Вскоре после того, как уничтожила Сильванас Шлем Господства, разорвав завесу между миром смертным и Темными Землями, силы Плети вновь устремились в яростную атаку на континенты Азерота. На этот раз Сильванас не стала полагаться на случай; порождения Утробы, низринувшиеся в мир, похитили лидеров Альянса и Орды – Андуина, Джайну, Тралла и Бэйна. Отбиться от сих пугающих противников сумела лишь Тиранд – неистовая Ночная Воительница.

Немедля в Штормвинде и Оргриммаре были созваны военные советы, на которых было решено: воители Альянса и Орды поддержат Серебряных Крестоносцев и рыцарей Эбенового Клинка, возглавят которые противостояние воспрявшей Плети, вышедшей из-под контроля Короля Мертвых, ибо утратил тот державший мертвяков в повиновении Шлем Господства. Таэлия была несказанно удивлена осознанием того, что на протяжении последних лет роль сию исполнял ее отец, Болвар, спасенный рыцарями смерти и ныне находящийся в Ачерусе.

Воители Альянса и Орды заняли ключевые позиции в землях Восточных Королевств и Калимдора, ожидая ударов Плети, последовать которые могут в любое мгновение. Мертвяки усиливали натиск повсеместно; силы обеих фракций, донельзя ослабленные недавним конфликтом, из последних сил сдерживали продвижение неутомимого противника к столицам. Серебряные Крестоносцы, примкнуло к которым множество авантюристов Альянса и Орды, доблестно противостояли Плети.

Тем временем лазутчики отыскали в восточных Чумных Землях хижину, укрывался в которой Натанос Гнилостень. С последним сразилась Тиранд, и, повергнув противника, холодно осведомилась: «Где она?» «С ним, конечно же», - усмехнулся Натанос. – «Во тьме. Наряду со всеми душами, которые сожгла она вместе с твоим драгоценным деревом...» «Где она?» - повторила вопрос Тиранд, и отозвался Натанос: «Давай, убей меня. Ты отправишь меня прямиком к моей госпоже. За пределы завесы, ею сорванной». Гнилостень продолжал насмехаться над противницей, и та отсекла ему голову, процедив: «За Телдрассил».

Набольшие Альянса и Орды вздохнули с облегчением, узнав о гибели Натаноса, но все же тревожило их состояние Тиранд, остающейся Ночной Воительницей и жаждущей лишь одного – покончить с Сильванас Ветрокрылой.

Офицеры ордена Серебряных Крестоносцев призвали силы Альянса и Орды в Нордскол, где юстикар Мариэль Истинное Сердце и воины ее держали оборону против превосходящих сил нежити, ринувшихся на удерживаемое крестоносцами ристалище. Подоспевшим силам Альянса и Орды удалось отразить натиск Плети, и офицеры Серебряных Крестоносцев известили союзников о том, что, помимо мертвяков, в землях северного континента были замечены свидетельства возвращения Культа Проклятых.

Серебряные Крестоносцы начали теснить противника, сумели закрепиться на Ледяной Короне, где оставались сосредоточены основные силы Плети и Культа Проклятых – в Алдур’таре и Морд’ретаре. Лазутчики, наблюдающие за сектантами в попытке выяснить суть замыслов их, вернулись в лагерь с донесением: наблюдали они некое призрачное порождение, Вестницу Даролу, обращающуюся к своим последователям. «Его сила возрастает!» - возвещала она. – «Его цепи разорваны. Преобразование началось! Близится час, когда Изгнанный вернет то, что принадлежит ему по праву. Смерть ожидает душу этого мира. Скормите же жизни недостойных голодной Утробе!»

Вести тревожили. Кем бы ни был помянутый Изгнанный, очевидно, что именно он стоит за возвращением Плети. Посему, оседлав гиппогрифов, Серебряные Крестоносцы поднялись в воздух, дабы разведать происходящее на леднике, оценить силы занявшего цитадель противника. В Соборе Тьмы заметили они Вестницу Далору, сразили ее.

Похоже, действо сие замедлило продвижение нежити, но Серебряные Крестоносцы продолжали оставаться настороже. Воители Альянса и Орды вернулись в Штормвинд и Оргриммар соответственно, доложив Генну Седогриву и Лор’темару Терону о том, что плененных властителей в Нордсколе не оказалось, а Королева-Баньши, судя по всему, заключила союз с некой темной силой, пребывающей в царствии смерти – Темных Землях.

Если кто и сможет определить стратегию противостояния новой угрозе, то это Болвар Фордрэгон. Посему герои поспешили в цитадель Ледяной Короны, куда Король Мертвых пригласил лидеров Альянса и Орды – Мурадина Бронзобородого, торгового принца Газлоу, Генна Седогрива, Гелбина Меккаторка, Калию Менетил, Дариона Могрейна, Рохана, Первую Заклинательницу Талиссру, Лор’темара Терона, Тиранд Шепот Ветра и Аллерию Ветрокрылую.

Кроме того, Дарион Могрейн призвал в цитадель воителей обеих фракций, поведав тем о том, что Болвар, освободившийся от титула Короля Мертвых, утверждает, что знает, куда Сильванас забрала похищенных правителей.

Когда прибыли герои на вершину цитадели, лицезрели жаркий спор между лидерами Альянса и Орды. Встревоженные произошедшим, они, похоже, готовы были вцепиться друг другу в глотки... «...Мир между нами остается донельзя зыбок», - утверждал Лор’темар. – «Времена неспокойные. Нашим народам – и Альянсу, и Орде, - нужна стабильность. Мы не можем отправить лучших героев Азерота на самоубийственную миссию. Наши похищенные друзья непременно пришли бы к этому же решению!» «Трус!» - прервала его Тиранд. – «Я заплачу любую цену за возможность пронзить Баньши своим клинком!» «Я тоже хочу, чтобы Сильванас ответила за все свои злодеяния», - попытался урезонить неистовую Ночную Воительницу Генн. – «Но Лор’темар прав. Андуин не хотел бы, чтобы мы рисковали всем Альянсом ради него».

«Ты нужна калдореи, дабы смогли они обрести мир, верховная жрица», - обратилась к Тиранд Калия Менетил, но это, похоже, привело Новую Воительницу лишь в большую ярость. «Мир?!» - выкрикнула она. – «Ты смеешь говорить мне о мире? После того, что содеял твой брат?!»

«Хватит!» - рявкнул Болвар Фордрэгон, и собравшиеся притихли. – «Война окончена. Мы не можем позволить себе развязать новую. Сейчас мы столкнулись с новой угрозой, и должны ответить на брошенный вызов».

Рассказывал Болвар: когда Сильванас расколола Шлем Господства, высвобожденные энергии сего артефакта оставили на ней свой след, и ныне ощущал Фордрэгон отголоски их, зная, где находится Темная Госпожа. «Сильванас создала брешь между нашим миром и Темными Землями», - говорил он, обращаясь к героям. – «Пребывая на Ледяном Троне, я зрел мимолетные видения царствия смерти – места кромешной тьмы. Именно туда вы и должны отправиться. Если мы хотим спасти тех, кого похитила Сильванас, то сможем открыть путь в сию реальность».

Осколки Шлема Господства оставались здесь же, на вершине цитадели Ледяной Короны. Представители Альянса и Орды отошли в стороны, в то время как Болвар принялся размещать осколки в определенных точках магического рунного круга. «Когда шлем пребывал на моей голове, я всю свою волю направлял на то, чтобы удерживать под контролем его могущество», - рассказывал Болвар. – «Много раз я был близок к поражению... Я чувствовал темную сущность на границах своего сознания. Не Артаса... не Нер’зула... Кого-то... иного. И именно ее я сейчас ощущаю за брешью в небесах».

Сам Болвар не мог сопровождать героев в Темные Земли, ибо был уверен в том, что, лишь оказавшись в сем царствии, будет порабощен истинным владыкой расколотого Шлема Господства. Но воителей Альянса и Орды станет сопровождать контингент рыцарей Эбенового Клинка под началом Дариона Могрейна.

Завершив размещение осколков в рунном круге, обратился Болвар к героям с последним напутствием. «Никогда прежде живые не перемещались за завесу», - изрек он. – «Возможно, вернуться назад вы не сможете. Но иного выхода нет. Смерть стремится поглотить Азерот. И вы должны защитить наш мир».

В центре круга открылся портал. Простившись с лидерами Альянса и Орды, герои наряду с рыцарями смерти проследовали в него. Сорвавшись с места, метнулась к порталу и Тиранд, выкрикнув: «Спасите остальных! Баньши прикончу я!»

...Герои и Дарион обнаружили себя в Утробе – одном из царствий Темных Земель; вдалеке виднелась громада башни, вершину которой зрели они, будучи в цитадели Ледяной Короны. Ни Тиранд, и большей части рыцарей смерти поблизости видно не было, посему воители, разя встреченных по пути монстров, устремились на поиски союзников, дабы продолжить исследование сей ирреальности единым фронтом.

Сплотившись, герои и рыцари смерти теснили присяжных Утробы – ужасающих порождений этого пласта реальности. Отразив первый натиск и сразив командующего присяжными, Марота, получили они небольшую передышку. Сознавали выходцы из Азерота: противник многократно превосходит их числом, посему не следует привлекать к себе излишнее его внимание.

Заметив вдали сполохи заклинаний, воители поспешили в сем направлении, лицезрев Джайну, противостоящую присяжным Утробы, берущим ее в кольцо; чуть поодаль на земле покоилось тело Тралла – израненный, орк пребывал без сознания.

Герои устремились на помощь к Джайне... когда с небес спустились крылатые присяжные – кирии, ведомые Тариешем. «Вам не вырваться, смертные!» - громыхнул он, после чего бросил миньонов своих в бой. Джайна сотворила заклятие телепортации, переместив союзников в иную область Утробы.

Зная, что выиграли лишь несколько минут, устремились они за чародейкой в направлении пещеры. Тралл пришел в себя, и теперь ковылял следом за остальными, высказав надежду, что на этот-то раз им удастся бежать. «На этот раз?» - удивились герои. – «А вы уже не в первый раз бежите от них?» «Верно», - подтвердила Джайна. – «Я уже несколько раз вырывалась на свободу, но меня возвращали в заточение. Потому я и знаю об этой пещере, пряталась в ней. Долго мы там не пробудем, но немного времени выиграем».

Тариеш и его присяжные обнаружили беглецов, и пришлось тем вновь принять бой с порождениями Утробы...

«Лорд-адмирал», - обратился к Джайне Дарион. – «Не заметила ли ты поблизости Ночную Воительницу?» «Тиранд? Здесь?» - поразилась чародейка, отрицательно покачала головой. – «Нет, не видела». «Она прыгнула в портал вместе с нами», - пояснил Дарион. – «Поклялась покончить с Сильванас Ветрокрылой... любой ценой». «Это... тревожит», - признала Джайна. – «Древний ритуал наделил ее огромной силой. Возможно, она не сумеет сдержать ее».

Близ пещеры путь небольшому отряду преградил сам Тариеш. «Твоя клеть тебя ожидает, чародейка!» - обратился кирия к Джайне. – «У Тюремщика на тебя свои планы!» «Хватит с меня твоих клетей, демон!» - огрызнулась та, после чего атаковала присяжного Утробы, сразила его.

Достигнув пещеры, герои и союзники их получили долгожданную возможность перевести дух. «Когда я увидела вас, то подумала, что это – новая иллюзия, призванная терзать наше сознание», - призналась воителям чародейка. – «Я уже начала терять надежду на то, что когда-либо вновь увижу азеротцев».

Воители расположились в пещере, развели костерок. «Местные обитатели называют это царствие ‘Утробой’», - начала рассказывать союзникам Джайна то немногое, что знала. – «Как я поняла, она представляет собою тюрьму для самых злобных душ, искупление грехов коих невозможно». «Но что-то изменилось», - добавил Тралл. – «Здесь здесь содержатся в заточении и благородные, чистые души. Испытывают они невообразимые муки». «Да», - подтвердила Джайна. – «И одна из их – и наших – мучителей... Сильванас Ветрокрылая. Похоже, она заручилась поддержкой могущественного союзника. Некоего... Тюремщика – владыки этого царствия. Нам мало о нем известно, но по какой-то причине он нами заинтересовался, и лично наблюдал за тем, как нас истязают». «Да, пыток мы перенесли немало», - вздохнул Тралл. – «Времена казалось, что это своего рода испытание. Но не могу понять, зачем оно понадобилось». «Что бы не замыслили Тюремщик и Баньши, для нас это в любом случае не кончится ничем хорошим», - озвучила очевидный вывод вершащегося чародейка.

«Видели ли вы остальных пленников?» - спрашивали герои, и молвила Джайна: «В попытках вырваться на свободу я замечала Андуина и Бэйна. Они живы... в этом я уверена. Но я не нашла способа покинуть Утробу. Я могу лишь телепортироваться на небольшие расстояния. Похоже, из этого кошмара... выхода нет». «В настоящее время в это царствие затягивается множество душ», - отозвался Дарион. – «Но, думаю, найдутся и те души, которые остаются здесь на протяжении веков. Возможно, кто-то из них подскажет нам, как бежать отсюда». «Я представить не могу, какие ужасы пришлось пережить сим душам», - содрогнулась Джайна. – «Боюсь, от них мало что осталось. Они обратились в злобные тени, витающие во тьме. Сомневаюсь, что помогут они нам по доброй воле». «У рыцарей Эбенового Клинка есть свои способы заставить тени говорить», - заверил Джайну Дарион. – «Если мы схватим одну из таких теней, мы сумеем вызнать ее тайны».

Дарион передал героям осколок Шлема Господства, захваченный из Азерота, ибо магия сего артефакта принуждала нежить безоговорочно подчиняться его владельцу. Покинув пещеру, воители попытались было подчинить воле своей несколько теней и переговорить с ними, но призрачные сущности оказались полностью лишены разума, и исходили от них лишь эмоции и ощущения – отчаяние, боль... агония.

Лицезрели герои престранное порождение – множество душ, слившихся воедино. Подчинив себе сию сущность с помощью осколка Шлема Господства, герои вопросили у составлявших ее душ, ведом ли тем способ покинуть Утробу. Души противились контролю, и Дарион заверил героев, что сам продолжит допрос. Азеротцам же надлежало как можно скорее отыскать Андуина и Бэйна, вызволить их из заточения.

Джайна знала, где содержат короля Штормвинда – в месте, которое обитатели Утробы называют «Тремакулусом». Чародейка оставила в пещере посох, послужит который якорем для заклятия телепортации, которым воспользуется сразу же, как только обретет Андуин свободу... После чего, герои, ведомые Траллом и Джайной, покинули пещеру, устремились к означенной башне, где присяжные Утробы терзали души, обращая те в искореженные, обезумевшие тени.

Поднявшись на верхний этаж Тремакулуса, лицезрели азеротцы Андуина, руки которого оставались скованы цепями, а пред ним – Сильванас. Сознавая, что повелевает последняя миньонами Тюремщика, Джайна призвала союзников повременить с атакой – ведь если призовет Королева-Баньши присяжных Утробы, те с легкостью одержат верх над противниками, и вызволить Андуина они не сумеют. Схоронившись поодаль, наблюдали герои за Сильванас и Андуином, силясь разобрать, о чем они говорят.

«Ты... не преуспеешь...» - выдавил молодой король, и Сильванас хмыкнула: «Крайне узко мыслишь. Разочаровываешь. Но неважно. Мы найдем то, что ищем... в другом». С этими словами она исчезла, а Джайна, Тралл и герои поспешили к пленнику. При виде союзников тот вздохнул с облегчением... но – как оказалось – сковывающие его зачарованные цепи было не разбить простым оружием.

Воители покончили с присяжными, надзирающими за заточенными в Тремакулусе душами, после чего, обретя ключи к клетям, освободили их – и Андуина. Зная, что силы Тюремщика вскоре прибудут в башню во множестве, Джайна воспользовалась заклинанием телепортации, переместившись наряду с союзниками в пещеру, где оставались рыцари Эбенового Клинка.

Первым делом Андуин исцелил раны Тралла. Дарион подозвал героев, заявив, что ему удалось добиться определенного успеха со сгустком теней, связанных магией осколка Шлема Господства. «Как нам покинуть это место?» - требовательно спрашивал Могрейн. «Путевой камень...» - шелестели тени. – «Котел... возможно...» «О чем он говорит, лорд-адмирал?» - обратился Дарион к Джайне, и предположила та: «Котел Зовааля, о котором он упоминал, находится за пределами Реки Душ. Думаю, там содержат Бэйна».

Стало быть, следующее направление пути их определено... Дарион и рыцари смерти оставались в пещере, защищая свой единственный оплот в Утробе. Джайна же наряду с Андуином, Траллом и воителями Азерота выступила к Горгоа - Реке Душ, текущей через царствия Темных Земель. Тралла тревожит тот факт, что ни разу они не встретили Тиранд; оставалось лишь уповать на то, что отыщут они устойчивый способ перемещения между Утробой и Азеротом, и вернутся за нею.

Но когда пересекали герои мост через реку, предстала им Хелия; в посмертии оказалась та в Утробе, обратившись в одну из могущественных присяжных. «Ваши жалкие душонки послужат пищей для грядущей тьмы!» - с ненавистью прошипела Хелия, на что Джайна лишь усмехнулась: «Жалкие? Насколько мне известно, эти самые герои и прикончили тебя, ведьма!» «Ты заплатишь за это оскорбление!» - в ярости взревела Хелия. – «Небеса твоего мира потемнеют от крыльев моих присяжных Утробы! Утоните же в душах проклятых!» Хелия попросту смела дерзких с моста, и канули те в Реку Душ. Разум их захлестнула какофония исполненных боли и отчаяния стонов душ, влекомых в Утробу...

Каким-то чудом удалось азеротцам выбраться на берег... и узрели они на вершине утеса гигантскую фигуру Тюремщика, в железной хватке которого слабо трепыхался верховный вождь тауренов, Бэйн Кровавое Копыто. «Жалкий смертный», - прошипел владыка Утробы. – «Твой дух... недостоин!» С этими словами Тюремщик швырнул беспомощного Бэйна вниз с утеса.

Герои немедленно бросились к таурену. Андуин произнес целительное заклинание, с удивлением констатировав: «Раны Бэйна затянулись, но дух все еще слаб. Никогда не видел ничего подобного». «Думаю, я видел», - мрачно процедил Тралл. – «В очень далеком месте...»

Поведал Тралл сподвижникам: подобную магию использовали чернокнижники клана Теневой Луны на Дреноре. Злая волшба убивала не плоть пораженного ею, но душу! «Должно быть, миньоны Тюремщика сделали что-то подобное с Бэйном», - предположил орк. – «Проклятье клана Теневой Луны можно было снять, лишь отыскав предмет, с помощью которого был отравлен дух, и разбив его. Колдуны этого царствия же носят при себе церемониальные кинжалы – возможно, это именно то, что нам нужно!»

Рассредоточившись, азеротцы занялись поисками присяжных-магов, безжалостно разя тех. У одного из чародеев означился при себе кинжал, на лезвии которого оставалась кровь Бэйна! Тралл немедленно провел ритуал отделения духа таурены от тьмы, его снедавшей, и а герои покончили с манифестацией той, воплотившейся над телом Бэйна. Последний пришел в себя, поблагодарил спасителей; похоже, жизни его ничто боле не угрожало...

Джайна поторопила сподвижников: им следует как можно скорее миновать Котел, где кишмя кишат порождения Утробы, и отыскать путевой камень – возможно, их единственная возможность покинуть Темные Земли. Джайна сотворила заклинание невидимости, и отряд устремился в направлении, указанным Дариону тенью.

«Да, я видел некий обелиск на вершине утеса», - поведал Бэйн остальным, когда просветили те его касательно предмета своих поисков. – «Мне показалось, не неважен – силы Тюремщика не обращали на него внимания. А что это, по-вашему?» «Надеюсь, путь, который выведет нас отсюда», - молвила Джайна.

Герои продолжали путь в молчании... Оное нарушил Бэйн, сообщив остальным: похоже, числом миньоны Тюремщика сравнимы с Легионом... и все продолжают прибывать. «Так много душ стекается в Утробу!» - с чувством воскликнул Андуин, глядя на Реку Душ. – «Мертвые Азерота... Дренора... множества иных миров. Все они обречены оказаться в этом месте». «Чтобы переродиться орудиями Тюремщика», - подтвердил Бэйн. «Несмотря на все, что сделала Сильванас, я и помыслить не мог, что она окажется частью всего этого», - вздохнул Тралл, устремив взор в сторону Котла и поражаясь числу присяжных Утробы, пребывающих в сей области.

Наконец, азеротцы достигли путевого камня. Андуин внимательно осмотрел его, оставшись в замешательстве. Камень нисколько не походил на артефакты титанов. Кто же сотворил его?..

Один из героев сумел пробудить магию путевого камня... «Реликт Первых... пробужден смертным?!» - прогремел глас изумленного сим Тюремщика. – «Невозможно!.. Присяжные Утробы! Взять их!»

Великое множество миньонов устремилось к азеротцам, и те приняли бой, надеясь на то, что смогут продержаться до тех пор, пока путевой камень не пробудится окончательно и магия его не перенесет их прочь из Утробы. «Мои силы бесконечны!» - продолжал вещать Тюремщик, поднявшийся на утес и наблюдающий за противостоянием. – «Смерть ожидает душу вашего мира! Все, что вы зрите... все, что вы знаете... обратится в небытие!»

Призрачные цепи сковали лидеров Альянса и Орды – всех, за исключением Андуина. Тот успел воззвать к Свету, сотворить магический купол над собой и героями. «Уходите!» - крикнул король Штормвинда, и воители, признавая поражение свое, метнулись к путевому камню, исчезли...

«Интересно», - проронил Тюремщик, после чего с легкостью расколол заклятием щит Света, сковав цепями и Андуина Ринна. Владыка Утробы осуществил задуманное, вернув беглецов, и ныне приказал миньонам своим сопроводить тех в свою башню, Торгаст...

...Магия путевого камня перенесла азеротцев не в родной мир, но в Орибос, Вечный Город – иное царствие Темных Земель. Обитатели и защитники Орибоса – Служители – в изумлении воззрились на прибывших. Разило от тех эманациями Утробы, однако воплотившиеся пред ними создания не принадлежали царствию Тюремщика. Более того, они были живы!.. «Должно быть, это соответствует нашему Назначению», - заключили Служители. – «Оно всегда нас направляет».

Стражи сопроводили азеротцев в Анклав, передали своим набольшим - Смотрителям. Последние успели ощутить некое изменение в Утробе, гадали, чем то могло быть вызвано. Факт появления смертных в Вечном Городе стал для них еще одной загадкой...

Смотрительница над Служителями Ках-Делен приветствовала азеротцев, поведав им о том, что находятся они в Орибосе – городе в сердце Темных Земель. «Сюда стекаются души усопших со множества миров, но никогда прежде не являлись они столь... живыми», - молвила Ках-Делен. – «Вы действительно вырвались из Утробы?» «Да, это так», - подтвердили герои.

«Каждому Служителю в Орибосе ведомо, что покинуть Утробу невозможно», - изумился Смотритель Ках-Шер. – «Ибо злобные души обречены на вечность пребывания в сем царствии». «Бегство этих смертных может означать, что стены тюрьмы слабеют», - с тревогой отметила Ках-Делен. – «Если это действительно так, то Изгнанный...»

«Ках-Делен! Ках-Шер!» - в чертог ступила Служительница Тал-Инара. – «Да восславится Назначение! Судья шевельнулась!» «Прекрасные новости, Почтенный Голос!» - воскликнула Ках-Делен. – «Совсем недавно мы ощутили искажение на границе Утробы. А затем здесь появились эти смертные, утверждая, что вырвались из оной». «Живые смертные!» - поразила Тал-Инара, с интересом воззрившись на азеротцев. – «Наверняка прибытие их соответствует Назначению. Если Судьба отреагировала на это событие, возможно, они сыграют ключевую роль в ее пробуждении».

«Но действительно ли эти смертные достойны того, чтобы предстать перед нею?» - усомнился Ках-Шер. – «Ведь, возможно, они – лазутчики Тюремщика!» «Судья выносит суждение душам, не мы», - напомнила Смотрителю Тал-Инара. – «Я приведу к ней этих смертных. Воля ее озвучена моим гласом». «Благословенен будет ее голос», - почтительно произнесли Смотрители.

Служительница обернулась к азеротцам, настороженно разглядывающим причудливых обитателей Орибоса, представилась: «Я – Тал-Инара, Голос Судьи. Я говорю за нее, когда она молчит. Судья надзирает за всем Орибосом. Она благословляет нас своей мудростью. Каждая смертная душа, появляющаяся в Темных Землях, предстает пред ней , и выносит она свое суждение. За кратчайшую долю секунды зрит она каждое достижение, какую неудачу, каждую радость, каждое сожаление. Обретая это знание, избирает она для души лучшее посмертие. По крайней мере, так было до недавнего времени. Недавно случилась катастрофа, и... Но лучше вы узрите все своими глазами».

Надеясь, что властительница Орибоса очнется в присутствии героев, Тал-Инара перенесла тех в чертог, где пребывала спящая Судья. Помедлила... «Она не изменилась», - с нескрываемой печалью констатировала Служительница. – «Молчит. Без движения. Когда вы прибыли в Орибос, я зрела, как Судьба пошевелилась – впервые за множество циклов. Это дало мне надежду на то, что пробудится она и вернется к своему благословенному Назначению. Словами не описать ее величие...»

Тал-Инара рассказывала героям о том, как Судья каждое мгновение проживала жизни сотен и тысяч смертных, даруя душам тем соответствующее посмертие в одном из царствий Темных Земель. Но затем, в одночасье, прекратилось сие, предвечный цикл нарушился, и все без исключения души оказались обречены на пребывание в Утробе. «Да теперь души, несущие в себе аниму, отправляются лишь туда», - сокрушалась Почтенный Голос. – «Мы все испробовали, чтобы помешать этому, но успеха не добились. Лишенные анимы для поддержания существования, царствия Темных Земель – посмертия - познали засуху. Мы же пребываем в страхе и неуверенности. Теперь, когда бесчисленное множество душ поглощает Тюремщик, он может стать столь силен, что сможет вырваться из Утробы. Насколько мне известно, питает он к Судье жгучую ненависть. И если покончит с нею, то предвечный уклад, установленный Первыми, прекратит свое существование».

Тал-Инара переместила азеротцев обратно в Анклав Смотрителей, и Ках-Делен предложила им воспользоваться артефактом Первых для установления связи с родным миром. Следуя ее совету, герои осторожно опустили осколок Шлема Господства на каменный стол, нанесена на который была карта областей Темных Земель.

Магия артефакт создала устойчивую связь между Азеротом и сим царствием, и в открывшийся портал проследовали Болвар Фордрэгон и его рыцари смерти. Смотрители настороженно взирали на новых гостей, но те заверили Ках-Делен и сородичей ее: они желают лишь помочь, и ничего иного.

Болвар велел своим чародеям заручиться помощью Служителей Орибоса и сотворить устойчивые порталы между Вечным Городом и столицами двух фракций Азерота: Штормвиндом и Оргриммаром. Таким образом смогут они рассчитывать на появление новых союзников, что необходимо в грядущем противостоянии с Тюремщиком и его миньонами. И рыцари смерти, и обитатели Орибоса сознавали необычность ситуации, ведь прежде порталы между различными планами бытия были делом поистине немыслимым!.. Что ж, времена нынче такие... необычные...

Пока шло наведение порталов, азеротцы исследовали Орибос. Помимо Служителей, исконных обитателей Вечного Города, с древнейших времен исполняющих Назначение, пребывали здесь также Посредники – гуманоиные энергетические создания, принадлежащие к одному из царствий Темных Земель; занимались сии порождения в основном торговлей – как материальными ценностями, так и информацией.

Когда вернулись герои в Анклав, Болвар завершал делиться со Смотрителями и Почтенным Голосом сведениями о произошедшем в Азероте вследствие действий Сильванас Ветрокрылой. «Энергии Утробы сочатся в ваш мир», - заключила Тал-Инара, - «и равновесие между жизнью и смертью будет нарушено. Все, что вам дорого, окажется поглощено Тьмою!»

Обратившись к героям и Смотрителям, молвил Болвар: «Сидя все эти годы на Ледяном Троне, я зрел краткие образы Темных Земель – восхитительные и чудовищные. Мы должны действовать сообща, чтобы понять, что произошло. Чтобы не позволить Утробе поглотить все мироздание. К чему бы ни стремились Сильванас и Тюремщик, мы должны остановить их. Возможно, Тал-Инара направит нас на путь, следуя которому, сможем мы обрести ответы».

«Скажи, а как уроженцы вашего мира оказались пленены в Утробе?» - обратилась к Болвару Тал-Инара, и пояснил тот: «Сильванас Ветрокрылая приказала своим миньонам похитить их. Темным, крылатым тварям, которые сковали их цепями и увлекли за собой в расколотое небо». «Крылатые кирии Бастиона перемещают души из смертных миров в Темные Земли, но не с помощью цепей», - отметила Тал-Инара. – «И они благородны, не осквернены Утробой». «Да, но эта – единственная на данный момент зацепка для наших смертных друзей», - молвила Ках-Делен. – «Мы должны открыть им путь».

Тал-Инара с утверждением сим согласилась, велела Кал-Шеру воспользоваться запасами анимы, чтобы открыть для азеротцев путь из Вечного Города в Бастион – одно из посмертий Темных Земель. Смотритель возмутился было, ибо запасов анимы осталось в Орибосе слишком мало, на что Тал-Инара сочла необходимым напомнить, чей глас говорит устами ее. Иных аргументов не потребовалось.

Кал-Шер сопроводил героев на верхнее кольцо города, рассказав, что с тех пор, как Судья замерла, все врата, ведущие в различные посмертия Темных Земель, разом закрылись. И сейчас они воспользуются одним из проводников душ, дабы привести его в действие с помощью духовной энергии – анимы, создав тем самым портал, ведущий в Бастион.

И когда возник пред азеротцами сияющий портал, велели Кал-Шеру и Ведающий Путями Рох-Авонави героям по прибытии разыскать кирий и просить тех об аудиенции с Архонтом. «Как и Судья, Архонт – одна из Вечных, правящих Темными Землями», - поясняли они. – «Если кто и знает правду, то она. Возможно, она даже сможет изыскать способ прекратить недостачу анимы в царствиях».

Поблагодарив Кал-Шера и Рох-Авонави за помощь, проследовали герои в портал... переместившись в Бастион – царствие порядка и величия, посмертие для тех, кто в жизни исполнял свой долг, а в смерти обращался в кирию, дабы сопровождать души мирян в Темные Земли. С восхищением взирали герои на величественные башни, возносящиеся к кристально-голубым небесам... и на синекожую девушку, спешащую к ним.

Изумленная тем, что портал, связавший Бастион с Орибосом вновь открыт, она, будучи кандидатом в кирии и покамест крыльями не обзаведшаяся, приветствовала прибывших, справедливо полагая, что разделят те ее назначение, и в будущем станут доставлять души смертных к Судьбе. С сожалением рассказывала девушка – Клея, что с некоторых под царствие их познало запустение. Конструкты-центурионы прекращали функционировать, лишенные необходимой для этого анимы.

Худо-бедно героям удалось привести в действие центуриона Мнемис, приветствовавшей – по словам Клеи – новые души в Бастионе. Исполняя свое назначение, конструкт возвестила: «Добро пожаловать, новые кандидаты, ибо сделали вы первый свой шаг в Бастионе. Пока остаетесь вы среди нас, мы научим вас добродетелям Чистоты, Доблести, Смирения и Верности. Вы очиститесь от смертных недостатков и вознесетесь на высший план бытия, станете способы вершить священную и трудную задачу».

Клея, в свою очередь, провела героев к священному источнику, дабы свершить очищение прибывших от травмы, вызванной смертью. Но когда девушка начала творить очищающую волшбу, возник близ героев образ тени Тариеша. Клея поразилась: «Что это?.. Он похож на кирию, но... искаженную». Азеротцы еще прежде пришли к такому же выводу – впрочем, это и было причиной прибытия их в Бастион...

Миновали герои Компендиумы Прибывших, где внесли имена свои во внушительных размеров фолианты, а после слушали перезвон колоколов Бастиона, избавляющих души от тягот прежних жизней. Герои осторожно присматривались к сему царствию, осознавали устои его.

Клея, наконец, поняла, что прибывшие – не обычные души, а самые что ни на есть смертные! Посему потребовала ответа: зачем те прибыли в Бастион?.. Без утайки поведали воители девушке о пережитом в Утробе, и поразилась та: «Кирии... служат в Утробе? Быть не может!»

«Что это значит?!» - послышался грозный голос, и с небес спустились белокрылые кирии. Предводительница их, Калистена, заметив действующего центуриона, обездвижила Мнемис, заявив, что и без того небольшие остатки анимы надлежит сохранить. «Вознесенная», - почтительно обратилась к Калистене Клея, - «прибывшие принесли весть о кириях в Утробе. Мы должны известить о сем Архонта!» «Ужасная судьба», - ровно отозвалась Калистена. – «Но если так распорядилась Судья, значит, мы не должны задаваться этим вопросом». «Но они были не пленниками, а служителями!» - настаивала Клея. – «Думаю, одно это требует аудиенции для несущих сию весть». «Но получить аудиенцию с Архонтом можно лишь одним способом», - напомнила девушке кирия, - «пройти путь и показать себя достойными вознесения».

Похоже, в посмертии, олицетворяющем собою абсолютный порядок, отклонение от устоев немыслимо. Даже несмотря на то, что обращение в кирий героям не грозило, Калистена настаивала на прохождение уроженцами мира смертного определенных испытаний. Возможно, Архонт обратит на них свой взор и дарует аудиенцию?..

Калистена приказала Клее указать смертным предопределенный путь, и кандидатка в кирии, коротко кивнул, увлекла героев за собой прочь. «Я практически прошла свое последнее испытание, когда началась засуха анимы», - с горечью призналась девушка спутникам. – «С тех пор вознесений не случалось. Словами не выразить того, чего мы лишились».

Дабы герои осознали масштаб случившейся трагедии, Клея явила им образ прошлого – великое множество душ, прибывших из Орибоса и следующих к Оплоту Кандидатов – месту, где начнут они свой путь к вознесению и обращению в крылатых кирий.

По прибытии в Оплот Кандидатов Клея вознамерилась представить героев своему духовному собрату, Пелагосу... когда один из кандидатов обратился к девушке, заявив, что Пелагос начал проведение ритуала в одиночку. «Что?!» - ужаснулась Клея. – «Какой глупец... У нас мало времени!»

Ритуал должен был очистить Пелагоса от дурных эмоций и воспоминаний, а при определенных обстоятельствах даже создать определенное количество анимы. Но Клея тревожилась о том, что негативные образы, отринутые индивидам, могут обретать собственные манифестации, причинять вред окружающим. «Пелагос – мой духовный собрат», - пояснила Клея азеротцам. – «Он мой брат, мой дражайший друг, мой наставник и ученик. Он знает меня полностью, а я – его. Души наши связаны, и нет связи более крепкой. Муки его ощущаю и я, но мне запрещено вмешиваться в ход ритуала. Кандидат должен справляться с подобным самостоятельно, иначе испытание считается проваленным. Я связана этим законом... вы же – нет. Пожалуйста, верните мне Пелагоса. Это не последнее его испытание».

Пребывая в трансе, Пелагос предавался сомнениям и страху, что не укрылось от Клеи. Злобные воспоминания терзали его, утверждая, что не готов кандидат к вознесению... Герои покончили с манифестациями воспоминаний... и Клея, дождавшись, когда ритуал очищения завершится, бросилась к Пелагосу, сурово отчитав его за безрассудство – ведь если бы не смертные, кандидат определенно потерпел бы поражение и не сумел довести ритуал до конца.

Поразмыслив над словами Калистены, Клея решила провести через те же испытания, через которые проходят и иные кандидаты в кирии. Посему надлежало героям проследовать через Горнило Кандидатов – место для самосозерцания, обучения и очищения. Именно там кандидаты готовятся к долгому странствию, им уготованному... Что до героев, то Клея надеялась: побывав там, они поймут, как помочь обитателям Бастиона в час нынешнего кризиса.

В сопровождении Клеи и Пелагоса воители отправились к Горнилу Кандидатов, где приветствовала их Мастеровая Софона. Последняя велела тем приблизиться к возвышению и взглянуть в Вечное Пламя. Кирия - Вечная Стражница - явила присутствующим образы воспоминаний героев, и Софона вынуждена была констатировать с нескрываемым восхищением: «Вы многое повидали – за совсем недолгое время...» Да, похоже, приведенные Клеей «кандидаты» представляют собой куда больше, чем кажется на первый взгляд...

В качестве испытания Софона предложила героям растопить ее кузню, охладевшую без притока анимы. Поскольку сия духовной эссенция ныне – редкость, азеротцам пришлось немало потрудиться, чтобы раздобыть ее. Охотились они на эфирных вирмов, питающихся анимой, собирали на окрестных лугах лилии Адримы, ибо соцветия оных являли собою аниму, а также приводили в действие устройства, именуемые «собирателями анимы» и вбирающие в себя духовную энергию из окружающей среды.

Так, героям удалось собрать достаточно анимы для того, чтобы вновь растопить кузню Мастеровой, и благодарная Софона выковала для азеротцев доспехи. Поведала она, что ожидает тех испытание, пройти которое весьма непросто – но необходимо, если желают они продолжить следовать по пути кандидатов.

В последовавшем испытании силы воители одержали верх над тремя центурионами-преторами, в испытании выносливости практиковали боевую медитацию, противостоя иным кандидатам, пребывающим в Горниле. Наконец, в испытании духа сразились с могучим центурионом, Атаносом.

Поздравив героев с успехом, Софона указала им путь к последнему испытанию, состоится кое в Чертоге Первого Отражения. Здесь надлежало им познать очищение – провести ритуал, подобный которому прежде проходил Пелагос. Проследовав в Чертог Первого Отражения, зрели герои Зеркала Душ, воплощались в котором тени их самых потаенных, исполненных боли воспоминаний. В противостоянии азеротцы одержали верх над ними, обретая таким образом очищение, знаменующее успешное завершение испытания.

Герои покинули Чертог Первого Отражения, и приветствовала их Калистена, ощутившая успешное прохождение смертными ритуала. «Вы прибыли в Бастион с мрачными вестями, которыми я поделилась с Архонтом», - возвестила кирия. – «Она благодарит вас за службу... и наблюдает за вами».

С этими словами Калистена и сопровождающие ее кирии воспарили в небеса, и герои проводили их взглядом. Клея и Пелагос предложила смертным вернуться в Оплот Кандидатов и поразмыслить над следующим шагом. Странно, что Архонт никак не прореагировала на весть о том, что кирии служат в Утробе. Возможно, не поверила в подобную возможность, и требуются ей более веские доказательства...

В Оплоте Кандидатов героев приветствовал кирия Космас, служитель в Храме Чистоты. Поведал он, что назначение святой обители – избавление кандидатов от тягот, которые пронесли те из своего смертного существования. Но в последнее время слишком многие стремятся к очищению, и служители храма не справляются; посему Космас и просил азеротцев о помощи.

Герои, Клея и Пелагос проследовали в Храм Чистоты, где кирия Эридия, именуемая Десницей Чистоты, велела им немедленно заняться кандидатами, стремящимися к душевному очищению от тягот мирских. Подобное походило на ритуал, через который прошли и сами азеротцы; манифестации воспоминаний терзали кандидатов, и надлежало избавить тех от сего бремени. Кроме того, многие из кандидатов утратили веру, исполнились сомнений. Для тех, кто отчаялся обратиться кирией, смирившись с прозябанием в лишенной анимы реальности, герои находили нужные слова ободрения.

Эридия, Космас и иные служители Храма Чистоты с одобрением взирали на деяния азеротцев, видя, сколь самозабвенно посвящают те себя спасению отчаявшихся кандидатов в кирии. Обратившись к героям, Эридия поведала им о том, что некоторое время назад отправила одного из служителей, Николона, выяснить, правдивы ли донесения о бегстве из их храма падших, должных содержаться в Храме Верности.

Прочесывая окрестности, герои лицезрели Николона, беседующего с кирией – одним из присяжных Утробы. Изумленные, в последнем узнали герои Утера Светоносного, легендарного паладина Азерота! «Выбор за тобой», - говорил Утер Николону. – «Ты знаешь, как найти нас». После чего воспарил он в небеса, а герои, приблизившись к находящемуся в глубокой задумчивости Николону, сообщили, что желает того видеть Эридия.

«Да, я пойду с вами», - молвил Николон. – «Насчет того, чему вы стали свидетелями... я не одинок в своих сомнениях. Посмотрите на то, в каком состоянии находится наш храм. Все эти кандидаты... их отчаяние. Я не могу выносить их страданий...»

Близ кирии воплотились манифестации его собственных горечи и страха!.. Герои поспешили покончить с сими порождениями, но Николон печально покачал головой: «Даже собственные сомнения мои растут... Я должен спешить в Храм Верности и сообщить о сем служителям оного!» Он сделал несколько шагов в направлении означенного святилища, когда усомнился вновь. Быть может, ему следует все же вернуться в Храм Чистоты? Ведь Эридия сможет помочь ему?..

Герои поведали Эридии о том, что сомнениями терзаются не только кандидаты, но и кирии. Кроме того, сообщили они Деснице Чистоты о том, что заметили близ храма чернокрылого кирию – Утера. «Утер? Знакомое имя», - нахмурилась Эридия. – «Не тот ли этот кандидат, которого взяла под свое крыло Девос? Стало быть, он – уроженец вашего родного мира, потому вы и узнали его...»

Состояние Николона Эридию пугало: редко вознесенные кирии пребывают в подобном смятении духа. Десница Чистоты попыталась было свершить ритуал очищения, избавив падшего служителя от неуверенности, сомнений и недоверия... но тщетно. «Я не могу помочь тебе», - призналась Эридия. – «Возможно, в Храме Верности смогут». «Слишком поздно», - отозвался Николон, крылья которого на глазах чернели. – «Они идут. И я займу свое место среди них». «Я не понимаю», - пробормотала Эридия, пристально глядя служителю в глаза.

Неожиданно на лице ее отразились озарение... и ужас... А в следующее мгновение с небес низринулись чернокрылые кирии, и предводительница их возвестила: «Отринувшие! Храм наш!» Часть Отринувших устремилась к колоколам Храма Чистоты, изменяя их звучание, иные атаковали кирий и кандидатов – поглощая их аниму, заставляя проявляться манифестации отрицательных эмоций. Предводительница Отринувших продолжала вещать, заявляя, что дарует свободу кириям и кандидатам, которых вынуждают служить некой абстрактной высшей цели, позволим им сохранить свое «я» в новом грядущем миропорядке.

Азеротцы примкнули к немногочисленным защитникам святилища, верховодила которыми Эридия. Герои противостоянии противнику, в то время как Десница Чистоты устремилась к великим колоколам, где путь ей преградила предводительница Отринувших, Лисония - Десница Верности прежде, Десница Сомнений ныне. «Мы захватили ваш храм», - просветила та Эридию. – «Вскоре ваша Святейшая погибнет. Присоединяйся ко мне, и мы вновь воспарим в небеса вместе». «Никогда», - процедила Эридия, и Лисония пожала плечами: «Да будет так. Отринувшие одержат победу».

Искаженная мелодия колоколов придавала Отринувшим сил. Космас передал героям свой молот, велев с помощью сего артефакта восстановить звучание колоколов; сам же он станет сдерживать натиск противников.

«Почему ты делаешь это?» - тем временем спрашивала Эридия, продолжающая в небесах противостояние с Лисонией, и отвечала та: «Ты знаешь, почему. Ты должна просто принять истину». «И какая же истина может оправдать эту резню?» - осведомилась кирия. «Все мы познали тысячу маленьких смертей благодаря твоему храму, Эридия», - с горечью заключила Лисония. «Процесс очищения и не должен быть легок», - возразила та. – «Но мы меняемся к лучшему. Ты меняешься к лучшему». «Но я не могу ничего вспомнить о своей прежней жизни!» - воскликнула Лисония. «Мы должны забыть, чтобы сопровождать души без вынесения суждения», - напомнила ей Эридия. – «Ты знаешь это!» «Путь искажен, и все равно ты продолжаешь слепо по нему следовать», - молвила Отринувшая. – «Я заставлю тебя открыть глаза!»

Герои сумели очистить колокола Храма Чистоты от темной волшбы, искажавшей их звучание. После чего бросили вызов Лисонии, и та была вынуждена ретироваться, оставив после себя лишь призрачный отголосок собственной сущности. Примкнувшая к сражению Святейшая Чистоты, Весифона, поведала азеротцам, что заключает в себе отголосок самые тяжелые воспоминания Лисонии, и откроет им причины свершенного той предательства.

Натиск Отринувших удалось отразить; чернокрылые кирии оставили Храм Чистоты, а Весифона, смерив героев оценивающим взглядом, обещала, что непременно известит Архонта об их доблестных деяниях... Тем не менее, Святейшей было очевидно: каким-то непостижимым образом Лисония обрела могущество Утробы. Кириям следует понять, как подобное стало возможным.

Весифона передала героям фрагмент воспоминаний Лисонии, и, велев Эридии приглядеть за храмом, наказала азеротцам доставить обретенный артефакт в Мнемонический Локус – место, где хранятся воспоминания всех без исключения кирий. Возможно, воспоминания Лисонии дадут им ответы на многие вопросы – если будет на то воля судьбы.

Обратив взор в сторону Пелагоса и Клеи, Весифона велела тем сопроводить героев к архивам – сама же она направлялась к Райской Твердыне, дабы как можно скорее встретиться с Архонтом. Так, вслед за Клеей герои устремились в направлении монументального архива воспоминаний – Мнемонического Локуса; Пелагос же устремился к Привалу Героя, дабы предупредить обитателей оного о нападении Отринувших.

Близ Локуса герои и провожатая их повстречали Миканикоса – Верховного Мастерового, принадлежащего к расе управляющих. Сии совоподобные создания были порождены магией смерти и выступали зодчими, создателями центурионов и верными помощниками кирий Бастиона. Миканикос просветил прибывших о том, что Локус захвачен Отринувшими, а магические двеомеры архивов прекратили свое действие. Посему азеротцы, следуя просьбе Верховного Мастерового, уничтожили центурионов, ныне выступавших служителями Отринувших, преподнесли Миканикосу их ядра, аниму коих тот собирался использовать для восстановления магических систем архивов.

Герои сумели очистить пределы Мнемонического Локуса от Отринувших, после чего помогли Миканикосу направить энергии анимы из ядер конструктов в причудливые устройства – и магия архивов пробудилась вновь! Обратившись к управляющему, поинтересовалась Клея, возможно ли извлечь воспоминания из фрагмента сущности Отринувшей, и, поразмыслив, отвечал Миканикос: «Думаю, возможно, но навряд ли они окажутся полезны. Ведь это – всего лишь небольшой фрагмент кирии, не более».

Тем не менее, Верховный Мастеровой согласился провести эксперимент, поместил фрагмент воспоминаний Лисонии в магическое устройство, должное извлечь содержащиеся в нем образы. Оные проявились в Зеркалах Душ, и зрели герои Лисонию еще в бытность той кандидатом, беседующую с некой... темной фигурой, очертания которой различить было невозможно. «Верь в процесс, кандидат», - говорила фигура. – «Со временем все станет явным». «Я чувствую, как каждое мгновение теряю толику самой себя», - пожаловалась ей Лисония. – «Как давно ты выносила подобное?» «Достаточно давно, чтобы помнить о том, что была боль, но уже успела позабыть те ощущения», - отвечала фигура. – «Это тоже пройдет».

Иной образ... Лисония – крылатая кирия, и вновь нависает над нею темная фигура. «Я пыталась предупредить их», - изрекает она. – «Такая бездумная приверженность определенному пути, любой ценой... в итоге это уничтожит нас». «Что я должна сделать?» - спрашивает Лисония, и звучит ответ: «Следуй за мной. Вместе мы направим кирий на новый путь. Вместе мы исправим ошибку Архонта».

Иной образ... Чернокрылая кирия Лисония обращается к внемлющим ей Отринувшим – как кириям, так и кандидатам. «Слишком долго мы отрицали то, что делает нас теми, кто мы есть!» - восклицала она. – «То, что придает нам сил! Мы захватим Храм Чистоты и уничтожим всех, кто посмеет встать у нас на пути».

Иной образ... Отринувшие – Лисония и Утер – почтительно склонились пред темной фигурой, и обращается та к своим верным служителям: «Утер, даруй Бастиону искупление, кое есть Отринувшие. Лисония, я должна тебе сказать...»

Образ исчез, и ступившая в Хранилище Воспоминаний центурион – хранительница Локуса Мнемис – заявила, что чужакам зреть сие воспоминание запрещено. Миканикоса – создателя Мнемис – возмутило поведение конструкта, и велел управляющий героям противостоять оному, пока приводит он системы своего творения в исходное состояние, возвращая изначальную личность.

Старания его увенчались успехом, и, обратившись к героям, Мнемис заявила, что означенное воспоминание узреть они смогут лишь в Хранилище Архонта. Конечно, подобные промедления вследствие искусственных ограничений раздражали и героев, и самого управляющего, но что еще можно ожидать от столь чрезмерно упорядоченной реальности, коей выступал Бастион?..

Следуя указаниям Мнемис, герои, Клея и Миканикос проследовали в Хранилище Архонта, пребывающее в сердце Мнемонического Локуса. Здесь хранительница Локуса позволила азеротцам зреть последнее из воспоминаний Лисонии, и вновь предстали тем образы чернокрылой кирии и темной фигуры.

«Почему ты отослала жаждущего отмщения?» - спрашивала Лисония, и отвечала фигура: «Его видение еще слишком узко, чтобы понять то, что я предлагаю тебе. В вершащемся принимает участие и иная сила. Мы сражаемся не только за Бастион. Как только ты захватишь Храм Чистоты, мы сделаем свой ход. Вместе мы осуществим великие деяния». «Я поняла», - отвечала Лисония. – «Будет исполнено». Приблизилась к двоим фигура воителя-присяжного Утробы, чернокрылой кирии... и на сем завершилось видение.

Стало быть, оправданы подозрения, и Отринувшие действительно состоят в союзе с Утробой!.. Встревоженная Клея заявила: им надлежит как можно скорее встретиться с Архонтом и известить ее о том, что удалось выяснить. Посему повела за собою азеротцев к Привалу Героя – месту отдыха для кандидатов Бастиона. Миканикос простился с воителями, обещав, что немедленно займется подготовкой центурионов к бою – на случай следующей атаки Отринувших.

В Привале Героя Клея поведала Калистене о последних событиях, и кирия признала: да, дело не терпит отлагательств, почему следует обратиться к Полимарху – правой руке Архонта, дабы организовал тот аудиенцию с Вечной.

Здесь, в Привале Героя, находился маяк, должный привлечь внимание Полимарха, однако за последние годы он вышел из строя, и сейчас герои заручились помощью одного из управляющих для восстановления магического устройства. Воители привели маяк в действие, и спустился к ним Полимарх Адрестес, поинтересовавшись, с какой целью смертные воспользовались устройством. «У нас срочные вести для Архонта», - отвечала ему Клея, и Полимарх подтвердил: Архонт готова принять героев в Райской Твердыне и выслушать их.

Подхватив азеротцев, Полимарх и иные вознесенные кирии устремились к Шпилям Вознесения – небесному обиталищу вознесенных, частью которого и выступала Райская Твердыня. По прибытии лицезрели герои двух Святейших, Весифону и Девос. «Ее воспоминания все подтверждают, Девос», - говорила Весифона собеседнице. – «Твоя Десница присягнула Утробе!» «Лисония...» - покачала головой Девос, Святейшая Верности. – «Я и не мыслила, что в ней живет тьма... Это – недобрые вести, Весифона. Но в прошлом Архонт оказывалась слушать подобное».

«Обстоятельства изменились», - прозвучал ответ, и предстала присутствующим Архонт, Кирестия Первородная. Обратившись к почтительно склонившейся пред нею Весифоне, изрекла владычица Бастиона: «Поведай же мне об этих Отринувших». «Большая часть из них просто утратила миру и может обрести искупление», - молвила Святейшая Чистоты. – «Но некоторые обратились в падших, обретя могущество самой Утробы».

«Это действительно так», - подтвердила Клея, указала Архонту на азеротцев. – «Эти смертные сражались с вознесенными, находившимися в услужении у Тюремщика. Лисония – не одна такая». «Мы не знаем, когда Отринувшие нанесут свой следующий удар», - добавила Весифона. – «Но удар последует непременно».

Архонта вести донельзя встревожили; велела она Святейшим возвращаться в храмы, а Адрестесу – наблюдать за защитными чарами, ограждающими святейшие оплоты и форпосты Бастиона. Полимарх пояснил героям: здесь, в Райской Твердыне пребывают обереги, защищающие каждый из пяти храмов; и пока чары продолжают действовать, злые силы не могут проникнуть на освященные территории. Странно, что Отринувшие сумели атаковать Храм Чистоты...

Азеротцы, Клея и Пелагос вызвались проверить, действуют ли обереги. Артефакт, защищающий Храм Верности, поддерживал двеомер защитного заклятия, а оберег, относящийся к Храму Чистоты – нет; кроме того, были выведены из строя и центурионы, должные охранять сии чертоги Шпилей Вознесения... Продолжая осмотр оберегов, герои резюмировали: Храм Мудрости и Храм Смирения надежно защищены...

Приблизились воители к оберегу, защищающему Храм Доблести... когда на глазах их Утер вывел из строя сие магическое устройство, возвестив: «Глупцы! Отринувшие одержат верх над Архонтом!» С этими словами кирия исчез, а герои поспешили известить Адрестеса о том, что, похоже, противник избрал Храм Доблести в качестве следующей своей цели!.. Узнав о появлении Утера, Полимарх помрачнел, молвил: «Похоже, Отринувшие – среди нас... даже здесь, в Шпилях... Храм Доблести не должен пасть! Все кирии обучаются сражаться в его священных залах. И не только для того, чтобы защитить Бастион, но и чтобы постоять за себя в час перемещения душ смертных из-за завесы».

Адрестес велел героям спешить к Храму Доблести и разыскать Таникос, верного Десницу Святейшей Доблести. Оседлав ларионов – величественных крылатых бестий, походящих на львов, - азеротцы, Клея и Пелагос устремились в направлении Храма Доблести. Насколько знала Клея, Отринувший, расколовший оберег, не ведает о том, что сподвижники его состоят в союзе с силами Утробы.

Пролетая над землями Бастиона, зрели герои гигантскую фигуру Хелии, обращались к которой Лисония и воитель-присяжный Утробы. «Как мы и оговаривали, оберег был уничтожен», - доложила Хелия Лисонии, и прошипела та: «Прекрасно. Наши союзники готовы нанести удар». «Храмы кирий падут, и правление Архонта завершится!» - проскрипел присяжный.

В небесах над Храмом Доблести возник некрополь, и великое множество некромантов и мертвяков атаковало святую обитель. В жаре сечи азеротцы сумели разыскать Таникоса, и поведал тот, что противники их – обитатели Малдраксуса, одного из царствий Темных Земель. Верховодили нежитью лич, Налтор и некромант Амарт; последним было приказано возглавить вторжение малдракси в Бастион, и начать захват сего царствия с разрушения Храма Доблести.

Герои примкнули к защитникам храма, атаковали силы нежити, принадлежащие к Дому Конструктов и Дому Ритуалов. Малдракси извлекали аниму из тел павших кирий, помещали ее в зеленые кристаллы, дабы впоследствии использовать в своих ритуалах; обретая сии артефакты, герои передавали их Таникосу, а тот наряду с Миканикосом применяли кристаллы для передачи энергии могучему центуриону-колоссу.

Орудия последнего разили мертвяков во множестве, сдерживая натиск захватчиков... Воспользовавшись хаосом битвы, Амарт поспешил во внутреннее святилище Храма Доблести, дабы покончить со Святейшей, вознесенной Ксандрией. Последняя сдерживала натиск мертвяков... Таникос бросился на помощь к Святейшей... и именно этого ждал Амарт. Злая волшба некроманта обратила Десницу Доблести в неживого конструкта.

Героям не оставалось ничего иного, кроме как покончить с ним. «Что сподвигло тебя на это безумие?!» - в гневе спрашивала Ксандрия Амарта, и тот, издали наблюдавший за противостоянием, отвечал: «Вы, кирии, покорно остаетесь в нарушенном цикле. Бастион – напрасная трата анимы. Потому мы заберем ее – всю, без остатка».

Таникос пал, и Ксандрия устремилась вслед за некромантом, отступающим к некрополю. Герои вознамерились было последовать за ними, но миньоны, направляемые Налтором, преградили им путь, вынудив отступить. Вознесенные кирии обещали, что известят о происходящем в Храме Доблести Архонта; смертных же просили они вернуться в Орибос и поведать обитателям Вечного Города о предательстве Малдраксуса.

Но не желали герои оставлять Святейшую Ксандрию, продолжающую вести свое сражение в недрах некрополя. Посему возглавили контратаку на силы малдракси, захватившие Храм Доблести. Воители сразили Амарта, после чего кирии перенесли их на громаду зависшего в небесах некрополя, Золрамуса; Ксандрия же наряду со сподвижниками своими занялась очищением храма от остающихся в пределах его малдракси.

Оказавшись в некрополе, герои схлестнулись не только со множеством малдракси, но и с порождениями, созданными из плоти мертвых кирий и кандидатов... На вершине зиккурата азеротцы сразили верховодящего вторжением в Бастион лича, Налтора... ознаменовав тем самым завершение противостояния силам вторжения.

Покинув Бастион, герои вернулись в Орибос, и, проследовав в Анклав, поведали Смотрителям, Тал-Инаре и Болвару о том, что удалось им выяснить на данный момент. «Дурные вести», - помрачнел Болвар, когда закончили воители свой рассказ. – «Мы не можем допустить, чтобы война разорвала на части сей план бытия». «Некролорды весьма сведущи в войнах, это так», - подтвердила Тал-Инара, - «но они всегда использовали свои силы для защиты Темных Земель, а не для нападения на иные царствия их. Смертные, вы должны выяснить, какими мотивами они руководствовались, нанося удар по кириям. Сделайте все возможное, чтобы пресечь конфликт, пока не вышел он окончательно из-под контроля. Если лишимся мы сил Малдраксуса, то, боюсь, не сумеем сдержать Изгнанного».

Тал-Инара велела Смотрителям использовать аниму, чтобы воссоздать портал в Малдраксус, и подчинились те ее воле. Ведающий Путями Рох-Авонави предупредил героев, готовящихся отправиться в царствие некролордов: «Малдраксус – царствие, упивающееся войнами и конфликтами. Но честь им не чужда. Если же отринут они честь вовсе, то атакуют не только Бастион. Потому будьте осторожны, ибо отправляетесь в царствие не только героев, но и злодеев».

Ступив в портал, азеротцы переместились в Малдраксус – царствие горных хребтов, костяных ущелий и удушающих миазм. Герои обнаружили себя подле огромной арены – Театра Боли, где гладиатор-малдракси Воул занимался обучением душ павших воинскому искусству. Воул сокрушался о давних временах, когда ступали на арену поистине великие воины, представляющие пять великих Домов.

Воул приказал героям проследовать на арену, с удовольствием наблюдал за тем, как противостоят они некромантам, поганищам, скелетам и конструктам. Новички выжили, что стало для мастера-гладиатора - ровно как и для множества зрителей-малдракси - полной неожиданностью.

Однако, согласно устоям Театра Боли, противостояние продолжается до последнего. Посему сражались азеротцы с мертвяками, принадлежащими к трем Домам Малдраксуса, повергли двух бывших чемпионов арены – поганище Кишкореза и лича Рин’мар. Участь сих бедолаг разделила и действующая чемпион, гладиатор Мескал.

На арену ступили трое: поганище – маркграф Гармал, глава Дома Конструктов; лич – маркграфиня Син’дейн, глава Дома Ритуалов; и гладиатор – маркграф Крексус, глава Дома Избранных – сильнейшего в Малдраксусе. Трое с интересом воззрились на героев, не представлявших – судя по всему – ни один из пяти великих Домов некролордов.

«Эти смертные были свидетелями вашего предательства!» - заявил Крексус, обращаясь к Гармалу и Син’дейн. – «Ваши Дома вторглись в Бастион – деяние, предающее все, за что ратовал Примас!» «Примаса давно нет, Крексус!» - отозвался Гармал. – «Где же твоя жажда славы? Или Дом Избранных утратил аппетит?» «Нам предназначено защищать Темные Земли, а не завоевывать их!» - постановил Крексус. – «Вы отзовете мои силы... или отведаете моего клинка!»

Некролорды переглянулись, и отозвалась Син’дейн: «Не думаю, Крексус. Твой клинок... будет расколот». Миньоны Домов Конструктов и Ритуалов наводнили арену, сойдясь в противостоянии с воителями Дома Избранных. Похоже, зрели герои борьбу за влияние между власть имущими Малдраксуса...

К азеротцам метнулась орчиха, представившаяся баронессой Дракой, верной Дому Избранных. Преследуемые превосходящими силами нежити, герои бросились вслед за Дракой прочь с арены, сознавая, что в этом сражении им не победить, и надлежит перевести дух и попытаться понять, что же ныне происходит в сем царствии, и по какой причине начали Дома некролордов противостояние друг другу. Ибо турниры, организованные Примасом в незапамятные времена, перешли в полномасштабный конфликт...

Рассказывала Драка героям: из пяти противостоящих друг другу после исчезновения Примаса Домов Малдраксуса два уже пали, и не допустит она, чтобы Дом Избранных стал следующим. Здесь, в ущелье, где они с азеротцами оказались, в прежние времена проходило немало боев между малдракси и силами, угрожающими Темным Землям и желающими подобраться к Престолу Примаса.

Драка вела за собой спутников по ущелью в направлении Дома Избранных. По пути сражались те с ходоками смерти – манифестациями некротических энергий, отголосками былых битв. Кроме того, привечала баронесса встреченных по пути мертвяков, называя тех новобранцами Дома Избранных; обретая цель своего существования, нежить следовала за героями.

Сразили те Малфиса – могущественного духа, обретшего силы при поглощении немалого количества анимы, - после чего проследовали к некрополю, оплоту маркграфа Крексуса. «Избранные сражаются с силой и честью», - просвещала Драка азеротцев. – «Мы сокрушим предателем и положим конец этой войне». Баронесса представила смертных Крексусу, и согласился тот: вывести героев с арены было мудрым решением. Наверняка те сослужат Дому Избранных хорошую службу.

Обратившись к Драке, азеротцы просили орчиху поведать о себе. «Я была Дракой из клана Снежных Волков», - молвила баронесса. – «Воительницей, которая отдала все, защищая самое дорогое... Но это был не последний мой бой... Некогда в Малдраксусе войска пяти Домов стояли плечом к плечу, защищая миры смерти. Здесь я попала на службу в Дом Глаз – странный удел для души воина. Мне были чужды их порядки, но со временем я привыкла к загробной жизни – к новой жизни».

А затем пришла весть о том, что Дом Чумы пал – пятая часть сил Малдраксуса была уничтожена. «Неужели они были настолько беспечны?» - спрашивала пораженная Драка у маркграфа Акарека. «Беспечны?..» - отозвался тот. – «Что бы ни случилось, Малдраксус не должен изменить своему предназначению. Если мы не будем исполнять свой долг, Темные Земли падут. Насколько я знаю, Дом Избранных пока на нашей стороне». Акарек протянул баронессе письмо, велев немедленно доставить то маркграфу Крексусу.

Драка устремилась в путь... когда некрополь Дома Глаз взорвался у нее за спиной. Пораженную случившемся воительницу окружило множество миньонов предательских некролордов, но та сумела покончить с противниками и достичь оплота Крексуса и передать тому письмо. «Дарую тебе ключ к спасению Малдраксуса», - значилось на пергаменте. Маркграф перевел за Драку задумчивый взгляд... Так, та стала баронессой Дома Избранных, защитницей Малдраксуса...

Закончив рассказ, Драка заявила: она должна немедленно обсудить с маркграфом стратегию противостояния двум предательским Домам. Героев же баронесса просила присоединиться к защитникам Дома Избранных, посему представила их своему ближайшему сподвижнику – барону Виразу. Готовясь к неминуемому противостоянию, азеротцы, следуя воле барона, с помощью неживых псов вычислили шпионов врага, находящихся в Доме Избранных, и покончили с ними, а также передали приказы Вираза ключевым офицерам.

Разыскав воителей, Драка сообщила, что маркграф благодарит их за верную службу Дому Избранных и просит пройти испытание, дабы определить, сколь великим потенциалом обладают смертные. «В центре нашей цитадели пребывает камень, окруженный магмой», - говорила баронесса. – «Чтобы достичь его, надо проявить немалые силу и выносливость. Камень здесь оставил Примас в качестве испытания. Достигните его, докажите свою силу!»

Герои прошли испытание, сумели достичь камня, возвышающегося на окруженном магмой островке тверди. Неожиданно в разумах их зазвучал глас Примаса: «Царствия смерти объяла тьма. Предательство порождает хаос. Разорванные узы надлежит восстановить. Ключ почтит достойных». На глазах героев раскололся камень, явив взорам их испещренный рунами клинок.

Вернувшись к Драке, азеротцы поведали ей о том, чему стали свидетелями, и изумилась баронесса. «Клинок этот был выкован самим Примасом!» - воскликнула она. – «Как долго пребывал он в камне?..» Похоже, прав был Крексус: уроженцы смертного мира действительно обладают огромным потенциалом, и вполне могут сыграть решающую роль в нынешнем конфликте.

«Из всех дух, достигших камня, лишь вы выяснили его истинное назначение», - молвила Драка. – «Наверняка есть в этой некий глубинный смысл». Баронесса велела героям навестить коваля Хейрмир в кузне – единственную оставшуюся ученицу самого Примаса... Узрев рунический клинок и услышав от героев о послании Примаса, Хейрмир поразилась... Но прежде всего надлежало выковать для лезвия подобающую рукоять, посему принялась она за работу.

Души, заключенные в клинке и выступавшие его стражами, атаковали героев, но повергли те сии сущности, пройдя тем самым очередное испытание Примаса... Наконец, Хейрмир завершила создание рунического меча, передала тот азеротцам; одна из пяти рун – руна амбиций, нанесенных на лезвие, сияла. Поблагодарив коваля, те вернулись к Драке.

Последняя сопроводила героев к телепортирующему устройству, посредством коего переместились те в некрополь Вортрексис, оплот маркграфа Крексуса. «Сперва вы приносите войну, затем – клинок Примаса», - произнес владыка Дома Избранных, весьма впечатленный. – «Примас воплощал в себе пять черт идеального воина-малдракси. Амбиции, чтобы возвыситься над врагами, и сила, чтобы сокрушить их. Интуиция, чтобы разгадать их замыслы, и хитроумие, чтобы обвести их вокруг пальца. Стремление к победе... даже пред лицом неминуемого поражения. Пять черт. Пять рун на клинке. Те же руны выбиты на Престоле Примаса. Это не может быть простым совпадением. Очевидно, ваш рунический меч каким-то образом связан с Престолом Примаса. Возможно, он оставил ключ для достойных, способный открыть врата его обиталища».

Маркграф приказал своим баронам – Виразу и Драке – провести смертных к Престолу Примаса. На крылатых неживых порождениях устремились те к обиталищу исчезнувшего Вечного. Рассказывала Драка спутникам, что Примас был поистине легендарным ковалем, и, если сумеют они открыть врата Престола, то обретут целый арсенал зачарованного оружия!

Приблизившись к запечатанным каменным вратам Престола Примаса, зрели азеротцы выбитые на них пять рун. Одна из них воссияла – та же, которая светилась на обретенном героями клинке. «Крексус был прав!» - воскликнула Драка. – «У нас в руках – ключ к Престолу Примаса!»

Но сейчас необходимо было сосредоточиться на противостоянии Дома Избранных врагу; ни в коем случае нельзя допустить поражение в войне, снедающей Малдраксус! «В каком из Домов Малдраксуса есть два барона», - просвещала Драка героев. – «Незадолго до падения моего прежнего Дома – Дома Глаз – наш маркграф отправил вторую баронессу присмотреться к подозрительному поведению Дома Ритуалов. С тех пор я о ней ничего не слышала. Возможно, она что-то нашла... или же стала еще одной жертвой их предательства. Она должна была отправиться в земли Распада, к востоку. Мы с ней не были друзьями, но в бою она хороша. Она стала бы сильной союзницей».

Драка передала героям запечатанный документ с предложением примкнуть к Дому Избранных, и выступили те к Распаду в надежде отыскать помянутую баронессу... Наблюдали они старую знакомую – нагу, леди Вашш, расправляющуюся с некромантом Дома Ритуалов. Вот, стало быть, кем является помянутая Дракой баронесса!..

Герои передали Вашш письмо, и та, пробежав текст глазами, презрительно бросила: «Драка оставляет нас, а теперь говорит о верности? В отличие от нее я не бросаю дела незавершенными». Склонив голову, нага долго рассматривала азеротцев, размышляя, может ли использовать их в своих целях.

Приняв решение, Вашш просветила смертных о своей миссии, сообщив, что ее противник – лич Мор’Битан – скрывается в некрополе Дома Ритуалов, но миньоны его по неведомой причине прочесывают окрестные земли. Надеялась баронесса пленить верного сподвижника лича, некроманта Мефилеса Верного, который может знать ответы на интересующие ее вопросы. «Мефилес стоит между нами и Мор’Битаном», - говорила Вашш. – «Так же, как некогда я стояла между вами и Иллиданом».

Азеротцы прочесывали земли Распада, разя встреченных некромантов, забирая по просьбе Вашш с трупов тех кристаллы малдрасита, заполненные анимой. Удалось им отыскать и пленить Мефилеса, однако тот наотрез отказался говорить. Впрочем, иного баронесса и не ожидала. Адепты Дома Глаз обладали способностью извлекать интересующие им сведения прямо из разумов врагов; к этому ритуалу Вашш сейчас и прибегла.

Анима, заключенная в кристаллах малдрасита, помогла ей вырвать из разума некроманта необходимую информацию, и зрели герои призрачный образ Мефилеса, склонившегося пред своим повелителем, Мор’Битаном. «Дом Глаз пал, и наша тайна сохранена», - говорил лич. – «Боле никто не сможет помешать нашим замыслам. Наш новый барон требует, чтобы я лично завершил ритуал. Обрети аниму к моему приходу. Не подведи меня, Мефилес!»

Вашш хладнокровно прикончила Мефилеса, усмехнулась. Тайный ритуал, стало быть... Прекрасная приманка, чтобы выманить лича из некрополя... и отомстить за маркграфа Акарека!

Зная, что задумал Мор’Битан, Вашш приготовила ему ловушку, и когда самодовольный лич проследовал к месту проведения ритуала, надеясь обрести посуленное бароном могущество, атаковала его. В противостоянии пал Мор’Битан, а на клинке Примаса вспыхнула вторая руна – руна хитроумия.

Баронесса Вашш согласилась примкнуть к посланникам Драки – временно. Проследовали герои к Престолу Примаса, заставив воссиять вторую из рук, выбитых на каменных вратах.

Драка же поведала героям о том, что Дом Чумы пал первым; изначально полагали, что то – досадная случайность, предательство двух иных Домов вскрылось позже... Баронесса просила азеротцев отправиться к руинам некрополя Дома Чумы, попытаться разыскать выживших и убедить их принять сторону Дома Избранных в войне за Малдраксус.

Близ руин повстречали воители некроманта Марилета, принадлежавшего к Дому Чумы. Посчитав смертных за своих учеников, тот заявил, что надлежит им как можно скорее изготовить зелье, требует которое маркграфиня Страдама. Решив покамест не перечить безумцу, герои исполняли поручения того, занимаясь поисками необходимого оборудования и ингредиентов для изготовления зелья.

В старой лаборатории Марилета обнаружили они дневник некроманта, значилось в котором: «В отсутствие Примаса гражданская война неминуема. Маркграфиня Страдама поделилась со мной своими страхами. В отсутствии анимы все наши труды останавливаются. Дом Ритуалов предложил снабдить нас анимой. Мы со Страдамой предполагаем подвох... но наш Дом не в том положении, чтобы отказываться. Мы не должны утратить бдительность!.. Никто не может открыто обвинить личей в предательстве, потому я разработал новое зелье – последнюю возможность защитить Страдаму в случае нужды. Надеюсь, до этого не дойдет...»

Последняя запись в дневнике была сделана Марилетом, уже познавшем безумие. «Дом Чумы уничтожен!» - писал некромант. – «Где же Страдама? Я должен завершить создание зелья... должен...» Похоже, зелье стало единственным, что занимало Марилета ныне, посему герои помогали некроманту в восстановлении лаборатории и завершении дела его жизни, надеясь, что знания о создании гибельных зелий впоследствии сослужат добрую службу Дому Избранных.

Наконец, создание зелья было завершено... и предстала Марилету маркграфиня Страдама, обращенная в чудовищное порождение из слизи и кости. Зелье даровало обоим лишь несколько мгновений трезвости рассудка... а после оба вновь погрузились в безумие. На руническом же мече Примаса пробудилась третья руна – руна интуиции.

Осознали азеротцы: в час разрушения Дома Чумы многие обитатели оного подверглись воздействию гибельных вирусов и недугов, посему и познали безумие наряду с преображением – участь, которую Страдама разделила со множеством своих последователей. Дабы не распространилась сия опасность на иные земли Малдраксуса, герои спустились в руины некрополя – Дома Чумы, где покончили с несчастными – в том числе и с маркграфиней, а также разыскали и передали выжившим некромантам образцы разработанных токсинов.

Вернувшись наряду с Марилетом и иными некромантами Дома Чумы к Престолу Примаса, герои пробудили третью руну на каменных вратах; некроманты согласились примкнуть к Дому Избранных, поделившись с алхимиками оного знаниями своими и опытом.

...Герои поспешили к области, ведомой как Острие Копья, где силы Дома Избранных под началом барона Вираза противостояли авангарду Дома Конструктов под началом генерала Алвера, некроманты коего создавали конструктов из плоти. Азеротцы сумели обратить ход сражения в свою пользу, сразить Алвера, после чего постановил Вираз: атакуют они костяк армии маркграфа Гармала, дабы покончить с нею одним ударом!

Однако силы, защищающие Дом Конструктов, оказались велики, и атака захлебнулось. Миньоны Гармала принялись прочесывать поле брани в поисках павших солдат, дабы после создать на их основе новых конструктов. Дабы проникнуть внутрь оплота, герои притворились мертвыми; безмозглые мертвяки забрали тела их во внутренние помещения Дома наряду со множеством трупов.

К удивлению воителей, в заточении оказалось немало уроженцев Бастиона – кирий, кандидатов, управляющих, захваченных миньонами Дома Конструктов в час приснопамятного нападения на Храм Доблести. Нескольких пленников герои сумели вызволить, после чего, сохраняя осторожность, приступили к исследованию внутренних пределов оплота Дома Конструктов, разя встреченных представителей оного. К вящему ужасу азеротцев, некроманты Дома ставили ужасающие эксперименты над уроженцами Бастиона, обращая тех в поганищ, а верховодил сим начинанием барон Халис.

Несмотря на то, что лобовая атака Вираза на оплот Дома Конструктов захлебнулась, герои, остающиеся внутри оного, расправлялись со встреченными мертвяками, вызволяли их пленников, а также разрушали оборудование, необходимое для обращения тех в нежить и подавления душ уроженцев Бастиона сущностями малдракси. Примкнул к героям угодивший в плен секутор Мевикс – правая рука Вираза.

В одном из залы зрели герои могущественное поганище, созданное из плоти кирий – венец творения некромантов Дома Конструктов. Сопровождавшие героев уроженцы Бастиона ощутили души кирий, пребывающие в теле конструкта; если уничтожить оных, то погибнут и сии сущности... Посему герои и союзники их взяли конструкта под свой контроль, и порождение сие принялось бесчинствовать, разя миньонов Дома Конструктов.

В противостоянии пало множество мертвяков и некромантов Дома Конструктов, в том числе и барон Халис; конструкт из плоти кирий вырвался из оплота, а герои и уроженцы Бастиона следовали за ним по пятам. Новая руна вспыхнула на клинке Примаса – руна силы!

Дому Конструктов был нанесен чувствительный удар, от которого тот нескоро оправится... Уроженцы Бастиона простились с героями, заявив, что попытаются изыскать способ вернуться в родное царствие; азеротцы же поспешили к Престолу Примаса, где пробудили четвертую руну на вратах оного.

Драка предложила азеротцам вернуться в оплот Дома Избранных, дабы доложить маркграфу Крексусу о том, чего удалось им достичь... Но по прибытии в некрополь обнаружили они великое множество трупов как воителей Дома Избранных, так и конструктов... Единственным выжившим оказался барон Вираз, поведавший Драке о том, что конструкты Дома неожиданно восстали и разрушили некрополь; в сражении пал и маркграф.

«Теперь, когда Крексус погиб, на победу рассчитывать не приходится», - с горечью констатировала Драка. – «Мы должны открыть вход в Престол Примаса!» «А что, если там ничего нет?» - отозвался Вираз. – «Возможно, это начинание было лишено смысла с самого начала. Мы – Избранные. Мы полагаемся на силу оружия. Мы должны собрать всех своих лучших солдат... а также отыскать нашего исчезнувшего барона». «А разве не поглотила его Утроба?» - усомнилась Драка, и Вираз, кивнув в сторону героев, молвил: «Смертные утверждают, что сумели вырваться из Утробы! Вот и проверим, возможно ли это».

Обратившись к героям, Вираз пояснил им: прежний барон Дома Избранных оказался в Утробе, но, быть может, существует способ вызволить его?.. Ведь если выжил барон, он окажется значительным подспорьем для Дома Избранных, дальнейшее существование которого сейчас – под большим вопросом.

Переместившись в Орибос, азеротцы проследовали в Анклав, где поведали Смотрителям и Болвару о нынешнем своем начинании. «Похоже, вы вновь должны схлестнуться с ужасами Утробы», - мрачно констатировал Фордрэгон. - «Но я не представляю, как возможно отыскать в той реальности барона малдракси, не говоря уже о наших сгинувших союзниках. Но, думаю, я смогу определить местонахождение Дариона Могрейна». «В Утробу существует лишь один путь», - обратилась к героям Тал-Инара. – «Тот, которым следуют все души, обреченные на проклятое существование. Но знайте: вы сумели однажды вырваться из Утробы, но во второй раз вам может так не повезти».

Болвар передал героям зачарованный амулет – подобными владели также Четыре Всадника, и артефакты были связаны друг с другом. Магия амулета приведет воителей к Дариону Могрейну – возможно, тот ведает что-то о бароне Дома Избранных... а, быть может, и о плененных Тюремщиком лидерах Альянса и Орды.

Смотрители провели героев к Столпу Душ, через который поток оных низвергался прямиком в Утробу. Так, азеротцы переместились в сие прибежище проклятых душ... обнаружив, что магия амулета, переданного им Болваром, практически иссякла!..

Оглядевшись по сторонам, герои констатировали, что находятся они близ Котла Зовааля. Устремившись к оному, атаковали они присяжных Утробы, исторгая отголоски сущностей тех из физических оболочек и наполняя обретенной энергией амулет. Магия артефакта указала воителям направление, пребывает в котором Дарион...

Последний обнаружился в клети в одной из небольших пещер неподалеку; похоже, прибывшие из Азерота рыцари смерти пали в противостоянии с присяжными Утробы, и лишь Дариону те сохранили жизнь. Прикончив присяжного-стража, Бретлуна, герои вызволили Дариона из заточения... когда приблизилась к ним Посредница. «А я-то гадала, кого разыскивают присяжные», - молвила она, с интересом разглядывая смертных. – «Стало быть, вы – те, кто исполнил Тюремщику праздник. Я – Ве’нари, смиренная Посредница, заточенная в сем безрадостном царствии. И у меня к вам предложение».

Ве’нари поманила героев за собой, и поинтересовался Дарион: «Почему ты помогаешь нам, Посредница?» «Ваше присутствие здесь привлекает нежелательное внимание», - пояснила та. – «Что плохо для моих деловых отношений».

Посредница сопроводила азеротцев в неприметное ущелье, где предложила им сделку: амулет Болвара в обмен на сведения о местонахождении барона-малдракси. С помощью сферы телепортации Ве’нари, не желавшая привлекать к своей скромной персоне повышенное внимание миньонов Тюремщика, переместила новых знакомых в иную область Утробы, рекомую Ликами Забвения.

Насколько было известно Посреднице, барона содержали в заточении в близлежащей Гибельной Твердыне. Сокрыв спутников покровов невидимости, Ве’нари повела их за собою к означенной крепости. «Присяжные прочесывают окрестные земли в надежде отыскать вас», - произнесла Посредница, обращаясь к героям. – «Действовать надо быстро». «Не торопи нас, Посредница», - отозвался Дарион. – «Помимо барона-малдракси, нам нужно спасти и других». «А, ты говоришь о тех смертных, которые остались в Утробе», - молвила Ве’нари. – «Боюсь, они находятся в Торгасте – башне, в которой Тюремщик хранит свои самые ценные приобретения. Безрассудно будет отправляться за ними. Поэтому сосредоточьтесь на нынешней цели».

Проникнув в Гибельную Твердыню, герои разыскали барона Дома Избранных, прикованного к стене. Дарион был изумлен до глубины души, ибо зрел пред собою отца – Александроса Могрейна!

Герои освободили Александроса, и тот подобрал с земли свой меч – Вестник Судьбы, созданный по образу и подобию легендарного Испепелителя. После чего Ве’нари сотворила портал, проследовав в который, азеротцы оказались неподалеку от путевого камня. Посредница разъяснила героям, как возможно им связать души других со своими, и – как следствие – с путевым камнем.

Передав Ве’нари амулет, азеротцы воззвали к магии путевого камня, переместившись наряду с Александросом и Дарионом в Орибос. В Анклаве приветствовали их Болвар и Драка. «Мы должны немедленно вернуться в Малдраксус!» - воскликнул Александрос, обращаясь к баронессе. – «Маркграф Крексус...» «Наш маркграф был убит, Александрос», - молвила Драка. – «Избранным нужен твой меч – сейчас как никогда!» «Значит... мои предостережения запоздали», - скорбно склонил голову Александрос. – «Мы были преданы! В Утробе меня заточил Вираз. Уверен, именно он покончил с нашим маркграфом».

Пораженная сим откровением, Драка просила героев и Александроса отправляться в оплот Дома Избранных и прикончить Вираза – наверняка коварный барон, заключивший тайный союз с Домами Ритуалов и Конструктов, не рассчитывал на то, что вернутся они из Утробы, и сильно просчитался; сама же баронесса устремится к Престолу Примаса, дабы предупредить союзников о предательстве. Дарион простился с отцом: рыцарь смерти возвращался в Азерот, дабы известить союзников о происходящем в Темных Землях.

И когда герои и Александрос вернулись к опустевшему некрополю Дома Избранных, на клинке Примаса вспыхнула последняя, пятая руна – руна стремления к победе.

Вираз выступил из врат цитадели, бросил: «Стало быть, смертные вернулись – наряду с нашим блудным бароном. Конструкты не сумели прикончить тебя, ровно как и Утроба. Жаль, конечно». «Твои козни привели тебя к погибели!» - возвестил Александрос. – «Теперь мы покончим с тобой!» «Глупый Могрейн», - покачал головой барон, - «всегда ценишь верность превыше силы. Но победа заключается в верном выборе союзников. С их помощью я получу титул маркграфа!»

Барон Вираз призвал миньонов, после чего наряду с теми вступил в противостояние с Александросом и воителями Азерота... Но завершить бой тем не удалось: подоспевшая Драка просила союзников немедленно возвращаться к Престолу Примаса, ибо атакован силами Домов Ритуалов и Конструктов. Что ж, похоже, с Виразом они поквитаются позже...

На спинах неживых летунов герои устремились к Престолу Примаса, где немногочисленные союзники их с трудом сдерживали натиск мертвяков. Магия рунического клинка пробудила последнюю из рун на вратах Престола. Врата открылись... и грянул над полем брани бесплотный глас Примаса: «Враги достойных будут уничтожены».

Гигантская статуя, возведенная над вратами, исторгла потоки гибельной магической энергии, и ударили те в миньонов Вираза и союзников его. Предательский барон и выжившие сподвижники его в панике бежали, а азеротцы, Драка, Хейрмир и Вашш ликовали, радуясь одержанной победе.

Герои же проследовали в обширный подгорный комплекс – Престол Примаса, ныне пустующий. Приблизившись к алтарю пред статуей Примаса, возложили они на поверхность оного рунический клинок... «Я – Примас», - зазвучал глас. – «Ваше присутствие в моем святилище означает, что тьма пришла в Малдраксус... и иные царствия смерти. Эоны назад Вечные наказали нашего брата Зовааля за его предательство. Он был заключен в Утробу, став Тюремщиком. Но сейчас я опасаюсь, что Зовааль действовал не один. Думаю, у него были древние союзники... и он попытается найти тех, кто разделит его начинание. Если вы слышите мои слова, значит, подозрения мои оправдались. Зовааль обратил цепи свои в оружие... и нанес мне поражение... Но есть еще надежда спасти Темные Земли. Вечные должны стать едины вновь – прежде, чем Тюремщик вырвется из Утробы. Предупредите об опасности Архонта, Королеву Зимы и Сира. Они должны озаботиться защитой наших владений. Судьба же – ключ ко всему. Защитите ее, или все потеряно».

Голос Примаса стих, а Драка обратилась к героям, молвив: «Вы явились в Малдраксус, чтобы понять, почему случилось вторжение в Бастион. Теперь вы знаете о случившемся предательстве. Но здесь остаются благородные души, которые непременно вернут прежний уклад. Расскажите своим союзникам в Орибосе о том, чему стали свидетелями. Убедитесь в том, что предостережение Примаса услышат Вечные».

Простившись с Дракой и иными сподвижниками, азеротцы вернулись в Вечный Город, и, проследовав в Анклав, поведали Смотрителям о происходящем в Малдраксусе. Ках-Делен поблагодарила смертных за предотвращение эскалации конфликта между Бастионом и Малдраксусом, после чего сообщила героям о прибытии к Болвару Фордрэгону гостей из Азерота... Таэлии и Калии Менетил. Последние просили Болвара заглянуть в Утробу, дабы убедиться в том, что плененные лидеры все еще живы.

«Расколотый шлем все еще резонирует с могуществом Короля Мертвых», - пояснил героям Болвар, согласившись почтить просьбу дочери, которая на протяжении долгих лет считала его погибшим. – «С могуществом... Утробы. Вместе мы сможем заглянуть в царствие Тюремщика. Но будьте осторожны. Не позвольте тьме поглотить вас».

Болвар приблизился к каменному столу, находились на котором осколки Шлема Господства, сосредоточился, взывая к магии артефакта... Зрели герои образы Утробы, слышали страшные крики истязаемых Джайны и Тралла... А затем – иное видение, обитель Тюремщика. «Они сумели ступить в Престол Примаса и услышать предостережение того», - голос Сильванас. «Неприятно, но не более», - отвечает ей Тюремщик. – «Наши глаза повсюду. С этим недоразумением мы покончим».

Видение завершилось – Болвар не рискнул продолжать наблюдение за Утробой... Таэлия и Калия были потрясены увиденными образами: да, они слышали крики Джайны и Тралла, но голосов Андуина и Бэйна не прозвучало. «Может, попробуешь еще раз?» - с надеждой обратилась к Болвару Калия, но тот отрицательно качнул головой, пояснив: «Подобные видения имеют свою цену. Я не рискнуть в скором времени вновь повторить сей ритуал».

Тал-Инара напомнила сподвижникам: смертным надлежит предупреждение Примаса властителям иных царствий Темных Земель. Посему следует им отправляться в Арденвельд, владения Королевы Зимы, надзирающей за циклом жизни и смерти. «В лесах ее спят древние духи природы, ожидающие перерождения», - говорила Тал-Инара. – «Боюсь, недостаток анимы оставил свой след на ее царствии. Ночные феи проведут вас к Королеве Зимы. Передайте ей сообщение Примаса – она поймет, что должно быть сделано».

Азеротцы проследовали к порталам, ведущим в иные царствия Темных Земель, и Ведающий Путями указал им тот, простирались за которым волшебные леса Арденвельда. И если Изумрудный Сон отражал весну и лето жизни, то план бытия, именуемый Арденвельдом, являл собою сумерки бытия. Сюда попадали души тех, кто при жизни был тесно связан с природой, и ночные феи забирали их аниму, помещая ее спящим духам для последующего перерождения тех.

Переместившись в Арденвельд, обнаружили себя герои на лесной поляне, где ночные феи вились вокруг некоего духа природы, пребывающего во сне, и отчаянно пытались пробудить его. Старания их увенчались успехом, и Древний – Зайхад, Строитель, - воспрял, обещая, что стараниями своими заставит лес расти и шириться вновь.

Герои обратились к одной из фей, леди Лунной Ягоде, просили ту помочь им получить аудиенцию у Королевы Зимы. «Увы, это невозможно», - прощебетала ночная фея. – «Дух Королевы истончен над всеми землями Арденвельда. Засуха анимы угрожает всему нашему лесу! Ваши голоса – одни из немногих, поющих ныне в ночи. Магия Королевы защищает каждую ветвь, каждый листок. Если бы не она, все уже было бы потеряно. И теперь мы, ночные феи, выступаем защитниками сего царствия».

Азеротцы продолжали настаивать на аудиенции, говоря о том, что должны как можно скорее передать Королеве Зимы послание от Примаса, и Лунная Ягода предложила смертным сделку: она разыщет властительницу Арденвельда, если герои исполнят тем временем несколько ее задач. И первой из оных является устранение предводителя спригганов, бесчинствующих в благословенных лесах. Наказав своему помощнику, Перу Света, заняться смертными, леди Лунная Ягода устремилась прочь, заявив, что после встретится с героями в Тирна Ваале.

Покончив с предводителем спригган, воители получили от Пера Света следующее задание, исходящее от сильвара Корента. Последний поведал героям, что долгое время приглядывал за пребывающими во сне духами природы, ожидающими перерождения; но теперь, при истощении потока анимы, возможно, многие из них и не проснутся вовсе. Духи сии были заключены в диких семенах, но сейчас одно из них похитила чудовищная птица и унесла к себе в гнездо.

Герои помогли сильвару вернуть сему духа природы – Старейшей Дунмиры, после чего Перо Света препоручил им следующую задачу. «Королева Зимы постановила, что анима Рощи Сердцелесья должна быть изъята, а обитатели оной должны позволить ей увять», - молвил фея. – «Лишь немногие избранные, пребывающие в диких семенах, будут спасены. Мы должны передать список их дроману Крелнору».

Перо Света наряду с азеротцами устремился к Роще Сердцелесья. «Каждое дикое семя содержит в себе сущность духа природы, который однажды пробудится и вернемся в свой мир», - рассказывал он спутникам. – «Королева решает, кто из них выживет... а кто – иссохнет, тем самым прекращая свое существование. Это... печальная задача. Но до завершения засухи ее необходимо выполнять».

Добравшись до иссыхающей Рощи, герои передали список ее хранителю, воркаю дроману Крелнору. Тот пробежал начертанные на пергаменте имена глазами, с грустью кивнул, молвив: «По крайней мере, эти немногие будет перемещены в Тирна Вааль».

Азеротцы противостояли рыщущим по лесам теневым порождениям, испытывающим голод и алчущим обрести аниму душ, а после достигли Тирна Вааля, где дожидалась их леди Лунная Ягода. Фея поблагодарила смертных за помощь обитателям Арденвельда, а также сообщила о том, что Королева Зимы вскоре посетит сию рощу! «Здесь будет оставаться дикие семена и души», - говорила фея. – «Королева благословит рощу, вдохнув в нее жизнь!»

Дожидаясь прибытия в Тирна Вааль Вечной, герои свели знакомство с хранительницей сей рощи, дроман Ташмур, принадлежащей к расе древесных созданий – тирненнов. Исполняя просьбу ее, герои преследовали злокозненных спригганов, похищающих аниму у обитателей рощи, возвращали оную владельцам. Кроме того, фея Заклинатель Грез заручился помощью азеротцев в отражении посягательств алчущего анимы зверья на дикие семена, находящиеся в его ведении, а также в освобождении приглядывающих за семенами фей от проголодавшейся лесной флоры.

Заклинатель Грез вознамерился наделить некоторым количеством анимы дикое семя, спал в котором дух, явившийся в Арденвельд незадолго до засухи. Конечно, пройдет немало лет прежде, чем пробудится он и вернутся в свой родной мир... Коснувшись сущности духа, Заклинатель Грез покачал головой, молвив: «Кошмар снедает дух в сем диком семени. Похоже, конец бедняги был жесток... Но приток анимы исправит сие. Когда грезы его станут спокойны, мы...»

К изумлению ночной феи, дух образовал связь с одним из героев! Доселе подобного не случалось никогда... Заклинатель Грез известил о столь нетривиальном событии дроман, и Ташмур приветствовала произошедшее – единение дикого семени и смертного.

Герои помогли обитателям Тирна Вааль навести порядок в роще и подготовиться к скорому прибытию Королевы Зимы. Леди Лунная Ягода поблагодарила смертных за неоценимую помощь... когда заметила стремительно бегущих к Тирна Ваалю обитателей Рощи Сердцелесья! «Помогите!» - в отчаянии кричали те. – «Роща Сердцелесья подверглась нападению!»

Азеротцы поспешили в Рощу Сердцелесья, лицезрев обитателей оной, противостоящих иным представителям волшебных народов Арденвельда, лица которых скрывали маски. «Присоединяйтесь к нам!» - взывали те. – «Надевайте маски и служите нашим властителям!» «Никогда!» - с жаром выкрикнула Ния, одна из сильваров. – «Ваши властители сполна ответят за то, что совершили!»

Подоспевшим героям пояснила Ния: Роща Сердцелесья собиралась было отдать свою аниму, чтобы иные рощи царствия смогли выжить... когда неожиданно маски сокрыли лица множества фей, и стали те одержимы чужой волей!.. Похоже, вернуть разум несчастным невозможно... посему атаковали герои одержимых сильваров и воркаев, обрывая существование несчастных. Одержимые поглощали аниму из диких семян, все еще остающихся в роще, и азеротцы, следуя просьбе Нии, пытались спасти как можно больше спящих духов природы.

Справедливо предположив, что стремятся одержимые к сердцу рощи, где хранятся запасы анимы, герои устремились к оному... обнаружив у корней предвечного древа израненного, умирающего Корента. «Он забрал... сердце...» - выдавил сильвар. – «Крелнор... в маске...»

Стало быть, дроман рощи пополнил ряды одержимых – дурная весть... Ния наряду с волшебными созданиями и героями устремилась по следу Крелнора. Дроман поглощал энергии сердца рощи, когда атаковали его азеротцы... Пал одержимый, в последние мгновения существования разум вернулся к нему, и просил он о прощении за содеянное...

Увы, злая волшба Крелнора успела уничтожить сердце рощи, лишая тем самым надежды на выживание множества духов природы, спящих в диких семенах. К несчастью, по завершении противостояния в Роще Сердцелесья вопросов оставалось больше, чем ответов. Зачем было подчинять разумы волшебных созданий с помощью масок?.. По какой причине сердце рощи было уничтожено?..

С тяжелым сердцем вернулись герои в Тирна Вааль, поведав драман Ташмур о произошедшем. «Тени объяли чащобу, грядут предвестники трагедии», - философски отозвалась та, выслушав рассказ азеротцев. – «Река судьбы течет стремительно, и непредсказуемы ее потоки. Неведомо, куда ведут они».

Наконец, в Тирна Вааль прибыла Королева Зимы. Благословила она рощу, и волшебный народец возликовал... А в следующее мгновение властительница Арденвельда исчезла, не успели герои и приблизиться к ней. Неунывающая леди Лунная Ягода заявила: они продолжат защищать Арденвельд, и тогда Королева Зимы наверняка удостоит их аудиенции!

Ночная фея предложила героям примкнуть к Дикой Охоте – защитникам Арденвельда, противостоящим ныне одержимым созданиям в масках. Следуя указаниям Лунной Ягоды, азеротцы разыскали отряд капитана Корян, принадлежащей к расе воркаев. Корян от помощи не отказалась: в последнее время ее подначальные вынуждены противостоять неким порождениям, рыщущим в тенях лесных, и многие охотники бесследно исчезли. Отправившись на поиски их, герои, к несчастью, обнаружили мертвые тела охотников, сраженных темной магией; уцелел лишь один из них – сильвар Ара’лон, выступавший прежде хранителем диких семян в роще Тирна Нох, но после падения той примкнувший к Дикой Охоте.

Корян приказал героям и подначальным охотникам разыскать и уничтожить тотемы – источники темной магии, установленные в окрестных лесах. Но когда принялись воители за дело, зазвучал бесплотный голос, доносящийся – казалось бы – отовсюду. «Корян... хитроумная охотница», - вещал глас. – «Знай свою добычу. Первый урок, которому ты научила меня. Тот, который позабыла сама». «Лоркрон?» - изумилась Корян. – «Что с тобой стало?..» «Разве не узнаешь ты свою добычу?» - продолжал говорить неведомый. – «Клинки, которыми они владеют? Лица за масками?» «Волшебные создания в масках...» - задумчиво молвила капитан. – «Стало быть, такая судьба их ожидает?..» «Ты отправила нас на охоту – на погибель», - ныне голос звучал обвиняюще. – «Теперь добыча – ты. И я прекрасно тебя знаю». «Хватит, Лоркрон!» - отрезала Корян. – «Если ты действительно знаешь меня, то должен испытывать страх!»

Осознала Корян, кто в действительности ее враг, исполнилась решимости избавить Арденвельд от этого монстра. Так, Дикая Охота обрушилась на врага, безжалостно разя исполненных темной волшбы созданий, верховодил которыми ныне Лоркрон, друст. Возвещал последний, что служит ныне новому повелителю – тому, который иссушит весь Арденвельд!.. Корян выследила Лоркрона, атаковала его, но охотник бежал, спасая свою шкуру.

Охотники благодарили героев за помощь в отражении натиска одержимых созданий, и теперь азеротцы возвращались в Тирна Вааль... Рощу атаковали некие призрачные порождения... по словам Заклинателя Грез – воплощения ночных кошмаров! Фея утверждал, что являются они манифестациями снов того самого духа, с коим один из азеротцев установил духовную связь. Подобное было неслыханным: сколь силен должен быть дух, если кошмары его обретают подобные воплощения?!

Герои покончили с манифестациями кошмаров, а после успокоили заключенный в дикое семя дух. На какое-то время проблема была решена, однако Заклинатель Грез полагал, что вскоре могут потребоваться куда более радикальные меры... Могущество духа поистине невероятно, и неведомо, когда в следующий раз выйдет оно из-под контроля...

Заклинатель Грез заявил, что сие странное дикое семя надлежит поместить в юдоль душ и перенести в Сонную Лощину, где дух получит надлежащее внимание и заботу от волшебного народца. Героев вызвалась сопровождать Ния, и, забрав дикое семя с собою, выступили те в путь. По пути сильвар играла на арфе и пела семени, не позволяя кошмарам вновь вернуться и заполонить разум духа...

По пути к Сонной Лощине зрели герои немногочисленных воинов Дикой Охоты под началом Ара’лона, сражающихся со спригганами. Азеротцы присоединились к союзникам своим в сем противостоянии, обратили спригган в бегство. После чего воины Дикой Охоты сопроводили героев к Сонной Лощине. Ния благодарила Ара’лона за защиту, и отвечал охотник: «Я лишь недавно примкнул к Дикой Охоте... после того, как моя роща была принесена в жертву ради спасения других». «И мою рощу постигла та же участь», - призналась сильвар. – «Но не в засухе дело. На нас напали волшебные создания в масках. Мои друзья...» «Мне жаль, Ния», - отозвался Ара’лон. – «Если бы Дикая Охота пришла вам на помощь... но нас осталось так мало!» Мыслями обитатели Арденвельда обратились к Королеве Зимы, подтвердив свое стремление облегчить ее тяжкое бремя по сохранению царствия.

По прибытии в Сонную Лощину лицезрели герои Заклинателя Грез, успевшего поведать призрачной медведице – дроман Алиоте – о странном духе, терзается коий страшными кошмарами. «Кто ты?» - обратились азеротцы к медведице, и молвила та: «А – Алиоте, дроман Сонной Лощины. Я защищаю древо и всех его обитателей. Прежде я жила в прекрасном мире – мире буйных лесов и искрящихся морей. Я была богиней – могущественным духом дикоземья. Мой мех был полон звезд, а зубы мои сокрушали годы... Но затем я погибла. Зеленый огонь низвергнулся с небес и обратил в пепел наши леса, выжег наши моря. Я делала все, чтобы обратить несчастье, но этого оказалось недостаточно. Мир погиб. С благословения Королевы я возродилась здесь, в Арденвельде, и духи, пребывающие в лощине, - под моей защитой».

Заклинатель Грез вознамерился свершить ритуал, должный избавить дух, заключенный в диком семени, от кошмаров, но, к несчастью, в лощине анимы для свершения волшбы оказалось недостаточно. Ара’лон предложил героям наведаться в рощу Тирна Нох, кою ныне заняли создания в масках; знал охотник, что одержимые собирают аниму с одной им ведомой целью. Присоединилась к смертным и Ния.

По пути Ара’лон рассказывал сподвижникам о своем прошлом, о Тирна Нохе – родной роще, ныне иссохшей. Здесь молодой сильвар приглядывал за дикими семенами... в том числе и за тем, заключал коий в себе дух Урсока. «Я стану защищать эти духи в их зиму», - поклялся Ара’лон Королеве Зимы, - «и прослежу, чтобы возродились они в весну – чего бы мне это ни стоило!»

Но началась засуха анимы, и находить запасы оной для поддержания жизни в диких семенах становилось все сложнее... Однажды, вернувшись в рощу после очередных долгих и безуспешных поисков анимы, Ара’лон с ужасом зрел, как воители Дикой Охоты жертвуют дикими семенами Тирна Ноха в надежде сохранить те немногие запасы анимы, что остаются в роще. Ара’лон немедленно атаковал их, постановив, что враг его – каждый, кто несет угрозу роще.

Но на стороне Дикой Охоты выступила Королева Зимы, и Ара’лон, отступив, растерянно произнес: «Моя Королева... Все это время я хранил веру в то, что ты спасешь нас. А ты прислала в мою рощу этих... падальщиков? Почему?» Вместо ответа владычица Арденвельда ниспослала сильвару видение, в котором явила, как увядает и погибает царствие их вследствие острой недостачи анимы. «Ты видел то, что грядет», - пояснил пораженному Ара’лону один из охотников, и выдавил сильвар: «Арденвельд... умирает». «Он должен быть спасен», - постановил охотник. – «Королева созвала Дикую Охоту». «Мы забрали аниму из твоей рощи, чтобы иные смогли выжить», - добавил иной охотник, сильвар. «Принесешь ли ты в жертву одну душу ради целого леса?» - спрашивали воители Дикой Охоты у хранителя рощи. – «Или же останешься привержен своей клятве?»

Ара’лон обратился исполненный отчаяния взор на дикое семя, пребывал во сне в котором дух Урсока... «Твое сердце чисто», - изрекла Королева Зимы, обращаясь к хранителю рощи. – «Я приму твой выбор». С тяжелым сердцем Ара’лон исторг аниму из дикого семени, принеся в жертву дух Урсока ради сохранения Арденвельда... Принес Ара’лон новую клятву своей Королеве: примкнут он к Дикой Охоте – ради Арденвельда... и всех тех душ, которые еще возможно спасти...

Герои, Ара’лон и Ния атаковали одержимых друстов, занявших Тирна Нох, пытаясь понять, где же хранят те обретенную аниму. Как оказалось – в сердце рощи... Некогда воители Дикой Охоты пожертвовали сей рощей, забрав из сердца рощи аниму, дабы с ее помощью сохранить иные лесные угодья... теперь же одержимые наполнили сердце рощи духовной энергией снова... Но зачем?.. И откуда вообще взялись сии создания – друсты – в лесах Арденвельда?..

Сразив предводителя друстов, Врота, азеротцы приблизились к чудесному семени – сердцу рощи. «В нем так много анимы!» - с благоговением молвила Ния, обращаясь к Ара’лону. – «Можем ли мы воспользоваться ею, чтобы возродить твою рощу? И мою заодно!» «Наши рощи иссохли, Ния», - напомнил ей сильвар. – «Мы должны просто принять это». «Но должен же быть способ вернуть утраченное!» - воскликнула Ния. – «Способ облегчить боль...» «Они были принесены в жертву ради спасения Арденвельда», - изрек Ара’лон. – «И сейчас мы можем сражаться, чтобы защитить его».

Герои обрели сердце рощи – семя великого древа, прежде высящегося в центре той... когда окружили их друсты. Подоспевшая леди Лунная Ягода заклинанием обратила большую часть противников в безвредных зверушек, после чего азеротцы атаковали растерявшихся друстов. С боем прорывались они прочь из Тирна Ноха, унося с собою заполненное анимой сердце рощи...

Им удалось добраться до Сонной Лощины, и Алиоте, выслушав рассказ азеротцев о случившемся в Тирна Нохе, постановила: им надлежит как можно скорее избавить спящего духа природы от кошмаров – прежде, чем наводнят рощу друсты. Ведь не оставят те в покое дерзких, посмевших лишить их добычи... Друсты – создания гниения и разрушения из царствия Трос – издревле рыскали у границ Арденвельда, и лишь сейчас посмели вторгнуться в вотчину Королевы Зимы...

Дроман и Заклинатель Грез занялись подготовкой к колдовскому ритуалу, в то время как герои сдерживали натиск друстов и их союзников – оскверненных и одержимых – на подступах к Сонной Лощине.

Кошмары, снедавшие духа в диком семени, вновь обретали манифестации. «Никогда не видел ничего подобного», - пробормотал Заклинатель Грез, продолжая ворожбу. – «Должно быть, эта сущность понесла тяжкую травму... Мы должны открыто противостоять тому, что снедает ее грезы».

Натиск друстов и союзников их удалось отразить, но очевидно – то лишь небольшая передышка. Силы, жаждущие уничтожить Арденвельд, в самом скором времени непременно вновь предпримут попытку заполучить аниму, полнящую сердце рощи.

Воспользовавшись передышкой, герои приняли участие в проводимом ночной феей – Заклинателем Грез – ритуале, зрев образы рождения и юности духа. В грезах сих противостояли они манифестациям кошмаров духа – протодраконам... Появлялись в снах духа и иные образы, азеротцам знакомые – названный сын, Кенариус, дочь, Меритра... ученик, Малфарион, дорогая подруга, Тиранд... и консорт, Эраникус. Все они говорили о том, как не хватает им грезящей сущности, выказывая надежду, что однажды встретятся с нею во Сне... Ощущали герои эмоции спящего духа; столь множество сожалений снедало сущность его, столь много неоконченных дел...

И самое страшное воспоминание – о брате, ставшем предателем, врагом... Наблюдали воители призрачные образы Смертокрыла, противостоящего Алекстраше, Калекгосу и Ноздорму. Присоединившись к великим аспектам, герои помогли тем покончить с олицетворением потаенного кошмара спящего духа, даровав тому долгожданный покой.

Заклинатель Грез поведал героям, что дух вновь и вновь переживает момент своей гибели в мире смертном, и это приносит ему невероятные страдания. «Что-то насчет того, что в момент гибели она не контролировала себя», - говорил Заклинатель Грез воителям. – «Причинила боль тем, кого любила».

Так, воители погрузились в образы, сопутствующие уходу духа из жизни. Зрели они Вал’шару... и осквернение Ксавиусом Изеры, обращение драконицы в служительницу Кошмара. Осознали герои: в диком семени пребывает дух Сновидицы!..

Наблюдали азеротцы атаку Изеры на храм Элуны, а после – гибель драконицы, сраженной Тиранд. В следующее мгновение луна закрыла солнце в небесах, и потоки лунного света снизошли на драконицу, омывая ее, очищая от скверны. На глазах потрясенных героев дух Изеры отделился от бренного тела, и, увлекаемый лунными потоками, взмыл в небеса... Затмение прекратилось так же стремительно, как и началось; мертвое тело Изеры исчезло, и лишь Слезы Элуны остались на земле. Скверна Кошмара оставила реликвию...

Герои избавили дух Изеры от тягостных и горьких воспоминаний, порождающих кошмары, и вовремя – друсты вновь приближались к Сонной Лощине! Направили уроженцы Троса в рощу одержимых сильваров, лица которых скрывали маски, в надежде, что вернутся те со сведениями о противники. Но азеротцы сразили шпионов, после чего, исполняя просьбу дроман Алиоте, протрубили в рога, призывая на помощь Дикую Охоту.

Воители оной откликнулись на зов, устремились к Сонной Лощине. Отряд же, ведомый капитаном Корян, преследовал силы под началом Лоркрона, намеревавшиеся ударить защитникам рощи в тыл.

В последовавшем сражении азеротцы и защитники Арденвельда отчаянно противостояли друстам и одержимым миньонам их, наводнившим Сонную Лощину. Им удалось покончить с Лоркроном... но в час противостояния друсты успели исторгнуть из дикого семени Изеры практически всю аниму! Отчаявшиеся ночные феи – Заклинатель Грез и Лунная Ягода – сокрушались, ибо боле не могли ощущать грезы духа.

Лунная Ягода сдаваться отказывала, и велела героям отнести дикое семя к Сердцу Леса – ибо спасти сущность Изеры способна ныне лишь Королева Зимы. Наряду с Алиоте, Лунной Ягодой, Корян, Нией, Ара’лоном и множеством иных представителей волшебного народца устремились смертные к обиталищу властительницы Арденвельда. Близ Сердца Леса путь им преградил воркай - лорд Херн, возглавляющий Дикую Охоту, сообщивший о том, что все внимание Королевы Зимы приковано ныне к Роще Пробуждения, где возрождаются духи из диких семян, дабы вернуться в родные миры. Воззрившись на дикое семя, принесли которое герои, Херн усмехнулся, молвив: «Этот дух отчаянно сражается за свою жизнь. Что ж, посмотрим, какую участь приготовит ему наша Королева».

Обитатели Арденвельда устремились в Рощу Пробуждения, и леди Лунная Ягода просила Королеву Зимы о помощи в сохранении погибающего духа. «Это... порождение моей сестры», - холодно отметила Вечная, бросив взгляд на дикое семя. – «Почему вы принесли его сюда?» «Этот дух... угасает», - пояснила фея, и молвила Королева: «Наш долг суров. Многие уже мертвы. Почему я должна спасти именно этот дух?» «Те, кто спят подле него, пробуждаются в мире и радости!» - воскликнула Лунная Ягода. – «Если она умрет, то умрет и все то, что изумрудно».

«Да, есть те, кем следует пожертвовать», - молвил Ара’лон. – «Но и те, кого надлежит спасти. Если мы забудем об этом, останутся лишь пустые оболочки и скорбь». Королева Зимы долго и пристально смотрела на сильвара; тот взгляд не отвел.

Владычица Арденвельда наполнила дикое семя анимой, питающей ее собственное существование, и на глазах пораженные героев и обитателей сего царствия Изера Сновидица переродилась! «Я вновь пробудилась...» - изрекла драконица, - «но не в родном мире...» «Ты возродилась в Арденвельде, Дитя Грез», - просветила Изеру Королева Зимы. – «С этим царствием ты ныне связана, и судьбу его ты разделишь».

Обратившись к героям, Королева Зимы велела тем передать ей сообщение Примаса, и исполнили смертные волю Вечной. «Мой старый друг», - изрекла та, выслушав прозвучавшее предупреждение. – «После стольких эонов наши худшие страхи претворяются в жизнь. Если Изгнанный начал действовать, значит, нам угрожает опасность, куда более страшная, нежели засуха».

Королева Зимы провела героев к Сердцу Леса, где собрался Двор Ночи – дромане рощ Арденвельда, предводители Дикой Охоты и иные приближенные к владычице представители волшебного народца. «Сердце Леса донельзя значимо для Арденвельда... и для иных царствий Темных Земель», - изрекла Королева Зимы. – «Давным-давно магия его обеспечивала заточение Изгнанного и невозможность покинуть Утробу. Засуха вынудила Сердце иссохнуть. Его силу необходимо вернуть... хоть анимы у нас едва хватает на спасение от увядания рощ... Страшный выбор. Но его надлежит сделать ради блага цикла».

Изера пыталась осознать себя в новом царствии, ощущала с которым ныне связь. «Но, несмотря на это, в грезах своих я парю над Азеротом», - призналась она Алиоте, и молвила медведица: «Как и я, ты связана с Королевой и с Арденвельдом. Но я завидую снам твоим о родном мире». «Я чувствую, ты познала потерю», - произнесла Изера, и отвечала ей дроман: «Мой меч был расколот молотом Пылающего Легиона. Остался от него лишь прах. Теперь мой дом – этот лес. Как и должно быть. Мы служим циклу, а Королева верховодит нами». «Но Арденвельд тоже столкнула с угрозой», - заметила Сновидица. – «Я вижу множество теней на границах его, пытающихся проникнуть в сие царствие». «Да», - подтвердила Алиоте. – «Но с твоей помощью мы отразим их натиск. Я уверена в этом». Изера поблагодарила дроман за все, что та сделала для нее...

Королева Зимы просила героев отправляться в иное царствие Темных Земель – Ревендрет. «Удержание Изгнанного в Утробе требует больше анимы, чем может выделить Арденвельд», - молвила она. – «Сир Денатриус – мастер извлечения анимы. Отправляйтесь в Ревендрет и сообщите ему о нашей нужде. Уверена, он окажет нам помощь».

Простившись с Королевой Зимы и Двором Ночи, азеротцы заглянули в рощу Тирна Ските, ныне захваченную силами друстов. Вынужденные существовать за пределами цикла жизни и смерти, друсты стремятся изменить уготованную им участь, воспользовавшись процессами перерождения, бытующими в Арденвельде... Ступив в рощу, противостояли герои друстам и их миньонам. Так, сразили они горма Тред’ову, поглотившую дикое семя Лакали, лоа знания, и обретшую силу сей сущности, а также предводителя друстов, Ингру Малоха.

...Герои покинули Арденвельд, вернувшись в Анклав Орибоса и поведав Смотрителям и Тал-Инаре о последних своих приключениях в Темных Землях. И ныне путь их лежал в Ревендрет: царствие, куда Судья отправляла души грешников, которые способны еще обрести искупление. Вентиры, обитатели Ревендрета, правят миром вечного сумрака, пируя в своих замках. Пищей им служат высокомерные души. Невероятные наказания пожирателей грехов лишают их пленников гордости и избавляют их от еще более ужасной судьбы: вечных мучений в Утробе... Но истощенные души не могут сразу покинуть Ревендрет и отправиться в лучшие царствия Темных Земель. Им предстоят утомительные годы покаяния и размышлений о своем рискованном положении. После долгих эпох верной службы вентиры сами становятся все более распущенными и высокомерными. Возможно, сама природа этого царствия порочна... и те, кто раньше выступал обвинителями, обратились ненасытными и порочными.

Ках-Шер и Рох-Авонави открыли героям портал в Ревендрет... где приветствовал их один из дредгеров – созданий из глины, отбросов и мусора, пытающихся восстанавливать пришедшие в упадок здания сего царствия. Дредгер, Рендл, признался, что прежде прибывшие души встречали вентиры, но, поскольку давно уже те не появлялись вследствие засухи анимы, задача сия была поручена ему.

«Будучи прибывшими душами, вы должны знать, что это – место страданий и искупления», - назидательно произнес Рендл, обращаясь к героям, указал на множество каменных плит, испещрявших окрестные холмы. – «Но, как видите на примере этих камней грехов, дорога к искуплению возможна. Каждый из камней грехов являет собой душу, пришедшую в сие царствие и очистившую себя от греха, после чего она или покинула Ревендрет, или приняла роль вентира». Поясняли азеротцами Рендл и иные дредгеры, встреченные по пути: камни – манифестации грехов, от которых очищалась душа в посмертии.

Рендл подвел героев к статуе властителя Ревендрета, Сира Денатриуса, молвив: «Окончательный вердикт душе выносит Владыка, правящий нашим царствием. Именно он определяет души, коим суждено стать вентирами – мучителями и пожирателями грехов.

Конечно, далеко не все души, оказывающие в Ревендрете, готовы вынести муки и обрести искупление. Несогласные с устоями Владыки отправляются прямиком в Утробу.

Вскоре повстречали азеротцы вентира, лорда Камергера. Тот почтительно обратился к смертным, молвив: «Великий Сир Денатриус, Владыка Ревендрета и король вентиров, повелел мне, верному своему Камергеру, доставить вас в его личные сады. Никогда прежде подобная честь не оказывалась смертным».

Камергер предложил азеротцам разместиться в его экипаже, и лошади, состоящие в упряжке, тронулись с места; кучечами выступили дредгеры. По пути Камергер рассказывал героям о засухе анимы, затронувшей и земли Ревендрета... когда сидящие на козлах дредгеры с тревогой сообщили о том, что впереди, похоже, ведется какое-то сражение. «Мятежники!» - презрительно бросил вентир. – «Гони прямо, через них. Они не осмелятся...»

Неожиданно один из мятежников, подобный на горгулью камнелюд, генерал Дрейвен, метнулся к экипажу, и, подхватив его когтями, взмыл ввысь. «Эти смертные не станут новыми марионетками Владыки», - заключил Дрейвен, набирая высоту. «Он и твой Владыка тоже, предатель!» - выкрикнул в ответ Камергер. – «Немедленно отпусти нас». «Как прикажешь, лорд Камергер», - с издевкой произнес Дрейвен, разжал когти... и экипаж рухнул в Граничных Топях – далеких восточных пределах Ревендета.

В сих зловонных топях обитало множество монстров – в том числе и воплощения отринутых духами грехов. В эпоху засухи они подтачивали основы царствия, поглощая и разрушая его. Пытаясь выбраться из болота, повстречали герои вентиру Наджию Туманный Клинок, фехтовальщицу. Заинтересовавшись смертными, та примкнула к ним в противостоянии обитателям топей.

Дредгеры сумели починить экипаж, отыскать где-то новых лошадей и готовы были продолжить путь к замку Владыки. Надя простилась с новыми знакомыми, высказав надежду на то, что вскоре пути их вновь пересекутся. Так, азеротцы и Камергер разместились в карете, дредгеры забрались на козлы, и лошади затрусили по тропе, увлекая экипаж за собою к виднеющемуся вдали замку.

Камергер предупредил смертных: надлежит оставаться начеку! «Дрейвен – один из немногих уцелевших лидеров провалившегося мятежа», - пояснил он героям. – «Мятежники – немногочисленные вентиры и камнелюды, считающие, что Владыка несет ответственность за засуху анимы».

Вскоре Камергер заметил вдали мятежников, велел дредгерам остановить экипаж. Дальнейший путь они проделают пешком... Азеротцы атаковали камнелюдов, пытающихся преступить им путь; Камергер настаивал на том, что надлежит им прорваться к мосту, ведущему к Темной Гавани – укрепленному поселению верных Владыке вентиров. Размещенный там Каменный Легион, верный Сиру Денатриусу, с легкостью обратит мятежников в бегство!

Возмущению Камергера не было предела, когда осознал он, что встреченные мятежники атаковали караван, должный доставить Владыке подати – запасы анимы. Нельзя позволять сим головорезам осуществлять подобное – особенно сейчас, в час засухи!..

Покончив с мятежниками и забрав с собою запасы анимы, герои проследовали за Камергером в Темную Гавань. Странно, но воителей Каменного Легиона в селении заметно не было... Встревожившись, Камергер велел героям воспользоваться частью обретенной анимы для приведения в действие пребывающих в Темной Гавани конструктов-камнелюдов, дабы те в случае нападения мятежников сумели бы отразить натиск... Оставшиеся же запасы анимы героям следует передать местному Интенданту. Сам же Камергер собирался связаться с Владыкой и просить того прислать в Темную Гавань подкрепления.

Исполнив поручение, герои проследовали в обиталище Интенданта, госпожи Михаэлы, передали той остаток подати. Вентира закатила глаза; с одной стороны обитателям Темной Гавани досаждали мятежники, с другой – верные тираны Сира Денатриуса, и все это на фоне продолжающейся засухи анимы. Какие еще беды уготованы Темным Землям?!.

Интендант заявила, что Лорд Податей не слушает никаких объяснений, и необходимо как можно скорее вернуть недостачу анимы, пока не изгнал он их всех в Квартал Углей. Отчаявшись, Михаэла написала письмо, адресованное Владыке, в котором извещала того о плачевном положении дел в Темной Гавани. Герои передали письмо Камергеру, но того мольбы мирян нисколько не тронули. «О, селяне просят о помощи?» - поморщился Камергер, вертя письмо в руках. – «Те, кто в действительности верен, знает, что жертвы необходимы для выживания Ревендрета. Да, времена сейчас непростые: притока анимы нет, новых душ – тоже. Но мы все должны продолжать исполнять свои обязанности, хоть это и донельзя тяжело».

Тем не менее, азеротцы помогли Интенданту собрать по крупицам аниму в окрестных пределах, дабы восполнить недостачу, потраченную ими на приведение в действие камнелюдов Темной Гавани.

На стене одного из зданий Темной Гавани заметили герои лист пергамента – послание Владыки своим добрым подданным. «Подданные Ревендрета», - значилось в письме, - «с нескончаемым оптимизмом обращаюсь я к вам в это непростое время. В первую очередь спешу уверить вас, что наша священная миссия – помощь самым испорченным душам в искуплении грехов – остается неизменной. Наши ритуалы действенны. Наше правосудие сурово, но справедливо. Мы, вентиры, продолжим помогать всем, кто желает искупить свою вину – ведь только ваш усердный труд может спасти этих злобных, горделивых существ от вечных мук в Утробе. К несчастью, в последнее время поток исполненных гордыни душ практически иссяк, и запасы анимы – нашего ценнейшего ресурса – стремительно убывают. Даже вас, верных добытчиков анимы, не обошла стороной эта загадочная засуха. Конечно, у нас всегда будут в запасе надежные источники, но боюсь, на всех их не хватит. Мы прилагаем все усилия, чтобы собирать больше анимы, и все же каждый из нас – и дворянин, и простолюдин, - должен пойти на жертвы... ради общего блага. Поэтому я избрал стратегию накопления и распределения, согласно которой первыми аниму будут получать те, кто нуждается в ней больше всего. Так наш народ останется сильным, а мир – здоровым... несмотря на происки тех, кто стремится обернуть кризис себе на пользу и восстает против праведных устоев нашего общества. Будьте уверены: преступников ждет суд. Справедливый и милосердный, разумеется... В конце концов, мне ли не знать о сострадании?.. Верные подданные, мы делаем все возможное для производства анимы и достижении благородных целей Ревендрета. Будьте благочестивы и тверды, и я приведу нас всех к светлому будущему».

Вскоре в селение прибыли два полководца-камнелюда, Грашаал и Каал, вызвавшись сопроводить героев к своему Владыке. Шагая в направлении замка, тихо переговаривались они. «Каал, прекрати сдерживать наши силы», - убеждал спутницу Грашаал. – «Позволь моим воинам сокрушить Дрейвена и его предателей». «Дрейвен – не источник угрозы для нас», - возражала Каал. – «Их принц пал, и от мятежа осталось одно название. Приказы отдает лишь Обвинительница». «Обвинительница?» - переспросил Грашаал. – «У нее при себе остается медальон Сборщицы. Как можем мы одержать верх над нею?» «Теперь ты понимаешь, зачем нам нужны эти смертные», - шепнула Каал, заставив героев встревожиться: похоже, сии сподвижники Сира собираются использовать их в неких замыслах...

Полководцы и сопровождаемые теми азеротцы ступили на площадь пред величественным замком Денатриуса. Последний обращался к собравшимся у подножия ступеней верным – вентирам и камнелюдам. «Дети мои, я знаю, какие страдания вы превозмогли», - рек Сир. – «Боюсь, предстоит свершить новые жертвы, дабы прошел Ревендрет через этот кризис».

Выступив вперед, Камергер смиренно представил Владыке смертных, и Денатриус обратил на них свой взор. «Смертные, вырвавшиеся из неприступной тюрьмы», - констатировал он. – «Живые души, возвращающие надежду в вечные царствия... Мне ведомо о вашем срочном требовании анимы для Арденвельда. При иных обстоятельствах я бы с радостью удовлетворил его. К несчастью, явились вы в час жестокого восстания. Засуха заставила мой народ предаться отчаянию... голодать... а некоторых – прибегнуть к насилию. Но если вы разделите наше начинание, я с радостью помогу вам всем, чем смогу».

Утверждал Денатриус: герои способны стать светочем для обитателей Темных Земель – символом, за которым сплотятся те и займутся решением проблем, затрагивающих всю реальность. «Перед вами – Двор Сборщиков, входят в который самые верные мои вентиры», - произнес Сир, указав героям на собравшихся на площади сподвижников. – «Прежде их было семеро, ныне осталось четверо».

Денатриус представил героям членов Двора Сборщиков: Лорда Податей – Сборщика Зависти; Преследовательницу Страха – Сборщицу Ужаса, охотницу за душами; Зодчую Камня – Сборщицу Гнева, создательницу камнелюдов; и Графиню, Сборщицу Желаний, выступающую гласом Сира в общении с дворянами.

Сир назвал героев своими гостями, приказав подначальным относиться к ним с подобающим уважением. После чего, обратившись к Камергеру, велел тому положить конец затянувшемуся восстанию. «Для достижения этой цели я вверяю тебе медальон принца Ренатала», - произнес Денатриус, передавая Камергеру сей артефакт, - «а также помощь смертных. Приведи ко мне Обвинительницу, и ее медальон станет твоим. Принц же уже обещан иному верному союзнику». Камергер склонился в почтительном поклоне, заверив Владыку в том, что непременно исполнит его волю.

Обратившись к героям, Камергер повелел им очистить Мост Покаяния от занявших его сил мятежников; получив из рук Сира медальон, Камергер считал, что титул при Дворе Сборщиков у него в кармане, и ныне вел себя куда более надменно, чем прежде, пытаясь соответствовать своему новому положению – правда, пока что лишь обещанному.

Приблизившись к мосту, ведущую к занятым мятежниками Залам Искупления, возвестил лорд Камергер: «Волею Владыки Обвинительница должны быть заключена под стражу, и я должен обрести контроль над Залами Искупления!» «Мы отвергаем твою волю, твои ложные притязания и твоего Владыку!» - прозвучал ответ Обвинительницы. «Противясь мне, ты являешь свою гордыню, Обвинительница!» - молвил Камергер. – «Ты недостойна своего титула, своих привилегий и своей власти!» «А ты недостоин продолжать существование», - парировала Обвинительница. – «Приблизишься к моим Залам – и я докажу тебе это!»

Азеротцы схлестнулись с мятежниками, вытесняя их с моста; многие пали в сем сражении – выжившие повстанцы укрылись в Залах Искупления, врата которых захлопнулись пред героями и миньонами Камергера. К героям приблизился камнелюд Эшелон – правая рука лорда Камергера, велев смертным заполучить камень грехов Обвинительницы. «Большинство вентиров, подобных лорду Камергеру, прячут свои камни грехов, дабы не были те использованы против них самих», - пояснил героям Эшелон. – «Но Обвинительница выставляет свой камень напоказ – мол, смотрите, сколько грехов я искупила!»

Камень грехов Обвинительницы означился неподалеку – на алтаре. Но, стоило азеротцам приблизиться, как Обвинительница, витавшая над Залами Искупления и наблюдающая за противниками, обездвижила их заклинанием, приказав двоим сподвижниками – инквизиторам Вильгельму и Стелле – оградить камень грехов охранными чарами. Героям же – несведущим марионеткам Денатриуса - Обвинительница велела убираться прочь, ибо в следующий раз пощады от нее им ждать не следует.

Приблизившись к смертным, Камергер пояснил им, что знания, выбитые на камнях грехов, могут стать смертоносным оружием, если использовать их по существу. Ведь души, оказавшиеся в Ревендрете, предали камню свои истинные имена и свои самые потаенные грехи.

Камергер приказал героям разыскать камни грехов двух инквизиторов – сподвижников Обвинительницы, а после – покончить с сими вентирами. Сразить саму Обвинительницу Камергер надеялся лично... Эшелон сопроводил азеротцев к склепам, среди которых находились искомые теми камни. «Камни грехов – самое могущественное... и ненавистное... оружие в Ревендрете», - рассказывал смертным камнелюд. – «Когда все бегут от своего прошлое, худшее, что ты можешь сделать, - предъявить его напрямую».

Разя атакующих их мятежников, герои сумели разыскать камень грехов инквизитора Стеллы, а также заручиться помощью означившегося поблизости камнелюда – Темеля, Вестника Грехов, способного высвобождать могущество сих артефактов. По словам Эшелона, с самого создания Ревендрета Темелю было велено озвучивать грехи смертных, и знает он, как речами своими обезоружить любого вентира в царствии.

Герои разыскали инквизитора Стеллу, и Темель, бросив взгляд на ее камень грехов, возвестил: «Я называют тебя истинным именем – Зилл’ки, Сокрушительница Миров! Ты, которая ни во что не ставила других. Та, которая понимала смерть, но не приветствовала ее». На лице Стеллы отразилось изумление – похоже, слова Вестника Грехов задели ее за живое... несмотря на то, что давным-давно искупила она свои мирские прегрешения. Не мешкая, герои сразили Стеллу, и Камергер, наблюдавший за противостоянием, довольно потер руки, ведь часы, защищавшие камень грехов Обвинительницы, ослабли.

Следуя указаниям Эшелона, азеротцы обнаружили осколки камня грехов Вильгельма, коий инквизитор предусмотрительно разбил на части. С помощью анимы Эшелон воссоздал камень, и Темель возвестил во всеуслышание: «Истинное имя Вильгельма – Мунго, Солнечный Король! Он обрел великое могущество и воспользовался им лишь себя ради. Ему было мало полученных божественных даров, он украл еще больше!» Пораженный, Вильгельм ослабил бдительность, и герои покончили с ним.

Чары, защищавшие камень грехов Обвинительницы, исчезли, и Эшелон поспешил доставить артефакт лорду Камергеру, противостоящему у запертых врат Залов Искупления Обвинительнице. Получив камень грехов, Камергер прочел письмена, высеченные на поверхности его, усмехнулся: теперь-то он сломает Обвинительницу... а затем – прикончит ее!

«Я называю Обвинительницу ее истинным именем – Харриэт Алая Тень!» - возопил Камергер, прожигая взглядом ненавистную противницу. – «Ту, которая стояла за убийствами великого множества невинных! Ту, доход которой был основан на убийствах! Ту, которая убивала своих же...» Обвинительница молча смотрела в сторону Камергера, ожидая, когда же тот закончит, и растерялся вентир: «Почему же ничего не происходит?..» «Ты думаешь, Сборщицу так легко сломать?» - осведомилась Обвинительница. – «Мой камень грехов у всех на виду. Я горда тем, что искупила грехи в Ревендрете!»

Устрашившись, Камергер призвал героев и Эшелона, требуя, чтобы те защитили его. Надеялся он, что медальон его каким-то образом усилит чары камня грехов, в то же время ослабив Обвинительницу... И действительно: магия медальона вызвала призрачный образ той, которая выступала обвинительницей для самой Харриэт – ее дочери, Камиллы... «Дочери, которую ты убила во тьме ночной», - прошипел Камергер, сознавая, что защитные чары, ограждающие Обвинительницу, рушатся...

«Мама, зачем ты это сделала?» - молвила девочка «О, дорогая Камилла», - прошептала Обвинительница, всецело пребывая во власти страшных воспоминаний. – «Я не знала, что это ты! Они солгали мне! Они сказали... Мне так жаль, любимая. Я не хотела причинять тебе вред. Я думаю о тебе каждую...»

«Ты убила собственную дочь!» - прогремел Камергер, упиваясь своим триумфом. «Ты смеешь являть образ дочери, чтобы терзать меня?!» - с ненавистью бросила ему Обвинительница. – «Я заплатила за этот грех стократ!»

Защитные часы Обвинительницы исчезли окончательно; повинуясь жесту Камергера, герои бросились вперед, пленили ее, бросили в загодя подготовленную воинами Сира клеть. «Ныне я властвую над Залами Искупления», - постановил Камергер, после чего, передав героям временно одолженный ему Владыкой медальон, велел вернуть артефакт Денатриусу, ровно как и доставить ему плененную Обвинительницу. Последняя пыталась воззвать к разуму смертных, умоляя тех не доверять Владыке.

Денатриус поблагодарил азеротцев за то, что удалось им пленить предавшую Двор Сборщицу, и сейчас ожидало ту показательное наказание. «Обвинительница, я препоручил тебе простую задачу», - обратился Сир к пленнице, и собравшиеся на дворцовой площади затаили дыхание, наблюдая за вершащимся. – «Но ты решила примкнуть к мятежникам». «Ты приказал мне осквернить древние ритуалы, определяющие нашу суть», - возразила Обвинительница. – «Я не стану делать это – даже для тебя». «Прискорбное решение», - поморщился Денатриус. – «Посему обвиняешься ты в презрении воли Ревендрета». «Я же обвиняю тебя, Денатриус, в несоответствии своему титулу», - парировала Обвинительница. – «Это ты презрел волю Ревендрета!»

«Презрел волю Ревендрета?!» - разъярился Владыка. – «Я и есть Ревендрет!.. Возможно, несколько столетий, проведенных в Квартале Углей, напомнят тебе о том, кто правит сим царствием». «Даже озвученное наказание говорит лишь о твоем самодовольстве», - презрительно фыркнула вентира. – «Что ж, хорошо. Спрячь меня вместе с иными своими неудачами. Прежде ты был повелителем ужаса. А теперь? Все прежнее впечатление утрачено». «Разве?» вкрадчиво осведомился Денатриус. – «Что ж, посмотрим».

Обратившись к Преследовательнице Страха, Сир повелел ей призвать своих охотников, ибо состоится в Ревендрете традиционная Охота Покаяния, призванная наполнить страхом сердца наиболее... упрямых душ. Ведь страх – сильный мотиватор, и способствует переменам – и искуплению грехов.

Наряду со Сборщицей Ужаса проследовали герои в Рощу Страха, и та указала смертным на упрямую душу – псаря Локси, на которую и состоится охота. Преследовательница Страха передала героям зачарованные цепи, с помощью которых надлежало сделать душу менее упрямой и более восприимчивой к... устоям Ревендрета.

С помощью служителей Преследовательницы Страха азеротцы сумели наполнить душу непокорного Локси страхом, после чего сопроводили его к Склепу Увядания, где начала действа дожидались Сборщица Ужаса и ее верные охотники. Душу Локси приковали к остальным, на которых должна была состояться охота, и Предводительница Страха велела им, гонимым ужасом, бежать прочь. Души – в том числе и Обвинительница – бросились прочь от Склепа Увядания, а охотники-вентиры и герои устремились за своими жертвами. «Помните, вы помогаете им и Ревендрету через страх, который несете», - напутствовала смертных Сборщица Ужаса. – «Когда душу наполняет страх, она становится податлива к нашим методам. Кстати говоря, Владыка велел вам лично преследовать Обвинительницу».

Одну за другой, настигала охотники несчастные, сломленные страхом души, и молили те об избавлении. Герои настигли Обвинительницу... и та предложила им узреть своими глазами истину о происходящем в Ревендрете. Проведя смертных в неприметный склеп, вентира зачаровала зеркало, проследовав в которое, оказалась наряду с героями в подвалах замка Натрия – оплота Сира Денатриуса. «Здесь должна состояться встреча Денатриуса с одной из его приспешниц», - сообщила Обвинительница своим спутникам. – «И вы узнаете всю правду о нынешней засухе».

Схоронившись в тенях, наблюдали герои шагающих по коридору замка Денатриуса и ближайшую его сподвижницу, леди Инерву Темную Жилу. «Как я уже пояснила, Сир, мы не можем позволить себе торопиться со столь деликатной задачей», - говорила вентира. – «Сбор анимы требует осторожности». «Наш друг проявляет... нетерпение», - отвечал ей Денатриус. – «Недавние события требуют, чтобы мы удвоили свои усилия. Проследи за тем, чтобы это было сделано, Инерва». «Но, господин, я...» - начала было Инерва, но Денатриус жестом велел ей замолчать, ощутив присутствие в замке нежеланных гостей.

Владыка с силой метнул клинок... и вонзился тот в зеркало, выступавшее для героев и Обвинительницы спасительным порталом. Похоже, теперь путь к отступлению отрезан для них... «Моя несгибаемая Обвинительница и ее несведущие смертные марионетки», - ухмыльнулся Денатриус. – «То, что вы обнаружили наш маленький секрет, впечатляет... и немного огорчает в то же время».

«Ты лишаешь собственный народ анимы и насаждаешь засуху на Темные Земли!» - бросила ему Обвинительница. – «Почему?» «Иные царствия попусту расточат наш самый драгоценный ресурс», - отозвался Денатриус. – «Так не пойдет. Будь уверена, эта анима послужит высшей цели. Но, боюсь, ты не проживешь так долго, чтобы узреть сие славное свершение».

Инерва просила Денатриуса позволить ей разделаться с гостями, и Сир, безразлично пожал плечами, устремился прочь. Призвав стражей, Инерва велела им атаковать героев... Те сдерживали натиск врага, пока Обвинительница восстанавливала разбитое зеркало. Наконец, то вновь обратилось в портал, бежав через который, азеротцы и Обвинительница обнаружили себя в знакомом склепе.

Медлить было нельзя: очевидно, что Денатриус не оставит их в покое и непременно бросится в погоню, чтобы покончить со смертными, знающими ныне слишком много. Обвинительница повела за собою смертных в Лощину Страха, где находился заброшенный охотничий домик Преследовательницы Страха. Глас последней разносился над рощей; обещала Сборщица Ужаса, что охотники ее непременно изловят беглецов.

У Лощины Страха, находящейся в соседнем Гибельном Лесу, Обвинительницу встретили мятежники, ведомые генералом Дрейвеном. У охотничьего домика состоялось решающее противостояние с Преследовательницей Страха и ее охотниками. Сборщица Ужаса пала в сем сражении; с мертвого тела ее герои забрали медальон, указывающий на принадлежность вентиры ко Двору Сборщиков.

Но Обвинительница не питала ложных иллюзий: одержанная в Лощине Страха победа лишена смысла, если предводитель мятежников – принц Ренатал – не вернется. «В последний раз принца видели вместе с герцогом Теотаром в час атаки на замок Владыки», - просветила Обвинительница героев. – «Мы не знаем, что сталось с принцем, но герцог Теотар был изгнан в Квартал Углей – средоточие страданий и безумия. Именно туда Владыка помещает своих самых ненавистных врагов, дабы познали те бесконечную агонию».

Обвинительница убедила смертных в том, что без Ренатала восстание обречено, посему и выступили те к Кварталу Углей в надежде разыскать герцога Теотара и узнать, какая же судьба постигла принца. Герои сумели проникнуть в Квартал Углей, где отыскали Теотара, прозванного здесь «безумным герцогом». Свет, направляемый через сложную систему массивных линз и зеркал, озарял Квартал Углей, причиняя заключенным в оном душам немыслимые страдания тела и разума. Но все же Теотар вспомнил, что плененного принца миньоны владыки в башню, рекомую Грехопадением.

Безумный герцог указал героям подземный ход в Грехопадение; сам он ступить в башню не мог, ибо на основание ее Владыка направил поток Света – достаточный, чтобы испепелить любого вентира, коли дерзнет приблизиться тот. Ступив в башню, азеротцы схлестнулись с защитниками той: камнелюдами, горгонами, каменными демонами... Покончив с противниками, повернули они в сторону тяжелое зеркало, находящееся на одном из ярусов Грехопадения, изменив таким образом угол падения выжигающего Света на башню.

Теотар и ближайшие сподвижники его воспользовались представившейся возможностью, бежали из Квартала Углей в Грехопадение, надеясь продолжить поиски принца Ренатала. Герцог поведал героям, что прежде Грехопадение было мастерской Владыки, и наверняка таит в себе немало тайн. Азеротцы принялись исследовать оплот в надежде отыскать принца или зацепки к его местонахождению; Теотар же отправил весть Обвинительнице в надежде, что вскоре та наряду с мятежниками прибудет в Грехопадение.

Обнаружили герои в одном из залов Ворпалию – разумный меч Ренатала, начавшего некогда восстание против Денатриуса. Но мятеж провалился, и – по словам меча – принц был исторгнут в Утробу... Как оказалось, прямо здесь, в Грехопадении, находилось устройство, позволяющее ступить в Горгоа, Реку Душ, и переместиться таким образом в Утробу.

Способом сим и воспользовались герои, дабы вернуться в мрачное царствие Тюремщика. Разумный меч ощущал своего владельца, указывал смертным направление... Вскоре те отыскали Ренатала, заключенного в клеть, вызволили принца из заточения.

«Моих союзников заключили в Торгаст, Башню Проклятых», - произнес Ренатал, указав в сторону оплота Изгнанного. В надежде вызволить сподвижников, принц наряду с героями отыскал портал, ведущий в башню. Законы физики в ней не работали, а реальность отрицала всю логику, основано на которой мироустройство. Казалось, пребывает башня в постоянном изменении и преображении, а число этажей ее – бесконечно!

Азеротцы и принц Ренатал противостояли множеству присяжных Утробы, встреченных в час восхождения их на верхние этажи Торгаста. В одном из чертогов сразили они чудовищного Стража Душ, вызволив из заточения сподвижников Ренатала – Куратора, Девахию и Тенавала. «Ренатал, ты вернулся!» - приветствовала принца вентира, Куратор. – «Как долго мы оставались здесь? Это место... пожирает мой разум». «Куратор!» - воскликнул Ренатал. – «Я рад, что ты не сломалась. Нам нужен портал, чтобы убраться отсюда». «Это Утроба», - мрачно напомнила ему Куратор. – «Никто не в силах сбежать из Утробы».

Ренатал представил Куратора героям, назвав вентиру «одной из величайших архивариусов в истории». Куратор воспользовалась азеротцами как проводниками для двеомера своего заклинания – Ритуала Духовного Следа, создав портал, магия коего перенесла их за пределы Утробы – прямиком в Грехопадение. Сотворить подобную волшбу возможно было лишь единожды, ибо она воспроизводила путь, коий проделали герои, в обратном направлении.

Похоже, Куратор и сама донельзя удивилась тому факту, что герои выжили при телепортации. Что ж, оставалось лишь поздравить себя с успехом...

Осмотревшись в Грехопадении, постановил Ренатал: башня эта станет оплотом сил мятежников в грядущем противостоянии Сира Денатриусу. Теотар, Обвинительница и генерал Дрейвен привели в Грехопадение все силы мятежников, остающихся у них в подчинении, и Ренатал вознамерился атаковать противника: сделать это надлежало как можно быстрее – пока не узнал Владыка о бегстве принца из Утробы.

«Сира Денатриуса необходимо остановить!» - обратился Ренатал к азеротцам. – «Анима, которую он похищает у Темных Земель, ослабляет узы, сдерживающие Тюремщика в Утробе. Это не должно произойти!» Принц велел героям направить установленные в Грехопадении линзы на врата замка Натрия, чтобы верные Владыке вентиры и нос высунуть оттуда не смели, опасаясь испепеляющего Света, озаряющего твердыню.

Прежде, чем следовать непосредственно к Натрии, герои наряду с мятежниками нанесли удар по Залам Искупления, занятым ныне лордом Камергером и его приспешниками. Прежде в замке сем обретали души искупление и тем самым избегали незавидной участи быть низвергнутыми в Утробу; ныне же Камергер одержим идеей забора анимы у душ – порой в таких количествах, что искупление для несчастных становилось вовсе невозможным.

Ступив в Залы Искупления, герои покончили с могучим камнелюдом Эшелоном, относившимся к смертным с неизменным презрением, верховной судьей – вентирой Ализ, несущей алчущим искупления душам темное слово Сира Денатриуса... и, наконец, с самим лордом Камергером. На теле того означился медальон Гордыни, коий герои не замедлили передать принцу Ренаталу.

...Герои, принц и его ближайшие сподвижники устремились ко Двору Сборщиков, с помощью анимы пробудили верных Ренаталу камнелюдов. Во время предыдущей атаки принца на замок Денатриус одним мановением руки обратил всю армию его в камень; пришла пора исправить содеянное.

Управляющие зеркалами в Грехопадении дредгеры испепеляли потоком Света вентиров, дерзнувших появиться из врат Натрии, то отводили оный в сторону, позволяя пройти силам мятежников.

Силы Каменного Легиона и вентиров сошлись в противостоянии со смертными и мятежниками у запертых врат цитадели. Дрейвен противостоял генералам Каал и Грашаалу, в то время как герои, Ренатал, Обвинительница и Куратор поглощали из находящихся в замковом дворе источников аниму, готовясь к неминуемому противостоянию с Владыкой. Последний предстал противникам; в руке сжимал он Реморнию – разумный меч, алчущий крови.

Двое камнелюдов низвергнулись с небес на Обвинительницу и Куратора, подхватили их когтями, устремились прочь. Оставшись один, Ренатал метнулся к Сиру, но Реморния, живущий собственной жизнью, наносил принцу удар за ударом, кромсая его плоть, лишая последних сил.

Израненный и обессиленный, Ренатал приблизился к Денатриусу... пал на колени. «Это и есть твой великий решающий натиск?» - буднично осведомился тот, и, схватив принца за горло, прошипел: «На протяжении долгого времени ты нес наказание исполненным гордыни душам. Но вместо того, чтобы вынести уроки из их страданий, ты стал одной из них. Ты должен был лишь подчиняться! Как замечательно, что ты станешь свидетелем тому, что грядет. Каждая драгоценная капля анимы, извлеченная из страдающих душ низших существ, ныне образует путь для Изгнанного, пройдя которым, вернет он то, что принадлежит ему по праву. А когда освободится он, по воле его сущее прекратит свое существование. Единственная сила, которая возникнет из сего вихря перемен – смерть. Смерть, и те, кто сопутствовал ее победе».

С ужасом наблюдал Ренатал, как поток анимы исторгается из замка и окрестных земель, устремляясь прямиком в Утробу... «Запомни этот урок», - посоветовал принцу Денатриус, после чего отбросил тело обессиленного противника в сторону.

Герои с ужасом взирали на возникшую в сердце Ревендрета воронку – брешь меж царствиями Темных Земель, куда ныне истекала анима, с каждой минутой все боле ослабляя стены тюрьмы Изгнанного. С какой же легкостью поверг Денатриус своих противников – похоже, мятеж их был с самого начала обречен...

«Я знал, что Денатриус накапливал аниму, но... даже представить не мог подобного», - прохрипел принц, когда азеротцы приблизились к нему. Обвинительница и Куратор присоединились к своему предводителю, и ныне взирали на низвергающийся в Утробу поток, и на лицах их отражался ужас... и беспомощность. Очевидно, что в одиночку не справятся они с сиром, посему Ренатал просил героев вернуться в Орибос вместе с генералом Дрейвеном и молить о помощи Тал-Инару. Лидеры восстания возвращались в Грехопадение, дабы подготовиться к неминуемому противостоянию с миньонами Денатриуса – ведь те наверняка попытаются сокрушить мятежников в самом скором времени. Герои же и Дрейвен проследовали к порталу, ведущему в Орибос, где Тал-Инара с тревогой обратилась к ним, молвив: «Мы ощутили предательство, изменившее бесконечные нити судьбы. Утробу переполняет сила. Мы должны знать, что стало тому причиной».

«За засухой анимы стоит Денатриус», - пояснил Почтенному Голосу Дрейвен, - «и именно он направил потоки оной в Утробу. Он состоит в союзе с Тюремщиком». «Да сохрани нас Назначение!» - изумилась Тал-Инара. – «Все куда хуже, чем мы предполагали». «Похоже, Тюремщик дергал за ниточки судьбы и в нашем мире тоже», - мрачно добавил Болвар Фордрэгон.

Смотритель Ках-Шер обратился к Тал-Инаре, сообщив, что Вечные призывают ее в чертог Судьи. Почтенный Голос просила героев сопровождать ее, а Ках-Делен наказала тем временем призвать в Анклав представителей четырех ковенантов.

Проследовав в Горнило, где оставалась Судья, возвестила Та-Инара: «Будучи гласом Судьи, я отвечаю на зов Вечных! Как могу я служить им?» Предстали Служительнице и героям призрачные образы Королевы Зимы и Кирестии Первородной. «Утроба растет, ее переполняет сила!» - возвестила последняя. – «Как это могло произойти?!» «Зло, которое мы считали плененным навечно, пыталось разобщить нас», - отозвалась Королева Зимы. – «Примас осознал истину, но его предупреждение мы получили слишком поздно. Боюсь, он заплатил страшную цену за это знание».

Предстал собравшимся образ принца Ренатала, чему Вечные весьма удивились. «Ты говоришь за Ревендрет?» - осведомилась Кирестия. – «Где же твой Сир? Где наш брат, Денатриус?» «Мой Сир... предал всех нас», - произнес принц. – «Именно он стоит за засухой анимы. Он лишил оной все наши царствия, вынудив наши народы испытывать страшный голод. А когда мы узнали правду, Денатриус исторг огромные запасы анимы в Утробу... дабы даровать силы своему истинному повелителю».

Воцарилось потрясенное молчание... нарушила кое Кирестия, молвив: «Давным-давно мы были едины в желании пленить этого... монстра. Теперь, когда Примаса больше нет, а Денатриус оказался предателем, наш пантеон... расколот... и гибель уготована Темным Землям». «Но есть надежда», - возразил Ренатал, указав в сторону азеротцев. – «Эти смертные спасли меня из Утробы и явили предательство Сира». «Моему лесу они тоже помогли», - согласилась Королева Зимы. – «Их род обладает огромным потенциалом. Если воспользуемся им, то, возможно, и сумеем обратить сложившееся положение в свою пользу». «Согласна», - изрекла Кирестия. – «Ради блага Темных Земель каждый смертный должен избрать для себя ковенант». «И когда царствия наши обретут прежние силы, единым фронтом станем мы противостоять тьме», - заключила Королева Зимы.

Тал-Инара заверила Вечных, что проследит за тем, чтобы приняли смертные судьбоносные для себя решения. После чего провела героев в Анклав, где уже находились представители четырех народов Темных Земель: Полимарх Адрестес, генерал Дрейвен, леди Лунная Ягода и секутор Мевикс.

Каждый из героев избрал для себя один из четырех ковенантов. Одни возвращались в Бастион, дабы продолжить противостояние Отринувшим, другие устремились на помощь к Темному Принцу Грехопадения, дабы вырвать власть над Ревендретом из рук Владыки, третьи занялись исцелением Арденвельда и возвращением равновесия в сие царствие, четвертые же примкнули к некролордам Дома Избранных, дабы завершить конфликт, снедающий Малдраксус.

Однажды вернутся они в Орибос, дабы наряду с обитателями царствий Темных Земель выступить против всесокрушающей мощи Утробы...

Прибывшие в Бастион герои устремились к Престолу Вечных Гимнов, где Архонт вознамерилась чествовать смертных, кои противостояли малдракси, вторгшимися в царствие кирий. Пред собравшимся вознесенными возвестил Адрестес: «Братья и сестры! Мы собрались здесь сегодня, ибо сии смертные доказали, что союзники они не только Бастиона, но и всех Темных Земель. Они приняли решение примкнуть к нам. Помочь нам вернуть наше царствие».

Азеротцы приблизились к призрачному образу Архонта, и молвила та, обращаясь к кириям: «Эти смертные не так давно среди нас, но рассказы о деяниях их звучат в залах вознесенных. Приняв наше начинание, они защищали храмы наши в час вторжения. Явили предательство Денатриуса и противостояли ужасам самой Утробы! Сегодня мы приветствуем их в нашем священном ковенанте. Вместе мы принесем мир в наше царствие! Слава Бастиону!»

Кирии и кандидаты приветствовали новых своих сподвижников, славя тех и деяния их...

Полимарх Адрестес сопроводил героев в Райскую Твердыню, находясь в которой, наблюдали вознесенные за землями Бастиона и кандидатами. «Райская Твердыня была создана Архонтом в качестве оплота для нашего ковенанта», - рассказывал кирия смертным по пути.

...В последующие дни странствовали герои по землям Бастиона, противостоя врагам кирий, изыскивая запасы анимы и наполняя оной резервуары ковенанта. Конечно, всей анимы в Темных Землях окажется недостаточно для восстановления магических механизмов Райской Твердыни в отсутствие доблестных душ, готовых поделиться сей эфемерной субстанцией. Кирия Даэлия напомнила азеротцам, что в Утробе остается в заточении великое множество душ, предназначенных для Бастиона. Если бы изыскался способ освободить их, восстановление Райской Твердыни возможно было бы осуществить.

Вернувшись в Орибос, герои проследовали к Кольцу Переноса, где находились порталы в иные царствия Темных Земель. Здесь повстречали они сородичей, принадлежащих к иным ковенантам – как оказалось, вверены им были точно такие же миссии. Вновь объединившись, герои сиганули в поток душ, проходящий через центр Кольца – прямиком в Утробу.

Наведались смертные в убежище Ве’нари, поведав о том, что собираются попытаться вызволить из Утробы души, предназначенные иным царствиям Темных Земель. Посредница, в свою очередь, просветила героев: после бегства тех из Утробы дозоры присяжных были усилены. И, если желают герои сотрудничать с ним, Ве’нари излагала им простые правила, на которых будет основано дальнейшее их взаимодействие. «Вы никому не скажете о моем существовании», - говорила Посредница. – «Все действия вы будете совершать сами. Я передам вам Хранилища Душ – артефакты, в которые возможно поместить души, находящиеся в Утробе. Приняв Хранилища Душ, вы тем самым заключаете со мной договор. Вы по доброй воле поделитесь со мной любой ценной информацией, которую обнаружите в Утробе. В обмен я позволю вам покупать у меня инструменты, необходимые для выживания в сем царствии и спасения душ, искомых вами».

Получив во владение Хранилища Душ, представители четырех ковенантов рассредоточились по землям Утробы, занявшись поисками душ. Разили они присяжных Утробы, а остаточные сущности тех – стигию – доставляли Ве’нари, которая творила на основе оной различные предметы и артефакты. Конечно, «бесчинства» смертных не укрылись от Тюремщика, и гневный глас того разносился над землями царствия, обещая скорое пленение дерзким.

Посредница продолжала наставлять героев, сообщая тем правила выживания в Утробе. Во-первых, всегда следует загодя продумать путь отступления. Во-вторых, надлежит держаться скромно и не высовываться, ведь, если заприметит Тюремщик чужаков, то бросит все силы на их поимку.

Помимо поиска душ, исполняли герои поручения Ве’нари – усиливали защитные чары над ее убежищем, а также размещали магические маячки в определенных точках Утробы, дабы сообщали устройства Посреднице о перемещении присяжными душ в Торгаст.

Однажды узрели герои Бэйна Кровавое Копыто, пытавшегося бежать из Башни Проклятых, но присяжные-инквизиторы пленили доблестного таурена, вновь вернув того в заточение; лишь булава Бэйна осталась лежать на земле, и азеротцы, забрав оружие с собою, вернулись в убежище Ве’нари.

После, обретя достаточное количество душ, герои покинули Утробу с помощью путевого камня, и, оказавшись в Орибосе, сообщили Болвару о том, что зрели Бэйна в царствие Тюремщика. Обещал Фордрэгон, что обязательно подготовит план по спасению плененных в Башне Проклятых правителей, а пока надлежит героям доставить души в те царствия Темных Земель, которые им предназначены.

Так, проследовав к Кольцу Переноса, азеротцы вновь простились друг с другом, ступив в порталы и переместившись в иные царствия Темных Земель. Адрестес приветствовал смертных, поблагодарив тех за доставленные в Бастион души.

Получив приток анимы, кирии сумели возродить механизмы Райской Твердыни, возвращая тем самым ковенанту былые силы. В последующем азеротцы не раз наведывались в Утробу, вызволяя все новые души и запасы анимы, доставляя их в Бастион.

С помощью древнего устройства некоторые из героев связали души свои с сущностями кандидатов Бастиона, разделив с ними надежды, грезы и воспоминания. Становились они родственными душами, даруя друг другу свои силы и способности. Со временем связь душ лишь усиливалась.

...Отринувшие продолжали атаки на защитников Бастиона, и Адрестес постановил: надлежит возвести лучших кандидатов в ранг вознесенных, благо на сие начинание Архонт выделила толику анимы из имеющихся резервов.

Герои сопровождали избранных кандидатов – в том числе и Клею – ко Двору Восторга, где и должен был состояться ритуал вознесения. Желая воспрепятствовать сему, Отринувшие под началом Палладии и Херуса заняли Двор, обратив во тьму многих кандидатов, слепо верящих их речам.

Покончив с Отринувшими, герои наряду с кандидатами проследовали во Двор Восторга, где те прошли ритуал вознесения, принеся клятвы беззаветного служения Темным Землям и поддержания порядка в них. В качестве последнего испытания каждому из кандидатов надлежало провести в Орибос душу из смертного мира.

Клее выпало забрать в мир иной душу простого фермера из Азерота, Бена Хоуэлла. Вел тот тихую и мирную жизнь в городке Озерном... когда атаковали тот мертвяки Плети. До последнего Бен разил нежить, защищая семью... но пал в противостоянии... Клея забрала душу доблестного смертного, доставила ту в Орибос – пред очи Судьи, как она полагала. Но – к вящему ужасу Клеи – поток душ устремлялся не в царствия Темных Земель согласно вердикту Судьи, но в Утробу!

«Но разве не должна была Судья отправлять души в иные царствия?» - в отчаянии обратилась Клея к Тал-Инаре. – «Почему все они следуют в Утробу?» «Засуха анимы оказала воздействие не только на Бастион, кандидат», - отвечала ей Почтенный Голос. – «Могущество Тюремщика возрастает, и страдают от сего все Темные Земли. Страшная тьма объяла нашу благословенную Судью, погрузив ее в бесконечный сон. С тех пор ни одна из душ не была судима. Все их поглощают ужасы Утробы».

Пораженная, Клея вернулась в Бастион, где в Райской Твердыне обратилась к Полимарху с вопросом: «Почему продолжаем мы доставлять души в Темные Земли, если все они низвергаются в Утробу?» «Наша задача – не в том, чтобы перемещать души в назначенные царствия», - пояснил кандидату Адрестес. – «Наша задача – проносить их через завесу. Архонт наряду с иными Вечными занимается решением возникшей проблемы. Мы должны поддержать ее, исполняя свой долг – несмотря на ни что». Несмотря на озвученные вопросы, Клея была непоколебима в осознании своего долга – и за это Адрестес был ей благодарен.

Церемонию вознесения проводила Архонт, и присутствовать на оной было дозволено героям. Кирестия называла имена кандидатов, и когда приближались те, обращали их в вознесенных... Наконец, настала очередь Клеи. «Ты не только наставница для тех, кто рядом с тобою, но и верная защитница Бастиона», - обратилась к ней Архонт... и обрела Кля белоснежные крылья.

Неожиданно из рядов Святейших выступила Девос, на глазах пораженных кирий и кандидатов преобразившись, представ Отринувшей! «Никаких боле ритуалов, Архонт!» - возвестила Девос. – «Никакой боле лжи!» «Девос?» - поразилась Кирестия. – «Так это ты возглавляешь этот мятеж?!» «Слепая этика Архонта подвергает всех нас опасности!» - говорила Девос, обращаясь к собравшимся в сем час в Райской Твердыне, близ Символа Вознесения. – «Мы создадим новый путь для Бастиона! Шпили Вознесения принадлежат Отринувшим!»

Великое множество Отринувших атаковало Шпили Вознесения, и защитники Бастиона схлестнулись с противниками, дабы защитить свою вотчину. Святейшие наряду с верными сражались за свои святилища и иные области Бастиона... в то время как азеротцы отражали натиск Отринувших в Райской Твердыне. Клея была тяжело ранена, и Пелагос поспешил увести ее в сторону, дабы исцелить.

Как оказалось, Храм Верности, прежде находившийся в ведении Девос, был захвачен Отринувшими, и ныне спешили к нему кирии из Храма Мудрости, дабы сразиться за святилище.

Разя Отринувших в твердыне, герои лицезрели Утера и Лисонию, а также темных кирий, прежде выступавших последователями Верности. «Смертные, Архонт лгала вам, - обратился Утер к азеротцам. – «Девос выстроит новый пути к правосудию». «Мы воплотим в жизнь великое видение!» - поддержала его Лисония. – «Кирии – все без исключения – будут свободны он оков своих ритуалов!»

Герои атаковали Утера, и принял тот бой... «Архонт отказала мне в последнем правосудии!» - говорил темный кирия, противостоя воителям. – «Девос же удостоверилась в том, что монстр окажет там, где и должен находиться!»

Азеротцы продолжали теснить Утера, и тот отступил, выкрикнув: «Хватит! Райская Твердыня не имеет никакого значения. Символ Вознесения расколот нами, и силы ваши уменьшатся. Шпили Вознесения вскоре будут принадлежать Отринувшим. Девос спасет Темные Земли от засухи и проведет нас за собою в новую эпоху!»

Обе стороны понесли немалые потери; Отринувшие покинули Райскую Твердыню, но – как оказалось – атака была лишь обманным маневром, призванным разделить силы защитников Бастиона. Ныне Отринувшими были захвачены Шпили Вознесения... Архонт и Святейшие возглавили натиск защитников Бастиона, и герои примкнули к ним, дабы покончить с Отринувшими раз и навсегда.

В сражении за Шпили Вознесения азеротцы и союзники их яростно противостояли Отринувшим, и сознавали обе стороны, что от исхода сражения зависит судьба всего Бастиона. Покончили герои с темной кирией, Кин-Таром, а также с обращенными в служение Отринувшим центурионами – Вентунаксом и Орифрионом.

Кирестия же сошлась в противостоянии Девос у Престола Архонта. «Ты была Святейшей Верности, Девос!» - говорила Кирестия своей немезиде. – «Но все это время ты возглавляла Отринувших». «Твоя слепая приверженность предначертанному пути обрекла нас всех на гибель», - парировала Девос. – «Ты не оставила нам иного выбора, кроме как противостоять тебе!» «Да внемли же ты гласу разума!» - восклицала Архонт. – «Кирии должны оставаться едины». «Пока ты верховодишь ими – нет!» - прозвучал ответ. – «Отринувшие проложат новый путь для Бастиона. На протяжении эона нам говорилось о том, что обязаны мы ‘очищать’ себя. Отринуть свои воспоминания, личности, любимых. Все – во имя служения. Но чему мы служим? Беспомощной Судье, жестокому закону! Наши жертвы – все впустую!»

«Мы приносим жертвы потому, что должны», - настаивала Кирестия. – «Смертные тяготы лишь мешают исполнению нашего долга». «Нет», - возражала Девос. – «Смертный заставил меня осознать глупость сего устоя. Заглянув в воспоминания Утера, я была потрясена до глубины души. Но ты отказалась зреть истину. Нынешний путь – неверен. Мы служим лжи. Посему я прислушалась к речам Тюремщика. И узнала о великой несправедливости, содеянной тобой и другими в отношении его... и всех нас. Он стремится освободить нас из тюрьмы, которую мы сами же и создали для себя. И верность моя ныне принадлежит ему». «Меня печалит твое предательство», - молвила Архонт, продолжая атаковать противницу, ведомую ныне как Святейшая Сомнения.

Девос повергла Кирестию, молвила: «Прими свое поражение, Архонт. Теперь я служу куда более высшей силе. Взяв в руки твое копье, я обрету власть над Шпилями и создам новых Святейших, кои возглавят кирий!» «Тюремщик исказил твой разум, Девос», - прошептала Кирестия. – «Тебя необходимо остановить... любой ценой».

Подоспевшие герои покончили с Девос, и молвила Кирестия, отдавая последнюю дань былой сподвижнице: «Замыслы Тюремщика внесли раскол в ряды кирий. Издревле полагали мы, что смертное бремя – то, от чего надлежит избавлять в посмертии... во имя служения. Но сегодня именно благодаря смертным мы одержали победу. Думаю, после победы над Тюремщикам... кирия будет что обдумать и обсудить».

Защитники Бастиона одержали победу в сражении за Шпили Вознесения. Отринувшие отступили, в Архонт немедленно созвала Святейших, дабы переговорить с ними касательно дальнейших действий.

На мертвом теле Девос обнаружили герои зачарованное зеркальце, магия которого явила им образы последних моментов смертного существования Утера Светоносного и дальнейшей судьбы души его. Пал паладин от руки Артаса, и дух его вознесся в Бастион. Здесь приветствовала Утера Девос, молвив: «За твою самоотверженность при жизни ты был избран для великой цели. Ты отринешь свое смертное бремя и станешь одним из вознесенных, что переносят души умерших в Темные Земли». «Я служу Свету», - возразил Святейшей Утер, - «и мой долг не исполнен. В мире есть зло, которое...» «Здесь нет зла», - прервала его Девос. – «Тьму заперли в Утробе, и очень давно».

«Это не так», - произнес Утер, мысли которого всецело занимал Артас Менетил. – «Он разрушил мою державу, убивал мой народ, покончил с моим королем. Он должен понести наказание». «Ты теперь кандидат», - беспрекословно заявила Девос. – «Ты должен принять свое новое назначение и избавиться от сей жажды отмщения». «Я жажду лишь... правосудия», - изрек Утер.

...Девос лично взялась за обучение духа Утера – выбор, в разумности которого сомневались многие. «Девос, почему ты обучаешь эту душу?» - обратился к ней Тениос, Святейший Мудрости. – «Это ниже твоего достоинства». «Он не может забыть», - отвечала Девос. – «Он жаждет возмездия за свою смерть». «И что с того?» - не мог взять в толк Тениос. – «Многие души веками готовятся к вознесению». «Но эта душа будто... сломлена, Тениос», - растерянно произнесла Девос, наблюдая за медитирующим вдали Утером. – «Я никогда такого прежде не видела. Мне даже начинает казаться, что его посчитали достойным Бастиона... по ошибке». «Будь осторожна, Девос», - отозвался Тениос. – «Архонту такие мысли не понравятся. Со временем он позабудет. Верь в наши устои. Верь в избранный путь».

...Время шло, обучение Утера продолжалось... «Девос, сколько мне еще учиться?» - обратился он к Святейшей, и отвечала та: «Пока ты не будешь готов к вознесению». «Но что не дает мне вознестись?» - спрашивал дух паладина. «Всего лишь воспоминания о смертной жизни», - был ответ. «Как можно забыть об этом, если я все еще чувствую холод его клинка?» - покачал головой Утер, явив взору пораженной кирии рану на сердце своем. «Твоя душа ранена?» - изумилась Девос, ибо никогда прежде не видела подобного. – «Кто это сделал?!» «Мой ученик», - скорбно произнес Утер. – «Он предал всех нас».

Девос коснулась раны Утера, узрев момент гибели того. Когда пронзил Артас тело паладина Ледяной Скорбью, душа того разделилась надвое: часть ее была поглощена проклятым клинком, часть – вознеслась в Темные Земли.

...Ужаснувшись, Девос поспешила в Райскую Твердыню, дабы поведать Архонту и Святейшим о том, что стало известно ей. «Руны, выбитые на этом клинке, ни с чем не спутаешь!» - восклицала Святейшая Верности. – «Слуга Тьмы бесчинствует в смертном мире, и в руке его – оружие Утробы! Наше царствие в опасности!» «Невозможно!» - воскликнул Тениос, не в силах уверовать в сие откровение. – «Из Утробы нельзя вырваться. Ты должна вернуться к нашему пути». «Лишив его воспоминаний, мы бы даже не узнали об этой катастрофе!» - продолжала стоять на своем Девос. – «Наш путь неверен!»

«Довольно!» - прервала ее Архонт. – «Порядок в Темных Землях зиждется на нашем вечном долге. Отрекись от этих мыслей!» «Как пожелаешь, Архонт», - смиренно склонила голову Святейшая Верности... оставшись при своих убеждениях, и утвердившись в них еще боле.

...Вернувшись к Утеру, возвестила Девос: «Пришло время твоего вознесения». «Но разве я готов?» - озадачился дух паладина, и вопросила кирия: «Ты хочешь, чтобы он понес наказание?» «Да», - изрек Утер, и Святейшая, презрев существующие традиции и ритуалы, обратила кандидата в вознесенного, молвив: «Как только он падет... мы заберем его».

...«Мой взор застилает тьма...» - то были последние слова Короля Мертвых. И когда в мире смертном пал Артас Менетил, а Ледяная Скорбь оказалась расколота, Девос забрала душу Короля Мертвых, переместилась наряду с Утером в Утробу. «А теперь брось его в Утробу!» - настаивала кирия, обращаясь к Утеру. – «Во Тьму, которой он так ревностно служил! Вечные муки ждут его». Утер колебался... «Он был... моим учеником», - вымолвил он. «Помни о том, что он сделал, и сверши свое отмщение!» - требовала Девос. «Не отмщение», - ответствовал Утер. – «Правосудие!»

С этими словами швырнул он дух Артаса в недра Утробы...

...Наблюдая сие откровение в зачарованном зеркале, Тениос был поражен. «Намерения Девос были благими», - молвил он, обращаясь к героям. – «Она хотела исправить то, что считала неправильным... но Утер был не готов к испытаниям вознесения. Отклонение от пути той, которая была воплощением верности, обратило Девос к сомнениям... и насилию. Ее Десница, Лисония, примкнула к Девос наряду с Утером. В то время, как наши запасы анимы таяли, число их – Отринувших – росло... С гибелью Девос Лисония наверняка возглавит Отринувших. Надеюсь, мы сумеем обрести мир до того, как их кампания против нас возобновится».

...Поскольку Символ Вознесения был разрушен в час атаки Отринувших, творить новых вознесенных ныне было невозможно. Создать новую реликвию вызвался Верховный Мастеровой, Миканикос, но для цели ей ему был необходим Фестус, Генезис Эонов – Молот Первой Мастеровой. Пребывала сокровенная реликвия в Вечной Кузне... ныне захваченной Отринувшими, вознамерившимися создать собственную армию центурионов.

Посему герои вызвались сопроводить Миканикоса в Вечную Кузню Миканикос занялся поисками Фестуса, в то время как смертные разрушили центурионов противника, а остовы их бросали в горнило кузни – на переплавку, освобождали плененных помощников Верховного Мастерового, Последний при поддержке смертных, а также прибывших из Ревендрета союзников наряду с генералом Дрейвеном и герцогом Теотаром, сумел сразить Отринувшего – смотрителя Аттикуса, - и вернуть чудесный молот, коим тот завладел.

Прежде, чем вернуться в Райскую Твердыню, надлежало очистить Вечную Кузню от Отринувших и их конструктов. С помощью Фестуса Миканикос закончил создание гигантского центуриона – голиафа, нарек его Броном, наделил его толикой своей анимы. Управляемый Броном голиаф и азеротцы выступили против созданной Отринувшими армии центурионов, наголову разбили ее. Выжившие темные кирии, возглавляемые Лисонией, оставили кузню, признавая свое поражение.

По возвращении в Райскую Твердыню Миканикос немедленно преступил к созиданию нового Символа Вознесения. Вскоре оный был завершен, и кирии приветствовали сие начинание. Похоже, подозрения Тениоса о том, что возглавит Отринувших Лисония оправдались, посему не следовало терять бдительность: рано или поздно темные кирии нанесут следующий удар...

Вскоре в Бастион прибыл из Малдраксуса Александрос Могрейн, встретился с Ксандрией, Святейшей Доблести. Некоторое время назад двое вместе сражались, отражая второе нападение на Храм Доблести, и ныне всецело друг другу доверяли. Как оказалось, Могрейн сплотил за собой силы Дома Избранных и ныне собирался нанести удар по Дому Конструктов, надеясь покончить с маркграфом Гармалом. Ксандрия же примкнет союзникам вместе с воителями-кириями, дабы свершить правосудие за павших в час нападения на Храм Доблести.

Так, объединенное воинство Дома Избранных, Храма Доблести и смертных героев устремились к северным пределам Малдраксуса, где находился оплот Дома Конструктов. В небесах над воителями пребывал некрополь Зерекрисс, где оставался резерв под началом баронессы Драки.

Сражение началось. Александрос, возглавляющий силы малдракси, нанесли противнику удар с западного фланга, Ксандрия и подначальные ей кирии – с восточного. Азеротцы примкнули к обеим сторонам, противостояли сонму нежити Дома Конструктов. На стороне последнего выступали немногочисленные, но могучие поганища, созданные из плоти кирий, и герои разили их с помощью рунического клинка, созданного Примасом.

Защитники Дома Конструктов были сметены, а Гармал пал в сражении. Александрос позволил Ксандии забрать с собою сердце погибшего маркграфа, дабы направить энергии его на усиление Символа Вознесенных – как следствие, кандидаты, обращаемые в кирий, будут обретать большее могущество.

Силы Бастиона простились с союзниками, вернулись в родное царствие.

...Полимарх Адрестес сообщил героям: Символу Вознесения необходим артефакт, который олицетворял бы собой искупление прежних ошибок и движение вперед. «И я знаю как раз о таком артефакте», - говорил он. – «Давным-давно множество душ из Ревендрета прибыло в Бастион. Более чистых душ из Ревендрета мы прежде не видали. На всех их была метка Печати Раскаяния – артефакта, который содеял их очищение».

Полимарх просил героев, а также Клею и Пелагоса, отправиться в Ревендрет и отыскать Печать Раскаяния, дабы смогли кирии воспользоваться ее могуществом. Так, азеротцы вернулись в означенное царствие, проследовали в Грехопадение, где обратились с вопросом касательно Печати к Куратору. «Печать Раскаяния...» - задумчиво молвила вентира. – «Насколько помню, создал ее дворянин по имени Алвин – артефакт, поистине чудесный в искусстве раскаяния. Но я не знаю ни о судьбе Печати, ни об участи ее создателя».

По словам Куратора, обо всем, происходящем в Ревендрете, ведомо Графине... но по доброй воле сведениями она делиться не станет. Посему вентира предлагала героям попытаться выяснить, где находится камень грехов Графини. Исследуя пределы близ замка Натрия и прислушиваясь к разговорам верных Владыке дворян, выяснили азеротцы: Графиня благоволит трем благородным Домам: Чопорной Розе, Темной Жиле и Клыку Греха. Насколько было известно Куратору, свой камень грехов сокрыла Графиня в недрах склепа, а ключи от него раздала дворянам – судя по всему, принадлежащим именно к этим Домам.

Навестив особняки каждого из благородных Домов вентиров и перебив обитателей оных, герои разыскали необходимые ими ключи; таковыми выступали осколки зеркала. С помощью толики собственной анимы Куратор восстановила зачарованное зеркало, и, проследовав через него, герои и спутники их обнаружили себя в недрах склепа. Здесь разыскали они камень грехов Графини – наглядное свидетельство того, что прежде та была смертной... вопреки собственным ее заверениям о том, что родилась она на Темных Землях. Для Графини обнародование правды о ее происхождении станет разоблачением лжи и страшным унижением. Потому пойдет она на любую сделку – даже с врагом, чтобы скрыть сие.

Проследовав через волшебное зеркало, дабы покинуть склеп, герои лицезрели пред собою Графиню, весьма разгневанную их маленьким предприятием. Впрочем, узнав, что азеротцы не собираются ее шантажировать, вентира поинтересовалась: зачем же им понадобился ее камень грехов... и ее внимание?.. Куратор вернула Графине ее камень грехов, поинтересовавшись, ведомо ли благородной вентире о Печати Раскаяния?

«Я расскажу вам о ней», - согласилась Графиня. – «А затем вы исчезните с глаз моих. Немедленно». Герои не возражали, и молвила Графиня: «Некоторое время назад Алвин создал Печать Раскаяния в качестве артефакта для извлечения анимы из душ, находящихся в его ведении. Многие считали этот артефакт бесполезным. Да, он вершил очищение от грехов довольно быстро, но извлекал совсем небольшое количество анимы. Когда о существовании этой реликвии узнал Денатриус, он изгнал Алвина в Квартал Углей. С тех пор его больше никто не видел. Это все, что мне известно».

Герои вновь устремились к Кварталу Углей, где оказывались изгои общества Ревендрета – будь то мятежники, или же иные индивиды, перешедшие дорогу дворянам. Теотар помог азеротцам отыскать Алвина, то несчастный совершенно утратил разум, ибо был опален Светом. «Печать была украдена смещенным герцогов, который вознамерился обрести силу этого артефакта», - рассказывал Теотар героям. – «Но мы сумели выследить его».

Смертные сумели разыскать в Квартале Углей герцога Вьеля, вознамерившегося с помощи могущества Печати Раскаяния распространить власть свою на окрестные пределы. Возгордившегося дворянина герои прикончили, и, забрав артефакт, простились с Куратором и иными союзниками, после чего вернулись в Орибос, а затем – и в Бастион.

У Символа Вознесения дожидалась героев, а также сопровождавших их Клею и Пелагоса, кирия Калистена. Поведала она, что лазутчики заметили Лисонию и Утера, беседующих о завершении приготовлений своих и о скорой заре новой эпохи.

Миканикос поместил Печать Раскаяния в Символ Вознесения, и, наблюдая за сим, возвестил Адрестес: «Печать Раскаяния многое олицетворяет собою. Раскаяние, сожаление, очищение от прошлых ошибок. Ее могущество привлекало души в Бастион, а теперь поможет нашим кандидатам в обретении крыльев. Мы стали еще на один шаг ближе к восстановлению святости нашего уклада».

Для завершения создания нового Символа Вознесения требовалось последнее действо. «Давным-давно изначальный Символ Вознесения был создан с помощью волшебного народца», - рассказывал Адрестес героям. – «В Арденвельде находится портал, с помощью которого феи отправляют переродившихся духов природы в их родные миры. Он – источник великой силы, и последний ключ к восстановлению Символа». Полимарх велел азеротцам вернуться в Арденвельд и встретиться с Королевой Зимы, сообщив той о нужде Бастиона.

В царствие волшебного народца смертных приветствовал лорд Херн, сопроводил ко Двору Зимы. Здесь уже находился Пелагос, велено которому было описать владычице Арденвельда тяготы, столкнулось с которыми царствие кирий. «Символ Владычества был уничтожен», - рассказывал он. – «Мы просим помощи магии Арденвельда для создания нового». «В наших рощах предостаточно магии, искомой вами», - молвила Королева Зимы. – «Но лишь вместилище, порожденное Арденвельдом, способно вместить подобные энергии».

Одна из ночных фей – Расцвет Ивы – вызвалась помочь посланникам Бастиона в обретении вместилища. «Души не могут попадать в Арденвельд в отсутствие вознесенных», - говорила она. – «Я осознаю, что мне предстоит, и клянусь, что пройду этот путь до конца». «Твоя клятва принесена», - заключила Королева Зимы. – «Подготовь вместилище для ритуала».

На сем аудиенция завершилась. Следуя указаниям феи, приступили азеротцы к подготовке ритуала. Разыскали они затребованную той личинку, цветы Ночной Завесы, которые ныне использовали в своих театральных постановках, а также синее семя, полное анимы. В последовавшем ритуале Расцвет Ивы принесла в жертву саму себя, обратившись во вместилище – средоточие магии Арденвельда.

С тяжелыми сердцами покидали герои Арденвельд, возвращаясь в Бастион, дабы передать обретенное вместилище Адрестесу. Отныне жизненная сила доблестной ночной феи защищала Символ Вознесения, и станет сущность Расцвета Ивы частицей будущих кирий.

К воссозданию Символа Вознесения оказались причастны все без исключения ковенанты Темных Земель. Кирии Бастиона вновь исполнились надежды: когда завершат кандидаты свои испытания, обратятся они в вознесенных. А, стало быть, мощь Бастиона возрастет – и все благодаря смертным!

«Когда Девос расколола Символ, она надеялась расколоть тем самым и нас», - обратился Адрестес к собравшимся в Райской Твердыне обитателям Бастиона. – «Но с помощью героев мы преуспели в нашем начинании. Восстановленный Символ куда сильнее, чем прежний! Мы можем вновь вершить вознесение наших кандидатов, и стремиться к возвращению нашего царствия, остаются в котором Отринувшие! Слава Архонту! Слава Бастиону!»

По завершении церемонии к Полимарху приблизилась Калистена, молвив: «Я усилила дозоры, как ты и приказал, Полимарх. В последнее время Отринувших окрест множество». «Наследница Девос, Лисония, представляет огромную угрозу», - отозвался Адрестес, обещав, что немедленно направит лазутчиков в стан врага, дабы попытаться проведать о замыслах того.

...Вскоре Отринувшие действительно нанесли удар – на этот раз по Храму Смирения. Воители Бастиона наряду с героями поспешили на помощь собратьям. Кирия Войта – Десница Смирения - поведала прибывшим, что Отринувшие бесчинствуют в священных библиотеках храма, разыскивая свитки, описывались в коих ритуалы смирения. В то же время творили сподвижники Лисонии нечестивые ритуалы, наполняя остающихся в храме кандидатов гордыней, заставляя их оставить путь смирения. Кроме того, оскверняли темные кирии резервуары анимы в Храме Смирения, наполняя те тлетворными энергиями Утробы.

Герои разыскали в пределах храма зачарованный клинок Святейшего, именуемый «Состраданием», разбили с его помощью резервуары оскверненной анимы. Разя заполонивших Храм Смирения Отринувших, спешили они на помощь к Святейшему...

Святейший Смирения, Кирус, бросил вызов Лисонии, уговаривая отречься от избранного пути, но с помощью Утера та повергла его, после чего провела ритуал, взывая к гордыне Святейшего... К вящему удивлению Лисонии, гордыня не объяла разум Кируса, и изрек тот: «Ты насаждаешь свое видение другим... свои неудачи... На протяжении эонов я стремился стать зримым воплощением собственных принципов...»

За спинами Лисонии и Утера возник портал, вихрились в коем энергии Утробы. «Оставь свою игрушку», - донесся из разлома глас Хелии. – «Есть куда более важные дела». «Идем, Утер», - приказала Лисония сподвижнику. – «Наше предназначение куда важнее всех этих глупцов». С этими словами двое скрылись в портале.

Кирус просил азеротцев отправиться в Утробу вместе с Клеей и его мечом, дабы пресечь темные ритуалы, творить кои вознамерилась Лисония. Как и прежде, герои поспешили вернуться в Орибос, где прыгнули в пребывающий в Кольце Переноса колодец душ, дабы переместиться в Утробу. Клея, впервые узревшая подобный способ, была изумлена до глубины души, но решила довериться своим спутникам.

В Утробе герои навестили Ве’нари, и та сообщила им, что зрела Отринувшую, направлявшуюся к Гибельной Твердыне. Должно быть, это Лисония!..

Проникнув к Гибельную Твердыню, азеротцы и Клея с изумлением лицезрели скованных цепями Отринувших! Но почему те пребывают в плену у присяжных Утробы?.. Клея вознамерилась освободить сородичей – пусть и обратились те в темных кирий... Как оказалось, Отринувшие сии последовали за Лисонией, ибо разделяли ее идеалы... но и помыслить не могли, что, желая обрести могущество, заключит их предводительница союз с Утробой!

Покончив со множеством темных кирий – не Отринувших, но присяжных Утробы! – герои устремились к Алтарю Господства, находящемуся за пределами Гибельной Твердыни. Здесь зрели они Лисонию... причем последняя поглощала жизненные силы беспомощного Утера!.. «Забери его силы себе, Лисония», - удовлетворенно вещала Хелия, наблюдая за процессом. – «Используй его, дабы ускорить собственное преображение».

«Ты был полезной марионеткой, Утер», - бросила Лисония, обращаясь к своей беспомощной жертве. – «Возможно, Девос тобой и дорожила... но мне ты без надобности. Я четко вижу свое будущее. Архонт падет от моего меча, и Бастион будет моим!»

Заметив героев, Лисония отшвырнула обессиленного Утера в сторону, сотворила призрачную манифестацию собственной гордыни. Та атаковала героев, а Хелия внимательно наблюдала за противостоянием издали.

«Лисония... почему...» - прохрипел Утер, для которого предательство Лисонии стало полнейшей неожиданностью. «Теперь я поняла, какая роль тебе отводилась», - отозвалась Лисония. – «Ты был ключом к нашей истинной судьбе! К моей судьбе!» «Мы стремились спасти наш народ, а не связать его с этой тьмой», - возражал Утер, и Лисония презрительно фыркнула: «Ты всегда бы слаб, чтобы следовать по истинному пути. Девос не нужно было возиться с тобой!»

Видя, что смертные покончили с воплощением ее гордыни, Лисония ретировалась, предупредив героев, что следующая встреча станет для них последней. Азеротцы помогли Утеру, осознавшему, каким глупцом он был, добраться до путевого камня, после чего переместились они в Орибос.

«Куда ты отправишься теперь?» - обратилась к Утеру Клея. – «Не к Отринувшим же». «Нет, дитя», - отвечал тот. – «Отринувшие оказались не такими, как я полагал... и, думаю, так было изначально. Я должен провести какое-то время в уединении и многое осмыслить».

...Отринувшие продолжали удерживать лишь Храм Верности – свой последний оплот. Лисония отринула все прежнее притворство и ныне не скрывала, что наполняет ее темное могущество Утробы. Адрестес призвал Святейших Бастиона, дабы держать совет. На зов его откликнулись Ксандрия, Тениос, Весифон и Кирус. Обратившись к ним, Архонт приказала бросить все силы на окончательное сокрушение удерживающих святыню Отринувших.

Так, объединенные силы Бастиона атаковали Храм Верности. Лисония надзирала за противостоянием; Клея и Пелагос обращались к ней, моля оставить это безумие, вспомнить о том, что все они – кирии. «Ты ведь разделишь судьбу Девос!» - молвила Клея, чем привела Лисонию в ярость. «Мне пришлось отринуть воспоминания, прошлое, прежнюю личность!» - прогремела предводительница Отринувших. – «Ты смеешь произносить ее имя? Я продолжу то, что начала моя Святейшая. Все наши судьбы зависят от этого».

Защитники и герои прорвались во внутренние пределы храма, покончили с Отринувшими, наводнившими двор, устремились к центральной цитадели, где сразили центуриона Атаноса, ныне выступавшего на стороне Лисонии. С последней азеротцы сошлись в противостоянии в сердце Храма Верности. «Я закончу то, что начала Девос», - постояла Лисония, отражая натиск смертных. – «Больше мы не будем рабами Архонта, ослепленными ‘путем’. Да, права Кирестия, Темные Земли расколоты. Но чтобы восстановить их, требуется сила воли... то, чего Архонту недостает».

Указывали герои Лисонии на то, что силы ее в Храме Верности разгромлены, однако по неведомой причине предводительница Отринувших была уверена в победе... Взмыв в небеса, устремилась та наряду с иными темными кириями в направлении Райской Твердыни, зная, что сейчас, когда все силы Бастиона брошены к Храму Верности, Архонт беззащитна!

Осознав, что захват Храма Верности был лишь приманкой, защитники Бастиона устремились к Райской Твердыне, отчаянно уповая на то, что успеют они вовремя...

Проследовав в обиталище Архонта, азеротцы лицезрели последнюю в окружении темных кирий. «Кирестия, твое правление завершится сегодня!» - воскликнула Лисония. – «Кирии сплотятся за новым владыкой!» «Пустые угрозы, вознесенная», - спокойно отозвалась Архонт. – «Твой владыка потчует тебя лишь ложью». «Могущественна, но слепа», - констатировала Святейшая Сомнения. – «Позволь мне сорвать завесу с очей твоих, Архонт!»

Темные кирии атаковали Кирестию, в то время как Лисония противостояла героям. «Их воспоминания уничтожены, их прошлое предано забвению!» - возвещала Лисония, не переставая вести бой. – «Они свершат правосудие!» «Мы стали большим, чем отголоски нашего прошлого!» - выкрикнула в ответ Клея. – «Неужто ты этого не видишь?» «И к чему это привело?» - с горечью отозвалась Лисония. – «Кандидаты не могут вознестись, а центурионы гниют в полях». «Это то, на что мы никак не можем повлиять!» - молвила Клея. – «Пока следуем мы пути, можем решать проблемы сообща!» «Путь, которым вы следуете, ведет лишь к гибели!» - не сдавалась Лисония. – «Я создам новую судьбу для нашего народа!.. Расколотая душа Утера открыла для меня могущество Утробы. И я явлю его вам воочию!»

К сражению присоединился Утер, атаковав былую набольшую. «Ты совсем обезумела, Лисония?» - спрашивал он. – «Стать единой с подобной Тьмой – значит, презреть все то, что являет собою кирия! Боле я не встану рядом с Отринувшими. Уж лучше я забуду свое прошлое, чем приму участие в насаждении такого будущего!»

Утер сразил Лисонию, после чего, приблизившись к успевшей покончить с темными кириями Архонту, опустился пред нею на колени, моля о прощении. Кирестия проявила милосердие к Утеру, постановив, что останется тот под охраной, а судьбу его она решит позже.

«Я помню эту душу... Утера», - шепнул героям Адрестес. – «Девос привела его к нам некоторое время назад. Говорила о том, что душа его имеет некую связь с Утробой. Взяла его под свое крыло, свершив вознесение до того, как он был готов к этому. Похоже, он стал ее десницей – как и Лисония».

Исполняя волю Архонта, Полимарх приказал воителям-кириям взять Утера под стражу и сопроводить в Вечный Дозор, где пленнику и суждено остаться до тех пор, пока не вынесет Кирестия окончательное решение. Тениос просил Адрестеса вверить Утера его заботам. «Мы должны понять, что гнетет его», - говорил Святейший Мудрости. – «Подозреваю, мы много не знаем».

Адрестес коротко кивнул, и Тениус велел Утеру следовать за собой. Двое устремились в сторону Храма Мудрости. «Я тоже хотел бы это понять», - признался Утер спутнику. – «Будучи кандидатом, я с трудом проходил обучение. Не помнил ничего о прошлой жизни. Но каждый раз, закрывая глаза, я зрел свою смерть. Я зрел... его... стоящего предо мною с проклятым мечом в руке... Девос убедила меня в том, что смерть моя была неправедной. Обещала мне правосудие. Но то, что мы сделали с ним, не было правосудием. Это было отмщением... И Лисония ничем не отличалась от Девос. Я и помыслить не мог, что обеих их полнила одна и та же Тьма... Благодарю за то, что явили мне милосердие. Я этого не забуду».

Провожая взглядом Тениоса и Утера, Адрестес высказал надежду на то, что усилия Святейшего Мудрости принесут свои плоды, ибо более сломленной души он прежде не видел никогда.

Силы Отринувших были разбиты наголову, и защитники Бастиона благодарили смертных за то, что стало это возможным...

Иные герои, избравшие для себя союз с Малдраксусом, вернулись в сие царствие, узрев, что Престол Примаса остается осажден силами предавших заветы малдракси некролордов, принадлежащих к Домам Ритуалов и Конструктов. В самое же Престоле оставались воители Дома Избранных под началом Драки. Обратившись к подначальным, баронесса напомнила тем, что обрели они сей оплот благодаря доблестным деяниям смертных, примкнувших к их ковенанту. И несмотря на то, что Примаса боле нет с ними, воплощают смертные именно те добродетели, которым наделял тот пять Домов.

Драка нарекла героев «некролордами», велела им приблизиться к алтарю, дабы обрести могущество, коим Примас наделял своих верных. Азеротцы подчинились ее воле, и, провожаемые взорами множества малдракси, проследовали к алтарю, оставались подле которого Александрос Могрейн и леди Вашш. Образ Примаса возник над алтарем, наделяя героев новыми силами и выказывая надежду на то, что одержат те верх над врагами – во имя Малдраксуса!

Следуя просьбе набольших Дома Избранных, наведывались герои в Утробу, где разыскивали души, должные оказаться в Малдраксусе, и с помощью Хранилища Душ доставляли их в сие царствие. Медленно, но души и обретаемая посредством их анима помогали защитникам Дома Избранных восстанавливать укрепления Престола Примаса, а также отражать натиск противника.

Силы Дома Избранных и воителей Азерота единым фронтом выступили против осадивших Престол Примаса мертвяков; тех удалось отбросить, но вскоре они непременно вернутся, посему надлежало с толком воспользоваться полученной передышкой. Вашш предложила героям похитить у врага один из некрополей – в противном случае вряд ли сумеют они удержать Престол.

Вашш провела азеротцев у пустующему оплоту Дому Глаз; примкнули к баронессе хранящие верность Акареку выжившие сей фракции, остававшиеся в руинах окрест. Вашш отдавала подначальным приказы, и те устремлялись к павшему с небес некрополю Нураккиру, восстанавливая магические устройства того, разя занявших сей оплот мертвяков, принадлежащих к Дому Конструктов. Вскоре с теми было покончено, и герои наряду с Вашш и ее миньонами, включавшими в себя команду, способную управлять системами некрополя, вернулись к Престолу Примаса. Мертвяки Дома Глаз жаждали продолжить дело Акерека, и Драка надеялась, что набольшие Дома Избранных смогут помочь им в этом стремлении.

Пришло время претворить в жизнь план баронессы Вашш. Герои наряду с командой управления некрополем – навигатором, механиком и рулевым, - устремились к фабрике Дома Конструктов, где недавно завершилось создание некрополя Зерекрисс. Перебив стражей оного, азеротцы и союзники их взяли некрополь под контроль, направив его к Престолу Примаса. В одном из чертогов престола означились Наручи Примаса – часть похищенных доспехов того. Артефакт сей герои вернули в Престол, разместив на статуе Примаса.

...Вскоре Святейшая Доблести испросила малдракси о помощи, ибо силы Дома Конструктов вновь атаковали Храм Доблести. Отряд воителей Дома Избранных возглавил Александрос; наряду с азеротцами устремились они в Бастион, где Ксандрия поведала о возвращении сил Дома Конструктов.

Так, сражение за Храм Доблести вспыхнуло с новой силой. Объединенные силы защитников Бастиона и Дома Доблести одержали верх над противником, после чего атаковали витающий над святилищем некрополь, где сразили верховодящую вторжением баронессу Дома Конструктов, Антолит. Ксандрия благодарила малдракси за оказанную помощь, обещав поддержку Дому Избранных в противостоянии Дому Конструктов...

Александрос признался Ксандрии, что всю жизнь следовал идеалам чести. Почему же в посмертии оказался он не в Бастионе, но в Малдраксусе?.. «Суждение Судьи неоспоримо», - молвила Святейшая Доблести. – «Должно быть, она ощутила в тебе нечто, назначенное для Малдраксуса». «И все же я всю жизнь посвятил служению Свету», - стоял на своем Александрос. – «Разве одно это не дает душе место в Бастионе?»

«Наши кандидаты отставляют свои воспоминания в Храме Чистоты», - молвила Ксандрия, глядя на Александроса с удивлением. – «Хочешь сказать, Малдраксус тебе не подходит?» «Когда я впервые узрел малдракси, они напомнили мне Плеть, разорившую мою родину», - признался Могрейн. – «Монстров, который я поклялся уничтожить. Со временем я осознал, что они – не лишенная разума нежить, как я полагал прежде. Что чести есть место в Малдраксусе. Или, по крайней мере, так было прежде». «Воспоминания о прежней жизни гнетут тебя в посмертии», - уверенно произнесла кирия. – «Будь ты избран для Бастиона, они оказались бы бременем, от которого следовало избавиться». «Но почему же я не был избран?» - продолжал задаваться сим вопросом Александрос. – «Неужто вера моя в Свет была недостаточна? Неужто душа моя была осквернена, когда обратился я в нежить?» «Свет, Бездна... подобным силам нет места здесь», - отвечала Ксандрия. – «Судья направила тебя в Малдраксус не без причины. И мы должны понять, в чем та состоит».

Ксандрия провела Александроса к месту, где некогда произошло сражение прежней Святейшей Доблести, Агтии, с Тезулатом Уничтожителем, порождением Бездны, случившемся в час вторжения миньонов оной в Бастион. Многие послушники храма медитировали здесь, вспоминания об истоках собственной доблести. Возможно, погрузившись в медитацию, осознает Александрос, что посмертие в Бастионе – не для него.

В видениях зрел Александрос образы Елены, возлюбленной своей супруги, Рено, старшего сына, предательство которого наполняло горечью душу отца даже сейчас, в посмертии... Наконец, образ Дариона, погибшего, чтобы вырвать душу отца из-под власти Плети, и по сей день стоящего на защите Азерота. Александрос гордился Дарионом, и собирался сохранить чувство сие в душе своей.

«Судья узрела, что твои воспоминания – не бремя, а источник силы», - пояснила Ксандрия Александросу, и согласился тот с сим выводом. – «Вот почему место твое – в Малдраксусе». «Понимаю», - склонил голову Могрейн. – «Может, честь и оставила Малдраксус... но мы сумеем вернуть ее!»

...Силы Бастиона, возглавляемые Ксандрией, переместились в Малдраксус, дабы покончить с Домом Конструктов раз и навсегда. В последовавшем противостоянии армия сего Дома была сокрушена, а Гармал погиб. Сердце его забрали с собою кирии, унося в Бастион для усиления Символа Вознесения.

В оплоте Дома Конструктов Драка обнаружила запасы анимы, но не принадлежащие Малдраксусу; ощущала баронесса на эссенции сей чары вентиров! Похоже, Гармал получил аниму от союзников... «Мы знаем, что Гармал действовал заодно с Син’дейн», - молвил Александрос, когда поведала ему Драка о своей находке. – «Если поддерживает их Ревендрет, для нас это плохие новости. Мы должны все выяснить наверняка». Драка с мнением Могрейна согласилась, постановив, что отправится в Ревендрет наряду с героями в самом скором времени.

В личных покоях Гармала обнаружили герои Мантию Примаса, которую не замедлили пронести в Престол и водрузить на статую исчезнувшего владыки Малдраксуса.

Баронесса Драка, сопровождаемая азеротцами, выступила в Ревендрет, проследовала в Залы Искупления, где дожидалась гостей из Малдраксуса Обвинительница. Поведала последняя, что в отдаленных топях лазутчики заметили лагерь малдракси; возможно, именно там они обретают запасы анимы, находящиеся в ведении Владыки.

В грядущем предприятии Обвинительница заручилась помощь одного из молодых вентиров – Кель’таса Солнечного Путника. Узрев тех, с кем придется ему выступать к лагерю вероятного противника, Кель’тас нахмурился. «Малдракси, прежде бывшая орком, и... смертные?» - удивился он, обернулся к Обвинительнице. – «Ты стремишься ранить меня воспоминаниями о родном мире?»

Вскоре герои, сопровождаемые Дракой, Обвинительницей и Кель’тасом, добрались до лагеря малдракси, принадлежащих к Дому Ритуалов, устремились в атаку. Они разрушали постройки, безжалостно разя мертвяков из стана противника, а также разыскивали кристаллы, заполненные анимой.

«Кель’тас, ты был правителем на Азероте?» - обратилась Драка к новому союзнику. – «Я провела в этом мире совсем мало времени. Большая часть моей жизни прошла на Дреноре». «Мой отец и я правили величайшим в мире королевством», - печально улыбнулся Кель’тас. – «Пока не разорили его Артас Менетил и лич Кел’Тузад. Я хотел возродить былую славу моего народа. Но в процессе заключил сделки... о которых ныне сожалею».

Верховодила малдракси Дома Ритуалов лич, леди Оуикс’Ара. Кель’Тас обездвижил ее заклинанием, потребовав ответа: «Зачем мы отправляете всю эту аниму в Малдраксус? Кому ты служишь? Говори!» «Тебе не остановить моего господина!» - прошипела Оуикс’Ара. – «Он заключил союз с самим Изгнанным!» «Кто?» - допытывался Кель’Тас. – «Как его имя?» «Я служу могучему Кел’Тузаду!» - прошипела лич, после чего Кель’Тас прикончил ее.

«Кел’Тузад!» - воскликнул он. – «Осквернитель Солнечного Колодца! Наконец-то я свершу свое отмщение!» Будто отвечая его помыслом, возник в нескольких шагах от героев призрачный образ Кел’Тузада. «Вы смеете убивать моих подначальных?» - в гневе вопросил лич. – «Но – как бы то ни было – Дом Ритуалов послужит моим целям. Если достанет смелости, явитесь туда и сразитесь со мной!»

«Я заставлю Кел’Тузада заплатить за содеянное!» - продолжал яриться Кель’Тас, которого насмешливый тон лича привел в бешенство. – «Баронесса Драка! Я настаиваю, чтобы мы немедленно выступили в Малдраксус!» «Не высказывай мне свои требования, падший принц», - оборвала его Драка. – «Мы должны больше узнать об угрозе, с которой столкнулись, а не бросаться туда, очертя голову. Этот лич представляет опасность для обоих наших царствий. Когда наши силы будут готовы нанести удар, мы отправим весть в Ревендрет, дабы примкнули вы к сражению».

В разоренном лагере обнаружили герои следующий из артефактов владыки Малдраксуса – Наплечники Примаса, кои не замедлили преподнести к статуе оного, находящейся в Престоле Примаса.

Теперь им известно имя того, кто стоит за вторжением в Бастион и за уничтожением иных Домов Малдраксуса. Кел’Тузад, состоящий в союзе с самим Тюремщиком. Надлежит осадить Дом Ритуалов, и сделать это как можно скорее...

...Пока силы Дома Избранных готовились к выступлению, герои навестили Театр Боли, приняв участие в гладиаторских боях. Великое множество воинов сразили они в поединках, в том числе столь легендарных бойцов как Ксава Непобедимого, Кул’тарока и Мордрету – Бесконечную Императрицу, чемпионку арены. Сразив последнюю, герои были провозглашены Воулом новыми чемпионами Театра Боли.

...В проникновении в оплот Дома Ритуалов помощью свою предложил лич Бальмедар, принадлежащий к сей фракции, но не приемлющий влияние, кое имел Кел’Тузад над маркграфиней Син’дейн. Как оказалось, от Бальмедара к Кель’Тузаду перешел титул барона, и ненавидел лич выскочку всеми фибрами своей души. Бальмедар предлагал Драке сделку: он поможет воителям Дома Избранных проникнуть в Дом Ритуалов, а те, оказавшись внутри, отыщут свидетельства вероломства Кел’Тузада, которые возможно будет предъявить маркграфине.

Бальмедар предлагал провести ритуал, который наделит героев иллюзорными личинами. Посему, исполняя указания лича, атаковали воители миньонов Дома Ритуалов, следующих к своему оплоту с грузом кристаллов анимы, добытых в ходе недавнего вторжения в Бастион. Бальмедар провел ритуал, и, обретя иллюзорные личины послушников Кел’Тузада, выступили азеротцы в направлении Дома Ритуалов; подле них витал магический глаз, посредством коего Бальмедар, находящийся вдали, зрел происходящее и давал смертным дальнейшие указания.

Кел’Тузад подвоха не заподозрил, велел вернувшимся «послушникам» следовать на ним. Лич сопроводил героев к камере, где в заточении томился кирия. «Конструкты вернулись с оставшейся добычей, полученной в ходе рейда в Бастион», - пояснил Кел’Тузад спутникам. – «А это – моя личная добыча, один из представителей кирий, коих именуют ‘Несущими’». «Ты ответишь за это, лич!» - оскорбился кирия, Тедрин. – «Я – не чья-то там добыча!» «Этот жалкий кирия хранит в себе ключ к местам великой силы», - продолжал Кел’Тузад, с удовлетворением рассматривая своего пленника. – «И с помощью запасов анимы, переданной нашими союзниками из Ревендрета, я смогу одержать победу. Но хватит об этом. Надлежит подготовиться к проведению ритуала».

Кел’Тузад намеревался принести Тедрина в жертву в ходе ритуала, но не был достаточно сведущ в магии кирий. Посему испросил у баронессы Нинадар соответствующие письмена. Последняя передала посланникам лича трактаты о природе магии Бастиона и кириях, спекуляции о Первых, о защитных чарах и о заточении Изгнанного. Подобный набор лишь озадачил Бальмедара пуще прежнего, не дав ни малейшего намека на ответ касательно того, к чему в действительности стремится Кел’Тузад.

По требованию Кел’Тузада герои занялись сбором необходимых для ритуала реагентов, часть которых поставили из Орибоса Посредники. Бальмедар велел азеротцам перехватить поставку на подходе к Дому Ритуалов, дабы выяснить, что за реагент заказал хитроумный лич. Герои атаковали караван, перебили Посредников, доставив Бальмедару предмет, коий те стремились преподнести Кел’Тузаду – клинок господства с выбитыми на нем рунами.

Все части головоломки ныне сложились воедино. Кирия, набор фолиантов и руны господства... Кел’Тузад стремился пробить брешь в завесе, отделяющей Утробу от иных царствий Темных Земель! Последствия сего будут самыми катастрофическими... Бальмедар опасался бросать барону открытый вызов, посему вознамерился внести определенные «изменения» в реагенты, нарушив тем самым ход грядущего ритуала.

Кел’Тузад приступил к ритуалу, уверенный в том, что возведенные эоны назад магические барьеры, ограждающие Утробу, падут. Но создать двеомер необходимого заклятия, использовав при этом реагенты, с коими Бальмедар заблаговременно повозился, личу не удалось... Увы, одним из побочных эффектов ритуала стало исчезновение чар иллюзии, и осознал Кел’Тузад, что все это время в роли его помощников выступали агенты Дома Избранных! Узнал лич и магическое око Бальмедара – вот, стало быть, кто выступал пособником героев!

Кел’Тузад велел подначальным бросить смертных и Бальмедара в темницу. Впрочем, тем удалось отыскать способ выбраться на свободу, и поспешили они в покои маркграфини, дабы поведать той о предательстве Кел’Тузада. Предвидя подобный поворот событий, тот нанес удар первым.

Вместе с баронессой Нинадар Кел’Тузад расправился со стражами Син’дейн, после чего, заметив приближающихся героев, призвал морозного ящера, Сапфирона. Пока противостояли смертные сей бестии, Кел’Тузад и Нинадар успели ретироваться в некрополь Экзорамас, уведя с собою пленную маркграфиню.

Хоть ритуал Кел’Тузада и не увенчался успехом, ныне верховодил он Домом Ритуалов. Но баронесса Драка вознамерилась раз и навсегда избавить Малдраксус от клятвопреступников, посему бросила в атаку на оплот Дома Ритуалов силы малдракси наряду с прибывшими подкреплениями из Ревендрета.

Зрели они призрачный образ Кел’Тузада, наблюдавшего за противостоянием. «Какую жалкую армию вы собрали», - бросил лич. – «На большее неспособны?» Силы Дома Избранных, Дома Глаз, сплотившихся за Бальмедаром личей, а также смертных воителей атаковали защитников Дома Ритуалов, сразили верховодящую обороной оплота баронессу Нинадар.

Оставаясь в зависшем над оплотом Дома Ритуалов некрополе, Кел’Тузад верховодил проведением ритуала его миньонами. Те сумели создать брешь в Утробе, призвав в Малдраксус одно из порождений сего царствия. Герои сразили тварь, после чего камнелюды генерала Дрейвена перенесли их в Экзорамас.

Драка, Александрос, Вашш, Бальмедар а также Кель’Тас и Дрейвен ступили в зал, оставался в котором Кел’Тузад; отступать тому боле было некуда; подле лича пребывала скованная чарами Син’дейн. «Впечатляющее сборище», - оценил масштаб брошенных против него сил лич. – «Такое множество доблестных воителей. Я польщен, право слово... О, принц Кель’тас, ты ли это? Я так и не поблагодарил тебя за то, что позволил воспользоваться Солнечным Колодцем». «Довольно!» - прервала его Драка. – «Кел’Тузад, ты растоптал законы Примаса и намеревался принести разрушение в Малдраксус. Сдавайся, или будешь уничтожен!»

«Глупцы!» - зло прошипел Кел’Тузад. – «Было легко посеять хаос и раздор между вашими погрязшими в дрязгах Домами. Замысел Тюремщика претворяется в жизнь в точности так, как должно. Жаль, что вы не увидите его завершения».

В последовавшем сражении Кел’Тузад потерпел поражение; скованная ледяной магией Син’дейн, энергии которой пытался поглотить архилич, обрела свободу, и, нависнув над поверженным личом, возопила: «Ты проиграл, узурпатор! И сейчас ответишь за свои злодеяния против Малдраксуса... и против меня!» «Глупая маркграфиня», - прошипел Кел’Тузад, отказываясь сдаваться. – «Твоя победа пуста».

Дрейвен метнулся к личу, сорвал с цепей его алый медальон, и, обратившись к Кель’тасу, молвил: «Медальон наш. Можем возвращаться в Ревендрет». «Что?!» - возмутился тот. – «Мы не можем просто взять и уйти! Кел’Тузад все еще жив! Я свершу отмщение за Серебряную Луну!» «Не тебе вершить его судьбу», - возразил Дрейвен.

За спиной Кел’Тузада возник портал в Утробу, и выступившие из него присяжные – темные кирии – молвили: «Идем, лич. Изгнанный призывает тебя». Не мешкая, Кел’Тузад поспешил скрыться в разломе; присяжные Утробы последовали за ним...

Обретшая свободу маркграфиня с подозрением воззрилась на своих освободителей. «Кел’Тузад исчез, но ваши силы остаются», - заключила Син’дейн. – «Я могла бы предположить, что вы желаете сместить меня как маркграфиню Дома Ритуалов». «Нет, если ты согласишься примкнуть к нам, Син’дейн», - отвечала ей Драка. – «Нам нужны твои силы, если надеемся мы дать отпор Тюремщику». «Теперь я вижу, откуда исходит истинная угроза», - заключила Син’дейн. – «Дом Ритуал пребудет с вами. И в качестве жеста доброй воли и я передам вам посох самого Примаса». Баронесса Драка с благодарностью приняла артефакта из рук маркграфини, молвила: «Мы вернем посох в Престол Примаса. Он станет напоминанием о нашей победе».

Набольшие малдракси и герои, примкнувшие к их ковенанту, обсуждали исход завершившегося противостояния в Малдраксусе. «Хоть и избежал Кел’Тузад правосудия, тень его была исторгнута из Малдраксуса», - говорила сподвижникам Драка. «Сперва я питала сомнения в отношении вас, смертные», - обратилась к азеротцам Вашш. – «Но вы показали себя истинными защитниками нашего ковенанта». «Дел у нас еще немало», - произнес Александрос. – «И Вираз, и Кел’Тузад должны ответить за свое предательство».

Син’дейн вернула Бальмедару титул барона Дома Ритуалов, назначив его своим посланником при баронессе Драке, ставшей сердцем альянса малдракси.

Вернувшиеся в Престол герои возложили Посох Примаса у статуи того, знаменуя одержанную победу... и возросшую силу ковенанта малдракси.

Азеротцы, примкнувшие к ковенанту волшебного народца, вновь переместились в Арденвельд, где леди Лунная Ягода предложила им проследовать к первому древу – Тирна Ахиад, Сердцу Леса. «Давным-давно, когда возникли деревья и ночные феи, первая душа смертного явилась в Арденвельд», - молвила фея, обращаясь к героям. – «Наша Королева встретила ее у врат. ‘Ты ни дух, ни фея. Почему ты пришла в наш лес?’ – вопросила она. ‘Меня направили к вам,’ – отвечала душа. – ‘Я посвятила себя служению природе’. И Королева приветствовала душу в царствие своем. Та опустилась пред нею на колени, вопросив: ‘Как я могу служить?’ ‘Вечно заботься о спящих духах’, - изрекла Королева. – ‘Цикл перерождения должен продолжаться, иначе все будет утрачено.’ ‘Но как же мне это сделать?’ – спросила душа. – ‘Ведь у меня больше нет тела.’ ‘Я дарую тебе любой облик, который ты попросишь,’ – заверила ее Королева Ночи. – ‘Ты станешь подобна созданиям дикоземья’».

Ночная фея провела героев в Амфитеатр Звездного Озера, где собрался Двор Ночи. В качестве представления Королеве Ночи и ее приближенным воителей, избравших их ковенант, Лунная Ягода вознамерилась явить взорам их сценическое представление о Третьем Вторжении Пылающего Легиона в Азерот, образы которого почерпнула из разумов смертных.

Так, леди Лунная Ягоды выступала рассказчицей, являя аудитории сцены из недавнего вторжения легиона. Герои играли самих себя, в то время как обитатели Арденвельда выступали в ролях злодеев – Ксавиуса, Иллидана, Гул’дана из альтернативной временной линии, Кил’джедена, и, наконец, Аргуса. Искатели приключений одержали верх над своими противниками, ознаменовав тем самым завершение Пылающего Нашествия и спасение множества миров.

Следующим действом, представленной ночной феей Двору Ночи, стало повествование о Четвертой Войне. Публике представлено было ранение мира-души Саргерасом в час пленения того титанами, сожжение Телдрассила Ордой, вторжение сил Альянса в Подземный Город, появление Магни – Вестника Азерот, и, наконец, новое противостояние Альянса и Орды. Как завороженные, обитатели Арденвельда наблюдали представление, поражаясь тому, сколь чудесен явленный им мир, Азерот.

Пьеса Лунной Ягоды приближалась к финалу, и в заключительном акте – «Битве за Азерот» - ночная фея воскресила недавние события, произошедшие в Азероте: гибель искусственно созданного Старого Бога, Г’хууна, нападение Альянса на Дазар’алор и убийство короля Растахана, противостояние Азшаре и поражение ее, освобождение Н’Зота, стремящегося преобразить мир по своему безумному видение, и гибель Старого Бога в сражении с защитниками Азерота.

Королеве Зимы представление пришлось по душе – ровно как и множеству иных обитателей сего царствия; долго еще станут обсуждать те явленные им события, случившееся в ином пласте реальности.

«Невероятное представление», - молвила потрясенная последними событиями Изера. – «Так много произошло в Азероте после моей гибели! Но во снах я зрела то, что не нашло отражения на сцене. Снилась мне Тиранд Шепот Ветра, объятая тьмою, поглощенная гневом и жаждой мести. Снился мне запретный ритуал, сотворение новой Ночной Воительницы и охота, завершится которая может лишь трагедией».

Изера и смертные воители выступили к Сердцу Леса. «Я думала, что все это сон», - тихо говорила драконица, вновь и вновь воскрешая в памяти образы, увиденные ею в долгом сне. – «Аргус в небесах, меч в пустыне... Телдрассил в огне... Все эти души, поглощенные Утробой... и Тиранд... Ярость омрачает ее сердце как тень, скрывающая луну. Охота ее бесконечна. Но могущество Ночной Воительницы – проклятие в той же мере, что и благословение. Оно грозит разорвать ее изнутри. Я не смогла помочь калдореи, когда был сожжен Телдрассил. Но, надеюсь, сумею помочь Тиранд, пока еще не слишком поздно».

Приблизившись к Королеве Зимы, получили герои ее благословение, и нарекла Вечная смертных «охотниками Дикой Охоты, чемпионами Двора Ночи и защитниками Арденвельда».

...В последующие дни герои противостояли злым силам, снедающим царствие, а также доставляли из Утробы души, коим назначено было оказаться в Арденвельде. Мало-помалу, приток анимы возрастал – ровно как и силы ковенанта ночных фей.

Изера продолжала зреть пугающие сны, деталями которых поделилась с героями. «Я вижу эльфийские духи, коих терзают в Утробе», - говорила драконица. – «Ночную Воительницу, жаждущую отмщения. И... гибель Арденвельда. Видения сии постоянно изменяются... Но я считаю, что Тиранд Шепот Ветра сыграет ключевую роль в спасении как Ночных эльфов, так и этого царствия. Шандрис Лунное Перо тоже зрит подобные сны, и в настоящее время следует она в Вечный Город. Если кто и сможет достучаться до сердца Тиранд, то лишь она».

Удивленные сим откровением, азеротцы вернулись в Орибос, приветствовав прибывшую в Анклав Шандрис. Смотрители уже поведать Ночной эльфийки о последних событиях, случившихся в Темных Землях, и теперь спрашивала та: как вызволить ей названную мать из Утробы? Тал-Инара и Борвар указали Шандрис на прибывших героев, пояснив, что те – единственные, кому удалось изыскать способ бежать из Утробы при помощи предвечного артефакта.

Призналась Шандрис, что продолжает видеть Тиранд во снах, и находится та в неких поистине ужасающих землях. К тому же, опасалась эльфийка, что могущество Ночной Воительницы рано или поздно убьет ее названную мать, ибо не предназначено оно для смертных.

Наряду с героями Шандрис ступила в колодец душ... обнаружив себя в Утробе. Да, это то самое царствие, которое является ей в грезах! Пытаясь воскресить в памяти какие-то ориентиры из своих видений, Шандрис вела азеротцев за собою, рассказывая, что зрела в снах сцены жестокого противостояния Тиранд и обитателей сего мрачного пласта реальности.

Наткнулись они на гору трупов присяжных Утробы, и Шандрис высказала уверенность в том, что это – дело рук ее матери. И действительно: след из мертвых тел привел азеротцев прямиком к Тиранд. На протяжении последних недель Ночная Воительница странствовала по землям Утробы, безжалостно расправляясь с ее обитателями, ища способ добраться до Сильванас Ветрокрылой.

«Шандрис? Зачем ты пришла?» - удивилась Тиранд, заметив воительницу, и пояснила та: «Сны привели меня сюда. Мы пришли, чтобы спасти тебя». «Глупое дитя», - вздохнула Тиранд. – «Отсюда невозможно вырваться. Но ты можешь примкнуть ко мне... навсегда!» На глазах потрясенных героев Тиранд обратилась в чудовищного присяжного, и осознали азеротцы, что зрели лишь иллюзию эльфийки!

Герои прикончили порождение, и Шандрис высказала уверенность в том, что, раз некая злая сила пытается чинить им препятствия, то находятся они на верном пути. Посему смертные продолжили поиски, пересекли мост через Горгоа...

Тиранд они заметили на подступах к Торгасту; калдореи рассматривала Башню Проклятых, явно гадая, как к ней подступиться... и уцелеть при этом. Обратившись к Тиранд, Шандрис умоляя ее покинуть Утробу, но та была непреклонна, ибо ощущала в Торгасте страдания душ сородичей, сгинувших в час сожжения Телдрассила. «Я разнесу эту башню на части, и Баньши заодно!» - с ненавистью прошипела Тиранд, после чего устремилась прочь, полагая, что разговор завершен.

Шандрис отказывалась сдаваться; она была уверена, что рано или поздно Тиранд прислушается к гласу разума. И в чем-то та была права: нельзя отворачиваться от страданий душ Ночных эльфов!..

Посему герои наряду с Шандрис устремились через наведенный портал в Башню Проклятых, где, разя присяжных Утробы, приступили к поискам Тиранд. Последняя самозабвенно сражалась с миньонами Тюремщика, и Шандрис страшилась – и небезосновательно, - что могущество Ночной Воительницы поглотит разум ее названной матери, обратив в бездушную машину для убийств.

Тиранд разыскала чертог, пребывали в котором души ее сородичей... но на глазах пораженной эльфийки образовали те чудовищное эфемерное порождение, атаковав ее. «Подвела нас...» - стенали души. – «Тиранд... пламя... Телдрассил... Сильванас... Нет покоя в смерти!» Сжав зубы, Ночная Воительница противостояли порождению, а то продолжало сыпать обвинениями, сетуя на то, что верховная жрица Элуны оставила свой народ в решающий момент, и моля об отмщении. «Баньши познает ваши страдания стократ!» - поклялась Тиранд, покончив с порождением.

Множество душ калдореии продолжали томиться в Торгасте, и Тиранд наотрез отказалась покидать Утробу, пока не спасет их все – и не прикончит Королеву-Баньши. Герои поведали Тиранд, что могут спасти души, вывести их из Утробы, и та с благодарностью кивнула. Сама же она останется в сем царствии, пока не свершит свое отмщение.

Герои вобрали десятки сущностей калдореи в Хранилище Душ, после чего простились с Тиранд, покинули Утробу, дабы вернуться в Арденвельд. Шандрис была поражена, узрев в царствии сем Изеру. «Мой дух едва уцелел», - призналась эльфийке драконица. – «Прикосновение Королевы Зимы исцелило меня. И теперь я неразрывно связана с сим царствием».

Азеротцы высвободили сущности спасенных калдореи из Хранилища Душ, и обратилась Шандрис к Изере, спрашивая: «Что станется с сими душами?» «Здесь они обретут покой», - отвечала драконица. – «Возможно, некоторые из них изберут для себя новые обличья и станут заботиться о рощах». «Изера...» - вздохнула Шандрис. – «Я не сумела вернуть Тиранд. Она продолжает оставаться в Утробе, и питает ее могущество Ночной Воительницы. Оно же придает ей ярости». «Не печалься, дитя», - молвила Изера. – «Есть тот, кто – возможно – поможет нам спасти Тиранд Шепот Ветра».

...Вскоре на связь с героями вышел Бвонсамди, предложив тем посетить его карманное измерение в Арденвельде – Иную Сторону. Сообщил лоа смерти азеротцам о том, что царствие волшебного народца пребывает в смертельной опасности, но Королева Зимы слишком горда, чтобы просить его о помощи.

По словам Бвонсамди, именно в Арденвельде перерождаются лоа перед тем, как вернуться в Азерот. Но несколько подобных духов бесследно исчезло! Бвонсамди подозревал, что за этим стоит некто, весьма могущественный, раз сумел провернуть подобное под носом у самой Королевы Зимы. Передав героям Маску Бвонсамди, дабы поддержать связь с ними, лоа смерти велел тем возвращаться в Арденвельд да заняться поисками исчезнувших духов.

Из всех духов лоа, ожидающих перерождения в диких семенах, не досчитались герои двоих: Дамбалы и Хаккара. Встревоженный, Бвонсамди просил азеротцев прочесать окрестные пределы в поисках зацепок к произошедшему, ибо не мог уразуметь: кому могли понадобиться духи, перерождение которых в скором времени и не предвиделось?

Вскоре выяснили герои, что стоят за похищением спригганы, поклоняющиеся Муех’зале – древнему лоа смерти, породителю Бвонсамди. В отличие от последнего, Муех’зала был весьма жесток и алчен, и – по мнению Бвонсамди – вознамерился укрепить свое пошатнувшееся влияния, распространив власть на всех лоа в Арденвельде!

Азеротцы атаковали спригганов – миньонов Муех’залы, ведомых верховным жрецом Раказоду. Как оказалось, те разместили украденные дикие семена в своей роще, и теперь Муех’зала руками последователей своих вытягивал аниму из иных семян, наполняя ею колыбели Хаккара и Дамбалы, дабы перерождение тех свершилось как можно скорее. Похоже, в сих злобных лоа Муех’зала видел верных своих служителей...

Полагал Бвонсамди, что, возрождая Хаккара и Дамбалу, Муех’зала делает лишь первый шаг в своем замысле, а стремится он к куда большему. Бвонсамди и не предполагал, что его породитель может оказаться столь силен... Следуя просьбе лоа смерти, герои поспешили к Сердцу Леса, и Бвонсамди посредством Маски обратился к Королеве, предлагая той объединиться в противостоянии Муех’зале.

«Дрязги среди лоа меня не касаются», - раздраженно отозвалась та, даже не пытаясь скрыть, сколь неприятен ей этот разговор. – «Не вовлекай в них Арденвельд». «Ты все не так поняла!» - возопил Бвонсамди. – «Муех’зала похищает спящих лоа, и...»

«Бежишь к Королеве Зимы со своими проблемами?» - прервал его гневный глас Муех’залы. – «Ну что ты за лоа смерти, Бвонсамди! Заключаешь сделки вместо того, чтобы брать то, что принадлежит тебе по праву. Время твое близится к концу. Ровно как и отведенные тебе силы. И теперь старый Муех’зала идет, чтобы получить свое». Голос древнего лоа стих... Хоть и не желала Королева Зимы оказывать услугу Бвонсамди, сознавала она: угрозу, несомую Муех’залой, игнорировать нельзя!

Дабы изгнать последователей Муех’залы из священных рощ Арденвельда, Королева Зимы объявила о Дикой Охоте, и защитники царствия, выступив единым фронтом, схлестнулись с миньонами древнего лоа. К последим примкнул пробудившийся Дамбала, но был сражен он в противостоянии с азеротцами и их сподвижниками.

С вторгшимися в Арденвельд последователями Муех’залы было покончено, но до завершения противостояния двух лоа смерти было еще далеко. Тем не менее, до судьбы Бвонсамди Королеве Зимы не было никакого дела. «Муех’зала заплатит за содеянное», - молвила Вечная, когда по завершении сражения вернулись герои к Сердцу Леса. – «Те духи были вверены моим заботам. Что до Бвонсамди, его судьба меня не заботит. Можете помочь ему, если хотите, а можете и не помогать».

...Переместившись в Иную Сторону, лицезрели герои Муех’залу, пленившего Бвонсамди потоками темной магии и требующего, чтобы лоа явил ему души Растахана и иных усопших зандалари, кои предвечная сущность намеревалась отправить в Утробу. Бвонсамди отвечал на это категорическим отказом, и бросил Муех’зала: «Ты всегда был слишком мягок, Бвонсамди. Слаб. Рано или поздно ты сломаешься. И тогда Тюремщик получит то, что принадлежит ему!» «Ты забыл, что означает быть лоа!» - отвечал ему Бвонсамди. – «Твоя связь со смертными... силы, которые вы разделяете...» «Единственная сила, имеющая значение, - смерть», - прервал его Муех’зала. – «И смерть ожидает их всех!»

Герои схлестнулись в наводнившими Иную Сторону миньонами Муех’залы. Разя противников, они тем самым возвращали Бвонсамди силы...

«Помни, кто сделал тебя лоа, Бвонсамди!» - ревел Муех’зала, нависая над пленником. – «Отдай мне души и склонись предо мною!» «Это было очень давно, но я помню», - отозвался Бвонсамди. – «Помню, как тролли отворачивались от тебя. Все эти жертвоприношения... вся эта кровь...»

Заметив, наконец, смертных, Муех’зала преградил им путь, возвестив: «Муех’зала привел Хелию к Тюремщику... договорился о глазе Одина... и одним лишь шепотом сделал Баньши военным вождем! Я покончу с Бвонсамди, и с вами тоже!»

В противостоянии смертные повергли Муех’залу, и обретший свободу Бвонсамди тут же поспешил пленить своего породителя тем же способом, коий применял тот сам. «Время меняются», - обратился лоа смерти к извивающемуся в магических путах Муех’зале. – «Смертные никогда не были так слабы, как ты считал. У них, видишь ли, есть... потенциал. И, думаю, у тебя будет предостаточно времени, чтобы сделать надлежащие выводы из своих ошибок».

Бвонсамди поблагодарил смертных на помощь, и те покинули Иную Сторону, оставив обоих лоа...

...Тем временем Изере удалось разыскать в Арденвельде душу, которая при жизни была Ночным Воителем – как и Тиранд ныне. Звали его Тьернаксом, и, обратившись в волшебное создание, заботился он о духах, спящих в Ночном Саду. Герои и Шандрикс отыскали Тьернакса, и поведала эльфийка тому о судьбе своей названной матери. «Стало быть, судьба ее предопределена», - заключил тот. – «Мои соболезнования, но этого не изменить».

Тьернакс устремился прочь, а героям обратилось иное волшебное создание – Кадарин. Бывший при жизни спутником Тьернакса, жреца Элуны из мира Физанди, ныне он избрал для себя форму оленя, и разделил с любимым посмертие в Арденвельде. Почтив просьбу Кадарина, азеротцы помогли ему противостоять забредшим в рощу злобным спригганам, а тот поведала им историю своего спутника. В те давние времена Тьернакс вобрал в себя темное могущество Элуны, дабы отразить вторжение Старого Бога, ведь Бесконечная Война с тем продолжалась на протяжении четырех поколений, но обретенные силы начали разрушать его. «Отчаявшись, мы попытались уменьшить его бремя, разделив силу Элуны между нами двумя», - рассказывал Кадарин. – «Но... у нас ничего не вышло. Мы оба расстались с жизнью. И с тех пор он винит в этом себя». Именно по этой причине Тьернакс не желал лишний раз возвращаться к болезненным для себя воспоминаниям.

Герои схлестнулись со спригганами, занявшими центральные области Ночного Сада, и предводитель сих тварей пред смертью наложил на Кадарина проклятие. Пребывая в отчаянии, Тьернакс молил смертных о помощи, обещая, что после того, как проклятие будет снято с его возлюбленного, поможет нынешней Ночной Воительнице Азерота. «Не обещаю, что смогу спасти ее... но расскажу все, что мне известно», - обещал он героям.

Те проследовали к Сердцу Леса, поведав лорду Херну, леди Лунной Ягоде и Изере о случившемся в Ночном Саду и о проклятье спригган. Ночная фея предложила азеротцам обратиться за помощью к архивариусу Дрейдену, остающемуся в Роще Воспоминаний. Последний поведал героям о компонентах, необходимых для проведения колдовского ритуала для снятия проклятия с несчастного Кадарина.

Помимо прочего, для свершения подобной волшбы необходим некий предмет, олицетворяющий для владельца тоску о погибшем возлюбленном. Напомнила Изера героям, что сестра ее, Алекстраша, потеряла своего консорта, Кориалстраша, в час противостояния Смертокрылу. Драконица советовала героям навестить ее сестру и просить артефакт, станет который компонентом в ритуале по снятию проклятия.

Покинув Темные Земли, герои вернулись в Азерот, устремившись в Сумеречное Нагорье, где пребывало логово Алекстраши. Последней воители объяснили суть происходящего, поведали о судьбе Изеры. «Я рада узнать, что смерть сестры стала для нее не концом, а новым началом», - молвила Алекстраша. – «Мы с ней вылупились из одной кладки. Были неразлучны с детства. Изера говорила вам о Кориалстраше, но никого я не любила больше, чем ее. Когда мы стали аспектами, она подарила мне свой образ, вырезанный в дереве». И сейчас Алекстраша передала сию бесценную для себя вещь героям, просив тех передать сестре – она любит ее, помнит... и страшно скучает.

Переместившись в Арденвельд, герои провели ритуал по снятию проклятия, и Кадарин пришел в себя! Благодарный Тьернакс вновь заверил азеротцев: он сделает все, что в его силах, чтобы помочь Тиранд избежать печальной судьбы, уготованной Ночной Воительнице...

...Минуло несколько дней, когда Херн обратился к героям за помощью, сообщив о том, что в последнее время охотники часто сталкиваются с одержимыми сородичами в масках – близ Рощи Черного Шипа. Отряд охотников, отправившихся в сем направлении, возглавил Ара’лон, и сейчас Херн просил героев проследовать по следам сгинувших воителей и выяснить, какая участь постигла тех.

Азеротцы сумели отыскать Ара’лона на подступах к роще, и признался тот, что отряд его угодил в засаду, и иные охотники пленены неприятелем. Сильвар просил героев отыскать его сподвижников, но, поскольку число противников велико, не помешает прежде всего раздобыть проклятые маски. Азеротцы прикончили нескольких одержимых, рыщущих окрест, и, обретя их маски, сокрыли сими артефактами свои лица, после чего шагнули в Рощу Черного Шипа.

Помимо одержимых волшебных созданий, пребывали в роще и надзирающие за теми друсты – их магия и породила маски, подчиняющие разумы обитателей Арденвельда злой воле. К несчастью, из плененных противником охотников живой обнаружили герои лишь одну воительницу, Гвейир, но и та подверглась воздействию проклятой магии друстов. Неведомо, удастся ли ее когда-либо исцелить...

Герои сопроводили раненых Ара’лона и Гвейир к Сердцу Леса, где доложили Херну о происходящем в Роще Черного Шипа. Командующий Дикой Охотой полагал, что злая магия друстов вскоре сломит разум Гвейир, обратив ту в оружие врага... но Изера полагала, что для юной охотницы еще есть надежда. «В горах Друствара проживает Улфар, древний Говорящий-с-шипами, который выступил на стороне Кул Тираса против своих же сородичей, друстов», - молвила драконица, предположив, что может быть ведом друиду способ развеять волшбу друстов.

Так, азеротцы вновь вернулись в родной мир, обратившись к Улфару за советом и наставлением. Внимательно выслушав визитеров, молвил тот: «Я знаю, о каком проклятии вы говорите – темной магии, подчиняющей разум. Некогда друстами правил король-колдун, Горак Тул. Именно он извратил наши ритуалы, наставив нас на путь смерти и разрушения. Вы должны обрести толику его силы, чтобы развеять проклятие».

Улфар передал героям артефакт друстов, велев проследовать в руины Гол Инат и наделить предмет энергиями Пламени Забвения. Горак Тул был мертв, но его темная сущность все еще ощущалась в подземелье. Спустившись в оное, воители сразили немало друстов, здесь остающихся, после чего, в точности следуя данным Улфаром указаниям, приблизились к источнику Пламени Забвения, наделили сущность его артефакт.

Вернувшимся в обиталище его героям Улфар поведал о том, что в молодости обучала его могущественная Говорящая-с-шипами, Киварр, но душа ее давно отошла в мир иной. Знания Киварр о волшбе друстов весьма обширны – и значительно превосходят те, обладает коими сам Улфар.

Так, герои вновь пересекли завесу, переместившись в Арденвельд, где проследовали к Сердцу Леса. Гвейир забылась тревожным сном... Ара’лон вызвался провести смертных к обиталищу духа Киварр – в Роще Вечерней Волны. Но, добравшись до оной, герои Киварр не обнаружили... однако в жилище той были заметны явные свидетельства произошедшей борьбы! Предположил Ара’лон, что повинны в содеянном друсты, наводнившие – как оказалось – Рощу Вечерней Волны.

Выступив в сию чащобы, сразили герои немало друстов, прежде чем заметили клеть, томилась в которой Киварр, душа которой ныне приняла обличье обитательницы дикоземья. Даже в посмертии бывшие сородичи не оставили ее в покое... Друсты намеревались принести Киварр в жертву в одном из своих ритуалов, но азеротцы вызволили ее из заточения, сопроводили в жилище.

Выслушав проблему, с которой обратились к ней герои, Киварр подтвердила: способ очистить разум охотницы от проклятия друстов существует, и Улфар оказался прав, предположив, что для этого потребуется толика могущества Горак Тула. Иные ингредиенты, необходимые для ритуала, удалось отыскать в Арденвельде – в частности, растение, произрастающее лишь на землях, оскверненных магией друстов.

Во время поисков ингредиентов Ара’лон бесследно исчез, а вскоре герои обнаружили на земле сломанное копье сильвара. Оставалось лишь уповать на то, что Ара’лон жив; Херн поклялся, что Дикая Охота не оставит поиски своего воителя, и непременно вызволит его...

У Сердца Леса Киварр приступила к проведению ритуала, должный развеять проклятие друстов над Гвейр. Казалось, что увенчается он успехом... но нет – несчастная скончалась. Похоже, развеять злую волшбу Жар – нынешней предводительницы друстов, - невозможно, и волшебные создания Арденвельда, надевающие маски и утрачивающие разум, действительно потеряны. Мрачное откровение...

Лорд Херн поклялся, что друсты непременно заплатят за нечестивую магию, воздействию которой они подвергли обитателей царствия. Предводитель Дикой Охоты приказал подначальным разить одержимых, коих заметят те, прекращая таким образом их страдания.

Узнав о сем, Королева Зимы помрачнела. «Дурные вести», - изрекла она. – «Я надеялась, мы все же сможем изыскать способ исцелить одержимых волшбою друстов. Но, увы, они потеряны для нас. Горак Жар заплатит за рану, нанесенную ею моему царствию».

...Тьернакс обратился к героям и Шандрис, поведав о том, что, возможно, существует спасти Тиранд от незавидной участи, уготованной Ночной Воительнице. «Темное могущество Элуны грозило поглотить меня», - молвил он, - «и мы с Кадарином сумели переместить часть сих энергий из моего тела – в его». «Можно ли сделать подобное для Тиранд?» - с надеждой вопросила Шандрис, и отвечал Тьернакс: «Возможно, но при проведении ритуала мы оба погибли. Если мы попытаемся провести ритуал снова, то должны распределить могущество между несколькими вместилищами». «Например, теми, кто прежде был Ночными Воителями...» - задумчиво изрекла Изера.

Но как же отыскать таковых? За помощью герои обратились к следопытам Дикой Охоты, и Херн направил их к лучшему из таковых – Рогатому Охотнику. Последний пребывал в роще, наводнили которую пожиратели – создания, явившиеся в Темные Земли из Междумирья, и поглощающие аниму. Разя сих порождений и закрывая порталы, связующие реальности, смертные отыскали в чащобе Рогатого Охотника – уроженца Азерота, бывшего при жизни тауреном, Хульном Высокогорным.

Последний просил героев о помощи в преследовании и уничтожении пожирателей, ведь те поглотят без остатка всю аниму, остающуюся в Арденвельде! «Мы охотимся за едоком миров», - рассказывал Хульн воителям. – «Подобные создания – самые крупные из пожирателей, и способны за считанные мгновения поглотить аниму с окрестных земель. И сейчас, когда Арденвельд страдает от засухи, явление едока миров станет для него гибельным».

Хульн сумел выследить могущественного едока миров, Вораса, и сейчас завершал охоту, сразив наряду с героями сие создание. Вернувшись к Сердцу Леса, Рогатый Охотник известил лорда Херна о том, что исполнил возложенную на него задачу.

«Хульн Высокогорный!» - воскликнула Шандрис, не веря глазам своим. – «Много времени прошло с тех пор, пока видела я тебя в бою». «Друг Джарода Песни Теней – мог друг», - приветствовал ее охотник. – «О чем ты хочешь просить меня, Шандрис?» «Нам необходимы твои умения следопыта», - молвила Ночная эльфийка. «Мы надеемся отыскать Ночных Воителей Элуны», - просветил Хульна Тьернакс. – «И для этого нам нужна твоя помощь».

Хульн Высокогорный заверил сподвижников: он непременно исполнит сию миссию, хоть и донельзя трудна она...

...В Арденвельд вернулся Бвонсамди, и, поблагодарив героев за избавление его от Муех’залы, заявил, что хотел бы отплатить услугой за услугу. Но разговор был готов продолжить в своем некрополе в Назмире – там, где не услышат его чужие уши...

Бвонсамди сотворил портал в некрополь... и, шагнув в него, герои с удивлением воззрились, как лоа смерти удерживает с помощью магических потоков ослабленного Муех’залу! Бвонсамди заявил азеротцам: ему понадобится какое-то время, чтобы заставить Муех’залу говорить, а покамест надлежит героям противостоять нежити, которая стягивается со всего Назмира к его некрополю, ибо ощущает присутствие предвечного лоа и жаждет освободить его. Возглавляет мертвяков призрачный чемпион Муех’залы, Зел’хан. «Бвонсамди славят все зандалари!» - заявил лоа, обращаясь к своему пленнику. – «Без поддержки Тюремщика ты останешься просто позабытым всеми лоа. Бедный, бедный Муех’зала!»

Воители Альянса и Орды наряду с зандалари и конструктами – защитниками некрополя - отразили натиск мертвяков, подвластных Муех’зале, сразили Зел’хана и преподнесли Бвонсамди осколки брони того.

Дабы подчинить Муех’залу своей воле и заставить того говорить, Бвонсамди приступил к проведению ритуала вуду. Лоа смерти призвал дух Вол’джина, заявив, что тому будет весьма интересно услышать речи Муех’залы. «Слишком поздно!» - прохрипел тот, отчаянно сопротивляясь воле Бвонсамди. – «Я дал древнему духу шанс примкнуть ко мне. Но он сделал неверный выбор, и сейчас пребывает в Утробе!» «Ну, к счастью, у нас есть смертные, которые могут приходить у Утробу и покидать ее, когда пожелают», - обрадовался Бвонсамди. «Вам не остановить Тюремщика!» - зло шипел Муех’зала. – «Он долго вынашивал свои замыслы. Очень, очень долго!»

Кивком указав в сторону духа Вол’джина, бросил Муех’зала: «Война обращала в прах целый мир... и все из-за одного тихого шепота в ухо этому глупому троллю». «Этот голос...» - прошептал тот. – «Шепот, который я услышал, когда яд горел в моих жилах... Ветрокрылая...» «Понравился тебе мой шепот, маленький вождь?» - хохотнул Муех’зала. – «Собирался отправить дух твой прямиком в Утробу... но связь его с этим миром оказалась слишком сильна».

Заявив, что теперь у Муех’залы новый хозяин – он, Бвонсамди, - лоа смерти исторг ослабленного противника в Иную Сторону, где и останется заключен тот. «Это я назвал Сильванас военным вождем», - сокрушался Вол’джин. – «Но за этим стояли... Муех’зала и Тюремщик». «Как насчет заставить их заплатить за это?» - осведомился Бвонсамди. – «Спаси помянутого древнего духа из Утробы... и сопроводи его к Королеве Зимы».

Бвонсамди заверил героев, что лично покончит с остающимися близ некрополя его мертвяками, а после встретится с ними в Арденвельде. Осознав, что Муех’зала обвел его вокруг пальца, Вол’джин вознамерился отправиться в Утробу наряду с азеротцами, дабы отыскать древнего Дикого Бога.

...Вернувшись и Темные Земли и переместившись в Утробу посредством падения в колодец душ, герои и Вол’джин приступили к поискам заключенного в сем пространстве Дикого Бога. Последней оказалась Ашамейн – могучая пантера, сражавшаяся с демонами Пылающего Легиона в Войне Древних, но павшая в противостоянии с Повелителем Ада Роноконом.

Покончив с монстрами Утробы – пожирателями душ, - герои вобрали сущность Ашамейн в Хранилище Душ. Рассказывала та, что отказала Муех’зале в помощи, и тот похитил ее из Арденвельда, заточив в Утробе. Смертные вознамерились было покинуть сие мрачное царствие... когда Вол’джин заявил, что ощущает присутствие лоа поблизости!

Воители приняли решение задержаться в Утробе, приступили к поискам помянутых Вол’джином сущностей. Теми оказались Хир’еек, летучая мышь, погибший в Назмире, и паучиха Шадра, поглощенная своею же жрицей. В одном из ущелий лицезрели герои Резана, дьявозавра, чьи энергии вбирало в себя одно из порождений Утробы, Эксхаубриус. Дабы подобраться к последнему, Вол’джин даровал спутникам толику своей анимы, защитившей их от гибельной волшбы Эксхаубриса. Герои сразили сие порождение, приблизились к Резану; лишь слабая искра жизни теплилась в том.

«Вол’джин... из клана Темного Копья...» - тихо пророкотал лоа королей. – «Твоя душа неистова. Ты стремишься к свершению правосудия. Вбери в себя... последнюю частицу моей сущности. Пусть пребудет она... в Арденвельде. Пусть то, чем я был... переродится... в тебе». «Нет, я просто старый теневой охотник», - возразил Вол’джин. – «Ты нужен нашему народу!» «Это ты... им нужен...» - прозвучал ответ.

Остаточные энергии Резана наполнили призрачную сущность Вол’джина, и воплощение дьявозавра исчезло, ибо прекратил великий лоа существование свое. Потрясенный, Вол’джин поклялся, что не позволит обретенному дару пропасть впустую, а народ троллей всегда будет помнить ими павшего лоа королей.

Покинув Утробу, азеротцы и Вол’джин вернулись в Арденвельд, где у Сердца Леса духи Ашамейн, Хир’еека и Шадры воплотились вновь. Явив себя пред Королевой Зимы. Бвонсамди заявил, что спасение сих сущностей произошло при его участии. «Я приму сих духов под свою опеку, Бвонсамди», - обещала владычица Арденвельда, после чего обратила взор свой на дух Вол’джина, молвив: «...Наряду с ним. Любопытно... смертная душа, наделенная сущностью лоа... Не знаю, какая судьба уготована тебе, Вол’джин из клана Темного Копья. Но я дарую тебе сей шанс, дабы однажды сумел ты переродиться».

Вол’джин поблагодарил Королеву Зимы за сие, а также героев, которые поддерживали его и в жизни, и в смерти. «Похоже, Вол’джин начнет новую охоту», - молвил он, – «после того, как передохнет».

Вновь напомнив о себе, Бвонсамди обратился к Королеве Зимы, молвив: «Старый Бвонсамди был рад рискнуть головой за эти души. А за услугу эту он просит лишь...» «Исчезни», - бросила владычица Арденвельда, и Бвонсамди отозвался: «Ладно, ладно. Но если этот старый лоа тебе когда-нибудь понадобится, приходи к нему в Иную Сторону». Бвонсамди исчез, вернувшись в свое измерение...

Изера высказала признательность героям за то, что спасли те из недр Утробы духов. Не ведала драконица, какая судьба ожидает Вол’джина, ведь никогда прежде в истории не случалось единения сущностей смертного и лоа.

...Пришло время покончить с вторгшимися в Арденвельд друстами. Воители Дикой Охоты сумели изгнать тех из рощ сего царствия, вынудив укрыться в Темном Пределе - на самых дальних границах Арденвельда. Согласно донесениям лазутчиков, пребывает в сей роще и Горак Жар.

Надеясь, что сумеют они изгнать из Арденвельда уроженцев Троса, смертные наряду с волшебными созданиями устремились к Темному Пределу, где сошлись в противостоянии с армией вторгшихся во владения Королевы Зимы друстов. В сражении сем пало множество уроженцем Троса, в том числе капитан друстов, Ингра Дриф. Азеротцы уничтожили находящиеся в роще защитные руны, кои поддерживали ограждающий Горак Жар магический щит.

Приблизившись к предводительнице друстов, лицезрели герои портал, связующий Арденвельд с Тросом; питала разлом сей анима, источниками коей служили дикие семена!

Воители повергли Горак Жар, но леди Лунная Ягода заявила, что ощущает некую странную магию... Развеяла фея заклятие иллюзии, и вместо Горак Жар предстал пораженным защитникам Арденвельда Ара’лон!.. «Друсты пытаются отвлечь наше внимание от их истинной цели», - помрачнел Херн, и, приблизившись к сильвару, вырванному из-под ментального контроля Горак Жар, вопросил: «Ты знаешь, где их предводительница?» «Она стремится... к пробуждению...» - выдавил умирающий Ара’лон... распластался на земле, ибо оставили его последние силы.

Лорд Херн поклялся, что остановят они Горак Жар и ее миньонов – после чего приказал подначальным спешить к Роще Пробуждения. Скорбеть они станут позже... а пока надлежит покончить с друстами – ради Ара’лона... и леса, за который отдал он свою жизнь. Очевидно, что друсты сумели осуществить превосходный обманный маневр, оттянув силы защитников Арденвельда к Темному Пределу. Сумеют ли воители пресечь претворение в жизнь замысла неприятия по обретению владычества над Арденвельдом?

Изера погружала в сон друстов, следующих к Роще Пробуждения, азеротцы и волшебные создания под началом лорда Херна сходились с уроженцами Троса в противостоянии. Поспешив к Сердцу Леса, герои известили Королеву Зимы о гибели Ара’лона и о марше друстов на Рощу Пробуждения. «Ара’лон понимал необходимость тяжелых выборов, приношения жертв», - изрекла Вечная. – «И сейчас нам предстоит сразиться за то, что нам больше всего дорого. Жертвы наши не пропадут впустую!»

Королева Зимы пожертвовала частью своей собственной анимы, дабы даровать защитникам Арденвельда благословение, и те, обретя новые силу, устремились к Роще Пробуждения, дабы дать ненавистному врагу решающий бой.

Бой кипел повсеместно... В сопровождении Зайхада и дроман Алиоте следовала к Роще Пробуждения и Королева Зимы. «Друсты считают, что, захватив Рощу Пробуждения, они одержат победу», - говорила владычица спутникам. – «Они ошибаются. Мощь Арденвельда обратится против них, и в роще обретут они погибель».

Двор Ночи возглавил силы, защищающие Рощу Пробуждения от друстов и одержимых. Герои примкнули к Дикой Охоте в сем противостоянии...

«Жалкие создания», - изрекла Королева Зимы, ступив в рощу. – «Ничего не видят, кроме своих собственных желаний». «И все же мы становимся сильнее, в то время твоим подданным уготовано лишь увядание!» - бросила Горак Жар в ответ. – «Мы захватим все рощи – одну за другой. Обретем каждую фею. Каждую душу». «Друсты могли бы быть защитниками природы», - молвила Королева. – «Хранителями цикла. Но вы решили красть и разрушать. Мне вас почти жаль». «Не нужна мне жалость слабеющей королевы!» - огрызнулась Горак Жар. – «Я заполучу твой трон и сокрушу Сердце Леса!»

С помощью Двора Зимы и смертных героев Королева Зимы вернула под свой контроль могущество Рощи Пробуждения, и оное исторгло друстов из Арденвельда. Один за другим, исчезали те в зеве портала... Азеротцы покончили с Горак Жар, ознаменовав тем самым завершение затянувшегося противостояния с уроженцами Троса...

Одержав великую победу, защитники Арденвельда возвращались к Сердцу Леса. «Вы спасли Арденвельд – и многие иные царствия от угрозы, несомой друстами», - обратилась Королева Зимы к героям. – «Но могущество Тюремщика возрастает, и Темные Земли остаются в опасности. Боюсь, в грядущие дни нам понадобятся ваши силы».

Как бы то ни было, Арденвельд был спасен, и обрел ковенант ночных фей немыслимое прежде единство...

Воители, переместившиеся в Ревендрет и принявшие решение примкнуть к ковенанту вентиров, дабы продолжить противостояние Денатриусу, ступили в Грехопадение, где у Камня Грехов Ревендрета принесли клятву верности Дому Сборщиков. Принц Ренатал поведал союзникам о том, что просто сразить Сира недостаточно, чтобы вырвать царствие из-под власти его. «Его сила исходит из созданных им медальонов, содержащих толику его могущества», - рассказывал принц героем. – «Он передал их своим подданным, которые беспрекословно исполняют его волю. Мы должны обрести эти медальоны, и вернуть Ревендрету его истинное назначение».

Да, принц и его ближайшие сподвижницы – Обвинительница и Куратор – желали содеять подобное задолго о того, как стали ведомы им истинные намерения Денатриуса, но не преуспели в своем мятеже. Быть может, сейчас, когда к ковенанту их примкнули смертные герои, все изменится?..

Принц и сподвижники его провели ритуал, пробуждая в душах героев могущество, владели коим лишь Сборщики – никогда прежде не было даровано оно смертным.

Так, азеротцы сражались на стороне мятежных вентиров с миньонами Денатриуса, разрушая замыслы и начинания тех повсеместно. Из Утробы приносили они в Хранилищах Душ сущности смертных, и анима тех направлялась на укрепление Грехопадения – оплота мятежников.

Принц Ренатал надеялся склонить на свою сторону Двор Сборщиков, и провести тайную встречу со входящими в него вентирами в своей прежней твердыне – Темностенной Башне, ныне занятой предавшими его воинами. Герои выбили тех из твердыни, и вновь взвились над стенами той зачарованные стяги принца; магия их защищала башню от любых чар слежения за происходящим, коими мог воспользоваться враг.

Прибыв наряду со сподвижниками в Темностенную Башню, Ренатал велел азеротцам передать приглашения на встречу трем вентирам, входящим в Двор Сборщиков: хитроумной Графине, владычице Замкового Квартала и набольшей над дворянами; Лорду Податей; злому и трусливому Лорду Податей, донельзя подозрительному в отношении всего, что может угрожать его власти; древней и могущественной Зодчей Камня.

Дабы достичь последней, следовало пройти испытание – миновать Мост Господства, покончив с воинами-камнелюдами – стражами Гнева, кои преградят на нем путь просителям. Герои наряду с генералом Дрейвеном пересекли мост, вручили приглашение принца Сборщице Гнева. «О, Дрейвен, ты продолжаешь служить принцу, несмотря на все поражения того», - бросила та, и отвечал генерал: «Мать Камня, я служу Ревендрету. В настоящее время лишь у Темного Принца есть план, как продолжать это. С помощью этих смертных мы должны пресечь слепую верность Владыки Тюремщику и Утробе». «Что ж, я выслушаю Ренатала», - молвила Зодчая Камня. – «Возможно, я и смогу покончить с этим бессмысленным противостоянием, в кое вовлечены мои чада».

Встретиться с Лордом Податей оказалось далеко не так просто. Импульсивный и жаждущий исполнить любое желание Денатриуса, он немедленно отдаст приказ покончить с посланниками Темного Принца. Потому было решение отправить к Сборщику Зависти посланника-камнелюда, Темеля, коий и вручит адресату письмо Ренатала. «Что это?» - удивился Лорд Податей, узрев послание. – «Темный Принц делает свой шаг, дабы узурпировать престол? Думаю, на встрече должен быть тот, кто сможет остановить его...»

Наконец, чтобы приблизиться к графине, азеротцам пришлось выдать себя за безвольных смиренных слуг и принять иллюзорное обличье дредгеров, обращать внимание на которых для вентиров было ниже их достоинства. Получив приглашение от Ренатала, Графиня заинтересовалась, заявив, что ни за что не пропустит столь интересное действо.

Ныне принцу Ренаталу предстояло убедить могущественных дворян предать своего Владыку и примкнуть к мятежнику, терпевшему прежде одни лишь неудачи... Тайно прибывшим в Темностенную Башню Сборщикам принц рассказал о своем плане по единению могущества медальонов для обретения власти над землями Ревендрета. «Другими словами, ты обретешь власть», - заявил Лорд Податей. – «Это просто безумные замыслы эгоистичного принца, жаждущего вернуть себе былую славу». «Сделка, заключенная Денатриусом и Тюремщиком, приведет к тому, что всех нас поглотит Утроба», - молвил Темный Принц. – «Я хочу лишь сохранить наши предвечные устои. Если это эгоистично с моей стороны, надеюсь, все вы эгоистичны столь же».

«Все эти пафосные речи ни к чему», - произнесла Зодчая Камня. – «Ты не сможешь справиться и с Тюремщиком, и с Владыкой. Я не допущу, чтобы мои чада-камнелюды продолжали страдать». С этими словами она устремилась прочь.

«Я услышал достаточно!» - хмыкнул Лорд Податей. – «Узурпатор требует наши медальоны, ничего не предлагаю взамен». С этими словами он последовал за Сборщицей Гнева. Графиня согласилась с сородичами: к сожалению, принц был совершенно неубедителен...

Ренатал признал: потерпел он очередное поражение, не сумев убедить ни одного из Сборщиков в правоте своего начинания. Мятежники и герои поспешили покинуть Темностенную Башню, пока миньоны Владыки не увились, чтобы вновь взять ее под контроль.

...Посему придется обретать медальоны иными способами, раз по доброй воле Сборщики расставаться с ними не желают. Теотар, бывший прежде весьма близок к Графине, изложил героям свой план по обретению медальона Желания. «Перед тем, как я был исторгнут на Свет, я занимал важное положение при дворе Графини», - рассказывал Теотар. – «Она даровала мне особняк, откуда можно было пройти прямиком в ее личные покои.

Поблагодарив герцога за высказанную идею, герои разыскали прежнего управляющего особняком, дредгера Богдана. Поведал тот, что после изгнания Теотара в Квартал Углей особняк перешел к иному дворянину, ставленнику Графини – виконту Николаю. С помощью азеротцев Богдан собрал прежних слуг герцога, сохранивших верность тому, и атаковали они особняк, сразив виконта и изгнав прочь его подельников.

Пока весть о сем не распространилась и не достигла ушей Графини, герои воспользовались зачарованным зеркалом, установленным в особняке, чтобы проникнуть в покои Сборщицы Желаний. Но, как оказалась, та ожидала появления смертных, предложила им поговорить. Понимая, что фактически оказались пленниками Графини, ибо стражи-камнелюды глаз с них не спускали, герои последовали за хозяйкой замка в пиршественный зал, где та обратилась к ним, молвив: «Вы пришли, чтобы украсть мой медальон. Не пытайтесь отрицать это. Я просто излагаю непреложные факты. И я рада, что мы можем поговорить как цивилизованные создания, ибо кража у аристократки может привести вас к необходимости искупления... а, возможно, и к худшей участи... Поэтому вам не придется воровать. Я готова передать вам медальон по доброй воле. Он – не единственный источник моего могущества. В этом социуме я играю ключевую роль. Я прошу вас потратить немного времени на то, чтобы понять, чем я занимаюсь, - и медальон ваш. Все просто».

Упомянула Графиня о том, что ее задача – знать обо всем, происходящем на вверенной ей территории. Обычно для передачи сообщений и посланий используют камнелюдов, но в последнее время в Старых Вратам двумя сторонами, покамест остающимися неизвестными, для доставки писем был нанят вентир. У Графине сие вызвало вполне обоснованные подозрения, и велела она героям изловить посланника и вернуться к ней с письмами, кои окажутся при нем.

Азеротцы настигли посланника, вынуждены были прикончить его, ибо без боя сдаваться вентир отказался. На теле его обнаружили герои письмо, подписанное лордом Андреем из Дома Иренмур. «Дорогой мой друг», - значилось в документе, - «я взываю к поддержке со стороны твоего Дома. Мы должны избавиться от Графини, ибо верность ее боле не принадлежит Владыке. Она приветствует смертных в нашем городе так, как будто они нам ровня! Празднество, проводимое на террасе, - прекрасная возможность для нас нанести удар. Тебе нужно изыскать способ получить на него приглашение. Объединившись, наши Дома непременно одержат верх».

Графиня прочла письмо; на устах ее зазмеилась улыбка. К сожалению, неведомо, кому адресовано послание лорда Андрея, посему Сборщица Желаний вознамерилась пригласить на празднество представителей всех основных благородных Домов в Квартале Ределав: Чопорной Розе, Темной Жиле, Сумеречной Топи и Ределав. Таким образом она будет уверена в том, что предатель появится на празднестве... где и захлопнет свою ловушку.

Помимо прочего, Графиня потребовала, чтобы герои избавились от лорда Андрея, а гибель его выдали за случайность – скажем, за пожар. А также изыскали в Квартале Ределав грибы Сумеречной Топи, что станут на празднестве угощением для избранных.

Азеротцы выполнили все без исключения поручения Графини, и вскоре та организовала празднество, на которое прибыли нобили из Квартала Ределав. Герои испили эликсир, изготовленный из грибов Сумеречной Топи, и ныне голос их вынуждал собеседников говорить правду, и только правду. Общаясь с гостями на Вечной Террасе, азеротцы выяснили, какой именно из благородных Домов состоит в союзе с Домом Иренмур – Клык Греха, возглавляемый канцлером Катиной.

Сборщица Желаний приказала героям немедленно, на глазах у гостей покончить с предательницей, и воля ее была исполнена. Зарождавшийся мятеж был подавлен на корню, и Графиня, подозвав смертных, молвила: «Надеюсь, теперь вы поняли, в чем именно состоит моя роль. Празднества, мною организованные, служат высшей цели. Пока сильные мира сего наслаждаются своим существованием, недовольство стихает. Если разумы их поглощены всякими тривиальными вещами, у них нет времени строить заговоры. Иногда сражения лучше вести до того, как они начнутся. И то, что я отдаю вам свой медальон, - этому самый наглядный пример. Может, мы и не союзники, но и не враги».

Так, Графиня передала героям медальон Желаний, и герои, простившись с нею, устремились к Грехопадению, дабы передать обретенный артефакт Темному Принцу.

...Следующим артефактом, который вознамерились заполучить герои, стал медальон Жадности. Прежде принадлежал тот Куратору, и могущество медальона давало ей власть над Кварталом Катакомб. Когда Денатриус подавил первый мятеж Ренатала, он исторг принца и сподвижников его в Утробу, но Куратор заблаговременно спрятала медальон.

Куратор была одной из первых истинных вентиров, сотворенных во время становления Ревендрета. Память ее уникальна... но, к несчастью, за время пребывания в Утробе возникли в ней белые пятна, и вентира о многом позабыла. Поэтому Темный Принц просил героев отнестись к Куратору снисходительно...

Поинтересовались те у древней вентиры, где именно та сокрыла медальон жадности, и молвила она: «Я бросила его в зеркало, после чего разбила стекло. Каждый из двух осколков я передала верным своим сподвижникам. Мы должны добраться до них прежде, чем это сделает Денатриус».

Первым из помянутых сподвижников был Эмиль, смотритель в Катакомбах Сожалений. Азеротцы приступили к поискам в катакомбах, томились в которых находящиеся в заключении души. Ныне в катакомбах царил хаос, ибо многие души, кои не были еще готовы к следующему этапу процесса искупления грехов, вырвались на свободу, и ныне стражи прилагали все усилия, дабы загнать их назад в клети, а заодно покончить с манифестациями грехов, возникающих в казематах.

Смотритель Эмиль поведал героям, что за случившемся в катакомбах стоят присланные из Архивама убийцы. Похоже, кто-то обратил союзников стражей против них... Заверив азеротцев, что осколок зеркала у него с собой, Эмиль просил их вывести из катакомб, благо убийцы непременно явятся вновь по его душу...

Смотритель сотворил заклятие, укрыв себя и героев заклятием тени, и, не привлекая к себе внимания, проскользнули они мимо рыщущих в коридорах катакомб ассасинов на поверхность. Здесь их уже ждали: вентир - хранитель грехов Матео, сопровождали которого камнелюды, обратился к Эмилю, приказав передать ему осколок зеркала, ибо тот необходим Сиру. «Предатель!» - отозвался Эмиль. – «Как можешь ты выступать заодно с Денатриусом после того, как тот забросил Куратора в Утробу?» «Я, предатель?» - усмехнулся Матео. – «Видя тебя с этими смертными, я понимаю, кто тут настоящий предатель». Матео приказал камнелюдам покончить с Эмилем и спутниками того; сам же отправился обратно в Архивам.

Сразив миньонов хранителя грехов, герои и Эмиль вернулся к Склепу Позабытых, где дожидалась их Куратор, поведали ей о предательстве Матео и о желании Сира заполучить медальон Жадности... Помрачнев, Куратор сообщила азеротцам, что второй осколок передала на хранение именно Матео, и предательства с его стороны никак не ожидала; похоже, многие вентиры, ныне верные Сиру, вернулись к греху.

Куратор в подробностях рассказала смертным, как проникнуть в ее бывший особняк в Архиваме, где – вероятно – ныне обитает Матео. Последнего герои сразили, отыскали на теле его осколок зеркала, который вентир всегда держал при себе, надеясь однажды обрести могущество Куратора. Кроме того, будучи в Архиваме, герои спустились в склепы, где обыскали волшебную пыль, о которой прежде упоминала Куратор как о реагенте, необходимом для снятия проклятия с ее зеркала.

Обретя оба осколка и волшебную пыль, Куратор восстановила зеркало и развеяла злые чары, его защищающие. Герои ступили в зеркало, переместившись в подземный склеп, где обнаружили медальон Жадности, который не замедлили передать принцу Ренаталу по возвращении в Грехопадение.

...Ренатал вознамерился создать артефакт, который заключил бы в себе силу всех семи медальонов. К несчастью, в Ревендрете не было мастеровых, способных на подобное, а скверна Денатриуса отравляла кузни, остающиеся в сем царствии. Дрейвен предложил своему повелителю обраться за помощью к обитателям Бастиона. Переместиться в сие царствие возможно посредством магического зеркала, связанного с иным, давным-давно оставленным в Бастионе, и сокрытым заклятием иллюзии.

Помимо героев, коим Темный Принц передал медальоны Сборщиков, ступили в Бастион генерал Дрейвен и Теотар. Устремились они к Вечной Кузне, оставался в которой Верховный Мастеровой Миканикос, ибо лишь он способен создать артефакт, необходимый Ренаталу.

Миканикос героев узнал, согласился помощь мятежникам из Ревендрета, но просил помощи тех в противостоянии атаковавшим Вечную Кузню Отринувшим. Кроме того, Дрейвен сообщил азеротцам, что некогда генерал Каал была послана в Бастион Денатриусом, и миньоны ее сокрыли близ Вечной Кузни вместилища с анимой, дабы ограничить количество анимы, коей может воспользоваться сия мастерская. Сир опасался возрастающего могущества Бастиона, ведь создавал Миканикос поистине невероятные устройства и конструктов! Похоже, Отринувшие воспользовались ситуацией и нанесли удар... И сейчас миссия уроженцев Ревендрета была противоположна предыдущей: наряду с героями разыскивали они и уничтожали вместилища анимы, исполненные энергии царствия вентиров.

Силы Бастиона и Ревендрета покончили с Отринувшими и их конструктами в Вечной Кузне, и Миканикос, обретя чудесный молот, Фестус, с помощью Теотара и его очищающей магии выковал Корону Сборщиков – артефакт, который послужит целям принца Ренатала. К сожалению, толика могущества Денатриуса, заключенная в медальонах, кои поместили в артефакт герои, позволяла ему воздействовать на владельца короны. Надлежало разорвать связь между медальонами и Сиром, и сделать это можно было лишь в Цитадели Верности.

В оной кипело сражение между защитниками Бастиона и Отринувшими. Присоединившись к бою, прибывшие из Ревендрета герои внесли свою лепту в общую победу, а после Миканикос свершил очищение Короны Сборщиков от толики сущности Денатриуса. Будучи исторгнута из артефакта, та обрела манифестацию, и азеротцы покончили нею в последовавшем противостоянии.

Простившись с обитателями Бастиона, герои вернулись к магическому зеркалу, и, ступив в него, переместились в Ревендрет, где преподнесли корону принцу Ренаталу. «Да станет эта корона олицетворением всего того, за что сражается Грехопадение!» - возвестил тот. – «Ревендрет будет един, и очистит себя от грехов Денатриуса!»

...Герои, сопровождаемые генералом Дрейвеном, спустились в Глубины Крови - подземелье, пребывающее под замком Натрия, где содержались в заточении на протяжении эонов пленники Сира Денатриуса. Мятежники просили азеротцев вызволить одного из заключенных, который, как они полагали, поможет им изменить баланс сил в Ревендрете.

В темнице сразили смертные множество палачей и изыскателей, занятых извлечением анимы из пленных душ и исследованием ее. По пути рассказывал спутникам Дрейвен, что разыскивают они З’рали – наару, атаковавшую Квартал Углей. Многие считали ее погибшим, но на самом деле наару содержалась в заточении, и Денатриус вытягивал из сущности сей Свет, дабы сокрушать им своих врагов. «Что ж, теперь мы используем Свет против самого Денатриуса», - заключил камнелюд.

В противостоянии с героями пали палач Тарвольд, а также проктор Бериллия, жестоко терзающая наару в попытках научиться повелевать могуществом Света. Генерал Каал вознамерилась помешать смертным, уводящим З’рали из темницы. Дрейвен метнулся к Каал, сорвал с шеи ее медальон Ориентации, бросил сподвижникам, после чего велел тем отступать. Сам же генерал продолжал сдерживать натиск камнелюдки...

Покинув Глубины Крови, азеротцы сопроводили З’рали в грехопадение, и заявила та, что ее священный долг – свершить правосудие, указать Смерти на ее место. «Но зачем ты явилась в Темные Земли?» - спрашивали герои, и отвечала наару: «Мы ищем правосудия. Воздаяния. Ответа на злодеяние, свершенное против самого Света. Нас – великое множества, и души наши горят праведным гневом. Многие пали. Но прежде мы обрушили на врага пламя, вынести которое тот был не в силах. Шрам нашего отмщения по сей день пребывает в сем царствии... Я пала на поле брани, но незримые нашли меня и сохранили, дабы сделать из меня вместилище для ярости их Сира. Но я сумела выжить. Я знала, у Света есть для меня предназначение. Ровно как и для вас, смертные».

Осознали герои, что говорит З’рали о неких событиях, свершившихся в Грехопадении, ибо прежде миньоны Денатриуса проводили здесь ужасающие, нечестивые эксперименты. В праведном гневе наару опалили яростным Светом Квартал Углей. По завершении сражения З’рали оказалась в плену, и ныне не могла вернуться к сородичам, ибо посчитают те ее оскверненной воздействием темной волшбы Денатриуса.

Ренатал предоставил З’рали Твердыню Зари – место, где наару впервые появились в Ревендрете, и где энергии Света остаются сильны.

...Исследуя Грехопадение, поднялись герои в одну из башен сего комплекса, именуемую «Башней Незримых Гостей». Исследуя оную, отыскали они книжицу, содержащую странный отчет.

«Нашему прославленному Владыке, озаряющему нас своим величием», - значилось в нем. – «Рад сообщить, что после длительного изучения наших соперников я завершил наблюдения. Пожалуйста, примите этот краткий отчет перед полным докладом, который также вскорости будет отправлен.

Мы полагаем, что справиться с некоторыми целями будет сложнее, чем с другими. Но каждая сила уязвима для определенных манипуляций, и наши агенты уже внедрились в ряды противника. В конце концов, это и есть та цель, ради которой вы нас породили. Как вы любите повторять, поняв желание, его можно обратить себе на пользу. Но довольно рассуждений. Итак, краткие выводы.

По ряду причин манипулировать титанами будет проще всего. Их единственная цель – упорядочивать все, что они видят. Покажи им силу, противоположную их страсти к Порядку, и их поглотит стремление ее уничтожить. Их Пантеон, казалось бы, объединенный общей целью, легко расколоть.

Повелители Бездны готовы раскрыть нам свои объятия. Они так одержимы своей тысячей истин, что игнорируют ложь, которую мы распространяем в их рядах. Думаю, мы можем направить их обширные возможности против остальных наших соперников. Но надо остерегаться. Они всегда учитывают многие возможности и вполне вероятно, что предвидят наш приход.

Как и титаны, наару и их хранители движимы одной идеей. Их следование единственному пути – очевидная слабость. Ничто не радует их больше, чем подтверждение своей правоты, поэтому если они поверят, что обратили одного из нас на службу их драгоценному Свету, они будут верить ему во всем.

Приверженцы сил Жизни – самые страшные противники. Возможно потому, что их природа противоположна нашей. Но мы многое узнали, изучая связь между их планом бытия и Арденвельдом, и уверены, что нам удалось найти их слабое место. Наша лазутчица уже завоевала доверие своей цели.

Как уже говорилось, мы достигли блестящих успехов в пространстве Хаоса. Поглощение энергии скверны – процесс малоприятный, но необходимый. Задуманный вами обман принесет плоды через века.

И как всегда, мы будем вашей незримой рукой. Мы отравим всех, кто по глупости примет нас и позволит остаться. Всегда ваш преданный слуга».

Документ сей заставил героев сильно призадуматься, попытаться сложить разрозненные факты, им ведомые, в цельную картину. Наару З’рали упоминала о ‘незримых’ прежде, а, насколько знали азеротцы, принявшие участие в противостоянии Пылающему Легиону, тал’китуун – или ‘незримыми гостями’ – именовались натрезимы, Повелители Ужаса. И, если верить обнаруженному отчету, порождены сии создания Владыкой, и с древнейших времен исподволь внедряются в станы первоначал вселенной, дабы направлять ход истории так, как требуется силам, стоящим за ними. Откровение это казалось слишком невероятным, заставляло переосмыслить многое... Но так ли это на самом деле?.. Покамест неоспоримых подтверждений сему не было...

...Мятежники, возглавляемые Темным Принцем, и герои, примкнувшие к ковенанту вентиров, ворвались в замок Натрия, дабы перекрыть потоки анимы, устремляющейся в Утробу, а также покончить, наконец, с Владыкой Ревендрета. «Пройти во врата было слишком просто», - предупредил сподвижников генерал Дрейвен. – «Наш бывший Владыка приглашает нас в свою твердыню». «Он знает, что время работает против нас», - согласилась Обвинительница. – «С каждым мгновение могущество Тюремщика возрастает. Ток анимы в Утробу должен прекратиться!» Ренатал предупредил смертных: надлежит оставаться настороже!

Герои миновали псарню Сира, где покончили с ловчим Алтимором и его чудовищными тварями, после чего продолжили спуск в недра замка. Здесь, поблизости от запасов анимы, рыскали порождения Междумирья, пожиратели, и азеротцам пришлось покончить их прежде, чем достигли они нижних ярусов твердыни.

Наконец, азеротцы и спутники их ступили в обширный зал, где леди Инерва Темная Жила надзирала за подначальными, верховодя процессом направления анимы в Утробу. «Обвинительница», - констатировала Инерва, заметив старую неприятельницу. – «Ты сумела бежать от меня лишь затем, чтобы вернуться в замок вместе с этими смертными?» «Денатриус предал Ревендрет, направив аниму в Утробу», - напомнила ей Обвинительница. – «Даже такая подхалимка как ты должна это понимать!» «Я вижу великое будущее, уготованное нам», - отмахнулась Инерва. – «Будущее, в котором нет места предателям, подобным тебе!»

В сражении с героями Инерва Темная Жила пала, и герои покинули подземелье с осознанием того, что дальнейшее истечение анимы из Ревендрета ими пресечено. Наводнили азеротцы и союзники их верхние этажи замка, безжалостно разя предающихся праздности дворян и стражей. Ренатал и Обвинительница были поражены занятиями верных Сиру вентиров: те беззаботно кружились в танце и предавались чревоугодию, в то время как Тюремщик собирает армию для захвата Темных Земель! Да, эти глупцы заслужили уготованную им незавидную участь – за то, что поверили Денатриусу!

Обвинительница провела спутников в крыло замка, где Денатриус содержал свои самые ценные души; вентиры пробуждали темные инстинкты тех, обращая их в оружие, которое возможно обратить против врага. Среди помянутых душ означилась одна, чья гордыня была поистине легендарна, и принадлежала она Кель’тасу Солнечному Путнику! Воители покончили с палачами, терзавшими душу Кель’таса, и Обвинительница взяла ту под свою опеку, обещав, что поможет сущности лорда Кровавых эльфов обрести искупление прежних грехов.

В ином зале лицезрели герои Посредников, желавших заполучить зачарованное оружие вентиров; предводитель их, Кси’мокс, вознамерился испробовать обретенные клинки на смертных... но вынужден был бежать, посчитав, что сделка с Денатриусом слишком дорого ему обходится. «Жадность», - покачал головой Ренатал. – «Поистине, самый злостный из грехов».

Ныне путь героев лежал к чертогу, пребывал в котором Совет Крови, надзирающий за придворными деяниями в Ревендрете. Входило в него трое вентиров: управляющий Никлаус – солдат, обладающий несгибаемой волей; лорд Ставрос – кажущийся ветреным нарцисс, организующий танцы при дворе, но в то же время мастерские владеющий клинком; и бародесса Фриеда, владеющая могущественной магией анимы и повелевающая слугами-дредгарами. Нобили сии стояли между Денатриусом и мятежниками, посему те не замедлили покончить с ними.

Миновали азеротцы крыло замка, отведенное под силы зверолюдов, сохранивших верность Владыке, где сразили генералов Грашаала и Каал. После чего ступили в личные покои Денатриуса, и в последовавшем ожесточенном противостоянии сразили того. Разумный меч Реморния вобрал в себя душу Денатриуса в надежде на то, что Зоваал возродит его повелителя. Но ступивший в чертог Ренатал заклинанием обездвижил клинок, намеревавшийся покинуть замок.

«Если в этом мече действительно заключена сущность Сира, боюсь, твоих заклинаний окажется недостаточно, чтобы удержать ее там», - с тревогой отметил Дрейвен, и Темный Принц согласно кивнул, молвив: «Мы отнесем этот меч в Грехопадение. Наару, которую спасли смертные – З’рали, поможет нам. Слишком долго Денатриус использовал в Квартале Углей Свет как оружие, направленное против его собственного народа. Теперь же он станет той силой, которая удержит душу его в заключении». «Справедливый конец для того, кто был исполнен столь непомерной гордыни», - согласился генерал. – «Он беспомощно станет наблюдать за тем, как мы восстанавливаем Ревендрет и противостоим замыслам Тюремщика».

По возвращении в Грехопадение герои поспешили доставить Реморнию в башню, оставалась в которой З’рали, ведь чары, наложенные на клинок Ренаталом, не продержатся долго. «Ты всегда говорил, что вентиры не разрушают, а обучают», - обратился Темный Принц к сущности Сира. – «Пришло время тебе самому вспомнить об этом».

Свет наару отражался в установленных на вершине Твердыни Зари зеркалах, и энергии его ныне надежно удерживали душу Денатриуса в зачарованном клинке. Ренатал надеялся, что Владыка усвоит полученный урок, и, быть может, вспомнить о своем истинном назначении.

...Бежали дни, когда принц и Обвинительница напомнили героям о том, что в ходе недавнего рейда на замок Натрия им удалось вырвать из лап прихвостней Сира душу азеротца – Кель’таса Солнечного Путника. Душу сию переполняла анима, что и привлекло к ней внимание Сира. Обвинительница надеялась, что смертные помогут душе обрести искупление, ибо в нынешнем состоянии представляла она опасность для окружающих. Ведь Денатриус и миньоны его ставили на душе Кель’таса свои темные эксперименты, обременяя ее грехами иных. Осквернение камня грехов Кель’таса сделало душу его весьма могущественной, но в то же время приблизило безумие и стремление к саморазрушению. Обратило в оружие, воспользоваться которым надеялся Сир.

Ныне Кель’тас был исполнен той же гордыни, что и при жизни, рвался отомстить за мучения своего народа. Сознавала Обвинительница, что искупить грехи сей душе будет весьма и весьма непросто, но все же была исполнена уверенности, что надлежит попытаться сделать это.

Так, Обвинительница приступила к ритуалу, должному освободить душу от тяжкого бремени. Поскольку герои прежде сталкивались с Кель’тасом, то знали природу души его и могли верно определить грехи, наличие которых должен был осознать дух. Стали таковыми непомерные гордыня, паранойя, одержимость стремлением. Сим воспользовался Кил’джеден, подчинивший Кель’таса собственной воле. Что привело к пагубным последствиям – предательству и осквернению целого народа!

«Кель’тас Солнечный Путник свершил все эти грехи против своего народа!» - возвестила Обвинительница, плетя магические потоки, заставляя душу зреть свои грехи и осознавать их. «Ты не смеешь судить меня!» - кричал Кель’тас, силясь вырваться из магических пут. – «Я сделал все необходимое, чтобы спасти свой народ!» «Ты делал то, что хотел, а все остальные расхлебывали последствия!» - возразила Обвинительница. – «Кель’тас Солнечный Путник... ты подвел свой народ».

Вентире удалось верно определить грехи Кель’таса. Нет, он их не искупил, и, возможно, никогда не искупит, но, по крайней мере, душа его обрела некое подобие равновесия. Обвинительница заявила, что, учитывая плачевное состояние души, лично займется прощением Кель’таса, посему наряду с последним и героями устремилась в Темностенную Башню, где некогда потерпел поражение свое принц Ренатал.

Обратившись к Кель’тасу, пояснила Обвинительница: если не извлекут они избыток анимы из души его, та продолжит распадаться. Посему надлежит провести ритуал, и сделать это следует в определенном месте – то, где произошли события, которые станут резонировать с душой Кель’таса.

По прибытии в башню делом герои заставили Кель’таса понять, что самопожертвование – не слабость, и тот согласился пожертвовать толикой содержащейся в душе его анимы, чтобы вновь вдохнуть жизнь в камнелюдов принца Ренанала, которых пришлось оставить в сих чертогах в час отступления. Но, хоть и пошел Кель’тас на этот шаг, он остался при своем мнении: Обвинительница хочет унизить его, только и всего! Да, права была вентира, когда назвала Кель’таса «горделивым самовлюбленным глупцом».

Смертным Кель’тас предложил прикончить нынешнюю хозяйку Темностенной Башни, свершив отмщение – качество, которое он приветствовал. Отыскав вентиру Симону, занявшую место Ренатала, Кель’тас с легкостью поверг ее, но, когда вознамерился прикончить, Обвинительница потребовала, чтобы проявил он милосердие. «Милосердие – слабость!» - принялся возражать Кель’тас. – «Она...» «Ты – слабость!» - прогремела Обвинительница. – «Ты одержим и связан собственной гордыней!»

Кель’тас отступил, подчинившись ее воле. Обвинительница не тешила себя надеждой о том, что душа это разом взяла да познала милосердия, нет: обретение прощения грешником – процесс долгий и непростой. Кель’тас сделал лишь первый шаг на этом пути.

Наконец, Обвинительница сочла душу Кель’таса готовой к проведению ритуала извлечения анимы, приступила к проведению оного. Кель’тас сему противился, заявляя, что ему анима необходима, ведь с потерей ее он утратит могущество... «Глупец!» - восклицала Обвинительница. – «Эта анима удерживает твой камень грехов. Отторгни ее, или я лично отправлю тебя в Утробу!»

Кель’тас подчинился, и бремя гордыни и прочих грехов его обрело призрачные манифестации. С избавлением от оных разум Кель’таса прояснился. Камень грехов отделился от души его, и Обвинительница передала артефакт владельцу. По крайней мере, душу Кель’таса боле не было необходимости держать в цепях; хотелось верить в то, что бед она не натворит...

Обвинительница напомнила героям, что Кель’тас свободен ныне от бремени, возложенным на него Владыкой, но не от собственных грехов. А тех у него предостаточно, чтобы отправиться прямиком в Утробу. Потому надлежит заставить Кель’таса признать прошлые ошибки, искупить их. Ибо, если не сможет он обрести прощение за содеянное в смертном бытии, душа его обречена на вечные муки.

Обвинительница велела героям и Кель’тасу выступать в Квартал Чаши. Проживали здесь дворяне, к которым Ренатал обратился за помощью в час последнего противостояния своего с силами Денатриуса в Темностенной Башне, но просьбы его остались без ответа. Отреагировал на них лишь один благородный дом: лорд Блэйбейл велел своим камнелюдов примкнуть к силам Владыки, дабы сумел тот поскорее сокрушить мятеж. Ренатал сего предательства не забыл... И если так жаждет Кель’тас отмщения – что ж, пусть удовлетворит свое желание...

Следуя указаниям Обвинительницы, Кель’тас и азеротцы атаковали камнелюдов и вентиров благородного Дома Блэкбэйл, влияние которого после низвержения Ренатала весьма возросло. Внимание героев привлекло оружие, сражались которым их противники – подобное наблюдали они в Малдраксусе! Похоже, лорд Блэйбейл состоит в союзе с малдракси...

Чары, наложенные на оружие, казались Кель’тасу весьма знакомыми... Герои ворвались в особняк лорда Блейбела, сразили его. На теле дворянина обнаружили они письмо, написанное Лордом Податей и адресованное лорду Блэкбейлу. Похоже, Сборщик Зависти претворяет в жизнь собственные замыслы, и – как следовало из письма – заручился помощью могущественного лича-малдракси.

Откровение сие стало полной неожиданностью для Обвинительницы. Лорд Податей заключил тайный союз с личом из Малдраксуса? Но с какой целью?!. Вверив Кель’таса заботам героев, Обвинительница поспешила в Грехопадение, дабы известить о сем принца Ренатала.

В найденном письме упоминалось о скорой встрече в Темной Гавани, которую Лорд Податей собирался провести со своим связным. Кель’тас предлагал героям наведаться в сие селение и попытаться выяснить, откуда в Ревендрете взялось оружие малдракси, и кто наложил на него столь могущественные чары.

Личей Кель’тас ненавидел особенно. Ведь Солнечный Колодец его народа был осквернен, дабы создать одного из подобных!.. Прибыв в Темную Гавань, лицезрели герои Лорда Податей, беседующего с неким облаченным в плащ индивидом. «Смерть Владыки...» - начал тот, и Сборщик Зависти прервал его: «Смерть Владыки ничего не меняет. Передай леди Оуикс’Аре, что я сохраняю свою позицию, и планы наши продолжают претворяться в жизнь. Мы можем даже увеличить количество поставок анимы». «Это обрадует архилича», - согласился его собеседник, и Лорд Податей хмыкнул: «Ну, еще бы. В общем, передай леди, что все остается под контролем». Обе стороны заверили друг друга в том, что взаимовыгодное сотрудничество их продолжится: малдракси продолжат поставки зачарованного оружия в Ревендрет в обмен на аниму.

Герои проследили за заговорщиками, отправившимися к лагерю малдракси Дома Ритуалов, находящемуся на отрогах Ревендрета. Наряду с присоединившимися к воителям сородичами, прибывшим из Малдраксуса наряду с баронессой Дракой, атаковали они лагерь, сразив множество мертвяков, а также лича, леди Оуикс’Ару. Последняя призналась, что служит могучему Кел’Тузаду, и Кель’тас воспрял духом: наконец-то сможет он свершить отмщение осквернителю Солнечного Колодца!

Вернувшись в Грехопадение, герои передали Кель’таса на попечение Обвинительницы, после чего сообщили Темному Принцу о союзе, заключенном Лордом Податей с Домом Ритуалов. «Мы должны тщательно продумать следующий шаг», - задумчиво произнес Ренатал. – «Хватит с нас сюрпризов...» «Я добуду больше сведения от душ, коих мы обнаружили в логове Владыки», - заверила его Обвинительница, и принц согласно кивнул, молвив: «А я свяжусь со своими заслуживающими доверия информаторами в Малдраксусе».

Кель’тас пребывал в ярости, размышляя лишь о том, как именно покончит он с Кел’Тузадом. Обвинительница пыталась вразумить непокорного лорда, напоминая, что столь лютая ненависть приведет лишь к саморазрушению... но, похоже, тот оставался глух к ее словам...

...Заручившись помощью баронессы Драки и сил Дома Избранных, Ренатал вознамерился покончить с растущей угрозой, несомой Лордом Податей, жадность которого поистине непомерна. Объединенные силы вентиров, малдракси и героев выступили к Каменному Бдению – самой западной деревне в Квартале Селений. Лорд Податей отправил камнелюдов, дабы забрали те еще боле анимы от несчастных душ, здесь обитающих, что привело Драку в ярость.

Мятежники и союзники их атаковали сборщиков податей, и благодарные поселенцы тоже примкнули к сражению, приняв решение выступить на стороне Темного Принца, обещающего вернуть в Равендрет справедливость, сим царствием утраченную.

Последний из сборщиков податей, Краус, попытался было скрыться с полученной от жителей селения анимой, но герои настигли его карету на подступах к особняку Сборщика Зависти. Теперь, когда поставки анимы были пресечены, подданные восстали, а многие из камнелюдов погибли, Лорд Податей был уязвим, и принц Ренатал отдал сигнал к атаке находящегося в центре Квартала Селений Особняка Смотрителя – названного в честь Сборщика, заместил коего Лорд Податей.

Ворвавшись в особняк, вентиры, малдракси и азеротцы схлестнулись со стражами. «Я чувствую рядом могущество моего медальона!» - воскликнул Ренатал, и, услышав это, Лорд Податей усмехнулся: «Ты больше не Сборщик Господства, Ренатал. Это могущество принадлежит ныне архиличу!» «Ты отдал мой медальон личу?» - опешил Темный Принц.

Лорд Податей воззвал к малдракси, требуя, чтобы те присоединились к сражению, и мертвяки выступили из особняка, примкнув к стражам-камнелюдам. Те отчаянно сражались, защищая своего господина, но азеротцы и союзники их продолжали усиливать натиск...

Лорд Податей отступал к вершине холма, оставался на котором Кел’Тузад, коий с интересом наблюдал за кипевшим в особняке сражением. «Архилич!» - взмолился Сборщик Зависти. – «Воспользуйся медальоном, который был тебе передан, и вместе мы сокрушим этих героев!» «Нет, не думаю», - отозвался Кел’Тузад. – «Ты исполнил свое предназначение. Теперь я должен исполнить свое».

С этими словами лич исчез в магическом зеркале, и Лорд Податей пал, сраженный смертными, сознавая, что все посулы могущества оказались пустыми...

«Мы должны вернуть медальон Господства!» - воскликнул Ренатал, встревоженный подобным оборотом событий. «Замыслы Кел’Тузада уже ввергли Малдраксус в хаос», - мрачно произнесла Драка. – «Чего он сумеет достичь, обладая медальоном вашего ковенанта?» «Он может подчинить своего воле разумы великого множества обитателей Ревендрета», - постановил принц. – «А, обладая достаточным количеством анимы, он окажется способен обрести власть над самой природой Темных Земель».

Лишь сейчас осознал Ренатал, что, похоже, Кел’Тузад все это время манипулировал Сборщиками Ревендрета, суля им непомерное могущество... и претворяя в жизнь собственные стремления.

Зеркало, через которое бежал лич, удалось восстановить, и воители ковенанта Ревендрета ступили в портал, переместившись в Малдраксус, где примкнули к защитникам оного в противостоянии Кел’Тудазу, укрывшемуся в некрополе Экзорамас. Некроманты сумели обратить в камень большую часть камнелюдов, и герои отвлеклись на истребление чародеев; раскалывая кристаллы, заключавшие в себе аниму, они направляли ее в тела камнелюдов, и те возвращались к жизни.

...Присяжные Утробы спасли архилича от верной гибели, переместив того в царствие своего повелителя; но все же Дрейвен успел сорвать с опутывающих Кел’Тузада цепей медальон Господства, и по возвращении в Ревендрет герои передали артефакт Темному Принцу. Последний высказал надежду на то, что вотчина его вернется к своему прежнему назначению, и познают Темные Земли светлое будущее.

Болвар Фордрэгон призвал в Орибос воителей всех четырех ковенантов, и поспешили те вернуться из царствий Темных Земель в Вечный Город. «Помогая Посреднику в час пребывания в Утробе, вы зрели Бэйна Кровавое Копыто», - напомнил сподвижникам Болвар. – «Возможно, Ве’нари ведом способ проникнуть в башню Тюремщика и отыскать вождя». Болвар полагал, что установившаяся в час прежней попытки заглянуть в Торгаст ментальная связь между ним и героями позволит ему и впредь наблюдать происходящее в Утробе их глазами.

Переместившись в Утробу, азеротцы проследовали в убежище Ве’нари. Посредница призналась, что предвидела самоубийственную попытку смертных проникнуть в Башню Проклятых, посему загодя подготовила устройство, способное сотворить для них портал – так сказать, инвестиция в будущее плодотворное сотрудничество. Кроме того, Ве’нари передала героям кристалл, энергии которого были настроены на сущность Бэйна. Без подобного артефакта воители вполне могли затеряться в постоянно изменяющихся коридорах и чертогах Торгаста.

Немало времени провели герои в Башне Проклятых, разя присяжных Утробы, прежде чем отыскали чертог, содержался в котором Бэйн. Прикончили они стража-присяжного, Акробана, освободили таурена от цепей. На теле Акробана означился странный ключ, о котором азеротцы надеялись расспросить Ве’нари после. Истерзанный бесконечными пытками, Бэйн благодарил героев за свое спасение, и те провели вождя к порталу, а, оказавшись за пределами башни, проследовали к путевому камню, дабы покинуть Утробу.

Что до найденного героями ключа, то Посредница предположила: открывает он некую тайное помещение в Торгасте, и подходящую замочную скважину надлежит поискать в чертоге, из которого выступают смертные, следуя в наведенный ею портал. И действительно: герои заметили внушительных размеров дверь, сияли на которой холодным светом руны. Отомкнув ее ключом, ступили они в помещение, возвышалось в котором шесть исполинских каменных изваяний. В центре чертога лицезрели смертные гиганта, скованного тремя цепями.

«Кто... вы?» - выдавил пленник, устремив взор на странных гостей. – «Явились, чтобы извлечь иные мои воспоминания? Боюсь, полезных уже не осталось, за исключением тех, кои относятся к моему пленению. Или вы здесь для чего-то другого?» «Кто ты?» - осведомились герои. – «Почему ты здесь?» «Вы – его миньоны?» - задался пленник риторическим вопросом. – «Нет. Не его. Вы... другие... Смертные? Нет. Да... Смертные пришли в Утробу, в мою тюрьму. Чтобы спасти меня? Чтобы использовать меня?.. Меня использовал он. Тюремщик, так его называют. Использовал, чтобы создать... создать... Мои воспоминания. Вы забрали их?.. Нет. Он забрал их... Использовал меня в своих целях. И бросил меня здесь. Лишенного воспоминаний... как долго? Неважно. Время все-таки не творение Смерти... Смертные. Вы пришли. Вы уходите. Освободить меня? Возможно. Помочь мне? Да. Помочь мне – так же, как я помогу вам. Судьба свела нас вместе».

Пленник, именуемый Резчиком Рун, просил героев о помощи – возвращении его украденных воспоминаний. Ныне эссенцией тех обладал Одалрик – присяжный Утробы, один из верных служителей Тюремщика. Разыскав и прикончив сие порождение, азеротцы вернули воспоминания пленнику.

Припомнил тот о том, что искусен в нанесении зачарованных рун на оружие и снаряжение, и обретало то огромное могущество. С помощью советов Ве’нари и анимы, полученной от рыщущих в Котле Зоваала порождений, герои сумели разбить цепь, сковывающую одну из рук Резчика, и поблагодарил тот смертных за сей первый за долгое время глоток свободы.

В последовавшие дни герои наведывались в Торгаст и, разя присяжных Утробы, обретали прах душ – ингредиент, необходимый для нанесения рун на снаряжение. Резчик Рун наносил руны на оружие и доспехи героев, обращая те в поистине легендарное снаряжение...

Изыскивали герои и иные воспоминания Резчика, коих лишили его миньоны Тюремщика. Вспомнил Резчик о своем пленении, о попытках Тюремщика сломить его волю... «Твой разум уже утрачен», - рек Зовааль, ступив в узилище Резчика. – «Но даже сломленная сущность способна послужить высшим целям. Бесчисленное количество тайн извлечено из твоего разума. Образы, ставшие основой для оружия моих армий. Но мне нужно больше... Твое величайшее творение... чтобы обрести последнее сокровище – то, которое Первые так стремились сокрыть». В истерзанном разуме Резчика Рун Тюремщик отыскал необходимые образы – то, что воплотилось однажды в Ледяную Скорбь и Шлем Господства...

Продолжая исследовать непрерывно изменяющиеся пределы Торгаста, герои освобождали из заточения терзаемые присяжными души, в то время как Болвар Фордрэгон пытался определить местонахождение в Башне Проклятых иных пленников. Обратился он за помощью к Посредникам, и согласились заключить сделку с азеротцами, передали им предметы, содержащие отголоски магии Джайны Праудмур.

Сосредоточившись на обретенных артефактах, Болвар зрел краткие образы чертога, в котором содержалась чародейка. Герои вернулись в Торгаст, проследовали в залы, заполоненные ужасающими творениями Тюремщика, созданными из эссенции душ и пламени. Подобные твари терзали Джайну, но подоспевшие азеротцы покончили с ними.

Джайна не в силах была поверить в то, что зрит пред собою своих спасителей, а не очередной морок. Но, сосредоточившись, она сплела заклинание, объединившее в себе двеомер телепортации и связь героев с путевым камнем, и позволило те ей переместиться непосредственно в Орибос.

В Анклаве лицезрела она Бэйна Кровавое Копыто, воскликнула: «Бэйн! Благодарение Свету, ты жив!» «Рад тебя видеть, Джайна», - отозвался таурен. – «И, хоть раны мои заживают... ужасы Утробы продолжают преследовать меня». «Я... понимаю», - молвила Джайна, обратилась к собравшимся в чертоге азеротцам: «Есть ли вести об Андуине и Тралле? Мы должны вернуться в Торгаст и...» «Со всем уважением, леди Джайна Праудмур, тебе необходимо восстановить свои силы», - возразил ей Болвар. – «Пусть герои продолжат поиски остальных». Джайна согласилась с сим утверждением; ей действительно понадобится некоторое время на восстановление после пережитого.

Двое из правителей, ратующих за мир в Азероте, были свободны; двое оставались в плену.

Вскоре героям посчастливилось отыскать на одном из этажей Башни Проклятых опаленный тотем, и Болвар уловил исходящие от того остаточные энергии, связанные с Траллом. Этой малости оказалось достаточно, что определить местонахождение орка в пределах Торгаста, и герои, не мешкая, вновь ступили в зловещую башню. «Будьте осторожны», - загодя предупредил их Болвар. – «Чем дальше вы углубляетесь в Башню Проклятых, тем ближе подходите к самому Тюремщику».

На одном из этажей башни герои заметили Тюремщика и Сильванас, и поспешили укрыться за поворотом, прислушиваясь в то же время к их разговору. «...Важно лишь то, что теперь мы обладаем необходимым инструментом», - говорил Тюремщик. – «Мы должны начать готовить его». «Оставь его мне», - предложила Баньши. – «Ты видел, на что он будет способен, когда поверит в наше начинание. Некоторое терпение может принести... потрясающие результаты». «Что ж, хорошо», - согласился Тюремщик. – «У нас есть наше оружие. Теперь мы отточим его».

Дождавшись, когда двое удалятся, двое продолжили поиски Тралла, и вскоре обнаружили орка в одном из чертогов. Могущественные чародеи – порождения Утробы – ворожили над Траллом, пытаясь сломить его волю. Герои сразили противников, после чего, освободив Тралла от оков, увлекли его к порталу, покинули Торгаст, а после посредством магии путевого камня переместились в Орибос. Тралл приободрился: доселе он зрел лишь самые мрачные глубины Темных Земель – отрадно сознавать, что существуют в сей реальности и иные царствия, столь разительно отличающиеся от Утробы.

Собравшиеся в Анклаве уроженцы Азерота – Болвар, Бэйн, Джайна, Таэлия и Калия – тепло приветствовали Тралла. «Я немедленно извещу о твоем освобождении Аггру и лорда-регента!» - воскликнула Калия. «Я боялась самого страшного», - призналась орку Джайна. – «Мы с Бэйном не понаслышке знаем об ужасах, которые тебе пришлось пережить». Тралл мрачно кивнул: помыслы о долгом заключении в Торгасте еще долго будут снедать его разум...

...В последующие дни воители отчаянно пытались отыскать в Башне Проклятых хоть какие-то зацепки к местонахождению Андуина Ринна. Подслушанные слова Тюремщика о необходимости «отточить оружия» заставлять справедливо предположить, что время у них на исходе.

Болвар продолжал наблюдать за внутренними пределами башни очами героев – с огромным риском для себя. Ведь если Тюремщик почувствует присутствие его разума, то может распространить над ним свою власть. Герои же заходили все дальше в Башню Проклятых, исследовали потаенные чертоги. Находили они предметы, некогда принадлежавшие Андуину, как то кольцо короля, эмблема с гравировкой льва, обрывок цепи, исполненной энергий Света... И – ни следа самого Андуина...

«Боюсь, мы целую жизнь можем провести в этих бесконечных коридорах, и безрезультатно», - признал Болвар, когда герои вернулись в Анклав после очередных безрезультатных поисков короля. – «Мы должны знать, какая участь постигла Андуина. Да, попытаться заглянуть в недра башни – огромный риск, но иного выхода у нас нет».

И вновь Болвар воспользовался осколком Шлема Господства; зрели собравшиеся подле верховного лорда видение – скованного цепями Андуина Ринна, находящегося в кругу светящихся рун.

«Надеюсь, тебе удобно», - бросила Сильванас Ветрокрылая, приблизившись к пленнику. – «Знаю, покои не самые роскошные». «Где остальные?» - с тревогой вопросил Андуин. – «Они целы?» «Целы? Нет», - отозвалась Баньши. – «Едва ли кто-нибудь из них цел». «Как же я устал от твоих игр», - закатил глаза Андуин.

«Хорошо», - согласилась Сильванас, сотворила магическое плетение, и цепи на руках короля исчезли. – «Больше никаких тайн. Никакой лжи. Тебе предстоит стать орудием в наших руках». «Я никогда не буду служить смерти!» - беспрекословно заявил Андуин, и Сильванас отозвалась: «Предпочитаешь... жизнь, так? Мимолетный огонек. Череду мучительных мгновений в ожидании неизбежного. Среди вечной волны, которую ты – как и все Ринны до тебя – не переживешь. Ты знаешь это. Справедливости нет. Ни в жизни, ни в смерти. И потому пришло время избавиться от обеих».

«И чего ты добьешься?» - вопросил Андуин. Он попытался было шагнуть за пределы круга рун, но магический барьер надежно сдерживал его. «Все страдают, Сильванас», - продолжал он. – «Уничтожив все, ты не утолишь эту боль». «О, ты не понимаешь», - отметила Баньши. – «Мы разрушим систему, что всегда была порочной, и заменим ее другой – справедливой». «Ты думаешь, я поверю, что все это время ты боролась за справедливость?» - не сдержал горькой усмешки Андуин.

«Как мне тебя убедить...» - пыталась донести до короля свою точку зрения Сильванас. – «От нашего первого вздоха и до последнего, все решения приняты за нас. Затем после смерти за нас выбирают место вечной службы. Мы даже не можем выбрать... Мы ничего не могли изменить. Но с Тюремщиком мы наконец-то сможем выбирать нашу участь». «Оглянись!» - выкрикнул Андуин. – «Чему и кому ты помогаешь? Разве ты не видишь, что сама стала орудием в его руках?» «У тебя есть выбор», - отозвалась Сильванас, - «стать союзником или стать слугой».

Баньше устремилось прочь, когда вопросил Андуин: «Но как же свобода воли, Сильванас?» «У нас никогда ее не было, Львенок», - бросила та, не оборачиваясь. – «Но скоро это изменится».

...Пораженные сим видением, азеротцы долго молчали, осмысливая представшие им образы. «Андуин... оружие?» - нарушил воцарившуюся тишину Бэйн. – «Что она имела в виду?!» «По крайней мере, он жив и вроде невредим», - отметила Джайна. – «Чего бы не добивалась Баньши, он не сдастся». «Свет силен в Андуине», - согласилась с волшебницей Калия. – «Уверена, он выдержит это испытание».

«Сильванас играла с ним», - заключила Таэлия. – «Она говорила о разрушении всего сущего. Не имела же она в виду... Или имела?..» «Я не знаю», - молвил Болвар. – «Но мы должны быть крайне осторожны в дальнейших действиях. Зло Тюремщика наполняет все в пределах Башни Проклятых. Если он посчитает, что добыча его в опасности, то может решить... избавиться от нее». «Значит, нам надлежит запастись терпением», - устало вздохнул Тралл, обратился к героям. – «Пожалуйста, продолжайте свои усилия по срыву замыслов Тюремщика. Когда придет время, мы отыщем Андуина... и освободим его».

Желая склонить Андуина на свою сторону, Сильванас решилась поведать ему историю своей жизни – всю, без утайки.

Рассказ свой она начала с событий многолетней давности, когда мать ее, следопыт-генерал Лириса, выступающая супругой советника короля Анастариана – лорда Верата Ветрокрылого, велела старшей дочери, Аллерии, пройти испытание и поразить рысь одной-единственной стрелой – в этом случае она начнет обучение, по итогам коего унаследует воинский титул, передающийся в их роду из поколения в поколение.

Тянулись часы... Не в силах боле выносить ожидание, Сильванас ускользнула из родовой башни, отправившись на поиски сестры. К вящему ужасу юной эльфийки, Аллерия пыталась укрыться на дереве от огромной свирепой рыси! Сильванас прикончила бестию, выпустив стрелу ей в глаз, но сие знаменовала провал испытания ее старшей сестрой. Леди Лириса отчитала Сильванас за вмешательство, ведь действиями своими та покрыла старшую сестру позором; Сильванас была категорически не согласна с этим – ведь она Аллерии жизнь спасла!.. Верат объяснил дочери, что суть испытания была в том, чтобы Аллерия справилась с ним самостоятельно, доказав, что достойна стать следующим следопытом-генералом.

То были мирные, счастливые времена. Вскоре у леди Лирисы появился четвертый ребенок, малыш Лират. С годами он проявил невероятную тягу к музыке, являл поистине виртуозную игру на многих инструментах, и сим стал весьма известен в Квел’Таласе.

Однажды лорд Салтерил молодого Лирата выступить в своем особняке пред дворянами королевства – и принцем Кель’тасом, прибывшим из Даларана, дабы взглянуть на юное дарование. В тот день лорда Верата призвал к себе король, а Лириса отправилась наряду со следопытами на границу, где были замечены тролли, велев старшей дочери остаться в Башне Ветрокрылых. Хитроумная Сильванас убедила сестру позволить ей отправиться в особняк Салтерила, выдавая себя за другую – для того, чтобы поддержать Лирата на его выступлении.

Но, будучи в особняке, Сильванас услыхала, как ряд молодых эльфов злословят в адрес ее младшего брата, и, желая наказать их, подмешала в бокалы вина щепоть заживляющей травы, вызывающей онемением. К несчастью, из одного из бокалов испил сам лорд Салтерил, пришел в ярость, полагая, что дерзкая девчонка желает его отравить. Взрывоопасную ситуацию удалось разрешить при участии Лор’темара и Кель’таса, но возмущенный Салтерил запретил Сильванас впредь появляться на празднествах в его особняке.

Бежали годы. Сильванас примкнула к следопытам, сдружившись с Лор'темаром и Халдюроном. Лирант ныне проживал в Серебряной Луне и наверняка рано или поздно обретет титул королевского музыканта. И все же Сильванас всегда пыталась найти возможность встретиться с любимым братом, относилась к которому донельзя трепетно.

Наряду с родителями и сестрами бывала Сильванас при королевском дворе, но праздность и фальшь вельмож ей откровенно претили.

Когда наступил тот момент, после которого отношения в некогда дружной семье Ветрокрылых ухудшились? Верат практически все время занимался государственными делами, Лириса и Аллерия никак не могли прийти к единому мнению касательно обязанностей следопыта-генерала – роли, в которой мать все же видела свою старшую дочь, а однажды Лират даже отчитал Сильвана за неподобающее поведение при дворе. Верисса отчаянно пыталась примирить родню, и надеялись они, что рано или поздно нынешние тяготы, сопряженные с непониманием, закончатся, и все будет как прежде.

Но Сильванас отдавала себе отчет в том, что ощущает в душе некую пустоту. Кем она хочет стать в этой жизни? Эльфийка отчаянно пыталась отыскать ответ...

Вскоре, несмотря на яростные споры с матерью, Аллерия окончательно утвердилась в своем решении о том, что наряду с ближайшими сподвижниками-следопытами отправится за пределы эльфийской державы – в Восточные Королевства. Понимая, что от начинания сего дочь не отговорит, Лириса объявила следопытам, что следующим следопытом-генералом станет ее дочь Сильванас, и обучение ее новым обязанностям начнется незамедлительно.

Незадолго до ухода Аллерии из Квел’Таласа вся семья Ветрокрылых собралась вместе, и казалось, что разом пали все барьеры, их разделяющие. Не ведала Сильванас, продлится ли сие чудное мгновение или же переживает она его в последний раз...

Лириса посвятила себя обучению Сильванас умениям и навыкам, необходимым командующей, и частенько та отправлялась в дозоры к владениям троллей-Амани наряду с иными следопытами. Однажды, во время стычки с троллями на помощь к следопытам пришел человек, Натанос Моррис. По его словам, направлялся он на аудиенцию к эльфийскому королю, дабы просить того поделиться с Лордероном сведениями о действиях Амани, ибо подозревали защитники королевства, что заключили те союз с орками Орды, прибывшими в Азерот из иного мира.

Сильванас сопроводила посланника в Серебряную Луну, а после аудиенции с монархом пригласила на ристалище – на состязание в стрельбе из лука. Эльфийку весьма заинтересовал этот самоуверенный и острый на язык мужчина, оказавшийся к тому же превосходным лучником – возможно, она видела в нем родственную душу.

В последующие месяцы Сильванас проводила с Натаносом, задержавшимся в столице Квел’Таласа, немало времени, и сама не понимала, как можно описать отношения ее с этим человеком. И, похоже, зарождающиеся у Высшей эльфийки чувства к этому грубому, неотесанному, но в то же время столь притягательному следопыту были взаимны.

Меж тем продолжали приходить вести о противостоянии Альянса и Орды; отец и мать Сильванас, исполняя волю короля Анастериана, направились на переговоры с командованием Альянса, и Лириса назначила дочь исполняющей обязанности следопыта-генерала в ее отсутствие.

А вскоре пришла весть о том, что отряд, входили в который Верат и Лириса Ветрокрылые, подвергся нападению, и все без исключения эльфы были перебиты; противник забрал с собой документы, предназначавшиеся для передачи командованию Альянса. Сильванас и Натанос незамедлительно поспешили к Иствальду, где произошла трагедия.

Сильванас удалось обнаружить орочью стрелу – прямое доказательство того, что в нападении участвовали не только тролли, но и ордынцы. Король Анастериан, однако, строго-настрого запретил Сильванас обнародовать эту информацию, опасаясь, что Квел’Талас окажется втянут в конфликт Альянса с Ордой. Тем не менее, Сильванас поделились сими сведениями с Верисой и Аллерией, ненадолго вернувшейся в Квел’Талас.

После гибели Лирисы и отказа Аллерии принять титул следопыт-генерала, оный перешел к Сильванас Ветрокрылой. Последняя вознамерилась принять в ряды следопытов и Натаноса, в котором нашла родственную душу.

А несколько дней спустя Орда достигла благословенных лесов Высших эльфов, и жаркое противостояние защитников оных с безжалостными орками началось. Объединенным силам Квел’Таласа и Альянса удалось отбросить захватчиков с территории эльфийского королевства, но в час сражения орки опустошили владения рода Ветрокрылых, сразив немало Высших эльфов... в том числе и Лирата, что стало для Сильванас истинным потрясением, ибо младшего брата любила она как никого иного в этом мире.

Узнав о том, что Вериса втайне обучала Лирата обращению с луком, Сильванас в душе своей возлагала часть вины за гибель младшего брата на сестру. Так, семья Ветрокрылых познала раскол, и каждая из сестер пошла своим жизненным путем.

Натанос остался рядом с Сильванас, даря ей свою любовь и поддержку...

...Продолжая рассказ о прошлом, Сильванас поведала Андуину о своей смерти, об обращении в бесплотную баньши – послушную исполнительницу воли своего мучителя, Артаса Менетила. Последний заставлял Сильванас расправляться с собственными сородичами, и, похоже, получал огромное удовольствие, наслаждаясь беспомощностью сущности эльфийки.

Зачем Артас отправился к землям Калимдора, оставив Кел’Тузада и Сильванас в руинах Лордерона, поставив набольшими над миньонами своими троих Повелителей Ужаса. Впрочем, по возвращении он выступил против тех, и трио убралось восвояси, а Артас, сообщив сподвижникам о поражении Пылающего Легиона, сообщил сподвижникам о том, что силы его иссякают. Весть эта обрадовала баньши, жаждавшей поквитаться со своим мучителем.

Могущество Короля Мертвых таяло, и ощутила Сильванас, как власть Артаса над ней и иной нежитью иссякает. Сплотив за собою баньши и иных мертвяков, она устремилась в твердыню Детхолм, где в башне, занятой ныне обращенным в нежить Дар’Ханом Дратиром, обнаружила свое мертвое тело. Так, Сильванас вновь обрела плоть. Она помнила о том, что такое доброта и любовь, но больше не испытывала подобных чувств.

Желая покончить с Артасом и причинить при этом ему страдания, Сильванас изготовила обездвиживающее вещество на основе ядов, применяемых заклятыми врагами Высших эльфов – троллями. Рыцарь смерти угодил в расставленную ловушку, и Сильванас, обездвижив Артаса ядом, нанесенным на острие выпущенной ей стрелы, приготовилась медленно, с наслаждением расправляться со своей немезидой, ибо новообретенная жестокость приносила ей удовольствие. Увы, подоспевшие Кел’Тузад и мертвяки Плети оттеснили Сильванас и ее сподвижников от своего предводителя, и тем пришлось ретироваться, ибо силы были слишком неравны.

Ныне живые считали Сильванас монстром, с демонами же баньши больше не желала связываться, поскольку совершенно не доверяла им. И Сильванас вознамерилась сплотить подле себя мертвых, обретших свободу воли, возглавить их, а после – сокрушить всех и каждого, кто дерзнет стать у нее на пути.

Отрекшиеся занялись Подземный Город, и вскоре Сильванас посетил мертвяк по имени Путрес, предложил свои услуги в разработке чумы, станет которая разить как живых, так и мертвых. Одержимая жаждой мщения укрывшемуся в цитадели Ледяной Короны Артасу, Сильванас согласилась на предложение, назначила Путресса своим Великим Аптекарем.

В Чумных Землях Сильванас сумела разыскать Натаноса, ныне – мертвяка Плети. Могущество баньши вернуло Натаносу свободу воли, и остался он подле Темной Госпожи, став верным ее чемпионом. Для самой же Сильванос Натанос был последним звеном, связующим ее с прежним существованием.

Для Альянса нежить оставалась преотвратными чудовищами, и Сильванас, надеясь заключить союз, который обеспечит дальнейшее существование Отрекшихся, отправила послание вождю тауренов, Кайрну Кровавое Копыто. Тот пригласил Королеву-Баньши в Громовой Утес, где встретилась она с лидерами Орды. Те согласились принять Отрекшихся в свой союз; для Сильванас же ордынцы были не идейными сподвижниками, а инструментами – стрелами, которые собиралась она выпустить в Ледяной Трон, восседал на котором ненавистный Король Мертвых – Артас.

После чего Сильванас наладила отношения с бывшими сородичами – следопытами, возглавляемыми ныне Лор’темаром. Тот приветствовал союз с Отрекшимися; силы, которые Сильванас намеревалась обратить против своей немезиды, возрастали, и она сумела убедить Тралла и Лор’темара в необходимости объединиться под стягом Орды, хоть ушло на это и немало времени. Переговоры между лидерами обеих сторон прошли в Серебряной Луне, и договор о союзе был скреплен подписями военного вождя и лорда-регента.

Сильванас же направилась в бывшие владения своего рода – к руинам Башни Ветрокрылых, где покончила с неупокоенными душами эльфами, витавшими в развалинах селения. Здесь же некогда похоронила она своего младшего брата... Осознание того, что Лират не обратился в нежить, успокоило Сильванас, и вновь сосредоточилась она на охоте за Королем Мертвых.

...А вскоре пробудился тот, и мертвяки Плети вновь атаковали Калимдор и Восточные Королевства. Объединенные рати Альянса и Орды устремились в земли Нордскола, достигли Врат Гнева. Надеялась Сильванас, что аптекари ее применят гибельную чуму для того, чтобы покончить с Королем Мертвых, однако у Путресса были иные замыслы. Злокозненный Великий Аптекарь вступил в сговор с натрезимом Вариматрасом, и применение чумы в сражении у Врат Гнева унесло жизни множества воителей как Альянса, так и Орды; в то же время демонические миньоны Вариматраса свершили переворот в Подземном Городе, вынудив не ожидавшую подобного поворота Сильванас бежать в Оргриммар.

Тралл и Вол’джин помогли Королеве-Баньши вернуть свои владения, но, пока вершилось сражение за Подземный Город, в цитадели Ледяной Короны пал Король Мертвых; Сильванас было отказано в возможности нанести последний удар ненавистному врагу.

...Свершился Катаклизм, Тралл примкнул к шаманам, назвав военным вождем Орды Гарроша Адского Крика. Множество конфликтов вспыхнуло в мире, вновь охваченном смутой. Гаррош приказал Сильванас и ее Отрекшимся атаковать Гилнеас, и Темная Госпожа была вынуждена подчиниться.

Сама же Сильванас, утратив смысл своего дальнейшего существования, вернулась в Нордскол, и, поднявшись на вершину цитадели Ледяной Короны, бросилась вниз, надеясь, что опостылевшая нежизнь прервется наконец.

Тьма объяла сущность Сильванас, и валь’киры являли ей видения вероятного будущего: гибель Отрекшихся, лишившихся своей предводительницы, коими жертвовали ордынцы, бросая в бой против своих противников... Тьма отступила, и сущность Сильванас обнаружила себя в Утробе – пред ликом Тюремщика. Последний заверял Сильванас, что все в сей вселенной предопределено загодя согласно замыслу творцов, и несправедливый миропорядок, установленный ими, связывает оковами судьбы всех без исключения обитателей космоса, лишая их свободы воли и даруя лишь призрачную иллюзию оной. Тюремщик сумел подобрать нужные слова, указать Сильванас на сходство их историй... и стремлений.

Рассказывал Зовааль, как сородичи создали на основе частицы его сущности нового Судью, а названный брат нанес на плоть Тюремщика руны, призванные сковывать его на протяжении вечности. Сильванас узнала сии руны: точно такие же покрывали Ледяную Скорбь – клинок, оборвавший ее существование! Тюремщик пояснил, что руны Господства созданы его мстительным братом, вновь указал Сильванас на то, что оба они пытались сражаться на нечто высшее и пострадали за свои устремления, познав все тяготы несправедливой и жестокой судьбы. Поведал он и о своем грандиозном замысле по уничтожению существующего миропорядка и созданию нового. И если Сильванас разделит его устремление, надлежит ей избавиться от последних отголосков смертности, ибо именно они делают сущность несовершенной; сожаления и чувство вины не позволяют обрести истинный потенциал, истинную свободу.

Говорил Тюремщик, что с помощью тайных союзников надеялся направить инструменты Господства – меч и шлем – в Азерот, дабы могущество Смерти обрело опору в сем мире. И сейчас видел он в Сильванас ту, которая может стать его верной союзницей в достижении грандиознейшей цели – привнесении справедливости во вселенную.

Исполняя волю Тюремщика, валь’киры явили Сильванас царствия Темных Земель, и убедилась та, что в сем пласте реальности истинная справедливость отсутствует так же, как и в мирах смертных – не ведают души усопших покоя, не воссоединяются в посмертии с родными и близкими, и суд вершит над ними бездушная, бесстрастная сущность. Похоже, прав был Тюремщик: цикл Жизни и Смерти, созданный в предвечные времена, поистине несправедлив, и подлежит устранению в текущем виде и последующему воссозданию.

Сильванас колебалась, гадая, следует ли отринуть все страсти свои и заключить союз с Зоваалем – ради привнесения совершенства во вселенную. Ныне жизни валь’кир были связаны с ее собственным существованием, и одна из сих сущностей вынуждена была пожертвовать собой и остаться в Утробе, дабы Сильванас смогла возродиться. На прощание Тюремщик произнес пять пророчеств о грядущих событиях.

Шли годы. Случилось вторжение в Гилнеас, разрушение Терамора, обнаружение Пандарии. Гаррош Адский Крик показал себя отвратительным военным вождем, но, даже будучи судим, не признал того, что деяния его были ошибочны и неправедны. Сама же Сильванас все острее чувствовала одиночество, и единственным, кому она доверяла, оставался Натанос.

А затем случилось вторжение Легиона, и стало то претворением в жизнь первого из пророчества Зовааля. Силы Альянса и Орды объединились, дабы дать отпор демонам. На военном совете в Даларана Сильванас впервые услышала речь юного Андуина, и была весьма впечатлена страстностью и убеждениями юного принца, который напоминал ей одновременно и Верису, и Лирата.

В сражении с демонами пали Вариан и Вол’джин, и на смертном одре последний нарек Сильванас следующим военным вождем Орды. Таким образом свершилось второе из пророчеств Тюремщика, и Сильвана приняла окончательное для себя решение: она возглавит Орду... а также примет предложение Зовааля о союзе, привнеся в мироздание истинную справедливость. Надежда на это – единственное, что оставалось у нее в нынешнем существовании.

Первая же миссия, возложенная Тюремщиком на Сильванас, обернулась поражением. Иная сподвижница Зовааля, Хелия, передала Королеве-Баньши Клеть Душ – артефакт, с помощью которого та надеялась подчинить воле своей древнюю валь’киру Эйр и заставить ее передать могущественные души Хелии. Однако столь некстати объявившийся Генн расколол артефакт...

Исполнением третьего пророчества Зовааля стал меч титана Саргераса, пронзивший Азерот, четвертого – появление азерита. Вскоре посетил ее посланник Тюремщика – натрезим Мал’Ганис, посвятив в детали замысла своего повелителя. По словам Повелителя Ужаса, ныне Судья была устранена, а весь поток душ направлен в Утробу. Рассказывал Мал’Ганис, что натрезимы – создания Сира, владыки Ревендрета; выдавая себя за демонов, они использовали страхи Саргераса пред Бездной, дабы сделать падшего титана инструментом в замысле Тюремщика. Натрезимы обещали Саргерасу механизм, способный в мгновение ока возрождать его армии, но требовали за это мир-душу, наделенную эссенцией Смерти. Таковой стала душа Аргуса; павшая в противостоянии со смертными, она устремилась в Темные Земли подобно стреле, пронзившей сердце Судьи, ибо выносила суждение те смертным душам, но никак не безумным, исполненным ненависти душам расколотых миров. Таким образом миньонам Тюремщика удалось исказить предвечный цикл, направив поток душ в Утробу.

И сейчас устами Мал’Ганиса Тюремщик требовал от Сильванас смертей – множество смертей, ибо каждая душа, попадающая в Утробу, дарует его новые силы. В назначенный час Сир направит в Утробу потоки анимы, и ковенанты Темных Земель ничего не смогут противопоставить Изгнанному, коий обретет необходимое могущество, чтобы осуществить свой замысел и преобразить реальность.

Сильванас вознамерилась погрузить мир в пучину войны. На свою сторону надеялась она склонить Варока Сорфанга, открыть старому воину истинную подоплеку конфликта, однако тот заявил, что ни одно создание не вправе определять за других концепцию «справедливости». Сильванас, боле не ограничивающая себя вопросами чести или бесчестья, не смогла найти общий язык с Вароком, для которого честь значила много, и не собирался он попирать ее ни при каких обстоятельствах.

Началась Четвертая Война, и был сожжен Телдрассил – как свято верила Сильванас, ради высшего благо. Ибо страдания были конечны, а перерожденная реальность исполнится счастья и истинной справедливости. Смертные не понимают этого... пока... Множество душ азеротцев, павших в сей страшной войне, устремились в Утробу, даруя Зоваалю могущество, необходимое, дабы вырваться за пределы пространства, в котором был он заключен, достичь пространства Первых и преобразить космос. Грехи Сильванас множились, но ей было все равно, и вершила она все новые злодеяния – отрешенно, жестоко. Каждая смерть на шаг приближала их с Зоваалем к цели...

Через несколько часов после завершения сражения у врат Оргриммара и гибели Варока Сорфанга, Сильванас вернулась к цитадели Ледяной Короны, где, исполняя волю Тюремщика, сразилась с Королем Мертвых, расколола Шлем Господства и расколола небеса, свершив тем самым последнее из пророчеств Зовааля. Тот возложил на нее миссию по поиску души – чистой и великой, которая станет служить ему.

И выбор Сильванас пал на Андуина...

...И теперь, когда закончила Сильванас свой долгий рассказ, заключил Андуин: Баньши видит в нем своего погибшего младшего брата. Сильванас опешила: подобного она даже не осознавала!

Исполнившись гнева, она устремилась прочь...

...К находящимся в Орибосе героям обратился Посредник Ве’райн, принадлежащий к картелю Ве. Расспрашивая смертных об их странствиях, он – как бы невзначай – поинтересовался: как поживает Ве’нари, остающаяся в Утробе? Вовремя вспомнив о том, что Ве’нари просила никому не упоминать о ней, герои изобразили удивление, заверив Ве’райна, что никогда прежде не встречались с помянутой им Посредницей. «Очень жаль», - произнес тот. – «Что ж, дам вам один совет. Будьте весьма осторожны, оказывая кому-то доверие. Особенно в Утробе».

Отправившись в Утробу, азеротцы поведали Ве’нари об интересе, который проявляют к ее персоне иные Посредники, и та поблагодарила смертных за то, что сохранили те тайну о ее местонахождении. Но сейчас Ве’нари занимало иное: один из инквизиторов Тюремщика, Деваки, пытался изыскать метод слежения за ее перемещениями. Посему пришло время принять новые правила ‘взаимовыгодного сотрудничества’, и заявила Ве’нари героям: «Ведите списки тех, кто может прервать ваше существование. В настоящее время в первой строчке моего списка – инквизитор. Я была бы весьма благодарно, если бы его затянувшееся существование прервалось».

Инквизитора Деваки азеротцы разыскали на Равнинах Мучений; на земле оставались бренные останки нескольких Посредников, принадлежавших к картелю Ве. Похоже, Деваки разыскивал сих индивидов, действующих в Утробе, и расправлялся с ними...

Воители покончили с Деваки, известили об успешном устранении ее «первого в списке». Странно, но казалось, что иные Посредники упорно разыскивают Ве’нари в Утробе – однако та наотрез отказывалась говорить о своем прошлом и о том, что связывало ее с картелем Ве.

Вскоре Ве’нари сообщила героям о том, что часть разыскивающих ее Посредников была пленена присяжными и содержится в Гибельной Твердыне. «Будьте смелыми», - озвучила Ве’нари следующее правило. – «Присяжные Утробы редко ожидают подобное поведение».

Посредница передала героям свое последнее изобретение – артефакт, который скроет от присяжных природу их анимы, и порождения Утробы не обратят на смертных внимания. К несчастью, в Гибельной Твердыне заметили азеротцы лишь одного Посредника, и тот был близок к смерти, но все же сумел сообщить о том, что один из присяжных – искатель Ксерос – увел пленников к звериным загонам, дабы истязать их в надежде, что выдадут те местонахождение Ве’нари.

Разыскав Ксероса, герои сразили его, после чего известили Ве’нари о судьбе ее сородичей. Посредницу незавидная участи тех совершенно не обеспокоила: для нее лазутчики, принадлежащие к картелю Ве, были такими же врагами, как и присяжные Утробы.

Вскоре Ве’нари вновь обратилась к героям за помощью. «Помните, как пленные агенты картеля были уведены к звериным загонам?» - молвила она. – «Присяжные Утробы полагают, что у тех есть способ выследить меня... И сейчас на гончих их появились странные новые руны». Посредница передала героям артефакт, коий защитит смертных от ужасающих звуков, издаваемых гончими в звериных загонах, и те выступили в путь к оным. «Постоянно пользуйтесь новыми возможностями укрыться от врага», - заявила Ве’нари, формулируя следующее правило. – «Присяжные Утробы продолжают поиск все новых способов нас отыскать».

Ступив в звериные загоны, герои перебили множество присяжных, занятых созданием и нанесением рун на тела гончих. Сразив чародея Маврока, верховодящего сим начинанием, азеротцы забрали с собою созданные им руны, после чего, освободив из заточения Посредника Ве’бракса, аниму которого пытались поглотить присяжные, вернулись в убежище Ве’нари. Та пришла к выводу, что в основе рун – анима ее сородичей, позволяющая гончим ощущать Посредников, находящихся поблизости. Оставалось лишь уповать на то, что ныне – с гибелью Маврока и бегством Ве’бракса - присяжные лишились возможности создавать подобные руны.

Поведала Ве’нари героям, что изначально в Утробу ступила она в составе отряда сородичей. Но все они погибли, уцелела лишь она одна. Осознала, что в сем ужасающем царствии большой отряд не делает тебя сильнее, а лишь привлекает нежелательное внимание. Приняв это как непреложный факт, Ве’нари долгое время оставалась одна в своем убежище... пока покой ее не нарушили смертные... Герои внимательно выслушали Ве’нари, но умолчали о том, что поведал им Ве’бракс. Утверждал последний, что Ве’нари предала картель, и без зазрения совести предаст и их, смертных, если станет ей известно о том, что те проявили милосердие и освободили Ве’бракса. «Не верьте ее лжи», - говорил тот.

...Ве’нари сообщила азеротцам, что смогла засечь эманации устройства, находящегося где-то поблизости; должно быть, то принадлежало Посредникам из недавней экспедиции, организованной картелем Ве. Герои выступили на поиски, и вскоре действительно обнаружили странное устройство – вот только магия того обездвижила их! Слишком поздно осознали смертные, что угодили в ловушку.

Приблизились к ним Ве’нари и Ве’бракс; похоже, последний надеялся, что в западню угодит непосредственно предмет его поисков. «Я пытался предупредить вас», - произнес Ве’бракс, обращаясь к героям. – «Но вы не стали слушать». «Ты надеялся, что они прислушаются к речам убийцы?» - бросила Ве’нари, и Ве’бракс парировал: «...А не к твоим? Конечно! Ты нарушила контракт и предала картель! И теперь заплатишь за это!»

В последовавшем противостоянии Ве’нари с помощью одного из созданных ею устройств развоплотила Ве’бракса, исторгнут сущность того из Утробы – в неведомые дали...

Вернувшись наряду с героями в свое убежище, молвила Ве’нари: «Следующее правило: предательство неизбежно – даже со стороны близких. Особенно со стороны близких. Теперь, когда нам известно, что смертные способы покидать это царствие, я нахожусь для своих сородичей в завидном положении. А мой картель не очень хорошо умеет справляться с завистью. Те же, кто назначил меня сюда годы назад, теперь посылают убийц, чтобы устранить меня. Если в странствиях своих по Темных Землях вы встретите иных представителей моего картеля, знайте: ни в коем случае не следует доверять им. А если они узнают, что вы – мои торговые партнеры, то непременно попытаются покончить с вами, чтобы тем самым навредить мне. Поэтому мы с вами были и остаемся партнерами – до самого конца. И в завершение: не предавайте меня».

Похоже, действия картеля Ве закрепили отношения Ве’нари с азеротцами, и теперь тем действительно следует держаться друг друга.

Попытки Болвара Фордрэгона заглянуть в Торгаст с помощью магии не прошли для него даром. Ощутил он тьму, взывающую к нему из потаенных недр Башни Проклятых, с ужасом осознав, что нечто подобное испытывал в бытность свою Королем Мертвых. Немыслимое зло туманило его рассудок, и Болвар с трудом удерживал сознание, захлестывали кои темные образы...

«Что случилось, верховный лорд?» - с тревогой обратился к застонавшему от разрывающей разум боли Болвару Тралл. – «Что ты ощущаешь?» «Оружие...» - выдавил тот, - «кующееся в огнях Торгаста. Рождается клинок скорби». «Я боюсь за Андуина», - молвила Джайна. – «Может ли верховный лорд вновь заглянуть в башню? Я боюсь за него...» «За прикосновение к этой тьме придется заплатить цену», - прорычал Болвар. – «Но я должен увидеть. Мы все должны узнать!..» И вновь Болвар погрузился во тьму Башни Проклятых, являя собравшимся в Анклаве сподвижникам видение...

Зрели те, как Сильванас ступила в чертог, в котором присяжный Утробы ковал меч под бдительным надзором Тюремщика. «Сир Денатриус пленен», - обратилась к последнему Сильванас. – «Как мы собираемся спасти его?» «У каждой души – свое назначение», - безразлично отозвался Зовааль. – «Денатриус свое исполнил».

Сотворив небольшой портал, Тюремщик извлек из него небольшой сияющий кристалл. «Мы должны выковать наше новое оружие», - напомнил он Баньши, передавая кристалл ковалю. «Он не готов», - молвила Сильванас, наблюдая, как присяжный помещает кристалл на заготовку меча и продолжает ковать его. «Значит, необходим более прямой подход», - отметил Тюремщик. – «Вы зашли так далеко не для того, чтобы дрогнуть сейчас. Ты знаешь, что необходимо сделать».

Иное видение... Сильванас проследовала в чертог, оставался в котором Андуин Ринн, удерживаемый чарами рунного круга. «Ты знаешь, все эти твои бесконечные лекции...» - начал было король, но Баньше прервала его, молвив: «...Так тебя и не убедили. Но время для разговоров прошло. Мы заполучим тебя – так или иначе. Потому предлагаю в последний раз: присоединяйся к нашему начинанию... или мы заставим тебя это сделать». «Что это за выбор такой?» - возмутился Андуин. – «Зачем вообще мне предлагать...»

Он осекся, на лице отразилось озарение. «Это выбор, которого у тебя никогда не было», - выдохнул король, пристально глядя на Сильванас, и та отвела взгляд. – «Несмотря на все твои великие замыслы, в душе твоей остается отголосок тебя прежней, смертной. Как будто личина Королевы-Баньши не полностью затмила ту, что была следопытом-генералом».

«Не смей...» - бросила Сильванас, ибо произносимые слова бередили старые раны, принося смятение в душу, но Андуин продолжал говорить: «Теперь я понимаю, почему ты привела меня сюда. Почему пыталась убедить меня в правоте своего начинания. Потому что если ты сумеешь заставить меня отринуть надежду, то и сама сможет это сделать».

«Хватит!» - выкрикнула Сильванас, направила на Андуина перекованный присяжным в рунический клинок - Королевскую Скорбь - Шаламейн. – «Подчинись! Ты только все усложняешь». «Теперь, когда ты обладаешь необходимой силой... как ты ей распорядишься?» - вопросил Андуин, смотря Сильванас в глаза. ««Я зашла так далеко не для того, чтобы дрогнуть сейчас», - отозвалась Баньши, и, видя неуверенность во взгляде ее, вопросил Андуин: «Тогда почему же ты колеблешься? Делай же свой выбор, Сильванас Ветрокрылая...»

Видение завершилось, и не ведали герои, какой выбор сделала Королева-Баньши... «Я вижу тебя...» - неожиданно прозвучали слова, донесшиеся из осколка Шлема Господства. – «Ты должен был возвестить о моем приходе! Но вместо этого ты отверг меня! Ты бесполезен... все и все те, кто был прежде! Но я получу то, что принадлежит мне по праву! Смерть придет ко всем вам!»

Соткавшаяся из тьмы цепи захлестнули Болвара; Тюремщик подавлял разум верховного лорда, обращаясь того в своего безвольного слугу. К счастью, Джайна заклинанием своим успела разорвать образовавшуюся связь между двумя разумами, и исчезли цепи. «Мы сумели отразить натиск, но, боюсь, опасность не миновала», - отметила чародейка, и Болвар согласно кивнул: «Да, Джайна права. Тюремщик знает, чему мы стали свидетелями. И попытается обратить это знание против нас».

Как не желали герои немедленно атаковать Башню Проклятых, сознавали они, что подобный натиск успеха не принесет, ибо число миньонов Тюремщика огромно. Следовало продолжать обращать ковенанты в единую, всесокрушительную силу; лишь в этом случае у них появится шанс остановить Тюремщика... и спасти Андуина.

Сражение за Темные Земли только начиналось...

Болвар Фордрэгон призвал воителей Азерота в Орибос, с тревогой сообщив о том, что Тюремщик намеревается перейти к скорому претворению в жизнь следующей части своего замысла. Полимарх Адрестес прибыл в Вечный Город, поведав героям о том, чему стал свидетелем в Райской Твердыне.

Кирестия призвала ближайших сподвижников, и обсуждали они, что, несмотря на все усилия ковенантов, Утроба продолжает расширяться. Возможно ли, что предательские действия Денатриуса необратимы?.. Именно тогда в Твердыню прибыл Андуин Ринн, испросив аудиенции у Первородной. Та позволила королю приблизиться, поинтересовалась: «Зачем ты явился в Бастион?» «У тебя есть ключ, мне необходимый», - отозвался Андуин, и осознала Кирестия: устами смертного говорит с ней иная сущность!..

«Освободи эту душу!» - потребовала она, и отвечал Тюремщик устами Андуина: «Нет! Он связан со мной так же, как ты некогда связала собственного брата!» В руках короля возник рунический меч, и темные энергии, хлестнувшие от него в стороны, обратились в цепи, сковавшие кирий. Преобразился и сам Андуин; глаза его сверкнули холодным пламенем... Андуин вонзил клинок в грудь Первородной, наблюдая, как сияющий символ на плоти той исчезает, а энергии глифа поглощает меч. Руны на доспехах Андуина вспыхнули, и, не удостоив поверженную и взглядом, марионетка Тюремщика устремилась прочь из Райской Твердыни... дабы вернуться в Утробу и передать повелителю своему обретенный эфемерный «ключ»... К счастью, Архонт осталась жива.

Рассказ Адрестеса поверг героев в ужас, но следовало принять тот факт, что Андуин ныне выступает послушным служителем Тюремщика, и неведомо, возможно ли вырвать юношу из-под власти его. Болвар предлагал представителям ковенантов собраться в чертоге Судьи, дабы выработать единую стратегию по противостоянию угрозе, исходящей из Утробы.

Воители и Болвар проследовали в чертог Судьи, где витали призрачные фигуры Вечных – Архонта, Королевы Зимы, принца Ренатала и баронессы Драки.

«Мы должны ответить на дерзкое нападение на Бастион!» - постановила Королева Зимы. – «Рана твоя затянулась, Кирестия?» «Нет», - выдавила та. – «Но это меркнет в сравнении с тем, что именно было украдено у меня». «Чего добивается Тюремщик?» - вопросила Драка, и отвечала ей Королева Зимы: «Давным-давно каждый из Вечных получил символ назначения своего ковенанта. Но Зовааль видел в этих глифах лишь ключи к запретному знанию». «Когда мы воспротивились его ереси, он попытался заполучить ключи силой», - добавила Архонт, и продолжала Королева Зимы: «Но в итоге Примас привел нас к победе». «За свое предательство Зовааль был изгнан и заточен», - молвила Архонт. «Но, даже оставаясь в Утробе, он сумел обрести союзников», - констатировал Ренатал. – «Очевидно, что Сир Денатриус по доброй воле преподнес ему свой глиф».

«Мы не обнаружили подобного ключа в Престоле Примаса», - с тревогой заметила Драка. Кирестия, указав в сторону безвольной Судьи, произнесла: «Сущность Судьи остается здесь. Необходимо обеспечить ее защиту». «Эбеновый Клинок поможет обеспечить защиту Вечного Города», - заверил представителей ковенантов Болвар. – «Но он не станет единственной целью для Тюремщика». «Нет», - согласилась Королева Зимы. – «Прямо сейчас его миньоны приближаются к моим рощам».

Драка и Ренатал заверили Королеву Зимы: вентиры некролорды придут на помощь Арденвельду. Болвар велел Дариону возглавить рыцарей смерти, остающихся в Орибосе; сам же он наряду со множество героев Альянса и Орды – в том числе с Джайной, Траллом и Бэйном - поспешил в Арденвельд, где защитники ковенантов отчаянно сдерживали натиск порождений Утробы.

Возглавляла присяжных Утробы сама Сильванас Ветрокрылая!.. Несколько ночных фей приняли иллюзорное обличье Королевы Зимы, дабы сбить со следа Баньши и не позволить ей заполучить глиф ковенанта. Истинная же владычица Арденвельда оставалась у Сердца Леса.

В Сражении в Арденвельде азеротцы наряду с Дикой Охоты противостояли натиску присяжных Утробы.

Лорд Херн наряду с Воителями Дикой Охоты атаковали Сильванас, когда бросила та все силы к Сердцу Леса, велев миньонам захватить дикие семена. Героям удалось спасти оные, после чего вновь приняли они бой с присяжными Утробы.

Ночная Воительница атаковала Королеву-Баньши, возопив: «Я заполучу твою голову! Так же, как получила его!» «Натанос?» - опешила Сильванас, и Тиранд усмехнулась: «Что, ты не знала? Хозяин не обо всем говорит тебе?»

Понимая, что противница превосходит ее, Сильванас попыталась скрыться. И тогда Тиранд воззвала к Элуне, моля ту даровать ей еще большее могущество. «Моя жизнь за ее», - прошептала она, чувствуя, как наполняется тело новыми силами.

Тиранд настигла Сильванас, повергла ее, и, сомкнув руки на шее противницы, попыталась сломать ее. «Сила ночи иссякает», - прошипела Баньши. – «И вновь она отказывает тебе в победе». «Мать-Луна, не покидай меня», - выдавила Ночная Воительница, чувствуя, как тают ее силы.

Заметив, что на помощь к Тиранд спешит Изера, Сильванас на несколько мгновений обратилась в дым, и, переместившись на несколько десятков шагов в сторону, бросила противнице: «Наслаждайся угасающими углями даров своей богини, Тиранд. Ничто не вечно».

Сильванас и порождения Утробы отступили, и герои наряду с ночными феями устремились к Сердцу Леса, надеясь, что Королева Зимы не пострадала в недавнем жестоком сражении, и сумела защитить как глиф, так и дикие семена.

К несчастью, Андуин, не принимавший участия в противостоянии, сумел проскользнуть к Сердцу Леса и извлечь сокрытый в нем Королевой Зимы ключ. Вобрав оный в меч, марионетка Тюремщика проследовала в портал, покинув Арденвельд... и герои не успели ему помешать осуществить задуманное.

Зовааль был еще на шаг ближе к осуществлению своего замысла. Вернувшись в Орибос, герои узнали, что миньоны Утробы атакуют город, стремясь заполучить глиф Судьи! Болвар и Драка предлагали перенести арену противостояния на территорию Утробы, но для этого нужно было изыскать способ безопасно перемещать солдат в сие царствие и выводить их обратно.

Тал-Инара просила героев позволить ей изучить их аниму, дабы понять – сильна ли та достаточно, чтобы противиться Назначению. Ведь именно их анима пробудила путевой камень в Утробе, что сделало возможным перемещение смертных в Орибос. Служительница создала магический якорь, связав тот с анимой азеротцев, поведав о том, что некоторое время назад в Утробе был обнаружен второй магический камень. Возможно, с помощью сего артефакта Первых удастся наладить перемещение войск ковенантов во владения Тюремщика.

Точное местонахождение второго путевого камня в Утробе не было известно; героям предстояло самим обнаружить артефакт. Посему, переместившись в царствие Зовааля, воители обратились за помощью к Ве’нари. Посредница внимательно выслушала героев, молвила: «Тюремщик использует гигантские цепи, чтобы притягивать изломанные царствия Темных Земель к Утробе. Я думаю, что знаю, где может находиться путевой камень».

Рассказывала Ве’нари азеротцам, что Тюремщик вобрал в Утробу царствие, доселе пребывающее в потаенных далях Темных Земель, и наводнили то ныне присяжные Утробы. Царствие сие именуется Кортией, и ныне твердь его расширила пределы Утробы. По пути рассказывала Ве’нари, что среди Посредников ходят легенды о Кортии; поговаривают, находится там величественный город, наполненный сокровищами и тайнами.

Приблизившись к руинам города, Ве’нари и герои, сокрытые заклятием невидимости, наблюдали, как зависло пред оными Око Тюремщика, и магия сего артефакта пыталась сокрушить магический щит, ограждающий Кортию. Великое множество присяжных Утробы замерли поодаль, ожидая возможности наводнить развалины таинственного града.

Мало-помалу щит поддавался, и миньоны Тюремщика начинали рыскать по внешним пределам Кортии. Ве’нари, надеющаяся обрести древние реликвии и тайны, присоединилась к уроженцам Азерота в исследовании города.

Как оказалось, Кортия была обитаема, и пребывали здесь Служители, противостоящие экспансии порождений Утробы. Один из Служителей – Тал-Галан, Хранитель Тайн, - приветствовал смертных и Посредницу, пригласил их проследовать в анклав защитников Кортии, в прошлом – Города Тайн. «Мой орден сохранял знания и артефакты», - рассказывал Тал-Галан героям. – «То, что кажется слишком ценным, чтобы оказаться в чужих руках. Кортия оставалась сокрыта в Междумирье... до тех пор, пока цепи Тюремщика не отыскали нас. Изгнанный желает заполучить наше самое ценное сокровище... и готов уничтожить все сущее ради этой цели».

Наконец, небольшой отряд достиг анклава, заметили в котором герои путеводный камень. Тал-Галан рассказывал, что в пророчествах Кортии упоминается о явлении смертных, способных перемещаться в Утробу, которые спасут обитателей Темных Земель от катастрофы. Хранитель Тайн провел колдовской ритуал, изучая природу анимы азеротцев. «Вы связаны с уникальным миром-душой, как и было предсказано!» - заключил Тал-Галан. – «Но приготовил ли сей факт вас к тому, что грядет?..»

В процессе ритуала Хранитель Тайн усилил аниму смертных, уверившись в том, что именно о сих индивидах говорится в пророчествах Кортии. «Гласят пророчества о том, что однажды воителям понадобится спящий путевой камень», - поведал героям Тал-Галан. – «И это сыграет ключевую роль в судьбе Темных Земель. Похоже, сей день настал».

Приблизившись к путевому камню, воители пробудили магию его, связав с магическим якорем в Орибосе, установленным Тал-Инарой. Ведомые Болваром Фордрэгоном, армии ковенантов, собравшиеся в Вечном Городе, проследовали в новосотворенный портал, обретя в Кортии надежный плацдарм. Не мешкая, азеротцы примкнули к защитникам Кортии в отражении натиска сил Утробы, жаждущих обрести тайны древнего города.

Ве’нари тем временем создало устройство, которое передала героям. Оное позволяло Посреднице наблюдать за всеми перемещениями азеротцев, оставалась при этом в безопасности в своем убежище – прекрасный способ исследования Кортии!..

Исследуя сопредельный регион - Десмотэрон, обнаружили герои несколько сияющих золотом перьев. Те явно не принадлежали ни присяжным Утробы, ни кириям. Заинтересовавшись, воители прочесали окрестные земли, и обнаружили валь’киру Данику, заключенную в клеть! Поведала последняя, что многие сестры ее расстались с жизнями в колдовском ритуале, проводимом ведьмой, Хелией.

Герои покончили как с пленившими доблестную валь’киру малдракси, хранившими верность Виразу, так и с Кьеллрун, темной кирией, одной из ближайших сподвижниц Хелии. На теле последней обнаружили азеротцы печать Хелии, и с помощью артефакта сего вызволили Данику из заточения.

Конечно, это не укрылось от Хелии. Последняя продолжала вершить ритуал, наделяя духовными энергиями павших посланниц Одина крылатых присяжных Утробы. Скоро, скоро валь’кипа Аннгильда вновь вернется к жизни, и Девять верных вновь воссоединятся!

Хелия позволила героям и Данике покинуть Утробу – более того, передала им послание для Одина. Валь’кира сопроводила азеротцев в Небесную Крепость, обитель древнего хранителя. Рассказывала Даника по пути: ее сестры исчезали одна за другой, посему и устремились валь’киры на их поиски... но пали жертвами предательства той, которая прежде была одной из них, Кьеллрун.

Ступив в великий медовый зал твердыни, Даника почтительно обратилась к Одину, молвив: «Я и сестры могу были атакованы присяжными Утробы, служащими Хелии. Выжила лишь я одна». С этими словами она протянула Одину пергаментный свиток – послание Хелии. «Я обезображу каждую валь’киру, которую ты вышлешь, Один», - каждое слово письма сочилось горьким ядом, - «так же, как ты некогда обезобразил меня. Твой собственный глаз выдал их мне. Какая ирония!»

Один пришел в неописуемую ярость: на этот раз Хелия зашла слишком далеко! Глаз Одина ныне именуется «Оком Тюремщика», и использует тот реликт для наблюдения за всем, происходящим в Утробе.

Один повелел своему ковалю, Хелгару, выковать зачарованный рог, звук которого явит ненавистным врагам гнев хранителя. После наделил хранитель толикой могущества своего лучших валь’кир, велев Данике возглавить их. «Стань гневом Одина, воплощением моей ярости!» - говорил он. – «Направь ее на моих врагов!» Рог Один передал героям, приказав подуть в него, когда вернутся они наряду с валь’кирами в Утробу.

Но как связать рог с Утробой, чтобы звук его пронзил завесу меж реальностями?.. Этого Один не знал... но, возможно, сие было известно Ве’нари. Посему по возвращении в Утробу азеротцы навестили Посредницу в ее убежище, поведали ей о зачарованном роге.

«Чтобы связать рог с Утробой, необходимо наделить его сущность агонии, испытываемой плененными в сей реальности душами», - молвила Ве’нари. – «А чтобы издал рог звук, потребуется эссенция ярости».

На дне Реки Душ пребывало немало кристаллизовавшейся скорби, а окрест витали исполненные гнева души – средоточия помянутой Посредницей эссенции. Обретя необходимое количество сущности агонии и ярости, воители наделили ею рог, а после, проследовав на равнину, где Горгоа устремлялась к Торгасту, подули в реликвию, призывая валь’кир и наделяя их гневом Одина.

Око Тюремщика устремилось к дерзким, и герои наряду с валь’кирами атаковали сие порождение, заставив то убраться прочь – в Башню Проклятых. Азеротцы сопроводили Данику в Кортию, где поведали Болвару и иным сподвижникам об одержанной победе. «Мои сестры отомщены!» - заключила Даника. – «Хелия, конечно, продолжит претворять в жизнь свои замыслы, но, по крайней мере, Ока она ныне лишена».

Внимательно выслушал рассказ вернувшихся в лагерь сил ковенантов героев, изрек Болвар: «То, что Око Тюремщика убралось прочь, - добрая весть. И вы сумели узнать о происходящем в Десмотэроне. Хотя, признаюсь, новости о замыслах Хелии и Вираза тревожат». «Вираз – бесхребетный трус!» - воскликнула Драка. – «Я прикончу его, и отомщу за маркграфа Крексуса».

Клея же с интересом разглядывала златокрылую валь’киру. «Я ощущаю в тебе нечто... знакомое», - молвила кирия, и отвечала Даника: «И я – в тебе. Заглядывая за завесу, Один зрел крылатых созданий, переносящих души умерших в мир иной».

Адрестес предложил Данике позже, когда закончится нынешний конфликт, переговорить о сем, обсудить природу их рас – в том-то, схожую, но в чем-то и различную.

...В последующие недели силы ковенантов продолжали противостоять миньонам Тюремщика в Утробе и Кортии.

Тал-Галан поведал героям: силы Тюремщика начали полномасштабную атаку на руины Хранилища Тайн, возведенного на внешних пределах Кортии. Наверняка Изгнанный стремится заполучить нечто, находящееся внутри комплекса!

Силы ковенантов, ведомые секутором Мевиксом, выступили к Хранилищу Тайн. Коваль Хейрмир, заручившаяся помощью азеротцев, сумела восстановить подземные проводники анимы, питающие системы комплекса. У проводников герои схлестнувшись с присяжными Утробы под началом заклинателя Ксалвеза, но тот успел улизнуть, посулив, что вскоре они встретятся снова.

Среди обнаруженных воителями в руинах записей означилось сообщение от Примаса! «Подозреваю, мой глиф может пребывать в опасности», - рек образ того. – «Посему я помещаю его в Хранилище Тайн. Сохраните его любой ценой! Если Зовааль обретет все пять символов, ничто не сможет помешать ему...» Увы, на сим сообщение завершалось, и не узнали герои, в чем состоит замысел Тюремщика. Оставалось им лишь уповать на то, что в недрах комплекса сумеют отыскать они недостающие фрагменты послания Вечного.

Но теперь стало очевидным: Зовааль пытается обрести глиф, который Примас сокрыл в Хранилище Тайн. «Стало быть, покинув Малдраксус, Примас прибыл в Кортию», - заключила Хейрмир. – «Должно быть, он подозревал, что Тюремщик ищет способ вырваться из заточения». «Похоже на то», - согласился Тал-Галан. – «Если отыщем иные записи, возможно, сумеем обрести ответы». «С исчезновением Примаса в Малдраксусе и на Темных Землях настали мрачные времена...» - заключила коваль. – «Мы должны найти его!» «Если он сразился с Тюремщиком, возможно, от него ничего не осталось!» - предположил Тал-Галан, и неистовая Хейрмир предложила Служителю хорошо подумать прежде, чем решит он в следующий раз озвучить подобную ересь.

Яростные сражение между силами Утробы и ковенантов вспыхнуло у Хранилища Тайн; ныне устремлялись к оному посредством восстановленных проводников потоки анимы, приводя в действие древние магомеханические системы. Герои примкнули к сражению; разя присяжных Утробы, они продолжали поиски плененных теми Смотрителей, выступали кои хранителями архивов Хранилища и могли владеть информацией, необходимой обеим сторонам конфликта.

Наконец, азеротцы и сподвижники их сумели прорваться во внутренние пределы Хранилища Тайн, приступили к поискам глифа Примаса. В чертоге, где находился оный, атаковали героев Ксалвез наряду с конструктом – присяжным Утробы. Вознамерились они заклинанием обездвижить смертных, Хейрмир и Тал-Галана, но на последнего магия чародея не оказала воздействия.

Азеротцы покончили с миньонами Тюремщика, и Тал-Галан обнаружил в чертоге последнее из сообщений Примаса. «...Недостаточно, чтобы защитить его», - зазвучала речь того. – «Нужно нечто иное – иная форма магии. Та, которую даже Зовааль не сможет...»

Сообщение прервалось, и возник пред героями глиф Примаса. Чары, сковывающие его, были незнакомы Хейрмир. Забрав эфемерный ключ с собою, азеротцы и их сподвижники поспешили покинуть Хранилище Тайн. Болвару Фордрэгону была знакома магия, примененная Примасам для защиты глифа – магия воспоминаний. «Вы встречали Резчика Рун – несчастную душу, остающуюся в недрах Торгаста», - обратился Болвар к героям. – «С помощью найденных вами энергий воспоминаний он ковал доспехи и оружие. Возможно, он сумеет отделить глиф он сонма воспоминаний». «Торгаст?! Немыслимо!» - возмутился Тал-Галан. – «Это то же самое, чтобы своими руками вверить ключ в руки Тюремщику!» «Это наша единственная возможность», - продолжал настаивать Болвар. – «У нас нет иного выбора, кроме как попытаться».

Наряду с Хейрмир защитники Азерота ступили в портал, переместившись в Торгаст, где проследовали в чертог, пребывал в котором Резчик Рун. Осведомился тот с надеждой, удалось ли героям обнаружить иные его воспоминания. «Нам нужна твоя помощь», - отвечали те, протягивая Резчику Рун глиф Примаса. – «Нам нужно не допустить, чтобы Тюремщик заполучил этот ключ».

Глиф воссиял, обратившись в символ некролордов, и потоки некротических энергий объяли Резчика Рун. Поглотив глиф, обрел тот прежнее могущество, разорвал сковывающие его цепи, преобразился... «Мой Примас!» - почтительно склонилась пред Вечным Хеймир. – «Ты все это время оставался заключен здесь?» «Ты принесла мой глиф... в логово Зовааля?» - в изумлении вопросил Примас, обретший, наконец, утраченные воспоминания.

Смех Тюремщика прозвучал под сводами чертога, и множество присяжных Утробы атаковало героев, вставших на защиту Примаса. Сам же Зовааль вступил в противостояние с Примасом. «Некогда я надеялся, что века, проведенные в Утробе, изменят тебя», - прорычал тот, сдерживая натиск Тюремщика. – «Что осознаешь ты свои грехи. Но, похоже, исполнился ты лишь большей злобы».

Магия Тюремщика обездвижила героев и Хейрмир, и наблюдали те, как выступивший из портала Андуин присоединился к Зоваалю в противостоянии Примасу. Королевская Скорбь сумела вырвать энергии глифа из тела Вечного, передать их Тюремщику, который не замедлил поглотить ключ. «Все вы станете свидетелями моей победы!» - провозгласил Тюремщик, после чего телепортировался прочь наряду с Андуином и присяжными Утробы.

Азеротцы сопроводили Примаса в лагерь сил ковенантов, разбитый в Кортии. «Тюремщик заполучил четыре из пяти глифов, ему необходимых», - говорил Примас. – «Но он совершил роковую ошибку, сохранив нам жизни. Желание подчинить нас своей воле станет его падением... Изломанное, скованное цепями – таким зрит судьбу сущего Зовааль». Рассказывал Примас, что Тюремщик стремится обрести пять ключей, дабы достичь Гробницы Первых, и последствия сего станут поистине катастрофическими для вселенной.

Весть о возвращении Примаса воодушевила ковенанты. Приветствовали Вечного Болвар и Тал-Галан. «Теперь, когда Тюремщик заполучил твой глиф, как нам следует поступить?» - спрашивал Болвар. «Смертные должны схлестнуться с Зоваалем в его святилище», - отвечал Примас. – «Но мудрый стратег всегда продумывает и иные пути. Ковенанты стали сильнее, но им еще есть куда расти. Каждый из них должен вспомнить о своем назначении... и определить свое будущее. Когда придет время, будут выкованы новые глифы. Они будут необходимы для того, чтобы преследовать Зовааля, если атака наша успехом не увенчается».

Напомнил Примас Болвару: глиф Судьи, остающийся в Орибосе, необходимо защищать как зеницу ока!

...Кампания ковенантов в Кортии продолжалась, и ныне обратили воители взоры на Десмотэрон, в стенах которого оставались Хелия и Вираз. Драка предлагала героям осадить оплот их, а после призвать некрополь Зерекрисс, дабы покончить с сими ближайшими сподвижниками Тюремщика.

Натиск возглавили Примас, Тралл и Драка. Следуя приказам их, воители покончили с темными кириями Хелии и иными присяжными Утробы, посмевшими преградить героям путь. Тралл сумел отыскать свою секиру, Дра’гору, которую прежде бросил в Хелию в час первой встречи их в Утробе.

Наконец, Зерекрисс был призван, и началось полномасштабное противостояние между защитниками Десмотэрона и армией ковенантов. Из порталов выступили силы четырех царствий Темных Земель под началом Александроса Могрейна, лорда Херне, Клеи и принца Ренатала.

Сломив сопротивление присяжных Утробы, воители и малдракси ворвались в замок Хельгард, возвышающийся в сердце Десмотэрона. Многие из кирий – Отринувших - по доброй воле примкнули к Хелии, соблазнившись на сулимое ей могущество, иные же воспротивились сему, и томились ныне в темнице Хельгарда. Герои вызволили их из заточения, и благодарные Отринувшие заверили их, что по возвращении в Бастион присягнут на верность Архонту.

Драка, Тралл и герои разыскали в одном из чертогов Хельгарда Вираза, желая покарать коварного барона. Тот воззвал о помощи Хелию, и усмехнулась та: «Испугался, малдракси? Тюремщик не терпит подобных проявлений слабости!» Тем не менее, Хелия сотворила заклинание, даруя Виразу толику свои сил. Телепортировавшийся в чертог Примас повторил ее действие, направив энергии свои на Драку.

Последняя сошлась в противостоянии с Виразом, сразила его, свершив отмщение за Крексуса и Акарека. Примас же, сотворив портал, исторг Хелию из Темных Земель – в Хельхейм.

По возвращении в Кортию Драка призналась Траллу, что знала о том, кто он на самом деле – Го'эль, ее сын. «Ты думал, я не узнаю глаза Дуротана?» - усмехнулась баронесса. – «Когда я погибла, ты был младенцем. Скажи, кем ты стал?» «Я был военным вождем Орды», - отвечал ей Тралл, - «шаманом Круг Земли...» «И кто же ты сейчас?» - прервала его Драка, и признался Тралл: «Я... не знаю наверняка. В жизни моей многое произошло. Не знаю, куда приведет меня нынешний путь». «Урок, стало быть», - понимающе кивнула Драка. – «Я скажу это не как мать, обращающаяся к своему ребенку, а как родственная душа. Помни, кем ты был, но гордись тем, кто ты есть. Некогда я считала, что смерть – это конец всему. Но теперь, став воительницей Малдраксуса, я понимаю, что была она только началом. Я счастлива знать, чего ты сумел достичь. И понимаю, что путь твой далек от завершения». «Спасибо... мама», - склонил голову Тралл. – «Ты будешь гордиться мной».

После они еще долго беседовали, и сын рассказывал матери все о своей жизни...

По завершении противостояния в Десмотэроне Примас вернулся в Малдраксус, и, обратившись к некролордам, возвестил: «Мы очистили ряды свои от предателей! Ныне должны мы восстановить свою утраченную честь». Повелев Драке выступить вперед, Примас нарек ее ‘маркграфиней Избранных’. Подобной чести Драка не ожидала, но заверила малдракси, что станет чтить наследие Крексуса и Акарека.

...К вернувшимся в Кортию героям обратилась леди Вашш, известив о том, что удалось ей обнаружить уже несколько шпионов-натрезимов, скрывающихся под иллюзорными личинами воителей ковенантов. Некогда охотники на демонов научили ее, как распознать сущность Повелителей Ужаса, и ныне Вашш применяла знание сие на практике.

Настаивала нага, что Примас на самом деле – натрезим, и никто иной, и надлежит как можно скорее покончить с ним. Неожиданно в сердце Вашш вонзилась стрела, и, скончавшись, обратилась нага в Повелителя Ужаса!.. «Ты не обманешь Дом Глаз», - прошипела истинная леди Вашш, приближаясь к оторопевшим героям.

Примаса откровение о возвращении в Темные Земли натрезимов – миньонов Денатриуса – встревожило не на шутку. Просил он героев сообщить о возвращении незримых принцу Ренаталу, а сопровождать воителей просил леди Вашш, немало ведающую о натрезимах. Примас просил героев передать письмо, сообщал в котором о последних событиях, а также упоминал о необходимости создания нового глифа вентиров, ибо прежний был передан Сиром Тюремщику. Сей новый глиф может быть создан, если принц претворит в жизнь свой замысел по единению медальонов Сборщиков. Кроме того, упоминал Примас о необходимости заручиться помощью Зодчей Камня, ибо именно ее гнев исторг натрезимов из Темных Земель тысячелетия назад.

Прибыв в Грехопадение, герои передали Ренаталу послание Примаса, и тот, пробежав текст глазами, помрачнел. «Я и подумать не мог, что натрезимы так осмелеют», - признался принц. – «Увы, изгнание ничему их не научило, и вернулись они к нам врагами, а не родичами».

Поразмыслив, Ренатал признал, что предложение Примаса не лишено смысла. Для создания нового глифа необходимо семь медальонов. Последним из них обладает Зодчая Камня, ненависть которой к незримым поистине глубока.

В делегацию, выступила которая к обиталищу Сборщицы Гнева, входили – помимо героев – Куратор, Обвинительница, генерал Дрейвен, баронесса Вашш и ее верная служительница – аранакк Халиик, а так же Кель’тас Солнечный Путник.

«Почему твоя душа обрела воплощение в Малдраксусе, Вашш?» - удивился Кель’тас, заметив нагу. – «У тебя предостаточно грехов». «И предостаточно побед», - парировала та. – «Можешь похвастаться тем же?»

Процессия покинула Грехопадение, двинулась в направлении Врат Владычества. «Давным-давно, вскоре после создания первых вентиров Денатриус сотворил натрезимов», - просвещал Ренатал героев по пути. – «Должные стать совершенными шпионами, они должны быть нести влияние Смерти в царствия наших противников... а также в миры живых. Несмотря на скрытность натрезимов, одна из сил обнаружила их. Как следствие, вся мощь Света обрушилась на Ревендрет, выжигая дотла квартал, обитали в котором незримые. Армии Малдраксуса к нам на помощь не пришли, посему Зодчая Камня создала Каменный Легион, дабы противостоять Свету. После того, как натиск наару удалось сдержать, Зодчая Камня обратила гнев свой на натрезимов, виня их в гибели многих своих чад. Конфликт был пресечен Денатриусом, который обещал, что изгонит незримых в план бытия, лежащий за пределами Темных Земель... Денатриус никогда не рассказывал мне, что сталось с натрезимами. Лишь много позже я узнал, что смертные ведают их как Повелителей Ужаса».

Прибыв в обитель Зодчей Камня – Твердыню Господства, азеротцы передали ей послание Примаса. «Я подозревала, что они вернутся в час засухи», - констатировала вентира, прочитав письмо, обратилась к героям. – «И, в первый раз увидев вас, предположила, что вы вполне можете оказаться ими. За эоны, прошедшие с тех пор, как бежали они из Ревендрета, натрезимы стали умнее. Но, думаю, умны они недостаточно».

Воззрившись на Ренетала и сопровождающих его, Зодчая Камня указала на одну вентиру, Черлу, заявив, что под личиной ее скрывается натрезим. Та принялв свое истинное обличье, назвавшись Нал’рагас, возвестила: «Да, ты умна. Но я не шпион, я – отвлекающий маневр... А теперь – заполучите медальон!»

Нал’гарас произнесла заклинание, телепортировав героев, Кель’таса и Вашш прочь, сама же атаковала Сборщицу Гнева. Азеротцы и спутники их поспешили вернуться к оплоту оной, где явившие себя натрезимы противостояли камнелюдам. Надзирал за атакой сородичей Мал’Ганис!.. Получив от миньонов своих медальон Зодчей Камня, Повелитель Ужаса поспешил ретироваться.

Заметив подоспевших героев, бросила Нал’рагас: «А, прислужники Иллидана. Анетерон передает вам привет». Воители сразили ее, в то время как Кель’тас и Вашш покончили с иными натрезимами, заполонившими оплот Зодчей Камня; во владении у наги означилась зачарованная сфера, с помощью которой они с Кель’тасом являли незримых прежде – в час служения Иллидану.

Сражение завершилось... но натрезимы добились своего, заполучив медальон Сборщицы Гнева. Ренатал был уверен, что с помощью иных медальонов, остающихся в Грехопадении, они сумеют определить местонахождение Мал’ганиса.

Но прежде следовало выяснить, остаются ли в Грехопадении шпионы-натрезимы. С помощью магической сферы герои разыскали остающихся под иллюзорными личинами Повелителей Ужаса, покончили с ними, а также, обнаружив зашифрованные записки, коими те обменивались, передали их Зодчей Камня. Изучив записи, последняя пришла к выводу, что цели незримых куда масштабнее, нежели кража ее медальона.

Собравшись в Грехопадении, члены Двора Сборщиков провели колдовской ритуал, определив область, находится в которой ныне медальон Зодчей Камня. Герои поспешили в означенном направлении, заметив пятерых подозрительных дредгеров. Сборщица Гнева указала в сторону сих неприметных созданий... и обратились те в натрезимов: Мал’Ганиса, леди Кивретан, Терравангелоус, Диаторуса Искателя и Горганнона.

«Мал’Ганис, нам не нужно быть врагами», - обратился Ренатал к Повелителю Ужаса. – «Присоединяйся к нам, чтобы спасти Ревендрет, и закончи со своим изгнанием!» «Мы никогда не были в изгнании, глупец!» - прошипел Мал’Ганис. – «Все это было частью замысла нашего господина! Пока все ваше внимание было приковано к этому жалкому медальону, мы получили то, что хотели: Реморнию, - меч, заключена в котором сущность нашего Сира. Миссия наша осталась неизменна. На протяжении тысячелетий мы претворяли волю господина во множестве реальностей. Легион, Плеть, Аргус... все это – пешки в игре за пределами вашего разумения. И сейчас она приближается к завершению. Так что забирайте свою безделушку и свои земли. Все это – пыль в сравнении с истинными амбициями Сира. Вам следовало бы подчиниться ему...»

Мал’Ганис швырнул медальон Зодчей Камня, и та приказала камнелюдам взять натрезима под стражу и сопроводить его в Твердыню Господства – для допроса с пристрастием. Как оказалось, тот не блефовал: в то время, как внимание защитников Ревендрета было отвлечено, незримые действительно сумели выкрасть Реморнию из Твердыни Зари, где оставались все это время, выдавая себя за дредгеров.

Зодчая Камня заверила героев, что направит в Кортию контингент камнелюдов, а также снабдит их зачарованными сферами, развеивающими иллюзии, дабы смогли те обнаружить натрезимов в случае внедрения тех в ряды армии ковенантов.

...Призвав азеротцев в Арденвельд, поведала им Изера, что было явлено ей в грезах: Тиранд Шепот Ветра сыграет ключевую роль в сохранении царствия ночных фей. Последние разыскивали прочих, выступавших прежде Ночными Воителями, и верховодил поисками Хульн Высокогорный. В настоящее время могущество Элуны разрывает душу Тиранд, и неведомо, сколько еще та сможет продержаться.

Поиски индивидов, которые способны снять с Тиранд часть непосильного бремени, привели Хульна в Гробницу Знаний, пребывающую в Малдраксусе. «Я обнаружил следы двух душ, бывших в прошлом Ночными Воителями», - просветил прибывших в гробницу героев Хульн. – «Первый из них находится здесь, в Малдраксусе. В этой башне содержатся сведения обо всех, прибывших в сие царствие, в том числе и о том, кого прозвали ‘Клинком в Ночи’. Думаю, он и есть тот, кого мы разыскиваем».

Как оказалось, одной из прежних Ночных Воительниц выступала аранакк Халиик, шпионка из Дома Глаз. Выслушав рассказ Хульна, Халиик согласилась помочь тому... если, конечно, будет на то воля ее повелительницы, леди Вашш. Нынешняя миссия Халиик заключалась в расправе над хранящими верность Кел’Тузаду малдракси в Доме Ритуалов; в начинании сем предложили ей свою помощь азеротцы.

Наряду с Халиик и Вашш герои собрали достаточно свидетельств предательства принадлежащих к Дому Ритуалов малдракси, покончили с ними, завершив таким образом миссию, возложенную маркграфиней Син’дейн. Ныне все то, кто стоял за убийством маркграфа Акарека, были мертвы.

Защитники Азерота, примкнула к которым Халиик, вернулись в Арденвельд, где леди Лунная Ягода известила их о том, что Хульн ныне пребывает в Твердыне Господства. Вот только стражам-камнелюдам строго-настрого велено никого не допускать в замок – следствие недавнего противостояния с натрезимами. Ночная фея сотворила заклинание иллюзии, и. герои приняли обличье камнелюдов.

Проследовав во врата Твердыни Господства, принялись они за поиски Хульна. В темнице лицезрели они пленного Мал’Ганиса; Повелитель Ужаса обратился к героям, суля за освобождение свое немыслимое могущество. Конечно же, те на посулы натрезима не поддались, продолжили исследование замка.

Как оказалось, Хульн был пленен камнелюдами. Стражи шептались в испуге о том, что Зодчая Камня лично сопроводила душу таурена куда-то, и, похоже, пребывала она в ярости! Слышали они, что Сборщица Гнева угрожала сбросить Хульна в Утробу!

Покинув замок, устремились герои к дальним пределам Ревендрета, где Зодчая Камня, по неведомой причине принявшая Хульна за натрезима, держала его над воронкой, соединяющей сие царствие с Утробой. «Чего хочет твой господин? Отвечай!» - требовала она.

Приняв подоспевших героев за пособников Повелителей Ужаса, Зодчая Камня вознамерилась было атаковать их, но вскоре осознала свою ошибку, узнав в воителях те, кто сражался рука об руку с ней против натрезимов. Стражница Гнева позволила Хульну объясниться, внимательно выслушала рассказ его о Тиранд и поисках тех, кто был в смертном бытии Ночными Воителями. Как оказалась, и сама Зодчая Камня являлась таковой прежде!

Наряду с Зодчей Камня и Халиик герои вернулись в Арденвельд, проследовали к Сердцу Леса, где дожидались их Изера и Тьернакс. Время, отпущенное Тиранд, стремительно утекало, и уставалось лишь уповать на то, что ритуал по передаче части могущества Ночной Воительницы былым служителям Элуны сохранит ее жизнь.

Поведала Зодчая Камня азеротцам о смертном бытии своем. «Обретя темный дар Элуны, я питала свою ярость сперва поражениями, а затем победами», - рассказывала вентира. – «Я защитила свой народ. Расправилась с теми, кто нес ему вред. Затем с их союзниками. Затем с теми, кто не остановил наших врагов, или же просто остался в стороне. Затем с теми, кто – по моему мнению – действовал недостаточно быстро. И так далее... Я уничтожала целые социумы в своем мире, оставляя за собою лишь разруху. Ведь если не останется сил, способных причинить нам вред, оного не последует. В итоге единственной, кто нес угрозу моему народу, осталась я сама. Меня сразил друг, желавший защитить наших сородичей. Лишь в Ревендрете после долгих... размышлений осознала я всю глубину своего гнева и тяжесть грехов. И научилась помогать иным в искуплении их грехов».

Поделилась деталями своего прошлого и Халиик. «На моих родичей охотились», - молвила она. – «Искореняли. Я просила Элуну об отмщении. Обоюдоострый клинок был вверен мне. Я стала той, кою иные страшились в ночи. На какое-то время мне удалось обезопасить свой город. Но подобная сила не предназначена для смертных. Еще раз – этот меч обоюдоостр. В Малдраксусе я отточила его до совершенства».

Наконец, приготовления к ритуалу были завершены. Изера наряду с иными ночными феями приступила к колдовской церемонии, призванной лишить Тиранд части могущества Ночной Воительницы, кое захлестывало разум Ночной эльфийки, наполняя ее неистовой яростью. Шандрис пыталась вразумить обезумевшую названную мать, но та, утратив контроль над собой, вбирала в себя все больше и больше могущества Элуны.

Герои бросились на помощь Шандрис, сдерживая Тиранд, обратившуюся в воплощение Элуны. Ужаснувшись, леди Лунная Ягода обратилась за помощью к Королеве Зимы, и, воззрившись на Ночную Воительницу, изумилась та: «Сила моей сестры... в моей роще?! Я получу ответы!»

Сдерживая гнев, обратилась к последней Королева Зимы: «Как смела ты явиться сюда, сестра, когда осталась глуха к нашим мольбам о помощи?» «Я слышала ваши крики, ощущала вашу боль», - молвила Элуна устами Тиранд, - «и после случившейся трагедии направила сонм душ, чтобы поддержать вас». «О, Великое Древо», - осознала Королева Зимы, что говорит Элуна о случившемся с Телдрассилом. – «Все, погибшие там, оказались в Утробе». «Значит, я обрекла на сие возлюбленных своих чад», - изрекла Элуна, и сияющая слезинка скатилась по щеке ее... в ладони Королевы Зимы.

«Мы еще можем привести души их к истоку», - произнес та, коснувшись ладони Тиранд. – «Начиная с этой души». «Тиранд призвала меня», - отвечала Элуна. – «Она должна выбрать. Отмщение или возрождение?..»

Зрели герои, как объяло фигуры Королевы Зимы и Тиранд сияние... А когда иссякло оно, в воздухе возникла священная реликвия – Слеза Элуны. Очищенная от могущества Ночной Воительницы, Тиранд вновь обрела себя прежнюю. Королева Зимы же осознала, что все это время ошибалась насчет сестры, и не оставила та ее. Велев азеротцам доставить Слезу Элуны к Сердцу Леса, Королева Зимы исчезла...

«Мама...» - неуверенно обратилась Шандрис к Тиранд. – «Это ты?» «Да, я снова стала самой собой», - заверила названную дочь та. – «Я все это время была здесь, но... вне себя. Чему ты и стала свидетельницей». «Ее голос был столь прекрасен», - покачала головой Шандрис, вспоминая чудесное явление Элуны. – «И печален. Слеза...» «Принадлежала как ей, так и мне», - молвила Тиранд.

«Королева Зимы говорила о назначении для душ нашего народа», - обратилась к Тиранд Шандрис. – «Что она имела в виду?» «Этого Элуна мне не открыла», - вздохнула та. – «Пока что».

Азеротцы исполнили просьбу Королевы Зимы, принесли Слезу Элуны к Сердцу Леса, где собралось множество обитателей Арденвельда. «Арденвельд познал тяжелые потери в час засухи», - обратилась Королева Зимы к подданным. – «Но вместе сумели мы спасти наше царствие от ужасающей тьмы. И ныне надежда вернулась в наши рощи!» «И в наши сердца», - тихо произнесла Шандрис, наблюдая, как Королева Зимы и ночные феи наполняют Сердце Леса новыми энергиями, и оживает то.

«Ныне Сердце Леса вновь обретает цельность», - возвестила Вечная. – «Цикл возобновлен. Смерть и Жизнь вновь пребывают в гармонии. И новый глиф возникает, олицетворяя будущего нашего ковенанта».

На глазах присутствующих сияющий глиф возник в Сердце Леса. Королева Зимы поблагодарила азеротцев за неоценимую помощь, а Изера вздохнула с облегчением, ибо мир вернулся в Арденвельд, а Тиранд Шепот Ветра была спасена от страшной участи. Призналась она героям: толика могущества Элуны остается с ней, и использует она сии силы во благо своего народа.

Вернувшись в Кортию, воители поведали Примасу о событиях, случившихся в Арденвельде, и об обретении ковенантом ночных фей нового глифа.

...Святейший Мудрости, Тениос, прибыл в оплот сил ковенантов в Кортии, сообщив героям, что Болвар Фордрэгон зрел образы чертога в недрах Торгаста, заключены в котором кристаллизовавшиеся осколки душ, поглощенных клинками скорби. «Утер был убит подобным клинком», - напомнил воителям Тениос. – «Когда владелец меч пребывает в ярости, оружие способно разбить душу намеченной жертвы на части. Если осколок души Утера действительно остается в Башне Проклятых, мы не сможем исцелить его, предварительно не воссоздав душу». Святейший Мудрости просил героев наведаться в Торгаст и отыскать в башке осколок души Утера.

Азеротцы вновь ступили в Башню Проклятых, проследовали в тайное крыло оной, и, сразив конструкта – хранителя Хазадуума, - ступили в чертог, витали в котором осколки душ, поглощенных клинками скорби. Среди находящихся в помещении кристаллов отыскали осколок души Утера, и, покинув Торгаст, устремились в Бастион, ступили в Храм Мудрости, находились в котором Тениос, Адрестес, Клея, Пелагос и Утер.

Обсуждали последние невозможность создание нового глифа в отсутствие Святейшего Верности, а также тот факт, что множество Отринувших продолжают находиться в стенах храма. «Мы можем преуспеть путем нахождения компромиссов и взаимопонимания», - настаивал Утер. – «Я могу помочь в этом».

Герои сообщили Полимарху и сподвижникам его об обретении души Утера, и молвил Адрестес: «Появление раненой души Утера стало предтечей событий, приведших к нынешним бедам. Предательство Девос. Ее союз с Хелией. Появление Отринувших. Бастион должен познать перемены, и мы пытаемся найти решение. Возможно, сей осколок души поможет нам в этом».

Тениос предупредил Утера: никогда прежде не проводили кирии подобный ритуал. «Я выдержу все, дабы вновь обрести цельность», - заверил Святейшего Мудрости Утер. Он попытался было воссоединиться с осколком души... но сонм воспоминаний захлестнул Утера, грозя разрушить его разум. Клея и Пелагос щедро делились с Утером своими энергиями, дабы поддержать его...

Наконец, ритуал завершился, и Утер рухнул на колени, не в силах вымолвить ни слова. «Осколок воспоминаний Утера омрачен руническим клинком, забравшим его жизнь», - заключил Тениос, обратившись к героям. – «Воспоминания его разрознены и искажены. Дабы Утер смог отринуть свои боль и скорбь, он вновь должен пережить свое прошлое».

Тениос предложил азеротцам воспользоваться одним из Зеркал Душ, дабы наряду с Утером пройти через его воспоминания, примириться с событиями, случившимися в прошлом. Погрузившись в воспоминания паладина, зрели герои того в церкви Стратолма, где архиепископ Алонсус Фаол в присутствии Тириона Фордринга, Гавинрада, Туральона и Сайдена Датрохана посвящал молодого Утера в паладины. Последний заметил в углу часовни мешок с подозрительным зерном, приблизился... когда воспылал город, и глас Артаса Менетила возвестил об очищении Стратолма!

Герои, Тениос, Адрестес, Клея и Пелагос, незримо присутствующие в сем воплощенном воспоминании, осознали, что искажено его, и разрозненные события прошлого, отстоящие друг от друга на года, слились воедино. Покончив с лордеронскими рыцарями, предающими Стратолм огню, герои сумели восстановить воспоминания Утера, вновь зрев события времен Первой Войны, когда архиепископ, обращаясь к коленопреклоненному воину, спрашивал у того: «Клянешься ли ты идти в Свет и нести в мир мудрость его? Клянешься ли искоренять зло, защищать слабых и невинных?» «Клянусь», - говорил Утер.

Заключил Адрестес: скорбь и сожаления и в посмертии снедают Утера – ровно как и память об Артасе. Именно наследный принц Лордерона – причина того, что душа Утера оказалась разбита... а также падения Девос. Боль, содержащаяся в сих воспоминаниях, поистине страшна. Но – так или иначе – Утеру придется взглянуть на исток тьмы, остающейся в душе его.

Следующее воспоминание о прошлом – Штормвинд, первый день Артаса в Ордене Серебряной Длани. «Нервничаешь, Артас?» - усмехается Утер. «Честно? Да», - признается принц Лордерона. – «Я вижу, сколь привержен ты Свету, и ощущаю сомнения в сердце моем. Ты многому научил меня, Утер... но иногда я задаюсь вопросом: действительно ли мне предначертано пройти по сему пути». «От тебя многого ожидают, парень», - произносит Утер. – «Но я уверен, что ты достигнешь гораздо большего».

Двое начали тренировочный поединок... а Утер нынешний продолжал терзаться чувством вины, бичуя себя за то, что наставил Артаса на этот путь... и многие пали от руки наследного принца. «Ты наставил его на путь справедливости», - возражала Клея. – «Он сам принял решение сойти с него». «Да простит меня Свет», - шептал Утер, как никогда остро ощущая боль случившегося предательства. Воспоминания продолжали терзать его разум...

В следующем воспоминании герои обнаружили себя в Андорале – незадолго до гибели Утера. Последний обратился к спутникам, пояснив: «Он пришел за урной, пребывал в которой прах его отца – того, кто пал от его руки. И в это мгновение... я подвел его. Я не сумел следовать добродетелям. В первую очередь, состраданию. Никогда прежде сердце мое не было столь холодным. Я встретил его не как наставник, не как друг... а как заклятый враг!» «Возможно», - согласился Адрестес. – «Но, зря сие воспоминание, ты познаешь сострадание сердцем. Проживи этот урок, Утер. Прошлое не изменить, но будущее еще не написано». «Да, так и сделаю...» - прошептал Утер. – «Артас... Если бы я только попытался спасти тебя...»

Герои противостояли воплощенным мертвякам Плети, наблюдая, как сражаются Артас Менетил и Утер Светозарный... Последний был повержен, и на сим завершилось воспоминание...

«Утер, если эти воспоминания причиняют тебе боль, со временем ты сможешь отринуть их», - обратился к чернокрылому Пелагос, но тот отрицательно покачал головой: «Нет. Они – напоминания об усвоенных уроках. Даже будь у меня выбор, я бы никогда их не отринул».

В Храм Мудрости прибыл павший служитель Николон, и, обратившись к Адрестесу, заверил его: «Отринувшие никогда не хотели войны. Но наши собственные сородичи отказались от нас, не желая выслушать». «Теперь я это понимаю, и искренне прошу прощения», - отвечал Полимарх. – «Утер многому меня научил сегодня. Бастион должен следовать новому пути».

Клея просила Николона сопровождать их, и вернулись кирии наряду с воителями Азерота в Райскую Твердыню. «Для того, чтобы восстановить глиф нашего ковенанта, необходимо пять Святейших», - обратился к ним Кирестия Первородная. – «Сегодня мы назовем нового Святейшего Верности». «Архонт...» - почтительно обратился к ней Адрестес. – «Верность, лишенная сострадания, разбила само сердце устоев кирий. Возможно, нам не верность нужна, а преданность. Нашему начинанию. Друг другу». «И думаю, которые проводим мы в Темные Земли», - добавила Клея.

«Когда Девос обратилась против нас, я встретила ее с копьем в руке», - продолжала Кирестия. – «В словах ее была истина, но я не стала слушать. Давайте же извлечем урок из примера, явленного Утером. Отныне всем кириям будет предложен выбор: сохранить свои воспоминания или же отринуть их».

Обратившись к Адрестесу, Архонт нарекла того Святейшим Преданности, а Клею – его Десницей. Отныне станут кирии следовать новому пути – тому, где выбор есть у каждого. Николон вызвался убедить Отринувших примкнуть к новому начинанию.

Адрестес постановил: первым делом следует вновь освятить прежний Храм Верности. Очевидно, что деяние сие потребует немалых запасов анимы. К счастью, под Храмов Верности оставались запасы анимы, и ныне Святейший Преданности воспользовался ими, дабы вместе с Утером и Николоном провести церемонию освящения. Присяжные Утробы попытались было помешать Адрестесу довести начатое до конца, ибо считали, что Отринувшие принадлежат Хелии, атаковали храм, но натиск их был отражен объединенными силами азеротцев, кирий и Отринувших.

По завершении ритуала возвестил Адрестес внемлющим ему сподвижникам: «Храм Преданности станет местом единения, дабы кирии и Отринувшие вместе смотрели в светлое будущее.

Святейший Мудрости наряду с сородичами и героями вернулся в Райскую Твердыню, собралось в которой великое множество обитателей Бастиона. «Много столетий минуло с тех пор, как в последний раз был назван Святейший», - обратилась к сородичам своим и их смертным союзникам Архонт. – «Еще больше времени минуло с тех пор, как освящали мы новый храм. Сегодня же случилось и то, и другое».

Архонт велела Андрестесу приблизиться, изрекла: «В сии тяжелые времена ты проявил терпение и сострадание. Добродетели, которые необходимы Святейшему Преданности. Пять храмов. Пять Святейших. Займи же свое место среди нас, Адрестес, и восстановим мы глиф ковенанта!»

Архонт и пятеро Святейших объединили усилия, дабы сотворить новый символ ковенанта Бастиона, знаменующий собой единение кирий и Отринувших.

По завершении ритуала Пелагос разыскал Утера, осведомился у того о судьбе Артаса. «В час его смерти мы с Девос забрали его душу... и бросили ее в Утробу», - с горечью произнес Утер. «Без ведома Судьи?» - поразился Пелагос. – «То есть... у него еще мог быть шанс на искупление?» «Я никогда не узнаю этого», - покачал головой Утер. – «То был не мой выбор. Девос провела меня по сему темному пути». «Теперь, когда я своими глазами повидал Утробу... я считаю, что никакая душа не заслуживает подобных мук», - молвил Пелагос. – «Возможно, некоторые из них не могут рассчитывать на прощение... но ты сам показал мне, что следует проявлять к ним сострадание».

...Так, четыре ковенанта сумели создать свои новые глифы, и Примас велел воителям сих царствий доставить оные в Кортию. Возможно, эти эфемерные ключи – их единственный шанс на победу...

Защитники Азерота наряду с воителями ковенантов Темных Земель вторглись в Святилище Господства – оплот Тюремщика, находящийся на самой вершине Торгаста.

Великое множество присяжных Утробы противостояло им. Помимо сонма миньонов Тюремщика, покончили герои с Таррагром – могущественным присяжным Утробы, существующим в сем царствии с самого возведения Башни Проклятым. После – окончательно уничтожили Око Тюремщика, кое некогда Один передал Муех’зале в обмен на возможность заглянуть за завесу, в Темные Земли; но коварный лора смерти обманул Одина, и Тюремщик использовал обретенный глаз хранителя в собственных целях.

Наконец, противниками азеротцев выступили Девять валь’кир. Темный договор с ними Сильванас заключила по завершении кампании против Короля Мертвых, что изначально создало связь ее с Тюремщиком. На протяжении последних лет крылатые сущности верно служили своей госпоже, и были готовы жертвовать жизнями своими ради нее. И ныне Королева-Баньши бросала Девятерых в последний бой...

Продвигаясь в недра Святилища Господства, лицезрели воители воители присяжного Утробы, являющего собой отголосок души Нер’зула. Должный возвестить о владычестве Тюремщика на Азероте, созданный Повелителями Ужаса первый Король Мертвых, Нер’зул, донельзя разочаровал своего господина, и ныне частица сущности его ведала лишь страдания.

«Рулкан... ты ли это?» - стенал дух. – «Это было... так давно... Не могу... видеть тебя. Мои глаза... пожраны. Я открыл... множество дверей. Все они вели... к агонии. Он сказал... что я подвел его. Недостойный вестник... заместил которого иной. Моя судьба... это вечная мука. Но я не стану... носить сей венец... в одиночестве!»

Отголосок Нер’зула атаковал героев, был повержен ими, познав, наконец, избавление...

Проследовав в иной чертог, лицезрели воители разрывателя душ Дормазейна. На протяжении эонов тот извлекал аниму из душ пленников Торгаста, направляя ее миньонам Тюремщика. Никогда прежде не встречал он душу, которую не мог сломать... до тех пор, пока в руках его не оказался Гаррош Адский Крик. Неистовая ярость сего орка создавала немалые количества анимы, питаемые кузни душ, и Дормазейн наслаждался каждым мгновением пыток, надеясь отыскать уязвимое место в душе Гарроша.

Герои повергли Дормазейна, и душа Гарроша обрела свободу. Подобрав меч разрывателя душ, проревел Адский Крик: « Они утверждали, что я должен ответить за свои злодеяния... искупить грехи... Но каждый выбор, сделанный мною, я с гордостью повторю! И не подчинюсь никому – ни тебе, ни Тюремщику, ни этому трусу Траллу!»

С этими словами Гаррош пронзил Дормазейна мечом, и оба исчезли во взрыве энергий анимы, переполнявшей сущность орка. От души Адского Крика ныне не осталось и следа...

...Покончив с ковалем боли Разналем, создавшим множество гибельных ловушек в Торгасте, достигли герои вершины башни, куда несла души усопших река Горгоа. Здесь противостояли они конструкту – Стражнице Первых, кою цепи Тюремщика исторгли из некоего далекого неведомого плана бытия. Основной директивой Стражницы была защита сведений о «шифрах», дающих доступ к Гробнице Первых.

Покончив с конструктом, герои сразились с писарем судьбы Рох-Кало, ведающим множество тайн Кортии. Узнав о том, что натрезимы вернулись в сие царствие и скрываются среди обитателей Кортии под иллюзорными обличьями, Рох-Кало попытался скрыться как от них, так и от слуг Тюремщика... но не преуспел в этом. Одна из натрезимов, Кин’тесса, пленила Рох-Кало, доставив того в Торгаст, и ныне выступал писарь судьбы послушным исполнителем воли Тюремщика.

У устья Реки Душ поджидал воителей Кел’Тузад, черпая из Горгоа немыслимые энергии! «Как символично, что мы встречаемся здесь, на пике торжества Смерти!» - проскрежетал лич. – «Долгое время приходилось мне скрывать свои истинны мотивы. Притворялся, что служу ложным господам. Все это время я стремился лишь к одному – гибели Азерота! И теперь я возьму реванш за свое поражение в Наксрамасе! И вы склонитесь пред Кел’Тузадом!»

В противостоянии сем злокозненный лич пал, и герои проследовали на вершину Святилища Господства, где оставался Тюремщик. Путь воителям преградила Сильванас Ветрокрылая, молвила: «Несмотря на то, что зрели вы собственными глазами нарушенный цикл Жизни и Смерти, вы еще препятствуете нам в преображении сего искаженного процесса. Жаль». «Боле не осталось валь’кир, которые смогли бы защитить тебя, Сильванас», - бросил ей Болвар. – «Мы умрешь здесь – в последний раз». «Лучник не сокрушается по утраченным стрелам», - отозвалась Сильванас. – «Жаль, что ты не проживешь достаточно, чтобы зреть нашу победу».

Она атаковала, связав героев боем... и Тюремщик приступил к претворению в жизнь следующей части своего замысла. Напрасно Примас полагал, что Зовааль оказался чрезмерно глуп и тщеславен, раз сохранил им жизни в час прошлого противостояния, случившегося в чертоге Резчика Рун. Нет, Тюремщик предвидел ответный удар, коий нанесут ковенанты, и сейчас воители оных находились здесь, в Святилище Господства... оставив Вечный Город фактически без защиты!..

Ныне расширял он пространство Утробы, дабы объяло то Орибос; воители Альянса и Орды, возглавляемые Джайном и Траллой, а также силы ковенантов под началом Болвара Фордрэгона устремились вслед за Тюремщиком через портал, надеясь настичь его, но Сильванас и множество присяжных Утробы продолжали свой натиск, сильно замедляя продвижение воителей.

Джайна сумела сотворить портал, бросившись в который, переместились герои в Горнило Вечного Города, где уже находились Тюремщик, Сильванас и Андуин. Тюремщик творил волшбу, направляя магические потоки на безвольную Судью... Джайна, Болвар и Тралл атаковали Андуина, в то время как герои продолжили противостояние с Королевой-Баньши, не позволявшей им приблизиться к Зоваалю.

Тот сумел вырвать последний ключ из тела Судьи, поглотить его. Преобразился Тюремщик, ибо обрел могущество пяти глифов!.. Цепи, порожденные магией смерти, обездвижили противников его, а за спиною Зовааля открылся портал, порожденный древнейшей магией Первых.

Глаза плененных Тюремщиком Болвара, Тралла и Джайны обретали то же ледяное сияние, что и очи Андуина – наглядное свидетельство ментального подчинения воле Зовааля. Сильванас нахмурилась, обратилась к Тюремщику, указав на портал: «Путь открыт, Зовааль! Мы получили то, что хотели!» «Слишком долго терпел я ущербное детище творцов», - пророкотал Тюремщик. – «Я создам новую реальность, в которой все станут служить мне!»

Сильванас бросила короткий взгляд в сторону Андуина: а ведь о чем-то подобном тот предупреждал ее!.. Слова, произнесенные Тюремщиком, прежде произносил и Король Мертвых – Артас Менетил, ее убийца...

Вскинув лук, Сильванас выпустила стрелу в Тюремщика, но тот с легкостью перехватил ее в воздухе. «Я никогда не стану служить!» - молвила она, и бросил Зовааль в ответ: «Жаль...» Повинуясь воле его, Андуин приставил острие Королевской Скорби к горлу Сильванас, а Тюремщик констатировал: «Все еще скована смертностью. Ты помогла мне вернуть то, что было у меня украдено. Позволь мне отплатить тебе тем же».

Он открыл небольшой портал, извлек из которого кристалл души, раздавил оный в кулаке. Так Сильванас вновь обрела свою утраченную сущность, некогда поглощенную Ледяной Скорбью!..

«Оставляю тебя им на милость», - безразлично произнес Тюремщик, и цепи, сковывающие противников его, исчезли. Обернувшись к порталу, поддерживаемому магией Первых, молвил Тюремщик, обращаясь к Андуину: «Идем. Стань первым, кто узрит гибель сей реальности». С этими словами Зовааль скрылся в портале, и Андуин последовал за ним; шагая к разлому в континууме, обронил он компас, который некогда – много лет назад – даровал отцу своему, Вариану. Портал же бесследно исчез.

«Не допущу, чтобы он...» - прохрипела Сильванас, провожая обоих отчаянным взглядом, но распласталась на полу Горнила, лишившись чувств...

Пораженные, осознали герои, что действиями своими лишь ускорили претворение в жизнь замысла Тюремщика, вырвавшегося, наконец, из теней Утробы. Но произошедшее здесь, в Горниле, породило куда больше вопросов, нежели принесло ответов.

«Мы полагали, что Тюремщик собирается покончить с Судьей», - растерянно произнес Тралл, обращаясь к сподвижникам. – «Но он поглотил всю ее сущность, без остатка». Действительно, от физического воплощения Судьи не осталось и следа... «Такое чувство, будто ее сила – и глиф – изначально принадлежали ему», - молвил Болвар.

Как же отыскать Тюремщика ныне?.. И возможно ли спасти Андуина?.. Оставалось лишь уповать на то, что Сильванас сможет дать необходимые ответы... Болвар приказал рыцарям смерти взять беспамятную Королеву-Баньши под стражу, а как только придет она в себя, приступить к допросу.

«А пока нам следует вернуться в Кортию», - обратился Болвар к азеротцам. – «Возможно, Примас сможет объяснить нам замысел Тюремщика... и расскажет, как возможно остановить его».

...Герои вернулись в Кортию, где поведали Примасу о безрадостном исходе противостояния в Святилище Господства. Несмотря на то, что Сильванас удалось пленить и заключить под стражу, Тюремщик осуществил свои замыслы, освободившись из Утробы и скрывшись в ином пласте реальности.

Тралл и Джайна разглядывали компас, оброненный Андуином. Возможно, отбросив его, король тем самым показал, что пытается противиться воле Тюремщика?.. «Это был его дар отцу», - пояснила Джайна сподвижникам. – «Он был у Вариана перед... сражением с Легионом на Изломанном Берегу. Не думаю, что Андуин обронил компас случайно. Должно быть, он хотел таким образом передать его нам». «Знак того, что он не всецело выступает марионеткой Тюремщика?» - вопросил Тралл, и отвечал чародейка: «Думаю, дело не только в этом. Я ощущаю чары на этом компасе. Возможно, Андуин с помощью Света сумел оставить нам сообщение».

Болвар и Джайна сумели высвободить чары, и предстали взорам азеротцев призрачные образы Андуина и Сильванас. «Сражение вот-вот начнется», - говорит Королева-Баньши. Я займусь силами противника на вершине Торгаста. Когда мы достигнем Орибоса, ты станешь защищать Зовааля до тех пор, пока не завершит он ритуал». «Ты имеешь в виду – он заставит меня себя защищать», - поправляет ее Андуин. – «Каждый раз, когда он подавляет мою волю, я ощущаю, что сущность моя погружается все глубже. Ты тоже ощущала подобное, когда Артас обратил тебя в баньши, Сильванас?.. Пустоту... Все то, чем ты была прежде... поглотила тьма». «Да, львенок», - подтверждает Сильванас. – «Но в итоге жертвы, на которые нам пришлось пойти, окупились сполна. Когда цикл Жизни и Смерти будет разорван, а после воссоздан вновь, мы...» «К тому времени я уже утрачу себя», - прерывает ее Андуин. – «Как и ты. Я уповаю лишь на то, что друзья запомнят меня таким, каким я был... а не таким, в которого ты меня обратила».

Воители Альянса и Орды поклялись: они непременно спасут Андуина Ринна!

...В Кортию прибыли представители четырех ковенантов – леди Лунная Ягода, Драка, Утер и Зодчая Камня, принеся с собою новые глифы, с помощью которых Примас надеялся создать ключ, коий позволит им последовать за Зоваалем в Гробницу Первых. Возможно, это сражение осталось за Тюремщиком, но исход войны еще не предрешен.

Воители ковенантов передали глифы Примасу, а Болвар обратился к тому с вопросом о том, чему именно стали они свидетелями в чертоге Судьи. «Некогда Судьей выступал Зовааль», - просветил смертных Примас. – «Но он презрел волю Первых и вознамерился нарушить космическое равновесие. За сии злодеяния мы лишили нашего брата сил и заточили его в Утробе. Именно я нанес руны Господства на его плоть. Мы использовали аниму Зовааля для создания новой Судьи – отрешенной и справедливой. Я должен был понять, что он никогда не отступится от желания вновь обрести утраченные силы... и доведет замыслы свои до завершения».

«И каким станет его следующий шаг?» - спрашивал Болвар. «Зовааль надеется обрести тайны, сокрытые в Гробнице», - молвил Примас. – «И если сумеет сделать это, мироздание, ведомое вам, прекратит свое существование. С помощью четырех глифов, олицетворяющих надежды ковенантов, я создам новый ключ... но прежде мне нужно найти некую замену глифу Судьи. Вы же продолжайте противостоять силам Тюремщика. Когда создание ключа будет завершено, я призову вас. Смерть стремится заполучить душу вашего мира, смертные. Но, действуя сообща, мы еще можем предотвратить подобный исход».

Утер и Джайна – кирия и смертная – впервые встретились здесь, в Кортии, и несказанно изумились сему. «Утер?!» - воскликнула чародейка. – «Кирия?.. Впрочем, конечно. Это... вполне подходит тебе». «Я едва узнал тебя», - улыбнулся Утер. – «В прошлый раз мы говорили в...» «Стратолме», - помрачнела Джайна. – «После зачистки». «Ты все еще думаешь о нем, да?» - осознал проницательный Утер. – «Несмотря на то, что прошло столько лет!» «Я пыталась оставить прошлое позади», - призналась Джайна. – «А теперь, когда я вижу Андуина в таком состоянии... все эти исполненные боли воспоминания вернулись». «Воспоминания как зеркала», - философски отметил Утер. – «Они являют нам фрагменты нас самих, иногда те фрагменты, о которых мы пытаемся позабыть. Но ты можешь выбрать, какие из усвоенных уроков взять с собою в будущее, а какие оставить в прошлом». «Я ведь любила его», - помолчав, призналась Джайна, и Утер кивнул: «Как и я. Сохрани эту любовь, Джайна. Черпай из нее силы в темные времена». Джайна и Утер еще долго беседовали, вспоминая былое...

Прибывший в Кортию Дарион Могрейн зрел воина-малджакси, своего отца – Александроса Могрейна. «Стало быть, Испепеляющим после моей кончины владел Тирион Фордринг?» - резюмировал он, когда Дарион поведал о событиях, произошедших в Азероте после кончины Александроса. – «Он был истинно достоин сей чести». «Верно», - согласился Дарион. – «Он сошелся в противостоянии с Королем Мертвых и расколол Ледяную Скорбь». «И все же ты пытался обратить его в нежить», - заметил Александрос. – «Почему же хотел отказать ты ему в покое посмертия?» «Некогда я сказал Тириону, что лишь серебряная длань способна сжимать эбеновый клинок. Нам необходим был четвертый Всадник – тот, кто возглавил бы остальных. Тирион казался верным выбором». «Но, похоже, судьба распорядилась иначе», - заключил Александрос. – «Не такое наследие хотел я оставить тебе, Дарион». «Ты учил меня защищать то, что мне дорого», - возразил рыцарь смерти. – «И я горд обрести такое наследие». «И я горжусь тобой, сын мой», - признался старший Могрейн.

Наконец получили возможность поговорить с глазу на глаз и Тралл с Дракой. Поведал орк встреченной в Темных Землях матери о своей жизни, о свершениях и неудачах. «Похоже, некие воспоминания все еще тревожат тебя, Го’эль», - заметила Драка. «Да», - не стал отпираться Тралла. – «Я рассказывал о Гарроше, сыне Громмаша Адского Крика. Я надеялся, что смогу уберечь его от тьмы, поглотившей его отца, но боюсь... я виноват в том, что он свершил». «Каждому из нас судьба готовит свой путь», - молвила Драка. – «Как можешь ты быть в ответе за свершенное им?» «Я увел его из Награнда и сделал военным вождем», - пояснил матери Тралл. – «Но, когда он больше всего во мне нуждался, я оставил его. И в итоге пал он от моей руки». «Твоей отец говорил: волк сам решает, ответить ли на зов или же обратиться против своего хозяина», - произнесла Драка. – «Ничьей вины в этом нет, такова его природа. Гаррош сам избрал свой путь, сын мой». «Но я направил его на оный», - возразил Тралл, но Драка отрицательно покачала головой: «Ты предложил ему выбор. Но за него не выбирал. Скорби, если должен, но его решения – не твое бремя. Его путь завершен. Твой продолжается». Тралл поблагодарил Драку за высказанную мудрость; ему о многом предстояло подумать... и многое переосмыслить...

Ступив в лагерь, Ве’нари приветствовала Тал-Галана, назвав того «своим другом». «Другом?» - отозвался Тал-Галан. – «У неуловимой Ве’нари нет друзей». «Обо мне сложилось совершенно неверное мнение!» - воскликнула Посредница. – «Я могу быть добрым другом, полезным другом, - тем, кто нуждается во мне. И все в чем-то да нуждаются». «И ты – больше, чем кто-либо, слыхал я», - парировал Служитель. – «Я так полагаю, вся эта беседа – лишь прелюдия к вопросу о том, что мне известно о Зерет Мортис». «А разве же жаждешь ты воочию узреть царствие Первых?» - осведомилась Ве’нари, и молвил Тал-Галан: «Однажды, быть может. Если будет на то воля Назначения». «Разве не был ты направлен в Кортию благодаря своему интеллекту?» - продолжала источать собеседнику комплименты Посредница. – «Твоей любознательности? Возможно, твое ‘назначение’, друг мой, не в том, чтобы копить знания, а в том, чтобы делиться ими с другими». Тал-Галан всерьез размышлял о сказанном Ве’нари, но поймал себя на мысли о том, что подобными речами хитроумная Посредница пытается добиться своего, посему велел ей убираться восвояси.

Героям же стало ведомо, что Мал’Ганис каким-то образом сумел бежать из заточения в Ревендрете. Не стоило сомневаться в том, что поспешил натрезим к своему повелителю, Зоваалю. И когда настигнут они того, то избежать решающего противостояния с Повелителем Ужаса не окажется возможным...

Сильванас Ветрокрылая оставалась в беспамятстве.

«Душа Сильванас была расколота», - изрек Утер, приблизившись к плите, покоилась на которой баньши, - «с момента ее гибели и до сих пор». Он простер длань над телом Сильванас, зрел образы, полнящие разум той – сожжение Телдрассила, Деларин Летнюю Луну, сознающую собственное бессилие...

«Тюремщик разорвал их связь и заставил снова и снова вспоминать ее преступления», - обратился Утер к остающимся чуть поодаль сподвижникам – Болвару, Бэйну, Джайне и Траллу. – «Пока душа ее разделена, она не может проснуться». «Может, и не стоит», - пророкотал Бэйн, но напомнил Болвар: «Она единственная, кто знает план Тюремщика... и как нам спасти Андуина». «Это она погубила Андуина», - напоминала остальным Джайна. «Джайна права», - согласился с чародейкой Тралл. – «Как мы можем ей верить?»

Утер вновь перевел взор на Сильванас, покачал головой, молвив: «Ее рана глубока. Гораздо глубже, чем моя». Сняв нагрудник, он коснулся руки баньши, приложил ладонь той к ране на своей груди, оставленной Ледяной Скорбью.

В видении зрела себя Сильванас смертной, командующей следопытами. Пребывала она в некоем городишке в Восточных Королевствах – в далекую, мирную эпоху. Утер приблизился к ней, буднично приветствовал. «Кто ты такой?» - вопросила Сильванас, и отвечал Утер: «Тот, кто разделил твою судьбу. Погиб от меча того же самого принца». «Артас...» - выдохнула Сильванас. – «Я умерла, пытаясь его остановить, а теперь меня терзает монстр с моим лицом». «Это баньши», - отозвался Утер. – «Это ты». «Нет, я в это не верю!» - поразилась Сильванас.

В одночасье городок обратился в пылающие руины, и произнес Утер: «Ее путь начался там, где закончился твой. И ты видела, что она совершила». «Нет!» - восклицала Сильванас, отказываясь верить сим словам. – «Никогда и ни за что я бы не предала то, что за жила. Тебе не надо это понять».

От образа Утера отделилось его посмертное воплощение, кирия. «Тюремщик умен и коварен», - говорил паладин, обращаясь к Сильванас. – «Когда я понял, что стал его орудием, это чуть не убило меня. Он не сомневался в том, что тебя это тоже раздавит. Он был прав?.. Или же ты продолжишь ее путь и скажешь, как его восстановить?»

Созерцая представший ей пылающий Телдрассил, Сильванас скорбно покачала головой, молвив: «Но ее нельзя простить. И она... я... должна за все ответить». «Нам не изменить прошлое», - отвечал Утер, - «и в будущем нас, возможно, не простят. Но бездействие погубит нас всех. Времени мало, командующая следопытами. Пора решать».

Сильвана пробудилась от долгого, долгого сна...

Призвав героев, Примас сообщил тем: пришло время проследовать за Тюремщиком в пространство, Зерет Мортис. Воители проследовали в чертог Судьи, находились в коем представители ковенантов Темных Земель. Обратившись к тем, Примас заявил: «С помощью смертных ковенанты были обновлены, вновь обрели свои символы. И ныне требуется нам лишь символ Судьи!»

Каш-Шер, Тал-Инара и Примас сумели сотворить оный посредством ритуала. И, когда пять эфемерных символов возникли в чертоге, открылись врата, ведущий в пространство Первых – Зерет Мортис.

«Здесь наши пути расходятся», - молвил Примас, обращаясь к героям. – «Вечным запрещено ступать в пространство наших создателей. Зоваал нарушил самые священные законы, установленные Прародителями. Пройдите во врата. Отыщите оплот в Зерет Мортис, дабы смогли мы провести в сие царствие силы ковенантов. А затем мы настигнем Тюремщика и пресечем безумие его».

Оседлав вирмов анимы, азеротцы – примкнул к которым Пелалос - устремились ко вратам, ведущим в Зерет Мортис – сердце Темных Земель, царствие Первых. В сие священное пространство запрещено было ступать чужакам – даже сущностям, принадлежащим к пантеону Смерти. Однако нельзя допустить, чтобы Тюремщик проник в Гробницу Первых, посему установленные в предвечные эоны запреты придется нарушить...

Но прежде, чем проследовали герои во врата, чертог Судьи наводнили натрезимы, прежде скрывавшиеся за иллюзорными обличьями Служителей. Примкнули к тем и присяжные Утробы... «Быстрее! Во врата!» - приказал Примас смертным, и те подчинились его воле.

Лишь исчезли вирмы анимы в портале, как присяжные Утробы развеяли двеомер оного, разорвать связь Орибоса с Зерет Мортис.

Азеротцы обнаружили себя в донельзя причудливом царствии, являвшем собою хаотическое, бесформенное средоточие манифестаций стихий; сложно представить нечто, более отличное от упорядоченных смертных миров.

Шагая по воде, выдерживающей вес героев подобно тверди земной, устремились они к виднеющейся вдали структуре. Пребывали окрест некие механические создания, которые неустанно трудились, нечто созидая, и на чужаков не обращали ни малейшего внимания. Причудливый язык их походил на музыку...

Достигнув здания, повстречали герои Посредника, Фирима. Последний поведал, что открытие портала, через который в сие царствие прибыли герои, запечатало врата, ведущие к центральным областям Зерет Мортис. «Я входил в состав экспедиции, пытавшийся отыскать Зерет Мортис», - просветил новых знакомых Фирим. «Да, Посредники в Бастионе упоминали об экспедиции, давным-давно исчезнувшей», - припомнил Пелагос. «Исчезнувшей? Вот еще!» - фыркнул Фирим. – «Я сумел обнаружить сие царствие знаний и чудес».

Наряду с Посредником герои принялись за поиски артефактов, выступающих ключами к запертым вратам. Фирим рассказывал им, что миньоны Тюремщика ныне рассредоточились в пределах Зерет Мортис, пытаясь отыскать проход в Гробницу Первых. Что касается механических созданий, здесь пребывающих, то это – автомы, хранители Зерет Мортис, оставленные здесь Первыми.

Врата удалось открыть, и Фирим провел спутников к Репозиторию Генезиса, где – по его утверждению – находился артефакт, коий надлежало обрести. После чего Посредник обещал провести героев в место, где смогут те связаться с союзниками, оставшимися в Орибосе. Автомы, пребывающие в пределах Репозитория, атаковали героев, исполняя директиву по защите сего комплекса.

В центральной зале оного покончили азеротцы с могущественным присяжным Утробы, Иггдретом Осквернителем, обрели помянутую Фиримом реликвию – сферу, кою называл Посредник «Предвечным Ядром». Исполняя данное героям обещание, Фирим вызвался сопроводить их в Гавань – поселение, основанное членами экспедиции Посредников вскоре по прибытии в Зерет Мортис. Принадлежали те к картелю Ал, но, всецело сосредоточившись на обретении знаний Первых, ныне именовали себя «Просвещенными». Фирим подобные устремления отвергал, за что и был изгнан. Но сейчас возвращался в селение, ибо – по его словам, - не желал, чтобы было то разрушено миньонами Тюремщика.

«Ты встречался с Первыми?» - спрашивал Пелагос у Фирима по пути, и отвечал тот: «К сожалению, нет. Их давно уже нет. Возможно, их останки пребывают в Гробнице, а, возможно, они устремились... в иные пространства. В Гробнице хранятся тайны, способные преобразить сам космос. Нельзя позволить Тюремщику заполучить их!»

Приблизившись к Гавани, лицезрели герои присяжных Утробы, атакующих селение. Сам Фирим на глаза сородичам попадаться не желал, посему устремился прочь; азеротцы же поспешили на помощь Просвещенным. Последние пленили чужаков, препроводили их к старейшинам. Последние отнеслись весьма скептически к заверениям героев о том, что пришли те на помощь к поселенцам Гавани, потребовали доказать свои намерения, покончив с присяжными Утробы.

Старейшины Крет, Зур и Ара вспоминали о пророчествах Первых, отраженных в сайферах – предрекалось в оных появление смертных в Темных Землях. Иное пророчество – о нисходящей тьме – свершилось, ибо Тюремщик ступил в Зерет Мортис.

Герои сдерживали чудовищный натиск порождений Утробы, пытавшихся прорваться в пределы энергетического щита, ограждающего Гавань. Лицезрели воители приближающегося Тюремщика. Последний отозвал своих миньонов, устремился прочь – в направлении гигантской эфемерной сферы, витающей над центральной областью сего царствия.

Благодарные старейшины Посредников поведали героям о старом путевом камне, находящемся поблизости. Возможно, смертные смогут пробудить древние чары Первых?..

Ара вызвалась сопроводить воителей к путевому камню. «Священные писания говорят о том, что Первые разместили путевые камни в ключевых точках, где однажды понадобятся они», - говорила старейшина. – «Пробудить их способны лишь определенные смертные. Те, коим судьбой уготовано спасти царствие Смерти. Да исполнится пророчество!»

Герои сумели пробудить магию путевого камня, и та перенесла их в Орибос; врата, ведущие в Зерет Мортис, были открыты вновь!.. Сподвижники приветствовали вернувшихся азеротцев, и поведал тем Болвар: «После того, как покинули вы чертог Судьи, мы покончили с натрезимами, но они вывели из строя врата. Когда скверну Утробы удалось очистить, Примас поместил врата в иной чертог. Он был уверен, что по ту сторону вы найдете якорь, способный вновь открыть их, и вновь обретем мы путь в Зерет Мортис. И ныне предстоит нам самое сложное – спасти Андуина и не допустить преображения Тюремщиком реальности».

Силы ковенантов Темных Земель проследовали во врата, и в Гавани приветствовали новых союзников Просвещенные. Лидеры азеротцев – Болвар, Шандрис, Джайна, Дарион и Бэйн – заверили Посредников в том, что приложат они все усилия, дабы одержать верх над Тюремщиком, и изгнать миньонов его из Зерет Мортис.

Старейшина Зур повел новым союзникам: прежде один из Посредников уже пытался обрести знания Первых, и за действия алчного сородича они, возможно, ныне и расплачиваются. Герои помогли Посредникам собрать припасы, необходимые для восстановления Гавани, провести ритуал искупления грехов, обращенный к Первым, а также осмотреться в окрестных пределах, где пребывали силы присяжных Утробы, а также пожирателей – уроженцев Междумирья.

Исполняя приказ Болвара, отряд азеротцев, ведомый Шандрис, устремился с востока к Кузне Посмертия, близ которой находились порождения Утробы, в то время как рыцари смерти Дариона обошли означенную позицию с западного направления.

Костяка сил противника здесь не было, но остающиеся близ кузни отряды, ведомые натрезимами под началом Кин’тессы, пытались с помощью взятых под контроль автомов уничтожить обелиски, служащие проводниками для энергий Кузни, и таким образом получить возможность ступить в нее.

Должно быть, обелиски играют важную роль в замысле Зовааля. Шандрис направилась в Гавань, дабы сообщить о сем Болвару, герои же устремились к ставке Дариона, поведав тому о том, что стало известно им.

Рыцари Эбенового Клинка и их союзники атаковали присяжных Утробы, пытаясь прорвать к Кин’тессе... когда один из рыцарей смерти, отринув иллюзорное обличье, обратился в натрезима, атаковав Дариона. Кин’тесса насмехалась над противниками, ведь, благодаря способностям Повелителей Ужаса, те в любой момент могли получить удар в спину.

Силы Дариона продолжали держать оборону у Кузни Посмертия; азеротцы же вернулись в Гавань, поведав сподвижникам о вершащемся сражении. Старейшины Посредников встревожились: если обелиски падут, противник сможет ступить в Гробницу, а этого нельзя допустить ни в коем случае!

Просьба Дариона о подкреплении показалась Болвару странной: ведь недавно он уже отрядил к ставке рыцарей Эбенового Клинка три отряда. Герои разыскали оные в окрестных землях, и командующие, с удивлением воззрившись на азеротцев, заявили, что именно те и велели им оставаться здесь, дожидаясь следующих приказов. Герои озадачились: неужто натрезимы продолжают свою игру, принимая иллюзорные личины их самих?..

К счастью, ныне у азеротцев был способ выявить натрезимов, ибо Посредники передали им устройство, развеивающие магию иллюзии. Вернувшись к Кузне, герои с изумлением лицезрели близ обелиска одного из своих сподвижников. «Удивлены?» - усмехнулся тот, принимая свой истинный облик – натрезима, Мал’Ганиса.

Герои, а также примкнувшие к ним Джайна и Бэйн, атаковали злокозненного натрезима, и тот, обратившись к чародейке, усмехнулся: «Ах, леди Праудмур. Как жаль, что ты не подоспела раньше – я задержал вас достаточно, чтобы ‘чемпион’ Зовааля свершил задуманное».

С этими словами Мал’Ганис исчез, а Джайна побледнела, молвив: «Чемпион Зовааля... должно быть, Мал’Ганис говорил об Андуине!» Увы, приходилось признать: несмотря на все усилия защитников Темных Земель, Тюремщик и миньоны его оставались на шаг впереди...

Наверняка Андуин готовится нанести удар по Кузне Посмертия! Джайна призвала водных элементалей, и стремительно увлекли те героев в направлении Кузни... «Возможно, мы сумеем вырвать Андуина из-под власти Тюремщика», - высказал надежду Бэйн. «Надеюсь... но следует соблюдать осторожность», - отозвалась Джайна. – «После того, как он сразил Судью, Тюремщик сумел единовременно распространить ментальный контроль на всех нас. Но, если Андуин будет один, возможно, у нас и появится шанс».

Но, приблизившись к гигантской сфере Кузни Посмертия, лицезрели они, как Андуин с помощью могущества Королевской Скорби берет под контроль автому, Оракула Даусегну. «Мелодия исчезает...» - монотонно произнесла та. – «Я ожидаю твоих приказов».

За спиною Андуина открылся портал, выступил из коего Тюремщик. «Яви путь», - потребовал он, и Оракул, послушно сняв с Кузни защитные чары, привела в действие механизмы оной. Ярчайший луч энергии ударил из кузни в восточном направлении. «Тайны Гробницы станут моими», - удовлетворенно произнес Зовааль. Энергии Утробы объяли Тюремщика, Андуина и Оракула, заключив в непроницаемую сферу, и устремилась та на восток...

«Что сделали они с Кузней?» - спрашивал потрясенный Бэйн, обращаясь к Джайне. – «Мы должны найти способ последовать за ними!» «Клинок Андуина...» - задумчиво протянула чародейка. – «Я чувствую в нем нечто знакомое. Сущность, заключенную в нем...»

...Узнав о случившемся, Болвар просил сподвижников не терять надежду. Возможно, Тюремщик и сумел проникнуть в Гробницу Первых, но сие царствие полнится тайнами и загадками. Наверняка существует и иной способ достичь Гробницы!..

Но покамест силы ковенантов, находящиеся в Зерет Мортис, занимали иные вопросы. Пелагос с тревогой сообщил героям, что на Равнинах Генезиса были замечены разломы в континууме, появляются из которых пожиратели.

Велев Клее оставаться в Гавани, Пелагос последовал за азеротцами в означенном направлении. В Юдоли Творения им удалось защитить от пожирателей одну из Оракулов – автомов. «Помогите... восстановить... Темные Земли», - прошептала древняя сущность, после чего осела наземь.

Герои осторожно перенесли автому в Гавань в надежде на то, что Просвещенные сумеют помочь им вернуть Оракула к жизни. Но старейшина Крет пришел в ярость при виде автомы, возопил: «Вы не понимаете, с чем имеете дело!» «Но она просила нас о помощи», - растерялся Пелагос. «Чуть!» - лютовал Посредник. – «Оракул никогда бы не обратилась к вашему роду». Герои пытались убедить старейшину в том, что Пелагос говорит правду, но тот оставался непоколебим, настаивая: ни в коем случае нельзя пытаться общаться со слугами Первых, ибо стремления их – за пределами разумения. Те из Предвестников, кто алкал сих знаний, ныне изгнаны и позабыты. Посему Просвещенные не станут помогать азеротцам в чинимых теми непотребствах.

Припомнил Пелагос, что – в отличие от Просвещенных – Фирим выказывал интерес к автомам. Но, лишь упоминание сего индивида пред старейшиной Кретом вызвало у того новый приступ ярости. «Не упоминайте об Изгнаннике!» - орал Крет.

Герои приступили к поискам в Гавани крупиц сведений, которые позволили бы им разыскать Фирима. Им удалось обнаружить письмо, значилось в которым, что, будучи изгнан, отправился Фирим в земли, лежащие к западу от Кузни.

Не ведали герои, что тайно следуют за ними ассасины, принадлежащие к картелю Кси и желающие покончить с Фиримом, ибо наниматели их не желали, чтобы изыскания Изгнанника когда-либо были обнародованы. Воители сумели покончить с убийцами, а после проследовали в пещеру, где скрывался Фирим, явив тому плиту, покоилось на коей безвольное тело Оракула.

Фирим был поражен: он и не мыслил, что сии творения Первых готовы общаться с кем бы то ни было иным, помимо автомов. Ведь сие создание обладает бесценными сведениями о Зерет Мортис!

Неожиданно Предвечное Ядро, изучал которое Фирим, начало излучать энергию, а Оракул, все еще оставаясь в бессознательном состоянии, протянула руку в направлении сего артефакта, приводя тот в действие. У сферы появились четыре конечности, и обратилась она в причудливого автому!..

Автома устремился к артефактам Первых, собранных в пещере сей Фиримом за долгие годы, задержался у консоли, а после покинул пещеру. «Возможно, автома ищет иные подобные устройства», - растерянно предположил Фирим. – «Исследуя земли Зерет Мортис, я наблюдал ряд консолей, но назначение их от меня ускользало. Возможно, это создание откроет его нам?»

Автома посетил ряд консолей, сопоставляя сайферы Первых с речью смертных, обретая способность к коммуникации. Так, смог он назвать героям своем имя – Покопок. Возможно, с помощью сего создания им удастся познать новые тайны Зерет Мортис, и, возможно, изыскать способ остановить Тюремщика.

...Вскоре в Гавань прибыл Утер, поведав героям о том, что Сильванас пришла в себя. Болвара, однако, в настоящий момент занимало иное: Тюремщик уничтожил ведущие к Гробнице Каналы Гармонии, дабы задержать своих преследователей. Болвар просил героев поинтересоваться к старейшинам поселения: быть может, ведомо тем, как восстановить означенные Каналы?

Старейшины Зур и Крет с негодованием отвергли просьбу азеротцев о помощи; к счастью, Ара оказалась не столь категорична. «Иные старейшины имеют свое понимание того, как надлежит чтить наследие Первых», - молвила она. – «Но я не так закостенела в своих стремлениях. В конце концов, цели наши совпадают».

Ара сопроводила воителей к Кузне Посмертия – туда, где в последний раз зрели они Тюремщика. Старейшина просила героев покончить с пожирателями, кишащими ныне окрест и охотящимися за творениями Первых – автомами.

После чего азеротцы, следуя указаниям Ары, проследовали к платформе, находился на которой древний транслокатор, с помощью обнаруженных окрест деталей приступили к восстановлению механизма. Дабы понять назначение того, Ара предложила спутникам обратиться за помощью к старейшинам, находящимся в священной области для Просвещенных – Славе Паломника.

Старейшины Просвещенных – Нирав, Фаруу и Дрим – предполагали, что транслокатор служит для направления энергии от Проводника Творения к Кузне Посмертия. Однако теперь, когда Кузня лишена энергий, навряд ли связанные с нею устройства продолжат функционировать.

Многие из паломников, отправившихся к Проводникам, назад так и не вернулись. Устремившись в означенном направлении, герои выяснили, что Сады Проводников, куда паломники наведывались на протяжении эонов, дабы созерцать чудесные творения Первых, ныне захвачены обезумевшими растениями, направляет кои автома – Культиватор, пребывающий под контролем Тюремщика.

К тому времени, как герои завершили зачистку Садов Проводников от взбесившейся фауны и вывели из сих пределов вышивших паломников-Посредников, подоспели силы Ревендрета, ведомые генералом Дрейвеном и Наджией Туманный Клинок. Объединив усилия, воители Азерота и Темных Земель приступили к уничтожению консолей, дабы снизить потоки энергии, исходящие из Проводника Творения и порождающие все новых растительных монстров. Дабы достичь Проводника, героям пришлось покончить и с автомами, выполняющим свою директиву по защите оного...

Наконец, с противниками было покончено, и вентиры вознесли героев на вершину Проводника Творения. Рассказывала Ара, что устройство сие способно созидать и восстанавливать многое. И, воспользовавшись предвечным механизмом, нарушит она первейшее правило Просвещенных, но... таков ее путь.

Следуя указаниям старейшины Ары, герои сумели восстановить ключ, приводящий в действие транслокатор, посредством которого сумеют они переместиться к Гробнице Первых, находящейся на острове – к востоку от Кузни Посмертия.

Близ транслокатора возвращения героев дожидались Джайна, Утер, Болвар... и Сильванас. «Если Тюремщик сумел проникнуть в Гробницу, он в шаге от того, чтобы привести замысел свой в исполнение», - проронила последняя. – «Вы все воочию наблюдали его могущество. Мы не сможем надеяться на победу, если не изыщем способ противостоять могуществу Господства, коим он обладает. Андуин может оказаться ключом к этому. Если мы сумеем спасти его...»

«Ты смеешь говорить о спасении после того, что сделала?!» - в гневе вопросила Джайна. «Сильванас сжимала в руке клинок скорби, который подчинил его», - отвечал Утер. – «Она может помочь вырвать Андуина из хватки Тюремщика». «Я никогда не стану ей доверять!» - заявила чародейка, на что отвечал Утер: «Тогда верь в меня». Джайна глубоко вздохнула, медленно кивнула: «Всегда, Утер... Что ж, хорошо. Мы ступим в Гробницу и спасем Андуина... вместе».

Четверо проследовали к древнему транслокатору, и магия устройства переместила их ко входу в Гробницу Первых. Герои устремились следом, ступили в предвечный комплекс, схлестнувшись как с защитниками Гробницы – автомами, так и с прорвавшимися внутрь пожирателями, присяжными Утробы... а также Посредники, принадлежащие к картелю Кси.

Среди прочих, азеротцы сразили могучего пожирателя Сколекса, древнего автому Халондруса, а также Посредника Кси’мокса, который прежде сумел скрыться от них в Натрии, но ныне вернулся, желая обрести пребывающие в Гробнице Первых запретные знания.

Оставив позади область Гробницы, рекомую ‘Эфемерной Равниной’, герои проследовали в следующую часть комплекса – Краеугольный Камень Творения. Здесь вынуждены они были покончить с Оракулом Даусегной, всецело подчиненной воле Тюремщика и возглавляющей ныне присяжных Утробы, атакующих Кузню Посмертия. Выступили противниками азеротцев и прототипы Пантеона Смерти – сущности, созданные Первыми и внешне подобные на Вечных, но лишенные душ. Наблюдая вторжение внешних сил в Гробницу, могущественный автома, Лихувим, пробудил их, приказав противостоять врагам, стремящимся обрести сокровенные тайны Первых.

Наконец, предстал героям Андуин Вринн, остающийся под контролем магии Господства и выступающий марионеткой Тюремщика в замысле того по преображению сущего. Ударом Королевской Скорби Андуин расколол магический щит, которым Джайна пыталась оградить себя, Утера и Сильванас.

«Вы не понимаете?» - прорывал Зовааль устами Андуина. – «Он принадлежит мне». Андуин вонзил меч в землю, и исходящие от клинка потоки темной магии захлестнули его, дабы поглотить всю сущность короля целиком – без остатка. Зачарованный меч начал вбирать в себя душу Андуина, а в разуме его гремел глас Тюремщика: «Исполни свое последнее назначение: уничтожение. Такова судьба каждого владельца моего меча».

Призрачная длань коснулась плеча Андуина, и молвил Вариан Ринн: «Сын мой, сей клинок не принадлежит Тьме. Он был выкован доблестью». Иная длань – Варок Сорфанк. «А также... честью», - добавил орк, и Вариан согласно кивнул: «Его наследие – и наше – пребывает с тобой... даже здесь». «Покончим же с этим», - предложил Варок.

Призрачные руки сжались на рукояти Королевской Скорби, даруя Андуину силы, и с криком король разорвал тенета магии Господства, довлевшие над ним. Руны Господства исчезли бесследно с доспехов короля, и Королевская Скорбь оказалась разделена на два клинка: Шалла’тор и Эллемайн.

Сияющий огонек, пребывавший прежде в основе Королевской Скорби, ныне витал в воздухе, и осознал Андуин, что зрит последний отголосок сущности Артаса Менетила. «Это все, что от него осталась?» - выдохнула Джайна. «Последний проблеск его души, поглощенной в кухнях Тюремщика», - скорбно изрек Утер. «Ни короны... ни трона», - произнесла Сильванас, неотрывно взирая на огонек. – «Ни души, которую возможно было бы судить. Я ненавидела тебя, преследовала тебя, и с каждым эгоистичным деянием... становилась тобой. Таково мое бремя... Но твое наследие... завершается. Исчезни же, Артас Менетил. Да иссякнет же последний звук имени твоего... и будет позабыт».

Наблюдали воители, как исчезает огонек; последняя искра сущности, именуемой при жизни «Артасом», потухала...

Андуин поведал своим спасителям, что древние механизмы, находящиеся в гробнице, ныне несут в себя чары Господства, и каждый, кто дерзнет последовать за Тюремщиком к сердцу Гробницы Первых, окажется подчинен злой воле его.

Герои вывели обессиленного Андуина из Гробницы, сопроводили в Геометрические Пещеры, где дожидались их силы ковенантов, возглавляемые Болваром Фордрэгоном. Андуин поведал сподвижникам обо всем, что произошло с ним за последнее время.

«Стало быть, если мы хотим настичь Зовааля, необходим изыскать способ противостоять Господству», - заключил Болвар, когда Андуин закончил свой рассказ. – «Но мы должны понять его природу. Господство было создано Примасом Малдраксуса». Кроме того, Болвар признался, что велел дочери, Таэлии, принести в Зерет Мортис осколок Шлема Господства, и девушка исполнила волю отца.

Физически Примас в Зерет Мортис не присутствовал, однако направил волю свою в сие пространство, и ныне призрачный образ его, возникший в Геометрических Пещерах, изрек: «Дабы ступить в Гробницу, Зоваалю необходимо было с помощью Господства подчинить своей воле автомов. Однако они не сразу подчинились ему. Если мы воспользуемся Шлемом Господства, то сможем понять источник их сопротивления Господству». Болвар с сим предложением согласился: конечная цель оправдывает любые риски, связанные с применением артефакта.

Примас напомнил остальным, что Шлем Господства – его творение, кое создал он, дабы наказать Зовааля. Ныне признавал, что сие стало его ошибкой, ибо даже Вечные подвержены гордыне. «Господство сродни общению – языку, если можно так сказать», - пытался объяснить Примас природу сей силы. – «Оно столь могущественно, что влияет на осознание созданием, к которому применено, самого себя. Посему противиться Господству практически невозможно. Если мы сможем на какое-то время нарушить воздействие его, то, возможно, изыщем способ противостоять этой силе».

Примас предлагал героям надеть Шлем на голову одному из азеротцев; если артефакт заключает в себе хотя бы часть былого могущество, возможно попытаться претворить заявленный замысел в жизнь. Примерить Шлем Господства вызвался Дарион Могрейн.

Но стоило Дариону водрузить Шлем на голову, как сила артефакта захлестнула разум его, и атаковал он сподвижников. Впрочем, довольно скоро удалось ему вернуть контроль над собой, и призрачный Примас одобрительно кивнул: стало быть, Шлем сохранил в себе часть прежних энергий.

Примас просил азеротцев попытаться выяснить: что именно помогает созданям Зерет Мортис противиться насаждаемому Господству... В последующие часы герои с помощью Шлема пытались подчинить воле своей обитателей сего пространства и пришли к выводу: более сильные автомы обладают большим сопротивлением Господству. Примас предположил, что все дело – в языке Первых, коим те владеют, направил героев в тайную библиотеку – Лексический Грот, где оставалась одна из Посредников, старейшина Эру, посвятившая себя каталогизации древних текстов. Эту поведала героям, что язык Первых не статичен как большинство иных, а динамически изменяется.

Старейшина предложила азеротцам провести эксперимент: действительно ли автомы, обладающие более сложным мышлением и – как следствие – использующие продвинутые языковые конструкции обладают лучшей сопротивляемостью к Господству?.. Объектом эксперимента стал остающийся в Лексическом Гроте автома – библиотекарь... И действительно: загружая в сию автому более сложные фразы, а после пробуя подчинить создание с помощью Шлема Господства, герои отмечали возрастающую сопротивляемость библиотекаря к ментальному принуждению. Конечно, о полной сопротивляемости магии Господства речь не шла – язык Первых был способен лишь уменьшить ее воздействие, не более.

Эру советовала воителям наведаться в Бесконечные Пески: в хранилищах, расположенных там, можно отыскать более сложные лингвистические образования языка Первых. Вот только пределы те ныне заполонили присяжные Утробы...

Наряду с героями к Бесконечным Пескам выступили Болвар, Таэлия и Дарион. Противостоя миньонам Тюремщика, спускались они в древние хранилища, наделяли осколок Шлема Господства сложными языковыми конструкциями, обнаруженными в сих комплексах.

Вскоре Примас связался с героями, велев тем прибыть в Бастион. «Думаю, я знаю, зачем», - обратившись к сподвижникам, мрачно изрек Болвар. – «Это будет непросто. С помощью сего осколка Шлема мы обрели первую часть того, что необходимо для противостояния Господству. Но среди нас есть те, кто сполна ощутили на себе его воздействие. В определенном смысле оно отметило нас. Возможно, в пережитом опыте есть нечто, что поможет нам превозмочь воздействие воли Зовааля».

...Прибыв в Бастион, проследовали герои в Чертог Первого Отражения, где уже собрались Клея, Дарион, Таэлия, Болвар, Джайна, Андуин, Бэйн, Тралл, Сильванас и Пелагос. Осколки Шлема Господства парили в воздухе в центре чертога. Так, присутствовали в помещении те, кто подвергся в прошлом воздействию Господства, и ныне магия зеркал явит манифестации пережитого ими в ту пору.

Примас полагал, что противостоять воздействую Господства способна лишь несгибаемая воля – вкупе с языком Первых. И ныне превозмогшие Господство и обретшие сопротивление ему наделят оным осколки Шлема.

Обретали манифестации страшные воспоминания Болвара и Дариона; те разили сии фантомы, наделяя волей своею осколки. Андуин был поражен тем, что в сем месте возможно очиститься от снедающей разум и душу Тьмы. Он приблизился к зеркалам, и обретающие воплощения воспоминания захлестнули разум его. На лице Андуина отразилось потрясение, ибо страшные образы лишали его решимости, поглощали душу. «Я... не могу...» - выдавил ужаснувшийся Андуин.

Заклинанием Джайна уничтожила манифестации воспоминаний Андуина, и Сильванас, выступив вперед, молвила, обращаясь к королю: «Я вижу твою внутреннюю борьбу, молодой лев. Позволь мне предложить тебе свою точку зрения».

Присутствующие в чертоге зрели явленные им Сильванас призрачные образы прошлого... Артас Менетил... и Сильванас, окруженная четверкой баньши, вскидывающая лук и выпускающая стрелу в грудь своей немезиде. «Я не помню точный момент, когда обрела контроль над собой», - рассказывала Сильванас, взирая на призрачные фигуры. – «Я помню ощущение свободы. Чувство цели. Выпуская стрелу, я хотела стать ему судьей и палачом. Думала, что если накажу его за свершенные злодеяния, то сама обрету искупление. И буду прощена за все то, что, подвластная его воле, свершила с собственным народом».

Еще один призрачный образ – Кел’Тузада. Возникнув за спиной Артаса, лич прикончил баньши... и воплощенные образы воспоминаний Сильванас исчезли. «Но в тот день правосудие не свершилось», - с горечью закончила она своей рассказ. – «Время для него... еще впереди».

«Я понимаю», - прошептал Андуин, вновь обретая решимость. – «Все мы, затронутые Господством, сумели коснуться чего-то. Будь то благородство или жажда отмщения, оно дало нам силу сопротивляться. Я должен помнить о том, что я все еще здесь. И должен верить в то, что те, кто готов сражаться рука об руку с Сильванас, поддержат и меня тоже».

Приблизившись к зеркалу, Андуин вновь воззвал к своим воспоминаниям, и, когда воплотились те в образе монстров, не дрогнул, сразил их своею рукой, ибо могущество Света пребывало с ним. Сильванас одобрительно кивнула, молвив: «Это не конец твоих страданий. Но шаг вперед».

Ныне все без исключения осколки Шлема были наделены как эссенцией сопротивления освободившихся от гнета Господства, так и сложными конструкциями языка Первых. Джайна сотворила портал, ведущий в Утробу, и, проследовав в оный, воители устремились к Торгасту, где дожидался их Примас – в чертоге, пребывал в коем в бытность свою Резчиком Рун.

«Когда я создал Шлем Господства, то и помыслить не мог, сколько страданий породит он», - изрек тот. – «И не только в Темных Землях, но и в вашем мире тоже. Пришло время заново воссоздать Шлем, символ магии Господства, но отныне назначение его будет иным. Он станет олицетворять собой силу воли смертных, и с его помощью мы низвергнем Зовааля раз и навсегда».

«И что же не позволит этому новому шлему порабощать других?» - осведомился Тралл, с тревогой наблюдая за тем, как герои, следуя указаниям Примаса, размещают осколки артефакта в сем чертоге. «Он станет чем-то, более великим», - отвечал Примас. – «Воплощением свободы воли». «Никогда боле Король Мертвых не станет править в Ледяной Короне», - прошептала Сильванас.

На глазах присутствующих Примас сотворил из осколков Шлема Господства реликвию, назвал которую «Венцом Воли».

...Воители Азерота и ковенантов Темных Земель вернулись в Зерет Мортис, дабы продолжить противостояние Зоваалю и его миньонам. Прибыв наряду с Пелагосом в убежище Фирима, наблюдали они престранное явление: Покопок находился подле плиты, покоилась на которой Оракул, и та, похоже, направляла в маленького автому свои энергии. Признался Фирим: ничего подобного он прежде не наблюдал, и отчаянно пытался понять природу установившейся между двумя сущностями связи.

Рассказывал Фирим героям: передача энергии Оракулом автоме происходила постепенно, все усиливаясь, а затем в каверне возникли странные энергетические манифестации сайферов – фракталы, которые – судя по всему – резонируют с Покопоком.

Азеротцы приблизились к фракталам, и зрели видение, в котором Оракул – Саэзура – обратилась к ним, явив область Зерет Мортис, ведомую как Резонирующие Пики, и запечатанное хранилище на вершине их. «Вместилище», - изрекла Оракул. – «Остается над песками. Песнь, ищущая голос. Поднимитесь. Обретите. Восстановите».

Видение прервалось, но глас Оракула продолжал звучать, и исходил он от Покопока: «Вместилище в опасности. Торопитесь». Фирим был поражен до глубины души: Оракул обратилась к ним посредством автомы!.. А Покопок продолжал транслировать речь Оракула: «Я... Саэзура. Этот автома... говорит моим голосом. Действует по воле моей. Узор... разорван. Нарушен. Необходимо восстановление... Великий голод пребывает в песках. То, что ищет он, не должно быть утрачено. Идите со мной. Следуйте за моим голосом».

Покопок устремился прочь из пещеры Фирима – в направлении пустынных пределов Зерет Мортис, высились в которых Резонирующие Пики. «Узор нарушен. Образ в беспорядке. Вместилище – ключ», - раз за разом повторял он.

Множество пожирателей оставалось в сей области, и не раз героям пришлось схлестнуться с иномировыми тварями на пути к цели. Наблюдая за пожирателями, рек Покопок: «Прежде у них было назначение. Они созданы для поддержания равновесия. Но теперь... искажены, изменены. Дисгармоничны. Они разрывают узор. Так не должно продолжаться. Уничтожение – единственный путь».

Направляемые Оракулом, герои поднялись на горную вершину, проникли в хранилище, где лицезрели «вместилище» - фигуру Вечного, лишенную сущности. Отражая чудовищный натиск пожирателей, ведомых Гракто, воители защищали Покопока, который накапливал необходимое количество энергии, а после сотворил телепортирующее заклинание, перенесшее его, смертных и вместилище в пещеру Фирима.

«Вместилище, ныне в безопасности», - рекла Оракул посредством автомы. – «Этот автома, верный слуга. Его энергия, ключ к моему восстановлению. Покопок, называет он себя. Имя, которое вернется к нему. Мое имя снова станем моим. Саэрзура, последняя из Оракулов. Проводница тех, кто спасет Зерет Мортис... Время для Покопока как моего проводника прошло. Время для моего пробуждения настало».

Покопок направил обретенную энергию в тело Оракула, и пробудилась та. «Вы оберегали меня», - обратилась Саэрзура к Фириму и Пелагосу, взирающим на нее с благоговением. – «Требуется больше». «Мы сделаем все, чтобы помочь тебе», - заверил Оракула Пелагос. – «Даю слово».

«Требуется вместилище правосудия», - молвила Оракул, указав на обретенное в хранилище героями вместилище – фигуру Вечного. – «Недостающий фрактал должен быть заменен. Геометрия должна обрести цельность». «Вместилище правосудия...» - опешил Пелагос. – «Ты говоришь о... Судье? Но... как?!» «Все Вечные были созданы в Зерет Мортис», - произнесла Саэрзура. – «Архонт. Примас. Королева Зимы. Сир. И... Судья. Вместилищу назначено заменить то, что было утрачено. Но сперва вместилище должно быть заполнено. Требуются приготовления. Терпение. И, когда пробьет назначенный час, моя песнь зазвучит вновь».

Вернувшись в Гавань, герои поведали Болвару и иным сподвижникам о пробуждении Оракула и о приготовлениях, должных привести к созданию нового Судьи. «Если новому Судье суждено явиться, это означает надежду для Темных Земель», - заключил Болвар, когда закончили воители свой рассказ.

...Азеротцы вернулись в убежище Фирима, и молвил тот, обращаясь к ним: «В отсутствие Судьи само назначение Темных Земель не имеет особого смысла. Души устремляются прямиком в Утробу. Как отметила Саэрзура, пространство Зерет Мортис сотворило бы нового Судью, но, полагаю, миньоны Тюремщика нарушили сей процесс, дабы сделать сие невозможным. Необходимо действовать самим и вернуть равновесие в Темные Земли».

«Цикл нарушен», - подтвердила Оракул. – «Вечная песнь сбивается, и разорванные нити надлежит связать вновь». «Но как мы поможем Зерет Мортис создать нового Судью?» - осведомились герои, и Саэрзура, переместившись к вместилищу сущности Вечного, изрекла: «Симфонии творения необходимы голоса, объединенные в хор. Одним мы обладаем, другим – нет. Этому вместилищу необходима душа. Та, которая пребывает во сне в Склепах Вечных. Лишь обладая ею, Судья исполнит песнь снова». «Склепы Вечных... но там кишмя кишат присяжные Утробы!» - воскликнул Пелагос. – «Как же мы проберемся внутрь?» «Мы не одни, Пелагос», - напомнила сподвижнику Клея. – «Наверняка ковенанты помогут нам сотворить нового Судью».

Объединенные силы ковенантов наряду с героями устремились к Склепами Вечных, уничтожили двух Оракулов, порабощенных миньонами Тюремщика, дабы не смогли те предугадать стратегию воителей и известить о ней неприятеля. После чего герои и союзники их атаковали силы порождений Утробы в Бесконечных Песках, пробились к вратам Склепа Вечных.

Примкнули к героям Пелагос и Саэзура, и устремились они к сердцу комплекса. «Песнь искажена, Склеп осквернен», - заключила Оракул. – «Крики гнева и агонии. Там, где прежде был первый вздох, ныне остается лишь боль».

Магия Господства подчинила воле Тюремщика и миньонов его автомов, остающихся в Склепе Вечных, и герои вынуждены были покончить с сими созданиями. Кроме того, воители, следуя указаниям Саэзуры, возвращали на место зачарованные сферы, управляющие током душ – оный был нарушен присяжными Утробы, проникшими в Склеп Вечных.

Пелагос задавался вопросом: если в этом месте была создана прежняя Судья, то что же было первично: эссенция древних душ, заключенная в сферах... или же нечто иное? И... могут ли сии души стать чем-то иным, нежели сущностью нового Судьи?..

Наконец, все сферы, местоположение которых было нарушено, вернулись на свои означенные места, и ток духовной энергии был восстановлен. «Скоро образуется новая душа и песнь творения начнется», - изрекла Оракул.

Оставались последние приготовления к предвечному ритуалу. Саэзура велела героям провести в чертог Провидцев – автомов, чей хор исполнит песнь, коя даст начало циклу перерождения. Фирим и Клея провели в центральный чертог Склепа вместилище, должное принять в себе новорожденную душу.

И, поскольку Склеп Вечных был очищен от миньонов Утробы, а все приготовления были завершены, возвестила Оракул о начале предвечного ритуала. Провидцы окружили вместилище, приступив к направлению потоков энергии и исполнению песни творения... когда один из автомов обратился в натрезима!

«Долго ждали мы этого мгновения!» - прошипел Повелитель Ужаса, направляя потоки темный волшбы в сторону вместилища. – «Замысел Изгнанного претворяется в жизнь... Мир-душа, искаженная Смертью, - та, что сокрушила Судью...»

Взрыв магической энергии уничтожил Провидцев, разметил в стороны героев и их сподвижников, расколол вместилище. Изумленные, лицезрели воители призрачный образ титана – Аргуса, возникший в чертоге! «И ныне он заполнит сие вместилище!» - ликовал натрезим. – «Аргус станет Вечным!»

Натрезим скончался, исполнив свое предназначение, а герои сошлись в противостоянии с отголоском сущности Аргуса, коя явилось причиной уничтожения сущности прежней Судьи и ныне, подвластная воле Тюремщика, стремилась не допустить создания следующего Вечного.

Воители покончили с осколком сущности Аргуса, и изрекла Саэзура: «Диссонанс остается. Необходим чистый тон. Начать цикл заново». Герои не очень понимали, о чем говорит Оракул: следует ли им каким-то образом все же провести ритуал?..

«Есть способ», - неожиданно произнес Пелагос. – «С самого начала... был лишь один путь». «Пелагос... о чем ты?» - молвила Клея, пораженная мрачной решимостью, прозвучавшей в голосе Пелагоса, и тот, указав на вместилище, молвил: «В служении Темным Землям... я предложу свою душу». «Что?» - изумилась Клея. – «Нет!» «Я еще не вознесся, Клея», - напомнил ей Пелагос. – «Возможно, тому была причина». «Но твоя душа...» - Клея была потрясена. – «Ты не должен так поступать!» «Я знаю», - с грустью улыбнулся Пелагос. – «Таков мой выбор, сестра. Мое предназначение».

Клея крепко обняла Пелагоса, шепнула: «Я не хочу отпускать тебя». «Наши души едины», - вымолвил тот в ответ, и, прижав ладонь к сердцу, добавил: «Мы никогда не расстанемся».

Пелагос приблизился к вместилищу, и изрекла Саэзура: «Новый голос, предложенный добровольно. Достойная душа, чистая и незамутненная. Равновесие... восстановлено».

Пелагос коснулся вместилища... и душа его заполнила оное, образуя могущественную сущность – Судью. «Пелагос?..» - произнесла Клея, изумленно взирая на порожденного Вечного. – «Это... все еще ты?» «Да, Клея», - отозвался Судья. – «Я тот, кем был прежде... и – много больше... Мой путь определен. Я должен вернуться в Орибос».

Предвечный цикл Темных Земель был восстановлен, однако раздор, несомый миньонами Утробы, продолжал снедать земли Зерет Мортис. Призналась Клея сподвижникам: сперва полагала она, что приносит Пелагос чудовищную жертву, но ныне сознает – он отдал Темным Землям надежды и сострадания, кои полнили его душу.

...По прибытии в Орибос Судья поблагодарил героев за то, что поддерживала его на столь нелегком пути. «Ныне я стану направлять потоки душ к тем посмертиям, которые они действительно заслуживают», - говорил Судья. – «Но, дабы окончательно восстановить равновесие Темных Земель, Тюремщик должен быть повержен».

...И ныне азеротцы наряду с воителями ковенантов возвращались в Гробницу Первых. Венец Воли позволил им миновать зачарованные магией Господства древние механизмы, проследовать в потаенные пределы предвечного комплекса.

Покончили они с двумя ближайшими сподвижниками Тюремщика – натрезимами Мал’Ганисом и Кин’тессой; в час противостоянии принимали те различные обличья – противников, с коими сражались герои как в Азероте, так и за его пределами. Следующим противником воителей выступил Ригелон, Звездный; вознамерившийся наблюдать за судьбоносными событиями, вершащимися в Гробнице Первых, он был подчинен Тюремщиком, обращен в послушного слугу.

В сердце Гробницы Первых Тюремщик приступил к претворению в жизнь замысла, коий вынашивал он на протяжении эонов. С помощью магии Господства распространил он контроль свой на предвечный артефакт – Машину Созидания, и, приведя ее в действие, заставил начать поглощение мира-души - Азерот. Древние механизмы Кузни Душ, находящиеся под цитаделью Ледяной Короны, пришли в движение, и потоки азерита, составлявшие суть мира-души, устремились через разрыв меж реальностями к Святилищу Господства, что на вершине Торгаста... И когда завершится действо сие, и эссенция чудесной души заполнит предвечную машину, Тюремщик намеревался покончить с сущностью Азерот и уничтожит мироздание в его нынешнем виде, дабы воссоздать заново – согласно своему, и только своему видению. И пребудет космос под игом Господства...

И ныне, заметив ступивших в чертог, рекомый Сердцем Вечности, героев, Зовааль обернулся к ним, отрешившись от созерцания глобуса Азерота, изрек: «Способны ли ваши смертные разумы осознать, сколь долго я ждал? Все события претворены в жизнь. Все фигуры расставлены. Все ради того, чтобы обрести силу, заключенную в вашем мире. Душу Азерот – раненую, уязвимую, но обладающую огромным могуществом. Могуществом, которым я воспользуюсь, чтобы стереть эту несовершенную реальность. Смерть получит душу вашего мира. Станьте же свидетелями конца вечности!»

...Но – как оказалось – Зовааль критически недооценил смертных, ибо был повержен ими в противостоянии. «Этого не должно было произойти...» - изумился Зовааль, а доспехи его и плоть стремительно распадались.

Пред мысленным взором погибающего Тюремщка пронеслись образы суда, вершимого вечными, когда был низвержен он и заточен в Утробе на долгие эоны. «Ты презрел свой долг как Судьи и отныне пребудешь в заточении», - постановила Кирестия, взирая на скованного цепями Зовааля. «Твое безумие несло угрозу самому существованию цикла жизни и смерти», - изрекла Королева Зимы, а Денатриус, склонившись к пленнику, молвил: «Ты мог пойти иным путем, брат. Только представь, чего бы мы сумели достичь, действуя вместе». Примас же вопросил: «Почему, Зовааль? Что заставило тебя так поступить?» «Вы пытаетесь сохранить то, что обречено», - отвечал Зовааль своим пленителям. – «Разделенный космос не выстоит перед тем, что грядет...»

То стало последней мыслью Вечного... и последней фразой, им произнесенной; сущность Зовааля была исторгнута, и наблюдали герои лишь безликое, безжизненное вместилище – все, что осталось от могущественного Тюремщика...

...А брешь в небесах над Нордсколом закрылась; смертный мир был отсечен от Темных Земель...

И Кузня Посмертия, и мир-душа Азерота были восстановлены, и засуха анимы прекращалась в Темных Землях, ибо предвечный цикл возобновлялся.

Герои вернулись в Орибос, где Болвар, обратившись к ним, молвил: «Теперь, когда Тюремщик повержен, надлежит заняться исцелением ран, которые нанес он Темных Землям. И процесс сей начнется с Сильванас Ветрокрылой. Да, она сыграла немалую роль в нашей победе, но ужасные злодеяния, ею свершенные, не могут быть ни забыты, ни прощены. Ей предстоит предстать пред Судьей в Орибосе, который вынесет свое суждение».

Герои и Утер сопровождали Сильванас к Горнилу, где уже собрались представители ковенантов и набольшие воителей Азерота в ожидании вердикта, коий озвучит Судья в отношении Баньши. Обитатели Темных Земель, наблюдая за пленницей, выкрикивали проклятия в ее адрес, ибо зло причинила она очень, очень многим...

«Они стремятся к правосудию? Или жаждут отмщения?» - тихо произнес Утер, и Сильванас отозвалась: «Гнев и боль мешают ощутить разницу».

Суд начался. Сильванас предстала пред Судьею Пелагосом, и изрек тот: «Не может быть истинного правосудия без сострадания, и я вижу, что деяния твои свершены под влиянием Тюремщика. Влиянием, которое мы не сумели сдержать». «Тюремщик мною не управлял», - возразила Сильванас. – «Я сама несу ответственность за свои деяния и готова принять последствия их». «Значит, в душе своей ты осознаешь, перед тем в ответе», - изрек Судья.

Сильванас утвердительно кивнула, и, обернувшись к собравшимся, молвила: «Я вверяю судьбу свою суждению Тиранд Шепот Ветра». Многие были потрясены сими словами: от злейшего врага пощады Сильванас ждать не придется!..

В глазах Тиранд отражалась ярость, когда приблизилась она к Сильванас, и, приставив клинок к горлу ее, потребовала ответа: «Какую игру ты ведешь, Баньши? Сильванас, которую я преследовала, никогда не позволила бы клинку врага коснуться ее». «Смерть для меня стало бы милосердием, Тиранд», - отозвалась Сильванас, глядя в глаза неистовой калдореи. – «А от тебя милосердия я не жду».

Опустив клинок, молвила Тиранд: «Может, твое раскаяние и искреннее, но им не исправить содеянного тобою. Не обретешь ты покоя, Ветрокрылая, пока не обретут покоя души твоих жертв».

Обратившись Судьей, Пелагос поклялся, что прежде, чем будет выносить суждения, станет прислушиваться к мнению других. И сейчас, вверив судьбу Сильванас Тиранд, он верил, что та в мудрости своей примет верное решение, ибо не властна боле слепая ярость над разумом ее. Ибо истинное правосудие есть и наказание... и обновление...

Наблюдая за судом над Сильванас Ветрокрылой, и азеротцы, и обитатели Темных Земель размышляли над пережитым. Джайна Праудмур вспоминала, как некогда всей душой желала разорвать цикл ненависти, заключив мир между людьми и орками; и лишь сейчас осознавала, сколь монументально подобное начинание, и каких титанических усилий требует. Андуина Ринна продолжали терзать тени деяний, свершенных, когда оставался он под контролем Тюремщика, и юноше потребуется время, чтобы прийти в себя, посему покамест не станет он возвращаться в Штормвинд. Генн Седогрив отказывался простить Баньши за то, что сотворила та с Телдрассилом, Гилнеасом... его сыном; но сейчас старый король собирался оставаться рядом с Андуином, сознавая, что тот как никогда нуждается в верных сподвижниках, дабы как можно скорее оставить пережитое в Темных Землях в прошлом.

Лидеры Орды – Лор’темар Терон, Тралл и Бэйн Кровавое Копыто сходились во мнении, что правосудие должно восторжествовать, и виновной следует ответить за все свои злодеяния. Болвар Фордрэгон же признался героям, что, оставаясь Королем Мертвых, он и помыслить не мог, что действиями своими способствовал претворению в жизнь замыслов Тюремщика, и не догадывался даже об истинном назначении цитадели Ледяной Короны и Кузни Душ, находящейся под нею; и даже сейчас, после низвержения Тюремщика, тени сомнений снедали душу его.

Майев Песнь Теней вспоминала, как некогда обратила глефу против своего народа, но получила шанс исправить свершенные ошибки; что касается Сильванас, не ведала она, является ли вердикт Судьи справедливым, посему просто приняла его как должное. Шандрис Лунное Перо же считала приговор справедливым: да, смерть стала бы для Сильванас милосердием, и задача, кою возложит на нее Тиранд, окажется для сущего куда более значимой, нежели сам факт казни Баньши. Вериса Ветрокрылая же была счастлива от осознания того факта, что искра той, прежней Сильванас - ее сестры – вернулась.

Тиранд провела Сильванас к Кольцу Переноса, и, указав на вихрящиеся энергии, в нем пребывающие, молвила: «Внизу находится Утроба. Несправедливая судьба, на которую обрекла ты столь многих. Именно здесь... начнется твое покаяние. Ты отыщешь в недрах Утробы каждую преданную и обреченную душу и вернешь ее к Судье, дабы тот вынес свое суждение с состраданием, кое заслуживают все без исключения души».

Указав на свою верную спутницу, огромную сову, продолжала Тиранд: «Дори’тур все это время будет наблюдать за тобой – до тех пор, пока последняя душа не обретет свободу, и не останешься в Утробе лишь ты. Именно так принесешь ты обновление своим жертвам – и моему народу». Сильванас кивнула, принимая свою судьбу, и, бросив последний короткий взгляд в сторону сестер, Аллерии и Верисы, прыгнула в Кольцо Переноса, дабы переместиться в Утробу, и Дори’тур последовала за нею.

Проводив Сильванас взглядом, произнесла Тиранд: «Покаяние Баньши спасет великое множество душ. Подобного не произошло бы, если бы я убила ее в Арденвельде. Возможно, поэтому Мать-Луна остановила меня». Сама же Тиранд надеялась как можно скорее вернуться в Азерот и всецело посвятить себя возрождению народа калдореи.

И теперь, когда предвечный цикл был восстановлен, воители Альянса и Орды покидали Темные Земли...

Много позже Андуин ступил в Утробу, и обратилась к нему Сильванас, вопросив: «Зачем ты здесь, Андуин Ринн? Твое королевство и твои друзья – все они ожидают твоего возвращения». «Мои друзья...» - с горечью произнес король. – «Те, кого я едва не убил... они считают, что руки мои чисты. Но я не чувствую этого».

«Иногда сложно понять, что тебя заставили сделать, а чего хотел ты сам», - отметила Сильванас. «И как же понять, если одно накладывается на другое?» - воскликнул Андуин, обнажая пред баньши душу. – «Это было так ужасающе... но и волнующе при этом! И мне претит сама мысль о том, что удовлетворение, которое я испытывал... могло быть искренним».

«А, так вот почему ты здесь», - понимающе кивнула Сильванас. – «Ты боишься, что не такой, каким себя представлял». «Знал ли я себя когда-нибудь?» - риторически вопросил Андуин. – «Впервые в жизни я боюсь, что воззову к Свету... а тот не ответит! Если я сам себе верить не могу, как могу надеяться на то, что доверится мне королевство... сейчас, когда моя вера в себя столь зыбка».

«Должен ли ты влачить это бремя?» - осведомилась Сильванас. «У короля нет выбора», - озвучил заученную догму Андуин, и хмыкнула собеседница его: «Нет выбора? Мне казалось, ты верил в свободу воли». Андуин долго молчал, а после горько усмехнулся, признавшись: «Мне нужно подумать. Об очень многом».

«Андуин...» - молвила Сильванас. – «Я осознала то, кем была и что сделала. И теперь пора браться за работу». «Да, ты права», - согласился Андуин, и, простившись с Сильванас, зашагал прочь...

Глава 19. Прилет драконов

Минуло три года...

...когда силы, именующие себя Первобытными, нанесли удар по землям Азерота. Чудовищные протодраконы и выступающие на их стороне представители смертных рас атаковали земли Восточных Королевств и Калимдора, призывая могущественных стихийных духов, заставляя тех опустошать окрестные пределы.

Защитники Азерота единым фронтом выступили против новой угрозы...

Драктиры, остававшиеся в колдовском сне на протяжении двадцати тысячелетий, пробудились в глубинах Запретного Предела, что на Драконьих Островах. Пробуждение оказалось внезапным, и пребывали драктиры в смятении, не понимая, что происходит с ними. Память о прошлом была донельзя фрагментарна...

Командующий вейрном Обсидиановых Стражей, Лазуратель, приказал сородичам немедленно вооружаться, ибо, похоже, их обитель атакована неприятелем. После чего следует разыскать Нелтариона, который наверняка может предоставить необходимые сведения о происходящем.

Драктиры покончили с магическими конструктами, проникшими в подземную твердыню в надежде покончить со спящими и обездвиженными созданиями. Но не ожидали они, что пробудятся драктиры и дадут неприятелю достойный отпор.

Командующая Золомолот не нашла Нелтариона в его логове... когда оное наводнили дракониды, и верховодящий ими синий дракон, Ляписагос, велел своим миньонам покончить с пробудившимися драктирами, которым нет боле места в Азероте!

Ведя бой с силами противника, драктры отчаянно пытались припомнить о том, что предшествовало их долгому сну. Судя по всему, они одержали верх над каким-то могущественным врагом... и заплатили за это страшную цену...

Покончив с драконидами, драктиры схлестнулись с Ляписагосом, утверждавшим, что исполняет он волю Малигоса. Пал синий дракон, и драктиры – впервые за тысячелетия – покинули подземные глубины, поражаясь тому, сколь густа растительность на их острове. Должно быть, они провели во сне долгое, долгое время...

Очевидно, что столкнулись драктиры с некой новой угрозой, посему незамедлительно принялись оттачивать свои боевые навыки, готовясь к отражению следующего натиска – а тот наверняка последует.

Лазуратель заметил магический маяк, возведенный на острове... Прежде его здесь не было... Возможно, именно сии чары погрузили их в сон... а, быть может, маяк установлен, чтобы послать сигнал кому-то...

Магия престранного маяка явила драктирам видения происходящего ныне в иных областях острова. Похоже, нападению подвергся не только их оплот, но и укрывища иных их сородичей, ныне противостоящих драконидам и драконам!

Подоспевшая командующая Эмберталь поведала сородичам – Лазурателю и Золомолот, - о том, что осталась она единственной выжившей из своего вейрна; иные драктиры были безжалостно перебиты.

Однако многих сородичей еще можно было спасти, и драктиры, сплотившись за своими командующими, выступили к вейрну Целительных Крыльев. Оный полнили ядовитые миазмы, и все же драктирам удалось спасти немалое число целителей, в том числе и командующую Виридию.

По завершении сражения выжившие приступили к исцелению раненых сородичей – и драконидов, ибо Целительным Крыльям претили страдания, даже врагов. Признавались драконицы, что всецело верны они Малигосу, и было им велено воспрепятствовать пробуждению драктиров, ибо представляют те огромную опасность для мира. Вопреки настойчивым требованиям Золомолот, Виридия отказалась казнить драконидов, пусть те и выступали врагами.

Тем временем поступило донесение о том, что вейрн Эбеновой Чешуи подвергся нападению тех, кто именует себя «Первобытными». Сии индивиды призывают могущественных элементалей, и теснят те защитников вейрна. Наряду с командующим Лазурателем устремились драктиры на помощь сородичам, остающимся в Кратере Раскола Бури.

Множество протодраконов осаждало вейрн Эбеновой Чешуи, а сектанты, принадлежащие к культу Первобытных, без устали творили стихийную волшбу, призывая элементалей и бросая тех против защитников кратера. Не мешкая, Лазуратель бросил в бой все прибывшие с ним силы, и драктиры схлестнулись с Первобытными в ожесточенном противостоянии...

Верховодил силами сектантов, атаковавших кратер, таурен – Курог Зловещий Тотем. «Стихии пробуждается!» - восклицал он, обращаясь к сподвижникам. – «Наделите меня их могуществом, и я освобожу Пожирательницу Будь из заточения! Примите же ее дар! Вместе мы обрушим мощь ее на этот мир!»

Прорвавшись через ряды Первобытных к вейрну, драктиры сразили дракона Экразаталя, воссоединились с защитниками кратера – воителями Эбеновой Чешуи, возглавляемыми командующим Саркаретом.

Нападение Первобытных на Кратер Раскола Бури удалось отразить, и Курог отдал своим миньонам приказ к отступлению. Они достигли задуманного, и таурен обрел необходимое могущество стихий, и ныне намеревался вызволить Пожирательницу Бурь.

Воспоминания драктиров о прошлом оставались затуманены, но чувствовали они, что противостояли сим Первобытным прежде. Неведомо, кто такая эта «Пожирательница Бурь», но очевидно, что освобождение ее не сулит ничего хорошего миру. И куда же подевался Нелтарион?!

В Запретный Предел прибыли черные драконы – Эбиссиан и Гневион, поведав драктирам о том, что Первобытные собираются вернуть в мир древнюю, ужасающую силу. «Вас прислал Страж Земли?» - с надеждой вопросили драктиры. – «Где Нелтарион?!» Драконы переглянулись, обещали драктирам ответить на все их вопросы, однако сейчас надлежало нанести врагу чувствительный удар, в противном случае тот добьется успеха. «Это наш дом!» - постановила Эмберталь. – «И мы защитим его, но мы не станем исполнять ваши приказы, драконы!» «Хорошо, только не мешайте нам», - отозвался Гневион. – «Прежде у меня был опыт противостояния с древними сущностями».

...Эмберталь сообщила сородичам: силы Первобытных, атаковавших Запретный Предел, стягиваются к Ледокаменному Хранилищу. «Возможно, буря, которую они намереваются вызволить, заточена внутри», - предположила командующая. – «Мы прежде сражались с этим врагом... и победили. Нелтерион приказал нам обеспечить охрану хранилища, но... я не помню, почему...»

Драктиры устремились к означенному хранилищу, где примкнули к ним воители Эбеновой Чешуи. Защитники Ледокаменного Хранилища противостояли силам Первобытных, но число тех было слишком велико. Курог Зловещий Тотем направил обретенные энергии стихий на снятие чар с врат хранилища.

«Стихии поют...» - проревела Рашагет, выступая из темницы своей и нависая над тауреном. – «Они предвещают новую эпоху для сего мира. Ты нашел моих сородичей?» «Мы знаем, где они заключены, Пожирательница Бурь», - подтвердил тот, и гигантская протодраконица прорычала: «Скоро их оковы будут разорваны».

Рашагет обратила взор в сторону Гневиона, хмыкнула: «Что у нас тут? Кровь Нелтариона... Я ощутила его гибель и возликовала. Может, ты хочешь разделить его судьбу?» «Я хотел стать тем, кем было предначертано стать ему», - дерзко отвечал Гневион, скрестив с протодраконицей взгляды. «Ты даже представить себе не можешь, чем было предначертано стать всему драконьему роду», - произнесла Рашагет. – «Но представишь... Иди! Передай остальным, что мы очистим этот мир от скверны титанов. И буря станет предвестницей нашего возвращения!»

Вспышки молний разорвали небеса; драктиры покидали поле брани, стремясь укрыться от беснующейся стихии. Весть о гибели Нелтариона поразила их; стало быть, теперь предоставлены они сами себе... Гигантский стихийный дух бури преследовал отступающих от Ледокаменного Хранилища драктиров. Осознали те: им придется оставить Запретный Предел, властвуют над которыми ныне Первобытные, возглавляемые древней протодраконицей, Рашагет. Эмберталь вознамерилась остаться на острове; быть может, удастся ей обрести ответы, а также отыскать выживших сородичей.

В Запретный Предел прибыл Ноздорму, и, заметив его, бросила Рашагет: «Что ж, я рада, что не все аспекты погибли. По крайней мере, пока. Передай вашей королеве, что скоро я явлюсь по ее душу. Воздаяние бури ожидает всех вас!» Она взмыла в небеса, закружилась средь грозовых туч, упиваясь обретенной свободой...

«Освобождение Рашагет предвещает страшную опасность для Азерота», - заключил Ноздорму, провожая протодраконицу взглядом. – «Так же, как и пробуждение ее несет с собой великие перемены». Бронзовый дракон велел драктирам отправляться в иные земли Азерота, предупредить владык мирских держав о произошедшем. Гневиона и Эбиссиана Ноздорму просил сопроводить драктиров к правителям Альянса и Орды, ибо черные драконы были знакомы тем.

Черные драконы поведали драктирам о событиях, произошедших в Азероте, и о судьбе Нелтариона. Лазуратель и воители, принадлежащие к его вейрну приняли решение отправиться вместе с Гневионом в город под названием Штормвинд, в то время как Золомолот вознамерилась последовать за Эбиссианом в Оргриммар.

Неистовый Саркарет заявил, что отныне он боле не будет следовать воле драконов, ибо Нелтарион презрел их, заперев в недрах земных на долгие тысячелетия как ненужные игрушки; отныне воители Эбеновой Чешуи станут следовать собственным путем! «Отныне мы – не Эбеновая Чешуя, но Расколотое Пламя!» - постановил Саркарет. – «Мы обретем то, что принадлежит нам по праву!»

Лазуратель проводил Саркарета и сородичей его взглядом; что-то подсказывало ему, что в следующий раз они встретятся на поле брани – как противники...

Виридия и драктиры, принадлежащие к вейрну Целительных Крыльев, приняли решение остаться на Драконьих Островах.

Ноздорму обратился к отбывающим из Запретного Предела драктирам, молвив: «Чада Нелтариона. Пробудившись, вы зреете расколотое прошлое... и туманное будущее. Но нити судьбы образуют новый путь к далеким берегам. Поведайте же миру о том, чему стали свидетелями, и предупредите его о грядущей буре».

Наряду с черными драконами драктиры покидали Драконьи Острова, и магия Песков Времени придавала им силу и выносливость, необходимые для столь долгого полета...

Гневион указал Лазурателю и его вейрну путь в Штормвинд, где по сей день правил регент, лорд-командующий Туральон; увы, Андуин Ринн покамест в город так и не вернулся. Путь дракирам преградили городские стражи под началом Матиаса Шоу. Выслушав Гневиона, тот согласился пропустить прибывших к замку, но все же предупредил – РШ:7 глаз с них не спустит!

В то же время Эбиссиан сопроводил Золомолот и ее сородичей в Оргриммар, где представил драктиров Бейну и Майле.

...И Альянс, и Орда ответили за зов аспектов, обещав организовать экспедицию к берегам пробудившихся – впервые с эпохи Раскола! - Драконьих Островов в самом скором времени. Основу оной составят члены Лиги Исследователей и Реликвария, и примнет к ним множество воителей, принадлежащих к обеим фракциям...

Пребывая в эльфийском обличье, Ноздорму проследовал в святилище, пребывающее в Запретном Пределе, осмотрелся по сторонам. «В этом месте пребывает много тайн, но мало ответов», - пробормотал он.

«Стой!» - путь ему преградила драктира, вооруженная алебардой - Эмберталь. – «Кто ты такой?» «Тот, кто станет твоим проводником», - ничуть не смутился Ноздорму. – «Скажи, что ты помнишь о прошлом?» «Моего полководца...» - неуверенно произнесла драктира. – «Яростную битву... А затем я была заключена... во тьме». Ноздорму предложил драктире приблизиться, молвив: «Я хочу кое-что показать тебе – чтобы подготовить к грядущим испытаниям».

Волшба Ноздорму переместила двоих на скованную льдом гору; вдали, в небесах парили драконы. «Это место... такое странное», - озадачилась Эмберталь. – «Где мы?» «Важнее не ‘где’, а ‘когда’», - поправил ее Ноздорму. – «Тысячелетия назад, когда Азерот был еще юн, он служил домом для предков драконов – примитивных созданий, ведомых столь же примитивными инстинктами. Но среди них нашлись те немногие, обладали кои искрой разума. Они размышляли, говорили и чувствовали с куда большей глубиной, нежели остальные».

«А я тут при чем?» - никак не могла взять в толк драктира. Она чувствовал себя донельзя неуютно в присутствии этого странного эльфа, владеющего немыслимой магией, способность воочию явить им прошлое. «Если бы не они, твой род не появился бы на свет», - отвечал Ноздорму. – «Одним из сих протодраконов был чудовищный Галакронд. Его голод был поистине неутолим, и само существование наше оказалось под угрозой. Посему пятеро из нашего рода отринули страх и инстинкт самосохранения, и сплотились, чтобы противостоять исполину». «Из нашего рода?» - драктира не отводила от Ноздорму взгляда. – «Так бы был одним из них!»

Рассказывал Ноздорму о том, что, повергнув Галакронда, обрели они благословение титанов – дар и признание доблести, стояло за которой стремление спасти сей бренный мир. «Мы обратились в нечто большее», - говорил он. – «Мы стали аспектами – предводителями драконьих стай... и защитниками Азерота... Со временем мы стали принимать обличья представителей смертных рас, дабы общаться с оными».

Видение исчезло, и двое вновь пребывали в святилище на одном из Драконьих островов. «Зачем ты показал мне все это?» - осведомилась Эмберталь дрогнувшим голосом. «Меня зовут Ноздорму», - представился тот, кто скрывался под личиной эльфа. – «Я был аспектом бронзовых драконов. Моя судьба – зреть ход всего времени. И ныне приближается угроза нашему миру. Древний враг вернулся. Тебе предстоит сыграть свою роль в грядущих событиях... и сделать поистине непростой выбор... Так же, как и нам».

«Я не такая, как ты», - покачала головой драктира, и отозвался Ноздорму: «Верно. Моя история уже написана. Но твоя – и всех иных драктиров – лишь только начинается... Как твое имя, дитя?» «Эмберталь», - отвечала воительница. – «Командующая драктиров... Ты знаешь о нас?» «Вы – раса свирепых воинов, подобных которым Азерот не видел уже давно», - отвечал Ноздорму. – «Со временем вы сможете стать столь же могущественными, какими были когда-то». «Когда-то?» - озадачилась Эмберталь. – «Что же произошло?» «Жажда власти несет опасность», - вымолвил Ноздорму. – «Мы были слепы к тьме, скрывавшейся среди нас».

Вновь объяли двоих Пески Времени, являя далекое прошлое – Драконьи Острова. Кружило над ними множество драконов, и пояснил Ноздорму внемлющей ему спутнице: «Вскоре после нашего вознесения, мы, аспекты, решили создать светоч надежды для нашего мира». «Как прекрасно!» - восхитилась Эмберталь, наблюдая за представшим ей.

Один из драконов привлек внимание драктиры, и воскликнула она: «Нелтарион! Мой предводитель!» «Да, у каждого из нас была своя роль», - подтвердил Ноздорму, являя Эмберталь видение башни, собрались в которой пятеро аспектов, принявшие обличья младших рас. – «Верховодила нами Алекстраша. Она была нашей совестью, нашей душой. Мы стали близки как родившиеся из одной кладки. По крайней мере, так нам казалось в ту пору. Ибо не слышали мы шепот скверны, искушавший одного из нас...»

Иное видение – страшные образы Войны Древних. «Когда демоны вторглись в наш мир, мы, аспекты, поступили, как и прежде: отправились в бой, чтобы защитить Азерот», - рассказывал Ноздорму драктире. – «Наш брат Нелтарион верховодил обороной от демонических захватчиков, и впервые осознали мы, что одних лишь наших сил недостаточно. Нас снедало отчаяние. Поэтому, когда Нелтарион убедил нас, что с нашей помощью сможет создать оружие для победы в войне, мы доверились ему».

Так была создана Душа Дракона... и Нелтарион, приняв новое имя – Смертокрыл, - обратился против собственного рода. «Мы не могли предвидеть подобное предательство», - говорил Ноздорму, воскрешая в памяти ужасающие картины тех далеких дней, - «просто потому, что отказывались в него верить. Даже по прошествии всего этого времени боль от его предательства терзает куда сильнее шрамов, что он нам оставил». «Это не тот предводитель, которого я помню!» - в ужасе воскликнула Эмберталь, отказываясь верить явленным ей образом. – «Откуда мне знать, что не вы спровоцировали его?»

«Вы многое пропустили за время своего... заключения», - ответствовал Ноздорму. – «Но, дитя, Пески Времени раскрывают все истины – даже самые печальные».

Следующий образ – сражение у Водоворота, в котором противостоял защитникам Азерота чудовищно преображенный Смертокрыл. «Когда герои Азерота в последний раз сразились со Смертокрылом, его настолько поглотило безумие, что он даже представить себе не мог, чем мы решим пожертвовать, чтобы остановить его», - заключил Ноздорму, являя взору Эмберталь аспектов, направляющих энергии свои в артефакт, рекомый Душой Дракона – или Душой Демона. – «Оружие, которое мы помогли ему создать, стало инструментом его погибели».

Видение гибели Смертокрыла... и вновь – вихрь Песков Времени, скрывающий прошлое. История завершилась, и обратилась потрясенная драктира к Ноздорму: «Неужто не было иного пути?» «В противном случае Смертокрыл разрушил бы мир», - отвечал тот. – «Чтобы остановить его, мы, аспекты, пожертвовали своей силой, своим бессмертием... своим долгом по сохранению Азерота. Думаю, то была справедливая плата».

«Тебе что-то нужно от меня, так?» - вопросила Эмберталь, и молвил Ноздорму, когда спускались они в подземные недра Запретного Предела: «Мой дар – и мое бремя – странствовать во времени. Но есть одно ключевое мгновение, которое ускользает от меня... И лишь ты можешь привести меня туда». «Ты явил мне события прошлого, и теперь хочешь, чтобы я выступила твой проводницей?» - изумилась драктира. «То ключевое мгновение, о котором я говорил – время, предшествующее осквернению Нелтариона», - пояснил ей Ноздорму. – «Я думаю, все дело в тебе... И должен узнать, почему. Сосредоточься на своих воспоминаниях».

Эмберталь последовала совету Ноздорму, и магия Песков Времени увлекла обоих в прошлое... в эпоху, когда рати драктиров ожидали приказов своего командующего – Нелтариона.

«Для меня было честью командовать батальоном», - говорила Эмберталь, воскрешая в памяти образы тех давних событий. – «Мы исполняли волю Нелтариона, не ставя под вопрос ее. Наши верность ему и дисциплина были несравненны».

В видении сем зрел Ноздорму сияющую перчатку на правой руке Нелтариона, остающегося в обличье смертного, и осознал он: «Артефакт титанов! Должно быть, это и есть источник вашего единства. Это древняя магия и сделала вас послушными исполнителями воли его. Вы были готовы пожертвовать собой по первой же его прихоти». «Мы были солдатами!» - возразила драктира. – «А мир сей столкнулся со множеством угроз!.. И самую величайшую из них являли Первобытные!»

Крылатые тени закружились над крепостью, собрались в которой стройные ряды драктиров: протодраконы, ведомые могущественной Рашагет, Пожирательницей Бурь. Выступала она одной из предводительниц в восстании Первобытных против драконов-аспектов, и сейчас миньоны ее нанесли противникам своим удар.

«Они напали без предупреждения», - с горечью молвила Эмберталь, взирая, как исторгаемые протодраконами молнии разрывают на части тела ее сородичей. – «Многих друзей я потеряла в тот день. Мы отступали, восстанавливали боевые порядки... но воспоминания о последующих событиях у меня обрывочны».

«Артефакт был уничтожен», - заключил Ноздорму, взирая, как в час нападения Первобытных латная перчатка на руке Нелтариона оказалась расколота. – «И магия порядка, объединяющая драктиров, иссякла... Но как же удалось одержать верх над Рашагет?»

Нелтарион взревел... и тени сущностей, пребывающих в недрах Азерота, ответили на зов черного аспекта. «Вот что ты скрывал от нас, брат», - выдохнул Ноздрому, наблюдая, как в видении прошлого преображается Нелтарион, принимая драконье обличье... и обретая заимствованное могущество. – «В минуту отчаяния воззвал он к темнейшему злу... к силе Старых Богов!» Наблюдали двое, как сотворил Нелтарион разрыв в реальности, и Рашагет исчезла в нем...

«Если бы мы только знали...» - скорбно склонил голову Ноздорму. «Но тогда... за что же нас пленили?» - обратилась к нему Эмберталь. – «Почему столь долгое время провели мы во мне?» «Если не мог он боле всецело контролировать драктиров, но вполне мог счесть вас за угрозу», - предположил Ноздорму. «Нет!» - опешила Эмберталь, коей претила высказанная мысль. – «Мы жизнями жертвовали ради него! Он гордился нами! Почему же он...»

Вихрь Песков Времени продолжался, и воскликнула драктира: «Останови этот Песок! Я ничего не вижу». «Потому что не хочешь видеть», - отчеканил Ноздорму. – «Ты можешь стать чем-то большим, нежели сейчас, лишь открыто взглянув в собственное прошлое!»

Непреклонная решимость отразилась во взоре Эмберталь... и в следующее мгновение иссяк вихрь... являя двоим образ Нелтариона, магия коего погружала драктиров в сон – на долгие тысячелетия. Окинув безразличным взором былых слуг, черный аспект зашагал прочь...

«Стало быть, он заключил нас во мраке», - с горечью заключила потрясенная Эмберталь, когда завершилось видение былого. – «Забыл, что мы в принципе существовали. С его стороны было бы милосерднее прикончить нас». «Прости... но мы должны были узнать правду», - мягко произнес Ноздорму. – «Не отчаивайся. Теперь я полагаю, что Нелтарион заключил вас здесь из-за того, чем вы еще можете стать». «Стать... освободившись от его контроля», - выдохнула Эмберталь, и в голосе ее звучала надежда. Ноздорму утвердительно кивнул, молвив: «И теперь вы свободны».

Двое покинули подземные пределы. Воззрилась драктира на драконов, парящих над благодатными островами, а Ноздорму клятвенно заверил командующую: ее народу еще предстоит сыграть свою роль в грядущих событиях. «Ты говорил о возвращении древнего врага», - молвила Эмберталь. – «Это Рашагет... и Первобытные. Вот почему нас пробудили ото сна». «Похоже, у Нелтариона было задумано для вас предназначение», - отвечал ей Ноздорму. – «Но его больше нет. Вы должны сами избрать свой путь и написать собственную историю в сем мире». «Моя история... будет принадлежать лишь мне», - заверила его Эмберталь...

Алекстраше стало известно о том, что в Улдамане сокрыт один из Дисков Норганнона, заключены в котором воспоминания самого Тира! Возможно ли, что это знание поможет восстановить утраченное могущество аспектов?.. Ведь оное им ныне крайне необходимо, дабы помешать Рашагет вызволить из заточение иных Первобытных Воплощений.

Отвечая на зов Алекстраши, в чертоги Улдамана спустились искатели приключений. Добравшись до глубин древнего комплекса, сошлись они в противостоянии с Дейосом, хроно-лордом, называющим себя «верным последователем Мурозонда». Принадлежащий к стае драконов бесконечности, Дейос не мог позволить посланникам Алекстраши обрести искомый диск.

Посему ретировался наряду с диском, заявив напоследок о том, что временные линии сливаются воедино, и явлен миру будет лишь один-единственный дракон-аспект – Мурозонд!..

Калекгос проследовал в покои Хадгара в Каражане, и маг тепло приветствовал синего дракона, пребывающего в обличье смертного: «Не ожидал увидеть тебя так скоро, друг мой. Ведь ты только успел ответить на зов Драконьих Островов».

«Хадгар... произошло нечто ужасное», - на лице Калекгоса отражалось потрясение. – «Это случилось так быстро... И Гневион... Он молод, но из храбрости – а, может, из глупости, - пытался этому помешать... Но он опоздал. Ураган уже вырвался на свободу...»

Рассказывал Калекгос чародею о произошедшем в Запретном Пределе, об освобождении Рашагет, и о послании, которое она передала аспектам через Гневиона, которому сохранила жизнь.

«Она оставила меня в живых», - рассказывал Гневион внемлющим ему аспектам, собравшимся в Вальдраккене – столице драконьего рода. – «С посланием. Они идут – и собираются очистить мир от скверны титанов... Алекстраша, кто она такая? Что она вообще такое?!» «Рашагет...» - процедила Алекстраша задумчиво. – «Младшая из Первобытных Воплощение».

«Воплощений?..» - прежде Гневиону не доводилось слышать о таких. «Четверо донельзя опасных приверженцев стихий», - пояснил ему Ноздорму. – «То был Рассвет Аспектов. Наши стаи приняли дары титанов, а они – нет». «Война, которая последовала сим, была поистине невообразима», - вздохнула Алекстраша. – «Лишь объединив все наши силы, сумели мы изгнать их». «Но, если они действительно так опасны, почему же вы не уничтожили их?» - спрашивал Гневион. «Мне не хватило решимости на это», - призналась Алекстраша. – «Ведь некогда мы были сородичами».

«Похоже, время не приуменьшило их гнев», - заключил Ноздорму, обратился к собратьям. – «Посмотрите на нас. Если она освободит своих родичей сейчас, то мы не в силах будем их остановить. И если голод Иридикрона вновь обрушится на нас...» «Значит, у нас нет выбора», - постановила Алекстраша. – «Если мы собираемся вновь стать защитниками сего мира, аспекты драконьих стай должны быть воссозданы заново!»

...Завершая рассказ, признался Калекгос внемлющему ему Хадрару: «Наша королева исполнена решимости. Но мы только начали понимать, кем являемся ныне. И, боюсь, в одиночку не сумеем мы обезопасить свое будущее».

«Стало быть, и смертные расы должны ответить на этот зов, и бросить вызов надвигающимся бурям», - вымолвил чародей...

Силы Альянса и Орды прибыли к Драконьим Островам, и, объединившись, образовали Экспедицию Драконьей Чешуи. Помимо воинов, входили в нее зодчие, исследователи и ученые, жаждущие приступить к изучению окрестных пределов, наверняка скрывающих предвечные тайны.

Высадившись на Берегах Пробуждения, герои организовали линии обороны и снабжения, после чего ступили в неведомые земли. Теперь, когда мир-душа Азерот обрела новые силы, немыслимые предвечные энергии Берегов воспряли вновь, пробудив от векового сна как древних союзников драконов, так и врагов.

Лидеры экспедиции повели за собой героев к Посольству Отдыха Крыльев, где должны они были встретиться с Гневионом и посланником Алекстраши. Окрест хозяйничали протодраконы – безжалостные хищники, с коими схлестнулись герои, изрядно проредив их число. Сопровождавшие авантюристов исследователи осмотрели мертвые тела протодраконов, с изумлением констатировав, что чешуя сих тварей донельзя прочна и обладает огромным сопротивлением пламени; наверняка ковали найдут ей применение!

В Посольстве драконов не оказалось. Прибывших героев Альянса и Орды приветствовала драконида Сендракс, коей было велено встретить гостей. О том, почему Гневион и мажордом Селистра задерживаются, она не ведала. Сендракс пригласила лидеров экспедиции – Кровавую эльфийку Налейдию Речной Свет и гному Тодди Уискерс – проследовать в здание.

Посольство – хоть и полуразрушенное – оказалось весьма величественным зданием. На одной из стен было выбито приветствие Алекстраши, размещенное здесь, должно быть, тысячелетия назад. «Приветствую, друзья драконьих стай», - прочли герои. – «Да дарует странствие ваше на Драконьи Острова покой и уверенность. Во время пребывания на островах, узрите...» Часть каменной кладки откололось, на чуть ниже текст возобновлялся: «...Вспомните о клятвах наших Азероту, символически воплощенные в Клятвенных Камнях, находящихся в оплотах каждой из драконьих стай». Похоже, в древние времена прибывали на Драконьи Острова паломники...

Отчаявшись дождаться Селистру и Гнвиона, Сендракс зажгла сигнальный огонь, дабы известить драконов о прибытии в Посольство членов Экспедиции Драконьей Чешуи. «Мажордом всегда лично отвечает на зов о помощи?» - поинтересовались у дракониды Налейдия и Тодди, наблюдая, как зажигает та огонь, и кивнула Сендракс: «Да. Она пользуется полным доверием королевы Алекстраши».

Вскоре Гневион и Селистра прибыли в Посольство, поведав о том, что пробудились их древние враги – стихийные гиганты, дьярадины, обитавшие на сих островах еще до появления на них драконов. Когда драконы, принадлежащие к черной стае, преобразили Берега Пробуждения по своему видению, дьярадины начали охотиться на черных драконов, и с тех пор – даже тысячелетия спустя – остаются врагами всего драконьего рода. «Застава Драконьего Сердца уже пала», - мрачно изрекла Селистра.

Изначально предполагалось, что мажордом Селистра проводит смертных к Алекстраше, остающейся у Источников Жизни. Однако последние события заставляли изменить сии планы, ибо отражение натиска дьярадинов стало для защитников островов наивысшим приоритетом.

Обратившись к Сендракс, Селистра велела дракониде сопроводить героев к Летанаку – дракониду-командующему, остающемуся у стен павшей заставы. «Мы с Гневионом удостоверимся в том, что дьярадины останутся в Замке Раскалывателей Чешуи», - молвила Селистра. Наряду с Гневионом она покинула Посольство, дабы удержать подкрепления гигантов от выступления к заставе.

Исследователи экспедиции оставались в Посольстве, в то время как воители, ведомые Сендракс, спешили к заставе, дабы присоединиться к отряду командующего Летанака. По пути рассказывала драконида героям: «Согласно легендам, дьярадины – самые яростные противники драконов. Они сильны и безжалостны, и в древние времени покончили с огромным числом драконов. Когда драконы покинули острова, и сии земли, и дьярадины погрузились в сон. Но ныне земли пробудились, воспряв новой жизнью!.. Мы, дракониды, продолжили свое бдение, храня Клятвенные Камни – символы могущества драконьих стай. Возвращение дьярадинов – серьезное испытание для нас».

Следуя приказам Летанака, герои сдержали натиск дьярадинов, пытавшихся нанести удар в спину отступающим от заставы силам драконидов. Последние поспешили к Источникам Жизни, дабы исцелить раненых сородичей; герои же устремились к оплоту гигантов – Замку Раскалывателей Чешуи, где примкнули к Селистре и Гневиону в противостоянии дьярадинам.

Драконы отвлекали на себя внимание гигантов, что позволило агентам Гневиона, Черным Когтям, проникнуть в замок и выяснить планы противника. Как оказалось, захват заставы был лишь первым шагом в кампании дьярадинов по расширению своих владениях – конечной целью гигантов была Обсидиановая Цитадель, древний оплот стаи черных драконов. Узнав об этом, Гневион пришел в ярость, и, позабыв об осторожности, устремился к означенной твердыне.

Тем временем Сендракс, исполняя полученный от командующего Летанака приказ, отправилась к Консерватории Дающей Жизнь, где оставались опытные воины – красные дракониды и драконьи отродья. Сендракс передала сподвижникам приказ немедленно выступить к Источникам Жизни, где объединятся те с иными защитниками Берегов Пробуждения и дадут отпор как дьярадинам, так и сектантам – последователям Первобытных.

В старых руинах близ Консерватории Сендракс заметила протодраконицу, обращающуюся к внемлющим ей сектантам. «Мы устроили засаду и сумели заполучить немало перевозимых драконьих яиц!» - говорила протодраконица. – «Наделите же их эссенциями стихий. Сотрите скверну Порядка! И поскорее – чужеземцы уже прибыли на сии берега. Мы не можем допустить, чтобы они сумели воспрепятствовать нашим замыслам!»

Сендракс опешила: прежде не слыхала она о том, что Первобытные пытаются заполучить драконьи яйца. Защита драконьих яиц – долг для каждого драконида, посему Сендракс известила о присутствии сектантов подоспевших к руинам героев, просила тех о помощи. Воители атаковали сектантов, покончили с ними... А также были вынуждена сразить вылупившихся из драконьих яиц детенышей, ибо энергии, исходящие из Первобытных Проводников, успели исказить саму их суть, обратив в безумных служителей хаосу стихий.

Занявшие руины сектанты сжигали книги, повествующие об истории драконьих стай. Воители Альянса и Орды сумели спасти несколько фолиантов, после чего поспешили вслед за Сендракс к месту проведения ритуала, где оставалось одно-единственное яйцо, покамест не тронутое безжалостными служителями Первобытных. Сендракс отважно бросилась вперед, закрывая яйцо своим телом от энергий, источаемых Проводниками. Драконида погибла... и герои, отдавая дань жертве ее, вынесли яйцо из руин, отчаянно уповая на то, что Алекстраша сумеет спасти детеныша, находящегося внутри.

Селистра была изумлена, узнав о том, что творили сектанты в древних руинах. «Мы храним драгоценные яйца, дабы обеспечить будущее всех драконьих стай», - изрекла мажордом. – «Первобытные угрожают нашему существованию».

Медлить было нельзя; Селистра велела одному из героев забираться к ней на спину. Тот крепко прижал яйцо к груди, и драконица воспарила в воздух, устремившись к Рубиновой Святыне Жизни, обиталищу Алекстраши. «Хранители известили меня о том, что перевозящий яйца караван исчез», - говорила Селистра своему наезднику. – «Но узнать, что именно приключилось с ними... Наша стая претерпела немало сокрушительных ударов за эти годы. Мы лишь начали возрождаться... а теперь пришла эта напасть. Красной драконьей стае было назначено сохранять и взращивать жизнь. Мы должны покончить с Первобытными – должны остановить протодраконов!»

По прибытии в Святыню герой передал спасенное яйцо Алекстраше. Заметив исходящие от яйца энергии, Дающая Жизнь помрачнела. «Это плохо», - изрекла она. – «Если это яйцо и можно спасти, то лишь здесь, в целительных водах Источников Жизни... Некогда здесь, в полном жизни месте, пребывало множество драконьих детенышей». Указав на Клятвенный Камень, возвышающийся в сердце Святыни, продолжала Алекстраша: «И сияние сего Клятвенного Камня – символа нашего долга – было видно издалека. Но ныне энергии его – как и иных камней - иссякли. Предположу, что случилось, когда мы отринули свои силы аспектов. Мы от столь многого отказались... Но теперь, вернувшись домой, мы можем исполнить долг своих стай и вновь наполнить энергиями пять Клятвенных Камней. И посредством сего единения наше могущество будет восстановлено».

По просьбе Алекстраши прибывшие в Рубиновую Святыню Жизни обратились к хранителям оной – красным драконьим отродьям, и поведали те, что денно и нощно надзирают за яйцами драконов не только красных, но и принадлежащих к иным стаям, дабы обеспечить будущее своего рода. Священные воды, текущие в Святыню и наполняющие Источники Жизни, содержатся в которых драконьи яйца, исходят из Родника Вечности, что под Тирхолдом, и именно там жизненная эссенция мира-души Азерот истекает на поверхность.

Красный дракон Андестраш и сородичи его предложили героям вместе исследовать пробудившиеся Драконьи Острова, и те с готовностью согласились. На спинах драконах неслись они над чудесными землями, учась управлять сими могучими бестиями.

Земля содрогнулась; встревожившись, Алекстраша и Селистра приняли свои драконьи обличья, устремившись к источнику, находились в котором яйца синих драконов. В одночасье погода изменилась, началась гроза...

К Святыне приближались протодраконы, ведомые самой Рашагет! Велев Селистре любой ценой обеспечить сохранность драконьих яиц Алекстраша наряду с иными красными драконами – Ратестрашем, Лирастрашем, Валестрашем и Андустрашей – поднялась в воздух, дабы противостоять младшей из Первобытных Воплощений и ее миньонам.

В яростном сражении, вспыхнувшем у Рубиновой Святыни Жизни, герои наряду с драконидами и красными драконами сдерживали натиск протодраконов, сектантов культа Первобытных, а также призванных теми стихийных духов земли.

Разворачивалось противостояние как на земле, так и в воздухе. «Ты не причинишь вреда яйцам», - бросила Алекстраша Рашагет. – «Я сумею защитить Источники Жизни». «Жалкая марионетка титанов», - прошипела протодраконица. – «Ты – не истинная драконица. Они знают правду, которую ты решила утаить? О том, как вы заперли нас? Отказали нам в праве на существование?» «То был единственный путь к миру!» - возразила Алекстраша. – «Война, разделившая драконий род, должна была завершиться!»

Герои сразили укрывавшуюся в близлежащем Анклаве Ледяной Вспышки ближайшую сподвижницу Рашагет, протодраконицу Джадзигет, возглавлявшую атакующие Святыню силы Первобытных, в то время как противостояние Алекстраши и Рашагет продолжалось в небесах, средь свинцовых грозовых туч, озаряемых вспышками молний.

«Хватит, Рашагет!» - Алекстраша опустилась на каменный утес, в то время как противница ее заняла соседний. – «Нам не нужно начинать новую войну. Еще есть время прислушаться к голосу разума». «Время?!» - возмутилась драконица. – «Это именно то, что вы украли у меня! Тысячелетиями я гнила в тюрьме!» «В ту пору я не смогла восстановить мир между нами», - скорбно изрекла Алекстраша. – «Слишком многие заплатили за это своими жизнями».

«Оставь свои сантименты!» - в голосе Рашагет звучали гнев и горечь. – «Вы навязали нашему роду устои титанов! Вы предали мир, породивший нас! А когда мы посмели оказать сопротивление, вы просто изгнали нас! Это не повторится боле!»

Рашагет вновь метнулась к ненавистной противнице, и двое закружились в воздухе, терзая друг друга когтями и клыками. «Вашему ложному владычеству должен прийти конец!» - возвестила протодраконица, и, повинуясь воле ее, молния ударила с небес – в Алекстрашу. Пала последняя... а на Рашагет, нависшую над ней, налетел Гневион.

«А ты храбр, дракончик», - бросила та ему. – «Но ты сражаешься не на той стороне». Гневион опустился на утес, у подножья которого распласталась израненная Алекстраша. Рашагет задумчиво созерцала обоих, обратилась к Гневиону: «Она ведь так и не рассказала тебе, каким мучениям они нас подвергли? О том, какое страшное это оскорбление – быть забытыми миром!.. Я хочу, чтобы она беспомощно смотрела на то, как рушится все, что она воздвигла! И лишь после этого ожидает ее заслуженная гибель!»

Рашагет устремилась прочь; сражение за Рубиновую Святыню Жизни завершилось. К обессиленной Алекстраше подоспели герои, ведомые Селистрой, и обратилась к последней Дающая Жизнь: «Что с яйцами?» «В безопасности», - заверила ее мажордом. – «В руках Первобытных их не осталось».

«Что ж, рад, что я успел вовремя», - отметил Гневион. Алекстраша поблагодарила черного дракона за своевременную помощь, признавшись, что не ожидала оной. «Для меня честь сражаться рядом с тобой, моя королева», - почтительно отвечал Гневион. – «Я надеюсь, твой род поможет нам отбить Обсидиановую Цитадель у дьярадинов». «Непременно», - заверила его Алекстраша. – «Но сперва мы обеспечим сохранность яиц».

«Наверняка они в безопасности теперь, когда Рашагет отступила», - заметила Гневион, но красная драконица с сим не согласилась: «Ты не знаешь ее так хорошо, как я. Она – непредсказуемый противник. Покамест мы должны оставаться у Источников Жизни и защищать свое будущее». «Наше будущее? Или твое?» - в голосе черного дракона звучал едва сдерживаемый гнев. – «Обсидиановая Цитадель была построена для защиты всех Драконьих Островов. Ты не можешь допустить, чтобы наследие моей стаи оставалось в руках врага». «Мне казалось, ты выскажешь большую заботу о яйцах, которые не могут сами себя уберечь, Гневион», - молвила Алекстраша, не скрывая разочарования.

«Что ж, оставайся», - бросил Дающей Жизнь Гневион. – «Занимайся тем, что важно для твоего рода, а я займусь тем, что важно для моего». Поднявшись в воздух, устремился он в направлении Обсидиановой Цитадели. Алекстраша проводила черного дракона взглядом, исполненным печали, после чего обратилась к героям, ставшим свидетелями этой сцены, прося тех отправиться вслед за Гневионом и помочь ему в намеченном начинании. Ибо упрямство и слепая решимость юного черного дракона могла привести к беде. «Ему понадобится ваша помощь для пробуждения Обсидианового Клятвенного Камня», - напутствовала воителей Альянса и Орды Алекстраша.

...Гневиона и его сподвижников, принадлежащих к Черному Когтю, герои отыскали у Обсидианового Бастиона, на дальних подступах к Цитадели. Примкнули к черному дракону драктиры под началом командующей Эмберталь. Поведала последняя героям, что Гневион помог им отразить натиск Первобытных в Запретном Пределе, когда пробудились драктиры от долгого сна, и теперь получили они возможность выплатить свой долг черному дракону, приняв сторону его в кампании по освобождению Обсидиановой Цитадели.

Зная, сколь крепки стены твердыни, сомневались драктиры в том, что гиганты захватили его в ходе лобовой атаки. Скорее всего противник воспользовался стихийной магией, дабы создать разломы в земле и проник внутрь через Нелтарус – подземелье, находящееся под Цитаделью. Возможно, следует попытаться повторить сей ход, ведь для осады сил у сподвижников Гневиона недостаточно.

Спустившись в недра Нелтаруса, герои схлестнулись с превосходящими силами дьярадинов, заполонившими подземелье. Многие гиганты пали в сем противостоянии с чемпионами Альянса и Орды: Чаргат, охотник на драконов, Горек, искусный коваль... а также Сарга – предводительница клана дьярадинов Калаш.

Наконец, Гневион отдал сигнал к атаке, приводя в исполнение свой замысел по обретению утраченного наследия. С помощью героев Черные Когти покончили с дьярадинами, удерживавшими внешние подступы к Цитадели, подступили к вратам оной.

Неожиданно на помощь к драктирам явились черные драконы, что стало для Гневиона полнейшей неожиданностью. «Кто ты?» - обратился он к вожаку прибывших, и отвечал тот: «Сабеллиан, наследник Нелтариона. А ты?» «Гневион, наследник Нелтариона», - отозвался Гневион, созерцая невесть откуда взявшегося соперника. – «И я никогда не слышал о тебе». «Как и я», - прозвучал ответ.

Но времени обсуждать сей вопрос не было, и драконы схлестнулись с удерживающими Цитадель силами дьярадинов. Гиганты, находившиеся во внутреннем дворе твердыни, отступили во внутренние помещения; герои усилили натиск, тесня противника...

Черные драконы, прибывшие с Сабеллианом, сдерживали дьярадинов, и Гневион, воспользовавшись сим, устремился прямиком к Клятвенному Камню. «Не зная, откуда ты явился, приятель, но признаю – весьма своевременно», - бросил он Сабеллиану, и отозвался тот: «Из Внешних Земель... А ты собирался уничтожить всю эту армию самостоятельно, братец? Смело. Возможно, ты обладаешь куда большим отцовским упрямством, чем сам осознаешь».

Воители заняли башни Цитадели, уничтожая осадные оружия, установленные на них. Гневион же опустился близ Обсидианового Клятвенного Камня, просветил подоспевших к нему героев: «Когда Нелтарион стал Стражем Земли, он дал клятву наряду со своей стаей защищать этот мир. Сей Клятвенный Камень олицетворяет собой это обещание. Мы должны пробудить его и дать Драконьим Островам знать, что черная стая вернулась!»

Он осекся, узрев трещину на поверхности Клятвенного Камня. «Отец нарушил клятву», - просветил младшего брата Сабеллиан. – «Посему Камень и расколот ныне». «Мы должны восстановить его!» - заявил Гневион, подозвал драконида Базентуса, искусного коваля, и тот заявил, что надлежит им проследовать в Кузню Стража Земли, находящуюся здесь же, в Цитадели.

Следуя указаниям Базентуса, герои разыскали в подземных чертогах твердыни недостающие осколки Клятвенного Камня, находившиеся ныне во владении дьярадинов. Последние спускались в глубины земные в надежде обрести зачарованное оружие и артефакты, сокрытые в недрах Обсидиановой Цитадели.

Базентус провел воителей в Кузню Стража Земли, поведав о том, что именно здесь были выкованы наиболее могущественные доспехи и оружие для защиты Азерота. Коваль и Гневион сумели восстановить расколотую часть Клятвенного Камня... когда заметили они Сабеллиана, наряду с сородичами устремившегося к трону на вершине Цитадели. Не мешкая, Гневион поспешил за собратом. Никому не позволит он лишить себя наследия – даже старшему брату, проведшему последние годы во Внешних Землях и отозвавшемуся ныне на зов пробудившихся Драконьих Островов!

«А, юный Гневион», - протянул Сабеллиан, когда младший брат настиг его у трона. – «Я должен поблагодарить тебя... Твоя помощь была неоценима в обретении Обсидианового Трона, по праву принадлежащего мне». «О, боюсь ты ошибаешься», - возразил Гневион. – «Этот трон – мое наследие, и ничье иное». «Нет, ошибаешься ты», - спорил Сабеллиан. – «Сам Нелтарион назначил меня хранителем нашей стаи. Поэтому я намерен стать аспектам рода черных драконов». «Да ну?» - хмыкнул Гневион. – «Что ж, пусть победит достойный».

Гневион и Сабеллиан угрюмо взирали друг над друга; никто из них не желался делиться наследием, которое считал исключительно своим. И у того, и у другого дракона нашлись свои последователи. Сподвижники Гневиона признавали: методы Черного Принца неординарны, однако результативны – как то освобождение Гарроша, послужившее началом войны... и приведшее к сплочению мирских держав пред неминуемым вторжением Легиона. К тому же, Гневион самоотверженно защищал Азерот от бесчисленных угроз на протяжении последних лет.

Сабеллиан же сплотил за собой сородичей во Внешних Землях, избавив от скверны, поглотившей их стаю. Многие – и дракониды, и драконьи отродья – видели своего будущего аспекта именно в Сабеллиане.

Как бы то ни было, покамест надлежало заняться насущными проблемами. Сабеллиан просил героев о помощи в перемещении доставленных из Внешних Земель яиц к Источникам Жизни, где окажутся они в сохранности.

Погрузив яйца в фургон, герои наряду с принявшими человеческое обличье Гневионом и Сабеллианом выступили в направлении Рубиновой Святыни Жизни. Двое бесконечно пререкались – по любому поводу; похоже, отношения между чадами Нелтариона сразу не заладились.

Однако близ Источников Жизни фургон был атакован протодраконом, коий выдохнул струю пламени, уничтожив повозку. Разъяренный, Гневион устремился к Алекстраше, сообщив той, то из-за глупости сородича, настоявшего на перемещении яиц на фургоне, будущее их рода утрачено.

«Прошу прощения за недопонимание, Дающая Жизнь», - почтительно обратился Сабеллиан к Алекстраше. – «Но весть об утрате будущего не соответствует действительности». Он указал на приближающихся к Святыне черных драконов, продолжив: «Яйца не подверглись опасности. Фургон и я, им правивший, были приманкой, в то время как яйца незаметно были перемещены. Я целое тысячелетие восстанавливал свой род. Будучи наследникам Нелтариона, я присягаю на верность тебе». «Что ты...» - задохнулся от возмущения Гневион.

«Я приветствую то, что вы доставили яйца сюда, Сабеллиан», - холодно произнесла Алекстраша. – «Но роль, которую ты сыграл в извращенном наследии отца, не дает тебе те же привилегии. Я обеспечу защиту яиц черной стаи, но не стану принимать участие в ваших спорах. То должно стать решением черного, а не красного рода».

Герои помогли хранителям Источников Жизни разместить доставленные яйца черной стаи в оных. Алекстраша поблагодарила воителей за помощь, ибо теперь, с возвращением яиц черного рода, драконьи стаи вновь становятся едины – впервые за тысячелетия! Дающая Жизнь считала, что сие сможет пробудить Рубиновый Клятвенный Камень, находящийся в Святыне.

Алекстраша обратилась к собравшимся у Источников Жизни – как к героям Альянса и Орды, так и драконам, красным и черным. «Наконец-то наши потерянные чада вернулись к нам, и будут взращены наряду с иными стаями», - рекла она. – «Прежде сии Источники Жизни были пусты, ныне же пребывает в них наше будущее. Назначение моей стаи истинно свершилось!»

Все пять Источников Жизни воссияли; исходящие из них магические энергии полнили Рубиновый Клятвенный Камень, пробуждая его. И ныне надлежало пробудить три иных Клятвенных Камня, дабы аспекты могли вновь обрести утраченные силы и получили возможность противостоять Рашагет.

...Алекстраша же просила героев, принадлежащих к Экспедиции Драконьей Чешуи, отправиться на Равнины Он’ары, ибо помощь их требуется драконьей стае: дочь Изеры, Меритра, наряду с сородичами погрузилась в Изумрудный Сон в надежде вернуть к жизни Изумрудный Клятвенный Камень, и боле вестей от них не поступало. Алекстраша советовала воителям разыскать племя кентавров, властвующих над Равнинами; связь тех с землей и духами оной может оказаться ключевым фактором в пробуждении зеленых драконов.

Покинув Берега Пробуждения, герои выступили к Равнинам Он’ары, и вскоре достигли небольшой Заставы Красной Чешуи, возведенной на границе между сими регионами. Означившийся на Заставе драконид-посланник, Тауража, советовал воителям прежде всего наладить добрые отношения с кентаврами – свирепыми охотниками клана Шикаар, ведь для того, чтобы достичь Изумрудных Садов, потребуется героям пересечь их земли.

В качестве испытания кентавры, встреченные воителями на Равнинах, велели тем покончить с одним из бесчинствующих окрест протодраконов, а когда герои успешно справились с возложенной задачей, пригласили их в свой Древесный Лагерь.

По прибытии в оной лицезрели герои троицу сектантов культа Первобытных, ведущих переговоры с ханом клана Шикаар, Сансок. Последняя была глуха, и речи гостей передавал ей жестами верный сподвижник, кентавр Окир. «Прошло десять тысяч лет с тех пор, как драконов в последний раз видели на этих островах», - говорила хану предводительница посольства культа, Ночная эльфийка Королет. – «Они – чужаки на ваших землях. Присоединяйтесь к Первобытным! Примите бурю! Мы поможем вам в грядущих сражениях». «А вы разве не чужаки?» - озвучил Окир ответ Сансок. Ханам матра приветствует драконов на нашем Хурале. Вы же уходите. Буре нет места в землях Он’аран». «Ваша ханам матра ведет вас прямиком в рабство», - огрызнулась сектантка. – «Мы же предлагаем вам будущее силы. Когда осознаете свою ошибку, мы будем ждать».

Троица сектантов покинула лагерь, а один из кентавров, с коими герои повстречались на Равнинах, представил тех хану, поведав, что ищут чужаки предводительницу рода зеленых драконов. «Вскоре мы выступаем в путь на Хураль – собрание всех кланов на этих Равнинах», - озвучил ответ хана Окир. – «Там мы обсудим возвращение драконов. Мы получили весть о том, что на Хурале будет присутствовать посланница зеленых драконов. Вы можете присоединиться к нам в этом странствии, но должны будете помочь нашему клану».

Хан велела чужеземцам представиться кентаврам клана, с опаской относящимся к прибывшим, а когда исполнили те ее просьбу, разрешила примкнуть к каравану, следующему к месту проведения Хураля. По пути рассказывали кентавры героям о прошлом своем и обычаях. Называли они себя ‘народом Маруука’, и на Равнинах пребывало множество кланов их. Наиболее могущественными являлись четыре: Тирай, Шикаар, Нохуд и Он’ир. Кентавры из клана Тирай являлись хранителями традиций; их предводитель, ханам матра, - наследник культуры всего народа Маруука, и все ханам матры являются потомками первой матроны, Тиры. Кентавры из клана Шиккар считались сильнейшими охотниками, и лагеря их были разбросаны по Равнинам. Клан Нохуд обрел могущество сравнительно недавно : поколение назад хан Джакан возглавил сородичей, и сокрушили те клан Тогус, заняв его место на Равнинах. Ныне кланом Нохуд верховодит сын Джакана, Балакар, покончивший с родителем, и не может похвастаться он отцовской мудростью. Наконец, к клану Он’ир принадлежат кентавры, ощущающие связь с богиней Он’арой; именно она привела прародителей народа кентавров, Маруука и Тиру, на Драконьи Острова, и с тех давних времен оберегает чад своих. Несмотря на определенные разногласия, все кланы кентавров Равнин разделяли общее прошлое и культуру, чтя принадлежность свою к народу Маруука.

Странствие проходило без приключений. Караван медленно двигался через Равнины. Указав героям на гигантский боевой рог, покоящийся на холме, мимо которого пролегал их путь, поведали кентавры, что сей артефакт – Рог Друсаля – знаменует соглашение, заключенное в древности между Тирой и зеленой драконицей Меритрой. Дружба их положила конец вражде кентавров и драконов. В последующие годы кентавры охотились на Равнинах, а драконы оставались в своих Садах, но согласились они помогать друг другу в час нужды. И Рог Друсаля был оставлен здесь как зримое доказательство сего соглашения... И сейчас, после десяти тысячелетий отсутствия, драконы вернулись на Равнины, и кентавры желали знать, что скажет по этому поводу ханам матра.

Сопровождавшая караван кентавр Он Сештенг – последовательница Он’ары – услыхала песню той в гласе ветра, посему принялась вершить колдовской ритуал, дабы понять звучащую волю богини. Вещала та о скорой буре, и было сие донельзя тревожно.

Караван вновь выступил в путь, направляясь к Маруукаю – священному граду народа Маруука, где издревле собираются кентавры на Хураль, делятся друг с другом припасами и историями. Он Сештенг надеялся, что хан клана Он'ир, Тигари, поможет ей понять знамение, явленное богиней.

В Маруукае уже собрались представители всех кланов Равнин; каждый из них занял отведенный ему городской квартал. Рассредоточившись по городу, герои свели знакомство с представителями иных кланов народа Маруука. Сештенг вернулась к сородичам, поведала о пугающем послании Он’ары хану Тигари, молвив: «Холод предшествует буре, пробирая меня до костей». «Мы не в силах остановить ветер, Сештенг, ровно как и обратить его дуновение», - изрекла Тигари. – «Мы должны быть направляемы им – даже в бурю».

Тигари и Сештенг провели ритуал, должный помочь им понять знамение... и была явлена им молния, пронзающая орла-охуну – манифестация предательства, ожидает кое саму Он’ару. Мистики были поражены: похоже, ситуация куда тревожнее, чем могло бы показаться...

Хранители традиций из клана Тирай готовили яства как для живых сородичей, так и для давно ушедших в мир иной, ибо – согласно верованиям кентавров – в час Хураля усопшие присоединяются к живым. И действительно: зрели пораженные герои, как, отвечая на зов своих дальних потомков, приходят к пиршественным столам призраки кентавров, а после истаивают образы их...

Неистовые кентавры клана Нохуд предложили героям испытание боем – табарр, так они называли подобный поединок. Воители приняли вызов, повергли противников... и лишь сейчас заметили калдореи Королет, беседующую с ханом Балакаром. Возмущенный появлением в городе нечестивой сектантки, мудрец ветра Гаруман, принадлежащий к клану Он’ир, потребовал, чтобы Балакар отступился, ибо наносит он оскорбление Он’аре. «Клан Нохуд заслуживает могущества бури!» - отрезал Балакар. – «Мы покажем народу Маруука, как низко он пал». Хан воззвал к стихии бури, и магические энергии объяли Гарумана, сбросив несчастного с утеса.

Ужаснувшись, герои вернулись в лагерь клана Шикаар, поведали Сансок о том, чему стали свидетелями. Окир предложил воителям Альянса и Орды проследовать к центру города, где начинался Хураль; распространилась весть о том, что в Маруукай прибыла посланница зеленых драконов – драконье отродье Гемисат, испросившая кентавров о помощи своим сородичам. Прежде Гемисат никогда не покидала Изумрудные Сады, и не видела в жизни своей ни одного кентавра – не говоря уже о представителях иных смертных рас.

Герои, следующие к городской площади, приветствовали Гемисат, предложив той свою помощь. Та поблагодарила новых знакомых, молвила: «Силы наши невелики. Да, есть воины, но в основным мы садовники, а не бойцы. В садах наших находится портал, ведущий в Изумрудный Сон. Но мы не можем пробудить наш Клятвенный Камень, не озаботившись прежде защитой наших драконов от нападения Первобытных. Меритра надеется на то, что ханам матра исполнит древнее соглашение и придет к нам на помощь в час нужды».

Сопровождаемая героями, Гемисат проследовало в центральное здание города, где ожидали посланницу ханам матра Сарест наряду с иными ханами кланов. Выслушав гостью, молвила Сарест: «Первобытные досаждают и народу Маруука. Если будет на то воля Он’ары, завтра я дуну в Рог Друсаля, дабы известить Равнины об исполнении нашего соглашения с зеленой драконьей стаей». «Меритра, дочь Изеры, благодарна тебе за...» - начала было Гемисат, когда в чертог ступил Балакар; за спиною его маячили Королет и воины клана Нохуд.

«Благодарна?» - желчно проронил Балакар, взирая на посланницу. – «Драконы уважают лишь драконов! Кровь народа Маруука не будет пролита за них». «Ты не ханам матра, Балакар», - нахмурилась Сарест. «Истинный лидер никогда не отдаст свою землю чужеземцам», - бросил Балакар в ответ. – «Ты оскверняешь память о Марууке Тысячекостном, Сарест!.. Эти Равнины принадлежат народу Маруука... а Маруукай принадлежит клану Нохуд!»

Балакар сотворил над головами собравшихся грозовую тучу; ударившая молния сразила Гемисат... и город обратился в хаос, ибо свершилось предательство. Воины клана Нохуд атаковали сородичей, стремясь обезглавить иные кланы и возглавить народ Маруука. Балакар, переполняли которого стихийные энергии бури, упивался обретенным могуществом, коим поделились с ним последователи культа Первобытных.

Герои примкнули к противникам клана Нохуд, дав тем достойный отпор. Ибо одним ударом молнии сей клан разорвал связь свою с Он’арой, лишившись благословения богини и встав на пусть скверны. Балакар выскользнул из здания, присоединившись к воинам своим снаружи.

На улицах Маруукая продолжалось кровопролитное сражение; на горизонте появились грозовые тучи, стремительно темнело. Обратившись к ханам иных кланов, постановила Сарест: «Я сдержу обещание, данное посланнице. Похоже, народ Маруука и драконы вновь нуждаются друг в друге».

Силы под началом Балакара превосходили противника числом, и, обратившись к героям, молвила Сарест: «Нам мы не помешала помощь драконов, чтобы уравнять силы. Чтобы ответить на их зов, я должна подуть в Рог Друсаля, но для этого мне необходимо благословение Он’ары».

Ханам матра велела чужеземцам спешить в селение клана Тирай, Тиракай, и передать послание, содержащее объявление войны клану Нохуд, лично в руки стражу ее, Джеботаю. Последний должен будет собрать силы клана воедино, а также направить героев к мистикам, которые сумеют отыскать Он’ару.

Получив послание Сарест, Джеботай помрачнел: не знали Равнины подобного конфликта долгие поколения... Тем не менее, стражи хана, пребывающие в Тиракае, единодушно приняли вызов, брошенный им кланам Нохуд.

Героев же Джеботай направил к мистику, Боку, остающемуся в святыне Он’ары. Надеялся Джеботай, что сумеет Боку воззвать к богине, и благословит та своих чад пред грядущим сражением... Увы, Он’ара не ответила на зов юного посвященного, и Боку советовал героям обратиться к старейшим последователям досточтимой богини, кои несколько дней назад были призваны ханом Тигари в Обитель Горных Вод.

Устремившись наряду с Боку в Обитель, узнали воители о том, что по пути мистики подверглись нападению кентавров из клана Нохуд; многие погибли, иные были тяжело ранены.

Приветствовав героев в Обители Горных Вод, постановила хан Тигари: «Мы должны сдержать силы клана Нохуд, дабы дать ханам матра время для осуществления задуманного». Тигари поведала воителям, что мистиков в Обитель не призывала; послание последователям Он’ару отправил Балакар, дабы заманить их в ловушку и ослабить клан Он’ир. Но, возможно, есть еще одна причина: кентавры из клана Нохуд пытаются заполучить как можно больше тотемов, благословленных Он’арой, владеют коими мистики. Это странно, ведь клан Нохуд отринул богиню; зачем же им понадобились тотемы?..

Герои покончили с кентаврами из клана Нохуд, означившимися близ Обители, сумели вернуть часть похищенных теми тотемов. Попутно выяснили, что сектанты из клана Первобытных похищают охун... Наверняка нечестивые начинания сих сторон как-то связаны...

Сознавая, что противостоит народу Маруука не только мятежный клан, но и Первобытные, Тигари постановила: она поведет за собою клан Он’ир. Боку же хан велела разыскать Он’ару, связаться с которой не могут ныне последователи ее.

Наряду с Боку герои устремились на Утес Восходящего Ветра, где надеялись обнаружить Он’ару, Мать Ветров. Над Утесом свирепствовала буря, и зрели воители на скальной вершине фигуру Королет, пленившую Он’ару своей волшбою. Как оказалось, кентавры из клана Нохуд передали украденные тотемы мистиков сектантам, и те воспользовались магией сих артефактов, дабы пленить как Он’ару, так и ее чад. И сейчас сектанты поглощали жизненные силы охун, наделяя теми стрелы баллист. Зачем клану Нохуд могли понадобиться они?..

Герои атаковали занявших утес сектантов, кентавров – последователей Балакара - и призванных теми элементалей бурь, освобождали охун от магических пут, ведь, согласно верованиям кентавров, сии мистические соколы сопровождали их умерших в мир иной. Предположил Боку, что сектанты узнали от Балакара легенду о том, что именно Он’ара наделила Маруука толикой своего могущества.

Воители Альянса и Орды сдерживали натиск противника, в то время как Боку развеивал чары, удерживающие Он’ару. Сие не укрылось от Королет; Ночная эльфийка сотворила заклятие, сбросившее Богу и героев с вершины утеса наземь, после чего поспешила ретироваться, забрав с собою плененную богиню.

К счастью, герои уцелели при падении, и, вернувшись в Маруукай, поведали о произошедшем Сарест. Выслушав рассказ чужеземцев, постановила ханам матра: «Пусть противник превосходит нас числом, пусть лишились мы Он’ары – мы продолжим сражаться! Мы не склонимся ни пред Балакаром, ни пред его хозяевами-Первобытными!»

Напомнила Сарест героям: им необходимо благословение Он’ары для того, чтобы подуть в Рог Друсаля и призвать на помощь зеленых драконов. Очевидно, что без помощи последних вспыхнувшую на Равнинах войну не выиграть, ибо числом клан Нохуд и Первобытные превосходят силы противника. Посему надлежит отыскать и вызволить богиню прежде, чем воинство клана Нохуд окружит Маруукай.

В чертог ступил лазутчик, принадлежащий к клану Шикаар, доложив ханам матра и собравшимся на совет ханам о том, что отряд воинов Нохуд направляется к Рогу Друсаля, и возглавляет его сам Балакар. «А Королет?» - обратилась к лазутчику Тигари. – «Ты видел ее или Он’ару?» «Нет, мы все еще ищем их», - отвечал тот. Сарест предположила: клан Нохуд желает уничтожить Рог, дабы помешать противникам призвать зеленых драконов. Но, возможно, это лишь отвлекающий маневр, поэтому ни в коем случае нельзя бросать все силы кланов Равнин на защиту священного артефакта.

Постановила Сарест: она наряду со своими стражами и героями отправится к Рогу Друсаля, где бросит вызов Балакару; ханам Тигари и Сансок ханам матра велела возглавить свои кланы и готовиться к скорой битве. Ибо, как только Он’ара будет найдена и зеленые драконы прибудут, силы равнин выступят на Крепость Нохудон.

На спинах крылатых бакаров устремились герои к холму, пребывал на котором Рог Друсаля; кентавры, ведомые Сарест, стремительно пересекали Равнины, спеша туда же. Сарест поведала героям, что создала Рог в древние времени Тира как символ дружбы между Марууком и драконами. «Перед тем, как драконы покинули острова, на холме проходила церемония», - рассказывала чужеземцам ханам матра. – «’В час великой нужды подуйте в рог, и мы ответим’, - заверили нас драконы. Он’ара благословила рог, призвав великие ветра, и тот был единственный раз в истории, когда Рог звучал. Столетия прошли с тех пор, как драконы покинули сии земли, но защиту их они оставили народу Маруука. Надеюсь, драконы исполнят свою часть договора и придут к нам на помощь».

Увы, следующие к Рогу силы клана Нохуд сокрушили воинов клана Тирай, продолжив марш. Еще одно преступление Балакара и его приспешников, растаптывающих древние традиции и устои... Велев стражам удерживать позиции за пределами захваченной силами клана Нохуд деревушки Тирай, Сарест наряду с героями устремилась в селение, схлестнувшись с воинами культа Первобытных и миньонами Балакара.

В сражении сем пал один из ближайших сподвижников Балакара, Харад, и герои, направляясь к холму, находился на вершине которого Рог, зрели подле оного Королет – и пленную Он’ару. Ужаснувшаяся Сарест осознала, что, похоже, противник не стремится уничтожить Рог – нет, артефакт понадобился ему по иной причине!

На глазах героев Королет поглотила магическую эссенцию бури обездвиженной Он’ары, а после направила энергии сии на Балакара, который подул в Рог Друсаля. Вскоре на горизонте появилось трое драконов: Меритра, Геритус и Солетус. Дождавшись, когда приблизятся они, Королет отдала приказ кентаврам, остававшимся близ огромной баллисты, заряженной зачарованной эссенцией бури стрелой. Кентавры произвели выстрел, целя в Меритру, но ту успел закрыть своим телом Солетус, и стрела пронзила его. Зеленый дракон устремился к земле; Меритра и Геритус последовали за павшим собратом.

«Да унесут нас отсюда ветра!» - возвестила Королет. – «Изумрудные Сады Падут!» Он’ара воззвала к магии ветра, ныне смешанной с эссенцией бури, перенесла Королет и Балакара прочь...

Пораженная, Сарест поклялась, что Балакар ответит за все злодеяния, свершенные против народа Маруука: убийство сородичей, осквернение магией бури Он’ары, предательство древних союзников...

Сарест и герои поспешили на помощь зеленым драконам, надеясь, что доберутся до них прежде, чем сделает это клан Нохуд. Одному из лазутчиков своих ханам матра велела возвращаться в Маруукай, известить ханов кланов в случившемся и велеть им незамедлительно вести армию равнин к Изумрудным Садам, где, похоже, произойдет решающее сражение с силами клана Нохуд и культа Первобытных.

Увы, Солетус был мертв, и Сарест поспешила объяснить склонившейся над телом сородича Меритре, что произошло. Ханам матра заверила драконицу в том, что кланы Тирай, Шикаар и Он’ир чтят древний договор и покончат с предателями и союзниками их. Меритра заверила Сарест: зеленые драконы станут сражаться вместе с народом Маруука, и непременно изгонят врага с Равнин Он’ары.

Меритра и Геритус пригласили героев в Тенистое Убежище, что в Изумрудных Садах, оставались в котором зеленые драконы. «Вскоре после того, как мы вернулись в нашу Древнюю Рощу, Первобытные напали», - рассказывала Меритра воителям. – «Раз за разом отражали мы их натиск. Первобытные поняли: для победы над нами им необходимы кентавры. Разящие драконов баллисты клана Нохуд стали для них ключом к победе». «Кентавры клана Нохуд неутомимы», - добавил Геритус. – «С их помощью сектанты культа Первобытных под началом Королет прорвали нашу оборону». «Но барьер вокруг Древней Рощи не должен пасть», - постановила Меритра. – «Ибо пребывает за ним портал в Изумрудный Сон. Представить боюсь, что они надеются сделать с ним».

Вскоре к защитникам Изумрудных Садов примкнули силы кентавров, ведомые Сарест. Сектанты, воины клана Нохуд и могущественные стихийные духи приближались к оплоту зеленых драконов с севера с явным намерением сокрушить защитников Древней Рощи и развеять чары, ограждающие оную.

Дабы сумели зеленые драконы примкнуть к сражению, герой атаковали кентавров из клана Нохуд, поставленных для охраны баллисты, разбили оную. Не мешкая, драконы примкнули к союзникам, схлестнулись с силами противника, продолжавшими прибывать в Изумрудные Сады через открытый портал, наведенный с помощью магии стихии бури.

Натиск культа Первобытных и клана Нохуд захлебнулся, и герои наряду с Сарест атаковали Королет, покончили с нею, пресекая замыслы культа по обретению власти над Изумрудным Сном.

Меритра обратилась как к сородичам, так и к ханам кланов Равнин, вновь подтвердив приверженность зеленой драконьей стаи союзу, заключенному с кентаврами тысячелетия назад. После чего пригласила представителей народа Маруука наряду с воителями Альянса и Орды проследовать в святая святых Изумрудных Садов – Древнюю Рощу, пребывал в коей Изумрудный Клята

Меритра предложила четырем вождям кланов вновь принести древние клятвы, дабы напомнить будущим поколениям кентавров об узах их с зелеными драконами. Каждый из ханов свершил подношения согласно устоям и традициям своего клана; Меритра – в свою очередь – даровала Сарест, выступающей от имени кланов Равнин, горшочек с Вечноцветущей Почвой.

И Сарест, и Меритра приняли дары друг друга, подтвердив приверженность свою древним клятвам о единении драконов и кентавров Равнин Он’ары. «Да станет Клятвенный Камень свидетельством нашего соглашения!» - возвестила дочь Изеры. – «Я клянусь защищать Изумрудный Сон и свою стаю ценой жизни!»

Магия Изумрудного Клятвенного Камня пробудилась, и сияние, исходящее от него, озарило ночные небеса...

Покинув Изумрудные Сады, объединенные силы защитников Равнин, примкнули к которым воители Альянса и Орды, выступили к Крепости Нохудон, укрылся в которой Балакар со своими сородичами. Сражения кипели повсеместно на Равнинах: клан Шикаар противостоял в области, рекомой Битвой Копий, протодракону Граниту, кланы Тинари и Он’ир сражались у Ключей Он'ири с призванным сектантами могучим стихийным духом воздуха – воплощением бури. Кентавры-некроманты, принадлежащие к союзнику клану Нохуд клану Ухель, подняли нежитью легендарных героев – Маруука и Тиру.

Покончив с угрозами в иных регионах Равнин, защитники оных осадили Крепость Нохудон, свирепствовала над которой яростная буря. В противостоянии герои сразили Балакара, и Он'ара, обретя свободу, воспарила ввысь... и очистились небеса – от бури не осталось и следа.

Клан Нохуд потерпел сокрушительное поражение, и заверила Сарест героев в том, что обесчестил себя Балакар, и никогда не занять ему почетное место среди предков народа Маруука.

...Оставив Равнины Он’ары, выступили герои к Лазурному Простору – землям синих драконов. Разыскали их маги Кирин Тора, испросив о помощи в пробуждении Лазурного Клятвенного Камня. Дренеи Глания, принадлежавшая прежде к Армии Света, указала воителям путь к лагерю Антонидас, где в настоящее время Норико и Хадгар ожидали искателей приключений, которые окажут помощь Калекгосу в возвращении Клятвенного Камня.

Многочисленные протодраконы атаковали лагерь Антонидас. Чародейка Норико сотворила защитный барьер вокруг лагеря, поведав прибывшим героям: протодраконы ненавидят их чародейство, посему и пребывают в столь исступленной ярости. Норико отправила весть о нападении Калекгосу, в настоящее время находящемуся в Лазурных Архивах.

Герои же и Хадгар сдерживали натиск Первобытных, разя тех с помощью магических устройств, испускающих гибельные энергетические сферы. Протодраконы отступили, и Норико просила героев немедленно выступить к Лазурным Архивам, дабы оказать Калекгосу всю посильную помощь.

По прибытии в Архивы воители лицезрели множество призрачных образов эльфийского обличья Калекгоса; сам он во плоти пребывал на верхних этажах башни, в то время как манифестации сущности его отчаянно пытались восстановить магические механизмы Архивов, дабы вновь обрести пребывающий за энергетическим щитом Лазурный Клятвенный Камень. По словам Калекгоса, механизмы Архивов управляли магическими потоками, пронизывающими землю под Лазурным Простором, но ныне древние конструкты и элементали вышли из-под контроля.

Калекгос просил героев покончить с сими созданиями; те исполнили просьбу дракона, а после занялись восстановлением древних механизмов, приводя их в порядок и сводя на «нет» магические аномалии. Стабилизировав ток магических энергий, пронизывающих текущий ярус Архивов, герои наряду с Калекгосом переместились на вершину его.

Калекгос продолжал восстанавливать магические потоки, исключая возникшие за прошедшие тысячелетия аномалии, восстанавливая функционирование магомеханических устройств, пребывающих в Лазурных Архивах. Герои же схлестнулись с мана-вирмами, поглощавшими сочащуюся из Архивов магическую эссенцию.

«Малигос... ты... вернулся?» - прозвучал голос. – «Клятвенный Камень... ждет...»

Наконец, магические потоки под Архивами были восстановлены, и Калекгос направился к Клятвенному Камню, дабы пробудить его. Однако магия того не отвечала на зов синего дракона. Калекгос недоуменно нахмурился...

«Я ожидала увидеть Малигоса», - вновь прозвучал голос, и, обернувшись, лицезрел Калекгос призрачный образ женщины. – «Где он? И кто ты такой?» «Калекгос», - представился дракон, пытаясь справиться с изумлением. – «Но ты... быть не может...» «Синдрагоса? В каком-то смысле», - подтвердила женщина. – «Симулякр, созданный ею, чтобы сохранить ее воспоминания и знания. Похоже, с тех пор как она покинула это место, прошло немало времени». «Да», - подтвердил Калекгос. – «И много чего произошло».

«Я ощущаю... аспекта», - поразилась манифестация Синдрагосы. «Долгая история», - вздохнул Калекгос. – «Тебя и Малигоса... больше нет». «А где же иные драконы из нашей стаи?» - осведомилась манифестация. «После предательства Нелтариона мы оказались на грани гибели», - признался Калекгос, и на лице воплощения его отразилась боль. – «Немногие выжившие рассеялись по миру...» «Но ты здесь», - мягко произнесла манифестация сущности Синдрагосы. – «Значит, ты все еще не потерял надежду на возрождение нашего рода. Давай же вместе претворим ее в жизнь!» «С превеликим удовольствием», - улыбнулся Калекгос.

Обратившись к героям, подтвердила манифестация: Лазурный Клятвенный Камень невозможно пробудить, пока не будет восстановлен ток магических потоков под Лазурным Пределом, и далеко не до всех из них способен добраться Калекгос – некоторые пролегают столь глубоко, что даже умений синего дракона недостаточно. «Синдрагоса» советовала героям обратиться за помощью к племени тускарров, обладающих немалыми знаниями о сих землях, - если, конечно, племя это уцелело по прошествии долгих тысячелетий.

Герои выступили в направлении лагеря Антонидас; Калекгос же, отвечая на просьбу манифестации Синдрагосы, поведал ей о событиях, произошедших в мире за последние десять тысячелетий. Магический конструкт обещал Калекгосу помощь в становлении того аспектом.

Вернувшись в лагерь магов Кирин Тора, герои поведали Норико об идее «Сигдрагосы», и чародейка предложила им расспросить торговцев-тускарров, находящихся на данный момент в лагере и отдыхающих перед выступлением в родные селения, разбросанные по землям Лазурного Простора. Быть может, кому-то из них известно о магических потоках?..

Тускарры советовали воителям переговорить с их новым вождем, Бреной; отец последней, Полоняк, недавно скончался, и ныне следует ныне Брена наряду с похоронной процессией к Искааре, где состоится прощание с покойным вождем, и вернется он в море.

Но по пути - у Холмов Больших Древ - процессия подверглась нападению гноллов, принадлежащих к племени Теневой Лапы; твари сии пленили добрую половину спутников Брены, остальных же оставили на тракте, раненых. Заверив Брену в том, что непременно вызволят ее сородичей, герои выступили по следу гноллов, и, разыскав лагерь их, атаковали. Воителям Альянса и Орды удалось как вернуть украденные гноллами погребальные подношения, так и спасти пленных тускарров... ровно как и прикончить троицу гноллов, верховодивших набегом.

В противостоянии сразили герои вождя племени Теневой Лапы, обнаружив во владении того странный тотем, искажавший сущность гнолла и наполнявший его нечестивым могуществом. Очевидно, что именно тотем был источником странного недуга, поразившего племя гноллов.

Встревоженная, Брена просила героев сопроводить ее к ближайшему торговому поселению тускарров; быть может, кто-то из сородичей ее сможет понять природу загадочного тотема?..

К несчастью, взбешенные гноллы успели разрушить торговое поселение. Немногочисленные выжившие тускарры также оказались заражены тем же недугом, что и гноллы!.. Осмотрев мертвые, разлагающиеся тела как гноллов, так и тускарров, Брена пришла к неутешительному выводами: за распространением недуга наверняка стоят гноллы, принадлежащие к племени Папоротниковых Шкур.

Ведомые Бреной, выступили герои к лагерю тех, на подходах к которому предстала им призрачная манифестация Калекгоса. Приветствовав вождя тускарров, синий дракон поведал ей о том, что пытается отыскать магические потоки, сокрытые для его волшбы. «Магические потоки?» - встрепенулась Брена. – «В пещерах под лагерем племени Папоротниковых Шкур находится Сияющая Пещера, где протекают означенные потоки, но гноллы наполнили окрестные пределы тленом и разложением!» «Тленом?» - встрепенулся Калекгос. – «Неужто именно это нарушило магические потоки! Поистине, ситуация складывается ужасная!»

Калекгос просил героев спешить к селению гноллов Папоротниковых Круг; если те действительно сумели обрести магию разложения, все магические потоки, протекающие в Лазурном Просторе, в опасности!

Гниль стремительно распространялась в окрестных лесах, поглощая и флору, и фауну. Более того, гноллы наделили скверной одного из Древних, обитавших в сих чащобах, обратив того в безумного монстра! Герои сразили Древнего, после чего наряду с Бреной, сородичами ее и манифестацией Калекгоса устремились в Сияющую Пещеру, заполненную кристаллами, заключающими в себе магические энергии. «Навряд ли Древний был единственным источником гнили, но наверняка именно он представлял наибольшую угрозу для тускарров и магических потоков», - заключил Калекгос. – «Теперь, когда его нет, область сия может возродиться со временем».

Однако опасения синего дракона подтвердились: гниль проникла в подземный магический поток. Калекгос переместился из Лазурных Архивов в Сияющую Пещеру, ибо свершить волшбу очищения потока через манифестацию свою был не в силах. Магия Калекгоса очистила поток, после чего тускарры поспешили покинуть лагерь гноллов.

Герои же задержались в оном, и, спустившись в глубокую лощину, сразили предводительницу племени, Гневноглазую, ибо именно она познала магию разложения и стремилась распространить ее окрест.

Калекгос простился с Бреной; он собирался вернуться в Архивы, надеясь, что восстановление магического потока поможет ему пробудить Клятвенный Камень. Брена же настаивала на том, чтобы Калекгос отправился с ней в Искаару, где проведут тускарры ритуал прощания с почившим вождем, Поноляком, и возвращения тела его в море. Брена обещала передать Калекгосу карты, на которых отмечено местонахождение иных Сияющих Пещер в землях Лазурного Простора – сиречь точек, в которых магические потоки приближаются к поверхности, и манифестация сего отражается в кристаллах, полных магических энергий.

Вскоре герои и спутники их достигли Искаары - приморского поселения тускарров, и те немедленно занялись приготовлениями к церемонии, принося подношения к лодке, на которой в последнее плавание отправится их умерший вождь.

И когда отчалила та от берега, огромные рыбины закружились вокруг ее, а одна из них заглотнула лодку; тускарры, остающиеся на берегу, возликовали. «Грал избрал Поноляка!» - кричали они.

Калекгос, пребывающий в эльфийском обличье, обратился к Брене, молвив: «Не пойму. Почему все так радуются смерти родича?» «Дело не в том, что мы не скорбим по нему, Калек», - отвечала Брена. – «Но, устраивая празднество в честь его жизни, мы знаем, что он останется с нами навсегда. Каким же способом еще сильнее можно сплотить родичей, если не таким?» Калекгос был поражен ее словами, надолго замолчал, задумавшись. Как же сильны узы между этими тускаррами! Драконы синей стаи никогда не могли похвастаться подобным... Вот сего не хватает драконам – силы рода, а не магии потоков или же древних артефактов!..

Пришло время возвращаться в Лазурные Архивы. Поблагодарив Брену за гостеприимство, Калекгос наряду с героями покинул Искаару, устремившись к Клятвенному Камню у основания монументальной башни. Увы, манифестация Синдрагосы была вынуждена констатировать, что, несмотря на восстановление магических потоков, нечто препятствует пробуждению Камня.

«Я боле не страшусь объединения синих драконов», - признался Калекгос героям. – «Нам лучше быть одной семьей, чем ее осколками. Даже если сейчас я не могу пробудить Клятвенный Камень, я могу воспользоваться им, чтобы отправить послание всем синим драконам. Пришло время им получить весть... от своего аспекта».

Используя Клятвенный Камень в качестве проводника своих магических энергией, Калекгос воззвал к своей стае, надеясь, что ответит та и явится к Лазурным Архивам.

Чуть поодаль возник портал, выступил из которого Хадгар. «Первобытные вновь начали натиск», - без обиняков заявил чародей, обращаясь к Калекгосу. – «Мы отбросили их у Вактроса, посему ныне силы Первобытных возглавила сама Рашагет!» «Если падет Вактрос, та же участь постигнет и весь Лазурный Простор», - молвила «Синдрагоса». – «Вактрос связан с ключевыми магическими потоками в Лазурном Просторе. Если он будет уничтожен, Архивы прекратят свое существование... как, впрочем, и весь Лазурный Простор».

Калекгос отчаянно надеялся на то, что сородичи откликнутся на его зов; в одиночку он навряд ли выстоит в противостоянии с Рашагет. Следуя просьбе Калекгоса, герои устремились в последний лагерь магов Кирин Тора в области, именуемый «Щитом Ронина». Обратившись к Калекгосу, «Синдрагоса» велела тому даже не думать о том, чтобы проявить милосердие в отношении Рашагет. «Я сама проявляла милосердие... слишком много раз», - с горечью изрекла манифестация. «Ты говоришь о предательстве Нелтариона», - осознал Калекгос. «Не повторяй мою ошибку», - настаивала «Синдрагоса». – «Не может быть милосердия... без правосудия. Помни об этом».

Простившись с Калекгосом и Хадгаром, вознамерившимися немедленно отправиться прямиком к Вактросу, герои выступили в направлении Щита Ронина. К счастью, лагерь чародеев еще держался, и воители поспешили к чудовищному тоннелю, проплавленному призванными сектантами стихийными духами огня под горами Вактрос, высилась в сердце которых башня.

Калекгос и Хадгар противостояли протодраконам в воздухе; герои же схлестнулись с сектантами и элементалями на земле. Разя противников, продвигались они к основанию величественной башни – цели, на которую положили глаз Первобытные.

«Рашагет!» - гремел с небес голос Калекгоса. – «У тебя последний шанс прекратить это безумие!» «От твоей стаи мало что осталось», - насмешливо отвечала протодраконица. – «Что хорошего принесла вам магия титанов? По крайней мере, твои предшественником был действительно могучий аспект. Ты же играешь с силами, о которых не имеешь представления!» «Мне не прежде приходилось расправляться с безумными драконами», - парировал Калекгос. – «Ты останешься всего лишь незначительной заметкой в нашей истории, Рашагет».

Оставив позади проплавленные под горами тоннели, достигли герои основания башни Вактрос, где сразили одного из сородичей Рашагет – Кортрокса Разрушителя.

Рашагет пыталась поглотить магические энергии башни, надеясь разрушить ее. Калекгос противостоял Первобытному Воплощению, в то время как Хадгар щедро черпал энергии магических потоков, восполняя полнящую Вактрос магии. Силы Первобытных – протодраконов, сектантов, элементалей - продолжали наступление, и воители Альянса и Орды отчаянно пытались сдержать чудовищный натиск.

Рашагет повергла Калекгоса, вознамерилась прикончить строптивого дракона... когда того окружил магический щит! «Он не один!» - проревел синий дракон, Сенегос, прибывший к башне Вактрос наряду с сородичами. Синяя стая ответила на зов своего аспекта!..

Синие драконы бесстрашно атаковали Рашагет, и та вынуждена была ретироваться. «Вы узрите, как ваша империя рухнет наряду с вашей ложной королевой», - бросила протодраконица напоследок.

Калекгос, синие драконы и герои вернулись к Лазурным Архивам. Здесь, у Клятвенного Камня, изрек Калекгос, обращаясь к внемлющим ему сородичам: «Слишком долго были мы разбросаны по миру. Но драконья стая – больше, чем клятва... мы - семья! Я пришло время мне провести свою семью домой».

«Синдрагоса» ободряюще улыбнулась ему, и Калекгос, обернувшись к Клятвенному Камню, пробудил магию его. После чего, обратившись к героям, просил тех отправляться в Тальдразус – один из регионов Драконьих Островов, возведен в котором Вальдраккен – величественный город, выступающий юдолью цивилизации драконов. Именно там находится Престол Аспектов, где в скором времени пройдет встреча предводителей пяти стай. Ожидается, что обсудят они действия Рашагет и ее Первобытных, после чего согласуют общую стратегию противостояния этой угрозе.

...Основу Вальдраккена составляли анклавы пяти драконьих стай, а в сердце города была возведена башня – Престол Аспектов. Когда ступили воители Альянса и Орды на вершину ее, то лицезрели Алекстрашу, Ноздорму и Калекгоса; поведал последний сородичам о событиях, случившихся в Лазурном Просторе.

«Мы сохранили Лазурные Архивы, но буря Рашагет объяла башню Вактрос», - рассказывал Калекгос. «Она стремится вызволить из заточения своих сородичей, но тюрьма нет находится не в Лазурных Просторах», - задумчиво произнесла Алекстраша. – «Чего же она добивается?» «Мои видения... затуманены», - признался Ноздорму. – «Первобытные уже могут пребывать среди нас, и, боюсь, я не сумею увидеть сие». «Вальдраккен должен быть защищен!» - постановил Калекгос. – «Этот город – родина нашего народа». «Если Первобытные уже здесь, мы должны отыскать их», - согласилась с мнением синего дракона Алекстраша. – «Нельзя допустить, чтобы проникли они в нашу вотчину».

Алекстраша представила героям драконида – капитана Драйна, чьи подначальные отвечали за безопасность города. Драйн с уверенностью заявил: сектанты уже проникли в пределы Вальдраккена, и, с помощью магии иллюзии выдавая себя за рядовых горожан, сеют раздор средь тех, распространяя свою лживую пропаганду.

Наряду со стражами Вальдраккена воители выступили на поиски лазутчиков, и, обнаруживая тех в жилых кварталах города, предавали мечу. Из послушанных разговоров сектантов герои сделали вывод, что приспешники Первобытных находятся в южных пределах Тальдразуса, и, похоже, атакуют Южную Крепость, гарнизон которой возглавляет командующй Эраног.

Посему воители покинули город, выступив к Южной Крепости, где продолжалось ожесточенное сражение защитников оной с осадившими твердыню сектантами культа Первобытных. Примкнув к солдатам гарнизона, герои отчаянно противостояли неприятелю, разили как парящих над крепостью протодраконов, так и их приспешников.

В поисках командующего Эрагона герои прочесывали пределы Южной Крепости, и, наконец, заметили офицера в дозорной башне. Обратился к Эраногу огромный протодракон, Магматалон, проревев: «Твои стражи не примкнули к нам, Эраног, мы ожидали обратного». «Не это неинтересно», - отозвался Эраног, взгляд которого был прикован к странному пламенеющему кристаллу. – «Мертвые солдаты не встанут у вас на пути». «Вижу, ты обрел пламенный камень», - заключил протодракон. – «Я чувствую его силу». «Пришло время исполнить вашу часть сделки», - напомнил ему Эраног, и Магматалон выдохнул пламя, объявшее командующего.

Пламенный кристалл обратился в прах, а Эраног преобразился; могущество переполняло его! «Восстань же, Первобытный Эраног!» - возвестил протодракон, и вымолвил Эраног: «Клянусь использовать эту силу, дабы вызволить свой род из-под гнета аспектов!» «Тогда иди, и предай огню это оскверненное титанами место!» - произнес Магматалон, взмыл в небеса.

Предавший своих сподвижников, Эраног покинул дозорную башню, устремившись прочь из Южной Крепости. Герои же продолжили противостояние силам культа, и, лишь сразив могучего Магматалона, верховодившего вторжением, положили конец сражению.

Южную Крепость удалось отстоять, и воители Альянс и Орды вернулись в Вальдраккен, известив капитана Драйна о произошедшем в твердыне и про обращение командующего Эранога в Первобытного.

...Обратившись к героям, молвил Ноздорму: «Нити времени подобны току реки – со множеством притоков и ответвлений. Иногда означенный ток изменяется. Однако неразрешенная аномалия может обречь нас на ложную временную линию... И сейчас мы приближаемся к одной из таких аномалий». Дабы не допустить сего, Ноздорму направил в Зыбучие Пески, что в южных пределах острова, Хронорму – Хроми, весьма сведущую в разрешении аномалий и восстановлении временного потока. И все же бронзовый аспект просил героев оказать драконице помощь в сем начинании.

Хроми поведала прибывшим воителям: драконы бесконечности вновь явили себя, и ныне пытаются наполнить своей нечестивой волшбой Бронзовый Клятвенный Камень, находящийся во Временном Средоточии. Артефакт сей олицетворяет собой стремление бронзовой драконьей ткани защитить само время! И если драконы бесконечности осуществят задуманное, это будет означать необратимое искажение временной линии... и, возможно, обращение Ноздорму в Мурозонда!

Здесь, близ храма, возвышающегося в сердце Зыбучих Песков, означились драконы, именующие себя ‘Путешественниками во Времени’. Один из них, Анданненорму, пребывающий в обличье таурена, поведал воителям о том, что в храме нечто происходит, - нечто, обращающее временные потоки в хаос.

Вышедшая из-под контроля магия времени охватывала окружающие Зыбучие Пески леса, воздействуя на флору и фауну. С помощью одной из Путешественников – дракониды Сьясзератель - герои приступили к очищению леса от временных флуктуаций; Анданненорму наставлял воителей во владении магией времени, ибо Хроми поручилась за них.

Изучая остаточные временные эссенции созданий, означившихся в лесах, Анданненорму пытался найти ответ на вопросы о том, к каким временным потокам принадлежали монстры, почему соприкоснулись они с основной временной линией, и каким образом возможно разрешить возникшую аномалию. Сьясзератель же по мере сил своих запечатывала бреши в ткани времени, возникающие в Зыбучих Песках; энергии, исходящие из сих разломов, указывали на то, что соприкасается с настоящим далекое, далекое прошло.

Драконида несказанно удивилась, когда из одного из разломов, который она собиралась запечатать, выступил незнакомец – Эонорму. Последний поведал героям, что возникшая в Зияющих Песках аномалия грозит разрушить основную временную линию. Посему воители, прошедшие ускоренное обучение магии времени, наряду с Путешественниками приступили к восстановлению ткани времени, продолжив закрытие брешей, устранение монстров из иных временных потоков и возвращая означившиеся окрест артефакты в те континуумы, которым они принадлежали.

«Мы защищали Временное Средоточие, когда внезапно возникли бреши во времени и поглотили нас», - рассказывал Эонорму внемлющим ему сородичам. – «Я оказался во времени, похожем на текущее... но в то же время кардинально отличающемся. Временной поток пребывал в хаосе. Окрест царило разрушение. Выжили немногие...»

Покончив с временными флуктуациями в Зыбучих Песках, бронзовые драконы поднялись на одну из платформ храма – Временного Средоточия, где обнаружили Хроми, удерживающую драконицу бесконечности, Вечнос, в сфере, внутри которой время было остановлено. Как оказалось, угодила драконица в магическую ловушку, когда попыталась воздействовать на Клятвенный Камень стаи бронзовых драконов

«Я не позволю тебе осквернить наш Бронзовый Клятвенный Камень!» - постановила Хроми. «Пребуду я здесь день или тысячелетие – неважно!» - отозвалась обездвиженная Вечнос. – «Я непременно обеспечу появление нашего повелителя, Мурозонда!»

Анданненорму и Сьясзератель примкнули к Хроми в усилении двеомера удерживающего Вечнос заклинания; герои же схлестнулись с пребывающими в пределах храма элементалями времени – возникшими, когда драконы бесконечности попытались было исказить ход основного временного потока.

Следуя просьбе Хроми, герои разорвали временной пузырь, запечатавший двери храма и не позволявший хранителям оного покинуть святыню. Последние присоединились к Путешественникам во Времени, а также воителям Альянса и Орды на платформе, и Хроми разорвала временной пузырь, оставалась в котором Вечнос, надеясь покончить с драконицей бесконечности и отвести тем самым угрозу от Клятвенного Камня.

Не мешкая, Вечнос принялась творить волшбу; Хроми атаковала ее... и обе драконицы бесследно исчезли. Подоспевший Ноздорму воззрился на возникшую над платформой брешь в континууме, порожденную единением магических энергий взаимоисключающей природы, пояснил героям: «Они пробили тоннель во времени и низвергнулись в него – через бесконечное число вероятностных реальностей. Вы должны отыскать их прежде, чем вся ткань мироздания окажется разорвана!»

Драконица Соридорми – консорт Ноздорму, а также Анданненорму, Сьясзератель и герои вызвались отыскать сгинувших в бесконечности континуумом потоков. «Я обнаружил момент во времени, в котором мы можем отыскать Хроми», - обратился к ним Ноздорму. – «Соридорми, мне нужно, чтобы ты поддерживала временной портал открытым с иной стороны. Видение мало что явило мне: лишь образы огня, льда и хаоса».

Соридорми наряду с несколькими Путешественниками открыла портал во временной поток, на который указал ей Ноздорму, ступила в него. То было одно из вероятных грядущих, исполненное тьмы и хаоса, - то, в котором Первобытные одержали верх над защитниками Азерота!

Героям Ноздорму передал кристалл, магия которого позволит остановить падение Хроми и Вечнос через континуумы. Приняв артефакт, воители проследовали в портал, переместившись во Временное Средоточие иного потока. Оный пребывал в хаосе, и множество монстров наводняли его... монстров, не принадлежащих сей временной линии, и все же существующих в ней!

Немногочисленные выжившие воины, принадлежащие сему блеклому будущему, отступили в пределы храма, и герои поспешили исцелить их раны. Вновь воспряв, защитники Временного Средоточия выступили против многократно превосходящих сил противника – сектантов и элементалей.

В небесах над Зыбучими Песками продолжали свое противостояние Хроми и Вечнос. С помощью кристалла, переданного героям Ноздорму, удалось зафиксировать положение сих драконов в бесконечности вероятностей, но не остановить падение их сквозь время.

Воители вернулись в настоящее, поведав Ноздорму о том, какое будущее им предстало. Бронзовый аспект велел Анданненорму открыть новый портал – на этот раз в прошлое той реальности, оставалась в которой Соридорми. Проследовав в разлом, воители обнаружили себя во временной линии, властвовали в которой мурлоки.

Два племени мурлоков сошлись друг с другом в противостоянии. Стараясь обходить сих созданий стороной, герои устремились туда, где вели сражение свое Хроми и Вечнос, с помощью кристалла Ноздорму вновь зафиксировали положение тех в континууме. На глазах героев двое драконов исчезли, вновь продолжив падение свое сквозь время.

Сразив гигантского мурлока – подобие Смертокрыла в этой реальности, герои вернулись в настоящее, и Ноздорму велел им присоединиться к Сьясзератель и Анданненорму в еще более далеком прошлом – там, низвергались куда Хроми и Вечнос.

Переместились они в эпоху Войны Гноллов, наблюдали, как создания сии противостоят защитникам Штормвинда. Не обращая внимания на обитателей сего временного потока и не позволяя себя связать бессмысленными сражениями, воители наряду с Сьясзератель и Анданненорму стремительно перемещались сквозь время, минуя портал за порталом, надеясь настичь, наконец, продолжающих свое падение Хроми и Вечнос.

Эпоху Войны Гноллов сменяет эпоха Войны Зыбучих Песков, оную – Революция пандаренов... Наконец, Сьясзератель, Анданненорму, а также сопровождавшие их воители переместились в далекое прошлое – в Черную Империю! «Это эпоха, предшествующая обнаружению титанами Азерота», - просветил Анданненорму Сьясзератель. – «Время, когда повелители стихий выступили против Черной Империи Старых Богов».

Разя акиров, герои бросились в сторону, зрели в которой двух сражающихся друг с другом дракониц. Магия кристалла Ноздорму сумела, наконец, остановить падение тех сквозь время; заключив временное перемирие, Хроми и Вечнос принялись творить портал, должный вернуть их в родную эпоху. Герои же, Сьясзератель и Анданненорму с превеликим трудом сдерживали чудовищный натиск гигантских инсектоидов и Безликих – миньонов Старых Богов, возжелавших расправиться с незваными гостями, означившихся неведомо как в Черной Империи.

Возвращение дракониц, Путешественников во Времени и защитников Азерота в родную эпоху привело к пробуждению Бронзового Клятвенного Камня. Обратившись к Вечнос, Ноздорму поблагодарил драконицу бесконечности за помощь, обещав, что пощадит ее – если та немедленно покинет Временное Средоточие. «Мы приведем тебя к неминуемой судьбе», - бросила Вечнос напоследок. – «Ты не можешь отрицать то, что неминуемо».

Вечнос взмыла в воздух, исчезла в наскоро сотворенном временном портале. Ноздорму долго смотрел ей вслед... Вновь обратившись к гному, Хроми обратилась к аспекту, поинтересовавшись: «С тобой все в порядке?» «Вечнос чуть было не преуспела в своем начинании», - печально вздохнул Ноздорму. – «Я надеялся, что у меня больше времени...» «Прости!» - расстроилась Хроми. – «Мне казалось, я сумею одолеть ее!» «Хронорму, ты не сделала ничего дурного», - молвил Ноздорму. – «Ты доблестно сражалась. Но Вечнос права: моя судьба неотвратима. С каждым минувшим днем будущее перетекает в настоящее, а после – в прошлое. Вскоре настанет миг, когда я обращусь в свою темную ипостась – Мурозонда. И когда это случится, я надеюсь... ты сделаешь то, что надлежит!» «Обещаю, Безвременный», - поклонилась ему Хроми. – «Я найду иной способ». «Его нет», - отвечал Ноздорму, но Хроми возразила: «Время охватывает все вероятности. Ты сам учил меня этому. Я прочешу каждый временной поток, каждое мгновение... пока не найду решение и не пойму, как тебя спасти». Растроганный, признался Ноздорму: он донельзя горд Хроми – все всех временных потоках, в которых существуют они!

Магия всех пяти Клятвенных Камней Драконьих Островов пробудилась, и герои возвращались в Вальдраккен, дабы известить о сем примечательном факте Алекстрашу. Поблагодарив воителей Альянса и Орды за помощь, заявила Дающая Жизнь: дабы восстановить утраченные силы аспектов, ей надлежит пробудить Изначальный Клятвенный Камень. Конечно, для того, чтобы подготовиться к столь сложному магическому ритуалу, ей потребуется время... но недалек тот день, когда предводители пяти драконьих стай вновь обратятся защитниками Азерота!

Исследователи, принадлежащие к Экспедиции Драконьей Чешуи, обнаружили в горных пределах Тальдразуса – близ Тирхолда - монолитную дверь, выкованную титанами и преграждающую путь в их доселе неведомый комплекс. Какие же тайны скрываются за нею?..

Воители обратились за помощью к одному из остающихся в Вальдраккене титанорожденных – хранителю Кораносу, но тот об обнаруженном комплексе своих создателей не ведал ровным счетом ничего.

Поиски же необходимых сведений в Лазурных Архивах оказались успешны, и обнаружили исследователи записи хранителя, значилось в которых: «Тир покинул комплекс и приказал трем хранителям передать навершия посохов своим драконам в трех областях Драконьих Островов. Хранителям было велено нести вечное бдение у дверей комплекса, пока тела их не обратятся в прах». Упомянуты были в найденном документе и места, куда хранители доставили навершия посохов. Так, камень Бдения был сокрыт на заставе Зелтрак в центральной области Лазурного Простора, камень Разумения был доставлен в Сзар Скелет – драконью башню на Равнинах Он’ары, а камень Правосудия был перемещен в северные пределы Островов – на драконий погост.

Исследователей атаковали командующий Саркарет и верные ему драктиры Расколотого Пламени, жаждущие обрести тайны титанов. Обретя документ хранителя, они отступили. Очевидно, драктиры попытаются первыми обрести навершия посохов, дабы ступить за запечатанную титанами дверь.

Не мешкая, воители Альянса и Орды устремились в области, помянутые в древнем документе. Повсюду сталкивались они с отрядами драктиров Расколотого Пламени, оказывающих героям ожесточенное сопротивление. В огромном некрополе – Сокрытом Склепе – отыскали те первый из зачарованных камней, «Правосудие Тира».

Камень Разумения драктиры успели заполучить первыми, и ныне применяли магию артефакта для контроля над горлоками, населяющими руины башни Сзар Скелет. У подножья оной воители Альянса и Орды дали бой драктирам Расколотого Солнца, сразили возглавлявшего тех заклинательницу, Макко, обнаружив на теле ее камень – «Разумение Тира».

Камень Бдения был разбит на осколки, и герои, собрав оные на заставе Зелтрак, преподнесли их Налейдии Речной Свет, которая волшбой своею сумела восстановить артефакт.

И теперь, когда три магических камня были у них в руках, герои наряду с Налейдией и Тодди – лидерами Экспедиции – вернулись ко входу в комплекс титанов. Две полуразрушенные статуи хранителей все еще высились у входа, третья же давно обратилась в прах.

Все же исследователям удалось отыскать чудом сохранившийся посох ее, и, поместив обретенные навершия на посохи хранителей, сумели они развеять чары, закрывающие двери комплекса титанов. Герои, Налейдия и Тодди проследовали внутрь, немедленно приступив к изучению залов твердыни.

В Зале Образцов лицезрели путники освободившихся от воздействия стазис-полей протодраконов, некогда помещенных туда Тиром, и поспешили вернуть сих предвечных созданий в пределы оных. Как оказалось, каждый из протодраконов был наделен эссенцией одной из стихий, и Тир, проводя свои изыскания, наблюдал, как изменялись при этом способности подопытных образцов. Видя, с какой легкостью преображается эссенция протодраконов, задавался Тир вполне резонным вопросом: существует ли в принципе стихия – или форма энергии, - единение с которой протодраконов невозможно?

В Зале Аспектов пребывали призрачные образы пятерых драконов-аспектов, о каждом из которых исследователи сумели почерпнуть новые сведения. Так, узнали они, что Алекстраша и Изера были сестрами, а брат их погиб еще до того, как стали они аспектами. Кроме того, упоминалось, что Изера надеялась заключить мир с нежитью. Это показалось исследователям весьма странным, ведь прежде не слыхали они о том, чтобы драконы когда-либо противостояли мертвякам...

Изучив консоль, находящуюся у образа Малигоса, Тодди и Налейдия выяснили, что до становления аспектом синий дракон чуть было не был обращен в нежить. Странно... о чем именно идет речь?..

В главном зале комплекса герои были атакованы хранителями, посчитавшими появление органических жизнеформ нарушением протоколов безопасности. Исследователи сумели извлечь из консолей три диска, содержащих в себе бесценные знания, после чего со всех ног бросились прочь из комплекса. Дверь оного с грохотом закрылась за спинами их.

По возвращении в лагерь Налейдия и Тодди с энтузиазмом приступили к изучению дисков Тира, содержались в которых сведения как о жизненных циклах различных видах протодраконов на Драконьих Островах, так и о роли и способностях аспектов. Интерес Тира к аспектам вполне логичен, но почему уделял он столь пристальное внимание протодраконам? И почему изыскания свои он проводил тайно, позаботившись о сокрытии комплекса и о защите его множеством протоколов?.. Это оставалось загадкой...

Хотелось бы верить, что со временем исследователи получат ответы на эти вопросы...

Навестившим Искаару героям тускарры с тревогой поведали о том, что внезапно перестали получить всякие вести от племени сородичей из Уктулута, обитают кои на Берегах Пробуждения. Прежде два племени вели меж собой оживленную торговлю, но вот уже несколько месяцев из Уктулута не приходит ни одной лодки! Тускарры просили героев навестить поселение сородичей, ибо донельзя тревожились за тех.

Воители, отправившиеся к Уктулуту, обнаружили селение в целости и сохранности, но тускарры, его населяющие, были настроены к чужакам весьма неблагосклонно – если не сказать враждебно. Сопроводить героев к своему вождю они наотрез отказались, заявив, что, если те надеются на аудиенцию, то должны сперва доказать свою пригодность. «Дьярадины нападают на нас из-за реки», - говорили тускарры. – «И верховодит ими Лорак, сведущий в огненной магии. Прикончите его, и тогда мы поговорим. Ведь, чем ближе приближаются дьярадины, тем сильнее пересыхает река. Если так и дальше пойдет, мы вовсе без еды останемся».

Герои атаковали силы гигантов, означившиеся за рекой, и, сразив помянутого тускаррами Лорака, преподнесли стражам Уктулута отсеченную голову чародея. Верные своему слову, те сопроводили иноземцев к своему вождю, Тутакану, к которому в настоящее время обращались мастеровая Кулика и старейшина Унужаак. Оба просили вождя заняться насущными проблемами племени, ведь съестные запасы тают день ото дня! Тутакан вяло отмахивался, утверждая, что не может ничего поделать, чтобы изменить ситуацию.

«Гляди, что происходит, Тутакан!» - обратился к вождю страж Хакота, сопровождавший героев, передав владыке отсеченную голову предводителя дьярадинов. – «С врагами за нас сражаются чужеземцы, пока ты тут прохлаждаешься!» «Пусть сражаются», - вздохнул Тутакан. – «Мы уже заплатили слишком высокую цену за сражения». «Эту цену продолжает платить твой народ», - в гневе бросил Хакота. – «Возможно, и это за тебя чужаки исправят».

Герои попытались было заговорить с Тутаканом, но тот просил оставить его в покое – наедине со своими мыслями, после чего зашагал прочь. Кулика и Унужаак проводили вождя взглядами, отражались в которых горечь и презрение. Что это за вождь, если прячется он, в то время как дьярадины теснят его сородичей!

Следуя просьбам Унужаака и Кулики, воители Альянса и Орды озаботились добычей пропитания и припасов для жителей Уктулута. Наблюдая за деяниями героев, вождь Тутакан отрешился от раздумий, просил чужеземцев попытаться вернуть стаю ездовых животных – оттуков, исчезнувших близ ставки дьярадинов. Среди сгинувших созданий был и личная оттука вождя, Ипко.

Наряду с Тутаканом и Унужааком герои выступили на поиски Ипко. Увы, сие создание растерзали крылатые бестии дьярадинов на глазах у вождя. Старейшина Унужаак шепнул героям: оттуки для тускарров – не животные, а друзья, верные товарищи. Для охотников Уктулута подобная связь священна; похоже, утрата Ипко и стала причиной глубокой депрессии вождя.

Унужаак свершил в память об Ипко погребальный ритуал. Тутакан оставался в своем шатре, скорбя, и страшился Унужаак за будущее племени, ведь вождь презрел ныне свой долг пред сородичами. Следуя совету старейшины, герои убедили кручинящегося Тутакана избрать себе в спутники нового оттука – что и было сделано.

Дьярадины вновь устремились в атаку, но на этот раз племя свое возглавил Тутакан. Один из гигантов – Журтан – приступил к проведению нечестивого ритуала близ лагеря тускарров, и волшба его обращала воды речные в пар!

В последовавшем сражении Журтан пал, а сородичи его обратились в бегство. От имени тускарров Уктулута Тутакан поблагодарил чужеземцев за помощь, обещав незамедлительно возобновить торговлю с Искаарой.

Хотелось бы искренне верить в то, что племена тускарров Драконьих Островов вновь познают процветание!..

К вернувшимся в Вальдраккен героям обратилась Алекстраша поведала героям о том, что незадолго до своей гибели хранитель Тир вверил аспектам драконью чешуйку, выкованную из серебра. Аспекты понятия не имели, каково назначение сего артефакта, но приняли решение вновь явить ее миру – как символ единства и дружбы с верными союзниками драконьего рода.

Калекгос заинтересовался: прежде никогда воочию не видел он чешуйки, свято хранимой в Вальдраккене. Однако ощущали Алекстраша и Ноздорму, что за время долгого отсутствия их на островах что-то в артефакте изменилось. «Возможно, наше возвращение на Драконьи Острова пробудило чары чешуйки», - предположила Алекстраша. – «Тир был полон тайн. Возможно, это последняя из них, нам еще неведомая».

Алекстраша передала серебряную чешуйку героям, призвав тех самостоятельно открыть ее назначение. Предположила красная драконица, что разгадка тайны может крыться в Тирхолде – цитадели Тира, где и выковал тот некогда чешуйку. Алекстраша просила героям отправиться в Тирхолд в сопровождении хранителя Кораноса – последнего из изначальных титанорожденных, остающихся на островах. Именно он привел в действие Маяк Тирхолда – древнее устройство, расположенные на вершине твердыни. Некогда – по завершении Войны Древних – аспекты просили хранителей с помощью Маяка погрузить Драконьи Острова в глубокий сон и сокрыть их тем самым от мира – и от самих драконьих стай. Минули тысячелетия – и сейчас Коранос, очнувшийся от векового сна, исполнил свое предназначение, активировав Маяк и вновь явив острова миру...

Так, воители Альянса и Орды выступили к стенам Тирхолда, с благоговением взирая на ярчайший свет Маяка, озаряющий небеса. Следуя указанию Кораноса, поместили они чешуйку на одну из созданных Тиром консолей. «Ради торжества Порядка...» - зазвучал голос древней записи, от которой за прошедшие тысячелетия остались лишь отдельные фрагменты. – «Посланный Пантеоном... чтобы оттеснить... Бездну...»

Предположил Коранос: активация консоли пробудила в стенах Тирхолда... нечто. Наверняка чешуйка – ключ к сокровенным тайнам хранителя Тира!

Герои приступили к исследованию Тирхолда, приводя в действие обнаруженные консоли, внимательно слушая голосовую информацию, в них содержавшуюся. «Драконы станут хранителями будущего Азерота...», - звучал голос давно погибшего хранителя. – «Один отказывается видеть путь, которым надлежит следовать Азероту... Локен должен понести наказание за непростительное деяние... Улдуар заражен собственным пленником, и слишком сильны означившиеся там тени... Арчедас и Ироная – единственные, кому я могу доверять... Эти записи должны сохраниться до тех времен, когда...» Увы, на этом записи обрывались.

Пред героями и Кораносом возникло витающее в воздухе устройство, которое хранитель назвал «искрой титанов». Возможно, станет та следующим шагом на пути к разгадке оставленной Тиром тайны. Будто приглашая героев следовать за собой, искра устремилась к верхним ярусам величественной твердыни.

Примкнули к воителям Алекстрала, Калекгос и Ноздорму; трое драконов с интересом наблюдали за искрой титанов. Признался Калекгос, что магию, пребывавшую в возникшей искре, ощутил он, находясь в Вальдраккене, посему и поспешил прибыть в Тирхолд наряду с сородичами.

«Это место было последним, где мы видели Тира», - задумчиво изрекла Алекстраша, взирая на искру, замершую на одном из ярусов цитадели. – «Мне не ведали об обстоятельствах, знали лишь – это что-то очень важное. Мне кажется, искра призывает нас вновь узреть воспоминания о том времени. Возможно, в них кроется некая зацепка к познанию тайны, оставленная Тиром для нас».

Магией своей Ноздорму пробудил заключенные в искру воспоминания, и взорам героев предстали призрачные образы Тира, обращающегося к Алекстраше, Ноздорму, Малигосу, Нелтариону и Изере. Тир говорил о том, что отправляется в странствие, которое может оказаться весьма долгим, но перед отбытием вверял он аспектам серебряную чешуйку, станет которая символом уз, их связующих. «Чары сего дара не позволяют мне понять его истинную природу», - признался Ноздорму, и отвечал Тир: «Ты проницателен как всегда, Безвременный. Но не волнуйся. Ты знаешь, как я люблю тайны». «Подозреваю, в даре твоем заключен куда более глубокий смысл», - молвила Алекстраша, взирая на серебряную чешуйку. – «Ты оставляешь его с нами, потому что странствие твое сопряжено с огромной опасностью». «Скажи, что за опасность тебя ожидает», - обратилась к Тиру Изера. – «И мы последуем за тобой».

«Туда, куда отправляюсь я, вы пойти не можете», - отвечал Тир. – «Это – священное знание, вверенное лишь мне и иным хранителям. Ваше же место здесь. Вы должны подготовить свои стаи к великой судьбе, им уготованной». Еще раз напомнив аспектам о том, что серебряная чешуйка явит свое назначение в час нужды, Тир простился со своими подопечными.

Долго молчали драконы, вновь переживая давние воспоминания. «Хотелось бы верить в том, что Тир гордился бы тем, чего мы достигли», - молвила Алекстраша. – «Ведь, несмотря на все понесенные лишения, род драконов процветает».

Слова ее пробудили заложенный в искру титанов алгоритм. Не обнаружив присутствия в мире хранителя Тира, устройство привело в действие «серебряный протокол», и предстал взорам пораженных драконов призрачный образ Тира. «Верные мои сподвижники», - рек хранитель. – «Если вы зрите это, значит, пришел час великой нужды, а меня нет рядом с вами. Отнесите серебряную чешуйку в мою кузню Тирхолде и узнаете больше».

Следуя высказанной древним хранителем воле, герои проследовали в кузню, пребывающую в сердце твердыни, возложили на одну из установленных в чертоге консолей серебряную чешуйку. Увы, одного этого оказалось недостаточно для сброса протоколов безопасности и активации систем кузни. Тир на славу постарался, оберегая механизмы своего оплота от воздействия скверны Старых Богов и миньонов их.

К счастью, Коранос поведал воителям о том, где именно в пределах Тирхолда они могут отыскать диски, являющиеся ключами к иным консолям кузни. Герои сразили конструктов, выступающих стражами дисками, и, вернувшись в кузню, возложили обретенные артефакты на консоли.

Протоколы безопасности удалось снять, и возникший в кузне голографический образ Тира постановил: пришло время перейти к следующей стадии «серебряного протокола». «Внутри чешуйки записаны схемы того, что вам следует выковать», - звучали слова хранителя. – «Одному из своих хранителей, Иридеуса, я вверил необходимые для этого материалы. Они – особенные, и в мире их осталось лишь несколько».

В глубоком подземелье под Тирхолдом – Чертогами Насыщения – герои обнаружили сектантов, принадлежащих к культу Первобытных. Возглавляла тех Ночная эльфийка, Хаджин. Последняя питала ненависть ко всем без исключения порождениям титанов, отравившим Азерот своей отвратной магией Порядка. Нет, надлежит возродить мир таким, каким он был до прихода Пантеона: царством необузданной мощи стихий! Призвав могущественного стихийного духа, именуемого «Первобытным цунами», надеялась Хаджин очистить сокровенный Родник Вечности от скверны титанов.

Герои изгнали силы культа из Чертогов Насыщения; к несчастью, вынуждены они были сразить Иридеуса, не делавшего различий между сектантами и посланниками аспектов. Во владении павшего хранителя обнаружили герои слитки стали титанов – металла, из которого были выкованы изначальные хранители Азерота.

Покинув подземелье Тирхолда и вернувшись в кузню, герои бросили слитки в резервуар с лавой, установленный в центре чертога, после чего привели в действие механизмы кузни. Оные пришли в действие, создавая из слитков стали титанов то, схемы чего хранились в серебряной чешуйке. Ступившие в кузню Алекстраша, Калекгос и Ноздорму с изумлением наблюдали, как поднимается из лавового резервуара созданная механизмами кузни фигура – тело хранителя Тира!

«Невероятно!» - в изумлении выдохнула Алекстраша. – «Это тело – точное подобие Тира, но оно – пустое вместилище, лишенное благородного духа нашего верного друга». «Должно быть, Тир знал, что отправляется на гибель, посему и оставил вам серебряную чешуйку – проводник, посредством которого возможно будет воссоздать его физическое обличье», - заключил Калекгос. «Истина же была сокрыта даже от меня – до тех пор, пока не возникнет в ней необходимость», - вымолвил Ноздорму.

«Сподвижники Тира сокрыли диск с его воспоминаниями в глубинах Улдамана», - помрачнела Алекстраша. – «Но прежде, чем наши герои успели обрести его, драконы бесконечности и их миньоны сокрыли диск в иных временных потоках. Мы должны или обнаружить его, или же изыскать иной способ возродить Тира. От этого может зависеть будущее наших стай!»

Драконы уповали на то, что сумеют они восстановить Тира – и, быть может, тот поможет им вновь обрести прежнее могущество...

Посланники-дракониды, принадлежащие к синей стае, прибыли в Изумрудные Сады, дабы узнать о природе их. Меритра приняла гостей, выразив надежду на упрочение связей между синей и зеленой стаями.

Драконица пригласила драконидов, возглавляемых Римеком, а также воителей Альянса и Орды в уединенную рощицу, дабы явить назначение Изумрудных Садов. Призналась Меритра: недавние нападения на Сады Первобытных оставили в сих благодатных землях свой след. Посему надлежит им неустанно трудиться, чтобы стереть его.

Так, Меритра просила героев несколько уменьшить популяцию растительных монстров, расплодившихся в роще, а семена их передать Сестрам Сада, дабы применили те их для восстановления поврежденной флоры. Кроме того, надлежало воителям пробудить трех спящих Древних – гигантские древа, поклявшиеся защищать леса и созданий, их населяющих.

«Что же защищает зеленая стая?» - обратился Римек к Меритре. – «Природу?» «Мы также выступаем стражами Изумрудного Сна и всего того, что произрастает в нем», - отвечала драконица.

...Двое Древних пробудились, но третий оказался мертв – что весьма озадачило Меритру. Причиной гибели Древнего было заклинание холода; возможно, то дело рук сектантов, готовящих на Сады новое нападение.

Меритра предложила Римеку навестить ее сына, Геритуса, питавшего интерес ко всем видам магии. Драконид разыскал означенного дракона в сердце Садов, и поведал тот: многие его сородичи до сих пор проливают слезы по погибшей Изере. Здесь, в Изумрудных Садах, слезы сии кристаллизуются, и обладают немалым могуществом. Геритус просил подоспевших героев разыскать подобные артефакты – была у него теория о том, что эта совокупная скорбь может позволить им воззвать к почившей Сновидице.

И, когда герои исполнили просьбу Геритуса, тот поделился с ними деталями своей теории. «Я считаю, существует способ восстановить связь Изеры с Изумрудным Сном, дабы привлечь сущность ее ближе к Азероту», - говорил зеленый дракон. – «Когда Изера умерла, Королева Зимы возродила ее в Арденвельде. В настоящее время она связана с той реальностью, но, думаю, мы можем попытаться переместить ее в Изумрудный Сон». Конечно, в теории оставалось немало белых пятен; например, вопрос о том, как разорвать существующую связь Изеры с Королевой Зимы.

Следуя указаниям Геритуса, герои наделили приготовленные драконом магические якоря эссенцией слез, собранных ими в Изумрудных Садах. Полагал Геритус, что якоря сии помогут удержать Изеру в Изумрудном Сне. Но как вывести дух Сновидицы из Темных Земель?.. «Этого я не знаю», - признался Геритус, отвечая на вопрос, коий озвучил Римек. – «Но ныне Тиранд и Малфарион остаются в пределах Арденвельда, пытаясь понять, какие есть у нас возможности». Полагал Геритус, что для воплощения замысла его в жизнь потребуется жертва, должная заменить Изеру в Темных Землях... но кто может стать таковой?..

«А что находится в той стороне?» - осведомился Римек у приблизившейся к их небольшому отряду Меритре. «Древняя Роща, портал в Изумрудный Сон», - отвечала та. – «Сомникус выступает стражем находящегося там Клятвенного Камня». Посланник синего рода изъявил желание навести означенное место, и с благословения Меритры устремился наряду с героями к пределам Древней Рощи.

Сомникус пребывал в печали после гибели своего сына, Солетуса, и боялась Меритра, что страж портала может решиться на безрассудные поступки узнав, что Первобытные собираются атаковать Сады снова. Но прибывших героев Сомникус заверил: с ним все в порядке, беспокоиться не о чем. Вот только казалось дракону, будто что-то движется под землею. Неужто сектанты таким образом подбираются непосредственно к Древней Роще?

Подозрения Сомникуса оправдались: культ действительно пытался добраться до портала, не привлекая к себе внимания со стороны защитников Садов. Посему и следовал подземными тоннелями, пролагали которые монстры-копатели. Герои покончили с тварями, о чем не преминули известить Сомникуса.

Римек просил Сомникуса дозволения взглянуть на портал, ведущий в Изумрудный Сон, и дракон не видел причин отказать младшему собрату. Но, оказавшись близ портала, Римек осклабился, потер лапы. Творя заклятия, он сковал льдом драконов – стражей Древней Рощи, после чего сотворил множество порталов, выступили из которых элементали льда.

Герои, сумевшие избежать воздействия заклинания, сразили сектанта, Эзралора, но Римек наряду со своими миньонами уже успел прорваться в Изумрудный Сон. Меритра была потрясена сим поворотом событий; приведенные в действие вследствие нападения защитные чары Древней Рощи оградили портал, не позволяя героям последовать за сектантами!

И Меритра поведала героям о том, чего не ведали даже ее ближайшие сородичи – Геритус и Сомникус. Ибо в тенетах Изумрудного Сна сокрыли от мира Тиранд и Малфарион семя Мирового Древа, кое принесли из Арденвельда. Со временем оставит сей бесценный дар Изумрудный Сон и займет место свое в мире смертном. Меритра опасалась, что именно чудесное семя, связаны с котором все надежды и чаяния калдореи, стремятся заполучить проникшие в сон сектанты.

Да, со стороны Древней Рощи путь в Изумрудный Сон был заказан, однако оставалась возможность ступить в сию реальность из Темных Земель. Конечно, с элементалями, продолжавшими изливаться из созданных Римеком порталов, герои в одиночку не справятся. Посему, следуя указанию Меритры, призвали воители в Тенистое Убежище друидов и кентавров, выступят кои защитниками рощи.

«Хочешь попробовать претворить в жизнь теорию Геритуса?» - недоверчиво обратился к Меритре Сомникус. – «Сможем ли мы вернуть Изеру к жизни, дабы исторгла та из Сна всех наших противников?» «Да, но цена сего будет высока», - помрачнела Меритра. – «Кто-то должен будет занять ее место в Арденвельде». «Тогда это должен быть я», - с готовностью заявил Сомникус. – «Возможно, в смерти я смогу воссоединиться со своим сыном». «Я останусь здесь», - молвила Меритра. – «И Сомникус... когда увидишь мою мать, передай ей, что мы будем готовы к ее возвращению».

Кентавры Равнин Он’ары, а также друиды, ведомые Хамуулом Рунным Тотетом, поспешили к Древней Роще, дабы принять участие в противостоянии силам культа Первобытных же. Герои же, забрав с собою наделенные магией драконьих слез магические якоря, наряду с Сомникусом переместились в Арденвельд. Связь между смертным планом бытия и Темными Землями оставалась, хоть и продолжала истончаться – недолог тот день, когда окажется она разорвана окончательно.

Разыскав Тиранд, Малфариона и Изеру, Сомникус поведал последней о происходящем в Азероте. «Если кто-то иной готов занять мое место... да, я вернусь с Сон и смогу защитить Сады из той реальности», - молвила Сновидица. – «Но, мой дорогой друг, ты этого сделать не в силах. Тебе придется еще немного подождать прежде, чем сможешь ты воссоединиться со своим сыном».

Пояснила Изера: Арденвельд – не то посмертие, кое уготовано драконам. Сие царствие предназначено для могущественных духов природы, коим однажды суждено переродиться. Так было прежде, и так будет всегда. Место Изеры может занять лишь тот, кто уже является частью сего цикла.

«Изера, ты нужна своей стае!» - настаивала Тиранд. – «Ты нужна нам! Если у твоего возвращения в Азерот есть цена, назови ее». Изера перевела взгляд на архидруида, и осознал тот: «Это я... Остаться в Арденвельде суждено мне». «Что?» - опешила Тиранд. «Изера знает это... хоть никогда не попросит меня так поступить», - пояснил Малфарион супруге. «Нет, мы найдем иной способ!» - воскликнула та, и вздохнул архидруид: «Когда она отдала за меня свою жизнь в Вал’шаре, смерть забрала ее преждевременно. И теперь... пришло время исправить сие».

«Тогда... я останусь здесь тоже», - постановила Тиранд. – «Шандрис и остальные сумеют...» «Тиранд...» - мягко произнес Малфарион, взяв отчаявшуюся супругу за руки. – «Ты нужна калдореи – дабы осуществить то, к чему мы все стремимся». «Я так устала, Малфарион...» - тяжело вздохнула жрица. – «Не проси меня об этом. После всего, что мы пережили с тобой...» «Ты всегда была силой нашего народа, любимая», - молвил Малфарион, обнимая супругу. – «Они продолжат следовать за тобой, и ты никогда не останешься одна». «Я стану мечтать о той ночи, когда мы с тобой сможем наконец отдохнуть... вместе...»

Малфарион предложил Тиранд, Изере, а также прибывшим из Азерота героям проследовать в Рощу Пробуждения, где остается Королева Зимы, ибо та – единственная, кто способна освободить от связи с Арденвельдом Изеру и связать сми же узами архидруида. «Верю, что она согласится», - говорил Малфарион. – «Она помогла Изере в час нужды, а теперь Изера – в свою очередь может помочь нам... Если Королева Зимы согласится на это, навряд ли я смогу оставаться бодрствующим долго – слишком тяжело будет бремя уз... Но надеюсь, что однажды я вновь сумею пробудиться и воочию узреть все величие нового древа».

Изера велела Сомникусу возвращаться в Сады и передать Меритре – наряду с друидами и кентаврами зеленым драконам надлежит пребывать в полной готовности: как только Сновидица покинет Темные Земли и ступит в Изумрудный Сон, она откроет в оный путь для защитников Садов.

Ступив в Рощу Пробуждения, Изера изложила просьбу свою Королеве Зимы, взмолившись: «Изумрудный Сон и его рощи подверглись нападению, и я должна защитить их. Вместо меня здесь останется Малфарион Ярость Бури, и примет на себя узы, которые ты применила, чтобы спасти меня». «Принесенная клятва не должна быть нарушена», - нахмурилась Королева Зимы. – «Цена спасения Чада Грез была высока, и я пожертвовала для этого толику своей ослабленной эссенции. Да, сейчас Арденвельд процветает, но еще недавно все было иначе. Почему я должна отпускать Изеру, если для сохранения ее сущности столь многое было принесено в жертву?»

Герои пояснили Королеве Зимы: священное семя, вверенное Тиранд, пребывает ныне в огромной опасности!.. Королева Зимы колебалась, взирая на Малфариона: осознает ли тот, что предстоит ему долгий, долгий сон в рощах Арденвельда – до тех пор, пока не вернется Изера и не возобновит разорванные узы?..

Архидруид подтвердил свои намерения, и освободила Королева Зимы Изеру от уз Арденвельда. Ныне Малфарион останется в сем царствии, а Тиранд Песнь Ветра вернется в Азерот, дабы – как и прежде – возглавить народ калдореи.

Энергии возрождения объяли Изеру; открылись врата Пробуждения, связавшие царствие Смерти с одним из пластов реальности Жизни – Изумрудным Сном. «Цикл обновлен», - возвестила Королева Зимы. – «Смерть и Жизнь вновь пребывают в гармонии».

Приняв драконье обличье, Изера исчезла во вратах, и герои не замедлили последовать за нею. Переместившись в Изумрудный Сон, зрели они множество элементалей, коих привели сюда сектанты культа Первобытных; стихийные создания прочесывали рощи в поисках чудесного семени. Воители сошлись в противостоянии с сими порождениями, попутно размещая в пределах девственной чащобы магические якоря, содержащие в себе эссенцию драконьих слез.

Выступили якоря светочами, благодаря которым Изера сумела разыскать героев в пределах Изумрудного Сна. Вместе ступили они в отражение Древней Роши во Сне... обнаружив, что сковывает ту лед, не позволяя приблизиться защитникам Изумрудных Садов – кентаврам и друидам.

Герои самозабвенно сражались со стихийными духами и сектантами, заполонившими Древнюю Рощу, в то время как Изера сокрушала ледяные стены на границах оной. Кроме того, плавили воители ледяные глыбы, в которых сектанты пленили защитников рощи, и присоединялись те к сподвижникам в противостоянии приспешникам злокозненных протодраконов.

Ведомые Меритрой, зеленые драконы примкнули к сражающимся, обратили сектантов и призванных теми стихийных духов в бегство. Меритра и Изера приняли эльфийские обличья, и дочь крепко обняла мать, ощутив, что природа той несколько изменилась. «Тебя коснулась Смерть», - молвила Меритра.

Изера призвала всех без исключений сподвижников спешить в Лундейн – одну из областей Изумрудного Сна, ибо именно туда направился Римек. Это место – последний рубеж на пути к ростку Мирового Древа, и именно там находится могущественный артефакт, скрывающий оное от посторонних глаз. Исполненный гнева, Сомникус первым поспешил к ростку, не став дожидаться остальных...

Изера, Меритра, а также множество зеленых драконов наряду с воителями Альянса и Орды устремились в Лундейн, дабы положить конец затянувшемуся противостоянию. Ощущала Изера, что ныне связь ее со Сном изменилась необратимо, и боле не является она Сновидицей – эту роль должен принять на себя кто-то иной.

Над Лундейном бушевала снежная буря, и герои схлестнулись с синими драконьими отродьями, выступающие стражами ледяных ядер – источников бури. Уничтожение ядер свело оную на нет, и Изера наряду с верными сподвижниками обрушилась на сектантов – и могучего протодракона, одного из Первобытных.

Сомникус был тяжело ранен в противостоянии с Римеком, но сумел сдержать натиск могучего драконида, задержав того и не позволив приблизиться к ростку Мирового Древа. «Воплощения пожрут ваш Сон!» - проревел Римек, бросая вызов подоспевшим воителям.

Римек пал, сраженный противниками, и Изера наряду с Меритрой подступили к сияющей сфере, пребывал внутри которой росток Древа. «Нам осталось лишь одно – исцелить Сон», - пояснила Меритра героям. – «Могущество Лундейна подчинится лишь тому, кто обладает властью над Изумрудным Сном, находясь внутри него. Я думала, что таковой может быть лишь моя мать, но... теперь я понимаю, что природа ее изменилась. Мы должны принять это как непреложный факт».

Обратившись к дочери, Изера заверила ту в том, что не следует оглядываться назад – надлежит принять предначертанное. Вняв словам матери, Меритра высвободила могущество сферы, и очистился Изумрудный Сон – сектанты и стихийные духи были исторгнуты из сей реальности. «Я – Сновидица!» - в изумлении выдохнула Меритра, пытаясь осознать сие откровение.

Изера была донельзя горда дочерью; именно той предстоит возглавить ныне стаю зеленых драконов. И вскоре стать одной из аспектов...

Алекстраша и Калекгос прибыли к Престолу Аспектов на вершине башни Вальдраккена, и обратилась к присутствующим на встрече героям Дающая Жизнь: «Клятвенные Камни каждой из стай пробудились, и, думаю, мы можем направить энергии каждого из них в Изначальный Клятвенный Камень, дабы вернуть наши силы аспектов. Этот священный артефакт – символ единства всего драконьего рода – находится в Тирхолде».

Обратившись к Кораносу, поинтересовалась Алекстраша, что ведомо хранителю об Изначальном Клятвенном Камне, ведь минуло много столетий с тех пор, как сами аспекты шагали по коридорам твердыни Тира. «Когда пробудились острова, пробудились и стражи Тирхолда», - пророкотал Коранос. – «Некоторые из них вернулись к своим обязанностям, иные же стали действовать... престранно. Если вы отправитесь туда, то можете столкнуться с сопротивлением».

Алекстраша высказала уверенность в том, что с помощью смертных защитников Азерота справятся они с поставленной задачей. Наряду с героями Дающая Жизнь устремилась к Тирхолду, поднялась на ярус, возвышался на котором Изначальный Клятвенный Камень.

Алекстраша простерла длань в направлении сего артефакта – но магия его так и не ответила на зов королевы драконов. «Как такое возможно...» - изумилась Дающая Жизнь. – «Ведь иные Клятвенные Камни пробудились...»

Тишину разорвал хохот, и, обернувшись, зрела Алекстраша Рашагет, восседающую на одной из колонн у Маяка Тирхолда и с интересом наблюдающую за ней. «Похоже, твои титаны оставили тебя», - в голосе Первобытного Воплощения звучало откровенное самодовольство». «Рашагет?!» - воскликнула Алекстраша. – «Что ты сделала?!» «Ты сама оказалась недостойна, ‘королева драконов’...» - бросила в ответ протодраконица, и титул Алекстраши в ее устах звучал как насмешка. – «Но теперь пришло наше время – эпоха Воплощений!»

Она взмыла в воздух, и Алекстраша, приняв драконье обличье, последовала за своей немезидой, осознав, что направляется Рашагет к Хранилищу Воплощений, дабы освободить сородичей из заточения, длившегося тысячелетия.

Герои вознамерились было последовать за нею, но атаковал их протодракон, Эзригет. Сразив последнего, устремились воители к Хранилищу Воплощений, сокрытому у восточных гор Тальдразуса. У врат оного лицезрели они Алекстрашу, и была та встревожена донельзя. Драконица просила героев остановить Рашагет до того, как сумеет на освободить иные Воплощения; сама же она возвращалась к Престолу Аспектов, дабы известить о последних событиях Ноздорму. «Я пришлю к вам на помощь Калекгоса и Хадгара», - молвила драконица, после чего устремилась в направлении Вальдраккена.

Дождавшись прибытия Калекгоса и Хадгара, воители Альянса и Орды ступили в испещренные лавовыми потоками пещеры Хранилища Воплощений, заполоненные ныне миньонами Первобытных. Противостояли героям как сектанты, владеющие стихийной магией, так и призванные ими элементали, и протодраконы.

Следуя к центральным пределам Хранилища Воплощений, воители покончили с предавшим свой род драконидом Эраногом, учеником приснопамятной Магаты – тауреном Курогом Зловещим Тотемом, троицей сектантов, входящих в Совет Первобытных.

В сердце Хранилища, пребывающем глубоко в земных недрах, Рашагет вершила колдовской ритуал, призванный вызволить из заточения иные Воплощения. «Думаете, титаны навели в мире порядок? Нет!» - выкрикнула она, с ненавистью созерцая ступивших в зал героев. – «Они пленили его! Запечатали все, чем не могли управлять... так же, как аспекты заточили нас! Мы сорвем оковы и вернем драконам былое величие!.. Этот мир будет полностью очищен от следов титанов!»

В противостоянии с воителями пала Рашагет, но все же успела ослабить печати, удерживающие ее сородичей, и Первобытные Воплощения вырвались на свободу, поклявшись отомстить за гибель сестры – всем тем, кто предал драконов, став покорными слугами титанов. Сознавая, что не выстоять им в сражении с сими протодраконами, Хадгар сотворил телепортирующее заклинание, перенесшее героев за пределы Хранилища Воплощений.

Вернувшись к Престолу Аспектов, Хадгар и Калекгос известили Алекстрашу и Ноздорму о гибели Рашагет и об освобождении трех иных Первобытных Воплощений – Иридикрона Каменношкурого, Виранот Ледяное Сердце и Фиракка Пламенного. Ноздорму тихо застонал, и взоры сородичей обратились к нему. «Временные линии...» - вымолвил Безвременный. – «Они... хаотичны, но остаются сокрыты от меня. Темное грядущее ожидает нас».

«У нас совсем немного времени, чтобы подготовиться к атаке», - с тревогой произнес Хадгар, и отвечала ему Алекстраша: «Безрассудство стоило Рашагет жизни. Иные Воплощения не повторят ее ошибку. Они восстановят свои силы, а после подберут момент, когда нанесут удар». «Значит, нам следует атаковать, пока этого не случилось», - заключил Калекгос. «Это... будет непросто», - молвила Алекстраша. – «Власть Иридикрона над стихией земли поместит их вне пределов нашей досягаемости».

«Что же тебя так пугает в этом Иридикроне?» - обратился Хадгар к Алекстраше. Королева драконов переглянулась с Ноздорму, и пояснил тот магу: «Из трех оставшихся Воплощений Виранот и Фиракк всегда были верны своим идеалам. Иридикрон же истово жаждал войны. Он был пленен последним, и сдержать его было весьма непросто». «В итоге ради торжества своего начинания он пошел на заключение поистине страшных сделок», - добавила Алекстраша. – «Ожесточенное отчаяние делает его опасным. Полагаю, иные Воплощения и не подозревают, сколь низко он пал».

«Мы не должны отчаиваться», - постановил Калекгос, обращаясь к сородичам. – «Грядет война. И, хоть пока и не вернули мы свою силу аспектов, мы можем восстановить свое единство. Исцелить раненые стаи. Приветствовать заключенные союзы. Лишь будучи вместе можем надеяться мы на победу».

Хадгар, Алекстраша и Ноздорму согласно кивнули: они всецело разделяли устремление Калекгоса...

Буря завершилась, и драктиры возвращались в Запретный Предел.

Саркарет и сподвижники его надеялись на то, что долгое противостояние с Рашагет и ее миньонами завершено, но возникли в свинцовых небесах три крылатых создания, быстро приближающихся. Драктиры бросились в укрытие, наблюдая за ним, как опускаются Первобытные Воплощения подле башни, именуемой «Котлом Стража Земли», принимают гуманоидные обличья.

«Последние отголоски ее бури исчезают», - молвила Виранот. – «Она действительно мертва». «Мы должны пожрать сердца ее убийц!» - прорычал неистовый Фиракк. «Не стоит их недооценивать, Фиракк», - предупредил сородича Иридикрон. – «К гибели нашу сестру привела излишняя самоуверенность».

Воплощения сокрушили каменный завал, преграждающий вход в башню, проследовали внутрь, где покончили с элементалями земли, попытавшимися было выступить против вторгшихся. Иридикрон приблизился к каменному изваянию дракона; с помощью способностей своих он поднял его над землей, открывая взорам магический артефакт в основании статуи. «Предательство Нелтариона раскололо их единство», - изрек Иридикрон. – «Оставило трещины в их сердцах. Но боль, им нанесенная, была лишь началом».

Иридикрон взял артефакт в руки, и сияющие руны вспыхнули над магическим диском. «Аберрус... его тайная лаборатория», - осознала Виранот, и Иридикрон утвердительно кивнул: «Его последняя тайна, сокрытая в недрах земли».

Трое Воплощений покинули башню. «Должно быть, сведения о местоположении Аберруса сокрыты в этом артефакте», - молвил Виранот. – «Я расшифрую это знание». «Какой нам толк от мерзких экспериментов Нелтариона?» - презрительно хмыкнул Фиракк. «Сама лаборатория нам не интересна», - согласился с сородичем Иридикрон. – «Но жидким огнем, ее питающим... мы можем воспользоваться».

Вновь приняв обличья протодраконов, трон взмыли в небеса. Остающиеся в укрытии драктиры проводили их взглядами, и Саркарет приказал одному из сподвижников, Дезрану, проследить за Воплощениями, молвив: «То, что остается от наследия Нелтариона, принадлежит нам!»

Помимо драктиров, прибыли в Запретный Предел герои Альянса и Орды. Приветствовала их Виридия, командующая вейрна Целительных Крыльев. Воители оказали драктирам помощь по укреплению лагеря, после чего разыскали командующую Эмберталь, беседующую с Эбиссианом.

«Ты уверена, что действовать следует именно так?» - сомневался последний. – «В Пределе опасно, и найдутся те, кто станут противостоять тебе». «Этот остров – то, что драктиры могут называть своей родиной», - возражала ему Эмберталь. – «Рашагет мертва! Пришло время вернуть принадлежащее нам!» «Ты говоришь так, будто выступаешь в бой, Эмберталь», - отметил Эбиссиан. – «Если вещаешь о войне в таком ключе, оной не избежать». «Сказал тот, кто тысячелетиями прятался в пещере», - презрительно фыркнула драктира. «Мы все прошли через испытания», - отозвался Эбиссиан. – «Мы все настрадались». «Верно», - согласилась Эмберталь. – «Но кто-то – больше, чем другие».

...Эмберталь возглавила силы драктиров, выступавших за освобождение Запретного Предела, примкнули к коим воители Альянса и Орды. Устремились они к древним руинам – Утраченному Атенеуму, приступили к искоренению свирепых монстров, их занявших.

Вскоре руины были свободны, и Эмберталь, ступив в один из чертогов, хранились в коем древние книги, тяжело вздохнула, молвила, обращаясь к героям: «Мы ищем ответы... причины всего этого. После всего случившегося... всего, через что нам пришлось пройти... я начинаю задумываться – быть может, того, чего мы ищем, здесь нет».

Ведомые командующим Саркаретом, драктиры, принадлежащие к Расколотому Пламени, нанесли удар, сразив ближайшего сподвижника Эмберталь, Давоса. «Уходите! Предел принадлежит Расколотому Пламени!» - выкрикнул Саркарет прежде, чем ретироваться. Эмберталь проводила его яростным взглядом, читалась в коем непреклонная решимость...

Драктиры Расколотого Пламени не только открыто противостояли сородичам из иных вейрнов, но и воителям, входящим в Экспедицию Драконьей Чешуи. Эмберталь и Эбиссиан поспешили на помощь к своим союзникам, присоединились к героям, противостоящим натиску сил Расколотого Пламени.

В позабытых руинах поблизости, исследовали которые ныне ученые Экспедиции Драконьей Чешуи, лицезрели Эмберталь и Эбиссииан давно пришедшего в негодность конструкта. «Я чувствую, что это – создание Нелтариона», - заключил Эбиссиан, изучая остов конструкта. – «Но оно давным-давно лишилось своих энергий. Подобные создания наделены эссенцией черных драконов... а символы, нанесенные на него – проводники энергии... черпаемой из самих драктиров!.. Стало быть, Нелтарион вытягивал эссенцию стаи черных драконов из драктиров, остающихся в стазисе! И это... устройство питала его темные чары, в то же время лишая сил драктиров».

Эбиссиан тревожился. Для Нелтариона драктиры были лишь источником энергии, не более. Какие еще тайны Стража Земли им откроются? И каким же окажется происхождение расы драктиров?..

Эмберталь знала, где должен находиться Саркарет, посему наряду с героями поспешила на Остров Драконьего Черепа. Напрасно Эбиссиан пытался остановить командующую, взывая к ее рассудку – та и слушать ничего не хотела.

По прибытии на означенный остров призналась Эмберталь героям: она давно не была здесь. Под островом простирается сеть огромная пещер, полных боли... и поражений. «Именно здесь Нелтарион проводил испытания над теми, кого считал достойными его внимания», - молвила Эмберталь. – «Он наделял нас способностями, которые мы не могли понимать и контролировать. Многих из нас он счел... недостойными. Возможно, Саркарет собирается испытать меня так же, как отец испытывал нас».

Эмберталь и герои ступили в пещеры, оставались в которых эманации боли и страданий, обретавшие манифестации как отголоски прошлого. «Внемлите речам Стража Земли!» - звучал глас Нелтариона. – «Речам вашего творца!» «Я помню это место», - призналась спутникам Эмберталь. – «Нелтарион говорил, что здесь наши умы станут более остры. На протяжении долгих дней спускались мы в эти пещеры. Звук его голоса туманил все... даже наши собственные помыслы».

Да, Саркарет уготовил неприятелям испытание, бросая против них в бой своих сподвижников. Те погибали в сражении, и командующий Расколотого Пламени с презрением называл их «недостойными».

«Ты позабыла об этом месте?» - звучал его обращенный к Эмберталь глас, когда последняя следовала через лабиринт подземных каверн. – «Об уроках, которые преподал нам Нелтарион?» «Помню!» - отвечала та. – «Но мы никогда не познаем будущее, если не отпустим прошлое. Здесь для нас нет ничего». «Это наше наследие!» - возражал Саркарет. – «Сила, которой Нелтарион наделил нас... Сила, принадлежащая нам по праву! Но ты готова отринуть ее». «Он предал нас!» - воскликнула Эмберталь. – «Он предал аспектов! Он предал Азерот!»

...Иные призрачные отголоски воспоминания – Нелтарион, обращающийся к драктирам. «Вы – мои когти, отточенные, дабы разить сердца врагов!» - изрекает он. – «Это ваше назначение... уготованная вам судьба. Ваше подчинение и верность никогда не должны поколебаться». «Нет!» - в гневе выкрикнула Эмберталь, узрев эти образы. – «Твое наследие – смерть, и ничего боле!»

Но фрагменты воспоминаний продолжали довлеть в сих кавернах. «Я создал вас в глубинах Аберруса», - говорил Нелтарион. – «Моих совершенных солдат – моих драктиров. Объединенные, вы призваны сражаться в тех воинах, в которых не смогут выстоять иные». «Некогда он был нашим полководцем», - напомнила спутникам Эмберталь. – «Он обучал нас. Приглядывал за нами. Что же изменилось? Когда мы стали для него лишь инструментами, которые можно отбросить по малейшей прихоти?..»

«Мое наследие пребывает в земных недрах», - продолжал вещать глас Нелтариона. – «Во тьме вы обретете силу. Служите воле моей, и однажды мир содрогнется пред вашей мощью». Вторил ему Саркарет, скрывавшийся в тенях: «Страж Земли обладал необходимой силой, чтобы претворить в жизнь свое видение. Я обрету ее, и приведу свой народ к победе!» «Ты стремишься не к лидерству, а к господству», - отвечала ему Эмберталь. – «Так же, как и Нелтарион».

Наконец, герои ступили в пещеру, где оставался Саркарет; склонилось пред ним множество драктиров. К воителям примкнул Эбиссиан.

«Понимаешь теперь, Эмберталь?» - бросил Саркарет командующей. – «Мы – величайшее творение Нелтариона!» «И ты пожертвуешь жизнями сородичей ради могущества?» - вопросила Эмберталь. – «Ради чего ты готов заплатить подобную цену?» «Цель, Эмберталь», - отвечал Саркарет. – «Мы заслужили цель. Тайны Нелтариона спрятаны где-то на Драконьих Островах. И когда я отыщу их, его наследие станет моим». «Я не допущу, чтобы ты привел наш народ к гибели, Саркарет!» - постановила Эмберталь.

Эбиссиан, приняв обличье таурена, качнул головой, призывая Эмберталь не предаваться ярости, ибо этого и хочет ее противник. «Ты последуешь воле дракона вместо того, чтобы сойтись со мной в сражении?» - презрительно бросил ей Саркарет. – «Отвратительно! Похоже, ты забыла, что значит быть драктиром». «Я... не хочу сражаться с тобой», - молвила Эмберталь. «Уж лучше бы твои солдаты умерли в стазисе и не видели, во что ты превратилась», - едко прошипел Саркарет. – «Оставайся со своим новым хозяином. Последуешь за мной – и я прикончу тебя».

Саркарет и его сподвижники покинули пещеру, взмыли в воздух, устремившись прочь с острова. Эбиссиан напомнил героям: верность Эмберталь своему народу – то, чего на самом деле страшится Саркарет.

«Если бы ты последовала за ним, как бы поступила?» - обратился Эбиссиан к Эмберталь, пребывавшей в мрачных раздумьях. «Убила бы врага», - отозвалась та. – «Как и была обучена». «Нелтарионом», - напомнил ей Эбиссиан. – «Но на этот раз враг – один из твоих сородичей... ровно как и драктиры, следующие за ним. Солдаты, которых – как и тебя – учили добиваться победы любой ценой».

«Как смеешь ты делать вид, будто понимаешь нас?» - гневно вопросила Эмберталь. – «Ты, который прятался среди смертных, в то время как иные драконы сражались и умирали за этот мир!» «Ты права», - вздохнул Эбиссиан. – «Я был просто Чернорогим из клана Высокогорных, и довольствовался этим. Мне следовало сделать больше!» «Почему же не сделал?» - вопросила Эмберталь, и признался Эбиссиан: «Потому что я тоже был чадом Нелтариона, и испытывал посему лишь стыд. Я пришел сюда, чтобы исправить это... и обнаружил тебя». «Разочарован, должно быть», - хмыкнула драктира. «Нет», - заверил ее Эбиссиан. – «Только что ты заглушила его голос, звучащий в твоем разуме. Избрала сострадание, а не насилие. Наш род не должен оставаться в его тени».

«Род...» - протянула Эмберталь. – «Когда я пробудилась, их не было рядом... всех. Впервые я осталась одна. И это меня ужаснуло. А когда Саркарет убил остальных...» Гнев вновь закипал в душе драктиры, и Эбиссиан сжал ладонью ее плечо, призывая справиться с сими эмоциями. «Эмберталь, ему не избежать правосудия», - заверил Эбиссиан командующую. «Ты поможешь мне, Эбиссиан?» - с надеждой вопросила та, и дракон в обличье таурена утвердительно кивнул: «Мы поможем друг другу».

Эбиссиан просил героев как можно скорее проследовать к Престолу Аспектов, ибо Дающая Жизнь сумела что-то разузнать о Первобытных Воплощениях. Конечно же, воители поспешили вернуться в Вальдраккен наряду с Эбиссианом.

У Престола Аспекта, помимо Алекстраши, Ноздорму и Калекгоса, дожидались их и иные представители рода черных драконов: Гневион и Сабеллиан. «Мы получили тревожные вести», - сообщила прибывшим Алекстраша. – «Воплощение нанесли удар у границ Он’ары». Рассказывала красная драконица: согласно донесениям кентавров клана Шикаар, трон Воплощений прибыли на Равнины Он’ары, надеясь отыскать тайный путь, ведущий в подземные пределы островов. «Фиракк, ты обретешь стихийные силы, находящиеся в глубинах», - приказал сородичу Иридикрон. – «Пробуди старейших ото сна и испепели любого, кто встанет у тебя на пути». Воплощение пробили брешь в земных недрах, и Фиракк низринулся в потаенные глубины, дабы обрести наследие Нелтариона. «Драктиры поддадутся скверне Абберуса и претворят в жизнь самые страшные кошмары аспектов», - заключила Виранот, провожая его взглядом, после чего устремилась прочь наряду с Иридокроном. «Пусть чада Нелтариона обретут то, что принадлежит им по праву», - бросил тот, заметив вдалеке командующего Саркарета наряду с сородичами.

Алекстраша завершила рассказ, и поинтересовался Калекгос: «Почему же он отправил туда Фиракка, а не спустился в глубины сам?» «Иридикрон всегда вынашивал хитроумные замыслы, а Фиракка жаждал лишь могущества», - отвечала ему Алекстраша. – «Что бы они ни искали в недрах, это принесет страдания как драконам, так и смертным».

Обратившись к героям, Сабеллиану, Эбиссиану и Гневиону, Алекстраша просила их отправиться по следу Фиракка и помешать тому осуществить задуманное. Эбиссиан просветил сподвижников: насколько ему известно, Фиракк столь же силен, как и Иридикрон, но не хватает ему ума, чтобы действовать разумно. Посему Воплощение, властвующее над стихией огня, скорее прибегнет к лобовой араке, нежели станет применять какую бы то ни было тактику.

Эбиссиан отправился в Запретный Предел, надеясь убедить Эмберталь и ее вейрн примкнуть к ним в противостоянии драктирам Расколотого Пламени; герои же наряду с Гневионом и Сабеллианом устремились к границам Он’ары, где оставался разлом в земле, исчез в котором Фиракк.

Кентавры, означившиеся близ тоннеля, отнеслись к прибывшим драконам враждебно, но прибытие героев заставило их опустить копья и поведать о том, что в тоннель проследовали силы культа Первобытных. Сабеллиан встревожился: похоже, у них нет времени дожидаться прибытия Эбиссиана!

Двое черных драконов нырнули в тоннель, и герои последовали за ними. Заметив сектантов, Сабеллиан предложил спутникам обсудить стратегию противостояния им, однако Гневион бросился в бой, очертя голову. Чувствовал Сабеллиан, что его юный сородич стремится в расставленную ловушку, но все же наряду с воителями Альянса и Орды примкнул к бою.

Черные драконы и их сподвижники разили сектантов культа Первобытных и призванных теми элементалей. Пали сектанты... когда пронесся через пещеру Фиракк, выдыхая пламя... Оное объяло героев...

Придя в себя, те обнаружили, что заключены в кристаллическую субстанцию, а глубинный монстр, пленивший их, готовится к скорой трапезе. От верной гибели героев спасла Медошкура, принадлежащая к расе кротообразных ниффенов. Прикончив монстра, Медошкура освободила героев, поведала, что находятся те в Пещере Заралек, простирающейся под Драконьими Островами.

Разя драконоподобных монстров – глубинных свежевателей – герои, сопровождаемые Медошкурой, выступили на поиски Сабеллиана и Гневиона. Последние продолжали пререкаться, споря буквально по каждому поводу. «Думаю, ело в этом месте», - поколебавшись, признал Гневион. – «Оно туманит мой рассудок». Сабеллиан пробормотал что-то о реликвии, которую заметил в кавернах, устремился прочь.

Воители наряду с Гневионом продолжили охоту на глубинных свежевателей, сразили могучую породительницу сих монстров, удостоившись искренней благодарности Медошкуры. После чего разыскали Сабеллиана, изучавшего некую реликвию, признал в которой одно из устройств Смертокрыла. Сабеллиан предполагал, что именно подобные устройства туманят их с Гневионом рассудок, и был исполнен решимости понять их назначение. «Есть у меня одна теория, однако прежде чем я сумею подтвердить ее, мне нужно больше информации», - говорил Сабеллиан. – «Эмоции захлестывают меня. И в этот момент я похожу на своего отца, хоть на самом деле это не так. Что-то в этих пещерах заставляет меня терять сосредоточенность. Поэтому Фиракк и сумел застать нас врасплох. Это не повторится».

В окрестных тоннелях герои отыскали подобные механические реликвии, на кнопках которых можно было различить символы драконьего языка. Сабеллиану удалось привести одно из устройств в действие, и возник над ним призрачный образ Нелтариона, пребывающего в обличье смертного. «Мои амбиции значительно превышали способность контролировать то, что я соворил», - рек черный аспект. – «О, Аберрус. Моя любимая лаборатория. Я должен оставить тебя разрушаться в этих пещерах. Да не узнают никогда мои сородичи о том, что я попытался осуществить здесь».

«Что за Аберрус?» - пробормотал Сабеллиан, когда завершилось воспроизведение записи. – «Что за ужасы оставил ты здесь, отец?..» Герои поведали Сабеллиану о том, что близ одной из найденных ими реликвий обнаружили они мертвое тело драктира, принадлежащего к Расколотому Пламени. Еще одно доказательство того, что воины, принадлежащие к сему вейрну, пытаются обрести крупицы знания, оставленного в сих глубинах Нелтарионом.

Герои наряду с Сабеллианом и Нелтарионом устремились в поселение ниффенов Лоамм, означившееся в одной из обширных пещер. Медошкура провела прибывших по городу, представила их правительнице, Аурантии. Воители рады были повстречать Эбиссиана и Эмберталь, успевших прибыть в селение. Драктира призналась: она и не мыслила, что под Драконьими Островами существует целый подземный мир!

Конечно же, Аурантия согласилась заключить союз с жителями поверхности, дабы совместными усилиями противостоять угрозе, несомой Фиракком и его миньонами.

«Ниффены видели вспышку пламени в пещере, из которой вы появились», - обратился Эбиссиан к сородичам. – «Это был Фиракк?» «Да, он с легкостью поверг нас», - отозвался Гневион. «И подобрался незаметно», - добавил Сабеллиан. – «Думаю, мы смогли бы противостоять ему, если бы не...» «Шепот», - понимающе кивнул Эбиссиан, и Сабеллиан подтвердил: «Да. Шепот, звучащий в наших разумах, отвлекал нас в ключевые моменты. Кроме того, я обнаружил какое-то устройство, в котором сохранились записи, сделанные нашим отцом. Он говорил о лаборатории под названием Аберрус. Рядом с одним из устройств находился труп воина Расколотого Пламени». «Стало быть, вот зачем здесь Саркарет», - заключила Эмберталь.

Гневион вызвался в одиночку, не привлекая к себе излишнего внимания, отыскать помянутую лабораторию. Эбиссиан же поведал остальным о том, что – по словам Аурантии – неподалеку находится некий храм. Быть может, сие святилище как-то связано с Аберрусом?..

Эбиссиан был встревожен тем, что разделяют они свои силы. Очевидно, что его собратья – Сабеллиан и Гневион – сосредоточились на поисках Аберруса, и не желают брать в расчет силы Расколотого Пламени. И первым делом Эбиссиан собирался посетить помянутый ниффенами таинственный храм. Судя по описанию ниффенов, святилище сие построено созданиями титанов, и надлежит выяснить: успели ли проникнуть в храм подначальные Саркарета?..

Одна из ниффенов, Перисимона, вызвалась проводить чужеземцев к храму. Так, герои, Эмберталь и Эбиссиан последовали за нею через лабиринт подземных каверн и тоннелей. Рассказывала Перисимона, что в древнем храме бесследно сгинул ее супруг, Туберрос, который сопровождал некоего клиента из Экспедиции Драконьей Чешуи.

Герои обнаружили Туберроса и помянутого клиента его – ученого Раннана Коррена – в лагере драктиров Расколотого Пламени, разбитого у стен древнего храма. Двое поведали своим спасителям: драктиры сии знают весьма немало об Аберрусе – лаборатории, творились в коей некие темные эксперименты в минувшие эоны.

Перебив остающихся в лагере драктиров, герои отыскали немало записей. Часть из них была сделана самим Нелтарионом. «Шепот позволил мне зреть через завесу лжи», - значилось в записях, - «и теперь я обрел свободу. Ступить в Аберрус смогут лишь мои самые доверенные сподвижники, а ключи спрятаны в Нал кс’коле». Именно так именовался храм – хранилище, созданное титанами, - близ которого находились ныне герои. Командующий Саркарет был уверен в том, что в стенах Нал кс’кола находятся копии планов Нелтариона, а также артефакт, с помощью которого предводитель вейрна Расколотого Пламени надеялся проследовать в Аберрус.

Раннан Коррен – чванливый, заносчивый, эксцентричный ученый, - оказался сведущ в технологиях титанов, помог спутникам открыть двери Нал кс’колы. Механизм, встроенный в дверь, признал Эмберталь; похоже, доступ в святилище был открыт для командующих древней армии Нелтариона. Вероятно, так же сумел проникнуть внутрь и Саркарет...

Хранилось в храме сем немало артефактов и устройств Нелтариона; Раннан созерцал их с откровенным вожделением. Драктир, принадлежащий к Расколотому Пламени, попытался было преградить путь Эмберталь и ее спутником, но был повержен ими; убивать сородича командующая наотрез отказалась. Эбиссиан занялся ранами драктира, Эмберталь же наряду с героями проследовала в центральный зал комплекса, где лицезрела командующего Саркарета.

«Саркарет, наш конфликт должен завершиться», - молвила Эмберталь. – «Наш народ должен объединиться». «Согласен», - бросил тот. – «Объединиться, как нам и было предначертано. Примкнуть к деснице нашего отца, Нелтариона».

Саркарет привел в действие устройство Нелтариона, обнаруженное им в сих залах – Закрепитель Клятвы, подчиняя воле своей Эмберталь и иных драктиров из вейрна Расколотого Пламена, присутствующих в чертоге.

Герои повергли Саркарета, и Эмберталь, освободившись от ментального воздействия устройства, молвила, обращаясь к сородичу: «Ты для этого пришел сюда? Чтобы снова поработить нас устройством Нелтариона? Так ты надеешься создать единство?» С этими словами она ногой разбила Закрепитель Клятвы.

«Что ты наделала?» - воскликнул Саркарет. – «Наш отец взывает к нам, Эмберталь! Неужто ты не слышишь, как Нелтарион направляет нас в Аберрусу? Велит нам забрать то, что по праву наше? Я обрету наше наследие!» Он воззвал к механизму, управляющему магомеханическими системами Нал кс’кола, запросил у того перемещение... и в следующее мгновение исчез...

В чертог вбежал Эбиссиан, и Эмберталь обратилась к нему, молвив: «Он сказал, что слышит голос Нелтариона. Он отправился в Аберрус!» «Шепот во тьме», - помрачнел Эбиссиан. – «Возможно, все еще хуже, чем я предполагал».

Остававшиеся в помещении драктиры Расколотого Пламени – Амитора и Маритос – тоже освободились от ментального контроля, насаждаемого Саркаретом, и ныне пребывали в смятении и растерянности. Командующий предал их, и Эмберталь, которую Саркарет демонизировал, оказалось совершенно иной.

Герои и спутники их покинули комплекс титанов, вернувшись в Лоамм. Эбиссиан был мрачен, ибо полагал, что в сих пещерах обнаружат они не только шепот и устройства Нелтариона, а нечто, куда более зловещее.

Означившиеся в городе Гневион и Сабеллиан как обычно спорили, и разозлились, узнав о том, что Эмберталь разбила одно из устройств Нелтариона. «Ты не имела права!» - воскликнул Сабеллиан, искренне полагавший, что наследие отца принадлежит ему... или уж Гневиону, на худой конец. «Я имела полное право», - осадила его Эмберталь. – «Пока это устройство существовало, мои сородичи не могли рассчитывать на свободу». «Пока вы двое спорите как неразумные детёныши, она думает о своем народе», - гневно обратился к Гневиону и Сабеллиану Эбиссиан. – «Отриньте прошлое. Вы нужные своей стае здесь и сейчас».

Гневион и Сабеллиан переглянулись, пристыженные. Возможно, прав Эбиссиан, и не нужны им поделки Нелтариона. Ибо, если кому-то из них суждено стать аспектом стаи черных драконов, надлежит явить миру истинное могущество оной. И первым делом – покончить с Фиракком!..

Сабеллиан предложил вернуться к вопросу поиска сего Воплощения, и первым делом навестить Кальдеру Закали, что у западных пределов Пещеры Заралек. Логика подсказывала черному драконы, что противник их вполне может оставаться в той области, испещренной потоками раскаленной лавы.

Так, герои покинули Лоамм, выступив наряду с Сабеллианом и Эбиссианом в направлении означенной кальдеры. Шепот в разумах черных драконов звучал все громче, и те прилагали все усилия, дабы не поддаться ментальному воздействию. Признался Сабеллиан: он надеялся, что подобное зло исчезнет с гибелью Н’зота, но, похоже, был слишком оптимистичен.

Достигнув Кальтеры Закали, лицезрели воители и спутники их множество дьярадинов. Эбиссиана сие не удивило. Согласно преданиям, прародители гигантов спят под землею; похоже, потомки выступили на поиски их.

Исследуя окрестные пределы, герои сразили верховную провидицу дьярадинов, Джаталь, выступившую на защиту установленных на вершине одной из башен в кальдере магических тотемов. «Иридикрон... исполнит свою часть сделки...» - прохрипела она, умирая.

Эбиссиан и Сабеллиан вознамерились воспользоваться магией дальнего видения тотема, дабы узреть отдаленные пределы кальдеры; как знать, быть может, удастся им обнаружить, где скрывается Фиракк?..

Руна дальнего видения позволила героям и черным драконам узреть огромных дьярадинов, в которых Эбиссиан узнал пробужденных потомками старейших. «Эти создания убивали целые рода драконов», - процедил он... В следующей области кальдеры зрели они сектантов культа Первобытных, заклятиями своими пробуждающих одну из старейших от векового сна... Но самое страшное – здесь, в пещере означились потоки магического пламени, пронизывающего лаву! «Темное Пламя», - заключил Сабеллиан. – «Яд, который свел с ума Нелтариона». «Мы не должны позволить сей скверне распространиться», - постановил Эбиссиан.

«Я занимался изучением сведений о дьярадинах», - обратился к спутникам Эбиссиан. – «Но в наших архивах крайне мало сведений об их старейших. Согласно легендам, они были великими полководцами, которые ныне спят под землей. Дьярадины верят, что однажды старейшие пробудятся и возглавят их в противостоянии драконьим стаям».

Не привлекая к себе внимание дьярадинов, герои и Эбиссиан устремились к пустующей святыне, где – судя по всему – до недавних пор пребывал во сне один из старейших. «Дьярадины – закали, как они себя называют, - почитают силу земли и ярость огня», - рассказывал Эбиссиан спутникам по пути. – «Эта кальдера – место, где вершится насилие, и они наслаждаются оным».

Внимание Эбиссиана привлек камень с выбитым на них знаком Иридикрона. «Древний альянс между Иридикроном и закали, заплачено за который кровью драконов», - заключил он.

В святыне заметили герои артефакты, создали которые не дьярадины и не сектанты. «Похоже, нечто подобное мог выковать Нелтарион», - задумчиво протянул Эбиссиан. – «Неужто дьярадины сумели обнаружить его лабораторию?..»

Здесь же, в святыне, означилась каменная табличка с выбитыми на ней письменами. Пробежав оные глазами, Эбиссиан сообщил героям: обнаружив пещеру, дьярадины приступили к пробуждению своих старейших. Имена последних – Игира, Вакан и Гольна... Но тела четвертого, Рашока, гиганты так и не сумели обнаружить в пределах кальдеры...

«Судя по всему, Иридикрон заключил сделку с закали и прислал сектантов, чтобы ты пробудили старейших», - резюмировал Эбиссиан, завершив изучение всех находок в святыне. – «Они просто объединились против общего врага, или же Иридикрон за эту услугу получает нечто иное?..»

Герои устремились к центральной области кальдеры, где зрели сектантку культа Первобытных и хранителя святыни – дьярадина. «Фиракк уже пробудил двоих из ваших старейших», - напоминала сектантка гиганту. – «И третьего пробудит. Наберись терпения». «Ты смеешь говорить нам о терпении?» - возмутился дьярадин. – «Мы долгие века ждали пробуждения наших старейшин. Твой Воплощенный должен исполнить свою часть соглашения!»

Покончив с сектанткой и дьярадином, герои, Сабеллиан и Эбиссиан приблизились к центральной области кальдеры... где лицезрели Фиракка, поглощающего Темное Пламя! Сабеллиан едва успел сотворить магический щит, когда ударил в оный поток пламени, исторгнутый Фиракком. Эбиссиан принял драконье обличье, воспарил к сводам пещеры, унося на своей спине как героев, так и раненого Сабеллиана. «Летите прочь, жалкие драконы», - неслось им вслед. – «Я обрету власть над тем, что не сумела подчинить себе ваша стая!»

Оказавшись в безопасности, Эбиссиан осмотрел ожоги Сабеллиана, помрачнел. Собрат его был опален Темным Пламенем, и скверна сей эссенции уже начала наполнять его плоть. Надлежит как можно скорее свершить ритуал очищения, или же Тьма поглотит Сабеллиана окончательно!

С помощью подручных средств – ядер элементалей земли и магии пламенных тотемов дьярадинов – Эбиссиан сумел сдержать распространение скверны Темного Пламени в теле его собрата. Проведя ритуал очищение, он избавил Сабеллиана от скверны.

После чего наряду с героями устремился к святилищу, где сектанты приступили к пробуждению третьей из старейших дьярадинов, Игиры. Им удалось покончить со стражами-закали и с сектантами, вершащими ритуал; пробуждение старейшей удалось предотвратить.

Взяв в руки зачарованное копье, коим в древние времена разили дьярадины драконов, постановил Сабеллиан: «Мы не можем допустить, чтобы Фиракк продолжал наполнять себя Темным Пламенем, становясь подобием Смертокрыла. Думаю, нам надлежит прикончить протодракона оружием, для этой цели и предназначенным».

Сабеллиан, Эбиссиан и сопровождающие их авантюристы вновь устремились к лавовому сердцу кальдеры, пребывал в коем Фиракк. Последний, похоже, увеличился в размерах; могущество поглощаемого Темного Пламени преображало его на глазах.

Сабеллиан вознамерился метнуть копье в Фиракка, но тот, заметив угрозу, изрыгнул пламя. Поток оного ударил в землю близ Сабеллиана, и тот оказался отброшен в сторону. «Вы, черви, вынуждаете меня действовать!» - взревел Фиракк. – «Темное Пламя практически полностью принадлежит мне! Я не могу покинуть кальдеру сейчас... когда так близок...»

Он сотворил элементаля Темного Пламени, и тот связал боем героев. «Сила Темного Пламени моя!» - раздался рев Фиракка, завершившего поглощение эссенции. – «Восстаньте же ото сна, старейшие дьярадинов!»

Энергии Темного Пламени объяли Игиру, пробудив ее. Эбиссиан принял драконье обличье, подхватил героев и Сабеллиана, взмыл ввысь. Но Игира, исполняя отданный Фиракком приказ, метнула копье в Эбиссиана, и черный дракон рухнул наземь.

Посчитав противников погибшими, Фиракк обратился к сектантам и дьярадинам, велев тем свершить очищение сих пещер... а затем – и Драконьих Островов!..

Герои сумели вытащить копье из тела Эбиссиана, а Сабеллиан прижег огненным заклятием рану собрата. Очевидно, что Темное Пламя наполнило разум Фиракка безумием, и ныне он выжжет все каверны Заралек...

Воители и обессиленные, израненные черные драконы до Лоамма, узрев, что городок ниффенов объят пламенем. В огне, исторгнутым пролетавшим над селением Фиракком, погибли многие...

Герои помогли ниффенам потушить пламя, и, обещав скорбящим созданиям вернуться, дабы помочь восстановить город, покинули подземные пределы, вернувшись наряду с черными драконами в Вальдраккен. О произошедшем в Кальдере Закали поведали они Алекстраше.

«Темное Пламя...» - изрекла Королева Драконов, обратилась к черным собратьям. – «Иные стаи остановят Фиракка и вейрн Расколотого Пламени. Вы же не вернетесь в Заралек. Мы не можем допустить, чтобы скверна Темного Пламени поглотила и вас». «Со всем уважением, Дающая Жизнь, но скверна поглотила Смертокрыла», - напомнил ей Эбиссиан. – «Думаю, мы способны сопротивляться тому, что находится в глубинах». «Все вы?» - уточнила Алекстраша, и Эбиссиан, взглянув на собратьев, постановил: «Это наша битва». Сабеллиан и Гневион кивнули, соглашаясь с его словами. «Этот мир должен увидеть, что род черных драконов верен своему долгу», - произнес Эбиссиан, и Алекстраша согласилась с решением черных сородичей.

...Ведомые Фиракком, сектанты культа Первобытных появились поверхности, творя бесчинства на Равнинах Он’ары и в Лазурном Просторе; похоже, им необходимы были ресурсы для претворения в жизнь некой зловещей цели. Силы Экспедиции Драконьей Чешуи противостояли противнику, в то время как их сподвижники наряду с Эбиссианом, Сабеллианом и Гневионом продолжали исследование Пещеры Заралек.

В подземных пределах заняли они древнюю заставу, Обсидиановый Покой, и, обретя сей оплот, продолжили противостояние миньонам Воплощений. Лазутчики сообщали о том, что армия дьярадинов все растет, но мотивы врага оставались для них неведомы.

Герои же сумели выяснить: дьярадины стремятся вернуть своего исчезнувшего старейшего, которого – как они полагают – драконы заключили в Аберрусе. Посему воители Альянса и Орды схлестнулись с гигантами в обширной каверне, именуемой Руинами Поля Брани. В ходе ожесточенного противостояния им удалось сокрушить баллисты дьярадинов, а также заклинателей, владеющих огненной магией, что позволило примкнуть к сражению черным драконам. Последние обрушились на противников, испепеляя их...

В ходе битвы воителям удалось заполучить записи полководца дьярадинов. Как следовало из них, в восточных подземных кавернах гиганты обнаружили расу драконоподобных созданий, прежде им неведомых.

Устремившись в означенном направлении, зрели герои мертвые тела дьярадинов и черных драконидов; близ трупа одного из последних означился стяг Нелтариона. Стало быть, сознания сии остаются верны Стражу Земли и защищают то, что находится в каверне?..

Как оказалось, дракониды стремились вернуть в Аберру вырвавшихся из сей лаборатории дракозмей, выведенных в результате эксперимента. Бедные создания укрылись в каверне, но преследователи настигли их.

Герои покончили с драконидами, освободили плененных теми дракозмей, прибывших из Гарнизона Серы – укрепленной заставы преданных Нелтариону созданий, возведенной в северных пределах Пещеры Заралек. Сабеллиан видел в дракозмеях лишь очередные неудачные эксперименты породителя, Гневион же – живых созданий, заслуживающих свое право на существование. Эбиссиан обратился к братьям, вознамерившимся было вновь сцепиться друг с другом, молвив: «Разве не видите вы, что судьбы ваши связаны? Можете отрицать это сколь угодно, но друг другу вы приходитесь братьями. Вы должны научиться летать вместе, как два крыла... пока еще не слишком поздно».

...Наряду с Эмберталь азеротцы устремились к Гарнизону Серы, заметили Саркарета, возившегося с одной из консолей титанов. Драктир возложил на поверхность оной обломок Закрепителя Клятвы... Эмберталь и герои с боем пробились к Саркарету, и выкрикнула командующая: «Слушай темный шепот, если так того желаешь, но не втягивай в это наших сородичей. Позволь им сделать собственный выбор!» «Я сам распоряжаюсь Расколотым Пламенем!» - огрызнулся Саркарет.

К героям присоединился Эбиссиан, выдохнул поток пламени, направленный на Саркарета, но тот остался невредим, предпочел ретироваться. Приняв обличье таурена, Эбиссиан приблизился к героям, молвил: «Похоже, тот факт, что Саркарет обладает обломком Закрепителя Клятвы, дает ему защиту Аберруса...»

Сознавал Эбиссиан: через защитные укрепления гарнизона не прорвутся они без помощи Сабеллиана и могучих драконов, ему подвластных, а также Гневиона и его лазутчиков. Эбиссиану удалось убедить Сабеллиана и Гневиона примкнуть к атаке на Гарнизон Серы, ведь иначе потомки Нелтариона не сумеют добраться до тайн отца, сокрытых в Аберрусе. Тайн, обрести которые они так жаждали!..

Мощь стаи черных драконов обрушилась на защитников гарнизона, даже по прошествии тысячелетий сохранявших верность исключительно Стражу Земли. Множество боевых машин, выкованных в кузнях Аберруса, было брошено против черной стаи, и все же та, неся потери, сумела сломить сопротивление противника, обрести контроль над Гарнизоном Серы, обратив тот в свой новый оплот.

После чего были уничтожены гигантские проводники, создававшие в подземном тоннеле, ведущем к Аберрусу, энергетический щит. Наконец, герои наряду с Эмберталь, Гневионом и Сабеллианом проследовали в Аберрус – тайную лабораторию, находящуюся под Обсидиановой Цитаделью, где некогда проводил Нелтарион свои эксперименты. Монструозные твари, созданные им, оставались в стенах Аберруса и по сей день, выступая стражами комплекса.

Лишь ступив в Аберрус, ощутили черные драконы, как нечто вытягивает их силы. Саркарет и его миньоны оставались на шаг впереди. Преследуя их, герои повергли драконицу Казарру – единственное выжившее создание, наделенное могуществом эссенции Бездны и огня, Темного Пламени, и выступающее стражем Темного Горнила – именно так именовалась издревле лаборатория Аберрус. Тело ее покрывали пластины из элементиевой руды...

И, когда пала Каззара, Гневион и Сабеллиан с облегчением констатировали, что темная сила, довлеющая над разумами их, ослабла. «Неужто Саркарет может обладать подобным могуществом?» - недоверчиво произнес Сабеллиан. «Предатель не обладает подобной силой, сын», - прозвучал голос. – «Зловещие силы пробуждаются... и ощущают ваше присутствие». «Отец?» - выдохнул Сабеллиан. «Я всего лишь отголосок его сущности», - прошелестел глас Нелтариона. – «Я не могу остановить тех, кто жаждет обрести мои тайны. Но теперь, когда прибыли мои наследники, мы должны удостовериться в том, что не получат их чужаки. Думаю, вы слышали много историй об этом месте, и о роли, которую сыграло оно в моем падении. Не позволяйте им отнестись ко всему предвзято, имейте собственное суждение. Эти залы – ваше наследие, и нельзя допустить, чтобы вас лишили его чужаки».

Сабеллиан и Гневион разделились; наряду с героями рассредоточились они по залам Аберруса, исследуя оные; отголосок сущности Нелтариона сопровождал каждого из потомков своих.

Гневион ступил в залы, где Нелтарион принес в жертву великое множество стихийных духов, дабы сотворить элементий, дабы обрести Темное Пламя. «Я творил чудеса, призванные определить облик этого мира», - прошелестел отголосок сущности Стража Земли. – «Но после тысячелетий, в течение которых они были предоставлены самим себе, эти создания... вышли из-под контроля. Понадобится сильная воля, чтобы обеспечить их повиновение». «Я тоже стал продуктом экспериментов», - хмыкнул Гневион. – «И твое предыдущее воплощение попыталось уничтожить меня». «В тебе – моя кровь», - ничуть не смутился отголосок. – «Тот факт, что вы уцелел, доказывает это. Пламя и Тень – могущественные первоначала, а, объединенные, становятся чем-то, еще более великим. Обрети власть над ними, и ничто не остановит тебя».

В чертогах сих противостояли героям уцелевшие в экспериментах Нелтариона элементали: манифестация пламени, Раскаления, и воплощение Тени, Крозгикс.

В ином зале лаборатории воители вынуждены были принять бой с изначальными образчиками драктиров, на протяжении тысячелетий находившимися в стазисе. Древний полководец-драконид, Жкарн, оставался верен Нелтариону, и сейчас примкнул к Саркарету, обещая открыть тому все тайны Аберруса. И сейчас Жкарн приказал троим экспериментальным драктирам атаковать чужаков; сам же отступил к центральным залам лаборатории.

Тем временем иной отряд воителей, ведомых Сабеллианом, ступил в крыло комплекса, наводнили которое дьярадины под началом полководца Кагни. Герои сразили их, ступили в чертог, где лицезрели старейшего закали, Рашока. «Эта бестия служила прекрасным топливом для моего горнила на протяжении тысячелетий», - просветил потомка отголосок Нелтариона. «Ты черпал его энергии для своих экспериментов?» - недоверчиво осведомился Сабеллиан, и отозвался Нелтарион: «Жаль, конечно. Но нам придется уничтожить его прежде, чем проводники перегреются и все здесь взорвется».

Рашок вырвался из заточения, длившегося тысячелетия, в неистовой ярости обрушился на героев. Старейший пал в сем бою, и продолжили воители марш к сердцу Аберруса. Отголосок Нелтариона высказал недовольство обоими своими потомками: ожидал он, что его наследники окажутся более решительны и беспощадны, нежели Сабеллиан и Гневион. И эти двое смеют претендовать на то, чтобы возглавить черную стаю?!

...Сразив Жкарна, спустились герои в глубинные пределы лаборатории, повергли могучую гидру Магморакс, стерегущую проход к сердцу Аберруса. Здесь схлестнулись они с миньонами Саркарета, а, когда повергли их, лицезрели пред собою манифестацию отголоска сущности Нелтариона.

«Здесь ваше странствие заканчивается», - заключил последний. «Что это значит? Где Саркарет?» - озадачился Сабеллиан, а Гневион нахмурился, бросил: «Ты и не думал нас вести к Саркарету». «А ты умен, Гневион», - хмыкнул Нелтарион. Магия его обездвижила противников, и прошипел он: «Я надеялся, что вы поймете ценность предлагаемых мною даров. Но вы отвергли их. Драктиры же – с радостью приняли. Им судьбой уготовано служение».

Один из драктиров Расколотого Пламени, Дезран, не попавший под действие заклинания, атаковал манифестацию Нелтариона, отвлекая на себя ее внимание, и герои сумели превозмочь действие чар... В противостоянии сразили они отголосок, после чего спустились в потаенные пределы Аберруса, где грань между миром смертным и Бездны была донельзя тонка, и порождения оной наводняли чертог.

Именно здесь означился Саркарет, принявший могущество, сулимое Бездной. Герои повергли обезумевшего командующего, и Дерзан, примкнувший к ним, скорбно покачал головой, молвив: «Саркарет, возжелав могущества, потерял свое ‘я’. Что же будет с моим народом?»

Пав, прохрипел Саркарет, устремив взор в Бездну: «Я был... твоим верным солдатом, отец. Разве я... не принял твое наследие? Неужто все это было... иллюзией? Пустыми... обещаниями... ведущими нас лишь... к забвению...»

Саркарет скончался. Осознали Гневион и Сабеллиан: наследие Нелтариона – лишь смерть, и ничего боле...

По просьбе черных драконов герои уничтожили плоды чудовищных экспериментов их породителя, остающиеся в Аберрусе, а также покончили с последними драконидами и драконьими отродьями, оставались кои на страже подземной лаборатории. У Гневиона и Сабеллиана свидетельства деяний Нелтариона вызывали лишь отвращение, и претила драконам одна лишь мысль о том, что еще недавно жаждали они обрести наследие отца. Ведь Нелтарион совершенно не ценил чужие жизни, и стремился к будущему, в котором черная стая властвовала бы над миром.

Завершив зачистку Аберруса, герои вернулись в зал, где противостояли Саркарету, дабы Эмберталь смогла отдать последние почести павшему собрату. «Почему ты относишься к нему с таким уважением – после всего того, что он сделал?» - озадачился Сабеллиан, и пояснила Эмберталь: «Он был драктиром, и память о нем станет уроком. Вместо того, чтобы помочь нашему народу исцелиться, он принес ему отчаяние и гибель, стремясь обрести иллюзию могущества Нелтариона». «Если бы только Сарканет осознал подоплеку трагедии Нелтариона и понял, что наследие того было давным-давно отравлено!» - вздохнул Эбиссиан.

«Отныне драктиры пойдут своим путем!» - постановила Эмберталь, и осведомился Эбиссиан: «И куда же тот приведет их?» «Подальше от теней прошлого, преследовавших нас», - отозвалась командующая. – «И создадим мы собственное наследие. Мы станем стремиться к будущему, в которое ты заставил меня поверить, Эбиссиан». «Даже моменты, приносящие боль, чему-то нас учат», - произнес Эбиссиан.

«Нелтарион был моим наставником», - проронил Сабеллиан. – «Моим отцом и командующим. Я жаждал возглавить стаю и вести ее за собой так же, как это делал он. Но, я не мог... или не желал... принять истинную порочность его видения». «Я же никогда не знал Нелтариона», - признался Гневион. – «Лишь Смертокрыла. Он вторгался в мои кошмары. Наслаждался осознанием того, что я стану я таким же ужасающим, как и он». «Но ты не таков... брат мой», - обратился к нему Сабеллиан, и Гневион, благодарно кивнув, молвил: «Я полагал, что судьба моя в том, чтобы вести за собой стаю в будущее. И я это сделаю, но сам... не как аспект». «Как и я», - поддержал его Сабеллиан.

Переглянувшись, те обратили взоры к Эбиссиану, и принял тот невысказанное предложение собратов, выдохнув: «Да направит меня в пути вера ваша... Сегодня мы выступаем из теней, которые полнили нас сомнениями и стыдом, и создаем новое наследие черной стаи».

...Вернувшись в Вальдраккен, герои и черные драконы поведали Алекстраше, Калекгосу, Меритре и Ноздорму о произошедшем в Аберрусе. «Все порождения Нелтариона уничтожены», - говорил Эбиссиан. – «Однако Саркарет предался скверне, и мы вынуждены были покончить с ним». «Огромная цена», - молвила Королева Драконов, - «но таково напоминание о том, сколько приходится платить за жажду власти». «Этот урок пришлось усвоить каждому из нас», - согласился Сабеллиан. «Верно, брат мой», - поддержал его Гневион. – «И, столкнувшись с тьмою прошлого нашей стаи, мы нашли для нее будущее».

«Мы считаем, что Эбиссиану следует возглавить нас», - произнес Сабеллиан, указав на собрата в обличье таурена, и добавил Гневион: «Его мудрость и сострадание откроют для нас новый путь вперед». «И ты согласен с этим?» - обратилась Алекстраша к Эбиссиану. «Почту за честь», - склонил голову тот, обернулся к Сабеллиану и Гневиону: «Но мне потребуются рядом генерал и дипломат». «Да будет так», - заключила Алекстраша. – «Займи же свое место среди нас... Страж Земли!» Обратившись к драконам Вальдраккена, постановила Дающая Жизнь: с этого дня становится Эбиссиан аспектом черной драконьей стаи!..

«Угрозы со стороны Аберруса не существует боле», - молвила она. – «Воплощение надеялись использовать наследие нашего павшего собрата как оружие. Чтобы разделить нас, ослабить нашу решимость и обратить нас друг против друга. Им не удалось это сделать. Противостояние сим теням сделало нас сильнее. И сейчас – впервые за много лет! – пятеро аспектов вновь встанут на стражу мира, исполняя свое предназначение, и будут сражаться вместе со смертными воителями, оказывают которые нам неоценимую помощь... Ибо вскоре в Азерот из Сна придет надежда, и вместе мы защитим ее!»

За помощью к героям обратился Калекгос, поведав, что наряду с Алекстрашей собирается даровать покой остающимся в мире смертном сущностям Малигоса и Синдрагосы. По словам Сенегоса, прежде драконов хоронили в Тайном Склепе, но ныне занят тот свирепым зверьем да монстрами.

Наряду с воителями Альянса и Орды Сенегос принял участие в очищение Тайного Склепа от ретивой фауны, ведь в давние времена выступал он хранителем сего погоста. После, когда утратили драконы свои острова, последний покой находили они на Драконьем Погосте, что в Нордсколе.

Вскоре в Тайный Склеп прибыли Калекгос и Алекстраша, принеся с собою эссенции сущностей Малигоса и Синдрагосы. Сенегос не ведал, познают ли его павшие сородичи покой. Ведь оба познали страшную, насильственную смерть. Пред гибелью своею Малигос проклял Алекстрашу, а Синдрагоса была убита десять тысячелетий назад Смертокрылом, а после обращена в нежить Королем Мертвых и убита авантюристами.

Странная магическая энергия исходила от эссенций, и зрели герои наряду с драконами, как возникают в чертоге манифестации воспоминаний Малигоса и Синдрагосы. По словам Сенегоса, для синих драконов подобное явление не является чем-то необычным.

Калекгос и Алекстраша воззрились на манифестации воспоминаний Малигоса и Синдрагосы: образы Короля Мертвых, Алекстраши – злобно ухмыляющейся, Нелтариона. «Неужто... это отголоски прошлого Малигоса и Синдрагосы?» - задался вопросом Калекгос, и Алекстраша подтвердила: «Похоже, что так. Они не смогли покинуть сей мир после своей смерти». «Я видел много подобных явлений, погребая тех синих драконов, которые вернулись сюда после предательства Нелтариона», - скорбно произнес Сенегос. «Великая трагедия в том, что столь много драконов было убито... в том числе и Синдрагоса», - молвила Алекстраша. – «Но Король Мертвых отказал ей в покое посмертия. Ужасно было видеть ее, обращенную в нежить». «Я поверить не мог, когда услышал об этом», - согласился с нею Сенегос. – «Радует лишь то, что боле не терзается она подобным существованием». «И Синдрагоса, и Малигос заслуживали лучшего», - заключил Калекгос. – «Надеюсь, мы сможем даровать им надлежащий покой».

Герои сумели развеять часть образов, но далеко не все – некоторые манифестации воспоминаний оставались в чертоге, ибо питали их сильные эмоции, остающиеся с Малигосом и Синдрагосой даже после их смерти.

...Воители вернулись в Лазурные Архивы, где собирались синие драконы. Калегкос поведал о том, что многие сородичи его уже прибыли на Драконьи Острова; от некоторых, однако, нет никаких вестей – в том числе от Лазургоса, остающегося в Нексусе, что в Нордсколе.

Калекгос сотворил портал в Нексус, и герои проследовали в него наряду с манифестацией Синдрагосы; теперь, после приведения Клятвенного Камня в действие, оная могла перемещаться на большие расстояния от Драконьих Островов, нежели прежде.

Оказавшись в Нексусе, зрели пораженные герои, как разит Лазургос воплощающиеся манифестации воспоминаний Малигоса и Синдрагосы. Синий дракон был разгневан, и, заметив сопровождающегося воителей Калекгоса, напустился на него: «Твоя работа, Калекгос? Здесь воцарился полный хаос, а тут еще и ты заявился». «Лазургос», - отчеканила манифестация Синдрагосы, - «ты немедленно сменишь тон, выкажешь подобающее уважение своему аспекту и расскажешь о том, что здесь произошло». «Леди Синдрагоса?!» - опешил Лазургос. – «Не подозревал, что существует твой симулякр».

«Я много слышала о тебе от Калегоса, юный Лазургос», - молвила Синдрагоса, и Лазургос заинтересовался: «Да, и как же могучий аспект меня описывал?» «Я сказал Синдрагосе, что ты донельзя упрям и с ходу разрываешь все связи с теми, кто тебя хоть немного раздражает», - отвечал ему Калекгос. – «Но, надеюсь, ты поможешь мне быть аспектом, которого заслуживают синие драконы. Я воззвал к тебе за помощью в Лазурном Просторе, но ты не ответил. Я призвал тебя, когда Клятвенный Камень был пробужден, но ты продолжал игнорировать меня. Ты можешь не верить в меня, но мне необходимо, чтобы ты верил в нашу стаю и помог найти тех драконов, которые остаются неведомо где».

«Сделаю все, что смогу», - поколебавшись, заверил аспекта Лазургос. – «Ты знаешь, что здесь происходит?» «Судя по всему, побочные эффекты упокоения сущностей Синдрагосы и Малигоса», - предположил Калекгос. – «Похоже, эффекты распространились куда более широко, чем мы предполагали».

Поведал последний: странные магические всплески случились в Нексусе, после чего начали возникать сии эманации. Герои развеяли образы мучительных воспоминаний, и магический хаос утих.

Лазургос передал воителям сферу, которая поможет найти им недостающих синих драконов. Сам же Лазургос собирался выяснить природу образов, возникших в Нексусе. Поблагодарив Лазургоса за помощь, Калекгос проследовал в портал, ведущий в Лазурные Архивы. Синдрагоса же задержалась в Нексусе, обратилась к Лазургосу: «Я знаю, почему ты остаешься здесь в уединении. Ты ищешь способ сломить барьеры между планами бытия и отыскать свою возлюбленную. Вернуть ту, которая принадлежит ныне миру иному, в мир живых».

«Я надеялся изыскать способ сделать это, когда открылись врата в Темные Земли», - признался Лазургос. – «Но получил в итоге куда больше вопросов, нежели ответов». «Если продолжишь поиски в одиночку, Лазургос, окажется, что стремишься ты к невозможному», - произнесла Синдрагоса. – «Любовь твоя обратится в горькую ненависть – направленную как на твою возлюбленную, так и на мир, отказавшийся дать тебе искомые ответы. Ищи помощи в своих сородичах, синих драконах. Может, ответы ты и не найдешь, но душу твою они исцелят». Лазургос искренне поблагодарил Синдрагосу за этот мудрый совет...

В последующие дни герои занимались поисками в землях Азерота синих драконов, не откликнувшихся на зов своего аспекта... И, когда собрались в Лазурных Архивах означенные драконы, поблагодарил Калекгос героев за помощь, обратился к сородичам, молвив: «Прежде я полагал, что следует каждому из нас заниматься исключительно своими делами. Я ошибался... Синие драконы проявляют себя лучше всего, объединившись. Вместе мы...»

Речь аспекта прервал призрачный образ Лазургоса, обратившегося к Калекгосу за помощью. «Образы воспоминаний Синдрагосы и Малигоса разрушают Тайный Склеп!» - с тревогой восклицал он.

Синие драконы наряду с героями устремились в Тайный Склеп, где занялись уничтожением великого множества манифестаций, порожденных остаточными эссенциями Синдрагосы и Малигоса.

Лазургос и его сородичи предполагали, что сущности Синдрагосы и Малигоса пленены в последних мгновениях пред гибелью своей, остаются преисполнены гнева, - посему и порождают манифестации оного. Посему, вновь обретя эссенции их, герои известили о причинах происходящего Калекгоса и Синдрагосу, остававшихся в Лазурных Архивах.

«Наша с Малигосом гибель была насильственной», - напомнила воителям Синдрагоса. – «Посему и пленены наши с ним эссенции в бесконечной временной петле. Их надлежит вырвать оттуда, а для этого необходима огромная энергия. Нам надлежит воспользоваться всей без исключения магической энергии, остающейся здесь, - в Лазурных Архивах. Лишь таким образом у нас будет шанс на то, чтобы преобразить эти эссенции... и покончить со страданиями их».

В ритуале приняли участие все без исключения синие драконы, собравшиеся в Лазурных Архивах. Воплотились в оных исполненные ярости манифестации Малигоса и Синдрагосы; герои сдерживали натиск тех, в то время как синие драконы очищали сущности павших сородичей.

Наконец, завершился ритуал, и предстали героям и драконам духи Малигоса и Синдрагосы. Симулякр последней передала истинной сущности драконицы свои воспоминания, и обратила Синдрагоса взор на Калегкоса – аспекта синей стаи. «Прости меня, Калекгос», - изрек дух Малигоса. – «Ты не должен был взваливать на себя мое бремя». «Это не бремя», - возразил ему Калекгос. – «Ты оставил нам замечательное наследие. То, которое я... и наша стая... примем и пронесем в будущее».

Принявшие смертное обличье духи Малигоса и Синдрагосы простились с сородичами, взялись за руки, истаяли, познав, наконец, посмертие, отказано в котором им было так долго. Исчез и симулякр Синдрагосы...

Покинуть мир смертный вознамерился и Сенегос; долго жил он, и ныне тяготило его существование. Старый дракон уходил в мир иной, зная, что род его вернулся на Драконьи Острова и вновь сплочен, а души Малигоса и Синдрагосы упокоены. К тому же, когда умирала дочь его – мать Стеллагосы, обещал Сенегос, что станет присматривать до тех пор за юной драконицей, пока не возродится стая их.

Простившись с внучкой и иными сородичами, воспарил Сенегос к истоку магической энергии в центре Лазурных Архивов... и исчез, познав развоплощение...

«Сложно поверить, что его больше нет», - прошептала Стеллагоса, обратилась к Калегосу: «Что теперь?» «Мы усилим узы с сородичами, отдавая дать памяти ушедшим», - отвечал тот. – «Сенегосу, Синдрагосе, Малигосу... Всем тем, кого больше нет с нами».

Так, вернувшиеся на Драконьи Острова синие драконы приняли приглашение Калекгоса остаться в Лазурных Архивах, станут для них которое новым домом...

Ноздорму поведал прибывшим по зову его в Тирхолд героям о том, что ощутил заключенную в серебряной чешуйке энергию, имеющую – похоже – непосредственное отношение к Тиру. Аспект бронзовой стаи предполагал, что с помощью чешуйки возможно обрести одного из воспоминаний Тира, - то, которое не разместил он на диске. Возможно, таким образом удастся хотя бы частично восстановить его сущность.

«Если ты прав, Ноздорму, возможно... нам удастся заручиться поддержкой Тира в противостоянии драконам бесконечности», - высказала надежду Алекстраша, и, обратившись к Кораносу, просила того сопровождать героев, ведь знания хранителя о технологиях титанов были поистине глубоки.

Калекгос сотворил портал, проследовав в который, переместились герои наряду с Кораносом в гробницу Тира, что в землях Тирисфаля. Путь им преградил Травард – паладин, принадлежащий к Ордену Серебряной Длани, потребовал ответа: что понадобилась воителям в сем священном месте. «Я – Коранос, хранитель, созданный титанами», - представился ему конструкт. – «Мы намереваемся пробудить Тира». «Пробудить... Тира?» - опешил Травард. – «Но... возможно ли подобное чудо?» «Возможно, с твоей помощью», - заверил паладина Коранос

Рассказывал Травард, что защитные механизмы гробницы неожиданно были активированы, и появившиеся в коридорах и чертогах комплекса конструкты вынудили его покинуть усыпальницу.

Ступив в гробницу, заключил Коранос: «Так же, как Ноздорму ощутил энергии в чешуйке, я ощущаю здесь эссенцию Тира. Полагаю, иные конструкты тоже ее ощутили, потому и прибыли сюда, когда тело Тира было восстановлено. Думю, мы на верном пути. Если внутри остается что-то от его эссенции, эта серебряная чешуйка сможет вобрать ее в себя – с помощью консоли управления. Но конструкты могут помешать нам заполучить последние воспоминания Тира».

Коранос привел в действие консоль; Травард тут же оградил хранителя священным щитом, сотканным из энергий Света. Хранитель приступил к поискам остаточной эссенции Тира в пределах гробницы; герои же наряду с паладином отражали натиск конструктов, желающих воспрепятствовать им в сем начинании.

Кораносу удалось осуществить задуманное; вобрав в серебряную чешуйку некую эссенцию, хранитель наряду с героями поспешил покинуть гробницу, и та обрушилась за спинами их. «Нам необходимо отыскать иную консоль, чтобы понять: что именно мы обрели», - произнес Коранос, и Травард вызвался провести спутников к подобной консоли, находящейся в ином крыле комплекса.

Ведя за собою героев и хранителя в глубинные пределы гробницы, Травард был донельзя мрачен: именно здесь пали Стражи Тира, его верные товарищи. Приведя в действие консоль, Коранос поместил на нее чешуйки, и древний механизм явил им образы последних воспоминаний Тира.

Наблюдали герои противостояние Тира и Заказджа, случившееся здесь, в Тирисфале. Наряду с верными сподвижниками – хранителями и врайкулами – Тир противостоял миньонам Старых Богов, наводнивших окрестные земли. А после сошелся в поединке с Заказджем. Последний творил ужасающие иллюзии, являл Тиру образы падения и предательства аспектов.

Наконец, Заказдж предстал противнику в образе Алекстраши, проревев: «Даже я, бьющееся сердце аспектов, предам тебя, Тир! Ты сломлен. Ты потерпел поражение, и твои врайкулы погибнут. Скверна охватит всех вас... даже твоих драгоценных аспектов». «Возможно, ты прав», - отозвался Тир. – «В том, что смертные действительно слабы, и уготовано им познать Тьму. Но доблесть аспектов и то, сколь многообещающи смертные, дает мне надежду. Надежду на то, что примут они на себя наследие титанов. Посему, если разрушение этого тела исторгнет тебя из мира... значит, так тому и быть».

Тир бросился на могучего К’Тракса; оба рухнули в озеро, и последовавший взрыв энергии уничтожил обоих...

Видение заставило Кораноса терзаться сомнениями. Неужто Алекстраша... действительно способна на столь вопиющее предательство?.. Или же то был лишь морок порождения Старых Богов, призванный наполнить отчаянием душу Тира?..

...Герои, Коранос и Травард вернулись в Тирхолд, передали чешуйку Ноздорму. Увы, заключенных в серебряную чешуйку воспоминаний оказалось недостаточно, чтобы вернуть Тира к жизни. Лишь на краткое мгновение воспрял тот, молвив: «Аспекты... дают мне надежду...»

Ноздорму вздохнул, заключил: «Все, что нам осталось, - готовиться встретить драконов бесконечности». «И мы встретим их – вместе!» - заверила собрата Алекстраша.

Противостояние Первобытным Воплощениям тяготило Алекстрашу. Не сказав ни слова сородичам, разыскала она Виранот в отдаленном уголке Драконьих Островов.

«После того, как заточила нас в темнице титанов, ты явилась ко мне», - бросила та Королеве Драконов, и поразилась ты: «Ты слышала мои слова?» «Каждое», - подтвердила Виранот. «’Это не похоже на победу... ибо тебя нет рядом’», - повторила Алекстраша слова, произнесенные ею тысячелетия назад.

«Как ты могла сказать такое?!» - воскликнула Виранот. – «После всего того...» «Ты была моей дорогой подругой!» - с болью выкрикнула Алекстраша. – «И потеря тебя в той войне разбила мне сердце».

«Ты обещала, что не станешь заставлять нас следовать воле титанов», - обвиняюще бросила Виранот. – «Но яйца, Алекстраша! Ты бездействовала, когда твои хозяева искажали наших детей в их скорлупках!» «Этого не должно было случиться», - признала Алекстраша, - «и я раскаиваюсь в соучастии в сем каждый день». «Ты стала куда лучше лгать», - с презрением произнесла Виранот. – «Мед для ушей, но яд на вкус».

«Виранот... ты всегда сражалась за благо драконьего рода», - попыталась воззвать к разуму и чувствам былой подруги Алекстраша. – «В отличие от Иридикрона. Он жаждет лишь мести». «Ты так наивна, Алекстраша», - с горечью усмехнулась Виранот. – «Веришь в то, что мир, который мы некогда разделяли, все еще существует. Но его нет. И да... единственное, что осталось – отмщение!»

...Сей ночью Алекстраша обнаружила Ноздорму на вершине одной из башен Вальдраккена.

«Друг мой», - молвила она, приближаясь, - «нечто все еще туманит твой разум?» «Нечто, куда более страшное», - признался тот, возвращаясь к пугающим образом, вспыхнувшим в разуме его. – «Мгновение просветления. Я прожил миллионы жизней и зрел их бесконечные нити. Было ли то видением, воспоминанием или же сном?.. Есть ли какая-то разница?»

«Ноздорму... что ты видел?» - вопросила Королева Драконов, и отвечал бронзовый аспект: «Мне осталось недолго. Те, кто презрел клятвы свои временным потокам... драконы бесконечности... заключили соглашение с Иридикроном. Не знаю, что тот пообещал им, но все же...» «В прошлом мы уже одержали верх над каждым из них», - напомнила собрату Алекстраша. «Да...» - прошептал Ноздорму, воскрешая в памяти видение чудовищного Мурозонда. – «Но теперь, когда они объединились... претворение в жизнь замыслов драконов бесконечности неизбежно. И когда я обращусь в то, к чему они так отчаянно стремятся... будущее будет утрачено... как и я».

«Я не готова отдать тебя без боя, друг мой», - заверила Ноздорму Алекстраша. – «Мы не сдадимся».

А в скором времени в оплоте бронзовых драконов объявилась Хроми, в своем обычном образе гномы. Вот только заявила она, что прибыла из будущего, дабы помочь собратам справиться с нынешним кризисом.

Однако советы по стабилизации временных линий, данные «Хроми» героям, дали обратный эффект. Множество временных потоков начало пересекаться, вызывая хаос. Истинной Хроми удалось выяснить, что ее альтер эго, утверждавшая, что прибыла из будущего, на самом деле принадлежит к иной, параллельной реальности, и выступает союзницей драконов бесконечности, стремящихся породить Мурозонда. В родной временной линии имя коварной бронзовой драконицы вовсе не Хроми, - Морхи.

Драконы бесконечные и миньоны их наводнили Бронзовый Храм, желая взять под контроль множество параллельных временных потоков, и породить, наконец, Мурозонда. Воители Альянса и Орды наряду с Хроми и Ноздорму дали отпор противнику, схлестнувшись с многочисленными драконами, драконьими отродьями и драконидами, принадлежащими к стае бесконечности.

Силами, вторгшимися в Бронзовый Храм, верховодила Хроникар, истово преданная делу своей стаи. Покончив с нею, герои схлестнулись с манифестацией песков времени; оной предвечной сущности не удалось помешать драконам бесконечности проникнуть в прошлое, однако не собиралась она допускать подобной ошибки вновь, потому и противостояла героям.

Ноздорму пребывал в смятении: драконы бесконечности не раз являли себя за последние годы в попытках исказить истинную временную линию и обратить аспекта бронзовой стаи в Мурозонда...

Герои сразили манифестацию песков времени, и осознал Ноздорму, куда именно направились драконы бесконечности: в далекое прошлое... где только что свершилась гибель Галакронда. Переместить в сию эпоху Ноздорму не осмелился, и воители устремились в прошлое в сопровождении Хроми.

Обнаружили они себя на скованной льдом равнине, близ исполинского трупа Галакронда. Некротические энергии, сочащиеся из мертвой туши, обращали в нежить иных протодраконов, погибших в час недавнего противостояния.

Герои противостояли мертвякам; Хроми же разыскала тех пятерых, суждено которым было стать аспектами, испросила их о помощи в отражении натиска ступивших в сие время драконов бесконечности. Алекстраша и сородичи ее ринулись в бой; герои же лицезрели Иридикрона, наполняющего некий артефакт эссенцией Галакронда. «Артефакт похож на Душу Дракона – только более древний», - заключила Хроми. «Голод, утраченный с годами!» - громыхнул Иридикрон, устремляясь к противникам. – «И я обрету его!»

Воители схлестнулись с Иридикроном; Хроми же сосредоточила все усилия на уничтожении реликвии того... Ей удалось осуществить задуманное, однако радость от одержанной победы омрачило появление Мурозонда...

...Вернувшись в настоящее, Хроми и герои с ужасом констатировали, что основная временная линия изменена драконами бесконечности, ибо, противостоя в прошлом Иридикрону, не смогли предотвратить они обращение протодрокона Ноздорму в Мурозонда!.. Ныне драконы бесконечности заполонили Вальдраккен, и на стороне их выступал хранитель Тир!

Покончив с последним, устремились герои в Бронзовый Храм, ибо надеялась Хроми вновь вернуться в прошлое и предотвратить сотворение Мурозонда. Ныне на временных линиях царил хаос, порождая все больше и больше манифестаций темпоральных аномалий. Миновали герои ирреальное поле брани, сражались на котором воители Альянса и Орды, достигли центрального средоточия временных потоков, пребывала в котором Морхи. Последняя стала, наконец, частью не параллельной реальности, но основной временной линии, и готова была отчаянно противостоять каждому, кто попробует исторгнуть ее обратно в родной темпоральный поток.

Герои покончили с Морхи, и Хроми сумела сотворить временной портал, приведший их в приснопамятный момент, следующий за гибелью Галакронда. Но теперь воители, оставив в покое Иридикрона, продолжающего вбирать в реликвию энергии Бездны из тела павшего исполина, поспешили на помощь к протодраконам, суждено которым в будущем стать аспектами драконьих стай.

Героям удалось сразить хроно-лорда Дейоса, предотвратив тем самым обращение Ноздорму в Мурозонда. Но, воспользовавшись тем, что внимание Хроми и сподвижников ее было отвлечено, Иридикрон завершил начатое, вобрав эссенцию Галакронда в реликвию. «Скажи, малышка, ты когда-нибудь задавалась вопросом о том, почему титаны столь отчаянно пытаются сохранить эту временную линию?» - обратился он к Хроми. «Титаны защищают наш мир от монстров, подобных тебе!» - выпалила Хроми. «Твоя вера им неинтересна», - бросил Иридикрон. – «Когда будешь гореть в пламени гнева моего брата, они не придут к тебе на помощь. Все, что им было нужно, - наш мир».

За спиною Иридикрона возник портал, исходили из которого энергии Бездны. Переведя взор на реликвию, кою сжимал в руке, процедил Иридикрон: «С помощью этого... Предвестница вырвет мир из хватки их. И когда титаны явятся, чтобы вернуть свою добычу, я буду ждать их». С этими словами Иридикрон скрылся в портале...

...Основная временная линия была восстановлена. Алекстраша и Ноздорму поблагодарили вернувшихся в Вальдраккен героев и Хроми, и, обратившись к ним, молвил аспект бронзовой стаи: «Боле ничто не туманит мой разум, и не питаю я ни сомнений, ни отчаяния. Я снова... чувствую себя живым». «А что с Иридикроном?» - с тревогой вопросила Алекстраша, и отвечала ей Хроми: «Мы смогли остановить драконов бесконечности, но Иридикрон сумел скрыться в портале Бездны, унося с собой эссенцию Галакронда». «Портал Бездны...» - протянула Алекстраша. – «Его темные замыслы претворяются в жизнь». «Похоже, он оставил эту войну своим сородичам», - согласилась Хроми. – «Самого же его снедает лишь ненависть к титанам».

«Ноздорму, ты можешь ощутить, куда он направился?» - обратилась Алекстраша к собрату. Тот закрыл глаза, сосредоточился... но отрицательно качнул головой, молвив: «Он пребывает за пределами моего видения. Все, что я вижу... это тлеющие угли...»

Он вздрогнул, и, осознав, что относится видение Ноздорму к Амирдрассилу - Мировому Древу, остающемуся в Изумрудном Сне, постановила Алекстраша: «Мы должны немедленно предупредить Меритру! Если Фиракк возглавил ныне силы Первобытных, он попытается нанести удар в наше самое уязвимое место!.. Посему покамест мы должны всецело сосредоточиться на противостоянии Фиракку и Виранот. Сохранение Амирдрассила для нас – первоочередная задача!»

«Ты была права, Хронорму», - обратился к Хроми Ноздорму. – «Будущее достойно того, чтобы за него сражаться!»

Фиракк изловил одного из зеленых драконов, Геритуса, пребывающего в эльфийском обличье, прошипел, нависая над пленников: «Я охотился за твоей матушкой, но сойдешь и ты. Я знаю, что скрывает твоя стая – саженец Мирового Древа, сокрытый в вашем Изумрудном Сне. И ты отведешь меня туда!» «Я никогда не предам свой род!» - с вызовом отозвался дракон, и Фиракк недобро ухмыльнулся, отчеканил: «Что ж, выражусь яснее. Я убью каждого дракона, который дерзнет встать между мной и силой, сокрытой в сердце великого Древа. Ты можешь спасти их. Просто проведи меня».

«Успокойся, брат», - послышался голос, и Фиракк обернулся, лицезрев ступившую в пещеру Виранот. – «Нам суждено вырвать этот мир из железной хватки титанов, а не лишать будущего их детей, - как они поступили с нашими». «Я лишь дал этому детенышу шанс послужить нашему начинанию», - осклабился Фиракк, - «и спасти его народ от жалкой... но такой восхитительной участи!»

Расхохотавшись, Фиракк заключил Геритуса в кольцо пламени... что пришлось Виранот не по нраву. Последняя воззвала к ледяной магии, Фаракк ответил огненной. Первобытные Воплощения противостояли друг другу; потоки огня разбивали о потоки стужи...

«Брат, вспомни, ради чего мы сражаемся», - пыталась вразумить неистового Фиракка Виранот, и тот отступил, фыркнул: «Да будет так! Я найду другой способ проникнуть в их драгоценный Сон!.. И сила, растущая там, станет нашей!»

С этими словами Фиракк покинул каверну, и Виранот, просив короткий взгляд в сторону Геритуса, последовала за собратом...

...Призванные Шандрис, герои устремились к Лундейну, где сектанты культа Первобытных теснили защитников Изумрудного Сна – зеленых драконов и друидов. К изумлению Шандрис, примкнули к противнику Друиды Пламени. «Они согласились служить Фиракку?» - выдохнула воительница. – «Как Ночное эльфы пошли на это?!» Должно быть, объединила две стороны ненависть к титанам и принявшим сторону тех драконам. Шандрис полагала, что культ Друидов Пламени был искоренен в Огненных Землях, но, похоже, некоторые последователи павшего Фандрала Оленьего Шлема все же уцелели...

Отметили герои: злокозненные друиды наряду с сектантами возводят укрепления в сей области, а чуть поодаль находятся Фиракк и Виранот, нечто обсуждающие. К тому же – судя по наблюдению Шандрис – друиды не выжигали флору окрест, но напитывали ее энергиями своей пламенной магии! Эльфийка взяла с собою несколько образцов подобных растений, дабы доставить их аспектам – возможно, те сумеют понять, с какой целью поступают так миньоны Первобытных Воплощений?..

Шандрис и сподвижники ее сумели избежать открытых противостояний с противниками, и подобраться достаточно близко к Воплощениям, чтобы услышать их спор. «Ты велела мне не трогать их детей!» - восклицал Фиракк. «И поэтому ты объединился с этими... ревнителями пламени?» - вопрошала Виранот, указывая в сторону друидов. «Нам нужно отыскать путь в Сон», - настаивал Фиракк. – «Им же он известен». «Они не разделяют наше начинание», - стояла на своем Виранот. – «Что ты им обещал?» «Подобное им и не нужно», - заверил ее Фиракк. – «Они жаждут обрести бессмертие в животворном пламени и разрушении!» «А ты не боишься, что мы утратим видение своих целей?» - осведомилась Виранот, и отозвался Фиракк: «Чушь! Мы в шаге от победы! С новыми союзниками мы станем сильнее, чем когда-либо прежде!» «Я не об этом, Фиракк», - бросила Виранот. «Хватит болтать, просто следуй за мной», - оборвал ее Фиракк. – «Я хочу тебе кое-что показать».

Он указал Виранот на плененного друидами Хранителя Рощи, Лародара, наполняли которого те эссенцией пламени, преображая. «Взгляни же на опаляющую силу ваших союзников!» - хохотнул Фиракк, но Виранот веселья собрата не разделяла. «Что вы сделали с этим созданием?» - вопросила она. «Наделяем его животворным пламенем», - с готовностью пояснил Фиракк. – «Тем самым пламенем, которым наделим мы сердце их драгоценного Мирового Древа». «Иридикрон велел нам лишить аспектов Древа», - напомнила ему Виранот, - «а не обратить его в нечто отвратное». «Иридикрона здесь больше нет», - возразил Фиракк. – «К тому же, именно он освободил меня и велел испить сполна Темного Пламени. Он знал, что это необходимо для победы в нынешней войне».

«Мы объединились, чтобы вырвать мир из-под власти титанов», - произнесла Виранот. – «Это и есть война, в которой я сражаюсь. Эта та победа, к которой я стремлюсь». «Мы не можем обрести победу, если руки наши скованы идеалами!» - выкрикнул Фиракк в гневе, и Виранот печально склонила головой: «Действительно... Значит, курс наш определен». С этими словами она устремилась прочь...

Герои атаковали Друидов Пламени, но те успели завершить ритуал, и сотворил одурманенный злой волшбою Лародар портал, ведущий в Изумрудный Сон, в котором исчез; многие друиды и сектанты успели последовать за ним прежде, чем закрылся разлом.

Шандрис велела героям спешить в Вальдраккен, сообщить аспектам о союзе Друидов Пламени с Фиракком; сама же воительница намеревалась разыскать Меритру, после чего приступить к зачистке Драконьих Островов от друидов.

Вернувшись в Вальдраккен, воители проследовали к Престолу Аспектов... когда лицезрели Виранот, заявившую, что ей необходимо немедленно поговорить с Алекстрашей.

«Наверняка тебе уже известно, что задумал мой брат», - молвила Виранот, и Алекстраша утвердительно кивнула: «Все врата, ведущий в Изумрудный Сон, хорошо защищены». «Ему не нужны врата», - прервала ее Виранот. – «С помощью Драконов Пламени он сам продолжит путь в Сон и поведет свои силы к Мировому Древу». «Его силы?» - переспросила Алекстраша. – «У них ничего не выйдет. Они не сожгут Мировое Древо». «Он и не собирается его жечь», - молвила Виранот. – «Он хочет заполучить его и обратить сердце Древа в зеркало того, чем стало его собственное, - исполненное жестокости, неутолимой злобы и тьмы. Я больше не могу выносить его. Не брат он мне боле! Поступай с этим знанием как знаешь. И прощай...»

«Останься с нами», - тихо произнесла Алестраша, и Винарот, уже устремившаяся прочь, тяжело вздохнула, бросила: «И зачем мне так поступать?» «Потому что ты – защитница этого мира», - напомнила ей Королева Драконов, - «и не желаешь, чтобы его поглотило пламя... Знаю, я подвела тебя. Я подвела наш род». «Да, это так», - подтвердила Виранот. «Но больше я так не поступлю», - заверяла Воплощение Алекстраша. – «Примкни к нам, Виранот. Ради всего драконьего рода!»

Виранот приняла приглашение Алекстраши, осталась в Вальдраккене; им нужно было многое, очень многое сказать друг другу...

Командующая Эмберталь сообщила героям тревожную весть: похоже, вейрн Расколотого Пламени уцелел! После событий в Аберрусе она отправила выживших – Амитору и Маритоса – на поиски независимых групп и отрядов драктиров, велев приводить их сюда, в Вальдраккен. Однако двое наткнулись на ревнителей Расколотого Пламени; Амиторе удалось спастись, но Маритос оказался пленен былыми сородичами.

Вслед за Амиторой воители и Эмберталь устремились в Лазурный Предел, где разыскали скованного цепью Маритоса; обратив пленителей его в бегство, герои увели израненного драктира прочь, после чего Амитора принялась выхаживать сородича, врачуя его целебными травами.

Эмберталь порывалась попытаться обратиться к противникам. Да, те следовали за Саркаретом, но во время событий в Пещере Заралек оставались на поверхности и наверняка не знали об обстоятельствах гибели своего предводителя. «Возможно, если они поймут, почему столь многие их сородичи ныне сплотились за мной, то вновь примкнут к Эбеновой Чешуе», - надеялась Эмберталь.

Зная, что ее саму драктиры Расколотого Пламени слушать не будут, командующая просила героев наведаться в лагерь их... Но нет: драктиры остались глухи к речам воителей Альянса и Орды, и тем пришлось с боем прорываться прочь из лагеря их.

Разъяренные, драктиры Расколотого Пламени преследовали чужаков; те взяли в кольцо Эмберталь, Амитору и Маритоса, не позволяя противникам приблизиться. «Остановитесь!» - выкрикнула Эмберталь. – «Мы лишь хотим помочь нашему другу!» «Маритосу, предателю?» - с ненавистью шипели драктиры. – «Значит, вы разделите его судьбу!»

«Остановитесь!» - выкрикнул Дезран, приближаясь к сражающимся. – «Они наши союзники, а не предатели!» Драктиры Расколотого Пламени воодушевились, надеясь, Дезран вернулся, чтобы возглавить их, однако тот покачал головой: «Нет. Этот путь приведет нас лишь к гибели. Мы должны уменьшить раскол между нами. Расколотое Пламя вновь должно стать Эбеновой Чешуей».

Однако сам Дезран не готов был примкнуть к сородичам, ибо полагал, что свершенные злодеяния требуют от него добровольного изгнания. И все же Эмберталь сумела убедить Дезрана остаться, и согласился тот продолжить службу под ее началом.

Слова Дезрана заставили драктиров Расколотого Пламени призадуматься; многие готовы были принять его предложение. И Эмберталь, и Дезран надеялись, что в скором времени удастся им вновь объединить вейрны драктиров, и мир вернется на Драконьи Острова...

Недавнее нападение драконов бесконечности заставило и Ноздорму, и Вечнос о многом задуматься. Да, сия стая жаждет обратить Ноздорму в Мурозонда... но, возможно, Вечнос удастся убедить оставить сие стремление.

Хроми организовала встречу Ноздорму и Вечнос, дабы смогли они поговорить, обменяться друг с другом мнениями. Однако, на тот случай, если что-то пойдет не так, Хроми просила героев оставаться поблизости.

Встреча состоялась в дикоземье – в южных пределах Тальдразуса. И Ноздорму, и Вечнос приняли обличья смертных. Приветствовав Вечном, вымолвил Ноздорму: «Знаю, у наших стай разные взгляды на эту временную линию, но надеюсь, мы сможем прийти к консенсусу». «Консенсусу?» - фыркнула Вечнос. – «Ты даже не представляешь, что движет нами, Ноздорму. Почему мы принимаем для себя идеалы бесконечности». «Тогда помоги мне понять», - предложил Нозморму. – «Какими мотивами руководствуешься ты, Вечнос?» «Мотивами?» - с горечью бросила та. – «Мой мотив – Морайдорми. Она... была... моей сестрой. И пала в противостоянии с черными драконами. Я хотела спасти ее. В этом мне было отказано».

«Иногда происходящие события следует просто принять, ибо не ведаем мы причин, по которым они происходят», молвил Ноздорму, и отозвалась Вечнос: «Я много раз возвращалась в воспоминаниях к случившемуся. И не вижу на одной причины, по которой она должна была умереть».

Вечнос вознамерилась воочию явить Ноздорму произошедшее с его сестрой... и, возможно, изменить прошлое. Конечно же, идея эта пришлась бронзовому аспекту не по нраву, однако ответил он согласием, не желая упускать шанс понять, чем руководствуются драконы бесконечности в своем отчаянном стремлении обратить его в Мурозонда.

Вечнос и Ноздорму ступили во временной портал, и герои, держащиеся поодаль, последовали за ними. Переместились они в руины Улдума, что в южных пределах Танариса, и наблюдала, как обезумевшая черная драконица, Вексемия, убивает бронзовую драконицу, Морайдорми.

«Этого не должно было случиться!» - настаивала Вечнос. – «Мы изменим прошлое и спасем Морайдорми». «И что же ты намереваешься изменить?» - спрашивал Ноздорму. – «Мы должны быть предельно осторожны». Казалось ему, что нечто упускают они... нечто, мешающее разглядеть цельную картину. Почему Вексемия преследовала Морайдорми? Что произойдет, если не позволят они черной драконице совершить убийство?..

Заметив героев, издали наблюдающих за ними, поинтересовалась Вечнос: «Вы не согласны с тем, что Морайдорми следует спасти? Мы, драконы бесконечности часто спасаем тех, кто – как мы полагаем – не должны был испытать страдания». Драконица изложила воителям свой нехитрый замысел: хроно-лорд Дейос обладал артефактами, позволяющими обращать время вспять. Ныне находятся те у бронзовых драконов. Посему им следует лишь воспользоваться магией одного из артефактов, и, обратив ток времени, прикончить Вексемию.

Ноздорму согласился применить артефакт, дабы понять, что в действительности на уме у Вечнос; правда, напрямую вмешиваться в изменение событий прошлого он отказался. Держась в стороне, наблюдал Ноздорму, как в противостоянии Вексемии и Морайдорми сторону последней приняли Вечнос и герои. Но примкнули к черной драконице ее сородичи, и исход сражения остался прежним: Морайдорми пала, сраженная противниками.

Вечнос пребывала в смятении: как подобное стало возможным?.. Драконица вновь остановила ток времени, дабы собраться с мыслями. «Еще раз – обрати время вспять, Ноздорму!» - потребовала Вечнос, и аспект напомнил ей: «Каждая попытка создает новые разрывы во времени. Именно по этой причине бронзовая стая никому не дозволяет чинить подобное».

Вечнос знала, что из подобных разрывов наверняка появятся элементали времени – из их эссенции возможно создать энергетический щит, оградит коий ее сестру!

Время пошло вспять, затем – возобновило свой бег. Морайдорми оградил магический щит, однако трагедия повторилась, ибо Вексемия уничтожила кладку яиц бронзовых драконов, которые не смогла защитить сестра Вечнос, ибо защитные чары не позволяли ей перемещаться.

Наблюдая подобный исход, Вечнос была близка к отчаянию. Что упустила она на этот раз?!

Ноздорму вновь обратил время вспять... конечный исход был тем же. Морайдорми пала, сраженная черной драконицей... но на этот раз бронзовый аспект велел Вечнос спешить к сестре. «Спаси дитя», - прошептала та. К драконам подбежал маленький бронзовый дракончик, и Ноздорму пояснил изумленной Вечнос: «Он родился во время этого сражения. Морайдорми знала: если она не обратит внимание противницы на себя...» «Вексемия бы убила детеныша и уничтожила кладку яиц», - выдохнула Вечнос, осознав причины, по которым сестра ее пожертвовала собой. – «И она погибла... за наше будущее».

Захлопав крылышками, дракончик поднялся в воздух, полетел прочь – наверняка за помощью. Вечнос же отказалась от попыток спасти сестру: та сделала осознанный выбор, и следует уважать его.

Ноздорму, Вечном и герои вернулись в настоящее, и обратилась драконица бесконечности к бронзовому аспекту: «Ноздорму, хочешь сказать мне, что ты был прав?» «Нет, не был», - признал тот. – «Гибель Морайдорми была трагедией. Этого не должно было случиться». «Но я не знала всей правды», - тихо произнесла Вечнос. – «Моя сестра... сделала свой выбор».

«Будучи хранителем этой временной линии, я всегда должен брать в расчет большее добро и свободу волю других», - молвил Ноздорму. – «Но ты, Вечнос, напомнила мне о том, что и о сострадании не следует забывать. Некоторые события достойны того, чтобы изменить их, потому что таково желание наших сердец. В этом я согласен с драконами бесконечности». «Ты никогда не желал становиться Мурозондом», - заключила Вечнос. – «Я хотела обрести своего аспекта, но и мне не следовало забывать о сострадании. И оно говорить мне следовать за тобой... таким, каков ты есть. Я помогу тебе. Но для того, чтобы убедить в этом иных драконов бесконечности, потребуется время». «Этого, Вечнос, у нас предостаточно», - заверил ее Ноздорму.

Хроми и герои, наблюдавшие со стороны за бронзовым аспектом и драконицей бесконечности, вздохнули с облегчением: по крайней мере, что стоит опасаться, что в ближайшее время эти двое вцепятся в глотки друг другу...

Вечнос согласилась помочь защитникам Азерота с поисками диска, содержащего воспоминания Тира. Драконы бесконечности обладали устройствами, которые могут пригодиться в сем начинании. К тому же – как считала Вечности, - кашу эту заварил Дейос, и долг обязывает ее стаю исправить содеянное.

Хроми и Вечнос отправились в Тирхолд, где последняя поведала бронзовой драконице о том, каким образом возможно вернуть утраченный диск. Хроми восхитилась: магия стаи бесконечности была подобна ее собственной, однако сородичи Вечнос научились сочетать ее с технологиями иных рас! «Я приведу вас пример», - говорила Хроми героям, когда прибыли те в Тирхолд. – «Могущественные бронзовые драконы – как, например, Ноздорму, - способны ощущать временную армию вокруг живых существ, а также предметов, с которыми они контактируют. Подобно Серебряной Чешуйке! Однако способность эта ослабевает с расстоянием – и с ходом времени. Драконы бесконечности же обладают светочами, способными определять местонахождение подобных аур даже среди множества временных линий. Поэтому наш план - следующий: нам необходимо разместить три светоча в различных точках временных линий, дабы определить местонахождение диска».

Вернувшихся в Тирхолд воителей приветствовал Травард, заявив, что принял решение вновь посвятить свою жизнь Тиру, и первым делом намеревается он воссоздать Стражу Тира. Обсудив стремление сие с командованием Ордена Серебряной Длани, они с Кораносом отобрали четверых кандидатов, достойны которые называться Стражами Тира. Травард просил героев помочь ему завершить обучение сих индивидов, а после отправятся они наряду со Стражами в странствие по временным потокам в поисках диска Тира.

Травард провел героев в небольшой полевой лагерь, разбитый в дикоземье Лазурного Простора, находились в котором помянутые паладином воины: тролльчиха Нолаки, человек Хадвин, дренеи Валуней и Кровавый эльф Талтис. Травард и спутники его провели короткий обряд посвящения, передав паладинам ливрею и щит – символы принадлежности их к Страже Тира.

После чего четверо прошли свои последние испытания в сих землях, объятых скверной. По мере сил своих и возможностей противостояли они распространению ее, разили обитающих окрест гноллов из племени Папоротниковых Шкур и исцеляли животных, коих скверна затронула. Паладины понимали, почему для испытания избрал Травард именно эти земли: олицетворяли те хаос – антипод порядка, истовым приверженцем коего выступал Тир.

По возвращении в Тирхолд Травард провел небольшую церемонию, назвав четверку Стражей олицетворением добродетелей Тира: правосудия, порядка, жертвенности и сострадания. В ходе недавних испытаний доказали они, что свято следуют сим жизненным принципам.

Тем временем Ноздорму и Вечнос с помощью Серебряной Чешуйки и магии стаи бесконечности сумели проследить за перемещением диска через временные потоки, и создали три портала, каждый из которых вел в тот временной отрезок, где надлежало разместить магический светоч. В первый из порталов ступили Талтис и Валуней, во второй – Нолаки и Хадвин, в третий же – Травард наряду с одним из героев.

Переместились последние в Храм Порядка, что в Штормовых горах Нордскола. Герой сдерживал натиск врайкулов и конструктов - миньонов Локена, в то время как Травард размещал в святилище храма светоч, приводя устройство сие в действие.

Травард и герой вернулись через портал в родной континуум; Нолаки и Хадвин успешно заверили свою задачу, но Талтис и Валуней все еще отсутствовали. Трое Стражей Тира наряду с героями устремились к порталу, надеясь отыскать задерживающихся собратьев, переместились в эпоху Черной Империи. Один из Безликих, Хр’кот, подчинил себе разум Ванулей, однако подоспевшие паладины сумели спасти сподвижницу, прикончили Безликого, после чего установили на равнине и привели в действие последний из магических светочей.

Миньоны Старых Богов продолжали атаковать паладинов, защищающих светоч, и паладины велели героям возвращаться в Тирхолд; Стражи Тира же задержатся в сей эпохе, удостоверятся в том, что Безликие и их сородичи не уничтожат светоч прежде, чем удастся Вечнос и Ноздорму определить местонахождение диска среди множества временных потоков.

Вскоре в родное пространство вернулись и паладины. Вечнос приступила к анализу сигналов, поступающих от трех светочей. «Диск находится в Ночной Крепости», - определила она. «Его сложно будет вернуть?» - осведомился Коранос, и отвечала Хроми: «Зависит от временного промежутка. Ночная Крепость находится в Сурамаре – великом древнем городе, обиталище Ночерожденных. «Я чувствую рядом с диском могущественное создание», - встревоженно произнес Ноздорму. «Элисанд», - заключила Хроми. – «Да, она может стать проблемой. Она – могущественная чародейка, и может знать о том, что собой представляет диск. Полагаю, расставаться с ним она не захочет».

Стражи Тира наряду с воителями Альянса и Орды воспользовались небольшой передышкой, но в самом скором времени отправятся они в Ночную Крепость, пребывающую в ином континууме, дабы вернуть диск, заключающий в себе воспоминания Тира...

Велен призвал героев Азерота, и поднялись, переместившись на ветрах магии на борт межпространственного корабля, «Воздаятеля», предстали пред Пророком.

«Во время медитации я зрел обрывочные видения», - рек тот. – «Желтое и красное. Расколотое стекло. Тепло. Собственную руку, за которую я боялся ухватиться. Запах скверны – Аргуса!» Рассказывал Велен, что, пробудившись, получил он сообщение от Хатууна с просьбой о встрече. После поражения Легиона Пророк предлагал Хатууну и его народу примкнуть к защитникам Азерота, но те приняли решение остаться на Аргусе, отбивая родную планету от остающихся на ней сил Легиона.

Великий зодчий Ромуул привел в действие зачарованный маяк, и магия его переместила Велена наряду с героями на поверхность Аргуса. Хатуун времени на пустопорожние разговоры тратить не желал, обратился к Велену, молвив: «Я обрел союзника. Он хочет встретиться с тобой». «Почту за честь», - отвечал Пророк. – «Кто же он?»

«Я», - отвечал ман’ари-эредар, подступая к дренеи, и Велен тут же обездвижил его магией Света. «У тебя в союзниках демоны Легиона?» - с горечью вопросил он. – «Я мог бы дать тебе любую помощь, о которой бы ты только попросил!» «Я ожидал от тебя подобных обвинений», - вымолвил Хатуун. – «От тебя, бежавшего с Аргуса и даже не думавшего о том, что стоит вернуться за брошенными сородичами...»

«Прошу, выслушай меня», - обратился к Велену эредар. – «Я всем рискнул, чтобы поговорить с тобой». «Поговори с ним, ‘Пророк’», - бросил Хатуун, и Велен развеял заклинание, удерживающее демона.

По словам Хатуун, эредара обнаружили его сородичи; ман’ари – Арзал’кал примкнул к ним, и даже сражался на их стороне против демонов Легиона. И просил он лишь об одном: позволить ему поговорить с Веленом. Потому вождь Сломленных и призвал Пророка...

«Я буду краток», - обратился Арзал’кал к Велену. – «Прежде я верил речам Кил’джедена и Архимонда, суливших процветание для нашего народа. Ну а как иначе?.. И когда они потребовали, чтобы мы заплатили запрошенную Легионом цену, мы пошли на этот шаг, доверившись им. Но я и помыслить не мог, что ценой окажутся тысячелетия кровопролития и праха». «И все же ты платил ее», - мрачно изрек Велен, и Арзал’кал подтвердил: «Платил. Кил’джеден умел читать разумы других, и любые сомнения сразу же становились ему известны. Сомнения в его глазах были равносильны предательству. А предательство означало смерть. Смерти я боялся больше, чем цены своего греха. В итоге некоторые из нас бежали от Легиона». «И что же ты будешь делать теперь, Арзал’кал?» - осведомился Велен, и отвечал эредар: «Я хочу доказать, что не трус боле. Понимаю, злодеяния свои мне не искупить, но я приложу все усилия, чтобы хотя бы попытаться».

Скрестив руки на груди, Хатуун испытывающе взирал на Велена. Тот предложил собрату поговорить с глазу на глаз; героям ж Пророк велел сопровождать Арзал’кала.

По пути к Роще Нароуа эредар рассказывал спутникам о том, что после падения Пылающего Легиона ман’ари предались отчаянию. «Некоторые алкали власти», - говорил он. – «Иные отправились в добровольные изгнание. Кто-то основал культы и принялся дожидаться возвращения Саргераса, дабы тот вновь возглавил их однажды».

По словам Арзал’кала, в роще, к которой они направлялись, пребывает один из подобных культов, предводитель которого – Налридун – заполучил артефакт, коий Кил’джеден держал при себе до самой своей гибели. Налридун утверждает, что артефакт позволяет ему общаться с Саргерасом. «Думаю, я знаю, что это за реликвия», - проронил Арзал’кал. – «И, если подозрения мои верны, ее надлежит вернуть Велену».

Ворвавшись в лагерь сектантов, герои покончили с ними; в сражении Налридун пал, и Арзал’кал обнаружил на теле предводителя культа реликвию. «Это – осколок кристалла Ата’маль, священной реликвии с Аргуса», - просветил эредар уроженцев Азерота. – «Он был расколот, когда дренеи бежали с планеты. Насколько мне известно, кристалл помог им покинуть ее. Даже этот осколок хранит в себе немыслимые силы. Осколки, утраченные Пророком Велена, успели пройти через множество рук. Этот, к примеру, оказался в руках Налридуна». «Почему ты хочешь вернуть осколок дренеи?» - осведомились герои, и пояснил Арзал’кал: «Когда я говорил, что готов жизнь отдать, чтобы обрести этот осколок и передать его дренеи, я действительно готов был на этот шаг. Примкнув к Саргералу – по доброй воле ли, или же будучи в заблуждении – мы раскололи свой народ, рассеяли его по космосу. Охотники и те, на которых охотятся. То, что расколото, уже не восстановить никогда. Нет ни костей, ни плоти, - лишь зола. Кто может воссоздать тело из праха?.. Думаю, на подобное чудо способен лишь Пророк Велен. Он ведь всегда был целителем. Единственное, что могу сделать я – вернуть ему осколок, и помочь таким образом восстановить кристалл».

...Лишь узрев осколок, Велен сразу же узнал его, молвил: «Этот осколок забрали у меня орки на Дреноре. Я думал, он окончательно утрачен». «Практически так и было», - отвечал ему Арзал’кал. – «Исполнившись скверны, орки избавились от осколка, и Кил’джеден воспользовался его силой во славу Легиона... После гибели Обманщика осколок сменил немало владельцев, но я не мог допустить, чтобы и впредь оставался он в их окровавленных руках. Я готов был умереть за него. Я разыскал крокулов – а затем и тебя».

«Нет слов, чтобы выразить мою благодарность», - выдохнул Велен, созерцая чудесный осколок. «Я не заслуживаю твоей благодарности», - изрек эредар. – «Мне следовало сделать это раньше». «Понимаю», - кивнул Пророк. – «Мне тоже приходилось делать сложные выборы. В Эредате и Шаттрате. Но прощение заслужить непросто. Слишком многие познали страдания». «Я не жду прощения», - возразил Арзал’кал. – «Я не могу быть прощен, и вины мне не искупить, даже прожив тысячу жизней. Но если эта несчастная душа и способна сделать что-то хорошее, она непременно это сделает».

«Многие оказались сильнее снедающей их Тьмы», - заверил эредара Велен. – «Орки, рыцари смерти, иллидари. Возможно, и для тебя есть путь, которым возможно пройти. Я многое хотел бы обсудить, Арзал’кал – с тобою и твоим единомышленниками».

Арзал’кал просил Велена называть его именем, коим он обладал прежде – Арзааль. Пророк последовал за ман’нари в подгорный тоннель, и вождь Хатуун проводил обоих задумчивым взглядом. Не думал он, что Велен прислушается к словам эредара, и все же это произошло. Возможно, Пророк изменился... А, быть может, изменились они все – безвозвратно...

Пребывая в пещере Заралек, Фиракк наряду с Друидами Пламени наблюдал за тем, как кует Игира для него новое оружие.

«Мой брат полагал, что сумеет управлять яростью в моей душе», - изрек он, приближаясь к наковальне. – «Моя сестра верила, что способна усмирить меня. Но моя ярость неутолима». Игира отступила в сторону, и Фиракк, пребывающий ныне в гуманоидном обличье, взял в руку зачарованную секиру – Фир’алат, Разрубатель Сна. «Аспекты считали, что смогут пленить меня», - продолжал он, взирая на племенные руны, вспыхнувшие на лезвии секиры, - «но ненависть мою не сдержать... Они знают, что их ожидают. Чувствуют, что неутолимое пламя все ближе и ближе. Даже сейчас они цепляются друг за друга во тьме... потерянные в своем ‘сне’. Обманутые теми, кто лишил нас того, что принадлежало нам по праву рождения! Предатели – все они!.. И я заставлю их заплатить за все! Их страдания только начинаются!»

Фиракк рассек секирой ткань реальности, разделяющую мир смертный и Изумрудный Сон, наряду с миньонами своими проследовал в оный...

Воители Альянса и Орды собрались в Древней Роще – у портала в Изумрудный Сон. Здесь уже присутствовали многие из их сподвижников: Калекгос, Хадгар, ханам матра Сарест, Изера, Меритра, Алекстраша, Виранот, а также Тиранд Шепот Ветра наряду со множеством воителей-калдореи. Всем им надлежало защитить новое Мировое Древо, кое растет ныне во Сне, однако вскоре будет явлено в Азероте. К несчастью, противник сумел проникнуть в Изумрудный Сон в надежде уничтожить Древо... Нельзя позволить ему осуществить задуманное, ибо возложены на Древо надежды великого множества мирян!..

Герои и сподвижники их проследовали в портал, переместившись в Изумрудный Сон, завороженно воззрились на виднеющееся вдали величественное Мировое Древо – Амирдассил. Для Ночных эльфов, в последние годы познавших немало лишений, то был шанс на возрождение... однако яростное пламя грозило испепелить сию надежду на корню.

«Сему Древу суждено родиться в Азероте», - молвила Меритра. – «Оно – воплощение цикла жизни, а в ветвях его пребывают души калдореи. До тех пор, пока не перешло Древо в наш мир, мы обязаны защищать его...» Драконица осеклась, зрев Друидов Пламени и сектантов культа Первобытных, творящих пламенную волшбу и предающих огню все окрест. «Фиракк стремится повредить саму ткань сей реальности!» - воскликнула Меритра.

Герои устремились к противникам, сошлись в противостоянии с ними; волшебные дракончики – обитатели и защитники Сна – поглощали жаркое пламя. Тиранд и Ночные эльфы – Стражницы Новой Луны - поспешили к основанию Древа, где надеялись организовать линию обороны.

Меритра разыскала Кенариуса, поинтересовалась, придут ли к ним на помощь Дикие Боги, ведь Фиракк может атаковать Мировое Древо в самом скором времени. «Некоторые придут», - подтвердил тот. – «Но мы должны призвать большее число, а также сплотить за собой обитателей Сна».

Следуя указаниям Кенариуса, отправились герои на поиски Диких Богов, пребывающих в Изумрудном Сне. Удалось им заручиться помощью Голдринна, волка, а также отыскать древнюю дриаду, Кассафину... когда открылись поблизости порталы, выступили из коих Друиды Пламени, занявшиеся привычным делом – выжиганием всего живого окрест.

Силы Фиракка начали полномасштабное вторжение в Сон, и герои всецело сосредоточились на отражении натиска их. Наряду с Кенариусом разили они друидов, дьярадинов и сектантов, стремящихся необратимо изменить суть Изумрудного Сна. Противники их продолжали пребывать, и все больше сотворенных друидами порталов связывало Азерот со Сном. Друиды полнили сущности обитателей Сна нечестивым пламенем, и те, принимая оное, преображались, выступая верными последователями Фиракка. Увы, не избежала столь печальной участи и Кассафина...

К сражению примкнули дьярадины под началом Игиры, вооруженные клинками, напитанными эссенцией Темного Пламени. Меритра, Кенариус и сподвижники их были вынуждены отступить – к основанию Амирдрассила, где получили возможность перевести дух.

«Амирдрассил, Венец Гармонии», - изрекла Меритра, взирая на величественное Мировое Древо. – «Порождение двух царствий, окно меж жизнью и смертью. Его семя было даровано Тиранд Королевой Зимы. Здесь, в Изумрудном Сне, оно растет и набирается сил. Но есть те, кто жаждет обрести его силу и воспользоваться ею в собственных целях. Мы не можем позволить им это сделать. Мы, зеленая стая, наряду с огромным числом душ умерших поклялись, что защитим Древо. И должны наблюдать за ним до тех пор, пока не явит оно себя в мире смертном».

К аспекту зеленой стаи обратилась Тиранд, заявив о приближении одном из древних дриад, ныне оскверненной пламенем. Нельзя допустить, чтобы Кассафина причинила вред Мировому Древу!.. Признала Меритра: Друиды Пламени оказались опаснее, чем она полагала. Они не только выступили сподвижниками Фиракка, но сумели исказить сущности многих обитателей Сна.

Наряду с Тиранд и калдореи герои атаковали Кассафину, сразили ее. Не понимала Тиранд: почему сия дриада поддалась на искушение пламенем? Что заставило ее принять сторону друидов?

В небесах показался Фиракк, опустился чуть поодаль от защитников Древа. «Так и я знал, что вы сюда примчитесь», - прогремело Первобытное Воплощение, взгляд коего оставался прикован к Алекстраше. – «Как мотыльки на пламя. О, как я хотел, чтобы ты узрела это, Алекстраша! Это Мировое Древо, наполненное тьмой и пламенем. И теперь вы собрались здесь... Я могу прикончить вас здесь и сейчас!»

К Фиракку приблизился один из Друидов Пламени, Ашендир Олений Лес, молвил: «Да, гибель коварной королевы станет великим достижением. Но, Фиракк, вспомни о своем блестящем замысле! Ты же хотел унизить и сломать их! Отправимся же к храму! И тогда Древо станет твоим».

Фиракк взревел с досады, и, посулив противникам скорую расправу, воспарил ввысь. Меритра сим была весьма озадачена: неужто у врага есть иная цель, помимо Древа? И почему могущественный Первобытный прислушался к словам некоего друида?..

«Фиракк вернется», - уверенно заявила Виранот. – «Он не может долго контролировать себя, вскоре вновь непременно предастся ярости». «Меритра, это твое царствие», - обратилась Алекстраша к дочери Изеры. – «Куда нам следует направить свои силы?» «Мы должны понять, что нашим врагам понадобилось во сне», - отвечала Меритра. – «Здесь есть и иные места силы, такие как Храм Источника и Око Изеры». «И Друиды Пламени открыли к ним путь», - заключила Тиранд. – «Я должна узнать, что им там понадобилось».

Тиранд устремилась прочь, надеясь выяснить, в чем именно заключаются замыслы Друидов Пламени. Кроме того, оставался вопрос: почему Ночные эльфы и обитатели Сна обращаются к пламени?..

...Герои устремились вслед за Тиранд, настигли ее у пещеры Сор’терил. Эльфийка сообщила сподвижникам о том, что в недрах сих каверн усилиями Друидов Пламени укоренилась некая скверна. И, если предоставить ее самой себе, она непременно распространится и станет угрожать всему пространству Сна.

В глубинах пещеры лицезрели воители Ночную эльфийку, Норану Утренний Свет – ныне жрицу огня. «Вы, авантюристы, вольны поступать так, как посчитаете нужным», - изрекла Норана, продолжая распространять окрест пламенную скверну. – «Мы тоже некогда были свободны. Нам не сковывали узы смертности. Мы были совершенными созданиями, благословленными хранителями сего мира. И мы сможем обрести подобный мир снова. Бесконечный мир, очищенный пламенем!»

В каверну ступила Тиранд, выдохнула в изумлении: «Норана?! Ты предала огню всю пещеру! Что это за безумие?!» «Телдрассил открыл мне глаза, и узрела я истину», - пояснила Норана. – «Мы не сможем спасти свой народ одной лишь силой воли, Ночная Воительница». «Наш народ зрел достаточно пылающих лесов, Норана», - возразила ей Тиранд. – «Что бы эти фанатики не пообещали тебе, это не стоит платы, кою потребуют Огненные Земли». «Я лишь обещала этим ‘фанатикам’ то, что принадлежит им по праву рождения», - молвила Норана. – «Огонь вернет нам вечность, которую ваши драконьи союзники продолжают оставлять исключительно себе».

Норана телепортировалась прочь из пещеры. Тиранд поведала героям: Норана прежде была послушницу в Храме Луны в Дарнассусе – вскоре после рождения Телдрассила. Тиранд считала Норану погибшей и никак не ожидала узреть ее среди Друидов Пламени. Похоже, сожжение Телрассила оставило глубокие шрамы на душах многих калдореи...

Тиранд и сподвижники ее покинули пещеру, заметили дым, поднимающийся над рощей к западу. Наверняка именно там они отыщут Норану – наряду с Друидами Пламени. Призналась Тиранд героям: она надеялась, что с гибелью Фандрала о друидах сих они больше не услышат – но те воспряли... и изменились...

Герои поспешили к горящей роще, схлестнулись с Друидами Пламени, ее занявшими. «Бессмертие... неужто все дело в этом?» - вслух размышляла Тиранд. – «Эту ли ложь нашим сородичам продали фанатики?.. Мой народ уже настрадался, и я не допущу, чтобы эти гады продали им иллюзию вечности, построенную на погребальном костре жизней невинных».

Воители сумели прорвать к сердцу рощи, где Норана вершила некий ритуал с предводителем друидов Пророком Пламени – Ашендиром Оленьим Лесом. Последний наполнял подопечных эссенцией огня, вещая: «Я дарую вам силу углей Рагнароса! Мы должны удостовериться в том, что Фиракк откроет путь для нового Повелителя Огня. Венец пламени станет властвовать над Азеротом!»

Обретшие могущество пламени обратились друиды в огненных птиц, взмыли в небеса. Ашендир же обратился к иным сподвижникам, молвив: «Все вы видели разрушение, стояла за которым Тиранд!» «Она отказалась примкнуть к нам в восстановлении бессмертия нашего рода!» - добавила Норана.

Наблюдая из укрытия за происходящим, прошипела Тиранд: «Этой ложью отравляют они разумы моих сородичей!»

«Они принесет в наш мир древо смерти», - продолжал надрываться Пророк, - «и обречет калдореи на пребывание в Темных Землях!»

Разъяренная, Тиранд метнулась к друидам, и герои последовали за ней. Противником их выступил один из друидов, обратившихся в огромную пламенную птицу. Герои схлестнулись с сим порождением; Пророк же наряду с Нораной успели ретироваться.

Сознавала Тиранд: Пророк заявляет о том, что действует в лучших интересах калдореи, но на самом деле жаждет могущества и ничего боле! «Хоть и неприятно мне сознавать это, я понимаю, как фанатики сумели склонить на свою сторону столь многих калдореи», - произнесла Тиранд. – «Те познали множество страданий, множество трагедия. Друиды Пламени обещали им очищение и избавление. Но все это ложь. Мы не можем просто взять и избавиться от своих шрамов. Те останутся с нами навсегда».

Герои поспешили вернуться в лагерь у подножия Мирового Древа, где поведали сподвижникам о произошедшем в роще. Меритра, Виранот и Алекстраша продолжали гадать: что же задумал Фиракк? Почему не нападает? «Фиракк – ныне моя забота», - произнесла Виранот, и, обратившись к героям, добавила: «Мы должны понять, в чем состоит его замысел. Он удерживает свои силы вдали от Древа, а мы не знаем, почему».

Виранот вознамерилась приблизиться к лагерю протодраконов и сектантов культа Первобытных, разбитого к северу от Мирового Древа, и герои высказали желание сопровождать ее. Неподалеку от лагеря повстречала Виранот протодракона Бури, бывшего некогда ее верным сподвижником, одним из четырех Котей Виранот – Бури, Терро, Летки и Сужки. Поведал Бури о том, что ныне Когти подчиняются воле Фиракка. В задачу самого Бури входило приглядывать за лагерем да держать порталы, сотворенные Друидами Пламени, открытыми – любой ценой.

Впрочем, даже по прошествии веков Бури хранил верность Виранот, посему отступил в сторону, когда атаковали герои лагерь. «Бури, что Фиракк рассказывал о своем замысле?» - спрашивала Виранот протодракона. «Он разделил тех, кто мог оставаться верен тебе», - отвечал тот. – «Фиракк сосредоточился на Источнике Жизни – это все, что я знаю. Терро оставался с Фиракком в пещере к западу отсюда не так давно».

Поблагодарив верного Бури, Виранот устремилась к означенной пещере... где лицезрела мертвое тело Терро – второго из ее Когтей. Покончила с Терро Летка, ныне преданная Фиракку и надеющаяся, что одарит тот ее могуществом, обратив в Воплощение. «Ты оставила нас», - зло бросила Летка Виранот. – «А Фиракк ведет нас к победе! А теперь мне пора – мне еще гору взрывать».

Протодраконица бросилась прочь из пещеры, а Виранот, наказав Бури разыскать Сужку, последовала за нею. Наряду с героями Бури поспешил к Храму Источника, близ которого уже находились вершащие волшбу Друиды Пламени... и Фиракк, принявший гуманоидное обличье; в руке сжимал он пылающую секиру.

«Мы теряем время!» - воскликнул один из друидов, отчаявшись развеять магический щит, закрывавший вход в святилище. – «Разрубатель Сна уничтожит сей барьер в одно мгновение!» «Что, и с такой простой задачей не справитесь?» - презрительно фыркнул Фиракк. – «Когда Источник Жизни будет наполнен пламенем... моим пламенем... все это царствие воспылает. Древо выступит проводником, посему сгорит и Азерот! А ты хочешь, чтобы я понапрасну растрачивал свои силы, если сам ни на что не способен?!»

Друид пал на колени, моля о прощении, но Фиракк испепелил дерзкого. Оставшиеся друиды с удвоенной энергией возобновили попытки сокрушить магический щит. Фиракк же принял драконье обличье, покинул сии пределы...

Близ собравшихся у входа в храм противников заметил Бури Сужку, кою Фиракк оставил верховодить своими миньонами, пытались кои пробиться к Источнику Жизни. Сужка сообщила Бури и героям о том, что из четырех Когтей Виранот сторону Фиракка приняла лишь Летка, которую воплощение отправило к Вершине Праха, дабы спровоцировать извержение оной. «После того, как магический щит исчезнет, Фиракк намеревается достичь Источника и обратить его магию жизни в пламя», - рассказывала протодраконица.

Сужка помогла героям восстановить барьер, после чего наряжу с Бурей и воителями устремилась к Вершине Праха. Ведь, если Летке удастся взорвать сию гору, выброс энергии уничтожит и магический щит... и Виранот.

Герои и примкнувшие к ним Когти сразили Летку у Вершины Праха, после чего наряду с Виранот вернулись к лагерю сподвижников. Один из зеленых драконов доложил Изере и Меритре: некий полководец-дьярадин ведет свои силы к Оку Изеры – храму Сновидицы в Изумрудном Сне. Изера ужаснулась: Око было источником ее силы во Сне, и энергии храма текли сквозь сие пространство, питая Мировое Древо и помогая ему расти. Если дьярадины сумеют захватить его, то рост Древа будет пресечен.

Зеленые драконы сотворили портал к Оку Изеры, проследовали в него; герои ступили в разлом, лицезрев противостояние драконов с силами дьярадинов, ведомыми могучим Галоком, восседающим на спине протодракона. Галок сотворил огромную пламенную сферу, и ныне та грозила сокрушить защитные двеомеры Ока.

Защитники храма сумели сдержать энергии сферы, и Галок отступил. Он вернется, конечно же, но герои получили немного времени, дабы изыскать способ защитить Око Изеры. Подоспевшая Изера проследовала в храм, пытаясь вновь обрести его магию... но покамест в сем успеха не добилась, что весьма ее удивило. Возможно, Око ощущало связь Изеры с Арденвельдом?.. Если Изере удастся задуманное, она сумеет погасить творимое противником пламя.

Но, пока этого не произошло, Меритра и герои намеревались выяснить, что именно задумал Галок. Посему направились они к холму, у подножья коего был разбит лагерь сил Игиры. Последняя приказывала Галоку сражаться клинками, зачарованными эссенцией Темного Пламени, а пленников, коих удастся захватить в час сражения за Око Изеры, готовиться передать Фиракку – для дальнейших «испытаний».

Зеленые драконы, собравшиеся у Ока, вознамерились заманить Галока в сей храм, дабы покончить с ним. Изера предлагала рискованный ход: она развеет магический щит над Оком, и дьярадины непременно воспользуются шансом, дабы атаковать святилище. Посему зеленые драконы приступили к организации ловушки для противника. Близ Ока она посадили семена ядовитых растений, миазмы которых отравят подступающего врага. Кроме того, поблизости схоронятся не только драконы и калдореи-друиды, но и их сокрытые иллюзией подручные монстры, которые атакуют дьярадинов.

В последовавшем сражении у Ока Изеры силы дьярадинов были разбиты наголову, а Галок пал; пламенная сфера, им сотворенная у храма, исчезла без следа.

Конечно, одержанная победа не означало выигранной войны, ибо миньоны Фиракка оставались сильны, и наверняка атакуют они вскорости лагерь защитников Амирдрассила – Надежду Сна. Обратившись к Меритре, Изера велела дочери занять ее место в святилище Ока. «Но Око всегда было твоим...» - начала драконица, и Изера прервала ее: «Ты сможешь. Думаю, Око отвергло меня из-за моего падения. Но теперь я понимаю: то было не моим падением, но твоим восходом».

Герои вернулись в лагерь у Мирового Древа, и Виранот сообщила им: силы Фиракка продолжают попытки пробиться в Храм Источника, но магический щит не позволяет им это сделать.

...А затем началось Цветение. Меритра, Алекстраша и их сподвижники завороженно взирали на воссиявшее Мировое Древо, черпавшее энергии из Источника Жизни. Однако сознавала Меритра и опасность сего. «Это действо ослабляет барьер», - с тревогой произнесла она. – «Фиракк прорвется в храм, как только Цветение завершится». «Мы не в силах в одиночку противостоять Фиракку», - произнесла Тиранд. – «А наши союзники не могут переместиться в Сон. Что-то мешает им это сделать». «Мы не можем дожидаться подкреплений», - резюмировала Алекстраша, и Виранот согласно кивнула. – «Фиракк должен быть остановлен. Любой ценой».

Вперед ожидали их самые опасные часы: Амирдрассил или явится в Азероте как символ надежды... или же как предвестник гибели. Подкреплений ждать нельзя; наверняка Пророк Пламени изыскал каким-то способом отрезать Сон от Азерота – пусть и временно.

Защитники Мирового Древа устремились к Благодатному Перевалу, где надеялись дать бой Фиракку и его миньонам. Схлестнулись они с силами Первобытных, их последователей, а также порождениями Огненных Земель, усиленных мощью Темного Пламени. Приняли участие в противостоянии Ашендир и Фиракк.

Вскоре Алекстраше и Меритре удалось выяснить: им подкреплениям не позволяют ступить в Сон пламенные обереги, размещенные друидами вокруг Храма Источника. Посему Виранот и Алекстраша атаковали Фиракка, отвлекая на себя его внимание, в то время как герои проникли в тыл врага, занявшись уничтожением означенных оберегов.

Фиракк поверг Алекстрашу, выдохнув поток Темного Пламени, приблизился к павшей. Оба приняли гумандоидные обличья, и изрек Фиракк, занося над противницей Фир’алат: «Похоже, твое правление подошло к концу». «Прежде ты сражался за свои идеалы, Фиракк», - выдавила та. – «А теперь жаждешь лишь могущества». «Да», - хохотнуло Первобытное Воплощение. – «А ты стоишь у меня на пути». «Амирдрассил никогда не будет твоим!» - выпалила Алекстраша. – «Твоя одержимость приведет тебя к гибели».

Сим обменом репликами купила Королева Драконов драгоценные мгновения, ибо из открывшихся порталов ступило в Сон множество воинов, вели за собой которых Хадгар, Тралл, Джайна, Бэйн, Велен, Туральон, Лор’темар и иные. Воители Альянса и Орды прибыли в Изумрудный Сон единым фронтом, оставив – пусть и временно – былые распри.

«Ты так и не понял?» - бросила Алекстраша обескураженному Фиракку. – «Весь Азерот объединился против тебя». «Значит, вы все сгорите вместе!» - проревел тот, и, приняв драконий облик, устремился прочь, сознавая, что в сражении со столь превосходящим числом противника не выстоять ему.

Несмотря на бегство Фиракка битва была далека от завершения. Миньоны Воплощения все еще надеялись прорваться в Храм Источника, и защитники Азерота продолжили ожесточенный бой. Драконы, принадлежащие к пяти стаям, разили Первобытных, кружащихся над святилищем, в то время как их союзники противостояли сектантам, Друидам Пламени и созданиям, призванным из Огненных Земель.

Фиракку удалось с помощью мощи Темного Пламени прорваться через ослабший магический щит в Храм Источника; героям, устремившимся следом, путь преградил Пророк Пламени. Сразив последнего, защитники Азерота последовали за Воплощением во внутренние пределы святилища, наводнили кое силы противника.

«Почему Фиракк нанес удар именно в этом месте?» - спрашивала Тиранд у Меритры, и пояснила та: «Этот храм сосредотачивает энергии Жизни для упорядочивания Сна. Его нужно остановить прежде, чем достигнет он сердца Амирдрассила».

Героям, с боем прорывающихся к центральным областям храма, удалось сразить Игиру и множество миньонов ее... когда лицезрели они нового Повелителя Огня, Пеплорона, ступившего в Сон. «Сон охвачен пламенем?» - изумилась Тиранд. – «Как такое возможно?» «Друиды Пламени перенаправили назначение сего храма на Огненные Земли», - отвечала Меритра.

В противостоянии с защитниками Сна Пеплорон пал... как того и ожидал Фиракк. Эссенция Повелителя Огня была поглощена секирой Воплощения, и обрело оружие еще большую силу.

Пали от рук воителей и многие другие сподвижники Фиракка, как то Лародар, Хранитель Пламени, бывший некогда верным хранителем рощи, но предавшийся пламени, и Тиндрал, Провидец Пламени, одержимый возвращением бессмертия калдореи.

Решающее сражение с Фиракком произошло в ирреальном пространстве сна, рекомом «сердцем Амирдрассила»... И когда пало Первобытное Воплощение Пламени, волна азеритовой энергии объяла пятерых аспектов, возвращая им утраченное могущество. Подобное благословение получила и Виранот...

Как подобное возможно?» - выдохнул в вящем изумлении Калекгос. – «Наши прежние силы... вернулись?» «Это не магия титанов», - произнес Ноздорму, и Виранот утвердительно кивнула: «Да, она порождена нашим миром... Но ничего подобного я не ведала прежде».

«Древо Амирдрассил покинуло Сон», - торжественно произнесла Меритра. – «Прежде аспекты благословляли силами своими Мировые Древа, но на этот раз...» «Нас благословляет Азерот», - изрек Эбиссиан. – «Я ощутил ее сущность. Она была... прекрасна». «Теперь я все поняла», - заключила Алекстраша. – «Прежде я полагала, что для выживания мы обязаны вернуть свое прежнее могущество. Но оно не принадлежало нам». «Все дело было в сплочении и единении», - согласился с Королевой Драконов Калегкос. «Так и случилось», - улыбнулась Меритра. «Возможно, подобное нам и было предначертано изначально», - добавил Ноздорму, и Алекстраша, обернувшись к Виранот, произнесла со значением: «Всем нам... Когда титаны наделили нас силой, это разделило драконий род». «Но, объединившись пред лицом великой угрозы, мы обрели дар Азерот, сделавший нас поистине цельными», - отвечала та. «Мы запомним эти уроки – старые и новые, чтобы защищать этот мир... как аспекты Азерот!» - торжественно молвила Алекстраша.

...Покидая Изумрудный Сон, воители наряду с драконами возвращались на Драконьи Острова, укоренилось на коих новое Мировое Древо, Амирдрассил.

Гневион вознамерился разыскать новых потенциальных союзников для защиты Мирового Древа. Ведь существуют и иные драконьи стаи, кои пребывают за пределами Драконьих Островов. Сабеллиан рассказал Гневиону о драконах Пустоты, обитающих во Внешних Землях.

Гневион пригласил тех в Вальдраккен, и вскоре в город сей прибыл один из драконов Пустоты, Морденаку. Встретиться со стаей, не имеющей отношения к родам аспектов, изъявила и Виранот.

Морденаку выслушал просьбу Гневиона, поинтересовался, что тот готов предложить в обмен на помощь драконов Пустоты в защите Амирдрассила. «Гневион поведал мне о Внешних Землях», - молвила Виранот, прерывая вознамерившегося дать ответ Гневиона. – «Ваш род лишь выиграет, если станет жить в более безопасных местах. Вы – истинные драконы. А на Островах найдется место для каждой стаи. Даже меня, врага, приветили в Вальдраккене. Они примут и вас, и ваша стая познает здесь процветание».

Морденаку задумался, а после ответил согласием: горные отроги Талдразуса станут прекрасным местом для гнездовий драконов Пустоты...

Виранот же занимало иное: Гневион поведал ей о торингирах – штормовых драконах, фактически порабощенных хранителем Одином. Наряду с героями и Гневионом Виранот устремилась в Залы Доблести, где призвала штормовых драконов презреть волю поработителей и последовать зову Островов.

Виранот повергла множество валарьяров, преступивших ей путь, и также Химдалла и Эйр. Наблюдая за сим, Гневион был поражен: он не ожидал, что его рассказ о штормовых драконах вызовет у Первобытного Воплощения столь... яростную реакцию.

В тронном зале зрели прибывшие четырех королей-врайкулов, которые отступили, когда Один выступил вперед, вознамерившись принять бой. «Ты пришел в этот мир и требуешь, чтобы чада его склонились пред тобой?» - взревела Виранот. – «Ты утверждаешь, что драконы недостойны защищать Азерот, но обращаешь их в своих слуг! Ты называешь их ‘рожденными богами’ и заявляешь о правах на их величие! Торингиры велики и без твоего участия. Здесь их удерживает чувство долга, но не заслуживаешь ты оного!»

Виранот заключила Одина в ледяную глыбу, после чего призвала наблюдавших за противостоянием штормовых драконов покинуть Штормхейм и обрести новый дом на Драконьих Островах.

Торингиры с готовностью последовали за нею...

Травард и паладины, входящие в Стражу Тира, завершили приготовления и готовы были ныне нанести удар по Ночной Крепости, пребывающей в иной временной линии, дабы вернуть диск. Наряду с героями паладины прибыли в Тирхолд, где ожидали их Ноздорму, Хроми и Вечнос.

«Сведения, полученные с помощью светочей, указывают на то, что Элисанд сокрыла диск в Вершине Астроманта», - обратилась к воителям Вечнос. – «Это место знания, и стражи там немного. Я создала портал туда, где вы – предположительно – встретите наименьшее сопротивление... за исключением самой Элисанды и верных стражей ее». «Будьте осторожны», - предупредил героев Ноздорму. – «Вы отправляетесь в иную временную линию, но знание, которое Элисанд могла обрести с помощью сего диска, может сделать ее угрозой для всех нас».

Бронзовые драконы сотворили портал, посредством коего герои переместились в исследовательский комплекс Элисанд – Вершину Астроманта. Поднимаясь по ступеням к вершине сей башни, сразили герои немало стражей... а таже исследовательницу Алидрус – верную сподвижницу Элисанд.

Разя противников, паладины терзались угрызениями совести. Как знать – быть может, в этой временной линии Элисанд не примкнет к Пылающему Легиону, а они – ревнители Света – врываются в ее дом, расправляются с Ночерожденными... И все же Стражи Тира были непоколебимы в своей решимости вернуть диск.

Воители ступили в покои Элисанд... когда та применила магию времени, переместив противников на несколько минут назад – в мгновение, предшествующее их сражению. Стражи Тира вознамерились попытаться атаковать чародейку снова: на этот раз – разделившись, дабы часть воинов отвлекла на себя внимание ее, в то время как остальные нанесут удар сзади. Окруженная врагами, Элисанд не успеет повторить заклинание и непременно падет.

Однако чаяниям их не суждено было сбыться, и тогда дренеи Валуней отложила оружие, взмолилась: «Элисанд, прошу тебя! Нам необходим этот диск, чтобы восстановить воспоминания хранителя Тира! Знаю, ты хочешь лучшего для своего народа. Но миру вновь необходимы доблесть и сострадание Тира». «Да будет так», - изрекла Элисанд. – «Я обрела знание, необходимое для того, чтобы покинуть эту временную линию и уберечь Сурамар. Диск ваш».

С этими словами Элисанд исчезла в портале. Паладины приветствовали решение Валуней: поступила та как истинная служительница Света.

Через временной портал вернулись герои в родную эпоху. Следуя указанию Нозордму, возложили они диск на созданную хранителями консоль, дабы артефакт сей синхронизировался с серебряной чешуйкой. Воспоминания наполнили разум Тира, и вновь обрел тот сознание, приветствовав Алекстрашу и Ноздорму. «Добро пожаловать назад, старый друг», - улыбнулась Королева Драконов.

«Как долго я спал?» - осведомился Тир, и отвечала ему Алекстраша: «Долго, Тир. Очень долго». «Вы с Ноздорму совсем не изменились, Алекстраша», - отметил хранитель. – «А где иные аспекты?» «Время не пощадило некоторых из нас», - помрачнел Ноздорму. – «Но их место заняли новые аспекты». «Стало быть, без меня вам было непросто», - заключил Тир. – «Поэтому вы восстановили меня?» «Поначалу – да», - подтвердила Алекстраша. – «Но ты присоединяешься к нам во время мира и единения. Если бы не наши союзники – капитан Травард и его Стража Тира – мы, возможно, навсегда потеряли бы тебя».

Робея, Травард обратился к легендарному хранителю, заверив, что паладины останутся подле него, дабы ответить на все вопросы касательно произошедшего в мире. Герои наряду с паладинами сопроводили возрожденного хранителя в свой оплот, возведенный неподалеку, - Обитель Тира.

«Тир, мы посвятили жизни служению тебе и памяти о тебе», - обратился к хранителю Травард. – «Какова будет твоя воля?» «Моя воля?» - переспросил Тир. – «Продолжать миссию титанов... Прости, но где врайкулы?» «Они существуют, но в то же время они – это мы», - пояснил Травард. – «Мы – люди, их потомки. Ныне множество рас сосуществуют в Азероте. Ровно как и составляют Стражу Тира». «Значит, мне о многом предстоит узнать», - заключил Тир. – «Это и есть моя воля. Вы станете моими проводниками в сем мире». «Почтем за честь!» - склонил голову Травард.

Последующие дни Тир провел в беседах с паладинами. Он рассказывал о титанах, о древних временах, о стороне добра. Стражи – в свою очередь – говорили о нынешней эпохе, о народах Азерота и конфликтах, разрывавших мир в последние годы.

«Этот мир мне чужд», - сделал вывод хранитель. – «Моя последняя битва произошла задолго до появления вашего рода. Ныне драконы следуют своим собственным путем, а мне нет места в Азероте». «Я... несогласен», - возразил Травард, пораженный речами Тира. – «Все, что случилось доселе – нахождение чешуйки, обретение твоих воспоминаний, благословение Светом Стражей... Все это – лишь шаги на пути к некоему великому начинанию. Мы... просто пока не знаем, в чем оно заключается». «Возможно», - отозвался Тир. – «Надеюсь, что ты прав, капитан Травард».

Удастся ли легендарному хранителю по прошествии тысячелетий обрести свое место в этом мире?..

Множество обитателей Драконьих Островов устремились к Древу, с благоговением взирая на сие чудесное явление. Ночные эльфы же вознамерились свершить церемонию, приветствуя явление Амирдрассила в Азерота, и сотворить новый Лунный Колодец, воды которого омоют корни Мирового Древа.

«Дети звезд, мы долго шли к этому моменту», - обратилась к собравшимся у подножья Древа сородичам Тиранд Шепот Ветра. – «Наш народ сражался, страдал и столь многим пожертвовал! Но здесь, под сенью молодых ветвей Амирдрассила, мы, наконец, можем начать исцеляться. Душам, ныне хранящим сие святое место, даруем мы свое благословение. Символы веры, силы и любви. В этом Лунный Колодец мы изливаем воды из единственной бутыли, вынесенной из храма Дарнассуса. Да омоют они Амирдрассил сиянием Элуны, и да будет благословенно это место – Бел’амет, ‘руки богини’. В объятиях ее калдореи познают мир и покой».

Так был сотворен Лунный Источник – и началось празднество, приняло в котором участие множество обитателей Островов. Помимо драконов, драконидов и драктиров, прибыли к подножью Древа тускарры, ниффены, фурболги, Дикие боги, воители Альянса и Орды... и даже обитатели Арденвельда!

Изера и Алекстраша, приняв эльфийские обличья, крепко обнялись, и молвила Королева Драконов: «Я рада, что мы сумели провести немного времени вместе». Изера кивнула с улыбкой, обернулась к Меритре и Тиранд, изрекла: «Благодаря всем, здесь собравшимся, Амирдрассил расцвел в Азероте. Ты помнишь, как впервые взяла в руки его семя, Тиранд?» «Конечно», - отвечала та. – «Я обещала душам, заключенным в нем, что отдам дань их жертве». «А я поклялась, что сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить его», - продолжала Изера. – «Мы обе исполнили свои клятвы. Пришло время мне вернуться в Арденвельд и вернуть долг старому другу».

«Мама...» - выдохнула Меритра. – «Я думала, что ты вернулась, чтобы удостовериться в том, что я...» «Моя дорогая дочь», - молвила Изера. – «Ты сильна, сострадательна и мудра. И стала истинной предводительницей – как я и надеялась. Мне не нужно боле наставлять тебя». «Мама, ты всегда будешь нужна мне», - прошептала Меритра. «Я буду недалеко», - заверила ее Изера. – «Я так горда тобой! Помни – всякое время заимствовано. И есть в этом своя красота».

Чуть поодаль беседовали Джайна и Тралл. «Когда Амирдрассил возникло в нашем мире, я...» - орк замешкался, силясь подобрать слова. «Голос?» - уточнила Джайна. – «Я тоже его слышала». «Значит, мне не показалось», - устало вздохнул Тралл. «Он был прекрасен – как песнь», - продолжала волшебница. – «Как будто он взывал ко мне». «Быть может, это глас Мирового Древа?» - предположил Тралл. «Не думаю, он казался более древним», - отвечала Джайна. – «Не знаю, откуда мне это известно. Просто... такое ощущение». «Если мы оба слышали его... значит, могли слышать и другие», - вымолвил Тралл. «Возможно», - пожала плечами Джайна. – «Но давай займемся этим вопросом позже. Сегодня мы празднуем одержанную победу». «Мы все, вместе», - согласился с ней Тралл, и улыбнулась женщина: «Вместе».

Тиранд и Алекстраша были исполнены надежд на светлое будущее. «Ты когда-нибудь вспоминаешь о времени до Раскола, Алекстраша?» - спрашивала Тиранд. – «Когда мир был целен». «Как сейчас, я помню о времени, когда Ночные эльфы и драконы вместе жили и сражались», - отвечала Королева Драконов. «Но это в прошлом», - помрачнела Тиранд. – «Мир был расколот». «Но мы выжили», - напомнила ей Алекстраша, и молвила Тиранд: «Потребовались тысячелетия и множество трагедий. Колодец Вечности, Легион у Нордрассила...» «Смертокрыл...» - прошептала Алекстраша.

«Но это Древо, Амирдрассил, сплотило нас», - продолжала Тиранд. – «И когда я смотрю на тех, кто пришел к нам на помощь... то вижу, как мы возвращаем утраченное». «Надежду», - закончила за нее драконица. «Единение», - добавила жрица. – «Да, еще многое предстоит свершить... но я уверена: нам это по силам. Если останемся мы едины».

Близ Лунного Колодца оставались Джайна и Калекгос; двое счастливы были зреть друг друга, ведь разлука их была донельзя долгой. «Хотела бы я увидеться раньше», - призналась Джайна. «Я знаю, ты была занята», - отвечал Калекгос. – «Воссоединяла свою семью, служила Кул Тирасу как лорд-адмирал». «А ты как?» - спрашивала Джайна. – «Вижу, вернул свое могущество аспекта! И вернул синюю стаю домой, Калек. Я знаю, как это было важно для тебя». «Я думаю... нам обоим необходимо было пройти свои пути», - задумчиво произнес Калекгос. Но – как бы то ни было – теперь они вместе. Надолго ли?.. Об этом они станут задумываться в последнюю очередь...

Прибыли к Мировому Древу и Тир наряду с Кораносом. Взирая на возрожденного хранителя, Коранос терзался сомнениями. В далеком прошлом Тир выковал его и иных титанорожденных, дабы надзирали те за Драконьими Островами. Долг Кораноса заключался в приведении в действие Маяка Тирхолда и – как он сам полагал – в возрождении самого Тира. Однако последнего Коранос не узнавал. Тир пребывал в растерянности, не ведая, отведено ли ему место в этом изменившимся мире. Возможно, ныне Кораносу предстояло стать провожатым для него?..

«Мир, в который я вернулся, мало походит на тот, коий я оставил, Коранос», - изрек Тир, задумчиво взирая на собравшихся у Лунного Колодца азеротцев. – «Империи созидались и сокрушались. Старых Богов нет боле. Драконьи Острова погрузились в сон и воспряли из оного. Старые друзья погибли – некоторые позорно. А те, кто остались, во мне, похоже, не нуждаются. Даже аспекты вернули свои силы без моей помощи... и без вмешательства титанов». «Наши с тобой положения сходны, хранитель Тир», - отвечал ему Коранос. – «Мы были созданы, чтобы служить. Я тоже исполнил свое назначение. Но этот новый мир огромен и чудесен. Возможно, нам будет достаточно помогать защищать его?» «Мне о многом следует поразмыслить», - признался Тир, вновь погрузившись в задумчивое молчание.

Лишь один из находящихся на празднестве был мрачен и всеобщего ликования не разделял. Приветствовав подошедших к нему героев, молвил архимаг Хадгар: «Отрадно видеть, как воители Альянса и Орды рука от руку сражались ради единого начинания. После темных дней Четвертой Войны я страшился, что подобного боле не произойдет. Но даже сейчас, когда празднуем мы победу над Фиракком и рождение нового Мирового Древа, маги Кирин Тора сообщили мне тревожные вести. Что-то происходит во тьме. Древний враг пробуждается, направляемый некой ‘Предвестницей’, с которой имел дело Иридикрон. Не знаю, как связаны эти силы и к чему стремятся они. Но я поговорил со старым другом, и собирается он получить ответы на сии вопросы. Если подозрения мои оправданы, вскоре вы вновь понадобитесь этому миру...»

Но случится сие не сегодня, а покамест герои разделяли радость от одержанной великой победы с верными сподвижниками...

Генн Седогрив призвал героев в Штормвинд. По прибытии лицезрели те короля Гилнеаса у городской пристани, беседующим с Матиасом Шоу.

«Ты уверен, что это был он?» - спрашивал Генн. «Мои агенты в Ратчете подтвердили это», - отвечал мастер-шпион. – «Он покупал припасы». «Но почему Калимдор?» - недоумевал Генн. – «Почему он не вернется домой, в Штормвинд?» «Понятия не имею», - развел руками Матиас. – «Но он направлялся на юг. Должно быть, заметил моих людей у себя на хвосте. Они потеряли его в Пустошах». «Но юг...» - задумчиво протянул Седогрив. – «Куда же он направляется?.. Отправь весть Джайне. Она захочет выяснить, куда он направляется».

«Ты не выступишь за ним сам?» - удивился Матиас, и Генн покачал головой: «У него, должно быть, если свои причины находиться там. Мы должны довериться ему». «Мне следует доложить лорду-командующему Туральону?» - осведомился Матиас. «Нет», - произнес Генн. – «Сперва нам нужно узнать больше. Давай сохраним покамест все в тайне, мастер-шпион». «Будет сделано, король Седогрив», - заверил собеседника Матиас.

Заметив приблизившихся воителей, Генн Седогрив приветствовал их, заявив, что пришло время вернуть Гилнеас. «Отрекшиеся покинули мои земли – как и обещали», - говорил король. – «Но ныне мой город заняли Алые Крестоносцы, обратив его в свой оплот. Я хочу вышвырнуть их оттуда».

Наряду с Генном герои устремились верхом на грифонах к руинам Гилнеаса. «Я практически не сталкивался с Алыми Крестоносцами», - говорил Генн спутникам. – «Насколько я помню, изначально этот орден был основан с целью противостояния Плети, но истовый фанатизм заставил их обратиться против всех и каждого – тех, кто не разделял их идеалы».

У пристани в некотором отдалении от стен Гилнеаса их уже дожидались сподвижники под началом Тесс Седогрив. Помимо дочери и Мии, Генн лицезрел немало Отрекшихся, ведомых Лилиан Восс и Калией Менетил, что короля Гилнеаса весьма поразило. Землю устилали мертвые тела Алых Крестоносцев; похоже, союзные силы Альянса и Орды были настроены решительно...

Лилиан и Калия заверили Генна в своей поддержке и высказали надежду на то, что удастся Отрекшимся упрочить отношения с жителями Гилнеаса. Обратившись к отцу, Тесс пояснила: осада города приведет ко множеству жертв, посему и заручилась она помощью Отрекшихся, весьма сведущих в противостоянии Алым Крестоносцам.

«Отрекшиеся – причина, по которой нам пришлось покинуть Гилнеас», - напомнил дочери Генн, сверля мертвяков недобрым взглядом. – «Или ты забыла?» «Отрекшиеся знают Алых Крестоносцев лучше, чем кто-либо еще, король Седогрив», - почтительно обратилась к Генну Калия Менетил. – «У тебя мало причин доверять нам. Но даю тебе слово как Менетил – мы хотим лишь вернуть то, что по праву принадлежит тебе».

«Тесс...» - покачал головой Генн, отвернувшись от нежити, - «каждый раз, когда я смотрю на них, я вижу лицо твоего брата. Я не могу. Но, возможно, ты сможешь указать мне путь. Каковы будут твои приказы?»

Принцесса поразилась тем, что отец вверяет ей командование объединенными силами, ратующими за освобождение Гилнеаса, однако без колебаний приняла отведенную роль.

Калия возглавила армию Отрекшихся, кои атаковали Гилнеас с севера, отвлекая на себя внимание противника. Герои же наряду с Тесс и Лилиан проникли в пределы городских стен через потайной тоннель, о существовании которого было ведомо принцессе Гилнеаса. После чего с боем пробились к южным вратам, распахнули их, и воинство сил Альянса, ведомое Генном Седогривом, хлынуло в город.

Алые Крестоносцы стойко держали оборону, но были теснимы безжалостным противником, и отступали к основному своему оплоту – зданию городского собора. Здесь сразили герои предводительницу Алых Крестоносцев – инквизитора Файрбелл.

Сражение завершилось. Обратившись к Генну, Калия вновь заверила того, что Отрекшиеся покинут город, и не вернутся боле. Король коротко кивнул, устремился ко вратам собора.

«Снова думаешь о Лиаме», - обратилась к отцу Тесс, и тот горько усмехнулся: «Всегда видишь меня насквозь». «Твоя рана от утраты его так и не исцелилась», - молвила девушка. – «После утраты Гилнеаса. Я вижу, как ты всегда скрываешь свою боль, отец».

Тесс обратила взгляд на Стену Седогрива, произнесла: «Вот почему ты приказал воздвигнуть эту стену. Вот почему ты взял Андуина под свое крыло. Но я всегда была рядом... готова помочь тебе, поддержать. Хоть ты этого никогда и не замечал». «Я знаю...» - тяжело вздохнул Генн. – «Прости...»

Поодаль Калия Менетил беседовала о чем-то с жителями Гилнеаса, и, наблюдая за сим, проронил Генн: «Мир меняется, Тесс. А мне так сложно меняться вместе с ним! Но ты тысячу раз доказала, что способно на подобное. И теперь это королевство... принадлежит тебе. Ты всегда была тем, что делало Гилнеас особенным для меня. Мне следовало каждый день говорить тебе это».

Тесс порывисто обняла отца, прошептала: «Хотела бы я забрать твою боль». «Лишь время способно на это, дорогая», - отвечал тот. – «Но теперь, благодаря тебе у нас есть время».

Тесс была потрясена тем, что отец передает ей престол Гилнеаса, однако с готовностью приняла сие бремя. Сам же Генн устремился на погост, долго стоял у могилы сына. «Не знаю, узнал бы ты меня сейчас, Лиам», - шептал он. – «Просто столько лет, столько уроков усвоено. Альянс всегда протягивал руку помощи. В те дни это казалось правильным, а сейчас я задаюсь вопросом... как бы все сложилось, не прикажи я возвести стену? Выстоял бы Лордерон? Был бы ты жив?.. Но это все – бредни старика. Ты не прожил так долго, чтобы душа твоя стала полна сожалений. Теперь королевством будет править твоя сестра. Никто не гордится ей больше нас с твоей матерью. Возможно, лишь ты... Покойся с миром, сын мой. Гилнеас в надежных руках».

Так свершилось освобождение Гилнеаса, и обрело славное королевство шанс на возрождение...

Пятеро драконов-аспектов собрались в Вальдраккене – наряду со множеством сподвижников, принявших участие в битве за пробудившиеся Драконьи Острова.

Обратившись к героям, Алекстраша сердечно поблагодарила их за то, что выступили на стороне драконьего рода. «Когда мы, драконы, вернулись на родину... то обнаружили вотчину нашу расколотой», - рекла Королева Драконов. – «Старые раны и горькие воспоминания разорвали наше единство. Но благодаря вам и всем тем, кто сражался рядом с нами, мы обрели путь к лучшему будущему. Мы осознали, что ошибки прошлого не определяют нас».

Алекстраша взглянула на Виранот, после – на Ноздорму, и тот кивнул, соглашаясь с нею. «Мы не должны страшиться неведомого», - продолжала Алекстраша. – «Мы должны принять своих сородичей и вместе стремиться к светлому будущему для наших стай. И будущее это включает в себя все драконьи стаи – без исключения».

После защитники Азерота еще долго оставались близ Престола Аспектов, беседуя со сподвижниками, вместе с коими отвратили они угрозу Драконьим Островам – и всему миру.

Калекгос признался Хадгару: он принял решение оставить Совет Шестерых, дабы исполнять долг пред Азеротом как аспект синей стаи. «В Вальдраккене я нужен больше, чем в Даларане», - говорил Калекгос. «И все?» - усмехнулся Хадгар. – «Просто, но я ничуть не удивлен. Что-то подобное я подозревал». «Ты не станешь думать дурно обо мне?» - осведомился Калекгос, и архимаг отмахнулся: «Ну что за чушь! Семья всегда на первом месте, Калек. Я никогда не стану винить тебя за сделанный выбор. Но... у меня есть к тебе одна просьба. Насчет артефакта, который Иридикрон обрел в Запретном Пределе и передал таинственной Предвестнице... В библиотеках Даларана об этом не упоминается. Учитывая историю отношений Малигоса и Нелтариона...»

«Ты хочешь, чтобы я попробовать поискать сии знания в Лазурных Архивах», - с полуслова понял чародея Калекгос. – «Непременно, старый друг. Я передам тебе все сведения, которые сумею отыскать». «Спасибо, Калек», - улыбнулся Хадгар. – «Странно ведь все это, да? Кирин Тор и аспект магии действуют вместе». «Это новая эпоха», - отвечал Калекгос. – «И мы встретим ее вместе. Мы, Совет – и тот, кто заменит в нем меня». «Будь уверен, мы усадим кого-то на твое место...» - изрек архимаг, - «но никто не сможет заменить тебя».

Хадгар и Калекгос тепло простились друг с другом...

Чуть поодаль тихую беседу вели Гневион и Сабеллиан. «Гневион, Эбиссиан упоминал, что ты собираешься оставить Острова», - обратился Сабеллиан к собрату. – «Это так?» «Так», - подтвердил Гневион. – «Иридикрон где-то затаился, но он все еще несет угрозу Азероту. Я стану направлять силы Черного Когтя в его поисках. Даже Иридикрон не сможет скрываться вечно». «Признаю, твои агенты весьма меня впечатлили», - произнес Сабеллиан. - «За редким исключениям я прежде не слишком-то доверял смертным. А ты, я вижу, ладишь с ними». «Похоже, что так...» - отозвался Гневион. – «Время, проведенное на Драконьих Островах, стало для меня замечательным приключением, но это не стало тем возвращением домом, на которое я надеялся. Я всегда чувствовал, что смертные мне ближе, нежели драконы... и боялся, что не принадлежу я ни к тем, ни к другим. Но теперь я вижу, что мне не нужно ничего доказывать. Мое место – и со смертными, и с драконами. В этом – моя сила, а не слабость. Это то, кто я есть. И кем был всегда».

«Хорошо сказано», - одобрил посыл собрата Сабеллиан. – «Ты идешь по пути, который я никогда не смогу принять, Гневион. Будь горд сим. И если этот путь вновь приведет тебя на Драконьи Острова... я надеюсь, что это действительно станет возвращением домом». Гневион поблагодарил собрата за эти слова...

...Обсуждали последние события и дальнейшую судьбу свою командующие вейрнов драктиров: Эмберталь, Лазуратель и Золомолот. «В моей душе мире», - призналась Эмберталь сородичам. «После всего того, что тебе довелось вынести, Эмберталь...» - начал Лазуратель, и Эмберталь прервала его, молвив: «Я буду помнить имена тех, кого мы потеряли, но, возглавив вейрн Эбеновой Чешуи, я обрела цель в жизни. А вы двое?»

«Сперва я сомневалась в том, что мы, драктиры, найдем свое место в Орде», - призналась Золомолот. – «Но я прикипела к ним... как и они к нам. Мне больше всего нравятся вулперы. Шустрые маленькие бельчата... или кто они там». «А нам предложил занять место в своих рядах Альянс», - просветил Эмберталь Лазуратель. – «Они благородны и храбры, и мы видим в них достойных союзников. Похоже, лорду-командующему Туральону пришлась по нраву наша дисциплина».

«Когда мы пробудились в этой новой эпохе, то не знали, кому можно верить», - заключила Эмберталь, выслушав сородичей. – «Теперь же у нас много союзников. Как в державах смертных, так и среди драконов». «Как и новый Страж Земли, который не заточит нас на тысячелетия», - добавила Золомолот, и молвила Эмберталь: «Что ж, друзья, в будущем нас ожидает многое... как на Драконьих Островах, так и за пределами их».

...Виранот, ныне именующая себя ‘аспектом бурь’, сообщила героям о том, что какое-то время назад получила весть от Иридикрона, который желал поговорить с ней наедине. Они встретились в дикоземье Забытого Предела.

«Похоже, ты все еще смела, хоть и оставила нашу войну», - проронил Иридикрон. «Война окончена, Иридикрон», - бросила Виранот в ответ. – «Это ты отринул наше начинание, оставил Фиракка, обрекая его на гибель. И все – ради безделушки, оставленной Нелтарионом». «Темное Сердце – не просто безделушка!» - воскликнул Иридикрон. – «И теперь сила артефакта – в руках Предвестницы!» «Бездне нельзя верить», - произнесла Виранот. «Я верю ее голоду», - отозвался Иридикрон. – «Ты знаешь, что титаны заразили наш мир, и я удостоверюсь в том, что будут они уничтожены. Вопрос в том сестра, стремишься ли к сему ты?» «Я не стану принимать в этом участия», - отчеканила Виранот, и Иридикрон, склонив голову, заключил: «Значит, узы Воплощений действительно разорваны... Что ж, мы не увидимся до тех пор, пока не придет час воздаяния титанам. Но тебя, Виранот, я предупреждаю: не вставай у меня на пути».

О сем Виранот поведала ныне защитникам Азерота. Не ведала она, что Иридикрон намерен предпринять, однако «братом» его она боле не назовет никогда...

...Тиранд Шепот Ветра и Шандрис Лунное Перо направились к Амирдрассилу, остановились на берегу Лунного Колодца, питающего корни Мирового Древа, воззрились на зарождающееся поселение Ночных эльфов – Бел’амет. «Как красиво», - улыбнулась Шандрис. – «Как безмятежно. Все больше калдореи оседают здесь с каждым днем. После стольких лет борьбы и войн Бел’амет предлагает мир и покой». «Это селение привечает всех, здесь живущих», - отвечала ей Тиранд. – «Но оно станет не единственным домом для нас. Хиджаль, Вал’шара, Ясеневый лес... Все это – священные места для нас, и мы продолжим вечно защищать их. И однажды, когда жизнь вновь расцветет на тех укрытых прахом берегах... мы вернемся к Телдрассилу и все отстроим заново».

Эльфийки замерли в изумлении, воззрившись на Малфариона, к ним приближающегося; Изера вновь заняла место свое в Темных Землях, и вернулся архидруид в мир смертных. Тиранд и Шандрис бросились к Малфариону, и крепко обнял тот супругу и названную дочь...

«Отец, нас столь о многом нужно рассказать тебе...» - прошептала Шандрис. «Пока пребывал я во сне в Арденвельде, Изера дозволила мне зреть сон ее глазами», - отвечал Малфарион. – «Я видел, с какой доблестью защищали вы Амирдрассил. Я так горжусь вами обеими! И всеми героями Азерота, разделили кои ваше начинание».

«Мы никогда не забудем прошлое, но пришло время смотреть вперед», - молвила Тиранд, а Шандрис, с любовью глядя на воссоединившихся супругов, изрекла: «Моей народ поистине благословлен, ибо вы стоите во главе его и направляете в будущее». «Нет, дочь», - покачала головой Тиранд. – «Думаю, мы осядем здесь, в Бел’амете на какое-то время. Думаю, мы заслужили возможность побыть вдвоем». «Согласен, любимая», - улыбался Малфарион.

«Но наш народ нуждается...» - растерялась Шандрис. «Все, в чем они нуждаются, есть в тебе, дитя», - заверила ее Тиранд. «Ты стала мудрым лидером, Шандрис», - согласился с супругой Малфарион. – «В груди твоей бьется сердце народа калдореи. Доверься своей интуиции. И, если мы понадобимся тебе, ты знаешь, где нас найти».

Шандрис благодарила названных родителей за то, что столь истово они верят в нее; а Тиранд и Малфарион уже созерцали живописные окрестности, размышляя над тем, где в поселении надлежит возвести им свой дом...

  1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14