Глава 12. Гнев Короля Мертвых

Ониксия мертва. В Лавовых Глубинах потухло пламя Рагнароса. Силы Альянса и Орды единым фронтом выступили в Ан'Кирадж, дабы положить конец войне, отложенной на тысячелетия. Сообща противостояли они вторжению Пылающего Легиона, когда Темный Портал был открыт вновь. Бесстрашные искатели приключений разорили цитадель Адского Огня, разделавшись с Каргатом Острым Кулаком, предводителем нового выводка падших орков, уничтожили принца Малшезаара в Каражане, пресекли попытки драконов бесконечности изменить время, разрушили замыслы леди Вашш и Кель'таса, забрав у них сосуды с водами Колодца Вечности, и, совершив путешествие во времени, убедились в гибели Архимонда в битве у горы Хиджаль. Наконец, краткое владычество Иллидана над Внешними Землями завершилось с гибелью Клятвопреступника.

Но, сражаясь с врагом в далеких землях, иных мирах, герои позабыли об ином противнике. Король Мертвых искренне наслаждался, наблюдая, как искатели приключений, собравшиеся со всего Азерота, расправляются с ненавистными ему порождениями Пылающего Легиона. Последние четыре года он провел в грезах, вновь переживая этапы своего жизненного пути и сделанные выборы, а над Нордсколом бушевали магические бури, эманации его снов. Но сейчас Король Мертвых восстал вновь, вычленив из сознания своего как образ призрачного мальчишки - остатки собственной человечности в бытность Артасом Менетилом, так и сущность Нер'зула, не ожидавшую столь вопиющего предательства и, посему, исторгнутую .

Неживые миньоны Короля Мертвых атаковали ключевые аванпосты Альянса и Орды, как то Оргриммар и Штормвинд. Морозные ящеры и мертвяки Плети обрушились на города, и защитником оных пришлось приложить немало усилий, дабы отбить яростную атаку. Однако столь дерзкое и неожиданное нападение повергло в смятение лидеров Альянса и Орды; мнения о том, что следует предпринять ныне, разделились.

В Оргриммаре Тралл держал совет с Гаррошем Адским Криком, Вароком Сорфангом, леди Сильванас Ветрокрылой, сопровождал которую Великий Аптекарь Путресс. "Тралл... Военный вождь..." - смиренно обратился Гаррош к предводителю Орды. - "Армии ожидают лишь твоего слова. Позволь мне повести их за собою в Нордскол, дабы положить конец угрозе нежити!" "Да, Тралл", - согласно кивнула Сильванас. - "Пришел час уничтожить Артаса. Ты можешь взять с собою моего Великого Аптекаря. Знания его окажутся бесценны в противостоянии тем силам, что Плеть бросит против нас".

"Что скажешь, Сорфанг?" - обратился Тралл к своему ближайшему советнику. "Военный вождь, очевидно, что Нордскол представляет величайшую угрозу нашему народу и нам надлежит предпринять необходимые действия, чтобы устранить ее", - тщательно взвешивая слова, молвил мудрый орк. - "Но враг этот не похож на иных. Нам следует соблюдать осторожность". "Душа моя жаждет отмщения", - признался Тралл, окидывая взором панораму разоренного Оргриммара, - "но стихии советуют все тщательно взвесить. Король Мертвых - безжалостный противник... и с ним не следует совершать необдуманных поступков. Мы вышлем лазутчиков, дабы прояснить сложившуюся ситуацию. Также я свяжусь с леди Праудмур, дабы выяснить, какие действия собирается предпринять Альянс".

"Это невыносимо!" - взъярился Гаррош. - "Пока ты тут разглагольствуешь, наши враги становятся все сильнее! Будь моя воля, я бы двинул все наши силы на эту ледяную скалу и захватил ее во имя Орды!" "Если это ловушка, я не хочу слепо в нее сунуться!" - резонно возразил Тралл, справедливо расценивая нападение на Оргриммар как очевидную провокацию. - "Не совершай тех же ошибок, что и твой отец, Гаррош!" Фраза сия оказалась последней каплей; лицо Гарроша отразило слепую ярость. "И это после всего того, что он сделал для тебя и твоего народа?!" - рявкнул он и, вскинув секиру, уверенно провозгласил: "Мак'гора!"

Прозвучавший вызов Тралл принял, и двое сошлись в поединке в Долине Чести. Никто не осмелился вмешаться в противостояние величайших воителей Орды; затаив дыхание, собравшиеся с замиранием сердца наблюдали за разворачивающимся сражением... Воззвав к стихиям, Тралл направил на Гарроша молнию с небес... и в это мгновение новая волна нежити обрушилась на Оргриммар, а герольды Короля Мертвых громогласно вещали о славе своего сюзерена, приглашая "ничтожеств Орды" в Нордскол, где уготована им поистине страшная кончина. "Должно быть, за нападением на Терамор стояла именно плеть", - предположил Рехгар Ярость Земли, обращаясь к военному вождю. - "Если бы ты погиб, орки оказались бы разобщены пред угрозой со стороны армий нежити". Как бы то ни было, сейчас Тралл, Рехгар и Гаррош, позабыв о собственных разногласиях, сражались рука об руку, отражая атаку на Оргриммар...

А после отражения столь дерзкого нападения Тралл, чаша терпения которого оказалась переполнена, к мрачной радости Гарроша и ликованию Сильванас приказал Сорфангу собирать рати да готовиться к войне...

В Штормвинде же разгорелся жаркий бой в порту, где натиск отродий Плети сдерживали воители Альянса, ведомые королем Варианом Ринном и лордом Болваром Фордрэгоном. Мертвяки стремились уничтожить корабли, готовые к отплытию в Нордскол, в чем, однако, не преуспели, ибо в дело вступили штормвиндские маги, по приказу короля сотворившие магический барьер над городом. "Услышьте меня, глупые чада Альянса!" - вещали геральды Плети. - "Ибо сегодня мы создадим новый Альянс, ведь вы сложите головы в сражении! А тела ваши восстанут в рядах легионов нежити Короля Мертвых! Да восславится Король Мертвых... коий вскоре станет королем Штормвинда... и всего Азерота!"

Пушки гоблинов непрерывно обстреливались зависший в некотором отдалении от городской пристани некрополь, а вскоре в дело вступили и самолеты, пристанные королем Магни из Железной Кузни. Пилоты их сконцентрировали усилия на уничтожении огромного, удерживаемого цепями изумрудного кристалла в основании некрополя, который мог выступать как артефакт, позволяющий цитадели пребывать в воздухе, а также многократно усиливать заклятия, творимые некромантами.

Некрополь Плети пал в море, и рыцари Штормвинда довольно скоро очистили город от остававшихся в нем мертвяков. "Король Мертвых бросил нам вызов и мы должны ответить на это оскорбление!" - обратился к подданным Вариан. - "Штормвинд сделает все возможное, но сперва мы должны устранить угрозу, что нависла над нашими домами - и лишь после этого отправляться на войну с Плетью в далеких краях. Принц-предатель Артас испытывает нас на прочность, и Альянс не будет безучастно взирать на это. Мы уже готовимся... к войне. Кампания против Короля Мертвых будет долгой и трудной, ибо мы должны одержать верх над самой смертью. Многие лишатся жизней, но от победы зависит будущее Азерота!"

"Да, все наши усилия по возрождению Лордерона пошли прахом", - сокрушенно изрек Болвар Фордрэгон. - "Несмотря на многочисленные поражения, Плеть все еще сильна. Мы должны уничтожить ее источник. Близок час, когда мы отправимся в Нордскол. Уж не знаю, что ожидает нас там: враги сильны и многочисленны, и с радостью перебьют нас всех до единого. Но мы не можем свернуть с намеченного пути. Ибо мы - последняя надежда Азерота!"

Гарона, препровожденная стражами в покои властительницы Терамора, пребывала в отчаянии, желая, но не имея возможности исправить ситуацию, в которой оказалась по чужой воле. И теперь Мед'ан похищен, а сама она ничегошеньки не помнит о тех, марионеткой которых выступала.

"Как только мы узнаем, куда нападавшие забрали твоего сына, Гарона, я немедленно отправлюсь за ним", - обнадежила полуорчиху Валира, ободряюще улыбнувшись. - "Мы видели, что его забрала чародейка, нежить. Нам нужно знать..." "Стасия", - прохрипела Гарона, понурив голову. - "Ее зовут Стасия. И она отправилась... Не могу вспомнить!" Взвыв от беспомощности, Гарона обхватила голову закованными в кандалы руками, да так и застыла, дрожа всем телом.

Эйгвинн и Джайна, внимательно следившие за нею, переглянулись, придя к одному и тому же выводу. "Череда заклинаний..." - задумчиво молвила Эйгвинн, - "ментальных блоков, множество из которых установлено еще с самого детства, мешают тебе вспомнить то, о чем было приказано забыть. Если удалим их все, твой разум будет разрушен, как карточный домик". "Чем поспешнее мы будем действовать, тем серьезнее опасность", - добавила Джайна. - "Мы должны быть очень осторожны". "Нет! Неужели не понимаете?!" - вслхипывая, молвила Гарона, не отрывая ладоней от лица. - "Промедление ставит под угрозу жизнь моего сына! Уничтожьте мой разум... если это нужно сделать ради моего сына!"

В Ан'Кирадже же Стасия Отбрасывающая Тень предстала пред Чо'галлом, передав лидеру Сумеречного Молота Мед'ана, все еще остающегося без сознания. "Ты подвела меня, Стасия", - чеканя слова, произнес огр, нависая над чародейкой. - "Вариан. Андуин. Тралл. Гарона. Они все живы".

"Тебе следовало бы наблюдать за сражением через магический шар, Чо'галл", - ничуть не смутилась Стасия, зная, что чернокнижник лишь испытывает ее. - "И ты, конечно же, знаешь, что я преуспела в одном из важнейших аспектов возложенной на меня миссии. Мальчишка Мед'ан узнал о том, что Гарона - его мать. Он попытался ввязаться в бой. Он оказался в опасности. Я обездвижила его мать, надеясь, что Вариан прикончит ее. А Мед'ана доставила тебе".

"Без сознания", - огр слегка встряхнул безвольно тело получеловека, зажатое в его правой лапище. "Я не дура", - не сдавалась Стасия. - "Он - источник невероятной силы... как ты знаешь. Что до Гароны, малейшая попытка заставить ее заговорить приведет к ее гибели. Если же нет, мы позже решим эту проблему. Может, даже отправим мальчишку, чтобы он убил ее для нас".

Мед'ан резко вскинулся при этих словах: его бессознательное состояние было лишь притворством! Он не успел юноша произнести заклинание, как Чо'галл отбросил его прочь... к исполинской неподвижной туше истинного властителя Ан'кираджа, щетинящейся костяными наростами, закрытыми очами и раззявленными пастями. Око, чудовищное воплощение Старого Бога К'туна, было уничтожено во время недавней кампании в Силитусе, но не сущность. "Время, проведенное с голосом нашего господина, поуменьшит твой боевой дух", - посулил огр, и, действительно, сознание Мед'ана захлестнули настойчивые нашептывания: "Беспомощный... покинутый... отчаявшийся... слабый... одинокий..." Юноша отчаянно замотал головой, но шепот не умолкал, туманя сознание, обволакивая душу.

"Видишь, как легко он освободился от твоих чар, Стасия!" - утратив интерес к Мед'ану, Чо'галл вновь обратился к чародейке. - "Именно из-за этого могущества наш владыка и хочет использовать его в своих целях. Нам нужно надежно подчинить себе его разум, как было проделано с его матерью..."

Хрустальный шар на столике воссиял - знак того, что таурен, лазутчик Сумеречного Молота в сердце Дуротара, желает немедленно связаться с лидером культа. "Король Мертвых начал свою атаку, Чо'галл", - сообщил таурен, лишь Чо'галл приблизился к сфере. - "Некрополи атаковали Оргриммар и Штормвинд, в то время как иные устремились к иным крупным городам Азерота". "Как и предсказывал наш владыка!" - возликовал Чо'галл. - "Внимание лордов Азерота отвлечено, и настал час его воскрешения!"

Джайна Праудмур с превеликой осторожностью проводила магический ритуал, должный хотя бы частично снять ментальные блоки, наложенные на разум несчастной Гароны. Полуорчиха права: медлить действительно нельзя, и Джайна, ровно как и присутствующие в заклинательном чертоге Эйгвинн и Валира, прекрасно это понимали.

"Твоя истинная суть скрывается за стеною лжи..." - вещала Джайна, плетя узор сложнейшего заклятия, - "возведенной иными... скрепленной временем. Камень, добавленный в нее недавно..." "То, что я делаю..." - отстраненно молвила Гарона, пребывая в глубоком трансе, - "отражает лишь мои... собственные желания. Ничего не помни... забудь о существовании..."

"Вспомни!" - резко выкрикнула Джайна, сметая ментальный блок. Глаза Гароны вылезли из орбит от нестерпимой боли, но перед тем, как лишиться сознания, она успела прохрипеть: "Ан'Кира..."

"Никогда не видела подобной храбрости", - покачала головой Джайна, с жалостью глядя на распростертое в центре покоя тело Гароны. "Она заговорила, несмотря ни на что", - согласилась Эйнгвинн. - "Мальчика забрали в разрушенный город Ан'Кирадж". "Что ж, пойду собираться", - буднично молвила Валира.

А тем временем к берегам Калимдора стремительно приближался грифон, на спине которого восседал Мерил. Разум древнего чародея пребывал в смятении, но в то же время был исполнен непоколебимой решимости. Ведь Мед'ан был ему как родной сын, и с детства он учил мальчишку ставить истину превыше всего. Почему же сам поклялся Гароне, что скроет от него правду? "Да, мать его была обезумевшей убийцей в бегах", - размышлял Мерил. - "Даже не назвала имени отца. Да, я боялся за ребенка... но сказать ему, что мать его мертва!.. Да, почти за три тысячи лет существования я мог бы и поумнеть... Но прошло так много времени с тех пор, как я сам был ребенком!.. Конечно же, он отправился в Терамор. Силы Мед'ана возрастают день ото дня. Благодарение Свету, он взрослеет медленно и у него было время, чтобы взять их под контроль. Мне нужно было бы задать ей больше вопросов... не думал я, что личность отца его так важна. А теперь вот не уверен!.."

Заметив над Великим Морем некрополь Плети, величаво плывущий по направлению к Терамору, Мерил наказал грифону как можно скорее достичь крепостных стен, а, оказавшись над ними, спрыгнул со спины крылатой бестии, сообщив стражам о скорой атаке нежити. Те, впрочем, справедливо приняли за нежить и самого мага, бросившись на него с мечами. Вздохнув, Мерил заклинанием обездвижил стражей, после чего направился во внутренние помещения крепости, разыскав комнату, где Джайна, Эйгвинн и Валира сгрудились у ложа впавшей в кому Гароны, тихо обсуждая, как случившееся затронет ее разум.

"Вижу, Гарона у вас", - с порога заявил Мерил. - "А ее сын?" Заметив обращенные на него недоуменные взгляды, чародей сообщил о скорой атаке Плети и о том, что он должен как можно скорее разыскать сына Гароны, но внезапно осекся. "Эйгвинн? Ты?!" - в изумлении выдохнул он. "Ты знаешь этот ходячий труп?" - поразилась Валира.

"Я бы посоветовала тебе поучиться вежливости, Валира", - сухо молвила Эйгвинн. - "Это - легендарный герой Мерил Зимняя Буря, один из основателей Совета Тирисфаля, в который некогда входила и я сама. Он был смертельно ранен во время Войн Троллей, но обстоятельства вынудили его выжить в обличье нежити. Целью его всегда была защита Азерота, и честь Мерила стала светочем надежды для всех нас. Будучи юной и исполненной гордыни, я не понимала этого раньше... Но как получилось, что сын Гароны остался с тобой?" "Она оставила мальчика со мной, но тайно наблюдала за ним", - отвечал Мерил. - "Она хотела, чтобы Мед'ан думал, что она мертва. Но в итоге он все-таки узнал правду".

"И пришел, чтобы отыскать ее", - закончила Джайна. - "Это нормально. А кто его отец?" "Гарона никогда не говорила мне об этом", - покачал головой Мерил. - "Я думал, это не важно. Но..." Он с изумлением воззрился на Эйгвинн, только сейчас заметив пугающее сходство той с Мед'аном. Неужели его отец... Но это невозможно!.. Хотя, судя по возрасту юноши... Решив покамест не делиться своей догадкой с Эйгвинн, Медан бросил взгляд в окно, благо черный некрополь уже отчетливо выделялся на фоне окрашенного багряными красками заката неба.

"Хотел бы я помочь вам в сражении, но мой долг - отыскать Мед'ана!" - с сожалением заявил Мерил. - "Я только сейчас осознал, сколь важен он в свете куда более глобальных событий. Уже произошло одно покушение на его жизнь! Вы что-нибудь о нем знаете?.." "Его забрала с собой чародейка-Отрекшаяся!" - молвила Джайна: "Валира! Отправляйся за мальчиком вместе с Мерилом!"

"Нет!" - в ярости выкрикнула Кровавая эльфийка, устремив в окно исполненный ненависти взгляд. - "Плеть убила мою семью и опустошила родину. Может, Мерил и не принадлежит Плети, но по мне нежить - она и есть нежить! Я хочу остаться здесь и сражаться! А не..." "А теперь послушай меня, Валира!" - оборвала ее Эйгвинн, и Валира осеклась, столь властным тоном обратилась к ней советница Джайны Праудмур. - "Твоя судьба... и, быть может, всего Азерота... может оказаться в руках Мед'ана. Доверяй ему... слушайся его так же, как слушаешься меня!" Валира согласилась, хоть и не по душе ей было сие предприятие, и Мерил приготовился произнести телепортирующее заклинание, которое мгновенно доставит их в Ан'Кирадж...

А в следующее мгновение они означились среди столившихся у жаркого костра культистов Сумеречного Молота, немедленно ввязавшись в бой. "Страж Мед'ана!" - узнала чародея Стасия. - "И Кровавая эльфийка из Терамора! Убейте их!" Валира, однако, полоснула Отрекшующся кинжалом по шее, после чего толкнула тело в огонь костра.

"Отправляйся в храм!" - бросил Валире Мерил, не отвлекаясь от сражения с многократно превосходящими силами культистов. - "Посмотри, не там ли Мед'ан! А я разберусь с нашими приятелями!" "Но... их слишком много..." - неуверенно отвечала Валира. - "И телепортирующее заклинание истощило твои силы. Ты же не сможешь в одиночку справиться со всеми!" "Быстрее!" - приказал Мерил. - "Чем скорее ты заберешь мальчишку, тем скорее мы телепортируемся прочь!"

Ворвавшись во внутренние покои храма, Валира лицезрела чудовищное порождение о множестве глаз и пастей, щетинящееся костяными наростами, под одним из которых пребывало обмякшее тело Мед'ана. "Бесполезный... беспомощный..." - звучали в разуме того отравлявшие душу слова Старого Бога. - "Ничтожество... покинутый во тьме... захваченный хаосом... мой, мой, всецело мой..."

Валира отсекла кинжалом нарост, схватила мальчишку, одурманенного шепотом могущественной сущности, и приготовилась бежать прочь...

"Мерил Зимняя Буря!" - раздался рокочущий глас. - "Я думал, ты был уничтожен во время Второй Войны!" К Мерилу медленно приближался лидер культа Сумеречного Молота, но ныне тело его было обезображено шипами и костяными наростами. "Чо'галл!" - констатировал Мерил, окинув взглядом исполинскую фигуру огра. - "А говорили, что ты погиб на Изломанном Острове. Но вижу, ты немного вырос... и жутко обезобразился".

"Ты зришь проявление моего могущества!" - прорычал двуглавый огр. - "Ибо миссии моей позавидуют боги... и устрашатся демоны! Ибо я обращу мир в безумие и хаос! Ты думаешь, что спасешь мальчишку! Но он поможет мне в создании новой судьбы для сего мира, в то время как ты, наконец, погибнешь, здесь и сейчас!"

Заклинание Мерила разметало в стороны всех окружавших Чо'галла культистов, но сам огр даже не пошевелился. Волна темной энергии, выплеснувшаяся из его обезображенной руки, ударила Мерила, отшвырнула далеко в сторону... прямо к ногам выбежавшей из храма Валиры. "И кто это у нас?" - воззрился на эльфийку Чо'галл. - "На подмогу пришла ученица чародея?.. И я чувствую демона в этом тщедушном тельце?.. Я люблю демонов! Они столь исполнены магических энергий!"

На бастионах Терамора вновь зазвенели мечи, когда защитники оплота людей на Калимдоре схватились с морозными ящерами и восседающими на спинах их мертвяками. Джайна Праудмур, однако, атаковала непосредственно сам зависший над морем некрополь, сперва сковав его ледяным заклинанием, а затем поразив пламенной волною.

Немедленно, полыхающий некрополь устремился на север, а призрачный герольд Короля Мертвых издевательски предложил Джайне - как и Вариану в Штормвинде, и Траллу в Оргриммаре - последовать за нежитью к ледяным берегам Нордскола.

"Будь осторожен в своих желаниях, герольд зла", - отвечала чародейка, без устали разя заклятиями остающихся на парапетах замка мертвяков. - "Твой некрополь не сумеет достичь родных берегов". Воины Терамора, воодушевленные действиями своей повелительницы, с новыми силами атаковали нежить...

"Кто ты такой?" - поразилась Валира, обращаясь к выросшему перед ней исполину. "Я - Чо'галл!" - проревел тот. - "Кстати, почему бы тебе не выпустить наружу своего демона, дабы он схватился со мною?"

Проигнорировав слова потенциального противника, Кровавая эльфийка лихорадочно соображала, что можно предпринять в сложившейся ситуации. Взгляд ее упал на тело Мерила - все еще живого, но донельзя обессиленного атакой огра. И Мерил, и донельзя ослабевший Мед'ан были сейчас бесполезны... Посему эльфийка приняла решение вобрать в себя большую часть магической энергии Мерила, ровно как и Мед'ана. Опустив тело получеловека наземь, Валира простерла ладонь над Мерилом, и магическая энергия неживого мага хлынула в нее, наполняя новыми силами.

"Сделай все, чтобы привести его в чувство!" - наказала эльфийка юноше, кивком указав на Мерила. - "От этого зависит, выживем мы или нет. Ты, полагаю, не можешь перенести нас прочь с помощью заклинания?" "Энергии... недостаточно... для перемещения всех троих..." - покачал головой Мед'ан, и даже это простое движение далось ему нелегко. "Стало быть, вывести нас отсюда может только Мерил!" - констатировала Валира. - "Я попытаюсь занять огра достаточно времени... Торопись!"

И Кровавая эльфийка, сжав в ладонях рукояти кинжалов, уверенным шагом направилась к обезображенному костяными наростами огру. "Практически полностью поглотила энергию мага?" - хохотнул Чо'галл. - "Но магия его лишь питает демона внутри тебя. Давненько он не давал о себе знать, а? Отдыхал, голодал, выжидал... но этот приток магической энергии пробудил его! Ты чувствуешь его голод?"

Валира закусила губу, сознавая правоту слова противника. Действительно, демон стремится вырваться, овладеть ее сознанием, ее душой. Он был чрезвычайно слаб, когда она осторожно и рационально использовала магическую энергию, и позабыла Валира, сколь силен он может быть. Возможно, вобрать в себя магическую энергию Мерила было не такой уж хорошей идеей... Но Валира решительно пресекла подобные помыслы: сделанного не воротишь, и, сознавая опасность, придется идти до конца по избранному пути. Посему, пока она ее сохраняет контроль над собой, необходимо атаковать.

Она метнула кинжалы в Чо'галла, но тот выставил перед собой ладонь, объятую темной энергией, и оружие остановилось в воздухе. Глаза эльфийки расширились от изумления и подступающего отчаяния. "Я чувствую твой страх, юная эльфийка", - прорычал огр. - "Но, похоже, демона в себе ты страшишься больше, нежели меня".

Одним ударом огромной руки Чо'галл отбросил Валиру далеко в сторону, и несчастная эльфийка, ударившись о каменную колонну, осела наземь. "Глупое дитя!" - проревел огр. - "Я разорву тебя надвое и отыщу этого трусливого демона, схоронившегося в твоем теле!"

С превеликим трудом позабытый огром Мед'ан встал на четвереньки, но шепот К'туна настойчиво звучал в его разуме, лишая последних сил. И тогда юноша воззвал к стихиям, моля их очистить его дух...

"Заглушите шепот..." - молил он, предельно сосредоточившись. - "Исцелите меня... чтобы я смог пробудить Мерила... и спасти эльфийку, которая рискует своей жизнью за нас обоих!" Действительно, настойчивый шепот Старого Бога затих, и Мед'ан принялся наполнять тело Мерила целительной энергией, отметив, что необходимо направить немного и для эльфийки... если она, конечно, сумеет выжить.

Закрыв глаза, юноша погрузился в целительный транс, врачуя тело и душу как Мерила, так и Валиры, и не замечая устремившегося к нему Чо'галла. "Тебе стоит беспокоиться о большем, юноша, нежели о судьбах эльфийки, находящейся во власти демона, и неживого чародея!" - проревел огр. - "Ты нужен моего господину... и никто не может ему отказать!"

Валира с удивлением отметила, что магические силы Мед'ана исцеляют ее и, подобрав с земли один из кинжалов, устремилась к Чо'галлу, обращенному к ней спиной и творящему некое заклятие, направленное на Мед'ана. Как наставлял ее Рех'гар, эльфийка перерезала сухожилие на ноге огра, надеясь, что тот падет наземь и у нее появится шанс вовсе его прикончить. Кровь хлынула из раны; Чо'галл взревел, и магическая энергия, исторгнутая из его ладони, подхватила Валиру, завертела, как изломанную куклу, ударила о стену.

Разъяренный огр не замечал, как Мерил слабо пошевелился, открыл глаза. "Мед'ан? Хвала богам, ты жив", - прошептал чародей. "Девушка... кто она?" - заговорил юноша, не зная, как в отведенные им несколько мгновений поведать Мерилу о творящемся ныне. - "Она вытащила меня оттуда! Она пытается... но у нее недостает сил, чтобы справиться с ним! И, кстати, как ты нашел меня?" "Гарона... твоя мать... она в Тераморе", - отвечал маг, принимая сидячее положение. - "Она и послала нас за тобой! Я боялся..." "Она жива?!" - поразился Мед'ан. - "Я думал, она... Погоди! Ты сказал - "твоя мать"?" "Пришло время открыть тебе правду", - кивнул чародей. - "Я все тебе расскажу... если мы выживем".

Взоры Мерила и Мед'ана обратились к объятому аурой темной энергии Чо'галлу, который неистово тряс безвольное тело Валиры, требуя явить ему скрывающегося внутри демона. "Он обладает темным могуществом, невиданным мною", - заметил Мед'ан. "И мною", - промолвил изумленный Мерил. - "Помоги мне встать!"

...Валира осознала, что совершила огромную глупость - вне зависимости от того, сколько бы энергии она не поглотила, все равно этого оказалось бы недостаточно для противостояния Чо'галлу. "Демон хочет наружу!" - ревел тот, приблизив Валиру к раззявленной пасти одной из своих голов. - "Он воет внутри тебя - стремится ответить на мой вызов! Освободи его!" "Нет..." - слабо пролепетала эльфийка, однако вопли и посулы демона все настойчивее звучали в ее разуме. Сможет ли демон остановить огра? Ведь, если она позволит ему всецело овладеть телом своим и душой, контролировать демона станет невозможно. Бролл сказал бы, что лучше умереть, чем пойти на это... но Валира полагала, что лучше выжить, ведь кто знает, что принесет с собою завтрашний день?!

Мед'ан бросился было к огру, но Мерил удержал его за руку. "Неужто ты не видишь, что она собирается сделать?" - в смятении выкрикнул неживой чародей. - "Эта девчонка обезумела!"

И когда Чо'галл в ярости швырнул Валиру наземь, она промолвила: "Демон! Я принимаю твои посулы! Я отдаю тебе себя... если ты спасешь меня и остальных!" Немедленно, исчезнувшие было символы на теле эльфийки вспыхнули вновь тлетворным изумрудным огнем, и Чо'галл довольно ухмыльнулся: "Наконец-то! Твой демон вышел поиграть!"

"Поиграть?" - прорычало порождение Круговерти Пустоты устами Валиры. - "Я - Повелитель Ужаса Катра'натир! И я не ее демон, она - мое вместилище! Она по доброй воле предложила мне себя! И это не игра!" Руку эльфийки озарило изумрудное сияние, и поток оного ударил огра в грудь, заставив его вскрикнуть от боли.

"Катра'натир?" - поразился Мерил, наряду с Мед'аном наблюдавший за противостоянием. "Ты знаешь этого демона?" - уточнил юноша. "Сражался с ним однажды..." - кивнул Мерил. - "Около трех тысяч лет назад. Я думал, он был исторгнут из мира... слишком ослабев, чтобы вновь явиться в Азерот".

Зарычав от ярости, Чо'галл воззвал к могуществу, дарованному ему К'туном; тело его чудовищно преобразилось, изменяясь до неузнаваемости, являя собою жуткий гибрид огра и Безликого. Он атаковал Катра'натира всесокрушающим потоком темной энергии, и демон в теле Кровавой эльфийки пал на колени, наскоро сотворил магический щит, еле сдерживающий мощь Чо'галла. "Я был прав, Катра'натир!" - ярился тот. - "Ты - жалкое и ничтожное создание! Ты - ничто в сравнении с моей мощью и могуществом моего великого господина! Ничто!"

"Не вышло, она даром принесла себя в жертву!" - в отчаянии воскликнул Ме'дан. "Нет... не даром", - покачал головой Мерил. - "Она дала нам время, чтобы восстановить силы... заплатив за это страшную цену. Мы должны забрать ее отсюда, пока еще не слишком поздно!"

"Неееет!" - в неистовой ярости проревели обе головы преображенного Чо'галла, когда метнувшийся к эльфийке Мед'ан схватил ее в охапку, а Мерил сотворил заклинание перемещения...

Внутренний двор Терамора устилали циновки с ранеными в сражении с мертвяками Плети, меж которых без устали сновали целители. Не остались в стороне Джайна Праудмур и Эйгвинн, по мере сил своих и магических возможностей облегчающие страдания ранеными.

Воочию наблюдая боль, страдания и смерть верных солдат, Эйгвинн сознавала, сколь бездумно расточала прежде магию на поддержание собственных молодости и красоты, не придавая тому особого значения.

И никто из обитателей Терамора не заметил одинокую фигуру, проскользнувшую в подземную камеру, где содержалась остающаяся в беспамятстве Гарона. Повинуясь жесту чужака, кандалы на руках и ногах ее раскрылись; подняв тело женщины на руки, он покинул подземелье, слившись с тенями оставшись незамеченным...

Трое возникли в иных руинах в пустыне Силитус. "Где мы?" - поразился Мед'ан, озираясь по сторонам. - "Я думал, мы вернемся в Терамор!" "Мы не можем", - произнес неживой чародей, не выпуская из взгляда овладевшего телом их спутницы Катра'натира. - "Не сейчас, пока Валира в таком... состоянии".

"Мерил Зимняя Буря!" - прошипел демон, издевательски поклонившись. - "Давненько не виделись!" "Катра'натир!" - произнес Мерил в ответ. - "Оставь девчонку... или будешь иметь дело со мной!" "Хоть и могуч ты, маг, но ты не Страж!" - возразил Катра'натир. - "У тебя нет власти отдавать мне приказы!"

"А ты ослабел, демон!" - продолжал Мерил. - "Вынужден пребывать в теле юной эльфийки. Да тебя может подчинить даже это дитя!" И он кивком указал на Мед'ана. "Она обладала силой, о которой даже не подозревала!" - шипел демон. - "Она противостояла мне! Морила меня голодом! Держала меня ослабевшим! Отказывалась принять предлагаемое мной до тех пор, пока у нее не осталось выбора!.. И у нее могущественные друзья. Со временем я собирался переместиться в одного из них. Возможно, этот час настал. Твоя магическая аура, Мерил, лучится, но этого мальчишки - просто ослепляет. Он окажется для меня прекрасным вместилищем".

И Катра'натир с явной угрозой ткнул пальцем в сторону Мед'ана.

Шепот К'туна с новой силой зазвучал в разуме юноши, но на этот раз добавились к нему и речи подступившего вплотную демона в обличье прекрасной эльфийки. "Я тоже слышу это, мальчик, но это - эхо минувшего", - вещал Катра'натир. - "Он обещает смерть... я же предлагаю тебе жизнь... и могущество, о котором ты и помыслить не можешь. Предайся мне и стань сильнее самих богов!"

В отчаянии Мед'ан попытался сконцентрироваться, вычленить искушающие голоса из своего разума, и волна энергии отбросила Катра'натира прочь. "Какое могущество!" - плотоядно облизнулся демон. - "Какой невероятный потенциал! Мы сбросим с тронов сильных мира сего!"

Мерил, однако, взирал на происходящее со все возрастающей тревогой. "Я не могу понять всего, что вершится!" - проносилось в разуме древнего мага. - "Стремительно возрастающая сила Мед'ана - благословение его и проклятье. И сейчас она привлекла внимание и демона, овладевшего Валирой, и древней злобной сущностью, сделав Мед'ана призом в противостоянии двух темных сил. Однако у него есть сила сопротивляться им... по крайней мере, пока. Он не может сражаться с двумя одновременно. Рано или поздно, он станет добычей... одного или другого. Если, конечно..."

"Катра'натир!" - выкрикнул Мерил, встав между демоном и Мед'аном, и засложив телом своим последнего. - "Этот мальчик слишком могуч для тебя! И у тебя недостаточно сил, чтобы овладеть им. Почему бы не отпустить девочку... и не попробовать овладеть мной вместо нее? Если, конечно, не боишься?" "Мерил! Нет!" - встрепенулся Мед'ан, но наставник наградил его гневным взглядом: "Тише, мальчишка! Я знаю, что делаю!"

"Ты предлагаешь мне вселиться в тебя", - ухмыльнулся Катра'натир. - "Думаешь, ты достаточно силен, чтобы подавить мою суть? Я, все-таки, Повелитель Ужаса!" "Был когда-то", - пренебрежительно произнес Мерил. - "Тебе понадобилось три тысячи лет, чтобы вновь проникнуть в Азерот... и вселиться в хрупкое тельце эльфийской девчонки. И даже это тело успешно противостояло твоей воле. Тебе недостает магии, чтобы воплотиться в собственном демоническом обличье... не говоря уж о том, чтобы бросить вызов иной тьме. Думаю, я подавлю тебя без особых усилий".

"Сейчас поглядим, чья воля сильнее", - прошипел демон и, оставив Валиру, переместил свою бессмертную сущность в тело неживого мага. Немедленно, глаза того полыхнули алым, на коже проступили магические символы.

"О, благословенное солнце!" - простонала Валира, глядя на Мерила с искренней благодарностью. - "Этот ужас пребывал во мне долгие месяцы! А теперь... это закончилось. Спасибо, Мерил! Ты спас меня!" "Твои доблестные действия спасли меня и Мед'ана", - улыбнулся Мерил, положив девушке руку на плечо. "Скорее, глупые и отчаянные, а не доблестные", - пробормотала Валира. - "Это... было ужасно. Как будто я пребыла на дне глубокой выгребной ямы. Мой тело... мой разум... мне не принадлежали. Я... должна была понять... что стала нечистой. Ты действительно сможешь... подчинить этого монстра своей воле?" "Как видишь", - промолвил Мерил. - "Катра'натир слаб, и его легко может подавить искусный маг... А ты придешь в себя. Ты юна. Я только прошу тебя обещать, что ты никому не расскажешь о случившемся здесь. Никому! Не хочу, чтобы каждый демон в Азероте искал меня, посчитав способность подавить Катра'натира за вызов. Или же, чтобы придти ему на помощь".

Понимая, что Мед'ан ждет не дождется встречи с матерью, Мерил произнес заклятие, перенесшее их во внутренний двор Терамора... Деревянные постройки крепости все еще пылали, и Валира объяснила изумленному Мед'ану, что повинна в том Плеть, которая как раз готовилась начать атаку, когда отправлялись они в Ан'кирадж.

Заметив вернувшихся Валиру и Мерила, а также сопровождавшего их юношу, Джайна и Эйгвинн приблизились... "Медив?" - выдохнула Эйгвинн, глаза ее округлились от изумления. Неужто ее сын... и Гарона?.. Может ли это оказаться правдой? Неужто Благой Свет даровал ей шанс на искупление?..

"Ты, должно быть, Мед'ан", - справившись с волнением, обратилась к юноше Эйгвинн. - "Я - Эйгвинн. Я полагаю, ты хочешь увидеть мать". "Отойдем на минутку, Эйгвинн", - поманил женщину в сторону Мерил.

Джайна Праудмур пригласила Мед'ана и Валиру следовать за ней, повела их в подземелье замка. Эйнвинн и Мерил держались позади, тихо переговариваясь. "Ты знал о том, кто отец Мед'ана?" - потребовала ответа Эйгвинн, и Мерил отрицательно покачал головой: "Узнал, лишь когда появился здесь. Он так похож на тебя!" "Он похож на Медива", - поправила Эйгвинн. - "И, как и мой сын, он - светоч могущества. Но как это возможно? Мед'ан - подросток, а Медив был убит почти тридцать лет назад". "Думаю, дело в смешанной крови", - развел руками Мерил. - "Человек... орк... и кто-то еще". "Ты сказал ему?" - поинтересовалась Эйнвинн. "Не было возможности", - покачал головой Мерил. - "И... он только что узнал о том, что Гарона - его мать. Думаю, пока хватит и одного потрясения".

Подойдя к дверям камеры, в которой содержалась Гарона, Джайна сообщила юноше, что мать его пребывает без сознания и в оковах, ибо так приказал король Вариан Ринн. Но когда распахнулась дверь, леди Терамора и ее спутники лицезрели лишь пустую камеру. "Она бежала!" - воскликнула Валира. "Невозможно!" - выдохнула Джайна. - "Она была в глубокой коме".

"Я знал, что вам ее не удержать!" - промолвил Мед'ан, не зная, гордиться ли ему матерью или же начинать вновь тревожиться за нее. - "Наверняка она вновь отправилась спасать меня. Мы должны последовать за ней немедля!" "Обсудим это утром", - молвила Джайна, взяв себя в руки. - "Этой ночью вам необходимо как следует отдохнуть".

Тем временем в пещере неподалеку от Терамора дренеи, похитивший Гарону, заклинанием вывел женщину из комы, и она немедленно набросилась на него. "Прекрати!" - отбивался тот от неистовой полуорчихи. - "Я не собираюсь причинять тебе вред. Я твой дядя, Мараад". "Дядя?! Ты обезумел?!" - воскликнула Гарона. - "Я же не дренеи!"

"Может, они тебе так говорили, но посмотри на себя", - промолвил Мараад. - "Неужто не видишь, что ты отличаешься от них?" Мыслями Гарона обратилась в прошлое, в мрачные дни становления Орды на далекому Дреноре. "Лицо не такое", - шептала она. - "И ноги... как копыта. Говорили, что я уродлива". "Жестокость повсюду", - мрачно констатировал Мараад. - "Орк Гул'дан принудил мою сестру лечь с одним из его воинов. И на свет появилась ты. Я искал тебя с тех самых пор, как узнал о твоем рождении". "Растили... в казармах", - всхлипывала Гарона, обхватив голову руками. - "Другие, здоровенные орки... ненавидели меня за то... что я была другой".

"Я также обнаружил, что Гал'дан наложил заклинания контроля на твой разум", - продолжал Мараад. - "И ты стала его убийцей". "Уродливая... отвратительная", - шептала Гарона. - "Чем-то походила... на человека. Гул'дан отправил меня к Медиву. К... остальным. Солгала... сказала, что я - наполовину человек. Я убила... короля Ллэйна". "По принуждению Гул'дана", - тихо заметил Мараад.

"Не важно", - взяв себя в руки и собравшись с мыслями, Гарона подняла взгляд на дренеи. - "Огр Чо'галл... наложил на меня заклятие принуждения. Если он прикажет... я снова стану убивать. Всех убивать. Может... и своего сына. Ты можешь развеять заклятие?" "Может, со временем, но..." - начал Мараад, но Гарона резко оборвала его: "Значит... единственный способ обрести свободу - убить Чо'галла... или умереть".

Этой ночью Эйгвинн и Мерил прогуливались по крепостной стене Терамора, тихонько переговариваясь. Мед'ан заснуть так и не смог, посему выскользнул из отведенной ему комнаты и, завидя наставника и советницу леди Праудмур, воззвал к ветру, велев тому донести до него сказанные слова.

"Смешение его кровей не пугает тебя?" - спрашивал Мерил. "Орки - личности", - отвечала Эйгвинн. - "Как и у всех остальных, у них есть свои сильные и слабые стороны. И шаманизм орков столь же действенен, как и наша магия. Его могущество все растет". "А могущество всегда значило для тебя много", - произнес Мерил. "Когда-то, да", - согласилась Эйгвинн. - "Оно было конечной целью. Глупо, конечно. А теперь сила моя исчезла... воздаяние за мои грехи!.. Я хочу, чтобы ты воспользовался своими силами и отыскал Гарону. Джайна обязана исполнить данное Вариану обещание и вновь посадить ее под замок. Я... должна знать, куда подевалась Гарона. И должна найти иное решение. Ведь Мед'ан не вынесет, если мать его казнят".

Мед'ан услышал все, что хотел, и опрометью бросился прочь. В душе вновь закипал гнев: стало быть, они хотят казнить его мать? Не бывать этому!..

Обуреваемая невеселыми думами, Валира направлялась к покоям Эйгвинн, дабы поговорить с нею о Гароне. Ведь теперь долг Валиры, присягнувшей на верность Вариану - отправиться вслед за беглянкой, и не стоит даже пытаться объяснить королю Штормвинда, что полуорчиха такая же жертва, как и те, кого она убивала...

Заглянув в комнату через полуоткрытую дверь, эльфийка лицезрела Эйгвинн и Джайну, ворожащую над хрустальным шаром. "Я нашла ее, Эйгвинн", - сообщила чародейка. - "Она в голове Ониксии". "Теперь, после гибели Ониксии и ее выводка, там действительно можно спрятаться", - задумчиво промолвила Эйгвинн. - "Кто додумается искать ее так?.."

Узнав таким образом все, что хотела, Валира устремилась прочь по коридору, собираясь оседлать гиппогрифа и немедленно направиться к логову. Но не ведала эльфийка, что за нею тенью следует Мед'ан, доселе не выпускавший Эйгвинн из виду; юноша был преисполнен решимости вот что бы то ни стало спасти свою мать.

Гарона вознамерилась немедленно отправиться в Ан'кирадж, о чем и сообщила Марааду. "Я ухожу, Мараад", - полуорчиха рывком поднялась на ноги, направилась к выходу из пещеры. - "Я собираясь вернуть сына. И каким-либо способом уничтожить Чо'галла!" "Я иду с тобой", - промолвил дренеи. - "Но... ты же говорила, что Джайна Праудмур собиралась отправить за Мед'аном эльфийку". "Даже если так, какие шансы и эльфийки выстоять против чернокнижника-огра?" - резонно возразила Гарона. - "Должно быть, я совсем обезумела, раз согласилась на это..."

Внимание женщины привлекла черная точка в небесах, стремительно увеличивающаяся в размерах. "Эльфийка здесь!" - прошипела она, разглядев фигурку Валиры верхом на гиппогрифе. - "Здесь! Вовсе она не ищет моего сына! Но зато у нее гиппогриф..." "Тогда иди!" - принял решение Мараад. - "Я отвлеку ее, а ты выскользнешь наружу!" "Не убивай ее, Мараад", - попросила Гарона, напряженно следя на приближающимся гиппогрифом. - "Путь смерти избран для меня".

Спешившись у входа в логово Ониксии, Валира подошла ко входу в пещеру и, приложив ладонь ко рту, закричала: "Гарона! Я знаю, что ты здесь. Я захожу. Нам нужно поговорить..." "Так говори!" - рявкнул неожиданно выросший перед эльфийкой дренеи, занося увенчанный кристаллом посох для удара. Валира отпрыгнула назад, метнула в противника кинжал, который тот отразил наручем.

Гарона же выскользнула из пещеры, метнулась к гиппогрифу и, оседлав его, поднялась в воздух. "Мама! Подожди!" - раздался окрик, и женщина обернулась, заметив подлетающего на грифоне Мед'ана. - "Ты здесь!" "Мед'ан! Ты свободен!" - с истовым облегчением выдохнула Гарона. - "Хвала предкам! Но как?.." "За мной пришли Валира и Мерил", - объяснил Мед'ан. - "Они сказал, что это ты отправила их мне на выручку... что ты рисковала своим разумом и сумела сказать им, где я нахожусь. Эйгвинн сказала, что твой поступок был одним из самых смелых, которые она видела за свою жизнь. А Валира пришла за тобой. Я последовал за ней и..."

"Мед'ан, сын мой..." - печально прервала юношу Гарона. - "Я должна лететь". "То есть... бежать?" - уточнил Мед'ан. - "Хорошо. Я с тобой. Мы можем..." "Нет! Ты должен остаться здесь!" - отрезала полуорчиха. - "На меня наложено страшное заклятие". "Я знаю", - кивнул Мед'ан. - "Чо'галлом. Но..." "Пока оно не снято, я представляю опасность для тебя", - продолжала Гарона. - "Потому-то я и оставила тебя с Мерилом. Я... слишком любила тебя, чтобы остаться с тобой".

"Но ты наблюдала за мной!" - воскликнул Мед'ан, расчувствовавшись. - "Я видел. Когда был маленьким. И..." "Я не могла заставить себя оставить тебя", - призналась Гарона. - "Но... полностью. И теперь - наконец-то - я знаю, как развеять заклятие, довлеющее надо мной". "Да?" - обрадовался Мед'ан. - "Тогда..." "Твой дядя в пещере", - прервала юношу Гарона.- "Он - палаин-дренеи". "Дренеи?" - поразился Мед'ан. - "Во мне и кровь дренеи?"

"Как и во мне, сын", - кивнула Гарона. - "Он все тебе объяснит. Он великий целитель. Жди меня с ним и Мерилом. Расскажи Джайне Праудмур все, что знаешь. Огр Чо'галл..." "Этот монстр!" - разъярился Мед'ан. - "Он замыслил что-то ужасное! Он..." "Если я потерплю удачу, им... может понадобиться остановить его", - продолжала Гарона, не обратив внимания на восклицание сына. - "Тебе нужно спасти эльфийку. Она внизу, в пещере, сражается с твоим дядей. Он не знает, что она - друг!"

Пожелав друг другу удачи, мать и сын расстались; Гарона направила гиппогрифа на юг, к пескам Силитуса, Мед'ан же приказал грифону снижаться. Ступив в логово Ониксии и узрев сошедшихся в поединке Валиру и Мараада, юноша, не мудрствуя лукаво, воззвал к стихии ветра, и порыв оного отбросил противников друг от друга.

Страсти поутихли, когда Мед'ан назвал свое имя, и Мараад признал в нем своего внучатого племянника. Юноша сообщил Валире о том, что Гарона покинула это место... и в это мгновение шепот К'туна обрушился на него с новой силой. Мед'ан пал на колени, обхватив руками голову, будто таким образом мог оградить себя от слов, обещающих смерть и забвение.

"Мед'ан! Что случилось?" - встревожился паладин. "Он вернулся!" - всхлипнул юноша. - "Голос... шепчет в моей голове..." "Закрой глаза", - велел Мараад. - "Я попробую помочь тебе. Дыши глубоко, так нужно. А теперь спокойно расскажи мне, когда это началось..."

Вариан Ринн и принц Андуин провожали Экспедицию Доблести - воинство Альянса, отплывающее от пристани Штормвинда к берегам Нордскола с вечерним приливом.

"Тебе, как никому другому доверяю я создание оплота у Ангратара, мой друг", - обратился Вариан к Болвару Фордрэгону, поставленному набольшим над контингентом Альянса. "В тени Ледяной Короны!" - усмехнулся тот. - "Тем самым мы утрем нос Королю Мертвых, Вариан, и отплатим ему за то, что он осмелился наслать некрополь на Штормвинд!"

Андуин подбежал к Болвару, сжал его большие ладони своими ручонками. "Я буду скучать по тебе, Болвар!" - признался юный принц. - "Будь осторожен!" "Постараюсь!" - улыбнулся юному наследнику лорд Фордрэгон, отвечая на рукопожатие.

Следующим у командующему Экспедицией Доблести приблизился Вариан, обнял за плечи. "Я вижу в тебе брата куда более близкого, нежели даже единокровного!" - признался король Штормвинда. - "Береги себя! Ты нужен Штормвинду!"

Кивнув, Болвар тепло попрощался со своим королем и юным принцем, после чего взошел на борт корабля. Вариан и Андуин еще долго стояли на пристани, наблюдая за тем, как суда отчаливают от причалов. "Хотел бы я, чтобы Болвар остался", - вздохнул Андуин. - "Хотел бы, чтобы не стало врагов и сражений. Но ты, наверное, считаешь по-другому, отец? Ты жалеешь, что не отправляешься вместе с Болваром. Ты любишь сражаться. Отец... это плохо, что мне это любви не доставляет?" "Ты смелый парень, Андуин", - отвечал Вариан. - "И когда придет час сражаться, ты будешь держаться доблестно и с честью. Этого достаточно".

Обняв сына за плечи, Вариан повел его обратно в замок. "Я не жажду войны, как некоторые", - объяснял король по пути. - "Но... это правда, что в разгар битвы я чувствую себя живым. Может, это со мной что не так... хоть это и неплохо, учитывая, в какое время мы живем. Грядет великая и страшная война. Когда мы одержим победу и Король Мертвых будет повержен, будем надеяться, придет твое время - время мира и восстановления. И когда настанет сей день, ты станешь более велик, нежели я".

Паладин направил поток исцеляющего Благого Света на Мед'ана, врачуя тело его и разум. "Говоришь, ты стал слышать шепот после того, как Чо'галл бросил тебя на мертвое тело Старого Бога К'туна?" - уточнил Мараад. "Да", - кивнул юноша. - "Голос был подобен... гонгу, звон которого эхом отдается у меня в голове. А сейчас он затих. Я чувствую... Спасибо!" "Боюсь, тобой заинтересовалось нечто весьма зловещее", - с тревогой промолвил Мараад. - "Нам нужно обсудить это с Джайной Праудмур. Нам с Валирой понадобятся средства передвижения. Гарона забрала гиппогрифа Валиры".

Мед'ан вызвался переместить всех присутствующих в Терамор, умолчав о том, что доселе не пытался применить заклинание телепортации сразу к троим, и за конечный результат ручаться не мог. "Мараад, когда мы доберемся туда, как думаешь, смогу я начать изучать твою магию?" - полюбопытствовал юноша, плетя заклинание. - "Я никогда не видел подобной волшбы... но с радостью научился бы ей". "Искусство направлять Благой Свет требует долгих лет обучения", - отвечал паладин. - "Но если ты пожелаешь следовать этим путем, я обучу тебя всему, чему смогу".

...Джайна, Мерил и Эйгвинн бросились к означившейся на крепостном дворе Терамора троице, немного опешив при виде дренеи. "Я - воздаятель Мараад", - представился тот. - "Это я освободил Гарону". "Ты?!" - поразилась Джайна. - "Тогда назови хоть одну причину, но которой я немедля не прикажу своим воинам взять тебя под стражу?"

"Потому что мне претит мысль о бессмысленном кровопролитии", - отвечал дренеи. - "Гарона - моя племянница... полуорк, полудренеи. Я много лет искал ее, а недавно на меня снизошло видение, приведшее меня сюда. Мне открылось, что Гарона сыграет важную роль в спасении Азерота... что действия ее помогут отвратить грядущую катастрофу. Возможно, это как-то связано с Чо'галлом". "Похоже, каждой из нас знает лишь часть вершащегося", - заключила Джайна. - "Пришло время всем нам поделиться сведениями и решить, что же делать дальше".

"Я слышал разговор Чо'галла с остальными", - говорил Мед'ан, когда пятеро разместились за круглым столом в библиотеке Терамора. - "Он - часть некоего "Сумеречного молота. Он стоял за нападением на Терамор. И он замышляет нечто, что принесет Азероту куда большие беды".

"Я исцелил Гарону, как смог, основываясь на том, что начала Джайна", - взял слово Мараад. - "Гарона вспомнила о пророчестве касательно Мед'ана и о том, что он важен для достижения целей Чо'галла. Потому его и похитили". "Мед'ана преследует какое-то зло", - продолжила Валира. - "В Ан'кирадже и, возможно, за его пределами. - "Не демон... что-то древнее, более страшное. Мы видели, как магия его преобразила Чо'галла. Чо'галл хочет получить контроль над Мед'аном". "И Гароне предстоит сыграть в этом какую-то роль", - заключил Мараад. - "Я уверен в этом".

"Вопрос в том, что же нам делать сейчас?" - обвел взглядом присутствующих Мерил. - "Армии Азерота сосредоточились на Нордсколе и Плети. И в любом случае, быть может, эту угрозу армии и не устранят. Здесь может понадобиться магическое вмешательство. Три тысячи лет назад, когда мирянам Азерота угрожало влияние демонов, группа даларанских магов тайно образовала Совет Тирисфаля для противодействия им".

"Совет создал воителя, названного Хранителем, как средоточие своего совокупного могущества", - продолжила Джайна. - "Мерил был одним из изначальных членов Совета. А Эйгвинн была Хранительницей". "Из-за гордыни моей Совет прекратил свое существование", - признала Эйгвинн. - "Но пришел час все начать сначала. Нам нужно создать новый Совет!"

"И вскоре я открою Мед'ану всю правду о его отце", - мысленно добавила она.

Под покровом ночной тьмы Гарона проникла в Ан'Кирадж, устремилась к площади у храм, на которой пред собравшимися культистами Сумеречного Молота бесновался Чо'галл.

"Будь проклят мальчишка!" - ревел преображенный огр. - "В пророчестве говорится, что он обладает невероятным могуществом... и это оказалось так. Даже я, Чо'галл - избранный нашего господина - не сумел удержать его! Пророчество утверждает, что он освободил нашего господина... или уничтожит его! Но мальчишка оказался упрям и не пожелал служить мне! Не пожелал служит нашему господину! Он не оставил нам иного выбора! Наш господин шевелится... мечется... зашевелились и те, коими он будет повелевать! Я чувствую, как могущество их растет! Я слышу его глас!"

Шепот К'туна с новой силой зазвенел в разуме Чо'галла, обещая хаос, забвение, разрушение, требуя привести ему мальчишку, столь могущественного и столь непокорного. "Приведите мне мальчишку!" - приказал огр внимавшим ему. - "Приведите мне Мед'ана! Ибо я слышу приказы нашего господина и передаю вам его волю! Даже сейчас он взывает к тому, о котором говорит пророчество... обращая мальчишку в полезный инструмент, который послужит нашему господину... как и все мы!"

Потрясенные, культисты Сумеречного Молота с ужасом и благоговением взирали на преображенного могуществом Старого Бога Чо'галла. По упорным слухом, огр погиб на Изломанных Островах в час Второй Войны, и тот факт, что сейчас он стоит перед ними, лишний раз напоминает о благословении К'туна... быть может, даже о бессмертии, дарованном двуглавому чернокнижнику.

"Господин говорит мне, что час нашей окончательной победы неотвратимо приближается!" - ревел Чо'галл. - "Отправляйтесь в Терамор! Верните мне мальчишку! Верите мне Избранного!" "Но, Чо'галл..." - неуверенно начал один из культистов, эльф-Отрекшийся. - "Они разбили отряд Стасии! Они повернули вспять некрополь Короля Мертвых! Как же мы сможем..." "Не смей сомневаться!" - вскричал Чо'галл, и темная магия его обрушилась на дерзкого. - "Силы Короля Мертвых слишком несущественны в сравнении с могуществом моего господина!"

Наблюдая на наглядным проявление оного, схоронившаяся неподалеку Гарона покачала головой. Пусть миссия ее и кажется неосуществимой, но она должна изыскать способ освободиться от заклятия принуждения, наложенного на нее этим монстром... и найти способ защитить от него сына!

На рассвете следующего дня воздаятель Мараад, как и обещал, приступил к обучению Мед'ана могуществу Благого Света. На крепостной стене присоединилась к ним и Валира.

"Свет наполняет все сущее", - говорил Мараад внучатому племяннику. - "Сияет буквально во всем. - "Священнослужитель или паладин должны посредством медитации отрешиться от мирского, дабы стать проводниками Света. Тогда они смогут направлять его как благую силу - для исцеления или же для уничтожения зла. Свет чуток у эмоциям..."

Внезапно Мед'ан схватился руками за голову, пал на колени. "Снова он..." - простонал юноша. - "В моей голове..." Шепот К'туна, казалась, становился все сильнее, все повелительнее; Старый Бог был весьма недоволен тем, что лишился любимой игрушки, столь ему необходимой. "Шепот снова атакует его Мараад", - с тревогой выпалила Валира. - "Сделай же что-нибудь!"

"Сперва, Валира, посмотрим, что он сам сможет для себя сделать", - отвечал дренеи, не двигаясь с места, и обратился к Мед'ану: "Дыши глубоко, Мед'ан. Не позволяй страху овладеть тобой, ты можешь подчинить его. Это голос Старых. Но помни, что Свет наполняет все сущее и поможет тебе, если ты возьмешь себя в руки и попросишь его об этом".

С превеликим трудом Мед'ан оторвал руки от ушей, затуманенный взгляд его чуть прояснился. "А теперь обратись к Благому Свету и позволь ему объять и защитить тебя", - промолвил Мараад, и спустя несколько мгновений тело Мед'ана объяло сияние Света.

"Так... немного... лучше..." - прохрипел юноша, и дренеи, улыбнувшись, возложил руки, сиявшие могуществом Света, ему на плечи. "Я добавлю свои силы к твоим", - произнес воздаятель, и Мед'ан, тряхнув головой, поднялся на ноги, улыбнулся в ответ. - "Прекрасно! Это было прекрасным началом. Куда лучшим, чем я наблюдал ранее с иными неофитами. Ты восприимчив к Свету". "Это немного похоже на шаманизм..." - попытался объяснить Мед'ан.- "Но... другое. Оно окутывает тебя... как теплое одеяло". "Позже ты сможешь попробовать вновь", - обещал Мараад воспрявшему духом юноше. - "Контроль над могуществом Света требует отдачи сил и практики. А теперь тебе не помешает отдохнуть".

Не ведал Мед'ан, что из окна замковой башни за ним пристально наблюдает Эйгвинн. "Сложно представить, что этот мальчик, Мед'ан, мой внук!" - улыбалась она собственным мыслям. - "Как возможно, что после всего вреда, который я причинила, я обрела подобное благословение?.. Должна ли я открыть ему, кто его отец... и кем он приходится мне? Пойдут ли эти знания во благо для него? Ведь моя гордыня стоила моему сыну жизни и обрушила бедствия на Азерот. Если только... Но нет! Не помню за собой подобной неуверенности. Мед'ан слишком важен! Я не могу позволить, чтобы мои эгоистичные желания омрачили его будущее".

Размышления Эйгвинн прервали ступившие в чертог Джайна и Мерил. "Пробуждается некое зло, Джайна..." - обратилась к чародейке Эйнвинн, - "и цель его - сын Гароны. Если действительно существует пророчество, касающееся его, не помешает узнать, о чем в нем говорится. Ровно как узнать и о силах, противостоящих ему". "Мы согласны с этим, Эйгвинн", - кивнула Джайна, - "ровно как и с необходимостью воссоздать Совет Тирисфаля".

"Мы с Эйгвинн знаем ритуал", - произнес Мерил, бросив взгляд на бывшую Хранительницу, - "который был создан более трех тысячелетий назад для противостояния Пылающему Легиону. Сильнейшие маги Даларана вливали свои силы в Хранителя. Первым демоном, с которым сразился и которого изгнал наш первый Хранитель, Алоди, был Повелитель Ужаса Катра'натир".

"Но сейчас Даларан ведет сражение против Короля Мертвых", - вздохнула Джайна. - "К тому же возникла... проблема с синим драконом-аспектом, Малигосом Ткущим Заклятия. Что бы тот не замыслил, наши маги уже ощутили, что силы их уменьшились". "Верно", - кивнул Мерил. - "Я практически полностью лишился сил после телепортации в Ан'Кирадж. А после атаки Чо'галла восстанавливал их слишком долго. Пока Даларан не разрешит эту проблему, она будет затрагивать всех без исключения магов".

"Но не тех, кто практикует природную и божественную волшбу", - молвила Эйгвинн. - "Если мы надеемся на успех, то должны создать совершенно иной Совет, в который будут входить те, кто использует магические силы различной природы. Нам необходим шаман и друид, священнослужитель и паладин..." "Ты всегда сокрушала установленные устои..." - процедил Мерил, но Джайна поддержала идею Эйгвинн.

"Она права, Мерил", - молвила леди Праудмур. - "И, поскольку лучшие герои Азерота противостоят Королю Мертвых, мы должны включить в Совет не только магов. А предложу Марааду присоединиться к Совету. И попрошу его отправиться на Внешние Земли и пригласить Хадгара, ведь тот весьма тесно связан с последователями божественной магии. Отличным кандидатом стал бы друид Бролл, но сейчас в Дарнассусе свои беды и я сомневаюсь, что они отпустят его. Конечно же, я передам предложение и Траллу..."

"В Железной Кузне проживает весьма могущественный Верховный жрец, Рохан", - задумчиво произнес Мерил. - "Он знаком мне. Он будет хорошим выбором". "Ты отправишься туда, чтобы попросить его присоединиться к нам?" - поинтересовалась Эйнвинн, и Мерил кивнул: "Да. Будет здорово вновь его повидать".

"Интересно, жив ли еще старина Тункер Эксельджинк?" - улыбнулась Эйгвинн собственным мыслям. "Эксельджинк?" - удивилась Джайна. - "Неужто гном?" "Гениальный, могущественный, изобретательный", - охарактеризовала Эйгвинн своего кандидата. - "Сейчас он, верно, весьма стар". "Тункер погиб, сражаясь с троггами в Гномрегане", - скорбно покачал головой Мерил, - "но его сын Кранк живет в Каз Модане. Отправившись к Рохану, я могу разыскать и его. Кранк еще более эксцентричен, нежели старик Тункер... агрессивен и вздорен для гнома. Возможно, сказывается влияние дворфов. Но он столь же гениален и могущественен, как и его отец. Самым сложным будет оторвать его от экспериментов".

"Прекрасно!" - воскликнула Джайна, выслушав предложения по составу нового Совета Тирисфаля, и, воздев посох, начала творить заклятие телепортации. - "Стало быть, я отправляюсь на Бритвенный Холм, чтобы встретиться с Траллом. Быть может, буду отсутствовать несколько часов, ему понадобится время, чтобы добраться туда".

Элитные воины Сумеречного Молота, повинуясь приказу Чо'галла, верхом на нетопырях устремились к Терамору, чтобы исполнить волю великого К'туна. "Не сомневайтесь в победе!" - ревел им вслед Чо'галл, оставшийся в одиночестве на площади Ан'Кираджа. - "Наш господин велел мне воззвать к тому, кто поможет нам! Отправляйтесь за мальчишкой! Могущество нашего господина расчистит вам путь!.. Волею нашего господина... я обращаюсь к тебе... восстань!.."

Последние слова Чо'галла прозвучали в разуме гигантской сущности, и та медленно двинулась по дну морскому в направлении обреченного Терамора...

Джайна материализовалась на Бритвенном Холме, с удивлением отметив, что Тралл уже дожидается ее. "Я как раз находился в шахтах Бритвенного Холма, общаясь с нашими рудокопами", - объяснил военный вождь Орды. - "Наш флот готовится к отправке Нордскол. Зачем ты позвала меня?"

"Боюсь, у нас новая беда", - вздохнула Джайна. - "Ты слышал о Чо'галле?" "Об огре?" - удивился Тралл. - "А разве он не погиб в гробнице Саргераса?" "Увы, это был ничем не подтвержденный слух..." - молвила чародейка. - "К несчастью, в настоящее время он возглавляет культ Сумеречного Молота. Именно его миньоны атаковали нас во время недавних переговоров. Чо'галл обрел ужасающую силу, но, похоже, мы нашли способ справиться с ним. Давным-давно маги Азерота образовали Совет..."

Джайна Праудмур поведала Траллу историю Совета Тирисфаля, ровно как и планы по воссозданию оного. "Стало быть, вы хотите включить в Совет владеющих природной и божественной магией", - задумчиво кивнул военный вождь, напряженно размышляя, - "наряду с тайной?.. Идея хороша. Хотел бы я присоединиться к вам, но я собираюсь отправиться на войну. Может, вместо меня пригласите Рехгара? Он сейчас здесь, в шахтах. Если он согласится, ты можешь сразу же телепортировать его в Терамор. И как насчет архидруида-таурена, Хамуула Рунного Тотема?"

"Я могу попросить Валиру поговорить с ним", - согласилась Джайна. "Рехгар давно знает Хамуула", - произнес Тралл. - "Возможно, тебе стоит отправить к нему их обоих".

Тем временем к вышедшим на причал Мерилу и Эйгвинн присоединились Мед'ан, Мараад и Валира, которым чародей сообщил о потенциальных кандидатах в новый Совет Тирисфаля.

"Несмотря на чрезвычайную важность нашей миссии, я буду рад вновь увидеть Железную Кузню", - улыбнулся Мерил. "Железная Кузня - это хорошо, Мерил", - вздохнул Мед'ан. - "Но Мараад отправляется на Внешние Земли. Хотел бы я там побывать. Я никогда не видел Внешних Земель". "Будь у нас побольше времени, я бы взял тебя с собой, племянник", - молвил дренеи. - "Но мы не на прогулке и любоваться достопримечательностями времени нет. Оставайся здесь и продолжай практиковаться в медитации. Когда это закончится..." "Я практиковался, Мерил", - с неожиданным раздражением заявил Мед'ан. - "Изучение божественной магии весьма плодотворно. Одно лишь исцеление..."

Он осекся, ибо шепот Старого Бога с новой силой зазвучал в разуме юноши. На этот раз Мед'ан не растерялся, призвал Свет, моля тот защитить его, оградить от злых сил. Невольно взгляд Мед'ана обратился к морю... и к гигантскому монстру, восстающему из него.

"Что это?!" - воскликнула Валира, глаза которой округлились от ужаса и изумления, благо щупальца и костяные наросты твари напомнили ей преображенного Чо'галла. "Должно быть, это Безликий", - произнес Мерил. - "Они весьма редки, даже я доселе не встречал ни одного". "И за это должен благодарить Свет!" - отрезала Эйнвинн. - "Эти твари огромны... их воистину невозможно остановить! Но... почему один из них здесь?" "О, Эйгвинн, ты еще спрашиваешь..." - невесело усмехнулся Мерил, бросив красноречивый взгляд на Мед'ана.

Он попробовал атаковать Безликого огненным заклинанием, но то разозлило монстра пуще прежнего. В атаку бросились Валира и Мараад, причем последний посоветовал Эйгвинн немедленно увести Мед'ана за пределы крепостных стен, ведь мальчишка пытается отрешиться от шепота Старого Бога, и сражаться не в силах.

"Безликий может сокрушить замковые стены так же легко, как сокрушил пирс", - пробормотала Эйгвинн, потянув за руку коленопреклоненного Мед'ана. - "Лишь смерть остановит его. Как же я ненавижу собственную слабость! В былые дни я бы возглавила противостояние этому чудовищу! А теперь могу лишь прятаться за чужими спинами!" Услышав ее горькие речи, Валира обернулась, метнула один из орочьих кинжалов, вонзившийся у ног Эйгвинн. "Эйгвинн, возьми его!" - бросила Валира, уклонившись от хлестнувшего землю щупальца. - "Знаю, к этому оружию ты не привыкла, но это лучше, чем ничего. Может тебе пригодиться".

Эйгвинн схватила кинжал, полоснула подступающего Безликого... но взгляд, брошенный на небо, подсказал ей, что эта тварь - не единственный их противник, благо к крепости приближались нетопыри, и у наездников их намерения вполне очевидные. Мед'ан еще крепче сжал руками голову, взывая к могуществу Света, ибо коварный шепот звучал все громче, лишая способности мыслить вовсе.

"Чо'галл атакует с трех направлений!" - крикнула соратникам Эйгвинн, заметив муки юноши. - "Шепот, монстр и его миньоны. Должно быть, он весьма страшится Мед'ана!" Мерил наказал остальным заняться подоспевшими миньонами, в то время как сам он схватится с Безликим. Однако огненные потоки, творимые им, лишь слегка опаляли монстра, о чем Эйгвинн не преминула заметить.

"Просто я ослаблен из-за тех же проблем, что и остальные маги сего мира", - проворчал Мерил, но Эйгвинн недоверчиво покачала головой. Нет, Мерил слишком могущественен, чтобы одно лишь это его столь ослабило. Должно быть, что-то еще...

"А она права, знаешь ли", - прозвучал в разуме Мерила издевательский смешок Катра'натира. - "Ты бездумно потратил магические силы, чтобы подавить мою сущность, в то время как я теряю свои, противостоя тебе. Зачем же нам так растрачивать силы? Почему бы не объединиться? Позволь мне помочь тебе в сражении с этим монстром... ведь демоническая магия столь могущественна... а мы рядом с морем. Она потребует незначительной жертвы - рыбку или две, несколько стеблей водорослей - и магия претворится в жизнь. Что значит эти жалкие жизни в сравнении с мальчишкой?"

"Что ж, хорошо, Катра'натир", - прошептал Мерил. - "От этого зависит твое выживание, ровно как и наше! Но я сохраню контроль над тобой!" "Конечно, маг", - прошипел демон, и немедленно присовокупил свои магические силы к могуществу Мерила. Следующий огненный поток причинил наступающему Безликому куда больший ущерб, и Катра'натир не преминул заметить: "Видишь, сколь сильны мы, объединившись?" "Замолчи, демон! И сражайся!" - рявкнул Мерил, без устали творя заклятия. С Катра'натиром он разберется потом, сейчас главное - уничтожить это чудовищное порождение К'туна.

Неожиданно Мед'ан воспрял, окинул удивленным взором картину развернувшегося яростного сражения. "Клянусь Благим Светом, я знаю!" - выдохнул он, поднимаясь на ноги. - "Я знаю, кто наслал этого монстра! И я знаю, как одолеть его!"

На глазах возникших на парапете замка Джайны и Рехгара фигуру Мед'ана объяло ослепительное сияние. "Духи огня... даруйте мне свою помочь!" - выкрикнул юноша, воздевая правую руку над головой. - "Обрушьте ярость молний на Безликого! Да уничтожит гнев небес древнее зло!"

Молнии разорвали безоблачные небеса, разбили панцирь Безликого... Тварь грузно осела в прибрежные воды и больше не шевелилась. "Здесь достаточно мяса на целый год для жителей Терамора", - ухмыльнулся Рехгар, и Джайна, еще не отошедшая от шока, потрясено кивнула: "И уже прожарено".

"Веселая жизнь у тебя здесь, в Тераморе", - продолжал Рехгар, внимательно наблюдая за жаркой схваткой, кипящей у пирса. - "Надо мне почаще заходить сюда". "Монстр - неужто это и впрямь Безликий? - мертв", - констатировала Джайна. - "Но остаются иные противники. Ты видел, что сделал мальчик?" "Сложно проглядеть", - хмыкнул Рехгар, неотрывно следя за юношей, ввязавшимся в бой с воинами Сумеречного Молота. - "Он тот, о котором ты говорила... сын Гароны? Я почти не заметил его в час сражения на переговорах. Он юн, и все же... Тайная магия и шаманизм... объединены воедино в этом могущественном магическом разряде. Но как?.." "Я... пока не знаю", - призналась Джайна. - "Я думаю... его способности могут быть уникальны".

Тем временем оставшиеся на пирсе герои расправились с последними из культистов; Мед'ан немедленно бросился к Валире, которой клинок противника рассек живот, и, склонившись над эльфийкой, обратился как к Благому Свету, так и к духам земли, моля их исцелить плоть девушки и вернуть ей силы.

"Мерил, ты поместил в себя демона Валиры!" - бросилась Эйгвинн к чародею, который, казалось, еле держался на ногах от усталости. - "Я должна была понять это раньше, но эти бесконечные сражения... Хотя кого я пытаюсь обмануть? Я наблюдала лишь за мальчиком. Но почему?.." "Демон Валиры..." - тяжело дыша, прохрипел Мерил. - "Мой демон... То, что осталось от Катра'натира... Повелителя Ужаса, которого Совет изгнал две тысячи лет назад. Он... угрожал Мед'ану. Я сделал то, что должен был сделать. И я могу воспользоваться его силой, Эйгвинн!" "Спроси самого себя Мерил, и честно ответь на вопрос", - с горечью молвила Эйгвинн, глядя в глаза неживому магу, - "действительно ли ты используешь Катра'натира... или же он использует тебя?"

Взгляды Эйгвинн и Мерила обратились к Валире, которая поднялась на ноги, с удивлением отметив, что рана на теле затянулась бесследно. "Ты это видел?" - пораженно выдохнула Эйгвинн, и Мерил кивнул: "Он не понимает, что делает. Он использует магию таким образом, как никто доселе не мог и помыслить". "И он не понимает, какие чудеса творит!" - согласилась с чародеем Эйгвинн.

С парапета спустились Рехгар и Джайна, и Мед'ан обратился к соратникам, молвив: "Свет явил мне кое-что о... сущности, которая преследует меня. Она стара... стара как мир". "Древний, что отдает приказы Безликим? Это может быть лишь Старый Бог!.." - произнес Мерил. - "Одного из них ты уже встречал, Мед'ан. Это его труп пребывал в Ан'Кирадже".

Исполненные ярости слова К'туна зазвучали в сознании преображенного огра, причиняя ему невероятную боль, разрывая разум на части. "Ты разочаровал меня..." - вещал Старый Бог. - "Подвел меня... Ты ничтожен... Ты заслужил агонию... Ибо оказался... жалким..."

"Боль!" - зарычала одна из голов Чо'галла. - "Я и не думал, что подобная агония существует. Вот так... господин награждает своего величайшего слугу! Мы недостойны..." "И все же я слышу твой голос и буду твоим инструментом!" - с жаром вскричала вторая. - "И я воздаю хвалу тебе!"

Гарона, схоронившись в тенях, наблюдала за беснующимся на площади пред храмом огром. Похоже, замысел того успехом не увенчался. "Мальчишка одержал верх над Безликим!" - ревел Чо'галл. - "Он думает, что сумел бежать! Но он будет служить тебе, господин - живой или мертвый! Если он не пожелает служить по собственной воле, то станет моим приношением великому властелину! Если подойти к делу обстоятельно, его смерть приведет к высвобождению энергии, которая разобьет оковы нашего господина... так же верно, как если бы мальчишка высвободил эту силу сам! И наш господин ввергнет Азерот в пучину хаоса... и древние слова пророчества исполнятся".

Слушая рев Чо'галла, Гарона поклялась, что найдет способ прикончить исполина до того, как тот получить возможность убить ее сына.

Продолжая наблюдать за Мед'аном и Валирой, ведущими тихую беседу, Мерил, Эйгвинн и Мараад отошли в сторону, чтобы обсудить ситуацию, в которой оказался юноша. "Мы не можем рисковать Мед'аном", - молвил Мерил. - "Мы должны увести его куда-то за пределы воздействия Старого Бога". "Я отправляюсь на Внешние Земли", - напомнил Мараад. - "Он говорил, что не прочь пойти со мной. Я скажу, что передумал, и позволю ему..." Дождавшись одобрительных кивков Мерила и Эйгвинн, дренеи устремился по направлению к Мед'ану, и вскоре юноша ликующе вопил, столь обрадовало его предложение Мараада.

"Эйгвинн, когда же ты скажешь ему?.." - поинтересовался Мерил. Ему не нужно было уточнять, что именно, Эйгвинн и так прекрасно поняла. "То, что его отец - мой сын, Медив?" - уточнила она. - "Никогда. Я так решила. Никто не должен узнать об этом. Даже Мед'ан. Особенно Мед'ан. Его начнут чураться все те, кто узнает об этом. Его жизнь обратится в ад... его ярчайший потенциал угаснет".

"С его отцовством и так достаточно загадок", - возразил Мерил. - "Он достаточно взрослый... и сильный... чтобы услышать правду. Он должен узнать ее. Если ты сама не скажешь ему, Эйгвинн, это сделаю я". "Ты не посмеешь!" - прошипела Эйгвинн. - "Ибо я сохраню твою тайну лишь до тех пор, пока ты хранишь мою".

Этой ночью Мед'ан долго ворочался в кровати, не в силах уснуть, ибо пребывал в чрезвычайной возбуждении из-за перспективы уже через несколько часов отправиться на Внешние Земли.

Неожиданно в чертоге материализовался образ мужчины, сжимавшего в руке посох; недобрый взгляд его буравил Мед'ана, проникая, казалось, в самую душу. "Кто ты?" - выдохнул юноша, рывком сев на кровати.

"Я - Медив Проклятый", - представился незнакомец. - "И я - твой отец. Хочешь узнать больше? Тогда, сын мой, приди ко мне в башню Каражан, и я объясню тебе все!"

Наутро Мед'ан был необычайно молчалив и подавлен, и это заметили все, вышедшие проводить юношу и дренеи в их путешествие на Внешние Земли. "Что случилось, Мед'ан?" - допытывался Мерил. - "Тебя тревожит предстоящее странствие?" "Нет, Мерил... со мной все в порядке", - покачал головой Мед'ан. - "Я... хочу отправиться с Мараадом. Просто... мне приснился кошмар".

"Неудивительно, сынок, учитывая то, что напало на нас вчера", - произнес чародей и порывисто обнял своего воспитанника, к вящему удовольствию Катра'натира, ощутившего переполняющие юношу магические энергии. Немедленно отстранившись, Мерил произнес: "А теперь вам пора в путь!"

Верхом на грифонах Мед'ан и Мараад отправились на восток, за Великое Море, а Рехгар, Валира, Джайна, Мерил и Эйгвинн долго глядели им вслед. "Вскоре всем нам предстоит покинуть эту крепость", - вздохнула Кровавая эльфийка. "И - если повезет - вернемся назад с членами нового Совета", - молвила Джайна. "Я уповаю на то, что долгое путешествие убережет мальчугана от тех, кто стремится причинить ему вред", - тихо прошептала Эйгвинн, неотрывно следя глазами за двумя точками, исчезающими за горизонтом.

Два дня спустя грифоны парили над Выжженными Землями, приближаясь к Темному Порталу. Упорное молчание юноши чрезвычайно тяготило паладина. "Мерил был прав, Мед'ан", - решился заговорить он. - "Ты на удивление неразговорчив. Неужто Старый возобновил попытки подчинить разум твой и волю?"

"Нет, Мараад", - покачал головой Мед'ан. - "Приемы, которым ты научил меня, заставили его замолчать". Все помыслы его пребывали с Медивом, и видением, ниспосланным тем. Мед'ан не знал, ведает ли Мерил о том, кто является отцом его воспитанника... Нет, навряд ли.

"Вон там башня Каражан", - неожиданно произнес Мараад, указав на черный шпиль в некотором отдалении. - "Там проживал чародей Медив, который открыл Темный Портал. А впереди и он сам!" И, действительно, на безжизненной равнине возвышались каменные колонны, и рифт, обрамленным им, связывал Азерот с далекими Внешними Землями. Но слова Мараада повергли Мед'ана в его большее смятение. "Я - сын монстра, открывшего Темный Портал и принесшего гибель всем народам Азерота и Дренора!" - бурлил его разум. - "В видении мой отец - Медив - сказал мне идти в Каражан. Он... зовет меня! Но Каражан - последнее место, куда я отправлюсь в этой жизни! К тому же, не могу дождаться, когда мы пролетим в этот портал, возникновением своим повлекшим столько смертей, и окажемся на Внешних Землях!"

Оторвав взгляд от зловещего Каражана, Мед'ан направил грифона в изумрудный рифт...

Верховный жрец Рохан лично встретил Мерила, заклинанием перенесшегося из Терамора в Железную Кузню. "Джайна Праудмур сказала, что рассчитывает на мою помощь, но не больше", - пожаловался дворф, испытывающее глядя на чародея. "Повсюду вражеские лазутчики, Рохан", - вздохнул тот. - "Ты слышал о культе Сумеречного Молота, возглавляемом огром Чо'галлом?" "Не припомню", - покачал головой Рохан. - "А что?" "Давай-ка пройдемся", - предложил Мерил. - "Мне о многом нужно тебе рассказать..."

Друзья покинули чертоги Железной Кузни, ступили на заснеженные горные склоны, где Мерил поведал Рохану о событиях последних дней. "...И ты хочешь, чтобы я присоединился к новому тайному Совету", - заключил Верховный жрец, выслушав рассказ чародея. "Большинство воинов и чародеев сего мира противостоят Королю Мертвых", - отвечал тот, - "и сотворение нового Стража может быть единственным способом остановить возрождение Старого". "Да, здесь есть своя логика", - кивнул Рохан, - "но... ты уверен, что хочешь призвать и Кранка Эксельджинка? Он слишком увлечен технологией, чрезмерно даже для гнома". "Кранк безумен, но могуч", - возразил Мерил. - "И пока что умудрился не взорвать себя. Пойдем-ка в Город Механиков и посмотрим, что он скажет".

Мерил и Рохан направились в вотчину гномов, где те без устали трудились над бесчисленными изобретениями. "Любопытно, что культ Сумеречного Молота базируется в Ан'Кирадже", - говорил Верховный жрец по пути. - "Один из братьев короля Магни, Бранн Бронзобородый, обнаружил основание Атьеша, посоха Медива, но каким-то образом умудрился потерять его в Ан'Кирадже". "Могущественный артефакт", - задумчиво произнес Мерил. - "Нет, я не знал. Это интересно".

...Кранк с энтузиазмом воспринял идею нового Совета Тирисфаля, и немедленно принялся рассказывать об изобретенных им генераторах, которые помогут наполнить магическими потоками различной природы Стража. Рохан вздохнул: наверняка корабль, на котором они с Кранком отправятся в Терамор, будет завален багажом безумного - или чрезмерно увлеченного? - изобретателя. Распрощавшись с Верховным жрецом, Мерил произнес заклинание телепортации...

Миновав Темный Портал, грифоны оказались во Внешних Землях, по мнению Мед'ана - ирреальных и фантастических в сравнении с его родным миром. "Это то, что осталось от Дренора?" - уточнил юноша, вертя головой по сторонам. "Да, осколок планеты, где проживали некогда орки и дренеи", - кивнул Мараад. - "Теперь это - лишь изломанный островок тверди, пребывающий в Круговерти Пустоты".

Грифона парили над выжженными алыми равнинами, усеянными костьми; вдалеке виднелись горы, подобные попирающим небеса клинкам. "Мы с Мерилом общались кое с кем, побывавшим здесь", - промолвил Мед'ан. - "Он сказал, что здесь демоны... и идут сражения!" "Теперь рифт куда безопаснее, племянник", - отвечал паладин. - "Наши силы расправились с большинством демонов, остававшихся на Внешних Землях. Силы Пылающего Легиона значительно поуменьшились. Но мы все равно продолжаем охранять Темный Портал от всех на него посягательств".

Лишь сейчас Мед'ан обратил внимание на белые кости, устилавшие долину, над которой они пролетали. "Орки называли эту тропу Путем Славы", - скорбно произнес Мараад, отвечая на вопрос юноши. - "Устилают его кости дренеи, убитые попавшими под власть демонов орками до того, как был создан Темный Портал".

Пустошь сменила густая чащоба, в глубинах которой высилась каменная цитадель. "Это - лес Тероккар", - продолжал рассказывать Мараад. - "Здесь проживало множество дренеи. В лесу находится разрушенный град Авчиндоун. Нам туда не нужно, но я хочу, чтобы ты его увидел. Он поможет тебе понять, как все было раньше, еще до того рождения".

Паладин и его племянник направили грифонов к огромному мавзолею, но на подлете к оному Мараад не преминул заметить: "Но мы должны соблюдать осторожность. На Костяной Пустоши продолжаются военные действия... А вот то, что осталось от Авчиндоуна. Более двухсот лет дренеи хоронили здесь своих усопших. Но орки Теневого Совета выпустили плененную в недрах Авчиндоуна тварь, рекомую Шепотом..." "Специально?" - выдохнул Мед'ан. "Слухи говорят, что да", - пожал плечами Мараад, - "но те, кто знал правду, уже мертвы. Явление Шепота привело к взрыву мавзолея и опустошению окрестных земель".

Услышанное ни в коей мере не улучшило душевного состояния Мед'ана, и так пребывающего в тревоге. "Я сын монстра", - навязчивая мысль никак не желала отступать, - "сын чудовища-человека, прихвостня демонов и безумных орков, причинивших такой вред обоим мирам. Возможно, мне стоит отправиться в добровольное изгнание в мир, заполненный ужасами. Возможно, именно в таком месте я и должен пребывать".

Не ведая о том, что творится на душе у племянника, Мараад указал на город, показавшийся вдалеке. "Это Шаттрат", - промолвил он, - "бастион мира в этих измученных войною землях. Нижний город заполонили бежавшие от бесконечных сражений. Но мы отыщем Хадгара на Террасе Света, так называется верхний ярус". "Кто это, Хадгар?" - полюбопытствовал Мед'ан. - "Я знаю, что он - могущественный служитель Света, но..."

"Некогда архимаг Хадгар был помощником чародея Медива", - отвечал Мараад, не заметив, как Мед'ан вздрогнул при этих словах. - "Наряду с твоей матерью Хадгар помог разоблачить чародея и... присутствовал при его гибели". "Хадгар знал мою мать?" - выдохнул Мед'ан. - "И... погоди-ка... он служил Медиву? Но... почему же все доверяют человеку, который некогда служил такому монстру?" "Он не только служил Медиву, но и относился к нему с симпатией", - уточнил Мараад, чем окончательно смутил Мед'ана. Окончательно запутавшись, юноша решил поговорить с самим Хадгаром и выяснить истину о случившемся в час Первой Войны...

Хадгар встретил прибывших на Террасе Света. Мараад спешился, представил чародею Мед'ана как своего внучатого племянника, сына Гароны. "Твой племянник?!" - поразился Хадгар, вперив в Мед'ана пристальный взор. - "Да... похож на тебя. И... не только!.."

Хамуул, архидруид народа тауреном, проводил погребальный ритуал на Красных Скалах, что в северо-восточном Мулгоре. В последнее время племя перевепрей Щетинистых стало донельзя агрессивно, и вот сии твари расправились с двумя тауренами - женщиной и ее юным сынишкой. Вознося молитвы за упокой убиенных, Хамуул мрачно размышлял, что теперь заниматься этим ему придется еще чаще. Нападение Короля Мертвых, темная волшба в Дарнассусе и кампания против магов, развязанная Малигосом, ставят под угрозу весь Азерот.

Вздохнув, Хамуул бросил последний взгляд на тела тауренов и направился было к подножью утеса, когда с яростным хрюканьем на него набросились два вооруженных палицами перевепря. Подобного осквернения погребальных земель тауренов архидруид стерпеть просто не мог, посему призванная им молния немедля испепелила монстров.

Сие не укрылось от внимания Валиры и Рехгара, подлетающих к утесу верхом на вайвернах. "Это потрясающе, Рехгар!" - выдохнула эльфийка. - "Теперь понятно, почему Джайна хочет, чтобы Хамуул присоединился к Совету. Но разве большинство тауренов не шаманы, как ты?" "В час битвы у горы Хиджаль Хамуул был поражен силами друидов, почему принял решение присоединиться к ним", - объяснил девушке Рехгар. - "Сам Малфарион Ярость Бури обучал его. Теперь Хамуул - архидруид. Немногие достигают подобного ранга, даже среди Ночных эльфов".

Хамуул терпеливо дождался, когда вайверны опустятся на поверхность утеса, после чего приветственно кивнул Рехгару. "Странная у тебя ныне компания", - произнес таурен, бросив красноречивый взгляд на спутницу орка. "Я прилетел с Валирой Сангвивар", - отвечал тот. - "Она моя союзница... ровно как и Джайны Праудмур". "Валира?" - нахмурился Хамуул. - "Не та ли Валира, что раньше была твоим гладиатором? Чемпионка Дайр Мола?" "Время многое меняет, старый друг", - кивнул Рехгар. - "И далеко не все к лучшему. Наш мир под угрозой". "Со стороны многих злых сил", - согласился Хамуул. - "Тралл рассказал мне кое-что о вашем плане. Я хотел бы услышать подробности..."

Мараад поведал Хадгару о последних событиях в Азероте, приведших к идее воссоздания Совета Тирисфаля. "Именно поэтому мы и должны создать новый Совет", - закончил рассказ паладин, - "и должны входить в него представители всех магических направлений. Мы бы хотели, чтобы и ты присоединился к нам". "Понимаю", - протянул Хадгар, задумчиво поглаживая окладистую белоснежную бороду. - "И сознаю, как это важно. Но покамест я должен оставаться на Внешних Землях. Возможно, вместо меня ты пригласишь Далиннию Шрам Гнева, магистр на службе у Провидцев?"

Даниллия, принадлежавшая к роду Кровавых эльфов, означилась поблизости, и Хадгар немедленно представил ее Марааду. Воспользовавшись моментом, чародей увлек Мед'ана в сторону, давая возможность дренеи и эльфийке поговорить наедине.

"Стало быть, Гарона - твоя мать?" - уточнил Хадгар. "Да, сир", - отвечал юноша. - "Со стороны матери в жилах моих течет кровь орков и дренеи". "А со стороны отца?.." - произнес чародей, наградив Мед'ана испытывающим взглядом из-под кустистых бровей. Мед'ан замялся. Должен ли он открыться Хадгарду? Догадался ли тот сам?.. Ведь Мараад говорил, что Хадгар знал Медива и даже испытывал к нему симпатию... Возможно, Хадгар многое мог бы объяснить... но Мед'ан сомневался, может ли доверять ему. Юноша сознавал, что должен сохранить истину в тайне, но желание знать пересилило осторожность.

"Лишь несколько дней назад видение явило мне его личину", - признался он. - "Ассасин Гарона - моя мать, а чародей Медив - отец. Я храню это знание в тайне. Любой, кто узнает об этом, скажет, что я сын безумца и чудовища". "Я хорошо знал их обоих..." - задумчиво произнес Хадгар. - "По крайней мере, я так полагал доселе".

"Моя мать была продуктом эксперимента чернокнижника Гул'дана по скрещиванию орков и дренеи", - попытался объяснить Мед'ан. - "С самого своего рождения она была у него под контролем. Магией он ускорил ее взросление, затем мучил ее, а после наложил на нее чары принуждения. После основания Теневого Совета она использовал ее как своего ассасина. Огр Чо'галл, ныне предводительствующий Сумеречным Молотом, был последователем Гул'дана".

"Понятно", - кивнул Хадгар, выслушав рассказ. - "После смерти Медива я осознал, что не понимал многого. Посему я попытался выяснить, что именно произошло. Но я и помыслить не мог о твоем существовании!.. Но все же слова твои совпадают с тем, что я узнал от Гароны. Стало быть, оба твоих родителя были обречены еще до твоего рождения". "Оба?" - удивился Мед'ан.

"Еще когда Медив находился во чреве матери, им овладел обратившийся ко злу титан, Саргерас", - объяснил Хадгар. - "Поведение Медива было... эксцентричным. Иногда, когда внимание Саргераса отвлекало нечто иное, я мог видеть истинного Медива - невероятно могущественного, да, но вместе с тем харизматичного и умного. Я знаю, что твой отец сражался со своей одержимостью. Будь оно не так, тебя не существовало бы. Но в итоге он потерпел поражение... и погиб. Ты... похож на него. И, зная, чего ты стремишься достичь, я подозреваю, что ты всеми силами станешь сражаться за спасение Азерота. Даже самые могущественные демонические силы не всегда могут предвидеть, к каким результатам приведут воплощаемые ими замыслы... и, несмотря на всю их мощь, ты вполне можешь низвергнуть их".

Телепортация в Ан'Кирадж тяжело далась Мерилу, и Катра'натир не преминул дать знать о себе. "Перемещение - даже на столь далекое расстояние - не должно было столь обессилить тебя, маг", - прошипел демон. - "Твоя тайная магия иссякает... И большую часть ее ты используешь для того, чтобы сдерживать меня. Но силы твои продолжают убывать..."

"Хочешь сказать, что станешь сильнее?" - выдавил Мерил, пытаясь взять себя в руки. - "И что вскоре сумеешь овладеть моим телом, подавив разум? Ты заблуждаешься, Катра'натир. Я останусь куда сильнее тебя, и хоть ты и пытаешься грызть свой ошейник, все равно продолжишь служить мне".

Заклинанием обнаружив пребывающую в Ан'Кирадже Гарону, Мерил немедленно перенесся к ней. Женщина находилась на крыше одного из зданий у площади перед храмом, на которой преображенный Чо'галл что-то горячо втолковывал собравшимся культистам.

"Мерил! Что ты здесь делаешь?" - зашептала Гарона, стоило магу приблизиться. - "Где мой сын?" "В безопасности на Внешних Землях, вместе со своим дядей", - отвечал чародей. - "Ты должна была сказать мне о том, кто его отец". "Как ты выяснил?" - выдохнула Гарона, но Медив покачал головой: "Позже! Я хочу послушать то, о чем говорит Чо'галл".

"Мальчик избежал Безликого и сумел удрать", - ревел огр, обращаясь к соратникам. - "И сейчас множество заклинателей собираются в Тераморе в надежде противостоять нам. Но они потерпят поражение, ибо предначертано - "Когда дитя трех царствий уподобится Свету, освободится древняя сила. Содрогнется земля, моря взъярятся в ответ, и все обратится в безумие. Рассвет нового дня принесет с собою хаос или мир..." Наш господин - божество хаоса! Пандемониум да поможет освобождению Старого! Посему мы ослабим барьер между Азеротом и стихийным планом бытия. Это поможет нашему великому господину вновь обрести своих стихийных служителей и направить их в мир, дабы сеяли те хаос. Маги Терамора поймут, откуда исходит угроза, и пришлют мальчишку, дабы тот остановил меня. И тогда я, Чо'галл, прикончу его, и магическая энергия, что высвободится после его гибели, откроет путь, посредством которого вернется наш господин!"

"Плохо", - констатировал Мерил, слушая триумфальный рев Чо'галла, уверенного в неизбежности победы. - "Давным-давно Старые Боги Азерота подчинили себе стихийных духов. Со временем тех заточили в стихийных планетах бытия, хоть чародеи время от времени и призывали их - частенько к своему великому сожалению". "Если Чо'галл действительно сможет открыть рифт, и вернуть стихийных духов в мир как исполнителей воли Старого, эта угроза окажется не меньше той, что исходит со стороны Короля Мертвых!" - согласилась Гарона.

"Но есть еще надежда", - молвил Мерил. - "Я узнал об артефакте, который мы можем применить против Чо'галла. Основание посоха Медива, Атьеша, находится где-то в Ан'Кирадже". "Я хорошо помню этот посох", - с энтузиазмом кивнула Гарона. - "Должно быть, он полон темной магии. Мерил, а ты можешь обнаружить его с помощью своих чар?" Мерил лишь улыбнулся, пожав плечами.

Довольно скоро в Терамор прибыли Рохан и Кранк, а также Валира, Рехгар и Хамуул. Пригласив гостей проследовать во внутренние покои крепости, Джайна и Эйгвинн поведали им историю Совета Тирисфаля. "Около 3000 лет назад в Даларане несколько магов - Высшие эльфы, люди и гнома - создали тайный Совет", - рассказывала леди Терамора, - "чтобы противостоять демонам, проникающим из Круговерти Пустоты в Азерот. Совет обнаружил, что может весьма эффективно выполнять стоящую перед ним задачу, направляя свои магические силы через избранного чемпиона, рекомого Хранителем. Последний должен был уметь применять дарованные ему силы в противостоянии с демонами, ровно как требовались от него доблесть, верность и сила. Посредством ритуала Совет наделял Хранителя своим могуществом, но лишь он один подвергался непосредственной опасности. Во время сражений Хранитель оставался в магическом контакте с Советом, а когда битвы завершались, возвращал ему позаимствованную силу... Сегодня мы столкнулись, быть может, с величайшей опасностью в нашей истории. И чтобы противостоять ей, мы должны почерпнуть мудрость из прошлого. Наш избранный Хранитель должен не только совладать с невероятным потоком магической энергии, но и обладать умением творить волшбу сразу в нескольких магических направлениях. Попытаться и потерпеть поражение - значит, погибнуть. Я знаю лишь одного, обладающего вышеперечисленными качествами - и это юный Мед'ан".

"Мальчишка-полуорк, о котором говорил мне Мерил?" - уточнил Рохан, задумчиво поглаживая подбородок. "Какое-то дитя, в жилах которого течет кровь сразу нескольких рас?" - ужаснулся Кранк. - "Это безумие!" "Его кровь... и дарованные ей умения... могут стать тем, что решит исход конфликта в нашу пользу", - резонно заметила Эйгвинн.

"Я видел, как творит волшбу Мед'ан", - взял слово Рехгар. - "Пусть он и юн, но уже изучил тайную магию и шаманизм". "А сейчас он изучает могущество Благого Света. Он владеет тремя магическими направлениями столь же легко, как дышит".

"Не так быстро", - хмыкнул гном и указал на металлический агрегат, который воины Терамора, пыхтя и отдуваясь, втащили в зал. - "Я создал машину, которая свяжет воедино магические потоки различной природы, которые станет контролировать наш Хранитель. Позвольте продемонстрировать..."

Темная энергия объяла заклинательный круг, в центре которого высился Чо'голл. Могуществом, данным ему К'туном, огр разорвал тонкую ткань пространства, разделяющую смертный мир и стихийный план бытия, велев вырвавшимся на свободу духам чинить хаос в смертном мире... и, в особенности, в Тераморе.

"Мы должны отыскать основание Атьеша, пока это не зашло слишком далеко", - зашептала Гарона, наблюдая за манипуляциями Чо'галла. "Я уже нашел его", - отвечал Мерил. - "Оно - во чреве трупа Старого Бога К'туна". "Во чреве?" - поразилась Гарона. - "Я найду?.. Но где?.." "Когда вытащишь основание, заверни его в ткань", - посоветовал Мерил. - "Не прикасайся к нему и не пытайся воспользоваться его могуществом, ибо наполняют сей артефакт демонические энергии. Я скоро вернусь. Я должен предупредить Совет о надвигающейся угрозе... и пересказать им пророчество. Будь осторожна".

"Маг, ты слишком обессилен, чтобы вновь телепортироваться сейчас", - не преминул заметить Катра'натир в ответ на высказанные чародеем намерения. - "Почерпни немного моей демонической энергии". "Это неразумно... но необходимо", - согласился Мерил. - "На кону - судьба всего Азерота".

"Мерил, что ты сказал?" - встревожилась Гарона, не понимая, к кому обращается маг. - "С тобой все в порядке?" "Все... хорошо", - кивнул Мерил. - "Выборы, которые мы сделаем сейчас... я, ты, твой сын, Совет... будут означать лишь спасение для Азерота... либо гибель. Просто отыщи основание посоха". С этими словами маг исчез...

...а мгновение спустя возник во внутренних покоях Терамора, где Кранк Эксельджинк с воодушевлением рассказывал о замечательных особенностях своего последнего изобретения. "Надев эти шлемы, вы направите свои магические силы в машину, которая их преобразует", - говорил гном, - "в форму, которой сможет воспользоваться тот, у кого на голове главный шлем. Конечно, сейчас он настроен на мой мозг, но если кто-нибудь из вас..."

"Если это все, что ты предлагаешь, Кранк Эксельджинк, то это совершенно бесполезно против того, с чем нам предстоит столкнуться!" - рявкнул Мерил в лицо опешившему гному. "Но... это способ передать силы Хранителю", - отвечал растерявшийся Кранк.

"Мерил, что случилось?" - воскликнула Джайна, заметив, что на чародее лица нет. "Готовьтесь к битве", - бросил тот. - "Именем Старого Бога Чо'галл призвал духов из стихийного плана бытия и приказал им атаковать Терамор. Выгляните в окно! Они уже здесь!" Действительно, земные и огненные стихийные духи уже крушили бастионы Терамора...

Пришла пора прощаться. Мараад тепло поблагодарил Хадгара и А'даля за помощь, высказав надежду, что Далинния, ответившая согласием на его предложение, достойно представит тайную магию в Совете Тирисфаля. "И я тоже благодарю тебя", - обратился к Хадгару Мед'ан. - "Ты дал ответы на множество моих вопросов. Возможно, на самый важный из них".

"Тщательно взвешивай свои решения, Мед'ан, ибо Свет наделил тебя великими дарами и огромными возможностями", - прозвучал глас А'даля в разуме юноши. - "Делай мудрые выборы, и ты станешь одним из величайших оружий Азерота в борьбе со злом. Но выбор неверный может привести к гибели мира". Мед'ан вздохнул: мудрые выборы?.. Но как понять, в чем пребывает сия мудрость?..

Уже сейчас, летя верхом на грифоне к Темному Порталу юноша разрывался, не зная, как ему поступить: отвернуться от Медива... или же ответить на его зов и ступить в Каражан?

Но как только Портал остался позади и до самого горизонта вновь протянулись Выжженные Земли, глас отца зазвучал в разуме Мед'ана, веля тому немедленно прибыть в Каражан. "Наверняка я обречен на то, чтобы слышать голоса", - мрачно размышлял Мед'ан, направляя грифона вслед за теми, на спинах которых восседали Мараад и Далинния. - "И все же... Видение - повеление - отца требует ответа! Следовать ли мне в Каражан, или же нет? Мир считаешь Медива чудовищем! Хадгар говорил, что он стал одержим демоном еще в материнской утробе, и сумел получить искупление лишь в посмертии. К тому же, наару А'даль сказал, Свет наделил меня великими дарами, но я должен делать мудрые выборы, ибо выборы неверные могут привести к гибели мира... Да, теперь я знаю, как должен поступить. Я сделаю правильный выбор и узнаю, что отец хочет сказать мне, ибо, не обретя знания, не постигнешь и мудрости".

Обратившись к Марааду, Мед'ан заверил паладина, что вскоре встретится с ним в Тераморе, после чего на глазах изумленных спутников исчез со спины грифона... телепортировавшись в Каражан. Очам Мед'ана предстала призрачная фигура Медива, передвигающая фигуры на шахматной доске. "Я здесь, отец", - произнес юноша, стараясь, чтобы голос его не дрогнул. - "Что же ты хочешь сказать мне?"

"Во-первых, я не Медив", - отозвался чародей. - "Я - его воплощение, средоточие его оставшейся силы. Я много лет ожидал возможности передать сообщение, оставленное им для тебя перед тем, как он окончательно покинул Азерот. Крайне важно, сын, чтобы ты понял истинное значение игры, в которую собираешься играть, а для этого, ты должен узнать нашу историю, чтобы не повторять ошибки, сделанные мной".

На глазах Мед'ана шахматные фигуры обратились в людей, окруживших его, и пред очами юноши встали картины далекого прошлого. "Все началось, когда твоя бабушка Эйгвинн была Хранительницей Тирисфаля", - звучал бесплотный глаз Медива, комментируя сменяющиеся образы. - "Она отказалась вернуть позаимствованную силу и передать ее следующему чемпиону Совета. Вместо этого она передала силу мне, своему новорожденному сыну. В гордыне своей верила она, что сын ее спасет этот мир. Не ведала она, что еще до рождения я стал одержим обратившимся ко злу титаном, Саргерасом, ведь Эйгвинн считала, что уничтожила его. Она передала меня моему отцу Ниеласу Арану... Но когда я вырос, сила, дремлющая во мне, пробудилась, и вместе с нею пробудился и Саргерас. Выброс магической энергии убил моего отца, я же на двадцать лет впал в кому. Когда я наконец пробудился, то всеми силами противостоял Саргерасу. Иногда я действительно считал, что одерживаю верх над ним. Но Саргерас оказался сильнее, и в конце концов подчинил тело мое и душу. Я стал вместилищем его сущности. Саргерас заставил меня создать Темный Портал, через который орки ступили в Азерот, принеся смерть и разрушение.

Гарона - которая станет твоей матерью - была послана ко мне как посланница орочьих вождей. Она сама того не знала, но мне было очевидно, что в жилах ее течет кровь орка и дренеи. Также она не ведала о моей одержимости. Она не знала, что это я создал Темный Портал. Она питала ко мне чувства, и оные не остались без ответа. Однажды, когда внимание Саргераса было сосредоточено на чем-то ином, мы зачали тебя. А вскоре мой ученик, Хадгар, и Гарона узнали, что я одержим и что я сделал. Они рассказали об этом королю Ллэйну, но тот не поверил им. Наряду с Андуином Лотаром, чемпионом короля и моим другом детства, они вернулись, чтобы остановить меня. Мне нанес удар Хадгар, которого я магически состарил во время нашего сражения. "Мне кажется, твоя человеческая сущность держала нас поблизости в качестве поддержки", - сказал он мне, пронзив сердце мечом. - "Чтобы когда ты окончательно обезумеешь, твои друзья остановили бы тебя". Могущество Саргераса полностью подчинило меня и атаковало... Но было уже слишком поздно. Андуин Лотар обезглавил меня, даровав тем самым свободу.

Но я вернулся в мир, став истинным Хранителем Тирисфаля. С помощью оставшихся у меня сил я сумел создать союз, который одержал верх над Пылающим Легионом у горы Хиджаль. Но сейчас в Азероте пребывает лишь последнее эхо моей сущности. Знания, которые я сокрыл в этой призрачной иллюзии, теперь твои, сын мой. Старя игра закончилась. Начинается новая".

Мед'ан несказанно поразился, когда тело его неожиданно оказалось облачено в доспехи, а за спиной возник алый плащ. "Но отец... что же мне делать?" - выдохнул он. Ни дать, ни взять - маленький ребенок, ищущий наставления родителя. "Судьба твоей матери, ровно как и моя, была предрешена еще до рождения", - улыбнулся образ Медива. - "Мой единственной сын лишен подобных уз".

Герои прошлого, окружавшие Медива на шахматной доске, - Гарона, Ллэйн, Эйгвинн, Алонсус Фаол и Андуин Лотар - воздели руки, и ярчайшее сияние окутало их. Мед'ан ощутил, как вливаются в него новые силы... новые знания. "Эти знания... эта сила - твоя по праву рождения, и ты волен распоряжаться ею так, как сочтешь нужным", - произнес Медив. - "Ты - особенный. Ты сам избираешь и свой путь, и свою судьбу! Это - мой величайший дар тебе, сын мой. Мудро воспользуйся им в той игре, в которую собрался играть. Прощай!"

Образ Медива исчез, а шахматные фигуры, окружавшие Мед'ана, преобразились, обратившись в членов нового Совета Тирисфаля - Далиннию, Мараада, Джайну, Мерила и Гарону. Фигуры, противостоящие Мед'ану, приняли облик Чо'гала и стихийных духов. "Что ж, тогда я сыграю в эту игру", - принял решение юноша, и выкрикнул, обращаясь к Чо'галлу: "Присылай своих миньонов, огр! В ближайшие часы мы сразимся, и с помощью Благого Света я уничтожу тебя! Передай своему господину, что это мой ответ на его темные нашептывания! Мы встретимся в дюнах Силитуса!"

Стихийные духи устремлялись к Терамору, уничтожая все на своем пути. Они брали замок в кольцо, и становилось очевидно, что атака начнется в течение нескольких минут. Не требовалось семи пядей во лбу, чтобы понять, нашествие духов - очередной ход Старого Бога.

"Похоже, вы все забыли о моем изобретении", - с укором произнес Кранк, обращаясь к заклинателям, собравшимся в большом зале Терамора. Гном наказал коллегам надеть на головы шлемы, направить магические энергии в машину... и те, несмотря на протестующее ворчание Мерила, подчинились. Но когда Кранк собрался высвободить накопленные магические энергии и уничтожить атакующих Терамор стихийных духов, машина взорвалась, и гном исчез в пламени.

"А я вам говорил!" - не преминул заметить Мерил, разя заклятиями стихийного духа земли, разрушающего бастионы крепости. - "Гномьи изобретения не решат проблемы. Нам необходимо изыскать способ объединить силы, или же не станет ни Совета, ни Хранителя... и Азерот погибнет!" "Нет, Мерил!" - возразила Джайна, схватившись со стихийным духом воздуха. - "Сейчас не время объединять силы Совета. Нам нужно просто сражаться с этими созданиями на самом пределе наших сил!"

Вступили в сражение и иные: Рехгар разил стихийные порождения молниями, Хамуул взывал в корням, которые вырывались на поверхность и, оплетая духов, разрывали их на части. Рохан сотворил магический щит над собою и соратниками, но Валира, не особо рассчитывая на оный, протянула Эйгвинн один из орочьих кинжалов... на всякий случай.

В разгар противостояния к Терамору подоспели Мараад и Далинния, немедленно ввязавшись в бой с миньонами Старого Бога. Мерил, однако, заметил, что с вернувшимися из Внешних Земель нет Мед'ана, посему преисполнился тревоги. "Он куда-то телепортировался прямо со спины своего грифона", - произнес дренеи в ответ на вопрос чародея. - "Не знаю, куда он направился".

Ситуация для защитников цитадели складывалась не лучшим образом. Каменный стихийный дух нанес сильнейший удар Хамуулу, зажал в гигантский кулак бросившегося на помощь к павшему таурену Рехгара. Немедленно, Катра'натир возобновил свои нашептывания, призывая Мерила объединить усилия, и чародей, скрепив сердце, согласился.

Поглотив жизненные силы грифона Мараада, смертельно раненого стихийными духами, одержимый чародей преобразовал оную в разрушительную демоническую энергию, направив поток оной против миньонов К'туна. "Мерил, что ты творишь?" - в ужасе бросилась к нему Эйгвинн. "То, что должен!" - отвечал чародей. - "Выбор у меня невелик, ведь тайная магия слабеет по всему миру! Я все принесу в жертву ради спасения Азерота! Однако, коль Мед'ан исчез, быть может, уже слишком поздно".

"Для чего слишком поздно?" - произнес знакомый голос, и в разрушенном чертоге возникла фигура Мед'ана, облаченного в пластинчатый доспех. - "И что же Чо'галл и его господин бросили против нас на этот раз?.."

Магические знаки на площади Ан'Кираджа сияли все ярче; культисты Сумеречного Молота опасливо отошли в стороны, оставив Чо'галла в одиночестве. "Заклятие близится к завершению!" - исступленно выл преображенный огр. - "Победа за нами! Ибо вскоре пробудятся анубисаты... и в мир явится воистину невероятная сила!"

Гарона терпеливо дожидалась момента, когда Чо'галл будет полностью поглощен волшбою, а культисты оступят за пределы Ан'Кираджа, в пустыню. Улучив момент, Гарона метнулась в храм, устремившись к мертвой туше воплощения К'туна. Женщина рассекла кинжалом плоть и, сняв со стены чадящий факел, скользнула внутрь смрадного трупа Старого Бога.

Сражение на бастионах Терамора было в самом разгаре; воздух разрывали магические энергии, преобразованные членами нового Совета Тирисфаля в гибельные заклинания. Мед'ан без устали творил волшбу, связывая воедино тайную магию и могущество Благого Света, изгоняя стихийных духов из смертного мира.

"Не изгоняй, убивай их, парень!" - воскликнул Мерил, заметив, чем занимается его бывший ученик. "Они - воплощенный хаос, Мерил", - промолвил Мед'ан. - "Старый поработил их, но служат они ему не по своей воле. Их необходимо освободить, а не уничтожить!"

"Мудрое дитя!" - прозвучал в разуме собравшегося было возразить Мерила ехидный глас Катра'натира. - "Я тебе тоже служу не по своей воле, маг. Ты слабеешь, твои запасы тайной энергии на исходе. Вскоре я стану повелевать тобою! И тогда..." "Этого не будет, демон..." - оборвал его Мерил, но шепот Катра'натира заставил его отвлечься, и огромный кулак стихийного духа земли поразил чародея. "Джайна! Передай Мед'ану свою силу!" - прошептал Мерил, оседая наземь. - "Ты знаешь ритуал!"

Кивнув, Джайна Праудмур немедленно направила на юношу потоки тайной магии, а несколько секунд спустя к ней присоединились и Мараад с Рехгаром. Не ведая, способны ли магические потоки различной природы объединиться, они, тем не менее, понимали, что в ритуале сем - их единственный шанс на победу.

Мед'ан чувствовал, как наполняет его магия, и было то воистину пьянящим ощущением. "Магия Азерота, защити нас!" - выкрикнул он, высвобождая переполнявшее его могущество, и энергии обрушились на стихийных духов, развоплощая их. Страшный магический взрыв затронул и самого Мед'ана, который, отброшенный волной на несколько шагов, пал и не шевелился боле. Однако сражение еще не завершилось...

Подле истощенных тяжелейшим сражением членов Совета опустился гигантский орел, несколько мгновений спустя обратившийся в Бролла Медвежью Шкуру. Не тратя времени на излишние приветствия, друид, ровно как и Хамуул недавно, воззвал к древесным корням, которые восстали из-под земли, оплетая стихийных духов, сокрушая их.

Наконец, все было кончено; и Хамуул, и Мерил пришли в себя, и благодарить за это стоило в первую очередь целителя Рохана. Тяжело вздохнув, Бролл обернулся к разношерстной компании заклинателей, благодарно взирающих на него. "Что здесь происходит?" - устало обратился он к леди Терамора. - "Я получил твое послание, Джайна... но это?!"

Но Джайну опередила Валира, бросившаяся на шею Ночному эльфу. "Бролл! О, Бролл!" - восклицала она. - "Я так рада, что ты здесь! Мне так много нужно рассказать тебе! Ты вернулся как раз вовремя! Но где же..." "Меня, Хамуула и иных друидов призвал Фандарл, чтобы восстановить мировое древо Телдрассир. Сейчас оно исцеляется, и Фандрал сказал, что с остальным справится и сам. Он позволил мне отправиться сюда. Но... что это был за взрыв? Джайна, что происходит?"

"Кое-кто из нас передал Мед'ану свои силы", - мрачно произнес Мерил, наряду с Эйгвинн склонившись над телом юноши. - "Он применил их... но отдача от заклинания ударила по нему". "Вы просто... накачали его энергиями!" - с искреннем восхищением молвила Эйгвинн. - "Он не был готов принять их, но, тем не менее, применил! Потрясающе!" "Наличие отдачи - лишь одна из причин, по которым для создания Хранителя требуется надлежащая церемония", - закончил Мерил.

Мед'ана перенесли в отведенные ему покои, и Эйгвинн вызвалась остаться у постели внука, дабы дождаться, когда тот придет наконец в себя. И как только юноша разлепил глаза, она сообщила ему, что им надлежит как можно скорее спешить на собрание Совета Тирисфаля. "Ты помнишь, что случилось?" - на всякий случай уточнила Эйгвинн, и Мед'ан слабо кивнул: "Да. Все помню... наверное. Ты - моя бабушка!"

"Я... да", - изумилась Эйгвинн. - "Но... откуда ты..." "Отец рассказал", - улыбнулся Мед'ан. "Твой... отец?" - похоже, откровение следовало за откровением в этот страшный и удивительный день. - "Мед'ан... Медив мертв". "Он... явился ко мне во сне", - объяснил юноша. - "И попросил меня явиться к нему. Сперва я не хотел делать этого... но все же отправился в Каражан. Он оставил мне... послание. И знание, и силу. Он... хотел все объяснить. Он хотел, чтобы я понял, как появился на свет... и чтобы у меня была возможность выбора, чего у него самого не было никогда".

"То есть, возможности делать выборы ему не дала я", - уточнила Джайна, и Мед'ан опустил глаза, не желая встречать с ней взглядом. - "Моя гордыня привела его к гибели. Но, тем не менее, на свет появился ты. Ты воплощаешь все то, чем должна была стать я сама. Ты - мое искупление. Ты понимаешь, что означали действия Совета во время сражения. Они хотят, чтобы ты стал их Хранителем. Лишь ты обладаешь силами, необходимыми для этого. Но ты должен сохранить наше родство и личность своего отца в тайне. Если они узнают правду, то отвернутся от тебя". "Возможно", - понурился Мед'ан. - "Но когда они делились со мной силами, я ощутил... связь. Я думаю, что они... поймут... в большинстве своем. Хватит с меня лжи и тайн, бабушка. Совет должен знать, кто я такой и что я такое... и принять это... если они хотят видеть меня своим Хранителем".

"Безумие огра Чо'галла подпитывает пророчество", - говорил Мерил, обращаясь к внемлющим ему членам Совета, собравшегося в соседнем с покоями Мед'ана чертоге, - "Когда дитя трех царствий уподобится Свету, освободится древняя сила. Содрогнется земля, моря взъярятся в ответ, и все обратится в безумие. Рассвет нового дня принесет с собою хаос или мир..."

"Я бы выбрал мир", - уверенно произнес Мед'ан в сопровождении Эйгвинн ступив в чертог и приковав к себе внимание собравшихся. - "Но перед этим не миновать войны, ибо Чо'галл не откажется от своих замыслов вернуть в Азерот Старого Бога, и попытается использовать меня для этого. С вашей помощью - и с помощью могущества моего отца - я попытаюсь остановить его". "Среди вас лишь Мед'ан обладает способностью сделать то, что должно быть сделано", - поддержала юношу Эйгвинн и, сделав глубокий вздох, добавила, - "ибо он - мой внук, сын Медива".

Мараад поднялся из-за стола, приблизился к Мед'ану и, положив юноше руку на плечо, произнес: "И мой внучатый племянник, сын моей племянницы Гароны, полуорка по рождению". "Я растил его с младенчества", - обратился Мерил к иным членам Совета, лица которых отражали вящее изумление. - "Все тяготы и истины, принять которые нелегко, он встречал с присущей ему храбростью. Он должен стать новым Хранителем, средоточием вашего могущества".

"Его наследие - его сила", - поддержал чародея Рехгар, в упор глядя на продолжающихся сомневаться. - "Вы все видели, как он справился с невероятным могуществом, переданным ему, уничтожив духов и башню впридачу". Слово взял Хамуул; архидруид по очереди оглядел восседающих за круглым столом, после чего произнес: "Некогда непримиримые враги объединились в гармоничное целое. Мед'ан - верный выбор".

"Согласен", - принял решение и Бролл, поддержала идею и Далинния: "Несмотря на смешанную кровь... а, быть может, и из-за нее Мед'ан станет нашим Хранителем". "Если захочет", - произнес Рохан, в упор глядя на юношу оценивающим взглядом. "Да, я стану Хранителем", - без тени сомнений произнес тот, и Мерил поразился, сколь разительно изменился воспитанник его за эти несколько безумных дней. - "Мне нужна ваша сила... и ваша помощь... ибо я собираюсь остановить Чо'галла".

"Вам необходимо провести ритуал по наделению Мед'ана могуществом", - промолвил Мерил, обращаясь к заклинателям. - "Но сперва Совету необходимо отыскать для себя безопасное укрывище, подальше от постоянных атак Чо'галла... Прежний Совет пребывал на Тирисфальских Просторах, но такой возможности у нас нет". Что-то в словах Мерила встревожило Валиру, и она удивленно обратилась к магу: "Мерил, а ты не войдешь в Совет?" "Нет, Валира", - покачал головой тот. - "Как ты знаешь, я принял в себя демона Катра'натира, который пытался подчинить тебя себе. Силы его растут. Сдерживать его становится... непросто. Я не могу позволить, чтобы посредством меня он получил доступ к Совету... ибо я воспользовался демонической магией".

"Думаешь, сумеешь справиться со мной таким способом?" - немедленно раздался в разуме Мерила гневный глас Катра'натира. - "Глупец! Я тебе нужен куда больше, чем необходим мне ты сам... и в конце концов душой и телом ты будешь принадлежать мне". Мерил ничего не ответил на это; признавать справедливость слов демона - значит, увериться в собственном неминуемом поражении.

"Приди же, Мед'ан!" - отвечая на слова юноши, проревел Чо'галл в далеком Ан'Кирадже, ибо магические ветра донесли до него слова Мед'ана, произнесенные на Совете. - "Приготовления завершены! Ты станешь слугою моего господина! Знай, что Чо'галл ждет тебя в дюнах Силитуса".

Огр знал, что Мед'ан примет брошенный вызов; иначе быть просто нет может...

Члены нового Совета - Бролл Медвежья Шкура, Хамуул, Рехгар Ярость Земли, Мараад, Рохан и Далинния Шрам Гнева - встали рядом с Джайной Праудмур и Мед'аном, которая начала творить заклинание, призванное переместить их наряду с будущим Хранителем в пространство за пределами смертного мира... в Круговерть Пустоты.

Эйгвинн, Мерил и Валира отступили в сторонку, дабы не мешать проведению ритуала, и тихо переговаривались. "Ты должен был быть с ними, Мерил!" - настаивала эльфийка. - "Ты не можешь заняться место в Совете, принадлежащее тебе по праву, лишь потому, что одержим демоном Катра'натиром! И в этом моя вина!" "Ты предложила себя демону, чтобы уберечь нас с Мед'аном от Чо'галла, Валира", - возражал чародей. - "Я принял решение избавить тебя от этой ноши". "Потому что знал - я недостаточна сильна, чтобы удержать его", - заключила Валира. - "И теперь он становится все сильнее!"

"Верно, я не могу позволить себе присоединиться к Совету", - изрек Мерил. - "И они проведут все время, которое займет грядущая битва, в медитации. Я же в силу своего преклонного возраста предпочитаю оной действие".

Члены Совета исчезли во вспышке света, и Мерил обратился к Катра'натиру, прося того дать ему силы, дабы сотворить заклинание, что перенесет его, Варилу и Эйгвинн в Ан'Кирадж. В конце концов, там их ждет Гарона... да и Мед'ану лишняя помощь всяко не помешает.

Оказавшись на островке тверди в ирреальности Круговерти Пустоты, члены Совета немедленно приступили к проведению древнего ритуала, призванного наделить Хранителя их совокупным могуществом.

Казалось, Мед'ан светится изнутри от переполняющей его мощи. "Это... куда больше, чем я ожидал", - признался юноша, обращаясь к испытывающе взирающим на него заклинателям. - "Я чувствую связь со всеми вами, даровавшими мне свои силы и свои знания. Я... благодарю вас за оказанное мне доверие. И, что бы не случилось, обещаю, что распоряжусь сим могуществом мудро. А теперь я должен идти. В Ан'Кирадже меня ждут Чо'галл и его темные миньоны..."

Колдовские символы на центральной площади Ан'Кираджа ярко сияли. Культисты Сумеречного Молота отошли в сторонку, с благоговением наблюдая, как подле Чо'галла восстают исполинские анубисаты, призванные направлять силу Старого Бога в смертном мире, и стихийные духи, что станут оружием, направленным против врагов К'туна.

"Последователи Сумеречного Молота!" - ревел Чо'галл, опьяненный силой, что переполняла его. - "Пришло время заявить о себе миру! Ибо сегодня мы явим ему воплощенное безумие, и падет пред ним Азерот!" Культисты, приверженцы Хаоса в первозданном виде, разразились ликующими воплями.

Но не ведали они, что в опустевшем храме, вход в который зорко стережет лавовый стихийный дух, внутри гигантской мертвой туши К'туна пребывает Гарона, занятая поисками рукояти посоха Медива. "До сих пор, все, что я дала Мед'ану - это жизнь", - мрачно размышляла женщина, карабкаясь по слизким внутренним органам воплощения. - "А затем я оставила его, чтобы моя собственная скверна его не затронула. Но судьба дала мне еще один шанс! И я с радостью расстанусь с жизнью, но сделаю это, защищая его!

Наконец, поиски завершились успехом, и, осторожно завернув найденное основание Атьеша в тряпицу, дабы демонические энергии, переполняющие реликвию, не коснулись ее, Гарона повернула назад. Теперь оставалось лишь дождаться возвращения Мерила. Но что, если он не вернется?.. "Должна ли я продолжать ждать... или попытаться самой применить основание посоха против Чо'галла?.." - гадала Гарона.

Воплотившись на крыше одного из окружающих площадь Ан'Кираджа зданий, Мерил, Валира и Эйгвинн принялись озираться по сторонам, отметив огромные стяги с символом культа Сумеречного Молота, притороченные к каменным домам ниспадающие до самой земли.

"Похоже, внука моего еще не видно", - констатировала Эйгвинн, но Мерил не отрывал взгляд от занятого темной волшбой огра. "Чо'галл действует быстрее, чем я предполагал", - произнес он. - "Нам срочно нужно основание Атьеша, если мы питаем надежды на то, что сможем помочь мальчику". "Но... ты же сказал, что оно исполнено демонической энергии!" - поразилась Валира. "Магия крови Мед'ана, знания Медива и совокупное могущество Совета смогут превозмочь демоническую скверну Атьеша", - уверенно молвил чародей и, сотворив простенькое заклинание обнаружения, констатировал, что Гарона сумела раздобыть артефакт и находится у входа в храм... там же пребывает и лавовый стихийный дух.

Узнав об этом, Валира спрыгнула с крыши, метнувшись к храму. "Ждите Мед'ана! Мы с Гароной сейчас будем!" - крикнула она напоследок, и Мерил усмехнулся, обернулся к Эйгвинн. "Никогда еще на помощь Гароне никто не приходил", - молвил он, и прозвучали его слова одновременно и весело, и горько. "К ней не так-то просто войти в доверие", - согласилась Эйгвинн, следя за удаляющейся фигуркой эльфийки. - "И на то есть веские причины. Интересно посмотреть, какое влияние окажут на нее нынешние события... если, конечно, мы выживем в грядущем противостоянии".

Валира едва успела поспеть ко входу в храм вовремя; лавовый стихийный дух действительно застал Гарону врасплох, и эльфийка, бросившись вперед, оттолкнула опешившую от неожиданности полуорчиху в сторону. Женщины бросились прочь, а стихийный дух, нанося каменными кулачищами удары по стенам здания в тщетной надежде покончить с юркими жертвами, добился лишь того, что обрушил крышу храма себе на голову...

"Спасибо, Валира", - тепло поблагодарила свою спасительницу Гарона, когда оказались она снаружи и в относительной - временной - безопасности. - "Мерил вернулся?" "Да", - кивнула эльфийка. - "Много чего произошло. Твой сын скоро будет здесь. Он теперь Хранитель, наделенный могуществом..."

Она осеклась, заметив, как на площади, окруженной анубисатами, стихийными духами и культистами, возникла фигурка Мед'ана, светящаяся от переполняющей юношу силы. "Наконец-то ты явился, мальчишка!" - ликующе взревел Чо'галл, нависая над Хранителем. - "Я знал, что своими действиями заставлю тебя показаться здесь!"

"Мед'ан! Нет!" - вырвалось у Гароны, и она инстинктивно бросилась вперед. Валира удержала полуорчиху, но поздно: огр услышал возглас и обернулся. "Как мило", - прошипел Чо'галл, откровенно забавляясь ситуацией. - "Ты привел с собой зрителей. Валиру и Гарону. Конечно, пользы от них совершенно никакой".

Заметили появившихся на краю площади Валиру и Гарону и наблюдавшие за происходящим с крыши здания - Эйгвинн, Мерил... и Катра'натир. "Вместилище демонической энергии", - немедленно зашептал демон, ощутив эманации основания Атьеша. - "Оно наполнит мальчишку скверной!" "Не думаю, демон!" - отстраненно отозвался Мерил, внимательно наблюдая за фигуркой Гароны. - "Ты, будучи Повелителем Ужаса, на своей шкуре ощутил могущество Хранителя... к величайшему своему сожалению!"

Головы Чо'галла обратились к иным участникам действа, губы растянулись в презрительной ухмылке. "А, бессильная Эйгвинн!" - усмехнулся огр. - "И Мерил - древний, неживой и практически бесполезный, - на котором теперь печать демонической магии, и служит он вместилищем для того самого демона. Скажи маг, разве догму "держи врагов близко" ты воспринимаешь не чересчур буквально?"

"Да, мальчишка", - огр вновь обратил взор на Мед'ана, - "ты нашел себе действительно достойных союзников. Они могут лишь ослабить тебя!" И Чо'галл направил сокрушающий поток темной энергии на Мерила и Эйгвинн, зная, что от подобной мощи те защититься не в силах.

Однако Мед'ан воззвал к Рохану, прося того даровать ему силы защиты, присовокупив к магическому щиту могущество Благого Света. Немедленно сияющий купол возник над Мерилом и Эйгвинн, над Валирой и Гароной, ограждая их от атак физических и магических, а Мед'ан, не останавливаясь, обратился к стихиям, преобразуя мощь их в волну энергии, направленной на Чо'галла.

Огр дрогнул, отступил на несколько шагов, но на ногах устоял. "Неплохо, мальчишка!" - прошипел он. - "Силы твои возросли! Теперь я понимаю мудрость замысла моего господина и то, каким образом пророчеству надлежит свершиться! Когда я убью тебя, поток магии будет направлен на то, чтобы вызволить Старого Бога из заточения, и станет он править Азеротом! Да начнется церемония!"

Неподвижные доселе анубисаты сдвинулись с места; один из них устремился к Гароне и Валире, дабы раздавить их ногою. Мед'ан же призвал корни, и те взметнулись из-под песков пустыни, оплетя каменное тело анубисата. В ответ Чо'галл обратился к стихийным духам, веля им покончить с чужаками.

Эйгвинн и Мерил заметили, как Чо'галл оберегает анубисатов и смекнули, что именно через них направляется могущество К'туна, но сейчас внимание их всецело приковали к себе атакующие стихийные духи. Заметив, что внимание Мед'ана переключилась на них, Эйгвинн крикнула внуку, чтобы тот занялся анубисатами, но Хранитель, не желая оставлять в беде дорогих ему людей, призвал молнии, и поразили те порождений стихий.

Именно этого и ждал Чо'галл. Юношу слишком легко отвлечь от главного, заставить обратиться на иные цели... и это принесет ему погибель. Четверо анубисатов заняли отведенные им места в начертанном на площади сложном магическом узоре, направив в Чо'галла могущество Старого Бога. Тот взвыл в экстазе, что пьянили его непомерные силы. "Вскоре Азерот будет разорван на части!" - бесновался огр. - "Мой господин явит себя миру, и тень его ляжет на земли и моря. Древнее пророчество наконец свершится и господин мой будет править миром!"

Молнии расчертили небеса, и не ведали миряне Азерота, что разворачивается в далеком Силитусе эпическое противостояние, и на кону - само существование смертного мира. Темная энергия устремилась к Водовороту... Но, направляя могущество Совета, Мед'ан создал над Ан'Кираджем магический купол, не позволяя потоку темной энергии Старого Бога разорвать ткань реальности.

Валира и Гарона добрались наконец до Мерила и Эйгвинн, но полуорчиха сомневалась, целесообразно ли передавать неживому чародею, черпающему силы у Катра'натира, основание посоха Медива, ведь неведомо, контролирует ли все еще демона Мерил. Однако, как справедливо заметила Валира, иного выхода у них просто не было...

"Думаешь, остановил меня, мальчишка", - проревел Чо'галл, нависнув над Мед'аном. - "Но могущество моего господина остается под куполом, оно не рассеялось. Источник твоих невероятно возросших сил ведом мне, Хранитель! Мы, Сумеречный Молот, знаем обо всем! Ваш замысел, порожденный отчаянием, тоже является частью пророчества... и он необходим для воплощения нашего плана! Пусть Совет питает тебя своей магией. Пусть твоя сила противостоит могуществу моего господина. Когда ты падешь, резкое высвобождение твоих магических сил - сил всего Совета - добавится к энергиям К'туна, заключенным под созданным тобою куполом. Я направлю эту энергию, чтобы освободить своего господина, и хаос вновь станет править Азеротом!"

Чо'галл громогласно расхохотался, но Мед'ан, ни на мгновение не забывая поддерживать магически купол, отрицательно покачал головой. "Нет, монстр!" - произнес он. - "Пасть суждено тебе. А твой господин останется в заключении на веки вечные". И Чо'галл, направляющий энергии К'туна, и Мед'ан, их сдерживающий, понимали, что ничего иного в настоящий момент предпринять не в силах, ибо это немедленно даст преимущество противнику. "Источник твоих сил не бесконечен", - резонно заметил огр, широко ухмыльнувшись, - "в отличие от моего. И когда твой контроль над куполом ослабнет, а это непременно случится..."

Слова сии услышали и четверо, сгрудившиеся под магическим щитом; Мерил черпал демонические энергии Катра'натира, направляя их на поддержание защитного заклинания. Тяжело вздохнув, Гарона осторожно положила у ног Мерила основание Атьеша, и Катра'натир немедленно воспрял в очередной попытке обрести контроль над телом чародея. Мерил сосредоточился на сдерживании демона... и магический щит исчез, оставив четверку беззащитной перед потоками темной энергии Чо'галла, беснующимися под магическим куполом.

Один из потоков темной энергии хлестнул Эйгвинн, и женщина рухнула, как подкошенная, к ногам товарищей. Понимая, что медлить нельзя ни мгновения, Мерил, сдерживая Катра'натира из последних сил, метнулся к основанию Атьеша, произнес заклятие, вбирая в себя исполненную демонической скверны магию реликвии.

После чего немедленно высвободил ее, направив поток энергии в Мед'ана. "Знаниями и кровью, дарованными тебе отцом - очисти силу посоха Медива и воспользуйся ей, чтобы сохранить Азерот!" - выкрикнул он, и Мед'ан, вобрав в себя энергии Атьеша, воззвал к духам Азерота, моля их преобразовать магические потоки, и к Благому Свету, дабы тот принял оные и благословил их. Магическая энергия обрушилась на Чо'галла, сминая его...

Высвободив силы Атьеша, Мерил пал, лишившись чувств, и бесплотная сущностью Катра'натира, освободившись из-под контроля чародея, устремилась вслед за потоками... но не сумела приблизиться к Хранителю, столь велико было переполнявшее того могущество. Впрочем, от внимания демона не укрылись потоки, устремляющиеся к Мед'ану из Круговерти Пустоты... достаточные, чтобы возродить Повелителя Ужаса.

Катра'натир переместился к островку в Круговерти Пустоты, пребывали на котором члены Совета. Появление демона не укрылось от них, и заклинатели приготовились дать отпор развоплощенному Повелителю Ужаса; тот же блокировал магические потоки, направляемые в Азерот, вбирая их в себя...

Мед'ан оказался беззащитен пред неистовым Чо'галлом, который не замедлил воспользоваться представившейся возможностью и нанес юноше страшный удар. "Ну, и где теперь твоя магия, мальчишка?" - глумился огр, упиваясь собственным могуществом. - "Твой гибельный поток... твой магический купол? Этот замечательный демон нанес удар по источнику твоей магии... и теперь ты беззащитен передо мной! Он оказал моему господину огромную услугу! И в награду за это я поглощу его последним!"

Теперь, когда магический купол исчез, могущество К'туна вновь устремилось к небесам смертного мира, и твердь оного застонала, столь разрушительны были высвобожденные темные энергии.

"Возьми... основание Атьеша", - тихо прошептал пришедший в себя Мерил, протягивая Гароне реликвию. "Но..." - неуверенно начала та. "Демонические энергии исчезли..." - пояснила ей Эйгвинн, распластавшаяся на каменной крыше здания, ибо раны, нанесенные ей потоком темной энергии, оказались весьма серьезны. - "Но основание продолжает сиять. Мой сын напитал его куда более великой магией... И... моя кровь подсказывает мне... что это - наследие Мед'ана... и магия реликвии отзовется лишь на его прикосновение! Спеши..." Сжав в руке основание посоха, Гарона устремилась к центру площади, и немедленно один из потрескивающих потоков темной энергии, устремленных в небеса, ударил ей в грудь...

Катра'натир вобрал в себя тайную магию Далиннии, отшвырнув опустошенную эльфийку в сторону, как сломанную игрушку. "Кто же еще дарует силы для моего возрождения?" - усмехнулся Повелитель Ужаса, блокируя направленные на него заклинания членов Совета...

Валира не могла больше сидеть, сложа руки - она осталась единственной, кто еще мог что-то сделать в нынешней критической ситуации. Два выживших анубисата продолжали направлять могущество К'туна в Чо'галла, а последний использовал его для атаки Мед'ана, силы которого убывали с каждым мгновением.

"Я помогу Гароне, Мерил!" - бросила эльфийка, спрыгивая с крыши вниз, на площадь. - "А ты пока останови как-нибудь этого глупого демона!" Но Мерил, опустошенный духовно и физически, лишь покачал головой, скорбно глядя ей вслед. "Эйгвинн, я подвел мальчика!" - с чувством глубокого раскаяния обратился чародей к беспомощной женщине. - "Поддавшись собственной гордыне... я вовлек в это Катра'натира... уверенный, что смогу контролировать его. Но я оказался его пешкой... и теперь он вышел из-под моего контроля".

"Из-под твоего контроля", - прохрипела Эйгвинн, переворачиваясь на живот и пытаясь подползти к обессиленному чародею. - "Но не Совета. Нужно дать им немного времени, и они одолеют демона". "Но у нас нет времени!" - воскликнул Мерил, на что Эйгвинн отвечала с непоколебимой уверенностью: "Значит, мы должны дать им время. Мерил... я умираю. Забери мою оставшуюся жизненную энергию. Направь ее Мед'ану, это придаст ему сил... пока Валира и Гарона не успеют до него добраться... а Совет не одержит верх над демоном".

Слова женщины ужаснули Мерила, и Эйгвинн, видя колебания мага, продолжала: "Ты должен сделать это. Я тоже сполна познала всепоглощающую гордыню, раскаяние... и двуличие демонов. Однажды я пошла наперекор воле Совета Тирисфаля, и мир оказался в страшной опасности. И теперь я искуплю сей грех. Пусть моя смерть нанесет удар тем, кто стремится уничтожить Азерот. Мерил! Помоги мне! Спаси моего внука".

Кивнув, Мерил вобрал в себя жизненные силы Эйгвинн, направил их потоком магической энергии Мед'ану. Ощутив гибель бабушки, тот закричал от гнева и ярости, но силы продолжали вливаться в него, давая возможность противостоять сокрушительной мощи Чо'галла.

В Круговерти Пустоты противостоящие Катра'натиру применили тот же прием, что и Мед'ан, сотворив над островком тверди, на котором велось противостояние магический купол. Объединив усилия, члены совета направили на беснующегося в бессильной ярости демона потоки магических энергий... и в это мгновение ощутили уход из жизни Эйгвинн.

"Через нашу связь я ощутила, как ее жизненная сила влилась в Мед'ана!" - в отчаянии воскликнула Джайна Праудмур, не в силах уверовать в гибель своей верной советницы. "Она дала ему силы и волю, чтобы выстоять на какое-то время", - произнес Рехгар. - "Жертва ее не будет напрасна! Мы должны немедленно возобновить нашу медитацию!"

Видя, что внимание Чо'галла вновь всецело сконцентрировано на Мед'ане, Гарона и Валира метнулись к юноше, но потоки темной энергии хлестнули обеих, и распластались они у ног огра. "Еще двое моих противников мертвы!" - гулко расхохотался он, обратил взор на основание Атьеша, выпавшее из безвольной ладони Гароны. - "И, похоже, они принесли с собою подарок!"

Он протянул руку к артефакту, но пришедшая в себя Валира погрузила кинжал ему в запястье по самую рукоять. Взревев, огр отбросил эльфийку далеко в сторону... но секундного промедления хватило, чтобы на основании Атьеша сомкнулась ладонь Мед'ана. В руках юноши основание обратилось в посох, увенчанный навершием в форме ворона.

"В моих руках посох отца восстановлен", - произнес он, вновь ощутив наполняющий тело и душу поток магических энергий Совета, - "и посредством его высвободится объединенная мощь тех, кто стоит на страже этого мира!"

"Невозможно!" - выдохнул Чо'галл, осознав, что его собственная мощь бледнеет пред тою, которую обрел его противник. "А теперь посмотрим, кто сильнее, Чо'галл!" - уверенно произнес тот, ни на мгновение не ослабляя натиск магических потоков, направленных на огра. - "Да защитят нас силы земли и воздуха! Да обережет Свет всех смертных сего мира!" "Да разверзнется земля!" - в отчаянии лютовал Чо'галл, пытаясь противопоставить невероятному могуществу Мед'ана темные энергии Старого Бога. - "Да вздымутся моря и затопят землю! Да уничтожит тебя лава!"

"Посох моего отца... сохрани Азерот!" - выкрикнул Мед'ан, высвобождая силы Атьеша. Магические энергии ударили в тело огра, отбросили его назад, впечатав в стену храма... рухнувшего Чо'галлу на голову. А в следующее мгновение звенящая тишина объяла Ан'Кирадж и рассыпались в пыль анубисаты.

Мед'ан склонился подле тел Валиры и Гароны, с облегчением констатировав, что обе живы. За спиною его открылся портал в Круговерть Пустоты, выступили из которого члены Совета. Приблизился к Хранителю и Мерил, бережно неся на руках бездыханное тело Эйгвинн.

"Эйгвинн!" - в отчаянии вскрикнула Джайна, бросившись к Мерилу. Одно дело - ощутить гибель близкой советницы и подруги, совсем другое - воочию узреть ее тело. "Успокойся, Джайна..." - смиренно произнес Мед'ан. - "Это был осознанный выбор моей бабушки. Своею жертвой..." "Я... знаю, мы почувствовали, как ее жизненная сила перешла к тебе", - бросила леди Праудмур, наградив Мерила гневным взором. - "Но Мерил, должен же был быть иной путь!.." "Это... сложно принять, Джайна", - вздохнул Мед'ан. - "Но Мерил взял только что, что она отдала по своей воле. Посему магна Эйгвинн всегда будет жить во мне... и никогда не будет позабыта".

"Она готова была принести себя в жертву ради тех, кого любила", - молвил Бролл, осторожно поднимая с земли тело Валиры, и Гарона, все еще нетвердо держащаяся на ногах, подтвердила: "Она не хотела бы, чтобы мы оплакивали ее".

"Мое предположение оказалось верным", - произнес Мерил, обращаясь к Совету. - "Присутствие мое подле вас оскверняет Совет, и отныне зовусь я не Зимней Бурей, но Бурей Скверны. Я должен оставить вас, но сперва вновь принять в себя Катра'натира. Он слишком много знает о Совете, чтобы позволить ему и дальше оставаться в Круговерти Пустоты".

Мед'ан согласился с решением наставника, признавая его правоту, и призвал демона из Круговерти Пустоты в Азерот, где Мерил немедленно вновь вобрал сущность Повелителя Ужаса в свое тело.

"Благодарю всех вас за то, что доверили мне свои силы", - молвил Мед'ан, обращаясь к Совету. - "Я зрел мир вашими очами и творил заклятия, на освоение которых вы потратили долгие годы. Вы научили меня тому, сколь много мне еще надлежит узнать". И Хранитель вернул заклинателям позаимствованное у них могущество...

Магну Эйгвинн похоронили на старом кладбище к западу от Каражана, рекомом Погостом Моргана. Долго стояли заклинатели у каменной гробницы, мысленно прощаясь с легендарной Хранительницей. "Когда... бабушка... отдала мне свою жизненную силу, я ощутил ее любовь..." - запинаясь, произнес Мед'ан, - "и ее последнее желание быть похороненной здесь, рядом с моим отцом". "У нее была беспокойная жизнь..." - молвила Джайна, - "а сейчас она обрела мир. Мне... будет ее не хватать".

Постояли еще немного, сознавая, что приходит пора прощаться. "Мерил, куда ты теперь?" - обратился к наставнику Мед'ан. "Я начну свое отшельничество с охоты на выживших культистов Сумеречного Молота", - отвечал чародей. - "Она научатся проклинать мое имя. Вне всякого сомнения, у нас с Катра'натиром будет много долгих и интересных бесед во время совместных странствий".

"А ты, Гарона?" - обратилась Валира к полуорчихе. - "Тебя все еще считают преступницей в Штормвинде. Это нечестно, но..." "Возможно, если ты все объяснишь королю Варину, он отзовет своих псов", - вздохнула Гарона. - "А пока я отправлюсь в путь вместе с Мерилом".

"Нет!" - вырвалось у Мед'ана, но Гарона лишь покачала головой, показывая, что решение принято и обсуждению не подлежит. "Мед'ан, будет лучше, если ты останешься с Мараадом и продолжишь постигать пути Благого Света", - обратилась она к сыну, после чего обернулась к Мерилу: "Мерил, ты вырастил моего сына. Ты... спас ему жизнь. Я очень, очень тебе обязана. И ты прав, как всегда. Сумеречный Молот остается угрозой, которую надлежит окончательно устранить. Я умею убивать. Поэтому мы с Мерилом научим культистов, как умирать. Но Чо'галл - последнее существо на Азероте, имевшее власть надо мной - мертв. Посему мы одержали победу, хоть и временную".

Восседая в своем тайном укрывище близ Даларана, Кориалстраш посредством волшебных сфер зорко следил за творящемся в мире, который, по его мнению, откровенно обращался в хаос. После того, как, поглотив сущности драконов Пустоты, Малигос исцелился от безумия, в котором тот пребывал со времен Войны Древних, Ткущий Заклятия принялся убеждать драконов-аспектов в необходимости уничтожить всех чародеев Азерота, дабы сохранить сей смертный мир. Все внимание Изеры поглощал Кошмар, явившийся в Изумрудном Сне, и, по мнению Кориалстраша, это может оказаться бедою, пострашнее всех остальных, вместе взятых.

Тем не менее, внимание консорта Алекстраши привлек зловещий Грим Батол, покинутый после Второй Войны. В последнее время появились слухи о гигантском драконе, угнездившимся в сей цитадели, и Кориалстраш счел своим долгом проверить их состоятельность... Красный дракон воспарил над разоренным Лордероном, где армии Короля Мертвых собирались, дабы двинуться на защищенный магическим куполом Даларан, и устремился к Грим Батолу.

Кориалстраш немедленно ощутил страшную скверну, затронувшую Сырые Земли, а источником ее служила проклятая гора. Что бы не угнездилось в ней, обладало оно огромным могуществом... и ждало его появления.

Помимо красного дракона, к Грим Батолу через кишащие монстрами Сырые Земли спешил и отряд дворфов Бронзобородых, коим король Магни наказал точно выяснить, что происходит в недрах горной крепости. Покамест дворфы лишь прознали, что заправляют делишками в Грим Батоле таинственная леди в черных одеяниях и Кровавый эльф, а также прислуживающие им драконьи отродья, дракониды и скардины - измененные магическими энергиями и частично обратившиеся в рептилий дворфы Темного Железа. Но в чем состоит суть дьявольских экспериментов, проводимых в Грим Батоле?..

Приняв обличье чародея Красуса, Кориалстраш сотворил восемь собственных иллюзий, отослав их в направлении Грим Батола в надежде хоть на некоторое время сбить с толку то зло, кое угнездилось в крепости. Сам же он повстречал по пути через Сырые Земли Ириди, юную жрицу-дренеи, владеющую волшебным посохом с кристаллом наару, но шанса побеседовать им не представилось - неведомая сила атаковала иллюзорные образы красного дракона, гибель каждого из которых лишала его жизненных сил.

А вскоре сила сия явила себя, представ парой доселе невиданных сумеречных драконов, в одном существовании которых Ириди ощутила чудовищное извращение жизни, в то время как принадлежали твари как Азероту, так и Внешним Землям. Обладающие способностью к поглощению жизненных сил противника, сумеречные драконы атаковали Кориалстраша и Ириди, и лишь своевременное появление синего дракона Калекгоса помогло одержать верх над этими весьма нестабильными магическими порождениями.

Калекгос, недолюбливавший Кориалстраша за то, что тот создал Анвину, даже зная, какая жестокая судьба уготована воплощенным энергиям Солнечного Колодца, поведал, что следует к Грим Батолу, исполняя волю Малигоса, который ощутил в твердыне всплески энергий наару. Ириди, в свою очередь, рассказала о том, что оные исходят из артефакта, подобного ее посоху. Оный был дарован ее соратнице-дренеи, ступившей в Азерот и погибшей в сражении с Кровавым эльфом, который забрал реликвию с собою в Грим Батол. Кроме того, дренеи поведала, что разыскивает дракона Пустоты, переправленного из Внешних Земель в Азерот и, вопреки всем усилиям рода синих драконов, блюдущих Темный Портал, доставленного в Грим Батол в крисалуне, магической тюрьме. Судя по всему, жизненные энергии дракона Пустоты наделяли сумеречных драконов, с которыми им только что довелось столкнуться, и дренеи боялась даже предположить, сколь далеко простираются зловещие замыслы Кровавого эльфа и иных обитателей Грим Батола - воистину, гнойника на теле Азерота...

Недалече от Грим Батола дворфы Бронзобородые повстречали Верису Ветрокрылую, одну из последних в Азероте Высших эльфов. Следопыт поведала, что преследует своего кузена - Кровавого эльфа Зендарина Ветрокрылого, который, проникнув в Даларан, пытался похитить ее сыновей-близнецов, Гирамара и Галадина. Не сомневаясь, что попыток своих Зендарин не оставит, Вериса приняла решение раз и навсегда покончить с алчным до магии кузеном.

Миньоны леди в черном устроили засаду Кориалстрашу, Калекгосу и Ириди на отрогах Грим Батола. Осознав, что силы противников превосходят их собственные и, судя по всему, ловушка расставлена именно на него, Кориалстраш магией перенес дренеи прочь, сам же ввязался в бой, пытаясь сотворить заклинание с помощью маленького золотого осколка Души Демона, который хранил как зеницу ока последние годы, презрев волю драконов-аспектов, стремившихся уничтожить все без исключения следы дьявольской реликвии... Но драконид, предводитель брошенных против красного дракона сил, владел точно таким же осколком, чем немало изумил Кориалстраша, который все больше и больше убеждался в том, что верховодит в Грим Батоле сила, связанная с черным драконьим родом... а, быть может, и сам Смертокрыл.

Магия осколка Души Демона высасывала силы драконов; плененных Кориалстраша и Калекгоса скардины доставили в Грим Батол, где те предстали пред очами леди в черном, под личиной которой скрывалась та, которую считали уж тысячу лет как погибшей - Синтария, королева черного рода, консорт Смертокрыла, мать Ониксии и Нефариана. Ныне драконица предпочитала именоваться Синестрой, и поведала пленникам о том, что стремится вывести новый род сумеречных драконов, питая яйца черных магическими энергиями Ззераку, плененного дракона Пустоты. А теперь, когда в ее власти оказались драконы жизни и магии (к тому же, Калекгос единственный из драконов сего мира был исполнен могущества Солнечного Колодца - последний дар Анвины, о котором синий дракон и сам не ведал), чада Синестры воистину восстанут новыми богами Азерота! Для достижения цели черная драконица воспользовалась волшебным кубом - Проклятьем Балакгоса, - созданным одним из старейших чад Малигоса, и способным поглощать и хранить магические энергии драконов.

...Заклятие Кориалстраша перебросило Ириди прямо к следующему к Грим Батолу отряду дворфов Бронзобородых, вместе с которым шла и Вериса. Увы, миньоны Синестры взяли отряд в кольцо, заставили бросить оружие и увели пленных в недра горной крепости; лишь жрице-дренеи удалось спастись от столь незавидной рабской участи. Последняя встретила на отрогах Грим Батола Ронина, пришедшего сюда в поисках Верисы...

Умудрившись освободиться от оков, Калек и Красус, все еще ощущая необъяснимую слабость (и причина этого - наверняка не только в осколке Души Демона Синестры), устремились к сердцу Грим Батола, дабы отыскать дракона Пустоты, и либо выпустить того на волю, либо уничтожить. Но далеко уйти им не удалось... Из огромной ямы в центральном чертоге твердыни взметнулись щупальца темной энергии, направляемые исполинским сумеречным драконом Даргонаксом (что на языке драконов - Пожиратель), совершенным творением Синестры... и, объяв Калека, утащили того в зловещие глубины. Сама же Синестра, столь несвоевременно появившаяся на сцене, заключила Красуса в крисалун - миниатюрную реликвию, являющуюся пространственной магической тюрьмой. Впрочем, тот надолго не задержался в магической ловушке, и, с помощью остаточных магических энергий дракона Пустоты, содержавшегося в крисалуне ранее, сумел вырваться на волю.

Вместо того, чтобы закусить Калеком, Даргонакс, за несколько недель своего существования уже разросшийся до гигантских размеров, предложил синему дракону свободу и дружбу, если тот изыщет способ выпустить его на волю... Из заключения вырвались и Вериса с дворфами; многие из последних отдали жизни в сражении со стражами-скардинами и драконьими отродьями, но в итоге вновь обрели свободу. Блуждая по глубинным пещерам Грим Батола в поисках Зендарина, Вериса ступила в огромную пещеру, содержались в которой сотни драконьих яиц различных родов, уже затронутые магической скверной Души Демона. Здесь, в земных недрах, Вериса неожиданно для себя обнаружила Кориалстраша, исторгнутого из крисалуна и весьма ослабленного в процессе противостояния могущественным энергиям, составлявшим суть волшебной ловушки.

Ступив в соседнюю пещеру, Кориалстраш лицезрел наконец истинный источник необъяснимой слабости, охватившей его в Грим Батоле - восстановленную Душу Демона, одним из мельчайших осколков которой владел он все эти годы. Магия дьявольского артефакта подавляла волю добравшегося до пещеры Калекгоса, и тот, стремясь уничтожить Кориалстраша за страдания, причиненные Анвине, обрушил на красного дракона всю свою магическую мощь...

События в Грим Батоле разворачивались стремительно. В глубоком подземном чертоге красный и синий драконы сошлись в поединке не на жизнь, а на смерть; Ронин и Ириди перенеслись в пещеру, где содержался плененный Ззераку, немедленно приступив к освобождению дракона Пустоты; дворфы Бронзобородые атаковали скардинов, оказавшихся у них на пути; Зендарин же, пользуясь воцарившейся сумятицей, щедро вливал энергии похищенного посоха наару в Даргонакса, намереваясь наделить сумеречного дракона непомерным могуществом и заполучить его себе в услужение... не ведая, что предательства его давным-давно ожидала Синестра, и деяние Кровавого эльфа полностью соответствовало ее собственным планам. Обладая Душой Демона и Проклятьем Балакгоса, она сотворит драконий род, обладающим совершенным могуществом.

Чудом избежав гибели от когтей отказавшегося повиноваться Даргонакса, Зендарин перенесся в чертог, где пребывала Душа Демона, намереваясь умыкнуть артефакт у Синестры, вот только, к неудовольствию своему, обнаружил там дражайшую кузину. Вериса одержала верх над сородичем, вынудив того воспользоваться посохом наару и направить энергии реликвии Внешних Земель на Душу Демона. Та раскололась на мельчайшие осколки, и последовавший взрыв магической энергии разорвал Кровавого эльфа на части. Израненных же Красуса и Калека исцелила Анвина - не вся ее суть вернулась в Солнечный Колодец, часть пребывала в сердце синего дракона, даря ему свою любовь.

Высвобожденные магические энергии уничтоженных Души Демона и посоха наару поглотил Даргонакс посредством Проклятья Балакгоса, и силы сумеречного дракона возросли тысячекратно. Но атаковал его Ззераку, дракон Пустоты, освобожденный из заточения Ириди, в то время как Синестра, обратившись в черную драконицу, перенеслась в глубинные чертоги твердыни, где с помощью Проклятья Балакгоса принялась за восстановление Души Демона. Кориалстраш, однако, вознамерился помешать ей в сим начинании, спровоцировав взаимное уничтожение магического куба и осколков дьявольского артефакта. В ответ Синестра обратила Грим Батол в истинный хаос, и раскаленная лава глубинных пределов взметнулась вверх, разрушая горную твердыню...

Из земных глубин разрушенной цитадели ввысь взмыли Даргонакс и Ззераку; в последнего Ириди щедро вливала как энергии посоха наару, так и свои собственные. Но и этого оказалось недостаточно, ибо Синестра питала свое чадо магическими энергиями плененного в горных недрах Калекгоса. Даргонакс поглотил дракона Пустоты... но энергии наару чуть изменили суть сумеречного дракона, сделав его более нестабильной магической сущностью, нежели прежде. Синестра все еще сохраняла власть над Даргонаксом посредством последнего осколка Души Демона, но Кориалстраш, налетев на драконицу, умудрился выбить реликвию у нее из когтей... и угодила та прямиком в пасть сумеречного дракона. Тот ликующе взревел, немедленно атаковал Синестру...

Ириди же пожертвовала жизнью, чтобы могуществом своим уничтожить осколок Души Демона в желудке Дарганакса... Последовавшее высвобождение магической энергии поглотило и сумеречного дракона, и Синестру. Наверняка с гибелью черной драконицы охранные чары, хранившие пещеру с драконьими яйцами в глубинах Грим Батола, утратили силу, и потоки раскаленной лавы захлестнули ее...

Но не ведали герои, что не уничтожены яйца, а сокрыты ныне в самых глубинных пещерах Грим Батола, о существовании которых не ведала даже Синестра, и сохранил их никто иной, как Смертокрыл, пребывающий в Подземье, царствие земли на стихийном плане бытия. Приняв к сведению ошибки, сделанные почившей драконицей, он, несмотря ни на что, создаст род сумереченых драконов, и станут те истинными владыками Азерота!..

Никто в Азерота не забыл о надвигающейся опасности Плети. Не так давно некрополи Короля Мертвых напали на Калимдор и Восточные Королевства, посеяв ужас и смерть. И все же, сколь бы разрушительными ни были эти нападения, Король Мертвых просто изучал слабости своих врагов. Ему нужно было сохранить свою силу.

Для мира осталось неведомо, что только завершилась еще одна битва — борьба между Артасом Менетилом и Нер’зулом.

Когда Артас надел броню Короля Мертвых, он боялся, что эта сущность может поглотить его разум. Этого не произошло. Личность Артаса осталась нетронутой, и он обрел еще большую власть — силу, которой он владел вместе с Нер’зулом. Оба их духа существовали в одном физическом теле.

Со временем Артас пришел к выводу, что разделение могущества Короля Мертвых с Нер’зулом приведет лишь к разногласиям, путанице и беспорядку. Только один разум мог владеть этой силой и использовать ее истинный потенциал.

Артас попытался одолеть дух орка и Нер’зул был почти уничтожен. Артас восседал на Ледяном Троне, довольный тем, что он полностью владеет силой Короля Мертвых — единственного правителя Плети. Через несколько лет он понял, что ошибался.

В глубине души он почувствовал, что Нер’зул изо всех сил пытается проснуться. Эти два существа начали войну за право обладания могуществом Короля Мертвых.

Первоначальное преимущество Нер’зула заключалось в том, что он жил с этой силой намного дольше, чем Артас. Но Артас был гордым, упрямым и решительным. Он нашел слабость в душе Нер’зула: чувство вины за порабощение расы орков Пылающим Легионом. Артас уже давно похоронил сожаление о свершенных им преступлениях. Убийство отца и невинных людей, и все остальные предательства — он больше не ощущал ни малейших угрызений совести.

Благодаря силе воли Артас пробрался сквозь ментальные раны орка и разорвал разум Нер’зула. Тело Короля Мертвых восседало неподвижно на Ледяном Троне, когда Артас получил полный контроль над ним. Этот процесс был мучительным для Нер’зула. Артас не только утопил его в своей вине, но умышленно подавил его здравомыслие, заставив орка впасть в еще большее отчаяние.

Когда финальная битва подошла к концу, от Нер’зула не осталось ничего кроме скорбящего воя где-то в дальней части сознания Короля Мертвых. Артасу было просто это игнорировать.

Он провел несколько лет, восстанавливая силы и планируя свой следующий шаг. В свою бытность паладином он всегда стремился нести в Азерот порядок и правосудие. Это желание его не покинуло, но теперь оно стало куда более искаженным чем, когда-либо раньше.

В мире под властью нежити больше не будет несправедливости, войн и изъянов, что присущи смертным. Возможно, что для Короля Мертвых важнее всего была его вера в то, что Плеть будет куда более эффективным защитником Азерота от каких бы то ни было врагов, что решат завоевать его. Он наблюдал за пробуждением К’Туна и попытками Пылающего Легиона начать новые атаки на Азерот. Ни демоны, ни силы Бездны не успокоятся до тех пор, пока не подчинят себе весь мир. Разобщенный мир, постоянно раздираемый стычками Альянса и Орды, попросту не будет готов к очередному нашествию.

У Короля Мертвыха вскоре появилась стратегия. Он просчитал все возможные варианты реализации своих планов. Было бы недостаточно, пытаться завоевать мир силой. Многие пытались сделать это и потерпели неудачу. Чтобы властвовать в Азероте, Король Мертвых поработит самых сильных его существ, великих чемпионов Альянса и Орды.

Как только те окажутся в его власти, весь остальной мир падет в войне на истощение. Но Королю Мертвых сначала нужно заманить этих героев в свои владения.

Он поднял свои армии в Нордсколе и приказал своим самым доверенным агентам подготовиться к последней войне против мира. По приказу Короля Мертвых нежить начала жестокие атаки как на Орду, так и на Альянс. Они начали с продовольственных запасов городов и деревень, заразив их чумой нежизни, делая из тысяч невинных людей невольных слуг Плети. Герои обеих фракций были вынуждены убивать своих зараженных мирян, чтобы остановить распространение чумы.

Нападение вскрыло старые раны Альянса, оставшиеся со времен падения Лордерона. Для Орды это был новый, но не менее ужасный опыт. Обе фракции были взбудоражены произошедшим, но после того, как источники заражения были очищены, их решимость одержать победу над Королем Мертвых окрепла.

В небесах над городом Новый Авалон, что к востоку от Руки Тира в Восточных Чумных Землях, появился гигантский некрополь Ачерус, или Эбеновая Длань. Новое поколение могущественных рыцарей смерти - созданий Плети - вознамерилось на корню уничтожить как фанатичных Алых Крестоносцев, так и орден Серебряной Зари, ибо сии поборники Света явлили первейшую угрозу абсолютной власти Короля Мертвых над миром.

"Все, что я есть - гнев, жестокость, жажда отмщения, - возлагаю я на вас, мои избранные рыцари", - обращался к рыцарям смерти Король Мертвых, лично возглавивший атаку. - "Я даровал вас бессмертие, дабы вы возвестили о новой, темной эпохе Плети!.. Взгляните же на окрестные земли! Алые Крестоносцы стремятся уничтожить достигнутое нами, а Часовня Надежды Света - бельмо на Чумных Земях! Они должны заплатить за свое неповиновение! Вы станете силой моего возмездия!"

Вооружившись рунными мечами, дающими власть над холодом, кровью и нежитью, рыцари смерти, ведомые Верховным лордом Дарионом Могрейном - сыном знаменитого Александроса Могрейна, - выступили против Алых Крестоносцев, именуя вторжение сие "Алым Катаклизмом".

Долгие дни бушевало сражение; рыцари смерти неустанно теснили Алых Крестоносцев, уничтожили весь флот ордена, за исключением нескольких кораблей, на которых Высшая Леди-Полководец Аббендис и верные ей воины устремились к берегам Нордскола, следуя - как они полагали - зову Света.

Хавершир пал, ровно как и Новый Авалон. Ордена Алых Крестоносцев фактически не существовало боле, ибо армии, пришедшие из Дольного Очага и Тирисфаля, были разгромлены наголову. Рыцарей смерти немало озаботили слухи о некой "Алой Заре" и о контингенте фанатиков, отплывших к Нордсколу, но позаботиться о них предстоит иным слугам Короля Мертвых.

После чего десятитысячное воинство Плети устремилось к Часовне Надежды Света, обороняли которую лишь три сотни воителей Серебряной Зари под предводительством герцога Николаса Зверенова и лорда Максвелла Тиросуса. Это место имело особое значение для Дариона. На сих священных землях он отдал свою жизнь, чтобы спасти от мучений дух своего отца. В приказе Короля Мертвых отправить Дариона к часовне не было попытки унизить его, это был стратегический шаг. Его мало заботили рыцари смерти. Он был готов пожертвовать всеми ими, чтобы заполучить еще одну человеческую душу: Тириона Фордринга.

Но... внезапно рыцари смерти ощутили, как силы их иссякают, и Дарион Могрейн рухнул на колени пред выступившим вперед лордом Тирионом Фордрингом; знаменитый клинок Испепеляющий, затронутый скверной и перешедший к нему в наследство от отца, выпал из ослабевшей ладони.

"Отступайте, рыцари смерти..." - прошелестел Дарион. - "Мы потерпели поражение... Свет... В этом месте... Для нас нет надежды..." "Неужто ты ничему не научился, мальчишка?" - с горечью произнес Тирион, склонившись к лидеру рыцарей смерти. - "Ты стал тем, против чего всю жизнь сражался твой отец! Ты позволил, чтобы тебя поглотила тьма... и ненависть... Как и этого труса, Артаса. Ты получаешь силы от страданий тех, кого подвергаешь пыткам и убиваешь! Твой повелитель знает, что находится в этой часовне. Потому-то он и не осмеливается показаться здесь! Он отправил тебя и твоих рыцарей смерти на верную гибель, Дарион! То, что ты чувствуешь здесь, это страдания тысяч заблудших душ! Душ, которые вы привели сюда! Свет разорвет тебя на кусочки, Дарион!"

"Не сотрясай воздух, старик!" - отозвался Дарион. - "Ведь то могут стать твои последние слова". Но пред глазами его возник отец, Верховный лорд Александрос Могрейн, глядящий на сына с любовью и горечью. "Сын мой!" - молвил он, протягивая к Дариону руки. - "Дорогой мой, любимый сынок!"

Нахлынули воспоминания, непрошенные, загнанные ранее в самые темные уголки разума. Вот Александрос Могрейн возвращается домой после долгого отсутствия, и юный Дарион бросается к нему, говоря о том, что стремится как можно скорее присоединиться к отцу в истреблении нежити. "Дарион, ты едва можешь поднять меч", - улыбается Алесандрос, - "не говоря уж о сражении с нежитью, заполонившей Лордерон. Я не вынесу, если потеряю тебя! Даже мысль об этом..." "Если я умру, папа, то умру в сражении с легионами нежити!" - хорохорится мальчуган. - "Если я умру, папа, то вместе с тобой!" "Мой сын", - говорит Александрос, - "придет день, когда Испепеляющий станет твоим, и ты будешь вершить им правосудие. Я уверен, что когда этот день настанет, твой народ будет гордиться тобой и Лордерон станет куда лучшим местом, нежели сейчас. Но, сын мой, день этот еще не настал".

Видение исчезло; Дарион Могрейн стоял на коленях пред Тирионом Фордрингом, но теперь между замершими в ожидании войсками возникла новая фигура - Король Мертвых, явившегося закончить то, что не удалось его миньонам! И когда Дарион взглянул на своего повелителя, во взгляде его не было ни почитания, ни верности - лишь неприкрытая ненависть. "Ты отрекся от меня, сволочь!" - прошипел он, поднимаясь на ноги. - "Узри же могущество Могрейна!"

"Ты был прав, Фордринг", - обратился Король Мертвых к предводителю ордена Серебряной Зари. - "Я послал их на смерть. Их жизни не представляют никакой ценности... в отличие от твоей. Как просто оказалось выманить из укрытия великого Тириона Фордринга. Теперь ничто не спасет тебя, паладин". Заклинание Короля Мертвых вышибло дух из Тириона, но на помощь паладину, уже успевшему распрощаться с жизнью, неожиданно пришел Дарион.

Рыцарь смерти швырнул Тириону затронутый скверной Испепеляющий, и когда паладин поймал клинок, тот омыл ярчайший Свет - очищение реликвии свершилось! Такого поворота Король Мертвых не ожидал, потому и бросился наутек, проклиная орден паладинов и их священные земли.

Сражение за Часовню Надежды Света завершилось. "Выслушай меня, Дарион", - обратился Фордринг к сыну своего почившего друга. - "Сегодня все мы стали свидетелями страшной трагедии. Кровь добрых людей оросила эту землю. Великие рыцари пали, защищая свои жизни - наши жизни! Но даже если подобного нельзя простить, мы должны неотступно следовать к цели. Король Мертвых должен ответить за содеянное; мы должны пресечь его попытки нести разрушение в наш мир".

Тирион обратил взор к замершим за спиной его паладинам. "Я обещаю вам, братья и сестры", - зычно возвестил он, - "Король Мертвых падет! Сегодня я призываю к единству! Серебряная Заря и Орден Серебряной Длани объединятся! Мы преуспеем там, где многие терпели лишь поражение! Мы придем к логову Артаса и сокрушим стены Ледяной Короны! Серебряные Крестоносцы идут к тебе, Артас!" "И рыцари Эбенового Клинка", - добавил Дарион Могрейн, указав на ожидавших его приказаний рыцарей смерти. - "Путь нет нам места в вашем мире, мы приложим все усилия, чтобы низвергнуть Короля Мертвых! Клянусь!"

Так, в сердце Чумных Земель родился новый союз рыцарей Света, новая надежда истерзанного мира...

Силы как Альянса, так и Орды устремились в Нордскол, дабы покончить с одной из самых могущественных сущностей в Азероте. Силы Орды возглавил доблестный и агрессивный орк Гаррош Адский Крик, прибывший из Внешних Земель и по воле Тралла поведший воинов за собою через тоннель из Подземного Города в заснеженные земли Северной Тундры, где те за считанные недели возвели крепость Боевой Песни. В процессе исследования континента орки повстречали кочевое племя тускарров, разумных моржеподобных рыбаков, а также загадочных таунка, древнюю ветвь народа тауренов, до недавнего времени считавшуюся исчезнувшей. Но прежде, чем выступать к Ледяной Короне, оплоту Короля Мертвых, им пришлось вплотную заняться неожиданно возникшей угрозой со стороны наг, благо те с помощью огромных генераторов вознамерились растопить окрестные ледники, что неминуемо выльется в затопление тундры. В довершение ко всему, в Северной Тундре неведомо откуда появились великаны-квалдиры, поминаемые ранее лишь в легендах тускарров как "приходящие с туманом". Ныне могучие квалдиры противостоят как тускаррам, так и иным фракциям Северной Тундры, как то нагам, используя сих особей для жертвоприношения, ибо целью своей ставят пробуждение Левирота, гигантской подводной твари, плененной лично Азшарой 500 лет назад.

За пределами долины Западного Разлома, что отделяет тундру от гор Колдарры, исследователи наблюдали возросшую активность в магической области, известной как Нексус, что представляет собой колонну волшебной энергии, окруженную парящими в воздухе и покрытыми землей кольцами. Известно, что создал ее род синих драконов, и активность Нексуса приписывают возвращению к мирским заботам Малигоса, о котором практически ничего не было слышно со времен его давнишнего противостояния с Нелтарионом в эпоху Войны Древних. Жители региона не могли не заметить возросшей напряженности среди членов синего драконьего рода, особенно остро проявляющейся в вопросах об использовании магии.

Войска Альянса - Экспедиция Доблести - под началом лорда Болвара Фордрэгона разместились в древнем селении Вальгард, что в Воющем Фьорде - возвышенности на юго-восточной оконечности Нордскола. Легенды гласят, что в древние времена область эту населяла раса врайкулов, воителей-полугигантов, таинственно исчезнувшая. Но теперь, с приходом чужаков на свои исконные земли, врайкулы, восседающие на спинах чудовищных протодраконов, неожиданно дали о себе знать и принялись нападать на лагеря Альянса, нанося удары из соседней с Вальгардом крепости Утгард. Правда, мотивы их и местопребывание в течение минувших тысячелетий до сих пор остаются неведомы.

Тем временем дворфы из Лиги Исследователей, ведомые знаменитым путешественником Бранном Бронзобородым (младшим братом покойного Мурадина и короля Магни), повстречали представителей доселе неведомой ветви своей расы. Кожу этих железных дворфов покрывали странные руны, и как знать, быть может, они окажутся тем самым недостающим звеном, с помощью которого дворфы откроют наконец тайну своего создания?

А на восточное побережье Нордскола ступили Отрекшиеся во главе с самой Темной Госпожой. Последние несколько лет Сильванас потратила на скрупулезную разработку вируса чумы, должной оказаться гибельной для созданий Плети. Теперь-то она нанесет Королю Мертвых удар его же собственным оружием, ведя за собою отряды Длани Отмщения!..

Укрепившись в южных пределах Нордскола, рати Альянса и Орды выступили на север, где на многие мили распростерлись Холмы Гризли - дикое порубежье, забытое, казалось, самим временем. Названием своим сии земли обязаны исполинскому медведю Урсоку, коему поклонялись племена фурболгов, ведь именно здесь, в Ущелье Гризли, и находится историческая родина сего народа. Долгие века фурболги жили в мире и единении с природой, но вторжение непрошенных гостей - как то трапперов-охотников или гоблинов из компании "Спекуляция", занимающихся вырубкой леса - заставило их взяться за оружие.

Однако истинная угроза благоденствию фурболгов исходит с севера, ибо орды драккари - ледяных троллей-нежити, хлынули из замка Драк'Тарон. Причины внезапного вторжения неведомы, ибо долгие века обе расы мирно сосуществовали по соседству друг с другом...

А в сердце Нордскола пребывает Великий Драконий Погост. Здесь леса окружают огромную пустошь, усеянную костьми павших драконов. В сердце пустоши - Храм Драконьего Покоя, который, по легендам, воздвигли титаны вскоре после сотворения Азерота. Именно здесь пятеро драконов-аспектов получили свое благословение и стали хранителями юного мира. Возможно, именно по этой причине драконы, которым пришел срок умирать, пребывают на Драконий Погост. Храм Драконьего Покоя окружают пять драконьих святынь: рубиновая, бронзовая, изумрудная, лазурная и обсидиановая - каждая них наделена могуществом соответствующего рода. Сравнительно недавно святыни захватила нежить Плети, намереваясь с их помощью сотворить драконов-нежить для службы во славу Короля Мертвых.

Дабы пресечь сие начинание, Алекстраша бросила клич героям, которые выступят наряду с ее драконами против Плети, поддержат таунка и тускарров в их отчаянном противостоянии нежити. Примкнули к драконам и Алые Крестоносцы, ныне - Алый Авангард, истово ненавидящие Короля Мертвых и его миньонов.

И Альянс, и Орда появились на границах Драконьего Погоста, особо заинтересовавшись запечатанным проходом к Ледяной Короне - Вратами Гнева, Ангратар, созданными из саронита - темного металла, в основе которого - кровь Йогг-Сарона, Старого Бога. Конечно, проникни они внутрь, до чертогов Короля Мертвых рукой подать, однако истинная опасность на землях Погоста исходит вовсе не от него, а от синего драконьего рода. В стремлении подчинить все существующие магические силы Малигос повелел своим драконам установить гигантские механизмы в ключевых точках средоточия волшебной силы. Возможно, именно так он стремится направить пронзающие мир магические потоки в необходимые ему русла. И если плану сему суждено увенчаться успехом, экологические и магические бедствия не только разрушат Нордскол, но и нарушат равновесие сил во всем мире.

Обезумев от горя, когда Нелтарион уничтожил практически весь род синих драконов, Малигос долгие тысячелетия пребывал в совершенной апатии, отошел от которой лишь недавно. Придя в себя, Ткущий Заклятия осознал, что магия ныне используется совершенно беспорядочно и виноваты в том алчные и недалекие смертные. Дабы вновь получить власть над магическими потоками, Малигос обратился к Арканомикону - карте ключевых точек волшебной силы. Дарованная Малигосу тысячелетия назад титаном Норганноном, Арканомикон многократно дополнялась и исправлялась синими драконами во время длительной комы Малигоса. И теперь последний использует Арканомикон, чтобы изменять и направлять пронзающие мир потоки магической энергии в свое логово - Нексус. Энергия сия пронзает кольца Нексуса и уходит в Круговерть Пустоты, что выливается в разрывы магической ткани мироздания. Проще говоря, Малигос намеревался вытянуть энергию из каждого источника тайной магии на Азероте и направить ее туда, где волшебству не было места, тем самым тайная магия должна была исчезнуть из физического измерения Азерота.

Конечно, действия Малигоса не укрылись от смертных рас. Члены Кирин Тора поклялись всеми силами противостоять безумству, чинимому драконом-аспектом. Силы магов стремительно иссякали, но все же им удалось переместить город Даларан в небеса над Нордсколом, и послужило сие началом Войны Нексуса.

Несколько могущественных магов Кирин Тора решили провести расследование. Когда они прибыли в Нексус, то столкнулись с самим Малигосом. Синий дракон-аспект не стал скрывать от них ничего. Он рассказал им в точности, что намеревается сделать, и по какой причине. Использование тайной магии снова и снова привлекало Пылающий Легион к Азероту — а теперь армии Орды и Альянса злоупотребляли этими силами, чтобы решать споры между собой. Он показал волшебникам ущерб, нанесенный Азероту, и потребовал, чтобы они присоединились к нему.

Некоторых из магов убедили его аргументы, и они присоединились к синей стае. Другие пришли в ужас и пытались бежать, но у них ничего не вышло. Их убили, чтобы скрыть информацию от Кирин Тора. Преображенные Малигосом, маги-охотники исполняют возложенную на них задачу по уничтожению магических артефактов, убийству или взятию в плен практикующих магию без дозволения Ткущего Заклятия, а также оказанию помощи в перенаправлении волшебных потоков с помощью огромных механизмов - магических игл.

Но маги-охотники, как и сами Малигос, не знали о том ущербе, который его план может причинить, если он будет реализован полностью. Титаны доверили драконам-аспектам неизмеримые силы и знания, но был один момент, которого те не знали: Азерот вмещал дремлющую мир-душу, которая однажды пробудится и станет самым могущественным титаном, когда-либо существовавшим. Кампания Малигоса нарушила равновесие мира, вызвав стихийные бедствия от Нордскола до южных пределов Калимдора и Восточных Королевств. Если ничего не будет предпринято, последствия будут катастрофическими — миру-душе Азерота будет нанесен непоправимый ущерб.

Красные драконы ныне противостоят синим, ибо в задачу их входит сохранение жизни в любых формах и обличьях. Представители всех драконьих родов - в том числе и черного! - выступили против синих, назвав альянс свой Союзом Драконов и собравшись в Храме Драконьего Покоя. Объединившсь с Кирин Тором, они пытаются расстроить замыслы Малигоса, но удастся ли это - большой вопрос.

Маг Кирин Тора Этас Похититель Солнца явился в Квел’Талас, дабы просить помощи у магов Кровавых эльфов в противостоянии синим драконам и Малигосу, ибо мощь противника чародеи Даларана явно недооценили. Правящий лорд Лор’темар Терон выслушал просьбу мага, но с ответом медлил; однако присутствовавший на встрече великий магистр Роммат ответил даларанцу категорическим отказом, ибо все еще был исполнен гнева – в час Третьей Войны Кирин Тор и не подумал предотвратить трагедию, постигшую благодатное эльфийское государство. Хоть и заверял Этас сородичей в том, что теперь, когда власть принял архимаг Ронин, многое изменилось, Роммат был неумолим, считая Ронина всего лишь марионеткой, в то время как истинную политику державы магов вершат Модера и Ансарем.

Обещав, что непременно известит Этаса о своем решении, Лор’темар предложил гостю проследовать в отведенные ему покои. Сам же обсудил ситуацию с Халдюроном, и оба пришли к выводу, что не могут запретить Кровавым эльфам Серебряной Луны выступить на стороне Даларана... однако официально от участия в Войне Нексуса Квел’Талас воздержится.

Несколько дней спустя Лор’темар навестил сторожку Кель’Литиен в Восточных Чумных Землях – одно из немногочисленных прибежищ Высших эльфов. Последние относились к своим собратьям-син’дореи с нескрываемым презрением, и предводители квел’дореи – жрица Света Аврора Зов Небес и следопыт Рентар Ястребиное Копье - визиту лорда-регента Серебряной Луны были отнюдь не рады. Последний поведал им о гибели Кель’таса, о возвращении Солнечного Колодца; двое молча выслушали его, после чего велели убираться – Высшие эльфы не желали иметь ничего общего с син’дореи, выступавших в союзе с ненавистными Отрекшимися. К тому же, в ссылку в Кель’Литиен пять лет назад их отправил сам Лор’темар Терон, дабы не допустить раскола в народе своем, и квел’дореи не простили лорду-регента содеянного.

А на следующий день в Серебряную Луну прибыла Сильванас Ветрокрылая, известив Лор’темара о том, что Король Мертвых посмел нанести удар по Оргриммару. Ныне Орда готовится к войне, и Сильванас настаивала на том, чтобы син’дореи присоединились к Отрекшимся в противостоянии тому, кто ответственен за опустошение Квел’Таласа и Лордерона. Сознавая, что число Кровавых эльфов невелико, лорд-регент, тем не менее, ответил согласием на настоятельное предложение присоединиться к авангарду Орды в Нордсколе; ведь в противном случае син’дореи лишатся поддержики Отрекшихся в Призрачных Землях, в отдельных участках которых влияние Плети все еще сильно, и наверняка утратят территории к югу от реки Элрендар.

Роммат противился принятому решению, ибо слова, произносимые Лор’темаром, донельзя напоминали ему речи Кель’таса. Тот тоже полагал, что действует во благо своего народа... и был погребен на Кель’Данасе. Тем не менее, магу пришлось принять волю лорда-регента, даже если и полагал он, что Сильвавас попросту использует Кровавых эльфов.

Этас Похититель Солнца осторожно напомнил Лор’темару о возможности поддержки чародеев Даларана, и лорд-регент в истовом гневе постановил, что любые маги его народа могут по собственной воле принять участие в Войне Нексуса.

С болью сознавал Лор’темар, что власть его призрачна, и за поступки, которые приходится ему совершать ради выживания народа Кровавых эльфов, надлежит нести ответственность, и следовать по проложенному пути с достоинством, ведь неведомо, куда он приведет – к славе или к смерти.

В сей час в Даларане обучался магии юноша по имени Аодан Фаламар. Происходил он из рода доблестных паладинов и воинов, но отец строго-настрого запретил Аодану заниматься магией, посему юноша, стремясь стать могущественным чародеем, и бежал в Даларан.

Магистр Симеон, занимавшийся обучением юноши, был весьма недоволен горячностью своего воспитанника; тот стремился постичь науки магии как можно скорее, не вдаваясь в детали, что пожилого магистра, считавшего терпение одной из высших добродетелей, немного выводило из себя.

Вот и сейчас: Симеон направил посох в сторону юноши, и множество огненных шаров сорвалось с набалдашника, устремилось к опешившему Аодану. Не успев сосредоточиться, тот не выставил необходимую защиту, и несколько магических сполохов опалили его. Аодан пал на колени, тяжело дыша; магистр смерил его тяжелым взглядом. Остальные студенты, наблюдавшие за тренировочным поединком, затаили дыхание; подобного напора со стороны Симеона они доселе не наблюдали.

"Аодан, в сражении ты можешь отвлечься в тысячу раз чаще, и каждое отвлечение грозит тебе погибелью", - веско произнес магистр, обращаясь к поверженному ученику. - "Ты слишком спешишь, Аодан! Пока ты не научишься контролировать свои порывы и на смену им не придет прилежание, ты не сможешь достигнуть следующего уровня обучения. Я должен назвать сегодняшнее испытание провальным. Для своих товарищей ты можешь представлять опасность, нежели поддержку! Поразмысли над этим!"

"Провальным?" - прошипел Аодан, исподлобья глядя на наставника. - "По умениям я превосхожу всех остальных учеников на этом уровне. Почему я все время должен выкладываться больше иных? Когда обучался мой дядя..." "Я высказал свое решение, Аодан!" - рявкнул Симеон, прожигая взглядом строптивца. - "Испытание было провальным! Ты получишь возможность доказать обратное, когда..."

"Мастер Симеон! Опасность!" - прозвучал в разуме магистра глас Ронина. - "Отведи своих учеников на нижние уровни и скажи им, что это делается для новых испытаний! Там они будут в безопасности!"

Немедленно, Симеон велел ученикам проследовать в чертоги, где обычно обучались студиозусы более высоких уровней. Аодан воспринял предложение магистра как возможность проявить себя... ведь тогда, быть может, ему дозволят принять участие в защите Даларана от непрерывно атакующих магический купол синих драконов.

Но в разуме Симеон прозвучал голос, приказавший магистру немедленно прислать юного Аодана в Аметистовую Крепость - тюремный комплекс Даларана. Казалось, голос принадлежит архимагу Ронину... Хоть приказ и изумил Симеона, ослушаться архимага он не посмел. Подозвав Аодана, магистр велел юноше немедленно бежать в Аметистовую Крепость, где его встретит иной маг и даст необходимые указания. Озадачившись, Аодан со всех ног припустил в указанном направлении, но когда достиг Аметистовой Крепости, внутри никого не обнаружил...

Синие драконы, кружащие над куполом, разорвали ментальную связь архимагов с наставниками, дабы тем самым помешать противнику наладить слаженную оборону Даларана. Наверняка удар будет вот-вот нанесен и драконы приложат все усилия, чтобы пробиться через магический щит и опустошить оплот непокорных магов. Последним становится все сложнее и сложнее творить заклинания, что ведет к исполнению замысла Малигоса - лишить магии всех мирян Азерота, за исключением последователей синего дракона-аспекта.

Одна из дракониц сумела пробиться через магический щит, и, заметив сие, Аодан выпустил в морду рептилии струю колдовского пламени. На секунду драконица растерялась, и этого оказалось достаточно для Ронина и иных чародеев, чтобы заделать брешь в магическом куполе.

Аодан же продолжил бег в направлении Аметистовой Крепости... когда в разуме его прозвучал голос: "Аметистовая Крепость считается неприступной... и это практически так". Аодан встревожился: твердыня пустовала, и это настораживало... "Но где все?" - выдохнул он, и голос немедленно отвечал: "Их силы требуются в ином месте... Тебе не стоит тревожиться о них... Поднимайся по ступеням и ничего не трогай, если я не скажу тебе это сделать..."

Растерявшись еще больше, Аодан последовал совету незримого собеседника, поднялся по лестнице, ведущей во внутренние чертоги пустующей цитадели. "Кто... кто ты?" - спрашивал он, но произнес голос: "Нет времени для объяснений! Торопись! Ты практически там, где должен быть!"

Пол под ногами юного чародея содрогнулся, снаружи донесся глухой раскат - наглядное свидетельство того, что синие драконы не оставили попыток сокрушить Даларан. Наконец, Аодан ступил в просторный чертог, узнал в котором тюрьму, где содержались как монстры, так и смертные, владеющие магией и посему представляющие опасность для общества.

Юноша сделал шаг назад, и глас в его разуме зазвучал вновь, умоляя не отступать. "Ты меня знаешь?" - помедлил Аодан, и голос произнес: "Да... и ты знаешь меня. Открой мне свой разум... Позволь мне направлять тебя заклинанием, которое все это время оставалось со мною..."

Пребывая в полнейшей растерянности, юноша подчинился, и с изумлением наблюдал, как руки его, послушные чужой воле, стремительно выделывают магические пассы, плетя узор сложнейшего заклятия. Аодан воспротивился было, ибо не считал себя способным сотворить столь изощренную волшбу, но голос уверенно произнес: "Они лгали тебе... как лгали и мне... и наверняка они рассказывали тебе обо мне..."

На глазах потрясенного Аодана поток магической энергии, сорвавшейся с его рук, развеял защитные барьер у одной из камер. "Это... я сделал?" - изумился юноша, и голос подтвердил: "Конечно же, ты! Ты обладаешь огромным могуществом и потенциалом! У тебя лишь не было наставников, которые доверяли бы тебе... так же, как не доверяли они мне. Но ведь мы с тобой доверяем друг другу, верно, Аодан? В конце концов, мы же родня!"

Из камеры выступил мужчина, в котором изумленный до глубины души Аодан узнал своего дядю, Кревана...

...Память услужливо воскресила воспоминания десятилетней давности, когда все родичи собрались в особняке его отца, Брогана Фаламара, дабы отпраздновать присвоение Кедехерну, старшему брату Аодана, звания капитана Серебряной Длани. Звучали здравницы во славу Кедехерна, доблестного рода и Штормвинда в целом. Броган был чрезвычайно горд за старшего сына, и когда в трапезную ступил младший, Аодан, - мальчишка хилый и воинским делом особо не интересующийся - отец с радостью приветил его, наказал проститься с Кедехерном до того, как тот отправится нести службу.

Тепло простившись с братом, Аодан отправился с соседний с трапезной чертог, библиотеку - единственное место в особняке, где чувствовал он себя прекрасно. Но и здесь он прекрасно слышал, о чем беседовали родичи, и настроение у мальчугана было самое подавленное. "Думаешь, в будущем он станет следующим Кедехерном, Броган?" - спрашивали родичи у отца. "Аодан послушный мальчик, но он никогда не станет бойцом!" - честно отвечал тот, не подозревая, как ранит своими словами младшего сына. - "Нет у него силы и искры - нет и не будет! Думаю, он станет селянином... Тихая, безопасная жизнь, как раз для него..." "Хорошо, что он не похож на твоего собственного брата, а, Броган?" - говорили родичи. "Креван сделал свой выбор", - ледяным тоном произнес хозяин. - "Он принадлежит к нашему роду и здесь его дом, но лишь до тех пор, пока он ведет себя как подобает. То есть - никаких заклинаний!"

Подобные разговоры Аодану претили, ибо таинственный дядя Креван и его магические изыски всегда восхищали юнца. Вздохнув, он обернулся... столкнувшись с предметом разговора гостей. Тепло улыбнувшись, Креван откинул капюшон плаща. "Никак сам мой любимый племянничек!" - приветствовал он Аодана. - "Ты как? Наверняка немного выбит из колеи тем, что я только что услышал. Позволь мне поведать тебе кое-что о тебе самом, дорогой племянник... Действительно, ты никогда не станешь владеть мечом, как эти двое, но я всегда чувствовал в тебе нечто лучшее. Способность обращать во имя добра оружие куда более изысканное... и действенное. Мы поговорим об этом позже... Но сперва мне следует поздравить своего второго племянника... если, конечно, мой жест имеет для него какое-то значение".

С этими словами Креван покинул библиотеку, устремившись в трапезную. Зная, что за книгами на одном из стеллажей находится небольшое отверстие в стене, Аодан быстренько приник к нему глазом, дабы поглядеть на происходящее в соседней комнате.

"Маги! Ба!" - пренебрежительно фыркнул один из гостей отца. - "Может, твой брат и один из них, Броган, но все они трусы и обманщики..." Гневную тираду прервал вопль ужаса и боли, ибо пламя, горевшее в камине, полыхнуло, языки вырвались наружу и лизнули зад опешившего родича.

А в следующее мгновение в трапезную как ни в чем не бывало ступил дядюшка Креван. "Я был рядом и услышал о новом звании моего племяша!" - лучезарно улыбнулся он нахмурившимся родственникам. - "Не мог же я не придти и не поздравить его? Я ничего не пропустил?.. Мне показалось, я только что услышал женский визг..."

Родич налился краской, угрожающе набычился, сделал шаг по направлению к магу, но путь ему преградил Броган. "Здесь не будет сражений!" - тоном, не терпящим возражений, заявил он, после чего обратился к брату: "Мы рады приветствовать тебя на празднестве, Креван... если ты будешь вести себя соответствующе..." "О, не волнуйся!" - отвечал чародей. - "Я скажу лишь пару слов Кедехерну и отправлюсь по своим делам! И воину, и магу не помешает услышать мудрые наставления, чтобы впоследствии выжить на поле брани. Я не хочу, чтобы в следующий раз родичи собрались вместе, чтобы помянуть одного из нас".

Слова сии оказались пророческими: не прошло и трех лет, как родовой особняк посетили чародеи Даларана, сообщившие Брогану новость о смерти Кревана. "Мастер Броган, Креван погиб, исполняя тайное задание", - говорили чародеи. - "Он отдал жизнь за своих товарищей..." "Я потерял старшего сына, Кедехерна, всего четыре месяца назад, лишь через два года после того, как он получил звание!" - с горечью произнес Броган. - "Его набольшие из Серебряной Длани с честью принесли мне его доспехи. Он был героем! С молотом в руках он защищал селения у границ Квел'Таласа от тролля, как истинный муж! А не маячил где-то за спинами других, не умея даже меч в руках держать! Благодарю вас за приход, на закончим на этом. Не хочу, чтобы ваша братия находилась здесь..."

Подслушав сей разговор, Аодан со слезами на глазах бросился к двум чародеям, покидающим особняк: "Неужто это правда? Мой дядя Креван мертв?" Маги переглянулись, один из них приложил палец к губам, наказывая собрату молчать, после чего обратился к мальчугану: "Ты ведь Аодан, верно? Твой дядя... много рассказывал о тебе... и речи его весьма нас впечатлили..."

...Так Аодан оказался студиозусом в Даларане... И теперь, увидев столько лет спустя дядюшку живого и невредимого, он, забыв обо всем на свете, бросился к нему, крепко обнял. "Иногда мне снилось, что ты жив!" - захлебываясь от счастливых слез, выпалил юноша. - "Что ты возвращался и доказывал отцу, что ты столь же великий герой, как он сам... или как Кедехерн!" "Я хотел вернуться, чтобы обучать тебя", - вздохнул Креван, отстраняясь, - "но раз видеть, что маги Даларана оказались достаточно разумны, чтобы забрать тебя к себя, как я и надеялся..."

"Но почему ты здесь?" - выдохнул Аодан, вновь окинув взором тюремные камеры. - "Что произошло? Ведь здесь обычно содержатся..." "Преступники?" - закончил за него Креван. - "Верно, Аодан, обычно это так. Но здесь содержатся и иные пленники - те, кто не всегда подчиняются установленным правилам... ибо подчинение может означать катастрофу".

"Но... я всегда полагал, что архимаг Ронин занял столь высокий пост именно потому, что не следовал правилам..." - начал Аодан, и в этот момент снаружи донесся глухой рокот, пол под ногами чародеев заходил ходуном - наглядное свидетельство того, что синие драконы продолжают атаку.

Крепко взяв племянника за локоть, Креван направился к выходу из тюремного чертога. "Могущество многих изменяет, Аодан", - произнес он по пути. - "Ты поймешь это! А теперь следуй за мной! Нельзя терять ни секунды!" "Но куда мы идем?" - спрашивал юноша, и отвечал Креван: "Туда, где можем вырвать победу у этого хаоса! И ключ к ней находится неподалеку от нас... но мне нужен ты, чтобы отыскать его!"

Аодан не понял ровным счетом ничего из его объяснения, но Креван обещал объяснить все доступнее несколько позже. Они покинули Аметистовую Крепость, ступили на пустующие улицы Даларана. Синие драконы, вьющиеся над куполом, то и дело направляли на оный потоки магической энергии, и окрестные здания рушились, сносимые расходящимися во все стороны волнами колдовских взрывов.

Уворачиваясь от сыплющихся сверху каменных обломков, Аодан устремился вслед за дядей по улицам Даларана, который говорил на ходу: "Я давно знал, что этот момент наступит... А в последнее время понял, что моя надежда на успех связана с твоим появлением в Даларане". "Но все говоришь, что я нужен тебе для чего-то?!" - нахмурился Аодан. - "Но зачем? Ты же один из самых искусных магов! Я слышал истории о твоих великих заклинаниях..."

Вершина одной из башен рухнула, и град каменных обломков устремился вниз, на головы двум чародеям. Время для Аодана, казалось, замедлилось; задрав голову, он наблюдал за приближающейся смертью... "Быстро!" - выкрикнул Креван, указывая вверх. - "Замедли их падение, затем сотвори огненный шар!"

Действуя инстинктивно, Аодан в точности исполнил указания дяди, и огненный шар, сотворенный им, обратил каменные обломки в мелкое крошево. Юноша и сам не понимал, как ему это удалось, но был весьма доволен результатом. "Ты... спас нас", - молвил Креван, положив руку племяннику на плечо. "Но... если бы не я, то это сделал бы ты", - улыбнулся Аодан, но Креван с горечью покачал головой: "Нет... я бы... не смог... Кирин Тор подавил мои магические силы. Я не могу творить заклинания".

"Не можешь творить?" - задохнулся от изумления Аодан. - "Но ты же говорил со мной ментально..." "Они... упустили эту маленькую деталь, но в остальном подошли к делу весьма тщательно", - вздохнул Креван. "Я ничего не понимаю!" - воскликнул Аодан, не в силах выстроить события последних минут в логическую цепочку. - "Если ты просто хотел помочь..." "Они - даже архимаг Ронин - полагали, что знают, как справиться с синими драконами... и с их повелителем, Малигосом", - пояснил Креван. - "Но они не сумели приоткрыть тайны дракона-аспекта, как это сделал я... Не сумели заглянуть в его разум..."

"А ты это сделал?" - выдохнул Аодан, воззрившись на дядю в истинном благоговении. "Да, сделал", - просто отвечал тот, после чего указал на высокую башню в нескольких десятках шагов. - "Вот... нам сюда..." Аодан недоуменно нахмурился: "Но там сейчас архимаг Ронин и остальные! Они же вернут тебя обратно в камеру!"

"А вот здесь, дорогой племянник, придется и тебе сыграть свою роль", - улыбнулся Креван. - "Ты знаешь, что в великой библиотеке множество заклинательных книг. Среди них есть та, в которой значится заклинание, что поможет мне вернуть свое могущество". "Но библиотека огромна", - возразил Аодан. - "Как же мы сумеем быстро разыскать нужную книгу?" "Не мы, а ты", - поправил его дядюшка. - "Подобно тому, как я проделал это в Цитадели, я стану направлять тебя в библиотеке. Они об этом не узнают, ибо я не буду присутствовать в здании во плоти. А теперь поспеши! Драконы атакуют вновь! Маги-стражи будут принимать участие в обороне Даларана! Мы можем воспользоваться этим фактом, чтобы ты сумел проскользнуть внутрь! Я же пребуду с тобой на протяжении всего пути, обещаю..."

Тем временем синие драконы, ранее наносящие удары в одну-единственную точку магического купола над Далараном, рассредоточились над городом. Смысл подобной тактики был непонятен Ронину и иным чародеям, но архимаг велел им сосредоточиться на защитных заклинаниях и ждать возможности для контратаки...

Аодан бежал по пустующим залам библиотеки, озираясь по сторонам. Юноша ступил в зал, в центре которого на постаменте пребывала огромная книга, и ментальный глас Кревана велел ему немедленно остановиться. Послушный воле дяди, Аодан сотворил заклятие, направил его на фолиант. Казалось бы, ничего не произошло, но Креван пояснил, что книга сия - элемент защитных чар библиотеки, а сплетенное заклинание, обучают которым лишь магов высшего ранга, "убедило" библиотеку в том, что Аодан имеет право здесь находиться.

В отчаянии юноша окинул взглядом десятки стеллажей с книгами. "Какая из них?" - ментально вопросил он. "Число не важно, племянник", - был ответ Кревана. - "Здесь можно легко найти, что тебе нужно, если знаешь, где искать. Книга, которую мы ищем, требует от тебя большей сосредоточенности... Открой мне глубже свой разум... Зри за пределами очевидного... Ищи невидимое..."

Аодан сосредоточился, и книги на многих полках стали прозрачны, а за ними означились иные фолианты. Стало быть, многие из томов на первый взгляд -иллюзии, истинные же книги скрываются за магическими барьерами. Наблюдая за происходящим глазами племянника, Креван немедленно заметил необходимую книгу, и, поведав Аодану, как развеять магический барьер, приказал немедленно снять том с полки.

Юноша протянул руку... и исчез, а изображение его немедленно возникло на обложке книги, в центре отображенных на ней рун. Разум его все еще функционировал, но сознавал лишь, что не может ни двигаться, ни говорить. "Весьма изощренная ловушка!" - прозвучал ментальный глас Кревана. - "Ты оказался на обложке искомой нами книги! Похоже, это ловушка действует независимо от защитных чар библиотеки".

Впрочем, Креван довольно быстро разобрался, что к чему, наказал племяннику коснуться рун в определенной последовательности... и вскоре Аодан был свободен из заточения в магической ловушке. "Не мог же я позволить, чтобы с моим любимым племянником что-то произошло", - произнес глас Кревана в разуме юноши. - "У нас с тобой особенная связь... Я понимаю тебя... в отличие от некоторых".

Аодан понимал, что в последнем замечании дядя имел в виду своего Брогана. Действительно, когда юноша сообщил ему о своем решении стать магом, отец не обрадовался, и это еще мягко сказано. "Я тебя не понимаю!" - воскликнул он тогда, скрестив руки на груди и наградив сына испепеляющим взглядом. - "Маг? Ты по собственной воле решил опозорить наш род!" "Нет здесь никакого позора!" - твердо произнес юноша, уверенный в принятом решении. - "Дядя Креван..."

"Твой отец всегда был упрям и сумасброден!" - взорвался Броган. - "Он слишком часто играл с огнем и его мало заботило, как мы все выглядим из-за него! Он повернулся спиной к вековым воинским традициям! Маги бесчестны и трусливы, они не встречаются с врагом лицом к лицу! Когда он ушел, род Фаламар с облегчением вздохнул! Но, похоже, даже мертвый он продолжает осквернять нашу семью! Я предупреждал тебя, держись от него подальше!"

"Дядя Креван был хорошим человеком!" - запальчиво выкрикнул Аодан. - "Он умер героем, как и Кедехерн!" Не сдержавшись, отец отвесил сыну звонкую пощечину. "Никогда не позорь так имя своего брата!" - прогремел он в гневе... но сник, отвернулся к камину. "Кедехерн всегда пребудет среди великих воинов дома Фаламар", - тихо произнес он, - "но если ты решил следовать путем своего дяди... то больше не будешь считаться отпрыском рода Фаламар... Память о тебе, как и о Креване, сотрется навсегда... и существование твое будет забыто..." Так, отец отрекся от него...

Тряхнув головой, Аодан отогнал горькие воспоминания, осознав, что все еще находится в библиотеке, сжимая в руках колдовскую книгу. В разуме звучал настойчивый голос Кревана, убеждавший юношу немедленно возвращаться к нему. Действительно, здание ощутимо дрожало, книги падали со стеллажей на пол. Такое чувство, что весь Даларан раскалывается на части, и маги не в силах боле сдерживать ярость могущественных драконов...

Выбежав из библиотеки, Аодан опрометью бросился к зданию, за которым схоронился дядя. Поманив племянника, он повел его в пустующий дом, благо обитатели оного сейчас наверняка заняты отражением атаки драконов. "Ужасающие магические энергии, высвобожденные в Даларане, приковывают к себе все их внимание, и наши деяния останутся незамеченными", - произнес Креван, оглянувшись по сторонам. - "Здесь-то ты и сотворишь заклинание..." "Я?!" - поразился Аодан, и Креван уверенно кивнул: "Конечно, я-то не могу этого сделать, верно? Я по мере сил своих направлял тебя... Хоть в этом они недооценили мои способности... Но нам лучше поспешить! Драконы вот-вот могут пробиться через магический купол!"

"Но что мне делать?" - вопросил Аодан, которого холодный пот прошиб при мысли о том, что станет творить он столь изощренную волшбу, запретную для студиозуса его уровня. "Открой книгу на первой странице", - велел дядя, и юноша исполнил его просьбу, но тут же недоуменно нахмурился, ибо колдовские знаки, начертанные на пергаментной странице, были ему совершенно незнакомы.

"Твои наставники никогда не объяснили бы тебе их смысл!" - уверенно произнес Креван. - "Эту книгу написал много веков назад Аргалеус Искусник! Говорят, что заклинание это он узнал от самого Малигоса... Но сейчас тебе незачем забивать голову древней историей. Просто знай, что Аргалеус написал книгу так, чтобы заклинания, содержащиеся в ней, мог сотворить любой маг. Просто прикоснись к символу глаза, затем к третьему символу, затем снова к глазу..."

Аодан в точно следовал инструкциям дяди, и на его глазах его первые страницы фолианта исчезли, явив новые с начертанным на них списком заклинаний. Креван заявил, что нужное им отражено в пятой строке, и Аодану достаточно лишь коснуться ее... Юноша так и сделал, и взору его предстала страница с колдовскими символами, отражающими необходимое заклятие. Поздравив племянника с успехом, Креван продолжал: "А теперь представь в разуме своем изображение на этой странице и начертанное на ней заклинание... Если заклинание исчезнет со страницы, значит, ты запомнил его! Она останется невидимым до тех пор, пока книгу не откроют снова... Это еще одна из особенностей труда Аргалеуса".

Опустившись на колени, Аодан сосредоточился на заклинании и, действительно, колдовские символы, начертанные на странице, начали исчезать. "Держи изображение символов в своем разуме!" - инструктировал Креван племянника. - "Быстро закрой книгу, отложи ее в сторону. Ты должен будешь сотворить заклинание сразу же после этого, или можешь утратить его..."

Уверившись, что символы остаются у него в памяти, Аодан осмелился поинтересоваться: "Дядя, а зачем Аргалеус..." "Хватит вопросов!" - оборвал его Креван. - "Все должно быть сделано немедленно! Сосредоточься... Направь свои магические силы на изображение символов в разуме... Ты гораздо похож на меня, нежели на своего отца..."

Последние слова дяди чуть было не разрушили сосредоточенность юноши, ибо вспомнил он, как покидал отчий дом, как отец молча захлопнул дверь у него за спиной. Тогда уходил он в Даларан со слезами на глазах... и сейчас слезы вновь заструились у нему по лицу.

Но сейчас Аодан был уверен, что не подведет дядюшку, посему сотворил заклинание... Магические энергии устремились от него к Кревану, и дядя рухнул на колени, впитывая мощь двеомера, а когда действие заклятия завершилось, он удовлетворенно улыбнулся. "Я снова стал самим собой!" - ликующе воскликнул Креван. - "Столь лет ожидания, страданий... все позади!"

Щелкнув пальцами, он сотворил в ладони миниатюрный огненный шар, усмехнулся. "Я не мог творить даже простейшие заклятия", - продолжал Креван, обращаясь к племяннику, растерянно взирающему на него. - "Они лишили меня всего..."

Здание, в котором они находились, содрогнулось... Креван бросил быстрый взгляд на потолок, по которому зазмеились трещины. "Мы должны бежать, времени мало!" - бросил он племяннику. "Но куда? Куда нам идти?" - вопрошал Аодан, совершенно сбитый с толку последними событиями. "Во-первых, мы не должны оставлять здесь это", - произнес Креван, взяв в руку колдовскую книгу. - "Она нам понадобится, несмотря на вновь обретенное мною могущество".

Они покинули здание, после чего Креван повел Аодана обратно в Аметистовую Крепость, в тюремный чертог. "Теперь у меня есть все, что нужно!" - торжественно произнес он, бросив взгляд на племянника, душу которого захлестывала необъяснимая тревога. - "Моя свобода, мое могущество, магическая книга Аргалеуса... и, конечно же, ты, Аодан. Я не смог бы обрести все это без твоей помощи. Ты стал ключом ко всему в тот момент, когда позволил магии стать своим призванием... когда принял решение стать магом... И ты все еще остаешься ключом, который позволит мне сокрушить Даларан и всех наших преисполненных гордыни "собратьев" во имя моего повелителя, Малигоса!"

Синие драконы под предводительством могущественной Цианигосы, коей Малигос наказал верховодить атакой на Даларан, с удвоенной яростью возобновили попытки сокрушить защитные заклинания, ограждающие град магов, ибо осознали, что пешка их готова исполнить отведенную ему роль.

Но Ронин понимал, что если драконы будут столь самоотверженно пытаться пробиться внутрь купола, то лишь истощат себя, став уязвимы для решительного контрудара магов. Архимаг приказал защитникам Даларана бросить все силы на поддержание защитных заклинаний и надеяться на то, что противники их выкажут признаки слабости...

Признаться, Аодан отказывался верить в то, что только что услышал. "Я больше не подчиняюсь предателям из Кирин Тора", - убежденно говорил его дядя и, указав на колдовскую книгу, добавил: "Это принадлежит истинному повелителю магии, Малигосу!.. Это произошло гораздо позже моей предполагаемой смерти... когда я, потеряв веру в Кирин Тор в вопросе возложенного на сию организацию могущества, бежал в дикоземье. Я знал, что они не потерпят моего "предательства" и попытаются меня разыскать, но я был гораздо умнее их... Я знал место, где они меня никогда не найдут... но найдет иной - синяя драконица, Цианигоса! Мы, маги, полагаем, что обладаем огромным могуществом... Но это создание с легкостью пленило меня в магической клети... Конечно, будь на то ее желание, она могла бы с легкостью расправиться со мной... Но, в действительности, она решила дать мне шанс на искупление...

"У тебя есть возможность выжить... возможность послужить истинному и благородному начинанию... если ты сумеешь осознать истину", - обратилась ко мне Цианигоса. - "Позволь мне явить тебе разницу неумелых игр с магией... и настоящим пониманием ее!" И я понял, что означает быть синим драконом, воплощением магии, и направлять ее с осторожностью, с заботой... с необходимыми знаниями. И с глубоким пониманием того, как каждое заклинание воздействует на наш мир.

А затем она показала мне, как мы, чародеи, пользуемся магией... Бездумно, нагло, не думая о том, как наша грубая волшба затрагивает Азерот! И мы, маги Даларана, были самыми страшными нарушителями магических законов, медленно разрушая мир, утверждая, что защищаем его, и все эти - для исполнения собственных желаний..."

"Нет! Ты знаешь, что это ложь!" - выкрикнул Аодан, осознавая чудовищную ошибку, им совершенную. - "Ты всегда говорил мне, что маги стремятся оградить Азерот от всех опасностей! Ты предлагал мне последовать по твоему пути..." "И все еще предлагаю!" - оборвал его Креван. - "Подумай об этом, Аодан! Это то, о чем мы оба всегда мечтали... направлять магию для благоденствия всех мирян Азерота... стать героями! И искупить все бездумные заклинания, творимые нашими собратьями на протяжении тысячелетий... Катастрофы, подобные открытию Высокорожденными Ночными эльфами пути в Азерот для демонов Пылающего Легиона... или созданию Медивом Темного Портала, через который в наш мир вторглась Орда... Посему ты можешь сделать такой же выбор, как и я... Можешь последовать по моим стопам..."

Аодана била мелкая дрожь; казалось, сердце сжалось в груди и кровоточит от осознания столь чудовищного предательства. "Нет! Это неправильно!" - пытался возразить он. - "Из-за деяний синих драконов гибнут люди!" "Сейчас ты говоришь словами своего отца..." - раздраженно закатил глаза Креван. - "Ты меня разочаровываешь. Я был уверен, что ты поймешь меня... необходимые жертвы должны быть принесены! Я по доброй воле стал слугою повелителя магии... стал магом-охотником... многие из тех, кого я знаю, кто мне небезразличен, должны будут погибнуть. Но это необходимость... каждая жертва будет вызвана необходимостью, дабы достичь сокровенной цели... разрушения Даларана!"

"Но ты не можешь так поступить!" - истошно выкрикнул Аодан, но Креван уверенно кивнул: "О, да, племянник, могу... и должен. И без тебя бы я ничего не добился. Мое пленение было спланировано заранее. Мое заточение было спланировано заранее. Предполагалось даже, что Кирин Тор лишит меня магии, которая, кстати, вновь со мною. Ее более, чем достаточно, чтобы удержать тебя на месте".

Креван сплел короткое заклинание, обездвижив племянника, после чего продолжал вещать, наслаждаясь своим триумфом: "Кирин Тор заприметил тебя даже до того, как я... перешел в иной стан. Я высоко отзывался о твоем потенциале, и от верховных магов он тоже не укрылся. Я был горд... ведь они уже собирались испытать тебя... и тем самым последний элемент моего замысла воплощался".

Раскрыв книгу Аргалеуса, Креван полистал ее, и, обнаружив заклинание, что позволит ему снять магические барьеры с некоторых клетей в тюремном чертоге, немедленно сотворил его. К ужасу обездвиженного Аодана, барьеры ярко воссияли, и было очевидно, что исчезнут они в считанные мгновения.

"Я позволил им схватить себя, зная, что тебя уже собираются обучить как мага", - пояснил Креван племяннику. - "В конце концов, я так старался разжечь в тебе желание следовать по этой стези, хоть изначально я делал это по более личным причинам. Ты был и остаешься моим любимым племянником... сыном, которого у меня никогда не было... Именно поэтому ради тебя самого - и надежды на то, что ты поймешь мою правоту - тебе будет безопаснее там".

Магические энергии, направляемые Креванам, подняли обездвиженного Аодана в воздух, пронесли его через зал в камеру, занимаемую ранее дядей. По лицу беспомощного юноши струились злые слезы, в душе занималась ярость, вызванная осознанием страшного предательства.

"Я был терпелив с тобою с самого начала", - как ни в чем не бывало, продолжал Креван. - "Сначала дожидался твоего появления, затем - начала твоего обучения. Даже находясь в камере, я ощущал связь с тобой... Ты должен помнить... Я постоянно наблюдал за тобой издалека, в то время как ты пытался выжить в доме с бессмысленными устоями нашего дорогого Брогана. Я был полностью уверен, что ты и твои растущие магические умения станут ключом к моему успеху, когда настанет час! Мне оставалось лишь ждать приказа. А получил я его практически сразу же после того, как магам удалось поднять Даларан в воздух. После чего мне нужно было лишь дождаться подходящего момента, чтобы связаться с тобой и вернуть свободу, а затем воспользоваться твоими способностями, дабы раздобыть необходимую мне магическую книгу... И теперь тем самым заклятием, которое Кирин Тор использовал, чтобы спасти свое королевство, я уничтожу его".

Магический паралич оставил Аодана в то же мгновение, как вход в камеру, где он теперь находился, вновь закрыл магический барьер. "Ты мой племенник, и я все-таки заставлю тебя увидеть истину", - пообещал Креван. - "Но покамест я оставлю тебя здесь! Так тебя не затронет то, что сейчас произойдет. Но я вернусь за тобой... обещаю. Наши друзья развлекут магов, а я исполню свою задачу под городом... Но пришло время прощаться, так что пожелай мне удачи!"

С этими словами Креван покинул тюремный чертог, а магические барьеры на входах в камеры развеялись окончательно. Очам потрясенного Аодана предстали их обитатели: чудовищные монстры, огры-чернокнижники...

Заключенные твари покинули Аметистовую Крепость, устремившись за все стороны. Появление их не укрылось от Ронина и остальных чародеев; архимаг догадался, что освобождение заключенных наверняка как то связано с яростным натиском синих драконов. Немедленно, Ронин известил магов, пребывавших неподалеку от Аметистовой Крепости, о вырвавшихся на волю заключенных... Именно это и нужно было Кревану: сосредоточившись на очевидном, маги не заметят истинной угрозы, исходящей из казематов под поверхностью Даларана...

Магическое сражение, разразившееся подле Аметистовой Крепости, ослабило магический барьер у входа в камеру Аодана, что дало возможность юноше вырваться из заточения... Ступив наружу, он нос к носу столкнулся с глубинной гончей - огромным, огнедышащим двуглавым монстром. Понимая, что заклинания его не столь сильны, чтобы остановить эту тварь, Аодан попытался решить исход противостояния не силой, а умом.

Когда одна из голов гончей раззявила пасть, дабы испепелить молодого мага волною пламени, тот сотворил воздушный поток, обратившись волну вспять. Гончая захлопнула пасть, замотала головой, совершенно сбитая с толку, а Аодан, воспользовавшись моментом, припустил прочь.

Выбежав из врат Аметистовой Крепости и бросив взгляд ввысь, Аодан ощутил, как сердце его вновь захлестывает волна отчаяния. В небесах парило множество синих драконов, но до предательства дяди юноша питал надежду, что исход противостояния решится в пользу магов. Но теперь впервые он осознал, что падение Даларана - скорее всего - неминуемо.

Аодан попытался ментально воззвать к архимагу Ронину, дабы сообщить о том, что маг-охотник отправился в подземелье Даларана, но... тщетно. Быть может, Креван каким-то образом блокировал его мыслеречь?.. Но... нет... память услужливо подсказала наставления Симеона, которым до сей минуты Аодан не предавал значения. "Сохраняй сосредоточенность, Аодан" - частенько говаривал пожилой наставник. - "Терпение - один из краеугольных камней успешной волшбы... Сконцентрируйся! Ты всегда должен быть готов к незапланированному повороту событий..."

Легко сказать "сконцентрируйся", когда рушатся окрестные здания, а в небесах парят синие драконы... Тем не менее, Аодан был полон решимости последовать за Креванам и разрушить замыслы предателя. Бросив беглый взгляд на витающих за пределами купола драконов, юноша с изумлением отметил, что они отступают!..

Не укрылся сей факт и от магов. Многие полагали, что драконы истощили себя в попытках сокрушить магический купол над Далараном; Ронин, однако, не был в этом столь уверен, посему приказал магам не ослаблять усилий по поддержанию защитных заклятий. Не ведал архимаг, что Цианигоса приказала сородичам отступать, не растрачивать силы, ибо пешка их достигла своей цели...

...Не позволяя себе надеяться на то, что драконы отступили, признавая свое поражение, Аодан сотворил заклятие левитации, после чего устремился вниз вдоль огромной скальной породы, зиждился на которой величественный Даларан. Юноша знал, что под городскими улицами пролегает множество старых тоннелей, в которые невозможно попасть извне, из-за пределов магического купола. Но поскольку он находится внутри...

Сконцентрировавшись на дяде, Аодан ощутил его присутствие в одном из тоннелей, в коий не замедлил проследовать. Следовало спешить: ведь если он не настигнет Кревана, случится нечто ужасное!..

Здесь, в тайных глубинах Даларана, у гигантского кристалла оставались маги, назначенные Ронином для охраны святая святых города. Отсутствие вестей от архимага несказанно тревожило их, но они были исполнены решимости защищать это место даже ценой собственных жизней.

Но атака Кревана настигла их неожиданно: в мгновение ока все трое чародеев обратились в камень, а маг-охотник, сжимающий в руках колдовскую книгу, шагнул в зал. "Мне действительно очень жаль", - произнес он, - "но вы все равно бы погибли при падении Даларана наземь. А это случится очень и очень скоро. Ведь полет этого города - такое страшное воплощение чародейской гордыни. Чем раньше он будет уничтожен, тем лучше! А теперь перейдем к следующему шагу, ведь скоро Кирин Тор будет очень-очень занят..."

Петляя по извилистым подземным коридорам, Аодан вновь попытался связаться с Ронином... и на этот раз его ментальный зов был услышан! Увы, юноша не успел сообщить архимагу о происходящем в недрах Даларана, ибо внимание Ронина резко отвлекло иное: маги сообщили своему предводителю, что повсеместно в городе открываются межпространственные порталы, откуда выступают монстры - убийцы магов. Ронина прошиб холодный пот: архимаг понимал, что порталы сии не могли сотворить драконы, стало быть, это сделал некто, находящийся в пределах магического купола. В довершение всех бед, синие драконы возвращались, дабы вновь возобновить атаку, а, стало быть, бегство узников из Аметистовой Крепости должно было лишь отвлечь внимание Кирин Тора... что, в сущности, и произошло.

И теперь Цианигоса приказывала синим драконам атаковать, не щадя себя, зная, что лазутчик ее повелителя Малигоса практически справился с возложенной на него миссией.

Творя волшбу у гигантского кристалла, Креван ликовал. "Вскоре Даларан перестанет существовать, мой господин!" - шептал он, мысленно обращаясь к Ткачу Заклятий. - "Азерот будет очищен!"

Поглощенный изощренным двеомером заклинания, Креван не заметил, как в дверном проеме за его спиной возникла фигура племянника. В благоговении Аодан воззрился на кристалл. Неужто именно он поддерживает Даларан в воздухе?..

Вновь схоронившись за дверью, юноша напряженно размышлял. С помощью какого заклинания может он остановить Кревана? Какая магия окажется действенной? "Я не могу!" - билась в разум слепая паника. - "Должен же быть кто-нибудь еще! Кто-нибудь из Кирин Тора, или..."

...Ощутив чье-то присутствие, Креван обернулся, выглянул в коридор, но тот оказался пуст. Пожав плечами, маг вернулся к кристаллу, а несколько мгновений спустя Аодан вновь возник за дверью. Инстинктивно сотворив заклятие иллюзии, позволившее ему слиться с каменной стеной, он и не мыслил, что оно сработает. Быть может, ему удастся...

Смело ступив в чертог, Аодан приготовился было произнести заклятие, должное сразить дядю... и в это мгновение Даларан содрогнулся до основания. Вскрикнув, юный маг упал, и Креван обернулся к нему, ликующе хохоча. "Кирин Тору пришел конец!" - возвестил злокозненный чародей. - "Зла, именуемого Далараном, больше нет!"

Парящий в небесах остров, рекомый Далараном, накренился и теперь стремительно терял высоту. Величественные башни города рушились, повергая в смятение и панику жителей, по улицам рыскали убийцы магов, а синие драконы продолжали атаковать магический купол. Казалось, нет надежды для обреченных чародеев...

Ронин пребывал в отчаянии: понимая, что необходимо уничтожить межпространственные порталы, он не мог приказать магам отвлечься от поддержания защитных заклинаний, ибо означало бы это верную гибель от заклятий синих драконов.

Креван не переставая творил волшбу, направляя ее на кристалл, развеивая наложенные на артефакт заклятия. "Последнее заклинание... и Даларан погибнет", - шипел чародей, всецело поглощенный направлением магических энергий. На Аодана, прижавшегося к стене в нескольких шагах от него, Креван внимания не обращал. Действительно, чем может помешать ему этот юнец-недоучка?..

Аодан, собрав волю в кулак, осознал, что лишь он один может попытаться воспрепятствовать окончательному триумфу Кревана. Он произнес заклятие мгновенного перемещения, вырвал книгу из рук опешившего дяди, и вновь оказался в десятке шагов от него.

Но поздравить себя с успехом юноша не успел, ибо магическая стрела ударила его в спину, а фолиант Аргалеуса вернулся в руки Кревана. Усмехнувшись, тот раскрыл его... и исчез... Аодан устало поднялся на ноги, приблизился к упавшей на пол колдовской книге. Дядя угодил в ловушку Аргалеуса, стремительно восстановленную его племянником, и теперь оказался пленен на первой странице тома. Правда, Аодан немного изменил комбинацию рун, которые необходимо активировать для освобождения, посему юноша надеялся, что дядя не вырвется из ловушки мгновенно, и у него есть еще некоторое время, чтобы исправить содеянное.

Душу вновь захлестнуло отчаяние: кристалл, поддерживающий Даларан в воздухе, крошился на глазах. Чтобы восстановить его, Аодану необходима книга, а означает это освобождение Кревана... Что делать, что делать?..

Сонм сомнений, овладевших юным студиозусом, пресек сам Креван, вновь воплотившийся в чертоге. Магические стрелы сорвались с ладоней мага, ударили Аодана в спину, отбросив юношу далеко в сторону. "Считай себя удачливым, племяш", - проскрежетал Креван. - "Теперь я вижу, насколько ты талантлив. Заклинанием мгновенного перемещения ты еще не должен был владеть. К тому же, ты весьма искусно изменил заклинание ловушки... однако я вырывался и из куда более изощренных. Мой повелитель Малигос ожидает, что я преодолею все возникающие препятствия. Но после этих трюков моя вера в твои способности стала еще сильнее... ровно как и в то, что я сумею убедить тебя присоединиться к нам. Если я стану направлять тебя, ты быстро возвысишься среди слуг Малигоса! Ты научишься творить заклинания, о которых прежде и помыслить не мог. Подвиги брата померкнут в сравнении с твоими! Ты с легкостью превзойдешь своего закостенелого отца... Мой способ бегства из Даларана подойдет и для двоих, а не только для меня одного".

Он замолчал, выжидательно глядя на племянника. Волны могущества исходили от Кревана, туманили разум Аодана. Действительно, каких же высот он сможет достичь, обладая такими силами!.. "Нет! Это все неправильно!" - замотал головой Аодан, отгоняя непрошенные мысли. - "Это противоречит всему, чему нас учили! Я не позволю тебе воспользоваться книгой! Я... я сумею остановить тебя!"

Аодан сотворил пламенный поток, направив его на дядю, но заклятие не причинило тому ни малейшего вреда. "Плохой выбор с твоей стороны, Аодан", - поморщился Креван. - "Однако, поскольку ты мой племянник, я дам тебе последний шанс передумать..." Он вновь произнес парализующее заклятие, обездвижив юношу, после чего продолжил: "Но предупреждаю, у тебя не так много времени, чтобы изменить свое мнение. Даларану пришел конец... Осталось всего лишь несколько секунд..."

По поверхности гигантского кристалла змеились трещины, но неожиданный окрик - "Креван! Прекрати это безумие!" - стер довольную ухмылку с лица мага-охотника. В изумлении тот обернулся к Ронину и иным магам Кирин Тора, возникшим в чертоге... но, заметив за спинами их Аодана, освободившего от оков наложенного заклинания, с облегчением улыбнулся.

"Вижу, ты освободился, Аодан", - буднично произнес Креван, всецело проигнорировав архимага и остальных. - "Твои способности продолжают впечатлять меня, но тебе стоит быть более оригинальным. Признаю, ты сотворил убедительные иллюзии! Но Ронин и остальные сейчас слишком заняты, чтобы оказаться здесь! Уж я-то об этом позаботился... Впечатляет, что ты создал их столь мастерки, ровно как и то, что ты сумел превозмочь действие моего заклинания обездвиживания".

Креван щелкнул пальцами, и иллюзорные образы магов Кирин Тора бесследно исчезли... все, кроме архимага Ронина. Глаза Кревана округлились от изумления, а Ронин выхватил из рук предателя колдовскую книгу, одновременно творя магическую стрелу, ударившую Кревана в грудь и повергшую его наземь. Впрочем, Креван был далек от поражения и вознамерился дать архимагу достойный отпор, но неожиданно в сражение вступил Аодан. Два потока магических энергий ударили Кревана; маг-охотник страшно закричал... но разрушительная магия буквально испепелила его.

Образ Ронина развеялся, и глазам потрясенного Аодана предстал магистр Симеон. Последний восстановил заклятия, поддерживающие Даларан в воздухе, после чего ментально связался с Ронином, доложил архимагу о своем успехе, ровно как и о прекращении действия заклинания, поддерживавшего межпространственные рифты. Ронин немедленно приказал магам Кирин Тора вновь сосредоточиться на поддержании магического купола, зная, что атака синих драконов вскоре захлебнется.

Действительно, осознав тщетность атаки, Цианигоса велела сородичам возвращаться к Малигосу... ведь настанет иной день, и Даларан падет. Это всего лишь вопрос времени...

На выходе из подземелья Симеона и Аодана приветствовал сам архимаг Ронин, поблагодарил магистра, сыгравшего ключевую роль в недавнем противостоянии. "Это была просто удача, архимаг", - улыбнулся Симеон. - "Мне не давал покоя приказ, который якобы исходил от тебя насчет мальчика. А когда я ощутил падение Даларана, то понял - что-то случилось с кристаллом... и это не может быть просто совпадением". "Да, мы тоже осознали угрозу, но они позаботились о том, чтобы мы были заняты в это время", - развел руками Ронин.

"И тогда я решил действовать сам", - продолжал магистр, - "даже поняв, что Аодан сыграл роль в происходящем, я чуть было не опоздал. Что до победы над магом-охотником, ты можешь поблагодарить мальчика за решительность и находчивость! Он занимал внимание Кревана достаточно долго, и чуть было сам не сумел пленить его. Он тоже сыграл свою роль в сегодняшней битве!" "Я?" - поразился Аодан. - "Но ведь это я выпустил Кревана из заточения!"

"Он сыграл на вашем родстве..." - пояснил Симеон, - "но когда ты узнал о его предательстве, то выбрал спасение Даларана... будущее магии... вместо его убеждений". "Ты сделал то, что должно, даже если в итоге это затронуло тебя лично", - произнес архимаг. - "Никакой маг не смог бы сделать больше, Аодан... Ты встал на защиту пути, что позволит каждому трудиться над изучением чудес тайной магии, дабы защитить Азерот от всяческих угроз. И имея такого опытного наставника, как магистр Симеон, ты наверняка станешь одним из самых искусных магов, я уверен".

Аодан опешил: подобной похвалы от архимага Даларана он никак не ожидал. "Я и не думал..." - прошептал он, избегая смотреть Симеону в глаза, - "я полагал, что он стал наставником потому, что не слишком-то силен в магии". Ронин и Симеон рассмеялись при этих словах юноши. "Единственная причина, по которой магистр Симеон не является членом Кирин Тора, состоит в том, что он сам давным-давно отказался от этой должности, дабы обучать наше будущее поколение", - объяснил архимаг, и Аодан покраснел, устыдившись.

Прощаясь, Ронин обещал при следующей встрече поведать Аодану об ином несносном для магистров студиозусе - о себе самом. Маги Даларана уже приступили к восстановлении разрушенных башен, к погребению погибших... Казалось, жизнь в одночасье вернулась в город чародеев, будто и не было последних, страшных часов.

"Тебе стоит гордиться!" - обратился к Аодану магистр Симеон. - "Твой дядя обладал могуществом, но оказался недостаточно мудр, чтобы воспользоваться им как надлежит. Ты не последовал по предложенному им пути". "Я знаю..." - вздохнул юноша. - "Я не хочу становиться таким, как он, магистр Симеон. Я постараюсь научиться терпению и прилежно учиться..."

...И сейчас, следуя за Симеоном по улицам Даларана, Аодан не переставал думать о дядя, определившем его судьбу. Но сам Креван утратил понимание оной... и именно по этой причине племянник не перешел на его сторону. Аодан понял, что магия нужна ему не для властвования... но для учения. И помня об этом, понимая это, он знает, что однажды станет тем, кем Кревану со всем его могуществом стать так и не удалось - истинным магом!..

Волшебники Кирин Тора отрядили искателей приключений в Храм Драконьего Покоя, наказав испросить аудиенции у Алекстраши и вручив им рекомендательное письмо следующего содержания: "Моя королева. Мы обнаружили, что пересечение магических потоков в Лунных Садах изменено синим родом. Но вместо того, чтобы перенаправить их в Нексус, синие направили их под землей к лазурной святыне с помощью магической иглы. Очевидно, магия, текущая сквозь землю, может нести ужасные последствия. Древние лесов Лоталор, калу'аки и иные создания уже испытали на себе ее воздействие в полной мере. К счастью, герои, которых мы посылаем к тебе, уже решили возникшие проблемы. По моему мнению, они окажутся незаменимы в решении вопросов, с которыми ныне столкнулся Храм Драконьего Покоя. С уважением - Модера, архимаг и представитель Шестерых".

Дающая Жизнь внимательно изучила послание. "А я все гадала, почему синий род так храбро атаковал наш храм", - изрекла она. - "Теперь понятно, что они используют магию в огромных количествах, в которой видят угрозу всему Азероту. Что ж... Малигос так и не сумел восстановить разум, и у нас нет иного выбора, как ответить на его атаку".

Алекстраша избрала красного дракона Афрасатраша ответственным за оборону Храма Драконьего Покоя, и герои, поступившие в его распоряжение, выступили против синего рода, питающегося магией, текущей через лазурную святыню. К тому же, Малигос призвал на свою сторону множество чародеев самых различных народов, посулив оставить их в живых в грядущем очищении мира от "заклинателей-ренегатов". День за днем защитники Храма Драконьего Покоя отбивали нескончаемые атаки противника...

Схоронившись на окраине Нексуса, анклав магов Даларана всячески пытался расстроить замыслы Малигоса, как то расправляясь с магами-охотниками или разбивая яйца синего рода. Со временем, при поддержке красных драконов, героям удалось уничтожить несколько молодых синих, чьи тела покрывали странные руны, а также Сарагосу - спутницу Малигоса. Быть может, теперь, почуяв неладное, Ткущий Заклятия покинет пределы Нексуса?..

Так и случилось. В противостоянии безумному Малигосу к искателям приключений присоединились Алекстраша и красные драконы, и совместными усилиями им удалось низвергнуть Ткущего Заклятия. "Смертные уничтожат все..." - выдохнул тот, умирая. - "Сестра... Что же ты наделала..." "Я сделала то, что должна была, брат", - с грустью произнесла Алекстраша. - "Ты не оставил мне иного выбора. Так заканчивается Война Нексуса. Исход ее глубоко печалит меня, но разрушение, гибель множества существ необходимо было пресечь. Несмотря на действия Малигоса, я скорблю по нему. Когда-то он был стражем, защитником. Сегодня пал один из величайших хранителей этого мира. Красный род займется устранением того опустошения, что он принес в Азерот".

Таурены вели кочевой образ жизни, и отыскать их не так-то просто. Порой приходилось долгие дни идти по следу племени, а для того, чтобы встретиться с тауреном-шаманом, необходимо обладать не только безграничным терпением, но, возможно, и бесстрашием.

Этой ночью старый шаман Суламм племени Высокогорных восседал у костра, когда гортанный глас разорвал тишину: "Шаман. Мне нужна твоя помощь". С изумлением Суламм воззрился на выросшую перед ним исполинскую фигуру с истлевшей плотью и пустым, ничего не выражающим взглядом. "Траг, сын Горна..." - выдохнул он. - "Ветер давным-давно принес весть о твоей гибели".

"Как видишь... шепот ветра правдив, шаман", - с горечью молвил Траг Высокогорный. - "Ты знаешь о моей дружбе и клятве в верности человеку, барону Валимару Мордису... и как я служил ему даже после его смерти. Но, будучи Отрекшимся, он погрузился в пучины безумия и обратился ко злу, возжелав обладать могуществом, превосходящим даже его бывшего господина, Короля Мертвых. Он похитил у Плети Сферу Нер'зула и подъял с помощью его ужасного монстра! Я ничем ему не воспрепятствовал, но затем юная девушка, обладающая тайными силами, оказалась у него в руках. Девушка, силы которой сделали бы Сферу в тысячи раз страшнее! Ее друзья пытались вызволить ее... и лишь тогда я обратился против барона! Мы боролись, я сжимал руками и его, и Сферу, что в конечном счете и привело нас к гибели, когда на голову нам обрушились кости морозного ящера. Но желанного забвения я не познал... Сфера сыграла со мной последнюю злую шутку, как видишь, шаман. Она подъяла меня, сделав наследием собственной тьмы".

"Грань между жизнью и смертью весьма нечетка в эти дни, молодой Траг", - молвил шаман, внимательно выслушав рассказ обращенного нежитью сородича. - "Это, будучи шаманом, я знаю точно. Но я не знаю, чего же ты хочешь от меня". "Разве это не очевидно?" - вопросил Траг. - "Должен же быть способ прекратить сие существование! Способ сделать меня вновь живым! Это проклятье, а не истинная смерть! Это не может быть она! Если мне не предназначено умереть судьбою, я буду жить!"

"Ты просишь многого от простого шамана, молодой Траг", - покачал головой Суламм. - "Принятие своей судьбы..." "Это еще не все", - прервал его Траг. - "Я все время слышу голос. Он зовет меня... Я не понимаю слова, но мне предстают пики, скованные льдом, куда более высокие, нежели горы, с которых я спустился. Я сдерживаюсь, чтобы не пуститься на их поиски, и попытался отыскать тебя..." "Пустое", - отмахнулся шаман. - "Лишь твои сомнения пытаются сокрыть тебя от тех, кто искренне печется о тебе. Ты из племени Высокогорных! Здесь, ты дома... и здесь ты вновь будешь жить среди своих родичей как почитаемый воин!"

"Жить?" - встрепенулся Траг. - "Ты вкладываешь в это слово то значение, на которое я надеюсь? Стало быть, ты все же можешь помочь мне?" "Кое-что... может быть сделало, чтобы прекратить все это..." - медленно произнес Суламм. - "Но мне нужно время, чтобы заняться необходимыми приготовлениями. Приходи завтра ночью. Но не сюда, а на утес Матери-Земли. Я буду ждать тебя у искривленного дерева с северной стороны утеса. Там мы поглядим, что можно сделать..."

Кивнув, Тралл удалился в пещеру за западными холмами, на священных погребальных землях своего народа. Конечно, он предпочел бы остаться в шатре шамана, ибо навязчиво преследующий его шепот затихал, когда он находился там, впервые с тех пор, как выбрался из-под развалин замка, ощущая себя дома. Но здесь, рядом с мертвыми, шепот вновь набирал силу, и Траг слышал его лучше, чем где бы то ни было, пусть все еще и не мог разобрать слова. В душе поднималось желание слепо броситься туда, куда зовет шепот, в зловещее королевство. Траг предполагал, что это за королевство и чей шепот он слышит... и это страшное знание заставляло его молиться духам, чтобы следующая ночь настала как можно скорее и Суламм смог избавить его от проклятия.

...На следующую ночь, преисполнившись надежды, Траг Высокогорный устремился к старому искривленному дереву на вершине утеса, под мертвыми ветвями которого его терпеливо дожидался Суламм. "Итак, молодой Траг", - вымолвил шаман, - "ты все еще хочешь этого?" "Да, шаман!" - склонил голову неживой таурен. - "Голос становится все настойчивее! Я знаю, он затихнет, если ты снимешь с меня проклятье! Я знаю!" "Голос... и все иные заботы вскоре оставят тебя", - изрек шаман и подвел Трага к начертанному на земле прямоугольнику, обрамленному черепами и пучками трав, используемых при проведении ритуалов.

"Что это?" - поинтересовался Траг. "Ты должен преклонить колени в центре и закрыть глаза", - отвечал шаман. - "Я встану у тебя за спиной. Хоть ты и пребываешь за пределами жизни, вскоре ощутишь подобие сна". "Сон..." - произнес Траг, смакуя слово. - "Никогда не думал, что так будет о нем скучать! Ночами мне хуже всего. Голос весьма силен, и я даже сейчас слышу его". "Успокойся..." - молвил Суламм, отводя глаза. - "Я прекращу твои страдания..." "Жить снова..." - мечтательно выдохнул Траг, не слыша слов шамана.

"Когда я увидел, что ты подходишь, то выпил зелье, которое обострит мои чувства", - продолжал шаман, наблюдая, как Траг медленно опускается на колени. - "Я чувствую, как процесс уже начался. Очисти разум от всех дум... даже от голоса. Он не сможет достичь тебя внутри этого рисунка". Закрыв глаза, шаман что-то забормотал, и Траг ощутил, как мир отдаляется от него... или он от мира. Неживой таурен вошел в транс, погрузился внутрь себя, в благословенную тьму, которой он не наслаждался с часа своего чудовищного воскрешения...

И не видел Траг, как окружают его и шамана вооруженные воители-таурены. "Вот они! Как Суламм и говорил!" - воскликнул их предводитель, Орнамм. - "Оба в глубоком трансе! Это существо не окажет нам сопротивления! Свяжите его, и уйдем отсюда!"

Опутав Трага крепкими веревками и дивясь, сколь холодна его плоть, таурены поволокли его к костру, ярко полыхающему на поляне, швырнули в огонь. Но пусть тело Высокогорного, пребывая под заклятием шамана, было обездвижено, сознание бодрствовало. Траг понимал, что с телом его что-то происходит, и совсем не то, что сулил Суламм. Внутреннему взору явились языки пламени, и Траг взревел, взывая к шаману. "Бесполезно сопротивляться, мое заклятие удерживает тебя здесь", - пришел ответ Суламма. - "А вскоре огонь завершит свое дело". "Но почему, шаман? Почему?!" - ревел Траг, тщетно силясь пробудиться от колдовского транса. - "Устремления тауренов и Отрекшихся едины! Они договорились помогать тем, над которыми ранее простиралась власть Короля Мертвых! Не все они подобны бароны, который сам обратился ко злу!" "Но ты уже слышишь голос Короля Мертвых, молодой Траг", - возразил шаман. - "И вскоре слова его станут не только ясны, но непреодолимы! Нет для тебя иного избавления, как очищение в пламени твоего духа. Противное бытию создание, которым ты стал, никогда не будет служить владыке Нордскола!" "У тебя нет никакого права!" - взъярился Траг. "Я - Суламм, шаман Высокогорных!" - беспрекословно заявил шаман. - "Я сам решаю, на что у меня есть право!"

"Обманщик!" - горечь Трага не знала границ. - "Я обратился к тебе за помощью! Я освобожусь от тебя! Вот удивишь!" "Бесполезно", - констатировал Суламм. - "Магия создает барьер, направляющий твое сознание внутрь. И его невозможно разбить, он должен исполнить свое предназначение. У тебя нет..." "Нет!" - воля Трага хлестнула по сознанию шамана, и тот донельзя изумился, не разумея, как рядовой таурен может обладать столь непомерным могуществом.

...Выступив из пламени, Траг бросил быстрый взгляд на кости иного таурена под ногами. Быть может, иной Отрекшийся, не избегший "правосудия" шамана?.. Видя, как подступают к нему сородичи из племени Высокогорных с оружием в руках, Траг ощутил всепоглощающую ярость, и впервые шепот в разуме его прозвучал отчетливо: "Да присоединятся живые к мертвым!"

Пусть не было у него секиры, Траг голыми руками разбрасывал сородичей в стороны. Отобрав у одного из них копье, он бегом устремился назад, к искривленному дереву, под которым все еще восседал шаман, погрузившись в глубокий транс. Траг припомнил, что испытал в тот момент, когда вырвался из-под воздействия заклятия Суламма - то же ощущение пришло к нему, когда расколол он Сферу Нер'зула... И теперь Траг, сжимая в руке копье, возвышался над беспомощным шаманом, плененным в тенетах собственной заклинания... возможно, таковым он и останется на всю жизнь. Быть может, весьма короткую, ибо голос, звучавший в разуме Трага, приказывал ему немедленно убить злокозненного шамана.

Но воля Трага превозмогла наущения Короля Мертвых. "В отличие от тебя, шаман, я не убиваю тех, кто не в силах постоять за себя", - изрек таурен. - "Хоть сейчас мне и хочется это сделать".

Траг обратился было в направлении костра, откуда доносились злые крики, но затем решил бежать прочь, не потому, что ему что-то угрожало, а из-за угрозы, которую являл он сам для былых сородичей. Ярость разгоралась в его душе, ведь те, кому он доверял больше всего в этом мире, покусились на его жизнь. Вместе с тем приходило желание не стать тем, во что, как они полагали, он со временем обратится. И в нежизни он должен остаться воином, не утратившим чести. Но нашептывания голоса становились все настойчивее, и Траг не знал, хватит ли у него воли цепляться за прежние идеалы... и хочет ли он того вовсе. Сейчас он направлялся в Нордскол...

Траг искренне надеялся, что ему удастся незамеченным проскользнуть через орочьи земли, ровно как и убежать от голоса, постоянно звучащего в его разуме. Но божества и духи не слышали больше его безмолвных молитв. Все труднее и труднее Трагу становилось избегать убийств атакующих его орков... все труднее и труднее оставаться самим собой, не стать тем монстром, коим желал бы видеть его Король Мертвых.

Оглушив двух орков-охотников, удача к которым сегодня явно благоволила, Траг пустился бежать, подавляя в себе желание прикончить их, устремляясь в северном направлении, ибо именно там находился Нордскол, его конечная цель. Каждый раз, когда он останавливался передохнуть, возвращались воспоминания о дружбе с бароном Валимаром Мордисом - добрым и справедливым человеком в смертной жизни... а в нежизни - злобным, алчущим могущества созданием. Траг знал, что у него не было иного выбора, как воспрепятствовать исполнению замыслов бывшего друга, но все чаще и чаще задавался вопросом, разбил бы он Сферу Нер'зула, если бы знал, к каким последствиям это приведет. И что это может означать для тех, кто встретится ему на пути случайно... или сознательно.

Однажды таурен ощутил, как некто следует за ним, и решил избавиться от преследователя до того, как шепот Короля Мертвых зазвучит вновь. Увы, лишь подступил к нему одинокий орк, как в разуме прозвучал приказ "Убей! Убей!" Не в силах противиться воле властителя Нордскола, Траг взмахнул секирой, и орк едва успел отпрыгнуть в сторону, чудом оставшись в живых, и молотом парировал следующий удар неживого таурена.

"Выслушай меня, доблестный таурен!" - попытался воззвать орк к несчастному. - "Я не враг тебе! Общаясь с духами сих земель, я ощутил твое полное боли существование и пришел, чтобы выяснить правду... и помочь, если сумею! В твоем разуме пребывает иной враг... Я знаю, кто он такой... Ты можешь противостоять этой тьме, отринуть его чудовищную волю!.. В тебе есть сила... В тебе есть воля..." "Нет..." - выдохнул таурен, и орк швырнул его наземь и, вырвав из рук секиру, занес ее для удара: "Ты не оставляешь мне выбора!"

Удар вполне мог отделить голову таурена от тела, но Траг знал, что если метнется в сторону, секира просто вонзится в тело, а нежить не чувствует боли. Да, орку следовало бы бежать, пока у него была такая возможность... Но тут противник таурена совершил неожиданный поступок, намеренно вонзив секиру в землю.

"Возможно, мы сможем поговорить вместо того, чтобы сражаться", - изрек он. "Поговорить?!" - воскликнул Траг. - "Лучше бы ты бежал, глупый орк! Беги, пока зло не подчинило меня вновь!" "Я не побегу... и не стану сражаться с тобой", - отвечал орк. - "Я знаю кое-что о ярости - и о страхе - в твоей душе". "Ничего ты не знаешь!" - выкрикнул таурен. - "Беги! Голос снова становится все громче!.." "Неудивительно", - кивнул орк. - "Мало кого Король Мертвых так желал бы увидеть среди мертвых, как повелителя орков... меня, Тралла!" "Тралла?!" - не веря ушам своим, выдохнул Траг. И, действительно, голос становился все более безумным. "Убей! Убей!" - надрывался он.

"Думаю, я познал страх - и ярость - куда большие, нежели ты", - промолвил Тралл. - "Страх, начавшийся с того мгновения, как родители мои были убиты, как я позже узнал, у лагеря Оргрима Рокового Молота сразу же после того, как отец мой предупредил его о предательстве чернокнижника Гул'дана. И страх усилился тысячекратно, когда под их мертвыми телами меня обнаружил он - человек, поработивший меня, Эделас Блэкмур. Он сделал из меня своего пса, своего гладиатора. И подобно тому, как некоторые хозяева относятся к своим животным, он бил меня за каждую провинность. Действительную или воображаемую... или бил вовсе без причины... Страх продолжал жить во мне... я страшился того, что действительно могу обратиться в животное, которым он и считал меня. Я хотел умереть и молился об этом... но затем в моей жизни появилась человеческая девочка Тарета, с которой мы сдружились. Она подарила мне надежду... и помогла бежать. Свобода моя оказалась недолгой... люди схватили меня и поместили в один из трудовых лагерей. Впервые я встретился с иными представителями моего народа... некогда легендарными воинами, теперь же - покорными рабами, страдающими от страшной летаргии, вызванной - как я позже узнал - разрывом с демоническими энергиями, долгое время питавшими их души. Там я повстречал старика по имени Келгар. Он Келгара я узнал об одиноком вожде, которого не коснулась летаргия и который все еще исповедовал старый уклад бытия орков - шаманизм. Гром Адский Крик - воин, который стремился спасти наш род. И я сумел бежать вновь, преследуемый по пятам солдатами Блэкмура, и отыскать Грома, который каждый день боролся с подступающей летаргией. Он не только приветил меня, но и узнал символ, который был нанесен на старую ткань, в которую я был завернут, когда Блэкмур нашел меня. То был символ клана Снежных Волков. Мне все еще было все равно, выживу ли я или умру, если бы я только смог узнать больше о себе до того, как страх и ярость поглотят меня... И я узнал о своем будущем от шамана, Дрек'Тара. Он поведал, что отец мой был вождем, но какое право я имел претендовать на его наследие, не доказав прежде, что достоин? Если бы я попробовал сделать это, Дрек'Тар бы наверняка затравил меня волками. Более того, в моей душе шаман разглядел нечто, имеющее огромное значение! Он не видел подобного давным-давно - связи с великими духами, которые оставили орков после того, как те поддались на посулы демонов. Он считал, что я могу стать путем к искуплению для нашего народа... к возвращению к старому укладу... к шаманизму..."

"И так ты стал шаманом", - фыркнул Траг. - "История эта ведома мне, ровно как и твой чудесный и славный путь. Думаю, рассказом своим ты просто высмеиваешь то состояние, в котором я пребываю!" "Чудесный и славный?" - пророкотал Тралл. - "Вот что все вы о нем думаете? Блэкмур вытащил из мешка и швырнул мне под ноги голову моей единственной подруги из рода людей, которая спасла меня. Но перед тем, как я убил его, он сказал, что в основном это он сделал меня таким, какой я есть. Я убивал и сам чуть не был убит сотни раз. Я наблюдал, как Гром проиграл свое сражение против демонической скверны, но обрел искупление в последние мгновения своей жизни. Безумие казалось самым простым способом позабыть о страхе. Страхе, что однажды я утрачу контроль над собой и обращусь в яростную обезумевшую тварь. Но, на самом деле, безумие лишь прикроет собой страх, а он продолжит поедать меня. Лишь обретя мир душевный, сумел я выжить и обрел собственное искупление... Никакая скверна не бывает вечной! Гром доказал это! А теперь позволь мне помочь тебе, воин... Лишь волею своей сможешь превозмочь ты нашептывания Короля Мертвых!.."

"Нет!" - схватив с земли секиру, таурен направил оружие на Тралла, не сделавшего и попытки защититься. - "Ты ничего не можешь для меня сделать! Это твой последний шанс! Беги!!! Спасайся! Останешься со мной... и я убью тебя!" Молот Тралла лежал на земле, но он даже не посмотрел на него; взгляд вождя орков был направлен на Трага. "Я не буду сражаться с тобой", - медленно проговорил он. - "И не оставлю тебя подобной судьбе".

Голос Короля Мертвых звучал в разуме Трага все громче и громче. "Стало быть, ты глупец..." - выдохнул таурен, устало закрыв глаза, не в силах противиться чудовищной воле. - "Мертвый глупец!" "Что ж, тогда убей меня", - вымолвил Тралл. - "Я лишь прошу о том, чтобы ты смотрел при этом мне в глаза, чтобы знал я своего палача".

"Таков твой выбор!" - взревел Траг, занося секиру над головой. - "А не мой! Забери знание это с собой в могилу!" Траг стремился покончить с противником одним ударом и чувствовал предвкушение Короля Мертвых, который, однако, предпочел бы, чтобы кончина вождя орков была куда более мучительной. Траг взглянул Траллу в глаза, уважая его последнюю просьбу... и увидел в них все испытания и лишения, через которые прошел вождь Новой Орды. А - самое главное - увидел понимание. Спокойствие, которое помогло Траллу избавиться от своих страхов. Спокойствие, из которого таурен почерпнул силы.

"Я не могу... не убью тебя..." - выдавил он, опустив секиру. Голос все еще взывал к нему, требовал крови Тралла, но теперь Траг обрел силы и волю противиться ему. "Ты доказал, что воля твое сильнее его", - одобрительно промолвил Тралл. - "Он не может тебя принудить стать тем, кем ты не хочешь быть. Но... Король Мертвых изыщет иные пути, дабы получить власть над тобой. Позволь мне и дальше направлять тебя... Я предлагаю тебе жить в мире и согласии среди своего рода..." "Нет!" - отрезал таурен, и Тралл изумленно переспросил: "Нет?!" "Теперь я понял, что если не он, то мой собственный страх обратил бы меня в монстра", - попытался объяснить Траг. - "Но я все еще не могу полностью доверять самому себе. Есть лишь один способ убедиться в том, что я никогда не стану слугой Короля Мертвых". "Ты намереваешься продолжить путь в Нордскол", - пришел ко вполне очевидному выводу Тралл, и таурен кивнул: "Это единственный способ. Какова бы ни была цена, я должен полностью освободиться от его влияния... или, если это окажется невозможно, уничтожить самого себя".

"Ну, если я тебе не могу помочь одним, помогу другим", - отвечал Тралл, протянув таурену металлический кругляш с выгравированной на нем волчьей головой. - "Флот Орды собирается в скором времени направиться к Нордсколу. Возьми мой символ, он пригодится тебе, если решить ты поговорить с моим народом..." "Я ни с кем не буду говорить, ведь тем самым подвергну их опасности", - отмахнулся Траг. - "Но... спасибо. Ты слишком добр к тому, кто мог убить тебя". "Ну, если бы ты действительно попытался это сделать, я бы не сидел, сложа руки", - усмехнулся Тралл. - "Но все же я предугадал твои действия верно. Я попрошу духов оберегать тебя... Траг".

Траг никак не выдал своего удивление, хоть и точно знал, что не называл Траллу своего имени. Теперь таурен не только знал способ добраться до Нордскола, но и обрел новую цель. Под покровом ночи добрался он до флотилии Орды, должной отправиться к северному континенту, и, забравшись по якорной цепи на один из кораблей, схоронился в трюме.

А когда морской вояж завершился, таурен вновь продолжил свой путь к тому, чем голос непрерывно звучал в его разуме. Он знал, что, скорее всего, потерпит поражение и погибнет, но, как бы то ни было, он встретит свою судьбу... без страха.

Путь до Ледяной Короны не близок, но Траг был полон решимости пройти его до конца, посему и устремился к сердцу Нордскола через безжизненные просторы Северной Тундры. Не то, чтобы Король Мертвых не желал встречи с мертвым тауреном... Напротив, судьба одинокого воина очень занимала владыку Ледяной Короны. Трагу необходимо было узнать, почему. Он хотел встретиться с Королем Мертвых, но на своих условиях... если подобное вообще возможно. Тем не менее, таурен был полон решимости преодолеть все препятствия, что возникнут у него на пути.

Земная твердь под ногами у Трага дрогнула, раскололась, и ввысь взметнулась гигантская туша ледяного червя - йормунгара. Таурен рухнул в образовавшуюся пропасть... если бы не протянутая к нему рука, за которую Траг не замедлил ухватиться. На край пропасти, в глубинах которой сгинул столь незадачливый червь, ему помог выбраться представителей незнакомой расы; как и у самого таурена, голову его венчали рога, а ноги заканчивались черными копытами.

"Ты не таунка", - произнес незнакомец, с удивлением воззрившись на оскалившегося Трага. - "Ты нежить". "Я - то, чем меня сделало проклятие", - прорычал Траг, воздев секиру над головой. - "И хотя ты пришел ко мне на помощь, я буду сражаться... если ты хочешь этого". "Зачем нам сражаться?" - искренне удивился таунка. - "Мой народ знает, каково день за днем противостоять смерти. Йормунгар - невеликий враг в сравнении с самой тундрой".

"Что произошло?" - поинтересовался Траг, все еще не в силах придти в себя после пережитого стресса. - "Кажется, зверь был в большей опасности, чем я сам". "Он еще не вполне вырос", - согласился таунка. - "Должно быть, на него охотился другой, покрупнее". Таинственный воин таунка говорил о чудовищных тварях так спокойно, будто это были животные не страшнее лисы или кролика. "Я - Акиак", - представился он наконец. - "Моя деревня, Таунка'ле, неподалеку. Идем".

С этими словами таунка устремился прочь, чем немало озадачил Трага. Незнакомец вел себя так, будто неупокоенность была для него делом вполне обычным. Хотя народ Акиака явно привык жить в тени Короля Мертвых, эти создания, похоже, не служили ему. По пути через заснеженные просторы Северной Тундры таунка молчал, уклоняясь от попыток таурена завязать разговор. Траг гадал: не избежал ли он одной опасности лишь затем, чтобы угодить в другую.

Но деревушка, куда привел его Акиак, определенно не походила на логово приспешников Короля Мертвых. Даже в этом жестоком северном краю чувствовалась сильнейшая любовь к жизни, которая напомнила Трагу о том, что сам он давно утратил.

"Кого ты привел, Акиак?" - вопросил старейшина-таунка, стоило им ступить в деревню. - "Ведь ты искал не его..." "Того, кто обладает могучей силой, Амагук", - отвечал Акиак. - "Того, кто сражается". Траг поведал старейшине и иным жителям Таунка'ле о том, кем он был и что с ним произошло... и о том, что направляется он к Ледяной Короне.

"Ты не один из нас, но подобен нам", - уважительно произнес старейшина Амагук, как только таурен закончил рассказ. - "Ты борешься за жизнь так, как и мы, и даже больше... Оставайся здесь, сколько тебе нужно". "Вы позволите мне остаться, зная, что я и куда иду?" - поразился Траг, и Амагук утвердительно кивнул: "Ты не из тех пустых скорлупок, которыми распоряжается ледяной владыка. Внутри тебя все еще горит искра. Искра, хорошая знакомая нам, таунка. Ты стремишься выжить. Таунка стремятся выжить. В этом мы едины".

Признаться, словами старейшины Траг был поражен до глубины души: собственный народ отверг его, увидев в нем орудие Короля Мертвых, но таунка... Они почувствовали в нем нечто большее, ведь его борьба не слишком отличалась от той, которую изо дня в день вели они сами.

Неожиданно над деревней пронесся исполинский красный дракон, но таунка, в отличие от Трага Высокогорного, и не думали спасаться бегством. "Он просто направляется к Драконьему Погосту... чтобы умереть", - пояснил Акиак, тем самым окончательно сбив Трага с толку. "Чтобы умереть?" - переспросил таурен, провожая дракона взглядом. "Да", - кивнул таунка. - "Так поступают все драконы. Так было всегда, сколько помнит народ таунка. Те земли полны могущественных магических сил, оставленных духами крылатых исполинов. А кости некоторых до сих пор хранят эту магию, и ею смогут воспользоваться те, кого они сочтут достойными".

Из заплечной сумы Акиак выудил осколок пожелтевшей кости, протянул ее Трагу. "Эту я нашел десять лет назад", - поведал таунка. - "С тех пор она меня защищает". Прикоснувшись к осколку кости, Траг почувствовал, что в нем и правда таится магия. И родился у него отчаянный план...

"Я отправляюсь у Драконьему Погосту", - заявил Траг. - "Ты покажешь мне дорогу?" "Этот край непросто найти", - задумчиво промолвил вновь появившийся из шатра старейшина, - "и еще труднее из него выбраться". "Я провожу его..." - начал Акиак, но, заметив, как нахмурился старейшина, добавил: "Если позволишь, Амагук".

"Ты снова отправишься на поиски Бюник, Акиак, и только ее одной", - постановил Амагук не терпящим возражений тоном. "Но и его приход, и дракон - все указывает на Драконий Погост", - настаивал Акиак. - "Это знак мне - искать ее там".

Старейшина тяжело вздохнул, надолго задумался. "Сейчас уже слишком поздно", -молвил он, устремившись прочь. - "Если стихии даруют вам ясную погоду, можете завтра отправляться в путь".

...На ночь Траг остался в шатре Акиака. Наутро погода выдалась достаточно тихой, чтобы они смогли отправиться в путь. Хотя Траг мог только гадать, означает ли это, что духи благоволят ему, или наоборот...

Три дня спустя они ступили на Драконий Погост. Вдали Траг разглядел обширное селение. Акиак пояснил, что это - Ледяной Туман, столица народа таунка...

В пути Траг и Акиак почти не разговаривали, но когда вновь настала пора становиться на ночлег, Траг наконец-то решился задать вопрос: "Кто такая Бюник?" "Мы были предназначены друг другу кланом", - тихо отвечал таунка. - "Не будь ее, ты бы достался йормунгару в тундре. Я знал, что она направилась в одно из двух мест... и молился, чтобы им оказался не Драконий Погост. Я знал, что она хочет найти собственный кусочек кости, чтобы доказать, что она достойна меня... Хотя сам я никогда не буду ее достоин..."

"И по пути в то, другое, место ты нашел меня..." - резюмировал Траг. Акиак кивнул: "Я уже возвращался, когда увидел тебя. Она бросилась бы тебе на помощь... и я поступил так, как поступила бы она. Амагук сказал, что она проиграла битву с тундрой... Но я должен убедиться..." Акиак ничего не добавил к сказанному, и Траг подумал, что таунка намного великодушнее его народа.

Еще пять дней шагали они по морозному лесу, а когда достигли края его, взорам открылись курганы, тянущиеся до самого горизонта. Груды гигантских костей и заледеневшей драконьей плоти, кружили над которыми потревоженные падальщики-кондоры.

Подле тела умирающего красного дракона, несколько дней назад пролетавшего над деревней таунка, лежала цель поисков Акиака - Бюник, пронзенная гигантской стрелой. Похоже, когда смерть настигла ее, она пыталась вскарабкаться на один из самых больших обледенелых островов - драконий скелет, куда старше всех прочих...

"Бюник", - горестно вздохнул Акиак, склонившись над мертвым телом возлюбленной. - "Я же предупреждал тебя о магнатаврах на пустошах..." "Сочувствую, Акиак", - молвил Траг. - "Я..." Но внезапно некая сила повлекла Трага прочь от таунка, к скелету. Что-то таинственным образом связывало его и мертвого дракона...

Эта же сила побудила его подобрать осколок черепа, размером не больше его ладони... И когда Траг поднял его, имя и жизнь открылись ему... Не дракон, но тот, кто был прежде них... великий прародитель драконьего рода - Галакронд. Траг едва не отшвырнул осколок прочь, сообразив, что именно его поиски стоили Бюник жизни, но что-то подсказывало ему: находку нужно сберечь. Ведь он тоже пришел сюда в поисках талисмана, о котором говорили таунка - осколка кости, напитанного магией, которую он сможет использовать против Короля Мертвых.

Устыдившись собственных мыслей, Траг вернулся к Акиаку, оплакивающему возлюбленную. "Акиак", - начал таурен, - "позволь, я помогу тебе перенести ее отсюда, и..." Но в это мгновение красный дракон дернулся в предсмертной судороге; земля задрожала, ввысь взметнулись камни, лед и кости... Переглянувшись, Траг и Акиак бежали прочь со всех ног и остановились, лишь когда оказались на значительном расстоянии от Драконьего Погоста. "Когда дракон умрет и все уляжется, мы вернемся за ней, Акиак", - попытался обнадежить таурен пригорюнившегося товарища, но тот отрицательно покачал головой: "Нет. Теперь Бюник принадлежит погосту. Ее битва с тундрой окончена".

Таунка и Траг пустились в обратную дорогу. По пути Акиак не произнес ни единого слова, и Траг не мешал его горестным думам. Ему и самому было о чем поразмыслить - об осколке кости и о том, как этот талисман может помочь ему в противостоянии Королю Мертвых.

Несколько дней пути промелькнули незаметно для обоих, и скоро они добрались до Таунка'ле... Но земля содрогнулась, и заметили спутники, как ледяной покров подле деревни низвергается в образовавшуюся пропасть... Растущая воронка выглядела в точности как та, в которую едва не свалился Траг - только намного больше... и совпадением это не было.

Оба воина выхватили оружие, и вовремя: из подземных глубин появлялись гигантские паукообразные твари, в которых Акиак безошибочно опознал ануб'аров - нежить из павшей империи Азол-Неруб. Твари атаковали таунка и таурена, и тем ничего не оставалось, как принять бой; Траг был уверен, что за нападением этим стоит Король Мертвых. Но сейчас важно было другое: таунка - те, кто приютил Трага, - могли погибнуть и восстать нежитью.

Друзья с боем прорывались к деревне, а ледяная пропасть все росла... и Траг видел лишь один способ на благополучный исход. Отбросив устремившегося было следом Акиака в сторону, Траг бросился вниз, в пропасть. Конечно, будь он живым, то не пережил бы падения со столь огромной высоты, зато, приземлившись на дно ледяной бездны, немедленно атаковать тех неживых воинов-пауков, что продолжали делать подкоп. Понимая, что каждая секунда стоит жизни многим таунка, таурен не щадил врагов, без устали рубя тела их секирой. И хотя те тоже были нежитью, как и он сам, ануб'ары не смогли устоять пред его яростью. Траг был столь же безжалостен с ними, как они - с таунка.

На клешне у одного из противостоящих ему ануб'аров Траг заметил сияющий кристалл и, недолго думая, ударил по нему секирой... Последовавший взрыв магической энергии отбросил таурена вглубь тоннеля, испепели множество его противников. Стены подземной каверны дрогнули, погребая под собой оставшихся нерубианцев. Однако для Трага пути назад не было, ибо образовавшаяся стена из камня и льда пресекла все возможности вернуться назад, в деревушку таунка, спасенную об уничтожения.

Несколько дней следовал Траг по подземному тоннелю, прежде чем уперся в отвесную стену и, с неимоверным трудом поднявшись по ней, оказался у цели своего долгого странствия - Ледяной Короны. Траг наконец-то достиг цитадели Короля Мертвых. У гигантских врат Трага встретили мертвяки, и таурен атаковал их. Он сражался, даже зная, что в конечном итоге обречен на поражение. Ведь эти мерзкие противники - всего лишь испытание, устроенное их хозяином... дабы проверить, достоин ли Траг служить ему.

Неживой таурен проследовал в тронный зал цитадели, и никто не посмел преступить ему путь. "Добро пожаловать, свирепый боец", - громыхнула фигура, восседающая на троне. Слова прозвучали и в ушах, и в разуме Трага, но не это заставило его замешкаться. Скорее, все дело было в том, что он как никогда остро ощутил родство с Королем Мертвых. Тот усмехнулся, произнес: "Это все Сфера. Она связала нас. Это ее темная магия подняла тебя из мертвых - и даже более. А часть того, чем ныне являюсь я, некогда было духом ее создателя..."

"Нер'зул..." Непрошенное имя сорвалось с губ Трага, имя, которое он проклинал с тех пор, как восстал. Король Мертвых рывком поднялся с трона; за спиною его возникли мертвяки. "Нет'зула больше нет", - произнес владыка Плети. - "Он поглощен. Теперь есть лишь Артас... Артас, которому ты будешь служить вечно. Пройдя нелегкий путь сюда, ты доказал свою ценность. Ты станешь моим бойцом, не имеющим равных, командующим над моими воителями... Они уже ожидают твоих приказов".

Бросив исполненный презрения взгляд на нежить, Траг поудобнее перехватил древко секиры. "Я пришел не служить тебе, но уничтожить тебя!" - выкрикнул он. "Нет..." - возразил Король Мертвых. - "Ты пришел служить... верой и правдой..." Он направил в сторону Трага острие Ледяной Скорби, и волна обжигающего холода объяла таурена, лишая последних сил, воли.

Все было кончено. Призрачные надежды рассеялись, и то, чего так страшился Траг, свершилось. Таурен покорился судьбе. Его создала Сфера, а Король Мертвых был властелином Сферы. "Теперь ты готов принять командование над нежитью", - обратился он к Трагу. - "Твои воины ждут, что ты поведешь их на это задание. Ты поможешь тем самым ануб'арам, с которыми сражался, когда исполняли они мой приказ. Они продолжают подкапывать основание деревни... А когда ее не станет, отправишься к столице таунка, деревне Ледяного Тумана. Блистательное начало для истребления живого не в одном лишь Нордсколе... но на всем Азероте!" Король Мертвых осекся, а затем сообщил, что к вратам цитадели подходит отряд таунка, ведомый другом Трага, Акиаком. Сознавая, что обязаны жизнями Трагу, таунка стремились к Ледяной Короне, дабы бросить вызов темному властелину Нордскола... Но у самом входа в цитадель их атаковали появившиеся из-подо льда ануб'ары...

"У тебя новый приказ, мой таурен", - громыхнул Король Мертвых и, указав на терпеливо ожидающую нежить, повелел: "Возьми своих воинов и веди их на эту битву. А позволю ануб'арам поиграть с ними подольше, до твоего прихода... чтобы ты сам прикончил таунка. Особенно твоего друга, Акиака. Их тела будут доставлены ко мне, чтобы пополнить легионы нежити. Ты и твой товарищ таунка вскоре вновь будете сражаться плечом к плечу... за меня. И пусть прольется много крови, мой боец..."

Подняв секиру, Траг указал путь своим чудовищным войскам. Их мощь быстро положит конец сражению, оставив от таунка лишь трупы. Останки, из которых будут созданы новые ужасные солдаты проклятого воинства... Однако осознание жертвы, на которую шли ради него Акиак и остальные, позволила Трагу преодолеть волю Короля Мертвых. Немедленно, таурен атаковал окруживших его мертвяков, надеясь продержаться хотя бы несколько мгновений, нанести удар властителю Плети.

Того, однако, потуги таурена лишь забавляли. "Я весьма впечатлен", - пророкотал он, с интересом наблюдая за противостоянием, вспыхнувшем в тронном зале. - "Да, ты действительно хорошо мне послужишь... как только осознаешь свое истинное место в моих владениях".

Желание склониться, пасть на колени пред Королем Мертвых, вновь переполнило Трага... однако в измученного разуме звучали слова военного вождя орков, Тралла: "Он не может тебя принудить стать тем, кем ты не хочешь быть".

Дрожа всем телом, Траг пал на колени, протянул секиру Королю Мертвых... но неожиданно воля вернулась к нему! Не медля ни секунды, Траг вскочил на ноги, нанес Королю Мертвых удар, оставивший на доспехах того глубокую трещину. Мертвяки набросились на Трага сзади, сдерживая; трещина на доспехах Короля Мертвых затянулась, будто и не было ее вовсе, но неистовый гнев властителя Плети ощущался почти физически. "Ты осмелился нанести мне удар..." - прошипел он, и взор его ледяных очень не сулил ничего хорошего обретшему собственное "я" таурену.

Но что-то кольнуло Трага в бок, заставив забыть о гневе Короля Мертвых. Скосив глаза, таурен заметил осколок кости Галакронда, выглядывающий из мешочка на поясе. Траг сжал талисман в ладони. Маленький, ничтожный, но все-таки шанс... А Король Мертвых воздел Ледяную Скорбь, намереваясь страшно покарать таурена за неслыханную дерзость.

Тело таурена наполнила мучительная боль - с самой своей смерти он не испытывал ничего подобного. И все же, вопреки желанию владыки нежити, Трага не поглотило небытие... И хоть таурен опасался, что и эта попытка окончится ничем, он приготовился швырнуть осколок в могущественного противника. Как будто кость могла пронзить то, что не смог разрубить топор...

Но и на сей раз удача отвернулась от него. Могущество Короля Мертвых отшвырнуло его далеко в сторону, с силой ударило о стену зала... И наблюдали туанка, ведущие бой у стен цитадели Ледяной Короны, как взорвалась одна из стен твердыни, и к заснеженной равнине, подобно изломанным игрушкам, устремились фигурки таурена и вцепившихся в него мертвяков. На глазах пораженных таунка ануб'ары отступили, устремившись к предполагаемому месту падения Трага; Король Мертвых приказал миньонам разорвать дерзкого таурена на куски. Лишь осознав этот факт, таунка с яростью атаковали отступающего противника, рубя ануб'аров секирами.

А когда все было кончено, Акиак устремился к месту падения фигуры, с изумлением воззрившись на неподвижное тело Трага Высокогорного. "Он все-таки добрался до Ледяной Короны", - прошептал таунка. Но, похоже, таурен все-таки проиграл свою битву с тундрой... Но, будто возражая его тихим словам, Траг поднялся на ноги. Лица таунка отразили потрясение; без сомнения, теперь они увидели его таким, какой он есть монстром.

Но затем Акиак бесстрашно подступил к таурену, предложил ему опереться на его плечо. "Я... уже оправился", - отвечал Траг. Сфера Нер'зула изменила Трага, и осознал таурен, что таится в нем куда большее могущество, чем мог предположить Король Мертвых. Возможно, именно потому, что хозяин Плети недооценил его, Трагу удалось зайти так далеко и ударить, а то и ранить владыку Ледяной Короны.

При мысли о Короле Мертвых он перевел взгляд на крепость... и вдруг понял, что повелитель ее хранит молчание. Король Мертвых не просто не преследовал Трага и таунка. Таурен больше не слышал его шепота в своем разуме. Должно быть, воля Трага, объединившись с сущностью и стремлением Сферы, позволила ему освободиться от влияния ужасного голоса... навсегда. И подобной победы ни таурен, ни Король Мертвых не могли себе вообразить.

"Отведи своих сородичей домой, Акиак", - обратился Траг к товарищам-таунка. - "Им следует охранять собственную деревню. Я благодарю вас всех за помощь... и доверие". "Ты просишь нам уйти... но мы предлагаем тебе кров", - возразил Акиак, и таунка закивали, выражая свое согласие. - "Наш дом - твой дом".

Траг вновь уставился на них. Эти таунка собирались ради него штурмовать Ледяную Корону. Нежить не умеет плакать... должно быть, влагу на его шерсти сейчас оставлял тающий лед. "Спасибо вам, друзья", - искренне поблагодарил Траг таунка, которых теперь мог называть новыми сородичами.

И они отправились в деревню, где Траг обретет свое место. Место, которого не нашлось бы ему в Орде или в Альянсе, поскольку там в нем всегда видели бы одного из миньонов Короля Мертвых... особенно, если бы узнали о Сфере, поднявшей его из мертвых как одно из проклятых умертвий. Кроме того, народу Акиака по-прежнему грозит опасность. Ведь Король Мертвых не оставит таунка в покое, даже если Траг покинет их. И если владыка Ледяной Короны или еще кто-нибудь попробует лишить таурена его новообретенного дома... или осмелится причинить вред его новой семье... он очень пожалеет об этом.

Одним из самых доверенных лейтенантов Дариона Могрейна выступал рыцарь смерти Тассариан. Когда-то он наслаждался тихим и мирным бытием на ферме близ Столицы Лордерона, где проживал наряду с матерью Вивиан (супругой погибшего в час Второй Войны воителя Киллорена) и сестрой Лериссой. Конечно, даже до сего захолустья доходили слухи о чуме в северных землях, немало озаботившие юношу, но подтверждения оным покамест не находилось.

Рос Тассариан человеком благочестивым и серьезным, в отличие от несколько ветреной Лериссы, и мать не могла нарадоваться на него. К тому же, мирские проблемы не были чужды Тассариану. "Признаешь ты это или нет, но Орда вновь что-то замышляет, Лерисса", - говорил он за ужином сестре, когда та принималась вновь отпускать едкие замечания по поводу излишней задумчивости брата и нежелания того обзавестись семьей. - "С моей стороны будет безответственно жениться сейчас, когда может возникнуть необходимость в любое мгновение оставить супругу. Нет, я женюсь, когда настанут более спокойные времена. А до тех пор я попросил бы тебя держать при себе свои советы". "Нет глупи!" - отмахнулась Лерисса. - "Советов много не бывает. И уж точно не в твоем случае".

"О, да", - усмехнулся Тассариан. - "Я уж точно приму совет от девушки, которая отшила всех без исключения добивавшихся ее холостяков королевства". "Что?" - побагровела Лерисса. - "Ты хочешь сказать, это я женихов разогнала?" "Ну, быть может, они сами сбежали, когда тебя получше рассмотрели", - продолжал улыбаться Тассариан, втайне радуясь, что сумел перевести разговор на другую тему". Сестра задохнулась от возмущения, но в кои-то веки не нашла что ответить.

Обстановку разрядил стук в дверь, и в комнату ступил Вилльям Аллертон, давний друг Тассариана, долго и безуспешно пытавшийся ухаживать за его сестрой. Вот и сейчас Лерисса разом набычилась, не обращая ни малейшего внимания на витиеватые речи Вилльяма, воспевающего его красоту. Сдавшись, юноша наряду с Тассарианом выступили наружу, принялись седлать лошадей; сегодня им предстоял тяжелый день.

"Боюсь, теряешь время", - молвил Тассариан. - "Ей это не нужно". "А я думал, она просто хочет, чтобы я помучился", - приуныл Вилльям. - "А почему не нужно?" "У нее чересчур высокие запросы", - покачал головой Тассариан. - "К тому же, она говорит, у тебя запах изо рта, как из козлиного загона".

Верхом юноши направились к Столице. "Нервничаешь?" - поинтересовался Вилльям, и Тассариан пожал плечами: "Нервничаю? Нет. Жажду проявить себя? Да. Хочу, чтобы внимание сержанта было приковано ко мне. Еще до вечера я стану капралом Тассарианом".

Действительно, ведь сегодня сержант обещал присвоить звание капрала одному из новобранцев, должных вскорости занять свое место в рядах армии Лордерона. И Тассариан твердо решил приложить все усилия, чтобы почетное звание досталось именно ему...

Добравшись до ристалища на отрогах Столицы, друзья облачились в доспехи, заняли свое место в рядах рекрутов. По сигналу сержанта юноши начали тренировочные поединки, причем Тассариан ловко орудовал как мечом, так и кулаком, не гнушаясь никакими приемами для того, чтобы повергнуть противников ниц. Но сержант видел, что юноша четко усвоил известные приемы, а вот к импровизации не способен совершенно. Посему один из рекрутов по совету сержанта метнул в Тассариана кинжал; не ожидавший подобного хода, юноша на мгновение опешил, и кинжал ударил его рукоятью в лоб, вышибив дух. Сержант сплюнул с досады и, объявив поединки законченными, устремился прочь.

Придя в себя, кипевший от возмущения Тассариан немедленно разыскал сержанта. "Простите, сир", - начал он. - "Мне казалось, это должны были быть поединки на мечах". "Так и есть", - ничуть не смутился воин. - "Но на поле брани нет установленных правил. Я знаю, ты жаждешь получить звание и мне жаль говорить это тебе... но этого не будет". Слова сержанта поразили Тассариана, но он не сдавался. "Сир, я могу сражаться лучше!" - запальчиво воскликнул юноша. -"Я буду стараться!" "Верю, но дело не в этом", - отвечал тот. - "Понимаешь, Тассариан, офицер должен думать на ходу. Импровизировать. Приспосабливаться к ситуации. В нем должна быть особенная искра. А у тебя ее нет. Ты - последователь, сынок. Ты предназначен для того, чтобы исполнять приказы, а не отдавать их. В этом нет ничего постыдного. Именно твой меч одерживает победы на поле брани. Ровно как мечи иных солдат. Посему прими это, как есть. И забудь о званиях".

...Вилльям отыскал друга у крепостной стены Столицы; понурившись, Тассариан о чем-то напряженно размышлял, и не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять - сержант отказал ему в присвоении звания капрала. Мыслями Тассариан унесся в далекое прошлое, вспомнив, как в детстве отец обучал его обращению с мечом. Тогда Киллорен говорил ему: "В армии ты должен следовать приказам. Делать то, что приказывают тебе офицеры. Всегда. Если солдаты перестанут следовать приказам, поражение им обеспечено".

Поведав о разговоре с сержантам присевшему рядом Вилльяму, Тассариан признался: "Я думал, что смогу стать лидером. Примером. Ведь нам нужны лидеры. Ты знаешь, сколько деревень уже опустошила чума? А еще этот Культ Проклятых. Слышал о нем?" "Как и все остальные", - пожал плечами Вилльям. - "Слухи". Решив, что греться на солнышке и жалеть себя недостойно будущих солдат Лордерона, друзья отправились в ближайшую таверну...

А два дня спустя Вилльям - необычайно серьезный Вилльям! - прибежал на ферму Тассариана, поведав о том, что принц Артас ведет за собою экспедицию к берегам Нордскола. "Меня приписали к его отряду", - сообщил Аллертон. - "И тебя тоже. У тебя есть полчаса, чтобы собрать снаряжение и добраться до казарм. Артас испросил нас о помощи. Не опаздывай".

Не сказав ни слова, Тассариан направился в дом; мать его и сестра, пораженные принесенными Вилльямом вестями, переглянулись, во взглядах обеих читалась беспомощность. "Погоди!" - воскликнула Вивиан, и Тассариан замедлил шаг, обернулся. - "Может, не нужно тебе плыть туда? Может, мне стоит поговорить с ними... В армии все еще много друзей твоего отца, и я могу убедить их..." "Мать", - в голосе Тассариана звучала сталь. - "Конечно же, я должен идти. Я получил приказ. Ты же слышала Вилльяма".

Зарыдав, Вивиан прильнула к груди сына; материнское сердце снедало предчувствие чего-то недоброго. Обняв мать за плечи, Лерисса повела ее в дом; Тассариан остался снаружи, чувствуя себя откровенно погано. И все же он не мог уехать так, не объяснившись с матерью.

"Ну вы же обе знаете, что у меня нет выбора!" - в отчаянии выкрикнул он, врываясь в дом. Вивиан подняла на сына исполненный боли взгляд. "Твой отец говорил то же самое... перед тем, как оставил нас", - тихо произнесла она. - "Я знаю, что так нужно... Я знаю, каково это - быть женой солдата... Просто... как бы я хотела, чтобы отец твой оставался простым фермером". Услышать подобное от матери Тассариан никак не ожидал. "Отец был героем!" - гневно воскликнул он.

"И посмотри, куда его это привело!" - выкрикнула Вивиан, подавляя рыдания. - "Сгинул наряду с иными "героями"! Со всеми иными, у которых остались жены и дети... сестры и братья... целые жизни, сынок! Исчезло, все исчезло!" "Мама..." - начал Тассариан, - "ничто это не будет иметь значения, если угроза достигнет наших земель. Мы не можем просто закрыть на нее глаза. Теперь я могу сыграть свою роль. Я - звено цепи, и я не стану слабым звеном. Мама, я хочу, чтобы ты гордилась мной. Я надеялся... на твое благословение". "Благословение?" - Вивиан истерически рассмеялась, и Тассариан устремился в амбар, дабы подготовиться к долгому странствию.

...Чуть позже в амбар скользнула Лерисса; лицо ее отражало тревогу. "Пришла добавить слез к маминым?" - угрюмо поинтересовался Тассариан, не переставая чистить меч. "Ты же знаешь, она просто испугана", - прошептала девушка. - "Мне кажется, это очевидно. Мы обе испуганы. Тасс... ради нее, неужто ты не можешь остаться? Я не говорю, что ты должен уклоняться от исполнения долга, но... быть может, попробуй приложить усилия, чтобы тебя оставили здесь, в гарнизоне?" "А что, если все так поступят?" - бросил Тассариан. - "Что тогда? Мы позволим врагам придти и перебить нас на городских улицах и полях? Кто-то должен остановить их. И этот кто-то - Артас. И я собираюсь помочь ему".

В амбар ступила Вивиан; взяв себя в руки, женщина протянула сыну амулет, принадлежавший покойному супругу, крепко обняла. "Считай это моим благословением", - прошептала она. - "Пусть он напоминает тебе о том, за что ты сражаешься... и о тех, кто ждет твоего возвращения".

Через два дня воинский контингент, должный отправиться к берегам Нордскола, собрался на пристани Столицы Лордерона. Тассариан восторженно озирался по сторонам: он и помыслить не мог, что принцу удастся сплотить такое множество воинов в столь короткий срок.

"Это лишний раз свидетельствует о том, что начинание наше праведно", - заметил Вилльям, устремив взор на стройные ряды воинов в сияющих доспехах, и Тассариан уверенно кивнул: "Воистину так".

"Я рад слышать подобное, солдат", - послышался голос, и Тассариан, обернувшись, оказался лицом к лицу с принцем Артасом Менетилом. - "В верности - сила. А сила нам еще как понадобится". "М-милорд, я..." - опешил Тассариан, не ожидавший столь свободного обращения со стороны принца Лордерона, и тот располагающе улыбнулся, положив руку юноше на плечо: "Вольно... Ты ведь Тассариан, верно? Я слышал о твоем отце. Мне говорили, Киллорен был хорошим человеком. Отличным солдатом. Я уверен, ты последуешь по его стопам... и сделаешь все, что корона потребует от тебя".

С этими словами Артас устремился прочь, а Тассариан, приосанившись, еще долго смотрел ему вслед. "Что он говорил?" - обратился к другу Вилльям, сгорая от любопытства. - "Что-то насчет твоего отца?" "Он высказал надежду, что я последую по его стопам", - улыбаясь, отвечал Тассариан. - "Я так и поступлю".

Поднявшись на палубу корабля, Артас Менетил обратился к собравшимся на пристани солдатам. "Слушайте меня, воины Лордерона!" - зычно возвестил он. - "Сегодня мы отплываем на север. К неведомому... к опасностям, с подобными которым мы никогда еще не сталкивались! Мы делаем это, потому что у нас нет иного выбора. В Нордсколе обитает монстр - создание чистого, незамутненного зла, и имя ему - Мал'Ганис! Мал'Ганис поработил огромную армию... живых трупов и поганищ... он называет это воинство Плетью. Плеть - творение чумы, за которую мы уже заплатили непомерно высокую цену. Мы не можем ждать, когда зло Мал'Ганиса разрастется еще пуще! Мы должны перенести сражение на его территорию и уничтожить его в ледяном оплоте! Идите же за мною... за свободу... за отмщение... за Лордерон!" "За Лордерон!" - как один, выкрикнули воины, воодушевленные пламенной речью своего принца.

Подняв якоря, корабли устремились в долгий вояж к северному континенту. Плавание прошло без приключений, и вскоре впереди показались каменистые, скованные льдом берега Нордскола. Принц Артас немедленно приказал воинам разбить лагерь на побережье, а самого его ждала весьма неожиданная встреча со старым другом, Мурадином Бронзобородым. Последний наряду с иными дворфами был занят здесь некими поисками; Тассариан не ведал, что именно понадобилась им в сих северных краях. Но, как бы то ни было, помощь дворфов окажется не лишней в начинании лордеронцев.

Вскоре отряд двинулся прочь от берега, выступив на поиски Мал'Ганиса. Шли споро, не разбивая лагерь более, чем на день. Вскоре солдатам начали встречаться небольшие отряды нежити - свидетельство того, что они на верном пути. Сколько продолжались эти мытарства по заснеженным равнинам Нордскола?.. Тассариан утратил счет времени. Дни?.. Недели?..

Юноше континент казался каким-то... чужим. Студеный ветер терзал его, как ледяной кинжал, пробирая до костей. А однажды ночью, на привале Вилльям сообщил Тассариану новость о том, что их отзывают обратно в Лордерон. "Я не знаю деталей", - признался Аллертон. - "Пришел приказ, наказывающий нам возвращаться к кораблям и отплывать домой". "Не то, чтобы я не рад был вернуться", - осторожно произнес Тассариан в ответ. - "Мать моя была бы счастлива. Но почему, вот вопрос? Мы же здесь не достигли ниче..."

Он осекся, рывком поднялся на ноги. Ночное небо озаряло далекое алое зарево - горели корабли, а на берегу черными тенями скользили некие люди в темных плащах, наверняка ответственные за поджог. Потрясая молотом, Артас велел солдатам немедленно атаковать негодяев, лишивших их единственного способа вернуться домой, и воины Лордерона с радостью исполнили приказ. Наемники даже не сопротивлялись; наоборот, когда солдаты атаковали их, они казались донельзя удивленными...

А час спустя с прибрежных скал хлынули мертвяки Плети, и жаркое сражение вспыхнуло с новой силой. Численность противника превосходила самые смелые ожидания чемпионов Лордерона, и в сердца многих из них начало закрадываться отчаяние... Издали за сражением, скрестив на груди могучие руки, наблюдал Мал'Ганис, тщетно выискивая взглядом принца Лордерона.

Ряды воинов Артаса все редели; Тассариан остервенело рубил мертвяков мечом, не позволяя себе думать об осторожности - не время. Казалось, они обречены, но неожиданно вернулся Артас, сжимая в руке покрытый рунами клинок. С легкостью принц расправлялся с нежитью, когда предстал ему Повелитель Ужаса. С удвоенной яростью Артас атаковал демона, пронзив чудесным клинком. Воины, наблюдавшие за противостоянием, возликовали; Тассариан преисполнился гордости за принца, который пожертвует всем ради благоденствия Лордерона. Но Артас, даже не взглянув на вероподданных, устремился прочь, в дикоземье Нордскола; солдаты растерянно глядели ему вслед...

Наказав остальным дожидаться его возвращения, в пустоши устремился капитан Фалрик, но минуло уже два дня, а ни офицер, ни принц так и не вернулись. Оставшиеся у побережья солдаты не ведали, как им надлежит поступить. Провизия заканчивалась, корабли сгорели, а теперь и командующие сгинули. "Кто-то должен что-то сделать", - качая головой, говорил Тассариану Вилльям, грея руки у разведенного костра. - "Если нас сперва не отыщут мертвяки, мы просто помрем от голода".

"Ты прав", - тихо отозвался Тассариан и, рывком поднявшись на ноги, обратился к товарищам: "Капитан Фалрик последовал за принцем Артасом в дикоземье. Мы не знаем, куда они делись, но я собираюсь выяснить это. Вы же оставайтесь здесь и приложите все усилия, чтобы защитить лагерь. Я попытаюсь разыскать Артаса и Фалрика... и привести их назад. Мне нужно двигаться быстро, посему я пойду один. Вы же оставайтесь здесь, в лагере".

С этими словами Тассариан устремился прочь, и к вечеру следующего дня набрел на пещеру, в сердце которой высился постамент; поверхность его покрывали рунические письмена. Чуть поодаль юноша заметил два боевых молота; один походил на принадлежавший Артасу, второй же... уж не Мурадина ли?..

"Тассариан", - послышался голос из теней, и юноша, вздрогнув, обернулся. Казалось, обращался к нему капитан Фалрик, но разглядеть его во тьме пещеры Тассариан не мог, а воин почему-то стоял неподвижно поодаль, не приближаясь. "Я должен кое-что сказать тебе", - продолжал Фалрик. - "Подойди ко мне. Это приказ, солдат! Подойди... и я открою тебе правду".

Медленно Тассариан устремился по направлению к офицеру, отметив, что пальцы того сжали рукоять рунического меча... подобного тому, коим ныне владел принц Артас. "Ты все еще гадаешь, почему вы застряли здесь?" - продолжал Фалрик. - "Сжечь корабли приказал сам Артас. Того человека, которого ты знал как принца, больше не существует. Он... нечто другое. Куда более великое".

С этими словами капитан Фалрик пронзил мечом грудь Тассариана, оборвав его смертное существование...

Много дней спустя Артас в сопровождении рыцарей смерти, одним из каковых ныне предстал Тассариан, вернулся в Лордерон. От руки сына пал король Теренас, и Столица погрузилась в пустыню кровавой резни, ибо мертвяки Плети не щадили никого.

Город пылал. По приказу Артаса зомби бросили к ногам его Вивиан. "Супруга павшего героя Киллорена", - прошипел Артас, растянув в улыбке тонкие губы. - "Ты должна встретиться с моим лейтенантом. Подойди, рыцарь смерти".

Рыцарь смерти выступил из теней чертога, и глаза Вивиан расширились от изумления и ужаса, ибо узнала она в неживом воителе собственного сына. "Я чувствую в тебе внутренний конфликт, мой слуга", - обратился к нему Артас.- "Слабый... но, тем не менее, конфликт. Тебе представилась прекрасная возможность доказать мне свою верность. Убей эту женщину. Я вонзил Ледяную Скорбь в сердце собственного отца. Это выражение верности и покорности - меньшее, что ты можешь сделать".

"Сынок... Тассариан..." - рыдала несчастная женщина, глядя в мертвые глаза закованной в черные латы фигуры, нависающей над нею. - "Мой мальчик, мой милый мальчик... Что бы они не сделали с тобой, ты можешь противостоять этому. Ты должен противостоять этому! Не позволяй им забрать у тебя твою личность!"

"Я... солдат..." - пророкотал Тассариан, устремив взгляд в пространство, и Артас согласно кивнул: "Верно, лейтенант. И я приказываю тебе обезглавить эту женщину". "Воля Артаса превыше всего", - произнес Тассариан, и единым движением снес матери голову с плеч. После чего небрежно бросил на тело ее амулет отца.

За кровавой расправой через окно наблюдал Вилльям Аллертон, которому чудом удалось выжить в Нордсколе и вернуться домой. И сейчас с ужасом наблюдал он, как силы зла торжествуют в родном Лордероне. Дождавшись, когда Артас и приспешники его удалятся, Вилльям метнулся к телу Вивиан, сжал в руке амулет Киллорена...

А десять дней спустя после опустошения Лордерона Плеть вторглась в Квел'Талас; контингентом мертвяков, атаковавших храм Высших эльфов Ан'овин, верховодил рыцарь смерти Тассариан. Немногочисленные хранители святой обители доблестно противостояли нежити; один из них, Фалтора, атаковал самого Тассариана, вышиб того из седла.

Рыцарь смерти занес было меч над эльфом, но заколебался; пред внутренним взором Тассариана вновь возник образ коленопреклоненной женщины, с мольбою и отчаянием глядящей на него. Улучив момент, иные эльфы бросились прочь, но Фалтора пал, сраженный одним из поганищ; рыцарь смерти приказал мертвякам прекратить преследование остроухих, ибо они получили то, зачем пришли в сей храм. Теперь надлежало им воссоединиться с армией Плети и передать драгоценную находку Артасу.

...Отряд мертвяков под началом Тассариана следовал через благословенные леса Квел'Таласа, когда в грудь рыцаря смерти вонзилась стрела. Глухо зарычав, тот вырвал стрелу, выискивая взглядом стрелка. На краю поляны маячил Высший эльф - Колтира Ткач Смерти, старший брат убитого у храма Фалторы...

Воздев рунный клинок для удара, Тассариан направил коня-мертвяка на эльфа, немедленно бросившегося прочь. "Я распознал твой трусливый запах!" - проревел рыцарь смерти, преследуя ненавистного остроухого. - "Ты - сентиментальный болван, которого эмоции заставили броситься в пасть ко льву... а сейчас бежишь, как побитое дитя. Причина не важна, он заслуживает наказания худшего, чем смерть".

Стремительное преследование завело рыцаря смерти в лесную чащобу, далеко от оставшихся позади мертвяков Плети. Остановив неживого коня, Тассариан задумчиво огляделся по сторонам, но не заметил и следа эльфа. "Может, я не прав", - произнес он. - "Может, дело не в трусости... а в безрассудстве. Нет ни того, ни другого в том, чтобы выжить и сразиться в следующий раз. Возможно, нет. Но сражаться со мной в одиночку - верх глупости".

А в следующее мгновение Колтира, возникший за спиною рыцаря смерти, приставил меч к его горлу. "Я следовал за тобою с самого падения Ан'овина", - промолвил он. - "Наблюдал за тобой. Я знаю, что тебя зовут Тассарианом. Ты мог убить моего брата в храме. И чуть не сделал это. Но что-то внутри тебя заколебалось. Какая-та часть тебя не дала нанести удар. Я считаю, что в тебе все еще живет душа... которая всеми силами пытается противиться тому, что сделал с тобой принц. Вырывайся из-под его влияния, Тассариан. Присоединяйся ко мне, и сражайся рядом со мной. Сражайся за то, что ты считаешь - глубоко в сердце своем - справедливым и достойным".

"Ты не знаешь, чего просишь от меня, эльф", - отвечал Тассариан. - "Я... позволю тебе уйти... и не убью тебя этой ночью. Но поверь: когда вы встретимся в следующий раз, я обращу свой меч против тебя". "Так тому и быть", - кивнул Колтира. - "Да победит лучший воин". С этими словами он скрылся в чаще лесной...

А на следующий день воинство Артаса осадило Серебряную Луну, столицу Квел'Таласа. Найденный в храме Ао'овин артефакт позволил нежити преодолеть ограждавший город магический щит, и вскоре сражения закипели на улицах Серебряной Луны.

Артас внимательно наблюдал за ходом битвы, наслаждаясь тем фактом, кто никто не может противостоять ему - такому, каким он стал. Пред очами принца его верный лейтенант, Тассариан, сошелся в поединке с Высшим эльфом. Рыцарь смерти поверг Колтиру наземь, приставил клинок к его горлу. "Давай же", - прошипел эльф. - "Будь безмозглой пешкой и навсегда потеряй свою душу".

И вновь пред мысленным взором Тассариана возникла коленопреклоненная женщина - его мать, Вивиан. "Ты должен противостоять этому! Не позволяй им забрать у тебя твою личность!" - шептала она. Но...

Артас, внимательно следивший за поединком, улыбнулся, когда Тассариан пронзил грудь эльфа рунным клинком... Что ж, этот эльф явил себя достойным противником... и станет замечательным рыцарем смерти!..

Минуло несколько лет, и Артас Менетил - воплощенный Король Мертвых - очнулся от долгого сна. "Услышьте меня, слуги мои", - зазвучал глас его под сводами цитадели Ледяной Короны. - "Время пришло. Приготовьтесь к сражению. В усыпальницах Часовни Надежды Света погребены тысячи героев Альянса. Верховный лорд Могрейн поведет вас за собою в атаку. Захватив Новый Авалон, вы очистите сии земли от сопротивляющихся, и воины эти... вольются в Плеть!" "Смерть живым!" - гаркнули рыцари смерти, приветствуя возвращение своего господина.

...Предав огню город Новый Авалон, мертвяки, прибывшие на некрополе Ачерусе, устремились к Часовне Надежды Света, у которой заняли оборону паладины Серебряной Зари. Шагая во главе десятитысячного воинства Плети, Тассариан знал, что в подземельях святыни погребен и его отец, тело которого доставили сюда из Лордерона.

Указав оскверненным Испепеляющим на Часовню, Дарион Могрейн отдал сигнал к атаке. Орда мертвяков устремилась в бой; в считанные минуты расправились они с третью защитников святилища. Но затем произошло нечто...

Тассариан и иные рыцари смерти ощутили, будто разумы их наполнил Свет. Дарион приказал прекратить атаку, и Тассариан с удивлением констатировал, что Могрейн говорит с призраком, возникшим перед ним.

Но чудеса на этот не закончились, ибо и самому Тассариану предстал дух отца, Киллорена. Как будто сами мертвые встали на защиту Часовни Надежды Света... "О, мой сын... Что они сделали с тобой", - сокрушенно прошелестел дух Киллорена. "Нет, нет", - замотал головой Тассариан. - "Ты не... являешься боле... частью моей жизни. Мой господин - Артас. И я - его верный слуга". "Артас ослепил тебя, сын", - возразил Киллорен. - "Но ты можешь вновь обрести зрение. Стряхни с себя оковы рабства. Стать тем, кем ты был когда-то. Тем, кем можешь стать снова".

Рыцарь смерти Колтира внимательно наблюдал за происходящим, не разумея, впрочем, сути. Но... что бы это ни было... навряд ли события разворачивались в соответствии с замыслами Короля Мертвых. Последний не замедлил появиться на поле брани; мощь его воистину ужасала, и образ Киллорена побледнел.

"Для меня нет пути назад, отец", - обратился Тассариан к исчезающему духу. - "Теперь я - Плеть. Навсегда". "Ты ошибаешься, сын", - спокойно возразил Киллорен. - "Свет может спасти тебя. И сейчас ты узришь его силу".

На глазах пораженного Тассариана Дарион швырнул Испепеляющий седовласому паладину - Тириону Фордрингу, и Свет очистил реликвию от скверны! Король Мертвых, мощь которого казалась несокрушимой, бежал пред могуществом Света!..

"Иногда Свет дает нам второй шанс", - продолжал призрачный Киллорен. - "Выбор надлежит сделать здесь и сейчас... Ты должен ответить на вопрос: кто ты?" "Я... Тассариан", - твердо произнес рыцарь смерти. - "Брат Лериссы... Сын Киллорена и... Вивиан".

Осознание необратимости содеянного нахлынуло на рыцаря смерти, и рухнул он на колени, моля отца о прощении. "То, что ты сделал..." - прошелестел Киллорен, - "то, что тебя вынудили сделать... не так важно как то, что еще предстоит. У тебя есть шанс все исправить, сын. Шанс остановить распространение этого зла. Сделай то, что считаешь правильным сын. Сделай то, что должен".

...Тассариан подумал было, что обезумел, услышав, как Дарион Могрейн призывает их выступить против Короля Мертвых. Казалось невозможным, что желание его разделяют иные рыцари смерти, но те радостно приветствовали предложение Верховного Лорда. Отныне они - рыцари Эбенового Клинка!

"Тассариан..." - обратился к товарищу Колтира, когда вернулись они в Ачерус, - "я вижу, ты тоже сбросил оковы своего прошлого..." "Да", - улыбнулся тот, - "теперь все рыцари свободы от тирании Короля Мертвых. Мне просто... нужно снять эти доспехи, пропитавшиеся кровью невинных". "Действительно", - согласился эльф, - "хоть нам от этого хорошего мало. Змея, сбросившая кожу, все равно остается змеей".

"Не знаю, что и сказать, Колтира", - вздохнул Тассариан. - "Ты сражался рядом со мной... заслужил мое уважение, доверие. Теперь, когда мы свободны... я не знаю, что означают эти уважение и доверие. Неужто они навсегда омрачены скверной? Из-за того, как мы стали такими?" "Не знаю, что тебе ответить на это, дружище", - усмехнулся Колтира. - "У меня самого нет на это ответов. Куда я отправлюсь теперь? Вернулись ли я к своему народу и стану сражаться за Орду?.. Или последую за тобой и встану на сторону Альянса? Что мне осталось в этом мире?"

"Я так полагаю, на эти вопросы каждому из нас придется ответить по своему", - задумчиво молвил Тассариан. - "Но теперь мы - рыцари Эбенового Клинка... и я считаю тебя своим другом..."

Здесь, в Ачерусе, они и расстались, и эльф, обращенный в рыцаря смерти, покинул оплот рыцарей Эбенового Клинка. Тассариану же было велено доставить послание в Штормвинд, передав его королю Вариану Ринну. Не самое приятное поручение; тяжело наблюдать, как люди взирают на тебя с плохо скрываемым отвращением. Но Тассариан вновь ощущал себя солдатом, исполняющим свой долг, и чувство это было приятным.

Когда проезжал он по улицам Штормвинда, горожане забрасывали его гнилыми помидорами, крича: "Убийца! Мразь Плети! Отправляйся восвояси!" Нельзя винить их в столь истовой ненависти, ведь многих из этих озлобившихся людей мертвяки лишили семей, любимых...

Даже король Вариан Ринн обнажил клинок, стоило Тассариану ступить в тронный зал. "С официальным ты посланием или нет, рыцарь смерти", - произнес он, обнажая эльфийский клинок, - "существовать тебе осталось лишь несколько мгновений". Преклонив колено, Тасссариан протянул монарху пергаментный свиток. "Я принес послание от Тириона Фординга, Ваше Величество", - тихо произнес он.

Лицо Вариана отразило изумление, и, прочтя послание, он долгое время молчал, размышляя. "Будь это письмо не от Тириона, сейчас ты был бы уже мертв", - произнес он наконец, обращаясь к коленопреклоненному рыцарю смерти. - "Но если кто-то и понимает искупление... это Тирион. Возможно, вы действительно заслуживаете второго шанса. Конечно, если докажете свои добрые намерения делом".

...Вскорости глашатаи в городах Восточных Королевств объявляли о том, что рыцари смерти отринули Короля Мертвых, и теперь являются полноправными членами Альянса. К ним надлежит относиться с таким же уважением, как и ко всяким иным союзниками Штормвинда.

Покинув дворец, Тассариан, провожаемый удивленными, но уже не ненавистными взглядами, направился к ближайшей таверне, воскрешая в памяти свой последний разговор с Колтирой. Теперь-то он знал свое предназначение; рано или поздно рыцари смерти сокрушат Артаса. Но до того, как это случится... чем же ему заняться? Может ли он, нежить, считать себя... человеком?..

Ступив в таверну, Тассариан угрюмо облокотился о барную стойку. Когда-то он любил сюда захаживать. Еда, выпивка, дружеские беседы... все это обратилось в бледные тени его воспоминаний. "Д-добро пожаловать, незнакомец", - запинаясь, произнес трактирщик, с опаской взирая на нежеланного посетителя. - "Что я могу предложить тебе?" "Ранее мне нравился вкус эля", - опустив голову, тихо произнес Тассариан. - "Возможно, нравится и сейчас".

"Кружку эля, сейчас-сейчас", - захлопотал трактирщик и, не сдержавшись, добавил: "Я слышал слова короля. Полагаю, и все остальные тоже. Стало быть, сейчас вы хотите помочь нам". "Я свободен от воли Короля Мертвых", - объяснил Тассариан. - "И я хочу, чтобы он сдох наконец. Если ты считаешь общую цель помощью вам... тогда да". "А что... будет, когда он сдохнет?" - полюбопытствовал трактирщик, протягивая рыцарю смерти кружку с пенящимся элем. - "В смысле, чем займешься ты? Попытаешься вернуться к прошлой жизни? К своей семье?"

"Нет", - качнул головой Тассариан, отгоняя воскресший было в памяти образ младшей сестры, Лериссы. - "Нет у меня семьи". Как он может открыть ей, что безропотно обезглавил собственную мать, исполняя приказ своего принца?..

Теперь, когда началось полномасштабное вторжение сил Альянса и Орды в Нордскол, рыцарь смерти Колтира ступил в лагерь Орды под названием Молот Агмара, дабы предложить свой меч Владыке Агмару, кор'крону.

"Я знаю об Эбеновом Клинке", - пророкотал могучий орк, исподлобья глядя на Высшего эльфа, обращенного в рыцаря смерти. - "Но почему ты хочешь остаться здесь? Какие цели ты преследуешь?" "Мне некуда идти, Владыка", - честно признался Колтира. - "А в Молоте Агмара нет четких границ между Альянсом и Ордой. Я вижу, обе стороны здесь пребывают в мире. Если мои боевые навыки на поле брани..." Колтира запнулся, лишь сейчас заметив зловещую тень за троном Владыки Агмара. Быстро взяв себя в руки, рыцарь смерти продолжил: "Если ты предоставишь мне комнату, я присягну тебе на верность".

Но, оказавшись в отведенной ему комнате, Колтира не познал покоя; тени преследовали его повсюду, и причина их появления оставалась неведома. Быть может, крылась она в пристрастии эльфов к тайной магии?.. Или в чем-то ином?..

Прибыл в Нордскол и Тассариан, доложив о сем набольшим Альянса в Замке Доблести. Один из таковых - советник Тальбот - пристально наблюдал за рыцарем смерти, но причина столь пристального внимания в то время оставалась неведома...

А в далеком Штормвинде Лерисса, ныне ведущая торговлю в оружейной лавке, получила письмо, значилось в котором, что недавно Тассариан вступил в армию Альянса в далеком Нордсколе. Но как же так?.. Ведь Вилльям говорил, что брат ее был убит рыцарем смерти... тем самым, который лишил жизни их мать... И Вилльям вернул ей отцовский медальон, забрал который - по его словам - с мертвого тела Тассариана...

Три недели понадобилось девушке, чтобы добраться до северного континента. Солдаты препроводили гостью пред светлые очи полководца Арлоса, проводящего военный совет. "Если мы используем взлетную полосу Физзкранка для доставки припасов подразделениям", - говорил полководец, наряду с офицерами низко склонившись над картой Нордскола, - "я не вижу причин, по которым мы не сможем укрепиться в Шолазаре до Нового Года".

На ступившую в чертог Лериссу Арлос воззрился с плохо скрытым неодобрением. Та извинилась за вторжение, говоря о том, что брат ее недавно вступил в армию Альянса. "Я не занимаюсь установлением семейных связей", - буркнул полководец, наградив сникшую девушку недовольным взглядом. - "Хотя нужно отдать должное твоему упорству, раз ты уговорила стражей пропустить тебя сюда".

"...Но я должна отыскать своего брата, Тассариана", - настаивала Лерисса. - "Я... думала, что он мертв, сир... но мне прислал письмо друг. Вилльям Аллертон, возможно, вы его знаете? Я и его не смогла разыскать, но..." "Простите, юная леди", - оборвал ее полководец Арлос. - "Я ничего не знаю ни о вашем брате, ни об этом Аллертоне и, честно говоря, не очень-то и хочу знать. У нас идет война, в которой нам нужна победа. Всего хорошего".

К растерявшейся Лериссе приблизился мужчина средних лет, представившийся советником Тальботом. "Я ведаю списками тех, кто вступил в наши ряды", - промолвил он, - "и заверяю вас, среди них нет никого по имени Тассариан". "Но, сир, это, должно быть, какая-то ошибка", - выпалила изумленная девушка. - "Пожалуйста... Я проделала столь долгий путь из Шторвинда, наверняка кто-нибудь здесь сможет помочь мне..."

Лериссе не оставалось ничего другого, как покинуть внутренние покои Замка Доблести и вернуться в гостиницу у крепостной стены. Девушка была исполнена решимости, как никогда. "Погоди-ка, Тальбот", - пробормотала она, поднимаясь в снятую комнату. - "Вы с Арлосом меня еще узнаете..."

За последние недели Тассариан неоднократно выступал в дикоземье Северной Тундры в составе воинского контингента Альяса, методично расправляясь со встреченными созданиями Плети. Но не ради этого он сейчас сражался на стороне Альянса... Воители оного привыкли к рыцарю смерти в своих рядах и приняли его за своего.

После к боя к Тассариану подоспел один из молодых новобранцев, Максвелл, сообщил, что завтра их ожидает марш еще ближе к Ледяной Короне. "В это я поверю, лишь когда увижу собственными глазами", - отозвался рыцарь смерти, которого отсутствие решительных действий со стороны командования армией Альянса начинало откровенно тяготить. "Я знаю, мы еще не встретились с Королем Мертвых в бою, но нужно двигаться потихоньку, верно, а уж потом бежать?" - отозвался Максвелл. "Я бежал с тех пор, как взял в руки этот меч", - процедил Тассариан в ответ. - "Мне лишь не дозволено бежать в нужном направлении".

Рыцарь смерти присоединился к армии Альянса для того, чтобы уничтожить Артаса, а не для прогулок по дикоземью и сражениям с горстками мертвяков Плети. Теперь он уже начинал сомневаться, свершится ли когда-либо его отмщение Королю Мертвых...

На следующем привале Тассариана разыскал посланник из Замка Доблести, сообщивший, что советник Тальбот немедленно приказывает рыцарю смерти вернуться в твердыню. Озадачившись столь неожиданным призывом, Тассариан устремился к побережью, и несколько дней спустя ступил в кабинет советника. Последний как обычно занимался некой бумажной работой, и, заметив вошедшего, предложил ему пройтись по коридорам замка и побеседовать.

"Скажи мне, Тассариан", - осторожно начал Тальбор, косясь на рыцаря смерти, - "почему ты присоединился к армии? К чему ты стремишься?" "Я хочу... отомстить... Королю Мертвых", - честно отвечал Тассариан. - "За то, что он сделал с моей семьей. За то, что он сделал со мной". "А как ты отнесешься к тому... что я могу дать тебе шанс сделать это?" - тихо вопросил советник. "Я внимательно выслушаю тебя", - отвечал Тассариан, остановившись и обернувшись к собеседнику.

"Тогда слушай внимательно, сынок", - зашептал Тальбот. - "Я собираю отряд из лучших воинов. На мою команду возлагается миссия чрезвычайной важности. Начав с Воющего Зиккурата, вам надлежит пробиться на север, к городу-храму Эн'килаху. Там вы обратите технологии Плети против мертвяков... и атакуете самого Короля Мертвых!"

Тальбот назначил Тассариана командующим небольшим отрядом из пяти воинов, чем поверг рыцаря смерти в смятение. Чем он заслужил такую честь?.. Тем не менее, назначением Тассариан был весьма горд; оседлав скакунов, отряд вырвался за ворота Замка Доблести, устремившись на север.

"Командующий", - обратился к Тассариану один из сопровождавших его воинов. - "Это правда, что ты стал первым рыцарем смерти, примкнувшим к Альянсу?" "Насколько я знаю, да", - отвечал Тассариан. - "Но это неважно. Навряд ли меня приняли как полноценного солдата Альянса. Свидетельство тому - расстояние, на котором от меня держатся живые".

...Защитником Воющего Зиккурата выступил гигантский мертвяк, справиться с которым отряду удалось с превеликим трудом. Наверняка советник Тальбот не знал о сем создании, ведь не собирался же он посылать воинов на верную смерть?..

А из-под снега выползали иные гигантские мертвяки, окружая горстку людишек, дерзнувших посягнуть на их владения. Могущество Тассариана, обретенное им в посмертии, все росло, и сумел он подъять воина-скелета, бросив их на созданий Плети.

...В сем страшном сражении выжило лишь двое из солдат, подначальных рыцарю смерти. Осознал Тассариан, что Тальбот все-таки посылал их на верную смерть. Но... с какой целью?..

Оставив выживших греться у костра, Тассариан наряду с воином-скелетом, окрещенным им Луридом, проследовал внутрь Воющего Зиккурата, где обнаружил лича, беседующего с человеком в богатых одеяниях. "Гляди, Исидорус, какая к нам заглянула мышка", - немедленно обернулся лич к вошедшим. - "Мышка, предавшая своего хозяина. Слишком глупая, чтобы осознать величие Короля Мертвых. Что же нам делать с мышкой?" "Предлагаю снять с нее шкуру и использовать в качестве переплетов для книг", - сухо произнес человек.

Тассариан пришел в неописуемую ярость. Ложь... Предательство... Гибель людей, которых повел он за собой в битву... Эмоции, бурлящие в душе рыцаря смерти, выплеснулись наружу, обратившись в клинок разрушительной энергии, которую направил Тассариан против лича.

Последний пал наземь; рыцарь смерти знал, что уничтожить подобных созданий можно, лишь разрушив филактерию, которую сперва надлежит отыскать. Но навряд ли он спрятал ее далеко... "Почему ты здесь, лич?" - грозно обратился Тассариан к поверженному противнику. - "И кто этот человек, которого слуга мой столь стремится расчленить?" "Человек... Исидорус..." - прошипел лич. - "Из Культа Проклятых".

Лич поведал Тассариану о том, как лазутчики Культа проникли в ряды Альянса, заняв ключевые должности в иерархии командования. Лидер Культа находится в некрополе Плети Наксанаре, парящем над городом-храмом Эн'килахом. И Тассариан намеревался лично уничтожить его... кем бы он ни был!

Наказав выжившим дожидаться его возвращения, а, если оного не случится, отступать к Замку Доблести, Тассариан наряду с Луридом устремился к городу-храму. У входа рыцаря смерти встретили двое стражей-поганищ, и Тассариан с упоением предался сражению. Ведь он - рыцарь смерти, воплощенная машина разрушения, означенная рунами и черной сталью.

Десятки созданий Плети атаковали Тассариана - упыри, горгульи, скелеты, нерубы... Все они гибли он его руки, и рыцарь смерти уверенно следовал к внутреннему святилищу Эн'килаха. Достигнув оного и ступив в магический портал, Тассариан и Лурид перенеслись в чертоги Наксанара.

Шагая по некрополю в поисках ветки лидера Культа Проклятых, действующей в Замке Доблести, Тассариан разыскал неживого эльфа, которого немедленно атаковал. "Где твой господин?" - спрашивал рыцарь смерти, наседая на противника. "Будь ты прокляты, предатель", - отвечал эльф, непроизвольно бросив взгляд на двери в дальнем конце помещения. Этим он сказал Тассариану все, что тот хотел услышать.

Обезглавив противника, рыцарь смерти и воин-скелет проследовали к дверям, означился за которыми магический портал, перенесший их на крышу некрополя. Здесь лицезрел Тассариан Тальбота, преклонившего колено пред призрачным образом Короля Мертвых. Человеческий облик оставил "советника", и на глазах рыцаря смерти тот обратился в нежить, Кровавого эльфа!

"Мой повелитель", - почтительно склонил голову эльф, обращаясь исключительно к Королю Мертвых, - "проникновение и взятие под контроль нашими культистами командования силами Альянса протекает прекрасно". "Ты неплохо поработал здесь, Кровавый принц", - произнес Король Мертвых. - "Я доволен..." "Силы, дарованные тобой, позволили мне воздействовать на человеческие разумы", - продолжал Валанар. - "Я предлагаю тебе сии жертвы как доказательство моих успехов".

К ужасу Тассариана, из теней выступили двое - полководец Арлос, один из командующих Экспедиции Доблести, и... Лерисса, родная сестра рыцаря смерти! "Лерисса!" - истошно закричал Тассариан, бросившись вперед. - "Что ты сделал с моей сестрой, сволочь эльфийская?!"

"Какая удивительная встреча", - сокрытое шлемом лицо Короля Мертвых обратилось к рыцарю смерти. - "Я уже несколько месяцев не получал вестей от Могрейна и иных рыцарей смерти. Я полагаю, ты пришел, чтобы вновь присоединиться к Плети?" "Я уж скорее горло себе перережу", - произнес Тассариан, прожигая полным ненависти взглядом магический образ Короля Мертвых. - "Ты стал монстром, Артас... И ты заплатишь за то, что сделал со своими собственными воинами... за то, что сделал со мной. Клянусь!"

"Позволь мне заняться... гостями", - произнес Валанар, и Король Мертвых согласно кивнул: "Не подведи меня, Сан'лайн. Возвращайся к Ледяной Короне с головой этого глупца... или не возвращайся вовсе".

Валанар атаковал, позволив рыцарю смерти пронзить тело его клинком. Подобной агонии Тассариан не испытывал доселе. Неведомо, какое заклятие наложил на себя Кровавый принц, но все его боль отразилась на рыцаре смерти... И все же каким-то чудом Тассариан сумел преодолеть ее и сразить Валанара.

Контроль Кровавого принца над разумами людскими исчез. Полководец Арлос ошалело завертел головой по сторонам, не понимая, как очутился здесь.

"Тассариан, ты жив!" - бросилась девушка к рыцарю смерти. - "Я думала, что ты... мертв". Лишь сейчас девушка осознала, что слова ее отражают святую истину. "Пока что я не могу вернуться домой с тобой, Лерисса", - тихо произнес Тассариан, обнимая сестру. - "Я вырвался из-под контроля Плети, но еще не закончил с нею".

"Тасс! Нет! Не оставляй меня снова!" - воскликнула Лерисса в отчаянии. - "Даже если ты... стал... другим... ты все еще остаешься моим братом!" "Прости, Лерисса", - прошептал Тассариан. - "Так должно быть". "А, я знаю этот твой взгляд", - через силу улыбнулась девушка, но в глазах ее плескалась тревога. - "Это-то не изменилось. Я не смогу тебя отговорить. Тассариан... Я чувствую, что снова обрела тебя. Если ты... снова умрешь... я не знаю, смогу ли вынести это".

"Но не печалься, Лерисса", - отвечал рыцарь смерти. - "Ты - моя единственная семья. Ничто не мире не сможем воспрепятствовать мне вернуться к тебе... и в наш дом! Я исполнил обязательства перед своей землей и королем, но не перед самим собой".

...Слова брата эхом отдавались в разуме Лериссы, когда поднималась она по трапу корабля, должного в скором времени отчалить от Нордскола и взять курс к далекому Штормвинду.

Тассариана, наблюдавшего за отплытием судна, снедали сомнения. Он дал обещание сестре... но сумеет ли исполнить его? Сможет ли надеяться когда-либо занять место среди живых? Этого он не знал, но обещал себе: Артас поймет, к сколь фатальному исходу может привести его противостояние с рыцарем Эбенового Клинка!..

...Недалече от Замка Доблести была создана воздушная база гномов, где на взлетно-посадочной полосе находилось несколько самолетов, обеспечивающих быструю связь между армиями Альянса в Нордсколе. Однако и у сего странного народца изобретателей возникла острая проблема: на насосной станции был обнаружен механический конструкт, напоминающий гнома... после чего связь с оной была утеряна. Все отряженные к станции экспедиции исчезли... а затем в окрестностях ее стали замечать иных механических гномов. Как оказалось, обнаруженный конструкт, назвавшийся Великим Мастером Мехазодом, был одним из первых гномов, созданных в Улдуаре титаном, "Великим Архитектором". Обретение плоти - такова участь, постигшая все творения титанов в Азероте.

И сейчас Мехазод, возвращенный к жизни механиками из насосной станции, вознамерился очистить свой народ от "проклятия плоти", вернув гномов в "истинное", механическое состояние. Потому те обратились к героям Альянса с просьбой избавить их от козней "сумасшедшего робота", а обращенных в конструкты собратьев - вернуть в более привычное состояние. С этой целью маленькие изобретатели снабдили героев устройством "по обращению обращенного проклятья". После чего те навестили Мехазода в его логове, расправились с Великим Мастером и его лейтенантами, освободили механических рабов-гномов и, вновь вернув им плоть, сопроводили на воздушную базу.

А в сотнях миль к востоку, в Воющем Фьорде, рати Альянса из последних сил держали оборону Вальгарда против восставших неведомо откуда врайкулов. Долгие дни длилась осада, но в итоге героям Альянса удалось перейти в контрнаступление и разорить деревню врайкулов. После чего часть воинского контингента, квартирующегося в Вальгарде, выступила на запад, к иной осажденной врайкулами крепости Альянса - Вестгарду.

Но кто они такие - врайкулы?.. Археологические находки позволяли предположить, что сие племя полугигантов - древние предки человеческой расы! Пока Лига Исследователей занята дальнейшими поисками истины, герои, следующие по пути шаманизма, решили ступить в мир духов и найти ответы там. К их вящему ужасу, оный был всецело под контролем Короля Мертвых и наполнен его чудовищными порождениями. Тем не менее, видения явили героям врайкулов Нордскола... во временном отрезке, отстоящем на 15000 лет назад! Но ведь они появились на континенте сравнительно недавно? Где же врайкулы пребывали все эти долгие тысячелетия?

Вновь ступив в мир духов, герои наблюдали картину прошлого - король врайкулов Имирон обращался к внимавшим ему подданным. "Боги оставили нас!" - громогласно вещал король. - "Даже сейчас, в сей темный час, они смеются над нами! Где же титаны, когда они нужны нам? Наши женщины рождают отвратительных тварей, кои не могут даже на ногах сами стоять! Слабые и уродливые... Я вижу только одну причину подобного... Кто, как не сами титаны, навлекли на нас это проклятие? Кому еще это по силам?.. С сегодняшнего дня врайкулы отринут старые верования, отвернутся от старых богов! Лишь мне, Имирону, врайкулы отныне верны! Имирон защитит свой благородный народ! Слушайте же мой первый указ! Все уродливые младенцы, рожденные от врайкулов, должны быть убиты в младенчестве! Наша кровь должна оставаться чистой! Те же, кто презреют волю Имирона, будет казнены!" Но не все последовали воле короля; многие матери забирали младенцев и бежали в далекие земли... Так в Азероте возникла новая раса - люди!..

...Лиге Исследователей доставили немало беспокойства покрытые рунами железные дворфы, которые методично захватывали и вновь заваливали землей области раскопок. Что пытается скрыть этот таинственный род?.. Лазутчики Лиги, отправленные к одной из пещер, где ранее велись раскопки, а ныне был выставлен кордон железных дворфов, рассказывали о великане по имени Локен, их вероятном предводителе. "Работа ваших братьев в Штормовых горах близится к завершению", - ревел он, в то время как железные дворфы споро погребали под толщей земли все свидетельства и артефакты, обнаруженные Лигой Исследователей. - "Скоро Отец будет свободен. Ваши братья, пребывающие на севере, подчинили каменных гигантов и направили их к Улдуару, дабы сокрушить оставшиеся защитные укрепления Пантеона. Три разлома в земле, созданные смертными в сем регионе, должны быть уничтожены. Земля видит и слышит то же, что и мы, и будет противостоять нам, коль путь будет открыть и впредь. Погребите здесь все, того требует ваш повелитель!"

Сведения немало обеспокоили набольших Лиги, ибо к уже имеющимся добавляли новые вопросы: кто такой этот Локен? Чем заняты железные дворфы в Штормовых горах?.. Как бы то ни было, об этом должны узнать в Вестгарде...

Нанося удары из Вестгарда, герои Альянса разгромили селение врайкулов Скорн, где обнаружили гигантский свиток из драконьей кожи, на котором был изображен возносящийся в небеса тан врайкулов, окруженный ангелоподобными созданиями, в то время как за сим наблюдала таинственная фигура, сокрытая тенями.

И, действительно: тан Скорна собирался провести ритуал вознесения, вот только искатели приключений оборвали его смертное существование. Кто знает, во что бы он обратился, увенчайся ритуал успехом?.. Но сам факт заставлял встревожиться: ведь врайкулы - по крайней мере, некоторые из них, - обладают способностью избежать смерти, перейдя на некий совершенно иной уровень существования.

Завершив разорение Скорна, герои устремились к Гьялерброну, где врайкулы приносили в жертву пленников в своих нечестивых ритуалах. Однако по прибытии воины Альянса наблюдали, как спящих глубоко в земных недрах врайкулов пробуждают к жизни некроманты Культа Проклятых. Неужто миньоны Короля Мертвых и ответственны за возвращение в мир сего древнего народа?..

К вящему ужасу героев, королева врайкулов Ангербода была занята тем, что пыталась пробудить древнего короля Имирона! Ворвавшись в подземный чертог, воители расправились с королевой, но неожиданно возникший Король Мертвых спас жизнь восставшему ото сна Имирону, забрав его с собою...

Появление в Пещерах Времени драконов бесконечности и продолжительное отсутствие Ноздорму Вневременного не могло не вызвать беспокойство бронзового рода. И теперь, когда искатели приключений появились у Храма Драконьего Покоя, хранители времени с радостью приветили их, немедля отрядив в бронзовую святыню, где, по словам их, замечены драконы бесконечности, пытающиеся захватить сие священное место. Сами бронзовые никак не могут вопрепятствовать захватчикам, ибо временной шторм подле святыни не дает им приблизиться к ней.

Драконы открыли героям, что внутри святыни находятся Песочные Часы Вечности, в которых они смогут увидеть лик таинственного лидера драконов бесконечности... если, конечно, доживут до того момента, как видение явит себя...

Воодушевившись, герои проследовали в чертоги святыни бронзового рода, схватились с драконами бесконечности, не забывая при этом поглядывать на Песочные Часы Вечности. И облик означился в них - Ноздорму!

Принесенные новости вызвали у бронзовых драконов лишь недоумение. Да, никто не ведает, куда и в какую эпоху удалился дракон-аспект... Означает ли увиденное героями то, что он жив и сражается с драконами бесконечности, или же нечто иное?..

Представители Союза Драконов, пребывающие в Храме Драконьего Покоя, испросили о помощи искателей приключений, ибо в иных святынях нежить Плети создавала гибельных морозных ящеров. Зеленый род обратился к Изере, но, возможно, и та оказалась затронута Кошмаром Изумрудного Сна, ибо приказала хранителям изумрудной святыни убивать всех, приближающихся к ней, за исключением зеленых драконов. Навряд ли столь абсурдный приказ она отдала бы, пребывая в здравом уме... В итоге зеленым пришлось прибегнуть к помощи искателей приключений, чтобы прикончить чрезмерно расплодившихся защитников святыни, восстановив тем самым пошатнувшееся равновесие сил.

У рубиновой святыни разразилось кровопролитное сражение красных драконов с нежитью Плети и синим драконьим родом. К тому времени, как подоспели вездесущие герои, святыня пала, захваченная нежитью, которые принялись творить из павших красных драконов мертвяков - угольных ящеров.

Проникнув внутрь, герои расправились с некромантами и главенствующей над ними баньши Далией. "Я жила здесь и хранила благодать Алекстраши в сей святыне с незапамятных времен", - были ее последние слова. - "В самый темный час сил моих не хватило... Меня сразил рыцарь смерти, рекомый Кровавым Проклятьем... Руки Короля Мертвых протянулись далеко... он бесстрашно ступает по самым священным землям всех драконьих родов. Он стремится вынудить нас действовать. Мой час пробил... При жизни я служила Алекстраше, но в смерти я не могу этого сделать. Ей придется найти нового хранителя святыни. Спасибо, что освободили меня из проклятых оков..."

Рубиновая святыня была свободна от скверны, о чем искатели приключений поведали Красусу в Храме Драконьего Покоя; консорт Алекстраши немедленно занялся поисками того, кто станет следующим хранителем святыни.

...Немногочисленные представители черного рода, в Союзе Драконов от которых выступала черная драконица Налис, вели себя достаточно смирно под бдительным оком красных, и прилагали все усилия, чтобы освободить свою обсидиановую святыню от нежити. Последние, ведомые некролитами Культа Проклятых, возрождали павших черных драконов как ящеров магмы, а подобного осквернения останков предков черный род вынести не мог.

Потому черные и отрядили отряд искателей приключений в огромную пещеру, рекомую Утробой Нелтариона, где Культ проводил свои мерзкие эксперименты. Герои взялись за дело рьяно, вырезая всех встреченных культистов и их подручных.

...Но культисты замахнулись куда на большее, нежели банальное воскрешение рядовых драконов. Все усилия сосредоточили они на возрождении исполинского Галакронда - прародителя драконов-аспектов, кости которого белели в самом сердце Погоста. И коль задуманное им удастся, морозные ящеры станут наименьшей из проблем, с которыми столкнутся смертные, благо и мощь, и размеры Галакронда существенно превосходят всех драконов-аспектов вместе взятых.

Посему искатели приключений и красные драконы, не занятые в противостоянии миньонам Малигоса, устремились к захоронению Галакронда, где расправились с культистами и Великим Некролордом Анитоком.

Так, совместными усилиями, искатели приключений со всего Азерота и драконы пресекли замыслы Короля Мертвых по созданию воинства драконов-нежити, отбросили мертвяков с исконных драконьих земель.

Новый коридор открылся в Пещерах Времени - ключевой эпизод прошлого, где обнаружились драконы бесконечности, и цели их ныне были очевидны. Герои, ответившие на призыв бронзового рода, оказались в Стратолме, в первые дни Третьей Войны. Именно сюда Культ Проклятых доставил ящики с зерном, зараженных чумой.

Искатели приключений, наряду с молодым принцем Артасом, накануне упразднившим орден паладинов Серебряной Длани за отказ Утера Светоносного принять участие в "очищении" града, принялись за истребление мертвяков, заполонивших Стратолм, после чего устремились по следу Мал'Ганиса, Повелителя Ужаса. Однако путь им преградили драконы бесконечности в человеческом обличье, которых Артас сперва принял за прихлебателей Культа Проклятых и Плети. Однако вскоре он столкнулся с самим хроно-лордом Эпохом. "Принц Артас Менетил", - возвестил тот. - "В сей день тьма заполнит твою душу. Смерть, которую тебе судьбой предначертано нести остальным, сегодня найдет тебя самого".

Однако и здесь драконы бесконечности потерпели поражение, ибо, благодаря усилиям пришедших из будущего героев, Артас выжил и временная линия осталась неизменной. И теперь, одержав верх над Мал'Ганисом, искатели приключений вернулись в родную эпоху.

Лорд Болвар Фордрэгон развязал сражение у Врат Гнева. Конечно, внутрь покамест Альянсу прорваться не удалось, но потери Плети оказались весьма ощутимы.

В ответ на столь смелый ход Король Мертвых наслал летающий некрополь Наксрамас на Винтергард - оплот Альянса на Драконьем Погосте, где ныне квартировался Седьмой Легион. Нежить заполонила внешние пределы цитадели, разрушив окружающие ее деревушки, и осадила сам замок. Из Наксрамаса направляет ее сам возродившийся Кел'Тузад...

Защитники крепости верхом на грифонах устремились за пределы Винтергарда, к Полям Падали - так ныне назывались земли, над которыми завис Наксрамас и где доселе пребывали деревушки, снабжающие крепость Альянса припасами. Следуя приказам, воины зорко высматривали выживших селян, доставляя их за крепостные стены. К их вящему ужасу, среди руин деревни бродили возрожденные нежитью жители Винтергарда... с которыми воителям приходилось безжалостно расправляться, избавляя их столь богомерзкого существования.

Источником нежити оказался и городской склеп, куда тайно проник лич Тел'зан - ставленник Кел'Тузада, - занявшись своим обычным делом по подъятию мертвых. Немало героев сложили головы, прежде чем пал он и городские кварталы были очищены от нежити.

И когда воины Седьмого Легиона окружили Тел'зана, тот обездвижил их заклинанием. "Когда-то я был таким же, как вы", - возвестил лич. - "Смертным. Слабым. Из плоти и крови. Наш владыка Артас разглядел во мне сию хрупкость. "Служи мне в жизни и я обещаю, что избавлю душу твою от слабости", - обещал он мне. Быть избранным... быть благословленным Королем Мертвых! И я стал служить ему... Если бы не я, цитадель Наксрамас не вернулась бы в Нордскол. Но довольно болтовни... Мой владыка спас меня, и так же я спасу вас!"

"Честь, доблесть, сострадание и правосудие!" - прогремел голос под сводами мавзолея, и в чертог ступил лорд Болвар Фордрэгон. - "За эти добродетели ты сражался, будучи жрецом Серебряной Зари, Тел'зан. Ты посвятил всю свою жизнь противостоянию Плети. Ты видел, что сотворила нежить с нашим Лордероном. Король Мертвых лишил тебя всего! И как же ты, отец Иниго Монтой, светоч добродетели Серебряной Зари, стал олицетворением того, что истово ненавидел?"

И когда пал Тел'зан и призванные им мертвяки, тишина снизошла на мавзолей. Герои Альянса и Орды атаковали Наксрамас, сразили Кел'Тузада. Теперь Седьмому Легиону по силам удержать Винтергард; искатели приключений же, ровно как и Болвар Фодрэгон, устремились к Ангратару, дабы наряду с ратями Орды прорваться наконец за Врата Гнева и достичь Ледяной Короны.

Провидец Зелиг из Винтергарда ощущал воспоминания прошлого, крики павших в Нордсколе. Артас действительно оставлял свой след на всем, чего касался, оставляя за собой лишь смерть и разложение. Потому и наказал искателям приключений изучить минувшее, ведь открывшееся, быть может, окажет им неоценимую помощь в настоящем.

Провидец наказал героям отправляться на Забытый Берег, где разбили лагерь паладины Серебряной Зари. В сей области замечено множество проклятых душ павших солдат Альянса, но для того, чтобы даровать им покой посмертия, необходимо сперва определить причину их гнева.

Создав эликсир, позволяющий смертный временно коснуться мира умерших, герои и паладины Серебряной Зари устремились на Забытый Берег, дабы расспросить неприкаянные души о случившемся с ними. Оказывается, то были члены экспедиции Артаса Менетила, до последнего дожидавшиеся возвращения своего принца даже когда "некие дикие твари" сожгли всех их корабли. Не догадывались бедняги, что предать суда огню приказал их любимый предводитель...

С помощью волшебной сферы герои явили мятущимся душам истину произошедшего в те страшные дни - вопиющее предательство принца Артаса, ослепленного желанием уничтожить Повелителя Ужаса Мал'Ганиса. Свободные, души солдат Альянса обрели наконец долгожданный покой.

Однако иное не давало покоя Зелигу. Дополдинно известно, что после предательства, совершенного на Забытом Берегу, Артас, сопровождаемый Мурадином, отправился на поиски Ледяной Скорби. Но сейчас, недалече от предполагаемого местонахождения пещеры, где хранился артефакт, разбит лагерь фанатиков Алого Авангарда. Последние прибыли сюда, руководствуясь пророчествами Высшей Леди-Полководца Аббендис, собранными ею в труд, получивший название "Путь Искупления".

Разгромив лагерь Алого Авангарда, герои отыскали в нем карту, указывающую путь к пещере, где некогда Артасом была обнаружена Ледяная Скорбь. Надеясь обнаружить в сем позабытом месте иные образы, относящиеся к дням минувшим, Зелиг был весьма поражен открывшимся.

Ибо узрел он Артаса и Мурадина, замерших у хрустальной сферы, в которой ярко сияла Ледяная Скорбь. "Гляди, Мурадин, это - наше избавление, Ледяная Скорбь!" - с благоговением молвил принц Лордерона. Мурадин Бронзобородый был настроен не столь оптимистично. "Погоди, паренек, здесь что-то написано", - прищурившись, дворф разглядывал символы у основания. - "Тот, кто возьмет этот меч, обретет вечную силу. Но меч рассекает плоть, а столь великая сила оставляет шрам на душе". О, я так и знал! Меч проклят! Давай убираться отсюда!" "Я с радостью приму любое проклятье ради спасения родины", - ответствовал Артас. "Оставь его, Артас", - увещевал товарища Мурадин. - "Веди своих людей домой!" "Будь прокляты мои люди!" - прошипел Артас, взгляд его был прикован исключительно к Ледяной Скорби. - "Ничто не станет между мной и отмщением, друг мой. Даже ты... А теперь я взываю к духам этого места! Я заплачу любую цену ради спасения моего народа!"

Ослепительная вспышка... С изумлением глядел Зелиг в свою волшебную сферу, наблюдая, как среди хрустальных осколков Мурадин поднялся на ноги, с недоумением огляделся по сторонам. "Где я?.." - пробормотал дворф, потирая лоб. - "Кто я?.."

Возможно ли, что Мурадин Бронзобородый, все эти годы считавшийся погибшим, выжил?..

Однако, помимо северного лагеря, фанатики Алого Авангарда пребывали и в укрепленном форте, возведенном в южных пределах Драконьего Погоста, и носящим название Новый Дольный Очаг. Дабы дознаться до сути тайных замыслов Крестоносцев, набольшие Орды, пребывающие в Ядовитом Плевке - городе Отрекшихся, - отрядили лазутчиков, наказав тем пробраться в оплот Алого Авангарда и выкрасть дневник Высшей Леди-Полководца Аббендис.

Содержащиеся в нем сведения повествовали о долгом странствии ведомой Аббендис ветви ордена из подвергшихся массированной атаке нежити Чумных Земель к берегам далекого Нордскола.

Голос прошептал: "Приди ко мне". С самого начала я знала, что в грехах со мной говорит Священный Свет. Наконец-то! Долгие годы, проведенные в молитвах и за добрыми свершениями, и чума богомерской нежити будет стерта с лица Азерота! После стольких неудач и возрождений!

Наконец-то!

Это произошло вновь. "Приди ко мне..." - приказал Свет.

Я проснулась в холодном поту, но в моих чертогах не было холодно. Я удвою свои усилия! Завтра же скажу Верховному аббату, что молитвы должны стать куда более истовы! Хватит стараться лишь наполовину!

Священный Свет заметил наши усилия. Я это чувствую!

В этот раз я бодрствовала! То было очень явно, но на минуту в теплый солнечный день я ощутила страшный холод. Один из жрецов тоже заметил это и опустился на колени, погрузившись в молитву.

Однако, никто больше не услышал голос. По крайней мере, есть свидетели, а, стало быть, я не сошла с ума. Может, мне следует испросить Ландгрена вознести молитву по этому поводу?

Завтра я прикажу Джордану и Стриту куда более тщательно подходить к вопросу о принятии новобранцев. Среди нас появилось слишком много неверующих, жаждущих лишь сражаться с нежитью. Этого недостаточно!

Командующий и епископ оба последовали моим советом. Не то чтобы у них был выбор. Епископ Стрит проявил похвальный энтузиазм. Он говорил о возрождении Крестоносцев и поклялся вычленить из наших рядов слабых верой.

Я посоветовала ему действовать не слишком рьяно. Не хочу уничтожить Алых Крестоносцев на корню. Однако, мысль о том, чтобы создать элитный отряд сильных верой в Нордсколе, мне по душе. Чувствую, дружба этого человека с ЛеКрафтом медленно его изменяет. В принципе, их обоих можно использовать.

Большинство Крестоносцев останутся позади, дабы продолжить свои выступления против нежити. Думаю, что когда мы закончим то, что начали, большинство вернутся домой, к мирной жизни.

Так и должно быть. В идеале. Мы всегда были солью земли, поднимались, чтобы очистить свои родные веси от скверны Плети, чтобы вернуть нашему Лордерону былое величие. Время до прихода Плети. До Артаса... до Короля Мертвых.

Ходят слухи о том, что настанет день, который все изменит для Алых Крестоносцев. Епископ Стрит назвал его Алой Зарей.

Я много размышяла над этим, костьми чуя сию истину. Надеюсь, сей день принесет нам радость, а не печаль.

И вновь ко мне обратился Свет. Я пробудилась, сгорая от нетерпения. Я не разочарую Свет. Больше не будет задержек и промедлений. Вскоре мы выступим!

Какое совпадение! Я едва удержалась, дабы не выказать облегчение, когда сегодня капитан Шелли выделил нам несколько кораблей. Может, то и не совпадение вовсе? Священный Свет выражает волю свою так, что нам не суждено ее осознать.

Моим флагманом станет "Безумие грешника". Думаю, название подобрано весьма метко.

Теперь я знаю, почему Свет подталкивал меня как можно скорее выступить. В ночной тьме над нами возник некрополь Плети и вниз низвернулись адские миньоны!

Атаку возглавляло новое поколение рыцарей смерти. Наши потери были ужасны. Плеть может наносить удары со всех сторон и с небес, и нет возможности выстроить надлежащую защиту.

Боюсь, наша намеченная экспедиция в Нордскол закончится, даже не начавшись.

Мне доложили, что в Дольном Очаге и окрестных землях собирается армия. Сам Высший Командующий Гальвар Чистокровный собирается возглавить ее и спешить к нам на выручку. Усилия его канут втуне.

Я должна проследить, чтобы мои лучшие курьеры пробрались на линию вражеской обороны и предупредили его держаться подальше отсюда. Дольный Очаг должен укрепить свои рубежи и сплотить Алых Крестоносцев.

Если повезет, к ночи они прорвуться в тыл врага.

Утром от курьеров вестей не поступало. Очевидно, что никто из них не добрался до Дольного Очага. Чумные Земли потеряны для нас. Чистокровный подоспеет со своими силами, и все они будут истреблены.

Сегодня на меня снизошло видение, ниспосланное Светом. В нем я видела полное разрушение всего, созданного нами здесь. Смысл послания очевиден - я должна забрать с собой наиболее сильных верой и предоставить остальных Крестоносцев уготованной им судьбе.

Позже Ландгрен сказал мне, что зрил то же видение. Не понимаю, как Свет может заставлять нас совершить столь бесчестный поступок. Но кто я такая, чтобы задавать вопросы - я должна подчиниться воле его, и я подчинюсь.

С внутренней дрожью я глядена на Новый Авалон. Судя по всему, в последний раз. Наш путь лежит в Нордскол. Почему-то я ощущаю, как злая судьба ведет нас за собой. Миссия, предстоящая нам, должна развеять мои опасения. Я выброшу их из головы.

Возможно, если очень повезет, Высший Командующий Чистокровный сумеет выжить и сплотить уцелевших. Я - просто трус; собака, что бежит прочь, поджав хвост!

Они говорят мне, что путешествие займет два месяца. Остальные корабли не столь быстры, как "Безумие". На них находятся наши силы и припасы, а суда эти - одномачтовые парусники, но они сумеют добраться до цели.

Ради Света я превозмогу даже морскую болезнь. Просто нельзя, чтобы это видели остальные.

Какое-то время я не делала записи. Мне тяжело стоять на ногах и не ощущать дурноты. Люди гадают, почему я закрываюсь в своей каюте и провожу там практически все время. Если воины увидят меня в таком виде, это плохо скажется на их морали.

Осталось недолго. Молюсь, чтобы это было так. Прошло шесть недель и с каждым днем погода все ухудшается. Надеюсь, в самом Нордсколе погода будет не так ужасна. Я вообще не люблю холод.

Священный Свет не обращался ко мне долгое, долгое время.

Безо всякого предупреждения мы были атакованы! Подобно призракам, из тумана вынырнули галеры великанов! Они были молчаливы и смертоносны.

Я потеряла корабль и всех находившихся на борту. Мы сражались с великими доблестью и умением, учитывая, что у нас практически нет опыта ведения морских сражений.

После этого над водной гладью раздались истошные вопли наших воинов, захваченных в плен. А затем вновь наступила тишина. Епископ Стрит прочел заупокойную молитву.

Утром я проснулась, осознав, что наношу наш путь на карту. Свет направляет руку мою, показывая, куда именно мы должны плыть.

Мы близки к цели!

Земля!

Ступив на берег, я воткнула в землю наш стяг, и Священный Свет заговорил моими устами. Сегодня - Алая Заря, великий день, которого все мы с нетерпением ждали. На этом самом месте будет заложен Новый Дольный Очаг. Отныне мы не Алые Крестоносцы, но Алый Авангард!

И пребудем мы авангардом сил в Нордсколе! Зараза Плети грозит поглотить вершину мира и всех нас. Пришла пора вести бой у покоев самого Короля Мертвых.

Со времени высадки прошел почти месяц, и строительство форта продолжается. Я была слишком занята, чтобы делать записи. Лазутчики говорят, что в землях сих множество драконов и иных престранных тварей. Пока мы не будем готовы, останемся здесь.

Ведя сегодня службу, верховный аббат объявил о том, что вскоре появится странник, ниспосланный Светом, дабы привести нас к победе.

Не знаю, как реагировать на это откровение. Почему Свет не сказал мне об этом? Неужто я не служила ему верой и правдой? И теперь меня должен заменить какой-то странник?

Сегодня вечером на мне явился адмирал Барин Вествинд. По всем донесениям, он давным-давно погиб на этих берегах.

Казалось, он совсем не постарел, и все же я знала, что это именно он. Он говорил, что является единственным выжившим с погибшей флотилии и выжил лишь благодаря милости Света.

Мы проговорили всю ночь и следующее утро. Он уверил меня в том, что не собирается занимать мое место, и поведал, как Свет велел ему пересечь Великий Драконий Погост и служить мне советником и командующим над солдатами. Он говорил, что великие перемены грядут в Нордсколе. В ответ на великую чуму, что Король Мертвых готовится низвергнуть на них, явятся огромные силы Альянса и Орды.

Люди отнеслись к словам великого адмирала с истовой верой, особенно высший аббат Ландгрен и епископ Стрит. Очевидно, Священный Свет нашептал новую благодать адмиралу во сне, которой он поделился с Ландгреном. Некоторые из наших людей ударились в жречество и ныне именуют себя "жрецами Ворона".

Казалось, лишь Джордан не впечатлен происходящим. Оно и понятно. Наверное, он, как и я, считает, что его положению создана угроза.

Что-то не так. Не поручусь головой, но я не могу отнестись к адмиралу с полным доверием. Действия его не вызывают подозренией. Как раз наоборот! И все же я доверюсь своей интуиции.

Я молюсь о понимании. Свет явил адмирала, дабы тот привел нас к победе, и я не могу ставить под сомнение это решение. Я вновь подчинюсь, ибо верую.

Прошло еще несколько месяцев. Мы весьма продвинулись в сооружении Нового Дольного Очага. Стена практически завершена, ровно как и казармы. Люди Калейки - чудесные рабочие.

Я не хотела писать долгое время. Не хотела предавать свои мысли бумаге. Свет кже давненько не говорил со мной, хотя адмирал уверяет, что беспокоиться не о чем.

Люди донесли, что небольшой отряд Отрекшихся разбил лагерь в северных холмах. А с другой стороны холмов Альянс начал возводить куда большую крепость.

Адмирал говорит, что нам следует оставить их в покое. На западе скопились силы Орды, которые наверняка придут к ним на помощь в случае нашей атаки. Мне это не нравится, но его доводы вполне логичны.

Первая часть строительства завершена. Адмирал Вествинд приказал отряду моих людей возвести небольшой лагерь чуть дальше к северу. Он не вдавался в детали, сообщив, что Свет велел ему поступить так.

Сегодня мы поймали четырех лазутчиков из города Отрекшихся, Ядовитого Плевка. Попрошу ЛеКрафта подвернуть их пыткам, может, и выдадут ценные сведения. Если мы схватили лишь четверых, сколько могло пробраться незамеченными?

Почему я чувствую, что ситуация выходит из-под контроля?

И когда герои, пробравшиеся в святая святых Алого Авангарда, расправились с Высшей Леди-Полководцем Аббендис, адмирал Барин Вествинд, неожиданно ступивший в чертог обратился к ним. "Вы исполнили то, что от вас требовалось", - ровным голосом заметил он, скользнув глазами по трупу Аббендис. - "Встретимся на Ледяной Короне, глупцы!"

Опешив, герои переглянулись, в то время как магические ветра унесли прочь адмирала. Похоже, обезглавив Алый Авангард, они невольно послужили исполнению чьих-то иных замыслов... и уж никоим образом не Света, как полагали набольшие Авангарда...

Прослышав о великанше, сражающейся с порождениями Плети в Забытых Землях, что в Бассейне Шолазара, герои немедля устремились в том направлении, и, действительно, повстречали воплощение Фреи Хранящую Жизнь, рожденную титанами и вечно хранящую сию юдоль творения.

Оказав посильную поддержку в отражении атаки мертвяков, герои заслужили доверие и уважение воплощения Фреи. "Титаны творили жизнь в сих землях", - молвила великанша, окидывая взглядом просторы Шолазара - области, незатронутой льдами и снежными бурями Нордскола, ибо здесь царило вечное лето. - "Пять хрустальных колонн, окружающих Бассейн, излучают жизненную силу в чистом виде. Покамест Плеть не сумела пробиться в Шолазар, но одна из колонн была уничтожена".

Конечно, если учесть тот факт, что нежить не могла приблизиться к колоннам, низвержение одной из них было делом рук живых... У разрушенной колонны Жизненной Крови искатели приключений обнаружили труп человека из Культа Проклятых. Стало быть, сокрушив колонну, культимты поспособствовали тому, что Плеть сумела проникнуть в святая святых континента.

"Я - воплощение всего лишь одного аспекта Фреи, дочери титанов", - изрекло воплощение Фреи. - "Я - Хранящая Жизнь, и мне назначено хранить сии земли от Плети. Никогда бы не подумала, что Король Мертвых отрядит живых слуг, дабы те сделали всю грязную работу. Я бы и сама легко расправилась с культистами, но я - единственная преграда на пути армий нежити, стремящихся проникнуть в Бассейн".

Слова воплощения указывали на то, что устранение культистов целиком и полностью ложится на плечи горстки искателей приключений. И те преуспели в сем начинании, уничтожив прихвостней Короля Мертвых как раз тогда, когда те готовились сокрушить вторую из возведенных титанами колонн.

Однако натиск Плети становился более яростым; ситуация складывалась отчаянная. И тогда воплощение Фреи открыло героям свою сокровенную тайну. "Титаны создали жизнь не за один день", - молвило оно. - "Процесс был весьма неспешным, и заключал в себе множество экспериментов. Именно по этой причине и существуют столь свято хранимые места, как Бассейн Шолазар, оберегаемые... защитным механизмом, созданным титанами. С тех самых пор, как Фрея, дочь титанов, оставила меня здесь, у меня была лишь одна задача. Жизнь должна быть защищена любой ценой. Существует портал, связывающей сей Бассейн с иной областью, весьма ему подобной. Именно там пребывает оружие, столь нам необходимое".

Ступив в портал, герои оказались на Террасе Творцов - высоко в горах к северу от кратера Ун'Горо. Именно там обнаружили они Каменного Стража Норганнона, Этимидиана. Что удивительно, на Террасе уже хозяйничали культисты, вознамерившиеся во что бы то ни стало помешать перемещению каменного колосса в Нордскол. Как они здесь оказались прежде героев - загадка. Быть может, у Короля Мертвых и его миньонов есть свои способы получать сведения о творящемся на северном континенте... Как бы то ни было на самом деле, героям удалось активировать Этимидиана с помощью волшебной руны и провести его через портал в Бассейн Шолазар.

Меньше всего на свете воплощение Фреи хотело, чтобы в землях ее находилось одно из самых разрушительных орудий, созданных титанами, но иного выбора у Хранящей Жизнь попросту не было... Подобного сражения никогда прежде не знала благословенная роща. Восседая на плечах каменного колосса, герои направляли того в бою, когда Этимидиан безжалостно крушил рати Плети, после чего сошелся в поединке с гигантским морозным ящером.

Наконец, все было кончено. Воплощение Фреи поблагодарило искателей приключений, оказавших ей неоценимую поддержку, а те, покинув Шолазар, устремились в приграничные земли, где шло яростное противостояние мирян Азерота со злом, несомым Королем Мертвых.

В то время, как воители Альянса устремились из Винтергарда по направлению к запечатанным Вратам Гнева, воинский контингент из Западного Края направился в Холмы Гризли, дабы попытаться обнаружить иной путь к Ледяной Короне. Воители Орды также объявились в холмах, и офицеры Альянса, дабы получить сколь либо значимое преимущество в расстановке сил в сем регионе, попытались заручиться помощью трапперов из селения Серебряный Ручей.

Однако по прибытии герои обнаружили, что город разорен воргенами. После проведения расследования они выяснили, что в Серебряном Ручье был создан "волчий культ", во главе которого стоял приснопамятный архимаг, Аругал. Вот только, насколько известно, он мертв уже много лет...

Искатели приключений обратились за помощью к провидице, Слепой Рууне, и та явила им видение, в котором лейтенанты Короля Мертвых - неживые принцы Кровавых эльфов Тералдис, Келесет, Атеранн и Валанар - возрождали архимага Аругала. "Восстань, Аругал!" - приказывал Валанар. - "Тобой ныне повелевает Король Мертвых!" "Да... он прекрасно послужит исполнению наших замыслов", - молвил Тералдис. - "Когда будет готов, отправь его в деревню Солнцестояния. Артас не обрадуется, коль мы с этим слишком затянем".

Жители деревни Солнцестояния, куда направились герои, поведали, что тень Аругала означилась на острове Кровавой Луны у побережья континента, откуда и руководит "волчьим культом", что обращает селян в ужасных воргенов. Немедленно искатели приключений устремились в логово архимага, положив конец существованию Аругала.

Иные герои, пришедшие в Холмы Гризли, вплотную занялись проблемой Вордрассила. В незапамятные времена сие древо, должное стать Мировым, посадили в сердце региона калдореи, но затем, по каким-то причинам, решили, что оно должно быть уничтожено. И теперь пень гигантского древа источает какую-то слизь... что приносит скверну в окрестные земли.

Проведя магические изыскания, целью которых было выяснить причины, приведшие к решению уничтожить Вордрассил, герои пришли к выводу, что скверна затронула и фурболгов из Ущелья Гризли - тела несчастных источали ту же мерзкую слизь, что и пень несостоявшегося Мирового Древа.

Дабы проведать, не затронуты ли скверной медведи, которым племена фурболгов поклоняются как божествам, герои отправились на поиски детей Урсока - Орсонна и Кодиан. Первого из гигантских медведей герои обнаружили схоронившемся в сырой пещере. "Некогда я гордо бродил по Холмам Гризли, сын великого Урсока, властителя сих земель", - с горечью молвил Орсонн. - "Но теперь... я обречен провести остаток жизни в этой пещере". "Тебя никто не держит здесь, Орсонн", - удивились герои. - "Но поведай нам, что же приключилось с фурболгами". "Вы не понимаете", - отвечал медведь. - "Если бы я хотел, то смог бы пробиться к выходу из этой пещеры. Все дело в моем отце, Урсоке. Он восстал из мертвых... иным. Он отдал свою жизнь в Войне Древних тысячи лет назад. Веками фурболги поклонялись ему, пытаясь изыскать способ вернуть к жизни. Наконец они решили попытаться возродить неудавшееся Мировое Древо, Вордрассил, чтобы магией его вернуть жизнь моему отцу. Семя, посаженное ими, принесло плоды. Казалось, все идет как нужно. Урсок вернулся к жизни и на краткое мгновение я испытал счастье. Но, как оказалось, он стал иным. И фурболги тоже. То самое зло, что заставило древних друидов срубить Вордрассил, проявилось в новом древе и обратило их всех в кровожадных монстров. То, что сейчас бродит по Холмам Гризли - не мой отец, и его необходимо упокоить".

Отыскав Кодиан, дочь Урсока, искатели приключений узнали от нее, что некогда в святыню, ее оберегаемую, заходила фурболг по имени Тур Яростная Лапа из южного племени Древесного Ущелья. Она хотела повидать Урсока, искренне веруя в то, что скверна Вордрассила может быть снята. Увы, сама Кодиан утратила всякую веру в подобное чудо.

Веря в то, что скверна может быть снята очистительным огнем, герои поднялись на исполинский пень срубленного тысячелетия назад Вордрассила, где отыскали тянувщийся ввысь побег, заботливо взращенный фурболгами. Спалив его и очистив тем самым от тлетворной магии, искатели приключений отыскали Тур Яростную Лапу и с помощью ео одержали верх над одержимым злом возрожденным Урсоком.

"Благодарю вас", - молвил дух медведя, свободный от оков смертной плоти. - "Древние друиды поступили мудро, срубив Вордрассил, ибо корни его достигли логовища древнего зла, ведомого вам как Старые Боги. Остерегайтесь Йогг-Сарона, тварь с тысячью пастями. Зло его простирается далеко за корни Вордассила".

С этими словами дух Урсока растаял, обретя вечный покой.

Воины Альянса взялись за поиски тоннелей под Тор Моданом, которые могли бы вывести их к Ледяной Короне в обход Врат Гнева, в то время как иные герои приняли решение захватить замок Дарк'Тарон, дабы проникнуть в Зул'Драк. Агенты Альянса начали охоту на ледяных троллей-драккари, многих из которых пленяли для последующего допроса.

Один из схваченных троллей, Дракуру, обещал героям в обмен на освобождение оказать им помощь в захвате Драк'Тарона. Манипулируя героями Альянса, хитроумный тролль отрядил их как на поиски артефактов, дабы свершить очистительный ритуал крепости от пребывающих в ее стенах неживых троллей. "Тогда и моя душа обретет мир", - говорил Дракуру, - "а вы получите все сокровища крепости". Конечно, герои не могли устоять перед соблазном одним ударом покончить со всем народом драккари, стоящим у них на пути, потому в точности исполнили все указания Дракуру.

Но когда ритуал был проведен, оказалось, что все это время Дракуру исполнял волю Короля Мертвых, повелевшего очистить окрестные земли от противостоящих ему сил. "Твое предательство империи драккари дало мне новую армию", - говорил Король Мертвых своему донельзя довольному лейтенанту. - "Твою армию. Прими же сей дар, и очисти Зул'Драк!"

Так, тролли-нежить, послушные ныне воле Короля Мертвых, выступили против собратьев-драккари в Зул'Драке... а заодно атаковали племя вольваров Красного Когтя, предав огню их селение.

По следам Дракуру и подвластных ему мертвяков Плети выступили объединенные силы Серебряного Авангарда и рыцарей смерти Эбенового Клинка. Паладины Серебряного Авангарда устремились на Поля Мертвых, где схлестнулись с воинством Плети под началом иного лейтенанта Короля Мертвых и союзника Дракуру - принца Невариуса.

Захватив один из лагерей мертвяков, паладины вызволили из заточения короля штормовых гигантов по имени Гимер. Тот поведал, что заточил его собственный брат Тьясси, ныне - неживой служитель Плети, который ведет мертвяков против собственного рода, возрождая павших штормовых гигантов как бездумных гигантов плоти. Обещав оказать помощь Серебряному Авангарду, Гимер сдержал обещание, наряду с паладинами выступив против воинства Плети и уничтожив принца Невариуса в числе иных лейтенантов Короля Мертвых, пытавшихся установить контроль над Зул'Драком.

Тем временем рыцари смерти Эбенового Клинка проникли в Вольтарус - парящий над Зул'Драком некрополь, откуда Дракуру направлял своих миньонов на штурм Гундарка, столицы империи драккари. И когда они атаковали Дракуру, призвал тот самого Короля Мертвых, испросив о помощи.

Однако Король Мертвых прикончил самого зарвавшегося тролля, не сумевшего защититься от убийц в сердце собственного некрополя. "Я сохраню ваши ничтожные жизни в награду за то, что позабавили меня своим предательством", - обратился он к героям. - "Однако когда мы встретимся в следующий раз я потребую назвать куда более убедительную причину, по которой вас стоило бы оставить в сем смертном мире". Так или иначе, угроза Гундарку со стороны Плети на какое-то время миновала...

Увы, сами драккари были настроены исключительно враждебно по отношению к силам Альянса и Орды, объявившимися в Зул'Драке. Сравнительно недавно цивилизация ледяных троллей обезумела, ибо в попытке противостоять натиску Плети принесла в жертву своих богов-Лоа. Как следствие, грань между смертным миром и стихийными планами истончилась, дав возможность стихийным духам проникнуть в Зул'Драк.

Мудрый тролль-зандалари, пребывающий в лагере Серебряного Авангарда, посоветовал паладинам сего ордена как можно скорее расправиться с безумными лидерами драккари, а заодно изыскать способ исцелить сии страждущие земли. Следуя по ярусам Зул'Драка, герои достигли волшебных Источников Джин'Алай, посредством которых тролли-знахари общались со своими божествами. Обратившись к древним Лоа с вопросом, как же спасти плененных магией богов земель драккари, герои услышали в ответ следующее.

"Замеченную нужно отыскать", - молвил Джан'алай, Ястреб. - "Судьбы их переплелись". "Но она - ключ", - добавил Акил'зон, Орел. - "Должен найтись способ освободить ее". "К алтарю ее должны отправиться смертные", - изрекла Халаззи, Рысь. - "То, что им надлежит содеять, будет нелегко. Быть может, даже невозможно". "Но они должны попытаться, иначе все будет потеряно", - завершил Налоракк, Медведь. - "Драккари принесут смерть самим себе и своим богам".

И герои к алтарю Хар'коа, богини-Леопарда, последней из оставшихся в живых Лоа Зул'Драка. Та велела им очистить от скверны алтари павших божеств животных, чем искатели приключений немедля и занялись. Взывая к духам жаждущих отмщения Лоа, герои следовали их желаниям, расправляясь с духовенством драккари, предавшим своим богов, возвращая Лоа похищенную у них силу.

В Штормовых горах бушевала война между великаншами, именующими себя хильднир, и морозными гигантами. Как удалось выяснить искателям приключений, повинен в конфликте некто Торим - бывший страж Улдуара и Террасы Создателей. И когда супруга Торима Сиф была предательски убита его собственными братом, хранитель Улдуара бросил силы хильднир против их же союзников - морозных гигантов, ибо ошибочно полагал, что в гибели любимой повинен Арнгрим, король сего народа. Конфликт продолжается долгие тысячелетия, и ни одна из сторон не может одержать верх.

Ступив в Храм Бурь, героям удалось вывести Торима из коматозного состояния, и тот принял решение немедленно свершить отомщение брату, очистить священные земли титанов от пагубного влияния того и поставить наконец точку в чрезмерно затянувшейся войне. Перво-наперво надлежало заключить перемирие между хильднир и морозными гигантами, чего герои и добились, благо ненависть, испытываемая противоборствующими сторонами друг к другу, за минувшие столетия порядком поиссякла.

Верхом на величественном протодраконе повел Торим за собой объединенные силы Штормовых гор - хильднир, морозных гигантов, земельников - в атаку на Улдуар, пребывающий под властью его предательского брата, Локена. Однако, как оказалось, последний прекрасно знал о замыслах Торима и, более того, сам способствовал их осуществлению, дабы выманить брата из Храма Бурь. С легкостью одержав верх над Торимом, Локен удалился, оставив героев и союзные рати Штормовых гор пред неприступными стенами Улдуара...

В решающем сражении у Врат Гнева воинства Альянса и Орды ударили по мертвякам Плети. Силы Орды у Ангратара вел за собою Сорфанг Младший, Дранош, сын знаменитого орочьего полководца Варока Сорфанга, приходящегося братом Броксигару, сложившему голову в час приснопамятного путешествия в минувшее, когда сей заурядный орк сыграл решающую роль в Войне Древних. Ныне Варок пребывал в крепости Боевой Песни, выступая в роли советника Гарроша Адского Крика, в то время как сын его возглавил авангард кор'кронов, элитных воителей Орды.

Сорфанг Младший и Болвар Фордрэгон сражались бок о бок, прикрывая друг другу спины... И вот, наконец, пал последний мертвяк и лидеры двух объединившихся воинств выступили вперед, приблизившись к исполинским вратам. "Артас!" - выкрикнул Болвар. - "Кровь твоего отца, твоего народа требует свершения справедливости! Приди же, трус!"

К вящему изумлению воителей, створки Ангратара разошлись в стороны, и взорам присутствующим предстал Король Мертвых с обнаженной Ледяной Скорбью в руке. "Ты говоришь о справедливости?" - прошелестел он, подступая к Болвару. - "О трусости? Я покажу тебе справедливость могилы и истинную суть страха!" Повинуясь воле своего повелителя, сотни мертвяков вновь восстали за его спиной.

С яростным криком Сорфанг Младший бросился вперед, но пал, сраженный Ледяной Скорбью, а дьявольский меч вобрал в себя благородную душу орка. Рати Орды разом выдохнули в изумлении и отчаянии, столь неожиданной оказалась кончина их предводителя.

Болвар Фордрэгон воздел меч, намереваясь дать сигнал к атаке, но гнилостное зеленоватое сияние, разлившееся за спинами воинов Орды и Альянса, приковало к себе внимание всех без исключения... в том числе и немало озадаченного происходящим Короля Мертвых

"Думаешь, мы забыли?" - на каменном утесе, нависающем над Вратами Гнева, возникла фигура Отрекшегося. - "Думаешь, мы простили? Да свершится ныне страшное отмщение Отрекшихся! Смерть Плети... и смерть живым!" И десятки бочонков, несущих в себе вирус новой, страшной чумы, разработанной аптекарями и алхимиками Подземного Города, обрушились на головы воителям у Ангратара. Люди, орки, нежить - замертво падали все...

"Сильванас?" - выдохнул Король Мертвых, согнулся в приступе жестокой боли, после чего счел за благо отступить, вернуться к Ледяной Короне; Врата Гнева вновь закрылись за ним. Аптекарь-Отрекшийся, ответственный за столь откровенную демонстрацию собственного могущества, искренне наслаждался. "Пробил час Отрекшихся!" - возвестил он, обращаясь к сотням мертвых тел, усеявших поле брани.

"Нам конец..." - прошептал умирающий Болвар Фордрэгон. - "Нет для нас спасения..." И последним, что узрел сей воитель, стали красные драконы, показавшиеся на горизонте...

Великая трагедия разразилась у Врат Гнева, когда чума, тщательно разработанная аптекарями Отрекшихся, неожиданно унесла жизни около пяти тысяч солдат Альянса, четырех тысяч воинов Орды. Случившееся поразило всех, в том числе и появившихся у Ангратара Алекстрашу и Кориалстраша, которые всеочищающем пламенем опалили землю, уничтожая гибельную чуму, дабы распространения той не свершилось.

"Судьбы наши предопределены с рождения", - с грустью молвила Алекстраша, обращаясь к героям Альянса, тщетно пытавшимся отыскать тело Болвара Фордрэгона. - "И гибель Болвара, пусть и столь трагичная, была неотвратима. Возьмите же щит сего великого героя и верните его своему королю. И скажите Вариану следующее: "Еще не все потеряно. Их праха павших восстанет сила, что объединит народы и изгонит зло из мира". Он ни в коем случае не должен терять веры".

Вернувшись в Штормвинд, герои в точности передали Вариану Ринну слова королевы драконов. "Действительно, еще не все потеряно", - процедил тот, лицо монарха исказила гримаса гнева. - "Я стану силой, что восстанет из праха и очищу сей мир от зла Орды. Я отомщу за гибель братьев наших и сестер!"

В тронный зал ступила леди Джайна Праудмур и король, велев ей приблизиться, вновь обратился к героям: "По просьбе леди Праудмур я отправляю вас в Огриммар, дабы выслушать военного вождя Орды, Тралла".

Настроения в Штормвинде были очевидны: Альянс готовился к новой войне, пламя которой охватит весь мир. Дабы попытаться избежать нового кровавого конфликта, Джайна, сопровождаемая искателями приключений, сотворила портал, ступив в который, оказалась в Крепости Громмаша в Огриммаре. Помимо само Тралла и его телохранителей-кор'кронов, в тронном зале присутствовала и Сильванас Ветрокрылая.

"Тралл, что произошло?" - без обиняков обратилась к старому товарищу Джайна Праудмур. - "Король готовится к войне..." "Джайна, то, что случилось у Врат Гнева, было подлым предательством", - изрек Тралл, а Сильванас согласно кивнула: "Леди Праудмур, военный вождь говорит правду. То, что произошло, было деянием Вариматраса и Великого Аптекаря Путресса. В случившемся нет вины Орды. Когда объединенные силы Альянса и Орды атаковали Врата Гнева, в Подземном Городе поднялось восстание. Вариматрас и его демонические орды нанесли удар. Сотни моих подданных были убиты. Я едва сумела унести ноги".

Вариматрас! Единственный натрезим, оставленный Сильванас в живых в той давнишней кампании, когда Отрекшиеся заявили о себе как независимая сила Чумных Земель. Долгие годы он пребывал в тенях за спиной Темной Госпожи, выступая в роли ее советника... выжидая подходящего момента, чтобы нанести удар... и вновь открыть своему демоническому роду путь в Азерот.

"Орда потеряла Подземный Город", - добавил Тралл. - "Сейчас мы собираемся осадить его и призвать предателей к ответу за содеянное! Знай вот что, Джайна: войны с Альянсом мы не хотим. Если мы втянемся в новый конфликт, Король Мертвых с легкостью разгромит наши силы в Нордсколе. Мы все исправим, Джайна. Передай своему королю то, о чем узнала здесь". "Я передам твои слова королю Вариану, Тралл, но..." - Джайна тяжело вздохнула. - "Болвар был для него как брат. В отсутствие короля Болвар не дал Альянсу распасться. Он давал нам надежду и силы в самые темные дни. Он заботился об Андуине, растя его, как родного сына. Боюсь, гнев мешает король трезво смотреть на происходящее, Тралл. Я надеюсь, что разум восторжествует над эмоциями, но мы должны готовиться к худшему... к войне".

Вернувшись в Штормвинд, Джайна и сопровождавшие ее герои передали монарху слова Тралла. Однако тот принял решение немедленно выступать к Подземному Граду, дабы лично казнить Путресса и Вариматраса... а заодно вернуть Альянсу земли Лордерона!

Авангард войск Альянса, ведомый Броллом Медвежьей Шкурой и Валирой, уже выступил к Подземному Городу; основные силы Штормвинда, предводительствуемые самим Варианом Ринном и Джайной Праудмур, двинулись следом.

Когда рыцари Альянса спустились в зловонные стоки Подземного Города, здесь уже вовсю кипело сражение между ратями Тралла и изменниками Путресса. Вариматрас же, сотворив несколько порталов на Внешние Земли, наводнил твердыню Отрекшихся демонами Круговерти Пустоты.

Однако, преодолев все преграды и расправившись со множеством брошенных против них тварей, воители Альянса пробились в сердце Подземного Города, где расправились с Путрессом, обезглавив тем самым восстание. "Что скажешь теперь, Путресс?" - процедил Вариан, пнув труп Великого Аптекаря, после чего зычно возвестил, обращаясь к соратникам. - "Оглянитесь по сторонам, братья и сестры! Посмотрите, что содеяли они с нашим королевством! Как долго мы еще будем позволять этим дикарям править нашим миром? Я видел мир Орды. Бывал в их городах. Знаю их души... Знаю, сколь злы сердца орков".

Речь его прервал орочий боевой клич, эхом отдавшийся в чертогах Подземного Города. Как раз сейчас Тралл сразил Вариматраса, не дав злокозненному натрезиму уничтожить все то, что военный вождь создавал долгие годы. "Ты подвел меня, Вариматрас!" - грянул бесплотный голос, а порталы, через которые изливались демоны Пылающего Легиона, исчезли. Однако, быть может, было уже слишком поздно...

"Тралл!" - с яростью воскликнул Вариан. - "Здесь?! Мы покончим с этим прямо сейчас!" И, не слушая возражений Джайны, бросился в ту сторону, откуда слышались звуки сражения; рыцари Альянса устремились следом.

Подобно мстительному демону ворвался Вариан в тронный зал Подземного Града, где уже находились Тралл, Сильванас и орки клана Боевой Песни. "Меня слишком долго не было!" - рявкнул Вариан, угрожающе направив острие клинка в сторону Тралла. - "И отсутствие мое стоило жизни нескольким величайшим героям. Мразь вроде тебя и этой злобной ведьмы получили власть... Но теперь мы все исправим. Уничтожим ваше предательское королевство убийц и воров. Расправа над Путрессом была первым ударом, за котором последуют иные. Я долго ждал этого, Тралл. Каждый раз, когда меня заставляли сражаться на ваших проклятых аренах... Каждый раз, когда я убивал зеленокожих тварей, тебе подобных... Я мог думать лишь об одном - каков будет мир, когда в нем не станет тебя и твоей мерзкой Орды... Тебе конец, военный вождь".

Взмахнув клинком, Вариан бросился в атаку. "За Штормвинд! За Болвара! За Альянс!" - подхватили рыцари клич своего короля. Не в силах и дальше созерцать, как рушится с таким трудом установленный зыбкий мир между Альянсом и Ордой, леди Джайна заклинанием обездвижила всех, пребывающих в тронном зале, после чего магически переправила всех без исключения воителей Альянса обратно в Штормвинд.

"Все заканчивается так же, как и начиналось..." - скорбно молвил Тралл, опустив голову, ибо радость победы меркла пред угрозой новой, бессмысленной и страшной войны, которая окажется лишь на руку Королю Мертвых. - "Все, за что мы сражались в этом мире, потеряло всякий смысл. Всем надеждам и чаяниям моих родителей... Рокового Молота... сбыться не суждено".

Так Азерот оказался пред угрозой новой войны, и лишь противостояние Королю Мертвых удерживало Альянс и Орду от полномасштабных боевых действий.

Когда началась война в Нордсколе, Йогг-Сарон продолжал наращивать силы в глубинах Улдуара. Старый Бог был очень доволен хаосом, разворачивающимся на поверхности. Орда и Альянс не только вступили в войну с Королем Мертвых, но они направили свой гнев друг на друга. Однако Йогг-Сарон понимал, что чем дольше обе фракции будут находится в Нордсколе в поисках скрытых форпостов Плети, тем больше шансов, что они обнаружат его присутствие в Улдуаре.

Йог-Сарон внимательно наблюдал за сражением при Ан’Кирадже и поражением К’Туна. У него не было никакого желания разделить ту же участь. Старый Бог выжидал. Его слуга, хранитель Локен, воссоздал волшебную Кузню Воли и создавал новые поколения ужасающих железных дворфов и врайкулов. Все они были верны Йогг-Сарону.

Следуя по следам Бранна Бронзобородого и иных членов Лиги Исследователей, искателей приключений достигли Тор Модана - крепости железных дворфов в Холмах Гризли. Герои появились на сцене в разгар жаркого сражения между хозяевами цитадели и земельниками, которые поведали им о том, что железные дворфы наносят руны на тела своих противников, подчиняя их своей воле. Оказав земельникам помощь в сражении и проникнув внутрь Тор Модана, в одном из залов искатели приключений обнаружили дневник с записями Бранна Бронзобородого, из которых следовало, что тот направился в Улдуар, древнюю твердыню титанов в Штормовых горах.

В процессе исследования сего региона героями Альянса был обнаружен новый, доселе неведомый клан снежных дворфов, которые отнеслись к иноземцам весьма дружелюбно. С недавних пор сим кланом правил король Йорг Штормовое Сердце - личность весьма загадочная. Дело в том, что несколько лет назад отряд снежных дворфов, следуя по Драконьему Погосту, повстречал истекающего кровью горного дворфа, говорящего на неведомом языке. Внезапно из-подо льда вырвался гигантский монстр, джормунгар, но горный дворф, кожа которого внезапно обратилась в камень, а в ладонях заплясали молнии, поверг его ударом молота. Опешившие снежные дворфы препроводили сородича в свою Снежную Крепость, нарекли его Йоргом, благо горный дворф не помнил ни собственного имени, ни прошлого, а несколько лет спустя избрали королем клана.

Наряду со снежными дворфами герои Альянса наряду с присоединившимися к ним воителями Орды устремились к Улдуару. Разгромив хлынувшие им навстречу силы штормовых гигантов и железных дворфов, ступили они в Залы Камня, где находилась Кузня Воли. Сьоннир Литейщик, один из самых надежных слуг хранителя Локена, ждал их там. Он служил мастером Кузни Воли и архитектором железной армии Йогг-Сарона. Герои, невзирая на бесчисленные опасности, уничтожили Сьоннира, лишив Старого Бога источника подкреплений для армии.

После чего проследовали воители в Залы Молний, где пребывал могущественный великан, Локен.

"Я зрил становление и падение империй!" - возвестил предводитель железных дворфов. - "Рождение и гибель целых народов! Долгие тысячелетия глупость смертных оставалась неизменна, и присутствие ваше это подтверждает. Мой повелитель открыл мне грядущее, и в нем нет места вам. Азерот переродится во тьме. Йогг-Сарон окажется на свободе! Пантеон падет!"

Итак, кем бы ни был этот великан, деяния его направлены на освобождение Старых Богов и на уничтожение творений титанов. И когда пал Локен в сражении с героями Азерота, последние слова его прозвучали как зловещее пророчество: "Гибель моя предрекает конец этого мира".

В ином крыле Улдуара, Залах Камня, искатели приключений отыскали Бранна, замершего у трех каменных ликов, взирающих со стены. Бронзобородый аж подпрыгивал от возбуждение: вскоре сокровенные тайны сотворения мира и становления его расы откроются, ибо лики сии - Трибунал Эпох - творения титанов, хранящие в себе знания минувших веков.

"Говорите, откуда произошли дворфы!" - приказал Бранн. - "И с самого начала!" "Считываются доисторические данные", - молвили каменные лики. - "Данные получены. В начале были созданы земельники, чтобы..." "Все, все!" - протестующее замахал руками Бранн. - "Я знаю, что земельники были созданы из камня, дабы хранить глубинные пределы мира, но что насчет аномалий?"

"Получены данные", - послушно отвечали лики. - "На ранних стадиях цикла становления Азерот был инфицирован паразитирующими некрофотическими организмами". "Некро... какими?!" - озадачился Бранн. - "Давай говори понятнее!" "Определение: Старые Боги", - пояснил Трибунал Эпох. - "Старые Боги оставили беззащитными все системы, в том числе и земельников, дабы инициировать их ассимиляцию. Дестабилизация матрицы получила определение - проклятие плоти. Эффекты дестабилизации со временем возросли". "Старые Боги, да?" - задумчиво кивнул Бранн. - "Стало быть, они наслали на земельников проклятие плоти. И что же дальше?"

"Создатели вернулись, чтобы вычленить инфекцию организмов", - глаголили лики. - "Исследование показало, что заражение Старых Богов стало необратимо. Вычленение паразитов вылилось бы в гибель зараженного мира". "Если бы они убили Старых Богов, Азерот был бы уничтожен", - заключил Бранн, а Трибунал продолжал: "Верно. Создатели обезвредили угрозу паразитов и заключили их внутри мира. Кузня Воли и иные системы были приведены в действие для сотворения новых земельников. После чего были установлены защитные системы и назначены хранители".

"Что еще за хранители?" - озадачился Бранн. "Определение", - молвили лики, - "асы и ваны, или штормовые и земные гиганты. Первым из них стал хранитель Локен. Драконы-аспекты назначены наблюдать за эволюцией Азерота". "Асы и ваны", - протянул Бранн, осмысливая новую информацию. - "Значит, Кузня Воли начала производить новых земельников. Но что случилось со старыми?"

"Дополнительные сведения относятся к вашему запросу", - согласился Трибунал Эпох. - "После глобального конфликта между..." "Постой!" - прервал повествование Бранн. - "Асы и ваны воевали между собой? Но почему?" "Неизвестно", - отвечали каменные лики. - "По имеющимся данным, глобальный конфликт разразился, когда первый хранитель Локен нейтрализовал всех оставшихся асов и ванов, выступавших за прекращение противостояния. После чего первый хранитель Локен инициировал стазис некоторых первейших рас, как то земельники, гигантов и врайкулов в означенных для пребывания тех местах".

"Похоже, гнусный парень, этот Локен", - согласился Бранн. - "К счастью, о нем и ему подобных нам не стоит больше беспокоиться. И если я правильно тебя понял, со временем изначальные земельники пробудились. И к этому моменту эта дестаби... или как ее там... обратила их в наших братьев-дворфов. Или, по крайней мере, в предков дворфов. Так?" "В принципе, верно", - согласился Трибунал.

Поблагодарив создание титанов за предоставление столь всеобъемлющей и полезной информации, Бранн Бронзобородый призадумался. Услышанное объясняло действительно многое, но еще большее предстояло осмыслить...

Но когда герои вернулись в Снежную Крепость и навстречу им выступил король Йорг Штормовое Сердце, глаза Бранна округлились от изумления. "Боги..." - выдохнул он. - "Быть того не может... Мурадин?!" "Чего?" - нахмурился Йорг. - "Это ты мне, парень?" "Да, ладно, ты что, не узнаешь своего младшего братца?" - озадачился Бранн. "Моего брата..." - прошептал Йорг. - "Да... у меня есть братья".

Сжав голову руками, он наморщился, взывая к утраченной памяти... "Бранн?" - неуверенно произнес король снежных дворфов, и тот, плача от счастья, заключил старшего брата в объятия. "Поверить не могу!" - восклицал Бранн. - "Ты же считался мертвым! Все говорило о том... Что произошло, Мурадин? Как ты здесь оказался?"

"Не знаю, Бранн", - пожал плечами Мурадин Бронзобородый. - "Я здесь уже давно... О своей прошлой жизни я помню лишь урывками, да и те кошмарны по большей части... Но я так рад видеть тебя, брат! Не могу выразить словами!" "Магни будет счастлив увидеть тебя тоже!" - с жаром закивал Бранн. - "Давненько не слыхал он добрых вестей. Он в Нордсколе, брат, и ищет тебя. Провидец из Винтергарда прислал ему весть о том, что ты жив, и он немедленно выступил из Железной Кузни на поиски".

Как говорится - легок на помине. У врат Снежной Крепости показались стройные ряды дворфов Бронзобородых, во главе которых шествовал король Магни. "Брат! Вот ты где!" - выкрикнул он, обнимая Мурадина. - "Глазам не верю... ты жив!" "Магни!" - улыбался тот. - "Прости, память неохотно возвращается ко мне, брат". "Рад снова видеть тебя, Мурадин", - признался Магни. - "Слышал, ты теперь сам стал королем? Бронзобородым судьбой предначертано величие!" "Снежные дворфы были добры ко мне", - кивнул Мурадин. - "Они - добрый народ".

"Ты помнишь что-нибудь о случившемся, Мурадин?" - помрачнел Магни. - "В твое отсутствие судьба нам не особо благоволила". "Не много, Магни", - отвечал Мурадин. - "В кошмарах мне является человек... высокий... светловолосый... в черных доспехах. Имя его готово сорваться у меня с языка, но... Артас!"

Магни мрачно кивнул. "Он уже не тот мальчик, каковым ты помнишь его, Мурадин", - молвил он. - "Теперь он стал совершенно иной сущностью". "Да, знаю", - кивнул Мурадин. - "Я видел, как он обратился ею. Я видел, как он отринул все, что было праведным, и пальцем не пошевелил... Я даже не задумывался о том, пока не стало слишком поздно". "Это в прошлом, Мурадин", - вздохнул Бранн. - "Что толку сожалеть о содеянном?"

"Согласен", - изрек Мурадин. - "Но я могу еще все исправить. Я должен. Я достану этого паренька. И заставлю ответить за все, что он совершил". "Думаешь, стоит, Мурадин?" - нахмурился Магни. - "Я все эти годы считал тебя мертвым, и вот обрел вновь. Не хочу потерять тебя снова". "Стоит, Магни", - уверенно отвечал Мурадин. - "Я прослежу, чтобы всему творящемуся настал конец, не тревожься". "Да будет так", - молвил Магни. - "Я должен вернуться к своему народу, братья. Возвращайтесь ко мне целыми и невредимыми". "Да, береги себя, Мурадин", - добавил Бранн. - "Я бы присоединился к тебе, но я стою на пороге величайшего открытия в сем мире. И не могу бросить все сейчас".

На том братья Бронзобородые распрощались, дабы следовать каждый своим, избранным путем. Встретятся ли они когда-нибудь вновь?..

Ввиду захлебнувшейся атаки ратей Альянса и Орды у Врат Гнева, силы Серебряного Авангарда нашли иной способ достигнуть Ледяной Короны - на огромных воздушных кораблях, "Попирающем небеса" и "Молоте Оргрима" соответственно. Морозные ящеры кружили над ледником, но воздушные корабли, пребывали на которых воители Серебряного Авангарда, сумели-таки пробиться к сердцу владений Короля Мертвых.

"Долог был путь ко спасению", - обратился Тирион Фордринг к внемлющим ему паладинам, ступившим на отроги изолированной долины в непосредственной близости от цитадели фактического властителя Нордскола. - "Чтобы достичь сего места, мы вели сражения на разных континентах, в иных мирах. И теперь величайшее испытание пред нами - уничтожение Плети и Короля Мертвых! Увы, Альянс и Орда схлестнулись в новой войне, и не дождаться нам от них поддержки. Но мы до конца должны следовать по предначертанному пути! Ибо какой выбор остается у нас?"

Столь удачная высадка Серебряного Авангарда не осталась незамеченной, и паладинам скоро пришлось из последних сил держать оборону пред напирающими силами мертвяков и неживых воителей-инсектоидов Неруба. И все же, благодарение Свету, они выстояли, и, более того, сами устремились в атаку, притом неоценимую помощь паладинам совершенно неожиданно оказал род протодраконов.

Сам Король Мертвых ступил на поле брани, отчаянно и бездумно бросая все новые силы Плети на укрепления паладинов... и говорило это о том, что не ожидал он столь скорого появления сил Серебряного Авангарда у стен своей цитадели.

Установив полный и безоговорочный контроль над Долиной Эха, паладины Серебряного Авангарда, присоединились к которым рыцари смерти Эбенового Клинка, ведомые самим Дарионом Могрейном, устремились в атаку на Плетехольм - укрепленный форпост нежити на Ледяной Короне... Предав лагерь огню, воззрились паладины на неприступные стены цитадели Ледяной Короны, над возведением которой миньоны Короля Мертвых неустанно трудились последние пять лет.

Тирион Фордринг принял решение о возведении крепости на месте нечестивого Плетехольма, и назовет он ее Замком Правосудия, благо станет та оплотом Серебряного Авангарда на Ледяной Короне.

Увы, чума, обращающая смертных в нежить, не обошла и доблестных паладинов, с чем Тирион никак не мог смириться, ибо нет для служителей Света худшей участи, чем обратиться бездушными рабами Короля Мертвых. Потому лорд Фордринг повелел архидруиду Серебряного Авангарда сотворить портал к Лунным Просторам Калимдора, куда отрядил искателей приключений, дабы испросили те совета у Хранителя Рощи Ремулоса - сущности, коей подвластны силы жизни и возрождения.

"Вы пытаетесь очистить пораженного чумой", - вздохнул тот, внимательно выслушав посланников, как только ступили те в благословенные земли. - "Непросто это. Плеть не принадлежит этому миру, и скверну ее не так просто снять. Но... есть надежда. То, что нам нужно, существует лишь в Изумрудном Сне - желуди, наделенные могущественной возрождающей магией. Множество мест на сих просторах связаны со Сном, и святыня моя - одно из таковых".

Следуя наказанию Ремулоса, герои решили не испытывать судьбу и не погружаться в тенета Изумрудного Сна чересчур уж глубоко, дабы не столкнуться с порождениями Кошмара. И когда добыли герои желуди и, пройдя сквозь портал, вернулись к Ледяной Короне, стало очевидно, что даже столь могущественные артефакты дарующей жизнь магии, пусть и вливали новые силы в пораженных, но все же оказались бессильны против чумы Плети.

Но Тирион не отчаивался, будучи полон решимости изыскать избавление от гибельного недуга. Посему и направил героев в Храм Драконьего Покоя, дабы те испросили совета Алекстраши, в прошлом испепелявшей мертвяков очистительным пламенем, сотворяя на месте их новую жизнь. Драконица-аспект велела им отыскать слезы Далии - павшей хранительницы Рубиновой Святыни, обращенной в баньши рыцарем смерти; быть может, они сумеют возродить паладинов, павших жертвами чумы?

Но даже магия Алекстраши не могла устранить чуму нежизни, сохранив при этом тело пораженного ею. И тогда Тирион Фордринг отправил героев на Внешние Земли, в Шаттрат, где великий наару А'даль обещал им направить благодать свою к пораженным чумой паладинам. Ничто не способно отвратить смерть тех, но не ужас нежизни ожидал ныне благородные души - лишь Благословенный Свет.

Тем временем паладины Серебряного Авангарда обнаружили небольшую пещеру в леднике, как раз под цитаделью Ледяной Короны. Должно быть, природное образование, которое вполне можно использовать. Посему герои, захватив с собой позаимствованную в разрабатываемых Плетью шахтах взрывчатку из саронита, устремились в означенную пещерку, заложили взрывчатку, да только детонировала она куда быстрее, нежели предполагалось.

Сиганув в трещину, образовавшуюся под ногами, герои оказались Наз'анаке, Забытых Глубинах - одном из регионов погребенного царствия Азол-Неруба. Оглядевшись по сторонам, заметили они некий пульсирующий кристалл, вмерзший в лед. Однако, при ближайшем рассмотрении, то оказался вовсе не кристалл, а некий окаменевший орган. Герои протянули было к нему руки, но тела их пронзила страшная боль.

"Не стоит этого делать", - рядом с паладинами возник призрачный мальчик, Маттиас Ленер. - "Я видел, как он от него избавился. И выбросил сюда. Сказал, что оно больше ему не понадобится. Что оно делает его слабым. Трогать его не стоило, но, раз уж вы это сделали, он придется сюда, чтобы найти вас. И найдет. Если вы, конечно, не спрячетесь от него".

Призрак посоветовал героем натереть на тело кровь Безликих, множество которых обитает в подземных лабиринтах Наз'анаке; лишь таким способом можно укрыться от всевидящего ока Короля Мертвых. После чего Маттиас провел паладинов к порталу, через который те благополучно вернулись на поверхность, доложили набольшим Серебряного Авангарда об успешно выполненном задании.

Культ Проклятых и мертвяки-врайкулы, подвластные воле Короля Мертвых, без устали трудились, обращая в морозных ящеров павших синих драконов. Сам Король Мертвых подъял Синдрагосу, некогда - возлюбленную Малигоса, ныне же - королеву морозных ящеров. Более десяти тысяч лет назад, в последние дни Войны Древних, Нелтарион Смертокрылый использовал могущество Души Демона, истребив в один миг род синих драконов практически на корню. Магический взрыв отбросил Синдрагосу в далекие, скованные льдом северные края. Ослепленная Синдрагоса, будучи при смерти отчаянно, пыталась добраться до Великого Драконьего Погоста - места, куда инстинктивно отправлялись все драконы, чтобы встретить там свою кончину. Но когда она больше уже не могла лететь, Синдрагоса упала на холодную землю Ледяной Короны. Синяя драконица собрала остатки всех ее сил и позвала Малигоса себе на помощь. Воющие арктические ветра были ей единственным ответом, она продолжала бороться, но расстояние было слишком велико; и она осознала, что ее измученному духу не суждено было найти покоя в пределах Погоста. Ее жизнь продолжала тускнеть, как и ее здравомыслие. Посреди умоисступления последние мысли Синдрагосы были полны горечи и ненависти: ненависти к Легиону, ненависти к Нелтариону, даже ненависти к ее супругу Малигосу. Но больше всего: ненависти к миру смертных. И в ее самый последний момент... Синдрагоса поклялась в мести. И вот спустя десять тысяч лет королеве синих драконов выпал шанс воплотить ее маниакальную идею в жизнь. Король Мертвых - существо, противное всему живому - воскресил Синдрагосу; она вырвалась из толщи льда и вернулась обратно в этот мир, но уже не как синий дракон, а как нежить, ужасный и громадный морозный ящер. Паладины Серебряного Авангарда и рыцари Эбенового Клинка бросили силы против сего порождения, надеясь обезглавить новый богомерзкий драконий род. В планировании стратегии нынешней кампании им оказал немалую поддержку престранный призрачный мальчуган по имени Маттиас Ленер.

Иные герои готовились к штурму цитадели Ледяной Короны. Набольшие Серебряного Авангарда поведали им о приснопамятном поединке между Артасом Менетилом и Иллиданом Яростью Бури, в котором последний потерпел поражение. Однако победа Артасу далась тяжело, и понял он, каково это - оставаться человеком, чувствовать и страдать. Потому, первое, что он сделал, став Королем Мертвых - вырвал собственное сердце, дабы не знать больше боли, сожалений... и человечности. Тем не менее, сердце все еще остается его частью, и Тирион вознамерился во что бы то ни стало заполучить его.

Лазутчники донесли ему, что члены Культа Проклятых как раз сейчас переносят некий артефакт из цитадели Ледяной Короны в Собор Тьмы, и Тирион предположил, что это вполне может оказаться сердцем Артаса - последним, в чем еще может быть заключена человечность бывшего принца Лордерона. "То знак Света!" - возвестил Тирион. - "Пока подобный артефакт существует, есть надежда, что Артас Менетил может вновь стать человеком!"

Устроив засаду у входа в Собор Тьмы, паладины и рыцари смерти атаковали культистов, и Тирион, подняв с земли окаменелое сердце, заглянул в него... дабы в полной мере осознать: ни единого следа Артаса Менетила не осталось боле - в мире есть лишь Король Мертвых! Последний не замедлил явиться лично, но Тирион, признав, что искупление грехов сей сущности невозможно, рассек сердце Испепеляющим, и Король Мертвых взревел от боли, после чего счел за благо бежать в наскоро сотворенный портал.

Рыцари Эбенового Клинка схлестнулись с Алым Авангардом, когда фанатичные крестоносцы, ведомые адмиралом Барином Вествиндом, объявились на Утесе Смерти в непосредственной близости от Ледяной Короны. И не важно, что те также противостоят Королю Мертвых; рыцари смерти не считали фанатиков достойными присного существования.

"История наша, как и многие другие, начинается с предательства", - рассказывал новобранцам ордена лорд-командующий Эбенового Клинка Арет. - "Нет, это не мы были преданы... вовсе нет. Король Мертвых сделал нас прекрасными рыцарями смерти. Это мы предали его с помощью лорда Дариона Могрейна. В последнем сражении у Часовни Надежды Света, когда мы стояли на пороге гибели, Тирион Фордринг помог Могрейну и всем нам освободиться из-под власти Короля Мертвых. Когда тот, убоявшись Фордринга с Испепеляющим в руке, трусливо бежал, мы сумели выбить из Эбеновой Крепости остававшиеся там силы Плети. Однако это ничего не решило между нами и Алыми Крестоносцами. Как уже узнали Отрекшиеся на своей шкуре, те не делают ровным счетом никаких различий между нами и Плетью. Наша воля свободна, у нас свои цели и мотивы, и практически все качества живых созданий, но для них мы ничем не отличаемся от бездумных служителей Короля Мертвых. Они полагают, что мы ляжем брюхом кверху и просто подохнем... Когда Высшая Леди-Полководец Аббендис привела контингент крестоносцев в Нордскол, она стала именовать их Алым Авангардом. А вскоре к ней в Новый Дольный Очаг, что на Драконьем Погосте, явился адмирал Барин Вествинд. Судя по всему, она его не ждала. Как не ждала и того, что он заберет у нее бразды правления. А когда она была убита, адмирал попросту исчез и мы потеряли его след. Предполагаю, что он находится где-то здесь, но мои лазутчики не сумели отыскать его. Отрекшиеся из Ядовитого Плевка приложили все усилия, чтобы уничтожить Новый Дольный Очаг с помощью их новосозданной чумы, но те крестоносцы, что находятся здесь - последние, закаленные в сражениях ветераны. И мы здесь для того, чтобы положить конец болезни, имя которой - Алый Авангард!"

И рыцари смерти ударили по Пристани Авангарда, нещадно разя встретивших их наездников на грифонах. В сундуке одного из крестоносцев они обнаружили письмо с приказами от адмирала, где тот, помимо всего прочего, писал о том, что настанет день, когда Король Мертвых падет, и Алый Авангард принесет мир... и порядок в Азерот. Интересно, нужно Вествинд действительно страдает манией величия, раз уж положил глаз на целый мир?

Допросив с пристрастием капитанов кораблей Авангарда, рыцари смерти узнали от них о воскрешении архиепископа Ландгрена, ранее павшего от рук искателей приключений. Если кто и может знать о местонахождении Вествинда, то только он!..

Вновь прикончив Ландгрена, пребывавшего в Алом Соборе под усиленной охраной крестоносцев и получив нужные сведения от его души, герои устремились к тайному убежищу Вествинда... который на поверку оказался Мал'Ганисом, Повелителем Ужасом, дух которого уцелел в сражении с Артасом и овладел телом адмирала. Все эти годы демон провел в снегах Нордскола, ожидая возможности отомстить ненавистному Королю Мертвых. Именно он ответственен за зов, который лидеры Алых Крестоносцев приписывали "воле Света". Что может быть проще, чем бросить фанатиков на бастионы цитадели Ледяной Короны, и да претворят они в жизнь его отмщение?

Увы, честной смерти от мечей рыцарей Эбенового Клинка Мал'Ганис предпочел бегство посредством магических врат. "Я соберу силы в своем родном мире!" - посулил он напоследок. - "Вы никогда не одолеете Короля Мертвых без меня! Но я отомщу ему... и вам тоже!"

Тысячелетиями ничто не тревожило покой Улдуара, далекого от забот и войн смертных рас. Но после его открытия многие захотели выяснить изначальное предназначение этого строения. Некоторые считали его городом, возведенным во славу его создателей; другие полагали его сокровищницей, хранящей несметные богатства - возможно, даже реликвии самих титанов. Но все теории были ошибочными.

За массивными вратами вы не найдете ни города, ни сокровищницы, ни разгадки древних секретов. Все, что ждет смельчаков, преступивших порог Улдуара - это ужас, который титаны не могли и никогда не пытались уничтожить, ибо они лишь... сдерживали это зло.

Под Улдуаром в глубинах Старый Бог смерти томится, шепчет...

Бранн Бронзобородый еле успел унести ноги из Улдуара и, добравшись до Аметистовой Цитадели Даларана, поведал Ронину об ужасах, обнаруженных Лигой Исследователей в недавно обнаруженном ими крыле древней твердыни. Немедленно, чародей отправил весть Джайне Праудмур и Вариану Ринну, после чего те не замедлили прибыть в Цитадель, где услышали о темном узнике крепости - Йогг-Сароне.

Покамест Ронин излагал Вариану суть происходящего, Джайна - к вящему своему смятению - заметила приближающихся ко входу в Аметистовую Цитадель Гарроша и Тралла. После случившегося в Тераморе и после, у Врат Гнева и в Подземном Граде, чародейка не желала обострять и так донельзя накалившиеся отношения между лидерами Альянса и Орды, посему телепортировалась ко входу в крепость.

"Тралл! Почему ты пришел так рано?" - воскликнула она. "Твое послание встревожило меня, Джайна", - отвечал военный вождь. - "Что случилось?" "Войска Бранна Бронзобородого осадили Улдуар", - поведала чародейка. - "Они сражались с железными великанами и их прислужниками. Бранн говорил, что постоянно чувствовал чье-то присутствие. Повсюду, в каждом зале... И узнал он, что заточенный титанами в незапамятные времена Йогг-Сарон пробудился!"

"Я хочу увидеть этого дворфа!" - заявил Гаррош. - "Увидеть ужас в его глазах! Тогда мы поймем, что он не лжет!" И, не обращая внимания на предостерегающий возглас Джайны, орки направились во внутреннее святилище цитадели.

Завидя гостей, Вариан немедленно обнажил клинок. Гарроша не нужно было упрашивать долго; занеся секиру над головой, он бросился на короля Штормвинда. Ронин, однако, кровопролития не допустил: его заклятие отбросило снедаемых яростью противников в разные стороны. "Мы многое потеряли на этой войне, но можем потерять все, если не объединимся, а продолжим сражаться друг с другом!" - воскликнул Ронин, переводя полный осуждения взгляд с Вариана на Гарроша. "Истинный вождь никогда не заключил бы союза с трусами!" - сплюнул последний, направившись к выходу из зала; последняя реплика наверняка адресовалась Траллу. "У Врат Гнева союз с Ордой погубил больше наших воинов, чем Плеть", - отвечал Вариан Ронину, и процедил, обращаясь к замершему у входа Траллу: "Хватит с меня Орды! Пусть этот бог смерти заберет вас всех!"

Чародеи Альянса наряду с Варианом Ринном телепортировались прочь, покинул Аметистовую Цитадель и Тралл, которого в последнее время Гаррош Адский Крик откровенно разочаровывал. Оставшихся в заклинательном чертоге Ронина и Джайну снедали невеселые думы. Кто осмелится бросить вызов вырвавшемуся из заточения Старому Богу?..

Йогг-Сарон ответственен за "проклятие плоти", поразившее созданий титанов, как то земельников... Когда корни Водрассила проникли в обиталище сего Старого Бога, он поразил Мировое Древо скверной, и друидам пришлось срубить его. Скверна, однако, передалась и фурболгам из Ущелья Гризли, и воскрешенному ими Древнему, Урсоку... Кроме того, создания Плети создают из саронита - руды, рекомой тускаррами "черной кровью Йогг-Сарона", - здания, боевые машины и оружие.

Устремившись в то крыло Улдуара, о котором говорил Бранн Бронзобородый, герои обнаружили Хранителя Преданий Норганнона, сродни тому, что пребывал в Улдамане. "Я был создан в качестве вместилища информации касательно этого комплекса", - поведал обратившимся к нему героям призрачный гигант. - "Мои основные функции включают в себя обсуждение статуса фронтальных защитных систем и сущности, для заточения которой и был возведен этот комплекс".

На вопрос касательно фронтальных защитных систем Хранитель Преданий отвечал: "В настоящее время доступ к внутренним помещениям комплекса ограничен. Основные защитные механизмы активны. Второстепенные защитные механизмы не активированы. Основные защитные механизмы - железные конструкты и Маяки Бури, которые при необходимости создадут дополнительные конструкты. Вторичные защитные механизмы состоят из устройств орбитальной защиты".

Данные сведения искатели приключений немедленно передали подступающим к Улдуару силам Лиги Исследователей и Кирин Тора, ведомых Бранном и архимагом Пентарусом. "А что насчет заточенной сущности?" - поинтересовались герои. - "Какова ее природа?" "Определение сущности: Йогг-Сарон", - произнес Хранитель Преданий. - "Брешь в защитных механизмах тюрьмы, настоящий статус неизвестен. Невозможно связаться со стражами для уточнения информации".

...Уничтожив защитную машину, известную как Пламенный Левиафан, силы Бранна и Пентаруса проследовали к вратам Улдуара, где схватились с железными конструктами и, после чего ступили внутрь комплекса. Четыре стража Улдуара, о которых поминал Хранитель Преданий, ныне пребывали под полным контролем Йогг-Сарона. В число оных входили Ходир, Торим, с которым герои уже встречались в Штормовых горах, Фрейя и Мимирон. Одержав верх над ними, герои освободили стражей Улдуара из-под власти Старого Бога, и в сопровождении их направились в тюрьму Йогг-Сарона - огромный подземный чертог, виднелись в котором лишь сброшенные цепи, а в полу зияла огромная дыра.

Множество видений ниспослал Йогг-Сарон на противостоящих ему героев, пытаясь смутить их разумы. И узрели те Гарону, ступившую в тронный зал Штормвинда. "Дурные вести, сир", - говорит она королю Ллэйну. - "В эту атаку устремятся все кланы, объединенные Черноруким. Они будут сражаться рука об руку до тех пор, пока Штормвинд не падет. К ночи Гул'дан приведет чернокнижников, а до тех пор клан Чернокамня будет штурмовать восточную стену". "И мы выстоим, пока не подоспеют подкрепления", - отвечал Ллэйн Гароне. - "До тех пор, пока сильные сердцем люди пребывают на стенах и троне, Штормвинд выстоит!" То стали последние слова монарха.

"Тысяча смертей..." - шепчет Йогг-Сарон. - "Или одно убийство. Ваши жалкие склоки лишь придают мне сил..."

Новое видение, и зрят герои Храм Драконьего Покоя, где только что завершилось сотворение дьявольского артефакта - Души Демона. "Готово", - обращается Нелтарион к иным драконам-аспектам. - "Все отдали то, что должно. Теперь я навсегда запечатаю силы Души Дракона. Ибо станет она тем, чем должна, да". "Это совершенно оружие", - молвил Малигос. - "Не похожее ни на что иное". "Эта ужасная тьма..." - сомневается Изера. - "Неужто это..."

"Его роду был преподан урок", - ликующе шипит Йогг-Сарон. - "А вскоре вы усвоите свой!"

В следующем видении искателям приключений предстал Король Мертвых, заклинания которого разили бьющуюся в агонии фигуру пленника, заключенного в недрах цитадели Ледяной Короны. "Твое сопротивление... достойно уважения", - произносит Король Мертвых. - "Но я сломаю тебя так же, как сломал его".

"Вы узнаете, нет короля, власть которого была бы вечна!" - восклицает Йогг-Сарон. - "Вечна лишь смерть!"

С помощью четырех стражей Улдуара героям удалось одержать верх над Йогг-Сароном, но, как оказалось, победа их вполне могла знаменовать поражение. "Ваша судьба предпределена!" - последние слова Старого Бога прозвучали, как злое проклятие. - "Пришел конец всем, населяющим сей жалкий мирок!"

Гибель Локена, хранителя Азерота, привела к прибытию в мир Звездного - Алгалона Наблюдателя, в задачу которого входил анализ нынешней ситуации в Азероте. И коль произойдут в мире определенные события, несущие в себе великую угрозу, должен он активировать Кузню Созидания, дабы та "реорганизовала" планету, уничтожив всю жизнь на ней, а затем воссоздав ее заново. Одним из таковых стала смерть Локена, хранителя Азерота... а теперь и освобождение Йогг-Сарона, который даже поражением своим сумел предопределить судьбу смертных рас, ибо Алгалон готовился отправить сигнал активации титанам, запрашивая разрешение на активацию Кузни Созидания. Механизм сей очистит мир от живой жизни, а как только очистка будет завершена, Кузня Созидания вызовет процесс, который перезапустит процесс эволюции. Ни Звездный, ни герои Азерота не знали о том, что титаны давным-давно пали от рук Саргераса и Пылающего Легиона. И хотя титаны так бы и не смогли получить сигнал Алгалона, это бы не помешает активации артефакта. В конечном счете, Кузня Созидания уничтожит всю жизнь в Азероте.

"Скверна частично затронула системы жизнеобеспечения планеты", - сообщил Алгалон, завершив анализ Азерота, - "и полностью поглотила ее защитные механизмы. Отправляю Код Омега, запрашиваю реорганизацию планеты".

Немедленно, герои во главе с Бранном Бронзобородым атаковали Наблюдателя, дабы не дать ему завершить передачу сигнала, и когда одержали верх в тяжелейшем противостоянии, вновь воззрился Алгалон на мир, в котором оказался, на обитателей его, сошедшихся в бесконечных конфликтах. Видел он прошлое... Жестокие войны между людьми и орками... Опустошенные земли, усеянные костьми... Но бежит время, на месте выжженных пустошей появляются зеленые луга... К чему? Чтобы стать ареной для новых конфликтов?.. Но, нет...

Пред очами Наблюдателя возникают двое - отец и сын, король и принц далекой державы, рекомой Штормвиндом. Вариан Ринн учит юного Андуина накладывать стрелу на тетиву; похоже, он искренне любит своего наследника и хочет создать для него лучший мир... Но взгляды на то, как это сделать, у отца и сына кардинально разнятся, что впоследствии может стать камнем преткновения для обоих...

Предстают Алгалону великие города, где царят покой и процветание... как то Штормвинд в Восточных Королевствах. Но мир, купленный дорогой ценой, зыбок, и за сохранностью его зорко следят те, кто стремится к низвержению зла... в их понимании... Кровавая эльфийка, крепко сжимающая в руках рукояти орочьих кинжалов, и сплотившиеся за спиною ее паладины Света... Валира Сангвивар... Ночной эльф, чтящий древние традиции своего народа... Бролл Медвежья Шкура...

А в далеких пустошах Калимдора по следам культистов Сумеречного Молота следуют двое - женщина-полуорк и неживой маг. Порой обстоятельства принимают самый непредсказуемый оборот, но они находят для себя новую цель в жизни, и уход от мира не в тягость им. Они улыбаются друг друга - Гарона и Мерил, ибо ныне обрели свободу, и сами властвуют нам своими судьбами...

Для иных же счастье не в одиночестве, как раз наоборот. Дитя трех рас - Хранитель Мед'ан - посвящает себя обретению знаний, и под мудрым руководством воздаятеля Мараада постигает чудесную природу Благого Света...

Наряду с героями, уже давшими знать о себе миру, Наблюдатель замечает иных, как то одинокого орка, Малгара, ведущего сражение с перевепрями в пустошах Дуротара. Да, Орда - сплоченный социум, превозмогший тяжелейшие испытания... но сей орк отринул братские узы, устремившись в дикоземье... Но нет, он не один... с ним верный друг - волк, Ремнес. Впереди у них - новые свершения...

Альянс... Союз могущественных держав, объединившихся не в отчаянии, но за столь абстрактными концепциями, как честь и благородство. Доблестные паладины Альянса сильны, нет в этом сомнений. Но иногда исход поединка одной лишь силой не решить... Зрит Алгалон, как напыщенный воитель шествует по темному проулку, и лихие разбойники спешат убраться с его пути... вселяя в сердце человека ложное чувство превосходства. Ведь не замечает он, как сзади на плечи ему прыгает маленькая фигурка и острый кинжал вонзается в основание черепа... Человек умирает с выражением крайнего удивления на лице, а убийца - Бринк - уже растворяется в тенях...

Взор Наблюдателя обращается к группке орков, вставших в круг у селения на краю пустоши. Их предводитель - Шагара - отбрасывает капюшон плаща, воздевает руки к небесам, обращаясь к стихиям. И отвечают те, и дождь низвергается на землю, и приветствуют его благодарные орчата, высыпавшие из хижин под ледяные струи... Шагара счастливо улыбаются...

В отличие от нее, иной участник событий грядущих преследует исключительно собственные цели. Чародей Карлайн прилагает все усилия, чтобы овладеть новыми, могущественными заклинаниями... Он предельно сосредоточен... а для иных сосредоточенность и выдержка - понятия совершенно чуждые, как то для молодого воителя Мардигана. Стоит одному из завсегдатаев портовой таверны задеть его, как вспыльчивый юноша разбивает о голову задиры свой кубок с элем, одновременно нанося коленом чувствительный удар в солнечное сплетение...

Могучий, покрытый шрамами туарен - Железное Копыто. Дни и ночи напролет проводит он в жаркой кузне, стремясь как можно скорее выковать новый доспех для своего родича и друга...

Ночная эльфийка, Лорели... В сердце Ясеневого леса с нежностью и заботой ухаживает она за детьми иных, зная, что счастья материнства ей самой испытать не дано. Иногда судьба бывает донельзя жестока, отказывая в самых сокровенных желаниях...

У возрожденного Солнечного Колодца встречаются двое возлюбленных, Исилра и Ашра, уроженцы Серебряной Луны. И не ведает Исилра, к чему же стремится ее любимый - к ней... или к Свету?.. Он уверяет ее в вечной любви, но... Наблюдатель знает, что однажды Ашре придется сделать нелегкий выбор...

Для иных же путь к цели становится ясен и отчетлив, как никогда. Ревил, служитель Света, отправляется по следу Черных Всадников, замеченных в Западном Крае и Сумеречном лесу. Последние похитили у церковников артефакт, и возвращение его ложилось на плечи Ревила... Пав на колени пред алтарем, покоится на котором растерзанная кукла, он истово молится, прося Свет направить его на путь истинный, приведет который к свершению отмщения...

Возможно, жаждой отмщения можно объяснить страдания и ненависть... Возможно, страданий не избежать, и миряне знают их с рождения... На торговом тракте, бегущем через лес, дорогу каравану заступает Отрекшийся-чернокнижник, Фелгрим. Он призывает тварь Бездны, и жестокое сражение закипает на тропе... но вскоре завершится оно, и бездыханные тела усеют землю.

Алгалон Наблюдатель внимательно и оценивающе взирает на события прошлого, настоящего, грядущего... Альянс. Орда. Вечный цикл взаимной ненависти. Никогда не ценят они тот зыбкий мир, что порой устанавливается. Возможно, все, что для чего они предназначены - это бесконечная война... Их приверженность идеалам и доблесть не вызывает сомнений... Посему они заслуживают шанса на существование... на выживание...

Обратившись к Бранну Бронзобородому, изрек Алгалон: "Я зрел миры, омытые пламенем творца, жители которых исчезали, не успев и вскрикнуть. Целые планетарные системы рождались и обретали облик за время одного удара ваших смертных сердец. Но мое собственное сердце лишено эмоций, сострадания... Я не чувствовал ничего! Миллионы, миллионы загубленных жизней! Если бы они любили жизнь так же, как вы... Возможно, ваше несовершенство дает вам свободу воли. Это дает вам шанс противостоять всем космически просчитанным вероятностям. Вы преуспели там, где потерпели поражение совершенные создания титанов. Я изменил сигнал, ваша планета избегнет реорганизации. Я не могу больше быть уверен в собственных расчетах. Не тревожься о моей судьбе, Бронзобородый. Если сигнал не отправить вовремя, реогранизация все равно произойдет. Спасайте. Свой. Мир".

...Код Альфа был отправлен в Великую Запредельную Тьму одним из наиболее могущественных чародеев Даларана - Ронином. "Мы получили сообщение Бранна и начали необходимые приготовления. Жители Даларана, глядите же в небеса!" - обратился он к собравшимся в Даларане магам и искателям приключений. - "Сегодня разрушение нашего мира было предотвращено, вопреки воле наших собственных создателей. Алгалон Наблюдатель, геральд титанов, был побежден нашими доблестными товарищами в глубинах Улдуара, города титанов. Алгалон был отправлен сюда, чтобы решить судьбу нашего мира. Он пришел к выводу, что жители планеты отклонились от той судьбы, которую предопределили для них титаны. Планеты, события на которой разворачивались не в соответствии с их замыслами. Холодная логика говорила о том, что наша планета недостойна продолжать существование, однако, она не берет в расчет силу... свободы воли! Мы должны доказать, что мир наш достоин жить! Что наши жизни... наши жизни достойны того, чтобы с честью прожить их до конца!"

Громкие овации стали ему ответом; жители мира, чудом избегнувшего гибели, искренне ликовали одержанной победе.

Алхимика молодой воин Мардиган разыскал в таверне "Львиный прайд", что в Голдшире, где, собственно, и ожидал его обнаружить. Посетители удостоили вошедшего лишь мимолетным взглядом, после чего вновь вернулись к выпивке и разговорам.

"Ты, должно быть, мальчуган Карлайна", - усмехнулся алхимик, приглашая юношу за свой столик, и Мардиган утвердительно кивнул. "Твой отец - хороший покупатель", - продолжал говорить алхимик. - "Хорошо, что ты продолжаешь помогать ему. Ведь с возрастом частенько забывают о родителях". Не желая тратить время на отвлеченные беседы, юноша протянул алхимику лист пергамента с начертанным на нем заказом, и алхимик, пробежав текст глазами, нахмурился, задумчиво почесал подбородок. "Зелье от ярости?" - удивился он. - "У твоего отца, Карлайна, всегда интересные заказы". "Да, еще какие", - безразлично отозвался молодой воин, и, заметив косые взгляды, которые то и дело бросал на них чернобородый мужчина в меховом плаще, сидящий за барной стойкой, обратился к нему: "Чем могу помочь, дружище?"

"Не ты, мальчишка, а алхимик", - огрызнулся мужчина. - "Мне нужно зелье, с помощью которого человека невозможно было бы выследить. Возможно, сокрыть запах его от животных?.." "Странник, я сейчас заключаю сделку", - оборвал незнакомца Мардиган. - "Возвращайся-ка к своей выпивке".

"А откуда ты знаешь, что я странник, а не житель Голдшира?" - озадачился мужлан, на что воитель отвечал: "Потому что грязь на твоем плаща отлична от той, что на здешних улицах. И, к тому же, местные гораздо лучше воспитаны. А если принять во внимание и запах... возможно, это вовсе не грязь".

Незнакомец затрясся от ярости, принялся сыпать оскорблениями, и Мардиган, извинившись перед алхимиком, с силой ударил мужчину кулаком в лицо. Началась потасовка, которая вскоре переместилась на улицу... "Хороший ты боец, мальчуган", - говорил мужчина, пинком отправив Мардигана в придорожную пыль и обнажив кинжал. - "Но слишком зелен. Ни должного обучения, ни опыта. Ведь даже в подобном бою есть свои правила. Например, когда встречаешь противника более искусного - к тому же, вооруженного, - следует сдаться". "Я никогда не следовал правилам", - выдохнул Мардиган, после чего швырнул в лицо противнику пакет с зельем, загодя переданным ему алхимиком.

Незнакомец подобного оборота не ожидал и был застигнут врасплох; зелье залило ему глаза, он оступился и упал лицом вниз в корыто с мутной водой для лошадей. Кинжал он выронил, и оружие не замедлил поднять Мардиган... однако конец поединку положил офицер городской стражи, весьма кстати появившийся на площади.

"Мардиган!" - рявкнул он, ткнув в юношу пальцем. - "Ты меня достал. Что, снова "Он первый начал"?" "Мальчишка напал на меня!" - незнакомец был вне себя от ярости. - "Я убью его!" "Ты", - офицер стремительно обернулся к путнику, сунул под нос ему булаву. - "Ты не здешний. Возвращайся на постоялый двор или я запру тебя в уютной камере. Я мальчишкой я сам разберусь".

Несколько мгновений мужчина буравил офицера взгляд, после чего буркнул: "У нее осталось кое-что, принадлежащее мне". Мардиган с готовностью протянул незнакомцу кинжал рукоятью вперед, заверив его: "Я не вор". "Нет, конечно же, нет", - согласился тот. - "В подобном захолустье, где законы не писаны, ты наверняка городской голова, а этот дуболом состоит у тебя на содержании. К счастью, я покину эту дыру поутру".

Мардиган вновь ударил противника в лицо, после чего зашагал прочь, сопровождаемый доблестным стражем. Незнакомец сыпал ему вслед обещаниями неминуемой расправы...

Зарвавшегося юнца офицер - Дуган - сопроводил прямиком к башне Карлайна - чародея, весьма известного и уважаемого в Голдшире. Конечно, тот оказался весьма недоволен тем, что оторвали его от магических изысканий, ровно как и проделками отпрыска. "Карлайн", - тихо произнес Дуган, стараясь, чтобы виновато улыбающийся Мардиган не услышал его слов. - "Лично мое мнение - чужак получил то, что заслужил. Но это уже в третий раз за два месяца! Если это повторится снова, парню придется какое-то время провести в заточении".

"Спасибо, Дуган, я разберусь с этим", - лаконично отвечал Карлайн, и, впустив в башню непутевого сына, тут же принявшегося гладить ручную псину, захлопнул дверь перед носом офицера. "Я отправляю тебя с поручением, а происходит вот что?!" - напустился чародей на Мардигана. - "Неужто ты совершенно не можешь контролировать себя? И где зелье? Или ты специально создаешь все эти катастрофы, чтобы понять, каковы пределы моего раздражения?"

"Ну конечно, отец", - завелся и юноша. - "Ты всегда представляешь все так, будто все дело исключительно в тебе. Ты даже не спросил у меня, что произошло. Ты даже представить не можешь, что я могу оказаться ни в чем не виноват". "Я учил тебя отвечать за свои поступки", - процедил Карлайн. - "А мордобой - последнее средство. Иногда я задаю себе вопрос, действительно ли ты мой сын". "Иногда мне бы хотелось не быть им!" - взорвался Мардиган. - "С тех пор, как умерла мама, ты только и делаешь, что перебегаешь с места на место и скрываешься. Я не такой трус, как ты, отец".

Набросив капюшон плаща, чародей направился к дверям башни. "Ты можешь считать, что я навлек позор на нашу семью", - бросил он напоследок. - "Но ты срамишь нас каждый день своим недостойным поведением. Меня призвали в Башню Азоры. А пока меня не будет, ты найдешь человека, с которым подрался, и извинишься перед ним. И ты вернешь мне заказанное зелье, даже если для этого тебе придется топать до самого Штормвинда".

Мардиган молча проводил отца взглядом: таким он помнил его всегда - авторитарным, безапелляционным, не терпящим возражений... И совершенно не понимающим простого факта: своим вызывающим поведением сын просто хочет обратить на себя отцовское внимание...

Довольно скоро чародей добрался до Башни Азоры, что в восточных пределах Эльвинского леса, у входа в которую его приветствовал хозяин - маг Теокритус, старый знакомый Карлайна, выходец из Даларана.

"Рад снова видеть тебя, Карлайн", - улыбался Теокритус, пожимаю руку гостю. - "Прежде, в Даларане мы всегда могли рассчитывать на твою помощь. Даже после твоих... проблем. Надеюсь, с Мардиганом все хорошо?" "Мардиган слишком упрям, и последние годы оказались весьма нелегки", - признался Карлайн. - "Он всячески противится становлению таким человеком, каким я хотел бы его видеть. Я все чаще думаю, что он делает это для того, чтобы насолить мне".

Теокритус пригласил Карлайна проследовать в башню, в обширных помещениях которой сновало множество гномов, чародеев и школяров. "Неужто он не знает о том, что пришлось вынести его отцу?" - нахмурился Теокритус. - "Чем пришлось пожертвовать?" "Поскольку моему сыну трудно осознать немало иных, более простых вещей", - с грустью улыбнулся Карлайн, - "я считаю, ему не следует знать правду о том, как мы оставили Даларан". "Возможно, упрямый Мардиган унаследовал от отца куда больше, чем тот подозревает", - усмехнулся Теокритус.

Не желая продолжать эту неприятную тему, Карлайн поинтересовался, с чем связано приглашение Теокритуса, что произошло в Башне Азоры. "Мы опасаемся кражи весьма важного для нас артефакта", - признался хозяин башни, и лицо Карлайна отразило искреннее изумление: "Кража? Здесь? Невозможно!"

"Возможно", - лаконично возразил Теокритус. - "Но артефакта здесь нет. Я позволил переместить его в иное место. Дело в том, что из южных земель доходят тревожные слухи. Мои слуги докладывают о Черных Всадников, рыщущих близ башни по ночам. Думаю, они стремятся разыскать и похитить наше сокровище. Я передал артефакт своему коллеге из Западного Края, где, как я надеялся, реликвия поможет местному ополчению, но теперь, боюсь, если Черные Всадники узнают о том, чем он обладает, они отправятся прямиком в селение. Я прошу тебя выступить в Западный Край и защитить его, Карлайн. Из всех наших союзников за пределами Башни Азоры лишь ты обладаешь достаточной силой, чтобы сделать это, и проницательностью, которой мы доверяем. Имя моего коллеги - Таннос, и если он попадет в руки к Черным Всадникам... многое будет утрачено".

"Я выступлю в путь немедленно", - согласно кивнул Карлайн, не тратя времени на пустопорожние беседы, и Теокритус завершил его, что отправит весть о странствии отца Мардигану в Голдшир; возможно, время, проведенное порознь, остудит головы обоих...

Поздним вечером Мардиган возвращался домой. Юноша донельзя устал, ведь пришлось изрядно побегать, чтобы вновь раздобыть заказанное отцом зелье... Однако, приблизившись к башне, Мардиган остановился, как вкопанный, ибо и дверь, и окна оказались выбиты.

Внутри все было разбито и перевернуто вверх дном, а посреди комнаты лежал труп верного пса, кровью которого на стене было начертано: "До следующего раза".

Преисполнившись ярости, Мардиган бегом бросился в таверну "Львиный прайд", забарабанил в дверь комнаты, которую снимал ненавистный ему постоялец. "Открывай, ты, трус!" - лютовал Мардиган. - "Ты принес этот конфликт в мой дом, неужто не ожидал, что я вернусь? Меня прикончить будет посложнее, чем старую верную псину. Открывай!"

От следующего удара дверь распахнулась, и Мардиган опешил, узрев мужчину на залитой кровью кровати; все в комнате было перевернуто так же, как в жилище самого юноши. "Слушай..." - прохрипел умирающий. - "Волчий культ... Я был его членом... но бежал после того, что увидел..."

"Что?" - выдохнул Мардиган, склонившись над несостоявшимся противником. - "Не понимаю". "Они шли по моему следу из самого Сумеречного леса..." - пояснил тот, - "мои братья... Вот и настигли меня... Но я должен был бежать, даже если это означало..."

Истошный вопль подавальщицы, появившейся в дверях, разорвал тишину, воцарившуюся было после последних слов умершего. "Убийца!" - визжала женщина, указывая на Мардигана, и последний смекнул, что, похоже, положение его - хуже некуда...

Стражники-ополченцы, коих Карлайн повстречал на отрогах Западного Края, воззрились на облаченного в алую ризу чародея с нескрываемым недовольством. "Шел бы ты своей дорогой, святоша", - предложил путнику один из них. - "Уже есть тут у нас один священнослужитель, от которого одни неприятности".

"Ты что, слепой, сир?" - лицо Карлайна вытянулось от изумления. - "Никакой я не священник!" Иной стражник отпихнул в сторону своего незадачливого приятеля, и, вежливо обратившись к чародею, просил того вразумить докучливого священника. "Он находится в нашем лагере", - пояснил воин. - "Требует предоставить ему сведения касательно Сумеречного леса, а в следующее мгновение поносит моих людей на чем свет стоит. Он ищет некий артефакт, о котором никто и не слыхивал. Мы ведь солдаты, а не ученые. Моих людей он не уважает, но столь ученого мужа, как ты... Ладно, я должен вернуться на свой пост..."

Простившись с озадаченным чародеем, солдаты удалились; Карлайн, передернув плечами, устремился к палаточному лагерю ополченцев, разбитого неподалеку, близ селений и ферм, образующих Западный Край. Здесь уже лютовал повар, утверждая, что злокозненный священник наводнил его кухню грызунами. Чертыхаясь, повар отправился на поиски капитана стражи; Карлайн же, не понимая, как один человек может оказаться причиной стольких несчастий, переступил порог шатра - походной кухни.

Действительно, здесь повсюду кишели крысы, а посреди шатра пребывал мужчина, которого подобная ситуация, похоже, ничуть не тревожила; наоборот, он даже подкармливал благодарных грызунов кусочками хлеба. "Здесь... кишат крысы", - выдавил Карлайн, не зная, что еще сказать в столь неожиданной ситуации, и мужчина кивнул: "Да. Они весьма дружелюбны, если видят, что боятся нечего. Этот болван-повар пытался прикончить сих милейших созданий. И чего ради? За то, что они пытались найти себе пропитание. Он ничем не отличается от остальных кретинов в этом отряде. Все мы - создания Благого Света. Никто не должен пострадать лишь за то, что пытается выжить".

"Согласен", - вздохнул чародей, приняв решение воспринимать чудачества священника как должное. - "Я - Карлайн из Голдшира". "Ревил Кост", - отвечал священник, пожимая руку чародея. - "Друг тех, кто чист душою".

Крики, раздавшиеся снаружи, привлекли их внимание, и двое поспешили покинуть шатер. Как оказалось, в лагере произошла потасовка между двумя ополченцами; один из них не пожелал поделиться хлебом с товарищем, а второй в отместку нанес ему удар ножом в предплечье. С дисциплиной у ополченцев, в отличие от солдат регулярной армии, и так не очень гладко, а теперь, когда крысы уничтожили съестные запасы на кухне, атмосфера в лагере накалилась до предела.

Карлайн поинтересовался, сможет ли священник исцелить раненого, и тот утвердительно кивнул, обратившись к ополченцу, произнес: "Я знаю заклинание, способное исцелить тебя. Однако рано не смертельна, так что зачем тебе магия? Боль - плата за твою жадность. И шрам напомнит тебе впредь быть умнее". Чародея подобная логика донельзя озадачила, однако Ревил уже уходил прочь, бросив на прощание Карлайну: "Все имеет значение в Свете, Карлайн. Даже боль и страдания".

Отпускать загадочного священника чародей не желал, посему устремился следом, настигнув Ревила на окраине палаточного лагеря. Последний нахмурился, недоуменно обернулся к чародею: "Почему ты следуешь за мной, сир? Неужто у тебя нет собственных дел?" "Насколько я знаю, ты ищешь исчезнувший артефакт", - сразу же перешел к делу Карлайн, и Ревил осторожно отвечал: "Какое тебе дело до того, зачем я здесь и что я ищу?"

"Дело в том, что я сам ищу артефакт", - признался чародей. - "Наши цели совпадают". "Нет, маг", - отвечал Ревил. Лишь когда ты заменишь свои колдовские книги на священные писания, а материальное знание - на духовное просвещение, тогда цели наши совпадут". "Я - друг Теокритуса из Башни Азоры", - не отставал Карлайн. - "Того, кто противостоял чернокнижнику Морганту. Он полагает, что Черные Всадники из Сумеречного леса жаждут заполучить некие артефакты из его башни. А ты говоришь, что сам ищешь утраченный артефакт. Возможно, все это - звенья одной цепи. Так что решай: объединишься ли ты с магом, или отринешь его помощь, но тогда вполне можешь оказаться сражен черной магией?"

Подошедший капитан ополчения был донельзя недоволен поведением странного священника, однако согласился помочь путникам в их поисках при условии, если они как можно скорее уберутся отсюда. На вопрос Карлайна, где они могут отыскать Танноса, капитан направил их к руднику Золотого Побережья, достигли которое двое глубокой ночью.

"Братство Справедливости выжигает поля и поганит солью землю", - рассказывал маг спутнику, когда шагали они по направлению ко входу в рудник. - "Здесь ополченцы, защищающие фермерские угодья, разбили лагерь. Таннос здесь, на передовой, помогает защитникам с помощью артефакта Теокритуса".

Но не успели двое приблизиться к скрывающимся у входа в рудник ополченцам, как ночь разорвали крики, и к защитникам Западного Края устремились разбойники из Братства Справедливости. "Я - тот, кого вы ищете", - признался Таннос, когда Карлайн в двух словах изложил причину своего пребывания здесь. - "Зачем вас прислал Теокритус?" "Он опасается за врученный тебе артефакт", - отвечал чародей. - "Похоже, в последнее время произошло несколько хищений подобных реликвий".

В ущелье началось сражение; нескольким разбойникам удалось прорваться ко входу в рудник, однако заклинание, сотворенное Ревилом, наполнило сердца их ужасом, обратив в бегство. "Вам не о чем беспокоиться", - молвил Таннос, продемонстрировав путникам магическую латную перчатку. - "Длань Азоры в полной безопасности. И сейчас она нужна моим союзникам".

Он воздел руку, и ярчайшее сияние, исходящее от перчатки, озарило ущелье. Карлайн и Ревил, решив отложить разговор с упрямцем, присоединились к сражению, разя противника... Неожиданно священник застонал от боли, схватившись за грудь, но тут же выпрямился, и, заметив обращенный на него взгляд Карлайна, покачал головой.

Таннос, наблюдая за отступающими головорезами, не заметил, как сзади него выросли облаченные в черные плащи фигуры, восседающие на черных же скакунах. Стремительный удар косой... и голова незадачливо ополченца отделилась от тела...

Заполучив Длань Азоры, Черные Всадники повернули коней вспять... Ревил, надеясь, догнать лиходеев, потребовав у ошарашенных подобным исходом ополченцев коня, и оный был с готовностью представлен ему. Карлайн, однако, отказался участвовать в преследовании убийц Танноса, ибо намеревался вернуться в Эльвийский лес, дабы известить о случившемся Теокритуса.

По пути в Башню Азоры Карлайн заглянул в Голдшир... где обнаружил свое разоренное жилище. Страх за Мардигана вытеснил из разума чародея все прочие помыслы, однако офицер Дуган, означившийся поблизости, сообщил Карлайну: "Твоего сына здесь нет. Он в бегах, и разыскивается за убийство".

Маг подумал было, что ослышался. "Убийство?! Здесь?!" - взорвался он. - "Да это на мой дом напали!" "Нет. Не здесь", - отвечал Дуган. - "В "Львином прайде". Он прикончил того странника, с которым подрался на прошлой неделе, а затем сбежал. Я его ищу вот уже пять дней".

Карлайн осекся, задумался, затем согласно кивнул: "Вернулся и убил человека, который, как он полагал, перешел ему дорогу. Не хладнокровно, но в приступе ярости... да, такое вполне могло случиться". "И случилось", - подтвердил офицер. - "Не вздумай спрятать его, если встретишь. На этот раз ни я, ни ты не сможем защитить его".

...С тяжелым сердцем чародей покинул Голдшир, и, терзаемый тревогой за судьбу исчезнувшего сына, выступил по направлению к Башне Азоры. Здесь - отстраненно, витая в собственных думах, - поведал он Теокритусу о случившемся у рудника Золотого Побережья, о Черных Всадниках, убивших Танноса и забравших с тела его Длань Азоры.

"Прости, что подвел тебя, старый друг", - закончил Карлайн свой рассказ, и отвечал Таннос: "Никогда нельзя быть уверенным в исходе миссии. Таннос был хорошим человеком, но ему не следовало открыто пользоваться Дланью. Предотвратить случившееся даже тебе было не по силам. Не кручинься".

Видя, что Карлайн продолжает угрюмо смотреть в пол, Теокритус поинтересовался, неужто неудача легла на него столь тяжким бременем. "Нет, мой мудрый друг", - покачал головой чародей. - "Меня заботит мой сын. Вернувшись, я обнаружил, что его разыскивают за убийство". "Правда?" - удивился Теокритус. - "И ты поминаешь об этом лишь сейчас, поведав сперва об исходе своей миссии? Поистине, сердце твое запечатано, Карлайн. Ты считаешь сына виновным?"

"Я взвесил свидетельства и рассмотрел возможности", - отвечал маг. - "Я лично посетил место преступления. Свидетельств достаточно. Логика подсказывает, что..." "Нет", - оборвал его Теокритус. - "Неужто ты не можешь позволить даже этой трагедии повергнуть ключ в замке, на который заперто твое сердце? Спроси его, виновен ли твой сын".

Карлайн долго молчал, после чего уверенно произнес: "Нет". Теокритус улыбнулся, пригласил коллегу проследовать в лабораторию, дабы заглянуть в магическое Око Азоры. В оном Карлайн сразу же узрел Мардигана; закутавшись в плащ, юноша, исподлобья озираясь по сторонам, шел по улицам Даркшира - городка в Сумеречном лесу. Стало быть, именно туда надлежит отправиться Карлайну...

Когда чародей достиг Даркшира, была уже глубокая ночь; окликнул первого же замеченного на улице спящего городка стражника, Карлайн поинтересовался, не видал ли тот в округе молодого человека, неистового бойца. "У нас тут много неистовых бойцов, маг", - хмыкнул стражник. - "Это ведь Сумеречный лес. Он друг или враг?" "Он мой сын", - честно отвечал Карлайн. - "Но я не знаю, как он мог вам представиться. Он из Голдшира..." "Из Голдшира?" - встрепенулся стражник, и лицо его посуровело: "Я знаю человека, о котором ты говоришь, маг. Мой командующий наверняка захочет поговорить с тобой".

...Командущая Ночным Дозором, Альтея Чернодрев, встретила мага с нескрываемым раздражением, велела ему поскорее излагать суть своего дела. "Я - Карлайн", - представился чародей. - "Мой сын исчез, и, похоже, ты нашла его". "Нашла его - это мягко сказано", - процедила Альтея. - "На него сложно было не наткнуться. Он приставал к каждому встречному с вопросами о "волчьем культе", и, наконец, исчез в лесу... возможно для того, чтобы разыскать его".

"А его вопросы имели под собой основу?" - нахмурился Карлайн. - "Тебе известно об этом культе?" "Да", - кивнула воительница. - "И если твой сын разыскивает его, он на опасном пути. Но в Сумеречном лесу в принципе немного безопасных мест... О самом культе мы мало что знаем. Ночной Дозор полагает, что он может быть как-то связан с воргенами, появившимися в окрестных землях некоторое время назад, то тех, кого мы отправили, чтобы проверить эти слухи, назад так и не вернулись".

Беседу прервало появление одного из солдат Ночного Дозора, который доложил командующей о замеченных два часа назад Черных Всадниках близ родового особняка Мистмантлов. "Черные Всадники! Здесь!" - изумился Карлайн. - "Вот уж, поистине, дурные вести. Но что им понадобилось в особняке?"

Альтея вознамерилась немедленно выслать отряд дозорных к особняку; Карлайну она позволила остаться в казармах, дабы дождаться вестей о сыне... если таковые последуют. "Иди и расскажи о случившемся священнику", - приказала командующая пришедшему с донесением солдату, и Карлайн с нескрываемым удивлением вопросил: "У вас что, есть священник в Ночном Дозоре?" "Нет", - отвечала Альтея. - "Он прибыл сюда за день до тебя. Он даже больше поглощен помыслами о "волчьем культе", чем твой сын. Он практически безостановочно поносит моих людей, вещая им о "грехах", которые те творят. В отличие от большинства известных мне священников он умудрился понизить мораль моих подначальных".

"Кажется, я его знаю", - устало вздохнул Карлайн, после чего, покинув казарму, устремился на поиски Ревила, коего действительно обнаружил у походного костра на окраине Даркшира. "Карлайн", - приветствовал мага священник. - "Похоже, ты изменил свое мнение и решил все-таки помочь мне".

"Помочь я не против, но вынужден признаться, что пути наши пересеклись вновь случайно", - молвил чародей. - "Я ищу своего сына, а его в последний раз видели здесь несколько дней назад". "Ты действительно считаешь, что это совпадение, Карлайн?" - удивился Ревил. - "Что твой сын исчез в тот самый день, как ты встретил в сражении Черных Всадников, и теперь следы и того, и других ведут в одно и то же Светом забытое место?" "Мироздание слишком сложно для осознания смертными", - уклончиво отвечал маг. - "Поиск подобных связей и придает жизни смысл, верно?" "Ищешь их ты не там, где нужно", - вздохнул священник. - "Но пойдем, поглядим, что находится в особняке рода Мистмантлов".

Карлайн предложил Ревилу дождаться отряда лазутчиков Ночного Дозора, чтобы выступить в путь наряду с воителями, знающими окрестности, однако священник лишь пренебрежительно хмыкнул: "Эти бестолковые обломы? Слишком долго я терпел их. Я не собираюсь ждать компанию забулдыг и фермеров, вспоминающих, где они оставили свои шлемы".

Чародей возразил, заметив, что ему дозорные показались весьма дисциплинированным и хорошо обученным отрядом, однако Ревил стоял на своем, заявления, что командующая добилась своей должности лишь потому, что является дочерью градоначальника Даркшира.

Не дожидаясь чародея, Ревил Кост скрылся в ночной чащобе, и Карлайн, выругавшись с досады, припустил следом. Нагнал священника он лишь две мили спустя, у самого особняка; схоронившись в кустах, Ревил внимательно наблюдал за небольшим каменным домом, возведенным на поляне в сердце Сумеречного леса. Нытья чародея священник слушать не желал, и велел тому замолчать... тем более, что донеслись до них гортанные голоса. "Коса Элуны найдена!" - говорил некто, то и дело срываясь на рык. - "Наш господин - господин всего - скоро явится, дабы забрать ее. Сейчас не время тревожиться! Верность будет вознаграждена!"

Обернувшись, двое заметили близ здания двух волкоподобных созданий - воргенов!.. Здравомыслящий Карлайн предложил Ревилу отступить в более безопасное место, когда затылок его обожгло горячее дыхание... Один из воргенов сумел незаметно подкрасться к наблюдателям и теперь изготовился было отведать их... Карлайн заорал в ужасе...

Стрела, вонзившаяся в сердце твари, на корню пресекла его злонамерения, а облаченный в черные одеяния мужчина, прикончивший воргена, приблизился к Ревилу и Карлайну, счел необходимым представиться: "Господа, я - Амброс из Ночного Дозора, а вы весьма неразумны, если сунулись в одно из самых опасных мест в Сумеречном лесу".

Карлайн извинился за свой панический вопль, на что Ревил лишь похлопал его по плечу, пояснив Амбросу: "Он не привык следовать Свету, как я. Но не суди его слишком строго, он старается. А откуда ты черпаешь свою доблесть, охотник?" "Долг", - отвечал дозорный, не сводя взгляда с двух воргенов, рыщущих близ особняка; похоже, гибель собрата осталась тварями незамеченной. - "Я заметил, как вы, господа, направляетесь сюда, не ведая об опасности, и не мог позволить вам добираться до особняка одним".

"Ты шел за нами?" - уточнил Карлайн, и Амброс утвердительно кивнул: "Да, однако никто из моих людей не пойдет вслед за мной. Как ты и говорил, священник, никто из них не верит в то, что путь их направляет Свет. Те, кто следует в нем, никогда не узнают Тьму". "Хорошо сказано", - одобрил Ревил, сознавая, что этот загадочный дозорный ему весьма импонирует. Впрочем, задерживаться дальше смысла не имело, и священник устремился по направлению к воргенам.

Первого из них он сразил заклинанием, еще двое расстались с жизнями, сраженные магией Карлайна и мечом Амброса соответственно. Четвертый ворген выпрыгнул из особняка, но заклятие Карлайна опутало тварь магическими цепями, обездвижив ее. Спутникам маг пояснил, что надеется получить от пленника интересующую его информацию, после чего обратился к воргену: "Юноша по имени Мардиган. Он приходил сюда? Зачем он искал вас?" "Я испил крови многих юношей", - отвечал ворген, злобно щерясь. - "Никто из них не представлялся мне. Большинство звали мамочек".

"Ах ты!.." - возмутился Карлайн, воздел посох, намереваясь прикончить наглую тварь, однако Амброс упреждающе положил ему руку на плечо, молвив: "Успокойся, маг. Я допрошу это создание. Возможно, тебе следует заглянуть в особняк в поисках других зацепок, если окажутся у него пробелы в памяти". Кивнув, чародей устремился в особняк, приступил к методичному осмотру здания, ставшего логовом воргенов...

"Что вы делаете в этих землях?" - спрашивал Амброс у пленного воргена. - "Кто верховодит вами? Это тот самый "господин всего", о котором вы поминали?" Ответить тварь не успела, ибо из особняка выбежал донельзя встревоженный Карлайн, сжимающий в руках окровавленный плащ Мардигана.

"Мой сын был здесь, и он ранен", - повторял чародей, на что Ревил в свойственной ему манере произнес: "Ранен, или, возможно, мертв. В любом случае нет смысла отклоняться от избранного нами пути". "Ты же священник!" - возмутился Карлайн. - "Где твое сострадание?" "Если мальчишка мертв, такова воля Света", - лаконично пояснил Ревил, и ворген, прислушивавшийся к разговору, гортанно расхохотался.

"А если он ранен?" - с робкой надеждой осведомился Карлайн, но Ревил лишь пожал плечами: " Тогда и на то воля Света". "Хватит!" - взорвался маг, пораженный черствостью священника. - "С меня довольна твоей исполненной гордыни веры и пустой теологии! В твоих аргументах нет и толики здравого смысла! Если все без исключения подвластно воле Света, то как ты сможешь оценить какие бы то ни было деяния и поступки? Не думай, что я не заметил, с какой кровожадностью ты сражался с этими тварями. Твоими поступками движет жажда отмщения, а вовсе не Свет! В твоих действиях полностью отсутствует логика, и ты эгоистичен до предела!"

"Логика не применима к вере, маг", - процедил Ревил в ответ. - "В отличие от последствий деяний. И я советую тебе повременить с обвинениями и приуменьшить свой пыл, пока они не довели тебя до беды". Лицо Карлайна исказилось от бешенства. "Ты мне угрожаешь!" - возопил он. - "Ты меня оскорбляешь! Ты смеешь преграждать мне путь к моему собственному сыну!"

"Никакой путь я не преграждаю, маг", - примирительно произнес Ревил, прерывая истеричные излияния чародея. - "Я следую путями, означенными для меня верой. И я полагаю, что твоего сына мы отыщем на том пути к откровению, которым иду я. Как я уже говорил прежде, я не считаю ничего из случившегося простым совпадением. И взови к собственной драгоценной логике: тела нет, ровно как и свидетельств, что его тащили, лишь несколько отпечатков следов. И здесь у нас гость, который наверняка просветит нас."

Ревил устремил выжидательны й взгляд на пленного воргена, однако тот лишь злобно прорычал: "Ничего тебе не скажу, святоша". Пожав плечами, священник воззвал к могуществу Благого Света, моля тот принудить воргена ответить на заданные вопросы, после чего попробовал снова: "Для чего юноша принудил сюда?" "Получить благословение..." - медленно произнес ворген, взгляд и разум которого оказались затуманены Светом. - "Благословение клинка. Именно так мы определяем достойным примкнуть к нам".

"А мой сын?!" - в гневе и отчаянии выкрикнул Карлайн, с трудом сдерживая себя, чтобы не наброситься на удерживаемую призрачными цепями мерзкую тварь. - "Каким был определен он? И что случается с "недостойными"?" "Нет... Он сражался..." - продолжал вещать ворген. - "Отказался проходить последнее испытание и убить ради нас... Однако Джервас оказался все равно впечатлен его силой духа и его яростью... Твоего сына лично увели к нему, в рудник близ Безмятежных Садов, для окончательного преображения".

Амброс кивнул, соглашаясь с собственными мыслями: об этом руднике в последнее время ходит немало дурных слухов... Задерживаться близ особняка Мистмантлов дальше смысла не имела, и Ревил, ударом меча обезглавив так и не пришедшего в себя воргена, присоединился к остальным, седлающим коней, чтобы немедленно отправиться к Безмятежным Садам...

Когда достигли они сего городка, занимался рассвет, однако само селение выглядело покинутым. Впрочем, вскоре им посчастливилось повстречать одного из обитателей Безмятежных Садов - мужчину средних лет, в глазах которого отражался животный страх. "Уходите отсюда!" - зашептал он, устремляясь к путникам. - "Это место проклято! Зло истекает из самой земли, а в воздухе ощущается отчаяние!"

"Но если это место проклято, что ты здесь делаешь?" - задал селянину Карлайн вполне резонный вопрос, и тот горестно всплеснул руками: "Я, Джиттерс? Да я просто трус! Я слышал, что Коса обнаружена вновь, и пришел сюда, чтобы уничтожить проклятый артефакт... но проклят оказался я сам! Я не смог собраться с мужеством и ступить внутрь, посему и остался мучиться здесь! Я обручен с Косой... и обручен с этим местом. Обручен на церемонии ужаса!"

"Этот человек - идиот, Карлайн", - сделал ожидаемый вывод Ревил, однако Амброс счел необходимым уточнить у незнакомца: "А где именно была обнаружена Коса?" "В руднике!" - прохрипел селянин, вне себя от ужаса. - "Именно оттуда они все и появились!" "Кто появился?" - Карлайн начинал терять терпение, ибо каждое слово из трясущегося от страха человека приходилось поистине вытягивать. - "Волки?"

"Волки!" - закивал тот. - "А затем... Всадники". Ревил не выдержал, и, ухватив мужичонку за ворот рубахи, принялся трясти его, требуя объяснить, что все это значит, однако Амброс урезонил священника, заметив, что навряд ли они добьются большего от этого несчастного. По крайней мере, они знают, что находятся на верном пути.

Довольно скоро добрались они до входа в рудник, который, как заметил Амброс, именовался "Гибелью Роланда". Карлайн уверенно направился в шахту, но дозорный придержал его за руку, осведомился: "Ты что, хочешь просто взять и войти туда?" "А что еще?" - огрызнулся маг. - "Там мой сын!" "Я, и я могу представить себе твое нетерпение", - согласился Амброс. - "Но вламываться в рудник, где кишат эти твари, равносильно самоубийству, а мертвым ты своему сыну не поможешь. Свет направляет мой путь, Карлайн. И хоть ты можешь этого не осознавать, я знаю, что и твой он направляет тоже. Верь в него, и не собьешься с пути... но не стоит принимать скоропалительных решений. Осторожность - добродетель озаренных Светом. Будь осторожен, ибо мы не желаем низвергнуться во Тьму".

Ревил с неподдельным уважением воззрился на дозорного: столь мудрую лекцию по теологии он не сумел бы прочитать... Карлайн остановился, терзаемый сомнениями... а в следующее мгновение волчий вой разорвал предрассветную тишь; воргены извещали стаю о прибытии добычи.

Две твари выпрыгнули из чащобы, бросились к троице путников, но Амброс разрубил каждого из воргенов пополам двумя стремительными взмахами меча. "Я - лишь сосуд, коий направляет Свет", - пояснил он двум потрясенным сподвижникам...

Но, привлеченная воем павших сородичей, стая воргенов уже спешила ко входу в рудник, и сознавал Амброс, что в одиночку ему не справиться со столь превосходящими силами противника. Трое держали оборону, разя подступающих тварей, однако становилось очевидно, что если воргены сумеют окружить их, надежды на выживание мало.

"В рудник!" - выкрикнул Амброс. - "Там у них не будет пространства для маневра!" Карлайн и Ревил бросились ко входу в шахту; дозорный прикрывал отступление. По мнению священника, сражался он как истинный воитель, избранный Светом...

По неведомой причине воргены не преследовали беглецов, наверняка решив предоставить добычу своим собратьям, пребывающим в недрах рудника... Вскоре до путников, следующих подземными извилистыми коридорами, донеслось: "...Он так и не прошел последнее испытание, но яростью своей доказал, что достоин..."

Карлайн скрежетнул зубами; он-то прекрасно понимал, о ком идет речь. Крадучись, трое продолжали путь, а неведомый индивид продолжал: "Никогда впредь Коса не будет использована для того, чтобы поработить или изгнать нас. Этот клинок - клык Голдринна, чья ярость - наша сущность..."

Трое ступили в обширную каверну, и замерли в ужасе, ибо лицезрели двух воргенов, удерживающих силящегося вырваться Мардигана. Над последним навис огромный ворген, сжимающий в когтистой лапе Косу Элуну... А затем тварь впилась зубами в тело юноши...

С яростным криком Карлайн метнулся в пещеру, проигнорировав предостерегающие слова соратников. Конечно, воргены тут же сбили с ног обезумевшего от горя чародея; на выручку к нему пришел Амброс, сумел прикончить двоих тварей, однако вожак с силой ударил дозорного в висок древком Косы, подхватил тело обмякшего человека с явным намерением сломать ему шею.

Ревил сотворил жреческого заклинание; особого вреда вожаку магия Света не причинила, однако тварь обратила взор на священника. Последний сдаваться не собирался, и, воспользовавшись загодя сотворенным Карлайном фокусирующим заклятием, обрушил на воргена столп пламени, а после с силой ударил по черепу молотом. Казалось, все кончено... Маг никак не мог придти в себя, изумленный дикой, нечеловеческой яростью, с которой сражался священник...

Но, собравшись с мыслями, принялся озираться по сторонам... однако Мардигана нигде не было видно. "Бежал во время сражения", - лаконично констатировал Ревил, понимая, что, будучи укушенным воргеном, несчастный наверняка вскоре обратится в одну из подобных тварей. "Мы должны найти его!" - восклицал маг, на что священник отвечал: "Обращение происходит не мгновенно. Твой сын жив, и пройти по следам его несложно. У нас есть долг перед иным, которому не так повезло".

Лишь сейчас осознал Карлайн, что Амброс, доблестный ночной дозорный, мертв, пал в противостоянии с вожаком стаи... С тяжелым сердцем двое покинули рудник, и, разыскав у входа две лопаты, принялись копать могилу для павшего воина.

"Регил, прости", - выдавил Карлайн, чувствуя свою вину в произошедшем. - "Давным-давно я поклялся, что никогда впредь не позволю эмоциям управлять своими действиями. Но, увидев сына, я ничего не смог с собой поделать. И в результате этот..." "Чушь", - отрезал Регил, приведя свой излюбленный аргумент: "На все воля света".

"Смерть столь набожного человека", - вздохнул маг. - "Неужто ты и это считаешь волей Света? Праведной и доброй?" "Считаю", - угрюмо подтвердил священник: Долго молчал, размышляя, после чего утвердительно кивнул, повторив: "Считаю".

Заметив воргена, склонившегося над телом Амброса, Карлайн обездвижил тварь, сотворив магические цепи; приглядевшись к воргену, он заметил изорванную кольчугу, в которой все еще было облачено волкоподобное создание, и лицо его исказилось от горя. "Ревил..." - выдавил чародей, - "думаю, это мой сын". "Клянусь Светом", - ужаснулся священник, приблизившись к поверженному воргену. - "Какая страшная волшба... Понимаю, что ты не сможешь прикончить своего родного сына, Карлайн. Я сделаю это сам, чтобы тебе не пришлось пережить этот ужас".

Ревил воззвал к могуществу Благого Света, когда неожиданно маг преступил ему путь, заявив: "Нет! Ты не тронешь его!" "Ты станешь сражаться со мной из-за этой твари?" - в гневе воскликнул священник, видя, что наконечник колдовского посоха Карлайна объяло сияние - верный знак того, что чародей изготовился к бою. "Эта тварь - мой сын!" - выкрикнул Карлайн в ответ. - "Неужто нет предела твоей жестокости?!"

"Твой сын обратился в безумного монстра!" - настаивал Ревил, надеявшись воззвать к разуму обычно прагматичного мага. - "Истинная жестокость в том, чтобы позволить ему продолжить подобное существование". "Поэтому нам и следует отыскать исцеление для него", - предложил Карлайн, и священник недоверчиво вопросил: "Исцеление для неизвестного проклятия? А пока мы ищем его, что, дрессировать его будем? Он пожирает людей!"

Но Карлайн, не слушая доводов соратника, отыскал в своем заплечном мешке подавляющее ярость зелье, которое он загодя изготовил для Мардигана; зелье, однако, так и осталось незаконченным, но приходилось довольствоваться той субстанцией, которая была на руках.

Зелье чародей выплеснул в морду воргену, и затуманенный яростью взгляд того прояснился. "Отец?.." - пророкотала тварь, и Карлайн счастливо, искренне улыбнулся: "Да, мальчик мой, это я. О, что они сделали с тобой?"

Насупившись, Ревил заявил, что уходит на поиски постоялого двора, и отыщет Карлайна утром... если, конечно, к тому времени маг не окажется разорван на кусочки. Однако первым делом священник спустился в рудник, приблизился к трупу вожака воргенов, и, вытащив из суммы маленькую тряпичную куклу, положил ее на землю. "Я так долго этого ждал", - прошептал Ревил. - "Мечтал об этом моменте. Вы, твари, мертвы у моих ног. Наконец-то ярость, пылавшая в сердце моем, утихла, и призраки обрели покой. И теперь, когда утих огонь, я чувствую... лишь холод".

Подняв с земли Косу Элуну, Ревил в последний раз бросил взор на тела ненавистных воргенов, на тряпичную куколку, процедил: "Стало быть, это и есть моя награда? Свершить отмщение и ныне чувствовать лишь опустошение? Возможно, этого и следовало ожидать. Я был глупцом, если полагал иное. Вы, твари, лишили меня самого ценного. Я всегда буду ощущать пустоту в душе. Свет направит меня, куда следует... но жизнь моя навсегда пребудет во сне".

Плюнув на труп вожака воргена, Ревил поднес к телу зажженный факел, и пламя охватило бренные останки твари...

Разыскав в Безмятежных Садах постоялый двор, Ревил разбудил хозяина, и, сняв комнату, не преминул уточнить: "Здесь, случайно, не обитали чародеи, дававшие приют чернокнижникам?" "Нет, насколько знаю", - озадачился хозяин, и священник, открыв дверь комнаты, осторожно заглянул в темное помещение: "Прости, сир, но твои слова не внушают мне уверенности".

Впрочем, никаких угроз, скрывающихся во тьме, заметно не было, и Ревил, облегченно вздохнув, грубовато попросил хозяина удалиться, что последний и поспешил сделать. А в следующее мгновение во тьме прозвучал насмешливый голос: "То, что я о тебе слышал, - правда, священник. Ты действительно "умеешь" общаться с людьми".

Вздрогнув, Ревил обернулся, на ходу взывая к могуществу Света, но узрел лишь гнома, облаченного в черные одеяния. "Успокойся", - предложил священнику незваный гость. - "Кинжал бы уже у тебя в сердце до того, как ты сумел бы произнести заклинание. Но то стало бы неудачным началом нашей дружбы". "Не собираюсь заводить дружбу с теми, кто вламывается в мою комнату и угрожает ткнуть в меня кинжалом, если моя реакция будет отличаться от ожидаемой", - процедил Ревил в ответ, взирая на гнома без особого интереса.

Тот не отставал, вкрадчиво поинтересовался: "Да если гость в знак доверия предложит сведения о том, как обнаружить и уничтожить Черных Всадников?.. Кстати, мое имя - Бринк, и я теперь твой лучший друг". Гном протянул священнику руку, однако тот проигнорировал жест, пренебрежительно хмыкнул: "Ты слишком многое себе напридумывал, маленький гном. И мое терпение на исходе". "Удивлен, Ревил", - медленно произнес гном, оценивающе воззрившись на собеседника - быть может, священник далеко не так прост?.. - "Я предлагаю тебе свою дружбу и способ завершить миссию, а ты отметаешь и то, и другое".

Взяв гнома за плечо, Ревил повел упирающегося гостя к двери, на ходу поясняя: "Моя миссия завершена. И не говори так, как будто тебе известны мои цели". "Ты говоришь о миссии отмщения", - не сдавался Бринк. - "Отплатить воргенам за то, что они сделали с твоей семьей".

На лице священника отразилось неподдельное удивление, и гном самодовольно кивнул, понимая, что попал в точку. "Что ж, поздравляю", - произнес он. - "И что теперь чувствуешь? Опустошение? Ну конечно. Отмщение - долгая дорога к потерянной цели, которая издали кажется такой притягательной".

Понурившись, Ревил тяжело опустился на кровать. Сколь точно этот странный гном описал его душевное состояние! А Бринк, воодушевившись, продолжал говорить: "Я знаю больше, чем ты можешь себе представить священник, об отмщении и о силах, с которыми ты ныне связался. Слушай, и я расскажу тебе все... Башня Каражан некогда была оплотом Света и крепостью Медива, величайшего чародея своей эпохи и предполагаемого защитника смертных. Но, как оказалось, Медив был одержим темным духом Саргераса, и после гибели чародея башня обратилась в пристанище кошмаров, обиталище призраков и прочей нежити. Но говорят, что незадолго до гибели, будучи одержимым Саргерасом, Медив принимал в башне странствующих торговцев, которые попытались обвести его вокруг пальца, продав поддельные артефакты. Чародей проклял их, обратив в Черных Всадников, и по сей день привязаны они к башне, и должны привозить в нее истинные магические артефакты. Не знаю, какое проклятие наложил на них Саргерас, и являются ли они нежитью... но известно, что собрали они огромное число реликвий. Реликвий, которым следует служить на благо мира, а не гнить в их проклятом подземелье".

"Откуда тебе все это известно?" - воскликнул Ревил, не преминув уточнить: "В частности, обо мне". "Знать все это - моя работа", - отвечал Бринк, скрестив руки на груди. - "И организация, меня нанявшая, имеет длинные руки и играет в куда более сложную игру. Все мы - лишь шахматные фигуры в ней". "Я не пешка", - начал было заводиться Ревил, на что гном резонно возразил: "Ты - слуга Света, и вроде бы не возражаешь насчет того, как именно он направляет твой путь... Но сейчас я здесь, перед тобой, предлагаю тебе новую цель тогда, когда ты решил, что все цели, определявшие твое существование, утрачены. Неужто не видишь в этом волю Света?"

Ревил понимал, что гном, быть может, умело манипулирует им, говоря его же словами, однако возражать не спешил... или не желал... Быть может, и есть зерно истины в словах ночного гостя?.. А Бринк, еще раз протянув священнику руку, торжественно произнес: "Присоединяйся ко мне, Ревил. Может, спутники тебе и не нужны, но цель существования необходима всем. А сейчас выбор у тебя действительно невелик".

Долго сидели они у догорающего костра - человек и ворген, отец и сын; оба с горечью сознавали, что до случившейся трагедии так и не успели поговорить по душам, понять друг друга... "Я хочу, чтобы ты знал, сын", - нарушил гнетущую тишину Карлайн, - "я сделаю все, что в моих силах, чтобы вновь вернуть тебе человеческий облик. Если знание о сем существует, я найду его". "Ненавидел тебя... до этого отец", - прорычал Мардиган. - "А сейчас ярость... грозит захлестнуть сознание снова. Лучше... держись подальше".

Тянулись тягостные минуты... Наконец, обоих сморил сон...

...Проснулся чародей, ощутив, что кто-то бесцеремонно пнул его сапогом. Ревил, кто же еще... "Просыпайся, уже утро", - говорил священник. - "И так мы времени много потеряли". "Что?" - заморгал Карлайн, озираясь, пытаясь разглядеть что-то в окутывающей чащобу хмари. - "До утра еще далеко. Что ты здесь делаешь?" "Сумеречный лес проклят", - доходчиво разъяснил Ревил. - "Рассвета здесь не бывает. Потому времени нет, мы должны выступать. Бери с собой сына... если нужно". И священник кивком указал на спящего под деревом воргена.

"Уж не знаю, поражен я больше отсутствием рассвета или же переменой твоего мнения в отношении Мардигана", - молвил Карлайн, испытывающее глядя на спутника, но тот лишь пожал плечами: "Ну, я много думал об этом ночью. Но теперь все вопросы и сомнения, наконец, отпали. Посмотри на него, спящего. Любая злобная, голодная тварь вскочила бы в тот момент, когда я приблизился. У хищников это в крови. Но, похоже, твое зелье сработало, и, возможно, сейчас он более твой сын, нежели монстр". "Спасибо, друг", - с видимым облегчением улыбнулся Карлайн, но Ревил нахмурился, упрямо качнул головой: "Не благодари меня пока".

Как оказалось, в селении священник купил двух ездовых лошадей, и сейчас, оседлав скакунов, двое покинули лагерь; Мардиган послушно трусил следом. Чародею Ревил пояснил, что, если сведения его верны, за Холмом Ворона проживает некто, ведающий о воргенах и обладающий способом исцеления сих тварей от проклятия.

"Но откуда у тебя это информация?" - изумился Карлайн, и Ревил усмехнулся: "О, я снова навестил нашего безумца, Джиттерса. Когда я упомянул о состоянии твоего сына, он неожиданно о многом мне рассказал". Он осекся, услышав тихий звук, оглянулся...

К ним стремительно приближались Черные Всадники, сжимающие в руках обнаженные клинки. Похоже, противостояния не избежать... но троице незадачливых путников необходимо срочно изыскать способ прорваться, иначе всем им суждено расстаться с жизнью здесь, на лесной тропе... Однако из противников Карлайн сбил с лошади заклинанием, но следующий всадник метнулся к чародею, занося меч для удара...

Откуда-то сверху на спину порождению Каражана спрыгнул Бринк, ударил двумя кинжалами в тьму под капюшоном Черного Всадника - туда, где полагается быть горлу. "В атаку!" - разорвал вечную мглу Сумеречного леса клич, и, ведомые Альтеей Чернодрев, на противника обрушились дозорные...

Сопоставив в уме факты и быстренько проанализировав ситуацию, Карлайн возмущенно обратился к Ревилу, продолжавшему взывать к могуществу Света и творить жреческие заклинания: "Ты знал об этом, так? Ты использовал нас как приманку!" "Я бы спросил твое мнение", - отвечал жрец, - "но так как ты отыскал сына, я подумал, ты откажешься подвергать его опасности". Карлайн задохнулся от возмущения, пораженный столь откровенным цинизмом, но Альтея окликнула его, напомнив, что помощь чародея в сем бою придется как нельзя кстати.

Ночным Дозорным удалось окружить Черных Всадников, когда один из них воздел руку... и ослепительное сияние залило лес... а когда зрение вернулось к смертным, противника их заметно не было... Более того, ныне находились они не в лесу, а в мрачных залах полуразрушенной башни... в Каражане!

Ревил, к спине которого оставалась приторочена Коса Элуны, неожиданно устремился прочь; Карлайн вознамерился было последовать за сумасбродным священником, когда на пути его неожиданно вырос Черный Всадник. Маг с отчаянием осознал, что не успеет произнести заклинание... когда могучий ворген вырос перед Черным Всадником, и, сбив того с коня, принялся терзать когтями. К сподвижнику на помощь спешил второй Черный Всадник, но Карлайн заклинанием обрушил на голову ему огромную каменную горгулью.

Вот только пол сего этажа башни не выдержал удара статуи, проломился, и Карлайн, и также Мардиган и терзаемый им Черный Всадник, рухнули вниз, во тьму. Альтея Чернодрев приказала подначальным дозорным бдительности не терять: раз уж оказались они в этом проклятом месте, как знать, какие сюрпризы приготовит им башня Каражан?.. И куда подевался священник?..

...Разыскав в подвалах башни артефакт, похищенный прежде из обители Благого Света, Ревил поспешил вернуться в зал, где оставил дозорных. Как и ожидалось, те из последних сил сдерживали яростный натиск Черных Всадников, перенесших сражение на свою территорию. Не мешкая, священник присоединился к жестокому противостоянию...

...Карлайн обнаружил себя в ложе, нависающем над сценой, подле которой высился орган. Сложно представить, чтобы подобный чертог означился в недрах Каражана... Чародей не заметил подкрадывающегося к нему сзади Черного Всадника, однако Мардиган стремительно набросился на сие существо, начал терзать острыми когтями... когда неожиданно заметил, как поодаль сгустился туман, приняв очертания его отца, только куда более молодого, нежели прежде.

Карлайн кричал, чтобы сын не обращал внимания на фантомы, однако Мардиган, как завороженный наблюдал за оными, благо рядом с призрачным отцом возник образ его матери... Черный Всадник счел за благо ретироваться, но ворген не заметил сего, всецело поглощенный сценой, представшей его взору...

...Заметив Ревила, вбежавшего в зал в новом плаще, развевающимся за спиной, и присоединившегося к битве, Бринк саркастически усмехнулся: "Ты покинул сражение, чтобы переодеться? Сшито неплохо, будь уверен, но не похоже на броню. Бессмысленность подобного поступка поражает меня, Ревил". "А меня поражает твоя глупость", - огрызнулся священник. - "Это одеяние защищает меня от угроз куда больших, нежели сталь. Это Плащ Чистоты, который защищает своего владельца от всякого рода скверны, а также позволяет зреть через наведенные иллюзии".

"Если это действительно так, он может быть весьма полезен", - задумчиво вымолвил гном. - "Я смог бы надеть его, чтобы проникнуть на один из сокрытых иллюзорной магией этажей, и..." "Ты можешь надеть его?" - процедил Ревил, и Бринк поразился, сколь гневно звучит голос священника. - "Этот плащ - единственное, что ограждает меня от демонической магии. Не будь его, человек Света, подобный мне, оказался бы осквернен ею в этом нечестивом месте!" "Но никто из нас подобного не почувствовал", - озадачился гном. - "Но если он может прекратить сражение и спасти несколько жизней, ты мог бы расстаться с ним на несколько минут..." "Нет", - отрезал Ревил. - "Никакая жизнь не стоит моей души. Даже моя собственная жизнь".

Жестокое противостояние дозорных и союзников их с Черными Всадниками продолжалось. Метнувшись к одному из противников, священник ухватил того за ворот и, воззвав к могуществу Света и магии Плаща Чистоты, сумел заглянуть за иллюзию, скрывающую истинную личину Черного Всадника. Пред внутренним взором Ревила возникли образы: человек, ступающий в башню Медива... множество артефактов, хранимых в потаенном чертоге...

В чувство священника привел удар Черного Всадника, отбросивший Ревила на несколько шагов... прямиком на Бринка. "Плащ... явил мне истинные личины Черных Всадников", - выдохнул священник, но гном лишь отмахнулся: "Этими сведениями моя организация располагает давно". "Также я знаю, где хранятся артефакты", - произнес Ревил, и, метнувшись к одной из ограждавших зал каменных горгулий, с силой ее толкнул. Статуя рухнула, разбив часть стены и открыв взорам сокровищницу... Ревил сделал было шаг, однако поток магической энергии ударил его в грудь, отбросив далеко назад. К счастью, Плащ Чистоты спас жизнь своему владельцу...

Из чертога выступил огромный голем, и священник, наказав гному бежать в сокровищницу и поискать артефакт, который поможет им выстоять в сем противостоянии, изготовился к бою с конструктом...

Как завороженные, наблюдали Карлайн и Мардиган призрачное действо, разворачивающееся пред ними.

"Пожалуйста, муж мой!" - молила Аредель, прижимая к сердцу младенца. - "Ты и так не стал свидетелем первых слов Мардигана. Неужто ты пропустишь и его первые шаги? Ты все время путешествуешь, тебя практически никогда нет с нами!" "Будут еще и шаги, и слова, Аредель", - отвечал фантом, принявший облик чародея. - "Тысячи и тысячи. Во всем Азероте существует лишь два таких зелья, и если я сейчас упущу эту возможность, второй такой потом не представится. Почему ты постоянно мешаешь мне делать свое дело?" "Другой мужчина счел бы своей первейшей обязанностью семью", - в слезах выдавила Аредель. "А другая женщина придержала бы язык в вопросе, каким образом муж ее обеспечивает", - огрызнулся маг, и, набросив капюшон плаща, устремился прочь.

На лице воргена застыло выражением крайнего изумления; до глубины души поразился и Карлайн, который только и мог, что лепетать: "Нет... нет... все произошло не так..."

А фантомы уже представляли зрителям иную сцену... Молодой маг заходит в дом, и, обращаясь к Аредель, спрашивает, где он мог бы отыскать знаменитого Карлайна, дабы стать его учеником... "Боюсь, его нет", - обольстительно улыбается женщина. - "Мой муж все время проводит в странствиях. У меня такая одинокая жизнь, и твое общество скрасит ее". "Конечно, госпожа", - ухмыляется молодой маг. - "Я сделаю все, что в моих силах".

На глазах и у Мардигана, и у Карлайна блестели слезы...

Появление голема воодушевило Черных Всадников; конструкт обратился против дозорных, и становилось очевидно, что обречены те, если не произойдет чудо. Но из сокровищницы выступил Бринк, и, победоносно усмехаясь, продемонстрировал соратникам амулет, в центре которого сиял алый алмаз. "Этот алмаз может искривлять время", - объявил гном. - "Я слышал о подобных игрушках, и мне нужно лишь немного времени, чтобы сосредоточиться на недавнем прошлом, и..."

Выросший за спиной у Бринка Черный Всадник ударил мечом по амулету, выбив артефакт из руки опешившего гнома. "Идиот!" - рявкнул Ревил, бросаясь на помощь Бринку, ведь следующим ударом Черный Всадник собирался срубить глупую гномью голову. - "Иди, подними его! И в следующий раз не трать время на объяснение, как он работает! Просто делай то, что должен!"

На пути Бринка выросли два Черных Всадника, однако гном, проскользнув у них между ногами, подхватил с каменного пола амулет, заметив, что клинок противника оставил на алмазе скол. Функционирует ли артефакт как должно, или же меч повредил его?..

Отринув сомнения, Бринк воззвал к магии амулета... и сошедшиеся в сражении противники исчезли... все, кроме священника. "Ты все еще здесь?" - озадачился гном. - "Твой плащ действительно чудесен. Возможно, мне следует раздобыть подобную вещицу и для нашего хранилища..." "Да пожалуйста, если, конечно, ты не собираешься избавить меня от него, пока мы находимся в башне", - процедил Ревил, с подозрением созерцая гнома, и тот криво усмехнулся: "И не думал даже!"

"Что произошло с Альтеей и дозорными?" - поинтересовался Ревил, и отвечал Бринк: "Отправил их на два часа в прошлое, наряду с Черными Всадниками и големом. Но поскольку мы с тобой остались здесь, мы не станем приманкой для противника, стало быть, они здесь не появятся и пребудут в безопасности. Что до нас с тобой, никто и помыслить не мог, что в данный момент времени мы окажемся здесь. Посему если мы уйдем незамеченными, исчезновение артефактов на какое-то время останется незамеченным".

"Невероятно", - выдохнул Ревил. - "Откуда ты все это знаешь?" "Слышал когда-нибудь о бронзовых драконах?" - вопросил гном, и когда священник утвердительно кивнув, произнес: "Ровно как и моя организация... Но сейчас нам следует попытаться отыскать Карлайна и его сына. Заклинание их не затронуло, стало быть, они должны быть где-то здесь. Если мы хотим остаться незамеченными, Карлайн необходим, чтобы телепортировать нас отсюда. Надеюсь, он еще жив".

Ревил и Бринк устремились на поиски ступеней, ведущих на нижние этажи башни Каражан, когда под сводами твердыни разнесся протяжный волчий вой... Не сговариваясь, двое бросились вперед бегом, но вскоре остановились, пораженные призрачным действом, представшим им. Наряду с Мардиганом и Карлайном наблюдали они "театр" фантомов, в котором вернувшийся из странствий чародей застал супругу в постели с молодым магом.

"Вот, стало быть, чем ты занималась?" - в ярости выплевывал слова фантом-Карлайн. - "Вот что я вижу дома? Моя жена снизошла до того, чтобы пустить в постель какого-то жалкого ученика?" "Муж мой, прошу тебя..." - пролепетала Аредель, и Карлайн саркастически хмыкнул: "Надо же, вспомнила, что у нее есть "муж". Шлюха". "Сир", - молодой ученик выбрался из постели, подступил к чародею. - "Не смейте так говорить с леди. Прошу прощения за то, что вы застали нас в таком виде, но она ясно дала мне понять, что чувства, которые прежде вы разделяли, давно ушли, и мне пришлось утешить ее". "Вот кто тебе нужен?" - вспылил Карлайн. - "Какой-то немытый чурбан? Как прозаично! Я отказываюсь принять подобное унижение. Но если настаиваешь, я отпущу вас... и прокляну вас на вечное единение... в очищающем пламени".

Потоки огня сорвались с рук призрачного Карлайна, обращая в прах двоих несчастных, после чего чародей проследовал к люльке, и, приняв на руки малыша-Мардигана, тихо молвил: "Пойдем, сынок. Оставим это проклятое место. Ты никогда не узнаешь о том, что сделала твоя мать, и о том, какое справедливое наказание понесла за это".

В ярости Мардиган взревел, устремился к отцу, который тщетно пытался заверить его в том, что подобных событий в действительности не происходило. Посему чародей вновь сотворил призрачные цепи, опутавшие воргена, после чего обратился к подошедшим Бринку и Ревила: "Клянусь, все произошло не так". "Да, слишком уж мелодраматично", - хмыкнул гном. - "Диалог был ужасен". "Наверняка эти злобные фантомы предназначены для того, чтобы принести жертвам своим душевные терзания", - заметил священник.

Мардиган рычал, силясь вырваться из магических цепей; ярость затмила разум воргена, и ныне зверь в нем всецело возобладал над человеком. "Если бы только мы смогли его убедить в том, что всего этого не было..." - вздохнул Карлайн, с болью наблюдая за беснующимся сыном, и Бринк отрицательно качнул головой: "Не думаю, что это возможно. Он даже наше присутствие навряд ли осознает. Боюсь, нам не достучаться до его разума".

Ревил приблизился к Мардигану, и Карлайн, сознавая, что может случиться неизбежное, со слезами на глазах молил: "Прошу тебя, это мой сын. Единственное, что у меня осталось в целом мире. Я не могу потерять его из-за проклятия или какого-то там гнусного видения. Я не смогу пережить это. Должен же быть способ!" "Хорошо, давай покончим с этим", - молвил священник, после чего набросил Плащ Чистоты на плечи воргену. - "Попробуй-ка все объяснить ему теперь".

Фантомы, дающие представление на сцене забытого театра, преобразились, ныне являя события в истинном, не в искаженном свете. "Мы с твоей матерью повздорили перед тем, как я уехал по делам", - говорил Мардигану Карлайн, созерцая призрачные образы. - "А несколько дней спустя появился этот юноша, желая напроситься ко мне в ученики. Добрая Аредель приняла его под своим кровом, накормила его и выказала уважение, подобающее гостю. Но он ответного уважения не выказал. Боюсь представить даже, что могло произойти, не вернись я домой".

Наблюдали четверо, как юноша с довольной ухмылкой набросился на Аредель, принялся срывать с нее одежду... когда в дом ступил вернувшийся из странствия Карлайн. Схватив кинжал, юноша метнулся к чародею, вонзил клинок в его тело, после чего вновь обернулся к Аредель. "Я был ранен", - продолжал рассказывать сыну Карлайн о том, что же на самом деле произошло в тот роковой день. - "Моя семья была в опасности. Я был в отчаянии. Но куда большую я ощущал ярость".

Превозмогая боль, фантом-Карлайн, не помня себя от гнева, вырвал кинжал из раны, после чего произнес гибельное заклинание, разрушившее добрую половину дома. "Я убил врага", - опустил глаза чародей. - "Но ярость взяла верх над моим разумом. Магический удар мой был яростен и слеп". Когда рушилась крыша дома, Аредель закрыла тело своим сына, тем самым спасла ему жизнь.

По лицу Карлайна - ровно как и фантома - лились слезы. Он ничего не мог поделать, не мог спасти жену, погибшую по его вине... "С того дня я поклялся..." - выдавил он, - "что никогда не позволю ярости вновь овладеть мной". "Папа... я не знал", - прорычал ворген. - "Мне... так жаль. Я прощаю тебя". Развеяв двеомер магических цепей, Карлайн крепко обнял Мардигана...

Ревил, однако, не преминул заметить, что неплохо бы магу телепортировать их отсюда, и поскорее. Кивнув, Карлайн произнес заклинание... и четверо оказались снаружи Каражана, на перевале Мертвого Ветра.

Косу Элуны священник передал Бринку, сознавая, что в ведении организации гнома артефакт пребудет в безопасности; Бринк попросил Ревила показать ему Плащ Чистоты, и в просьбе сей священник гному не отказал. "Ты не чувствуешь ничего дурного теперь, когда снял плащ?" - полюбопытствовал гном. - "Скверны не ощущаешь?" "Нисколько", - улыбнулся Ревил. - "Совсем наоборот. Мне кажется, что я сыграл роль в некой высшей цели и передал плащ тебе, как и было назначено. Моя миссия будет завершена с возвращением артефакта. Большего мне не нужно".

"А что станешь делать ты, маг?" - обернулся Бринк к чародею, и отвечал тот: "Конечно, я займусь поисками исцеления для своего сына. Необходимо изучить волчий культ, лучше понять его методы". Обратившись к священнику, чародей изрек: "Теперь, когда мы снова семья... возможно, ты найдешь новую цель, если разделишь с нами путь, Ревил. Прости, что так говорю, дружище, но, боюсь, без жизненной цели ты можешь потерять себя. Возможно, вместе мы сможем достигнуть большего. Моя семья... и ты". Искренне улыбнувшись, Ревил согласился сопровождать Карлайна... по крайней мере, на какое-то время...

"А ты, Бринк?" - в свою очередь поинтересовался Карлайн, и гном произнес: "Во-первых, я доставлю артефакты туда, где им и надлежит быть. Длань я отдаю тебе, Карлайн. Плащ - тебе, Ревил. А Косу я должен отнести Ночной эльфийке. После чего сразу же снова выступлю в путь. Таково проклятие мне подобных, но также и радость. Ведь приключения никогда не заканчиваются".

На том и расстались, не ведая, суждено ли им однажды вновь встретиться друг с другом...

Время решающего удара в сердце Плети неумолимо приближается. Темные тучи сковали небеса над Азерот, и герои собираются под потрепанными стягами, дабы как следует подготовиться к грядущей буре. Но говорят они, что и у самых темных туч есть серебряное нутро. Именно эта надежда и поддерживает дух воителей Серебряных Крестоносцев: надежда на то, что озарит их Свет в эти темные времена, что добро одержит верх над злом, что герой, благословленный Светом, положит конец темному владычеству Короля Мертвых.

Посему Серебряные Крестоносцы объявили о проведении турнира у самых сокровенных владений Короля Мертвых. Здесь, на Ледяной Короне, гоблины-мастеровые приступили к сооружению огромного Колизея, в то время как крестоносцы занялись доставкой редчайших монстров до всего Нордскола, с которыми предстоит схлестнуться претендентам на титул чемпионов турнира.

Вести игры вызвался сам Тирион Фордринг. "Воители Альянса и Орды!" - обратился он к откликнувшимся на зов крестоносцев. - "Приветствую вас под стягом Серебряных Крестоносцев. К югу лежит наша конечная цель. Мы атакуем Цитадель и вырежем сердце Плети. Но эта задача не из простых. Нападение огромной армией к добру не приведет, ибо каждый павший воин восстанет в рядах врага. Азерот окажется беззащитен пред нежитью. Нам нужен небольшой обученный отряд, чтобы одержать победу. Поэтому мы и проводим Серебряный Турнир. В стенах Колизея вы столкнетесь с самыми страшными монстрами Нордскола, и наблюдать за вами будут лидеры Альянса и Орды. Эти игры определят лучших воителей Азерота, а победители займут места в отряде, который ударит по цитадели Ледяной Короны. Единым фронтом ударим мы в сердце зла, и Артас падет!"

В сопровождении кор'кронов прибыли на Серебряный Турнир и лидеры Орды - Тралл и Гаррош, отношения между которыми с каждым днем становились все более натянутыми. "Гаррош, я надеюсь, ты сможешь держать себя в руках", - говорил Тралл. - "Я не хочу повторения того, что произошло в Аметистовой Цитадели". "Это была демонстрация силы, достойная вождя!" - прорычал Гаррош, всем своим видом выражая несогласие. - "Я жалею лишь о том, что не успел прикончить этого человечка до того, как появилась чародейка". "Мы здесь гости, Гаррош, и ты будешь вести себя благородно", - тоном, не терпящим возражений, произнес Тралл, но и здесь Гаррош и здесь не преминул возразить вождю Орды: "Какое благородство в том, чтобы сражаться тупыми палками? Напрасная трата времени".

У западных врат Колизея лидеров Орды встречал Тирион Фордринг. "Добро пожаловать, военный вождь Тралл, Верховный лорд Адский Крик", - приветствовал гостей паладин. "Благодарим за приглашение, лорд Фордринг", - отвечал Тралл. - "Мы ждем не дождемся начала игр". "Говори за себя, Тралл", - хмыкнул Гаррош. "Думаю, со временем ты поймешь их пользу, Гаррош", - обратился Тирион к строптивому орку. - "Мы не сможем одержать верх над Плетью, если продолжим сражаться друг с другом". "Мудрые слова", - согласился Тралл, но Гаррон не преминул высказать свое лично мнение: "Слова глупца. Орда уничтожит нежить и без твоей помощи, человек, ровно как и вашего напыщенного короля". Терпение Тралла лопнуло. "Гаррош, хватит!" - прорычал он с явной угрозой, но тот лишь фыркнул в ответ.

Чуть позже в Колизей прибыли и лидеры Альянса - король Вариан Ринн и леди Джайна Праудмур. "Король Вариан, леди Джайна", - тепло приветствовал их лорд Фордринг. - "Добро пожаловать на турнир. Ваши места в Колизее ожидают вас". "Спасибо", - улыбнулась Джайна. - "Присутствовать здесь - самое меньшее, что мы можем сделать. Мы должны держаться вместе". "Ты слишком многого просишь от меня, Тирион", - покачал головой Вариан, - "сидеть, смотреть и надеяться, что эти дикари будут держать себя в руках". "Мои люди проследят за тем, чтобы они соблюдали правила поединков", - уверил его Тирион. - "Если твои подданные будут видеть тебя на трибуне - это поднимет их боевой дух". "Возможно", - пожал плечами Вариан. - "Я сомневаюсь в сообразности проведения этого турнира. Нам бы лучше заняться подготовкой армий к последней осаде. Но если мое присутствие здесь необходимо, чтобы получить твою поддержку в сражении, я останусь. Пока что".

Множество воителей приняло участие в турнире, сражаясь друг с другом за титул чемпиона. Действо сие служило прелюдией к основным играм, развернутся которые в подземельях Колизея, строительство которых в спешном порядке заканчивалось.

Наибольшую тревогу вызывал прибывший на турнир индивид, называвший себя Черным Рыцарем Западного Края, ибо все без исключения воины, должные сражаться с ним поединках, были загодя убиты.

Довольно скоро крестоносцы выяснили, что к Западному Краю Черный Рыцарь не имеет ни малейшего отношения; быть может, именно он стоит за убийствами доблестных воинов? Вооружившись артефактом, рекомым Кристаллом Провидца, герои отправились на погост, где те были похоронены, и, воззвав к духам усопших, выяснили, что первый был отравлен, второй - сожжен заживо, третий убит ударом кинжала в спину. Мог ли совершить все это Черный Рыцарь?..

Вскоре герои выяснили, что убийства совершал сквайр Черного Рыцаря. Обыскав лагерь последнего, они обнаружили доказательства того, что Черный Рыцарь - член Культа Проклятых, и Артас лично наказал ему чинить препятствия проведению турнира.

Один из чемпионов турнира сразил Черного Рыцаря, и останки того были захоронены на погосте... но довольно скоро похищены культистами. Так Черный Рыцарь восстал нежитью...

Бежали дни, турнир продолжался... В испытательных боях принявшим в нем участие героям Альянса и Орды противостояли Серебряные Крестоносцы, ведомые Эдриком Чистым - Абсолютным Чемпионом Серебряного Авангарда - и Серебряной Исповедницей Пейлтресс.

И когда сильнейшие из героев одержали верх над воинами Серебряного Авангарда, с небес верхом на костяном грифоне спустился... возрожденный Черный Рыцарь. "Что это означает?" - гневно обратился к нему Тирион Фординг. Черный Рыцарь спешился, окинул взглядом мертвых глаз как замерших на арене героев, так и зрителей на трибунах. "Вы всерьез полагали, что слуга Короля Мертвых падет на вашем жалком турнирчике?" - пророкотал он. - "Я пришел закончить начатое!"

...Но не ожидал Черный Рыцарь, что второй раз потерпит сокрушительное поражение. Мертвяк пал, сраженный героями... "Мои поздравления, чемпионы", - обратился к тем лорд Фордринг. - "Вы одержали победу в испытательных боях, как запланированных, так и неожиданном".

...После чего герои приняли участие в Испытании Крестоносцев, пройти которое смогут лишь самые опытные и доблестные из них. Пришлось им противостоять самым страшным и опасным монстрам Нордскола, заботливо доставленными крестоносцами в Колизей.

После чего на арену смутил немало смущающийся гном Уилфред, оказавшийся чернокнижником. Предполагалось, что призовет он из Круговерти Пустоты Хранителя Рока. Вот только призванный эредар, лорд Джараксус, повиноваться отказался и, убив гнома, атаковал героев.

И когда те с превеликим трудом одержали верх над демоном, Гаррош Адский Крик обратил недобрый взор к трибуне, занятой лидерами Альянса. "Коварные псы!" - взревел он, указывая на распростертое на арене Колизея тело несчастного гнома. - "Вы смеете призывать демона, чтобы атаковал тот воинов Орды?! Ваша кончина будет скорой!" "Альянсу не нужна помощь демона, чтобы перебивать тварей Орды!" - в том ему отвечал разъяренный Вариан Ринн. - "Нападай же, свинья!"

"Пожалуйста, успокойтесь, возьмите себя в руки", - увещевал готовых броситься друг на друга лидеров Тирион Фордринг. - "Здесь нет никакого заговора, чернокнижник действовал по собственной воле, никто из Альянса не приказывал ему вызывать демона. Турнир должен быть продолжен! Гибель несчастного Уилфреда должна стать уроком для тех, кто практикует темную магию. Но победившие герои должны встретить следующее испытание - сражение с сильнейшими рыцарями Серебряного Авангарда".

"Орда требует справедливости!" - взревел Гаррош. - "Мы вызываем на бой Альянс! Позволь нашим воинам сразиться вместо рыцарей, мы покажем этим псам, как оскорблять Орду!" "Наша честь попрана, они беспочвенно обвиняют нам!" - поддержал идею Гарроша Вариан. - "Я требую справедливости! Позволь нашим чемпионам сразиться вместо рыцарей, Тирион. Мы вызываем на бой Орду!"

Тирион позволил воителям Альянса и Орды сразиться друг с другом, и те бросились в бой... В сем сражении пали многие из чемпионов предыдущих боев, и по окончании оного Тирион Фордринг, обратившись к выжившим победителям, с грустью констатировал: "Пустая и трагичная победа, из-за понесенных сегодня потерь мы стали слабее как единое целое, и лишь Король Мертвых выиграет из-за нашей глупости. Великие воины расстались с жизнями, и чего ради? Истинная угроза ожидает нас впереди, и это - Король Мертвых!"

...В последнем бою героям противостояла нежить - две могущественные валь'киры, но только пали они, как пол арены провалился и герои рухнули в Ледяные Глубины Азол-Неруба, где атаковал их Ануб'арак, вновь возрожденный Королем Мертвых.

Победа над Ануб'араком знаменовала завершение Серебряного Турнира. Наказав одному из магов заклинанием вернуть чемпионов на поверхность, Тирион Фордринг обратился к победителям. "Не только вы превозмогли Испытание Крестоносцев, но и справились с миньоном самого Артаса!" - промолвил он. - "Воистину, умения ваши и опыт послужат прекрасным оружием в противостоянии Плети".

Победители турнира и Серебряные Крестоносцы готовились выступить к цитадели Ледяной Короны...

Штурм Ледяной Короны должен начаться через считанные часы, и Гаррош Адский Крик привел Тралла в крепость Боевой Песни, оплот Орды в Нордсколе, дабы с гордостью показать военному вождю, сколь внушительна сия твердыня... хоть и постоянно атакуема нерубами. Казалось, совсем недавно выступали они в противоположных ролях, и по прибытии из Награнда именно Тралл показывала Гаррошу величие Оргриммара, и молодой орк полюбил сей город, свидетельство процветания Орды в Азероте.

Тогда юные обитатели Оргриммара не могли понять, почему кожа этого странного орка бурая, не зеленая, пожилые же ветераны, испившие крови Маннорота и ныне освободившеся от демонического проклятия, видели в Гарроше надежду на будущее, свидетельство того, что прошлое не утрачено полностью. Однако нашлись и те, кто помнил, что Громмаш был не только их избавителем, но и первым, испившим демонической крови, навлекшим проклятие на расу.

Но, мало-помалу, взгляды Гарроша на то, что сейчас представляет собой Орда, менялись. Он не мог уразуметь, почему Тралл позволил присоединиться к фракции Отрекшимся, Кровавым эльфам, троллям... Ведь очевидно, что иные слабые расы пользуются тем, что дают им орки, практически ничего не предлагая взамен.

А затем последовало нападение миньонов Короля Мертвых на Оргриммар, и промедление наряду с военными советами Тралла вызывало у Гарроша лишь раздражение. Он-то полагал, что необходимо немедленно выступать к берегам Нордскола... но Тралл медлил, и Гаррош, поддавшись эмоциям, совершил ошибку, бросив вызов вождю, вызвав того на поединок. К счастью, оный оказался прерван, а вскоре после этого военный вождь все-таки отдал приказ выступать...

И сейчас, в крепости Боевой Песни, Тралл высказал одобрение действиями Гарроша в Нордсколе, хоть и предупредил, что не следует считать Альянс врагом, ведь союз с сей фракцией принесет Орде куда больше. Гаррош ничего не ответил, однако с вождем он не согласился: полагал он, что Альянс – враг, подлежащий искоренению, а Орда должна принадлежать исключительно оркам, и никому боле!..

По всему Нордсколу не утихают битвы против нечестивой Плети. Множество воинов Орды и Альянса полегло на снежных просторах, но армии Азерота продолжают продвигаться вглубь континента. Их цель - цитадель Ледяной Короны: средоточие силы Плети и обитель Короля Мертвых. Серебряный Авангард во главе с Тирионом Фордрингом объединился с Дарионом Могрейном и его рыцарями Эбенового Клинка. Так образовался Пепельный Союз. Штурм цитадели возглавят сильнейшие представители этой коалиции, а также герои Орды и Альянса.

Пробившись в цитадель, герои столкнулись с армией нежити, готовой дать отпор незваным гостям. Верховодил силами обороны костяное чудовище, лорд Ребрад. Следующим противником выступила верховная смотрительница Культа Проклятых, леди Смертный Шепот, укреплявшая веру своих последователей обещаниями вечной жизни после смерти.

Кузня Душ, самое первое крыло этого обширного подземелья, стало для игроков испытанием на отвагу. Чемпионы Колизея, ведомые Джайной Праудмур, и Орды под началом Сильванас Ветрокрылой, устремились к чудовищным механизмам, известным как разрушители душ, дабы уничтожить их раз и навсегда.

И когда пали Броньям, Крестный отец душ, зорко следивший за механизмами в Кузне Душ, и Пожиратель душ - существо, охранявшее души, украденные Королем Мертвых, обратилась Джайна Праудмур к внемлющим ей воителям: "Наши союзники - Серебряные Крестоносцы и рыцари Эбенового Клинка - разбили врата цитадели Ледяной Короны и пытаются закрепиться в ее пределах. Успех их начинания зависит от того, что мы обнаружим в этих проклятых залах. Сейчас внимание Короля Мертвых приковано к вратам цитадели, в нашу же задачу входит поиск сведений о том, как уничтожить Плеть раз и навсегда. Агенты РШ:7 короля Вариана прознали о святилище Короля Лича, что находится в Залах Отражений. Я чувствую, что сокрыта в них могущественная магия. Возможно, магия - ключ к уничтожению Плети!"

Уничтожив разрушители душ, Джайна и сопровождавшие ее архимаги сотворили портал, ведущий в Яму Сарона, через который не замедлили проследовать воители Альянса и Орды. Именно здесь пленники Короля Мертвых без устали трудились, добывая в шахтах саронит, из которого и были возведены стены цитадели Ледяной Короны.

Немедленно, воители были атакованы Повелителем Плети Тиранусом, но когда тот упокоился с миром, занялись освобождением несчастных рабов. Последние, возликовав, готовы были примкнуть к чемпионам Колизея, но неожиданно в Яму Сарона ступила Синдрагоса, королева морозных ящеров. Ее ледяное дыхание разом убило несчастных рабов, не успевших насладиться обретенной свободой; Джайна и Сильванас едва успели телепортироваться прочь наряду с воителями Альянса и Орды.

Наконец, герои проследовали в Залы Отражений... где обнаружили на алтаре Ледяную Скорбь! Медленным шагом Джайна приблизилась к рунному мечу. "Ледяная Скорбь..." - молвила она. - "Клинок, уничтоживший наше королевство. Я должна попытаться воззвать к душам, пребывающим в нем".

Джайна произнесла короткое заклинание, и ответила ей душа... Утера Светоносного. "Джайна, у тебя мало времени", - прошелестел Утер. - "Король Мертвых видит то, что видит его меч. Скоро он будет здесь..." "Артас здесь?" - нахмурилась Джайна. - "Быть может, я..." "Нет, девочка", - прервал ее Утер. - "Артаса здесь нет. Артас - всего лишь угасающая тень в разуме Короля Мертвых". "Но Утер, если есть хоть какая-то надежда достичь сознания Артаса... я должна попытаться!" - воскликнула Джайна.

"Джайна, выслушай меня", - продолжал Утер. - "Ты должна уничтожить Короля Мертвых, а не пытаться воззвать к его сознанию. Он убьет тебя и твоих союзников, немедля подъяв солдатами Плети". "Но скажи, Утер, как я могу уничтожить моего принца?" - спрашивала Джайна, преисполнившись сомнений. "Прекрати, девочка", - твердо произнес Утер. - "Ты должна уничтожить Короля Мертвых на том самом месте, где он слился воедино с Нер'зулом - у Ледяного Трона. Это единственный шанс".

"Ты прав, Утер", - вздохнула Джайна. - "Прости. Я... не знаю, что на меня нашло. Мы должны донести эти сведения до короля и рыцарей, что сражаются с Плетью в залах Ледяной Короны". "Тебе нужно узнать о Короле Мертвых еще кое-что", - добавил Утер. - "Контроль над Плетью не должен быть утрачен. Даже если вы низвергнете Короля Мертвых, место его должен будет занять другой. Ибо, лишенная господина, Плеть немедленно примется сеять хаос в мире, уничтожая все живое на своем пути".

"Но кто примет на себя подобную ношу?" - поразилась Джайна. "Я не знаю, Джайна", - отвечал Утер. - "Думаю, частичка Артаса, сохранившаяся в разуме Короля Мертвых, - единственное, что удерживает Плеть от уничтожения всего Азерота". "Тогда, быть может, есть еще надежда..." - начала Джайна, но ступивший в чертог Король Мертвых прервал ментальную связь ее с душою Утера.

Призвав Фалрика и Марвина, некогда - доверенных капитанов Артаса Менетила, а ныне - командующих армией Плети, Король Мертвых повелел им расправиться с жалкими смертными. Воители Альянса и Орды сразили командующих, но отступали пред превосходящими силами нежити, стремясь донести слова Утера до командующих Пепельного Союза, штурмующих цитадель...

Давным-давно драконы-аспекты объединили свои силы с Ночными эльфами и выковали могущественные радужные мечи, способные отразить натиск любого зла. Эти клинки вошли в историю под именем Кель'Серрар. Недавно отважные герои Азерота обнаружили один меч, который считали утерянным навечно, и Кель'Серрар вновь воссиял во всем своем могуществе.

Второй же клинок уже много лет числится пропавшим безвозвратно...

В залах цитадели Ледяной Короны герои обнаружили рукоять от меча, покрывали которую древние письмена. Маги Серебряного Завета посоветовали им показать находку Кориалстрашу, пребывающему в Храме Драконьего Покоя наряду с Алекстрашей.

В рукояти красный дракон узнал осколок древнего радужного драконьего клинка, но прибывший в Храм Драконьего Покоя Калекгос усомнился в том, что следует помогать смертным в их поиске знаний о происхождении меча. "Ты считаешь, что союзники наши не смогут совладать с могуществом меча?" - напрямую вопросил Кориалстраш, и Калекгос отвечал: "Наши враги обратили против нас наше самое могущественное оружие. Почему ты думаешь, что с драконьим клинком будет иначе?"

Тем не менее, на сторону консорта встала Алекстраша, и Калегосу пришлось подчиниться решению Дающей Жизнь. Драконы посоветовали героям обратиться за помощью и советом к чародеям Деларана, что те не замедлили сделать.

Чародеи фракций Серебряного Завета и Похитителей Солнца, входили в которую Кровавые эльфы, узнали в найденном осколке радужный драконий клинок Квел'Делар... но неожиданно перед ними возникла Лана'тель - могущественная кровавая королева Сан'лайн, фракции неживых принцев-вампиров из рода Кровавых эльфов. Заклинанием обездвижив чародеев, она одарила героев презрительным взглядом.

"Если бы я хотела убить вас, вы давно были бы уже мертвы", - процедила она, после чего перевела взгляд на осколок меча. "Квел'Делар", - выдохнула Лана'тель. - "Его близнец, Квел'Серрар, был выкован драконами и передан калдореи, этот же меч достался моему народу. Король даровал клинок моему другу, Талориену Искателю Рассвета. Но ни воинское искусство Талориена, ни магия Квел'Делара не уберегли Серебряную Луну от мощи Плети. Талориен пал у врат Солнечного Колодца, дав нам время, чтобы бежать. После сражения я отыскала на поле брани осколок меча и, следуя за своим принцем, принесла его с собою в Нордскол, чтобы отомстить за гибель эльфийского народа. Артас разгромил наши силы, а самых могущественных из нас обратил в нежить и взял себе в услужение как Сан'лайн. Мои воспоминания о Талориене потускнели, ровно как и клинок. Я принесла его сюда, дабы вернуть создателям. Разбив оружие, я лишила его силы! Никогда Квел'Деларом не будет владеть другой!"

С этими словами Лана'тель сотворила заклятие, осквернившее осколок Квел'Делара, после чего исчезла, телепортировавшись прочь, в цитадель Ледяной Короны. Чародеи Деларана поклялись восстановить клинок и очистить его от скверны, посему наказали героям отправляться в Яму Сарона, и, обретя волшебную руду саронит, перековать Квел'Делар.

Но даже после перековки радужный клинок походил на совершенно обыкновенный меч, не проявляя ровным счетом никаких признаков приписываемого ему могущества. Однако Квел'Делар будто тянул за собою героев, направляя их в Залы Отражений... и когда ступили те в чертог, пребывала в котором Ледяная Скорбь, Квел'Делар ожил, и, поднявшись в воздух, атаковал пораженных героев.

Несколькими ударами те усмирили строптивый клинок, и пал оный на ледяной пол, а подле алтаря с рунным мечом возник призрак Утера Светоносного. "Вы выковали сей меч из саронита, крови Старого Бога", - прошелестел дух паладина. - "Могущество Короля Мертвых взывает к сему оружию. Каждое мгновение, проведенное здесь, Квел'Делар напитывается злом сей цитадели. Есть лишь одна возможность очистить меч от скверны. Спешите к Солнечному Колодцу и погрузите меч в его воды. Я же не могу больше противиться зову Ледяной Скорби..."

Дух Утера Светоносного замолчал, вернувшись в Ледяную Скорбь; немедленно, герои покинули цитадель Ледяной Короны, где продолжалось ожесточенное сражение, телепортировавшись на остров Квел'Данас и поспешив к стражам плато Солнечного Колодца, возглавляемым Халдюроном Яснокрылым. Внимательно выслушав рассказ героев, Халдюрон согласился допустить их к Солнечному Колодцу, если сам Талориен Искатель Рассвета, павший в бою у Мертвого Шрама, дарует им свое благословение.

Согласившись на сие условие, герои устремились к Мертвому Шраму, где явился им дух Талориена, назвав воителей наследниками могущества Квел'Делара. Верный данному слову, Халдюрон пропустил их на плато Солнечного Колодца, где лицезрели герои Лор'темара Терона, леди Лиадрин, великого магистра Роммата и капитана Аурика Следующего Солнцу, верховодившего ранее Высшими эльфами Крепости Аллерии в лесу Тероккар, что на Внешних Землях.

Помимо лидеров Серебряной Луны, собралось у Солнечного Колодца множество эльфов, пришедших поклониться возрожденному сердцу поруганной державы. "Братья и сестры", - обращалась к ним леди Лиадрин, - "словами не передать того, что я почувствовала, когда Солнечный Колодец был возрожден. В то мгновение Свет открыл мне весь ужас моих собственных деяний. Народ наш шел темным путем, я же - наитемнейшим. Но Свет помог мне обрести силы жить, несмотря на все зло, свершенное мною. Эти силы разделяем мы все, син'дореи. Эти силы понадобятся нам, чтобы избавиться от зависимости от магических энергий, которую мы разделяем. Это станет тяжелейшим испытанием для всех нас, но наша решимость и могущество Солнечного Колодца не оставят нас, пока не восстановим мы былое величие".

Погрузив Квел'Делар в воды Солнечного Колодца, герои очистили радужный клинок от скверны к искреннему ликованию лидеров Серебряной Луны и эльфов-паломников. Так воители Азерота обрели могущественное оружие, обратят они которое против ненавистной Плети...

Прежде чем воплотиться в Короля Мертвых, принц Артас Менетил оказался под властью клинка, который, как он полагал, мог спасти его народ. Этот рунный меч известен под названием Ледяная Скорбь. Разыскивая его среди заснеженных просторов Нордскола, принц потерял своего наставника, королевство и даже собственную душу, но обитателям Азерота меч принес еще большие беды.

Сжимая рукоять меча, за который он отдал все, что было ему дорого, Артас опустошил королевство Лордерон и освободился от влияния Пылающего Легиона. К тому времени, как падший принц возглавил армию Плети, Ледяная Скорбь уже успела насытиться душами бесчисленных врагов Короля Мертвых, осмелившихся выступить против него.

Теперь Артас стал настолько неразлучен со своим мечом, что даже воссоздал его облик в архитектуре свой крепости, цитадели Ледяной Короны. Его рука редко расстается с рукоятью меча, и вкрадчивый шепот клинка постоянно сливается с мыслями Короля Мертвых. Вместе они правят Нордсколом.

В попытке низвергнуть Короля Мертвых отважным героям Азерота придется во многом повторить путь Артаса....

Чтобы достойно вооружить войска воителей Азерота против Плети, Дарион Могрейн создал Пепельный Союз - артель самых умелых ремесленников Серебряного Авангарда и рыцарей Эбенового Клинка. Но хотя отважные паладины Авангарда вооружены силой Света, а их предводитель обладает легендарным Испепеляющим, некоторые темные воины Могрейна стали сомневаться в победе.

Эти рыцари смерти утверждают, что всей мощи Испепеляющего и отваги рыцарей Серебряного Авангарда не хватит, чтобы противостоять Ледяной Скорби. Они клянутся, что Дарион Могрейн уже давно возлагает надежды на другое легендарное оружие, которое способно одолеть Короля Мертвых и очистить от скверны Нордскол: вот только оно еще не выковано.

В настоящий момент это оружие существует лишь в форме бесплотной идеи и обладает разрушительной силой не большей, чем гневная мысль. Но речи о нем ведутся шепотом, и лорд Дарион быстро заставляет молчать тех, кто осмеливается обсуждать этот вопрос вслух.

Однако надежды на оружие, способное противостоять Ледяной Скорби, согревают сердца рыцарей Эбенового Клинка. Одно его название разжигает огонь в потухших горнах полуночных кузниц, раздувает меха, и темные кузнецы Пепельного Союза вновь стучат кувалдами, пока те не выскользнут из ослабевших пальцев. Пока другие ремесленники дышат пылью точильных камней, складывая в кучу сотни бесполезных клинков, эти отважные мастера мечтают создать лишь одно оружие, которое положит конец войне в Нордсколе.

Темная Скорбь: огромный двуручный топор, достойный руки гиганта. Породят его силы Света и скверны, станет от вместилищем тысячи мертвых душ, и владеть им могут только самые могущественные воины Азерота. Кажется, что создать оружие, подобное этому топору, невозможно, но слухи о нем не прекращаются.

Некоторые кузнецы утверждают, что Темную Скорбь можно сделать из обычного топора, заточив его лезвие до несравненной остроты, другие же полагают, что для его создания нужно оружие невероятной мощи. Утверждают, будто Могрейн, разговорившись, признается, что основой для Темной Скорби, по его мнению, может послужить только молот самого Артаса - но эта невероятная находка станет лишь первым шагом на пути создания великого топора.

Чтобы удержать силы, танцующие на его ледяных лезвиях, Темную Скорбь следует выковать из осколков неочищенного саронита - застывшей крови древнего бога Йогг-Сарона. Материал этот покорится молоту лишь самых умелых мастеров.

Чтобы поддерживать его убийственную мощь, необходимо напитать Темную Скорбь душами самых сильных слуг Плети, уничтожив их одного за другим еще не остывшим клинком. Чтобы топор смог пробить броню Короля Мертвых, Темную Скорбь надо украсить осколком Ледяного Трона, который когда-то был создан Кил'джеденом изо льда Круговерти Пустоты.

Говорят, что только с помощью этих могущественных сущностей можно завершить создание Темной Скорби. Но даже если кому-то удастся выковать великий топор, останется еще много вопросов и сомнений. Чем создание этого оружия отличается от ковки рунных мечей Плети, если для него потребуются души павших и частица Круговерти Пустоты? Кто поручится, что Король Мертвых не уничтожит или не подчинит себе кузнеца, посмевшего создать оружие, равное по мощи его клинку, его самой большой драгоценности? Если даже Артас, один из самых благородных рыцарей своего времени, утратил душу, покорившись шепоту Ледяной Скорби, кто может знать, что та же самая участь минует всех живущих, когда в мир придет родственный по духу топор - Темная Скорбь? Не зная ответа на эти вопросы, кто осмелится взять его в руки?

Тем не менее, Дарион Могрейн велел героям вернуться в Залы Отражений и отыскать Отмщение Света, молот Артаса, коим сражался тот в бытность паладином Серебряной Длани. Перековав оный и добавив саронит, получат воины весьма могущественное оружие...

Воины Пепельного Союза разбили врата цитадели Ледяной Короны, устремившись во внутренние покои, когда путь им заступила леди Смертный Шепот, верховная смотрительница Культа Проклятых. Герои схватились с личом, и, одержав верх над нею, проследовали к Чуморазработкам.

А в это время в небесах над цитаделью Ледяной Короны сошлись в сражении воздушные корабли "Попирающий небеса" и "Молот Оргрима". Отсутствие места для посадки на утлой ледяной площадке, а также нарастающая взаимная ненависть воителей Альянса и Орды привела к тому, что командующие кораблями - Мурадин Бронзобородый и Варок Сорфанг - отдали приказ к сражению... Огромного труда стоило пребывающей на борту "Попирающего небеса" Джайне Праудмур уговорить стороны отказаться от бессмысленного противостояния и опустить воздушные корабли на широкой площадке у входа в цитадель.

В недрах оной лицезрели герои Драноша Сорфанга, павшего у Врат Гнева. Душу доблестного орка поглотила Ледяная Скорбь, и теперь Король Смерти возродил его нежитью, наказав охранять ступени, ведущие на верхние уровни цитадели. Глаза лорда Варока угрожающе сузились: что эти твари сделали с его сыном!..

"Присоединяйся ко мне, отец!" - проскрежетал Сорфанг Младший. - "Присоединяйся, и мы подчиним этот мир именем Плети. Во имя Короля Мертвых!" "Мой мальчик умер у Врат Гнева!" - мрачно отвечал лорд Варок, с болью созерцая обращающуюся к нему нежить. - "Я здесь лишь для того, чтобы забрать его тело!" "Упрям и стар", - гулко расхохотался Сорфанг Младший. - "И какие у тебя на это шансы? Я куда могущественнее тебя!"

"Мы назвали его Драношем", - обратился лорд Варок к спутникам, кивком указав на закованного в черные доспехи неживого орка. - "На орочьем языке это означает "Сердце Дренора". Я не позволил чернокнижникам заполучить его, сокрыв в селении Гарадар. Перед тем, как мать его умерла, я обещал ей, что я пройду в Темный Портал один, а сын мой пребудет в безопасности. Незатронутый скверной... И сегодня я исполню это обещание".

Варок Сорфанг устремился в атаку; иные герои - как Альянса, так и Орды, - присоединились к нему, и неживой Сорфанг Младший был повержен. Вариан Ринн наказал воителям расступиться, дабы пропустить к телу отца. "Спасибо, Ваше Величество", - поклонился ему лорд Варок, опускаясь на колени подле тела сына. "Меня... не было у Врат Гнева", - тихо произнес Вариан. - "Но выжившие рассказали мне о том, что произошло. Твой сын доблестно сражался. Он умер как герой. И он заслуживает достойного погребения".

При этих словах слезы выступили на глазах Джайны, ибо слова эти вызвали в душе молодой женщины гордость за ее короля. Вариан наказал воинам готовиться к атаке Чуморазработок; Варок Сорфанг же приказал доставить тело павшего сына на борт "Молота Оргрима", чтобы после завершения противостояния с Королем Мертвым предать его огню в Награнде.

В Чуморазработках, куда ступили герои, Плеть проводила свои самые дикие эксперименты. В сем крыле цитадели воители Альянса и Орды столкнулись с двумя новыми сверхсильными поганищами Тухлопузом и Гниломордом, охраняющими своего создателя, профессора Мерзоцида.

Наконец, герои проследовали в Алый Зал - оплот предводителей Сан'лайн, бывших Кровавых эльфов, а теперь полководцев армии Короля Мертвых. Принцы Валанар, Келесет и Талдарам вновь были подняты из мертвых для служения новой королеве, Лана'тель, и теперь одержимы жаждой мести.

Оказавшись в Залах Ледокрылых, игроки вместе с бойцами Пепельного Союза проследовали в логово Синдрагосы, охраняемое другими ледяными ящерами из ее рода и врайкулами Имирхейма. Так королева ледяных ящеров обрела последнее избавление...

Отыскав в Залах Отражений молот Отмщение Света, герои, следуя указаниям Дариона Могрейна, вобрали в него сущности множества служителей Короля Мертвых, в том числе миньонов профессора Мерзоцида, королевы Лана'тель, а также Синдрагосы. Дабы удержать столь могущественные сущности в том, что вскоре станет Темной Скорбью, герои доставили Дариону множества осколков Ледяного Трона, некогда созданного Кил'джеденом из энергий Круговерти Пустоты. Там было сотворено оружие, способное разбить зачарованные доспехи Короля Мертвых, и герои, ведомые Тирионом Фордрингом, устремились в тронный зал цитадели Ледяной Короны, дабы раз и навсегда покончить с властителем Плети.

"Ага, наконец-то явилось хваленое правосудие Света", - издевательски расхохотался Король Мертвых, когда воители Пепельного Союза наводнили чертог. - "Мне следует отбросить в сторону Ледяную Скорбь и пасть пред тобою на колени, Тирион?" "Мы даруем тебе легкую смерть, Артас", - отозвался Фординг. - "Чего не скажешь о тысячах, замученных и убиенных тобою".

С этими словами Тирион приказал воителям атаковать, но Король Мертвых, сотворив заклинание, заключил его в ледяную глыбу. "Я сохраню тебе жизнь до самого конца, Фордринг", - пророкотал он. - "Не хочу, чтобы величайший поборник Света пропустил момент, когда мир будет преображен по моему видению".

В последовавшем сражении Король Мертвых одержал победу, сразив всех без исключения воинов, дерзнувших бросить ему вызов. "Ни один из вопросов не остался без ответа", - произнес он, обращаясь к заключенному в ледяную тюрьму Тириону Фордингу. - "Нет и тени сомнений. Вы - величайшие защитники Азерота! Вы превозмогли все препоны, которые я ставил перед вами. Мои могущественнейшие слуги пали пред вашим натиском, пред вашей яростью... Движет ли вами стремление свершить правосудие? Не знаю... Тем не менее, ты хорошо их обучил, Фордринг. Как я и ожидал, ты привел ко мне величайших воителей сего мира".

Король Мертвых принялся творить заклинание, намереваясь возродить павших нежитью, повелителями Плети, что принесут разрушение и хаос в мир. В отчаянии Тирион воззвал к Свету, моля о последнем благословении, о силе разорвать оковы...

И поток Света расколол лед... Не мешкая, Тирион метнулся к пораженному Королю Мертвых, нанес удар Испепеляющим, расколов Ледяную Скорбь. Души, поглощенные рунным клинком, вырвались наружу, закружились вокруг Корля Мертвых, подняв тело его в воздух.

Одна из освобожденных душ - короля Теренаса Менетила II - сотворила возрождающее заклинание, вернув жизни поверженным воителям Света. Воистину, пробил час искупления...

Души продолжали кружиться вокруг властителя Плети в страшном хороводе, и пал тот наземь; шлем, заключающий в себе сущность Короля Мертвых и дающий оному власть над Плетью, слетел с головы Артаса.

И лицезрел Артас Менетил в последние мгновения бытия, как склонился над ним призрак отца, Теренаса. "Отец!" - выдохнул Артас, протянув руку к призрачной фигуре; впервые за долгие годы взор его прояснился. - "Все позади?" "Теперь да", - скорбно кивнул Теренас. - "Короли не правят вечно, сын мой".

"Мой взор застилает тьма..." То стали последние слова воплощенного Короля Мертвых, ибо Артас скончался на руках у призрака отца, душу которого первой поглотила Ледяная Скорбь. Он умирал прощенным своим родителем, ведь лишь человеческая сущность принца Лордерона сдерживала Плеть все эти годы...

"Теперь, когда Плеть лишилась своего короля, она станет еще опаснее", - тихо молвил Теренас и, обратив взор на Тириона Фордринга, сжимающего в руке Испепеляющий, произнес: "Ей нужен правитель. Всегда должен существовать Король Мертвых".

Очертания его развеялись, и Тирион еще долго стоял в опустевшем зале, пребывая в глубокой задумчивости. Наконец, приблизился он к мертвому телу Артас, взял в руки шлем Короля Мертвых. "Это тяжкое бремя", - вымолвил он, - "я возьму на себя. Ибо никто другой..."

"Тирион!" - послышался резкий окрик, и лишь сейчас Фордринг заметил восседающего на троне Короля Мертвых дочерна обожженного человека, в венах которого, казалось, текли потоки раскаленной лавы. - "Брат мой! В твоих руках - суровый рок. Но это не твоя судьба".

Глаза Тириона расширились от изумления, ибо встретиться с сим воином он ожидал лишь в мире ином, но уж никак не в святая святых цитадели Ледяной Короны. "Болвар!" - выкрикнул он, шагнув навстречу воину, павшему у Врат Гнева. - "Во имя всего святого..."

"Пламя драконов определило мою судьбу", - смиренно произнес Болвар Фордрэгон, приняв свое преображение. - "Мир живых уже не для меня. Возложи корону на мою голову, Тирион. Отныне я стану стражем проклятых". Фордринг, однако, колебался, не решаясь сделать сей шаг. "Давай же, Тирион!" - воскликнул Болвар. - "И тебя, и этих героев ждет иная судьба. Я эту последнюю жертву принесу я". Долгие недели, прошедшие со дня величайшей трагедии, случившейся у Врат Гнева, Болвар пребывал в плену у Короля Мертвых; тот подвергал воителя страшным мучениям, стремясь сломить его волю и сделать своим величайшим чемпионом...

И теперь Болвар преклонил колено, и Тирион медленно воздел шлем Короля Мертвых над его челом. "О тебе не забудут, Болвар", - скорбно вымолвил он. "Обо мне нужно забыть, Тирион!" - возразил Болвар. - "Если миру суждено освободиться из-под власти страха, нужно забыть о том, что произошло здесь сегодня".

Согласно кивнув, Тирион Фордринг опустил шлем на голову Болвару, и в то же мгновение могущество Короля Мертвых хлынуло в обожженное тело. "Объяви, что Король Мертвых погиб!" - приказал Болвар - нет, Король Мертвых. - "И вместе с ним погиб Болвар Фордрэгон! А теперь - уходи, и никогда не возвращайся!"

На глазах Тириона лед сковал тело Болвара, заключив того под непроницаемый купол. Ледяной Трон восстановлен, и Король Мертвых вновь заключен под ним.

Покидая Нордскол, армии Орды и Альянса очень редко видели Плеть. Большинство считало, что если Короля Мертвых больше нет, то нежить отныне - не угроза. Это, конечно, не соответствовало истине.

Болвар Фордрэгон изо всех сил пытался удержать контроль над бесконечным сонмом нежити. Король Мертвых приказал им вести войну с живыми, и было трудно подавить их агрессию. Болвар боролся за то, чтобы сохранить здравомыслие; он был могущественным паладином всю свою сознательную жизнь, но, как только он надел шлем Короля Мертвых, Благой Свет покинул его. Его новые некромантические силы боролись с чувством справедливости и праведности, и потребовалась почти все воля, чтобы сохранить власть над нежитью.

Некоторым группам Плети удалось выйти из-под его контроля. Банды нежити в Восточных Королевствах продолжали следовать старым приказам Короля Мертвых, бездумно нападая на всех, кто осмеливался вторгнуться в Чумные Земли. Самый серьезный удар по попыткам Болвара сохранить власть над Плетью был вызван неожиданным событием: второй смертью Сильванас Ветрокрылой.

В течение многих лет Сильванас мечтала об убийстве Артаса Менетила, человека, который вырвал ее душу из тела и против ее воли превратил в слугу. Теперь он был мертв, а она не успела убить его. В стремлении прервать свое мучительное существование, Сильванас сбросилась с вершины цитадели Ледяной Короны.

Падение само по себе не убило ее, но зубчатые шипы саронита, торчащие из земли, прервали ее жизнь. Подобно Королю Мертвых, Альянс и Орда открыли его и экспериментировали с этим загадочным минералом. У него было много интригующих свойств, одним из которых было то, что он мог разрушить тело и душу нежити.

Сильванас оказалась в мрачном и ужасном загробном мире. Спектральные существа, известные как валь’киры, нашли душу Сильванас и показали видение о будущем ее народа. Лишенные ее защиты, Отрекшиеся растворятся в Орде и, в конечном итоге, вымрут. Валь’киры предложили сделку: они вернут душу Сильванас в ее тело, но только если она свяжет свою судьбу с ними. Валь’киры стремились, наконец, освободиться от контроля Короля Мертвых, и они с радостью готовы служить Королеве-Баньши. Сильванас согласилась и вернулась в Азерот, чтобы продолжить возглавлять Отрекшихся.

Болвар был потрясен, почувствовав, что его связь с валь’кирами внезапно разорвалась. Когда он попытался восстановить свою власть над ними, они не ответили. Как будто они теперь служили другому господину.

Болвар посчитал это событие уроком для себя. Мало того, что он должен был удерживать нежить, не давая им причинять вред живым, он также должен предотвращать злоупотребления властью Плети.

Говорят, что Азерот не может существовать без драконов... ровно как и драконы - без Азерота. Именно драконов титаны нарекли стражами смертного мира. Каждый из драконьих родов олицетворял могущественную стихию: красные - жизнь, бронзовые - время, синие - магию, черные - землю, камень и потаенные глубины... А зеленые, главенствовала над которыми зеленая драконица Изера, властвовали не только над зелеными просторами Азерота, но надзирали над смертным миром из мистического царствия, рекомого Изумрудным Сном.

Но в последнее время миряне зрят куда более темные и зловещие сны, нежели прежде... Сны распространяются, будто обладая собственной волей... просачиваются в смертный мир... являются спящим, будь то человек, орк, таурен или дворф... И в том состоит величайшая опасность, ибо от снов сих приходят в ужас даже самые доблестные...

В подгорном чертоге Железной Кузни спит король Магни Бронзобородый, и зрит во сне недавнее противостояние с дворфами Темного Железа, вражда с кланом которых уходит корнями в века, к предательству тана Туриссана и его колдуньи-королевы Модгуд. Последние сложили головы в Войне Трех Молотов, но ненависть дворфов Темного Железа к Бронзобородых продолжала жить по сей день, и нынешний правитель клана злобных дворфов - Дагран - заботливо пестовал ее.

К Даграну Магни и сам испытывал лютую ненависть, ибо считал его похитителем дочери, в то время как расхожая молва говорила о том, что принцесса Мойра ушла к императору Темного Железа по собственной воле.

Разгомив противостоящие им силы клана Темного Железа, Бронзобородые устремились во внутренние чертоги Чернокаменного Шпиля; Магни же сошелся в поединке с самим чародеем Даграном. "Где моя дочь?!" - допытывался Бронзобородый. - "Если ты принес ее в жертву во славу своего проклятого Рагнароса..." "Наоборот!" - отвечал Дагран, без устали творя заклинания. - "Она в моей постели... где совершенно не прочь остаться".

Разъяренный Магни нанес противнику жестокий удар молотом, проломив ему череп, после чего устремился в покои Даграна, где действительно обнаружил Мойру... на последнем месяце беременности. "Где... где Дагран?" - казалось, принцесса Железной Кузни совершенно не ожидала увидеть отца. "Этот пес мертв", - сплюнул Магни, неверно расценив тревогу дочери. - "Не стоит больше беспокоиться о нем. Эта тварь никогда больше не тронет тебя! Рагнаросу придется поискать себе другую игрушку..."

"А что... мой сын?" - прошептала Мойра, положив руку на живот. "Никогда сын Даграна Туриссана не сядет на трон Железной Кузни", - произнес Магни с непоколебимой уверенностью. - "Прости, девочка... но ты знаешь, что надлежит сделать. Он навсегда будет изгнан из королевства".

"Да, отец, я знаю", - вздохнула Мойра, и, приблизившись к отцу вплотную, вонзила кинжал ему в спину. "Мойра... что ты наделала?.." - прохрипел Магни, оседая на каменный пол. "Я должна защитить своих детей, отец", - молвила девушка. "Д-дагран... Он наложил на тебя заклятие", - молвил Магни, зажимая рукой рану, из которой толчками выбивалась алая кровь. "Единственным "заклятием" была любовь", - тихо произнесла Мойра.

В чертог ворвались дворфы Бронзобородые, но, несмотря на призывы умирающего Магни, воины преклонили колено пред Мойрой. "Они воздают почести своему будущему королю", - улыбнулась девушка.

Рядом с Мойрой возник дворф Темного Железа с огромной секирой в руках. Магни, с каждой секундой слабея, сдаваться, однако не собирался. "Я... клянусь..." - выдавил он. - "Не будет сын Даграна сидеть на троне Железной Кузни..." Дворф Темного Железа, сделав шаг вперед, огрел обухом секиры Магни по лицу, и тот, охнув, вновь осел в лужу собственной крови.

"Тебе не стоит волноваться, отец", - недобро усмехнулась Мойра, сжав ладонью плечо неистового дворфа Темного Железа. - "Дагран будет лишь приглядывать за троном". "Дагран?" - прошептал вконец сбитый с толку Магни, воззрившись на возвышающегося над ним могучего дворфа Темного Железа. - "Но он... должен быть ребенком... А он вырос... Я... не понимаю".

Мойра, усмехнувшись, чмокнула Даграна в щеку, после чего объяснила: "Трон достанется его сводному брату". "Брату?!" - взревел Магни. - "Ты носишь... еще одного ублюдка от Даграна?" "О, нет!" - воскликнула Мойра, положив руку на живот. - "Я же сказала - сводному брату. Он не от Даграна. Мне была дарована величайшая честь. Дагран поможет мне приглядеть за троном, пока не сядет на него сын нашего великого лорда... А это случится весьма скоро!.."

Глаза Мойры полыхнула огнем, вскоре объявшим всю ее фигуру. Магни с мольбою протягивал к дочери руку, но та лишь издевательски хохотала ему в лицо. "О, да, отец", - говорила она. - "Отец этого ребенка - Рагнарос. И через сына Рагранос очистит в пламени весь Азерот... начав с нашего народа! Ты всегда говорил о необходимости блюсти чистоту рода несмотря ни на что! Теперь-то я поняла... и сделаю именно так... Ведь нет ничего более чистого, чем пламя... куда до него дворфам Бронзобородым..."

Яростное пламя объяло и Магни... Его истошный крик остался частью кошмара, и посему не был услышан стражами у дверей королевской опочивальни...

Той страшной ночью, когда тенета Кошмара просочились в мир, нашли они и иную жертву... в далеком Калимдоре. Военный вождь Орды Тралл в грезах своих перенесся в прошлое, в час осады Дюрнхолда силами воспрявших орков.

"Эделас Блэкмур!" - ревел Тралл, бросая вызов человеку, взирающему на него с крепостной стены. - "У тебя не осталось надежды! Сдавайся или умри!" "Предатель!" - сплюнул Блэкмур, с ненавистью прожигая взглядом своего бывшего гладиатора, за спиной которого ныне сплотилась внушительная рать. - "Я вырастил тебя! Я дал тебе цель в жизни! Я позволил тебе сражаться за меня... и вот как ты мне отплатил!" "Да, ты вырастил меня, человек", - согласился Тралл, - "отыскав подле тел моих убитых родителей. Ты растил меня слугой и гладиатором, жизнь которого всецело зависела от твоих желаний. Я был рабом! Но не теперь! Сдавайся! Я обещаю сохранить жизни тебе и всем, находящимся в крепости!"

"Всем находящимся в крепости?" - брызгая слюной, рявкнул Блэкмур. - "А, теперь-то мы знаем, чего ты хочешь от меня! Ты хочешь эту шлюху! Мы все знаем, что она побывала в твоей постели!" Тралл задохнулся от ярости: как он посмел!.. "Тарета росла вместе со мной!" - молвил он. - "Она - моя сестра по духу, и единственное пятно на ее чести исходит от тебя! Ты забрал ее у отца, твоего собственного советника! Ты заставил ее лечь с тобой! Никто ее не использовал, кроме тебя, Эделас! Она, и только она - причина, по которой я сохраняю тебя жизнь! Выпусти ее первой - и она поведет остальных туда, где вас отыщет Альянс!"

"О, я самого начала собирался выпустить ее", - расхохотался Блэкмур, - "и продемонстрировать тебе судьбу всех предателей!" С этими словами лорд швырнул в сторону Тралла мешок, пребывала в котором отсеченная голова Тареты Фокстон. На глазах ужаснувшегося Тралла голова обратила к нему незрячий взор, молвив: "Почему ты подвел меня, Тралл... Ты всегда подводил меня... Ты - не лидер, не военный вождь... Не военный вождь..."

Последние слова эхом гремели в разуме Тралла, но вздрогнул он, будто пробуждаясь ото сна. Ни Блэкмура на крепостной стене, ни головы несчастной Тареты... Привиделось?.. Дабы не повторять дважды одной и той же ошибки, Тралл отдал Орде приказ к штурму. Крепостные стены пали пред яростью орков; воины Дюрнхолда гибли один за другим...

Влекомый мыслью о спасении Тареты, Тралл ворвался в покои Блэкмура, где тот дожидался его, восседая в мягком кресле с бокалом вина в руке. "Предательский раб!" - заплетающимся языком произнес Эделас. - "После всего, что я для тебя сделал... Я сделал тебя таким..." "И я всегда буду стыдиться этого!" - отвечал Тралл, угрожающе направив молот на Блэкмура. - "Отдай мне Тарету... и я, быть может, сохраню тебе жизнь".

"А мы тебя ждали", - Блэкмур растянул губы в жестокой улыбке. - "Смотри..." Нарочито медленно он поднял крышку с блюда на небольшом столике... и взору Тралла вновь предстала отсеченная голова Тареты. "Ты вновь подвел меня, Тралл!" - прошептали мертвые губы. - "Ты всех подводишь..."

Взревев от ярости, Тралл устремился к Блэкмуру, но тот даже не подумал укрыться от неистового орка. Вместо этого лорд продолжал глумиться над Траллом. "Ты - лидер?!" - хохотал он. - "Освободитель? Ты всегда останешься лишь презренным рабом!!"

И это видение исчезло, рассеявшись, словно утренний туман. Тралл осознал, что находится в лесу, в лагере орков, что готовятся в утреннему штурму Дюрнхолда. Все еще пребывая во власти морока, военный вождь сообщил соратникам, что штурма не будет, а в крепость они проникнуть тайно, без лишнего шума.

И вот, тихо перебравшись через крепостную стену и расправившись со стражей, орки, ведомые Траллом, устремились в замок. Приставив молот к горлу одного из стражей, Тралл проревел ему в лицо: "Где Тарета Фокстон?!" "Они... они вместе!" - проблеял струхнувший воин. - "Господин увел ее в свои покои час назад!" "Он... убил ее?" - выдавил Тралл. "Нет! Нет!" - отрицательно затряс головой воин. - "Хотя он говорил, что сделает это, если крепость падет при осаде..." Тралл возликовал: похоже, он все-таки успел вовремя!..

Наказав оркам оставаться в коридоре, Тралл в одиночку направился к покоям Блэкмура, рывком распахнул двери. Эделас и Тарета стояли у постели, но девушка была живой, и это главное! "Тралл!" - радостно воскликнула она.

"Я знал, что ты вернешься, предатель!" - прошипел Эделас в лицо подступающему Траллу. Тот, однако, обратился к Тарете. "Держись поодаль, пока я разберусь с ним!" - произнес орк, чем привел Блэкмура в ярость. "Разберешься со мной?! Ты - не герой, не освободитель!" - прошипел лорд и стремительным движением швырнул в лицо орку горящую свечу. - "Ты - варвар! Зверь! Раб с непомерными амбициями и безо всякой надежды!"

Расплавленный воск залил Траллу глаза, и орк нанес удар секирой... Но когда зрение вернулось к нему, ужаснувшийся Тралл осознал, что только что своими же руками обезглавил Тарету, а ухмыляющийся Блэкмур с издевкой взирает на него, отступив к окну. "Ты вновь подвел меня, Тралл", - прошептала убиенная в лицо своему палачу. - "Ты будешь подводить всегда и всех... Такова твоя участь..."

Тралл метался в постели, не в силах вырваться из тенет кошмара, и слезы струились у него по лицу, ибо вновь и вновь переживал он гибель дорогой подруги. "Потерял тебя", - стенал вождь. - "Потерял все... Не лидер... не освободитель... Все потеряно..."

Да, сожаления о прошлом могут породить самые темные сны, и в этом военный вождь Тралл не одинок. Бездействие или же действие запоздавшее могут привести к личной трагедии... а могут иметь необратимые последствия для всего Азерота... и именно сие явилось подоплекой кошмару, отравившему этой ночью сны Джайне Праудмур, леди Терамора.

Во сне она вновь перенеслась в Стратолм, в час приснопамятной резни, учиненной Артасом Менетилом. Принц Лордерона приказал своим людям безжалостно расправиться с горожанами, ибо могли те заразиться чумой, и сжечь Стратолм дотла.

Некогда паладин и волшебника любили друг друга, но выборы, сделанные ими... выборы, стоившие жизни столь многим... заставили их пойти разными путями в жизни. Но во сне... выборы могут быть иными. И выборы вполне могут изменить ход истории и предотвратить преображение Артаса в чудовище, куда более страшное, нежели Плеть. В темного лорда, Короля Мертвых.

Артас убивал как нежить, так и простых жителей Стратолма - мужчин, женщин, детишек... "Мы не можем поступить иначе, Джайна!" - говорил он волшебнице, сомневающейся в целесообразности учиненной резни. - "Один может заразить чумой сотни! Я не позволю этой чудовищной чуме распространиться!" "Но они невинны! И у них есть дети!" - молила Джайна, пытаясь удержать принца, с мрачной уверенностью приближавшегося к горожанам, с ужасом и мольбой взиравшим на него. "Зараженные перебьют этих детей, Джайна", - вздохнул Артас, не замедлив шага. - "В любом случае... мы даем им быстрое избавление! Нет времени для разговоров! Мы должны действовать быстро, или будет слишком поздно!"

Один из обратившихся в нежить мирян бросился на Джайну, но волшебница испепелила его огненным потоком. Пламя немедленно охватило город... "Ты сделала то, что должна была сделать", - тихо произнес Артас, смотря ужаснувшейся девушке прямо в глаза. - "Как и я. Все к лучшему. А теперь... мы должны отправиться вслед за Мал'Ганисом, который бежал в Нордскол".

Джайна Праудмур всегда гадала, как сложилась бы судьба, если бы она не оставила Артаса, а, продолжала верить в него. Быть может, страшного момента чудовищного преображения принца Лордерона удалось бы избежать.

Со сне Джайна перенеслась на заснеженные берега северного континента. Артас, словно одержимый, шагал по горной тропе, а она наряду с Мурадином Бронзобородым следовала за ним, тщетно моля остановиться. "Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить свое королевство!" - отвечал Артас. - "Так и ты... То, что ты здесь, это подтверждает". "Я здесь потому, что позволила своим эмоциям затмить рассудок", - возразила Джайна, - "несмотря на все то, что поняла во время обучения волшебству! На меня это не похоже..." "Ты все та же", - покачал головой Артас. - "Ты все еще моя любимая Джайна. Ты сделала правильный выбор, вот увидишь! Когда мы уничтожим Мал'Ганиса... все будет кончено. Мурадин рассказал о могущественном рунном мече, Ледяной Скорби, сокрытом здесь, в Нордсколе... и клинок этот может покончить с демоном!"

"Я испытываю немало сомнений по поводу этого меча, милорд", - предостерег принца Мурадин. - "Что-то не нравится мне в том, что спрятан он здесь..." "Мы не должны упускать этот шанс!" - с жаром воскликнул Артас. - "Меч - ключ к спасению Лордерона и всего Азерота!"

Но неожиданно пред Артасом, Мурадином и Джайной вырос Мал'Ганис, а из снежных сугробов восстали мертвяки. Очертя голову, Артас ринулся в бой; Мурадин устремился было следом, но лед под ногами его проломился, и дворф едва успел уцепиться руками за кромку образовавшейся ямины, на дне которой кишели мертвяки.

Джайна оказалась пред лицом сложнейшей дилеммы, ведь спасти она могла лишь одного из друзей. Быть может, Артас - последняя надежда Лордерона и Азерота... но Мурадин оказался в опасности из-за бездумной атаки Артаса... Но... если погибнет Артас, нежить вполне может заполонить Азерот. Тяжело вздохнув, Джайна мысленно попросила прощения у Мурадина, испепелив заклинанием наседающих на Артаса мертвяков. Принц триумфально расхохотался... и в это же мгновение Мурадин рухнул в пропасть, в жадные руки ненасытных мертвяков.

"Не плачь о нем и о тех, кто погиб в Стратолме, милая Джайна", - молвил Артас, с занесенным для удара молотом устремившись к Мал'Ганису. - "Мы сделали то, что должны были сделать! Если дрогнем сейчас, это будет означать, что жертвы их оказались напрасны! Моим мечом и твоей магией они будут отомщены!" "Жалкий глупец!" - громыхнул Мал'Ганис. - "Даже если ты убьешь меня, выстоять против моего могущественного господина у тебя нет никакой надежды!"

Заклинание Джайны обожгло демоны бок, а удар молота Артаса поверг наземь. Мал'Ганис был мертв, но Артас и не думал останавливаться на достигнутом: принц был полон решимости продолжить поиски Ледяной Скорби! "Нам нужен этот меч, чтобы противостоять его таинственному господину", - пояснил Артас, кивнув на труп Мал'Ганиса.

И, не глядя на Джайну, продолжающую разить заклинаниями наседающих мертвяков, принц Лордерона бросился прочь. Напрасно Джайна кричала ему вслед, моля остановиться: Артас не желал слышать голос разума. В отчаянии волшебница устремилось следом, догнав юношу у огромной ледяной глыбы, заключавшей в себе рунный меч.

"Подожди, Артас!" - попыталась удержать принца Джайна, не отрывая глаз от зловещего клинка. - "На нем что-то написано... на калимаге, стихийном языке. Позволь мне сперва прочесть!.." Артас кивнул, и Джайна, склонившись к клинку, внимательно рассмотрела письмена. "Тот, кто возьмет сей клинок, обретет невероятное могущество", - прочла чародейка. - "Подобно тому, как меч рассекает плоть, могущество оставляет шрамы в душе". Страшное предостережение! Мы должны последовать ему, Артас..." "Нет!" - воскликнул принц, протянув руку к Ледяной Скорби. - "Меч нужен нам для противостояния истинному господину Мал'Ганиса и для сдерживания Плети! Проклят он или нет - я получу его! Я отдам все, заплачу любою цену за спасение своего народа!"

Ледяная глыба рассыпалась и пред Артасом, и готов тот был уже сжать руку на рукояти рунного меча... но неожиданно выросший за спиной принца Мал'Ганис с силой оттолкнул его в сторону, после чего сжал тело человека могучими руками, не давая тому пошевелиться. Конечно, одного удара молота явно недостаточно, чтобы сразить создание Круговерти Пустоты...

Джайна пришла в замешательство: Мал'Ганис закрылся Артасом, как живым щитом, и заклинание нее наверняка испепелит в первую очередь принца. И чародейка приняла немыслимое прежде решение: не думая о том, что станет с ней самой и желая лишь спасти возлюбленного, она схватила рунный меч и одним ударом снесла голову Мал'Ганису. Задыхаясь и мотая головой, Артас пал в снег...

"Не бойся, любимый..." - прогремел исполненный новообретенного могущества глас Джайны Праудмур. - "Ты в безопасности... Я сделала то, что должно, чтобы уберечь тебя от страшной ошибки... И теперь я изменю мир, как то надлежит для нас... и для всех остальных".

С ужасом в очах воззрился Артас на статную фигуру в черных доспехах, в руке которой сияла обагренная демонической кровью Ледяная Скорбь. Джайна одержала победу. Она уберегла Артаса от страшной участи - теперь в мире не будет Короля Мертвых, что объявит войну всему Азероту. Его место займет более могущественная, более ужасающая королева, ибо теперь магия Джайны Праудмур обращена во тьму...

"А теперь, любовь моя, ты займешь особое место среди моих подданных", - молвила Королева Мертвых, занося клинок над обреченным Артасом Менетилом. - "Как первый среди нежити!"

Та слабая сущность, что осталась от истинной Джайны, молит об освобождении, но ничто не в силах даровать ей оное...

Да, это всего лишь сон, но Джайна не может проснуться... как не могут проснуться ни Тралл, ни Магни Бронзобородый... Ибо истинный Кошмар лишь начинает распространяться в Азероте...

И единственная надежда справиться с ним пребывает с архидруидом Ночных эльфов, Малфарионом Яростью Бури. Но тот вот уже более двух лет пребывает в тенетах собственных кошмаров...

Множество тайн окружает Изумрудный Сон и его стражей, зеленых драконов. В давние времена друиды погружались в Сон, дабы надзирать за течением бытия в Азероте и поддерживать природное равновесие.

Но сравнительно недавно Изумрудный Кошмар, область скверны в Изумрудном Сне, начал разрастаться, обращая Сон в царствие невообразимых ужасов. Зеленые драконы оказались в пучинах Кошмара, явившись из него с опустошенными разумами и страшно преображенными телами. Друды, погрузившиеся в очерненный Сон, обнаружили, что им весьма сложно - а порой и невозможно - вернуться назад.

Они - не единственные жертвы Кошмара; оный воздействуют на все большее число смертных. Даже Малфарион Ярость Бури, первый и наиболее могущественный из друидов Азерота, возможно, пал пред этой растущей угрозой. Неуправляемые кошмары продолжают распространяются по миру...

Коснулись они и молодой орчихи Туры, племянницы Сорфанга и Броксигара. Вспоминала девушка, как Тралл отрядил ее дядю на таинственную миссию, с которой тот так и не вернулся. Однако много месяцев спустя некто передал Траллу секиру Броксигара, а военный вождь Орды вручил оружие ей. Обстоятельства гибели дяди так и остались неведомы Туре, но стали ей являться сны о том, как легендарный архидруид - Малфарион Ярость Бури - предательски убивает Броксигара ударом в спину. И теперь Тура, исполненная жажды отмщения, следовала к Телдрассилу, дабы поквитаться с коварным друидом...

Не ведала она, что Малфарион уже несколько лет пребывает в забытьи, напоминающем смерть, ведя неравный бой в тенетах Изумрудного Сна, пытаясь сдержать распространение дьявольского Кошмара. Тиранд Шепот Ветра, верховная жрица Элуна, отчаялась когда-либо узреть возлюбленного в добром здравии; видение, ниспосланное ей лунной богиней, говорило о том, что Малфариону недолго осталось находиться среди живых. Тело его пребывало на Лунных Прострах, свято хранимое Сестрами Элуны и друидами Круга Кенариуса.

Вскорости в Телдрассил, отвечая на призыв Фандрала Оленьего Шлема, прибыло множество друидов, в том числе Бролл Медвежья Шкура и Хамуул Рунный Тотем. Фандрал объявил, что Мировое Древо Телдрассил больно, но исцелить его возможно, и поможет друидам в сем начинании идол Ремулоса. Друиды приступили было к ритуалу, щедро делясь силами своими с Мировым Древом, но прервало его неожиданное появление у основания Телдрассила Тиранд и Сестер Элуны. Верховная жрица сообщила друидам о видении, ниспосланном Элуной, настояв на том, что им следует немедленно выступать на Лунные Просторы.

...И не ведали калдореи, что в тенетах Изумрудного Сна дух Малфариона захвачен дьявольским Владыкой Кошмара. Обращенный в дерево, испытывает он страшную боль, и нескончаемые кошмары терзают его измученный разум... Наряду с Малфарионом терпят поражение и иные защитники Изумрудного Сна; Кошмар стремительно распространяется, все чаще и чаще соприкасаясь со смертным миром. Жители целых весей и городов не в силах вырваться из удушающей хватки чудовищных сновидений...

Поскольку Фандрал продолжал настаивать на том, что единственный способ спасти Малфариона - исцелить Телдрассил, Тиранд, тайно призвав к себе Бролла, испросила друида о помощи, изложив ему собственный, отчаянный план. Бролл согласился с замыслом верховной жрицы, поскольку питал большие сомнения в целесообразности ритуала, на котором продолжал настаивать Фандрал.

Сознавая, что действиями своими предает Круг Кенариуса, Бролл выкрал из покоев Фандрала в Дарнассусе идол Ремулоса, после чего устремился в Аубердин, что на Темном Побережье, где встретился с Тиранд. Верховная жрица намеревалась наряду с Броллом ступить в Ясеневый лес, дабы через портал в Великом Древе проникнуть в Изумрудный Сон и отыскать в нем исчезнувшую сущность возлюбленного.

Однако все без исключения жители Аубердина пребывали во власти ужасающих грез, и не миновать подобной участи и прибывшим Ночным эльфам, если бы не случайная встреча. Испуганный и находящийся на грани сумасшествия мужчина-человек по имени Лукан Лисья Кровь, встреченный калдореи на улицах объятого туманом города, перенес Тиранд и Бролла прочь из Аубердина... через Изумрудный Сон! Как сие удалось ему, скромному картографу из Штормвинда, он и сам не мог объяснить; жизнь его в последние дни обратилась в бесконечное странствие между двумя мирами - смертным и иллюзорным.

Посредством идола Ремулоса Бролл воззвал к зеленому дракону, связавшему свою сущность с артефактом, и тот явился - Эраникус, консорт Изеры, затронутый некогда скверной Кошмара, но ныне очищенный от нее. Он сразу узнал Лукана, поведав о том, как много лет назад женщина, плененная злобной тварью в Изумрудном Сне, родила ребенка. Тогда Изера велела Эраникусу наделить дитя частью своих сил и вернуть его в смертный мир. Так, Лукан Лисья Кровь принадлежит двум мирам, но способность физически перемещаться между ними обрел незадолго до того, как Малфарион оказался пленен в тенетах Кошмара. Совпадение, или?..

Пока Эраникус рассказывал Ночным эльфам сию историю, орчиха Тура, выследив отошедшего прочь Лукана, наряду с последним переместилась в Изумрудный Сон; приставив острие секиры к горлу несчастного картографа, орчиха приказала ему отвести ее к убийце доблестного Броксигара - Малфариону. Оказавшись в ирреальном царствии, ужаснувшийся Лукан воочию лицезрел, что содеял с Изумрудным Сном дьявольский Кошмар.

Хватившись Лукана, Тиранд, Бролл и Эраникус устремились в Ясеневый лес, пребывал в котором один из четырех порталов, связующих Азерот с Изумрудным Сном. Взирая на мир с высоты драконьего полета, лицезрели они темный туман, охвативший континент; завихрения оного были подобны искореженным древесным ветвям.

Но, стоило Тиранд и Броллу ступить к порталу в Великом Древе, как вырвались из него призрачные воплощения зеленых драконов Летона и Эмерисс, исполненные скверны Кошмара. Порождения теней атаковали Ночных эльфов, в то время как Летон и Эмерисс вознамерились вновь наполнить скверной очищенного от нее Эраникуса. Лишь вовремя подоспевшая к порталу Алекстраша уберегла всех троих от Кошмара. Дающая Жизнь поведала, что повсеместно в Азероте смертные расы погружаются в беспробудный сон; не избежал сей участи и ее консорт, Кориалстрш. Изера же и горстка незатронутых скверной зеленых драконов держат оборону от порождений Кошмара в сокровенной области Изумрудного Сна, рекомой Оком Изеры.

Кошмар отступил от портала в Великом Древе; немедленно, Тиранд, Бролл и Эраникус переместились во плоти в Изумрудный Сон. Но вскоре разделились они в ирреальности Кошмара; Бролл повстречал призрачную сущность давным-давно убиенного в смертном мире Заетара, сына Кенариуса. Наряду с друидами и созданиями лесными Заетар пытался сдержать распространение Кошмара во Сне, сознавая, что все усилия его лишь отсрочат неизбежное.

Тиранд посчастливилось отыскать древо, в которое обратился Малфарион... но подле оного верховную жрицу Элуны встретила Тура. Не ведала молодая орчиха, что видения, ниспосылаемые ей в грезах, исходили от Малфариона; именно архидруид стремился заманить Туру в Изумрудный Сон, взрастить в душе ее ненависть... дабы нанесла орчиха судьбоносный удар зачарованной секирой Броксигара, созданной десять тысячелетий назад Кенариусом.

Надежды Малфариона сбылись: Тура действительно ударила древо секирой, развеяв тем самым наложенные на архидруида заклятия. Но не подозревал последний, что самые потаенные помыслы и замыслы его ведомы Владыке Кошмара, который воспользовался моментом, чтобы захватить в тенета свои прибывшую на помощь Малфариону Изеру.

Теперь, когда угрозы со стороны Сновидицы не существовало боле, Кошмар начал полномасштабную экспансию на всех без исключения континентах Азерота. Один за другим мировые лидеры погружались в тяжелый сон: Тралл, Джайна Праудмур, Кайрн Кровавое Копыто, Ронин, Сильванас Ветрокрылая, принц Андуин Ринн... Безумие, стремительно поглощавшее мир, обходило стороной Телдрассил и, как следствие, Дарнассус.

В Изумрудном Сне же Кошмар начал стремительное наступление, и осознали немногочисленные защитники, что дьявольская сущность лишь играла с ними последние годы. Малфарион покинул Сон, вернувшись в смертный мир и обнаружив, что грязно-зеленый туман покрывает всю поверхность Азерота. Обратившись в ястреба, устремился он к островку к северу-западу от Калимдора, где воочию узрел новое Мировое Древо - Телдрассил. От взора Малфариона не укрылись друиды, творившие у подножья древа ритуал; но, похоже, не сознавали они, что действиями своими наполняют Телдрассил скверной Кошмара!

В Анклаве Кенариуса путь Малфариону преградил Фандрал Олений Шлем. Одного взгляда на архидруида хватило Малфариону, чтобы осознать: Фандрал безумен, и действиями своими обратил Телдрассил в нечто ужасающее, воплощение Кошмара в Азероте. Как оказалось, Владыка Кошмара воздействовал на разум Фандрала, заставив принять свои нашептывания за глас почившего сына, Вальстанна, и ныне все действия архидруида были направлены на воцарение Кошмара в мире смертном. И теперь Мировое Древо Телдрассил волею Фандрала обратилось против Дарнассуса, против Ночных эльфов...

Зеленые драконы исторгли из Кошмара и остальных - Тиранд, Бролла, Туру и Лукана. Оказавшись в осаждаемом порождения Кошмара Штормвинде, они немедленно проследовали в тронный зал дворца, где поведали о масштабах нынешнего кризиса королю Вариану Ринну.

С помощью волшебного артефакта Бролл переместился в Дарнассус, в то время как спутники его остались в Штормвинде, не щадя себя защищая город от порождений Кошмара. Объединив силы, Малфарион и Бролл одержали верх над обезумевшим Фандралом, уничтожив тень, которую тот почитал за возрожденного сына.

В сердце Телдрассила Малфарион ощутил истинную сущность Владыки Кошмара, и узнал оную - Ксавиус, советник королевы Азшары. Десять тысячелетий назад, в час жестокой и кровопролитной Войны Древних, Малфарион обратил его - преображенного Саргерасом в сатира - в дерево, надеясь, что в подобном обличье Ксавиус не представляет опасности для Азерота. Как оказалось, архидруид ошибался, и ныне горько раскаивался, ибо само существование смертного мира теперь под угрозой...

Могущество Малфариона, Бролла и остальных друидов очистило от скверны Телдрассил, а Алекстраша Дающая Жизнь благословила Мировое Древо. После чего Ярость Бури и последователи его ступили в портал, ведущий в Изумрудный Сон, дабы противостоять чудовищной сущности, в которую обратился Ксавиус. Наряду с друидами в ирреальное царствие устремились воины Штормвинда, ведомые Варианом Ринном, таурены Громового Утеса под предводительством Байна Кровавого Копыта, сына вождя, маги под началом чародейки Модеры. Бок о бок с ними шли орки Оргриммара, дворфы Железной Кузни, тролли Темного Копья и многие, многие другие. Все смертные расы Азерота объединились для противостояния Кошмару; примкнули к ним и древние энты - предвечные древесные создания природы, хранители лесов, и дриады - могущественные дочери Ремулоса, и драконы - красные, зеленые и даже синие, и Отрекшиеся, даже монстры - кобольды, фурболги, пантеры, василиски, кроколиски, гиены и иные.

Наряду с Тиранд переместившись в прибрежные земли Зин-Азшари, где находилось огромное мертвое древо - истинное воплощение Ксавиуса - Малфарион воззвал к силам, олицетворяющим Азерот, и вступили те в противостояние с источником Кошмара. Но осознал архидруид, что стоит за Ксавиусом иная, темная и древняя сила, и именно она помогла исполненному скверны древу вернуться со дна морского на поверхность...

Вновь ступив в Изумрудный Сон и устремившись в Око, Малфарион и Эраникус вызволили из заточения Изеру, однако консорт Сновидицы погиб в противостоянии с призрачным Летоном.

Тем не менее, окончательная победа Кошмара казалась неминуемой: воинство грезящих защитников Азерота, ведомое Варианом, жестоко теснили теневые сатиры и иные чудовищные порождения, Изера оставалась совершенно обессиленной, а Алекстраша всеми силами пыталась удержать открытым последний портал, связующий сливающиеся воедино миры.

Посему Малфарион, вернувшись в смертный мир и стоя пред гигантским древом, щедро почерпнул энергии как Азерота, так и Изумрудного Сна, сотворив бурю поистине невероятной ярости. Она обрушилась на чудовищное древо, в то время, как в Изумрудном Сне призрачному воплощению Ксавиуса нанесли удар Бролл и Тура. Орчиха уничтожила сущность Владыки Кошмара с помощью легендарной секиры Броксигара, в то время как Малфарион и Тиранд испепелили древо. Древнее зло, стоящее за Кошмаром, отступило обратно в морские пучины...

Всеочищающий ливень пролился над Азеротом, смывая следы Кошмара, пробуждая грезящих. Тура вернулась к своему народу; Лукан остался на Лунных Просторах - Хамуул Рунный Тотем обещал научить картографа лучше контролировать свои невероятные способности к перемещению между двумя мирами. По всему миру жрицы Элуны, шаманы и друиды помогали страждущим избавиться от последствий Кошмара. Последние следы оного сокрылись в Пропасти Альна - таинственной области Изумрудного Сна, связанной, если верить легендам, с Круговертью Пустоты, а, быть может, и Великой Запредельной Тьмой.

Вскоре после победы, одержанной над Кошмаром, Малфарион и Тиранд сочетались законным браком; церемонию бракосочетания провели драконицы-аспекты - Алекстраша и Изера, даровавшие свое благословение как спасителям Азерота, так и Телдрассилу, Мировому Древу.

За долгие годы священные чертоги под Храмом Драконьего Покоя стали свидетелями расцвета и гибели многих королевств. Более десяти тысячелетий пять драконьих святынь были для всего племени священной землей. Благодаря дружбе драконов из разных родов их миновал хаос создания Души Демона и свирепства Плети. Красные драконы, посвятившие себя сохранению всего живого в Азероте, предложили всем родам драконов объединиться: так был создан Драконий Союз, которым красные драконы управляли из рубиновой святыни. Перед лицом большой опасности такое единство и впрямь казалось возможным.

Однако драконов не переставали терзать подозрения. Последующие события привели к Войне Нексуса, и предводительница красных драконов Алекстраша Дающая Жизнь поручила своим отпрыскам тщательно исследовать территорию Союза в поисках любых признаков внутренней угрозы. Красные драконы быстро обнаружили гнездо с яйцами сумеречных драконов, порочных созданий Смертокрыла Разрушителя, спрятанное в обсидиановой святыне рода черных драконов.

Красные драконы, изнуренные борьбой с Плетью и с синими драконами, не решились открыто выступить против обсидиановой святыни, опасаясь еще больших потерь среди союзников. Вместо этого супруг Алекстраши Кориалстраш сообщил о яйцах сумеречных драконов своим союзникам в даларанском Совете Шести. Прошло совсем немного времени - считанные мгновения в сравнении с продолжительностью жизни драконов - и смертные герои атаковали обсидиановую святыню, победили Сартариона, уничтожили яйца и тем самым нанесли значительный удар роду сумеречных драконов. Удар был неожиданным, стремительным и беспощадным.

После этого зловещее безмолвие воцарилось в Храме Драконьего Покоя. Стражи, охранявшие рубиновую святыню, исчезли. Камни ведущих в комнаты порталов пошли трещинами. Вестибюль пропитан резким запахом гари, а красные драконы, которые должны были наблюдать за святыней Дающей Жизнь, перестали отвечать на послания своих братьев и сестер.

Отсутствие стражников и всеобщее запустение сами по себе - серьезное основание для беспокойства. Но куда хуже подозревать, что в рубиновую святыню, где хранится кладка яиц красных драконов, будущее всего клана, проникли чужаки. Война с армией Плети Нордскола с каждым днем все больше ослабляет защитников Жизни, и если рубиновая святыня будет разрушена, род красных драконов понесет чудовищные потери, от которых едва ли сможет оправиться.

Все эти события требуют немедленной реакции, но множество вопросов одолевает Драконий Союз. Мало что известно о том, кто может быть ответственен за нападение на рубиновую святыню: черные драконы, бесспорно, не могут похвастаться великодушием и терпимостью, но их в Нордсколе не так уж и много. Так кто же имеет достаточно сил и наглости, чтобы напасть на цитадель такого древнего рода? И как злоумышленники смогли проскользнуть мимо стражников храма незамеченными? Без сомнений, любое наступление, будь оно с земли или с воздуха, не смогло бы не привлечь внимания защитников Храма Драконьего Покоя.

Теперь членам Союза и их сторонникам следует готовиться к худшему исходу: все живое в рубиновой святыне находится под угрозой, и только немедленное вмешательство сможет уберечь род красных драконов от гибели. Им еще предстоит узнать, что истинное положение вещей еще страшнее, чем кажется... Могущественное воинство черных драконов, во главе которого стоит зловещий сумеречный дракон Халион, нанесло удар по рубиновой святыне у подножия Храма Драконьего Покоя. Разрушив святыню, драконы решили расправиться со всеми, кто может помешать их господину - Смертокрылу - вернуться в Азерот и уничтожить Драконий Союз - священную нить, которая соединяет все драконьи роды.

В разразившемся сражении роду красных драконов был нанесен сокрушительный удар, но герои Альянса и Орды сумели остановить это невиданное доселе наступление и защитить рубиновую святыню. Красные драконы не ожидали столь яростной атаки ящеров, не принадлежащих ни к одному из ведомых драконьих родов. "Мы считали, что святыня наша хорошо защищена", - поведала подоспевшим на помощь героям драконица Ксерестраша. - "Но эти черные драконы материализовались из воздуха и атаковали нас, не успели мы опомниться. У нас не было никаких шансов. Мои сородичи гибли один за другим, а я сумела бежать. Они хладнокровно и методично убивали нас. Их интересовали яйца, хранящиеся в сердце святыни. Верховодит силами, атаковавшими святыню, некто Заритриан, но думаю, он лишь исполняет чьи-то приказы. Как только началась атака, я заметила среди них гигантского сумеречного дракона. Мы не должны допустить, чтобы они добились успеха в своем начинании!"

Одержав верх над слугами Халиона - Савианой Огненной Яростью, Балтарусом Рожденным в Битве и полководцем Заритрианом, - они схватились с Халионом Сумеречным Разрушителем, новоявленным палачом всего живого, именующим себя Герольдом Смертокрыла. "Наслаждайтесь победой, смертные... ибо она станет для вас последней", - были последние слова Халиона. - "Ибо по возвращении моего господина сей мир поглотит пламя..." Следует ли относиться серьезно к столь зловещему пророчеству?.. В душах искателей приключений поселилась тревога...

Гелбин Меккаторк известен не только блестящими познаниями в области техники, но и тем, как справедливо и достойно он правит гномами. Он был единодушно избран на должность Главного Механика - самое почетное звание у гномов. Кроме того, в строительстве подземной железной дороги, соединяющей Штормвинд с Железной Кузней, Гелбин показал себя непревзойденным изобретателем. Однако все достижения Главного Механика перечеркнула страшная катастрофа, пришедшаяся на его правление, - захват Гномрегана врагами.

Незадолго до Третьей Войны в Гномрегане объявились трогги: давний враг, незапамятный ужас из самых глубин Азерота. Во время раскопок Ульдамана этим диким существам удалось, по оплошности гномов, вырваться на поверхность. Они сломили оборону гномов и заполонили нижний ярус столицы. Как бы хитроумен ни был Гелбин, и он не мог измыслить, как одолеть троггов. На помощь пришел его главный советник - мехжинер Сикко Термоштепсель. Он предложил подвергнуть Гномреган ядовитому радиоактивному излучению.

Решение радикальное, но Меккаторк доверился совету Термоштепселя и отдал приказ приступить к облучению. Поначалу операция шла успешно: радиация на время остановила троггов. Но вскоре стало очевидно, что от ее губительного воздействия гибли не только тролли, но и сами гномы. Итог был страшен: почти четыре пятых населения Гномрегана вымерло, а многие из уцелевших мутировали в лепрогномов с душевными расстройствами. Вдобавок трогги снова пошли в наступление.

Меккаторк и последние здоровые гномы покинули столицу. Их приютили соседи из Железной Кузни - дворфы. Не было с ними лишь Термоштепселя: он исчез, как в воду канул. Спустя некоторое время до Главного Механика дошли странные, тревожные известия: его бывший советник захватил власть в Гномрегане и, преобразившись до неузнаваемости, объявил себя его владыкой. Меккаторк был потрясен чудовищным открытием: Термоштепсель давно зарился на должность Главного Механика и, вполне вероятно, знал о готовящемся нападении троггов. Не исключено, что он сам за ним и стоял!

Гибель гномов тяжко угнетала Меккаторка. В ярости он приказал убить Термоштепселя, и несколько отважных гномов взялись выполнить приказ. Они вернулись с торжествующей вестью: предатель повержен! Но, выслушав их рассказ и сопоставив его с другими фактами, Меккаторк понял, что жертвой праведной мести в пещерах Гномрегана пал не сам Термоштепсель, а искусная инженерная подделка.

Пришлось признать, что этого врага с наскоку не одолеешь: потребуется более основательная подготовка. Меккаторк и так, и эдак обдумывал положение, разрабатывая и отвергая один стратегический план за другим. Плодом этих долгих неустанных размышлений стал, наконец, проект блиц-кампании, получивший название "Операции "Гномреган"", - блестящая многоступенчатая атака, имевшая целью захват города и окончательную расправу над Термоштепселем. Подготовкой операции и отладкой новейших боевых технологий руководили изобретательные гномы "Док" Шестеренок, капитан Ступ Искраж и сержант-инструктор Парогон.

Меккаторк между тем занялся комплектацией войска. В него вошли все боеспособные гномы, а также другие члены Альянса, к которым стратег обратился за помощью. В предыдущих войнах инженерное мастерство гномов не раз оказывало союзникам неоценимую услугу, и многие герои Альянса готовы оказать им поддержку в отвоевании "технологической столицы". Впрочем, для Меккаторка вернуть гномам станки и чертежи - далеко не единственная цель. Захват Гномрегана навсегда определит его собственное место в истории: запомнят ли его потомки как того, кто отдал столицу на произвол врага, или как того, кто вернул "мозговому центру" Азерота мир и процветание.

Операция "Гномреган" началась! Под началом Меккаторка гномы вторглись в Гномреган, перво-наперво взяв под контроль летное поле и уничтожив пусковые ракетные установки противника. Ныне небеса над городом принадлежали им, и, подняв в воздух самолеты, гномы принялись целенаправленно расстреливать из бортовых орудий бронированные пушки миньонов Терпоштепселя.

Облачившись в герметичные костюмы для защиты от радиации, гномы устремились в подземные тоннели, дабы, взяв их под контроль, нанести удар в самое сердце Гномрегана. Термоштепсель же бросил против нападающих всех пребывающих под началом его троггов, и кровопролитное сражение разразилось на городских кварталах.

В последней, отчаянной попытке сохранить за собой контроль над городом, Термоштепсель вознамерился облучить подземные уровни города куда более интенсивным радиационным излучением, нежели то, что привело Гномреган в нынешнее плачевное состояние. Скрепя сердце, Меккаторк отдал приказ к отступлению; силы его сохраняли контроль над поверхностной областью Гномрегана и, дождавшись, когда излучение исчезнет, они нанесут новый, стремительный удар, и избавятся наконец от ненавистного Термоштепселя.

Большинство диких племен троллей известны крайней нетерпимостью к другим расам, но племя Темного Копья и его предводитель Вол'джин - исключение. Долгие годы тролли этого племени неизменно проявляли себя как бесценные для Орды союзники, - в особенности сам Вол'джин, многомудрый советник вождя Тралла. Благодаря своему хитроумию он сыграл важную роль в отвоевании Подземного Города у изменников Вариматраса и Путресса.

Несмотря на успехи последних лет, троллей Темного Копья до сих пор гложет мучительная память об их горестном и позорном изгнании. Давным-давно они жили в Тернистом Доле; под нажимом более могущественного племени троллей, принадлежавших к великой империи Гурубаши, им пришлось покинуть родной край и поселиться на далеком острове. Но несчастья продолжали преследовать изгнанников: остров уничтожила неведомая морская колдунья. Тогда Тралл даровал троллям Темного Копья земли Островов Эха, недалеко от побережья Дуротара. За исключением краткого боевого эпизода, когда на остров с экспедицией против орков явилась флотилия Делина Праудмура, племя долгое время жило более или менее спокойно - пока один из соплеменников по имени Залазан не обратился против собратьев и не вытеснил их с островов.

Знахарь Залазан был одним из главных духовных наставников племени. Внезапно, без видимых причин, мистические силы вышли из-под его власти, и его охватило безумие. С помощью черной магии ему удалось поработить часть соплеменников: лишившись рассудка, они сделались слепыми исполнителями его воли. Они составили войско Залазана. Опасаясь, что их участь постигнет все племя, Вол'джин приказал оставшимся троллям покинуть Острова Эха.

Тролли Темного Копья и Вол'джин обосновались неподалеку, в деревушке Сен'джин, совершая вылазки против Залазана. Много лет ордынские храбрецы отправлялись на Острова Эха попытать свои силы, и некоторым даже удавалось вернуться с победой - с отрубленной головой знахаря. Но всякий раз на поверку выходило, что черный маг снова подстроил обманный фокус: вместо головы врага у победителя в руках оказывался раскрашенный булыжник, кокос с деревянными щепками вместо клыков или даже голова какого-нибудь злополучного тролля из порабощенных Залазаном.

Невзирая на неудачи и на то, что должность советника Тралла отнимает у Вол'джина массу времени, он потратил немало дней на разработку военного плана, чтобы отбить у Залазана Острова Эха. Вол'джин убежден, что пришло время нанести удар. Предводитель племени и его ближайшие сподвижники, Ванира и Чемпион Уру'зин, ждут лишь благословения от духов предков. А тем временем тролли начали набирать войско и проводить рекогносцировку, чтобы собрать необходимые данные об армии Залазана.

Вол'джиновы тролли Темного Копья по численности значительно уступают залазановым. Однако они известны всему Азероту как отважные и решительные воины, и, по счастью, многие ордынцы из других рас готовы помочь Вол'джину - надеясь, вероятно, что косвенным образом эта операция сплотит всю Орду.

Вол'джин понимает, какое стратегическое значение имеют земли племени для союзников, но движут им, помимо прочего, и личные цели. Вол'джин издавна мечтал о благоденствии и процветании троллей Темного Копья - как прежде его отец, ныне покойный Сен'джин. Предательство Залазана поставило на этом уповании крест. Если Вол'джину удастся отвоевать острова, он выполнит завет отца и подарит соплеменникам, извечным изгнанникам, новый дом.

...Высадившись на Островах Эхо, рати Вол'джина немедленно устремились в святыню великого духа-лоа Бвонсамди, где испросили его о помощи. "Темное Копье..." - пророкотал дух, выслушав просьбу Вол'джина. - "Давненько я не слышал барабанов... не пил крови подношений... не надзирал за вашими усопшими. Почему Темное Копье отреклось от?" "Мы были изгнаны, великий дух", - почтительно отвечал вождь. - "Знахарь Залазан ныне властвует над островами, затуманил рассудок нашим соплеменникам и заставил нас сражаться друг с другом. Ныне на островах Эхо остаются лишь порабощенные им тролли. Помоги же нам, Бвонсамди. Помоги нам вернуть свой дом. Верни Темное Копье на острова Эхо, и ты вновь услышишь наши барабаны. Вновь напьешься крови подношений. В этом тебе клянусь я, сын Сен'джина".

Бвонсамди велел троллям в первую очередь захватить старую деревушку на побережье, и племя Темного Копья последовало совету великого духа... Так начался победоносный марш троллей по островам эхо, и Бвонсамди благоволил им.

Наконец, воинство достигло оплота Залазана; последний вознамерился было свершить ритуал, основанный но некромантии, но Бвонсамди развеял заклятия, хранящие знахаря. "Мертвые Темного Копья принадлежат мне, чародей, и ты станешь одним из них", - проревел великий дух, и Залазан осознал, что магические энергии сущности разрывают его...

Со знахарем было покончено, и тролли Темного Копья приступили к восстановлению своего исконного селения.

  1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14