Буря завершилась, и драктиры возвращались в Запретный Предел.

Саркарет и сподвижники его надеялись на то, что долгое противостояние с Рашагет и ее миньонами завершено, но возникли в свинцовых небесах три крылатых создания, быстро приближающихся. Драктиры бросились в укрытие, наблюдая за ним, как опускаются Первобытные Воплощения подле башни, именуемой «Котлом Стража Земли», принимают гуманоидные обличья.

«Последние отголоски ее бури исчезают», - молвила Виранот. – «Она действительно мертва». «Мы должны пожрать сердца ее убийц!» - прорычал неистовый Фиракк. «Не стоит их недооценивать, Фиракк», - предупредил сородича Иридикрон. – «К гибели нашу сестру привела излишняя самоуверенность».

Воплощения сокрушили каменный завал, преграждающий вход в башню, проследовали внутрь, где покончили с элементалями земли, попытавшимися было выступить против вторгшихся. Иридикрон приблизился к каменному изваянию дракона; с помощью способностей своих он поднял его над землей, открывая взорам магический артефакт в основании статуи. «Предательство Нелтариона раскололо их единство», - изрек Иридикрон. – «Оставило трещины в их сердцах. Но боль, им нанесенная, была лишь началом».

Иридикрон взял артефакт в руки, и сияющие руны вспыхнули над магическим диском. «Аберрус... его тайная лаборатория», - осознала Виранот, и Иридикрон утвердительно кивнул: «Его последняя тайна, сокрытая в недрах земли».

Трое Воплощений покинули башню. «Должно быть, сведения о местоположении Аберруса сокрыты в этом артефакте», - молвил Виранот. – «Я расшифрую это знание». «Какой нам толк от мерзких экспериментов Нелтариона?» - презрительно хмыкнул Фиракк. «Сама лаборатория нам не интересна», - согласился с сородичем Иридикрон. – «Но жидким огнем, ее питающим... мы можем воспользоваться».

Вновь приняв обличья протодраконов, трон взмыли в небеса. Остающиеся в укрытии драктиры проводили их взглядами, и Саркарет приказал одному из сподвижников, Дезрану, проследить за Воплощениями, молвив: «То, что остается от наследия Нелтариона, принадлежит нам!»

Помимо драктиров, прибыли в Запретный Предел герои Альянса и Орды. Приветствовала их Виридия, командующая вейрна Целительных Крыльев. Воители оказали драктирам помощь по укреплению лагеря, после чего разыскали командующую Эмберталь, беседующую с Эбиссианом.

«Ты уверена, что действовать следует именно так?» - сомневался последний. – «В Пределе опасно, и найдутся те, кто станут противостоять тебе». «Этот остров – то, что драктиры могут называть своей родиной», - возражала ему Эмберталь. – «Рашагет мертва! Пришло время вернуть принадлежащее нам!» «Ты говоришь так, будто выступаешь в бой, Эмберталь», - отметил Эбиссиан. – «Если вещаешь о войне в таком ключе, оной не избежать». «Сказал тот, кто тысячелетиями прятался в пещере», - презрительно фыркнула драктира. «Мы все прошли через испытания», - отозвался Эбиссиан. – «Мы все настрадались». «Верно», - согласилась Эмберталь. – «Но кто-то – больше, чем другие».

...Эмберталь возглавила силы драктиров, выступавших за освобождение Запретного Предела, примкнули к коим воители Альянса и Орды. Устремились они к древним руинам – Утраченному Атенеуму, приступили к искоренению свирепых монстров, их занявших.

Вскоре руины были свободны, и Эмберталь, ступив в один из чертогов, хранились в коем древние книги, тяжело вздохнула, молвила, обращаясь к героям: «Мы ищем ответы... причины всего этого. После всего случившегося... всего, через что нам пришлось пройти... я начинаю задумываться – быть может, того, чего мы ищем, здесь нет».

Ведомые командующим Саркаретом, драктиры, принадлежащие к Расколотому Пламени, нанесли удар, сразив ближайшего сподвижника Эмберталь, Давоса. «Уходите! Предел принадлежит Расколотому Пламени!» - выкрикнул Саркарет прежде, чем ретироваться. Эмберталь проводила его яростным взглядом, читалась в коем непреклонная решимость...

Драктиры Расколотого Пламени не только открыто противостояли сородичам из иных вейрнов, но и воителям, входящим в Экспедицию Драконьей Чешуи. Эмберталь и Эбиссиан поспешили на помощь к своим союзникам, присоединились к героям, противостоящим натиску сил Расколотого Пламени.

В позабытых руинах поблизости, исследовали которые ныне ученые Экспедиции Драконьей Чешуи, лицезрели Эмберталь и Эбиссииан давно пришедшего в негодность конструкта. «Я чувствую, что это – создание Нелтариона», - заключил Эбиссиан, изучая остов конструкта. – «Но оно давным-давно лишилось своих энергий. Подобные создания наделены эссенцией черных драконов... а символы, нанесенные на него – проводники энергии... черпаемой из самих драктиров!.. Стало быть, Нелтарион вытягивал эссенцию стаи черных драконов из драктиров, остающихся в стазисе! И это... устройство питала его темные чары, в то же время лишая сил драктиров».

Эбиссиан тревожился. Для Нелтариона драктиры были лишь источником энергии, не более. Какие еще тайны Стража Земли им откроются? И каким же окажется происхождение расы драктиров?..

Эмберталь знала, где должен находиться Саркарет, посему наряду с героями поспешила на Остров Драконьего Черепа. Напрасно Эбиссиан пытался остановить командующую, взывая к ее рассудку – та и слушать ничего не хотела.

По прибытии на означенный остров призналась Эмберталь героям: она давно не была здесь. Под островом простирается сеть огромная пещер, полных боли... и поражений. «Именно здесь Нелтарион проводил испытания над теми, кого считал достойными его внимания», - молвила Эмберталь. – «Он наделял нас способностями, которые мы не могли понимать и контролировать. Многих из нас он счел... недостойными. Возможно, Саркарет собирается испытать меня так же, как отец испытывал нас».

Эмберталь и герои ступили в пещеры, оставались в которых эманации боли и страданий, обретавшие манифестации как отголоски прошлого. «Внемлите речам Стража Земли!» - звучал глас Нелтариона. – «Речам вашего творца!» «Я помню это место», - призналась спутникам Эмберталь. – «Нелтарион говорил, что здесь наши умы станут более остры. На протяжении долгих дней спускались мы в эти пещеры. Звук его голоса туманил все... даже наши собственные помыслы».

Да, Саркарет уготовил неприятелям испытание, бросая против них в бой своих сподвижников. Те погибали в сражении, и командующий Расколотого Пламени с презрением называл их «недостойными».

«Ты позабыла об этом месте?» - звучал его обращенный к Эмберталь глас, когда последняя следовала через лабиринт подземных каверн. – «Об уроках, которые преподал нам Нелтарион?» «Помню!» - отвечала та. – «Но мы никогда не познаем будущее, если не отпустим прошлое. Здесь для нас нет ничего». «Это наше наследие!» - возражал Саркарет. – «Сила, которой Нелтарион наделил нас... Сила, принадлежащая нам по праву! Но ты готова отринуть ее». «Он предал нас!» - воскликнула Эмберталь. – «Он предал аспектов! Он предал Азерот!»

...Иные призрачные отголоски воспоминания – Нелтарион, обращающийся к драктирам. «Вы – мои когти, отточенные, дабы разить сердца врагов!» - изрекает он. – «Это ваше назначение... уготованная вам судьба. Ваше подчинение и верность никогда не должны поколебаться». «Нет!» - в гневе выкрикнула Эмберталь, узрев эти образы. – «Твое наследие – смерть, и ничего боле!»

Но фрагменты воспоминаний продолжали довлеть в сих кавернах. «Я создал вас в глубинах Аберруса», - говорил Нелтарион. – «Моих совершенных солдат – моих драктиров. Объединенные, вы призваны сражаться в тех воинах, в которых не смогут выстоять иные». «Некогда он был нашим полководцем», - напомнила спутникам Эмберталь. – «Он обучал нас. Приглядывал за нами. Что же изменилось? Когда мы стали для него лишь инструментами, которые можно отбросить по малейшей прихоти?..»

«Мое наследие пребывает в земных недрах», - продолжал вещать глас Нелтариона. – «Во тьме вы обретете силу. Служите воле моей, и однажды мир содрогнется пред вашей мощью». Вторил ему Саркарет, скрывавшийся в тенях: «Страж Земли обладал необходимой силой, чтобы претворить в жизнь свое видение. Я обрету ее, и приведу свой народ к победе!» «Ты стремишься не к лидерству, а к господству», - отвечала ему Эмберталь. – «Так же, как и Нелтарион».

Наконец, герои ступили в пещеру, где оставался Саркарет; склонилось пред ним множество драктиров. К воителям примкнул Эбиссиан.

«Понимаешь теперь, Эмберталь?» - бросил Саркарет командующей. – «Мы – величайшее творение Нелтариона!» «И ты пожертвуешь жизнями сородичей ради могущества?» - вопросила Эмберталь. – «Ради чего ты готов заплатить подобную цену?» «Цель, Эмберталь», - отвечал Саркарет. – «Мы заслужили цель. Тайны Нелтариона спрятаны где-то на Драконьих Островах. И когда я отыщу их, его наследие станет моим». «Я не допущу, чтобы ты привел наш народ к гибели, Саркарет!» - постановила Эмберталь.

Эбиссиан, приняв обличье таурена, качнул головой, призывая Эмберталь не предаваться ярости, ибо этого и хочет ее противник. «Ты последуешь воле дракона вместо того, чтобы сойтись со мной в сражении?» - презрительно бросил ей Саркарет. – «Отвратительно! Похоже, ты забыла, что значит быть драктиром». «Я... не хочу сражаться с тобой», - молвила Эмберталь. «Уж лучше бы твои солдаты умерли в стазисе и не видели, во что ты превратилась», - едко прошипел Саркарет. – «Оставайся со своим новым хозяином. Последуешь за мной – и я прикончу тебя».

Саркарет и его сподвижники покинули пещеру, взмыли в воздух, устремившись прочь с острова. Эбиссиан напомнил героям: верность Эмберталь своему народу – то, чего на самом деле страшится Саркарет.

«Если бы ты последовала за ним, как бы поступила?» - обратился Эбиссиан к Эмберталь, пребывавшей в мрачных раздумьях. «Убила бы врага», - отозвалась та. – «Как и была обучена». «Нелтарионом», - напомнил ей Эбиссиан. – «Но на этот раз враг – один из твоих сородичей... ровно как и драктиры, следующие за ним. Солдаты, которых – как и тебя – учили добиваться победы любой ценой».

«Как смеешь ты делать вид, будто понимаешь нас?» - гневно вопросила Эмберталь. – «Ты, который прятался среди смертных, в то время как иные драконы сражались и умирали за этот мир!» «Ты права», - вздохнул Эбиссиан. – «Я был просто Чернорогим из клана Высокогорных, и довольствовался этим. Мне следовало сделать больше!» «Почему же не сделал?» - вопросила Эмберталь, и признался Эбиссиан: «Потому что я тоже был чадом Нелтариона, и испытывал посему лишь стыд. Я пришел сюда, чтобы исправить это... и обнаружил тебя». «Разочарован, должно быть», - хмыкнула драктира. «Нет», - заверил ее Эбиссиан. – «Только что ты заглушила его голос, звучащий в твоем разуме. Избрала сострадание, а не насилие. Наш род не должен оставаться в его тени».

«Род...» - протянула Эмберталь. – «Когда я пробудилась, их не было рядом... всех. Впервые я осталась одна. И это меня ужаснуло. А когда Саркарет убил остальных...» Гнев вновь закипал в душе драктиры, и Эбиссиан сжал ладонью ее плечо, призывая справиться с сими эмоциями. «Эмберталь, ему не избежать правосудия», - заверил Эбиссиан командующую. «Ты поможешь мне, Эбиссиан?» - с надеждой вопросила та, и дракон в обличье таурена утвердительно кивнул: «Мы поможем друг другу».

Эбиссиан просил героев как можно скорее проследовать к Престолу Аспектов, ибо Дающая Жизнь сумела что-то разузнать о Первобытных Воплощениях. Конечно же, воители поспешили вернуться в Вальдраккен наряду с Эбиссианом.

У Престола Аспекта, помимо Алекстраши, Ноздорму и Калекгоса, дожидались их и иные представители рода черных драконов: Гневион и Сабеллиан. «Мы получили тревожные вести», - сообщила прибывшим Алекстраша. – «Воплощение нанесли удар у границ Он’ары». Рассказывала красная драконица: согласно донесениям кентавров клана Шикаар, трон Воплощений прибыли на Равнины Он’ары, надеясь отыскать тайный путь, ведущий в подземные пределы островов. «Фиракк, ты обретешь стихийные силы, находящиеся в глубинах», - приказал сородичу Иридикрон. – «Пробуди старейших ото сна и испепели любого, кто встанет у тебя на пути». Воплощение пробили брешь в земных недрах, и Фиракк низринулся в потаенные глубины, дабы обрести наследие Нелтариона. «Драктиры поддадутся скверне Абберуса и претворят в жизнь самые страшные кошмары аспектов», - заключила Виранот, провожая его взглядом, после чего устремилась прочь наряду с Иридокроном. «Пусть чада Нелтариона обретут то, что принадлежит им по праву», - бросил тот, заметив вдалеке командующего Саркарета наряду с сородичами.

Алекстраша завершила рассказ, и поинтересовался Калекгос: «Почему же он отправил туда Фиракка, а не спустился в глубины сам?» «Иридикрон всегда вынашивал хитроумные замыслы, а Фиракка жаждал лишь могущества», - отвечала ему Алекстраша. – «Что бы они ни искали в недрах, это принесет страдания как драконам, так и смертным».

Обратившись к героям, Сабеллиану, Эбиссиану и Гневиону, Алекстраша просила их отправиться по следу Фиракка и помешать тому осуществить задуманное. Эбиссиан просветил сподвижников: насколько ему известно, Фиракк столь же силен, как и Иридикрон, но не хватает ему ума, чтобы действовать разумно. Посему Воплощение, властвующее над стихией огня, скорее прибегнет к лобовой араке, нежели станет применять какую бы то ни было тактику.

Эбиссиан отправился в Запретный Предел, надеясь убедить Эмберталь и ее вейрн примкнуть к ним в противостоянии драктирам Расколотого Пламени; герои же наряду с Гневионом и Сабеллианом устремились к границам Он’ары, где оставался разлом в земле, исчез в котором Фиракк.

Кентавры, означившиеся близ тоннеля, отнеслись к прибывшим драконам враждебно, но прибытие героев заставило их опустить копья и поведать о том, что в тоннель проследовали силы культа Первобытных. Сабеллиан встревожился: похоже, у них нет времени дожидаться прибытия Эбиссиана!

Двое черных драконов нырнули в тоннель, и герои последовали за ними. Заметив сектантов, Сабеллиан предложил спутникам обсудить стратегию противостояния им, однако Гневион бросился в бой, очертя голову. Чувствовал Сабеллиан, что его юный сородич стремится в расставленную ловушку, но все же наряду с воителями Альянса и Орды примкнул к бою.

Черные драконы и их сподвижники разили сектантов культа Первобытных и призванных теми элементалей. Пали сектанты... когда пронесся через пещеру Фиракк, выдыхая пламя... Оное объяло героев...

Придя в себя, те обнаружили, что заключены в кристаллическую субстанцию, а глубинный монстр, пленивший их, готовится к скорой трапезе. От верной гибели героев спасла Медошкура, принадлежащая к расе кротообразных ниффенов. Прикончив монстра, Медошкура освободила героев, поведала, что находятся те в Пещере Заралек, простирающейся под Драконьими Островами.

Разя драконоподобных монстров – глубинных свежевателей – герои, сопровождаемые Медошкурой, выступили на поиски Сабеллиана и Гневиона. Последние продолжали пререкаться, споря буквально по каждому поводу. «Думаю, ело в этом месте», - поколебавшись, признал Гневион. – «Оно туманит мой рассудок». Сабеллиан пробормотал что-то о реликвии, которую заметил в кавернах, устремился прочь.

Воители наряду с Гневионом продолжили охоту на глубинных свежевателей, сразили могучую породительницу сих монстров, удостоившись искренней благодарности Медошкуры. После чего разыскали Сабеллиана, изучавшего некую реликвию, признал в которой одно из устройств Смертокрыла. Сабеллиан предполагал, что именно подобные устройства туманят их с Гневионом рассудок, и был исполнен решимости понять их назначение. «Есть у меня одна теория, однако прежде чем я сумею подтвердить ее, мне нужно больше информации», - говорил Сабеллиан. – «Эмоции захлестывают меня. И в этот момент я похожу на своего отца, хоть на самом деле это не так. Что-то в этих пещерах заставляет меня терять сосредоточенность. Поэтому Фиракк и сумел застать нас врасплох. Это не повторится».

В окрестных тоннелях герои отыскали подобные механические реликвии, на кнопках которых можно было различить символы драконьего языка. Сабеллиану удалось привести одно из устройств в действие, и возник над ним призрачный образ Нелтариона, пребывающего в обличье смертного. «Мои амбиции значительно превышали способность контролировать то, что я соворил», - рек черный аспект. – «О, Аберрус. Моя любимая лаборатория. Я должен оставить тебя разрушаться в этих пещерах. Да не узнают никогда мои сородичи о том, что я попытался осуществить здесь».

«Что за Аберрус?» - пробормотал Сабеллиан, когда завершилось воспроизведение записи. – «Что за ужасы оставил ты здесь, отец?..» Герои поведали Сабеллиану о том, что близ одной из найденных ими реликвий обнаружили они мертвое тело драктира, принадлежащего к Расколотому Пламени. Еще одно доказательство того, что воины, принадлежащие к сему вейрну, пытаются обрести крупицы знания, оставленного в сих глубинах Нелтарионом.

Герои наряду с Сабеллианом и Нелтарионом устремились в поселение ниффенов Лоамм, означившееся в одной из обширных пещер. Медошкура провела прибывших по городу, представила их правительнице, Аурантии. Воители рады были повстречать Эбиссиана и Эмберталь, успевших прибыть в селение. Драктира призналась: она и не мыслила, что под Драконьими Островами существует целый подземный мир!

Конечно же, Аурантия согласилась заключить союз с жителями поверхности, дабы совместными усилиями противостоять угрозе, несомой Фиракком и его миньонами.

«Ниффены видели вспышку пламени в пещере, из которой вы появились», - обратился Эбиссиан к сородичам. – «Это был Фиракк?» «Да, он с легкостью поверг нас», - отозвался Гневион. «И подобрался незаметно», - добавил Сабеллиан. – «Думаю, мы смогли бы противостоять ему, если бы не...» «Шепот», - понимающе кивнул Эбиссиан, и Сабеллиан подтвердил: «Да. Шепот, звучащий в наших разумах, отвлекал нас в ключевые моменты. Кроме того, я обнаружил какое-то устройство, в котором сохранились записи, сделанные нашим отцом. Он говорил о лаборатории под названием Аберрус. Рядом с одним из устройств находился труп воина Расколотого Пламени». «Стало быть, вот зачем здесь Саркарет», - заключила Эмберталь.

Гневион вызвался в одиночку, не привлекая к себе излишнего внимания, отыскать помянутую лабораторию. Эбиссиан же поведал остальным о том, что – по словам Аурантии – неподалеку находится некий храм. Быть может, сие святилище как-то связано с Аберрусом?..

Эбиссиан был встревожен тем, что разделяют они свои силы. Очевидно, что его собратья – Сабеллиан и Гневион – сосредоточились на поисках Аберруса, и не желают брать в расчет силы Расколотого Пламени. И первым делом Эбиссиан собирался посетить помянутый ниффенами таинственный храм. Судя по описанию ниффенов, святилище сие построено созданиями титанов, и надлежит выяснить: успели ли проникнуть в храм подначальные Саркарета?..

Одна из ниффенов, Перисимона, вызвалась проводить чужеземцев к храму. Так, герои, Эмберталь и Эбиссиан последовали за нею через лабиринт подземных каверн и тоннелей. Рассказывала Перисимона, что в древнем храме бесследно сгинул ее супруг, Туберрос, который сопровождал некоего клиента из Экспедиции Драконьей Чешуи.

Герои обнаружили Туберроса и помянутого клиента его – ученого Раннана Коррена – в лагере драктиров Расколотого Пламени, разбитого у стен древнего храма. Двое поведали своим спасителям: драктиры сии знают весьма немало об Аберрусе – лаборатории, творились в коей некие темные эксперименты в минувшие эоны.

Перебив остающихся в лагере драктиров, герои отыскали немало записей. Часть из них была сделана самим Нелтарионом. «Шепот позволил мне зреть через завесу лжи», - значилось в записях, - «и теперь я обрел свободу. Ступить в Аберрус смогут лишь мои самые доверенные сподвижники, а ключи спрятаны в Нал кс’коле». Именно так именовался храм – хранилище, созданное титанами, - близ которого находились ныне герои. Командующий Саркарет был уверен в том, что в стенах Нал кс’кола находятся копии планов Нелтариона, а также артефакт, с помощью которого предводитель вейрна Расколотого Пламени надеялся проследовать в Аберрус.

Раннан Коррен – чванливый, заносчивый, эксцентричный ученый, - оказался сведущ в технологиях титанов, помог спутникам открыть двери Нал кс’колы. Механизм, встроенный в дверь, признал Эмберталь; похоже, доступ в святилище был открыт для командующих древней армии Нелтариона. Вероятно, так же сумел проникнуть внутрь и Саркарет...

Хранилось в храме сем немало артефактов и устройств Нелтариона; Раннан созерцал их с откровенным вожделением. Драктир, принадлежащий к Расколотому Пламени, попытался было преградить путь Эмберталь и ее спутником, но был повержен ими; убивать сородича командующая наотрез отказалась. Эбиссиан занялся ранами драктира, Эмберталь же наряду с героями проследовала в центральный зал комплекса, где лицезрела командующего Саркарета.

«Саркарет, наш конфликт должен завершиться», - молвила Эмберталь. – «Наш народ должен объединиться». «Согласен», - бросил тот. – «Объединиться, как нам и было предначертано. Примкнуть к деснице нашего отца, Нелтариона».

Саркарет привел в действие устройство Нелтариона, обнаруженное им в сих залах – Закрепитель Клятвы, подчиняя воле своей Эмберталь и иных драктиров из вейрна Расколотого Пламена, присутствующих в чертоге.

Герои повергли Саркарета, и Эмберталь, освободившись от ментального воздействия устройства, молвила, обращаясь к сородичу: «Ты для этого пришел сюда? Чтобы снова поработить нас устройством Нелтариона? Так ты надеешься создать единство?» С этими словами она ногой разбила Закрепитель Клятвы.

«Что ты наделала?» - воскликнул Саркарет. – «Наш отец взывает к нам, Эмберталь! Неужто ты не слышишь, как Нелтарион направляет нас в Аберрусу? Велит нам забрать то, что по праву наше? Я обрету наше наследие!» Он воззвал к механизму, управляющему магомеханическими системами Нал кс’кола, запросил у того перемещение... и в следующее мгновение исчез...

В чертог вбежал Эбиссиан, и Эмберталь обратилась к нему, молвив: «Он сказал, что слышит голос Нелтариона. Он отправился в Аберрус!» «Шепот во тьме», - помрачнел Эбиссиан. – «Возможно, все еще хуже, чем я предполагал».

Остававшиеся в помещении драктиры Расколотого Пламени – Амитора и Маритос – тоже освободились от ментального контроля, насаждаемого Саркаретом, и ныне пребывали в смятении и растерянности. Командующий предал их, и Эмберталь, которую Саркарет демонизировал, оказалось совершенно иной.

Герои и спутники их покинули комплекс титанов, вернувшись в Лоамм. Эбиссиан был мрачен, ибо полагал, что в сих пещерах обнаружат они не только шепот и устройства Нелтариона, а нечто, куда более зловещее.

Означившиеся в городе Гневион и Сабеллиан как обычно спорили, и разозлились, узнав о том, что Эмберталь разбила одно из устройств Нелтариона. «Ты не имела права!» - воскликнул Сабеллиан, искренне полагавший, что наследие отца принадлежит ему... или уж Гневиону, на худой конец. «Я имела полное право», - осадила его Эмберталь. – «Пока это устройство существовало, мои сородичи не могли рассчитывать на свободу». «Пока вы двое спорите как неразумные детёныши, она думает о своем народе», - гневно обратился к Гневиону и Сабеллиану Эбиссиан. – «Отриньте прошлое. Вы нужные своей стае здесь и сейчас».

Гневион и Сабеллиан переглянулись, пристыженные. Возможно, прав Эбиссиан, и не нужны им поделки Нелтариона. Ибо, если кому-то из них суждено стать аспектом стаи черных драконов, надлежит явить миру истинное могущество оной. И первым делом – покончить с Фиракком!..

Сабеллиан предложил вернуться к вопросу поиска сего Воплощения, и первым делом навестить Кальдеру Закали, что у западных пределов Пещеры Заралек. Логика подсказывала черному драконы, что противник их вполне может оставаться в той области, испещренной потоками раскаленной лавы.

Так, герои покинули Лоамм, выступив наряду с Сабеллианом и Эбиссианом в направлении означенной кальдеры. Шепот в разумах черных драконов звучал все громче, и те прилагали все усилия, дабы не поддаться ментальному воздействию. Признался Сабеллиан: он надеялся, что подобное зло исчезнет с гибелью Н’зота, но, похоже, был слишком оптимистичен.

Достигнув Кальтеры Закали, лицезрели воители и спутники их множество дьярадинов. Эбиссиана сие не удивило. Согласно преданиям, прародители гигантов спят под землею; похоже, потомки выступили на поиски их.

Исследуя окрестные пределы, герои сразили верховную провидицу дьярадинов, Джаталь, выступившую на защиту установленных на вершине одной из башен в кальдере магических тотемов. «Иридикрон... исполнит свою часть сделки...» - прохрипела она, умирая.

Эбиссиан и Сабеллиан вознамерились воспользоваться магией дальнего видения тотема, дабы узреть отдаленные пределы кальдеры; как знать, быть может, удастся им обнаружить, где скрывается Фиракк?..

Руна дальнего видения позволила героям и черным драконам узреть огромных дьярадинов, в которых Эбиссиан узнал пробужденных потомками старейших. «Эти создания убивали целые рода драконов», - процедил он... В следующей области кальдеры зрели они сектантов культа Первобытных, заклятиями своими пробуждающих одну из старейших от векового сна... Но самое страшное – здесь, в пещере означились потоки магического пламени, пронизывающего лаву! «Темное Пламя», - заключил Сабеллиан. – «Яд, который свел с ума Нелтариона». «Мы не должны позволить сей скверне распространиться», - постановил Эбиссиан.

«Я занимался изучением сведений о дьярадинах», - обратился к спутникам Эбиссиан. – «Но в наших архивах крайне мало сведений об их старейших. Согласно легендам, они были великими полководцами, которые ныне спят под землей. Дьярадины верят, что однажды старейшие пробудятся и возглавят их в противостоянии драконьим стаям».

Не привлекая к себе внимание дьярадинов, герои и Эбиссиан устремились к пустующей святыне, где – судя по всему – до недавних пор пребывал во сне один из старейших. «Дьярадины – закали, как они себя называют, - почитают силу земли и ярость огня», - рассказывал Эбиссиан спутникам по пути. – «Эта кальдера – место, где вершится насилие, и они наслаждаются оным».

Внимание Эбиссиана привлек камень с выбитым на них знаком Иридикрона. «Древний альянс между Иридикроном и закали, заплачено за который кровью драконов», - заключил он.

В святыне заметили герои артефакты, создали которые не дьярадины и не сектанты. «Похоже, нечто подобное мог выковать Нелтарион», - задумчиво протянул Эбиссиан. – «Неужто дьярадины сумели обнаружить его лабораторию?..»

Здесь же, в святыне, означилась каменная табличка с выбитыми на ней письменами. Пробежав оные глазами, Эбиссиан сообщил героям: обнаружив пещеру, дьярадины приступили к пробуждению своих старейших. Имена последних – Игира, Вакан и Гольна... Но тела четвертого, Рашока, гиганты так и не сумели обнаружить в пределах кальдеры...

«Судя по всему, Иридикрон заключил сделку с закали и прислал сектантов, чтобы ты пробудили старейших», - резюмировал Эбиссиан, завершив изучение всех находок в святыне. – «Они просто объединились против общего врага, или же Иридикрон за эту услугу получает нечто иное?..»

Герои устремились к центральной области кальдеры, где зрели сектантку культа Первобытных и хранителя святыни – дьярадина. «Фиракк уже пробудил двоих из ваших старейших», - напоминала сектантка гиганту. – «И третьего пробудит. Наберись терпения». «Ты смеешь говорить нам о терпении?» - возмутился дьярадин. – «Мы долгие века ждали пробуждения наших старейшин. Твой Воплощенный должен исполнить свою часть соглашения!»

Покончив с сектанткой и дьярадином, герои, Сабеллиан и Эбиссиан приблизились к центральной области кальдеры... где лицезрели Фиракка, поглощающего Темное Пламя! Сабеллиан едва успел сотворить магический щит, когда ударил в оный поток пламени, исторгнутый Фиракком. Эбиссиан принял драконье обличье, воспарил к сводам пещеры, унося на своей спине как героев, так и раненого Сабеллиана. «Летите прочь, жалкие драконы», - неслось им вслед. – «Я обрету власть над тем, что не сумела подчинить себе ваша стая!»

Оказавшись в безопасности, Эбиссиан осмотрел ожоги Сабеллиана, помрачнел. Собрат его был опален Темным Пламенем, и скверна сей эссенции уже начала наполнять его плоть. Надлежит как можно скорее свершить ритуал очищения, или же Тьма поглотит Сабеллиана окончательно!

С помощью подручных средств – ядер элементалей земли и магии пламенных тотемов дьярадинов – Эбиссиан сумел сдержать распространение скверны Темного Пламени в теле его собрата. Проведя ритуал очищение, он избавил Сабеллиана от скверны.

После чего наряду с героями устремился к святилищу, где сектанты приступили к пробуждению третьей из старейших дьярадинов, Игиры. Им удалось покончить со стражами-закали и с сектантами, вершащими ритуал; пробуждение старейшей удалось предотвратить.

Взяв в руки зачарованное копье, коим в древние времена разили дьярадины драконов, постановил Сабеллиан: «Мы не можем допустить, чтобы Фиракк продолжал наполнять себя Темным Пламенем, становясь подобием Смертокрыла. Думаю, нам надлежит прикончить протодракона оружием, для этой цели и предназначенным».

Сабеллиан, Эбиссиан и сопровождающие их авантюристы вновь устремились к лавовому сердцу кальдеры, пребывал в коем Фиракк. Последний, похоже, увеличился в размерах; могущество поглощаемого Темного Пламени преображало его на глазах.

Сабеллиан вознамерился метнуть копье в Фиракка, но тот, заметив угрозу, изрыгнул пламя. Поток оного ударил в землю близ Сабеллиана, и тот оказался отброшен в сторону. «Вы, черви, вынуждаете меня действовать!» - взревел Фиракк. – «Темное Пламя практически полностью принадлежит мне! Я не могу покинуть кальдеру сейчас... когда так близок...»

Он сотворил элементаля Темного Пламени, и тот связал боем героев. «Сила Темного Пламени моя!» - раздался рев Фиракка, завершившего поглощение эссенции. – «Восстаньте же ото сна, старейшие дьярадинов!»

Энергии Темного Пламени объяли Игиру, пробудив ее. Эбиссиан принял драконье обличье, подхватил героев и Сабеллиана, взмыл ввысь. Но Игира, исполняя отданный Фиракком приказ, метнула копье в Эбиссиана, и черный дракон рухнул наземь.

Посчитав противников погибшими, Фиракк обратился к сектантам и дьярадинам, велев тем свершить очищение сих пещер... а затем – и Драконьих Островов!..

Герои сумели вытащить копье из тела Эбиссиана, а Сабеллиан прижег огненным заклятием рану собрата. Очевидно, что Темное Пламя наполнило разум Фиракка безумием, и ныне он выжжет все каверны Заралек...

Воители и обессиленные, израненные черные драконы до Лоамма, узрев, что городок ниффенов объят пламенем. В огне, исторгнутым пролетавшим над селением Фиракком, погибли многие...

Герои помогли ниффенам потушить пламя, и, обещав скорбящим созданиям вернуться, дабы помочь восстановить город, покинули подземные пределы, вернувшись наряду с черными драконами в Вальдраккен. О произошедшем в Кальдере Закали поведали они Алекстраше.

«Темное Пламя...» - изрекла Королева Драконов, обратилась к черным собратьям. – «Иные стаи остановят Фиракка и вейрн Расколотого Пламени. Вы же не вернетесь в Заралек. Мы не можем допустить, чтобы скверна Темного Пламени поглотила и вас». «Со всем уважением, Дающая Жизнь, но скверна поглотила Смертокрыла», - напомнил ей Эбиссиан. – «Думаю, мы способны сопротивляться тому, что находится в глубинах». «Все вы?» - уточнила Алекстраша, и Эбиссиан, взглянув на собратьев, постановил: «Это наша битва». Сабеллиан и Гневион кивнули, соглашаясь с его словами. «Этот мир должен увидеть, что род черных драконов верен своему долгу», - произнес Эбиссиан, и Алекстраша согласилась с решением черных сородичей.

...Ведомые Фиракком, сектанты культа Первобытных появились поверхности, творя бесчинства на Равнинах Он’ары и в Лазурном Просторе; похоже, им необходимы были ресурсы для претворения в жизнь некой зловещей цели. Силы Экспедиции Драконьей Чешуи противостояли противнику, в то время как их сподвижники наряду с Эбиссианом, Сабеллианом и Гневионом продолжали исследование Пещеры Заралек.

В подземных пределах заняли они древнюю заставу, Обсидиановый Покой, и, обретя сей оплот, продолжили противостояние миньонам Воплощений. Лазутчики сообщали о том, что армия дьярадинов все растет, но мотивы врага оставались для них неведомы.

Герои же сумели выяснить: дьярадины стремятся вернуть своего исчезнувшего старейшего, которого – как они полагают – драконы заключили в Аберрусе. Посему воители Альянса и Орды схлестнулись с гигантами в обширной каверне, именуемой Руинами Поля Брани. В ходе ожесточенного противостояния им удалось сокрушить баллисты дьярадинов, а также заклинателей, владеющих огненной магией, что позволило примкнуть к сражению черным драконам. Последние обрушились на противников, испепеляя их...

В ходе битвы воителям удалось заполучить записи полководца дьярадинов. Как следовало из них, в восточных подземных кавернах гиганты обнаружили расу драконоподобных созданий, прежде им неведомых.

Устремившись в означенном направлении, зрели герои мертвые тела дьярадинов и черных драконидов; близ трупа одного из последних означился стяг Нелтариона. Стало быть, сознания сии остаются верны Стражу Земли и защищают то, что находится в каверне?..

Как оказалось, дракониды стремились вернуть в Аберру вырвавшихся из сей лаборатории дракозмей, выведенных в результате эксперимента. Бедные создания укрылись в каверне, но преследователи настигли их.

Герои покончили с драконидами, освободили плененных теми дракозмей, прибывших из Гарнизона Серы – укрепленной заставы преданных Нелтариону созданий, возведенной в северных пределах Пещеры Заралек. Сабеллиан видел в дракозмеях лишь очередные неудачные эксперименты породителя, Гневион же – живых созданий, заслуживающих свое право на существование. Эбиссиан обратился к братьям, вознамерившимся было вновь сцепиться друг с другом, молвив: «Разве не видите вы, что судьбы ваши связаны? Можете отрицать это сколь угодно, но друг другу вы приходитесь братьями. Вы должны научиться летать вместе, как два крыла... пока еще не слишком поздно».

...Наряду с Эмберталь азеротцы устремились к Гарнизону Серы, заметили Саркарета, возившегося с одной из консолей титанов. Драктир возложил на поверхность оной обломок Закрепителя Клятвы... Эмберталь и герои с боем пробились к Саркарету, и выкрикнула командующая: «Слушай темный шепот, если так того желаешь, но не втягивай в это наших сородичей. Позволь им сделать собственный выбор!» «Я сам распоряжаюсь Расколотым Пламенем!» - огрызнулся Саркарет.

К героям присоединился Эбиссиан, выдохнул поток пламени, направленный на Саркарета, но тот остался невредим, предпочел ретироваться. Приняв обличье таурена, Эбиссиан приблизился к героям, молвил: «Похоже, тот факт, что Саркарет обладает обломком Закрепителя Клятвы, дает ему защиту Аберруса...»

Сознавал Эбиссиан: через защитные укрепления гарнизона не прорвутся они без помощи Сабеллиана и могучих драконов, ему подвластных, а также Гневиона и его лазутчиков. Эбиссиану удалось убедить Сабеллиана и Гневиона примкнуть к атаке на Гарнизон Серы, ведь иначе потомки Нелтариона не сумеют добраться до тайн отца, сокрытых в Аберрусе. Тайн, обрести которые они так жаждали!..

Мощь стаи черных драконов обрушилась на защитников гарнизона, даже по прошествии тысячелетий сохранявших верность исключительно Стражу Земли. Множество боевых машин, выкованных в кузнях Аберруса, было брошено против черной стаи, и все же та, неся потери, сумела сломить сопротивление противника, обрести контроль над Гарнизоном Серы, обратив тот в свой новый оплот.

После чего были уничтожены гигантские проводники, создававшие в подземном тоннеле, ведущем к Аберрусу, энергетический щит. Наконец, герои наряду с Эмберталь, Гневионом и Сабеллианом проследовали в Аберрус – тайную лабораторию, находящуюся под Обсидиановой Цитаделью, где некогда проводил Нелтарион свои эксперименты. Монструозные твари, созданные им, оставались в стенах Аберруса и по сей день, выступая стражами комплекса.

Лишь ступив в Аберрус, ощутили черные драконы, как нечто вытягивает их силы. Саркарет и его миньоны оставались на шаг впереди. Преследуя их, герои повергли драконицу Казарру – единственное выжившее создание, наделенное могуществом эссенции Бездны и огня, Темного Пламени, и выступающее стражем Темного Горнила – именно так именовалась издревле лаборатория Аберрус. Тело ее покрывали пластины из элементиевой руды...

И, когда пала Каззара, Гневион и Сабеллиан с облегчением констатировали, что темная сила, довлеющая над разумами их, ослабла. «Неужто Саркарет может обладать подобным могуществом?» - недоверчиво произнес Сабеллиан. «Предатель не обладает подобной силой, сын», - прозвучал голос. – «Зловещие силы пробуждаются... и ощущают ваше присутствие». «Отец?» - выдохнул Сабеллиан. «Я всего лишь отголосок его сущности», - прошелестел глас Нелтариона. – «Я не могу остановить тех, кто жаждет обрести мои тайны. Но теперь, когда прибыли мои наследники, мы должны удостовериться в том, что не получат их чужаки. Думаю, вы слышали много историй об этом месте, и о роли, которую сыграло оно в моем падении. Не позволяйте им отнестись ко всему предвзято, имейте собственное суждение. Эти залы – ваше наследие, и нельзя допустить, чтобы вас лишили его чужаки».

Сабеллиан и Гневион разделились; наряду с героями рассредоточились они по залам Аберруса, исследуя оные; отголосок сущности Нелтариона сопровождал каждого из потомков своих.

Гневион ступил в залы, где Нелтарион принес в жертву великое множество стихийных духов, дабы сотворить элементий, дабы обрести Темное Пламя. «Я творил чудеса, призванные определить облик этого мира», - прошелестел отголосок сущности Стража Земли. – «Но после тысячелетий, в течение которых они были предоставлены самим себе, эти создания... вышли из-под контроля. Понадобится сильная воля, чтобы обеспечить их повиновение». «Я тоже стал продуктом экспериментов», - хмыкнул Гневион. – «И твое предыдущее воплощение попыталось уничтожить меня». «В тебе – моя кровь», - ничуть не смутился отголосок. – «Тот факт, что вы уцелел, доказывает это. Пламя и Тень – могущественные первоначала, а, объединенные, становятся чем-то, еще более великим. Обрети власть над ними, и ничто не остановит тебя».

В чертогах сих противостояли героям уцелевшие в экспериментах Нелтариона элементали: манифестация пламени, Раскаления, и воплощение Тени, Крозгикс.

В ином зале лаборатории воители вынуждены были принять бой с изначальными образчиками драктиров, на протяжении тысячелетий находившимися в стазисе. Древний полководец-драконид, Жкарн, оставался верен Нелтариону, и сейчас примкнул к Саркарету, обещая открыть тому все тайны Аберруса. И сейчас Жкарн приказал троим экспериментальным драктирам атаковать чужаков; сам же отступил к центральным залам лаборатории.

Тем временем иной отряд воителей, ведомых Сабеллианом, ступил в крыло комплекса, наводнили которое дьярадины под началом полководца Кагни. Герои сразили их, ступили в чертог, где лицезрели старейшего закали, Рашока. «Эта бестия служила прекрасным топливом для моего горнила на протяжении тысячелетий», - просветил потомка отголосок Нелтариона. «Ты черпал его энергии для своих экспериментов?» - недоверчиво осведомился Сабеллиан, и отозвался Нелтарион: «Жаль, конечно. Но нам придется уничтожить его прежде, чем проводники перегреются и все здесь взорвется».

Рашок вырвался из заточения, длившегося тысячелетия, в неистовой ярости обрушился на героев. Старейший пал в сем бою, и продолжили воители марш к сердцу Аберруса. Отголосок Нелтариона высказал недовольство обоими своими потомками: ожидал он, что его наследники окажутся более решительны и беспощадны, нежели Сабеллиан и Гневион. И эти двое смеют претендовать на то, чтобы возглавить черную стаю?!

...Сразив Жкарна, спустились герои в глубинные пределы лаборатории, повергли могучую гидру Магморакс, стерегущую проход к сердцу Аберруса. Здесь схлестнулись они с миньонами Саркарета, а, когда повергли их, лицезрели пред собою манифестацию отголоска сущности Нелтариона.

«Здесь ваше странствие заканчивается», - заключил последний. «Что это значит? Где Саркарет?» - озадачился Сабеллиан, а Гневион нахмурился, бросил: «Ты и не думал нас вести к Саркарету». «А ты умен, Гневион», - хмыкнул Нелтарион. Магия его обездвижила противников, и прошипел он: «Я надеялся, что вы поймете ценность предлагаемых мною даров. Но вы отвергли их. Драктиры же – с радостью приняли. Им судьбой уготовано служение».

Один из драктиров Расколотого Пламени, Дезран, не попавший под действие заклинания, атаковал манифестацию Нелтариона, отвлекая на себя ее внимание, и герои сумели превозмочь действие чар... В противостоянии сразили они отголосок, после чего спустились в потаенные пределы Аберруса, где грань между миром смертным и Бездны была донельзя тонка, и порождения оной наводняли чертог.

Именно здесь означился Саркарет, принявший могущество, сулимое Бездной. Герои повергли обезумевшего командующего, и Дерзан, примкнувший к ним, скорбно покачал головой, молвив: «Саркарет, возжелав могущества, потерял свое ‘я’. Что же будет с моим народом?»

Пав, прохрипел Саркарет, устремив взор в Бездну: «Я был... твоим верным солдатом, отец. Разве я... не принял твое наследие? Неужто все это было... иллюзией? Пустыми... обещаниями... ведущими нас лишь... к забвению...»

Саркарет скончался. Осознали Гневион и Сабеллиан: наследие Нелтариона – лишь смерть, и ничего боле...

По просьбе черных драконов герои уничтожили плоды чудовищных экспериментов их породителя, остающиеся в Аберрусе, а также покончили с последними драконидами и драконьими отродьями, оставались кои на страже подземной лаборатории. У Гневиона и Сабеллиана свидетельства деяний Нелтариона вызывали лишь отвращение, и претила драконам одна лишь мысль о том, что еще недавно жаждали они обрести наследие отца. Ведь Нелтарион совершенно не ценил чужие жизни, и стремился к будущему, в котором черная стая властвовала бы над миром.

Завершив зачистку Аберруса, герои вернулись в зал, где противостояли Саркарету, дабы Эмберталь смогла отдать последние почести павшему собрату. «Почему ты относишься к нему с таким уважением – после всего того, что он сделал?» - озадачился Сабеллиан, и пояснила Эмберталь: «Он был драктиром, и память о нем станет уроком. Вместо того, чтобы помочь нашему народу исцелиться, он принес ему отчаяние и гибель, стремясь обрести иллюзию могущества Нелтариона». «Если бы только Сарканет осознал подоплеку трагедии Нелтариона и понял, что наследие того было давным-давно отравлено!» - вздохнул Эбиссиан.

«Отныне драктиры пойдут своим путем!» - постановила Эмберталь, и осведомился Эбиссиан: «И куда же тот приведет их?» «Подальше от теней прошлого, преследовавших нас», - отозвалась командующая. – «И создадим мы собственное наследие. Мы станем стремиться к будущему, в которое ты заставил меня поверить, Эбиссиан». «Даже моменты, приносящие боль, чему-то нас учат», - произнес Эбиссиан.

«Нелтарион был моим наставником», - проронил Сабеллиан. – «Моим отцом и командующим. Я жаждал возглавить стаю и вести ее за собой так же, как это делал он. Но, я не мог... или не желал... принять истинную порочность его видения». «Я же никогда не знал Нелтариона», - признался Гневион. – «Лишь Смертокрыла. Он вторгался в мои кошмары. Наслаждался осознанием того, что я стану я таким же ужасающим, как и он». «Но ты не таков... брат мой», - обратился к нему Сабеллиан, и Гневион, благодарно кивнув, молвил: «Я полагал, что судьба моя в том, чтобы вести за собой стаю в будущее. И я это сделаю, но сам... не как аспект». «Как и я», - поддержал его Сабеллиан.

Переглянувшись, те обратили взоры к Эбиссиану, и принял тот невысказанное предложение собратов, выдохнув: «Да направит меня в пути вера ваша... Сегодня мы выступаем из теней, которые полнили нас сомнениями и стыдом, и создаем новое наследие черной стаи».

...Вернувшись в Вальдраккен, герои и черные драконы поведали Алекстраше, Калекгосу, Меритре и Ноздорму о произошедшем в Аберрусе. «Все порождения Нелтариона уничтожены», - говорил Эбиссиан. – «Однако Саркарет предался скверне, и мы вынуждены были покончить с ним». «Огромная цена», - молвила Королева Драконов, - «но таково напоминание о том, сколько приходится платить за жажду власти». «Этот урок пришлось усвоить каждому из нас», - согласился Сабеллиан. «Верно, брат мой», - поддержал его Гневион. – «И, столкнувшись с тьмою прошлого нашей стаи, мы нашли для нее будущее».

«Мы считаем, что Эбиссиану следует возглавить нас», - произнес Сабеллиан, указав на собрата в обличье таурена, и добавил Гневион: «Его мудрость и сострадание откроют для нас новый путь вперед». «И ты согласен с этим?» - обратилась Алекстраша к Эбиссиану. «Почту за честь», - склонил голову тот, обернулся к Сабеллиану и Гневиону: «Но мне потребуются рядом генерал и дипломат». «Да будет так», - заключила Алекстраша. – «Займи же свое место среди нас... Страж Земли!» Обратившись к драконам Вальдраккена, постановила Дающая Жизнь: с этого дня становится Эбиссиан аспектом черной драконьей стаи!..

«Угрозы со стороны Аберруса не существует боле», - молвила она. – «Воплощение надеялись использовать наследие нашего павшего собрата как оружие. Чтобы разделить нас, ослабить нашу решимость и обратить нас друг против друга. Им не удалось это сделать. Противостояние сим теням сделало нас сильнее. И сейчас – впервые за много лет! – пятеро аспектов вновь встанут на стражу мира, исполняя свое предназначение, и будут сражаться вместе со смертными воителями, оказывают которые нам неоценимую помощь... Ибо вскоре в Азерот из Сна придет надежда, и вместе мы защитим ее!»

За помощью к героям обратился Калекгос, поведав, что наряду с Алекстрашей собирается даровать покой остающимся в мире смертном сущностям Малигоса и Синдрагосы. По словам Сенегоса, прежде драконов хоронили в Тайном Склепе, но ныне занят тот свирепым зверьем да монстрами.

Наряду с воителями Альянса и Орды Сенегос принял участие в очищение Тайного Склепа от ретивой фауны, ведь в давние времена выступал он хранителем сего погоста. После, когда утратили драконы свои острова, последний покой находили они на Драконьем Погосте, что в Нордсколе.

Вскоре в Тайный Склеп прибыли Калекгос и Алекстраша, принеся с собою эссенции сущностей Малигоса и Синдрагосы. Сенегос не ведал, познают ли его павшие сородичи покой. Ведь оба познали страшную, насильственную смерть. Пред гибелью своею Малигос проклял Алекстрашу, а Синдрагоса была убита десять тысячелетий назад Смертокрылом, а после обращена в нежить Королем Мертвых и убита авантюристами.

Странная магическая энергия исходила от эссенций, и зрели герои наряду с драконами, как возникают в чертоге манифестации воспоминаний Малигоса и Синдрагосы. По словам Сенегоса, для синих драконов подобное явление не является чем-то необычным.

Калекгос и Алекстраша воззрились на манифестации воспоминаний Малигоса и Синдрагосы: образы Короля Мертвых, Алекстраши – злобно ухмыляющейся, Нелтариона. «Неужто... это отголоски прошлого Малигоса и Синдрагосы?» - задался вопросом Калекгос, и Алекстраша подтвердила: «Похоже, что так. Они не смогли покинуть сей мир после своей смерти». «Я видел много подобных явлений, погребая тех синих драконов, которые вернулись сюда после предательства Нелтариона», - скорбно произнес Сенегос. «Великая трагедия в том, что столь много драконов было убито... в том числе и Синдрагоса», - молвила Алекстраша. – «Но Король Мертвых отказал ей в покое посмертия. Ужасно было видеть ее, обращенную в нежить». «Я поверить не мог, когда услышал об этом», - согласился с нею Сенегос. – «Радует лишь то, что боле не терзается она подобным существованием». «И Синдрагоса, и Малигос заслуживали лучшего», - заключил Калекгос. – «Надеюсь, мы сможем даровать им надлежащий покой».

Герои сумели развеять часть образов, но далеко не все – некоторые манифестации воспоминаний оставались в чертоге, ибо питали их сильные эмоции, остающиеся с Малигосом и Синдрагосой даже после их смерти.

...Воители вернулись в Лазурные Архивы, где собирались синие драконы. Калегкос поведал о том, что многие сородичи его уже прибыли на Драконьи Острова; от некоторых, однако, нет никаких вестей – в том числе от Лазургоса, остающегося в Нексусе, что в Нордсколе.

Калекгос сотворил портал в Нексус, и герои проследовали в него наряду с манифестацией Синдрагосы; теперь, после приведения Клятвенного Камня в действие, оная могла перемещаться на большие расстояния от Драконьих Островов, нежели прежде.

Оказавшись в Нексусе, зрели пораженные герои, как разит Лазургос воплощающиеся манифестации воспоминаний Малигоса и Синдрагосы. Синий дракон был разгневан, и, заметив сопровождающегося воителей Калекгоса, напустился на него: «Твоя работа, Калекгос? Здесь воцарился полный хаос, а тут еще и ты заявился». «Лазургос», - отчеканила манифестация Синдрагосы, - «ты немедленно сменишь тон, выкажешь подобающее уважение своему аспекту и расскажешь о том, что здесь произошло». «Леди Синдрагоса?!» - опешил Лазургос. – «Не подозревал, что существует твой симулякр».

«Я много слышала о тебе от Калегоса, юный Лазургос», - молвила Синдрагоса, и Лазургос заинтересовался: «Да, и как же могучий аспект меня описывал?» «Я сказал Синдрагосе, что ты донельзя упрям и с ходу разрываешь все связи с теми, кто тебя хоть немного раздражает», - отвечал ему Калекгос. – «Но, надеюсь, ты поможешь мне быть аспектом, которого заслуживают синие драконы. Я воззвал к тебе за помощью в Лазурном Просторе, но ты не ответил. Я призвал тебя, когда Клятвенный Камень был пробужден, но ты продолжал игнорировать меня. Ты можешь не верить в меня, но мне необходимо, чтобы ты верил в нашу стаю и помог найти тех драконов, которые остаются неведомо где».

«Сделаю все, что смогу», - поколебавшись, заверил аспекта Лазургос. – «Ты знаешь, что здесь происходит?» «Судя по всему, побочные эффекты упокоения сущностей Синдрагосы и Малигоса», - предположил Калекгос. – «Похоже, эффекты распространились куда более широко, чем мы предполагали».

Поведал последний: странные магические всплески случились в Нексусе, после чего начали возникать сии эманации. Герои развеяли образы мучительных воспоминаний, и магический хаос утих.

Лазургос передал воителям сферу, которая поможет найти им недостающих синих драконов. Сам же Лазургос собирался выяснить природу образов, возникших в Нексусе. Поблагодарив Лазургоса за помощь, Калекгос проследовал в портал, ведущий в Лазурные Архивы. Синдрагоса же задержалась в Нексусе, обратилась к Лазургосу: «Я знаю, почему ты остаешься здесь в уединении. Ты ищешь способ сломить барьеры между планами бытия и отыскать свою возлюбленную. Вернуть ту, которая принадлежит ныне миру иному, в мир живых».

«Я надеялся изыскать способ сделать это, когда открылись врата в Темные Земли», - признался Лазургос. – «Но получил в итоге куда больше вопросов, нежели ответов». «Если продолжишь поиски в одиночку, Лазургос, окажется, что стремишься ты к невозможному», - произнесла Синдрагоса. – «Любовь твоя обратится в горькую ненависть – направленную как на твою возлюбленную, так и на мир, отказавшийся дать тебе искомые ответы. Ищи помощи в своих сородичах, синих драконах. Может, ответы ты и не найдешь, но душу твою они исцелят». Лазургос искренне поблагодарил Синдрагосу за этот мудрый совет...

В последующие дни герои занимались поисками в землях Азерота синих драконов, не откликнувшихся на зов своего аспекта... И, когда собрались в Лазурных Архивах означенные драконы, поблагодарил Калекгос героев за помощь, обратился к сородичам, молвив: «Прежде я полагал, что следует каждому из нас заниматься исключительно своими делами. Я ошибался... Синие драконы проявляют себя лучше всего, объединившись. Вместе мы...»

Речь аспекта прервал призрачный образ Лазургоса, обратившегося к Калекгосу за помощью. «Образы воспоминаний Синдрагосы и Малигоса разрушают Тайный Склеп!» - с тревогой восклицал он.

Синие драконы наряду с героями устремились в Тайный Склеп, где занялись уничтожением великого множества манифестаций, порожденных остаточными эссенциями Синдрагосы и Малигоса.

Лазургос и его сородичи предполагали, что сущности Синдрагосы и Малигоса пленены в последних мгновениях пред гибелью своей, остаются преисполнены гнева, - посему и порождают манифестации оного. Посему, вновь обретя эссенции их, герои известили о причинах происходящего Калекгоса и Синдрагосу, остававшихся в Лазурных Архивах.

«Наша с Малигосом гибель была насильственной», - напомнила воителям Синдрагоса. – «Посему и пленены наши с ним эссенции в бесконечной временной петле. Их надлежит вырвать оттуда, а для этого необходима огромная энергия. Нам надлежит воспользоваться всей без исключения магической энергии, остающейся здесь, - в Лазурных Архивах. Лишь таким образом у нас будет шанс на то, чтобы преобразить эти эссенции... и покончить со страданиями их».

В ритуале приняли участие все без исключения синие драконы, собравшиеся в Лазурных Архивах. Воплотились в оных исполненные ярости манифестации Малигоса и Синдрагосы; герои сдерживали натиск тех, в то время как синие драконы очищали сущности павших сородичей.

Наконец, завершился ритуал, и предстали героям и драконам духи Малигоса и Синдрагосы. Симулякр последней передала истинной сущности драконицы свои воспоминания, и обратила Синдрагоса взор на Калегкоса – аспекта синей стаи. «Прости меня, Калекгос», - изрек дух Малигоса. – «Ты не должен был взваливать на себя мое бремя». «Это не бремя», - возразил ему Калекгос. – «Ты оставил нам замечательное наследие. То, которое я... и наша стая... примем и пронесем в будущее».

Принявшие смертное обличье духи Малигоса и Синдрагосы простились с сородичами, взялись за руки, истаяли, познав, наконец, посмертие, отказано в котором им было так долго. Исчез и симулякр Синдрагосы...

Покинуть мир смертный вознамерился и Сенегос; долго жил он, и ныне тяготило его существование. Старый дракон уходил в мир иной, зная, что род его вернулся на Драконьи Острова и вновь сплочен, а души Малигоса и Синдрагосы упокоены. К тому же, когда умирала дочь его – мать Стеллагосы, обещал Сенегос, что станет присматривать до тех пор за юной драконицей, пока не возродится стая их.

Простившись с внучкой и иными сородичами, воспарил Сенегос к истоку магической энергии в центре Лазурных Архивов... и исчез, познав развоплощение...

«Сложно поверить, что его больше нет», - прошептала Стеллагоса, обратилась к Калегосу: «Что теперь?» «Мы усилим узы с сородичами, отдавая дать памяти ушедшим», - отвечал тот. – «Сенегосу, Синдрагосе, Малигосу... Всем тем, кого больше нет с нами».

Так, вернувшиеся на Драконьи Острова синие драконы приняли приглашение Калекгоса остаться в Лазурных Архивах, станут для них которое новым домом...

Ноздорму поведал прибывшим по зову его в Тирхолд героям о том, что ощутил заключенную в серебряной чешуйке энергию, имеющую – похоже – непосредственное отношение к Тиру. Аспект бронзовой стаи предполагал, что с помощью чешуйки возможно обрести одного из воспоминаний Тира, - то, которое не разместил он на диске. Возможно, таким образом удастся хотя бы частично восстановить его сущность.

«Если ты прав, Ноздорму, возможно... нам удастся заручиться поддержкой Тира в противостоянии драконам бесконечности», - высказала надежду Алекстраша, и, обратившись к Кораносу, просила того сопровождать героев, ведь знания хранителя о технологиях титанов были поистине глубоки.

Калекгос сотворил портал, проследовав в который, переместились герои наряду с Кораносом в гробницу Тира, что в землях Тирисфаля. Путь им преградил Травард – паладин, принадлежащий к Ордену Серебряной Длани, потребовал ответа: что понадобилась воителям в сем священном месте. «Я – Коранос, хранитель, созданный титанами», - представился ему конструкт. – «Мы намереваемся пробудить Тира». «Пробудить... Тира?» - опешил Травард. – «Но... возможно ли подобное чудо?» «Возможно, с твоей помощью», - заверил паладина Коранос

Рассказывал Травард, что защитные механизмы гробницы неожиданно были активированы, и появившиеся в коридорах и чертогах комплекса конструкты вынудили его покинуть усыпальницу.

Ступив в гробницу, заключил Коранос: «Так же, как Ноздорму ощутил энергии в чешуйке, я ощущаю здесь эссенцию Тира. Полагаю, иные конструкты тоже ее ощутили, потому и прибыли сюда, когда тело Тира было восстановлено. Думю, мы на верном пути. Если внутри остается что-то от его эссенции, эта серебряная чешуйка сможет вобрать ее в себя – с помощью консоли управления. Но конструкты могут помешать нам заполучить последние воспоминания Тира».

Коранос привел в действие консоль; Травард тут же оградил хранителя священным щитом, сотканным из энергий Света. Хранитель приступил к поискам остаточной эссенции Тира в пределах гробницы; герои же наряду с паладином отражали натиск конструктов, желающих воспрепятствовать им в сем начинании.

Кораносу удалось осуществить задуманное; вобрав в серебряную чешуйку некую эссенцию, хранитель наряду с героями поспешил покинуть гробницу, и та обрушилась за спинами их. «Нам необходимо отыскать иную консоль, чтобы понять: что именно мы обрели», - произнес Коранос, и Травард вызвался провести спутников к подобной консоли, находящейся в ином крыле комплекса.

Ведя за собою героев и хранителя в глубинные пределы гробницы, Травард был донельзя мрачен: именно здесь пали Стражи Тира, его верные товарищи. Приведя в действие консоль, Коранос поместил на нее чешуйки, и древний механизм явил им образы последних воспоминаний Тира.

Наблюдали герои противостояние Тира и Заказджа, случившееся здесь, в Тирисфале. Наряду с верными сподвижниками – хранителями и врайкулами – Тир противостоял миньонам Старых Богов, наводнивших окрестные земли. А после сошелся в поединке с Заказджем. Последний творил ужасающие иллюзии, являл Тиру образы падения и предательства аспектов.

Наконец, Заказдж предстал противнику в образе Алекстраши, проревев: «Даже я, бьющееся сердце аспектов, предам тебя, Тир! Ты сломлен. Ты потерпел поражение, и твои врайкулы погибнут. Скверна охватит всех вас... даже твоих драгоценных аспектов». «Возможно, ты прав», - отозвался Тир. – «В том, что смертные действительно слабы, и уготовано им познать Тьму. Но доблесть аспектов и то, сколь многообещающи смертные, дает мне надежду. Надежду на то, что примут они на себя наследие титанов. Посему, если разрушение этого тела исторгнет тебя из мира... значит, так тому и быть».

Тир бросился на могучего К’Тракса; оба рухнули в озеро, и последовавший взрыв энергии уничтожил обоих...

Видение заставило Кораноса терзаться сомнениями. Неужто Алекстраша... действительно способна на столь вопиющее предательство?.. Или же то был лишь морок порождения Старых Богов, призванный наполнить отчаянием душу Тира?..

...Герои, Коранос и Травард вернулись в Тирхолд, передали чешуйку Ноздорму. Увы, заключенных в серебряную чешуйку воспоминаний оказалось недостаточно, чтобы вернуть Тира к жизни. Лишь на краткое мгновение воспрял тот, молвив: «Аспекты... дают мне надежду...»

Ноздорму вздохнул, заключил: «Все, что нам осталось, - готовиться встретить драконов бесконечности». «И мы встретим их – вместе!» - заверила собрата Алекстраша.

Противостояние Первобытным Воплощениям тяготило Алекстрашу. Не сказав ни слова сородичам, разыскала она Виранот в отдаленном уголке Драконьих Островов.

«После того, как заточила нас в темнице титанов, ты явилась ко мне», - бросила та Королеве Драконов, и поразилась ты: «Ты слышала мои слова?» «Каждое», - подтвердила Виранот. «’Это не похоже на победу... ибо тебя нет рядом’», - повторила Алекстраша слова, произнесенные ею тысячелетия назад.

«Как ты могла сказать такое?!» - воскликнула Виранот. – «После всего того...» «Ты была моей дорогой подругой!» - с болью выкрикнула Алекстраша. – «И потеря тебя в той войне разбила мне сердце».

«Ты обещала, что не станешь заставлять нас следовать воле титанов», - обвиняюще бросила Виранот. – «Но яйца, Алекстраша! Ты бездействовала, когда твои хозяева искажали наших детей в их скорлупках!» «Этого не должно было случиться», - признала Алекстраша, - «и я раскаиваюсь в соучастии в сем каждый день». «Ты стала куда лучше лгать», - с презрением произнесла Виранот. – «Мед для ушей, но яд на вкус».

«Виранот... ты всегда сражалась за благо драконьего рода», - попыталась воззвать к разуму и чувствам былой подруги Алекстраша. – «В отличие от Иридикрона. Он жаждет лишь мести». «Ты так наивна, Алекстраша», - с горечью усмехнулась Виранот. – «Веришь в то, что мир, который мы некогда разделяли, все еще существует. Но его нет. И да... единственное, что осталось – отмщение!»

...Сей ночью Алекстраша обнаружила Ноздорму на вершине одной из башен Вальдраккена.

«Друг мой», - молвила она, приближаясь, - «нечто все еще туманит твой разум?» «Нечто, куда более страшное», - признался тот, возвращаясь к пугающим образом, вспыхнувшим в разуме его. – «Мгновение просветления. Я прожил миллионы жизней и зрел их бесконечные нити. Было ли то видением, воспоминанием или же сном?.. Есть ли какая-то разница?»

«Ноздорму... что ты видел?» - вопросила Королева Драконов, и отвечал бронзовый аспект: «Мне осталось недолго. Те, кто презрел клятвы свои временным потокам... драконы бесконечности... заключили соглашение с Иридикроном. Не знаю, что тот пообещал им, но все же...» «В прошлом мы уже одержали верх над каждым из них», - напомнила собрату Алекстраша. «Да...» - прошептал Ноздорму, воскрешая в памяти видение чудовищного Мурозонда. – «Но теперь, когда они объединились... претворение в жизнь замыслов драконов бесконечности неизбежно. И когда я обращусь в то, к чему они так отчаянно стремятся... будущее будет утрачено... как и я».

«Я не готова отдать тебя без боя, друг мой», - заверила Ноздорму Алекстраша. – «Мы не сдадимся».

А в скором времени в оплоте бронзовых драконов объявилась Хроми, в своем обычном образе гномы. Вот только заявила она, что прибыла из будущего, дабы помочь собратам справиться с нынешним кризисом.

Однако советы по стабилизации временных линий, данные «Хроми» героям, дали обратный эффект. Множество временных потоков начало пересекаться, вызывая хаос. Истинной Хроми удалось выяснить, что ее альтер эго, утверждавшая, что прибыла из будущего, на самом деле принадлежит к иной, параллельной реальности, и выступает союзницей драконов бесконечности, стремящихся породить Мурозонда. В родной временной линии имя коварной бронзовой драконицы вовсе не Хроми, - Морхи.

Драконы бесконечные и миньоны их наводнили Бронзовый Храм, желая взять под контроль множество параллельных временных потоков, и породить, наконец, Мурозонда. Воители Альянса и Орды наряду с Хроми и Ноздорму дали отпор противнику, схлестнувшись с многочисленными драконами, драконьими отродьями и драконидами, принадлежащими к стае бесконечности.

Силами, вторгшимися в Бронзовый Храм, верховодила Хроникар, истово преданная делу своей стаи. Покончив с нею, герои схлестнулись с манифестацией песков времени; оной предвечной сущности не удалось помешать драконам бесконечности проникнуть в прошлое, однако не собиралась она допускать подобной ошибки вновь, потому и противостояла героям.

Ноздорму пребывал в смятении: драконы бесконечности не раз являли себя за последние годы в попытках исказить истинную временную линию и обратить аспекта бронзовой стаи в Мурозонда...

Герои сразили манифестацию песков времени, и осознал Ноздорму, куда именно направились драконы бесконечности: в далекое прошлое... где только что свершилась гибель Галакронда. Переместить в сию эпоху Ноздорму не осмелился, и воители устремились в прошлое в сопровождении Хроми.

Обнаружили они себя на скованной льдом равнине, близ исполинского трупа Галакронда. Некротические энергии, сочащиеся из мертвой туши, обращали в нежить иных протодраконов, погибших в час недавнего противостояния.

Герои противостояли мертвякам; Хроми же разыскала тех пятерых, суждено которым было стать аспектами, испросила их о помощи в отражении натиска ступивших в сие время драконов бесконечности. Алекстраша и сородичи ее ринулись в бой; герои же лицезрели Иридикрона, наполняющего некий артефакт эссенцией Галакронда. «Артефакт похож на Душу Дракона – только более древний», - заключила Хроми. «Голод, утраченный с годами!» - громыхнул Иридикрон, устремляясь к противникам. – «И я обрету его!»

Воители схлестнулись с Иридикроном; Хроми же сосредоточила все усилия на уничтожении реликвии того... Ей удалось осуществить задуманное, однако радость от одержанной победы омрачило появление Мурозонда...

...Вернувшись в настоящее, Хроми и герои с ужасом констатировали, что основная временная линия изменена драконами бесконечности, ибо, противостоя в прошлом Иридикрону, не смогли предотвратить они обращение протодрокона Ноздорму в Мурозонда!.. Ныне драконы бесконечности заполонили Вальдраккен, и на стороне их выступал хранитель Тир!

Покончив с последним, устремились герои в Бронзовый Храм, ибо надеялась Хроми вновь вернуться в прошлое и предотвратить сотворение Мурозонда. Ныне на временных линиях царил хаос, порождая все больше и больше манифестаций темпоральных аномалий. Миновали герои ирреальное поле брани, сражались на котором воители Альянса и Орды, достигли центрального средоточия временных потоков, пребывала в котором Морхи. Последняя стала, наконец, частью не параллельной реальности, но основной временной линии, и готова была отчаянно противостоять каждому, кто попробует исторгнуть ее обратно в родной темпоральный поток.

Герои покончили с Морхи, и Хроми сумела сотворить временной портал, приведший их в приснопамятный момент, следующий за гибелью Галакронда. Но теперь воители, оставив в покое Иридикрона, продолжающего вбирать в реликвию энергии Бездны из тела павшего исполина, поспешили на помощь к протодраконам, суждено которым в будущем стать аспектами драконьих стай.

Героям удалось сразить хроно-лорда Дейоса, предотвратив тем самым обращение Ноздорму в Мурозонда. Но, воспользовавшись тем, что внимание Хроми и сподвижников ее было отвлечено, Иридикрон завершил начатое, вобрав эссенцию Галакронда в реликвию. «Скажи, малышка, ты когда-нибудь задавалась вопросом о том, почему титаны столь отчаянно пытаются сохранить эту временную линию?» - обратился он к Хроми. «Титаны защищают наш мир от монстров, подобных тебе!» - выпалила Хроми. «Твоя вера им неинтересна», - бросил Иридикрон. – «Когда будешь гореть в пламени гнева моего брата, они не придут к тебе на помощь. Все, что им было нужно, - наш мир».

За спиною Иридикрона возник портал, исходили из которого энергии Бездны. Переведя взор на реликвию, кою сжимал в руке, процедил Иридикрон: «С помощью этого... Вестник вырвет мир из хватки их. И когда титаны явятся, чтобы вернуть свою добычу, я буду ждать их». С этими словами Иридикрон скрылся в портале...

...Основная временная линия была восстановлена. Алекстраша и Ноздорму поблагодарили вернувшихся в Вальдраккен героев и Хроми, и, обратившись к ним, молвил аспект бронзовой стаи: «Боле ничто не туманит мой разум, и не питаю я ни сомнений, ни отчаяния. Я снова... чувствую себя живым». «А что с Иридикроном?» - с тревогой вопросила Алекстраша, и отвечала ей Хроми: «Мы смогли остановить драконов бесконечности, но Иридикрон сумел скрыться в портале Бездны, унося с собой эссенцию Галакронда». «Портал Бездны...» - протянула Алекстраша. – «Его темные замыслы претворяются в жизнь». «Похоже, он оставил эту войну своим сородичам», - согласилась Хроми. – «Самого же его снедает лишь ненависть к титанам».

«Ноздорму, ты можешь ощутить, куда он направился?» - обратилась Алекстраша к собрату. Тот закрыл глаза, сосредоточился... но отрицательно качнул головой, молвив: «Он пребывает за пределами моего видения. Все, что я вижу... это тлеющие угли...»

Он вздрогнул, и, осознав, что относится видение Ноздорму к Амирдрассилу - Мировому Древу, остающемуся в Изумрудном Сне, постановила Алекстраша: «Мы должны немедленно предупредить Меритру! Если Фиракк возглавил ныне силы Первобытных, он попытается нанести удар в наше самое уязвимое место!.. Посему покамест мы должны всецело сосредоточиться на противостоянии Фиракку и Виранот. Сохранение Амирдрассила для нас – первоочередная задача!»

«Ты была права, Хронорму», - обратился к Хроми Ноздорму. – «Будущее достойно того, чтобы за него сражаться!»

Фиракк изловил одного из зеленых драконов, Геритуса, пребывающего в эльфийском обличье, прошипел, нависая над пленников: «Я охотился за твоей матушкой, но сойдешь и ты. Я знаю, что скрывает твоя стая – саженец Мирового Древа, сокрытый в вашем Изумрудном Сне. И ты отведешь меня туда!» «Я никогда не предам свой род!» - с вызовом отозвался дракон, и Фиракк недобро ухмыльнулся, отчеканил: «Что ж, выражусь яснее. Я убью каждого дракона, который дерзнет встать между мной и силой, сокрытой в сердце великого Древа. Ты можешь спасти их. Просто проведи меня».

«Успокойся, брат», - послышался голос, и Фиракк обернулся, лицезрев ступившую в пещеру Виранот. – «Нам суждено вырвать этот мир из железной хватки титанов, а не лишать будущего их детей, - как они поступили с нашими». «Я лишь дал этому детенышу шанс послужить нашему начинанию», - осклабился Фиракк, - «и спасти его народ от жалкой... но такой восхитительной участи!»

Расхохотавшись, Фиракк заключил Геритуса в кольцо пламени... что пришлось Виранот не по нраву. Последняя воззвала к ледяной магии, Фаракк ответил огненной. Первобытные Воплощения противостояли друг другу; потоки огня разбивали о потоки стужи...

«Брат, вспомни, ради чего мы сражаемся», - пыталась вразумить неистового Фиракка Виранот, и тот отступил, фыркнул: «Да будет так! Я найду другой способ проникнуть в их драгоценный Сон!.. И сила, растущая там, станет нашей!»

С этими словами Фиракк покинул каверну, и Виранот, просив короткий взгляд в сторону Геритуса, последовала за собратом...

...Призванные Шандрис, герои устремились к Лундейну, где сектанты культа Первобытных теснили защитников Изумрудного Сна – зеленых драконов и друидов. К изумлению Шандрис, примкнули к противнику Друиды Пламени. «Они согласились служить Фиракку?» - выдохнула воительница. – «Как Ночное эльфы пошли на это?!» Должно быть, объединила две стороны ненависть к титанам и принявшим сторону тех драконам. Шандрис полагала, что культ Друидов Пламени был искоренен в Огненных Землях, но, похоже, некоторые последователи павшего Фандрала Оленьего Шлема все же уцелели...

Отметили герои: злокозненные друиды наряду с сектантами возводят укрепления в сей области, а чуть поодаль находятся Фиракк и Виранот, нечто обсуждающие. К тому же – судя по наблюдению Шандрис – друиды не выжигали флору окрест, но напитывали ее энергиями своей пламенной магии! Эльфийка взяла с собою несколько образцов подобных растений, дабы доставить их аспектам – возможно, те сумеют понять, с какой целью поступают так миньоны Первобытных Воплощений?..

Шандрис и сподвижники ее сумели избежать открытых противостояний с противниками, и подобраться достаточно близко к Воплощениям, чтобы услышать их спор. «Ты велела мне не трогать их детей!» - восклицал Фиракк. «И поэтому ты объединился с этими... ревнителями пламени?» - вопрошала Виранот, указывая в сторону друидов. «Нам нужно отыскать путь в Сон», - настаивал Фиракк. – «Им же он известен». «Они не разделяют наше начинание», - стояла на своем Виранот. – «Что ты им обещал?» «Подобное им и не нужно», - заверил ее Фиракк. – «Они жаждут обрести бессмертие в животворном пламени и разрушении!» «А ты не боишься, что мы утратим видение своих целей?» - осведомилась Виранот, и отозвался Фиракк: «Чушь! Мы в шаге от победы! С новыми союзниками мы станем сильнее, чем когда-либо прежде!» «Я не об этом, Фиракк», - бросила Виранот. «Хватит болтать, просто следуй за мной», - оборвал ее Фиракк. – «Я хочу тебе кое-что показать».

Он указал Виранот на плененного друидами Хранителя Рощи, Лародара, наполняли которого те эссенцией пламени, преображая. «Взгляни же на опаляющую силу ваших союзников!» - хохотнул Фиракк, но Виранот веселья собрата не разделяла. «Что вы сделали с этим созданием?» - вопросила она. «Наделяем его животворным пламенем», - с готовностью пояснил Фиракк. – «Тем самым пламенем, которым наделим мы сердце их драгоценного Мирового Древа». «Иридикрон велел нам лишить аспектов Древа», - напомнила ему Виранот, - «а не обратить его в нечто отвратное». «Иридикрона здесь больше нет», - возразил Фиракк. – «К тому же, именно он освободил меня и велел испить сполна Темного Пламени. Он знал, что это необходимо для победы в нынешней войне».

«Мы объединились, чтобы вырвать мир из-под власти титанов», - произнесла Виранот. – «Это и есть война, в которой я сражаюсь. Эта та победа, к которой я стремлюсь». «Мы не можем обрести победу, если руки наши скованы идеалами!» - выкрикнул Фиракк в гневе, и Виранот печально склонила головой: «Действительно... Значит, курс наш определен». С этими словами она устремилась прочь...

Герои атаковали Друидов Пламени, но те успели завершить ритуал, и сотворил одурманенный злой волшбою Лародар портал, ведущий в Изумрудный Сон, в котором исчез; многие друиды и сектанты успели последовать за ним прежде, чем закрылся разлом.

Шандрис велела героям спешить в Вальдраккен, сообщить аспектам о союзе Друидов Пламени с Фиракком; сама же воительница намеревалась разыскать Меритру, после чего приступить к зачистке Драконьих Островов от друидов.

Вернувшись в Вальдраккен, воители проследовали к Престолу Аспектов... когда лицезрели Виранот, заявившую, что ей необходимо немедленно поговорить с Алекстрашей.

«Наверняка тебе уже известно, что задумал мой брат», - молвила Виранот, и Алекстраша утвердительно кивнула: «Все врата, ведущий в Изумрудный Сон, хорошо защищены». «Ему не нужны врата», - прервала ее Виранот. – «С помощью Драконов Пламени он сам продолжит путь в Сон и поведет свои силы к Мировому Древу». «Его силы?» - переспросила Алекстраша. – «У них ничего не выйдет. Они не сожгут Мировое Древо». «Он и не собирается его жечь», - молвила Виранот. – «Он хочет заполучить его и обратить сердце Древа в зеркало того, чем стало его собственное, - исполненное жестокости, неутолимой злобы и тьмы. Я больше не могу выносить его. Не брат он мне боле! Поступай с этим знанием как знаешь. И прощай...»

«Останься с нами», - тихо произнесла Алестраша, и Винарот, уже устремившаяся прочь, тяжело вздохнула, бросила: «И зачем мне так поступать?» «Потому что ты – защитница этого мира», - напомнила ей Королева Драконов, - «и не желаешь, чтобы его поглотило пламя... Знаю, я подвела тебя. Я подвела наш род». «Да, это так», - подтвердила Виранот. «Но больше я так не поступлю», - заверяла Воплощение Алекстраша. – «Примкни к нам, Виранот. Ради всего драконьего рода!»

Виранот приняла приглашение Алекстраши, осталась в Вальдраккене; им нужно было многое, очень многое сказать друг другу...

Командующая Эмберталь сообщила героям тревожную весть: похоже, вейрн Расколотого Пламени уцелел! После событий в Аберрусе она отправила выживших – Амитору и Маритоса – на поиски независимых групп и отрядов драктиров, велев приводить их сюда, в Вальдраккен. Однако двое наткнулись на ревнителей Расколотого Пламени; Амиторе удалось спастись, но Маритос оказался пленен былыми сородичами.

Вслед за Амиторой воители и Эмберталь устремились в Лазурный Предел, где разыскали скованного цепью Маритоса; обратив пленителей его в бегство, герои увели израненного драктира прочь, после чего Амитора принялась выхаживать сородича, врачуя его целебными травами.

Эмберталь порывалась попытаться обратиться к противникам. Да, те следовали за Саркаретом, но во время событий в Пещере Заралек оставались на поверхности и наверняка не знали об обстоятельствах гибели своего предводителя. «Возможно, если они поймут, почему столь многие их сородичи ныне сплотились за мной, то вновь примкнут к Эбеновой Чешуе», - надеялась Эмберталь.

Зная, что ее саму драктиры Расколотого Пламени слушать не будут, командующая просила героев наведаться в лагерь их... Но нет: драктиры остались глухи к речам воителей Альянса и Орды, и тем пришлось с боем прорываться прочь из лагеря их.

Разъяренные, драктиры Расколотого Пламени преследовали чужаков; те взяли в кольцо Эмберталь, Амитору и Маритоса, не позволяя противникам приблизиться. «Остановитесь!» - выкрикнула Эмберталь. – «Мы лишь хотим помочь нашему другу!» «Маритосу, предателю?» - с ненавистью шипели драктиры. – «Значит, вы разделите его судьбу!»

«Остановитесь!» - выкрикнул Дезран, приближаясь к сражающимся. – «Они наши союзники, а не предатели!» Драктиры Расколотого Пламени воодушевились, надеясь, Дезран вернулся, чтобы возглавить их, однако тот покачал головой: «Нет. Этот путь приведет нас лишь к гибели. Мы должны уменьшить раскол между нами. Расколотое Пламя вновь должно стать Эбеновой Чешуей».

Однако сам Дезран не готов был примкнуть к сородичам, ибо полагал, что свершенные злодеяния требуют от него добровольного изгнания. И все же Эмберталь сумела убедить Дезрана остаться, и согласился тот продолжить службу под ее началом.

Слова Дезрана заставили драктиров Расколотого Пламени призадуматься; многие готовы были принять его предложение. И Эмберталь, и Дезран надеялись, что в скором времени удастся им вновь объединить вейрны драктиров, и мир вернется на Драконьи Острова...

Недавнее нападение драконов бесконечности заставило и Ноздорму, и Вечнос о многом задуматься. Да, сия стая жаждет обратить Ноздорму в Мурозонда... но, возможно, Вечнос удастся убедить оставить сие стремление.

Хроми организовала встречу Ноздорму и Вечнос, дабы смогли они поговорить, обменяться друг с другом мнениями. Однако, на тот случай, если что-то пойдет не так, Хроми просила героев оставаться поблизости.

Встреча состоялась в дикоземье – в южных пределах Тальдразуса. И Ноздорму, и Вечнос приняли обличья смертных. Приветствовав Вечном, вымолвил Ноздорму: «Знаю, у наших стай разные взгляды на эту временную линию, но надеюсь, мы сможем прийти к консенсусу». «Консенсусу?» - фыркнула Вечнос. – «Ты даже не представляешь, что движет нами, Ноздорму. Почему мы принимаем для себя идеалы бесконечности». «Тогда помоги мне понять», - предложил Нозморму. – «Какими мотивами руководствуешься ты, Вечнос?» «Мотивами?» - с горечью бросила та. – «Мой мотив – Морайдорми. Она... была... моей сестрой. И пала в противостоянии с черными драконами. Я хотела спасти ее. В этом мне было отказано».

«Иногда происходящие события следует просто принять, ибо не ведаем мы причин, по которым они происходят», молвил Ноздорму, и отозвалась Вечнос: «Я много раз возвращалась в воспоминаниях к случившемуся. И не вижу на одной причины, по которой она должна была умереть».

Вечнос вознамерилась воочию явить Ноздорму произошедшее с его сестрой... и, возможно, изменить прошлое. Конечно же, идея эта пришлась бронзовому аспекту не по нраву, однако ответил он согласием, не желая упускать шанс понять, чем руководствуются драконы бесконечности в своем отчаянном стремлении обратить его в Мурозонда.

Вечнос и Ноздорму ступили во временной портал, и герои, держащиеся поодаль, последовали за ними. Переместились они в руины Улдума, что в южных пределах Танариса, и наблюдала, как обезумевшая черная драконица, Вексемия, убивает бронзовую драконицу, Морайдорми.

«Этого не должно было случиться!» - настаивала Вечнос. – «Мы изменим прошлое и спасем Морайдорми». «И что же ты намереваешься изменить?» - спрашивал Ноздорму. – «Мы должны быть предельно осторожны». Казалось ему, что нечто упускают они... нечто, мешающее разглядеть цельную картину. Почему Вексемия преследовала Морайдорми? Что произойдет, если не позволят они черной драконице совершить убийство?..

Заметив героев, издали наблюдающих за ними, поинтересовалась Вечнос: «Вы не согласны с тем, что Морайдорми следует спасти? Мы, драконы бесконечности часто спасаем тех, кто – как мы полагаем – не должны был испытать страдания». Драконица изложила воителям свой нехитрый замысел: хроно-лорд Дейос обладал артефактами, позволяющими обращать время вспять. Ныне находятся те у бронзовых драконов. Посему им следует лишь воспользоваться магией одного из артефактов, и, обратив ток времени, прикончить Вексемию.

Ноздорму согласился применить артефакт, дабы понять, что в действительности на уме у Вечнос; правда, напрямую вмешиваться в изменение событий прошлого он отказался. Держась в стороне, наблюдал Ноздорму, как в противостоянии Вексемии и Морайдорми сторону последней приняли Вечнос и герои. Но примкнули к черной драконице ее сородичи, и исход сражения остался прежним: Морайдорми пала, сраженная противниками.

Вечнос пребывала в смятении: как подобное стало возможным?.. Драконица вновь остановила ток времени, дабы собраться с мыслями. «Еще раз – обрати время вспять, Ноздорму!» - потребовала Вечнос, и аспект напомнил ей: «Каждая попытка создает новые разрывы во времени. Именно по этой причине бронзовая стая никому не дозволяет чинить подобное».

Вечнос знала, что из подобных разрывов наверняка появятся элементали времени – из их эссенции возможно создать энергетический щит, оградит коий ее сестру!

Время пошло вспять, затем – возобновило свой бег. Морайдорми оградил магический щит, однако трагедия повторилась, ибо Вексемия уничтожила кладку яиц бронзовых драконов, которые не смогла защитить сестра Вечнос, ибо защитные чары не позволяли ей перемещаться.

Наблюдая подобный исход, Вечнос была близка к отчаянию. Что упустила она на этот раз?!

Ноздорму вновь обратил время вспять... конечный исход был тем же. Морайдорми пала, сраженная черной драконицей... но на этот раз бронзовый аспект велел Вечнос спешить к сестре. «Спаси дитя», - прошептала та. К драконам подбежал маленький бронзовый дракончик, и Ноздорму пояснил изумленной Вечнос: «Он родился во время этого сражения. Морайдорми знала: если она не обратит внимание противницы на себя...» «Вексемия бы убила детеныша и уничтожила кладку яиц», - выдохнула Вечнос, осознав причины, по которым сестра ее пожертвовала собой. – «И она погибла... за наше будущее».

Захлопав крылышками, дракончик поднялся в воздух, полетел прочь – наверняка за помощью. Вечнос же отказалась от попыток спасти сестру: та сделала осознанный выбор, и следует уважать его.

Ноздорму, Вечном и герои вернулись в настоящее, и обратилась драконица бесконечности к бронзовому аспекту: «Ноздорму, хочешь сказать мне, что ты был прав?» «Нет, не был», - признал тот. – «Гибель Морайдорми была трагедией. Этого не должно было случиться». «Но я не знала всей правды», - тихо произнесла Вечнос. – «Моя сестра... сделала свой выбор».

«Будучи хранителем этой временной линии, я всегда должен брать в расчет большее добро и свободу волю других», - молвил Ноздорму. – «Но ты, Вечнос, напомнила мне о том, что и о сострадании не следует забывать. Некоторые события достойны того, чтобы изменить их, потому что таково желание наших сердец. В этом я согласен с драконами бесконечности». «Ты никогда не желал становиться Мурозондом», - заключила Вечнос. – «Я хотела обрести своего аспекта, но и мне не следовало забывать о сострадании. И оно говорить мне следовать за тобой... таким, каков ты есть. Я помогу тебе. Но для того, чтобы убедить в этом иных драконов бесконечности, потребуется время». «Этого, Вечнос, у нас предостаточно», - заверил ее Ноздорму.

Хроми и герои, наблюдавшие со стороны за бронзовым аспектом и драконицей бесконечности, вздохнули с облегчением: по крайней мере, что стоит опасаться, что в ближайшее время эти двое вцепятся в глотки друг другу...

Вечнос согласилась помочь защитникам Азерота с поисками диска, содержащего воспоминания Тира. Драконы бесконечности обладали устройствами, которые могут пригодиться в сем начинании. К тому же – как считала Вечности, - кашу эту заварил Дейос, и долг обязывает ее стаю исправить содеянное.

Хроми и Вечнос отправились в Тирхолд, где последняя поведала бронзовой драконице о том, каким образом возможно вернуть утраченный диск. Хроми восхитилась: магия стаи бесконечности была подобна ее собственной, однако сородичи Вечнос научились сочетать ее с технологиями иных рас! «Я приведу вас пример», - говорила Хроми героям, когда прибыли те в Тирхолд. – «Могущественные бронзовые драконы – как, например, Ноздорму, - способны ощущать временную армию вокруг живых существ, а также предметов, с которыми они контактируют. Подобно Серебряной Чешуйке! Однако способность эта ослабевает с расстоянием – и с ходом времени. Драконы бесконечности же обладают светочами, способными определять местонахождение подобных аур даже среди множества временных линий. Поэтому наш план - следующий: нам необходимо разместить три светоча в различных точках временных линий, дабы определить местонахождение диска».

Вернувшихся в Тирхолд воителей приветствовал Травард, заявив, что принял решение вновь посвятить свою жизнь Тиру, и первым делом намеревается он воссоздать Стражу Тира. Обсудив стремление сие с командованием Ордена Серебряной Длани, они с Кораносом отобрали четверых кандидатов, достойны которые называться Стражами Тира. Травард просил героев помочь ему завершить обучение сих индивидов, а после отправятся они наряду со Стражами в странствие по временным потокам в поисках диска Тира.

Травард провел героев в небольшой полевой лагерь, разбитый в дикоземье Лазурного Простора, находились в котором помянутые паладином воины: тролльчиха Нолаки, человек Хадвин, дренеи Валуней и Кровавый эльф Талтис. Травард и спутники его провели короткий обряд посвящения, передав паладинам ливрею и щит – символы принадлежности их к Страже Тира.

После чего четверо прошли свои последние испытания в сих землях, объятых скверной. По мере сил своих и возможностей противостояли они распространению ее, разили обитающих окрест гноллов из племени Папоротниковых Шкур и исцеляли животных, коих скверна затронула. Паладины понимали, почему для испытания избрал Травард именно эти земли: олицетворяли те хаос – антипод порядка, истовым приверженцем коего выступал Тир.

По возвращении в Тирхолд Травард провел небольшую церемонию, назвав четверку Стражей олицетворением добродетелей Тира: правосудия, порядка, жертвенности и сострадания. В ходе недавних испытаний доказали они, что свято следуют сим жизненным принципам.

Тем временем Ноздорму и Вечнос с помощью Серебряной Чешуйки и магии стаи бесконечности сумели проследить за перемещением диска через временные потоки, и создали три портала, каждый из которых вел в тот временной отрезок, где надлежало разместить магический светоч. В первый из порталов ступили Талтис и Валуней, во второй – Нолаки и Хадвин, в третий же – Травард наряду с одним из героев.

Переместились последние в Храм Порядка, что в Штормовых горах Нордскола. Герой сдерживал натиск врайкулов и конструктов - миньонов Локена, в то время как Травард размещал в святилище храма светоч, приводя устройство сие в действие.

Травард и герой вернулись через портал в родной континуум; Нолаки и Хадвин успешно заверили свою задачу, но Талтис и Валуней все еще отсутствовали. Трое Стражей Тира наряду с героями устремились к порталу, надеясь отыскать задерживающихся собратьев, переместились в эпоху Черной Империи. Один из Безликих, Хр’кот, подчинил себе разум Ванулей, однако подоспевшие паладины сумели спасти сподвижницу, прикончили Безликого, после чего установили на равнине и привели в действие последний из магических светочей.

Миньоны Старых Богов продолжали атаковать паладинов, защищающих светоч, и паладины велели героям возвращаться в Тирхолд; Стражи Тира же задержатся в сей эпохе, удостоверятся в том, что Безликие и их сородичи не уничтожат светоч прежде, чем удастся Вечнос и Ноздорму определить местонахождение диска среди множества временных потоков.

Вскоре в родное пространство вернулись и паладины. Вечнос приступила к анализу сигналов, поступающих от трех светочей. «Диск находится в Ночной Крепости», - определила она. «Его сложно будет вернуть?» - осведомился Коранос, и отвечала Хроми: «Зависит от временного промежутка. Ночная Крепость находится в Сурамаре – великом древнем городе, обиталище Ночерожденных. «Я чувствую рядом с диском могущественное создание», - встревоженно произнес Ноздорму. «Элисанд», - заключила Хроми. – «Да, она может стать проблемой. Она – могущественная чародейка, и может знать о том, что собой представляет диск. Полагаю, расставаться с ним она не захочет».

Стражи Тира наряду с воителями Альянса и Орды воспользовались небольшой передышкой, но в самом скором времени отправятся они в Ночную Крепость, пребывающую в ином континууме, дабы вернуть диск, заключающий в себе воспоминания Тира...

Велен призвал героев Азерота, и поднялись, переместившись на ветрах магии на борт межпространственного корабля, «Воздаятеля», предстали пред Пророком.

«Во время медитации я зрел обрывочные видения», - рек тот. – «Желтое и красное. Расколотое стекло. Тепло. Собственную руку, за которую я боялся ухватиться. Запах скверны – Аргуса!» Рассказывал Велен, что, пробудившись, получил он сообщение от Хатууна с просьбой о встрече. После поражения Легиона Пророк предлагал Хатууну и его народу примкнуть к защитникам Азерота, но те приняли решение остаться на Аргусе, отбивая родную планету от остающихся на ней сил Легиона.

Великий зодчий Ромуул привел в действие зачарованный маяк, и магия его переместила Велена наряду с героями на поверхность Аргуса. Хатуун времени на пустопорожние разговоры тратить не желал, обратился к Велену, молвив: «Я обрел союзника. Он хочет встретиться с тобой». «Почту за честь», - отвечал Пророк. – «Кто же он?»

«Я», - отвечал ман’ари-эредар, подступая к дренеи, и Велен тут же обездвижил его магией Света. «У тебя в союзниках демоны Легиона?» - с горечью вопросил он. – «Я мог бы дать тебе любую помощь, о которой бы ты только попросил!» «Я ожидал от тебя подобных обвинений», - вымолвил Хатуун. – «От тебя, бежавшего с Аргуса и даже не думавшего о том, что стоит вернуться за брошенными сородичами...»

«Прошу, выслушай меня», - обратился к Велену эредар. – «Я всем рискнул, чтобы поговорить с тобой». «Поговори с ним, ‘Пророк’», - бросил Хатуун, и Велен развеял заклинание, удерживающее демона.

По словам Хатуун, эредара обнаружили его сородичи; ман’ари – Арзал’кал примкнул к ним, и даже сражался на их стороне против демонов Легиона. И просил он лишь об одном: позволить ему поговорить с Веленом. Потому вождь Сломленных и призвал Пророка...

«Я буду краток», - обратился Арзал’кал к Велену. – «Прежде я верил речам Кил’джедена и Архимонда, суливших процветание для нашего народа. Ну а как иначе?.. И когда они потребовали, чтобы мы заплатили запрошенную Легионом цену, мы пошли на этот шаг, доверившись им. Но я и помыслить не мог, что ценой окажутся тысячелетия кровопролития и праха». «И все же ты платил ее», - мрачно изрек Велен, и Арзал’кал подтвердил: «Платил. Кил’джеден умел читать разумы других, и любые сомнения сразу же становились ему известны. Сомнения в его глазах были равносильны предательству. А предательство означало смерть. Смерти я боялся больше, чем цены своего греха. В итоге некоторые из нас бежали от Легиона». «И что же ты будешь делать теперь, Арзал’кал?» - осведомился Велен, и отвечал эредар: «Я хочу доказать, что не трус боле. Понимаю, злодеяния свои мне не искупить, но я приложу все усилия, чтобы хотя бы попытаться».

Скрестив руки на груди, Хатуун испытывающе взирал на Велена. Тот предложил собрату поговорить с глазу на глаз; героям ж Пророк велел сопровождать Арзал’кала.

По пути к Роще Нароуа эредар рассказывал спутникам о том, что после падения Пылающего Легиона ман’ари предались отчаянию. «Некоторые алкали власти», - говорил он. – «Иные отправились в добровольные изгнание. Кто-то основал культы и принялся дожидаться возвращения Саргераса, дабы тот вновь возглавил их однажды».

По словам Арзал’кала, в роще, к которой они направлялись, пребывает один из подобных культов, предводитель которого – Налридун – заполучил артефакт, коий Кил’джеден держал при себе до самой своей гибели. Налридун утверждает, что артефакт позволяет ему общаться с Саргерасом. «Думаю, я знаю, что это за реликвия», - проронил Арзал’кал. – «И, если подозрения мои верны, ее надлежит вернуть Велену».

Ворвавшись в лагерь сектантов, герои покончили с ними; в сражении Налридун пал, и Арзал’кал обнаружил на теле предводителя культа реликвию. «Это – осколок кристалла Ата’маль, священной реликвии с Аргуса», - просветил эредар уроженцев Азерота. – «Он был расколот, когда дренеи бежали с планеты. Насколько мне известно, кристалл помог им покинуть ее. Даже этот осколок хранит в себе немыслимые силы. Осколки, утраченные Пророком Велена, успели пройти через множество рук. Этот, к примеру, оказался в руках Налридуна». «Почему ты хочешь вернуть осколок дренеи?» - осведомились герои, и пояснил Арзал’кал: «Когда я говорил, что готов жизнь отдать, чтобы обрести этот осколок и передать его дренеи, я действительно готов был на этот шаг. Примкнув к Саргералу – по доброй воле ли, или же будучи в заблуждении – мы раскололи свой народ, рассеяли его по космосу. Охотники и те, на которых охотятся. То, что расколото, уже не восстановить никогда. Нет ни костей, ни плоти, - лишь зола. Кто может воссоздать тело из праха?.. Думаю, на подобное чудо способен лишь Пророк Велен. Он ведь всегда был целителем. Единственное, что могу сделать я – вернуть ему осколок, и помочь таким образом восстановить кристалл».

...Лишь узрев осколок, Велен сразу же узнал его, молвил: «Этот осколок забрали у меня орки на Дреноре. Я думал, он окончательно утрачен». «Практически так и было», - отвечал ему Арзал’кал. – «Исполнившись скверны, орки избавились от осколка, и Кил’джеден воспользовался его силой во славу Легиона... После гибели Обманщика осколок сменил немало владельцев, но я не мог допустить, чтобы и впредь оставался он в их окровавленных руках. Я готов был умереть за него. Я разыскал крокулов – а затем и тебя».

«Нет слов, чтобы выразить мою благодарность», - выдохнул Велен, созерцая чудесный осколок. «Я не заслуживаю твоей благодарности», - изрек эредар. – «Мне следовало сделать это раньше». «Понимаю», - кивнул Пророк. – «Мне тоже приходилось делать сложные выборы. В Эредате и Шаттрате. Но прощение заслужить непросто. Слишком многие познали страдания». «Я не жду прощения», - возразил Арзал’кал. – «Я не могу быть прощен, и вины мне не искупить, даже прожив тысячу жизней. Но если эта несчастная душа и способна сделать что-то хорошее, она непременно это сделает».

«Многие оказались сильнее снедающей их Тьмы», - заверил эредара Велен. – «Орки, рыцари смерти, иллидари. Возможно, и для тебя есть путь, которым возможно пройти. Я многое хотел бы обсудить, Арзал’кал – с тобою и твоим единомышленниками».

Арзал’кал просил Велена называть его именем, коим он обладал прежде – Арзааль. Пророк последовал за ман’нари в подгорный тоннель, и вождь Хатуун проводил обоих задумчивым взглядом. Не думал он, что Велен прислушается к словам эредара, и все же это произошло. Возможно, Пророк изменился... А, быть может, изменились они все – безвозвратно...

Пребывая в пещере Заралек, Фиракк наряду с Друидами Пламени наблюдал за тем, как кует Игира для него новое оружие.

«Мой брат полагал, что сумеет управлять яростью в моей душе», - изрек он, приближаясь к наковальне. – «Моя сестра верила, что способна усмирить меня. Но моя ярость неутолима». Игира отступила в сторону, и Фиракк, пребывающий ныне в гуманоидном обличье, взял в руку зачарованную секиру – Фир’алат, Разрубатель Сна. «Аспекты считали, что смогут пленить меня», - продолжал он, взирая на племенные руны, вспыхнувшие на лезвии секиры, - «но ненависть мою не сдержать... Они знают, что их ожидают. Чувствуют, что неутолимое пламя все ближе и ближе. Даже сейчас они цепляются друг за друга во тьме... потерянные в своем ‘сне’. Обманутые теми, кто лишил нас того, что принадлежало нам по праву рождения! Предатели – все они!.. И я заставлю их заплатить за все! Их страдания только начинаются!»

Фиракк рассек секирой ткань реальности, разделяющую мир смертный и Изумрудный Сон, наряду с миньонами своими проследовал в оный...

Воители Альянса и Орды собрались в Древней Роще – у портала в Изумрудный Сон. Здесь уже присутствовали многие из их сподвижников: Калекгос, Хадгар, ханам матра Сарест, Изера, Меритра, Алекстраша, Виранот, а также Тиранд Шепот Ветра наряду со множеством воителей-калдореи. Всем им надлежало защитить новое Мировое Древо, кое растет ныне во Сне, однако вскоре будет явлено в Азероте. К несчастью, противник сумел проникнуть в Изумрудный Сон в надежде уничтожить Древо... Нельзя позволить ему осуществить задуманное, ибо возложены на Древо надежды великого множества мирян!..

Герои и сподвижники их проследовали в портал, переместившись в Изумрудный Сон, завороженно воззрились на виднеющееся вдали величественное Мировое Древо – Амирдассил. Для Ночных эльфов, в последние годы познавших немало лишений, то был шанс на возрождение... однако яростное пламя грозило испепелить сию надежду на корню.

«Сему Древу суждено родиться в Азероте», - молвила Меритра. – «Оно – воплощение цикла жизни, а в ветвях его пребывают души калдореи. До тех пор, пока не перешло Древо в наш мир, мы обязаны защищать его...» Драконица осеклась, зрев Друидов Пламени и сектантов культа Первобытных, творящих пламенную волшбу и предающих огню все окрест. «Фиракк стремится повредить саму ткань сей реальности!» - воскликнула Меритра.

Герои устремились к противникам, сошлись в противостоянии с ними; волшебные дракончики – обитатели и защитники Сна – поглощали жаркое пламя. Тиранд и Ночные эльфы – Стражницы Новой Луны - поспешили к основанию Древа, где надеялись организовать линию обороны.

Меритра разыскала Кенариуса, поинтересовалась, придут ли к ним на помощь Дикие Боги, ведь Фиракк может атаковать Мировое Древо в самом скором времени. «Некоторые придут», - подтвердил тот. – «Но мы должны призвать большее число, а также сплотить за собой обитателей Сна».

Следуя указаниям Кенариуса, отправились герои на поиски Диких Богов, пребывающих в Изумрудном Сне. Удалось им заручиться помощью Голдринна, волка, а также отыскать древнюю дриаду, Кассафину... когда открылись поблизости порталы, выступили из коих Друиды Пламени, занявшиеся привычным делом – выжиганием всего живого окрест.

Силы Фиракка начали полномасштабное вторжение в Сон, и герои всецело сосредоточились на отражении натиска их. Наряду с Кенариусом разили они друидов, дьярадинов и сектантов, стремящихся необратимо изменить суть Изумрудного Сна. Противники их продолжали пребывать, и все больше сотворенных друидами порталов связывало Азерот со Сном. Друиды полнили сущности обитателей Сна нечестивым пламенем, и те, принимая оное, преображались, выступая верными последователями Фиракка. Увы, не избежала столь печальной участи и Кассафина...

К сражению примкнули дьярадины под началом Игиры, вооруженные клинками, напитанными эссенцией Темного Пламени. Меритра, Кенариус и сподвижники их были вынуждены отступить – к основанию Амирдрассила, где получили возможность перевести дух.

«Амирдрассил, Венец Гармонии», - изрекла Меритра, взирая на величественное Мировое Древо. – «Порождение двух царствий, окно меж жизнью и смертью. Его семя было даровано Тиранд Королевой Зимы. Здесь, в Изумрудном Сне, оно растет и набирается сил. Но есть те, кто жаждет обрести его силу и воспользоваться ею в собственных целях. Мы не можем позволить им это сделать. Мы, зеленая стая, наряду с огромным числом душ умерших поклялись, что защитим Древо. И должны наблюдать за ним до тех пор, пока не явит оно себя в мире смертном».

К аспекту зеленой стаи обратилась Тиранд, заявив о приближении одном из древних дриад, ныне оскверненной пламенем. Нельзя допустить, чтобы Кассафина причинила вред Мировому Древу!.. Признала Меритра: Друиды Пламени оказались опаснее, чем она полагала. Они не только выступили сподвижниками Фиракка, но сумели исказить сущности многих обитателей Сна.

Наряду с Тиранд и калдореи герои атаковали Кассафину, сразили ее. Не понимала Тиранд: почему сия дриада поддалась на искушение пламенем? Что заставило ее принять сторону друидов?

В небесах показался Фиракк, опустился чуть поодаль от защитников Древа. «Так и я знал, что вы сюда примчитесь», - прогремело Первобытное Воплощение, взгляд коего оставался прикован к Алекстраше. – «Как мотыльки на пламя. О, как я хотел, чтобы ты узрела это, Алекстраша! Это Мировое Древо, наполненное тьмой и пламенем. И теперь вы собрались здесь... Я могу прикончить вас здесь и сейчас!»

К Фиракку приблизился один из Друидов Пламени, Ашендир Олений Лес, молвил: «Да, гибель коварной королевы станет великим достижением. Но, Фиракк, вспомни о своем блестящем замысле! Ты же хотел унизить и сломать их! Отправимся же к храму! И тогда Древо станет твоим».

Фиракк взревел с досады, и, посулив противникам скорую расправу, воспарил ввысь. Меритра сим была весьма озадачена: неужто у врага есть иная цель, помимо Древа? И почему могущественный Первобытный прислушался к словам некоего друида?..

«Фиракк вернется», - уверенно заявила Виранот. – «Он не может долго контролировать себя, вскоре вновь непременно предастся ярости». «Меритра, это твое царствие», - обратилась Алекстраша к дочери Изеры. – «Куда нам следует направить свои силы?» «Мы должны понять, что нашим врагам понадобилось во сне», - отвечала Меритра. – «Здесь есть и иные места силы, такие как Храм Источника и Око Изеры». «И Друиды Пламени открыли к ним путь», - заключила Тиранд. – «Я должна узнать, что им там понадобилось».

Тиранд устремилась прочь, надеясь выяснить, в чем именно заключаются замыслы Друидов Пламени. Кроме того, оставался вопрос: почему Ночные эльфы и обитатели Сна обращаются к пламени?..

...Герои устремились вслед за Тиранд, настигли ее у пещеры Сор’терил. Эльфийка сообщила сподвижникам о том, что в недрах сих каверн усилиями Друидов Пламени укоренилась некая скверна. И, если предоставить ее самой себе, она непременно распространится и станет угрожать всему пространству Сна.

В глубинах пещеры лицезрели воители Ночную эльфийку, Норану Утренний Свет – ныне жрицу огня. «Вы, авантюристы, вольны поступать так, как посчитаете нужным», - изрекла Норана, продолжая распространять окрест пламенную скверну. – «Мы тоже некогда были свободны. Нам не сковывали узы смертности. Мы были совершенными созданиями, благословленными хранителями сего мира. И мы сможем обрести подобный мир снова. Бесконечный мир, очищенный пламенем!»

В каверну ступила Тиранд, выдохнула в изумлении: «Норана?! Ты предала огню всю пещеру! Что это за безумие?!» «Телдрассил открыл мне глаза, и узрела я истину», - пояснила Норана. – «Мы не сможем спасти свой народ одной лишь силой воли, Ночная Воительница». «Наш народ зрел достаточно пылающих лесов, Норана», - возразила ей Тиранд. – «Что бы эти фанатики не пообещали тебе, это не стоит платы, кою потребуют Огненные Земли». «Я лишь обещала этим ‘фанатикам’ то, что принадлежит им по праву рождения», - молвила Норана. – «Огонь вернет нам вечность, которую ваши драконьи союзники продолжают оставлять исключительно себе».

Норана телепортировалась прочь из пещеры. Тиранд поведала героям: Норана прежде была послушницу в Храме Луны в Дарнассусе – вскоре после рождения Телдрассила. Тиранд считала Норану погибшей и никак не ожидала узреть ее среди Друидов Пламени. Похоже, сожжение Телрассила оставило глубокие шрамы на душах многих калдореи...

Тиранд и сподвижники ее покинули пещеру, заметили дым, поднимающийся над рощей к западу. Наверняка именно там они отыщут Норану – наряду с Друидами Пламени. Призналась Тиранд героям: она надеялась, что с гибелью Фандрала о друидах сих они больше не услышат – но те воспряли... и изменились...

Герои поспешили к горящей роще, схлестнулись с Друидами Пламени, ее занявшими. «Бессмертие... неужто все дело в этом?» - вслух размышляла Тиранд. – «Эту ли ложь нашим сородичам продали фанатики?.. Мой народ уже настрадался, и я не допущу, чтобы эти гады продали им иллюзию вечности, построенную на погребальном костре жизней невинных».

Воители сумели прорвать к сердцу рощи, где Норана вершила некий ритуал с предводителем друидов Пророком Пламени – Ашендиром Оленьим Лесом. Последний наполнял подопечных эссенцией огня, вещая: «Я дарую вам силу углей Рагнароса! Мы должны удостовериться в том, что Фиракк откроет путь для нового Повелителя Огня. Венец пламени станет властвовать над Азеротом!»

Обретшие могущество пламени обратились друиды в огненных птиц, взмыли в небеса. Ашендир же обратился к иным сподвижникам, молвив: «Все вы видели разрушение, стояла за которым Тиранд!» «Она отказалась примкнуть к нам в восстановлении бессмертия нашего рода!» - добавила Норана.

Наблюдая из укрытия за происходящим, прошипела Тиранд: «Этой ложью отравляют они разумы моих сородичей!»

«Они принесет в наш мир древо смерти», - продолжал надрываться Пророк, - «и обречет калдореи на пребывание в Темных Землях!»

Разъяренная, Тиранд метнулась к друидам, и герои последовали за ней. Противником их выступил один из друидов, обратившихся в огромную пламенную птицу. Герои схлестнулись с сим порождением; Пророк же наряду с Нораной успели ретироваться.

Сознавала Тиранд: Пророк заявляет о том, что действует в лучших интересах калдореи, но на самом деле жаждет могущества и ничего боле! «Хоть и неприятно мне сознавать это, я понимаю, как фанатики сумели склонить на свою сторону столь многих калдореи», - произнесла Тиранд. – «Те познали множество страданий, множество трагедия. Друиды Пламени обещали им очищение и избавление. Но все это ложь. Мы не можем просто взять и избавиться от своих шрамов. Те останутся с нами навсегда».

Герои поспешили вернуться в лагерь у подножия Мирового Древа, где поведали сподвижникам о произошедшем в роще. Меритра, Виранот и Алекстраша продолжали гадать: что же задумал Фиракк? Почему не нападает? «Фиракк – ныне моя забота», - произнесла Виранот, и, обратившись к героям, добавила: «Мы должны понять, в чем состоит его замысел. Он удерживает свои силы вдали от Древа, а мы не знаем, почему».

Виранот вознамерилась приблизиться к лагерю протодраконов и сектантов культа Первобытных, разбитого к северу от Мирового Древа, и герои высказали желание сопровождать ее. Неподалеку от лагеря повстречала Виранот протодракона Бури, бывшего некогда ее верным сподвижником, одним из четырех Котей Виранот – Бури, Терро, Летки и Сужки. Поведал Бури о том, что ныне Когти подчиняются воле Фиракка. В задачу самого Бури входило приглядывать за лагерем да держать порталы, сотворенные Друидами Пламени, открытыми – любой ценой.

Впрочем, даже по прошествии веков Бури хранил верность Виранот, посему отступил в сторону, когда атаковали герои лагерь. «Бури, что Фиракк рассказывал о своем замысле?» - спрашивала Виранот протодракона. «Он разделил тех, кто мог оставаться верен тебе», - отвечал тот. – «Фиракк сосредоточился на Источнике Жизни – это все, что я знаю. Терро оставался с Фиракком в пещере к западу отсюда не так давно».

Поблагодарив верного Бури, Виранот устремилась к означенной пещере... где лицезрела мертвое тело Терро – второго из ее Когтей. Покончила с Терро Летка, ныне преданная Фиракку и надеющаяся, что одарит тот ее могуществом, обратив в Воплощение. «Ты оставила нас», - зло бросила Летка Виранот. – «А Фиракк ведет нас к победе! А теперь мне пора – мне еще гору взрывать».

Протодраконица бросилась прочь из пещеры, а Виранот, наказав Бури разыскать Сужку, последовала за нею. Наряду с героями Бури поспешил к Храму Источника, близ которого уже находились вершащие волшбу Друиды Пламени... и Фиракк, принявший гуманоидное обличье; в руке сжимал он пылающую секиру.

«Мы теряем время!» - воскликнул один из друидов, отчаявшись развеять магический щит, закрывавший вход в святилище. – «Разрубатель Сна уничтожит сей барьер в одно мгновение!» «Что, и с такой простой задачей не справитесь?» - презрительно фыркнул Фиракк. – «Когда Источник Жизни будет наполнен пламенем... моим пламенем... все это царствие воспылает. Древо выступит проводником, посему сгорит и Азерот! А ты хочешь, чтобы я понапрасну растрачивал свои силы, если сам ни на что не способен?!»

Друид пал на колени, моля о прощении, но Фиракк испепелил дерзкого. Оставшиеся друиды с удвоенной энергией возобновили попытки сокрушить магический щит. Фиракк же принял драконье обличье, покинул сии пределы...

Близ собравшихся у входа в храм противников заметил Бури Сужку, кою Фиракк оставил верховодить своими миньонами, пытались кои пробиться к Источнику Жизни. Сужка сообщила Бури и героям о том, что из четырех Когтей Виранот сторону Фиракка приняла лишь Летка, которую воплощение отправило к Вершине Праха, дабы спровоцировать извержение оной. «После того, как магический щит исчезнет, Фиракк намеревается достичь Источника и обратить его магию жизни в пламя», - рассказывала протодраконица.

Сужка помогла героям восстановить барьер, после чего наряжу с Бурей и воителями устремилась к Вершине Праха. Ведь, если Летке удастся взорвать сию гору, выброс энергии уничтожит и магический щит... и Виранот.

Герои и примкнувшие к ним Когти сразили Летку у Вершины Праха, после чего наряду с Виранот вернулись к лагерю сподвижников. Один из зеленых драконов доложил Изере и Меритре: некий полководец-дьярадин ведет свои силы к Оку Изеры – храму Сновидицы в Изумрудном Сне. Изера ужаснулась: Око было источником ее силы во Сне, и энергии храма текли сквозь сие пространство, питая Мировое Древо и помогая ему расти. Если дьярадины сумеют захватить его, то рост Древа будет пресечен.

Зеленые драконы сотворили портал к Оку Изеры, проследовали в него; герои ступили в разлом, лицезрев противостояние драконов с силами дьярадинов, ведомыми могучим Галоком, восседающим на спине протодракона. Галок сотворил огромную пламенную сферу, и ныне та грозила сокрушить защитные двеомеры Ока.

Защитники храма сумели сдержать энергии сферы, и Галок отступил. Он вернется, конечно же, но герои получили немного времени, дабы изыскать способ защитить Око Изеры. Подоспевшая Изера проследовала в храм, пытаясь вновь обрести его магию... но покамест в сем успеха не добилась, что весьма ее удивило. Возможно, Око ощущало связь Изеры с Арденвельдом?.. Если Изере удастся задуманное, она сумеет погасить творимое противником пламя.

Но, пока этого не произошло, Меритра и герои намеревались выяснить, что именно задумал Галок. Посему направились они к холму, у подножья коего был разбит лагерь сил Игиры. Последняя приказывала Галоку сражаться клинками, зачарованными эссенцией Темного Пламени, а пленников, коих удастся захватить в час сражения за Око Изеры, готовиться передать Фиракку – для дальнейших «испытаний».

Зеленые драконы, собравшиеся у Ока, вознамерились заманить Галока в сей храм, дабы покончить с ним. Изера предлагала рискованный ход: она развеет магический щит над Оком, и дьярадины непременно воспользуются шансом, дабы атаковать святилище. Посему зеленые драконы приступили к организации ловушки для противника. Близ Ока она посадили семена ядовитых растений, миазмы которых отравят подступающего врага. Кроме того, поблизости схоронятся не только драконы и калдореи-друиды, но и их сокрытые иллюзией подручные монстры, которые атакуют дьярадинов.

В последовавшем сражении у Ока Изеры силы дьярадинов были разбиты наголову, а Галок пал; пламенная сфера, им сотворенная у храма, исчезла без следа.

Конечно, одержанная победа не означало выигранной войны, ибо миньоны Фиракка оставались сильны, и наверняка атакуют они вскорости лагерь защитников Амирдрассила – Надежду Сна. Обратившись к Меритре, Изера велела дочери занять ее место в святилище Ока. «Но Око всегда было твоим...» - начала драконица, и Изера прервала ее: «Ты сможешь. Думаю, Око отвергло меня из-за моего падения. Но теперь я понимаю: то было не моим падением, но твоим восходом».

Герои вернулись в лагерь у Мирового Древа, и Виранот сообщила им: силы Фиракка продолжают попытки пробиться в Храм Источника, но магический щит не позволяет им это сделать.

...А затем началось Цветение. Меритра, Алекстраша и их сподвижники завороженно взирали на воссиявшее Мировое Древо, черпавшее энергии из Источника Жизни. Однако сознавала Меритра и опасность сего. «Это действо ослабляет барьер», - с тревогой произнесла она. – «Фиракк прорвется в храм, как только Цветение завершится». «Мы не в силах в одиночку противостоять Фиракку», - произнесла Тиранд. – «А наши союзники не могут переместиться в Сон. Что-то мешает им это сделать». «Мы не можем дожидаться подкреплений», - резюмировала Алекстраша, и Виранот согласно кивнула. – «Фиракк должен быть остановлен. Любой ценой».

Вперед ожидали их самые опасные часы: Амирдрассил или явится в Азероте как символ надежды... или же как предвестник гибели. Подкреплений ждать нельзя; наверняка Пророк Пламени изыскал каким-то способом отрезать Сон от Азерота – пусть и временно.

Защитники Мирового Древа устремились к Благодатному Перевалу, где надеялись дать бой Фиракку и его миньонам. Схлестнулись они с силами Первобытных, их последователей, а также порождениями Огненных Земель, усиленных мощью Темного Пламени. Приняли участие в противостоянии Ашендир и Фиракк.

Вскоре Алекстраше и Меритре удалось выяснить: им подкреплениям не позволяют ступить в Сон пламенные обереги, размещенные друидами вокруг Храма Источника. Посему Виранот и Алекстраша атаковали Фиракка, отвлекая на себя его внимание, в то время как герои проникли в тыл врага, занявшись уничтожением означенных оберегов.

Фиракк поверг Алекстрашу, выдохнув поток Темного Пламени, приблизился к павшей. Оба приняли гумандоидные обличья, и изрек Фиракк, занося над противницей Фир’алат: «Похоже, твое правление подошло к концу». «Прежде ты сражался за свои идеалы, Фиракк», - выдавила та. – «А теперь жаждешь лишь могущества». «Да», - хохотнуло Первобытное Воплощение. – «А ты стоишь у меня на пути». «Амирдрассил никогда не будет твоим!» - выпалила Алекстраша. – «Твоя одержимость приведет тебя к гибели».

Сим обменом репликами купила Королева Драконов драгоценные мгновения, ибо из открывшихся порталов ступило в Сон множество воинов, вели за собой которых Хадгар, Тралл, Джайна, Бэйн, Велен, Туральон, Лор’темар и иные. Воители Альянса и Орды прибыли в Изумрудный Сон единым фронтом, оставив – пусть и временно – былые распри.

«Ты так и не понял?» - бросила Алекстраша обескураженному Фиракку. – «Весь Азерот объединился против тебя». «Значит, вы все сгорите вместе!» - проревел тот, и, приняв драконий облик, устремился прочь, сознавая, что в сражении со столь превосходящим числом противника не выстоять ему.

Несмотря на бегство Фиракка битва была далека от завершения. Миньоны Воплощения все еще надеялись прорваться в Храм Источника, и защитники Азерота продолжили ожесточенный бой. Драконы, принадлежащие к пяти стаям, разили Первобытных, кружащихся над святилищем, в то время как их союзники противостояли сектантам, Друидам Пламени и созданиям, призванным из Огненных Земель.

Фиракку удалось с помощью мощи Темного Пламени прорваться через ослабший магический щит в Храм Источника; героям, устремившимся следом, путь преградил Пророк Пламени. Сразив последнего, защитники Азерота последовали за Воплощением во внутренние пределы святилища, наводнили кое силы противника.

«Почему Фиракк нанес удар именно в этом месте?» - спрашивала Тиранд у Меритры, и пояснила та: «Этот храм сосредотачивает энергии Жизни для упорядочивания Сна. Его нужно остановить прежде, чем достигнет он сердца Амирдрассила».

Героям, с боем прорывающихся к центральным областям храма, удалось сразить Игиру и множество миньонов ее... когда лицезрели они нового Повелителя Огня, Пеплорона, ступившего в Сон. «Сон охвачен пламенем?» - изумилась Тиранд. – «Как такое возможно?» «Друиды Пламени перенаправили назначение сего храма на Огненные Земли», - отвечала Меритра.

В противостоянии с защитниками Сна Пеплорон пал... как того и ожидал Фиракк. Эссенция Повелителя Огня была поглощена секирой Воплощения, и обрело оружие еще большую силу.

Пали от рук воителей и многие другие сподвижники Фиракка, как то Лародар, Хранитель Пламени, бывший некогда верным хранителем рощи, но предавшийся пламени, и Тиндрал, Провидец Пламени, одержимый возвращением бессмертия калдореи.

Решающее сражение с Фиракком произошло в ирреальном пространстве сна, рекомом «сердцем Амирдрассила»... И когда пало Первобытное Воплощение Пламени, волна азеритовой энергии объяла пятерых аспектов, возвращая им утраченное могущество. Подобное благословение получила и Виранот...

Как подобное возможно?» - выдохнул в вящем изумлении Калекгос. – «Наши прежние силы... вернулись?» «Это не магия титанов», - произнес Ноздорму, и Виранот утвердительно кивнула: «Да, она порождена нашим миром... Но ничего подобного я не ведала прежде».

«Древо Амирдрассил покинуло Сон», - торжественно произнесла Меритра. – «Прежде аспекты благословляли силами своими Мировые Древа, но на этот раз...» «Нас благословляет Азерот», - изрек Эбиссиан. – «Я ощутил ее сущность. Она была... прекрасна». «Теперь я все поняла», - заключила Алекстраша. – «Прежде я полагала, что для выживания мы обязаны вернуть свое прежнее могущество. Но оно не принадлежало нам». «Все дело было в сплочении и единении», - согласился с Королевой Драконов Калегкос. «Так и случилось», - улыбнулась Меритра. «Возможно, подобное нам и было предначертано изначально», - добавил Ноздорму, и Алекстраша, обернувшись к Виранот, произнесла со значением: «Всем нам... Когда титаны наделили нас силой, это разделило драконий род». «Но, объединившись пред лицом великой угрозы, мы обрели дар Азерот, сделавший нас поистине цельными», - отвечала та. «Мы запомним эти уроки – старые и новые, чтобы защищать этот мир... как аспекты Азерот!» - торжественно молвила Алекстраша.

...Покидая Изумрудный Сон, воители наряду с драконами возвращались на Драконьи Острова, укоренилось на коих новое Мировое Древо, Амирдрассил.

Гневион вознамерился разыскать новых потенциальных союзников для защиты Мирового Древа. Ведь существуют и иные драконьи стаи, кои пребывают за пределами Драконьих Островов. Сабеллиан рассказал Гневиону о драконах Пустоты, обитающих во Внешних Землях.

Гневион пригласил тех в Вальдраккен, и вскоре в город сей прибыл один из драконов Пустоты, Морденаку. Встретиться со стаей, не имеющей отношения к родам аспектов, изъявила и Виранот.

Морденаку выслушал просьбу Гневиона, поинтересовался, что тот готов предложить в обмен на помощь драконов Пустоты в защите Амирдрассила. «Гневион поведал мне о Внешних Землях», - молвила Виранот, прерывая вознамерившегося дать ответ Гневиона. – «Ваш род лишь выиграет, если станет жить в более безопасных местах. Вы – истинные драконы. А на Островах найдется место для каждой стаи. Даже меня, врага, приветили в Вальдраккене. Они примут и вас, и ваша стая познает здесь процветание».

Морденаку задумался, а после ответил согласием: горные отроги Талдразуса станут прекрасным местом для гнездовий драконов Пустоты...

Виранот же занимало иное: Гневион поведал ей о торингирах – штормовых драконах, фактически порабощенных хранителем Одином. Наряду с героями и Гневионом Виранот устремилась в Залы Доблести, где призвала штормовых драконов презреть волю поработителей и последовать зову Островов.

Виранот повергла множество валарьяров, преступивших ей путь, и также Химдалла и Эйр. Наблюдая за сим, Гневион был поражен: он не ожидал, что его рассказ о штормовых драконах вызовет у Первобытного Воплощения столь... яростную реакцию.

В тронном зале зрели прибывшие четырех королей-врайкулов, которые отступили, когда Один выступил вперед, вознамерившись принять бой. «Ты пришел в этот мир и требуешь, чтобы чада его склонились пред тобой?» - взревела Виранот. – «Ты утверждаешь, что драконы недостойны защищать Азерот, но обращаешь их в своих слуг! Ты называешь их ‘рожденными богами’ и заявляешь о правах на их величие! Торингиры велики и без твоего участия. Здесь их удерживает чувство долга, но не заслуживаешь ты оного!»

Виранот заключила Одина в ледяную глыбу, после чего призвала наблюдавших за противостоянием штормовых драконов покинуть Штормхейм и обрести новый дом на Драконьих Островах.

Торингиры с готовностью последовали за нею...

Травард и паладины, входящие в Стражу Тира, завершили приготовления и готовы были ныне нанести удар по Ночной Крепости, пребывающей в иной временной линии, дабы вернуть диск. Наряду с героями паладины прибыли в Тирхолд, где ожидали их Ноздорму, Хроми и Вечнос.

«Сведения, полученные с помощью светочей, указывают на то, что Элисанд сокрыла диск в Вершине Астроманта», - обратилась к воителям Вечнос. – «Это место знания, и стражи там немного. Я создала портал туда, где вы – предположительно – встретите наименьшее сопротивление... за исключением самой Элисанды и верных стражей ее». «Будьте осторожны», - предупредил героев Ноздорму. – «Вы отправляетесь в иную временную линию, но знание, которое Элисанд могла обрести с помощью сего диска, может сделать ее угрозой для всех нас».

Бронзовые драконы сотворили портал, посредством коего герои переместились в исследовательский комплекс Элисанд – Вершину Астроманта. Поднимаясь по ступеням к вершине сей башни, сразили герои немало стражей... а таже исследовательницу Алидрус – верную сподвижницу Элисанд.

Разя противников, паладины терзались угрызениями совести. Как знать – быть может, в этой временной линии Элисанд не примкнет к Пылающему Легиону, а они – ревнители Света – врываются в ее дом, расправляются с Ночерожденными... И все же Стражи Тира были непоколебимы в своей решимости вернуть диск.

Воители ступили в покои Элисанд... когда та применила магию времени, переместив противников на несколько минут назад – в мгновение, предшествующее их сражению. Стражи Тира вознамерились попытаться атаковать чародейку снова: на этот раз – разделившись, дабы часть воинов отвлекла на себя внимание ее, в то время как остальные нанесут удар сзади. Окруженная врагами, Элисанд не успеет повторить заклинание и непременно падет.

Однако чаяниям их не суждено было сбыться, и тогда дренеи Валуней отложила оружие, взмолилась: «Элисанд, прошу тебя! Нам необходим этот диск, чтобы восстановить воспоминания хранителя Тира! Знаю, ты хочешь лучшего для своего народа. Но миру вновь необходимы доблесть и сострадание Тира». «Да будет так», - изрекла Элисанд. – «Я обрела знание, необходимое для того, чтобы покинуть эту временную линию и уберечь Сурамар. Диск ваш».

С этими словами Элисанд исчезла в портале. Паладины приветствовали решение Валуней: поступила та как истинная служительница Света.

Через временной портал вернулись герои в родную эпоху. Следуя указанию Нозордму, возложили они диск на созданную хранителями консоль, дабы артефакт сей синхронизировался с серебряной чешуйкой. Воспоминания наполнили разум Тира, и вновь обрел тот сознание, приветствовав Алекстрашу и Ноздорму. «Добро пожаловать назад, старый друг», - улыбнулась Королева Драконов.

«Как долго я спал?» - осведомился Тир, и отвечала ему Алекстраша: «Долго, Тир. Очень долго». «Вы с Ноздорму совсем не изменились, Алекстраша», - отметил хранитель. – «А где иные аспекты?» «Время не пощадило некоторых из нас», - помрачнел Ноздорму. – «Но их место заняли новые аспекты». «Стало быть, без меня вам было непросто», - заключил Тир. – «Поэтому вы восстановили меня?» «Поначалу – да», - подтвердила Алекстраша. – «Но ты присоединяешься к нам во время мира и единения. Если бы не наши союзники – капитан Травард и его Стража Тира – мы, возможно, навсегда потеряли бы тебя».

Робея, Травард обратился к легендарному хранителю, заверив, что паладины останутся подле него, дабы ответить на все вопросы касательно произошедшего в мире. Герои наряду с паладинами сопроводили возрожденного хранителя в свой оплот, возведенный неподалеку, - Обитель Тира.

«Тир, мы посвятили жизни служению тебе и памяти о тебе», - обратился к хранителю Травард. – «Какова будет твоя воля?» «Моя воля?» - переспросил Тир. – «Продолжать миссию титанов... Прости, но где врайкулы?» «Они существуют, но в то же время они – это мы», - пояснил Травард. – «Мы – люди, их потомки. Ныне множество рас сосуществуют в Азероте. Ровно как и составляют Стражу Тира». «Значит, мне о многом предстоит узнать», - заключил Тир. – «Это и есть моя воля. Вы станете моими проводниками в сем мире». «Почтем за честь!» - склонил голову Травард.

Последующие дни Тир провел в беседах с паладинами. Он рассказывал о титанах, о древних временах, о стороне добра. Стражи – в свою очередь – говорили о нынешней эпохе, о народах Азерота и конфликтах, разрывавших мир в последние годы.

«Этот мир мне чужд», - сделал вывод хранитель. – «Моя последняя битва произошла задолго до появления вашего рода. Ныне драконы следуют своим собственным путем, а мне нет места в Азероте». «Я... несогласен», - возразил Травард, пораженный речами Тира. – «Все, что случилось доселе – нахождение чешуйки, обретение твоих воспоминаний, благословение Светом Стражей... Все это – лишь шаги на пути к некоему великому начинанию. Мы... просто пока не знаем, в чем оно заключается». «Возможно», - отозвался Тир. – «Надеюсь, что ты прав, капитан Травард».

Удастся ли легендарному хранителю по прошествии тысячелетий обрести свое место в этом мире?..

Множество обитателей Драконьих Островов устремились к Древу, с благоговением взирая на сие чудесное явление. Ночные эльфы же вознамерились свершить церемонию, приветствуя явление Амирдрассила в Азерота, и сотворить новый Лунный Колодец, воды которого омоют корни Мирового Древа.

«Дети звезд, мы долго шли к этому моменту», - обратилась к собравшимся у подножья Древа сородичам Тиранд Шепот Ветра. – «Наш народ сражался, страдал и столь многим пожертвовал! Но здесь, под сенью молодых ветвей Амирдрассила, мы, наконец, можем начать исцеляться. Душам, ныне хранящим сие святое место, даруем мы свое благословение. Символы веры, силы и любви. В этом Лунный Колодец мы изливаем воды из единственной бутыли, вынесенной из храма Дарнассуса. Да омоют они Амирдрассил сиянием Элуны, и да будет благословенно это место – Бел’амет, ‘руки богини’. В объятиях ее калдореи познают мир и покой».

Так был сотворен Лунный Источник – и началось празднество, приняло в котором участие множество обитателей Островов. Помимо драконов, драконидов и драктиров, прибыли к подножью Древа тускарры, ниффены, фурболги, Дикие боги, воители Альянса и Орды... и даже обитатели Арденвельда!

Изера и Алекстраша, приняв эльфийские обличья, крепко обнялись, и молвила Королева Драконов: «Я рада, что мы сумели провести немного времени вместе». Изера кивнула с улыбкой, обернулась к Меритре и Тиранд, изрекла: «Благодаря всем, здесь собравшимся, Амирдрассил расцвел в Азероте. Ты помнишь, как впервые взяла в руки его семя, Тиранд?» «Конечно», - отвечала та. – «Я обещала душам, заключенным в нем, что отдам дань их жертве». «А я поклялась, что сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить его», - продолжала Изера. – «Мы обе исполнили свои клятвы. Пришло время мне вернуться в Арденвельд и вернуть долг старому другу».

«Мама...» - выдохнула Меритра. – «Я думала, что ты вернулась, чтобы удостовериться в том, что я...» «Моя дорогая дочь», - молвила Изера. – «Ты сильна, сострадательна и мудра. И стала истинной предводительницей – как я и надеялась. Мне не нужно боле наставлять тебя». «Мама, ты всегда будешь нужна мне», - прошептала Меритра. «Я буду недалеко», - заверила ее Изера. – «Я так горда тобой! Помни – всякое время заимствовано. И есть в этом своя красота».

Чуть поодаль беседовали Джайна и Тралл. «Когда Амирдрассил возникло в нашем мире, я...» - орк замешкался, силясь подобрать слова. «Голос?» - уточнила Джайна. – «Я тоже его слышала». «Значит, мне не показалось», - устало вздохнул Тралл. «Он был прекрасен – как песнь», - продолжала волшебница. – «Как будто он взывал ко мне». «Быть может, это глас Мирового Древа?» - предположил Тралл. «Не думаю, он казался более древним», - отвечала Джайна. – «Не знаю, откуда мне это известно. Просто... такое ощущение». «Если мы оба слышали его... значит, могли слышать и другие», - вымолвил Тралл. «Возможно», - пожала плечами Джайна. – «Но давай займемся этим вопросом позже. Сегодня мы празднуем одержанную победу». «Мы все, вместе», - согласился с ней Тралл, и улыбнулась женщина: «Вместе».

Тиранд и Алекстраша были исполнены надежд на светлое будущее. «Ты когда-нибудь вспоминаешь о времени до Раскола, Алекстраша?» - спрашивала Тиранд. – «Когда мир был целен». «Как сейчас, я помню о времени, когда Ночные эльфы и драконы вместе жили и сражались», - отвечала Королева Драконов. «Но это в прошлом», - помрачнела Тиранд. – «Мир был расколот». «Но мы выжили», - напомнила ей Алекстраша, и молвила Тиранд: «Потребовались тысячелетия и множество трагедий. Колодец Вечности, Легион у Нордрассила...» «Смертокрыл...» - прошептала Алекстраша.

«Но это Древо, Амирдрассил, сплотило нас», - продолжала Тиранд. – «И когда я смотрю на тех, кто пришел к нам на помощь... то вижу, как мы возвращаем утраченное». «Надежду», - закончила за нее драконица. «Единение», - добавила жрица. – «Да, еще многое предстоит свершить... но я уверена: нам это по силам. Если останемся мы едины».

Близ Лунного Колодца оставались Джайна и Калекгос; двое счастливы были зреть друг друга, ведь разлука их была донельзя долгой. «Хотела бы я увидеться раньше», - призналась Джайна. «Я знаю, ты была занята», - отвечал Калекгос. – «Воссоединяла свою семью, служила Кул Тирасу как лорд-адмирал». «А ты как?» - спрашивала Джайна. – «Вижу, вернул свое могущество аспекта! И вернул синюю стаю домой, Калек. Я знаю, как это было важно для тебя». «Я думаю... нам обоим необходимо было пройти свои пути», - задумчиво произнес Калекгос. Но – как бы то ни было – теперь они вместе. Надолго ли?.. Об этом они станут задумываться в последнюю очередь...

Прибыли к Мировому Древу и Тир наряду с Кораносом. Взирая на возрожденного хранителя, Коранос терзался сомнениями. В далеком прошлом Тир выковал его и иных титанорожденных, дабы надзирали те за Драконьими Островами. Долг Кораноса заключался в приведении в действие Маяка Тирхолда и – как он сам полагал – в возрождении самого Тира. Однако последнего Коранос не узнавал. Тир пребывал в растерянности, не ведая, отведено ли ему место в этом изменившимся мире. Возможно, ныне Кораносу предстояло стать провожатым для него?..

«Мир, в который я вернулся, мало походит на тот, коий я оставил, Коранос», - изрек Тир, задумчиво взирая на собравшихся у Лунного Колодца азеротцев. – «Империи созидались и сокрушались. Старых Богов нет боле. Драконьи Острова погрузились в сон и воспряли из оного. Старые друзья погибли – некоторые позорно. А те, кто остались, во мне, похоже, не нуждаются. Даже аспекты вернули свои силы без моей помощи... и без вмешательства титанов». «Наши с тобой положения сходны, хранитель Тир», - отвечал ему Коранос. – «Мы были созданы, чтобы служить. Я тоже исполнил свое назначение. Но этот новый мир огромен и чудесен. Возможно, нам будет достаточно помогать защищать его?» «Мне о многом следует поразмыслить», - признался Тир, вновь погрузившись в задумчивое молчание.

Лишь один из находящихся на празднестве был мрачен и всеобщего ликования не разделял. Приветствовав подошедших к нему героев, молвил архимаг Хадгар: «Отрадно видеть, как воители Альянса и Орды рука от руку сражались ради единого начинания. После темных дней Четвертой Войны я страшился, что подобного боле не произойдет. Но даже сейчас, когда празднуем мы победу над Фиракком и рождение нового Мирового Древа, маги Кирин Тора сообщили мне тревожные вести. Что-то происходит во тьме. Древний враг пробуждается, направляемый неким ‘Вестником’, с которым имел дело Иридикрон. Не знаю, как связаны эти силы и к чему стремятся они. Но я поговорил со старым другом, и собирается он получить ответы на сии вопросы. Если подозрения мои оправданы, вскоре вы вновь понадобитесь этому миру...»

Но случится сие не сегодня, а покамест герои разделяли радость от одержанной великой победы с верными сподвижниками...

Генн Седогрив призвал героев в Штормвинд. По прибытии лицезрели те короля Гилнеаса у городской пристани, беседующим с Матиасом Шоу.

«Ты уверен, что это был он?» - спрашивал Генн. «Мои агенты в Ратчете подтвердили это», - отвечал мастер-шпион. – «Он покупал припасы». «Но почему Калимдор?» - недоумевал Генн. – «Почему он не вернется домой, в Штормвинд?» «Понятия не имею», - развел руками Матиас. – «Но он направлялся на юг. Должно быть, заметил моих людей у себя на хвосте. Они потеряли его в Пустошах». «Но юг...» - задумчиво протянул Седогрив. – «Куда же он направляется?.. Отправь весть Джайне. Она захочет выяснить, куда он направляется».

«Ты не выступишь за ним сам?» - удивился Матиас, и Генн покачал головой: «У него, должно быть, если свои причины находиться там. Мы должны довериться ему». «Мне следует доложить лорду-командующему Туральону?» - осведомился Матиас. «Нет», - произнес Генн. – «Сперва нам нужно узнать больше. Давай сохраним покамест все в тайне, мастер-шпион». «Будет сделано, король Седогрив», - заверил собеседника Матиас.

Заметив приблизившихся воителей, Генн Седогрив приветствовал их, заявив, что пришло время вернуть Гилнеас. «Отрекшиеся покинули мои земли – как и обещали», - говорил король. – «Но ныне мой город заняли Алые Крестоносцы, обратив его в свой оплот. Я хочу вышвырнуть их оттуда».

Наряду с Генном герои устремились верхом на грифонах к руинам Гилнеаса. «Я практически не сталкивался с Алыми Крестоносцами», - говорил Генн спутникам. – «Насколько я помню, изначально этот орден был основан с целью противостояния Плети, но истовый фанатизм заставил их обратиться против всех и каждого – тех, кто не разделял их идеалы».

У пристани в некотором отдалении от стен Гилнеаса их уже дожидались сподвижники под началом Тесс Седогрив. Помимо дочери и Мии, Генн лицезрел немало Отрекшихся, ведомых Лилиан Восс и Калией Менетил, что короля Гилнеаса весьма поразило. Землю устилали мертвые тела Алых Крестоносцев; похоже, союзные силы Альянса и Орды были настроены решительно...

Лилиан и Калия заверили Генна в своей поддержке и высказали надежду на то, что удастся Отрекшимся упрочить отношения с жителями Гилнеаса. Обратившись к отцу, Тесс пояснила: осада города приведет ко множеству жертв, посему и заручилась она помощью Отрекшихся, весьма сведущих в противостоянии Алым Крестоносцам.

«Отрекшиеся – причина, по которой нам пришлось покинуть Гилнеас», - напомнил дочери Генн, сверля мертвяков недобрым взглядом. – «Или ты забыла?» «Отрекшиеся знают Алых Крестоносцев лучше, чем кто-либо еще, король Седогрив», - почтительно обратилась к Генну Калия Менетил. – «У тебя мало причин доверять нам. Но даю тебе слово как Менетил – мы хотим лишь вернуть то, что по праву принадлежит тебе».

«Тесс...» - покачал головой Генн, отвернувшись от нежити, - «каждый раз, когда я смотрю на них, я вижу лицо твоего брата. Я не могу. Но, возможно, ты сможешь указать мне путь. Каковы будут твои приказы?»

Принцесса поразилась тем, что отец вверяет ей командование объединенными силами, ратующими за освобождение Гилнеаса, однако без колебаний приняла отведенную роль.

Калия возглавила армию Отрекшихся, кои атаковали Гилнеас с севера, отвлекая на себя внимание противника. Герои же наряду с Тесс и Лилиан проникли в пределы городских стен через потайной тоннель, о существовании которого было ведомо принцессе Гилнеаса. После чего с боем пробились к южным вратам, распахнули их, и воинство сил Альянса, ведомое Генном Седогривом, хлынуло в город.

Алые Крестоносцы стойко держали оборону, но были теснимы безжалостным противником, и отступали к основному своему оплоту – зданию городского собора. Здесь сразили герои предводительницу Алых Крестоносцев – инквизитора Файрбелл.

Сражение завершилось. Обратившись к Генну, Калия вновь заверила того, что Отрекшиеся покинут город, и не вернутся боле. Король коротко кивнул, устремился ко вратам собора.

«Снова думаешь о Лиаме», - обратилась к отцу Тесс, и тот горько усмехнулся: «Всегда видишь меня насквозь». «Твоя рана от утраты его так и не исцелилась», - молвила девушка. – «После утраты Гилнеаса. Я вижу, как ты всегда скрываешь свою боль, отец».

Тесс обратила взгляд на Стену Седогрива, произнесла: «Вот почему ты приказал воздвигнуть эту стену. Вот почему ты взял Андуина под свое крыло. Но я всегда была рядом... готова помочь тебе, поддержать. Хоть ты этого никогда и не замечал». «Я знаю...» - тяжело вздохнул Генн. – «Прости...»

Поодаль Калия Менетил беседовала о чем-то с жителями Гилнеаса, и, наблюдая за сим, проронил Генн: «Мир меняется, Тесс. А мне так сложно меняться вместе с ним! Но ты тысячу раз доказала, что способно на подобное. И теперь это королевство... принадлежит тебе. Ты всегда была тем, что делало Гилнеас особенным для меня. Мне следовало каждый день говорить тебе это».

Тесс порывисто обняла отца, прошептала: «Хотела бы я забрать твою боль». «Лишь время способно на это, дорогая», - отвечал тот. – «Но теперь, благодаря тебе у нас есть время».

Тесс была потрясена тем, что отец передает ей престол Гилнеаса, однако с готовностью приняла сие бремя. Сам же Генн устремился на погост, долго стоял у могилы сына. «Не знаю, узнал бы ты меня сейчас, Лиам», - шептал он. – «Просто столько лет, столько уроков усвоено. Альянс всегда протягивал руку помощи. В те дни это казалось правильным, а сейчас я задаюсь вопросом... как бы все сложилось, не прикажи я возвести стену? Выстоял бы Лордерон? Был бы ты жив?.. Но это все – бредни старика. Ты не прожил так долго, чтобы душа твоя стала полна сожалений. Теперь королевством будет править твоя сестра. Никто не гордится ей больше нас с твоей матерью. Возможно, лишь ты... Покойся с миром, сын мой. Гилнеас в надежных руках».

Так свершилось освобождение Гилнеаса, и обрело славное королевство шанс на возрождение...

Пятеро драконов-аспектов собрались в Вальдраккене – наряду со множеством сподвижников, принявших участие в битве за пробудившиеся Драконьи Острова.

Обратившись к героям, Алекстраша сердечно поблагодарила их за то, что выступили на стороне драконьего рода. «Когда мы, драконы, вернулись на родину... то обнаружили вотчину нашу расколотой», - рекла Королева Драконов. – «Старые раны и горькие воспоминания разорвали наше единство. Но благодаря вам и всем тем, кто сражался рядом с нами, мы обрели путь к лучшему будущему. Мы осознали, что ошибки прошлого не определяют нас».

Алекстраша взглянула на Виранот, после – на Ноздорму, и тот кивнул, соглашаясь с нею. «Мы не должны страшиться неведомого», - продолжала Алекстраша. – «Мы должны принять своих сородичей и вместе стремиться к светлому будущему для наших стай. И будущее это включает в себя все драконьи стаи – без исключения».

После защитники Азерота еще долго оставались близ Престола Аспектов, беседуя со сподвижниками, вместе с коими отвратили они угрозу Драконьим Островам – и всему миру.

Калекгос признался Хадгару: он принял решение оставить Совет Шестерых, дабы исполнять долг пред Азеротом как аспект синей стаи. «В Вальдраккене я нужен больше, чем в Даларане», - говорил Калекгос. «И все?» - усмехнулся Хадгар. – «Просто, но я ничуть не удивлен. Что-то подобное я подозревал». «Ты не станешь думать дурно обо мне?» - осведомился Калекгос, и архимаг отмахнулся: «Ну что за чушь! Семья всегда на первом месте, Калек. Я никогда не стану винить тебя за сделанный выбор. Но... у меня есть к тебе одна просьба. Насчет артефакта, который Иридикрон обрел в Запретном Пределе и передал таинственному Вестнику... В библиотеках Даларана об этом не упоминается. Учитывая историю отношений Малигоса и Нелтариона...»

«Ты хочешь, чтобы я попробовать поискать сии знания в Лазурных Архивах», - с полуслова понял чародея Калекгос. – «Непременно, старый друг. Я передам тебе все сведения, которые сумею отыскать». «Спасибо, Калек», - улыбнулся Хадгар. – «Странно ведь все это, да? Кирин Тор и аспект магии действуют вместе». «Это новая эпоха», - отвечал Калекгос. – «И мы встретим ее вместе. Мы, Совет – и тот, кто заменит в нем меня». «Будь уверен, мы усадим кого-то на твое место...» - изрек архимаг, - «но никто не сможет заменить тебя».

Хадгар и Калекгос тепло простились друг с другом...

Чуть поодаль тихую беседу вели Гневион и Сабеллиан. «Гневион, Эбиссиан упоминал, что ты собираешься оставить Острова», - обратился Сабеллиан к собрату. – «Это так?» «Так», - подтвердил Гневион. – «Иридикрон где-то затаился, но он все еще несет угрозу Азероту. Я стану направлять силы Черного Когтя в его поисках. Даже Иридикрон не сможет скрываться вечно». «Признаю, твои агенты весьма меня впечатлили», - произнес Сабеллиан. - «За редким исключениям я прежде не слишком-то доверял смертным. А ты, я вижу, ладишь с ними». «Похоже, что так...» - отозвался Гневион. – «Время, проведенное на Драконьих Островах, стало для меня замечательным приключением, но это не стало тем возвращением домом, на которое я надеялся. Я всегда чувствовал, что смертные мне ближе, нежели драконы... и боялся, что не принадлежу я ни к тем, ни к другим. Но теперь я вижу, что мне не нужно ничего доказывать. Мое место – и со смертными, и с драконами. В этом – моя сила, а не слабость. Это то, кто я есть. И кем был всегда».

«Хорошо сказано», - одобрил посыл собрата Сабеллиан. – «Ты идешь по пути, который я никогда не смогу принять, Гневион. Будь горд сим. И если этот путь вновь приведет тебя на Драконьи Острова... я надеюсь, что это действительно станет возвращением домом». Гневион поблагодарил собрата за эти слова...

...Обсуждали последние события и дальнейшую судьбу свою командующие вейрнов драктиров: Эмберталь, Лазуратель и Золомолот. «В моей душе мире», - призналась Эмберталь сородичам. «После всего того, что тебе довелось вынести, Эмберталь...» - начал Лазуратель, и Эмберталь прервала его, молвив: «Я буду помнить имена тех, кого мы потеряли, но, возглавив вейрн Эбеновой Чешуи, я обрела цель в жизни. А вы двое?»

«Сперва я сомневалась в том, что мы, драктиры, найдем свое место в Орде», - призналась Золомолот. – «Но я прикипела к ним... как и они к нам. Мне больше всего нравятся вулперы. Шустрые маленькие бельчата... или кто они там». «А нам предложил занять место в своих рядах Альянс», - просветил Эмберталь Лазуратель. – «Они благородны и храбры, и мы видим в них достойных союзников. Похоже, лорду-командующему Туральону пришлась по нраву наша дисциплина».

«Когда мы пробудились в этой новой эпохе, то не знали, кому можно верить», - заключила Эмберталь, выслушав сородичей. – «Теперь же у нас много союзников. Как в державах смертных, так и среди драконов». «Как и новый Страж Земли, который не заточит нас на тысячелетия», - добавила Золомолот, и молвила Эмберталь: «Что ж, друзья, в будущем нас ожидает многое... как на Драконьих Островах, так и за пределами их».

...Виранот, ныне именующая себя ‘аспектом бурь’, сообщила героям о том, что какое-то время назад получила весть от Иридикрона, который желал поговорить с ней наедине. Они встретились в дикоземье Забытого Предела.

«Похоже, ты все еще смела, хоть и оставила нашу войну», - проронил Иридикрон. «Война окончена, Иридикрон», - бросила Виранот в ответ. – «Это ты отринул наше начинание, оставил Фиракка, обрекая его на гибель. И все – ради безделушки, оставленной Нелтарионом». «Темное Сердце – не просто безделушка!» - воскликнул Иридикрон. – «И теперь сила артефакта – в руках Вестника!» «Бездне нельзя верить», - произнесла Виранот. «Я верю ее голоду», - отозвался Иридикрон. – «Ты знаешь, что титаны заразили наш мир, и я удостоверюсь в том, что будут они уничтожены. Вопрос в том сестра, стремишься ли к сему ты?» «Я не стану принимать в этом участия», - отчеканила Виранот, и Иридикрон, склонив голову, заключил: «Значит, узы Воплощений действительно разорваны... Что ж, мы не увидимся до тех пор, пока не придет час воздаяния титанам. Но тебя, Виранот, я предупреждаю: не вставай у меня на пути».

О сем Виранот поведала ныне защитникам Азерота. Не ведала она, что Иридикрон намерен предпринять, однако «братом» его она боле не назовет никогда...

...Тиранд Шепот Ветра и Шандрис Лунное Перо направились к Амирдрассилу, остановились на берегу Лунного Колодца, питающего корни Мирового Древа, воззрились на зарождающееся поселение Ночных эльфов – Бел’амет. «Как красиво», - улыбнулась Шандрис. – «Как безмятежно. Все больше калдореи оседают здесь с каждым днем. После стольких лет борьбы и войн Бел’амет предлагает мир и покой». «Это селение привечает всех, здесь живущих», - отвечала ей Тиранд. – «Но оно станет не единственным домом для нас. Хиджаль, Вал’шара, Ясеневый лес... Все это – священные места для нас, и мы продолжим вечно защищать их. И однажды, когда жизнь вновь расцветет на тех укрытых прахом берегах... мы вернемся к Телдрассилу и все отстроим заново».

Эльфийки замерли в изумлении, воззрившись на Малфариона, к ним приближающегося; Изера вновь заняла место свое в Темных Землях, и вернулся архидруид в мир смертных. Тиранд и Шандрис бросились к Малфариону, и крепко обнял тот супругу и названную дочь...

«Отец, нас столь о многом нужно рассказать тебе...» - прошептала Шандрис. «Пока пребывал я во сне в Арденвельде, Изера дозволила мне зреть сон ее глазами», - отвечал Малфарион. – «Я видел, с какой доблестью защищали вы Амирдрассил. Я так горжусь вами обеими! И всеми героями Азерота, разделили кои ваше начинание».

«Мы никогда не забудем прошлое, но пришло время смотреть вперед», - молвила Тиранд, а Шандрис, с любовью глядя на воссоединившихся супругов, изрекла: «Моей народ поистине благословлен, ибо вы стоите во главе его и направляете в будущее». «Нет, дочь», - покачала головой Тиранд. – «Думаю, мы осядем здесь, в Бел’амете на какое-то время. Думаю, мы заслужили возможность побыть вдвоем». «Согласен, любимая», - улыбался Малфарион.

«Но наш народ нуждается...» - растерялась Шандрис. «Все, в чем они нуждаются, есть в тебе, дитя», - заверила ее Тиранд. «Ты стала мудрым лидером, Шандрис», - согласился с супругой Малфарион. – «В груди твоей бьется сердце народа калдореи. Доверься своей интуиции. И, если мы понадобимся тебе, ты знаешь, где нас найти».

Шандрис благодарила названных родителей за то, что столь истово они верят в нее; а Тиранд и Малфарион уже созерцали живописные окрестности, размышляя над тем, где в поселении надлежит возвести им свой дом...

  1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14