Вскоре после того, как уничтожила Сильванас Шлем Господства, разорвав завесу между миром смертным и Темными Землями, силы Плети вновь устремились в яростную атаку на континенты Азерота. На этот раз Сильванас не стала полагаться на случай; порождения Утробы, низринувшиеся в мир, похитили лидеров Альянса и Орды – Андуина, Джайну, Тралла и Бэйна. Отбиться от сих пугающих противников сумела лишь Тиранд – неистовая Ночная Воительница.

Немедля в Штормвинде и Оргриммаре были созваны военные советы, на которых было решено: воители Альянса и Орды поддержат Серебряных Крестоносцев и рыцарей Эбенового Клинка, возглавят которые противостояние воспрявшей Плети, вышедшей из-под контроля Короля Мертвых, ибо утратил тот державший мертвяков в повиновении Шлем Господства. Таэлия была несказанно удивлена осознанием того, что на протяжении последних лет роль сию исполнял ее отец, Болвар, спасенный рыцарями смерти и ныне находящийся в Ачерусе.

Воители Альянса и Орды заняли ключевые позиции в землях Восточных Королевств и Калимдора, ожидая ударов Плети, последовать которые могут в любое мгновение. Мертвяки усиливали натиск повсеместно; силы обеих фракций, донельзя ослабленные недавним конфликтом, из последних сил сдерживали продвижение неутомимого противника к столицам. Серебряные Крестоносцы, примкнуло к которым множество авантюристов Альянса и Орды, доблестно противостояли Плети.

Тем временем лазутчики отыскали в восточных Чумных Землях хижину, укрывался в которой Натанос Гнилостень. С последним сразилась Тиранд, и, повергнув противника, холодно осведомилась: «Где она?» «С ним, конечно же», - усмехнулся Натанос. – «Во тьме. Наряду со всеми душами, которые сожгла она вместе с твоим драгоценным деревом...» «Где она?» - повторила вопрос Тиранд, и отозвался Натанос: «Давай, убей меня. Ты отправишь меня прямиком к моей госпоже. За пределы завесы, ею сорванной». Гнилостень продолжал насмехаться над противницей, и та отсекла ему голову, процедив: «За Телдрассил».

Набольшие Альянса и Орды вздохнули с облегчением, узнав о гибели Натаноса, но все же тревожило их состояние Тиранд, остающейся Ночной Воительницей и жаждущей лишь одного – покончить с Сильванас Ветрокрылой.

Офицеры ордена Серебряных Крестоносцев призвали силы Альянса и Орды в Нордскол, где юстикар Мариэль Истинное Сердце и воины ее держали оборону против превосходящих сил нежити, ринувшихся на удерживаемое крестоносцами ристалище. Подоспевшим силам Альянса и Орды удалось отразить натиск Плети, и офицеры Серебряных Крестоносцев известили союзников о том, что, помимо мертвяков, в землях северного континента были замечены свидетельства возвращения Культа Проклятых.

Серебряные Крестоносцы начали теснить противника, сумели закрепиться на Ледяной Короне, где оставались сосредоточены основные силы Плети и Культа Проклятых – в Алдур’таре и Морд’ретаре. Лазутчики, наблюдающие за сектантами в попытке выяснить суть замыслов их, вернулись в лагерь с донесением: наблюдали они некое призрачное порождение, Вестницу Даролу, обращающуюся к своим последователям. «Его сила возрастает!» - возвещала она. – «Его цепи разорваны. Преобразование началось! Близится час, когда Изгнанный вернет то, что принадлежит ему по праву. Смерть ожидает душу этого мира. Скормите же жизни недостойных голодной Утробе!»

Вести тревожили. Кем бы ни был помянутый Изгнанный, очевидно, что именно он стоит за возвращением Плети. Посему, оседлав гиппогрифов, Серебряные Крестоносцы поднялись в воздух, дабы разведать происходящее на леднике, оценить силы занявшего цитадель противника. В Соборе Тьмы заметили они Вестницу Далору, сразили ее.

Похоже, действо сие замедлило продвижение нежити, но Серебряные Крестоносцы продолжали оставаться настороже. Воители Альянса и Орды вернулись в Штормвинд и Оргриммар соответственно, доложив Генну Седогриву и Лор’темару Терону о том, что плененных властителей в Нордсколе не оказалось, а Королева-Баньши, судя по всему, заключила союз с некой темной силой, пребывающей в царствии смерти – Темных Землях.

Если кто и сможет определить стратегию противостояния новой угрозе, то это Болвар Фордрэгон. Посему герои поспешили в цитадель Ледяной Короны, куда Король Мертвых пригласил лидеров Альянса и Орды – Мурадина Бронзобородого, торгового принца Газлоу, Генна Седогрива, Гелбина Меккаторка, Калию Менетил, Дариона Могрейна, Рохана, Первую Заклинательницу Талиссру, Лор’темара Терона, Тиранд Шепот Ветра и Аллерию Ветрокрылую.

Кроме того, Дарион Могрейн призвал в цитадель воителей обеих фракций, поведав тем о том, что Болвар, освободившийся от титула Короля Мертвых, утверждает, что знает, куда Сильванас забрала похищенных правителей.

Когда прибыли герои на вершину цитадели, лицезрели жаркий спор между лидерами Альянса и Орды. Встревоженные произошедшим, они, похоже, готовы были вцепиться друг другу в глотки... «...Мир между нами остается донельзя зыбок», - утверждал Лор’темар. – «Времена неспокойные. Нашим народам – и Альянсу, и Орде, - нужна стабильность. Мы не можем отправить лучших героев Азерота на самоубийственную миссию. Наши похищенные друзья непременно пришли бы к этому же решению!» «Трус!» - прервала его Тиранд. – «Я заплачу любую цену за возможность пронзить Баньши своим клинком!» «Я тоже хочу, чтобы Сильванас ответила за все свои злодеяния», - попытался урезонить неистовую Ночную Воительницу Генн. – «Но Лор’темар прав. Андуин не хотел бы, чтобы мы рисковали всем Альянсом ради него».

«Ты нужна калдореи, дабы смогли они обрести мир, верховная жрица», - обратилась к Тиранд Калия Менетил, но это, похоже, привело Новую Воительницу лишь в большую ярость. «Мир?!» - выкрикнула она. – «Ты смеешь говорить мне о мире? После того, что содеял твой брат?!»

«Хватит!» - рявкнул Болвар Фордрэгон, и собравшиеся притихли. – «Война окончена. Мы не можем позволить себе развязать новую. Сейчас мы столкнулись с новой угрозой, и должны ответить на брошенный вызов».

Рассказывал Болвар: когда Сильванас расколола Шлем Господства, высвобожденные энергии сего артефакта оставили на ней свой след, и ныне ощущал Фордрэгон отголоски их, зная, где находится Темная Госпожа. «Сильванас создала брешь между нашим миром и Темными Землями», - говорил он, обращаясь к героям. – «Пребывая на Ледяном Троне, я зрел мимолетные видения царствия смерти – места кромешной тьмы. Именно туда вы и должны отправиться. Если мы хотим спасти тех, кого похитила Сильванас, то сможем открыть путь в сию реальность».

Осколки Шлема Господства оставались здесь же, на вершине цитадели Ледяной Короны. Представители Альянса и Орды отошли в стороны, в то время как Болвар принялся размещать осколки в определенных точках магического рунного круга. «Когда шлем пребывал на моей голове, я всю свою волю направлял на то, чтобы удерживать под контролем его могущество», - рассказывал Болвар. – «Много раз я был близок к поражению... Я чувствовал темную сущность на границах своего сознания. Не Артаса... не Нер’зула... Кого-то... иного. И именно ее я сейчас ощущаю за брешью в небесах».

Сам Болвар не мог сопровождать героев в Темные Земли, ибо был уверен в том, что, лишь оказавшись в сем царствии, будет порабощен истинным владыкой расколотого Шлема Господства. Но воителей Альянса и Орды станет сопровождать контингент рыцарей Эбенового Клинка под началом Дариона Могрейна.

Завершив размещение осколков в рунном круге, обратился Болвар к героям с последним напутствием. «Никогда прежде живые не перемещались за завесу», - изрек он. – «Возможно, вернуться назад вы не сможете. Но иного выхода нет. Смерть стремится поглотить Азерот. И вы должны защитить наш мир».

В центре круга открылся портал. Простившись с лидерами Альянса и Орды, герои наряду с рыцарями смерти проследовали в него. Сорвавшись с места, метнулась к порталу и Тиранд, выкрикнув: «Спасите остальных! Баньши прикончу я!»

...Герои и Дарион обнаружили себя в Утробе – одном из царствий Темных Земель; вдалеке виднелась громада башни, вершину которой зрели они, будучи в цитадели Ледяной Короны. Ни Тиранд, и большей части рыцарей смерти поблизости видно не было, посему воители, разя встреченных по пути монстров, устремились на поиски союзников, дабы продолжить исследование сей ирреальности единым фронтом.

Сплотившись, герои и рыцари смерти теснили присяжных Утробы – ужасающих порождений этого пласта реальности. Отразив первый натиск и сразив командующего присяжными, Марота, получили они небольшую передышку. Сознавали выходцы из Азерота: противник многократно превосходит их числом, посему не следует привлекать к себе излишнее его внимание.

Заметив вдали сполохи заклинаний, воители поспешили в сем направлении, лицезрев Джайну, противостоящую присяжным Утробы, берущим ее в кольцо; чуть поодаль на земле покоилось тело Тралла – израненный, орк пребывал без сознания.

Герои устремились на помощь к Джайне... когда с небес спустились крылатые присяжные – кирии, ведомые Тариешем. «Вам не вырваться, смертные!» - громыхнул он, после чего бросил миньонов своих в бой. Джайна сотворила заклятие телепортации, переместив союзников в иную область Утробы.

Зная, что выиграли лишь несколько минут, устремились они за чародейкой в направлении пещеры. Тралл пришел в себя, и теперь ковылял следом за остальными, высказав надежду, что на этот-то раз им удастся бежать. «На этот раз?» - удивились герои. – «А вы уже не в первый раз бежите от них?» «Верно», - подтвердила Джайна. – «Я уже несколько раз вырывалась на свободу, но меня возвращали в заточение. Потому я и знаю об этой пещере, пряталась в ней. Долго мы там не пробудем, но немного времени выиграем».

Тариеш и его присяжные обнаружили беглецов, и пришлось тем вновь принять бой с порождениями Утробы...

«Лорд-адмирал», - обратился к Джайне Дарион. – «Не заметила ли ты поблизости Ночную Воительницу?» «Тиранд? Здесь?» - поразилась чародейка, отрицательно покачала головой. – «Нет, не видела». «Она прыгнула в портал вместе с нами», - пояснил Дарион. – «Поклялась покончить с Сильванас Ветрокрылой... любой ценой». «Это... тревожит», - признала Джайна. – «Древний ритуал наделил ее огромной силой. Возможно, она не сумеет сдержать ее».

Близ пещеры путь небольшому отряду преградил сам Тариеш. «Твоя клеть тебя ожидает, чародейка!» - обратился кирия к Джайне. – «У Тюремщика на тебя свои планы!» «Хватит с меня твоих клетей, демон!» - огрызнулась та, после чего атаковала присяжного Утробы, сразила его.

Достигнув пещеры, герои и союзники их получили долгожданную возможность перевести дух. «Когда я увидела вас, то подумала, что это – новая иллюзия, призванная терзать наше сознание», - призналась воителям чародейка. – «Я уже начала терять надежду на то, что когда-либо вновь увижу азеротцев».

Воители расположились в пещере, развели костерок. «Местные обитатели называют это царствие ‘Утробой’», - начала рассказывать союзникам Джайна то немногое, что знала. – «Как я поняла, она представляет собою тюрьму для самых злобных душ, искупление грехов коих невозможно». «Но что-то изменилось», - добавил Тралл. – «Здесь здесь содержатся в заточении и благородные, чистые души. Испытывают они невообразимые муки». «Да», - подтвердила Джайна. – «И одна из их – и наших – мучителей... Сильванас Ветрокрылая. Похоже, она заручилась поддержкой могущественного союзника. Некоего... Тюремщика – владыки этого царствия. Нам мало о нем известно, но по какой-то причине он нами заинтересовался, и лично наблюдал за тем, как нас истязают». «Да, пыток мы перенесли немало», - вздохнул Тралл. – «Времена казалось, что это своего рода испытание. Но не могу понять, зачем оно понадобилось». «Что бы не замыслили Тюремщик и Баньши, для нас это в любом случае не кончится ничем хорошим», - озвучила очевидный вывод вершащегося чародейка.

«Видели ли вы остальных пленников?» - спрашивали герои, и молвила Джайна: «В попытках вырваться на свободу я замечала Андуина и Бэйна. Они живы... в этом я уверена. Но я не нашла способа покинуть Утробу. Я могу лишь телепортироваться на небольшие расстояния. Похоже, из этого кошмара... выхода нет». «В настоящее время в это царствие затягивается множество душ», - отозвался Дарион. – «Но, думаю, найдутся и те души, которые остаются здесь на протяжении веков. Возможно, кто-то из них подскажет нам, как бежать отсюда». «Я представить не могу, какие ужасы пришлось пережить сим душам», - содрогнулась Джайна. – «Боюсь, от них мало что осталось. Они обратились в злобные тени, витающие во тьме. Сомневаюсь, что помогут они нам по доброй воле». «У рыцарей Эбенового Клинка есть свои способы заставить тени говорить», - заверил Джайну Дарион. – «Если мы схватим одну из таких теней, мы сумеем вызнать ее тайны».

Дарион передал героям осколок Шлема Господства, захваченный из Азерота, ибо магия сего артефакта принуждала нежить безоговорочно подчиняться его владельцу. Покинув пещеру, воители попытались было подчинить воле своей несколько теней и переговорить с ними, но призрачные сущности оказались полностью лишены разума, и исходили от них лишь эмоции и ощущения – отчаяние, боль... агония.

Лицезрели герои престранное порождение – множество душ, слившихся воедино. Подчинив себе сию сущность с помощью осколка Шлема Господства, герои вопросили у составлявших ее душ, ведом ли тем способ покинуть Утробу. Души противились контролю, и Дарион заверил героев, что сам продолжит допрос. Азеротцам же надлежало как можно скорее отыскать Андуина и Бэйна, вызволить их из заточения.

Джайна знала, где содержат короля Штормвинда – в месте, которое обитатели Утробы называют «Тремакулусом». Чародейка оставила в пещере посох, послужит который якорем для заклятия телепортации, которым воспользуется сразу же, как только обретет Андуин свободу... После чего, герои, ведомые Траллом и Джайной, покинули пещеру, устремились к означенной башне, где присяжные Утробы терзали души, обращая те в искореженные, обезумевшие тени.

Поднявшись на верхний этаж Тремакулуса, лицезрели азеротцы Андуина, руки которого оставались скованы цепями, а пред ним – Сильванас. Сознавая, что повелевает последняя миньонами Тюремщика, Джайна призвала союзников повременить с атакой – ведь если призовет Королева-Баньши присяжных Утробы, те с легкостью одержат верх над противниками, и вызволить Андуина они не сумеют. Схоронившись поодаль, наблюдали герои за Сильванас и Андуином, силясь разобрать, о чем они говорят.

«Ты... не преуспеешь...» - выдавил молодой король, и Сильванас хмыкнула: «Крайне узко мыслишь. Разочаровываешь. Но неважно. Мы найдем то, что ищем... в другом». С этими словами она исчезла, а Джайна, Тралл и герои поспешили к пленнику. При виде союзников тот вздохнул с облегчением... но – как оказалось – сковывающие его зачарованные цепи было не разбить простым оружием.

Воители покончили с присяжными, надзирающими за заточенными в Тремакулусе душами, после чего, обретя ключи к клетям, освободили их – и Андуина. Зная, что силы Тюремщика вскоре прибудут в башню во множестве, Джайна воспользовалась заклинанием телепортации, переместившись наряду с союзниками в пещеру, где оставались рыцари Эбенового Клинка.

Первым делом Андуин исцелил раны Тралла. Дарион подозвал героев, заявив, что ему удалось добиться определенного успеха со сгустком теней, связанных магией осколка Шлема Господства. «Как нам покинуть это место?» - требовательно спрашивал Могрейн. «Путевой камень...» - шелестели тени. – «Котел... возможно...» «О чем он говорит, лорд-адмирал?» - обратился Дарион к Джайне, и предположила та: «Котел Зовааля, о котором он упоминал, находится за пределами Реки Душ. Думаю, там содержат Бэйна».

Стало быть, следующее направление пути их определено... Дарион и рыцари смерти оставались в пещере, защищая свой единственный оплот в Утробе. Джайна же наряду с Андуином, Траллом и воителями Азерота выступила к Горгоа - Реке Душ, текущей через царствия Темных Земель. Тралла тревожит тот факт, что ни разу они не встретили Тиранд; оставалось лишь уповать на то, что отыщут они устойчивый способ перемещения между Утробой и Азеротом, и вернутся за нею.

Но когда пересекали герои мост через реку, предстала им Хелия; в посмертии оказалась та в Утробе, обратившись в одну из могущественных присяжных. «Ваши жалкие душонки послужат пищей для грядущей тьмы!» - с ненавистью прошипела Хелия, на что Джайна лишь усмехнулась: «Жалкие? Насколько мне известно, эти самые герои и прикончили тебя, ведьма!» «Ты заплатишь за это оскорбление!» - в ярости взревела Хелия. – «Небеса твоего мира потемнеют от крыльев моих присяжных Утробы! Утоните же в душах проклятых!» Хелия попросту смела дерзких с моста, и канули те в Реку Душ. Разум их захлестнула какофония исполненных боли и отчаяния стонов душ, влекомых в Утробу...

Каким-то чудом удалось азеротцам выбраться на берег... и узрели они на вершине утеса гигантскую фигуру Тюремщика, в железной хватке которого слабо трепыхался верховный вождь тауренов, Бэйн Кровавое Копыто. «Жалкий смертный», - прошипел владыка Утробы. – «Твой дух... недостоин!» С этими словами Тюремщик швырнул беспомощного Бэйна вниз с утеса.

Герои немедленно бросились к таурену. Андуин произнес целительное заклинание, с удивлением констатировав: «Раны Бэйна затянулись, но дух все еще слаб. Никогда не видел ничего подобного». «Думаю, я видел», - мрачно процедил Тралл. – «В очень далеком месте...»

Поведал Тралл сподвижникам: подобную магию использовали чернокнижники клана Теневой Луны на Дреноре. Злая волшба убивала не плоть пораженного ею, но душу! «Должно быть, миньоны Тюремщика сделали что-то подобное с Бэйном», - предположил орк. – «Проклятье клана Теневой Луны можно было снять, лишь отыскав предмет, с помощью которого был отравлен дух, и разбив его. Колдуны этого царствия же носят при себе церемониальные кинжалы – возможно, это именно то, что нам нужно!»

Рассредоточившись, азеротцы занялись поисками присяжных-магов, безжалостно разя тех. У одного из чародеев означился при себе кинжал, на лезвии которого оставалась кровь Бэйна! Тралл немедленно провел ритуал отделения духа таурены от тьмы, его снедавшей, и а герои покончили с манифестацией той, воплотившейся над телом Бэйна. Последний пришел в себя, поблагодарил спасителей; похоже, жизни его ничто боле не угрожало...

Джайна поторопила сподвижников: им следует как можно скорее миновать Котел, где кишмя кишат порождения Утробы, и отыскать путевой камень – возможно, их единственная возможность покинуть Темные Земли. Джайна сотворила заклинание невидимости, и отряд устремился в направлении, указанным Дариону тенью.

«Да, я видел некий обелиск на вершине утеса», - поведал Бэйн остальным, когда просветили те его касательно предмета своих поисков. – «Мне показалось, не неважен – силы Тюремщика не обращали на него внимания. А что это, по-вашему?» «Надеюсь, путь, который выведет нас отсюда», - молвила Джайна.

Герои продолжали путь в молчании... Оное нарушил Бэйн, сообщив остальным: похоже, числом миньоны Тюремщика сравнимы с Легионом... и все продолжают прибывать. «Так много душ стекается в Утробу!» - с чувством воскликнул Андуин, глядя на Реку Душ. – «Мертвые Азерота... Дренора... множества иных миров. Все они обречены оказаться в этом месте». «Чтобы переродиться орудиями Тюремщика», - подтвердил Бэйн. «Несмотря на все, что сделала Сильванас, я и помыслить не мог, что она окажется частью всего этого», - вздохнул Тралл, устремив взор в сторону Котла и поражаясь числу присяжных Утробы, пребывающих в сей области.

Наконец, азеротцы достигли путевого камня. Андуин внимательно осмотрел его, оставшись в замешательстве. Камень нисколько не походил на артефакты титанов. Кто же сотворил его?..

Один из героев сумел пробудить магию путевого камня... «Реликт Первых... пробужден смертным?!» - прогремел глас изумленного сим Тюремщика. – «Невозможно!.. Присяжные Утробы! Взять их!»

Великое множество миньонов устремилось к азеротцам, и те приняли бой, надеясь на то, что смогут продержаться до тех пор, пока путевой камень не пробудится окончательно и магия его не перенесет их прочь из Утробы. «Мои силы бесконечны!» - продолжал вещать Тюремщик, поднявшийся на утес и наблюдающий за противостоянием. – «Смерть ожидает душу вашего мира! Все, что вы зрите... все, что вы знаете... обратится в небытие!»

Призрачные цепи сковали лидеров Альянса и Орды – всех, за исключением Андуина. Тот успел воззвать к Свету, сотворить магический купол над собой и героями. «Уходите!» - крикнул король Штормвинда, и воители, признавая поражение свое, метнулись к путевому камню, исчезли...

«Интересно», - проронил Тюремщик, после чего с легкостью расколол заклятием щит Света, сковав цепями и Андуина Ринна. Владыка Утробы осуществил задуманное, вернув беглецов, и ныне приказал миньонам своим сопроводить тех в свою башню, Торгаст...

...Магия путевого камня перенесла азеротцев не в родной мир, но в Орибос, Вечный Город – иное царствие Темных Земель. Обитатели и защитники Орибоса – Служители – в изумлении воззрились на прибывших. Разило от тех эманациями Утробы, однако воплотившиеся пред ними создания не принадлежали царствию Тюремщика. Более того, они были живы!.. «Должно быть, это соответствует нашему Назначению», - заключили Служители. – «Оно всегда нас направляет».

Стражи сопроводили азеротцев в Анклав, передали своим набольшим - Смотрителям. Последние успели ощутить некое изменение в Утробе, гадали, чем то могло быть вызвано. Факт появления смертных в Вечном Городе стал для них еще одной загадкой...

Смотрительница над Служителями Ках-Делен приветствовала азеротцев, поведав им о том, что находятся они в Орибосе – городе в сердце Темных Земель. «Сюда стекаются души усопших со множества миров, но никогда прежде не являлись они столь... живыми», - молвила Ках-Делен. – «Вы действительно вырвались из Утробы?» «Да, это так», - подтвердили герои.

«Каждому Служителю в Орибосе ведомо, что покинуть Утробу невозможно», - изумился Смотритель Ках-Шер. – «Ибо злобные души обречены на вечность пребывания в сем царствии». «Бегство этих смертных может означать, что стены тюрьмы слабеют», - с тревогой отметила Ках-Делен. – «Если это действительно так, то Изгнанный...»

«Ках-Делен! Ках-Шер!» - в чертог ступила Служительница Тал-Инара. – «Да восславится Назначение! Судья шевельнулась!» «Прекрасные новости, Почтенный Голос!» - воскликнула Ках-Делен. – «Совсем недавно мы ощутили искажение на границе Утробы. А затем здесь появились эти смертные, утверждая, что вырвались из оной». «Живые смертные!» - поразила Тал-Инара, с интересом воззрившись на азеротцев. – «Наверняка прибытие их соответствует Назначению. Если Судьба отреагировала на это событие, возможно, они сыграют ключевую роль в ее пробуждении».

«Но действительно ли эти смертные достойны того, чтобы предстать перед нею?» - усомнился Ках-Шер. – «Ведь, возможно, они – лазутчики Тюремщика!» «Судья выносит суждение душам, не мы», - напомнила Смотрителю Тал-Инара. – «Я приведу к ней этих смертных. Воля ее озвучена моим гласом». «Благословенен будет ее голос», - почтительно произнесли Смотрители.

Служительница обернулась к азеротцам, настороженно разглядывающим причудливых обитателей Орибоса, представилась: «Я – Тал-Инара, Голос Судьи. Я говорю за нее, когда она молчит. Судья надзирает за всем Орибосом. Она благословляет нас своей мудростью. Каждая смертная душа, появляющаяся в Темных Землях, предстает пред ней , и выносит она свое суждение. За кратчайшую долю секунды зрит она каждое достижение, какую неудачу, каждую радость, каждое сожаление. Обретая это знание, избирает она для души лучшее посмертие. По крайней мере, так было до недавнего времени. Недавно случилась катастрофа, и... Но лучше вы узрите все своими глазами».

Надеясь, что властительница Орибоса очнется в присутствии героев, Тал-Инара перенесла тех в чертог, где пребывала спящая Судья. Помедлила... «Она не изменилась», - с нескрываемой печалью констатировала Служительница. – «Молчит. Без движения. Когда вы прибыли в Орибос, я зрела, как Судьба пошевелилась – впервые за множество циклов. Это дало мне надежду на то, что пробудится она и вернется к своему благословенному Назначению. Словами не описать ее величие...»

Тал-Инара рассказывала героям о том, как Судья каждое мгновение проживала жизни сотен и тысяч смертных, даруя душам тем соответствующее посмертие в одном из царствий Темных Земель. Но затем, в одночасье, прекратилось сие, предвечный цикл нарушился, и все без исключения души оказались обречены на пребывание в Утробе. «Да теперь души, несущие в себе аниму, отправляются лишь туда», - сокрушалась Почтенный Голос. – «Мы все испробовали, чтобы помешать этому, но успеха не добились. Лишенные анимы для поддержания существования, царствия Темных Земель – посмертия - познали засуху. Мы же пребываем в страхе и неуверенности. Теперь, когда бесчисленное множество душ поглощает Тюремщик, он может стать столь силен, что сможет вырваться из Утробы. Насколько мне известно, питает он к Судье жгучую ненависть. И если покончит с нею, то предвечный уклад, установленный Первыми, прекратит свое существование».

Тал-Инара переместила азеротцев обратно в Анклав Смотрителей, и Ках-Делен предложила им воспользоваться артефактом Первых для установления связи с родным миром. Следуя ее совету, герои осторожно опустили осколок Шлема Господства на каменный стол, нанесена на который была карта областей Темных Земель.

Магия артефакт создала устойчивую связь между Азеротом и сим царствием, и в открывшийся портал проследовали Болвар Фордрэгон и его рыцари смерти. Смотрители настороженно взирали на новых гостей, но те заверили Ках-Делен и сородичей ее: они желают лишь помочь, и ничего иного.

Болвар велел своим чародеям заручиться помощью Служителей Орибоса и сотворить устойчивые порталы между Вечным Городом и столицами двух фракций Азерота: Штормвиндом и Оргриммаром. Таким образом смогут они рассчитывать на появление новых союзников, что необходимо в грядущем противостоянии с Тюремщиком и его миньонами. И рыцари смерти, и обитатели Орибоса сознавали необычность ситуации, ведь прежде порталы между различными планами бытия были делом поистине немыслимым!.. Что ж, времена нынче такие... необычные...

Пока шло наведение порталов, азеротцы исследовали Орибос. Помимо Служителей, исконных обитателей Вечного Города, с древнейших времен исполняющих Назначение, пребывали здесь также Посредники – гуманоиные энергетические создания, принадлежащие к одному из царствий Темных Земель; занимались сии порождения в основном торговлей – как материальными ценностями, так и информацией.

Когда вернулись герои в Анклав, Болвар завершал делиться со Смотрителями и Почтенным Голосом сведениями о произошедшем в Азероте вследствие действий Сильванас Ветрокрылой. «Энергии Утробы сочатся в ваш мир», - заключила Тал-Инара, - «и равновесие между жизнью и смертью будет нарушено. Все, что вам дорого, окажется поглощено Тьмою!»

Обратившись к героям и Смотрителям, молвил Болвар: «Сидя все эти годы на Ледяном Троне, я зрел краткие образы Темных Земель – восхитительные и чудовищные. Мы должны действовать сообща, чтобы понять, что произошло. Чтобы не позволить Утробе поглотить все мироздание. К чему бы ни стремились Сильванас и Тюремщик, мы должны остановить их. Возможно, Тал-Инара направит нас на путь, следуя которому, сможем мы обрести ответы».

«Скажи, а как уроженцы вашего мира оказались пленены в Утробе?» - обратилась к Болвару Тал-Инара, и пояснил тот: «Сильванас Ветрокрылая приказала своим миньонам похитить их. Темным, крылатым тварям, которые сковали их цепями и увлекли за собой в расколотое небо». «Крылатые кирии Бастиона перемещают души из смертных миров в Темные Земли, но не с помощью цепей», - отметила Тал-Инара. – «И они благородны, не осквернены Утробой». «Да, но эта – единственная на данный момент зацепка для наших смертных друзей», - молвила Ках-Делен. – «Мы должны открыть им путь».

Тал-Инара с утверждением сим согласилась, велела Кал-Шеру воспользоваться запасами анимы, чтобы открыть для азеротцев путь из Вечного Города в Бастион – одно из посмертий Темных Земель. Смотритель возмутился было, ибо запасов анимы осталось в Орибосе слишком мало, на что Тал-Инара сочла необходимым напомнить, чей глас говорит устами ее. Иных аргументов не потребовалось.

Кал-Шер сопроводил героев на верхнее кольцо города, рассказав, что с тех пор, как Судья замерла, все врата, ведущие в различные посмертия Темных Земель, разом закрылись. И сейчас они воспользуются одним из проводников душ, дабы привести его в действие с помощью духовной энергии – анимы, создав тем самым портал, ведущий в Бастион.

И когда возник пред азеротцами сияющий портал, велели Кал-Шеру и Ведающий Путями Рох-Авонави героям по прибытии разыскать кирий и просить тех об аудиенции с Архонтом. «Как и Судья, Архонт – одна из Вечных, правящих Темными Землями», - поясняли они. – «Если кто и знает правду, то она. Возможно, она даже сможет изыскать способ прекратить недостачу анимы в царствиях».

Поблагодарив Кал-Шера и Рох-Авонави за помощь, проследовали герои в портал... переместившись в Бастион – царствие порядка и величия, посмертие для тех, кто в жизни исполнял свой долг, а в смерти обращался в кирию, дабы сопровождать души мирян в Темные Земли. С восхищением взирали герои на величественные башни, возносящиеся к кристально-голубым небесам... и на синекожую девушку, спешащую к ним.

Изумленная тем, что портал, связавший Бастион с Орибосом вновь открыт, она, будучи кандидатом в кирии и покамест крыльями не обзаведшаяся, приветствовала прибывших, справедливо полагая, что разделят те ее назначение, и в будущем станут доставлять души смертных к Судьбе. С сожалением рассказывала девушка – Клея, что с некоторых под царствие их познало запустение. Конструкты-центурионы прекращали функционировать, лишенные необходимой для этого анимы.

Худо-бедно героям удалось привести в действие центуриона Мнемис, приветствовавшей – по словам Клеи – новые души в Бастионе. Исполняя свое назначение, конструкт возвестила: «Добро пожаловать, новые кандидаты, ибо сделали вы первый свой шаг в Бастионе. Пока остаетесь вы среди нас, мы научим вас добродетелям Чистоты, Доблести, Смирения и Верности. Вы очиститесь от смертных недостатков и вознесетесь на высший план бытия, станете способы вершить священную и трудную задачу».

Клея, в свою очередь, провела героев к священному источнику, дабы свершить очищение прибывших от травмы, вызванной смертью. Но когда девушка начала творить очищающую волшбу, возник близ героев образ тени Тариеша. Клея поразилась: «Что это?.. Он похож на кирию, но... искаженную». Азеротцы еще прежде пришли к такому же выводу – впрочем, это и было причиной прибытия их в Бастион...

Миновали герои Компендиумы Прибывших, где внесли имена свои во внушительных размеров фолианты, а после слушали перезвон колоколов Бастиона, избавляющих души от тягот прежних жизней. Герои осторожно присматривались к сему царствию, осознавали устои его.

Клея, наконец, поняла, что прибывшие – не обычные души, а самые что ни на есть смертные! Посему потребовала ответа: зачем те прибыли в Бастион?.. Без утайки поведали воители девушке о пережитом в Утробе, и поразилась та: «Кирии... служат в Утробе? Быть не может!»

«Что это значит?!» - послышался грозный голос, и с небес спустились белокрылые кирии. Предводительница их, Калистена, заметив действующего центуриона, обездвижила Мнемис, заявив, что и без того небольшие остатки анимы надлежит сохранить. «Вознесенная», - почтительно обратилась к Калистене Клея, - «прибывшие принесли весть о кириях в Утробе. Мы должны известить о сем Архонта!» «Ужасная судьба», - ровно отозвалась Калистена. – «Но если так распорядилась Судья, значит, мы не должны задаваться этим вопросом». «Но они были не пленниками, а служителями!» - настаивала Клея. – «Думаю, одно это требует аудиенции для несущих сию весть». «Но получить аудиенцию с Архонтом можно лишь одним способом», - напомнила девушке кирия, - «пройти путь и показать себя достойными вознесения».

Похоже, в посмертии, олицетворяющем собою абсолютный порядок, отклонение от устоев немыслимо. Даже несмотря на то, что обращение в кирий героям не грозило, Калистена настаивала на прохождение уроженцами мира смертного определенных испытаний. Возможно, Архонт обратит на них свой взор и дарует аудиенцию?..

Калистена приказала Клее указать смертным предопределенный путь, и кандидатка в кирии, коротко кивнул, увлекла героев за собой прочь. «Я практически прошла свое последнее испытание, когда началась засуха анимы», - с горечью призналась девушка спутникам. – «С тех пор вознесений не случалось. Словами не выразить того, чего мы лишились».

Дабы герои осознали масштаб случившейся трагедии, Клея явила им образ прошлого – великое множество душ, прибывших из Орибоса и следующих к Оплоту Кандидатов – месту, где начнут они свой путь к вознесению и обращению в крылатых кирий.

По прибытии в Оплот Кандидатов Клея вознамерилась представить героев своему духовному собрату, Пелагосу... когда один из кандидатов обратился к девушке, заявив, что Пелагос начал проведение ритуала в одиночку. «Что?!» - ужаснулась Клея. – «Какой глупец... У нас мало времени!»

Ритуал должен был очистить Пелагоса от дурных эмоций и воспоминаний, а при определенных обстоятельствах даже создать определенное количество анимы. Но Клея тревожилась о том, что негативные образы, отринутые индивидам, могут обретать собственные манифестации, причинять вред окружающим. «Пелагос – мой духовный собрат», - пояснила Клея азеротцам. – «Он мой брат, мой дражайший друг, мой наставник и ученик. Он знает меня полностью, а я – его. Души наши связаны, и нет связи более крепкой. Муки его ощущаю и я, но мне запрещено вмешиваться в ход ритуала. Кандидат должен справляться с подобным самостоятельно, иначе испытание считается проваленным. Я связана этим законом... вы же – нет. Пожалуйста, верните мне Пелагоса. Это не последнее его испытание».

Пребывая в трансе, Пелагос предавался сомнениям и страху, что не укрылось от Клеи. Злобные воспоминания терзали его, утверждая, что не готов кандидат к вознесению... Герои покончили с манифестациями воспоминаний... и Клея, дождавшись, когда ритуал очищения завершится, бросилась к Пелагосу, сурово отчитав его за безрассудство – ведь если бы не смертные, кандидат определенно потерпел бы поражение и не сумел довести ритуал до конца.

Поразмыслив над словами Калистены, Клея решила провести через те же испытания, через которые проходят и иные кандидаты в кирии. Посему надлежало героям проследовать через Горнило Кандидатов – место для самосозерцания, обучения и очищения. Именно там кандидаты готовятся к долгому странствию, им уготованному... Что до героев, то Клея надеялась: побывав там, они поймут, как помочь обитателям Бастиона в час нынешнего кризиса.

В сопровождении Клеи и Пелагоса воители отправились к Горнилу Кандидатов, где приветствовала их Мастеровая Софона. Последняя велела тем приблизиться к возвышению и взглянуть в Вечное Пламя. Кирия - Вечная Стражница - явила присутствующим образы воспоминаний героев, и Софона вынуждена была констатировать с нескрываемым восхищением: «Вы многое повидали – за совсем недолгое время...» Да, похоже, приведенные Клеей «кандидаты» представляют собой куда больше, чем кажется на первый взгляд...

В качестве испытания Софона предложила героям растопить ее кузню, охладевшую без притока анимы. Поскольку сия духовной эссенция ныне – редкость, азеротцам пришлось немало потрудиться, чтобы раздобыть ее. Охотились они на эфирных вирмов, питающихся анимой, собирали на окрестных лугах лилии Адримы, ибо соцветия оных являли собою аниму, а также приводили в действие устройства, именуемые «собирателями анимы» и вбирающие в себя духовную энергию из окружающей среды.

Так, героям удалось собрать достаточно анимы для того, чтобы вновь растопить кузню Мастеровой, и благодарная Софона выковала для азеротцев доспехи. Поведала она, что ожидает тех испытание, пройти которое весьма непросто – но необходимо, если желают они продолжить следовать по пути кандидатов.

В последовавшем испытании силы воители одержали верх над тремя центурионами-преторами, в испытании выносливости практиковали боевую медитацию, противостоя иным кандидатам, пребывающим в Горниле. Наконец, в испытании духа сразились с могучим центурионом, Атаносом.

Поздравив героев с успехом, Софона указала им путь к последнему испытанию, состоится кое в Чертоге Первого Отражения. Здесь надлежало им познать очищение – провести ритуал, подобный которому прежде проходил Пелагос. Проследовав в Чертог Первого Отражения, зрели герои Зеркала Душ, воплощались в котором тени их самых потаенных, исполненных боли воспоминаний. В противостоянии азеротцы одержали верх над ними, обретая таким образом очищение, знаменующее успешное завершение испытания.

Герои покинули Чертог Первого Отражения, и приветствовала их Калистена, ощутившая успешное прохождение смертными ритуала. «Вы прибыли в Бастион с мрачными вестями, которыми я поделилась с Архонтом», - возвестила кирия. – «Она благодарит вас за службу... и наблюдает за вами».

С этими словами Калистена и сопровождающие ее кирии воспарили в небеса, и герои проводили их взглядом. Клея и Пелагос предложила смертным вернуться в Оплот Кандидатов и поразмыслить над следующим шагом. Странно, что Архонт никак не прореагировала на весть о том, что кирии служат в Утробе. Возможно, не поверила в подобную возможность, и требуются ей более веские доказательства...

В Оплоте Кандидатов героев приветствовал кирия Космас, служитель в Храме Чистоты. Поведал он, что назначение святой обители – избавление кандидатов от тягот, которые пронесли те из своего смертного существования. Но в последнее время слишком многие стремятся к очищению, и служители храма не справляются; посему Космас и просил азеротцев о помощи.

Герои, Клея и Пелагос проследовали в Храм Чистоты, где кирия Эридия, именуемая Десницей Чистоты, велела им немедленно заняться кандидатами, стремящимися к душевному очищению от тягот мирских. Подобное походило на ритуал, через который прошли и сами азеротцы; манифестации воспоминаний терзали кандидатов, и надлежало избавить тех от сего бремени. Кроме того, многие из кандидатов утратили веру, исполнились сомнений. Для тех, кто отчаялся обратиться кирией, смирившись с прозябанием в лишенной анимы реальности, герои находили нужные слова ободрения.

Эридия, Космас и иные служители Храма Чистоты с одобрением взирали на деяния азеротцев, видя, сколь самозабвенно посвящают те себя спасению отчаявшихся кандидатов в кирии. Обратившись к героям, Эридия поведала им о том, что некоторое время назад отправила одного из служителей, Николона, выяснить, правдивы ли донесения о бегстве из их храма падших, должных содержаться в Храме Верности.

Прочесывая окрестности, герои лицезрели Николона, беседующего с кирией – одним из присяжных Утробы. Изумленные, в последнем узнали герои Утера Светоносного, легендарного паладина Азерота! «Выбор за тобой», - говорил Утер Николону. – «Ты знаешь, как найти нас». После чего воспарил он в небеса, а герои, приблизившись к находящемуся в глубокой задумчивости Николону, сообщили, что желает того видеть Эридия.

«Да, я пойду с вами», - молвил Николон. – «Насчет того, чему вы стали свидетелями... я не одинок в своих сомнениях. Посмотрите на то, в каком состоянии находится наш храм. Все эти кандидаты... их отчаяние. Я не могу выносить их страданий...»

Близ кирии воплотились манифестации его собственных горечи и страха!.. Герои поспешили покончить с сими порождениями, но Николон печально покачал головой: «Даже собственные сомнения мои растут... Я должен спешить в Храм Верности и сообщить о сем служителям оного!» Он сделал несколько шагов в направлении означенного святилища, когда усомнился вновь. Быть может, ему следует все же вернуться в Храм Чистоты? Ведь Эридия сможет помочь ему?..

Герои поведали Эридии о том, что сомнениями терзаются не только кандидаты, но и кирии. Кроме того, сообщили они Деснице Чистоты о том, что заметили близ храма чернокрылого кирию – Утера. «Утер? Знакомое имя», - нахмурилась Эридия. – «Не тот ли этот кандидат, которого взяла под свое крыло Девос? Стало быть, он – уроженец вашего родного мира, потому вы и узнали его...»

Состояние Николона Эридию пугало: редко вознесенные кирии пребывают в подобном смятении духа. Десница Чистоты попыталась было свершить ритуал очищения, избавив падшего служителя от неуверенности, сомнений и недоверия... но тщетно. «Я не могу помочь тебе», - призналась Эридия. – «Возможно, в Храме Верности смогут». «Слишком поздно», - отозвался Николон, крылья которого на глазах чернели. – «Они идут. И я займу свое место среди них». «Я не понимаю», - пробормотала Эридия, пристально глядя служителю в глаза.

Неожиданно на лице ее отразились озарение... и ужас... А в следующее мгновение с небес низринулись чернокрылые кирии, и предводительница их возвестила: «Отринувшие! Храм наш!» Часть Отринувших устремилась к колоколам Храма Чистоты, изменяя их звучание, иные атаковали кирий и кандидатов – поглощая их аниму, заставляя проявляться манифестации отрицательных эмоций. Предводительница Отринувших продолжала вещать, заявляя, что дарует свободу кириям и кандидатам, которых вынуждают служить некой абстрактной высшей цели, позволим им сохранить свое «я» в новом грядущем миропорядке.

Азеротцы примкнули к немногочисленным защитникам святилища, верховодила которыми Эридия. Герои противостоянии противнику, в то время как Десница Чистоты устремилась к великим колоколам, где путь ей преградила предводительница Отринувших, Лисония - Десница Верности прежде, Десница Сомнений ныне. «Мы захватили ваш храм», - просветила та Эридию. – «Вскоре ваша Святейшая погибнет. Присоединяйся ко мне, и мы вновь воспарим в небеса вместе». «Никогда», - процедила Эридия, и Лисония пожала плечами: «Да будет так. Отринувшие одержат победу».

Искаженная мелодия колоколов придавала Отринувшим сил. Космас передал героям свой молот, велев с помощью сего артефакта восстановить звучание колоколов; сам же он станет сдерживать натиск противников.

«Почему ты делаешь это?» - тем временем спрашивала Эридия, продолжающая в небесах противостояние с Лисонией, и отвечала та: «Ты знаешь, почему. Ты должна просто принять истину». «И какая же истина может оправдать эту резню?» - осведомилась кирия. «Все мы познали тысячу маленьких смертей благодаря твоему храму, Эридия», - с горечью заключила Лисония. «Процесс очищения и не должен быть легок», - возразила та. – «Но мы меняемся к лучшему. Ты меняешься к лучшему». «Но я не могу ничего вспомнить о своей прежней жизни!» - воскликнула Лисония. «Мы должны забыть, чтобы сопровождать души без вынесения суждения», - напомнила ей Эридия. – «Ты знаешь это!» «Путь искажен, и все равно ты продолжаешь слепо по нему следовать», - молвила Отринувшая. – «Я заставлю тебя открыть глаза!»

Герои сумели очистить колокола Храма Чистоты от темной волшбы, искажавшей их звучание. После чего бросили вызов Лисонии, и та была вынуждена ретироваться, оставив после себя лишь призрачный отголосок собственной сущности. Примкнувшая к сражению Святейшая Чистоты, Весифона, поведала азеротцам, что заключает в себе отголосок самые тяжелые воспоминания Лисонии, и откроет им причины свершенного той предательства.

Натиск Отринувших удалось отразить; чернокрылые кирии оставили Храм Чистоты, а Весифона, смерив героев оценивающим взглядом, обещала, что непременно известит Архонта об их доблестных деяниях... Тем не менее, Святейшей было очевидно: каким-то непостижимым образом Лисония обрела могущество Утробы. Кириям следует понять, как подобное стало возможным.

Весифона передала героям фрагмент воспоминаний Лисонии, и, велев Эридии приглядеть за храмом, наказала азеротцам доставить обретенный артефакт в Мнемонический Локус – место, где хранятся воспоминания всех без исключения кирий. Возможно, воспоминания Лисонии дадут им ответы на многие вопросы – если будет на то воля судьбы.

Обратив взор в сторону Пелагоса и Клеи, Весифона велела тем сопроводить героев к архивам – сама же она направлялась к Райской Твердыне, дабы как можно скорее встретиться с Архонтом. Так, вслед за Клеей герои устремились в направлении монументального архива воспоминаний – Мнемонического Локуса; Пелагос же устремился к Привалу Героя, дабы предупредить обитателей оного о нападении Отринувших.

Близ Локуса герои и провожатая их повстречали Миканикоса – Верховного Мастерового, принадлежащего к расе управляющих. Сии совоподобные создания были порождены магией смерти и выступали зодчими, создателями центурионов и верными помощниками кирий Бастиона. Миканикос просветил прибывших о том, что Локус захвачен Отринувшими, а магические двеомеры архивов прекратили свое действие. Посему азеротцы, следуя просьбе Верховного Мастерового, уничтожили центурионов, ныне выступавших служителями Отринувших, преподнесли Миканикосу их ядра, аниму коих тот собирался использовать для восстановления магических систем архивов.

Герои сумели очистить пределы Мнемонического Локуса от Отринувших, после чего помогли Миканикосу направить энергии анимы из ядер конструктов в причудливые устройства – и магия архивов пробудилась вновь! Обратившись к управляющему, поинтересовалась Клея, возможно ли извлечь воспоминания из фрагмента сущности Отринувшей, и, поразмыслив, отвечал Миканикос: «Думаю, возможно, но навряд ли они окажутся полезны. Ведь это – всего лишь небольшой фрагмент кирии, не более».

Тем не менее, Верховный Мастеровой согласился провести эксперимент, поместил фрагмент воспоминаний Лисонии в магическое устройство, должное извлечь содержащиеся в нем образы. Оные проявились в Зеркалах Душ, и зрели герои Лисонию еще в бытность той кандидатом, беседующую с некой... темной фигурой, очертания которой различить было невозможно. «Верь в процесс, кандидат», - говорила фигура. – «Со временем все станет явным». «Я чувствую, как каждое мгновение теряю толику самой себя», - пожаловалась ей Лисония. – «Как давно ты выносила подобное?» «Достаточно давно, чтобы помнить о том, что была боль, но уже успела позабыть те ощущения», - отвечала фигура. – «Это тоже пройдет».

Иной образ... Лисония – крылатая кирия, и вновь нависает над нею темная фигура. «Я пыталась предупредить их», - изрекает она. – «Такая бездумная приверженность определенному пути, любой ценой... в итоге это уничтожит нас». «Что я должна сделать?» - спрашивает Лисония, и звучит ответ: «Следуй за мной. Вместе мы направим кирий на новый путь. Вместе мы исправим ошибку Архонта».

Иной образ... Чернокрылая кирия Лисония обращается к внемлющим ей Отринувшим – как кириям, так и кандидатам. «Слишком долго мы отрицали то, что делает нас теми, кто мы есть!» - восклицала она. – «То, что придает нам сил! Мы захватим Храм Чистоты и уничтожим всех, кто посмеет встать у нас на пути».

Иной образ... Отринувшие – Лисония и Утер – почтительно склонились пред темной фигурой, и обращается та к своим верным служителям: «Утер, даруй Бастиону искупление, кое есть Отринувшие. Лисония, я должна тебе сказать...»

Образ исчез, и ступившая в Хранилище Воспоминаний центурион – хранительница Локуса Мнемис – заявила, что чужакам зреть сие воспоминание запрещено. Миканикоса – создателя Мнемис – возмутило поведение конструкта, и велел управляющий героям противостоять оному, пока приводит он системы своего творения в исходное состояние, возвращая изначальную личность.

Старания его увенчались успехом, и, обратившись к героям, Мнемис заявила, что означенное воспоминание узреть они смогут лишь в Хранилище Архонта. Конечно, подобные промедления вследствие искусственных ограничений раздражали и героев, и самого управляющего, но что еще можно ожидать от столь чрезмерно упорядоченной реальности, коей выступал Бастион?..

Следуя указаниям Мнемис, герои, Клея и Миканикос проследовали в Хранилище Архонта, пребывающее в сердце Мнемонического Локуса. Здесь хранительница Локуса позволила азеротцам зреть последнее из воспоминаний Лисонии, и вновь предстали тем образы чернокрылой кирии и темной фигуры.

«Почему ты отослала жаждущего отмщения?» - спрашивала Лисония, и отвечала фигура: «Его видение еще слишком узко, чтобы понять то, что я предлагаю тебе. В вершащемся принимает участие и иная сила. Мы сражаемся не только за Бастион. Как только ты захватишь Храм Чистоты, мы сделаем свой ход. Вместе мы осуществим великие деяния». «Я поняла», - отвечала Лисония. – «Будет исполнено». Приблизилась к двоим фигура воителя-присяжного Утробы, чернокрылой кирии... и на сем завершилось видение.

Стало быть, оправданы подозрения, и Отринувшие действительно состоят в союзе с Утробой!.. Встревоженная Клея заявила: им надлежит как можно скорее встретиться с Архонтом и известить ее о том, что удалось выяснить. Посему повела за собою азеротцев к Привалу Героя – месту отдыха для кандидатов Бастиона. Миканикос простился с воителями, обещав, что немедленно займется подготовкой центурионов к бою – на случай следующей атаки Отринувших.

В Привале Героя Клея поведала Калистене о последних событиях, и кирия признала: да, дело не терпит отлагательств, почему следует обратиться к Полимарху – правой руке Архонта, дабы организовал тот аудиенцию с Вечной.

Здесь, в Привале Героя, находился маяк, должный привлечь внимание Полимарха, однако за последние годы он вышел из строя, и сейчас герои заручились помощью одного из управляющих для восстановления магического устройства. Воители привели маяк в действие, и спустился к ним Полимарх Адрестес, поинтересовавшись, с какой целью смертные воспользовались устройством. «У нас срочные вести для Архонта», - отвечала ему Клея, и Полимарх подтвердил: Архонт готова принять героев в Райской Твердыне и выслушать их.

Подхватив азеротцев, Полимарх и иные вознесенные кирии устремились к Шпилям Вознесения – небесному обиталищу вознесенных, частью которого и выступала Райская Твердыня. По прибытии лицезрели герои двух Святейших, Весифону и Девос. «Ее воспоминания все подтверждают, Девос», - говорила Весифона собеседнице. – «Твоя Десница присягнула Утробе!» «Лисония...» - покачала головой Девос, Святейшая Верности. – «Я и не мыслила, что в ней живет тьма... Это – недобрые вести, Весифона. Но в прошлом Архонт оказывалась слушать подобное».

«Обстоятельства изменились», - прозвучал ответ, и предстала присутствующим Архонт, Кирестия Первородная. Обратившись к почтительно склонившейся пред нею Весифоне, изрекла владычица Бастиона: «Поведай же мне об этих Отринувших». «Большая часть из них просто утратила миру и может обрести искупление», - молвила Святейшая Чистоты. – «Но некоторые обратились в падших, обретя могущество самой Утробы».

«Это действительно так», - подтвердила Клея, указала Архонту на азеротцев. – «Эти смертные сражались с вознесенными, находившимися в услужении у Тюремщика. Лисония – не одна такая». «Мы не знаем, когда Отринувшие нанесут свой следующий удар», - добавила Весифона. – «Но удар последует непременно».

Архонта вести донельзя встревожили; велела она Святейшим возвращаться в храмы, а Адрестесу – наблюдать за защитными чарами, ограждающими святейшие оплоты и форпосты Бастиона. Полимарх пояснил героям: здесь, в Райской Твердыне пребывают обереги, защищающие каждый из пяти храмов; и пока чары продолжают действовать, злые силы не могут проникнуть на освященные территории. Странно, что Отринувшие сумели атаковать Храм Чистоты...

Азеротцы, Клея и Пелагос вызвались проверить, действуют ли обереги. Артефакт, защищающий Храм Верности, поддерживал двеомер защитного заклятия, а оберег, относящийся к Храму Чистоты – нет; кроме того, были выведены из строя и центурионы, должные охранять сии чертоги Шпилей Вознесения... Продолжая осмотр оберегов, герои резюмировали: Храм Мудрости и Храм Смирения надежно защищены...

Приблизились воители к оберегу, защищающему Храм Доблести... когда на глазах их Утер вывел из строя сие магическое устройство, возвестив: «Глупцы! Отринувшие одержат верх над Архонтом!» С этими словами кирия исчез, а герои поспешили известить Адрестеса о том, что, похоже, противник избрал Храм Доблести в качестве следующей своей цели!.. Узнав о появлении Утера, Полимарх помрачнел, молвил: «Похоже, Отринувшие – среди нас... даже здесь, в Шпилях... Храм Доблести не должен пасть! Все кирии обучаются сражаться в его священных залах. И не только для того, чтобы защитить Бастион, но и чтобы постоять за себя в час перемещения душ смертных из-за завесы».

Адрестес велел героям спешить к Храму Доблести и разыскать Таникос, верного Десницу Святейшей Доблести. Оседлав ларионов – величественных крылатых бестий, походящих на львов, - азеротцы, Клея и Пелагос устремились в направлении Храма Доблести. Насколько знала Клея, Отринувший, расколовший оберег, не ведает о том, что сподвижники его состоят в союзе с силами Утробы.

Пролетая над землями Бастиона, зрели герои гигантскую фигуру Хелии, обращались к которой Лисония и воитель-присяжный Утробы. «Как мы и оговаривали, оберег был уничтожен», - доложила Хелия Лисонии, и прошипела та: «Прекрасно. Наши союзники готовы нанести удар». «Храмы кирий падут, и правление Архонта завершится!» - проскрипел присяжный.

В небесах над Храмом Доблести возник некрополь, и великое множество некромантов и мертвяков атаковало святую обитель. В жаре сечи азеротцы сумели разыскать Таникоса, и поведал тот, что противники их – обитатели Малдраксуса, одного из царствий Темных Земель. Верховодили нежитью лич, Налтор и некромант Амарт; последним было приказано возглавить вторжение малдракси в Бастион, и начать захват сего царствия с разрушения Храма Доблести.

Герои примкнули к защитникам храма, атаковали силы нежити, принадлежащие к Дому Конструктов и Дому Ритуалов. Малдракси извлекали аниму из тел павших кирий, помещали ее в зеленые кристаллы, дабы впоследствии использовать в своих ритуалах; обретая сии артефакты, герои передавали их Таникосу, а тот наряду с Миканикосом применяли кристаллы для передачи энергии могучему центуриону-колоссу.

Орудия последнего разили мертвяков во множестве, сдерживая натиск захватчиков... Воспользовавшись хаосом битвы, Амарт поспешил во внутреннее святилище Храма Доблести, дабы покончить со Святейшей, вознесенной Ксандрией. Последняя сдерживала натиск мертвяков... Таникос бросился на помощь к Святейшей... и именно этого ждал Амарт. Злая волшба некроманта обратила Десницу Доблести в неживого конструкта.

Героям не оставалось ничего иного, кроме как покончить с ним. «Что сподвигло тебя на это безумие?!» - в гневе спрашивала Ксандрия Амарта, и тот, издали наблюдавший за противостоянием, отвечал: «Вы, кирии, покорно остаетесь в нарушенном цикле. Бастион – напрасная трата анимы. Потому мы заберем ее – всю, без остатка».

Таникос пал, и Ксандрия устремилась вслед за некромантом, отступающим к некрополю. Герои вознамерились было последовать за ними, но миньоны, направляемые Налтором, преградили им путь, вынудив отступить. Вознесенные кирии обещали, что известят о происходящем в Храме Доблести Архонта; смертных же просили они вернуться в Орибос и поведать обитателям Вечного Города о предательстве Малдраксуса.

Но не желали герои оставлять Святейшую Ксандрию, продолжающую вести свое сражение в недрах некрополя. Посему возглавили контратаку на силы малдракси, захватившие Храм Доблести. Воители сразили Амарта, после чего кирии перенесли их на громаду зависшего в небесах некрополя, Золрамуса; Ксандрия же наряду со сподвижниками своими занялась очищением храма от остающихся в пределах его малдракси.

Оказавшись в некрополе, герои схлестнулись не только со множеством малдракси, но и с порождениями, созданными из плоти мертвых кирий и кандидатов... На вершине зиккурата азеротцы сразили верховодящего вторжением в Бастион лича, Налтора... ознаменовав тем самым завершение противостояния силам вторжения.

Покинув Бастион, герои вернулись в Орибос, и, проследовав в Анклав, поведали Смотрителям, Тал-Инаре и Болвару о том, что удалось им выяснить на данный момент. «Дурные вести», - помрачнел Болвар, когда закончили воители свой рассказ. – «Мы не можем допустить, чтобы война разорвала на части сей план бытия». «Некролорды весьма сведущи в войнах, это так», - подтвердила Тал-Инара, - «но они всегда использовали свои силы для защиты Темных Земель, а не для нападения на иные царствия их. Смертные, вы должны выяснить, какими мотивами они руководствовались, нанося удар по кириям. Сделайте все возможное, чтобы пресечь конфликт, пока не вышел он окончательно из-под контроля. Если лишимся мы сил Малдраксуса, то, боюсь, не сумеем сдержать Изгнанного».

Тал-Инара велела Смотрителям использовать аниму, чтобы воссоздать портал в Малдраксус, и подчинились те ее воле. Ведающий Путями Рох-Авонави предупредил героев, готовящихся отправиться в царствие некролордов: «Малдраксус – царствие, упивающееся войнами и конфликтами. Но честь им не чужда. Если же отринут они честь вовсе, то атакуют не только Бастион. Потому будьте осторожны, ибо отправляетесь в царствие не только героев, но и злодеев».

Ступив в портал, азеротцы переместились в Малдраксус – царствие горных хребтов, костяных ущелий и удушающих миазм. Герои обнаружили себя подле огромной арены – Театра Боли, где гладиатор-малдракси Воул занимался обучением душ павших воинскому искусству. Воул сокрушался о давних временах, когда ступали на арену поистине великие воины, представляющие пять великих Домов.

Воул приказал героям проследовать на арену, с удовольствием наблюдал за тем, как противостоят они некромантам, поганищам, скелетам и конструктам. Новички выжили, что стало для мастера-гладиатора - ровно как и для множества зрителей-малдракси - полной неожиданностью.

Однако, согласно устоям Театра Боли, противостояние продолжается до последнего. Посему сражались азеротцы с мертвяками, принадлежащими к трем Домам Малдраксуса, повергли двух бывших чемпионов арены – поганище Кишкореза и лича Рин’мар. Участь сих бедолаг разделила и действующая чемпион, гладиатор Мескал.

На арену ступили трое: поганище – маркграф Гармал, глава Дома Конструктов; лич – маркграфиня Син’дейн, глава Дома Ритуалов; и гладиатор – маркграф Крексус, глава Дома Избранных – сильнейшего в Малдраксусе. Трое с интересом воззрились на героев, не представлявших – судя по всему – ни один из пяти великих Домов некролордов.

«Эти смертные были свидетелями вашего предательства!» - заявил Крексус, обращаясь к Гармалу и Син’дейн. – «Ваши Дома вторглись в Бастион – деяние, предающее все, за что ратовал Примас!» «Примаса давно нет, Крексус!» - отозвался Гармал. – «Где же твоя жажда славы? Или Дом Избранных утратил аппетит?» «Нам предназначено защищать Темные Земли, а не завоевывать их!» - постановил Крексус. – «Вы отзовете мои силы... или отведаете моего клинка!»

Некролорды переглянулись, и отозвалась Син’дейн: «Не думаю, Крексус. Твой клинок... будет расколот». Миньоны Домов Конструктов и Ритуалов наводнили арену, сойдясь в противостоянии с воителями Дома Избранных. Похоже, зрели герои борьбу за влияние между власть имущими Малдраксуса...

К азеротцам метнулась орчиха, представившаяся баронессой Дракой, верной Дому Избранных. Преследуемые превосходящими силами нежити, герои бросились вслед за Дракой прочь с арены, сознавая, что в этом сражении им не победить, и надлежит перевести дух и попытаться понять, что же ныне происходит в сем царствии, и по какой причине начали Дома некролордов противостояние друг другу. Ибо турниры, организованные Примасом в незапамятные времена, перешли в полномасштабный конфликт...

Рассказывала Драка героям: из пяти противостоящих друг другу после исчезновения Примаса Домов Малдраксуса два уже пали, и не допустит она, чтобы Дом Избранных стал следующим. Здесь, в ущелье, где они с азеротцами оказались, в прежние времена проходило немало боев между малдракси и силами, угрожающими Темным Землям и желающими подобраться к Престолу Примаса.

Драка вела за собой спутников по ущелью в направлении Дома Избранных. По пути сражались те с ходоками смерти – манифестациями некротических энергий, отголосками былых битв. Кроме того, привечала баронесса встреченных по пути мертвяков, называя тех новобранцами Дома Избранных; обретая цель своего существования, нежить следовала за героями.

Сразили те Малфиса – могущественного духа, обретшего силы при поглощении немалого количества анимы, - после чего проследовали к некрополю, оплоту маркграфа Крексуса. «Избранные сражаются с силой и честью», - просвещала Драка азеротцев. – «Мы сокрушим предателем и положим конец этой войне». Баронесса представила смертных Крексусу, и согласился тот: вывести героев с арены было мудрым решением. Наверняка те сослужат Дому Избранных хорошую службу.

Обратившись к Драке, азеротцы просили орчиху поведать о себе. «Я была Дракой из клана Снежных Волков», - молвила баронесса. – «Воительницей, которая отдала все, защищая самое дорогое... Но это был не последний мой бой... Некогда в Малдраксусе войска пяти Домов стояли плечом к плечу, защищая миры смерти. Здесь я попала на службу в Дом Глаз – странный удел для души воина. Мне были чужды их порядки, но со временем я привыкла к загробной жизни – к новой жизни».

А затем пришла весть о том, что Дом Чумы пал – пятая часть сил Малдраксуса была уничтожена. «Неужели они были настолько беспечны?» - спрашивала пораженная Драка у маркграфа Акарека. «Беспечны?..» - отозвался тот. – «Что бы ни случилось, Малдраксус не должен изменить своему предназначению. Если мы не будем исполнять свой долг, Темные Земли падут. Насколько я знаю, Дом Избранных пока на нашей стороне». Акарек протянул баронессе письмо, велев немедленно доставить то маркграфу Крексусу.

Драка устремилась в путь... когда некрополь Дома Глаз взорвался у нее за спиной. Пораженную случившемся воительницу окружило множество миньонов предательских некролордов, но та сумела покончить с противниками и достичь оплота Крексуса и передать тому письмо. «Дарую тебе ключ к спасению Малдраксуса», - значилось на пергаменте. Маркграф перевел за Драку задумчивый взгляд... Так, та стала баронессой Дома Избранных, защитницей Малдраксуса...

Закончив рассказ, Драка заявила: она должна немедленно обсудить с маркграфом стратегию противостояния двум предательским Домам. Героев же баронесса просила присоединиться к защитникам Дома Избранных, посему представила их своему ближайшему сподвижнику – барону Виразу. Готовясь к неминуемому противостоянию, азеротцы, следуя воле барона, с помощью неживых псов вычислили шпионов врага, находящихся в Доме Избранных, и покончили с ними, а также передали приказы Вираза ключевым офицерам.

Разыскав воителей, Драка сообщила, что маркграф благодарит их за верную службу Дому Избранных и просит пройти испытание, дабы определить, сколь великим потенциалом обладают смертные. «В центре нашей цитадели пребывает камень, окруженный магмой», - говорила баронесса. – «Чтобы достичь его, надо проявить немалые силу и выносливость. Камень здесь оставил Примас в качестве испытания. Достигните его, докажите свою силу!»

Герои прошли испытание, сумели достичь камня, возвышающегося на окруженном магмой островке тверди. Неожиданно в разумах их зазвучал глас Примаса: «Царствия смерти объяла тьма. Предательство порождает хаос. Разорванные узы надлежит восстановить. Ключ почтит достойных». На глазах героев раскололся камень, явив взорам их испещренный рунами клинок.

Вернувшись к Драке, азеротцы поведали ей о том, чему стали свидетелями, и изумилась баронесса. «Клинок этот был выкован самим Примасом!» - воскликнула она. – «Как долго пребывал он в камне?..» Похоже, прав был Крексус: уроженцы смертного мира действительно обладают огромным потенциалом, и вполне могут сыграть решающую роль в нынешнем конфликте.

«Из всех дух, достигших камня, лишь вы выяснили его истинное назначение», - молвила Драка. – «Наверняка есть в этой некий глубинный смысл». Баронесса велела героям навестить коваля Хейрмир в кузне – единственную оставшуюся ученицу самого Примаса... Узрев рунический клинок и услышав от героев о послании Примаса, Хейрмир поразилась... Но прежде всего надлежало выковать для лезвия подобающую рукоять, посему принялась она за работу.

Души, заключенные в клинке и выступавшие его стражами, атаковали героев, но повергли те сии сущности, пройдя тем самым очередное испытание Примаса... Наконец, Хейрмир завершила создание рунического меча, передала тот азеротцам; одна из пяти рун – руна амбиций, нанесенных на лезвие, сияла. Поблагодарив коваля, те вернулись к Драке.

Последняя сопроводила героев к телепортирующему устройству, посредством коего переместились те в некрополь Вортрексис, оплот маркграфа Крексуса. «Сперва вы приносите войну, затем – клинок Примаса», - произнес владыка Дома Избранных, весьма впечатленный. – «Примас воплощал в себе пять черт идеального воина-малдракси. Амбиции, чтобы возвыситься над врагами, и сила, чтобы сокрушить их. Интуиция, чтобы разгадать их замыслы, и хитроумие, чтобы обвести их вокруг пальца. Стремление к победе... даже пред лицом неминуемого поражения. Пять черт. Пять рун на клинке. Те же руны выбиты на Престоле Примаса. Это не может быть простым совпадением. Очевидно, ваш рунический меч каким-то образом связан с Престолом Примаса. Возможно, он оставил ключ для достойных, способный открыть врата его обиталища».

Маркграф приказал своим баронам – Виразу и Драке – провести смертных к Престолу Примаса. На крылатых неживых порождениях устремились те к обиталищу исчезнувшего Вечного. Рассказывала Драка спутникам, что Примас был поистине легендарным ковалем, и, если сумеют они открыть врата Престола, то обретут целый арсенал зачарованного оружия!

Приблизившись к запечатанным каменным вратам Престола Примаса, зрели азеротцы выбитые на них пять рун. Одна из них воссияла – та же, которая светилась на обретенном героями клинке. «Крексус был прав!» - воскликнула Драка. – «У нас в руках – ключ к Престолу Примаса!»

Но сейчас необходимо было сосредоточиться на противостоянии Дома Избранных врагу; ни в коем случае нельзя допустить поражение в войне, снедающей Малдраксус! «В каком из Домов Малдраксуса есть два барона», - просвещала Драка героев. – «Незадолго до падения моего прежнего Дома – Дома Глаз – наш маркграф отправил вторую баронессу присмотреться к подозрительному поведению Дома Ритуалов. С тех пор я о ней ничего не слышала. Возможно, она что-то нашла... или же стала еще одной жертвой их предательства. Она должна была отправиться в земли Распада, к востоку. Мы с ней не были друзьями, но в бою она хороша. Она стала бы сильной союзницей».

Драка передала героям запечатанный документ с предложением примкнуть к Дому Избранных, и выступили те к Распаду в надежде отыскать помянутую баронессу... Наблюдали они старую знакомую – нагу, леди Вашш, расправляющуюся с некромантом Дома Ритуалов. Вот, стало быть, кем является помянутая Дракой баронесса!..

Герои передали Вашш письмо, и та, пробежав текст глазами, презрительно бросила: «Драка оставляет нас, а теперь говорит о верности? В отличие от нее я не бросаю дела незавершенными». Склонив голову, нага долго рассматривала азеротцев, размышляя, может ли использовать их в своих целях.

Приняв решение, Вашш просветила смертных о своей миссии, сообщив, что ее противник – лич Мор’Битан – скрывается в некрополе Дома Ритуалов, но миньоны его по неведомой причине прочесывают окрестные земли. Надеялась баронесса пленить верного сподвижника лича, некроманта Мефилеса Верного, который может знать ответы на интересующие ее вопросы. «Мефилес стоит между нами и Мор’Битаном», - говорила Вашш. – «Так же, как некогда я стояла между вами и Иллиданом».

Азеротцы прочесывали земли Распада, разя встреченных некромантов, забирая по просьбе Вашш с трупов тех кристаллы малдрасита, заполненные анимой. Удалось им отыскать и пленить Мефилеса, однако тот наотрез отказался говорить. Впрочем, иного баронесса и не ожидала. Адепты Дома Глаз обладали способностью извлекать интересующие им сведения прямо из разумов врагов; к этому ритуалу Вашш сейчас и прибегла.

Анима, заключенная в кристаллах малдрасита, помогла ей вырвать из разума некроманта необходимую информацию, и зрели герои призрачный образ Мефилеса, склонившегося пред своим повелителем, Мор’Битаном. «Дом Глаз пал, и наша тайна сохранена», - говорил лич. – «Боле никто не сможет помешать нашим замыслам. Наш новый барон требует, чтобы я лично завершил ритуал. Обрети аниму к моему приходу. Не подведи меня, Мефилес!»

Вашш хладнокровно прикончила Мефилеса, усмехнулась. Тайный ритуал, стало быть... Прекрасная приманка, чтобы выманить лича из некрополя... и отомстить за маркграфа Акарека!

Зная, что задумал Мор’Битан, Вашш приготовила ему ловушку, и когда самодовольный лич проследовал к месту проведения ритуала, надеясь обрести посуленное бароном могущество, атаковала его. В противостоянии пал Мор’Битан, а на клинке Примаса вспыхнула вторая руна – руна хитроумия.

Баронесса Вашш согласилась примкнуть к посланникам Драки – временно. Проследовали герои к Престолу Примаса, заставив воссиять вторую из рук, выбитых на каменных вратах.

Драка же поведала героям о том, что Дом Чумы пал первым; изначально полагали, что то – досадная случайность, предательство двух иных Домов вскрылось позже... Баронесса просила азеротцев отправиться к руинам некрополя Дома Чумы, попытаться разыскать выживших и убедить их принять сторону Дома Избранных в войне за Малдраксус.

Близ руин повстречали воители некроманта Марилета, принадлежавшего к Дому Чумы. Посчитав смертных за своих учеников, тот заявил, что надлежит им как можно скорее изготовить зелье, требует которое маркграфиня Страдама. Решив покамест не перечить безумцу, герои исполняли поручения того, занимаясь поисками необходимого оборудования и ингредиентов для изготовления зелья.

В старой лаборатории Марилета обнаружили они дневник некроманта, значилось в котором: «В отсутствие Примаса гражданская война неминуема. Маркграфиня Страдама поделилась со мной своими страхами. В отсутствии анимы все наши труды останавливаются. Дом Ритуалов предложил снабдить нас анимой. Мы со Страдамой предполагаем подвох... но наш Дом не в том положении, чтобы отказываться. Мы не должны утратить бдительность!.. Никто не может открыто обвинить личей в предательстве, потому я разработал новое зелье – последнюю возможность защитить Страдаму в случае нужды. Надеюсь, до этого не дойдет...»

Последняя запись в дневнике была сделана Марилетом, уже познавшем безумие. «Дом Чумы уничтожен!» - писал некромант. – «Где же Страдама? Я должен завершить создание зелья... должен...» Похоже, зелье стало единственным, что занимало Марилета ныне, посему герои помогали некроманту в восстановлении лаборатории и завершении дела его жизни, надеясь, что знания о создании гибельных зелий впоследствии сослужат добрую службу Дому Избранных.

Наконец, создание зелья было завершено... и предстала Марилету маркграфиня Страдама, обращенная в чудовищное порождение из слизи и кости. Зелье даровало обоим лишь несколько мгновений трезвости рассудка... а после оба вновь погрузились в безумие. На руническом же мече Примаса пробудилась третья руна – руна интуиции.

Осознали азеротцы: в час разрушения Дома Чумы многие обитатели оного подверглись воздействию гибельных вирусов и недугов, посему и познали безумие наряду с преображением – участь, которую Страдама разделила со множеством своих последователей. Дабы не распространилась сия опасность на иные земли Малдраксуса, герои спустились в руины некрополя – Дома Чумы, где покончили с несчастными – в том числе и с маркграфиней, а также разыскали и передали выжившим некромантам образцы разработанных токсинов.

Вернувшись наряду с Марилетом и иными некромантами Дома Чумы к Престолу Примаса, герои пробудили третью руну на каменных вратах; некроманты согласились примкнуть к Дому Избранных, поделившись с алхимиками оного знаниями своими и опытом.

...Герои поспешили к области, ведомой как Острие Копья, где силы Дома Избранных под началом барона Вираза противостояли авангарду Дома Конструктов под началом генерала Алвера, некроманты коего создавали конструктов из плоти. Азеротцы сумели обратить ход сражения в свою пользу, сразить Алвера, после чего постановил Вираз: атакуют они костяк армии маркграфа Гармала, дабы покончить с нею одним ударом!

Однако силы, защищающие Дом Конструктов, оказались велики, и атака захлебнулось. Миньоны Гармала принялись прочесывать поле брани в поисках павших солдат, дабы после создать на их основе новых конструктов. Дабы проникнуть внутрь оплота, герои притворились мертвыми; безмозглые мертвяки забрали тела их во внутренние помещения Дома наряду со множеством трупов.

К удивлению воителей, в заточении оказалось немало уроженцев Бастиона – кирий, кандидатов, управляющих, захваченных миньонами Дома Конструктов в час приснопамятного нападения на Храм Доблести. Нескольких пленников герои сумели вызволить, после чего, сохраняя осторожность, приступили к исследованию внутренних пределов оплота Дома Конструктов, разя встреченных представителей оного. К вящему ужасу азеротцев, некроманты Дома ставили ужасающие эксперименты над уроженцами Бастиона, обращая тех в поганищ, а верховодил сим начинанием барон Халис.

Несмотря на то, что лобовая атака Вираза на оплот Дома Конструктов захлебнулась, герои, остающиеся внутри оного, расправлялись со встреченными мертвяками, вызволяли их пленников, а также разрушали оборудование, необходимое для обращения тех в нежить и подавления душ уроженцев Бастиона сущностями малдракси. Примкнул к героям угодивший в плен секутор Мевикс – правая рука Вираза.

В одном из залы зрели герои могущественное поганище, созданное из плоти кирий – венец творения некромантов Дома Конструктов. Сопровождавшие героев уроженцы Бастиона ощутили души кирий, пребывающие в теле конструкта; если уничтожить оных, то погибнут и сии сущности... Посему герои и союзники их взяли конструкта под свой контроль, и порождение сие принялось бесчинствовать, разя миньонов Дома Конструктов.

В противостоянии пало множество мертвяков и некромантов Дома Конструктов, в том числе и барон Халис; конструкт из плоти кирий вырвался из оплота, а герои и уроженцы Бастиона следовали за ним по пятам. Новая руна вспыхнула на клинке Примаса – руна силы!

Дому Конструктов был нанесен чувствительный удар, от которого тот нескоро оправится... Уроженцы Бастиона простились с героями, заявив, что попытаются изыскать способ вернуться в родное царствие; азеротцы же поспешили к Престолу Примаса, где пробудили четвертую руну на вратах оного.

Драка предложила азеротцам вернуться в оплот Дома Избранных, дабы доложить маркграфу Крексусу о том, чего удалось им достичь... Но по прибытии в некрополь обнаружили они великое множество трупов как воителей Дома Избранных, так и конструктов... Единственным выжившим оказался барон Вираз, поведавший Драке о том, что конструкты Дома неожиданно восстали и разрушили некрополь; в сражении пал и маркграф.

«Теперь, когда Крексус погиб, на победу рассчитывать не приходится», - с горечью констатировала Драка. – «Мы должны открыть вход в Престол Примаса!» «А что, если там ничего нет?» - отозвался Вираз. – «Возможно, это начинание было лишено смысла с самого начала. Мы – Избранные. Мы полагаемся на силу оружия. Мы должны собрать всех своих лучших солдат... а также отыскать нашего исчезнувшего барона». «А разве не поглотила его Утроба?» - усомнилась Драка, и Вираз, кивнув в сторону героев, молвил: «Смертные утверждают, что сумели вырваться из Утробы! Вот и проверим, возможно ли это».

Обратившись к героям, Вираз пояснил им: прежний барон Дома Избранных оказался в Утробе, но, быть может, существует способ вызволить его?.. Ведь если выжил барон, он окажется значительным подспорьем для Дома Избранных, дальнейшее существование которого сейчас – под большим вопросом.

Переместившись в Орибос, азеротцы проследовали в Анклав, где поведали Смотрителям и Болвару о нынешнем своем начинании. «Похоже, вы вновь должны схлестнуться с ужасами Утробы», - мрачно констатировал Фордрэгон. - «Но я не представляю, как возможно отыскать в той реальности барона малдракси, не говоря уже о наших сгинувших союзниках. Но, думаю, я смогу определить местонахождение Дариона Могрейна». «В Утробу существует лишь один путь», - обратилась к героям Тал-Инара. – «Тот, которым следуют все души, обреченные на проклятое существование. Но знайте: вы сумели однажды вырваться из Утробы, но во второй раз вам может так не повезти».

Болвар передал героям зачарованный амулет – подобными владели также Четыре Всадника, и артефакты были связаны друг с другом. Магия амулета приведет воителей к Дариону Могрейну – возможно, тот ведает что-то о бароне Дома Избранных... а, быть может, и о плененных Тюремщиком лидерах Альянса и Орды.

Смотрители провели героев к Столпу Душ, через который поток оных низвергался прямиком в Утробу. Так, азеротцы переместились в сие прибежище проклятых душ... обнаружив, что магия амулета, переданного им Болваром, практически иссякла!..

Оглядевшись по сторонам, герои констатировали, что находятся они близ Котла Зовааля. Устремившись к оному, атаковали они присяжных Утробы, исторгая отголоски сущностей тех из физических оболочек и наполняя обретенной энергией амулет. Магия артефакта указала воителям направление, пребывает в котором Дарион...

Последний обнаружился в клети в одной из небольших пещер неподалеку; похоже, прибывшие из Азерота рыцари смерти пали в противостоянии с присяжными Утробы, и лишь Дариону те сохранили жизнь. Прикончив присяжного-стража, Бретлуна, герои вызволили Дариона из заточения... когда приблизилась к ним Посредница. «А я-то гадала, кого разыскивают присяжные», - молвила она, с интересом разглядывая смертных. – «Стало быть, вы – те, кто исполнил Тюремщику праздник. Я – Ве’нари, смиренная Посредница, заточенная в сем безрадостном царствии. И у меня к вам предложение».

Ве’нари поманила героев за собой, и поинтересовался Дарион: «Почему ты помогаешь нам, Посредница?» «Ваше присутствие здесь привлекает нежелательное внимание», - пояснила та. – «Что плохо для моих деловых отношений».

Посредница сопроводила азеротцев в неприметное ущелье, где предложила им сделку: амулет Болвара в обмен на сведения о местонахождении барона-малдракси. С помощью сферы телепортации Ве’нари, не желавшая привлекать к своей скромной персоне повышенное внимание миньонов Тюремщика, переместила новых знакомых в иную область Утробы, рекомую Ликами Забвения.

Насколько было известно Посреднице, барона содержали в заточении в близлежащей Гибельной Твердыне. Сокрыв спутников покровов невидимости, Ве’нари повела их за собою к означенной крепости. «Присяжные прочесывают окрестные земли в надежде отыскать вас», - произнесла Посредница, обращаясь к героям. – «Действовать надо быстро». «Не торопи нас, Посредница», - отозвался Дарион. – «Помимо барона-малдракси, нам нужно спасти и других». «А, ты говоришь о тех смертных, которые остались в Утробе», - молвила Ве’нари. – «Боюсь, они находятся в Торгасте – башне, в которой Тюремщик хранит свои самые ценные приобретения. Безрассудно будет отправляться за ними. Поэтому сосредоточьтесь на нынешней цели».

Проникнув в Гибельную Твердыню, герои разыскали барона Дома Избранных, прикованного к стене. Дарион был изумлен до глубины души, ибо зрел пред собою отца – Александроса Могрейна!

Герои освободили Александроса, и тот подобрал с земли свой меч – Вестник Судьбы, созданный по образу и подобию легендарного Испепелителя. После чего Ве’нари сотворила портал, проследовав в который, азеротцы оказались неподалеку от путевого камня. Посредница разъяснила героям, как возможно им связать души других со своими, и – как следствие – с путевым камнем.

Передав Ве’нари амулет, азеротцы воззвали к магии путевого камня, переместившись наряду с Александросом и Дарионом в Орибос. В Анклаве приветствовали их Болвар и Драка. «Мы должны немедленно вернуться в Малдраксус!» - воскликнул Александрос, обращаясь к баронессе. – «Маркграф Крексус...» «Наш маркграф был убит, Александрос», - молвила Драка. – «Избранным нужен твой меч – сейчас как никогда!» «Значит... мои предостережения запоздали», - скорбно склонил голову Александрос. – «Мы были преданы! В Утробе меня заточил Вираз. Уверен, именно он покончил с нашим маркграфом».

Пораженная сим откровением, Драка просила героев и Александроса отправляться в оплот Дома Избранных и прикончить Вираза – наверняка коварный барон, заключивший тайный союз с Домами Ритуалов и Конструктов, не рассчитывал на то, что вернутся они из Утробы, и сильно просчитался; сама же баронесса устремится к Престолу Примаса, дабы предупредить союзников о предательстве. Дарион простился с отцом: рыцарь смерти возвращался в Азерот, дабы известить союзников о происходящем в Темных Землях.

И когда герои и Александрос вернулись к опустевшему некрополю Дома Избранных, на клинке Примаса вспыхнула последняя, пятая руна – руна стремления к победе.

Вираз выступил из врат цитадели, бросил: «Стало быть, смертные вернулись – наряду с нашим блудным бароном. Конструкты не сумели прикончить тебя, ровно как и Утроба. Жаль, конечно». «Твои козни привели тебя к погибели!» - возвестил Александрос. – «Теперь мы покончим с тобой!» «Глупый Могрейн», - покачал головой барон, - «всегда ценишь верность превыше силы. Но победа заключается в верном выборе союзников. С их помощью я получу титул маркграфа!»

Барон Вираз призвал миньонов, после чего наряду с теми вступил в противостояние с Александросом и воителями Азерота... Но завершить бой тем не удалось: подоспевшая Драка просила союзников немедленно возвращаться к Престолу Примаса, ибо атакован силами Домов Ритуалов и Конструктов. Что ж, похоже, с Виразом они поквитаются позже...

На спинах неживых летунов герои устремились к Престолу Примаса, где немногочисленные союзники их с трудом сдерживали натиск мертвяков. Магия рунического клинка пробудила последнюю из рун на вратах Престола. Врата открылись... и грянул над полем брани бесплотный глас Примаса: «Враги достойных будут уничтожены».

Гигантская статуя, возведенная над вратами, исторгла потоки гибельной магической энергии, и ударили те в миньонов Вираза и союзников его. Предательский барон и выжившие сподвижники его в панике бежали, а азеротцы, Драка, Хейрмир и Вашш ликовали, радуясь одержанной победе.

Герои же проследовали в обширный подгорный комплекс – Престол Примаса, ныне пустующий. Приблизившись к алтарю пред статуей Примаса, возложили они на поверхность оного рунический клинок... «Я – Примас», - зазвучал глас. – «Ваше присутствие в моем святилище означает, что тьма пришла в Малдраксус... и иные царствия смерти. Эоны назад Вечные наказали нашего брата Зовааля за его предательство. Он был заключен в Утробу, став Тюремщиком. Но сейчас я опасаюсь, что Зовааль действовал не один. Думаю, у него были древние союзники... и он попытается найти тех, кто разделит его начинание. Если вы слышите мои слова, значит, подозрения мои оправдались. Зовааль обратил цепи свои в оружие... и нанес мне поражение... Но есть еще надежда спасти Темные Земли. Вечные должны стать едины вновь – прежде, чем Тюремщик вырвется из Утробы. Предупредите об опасности Архонта, Королеву Зимы и Сира. Они должны озаботиться защитой наших владений. Судьба же – ключ ко всему. Защитите ее, или все потеряно».

Голос Примаса стих, а Драка обратилась к героям, молвив: «Вы явились в Малдраксус, чтобы понять, почему случилось вторжение в Бастион. Теперь вы знаете о случившемся предательстве. Но здесь остаются благородные души, которые непременно вернут прежний уклад. Расскажите своим союзникам в Орибосе о том, чему стали свидетелями. Убедитесь в том, что предостережение Примаса услышат Вечные».

Простившись с Дракой и иными сподвижниками, азеротцы вернулись в Вечный Город, и, проследовав в Анклав, поведали Смотрителям о происходящем в Малдраксусе. Ках-Делен поблагодарила смертных за предотвращение эскалации конфликта между Бастионом и Малдраксусом, после чего сообщила героям о прибытии к Болвару Фордрэгону гостей из Азерота... Таэлии и Калии Менетил. Последние просили Болвара заглянуть в Утробу, дабы убедиться в том, что плененные лидеры все еще живы.

«Расколотый шлем все еще резонирует с могуществом Короля Мертвых», - пояснил героям Болвар, согласившись почтить просьбу дочери, которая на протяжении долгих лет считала его погибшим. – «С могуществом... Утробы. Вместе мы сможем заглянуть в царствие Тюремщика. Но будьте осторожны. Не позвольте тьме поглотить вас».

Болвар приблизился к каменному столу, находились на котором осколки Шлема Господства, сосредоточился, взывая к магии артефакта... Зрели герои образы Утробы, слышали страшные крики истязаемых Джайны и Тралла... А затем – иное видение, обитель Тюремщика. «Они сумели ступить в Престол Примаса и услышать предостережение того», - голос Сильванас. «Неприятно, но не более», - отвечает ей Тюремщик. – «Наши глаза повсюду. С этим недоразумением мы покончим».

Видение завершилось – Болвар не рискнул продолжать наблюдение за Утробой... Таэлия и Калия были потрясены увиденными образами: да, они слышали крики Джайны и Тралла, но голосов Андуина и Бэйна не прозвучало. «Может, попробуешь еще раз?» - с надеждой обратилась к Болвару Калия, но тот отрицательно качнул головой, пояснив: «Подобные видения имеют свою цену. Я не рискнуть в скором времени вновь повторить сей ритуал».

Тал-Инара напомнила сподвижникам: смертным надлежит предупреждение Примаса властителям иных царствий Темных Земель. Посему следует им отправляться в Арденвельд, владения Королевы Зимы, надзирающей за циклом жизни и смерти. «В лесах ее спят древние духи природы, ожидающие перерождения», - говорила Тал-Инара. – «Боюсь, недостаток анимы оставил свой след на ее царствии. Ночные феи проведут вас к Королеве Зимы. Передайте ей сообщение Примаса – она поймет, что должно быть сделано».

Азеротцы проследовали к порталам, ведущим в иные царствия Темных Земель, и Ведающий Путями указал им тот, простирались за которым волшебные леса Арденвельда. И если Изумрудный Сон отражал весну и лето жизни, то план бытия, именуемый Арденвельдом, являл собою сумерки бытия. Сюда попадали души тех, кто при жизни был тесно связан с природой, и ночные феи забирали их аниму, помещая ее спящим духам для последующего перерождения тех.

Переместившись в Арденвельд, обнаружили себя герои на лесной поляне, где ночные феи вились вокруг некоего духа природы, пребывающего во сне, и отчаянно пытались пробудить его. Старания их увенчались успехом, и Древний – Зайхад, Строитель, - воспрял, обещая, что стараниями своими заставит лес расти и шириться вновь.

Герои обратились к одной из фей, леди Лунной Ягоде, просили ту помочь им получить аудиенцию у Королевы Зимы. «Увы, это невозможно», - прощебетала ночная фея. – «Дух Королевы истончен над всеми землями Арденвельда. Засуха анимы угрожает всему нашему лесу! Ваши голоса – одни из немногих, поющих ныне в ночи. Магия Королевы защищает каждую ветвь, каждый листок. Если бы не она, все уже было бы потеряно. И теперь мы, ночные феи, выступаем защитниками сего царствия».

Азеротцы продолжали настаивать на аудиенции, говоря о том, что должны как можно скорее передать Королеве Зимы послание от Примаса, и Лунная Ягода предложила смертным сделку: она разыщет властительницу Арденвельда, если герои исполнят тем временем несколько ее задач. И первой из оных является устранение предводителя спригганов, бесчинствующих в благословенных лесах. Наказав своему помощнику, Перу Света, заняться смертными, леди Лунная Ягода устремилась прочь, заявив, что после встретится с героями в Тирна Ваале.

Покончив с предводителем спригган, воители получили от Пера Света следующее задание, исходящее от сильвара Корента. Последний поведал героям, что долгое время приглядывал за пребывающими во сне духами природы, ожидающими перерождения; но теперь, при истощении потока анимы, возможно, многие из них и не проснутся вовсе. Духи сии были заключены в диких семенах, но сейчас одно из них похитила чудовищная птица и унесла к себе в гнездо.

Герои помогли сильвару вернуть сему духа природы – Старейшей Дунмиры, после чего Перо Света препоручил им следующую задачу. «Королева Зимы постановила, что анима Рощи Сердцелесья должна быть изъята, а обитатели оной должны позволить ей увять», - молвил фея. – «Лишь немногие избранные, пребывающие в диких семенах, будут спасены. Мы должны передать список их дроману Крелнору».

Перо Света наряду с азеротцами устремился к Роще Сердцелесья. «Каждое дикое семя содержит в себе сущность духа природы, который однажды пробудится и вернемся в свой мир», - рассказывал он спутникам. – «Королева решает, кто из них выживет... а кто – иссохнет, тем самым прекращая свое существование. Это... печальная задача. Но до завершения засухи ее необходимо выполнять».

Добравшись до иссыхающей Рощи, герои передали список ее хранителю, воркаю дроману Крелнору. Тот пробежал начертанные на пергаменте имена глазами, с грустью кивнул, молвив: «По крайней мере, эти немногие будет перемещены в Тирна Вааль».

Азеротцы противостояли рыщущим по лесам теневым порождениям, испытывающим голод и алчущим обрести аниму душ, а после достигли Тирна Вааля, где дожидалась их леди Лунная Ягода. Фея поблагодарила смертных за помощь обитателям Арденвельда, а также сообщила о том, что Королева Зимы вскоре посетит сию рощу! «Здесь будет оставаться дикие семена и души», - говорила фея. – «Королева благословит рощу, вдохнув в нее жизнь!»

Дожидаясь прибытия в Тирна Вааль Вечной, герои свели знакомство с хранительницей сей рощи, дроман Ташмур, принадлежащей к расе древесных созданий – тирненнов. Исполняя просьбу ее, герои преследовали злокозненных спригганов, похищающих аниму у обитателей рощи, возвращали оную владельцам. Кроме того, фея Заклинатель Грез заручился помощью азеротцев в отражении посягательств алчущего анимы зверья на дикие семена, находящиеся в его ведении, а также в освобождении приглядывающих за семенами фей от проголодавшейся лесной флоры.

Заклинатель Грез вознамерился наделить некоторым количеством анимы дикое семя, спал в котором дух, явившийся в Арденвельд незадолго до засухи. Конечно, пройдет немало лет прежде, чем пробудится он и вернутся в свой родной мир... Коснувшись сущности духа, Заклинатель Грез покачал головой, молвив: «Кошмар снедает дух в сем диком семени. Похоже, конец бедняги был жесток... Но приток анимы исправит сие. Когда грезы его станут спокойны, мы...»

К изумлению ночной феи, дух образовал связь с одним из героев! Доселе подобного не случалось никогда... Заклинатель Грез известил о столь нетривиальном событии дроман, и Ташмур приветствовала произошедшее – единение дикого семени и смертного.

Герои помогли обитателям Тирна Вааль навести порядок в роще и подготовиться к скорому прибытию Королевы Зимы. Леди Лунная Ягода поблагодарила смертных за неоценимую помощь... когда заметила стремительно бегущих к Тирна Ваалю обитателей Рощи Сердцелесья! «Помогите!» - в отчаянии кричали те. – «Роща Сердцелесья подверглась нападению!»

Азеротцы поспешили в Рощу Сердцелесья, лицезрев обитателей оной, противостоящих иным представителям волшебных народов Арденвельда, лица которых скрывали маски. «Присоединяйтесь к нам!» - взывали те. – «Надевайте маски и служите нашим властителям!» «Никогда!» - с жаром выкрикнула Ния, одна из сильваров. – «Ваши властители сполна ответят за то, что совершили!»

Подоспевшим героям пояснила Ния: Роща Сердцелесья собиралась было отдать свою аниму, чтобы иные рощи царствия смогли выжить... когда неожиданно маски сокрыли лица множества фей, и стали те одержимы чужой волей!.. Похоже, вернуть разум несчастным невозможно... посему атаковали герои одержимых сильваров и воркаев, обрывая существование несчастных. Одержимые поглощали аниму из диких семян, все еще остающихся в роще, и азеротцы, следуя просьбе Нии, пытались спасти как можно больше спящих духов природы.

Справедливо предположив, что стремятся одержимые к сердцу рощи, где хранятся запасы анимы, герои устремились к оному... обнаружив у корней предвечного древа израненного, умирающего Корента. «Он забрал... сердце...» - выдавил сильвар. – «Крелнор... в маске...»

Стало быть, дроман рощи пополнил ряды одержимых – дурная весть... Ния наряду с волшебными созданиями и героями устремилась по следу Крелнора. Дроман поглощал энергии сердца рощи, когда атаковали его азеротцы... Пал одержимый, в последние мгновения существования разум вернулся к нему, и просил он о прощении за содеянное...

Увы, злая волшба Крелнора успела уничтожить сердце рощи, лишая тем самым надежды на выживание множества духов природы, спящих в диких семенах. К несчастью, по завершении противостояния в Роще Сердцелесья вопросов оставалось больше, чем ответов. Зачем было подчинять разумы волшебных созданий с помощью масок?.. По какой причине сердце рощи было уничтожено?..

С тяжелым сердцем вернулись герои в Тирна Вааль, поведав драман Ташмур о произошедшем. «Тени объяли чащобу, грядут предвестники трагедии», - философски отозвалась та, выслушав рассказ азеротцев. – «Река судьбы течет стремительно, и непредсказуемы ее потоки. Неведомо, куда ведут они».

Наконец, в Тирна Вааль прибыла Королева Зимы. Благословила она рощу, и волшебный народец возликовал... А в следующее мгновение властительница Арденвельда исчезла, не успели герои и приблизиться к ней. Неунывающая леди Лунная Ягода заявила: они продолжат защищать Арденвельд, и тогда Королева Зимы наверняка удостоит их аудиенции!

Ночная фея предложила героям примкнуть к Дикой Охоте – защитникам Арденвельда, противостоящим ныне одержимым созданиям в масках. Следуя указаниям Лунной Ягоды, азеротцы разыскали отряд капитана Корян, принадлежащей к расе воркаев. Корян от помощи не отказалась: в последнее время ее подначальные вынуждены противостоять неким порождениям, рыщущим в тенях лесных, и многие охотники бесследно исчезли. Отправившись на поиски их, герои, к несчастью, обнаружили мертвые тела охотников, сраженных темной магией; уцелел лишь один из них – сильвар Ара’лон, выступавший прежде хранителем диких семян в роще Тирна Нох, но после падения той примкнувший к Дикой Охоте.

Корян приказал героям и подначальным охотникам разыскать и уничтожить тотемы – источники темной магии, установленные в окрестных лесах. Но когда принялись воители за дело, зазвучал бесплотный голос, доносящийся – казалось бы – отовсюду. «Корян... хитроумная охотница», - вещал глас. – «Знай свою добычу. Первый урок, которому ты научила меня. Тот, который позабыла сама». «Лоркрон?» - изумилась Корян. – «Что с тобой стало?..» «Разве не узнаешь ты свою добычу?» - продолжал говорить неведомый. – «Клинки, которыми они владеют? Лица за масками?» «Волшебные создания в масках...» - задумчиво молвила капитан. – «Стало быть, такая судьба их ожидает?..» «Ты отправила нас на охоту – на погибель», - ныне голос звучал обвиняюще. – «Теперь добыча – ты. И я прекрасно тебя знаю». «Хватит, Лоркрон!» - отрезала Корян. – «Если ты действительно знаешь меня, то должен испытывать страх!»

Осознала Корян, кто в действительности ее враг, исполнилась решимости избавить Арденвельд от этого монстра. Так, Дикая Охота обрушилась на врага, безжалостно разя исполненных темной волшбы созданий, верховодил которыми ныне Лоркрон, друст. Возвещал последний, что служит ныне новому повелителю – тому, который иссушит весь Арденвельд!.. Корян выследила Лоркрона, атаковала его, но охотник бежал, спасая свою шкуру.

Охотники благодарили героев за помощь в отражении натиска одержимых созданий, и теперь азеротцы возвращались в Тирна Вааль... Рощу атаковали некие призрачные порождения... по словам Заклинателя Грез – воплощения ночных кошмаров! Фея утверждал, что являются они манифестациями снов того самого духа, с коим один из азеротцев установил духовную связь. Подобное было неслыханным: сколь силен должен быть дух, если кошмары его обретают подобные воплощения?!

Герои покончили с манифестациями кошмаров, а после успокоили заключенный в дикое семя дух. На какое-то время проблема была решена, однако Заклинатель Грез полагал, что вскоре могут потребоваться куда более радикальные меры... Могущество духа поистине невероятно, и неведомо, когда в следующий раз выйдет оно из-под контроля...

Заклинатель Грез заявил, что сие странное дикое семя надлежит поместить в юдоль душ и перенести в Сонную Лощину, где дух получит надлежащее внимание и заботу от волшебного народца. Героев вызвалась сопровождать Ния, и, забрав дикое семя с собою, выступили те в путь. По пути сильвар играла на арфе и пела семени, не позволяя кошмарам вновь вернуться и заполонить разум духа...

По пути к Сонной Лощине зрели герои немногочисленных воинов Дикой Охоты под началом Ара’лона, сражающихся со спригганами. Азеротцы присоединились к союзникам своим в сем противостоянии, обратили спригган в бегство. После чего воины Дикой Охоты сопроводили героев к Сонной Лощине. Ния благодарила Ара’лона за защиту, и отвечал охотник: «Я лишь недавно примкнул к Дикой Охоте... после того, как моя роща была принесена в жертву ради спасения других». «И мою рощу постигла та же участь», - призналась сильвар. – «Но не в засухе дело. На нас напали волшебные создания в масках. Мои друзья...» «Мне жаль, Ния», - отозвался Ара’лон. – «Если бы Дикая Охота пришла вам на помощь... но нас осталось так мало!» Мыслями обитатели Арденвельда обратились к Королеве Зимы, подтвердив свое стремление облегчить ее тяжкое бремя по сохранению царствия.

По прибытии в Сонную Лощину лицезрели герои Заклинателя Грез, успевшего поведать призрачной медведице – дроман Алиоте – о странном духе, терзается коий страшными кошмарами. «Кто ты?» - обратились азеротцы к медведице, и молвила та: «А – Алиоте, дроман Сонной Лощины. Я защищаю древо и всех его обитателей. Прежде я жила в прекрасном мире – мире буйных лесов и искрящихся морей. Я была богиней – могущественным духом дикоземья. Мой мех был полон звезд, а зубы мои сокрушали годы... Но затем я погибла. Зеленый огонь низвергнулся с небес и обратил в пепел наши леса, выжег наши моря. Я делала все, чтобы обратить несчастье, но этого оказалось недостаточно. Мир погиб. С благословения Королевы я возродилась здесь, в Арденвельде, и духи, пребывающие в лощине, - под моей защитой».

Заклинатель Грез вознамерился свершить ритуал, должный избавить дух, заключенный в диком семени, от кошмаров, но, к несчастью, в лощине анимы для свершения волшбы оказалось недостаточно. Ара’лон предложил героям наведаться в рощу Тирна Нох, кою ныне заняли создания в масках; знал охотник, что одержимые собирают аниму с одной им ведомой целью. Присоединилась к смертным и Ния.

По пути Ара’лон рассказывал сподвижникам о своем прошлом, о Тирна Нохе – родной роще, ныне иссохшей. Здесь молодой сильвар приглядывал за дикими семенами... в том числе и за тем, заключал коий в себе дух Урсока. «Я стану защищать эти духи в их зиму», - поклялся Ара’лон Королеве Зимы, - «и прослежу, чтобы возродились они в весну – чего бы мне это ни стоило!»

Но началась засуха анимы, и находить запасы оной для поддержания жизни в диких семенах становилось все сложнее... Однажды, вернувшись в рощу после очередных долгих и безуспешных поисков анимы, Ара’лон с ужасом зрел, как воители Дикой Охоты жертвуют дикими семенами Тирна Ноха в надежде сохранить те немногие запасы анимы, что остаются в роще. Ара’лон немедленно атаковал их, постановив, что враг его – каждый, кто несет угрозу роще.

Но на стороне Дикой Охоты выступила Королева Зимы, и Ара’лон, отступив, растерянно произнес: «Моя Королева... Все это время я хранил веру в то, что ты спасешь нас. А ты прислала в мою рощу этих... падальщиков? Почему?» Вместо ответа владычица Арденвельда ниспослала сильвару видение, в котором явила, как увядает и погибает царствие их вследствие острой недостачи анимы. «Ты видел то, что грядет», - пояснил пораженному Ара’лону один из охотников, и выдавил сильвар: «Арденвельд... умирает». «Он должен быть спасен», - постановил охотник. – «Королева созвала Дикую Охоту». «Мы забрали аниму из твоей рощи, чтобы иные смогли выжить», - добавил иной охотник, сильвар. «Принесешь ли ты в жертву одну душу ради целого леса?» - спрашивали воители Дикой Охоты у хранителя рощи. – «Или же останешься привержен своей клятве?»

Ара’лон обратился исполненный отчаяния взор на дикое семя, пребывал во сне в котором дух Урсока... «Твое сердце чисто», - изрекла Королева Зимы, обращаясь к хранителю рощи. – «Я приму твой выбор». С тяжелым сердцем Ара’лон исторг аниму из дикого семени, принеся в жертву дух Урсока ради сохранения Арденвельда... Принес Ара’лон новую клятву своей Королеве: примкнут он к Дикой Охоте – ради Арденвельда... и всех тех душ, которые еще возможно спасти...

Герои, Ара’лон и Ния атаковали одержимых друстов, занявших Тирна Нох, пытаясь понять, где же хранят те обретенную аниму. Как оказалось – в сердце рощи... Некогда воители Дикой Охоты пожертвовали сей рощей, забрав из сердца рощи аниму, дабы с ее помощью сохранить иные лесные угодья... теперь же одержимые наполнили сердце рощи духовной энергией снова... Но зачем?.. И откуда вообще взялись сии создания – друсты – в лесах Арденвельда?..

Сразив предводителя друстов, Врота, азеротцы приблизились к чудесному семени – сердцу рощи. «В нем так много анимы!» - с благоговением молвила Ния, обращаясь к Ара’лону. – «Можем ли мы воспользоваться ею, чтобы возродить твою рощу? И мою заодно!» «Наши рощи иссохли, Ния», - напомнил ей сильвар. – «Мы должны просто принять это». «Но должен же быть способ вернуть утраченное!» - воскликнула Ния. – «Способ облегчить боль...» «Они были принесены в жертву ради спасения Арденвельда», - изрек Ара’лон. – «И сейчас мы можем сражаться, чтобы защитить его».

Герои обрели сердце рощи – семя великого древа, прежде высящегося в центре той... когда окружили их друсты. Подоспевшая леди Лунная Ягода заклинанием обратила большую часть противников в безвредных зверушек, после чего азеротцы атаковали растерявшихся друстов. С боем прорывались они прочь из Тирна Ноха, унося с собою заполненное анимой сердце рощи...

Им удалось добраться до Сонной Лощины, и Алиоте, выслушав рассказ азеротцев о случившемся в Тирна Нохе, постановила: им надлежит как можно скорее избавить спящего духа природы от кошмаров – прежде, чем наводнят рощу друсты. Ведь не оставят те в покое дерзких, посмевших лишить их добычи... Друсты – создания гниения и разрушения из царствия Трос – издревле рыскали у границ Арденвельда, и лишь сейчас посмели вторгнуться в вотчину Королевы Зимы...

Дроман и Заклинатель Грез занялись подготовкой к колдовскому ритуалу, в то время как герои сдерживали натиск друстов и их союзников – оскверненных и одержимых – на подступах к Сонной Лощине.

Кошмары, снедавшие духа в диком семени, вновь обретали манифестации. «Никогда не видел ничего подобного», - пробормотал Заклинатель Грез, продолжая ворожбу. – «Должно быть, эта сущность понесла тяжкую травму... Мы должны открыто противостоять тому, что снедает ее грезы».

Натиск друстов и союзников их удалось отразить, но очевидно – то лишь небольшая передышка. Силы, жаждущие уничтожить Арденвельд, в самом скором времени непременно вновь предпримут попытку заполучить аниму, полнящую сердце рощи.

Воспользовавшись передышкой, герои приняли участие в проводимом ночной феей – Заклинателем Грез – ритуале, зрев образы рождения и юности духа. В грезах сих противостояли они манифестациям кошмаров духа – протодраконам... Появлялись в снах духа и иные образы, азеротцам знакомые – названный сын, Кенариус, дочь, Меритра... ученик, Малфарион, дорогая подруга, Тиранд... и консорт, Эраникус. Все они говорили о том, как не хватает им грезящей сущности, выказывая надежду, что однажды встретятся с нею во Сне... Ощущали герои эмоции спящего духа; столь множество сожалений снедало сущность его, столь много неоконченных дел...

И самое страшное воспоминание – о брате, ставшем предателем, врагом... Наблюдали воители призрачные образы Смертокрыла, противостоящего Алекстраше, Калекгосу и Ноздорму. Присоединившись к великим аспектам, герои помогли тем покончить с олицетворением потаенного кошмара спящего духа, даровав тому долгожданный покой.

Заклинатель Грез поведал героям, что дух вновь и вновь переживает момент своей гибели в мире смертном, и это приносит ему невероятные страдания. «Что-то насчет того, что в момент гибели она не контролировала себя», - говорил Заклинатель Грез воителям. – «Причинила боль тем, кого любила».

Так, воители погрузились в образы, сопутствующие уходу духа из жизни. Зрели они Вал’шару... и осквернение Ксавиусом Изеры, обращение драконицы в служительницу Кошмара. Осознали герои: в диком семени пребывает дух Сновидицы!..

Наблюдали азеротцы атаку Изеры на храм Элуны, а после – гибель драконицы, сраженной Тиранд. В следующее мгновение луна закрыла солнце в небесах, и потоки лунного света снизошли на драконицу, омывая ее, очищая от скверны. На глазах потрясенных героев дух Изеры отделился от бренного тела, и, увлекаемый лунными потоками, взмыл в небеса... Затмение прекратилось так же стремительно, как и началось; мертвое тело Изеры исчезло, и лишь Слезы Элуны остались на земле. Скверна Кошмара оставила реликвию...

Герои избавили дух Изеры от тягостных и горьких воспоминаний, порождающих кошмары, и вовремя – друсты вновь приближались к Сонной Лощине! Направили уроженцы Троса в рощу одержимых сильваров, лица которых скрывали маски, в надежде, что вернутся те со сведениями о противники. Но азеротцы сразили шпионов, после чего, исполняя просьбу дроман Алиоте, протрубили в рога, призывая на помощь Дикую Охоту.

Воители оной откликнулись на зов, устремились к Сонной Лощине. Отряд же, ведомый капитаном Корян, преследовал силы под началом Лоркрона, намеревавшиеся ударить защитникам рощи в тыл.

В последовавшем сражении азеротцы и защитники Арденвельда отчаянно противостояли друстам и одержимым миньонам их, наводнившим Сонную Лощину. Им удалось покончить с Лоркроном... но в час противостояния друсты успели исторгнуть из дикого семени Изеры практически всю аниму! Отчаявшиеся ночные феи – Заклинатель Грез и Лунная Ягода – сокрушались, ибо боле не могли ощущать грезы духа.

Лунная Ягода сдаваться отказывала, и велела героям отнести дикое семя к Сердцу Леса – ибо спасти сущность Изеры способна ныне лишь Королева Зимы. Наряду с Алиоте, Лунной Ягодой, Корян, Нией, Ара’лоном и множеством иных представителей волшебного народца устремились смертные к обиталищу властительницы Арденвельда. Близ Сердца Леса путь им преградил воркай - лорд Херн, возглавляющий Дикую Охоту, сообщивший о том, что все внимание Королевы Зимы приковано ныне к Роще Пробуждения, где возрождаются духи из диких семян, дабы вернуться в родные миры. Воззрившись на дикое семя, принесли которое герои, Херн усмехнулся, молвив: «Этот дух отчаянно сражается за свою жизнь. Что ж, посмотрим, какую участь приготовит ему наша Королева».

Обитатели Арденвельда устремились в Рощу Пробуждения, и леди Лунная Ягода просила Королеву Зимы о помощи в сохранении погибающего духа. «Это... порождение моей сестры», - холодно отметила Вечная, бросив взгляд на дикое семя. – «Почему вы принесли его сюда?» «Этот дух... угасает», - пояснила фея, и молвила Королева: «Наш долг суров. Многие уже мертвы. Почему я должна спасти именно этот дух?» «Те, кто спят подле него, пробуждаются в мире и радости!» - воскликнула Лунная Ягода. – «Если она умрет, то умрет и все то, что изумрудно».

«Да, есть те, кем следует пожертвовать», - молвил Ара’лон. – «Но и те, кого надлежит спасти. Если мы забудем об этом, останутся лишь пустые оболочки и скорбь». Королева Зимы долго и пристально смотрела на сильвара; тот взгляд не отвел.

Владычица Арденвельда наполнила дикое семя анимой, питающей ее собственное существование, и на глазах пораженные героев и обитателей сего царствия Изера Сновидица переродилась! «Я вновь пробудилась...» - изрекла драконица, - «но не в родном мире...» «Ты возродилась в Арденвельде, Дитя Грез», - просветила Изеру Королева Зимы. – «С этим царствием ты ныне связана, и судьбу его ты разделишь».

Обратившись к героям, Королева Зимы велела тем передать ей сообщение Примаса, и исполнили смертные волю Вечной. «Мой старый друг», - изрекла та, выслушав прозвучавшее предупреждение. – «После стольких эонов наши худшие страхи претворяются в жизнь. Если Изгнанный начал действовать, значит, нам угрожает опасность, куда более страшная, нежели засуха».

Королева Зимы провела героев к Сердцу Леса, где собрался Двор Ночи – дромане рощ Арденвельда, предводители Дикой Охоты и иные приближенные к владычице представители волшебного народца. «Сердце Леса донельзя значимо для Арденвельда... и для иных царствий Темных Земель», - изрекла Королева Зимы. – «Давным-давно магия его обеспечивала заточение Изгнанного и невозможность покинуть Утробу. Засуха вынудила Сердце иссохнуть. Его силу необходимо вернуть... хоть анимы у нас едва хватает на спасение от увядания рощ... Страшный выбор. Но его надлежит сделать ради блага цикла».

Изера пыталась осознать себя в новом царствии, ощущала с которым ныне связь. «Но, несмотря на это, в грезах своих я парю над Азеротом», - призналась она Алиоте, и молвила медведица: «Как и я, ты связана с Королевой и с Арденвельдом. Но я завидую снам твоим о родном мире». «Я чувствую, ты познала потерю», - произнесла Изера, и отвечала ей дроман: «Мой меч был расколот молотом Пылающего Легиона. Остался от него лишь прах. Теперь мой дом – этот лес. Как и должно быть. Мы служим циклу, а Королева верховодит нами». «Но Арденвельд тоже столкнула с угрозой», - заметила Сновидица. – «Я вижу множество теней на границах его, пытающихся проникнуть в сие царствие». «Да», - подтвердила Алиоте. – «Но с твоей помощью мы отразим их натиск. Я уверена в этом». Изера поблагодарила дроман за все, что та сделала для нее...

Королева Зимы просила героев отправляться в иное царствие Темных Земель – Ревендрет. «Удержание Изгнанного в Утробе требует больше анимы, чем может выделить Арденвельд», - молвила она. – «Сир Денатриус – мастер извлечения анимы. Отправляйтесь в Ревендрет и сообщите ему о нашей нужде. Уверена, он окажет нам помощь».

Простившись с Королевой Зимы и Двором Ночи, азеротцы заглянули в рощу Тирна Ските, ныне захваченную силами друстов. Вынужденные существовать за пределами цикла жизни и смерти, друсты стремятся изменить уготованную им участь, воспользовавшись процессами перерождения, бытующими в Арденвельде... Ступив в рощу, противостояли герои друстам и их миньонам. Так, сразили они горма Тред’ову, поглотившую дикое семя Лакали, лоа знания, и обретшую силу сей сущности, а также предводителя друстов, Ингру Малоха.

...Герои покинули Арденвельд, вернувшись в Анклав Орибоса и поведав Смотрителям и Тал-Инаре о последних своих приключениях в Темных Землях. И ныне путь их лежал в Ревендрет: царствие, куда Судья отправляла души грешников, которые способны еще обрести искупление. Вентиры, обитатели Ревендрета, правят миром вечного сумрака, пируя в своих замках. Пищей им служат высокомерные души. Невероятные наказания пожирателей грехов лишают их пленников гордости и избавляют их от еще более ужасной судьбы: вечных мучений в Утробе... Но истощенные души не могут сразу покинуть Ревендрет и отправиться в лучшие царствия Темных Земель. Им предстоят утомительные годы покаяния и размышлений о своем рискованном положении. После долгих эпох верной службы вентиры сами становятся все более распущенными и высокомерными. Возможно, сама природа этого царствия порочна... и те, кто раньше выступал обвинителями, обратились ненасытными и порочными.

Ках-Шер и Рох-Авонави открыли героям портал в Ревендрет... где приветствовал их один из дредгеров – созданий из глины, отбросов и мусора, пытающихся восстанавливать пришедшие в упадок здания сего царствия. Дредгер, Рендл, признался, что прежде прибывшие души встречали вентиры, но, поскольку давно уже те не появлялись вследствие засухи анимы, задача сия была поручена ему.

«Будучи прибывшими душами, вы должны знать, что это – место страданий и искупления», - назидательно произнес Рендл, обращаясь к героям, указал на множество каменных плит, испещрявших окрестные холмы. – «Но, как видите на примере этих камней грехов, дорога к искуплению возможна. Каждый из камней грехов являет собой душу, пришедшую в сие царствие и очистившую себя от греха, после чего она или покинула Ревендрет, или приняла роль вентира». Поясняли азеротцами Рендл и иные дредгеры, встреченные по пути: камни – манифестации грехов, от которых очищалась душа в посмертии.

Рендл подвел героев к статуе властителя Ревендрета, Сира Денатриуса, молвив: «Окончательный вердикт душе выносит Владыка, правящий нашим царствием. Именно он определяет души, коим суждено стать вентирами – мучителями и пожирателями грехов.

Конечно, далеко не все души, оказывающие в Ревендрете, готовы вынести муки и обрести искупление. Несогласные с устоями Владыки отправляются прямиком в Утробу.

Вскоре повстречали азеротцы вентира, лорда Камергера. Тот почтительно обратился к смертным, молвив: «Великий Сир Денатриус, Владыка Ревендрета и король вентиров, повелел мне, верному своему Камергеру, доставить вас в его личные сады. Никогда прежде подобная честь не оказывалась смертным».

Камергер предложил азеротцам разместиться в его экипаже, и лошади, состоящие в упряжке, тронулись с места; кучечами выступили дредгеры. По пути Камергер рассказывал героям о засухе анимы, затронувшей и земли Ревендрета... когда сидящие на козлах дредгеры с тревогой сообщили о том, что впереди, похоже, ведется какое-то сражение. «Мятежники!» - презрительно бросил вентир. – «Гони прямо, через них. Они не осмелятся...»

Неожиданно один из мятежников, подобный на горгулью камнелюд, генерал Дрейвен, метнулся к экипажу, и, подхватив его когтями, взмыл ввысь. «Эти смертные не станут новыми марионетками Владыки», - заключил Дрейвен, набирая высоту. «Он и твой Владыка тоже, предатель!» - выкрикнул в ответ Камергер. – «Немедленно отпусти нас». «Как прикажешь, лорд Камергер», - с издевкой произнес Дрейвен, разжал когти... и экипаж рухнул в Граничных Топях – далеких восточных пределах Ревендета.

В сих зловонных топях обитало множество монстров – в том числе и воплощения отринутых духами грехов. В эпоху засухи они подтачивали основы царствия, поглощая и разрушая его. Пытаясь выбраться из болота, повстречали герои вентиру Наджию Туманный Клинок, фехтовальщицу. Заинтересовавшись смертными, та примкнула к ним в противостоянии обитателям топей.

Дредгеры сумели починить экипаж, отыскать где-то новых лошадей и готовы были продолжить путь к замку Владыки. Надя простилась с новыми знакомыми, высказав надежду на то, что вскоре пути их вновь пересекутся. Так, азеротцы и Камергер разместились в карете, дредгеры забрались на козлы, и лошади затрусили по тропе, увлекая экипаж за собою к виднеющемуся вдали замку.

Камергер предупредил смертных: надлежит оставаться начеку! «Дрейвен – один из немногих уцелевших лидеров провалившегося мятежа», - пояснил он героям. – «Мятежники – немногочисленные вентиры и камнелюды, считающие, что Владыка несет ответственность за засуху анимы».

Вскоре Камергер заметил вдали мятежников, велел дредгерам остановить экипаж. Дальнейший путь они проделают пешком... Азеротцы атаковали камнелюдов, пытающихся преступить им путь; Камергер настаивал на том, что надлежит им прорваться к мосту, ведущему к Темной Гавани – укрепленному поселению верных Владыке вентиров. Размещенный там Каменный Легион, верный Сиру Денатриусу, с легкостью обратит мятежников в бегство!

Возмущению Камергера не было предела, когда осознал он, что встреченные мятежники атаковали караван, должный доставить Владыке подати – запасы анимы. Нельзя позволять сим головорезам осуществлять подобное – особенно сейчас, в час засухи!..

Покончив с мятежниками и забрав с собою запасы анимы, герои проследовали за Камергером в Темную Гавань. Странно, но воителей Каменного Легиона в селении заметно не было... Встревожившись, Камергер велел героям воспользоваться частью обретенной анимы для приведения в действие пребывающих в Темной Гавани конструктов-камнелюдов, дабы те в случае нападения мятежников сумели бы отразить натиск... Оставшиеся же запасы анимы героям следует передать местному Интенданту. Сам же Камергер собирался связаться с Владыкой и просить того прислать в Темную Гавань подкрепления.

Исполнив поручение, герои проследовали в обиталище Интенданта, госпожи Михаэлы, передали той остаток подати. Вентира закатила глаза; с одной стороны обитателям Темной Гавани досаждали мятежники, с другой – верные тираны Сира Денатриуса, и все это на фоне продолжающейся засухи анимы. Какие еще беды уготованы Темным Землям?!.

Интендант заявила, что Лорд Податей не слушает никаких объяснений, и необходимо как можно скорее вернуть недостачу анимы, пока не изгнал он их всех в Квартал Углей. Отчаявшись, Михаэла написала письмо, адресованное Владыке, в котором извещала того о плачевном положении дел в Темной Гавани. Герои передали письмо Камергеру, но того мольбы мирян нисколько не тронули. «О, селяне просят о помощи?» - поморщился Камергер, вертя письмо в руках. – «Те, кто в действительности верен, знает, что жертвы необходимы для выживания Ревендрета. Да, времена сейчас непростые: притока анимы нет, новых душ – тоже. Но мы все должны продолжать исполнять свои обязанности, хоть это и донельзя тяжело».

Тем не менее, азеротцы помогли Интенданту собрать по крупицам аниму в окрестных пределах, дабы восполнить недостачу, потраченную ими на приведение в действие камнелюдов Темной Гавани.

На стене одного из зданий Темной Гавани заметили герои лист пергамента – послание Владыки своим добрым подданным. «Подданные Ревендрета», - значилось в письме, - «с нескончаемым оптимизмом обращаюсь я к вам в это непростое время. В первую очередь спешу уверить вас, что наша священная миссия – помощь самым испорченным душам в искуплении грехов – остается неизменной. Наши ритуалы действенны. Наше правосудие сурово, но справедливо. Мы, вентиры, продолжим помогать всем, кто желает искупить свою вину – ведь только ваш усердный труд может спасти этих злобных, горделивых существ от вечных мук в Утробе. К несчастью, в последнее время поток исполненных гордыни душ практически иссяк, и запасы анимы – нашего ценнейшего ресурса – стремительно убывают. Даже вас, верных добытчиков анимы, не обошла стороной эта загадочная засуха. Конечно, у нас всегда будут в запасе надежные источники, но боюсь, на всех их не хватит. Мы прилагаем все усилия, чтобы собирать больше анимы, и все же каждый из нас – и дворянин, и простолюдин, - должен пойти на жертвы... ради общего блага. Поэтому я избрал стратегию накопления и распределения, согласно которой первыми аниму будут получать те, кто нуждается в ней больше всего. Так наш народ останется сильным, а мир – здоровым... несмотря на происки тех, кто стремится обернуть кризис себе на пользу и восстает против праведных устоев нашего общества. Будьте уверены: преступников ждет суд. Справедливый и милосердный, разумеется... В конце концов, мне ли не знать о сострадании?.. Верные подданные, мы делаем все возможное для производства анимы и достижении благородных целей Ревендрета. Будьте благочестивы и тверды, и я приведу нас всех к светлому будущему».

Вскоре в селение прибыли два полководца-камнелюда, Грашаал и Каал, вызвавшись сопроводить героев к своему Владыке. Шагая в направлении замка, тихо переговаривались они. «Каал, прекрати сдерживать наши силы», - убеждал спутницу Грашаал. – «Позволь моим воинам сокрушить Дрейвена и его предателей». «Дрейвен – не источник угрозы для нас», - возражала Каал. – «Их принц пал, и от мятежа осталось одно название. Приказы отдает лишь Обвинительница». «Обвинительница?» - переспросил Грашаал. – «У нее при себе остается медальон Сборщицы. Как можем мы одержать верх над нею?» «Теперь ты понимаешь, зачем нам нужны эти смертные», - шепнула Каал, заставив героев встревожиться: похоже, сии сподвижники Сира собираются использовать их в неких замыслах...

Полководцы и сопровождаемые теми азеротцы ступили на площадь пред величественным замком Денатриуса. Последний обращался к собравшимся у подножия ступеней верным – вентирам и камнелюдам. «Дети мои, я знаю, какие страдания вы превозмогли», - рек Сир. – «Боюсь, предстоит свершить новые жертвы, дабы прошел Ревендрет через этот кризис».

Выступив вперед, Камергер смиренно представил Владыке смертных, и Денатриус обратил на них свой взор. «Смертные, вырвавшиеся из неприступной тюрьмы», - констатировал он. – «Живые души, возвращающие надежду в вечные царствия... Мне ведомо о вашем срочном требовании анимы для Арденвельда. При иных обстоятельствах я бы с радостью удовлетворил его. К несчастью, явились вы в час жестокого восстания. Засуха заставила мой народ предаться отчаянию... голодать... а некоторых – прибегнуть к насилию. Но если вы разделите наше начинание, я с радостью помогу вам всем, чем смогу».

Утверждал Денатриус: герои способны стать светочем для обитателей Темных Земель – символом, за которым сплотятся те и займутся решением проблем, затрагивающих всю реальность. «Перед вами – Двор Сборщиков, входят в который самые верные мои вентиры», - произнес Сир, указав героям на собравшихся на площади сподвижников. – «Прежде их было семеро, ныне осталось четверо».

Денатриус представил героям членов Двора Сборщиков: Лорда Податей – Сборщика Зависти; Преследовательницу Страха – Сборщицу Ужаса, охотницу за душами; Зодчую Камня – Сборщицу Гнева, создательницу камнелюдов; и Графиню, Сборщицу Желаний, выступающую гласом Сира в общении с дворянами.

Сир назвал героев своими гостями, приказав подначальным относиться к ним с подобающим уважением. После чего, обратившись к Камергеру, велел тому положить конец затянувшемуся восстанию. «Для достижения этой цели я вверяю тебе медальон принца Ренатала», - произнес Денатриус, передавая Камергеру сей артефакт, - «а также помощь смертных. Приведи ко мне Обвинительницу, и ее медальон станет твоим. Принц же уже обещан иному верному союзнику». Камергер склонился в почтительном поклоне, заверив Владыку в том, что непременно исполнит его волю.

Обратившись к героям, Камергер повелел им очистить Мост Покаяния от занявших его сил мятежников; получив из рук Сира медальон, Камергер считал, что титул при Дворе Сборщиков у него в кармане, и ныне вел себя куда более надменно, чем прежде, пытаясь соответствовать своему новому положению – правда, пока что лишь обещанному.

Приблизившись к мосту, ведущую к занятым мятежниками Залам Искупления, возвестил лорд Камергер: «Волею Владыки Обвинительница должны быть заключена под стражу, и я должен обрести контроль над Залами Искупления!» «Мы отвергаем твою волю, твои ложные притязания и твоего Владыку!» - прозвучал ответ Обвинительницы. «Противясь мне, ты являешь свою гордыню, Обвинительница!» - молвил Камергер. – «Ты недостойна своего титула, своих привилегий и своей власти!» «А ты недостоин продолжать существование», - парировала Обвинительница. – «Приблизишься к моим Залам – и я докажу тебе это!»

Азеротцы схлестнулись с мятежниками, вытесняя их с моста; многие пали в сем сражении – выжившие повстанцы укрылись в Залах Искупления, врата которых захлопнулись пред героями и миньонами Камергера. К героям приблизился камнелюд Эшелон – правая рука лорда Камергера, велев смертным заполучить камень грехов Обвинительницы. «Большинство вентиров, подобных лорду Камергеру, прячут свои камни грехов, дабы не были те использованы против них самих», - пояснил героям Эшелон. – «Но Обвинительница выставляет свой камень напоказ – мол, смотрите, сколько грехов я искупила!»

Камень грехов Обвинительницы означился неподалеку – на алтаре. Но, стоило азеротцам приблизиться, как Обвинительница, витавшая над Залами Искупления и наблюдающая за противниками, обездвижила их заклинанием, приказав двоим сподвижниками – инквизиторам Вильгельму и Стелле – оградить камень грехов охранными чарами. Героям же – несведущим марионеткам Денатриуса - Обвинительница велела убираться прочь, ибо в следующий раз пощады от нее им ждать не следует.

Приблизившись к смертным, Камергер пояснил им, что знания, выбитые на камнях грехов, могут стать смертоносным оружием, если использовать их по существу. Ведь души, оказавшиеся в Ревендрете, предали камню свои истинные имена и свои самые потаенные грехи.

Камергер приказал героям разыскать камни грехов двух инквизиторов – сподвижников Обвинительницы, а после – покончить с сими вентирами. Сразить саму Обвинительницу Камергер надеялся лично... Эшелон сопроводил азеротцев к склепам, среди которых находились искомые теми камни. «Камни грехов – самое могущественное... и ненавистное... оружие в Ревендрете», - рассказывал смертным камнелюд. – «Когда все бегут от своего прошлое, худшее, что ты можешь сделать, - предъявить его напрямую».

Разя атакующих их мятежников, герои сумели разыскать камень грехов инквизитора Стеллы, а также заручиться помощью означившегося поблизости камнелюда – Темеля, Вестника Грехов, способного высвобождать могущество сих артефактов. По словам Эшелона, с самого создания Ревендрета Темелю было велено озвучивать грехи смертных, и знает он, как речами своими обезоружить любого вентира в царствии.

Герои разыскали инквизитора Стеллу, и Темель, бросив взгляд на ее камень грехов, возвестил: «Я называют тебя истинным именем – Зилл’ки, Сокрушительница Миров! Ты, которая ни во что не ставила других. Та, которая понимала смерть, но не приветствовала ее». На лице Стеллы отразилось изумление – похоже, слова Вестника Грехов задели ее за живое... несмотря на то, что давным-давно искупила она свои мирские прегрешения. Не мешкая, герои сразили Стеллу, и Камергер, наблюдавший за противостоянием, довольно потер руки, ведь часы, защищавшие камень грехов Обвинительницы, ослабли.

Следуя указаниям Эшелона, азеротцы обнаружили осколки камня грехов Вильгельма, коий инквизитор предусмотрительно разбил на части. С помощью анимы Эшелон воссоздал камень, и Темель возвестил во всеуслышание: «Истинное имя Вильгельма – Мунго, Солнечный Король! Он обрел великое могущество и воспользовался им лишь себя ради. Ему было мало полученных божественных даров, он украл еще больше!» Пораженный, Вильгельм ослабил бдительность, и герои покончили с ним.

Чары, защищавшие камень грехов Обвинительницы, исчезли, и Эшелон поспешил доставить артефакт лорду Камергеру, противостоящему у запертых врат Залов Искупления Обвинительнице. Получив камень грехов, Камергер прочел письмена, высеченные на поверхности его, усмехнулся: теперь-то он сломает Обвинительницу... а затем – прикончит ее!

«Я называю Обвинительницу ее истинным именем – Харриэт Алая Тень!» - возопил Камергер, прожигая взглядом ненавистную противницу. – «Ту, которая стояла за убийствами великого множества невинных! Ту, доход которой был основан на убийствах! Ту, которая убивала своих же...» Обвинительница молча смотрела в сторону Камергера, ожидая, когда же тот закончит, и растерялся вентир: «Почему же ничего не происходит?..» «Ты думаешь, Сборщицу так легко сломать?» - осведомилась Обвинительница. – «Мой камень грехов у всех на виду. Я горда тем, что искупила грехи в Ревендрете!»

Устрашившись, Камергер призвал героев и Эшелона, требуя, чтобы те защитили его. Надеялся он, что медальон его каким-то образом усилит чары камня грехов, в то же время ослабив Обвинительницу... И действительно: магия медальона вызвала призрачный образ той, которая выступала обвинительницей для самой Харриэт – ее дочери, Камиллы... «Дочери, которую ты убила во тьме ночной», - прошипел Камергер, сознавая, что защитные чары, ограждающие Обвинительницу, рушатся...

«Мама, зачем ты это сделала?» - молвила девочка «О, дорогая Камилла», - прошептала Обвинительница, всецело пребывая во власти страшных воспоминаний. – «Я не знала, что это ты! Они солгали мне! Они сказали... Мне так жаль, любимая. Я не хотела причинять тебе вред. Я думаю о тебе каждую...»

«Ты убила собственную дочь!» - прогремел Камергер, упиваясь своим триумфом. «Ты смеешь являть образ дочери, чтобы терзать меня?!» - с ненавистью бросила ему Обвинительница. – «Я заплатила за этот грех стократ!»

Защитные часы Обвинительницы исчезли окончательно; повинуясь жесту Камергера, герои бросились вперед, пленили ее, бросили в загодя подготовленную воинами Сира клеть. «Ныне я властвую над Залами Искупления», - постановил Камергер, после чего, передав героям временно одолженный ему Владыкой медальон, велел вернуть артефакт Денатриусу, ровно как и доставить ему плененную Обвинительницу. Последняя пыталась воззвать к разуму смертных, умоляя тех не доверять Владыке.

Денатриус поблагодарил азеротцев за то, что удалось им пленить предавшую Двор Сборщицу, и сейчас ожидало ту показательное наказание. «Обвинительница, я препоручил тебе простую задачу», - обратился Сир к пленнице, и собравшиеся на дворцовой площади затаили дыхание, наблюдая за вершащимся. – «Но ты решила примкнуть к мятежникам». «Ты приказал мне осквернить древние ритуалы, определяющие нашу суть», - возразила Обвинительница. – «Я не стану делать это – даже для тебя». «Прискорбное решение», - поморщился Денатриус. – «Посему обвиняешься ты в презрении воли Ревендрета». «Я же обвиняю тебя, Денатриус, в несоответствии своему титулу», - парировала Обвинительница. – «Это ты презрел волю Ревендрета!»

«Презрел волю Ревендрета?!» - разъярился Владыка. – «Я и есть Ревендрет!.. Возможно, несколько столетий, проведенных в Квартале Углей, напомнят тебе о том, кто правит сим царствием». «Даже озвученное наказание говорит лишь о твоем самодовольстве», - презрительно фыркнула вентира. – «Что ж, хорошо. Спрячь меня вместе с иными своими неудачами. Прежде ты был повелителем ужаса. А теперь? Все прежнее впечатление утрачено». «Разве?» вкрадчиво осведомился Денатриус. – «Что ж, посмотрим».

Обратившись к Преследовательнице Страха, Сир повелел ей призвать своих охотников, ибо состоится в Ревендрете традиционная Охота Покаяния, призванная наполнить страхом сердца наиболее... упрямых душ. Ведь страх – сильный мотиватор, и способствует переменам – и искуплению грехов.

Наряду со Сборщицей Ужаса проследовали герои в Рощу Страха, и та указала смертным на упрямую душу – псаря Локси, на которую и состоится охота. Преследовательница Страха передала героям зачарованные цепи, с помощью которых надлежало сделать душу менее упрямой и более восприимчивой к... устоям Ревендрета.

С помощью служителей Преследовательницы Страха азеротцы сумели наполнить душу непокорного Локси страхом, после чего сопроводили его к Склепу Увядания, где начала действа дожидались Сборщица Ужаса и ее верные охотники. Душу Локси приковали к остальным, на которых должна была состояться охота, и Предводительница Страха велела им, гонимым ужасом, бежать прочь. Души – в том числе и Обвинительница – бросились прочь от Склепа Увядания, а охотники-вентиры и герои устремились за своими жертвами. «Помните, вы помогаете им и Ревендрету через страх, который несете», - напутствовала смертных Сборщица Ужаса. – «Когда душу наполняет страх, она становится податлива к нашим методам. Кстати говоря, Владыка велел вам лично преследовать Обвинительницу».

Одну за другой, настигала охотники несчастные, сломленные страхом души, и молили те об избавлении. Герои настигли Обвинительницу... и та предложила им узреть своими глазами истину о происходящем в Ревендрете. Проведя смертных в неприметный склеп, вентира зачаровала зеркало, проследовав в которое, оказалась наряду с героями в подвалах замка Натрия – оплота Сира Денатриуса. «Здесь должна состояться встреча Денатриуса с одной из его приспешниц», - сообщила Обвинительница своим спутникам. – «И вы узнаете всю правду о нынешней засухе».

Схоронившись в тенях, наблюдали герои шагающих по коридору замка Денатриуса и ближайшую его сподвижницу, леди Инерву Темную Жилу. «Как я уже пояснила, Сир, мы не можем позволить себе торопиться со столь деликатной задачей», - говорила вентира. – «Сбор анимы требует осторожности». «Наш друг проявляет... нетерпение», - отвечал ей Денатриус. – «Недавние события требуют, чтобы мы удвоили свои усилия. Проследи за тем, чтобы это было сделано, Инерва». «Но, господин, я...» - начала было Инерва, но Денатриус жестом велел ей замолчать, ощутив присутствие в замке нежеланных гостей.

Владыка с силой метнул клинок... и вонзился тот в зеркало, выступавшее для героев и Обвинительницы спасительным порталом. Похоже, теперь путь к отступлению отрезан для них... «Моя несгибаемая Обвинительница и ее несведущие смертные марионетки», - ухмыльнулся Денатриус. – «То, что вы обнаружили наш маленький секрет, впечатляет... и немного огорчает в то же время».

«Ты лишаешь собственный народ анимы и насаждаешь засуху на Темные Земли!» - бросила ему Обвинительница. – «Почему?» «Иные царствия попусту расточат наш самый драгоценный ресурс», - отозвался Денатриус. – «Так не пойдет. Будь уверена, эта анима послужит высшей цели. Но, боюсь, ты не проживешь так долго, чтобы узреть сие славное свершение».

Инерва просила Денатриуса позволить ей разделаться с гостями, и Сир, безразлично пожал плечами, устремился прочь. Призвав стражей, Инерва велела им атаковать героев... Те сдерживали натиск врага, пока Обвинительница восстанавливала разбитое зеркало. Наконец, то вновь обратилось в портал, бежав через который, азеротцы и Обвинительница обнаружили себя в знакомом склепе.

Медлить было нельзя: очевидно, что Денатриус не оставит их в покое и непременно бросится в погоню, чтобы покончить со смертными, знающими ныне слишком много. Обвинительница повела за собою смертных в Лощину Страха, где находился заброшенный охотничий домик Преследовательницы Страха. Глас последней разносился над рощей; обещала Сборщица Ужаса, что охотники ее непременно изловят беглецов.

У Лощины Страха, находящейся в соседнем Гибельном Лесу, Обвинительницу встретили мятежники, ведомые генералом Дрейвеном. У охотничьего домика состоялось решающее противостояние с Преследовательницей Страха и ее охотниками. Сборщица Ужаса пала в сем сражении; с мертвого тела ее герои забрали медальон, указывающий на принадлежность вентиры ко Двору Сборщиков.

Но Обвинительница не питала ложных иллюзий: одержанная в Лощине Страха победа лишена смысла, если предводитель мятежников – принц Ренатал – не вернется. «В последний раз принца видели вместе с герцогом Теотаром в час атаки на замок Владыки», - просветила Обвинительница героев. – «Мы не знаем, что сталось с принцем, но герцог Теотар был изгнан в Квартал Углей – средоточие страданий и безумия. Именно туда Владыка помещает своих самых ненавистных врагов, дабы познали те бесконечную агонию».

Обвинительница убедила смертных в том, что без Ренатала восстание обречено, посему и выступили те к Кварталу Углей в надежде разыскать герцога Теотара и узнать, какая же судьба постигла принца. Герои сумели проникнуть в Квартал Углей, где отыскали Теотара, прозванного здесь «безумным герцогом». Свет, направляемый через сложную систему массивных линз и зеркал, озарял Квартал Углей, причиняя заключенным в оном душам немыслимые страдания тела и разума. Но все же Теотар вспомнил, что плененного принца миньоны владыки в башню, рекомую Грехопадением.

Безумный герцог указал героям подземный ход в Грехопадение; сам он ступить в башню не мог, ибо на основание ее Владыка направил поток Света – достаточный, чтобы испепелить любого вентира, коли дерзнет приблизиться тот. Ступив в башню, азеротцы схлестнулись с защитниками той: камнелюдами, горгонами, каменными демонами... Покончив с противниками, повернули они в сторону тяжелое зеркало, находящееся на одном из ярусов Грехопадения, изменив таким образом угол падения выжигающего Света на башню.

Теотар и ближайшие сподвижники его воспользовались представившейся возможностью, бежали из Квартала Углей в Грехопадение, надеясь продолжить поиски принца Ренатала. Герцог поведал героям, что прежде Грехопадение было мастерской Владыки, и наверняка таит в себе немало тайн. Азеротцы принялись исследовать оплот в надежде отыскать принца или зацепки к его местонахождению; Теотар же отправил весть Обвинительнице в надежде, что вскоре та наряду с мятежниками прибудет в Грехопадение.

Обнаружили герои в одном из залов Ворпалию – разумный меч Ренатала, начавшего некогда восстание против Денатриуса. Но мятеж провалился, и – по словам меча – принц был исторгнут в Утробу... Как оказалось, прямо здесь, в Грехопадении, находилось устройство, позволяющее ступить в Горгоа, Реку Душ, и переместиться таким образом в Утробу.

Способом сим и воспользовались герои, дабы вернуться в мрачное царствие Тюремщика. Разумный меч ощущал своего владельца, указывал смертным направление... Вскоре те отыскали Ренатала, заключенного в клеть, вызволили принца из заточения.

«Моих союзников заключили в Торгаст, Башню Проклятых», - произнес Ренатал, указав в сторону оплота Изгнанного. В надежде вызволить сподвижников, принц наряду с героями отыскал портал, ведущий в башню. Законы физики в ней не работали, а реальность отрицала всю логику, основано на которой мироустройство. Казалось, пребывает башня в постоянном изменении и преображении, а число этажей ее – бесконечно!

Азеротцы и принц Ренатал противостояли множеству присяжных Утробы, встреченных в час восхождения их на верхние этажи Торгаста. В одном из чертогов сразили они чудовищного Стража Душ, вызволив из заточения сподвижников Ренатала – Куратора, Девахию и Тенавала. «Ренатал, ты вернулся!» - приветствовала принца вентира, Куратор. – «Как долго мы оставались здесь? Это место... пожирает мой разум». «Куратор!» - воскликнул Ренатал. – «Я рад, что ты не сломалась. Нам нужен портал, чтобы убраться отсюда». «Это Утроба», - мрачно напомнила ему Куратор. – «Никто не в силах сбежать из Утробы».

Ренатал представил Куратора героям, назвав вентиру «одной из величайших архивариусов в истории». Куратор воспользовалась азеротцами как проводниками для двеомера своего заклинания – Ритуала Духовного Следа, создав портал, магия коего перенесла их за пределы Утробы – прямиком в Грехопадение. Сотворить подобную волшбу возможно было лишь единожды, ибо она воспроизводила путь, коий проделали герои, в обратном направлении.

Похоже, Куратор и сама донельзя удивилась тому факту, что герои выжили при телепортации. Что ж, оставалось лишь поздравить себя с успехом...

Осмотревшись в Грехопадении, постановил Ренатал: башня эта станет оплотом сил мятежников в грядущем противостоянии Сира Денатриусу. Теотар, Обвинительница и генерал Дрейвен привели в Грехопадение все силы мятежников, остающихся у них в подчинении, и Ренатал вознамерился атаковать противника: сделать это надлежало как можно быстрее – пока не узнал Владыка о бегстве принца из Утробы.

«Сира Денатриуса необходимо остановить!» - обратился Ренатал к азеротцам. – «Анима, которую он похищает у Темных Земель, ослабляет узы, сдерживающие Тюремщика в Утробе. Это не должно произойти!» Принц велел героям направить установленные в Грехопадении линзы на врата замка Натрия, чтобы верные Владыке вентиры и нос высунуть оттуда не смели, опасаясь испепеляющего Света, озаряющего твердыню.

Прежде, чем следовать непосредственно к Натрии, герои наряду с мятежниками нанесли удар по Залам Искупления, занятым ныне лордом Камергером и его приспешниками. Прежде в замке сем обретали души искупление и тем самым избегали незавидной участи быть низвергнутыми в Утробу; ныне же Камергер одержим идеей забора анимы у душ – порой в таких количествах, что искупление для несчастных становилось вовсе невозможным.

Ступив в Залы Искупления, герои покончили с могучим камнелюдом Эшелоном, относившимся к смертным с неизменным презрением, верховной судьей – вентирой Ализ, несущей алчущим искупления душам темное слово Сира Денатриуса... и, наконец, с самим лордом Камергером. На теле того означился медальон Гордыни, коий герои не замедлили передать принцу Ренаталу.

...Герои, принц и его ближайшие сподвижники устремились ко Двору Сборщиков, с помощью анимы пробудили верных Ренаталу камнелюдов. Во время предыдущей атаки принца на замок Денатриус одним мановением руки обратил всю армию его в камень; пришла пора исправить содеянное.

Управляющие зеркалами в Грехопадении дредгеры испепеляли потоком Света вентиров, дерзнувших появиться из врат Натрии, то отводили оный в сторону, позволяя пройти силам мятежников.

Силы Каменного Легиона и вентиров сошлись в противостоянии со смертными и мятежниками у запертых врат цитадели. Дрейвен противостоял генералам Каал и Грашаалу, в то время как герои, Ренатал, Обвинительница и Куратор поглощали из находящихся в замковом дворе источников аниму, готовясь к неминуемому противостоянию с Владыкой. Последний предстал противникам; в руке сжимал он Реморнию – разумный меч, алчущий крови.

Двое камнелюдов низвергнулись с небес на Обвинительницу и Куратора, подхватили их когтями, устремились прочь. Оставшись один, Ренатал метнулся к Сиру, но Реморния, живущий собственной жизнью, наносил принцу удар за ударом, кромсая его плоть, лишая последних сил.

Израненный и обессиленный, Ренатал приблизился к Денатриусу... пал на колени. «Это и есть твой великий решающий натиск?» - буднично осведомился тот, и, схватив принца за горло, прошипел: «На протяжении долгого времени ты нес наказание исполненным гордыни душам. Но вместо того, чтобы вынести уроки из их страданий, ты стал одной из них. Ты должен был лишь подчиняться! Как замечательно, что ты станешь свидетелем тому, что грядет. Каждая драгоценная капля анимы, извлеченная из страдающих душ низших существ, ныне образует путь для Изгнанного, пройдя которым, вернет он то, что принадлежит ему по праву. А когда освободится он, по воле его сущее прекратит свое существование. Единственная сила, которая возникнет из сего вихря перемен – смерть. Смерть, и те, кто сопутствовал ее победе».

С ужасом наблюдал Ренатал, как поток анимы исторгается из замка и окрестных земель, устремляясь прямиком в Утробу... «Запомни этот урок», - посоветовал принцу Денатриус, после чего отбросил тело обессиленного противника в сторону.

Герои с ужасом взирали на возникшую в сердце Ревендрета воронку – брешь меж царствиями Темных Земель, куда ныне истекала анима, с каждой минутой все боле ослабляя стены тюрьмы Изгнанного. С какой же легкостью поверг Денатриус своих противников – похоже, мятеж их был с самого начала обречен...

«Я знал, что Денатриус накапливал аниму, но... даже представить не мог подобного», - прохрипел принц, когда азеротцы приблизились к нему. Обвинительница и Куратор присоединились к своему предводителю, и ныне взирали на низвергающийся в Утробу поток, и на лицах их отражался ужас... и беспомощность. Очевидно, что в одиночку не справятся они с сиром, посему Ренатал просил героев вернуться в Орибос вместе с генералом Дрейвеном и молить о помощи Тал-Инару. Лидеры восстания возвращались в Грехопадение, дабы подготовиться к неминуемому противостоянию с миньонами Денатриуса – ведь те наверняка попытаются сокрушить мятежников в самом скором времени. Герои же и Дрейвен проследовали к порталу, ведущему в Орибос, где Тал-Инара с тревогой обратилась к ним, молвив: «Мы ощутили предательство, изменившее бесконечные нити судьбы. Утробу переполняет сила. Мы должны знать, что стало тому причиной».

«За засухой анимы стоит Денатриус», - пояснил Почтенному Голосу Дрейвен, - «и именно он направил потоки оной в Утробу. Он состоит в союзе с Тюремщиком». «Да сохрани нас Назначение!» - изумилась Тал-Инара. – «Все куда хуже, чем мы предполагали». «Похоже, Тюремщик дергал за ниточки судьбы и в нашем мире тоже», - мрачно добавил Болвар Фордрэгон.

Смотритель Ках-Шер обратился к Тал-Инаре, сообщив, что Вечные призывают ее в чертог Судьи. Почтенный Голос просила героев сопровождать ее, а Ках-Делен наказала тем временем призвать в Анклав представителей четырех ковенантов.

Проследовав в Горнило, где оставалась Судья, возвестила Та-Инара: «Будучи гласом Судьи, я отвечаю на зов Вечных! Как могу я служить им?» Предстали Служительнице и героям призрачные образы Королевы Зимы и Кирестии Первородной. «Утроба растет, ее переполняет сила!» - возвестила последняя. – «Как это могло произойти?!» «Зло, которое мы считали плененным навечно, пыталось разобщить нас», - отозвалась Королева Зимы. – «Примас осознал истину, но его предупреждение мы получили слишком поздно. Боюсь, он заплатил страшную цену за это знание».

Предстал собравшимся образ принца Ренатала, чему Вечные весьма удивились. «Ты говоришь за Ревендрет?» - осведомилась Кирестия. – «Где же твой Сир? Где наш брат, Денатриус?» «Мой Сир... предал всех нас», - произнес принц. – «Именно он стоит за засухой анимы. Он лишил оной все наши царствия, вынудив наши народы испытывать страшный голод. А когда мы узнали правду, Денатриус исторг огромные запасы анимы в Утробу... дабы даровать силы своему истинному повелителю».

Воцарилось потрясенное молчание... нарушила кое Кирестия, молвив: «Давным-давно мы были едины в желании пленить этого... монстра. Теперь, когда Примаса больше нет, а Денатриус оказался предателем, наш пантеон... расколот... и гибель уготована Темным Землям». «Но есть надежда», - возразил Ренатал, указав в сторону азеротцев. – «Эти смертные спасли меня из Утробы и явили предательство Сира». «Моему лесу они тоже помогли», - согласилась Королева Зимы. – «Их род обладает огромным потенциалом. Если воспользуемся им, то, возможно, и сумеем обратить сложившееся положение в свою пользу». «Согласна», - изрекла Кирестия. – «Ради блага Темных Земель каждый смертный должен избрать для себя ковенант». «И когда царствия наши обретут прежние силы, единым фронтом станем мы противостоять тьме», - заключила Королева Зимы.

Тал-Инара заверила Вечных, что проследит за тем, чтобы приняли смертные судьбоносные для себя решения. После чего провела героев в Анклав, где уже находились представители четырех народов Темных Земель: Полимарх Адрестес, генерал Дрейвен, леди Лунная Ягода и секутор Мевикс.

Каждый из героев избрал для себя один из четырех ковенантов. Одни возвращались в Бастион, дабы продолжить противостояние Отринувшим, другие устремились на помощь к Темному Принцу Грехопадения, дабы вырвать власть над Ревендретом из рук Владыки, третьи занялись исцелением Арденвельда и возвращением равновесия в сие царствие, четвертые же примкнули к некролордам Дома Избранных, дабы завершить конфликт, снедающий Малдраксус.

Однажды вернутся они в Орибос, дабы наряду с обитателями царствий Темных Земель выступить против всесокрушающей мощи Утробы...

Прибывшие в Бастион герои устремились к Престолу Вечных Гимнов, где Архонт вознамерилась чествовать смертных, кои противостояли малдракси, вторгшимися в царствие кирий. Пред собравшимся вознесенными возвестил Адрестес: «Братья и сестры! Мы собрались здесь сегодня, ибо сии смертные доказали, что союзники они не только Бастиона, но и всех Темных Земель. Они приняли решение примкнуть к нам. Помочь нам вернуть наше царствие».

Азеротцы приблизились к призрачному образу Архонта, и молвила та, обращаясь к кириям: «Эти смертные не так давно среди нас, но рассказы о деяниях их звучат в залах вознесенных. Приняв наше начинание, они защищали храмы наши в час вторжения. Явили предательство Денатриуса и противостояли ужасам самой Утробы! Сегодня мы приветствуем их в нашем священном ковенанте. Вместе мы принесем мир в наше царствие! Слава Бастиону!»

Кирии и кандидаты приветствовали новых своих сподвижников, славя тех и деяния их...

Полимарх Адрестес сопроводил героев в Райскую Твердыню, находясь в которой, наблюдали вознесенные за землями Бастиона и кандидатами. «Райская Твердыня была создана Архонтом в качестве оплота для нашего ковенанта», - рассказывал кирия смертным по пути.

...В последующие дни странствовали герои по землям Бастиона, противостоя врагам кирий, изыскивая запасы анимы и наполняя оной резервуары ковенанта. Конечно, всей анимы в Темных Землях окажется недостаточно для восстановления магических механизмов Райской Твердыни в отсутствие доблестных душ, готовых поделиться сей эфемерной субстанцией. Кирия Даэлия напомнила азеротцам, что в Утробе остается в заточении великое множество душ, предназначенных для Бастиона. Если бы изыскался способ освободить их, восстановление Райской Твердыни возможно было бы осуществить.

Вернувшись в Орибос, герои проследовали к Кольцу Переноса, где находились порталы в иные царствия Темных Земель. Здесь повстречали они сородичей, принадлежащих к иным ковенантам – как оказалось, вверены им были точно такие же миссии. Вновь объединившись, герои сиганули в поток душ, проходящий через центр Кольца – прямиком в Утробу.

Наведались смертные в убежище Ве’нари, поведав о том, что собираются попытаться вызволить из Утробы души, предназначенные иным царствиям Темных Земель. Посредница, в свою очередь, просветила героев: после бегства тех из Утробы дозоры присяжных были усилены. И, если желают герои сотрудничать с ним, Ве’нари излагала им простые правила, на которых будет основано дальнейшее их взаимодействие. «Вы никому не скажете о моем существовании», - говорила Посредница. – «Все действия вы будете совершать сами. Я передам вам Хранилища Душ – артефакты, в которые возможно поместить души, находящиеся в Утробе. Приняв Хранилища Душ, вы тем самым заключаете со мной договор. Вы по доброй воле поделитесь со мной любой ценной информацией, которую обнаружите в Утробе. В обмен я позволю вам покупать у меня инструменты, необходимые для выживания в сем царствии и спасения душ, искомых вами».

Получив во владение Хранилища Душ, представители четырех ковенантов рассредоточились по землям Утробы, занявшись поисками душ. Разили они присяжных Утробы, а остаточные сущности тех – стигию – доставляли Ве’нари, которая творила на основе оной различные предметы и артефакты. Конечно, «бесчинства» смертных не укрылись от Тюремщика, и гневный глас того разносился над землями царствия, обещая скорое пленение дерзким.

Посредница продолжала наставлять героев, сообщая тем правила выживания в Утробе. Во-первых, всегда следует загодя продумать путь отступления. Во-вторых, надлежит держаться скромно и не высовываться, ведь, если заприметит Тюремщик чужаков, то бросит все силы на их поимку.

Помимо поиска душ, исполняли герои поручения Ве’нари – усиливали защитные чары над ее убежищем, а также размещали магические маячки в определенных точках Утробы, дабы сообщали устройства Посреднице о перемещении присяжными душ в Торгаст.

Однажды узрели герои Бэйна Кровавое Копыто, пытавшегося бежать из Башни Проклятых, но присяжные-инквизиторы пленили доблестного таурена, вновь вернув того в заточение; лишь булава Бэйна осталась лежать на земле, и азеротцы, забрав оружие с собою, вернулись в убежище Ве’нари.

После, обретя достаточное количество душ, герои покинули Утробу с помощью путевого камня, и, оказавшись в Орибосе, сообщили Болвару о том, что зрели Бэйна в царствие Тюремщика. Обещал Фордрэгон, что обязательно подготовит план по спасению плененных в Башне Проклятых правителей, а пока надлежит героям доставить души в те царствия Темных Земель, которые им предназначены.

Так, проследовав к Кольцу Переноса, азеротцы вновь простились друг с другом, ступив в порталы и переместившись в иные царствия Темных Земель. Адрестес приветствовал смертных, поблагодарив тех за доставленные в Бастион души.

Получив приток анимы, кирии сумели возродить механизмы Райской Твердыни, возвращая тем самым ковенанту былые силы. В последующем азеротцы не раз наведывались в Утробу, вызволяя все новые души и запасы анимы, доставляя их в Бастион.

С помощью древнего устройства некоторые из героев связали души свои с сущностями кандидатов Бастиона, разделив с ними надежды, грезы и воспоминания. Становились они родственными душами, даруя друг другу свои силы и способности. Со временем связь душ лишь усиливалась.

...Отринувшие продолжали атаки на защитников Бастиона, и Адрестес постановил: надлежит возвести лучших кандидатов в ранг вознесенных, благо на сие начинание Архонт выделила толику анимы из имеющихся резервов.

Герои сопровождали избранных кандидатов – в том числе и Клею – ко Двору Восторга, где и должен был состояться ритуал вознесения. Желая воспрепятствовать сему, Отринувшие под началом Палладии и Херуса заняли Двор, обратив во тьму многих кандидатов, слепо верящих их речам.

Покончив с Отринувшими, герои наряду с кандидатами проследовали во Двор Восторга, где те прошли ритуал вознесения, принеся клятвы беззаветного служения Темным Землям и поддержания порядка в них. В качестве последнего испытания каждому из кандидатов надлежало провести в Орибос душу из смертного мира.

Клее выпало забрать в мир иной душу простого фермера из Азерота, Бена Хоуэлла. Вел тот тихую и мирную жизнь в городке Озерном... когда атаковали тот мертвяки Плети. До последнего Бен разил нежить, защищая семью... но пал в противостоянии... Клея забрала душу доблестного смертного, доставила ту в Орибос – пред очи Судьи, как она полагала. Но – к вящему ужасу Клеи – поток душ устремлялся не в царствия Темных Земель согласно вердикту Судьи, но в Утробу!

«Но разве не должна была Судья отправлять души в иные царствия?» - в отчаянии обратилась Клея к Тал-Инаре. – «Почему все они следуют в Утробу?» «Засуха анимы оказала воздействие не только на Бастион, кандидат», - отвечала ей Почтенный Голос. – «Могущество Тюремщика возрастает, и страдают от сего все Темные Земли. Страшная тьма объяла нашу благословенную Судью, погрузив ее в бесконечный сон. С тех пор ни одна из душ не была судима. Все их поглощают ужасы Утробы».

Пораженная, Клея вернулась в Бастион, где в Райской Твердыне обратилась к Полимарху с вопросом: «Почему продолжаем мы доставлять души в Темные Земли, если все они низвергаются в Утробу?» «Наша задача – не в том, чтобы перемещать души в назначенные царствия», - пояснил кандидату Адрестес. – «Наша задача – проносить их через завесу. Архонт наряду с иными Вечными занимается решением возникшей проблемы. Мы должны поддержать ее, исполняя свой долг – несмотря на ни что». Несмотря на озвученные вопросы, Клея была непоколебима в осознании своего долга – и за это Адрестес был ей благодарен.

Церемонию вознесения проводила Архонт, и присутствовать на оной было дозволено героям. Кирестия называла имена кандидатов, и когда приближались те, обращали их в вознесенных... Наконец, настала очередь Клеи. «Ты не только наставница для тех, кто рядом с тобою, но и верная защитница Бастиона», - обратилась к ней Архонт... и обрела Кля белоснежные крылья.

Неожиданно из рядов Святейших выступила Девос, на глазах пораженных кирий и кандидатов преобразившись, представ Отринувшей! «Никаких боле ритуалов, Архонт!» - возвестила Девос. – «Никакой боле лжи!» «Девос?» - поразилась Кирестия. – «Так это ты возглавляешь этот мятеж?!» «Слепая этика Архонта подвергает всех нас опасности!» - говорила Девос, обращаясь к собравшимся в сем час в Райской Твердыне, близ Символа Вознесения. – «Мы создадим новый путь для Бастиона! Шпили Вознесения принадлежат Отринувшим!»

Великое множество Отринувших атаковало Шпили Вознесения, и защитники Бастиона схлестнулись с противниками, дабы защитить свою вотчину. Святейшие наряду с верными сражались за свои святилища и иные области Бастиона... в то время как азеротцы отражали натиск Отринувших в Райской Твердыне. Клея была тяжело ранена, и Пелагос поспешил увести ее в сторону, дабы исцелить.

Как оказалось, Храм Верности, прежде находившийся в ведении Девос, был захвачен Отринувшими, и ныне спешили к нему кирии из Храма Мудрости, дабы сразиться за святилище.

Разя Отринувших в твердыне, герои лицезрели Утера и Лисонию, а также темных кирий, прежде выступавших последователями Верности. «Смертные, Архонт лгала вам, - обратился Утер к азеротцам. – «Девос выстроит новый пути к правосудию». «Мы воплотим в жизнь великое видение!» - поддержала его Лисония. – «Кирии – все без исключения – будут свободны он оков своих ритуалов!»

Герои атаковали Утера, и принял тот бой... «Архонт отказала мне в последнем правосудии!» - говорил темный кирия, противостоя воителям. – «Девос же удостоверилась в том, что монстр окажет там, где и должен находиться!»

Азеротцы продолжали теснить Утера, и тот отступил, выкрикнув: «Хватит! Райская Твердыня не имеет никакого значения. Символ Вознесения расколот нами, и силы ваши уменьшатся. Шпили Вознесения вскоре будут принадлежать Отринувшим. Девос спасет Темные Земли от засухи и проведет нас за собою в новую эпоху!»

Обе стороны понесли немалые потери; Отринувшие покинули Райскую Твердыню, но – как оказалось – атака была лишь обманным маневром, призванным разделить силы защитников Бастиона. Ныне Отринувшими были захвачены Шпили Вознесения... Архонт и Святейшие возглавили натиск защитников Бастиона, и герои примкнули к ним, дабы покончить с Отринувшими раз и навсегда.

В сражении за Шпили Вознесения азеротцы и союзники их яростно противостояли Отринувшим, и сознавали обе стороны, что от исхода сражения зависит судьба всего Бастиона. Покончили герои с темной кирией, Кин-Таром, а также с обращенными в служение Отринувшим центурионами – Вентунаксом и Орифрионом.

Кирестия же сошлась в противостоянии Девос у Престола Архонта. «Ты была Святейшей Верности, Девос!» - говорила Кирестия своей немезиде. – «Но все это время ты возглавляла Отринувших». «Твоя слепая приверженность предначертанному пути обрекла нас всех на гибель», - парировала Девос. – «Ты не оставила нам иного выбора, кроме как противостоять тебе!» «Да внемли же ты гласу разума!» - восклицала Архонт. – «Кирии должны оставаться едины». «Пока ты верховодишь ими – нет!» - прозвучал ответ. – «Отринувшие проложат новый путь для Бастиона. На протяжении эона нам говорилось о том, что обязаны мы ‘очищать’ себя. Отринуть свои воспоминания, личности, любимых. Все – во имя служения. Но чему мы служим? Беспомощной Судье, жестокому закону! Наши жертвы – все впустую!»

«Мы приносим жертвы потому, что должны», - настаивала Кирестия. – «Смертные тяготы лишь мешают исполнению нашего долга». «Нет», - возражала Девос. – «Смертный заставил меня осознать глупость сего устоя. Заглянув в воспоминания Утера, я была потрясена до глубины души. Но ты отказалась зреть истину. Нынешний путь – неверен. Мы служим лжи. Посему я прислушалась к речам Тюремщика. И узнала о великой несправедливости, содеянной тобой и другими в отношении его... и всех нас. Он стремится освободить нас из тюрьмы, которую мы сами же и создали для себя. И верность моя ныне принадлежит ему». «Меня печалит твое предательство», - молвила Архонт, продолжая атаковать противницу, ведомую ныне как Святейшая Сомнения.

Девос повергла Кирестию, молвила: «Прими свое поражение, Архонт. Теперь я служу куда более высшей силе. Взяв в руки твое копье, я обрету власть над Шпилями и создам новых Святейших, кои возглавят кирий!» «Тюремщик исказил твой разум, Девос», - прошептала Кирестия. – «Тебя необходимо остановить... любой ценой».

Подоспевшие герои покончили с Девос, и молвила Кирестия, отдавая последнюю дань былой сподвижнице: «Замыслы Тюремщика внесли раскол в ряды кирий. Издревле полагали мы, что смертное бремя – то, от чего надлежит избавлять в посмертии... во имя служения. Но сегодня именно благодаря смертным мы одержали победу. Думаю, после победы над Тюремщикам... кирия будет что обдумать и обсудить».

Защитники Бастиона одержали победу в сражении за Шпили Вознесения. Отринувшие отступили, в Архонт немедленно созвала Святейших, дабы переговорить с ними касательно дальнейших действий.

На мертвом теле Девос обнаружили герои зачарованное зеркальце, магия которого явила им образы последних моментов смертного существования Утера Светоносного и дальнейшей судьбы души его. Пал паладин от руки Артаса, и дух его вознесся в Бастион. Здесь приветствовала Утера Девос, молвив: «За твою самоотверженность при жизни ты был избран для великой цели. Ты отринешь свое смертное бремя и станешь одним из вознесенных, что переносят души умерших в Темные Земли». «Я служу Свету», - возразил Святейшей Утер, - «и мой долг не исполнен. В мире есть зло, которое...» «Здесь нет зла», - прервала его Девос. – «Тьму заперли в Утробе, и очень давно».

«Это не так», - произнес Утер, мысли которого всецело занимал Артас Менетил. – «Он разрушил мою державу, убивал мой народ, покончил с моим королем. Он должен понести наказание». «Ты теперь кандидат», - беспрекословно заявила Девос. – «Ты должен принять свое новое назначение и избавиться от сей жажды отмщения». «Я жажду лишь... правосудия», - изрек Утер.

...Девос лично взялась за обучение духа Утера – выбор, в разумности которого сомневались многие. «Девос, почему ты обучаешь эту душу?» - обратился к ней Тениос, Святейший Мудрости. – «Это ниже твоего достоинства». «Он не может забыть», - отвечала Девос. – «Он жаждет возмездия за свою смерть». «И что с того?» - не мог взять в толк Тениос. – «Многие души веками готовятся к вознесению». «Но эта душа будто... сломлена, Тениос», - растерянно произнесла Девос, наблюдая за медитирующим вдали Утером. – «Я никогда такого прежде не видела. Мне даже начинает казаться, что его посчитали достойным Бастиона... по ошибке». «Будь осторожна, Девос», - отозвался Тениос. – «Архонту такие мысли не понравятся. Со временем он позабудет. Верь в наши устои. Верь в избранный путь».

...Время шло, обучение Утера продолжалось... «Девос, сколько мне еще учиться?» - обратился он к Святейшей, и отвечала та: «Пока ты не будешь готов к вознесению». «Но что не дает мне вознестись?» - спрашивал дух паладина. «Всего лишь воспоминания о смертной жизни», - был ответ. «Как можно забыть об этом, если я все еще чувствую холод его клинка?» - покачал головой Утер, явив взору пораженной кирии рану на сердце своем. «Твоя душа ранена?» - изумилась Девос, ибо никогда прежде не видела подобного. – «Кто это сделал?!» «Мой ученик», - скорбно произнес Утер. – «Он предал всех нас».

Девос коснулась раны Утера, узрев момент гибели того. Когда пронзил Артас тело паладина Ледяной Скорбью, душа того разделилась надвое: часть ее была поглощена проклятым клинком, часть – вознеслась в Темные Земли.

...Ужаснувшись, Девос поспешила в Райскую Твердыню, дабы поведать Архонту и Святейшим о том, что стало известно ей. «Руны, выбитые на этом клинке, ни с чем не спутаешь!» - восклицала Святейшая Верности. – «Слуга Тьмы бесчинствует в смертном мире, и в руке его – оружие Утробы! Наше царствие в опасности!» «Невозможно!» - воскликнул Тениос, не в силах уверовать в сие откровение. – «Из Утробы нельзя вырваться. Ты должна вернуться к нашему пути». «Лишив его воспоминаний, мы бы даже не узнали об этой катастрофе!» - продолжала стоять на своем Девос. – «Наш путь неверен!»

«Довольно!» - прервала ее Архонт. – «Порядок в Темных Землях зиждется на нашем вечном долге. Отрекись от этих мыслей!» «Как пожелаешь, Архонт», - смиренно склонила голову Святейшая Верности... оставшись при своих убеждениях, и утвердившись в них еще боле.

...Вернувшись к Утеру, возвестила Девос: «Пришло время твоего вознесения». «Но разве я готов?» - озадачился дух паладина, и вопросила кирия: «Ты хочешь, чтобы он понес наказание?» «Да», - изрек Утер, и Святейшая, презрев существующие традиции и ритуалы, обратила кандидата в вознесенного, молвив: «Как только он падет... мы заберем его».

...«Мой взор застилает тьма...» - то были последние слова Короля Мертвых. И когда в мире смертном пал Артас Менетил, а Ледяная Скорбь оказалась расколота, Девос забрала душу Короля Мертвых, переместилась наряду с Утером в Утробу. «А теперь брось его в Утробу!» - настаивала кирия, обращаясь к Утеру. – «Во Тьму, которой он так ревностно служил! Вечные муки ждут его». Утер колебался... «Он был... моим учеником», - вымолвил он. «Помни о том, что он сделал, и сверши свое отмщение!» - требовала Девос. «Не отмщение», - ответствовал Утер. – «Правосудие!»

С этими словами швырнул он дух Артаса в недра Утробы...

...Наблюдая сие откровение в зачарованном зеркале, Тениос был поражен. «Намерения Девос были благими», - молвил он, обращаясь к героям. – «Она хотела исправить то, что считала неправильным... но Утер был не готов к испытаниям вознесения. Отклонение от пути той, которая была воплощением верности, обратило Девос к сомнениям... и насилию. Ее Десница, Лисония, примкнула к Девос наряду с Утером. В то время, как наши запасы анимы таяли, число их – Отринувших – росло... С гибелью Девос Лисония наверняка возглавит Отринувших. Надеюсь, мы сумеем обрести мир до того, как их кампания против нас возобновится».

...Поскольку Символ Вознесения был разрушен в час атаки Отринувших, творить новых вознесенных ныне было невозможно. Создать новую реликвию вызвался Верховный Мастеровой, Миканикос, но для цели ей ему был необходим Фестус, Генезис Эонов – Молот Первой Мастеровой. Пребывала сокровенная реликвия в Вечной Кузне... ныне захваченной Отринувшими, вознамерившимися создать собственную армию центурионов.

Посему герои вызвались сопроводить Миканикоса в Вечную Кузню Миканикос занялся поисками Фестуса, в то время как смертные разрушили центурионов противника, а остовы их бросали в горнило кузни – на переплавку, освобождали плененных помощников Верховного Мастерового, Последний при поддержке смертных, а также прибывших из Ревендрета союзников наряду с генералом Дрейвеном и герцогом Теотаром, сумел сразить Отринувшего – смотрителя Аттикуса, - и вернуть чудесный молот, коим тот завладел.

Прежде, чем вернуться в Райскую Твердыню, надлежало очистить Вечную Кузню от Отринувших и их конструктов. С помощью Фестуса Миканикос закончил создание гигантского центуриона – голиафа, нарек его Броном, наделил его толикой своей анимы. Управляемый Броном голиаф и азеротцы выступили против созданной Отринувшими армии центурионов, наголову разбили ее. Выжившие темные кирии, возглавляемые Лисонией, оставили кузню, признавая свое поражение.

По возвращении в Райскую Твердыню Миканикос немедленно преступил к созиданию нового Символа Вознесения. Вскоре оный был завершен, и кирии приветствовали сие начинание. Похоже, подозрения Тениоса о том, что возглавит Отринувших Лисония оправдались, посему не следовало терять бдительность: рано или поздно темные кирии нанесут следующий удар...

Вскоре в Бастион прибыл из Малдраксуса Александрос Могрейн, встретился с Ксандрией, Святейшей Доблести. Некоторое время назад двое вместе сражались, отражая второе нападение на Храм Доблести, и ныне всецело друг другу доверяли. Как оказалось, Могрейн сплотил за собой силы Дома Избранных и ныне собирался нанести удар по Дому Конструктов, надеясь покончить с маркграфом Гармалом. Ксандрия же примкнет союзникам вместе с воителями-кириями, дабы свершить правосудие за павших в час нападения на Храм Доблести.

Так, объединенное воинство Дома Избранных, Храма Доблести и смертных героев устремились к северным пределам Малдраксуса, где находился оплот Дома Конструктов. В небесах над воителями пребывал некрополь Зерекрисс, где оставался резерв под началом баронессы Драки.

Сражение началось. Александрос, возглавляющий силы малдракси, нанесли противнику удар с западного фланга, Ксандрия и подначальные ей кирии – с восточного. Азеротцы примкнули к обеим сторонам, противостояли сонму нежити Дома Конструктов. На стороне последнего выступали немногочисленные, но могучие поганища, созданные из плоти кирий, и герои разили их с помощью рунического клинка, созданного Примасом.

Защитники Дома Конструктов были сметены, а Гармал пал в сражении. Александрос позволил Ксандии забрать с собою сердце погибшего маркграфа, дабы направить энергии его на усиление Символа Вознесенных – как следствие, кандидаты, обращаемые в кирий, будут обретать большее могущество.

Силы Бастиона простились с союзниками, вернулись в родное царствие.

...Полимарх Адрестес сообщил героям: Символу Вознесения необходим артефакт, который олицетворял бы собой искупление прежних ошибок и движение вперед. «И я знаю как раз о таком артефакте», - говорил он. – «Давным-давно множество душ из Ревендрета прибыло в Бастион. Более чистых душ из Ревендрета мы прежде не видали. На всех их была метка Печати Раскаяния – артефакта, который содеял их очищение».

Полимарх просил героев, а также Клею и Пелагоса, отправиться в Ревендрет и отыскать Печать Раскаяния, дабы смогли кирии воспользоваться ее могуществом. Так, азеротцы вернулись в означенное царствие, проследовали в Грехопадение, где обратились с вопросом касательно Печати к Куратору. «Печать Раскаяния...» - задумчиво молвила вентира. – «Насколько помню, создал ее дворянин по имени Алвин – артефакт, поистине чудесный в искусстве раскаяния. Но я не знаю ни о судьбе Печати, ни об участи ее создателя».

По словам Куратора, обо всем, происходящем в Ревендрете, ведомо Графине... но по доброй воле сведениями она делиться не станет. Посему вентира предлагала героям попытаться выяснить, где находится камень грехов Графини. Исследуя пределы близ замка Натрия и прислушиваясь к разговорам верных Владыке дворян, выяснили азеротцы: Графиня благоволит трем благородным Домам: Чопорной Розе, Темной Жиле и Клыку Греха. Насколько было известно Куратору, свой камень грехов сокрыла Графиня в недрах склепа, а ключи от него раздала дворянам – судя по всему, принадлежащим именно к этим Домам.

Навестив особняки каждого из благородных Домов вентиров и перебив обитателей оных, герои разыскали необходимые ими ключи; таковыми выступали осколки зеркала. С помощью толики собственной анимы Куратор восстановила зачарованное зеркало, и, проследовав через него, герои и спутники их обнаружили себя в недрах склепа. Здесь разыскали они камень грехов Графини – наглядное свидетельство того, что прежде та была смертной... вопреки собственным ее заверениям о том, что родилась она на Темных Землях. Для Графини обнародование правды о ее происхождении станет разоблачением лжи и страшным унижением. Потому пойдет она на любую сделку – даже с врагом, чтобы скрыть сие.

Проследовав через волшебное зеркало, дабы покинуть склеп, герои лицезрели пред собою Графиню, весьма разгневанную их маленьким предприятием. Впрочем, узнав, что азеротцы не собираются ее шантажировать, вентира поинтересовалась: зачем же им понадобился ее камень грехов... и ее внимание?.. Куратор вернула Графине ее камень грехов, поинтересовавшись, ведомо ли благородной вентире о Печати Раскаяния?

«Я расскажу вам о ней», - согласилась Графиня. – «А затем вы исчезните с глаз моих. Немедленно». Герои не возражали, и молвила Графиня: «Некоторое время назад Алвин создал Печать Раскаяния в качестве артефакта для извлечения анимы из душ, находящихся в его ведении. Многие считали этот артефакт бесполезным. Да, он вершил очищение от грехов довольно быстро, но извлекал совсем небольшое количество анимы. Когда о существовании этой реликвии узнал Денатриус, он изгнал Алвина в Квартал Углей. С тех пор его больше никто не видел. Это все, что мне известно».

Герои вновь устремились к Кварталу Углей, где оказывались изгои общества Ревендрета – будь то мятежники, или же иные индивиды, перешедшие дорогу дворянам. Теотар помог азеротцам отыскать Алвина, то несчастный совершенно утратил разум, ибо был опален Светом. «Печать была украдена смещенным герцогов, который вознамерился обрести силу этого артефакта», - рассказывал Теотар героям. – «Но мы сумели выследить его».

Смертные сумели разыскать в Квартале Углей герцога Вьеля, вознамерившегося с помощи могущества Печати Раскаяния распространить власть свою на окрестные пределы. Возгордившегося дворянина герои прикончили, и, забрав артефакт, простились с Куратором и иными союзниками, после чего вернулись в Орибос, а затем – и в Бастион.

У Символа Вознесения дожидалась героев, а также сопровождавших их Клею и Пелагоса, кирия Калистена. Поведала она, что лазутчики заметили Лисонию и Утера, беседующих о завершении приготовлений своих и о скорой заре новой эпохи.

Миканикос поместил Печать Раскаяния в Символ Вознесения, и, наблюдая за сим, возвестил Адрестес: «Печать Раскаяния многое олицетворяет собою. Раскаяние, сожаление, очищение от прошлых ошибок. Ее могущество привлекало души в Бастион, а теперь поможет нашим кандидатам в обретении крыльев. Мы стали еще на один шаг ближе к восстановлению святости нашего уклада».

Для завершения создания нового Символа Вознесения требовалось последнее действо. «Давным-давно изначальный Символ Вознесения был создан с помощью волшебного народца», - рассказывал Адрестес героям. – «В Арденвельде находится портал, с помощью которого феи отправляют переродившихся духов природы в их родные миры. Он – источник великой силы, и последний ключ к восстановлению Символа». Полимарх велел азеротцам вернуться в Арденвельд и встретиться с Королевой Зимы, сообщив той о нужде Бастиона.

В царствие волшебного народца смертных приветствовал лорд Херн, сопроводил ко Двору Зимы. Здесь уже находился Пелагос, велено которому было описать владычице Арденвельда тяготы, столкнулось с которыми царствие кирий. «Символ Владычества был уничтожен», - рассказывал он. – «Мы просим помощи магии Арденвельда для создания нового». «В наших рощах предостаточно магии, искомой вами», - молвила Королева Зимы. – «Но лишь вместилище, порожденное Арденвельдом, способно вместить подобные энергии».

Одна из ночных фей – Расцвет Ивы – вызвалась помочь посланникам Бастиона в обретении вместилища. «Души не могут попадать в Арденвельд в отсутствие вознесенных», - говорила она. – «Я осознаю, что мне предстоит, и клянусь, что пройду этот путь до конца». «Твоя клятва принесена», - заключила Королева Зимы. – «Подготовь вместилище для ритуала».

На сем аудиенция завершилась. Следуя указаниям феи, приступили азеротцы к подготовке ритуала. Разыскали они затребованную той личинку, цветы Ночной Завесы, которые ныне использовали в своих театральных постановках, а также синее семя, полное анимы. В последовавшем ритуале Расцвет Ивы принесла в жертву саму себя, обратившись во вместилище – средоточие магии Арденвельда.

С тяжелыми сердцами покидали герои Арденвельд, возвращаясь в Бастион, дабы передать обретенное вместилище Адрестесу. Отныне жизненная сила доблестной ночной феи защищала Символ Вознесения, и станет сущность Расцвета Ивы частицей будущих кирий.

К воссозданию Символа Вознесения оказались причастны все без исключения ковенанты Темных Земель. Кирии Бастиона вновь исполнились надежды: когда завершат кандидаты свои испытания, обратятся они в вознесенных. А, стало быть, мощь Бастиона возрастет – и все благодаря смертным!

«Когда Девос расколола Символ, она надеялась расколоть тем самым и нас», - обратился Адрестес к собравшимся в Райской Твердыне обитателям Бастиона. – «Но с помощью героев мы преуспели в нашем начинании. Восстановленный Символ куда сильнее, чем прежний! Мы можем вновь вершить вознесение наших кандидатов, и стремиться к возвращению нашего царствия, остаются в котором Отринувшие! Слава Архонту! Слава Бастиону!»

По завершении церемонии к Полимарху приблизилась Калистена, молвив: «Я усилила дозоры, как ты и приказал, Полимарх. В последнее время Отринувших окрест множество». «Наследница Девос, Лисония, представляет огромную угрозу», - отозвался Адрестес, обещав, что немедленно направит лазутчиков в стан врага, дабы попытаться проведать о замыслах того.

...Вскоре Отринувшие действительно нанесли удар – на этот раз по Храму Смирения. Воители Бастиона наряду с героями поспешили на помощь собратьям. Кирия Войта – Десница Смирения - поведала прибывшим, что Отринувшие бесчинствуют в священных библиотеках храма, разыскивая свитки, описывались в коих ритуалы смирения. В то же время творили сподвижники Лисонии нечестивые ритуалы, наполняя остающихся в храме кандидатов гордыней, заставляя их оставить путь смирения. Кроме того, оскверняли темные кирии резервуары анимы в Храме Смирения, наполняя те тлетворными энергиями Утробы.

Герои разыскали в пределах храма зачарованный клинок Святейшего, именуемый «Состраданием», разбили с его помощью резервуары оскверненной анимы. Разя заполонивших Храм Смирения Отринувших, спешили они на помощь к Святейшему...

Святейший Смирения, Кирус, бросил вызов Лисонии, уговаривая отречься от избранного пути, но с помощью Утера та повергла его, после чего провела ритуал, взывая к гордыне Святейшего... К вящему удивлению Лисонии, гордыня не объяла разум Кируса, и изрек тот: «Ты насаждаешь свое видение другим... свои неудачи... На протяжении эонов я стремился стать зримым воплощением собственных принципов...»

За спинами Лисонии и Утера возник портал, вихрились в коем энергии Утробы. «Оставь свою игрушку», - донесся из разлома глас Хелии. – «Есть куда более важные дела». «Идем, Утер», - приказала Лисония сподвижнику. – «Наше предназначение куда важнее всех этих глупцов». С этими словами двое скрылись в портале.

Кирус просил азеротцев отправиться в Утробу вместе с Клеей и его мечом, дабы пресечь темные ритуалы, творить кои вознамерилась Лисония. Как и прежде, герои поспешили вернуться в Орибос, где прыгнули в пребывающий в Кольце Переноса колодец душ, дабы переместиться в Утробу. Клея, впервые узревшая подобный способ, была изумлена до глубины души, но решила довериться своим спутникам.

В Утробе герои навестили Ве’нари, и та сообщила им, что зрела Отринувшую, направлявшуюся к Гибельной Твердыне. Должно быть, это Лисония!..

Проникнув к Гибельную Твердыню, азеротцы и Клея с изумлением лицезрели скованных цепями Отринувших! Но почему те пребывают в плену у присяжных Утробы?.. Клея вознамерилась освободить сородичей – пусть и обратились те в темных кирий... Как оказалось, Отринувшие сии последовали за Лисонией, ибо разделяли ее идеалы... но и помыслить не могли, что, желая обрести могущество, заключит их предводительница союз с Утробой!

Покончив со множеством темных кирий – не Отринувших, но присяжных Утробы! – герои устремились к Алтарю Господства, находящемуся за пределами Гибельной Твердыни. Здесь зрели они Лисонию... причем последняя поглощала жизненные силы беспомощного Утера!.. «Забери его силы себе, Лисония», - удовлетворенно вещала Хелия, наблюдая за процессом. – «Используй его, дабы ускорить собственное преображение».

«Ты был полезной марионеткой, Утер», - бросила Лисония, обращаясь к своей беспомощной жертве. – «Возможно, Девос тобой и дорожила... но мне ты без надобности. Я четко вижу свое будущее. Архонт падет от моего меча, и Бастион будет моим!»

Заметив героев, Лисония отшвырнула обессиленного Утера в сторону, сотворила призрачную манифестацию собственной гордыни. Та атаковала героев, а Хелия внимательно наблюдала за противостоянием издали.

«Лисония... почему...» - прохрипел Утер, для которого предательство Лисонии стало полнейшей неожиданностью. «Теперь я поняла, какая роль тебе отводилась», - отозвалась Лисония. – «Ты был ключом к нашей истинной судьбе! К моей судьбе!» «Мы стремились спасти наш народ, а не связать его с этой тьмой», - возражал Утер, и Лисония презрительно фыркнула: «Ты всегда бы слаб, чтобы следовать по истинному пути. Девос не нужно было возиться с тобой!»

Видя, что смертные покончили с воплощением ее гордыни, Лисония ретировалась, предупредив героев, что следующая встреча станет для них последней. Азеротцы помогли Утеру, осознавшему, каким глупцом он был, добраться до путевого камня, после чего переместились они в Орибос.

«Куда ты отправишься теперь?» - обратилась к Утеру Клея. – «Не к Отринувшим же». «Нет, дитя», - отвечал тот. – «Отринувшие оказались не такими, как я полагал... и, думаю, так было изначально. Я должен провести какое-то время в уединении и многое осмыслить».

...Отринувшие продолжали удерживать лишь Храм Верности – свой последний оплот. Лисония отринула все прежнее притворство и ныне не скрывала, что наполняет ее темное могущество Утробы. Адрестес призвал Святейших Бастиона, дабы держать совет. На зов его откликнулись Ксандрия, Тениос, Весифон и Кирус. Обратившись к ним, Архонт приказала бросить все силы на окончательное сокрушение удерживающих святыню Отринувших.

Так, объединенные силы Бастиона атаковали Храм Верности. Лисония надзирала за противостоянием; Клея и Пелагос обращались к ней, моля оставить это безумие, вспомнить о том, что все они – кирии. «Ты ведь разделишь судьбу Девос!» - молвила Клея, чем привела Лисонию в ярость. «Мне пришлось отринуть воспоминания, прошлое, прежнюю личность!» - прогремела предводительница Отринувших. – «Ты смеешь произносить ее имя? Я продолжу то, что начала моя Святейшая. Все наши судьбы зависят от этого».

Защитники и герои прорвались во внутренние пределы храма, покончили с Отринувшими, наводнившими двор, устремились к центральной цитадели, где сразили центуриона Атаноса, ныне выступавшего на стороне Лисонии. С последней азеротцы сошлись в противостоянии в сердце Храма Верности. «Я закончу то, что начала Девос», - постояла Лисония, отражая натиск смертных. – «Больше мы не будем рабами Архонта, ослепленными ‘путем’. Да, права Кирестия, Темные Земли расколоты. Но чтобы восстановить их, требуется сила воли... то, чего Архонту недостает».

Указывали герои Лисонии на то, что силы ее в Храме Верности разгромлены, однако по неведомой причине предводительница Отринувших была уверена в победе... Взмыв в небеса, устремилась та наряду с иными темными кириями в направлении Райской Твердыни, зная, что сейчас, когда все силы Бастиона брошены к Храму Верности, Архонт беззащитна!

Осознав, что захват Храма Верности был лишь приманкой, защитники Бастиона устремились к Райской Твердыне, отчаянно уповая на то, что успеют они вовремя...

Проследовав в обиталище Архонта, азеротцы лицезрели последнюю в окружении темных кирий. «Кирестия, твое правление завершится сегодня!» - воскликнула Лисония. – «Кирии сплотятся за новым владыкой!» «Пустые угрозы, вознесенная», - спокойно отозвалась Архонт. – «Твой владыка потчует тебя лишь ложью». «Могущественна, но слепа», - констатировала Святейшая Сомнения. – «Позволь мне сорвать завесу с очей твоих, Архонт!»

Темные кирии атаковали Кирестию, в то время как Лисония противостояла героям. «Их воспоминания уничтожены, их прошлое предано забвению!» - возвещала Лисония, не переставая вести бой. – «Они свершат правосудие!» «Мы стали большим, чем отголоски нашего прошлого!» - выкрикнула в ответ Клея. – «Неужто ты этого не видишь?» «И к чему это привело?» - с горечью отозвалась Лисония. – «Кандидаты не могут вознестись, а центурионы гниют в полях». «Это то, на что мы никак не можем повлиять!» - молвила Клея. – «Пока следуем мы пути, можем решать проблемы сообща!» «Путь, которым вы следуете, ведет лишь к гибели!» - не сдавалась Лисония. – «Я создам новую судьбу для нашего народа!.. Расколотая душа Утера открыла для меня могущество Утробы. И я явлю его вам воочию!»

К сражению присоединился Утер, атаковав былую набольшую. «Ты совсем обезумела, Лисония?» - спрашивал он. – «Стать единой с подобной Тьмой – значит, презреть все то, что являет собою кирия! Боле я не встану рядом с Отринувшими. Уж лучше я забуду свое прошлое, чем приму участие в насаждении такого будущего!»

Утер сразил Лисонию, после чего, приблизившись к успевшей покончить с темными кириями Архонту, опустился пред нею на колени, моля о прощении. Кирестия проявила милосердие к Утеру, постановив, что останется тот под охраной, а судьбу его она решит позже.

«Я помню эту душу... Утера», - шепнул героям Адрестес. – «Девос привела его к нам некоторое время назад. Говорила о том, что душа его имеет некую связь с Утробой. Взяла его под свое крыло, свершив вознесение до того, как он был готов к этому. Похоже, он стал ее десницей – как и Лисония».

Исполняя волю Архонта, Полимарх приказал воителям-кириям взять Утера под стражу и сопроводить в Вечный Дозор, где пленнику и суждено остаться до тех пор, пока не вынесет Кирестия окончательное решение. Тениос просил Адрестеса вверить Утера его заботам. «Мы должны понять, что гнетет его», - говорил Святейший Мудрости. – «Подозреваю, мы много не знаем».

Адрестес коротко кивнул, и Тениус велел Утеру следовать за собой. Двое устремились в сторону Храма Мудрости. «Я тоже хотел бы это понять», - признался Утер спутнику. – «Будучи кандидатом, я с трудом проходил обучение. Не помнил ничего о прошлой жизни. Но каждый раз, закрывая глаза, я зрел свою смерть. Я зрел... его... стоящего предо мною с проклятым мечом в руке... Девос убедила меня в том, что смерть моя была неправедной. Обещала мне правосудие. Но то, что мы сделали с ним, не было правосудием. Это было отмщением... И Лисония ничем не отличалась от Девос. Я и помыслить не мог, что обеих их полнила одна и та же Тьма... Благодарю за то, что явили мне милосердие. Я этого не забуду».

Провожая взглядом Тениоса и Утера, Адрестес высказал надежду на то, что усилия Святейшего Мудрости принесут свои плоды, ибо более сломленной души он прежде не видел никогда.

Силы Отринувших были разбиты наголову, и защитники Бастиона благодарили смертных за то, что стало это возможным...

Иные герои, избравшие для себя союз с Малдраксусом, вернулись в сие царствие, узрев, что Престол Примаса остается осажден силами предавших заветы малдракси некролордов, принадлежащих к Домам Ритуалов и Конструктов. В самое же Престоле оставались воители Дома Избранных под началом Драки. Обратившись к подначальным, баронесса напомнила тем, что обрели они сей оплот благодаря доблестным деяниям смертных, примкнувших к их ковенанту. И несмотря на то, что Примаса боле нет с ними, воплощают смертные именно те добродетели, которым наделял тот пять Домов.

Драка нарекла героев «некролордами», велела им приблизиться к алтарю, дабы обрести могущество, коим Примас наделял своих верных. Азеротцы подчинились ее воле, и, провожаемые взорами множества малдракси, проследовали к алтарю, оставались подле которого Александрос Могрейн и леди Вашш. Образ Примаса возник над алтарем, наделяя героев новыми силами и выказывая надежду на то, что одержат те верх над врагами – во имя Малдраксуса!

Следуя просьбе набольших Дома Избранных, наведывались герои в Утробу, где разыскивали души, должные оказаться в Малдраксусе, и с помощью Хранилища Душ доставляли их в сие царствие. Медленно, но души и обретаемая посредством их анима помогали защитникам Дома Избранных восстанавливать укрепления Престола Примаса, а также отражать натиск противника.

Силы Дома Избранных и воителей Азерота единым фронтом выступили против осадивших Престол Примаса мертвяков; тех удалось отбросить, но вскоре они непременно вернутся, посему надлежало с толком воспользоваться полученной передышкой. Вашш предложила героям похитить у врага один из некрополей – в противном случае вряд ли сумеют они удержать Престол.

Вашш провела азеротцев у пустующему оплоту Дому Глаз; примкнули к баронессе хранящие верность Акареку выжившие сей фракции, остававшиеся в руинах окрест. Вашш отдавала подначальным приказы, и те устремлялись к павшему с небес некрополю Нураккиру, восстанавливая магические устройства того, разя занявших сей оплот мертвяков, принадлежащих к Дому Конструктов. Вскоре с теми было покончено, и герои наряду с Вашш и ее миньонами, включавшими в себя команду, способную управлять системами некрополя, вернулись к Престолу Примаса. Мертвяки Дома Глаз жаждали продолжить дело Акерека, и Драка надеялась, что набольшие Дома Избранных смогут помочь им в этом стремлении.

Пришло время претворить в жизнь план баронессы Вашш. Герои наряду с командой управления некрополем – навигатором, механиком и рулевым, - устремились к фабрике Дома Конструктов, где недавно завершилось создание некрополя Зерекрисс. Перебив стражей оного, азеротцы и союзники их взяли некрополь под контроль, направив его к Престолу Примаса. В одном из чертогов престола означились Наручи Примаса – часть похищенных доспехов того. Артефакт сей герои вернули в Престол, разместив на статуе Примаса.

...Вскоре Святейшая Доблести испросила малдракси о помощи, ибо силы Дома Конструктов вновь атаковали Храм Доблести. Отряд воителей Дома Избранных возглавил Александрос; наряду с азеротцами устремились они в Бастион, где Ксандрия поведала о возвращении сил Дома Конструктов.

Так, сражение за Храм Доблести вспыхнуло с новой силой. Объединенные силы защитников Бастиона и Дома Доблести одержали верх над противником, после чего атаковали витающий над святилищем некрополь, где сразили верховодящую вторжением баронессу Дома Конструктов, Антолит. Ксандрия благодарила малдракси за оказанную помощь, обещав поддержку Дому Избранных в противостоянии Дому Конструктов...

Александрос признался Ксандрии, что всю жизнь следовал идеалам чести. Почему же в посмертии оказался он не в Бастионе, но в Малдраксусе?.. «Суждение Судьи неоспоримо», - молвила Святейшая Доблести. – «Должно быть, она ощутила в тебе нечто, назначенное для Малдраксуса». «И все же я всю жизнь посвятил служению Свету», - стоял на своем Александрос. – «Разве одно это не дает душе место в Бастионе?»

«Наши кандидаты отставляют свои воспоминания в Храме Чистоты», - молвила Ксандрия, глядя на Александроса с удивлением. – «Хочешь сказать, Малдраксус тебе не подходит?» «Когда я впервые узрел малдракси, они напомнили мне Плеть, разорившую мою родину», - признался Могрейн. – «Монстров, который я поклялся уничтожить. Со временем я осознал, что они – не лишенная разума нежить, как я полагал прежде. Что чести есть место в Малдраксусе. Или, по крайней мере, так было прежде». «Воспоминания о прежней жизни гнетут тебя в посмертии», - уверенно произнесла кирия. – «Будь ты избран для Бастиона, они оказались бы бременем, от которого следовало избавиться». «Но почему же я не был избран?» - продолжал задаваться сим вопросом Александрос. – «Неужто вера моя в Свет была недостаточна? Неужто душа моя была осквернена, когда обратился я в нежить?» «Свет, Бездна... подобным силам нет места здесь», - отвечала Ксандрия. – «Судья направила тебя в Малдраксус не без причины. И мы должны понять, в чем та состоит».

Ксандрия провела Александроса к месту, где некогда произошло сражение прежней Святейшей Доблести, Агтии, с Тезулатом Уничтожителем, порождением Бездны, случившемся в час вторжения миньонов оной в Бастион. Многие послушники храма медитировали здесь, вспоминания об истоках собственной доблести. Возможно, погрузившись в медитацию, осознает Александрос, что посмертие в Бастионе – не для него.

В видениях зрел Александрос образы Елены, возлюбленной своей супруги, Рено, старшего сына, предательство которого наполняло горечью душу отца даже сейчас, в посмертии... Наконец, образ Дариона, погибшего, чтобы вырвать душу отца из-под власти Плети, и по сей день стоящего на защите Азерота. Александрос гордился Дарионом, и собирался сохранить чувство сие в душе своей.

«Судья узрела, что твои воспоминания – не бремя, а источник силы», - пояснила Ксандрия Александросу, и согласился тот с сим выводом. – «Вот почему место твое – в Малдраксусе». «Понимаю», - склонил голову Могрейн. – «Может, честь и оставила Малдраксус... но мы сумеем вернуть ее!»

...Силы Бастиона, возглавляемые Ксандрией, переместились в Малдраксус, дабы покончить с Домом Конструктов раз и навсегда. В последовавшем противостоянии армия сего Дома была сокрушена, а Гармал погиб. Сердце его забрали с собою кирии, унося в Бастион для усиления Символа Вознесения.

В оплоте Дома Конструктов Драка обнаружила запасы анимы, но не принадлежащие Малдраксусу; ощущала баронесса на эссенции сей чары вентиров! Похоже, Гармал получил аниму от союзников... «Мы знаем, что Гармал действовал заодно с Син’дейн», - молвил Александрос, когда поведала ему Драка о своей находке. – «Если поддерживает их Ревендрет, для нас это плохие новости. Мы должны все выяснить наверняка». Драка с мнением Могрейна согласилась, постановив, что отправится в Ревендрет наряду с героями в самом скором времени.

В личных покоях Гармала обнаружили герои Мантию Примаса, которую не замедлили пронести в Престол и водрузить на статую исчезнувшего владыки Малдраксуса.

Баронесса Драка, сопровождаемая азеротцами, выступила в Ревендрет, проследовала в Залы Искупления, где дожидалась гостей из Малдраксуса Обвинительница. Поведала последняя, что в отдаленных топях лазутчики заметили лагерь малдракси; возможно, именно там они обретают запасы анимы, находящиеся в ведении Владыки.

В грядущем предприятии Обвинительница заручилась помощь одного из молодых вентиров – Кель’таса Солнечного Путника. Узрев тех, с кем придется ему выступать к лагерю вероятного противника, Кель’тас нахмурился. «Малдракси, прежде бывшая орком, и... смертные?» - удивился он, обернулся к Обвинительнице. – «Ты стремишься ранить меня воспоминаниями о родном мире?»

Вскоре герои, сопровождаемые Дракой, Обвинительницей и Кель’тасом, добрались до лагеря малдракси, принадлежащих к Дому Ритуалов, устремились в атаку. Они разрушали постройки, безжалостно разя мертвяков из стана противника, а также разыскивали кристаллы, заполненные анимой.

«Кель’тас, ты был правителем на Азероте?» - обратилась Драка к новому союзнику. – «Я провела в этом мире совсем мало времени. Большая часть моей жизни прошла на Дреноре». «Мой отец и я правили величайшим в мире королевством», - печально улыбнулся Кель’тас. – «Пока не разорили его Артас Менетил и лич Кел’Тузад. Я хотел возродить былую славу моего народа. Но в процессе заключил сделки... о которых ныне сожалею».

Верховодила малдракси Дома Ритуалов лич, леди Оуикс’Ара. Кель’Тас обездвижил ее заклинанием, потребовав ответа: «Зачем мы отправляете всю эту аниму в Малдраксус? Кому ты служишь? Говори!» «Тебе не остановить моего господина!» - прошипела Оуикс’Ара. – «Он заключил союз с самим Изгнанным!» «Кто?» - допытывался Кель’Тас. – «Как его имя?» «Я служу могучему Кел’Тузаду!» - прошипела лич, после чего Кель’Тас прикончил ее.

«Кел’Тузад!» - воскликнул он. – «Осквернитель Солнечного Колодца! Наконец-то я свершу свое отмщение!» Будто отвечая его помыслом, возник в нескольких шагах от героев призрачный образ Кел’Тузада. «Вы смеете убивать моих подначальных?» - в гневе вопросил лич. – «Но – как бы то ни было – Дом Ритуалов послужит моим целям. Если достанет смелости, явитесь туда и сразитесь со мной!»

«Я заставлю Кел’Тузада заплатить за содеянное!» - продолжал яриться Кель’Тас, которого насмешливый тон лича привел в бешенство. – «Баронесса Драка! Я настаиваю, чтобы мы немедленно выступили в Малдраксус!» «Не высказывай мне свои требования, падший принц», - оборвала его Драка. – «Мы должны больше узнать об угрозе, с которой столкнулись, а не бросаться туда, очертя голову. Этот лич представляет опасность для обоих наших царствий. Когда наши силы будут готовы нанести удар, мы отправим весть в Ревендрет, дабы примкнули вы к сражению».

В разоренном лагере обнаружили герои следующий из артефактов владыки Малдраксуса – Наплечники Примаса, кои не замедлили преподнести к статуе оного, находящейся в Престоле Примаса.

Теперь им известно имя того, кто стоит за вторжением в Бастион и за уничтожением иных Домов Малдраксуса. Кел’Тузад, состоящий в союзе с самим Тюремщиком. Надлежит осадить Дом Ритуалов, и сделать это как можно скорее...

...Пока силы Дома Избранных готовились к выступлению, герои навестили Театр Боли, приняв участие в гладиаторских боях. Великое множество воинов сразили они в поединках, в том числе столь легендарных бойцов как Ксава Непобедимого, Кул’тарока и Мордрету – Бесконечную Императрицу, чемпионку арены. Сразив последнюю, герои были провозглашены Воулом новыми чемпионами Театра Боли.

...В проникновении в оплот Дома Ритуалов помощью свою предложил лич Бальмедар, принадлежащий к сей фракции, но не приемлющий влияние, кое имел Кел’Тузад над маркграфиней Син’дейн. Как оказалось, от Бальмедара к Кель’Тузаду перешел титул барона, и ненавидел лич выскочку всеми фибрами своей души. Бальмедар предлагал Драке сделку: он поможет воителям Дома Избранных проникнуть в Дом Ритуалов, а те, оказавшись внутри, отыщут свидетельства вероломства Кел’Тузада, которые возможно будет предъявить маркграфине.

Бальмедар предлагал провести ритуал, который наделит героев иллюзорными личинами. Посему, исполняя указания лича, атаковали воители миньонов Дома Ритуалов, следующих к своему оплоту с грузом кристаллов анимы, добытых в ходе недавнего вторжения в Бастион. Бальмедар провел ритуал, и, обретя иллюзорные личины послушников Кел’Тузада, выступили азеротцы в направлении Дома Ритуалов; подле них витал магический глаз, посредством коего Бальмедар, находящийся вдали, зрел происходящее и давал смертным дальнейшие указания.

Кел’Тузад подвоха не заподозрил, велел вернувшимся «послушникам» следовать на ним. Лич сопроводил героев к камере, где в заточении томился кирия. «Конструкты вернулись с оставшейся добычей, полученной в ходе рейда в Бастион», - пояснил Кел’Тузад спутникам. – «А это – моя личная добыча, один из представителей кирий, коих именуют ‘Несущими’». «Ты ответишь за это, лич!» - оскорбился кирия, Тедрин. – «Я – не чья-то там добыча!» «Этот жалкий кирия хранит в себе ключ к местам великой силы», - продолжал Кел’Тузад, с удовлетворением рассматривая своего пленника. – «И с помощью запасов анимы, переданной нашими союзниками из Ревендрета, я смогу одержать победу. Но хватит об этом. Надлежит подготовиться к проведению ритуала».

Кел’Тузад намеревался принести Тедрина в жертву в ходе ритуала, но не был достаточно сведущ в магии кирий. Посему испросил у баронессы Нинадар соответствующие письмена. Последняя передала посланникам лича трактаты о природе магии Бастиона и кириях, спекуляции о Первых, о защитных чарах и о заточении Изгнанного. Подобный набор лишь озадачил Бальмедара пуще прежнего, не дав ни малейшего намека на ответ касательно того, к чему в действительности стремится Кел’Тузад.

По требованию Кел’Тузада герои занялись сбором необходимых для ритуала реагентов, часть которых поставили из Орибоса Посредники. Бальмедар велел азеротцам перехватить поставку на подходе к Дому Ритуалов, дабы выяснить, что за реагент заказал хитроумный лич. Герои атаковали караван, перебили Посредников, доставив Бальмедару предмет, коий те стремились преподнести Кел’Тузаду – клинок господства с выбитыми на нем рунами.

Все части головоломки ныне сложились воедино. Кирия, набор фолиантов и руны господства... Кел’Тузад стремился пробить брешь в завесе, отделяющей Утробу от иных царствий Темных Земель! Последствия сего будут самыми катастрофическими... Бальмедар опасался бросать барону открытый вызов, посему вознамерился внести определенные «изменения» в реагенты, нарушив тем самым ход грядущего ритуала.

Кел’Тузад приступил к ритуалу, уверенный в том, что возведенные эоны назад магические барьеры, ограждающие Утробу, падут. Но создать двеомер необходимого заклятия, использовав при этом реагенты, с коими Бальмедар заблаговременно повозился, личу не удалось... Увы, одним из побочных эффектов ритуала стало исчезновение чар иллюзии, и осознал Кел’Тузад, что все это время в роли его помощников выступали агенты Дома Избранных! Узнал лич и магическое око Бальмедара – вот, стало быть, кто выступал пособником героев!

Кел’Тузад велел подначальным бросить смертных и Бальмедара в темницу. Впрочем, тем удалось отыскать способ выбраться на свободу, и поспешили они в покои маркграфини, дабы поведать той о предательстве Кел’Тузада. Предвидя подобный поворот событий, тот нанес удар первым.

Вместе с баронессой Нинадар Кел’Тузад расправился со стражами Син’дейн, после чего, заметив приближающихся героев, призвал морозного ящера, Сапфирона. Пока противостояли смертные сей бестии, Кел’Тузад и Нинадар успели ретироваться в некрополь Экзорамас, уведя с собою пленную маркграфиню.

Хоть ритуал Кел’Тузада и не увенчался успехом, ныне верховодил он Домом Ритуалов. Но баронесса Драка вознамерилась раз и навсегда избавить Малдраксус от клятвопреступников, посему бросила в атаку на оплот Дома Ритуалов силы малдракси наряду с прибывшими подкреплениями из Ревендрета.

Зрели они призрачный образ Кел’Тузада, наблюдавшего за противостоянием. «Какую жалкую армию вы собрали», - бросил лич. – «На большее неспособны?» Силы Дома Избранных, Дома Глаз, сплотившихся за Бальмедаром личей, а также смертных воителей атаковали защитников Дома Ритуалов, сразили верховодящую обороной оплота баронессу Нинадар.

Оставаясь в зависшем над оплотом Дома Ритуалов некрополе, Кел’Тузад верховодил проведением ритуала его миньонами. Те сумели создать брешь в Утробе, призвав в Малдраксус одно из порождений сего царствия. Герои сразили тварь, после чего камнелюды генерала Дрейвена перенесли их в Экзорамас.

Драка, Александрос, Вашш, Бальмедар а также Кель’Тас и Дрейвен ступили в зал, оставался в котором Кел’Тузад; отступать тому боле было некуда; подле лича пребывала скованная чарами Син’дейн. «Впечатляющее сборище», - оценил масштаб брошенных против него сил лич. – «Такое множество доблестных воителей. Я польщен, право слово... О, принц Кель’тас, ты ли это? Я так и не поблагодарил тебя за то, что позволил воспользоваться Солнечным Колодцем». «Довольно!» - прервала его Драка. – «Кел’Тузад, ты растоптал законы Примаса и намеревался принести разрушение в Малдраксус. Сдавайся, или будешь уничтожен!»

«Глупцы!» - зло прошипел Кел’Тузад. – «Было легко посеять хаос и раздор между вашими погрязшими в дрязгах Домами. Замысел Тюремщика претворяется в жизнь в точности так, как должно. Жаль, что вы не увидите его завершения».

В последовавшем сражении Кел’Тузад потерпел поражение; скованная ледяной магией Син’дейн, энергии которой пытался поглотить архилич, обрела свободу, и, нависнув над поверженным личом, возопила: «Ты проиграл, узурпатор! И сейчас ответишь за свои злодеяния против Малдраксуса... и против меня!» «Глупая маркграфиня», - прошипел Кел’Тузад, отказываясь сдаваться. – «Твоя победа пуста».

Дрейвен метнулся к личу, сорвал с цепей его алый медальон, и, обратившись к Кель’тасу, молвил: «Медальон наш. Можем возвращаться в Ревендрет». «Что?!» - возмутился тот. – «Мы не можем просто взять и уйти! Кел’Тузад все еще жив! Я свершу отмщение за Серебряную Луну!» «Не тебе вершить его судьбу», - возразил Дрейвен.

За спиной Кел’Тузада возник портал в Утробу, и выступившие из него присяжные – темные кирии – молвили: «Идем, лич. Изгнанный призывает тебя». Не мешкая, Кел’Тузад поспешил скрыться в разломе; присяжные Утробы последовали за ним...

Обретшая свободу маркграфиня с подозрением воззрилась на своих освободителей. «Кел’Тузад исчез, но ваши силы остаются», - заключила Син’дейн. – «Я могла бы предположить, что вы желаете сместить меня как маркграфиню Дома Ритуалов». «Нет, если ты согласишься примкнуть к нам, Син’дейн», - отвечала ей Драка. – «Нам нужны твои силы, если надеемся мы дать отпор Тюремщику». «Теперь я вижу, откуда исходит истинная угроза», - заключила Син’дейн. – «Дом Ритуал пребудет с вами. И в качестве жеста доброй воли и я передам вам посох самого Примаса». Баронесса Драка с благодарностью приняла артефакта из рук маркграфини, молвила: «Мы вернем посох в Престол Примаса. Он станет напоминанием о нашей победе».

Набольшие малдракси и герои, примкнувшие к их ковенанту, обсуждали исход завершившегося противостояния в Малдраксусе. «Хоть и избежал Кел’Тузад правосудия, тень его была исторгнута из Малдраксуса», - говорила сподвижникам Драка. «Сперва я питала сомнения в отношении вас, смертные», - обратилась к азеротцам Вашш. – «Но вы показали себя истинными защитниками нашего ковенанта». «Дел у нас еще немало», - произнес Александрос. – «И Вираз, и Кел’Тузад должны ответить за свое предательство».

Син’дейн вернула Бальмедару титул барона Дома Ритуалов, назначив его своим посланником при баронессе Драке, ставшей сердцем альянса малдракси.

Вернувшиеся в Престол герои возложили Посох Примаса у статуи того, знаменуя одержанную победу... и возросшую силу ковенанта малдракси.

Азеротцы, примкнувшие к ковенанту волшебного народца, вновь переместились в Арденвельд, где леди Лунная Ягода предложила им проследовать к первому древу – Тирна Ахиад, Сердцу Леса. «Давным-давно, когда возникли деревья и ночные феи, первая душа смертного явилась в Арденвельд», - молвила фея, обращаясь к героям. – «Наша Королева встретила ее у врат. ‘Ты ни дух, ни фея. Почему ты пришла в наш лес?’ – вопросила она. ‘Меня направили к вам,’ – отвечала душа. – ‘Я посвятила себя служению природе’. И Королева приветствовала душу в царствие своем. Та опустилась пред нею на колени, вопросив: ‘Как я могу служить?’ ‘Вечно заботься о спящих духах’, - изрекла Королева. – ‘Цикл перерождения должен продолжаться, иначе все будет утрачено.’ ‘Но как же мне это сделать?’ – спросила душа. – ‘Ведь у меня больше нет тела.’ ‘Я дарую тебе любой облик, который ты попросишь,’ – заверила ее Королева Ночи. – ‘Ты станешь подобна созданиям дикоземья’».

Ночная фея провела героев в Амфитеатр Звездного Озера, где собрался Двор Ночи. В качестве представления Королеве Ночи и ее приближенным воителей, избравших их ковенант, Лунная Ягода вознамерилась явить взорам их сценическое представление о Третьем Вторжении Пылающего Легиона в Азерот, образы которого почерпнула из разумов смертных.

Так, леди Лунная Ягоды выступала рассказчицей, являя аудитории сцены из недавнего вторжения легиона. Герои играли самих себя, в то время как обитатели Арденвельда выступали в ролях злодеев – Ксавиуса, Иллидана, Гул’дана из альтернативной временной линии, Кил’джедена, и, наконец, Аргуса. Искатели приключений одержали верх над своими противниками, ознаменовав тем самым завершение Пылающего Нашествия и спасение множества миров.

Следующим действом, представленной ночной феей Двору Ночи, стало повествование о Четвертой Войне. Публике представлено было ранение мира-души Саргерасом в час пленения того титанами, сожжение Телдрассила Ордой, вторжение сил Альянса в Подземный Город, появление Магни – Вестника Азерот, и, наконец, новое противостояние Альянса и Орды. Как завороженные, обитатели Арденвельда наблюдали представление, поражаясь тому, сколь чудесен явленный им мир, Азерот.

Пьеса Лунной Ягоды приближалась к финалу, и в заключительном акте – «Битве за Азерот» - ночная фея воскресила недавние события, произошедшие в Азероте: гибель искусственно созданного Старого Бога, Г’хууна, нападение Альянса на Дазар’алор и убийство короля Растахана, противостояние Азшаре и поражение ее, освобождение Н’Зота, стремящегося преобразить мир по своему безумному видение, и гибель Старого Бога в сражении с защитниками Азерота.

Королеве Зимы представление пришлось по душе – ровно как и множеству иных обитателей сего царствия; долго еще станут обсуждать те явленные им события, случившееся в ином пласте реальности.

«Невероятное представление», - молвила потрясенная последними событиями Изера. – «Так много произошло в Азероте после моей гибели! Но во снах я зрела то, что не нашло отражения на сцене. Снилась мне Тиранд Шепот Ветра, объятая тьмою, поглощенная гневом и жаждой мести. Снился мне запретный ритуал, сотворение новой Ночной Воительницы и охота, завершится которая может лишь трагедией».

Изера и смертные воители выступили к Сердцу Леса. «Я думала, что все это сон», - тихо говорила драконица, вновь и вновь воскрешая в памяти образы, увиденные ею в долгом сне. – «Аргус в небесах, меч в пустыне... Телдрассил в огне... Все эти души, поглощенные Утробой... и Тиранд... Ярость омрачает ее сердце как тень, скрывающая луну. Охота ее бесконечна. Но могущество Ночной Воительницы – проклятие в той же мере, что и благословение. Оно грозит разорвать ее изнутри. Я не смогла помочь калдореи, когда был сожжен Телдрассил. Но, надеюсь, сумею помочь Тиранд, пока еще не слишком поздно».

Приблизившись к Королеве Зимы, получили герои ее благословение, и нарекла Вечная смертных «охотниками Дикой Охоты, чемпионами Двора Ночи и защитниками Арденвельда».

...В последующие дни герои противостояли злым силам, снедающим царствие, а также доставляли из Утробы души, коим назначено было оказаться в Арденвельде. Мало-помалу, приток анимы возрастал – ровно как и силы ковенанта ночных фей.

Изера продолжала зреть пугающие сны, деталями которых поделилась с героями. «Я вижу эльфийские духи, коих терзают в Утробе», - говорила драконица. – «Ночную Воительницу, жаждущую отмщения. И... гибель Арденвельда. Видения сии постоянно изменяются... Но я считаю, что Тиранд Шепот Ветра сыграет ключевую роль в спасении как Ночных эльфов, так и этого царствия. Шандрис Лунное Перо тоже зрит подобные сны, и в настоящее время следует она в Вечный Город. Если кто и сможет достучаться до сердца Тиранд, то лишь она».

Удивленные сим откровением, азеротцы вернулись в Орибос, приветствовав прибывшую в Анклав Шандрис. Смотрители уже поведать Ночной эльфийки о последних событиях, случившихся в Темных Землях, и теперь спрашивала та: как вызволить ей названную мать из Утробы? Тал-Инара и Борвар указали Шандрис на прибывших героев, пояснив, что те – единственные, кому удалось изыскать способ бежать из Утробы при помощи предвечного артефакта.

Призналась Шандрис, что продолжает видеть Тиранд во снах, и находится та в неких поистине ужасающих землях. К тому же, опасалась эльфийка, что могущество Ночной Воительницы рано или поздно убьет ее названную мать, ибо не предназначено оно для смертных.

Наряду с героями Шандрис ступила в колодец душ... обнаружив себя в Утробе. Да, это то самое царствие, которое является ей в грезах! Пытаясь воскресить в памяти какие-то ориентиры из своих видений, Шандрис вела азеротцев за собою, рассказывая, что зрела в снах сцены жестокого противостояния Тиранд и обитателей сего мрачного пласта реальности.

Наткнулись они на гору трупов присяжных Утробы, и Шандрис высказала уверенность в том, что это – дело рук ее матери. И действительно: след из мертвых тел привел азеротцев прямиком к Тиранд. На протяжении последних недель Ночная Воительница странствовала по землям Утробы, безжалостно расправляясь с ее обитателями, ища способ добраться до Сильванас Ветрокрылой.

«Шандрис? Зачем ты пришла?» - удивилась Тиранд, заметив воительницу, и пояснила та: «Сны привели меня сюда. Мы пришли, чтобы спасти тебя». «Глупое дитя», - вздохнула Тиранд. – «Отсюда невозможно вырваться. Но ты можешь примкнуть ко мне... навсегда!» На глазах потрясенных героев Тиранд обратилась в чудовищного присяжного, и осознали азеротцы, что зрели лишь иллюзию эльфийки!

Герои прикончили порождение, и Шандрис высказала уверенность в том, что, раз некая злая сила пытается чинить им препятствия, то находятся они на верном пути. Посему смертные продолжили поиски, пересекли мост через Горгоа...

Тиранд они заметили на подступах к Торгасту; калдореи рассматривала Башню Проклятых, явно гадая, как к ней подступиться... и уцелеть при этом. Обратившись к Тиранд, Шандрис умоляя ее покинуть Утробу, но та была непреклонна, ибо ощущала в Торгасте страдания душ сородичей, сгинувших в час сожжения Телдрассила. «Я разнесу эту башню на части, и Баньши заодно!» - с ненавистью прошипела Тиранд, после чего устремилась прочь, полагая, что разговор завершен.

Шандрис отказывалась сдаваться; она была уверена, что рано или поздно Тиранд прислушается к гласу разума. И в чем-то та была права: нельзя отворачиваться от страданий душ Ночных эльфов!..

Посему герои наряду с Шандрис устремились через наведенный портал в Башню Проклятых, где, разя присяжных Утробы, приступили к поискам Тиранд. Последняя самозабвенно сражалась с миньонами Тюремщика, и Шандрис страшилась – и небезосновательно, - что могущество Ночной Воительницы поглотит разум ее названной матери, обратив в бездушную машину для убийств.

Тиранд разыскала чертог, пребывали в котором души ее сородичей... но на глазах пораженной эльфийки образовали те чудовищное эфемерное порождение, атаковав ее. «Подвела нас...» - стенали души. – «Тиранд... пламя... Телдрассил... Сильванас... Нет покоя в смерти!» Сжав зубы, Ночная Воительница противостояли порождению, а то продолжало сыпать обвинениями, сетуя на то, что верховная жрица Элуны оставила свой народ в решающий момент, и моля об отмщении. «Баньши познает ваши страдания стократ!» - поклялась Тиранд, покончив с порождением.

Множество душ калдореии продолжали томиться в Торгасте, и Тиранд наотрез отказалась покидать Утробу, пока не спасет их все – и не прикончит Королеву-Баньши. Герои поведали Тиранд, что могут спасти души, вывести их из Утробы, и та с благодарностью кивнула. Сама же она останется в сем царствии, пока не свершит свое отмщение.

Герои вобрали десятки сущностей калдореи в Хранилище Душ, после чего простились с Тиранд, покинули Утробу, дабы вернуться в Арденвельд. Шандрис была поражена, узрев в царствии сем Изеру. «Мой дух едва уцелел», - призналась эльфийке драконица. – «Прикосновение Королевы Зимы исцелило меня. И теперь я неразрывно связана с сим царствием».

Азеротцы высвободили сущности спасенных калдореи из Хранилища Душ, и обратилась Шандрис к Изере, спрашивая: «Что станется с сими душами?» «Здесь они обретут покой», - отвечала драконица. – «Возможно, некоторые из них изберут для себя новые обличья и станут заботиться о рощах». «Изера...» - вздохнула Шандрис. – «Я не сумела вернуть Тиранд. Она продолжает оставаться в Утробе, и питает ее могущество Ночной Воительницы. Оно же придает ей ярости». «Не печалься, дитя», - молвила Изера. – «Есть тот, кто – возможно – поможет нам спасти Тиранд Шепот Ветра».

...Вскоре на связь с героями вышел Бвонсамди, предложив тем посетить его карманное измерение в Арденвельде – Иную Сторону. Сообщил лоа смерти азеротцам о том, что царствие волшебного народца пребывает в смертельной опасности, но Королева Зимы слишком горда, чтобы просить его о помощи.

По словам Бвонсамди, именно в Арденвельде перерождаются лоа перед тем, как вернуться в Азерот. Но несколько подобных духов бесследно исчезло! Бвонсамди подозревал, что за этим стоит некто, весьма могущественный, раз сумел провернуть подобное под носом у самой Королевы Зимы. Передав героям Маску Бвонсамди, дабы поддержать связь с ними, лоа смерти велел тем возвращаться в Арденвельд да заняться поисками исчезнувших духов.

Из всех духов лоа, ожидающих перерождения в диких семенах, не досчитались герои двоих: Дамбалы и Хаккара. Встревоженный, Бвонсамди просил азеротцев прочесать окрестные пределы в поисках зацепок к произошедшему, ибо не мог уразуметь: кому могли понадобиться духи, перерождение которых в скором времени и не предвиделось?

Вскоре выяснили герои, что стоят за похищением спригганы, поклоняющиеся Муех’зале – древнему лоа смерти, породителю Бвонсамди. В отличие от последнего, Муех’зала был весьма жесток и алчен, и – по мнению Бвонсамди – вознамерился укрепить свое пошатнувшееся влияния, распространив власть на всех лоа в Арденвельде!

Азеротцы атаковали спригганов – миньонов Муех’залы, ведомых верховным жрецом Раказоду. Как оказалось, те разместили украденные дикие семена в своей роще, и теперь Муех’зала руками последователей своих вытягивал аниму из иных семян, наполняя ею колыбели Хаккара и Дамбалы, дабы перерождение тех свершилось как можно скорее. Похоже, в сих злобных лоа Муех’зала видел верных своих служителей...

Полагал Бвонсамди, что, возрождая Хаккара и Дамбалу, Муех’зала делает лишь первый шаг в своем замысле, а стремится он к куда большему. Бвонсамди и не предполагал, что его породитель может оказаться столь силен... Следуя просьбе лоа смерти, герои поспешили к Сердцу Леса, и Бвонсамди посредством Маски обратился к Королеве, предлагая той объединиться в противостоянии Муех’зале.

«Дрязги среди лоа меня не касаются», - раздраженно отозвалась та, даже не пытаясь скрыть, сколь неприятен ей этот разговор. – «Не вовлекай в них Арденвельд». «Ты все не так поняла!» - возопил Бвонсамди. – «Муех’зала похищает спящих лоа, и...»

«Бежишь к Королеве Зимы со своими проблемами?» - прервал его гневный глас Муех’залы. – «Ну что ты за лоа смерти, Бвонсамди! Заключаешь сделки вместо того, чтобы брать то, что принадлежит тебе по праву. Время твое близится к концу. Ровно как и отведенные тебе силы. И теперь старый Муех’зала идет, чтобы получить свое». Голос древнего лоа стих... Хоть и не желала Королева Зимы оказывать услугу Бвонсамди, сознавала она: угрозу, несомую Муех’залой, игнорировать нельзя!

Дабы изгнать последователей Муех’залы из священных рощ Арденвельда, Королева Зимы объявила о Дикой Охоте, и защитники царствия, выступив единым фронтом, схлестнулись с миньонами древнего лоа. К последим примкнул пробудившийся Дамбала, но был сражен он в противостоянии с азеротцами и их сподвижниками.

С вторгшимися в Арденвельд последователями Муех’залы было покончено, но до завершения противостояния двух лоа смерти было еще далеко. Тем не менее, до судьбы Бвонсамди Королеве Зимы не было никакого дела. «Муех’зала заплатит за содеянное», - молвила Вечная, когда по завершении сражения вернулись герои к Сердцу Леса. – «Те духи были вверены моим заботам. Что до Бвонсамди, его судьба меня не заботит. Можете помочь ему, если хотите, а можете и не помогать».

...Переместившись в Иную Сторону, лицезрели герои Муех’залу, пленившего Бвонсамди потоками темной магии и требующего, чтобы лоа явил ему души Растахана и иных усопших зандалари, кои предвечная сущность намеревалась отправить в Утробу. Бвонсамди отвечал на это категорическим отказом, и бросил Муех’зала: «Ты всегда был слишком мягок, Бвонсамди. Слаб. Рано или поздно ты сломаешься. И тогда Тюремщик получит то, что принадлежит ему!» «Ты забыл, что означает быть лоа!» - отвечал ему Бвонсамди. – «Твоя связь со смертными... силы, которые вы разделяете...» «Единственная сила, имеющая значение, - смерть», - прервал его Муех’зала. – «И смерть ожидает их всех!»

Герои схлестнулись в наводнившими Иную Сторону миньонами Муех’залы. Разя противников, они тем самым возвращали Бвонсамди силы...

«Помни, кто сделал тебя лоа, Бвонсамди!» - ревел Муех’зала, нависая над пленником. – «Отдай мне души и склонись предо мною!» «Это было очень давно, но я помню», - отозвался Бвонсамди. – «Помню, как тролли отворачивались от тебя. Все эти жертвоприношения... вся эта кровь...»

Заметив, наконец, смертных, Муех’зала преградил им путь, возвестив: «Муех’зала привел Хелию к Тюремщику... договорился о глазе Одина... и одним лишь шепотом сделал Баньши военным вождем! Я покончу с Бвонсамди, и с вами тоже!»

В противостоянии смертные повергли Муех’залу, и обретший свободу Бвонсамди тут же поспешил пленить своего породителя тем же способом, коий применял тот сам. «Время меняются», - обратился лоа смерти к извивающемуся в магических путах Муех’зале. – «Смертные никогда не были так слабы, как ты считал. У них, видишь ли, есть... потенциал. И, думаю, у тебя будет предостаточно времени, чтобы сделать надлежащие выводы из своих ошибок».

Бвонсамди поблагодарил смертных на помощь, и те покинули Иную Сторону, оставив обоих лоа...

...Тем временем Изере удалось разыскать в Арденвельде душу, которая при жизни была Ночным Воителем – как и Тиранд ныне. Звали его Тьернаксом, и, обратившись в волшебное создание, заботился он о духах, спящих в Ночном Саду. Герои и Шандрикс отыскали Тьернакса, и поведала эльфийка тому о судьбе своей названной матери. «Стало быть, судьба ее предопределена», - заключил тот. – «Мои соболезнования, но этого не изменить».

Тьернакс устремился прочь, а героям обратилось иное волшебное создание – Кадарин. Бывший при жизни спутником Тьернакса, жреца Элуны из мира Физанди, ныне он избрал для себя форму оленя, и разделил с любимым посмертие в Арденвельде. Почтив просьбу Кадарина, азеротцы помогли ему противостоять забредшим в рощу злобным спригганам, а тот поведала им историю своего спутника. В те давние времена Тьернакс вобрал в себя темное могущество Элуны, дабы отразить вторжение Старого Бога, ведь Бесконечная Война с тем продолжалась на протяжении четырех поколений, но обретенные силы начали разрушать его. «Отчаявшись, мы попытались уменьшить его бремя, разделив силу Элуны между нами двумя», - рассказывал Кадарин. – «Но... у нас ничего не вышло. Мы оба расстались с жизнью. И с тех пор он винит в этом себя». Именно по этой причине Тьернакс не желал лишний раз возвращаться к болезненным для себя воспоминаниям.

Герои схлестнулись со спригганами, занявшими центральные области Ночного Сада, и предводитель сих тварей пред смертью наложил на Кадарина проклятие. Пребывая в отчаянии, Тьернакс молил смертных о помощи, обещая, что после того, как проклятие будет снято с его возлюбленного, поможет нынешней Ночной Воительнице Азерота. «Не обещаю, что смогу спасти ее... но расскажу все, что мне известно», - обещал он героям.

Те проследовали к Сердцу Леса, поведав лорду Херну, леди Лунной Ягоде и Изере о случившемся в Ночном Саду и о проклятье спригган. Ночная фея предложила азеротцам обратиться за помощью к архивариусу Дрейдену, остающемуся в Роще Воспоминаний. Последний поведал героям о компонентах, необходимых для проведения колдовского ритуала для снятия проклятия с несчастного Кадарина.

Помимо прочего, для свершения подобной волшбы необходим некий предмет, олицетворяющий для владельца тоску о погибшем возлюбленном. Напомнила Изера героям, что сестра ее, Алекстраша, потеряла своего консорта, Кориалстраша, в час противостояния Смертокрылу. Драконица советовала героям навестить ее сестру и просить артефакт, станет который компонентом в ритуале по снятию проклятия.

Покинув Темные Земли, герои вернулись в Азерот, устремившись в Сумеречное Нагорье, где пребывало логово Алекстраши. Последней воители объяснили суть происходящего, поведали о судьбе Изеры. «Я рада узнать, что смерть сестры стала для нее не концом, а новым началом», - молвила Алекстраша. – «Мы с ней вылупились из одной кладки. Были неразлучны с детства. Изера говорила вам о Кориалстраше, но никого я не любила больше, чем ее. Когда мы стали аспектами, она подарила мне свой образ, вырезанный в дереве». И сейчас Алекстраша передала сию бесценную для себя вещь героям, просив тех передать сестре – она любит ее, помнит... и страшно скучает.

Переместившись в Арденвельд, герои провели ритуал по снятию проклятия, и Кадарин пришел в себя! Благодарный Тьернакс вновь заверил азеротцев: он сделает все, что в его силах, чтобы помочь Тиранд избежать печальной судьбы, уготованной Ночной Воительнице...

...Минуло несколько дней, когда Херн обратился к героям за помощью, сообщив о том, что в последнее время охотники часто сталкиваются с одержимыми сородичами в масках – близ Рощи Черного Шипа. Отряд охотников, отправившихся в сем направлении, возглавил Ара’лон, и сейчас Херн просил героев проследовать по следам сгинувших воителей и выяснить, какая участь постигла тех.

Азеротцы сумели отыскать Ара’лона на подступах к роще, и признался тот, что отряд его угодил в засаду, и иные охотники пленены неприятелем. Сильвар просил героев отыскать его сподвижников, но, поскольку число противников велико, не помешает прежде всего раздобыть проклятые маски. Азеротцы прикончили нескольких одержимых, рыщущих окрест, и, обретя их маски, сокрыли сими артефактами свои лица, после чего шагнули в Рощу Черного Шипа.

Помимо одержимых волшебных созданий, пребывали в роще и надзирающие за теми друсты – их магия и породила маски, подчиняющие разумы обитателей Арденвельда злой воле. К несчастью, из плененных противником охотников живой обнаружили герои лишь одну воительницу, Гвейир, но и та подверглась воздействию проклятой магии друстов. Неведомо, удастся ли ее когда-либо исцелить...

Герои сопроводили раненых Ара’лона и Гвейир к Сердцу Леса, где доложили Херну о происходящем в Роще Черного Шипа. Командующий Дикой Охотой полагал, что злая магия друстов вскоре сломит разум Гвейир, обратив ту в оружие врага... но Изера полагала, что для юной охотницы еще есть надежда. «В горах Друствара проживает Улфар, древний Говорящий-с-шипами, который выступил на стороне Кул Тираса против своих же сородичей, друстов», - молвила драконица, предположив, что может быть ведом друиду способ развеять волшбу друстов.

Так, азеротцы вновь вернулись в родной мир, обратившись к Улфару за советом и наставлением. Внимательно выслушав визитеров, молвил тот: «Я знаю, о каком проклятии вы говорите – темной магии, подчиняющей разум. Некогда друстами правил король-колдун, Горак Тул. Именно он извратил наши ритуалы, наставив нас на путь смерти и разрушения. Вы должны обрести толику его силы, чтобы развеять проклятие».

Улфар передал героям артефакт друстов, велев проследовать в руины Гол Инат и наделить предмет энергиями Пламени Забвения. Горак Тул был мертв, но его темная сущность все еще ощущалась в подземелье. Спустившись в оное, воители сразили немало друстов, здесь остающихся, после чего, в точности следуя данным Улфаром указаниям, приблизились к источнику Пламени Забвения, наделили сущность его артефакт.

Вернувшимся в обиталище его героям Улфар поведал о том, что в молодости обучала его могущественная Говорящая-с-шипами, Киварр, но душа ее давно отошла в мир иной. Знания Киварр о волшбе друстов весьма обширны – и значительно превосходят те, обладает коими сам Улфар.

Так, герои вновь пересекли завесу, переместившись в Арденвельд, где проследовали к Сердцу Леса. Гвейир забылась тревожным сном... Ара’лон вызвался провести смертных к обиталищу духа Киварр – в Роще Вечерней Волны. Но, добравшись до оной, герои Киварр не обнаружили... однако в жилище той были заметны явные свидетельства произошедшей борьбы! Предположил Ара’лон, что повинны в содеянном друсты, наводнившие – как оказалось – Рощу Вечерней Волны.

Выступив в сию чащобы, сразили герои немало друстов, прежде чем заметили клеть, томилась в которой Киварр, душа которой ныне приняла обличье обитательницы дикоземья. Даже в посмертии бывшие сородичи не оставили ее в покое... Друсты намеревались принести Киварр в жертву в одном из своих ритуалов, но азеротцы вызволили ее из заточения, сопроводили в жилище.

Выслушав проблему, с которой обратились к ней герои, Киварр подтвердила: способ очистить разум охотницы от проклятия друстов существует, и Улфар оказался прав, предположив, что для этого потребуется толика могущества Горак Тула. Иные ингредиенты, необходимые для ритуала, удалось отыскать в Арденвельде – в частности, растение, произрастающее лишь на землях, оскверненных магией друстов.

Во время поисков ингредиентов Ара’лон бесследно исчез, а вскоре герои обнаружили на земле сломанное копье сильвара. Оставалось лишь уповать на то, что Ара’лон жив; Херн поклялся, что Дикая Охота не оставит поиски своего воителя, и непременно вызволит его...

У Сердца Леса Киварр приступила к проведению ритуала, должный развеять проклятие друстов над Гвейр. Казалось, что увенчается он успехом... но нет – несчастная скончалась. Похоже, развеять злую волшбу Жар – нынешней предводительницы друстов, - невозможно, и волшебные создания Арденвельда, надевающие маски и утрачивающие разум, действительно потеряны. Мрачное откровение...

Лорд Херн поклялся, что друсты непременно заплатят за нечестивую магию, воздействию которой они подвергли обитателей царствия. Предводитель Дикой Охоты приказал подначальным разить одержимых, коих заметят те, прекращая таким образом их страдания.

Узнав о сем, Королева Зимы помрачнела. «Дурные вести», - изрекла она. – «Я надеялась, мы все же сможем изыскать способ исцелить одержимых волшбою друстов. Но, увы, они потеряны для нас. Горак Жар заплатит за рану, нанесенную ею моему царствию».

...Тьернакс обратился к героям и Шандрис, поведав о том, что, возможно, существует спасти Тиранд от незавидной участи, уготованной Ночной Воительнице. «Темное могущество Элуны грозило поглотить меня», - молвил он, - «и мы с Кадарином сумели переместить часть сих энергий из моего тела – в его». «Можно ли сделать подобное для Тиранд?» - с надеждой вопросила Шандрис, и отвечал Тьернакс: «Возможно, но при проведении ритуала мы оба погибли. Если мы попытаемся провести ритуал снова, то должны распределить могущество между несколькими вместилищами». «Например, теми, кто прежде был Ночными Воителями...» - задумчиво изрекла Изера.

Но как же отыскать таковых? За помощью герои обратились к следопытам Дикой Охоты, и Херн направил их к лучшему из таковых – Рогатому Охотнику. Последний пребывал в роще, наводнили которую пожиратели – создания, явившиеся в Темные Земли из Междумирья, и поглощающие аниму. Разя сих порождений и закрывая порталы, связующие реальности, смертные отыскали в чащобе Рогатого Охотника – уроженца Азерота, бывшего при жизни тауреном, Хульном Высокогорным.

Последний просил героев о помощи в преследовании и уничтожении пожирателей, ведь те поглотят без остатка всю аниму, остающуюся в Арденвельде! «Мы охотимся за едоком миров», - рассказывал Хульн воителям. – «Подобные создания – самые крупные из пожирателей, и способны за считанные мгновения поглотить аниму с окрестных земель. И сейчас, когда Арденвельд страдает от засухи, явление едока миров станет для него гибельным».

Хульн сумел выследить могущественного едока миров, Вораса, и сейчас завершал охоту, сразив наряду с героями сие создание. Вернувшись к Сердцу Леса, Рогатый Охотник известил лорда Херна о том, что исполнил возложенную на него задачу.

«Хульн Высокогорный!» - воскликнула Шандрис, не веря глазам своим. – «Много времени прошло с тех пор, пока видела я тебя в бою». «Друг Джарода Песни Теней – мог друг», - приветствовал ее охотник. – «О чем ты хочешь просить меня, Шандрис?» «Нам необходимы твои умения следопыта», - молвила Ночная эльфийка. «Мы надеемся отыскать Ночных Воителей Элуны», - просветил Хульна Тьернакс. – «И для этого нам нужна твоя помощь».

Хульн Высокогорный заверил сподвижников: он непременно исполнит сию миссию, хоть и донельзя трудна она...

...В Арденвельд вернулся Бвонсамди, и, поблагодарив героев за избавление его от Муех’залы, заявил, что хотел бы отплатить услугой за услугу. Но разговор был готов продолжить в своем некрополе в Назмире – там, где не услышат его чужие уши...

Бвонсамди сотворил портал в некрополь... и, шагнув в него, герои с удивлением воззрились, как лоа смерти удерживает с помощью магических потоков ослабленного Муех’залу! Бвонсамди заявил азеротцам: ему понадобится какое-то время, чтобы заставить Муех’залу говорить, а покамест надлежит героям противостоять нежити, которая стягивается со всего Назмира к его некрополю, ибо ощущает присутствие предвечного лоа и жаждет освободить его. Возглавляет мертвяков призрачный чемпион Муех’залы, Зел’хан. «Бвонсамди славят все зандалари!» - заявил лоа, обращаясь к своему пленнику. – «Без поддержки Тюремщика ты останешься просто позабытым всеми лоа. Бедный, бедный Муех’зала!»

Воители Альянса и Орды наряду с зандалари и конструктами – защитниками некрополя - отразили натиск мертвяков, подвластных Муех’зале, сразили Зел’хана и преподнесли Бвонсамди осколки брони того.

Дабы подчинить Муех’залу своей воле и заставить того говорить, Бвонсамди приступил к проведению ритуала вуду. Лоа смерти призвал дух Вол’джина, заявив, что тому будет весьма интересно услышать речи Муех’залы. «Слишком поздно!» - прохрипел тот, отчаянно сопротивляясь воле Бвонсамди. – «Я дал древнему духу шанс примкнуть ко мне. Но он сделал неверный выбор, и сейчас пребывает в Утробе!» «Ну, к счастью, у нас есть смертные, которые могут приходить у Утробу и покидать ее, когда пожелают», - обрадовался Бвонсамди. «Вам не остановить Тюремщика!» - зло шипел Муех’зала. – «Он долго вынашивал свои замыслы. Очень, очень долго!»

Кивком указав в сторону духа Вол’джина, бросил Муех’зала: «Война обращала в прах целый мир... и все из-за одного тихого шепота в ухо этому глупому троллю». «Этот голос...» - прошептал тот. – «Шепот, который я услышал, когда яд горел в моих жилах... Ветрокрылая...» «Понравился тебе мой шепот, маленький вождь?» - хохотнул Муех’зала. – «Собирался отправить дух твой прямиком в Утробу... но связь его с этим миром оказалась слишком сильна».

Заявив, что теперь у Муех’залы новый хозяин – он, Бвонсамди, - лоа смерти исторг ослабленного противника в Иную Сторону, где и останется заключен тот. «Это я назвал Сильванас военным вождем», - сокрушался Вол’джин. – «Но за этим стояли... Муех’зала и Тюремщик». «Как насчет заставить их заплатить за это?» - осведомился Бвонсамди. – «Спаси помянутого древнего духа из Утробы... и сопроводи его к Королеве Зимы».

Бвонсамди заверил героев, что лично покончит с остающимися близ некрополя его мертвяками, а после встретится с ними в Арденвельде. Осознав, что Муех’зала обвел его вокруг пальца, Вол’джин вознамерился отправиться в Утробу наряду с азеротцами, дабы отыскать древнего Дикого Бога.

...Вернувшись и Темные Земли и переместившись в Утробу посредством падения в колодец душ, герои и Вол’джин приступили к поискам заключенного в сем пространстве Дикого Бога. Последней оказалась Ашамейн – могучая пантера, сражавшаяся с демонами Пылающего Легиона в Войне Древних, но павшая в противостоянии с Повелителем Ада Роноконом.

Покончив с монстрами Утробы – пожирателями душ, - герои вобрали сущность Ашамейн в Хранилище Душ. Рассказывала та, что отказала Муех’зале в помощи, и тот похитил ее из Арденвельда, заточив в Утробе. Смертные вознамерились было покинуть сие мрачное царствие... когда Вол’джин заявил, что ощущает присутствие лоа поблизости!

Воители приняли решение задержаться в Утробе, приступили к поискам помянутых Вол’джином сущностей. Теми оказались Хир’еек, летучая мышь, погибший в Назмире, и паучиха Шадра, поглощенная своею же жрицей. В одном из ущелий лицезрели герои Резана, дьявозавра, чьи энергии вбирало в себя одно из порождений Утробы, Эксхаубриус. Дабы подобраться к последнему, Вол’джин даровал спутникам толику своей анимы, защитившей их от гибельной волшбы Эксхаубриса. Герои сразили сие порождение, приблизились к Резану; лишь слабая искра жизни теплилась в том.

«Вол’джин... из клана Темного Копья...» - тихо пророкотал лоа королей. – «Твоя душа неистова. Ты стремишься к свершению правосудия. Вбери в себя... последнюю частицу моей сущности. Пусть пребудет она... в Арденвельде. Пусть то, чем я был... переродится... в тебе». «Нет, я просто старый теневой охотник», - возразил Вол’джин. – «Ты нужен нашему народу!» «Это ты... им нужен...» - прозвучал ответ.

Остаточные энергии Резана наполнили призрачную сущность Вол’джина, и воплощение дьявозавра исчезло, ибо прекратил великий лоа существование свое. Потрясенный, Вол’джин поклялся, что не позволит обретенному дару пропасть впустую, а народ троллей всегда будет помнить ими павшего лоа королей.

Покинув Утробу, азеротцы и Вол’джин вернулись в Арденвельд, где у Сердца Леса духи Ашамейн, Хир’еека и Шадры воплотились вновь. Явив себя пред Королевой Зимы. Бвонсамди заявил, что спасение сих сущностей произошло при его участии. «Я приму сих духов под свою опеку, Бвонсамди», - обещала владычица Арденвельда, после чего обратила взор свой на дух Вол’джина, молвив: «...Наряду с ним. Любопытно... смертная душа, наделенная сущностью лоа... Не знаю, какая судьба уготована тебе, Вол’джин из клана Темного Копья. Но я дарую тебе сей шанс, дабы однажды сумел ты переродиться».

Вол’джин поблагодарил Королеву Зимы за сие, а также героев, которые поддерживали его и в жизни, и в смерти. «Похоже, Вол’джин начнет новую охоту», - молвил он, – «после того, как передохнет».

Вновь напомнив о себе, Бвонсамди обратился к Королеве Зимы, молвив: «Старый Бвонсамди был рад рискнуть головой за эти души. А за услугу эту он просит лишь...» «Исчезни», - бросила владычица Арденвельда, и Бвонсамди отозвался: «Ладно, ладно. Но если этот старый лоа тебе когда-нибудь понадобится, приходи к нему в Иную Сторону». Бвонсамди исчез, вернувшись в свое измерение...

Изера высказала признательность героям за то, что спасли те из недр Утробы духов. Не ведала драконица, какая судьба ожидает Вол’джина, ведь никогда прежде в истории не случалось единения сущностей смертного и лоа.

...Пришло время покончить с вторгшимися в Арденвельд друстами. Воители Дикой Охоты сумели изгнать тех из рощ сего царствия, вынудив укрыться в Темном Пределе - на самых дальних границах Арденвельда. Согласно донесениям лазутчиков, пребывает в сей роще и Горак Жар.

Надеясь, что сумеют они изгнать из Арденвельда уроженцев Троса, смертные наряду с волшебными созданиями устремились к Темному Пределу, где сошлись в противостоянии с армией вторгшихся во владения Королевы Зимы друстов. В сражении сем пало множество уроженцем Троса, в том числе капитан друстов, Ингра Дриф. Азеротцы уничтожили находящиеся в роще защитные руны, кои поддерживали ограждающий Горак Жар магический щит.

Приблизившись к предводительнице друстов, лицезрели герои портал, связующий Арденвельд с Тросом; питала разлом сей анима, источниками коей служили дикие семена!

Воители повергли Горак Жар, но леди Лунная Ягода заявила, что ощущает некую странную магию... Развеяла фея заклятие иллюзии, и вместо Горак Жар предстал пораженным защитникам Арденвельда Ара’лон!.. «Друсты пытаются отвлечь наше внимание от их истинной цели», - помрачнел Херн, и, приблизившись к сильвару, вырванному из-под ментального контроля Горак Жар, вопросил: «Ты знаешь, где их предводительница?» «Она стремится... к пробуждению...» - выдавил умирающий Ара’лон... распластался на земле, ибо оставили его последние силы.

Лорд Херн поклялся, что остановят они Горак Жар и ее миньонов – после чего приказал подначальным спешить к Роще Пробуждения. Скорбеть они станут позже... а пока надлежит покончить с друстами – ради Ара’лона... и леса, за который отдал он свою жизнь. Очевидно, что друсты сумели осуществить превосходный обманный маневр, оттянув силы защитников Арденвельда к Темному Пределу. Сумеют ли воители пресечь претворение в жизнь замысла неприятия по обретению владычества над Арденвельдом?

Изера погружала в сон друстов, следующих к Роще Пробуждения, азеротцы и волшебные создания под началом лорда Херна сходились с уроженцами Троса в противостоянии. Поспешив к Сердцу Леса, герои известили Королеву Зимы о гибели Ара’лона и о марше друстов на Рощу Пробуждения. «Ара’лон понимал необходимость тяжелых выборов, приношения жертв», - изрекла Вечная. – «И сейчас нам предстоит сразиться за то, что нам больше всего дорого. Жертвы наши не пропадут впустую!»

Королева Зимы пожертвовала частью своей собственной анимы, дабы даровать защитникам Арденвельда благословение, и те, обретя новые силу, устремились к Роще Пробуждения, дабы дать ненавистному врагу решающий бой.

Бой кипел повсеместно... В сопровождении Зайхада и дроман Алиоте следовала к Роще Пробуждения и Королева Зимы. «Друсты считают, что, захватив Рощу Пробуждения, они одержат победу», - говорила владычица спутникам. – «Они ошибаются. Мощь Арденвельда обратится против них, и в роще обретут они погибель».

Двор Ночи возглавил силы, защищающие Рощу Пробуждения от друстов и одержимых. Герои примкнули к Дикой Охоте в сем противостоянии...

«Жалкие создания», - изрекла Королева Зимы, ступив в рощу. – «Ничего не видят, кроме своих собственных желаний». «И все же мы становимся сильнее, в то время твоим подданным уготовано лишь увядание!» - бросила Горак Жар в ответ. – «Мы захватим все рощи – одну за другой. Обретем каждую фею. Каждую душу». «Друсты могли бы быть защитниками природы», - молвила Королева. – «Хранителями цикла. Но вы решили красть и разрушать. Мне вас почти жаль». «Не нужна мне жалость слабеющей королевы!» - огрызнулась Горак Жар. – «Я заполучу твой трон и сокрушу Сердце Леса!»

С помощью Двора Зимы и смертных героев Королева Зимы вернула под свой контроль могущество Рощи Пробуждения, и оное исторгло друстов из Арденвельда. Один за другим, исчезали те в зеве портала... Азеротцы покончили с Горак Жар, ознаменовав тем самым завершение затянувшегося противостояния с уроженцами Троса...

Одержав великую победу, защитники Арденвельда возвращались к Сердцу Леса. «Вы спасли Арденвельд – и многие иные царствия от угрозы, несомой друстами», - обратилась Королева Зимы к героям. – «Но могущество Тюремщика возрастает, и Темные Земли остаются в опасности. Боюсь, в грядущие дни нам понадобятся ваши силы».

Как бы то ни было, Арденвельд был спасен, и обрел ковенант ночных фей немыслимое прежде единство...

Воители, переместившиеся в Ревендрет и принявшие решение примкнуть к ковенанту вентиров, дабы продолжить противостояние Денатриусу, ступили в Грехопадение, где у Камня Грехов Ревендрета принесли клятву верности Дому Сборщиков. Принц Ренатал поведал союзникам о том, что просто сразить Сира недостаточно, чтобы вырвать царствие из-под власти его. «Его сила исходит из созданных им медальонов, содержащих толику его могущества», - рассказывал принц героем. – «Он передал их своим подданным, которые беспрекословно исполняют его волю. Мы должны обрести эти медальоны, и вернуть Ревендрету его истинное назначение».

Да, принц и его ближайшие сподвижницы – Обвинительница и Куратор – желали содеять подобное задолго о того, как стали ведомы им истинные намерения Денатриуса, но не преуспели в своем мятеже. Быть может, сейчас, когда к ковенанту их примкнули смертные герои, все изменится?..

Принц и сподвижники его провели ритуал, пробуждая в душах героев могущество, владели коим лишь Сборщики – никогда прежде не было даровано оно смертным.

Так, азеротцы сражались на стороне мятежных вентиров с миньонами Денатриуса, разрушая замыслы и начинания тех повсеместно. Из Утробы приносили они в Хранилищах Душ сущности смертных, и анима тех направлялась на укрепление Грехопадения – оплота мятежников.

Принц Ренатал надеялся склонить на свою сторону Двор Сборщиков, и провести тайную встречу со входящими в него вентирами в своей прежней твердыне – Темностенной Башне, ныне занятой предавшими его воинами. Герои выбили тех из твердыни, и вновь взвились над стенами той зачарованные стяги принца; магия их защищала башню от любых чар слежения за происходящим, коими мог воспользоваться враг.

Прибыв наряду со сподвижниками в Темностенную Башню, Ренатал велел азеротцам передать приглашения на встречу трем вентирам, входящим в Двор Сборщиков: хитроумной Графине, владычице Замкового Квартала и набольшей над дворянами; Лорду Податей; злому и трусливому Лорду Податей, донельзя подозрительному в отношении всего, что может угрожать его власти; древней и могущественной Зодчей Камня.

Дабы достичь последней, следовало пройти испытание – миновать Мост Господства, покончив с воинами-камнелюдами – стражами Гнева, кои преградят на нем путь просителям. Герои наряду с генералом Дрейвеном пересекли мост, вручили приглашение принца Сборщице Гнева. «О, Дрейвен, ты продолжаешь служить принцу, несмотря на все поражения того», - бросила та, и отвечал генерал: «Мать Камня, я служу Ревендрету. В настоящее время лишь у Темного Принца есть план, как продолжать это. С помощью этих смертных мы должны пресечь слепую верность Владыки Тюремщику и Утробе». «Что ж, я выслушаю Ренатала», - молвила Зодчая Камня. – «Возможно, я и смогу покончить с этим бессмысленным противостоянием, в кое вовлечены мои чада».

Встретиться с Лордом Податей оказалось далеко не так просто. Импульсивный и жаждущий исполнить любое желание Денатриуса, он немедленно отдаст приказ покончить с посланниками Темного Принца. Потому было решение отправить к Сборщику Зависти посланника-камнелюда, Темеля, коий и вручит адресату письмо Ренатала. «Что это?» - удивился Лорд Податей, узрев послание. – «Темный Принц делает свой шаг, дабы узурпировать престол? Думаю, на встрече должен быть тот, кто сможет остановить его...»

Наконец, чтобы приблизиться к графине, азеротцам пришлось выдать себя за безвольных смиренных слуг и принять иллюзорное обличье дредгеров, обращать внимание на которых для вентиров было ниже их достоинства. Получив приглашение от Ренатала, Графиня заинтересовалась, заявив, что ни за что не пропустит столь интересное действо.

Ныне принцу Ренаталу предстояло убедить могущественных дворян предать своего Владыку и примкнуть к мятежнику, терпевшему прежде одни лишь неудачи... Тайно прибывшим в Темностенную Башню Сборщикам принц рассказал о своем плане по единению могущества медальонов для обретения власти над землями Ревендрета. «Другими словами, ты обретешь власть», - заявил Лорд Податей. – «Это просто безумные замыслы эгоистичного принца, жаждущего вернуть себе былую славу». «Сделка, заключенная Денатриусом и Тюремщиком, приведет к тому, что всех нас поглотит Утроба», - молвил Темный Принц. – «Я хочу лишь сохранить наши предвечные устои. Если это эгоистично с моей стороны, надеюсь, все вы эгоистичны столь же».

«Все эти пафосные речи ни к чему», - произнесла Зодчая Камня. – «Ты не сможешь справиться и с Тюремщиком, и с Владыкой. Я не допущу, чтобы мои чада-камнелюды продолжали страдать». С этими словами она устремилась прочь.

«Я услышал достаточно!» - хмыкнул Лорд Податей. – «Узурпатор требует наши медальоны, ничего не предлагаю взамен». С этими словами он последовал за Сборщицей Гнева. Графиня согласилась с сородичами: к сожалению, принц был совершенно неубедителен...

Ренатал признал: потерпел он очередное поражение, не сумев убедить ни одного из Сборщиков в правоте своего начинания. Мятежники и герои поспешили покинуть Темностенную Башню, пока миньоны Владыки не увились, чтобы вновь взять ее под контроль.

...Посему придется обретать медальоны иными способами, раз по доброй воле Сборщики расставаться с ними не желают. Теотар, бывший прежде весьма близок к Графине, изложил героям свой план по обретению медальона Желания. «Перед тем, как я был исторгнут на Свет, я занимал важное положение при дворе Графини», - рассказывал Теотар. – «Она даровала мне особняк, откуда можно было пройти прямиком в ее личные покои.

Поблагодарив герцога за высказанную идею, герои разыскали прежнего управляющего особняком, дредгера Богдана. Поведал тот, что после изгнания Теотара в Квартал Углей особняк перешел к иному дворянину, ставленнику Графини – виконту Николаю. С помощью азеротцев Богдан собрал прежних слуг герцога, сохранивших верность тому, и атаковали они особняк, сразив виконта и изгнав прочь его подельников.

Пока весть о сем не распространилась и не достигла ушей Графини, герои воспользовались зачарованным зеркалом, установленным в особняке, чтобы проникнуть в покои Сборщицы Желаний. Но, как оказалась, та ожидала появления смертных, предложила им поговорить. Понимая, что фактически оказались пленниками Графини, ибо стражи-камнелюды глаз с них не спускали, герои последовали за хозяйкой замка в пиршественный зал, где та обратилась к ним, молвив: «Вы пришли, чтобы украсть мой медальон. Не пытайтесь отрицать это. Я просто излагаю непреложные факты. И я рада, что мы можем поговорить как цивилизованные создания, ибо кража у аристократки может привести вас к необходимости искупления... а, возможно, и к худшей участи... Поэтому вам не придется воровать. Я готова передать вам медальон по доброй воле. Он – не единственный источник моего могущества. В этом социуме я играю ключевую роль. Я прошу вас потратить немного времени на то, чтобы понять, чем я занимаюсь, - и медальон ваш. Все просто».

Упомянула Графиня о том, что ее задача – знать обо всем, происходящем на вверенной ей территории. Обычно для передачи сообщений и посланий используют камнелюдов, но в последнее время в Старых Вратам двумя сторонами, покамест остающимися неизвестными, для доставки писем был нанят вентир. У Графине сие вызвало вполне обоснованные подозрения, и велела она героям изловить посланника и вернуться к ней с письмами, кои окажутся при нем.

Азеротцы настигли посланника, вынуждены были прикончить его, ибо без боя сдаваться вентир отказался. На теле его обнаружили герои письмо, подписанное лордом Андреем из Дома Иренмур. «Дорогой мой друг», - значилось в документе, - «я взываю к поддержке со стороны твоего Дома. Мы должны избавиться от Графини, ибо верность ее боле не принадлежит Владыке. Она приветствует смертных в нашем городе так, как будто они нам ровня! Празднество, проводимое на террасе, - прекрасная возможность для нас нанести удар. Тебе нужно изыскать способ получить на него приглашение. Объединившись, наши Дома непременно одержат верх».

Графиня прочла письмо; на устах ее зазмеилась улыбка. К сожалению, неведомо, кому адресовано послание лорда Андрея, посему Сборщица Желаний вознамерилась пригласить на празднество представителей всех основных благородных Домов в Квартале Ределав: Чопорной Розе, Темной Жиле, Сумеречной Топи и Ределав. Таким образом она будет уверена в том, что предатель появится на празднестве... где и захлопнет свою ловушку.

Помимо прочего, Графиня потребовала, чтобы герои избавились от лорда Андрея, а гибель его выдали за случайность – скажем, за пожар. А также изыскали в Квартале Ределав грибы Сумеречной Топи, что станут на празднестве угощением для избранных.

Азеротцы выполнили все без исключения поручения Графини, и вскоре та организовала празднество, на которое прибыли нобили из Квартала Ределав. Герои испили эликсир, изготовленный из грибов Сумеречной Топи, и ныне голос их вынуждал собеседников говорить правду, и только правду. Общаясь с гостями на Вечной Террасе, азеротцы выяснили, какой именно из благородных Домов состоит в союзе с Домом Иренмур – Клык Греха, возглавляемый канцлером Катиной.

Сборщица Желаний приказала героям немедленно, на глазах у гостей покончить с предательницей, и воля ее была исполнена. Зарождавшийся мятеж был подавлен на корню, и Графиня, подозвав смертных, молвила: «Надеюсь, теперь вы поняли, в чем именно состоит моя роль. Празднества, мною организованные, служат высшей цели. Пока сильные мира сего наслаждаются своим существованием, недовольство стихает. Если разумы их поглощены всякими тривиальными вещами, у них нет времени строить заговоры. Иногда сражения лучше вести до того, как они начнутся. И то, что я отдаю вам свой медальон, - этому самый наглядный пример. Может, мы и не союзники, но и не враги».

Так, Графиня передала героям медальон Желаний, и герои, простившись с нею, устремились к Грехопадению, дабы передать обретенный артефакт Темному Принцу.

...Следующим артефактом, который вознамерились заполучить герои, стал медальон Жадности. Прежде принадлежал тот Куратору, и могущество медальона давало ей власть над Кварталом Катакомб. Когда Денатриус подавил первый мятеж Ренатала, он исторг принца и сподвижников его в Утробу, но Куратор заблаговременно спрятала медальон.

Куратор была одной из первых истинных вентиров, сотворенных во время становления Ревендрета. Память ее уникальна... но, к несчастью, за время пребывания в Утробе возникли в ней белые пятна, и вентира о многом позабыла. Поэтому Темный Принц просил героев отнестись к Куратору снисходительно...

Поинтересовались те у древней вентиры, где именно та сокрыла медальон жадности, и молвила она: «Я бросила его в зеркало, после чего разбила стекло. Каждый из двух осколков я передала верным своим сподвижникам. Мы должны добраться до них прежде, чем это сделает Денатриус».

Первым из помянутых сподвижников был Эмиль, смотритель в Катакомбах Сожалений. Азеротцы приступили к поискам в катакомбах, томились в которых находящиеся в заключении души. Ныне в катакомбах царил хаос, ибо многие души, кои не были еще готовы к следующему этапу процесса искупления грехов, вырвались на свободу, и ныне стражи прилагали все усилия, дабы загнать их назад в клети, а заодно покончить с манифестациями грехов, возникающих в казематах.

Смотритель Эмиль поведал героям, что за случившемся в катакомбах стоят присланные из Архивама убийцы. Похоже, кто-то обратил союзников стражей против них... Заверив азеротцев, что осколок зеркала у него с собой, Эмиль просил их вывести из катакомб, благо убийцы непременно явятся вновь по его душу...

Смотритель сотворил заклятие, укрыв себя и героев заклятием тени, и, не привлекая к себе внимания, проскользнули они мимо рыщущих в коридорах катакомб ассасинов на поверхность. Здесь их уже ждали: вентир - хранитель грехов Матео, сопровождали которого камнелюды, обратился к Эмилю, приказав передать ему осколок зеркала, ибо тот необходим Сиру. «Предатель!» - отозвался Эмиль. – «Как можешь ты выступать заодно с Денатриусом после того, как тот забросил Куратора в Утробу?» «Я, предатель?» - усмехнулся Матео. – «Видя тебя с этими смертными, я понимаю, кто тут настоящий предатель». Матео приказал камнелюдам покончить с Эмилем и спутниками того; сам же отправился обратно в Архивам.

Сразив миньонов хранителя грехов, герои и Эмиль вернулся к Склепу Позабытых, где дожидалась их Куратор, поведали ей о предательстве Матео и о желании Сира заполучить медальон Жадности... Помрачнев, Куратор сообщила азеротцам, что второй осколок передала на хранение именно Матео, и предательства с его стороны никак не ожидала; похоже, многие вентиры, ныне верные Сиру, вернулись к греху.

Куратор в подробностях рассказала смертным, как проникнуть в ее бывший особняк в Архиваме, где – вероятно – ныне обитает Матео. Последнего герои сразили, отыскали на теле его осколок зеркала, который вентир всегда держал при себе, надеясь однажды обрести могущество Куратора. Кроме того, будучи в Архиваме, герои спустились в склепы, где обыскали волшебную пыль, о которой прежде упоминала Куратор как о реагенте, необходимом для снятия проклятия с ее зеркала.

Обретя оба осколка и волшебную пыль, Куратор восстановила зеркало и развеяла злые чары, его защищающие. Герои ступили в зеркало, переместившись в подземный склеп, где обнаружили медальон Жадности, который не замедлили передать принцу Ренаталу по возвращении в Грехопадение.

...Ренатал вознамерился создать артефакт, который заключил бы в себе силу всех семи медальонов. К несчастью, в Ревендрете не было мастеровых, способных на подобное, а скверна Денатриуса отравляла кузни, остающиеся в сем царствии. Дрейвен предложил своему повелителю обраться за помощью к обитателям Бастиона. Переместиться в сие царствие возможно посредством магического зеркала, связанного с иным, давным-давно оставленным в Бастионе, и сокрытым заклятием иллюзии.

Помимо героев, коим Темный Принц передал медальоны Сборщиков, ступили в Бастион генерал Дрейвен и Теотар. Устремились они к Вечной Кузне, оставался в которой Верховный Мастеровой Миканикос, ибо лишь он способен создать артефакт, необходимый Ренаталу.

Миканикос героев узнал, согласился помощь мятежникам из Ревендрета, но просил помощи тех в противостоянии атаковавшим Вечную Кузню Отринувшим. Кроме того, Дрейвен сообщил азеротцам, что некогда генерал Каал была послана в Бастион Денатриусом, и миньоны ее сокрыли близ Вечной Кузни вместилища с анимой, дабы ограничить количество анимы, коей может воспользоваться сия мастерская. Сир опасался возрастающего могущества Бастиона, ведь создавал Миканикос поистине невероятные устройства и конструктов! Похоже, Отринувшие воспользовались ситуацией и нанесли удар... И сейчас миссия уроженцев Ревендрета была противоположна предыдущей: наряду с героями разыскивали они и уничтожали вместилища анимы, исполненные энергии царствия вентиров.

Силы Бастиона и Ревендрета покончили с Отринувшими и их конструктами в Вечной Кузне, и Миканикос, обретя чудесный молот, Фестус, с помощью Теотара и его очищающей магии выковал Корону Сборщиков – артефакт, который послужит целям принца Ренатала. К сожалению, толика могущества Денатриуса, заключенная в медальонах, кои поместили в артефакт герои, позволяла ему воздействовать на владельца короны. Надлежало разорвать связь между медальонами и Сиром, и сделать это можно было лишь в Цитадели Верности.

В оной кипело сражение между защитниками Бастиона и Отринувшими. Присоединившись к бою, прибывшие из Ревендрета герои внесли свою лепту в общую победу, а после Миканикос свершил очищение Короны Сборщиков от толики сущности Денатриуса. Будучи исторгнута из артефакта, та обрела манифестацию, и азеротцы покончили нею в последовавшем противостоянии.

Простившись с обитателями Бастиона, герои вернулись к магическому зеркалу, и, ступив в него, переместились в Ревендрет, где преподнесли корону принцу Ренаталу. «Да станет эта корона олицетворением всего того, за что сражается Грехопадение!» - возвестил тот. – «Ревендрет будет един, и очистит себя от грехов Денатриуса!»

...Герои, сопровождаемые генералом Дрейвеном, спустились в Глубины Крови - подземелье, пребывающее под замком Натрия, где содержались в заточении на протяжении эонов пленники Сира Денатриуса. Мятежники просили азеротцев вызволить одного из заключенных, который, как они полагали, поможет им изменить баланс сил в Ревендрете.

В темнице сразили смертные множество палачей и изыскателей, занятых извлечением анимы из пленных душ и исследованием ее. По пути рассказывал спутникам Дрейвен, что разыскивают они З’рали – наару, атаковавшую Квартал Углей. Многие считали ее погибшим, но на самом деле наару содержалась в заточении, и Денатриус вытягивал из сущности сей Свет, дабы сокрушать им своих врагов. «Что ж, теперь мы используем Свет против самого Денатриуса», - заключил камнелюд.

В противостоянии с героями пали палач Тарвольд, а также проктор Бериллия, жестоко терзающая наару в попытках научиться повелевать могуществом Света. Генерал Каал вознамерилась помешать смертным, уводящим З’рали из темницы. Дрейвен метнулся к Каал, сорвал с шеи ее медальон Ориентации, бросил сподвижникам, после чего велел тем отступать. Сам же генерал продолжал сдерживать натиск камнелюдки...

Покинув Глубины Крови, азеротцы сопроводили З’рали в грехопадение, и заявила та, что ее священный долг – свершить правосудие, указать Смерти на ее место. «Но зачем ты явилась в Темные Земли?» - спрашивали герои, и отвечала наару: «Мы ищем правосудия. Воздаяния. Ответа на злодеяние, свершенное против самого Света. Нас – великое множества, и души наши горят праведным гневом. Многие пали. Но прежде мы обрушили на врага пламя, вынести которое тот был не в силах. Шрам нашего отмщения по сей день пребывает в сем царствии... Я пала на поле брани, но незримые нашли меня и сохранили, дабы сделать из меня вместилище для ярости их Сира. Но я сумела выжить. Я знала, у Света есть для меня предназначение. Ровно как и для вас, смертные».

Осознали герои, что говорит З’рали о неких событиях, свершившихся в Грехопадении, ибо прежде миньоны Денатриуса проводили здесь ужасающие, нечестивые эксперименты. В праведном гневе наару опалили яростным Светом Квартал Углей. По завершении сражения З’рали оказалась в плену, и ныне не могла вернуться к сородичам, ибо посчитают те ее оскверненной воздействием темной волшбы Денатриуса.

Ренатал предоставил З’рали Твердыню Зари – место, где наару впервые появились в Ревендрете, и где энергии Света остаются сильны.

...Исследуя Грехопадение, поднялись герои в одну из башен сего комплекса, именуемую «Башней Незримых Гостей». Исследуя оную, отыскали они книжицу, содержащую странный отчет.

«Нашему прославленному Владыке, озаряющему нас своим величием», - значилось в нем. – «Рад сообщить, что после длительного изучения наших соперников я завершил наблюдения. Пожалуйста, примите этот краткий отчет перед полным докладом, который также вскорости будет отправлен.

Мы полагаем, что справиться с некоторыми целями будет сложнее, чем с другими. Но каждая сила уязвима для определенных манипуляций, и наши агенты уже внедрились в ряды противника. В конце концов, это и есть та цель, ради которой вы нас породили. Как вы любите повторять, поняв желание, его можно обратить себе на пользу. Но довольно рассуждений. Итак, краткие выводы.

По ряду причин манипулировать титанами будет проще всего. Их единственная цель – упорядочивать все, что они видят. Покажи им силу, противоположную их страсти к Порядку, и их поглотит стремление ее уничтожить. Их Пантеон, казалось бы, объединенный общей целью, легко расколоть.

Повелители Бездны готовы раскрыть нам свои объятия. Они так одержимы своей тысячей истин, что игнорируют ложь, которую мы распространяем в их рядах. Думаю, мы можем направить их обширные возможности против остальных наших соперников. Но надо остерегаться. Они всегда учитывают многие возможности и вполне вероятно, что предвидят наш приход.

Как и титаны, наару и их хранители движимы одной идеей. Их следование единственному пути – очевидная слабость. Ничто не радует их больше, чем подтверждение своей правоты, поэтому если они поверят, что обратили одного из нас на службу их драгоценному Свету, они будут верить ему во всем.

Приверженцы сил Жизни – самые страшные противники. Возможно потому, что их природа противоположна нашей. Но мы многое узнали, изучая связь между их планом бытия и Арденвельдом, и уверены, что нам удалось найти их слабое место. Наша лазутчица уже завоевала доверие своей цели.

Как уже говорилось, мы достигли блестящих успехов в пространстве Хаоса. Поглощение энергии скверны – процесс малоприятный, но необходимый. Задуманный вами обман принесет плоды через века.

И как всегда, мы будем вашей незримой рукой. Мы отравим всех, кто по глупости примет нас и позволит остаться. Всегда ваш преданный слуга».

Документ сей заставил героев сильно призадуматься, попытаться сложить разрозненные факты, им ведомые, в цельную картину. Наару З’рали упоминала о ‘незримых’ прежде, а, насколько знали азеротцы, принявшие участие в противостоянии Пылающему Легиону, тал’китуун – или ‘незримыми гостями’ – именовались натрезимы, Повелители Ужаса. И, если верить обнаруженному отчету, порождены сии создания Владыкой, и с древнейших времен исподволь внедряются в станы первоначал вселенной, дабы направлять ход истории так, как требуется силам, стоящим за ними. Откровение это казалось слишком невероятным, заставляло переосмыслить многое... Но так ли это на самом деле?.. Покамест неоспоримых подтверждений сему не было...

...Мятежники, возглавляемые Темным Принцем, и герои, примкнувшие к ковенанту вентиров, ворвались в замок Натрия, дабы перекрыть потоки анимы, устремляющейся в Утробу, а также покончить, наконец, с Владыкой Ревендрета. «Пройти во врата было слишком просто», - предупредил сподвижников генерал Дрейвен. – «Наш бывший Владыка приглашает нас в свою твердыню». «Он знает, что время работает против нас», - согласилась Обвинительница. – «С каждым мгновение могущество Тюремщика возрастает. Ток анимы в Утробу должен прекратиться!» Ренатал предупредил смертных: надлежит оставаться настороже!

Герои миновали псарню Сира, где покончили с ловчим Алтимором и его чудовищными тварями, после чего продолжили спуск в недра замка. Здесь, поблизости от запасов анимы, рыскали порождения Междумирья, пожиратели, и азеротцам пришлось покончить их прежде, чем достигли они нижних ярусов твердыни.

Наконец, азеротцы и спутники их ступили в обширный зал, где леди Инерва Темная Жила надзирала за подначальными, верховодя процессом направления анимы в Утробу. «Обвинительница», - констатировала Инерва, заметив старую неприятельницу. – «Ты сумела бежать от меня лишь затем, чтобы вернуться в замок вместе с этими смертными?» «Денатриус предал Ревендрет, направив аниму в Утробу», - напомнила ей Обвинительница. – «Даже такая подхалимка как ты должна это понимать!» «Я вижу великое будущее, уготованное нам», - отмахнулась Инерва. – «Будущее, в котором нет места предателям, подобным тебе!»

В сражении с героями Инерва Темная Жила пала, и герои покинули подземелье с осознанием того, что дальнейшее истечение анимы из Ревендрета ими пресечено. Наводнили азеротцы и союзники их верхние этажи замка, безжалостно разя предающихся праздности дворян и стражей. Ренатал и Обвинительница были поражены занятиями верных Сиру вентиров: те беззаботно кружились в танце и предавались чревоугодию, в то время как Тюремщик собирает армию для захвата Темных Земель! Да, эти глупцы заслужили уготованную им незавидную участь – за то, что поверили Денатриусу!

Обвинительница провела спутников в крыло замка, где Денатриус содержал свои самые ценные души; вентиры пробуждали темные инстинкты тех, обращая их в оружие, которое возможно обратить против врага. Среди помянутых душ означилась одна, чья гордыня была поистине легендарна, и принадлежала она Кель’тасу Солнечному Путнику! Воители покончили с палачами, терзавшими душу Кель’таса, и Обвинительница взяла ту под свою опеку, обещав, что поможет сущности лорда Кровавых эльфов обрести искупление прежних грехов.

В ином зале лицезрели герои Посредников, желавших заполучить зачарованное оружие вентиров; предводитель их, Кси’мокс, вознамерился испробовать обретенные клинки на смертных... но вынужден был бежать, посчитав, что сделка с Денатриусом слишком дорого ему обходится. «Жадность», - покачал головой Ренатал. – «Поистине, самый злостный из грехов».

Ныне путь героев лежал к чертогу, пребывал в котором Совет Крови, надзирающий за придворными деяниями в Ревендрете. Входило в него трое вентиров: управляющий Никлаус – солдат, обладающий несгибаемой волей; лорд Ставрос – кажущийся ветреным нарцисс, организующий танцы при дворе, но в то же время мастерские владеющий клинком; и бародесса Фриеда, владеющая могущественной магией анимы и повелевающая слугами-дредгарами. Нобили сии стояли между Денатриусом и мятежниками, посему те не замедлили покончить с ними.

Миновали азеротцы крыло замка, отведенное под силы зверолюдов, сохранивших верность Владыке, где сразили генералов Грашаала и Каал. После чего ступили в личные покои Денатриуса, и в последовавшем ожесточенном противостоянии сразили того. Разумный меч Реморния вобрал в себя душу Денатриуса в надежде на то, что Зоваал возродит его повелителя. Но ступивший в чертог Ренатал заклинанием обездвижил клинок, намеревавшийся покинуть замок.

«Если в этом мече действительно заключена сущность Сира, боюсь, твоих заклинаний окажется недостаточно, чтобы удержать ее там», - с тревогой отметил Дрейвен, и Темный Принц согласно кивнул, молвив: «Мы отнесем этот меч в Грехопадение. Наару, которую спасли смертные – З’рали, поможет нам. Слишком долго Денатриус использовал в Квартале Углей Свет как оружие, направленное против его собственного народа. Теперь же он станет той силой, которая удержит душу его в заключении». «Справедливый конец для того, кто был исполнен столь непомерной гордыни», - согласился генерал. – «Он беспомощно станет наблюдать за тем, как мы восстанавливаем Ревендрет и противостоим замыслам Тюремщика».

По возвращении в Грехопадение герои поспешили доставить Реморнию в башню, оставалась в которой З’рали, ведь чары, наложенные на клинок Ренаталом, не продержатся долго. «Ты всегда говорил, что вентиры не разрушают, а обучают», - обратился Темный Принц к сущности Сира. – «Пришло время тебе самому вспомнить об этом».

Свет наару отражался в установленных на вершине Твердыни Зари зеркалах, и энергии его ныне надежно удерживали душу Денатриуса в зачарованном клинке. Ренатал надеялся, что Владыка усвоит полученный урок, и, быть может, вспомнить о своем истинном назначении.

...Бежали дни, когда принц и Обвинительница напомнили героям о том, что в ходе недавнего рейда на замок Натрия им удалось вырвать из лап прихвостней Сира душу азеротца – Кель’таса Солнечного Путника. Душу сию переполняла анима, что и привлекло к ней внимание Сира. Обвинительница надеялась, что смертные помогут душе обрести искупление, ибо в нынешнем состоянии представляла она опасность для окружающих. Ведь Денатриус и миньоны его ставили на душе Кель’таса свои темные эксперименты, обременяя ее грехами иных. Осквернение камня грехов Кель’таса сделало душу его весьма могущественной, но в то же время приблизило безумие и стремление к саморазрушению. Обратило в оружие, воспользоваться которым надеялся Сир.

Ныне Кель’тас был исполнен той же гордыни, что и при жизни, рвался отомстить за мучения своего народа. Сознавала Обвинительница, что искупить грехи сей душе будет весьма и весьма непросто, но все же была исполнена уверенности, что надлежит попытаться сделать это.

Так, Обвинительница приступила к ритуалу, должному освободить душу от тяжкого бремени. Поскольку герои прежде сталкивались с Кель’тасом, то знали природу души его и могли верно определить грехи, наличие которых должен был осознать дух. Стали таковыми непомерные гордыня, паранойя, одержимость стремлением. Сим воспользовался Кил’джеден, подчинивший Кель’таса собственной воле. Что привело к пагубным последствиям – предательству и осквернению целого народа!

«Кель’тас Солнечный Путник свершил все эти грехи против своего народа!» - возвестила Обвинительница, плетя магические потоки, заставляя душу зреть свои грехи и осознавать их. «Ты не смеешь судить меня!» - кричал Кель’тас, силясь вырваться из магических пут. – «Я сделал все необходимое, чтобы спасти свой народ!» «Ты делал то, что хотел, а все остальные расхлебывали последствия!» - возразила Обвинительница. – «Кель’тас Солнечный Путник... ты подвел свой народ».

Вентире удалось верно определить грехи Кель’таса. Нет, он их не искупил, и, возможно, никогда не искупит, но, по крайней мере, душа его обрела некое подобие равновесия. Обвинительница заявила, что, учитывая плачевное состояние души, лично займется прощением Кель’таса, посему наряду с последним и героями устремилась в Темностенную Башню, где некогда потерпел поражение свое принц Ренатал.

Обратившись к Кель’тасу, пояснила Обвинительница: если не извлекут они избыток анимы из души его, та продолжит распадаться. Посему надлежит провести ритуал, и сделать это следует в определенном месте – то, где произошли события, которые станут резонировать с душой Кель’таса.

По прибытии в башню делом герои заставили Кель’таса понять, что самопожертвование – не слабость, и тот согласился пожертвовать толикой содержащейся в душе его анимы, чтобы вновь вдохнуть жизнь в камнелюдов принца Ренанала, которых пришлось оставить в сих чертогах в час отступления. Но, хоть и пошел Кель’тас на этот шаг, он остался при своем мнении: Обвинительница хочет унизить его, только и всего! Да, права была вентира, когда назвала Кель’таса «горделивым самовлюбленным глупцом».

Смертным Кель’тас предложил прикончить нынешнюю хозяйку Темностенной Башни, свершив отмщение – качество, которое он приветствовал. Отыскав вентиру Симону, занявшую место Ренатала, Кель’тас с легкостью поверг ее, но, когда вознамерился прикончить, Обвинительница потребовала, чтобы проявил он милосердие. «Милосердие – слабость!» - принялся возражать Кель’тас. – «Она...» «Ты – слабость!» - прогремела Обвинительница. – «Ты одержим и связан собственной гордыней!»

Кель’тас отступил, подчинившись ее воле. Обвинительница не тешила себя надеждой о том, что душа это разом взяла да познала милосердия, нет: обретение прощения грешником – процесс долгий и непростой. Кель’тас сделал лишь первый шаг на этом пути.

Наконец, Обвинительница сочла душу Кель’таса готовой к проведению ритуала извлечения анимы, приступила к проведению оного. Кель’тас сему противился, заявляя, что ему анима необходима, ведь с потерей ее он утратит могущество... «Глупец!» - восклицала Обвинительница. – «Эта анима удерживает твой камень грехов. Отторгни ее, или я лично отправлю тебя в Утробу!»

Кель’тас подчинился, и бремя гордыни и прочих грехов его обрело призрачные манифестации. С избавлением от оных разум Кель’таса прояснился. Камень грехов отделился от души его, и Обвинительница передала артефакт владельцу. По крайней мере, душу Кель’таса боле не было необходимости держать в цепях; хотелось верить в то, что бед она не натворит...

Обвинительница напомнила героям, что Кель’тас свободен ныне от бремени, возложенным на него Владыкой, но не от собственных грехов. А тех у него предостаточно, чтобы отправиться прямиком в Утробу. Потому надлежит заставить Кель’таса признать прошлые ошибки, искупить их. Ибо, если не сможет он обрести прощение за содеянное в смертном бытии, душа его обречена на вечные муки.

Обвинительница велела героям и Кель’тасу выступать в Квартал Чаши. Проживали здесь дворяне, к которым Ренатал обратился за помощью в час последнего противостояния своего с силами Денатриуса в Темностенной Башне, но просьбы его остались без ответа. Отреагировал на них лишь один благородный дом: лорд Блэйбейл велел своим камнелюдов примкнуть к силам Владыки, дабы сумел тот поскорее сокрушить мятеж. Ренатал сего предательства не забыл... И если так жаждет Кель’тас отмщения – что ж, пусть удовлетворит свое желание...

Следуя указаниям Обвинительницы, Кель’тас и азеротцы атаковали камнелюдов и вентиров благородного Дома Блэкбэйл, влияние которого после низвержения Ренатала весьма возросло. Внимание героев привлекло оружие, сражались которым их противники – подобное наблюдали они в Малдраксусе! Похоже, лорд Блэйбейл состоит в союзе с малдракси...

Чары, наложенные на оружие, казались Кель’тасу весьма знакомыми... Герои ворвались в особняк лорда Блейбела, сразили его. На теле дворянина обнаружили они письмо, написанное Лордом Податей и адресованное лорду Блэкбейлу. Похоже, Сборщик Зависти претворяет в жизнь собственные замыслы, и – как следовало из письма – заручился помощью могущественного лича-малдракси.

Откровение сие стало полной неожиданностью для Обвинительницы. Лорд Податей заключил тайный союз с личом из Малдраксуса? Но с какой целью?!. Вверив Кель’таса заботам героев, Обвинительница поспешила в Грехопадение, дабы известить о сем принца Ренатала.

В найденном письме упоминалось о скорой встрече в Темной Гавани, которую Лорд Податей собирался провести со своим связным. Кель’тас предлагал героям наведаться в сие селение и попытаться выяснить, откуда в Ревендрете взялось оружие малдракси, и кто наложил на него столь могущественные чары.

Личей Кель’тас ненавидел особенно. Ведь Солнечный Колодец его народа был осквернен, дабы создать одного из подобных!.. Прибыв в Темную Гавань, лицезрели герои Лорда Податей, беседующего с неким облаченным в плащ индивидом. «Смерть Владыки...» - начал тот, и Сборщик Зависти прервал его: «Смерть Владыки ничего не меняет. Передай леди Оуикс’Аре, что я сохраняю свою позицию, и планы наши продолжают претворяться в жизнь. Мы можем даже увеличить количество поставок анимы». «Это обрадует архилича», - согласился его собеседник, и Лорд Податей хмыкнул: «Ну, еще бы. В общем, передай леди, что все остается под контролем». Обе стороны заверили друг друга в том, что взаимовыгодное сотрудничество их продолжится: малдракси продолжат поставки зачарованного оружия в Ревендрет в обмен на аниму.

Герои проследили за заговорщиками, отправившимися к лагерю малдракси Дома Ритуалов, находящемуся на отрогах Ревендрета. Наряду с присоединившимися к воителям сородичами, прибывшим из Малдраксуса наряду с баронессой Дракой, атаковали они лагерь, сразив множество мертвяков, а также лича, леди Оуикс’Ару. Последняя призналась, что служит могучему Кел’Тузаду, и Кель’тас воспрял духом: наконец-то сможет он свершить отмщение осквернителю Солнечного Колодца!

Вернувшись в Грехопадение, герои передали Кель’таса на попечение Обвинительницы, после чего сообщили Темному Принцу о союзе, заключенном Лордом Податей с Домом Ритуалов. «Мы должны тщательно продумать следующий шаг», - задумчиво произнес Ренатал. – «Хватит с нас сюрпризов...» «Я добуду больше сведения от душ, коих мы обнаружили в логове Владыки», - заверила его Обвинительница, и принц согласно кивнул, молвив: «А я свяжусь со своими заслуживающими доверия информаторами в Малдраксусе».

Кель’тас пребывал в ярости, размышляя лишь о том, как именно покончит он с Кел’Тузадом. Обвинительница пыталась вразумить непокорного лорда, напоминая, что столь лютая ненависть приведет лишь к саморазрушению... но, похоже, тот оставался глух к ее словам...

...Заручившись помощью баронессы Драки и сил Дома Избранных, Ренатал вознамерился покончить с растущей угрозой, несомой Лордом Податей, жадность которого поистине непомерна. Объединенные силы вентиров, малдракси и героев выступили к Каменному Бдению – самой западной деревне в Квартале Селений. Лорд Податей отправил камнелюдов, дабы забрали те еще боле анимы от несчастных душ, здесь обитающих, что привело Драку в ярость.

Мятежники и союзники их атаковали сборщиков податей, и благодарные поселенцы тоже примкнули к сражению, приняв решение выступить на стороне Темного Принца, обещающего вернуть в Равендрет справедливость, сим царствием утраченную.

Последний из сборщиков податей, Краус, попытался было скрыться с полученной от жителей селения анимой, но герои настигли его карету на подступах к особняку Сборщика Зависти. Теперь, когда поставки анимы были пресечены, подданные восстали, а многие из камнелюдов погибли, Лорд Податей был уязвим, и принц Ренатал отдал сигнал к атаке находящегося в центре Квартала Селений Особняка Смотрителя – названного в честь Сборщика, заместил коего Лорд Податей.

Ворвавшись в особняк, вентиры, малдракси и азеротцы схлестнулись со стражами. «Я чувствую рядом могущество моего медальона!» - воскликнул Ренатал, и, услышав это, Лорд Податей усмехнулся: «Ты больше не Сборщик Господства, Ренатал. Это могущество принадлежит ныне архиличу!» «Ты отдал мой медальон личу?» - опешил Темный Принц.

Лорд Податей воззвал к малдракси, требуя, чтобы те присоединились к сражению, и мертвяки выступили из особняка, примкнув к стражам-камнелюдам. Те отчаянно сражались, защищая своего господина, но азеротцы и союзники их продолжали усиливать натиск...

Лорд Податей отступал к вершине холма, оставался на котором Кел’Тузад, коий с интересом наблюдал за кипевшим в особняке сражением. «Архилич!» - взмолился Сборщик Зависти. – «Воспользуйся медальоном, который был тебе передан, и вместе мы сокрушим этих героев!» «Нет, не думаю», - отозвался Кел’Тузад. – «Ты исполнил свое предназначение. Теперь я должен исполнить свое».

С этими словами лич исчез в магическом зеркале, и Лорд Податей пал, сраженный смертными, сознавая, что все посулы могущества оказались пустыми...

«Мы должны вернуть медальон Господства!» - воскликнул Ренатал, встревоженный подобным оборотом событий. «Замыслы Кел’Тузада уже ввергли Малдраксус в хаос», - мрачно произнесла Драка. – «Чего он сумеет достичь, обладая медальоном вашего ковенанта?» «Он может подчинить своего воле разумы великого множества обитателей Ревендрета», - постановил принц. – «А, обладая достаточным количеством анимы, он окажется способен обрести власть над самой природой Темных Земель».

Лишь сейчас осознал Ренатал, что, похоже, Кел’Тузад все это время манипулировал Сборщиками Ревендрета, суля им непомерное могущество... и претворяя в жизнь собственные стремления.

Зеркало, через которое бежал лич, удалось восстановить, и воители ковенанта Ревендрета ступили в портал, переместившись в Малдраксус, где примкнули к защитникам оного в противостоянии Кел’Тудазу, укрывшемуся в некрополе Экзорамас. Некроманты сумели обратить в камень большую часть камнелюдов, и герои отвлеклись на истребление чародеев; раскалывая кристаллы, заключавшие в себе аниму, они направляли ее в тела камнелюдов, и те возвращались к жизни.

...Присяжные Утробы спасли архилича от верной гибели, переместив того в царствие своего повелителя; но все же Дрейвен успел сорвать с опутывающих Кел’Тузада цепей медальон Господства, и по возвращении в Ревендрет герои передали артефакт Темному Принцу. Последний высказал надежду на то, что вотчина его вернется к своему прежнему назначению, и познают Темные Земли светлое будущее.

Болвар Фордрэгон призвал в Орибос воителей всех четырех ковенантов, и поспешили те вернуться из царствий Темных Земель в Вечный Город. «Помогая Посреднику в час пребывания в Утробе, вы зрели Бэйна Кровавое Копыто», - напомнил сподвижникам Болвар. – «Возможно, Ве’нари ведом способ проникнуть в башню Тюремщика и отыскать вождя». Болвар полагал, что установившаяся в час прежней попытки заглянуть в Торгаст ментальная связь между ним и героями позволит ему и впредь наблюдать происходящее в Утробе их глазами.

Переместившись в Утробу, азеротцы проследовали в убежище Ве’нари. Посредница призналась, что предвидела самоубийственную попытку смертных проникнуть в Башню Проклятых, посему загодя подготовила устройство, способное сотворить для них портал – так сказать, инвестиция в будущее плодотворное сотрудничество. Кроме того, Ве’нари передала героям кристалл, энергии которого были настроены на сущность Бэйна. Без подобного артефакта воители вполне могли затеряться в постоянно изменяющихся коридорах и чертогах Торгаста.

Немало времени провели герои в Башне Проклятых, разя присяжных Утробы, прежде чем отыскали чертог, содержался в котором Бэйн. Прикончили они стража-присяжного, Акробана, освободили таурена от цепей. На теле Акробана означился странный ключ, о котором азеротцы надеялись расспросить Ве’нари после. Истерзанный бесконечными пытками, Бэйн благодарил героев за свое спасение, и те провели вождя к порталу, а, оказавшись за пределами башни, проследовали к путевому камню, дабы покинуть Утробу.

Что до найденного героями ключа, то Посредница предположила: открывает он некую тайное помещение в Торгасте, и подходящую замочную скважину надлежит поискать в чертоге, из которого выступают смертные, следуя в наведенный ею портал. И действительно: герои заметили внушительных размеров дверь, сияли на которой холодным светом руны. Отомкнув ее ключом, ступили они в помещение, возвышалось в котором шесть исполинских каменных изваяний. В центре чертога лицезрели смертные гиганта, скованного тремя цепями.

«Кто... вы?» - выдавил пленник, устремив взор на странных гостей. – «Явились, чтобы извлечь иные мои воспоминания? Боюсь, полезных уже не осталось, за исключением тех, кои относятся к моему пленению. Или вы здесь для чего-то другого?» «Кто ты?» - осведомились герои. – «Почему ты здесь?» «Вы – его миньоны?» - задался пленник риторическим вопросом. – «Нет. Не его. Вы... другие... Смертные? Нет. Да... Смертные пришли в Утробу, в мою тюрьму. Чтобы спасти меня? Чтобы использовать меня?.. Меня использовал он. Тюремщик, так его называют. Использовал, чтобы создать... создать... Мои воспоминания. Вы забрали их?.. Нет. Он забрал их... Использовал меня в своих целях. И бросил меня здесь. Лишенного воспоминаний... как долго? Неважно. Время все-таки не творение Смерти... Смертные. Вы пришли. Вы уходите. Освободить меня? Возможно. Помочь мне? Да. Помочь мне – так же, как я помогу вам. Судьба свела нас вместе».

Пленник, именуемый Резчиком Рун, просил героев о помощи – возвращении его украденных воспоминаний. Ныне эссенцией тех обладал Одалрик – присяжный Утробы, один из верных служителей Тюремщика. Разыскав и прикончив сие порождение, азеротцы вернули воспоминания пленнику.

Припомнил тот о том, что искусен в нанесении зачарованных рун на оружие и снаряжение, и обретало то огромное могущество. С помощью советов Ве’нари и анимы, полученной от рыщущих в Котле Зоваала порождений, герои сумели разбить цепь, сковывающую одну из рук Резчика, и поблагодарил тот смертных за сей первый за долгое время глоток свободы.

В последовавшие дни герои наведывались в Торгаст и, разя присяжных Утробы, обретали прах душ – ингредиент, необходимый для нанесения рун на снаряжение. Резчик Рун наносил руны на оружие и доспехи героев, обращая те в поистине легендарное снаряжение...

Изыскивали герои и иные воспоминания Резчика, коих лишили его миньоны Тюремщика. Вспомнил Резчик о своем пленении, о попытках Тюремщика сломить его волю... «Твой разум уже утрачен», - рек Зовааль, ступив в узилище Резчика. – «Но даже сломленная сущность способна послужить высшим целям. Бесчисленное количество тайн извлечено из твоего разума. Образы, ставшие основой для оружия моих армий. Но мне нужно больше... Твое величайшее творение... чтобы обрести последнее сокровище – то, которое Первые так стремились сокрыть». В истерзанном разуме Резчика Рун Тюремщик отыскал необходимые образы – то, что воплотилось однажды в Ледяную Скорбь и Шлем Господства...

Продолжая исследовать непрерывно изменяющиеся пределы Торгаста, герои освобождали из заточения терзаемые присяжными души, в то время как Болвар Фордрэгон пытался определить местонахождение в Башне Проклятых иных пленников. Обратился он за помощью к Посредникам, и согласились заключить сделку с азеротцами, передали им предметы, содержащие отголоски магии Джайны Праудмур.

Сосредоточившись на обретенных артефактах, Болвар зрел краткие образы чертога, в котором содержалась чародейка. Герои вернулись в Торгаст, проследовали в залы, заполоненные ужасающими творениями Тюремщика, созданными из эссенции душ и пламени. Подобные твари терзали Джайну, но подоспевшие азеротцы покончили с ними.

Джайна не в силах была поверить в то, что зрит пред собою своих спасителей, а не очередной морок. Но, сосредоточившись, она сплела заклинание, объединившее в себе двеомер телепортации и связь героев с путевым камнем, и позволило те ей переместиться непосредственно в Орибос.

В Анклаве лицезрела она Бэйна Кровавое Копыто, воскликнула: «Бэйн! Благодарение Свету, ты жив!» «Рад тебя видеть, Джайна», - отозвался таурен. – «И, хоть раны мои заживают... ужасы Утробы продолжают преследовать меня». «Я... понимаю», - молвила Джайна, обратилась к собравшимся в чертоге азеротцам: «Есть ли вести об Андуине и Тралле? Мы должны вернуться в Торгаст и...» «Со всем уважением, леди Джайна Праудмур, тебе необходимо восстановить свои силы», - возразил ей Болвар. – «Пусть герои продолжат поиски остальных». Джайна согласилась с сим утверждением; ей действительно понадобится некоторое время на восстановление после пережитого.

Двое из правителей, ратующих за мир в Азероте, были свободны; двое оставались в плену.

Вскоре героям посчастливилось отыскать на одном из этажей Башни Проклятых опаленный тотем, и Болвар уловил исходящие от того остаточные энергии, связанные с Траллом. Этой малости оказалось достаточно, что определить местонахождение орка в пределах Торгаста, и герои, не мешкая, вновь ступили в зловещую башню. «Будьте осторожны», - загодя предупредил их Болвар. – «Чем дальше вы углубляетесь в Башню Проклятых, тем ближе подходите к самому Тюремщику».

На одном из этажей башни герои заметили Тюремщика и Сильванас, и поспешили укрыться за поворотом, прислушиваясь в то же время к их разговору. «...Важно лишь то, что теперь мы обладаем необходимым инструментом», - говорил Тюремщик. – «Мы должны начать готовить его». «Оставь его мне», - предложила Баньши. – «Ты видел, на что он будет способен, когда поверит в наше начинание. Некоторое терпение может принести... потрясающие результаты». «Что ж, хорошо», - согласился Тюремщик. – «У нас есть наше оружие. Теперь мы отточим его».

Дождавшись, когда двое удалятся, двое продолжили поиски Тралла, и вскоре обнаружили орка в одном из чертогов. Могущественные чародеи – порождения Утробы – ворожили над Траллом, пытаясь сломить его волю. Герои сразили противников, после чего, освободив Тралла от оков, увлекли его к порталу, покинули Торгаст, а после посредством магии путевого камня переместились в Орибос. Тралл приободрился: доселе он зрел лишь самые мрачные глубины Темных Земель – отрадно сознавать, что существуют в сей реальности и иные царствия, столь разительно отличающиеся от Утробы.

Собравшиеся в Анклаве уроженцы Азерота – Болвар, Бэйн, Джайна, Таэлия и Калия – тепло приветствовали Тралла. «Я немедленно извещу о твоем освобождении Аггру и лорда-регента!» - воскликнула Калия. «Я боялась самого страшного», - призналась орку Джайна. – «Мы с Бэйном не понаслышке знаем об ужасах, которые тебе пришлось пережить». Тралл мрачно кивнул: помыслы о долгом заключении в Торгасте еще долго будут снедать его разум...

...В последующие дни воители отчаянно пытались отыскать в Башне Проклятых хоть какие-то зацепки к местонахождению Андуина Ринна. Подслушанные слова Тюремщика о необходимости «отточить оружия» заставлять справедливо предположить, что время у них на исходе.

Болвар продолжал наблюдать за внутренними пределами башни очами героев – с огромным риском для себя. Ведь если Тюремщик почувствует присутствие его разума, то может распространить над ним свою власть. Герои же заходили все дальше в Башню Проклятых, исследовали потаенные чертоги. Находили они предметы, некогда принадлежавшие Андуину, как то кольцо короля, эмблема с гравировкой льва, обрывок цепи, исполненной энергий Света... И – ни следа самого Андуина...

«Боюсь, мы целую жизнь можем провести в этих бесконечных коридорах, и безрезультатно», - признал Болвар, когда герои вернулись в Анклав после очередных безрезультатных поисков короля. – «Мы должны знать, какая участь постигла Андуина. Да, попытаться заглянуть в недра башни – огромный риск, но иного выхода у нас нет».

И вновь Болвар воспользовался осколком Шлема Господства; зрели собравшиеся подле верховного лорда видение – скованного цепями Андуина Ринна, находящегося в кругу светящихся рун.

«Надеюсь, тебе удобно», - бросила Сильванас Ветрокрылая, приблизившись к пленнику. – «Знаю, покои не самые роскошные». «Где остальные?» - с тревогой вопросил Андуин. – «Они целы?» «Целы? Нет», - отозвалась Баньши. – «Едва ли кто-нибудь из них цел». «Как же я устал от твоих игр», - закатил глаза Андуин.

«Хорошо», - согласилась Сильванас, сотворила магическое плетение, и цепи на руках короля исчезли. – «Больше никаких тайн. Никакой лжи. Тебе предстоит стать орудием в наших руках». «Я никогда не буду служить смерти!» - беспрекословно заявил Андуин, и Сильванас отозвалась: «Предпочитаешь... жизнь, так? Мимолетный огонек. Череду мучительных мгновений в ожидании неизбежного. Среди вечной волны, которую ты – как и все Ринны до тебя – не переживешь. Ты знаешь это. Справедливости нет. Ни в жизни, ни в смерти. И потому пришло время избавиться от обеих».

«И чего ты добьешься?» - вопросил Андуин. Он попытался было шагнуть за пределы круга рун, но магический барьер надежно сдерживал его. «Все страдают, Сильванас», - продолжал он. – «Уничтожив все, ты не утолишь эту боль». «О, ты не понимаешь», - отметила Баньши. – «Мы разрушим систему, что всегда была порочной, и заменим ее другой – справедливой». «Ты думаешь, я поверю, что все это время ты боролась за справедливость?» - не сдержал горькой усмешки Андуин.

«Как мне тебя убедить...» - пыталась донести до короля свою точку зрения Сильванас. – «От нашего первого вздоха и до последнего, все решения приняты за нас. Затем после смерти за нас выбирают место вечной службы. Мы даже не можем выбрать... Мы ничего не могли изменить. Но с Тюремщиком мы наконец-то сможем выбирать нашу участь». «Оглянись!» - выкрикнул Андуин. – «Чему и кому ты помогаешь? Разве ты не видишь, что сама стала орудием в его руках?» «У тебя есть выбор», - отозвалась Сильванас, - «стать союзником или стать слугой».

Баньше устремилось прочь, когда вопросил Андуин: «Но как же свобода воли, Сильванас?» «У нас никогда ее не было, Львенок», - бросила та, не оборачиваясь. – «Но скоро это изменится».

...Пораженные сим видением, азеротцы долго молчали, осмысливая представшие им образы. «Андуин... оружие?» - нарушил воцарившуюся тишину Бэйн. – «Что она имела в виду?!» «По крайней мере, он жив и вроде невредим», - отметила Джайна. – «Чего бы не добивалась Баньши, он не сдастся». «Свет силен в Андуине», - согласилась с волшебницей Калия. – «Уверена, он выдержит это испытание».

«Сильванас играла с ним», - заключила Таэлия. – «Она говорила о разрушении всего сущего. Не имела же она в виду... Или имела?..» «Я не знаю», - молвил Болвар. – «Но мы должны быть крайне осторожны в дальнейших действиях. Зло Тюремщика наполняет все в пределах Башни Проклятых. Если он посчитает, что добыча его в опасности, то может решить... избавиться от нее». «Значит, нам надлежит запастись терпением», - устало вздохнул Тралл, обратился к героям. – «Пожалуйста, продолжайте свои усилия по срыву замыслов Тюремщика. Когда придет время, мы отыщем Андуина... и освободим его».

Желая склонить Андуина на свою сторону, Сильванас решилась поведать ему историю своей жизни – всю, без утайки.

Рассказ свой она начала с событий многолетней давности, когда мать ее, следопыт-генерал Лириса, выступающая супругой советника короля Анастариана – лорда Верата Ветрокрылого, велела старшей дочери, Аллерии, пройти испытание и поразить рысь одной-единственной стрелой – в этом случае она начнет обучение, по итогам коего унаследует воинский титул, передающийся в их роду из поколения в поколение.

Тянулись часы... Не в силах боле выносить ожидание, Сильванас ускользнула из родовой башни, отправившись на поиски сестры. К вящему ужасу юной эльфийки, Аллерия пыталась укрыться на дереве от огромной свирепой рыси! Сильванас прикончила бестию, выпустив стрелу ей в глаз, но сие знаменовала провал испытания ее старшей сестрой. Леди Лириса отчитала Сильванас за вмешательство, ведь действиями своими та покрыла старшую сестру позором; Сильванас была категорически не согласна с этим – ведь она Аллерии жизнь спасла!.. Верат объяснил дочери, что суть испытания была в том, чтобы Аллерия справилась с ним самостоятельно, доказав, что достойна стать следующим следопытом-генералом.

То были мирные, счастливые времена. Вскоре у леди Лирисы появился четвертый ребенок, малыш Лират. С годами он проявил невероятную тягу к музыке, являл поистине виртуозную игру на многих инструментах, и сим стал весьма известен в Квел’Таласе.

Однажды лорд Салтерил молодого Лирата выступить в своем особняке пред дворянами королевства – и принцем Кель’тасом, прибывшим из Даларана, дабы взглянуть на юное дарование. В тот день лорда Верата призвал к себе король, а Лириса отправилась наряду со следопытами на границу, где были замечены тролли, велев старшей дочери остаться в Башне Ветрокрылых. Хитроумная Сильванас убедила сестру позволить ей отправиться в особняк Салтерила, выдавая себя за другую – для того, чтобы поддержать Лирата на его выступлении.

Но, будучи в особняке, Сильванас услыхала, как ряд молодых эльфов злословят в адрес ее младшего брата, и, желая наказать их, подмешала в бокалы вина щепоть заживляющей травы, вызывающей онемением. К несчастью, из одного из бокалов испил сам лорд Салтерил, пришел в ярость, полагая, что дерзкая девчонка желает его отравить. Взрывоопасную ситуацию удалось разрешить при участии Лор’темара и Кель’таса, но возмущенный Салтерил запретил Сильванас впредь появляться на празднествах в его особняке.

Бежали годы. Сильванас примкнула к следопытам, сдружившись с Лор'темаром и Халдюроном. Лирант ныне проживал в Серебряной Луне и наверняка рано или поздно обретет титул королевского музыканта. И все же Сильванас всегда пыталась найти возможность встретиться с любимым братом, относилась к которому донельзя трепетно.

Наряду с родителями и сестрами бывала Сильванас при королевском дворе, но праздность и фальшь вельмож ей откровенно претили.

Когда наступил тот момент, после которого отношения в некогда дружной семье Ветрокрылых ухудшились? Верат практически все время занимался государственными делами, Лириса и Аллерия никак не могли прийти к единому мнению касательно обязанностей следопыта-генерала – роли, в которой мать все же видела свою старшую дочь, а однажды Лират даже отчитал Сильвана за неподобающее поведение при дворе. Верисса отчаянно пыталась примирить родню, и надеялись они, что рано или поздно нынешние тяготы, сопряженные с непониманием, закончатся, и все будет как прежде.

Но Сильванас отдавала себе отчет в том, что ощущает в душе некую пустоту. Кем она хочет стать в этой жизни? Эльфийка отчаянно пыталась отыскать ответ...

Вскоре, несмотря на яростные споры с матерью, Аллерия окончательно утвердилась в своем решении о том, что наряду с ближайшими сподвижниками-следопытами отправится за пределы эльфийской державы – в Восточные Королевства. Понимая, что от начинания сего дочь не отговорит, Лириса объявила следопытам, что следующим следопытом-генералом станет ее дочь Сильванас, и обучение ее новым обязанностям начнется незамедлительно.

Незадолго до ухода Аллерии из Квел’Таласа вся семья Ветрокрылых собралась вместе, и казалось, что разом пали все барьеры, их разделяющие. Не ведала Сильванас, продлится ли сие чудное мгновение или же переживает она его в последний раз...

Лириса посвятила себя обучению Сильванас умениям и навыкам, необходимым командующей, и частенько та отправлялась в дозоры к владениям троллей-Амани наряду с иными следопытами. Однажды, во время стычки с троллями на помощь к следопытам пришел человек, Натанос Моррис. По его словам, направлялся он на аудиенцию к эльфийскому королю, дабы просить того поделиться с Лордероном сведениями о действиях Амани, ибо подозревали защитники королевства, что заключили те союз с орками Орды, прибывшими в Азерот из иного мира.

Сильванас сопроводила посланника в Серебряную Луну, а после аудиенции с монархом пригласила на ристалище – на состязание в стрельбе из лука. Эльфийку весьма заинтересовал этот самоуверенный и острый на язык мужчина, оказавшийся к тому же превосходным лучником – возможно, она видела в нем родственную душу.

В последующие месяцы Сильванас проводила с Натаносом, задержавшимся в столице Квел’Таласа, немало времени, и сама не понимала, как можно описать отношения ее с этим человеком. И, похоже, зарождающиеся у Высшей эльфийки чувства к этому грубому, неотесанному, но в то же время столь притягательному следопыту были взаимны.

Меж тем продолжали приходить вести о противостоянии Альянса и Орды; отец и мать Сильванас, исполняя волю короля Анастериана, направились на переговоры с командованием Альянса, и Лириса назначила дочь исполняющей обязанности следопыта-генерала в ее отсутствие.

А вскоре пришла весть о том, что отряд, входили в который Верат и Лириса Ветрокрылые, подвергся нападению, и все без исключения эльфы были перебиты; противник забрал с собой документы, предназначавшиеся для передачи командованию Альянса. Сильванас и Натанос незамедлительно поспешили к Иствальду, где произошла трагедия.

Сильванас удалось обнаружить орочью стрелу – прямое доказательство того, что в нападении участвовали не только тролли, но и ордынцы. Король Анастериан, однако, строго-настрого запретил Сильванас обнародовать эту информацию, опасаясь, что Квел’Талас окажется втянут в конфликт Альянса с Ордой. Тем не менее, Сильванас поделились сими сведениями с Верисой и Аллерией, ненадолго вернувшейся в Квел’Талас.

После гибели Лирисы и отказа Аллерии принять титул следопыт-генерала, оный перешел к Сильванас Ветрокрылой. Последняя вознамерилась принять в ряды следопытов и Натаноса, в котором нашла родственную душу.

А несколько дней спустя Орда достигла благословенных лесов Высших эльфов, и жаркое противостояние защитников оных с безжалостными орками началось. Объединенным силам Квел’Таласа и Альянса удалось отбросить захватчиков с территории эльфийского королевства, но в час сражения орки опустошили владения рода Ветрокрылых, сразив немало Высших эльфов... в том числе и Лирата, что стало для Сильванас истинным потрясением, ибо младшего брата любила она как никого иного в этом мире.

Узнав о том, что Вериса втайне обучала Лирата обращению с луком, Сильванас в душе своей возлагала часть вины за гибель младшего брата на сестру. Так, семья Ветрокрылых познала раскол, и каждая из сестер пошла своим жизненным путем.

Натанос остался рядом с Сильванас, даря ей свою любовь и поддержку...

...Продолжая рассказ о прошлом, Сильванас поведала Андуину о своей смерти, об обращении в бесплотную баньши – послушную исполнительницу воли своего мучителя, Артаса Менетила. Последний заставлял Сильванас расправляться с собственными сородичами, и, похоже, получал огромное удовольствие, наслаждаясь беспомощностью сущности эльфийки.

Зачем Артас отправился к землям Калимдора, оставив Кел’Тузада и Сильванас в руинах Лордерона, поставив набольшими над миньонами своими троих Повелителей Ужаса. Впрочем, по возвращении он выступил против тех, и трио убралось восвояси, а Артас, сообщив сподвижникам о поражении Пылающего Легиона, сообщил сподвижникам о том, что силы его иссякают. Весть эта обрадовала баньши, жаждавшей поквитаться со своим мучителем.

Могущество Короля Мертвых таяло, и ощутила Сильванас, как власть Артаса над ней и иной нежитью иссякает. Сплотив за собою баньши и иных мертвяков, она устремилась в твердыню Детхолм, где в башне, занятой ныне обращенным в нежить Дар’Ханом Дратиром, обнаружила свое мертвое тело. Так, Сильванас вновь обрела плоть. Она помнила о том, что такое доброта и любовь, но больше не испытывала подобных чувств.

Желая покончить с Артасом и причинить при этом ему страдания, Сильванас изготовила обездвиживающее вещество на основе ядов, применяемых заклятыми врагами Высших эльфов – троллями. Рыцарь смерти угодил в расставленную ловушку, и Сильванас, обездвижив Артаса ядом, нанесенным на острие выпущенной ей стрелы, приготовилась медленно, с наслаждением расправляться со своей немезидой, ибо новообретенная жестокость приносила ей удовольствие. Увы, подоспевшие Кел’Тузад и мертвяки Плети оттеснили Сильванас и ее сподвижников от своего предводителя, и тем пришлось ретироваться, ибо силы были слишком неравны.

Ныне живые считали Сильванас монстром, с демонами же баньши больше не желала связываться, поскольку совершенно не доверяла им. И Сильванас вознамерилась сплотить подле себя мертвых, обретших свободу воли, возглавить их, а после – сокрушить всех и каждого, кто дерзнет стать у нее на пути.

Отрекшиеся занялись Подземный Город, и вскоре Сильванас посетил мертвяк по имени Путрес, предложил свои услуги в разработке чумы, станет которая разить как живых, так и мертвых. Одержимая жаждой мщения укрывшемуся в цитадели Ледяной Короны Артасу, Сильванас согласилась на предложение, назначила Путресса своим Великим Аптекарем.

В Чумных Землях Сильванас сумела разыскать Натаноса, ныне – мертвяка Плети. Могущество баньши вернуло Натаносу свободу воли, и остался он подле Темной Госпожи, став верным ее чемпионом. Для самой же Сильванос Натанос был последним звеном, связующим ее с прежним существованием.

Для Альянса нежить оставалась преотвратными чудовищами, и Сильванас, надеясь заключить союз, который обеспечит дальнейшее существование Отрекшихся, отправила послание вождю тауренов, Кайрну Кровавое Копыто. Тот пригласил Королеву-Баньши в Громовой Утес, где встретилась она с лидерами Орды. Те согласились принять Отрекшихся в свой союз; для Сильванас же ордынцы были не идейными сподвижниками, а инструментами – стрелами, которые собиралась она выпустить в Ледяной Трон, восседал на котором ненавистный Король Мертвых – Артас.

После чего Сильванас наладила отношения с бывшими сородичами – следопытами, возглавляемыми ныне Лор’темаром. Тот приветствовал союз с Отрекшимися; силы, которые Сильванас намеревалась обратить против своей немезиды, возрастали, и она сумела убедить Тралла и Лор’темара в необходимости объединиться под стягом Орды, хоть ушло на это и немало времени. Переговоры между лидерами обеих сторон прошли в Серебряной Луне, и договор о союзе был скреплен подписями военного вождя и лорда-регента.

Сильванас же направилась в бывшие владения своего рода – к руинам Башни Ветрокрылых, где покончила с неупокоенными душами эльфами, витавшими в развалинах селения. Здесь же некогда похоронила она своего младшего брата... Осознание того, что Лират не обратился в нежить, успокоило Сильванас, и вновь сосредоточилась она на охоте за Королем Мертвых.

...А вскоре пробудился тот, и мертвяки Плети вновь атаковали Калимдор и Восточные Королевства. Объединенные рати Альянса и Орды устремились в земли Нордскола, достигли Врат Гнева. Надеялась Сильванас, что аптекари ее применят гибельную чуму для того, чтобы покончить с Королем Мертвых, однако у Путресса были иные замыслы. Злокозненный Великий Аптекарь вступил в сговор с натрезимом Вариматрасом, и применение чумы в сражении у Врат Гнева унесло жизни множества воителей как Альянса, так и Орды; в то же время демонические миньоны Вариматраса свершили переворот в Подземном Городе, вынудив не ожидавшую подобного поворота Сильванас бежать в Оргриммар.

Тралл и Вол’джин помогли Королеве-Баньши вернуть свои владения, но, пока вершилось сражение за Подземный Город, в цитадели Ледяной Короны пал Король Мертвых; Сильванас было отказано в возможности нанести последний удар ненавистному врагу.

...Свершился Катаклизм, Тралл примкнул к шаманам, назвав военным вождем Орды Гарроша Адского Крика. Множество конфликтов вспыхнуло в мире, вновь охваченном смутой. Гаррош приказал Сильванас и ее Отрекшимся атаковать Гилнеас, и Темная Госпожа была вынуждена подчиниться.

Сама же Сильванас, утратив смысл своего дальнейшего существования, вернулась в Нордскол, и, поднявшись на вершину цитадели Ледяной Короны, бросилась вниз, надеясь, что опостылевшая нежизнь прервется наконец.

Тьма объяла сущность Сильванас, и валь’киры являли ей видения вероятного будущего: гибель Отрекшихся, лишившихся своей предводительницы, коими жертвовали ордынцы, бросая в бой против своих противников... Тьма отступила, и сущность Сильванас обнаружила себя в Утробе – пред ликом Тюремщика. Последний заверял Сильванас, что все в сей вселенной предопределено загодя согласно замыслу творцов, и несправедливый миропорядок, установленный ими, связывает оковами судьбы всех без исключения обитателей космоса, лишая их свободы воли и даруя лишь призрачную иллюзию оной. Тюремщик сумел подобрать нужные слова, указать Сильванас на сходство их историй... и стремлений.

Рассказывал Зовааль, как сородичи создали на основе частицы его сущности нового Судью, а названный брат нанес на плоть Тюремщика руны, призванные сковывать его на протяжении вечности. Сильванас узнала сии руны: точно такие же покрывали Ледяную Скорбь – клинок, оборвавший ее существование! Тюремщик пояснил, что руны Господства созданы его мстительным братом, вновь указал Сильванас на то, что оба они пытались сражаться на нечто высшее и пострадали за свои устремления, познав все тяготы несправедливой и жестокой судьбы. Поведал он и о своем грандиозном замысле по уничтожению существующего миропорядка и созданию нового. И если Сильванас разделит его устремление, надлежит ей избавиться от последних отголосков смертности, ибо именно они делают сущность несовершенной; сожаления и чувство вины не позволяют обрести истинный потенциал, истинную свободу.

Говорил Тюремщик, что с помощью тайных союзников надеялся направить инструменты Господства – меч и шлем – в Азерот, дабы могущество Смерти обрело опору в сем мире. И сейчас видел он в Сильванас ту, которая может стать его верной союзницей в достижении грандиознейшей цели – привнесении справедливости во вселенную.

Исполняя волю Тюремщика, валь’киры явили Сильванас царствия Темных Земель, и убедилась та, что в сем пласте реальности истинная справедливость отсутствует так же, как и в мирах смертных – не ведают души усопших покоя, не воссоединяются в посмертии с родными и близкими, и суд вершит над ними бездушная, бесстрастная сущность. Похоже, прав был Тюремщик: цикл Жизни и Смерти, созданный в предвечные времена, поистине несправедлив, и подлежит устранению в текущем виде и последующему воссозданию.

Сильванас колебалась, гадая, следует ли отринуть все страсти свои и заключить союз с Зоваалем – ради привнесения совершенства во вселенную. Ныне жизни валь’кир были связаны с ее собственным существованием, и одна из сих сущностей вынуждена была пожертвовать собой и остаться в Утробе, дабы Сильванас смогла возродиться. На прощание Тюремщик произнес пять пророчеств о грядущих событиях.

Шли годы. Случилось вторжение в Гилнеас, разрушение Терамора, обнаружение Пандарии. Гаррош Адский Крик показал себя отвратительным военным вождем, но, даже будучи судим, не признал того, что деяния его были ошибочны и неправедны. Сама же Сильванас все острее чувствовала одиночество, и единственным, кому она доверяла, оставался Натанос.

А затем случилось вторжение Легиона, и стало то претворением в жизнь первого из пророчества Зовааля. Силы Альянса и Орды объединились, дабы дать отпор демонам. На военном совете в Даларана Сильванас впервые услышала речь юного Андуина, и была весьма впечатлена страстностью и убеждениями юного принца, который напоминал ей одновременно и Верису, и Лирата.

В сражении с демонами пали Вариан и Вол’джин, и на смертном одре последний нарек Сильванас следующим военным вождем Орды. Таким образом свершилось второе из пророчеств Тюремщика, и Сильвана приняла окончательное для себя решение: она возглавит Орду... а также примет предложение Зовааля о союзе, привнеся в мироздание истинную справедливость. Надежда на это – единственное, что оставалось у нее в нынешнем существовании.

Первая же миссия, возложенная Тюремщиком на Сильванас, обернулась поражением. Иная сподвижница Зовааля, Хелия, передала Королеве-Баньши Клеть Душ – артефакт, с помощью которого та надеялась подчинить воле своей древнюю валь’киру Эйр и заставить ее передать могущественные души Хелии. Однако столь некстати объявившийся Генн расколол артефакт...

Исполнением третьего пророчества Зовааля стал меч титана Саргераса, пронзивший Азерот, четвертого – появление азерита. Вскоре посетил ее посланник Тюремщика – натрезим Мал’Ганис, посвятив в детали замысла своего повелителя. По словам Повелителя Ужаса, ныне Судья была устранена, а весь поток душ направлен в Утробу. Рассказывал Мал’Ганис, что натрезимы – создания Сира, владыки Ревендрета; выдавая себя за демонов, они использовали страхи Саргераса пред Бездной, дабы сделать падшего титана инструментом в замысле Тюремщика. Натрезимы обещали Саргерасу механизм, способный в мгновение ока возрождать его армии, но требовали за это мир-душу, наделенную эссенцией Смерти. Таковой стала душа Аргуса; павшая в противостоянии со смертными, она устремилась в Темные Земли подобно стреле, пронзившей сердце Судьи, ибо выносила суждение те смертным душам, но никак не безумным, исполненным ненависти душам расколотых миров. Таким образом миньонам Тюремщика удалось исказить предвечный цикл, направив поток душ в Утробу.

И сейчас устами Мал’Ганиса Тюремщик требовал от Сильванас смертей – множество смертей, ибо каждая душа, попадающая в Утробу, дарует его новые силы. В назначенный час Сир направит в Утробу потоки анимы, и ковенанты Темных Земель ничего не смогут противопоставить Изгнанному, коий обретет необходимое могущество, чтобы осуществить свой замысел и преобразить реальность.

Сильванас вознамерилась погрузить мир в пучину войны. На свою сторону надеялась она склонить Варока Сорфанга, открыть старому воину истинную подоплеку конфликта, однако тот заявил, что ни одно создание не вправе определять за других концепцию «справедливости». Сильванас, боле не ограничивающая себя вопросами чести или бесчестья, не смогла найти общий язык с Вароком, для которого честь значила много, и не собирался он попирать ее ни при каких обстоятельствах.

Началась Четвертая Война, и был сожжен Телдрассил – как свято верила Сильванас, ради высшего благо. Ибо страдания были конечны, а перерожденная реальность исполнится счастья и истинной справедливости. Смертные не понимают этого... пока... Множество душ азеротцев, павших в сей страшной войне, устремились в Утробу, даруя Зоваалю могущество, необходимое, дабы вырваться за пределы пространства, в котором был он заключен, достичь пространства Первых и преобразить космос. Грехи Сильванас множились, но ей было все равно, и вершила она все новые злодеяния – отрешенно, жестоко. Каждая смерть на шаг приближала их с Зоваалем к цели...

Через несколько часов после завершения сражения у врат Оргриммара и гибели Варока Сорфанга, Сильванас вернулась к цитадели Ледяной Короны, где, исполняя волю Тюремщика, сразилась с Королем Мертвых, расколола Шлем Господства и расколола небеса, свершив тем самым последнее из пророчеств Зовааля. Тот возложил на нее миссию по поиску души – чистой и великой, которая станет служить ему.

И выбор Сильванас пал на Андуина...

...И теперь, когда закончила Сильванас свой долгий рассказ, заключил Андуин: Баньши видит в нем своего погибшего младшего брата. Сильванас опешила: подобного она даже не осознавала!

Исполнившись гнева, она устремилась прочь...

...К находящимся в Орибосе героям обратился Посредник Ве’райн, принадлежащий к картелю Ве. Расспрашивая смертных об их странствиях, он – как бы невзначай – поинтересовался: как поживает Ве’нари, остающаяся в Утробе? Вовремя вспомнив о том, что Ве’нари просила никому не упоминать о ней, герои изобразили удивление, заверив Ве’райна, что никогда прежде не встречались с помянутой им Посредницей. «Очень жаль», - произнес тот. – «Что ж, дам вам один совет. Будьте весьма осторожны, оказывая кому-то доверие. Особенно в Утробе».

Отправившись в Утробу, азеротцы поведали Ве’нари об интересе, который проявляют к ее персоне иные Посредники, и та поблагодарила смертных за то, что сохранили те тайну о ее местонахождении. Но сейчас Ве’нари занимало иное: один из инквизиторов Тюремщика, Деваки, пытался изыскать метод слежения за ее перемещениями. Посему пришло время принять новые правила ‘взаимовыгодного сотрудничества’, и заявила Ве’нари героям: «Ведите списки тех, кто может прервать ваше существование. В настоящее время в первой строчке моего списка – инквизитор. Я была бы весьма благодарно, если бы его затянувшееся существование прервалось».

Инквизитора Деваки азеротцы разыскали на Равнинах Мучений; на земле оставались бренные останки нескольких Посредников, принадлежавших к картелю Ве. Похоже, Деваки разыскивал сих индивидов, действующих в Утробе, и расправлялся с ними...

Воители покончили с Деваки, известили об успешном устранении ее «первого в списке». Странно, но казалось, что иные Посредники упорно разыскивают Ве’нари в Утробе – однако та наотрез отказывалась говорить о своем прошлом и о том, что связывало ее с картелем Ве.

Вскоре Ве’нари сообщила героям о том, что часть разыскивающих ее Посредников была пленена присяжными и содержится в Гибельной Твердыне. «Будьте смелыми», - озвучила Ве’нари следующее правило. – «Присяжные Утробы редко ожидают подобное поведение».

Посредница передала героям свое последнее изобретение – артефакт, который скроет от присяжных природу их анимы, и порождения Утробы не обратят на смертных внимания. К несчастью, в Гибельной Твердыне заметили азеротцы лишь одного Посредника, и тот был близок к смерти, но все же сумел сообщить о том, что один из присяжных – искатель Ксерос – увел пленников к звериным загонам, дабы истязать их в надежде, что выдадут те местонахождение Ве’нари.

Разыскав Ксероса, герои сразили его, после чего известили Ве’нари о судьбе ее сородичей. Посредницу незавидная участи тех совершенно не обеспокоила: для нее лазутчики, принадлежащие к картелю Ве, были такими же врагами, как и присяжные Утробы.

Вскоре Ве’нари вновь обратилась к героям за помощью. «Помните, как пленные агенты картеля были уведены к звериным загонам?» - молвила она. – «Присяжные Утробы полагают, что у тех есть способ выследить меня... И сейчас на гончих их появились странные новые руны». Посредница передала героям артефакт, коий защитит смертных от ужасающих звуков, издаваемых гончими в звериных загонах, и те выступили в путь к оным. «Постоянно пользуйтесь новыми возможностями укрыться от врага», - заявила Ве’нари, формулируя следующее правило. – «Присяжные Утробы продолжают поиск все новых способов нас отыскать».

Ступив в звериные загоны, герои перебили множество присяжных, занятых созданием и нанесением рун на тела гончих. Сразив чародея Маврока, верховодящего сим начинанием, азеротцы забрали с собою созданные им руны, после чего, освободив из заточения Посредника Ве’бракса, аниму которого пытались поглотить присяжные, вернулись в убежище Ве’нари. Та пришла к выводу, что в основе рун – анима ее сородичей, позволяющая гончим ощущать Посредников, находящихся поблизости. Оставалось лишь уповать на то, что ныне – с гибелью Маврока и бегством Ве’бракса - присяжные лишились возможности создавать подобные руны.

Поведала Ве’нари героям, что изначально в Утробу ступила она в составе отряда сородичей. Но все они погибли, уцелела лишь она одна. Осознала, что в сем ужасающем царствии большой отряд не делает тебя сильнее, а лишь привлекает нежелательное внимание. Приняв это как непреложный факт, Ве’нари долгое время оставалась одна в своем убежище... пока покой ее не нарушили смертные... Герои внимательно выслушали Ве’нари, но умолчали о том, что поведал им Ве’бракс. Утверждал последний, что Ве’нари предала картель, и без зазрения совести предаст и их, смертных, если станет ей известно о том, что те проявили милосердие и освободили Ве’бракса. «Не верьте ее лжи», - говорил тот.

...Ве’нари сообщила азеротцам, что смогла засечь эманации устройства, находящегося где-то поблизости; должно быть, то принадлежало Посредникам из недавней экспедиции, организованной картелем Ве. Герои выступили на поиски, и вскоре действительно обнаружили странное устройство – вот только магия того обездвижила их! Слишком поздно осознали смертные, что угодили в ловушку.

Приблизились к ним Ве’нари и Ве’бракс; похоже, последний надеялся, что в западню угодит непосредственно предмет его поисков. «Я пытался предупредить вас», - произнес Ве’бракс, обращаясь к героям. – «Но вы не стали слушать». «Ты надеялся, что они прислушаются к речам убийцы?» - бросила Ве’нари, и Ве’бракс парировал: «...А не к твоим? Конечно! Ты нарушила контракт и предала картель! И теперь заплатишь за это!»

В последовавшем противостоянии Ве’нари с помощью одного из созданных ею устройств развоплотила Ве’бракса, исторгнут сущность того из Утробы – в неведомые дали...

Вернувшись наряду с героями в свое убежище, молвила Ве’нари: «Следующее правило: предательство неизбежно – даже со стороны близких. Особенно со стороны близких. Теперь, когда нам известно, что смертные способы покидать это царствие, я нахожусь для своих сородичей в завидном положении. А мой картель не очень хорошо умеет справляться с завистью. Те же, кто назначил меня сюда годы назад, теперь посылают убийц, чтобы устранить меня. Если в странствиях своих по Темных Землях вы встретите иных представителей моего картеля, знайте: ни в коем случае не следует доверять им. А если они узнают, что вы – мои торговые партнеры, то непременно попытаются покончить с вами, чтобы тем самым навредить мне. Поэтому мы с вами были и остаемся партнерами – до самого конца. И в завершение: не предавайте меня».

Похоже, действия картеля Ве закрепили отношения Ве’нари с азеротцами, и теперь тем действительно следует держаться друг друга.

Попытки Болвара Фордрэгона заглянуть в Торгаст с помощью магии не прошли для него даром. Ощутил он тьму, взывающую к нему из потаенных недр Башни Проклятых, с ужасом осознав, что нечто подобное испытывал в бытность свою Королем Мертвых. Немыслимое зло туманило его рассудок, и Болвар с трудом удерживал сознание, захлестывали кои темные образы...

«Что случилось, верховный лорд?» - с тревогой обратился к застонавшему от разрывающей разум боли Болвару Тралл. – «Что ты ощущаешь?» «Оружие...» - выдавил тот, - «кующееся в огнях Торгаста. Рождается клинок скорби». «Я боюсь за Андуина», - молвила Джайна. – «Может ли верховный лорд вновь заглянуть в башню? Я боюсь за него...» «За прикосновение к этой тьме придется заплатить цену», - прорычал Болвар. – «Но я должен увидеть. Мы все должны узнать!..» И вновь Болвар погрузился во тьму Башни Проклятых, являя собравшимся в Анклаве сподвижникам видение...

Зрели те, как Сильванас ступила в чертог, в котором присяжный Утробы ковал меч под бдительным надзором Тюремщика. «Сир Денатриус пленен», - обратилась к последнему Сильванас. – «Как мы собираемся спасти его?» «У каждой души – свое назначение», - безразлично отозвался Зовааль. – «Денатриус свое исполнил».

Сотворив небольшой портал, Тюремщик извлек из него небольшой сияющий кристалл. «Мы должны выковать наше новое оружие», - напомнил он Баньши, передавая кристалл ковалю. «Он не готов», - молвила Сильванас, наблюдая, как присяжный помещает кристалл на заготовку меча и продолжает ковать его. «Значит, необходим более прямой подход», - отметил Тюремщик. – «Вы зашли так далеко не для того, чтобы дрогнуть сейчас. Ты знаешь, что необходимо сделать».

Иное видение... Сильванас проследовала в чертог, оставался в котором Андуин Ринн, удерживаемый чарами рунного круга. «Ты знаешь, все эти твои бесконечные лекции...» - начал было король, но Баньше прервала его, молвив: «...Так тебя и не убедили. Но время для разговоров прошло. Мы заполучим тебя – так или иначе. Потому предлагаю в последний раз: присоединяйся к нашему начинанию... или мы заставим тебя это сделать». «Что это за выбор такой?» - возмутился Андуин. – «Зачем вообще мне предлагать...»

Он осекся, на лице отразилось озарение. «Это выбор, которого у тебя никогда не было», - выдохнул король, пристально глядя на Сильванас, и та отвела взгляд. – «Несмотря на все твои великие замыслы, в душе твоей остается отголосок тебя прежней, смертной. Как будто личина Королевы-Баньши не полностью затмила ту, что была следопытом-генералом».

«Не смей...» - бросила Сильванас, ибо произносимые слова бередили старые раны, принося смятение в душу, но Андуин продолжал говорить: «Теперь я понимаю, почему ты привела меня сюда. Почему пыталась убедить меня в правоте своего начинания. Потому что если ты сумеешь заставить меня отринуть надежду, то и сама сможет это сделать».

«Хватит!» - выкрикнула Сильванас, направила на Андуина перекованный присяжным в рунический клинок - Королевскую Скорбь - Шаламейн. – «Подчинись! Ты только все усложняешь». «Теперь, когда ты обладаешь необходимой силой... как ты ей распорядишься?» - вопросил Андуин, смотря Сильванас в глаза. ««Я зашла так далеко не для того, чтобы дрогнуть сейчас», - отозвалась Баньши, и, видя неуверенность во взгляде ее, вопросил Андуин: «Тогда почему же ты колеблешься? Делай же свой выбор, Сильванас Ветрокрылая...»

Видение завершилось, и не ведали герои, какой выбор сделала Королева-Баньши... «Я вижу тебя...» - неожиданно прозвучали слова, донесшиеся из осколка Шлема Господства. – «Ты должен был возвестить о моем приходе! Но вместо этого ты отверг меня! Ты бесполезен... все и все те, кто был прежде! Но я получу то, что принадлежит мне по праву! Смерть придет ко всем вам!»

Соткавшаяся из тьмы цепи захлестнули Болвара; Тюремщик подавлял разум верховного лорда, обращаясь того в своего безвольного слугу. К счастью, Джайна заклинанием своим успела разорвать образовавшуюся связь между двумя разумами, и исчезли цепи. «Мы сумели отразить натиск, но, боюсь, опасность не миновала», - отметила чародейка, и Болвар согласно кивнул: «Да, Джайна права. Тюремщик знает, чему мы стали свидетелями. И попытается обратить это знание против нас».

Как не желали герои немедленно атаковать Башню Проклятых, сознавали они, что подобный натиск успеха не принесет, ибо число миньонов Тюремщика огромно. Следовало продолжать обращать ковенанты в единую, всесокрушительную силу; лишь в этом случае у них появится шанс остановить Тюремщика... и спасти Андуина.

Сражение за Темные Земли только начиналось...

Болвар Фордрэгон призвал воителей Азерота в Орибос, с тревогой сообщив о том, что Тюремщик намеревается перейти к скорому претворению в жизнь следующей части своего замысла. Полимарх Адрестес прибыл в Вечный Город, поведав героям о том, чему стал свидетелем в Райской Твердыне.

Кирестия призвала ближайших сподвижников, и обсуждали они, что, несмотря на все усилия ковенантов, Утроба продолжает расширяться. Возможно ли, что предательские действия Денатриуса необратимы?.. Именно тогда в Твердыню прибыл Андуин Ринн, испросив аудиенции у Первородной. Та позволила королю приблизиться, поинтересовалась: «Зачем ты явился в Бастион?» «У тебя есть ключ, мне необходимый», - отозвался Андуин, и осознала Кирестия: устами смертного говорит с ней иная сущность!..

«Освободи эту душу!» - потребовала она, и отвечал Тюремщик устами Андуина: «Нет! Он связан со мной так же, как ты некогда связала собственного брата!» В руках короля возник рунический меч, и темные энергии, хлестнувшие от него в стороны, обратились в цепи, сковавшие кирий. Преобразился и сам Андуин; глаза его сверкнули холодным пламенем... Андуин вонзил клинок в грудь Первородной, наблюдая, как сияющий символ на плоти той исчезает, а энергии глифа поглощает меч. Руны на доспехах Андуина вспыхнули, и, не удостоив поверженную и взглядом, марионетка Тюремщика устремилась прочь из Райской Твердыни... дабы вернуться в Утробу и передать повелителю своему обретенный эфемерный «ключ»... К счастью, Архонт осталась жива.

Рассказ Адрестеса поверг героев в ужас, но следовало принять тот факт, что Андуин ныне выступает послушным служителем Тюремщика, и неведомо, возможно ли вырвать юношу из-под власти его. Болвар предлагал представителям ковенантов собраться в чертоге Судьи, дабы выработать единую стратегию по противостоянию угрозе, исходящей из Утробы.

Воители и Болвар проследовали в чертог Судьи, где витали призрачные фигуры Вечных – Архонта, Королевы Зимы, принца Ренатала и баронессы Драки.

«Мы должны ответить на дерзкое нападение на Бастион!» - постановила Королева Зимы. – «Рана твоя затянулась, Кирестия?» «Нет», - выдавила та. – «Но это меркнет в сравнении с тем, что именно было украдено у меня». «Чего добивается Тюремщик?» - вопросила Драка, и отвечала ей Королева Зимы: «Давным-давно каждый из Вечных получил символ назначения своего ковенанта. Но Зовааль видел в этих глифах лишь ключи к запретному знанию». «Когда мы воспротивились его ереси, он попытался заполучить ключи силой», - добавила Архонт, и продолжала Королева Зимы: «Но в итоге Примас привел нас к победе». «За свое предательство Зовааль был изгнан и заточен», - молвила Архонт. «Но, даже оставаясь в Утробе, он сумел обрести союзников», - констатировал Ренатал. – «Очевидно, что Сир Денатриус по доброй воле преподнес ему свой глиф».

«Мы не обнаружили подобного ключа в Престоле Примаса», - с тревогой заметила Драка. Кирестия, указав в сторону безвольной Судьи, произнесла: «Сущность Судьи остается здесь. Необходимо обеспечить ее защиту». «Эбеновый Клинок поможет обеспечить защиту Вечного Города», - заверил представителей ковенантов Болвар. – «Но он не станет единственной целью для Тюремщика». «Нет», - согласилась Королева Зимы. – «Прямо сейчас его миньоны приближаются к моим рощам».

Драка и Ренатал заверили Королеву Зимы: вентиры некролорды придут на помощь Арденвельду. Болвар велел Дариону возглавить рыцарей смерти, остающихся в Орибосе; сам же он наряду со множество героев Альянса и Орды – в том числе с Джайной, Траллом и Бэйном - поспешил в Арденвельд, где защитники ковенантов отчаянно сдерживали натиск порождений Утробы.

Возглавляла присяжных Утробы сама Сильванас Ветрокрылая!.. Несколько ночных фей приняли иллюзорное обличье Королевы Зимы, дабы сбить со следа Баньши и не позволить ей заполучить глиф ковенанта. Истинная же владычица Арденвельда оставалась у Сердца Леса.

В Сражении в Арденвельде азеротцы наряду с Дикой Охоты противостояли натиску присяжных Утробы.

Лорд Херн наряду с Воителями Дикой Охоты атаковали Сильванас, когда бросила та все силы к Сердцу Леса, велев миньонам захватить дикие семена. Героям удалось спасти оные, после чего вновь приняли они бой с присяжными Утробы.

Ночная Воительница атаковала Королеву-Баньши, возопив: «Я заполучу твою голову! Так же, как получила его!» «Натанос?» - опешила Сильванас, и Тиранд усмехнулась: «Что, ты не знала? Хозяин не обо всем говорит тебе?»

Понимая, что противница превосходит ее, Сильванас попыталась скрыться. И тогда Тиранд воззвала к Элуне, моля ту даровать ей еще большее могущество. «Моя жизнь за ее», - прошептала она, чувствуя, как наполняется тело новыми силами.

Тиранд настигла Сильванас, повергла ее, и, сомкнув руки на шее противницы, попыталась сломать ее. «Сила ночи иссякает», - прошипела Баньши. – «И вновь она отказывает тебе в победе». «Мать-Луна, не покидай меня», - выдавила Ночная Воительница, чувствуя, как тают ее силы.

Заметив, что на помощь к Тиранд спешит Изера, Сильванас на несколько мгновений обратилась в дым, и, переместившись на несколько десятков шагов в сторону, бросила противнице: «Наслаждайся угасающими углями даров своей богини, Тиранд. Ничто не вечно».

Сильванас и порождения Утробы отступили, и герои наряду с ночными феями устремились к Сердцу Леса, надеясь, что Королева Зимы не пострадала в недавнем жестоком сражении, и сумела защитить как глиф, так и дикие семена.

К несчастью, Андуин, не принимавший участия в противостоянии, сумел проскользнуть к Сердцу Леса и извлечь сокрытый в нем Королевой Зимы ключ. Вобрав оный в меч, марионетка Тюремщика проследовала в портал, покинув Арденвельд... и герои не успели ему помешать осуществить задуманное.

Зовааль был еще на шаг ближе к осуществлению своего замысла. Вернувшись в Орибос, герои узнали, что миньоны Утробы атакуют город, стремясь заполучить глиф Судьи! Болвар и Драка предлагали перенести арену противостояния на территорию Утробы, но для этого нужно было изыскать способ безопасно перемещать солдат в сие царствие и выводить их обратно.

Тал-Инара просила героев позволить ей изучить их аниму, дабы понять – сильна ли та достаточно, чтобы противиться Назначению. Ведь именно их анима пробудила путевой камень в Утробе, что сделало возможным перемещение смертных в Орибос. Служительница создала магический якорь, связав тот с анимой азеротцев, поведав о том, что некоторое время назад в Утробе был обнаружен второй магический камень. Возможно, с помощью сего артефакта Первых удастся наладить перемещение войск ковенантов во владения Тюремщика.

Точное местонахождение второго путевого камня в Утробе не было известно; героям предстояло самим обнаружить артефакт. Посему, переместившись в царствие Зовааля, воители обратились за помощью к Ве’нари. Посредница внимательно выслушала героев, молвила: «Тюремщик использует гигантские цепи, чтобы притягивать изломанные царствия Темных Земель к Утробе. Я думаю, что знаю, где может находиться путевой камень».

Рассказывала Ве’нари азеротцам, что Тюремщик вобрал в Утробу царствие, доселе пребывающее в потаенных далях Темных Земель, и наводнили то ныне присяжные Утробы. Царствие сие именуется Кортией, и ныне твердь его расширила пределы Утробы. По пути рассказывала Ве’нари, что среди Посредников ходят легенды о Кортии; поговаривают, находится там величественный город, наполненный сокровищами и тайнами.

Приблизившись к руинам города, Ве’нари и герои, сокрытые заклятием невидимости, наблюдали, как зависло пред оными Око Тюремщика, и магия сего артефакта пыталась сокрушить магический щит, ограждающий Кортию. Великое множество присяжных Утробы замерли поодаль, ожидая возможности наводнить развалины таинственного града.

Мало-помалу щит поддавался, и миньоны Тюремщика начинали рыскать по внешним пределам Кортии. Ве’нари, надеющаяся обрести древние реликвии и тайны, присоединилась к уроженцам Азерота в исследовании города.

Как оказалось, Кортия была обитаема, и пребывали здесь Служители, противостоящие экспансии порождений Утробы. Один из Служителей – Тал-Галан, Хранитель Тайн, - приветствовал смертных и Посредницу, пригласил их проследовать в анклав защитников Кортии, в прошлом – Города Тайн. «Мой орден сохранял знания и артефакты», - рассказывал Тал-Галан героям. – «То, что кажется слишком ценным, чтобы оказаться в чужих руках. Кортия оставалась сокрыта в Междумирье... до тех пор, пока цепи Тюремщика не отыскали нас. Изгнанный желает заполучить наше самое ценное сокровище... и готов уничтожить все сущее ради этой цели».

Наконец, небольшой отряд достиг анклава, заметили в котором герои путеводный камень. Тал-Галан рассказывал, что в пророчествах Кортии упоминается о явлении смертных, способных перемещаться в Утробу, которые спасут обитателей Темных Земель от катастрофы. Хранитель Тайн провел колдовской ритуал, изучая природу анимы азеротцев. «Вы связаны с уникальным миром-душой, как и было предсказано!» - заключил Тал-Галан. – «Но приготовил ли сей факт вас к тому, что грядет?..»

В процессе ритуала Хранитель Тайн усилил аниму смертных, уверившись в том, что именно о сих индивидах говорится в пророчествах Кортии. «Гласят пророчества о том, что однажды воителям понадобится спящий путевой камень», - поведал героям Тал-Галан. – «И это сыграет ключевую роль в судьбе Темных Земель. Похоже, сей день настал».

Приблизившись к путевому камню, воители пробудили магию его, связав с магическим якорем в Орибосе, установленным Тал-Инарой. Ведомые Болваром Фордрэгоном, армии ковенантов, собравшиеся в Вечном Городе, проследовали в новосотворенный портал, обретя в Кортии надежный плацдарм. Не мешкая, азеротцы примкнули к защитникам Кортии в отражении натиска сил Утробы, жаждущих обрести тайны древнего города.

Ве’нари тем временем создало устройство, которое передала героям. Оное позволяло Посреднице наблюдать за всеми перемещениями азеротцев, оставалась при этом в безопасности в своем убежище – прекрасный способ исследования Кортии!..

Исследуя сопредельный регион - Десмотэрон, обнаружили герои несколько сияющих золотом перьев. Те явно не принадлежали ни присяжным Утробы, ни кириям. Заинтересовавшись, воители прочесали окрестные земли, и обнаружили валь’киру Данику, заключенную в клеть! Поведала последняя, что многие сестры ее расстались с жизнями в колдовском ритуале, проводимом ведьмой, Хелией.

Герои покончили как с пленившими доблестную валь’киру малдракси, хранившими верность Виразу, так и с Кьеллрун, темной кирией, одной из ближайших сподвижниц Хелии. На теле последней обнаружили азеротцы печать Хелии, и с помощью артефакта сего вызволили Данику из заточения.

Конечно, это не укрылось от Хелии. Последняя продолжала вершить ритуал, наделяя духовными энергиями павших посланниц Одина крылатых присяжных Утробы. Скоро, скоро валь’кипа Аннгильда вновь вернется к жизни, и Девять верных вновь воссоединятся!

Хелия позволила героям и Данике покинуть Утробу – более того, передала им послание для Одина. Валь’кира сопроводила азеротцев в Небесную Крепость, обитель древнего хранителя. Рассказывала Даника по пути: ее сестры исчезали одна за другой, посему и устремились валь’киры на их поиски... но пали жертвами предательства той, которая прежде была одной из них, Кьеллрун.

Ступив в великий медовый зал твердыни, Даника почтительно обратилась к Одину, молвив: «Я и сестры могу были атакованы присяжными Утробы, служащими Хелии. Выжила лишь я одна». С этими словами она протянула Одину пергаментный свиток – послание Хелии. «Я обезображу каждую валь’киру, которую ты вышлешь, Один», - каждое слово письма сочилось горьким ядом, - «так же, как ты некогда обезобразил меня. Твой собственный глаз выдал их мне. Какая ирония!»

Один пришел в неописуемую ярость: на этот раз Хелия зашла слишком далеко! Глаз Одина ныне именуется «Оком Тюремщика», и использует тот реликт для наблюдения за всем, происходящим в Утробе.

Один повелел своему ковалю, Хелгару, выковать зачарованный рог, звук которого явит ненавистным врагам гнев хранителя. После наделил хранитель толикой могущества своего лучших валь’кир, велев Данике возглавить их. «Стань гневом Одина, воплощением моей ярости!» - говорил он. – «Направь ее на моих врагов!» Рог Один передал героям, приказав подуть в него, когда вернутся они наряду с валь’кирами в Утробу.

Но как связать рог с Утробой, чтобы звук его пронзил завесу меж реальностями?.. Этого Один не знал... но, возможно, сие было известно Ве’нари. Посему по возвращении в Утробу азеротцы навестили Посредницу в ее убежище, поведали ей о зачарованном роге.

«Чтобы связать рог с Утробой, необходимо наделить его сущность агонии, испытываемой плененными в сей реальности душами», - молвила Ве’нари. – «А чтобы издал рог звук, потребуется эссенция ярости».

На дне Реки Душ пребывало немало кристаллизовавшейся скорби, а окрест витали исполненные гнева души – средоточия помянутой Посредницей эссенции. Обретя необходимое количество сущности агонии и ярости, воители наделили ею рог, а после, проследовав на равнину, где Горгоа устремлялась к Торгасту, подули в реликвию, призывая валь’кир и наделяя их гневом Одина.

Око Тюремщика устремилось к дерзким, и герои наряду с валь’кирами атаковали сие порождение, заставив то убраться прочь – в Башню Проклятых. Азеротцы сопроводили Данику в Кортию, где поведали Болвару и иным сподвижникам об одержанной победе. «Мои сестры отомщены!» - заключила Даника. – «Хелия, конечно, продолжит претворять в жизнь свои замыслы, но, по крайней мере, Ока она ныне лишена».

Внимательно выслушал рассказ вернувшихся в лагерь сил ковенантов героев, изрек Болвар: «То, что Око Тюремщика убралось прочь, - добрая весть. И вы сумели узнать о происходящем в Десмотэроне. Хотя, признаюсь, новости о замыслах Хелии и Вираза тревожат». «Вираз – бесхребетный трус!» - воскликнула Драка. – «Я прикончу его, и отомщу за маркграфа Крексуса».

Клея же с интересом разглядывала златокрылую валь’киру. «Я ощущаю в тебе нечто... знакомое», - молвила кирия, и отвечала Даника: «И я – в тебе. Заглядывая за завесу, Один зрел крылатых созданий, переносящих души умерших в мир иной».

Адрестес предложил Данике позже, когда закончится нынешний конфликт, переговорить о сем, обсудить природу их рас – в том-то, схожую, но в чем-то и различную.

...В последующие недели силы ковенантов продолжали противостоять миньонам Тюремщика в Утробе и Кортии.

Тал-Галан поведал героям: силы Тюремщика начали полномасштабную атаку на руины Хранилища Тайн, возведенного на внешних пределах Кортии. Наверняка Изгнанный стремится заполучить нечто, находящееся внутри комплекса!

Силы ковенантов, ведомые секутором Мевиксом, выступили к Хранилищу Тайн. Коваль Хейрмир, заручившаяся помощью азеротцев, сумела восстановить подземные проводники анимы, питающие системы комплекса. У проводников герои схлестнувшись с присяжными Утробы под началом заклинателя Ксалвеза, но тот успел улизнуть, посулив, что вскоре они встретятся снова.

Среди обнаруженных воителями в руинах записей означилось сообщение от Примаса! «Подозреваю, мой глиф может пребывать в опасности», - рек образ того. – «Посему я помещаю его в Хранилище Тайн. Сохраните его любой ценой! Если Зовааль обретет все пять символов, ничто не сможет помешать ему...» Увы, на сим сообщение завершалось, и не узнали герои, в чем состоит замысел Тюремщика. Оставалось им лишь уповать на то, что в недрах комплекса сумеют отыскать они недостающие фрагменты послания Вечного.

Но теперь стало очевидным: Зовааль пытается обрести глиф, который Примас сокрыл в Хранилище Тайн. «Стало быть, покинув Малдраксус, Примас прибыл в Кортию», - заключила Хейрмир. – «Должно быть, он подозревал, что Тюремщик ищет способ вырваться из заточения». «Похоже на то», - согласился Тал-Галан. – «Если отыщем иные записи, возможно, сумеем обрести ответы». «С исчезновением Примаса в Малдраксусе и на Темных Землях настали мрачные времена...» - заключила коваль. – «Мы должны найти его!» «Если он сразился с Тюремщиком, возможно, от него ничего не осталось!» - предположил Тал-Галан, и неистовая Хейрмир предложила Служителю хорошо подумать прежде, чем решит он в следующий раз озвучить подобную ересь.

Яростные сражение между силами Утробы и ковенантов вспыхнуло у Хранилища Тайн; ныне устремлялись к оному посредством восстановленных проводников потоки анимы, приводя в действие древние магомеханические системы. Герои примкнули к сражению; разя присяжных Утробы, они продолжали поиски плененных теми Смотрителей, выступали кои хранителями архивов Хранилища и могли владеть информацией, необходимой обеим сторонам конфликта.

Наконец, азеротцы и сподвижники их сумели прорваться во внутренние пределы Хранилища Тайн, приступили к поискам глифа Примаса. В чертоге, где находился оный, атаковали героев Ксалвез наряду с конструктом – присяжным Утробы. Вознамерились они заклинанием обездвижить смертных, Хейрмир и Тал-Галана, но на последнего магия чародея не оказала воздействия.

Азеротцы покончили с миньонами Тюремщика, и Тал-Галан обнаружил в чертоге последнее из сообщений Примаса. «...Недостаточно, чтобы защитить его», - зазвучала речь того. – «Нужно нечто иное – иная форма магии. Та, которую даже Зовааль не сможет...»

Сообщение прервалось, и возник пред героями глиф Примаса. Чары, сковывающие его, были незнакомы Хейрмир. Забрав эфемерный ключ с собою, азеротцы и их сподвижники поспешили покинуть Хранилище Тайн. Болвару Фордрэгону была знакома магия, примененная Примасам для защиты глифа – магия воспоминаний. «Вы встречали Резчика Рун – несчастную душу, остающуюся в недрах Торгаста», - обратился Болвар к героям. – «С помощью найденных вами энергий воспоминаний он ковал доспехи и оружие. Возможно, он сумеет отделить глиф он сонма воспоминаний». «Торгаст?! Немыслимо!» - возмутился Тал-Галан. – «Это то же самое, чтобы своими руками вверить ключ в руки Тюремщику!» «Это наша единственная возможность», - продолжал настаивать Болвар. – «У нас нет иного выбора, кроме как попытаться».

Наряду с Хейрмир защитники Азерота ступили в портал, переместившись в Торгаст, где проследовали в чертог, пребывал в котором Резчик Рун. Осведомился тот с надеждой, удалось ли героям обнаружить иные его воспоминания. «Нам нужна твоя помощь», - отвечали те, протягивая Резчику Рун глиф Примаса. – «Нам нужно не допустить, чтобы Тюремщик заполучил этот ключ».

Глиф воссиял, обратившись в символ некролордов, и потоки некротических энергий объяли Резчика Рун. Поглотив глиф, обрел тот прежнее могущество, разорвал сковывающие его цепи, преобразился... «Мой Примас!» - почтительно склонилась пред Вечным Хеймир. – «Ты все это время оставался заключен здесь?» «Ты принесла мой глиф... в логово Зовааля?» - в изумлении вопросил Примас, обретший, наконец, утраченные воспоминания.

Смех Тюремщика прозвучал под сводами чертога, и множество присяжных Утробы атаковало героев, вставших на защиту Примаса. Сам же Зовааль вступил в противостояние с Примасом. «Некогда я надеялся, что века, проведенные в Утробе, изменят тебя», - прорычал тот, сдерживая натиск Тюремщика. – «Что осознаешь ты свои грехи. Но, похоже, исполнился ты лишь большей злобы».

Магия Тюремщика обездвижила героев и Хейрмир, и наблюдали те, как выступивший из портала Андуин присоединился к Зоваалю в противостоянии Примасу. Королевская Скорбь сумела вырвать энергии глифа из тела Вечного, передать их Тюремщику, который не замедлил поглотить ключ. «Все вы станете свидетелями моей победы!» - провозгласил Тюремщик, после чего телепортировался прочь наряду с Андуином и присяжными Утробы.

Азеротцы сопроводили Примаса в лагерь сил ковенантов, разбитый в Кортии. «Тюремщик заполучил четыре из пяти глифов, ему необходимых», - говорил Примас. – «Но он совершил роковую ошибку, сохранив нам жизни. Желание подчинить нас своей воле станет его падением... Изломанное, скованное цепями – таким зрит судьбу сущего Зовааль». Рассказывал Примас, что Тюремщик стремится обрести пять ключей, дабы достичь Гробницы Первых, и последствия сего станут поистине катастрофическими для вселенной.

Весть о возвращении Примаса воодушевила ковенанты. Приветствовали Вечного Болвар и Тал-Галан. «Теперь, когда Тюремщик заполучил твой глиф, как нам следует поступить?» - спрашивал Болвар. «Смертные должны схлестнуться с Зоваалем в его святилище», - отвечал Примас. – «Но мудрый стратег всегда продумывает и иные пути. Ковенанты стали сильнее, но им еще есть куда расти. Каждый из них должен вспомнить о своем назначении... и определить свое будущее. Когда придет время, будут выкованы новые глифы. Они будут необходимы для того, чтобы преследовать Зовааля, если атака наша успехом не увенчается».

Напомнил Примас Болвару: глиф Судьи, остающийся в Орибосе, необходимо защищать как зеницу ока!

...Кампания ковенантов в Кортии продолжалась, и ныне обратили воители взоры на Десмотэрон, в стенах которого оставались Хелия и Вираз. Драка предлагала героям осадить оплот их, а после призвать некрополь Зерекрисс, дабы покончить с сими ближайшими сподвижниками Тюремщика.

Натиск возглавили Примас, Тралл и Драка. Следуя приказам их, воители покончили с темными кириями Хелии и иными присяжными Утробы, посмевшими преградить героям путь. Тралл сумел отыскать свою секиру, Дра’гору, которую прежде бросил в Хелию в час первой встречи их в Утробе.

Наконец, Зерекрисс был призван, и началось полномасштабное противостояние между защитниками Десмотэрона и армией ковенантов. Из порталов выступили силы четырех царствий Темных Земель под началом Александроса Могрейна, лорда Херне, Клеи и принца Ренатала.

Сломив сопротивление присяжных Утробы, воители и малдракси ворвались в замок Хельгард, возвышающийся в сердце Десмотэрона. Многие из кирий – Отринувших - по доброй воле примкнули к Хелии, соблазнившись на сулимое ей могущество, иные же воспротивились сему, и томились ныне в темнице Хельгарда. Герои вызволили их из заточения, и благодарные Отринувшие заверили их, что по возвращении в Бастион присягнут на верность Архонту.

Драка, Тралл и герои разыскали в одном из чертогов Хельгарда Вираза, желая покарать коварного барона. Тот воззвал о помощи Хелию, и усмехнулась та: «Испугался, малдракси? Тюремщик не терпит подобных проявлений слабости!» Тем не менее, Хелия сотворила заклинание, даруя Виразу толику свои сил. Телепортировавшийся в чертог Примас повторил ее действие, направив энергии свои на Драку.

Последняя сошлась в противостоянии с Виразом, сразила его, свершив отмщение за Крексуса и Акарека. Примас же, сотворив портал, исторг Хелию из Темных Земель – в Хельхейм.

По возвращении в Кортию Драка призналась Траллу, что знала о том, кто он на самом деле – Го'эль, ее сын. «Ты думал, я не узнаю глаза Дуротана?» - усмехнулась баронесса. – «Когда я погибла, ты был младенцем. Скажи, кем ты стал?» «Я был военным вождем Орды», - отвечал ей Тралл, - «шаманом Круг Земли...» «И кто же ты сейчас?» - прервала его Драка, и признался Тралл: «Я... не знаю наверняка. В жизни моей многое произошло. Не знаю, куда приведет меня нынешний путь». «Урок, стало быть», - понимающе кивнула Драка. – «Я скажу это не как мать, обращающаяся к своему ребенку, а как родственная душа. Помни, кем ты был, но гордись тем, кто ты есть. Некогда я считала, что смерть – это конец всему. Но теперь, став воительницей Малдраксуса, я понимаю, что была она только началом. Я счастлива знать, чего ты сумел достичь. И понимаю, что путь твой далек от завершения». «Спасибо... мама», - склонил голову Тралл. – «Ты будешь гордиться мной».

После они еще долго беседовали, и сын рассказывал матери все о своей жизни...

По завершении противостояния в Десмотэроне Примас вернулся в Малдраксус, и, обратившись к некролордам, возвестил: «Мы очистили ряды свои от предателей! Ныне должны мы восстановить свою утраченную честь». Повелев Драке выступить вперед, Примас нарек ее ‘маркграфиней Избранных’. Подобной чести Драка не ожидала, но заверила малдракси, что станет чтить наследие Крексуса и Акарека.

...К вернувшимся в Кортию героям обратилась леди Вашш, известив о том, что удалось ей обнаружить уже несколько шпионов-натрезимов, скрывающихся под иллюзорными личинами воителей ковенантов. Некогда охотники на демонов научили ее, как распознать сущность Повелителей Ужаса, и ныне Вашш применяла знание сие на практике.

Настаивала нага, что Примас на самом деле – натрезим, и никто иной, и надлежит как можно скорее покончить с ним. Неожиданно в сердце Вашш вонзилась стрела, и, скончавшись, обратилась нага в Повелителя Ужаса!.. «Ты не обманешь Дом Глаз», - прошипела истинная леди Вашш, приближаясь к оторопевшим героям.

Примаса откровение о возвращении в Темные Земли натрезимов – миньонов Денатриуса – встревожило не на шутку. Просил он героев сообщить о возвращении незримых принцу Ренаталу, а сопровождать воителей просил леди Вашш, немало ведающую о натрезимах. Примас просил героев передать письмо, сообщал в котором о последних событиях, а также упоминал о необходимости создания нового глифа вентиров, ибо прежний был передан Сиром Тюремщику. Сей новый глиф может быть создан, если принц претворит в жизнь свой замысел по единению медальонов Сборщиков. Кроме того, упоминал Примас о необходимости заручиться помощью Зодчей Камня, ибо именно ее гнев исторг натрезимов из Темных Земель тысячелетия назад.

Прибыв в Грехопадение, герои передали Ренаталу послание Примаса, и тот, пробежав текст глазами, помрачнел. «Я и подумать не мог, что натрезимы так осмелеют», - признался принц. – «Увы, изгнание ничему их не научило, и вернулись они к нам врагами, а не родичами».

Поразмыслив, Ренатал признал, что предложение Примаса не лишено смысла. Для создания нового глифа необходимо семь медальонов. Последним из них обладает Зодчая Камня, ненависть которой к незримым поистине глубока.

В делегацию, выступила которая к обиталищу Сборщицы Гнева, входили – помимо героев – Куратор, Обвинительница, генерал Дрейвен, баронесса Вашш и ее верная служительница – аранакк Халиик, а так же Кель’тас Солнечный Путник.

«Почему твоя душа обрела воплощение в Малдраксусе, Вашш?» - удивился Кель’тас, заметив нагу. – «У тебя предостаточно грехов». «И предостаточно побед», - парировала та. – «Можешь похвастаться тем же?»

Процессия покинула Грехопадение, двинулась в направлении Врат Владычества. «Давным-давно, вскоре после создания первых вентиров Денатриус сотворил натрезимов», - просвещал Ренатал героев по пути. – «Должные стать совершенными шпионами, они должны быть нести влияние Смерти в царствия наших противников... а также в миры живых. Несмотря на скрытность натрезимов, одна из сил обнаружила их. Как следствие, вся мощь Света обрушилась на Ревендрет, выжигая дотла квартал, обитали в котором незримые. Армии Малдраксуса к нам на помощь не пришли, посему Зодчая Камня создала Каменный Легион, дабы противостоять Свету. После того, как натиск наару удалось сдержать, Зодчая Камня обратила гнев свой на натрезимов, виня их в гибели многих своих чад. Конфликт был пресечен Денатриусом, который обещал, что изгонит незримых в план бытия, лежащий за пределами Темных Земель... Денатриус никогда не рассказывал мне, что сталось с натрезимами. Лишь много позже я узнал, что смертные ведают их как Повелителей Ужаса».

Прибыв в обитель Зодчей Камня – Твердыню Господства, азеротцы передали ей послание Примаса. «Я подозревала, что они вернутся в час засухи», - констатировала вентира, прочитав письмо, обратилась к героям. – «И, в первый раз увидев вас, предположила, что вы вполне можете оказаться ими. За эоны, прошедшие с тех пор, как бежали они из Ревендрета, натрезимы стали умнее. Но, думаю, умны они недостаточно».

Воззрившись на Ренетала и сопровождающих его, Зодчая Камня указала на одну вентиру, Черлу, заявив, что под личиной ее скрывается натрезим. Та принялв свое истинное обличье, назвавшись Нал’рагас, возвестила: «Да, ты умна. Но я не шпион, я – отвлекающий маневр... А теперь – заполучите медальон!»

Нал’гарас произнесла заклинание, телепортировав героев, Кель’таса и Вашш прочь, сама же атаковала Сборщицу Гнева. Азеротцы и спутники их поспешили вернуться к оплоту оной, где явившие себя натрезимы противостояли камнелюдам. Надзирал за атакой сородичей Мал’Ганис!.. Получив от миньонов своих медальон Зодчей Камня, Повелитель Ужаса поспешил ретироваться.

Заметив подоспевших героев, бросила Нал’рагас: «А, прислужники Иллидана. Анетерон передает вам привет». Воители сразили ее, в то время как Кель’тас и Вашш покончили с иными натрезимами, заполонившими оплот Зодчей Камня; во владении у наги означилась зачарованная сфера, с помощью которой они с Кель’тасом являли незримых прежде – в час служения Иллидану.

Сражение завершилось... но натрезимы добились своего, заполучив медальон Сборщицы Гнева. Ренатал был уверен, что с помощью иных медальонов, остающихся в Грехопадении, они сумеют определить местонахождение Мал’ганиса.

Но прежде следовало выяснить, остаются ли в Грехопадении шпионы-натрезимы. С помощью магической сферы герои разыскали остающихся под иллюзорными личинами Повелителей Ужаса, покончили с ними, а также, обнаружив зашифрованные записки, коими те обменивались, передали их Зодчей Камня. Изучив записи, последняя пришла к выводу, что цели незримых куда масштабнее, нежели кража ее медальона.

Собравшись в Грехопадении, члены Двора Сборщиков провели колдовской ритуал, определив область, находится в которой ныне медальон Зодчей Камня. Герои поспешили в означенном направлении, заметив пятерых подозрительных дредгеров. Сборщица Гнева указала в сторону сих неприметных созданий... и обратились те в натрезимов: Мал’Ганиса, леди Кивретан, Терравангелоус, Диаторуса Искателя и Горганнона.

«Мал’Ганис, нам не нужно быть врагами», - обратился Ренатал к Повелителю Ужаса. – «Присоединяйся к нам, чтобы спасти Ревендрет, и закончи со своим изгнанием!» «Мы никогда не были в изгнании, глупец!» - прошипел Мал’Ганис. – «Все это было частью замысла нашего господина! Пока все ваше внимание было приковано к этому жалкому медальону, мы получили то, что хотели: Реморнию, - меч, заключена в котором сущность нашего Сира. Миссия наша осталась неизменна. На протяжении тысячелетий мы претворяли волю господина во множестве реальностей. Легион, Плеть, Аргус... все это – пешки в игре за пределами вашего разумения. И сейчас она приближается к завершению. Так что забирайте свою безделушку и свои земли. Все это – пыль в сравнении с истинными амбициями Сира. Вам следовало бы подчиниться ему...»

Мал’Ганис швырнул медальон Зодчей Камня, и та приказала камнелюдам взять натрезима под стражу и сопроводить его в Твердыню Господства – для допроса с пристрастием. Как оказалось, тот не блефовал: в то время, как внимание защитников Ревендрета было отвлечено, незримые действительно сумели выкрасть Реморнию из Твердыни Зари, где оставались все это время, выдавая себя за дредгеров.

Зодчая Камня заверила героев, что направит в Кортию контингент камнелюдов, а также снабдит их зачарованными сферами, развеивающими иллюзии, дабы смогли те обнаружить натрезимов в случае внедрения тех в ряды армии ковенантов.

...Призвав азеротцев в Арденвельд, поведала им Изера, что было явлено ей в грезах: Тиранд Шепот Ветра сыграет ключевую роль в сохранении царствия ночных фей. Последние разыскивали прочих, выступавших прежде Ночными Воителями, и верховодил поисками Хульн Высокогорный. В настоящее время могущество Элуны разрывает душу Тиранд, и неведомо, сколько еще та сможет продержаться.

Поиски индивидов, которые способны снять с Тиранд часть непосильного бремени, привели Хульна в Гробницу Знаний, пребывающую в Малдраксусе. «Я обнаружил следы двух душ, бывших в прошлом Ночными Воителями», - просветил прибывших в гробницу героев Хульн. – «Первый из них находится здесь, в Малдраксусе. В этой башне содержатся сведения обо всех, прибывших в сие царствие, в том числе и о том, кого прозвали ‘Клинком в Ночи’. Думаю, он и есть тот, кого мы разыскиваем».

Как оказалось, одной из прежних Ночных Воительниц выступала аранакк Халиик, шпионка из Дома Глаз. Выслушав рассказ Хульна, Халиик согласилась помочь тому... если, конечно, будет на то воля ее повелительницы, леди Вашш. Нынешняя миссия Халиик заключалась в расправе над хранящими верность Кел’Тузаду малдракси в Доме Ритуалов; в начинании сем предложили ей свою помощь азеротцы.

Наряду с Халиик и Вашш герои собрали достаточно свидетельств предательства принадлежащих к Дому Ритуалов малдракси, покончили с ними, завершив таким образом миссию, возложенную маркграфиней Син’дейн. Ныне все то, кто стоял за убийством маркграфа Акарека, были мертвы.

Защитники Азерота, примкнула к которым Халиик, вернулись в Арденвельд, где леди Лунная Ягода известила их о том, что Хульн ныне пребывает в Твердыне Господства. Вот только стражам-камнелюдам строго-настрого велено никого не допускать в замок – следствие недавнего противостояния с натрезимами. Ночная фея сотворила заклинание иллюзии, и. герои приняли обличье камнелюдов.

Проследовав во врата Твердыни Господства, принялись они за поиски Хульна. В темнице лицезрели они пленного Мал’Ганиса; Повелитель Ужаса обратился к героям, суля за освобождение свое немыслимое могущество. Конечно же, те на посулы натрезима не поддались, продолжили исследование замка.

Как оказалось, Хульн был пленен камнелюдами. Стражи шептались в испуге о том, что Зодчая Камня лично сопроводила душу таурена куда-то, и, похоже, пребывала она в ярости! Слышали они, что Сборщица Гнева угрожала сбросить Хульна в Утробу!

Покинув замок, устремились герои к дальним пределам Ревендрета, где Зодчая Камня, по неведомой причине принявшая Хульна за натрезима, держала его над воронкой, соединяющей сие царствие с Утробой. «Чего хочет твой господин? Отвечай!» - требовала она.

Приняв подоспевших героев за пособников Повелителей Ужаса, Зодчая Камня вознамерилась было атаковать их, но вскоре осознала свою ошибку, узнав в воителях те, кто сражался рука об руку с ней против натрезимов. Стражница Гнева позволила Хульну объясниться, внимательно выслушала рассказ его о Тиранд и поисках тех, кто был в смертном бытии Ночными Воителями. Как оказалась, и сама Зодчая Камня являлась таковой прежде!

Наряду с Зодчей Камня и Халиик герои вернулись в Арденвельд, проследовали к Сердцу Леса, где дожидались их Изера и Тьернакс. Время, отпущенное Тиранд, стремительно утекало, и уставалось лишь уповать на то, что ритуал по передаче части могущества Ночной Воительницы былым служителям Элуны сохранит ее жизнь.

Поведала Зодчая Камня азеротцам о смертном бытии своем. «Обретя темный дар Элуны, я питала свою ярость сперва поражениями, а затем победами», - рассказывала вентира. – «Я защитила свой народ. Расправилась с теми, кто нес ему вред. Затем с их союзниками. Затем с теми, кто не остановил наших врагов, или же просто остался в стороне. Затем с теми, кто – по моему мнению – действовал недостаточно быстро. И так далее... Я уничтожала целые социумы в своем мире, оставляя за собою лишь разруху. Ведь если не останется сил, способных причинить нам вред, оного не последует. В итоге единственной, кто нес угрозу моему народу, осталась я сама. Меня сразил друг, желавший защитить наших сородичей. Лишь в Ревендрете после долгих... размышлений осознала я всю глубину своего гнева и тяжесть грехов. И научилась помогать иным в искуплении их грехов».

Поделилась деталями своего прошлого и Халиик. «На моих родичей охотились», - молвила она. – «Искореняли. Я просила Элуну об отмщении. Обоюдоострый клинок был вверен мне. Я стала той, кою иные страшились в ночи. На какое-то время мне удалось обезопасить свой город. Но подобная сила не предназначена для смертных. Еще раз – этот меч обоюдоостр. В Малдраксусе я отточила его до совершенства».

Наконец, приготовления к ритуалу были завершены. Изера наряду с иными ночными феями приступила к колдовской церемонии, призванной лишить Тиранд части могущества Ночной Воительницы, кое захлестывало разум Ночной эльфийки, наполняя ее неистовой яростью. Шандрис пыталась вразумить обезумевшую названную мать, но та, утратив контроль над собой, вбирала в себя все больше и больше могущества Элуны.

Герои бросились на помощь Шандрис, сдерживая Тиранд, обратившуюся в воплощение Элуны. Ужаснувшись, леди Лунная Ягода обратилась за помощью к Королеве Зимы, и, воззрившись на Ночную Воительницу, изумилась та: «Сила моей сестры... в моей роще?! Я получу ответы!»

Сдерживая гнев, обратилась к последней Королева Зимы: «Как смела ты явиться сюда, сестра, когда осталась глуха к нашим мольбам о помощи?» «Я слышала ваши крики, ощущала вашу боль», - молвила Элуна устами Тиранд, - «и после случившейся трагедии направила сонм душ, чтобы поддержать вас». «О, Великое Древо», - осознала Королева Зимы, что говорит Элуна о случившемся с Телдрассилом. – «Все, погибшие там, оказались в Утробе». «Значит, я обрекла на сие возлюбленных своих чад», - изрекла Элуна, и сияющая слезинка скатилась по щеке ее... в ладони Королевы Зимы.

«Мы еще можем привести души их к истоку», - произнес та, коснувшись ладони Тиранд. – «Начиная с этой души». «Тиранд призвала меня», - отвечала Элуна. – «Она должна выбрать. Отмщение или возрождение?..»

Зрели герои, как объяло фигуры Королевы Зимы и Тиранд сияние... А когда иссякло оно, в воздухе возникла священная реликвия – Слеза Элуны. Очищенная от могущества Ночной Воительницы, Тиранд вновь обрела себя прежнюю. Королева Зимы же осознала, что все это время ошибалась насчет сестры, и не оставила та ее. Велев азеротцам доставить Слезу Элуны к Сердцу Леса, Королева Зимы исчезла...

«Мама...» - неуверенно обратилась Шандрис к Тиранд. – «Это ты?» «Да, я снова стала самой собой», - заверила названную дочь та. – «Я все это время была здесь, но... вне себя. Чему ты и стала свидетельницей». «Ее голос был столь прекрасен», - покачала головой Шандрис, вспоминая чудесное явление Элуны. – «И печален. Слеза...» «Принадлежала как ей, так и мне», - молвила Тиранд.

«Королева Зимы говорила о назначении для душ нашего народа», - обратилась к Тиранд Шандрис. – «Что она имела в виду?» «Этого Элуна мне не открыла», - вздохнула та. – «Пока что».

Азеротцы исполнили просьбу Королевы Зимы, принесли Слезу Элуны к Сердцу Леса, где собралось множество обитателей Арденвельда. «Арденвельд познал тяжелые потери в час засухи», - обратилась Королева Зимы к подданным. – «Но вместе сумели мы спасти наше царствие от ужасающей тьмы. И ныне надежда вернулась в наши рощи!» «И в наши сердца», - тихо произнесла Шандрис, наблюдая, как Королева Зимы и ночные феи наполняют Сердце Леса новыми энергиями, и оживает то.

«Ныне Сердце Леса вновь обретает цельность», - возвестила Вечная. – «Цикл возобновлен. Смерть и Жизнь вновь пребывают в гармонии. И новый глиф возникает, олицетворяя будущего нашего ковенанта».

На глазах присутствующих сияющий глиф возник в Сердце Леса. Королева Зимы поблагодарила азеротцев за неоценимую помощь, а Изера вздохнула с облегчением, ибо мир вернулся в Арденвельд, а Тиранд Шепот Ветра была спасена от страшной участи. Призналась она героям: толика могущества Элуны остается с ней, и использует она сии силы во благо своего народа.

Вернувшись в Кортию, воители поведали Примасу о событиях, случившихся в Арденвельде, и об обретении ковенантом ночных фей нового глифа.

...Святейший Мудрости, Тениос, прибыл в оплот сил ковенантов в Кортии, сообщив героям, что Болвар Фордрэгон зрел образы чертога в недрах Торгаста, заключены в котором кристаллизовавшиеся осколки душ, поглощенных клинками скорби. «Утер был убит подобным клинком», - напомнил воителям Тениос. – «Когда владелец меч пребывает в ярости, оружие способно разбить душу намеченной жертвы на части. Если осколок души Утера действительно остается в Башне Проклятых, мы не сможем исцелить его, предварительно не воссоздав душу». Святейший Мудрости просил героев наведаться в Торгаст и отыскать в башке осколок души Утера.

Азеротцы вновь ступили в Башню Проклятых, проследовали в тайное крыло оной, и, сразив конструкта – хранителя Хазадуума, - ступили в чертог, витали в котором осколки душ, поглощенных клинками скорби. Среди находящихся в помещении кристаллов отыскали осколок души Утера, и, покинув Торгаст, устремились в Бастион, ступили в Храм Мудрости, находились в котором Тениос, Адрестес, Клея, Пелагос и Утер.

Обсуждали последние невозможность создание нового глифа в отсутствие Святейшего Верности, а также тот факт, что множество Отринувших продолжают находиться в стенах храма. «Мы можем преуспеть путем нахождения компромиссов и взаимопонимания», - настаивал Утер. – «Я могу помочь в этом».

Герои сообщили Полимарху и сподвижникам его об обретении души Утера, и молвил Адрестес: «Появление раненой души Утера стало предтечей событий, приведших к нынешним бедам. Предательство Девос. Ее союз с Хелией. Появление Отринувших. Бастион должен познать перемены, и мы пытаемся найти решение. Возможно, сей осколок души поможет нам в этом».

Тениос предупредил Утера: никогда прежде не проводили кирии подобный ритуал. «Я выдержу все, дабы вновь обрести цельность», - заверил Святейшего Мудрости Утер. Он попытался было воссоединиться с осколком души... но сонм воспоминаний захлестнул Утера, грозя разрушить его разум. Клея и Пелагос щедро делились с Утером своими энергиями, дабы поддержать его...

Наконец, ритуал завершился, и Утер рухнул на колени, не в силах вымолвить ни слова. «Осколок воспоминаний Утера омрачен руническим клинком, забравшим его жизнь», - заключил Тениос, обратившись к героям. – «Воспоминания его разрознены и искажены. Дабы Утер смог отринуть свои боль и скорбь, он вновь должен пережить свое прошлое».

Тениос предложил азеротцам воспользоваться одним из Зеркал Душ, дабы наряду с Утером пройти через его воспоминания, примириться с событиями, случившимися в прошлом. Погрузившись в воспоминания паладина, зрели герои того в церкви Стратолма, где архиепископ Алонсус Фаол в присутствии Тириона Фордринга, Гавинрада, Туральона и Сайдена Датрохана посвящал молодого Утера в паладины. Последний заметил в углу часовни мешок с подозрительным зерном, приблизился... когда воспылал город, и глас Артаса Менетила возвестил об очищении Стратолма!

Герои, Тениос, Адрестес, Клея и Пелагос, незримо присутствующие в сем воплощенном воспоминании, осознали, что искажено его, и разрозненные события прошлого, отстоящие друг от друга на года, слились воедино. Покончив с лордеронскими рыцарями, предающими Стратолм огню, герои сумели восстановить воспоминания Утера, вновь зрев события времен Первой Войны, когда архиепископ, обращаясь к коленопреклоненному воину, спрашивал у того: «Клянешься ли ты идти в Свет и нести в мир мудрость его? Клянешься ли искоренять зло, защищать слабых и невинных?» «Клянусь», - говорил Утер.

Заключил Адрестес: скорбь и сожаления и в посмертии снедают Утера – ровно как и память об Артасе. Именно наследный принц Лордерона – причина того, что душа Утера оказалась разбита... а также падения Девос. Боль, содержащаяся в сих воспоминаниях, поистине страшна. Но – так или иначе – Утеру придется взглянуть на исток тьмы, остающейся в душе его.

Следующее воспоминание о прошлом – Штормвинд, первый день Артаса в Ордене Серебряной Длани. «Нервничаешь, Артас?» - усмехается Утер. «Честно? Да», - признается принц Лордерона. – «Я вижу, сколь привержен ты Свету, и ощущаю сомнения в сердце моем. Ты многому научил меня, Утер... но иногда я задаюсь вопросом: действительно ли мне предначертано пройти по сему пути». «От тебя многого ожидают, парень», - произносит Утер. – «Но я уверен, что ты достигнешь гораздо большего».

Двое начали тренировочный поединок... а Утер нынешний продолжал терзаться чувством вины, бичуя себя за то, что наставил Артаса на этот путь... и многие пали от руки наследного принца. «Ты наставил его на путь справедливости», - возражала Клея. – «Он сам принял решение сойти с него». «Да простит меня Свет», - шептал Утер, как никогда остро ощущая боль случившегося предательства. Воспоминания продолжали терзать его разум...

В следующем воспоминании герои обнаружили себя в Андорале – незадолго до гибели Утера. Последний обратился к спутникам, пояснив: «Он пришел за урной, пребывал в которой прах его отца – того, кто пал от его руки. И в это мгновение... я подвел его. Я не сумел следовать добродетелям. В первую очередь, состраданию. Никогда прежде сердце мое не было столь холодным. Я встретил его не как наставник, не как друг... а как заклятый враг!» «Возможно», - согласился Адрестес. – «Но, зря сие воспоминание, ты познаешь сострадание сердцем. Проживи этот урок, Утер. Прошлое не изменить, но будущее еще не написано». «Да, так и сделаю...» - прошептал Утер. – «Артас... Если бы я только попытался спасти тебя...»

Герои противостояли воплощенным мертвякам Плети, наблюдая, как сражаются Артас Менетил и Утер Светозарный... Последний был повержен, и на сим завершилось воспоминание...

«Утер, если эти воспоминания причиняют тебе боль, со временем ты сможешь отринуть их», - обратился к чернокрылому Пелагос, но тот отрицательно покачал головой: «Нет. Они – напоминания об усвоенных уроках. Даже будь у меня выбор, я бы никогда их не отринул».

В Храм Мудрости прибыл павший служитель Николон, и, обратившись к Адрестесу, заверил его: «Отринувшие никогда не хотели войны. Но наши собственные сородичи отказались от нас, не желая выслушать». «Теперь я это понимаю, и искренне прошу прощения», - отвечал Полимарх. – «Утер многому меня научил сегодня. Бастион должен следовать новому пути».

Клея просила Николона сопровождать их, и вернулись кирии наряду с воителями Азерота в Райскую Твердыню. «Для того, чтобы восстановить глиф нашего ковенанта, необходимо пять Святейших», - обратился к ним Кирестия Первородная. – «Сегодня мы назовем нового Святейшего Верности». «Архонт...» - почтительно обратился к ней Адрестес. – «Верность, лишенная сострадания, разбила само сердце устоев кирий. Возможно, нам не верность нужна, а преданность. Нашему начинанию. Друг другу». «И думаю, которые проводим мы в Темные Земли», - добавила Клея.

«Когда Девос обратилась против нас, я встретила ее с копьем в руке», - продолжала Кирестия. – «В словах ее была истина, но я не стала слушать. Давайте же извлечем урок из примера, явленного Утером. Отныне всем кириям будет предложен выбор: сохранить свои воспоминания или же отринуть их».

Обратившись к Адрестесу, Архонт нарекла того Святейшим Преданности, а Клею – его Десницей. Отныне станут кирии следовать новому пути – тому, где выбор есть у каждого. Николон вызвался убедить Отринувших примкнуть к новому начинанию.

Адрестес постановил: первым делом следует вновь освятить прежний Храм Верности. Очевидно, что деяние сие потребует немалых запасов анимы. К счастью, под Храмов Верности оставались запасы анимы, и ныне Святейший Преданности воспользовался ими, дабы вместе с Утером и Николоном провести церемонию освящения. Присяжные Утробы попытались было помешать Адрестесу довести начатое до конца, ибо считали, что Отринувшие принадлежат Хелии, атаковали храм, но натиск их был отражен объединенными силами азеротцев, кирий и Отринувших.

По завершении ритуала возвестил Адрестес внемлющим ему сподвижникам: «Храм Преданности станет местом единения, дабы кирии и Отринувшие вместе смотрели в светлое будущее.

Святейший Мудрости наряду с сородичами и героями вернулся в Райскую Твердыню, собралось в которой великое множество обитателей Бастиона. «Много столетий минуло с тех пор, как в последний раз был назван Святейший», - обратилась к сородичам своим и их смертным союзникам Архонт. – «Еще больше времени минуло с тех пор, как освящали мы новый храм. Сегодня же случилось и то, и другое».

Архонт велела Андрестесу приблизиться, изрекла: «В сии тяжелые времена ты проявил терпение и сострадание. Добродетели, которые необходимы Святейшему Преданности. Пять храмов. Пять Святейших. Займи же свое место среди нас, Адрестес, и восстановим мы глиф ковенанта!»

Архонт и пятеро Святейших объединили усилия, дабы сотворить новый символ ковенанта Бастиона, знаменующий собой единение кирий и Отринувших.

По завершении ритуала Пелагос разыскал Утера, осведомился у того о судьбе Артаса. «В час его смерти мы с Девос забрали его душу... и бросили ее в Утробу», - с горечью произнес Утер. «Без ведома Судьи?» - поразился Пелагос. – «То есть... у него еще мог быть шанс на искупление?» «Я никогда не узнаю этого», - покачал головой Утер. – «То был не мой выбор. Девос провела меня по сему темному пути». «Теперь, когда я своими глазами повидал Утробу... я считаю, что никакая душа не заслуживает подобных мук», - молвил Пелагос. – «Возможно, некоторые из них не могут рассчитывать на прощение... но ты сам показал мне, что следует проявлять к ним сострадание».

...Так, четыре ковенанта сумели создать свои новые глифы, и Примас велел воителям сих царствий доставить оные в Кортию. Возможно, эти эфемерные ключи – их единственный шанс на победу...

Защитники Азерота наряду с воителями ковенантов Темных Земель вторглись в Святилище Господства – оплот Тюремщика, находящийся на самой вершине Торгаста.

Великое множество присяжных Утробы противостояло им. Помимо сонма миньонов Тюремщика, покончили герои с Таррагром – могущественным присяжным Утробы, существующим в сем царствии с самого возведения Башни Проклятым. После – окончательно уничтожили Око Тюремщика, кое некогда Один передал Муех’зале в обмен на возможность заглянуть за завесу, в Темные Земли; но коварный лора смерти обманул Одина, и Тюремщик использовал обретенный глаз хранителя в собственных целях.

Наконец, противниками азеротцев выступили Девять валь’кир. Темный договор с ними Сильванас заключила по завершении кампании против Короля Мертвых, что изначально создало связь ее с Тюремщиком. На протяжении последних лет крылатые сущности верно служили своей госпоже, и были готовы жертвовать жизнями своими ради нее. И ныне Королева-Баньши бросала Девятерых в последний бой...

Продвигаясь в недра Святилища Господства, лицезрели воители воители присяжного Утробы, являющего собой отголосок души Нер’зула. Должный возвестить о владычестве Тюремщика на Азероте, созданный Повелителями Ужаса первый Король Мертвых, Нер’зул, донельзя разочаровал своего господина, и ныне частица сущности его ведала лишь страдания.

«Рулкан... ты ли это?» - стенал дух. – «Это было... так давно... Не могу... видеть тебя. Мои глаза... пожраны. Я открыл... множество дверей. Все они вели... к агонии. Он сказал... что я подвел его. Недостойный вестник... заместил которого иной. Моя судьба... это вечная мука. Но я не стану... носить сей венец... в одиночестве!»

Отголосок Нер’зула атаковал героев, был повержен ими, познав, наконец, избавление...

Проследовав в иной чертог, лицезрели воители разрывателя душ Дормазейна. На протяжении эонов тот извлекал аниму из душ пленников Торгаста, направляя ее миньонам Тюремщика. Никогда прежде не встречал он душу, которую не мог сломать... до тех пор, пока в руках его не оказался Гаррош Адский Крик. Неистовая ярость сего орка создавала немалые количества анимы, питаемые кузни душ, и Дормазейн наслаждался каждым мгновением пыток, надеясь отыскать уязвимое место в душе Гарроша.

Герои повергли Дормазейна, и душа Гарроша обрела свободу. Подобрав меч разрывателя душ, проревел Адский Крик: « Они утверждали, что я должен ответить за свои злодеяния... искупить грехи... Но каждый выбор, сделанный мною, я с гордостью повторю! И не подчинюсь никому – ни тебе, ни Тюремщику, ни этому трусу Траллу!»

С этими словами Гаррош пронзил Дормазейна мечом, и оба исчезли во взрыве энергий анимы, переполнявшей сущность орка. От души Адского Крика ныне не осталось и следа...

...Покончив с ковалем боли Разналем, создавшим множество гибельных ловушек в Торгасте, достигли герои вершины башни, куда несла души усопших река Горгоа. Здесь противостояли они конструкту – Стражнице Первых, кою цепи Тюремщика исторгли из некоего далекого неведомого плана бытия. Основной директивой Стражницы была защита сведений о «шифрах», дающих доступ к Гробнице Первых.

Покончив с конструктом, герои сразились с писарем судьбы Рох-Кало, ведающим множество тайн Кортии. Узнав о том, что натрезимы вернулись в сие царствие и скрываются среди обитателей Кортии под иллюзорными обличьями, Рох-Кало попытался скрыться как от них, так и от слуг Тюремщика... но не преуспел в этом. Одна из натрезимов, Кин’тесса, пленила Рох-Кало, доставив того в Торгаст, и ныне выступал писарь судьбы послушным исполнителем воли Тюремщика.

У устья Реки Душ поджидал воителей Кел’Тузад, черпая из Горгоа немыслимые энергии! «Как символично, что мы встречаемся здесь, на пике торжества Смерти!» - проскрежетал лич. – «Долгое время приходилось мне скрывать свои истинны мотивы. Притворялся, что служу ложным господам. Все это время я стремился лишь к одному – гибели Азерота! И теперь я возьму реванш за свое поражение в Наксрамасе! И вы склонитесь пред Кел’Тузадом!»

В противостоянии сем злокозненный лич пал, и герои проследовали на вершину Святилища Господства, где оставался Тюремщик. Путь воителям преградила Сильванас Ветрокрылая, молвила: «Несмотря на то, что зрели вы собственными глазами нарушенный цикл Жизни и Смерти, вы еще препятствуете нам в преображении сего искаженного процесса. Жаль». «Боле не осталось валь’кир, которые смогли бы защитить тебя, Сильванас», - бросил ей Болвар. – «Мы умрешь здесь – в последний раз». «Лучник не сокрушается по утраченным стрелам», - отозвалась Сильванас. – «Жаль, что ты не проживешь достаточно, чтобы зреть нашу победу».

Она атаковала, связав героев боем... и Тюремщик приступил к претворению в жизнь следующей части своего замысла. Напрасно Примас полагал, что Зовааль оказался чрезмерно глуп и тщеславен, раз сохранил им жизни в час прошлого противостояния, случившегося в чертоге Резчика Рун. Нет, Тюремщик предвидел ответный удар, коий нанесут ковенанты, и сейчас воители оных находились здесь, в Святилище Господства... оставив Вечный Город фактически без защиты!..

Ныне расширял он пространство Утробы, дабы объяло то Орибос; воители Альянса и Орды, возглавляемые Джайном и Траллой, а также силы ковенантов под началом Болвара Фордрэгона устремились вслед за Тюремщиком через портал, надеясь настичь его, но Сильванас и множество присяжных Утробы продолжали свой натиск, сильно замедляя продвижение воителей.

Джайна сумела сотворить портал, бросившись в который, переместились герои в Горнило Вечного Города, где уже находились Тюремщик, Сильванас и Андуин. Тюремщик творил волшбу, направляя магические потоки на безвольную Судью... Джайна, Болвар и Тралл атаковали Андуина, в то время как герои продолжили противостояние с Королевой-Баньши, не позволявшей им приблизиться к Зоваалю.

Тот сумел вырвать последний ключ из тела Судьи, поглотить его. Преобразился Тюремщик, ибо обрел могущество пяти глифов!.. Цепи, порожденные магией смерти, обездвижили противников его, а за спиною Зовааля открылся портал, порожденный древнейшей магией Первых.

Глаза плененных Тюремщиком Болвара, Тралла и Джайны обретали то же ледяное сияние, что и очи Андуина – наглядное свидетельство ментального подчинения воле Зовааля. Сильванас нахмурилась, обратилась к Тюремщику, указав на портал: «Путь открыт, Зовааль! Мы получили то, что хотели!» «Слишком долго терпел я ущербное детище творцов», - пророкотал Тюремщик. – «Я создам новую реальность, в которой все станут служить мне!»

Сильванас бросила короткий взгляд в сторону Андуина: а ведь о чем-то подобном тот предупреждал ее!.. Слова, произнесенные Тюремщиком, прежде произносил и Король Мертвых – Артас Менетил, ее убийца...

Вскинув лук, Сильванас выпустила стрелу в Тюремщика, но тот с легкостью перехватил ее в воздухе. «Я никогда не стану служить!» - молвила она, и бросил Зовааль в ответ: «Жаль...» Повинуясь воле его, Андуин приставил острие Королевской Скорби к горлу Сильванас, а Тюремщик констатировал: «Все еще скована смертностью. Ты помогла мне вернуть то, что было у меня украдено. Позволь мне отплатить тебе тем же».

Он открыл небольшой портал, извлек из которого кристалл души, раздавил оный в кулаке. Так Сильванас вновь обрела свою утраченную сущность, некогда поглощенную Ледяной Скорбью!..

«Оставляю тебя им на милость», - безразлично произнес Тюремщик, и цепи, сковывающие противников его, исчезли. Обернувшись к порталу, поддерживаемому магией Первых, молвил Тюремщик, обращаясь к Андуину: «Идем. Стань первым, кто узрит гибель сей реальности». С этими словами Зовааль скрылся в портале, и Андуин последовал за ним; шагая к разлому в континууме, обронил он компас, который некогда – много лет назад – даровал отцу своему, Вариану. Портал же бесследно исчез.

«Не допущу, чтобы он...» - прохрипела Сильванас, провожая обоих отчаянным взглядом, но распласталась на полу Горнила, лишившись чувств...

Пораженные, осознали герои, что действиями своими лишь ускорили претворение в жизнь замысла Тюремщика, вырвавшегося, наконец, из теней Утробы. Но произошедшее здесь, в Горниле, породило куда больше вопросов, нежели принесло ответов.

«Мы полагали, что Тюремщик собирается покончить с Судьей», - растерянно произнес Тралл, обращаясь к сподвижникам. – «Но он поглотил всю ее сущность, без остатка». Действительно, от физического воплощения Судьи не осталось и следа... «Такое чувство, будто ее сила – и глиф – изначально принадлежали ему», - молвил Болвар.

Как же отыскать Тюремщика ныне?.. И возможно ли спасти Андуина?.. Оставалось лишь уповать на то, что Сильванас сможет дать необходимые ответы... Болвар приказал рыцарям смерти взять беспамятную Королеву-Баньши под стражу, а как только придет она в себя, приступить к допросу.

«А пока нам следует вернуться в Кортию», - обратился Болвар к азеротцам. – «Возможно, Примас сможет объяснить нам замысел Тюремщика... и расскажет, как возможно остановить его».

...Герои вернулись в Кортию, где поведали Примасу о безрадостном исходе противостояния в Святилище Господства. Несмотря на то, что Сильванас удалось пленить и заключить под стражу, Тюремщик осуществил свои замыслы, освободившись из Утробы и скрывшись в ином пласте реальности.

Тралл и Джайна разглядывали компас, оброненный Андуином. Возможно, отбросив его, король тем самым показал, что пытается противиться воле Тюремщика?.. «Это был его дар отцу», - пояснила Джайна сподвижникам. – «Он был у Вариана перед... сражением с Легионом на Изломанном Берегу. Не думаю, что Андуин обронил компас случайно. Должно быть, он хотел таким образом передать его нам». «Знак того, что он не всецело выступает марионеткой Тюремщика?» - вопросил Тралл, и отвечал чародейка: «Думаю, дело не только в этом. Я ощущаю чары на этом компасе. Возможно, Андуин с помощью Света сумел оставить нам сообщение».

Болвар и Джайна сумели высвободить чары, и предстали взорам азеротцев призрачные образы Андуина и Сильванас. «Сражение вот-вот начнется», - говорит Королева-Баньши. Я займусь силами противника на вершине Торгаста. Когда мы достигнем Орибоса, ты станешь защищать Зовааля до тех пор, пока не завершит он ритуал». «Ты имеешь в виду – он заставит меня себя защищать», - поправляет ее Андуин. – «Каждый раз, когда он подавляет мою волю, я ощущаю, что сущность моя погружается все глубже. Ты тоже ощущала подобное, когда Артас обратил тебя в баньши, Сильванас?.. Пустоту... Все то, чем ты была прежде... поглотила тьма». «Да, львенок», - подтверждает Сильванас. – «Но в итоге жертвы, на которые нам пришлось пойти, окупились сполна. Когда цикл Жизни и Смерти будет разорван, а после воссоздан вновь, мы...» «К тому времени я уже утрачу себя», - прерывает ее Андуин. – «Как и ты. Я уповаю лишь на то, что друзья запомнят меня таким, каким я был... а не таким, в которого ты меня обратила».

Воители Альянса и Орды поклялись: они непременно спасут Андуина Ринна!

...В Кортию прибыли представители четырех ковенантов – леди Лунная Ягода, Драка, Утер и Зодчая Камня, принеся с собою новые глифы, с помощью которых Примас надеялся создать ключ, коий позволит им последовать за Зоваалем в Гробницу Первых. Возможно, это сражение осталось за Тюремщиком, но исход войны еще не предрешен.

Воители ковенантов передали глифы Примасу, а Болвар обратился к тому с вопросом о том, чему именно стали они свидетелями в чертоге Судьи. «Некогда Судьей выступал Зовааль», - просветил смертных Примас. – «Но он презрел волю Первых и вознамерился нарушить космическое равновесие. За сии злодеяния мы лишили нашего брата сил и заточили его в Утробе. Именно я нанес руны Господства на его плоть. Мы использовали аниму Зовааля для создания новой Судьи – отрешенной и справедливой. Я должен был понять, что он никогда не отступится от желания вновь обрести утраченные силы... и доведет замыслы свои до завершения».

«И каким станет его следующий шаг?» - спрашивал Болвар. «Зовааль надеется обрести тайны, сокрытые в Гробнице», - молвил Примас. – «И если сумеет сделать это, мироздание, ведомое вам, прекратит свое существование. С помощью четырех глифов, олицетворяющих надежды ковенантов, я создам новый ключ... но прежде мне нужно найти некую замену глифу Судьи. Вы же продолжайте противостоять силам Тюремщика. Когда создание ключа будет завершено, я призову вас. Смерть стремится заполучить душу вашего мира, смертные. Но, действуя сообща, мы еще можем предотвратить подобный исход».

Утер и Джайна – кирия и смертная – впервые встретились здесь, в Кортии, и несказанно изумились сему. «Утер?!» - воскликнула чародейка. – «Кирия?.. Впрочем, конечно. Это... вполне подходит тебе». «Я едва узнал тебя», - улыбнулся Утер. – «В прошлый раз мы говорили в...» «Стратолме», - помрачнела Джайна. – «После зачистки». «Ты все еще думаешь о нем, да?» - осознал проницательный Утер. – «Несмотря на то, что прошло столько лет!» «Я пыталась оставить прошлое позади», - призналась Джайна. – «А теперь, когда я вижу Андуина в таком состоянии... все эти исполненные боли воспоминания вернулись». «Воспоминания как зеркала», - философски отметил Утер. – «Они являют нам фрагменты нас самих, иногда те фрагменты, о которых мы пытаемся позабыть. Но ты можешь выбрать, какие из усвоенных уроков взять с собою в будущее, а какие оставить в прошлом». «Я ведь любила его», - помолчав, призналась Джайна, и Утер кивнул: «Как и я. Сохрани эту любовь, Джайна. Черпай из нее силы в темные времена». Джайна и Утер еще долго беседовали, вспоминая былое...

Прибывший в Кортию Дарион Могрейн зрел воина-малджакси, своего отца – Александроса Могрейна. «Стало быть, Испепеляющим после моей кончины владел Тирион Фордринг?» - резюмировал он, когда Дарион поведал о событиях, произошедших в Азероте после кончины Александроса. – «Он был истинно достоин сей чести». «Верно», - согласился Дарион. – «Он сошелся в противостоянии с Королем Мертвых и расколол Ледяную Скорбь». «И все же ты пытался обратить его в нежить», - заметил Александрос. – «Почему же хотел отказать ты ему в покое посмертия?» «Некогда я сказал Тириону, что лишь серебряная длань способна сжимать эбеновый клинок. Нам необходим был четвертый Всадник – тот, кто возглавил бы остальных. Тирион казался верным выбором». «Но, похоже, судьба распорядилась иначе», - заключил Александрос. – «Не такое наследие хотел я оставить тебе, Дарион». «Ты учил меня защищать то, что мне дорого», - возразил рыцарь смерти. – «И я горд обрести такое наследие». «И я горжусь тобой, сын мой», - признался старший Могрейн.

Наконец получили возможность поговорить с глазу на глаз и Тралл с Дракой. Поведал орк встреченной в Темных Землях матери о своей жизни, о свершениях и неудачах. «Похоже, некие воспоминания все еще тревожат тебя, Го’эль», - заметила Драка. «Да», - не стал отпираться Тралла. – «Я рассказывал о Гарроше, сыне Громмаша Адского Крика. Я надеялся, что смогу уберечь его от тьмы, поглотившей его отца, но боюсь... я виноват в том, что он свершил». «Каждому из нас судьба готовит свой путь», - молвила Драка. – «Как можешь ты быть в ответе за свершенное им?» «Я увел его из Награнда и сделал военным вождем», - пояснил матери Тралл. – «Но, когда он больше всего во мне нуждался, я оставил его. И в итоге пал он от моей руки». «Твоей отец говорил: волк сам решает, ответить ли на зов или же обратиться против своего хозяина», - произнесла Драка. – «Ничьей вины в этом нет, такова его природа. Гаррош сам избрал свой путь, сын мой». «Но я направил его на оный», - возразил Тралл, но Драка отрицательно покачала головой: «Ты предложил ему выбор. Но за него не выбирал. Скорби, если должен, но его решения – не твое бремя. Его путь завершен. Твой продолжается». Тралл поблагодарил Драку за высказанную мудрость; ему о многом предстояло подумать... и многое переосмыслить...

Ступив в лагерь, Ве’нари приветствовала Тал-Галана, назвав того «своим другом». «Другом?» - отозвался Тал-Галан. – «У неуловимой Ве’нари нет друзей». «Обо мне сложилось совершенно неверное мнение!» - воскликнула Посредница. – «Я могу быть добрым другом, полезным другом, - тем, кто нуждается во мне. И все в чем-то да нуждаются». «И ты – больше, чем кто-либо, слыхал я», - парировал Служитель. – «Я так полагаю, вся эта беседа – лишь прелюдия к вопросу о том, что мне известно о Зерет Мортис». «А разве же жаждешь ты воочию узреть царствие Первых?» - осведомилась Ве’нари, и молвил Тал-Галан: «Однажды, быть может. Если будет на то воля Назначения». «Разве не был ты направлен в Кортию благодаря своему интеллекту?» - продолжала источать собеседнику комплименты Посредница. – «Твоей любознательности? Возможно, твое ‘назначение’, друг мой, не в том, чтобы копить знания, а в том, чтобы делиться ими с другими». Тал-Галан всерьез размышлял о сказанном Ве’нари, но поймал себя на мысли о том, что подобными речами хитроумная Посредница пытается добиться своего, посему велел ей убираться восвояси.

Героям же стало ведомо, что Мал’Ганис каким-то образом сумел бежать из заточения в Ревендрете. Не стоило сомневаться в том, что поспешил натрезим к своему повелителю, Зоваалю. И когда настигнут они того, то избежать решающего противостояния с Повелителем Ужаса не окажется возможным...

Сильванас Ветрокрылая оставалась в беспамятстве.

«Душа Сильванас была расколота», - изрек Утер, приблизившись к плите, покоилась на которой баньши, - «с момента ее гибели и до сих пор». Он простер длань над телом Сильванас, зрел образы, полнящие разум той – сожжение Телдрассила, Деларин Летнюю Луну, сознающую собственное бессилие...

«Тюремщик разорвал их связь и заставил снова и снова вспоминать ее преступления», - обратился Утер к остающимся чуть поодаль сподвижникам – Болвару, Бэйну, Джайне и Траллу. – «Пока душа ее разделена, она не может проснуться». «Может, и не стоит», - пророкотал Бэйн, но напомнил Болвар: «Она единственная, кто знает план Тюремщика... и как нам спасти Андуина». «Это она погубила Андуина», - напоминала остальным Джайна. «Джайна права», - согласился с чародейкой Тралл. – «Как мы можем ей верить?»

Утер вновь перевел взор на Сильванас, покачал головой, молвив: «Ее рана глубока. Гораздо глубже, чем моя». Сняв нагрудник, он коснулся руки баньши, приложил ладонь той к ране на своей груди, оставленной Ледяной Скорбью.

В видении зрела себя Сильванас смертной, командующей следопытами. Пребывала она в некоем городишке в Восточных Королевствах – в далекую, мирную эпоху. Утер приблизился к ней, буднично приветствовал. «Кто ты такой?» - вопросила Сильванас, и отвечал Утер: «Тот, кто разделил твою судьбу. Погиб от меча того же самого принца». «Артас...» - выдохнула Сильванас. – «Я умерла, пытаясь его остановить, а теперь меня терзает монстр с моим лицом». «Это баньши», - отозвался Утер. – «Это ты». «Нет, я в это не верю!» - поразилась Сильванас.

В одночасье городок обратился в пылающие руины, и произнес Утер: «Ее путь начался там, где закончился твой. И ты видела, что она совершила». «Нет!» - восклицала Сильванас, отказываясь верить сим словам. – «Никогда и ни за что я бы не предала то, что за жила. Тебе не надо это понять».

От образа Утера отделилось его посмертное воплощение, кирия. «Тюремщик умен и коварен», - говорил паладин, обращаясь к Сильванас. – «Когда я понял, что стал его орудием, это чуть не убило меня. Он не сомневался в том, что тебя это тоже раздавит. Он был прав?.. Или же ты продолжишь ее путь и скажешь, как его восстановить?»

Созерцая представший ей пылающий Телдрассил, Сильванас скорбно покачала головой, молвив: «Но ее нельзя простить. И она... я... должна за все ответить». «Нам не изменить прошлое», - отвечал Утер, - «и в будущем нас, возможно, не простят. Но бездействие погубит нас всех. Времени мало, командующая следопытами. Пора решать».

Сильвана пробудилась от долгого, долгого сна...

Призвав героев, Примас сообщил тем: пришло время проследовать за Тюремщиком в пространство, Зерет Мортис. Воители проследовали в чертог Судьи, находились в коем представители ковенантов Темных Земель. Обратившись к тем, Примас заявил: «С помощью смертных ковенанты были обновлены, вновь обрели свои символы. И ныне требуется нам лишь символ Судьи!»

Каш-Шер, Тал-Инара и Примас сумели сотворить оный посредством ритуала. И, когда пять эфемерных символов возникли в чертоге, открылись врата, ведущий в пространство Первых – Зерет Мортис.

«Здесь наши пути расходятся», - молвил Примас, обращаясь к героям. – «Вечным запрещено ступать в пространство наших создателей. Зоваал нарушил самые священные законы, установленные Прародителями. Пройдите во врата. Отыщите оплот в Зерет Мортис, дабы смогли мы провести в сие царствие силы ковенантов. А затем мы настигнем Тюремщика и пресечем безумие его».

Оседлав вирмов анимы, азеротцы – примкнул к которым Пелалос - устремились ко вратам, ведущим в Зерет Мортис – сердце Темных Земель, царствие Первых. В сие священное пространство запрещено было ступать чужакам – даже сущностям, принадлежащим к пантеону Смерти. Однако нельзя допустить, чтобы Тюремщик проник в Гробницу Первых, посему установленные в предвечные эоны запреты придется нарушить...

Но прежде, чем проследовали герои во врата, чертог Судьи наводнили натрезимы, прежде скрывавшиеся за иллюзорными обличьями Служителей. Примкнули к тем и присяжные Утробы... «Быстрее! Во врата!» - приказал Примас смертным, и те подчинились его воле.

Лишь исчезли вирмы анимы в портале, как присяжные Утробы развеяли двеомер оного, разорвать связь Орибоса с Зерет Мортис.

Азеротцы обнаружили себя в донельзя причудливом царствии, являвшем собою хаотическое, бесформенное средоточие манифестаций стихий; сложно представить нечто, более отличное от упорядоченных смертных миров.

Шагая по воде, выдерживающей вес героев подобно тверди земной, устремились они к виднеющейся вдали структуре. Пребывали окрест некие механические создания, которые неустанно трудились, нечто созидая, и на чужаков не обращали ни малейшего внимания. Причудливый язык их походил на музыку...

Достигнув здания, повстречали герои Посредника, Фирима. Последний поведал, что открытие портала, через который в сие царствие прибыли герои, запечатало врата, ведущие к центральным областям Зерет Мортис. «Я входил в состав экспедиции, пытавшийся отыскать Зерет Мортис», - просветил новых знакомых Фирим. «Да, Посредники в Бастионе упоминали об экспедиции, давным-давно исчезнувшей», - припомнил Пелагос. «Исчезнувшей? Вот еще!» - фыркнул Фирим. – «Я сумел обнаружить сие царствие знаний и чудес».

Наряду с Посредником герои принялись за поиски артефактов, выступающих ключами к запертым вратам. Фирим рассказывал им, что миньоны Тюремщика ныне рассредоточились в пределах Зерет Мортис, пытаясь отыскать проход в Гробницу Первых. Что касается механических созданий, здесь пребывающих, то это – автомы, хранители Зерет Мортис, оставленные здесь Первыми.

Врата удалось открыть, и Фирим провел спутников к Репозиторию Генезиса, где – по его утверждению – находился артефакт, коий надлежало обрести. После чего Посредник обещал провести героев в место, где смогут те связаться с союзниками, оставшимися в Орибосе. Автомы, пребывающие в пределах Репозитория, атаковали героев, исполняя директиву по защите сего комплекса.

В центральной зале оного покончили азеротцы с могущественным присяжным Утробы, Иггдретом Осквернителем, обрели помянутую Фиримом реликвию – сферу, кою называл Посредник «Предвечным Ядром». Исполняя данное героям обещание, Фирим вызвался сопроводить их в Гавань – поселение, основанное членами экспедиции Посредников вскоре по прибытии в Зерет Мортис. Принадлежали те к картелю Ал, но, всецело сосредоточившись на обретении знаний Первых, ныне именовали себя «Просвещенными». Фирим подобные устремления отвергал, за что и был изгнан. Но сейчас возвращался в селение, ибо – по его словам, - не желал, чтобы было то разрушено миньонами Тюремщика.

«Ты встречался с Первыми?» - спрашивал Пелагос у Фирима по пути, и отвечал тот: «К сожалению, нет. Их давно уже нет. Возможно, их останки пребывают в Гробнице, а, возможно, они устремились... в иные пространства. В Гробнице хранятся тайны, способные преобразить сам космос. Нельзя позволить Тюремщику заполучить их!»

Приблизившись к Гавани, лицезрели герои присяжных Утробы, атакующих селение. Сам Фирим на глаза сородичам попадаться не желал, посему устремился прочь; азеротцы же поспешили на помощь Просвещенным. Последние пленили чужаков, препроводили их к старейшинам. Последние отнеслись весьма скептически к заверениям героев о том, что пришли те на помощь к поселенцам Гавани, потребовали доказать свои намерения, покончив с присяжными Утробы.

Старейшины Крет, Зур и Ара вспоминали о пророчествах Первых, отраженных в сайферах – предрекалось в оных появление смертных в Темных Землях. Иное пророчество – о нисходящей тьме – свершилось, ибо Тюремщик ступил в Зерет Мортис.

Герои сдерживали чудовищный натиск порождений Утробы, пытавшихся прорваться в пределы энергетического щита, ограждающего Гавань. Лицезрели воители приближающегося Тюремщика. Последний отозвал своих миньонов, устремился прочь – в направлении гигантской эфемерной сферы, витающей над центральной областью сего царствия.

Благодарные старейшины Посредников поведали героям о старом путевом камне, находящемся поблизости. Возможно, смертные смогут пробудить древние чары Первых?..

Ара вызвалась сопроводить воителей к путевому камню. «Священные писания говорят о том, что Первые разместили путевые камни в ключевых точках, где однажды понадобятся они», - говорила старейшина. – «Пробудить их способны лишь определенные смертные. Те, коим судьбой уготовано спасти царствие Смерти. Да исполнится пророчество!»

Герои сумели пробудить магию путевого камня, и та перенесла их в Орибос; врата, ведущие в Зерет Мортис, были открыты вновь!.. Сподвижники приветствовали вернувшихся азеротцев, и поведал тем Болвар: «После того, как покинули вы чертог Судьи, мы покончили с натрезимами, но они вывели из строя врата. Когда скверну Утробы удалось очистить, Примас поместил врата в иной чертог. Он был уверен, что по ту сторону вы найдете якорь, способный вновь открыть их, и вновь обретем мы путь в Зерет Мортис. И ныне предстоит нам самое сложное – спасти Андуина и не допустить преображения Тюремщиком реальности».

Силы ковенантов Темных Земель проследовали во врата, и в Гавани приветствовали новых союзников Просвещенные. Лидеры азеротцев – Болвар, Шандрис, Джайна, Дарион и Бэйн – заверили Посредников в том, что приложат они все усилия, дабы одержать верх над Тюремщиком, и изгнать миньонов его из Зерет Мортис.

Старейшина Зур повел новым союзникам: прежде один из Посредников уже пытался обрести знания Первых, и за действия алчного сородича они, возможно, ныне и расплачиваются. Герои помогли Посредникам собрать припасы, необходимые для восстановления Гавани, провести ритуал искупления грехов, обращенный к Первым, а также осмотреться в окрестных пределах, где пребывали силы присяжных Утробы, а также пожирателей – уроженцев Междумирья.

Исполняя приказ Болвара, отряд азеротцев, ведомый Шандрис, устремился с востока к Кузне Посмертия, близ которой находились порождения Утробы, в то время как рыцари смерти Дариона обошли означенную позицию с западного направления.

Костяка сил противника здесь не было, но остающиеся близ кузни отряды, ведомые натрезимами под началом Кин’тессы, пытались с помощью взятых под контроль автомов уничтожить обелиски, служащие проводниками для энергий Кузни, и таким образом получить возможность ступить в нее.

Должно быть, обелиски играют важную роль в замысле Зовааля. Шандрис направилась в Гавань, дабы сообщить о сем Болвару, герои же устремились к ставке Дариона, поведав тому о том, что стало известно им.

Рыцари Эбенового Клинка и их союзники атаковали присяжных Утробы, пытаясь прорвать к Кин’тессе... когда один из рыцарей смерти, отринув иллюзорное обличье, обратился в натрезима, атаковав Дариона. Кин’тесса насмехалась над противниками, ведь, благодаря способностям Повелителей Ужаса, те в любой момент могли получить удар в спину.

Силы Дариона продолжали держать оборону у Кузни Посмертия; азеротцы же вернулись в Гавань, поведав сподвижникам о вершащемся сражении. Старейшины Посредников встревожились: если обелиски падут, противник сможет ступить в Гробницу, а этого нельзя допустить ни в коем случае!

Просьба Дариона о подкреплении показалась Болвару странной: ведь недавно он уже отрядил к ставке рыцарей Эбенового Клинка три отряда. Герои разыскали оные в окрестных землях, и командующие, с удивлением воззрившись на азеротцев, заявили, что именно те и велели им оставаться здесь, дожидаясь следующих приказов. Герои озадачились: неужто натрезимы продолжают свою игру, принимая иллюзорные личины их самих?..

К счастью, ныне у азеротцев был способ выявить натрезимов, ибо Посредники передали им устройство, развеивающие магию иллюзии. Вернувшись к Кузне, герои с изумлением лицезрели близ обелиска одного из своих сподвижников. «Удивлены?» - усмехнулся тот, принимая свой истинный облик – натрезима, Мал’Ганиса.

Герои, а также примкнувшие к ним Джайна и Бэйн, атаковали злокозненного натрезима, и тот, обратившись к чародейке, усмехнулся: «Ах, леди Праудмур. Как жаль, что ты не подоспела раньше – я задержал вас достаточно, чтобы ‘чемпион’ Зовааля свершил задуманное».

С этими словами Мал’Ганис исчез, а Джайна побледнела, молвив: «Чемпион Зовааля... должно быть, Мал’Ганис говорил об Андуине!» Увы, приходилось признать: несмотря на все усилия защитников Темных Земель, Тюремщик и миньоны его оставались на шаг впереди...

Наверняка Андуин готовится нанести удар по Кузне Посмертия! Джайна призвала водных элементалей, и стремительно увлекли те героев в направлении Кузни... «Возможно, мы сумеем вырвать Андуина из-под власти Тюремщика», - высказал надежду Бэйн. «Надеюсь... но следует соблюдать осторожность», - отозвалась Джайна. – «После того, как он сразил Судью, Тюремщик сумел единовременно распространить ментальный контроль на всех нас. Но, если Андуин будет один, возможно, у нас и появится шанс».

Но, приблизившись к гигантской сфере Кузни Посмертия, лицезрели они, как Андуин с помощью могущества Королевской Скорби берет под контроль автому, Оракула Даусегну. «Мелодия исчезает...» - монотонно произнесла та. – «Я ожидаю твоих приказов».

За спиною Андуина открылся портал, выступил из коего Тюремщик. «Яви путь», - потребовал он, и Оракул, послушно сняв с Кузни защитные чары, привела в действие механизмы оной. Ярчайший луч энергии ударил из кузни в восточном направлении. «Тайны Гробницы станут моими», - удовлетворенно произнес Зовааль. Энергии Утробы объяли Тюремщика, Андуина и Оракула, заключив в непроницаемую сферу, и устремилась та на восток...

«Что сделали они с Кузней?» - спрашивал потрясенный Бэйн, обращаясь к Джайне. – «Мы должны найти способ последовать за ними!» «Клинок Андуина...» - задумчиво протянула чародейка. – «Я чувствую в нем нечто знакомое. Сущность, заключенную в нем...»

...Узнав о случившемся, Болвар просил сподвижников не терять надежду. Возможно, Тюремщик и сумел проникнуть в Гробницу Первых, но сие царствие полнится тайнами и загадками. Наверняка существует и иной способ достичь Гробницы!..

Но покамест силы ковенантов, находящиеся в Зерет Мортис, занимали иные вопросы. Пелагос с тревогой сообщил героям, что на Равнинах Генезиса были замечены разломы в континууме, появляются из которых пожиратели.

Велев Клее оставаться в Гавани, Пелагос последовал за азеротцами в означенном направлении. В Юдоли Творения им удалось защитить от пожирателей одну из Оракулов – автомов. «Помогите... восстановить... Темные Земли», - прошептала древняя сущность, после чего осела наземь.

Герои осторожно перенесли автому в Гавань в надежде на то, что Просвещенные сумеют помочь им вернуть Оракула к жизни. Но старейшина Крет пришел в ярость при виде автомы, возопил: «Вы не понимаете, с чем имеете дело!» «Но она просила нас о помощи», - растерялся Пелагос. «Чуть!» - лютовал Посредник. – «Оракул никогда бы не обратилась к вашему роду». Герои пытались убедить старейшину в том, что Пелагос говорит правду, но тот оставался непоколебим, настаивая: ни в коем случае нельзя пытаться общаться со слугами Первых, ибо стремления их – за пределами разумения. Те из Предвестников, кто алкал сих знаний, ныне изгнаны и позабыты. Посему Просвещенные не станут помогать азеротцам в чинимых теми непотребствах.

Припомнил Пелагос, что – в отличие от Просвещенных – Фирим выказывал интерес к автомам. Но, лишь упоминание сего индивида пред старейшиной Кретом вызвало у того новый приступ ярости. «Не упоминайте об Изгнаннике!» - орал Крет.

Герои приступили к поискам в Гавани крупиц сведений, которые позволили бы им разыскать Фирима. Им удалось обнаружить письмо, значилось в которым, что, будучи изгнан, отправился Фирим в земли, лежащие к западу от Кузни.

Не ведали герои, что тайно следуют за ними ассасины, принадлежащие к картелю Кси и желающие покончить с Фиримом, ибо наниматели их не желали, чтобы изыскания Изгнанника когда-либо были обнародованы. Воители сумели покончить с убийцами, а после проследовали в пещеру, где скрывался Фирим, явив тому плиту, покоилось на коей безвольное тело Оракула.

Фирим был поражен: он и не мыслил, что сии творения Первых готовы общаться с кем бы то ни было иным, помимо автомов. Ведь сие создание обладает бесценными сведениями о Зерет Мортис!

Неожиданно Предвечное Ядро, изучал которое Фирим, начало излучать энергию, а Оракул, все еще оставаясь в бессознательном состоянии, протянула руку в направлении сего артефакта, приводя тот в действие. У сферы появились четыре конечности, и обратилась она в причудливого автому!..

Автома устремился к артефактам Первых, собранных в пещере сей Фиримом за долгие годы, задержался у консоли, а после покинул пещеру. «Возможно, автома ищет иные подобные устройства», - растерянно предположил Фирим. – «Исследуя земли Зерет Мортис, я наблюдал ряд консолей, но назначение их от меня ускользало. Возможно, это создание откроет его нам?»

Автома посетил ряд консолей, сопоставляя сайферы Первых с речью смертных, обретая способность к коммуникации. Так, смог он назвать героям своем имя – Покопок. Возможно, с помощью сего создания им удастся познать новые тайны Зерет Мортис, и, возможно, изыскать способ остановить Тюремщика.

...Вскоре в Гавань прибыл Утер, поведав героям о том, что Сильванас пришла в себя. Болвара, однако, в настоящий момент занимало иное: Тюремщик уничтожил ведущие к Гробнице Каналы Гармонии, дабы задержать своих преследователей. Болвар просил героев поинтересоваться к старейшинам поселения: быть может, ведомо тем, как восстановить означенные Каналы?

Старейшины Зур и Крет с негодованием отвергли просьбу азеротцев о помощи; к счастью, Ара оказалась не столь категорична. «Иные старейшины имеют свое понимание того, как надлежит чтить наследие Первых», - молвила она. – «Но я не так закостенела в своих стремлениях. В конце концов, цели наши совпадают».

Ара сопроводила воителей к Кузне Посмертия – туда, где в последний раз зрели они Тюремщика. Старейшина просила героев покончить с пожирателями, кишащими ныне окрест и охотящимися за творениями Первых – автомами.

После чего азеротцы, следуя указаниям Ары, проследовали к платформе, находился на которой древний транслокатор, с помощью обнаруженных окрест деталей приступили к восстановлению механизма. Дабы понять назначение того, Ара предложила спутникам обратиться за помощью к старейшинам, находящимся в священной области для Просвещенных – Славе Паломника.

Старейшины Просвещенных – Нирав, Фаруу и Дрим – предполагали, что транслокатор служит для направления энергии от Проводника Творения к Кузне Посмертия. Однако теперь, когда Кузня лишена энергий, навряд ли связанные с нею устройства продолжат функционировать.

Многие из паломников, отправившихся к Проводникам, назад так и не вернулись. Устремившись в означенном направлении, герои выяснили, что Сады Проводников, куда паломники наведывались на протяжении эонов, дабы созерцать чудесные творения Первых, ныне захвачены обезумевшими растениями, направляет кои автома – Культиватор, пребывающий под контролем Тюремщика.

К тому времени, как герои завершили зачистку Садов Проводников от взбесившейся фауны и вывели из сих пределов вышивших паломников-Посредников, подоспели силы Ревендрета, ведомые генералом Дрейвеном и Наджией Туманный Клинок. Объединив усилия, воители Азерота и Темных Земель приступили к уничтожению консолей, дабы снизить потоки энергии, исходящие из Проводника Творения и порождающие все новых растительных монстров. Дабы достичь Проводника, героям пришлось покончить и с автомами, выполняющим свою директиву по защите оного...

Наконец, с противниками было покончено, и вентиры вознесли героев на вершину Проводника Творения. Рассказывала Ара, что устройство сие способно созидать и восстанавливать многое. И, воспользовавшись предвечным механизмом, нарушит она первейшее правило Просвещенных, но... таков ее путь.

Следуя указаниям старейшины Ары, герои сумели восстановить ключ, приводящий в действие транслокатор, посредством которого сумеют они переместиться к Гробнице Первых, находящейся на острове – к востоку от Кузни Посмертия.

Близ транслокатора возвращения героев дожидались Джайна, Утер, Болвар... и Сильванас. «Если Тюремщик сумел проникнуть в Гробницу, он в шаге от того, чтобы привести замысел свой в исполнение», - проронила последняя. – «Вы все воочию наблюдали его могущество. Мы не сможем надеяться на победу, если не изыщем способ противостоять могуществу Господства, коим он обладает. Андуин может оказаться ключом к этому. Если мы сумеем спасти его...»

«Ты смеешь говорить о спасении после того, что сделала?!» - в гневе вопросила Джайна. «Сильванас сжимала в руке клинок скорби, который подчинил его», - отвечал Утер. – «Она может помочь вырвать Андуина из хватки Тюремщика». «Я никогда не стану ей доверять!» - заявила чародейка, на что отвечал Утер: «Тогда верь в меня». Джайна глубоко вздохнула, медленно кивнула: «Всегда, Утер... Что ж, хорошо. Мы ступим в Гробницу и спасем Андуина... вместе».

Четверо проследовали к древнему транслокатору, и магия устройства переместила их ко входу в Гробницу Первых. Герои устремились следом, ступили в предвечный комплекс, схлестнувшись как с защитниками Гробницы – автомами, так и с прорвавшимися внутрь пожирателями, присяжными Утробы... а также Посредники, принадлежащие к картелю Кси.

Среди прочих, азеротцы сразили могучего пожирателя Сколекса, древнего автому Халондруса, а также Посредника Кси’мокса, который прежде сумел скрыться от них в Натрии, но ныне вернулся, желая обрести пребывающие в Гробнице Первых запретные знания.

Оставив позади область Гробницы, рекомую ‘Эфемерной Равниной’, герои проследовали в следующую часть комплекса – Краеугольный Камень Творения. Здесь вынуждены они были покончить с Оракулом Даусегной, всецело подчиненной воле Тюремщика и возглавляющей ныне присяжных Утробы, атакующих Кузню Посмертия. Выступили противниками азеротцев и прототипы Пантеона Смерти – сущности, созданные Первыми и внешне подобные на Вечных, но лишенные душ. Наблюдая вторжение внешних сил в Гробницу, могущественный автома, Лихувим, пробудил их, приказав противостоять врагам, стремящимся обрести сокровенные тайны Первых.

Наконец, предстал героям Андуин Вринн, остающийся под контролем магии Господства и выступающий марионеткой Тюремщика в замысле того по преображению сущего. Ударом Королевской Скорби Андуин расколол магический щит, которым Джайна пыталась оградить себя, Утера и Сильванас.

«Вы не понимаете?» - прорывал Зовааль устами Андуина. – «Он принадлежит мне». Андуин вонзил меч в землю, и исходящие от клинка потоки темной магии захлестнули его, дабы поглотить всю сущность короля целиком – без остатка. Зачарованный меч начал вбирать в себя душу Андуина, а в разуме его гремел глас Тюремщика: «Исполни свое последнее назначение: уничтожение. Такова судьба каждого владельца моего меча».

Призрачная длань коснулась плеча Андуина, и молвил Вариан Ринн: «Сын мой, сей клинок не принадлежит Тьме. Он был выкован доблестью». Иная длань – Варок Сорфанк. «А также... честью», - добавил орк, и Вариан согласно кивнул: «Его наследие – и наше – пребывает с тобой... даже здесь». «Покончим же с этим», - предложил Варок.

Призрачные руки сжались на рукояти Королевской Скорби, даруя Андуину силы, и с криком король разорвал тенета магии Господства, довлевшие над ним. Руны Господства исчезли бесследно с доспехов короля, и Королевская Скорбь оказалась разделена на два клинка: Шалла’тор и Эллемайн.

Сияющий огонек, пребывавший прежде в основе Королевской Скорби, ныне витал в воздухе, и осознал Андуин, что зрит последний отголосок сущности Артаса Менетила. «Это все, что от него осталась?» - выдохнула Джайна. «Последний проблеск его души, поглощенной в кухнях Тюремщика», - скорбно изрек Утер. «Ни короны... ни трона», - произнесла Сильванас, неотрывно взирая на огонек. – «Ни души, которую возможно было бы судить. Я ненавидела тебя, преследовала тебя, и с каждым эгоистичным деянием... становилась тобой. Таково мое бремя... Но твое наследие... завершается. Исчезни же, Артас Менетил. Да иссякнет же последний звук имени твоего... и будет позабыт».

Наблюдали воители, как исчезает огонек; последняя искра сущности, именуемой при жизни «Артасом», потухала...

Андуин поведал своим спасителям, что древние механизмы, находящиеся в гробнице, ныне несут в себя чары Господства, и каждый, кто дерзнет последовать за Тюремщиком к сердцу Гробницы Первых, окажется подчинен злой воле его.

Герои вывели обессиленного Андуина из Гробницы, сопроводили в Геометрические Пещеры, где дожидались их силы ковенантов, возглавляемые Болваром Фордрэгоном. Андуин поведал сподвижникам обо всем, что произошло с ним за последнее время.

«Стало быть, если мы хотим настичь Зовааля, необходим изыскать способ противостоять Господству», - заключил Болвар, когда Андуин закончил свой рассказ. – «Но мы должны понять его природу. Господство было создано Примасом Малдраксуса». Кроме того, Болвар признался, что велел дочери, Таэлии, принести в Зерет Мортис осколок Шлема Господства, и девушка исполнила волю отца.

Физически Примас в Зерет Мортис не присутствовал, однако направил волю свою в сие пространство, и ныне призрачный образ его, возникший в Геометрических Пещерах, изрек: «Дабы ступить в Гробницу, Зоваалю необходимо было с помощью Господства подчинить своей воле автомов. Однако они не сразу подчинились ему. Если мы воспользуемся Шлемом Господства, то сможем понять источник их сопротивления Господству». Болвар с сим предложением согласился: конечная цель оправдывает любые риски, связанные с применением артефакта.

Примас напомнил остальным, что Шлем Господства – его творение, кое создал он, дабы наказать Зовааля. Ныне признавал, что сие стало его ошибкой, ибо даже Вечные подвержены гордыне. «Господство сродни общению – языку, если можно так сказать», - пытался объяснить Примас природу сей силы. – «Оно столь могущественно, что влияет на осознание созданием, к которому применено, самого себя. Посему противиться Господству практически невозможно. Если мы сможем на какое-то время нарушить воздействие его, то, возможно, изыщем способ противостоять этой силе».

Примас предлагал героям надеть Шлем на голову одному из азеротцев; если артефакт заключает в себе хотя бы часть былого могущество, возможно попытаться претворить заявленный замысел в жизнь. Примерить Шлем Господства вызвался Дарион Могрейн.

Но стоило Дариону водрузить Шлем на голову, как сила артефакта захлестнула разум его, и атаковал он сподвижников. Впрочем, довольно скоро удалось ему вернуть контроль над собой, и призрачный Примас одобрительно кивнул: стало быть, Шлем сохранил в себе часть прежних энергий.

Примас просил азеротцев попытаться выяснить: что именно помогает созданям Зерет Мортис противиться насаждаемому Господству... В последующие часы герои с помощью Шлема пытались подчинить воле своей обитателей сего пространства и пришли к выводу: более сильные автомы обладают большим сопротивлением Господству. Примас предположил, что все дело – в языке Первых, коим те владеют, направил героев в тайную библиотеку – Лексический Грот, где оставалась одна из Посредников, старейшина Эру, посвятившая себя каталогизации древних текстов. Эту поведала героям, что язык Первых не статичен как большинство иных, а динамически изменяется.

Старейшина предложила азеротцам провести эксперимент: действительно ли автомы, обладающие более сложным мышлением и – как следствие – использующие продвинутые языковые конструкции обладают лучшей сопротивляемостью к Господству?.. Объектом эксперимента стал остающийся в Лексическом Гроте автома – библиотекарь... И действительно: загружая в сию автому более сложные фразы, а после пробуя подчинить создание с помощью Шлема Господства, герои отмечали возрастающую сопротивляемость библиотекаря к ментальному принуждению. Конечно, о полной сопротивляемости магии Господства речь не шла – язык Первых был способен лишь уменьшить ее воздействие, не более.

Эру советовала воителям наведаться в Бесконечные Пески: в хранилищах, расположенных там, можно отыскать более сложные лингвистические образования языка Первых. Вот только пределы те ныне заполонили присяжные Утробы...

Наряду с героями к Бесконечным Пескам выступили Болвар, Таэлия и Дарион. Противостоя миньонам Тюремщика, спускались они в древние хранилища, наделяли осколок Шлема Господства сложными языковыми конструкциями, обнаруженными в сих комплексах.

Вскоре Примас связался с героями, велев тем прибыть в Бастион. «Думаю, я знаю, зачем», - обратившись к сподвижникам, мрачно изрек Болвар. – «Это будет непросто. С помощью сего осколка Шлема мы обрели первую часть того, что необходимо для противостояния Господству. Но среди нас есть те, кто сполна ощутили на себе его воздействие. В определенном смысле оно отметило нас. Возможно, в пережитом опыте есть нечто, что поможет нам превозмочь воздействие воли Зовааля».

...Прибыв в Бастион, проследовали герои в Чертог Первого Отражения, где уже собрались Клея, Дарион, Таэлия, Болвар, Джайна, Андуин, Бэйн, Тралл, Сильванас и Пелагос. Осколки Шлема Господства парили в воздухе в центре чертога. Так, присутствовали в помещении те, кто подвергся в прошлом воздействию Господства, и ныне магия зеркал явит манифестации пережитого ими в ту пору.

Примас полагал, что противостоять воздействую Господства способна лишь несгибаемая воля – вкупе с языком Первых. И ныне превозмогшие Господство и обретшие сопротивление ему наделят оным осколки Шлема.

Обретали манифестации страшные воспоминания Болвара и Дариона; те разили сии фантомы, наделяя волей своею осколки. Андуин был поражен тем, что в сем месте возможно очиститься от снедающей разум и душу Тьмы. Он приблизился к зеркалам, и обретающие воплощения воспоминания захлестнули разум его. На лице Андуина отразилось потрясение, ибо страшные образы лишали его решимости, поглощали душу. «Я... не могу...» - выдавил ужаснувшийся Андуин.

Заклинанием Джайна уничтожила манифестации воспоминаний Андуина, и Сильванас, выступив вперед, молвила, обращаясь к королю: «Я вижу твою внутреннюю борьбу, молодой лев. Позволь мне предложить тебе свою точку зрения».

Присутствующие в чертоге зрели явленные им Сильванас призрачные образы прошлого... Артас Менетил... и Сильванас, окруженная четверкой баньши, вскидывающая лук и выпускающая стрелу в грудь своей немезиде. «Я не помню точный момент, когда обрела контроль над собой», - рассказывала Сильванас, взирая на призрачные фигуры. – «Я помню ощущение свободы. Чувство цели. Выпуская стрелу, я хотела стать ему судьей и палачом. Думала, что если накажу его за свершенные злодеяния, то сама обрету искупление. И буду прощена за все то, что, подвластная его воле, свершила с собственным народом».

Еще один призрачный образ – Кел’Тузада. Возникнув за спиной Артаса, лич прикончил баньши... и воплощенные образы воспоминаний Сильванас исчезли. «Но в тот день правосудие не свершилось», - с горечью закончила она своей рассказ. – «Время для него... еще впереди».

«Я понимаю», - прошептал Андуин, вновь обретая решимость. – «Все мы, затронутые Господством, сумели коснуться чего-то. Будь то благородство или жажда отмщения, оно дало нам силу сопротивляться. Я должен помнить о том, что я все еще здесь. И должен верить в то, что те, кто готов сражаться рука об руку с Сильванас, поддержат и меня тоже».

Приблизившись к зеркалу, Андуин вновь воззвал к своим воспоминаниям, и, когда воплотились те в образе монстров, не дрогнул, сразил их своею рукой, ибо могущество Света пребывало с ним. Сильванас одобрительно кивнула, молвив: «Это не конец твоих страданий. Но шаг вперед».

Ныне все без исключения осколки Шлема были наделены как эссенцией сопротивления освободившихся от гнета Господства, так и сложными конструкциями языка Первых. Джайна сотворила портал, ведущий в Утробу, и, проследовав в оный, воители устремились к Торгасту, где дожидался их Примас – в чертоге, пребывал в коем в бытность свою Резчиком Рун.

«Когда я создал Шлем Господства, то и помыслить не мог, сколько страданий породит он», - изрек тот. – «И не только в Темных Землях, но и в вашем мире тоже. Пришло время заново воссоздать Шлем, символ магии Господства, но отныне назначение его будет иным. Он станет олицетворять собой силу воли смертных, и с его помощью мы низвергнем Зовааля раз и навсегда».

«И что же не позволит этому новому шлему порабощать других?» - осведомился Тралл, с тревогой наблюдая за тем, как герои, следуя указаниям Примаса, размещают осколки артефакта в сем чертоге. «Он станет чем-то, более великим», - отвечал Примас. – «Воплощением свободы воли». «Никогда боле Король Мертвых не станет править в Ледяной Короне», - прошептала Сильванас.

На глазах присутствующих Примас сотворил из осколков Шлема Господства реликвию, назвал которую «Венцом Воли».

...Воители Азерота и ковенантов Темных Земель вернулись в Зерет Мортис, дабы продолжить противостояние Зоваалю и его миньонам. Прибыв наряду с Пелагосом в убежище Фирима, наблюдали они престранное явление: Покопок находился подле плиты, покоилась на которой Оракул, и та, похоже, направляла в маленького автому свои энергии. Признался Фирим: ничего подобного он прежде не наблюдал, и отчаянно пытался понять природу установившейся между двумя сущностями связи.

Рассказывал Фирим героям: передача энергии Оракулом автоме происходила постепенно, все усиливаясь, а затем в каверне возникли странные энергетические манифестации сайферов – фракталы, которые – судя по всему – резонируют с Покопоком.

Азеротцы приблизились к фракталам, и зрели видение, в котором Оракул – Саэзура – обратилась к ним, явив область Зерет Мортис, ведомую как Резонирующие Пики, и запечатанное хранилище на вершине их. «Вместилище», - изрекла Оракул. – «Остается над песками. Песнь, ищущая голос. Поднимитесь. Обретите. Восстановите».

Видение прервалось, но глас Оракула продолжал звучать, и исходил он от Покопока: «Вместилище в опасности. Торопитесь». Фирим был поражен до глубины души: Оракул обратилась к ним посредством автомы!.. А Покопок продолжал транслировать речь Оракула: «Я... Саэзура. Этот автома... говорит моим голосом. Действует по воле моей. Узор... разорван. Нарушен. Необходимо восстановление... Великий голод пребывает в песках. То, что ищет он, не должно быть утрачено. Идите со мной. Следуйте за моим голосом».

Покопок устремился прочь из пещеры Фирима – в направлении пустынных пределов Зерет Мортис, высились в которых Резонирующие Пики. «Узор нарушен. Образ в беспорядке. Вместилище – ключ», - раз за разом повторял он.

Множество пожирателей оставалось в сей области, и не раз героям пришлось схлестнуться с иномировыми тварями на пути к цели. Наблюдая за пожирателями, рек Покопок: «Прежде у них было назначение. Они созданы для поддержания равновесия. Но теперь... искажены, изменены. Дисгармоничны. Они разрывают узор. Так не должно продолжаться. Уничтожение – единственный путь».

Направляемые Оракулом, герои поднялись на горную вершину, проникли в хранилище, где лицезрели «вместилище» - фигуру Вечного, лишенную сущности. Отражая чудовищный натиск пожирателей, ведомых Гракто, воители защищали Покопока, который накапливал необходимое количество энергии, а после сотворил телепортирующее заклинание, перенесшее его, смертных и вместилище в пещеру Фирима.

«Вместилище, ныне в безопасности», - рекла Оракул посредством автомы. – «Этот автома, верный слуга. Его энергия, ключ к моему восстановлению. Покопок, называет он себя. Имя, которое вернется к нему. Мое имя снова станем моим. Саэрзура, последняя из Оракулов. Проводница тех, кто спасет Зерет Мортис... Время для Покопока как моего проводника прошло. Время для моего пробуждения настало».

Покопок направил обретенную энергию в тело Оракула, и пробудилась та. «Вы оберегали меня», - обратилась Саэрзура к Фириму и Пелагосу, взирающим на нее с благоговением. – «Требуется больше». «Мы сделаем все, чтобы помочь тебе», - заверил Оракула Пелагос. – «Даю слово».

«Требуется вместилище правосудия», - молвила Оракул, указав на обретенное в хранилище героями вместилище – фигуру Вечного. – «Недостающий фрактал должен быть заменен. Геометрия должна обрести цельность». «Вместилище правосудия...» - опешил Пелагос. – «Ты говоришь о... Судье? Но... как?!» «Все Вечные были созданы в Зерет Мортис», - произнесла Саэрзура. – «Архонт. Примас. Королева Зимы. Сир. И... Судья. Вместилищу назначено заменить то, что было утрачено. Но сперва вместилище должно быть заполнено. Требуются приготовления. Терпение. И, когда пробьет назначенный час, моя песнь зазвучит вновь».

Вернувшись в Гавань, герои поведали Болвару и иным сподвижникам о пробуждении Оракула и о приготовлениях, должных привести к созданию нового Судьи. «Если новому Судье суждено явиться, это означает надежду для Темных Земель», - заключил Болвар, когда закончили воители свой рассказ.

...Азеротцы вернулись в убежище Фирима, и молвил тот, обращаясь к ним: «В отсутствие Судьи само назначение Темных Земель не имеет особого смысла. Души устремляются прямиком в Утробу. Как отметила Саэрзура, пространство Зерет Мортис сотворило бы нового Судью, но, полагаю, миньоны Тюремщика нарушили сей процесс, дабы сделать сие невозможным. Необходимо действовать самим и вернуть равновесие в Темные Земли».

«Цикл нарушен», - подтвердила Оракул. – «Вечная песнь сбивается, и разорванные нити надлежит связать вновь». «Но как мы поможем Зерет Мортис создать нового Судью?» - осведомились герои, и Саэрзура, переместившись к вместилищу сущности Вечного, изрекла: «Симфонии творения необходимы голоса, объединенные в хор. Одним мы обладаем, другим – нет. Этому вместилищу необходима душа. Та, которая пребывает во сне в Склепах Вечных. Лишь обладая ею, Судья исполнит песнь снова». «Склепы Вечных... но там кишмя кишат присяжные Утробы!» - воскликнул Пелагос. – «Как же мы проберемся внутрь?» «Мы не одни, Пелагос», - напомнила сподвижнику Клея. – «Наверняка ковенанты помогут нам сотворить нового Судью».

Объединенные силы ковенантов наряду с героями устремились к Склепами Вечных, уничтожили двух Оракулов, порабощенных миньонами Тюремщика, дабы не смогли те предугадать стратегию воителей и известить о ней неприятеля. После чего герои и союзники их атаковали силы порождений Утробы в Бесконечных Песках, пробились к вратам Склепа Вечных.

Примкнули к героям Пелагос и Саэзура, и устремились они к сердцу комплекса. «Песнь искажена, Склеп осквернен», - заключила Оракул. – «Крики гнева и агонии. Там, где прежде был первый вздох, ныне остается лишь боль».

Магия Господства подчинила воле Тюремщика и миньонов его автомов, остающихся в Склепе Вечных, и герои вынуждены были покончить с сими созданиями. Кроме того, воители, следуя указаниям Саэзуры, возвращали на место зачарованные сферы, управляющие током душ – оный был нарушен присяжными Утробы, проникшими в Склеп Вечных.

Пелагос задавался вопросом: если в этом месте была создана прежняя Судья, то что же было первично: эссенция древних душ, заключенная в сферах... или же нечто иное? И... могут ли сии души стать чем-то иным, нежели сущностью нового Судьи?..

Наконец, все сферы, местоположение которых было нарушено, вернулись на свои означенные места, и ток духовной энергии был восстановлен. «Скоро образуется новая душа и песнь творения начнется», - изрекла Оракул.

Оставались последние приготовления к предвечному ритуалу. Саэзура велела героям провести в чертог Провидцев – автомов, чей хор исполнит песнь, коя даст начало циклу перерождения. Фирим и Клея провели в центральный чертог Склепа вместилище, должное принять в себе новорожденную душу.

И, поскольку Склеп Вечных был очищен от миньонов Утробы, а все приготовления были завершены, возвестила Оракул о начале предвечного ритуала. Провидцы окружили вместилище, приступив к направлению потоков энергии и исполнению песни творения... когда один из автомов обратился в натрезима!

«Долго ждали мы этого мгновения!» - прошипел Повелитель Ужаса, направляя потоки темный волшбы в сторону вместилища. – «Замысел Изгнанного претворяется в жизнь... Мир-душа, искаженная Смертью, - та, что сокрушила Судью...»

Взрыв магической энергии уничтожил Провидцев, разметил в стороны героев и их сподвижников, расколол вместилище. Изумленные, лицезрели воители призрачный образ титана – Аргуса, возникший в чертоге! «И ныне он заполнит сие вместилище!» - ликовал натрезим. – «Аргус станет Вечным!»

Натрезим скончался, исполнив свое предназначение, а герои сошлись в противостоянии с отголоском сущности Аргуса, коя явилось причиной уничтожения сущности прежней Судьи и ныне, подвластная воле Тюремщика, стремилась не допустить создания следующего Вечного.

Воители покончили с осколком сущности Аргуса, и изрекла Саэзура: «Диссонанс остается. Необходим чистый тон. Начать цикл заново». Герои не очень понимали, о чем говорит Оракул: следует ли им каким-то образом все же провести ритуал?..

«Есть способ», - неожиданно произнес Пелагос. – «С самого начала... был лишь один путь». «Пелагос... о чем ты?» - молвила Клея, пораженная мрачной решимостью, прозвучавшей в голосе Пелагоса, и тот, указав на вместилище, молвил: «В служении Темным Землям... я предложу свою душу». «Что?» - изумилась Клея. – «Нет!» «Я еще не вознесся, Клея», - напомнил ей Пелагос. – «Возможно, тому была причина». «Но твоя душа...» - Клея была потрясена. – «Ты не должен так поступать!» «Я знаю», - с грустью улыбнулся Пелагос. – «Таков мой выбор, сестра. Мое предназначение».

Клея крепко обняла Пелагоса, шепнула: «Я не хочу отпускать тебя». «Наши души едины», - вымолвил тот в ответ, и, прижав ладонь к сердцу, добавил: «Мы никогда не расстанемся».

Пелагос приблизился к вместилищу, и изрекла Саэзура: «Новый голос, предложенный добровольно. Достойная душа, чистая и незамутненная. Равновесие... восстановлено».

Пелагос коснулся вместилища... и душа его заполнила оное, образуя могущественную сущность – Судью. «Пелагос?..» - произнесла Клея, изумленно взирая на порожденного Вечного. – «Это... все еще ты?» «Да, Клея», - отозвался Судья. – «Я тот, кем был прежде... и – много больше... Мой путь определен. Я должен вернуться в Орибос».

Предвечный цикл Темных Земель был восстановлен, однако раздор, несомый миньонами Утробы, продолжал снедать земли Зерет Мортис. Призналась Клея сподвижникам: сперва полагала она, что приносит Пелагос чудовищную жертву, но ныне сознает – он отдал Темным Землям надежды и сострадания, кои полнили его душу.

...По прибытии в Орибос Судья поблагодарил героев за то, что поддерживала его на столь нелегком пути. «Ныне я стану направлять потоки душ к тем посмертиям, которые они действительно заслуживают», - говорил Судья. – «Но, дабы окончательно восстановить равновесие Темных Земель, Тюремщик должен быть повержен».

...И ныне азеротцы наряду с воителями ковенантов возвращались в Гробницу Первых. Венец Воли позволил им миновать зачарованные магией Господства древние механизмы, проследовать в потаенные пределы предвечного комплекса.

Покончили они с двумя ближайшими сподвижниками Тюремщика – натрезимами Мал’Ганисом и Кин’тессой; в час противостоянии принимали те различные обличья – противников, с коими сражались герои как в Азероте, так и за его пределами. Следующим противником воителей выступил Ригелон, Звездный; вознамерившийся наблюдать за судьбоносными событиями, вершащимися в Гробнице Первых, он был подчинен Тюремщиком, обращен в послушного слугу.

В сердце Гробницы Первых Тюремщик приступил к претворению в жизнь замысла, коий вынашивал он на протяжении эонов. С помощью магии Господства распространил он контроль свой на предвечный артефакт – Машину Созидания, и, приведя ее в действие, заставил начать поглощение мира-души - Азерот. Древние механизмы Кузни Душ, находящиеся под цитаделью Ледяной Короны, пришли в движение, и потоки азерита, составлявшие суть мира-души, устремились через разрыв меж реальностями к Святилищу Господства, что на вершине Торгаста... И когда завершится действо сие, и эссенция чудесной души заполнит предвечную машину, Тюремщик намеревался покончить с сущностью Азерот и уничтожит мироздание в его нынешнем виде, дабы воссоздать заново – согласно своему, и только своему видению. И пребудет космос под игом Господства...

И ныне, заметив ступивших в чертог, рекомый Сердцем Вечности, героев, Зовааль обернулся к ним, отрешившись от созерцания глобуса Азерота, изрек: «Способны ли ваши смертные разумы осознать, сколь долго я ждал? Все события претворены в жизнь. Все фигуры расставлены. Все ради того, чтобы обрести силу, заключенную в вашем мире. Душу Азерот – раненую, уязвимую, но обладающую огромным могуществом. Могуществом, которым я воспользуюсь, чтобы стереть эту несовершенную реальность. Смерть получит душу вашего мира. Станьте же свидетелями конца вечности!»

...Но – как оказалось – Зовааль критически недооценил смертных, ибо был повержен ими в противостоянии. «Этого не должно было произойти...» - изумился Зовааль, а доспехи его и плоть стремительно распадались.

Пред мысленным взором погибающего Тюремщка пронеслись образы суда, вершимого вечными, когда был низвержен он и заточен в Утробе на долгие эоны. «Ты презрел свой долг как Судьи и отныне пребудешь в заточении», - постановила Кирестия, взирая на скованного цепями Зовааля. «Твое безумие несло угрозу самому существованию цикла жизни и смерти», - изрекла Королева Зимы, а Денатриус, склонившись к пленнику, молвил: «Ты мог пойти иным путем, брат. Только представь, чего бы мы сумели достичь, действуя вместе». Примас же вопросил: «Почему, Зовааль? Что заставило тебя так поступить?» «Вы пытаетесь сохранить то, что обречено», - отвечал Зовааль своим пленителям. – «Разделенный космос не выстоит перед тем, что грядет...»

То стало последней мыслью Вечного... и последней фразой, им произнесенной; сущность Зовааля была исторгнута, и наблюдали герои лишь безликое, безжизненное вместилище – все, что осталось от могущественного Тюремщика...

...А брешь в небесах над Нордсколом закрылась; смертный мир был отсечен от Темных Земель...

И Кузня Посмертия, и мир-душа Азерота были восстановлены, и засуха анимы прекращалась в Темных Землях, ибо предвечный цикл возобновлялся.

Герои вернулись в Орибос, где Болвар, обратившись к ним, молвил: «Теперь, когда Тюремщик повержен, надлежит заняться исцелением ран, которые нанес он Темных Землям. И процесс сей начнется с Сильванас Ветрокрылой. Да, она сыграла немалую роль в нашей победе, но ужасные злодеяния, ею свершенные, не могут быть ни забыты, ни прощены. Ей предстоит предстать пред Судьей в Орибосе, который вынесет свое суждение».

Герои и Утер сопровождали Сильванас к Горнилу, где уже собрались представители ковенантов и набольшие воителей Азерота в ожидании вердикта, коий озвучит Судья в отношении Баньши. Обитатели Темных Земель, наблюдая за пленницей, выкрикивали проклятия в ее адрес, ибо зло причинила она очень, очень многим...

«Они стремятся к правосудию? Или жаждут отмщения?» - тихо произнес Утер, и Сильванас отозвалась: «Гнев и боль мешают ощутить разницу».

Суд начался. Сильванас предстала пред Судьею Пелагосом, и изрек тот: «Не может быть истинного правосудия без сострадания, и я вижу, что деяния твои свершены под влиянием Тюремщика. Влиянием, которое мы не сумели сдержать». «Тюремщик мною не управлял», - возразила Сильванас. – «Я сама несу ответственность за свои деяния и готова принять последствия их». «Значит, в душе своей ты осознаешь, перед тем в ответе», - изрек Судья.

Сильванас утвердительно кивнула, и, обернувшись к собравшимся, молвила: «Я вверяю судьбу свою суждению Тиранд Шепот Ветра». Многие были потрясены сими словами: от злейшего врага пощады Сильванас ждать не придется!..

В глазах Тиранд отражалась ярость, когда приблизилась она к Сильванас, и, приставив клинок к горлу ее, потребовала ответа: «Какую игру ты ведешь, Баньши? Сильванас, которую я преследовала, никогда не позволила бы клинку врага коснуться ее». «Смерть для меня стало бы милосердием, Тиранд», - отозвалась Сильванас, глядя в глаза неистовой калдореи. – «А от тебя милосердия я не жду».

Опустив клинок, молвила Тиранд: «Может, твое раскаяние и искреннее, но им не исправить содеянного тобою. Не обретешь ты покоя, Ветрокрылая, пока не обретут покоя души твоих жертв».

Обратившись Судьей, Пелагос поклялся, что прежде, чем будет выносить суждения, станет прислушиваться к мнению других. И сейчас, вверив судьбу Сильванас Тиранд, он верил, что та в мудрости своей примет верное решение, ибо не властна боле слепая ярость над разумом ее. Ибо истинное правосудие есть и наказание... и обновление...

Наблюдая за судом над Сильванас Ветрокрылой, и азеротцы, и обитатели Темных Земель размышляли над пережитым. Джайна Праудмур вспоминала, как некогда всей душой желала разорвать цикл ненависти, заключив мир между людьми и орками; и лишь сейчас осознавала, сколь монументально подобное начинание, и каких титанических усилий требует. Андуина Ринна продолжали терзать тени деяний, свершенных, когда оставался он под контролем Тюремщика, и юноше потребуется время, чтобы прийти в себя, посему покамест не станет он возвращаться в Штормвинд. Генн Седогрив отказывался простить Баньши за то, что сотворила та с Телдрассилом, Гилнеасом... его сыном; но сейчас старый король собирался оставаться рядом с Андуином, сознавая, что тот как никогда нуждается в верных сподвижниках, дабы как можно скорее оставить пережитое в Темных Землях в прошлом.

Лидеры Орды – Лор’темар Терон, Тралл и Бэйн Кровавое Копыто сходились во мнении, что правосудие должно восторжествовать, и виновной следует ответить за все свои злодеяния. Болвар Фордрэгон же признался героям, что, оставаясь Королем Мертвых, он и помыслить не мог, что действиями своими способствовал претворению в жизнь замыслов Тюремщика, и не догадывался даже об истинном назначении цитадели Ледяной Короны и Кузни Душ, находящейся под нею; и даже сейчас, после низвержения Тюремщика, тени сомнений снедали душу его.

Майев Песнь Теней вспоминала, как некогда обратила глефу против своего народа, но получила шанс исправить свершенные ошибки; что касается Сильванас, не ведала она, является ли вердикт Судьи справедливым, посему просто приняла его как должное. Шандрис Лунное Перо же считала приговор справедливым: да, смерть стала бы для Сильванас милосердием, и задача, кою возложит на нее Тиранд, окажется для сущего куда более значимой, нежели сам факт казни Баньши. Вериса Ветрокрылая же была счастлива от осознания того факта, что искра той, прежней Сильванас - ее сестры – вернулась.

Тиранд провела Сильванас к Кольцу Переноса, и, указав на вихрящиеся энергии, в нем пребывающие, молвила: «Внизу находится Утроба. Несправедливая судьба, на которую обрекла ты столь многих. Именно здесь... начнется твое покаяние. Ты отыщешь в недрах Утробы каждую преданную и обреченную душу и вернешь ее к Судье, дабы тот вынес свое суждение с состраданием, кое заслуживают все без исключения души».

Указав на свою верную спутницу, огромную сову, продолжала Тиранд: «Дори’тур все это время будет наблюдать за тобой – до тех пор, пока последняя душа не обретет свободу, и не останешься в Утробе лишь ты. Именно так принесешь ты обновление своим жертвам – и моему народу». Сильванас кивнула, принимая свою судьбу, и, бросив последний короткий взгляд в сторону сестер, Аллерии и Верисы, прыгнула в Кольцо Переноса, дабы переместиться в Утробу, и Дори’тур последовала за нею.

Проводив Сильванас взглядом, произнесла Тиранд: «Покаяние Баньши спасет великое множество душ. Подобного не произошло бы, если бы я убила ее в Арденвельде. Возможно, поэтому Мать-Луна остановила меня». Сама же Тиранд надеялась как можно скорее вернуться в Азерот и всецело посвятить себя возрождению народа калдореи.

И теперь, когда предвечный цикл был восстановлен, воители Альянса и Орды покидали Темные Земли...

Много позже Андуин ступил в Утробу, и обратилась к нему Сильванас, вопросив: «Зачем ты здесь, Андуин Ринн? Твое королевство и твои друзья – все они ожидают твоего возвращения». «Мои друзья...» - с горечью произнес король. – «Те, кого я едва не убил... они считают, что руки мои чисты. Но я не чувствую этого».

«Иногда сложно понять, что тебя заставили сделать, а чего хотел ты сам», - отметила Сильванас. «И как же понять, если одно накладывается на другое?» - воскликнул Андуин, обнажая пред баньши душу. – «Это было так ужасающе... но и волнующе при этом! И мне претит сама мысль о том, что удовлетворение, которое я испытывал... могло быть искренним».

«А, так вот почему ты здесь», - понимающе кивнула Сильванас. – «Ты боишься, что не такой, каким себя представлял». «Знал ли я себя когда-нибудь?» - риторически вопросил Андуин. – «Впервые в жизни я боюсь, что воззову к Свету... а тот не ответит! Если я сам себе верить не могу, как могу надеяться на то, что доверится мне королевство... сейчас, когда моя вера в себя столь зыбка».

«Должен ли ты влачить это бремя?» - осведомилась Сильванас. «У короля нет выбора», - озвучил заученную догму Андуин, и хмыкнула собеседница его: «Нет выбора? Мне казалось, ты верил в свободу воли». Андуин долго молчал, а после горько усмехнулся, признавшись: «Мне нужно подумать. Об очень многом».

«Андуин...» - молвила Сильванас. – «Я осознала то, кем была и что сделала. И теперь пора браться за работу». «Да, ты права», - согласился Андуин, и, простившись с Сильванас, зашагал прочь...

  1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14