Глава 13. Катаклизм

Завершились кровопролитная Война с Плетью, а также короткое, но страшное Противостояние Кошмару, однако все указывало на то, что беды истерзанного бесконечными конфликтами мира лишь начинаются, и первыми тревогу забили шаманы Азерота...

В последние годы Старые Боги испытали неудачи в претворении в жизнь своих замыслов; случилось, помимо прочего поражение К’Туна и Йогг-Сарона от рук защитников Азерота. Они не ожидали такого ожесточенного сопротивления и появления столь бесстрашных героев.

Окутанный океаном лихорадочных сновидений, среди костей безымянных ужасов, Н’Зот остался не тронут клинками смертных. Старый Бог был уверен, что герои Азерота в конце концов будут искать его и попытаются сокрушить, как это сделали с К’Туном и Йогг-Сароном.

Н’Зот не боялся, но стало ясно, что окно возможностей стремительно сужается. Мир был изранен недавней войной против Короля Мертвых. Древних драконов-аспектов поглотили их собственные тяготы. Изера вернулась из глубин Изумрудного Сна, но и она изменилась. Пророческие видения довлели над ее разумом, и ей было трудно отличить, что реально, а что нет. Тем временем Ноздорму исчез во временных потоках в поисках темной силы, что нарушала прошлое, настоящее и будущее. Малигос погиб, оставив синюю драконью стаю без предводителя. Только Алекстраша продолжала защищать Азерот, но крайне нуждалась в отдыхе после того, как помогла Альянсу и Орде в Нордсколе.

Пришло время Часа Сумерек.

Первый удар колокола, знаменующего апокалипсис, сделал не Чо’галл и его культисты. Вестником конца света стал Смертокрыл. Когда-то после битвы при Грим Батоле, Смертокрыл укрылся в Подземье, царстве земли на Стихийном Плане. С давних времен хранители использовали Стихийный План, чтобы сдерживать непокорных духов мира. Для Смертокрыла Подземье стало чем-то вроде второго дома. Врожденная связь со стихией земли позволила ему поглотить скрытые энергии царствия и использовать их, чтобы восстановить силы и залечить раны.

Н’Зот напитал своей темной энергией сердце Смертокрыла, наполнив черного дракона-аспекта силой, отличной от той, что он когда-либо знал. Этот приток силы сделал его форму более неустойчивой, и магма, которая текла по его венам, угрожала вырваться из тела и полностью разрушить его.

По приказу Н’Зота культисты Сумеречного Молота отправились в Подземье, чтобы помочь Смертокрылу. Они закрепили пластины из элементия над ранами черного дракона, чтобы тело того не разрывалось. Процесс был мучительным, и Смертокрыл часто срывал свой гнев на культистах.

Поскольку культисты были заняты Смертокрылом, Н’Зот обратился к древним союзникам на Стихийном плане. Когда мир был молод, Старые Боги поработили разрушительные стихии Азерота и использовали их в качестве оружия. Они также сыграют роль в Час Сумерек. Н’Зот призвал стихийных духов готовиться к войне, но ему ответили не все.

Два правителя стихийных духов бросили вызов Старому Богу: Нептулон Лорд Волн и Теразан Мать Камня. За годы, минувшие после их порабощения, они разрушили оковы, которые связали их со Старыми Богами. Они не будут служить Н’Зоту, но станут со всей своей яростью противостоять любым попыткам Старого Бога или его слуг поработить их.

Остальные повелители стихий исполнили волю Н’Зота. Рагнарос Повелитель Огня и Аль’Акир Властитель Ветра обрадовались перспективе войны, и их связь со Старыми Богами остались неразрывной. Н’Зот обещал освободить их из тюрем и позволить им ступить по Азероту, как когда-то в древности.

Сам Смертокрыл станет ключом к их освобождению. Как только черный дракон-аспект будет готов к войне, он вырвется из Подземья и разорвет грань между Стихийным Планом и поверхностью Азерота. Смертокрыл также послужит продолжением воли Н’Зота, верховодя Сумеречным Молотом и стихийными духами, координируя их атаки. Старый Бог заставил его поверить, что, сделав это, он сможет очистить Азерот от других драконов и претендовать на мир как на свой собственный.

По правде говоря, Н’Зот не собирался награждать Смертокрыла. Старый Бог использует оскверненного дракона-аспекта, чтобы восстановить Черную Империю в ее былой славе и погрузит мир во тьму.

Как только это будет выполнено, Н’Зот избавится от своего слуги.

В Подземье Смертокрыл воспринял двойную энергию — Н’Зота и Стихийного Плана. Он восстановил свои силы с потрясающей быстротой, но это дорого обошлось миру. Поглощение энергии Стихийного Плана дестабилизировало планету и привело духов в смятение. Их боль и растерянность не ограничились Подземьем; они вышли на поверхность Азерота.

Океаны вспенились от гнева. Страшные бури зародились в горах и там, где раньше был умеренный климат, легли снега. Земля вздыбилась и застонала, вызвав землетрясения по всему миру. Стихийные бедствия не прекращались. Они становились все более частыми и суровыми. Путешествия стали опасными, и многие торговые суда затонули.

257 лет назад на землях нынешних Восточных Королевств бушевала кровопролитная Война Трех Молотов, в которой три народа дворфов сражались за Железную Кузню. Один из кланов одержал победу в том конфликте, в результате чего противники его были вынуждены отступить в иные земли и заложить собственные твердыни.

Однако дворфы клана Темного Железа, изгнанные с родных земель, затаили в сердце жгучую ненависть. Они напали на твердыни сородичей, вновь распалив уже угасающие было уголья войны. У Бронзобородых и Диких Молотов не было иного выбора, как объединиться и дать отпор натиску клану Темного Железа. У последних не было никакой возможности выстоять против объединенных армий ненавистных сородичей.

И тогда колдун-тан Туриссан произнес последнее, отчаянное заклинание, и содрогнулась земная твердь, ибо ступил в мир Рагнарос Повелитель Огня... Даже жители далекого Калимдора ощутили отголоски сей волшбы, ибо раскалывалась земля и яростные ливни низвергались с небес. Кочевое племя тауренов, привыкшее жить в гармонии с природой, не могло ныне общаться со стихийными духами, посему шаманы, называющие себя Служителями Земли, срочно собрались, дабы держать совет.

"Земля не является больше нам другом!" - возвестил одноглазый Шотоа, один из сильнейших шаманов Служителей Земли, и внемлющие ему таурены-шаманы согласно кивнули. - "Когда мы объединились в Служителей Земли, то поклялись мудро править нашим народом. А сейчас он нуждается в нас больше, чем когда-либо прежде. Я общался с духами, и их смятение - причина сих ливней. Оползни заполняют ущелья, препятствуя кодо перемещаться между пастбищными землями. Мой ученик, Киш, должен быть здесь, с нами, а не шастать со всеми последователями по утесам и пытаться ограждать равнины от напастей!"

"Я приветствую твое рвение, Шотоа", - произнес старейший из Служителей Земли, Орег Ярость Земли, - "но помни, что шаман не принуждает духов следовать его воле. Мы просим духов помочь нам и благодарим их за то, что даруют нам свои силы. Мы попросили их и сейчас... и теперь должны ожидать ответа духов".

Шотоа покачал головой: как не видят они, что в мире творится нечто, с чем никто из них не сталкивался доселе?.. "Я не забыл наши заветы, Орег Ярость Земли, но я не могу сидеть, сложа руки!" - воскликнул он, умоляюще глядя на старейшего таурена. - "Еще в детстве я познал сильную связь со стихийными духами. Я общался с ними дольше чем многие из вас, и куда на более глубоком уровне".

"Твой дар дает тебе уникальное видение ситуации, Шотоа", - изрек Орег, слегка сжав рукою плечо молодого таурена. - "Но даже ты должен понимать, что силы, которыми наделены мы, лишь заимствованы, но никак не куплены". "Верно, Орег", - раздраженно кивнул Шотоа, - "но бывают времена, когда духи ведут себя, как непослушные дети. Иногда их нужно твердой рукою направить на верный путь".

"Выслушайте меня, братья и сестры", - взял слово иной шаман, Трак Сокрушитель Камней. - "Нам не стоит обвинять нашего самого молодого шамана в излишнем рвении, ведь у него никогда не было наставника, который обучил бы его старым обычаям. Не его вина в том, что он не понимает".

"То, что ты называешь меня несмышленышем, не умиротворит стихии Трак Сокрушитель Камней", - начал было Шотоа, и в это мгновение земля под ногами собравшихся сотряслась. Переглянувшись, шаманы бросились вниз по склону холма, где находился лагерь их народа, но наблюдали, как рассекла оный глубокая расселина, поглотившая шатры и несчастных тауренов, их сородичей.

Немедленно, шаманы воззвали к духам земли, моля тех прекратить бесчинство... и, казалось, те вняли мольбам Служителей. Но нет, новые расселины возникли в дальнем конце горного плато; глаза Шотоа округлились от ужаса, ибо зрел он, как Киш и сопровождавшие его молодые таурены из последних сил стремятся добраться до лагеря, побиваемые валунами со склонов окрестных гор.

И тогда Шотоа воззвал к духам земли, не прося, но приказывая им защитить Киша, уберечь от верной гибели. Но стихии не отвечали, и ощущал шаман лишь хаос. В беспомощности наблюдал он, как Киш рухнул в образовавшуюся расселину...

"Слишком поздно, Шотоа", - скорбно произнес Орег, качнув седой головой. - "Сегодня духи спасли лагерь. Мы должны быть благодарны им за это". Но заметил Шотоа, что не погиб его ученик, а из последних сил цепляется за край расселины, взывая к своему наставнику.

Шотоа ринулся было вниз по склону, но остановился, когда новый камнепад образовал завал между ним и погибающим Кишем. "Остановись, Шотоа!" - рявкнул Орег, и молодой шаман замер в нерешительности. - "Сама земля преграждает тебе путь! Если мы разозлим духов, но они могут вернуться в лагерь!"

И Шотоа принял судьбоносное для себя решение. Он вновь устремился к Кишу, не обращая внимания на то, что подземные толчки становятся все более яростны. Спрыгнув со скалы, Шотоа обратился к духам воздуха, приказывая им плавно опустить его на землю, но не ответили те, и шаман тяжело рухнул на плато.

"Духи земли, явите мне причину вашего буйства, дабы я смог пресечь оное!" - выкрикнул Шотоа, поднявшись на ноги и воздев руки к небесам... А мгновение спустя он в изумлении выдохнул - "Быть не может", ибо исполнили духи его просьбу...

Тем не менее, таурен был не намерен сдаваться... Новая трещина рассекла землю между ним и гибнущим учеником, камни продолжали катиться вниз с гор... "Духи земли, вы его не получите!" - в отчаянии взревел Шотоа, ударив в землю секирой, приказывая стихийным сущностям немедленно прекратить бесчинства... а в следующее мгновение огромный валун ударил Киша, сбросив молодого таурена в пропасть.

По ногами пораженного до глубины души шамана разверзлась земля, и он, выпустив секиру из рук, тяжело рухнул в образовавшуюся пропасть.

...С тех пор минули столетия, и рассказ наш пойдет о совершенно иной эпохе. Но и сейчас, 27 лет спустя после открытия первого Темного Портала, связавшего Азерот и Дренор, стихийные духи ведут себя совершенно непредсказуемо, и сие вселяет тревогу в души шаманов.

Таурен Мулн Ярость Земли, нынешний лидер Служителей Земли, и сам пребывал в растерянности, не ведая, что происходит, но проявлять неуверенность при шаманах, входящих во внутренний круг организации, было недопустимо. Последние же, собравшись на Совет Старейшин в Мулгоре, непрерывно спорили, выдвигая самые различные теории происходящего.

Тролль Зур'ак Огненный Кулак доказывал дренеи Крелне, что стихийные духи попросту оставили их, но женщина лишь насмешливо отвергала его доводы. И когда к собравшимся у костра шаманам приблизился Мулн, Крелна испросила его мнения по поводу творящегося в мире. Увы, старейшин шаман не был готов предоставить исчерпывающие ответы, ибо и сам пребывал в совершенно неведении.

"Стихии непредсказуемы и агрессивны как никогда", - высказала свои тревоги молодая таурен Ленка. "Мы не можем обвинять их, Ленка", - покачала головой Крелна. - "Если они в смятении, быть может, это потому, что мы недостаточно четко направляем их".

Четверо шаманов - Зур'ак, Ленка, Крелна и орчиха Кеттара Кровожадная - выжидательно воззрились на Мулна, но тот лишь качнул головой. "Мне больно признавать это, и моя связь со стихиями нарушилась", - признал таурен, и взгляд молодых шаманов отразил тревогу и разочарование: они надеялись, что лидер Служителей Земли хоть чем-то сумеет обнадежить их.

Отозвав Мулна в сторонку, Кеттара с волнением поинтересовалась, как же она может доверять стихийным духам, если даже старейший шаман, ее наставник пребывает в растерянности?.. "Какова бы ни была причина неудачи, ты не должна позволить ей лишать тебя уверенности", - произнес Мулн. - "Духи могут утекать через наши пальцы, подобно воде, но священный долг шамана - заботиться о них. Несмотря на нынешнее состояние стихий, не теряй веру в старые заветы, и все будет хорошо. Даже сейчас духи дарует мне свою силу. Продолжай прилежно постигать их и однажды ты сможешь связаться даже с самым таинственным из духов: с духом жизни!"

"Ты всегда говоришь, что я еще не готова узнать о духе жизни", - вздохнула Кеттара. "Ну... обычно, ученики узнают об этом несколько позже в своих изысканиях", - улыбнулся старейшин шаман, положив широкие ладони на плечи юной орчихе, - "но ты знаешь, я не могу не удовлетворить твою жажду знания. Это - сокровенный дух всех смертных, искра в наших сердцах, связующая нас со стихиями. Дух жизни - средоточие непреложной истины. Однако очень мало шаманов могут достичь подобной глубочайшей связи с духами".

"А у тебя получалось?" - выпалила девушка, пораженная и воодушевленная столь неожиданным откровением. "Думаю, да", - кивнул Мулн, - "но, честно говоря, в этом сложно быть уверенным. Связь с духом - призрачное, мимолетное ощущение". "Может, дух жизни все время обращается к нам, а мы просто этого не осознаем", - предположила Кеттара, и таурен усмехнулся: "Точное наблюдение, Кеттара. Может, и обращается..."

В лагере прозвучал чистый звук рога, и знаменовал он прибытие Дрек'Тара. В последние годы сей старец утратил зрение, одряхлел телом и разумом, но все равно оставался одним из самых почитаемых шаманов Азерота.

Могучие орки из клана Снежных Волков внесли Дрек'Тара в лагерь на носилках, и вышедший навстречу им Мулн Ярость Земли почтительно опустился на одно колено. "Служители Земли приветствуют своего самого почитаемого провидца", - начал было шаман, но Дрек'Тар раздраженно оборвал его: "И что за срочное дело привело старейшего шамана Служителей Земли в Оргриммар?"

На мгновение Мулн потерял дар речи от изумления; выходит, слухи об угасающем разуме престарелого орка правдивы. "Но это ты прибыл из Оргриммара, дабы встретиться с Советом Старейшин, Дрек'Тар", - осторожно произнес он, испытывающее воззрившись на собеседника. - "Ты в Мулгоре".

"Это происходит снова, Мулн!" - неожиданно выкрикнул Дрек'Тар, с силой дернув опешившего таурена за гриву. - "Тень следует за Снежными Волками, а ответы, лежащие на поверхности, никогда не бывают верными!" "Успокойся, Дрек'Тар", - попытался успокоить разволновавшегося орка Мулн. - "О какой тени ты говоришь?"

"Он - тьма, к которой мы обращаемся, когда горит костер!" - продолжал вещать Дрек'Тар. - "Ты не должен позволить ему поглотить тебя так же, как когда-то был поглощен народ орков!" "Орки давным-давно отринули демоническую скверну, старый друг", - задумчиво произнес старейшин шаман. - "Нет причин для тревог".

"Ты не понимаешь!" - взорвался Дрек'Тар, потрясая кулаками. - "Но Мудроухий понимает! Ты должен поговорить с Мудроухим!" Мулн тяжело вздохнул: похоже, душевное состояние Дрек'Тара усугублялось стремительно... "Твой волк давным-давно оставил этот мир, друг", - увещевающее произнес таурен, надеясь, что слова его достигнут затуманенного образами прошлого разума старого орка. - "Пожалуйста, успокойся".

Палкар, ученик Дрек'Тара, объяснил, что в настоящий момент общаться с наставником его совершенно невозможно, и Мулн, сдавшись, наказал молодым шаманам приготовить провидцу успокаивающий отвар...

Но из-за соседнего холма к небесам устремились черные клубы дыма, и Служители Земли, не сговариваясь устремились в сем направлении, гадая, что могло произойти... Как оказалось, полыхало селение племени тауренов Кровавого Копыта; последние бежали прочь от яростного пламени, пожирающего их шатры...

Кеттаре Мулн наказал увести селян в безопасное место, остальным же шаманам велел следовать за ним, дабы попытаться усмирить ярящееся пламя. После чего воззвал к духам земли, моля их о защите; немедленно, Крелна обратилась к духам воды, прося их потушить жаркий огонь.

Заметив, что на площади деревни остаются малыши-таурены, Мулн бесстрашно устремился к ним, в то время как Ленка испросила духов воздуха развеять пламя на его пути, уберечь таурена. Сграбастав детей в охапку, старейшин шаман повернул назад; Крелна тут же направила на ребят водные потоки...

Огненные духи, ответившие на зов Ленки, не давали пламени распространяться, однако, с другой стороны, лишь раздували огонь. И тогда Зур'ак призвал огненного духа, дабы забрал он с собою пламя, пожирающего шатры несчастных мирян. Ленка хмыкнула, заметив это: подобное вполне в духе тролля - бороться с огнем с помощью огня.

А затем из пламени вынырнули те, кто был в ответе за пожар - кентавры! Размахивая кривыми саблями и палицами, они преследовали бегущих прочь из деревни тауренов... но неожиданно волна пламени возникла у них на пути. Переглянувшись в недоумении, кентавры лишь сейчас заметили одинокого тролля, направившего в их сторону огненную лавину.

Кеттара, заметив кентавриху, замершую в отдалении и творящую огненную волшбу, одним ударом секиры снесла ей голову с плеч, после чего поспешила вернуться к Мулну. "Все селяне в безопасности, наставник!" - доложила она. - "Теперь покажем этим кентаврам, какую ошибку они совершили, связавшись со Служителями Земли!" "Не обращай на них внимания, Кеттара!" - отозвался Мулн, устремив взор вдаль. - "Они лишь стремятся отвлечь нас от истинной угрозы!"

Объединив усилия, Мулн и Кеттара призвали на смертный план бытия стихийных духов земли, дабы те оказались помощь им по тушению пожара. Но, воплотившись, каменные гиганты в следующее же мгновение рассыпались на части; духи, поддерживающие их существование, отвергли просьбу шаманов. "Мы обидели их?" - поразился Мулн. - "Почему же они отвергли нас?!"

Растерянностью шаманов немедленно воспользовался один из кентавров; он вознамерился было пронзить саблей спину старейшему шаману, но на пути его выросла молодая орчиха. Ударом палицы Кеттара обезглавила противника, но тот успел полоснуть ее саблей. Оба рухнули наземь...

Подхватив раненую ученицу на руки, Мулн приказал Служителям Земли покинуть пламенеющее селение, благо связь со стихиями оставалась нестабильной и дальнейшее промедление означало верную смерть. Шаманы бежали, а вслед им летели насмешки кентавров, упивающихся одержанной победой.

...Узнав о случившемся, Дрек'Тар немедленно приказал ученику своему Палкару и иным оркам Снежных Волков готовиться к возвращению в Оргриммар; шаман намеревался как можно скорее поведать о случившемся в Мулгоре Траллу.

Вернувшись в лагерь, шаманы могли лишь беспомощно смотреть на клубы черного дыма, поднимающиеся из-за холма, да сознавать полное свое бессилие. "Без духов мы ничего не можем сделать!" - в отчаянии восклицал Зур'ак. - "А мы должны защищать свой народ!" "Не время горевать о поражении, Зур'ак", - возразил Мулн, не отводя взгляд от алого марева. - "Мы должны обсудить, как защитить селение клана Кровавого Копыта от огня и от кентавров".

Крелна, Ленка и Зур'ак растерянно переглянулись, после чего тролль осторожно поинтересовался: "И что же ты предлагаешь? Духи не отвечают на мой зов!" "Боюсь, Зур'ак прав", - нехотя произнесла дренеи. - "Лишенные помощи стихийных духов, мы не представляем никакой угрозы для кентавров".

"Говори за себя, Крелна!" - воскликнула Кеттара, пришедшая в сознания и собиравшаяся вновь ринуться в бой. - "Я дам этим полуконям две причины бояться меня!" "Я ценю твой боевой дух, Кеттара", - обратился к ученице старейший шаман, - "но мы не должны закрывать глаза на свои слабости".

Орчиха тяжело вздохнула, опустила глаза. "Думаешь, я этого не знаю?" - тихо молвила она. - "До сего дня я не разу не видела, как бежали Служители Земли. Если бы духи не помогли тебе исцелить меня..."

Фразу она не закончила, да это и не нужно было. "Ты совершенно справедливо испытываешь страх, Кеттара", - произнесла Крелна, разделяя общее мнение пригорюнившихся шаманов. - "Полагаю, эти темные времена угрожают самой основе наших сил".

К шаманам подоспел молодой таурен из клана Кровавого Копыта, выпалив, что угроза со стороны кентавров устранена и пожар потушен. Пораженные, Служители Земли вслед за юнцом устремились в еще несколько минут назад полыхавшее селение, и лицезрели на площади оного фигуру могучего таурена. Казалось, являет он собою воплощение стихий: в очах его плескалось чистое пламя, рога оплавились, а руки казались каменными... Шаманы с подозрением воззрились на незнакомца, в одиночку справившегося с напастью, но тот развел руки в стороны, произнес: "Не бойтесь, братья и сестры, ибо я - один из вас. Я - Шотоа, Служитель Земли... а ты - Мулн Ярость Земли".

"Откуда тебе известно мое имя?" - поразился старейший шаман. "Духи шепнули его мне на ухо", - молвил сей престранный, исполненный невероятного могущества таурен. - "Я хорошо знал твоего прадеда, Мулн. Орег был мудрейшим шаманом и верным другом. Должно быть, у вас ко мне множество вопросов. Для вас я незнакомец... но надеюсь стать вашим верным союзником".

"Из поколения в поколение в моей семье передавалась история о Шотоа..." - задумчиво произнес Мулн. - "Шаман, который пожертвовал собственной жизнью, пытаясь спасти ученика от верной смерти. Мне рассказывали, что Шотоа поглотила земля". "И это так, Мулн", - пророкотал Шотоа. - "Но окончание сей истории покамест не написано. Да, земля действительно поглотила меня в тот день, и я оказался в ее лоне. Там я провел долгие столетия, и жизнь во мне поддерживали стихийные духи, поочередно уча меня новым заветам. Я коснулся огня, но он не обжег меня; я стал един с пламенем. Следующим мне явился дух земли... Возможно, духов влекли глубины моей горечи... Я стал един со всеми стихиями, изменяя их так же, как они изменяли меня. Поэтому я и вернулся в смертный мир. Стихии в смятении, они опустошают наш мир! Стихии стремятся к хаосу, а священный долг шаманов - взять их под контроль. Древние традиции наказывают нас "просить" стихийных духов о помощи. Мы просим - но никогда не требуем. И если мы не изменим свои заветы, весь Азерот обратится в хаос! Думаю, стихийные духи обратились ко мне именно потому, что я поставил под вопрос бытующие шаманические традиции. Стихии вернули меня в мир, чтобы я мог показать всем шаманам иной путь. Мы создадим новые традиции!"

Ни один из Служителей Земли не остался безучастным к словам Шотоа, но если некоторые, как то Кеттара, преисполнились энтузиазма, то иные отнеслись к словам легендарного таурена весьма скептически. "И что же это за "новые традиции"?" - осторожно поинтересовался Мулн. - "Какие чудеса могут отвратить нас от заветов предков, коим те следовали многие поколения?"

"Прости, брат Ярость Земли", - склонил голову Шотоа, осознав, что слова его явились шоком для собравшихся шаманов. - "Я забываю, что размышлял над этим веками. Возможно, я поведал вам слишком много и слишком быстро".

"Мулн не говорит за всех нас", - быстро произнес Зур'ак, весьма заинтересовавшийся предложением Шотоа. - "Я хотел бы услышать от тебя подробности". "И я!" - тут же воскликнула Кеттара и, проигнорировав обращенный на нее недовольный и красноречивый взгляд Мулна, добавила: "Пожалуйста, открой нам больше!"

"Если хотите узнать больше, идите за мной", - произнес Шотоа, уверенным шагом устремляясь прочь. - "Я чувствую, что стихии в смятении". Переглянувшись, шаманы последовали за ним, и, действительно, довольно скоро узрели смерч, свирепствующий на равнине, вырывающий с корнем деревья... "Мы уже не сможем спасти колодец Громового Рога!" - в отчаянии воскликнула Кеттара.

Шотоа, тем не менее, бесстрашно направился к свирепствующей стихии. "Колодец уничтожен, но деревня Кровавого Копыта и иные поселения еще можно спасти", - произнес он, обращаясь к следующим за ним шаманам. - "Силы природы ярятся, братья и сестры. Вопрос в следующем: можете ли вы остановить их буйство?.. Обратитесь к духам. Призовите их и молите прекратить это. И что же вы предпримите, если они откажутся помочь? Позволите силам природы и впредь чинить разрушения? Будете наблюдать, как этот смерч пересечет озеро Каменного Быка? Все еще будете молить стихии о помощи в то время, как селяне станут просить вас о спасении? Давайте, взывайте к духам!"

Сгибаясь под яростными порывами ветра, Служители Земли обратились к стихийным духам, но мольбы их остались безответны. А следующий страшный порыв разметал шаманов, как сухие листья, и услышали они, как духи смеются над ними. Один лишь Шотоа даже не шелохнулся, будто ураган огибал его стороною... "Вы пресмыкаетесь на земле", - прогудел легендарный шаман. - "Вы всецело в их власти, хоть стихийные духи - не более, чем неразумные дети. Озорные потерянные детишки, которым нужен отец".

"Хватит!" - рявкнул Мулн, предостаточно вкусивший сей ереси. - "Духи всегда были нашими союзниками! Я не забыл те времена, когда они всегда откликались на мой зов! Я не позволю духам забыть о своей вере в них!" Старейший шаман воззвал к стихийным духам воздуха, и те ответили. Соткавшись из воздуха, они ринулись к смерчу, сдерживая натиск его. Немедленно, к таурену присоединилась Кеттаре, призвав духов воды.

Казалось, что слабеет смерч... но нет. Призванные Мулном и Кеттарой духи оказались поглощены им, и страшный ветер вновь сбил шаманов с ног. Медленно, Шотоа приблизился к ним, покачал головой. "Прости, что говорю тебе это, брат, но стихийные духи потеряны для нас", - скорбно произнес он, кивнув в сторону смерча. - "Они - всего лишь шепот, исчезающий на ветру. Но стихии все еще могут послужить нам! Не просите их о помощи, требуйте ее! Стихии - неразумные дети, испытывающие границы дозволенного им! А мы должны установить им сии границы! Они ждут, что мы станем направлять их!"

Шотоа воздел руки, и на глазах потрясенных шаманов смерч послушно устремился к нему. Казалось, таурен вбирает в себя его энергию!.. "Да, придите же!" - исступленно ревел Шотоа. - "Ветер! Пламя! Наполните меня своим могуществом! Видите, братья и сестры?! Духи заблудились, и именно мы должны направить их к дому! Мифы и традиции не станут боле отделять нас от силы, что принадлежит нам по праву!"

А затем все стихло; смерч исчез, будто и не было его вовсе, и тишина снизошла на равнину. Потрясенные до глубины души, шаманы испуганно смотрели на Шотоа, обращенного к ним спиною. "Пламя... жалит!" - тихо прогудел шаман. - "Продолжает жалить... кусать, рвать, царапать..."

"Мастер Шотоа?!" - бросилась к таурену Кеттара. - "Ты ранен?" Будто не услышав вопроса молодой орчихи, Шотоа вновь обратился к Служителям Земли с вопросом: "Видите, братья и сестры? Зачем нам оставаться попрошайками, если мы можем быть хозяевами стихий? Я приручил дух огня, но со временем мне станут подвластны и остальные!"

К собравшимся приблизились иные шаманы, наблюдавшие за произошедшим издалека и теперь жаждущие услышать слова Шотоа. "Откройте сердца своим моим наставлениям и отдавайте приказы стихиям", - наставлял тот Служителей Земли. - "И никогда больше не ощутите вы, что ваша сила оставила вас!"

"И каков же источник сей новообретенной силы, Шотоа?" - допытывался Мулн, которого могущество легендарного таурена восхищало, пугало и коробило одновременно. - "То, что я видел сегодня, противоречит древним шаманическим традициям!" Обратившись к сподвижникам-шаманам, он продолжал: "Шотоа настаивает, чтобы мы отринули уроки предков! Он хочет, чтобы мы пропускали стихийные силы через свои собственные тела. Нам достаточно лишь взглянуть в пламенные очи Шотоа, чтобы понять, сколь это противоестественно! Шаманы издревле взывали к стихиям, а не управляли ими!" "Если традиции остаются незыблемы, это может привести к одержимости ими и застою", - спокойно возразил Шотоа, и многие из Служителей Земли согласно закивали.

"Я чту наши традиции, но нашему народу нужно, чтобы мы узнали больше от Шотоа", - извиняющимся тоном произнес Зур'ак. Мулн бросил взгляд на Ленку и Крелну, но те угрюмо молчали, опустив головы. "Прошло уже немало времени с тех пор, как я слышала духов или ниспосылали они мне видение", - молвила наконец молодая таурен, помолчала, и добавила твердо: "И теперь, когда наше могущество оставляет нас, Шотоа приходит из иной эпохи, дабы обучить нас новым способам общения со стихийными духами. Как можем мы отринуть подобную возможность?"

"Хватит с меня этой ереси!" - взорвался Мулн Ярость Земли. - "Я отказываюсь позволить мимолетным сомнениям поколебать основания шаманизма, поддерживавшего меня всю сознательную жизнь! Я пойду своим путем вместе с теми, кто решит последовать за мною".

С этими словами таурен устремился прочь. "Пришло время каждому из вас сделать свой выбор", - зычно возвестил Шотоа, обращаясь к разрываемыми внутренними противоречиями и сомнениями Служителями Земли. - "Следуйте за мной и откройте для себя новое будущее... или же останьтесь рабами прошлого".

Шаманы разделились; часть поспешила нагнать Мулна, иные же остались с Шотоа. Кеттара Кровожадная переводила взгляд с одного на другого, не в силах принять окончательное решение. Она вспомнила их первую встречу с Мулном, произошедшую пять лет назад. Тогда таурен-шаман разыскал ее в дикоземье Мулгора. "Духи открыли мне, что я многому тебя обучу, помогу раскрыть твои истинные возможности", - обратился Мулн к пораженной орчихе, - "и что ты дашь мне столь же важный урок. Я - Мулн Ярость Земли, шаман из Служителей Земли. Мы хотим, чтобы ты присоединилась к нам".

"Это шутка?" - выдохнула тогда Кеттара, не смевшая и надеяться на подобную честь. - "Стать частью Служителей всегда было моей сокровенной мечтой с тех самых пор, как я узнала о вашем существовании". "Это не шутка, Кеттара", - улыбнулся Мулн. - "Конечно, ты на долгие годы останешься ученицей до того, как сможешь стать полноправным членом нашей организации. И мало кто входит в Совет Старейшин Служителей Земли". "Я буду стремиться к тому, чтобы стать великой шаманкой, светит мне вступление в Совет Старейшин или нет", - совершенно серьезно пообещала Кеттара.

И они выступили в путь по равнинам Мулгора... достигнув вскоре небольшого орочьего селения, у входа в которое свирепствовали двое здоровенных тауренов. "Вот почему этих грязных орков так много на Калимдоре!" - ревел один из них, угрожая палицей насмерть перепуганным орочьим детишкам. - "Они то и делают, что размножаются!"

Мулна и Кеттару таурены покамест не заметили, но Служитель Земли сразу же узнал в негодяях представителей Зловещего Тотема - клана, выступающего против мирных отношений тауренов с орками. Шаман и Кеттара устремились в атаку, и когда таурены Зловещего Тотема пали замертво, Мулн произнес фразу, навсегда запавшую в память Кеттаре: "Пусть это будет уроком для тебя. Иногда стоит противиться переменам, а иногда - принять их. Но перемены приходят всегда, рано или поздно. Теперь пришла пора узнать, какие перемены жизнь припасла для тебя".

...И сейчас Кеттара сделала свой выбор... Мулна Ярость Земли она настигла к вечеру; шаман развел костерок, у которого и сидел в одиночестве, пригорюнившись... Иные Служители Земли, решившие последовать за ним, отправились на боковую.

"Мастер Мулн? Могу я поговорить с тобой?" - пряча глаза, молвила Кеттара; молодой орчихе все еще было стыдно, что не сразу последовала она за наставником. "Я так и знал, что ты придешь", - обернулся к ней Мулн. - "Действия Шотоа породили в душе твоей вопросы".

"То, что он говорит, не лишено смысла", - высказала девушка свои сомнения. "Я понимаю, сколь хочется верить ему", - вздохнул Мулн. - "Он харизматичен и могущественен. Ранее, быть может, он был и мудр. Но мы, шаманы, не принуждаем стихии исполнять свою волю. Мы заботимся о них, как селяне заботятся об урожае на своих полях. В ответ они поддерживают нас. Стихии - строительный материал мира, нас окружающего. Навязывание им нашей воли нарушит их равновесие. Попытки вместе со стихиями найти верный путь сдерживают в узде их хаотическую природу. Шаман смотрит на мир куда шире остальных. Мы не должны посвящать себя тривиальным проблемам и желаниям присного бытия. Мы должны видеть весь гобелен, а не единичные нити, из которых он состоит".

"Но почему?" - допытывалась Кеттара. - "Лишь потому, что так было всегда, не означает, что все не может измениться". "Не в первый раз кто-то пытается навязать свою волю стихиям", - отвечал Мулн. - "Когда-то таурен попыталась принудить землю и воду исполнить ее волю. Она попыталась поднять из недр морских остров, на котором таурены укрылись бы от злобных кентавров. В итоге она затопили равнины, что привело к гибели сотен кодо наряду с тауренами, которым сии звери нужны были для того, чтобы выжить. И Красногорье в Восточных Королевствах раскололось, где глупец-дворф попытался заставить стихии исполнить его волю и выпустил в мир Рагнароса Повелителя Огня. Старые заветы стали традициями не без причины, Кеттара. Они были основой бытия орочьего народа до тех пор, пока тот не решил принять перемены. И что же они получили в итоге? Демоническую скверну, трудовые лагеря и великую летаргию".

Подобный пример Кеттара сочла весьма неудачным. "Неужто не видишь, сейчас все иначе?!" - выкрикнула она, разозлившись. - "Когда мы впервые встретились, я все бы отдала, лишь бы присоединиться к Служителям Земли. Но я больше не зеленый неофит! Ты говоришь, что принятие орками перемен привело к их падению - но также именно это привело их на Калимдор, где они спасли народ тауренов от гибели! Все жизнь у тебя не было причины ставить под вопрос свои заветы! Ты никогда не подвергался испытаниям так же, как орки! Поверь, я люблю тебя, Мулн. Ты был для меня и отцом, и наставником. Но теперь пришло время для моего испытания. Я должна найти собственный путь как орк и как шаман. Я собираюсь последовать за Шотоа и узнать от него все, что смогу. Лишь время скажет, к худу это или к добру".

Мулн вновь отвернулся к огню и долгое время молча глядел на пляшущие языки костра. "Делай, что считаешь нужным", - наконец произнес он. - "Я не буду ставить препятствия на твоем пути к пониманию. Удачи тебе, дитя".

Кеттара устремилась прочь, туда, где Шотоа обучал новообретенных последователей своему разумению шаманизма. Он воздел руки над головой, и взорам потрясенных слушателей предстал пламенный шар, соткавшийся меж ладоней таурена. "Стихийные силы, пребывающие во мне, наделяют меня даром предвидения", - вещал Шотоа. - "Но к чему говорить о видениях, когда я могу явить вам их?"

Пламенный шар непрерывно изменял форму, обращаясь то в корабля, то в фигуру таурена. "В своих видениях зрю я великий корабль в безбрежном море", - говорил Шотоа в воцарившейся потрясенной тишине. - "Но я вижу не только корпус и оснастку. Я предвижу судьбу всех тауренов, когда мы отправимся в духовное странствие, которое изменит само естество наших сущностей!"

К собравшимся приблизилась Кеттара, испросила разрешения присоединиться к шаманам, внемлющим слову Шотоа. "Добро пожаловать, сестра Кеттара", - приветствовал орчиху тот. - "Я очень рад видеть тебя среди нас".

"Потрясающе", - выдохнула Кеттара, лишь сейчас заметив пламенные фигуры в ладонях Шотоа. - "Ты действительно может научить нас подобному единению со стихиями?" "Поверь мне, дитя", - отвечал огненноглазый таурен, - "жизнь твоя никогда не будет прежней!"

Наутро немногочисленные шаманы, решившие последовать за Мулном Яростью Земли, собрались подле своего лидера, ожидая, что направит их он в сей непростой час. Старейший шаман целую ночь размышлял над сложившейся ситуации и осознал, что действовать надлежит решительно и незамедлительно.

"Шотоа хочет, чтобы Служители Земли отринули вековые традиции", - обратился он к Крелне, и та согласно кивнула. - "Пока это не зашло слишком далеко, мы должны сообщить о произошедшем иным Служителям Земли. Сперва известим Тралла и Нобундо. Я поговорю с Траллом, ты же отправь гонца к дренеи в Восточные Королевства. А пока я буду в Оргриммаре, я хочу, чтобы ты приглядела за Шотоа и остальными".

"А что те, кто чтит древние традиции?" - вопросила Крелна, кивком указав на собравшихся чуть поодаль шаманов. - "Должна ли я подготовить их к сражению с нашими братьями и сестрами?" "Не пересекайся с Шотоа и его наставлениями", - встревожено произнес Мулн. - "Это только усилит раскол, созданный его новой философией".

Без промедлений Мулн Ярость Земли отправился в Оргриммар на борту дирижабля, и вскоре предстал пред военным вождем Траллом, поведал ему о случившемся. "Спасибо, что выслушал, Тралл", - закончил таурен свой рассказ. - "Надеюсь, ты согласишься, что у меня была веская причина для того, чтобы просить тебя о встрече".

"Я - военный вождь Орды, Мулн, но также вхожу в число Служителей Земли", - отозвался Тралл. - "И когда наш старейший шаман говорит о срочных вестях, я слушаю его. Другие тоже рассказывали мне о Шотоа. Эти его новые веяния вселяют в меня... тревогу. Именно старые заветы помогли мне освободить мой народ из трудовых лагерей. Не будь старых заветов, не было бы Орды. Не было бы Оргриммара. Я всегда верил, что за ними - и наше будущее. Но в последнее время..."

Он помедлил, вздохнул... "Я принял тот факт, что перемены неизбежны", - продолжил он. - "Вопрос в том, действительно ли это необходимые перемены. Ты - предводитель величайшей общины шаманов этого мира. Решение за тобой, Мулн. Просто помни, что старые заветы могут оказаться не единственными. Верь в духов, и они укажут тебе путь".

Разговор с Траллом лишь усилил смятение, царящее в душе Мулна, посему решил он навестить Дрек'Тара, который наряду с Палкаром все еще оставался в Оргриммаре, не спеша возвращаться в Альтерак. Но, как оказалось, престарелый шаман дожидался именно визита Мулна.

"Я прибыл сюда, чтобы поговорить с Траллом по крайне важному вопросу", - сообщил таурен Дрек'Тару, ступив в отведенную тому хижину. - "Но он сам... в растерянности. Никогда прежде не видел я, чтобы военный вождь пребывал в подобных сомнениях". "Не вини Тралла, вини его советника", - перебил Мулна Дрек'Тар. - "Мои видения являют два совершенно различных грядущих. Какой толк от провидца, если он не может указать, по какому пути надлежит следовать? Приходит время, когда Служители Земли станут или спасением Азерота... или позволят миру погибнуть. Будущее зависит от тебя и от сделанных тобою выборов".

Слова Дрек'Тара легли тяжким грузом на душу Мулна; когда терзаешься сомнениями, нелегко сознавать, что одним-единственным неверным решением можешь обречь на гибель мир. "Огонь!!" - неожиданно рявкнул Дрек'Тар, метнувшись к опешившему Мулну. - "Остерегайся огня, который поглощал мир некогда и поглотит вновь!"

По возвращении в лагерь Служителей Земли в Мулгоре Мулн с тревогой отметил пугающую тишину. И верно, лагерь опустел!.. Лишь Крелна бросилась навстречу изумленному столь неожиданным поворотом событий старейшему шаману. "Шотоа увел остальных из Мулгора!" - выпалила она. - "Он сказал, что научит их власти над стихиями и единению с ними! Думаю, странное поведение духов сыграло свою роль. Лишь немногие из нас ответили ему отказом".

"Возможно, Тралл был прав, когда говорил о том, что духи укажут мне путь", - задумчиво произнес Мулн. И шаман обратился к стихийным духом, почтительно и смиренно воззвав к духу жизни, моля того о помощи, ведь иначе тысячи жизней на Азероте прервутся, как огоньки свечи, задутые злым ветром.

Видение снизошло старейшему шаману, и оказался он в сокровенных недрах земных. "Кто я такой, чтобы сомневаться в связи Шотоа со стихиями?" - горестно вопросил Мулн, и явился ответ ему в образе Шотоа... поглощенного Рагнаросом Повелителем Огня!..

Озарение снизошло на шамана, и понял он, что давнишний призыв Туриссаном Рагнароса имел последствия не только в виде Войны Трех Молотов и разрушении Красногорья. "Та волшба разорвала даже земли Мулгора", - осознал Мулн. - "И все эти столетия Шотоа питала не сущность Азерота, а могущество воплощения Повелителя Огня!" Теперь-то слова Дрек'Тара - "Остерегайся огня, который поглощал мир некогда и поглотит вновь!" - обретали смысл.

"Благодарю тебя, духи жизни", - почтительно произнес Мулн. - "Молю тебя, ответь на еще один вопрос. Служителей Земли множество, но без старейших шаманов наша организация фактически бессильна. Скажи, куда Шотоа увел предводителей Служителей Земли?" И прозвучал ответ - "Фералас".

Видение развеялось, и Мулн Ярость Земли обратился к остающимся в лагере немногочисленным шаманам, наказав им немедленно выступать на помощь собратьям. "Мы нужны Служителям Земли!" - произнес старейший шаман; сомнения оставили его, и надлежащий путь вновь был ведом ему.

Приведя Служителей Земли в дикоземье Фераласа, Шотоа остановился. "Здесь начнется новая эра для всех шаманов!" - зычно возвестил он. - "Для Служителей Земли! Пришло время вам встретиться со своими новыми братьями!"

Из-за деревьев выступило множество тауренов, в которых встревожившиеся шаманы узнали представителей клана Зловещего Тотема. "Я обещал явить Служителям Земли новый путь", - продолжал Шотоа, зловеще осклабившись. - "И путь этот для вас - оставить сей бренный мир! Я лишил Служителей Земли веры... а теперь лишу вас жизней! Да начнется очищение!"

И таурены Зловещего Тотема, верные последователи Шотоа, устремились в атаку. Служители Земли, моля стихийных духов о помощи, ответили на яростный натиск. Кеттара бросилась было на Шотоа, но тот поверг ее наземь и, скрестив руки на груди, довольно ухмыльнулся: "С гибелью старейшин организация Служителей Земли прекратит свое существование".

...В разгар сражения к лесной прогалине подоспели и шаманы, ведомые Мулном Яростью Земли. "Зловещий Тотем!" - изумленно выдохнул таурен. - "Предательство Шотоа оказалось куда страшнее, чем я мог себе представить!"

Заметив дорогого гостя, Шотоа широким шагом приблизился к нему. "Добро пожаловать, Мулн", - ухмыльнулся он. - "Я так рад твоему приходу. Жаль было бы добивать Служителей Земли без зрителей".

Наказав Крелне и остальным шаманам бежать на подмогу собратьям, Мулн остался один на один с Шотоа. Множество стихийных духов пребывали на поле брани, выступая как за одну из сошедшихся в противостоянии сторон, так и за другую. Воплотившийся дух земли сжал в каменных объятиях Кеттару, духи огня наседали на Крелну, Ленку и Зур'ака, причем магический щит последнего мог исчезнуть в любой момент.

"Мои таурены Зловещего Тотема контролирует сих духов", - говорил Шотоа Мулну, неотрывно смотрящему на поле брани, - "но шаман столь могущественный, как ты, наверняка может вырвать у них контроль. Если бы ты решил навязать духам свою волю. Также я нисколько не сомневаюсь, что ты может одержать верх над стихийными духами в сражении. Но сможешь ли ты сделать это достаточно быстро, чтобы спасти и Кеттару, и старейшин?

Очи Мулна сузились; на память пришли слова, сказанные им Кеттаре давным-давно, в час первой встречи: "Духи открыли мне, что я многому тебя обучу, помогу раскрыть твои истинные возможности, и что ты дашь мне столь же важный урок". Неужто происходящее сейчас и есть тот самый урок?.. Что ж, если так, Мулн Ярость Земли отчетливо видел единственное верное решение.

"Дух, услышь меня!" - обратился Мулн к каменному гиганту, стихийному духу земли. - "Прошу тебя, помоги мне обратить сие испытание в мою пользу! Вместо того, чтобы склоняться пред волею Зловещего Тотема, помоги мне, пощадив мою ученицу и сражаясь вместе со мною против пламени!"

Но стихийный дух покорно произнес, обращаясь к управляющему им шаману Зловещего Тотема: "Какова твоя воля, хозяин?" Мулн поразился: он все еще следует старым заветам или же отдает приказы стихийным духам?.. Впрочем, размышлять над этим временем не было, и Мулн, перехватив поудобнее верный молот, ринулся в бой, атаковав наседающий на старейшин огненных духов. "Если мы решим следовать собственным интересам, то не сможем помочь остальным!" - ревел он, разя стихийные воплощения. - "Мы не можем отринуть вековые традиции ради сиюминутной нужды! Старых заветов должно оказаться достаточно!"

Обратившись к духам воздуха, Мулн сотворил ураган, направил его на огненных духов, после чего ринулся к воплощению земли. Но... недостаточно быстро, ибо именно этого жеста и дожидался Шотоа и подручные ему. На глазах Мулна стихийный дух, повинуясь приказу своих хозяев, с силой ударил несчастную Кеттару о землю... а в следующее мгновение был уничтожен волной пламени, сотворенной разъяренным старейшим шаманом.

"Я знаю твою тайну, Шотоа!" - проревел Мулн, устремляясь к своему ненавистному противнику. - "Я знаю истину! Духи явили мне, как ты поглотил энергии, исходящие от ступившего в мир Рагнароса! Пламя поглотило тебя, Шотоа, Служитель Земли! И теперь ты - огненный стихийный дух в обличье таурена! И однажды голос пробудил тебя... древний, заточенный голос! Древний голос сказал тебе, что это мир станет твоим! Что заветы порядка сгорят в огнях хаоса!"

"Хватит!" - рявкнул Шотоа, и волны испепеляющего жара, исходящие от него, заставили Мулна отшатнуться. Плоть легендарного таурена лопнула, и над распростершимся на земле Мулном возник огромный пламенный дух. "Хватит болтать, шаман!" - прогремел преображенный Шотоа, нависнув над поверженным противником. - "Служители Земли погибнут! Ничто не сумеет помешать воплощению замыслов моего господина! Твое жалкое маленькое сборище не решает боле будущее Азерота! Оно - всецело во власти моего господина! И я не одинок! У моего господина есть и другие слуги! Все мы стремимся уничтожить этот мир!.. Так что все кончено, Мулн. Твоя звезда закатилась".

"Хочешь уничтожить этот мир, Шотоа?" - прохрипел Мулн, взывая к стихии земли. - "Тогда не удивляйся, если мир даст тебе отпор!" Земля под ногами Шотоа разверзлась, и сотканный из пламени таурен с яростным ревом канул в недра ее. Мулн продолжал обращаться к духам земли, моля их заточить монстра в земных глубинах, но те ответили отказом.

Пламенный Шотоа, цепляясь за углубления в горной породе, пытался выбраться из пропасти, и у старейшего шамана оставались считанные мгновение до того, как он вновь окажется лицом к лицу с ненавистным врагом. Невероятная идея посетила его: может ли он убедить непослушных духов объединиться против общего врага, воплощения стихии огня?..

Мулн воззвал к духам воды, воздуха и земли, и те соткались подле него. "Ты притупляешь боль, вызванную тяготами", - почтительно обратился шаман к первому. "Ты шепчешь мне знания", - поклонился он второму. "Ты несешь меня на своих плечах, когда я иду по равнинам", - молвил он, обернувшись к последнему. - "Каждый из вас силен, но я молю вас объединиться!"

Духи возмущенно зароптали: неслыханно, оскорбительно!.. И тогда Мулн, указав на показавшееся над пропастью пламенное воплощение, резонно вопросил: "Неужто вы предпочтете существование в качестве послушных рабов Шотоа и его огненных духов?"

Объединившись, стихийные духи воздуха, воды и земли атаковали не ожидавшее подобного поворота событий огненное воплощение, потушили пламя, заставили плоть Шотоа окаменеть. "Передай своему господину, что Служители Земли противостоят ему единым фронтом", - произнес Мулн. - "Хотя нет, я передам ему более понятное послание".

С этими словами он нанес обездвиженному Шотоа страшный удар молотом, напрочь снеся противнику голову. Видевшие это шаманы Зловещего Тотема застыли, как громом пораженные, не в силах уверовать в увиденное. Воспользовавшись их замешательством, старейшие Служители Земли - Ленка, Крелна и Зур'ак воззвали к духам молнии, и разряды оной поразили злокозненных тауренов.

Сражение завершилось; Мулн опустился на колени подле смертельно раненой Кеттары. Жизнь стремительно оставляла молодую орчиху, но та нашла в себе силы улыбнуться. "Прости, что оставила тебя, наставник..." - тихо прошептала она. "Тебе не за что извиняться, Кеттара", - отвечал Мулн. - "Юные должны многое попробовать до того, как они осознают мудрость традиций".

Старейший шаман попытался было исцелить Кеттару, но осознал, что раны, нанесенные девушке духом земли, необратимы... "Теперь-то я все поняла, наставник", - продолжала Кеттара. - "Ты сделал правильный выбор. Я... счастлива... что училась у тебя..." С этими словами она скончалась.

Бережно взяв тело ученицы на руки, Мулн направился к старейшим Служителям Земли, лица которых выражали искреннее раскаяние. "Нам не стоило следовать за Шотоа", - опустив глаза, молвила Ленка. - "Мы сбились с пути".

"Нет", - твердо произнес Мулн. - "Вы утратили свою веру. Если вы принуждаете стихийных духов исполнять свою волю - это не вера. Мы должны веровать в старые заветы и верить в то, что выборы, сделанные стихийными духами - пребывающими в умиротворении - окажутся верными... И кто этот темный господин, который использовал могущество Рагнароса, чтобы обратить ненависть Шотоа в оружие?.. Кем бы он ни был, Служители Земли будут противостоять ему из последних сил. Время принесет к нам это сражение. Или же нас к сражению".

С превеликой осторожностью опустив тело Кеттары наземь, Мулн тихо произнес: "А теперь я похороню тебя достойно, как истинную Служительницу Земли. Как шамана, в час гибели бывшую не моей ученицей... но моей наставницей".

...Молча, скорбно выжившие шаманы соорудили деревянные помосты, на которые возложили тела своих павших сегодня собратьев. На небольшое возвышение поднялись Мулн и Совет Старейшин - Зур'ак, Крелна и Ленка. "Внемлите мне, братья и сестры, Служители Земли!" - зычно возвестил старейший шаман. - "Сегодня пламя поглотит тела наших друзей, заставив кипеть воду жизни, дабы ветра развеяли их прах над землею. Мы потеряли своих собратьев, но превозмогли сие испытание вместе".

Зур'ак выступил вперед, поднес факел к помосту, и жаркое пламя взметнулось к ночным небесам. Ритуал прощания с усопшими завершался.

"Стихии все еще пребывают в смятении", - продолжал говорить Мулн, и Служители Земли внимали каждому слову своего предводителя. - "Азерот в опасности. И единственное, на что мы можем рассчитывать - перемены. Но, будучи шаманами, Служителями Земли, мы ни в коем случае не должны принуждать стихийных духов исполнять нашу волю. Как и наши предки, мы станем умиротворять мирское безумие, общаться со стихиями, объединяя шаманов и духов в единое целое. Быть может, духи растеряны и не отвечают на наш зов, но Служители Земли продолжать направлять их. Веря в себя и в стихии, мы озарим путь в надвигающихся темных временах. И мы отыщем сей путь... вместе".

Война с Плетью завершилась; войска Альянса и Орды покидали Нордскол. После победы над Королем Мертвых сии фракции, изрядно потрепанные последним конфликтом, подписали договор о прекращении на некоторое время боевых действий, в том числе в Ущелье Боевой Песни, Альтеракской долине и Нагорьях Арати.

Но Гаррош Адский Крик жаждал продолжения войны... Лишь отчалив от берегов Нордскола, войска Орды заметили на горизонте потрепанный корабль Альянса, и Гаррош, не колеблясь, отдал приказ атаковать. Присутствовавший на борту Кайрн Кровавое Копыто был искренне поражен кровожадностью и недальновидностью молодого орка, но ничего не мог возразить ему, поскольку именно Гаррош был назначен Траллом командующим.

По возвращении воителей Орды в Оргриммар Тралл даровал Гаррошу легендарную секиру его отца, Грома - Клиновопль, после чего ветераны завершившегося конфликта в Нордсколе закатили празднество, прибыли на которое представители многих кланов тауренов, в том числе Хамуул Рунный Тотем и Магата Зловещий Тотем; сам же Тралл пребывал в весьма мрачном расположении духа, поскольку тревожило его великое множество проблем. Во-первых, после предательства у Врат Гнева чрезвычайно обострились отношения с Альянсом, и Ночные эльфы фактически прекратили поставки древесины в Дуротар. А во-вторых, сами стихии вели себя в последнее время странно и непредсказуемо: подземные толчки, страшная засуха, неожиданные ураганы...

А в Штормвинд эльфийские Стражницы доставили весть о том, что караван калдореи подвергся в Ясеневом лесу нападению со стороны воителей Орды, и все защитники его были жестоко перебиты. Узнав об этом, Вариан Ринн пришел в неописуемую ярость, и лишь доводы Джайны Праудмур удержали его от того, чтобы отдать приказ к полномасштабному вторжению в Дуротар. Не разделял воинственных взглядов отца и молодой принц Андуин, прирожденный дипломат, которому ненависть, которую Вариан испытывал по отношению к оркам, откровенно претила.

Вернувшись на Калимдор, Джайна встретилась с Траллом, который объяснил правительнице Терамора, что преступление в Ясеневом лесу вполне могли совершить его подданные, доведенные до отчаяния прекращением торговых отношений со стороны калдореи, ведь собственных ресурсов в пустынном Дуротаре практически не существовало. Не ведая, как разрешить целый сонм возникших проблем, первоочередной из которых являлось престранное поведение стихийных духов, Тралл принял решение отправиться на Внешние Земли, в Награнд, и испросить совета у стихий в сем далеком мире. Лидером Орды военный вождь оставлял Гарроша, причем строго-настрого наказал юнцу прислушиваться к мнению мудрых советников - Эйтригга и Кайрна (последний, однако, резко воспротивился решению Тралла).

А в Оргриммаре и столицах иных народов по всему миру стали появляться некие культисты, глаголящие о скором конце света. Вездесущим искателям приключений удалось дознаться, что сии личности - лазутчики культа Сумеречного Молота, и предводитель оного - Чо'галл, чудом выживший в недавнем сражении в Ан'Кирадже, - продолжает воплощать в жизнь свои зловещие замыслы, исполняя волю таинственного господина. Культистам Чо'галл наказал выпустить стихийных духов огня на Оргриммар, что те не замедлили сделать, и великий пожар опустошил множество кварталов столицы Дуротара...

Разоблаченных культистов изгнали как из Оргриммара, так и из иных столиц Азерота, но слухи о нависшей над миром катастрофе все множились, подогреваемые усиливающимся день ото дня буйством стихий.

...Тем временем Вариан Ринн принял решение отправить Андуина на подземном экспрессе в Железную Кузню, ибо юный принц выразил желание ознакомиться с трудами Лиги Исследователей. Кроме того, монарх надеялся, что дворфы обучат Андуина воинскому делу, что весьма пригодится принцу в эти неспокойные времена.

Однако Магни Бронзобородый сразу отметил, что Андуин не создан для сражений, посему предложил ему посвятить себя служению Свету, а в наставники принцу назначил Верховного жреца Рохана. Король Каз Модана даровал Андуину свой магический молот, Страхобой, как символ призвания юноши.

Несколько недель спустя в Каз Модане случилось страшное землетрясение, унесшее жизни множества дворфов. Часть Менетильской Гавани погрузилась на дно морское, подверглись разрушениям многие селения, а также места раскопок от Ульдамана до Лох Модана...

Незадолго до сего страшного происшествия в Железную Кузню были доставлены таинственные скрижали из Улдуара - артефакты земельников (по пути корабль, на котором перевозили реликвии, захватили культисты Сумеречного Молота, но судно удалось отбить, несмотря на яростные атаки стихийных духов, подвластных воле культистов). Как следовало из начертанных на скрижалях рун, сии реликвии делали возможным "единение с землею". Посему король Магни посредством скрижалей вознамерился обратиться к Азероту, творилось с которым что-то неладное, и изыскать способ исправить положение дел. Однако в результате обратился в алмазную статую!..

Немедленно, в Железной Кузне собрались лидеры Альянса - Вариан Ринн, Джайна Праудмур, Тиранд Шепот Ветра, Малфарион Ярость Бури, а также дренеи Нобундо; дабы почтить память Магни Бронзобородого, прислали своих представителей и гоблины, и Орда. В подгорном королевстве остро встал вопрос престолонаследия, и о своих притязаниях на трон открыто заявила вернувшаяся в Железную Кузню в сопровождении эскорта дворфов Темного Железа Мойра Бронзобородая с младенцем на руках. Последнего она назвала Даграном Туриссаном в честь отца, убитого по приказу Магни искателями приключений.

...Гаррош Адский Крик приказал перестроить пострадавшие при недавнем пожаре кварталы Оргриммара, и теперь столица Дуротара весьма походила на приснопамятную цитадель Адского Огня, ибо ощетинилась шипами из черного железа. Это, да и многие другие деяния Гарроша пришлись весьма не по нраву Кайрну, к чьему совету молодой орк прислушиваться не желал. Посему Кайрн вернулся в Громовой Утес, где поведал о творящемся в Оргриммаре и о своих тревогах Хамуулу Рунному Тотему.

В последние месяцы архидруид пытался наладить отношения с Ночными эльфами, чрезвычайно испортившиеся после расправы над Стражницами в Ясеневом лесу. Калдореи полагали, что за сим нападением стоит Гаррош, но доказать ничего не могли. Тем не менее, Хамуулу удалось договориться о мирных переговорах с калдореи-друидами из Круга Кенариуса, и состоялись оные на границе Ясеневого леса. Но неожиданно появившиеся орки перебили всех участников переговоров - как тауренов, так и Ночных эльфов. Хамуул Рунный Тотем уцелел лишь чудом, и сумел сообщить о произошедшем Кайрну. Не ведал архидруид, что за резнею в Ясеневом лесу стоят культисты Сумеречного Молота, чье темные замыслы стремительно претворялись в жизнь...

Посчитав, что к случившейся трагедии приложил руку Гаррош Адский Крик, Кайрн Кровавое Копыто вернулся в Оргриммар, бросил вызов ставленнику военного вождя. Кайрн и Гаррош сошлись в поединке на арене, и пал могучий таурен, ибо Магата Зловещий Тотем втайне ото всех нанесла сильнодействующий яд на лезвие секиры Гарроша.

Гибель вождя тауренов потрясла многих, и клан Зловещего Тотема немедленно воспользовался ситуацией, попытавшись захватить власть в Громовом Утесе. Предупрежденный о предательстве, сын Кайнра - Бэйн - сумел бежать, обратился за помощью к Джайне Праудмур.

Чародейка внимательно выслушала рассказ таурена... и в это время в заклинательном чертоге ее возник принц Андуин Ринн!.. Последний рассказал, что последние месяцы оставался в Железной Кузне в качестве фактического заложника Мойры Бронзобородой, приказавшей пресечь все связи королевства с внешним миром. Однако артефакт, переданный юноше Джайной во время ее последнего визита в Штормвинд, позволил ему телепортироваться в Терамор.

...Прибыв в селение Гарадар, что в Награнде, во Внешних Землях, Тралл встретился с матерью клана Геей и юной, но невероятно могущественной шаманкой Аггрой. Последняя сопроводила Тралла к Трону Стихий, где тот обратился к четырем стихийным сущностям Внешних Земель - Инсинератусу, Ярости Огня, Абориусу, Ярости Воды, Каландриос, Ярости Воздуха и Гордавгу, Ярости Земли - с вопросом о том, что творится с Азеротом. И ответили Ярости, что вскорости случится с ним то же, что и с Дренором - Азерот окажется расколот страшной силой, пребывавшей некогда в гармонии с миром, но теперь стремящейся уничтожить его.

...Слухи о том, что Гаррош одержал верх над Кайрном бесчестно, с помощью злокозненной Магаты, клан которой в ночь судьбоносного поединка захватил Громовой Утес и несколько сопредельных городов тауренов, стремительно распространялись. Осознав, что стал пешкой в коварном замысле матроны Зловещего Тотема, Гаррош пришел в неописуемую ярость.

Тем временем воинство тауренов под началом Бэйна выступило в направлении Громового Утеса. Гоблины, сохранявшие нейтралитет, но симпатизировавшие начинанию молодого вождя, предоставили ему свои дирижабли и изрядное количество взрывчатки... В сражении клан Зловещего Тотема потерпел поражение; проявив великодушие, Бэйн сохранил жизнь Магате, но изгнал ее в горы Каменного Когтя, запретив покидать их под страхом смерти. Тем же тауренов Зловещего Тотема, которые раскаялись в совершенных злодеяниях, молодой вождь позволил остаться в Громовом Утесе.

...Стихии продолжали неистовствовать; над Терамором разразилась страшная буря, грозящая сокрыть крепость под волнами морскими. Джайна Праудмур творила волшбу без перерыва, стараясь сдержать бешеный натиск стихии; Андуин Ринн по мере сил помогал ей, размещая раненых и обездоленных, исцеляя их могуществом Света, искра которого разгоралась в сердце его все ярче.

Призвав Андуина в заклинательный чертог, Джайна сообщила ему, что отец его, Вариан Ринн, во главе элитных воителей Разведки Штормвинда выступил в Железную Кузню по подземному тоннелю, связующему две столицы, дабы казнить узурпаторшу - Мойру Бронзобородую. Дабы не допустить столь страшной трагедии, принц упросил чародейку создать для него портал в Железную Кузню, и та, скрепя сердце, согласилась.

...Когда Андуин ступил в тронный зал Железной Кузни, ассасины РШ:7 уже расправились со стражами Мойры, и Вариан Ринн готовился прикончить самозваную королеву. К счастью, принц сумел убедить отца в бессмысленности сего, и Вариан постановил, что отныне Железной Кузней будет править Совет Трех Молотов, войдут в которых представители трех кланов дворфов - Мойра от Темного Железа, Фальстад от Диких Молотов, Мурадин или Бранн от Бронзобородых.

...Аггра и Тралл, осознавшие, что питают глубокие чувства друг к другу, вернулись в Азерот, где стихии воистину обезумели, и, взойдя на борт корабля "Ярость Драки", взяли курс на Водоворот. Великое Море бесновалось, стонало от боли, и ощутили шаманы зияющую рану на теле мира, и находилась она в Водовороте!.. Немедленно, Служители Земли устремились к оному, дабы попытаться предотвратить гибель смертного мира...

Атаки стихийных духов на города и селения Азерота становились все яростнее, и свершился Катаклизм, и вновь раскололся смертный мир. Страшные землетрясения сотрясли Азерот. К небесам устремились потоки пламени и магмы. Страшные цунами уничтожили прибрежные поселения, а из глубин Водоворота ввысь воспарила могущественная сущность - Смертокрыл Разрушитель!

Прежде он был известен как Нелтарион, Страж Земли. Много столетий назад великодушные титаны предоставили этому черному дракону-аспекту власть над земными просторами Азерота. Но непрерывный шепот Старых Богов в конце концов свел Нелтариона с ума и заставил злоупотребить вверенной ему ответственностью. Свое вероломство он проявил уже во время Войны Древних, использовав необычайно сильный артефакт - Душу Дракона - против своих соратников и истребив тем самым почти весь род синих драконов. С той поры Нелтарион стал называться новым именем - Смертокрыл.

Коварный план Смертокрыла заключался в том, чтобы подчинить себе другие драконьи стаи. Однако этому не суждено было случиться - драконы-аспекты Алекстраша, Изера, Ноздорму и Малигос изгнали предателя. В отсутствие Смертокрыла агенты рода черных драконов продолжили работу над воплощением одного из его самых темных замыслов - создание высшей породы драконов. Самые удачные из этих экспериментов привели к появлению сумеречных драконов, зловещих созданий, объявившихся сперва в проклятом и заброшенном городе дворфов Грим Батоле, а затем в священном Храме Драконьего Покоя.

Во время всех этих событий местонахождение Смертокрыла оставалось неизвестным. Ходили слухи о его гибели, создавая у мирян впечатление, что его разрушительному влиянию на Азерот пришел конец. Однако это вовсе не так. В глубинах Подземья, царствии земли на стихийном плане бытия, Смертокрыл взращивал и лелеял свою ненависть к обитателям Азерота и ждал момента, чтобы вырваться из своего убежища и переплавить весь мир в своем яростном пламени. Этот судьбоносный день - день наступления Катаклизма - случился вскоре после возвращения Тралла из Внешних Земель.

Разрушительное возвращение Смертокрыла не просто сотрясло земли Азерота - были нарушены границы стихийного плана бытия. Вследствие этого стихийные души вырвались из Бездонной Пучины, Подземья, Огненных Земель и Небесной Выси. Пособники Смертокрыла, культ Сумеречного Молота и их злобный предводитель Чо'галл, при помощи сумеречных драконов и порабощенных стихийных духов разбили оплоты по всему миру. Большинство культистов скрывалось от мира на протяжении долгих лет, но они не бездействовали. Их численность росла, и в их рядах были могущественные личности вроде архиепископа Бенедикта, главы церкви Благого Света.

Чо’Галл повел за собю многих культистов для осады Нагорья, идиллического региона к северу от Железной Кузни. Тамошние горы и холмы были населены множеством дворфов Дикого Молота, но они не были единственной силой Нагорья. После Сражения за Грим Батол остатки клана орков Драконьей Утробы сбежали сюда и построили на его берегу грубую крепость.

Ни дворфы, ни клан Драконьей Утробы не были готовы к пришествию Сумеречного Молота. Атака культа оказалась внезапной и жестокой. Сектанты объявили войну народам Нагорья и построили себе форпост в сердце региона. Чо’Галл назвал эту твердыню Бастионом Сумерек и сделал из неё оплот культа, а также место поклонения своим незримым богам. Энергии Бездны медленно стекали с этого шпиля, расползаясь по почве, изменяя всё живое, что находилось под его тенью. Сама земля исказилась и омрачилась, и вскоре это место стали называть Сумеречным Нагорьем.

Далеко на юге иные сектанты были заняты обустройством плацдарма в Чернокаменном Шпиле, который они использовали для создания нового вооружения. Они отыскали останки Нефариана и Синестры, а затем возродили их магией Бездны. Драконы сохранили остатки своих прошлых личностей, но теперь они были послушными слугами Сумеречного Молота. Культисты нуждались не в их силе, а в их умении создавать монстров. Синестра продолжила свою работу, сотворив целую стаю сумеречных драконов, а Нефариан вернулся к своим экспериментам и вывел новое поколение хроматических драконов.

Для Орды и Альянса враги появлялись со всех сторон. Но, казалось, даже когда мир рухнул вокруг них, они решили уничтожить друг друга.

Многие защитники Азерота решили посвятить себя борьбе с культом Сумеречного Молота и усмирению стихийных духов, грозящих разорвать мир на части. Верховодят сими доблестными воителями шаманы фракции Служителей Земли: Тралл, Нобундо и Мулн Ярость Земли. Герои Альянса и Орды тоже приняли вызов, но у многих из них есть и другие заботы в силу возросшего напряжения между противоборствующими фракциями.

И среди всего этого хаоса два немногочисленных народа пытаются преодолеть собственные беды. Человеческое королевство Гилнеас, годами скрытое от остального мира за непреодолимой стеной, ныне осаждено силами Отрекшихся под предводительством королевы Сильванас Ветрокрылой. Но если бы только ими! Еще большая опасность для народа Гилнеаса таится внутри стен - страшное проклятье превратило жителей королевства в звероподобных чудовищ, известных как воргены.

А в это время на тропическом острове Кезан произошло извержение вулкана, и гоблинам картеля Трюмных Вод пришлось покинуть свои дома, спасаясь от последствий катастрофы. Торговый принц Джастор Галливикс воспользовался всеобщей паникой, чтобы обобрать собственных сограждан до нитки и заодно получить их свободу в обмен на спасительный корабль с Кезана.

Надо отметить, Джестор Галливикс с детства отличался предприимчивостью. В десятилетнем возрасте он умудрился подорвать отцовским динамитом членов уличной банды, пришедшей выбивать долг из его родителя, после чего, не давая соседям опомниться, объединил половину торговых лавок в квартале в Конгломерат Медной улицы под своим руководством.

В последующие годы дела у Галливикса шли в гору, могущество его возрастало. Во время Второй Торговой Войны он был руководителем Конгломерата Медной улицы, советником Союза Механиков, важной шишкой в Торговой Коалиции, а также вторым номером в списке богачей картеля Трюмных Вод. Естественно, торговый принц Хитрой Шестеренки Малди, сделавший состояние на эксклюзивном контракте с Ордой, возжелал познакомиться с вероятным конкурентом, пригласив Галливикса на день рождения своей дочери.

Галливикс хорошо подготовился к встрече, заходя подкупив практически всех сподвижников и охранников Малди, получив досканальную информацию обо всех без исключения делишках того. И на вечеринке объявил о том, что принадлежит ему все окрест, а Малди надлежит убираться с Кезана, да поскорее. То случилось два десятилетия назад, и предприимчивый Галливикс продолжал процветать, обращая любую ситуацию себе на пользу

...Остальные королевства и фракции тоже столкнулись с различными трудностями, от внутриполитических интриг до появления давно забытых врагов. Но всех их объединяет одно страшное знание: в настоящий момент им нечего противопоставить Смертокрылу и его могущественным соратникам. И сам Катаклизм блекнет в сравнении с тем, что ждет Азерот в будущем.

Когда-то гоблины были рабами троллей джунглей на острове Кезан и добывали для своих хозяев каджа'митовую руду из недр горы Каджаро. Тролли использовали этот высокоактивный минерал в своих колдовских ритуалах, но постоянный тесный контакт с ним возымел неожиданное воздействие на рабов: излучение каджа'мита спровоцировало у гоблинов поразительный рост уровня интеллекта и изобретательности. Гоблины начали тайно создавать свои собственные мощные артефакты в области инженерии и алхимии и вскоре, свергнув своих угнетателей, объявили Кезан своей родиной. Шахты, которые когда-то были для них тюрьмой, местом рабского труда и оплотом восстания, превратились в столицу гоблинов. Город пронизал сердце острова сетью немыслимых туннелей, пещер и лавовых труб, воплотив в себе затейливый и непредсказуемый образ гоблинского мышления.

Врожденная жадность вскоре сделала гоблинов мастерами торговли. Во время Первой Войны те из гоблинов, которые научились с умом извлекать выгоду из чужих распрей, стали торговыми магнатами. Они нажили огромные состояния, а остров Кезан стал центром флотилии гоблинских торговых кораблей. Один из торговых магнатов от имени своей фракции согласился предоставлять услуги Орде во Второй Войне. Орда была побеждена. Гоблины извлекли урок из ошибок своих коллег, они поняли, что смогли бы удвоить свою прибыль, не будь они связаны существовавшим соглашением. К окончанию Третьей Войны гоблины поставляли оружие, средства передвижения и другие особые услуги уже и Орде, и Альянсу. Но это не могло продолжаться вечно...

Недавно у картеля Трюмных Вод - фракции гоблинов Кезана - появился новый враг в Альянсе. Неожиданные и убыточные столкновения со РШ:7, секретным подразделением сил короля Вариана, заставили торгового принца Галливикса отказаться от занятой им удобной нейтральной позиции. Старые соглашения с Ордой были возобновлены, и Орда приняла гоблинов с распростертыми объятиями.

...После того, как Катаклизм пробудил вулкан на острове Кезан, торговый принц Галливикс понял, что это отличный способ заработать. Он решил предлагать паникующим беженцам билеты на свой корабль, обещая доставить их в безопасное место, а затем, получив в качестве платы все их сбережения, продавать беженцев в рабство. План был неплох и работал до тех пор, пока в один прекрасный день корабль Галливикса не затонул, попав под перекрестный огонь флота Альянса и корабля Орды "Ярость Драки", на борту которого находились Тралл и Аггра, стремившиеся достичь Водоворота. Оставшиеся в живых гоблины были выброшены на берега Затерянных Островов у побережья Калимдора. Спасшись от смерти, они обнаружили, что густые джунгли их нового пристанища полны таинственных загадок и неприятных сюрпризов.

Гоблины повстречали орчиху Аггру, поведавшую о том, что ее корабль потопили агенты Разведки Штормвинда, которые ныне высадились на остров, дабы прикончить вышивших свидетелей нападения на "Ярость Драки". Как оказалось, они обнаружили на берегу Тралла, пребывающего без сознания, и, доставив его на борт одного из кораблей Альянса, поместили в магическую клеть. К счастью, гоблины сумели вызволить Тралла из заточения, и тот, воззвав к стихиям, уничтожил суда Альянса, бросившие якорь у Затерянных Островов.

...Обживаясь на Затерянных Островах, гоблины возвели Город-из-Табакерки, что вызвало недовольство наг, населяющих руины Вашш'элана, града Высокорожденных. Захватив детенышей наг, гоблины вознамерились провести переговоры с их предводителем, коим оказался Безликий! Последний, однако, атаковал, и гоблинам не оставалось ничего иного, как прикончить глубинную тварь.

Но, как оказалась, истинная угроза гоблинам исходит не от наг, а от пигмеев, поработивших разумных обезьян и заставивших их добывать каджа'мир в шахтах Затерянных Островов. Пока большинство гоблинов отсутствовало, "ведя переговоры" в Вашш'элане, пигмеи совершили набег на Город-из-Табакерки, уведя в свое селение множество пленных, дабы злой магией обратить их в зомби!

Гоблины атаковали пигмеев, проникли в недра вулканов и уничтожили гигантскую черепаху Волканота - бога, которому поклонялся сей примитивный народец. Гибель Волканота привела к извержению вулкана, и потоки лавы уничтожили Город-из-Табакерки; к счастью, гоблины, а также Аггра и Тралл, успели бежать на следующий из Затерянных Островов.

Пока шло противостояние пигмеям, торговый принц Галливикс поработил многих своих сородичей, направив их в пещеры добывать каджа'мит; алчный магнат рассудил, что теперь, когда пигмеи больше не представляют угрозы, надлежит воспользоваться ситуацией и прибрать шахты к рукам. Впрочем, довольно скоро те подняли восстание и, направляемые Траллом, свергли иго Галливикса. Последнему Тралл позволил остаться торговым принцем картеля Трюмных Вод, постановив, что отныне гоблины становятся частью Орды и могут селиться на территории Азшары. Посол с соответствующим письмом, а также эмблемой РШ:7, забранной с тела убитого офицера сей организации, был направлен в Оргриммар к Гаррошу Адскому Крику.

Тралл и Аггра собирались продолжить странствие к Водовороту, ибо от успеха начинания их может зависеть судьба всего Азерота...

Азшара - проклятая земля, где покоятся руины древнейшего города калдореи. Суеверные Ночные эльфы всегда обходили это место стороной, а для орков ресурсы этой территории была слишком труднодоступны, чтобы ее обживать. Потому Азшара долгое время оставалась дикой и никем не тронутой... пока сюда массово не стали стекаться гоблины. Тралл подарил Азшару картелю гоблинов Трюмных Вод, спавшего его от клинков Альянса. Нынешний военный вождь Орды, Гаррош Адский Крик, согласился с волей своего наставника... и не прогадал. Потому что эти мелкие зеленые человечки, вечно сующие во все свой длинный нос, перевернули все в Азшаре вверх тормашками, превратив этот унылый участок из скал и грязи в увлекательный парк развлечения и гения инженерной мысли.

Картографы Альянса были в бешенстве, прознав, что эти проныры изменили сами очертания вверенного им региона, возводя из воды искусственные острова. Их возмутил не столько факт, что им пришлось вносить правки на карте, сколько получившийся результат - Азшара теперь напоминает символ Орды!

В центре главной серповидной бухты гоблины создали неприступный остров - Гавань Трюмных Вод. Ни один враг в здравом уме не смеет сунуться туда по воде - гавань окружена кольцом из мин, а свободный проход надежно охраняется. Атака с воздуха также обречена провал - в гавани расположено несколько эскадрилий боевых самолетов, не говоря уже о гигантской пушке на самом верху острова, способной сбить одним метким выстрелом дракона.

Через всю Азшару было построено ралли - от северного до южного края бухты через самый запад региона (там расположился дворец торгового принца картеля Трюмных Вод Галливикс). Это ноу-хау гоблины использовали еще на своем родном Кезане, однако теперь эти горки стали намного выше и круче. В обе стороны с ревом снуют ракеты с пассажирами, заставляя зверей с ужасом разбегаться. Вероятность аварий оценить сложно - как правило, свидетелей этого надо искать за много миль от шоссе, и вряд ли они могут поведать о случившемся, но в целом данная дорога безопасна (как любое творение гоблина).

Ранее новобранцы Орды спешили попасть из Оргриммара в мирные Пустоши, но Катаклизм и начавшая война с Альянсом все изменила. В Азшару теперь стремятся все - и стар, и млад. Ветераны отправляются в Гавань Трюмных Вод, откуда Орда готовит удар по новому врагу в Сумеречном Нагорье. Новичкам же отданы местные проблемы, а их не мало!

Основная угроза - Ночные эльфы, блокировавшие границу с Ясеневым лесом, серьезно укрепив лагерь Талрендис. Они возмущены новыми хозяевами Азшары, быстро меняющими облик этой земли с помощью своих механизмов, рубящих деревья тоннами и превращающих горы в шахты. Они предпринимают попытки атаковать северные врата Оргриммара, не дают добраться подкреплениям в Ясеневый лес, где уже разыгралась кровавая бойня, они даже пытались договориться о вступлении в Альянс местного племени фурболгов... Вот только фурболги после одних неудачных дипломатических переговоров в их берлоге стали без объяснений нападать на всех послов (благодарить за это стоило лазутчиков Орды, обрядившихся в одеяния Ночных эльфов и загодя сорвавших переговоры). Блокаду Азшары в конечном счете Орда прорвала - не без помощи гоблинского десанта, а с атаками эльфов и посланных для подкрепления древ войны расправились гоблинские шинковщики.

А на другом конце Азшары скрывается куда более зловещий противник - союз Сумеречного Молота и черных драконов!.. Прибывший в Гавань Трюмных Вод Калекгос поведал искателям приключений, что после недавней гибели Малигоса черные драконы преследуют род синих, пытаясь окончательно искоренить его. Он испросил героев разыскать в окрестных землях синего дракона Лазургоса, одного из верных сподвижников Ткущего Заклятия.

После долгих поисков герои выяснили, что Лазургос скрывается в мире духов, и убедили его вернуться в мир смертный, дабы помочь Калекгосу противостоять черному драконьему роду. Наряду с искателями приключений герои преуспели в своем начинании, после чего Лазургос заявил, что приложит все усилия, чтобы не допустить становления Калекгоса новым драконом-аспектом, воплощением магии.

Множество наг появилось на Темном Побережья, атакуя крепости и города Ночных эльфов. Астранаар и Высота Найджела выстояли, прибрежным же селениям повезло меньше; возведенная на острове Сардор Крепость Лунного Пера находилась в осаде.

Тиранд, пребывая в неведении о судье своей названной дочери, Шандрис, сообщила Малфариону, что отправляется к крепости, где та наряду со Стражницами держит оборону. Супруг пытался отговорить верховную жрицу Элуны от столь опрометчивого поступка, но та и слушать ничего не хотела, постановив, что пока есть надежда, надлежит помогать тем, кого, быть может, еще можно спасти. В одиночку Тиранд покинула Дарнассус, устремившись к Крепости Лунного Пера.

Тем временем Шандрис Лунное Перо верховодила обороной твердыни, отчаянно пытаясь сдержать натиск наг. Выживших калдореи воительница верхом на гиппогрифах отправляла на материк, надеясь, что те найдут помощь в Таланааре... Наги усилили натиск; Стражницы, сражавшиеся наряду с Шандрис в первых рядах, гибли одна за другой...

Верхом на гиппогрифе Тиранд прибыла в осажденную крепость; чуть позже присоединился к ней Малфарион, не пожелавший бросить супругу в столь трудную минуту. Вдвоем, предводители расы калдореи сошлись в противостоянии с нагами, направляемыми ведьмой леди Шенастрой. Последняя пала в том противостоянии, а Тиранд, разыскав в пределах крепости тяжело раненую Шандрис, сумела исцелить ее вознесенной к Элуне молитвой.

Как бы то ни было, становилось очевидно – Катаклизм принес расе калдореи поистине страшные испытания...

Операция "Гномреган" закончилась не вполне удачно. Мехжинер Термоштепсель не просто так проклинаем гномами, как безумный гений. Он действительно обезумел настолько, что порой его действия могут выглядеть, как гениальные. Несмотря на крайнюю степень идиотизма своих помощников, ему удалось подорвать радиоактивные хранилища и изгнать экспедицию Гелбина Меккаторка, которая позарилась на его власть в древней столице народа гномов.

Но гномам Термоштепселя удалось закрепится в наземной части Гномрегана, и война продолжилась. Изгнанники Гномрегана пойдут на все, чтобы вернуть себе свой нежно и с любовью возведенный город. А когда война гномов переходит в стадию ближнего боя... поверьте, лучшего применения эпитетам "ярко" и "с огоньком" не найти.

В глубинах Гномрегана все еще остались гномы, пришедшие туда вместе с Меккаторком. К величайшему счастью, доза радиации, которую они получили, была не столь губительна, чтобы превратить их в лепрогномов. Но все равно их надо срочно оттуда вытаскивать.

Для этого гномы организовали бригаду, называвшуюся С.О.С. - Срочная Операция Спасения. Ее храбрые агенты проникли город и начали действия по освобождению нечаянных заложников.

Комнату, куда свозили спасенных гномов, охраняли четыре гнома, но полчища набегающих лепрогномов были слишком велики. Поэтому гномам и понадобилась помощь только что спасенных, которым успели разве что перевязать раны на скорую руку. Кое-как отбившись, гномы двинулись вперед, в большую залу рядом с путем поезда, и начали розыск иных спасшихся. В этом ребятам из С.О.С. сильно помогла новая разработка - персональное нательное летательное устройство, имеющее конструкцию, подобную пропеллеру на спине. С помощью этого чуда техники гномы держались над уровнем радиационного излучения... К тому же, у них была возможность обзора всего помещения и не было прямой необходимости сражаться с лепрогномами.

Сразу же после того, как последний выживший здоровый гном оказался в руках С.О.С., началась масштабная кампания излечения раненых. Прежде, чем покинуть стены Гномрегана, каждый гном должен был пройти огонь, воду и заряды высокочастотного электричества - новейшая и претензионная технология гномов по очищению организма от радиации. А почти что здоровые гномы поступали в распоряжение Гелбина Меккаторка.

Стоит сказать, что пригороды Гномрегана не сильно изменились со времен его освобождения. А даже если и изменились - то не в лучшую сторону. Явно увеличился объем клубов зеленого пара в воздухе, знаменовавших радиационные и токсические излучения. Здания гномов, напоминавшие бункеры, как грибы после дождя вылупились среди белого снега, а от пыхтения механоциклов, свиста лучей бластеров, стука молотков о гвозди и гаечных ключей о неработающие конструкции царил невероятный шум. Да еще и Термоштепсель со своим истерическим "ИДИООООТЫ!!! ВЫ ВЫСТАВИЛИ ТАЙМЕР НА 10 МИНУТ!!!" - Меккаторк показывал запись рокового финала операции "Гномреган" каждому желающему, но не заботился о регулировании громкости.

Да и дел, в связи со всем этим, было невпроворот. Начиная от банальных для любого, кто дружит с гномами, заданий - собрать для одного из бесчисленных местных инженеров разлаженые детали, валяющиеся по городу, или с помощью специально обученого робота вычистить токсические лужи, - до совсем уж странных. Так несколько гномов во время взрыва, устроенного Термоштепселем, превратились в огромную, мутную, грязную, токсичную плазменную жижу в скафандре. Но гениальный (даже по меркам гномов) Ток Спайспрокет нашел способ вернуть этих доблестных гномов в нормальное состояние. Правда, обращение назад состоялось не совсем удачно - материала не хватило, и вернувшийся из бытия жижей гном оказался слишком маленький даже по меркам их народа - но все-таки лучше, чем было, правда?

Конечно же, на этом проблемы гномов не закончились. Катаклизм пробудил множество троггов, которые пребывали в глубинах Каз Модана, и те стали огромной головной болью для верных союзников Меккаторка, дворфов Железной Кузни. Да и самим изгнанникам Гномрегана успели досадить, захватив в плен их бригаду подрывников. Кроме того, шахты завалило, многие дворфийские зодчие и рудокопы оказались в плену камней и льда. Где-то в горах ледяные тролли сумели возвести целую крепость, и теперь регулярно нападают на мирные дворфийские деревеньки. Часть мятежного клана Темного Железа восстала против Мойры и атаковала Железную Кузню со стороны знаменитого дворфийского аэропорта!

Но самое неприятное, Катаклизм разъярил стихийных духов, и так не шибко довольных загрязненной внешней средой региона. Доблестным гномам пришлось решать все эти проблемы, пока главная оставалась неочевидной.

Вскоре шпионы Меккаторка обнаружили лагерь лепрогномов на поверхности - прямо на пути, который когда-то соединял Железную Кузню с Гномреганом, но во время Катаклизма был завален тоннами снега и льда. Было очевидно, что Термоштепсель не пытается просто удерживать осаду, но стремится атаковать войско Меккаторка первым, взять его в тиски и уничтожить. Нужно было срочно что-то предпринять.

Оперативные группы гномов напали на лагерь лепрогномов-инженеров и вывели из строя их боевые танки и паровые доспехи. После, они обнаружили ставку предводителя штурмового отряда, Рацио Разрушога, на маленьком островке посреди заледеневшего озера у Деревни Пивоваров. Он надежно огородил себя он посягательств, выставив по всему периметру озера множество охранных ботов, но гномы нашли способ вывести их из строя, не подняв тревогу. Все, что было нужно - это красительная пушка. Получив поток черной краски в корпус, боты не могли уловить передвижения врага, да еще и очень быстро перегревались и выходили из строя. Не без труда, но агенты операции "Гномреган" смогли обезоружить Рацио. За дело уничтожения противника взялся сам Гелбин Меккаторк, в сопровождении преданного друга, горного пехотинца Стоунгринда из народа дворфов.

Это сражение безусловно войдет в легенды гномов как самое техногенное в истории Азерота. Хотя Рацио Разрушог и сражался в сопровождении своих стажеров, успевших облачиться в паровые доспехи, но Меккаторк мог считаться куда лучшее вооруженным, чем все они вместе взятые. Пиротермические потоки Рацио не смогли даже нанести повреждения прочной обшивке механоцикла инженера, но физические атаки паровых воинов несомненно увеличивали коэффициент трудности сражения и незначительно повышали шансы Разрушога на победу. Тем не менее, применение Меккаторк-луча, Меккаторк-бластера, Меккаторк-пресса и Меккаторк-пушки размели в пух и прах всю оборону противника. Фактически, вероятность фатального исхода для Рацио уже к экватору поединка достигла единицы. Танк-паук лепрогнома вышел из строя и поднял взрывную волну, которая и уничтожила главного противника гномов.

Этот поединок устранил последнюю значительную угрозу безопасности гномов. Наконец-то изгнанники Гномрегана вздохнули спокойно! Теперь взоры всех гномов направлены к самому Гномрегану, где затаился коварный Термоштепсель... но вскоре его час придет.

Термоштепсель, однако, попробовал сам нанести удар по главному инженеру; когда гномы сумели отбить у противника несколько кварталов Гномрегана и Гелбин проследовал в свое прежнее жилище, то угодил прямиком в ловушку, загодя расставленную Сикко Термоштепселем. Двери закрылись за спиной Меккаторка, а через тайный ход в помещение ступили трогги, следовал за которыми сам мехжинер. Последний надеялся насладиться воочию гибелью главного механика его народа, однако Гелбин оказался куда более изобретателен, нежели можно было предположить. За считанные секунды он соорудил устройство, обрушившее на головы троггам острейшую рессору... и разрезавшее надвое механический костюм изумленного Термоштепселя. После чего Гелбин покинул помещение, не удосужившись проверить, мертв ли его заклятый враг...

Лишением правителя и учреждением Совета Трех Молотов проблемы дворфов после Катаклизма не ограничились. Последние землетрясения пробудили множество троггов, которые толпой повалили на Анвилмар. Шахты завалило, многие дворфийские архитекторы и рудокопы оказались в плену камней и льда. Где-то в Хладных Горах ледяные тролли сумели возвести целую крепость, и теперь регулярно нападают на мирные дворфийские деревеньки, ибо атаки со стороны троггов заставили их покинуть жилища и устремиться на восток. Часть мятежного клана Темного Железа, продолжающего пребывать в альянсе с Сумеречным Молотом, восстала против Мойры и атаковала Железную Кузню со стороны знаменитого дворфийского аэропорта!

Всюду смерть и разруха, в том числе и в землях подле озера Лох Модан. После Катаклизма вода ушла из озера через образовавшийся разлом в земле, и теперь на месте Лох Модана - огромный котлован. Из северных Сырых Земель в регион пришли гноллы и мурлоки, поработившие местных кобольдов и троггов. Нельзя сказать, чтобы подобное соседство пришлось по душе местным дворфам

Менетильская Гавань серьезно пострадала после Катаклизма, и ее городской холл захватили дворфы Темного Железа. А Таргас Анвилмар, верный товарищ Вариана Ринна, верховодит обороной Тандольского моста от недругов из клана Темного Железа, пытающихся проникнуть в северные Нагорья Арати.

Многолетнее скитание троллей племени Темного Копья наконец-то закончилось. Когда мудрый вождь Тралл сумел разобраться со всеми проблемами своей Орды, внутренними и внешними, когда была отведена угроза Пылающего Легиона из Внешних Земель, а Король Мертвых пал, для Темного Копья настал час отобрать свои земли у гнусного предателя Залазана. Даже его знаменитые кокосовые копии своей ипостаси не помогли знахарю избежать гнева сына Сен'джина, его избранных героев и могущественного союзника, лоа Бвонсамди.

Темного Копье отвоевало то, что и так их по праву.

Как же судьба любимого племени после этого? Как оказалось, они обрели себе великое множество проблем.

Неладное началось сразу после Великого Катаклизма. Тралл, один из величайших в мире шаманов, принял решение на время оставить пост военного вождя Орды, чтобы примкнуть к Служителям Земли и помочь им усмирить стихии. Своим наместником он оставил не Вол'джина, как предполагали многие, а Гарроша Адского Крика - героя Войны с Плетью, сына знаменитого Громмаша.

Тралл рассчитывал, что вернется в ближайшие сроки. Но никто (кроме, разве, Гарроша и Вариана) и подумать не мог, что этому не дано случиться. Вскоре после отплытия корабль Тралла был потоплен флотом Альянса, а великий орк был пленен агентами штормвиндской разведки.

Не мудрствуя лукаво, Гаррош решил тут же воспользоваться всей полнотой своей власти. Он перестроил Оргриммар после страшного пожара, стояли за котором культисты Сумеречного Молота: укрепил оборону, возвел стены из темного железа, превратил дом вождя в неприступную цитадель и обратил мирный город воинов в крепость. Вся политика Орды очевидно милитаризовалась. Гаррош полным ходом готовился к войне с Альянсом.

Все это ужасно не нравилось Вол'джину. Глубоко уважая Тралла, он не испытывал никакого уважения к Гаррошу, и хорошо узнавал в нем жестокие и временами безумные черты его отца - даже несмотря на то, что юный Адский Крик не пробовал крови Маннорота. Между двумя лидерами не было согласия, и в какой-то момент Гаррош изгнал Вол'джина из своего города - впрочем, Вол'джин и сам не хотел оставаться в Оргриммаре. Перед уходом он предупредил Гарроша, что будет следить за ним из теней, и когда народ увидит истинное обличие вождя, а власть станет ускользать из рук орка, он прекратит правление Гарроша в одночасье, бесшумно и точно, одним ударом кинжала.

Теперь большинство троллей племени Темного Копья переселились на острова Эхо. И у Вол'джина появились серьезные сомнения - а стоит ли ему поддерживать союз с этой агрессивной Ордой?

Тролли возвели крепость Темного Копья - это действительно крепость, а не какой-то там рыбацкий поселок. Городок укреплен стенами в лучших архитектурных традициях империи Гурубаши, ландшафт берегов тоже был изменен во избежание атаки с моря - тролли хорошо запомнили урок, который преподал им адмирал Праудмур. Крутые берега ощетинились огромными шипами. На тренировочных площадках воины-новобранцы из Темного Копья тренируются на манекенах, отрабатывают свой боевой стиль, творят заклинания. За молодняком следят опытные мастера - наставники воинов, разбойников, магов и чернокнижников, шаманов.

После того, как воины-новобранцы закончили тренировки, наставники отправили их на охоту за дикими кошками островов, а, когда они успешно исполнили это задание, велели ступать на арену и сразиться с пленной нагой.

Наги - главная проблема троллей Темного Копья. На возвышении, где некогда умер Залазан Проклятый, лазутчики заметили нагу с сияющим красным кристаллом. Наша задача - убить ее и забрать волшебную сферу. Судя по всему, тварь хотела вобрать в себя силу Залазана и считала, что ей это сойдет с рук!

Когда доблестные тролли сорвали планы наги, до них дошли тревожные вести - Вол'джин собирает всех троллей на острове Темного Копья, чтобы противостоять вторжению наг! Герои стремглав помчались туда, выбрав в качестве ездовых животных неукрощенных рапторов, и тут же бросились в бой. Но вместо того, чтобы сражаться с нападающими нагами - этим занимается сам Вол'джин и его войско - герои устремились в их пещеру и разбили тварей на их же территории! Несомненно, столь отважные и безумные действия существенно подорвали все намерения вторгшихся из глубин морских.

На выходе из пещеры героев встречал сам вождь Вол'джин. От него тролли узнали, что следует бояться не наг, а ту, которая их привела. Древний враг троллей Темного Копья, морская ведьма, снова бросила вызов племени! Да, да, это та самая ведьма, которая разрушила прежние острова Темного Копья возле Водоворота и приняла в жертву Сен'джина, отца Вол'джина и самого почитаемого пророка племени. Теперь у Вол'джина появился шанс отомстить за отца и за все свое племя - и он немедля им воспользовался. Необузданный морской дух был повержен - не без участия героев, ведь они самозабвенно помогали Вол'джину ослабить ведьму, лишая ее источника силы.

А когда герои вернулись в крепость Темного Копья, то узрели истинную причину того, почему племя их осталось в Орде. Вол'джин поддерживает магическую связь с Траллом и обещает ему наблюдать за Гаррошем. Вол'джин знает, каков на самом деле юный Адский Крик: вспыльчивый, уважающий лишь силу, но благородный и честный. И он отправил молодых героев в деревню Сен'джин, к мастеру Гадрину. Оттуда начнется путешествие троллей - искателей приключений - в большой мир, начнутся опасности и сражения во славу Орды. Главное - держаться так, чтобы племя Темного Копья гордилось этими свершениями!

Медитируя пред Троном Наару, порок Велен зрел видения возможного грядущего, пытаясь отыскать в сих образах пути, которые привели бы к окончательной победе Света над Тьмой... но покамест безуспешно. Зрел он гному, тащащую за собой какое-то странное приспособление во Внешних Землях, и эфирилов, отстраненно наблюдающих за ее усилиями... Воздаятеля Мараада, павшего на колени, ибо грудь его пронзал черный клинок... Смертокрыла, пролетевшего над выжженным миром и опустившегося на обугленный остров Нордрассила... Рыдающая Мед’ана, Хранителя Тирисфаля, в глазах которого плескалась страшная боль...

В настоящее время Велен обучал служению Света Андуина Ринна, принца Штормвинда. Целительные силы, обретенные юношей, заставляли того чувствовать, что познание Света – его истинное призвание... однако переживал он из-за случившейся на встрече представителей народов Альянса в Дарнассусе ссоры с отцом, желавшим видеть в нем исключительно воина.

На остров Лазурного Тумана начали прибывать беженцы и обездоленные, пострадавшие от Катаклизма. Весть о том, что «Пророк Велен оберегает» остров, стремительно распространялась, и вскоре число беженцев в лагере перевалило за тысячу. Андуин много времени проводил среди беженцев, исцеляя, облегчая страдания, и не разумея, по какой причине Велен ни разу не удостоил прибывших своим взором, ведь те так надеялись и уповали на Пророка?..

Вернулся на остров Лазурного Тумана и воздаятель Мараад, командовавший прежде силами Альянса в Нордсколе. Однако стражи у покоев Пророка наотрез отказались пропустить сородича, пояснив, что в последние недели Велен не принимает никого, за исключением юного принца Штормвинда. Последнему Пророк поведал, что стремится в видениях будущего отыскать способ противостояния Пылающему Легиону, ибо защита от вторжения демонов Азерота и иных миров сей вселенной – долг дренеи... и поистине тяжкое бремя. На самом деле осознал Велен, что ныне Свет не указывает ясно ему путь, являя видения великого множества вероятных будущих без малейшего намека на то, которое из них истинно.

Тем временем восстановление «Эксодара» закончивалось, и через неделю межпространственный корабль сможет вернуться в космическое пространство. Воздаятель Мараад наряду с Триумвиратом и Дланью Аргуса принял решение о том, что если к тому времени Велен не заговорит с ними, «Эксодар» покинет Азерот – дадут ли дренеи бой Легиону на его территории или вернутся на свою вторую родину, Внешние Земли, они решат позднее.

Велену же снизошло иное видение: зрел он огромную армию всех разумных рас Азерота; парили над нею драконы, а после явилось великое множество наару... А затем на мир опустилась тень... и Свет начал меркнуть...

Прошла неделя... когда двигатели «Эксодара» ожили. Отчаявшись от осознания того, что дренеи покидают мир и забирают у них мистического Пророка, ставших для многих путеводной звездой, которая проведет их через эти страшные времена, беженцы обезумели, устремились к кораблю, где схлестнулись с дренеи под началом Мараада. Кровь людей – злых, несчастных, обездоленных, - оросила землю...

Андуину удалось отвлечь Велена от тягостных раздумий, заявив: «Каждая жизнь есть вселенная!» Вздрогнув, Пророк принял сей урок Света – мудрое изречение, озвученное юным принцем. На что могла надеяться вселенная, если он, Велен, не пытается сберечь каждую жизнь, когда это – в его власти?

Явившись к сражающимся, Пророк приказал им прекратить это безумие, постановив, что дренеи продолжат служить Альянсу, дабы исцелить мир от последствий Катаклизма. Ответить ему осмелился лишь Мараад, известив Велена о том, что «Эксодар» восстановлен, и дренеи надлежит или дать бой Пылающему Легиону, или вернуться на Внешние Земли. Пророк напомнил воздаятелю, что война их идет повсюду, и священная миссия дренеи – помочь народам этого мира сплотиться.

Убеждения Пророка всецело разделял и Андуин Ринн, в котором Велен видел юношу, должного однажды стать великим жрецом, и великим королем...

Будни правления давались Совету Трех Молотов весьма нелегко. Ныне в Железной Кузне пребывали все три клана дворфов, и отношения между ними были, мягко сказать, напряженные – как и между членами Совета. По прибытии в Железную Кузню Курдран Дикий Молот, герой Второй Войны, выживший на Внешних Землях, был встречен как герой... однако стоило ему занять место в Совете, сразу же наградой стали подозрительные взгляды со стороны Бронзобородых, Мурадина в том числе. Все-таки вековые расправи между упрямыми дворфами так просто не забываются...

Несколько недель назад в библиотеке Железной Кузни был обнаружен старинный свиток, описывалась в котором гражданская война между кланами дворфов. Во время сего конфликта таинственно исчез молот Великого Короля, Модимуса Анвилмара. В пергаменте говорилось, что был он расколот на три части, и каждому клану досталось по обломку. И сейчас дворфы Железной Кузни решили, что оружие сие вполне может оказаться залогом мира, если перековать его заново.

Нехотя, но Курдран последовал воле дворфов, объявил, что отдает на перековку скипетр Диких Молотов, бывший некогда рукоятью молота Модимуса. Также расстались со своими обломками вожди кланов Бронобородых и Темного Железа.

Несколько дней спустя открылась неприглядная истина: обнаруженный свиток о молоте Модимуса был мастерски изготовленной подделкой. Но кому необходимо было идти на подобные ухощрения, дабы заставить кланы воссоздать реликвию, точнее – образ ее, ведь неведомо, что произошло с молотом на самом деле?..

Пребывая в мрачном расположении духа, Курдран и воины его схлестнулись с дворфами Темного Железа, проходящими через образованными в Железной Кузне гнездовья грифонов. В сражении некоторые гнезда вспыхнули, воспламенились; грифоны воспарили к небесам... все, за исключением Небесной - престарелой верной грифоницы самого Курдрана. В тот день несчастная погибла в огне, последняя кладка яиц ее также была уничтожена.

Курдран был потрясен и опустошен; вместе с тем пришло осознание совершенных ошибок. Вернувшись из Внешних Земель, он вновь был наречен Верховным Таном, и даже не обратил внимание на старого друга, Фальстада, правившего кланом на протяжении двух последних десятилетий. Изначально именно Фальстад должен был представлять Диких Молотов в Совете, но и здесь Курдран поспешил занять место, тем самым оскорбив друга, подорвав доверие к нему со стороны клана.

И, анализируя последний события, Курдран пришел к выводу, что стоит за происходящям никто иная, как Мойра и ее клан. Растущее напряжение в городе, махинации с поддельным свитком – все сделано для того, чтобы очернить его клан, представить отщепенцами в глазах дворфов, отвлекая внимания от делишек клана Темного Железа. Желала Мойра избавиться от Диких Молотов, ненавидящих ее собственный клан, после чего приступить к объединению дворфов Железной Кузни.

На следующий день, когда у Великой Кузни должна была состояться перековка «молота Модимуса», Курдран обратился с речью к собравшимся кланам, заявив о том, что никакая реликвия из прошлого не сумеет сплотить дворфов, после чего символически раздробил скипетр Диких Молотов, коий должен был образовать рукоять «молота Модимуса», собственным оружием. Курдрана поддержал Мурадин, и растерявшейся Мойре не оставалось ничего иного, кроме как присоединиться к танам. Так, трое предводителей кланов разбили реликвии, поддержикающие индивидуальность каждого из родов дворфов, ознаменовав тем самым, что у них – общее будущее.

Призвав в Железную Кузню Фальстада, Курдран просил друга простить его, занять место в Совете Трех Кланов; сам же он покидал город, намереваясь выступить к Сумеречному Нагорью, ибо прознал о темных силах, собирающихся в тех землях...

Еще много лет назад отец короля Гилнеаса Генна Седогрива - Арчибальд Седогрив - учил сына никогда не протягивать руку, прося о помощи, а рассчитывать исключительно на себя... и наставлению сему Генн следовал всю свою сознательную жизнь...

Решение присоединиться к Альянсу Лордерона в час Второй Войны далось ему нелегко: несмотря на призывы лорда Кроули объединить усилия с сопредельными державами и дать решительный отпор подступающим ратям врага, Генн полагал, что угроза не коснется непосредственно Гилнеас, а, стало быть, не следует бросаться жизнями верноподданных. Лишь доводы лорда Годфри, указавшего на необходимость сохранения добрых отношений с соседями, смогли убедить короля отрядить небольшой воинский контингент на помощь армиям зарождающегося Альянса...

Однако после Генн горько сожалел о принятом тогда решении, ибо по завершении конфликта ослабевший Альянс требовал от Гилнеаса все больше податей, необходимых для возведения крепости Нетергард. Именно тогда к нему пришла идея сооружения непреодолимой стены, что отрежет его державу от иных земель и снедающих те проблем...

Посему когда Лордерон обратился к Гилнеасу за помощью в конфликте, позже нареченному Третьей Волной, то получил решительный отказ... а несколько месяцев спустя орды нежити собрались у подножья Стены Седогрива. И тогда в отчаянии Генн Седогрив отдал своему придворному магу Аругалу приказ - призвать в смертный мир как можно больше воргенов и бросить их против мертвяков!..

Дариус Кроули, однако, отказался подчиняться своему королю и в час Третьей Войны оказывал помощь Альянсу и леди Джайне Праудмур. А после началось Восстание Северных Врат - гражданская война, ибо Кроули вознамерился раз и навсегда покончить с "тиранией Седогрива". Мятеж был жестоко подавлен, а Кроули брошен в темницу...

Воргены, призванные по приказу короля Генна Седогрива, сражались с наступающими на Гилнеас силами Плети... а затем обратились против гилнеасцев!.. Проклятье диких существ распространилось среди людей, населявших Серебряный лес, и солдат, расквартированных за Стеной Седогрива. Вскоре зараза преодолела легендарную Стену и поразила жителей Гилнеаса. Когда стали поступать донесения о жестоких нападениях и таинственно пропавших людях, в сердцах подданных Генна зародился страх.

Казалось, на какое-то время распространение проклятья замедлилось, но это было лишь краткосрочным затишьем. Сейчас, когда Гилнеас восстанавливается после гражданской войны - Восстания Северных Врат, проклятье вернулось и стало еще сильнее. Кроме того, сейчас не только воргены угрожают Гилнеасу: его границы осаждают Отрекшиеся. Большинство жителей королевства даже не подозревает, что война между человеком и зверем бушует и внутри самих воргенов. Как бы там ни было, пока не ясно, удастся ли умиротворить этих проклятых созданий до того, как они истребят всех жителей королевства Генна Седогрива...

Недавно в столице Гилнеаса стали находить растерзанные трупы, и сие повергло горожан в ужас. Детектив Хальфорд Рамзи взялся за расследование дела об "Убийце звездного света", как окрестили потенциального виновного гилнеасцы. Первым делом Рамзи и верный сподвижник его, констебль Кокс, нанесли визит Максвеллу Виггинсу, издателю местной газеты, потребовали предоставить им все материалы, имеющиеся по делу.

Виггинс подобному требованию, конечно же, не обрадовался. "Может, моя следующая статья начнется со слов: Хальфорд Рамзи, знаменитый детектив, сознает свою беспомощность в деле "Убийцы звездного света"..." - пробурчал он, глядя, как бесцеремонно Рамзи роется в его бумагах, - "и угрозами заставляет местную печать делиться с ним информацией". "А я могу добавить в свой отчет, что Максвелл Вигинс, охотник за сенсациями и, предположительно, человек, симпатизирующий мятежникам, отказался сотрудничать", - немедленно парировал детектив. - "Что, вне всяких сомнений, потребует дополнительного расследования. Он будет находиться под пристальным наблюдением до тех пор, пока не будет доказана его вина, или же обратное".

Немногословный Кокс, стоявший в сторонке, одобрительно хмыкнул, а Виггинса прошиб холодный пот. "Симпатизирующий мятежникам?" - выдохнул он. - "Но я никогда не напечатал ни единого дурного слова о Его Величестве..." "Ты указал в статье, что все жертвы были сподвижниками короля Седогрива", - нахмурился Рамзи. "Совпадение", - попытался отшутиться Виггинс, но Рамзи продолжал: "Не подкрепленное фактами, изложенными населению".

"У меня свои источники", - пытался сохранить лицо редактор. "Воистину", - с откровенным сарказмом произнес детектив. - "Должно быть, члены так называемого "волчьего культа". "Да такого просто не существует!" - возмутился Виггинс. "А я думаю, существует", - тихо, но твердо произнес детектив, вперив в редактора пристальный взгляд. - "И, полагаю, это тайное сообщество несет ответственность за убийства". "Ничем не обоснованное предположение", - возразил Виггинс. "На данный момент, да", - согласился детектив. - "Но в одном факте я уверился. Ты, мой толстый друг, на протяжении этой беседы лгал мне".

От необходимости отвечать редактора спас вбежавший в комнату городской стражник, сообщивший о том, что только что обнаружено еще одно тело. Переглянувшись, Рамзи и Кокс последовали за стражем, приведшим их в темную подворотню, где в луже крови покоилось тело женщины; лицо ее отражало неприкрытый ужас.

Вытащив из кармана сюртука блокнот, Кокс принялся записывать сведения об обстоятельствах обнаружения тела. "Вижу, на нее напали неожиданно", - говорил он, делая записи. - "И, скорее всего, недалеко от дома. Она пыталась срезать себе путь через эту темную подворотню, где, вне всяких сомнений, и поджидал убийца. Он был вооружен ножом и ударил ее несколько раз".

"Твое умение указывать на очевидные факты несколько раздражает", - поморщился Рамзи и, присев рядом с телом покойной, раздвинул ей челюсть пальцами, заглянул в рот. "Что ты творишь?" - изумился Кокс. - "Она же не лошадь, выставленная на продажу!" "Я и не собираюсь покупать ее", - отвечал детектив. - "И если бы мне по какой-то причине понадобилось покупать мертвую лошадь, какой прок от ее зубов? Иногда, Кокс, ты поражаешь меня своими заключениями. Я не ожидаю, что ты поймешь то, что я делаю, но мне хотелось бы, чтобы ты не встревал. Прошу тебя, отойди на пару шагов". Он внимательно осмотрел лежащую на земле коробку с сигарами, выудил из кармана жакета женщины серебряный медальон на цепочке.

Рыдая, к убитой бросился малолетний мальчонка, ее сын. Хальфорд Рамзи взял всхлипывающего мальчика за плечи, произнес: "Сынок, сосредоточься. Твоя мама собиралась на свадебное празднество?" Подобная холодность со стороны детектива возмутила сердобольного констебля Кокса, но мальчонка бился в истерике, и стражнику ничего не оставалось делать, как увести его прочь.

"Что ты за животное?" - напустился возмущенный Кокс на Рамзи. - "Неужто в тебе нет ни грамма сострадания?" "Животное?" - недобро прищурился детектив. - "Я чту логику, сир. Именно интеллект отделяет нас от животных. А еще холодный анализ, являющийся основой успешного расследования. Но разумение успеха - именно то, что ускользает от тебя, верно?" "Холодный анализ?" - взорвался Кокс. - "А этот твой "холодный анализ" применим и к Ане? Думаю, в случае с ней факты по делу были очевидны, верно?"

Глаза Рамзи угрожающе сверкнули за стеклами очков. "Ах ты, сволочь", - процедил он, ударил напарника по лицу; сейчас тот задел его за живое. Здоровяк лишь хмыкнул, потер челюсть. "Я давно этого ждал", - осклабился он и налетел на детектива, сбив того с ног.

"Ты любишь нажимать на больные места людей, Рамзи", - произнес он, не делая попытки продолжить драку. - "Думаю, пора бы тебе узнать о последствиях подобного. Пришло время нажать и на твои больные места". "Я не извиняюсь за свое поведение, Кокс", - холодно промолвил детектив, поднимаясь на ноги. - "И никогда больше не смей упоминать о моей сестре. А теперь, если не возражаешь, я займусь расследованием дела".

"И, я полагаю, ты уже раскрыл его, господин знаменитый детектив?" - с иронией в голосе поинтересовался Кокс. "Слушай внимательно мои следующие слова, Кокс, ибо навряд ли ты услышишь их вновь в этой жизни", - без тени улыбки отвечал Рамзи, после чего отчетливо произнес: "Ты прав. Эта женщина некурящая, у нее на зубах нет налета. В кармане у нее находился медальон на цепочке. Цепочка не разорвана. Поэтому я пришел к единственно логичному выводу: все эти вещи предназначались в качестве подарков, скорее всего свадебных, и куплены они этим вечером - сигары для жениха, медальон для невесты. Медальон - антиквариат. Предположительно, ему лет триста. Ближайшая табачная лавка в двух кварталах отсюда, а лавка антиквариата - в полутора. Это и есть та связь, обнаружить которую я стремился. А теперь скажи, ты помнишь, что мы обнаружили в доме предыдущей жертвы? Чего там было хоть отбавляй? Недавно купленных..." "...антикварных изделий", - догадался Кокс.

Верхом на конях они немедленно устремились к антикварной лавке, и уже подъезжали к ней, когда изнутри донесся крик. Здоровяк Кокс выбил дверь, Рамзи проскользнул внутрь, сжимая мушкет в руке... Ступив в заднюю комнату, лицезрели они владельца лавки, над которым нависали трое, причем один из них сжимал в руке увесистый меч.

Замешательство длилось недолго: негодяи натравили на инспектора и его напарника весьма голодного и злобного бульдога, сами же бросились прочь из лавки через черный ход. Кокс остался сдерживать пса, Рамзи же вскочил на коня, устремились в погоню за улепетывающими прочь мужчинами.

Те оказались на удивление резвыми: выбежав из врат столицы Гилнеаса, они углубились в окружающий город лес, столь мастерски перепрыгивая через буреломы, что Рамзи, признаться, был поражен. Волей-неволей детектив вынужден был попридержать коня, и вскоре потерял преследуемых из виду. Сдаваться, однако, он не спешил, посему продолжал углубляться в лес... пока не услышал весьма недвусмысленное рычание. В ночной тьме блеснули желтые глаза, и, не успел он вскинуть мушкет, как огромная волкоподобная тварь бросилась на него, кусая за плечо. Хальфорд Рамзи упал с коня, лишился чувств...

В себя детектив пришел в некоем заброшенном после гражданской войны особняке; все здесь указывало на царящее запустение и, тем не менее, дом был обитаем, ибо Рамзи уловил недвусмысленный запах...

"Добро пожаловать", - прозвучал тихий голос, и лишь сейчас человек разглядел сидящую на стуле в углу фигуру, с ног до головы закутанную в плащ. Превозмогая боль в раненом плече, детектив принял сидячее положение. "Кто ты и почему я здесь?" - процедил он, и отвечал незнакомец: "Я - твой хозяин. Ты - мой гость".

Рамзи сжал голову руками. Разум окутывал туман, чего прежде с ним не случалось. Как будто в голове бушевал яростный вихрь. Укушенное плечо горело от боли; конечно, кто сподобится перевязать его?.. Заметив разбросанные по полу книги, он взял одну из них под названием "Чистота сущности" в руки.

"Меня атаковала волкоподобная тварь, почему же я все еще жив?" - задал он животрепещущий вопрос. "Чистокровный не собирался убивать тебя", - последовал ответ. "Чистокровный..." - повторил Рамзи. - "Они именуются воргенами, верно? Вне всякого сомнения, "волчий культ" поклоняется этим созданиям. Я полагаю, что культ имеет отношение к "Убийце лунного света", и сегодня я получил доказательства своих подозрений".

"Убийства - дело рук человека, симпатизирующего мятежникам", - прошелестел незнакомец. - "Его загнали в угол мои сородичи, дабы воздать должное за свершенные злодеяния, но им помешали вы с констеблем. Моя община, которую некоторые именуют "волчьим культом", стоит за короля Седогрива. Воргены вам не враги. Смею заметить, неплохо бы тебе направить свою энергию против истинного врага - Отрекшихся, день за днем осаждающих вашу великую Стену Седогрива".

"Вашу Стену", - повторил Рамзи, сделав акцент на слове "вашу". - "Если вы, как утверждаете, поддерживаете короля, то наверняка верите в его способность защитить свое королевство. И если воргены действительно не враги, то почему же я подвергся нападению? Почему заключен здесь?" "Повторю еще раз, ты - мой гость", - произнес таинственный хозяин особняка. - "Ты можешь уйти отсюда, когда пожелаешь. И то, что ты именуешь "нападением", я называю "даром". Видишь ли, господин Рамзи, твоя репутация говорит сама за себя. Мы полагаем, что когда ты узришь истину, то станешь ценным обретением".

Когда слова сии осознал Рамзи, то ужас наполнил его душу. Значит ли это, что укус воргена обратил его в подобное создание?.. Он закричал от отчаяния и безысходности, пал наземь, а закутанный в плащ незнакомец, с самого начала разговора не двинувшийся с места, продолжал как ни в чем не бывало: "Тебе откроется все, Хальфорд Рамзи. Правда о воргенах. Что они представляют из себя и куда завели их тернистые пути. Еще раз повторю, правда. Не мифы и не суеверия. И лишь после сих откровений я попрошу тебя вынести собственные суждения. А теперь слушай внимательно. История моя берет начало тысячелетия назад, в землях Ночных эльфов... В эпоху, последовавшую за Великим Расколом мира, в час кровопролитной Войны Сатиров. Ночные эльфы Калимдора вновь столкнулись со страшной реальностью войны - с кровопролитием, смертью и страшными потерями. Ибо армии сатиров жаждали мести за своего павшего прародителя, Ксавиуса. Они объединились с демонами Пылающего Легиона, оставшимися в смертном мире после завершения Войны Древних. Ясеневый лес выжигала их разрушительная демоническая магия, ибо зрели они пред собою лишь одну-единственную цель: полное уничтожение цивилизации калдореи..."

Страшные сражения кипели на выжженных равнинах, обратились в которые некогда благодатные чащобы Ясеневого леса. Стражницы, друиды и Сестры Элуны противостояли сатирам, именовавшим свое воинство Изумрудным Пламенем. Денно и нощно продолжалась безжалостная резня, ибо ни одна из сторон не брала пленных.

На стороне калдореи выступили двое молодых друидов - Арвелл и Ралаар Огненный Клык. Последний обратился в могучего медведя, разя как сатиров, так и демонов, дерзнувших заступить ему путь. Видя, сколь свиреп его собрат, Арвелл искренне радовался тому, что выступает Ралаар на их стороне.

Сразив Адского стража, Ралаар вновь принял эльфийское обличье... и в этот прозвучал истошный крик "Арвелл!!!" Обернувшись, друиды заметили Сестру Элуны Белисру, возлюбленную Арвелла, сдерживающую натиск двух сатиров, и немедленно бросились к ней.

"Мы должны отступать!" - выкрикнула Белисра, сразив противников друидической магией. Подоспевший Арвелл заключил ее в свои объятия. "Ты не ранена, любимая?" - выдохнул он, и эльфийка молвила: "Со мной все хорошо, чего не скажешь о наших братьях и сестрах. Мы должны отступать. Это ловушка. Посмотрите, с холмов спускаются все новые силы Стражей Скверны!" "Я не собираюсь отступать!" - в гневе воскликнул Ралаар, не скрывая своей антипатии к эльфийской деве. - "Это трусость!" "Да открой же глаза, ты, исполненный гордыни глупец!" - выкрикнула Белисра, указывая вдаль. - "Они устроили нам засаду".

Действительно, волна подступающих Стражей Скверны буквально сметала калдореи; с криками "За Ксавиуса!" сатиры разрывали своих противников на части. Понимая, что атака их захлебнулась и сражение сие не выиграть, Малфарион Ярость Бури приказал своим последователям немедленно отступать.

"Но мы не можем просто сдаться!" - в отчаянии выкрикнул Ралаар, но Арвелл упреждающе положил ему руку на плечо: "Сейчас не время ставить под вопрос волю нашего наставника. Здесь мы ничего не можем изменить!" "Знаешь, что можем, брат", - скрипнул зубами Ралаар. - "Ты знаешь, что мы можем сделать". Тем не менее, следуя приказам своих лидеров - Малфариона Ярости Бури и Тиранд Шепот Ветра - армии калдореи отступили в Ночной лес.

...Война Сатиров дорого обошлась калдореи, все еще пытающимся восстановить свою древнюю культуру после Раскола. Но, тем не менее, это было временем новых идей... когда друиды стремились экспериментировать с принятием новых обличий, познавая то, на что они в действительности способны. Но Малфарион Ярость Бури требовал у друидов ограничения подобных свобод, устанавливал границы, ограничивая их великий потенциал...

Собравшись в лагере в Ночном лесу, лидеры друидов вновь вернулись к сей животрепещущей теме, в последнее время все чаще занимавшей их умы. "Наставник, что может быть более опасным, тем та отчаянная ситуация, в которой мы оказались?" - с жаром вопросил Ралаар, обращаясь к Малфариону. - "Сегодняшние потери говорят сами за себя. Мы должны вновь попытаться принять этот облик". "Ралаар, ты один из тех, кто обладает наибольшим друидическим потенциалом", - отвечал Малфарион. - "Я сознаю, что в душе твоей - яростное пламя. Но я должен еще раз напомнить, что облик Друида Стаи слишком опасна. Слишком непредсказуема".

"Мастер Малфарион, ты знаешь, что я никогда не противился твоим наставлениям, но думаю, что в словах брата Ралаара есть смысл", - задумчиво промолвил один из собравшихся друидов, и Огненный Клык, кивнув в знак признательности за поддержку, продолжил: "Я ощутил чистоту сего обличья, его ярость и жестокую, могущественную сущность. Неужто это не именно то, что нам нужно для противостояния сим яростным демонам? Ведь посмотрите на нас. Изранены. Побеждены. Многие - мертвы, те, кого мы любили всем сердцем. Молю тебя, наставник, не запрещай нам принимать волчье обличье".

Собравшиеся друиды одобрительно зашумели; глаза же Малфариона угрожающе сузились. "Вы высказался, Ралаар, и я не запрещал тебе этого", - произнес он. - "А теперь сядь, будь добр. Мы потеряли братьев-друидов не только в этой войне, но и принявших сей облик - оный всецело поглотил их разумы. Мы видели, как принимающие его набрасываются друг на друга. Неужто ты не видишь, мой ученик, что мы уже ведем войну с могущественным противником? Мы не можем позволить себе сражаться еще и с друг с другом".

В чертог ступили Сестры Элуны, ведомые верховной жрицей Тиранд, дабы исцелить получивших раны в последнем противостоянии. Но прекращать дискуссию Ралаар был не намерен. "Наставник, я считаю, что если мы продолжим экспериментировать с обличьем Друида Стаи, то сможем контролировать оный", - говорил он. - "Я прошу тебя изменить свое решение".

Малфарион тяжело вздохнул, но ответила Ралаару верховная жрица Элуны. "Действительно, это могущественное обличье, Ралаар", - прозвенел чистый глас Тиранд. - "Но это не означает, что оное не влечет за собою тяжкое бремя". "Извини, верховная жрица Тиранд, но что Сестра Элуны может смыслить в друидических обличьях?" - хмыкнул Огненный Клык. "Верно, я не друида", - согласилась Тиранд, - "но я хорошо осведомлена о волчьем обличье, ибо ее ярость тесно связана с наследием Элуны".

"Никогда о таком не слышал!" - изумился Ралаар. - "Как это?" "Это потому, что ты не очень хорошо умеешь слушать, Ралаар", - назидательно молвила Тиранд. - "Сила волчьего обличья исходит от древнего, полубога Голдринна, как ты знаешь. Но ее сущность заключается в его гневе, обращенном против нашей лунной богини. Понимаешь, животная ярость Голдринна очень разочаровала Элуну. Его благородное сердце затеняли нежелание усмирить свою дикость и кровожадность. Когда ее великий свет омывал темные просторы в полнолуние, казалось, что она пристально и неодобрительно смотрит на него. Гнев Голдринна, направленный на нее, сделал его еще более кровожадным и неуправляемым, нежели прежде. Именно подобная яростная природа тревожит Малфариона. Именно эта сущность пребывает в основе сего обличья".

"Ралаар, если уж древний-волк Голдринн не мог обуздать свою животную ярость, на что можем надеяться мы?" - риторически поинтересовался Малфарион. - "Мы, по природе своей волками не являющиеся?" Ралаар угрюмо молча, уставившись в землю, и ответил за него Арвелл. "Не верим в твою мудрость, наставник", - почтительно произнес он. - "Я знаю, что говорю и за Ралаара тоже". "Я могу лишь надеяться на подобное доверие", - улыбнулся Малфарион, сознавая в глубине души, что навряд ли слова его убедили строптивого Ралаара.

Обратившись к друидам, Малфарион велел им хорошенько отдохнуть, ибо следующее противостояние сатирам и демоническим союзникам их не за горами. "Но мы одержим верх!" - с горячностью поддержала возлюбленного Тиранд. - "Они наполнили скверной наши Лунные Колодцы, опустошили наши земли... Но знайте: слуги Пылающего Легиона вновь потерпят поражение!"

Слушая речи лидеров, Ралаар, тем не менее, всецело пребывал в собственных мыслях. "Мы контролировали волчье обличье, брат", - прошептал он Арвеллу. - "Мы можем умело пользоваться им. Мы можем спасти жизни". "Насколько я помню, в последний раз, когда ты обратился в волка, я едва сумел воспрепятствовать тебе оторвать голову одной из жриц", - напомнил ему Арвелл. - "Это не контроль". "Лишь потому, что я думал, что она - Белисра", - нашелся Ралаар. - "Говорю тебе, Арвелл, я все сделаю, чтобы остановить это кровопролитие". "Давай не будем больше об этом", - твердо произнес Арвелл, знаменуя завершение бессмысленной беседы. - "Наставления Малфариона всегда оказывались верны".

Но Ралаар все равно остался при своем мнении, полагая, что именно слепая вера в старые заветы не давала его собратьям-друидам узреть истинную чистоту сущности...

"Такое подробное изложение", - перебил рассказчика Рамзи, - "возможно лишь в том случае, если ты сам это лицезрел. А ты и лицезрел, верно? Животный запах, тембр твоего голоса... ты - один из них. Ворген". "Верно", - произнес незнакомец и медленно откинул капюшон, явив взору детектива иссеченную застарелыми шрамами волчью морду. - "Ранее меня звали Ралааром, теперь же я - Вожак".

Рамзи отшатнулся в изумлении. "Я видел и слышал достаточно", - быстро произнес он. - "Я... да что со мной происходит?" Тело налилось жаром, мысли помутились. Нависнув над мечущимся на полу человеком, могучий ворген произнес: "Ты перерождаешься. Чем сильнее ты противишься изменениям, тем больнее тебе будет. Так что попытайся расслабиться... ибо история моя лишь началась".

На следующее утро констебль Кокс докладывал о ночном происшествии лично Генну Седогриву в особняке последнего, пребывающем за пределами столицы Гилнеаса; помимо самого монарха, в чертоге присутствовали супруга его, Миа, и барон Винсент Годфри.

"...на моих глазах его атаковала какая-то дикая тварь", - рассказывал Кокс. - "Никто не смог бы выжить после такого". "А те люди, которых вы преследовали?" - уточнил король. "Бежали, мой король, скрылись в лесу", - признался констебль.

"Хальдфорд..." - Седогрив замялся, подбирая слова, - "не был любим всеми, но он был чертовски хорошим детективом. Лучшим. Убийства на наших улицах, слухи о том, что последователи Кроули вновь объединяются, Отрекшиеся, собравшиеся прямо за стеною, а теперь еще и это..." Обернувшись к барону, король приказал: "Годфри, я хочу, чтобы леса тщательно обыскали. Предупредите близлежащие города об этом... диком животном". "Думаю, это будет потраченное впустую время, но я организую поиски", - чопорно произнес барон. "Уж позаботься об этом", - кивнул Генн Седогрив и, обратившись к супруге, добавил: "Миа, я буду в обсерватории. Я хочу побыть один".

...Король проследовал в примыкающую к особняку башню, на вершине которой находилась огромная подзорная труба, позволявшая вести наблюдение как за территорией Гилнеаса, так и за прибрежными водами. Здесь, в обсерватории, короля ждала та, чье присутствие он покамест желал сохранить в тайне.

"Ворген, вне всяких сомнений", - произнес король, коротко поведав женщине о случившемся. "Если это так, то Хальфорд, скорее всего, мертв", - резюмировала Ночная эльфийка, выступая из теней. - "Если же он каким-то образом сумел выжить, то, возможно, со временем отыщем дорогу к дому - к своему настоящему дому".

"За этим может стоять помянутый тобою Вожак?" - уточнил король, и эльфийка вздохнула: "Надеюсь, что нет. Ради все нас, надеюсь, что нет... Лишь время скажет наверняка". "Тогда будем надеяться, что время на нашей стороне, Белисра", - прошептал Седогрив; в очах короля плескалась невысказанная тревога. Тяжело вздохнув, он с горечью продолжил: "Все, что я делал, я делал во благо Гилнеаса. Я крутился, вертелся и сражался, как обезумевший. И мне было наплевать на то, что мир подумает обо мне. И если бы мне представилась возможность изменить прошлое, я бы ни за что не пошел на это! Я делал то, что было во благо Гилнеаса... во благо народа! Так как произошло так, Белисра... что моя любимая, гордая нация так низко пала?"

"Ты не должен винить себя во всем произошедшем", - молвила Ночная эльфийка. - "Семена испытаний, которым подвергается Гилнеас ныне, были посеяны задолго до твоего рождения. То было проклятьем с самого начала, хоть в это мало кто поверит. И я прекрасно сознаю свою нынешнюю ситуацию. В прошедшие тысячелетия я поняла, что была ослеплена своей отчаянной любовью. Я оставалась слепа к истине и ее последствиям..."

В густых чащобах Ночного леса Белисра истово молилась Элуне, прося о помощи в час великой нужды. Глаза девушки изумленно расширились, когда из-под земли хлестнул зеленый корень, на котором тут же означились прекрасные белые цветы. "Арвелл..." - улыбнулась Белисра, и за спиной ее прозвучал голос возлюбленного: "Прости, что прервал тебя, любимая. Но я дарю эти цветы тебе, ведь они всегда напоминают мне о твоих сияющих очах. Ярких. Полных жизни".

Счастливо рассмеявшись, Белисра бросилась к нему в объятия...

Позже они, взявшись за руки, лежали на мягкой траве под сенью вековых древ, но чувствовал друид, что возлюбленную его снедают некие потаенные думы. "Что тревожит тебя?" - вопросил он наконец, и Белисра неуверенно отвечал: "Нет... ничего... Наша верховная жрица - воплощение силы. Мне стыдно признаваться самому себя в том, что меня пугает эта война. Я так боюсь того, что могу потерять".

"Страх - часть нашей природы, любимый", - заметил Арвелл. - "Тиранд поняла бы твои опасения". "Больше всего я боюсь за тебя", - призналась эльфийка. - "Ты мне ближе, чем жрицы-Сестры. Я боюсь, что моя любовь к тебе отвлечет меня от долга перед Элуной. "Даже если и так... ничто не разлучит нас", - заверил любимую Арвелл. "Согласна", - кивнула та. - "Но... сегодняшний день был ужасен. Представить не могу, что бы я делала, если бы ты погиб". "Тогда не думай об этом, Белисра", - промолвил друид. - "Даже смерть не разлучит нас. Я приду туда, где буду нужен тебе больше всего. Наша любовь превозможет смерть".

Сестра Элуны тяжело вздохнула: мечты, пустые мечты... позволяющие хоть на несколько мгновений забыть об ужасах Войны Сатиров. "Если бы это только было возможно, любимый", - прошелестела она. - "Если бы только был способ поскорее остановить эту страшную войну". "Где есть желание, любимая, живет надежда", - философски заметил Арвелл, и с грустью улыбнулась Белисра: "Тогда давай надеяться на то, что завтрашний день принесет нам победу".

В заброшенном особняке, сокрытом в чащобе лесной, свой рассказ о событиях глубокой старины продолжал древний Вожак.

Вчерашнее поражение Ночных эльфов требовало незамедлительного возмездия, посему калдореи приняли решение нанести удар в самое сердце владений сатиров в Ксавиане. Во вражеский оплот отправится не армия, но небольшой отряд под началом Арвелла с целью устранить полководца противника, Ксалана Устрашающего, и его самых искусных воинов. В то время, как друиды займутся сатирами, Шандрис Лунное Перо, протеже Тиранд, возглавит атаку Стражниц в ином месте лагеря, дабы уничтожить командующих Стражами Скверны.

Наряду с Арвеллом и Ралааром, в "отряд отмщения" вошли трое Стражниц; добравшись до лагеря сатиров, последние немедленно атаковали стоящих на посту демонов, Стражей Скверны. После чего Ралаар, обратившись в огромного медведя, ворвался в хижину Ксалана, прикончил опешивших сатиров. Полководец тех выбежал наружу, где лицезрел орла-Арвелла. Последний сотворил друидическое заклятие... и рой москитов устремился к Ксалану.

Но полководец сатиров лишь усмехнулся, и ощутил Арвелл, как стремительно оставляют его жизненные силы, вытягиваемые злобным Ксаланом. Друид уже успел проститься с жизнью, но вовремя подоспевший Ралаар, все еще сохраняющий медвежье обличье, перегрыз Ксалану горло.

Вновь встретившись на окраине лагеря и убедившись в том, что все они целы и невредимы, а полководец сатиров устранен, калдореи вознамерились было выступить к заранее оговоренному месту встречи с силами Малфариона и Тиранд, когда... "Убийцы! Найти их!" - эхом разнесся в ночи истошный вопль сатира, и ночь разорвало яростное рычание десятков демонов.

"Нас обнаружили", - констатировала Шандрис, озираясь по сторонам, ибо демоны и сатиры, исполненные жажды крови, стремительно приближались. - "Предлагаю разделиться... и да благословить нас Элуна". Сопровождаемая Стражницами, она устремилась прочь. "Нам понадобится больше, нежели благословение Элуны, госпожа Шандрис", - пробормотал Ралаар, бросил на Арвелла взгляд, в котором читалась неприкрытая тревога: "Быстрее, прими орлиное обличье". "Заклятие сатира чрезмерно ослабило меня", - отвечал друид, с трудом держась на ногах. - "Беги, брат, не тревожься обо мне". "Я уже вдоволь насмотрелся, как умирают друзья", - покачал головой Ралаар. - "Я не оставлю тебя, брат".

Сатиры и демоны настигли беглянок, набросились на Стражниц... Иные же выступили из-за деревьев, окружив двух друидов. "Вы заплатите за смерть Ксалана", - процедил один из сатиров, смерив эльфов исполненным ненависти взглядом. - "Ваша боль многократно превзойдет ту, которую испытал он, и лишь после этого обретете вы желанное забвение".

Стражницы, преследуемые по пятам сатирами и стремительно взбиравшиеся по склону холма, рискнули обернуться... узрели двух товарищей, окруженных кольцом безжалостных противников. "Мы вернемся?" - с робкой надеждой выдохнула одна из эльфиек, но Шандрис отрицательно качнула головой: "Мне доставляет боль такое решение, но наша гибель здесь может обречь на смерть братьев и сестер в Ночном лесу. Мы должны утешиться тем, что Ралаар и Арвелл погибают в честном бою". И Стражницы продолжили путь, уже не оглядываясь...

Сознавая, что противник многократно превосходит их силами, Ралаар прошептал: "Я сделаю то, что должен, Арвелл. Я превращусь в волка. Будь готов сделать то же самое, высвободи свою ярость! Ты сможешь изменить облик, даже будучи столь слаб". "Это слишком опасно", - попытался было возразить Арвелл. - "Мы еще не научились контролировать сие обличье, и..." "Ты должен!" - резко оборвал его Огненный Клык. Запомни, что инстинкт самосохранение превалирует над остальными. Выживи, если сможешь!"

Мысленно извинившись пред наставником Малфарионом, Арвелл последовал совету товарища, и двое кровожадных волков набросились на опешивших сатиров. Ярость всецело поглотила их сущности, оставив лишь один дикий, основной инстинкт - самосохранения. В столь критический момент для друидов стал очевиден весь потенциал чистоты сущности.

Тяжело дыша и зажав рукою рваную рану, Хальфорд Рамзи сидел на заплесневелом сундуке, чувствуя, как тело его медленно, но неотвратимо подвергается чудовищной трансформации.

"Насколько я понял, вы стали животными... тварями, проклятыми Светом", - прохрипел детектив. - "И эту же участь ты уготовил для меня? Чтобы я предался основному инстинкту? Хорош "дар", нечего сказать". Он вновь страшно закричал, когда тело свело нестерпимой болью, но угасающее сознание до последнего продолжало сопротивляться проклятию. "Нет!" - прорычал Рамзи через сжатые зубы, ударив кулаком по полу. - "Поверь, моя судьба не в том, чтобы стать животным. Моя судьба - лишь в моих руках".

"Для того, чье мнение столь уважаемо, ты на удивление мало зришь", - произнес Вожак, и вновь протянул детективу книгу "Чистота сущности". - "Прочти это. На этих страницах - все, что тебе надлежит знать". Бросив книгу к ногам Рамзи, древний ворген продолжал: "Ты встаешь на путь, дабы открыть истину существования. Давно схороненные воспоминания, тени прошлого, остающиеся у каждого из нас, в темных уголках души... Там нет никаких хитростей, никаких изысков. Лишь чистейший основной инстинкт. Именно там ты действительно живешь, свободный от всех своих жизненных масок, которые вынужден носить. Там ты живешь так, как тебе и было назначено, как было в далеком прошлом... дико и истинно. Источник пробуждения. То было красиво".

В эти же мгновения в особняке короля Гилнеаса продолжала свой рассказ Белисра: "То было ужасно. Позже я узнала, что произошло в ту ночь, Ваше Величество. То было по-звериному, то было дико. То было началом конца..."

Позволив звериным инстинктам полностью поглотить их разумы, волки вырвались из кольца сатиров, растерзав на части дерзнувших заступить им путь, бросились прочь, к Ночному лесу. Лишь заметив преображенных собратьев, друиды поняли, что случилось непоправимое.

Преследуемые воинством сатиров, волки набросились на Стражниц Шандрис; дожидавшиеся их возвращения Тиранд, Малфарион и иные друиды-калдореи попытались было сдержать натиск предавшихся ярости собратьев, но безуспешно. Понимая, что спустя лишь несколько мгновений сатиры настигнут их, Малфарион друидическим заклятием вышиб дух из обоих волков, и те, лишившись чувств, вновь приняли эльфийское обличье. Стражницы забросили тела Арвелла и Ралаара на тела обратившихся в гигантских орлов друидов, и те взмыли в ночное небо, провожаемые яростными возгласами сатиров.

Исход утраты друидами контроля над звериной сущностью привел к гибели четырех Стражниц, посему, лишь достигнув Ночного леса, Малфарион и Тиранд приготовились вынести свое справедливое суждение. Архидруид понимал, что мотивы его учеников были благородны, но кто мог предвидеть столь страшные последствия их деяния? Кто мог представить, что столь простое решение приведет к трагедии?..

"Я ведь уже говорил, что эту войну нельзя вести на двух фронтах!" - произнес Малфарион, вперив взор в двух опустивших головы друидов, замерших пред ним. - "Я не хочу беспокоиться еще и о том, что на меня могут напасть собственные братья!" "Да, мы ненадолго утратили контроль в пылу сражения", - признал Огненный Клык, - "и мне жаль, как все обернулось. Но если бы мы не приняли запрещенное тобою обличье, то не стояли бы сейчас перед тобой".

"Но, возможно, стояли бы наши сестры - Алдорея, Элану, Морина и Тирнас!" - сверкнула очами верховная жрица. - "Возможно, раны Шандрис не были бы столь страшны... Возможно..." "Что сделано, то сделано, любимая", - мягко прервал ее Малфарион. - "Ралаар, даже Рог Кенариуса не сумел вернуть разум принявшим волчий облик. Почему же ты упорно оказываешься понять, сколь он опасен?"

"Я понимаю, что этот облик - единственное, что сохранило мне жизнь!" - взорвался Ралаар. - "Мы не можем оттеснить силы сатиров! И эльфов падет куда больше ее драгоценных Стражниц. Ответ кроется в чистоте сего обличья. Животная ярость - вот ключ к решению. Мощь и ярость вы видели сегодня. Если мы сможем просто контролировать ее, то..." "Ты хочешь, чтобы мы утратили то, что составляет сущность калдореи?!" - в гневе вопросил Малфарион, устав продолжать сей бессмысленный спор. - "Ты хочешь, чтобы мы стали монстрами, ничуть не лучше врага, чтобы выиграть войну? Я не позволю, чтобы действиями нашими руководили ярость, страсть и страх".

"Но наставник, разве не ярость, страсть и страх составляют часть сущностей калдореи?" - мягко поинтересовался Арвелл, и Ралаар согласно кивнул: "Арвелл говорит мудро. Пришло время принять для себя истину сих чистейших эмоций наших душ". "Я не стану монстром, чтобы одержать верх над монстрами!" - прогремел Малфарион, отказываясь принять прозвучавшие доводы. - "Друидов определяют чувства равновесия и гармонии. Если нами будет управлять страх, мы не будем ни друидами, ни калдореи. И больше мы не станем возвращаться к этому вопросу. Подобный облик никогда не будет принят вновь. Я говорю это в последний раз".

"И каково будет их наказание?" - поинтересовалась Тиранд, и отвечал архидруид: "Осознание своей вины. Сейчас нам нужны все силы, которые мы сможем сплотить. Разумение неудачи, страданий, которые они причинили, станет достаточным наказанием". Ралаар угрюмо молчал, отвернувшись, но Арвелл промолвил: "Наставник... мне... очень жаль. Верховная жрица Тиранд, прости нас за понесенную потерю. Я... пожалуйста, наставник, прости меня. Я больше не подведу тебя. Жизнью клянусь". "Я знаю, что клятва твоя идет от сердца, ученик", - улыбнулся Малфарион, - "ведь ты всегда говоришь правду".

За обедом Генн Седогрив сообщил супруге, что по окончании трапезы вновь отправится в обсерваторию, где пробудет весь вечер. "И что же за чудеса ты наблюдаешь в свою подзорную трубу, коль они ночь за ночью отрывают тебя от семьи?" - поинтересовалась Миа. - "Что же ты скрываешь от нас?"

"Ничего", - коротко отвечал король, но Миа отрицательно качнула головой. "Нет, "ничего" - это то, чем ты делишься с нами", - молвила она. - "Именно об этом я и говорю. Ты на себя не похож в последние недели, и прячешься в обсерватории как за каменной стеной. Не хочешь говорить со мной - не нужно, но хотя бы скажи несколько слов своему сыну. Тесс переживет, как и всегда. В конце концов, она - дочь своей матери. Но Лиам все еще ждет твоих наставлений".

Поразмыслив, Генн решил последовать совету супруги и немедленно призвал сына в свои покои. "Я хочу, чтобы ты усилил военные патрули на территории Гилнеаса", - велел он. "Ты хочешь, чтобы я снял людей со Стены?" - поразился принц Лиам, но король резко качнул головой: "Нет! Мы не должны ослаблять защиту Стены. Отрекшиеся тут же воспользуются этим". "Понял", - кивнул юноша. - "Я должен буду объяснить людям причину мобилизации?"

"Меня встревожили недавние нападения, но я не хочу ввергать население в панику", - признался монарх. - "Пока что жителям не нужно знать истинное лицо нашего врага". Лицо Лиама отражало лишь недоумение, и Генн, вздохнув, пояснил: "Мирное время возобновило гражданские конфликты. Скажи им, что мятежники вновь подняли голову". Обещав, что исполнит все в точности, Лиам покинул чертог, оставив отца наедине с тяжкими думами...

Рамзи чувствовал, как преображение ослабляет его, обращая в бездумного, ненасытного зверя. Всю свою жизнь он чтил трезвый разум, холодную логику, а теперь его лишают этого. "Ты, должно быть, голоден. Поешь", - Вожак швырнул ему под ноги окорок.

"Ты это со мной сделал..." - прохрипел раздираемый дикой болью человек, - "и перед тем, как уйти, я заставлю тебя обратить этот процесс. Может, в твою болтовню поверили мы дети и несведущие, но... уверяю тебя, я не принадлежу ни к тем, ни к другим". "Дар нельзя забрать назад", - произнес ворген. - "Я понимаю, у тебя много вопросов. Как я уже говорил, ответы на них в этой книге".

В особняк ступил один из тех оборотней, которых детектив застал в лавке антиквара. Человек прошептал что-то на ухо Вожаку, и тот кивнул, после чего вновь обратился к Рамзи: "Извини, я вынужден оставить тебя, ибо иной вопрос требует моего безотлагательного внимания. Надеюсь, ты примешь то, чем становишься. Скоро придет час пробуждения". С этими словами он вышел из комнаты.

Рамзи с трудом поднялся на ноги. Тело казалось донельзя скованным, чужим. Столь драгоценный для него интеллект рушился, низводя человека до уровня зверя. Позже, оглядываясь на нынешнюю ситуацию, он понимал, что ответы на вопросы очевидны. Но тогда у него не было сил осознать и принять их, хоть все они и были перед глазами.

С усилием дотянувшись до окна, Рамзи выглянул во двор особняка, где вокруг Вожака собралась большая толпа людей. "Кандидат завершил свое испытание, Вожак", - почтительно обратился к воргену один из присутствующих. - "Он благословлен клинком и просит, чтобы ему было дозволено присоединиться к нашему кругу". "Кто ручается за него?" - прорычал ворген, и человек уверенно отвечал: "Я, Вожак". "Испытание верности подтверждено?" - последовал вопрос, и когда мужчина утвердительно кивнул, Вожак произнес: "Тогда я не вижу причин для задержки". Метнувшись к человеку, выступившему из толпы, он сомкнул челюсти у того на плече.

Ужаснувшись увиденному, Хальфорд Рамзи в слепой панике бежал прочь из особняка, в чащобы Чернолесья. Он не знал, в каком направлении бежит, но в конце концов ступил на поляну, где находились развалины некоего дома. Он не знал, кому принадлежал оный... но разум играл с ним в странные игры. Рамзи осознал, что уверен в том, что ранее проживала в доме женщина, предоставлявшая приют мятежникам Дариуса Кроули - бывшему некогда другом Генна Седогрива и главой северных земель, что располагались за Стеной Седогрива, прирожденным лидером и стратегом. Многие были недовольны провозглашением изоляции Гилнеаса, Дариус Кроули возглавил их и поднял мятеж против короля - Восстание Северных Врат. Но он проиграл в сей гражданской войне и должен был отвечать за свое преступление - в тюрьме...

Добрая мать, проживавшая некогда в сем заброшенном доме, отправила на войну двух своих сыновей, хоть это и принесло ей немалую боль. Дети ее вернулись домой... в сосновых гробах, и это разбило ей сердце... Рамзи проследовал во двор за развалинами дома, где опустился на колени подле двух увитых плющом надгробий.

Аня, его возлюбленная сестра... Красивая, умная, смелая Аня... Однажды он ступил в амбар, и с ужасом увидел ее... повешенной. Аня наложила на себя руки, не в силах продолжать жить, потеряв обоих сыновей... И сейчас Рамзи проклинал ее, свою возлюбленную сестру - эгоистичную, трусливую, глупую Аню... Ручеек непрошенных эмоций обратился во всесокрушающий поток, сокрушивший останки разума детектива - горечь, сожаление... и, прежде всего, ярость...

Ярость, направленная на то, что человек, которого он больше всего любил в этой жизни, выбрала в итоге для себя самый легкий путь... и оставила его одного. В нынешнем состоянии Рамзи эти эмоции казались такими... чистыми. Он никогда не позволял им с такой силой овладеть всем его естеством. И где-то глубоко в душе возник вопрос: а что, если Вожак прав? Что, если единственная истина их существования сокрыта глубоко в их крови? Чтобы являть каждому из смертных наследие изначального бытия...

Последние стены, выстраиваемые Рамзи пред всепоглощающим "даром", рухнули, и поток ярости поглотил его... Вой, разнесшийся над Чернолесьем, знаменовал рождение сей ночью нового воргена.

"Видите ли, Ваше Величество, к истинной ненависти, истинной ярости ведет не злоба, а потеря чего-то прекрасного", - продолжала рассказ Белисра, когда король Гилнеаса вновь ступил в обсерваторию. - "Или же страх потери. Это страдание привело к тому, что за эти тысячелетия множество смертных сбилось с избранного однажды пути..."

Лишь узнав о случившемся ночью, Белисра поспешила на поляну, где они с Арвеллом всегда встречались втайне. Дейстительно, друид - совершенно поникший и потерянный - находился там, но Сестра Элуны была счастлива уже оттого, что видит возлюбленного живым и здоровым.

"Я слышала о том, что случилось", - выдохнула она, крепко обняв Арвелла. - "Я так рада, что ты жив. Я..." "Не говори об этом, любимая", - оборвал ее друид, не поднимая глаз. - "Я предал своего наставника. Моя неудача привела к тому, что наши Сестры были убиты сатирами". "Но ты жив, Арвелл", - с горячностью возразила Белисра, отметая все остальные доводы. - "Неужто не понимаешь, что не обратись ты в волка, погиб бы?"

"Да", - кивнул друид. - "Но мои действия привели к гибели иных. Я поставил под угрозу все наше обиталище здесь, в Ночном лесу. Я не мог контролировать себя. Как будто я... утратил свою сущность, ее поглотило это обличье. Я помню лишь отдельные эпизоды... жар в голове, ток крови в жилах, ярость в груди. А затем - крики и смерть". "Эта запретное обличье вернуло тебя ко мне", - не сдавалась эльфийка. - "Возможно, Малфарион ошибается касательно его природы".

"Впервые я соглашаюсь с твоей любовницей, Арвелл", - прозвучал холодный голос, и на поляну выступил Ралаар. - "Я смотрел, как ты хнычешь здесь, подобно наказанному ребенку. Мне дурно от этого. Не извиняйся за то, что спасло наши жизни. Ибо это дало нам истинную силу". "И я тоже с тобой соглашусь, Ралаар", - молвила Белисра. - "И это действительно чудо". "Посему теперь, когда чудо свершилось, я покину вас обоих", - продолжал Огненный Клык, - "уповая на то, что ты прекратишь свое нытье и пересмотришь клятву, данную наставнику... Госпожа, не давай ему падать духом".

Дождавшись, когда Ралаар скроется в чащобе, Белисра поинтересовалась, о какой клятве он говорил, но Арвелл лишь покачал головой. "Это неважно", - произнес он. - "Хватит об этом, любимая. Я рад тому, что ты рядом со мною. Давай же насладимся светом Элуны".

Как и тогда, десять тысячелетий назад, полная луна взирала на нее с небес, озаряя обсерваторию неземным светом. "Любовь... сложная штука, верно?" - медленно промолвил Генн Седогрив, устремив вдаль задумчивый взгляд. - "Я никогда не был силен в этой области. Особенно сейчас. Я здесь провожу так много времени, что наверняка моя жена полагает, будто я завел себе любовницу". "Ну, у нас большая разница в возрасте", - усмехнулась Белисра. - "Я столь стара, что могла бы быть твоей бабушкой тысячу раз".

Король молча и задумчиво воззрился на нее; эльфийка поспешила извиниться за попытку пошутить, но Генн покачал головой, показывая, что смутило его не это. "Ты действительно гораздо старше и мудрее меня", - признал он. - "Посему какой урок ты хочешь преподать мне этой частью истории? Ты говоришь мне о страхе и потерях... Несколько часов назад я узнал, что Отрекшиеся предприняли столь яростную атаку на врата, что в сравнении с нею бледнеют все предыдущие, вместе взятые. А вскоре после этого на улицах столицы произошло новое убийство. Монстры за Стеной и волки в пределах ее. Думаю, я считаю, что весьма поднаторел в уроках страха и потерь и выстрадал куда больше, чем должно! Хватит разговоров! Мы должны действовать! Мы должны..."

Глухо зарычав, король согнулся, будто терзаемый некоей внутренней болью, и Белисра, положив руку ему на плечо, увещевающе молвила: "Глупо очертя голову бросаться в битву, не узнав как следует врага. И чтобы понять этого врага, дорогой король, ты должен понять самого себя".

Ночная эльфийка воззвала к Элуне, и чистое сияние луны омыло Седогрива, даруя покой его мятущейся душе. "Прошло? Тебе лучше?" - с надеждой поинтересовалась она и, дождавшись кивка, вопросила: "Ты не попытаешься вновь свершить ритуал?" "Возможно, скоро, но не сегодня", - покачал головой Генн. - "Нет, я хочу услышать продолжение твоей истории. Я хочу понять... больше. Расскажи мне, что случилось дальше".

Взявшись за руки, Арвелл и Белисра возвращались из своего укрывища по извилистой лесной тропе, следуя к лагерю калдореи. "Я боюсь за тебя так же, как и ты за меня, Белисра", - говорил друид. - "Я чувствую, что твои прежние тревоги за наше будущее могут иметь под собой основу... ты права. Я отвлекаю тебя от следования твоему долгу. Любовь ко мне мешает тебе посвятить себя учению". "Что ты говоришь такое, любимый?" - Белирса испытывающее заглянула ему в глаза.

"Ты отдаешь мне слишком большую часть себя, моя яркоглазка", - с грустью улыбнулся Арвелл, и жрица ощутила в словах его глубокую, потаенную вину. "Не позволяй вине поглотить тебя, Арвелл", - взмолилась она. - "Я тоже знаю, что такое страх. Не позволяй ему вклиниться в великое благословение, которое было даровано нам, когда мы обрели друг друга".

"Твои слова как всегда исполнены смысла", - не сдержал улыбки друид. "Если кто-то находит смысл в безумии, именуемом любовью, то да", - согласилась Белисра, и Арвелл тяжело вздохнул: "Теперь все смешалось. Меня переполняют сомнения".

Они ступили на скальный утес, нависавший над равниной, и остановились в вящем изумлении, ибо пред ними раскинулся лагерь, споро возводимый сатирами в опасной близости от убежища калдореи. "Мы должны предупредить Шандрис!" - выдохнул Арвелл, но, обернувшись, друиды лицезрели двух сатиров и Адского стража, преградивших им путь к отступлению.

Друид и Сестра Элуны вступили в сражение... которое наверняка закончится их гибелью, ибо на утес уже взбирались иные сатиры, привлеченные шумом. Белисра молила возлюбленного обратиться в волка, ибо это единственное, что может спасти их в сей критической ситуации, но Арвелл не хотел нарушать клятву, данную Малфариону, посему противостоял сатирам, разя их каменным молотом.

Метко брошенная демоном секира вонзилась в спину друиду, оборвав его жизнь, и Белисра опустилась наземь рядом с телом возлюбленного, моля о том, чтобы страдания ее поскорее закончились... Но мимо пронеслась серая тень, и пораженная эльфийка узрела серого волка, терзавшего сатиров. Последние, устрашившись, бросились прочь, а волк, обратившись в Ралаара, приблизился к Белисре, рыдавшей над телом любимого. "Пойдем, сестра", - тихо произнес друид. - "Мы ничем больше не можем помочь ему... Мы должны немедленно разыскать Малфариона".

...Когда Белисра и Ралаар достигли лагеря калдореи в Ночном лесу и поведали о случившемся архидруиду, явив тому мертвое тело Арвелла, Малфарион был поражен до глубины души. "Арвелл был мне как родич, наставник", - гневно говорил Огненный Клык. - "Если бы не твой глупый запрет, он сейчас был бы жив!" "Он не хотел обращаться в волка", - всхлипывала Белисра. - "Но почему?"

"Не было уверенности в том, что сие обличье могло бы спасти его, Белисра", - развел руками Малфарион. - "Его перевоплощение могло бы привести и к твоей гибели". "С гибелью своей я бы смирилась..." - в слезах прошептала жрица, - "но почему он не пошел на это, даже сознавая, что иначе непременно погибнет! Почему?!" "Не не мог нарушить свою священную клятву", - тихо произнес Ралаар.

Малфарион разрыдался над телом Арвелла, исполненный горечи потери, а Ралаар, обняв Белисру за плечи, молвил: "Пойдем отсюда. Последние часы были для нас воистину страшными. Давай передохнем. Пусть Малфарион позаботится о трупе, за который следует благодарить его мудрые наставления".

Кровожадный ворген, еще недавно носивший имя Хальфорда Рамзи, стремительно бежал по Чернолесью. Кровь его пела. Никогда прежде не ощущал он в себе такой силы, выносливости... остроты. Но не интеллекта, а ощущений. Запах земли, растений... животных и их нечистот. Каждый запах уникален, но ворген незамедлительно определял, кому или чему он принадлежит.

Он не переставал поражаться произошедшим с ним переменам. Зрение обострилось до предела; Рамзи и помыслить не мог, что подобная острота возможна!.. Весь мир преобразился перед ним, обратившись новым, неизведанным. Но внутри бурлили, рвались наружу незамутненные, чистые инстинкты и эмоции. Необходимость утолить голод и жажду, бежать так быстро, чтобы лапы практически не касались земли... А за сими инстинктами крылась животная ярость. Пороховая бочка, которая вот-вот взорвется.

Все эти ощущения Рамзи находил восхитительными и отталкивающими одновременно. Всю свою волю он направлял на то, чтобы сохранить контроль над человеческой личностью, пребывающей внутри звериного обличья.

И вдруг... на него снизошло ощущение мира и спокойствия; ярость утихла. Рамзи перевел взгляд под ноги; лесную опушку покрывали белые цветы. Запах их успокоил его, вернул трезвость рассудку. Но времени на созерцание у него не оказалось, ибо чуткий слух уловил приглушенные голоса. Вдалеке ворген разглядел двух созданий, каковых прежде никогда не видел. Длинные, остроконечные уши, фиолетовая кожа... По неведомым причинам он ощутил тягу к сим индивидам, и уже сделал было шаг в их сторону...

А затем ветер до нес до него иной запах - тот, который неоднократно встречался ему в избранной профессии. Кровь. В то же мгновение спокойствие и умиротворенность исчезли бесследно, а ярость вновь поглотила душу. Ворген устремился к источнику дразнящего запаха, и вскоре приблизился к городку Штормглену. Оный был покинут, что вызвало у Рамзи крайнее удивление. Куда же подевались жители? И почему запах крови здесь столь опьяняющий?..

Наверняка с несчастными покончили Вожак и его волчий культ. Рамзи полагал, что вид растерзанных тел должен вызвать у него отвращение, но наоборот, сердце возбужденно заколотилось в груди. Пульс усилился... Заметив подле одного из сараев барашка на привязи, ворген набросился на него, поглощенный желанием вонзить острые зубы в мягкую плоть, разорвать жертву на части...

Из-за домов выступили иные воргены, окружили собрата. Заметив их, насытившийся Рамзи бросил труп барана, на котором оставалось еще достаточно мяса, наземь, и воргены немедленно приступили к пиршеству. Рамзи же направился прочь... к Вожаку, ожидающему ему на городской площади.

"Твоя репутация вполне заслуженна, Хальфорд Рамзи", - проскрипел древний ворген, когда преображенный детектив, все еще жующий баранью ногу, приблизился. - "Твой разум действительно весьма интересен. Инстинкт должен был приказать тебе защищать свою добычу, сражаться за нее до смерти, если понадобится... Но ты отбросил ее в сторону, зная, что иные сцепятся друг с другом, а тебя не тронут". "То, похоже, удивлен этим", - отвечал Рамзи, и Вожак кивнул: "Признаю, это весьма необычно".

Вожак пах, подобно заплесневелой земле. И риза его была в грязи явно не городской, и означало это... что?.. Цветов, обеспечивающих трезвость рассудка, поблизости не было, и Рамзи пытался проанализировать текущую ситуацию логически... но безуспешно. Животное начало вновь поглотило человеческое.

"Что произошло с жителями Стормглена?" - поинтересовался он. "Они приняли новое разумение", - отвечал Вожак. - "Ты, кстати, прочел "Чистоту сущности"?" "Нет", - мотнул головой ворген. - "Я не хочу становиться одним из твоих кровожадных последователей". "Так ли это?" - осведомился Вожак. - "Расскажи-ка мне, каково это - ощущать свободу. Впервые чувствовать себя по-настоящему живым".

"Я чувствую, что меня раздирают противоречия", - честно произнес Рамзи. - "Я все еще в достаточной степени остаюсь человеком, чтобы понять: то состояние, в котором я сейчас... противно природе". "Ерунда", - пренебрежительно отмахнулся Вожак. - "Давным-давно мы приняли волчье обличье, и тогда оно действительно было несовершенно. Но то, чем мы с тобой являемся ныне, совершенно иное. Чтобы ты наконец понял это... и осознал собственное великие, я расскажу тебе, как возник этот облик..."

"Я все исправлю, любимый", - шептала Белисра. Служительница Элуны пребывала на их с Арвеллом тайной поляне, усыпанной прекрасными белыми цветами, и крепко сжимала в руках посох, который послужит священным оружием. - "Я сделаю то, что должно, чтобы смерть твоя не оказалась напрасной. Но не будет бессмысленной!"

"Уверяю тебя, дорогая жрица, смерть моего истинного друга действительно не будет бессмысленной", - прозвучал глубокий голос, и лишь сейчас Белирса заметила Ралаара, восседающего на ветви одного из окрестных древ. Выглядел друид весьма... дико: волосы растрепаны и взлохмачены, одеяния порваны...

"Ралаар!" - воскликнула Белисра. - "Многие тревожились, куда ты подевался. На поиски тебя были отправлены лазутчики. Малфарион и верховная жрица каждый день задают мне вопросы". "Пусть ищут", - отмахнулся Ралаар. - "Пусть спрашивают. Когда я захочу быть найденным, тогда и найдусь. Здесь я исключительно по своей воле. Добилась ли ты успеха?"

"Добилась", - уверенно кивнула жрица, продемонстрировав собеседнику посох. - "Уверена, что сумею направить свет Элуны в любой предмет... и зачаровать его, как ты и наказал. Но я не очень представляю, какой от этого будет прок". "Малфарион прав", - криво усмехнулся Ралаар. - "Это волчье обличье... невозможно контролировать долгое время. Я провел несколько недель с Друидами Стаи, которые, как считает мой наставник, исчезли. Они дикие, жестокие, но весьма могущественные. Если легенда о желании Элуны усмирить ярость Голдринна истинна, то, возможно, мы сумеем создать предмет, который подавит хаос сего обличья. И мы доведем оное до совершенства. Воспользуемся им, чтобы свершить свое отмщение".

"Это - посох Элуны", - вновь кивнула на оружие Белисра. - "В нем заключена сила моей богини. Если он поможет завершить эту войну, я с радостью воспользуюсь им". "Друиды Стаи обладают весьма особенной реликвией", - произнес Ралаар, оценивающе глядя на посох. - "Когтем древнего волка, Голдринна. Они поклоняются оному. Уверен, реликвия может помочь приумножить могущество волчьего обличья".

Белисра тяжело вздохнула. "Тогда мы сделаем то, что должно быть сделано, брат друид", - медленно, но с непоколебимой уверенностью молвила она, и Ралаар согласно кивнул: "Да, моя дорогая... я не сомневаюсь в этом".

Он уже поделился мечтами о потенциале волчьего обличья со своими иными братьями, исполненными животной ярости. Пришло время принять чистоту сущности... сделать обличье идеальным. "Они скоро будут здесь", - обратился Ралаар к Белисре, устремив взор вдаль. - "Я многому их научил. Мне кажется, они считают меня своим вожаком". "Кем?" - поразилась жрица, и Ралаар усмехнулся: "Увидишь".

Вой разнесся в ночи; жрица заметила множество темных силуэтом, показавшихся из леса и бегущих вверх по склону холма. Волки почтительно остановились в нескольких шагах от пораженной Белисры и Ралаара, и друид растянул губы в довольной усмешке: "Посмотри на них. Они выбирают свое место в стае по силе и ярости".

Эльфийка внутренне содрогнулась: ей несколько претило зреть собратьев, всецело предавшихся звериному обличью. Друид Стаи, ближе остальных подошедший к Ралаару, принял облик калдореи, почтительно произнес: "Мы пришли, Вожак. Мы пришли, чтобы наша дикость была взята под контроль и поддавалась управлению разумом, как ты и обещал". Он перевел взгляд на замершую подле Ралаара Белисру, поморщился: "Зловоние Элуны... Мне она не нравится".

Стремительно метнувшись к сородичу, Ралаар мертвой хваткой сжал ему горло. "Твоего мнения никто не спрашивал!" - рявкнул он в лицо друиду, и, отбросив его в сторону, угрожающе рявкнул: "Вы будете делать то, что скажу я, и ни разу больше не поставите под сомнение полученные приказы!" "Д... да, Вожак", - заикаясь, отвечал эльф, на лице которого отражались смятение и испуг.

Повинуясь знаку Ралаара, Друиды Стаи поднесли Белисре огромный клык Голдринна, и древесные корни, подвластные их волшбе, накрепко приторочили реликвию к посоху Элуны. Уповая на то, что желание Элуны усмирить ярость последователей Голдринна столь же сильно, как и прежде, Белисра воззвала к своей богине. "Мать-луна, я предлагаю тебе то, что ты так долго искала", - истово молилась она. - "Молю, с помощью этой косы усмири ярость этих братьев, утративших истинный путь пред безумием своего обличья. Усмири сих последователей ярости Голдринна. Я дарую тебе сию косу... с этого дня да будет именоваться она Косой Элуны! Даруй нам свою силу, богиня луны! Наполни кому своим сиянием!" Ярчайший свет омыл жрицу и артефакт, который крепко сжимала она в вытянутой руке. Богиня ответила молитвам своей посвященной...

"Готово!" - ликующе выдохнул Ралаар, наблюдавший за сотворением чудесного артефакта. - "Коса Элуны создана. Я стану первым. Братья, мы примем волчье обличье и позволим этой косе наделить нас своим могуществом". Он обратился в волка и позволил Белисре прикоснуться к нему Косой Элуны... А в следующее мгновение взревел от нестерпимой боли, ибо сущность Голдринна, заключенная в нем, противилась могуществу лунной богини...

Впрочем, агония длилась недолго, и вскоре Ралаар предстал сородичам в новом обличье, сочетавшем в себе одновременно волчье и эльфийское. Он исступленно хохотал, упиваясь новообретенным могуществом. "Вот оно... истинное обличье, братья!" - ревел он. - "Обличье, для которого мы предназначены! Это - чистота сущности!"

"Что... что ты?" - выдавила пораженная Белисра, и Ралаар обернулся к ней, оскалившись. "Теперь я - Друид Стаи, сестра", - отвечал эльф-волк, после чего вновь обратился к сородичам: "Итак, братья, кто следующий примет свою судьбу?" Друиды загалдели, ибо жаждали немедленного преображения, и изрек Ралаар: "Я - первый, носящий сие обличье. Отныне я - Вожак, и вы, братья, следуете за мной".

"Теперь ты осознаешь мощь того, чем стал", - обратился Вожак к внемлющему ему Рамзи. - "Ярость и несгибаемая воля Голдринна... Ураган ярости, сдерживаемый лишь магией лунной богини. Воплощенный в сие чистейшее, первозданное обличье. Ценишь ли ты это благословение? Благословение истинной свободы?"

"Свобода - способность делать собственный выбор", - парировал обращенный в воргена детектив. - "А почему я решил стать оборотнем, пожирателем овец? О, забыл: у меня не было выбора". "Часто просвещение снисходит вопреки нашей воле", - философски заметил Вожак, ничуть не смущенный резкостью собеседника. - "Вот, к примеру, столица Гилнеаса... Если я решу поделиться с жителями благословением, многие сему воспротивятся. Многие станут сражаться. Некоторые даже расстанутся с жизнями, так и не приняв истину. А взять тебя... твой разум, воплощение логики. Именно поэтому и я выбрал тебя. Это обличье столь первозданно, что часто... разум бывает позабыт. Но только не в твоем случае. Я подозревал об этом и оказался прав. Ты станешь неоценимым подспорьем нашему начинанию. Лидером. Моим помощником, кто сохранит трезвую голову в любой ситуации. Но только в том случае, если ты осознаешь истину".

"Пока что единственная "истина", которую я вижу, состоит в том, что ты сделал из меня свою собственную подопытную зверушку", - оскалился Рамзи. - "Да и неинтересны мне твои устремления". "Ты говорил о свободе выбора", - продолжал Вожак, нависнув над молодым воргеном. - "Ты должен сделать свой выбор, Хальфорд Рамзи, и весьма скоро. Или ты присоединишься к нам, или же отринешь наше благословение. У тебя есть время до завтрашнего полудня. Я советую тебе как следует поразмыслить над этим вопросом, ибо когда выбор твой будет сделан... его уже не изменишь".

С этими словами Вожак устремился прочь, оставив Рамзи в одиночестве на площади покинутого Стормглена...

Позже сей же ночью дворяне королевства собрались в особняке Седогрива, дабы обсудить незавидное положение, в котором оказалась держава. "Я понимаю ваши тревоги", - задумчиво произнес король, сцепив руки за спиной и меряя шагами чертог. - "Все мы осаждены на всех фронтах! Как следует из последнего донесения Лиама, число Отрекшихся за Стеною превосходит все мыслимые пределы..."

"Да, а здесь, в пределах Стены, в последние месяцы по всей территории державы пропадает скотина..." - начал было барон Ашбури, но его перебил лорд Валдан: "Скотина, Ашбури? Нам есть о чем беспокоиться помимо скотины... или ты ставишь жизни животных превыше человеческих? Не далее, как вчера исчез сын старика Ливингстона". "Ну, может, валяется пьяный в канаве..." - пожал плечами барон, на что Валдан жестко возразил: "И убийства продолжаются! И происходят они не только в столице Гилнеаса. Первая жертва появилась в Сумеречной Гавани, и характер убийства указывает на все того же "Убийцу звездного света". Люди боятся по ночам выходить из дому".

"Да, да, это все так", - согласно кивнул барон Годфри, после чего обернулся к Седогриву, протягивая ему листок с нарисованным на нем контуром воргена. - "Меня прежде всего интересует, что вы предпринимаете по этому вопросу?" "Ты прекрасно знаешь, что я предпринимаю!" - в сердцах произнес король. - "Усилил патрули на территории державы, направил своих людей в окрестные города... Но прежде всего я собираю информацию, с помощью которой мы можем кардинально изменить ситуацию. А пока я объявлю о введении комендантского часа..."

"Комендантского часа? Ха!" - пренебрежительно хмыкнул Годфри. - "Толку от него. Мы все знаем, джентльмены, что скрывается в окрестных лесах. Давненько вы не присоединялись к нам на охоте, Ваше Величество". И он испытывающее воззрился на помрачневшего Седогрифа. "Это другое", - буркнул тот, отводя взгляд. - "Тебе не понять".

"Я вам вот что скажу", - продолжал барон, - "выделите мне десять обученных солдат. Которые не станут шарахаться от собственных теней... Дайте мне десять солдат и отправьте в Чернолесье, если уж сами теперь страшитесь там появляться". "И как это остановит убийцу?" - вопросил Генн, проглотив очевидное оскорбление. - "Или волну Отрекшихся? Нет, мы найдем решение, но поступим по-моему, Годфри, и не иначе. И сделаем это, не начиная паники среди населения!"

"В последние годы всем нам было донельзя тяжело", - скрежетнул зубами Годфри. - "Может ли быть, что вы устали, Ваше Величество? Может ли быть, что годы, война и бесконечная осада притупили остроту вашего разума? Мы не станем меньше уважать вас, если вы пожелаете немного передохнуть от всего этого... а право принимать решения на время поручите кому-нибудь другому". "Кому-нибудь вроде тебя, Годфри?" - со злостью вопросил Генн Седогрив, до боли сжав кулаки. - "Если бы мне не нужны были дворяне, способные править мирянами, я бы велел немедленно заковать твою предательскую задницу в кандалы и бросить в подземелье за подобные речи! А теперь - пошел прочь с глаз моих!"

"Предатель", говорите?" - в ярости прошипел Годфри. - "Да за войну я пролил столько крови мятежников, что вам и не снилось, Ваше Величетство! И, в отличие от вас, до этого эпизода я не называл предводителя сих предательских ублюдков своим другом!" "Вон!" - взревел Седогрив, и широким шагом направился прочь из чертога. "Мы можем уйти, но проблемы от этого не исчезнут!" - крикнул ему вслед Годфри. - "Подумайте об этом, пока будете отдыхать, в чем вы определенно нуждаетесь!"

Взбешенный монарх проследовал в обсерваторию, где его дожидалась Ночная эльфийка. Видя, что Генн едва удерживает контроль над собой, Белисра вновь воззвала к Элуне, облегчая страдая Седогрива, принося душе его покой. "Благодарю тебя", - просипел тот, огромным усилием воли взяв себя в руки, - "но ты не всегда можешь оказаться рядом, чтобы спасти меня. Я... говорил со своим алхимиком, Креннаном Аранасом, насчет попытки решить проблему удержания ярости в узде с помощью... зелья. Ты можешь чем-нибудь помочь ему? Предложить какие-то компоненты? Может, лунный лист..." "Конечно", - тут же согласилась эльфийка. - "Я помогу, чем смогу. Но что произошло?"

"Годфри..." - поморщился король. - "Он хочет возглавить отряд, что выступит в Чернолесье. Если он обнаружит твоих сородичей... он не поймет, а открыть ему правду я не посмею". "Если страхи мои обоснованы, он найдет лишь смерть для себя и своих товарищей", - вздохнула Белисра. - "С каждым днем подозрения мои все подтверждаются... в том, что в последних событиях повинен сам Ралаар". "А если это так?.." - поторопил ее Седогрив, и жрица продолжала: "Тогда тебе нужны союзники. Те, с кем можно объединиться против общего врага. Ты скрываешь правду... о моих сородичах, о себе самом. Как скоро эти возведенные стены начнут рушиться? Как скоро тайное станет явным?" "Мы сохраним это втайне столь, сколько сможем", - тоном, не терпящим возражений произнес Седогрив. - "Миряне не должны узнать, что и я подвергся нападению. Они не должны бояться того, что королем их овладеет животная первобытная ярость. Я размышлял над тем... чтобы оставить разногласия, приведшие к недавней войне. Я размышлял над тем, чтобы даровать амнистию своем бывшего другу, Дариусу Кроули".

"Тому, о котором ты рассказывал?" - припомнила Белисра. - "Да, возможно, это разумно. Возможно, если он и его мятежники получат свободу и вы уладите свои разногласия..." "Я размышлял над этим, но не знаю наверняка", - перебил ее король. - "Что, если мы не сможем придти к соглашению? Что, если наша гордыня окажется сильнее доводов разума? Какую стратегию мы сможем применить против Ралаара и его воргенов в этом случае?" "Молитву", - вздохнула Белисра. - "Но даже это не гарантирует нашей победы..." И Ночная эльфийка продолжила свой рассказ о событиях, произошедших десять тысячелетий назад...

Лишь забрезжил рассвет, воинство калдореи, ведомое Малфарионом, Тиранд и Шандрис, приготовилось к очередному изнурительному противостоянию с силами сатиров и демонов Пылающего Легиона. На сердце архидруида было неспокойно: в последние дни исчезло множество его собратьев... в основном те, кому он строго-настрого запретил принимать волчье обличье.

Наконец, на склоне холма появились противники, покинувшие пределы крепости и стремительно приближающиеся, и Шандрис отдала приказ Стражницам атаковать. "Слушайте меня, братья друиды!" - зычно обратился Малфарион к собратьям. - "Быть может, сегодня многие из нас расстанутся с жизнями... но знайте, что жертвы наши не будут напрасны, ибо сражаемся мы за будущее калдореи!"

Сражение началось; Малфарион и Тиранд без устали творили волшбу - друидическую и священную - сокрушая защитные укрепления крепости. Слишком поздно узрели они приближающуюся стаю волкоподобных созданий, не успели изготовиться к бою... но твари, легко перемахнув через защитную стену, атаковали опешивших сатиров с невероятной яростью. Эти... воргены, Друиды Косы... оказались могущественной силой, подобной которой не ведали калдореи. Они были поистине неудержимы!..

Мгновенно сориентировавшись, Шандрис отдала приказ Стражницам не обращать внимание на неожиданных союзников и продолжать атаку. Малфарион, однако, сокрушенно покачал головой. "Ралаар... что же ты наделал?" - прошептал архидруид, неотрывно глядя на разворачивающееся действо.

Издали за резнею наблюдала Белисра. Она видела, как льется кровь сатиров, как рушатся стены их оплота... и чувствовала душевное удовлетворение, ибо отмщение ее вершилось...

Объединенные силы друидов, жриц, Стражниц и воргенов были несокрушимы, и оплот сатиров вскорости пал. В центре его встретились двое Малфарион Ярость Бури и ворген, Вожак... еще недавно звавшийся Ралааром. "Ралаал... что ты..." - в изумлении выдохнул архидруид, вперив взор в волкоподобное создание. - "Ты - чудовище!" "Даже сейчас, воочию лицезрев силу, которой обладаем мы, истинные, ты продолжаешь высмеивать меня", - с горечью отвечал Вожак. - "Тебе за многое надлежит ответить, мой наставник. На твоих руках кровь. И я требую правосудия".

С криком "Братья! Да свершится отмщение!" ворген набросился на опешившего Малфариона, в то время как Друиды Косы обратились против калдореи, с которыми только что сражались бок о бок. Наблюдавшая за сим округлившимися от ужаса глазами Белисра возносила молитвы Элуне, моля лунную богиню прекратить это безумие...

"Ты заплатишь за Арвелла, наставник!" - ревел Вожак, пытаясь растерзать плоть архидруида когтистыми лапами. - "Ты заплатишь за свою недальновидность!" "Это безумное обличье заставляет тебя поступать так, Ралаар", - пытался урезонить воргена Малфарион. - "Возьми себя в руки. Волчья сущность питается твоим гневом". "Нет больше Ралаара", - оскалился ворген. - "Есть лишь Вожак!!!"

Очень скоро калдореи с ужасом отметили, что те из них, кому довелось быть укушенными воргенами, сами обращаются в сих ужасных тварей. Шандрис скомандовала отступление, ибо не могла рисковать жизнями воительниц, находящихся у нее в подчинении.

Малфарион же и Вожак продолжали свой поединок. "Давай, наставник", - подзадоривал противника ворген. - "Позволь же явить тебе чистоту сущности. Силу, которую ты обретешь... Это не больно... почти..." "Ты утратил свою сущность, Ралаар", - с болью в голосе отвечал друид. - "Ты отравил свою душу, предавшись ярости, коей чуждо рациональное мышление". "Что ж, коль так, то скоро ты утратишь самого себя", - прорычал Вожак.

Повинуясь воле Малфариона, из-под земли хлестнули древесные корни, оплели тело воргенов, забившихся в сих путах. Архидруид приказал сородичам бежать прочь, дабы после решить, как справиться с сей новой угрозой. Удерживаемый корнями, Вожак обратил пылающий ненавистью взгляд на Малфариона, обещая, что это еще не конец... а только начало.

Белисра сознавала, что это она помогла создать подобных монстров, позволив печали и ярости затуманить рассудок... и сие чуть было не ознаменовало гибель народа калдореи... В последующие недели снедаемые неукротимой яростью Друиды Косы - воргены - продолжали бесчинствовать в Ясеневом лесу, нападая как на сатиров, так и на Ночных эльфов. В те давние времена их укус преображал жертву гораздо стремительнее, нежели ныне, и с каждым нападением число воргенов все росло. Случилось то, чего Малфарион опасался больше всего: война, которую приходилось вести на два фронта.

...Посему Малфарион призвал друидов на Лунные Просторы, их священные земли. Так случилось, что ужас, родиться которому помогла Белисра, привел к становлению нового друидического ордена.

"Если эти Друиды Косы что и показали нам, братья, так это то, что великая сила всегда имеет свою цену", - обратился Малфарион к внемлющим ему друидам. Мы должны создать свой собственный орден. Мы достаточно долго исследуем друидическую волшбу, чтобы знать истину каждого из возможных обличий. Я говорил с Кенариусом, и с его благословения объявляю вам о создании Круга Кенариуса".

Друиды выразили свое согласие с начинанием их лидера, но один из них, Наралекс, поинтересовался: "Но, наставник... а что с Друидами Косы? Эти отвратные порождения должны быть уничтожены. Они воспользовались учением Кенариуса во зло". "Наларекс, я понимаю твой гнев", - отвечал Малфарион. - "Но они остаются нашими братьями, и изначальные мотивы их были благородны. Да, они сбились с пути, их поглотила ярость Голдринна. Должны ли мы уничтожить их за это?" "Но, наставник... а что нам еще остается?" - озадачился Наралекс.

"Я собираюсь применить Косу Элуны против них", - молвил архидруид. - "Понимаете, дух Голдринна, как и духи иных древних, пребывает в Изумрудном Сне. Я так понимаю, Коса может преодолеть грань, разделяющую его клык и дух. Сделав это, мы изгоним сих сбившихся с пути друидов в Изумрудный Сон... где есть древо, подавляющее яростную природу многих животных обличий. Оно именуется Дарал'нир. Оно усмирит их ярость и положит конец этому безумию".

"Откуда ты знаешь об этом дереве, наставник?" - удивился Фандрал Олений Шлем. - "Я не раз странствовал по царствию Сна, но даже не слышал о его существовании". "Как я узнал о нем, сейчас неважно, Фандрал", - отвечал Малфарион. - "Просто я не думаю, что первым решением нашего нового ордена должен стать приговор собственных собратьев к смерти. У Дарал'нира они смогут зреть вечный сон мира первозданного".

"Но как же мы заполучим Косу?" - перешел Наралекс непосредственно к сути проблемы, и ответом ему стало появление на краю поляны Белисры; в правой руке жрица Элуны крепко сжимала древко зачарованной Косы. Шандрис и Наралекс бросились было к жрице, но путь им преградил Малфарион, твердо заявив, что, явившись сюда и принеся Косу Элуны, Белисра сделала первый шаг на пути искупления греха.

"Я совершила ужасную ошибку, но искуплю ее", - склонилась эльфийка пред друидами, глядящими на нее с неприкрытым осуждением. - "Я пойду к Друидам Косы, поговорю с Ралааром... но сейчас он называет себя не иначе как Вожаком... и скажу, что это ты ищешь его прощения и хочешь встретиться с ними, дабы расплатиться за совершенную ошибку". Белисра передала Косу Элуны Малфариону, и тот, обратившись к друидам, возвестил: "Она сильно рискует, поступая так. Именно здесь мы нанесем удар, и с помощью Косы я отправлю их к древу Дарал'нир... а затем мы уничтожим сатиров!"

Решение было принято, и Круг Кенариуса приступил к воплощению сего замысла...

В чащобе Чернолесья ворген - Хальфорд Рамзи - внимательно читал "Чистоту сущности", постигая философию, ритуалы... В книге говорилось об "испытании верности" для новообращенных... о "праведном убийстве" противника, угрожающего их разуму, телу или духу. Рамзи гадал, как далеко готов зайти Вожак, чтобы достичь своей "чистоты". Но было в книге что-то еще... что-то крылось за всем этим, что-то такое, на что Рамзи вначале не обратил внимания. Что-то... неправильное. Осознание сего оставалось с Рамзи, но никак не могло сформироваться в цельную мысль.

Человек, которым он был раньше, с легкостью решил бы эту загадку. Но для воргена это оказалось... проблематично. Что он мог сделать, чтобы очистить свой разум... дабы приблизиться к разгадке?

Придя к единственному очевидному решению, Рамзи устремился к цветочному лугу, оказавшему на него вчера столь странный эффект... Частично трезвость рассудка вернулась, ровно как и воспоминания. Неподалеку пребывали те создания с пурпурной кожей... и находились они подле древа.

Но сейчас, приблизившись к гигантскому древнему дереву, ворген не обнаружил и следа сих индивидов. Но здесь, в непосредственной близости от древа, разум Рамзи прояснился пуще прежнего. Он вновь раскрыл книгу... и, наконец, кое-что начало проясняться.

И Рамзи понял наконец, что именно не давало ему покоя с тех самых пор, как он начал чтение "Чистоты сущности"! Станок, на котором была напечатана книга, делал несколько искаженный оттиск буквы "Р". И Рамзи сей дефект был очень хорошо знаком... ибо подобный оттиск наблюдался на страницах газеты Максвелла Виггинса!.. Да, именно Максвелл напечатал эту книгу, стало быть, он почти наверняка является членом культа... Также Рамзи считал, что он заодно с мятежниками, хоть и не успел найти доказательств сему предположению.

Вожак утверждал, что поддерживает Седогрива. Но, если подозрения Рамзи верны, это ложь. И если он солгал насчет этого, то что иное в рассказанном им лживо?..

Рамзи припомнил ритуал, коий зрел в лавке антиквара, когда они с Коксом ворвались внутрь... Лавочник, стоящий на коленях, культисты, готовящиеся свершить расправу, меч, занесенный над головой обреченного...

Культисты не собирались "схватить" человека, на чем настаивал Вожак... Они собирались даровать ему "благословение клинка"... очистив таким образом от скверны в их разумении. Отметить его, ибо он прошел "испытание верности" - праведное убийство!

Вспомнил Рамзи и о мертвой женщине в закоулке. Безоружной, беспомощной, беззащитной. Вот тебе и "праведное убийство"... Вожак нарушает собственные правила!.. Он и его культисты - просто лжецы. Убийцы. Рамзи задумался, что, если кровь, которую он учуял в Стормглене, принадлежала не только животным? Что, если Вожак и его стая жестоко расправились с теми, кто отказался примкнуть к ним? Куда же они нанесут следующий удар?..

На память пришли слова, сказанные Вожаком в их вчерашнем разговоре: "Многие сему воспротивятся. Многие станут сражаться. Некоторые даже расстанутся с жизнями..." Рамзи вспомнил, о чем говорил Вожак, и осознал, что следующей целью волчьего культа станет столица Гилнеаса...

Немедленно, Рамзи устремился в направлении столицы. Вожак наверняка знал, что расследование преступлений "Убийцы звездного света" рано или поздно вывело бы его на след "волчьего культа". Посему он и придумал этот хитроумный план: превратить детектива в воргена, чтобы потенциальное разоблачение им культа не помешало запланированной атаке на город.

Удаляясь от поляны и странного дерева, Рамзи чувствовал, как все сложнее и сложнее сохранять ему трезвость рассудка. Как и прежде, он ощущал, как его человеческое начало склоняется пред звериным, а разум поглощают темные приливы ярости.

В таком состоянии ворген достиг южных ворот столицы, обнаружив тело стража, убитого клинком, а не разорванного когтями. Наверняка работа культистов, преданных Вожаку и облегчивших работу атакующей стае. Интересно, констебль Кокс тоже входит в их число?

Ярость клокотала в душе Рамзи. Ярость, направленная на то, что его так легко обвели вокруг пальца... обставили, как последнего недоумка. Осознание этого вызвало в душе обращенного в воргена детектива страшное раздражение. Но одно дело - недолюбливать людей, совсем другое - позволить им погибнуть в начавшейся резне.

Посему, проходя в ворота, Рамзи надеялся, что сумеет обуздать свою ярость, направив ее в нужное русло... против тех, кто действительно это заслужил.

Король Генн Седогрив сражался в первых рядах против диких воргенов, напавших на город сей ночью. Стражи стреляли в чудовищ из мушкетов, но число тех, казалось, не убывало. И монарх принял нелегкое для себя решение: просить о помощи человека, бывшего некогда другом, но ставшего заклятым врагом... И именно этот человек мог реально изменить ход событий...

К Седогриву подоспел один из солдат, доложил, что твари приближаются к рыночной площади, но от северо-восточных врат движется подкрепление, ведомое принцем Лиамом. "Передай Лиаму, что я приказываю закрыть все входы и выходы из города!" - прокричал Генн, обращаясь к солдату. - "Он должен во что бы то ни стало удержать рыночную площадь. Возьми с собой двоих солдат! И вот еще все... отправляйся к стражу темницы и скажи, чтобы передал Дариусу Кроули следующее: "Пришло время забыть о наших разногласиях. Ты всеми силами сражался против меня. Надеюсь, ты сможешь с той же решимостью противостоять воргенам... иначе у нас не останется ничего, за что можно сражаться". Передай стражу... что я приказываю освободить Кроули и остальных мятежников. Всех!"

Солдат изумился приказу, но ослушаться не посмел, посему немедленно устремился прочь. А король уже отдавал новые приказы солдатам, ибо сражение за столицу было в самом разгаре, и воргены гибельными тенями соскальзывали с крыш...

Констебль Кокс, входящий в "волчий культ", низко склонился пред Вожаком, доложив ему о том, что двор Седогрива перешел во владение атакующих. Подоспевший ворген добавил, что вскоре они захватят и рыночную площадь; стало быть, замысел Вожака успешно воплощается в жизнь.

"А наш добрый король?" - уточнил Вожак, и отвечал ворген: "Загнан в угол в военном квартале". "Тогда не теряй здесь времени", - приказал Вожак, обращаясь к воргену. - "Не давайте королю передышки своими атаками, но основной удар нанесите по рыночной площади. Лично проследи за этим". Ворген согласно кивнул, а Вожак продолжал говорить, теперь - Коксу: "Ты хорошо послужил мне и свое дело сделал. Я вновь призову тебя, когда придет время". "Я счастлив служить тебе, Вожак", - подобострастно склонился констебль, после чего наряду с воргеном устремился прочь.

Вожак остался в одиночестве на площади, и чуткие ноздри его уловили запах... знакомый и ненавистный. "Выходи, предательница", - рявкнул Вожак, и из-за соседнего здания выступила Белисра. "Это ты предал наш народ, Ралаар", - произнесла Ночная эльфийка, остановившись в нескольких шагах от могучего воргена и поудобнее перехватив боевой посох. - "Приняв тьму, которую не в силах контролировать".

"Годы притупили твою память, Белисра", - прорычал Вожак. - "Все еще жив тот, на ком лежит вина большая, нежели на всех остальных... тот, кому мы доверяли. Тот, который говорил об этике, об идеалах, сознательно позабытых, когда в них отпала нужда. Похоже, двуличие процветает у него в роду".

"Стало быть... даже по прошествии стольких лет... ты к этому стремишься?" - выдохнула Белисра, не замечая двух воргенов, тихо соскользнувших с крыш позади нее и начавших крадучись приближаться. "Месть, да", - отвечал Вожак. - "Весть чиста... и с годами лишь крепчает". "И как это нападение служит воплощению твоих планов?" - продолжала Белисра. - "Зачем разрушать город людей, не имеющих никакого отношения к вашему противостоянию с Малфарионом?" "А это ты скоро узнаешь... и притом весьма болезненно", - ухмыльнулся Вожак. - "И поймешь, что ожидает моего бывшего наставника!"

"Ты должен выслушать меня!" - с жаром начала эльфийка. - "Малфарион страдал больше, чем ты можешь себе..." Она осеклась, лишь сейчас ощутив грозящую опасность. Воргены бросились к Белисре, но та успела прошептать короткую молитву Элуне, и молнии, ударив с небес, поразили ее противников.

Воспользовавшись моментом, Вожак метнулся к эльфийке, и сильнейший удар когтистой лапы отбросил ее далеко в сторону. К счастью, она сумела устоять на ногах...

Ворген - Хальфорд Рамзи - ворвался в военный квартал, немедленно атаковав прихвостней Вожака, вознамерившихся прикончить одну из горожанок, к юбке которого испуганно жалась дочурка. Первого из встретившихся ему на пути воргенов он сразил мечом, найденным у одно из тел гилнеасцев, второго с силой толкнул в пламя, жадно лизавшее стены окрестных домов.

"Спасибо", - выдавила женщина, глядя на неожиданного спасителя со смесью изумления и ужаса. Мысли Рамзи путались, кровь кипела. Зверь в душе его ликовал при одной лишь мысли об убийстве... Неужто он спас этих людей от смерти лишь затем, чтобы прикончить их лично?.. Сжав руками голову, Рамзи попытался сосредоточиться, мысленно убеждая себя в том, что он не убийца... не такой, как эти звери.

Рядом послышались крики: городские стражи заметили его! Рамзи метнулся прочь; позади раздались выстрелы...

Общая беда объединяет, и решение о помилование Дариус Кроули воспринял с пониманием, посему прямо в тюремном дворике обратился с речью к своим сторонникам, участникам Восстания Северных Врат.

"Слушайте меня!" - зычно возвестил он. - "Я понимаю, что многим из вас плевать на обстоятельства вашего освобождения и на то, живы или мертвы приспешники короля, и не могу сказать, что виню вас в этом... Но дело в том, что нас освободил Генн. И что более важно, сейчас и у приспешников короля, и у нас, мятежников, есть общий враг. Звери вернулись. Лично я всегда боялся, что этот день настанет. Ровно как и Генн, хоть он никогда бы не признался в этом. А теперь я хочу, чтобы вы все вспомнили о том времени, когда мы были врагами... Вспомнили... и позабыли! Ибо та война больше не имеет никакого значения! Думаете, зверей заботит наш конфликт? Наши склоки? Дворяне королевства и их прихлебатели проклинали имя Дариуса Кроули слишком долго. И ваши имена тоже - Тобиас Мистмантл, Винсент Хершам... Да имя каждого из нас! И я скажу вам прямо: существует вероятность, что до рассвета мы не доживем. Но если нам суждено умереть сегодня, пусть наши имена войдут в историю не как разжигателей войны, а как стражей королевства, защитников, быть может - спасителей! С этого момента наше прошлое чисто, и мы движемся вперед с одной лишь целью: сделай все возможное, чтобы сохранить жизни как мятежников, так и сподвижников короля, и уничтожить как можно больше проклятых чудовищ!"

"Мы с тобой, Дариус!" - выкрикнули собравшиеся мятежники, и Кроули, обнажив клинок и воздев его над головой, возвестил: "За Гилнеас!"

Так в сражение за город вступила новая сила, существование которой Вожак не предусмотрел...

В военном квартале шло ожесточенное сражение между защитниками города и наседающими воргенами. Первые непрерывно стреляли в подступающих тварей из-за баррикад, но натиск чудовищ был слишком силен, и неизвестно, сколько еще смогут продержаться солдаты.

"Ваше Величество!" - обратился к Генну Седогриву подоспевший страж. - "Вести от принца Лиама... Рыночная площадь захвачена противником. Принц отдал приказ жителям оставить ее. Скоро миряне появятся здесь". "Оставить?" - нахмурился монарх, и солдат утвердительно кивнул: "Иного выбора не было, сир. Похоже, этим зверям конца нет".

"Верно", - устало произнес Генн. - "Что ж, ладно. Проследи за тем, чтобы миряне собрались здесь как можно скорее". Помимо прочих забот, королю не давал покоя вопрос о том, куда же подевалась Белисра?..

Схватив оглушенную эльфийку за горло, Вожак рывком поставил ее на ноги. "Скажи, где я могу отыскать то, что мне нужно", - проревел он, - "и я поделюсь с тобой чистотой. Скажи, где мне отыскать Косу Элуны!"

"Малфарион страдал..." - хрипела та, чуть дыша в железной хватке воргена, - "так, как ты и представить себе не можешь. Его снедало чувство вины: вины за Арвелла, за тот выбор, который он вынужден был сделать". "Откуда тебе знать, что чувствовать этот лгун?" - вопросил Вожак, и молвила Белисра: "Он сам поведал мне о своих муках. Столь тяжких, что за советом он отправился к самому полубогу Кенариусу..."

Преклонив колени в роще Кенариуса, Малфарион воззвал к своему наставнику, говоря о том, что не может содеять задуманное без его дозволения. "Приходит время, ученик, когда нужда в моем одобрении проходит", - произнес знакомый голос, и на поляну выступил Кенариус. - "Ты должен принять то, чем стал, Малфарион Ярость Бури. Теперь ты сам - предводитель своего народа. Истинный архидруид. Члены твоего ордена верят в то, что ты изберешь верный путь и обойдешь, который заставит их изменить идеалам. Знай, что корона предводителя - тяжкое бремя. Ты должен нести ответ за свои решения, к худу или к добру. Ищи моего совета, да, но не дозволения".

"Может, это и так..." - отвечал Малфарион, обратив исполненный надежды взор на полубога. - "Но некогда Ралаар выказывал самый большой потенциал, однако именно в нем я заметил тлеющее пламя. Я подумал, что... он напомнил мне о... Я посчитал, что настанет время, когда он сумеет подавить свою ярость... Возможно, я повинен в произошедшем больше, нежели он сам".

"Здесь я с тобой не согласен", - твердо произнес Кенариус. - "Ралаар сам принимал решения. Нас всех определяют те выборы, которые мы делаем. Ралаам сделал свой выбор. А не ты".

Кенариус напомнил Малфариону, что некогда и тот попробовал принять волчий облик, и архидруид печально кивнул: "Не будь тебя, я бы утратил себя так же, как Ралаар. Возможно, мне следовало сильнее настоять на своем".

Да, тогда Малфарион, обратившись в волка и полностью утратив свое "я", посмел атаковать Кенариуса, но тот поверг калдореи, после чего принес его к подножью древа Дарал'нир в Изумрудном Сне, что усмирило ярость волчьего обличья. К Малфариону вновь вернулся рассудок.

Но ныне Кенариус пояснил Малфариону, что, насаждая волчье обличье, Ралаар извратил изначальные устои друидизма. Сделанного, конечно, не воротишь, но полубог согласился с тем, что Дарал'нир по крайней мере усмирит дикую ярость воргенов.

"Воплощение Дарал'нир существует в Азероте?" - поинтересовался Малфарион, и когда Кенариус подтвердил сей факт, вопросил: "Но как удержать их там? Нет... их нужно отправить как можно дальше. И для этого я должен лгать и обманывать". "Выбор тебе предстоит нелегкий", - согласился Кенариус.

"Если я преуспею в сем начинании, то крови прольется меньше", - продолжал Малфарион. - "Меньше окажется бессмысленных смертей. Но... ведь наставнику не пристало лгать своим братьям, даже если они так пали?" "Согласен, это ложь во спасение", - произнес Кенариус. - "Но опять же, я не могу советовать тебе, что нужно делать, а что - нет. Судьба этих ложных Друидов Косы в твоих руках, Малфарион... а не в моих".

"Так что видишь, Ралаар", - закончила Белисра свой рассказ, - "у вас с Малфарионом куда больше общего, чем ты полагал. Месть твоя бессмысленна. Закончи эту... бессмысленную резню".

Не ослабляя хватки на шее эльфийки, Вожак расхохотался. "Стало быть... Малфарион не просто слепой глупец... а еще индивид, склонный к самопожертвованию", - прорычал он. - "Ты хотела вызвать у меня симпатию к нему, но лишь еще сильнее распалила пламя ненависти. Малфарион - лживый ублюдок. Слишком горд, чтобы признать тот факт, что и его коснулась чистота сущности".

"Не горд, Ралаар... а пристыжен", - возразила Белисра. "Хватит!" - рявкнул Вожак, занеся для удара правую руку. - "Больше ты не представляешь для меня ценности, предательница. Я сам отыщу Косу". Эльфийка закрыла глаза, мысленно прощаясь с жизнью, но неожиданно хватка на шее ее исчезла.

Иной ворген сбил Вожака с ног, но тот умудрился полоснуть напавшего когтями. "Так-то ты распоряжаешься моим даром тебе, Хальфорд Рамзи?" - в ярости проревел Вожак. - "Так ты решил мне отплатить? Что ж, я тебя породил... я тебя и уничтожу". Рамзи не удостоил Вожака ответом, вновь набросившись на него, но силы двух воргенов были неравны... Вожак с легкостью поверг противника и приготовился было прикончить его... когда заклятие Белисры ударило в Ралаара, отбросило в сторону - прямиком в водный канал.

Прошептав молитву к Элуне с просьбой об исцелении, Белисра поблагодарила своего неожиданного спасителя. "Для одного из проклятых ты выказал удивительный контроль над собой", - молвила она, на Рамзи мотнул косматой головой: "Это бесконечное сражение. И я могу потерпеть в нем поражение". "Когда сражение завершится, я, быть может, смогу помочь тебе". - заверила воргена эльфийка, и в глазах того впервые забрезжил огонек надежды.

Но, возвращаясь к делам насущным, Рамзи осведомился: "Может ли случиться, что Вожак мертв?" "Свет Элуны - часть того, что составляет его суть", - покачала головой Белисра, - "поэтому, возможно, он не оказал на него значительного воздействия. Но, думаю, я выиграла нам немного времени. У тебя тяжелая рана?" Рамзи прижал руку к разорванному боку, после чего перевел взгляд на противоположный берег канала, где начали собираться дикие воргены. Похоже, наилучшим выходом для них с эльфийской будет немедленное бегство.

Генн Седогрив и принц Лиам лично верховодили исходом горожан из столицы, направляя тех на дорогу к Сумеречной Гавани. Стражи прикрывали отступление людей; король, нахмурившись, наблюдал за проходящей мимо процессией подданных. "Ты принял верное решение, отец", - попытался ободрить его Лиам. - "Иного выбора просто не было. Как знает, сколько людей могло погибнуть, если бы мы остались?"

К принцу пробилась Лорна Кроули, до которой лишь сейчас дошла весть о том, что отец ее обрел свободу. Но... где же он сам?.. "Цена возможности исхода мирян из города была... высока", - отвечал девушке Лиам. - "Необходимо было, чтобы вооруженный отряд остался и отвлек на себя внимание воргенов, в то время как мы доставили бы горожан в Сумеречную Гавань. Остаться вызвался я, но... твой отец, Дариус... настоял на том, чтобы он и его мят... люди остались и сразились с противником у Собора Пресветлой Зари".

"Он... что?!" - поразилась Лорна, и, направив мушкет на Генна Седогрифа, исступленно выкрикнула: "Ты, сукин сын! Ты дал ему вкусить свободу лишь затем, чтобы скормит этим... тварям! Как ты мог? Что, недостаточно было просто бросить его в тюрьму? Оторвать от семьи? Вот, стало быть, какова твоя месть?"

"Я и не думал..." - угрюмо начал король, но принц, метнувшись к девушке, крепко обхватил ее руками, отводя дуло мушкета в сторону. "Отпусти меня, Лиам!" - кричала Лорна, силясь вырваться. - "Надеюсь, ты сдохнешь, Генн! Надеюсь, эти твари отыщут тебя, загонят в угол. И обглодают твои кости дочиста... избавив меня от необходимости лично убивать тебя!"

Ее крики прервались судорожными рыданиями, и Лорна съежилась в объятиях Лиама, оплакивая участь отца... Генн Седогрив долго смотрел на нее, а слова девушки эхом звучали в разуме монарха. Развернув коня, он устремился прочь...

Барон Винсент Годфри, пребывающий за юго-западными вратами города наряду с двумя стражами, с удивлением заметил воргена и эльфийку, улепетывающих от множества кровожадных тварей. Наказав спутнику остановиться, эльфийка затеяла некую ворожбу... и волна лунного света прокатилась по мосту, разбросав воргенов в разные стороны, как изломанные игрушки.

Плечи Белисры устало поникли: подобная волшба всегда оставляла ее обессиленной. Лишь сейчас она заметила двух солдат и верхового, в котором узнала барона. Они не должны принять Рамзи за одного из воргенов Ралаара... "Мы не представляем для вас угрозы!" - выкрикнула эльфийка. - "Позвольте нам присоединиться к нам!"

Стражи неуверенно переглянулись, но барон дал на предложение эльфийки предельно ясный и однозначный ответ, вытащив пистолет и выстрелив в воргена. Пуля пробила грудь Рамзи и он тяжело рухнул на спину.

"Что насчет женщины, сир?" - осведомился один из солдат. "Кем бы она не была, она не принадлежит к нашей расе", - жестко произнес Годфри. - "Она не гилнеаска. Оставим ее волкам". С этими словами он развернул коня, и в сопровождении солдат устремился прочь от обреченного города...

В свое время повстанцы скрыто провезли в город огромный арсенал оружия, с помощью которого можно было вести непрерывно войну целый месяц. Дариус и его повстанцы остались в городе, отвлекая на себя воргенов, тогда как мирные жители покинули проклятый город, бежав в поселение Сумеречная Гавань. И теперь вчерашние мятежники держали последнюю линию обороны у Собора Пресветлой Зари, сознавая, что отступать дальше им попросту некуда. Они вели огонь из пушек, мушкетов, пистолетов... зная, что ближний бой с воргенами знаменует неминуемое поражение.

Тварям, казалось, нет конца, а вот запас пуль и ядер у людей Кроули подходил к концу. Дариус приказал всем отступать внутрь собора и закрывать за собой врата. И когда Тобиас доложил, что все без исключения выжившие люди Кроули собрались внутри, Дариус произнес: "Приготовьтесь! И гордитесь тем, что вы сделали здесь сегодня, ведь спасли вы множество жизней. Нет более великой чести. Узрим же конец сей драмы!"

Выломав врата, воргены ворвались внутрь, и люди вновь приняли бой; обнажив клинки, они схватились с тварями... но неожиданно поток тех иссяк. "Плохо", - произнес Кроули, озираясь по сторонам... а в следующее мгновение воргены низвергнулись на людей сверху, через стеклянный купол собора.

Так пал последний рубеж обороны защитников Гилнеаса...

Со времени атаки минуло несколько дней. Жители столицы, а также Генн Седогрив и члены его семьи оставались в Сумеречной Гавани, гадая, почему воргены до сих пор остаются в городе, чего они дожидаются?..

Многие жители Гилнеаса в той битве были ранены воргенами и заразились их проклятьем. Казалось, они обречены оставаться монстрами до скончания своих дней, но... ученый и выдающийся алхимик, Креннан Аранас, приготовил зелье, которое помогло бы вернуть некоторым воргенам возможность контролировать себя. Отыскав короля от окраине селения, алхимик передал ему одну из бутылей с зельем, прошептав: "Оно поможет тебе сохранить свою тайну". "Спасибо, старый друг", - отвечал король, задумчиво повертел бутыль в руке.

"Отец!" К королю быстрым шагом приближался принц Лиам. "Люди заметили в окрестных лесах нескольких зверей прошлой ночью", - с тревогой в голосе произнес он. - "Мы все слышали вой... Люди считают, что это укушенные горожане, а не те воргены, которые напали на столицу. Начиная с этого вечера Годфри хочет начать охотиться на них". "Конечно, хочет", - низко опустив голову, произнес король.

"Тебе... нехорошо?" - вопросил Лиам, заметив странное состояние отца. "У меня было много времени, чтобы подумать", - отвечал Генн, по-прежнему не глядя на сына. - "О прошлом, о решениях, принятых мною... о моей собственной роли во всем этом. Если бы между Дариусом и мной все было по-другому... мы могли бы вместе сразиться с этими проклятыми монстрами. Мы могли бы спасти Гилнеас. Если бы столь многое было по-другому... Лорна никогда не простит меня за гибель отца. И я не знаю, простят ли меня когда-нибудь подданные за потерю города. И я не уверен, должны ли они простить. Твой дед наверняка не смог бы это сделать".

"Мы бы поняли, что ты сделал все, что мог", - произнес Лиам. - "Ты слишком многого требуешь от себя". "Разве?" - невесело усмехнулся король. - "Пришло время взглянуть правде в лицо. Я буду честен. С тобой и с самим собой. Мне не всегда бывает легко... объяснить все доступно. Наши с тобой прошлые разногласия сейчас не имеют никакого смысла. Я часто действовал глупо. Но кое-что ты должен узнать... Кое-что я собирался сказать... должен был сказать раньше. Кое-что важное".

"Я знаю, отец", - тихо молвил Лиам. - "Все хорошо. Тебе не нужно говорить этого... Я тоже люблю тебя". Генн воззрился на сына округлившимися от изумлении глазами; подобных слов он никак не ожидал. "Ты - великий король", - продолжал принц. - "И всегда поступал в интересах своего народа. Но недавно, как мне кажется, ты потерял веру в себя. Если ты сможешь вновь поверить в себя... в тебя поверят и подданные. Они простят тебя. За все".

"За все..." - прошептал король. - "А простишь ли меня ты?" "Мне не за что тебя прощать", - отвечал Лиам. - "А сейчас я вернусь к остальным". Он повернулся, намереваясь уйти, но Генн окликнул сына: "Лиам! Передай Годфри... что воргенов не нужно убивать. Я хочу, чтобы он всего лишь расставил на них ловушки. Я хочу изловить их живыми как можно больше". "Он и слушать не станет, но я ему передам", - молвил принц, и Генн, задумчиво переведя взор на зелье, переданное ему алхимиком, добавил: "Скажи ему, что на то есть причина. Скажи, что они могут оказаться... весьма полезны".

Пред мысленным взором Хальфорда Рамзи вставало видение: полуразвалившаяся лачуга... повесившаяся сестра... но шепчут губы покойницы: "Верь своему сердцу, Хал".

С ревом боли и ужаса ворген пробудился, обнаружив, что конечности его туго стягивают лозы, а некоторые из них погрузились в рваную рану на груди. Рамзи забился было, пытаясь вырваться из страшных пут, но подоспевшая Белисра с силой прижала тело воргена к хладной земле. "Успокойся!" - приказала она. - "Лозы пытаются отыскать стальной шарик, который вполне может достичь твоего сердца".

"Что это... за ужасная пытка такая?" - выдохнул ворген, отгоняя остаточные образы пугающего видения. - "Немедленно освободи меня!" "Тихо!" - вновь повторила Белисра, напряженно следя за лозами. - "Если пулю не удалить... скажем так, боль твоя прекратится раз и навсегда".

К счастью, в это мгновение пули разыскали в теле воргена пулю, выпущенную бароном Гофдри, извлекли ее, и Ночная эльфийка тут же сотворила целительное заклинание, закрывая рваную рану. "Гораздо лучше", - облегченно выдохнул Рамзи. - "Надеюсь, ты и без слов понимаешь, как я тебе благодарен, поэтому не будем терять на это время. Как долго я оставался без сознания? Что со столицей Гилнеаса?"

Ворген поднялся на ноги, обнаружив, что пребывает в пещере, образованной корнями исполинского древа - Тал'дорен... того самого, которое он обнаружил несколько дней назад в лесной чащобе. "Ее заняли Вожак и ее воргены", - отвечала эльфийка. - "А теперь отдохни, брат... я даже имени твоего еще не знаю".

Мысли Рамзи, однако, витали далеко, и представиться он не счел необходимым. "Заняли?" - переспросил он, пытаясь освободиться от лоз, все еще . - "А что делается для того, чтобы отбить город?.. И что твои сородичи делают здесь?"

Эльфийка открыла было рот, чтобы ответить, но в это мгновение земля ушла у них из-под ног; калдории, собравшиеся на поляне подле исполинского древа, принялись встревожено озираться, но подземные толчки прекратились так же быстро, как и начались. "В последнее время они происходят все чаще и чаще", - покачала головой Белисра. - "Этот еще слаб в сравнении с буйством природы, происходящем повсеместно в мире, посему и так непростая ситуация стремительно ухудшается. Ты спрашивал, почему мы здесь. Для того, чтобы восстановить равновесие. А сильно нарушенное равновесие я ощущаю и в тебе".

"Хальфорд", - произнес ворген и, видя отразившееся на лице эльфийки недоумение, уточнил: "Мое имя. Хальфорд Рамзи". "А я..." - начала было его собеседница, но в это время в сию импровизированную пещеру ступили двое калдреи. "Жрица Белисра!" - обратился один из них, наверняка друид, к эльфийке. - "Она здесь!" В руках его спутника, облаченного в заляпанную грязью серую ризу, пребывала коса. "Я прибыл так быстро, как только было возможно", - выдохнул тот. - "Надеюсь, я не слишком поздно, и мы можем воспользоваться Косой Элуны, чтобы повернуть ход событий. Ее обнаружили в Сумеречном лесу лишь несколько дней назад".

"Коса..." - разом подобрался Рамзи, припомнив рассказ Вожака. - "Она самая! Стало быть, она существует... и теперь у вас. Это все представляет в ином свете... Но сперва скажи мне... откуда взялась грязь на твоей ризе? И будь точен".

Эльф вопросительно воззрился на Белисру, и та кивнула: "Ответь ему, Валорн". "Грязь?" - недоуменно нахмурился тот. - "Должно быть, из тоннелей земельников, проходящих под Стеной и соединяющих Гилнеас с внешним миром. Мало кто знает об их существовании". "Так ли это?" - задумчиво прошептал Рамзи, вспоминая о грязи на одеяниях Вожака... Грязи, что пахла точно так же...

Мысли его вновь вернулись к Косе... и неожиданно последние кусочки головоломки сложились воедино. "Вам следует кое о чем узнать", - обратился обращенный в воргена детектив к жрице Элуны и ее сородичам. - "Вожак и его воргены действуют не одни".

Тем временем в Сумеречной Гавани Генн Седогрив и Винсент Годфри на одном из дворов разыскали принца Лиама, внимательно наблюдавшего за закованным в колодки воргеном. "Действует ли зелье?" - осведомился король Гилнеаса, кивком указав на пленника. "Подопытный образец исполняет поручения Креннана", - отвечал Лиам. - "Похоже, и к остальным людям он относится спокойно".

"Может, сосредоточимся на насущных проблемах?" - скривился Годфри, откровенно не одобрявший начинания алхимика. - "Эта свора Креннана весь город запугала. Эти звери рыскают по округе... Но это те же самые монстры, которые убивали жен, мужей, сыновей и дочерей Гилнеаса". "Но теперь все по другому, Годфри", - твердо отвечал Генн. - "Что, если член твоей семьи подхватил заразу? Разве не станешь ты сражаться до последнего, даже жизнь отдашь для того, чтобы исцелить его? К тому же, воргены на подворье Креннана были заражены совсем недолго. Я тревожусь о тех зверях, которые подхватили заразу очень давно".

"А кто может поручиться за то, что эффект зелья не временный?" - продолжал сомневаться Годфри. - "Сейчас он - послушная зверушка, а в следующее мгновение - кровожадный монстр". "Подопытный образец вернул себе чувство личности и не выказывает никакой враждебности", - возразил ему Лиам, но барон лишь передернул плечами: "Может быть. Но у него все равно звериная морда".

Склонившись к закованному в колодки воргену, Генн Седогрив твердо произнес: "Они остаются гилнеасцами, Годфри. Эх, если бы Креннан сумел создать зелье, которое вернуло бы им человеческий облик..." "Креннан полагает, что они никогда больше не смогут обрести таковой", - холодно произнес Годфри. - "Здесь я с ним согласен".

Король обреченно покачал головой. "Я молюсь, чтобы оба вы ошибались", - тихо произнес он... и в это мгновение до него донеслись звуки разрывов... пушечных ядер!.. Генн, Годфри и Лиам бросились к забору подворья, воззрились на побережье...

К Сумеречной Гавани медленно, зловеще подходили корабли Отрекшихся; пушечные ядра разрывались на берегу, а вскоре суда причалили, и волна нежити устремилась к опешившим гилнеасцам... Свободной нежити был передан приказ от военного вождя Орды - закрепиться в Лордероне, и вот настал черед Гилнеаса ощутить на себе всю мощь армий Королевы-Баньши, среди которых были поганища, катапульты, и даже элитные войска - темные следопыты.

Наблюдая издали за начавшейся резней, Генн Седогрив скрипел зубами от злости... после чего, обернувшись к подоспевшему алхимику Креннану, велел ему влить зелье в глотки плененным воргенам, после чего выпускать их на врага.

"Выпускать их?" - воскликнул барон, не веря ушам своим. - "Это безумие!" "Нам понадобятся все силы, чтобы отразить это вторжение!" - отвечал ему король. - "Давай, Креннан! Зелье действует, и чтобы доказать это... я сам поведу воргенов в бой!"

"Отрекшиеся?" - изумилась Белисра уверенному умозаключению Рамзи, и обращенный в воргена детектив кивнул: "Наиболее логичный выбор. У них общая цель: разорение Гилнеаса". "Но мы не можем строить подобные предположения", - возразила эльфийка, и обратилась к сородичу, терпеливо дожидающемуся ее приказаний: "Тарлан, мы немедленно выступаем, дабы доставить Косу Седогриву и остальным".

"Глупо", - покачал головой Рамзи. "Ты так говоришь, потому что не прошел церемонию", - молвила Белисра. - "И не обрел внутреннего равновесия". Рамзи кивком указал на иного воргена, стоящего на коленях чуть поодаль и закрывшего лапами звериную морду. "Что-то не похоже, чтобы этот бедняга радовался равновесию", - произнес он, но жрица Элуны возразила: "Церемония требует, чтобы ты открыто противостоял страхам своим и сомнениям... якорям, которые не дают тебе подняться... и превозмог их". "О, правда?" - продолжал сомневаться Рамзи. - "И каковы же шансы на успех?" "Высоки", - отвечала Белисра. - "Но гарантий успешного исхода нет".

"Я ставлю под вопрос мудрость перемещения Косы отсюда по двум причинам", - попытался воззвать к разуму собеседницы Рамзи. - "Во-первых, я уверен, что Вожак не атаковал вас здесь лишь потому, что верит - Коса Элуны у вас, и вы можете воспользоваться ею против него. И во-вторых, если Вожак узнает, что Косы больше здесь нет, он непременно нападет. Ибо проповедуемое тобою "равновесие" угрожает его идее "чистоты". "Возможно", - кивнула эльфийка после некоторых раздумий. - "И это дерево символизирует для него гораздо больше, чем ты представляешь. Но ты прав, он стремится обрести Косу. И если он посчитает, что реликвия находится здесь, он нападет в любом случае".

"Нет. Он бросит против вас Отрекшихся", - уверенно произнес Рамзи, и Белисра воскликнула: "То есть, ты считаешь, что нам не следует вообще ничего предпринимать?" "Оставь Косу здесь", - предложил Рамзи. - "Собери как можно больше несчастных, обращенных в воргенов, и даруй им внутреннее равновесие. Создай армию, и затем выступайте единым фронтом, неся с собой Косу, дабы воссоединиться с лордом Седогривом".

Услышав их разговор, облаченный в доспехи одноглазый ворген, доселе пребывающий чуть в отдалении, поднялся с колен, приблизился. "Извини, что услышал", - обратился он к жрице. - "Чувства стали гораздо острее, ну и все такое. Я слышал, что беженцы-воргены укрываются в Стормглене. С каждым днем их прибывает все больше. Я могу привести их сюда". "Я буду счастлива помочь им так же, как помогла тебе, Дариус", - отвечала Белисра. "Дариус?" - изумился Рамзи, и ворген поклонился: "Дариус Кроули, к твоим услугам".

"Ах ты, мятежная свинья!" - взревел Рамзи, набросившись на лидера Восстания Северных Врат, но столп лунного света, призванный Белисрой, разметал вцепившихся было друг другу воргенов в глотки в стороны. "Хватит!" - выкрикнула жрица, и, наградив Рамзи гневным взором, молвила: "Дариус Кроули и его люди все отдали, чтобы защитить столицу Гилнеаса и дать возможность жителям города бежать. Если мы хотим одержать верх в этом противостоянии, здесь не должно быть мятежников и сподвижников короля... никаких склок между нами. Пусть прошлое забудется, ибо если мы не станем сражаться плечом к плечу, будущего не будет. А что касается Косы, Хальфорд, я решаю, как следует поступить".

На улочках Сумеречной Гавани шло ожесточенное сражение между солдатами Гилнеаса и теснящими их ратями Отрекшихся. Оборону города возглавил лично принц Лиам... а отец его, Генн Седогрив, верховодил силами воргенов, которых привел на площадь в критический момент сражения. От подобного зрелища - короля Гилнеаса во главе своры кровожадных волколюдей - Винсента Годфри замутило... С превеликим трудом первую атаку нежити удалось отбить...

"Мы удержали площадь, но они наверняка вернутся с еще большими силами", - сообщил Лиам, когда отец его приблизился. - "Это поле брани - не место для короля". "Я не стану... этого слушать", - прорычал Генн. - "Гилнеас стоит на собственных ногах. Короли и солдаты одинаковы". "Но мы не можем рисковать здесь твоей жизнью", - попытался возразить Лиам. - "Мы можем сдержать их. Нашему народу ты нужен... как пример. Доверься мне, отец. Доверишься?.."

Генн Седогрив угрюмо молчал, размышляя...

Хальфорд Рамзи сражался с собственными демонами. Мыслями он перенесся в далекое беззаботное детство; наряду с сестрой сидел он на берегу, но Аня с тревогой допытывалась, почему братец ее не расстается с маленькой веревочной петлей...

Сжав голову руками, ворген тихо застонал, столь мучительны оказались воспоминания...

Чуть поодаль Тарлан и Белисра тихо беседовали. "А где этот... Хальфорд?" - спрашивал эльф. "Отдыхает", - лаконично отвечала жрица. - "Сперва он очень сильно возражал, но в итоге усталость взяла свое".

"Я кое-что заметил в окрестных лесах", - встревожено продолжал Тарлан. - "Лишь краем глаза увидел. Похоже было на призрачного волка, но когда я последовал за ним, то не обнаружил следов". "Гоняешься за призраками?" - изогнула бровь Белисра. "Или просто схожу с ума", - лаконично констатировал Тарлан. - "Касательно Косы, госпожа... Мы можем оставить ее здесь, как предлагает Хальфорд, или же доставить Седогриву немедленно. Чего же хочешь ты?" "Чего я хочу?" - задумчиво переспросила Белисра, тихо добавила: "Чего я хочу, роли не играет".

Внимание калдореи привлек спешащий к ним ворген, появившийся из-под корней Тал'дорен. Хальфорд Рамзи говорил о том, что хотел бы подробнее узнать о церемонии, итогом которой явится достижения равновесия между человеком и зверем в его душе...

Мертвые тела устилали морское побережье близ Сумеречной Гавани. Кровопролитное сражение наконец завершилось, гилнеасцам удалось отбросить Отрекшихся. Солдаты доложили принцу Лиаму, что воины Гилнеаса и воргены сумели захватить оба корабля, на которых прибыла нежить, и расправиться с капитанами.

"Воргены выказывали знаки утраты контроля над своими звериными сущностями?" - поинтересовался принц. "Насколько я знаю, нет, сир", - отвечал ему солдат. "Скоро прибудет еще больше кораблей", - произнес Лиам, возвращаясь мыслями к незавидным перспективам, отведенным его народу. - "Должно быть, недавние землетрясение разрушили рифы, доселе защищавшие нашу гавань. Я хочу, чтобы мы очистили береговую линию от остающихся..."

Договорить он не успел, ибо земля под ногами его заходила ходуном. Повсюду на побережье раскалывалась твердь, а моря ярилось, поглощая суда Отрекшихися... Не ведали гилнеасцы - то свершился Катаклизм, принеся в Азерот новую эпоху...

Донельзя встревоженные произошедшим, гилнеасцы устремились к особняку своего короля, на пороге которого встретила их королева Мия. "Успокойтесь!" - молвила она в ответ на обрушившийся на нее поток вопросов о вершащемся в мире. - "Мы все столкнулись с немыслимыми испытаниями, и обязательно выстоим, если будем держаться вместе. Но мы должны сохранить головы на плечах и оставаться сильными... даже в нынешнем хаосе. Повремените со своими вопросами... вскоре король обратится к вам и скажет, каким станет наш следующий шаг".

Сам же монарх пребывал в обсерватории, вперив мрачный взор в карту сопредельных земель. Здесь его и разыскала Тесс. "Смотри, отец! Цветок мира!" - воскликнула она, бережно держа в ладонях прекрасный цветок с белыми лепестками. - "Стражник обнаружил его неподалеку отсюда. Я давным-давно таких не видела!"

"Цветок?" - равнодушно произнес Генн, и, вздохнув, продолжил: "Ты вообще понимаешь, что происходит? Через что нам недавно довелось пройти? И ты приходишь ко мне, чтобы поговорить о цветке, дочь?" "Когда я была маленькой, ты говорил мне, что я должна каждый день находить что-нибудь красивое", - ничуть не смутилась Тесс. - "И это облегчит тяготы наших жизней. Я так до сих пор делаю... И сегодня я нашла этот красивый цветок. Среди всей этой разрухи я сумела отыскать его. И это... дало мне... надежду..."

"Надежду..." - тихо прошептал Генн, принимая цветок из рук дочери. Быть может, права она, и ему, надежду практически утратившему, следует воспользоваться своим же давним советом?..

Небольшие колебания земли не утихали, и миряне поняли - угроза столь велика, что все западное побережье, что находилось в низине вместе с городом Сумеречная Гавань, может быть затоплено после очередного крупного землетрясения. Нужно было снова собирать людей и как можно быстрее перебираться ближе к центру Гилнеаса.

Градоначальнику Сумеречной Гавани Гвенн Армстид удалось быстро справиться с этой задачей, отправив караваны в южное поселение Стормглен, минуя опасные болота, населенные кроколисками. Путь карательному отряду Отрекшихся, отправленному вслед за ними, преградил гигантский эттин Корот Крушитесь с холмов, пришедший вместе с ограми через горные перевалы, появившиеся после Катаклизма. Разъяренный монстр с чего-то решил, что Отрекшиеся похитили его любимый стяг, а командир отряда Астер был слишком глуп, чтобы обойти это чудовище...

Тем временем беженцы с побережья застали в Стормглене странную картину - город был пуст, за исключением гигантских пауков. Мирянам удалось найти дневник, приоткрывающий сию загадку. Выжившие люди решили бежать от воргенов еще дальше на восток - в Предел Бурь, все, кроме одного - написавшего сей дневник. У Брадшо была неподалеку мельница, и он не хотел ее бросать. И вдруг атаки воргенов загадочно прекратились, и Брадшо ушел из города в Чернолесье, чтобы все потихоньку проверить.

Почему воргены, столь яростно атаковавшие столицу Гилнеаса, прекратили наступление?.. Этим вопросом выжившие жители державы задавались все чаще и чаще...

Несколько дней спустя ворген Дариус Кроули разыскал Белисру на лугу, усыпанному белыми цветами, сообщил, что в Стормглен следуют и выжившие гилнеасцы. "Их пока немного, но, если верить слухам, Седогрив велел всем подданным перебраться туда", - говорил Кроули. - "Повозки начнут подходить в течение нескольких следующих дней".

Заметив, что отрешенный взгляд жрицы устремлен в пространство, он озадаченно замолчал. "Прости, Дариус, мои мысли витали далеко", - извиняющимся тоном молвила наконец Белисра, не отрывая взор от чудесных цветов. - "Я и не знала, что здесь растут цветы мира. Они занимают особое место в моем сердце. Ты принес хорошие вести. Чем ближе мы будем друг к другу, тем сильнее станем. Ты правильно сделал, направив заблудших воргенов к нам. Число наше растет".

"Ты не понимаешь", - покачал головой Кроули. - "Моя дочь Лорна находится среди прибывших в то селение людей. Я... пока не хочу, чтобы она видела меня". "Не нужно стыдиться того, чем ты стал", - возразила Белисра. - "Несмотря на церемонию, ты все еще продолжаешь цепляться за чувство вины... Думаю, именно поэтому ты не сумел даже на краткое время вернуть себе человеческое обличье".

"Скоро я встречусь с ней", - молвил Кроули. - "Но сейчас..." "Конечно, я сама выступлю в Стормглен, дабы встретиться с прибывающими туда представителями твоего рода", - заверила воргена эльфийка. - "Если бы я точно знала, что как раз сейчас туда направляется король, я бы оставила Косу при себе вместо того, чтобы приказывать калдореи каждую ночь забирать ее и прятать в различных местах". "Я удивлен, что этот сподвижник короля, Хальфорд, не возражает против этого с пеной у рта", - невесело усмехнулся Кроули, и Белисра согласно кивнула: "Верно. Вообще-то, он уже приступил к церемонии. И, учитывая его... душевные терзания... думаю, какое-то время мы его не увидим".

О древе Тал'дорен в любой момент могла узнать Сильванас, к тому же Отрекшиеся нашли место, где Ночные эльфы и воргены спрятали артефакт Косу Элуны. C ее помощью Ночные эльфы могли проводить церемонию по подавлению "зверя", овладевшего душами несчастных, преображенных в воргенов. Отрекшиеся же, заполучив артефакт, могли вновь ввергнуть волколюдей в очередной порочный круг безумия. Воргены под началом верного друга Дариуса - Тобиаса Мистмантла - отбили свою святыню у Отрекшихся, что позволило им продолжать обряды исцеления воргенов, ведь эффект микстуры алхимика не был долговечным.

Неожиданно Тал'дорен посетил сам король Гилнеаса Генн Седогрив. Лорна, дочь Кроули, в поисках своего отца указала ему на это тайное место. Генн лично просил Кроули о помощи в борьбе с Отрекшимися, причем не как король, а как равный ему. Оказалось, и сам Генн пал жертвой проклятья воргенов. Несколько лет назад дворяне Гилнеаса - барон Годфри, барон Ашбури и иные - наряду с Генном отправлялись в Чернолесье на охоту на диких воргенов, призванных некогда Аругалом, и теперь обратившихся против гилнеасцев... Один из монстров сумел укусить короля за руку, и страшное проклятье отныне овладело Седогривом. К счастью, дворяне сего инцидента не наблюдали и о чудовищном преображении монарха даже не подозревали...

Кроули и его воргены согласились, объединившись, таким образом, с силами короля Седогрива. Из Стормглена беженцы Гилнеаса под руководством Лиама Седогрива и Лорны Кроули отправились через Чернолесье в город Предел Бури, расположенный неподалеку на западе от столицы Гилнеаса. Оттуда планировалось нанести главный удар по Отрекшимся, уже успевшим заполонить столицу. Король Седогрив и Дариус Кроули должны были подготовить атаку на город с иной стороны. Ночные эльфы отправились на Пристань Кила, дабы призвать необходимое подкрепление из Дарнассуса.

Ворген - Хальфорд Рамзи - пребывал на поляне близ древа Тал'дорен; разум представлял ему образы полуразвалившегося домишки в Чернолесье... встречу с сестрой. "Я позволила отчаянию овладеть собой", - говорила Аня, обращаясь к брату, - "подобно недугу, ране, которую я не могу исцелить. В итоге жизнь стала попросту невыносима... и я больше не желала оставаться частью ее".

Рамзи тяжело вздохнул: то, что сестра говорит о себе в прошедшем времени, заставляет принять происходящее исключительно как иллюзию, игру разума... или же магию калдореи. "Конечно же, ты не настоящая..." - подвел он итог. - "Это все какой-то морок... и виноваты в том лунные травы в колодезной воде, которую я испил". "Испил?" - поразилась сестра. - "О, Хал... ты нисколько не изменился".

"Я не верю в призраков", - резюмировал детектив, и Аня, поднеся ему золоченый бокал, изрекла: "Ты можешь видеть меня, поскольку вода наделила тебя сей способность. И я здесь потому, что нужна тебе". "Если это так, то появилась ты слишком поздно", - вздохнул Рамзи. - "Даже пережитая тобой боль не была так уже страшна, чтобы мы не сумели найти вместе выход из положения. Ты просто сдалась! Несмотря на наши разногласия в час восстания, я всегда любил и уважал тебя... а ты оставила меня!"

"Что ты хочешь, чтобы я ответила тебе?" - пожала плечами Аня. - "Я потеряла своих детей. Я потеряла надежду. Я не прошу тебя забыть то, что я сделала. Я даже не прошу тебя понять. Я прошу тебя простить меня. Я прошу тебя усмирить свой душевный гнев. А теперь пей".

Рамзи сделал глоток из кубка; сестра его продолжала: "Не позволяй моему уходу из этой жизни властвовать над твоей судьбой. Не позволяй моим действиям прописать твое будущее. Мое решение не имеет отношения к тебе, младший братец. Давай, еще один глоток. Пей. Вскоре ты пробудишься. И если ты действительно оставишь гнев... то обретешь равновесие". "Я не хочу пробуждаться", - тихо произнес Хальфорд. - "Не хочу оставлять тебя. Я... скучаю по тебе, Аня. Очень скучаю". "И я тоже, Хал", - кивнула Аня, и коснулась ладонью груди брата. - "Но лучшая часть меня навсегда останется здесь, в твоем сердце. Я сказала тебе верить своему сердцу. А теперь пей".

Хальфорд Рамзи сделал глоток из золоченого кубка и пробудился... человеком!.. В изумлении он рассматривал свое вновь обретенное тело, когда услышал голос иного воргена - Дариуса Кроули. "Я уж гадал, когда ты проснешься", - молвил тот, наблюдая за преображением детектива. - "Я говорил с Генном. Он хочет объединиться с вами... Ночными эльфами и воргенами... выступить единой силой. Сражаться за Гилнеас. Теперь столицу заняли Отрекшиеся. Похоже, ты был прав насчет того, что Вожак состоит с ними в союзе".

"Генн хочет объединиться с мятежниками?" - недоверчиво вопросил Рамзи. - "Оставить прошлон в прошлом?" "Да, что-то вроде того", - кивнул одноглазый ворген. Сейчас он направляется к Пределу Бурь, дабы проверить донесения о том, что там находятся иные выжившие в нападении на столицу. Хорошие вести, дарующие надежду. Но все это бледнеет в сравнении в моим желанием вновь увидеть дочь. Возможно, мне вновь стоит попробовать пройти церемонию... Лорна приняла меня таким, каков я есть. Она не судила меня; никаких предубеждений".

В карете, направляющейся к Пределу Бури, находились Генн Седогрив, алхимик Креннан Аранас и барон Винсент Годфри. Напряжение в отношениях между последним и королем достигло критической точки.

"Когда-то я знал человека", - говорил Гофдри, вперив в Седогрива горящий взор. - "Гордого, доблестного, умного. Человека, принимавшего смелые решения ради своего народа вопреки мнению иных. Человека, подобного на своего отца. Патриота... И этот человек мертв". "К чему ты клонишь, Годфри?" - мрачно осведомился Генн.

В ответ Винсент направил на короля пистолет. "Нам оказалось слишком легко заманить тебя в ловушку, величество", - мрачно усмехнулся он. "Нас?" - нахмурился король, лишь сейчас осознав заговор, созревший у него за спиной. - "Стало быть, Ашбури и Валдан?"

"Было время, когда мы с тобой мыслили одинаково", - продолжал барон, не опуская оружия. - "Два соратника, все делавшие во благо любимой державы. Было время, когда мы охотились на гнусных воргенов, расстреливали их без лишних раздумий, а теперь ты принял их, как родных". "Ты глупец!" - взорвался молчавший доселе Креннан. - "Он же..."

"Я прекрасно знаю, кто он!" - произнес Годфри, после чего ударил алхимика, выбросив того из кареты. Узнав о том, что король Гилнеаса - ворген, барон не смог принять для себя самого факта, посему и воплотил в жизнь предательство, о котором прежде не мог и помыслить.

"Он крепкий старик, выживет", - ровно изрек Годфри; пистолет в его руке, направленный на короля, даже не дрогнул. - "Похоже, ты гневаешься. Давай же, превращайся. Жаль будет пускать тебе пулю в лоб, но, клянусь, я это сделаю. Ты знаешь это. По мне, так предатель - это ты, а ты всегда говорил мне, что предатели должны быть наказаны. Единственный способ отвратить угрозу со стороны Отрекшихся - вступить с ними в переговоры. А для этого я должен обладать тем, что им нужно. И теперь у меня есть ты. Посему усаживайся поудобнее, величество, нам предстоит долгий путь".

Генн Седогрив жег барона исполненным ненависти взглядом, скрипя зубами от осознания собственного бессилия...

"Предатели!" - проревел знакомый голос, и вышедшим из-под корней древа Тал'дорен Рамзи, Кроули и иными воргенам предстал Вожак, приведший стаю своих последователей. - "Пробил судный час!"

"Стой!" - послышался окрик Белисры, и путь Вожаку преградили калдореи; тот усмехнулся: "А, предательница пришла, чтобы умереть вместе со своим выводком!" "Ты говоришь о предательстве, Ралаар", - отвечала жрица Элуны, - "но не делай вид, будто предан лишь ты один, ибо я помню правду о произошедшем".

В ту далекую ночь на луг, усыпанный белоснежными цветами, пришли как воргены Ралаара, так и калдореи под началом Малфариона. Друиды Косы держались на почтительном расстоянии от своих противников, готовые броситься в бой по первому же сигналу своего лидера.

Крепко сжав в ладони древко Косы Элуны, Белисра бесстрашно ступила на луг, остановившись между отрядами былых сородичей. "Мы избрали это место, потому что оно является источником недавних трагических событий", - возвестила она. - "Именно здесь мы с любимым мечтали о счастливом будущем. Мы мечтали о завершении Войны Сатиров. И... сделали конфликт еще более опасным. Мы пришли сюда ради мира, чтобы положить конец всему этому бессмысленному безумию". "Разве для этого мы здесь, сестра?" - прорычал Вожак, зло прищурившись. - "Я думал, мы пришли, чтобы вынести приговор Малфариону Ярости Бури".

Малфарион выступил вперед, остановившись в нескольких шагах от Белисры, обратился к Вожаку: "Мне больно видеть тебя таким, мой ученик. Ты утратил видение своего предназначения - поддержания равновесия в мире. Ни один друид не должен оставаться в зверином обличье постоянно. Давай же разрешим сей конфликт и принесем мир, Ралаар. Нет нужды продолжать наше противостояние". "Нет больше Ралаара..." - взревел Вожак. - "И сегодня не будет мира... Друиды Косы, пробил час отмщения! Нападайте!!!"

Осознали калдореи, что воргены с самого начала появились здесь с намерением атаковать сородичей. Что ж, пришло время воплотить в жизнь собственный замысел...

На глазах изумленных воргенов, Белисра бросила Косу Элуны Малфариону; миньоны Вожака замерли в нерешительности, архидруид же вновь обратился к своей немезиде: "Это закончится здесь и сейчас, Ралаар. Ты убил сотни. Ты многих обратился в монстров, подобных тебе. Твоя ярость не знает границ. За это ты будешь исторгнут из смертного друида. Братья друиды, начинайте!"

Исполненные ярости Друиды Косы обнаружили, что калдореи взяли их в кольцо, а Малфарион, воззвав к стихиям, просил явить сбившимся с пути сородичам истинную мощь природы. Молнии раскололи ночные небеса, поднявшийся вокруг цветочного ураган препятствовал всем попыткам воргенов бежать прочь. Но заметил Вожак, что, помимо его миньонов, на лугу, средь буйства стихий, наряду с ними остается одинокий друид - Малфарион Ярость Бури.

"Ты один рядом с нами, наставник", - осклабился Вожак. - "Неужто ты и впрямь полагаешь, что сумеешь исторгнуть нас из мира до того, как мы разорвем тебя на куски?" "Да, ученик, полагаю", - прозвучал ответ архидруида. - "Ярость, так тобой превозносимая, воистину могуча... Но сейчас я наношу удар силой более могущественной, нежели слепая ярость. Я наношу удар несгибаемой волей!"

Магия друидов-калдореи исторгла воргенов из смертного мира, погрузив в глубокий сон, и распластались они под корнями древа Дарал'нир. "Вот все и закончилось", - тихо и устало произнес Малфарион, когда буйство стихий улеглось, и ни единого воргена не осталось на цветочном лугу. - "Спите в безмятежности Изумрудного Сна... Пребывайте в мире. Навсегда".

"Пребывайте в мире?" - рявкнул Вожак, когда Белисра закончила свой рассказ. - "В мире?! Нам было предначертано стремительно бежать по просторам Калимдора! Охотиться! Ты даже представить себе не можешь, сколь мучительным было изгнание в Сон! Нельзя приручить то, чему предначертано оставаться диким!"

"Ты не оставил нам иного выбора", - отвечала эльфийка. - "Еще не поздно оставить свои глупые устремления, Ралаар". "О, этого я делать не стану", - молвил древний ворген. Недавно я узнал, что Отрекшиеся все-таки сумели заполучить Косу Элуны. Жаль, что ты не можешь больше прикрываться сей реликвией". "Ты абсолютно прав, Ралаар", - кивнула Белисра, - "Отрекшие действительно завладели Косой... временно. Но ее вернул один из тех, кого ты проклял. Талран, будь добр..."

Рядом с Белисрой встал калдореи с Косой Элуны в руках, и Вожак отшатнулся в ужасе, зная, что произойдет в следующие мгновения. "Наделенная могуществом моих братьев друидов, Коса усмирит созданный тобою хаос", - молвила жрица, воздевая реликвию к ночным небесам. - "Я отправлю тебя обратно в изгнание, из которого ты вырвался! Обратно в Сон, Ралаар!"

Сияние Элуны озарило Белисру... но за мгновения до того, как перемещение стаи Вожака в Изумрудный Сон свершилось, метко пущенная стрела пробила руку жрицы лунной богини, выбив Косу. Отряд Отрекшихся подошел к древу Тал'дорен, дабы оказать помощь союзникам. Осознав, что ситуация изменилась, Вожак неистово проревел: "В атаку!!!"

Калдореи и их союзники-воргены, обретшие внутреннее равновесие, схватились как с нежитью, так и с миньонами Вожака. Сам же последний бросился к Белисре, выбил посох у нее из рук... Но путь ему преградил Хальфорд Рамзи, усилием воли обратившийся в воргена.

Впрочем, силы детектива не шли ни в какое сравнение с могуществом Вожака. Тот с легкостью поверг противника и, сжав ему горло когтистой лапой, бросил на землю. "Ты не можешь отринуть свою природу, Хальфорд Рамзи", - проревел он, обдавая детектива зловонным дыханием. - "Жаль, что ты решил выступить на стороне противника, ведь тем самым ты подписал себе смертный приговор".

Кроули и Талран пытались пробиться через ряды Отрекшихся к поверженной Белисре, но было очевидно, что не успевают они. Один из миньонов Вожака поднял с земли Косу Элуны, бросил ее своему предводителю. Нависнув над жрицей, Вожак произнес: "Все повторяется, но на этот раз исход будет иным. Магия Косы будет высвобождена вновь... но не для того, чтобы исторгнуть, а чтобы призвать. Когда все без исключения сородичи освободятся от тенет Изумрудного Сна, мы устремимся в атаку на Дарнассус. И Малфарион наконец за все ответит. Но... ты умрешь первой. Это - мщение в чистейшем виде. Это - равновесие!!!"

Призрачная молния ударила в Вожака, отбросив того на несколько десятков шагов, и очам пораженной Белисры предстал огромный призрачный волк. Челюсти его сомкнулись на шее Вожака, обрывая смертное существование того. Округлившимися от изумления глазами жрица смотрела на своего неожиданного спасителя. "Голдринн?" - выдохнула она, но очертания призрачного хищника изменились, и предстал Белисре дух ее возлюбленного, Арвелла.

"Давным-давно я поклялся тебе, что даже смерть не разлучит нас", - прошелестел призрак. - "И я исполнил клятву". "Я так тосковала по тебе", - всхлипнула Белисра, напрочь позабыв об идущем в нескольких шагах от нее ожесточенном сражении. - "Прости меня за все, что я сделала во имя тебя. Я..."

Арвелл шагнул навстречу, и ощутила эльфийка на губах призрачный поцелуй... первый за десять тысячелетий. "Все прощается в любви, моя яркоглазка", - прошелестел призрак, очертания которого стремительно бледнели. - "Да исцелятся раны твои, телесные и иные. Хоть и хочу я остаться с тобой... но не могу. Само мое присутствие здесь нарушает установленный порядок вещей". "Прощай, любимый", - шепнула Белисра. - "И спасибо тебе..."

"Это идет вопреки логике", - заметил Рамзи, наблюдавший сцену гибели Вожака. Белисра же рассматривала ладонь, не видя и следа раны, нанесенной стрелой лучницы-Отрекшейся. "Как и все, самое важное в этой жизни, брат Рамзи", - улыбнулась она.

Подошедшие калдореи сообщили, что отряд нежити разгромлен, а воргены из культа Вожака мертвы, или же бежали прочь. Рамзи, вновь обратившись в человека, поинтересовался у Белисры, как долго он сможет сохранить сие обличье. "Твоя звериная натура всегда пребудет с тобой", - прозвучал ответ. - "Когда ты будешь злиться или же попытаешься предельно сосредоточиться, зверь в твоей душе явит себя. Нет от этого полного исцеления. Пока еще нет. Но зато, брат Хальфорд, теперь у тебя есть время".

Винсент Годфри и двое его сподвижников привели плененного короля на одно из подворий Предела Бури, где должна была состояться встреча их с посланниками Королевы-Баньши.

"Ты глупец, Годфри, раз вздумал вести переговоры с Отрекшимися", - прошипел Седогрив. - "Восточные лорды не пойдут за тобой. Достаточно крови гилнеасцев пролилось. Не усложняй свое положение".

За спиной барона выросли воргены, пришедшие на выручку Седогриву. Но Годфри не мог вынести мысли о том, что одну из сих ненавистных проклятых тварей он называет своим королем. Уж лучше смерть... Посему барон бросился вниз с обрыва...

Несколько дней спустя силы гилнеасцев, которых возглавил вернувшийся в стан армии Генн Седогрив, готовы были атаковать занятую Отрекшимися столицу своей державы.

Отозвав сына в сторонку для важного разговора, король произнес: "Великая Стена, ограждавшая Гилнеас, скрывала не только державы. Она скрывала и сокровенную тайну короля. Пришло время... сокрушить стены. Скажи, ты помнишь Аругала?" "Конечно, этого недоумка-архимага!" - поморщился Лиам. - "Он бездумно сотворил заклинание, призвавшее воргенов в наш мир". "Но я никогда не рассказывал тебе о том, что Аругал действовал не по своей воле", - начал король свой рассказ...

В час Третьей Войны безжалостная Плеть пребывала на землях Лордерона, и Аругал, придворный маг Генна Седогрива, уверял своего короля, что даже Великая Стена не защитить королевство пред столь великими силами нежити.

"Какое же решение предлагаешь ты?" - спрашивал король. "В своих исследованиях я обнаружил труды могущественного чародея, Ура", - отвечал Аругал. - "Используя эти знания, я, быть может, смогу призвать силу, способную покончить с так называемой "Плетью"... Ибо я обнаружил существ... плененных в ином измерении... Эти звероподобные создания невероятно сильны и яростны. В настоящий момент они пребывают в состоянии сна, но я... чувствую... что их можно вывести из оного. Я хочу продолжить изыскания, мой лорд, но мне нужно ваше на то дозволение". "Сперва я должен увидеть этих существ, архимаг", - отвечал Генн. - "Призови одного. И тогда я приму решение".

"Я не думал, что эти "воргены" окажутся спасением державы, но не мог вынести мысли о том, что нежить заполонит улицы столицы", - продолжал свой рассказ Генн, опустив глаза, дабы не замечать изумления, отразившегося на лице принца Лиама. - "Число нежити Плети многократно превосходило нынешнюю численность Отрекшихся... Сперва казалось, что создания Аругала действительно справляются со своей миссией. Подобных им я никогда не видел: яростные, несгибаемые... как раз такие звери были необходимы нам для сражения с монстрами у врат. Многие полководцы предупреждали меня, что твари эти дики, неуправляемы. Но мы были испуганы и разгневаны потерей множества солдат-гилнеасцев. Я не послушал их предостережений... откуда мне было знать, чего ожидать? Их действительно было невозможно контролировать. И когда с Плетью было покончено, воргены обратились против нас... В тот день я приказал закрыть врата Гилнеаса... и никогда не открывал их снова. Позже я узнал о судьбе Аругала. Он потерял человечность, предал свой народ. Он обращался с воргенами как со своими детьми. И между ними возникло... подобие верности друг другу...

Лишь позже я узнал, что раненые солдаты, которых мы пронесли за врага, были прокляты. Они были моими подданными... и я приказал прикончить их. Ты не поймешь истинной душевной боли, не приняв подобное страшное решение. И хоть перебили мы многих зараженных... но не всех. Мы с Годфри, Валденом и Ашбури пытались охотиться на них в Чернолесье. На одной из таких охот я и был укушен воргеном. Ты недавно сказал мне... что можешь за все простить меня. Скажи... что ты чувствуешь сейчас?"

Принц долго молчал; наконец, приблизившись к отцу, положил ему руку на плечо. "Как я тогда сказал... нечего прощать", - вымолвил он. "Тогда в разговоре с тобой я понял кое-что еще", - король наконец нашел в себе силы взглянуть сыну в лицо. - "Мы никогда не говорили об этом, а кое о чем... мне вообще сложно говорить. Я никогда не говорил, что люблю тебя, сынок... никогда не произносил этих слов. Но всегда имел их в виду".

Лицо его исказила гримаса боли; Генн порывисто обнял сына, чувствуя его молчаливую поддержку и испытывая за оную невероятную благодарность...

Сим же вечером здесь же, в походном лагере, Генн Седогрив обратился к внемлющим ему подданным. "Когда я говорил вам о том, что хочу вырвать столицу Гилнеаса из-под власти проклятых Отрекшихся", - говорил он, - "находились те, кто полагал, что это невозможно. Но я хочу сказать, что мы не должны позволять своим страхам управлять нами и впредь! Слишком долго я чувствовал, как страх мой управляет мной... страх возможности принятия неверных решений... страх о том, что нация наша окажется поглощена... страх о том, что если бы вы узнали всю правду обо мне... то отвергли бы меня как своего правителя. Но больше я не поддамся сему страху".

На глазах изумленных гилнеасцев Генн Седогрив обратился в могучего воргена. "Смотрите на меня и осознайте, что я скрывал от вас", - продолжал преображенный король. - "И теперь, когда вы знаете правду, я спрашиваю каждого из вас... встанете ли вы рядом со мной? Кто станет сражаться вместе со мною, отринув свой страх?"

В толпе гилнеасцев пребывали и Хальфорд Рамзи наряду с Дариусом Кроули, все еще пребывающем в обличье воргена. Слова короля, обнажившего душу, заставили детектива задуматься о собственной судьбе, о страхе и горечи, так долго управлявшими его поступками. Он находил очевидную иронию в том, что для того, чтобы обрести человечность, он вынужден был обратиться в зверя. Воистину, это противоречит всякой логике. Но, как Рамзи осознал недавно, именно это и происходит с самым важным в их жизнях.

"Мы с тобой!" - наконец выкрикнули собравшиеся, и еще долго крики "Да здравствует Гилнеас! Да здравствует король!" разрывали ночную тишь. Пришло время нанести сокрушительный удар по занявшим Гилнеас силам Отрекшихся...

Перед штурмом столицы силами воргенов был освобожден городок Угольный, жителей которого нежить загнала в рудники. Бессердечное поганище Бротрогг заставляло людей работать до последнего вздоха, "ученый" Валнов Безумный проводил нечеловеческие эксперименты над стариками, но больше всех в жестокости отличился палач Корнелл, командующий захватчиками.

Наконец, настало время для контратаки Гилнеаса. Его жители - люди и воргены - различных убеждений из различных городов встали как один на защиту своей родины. Отрекшиеся считали их сломленным народом - но они сильно ошибались. Каким бы яростным ни было сопротивление нежити, гилнеасцы сломили его. Даже огромное чудище Гурерот, тлетворное творение аптекарей, было побеждено. Сильванас признала, что ее силы потерпели поражение в этой битве, но все же она не собиралась проигрывать войну. Отступая, она пустила стрелу прямо в сердце короля Генна Седогрива. Принц Лиам Седогрив защитил своего отца в самый последний момент... прикрыв его своим телом. Умирая, принц был счастлив, что его город вновь обретал свободу.

Перед тем, как покинуть город, Темная Госпожа встретилась в соборе с послом Орды - военачальником Боевым Кличем, но шпионы-воргены подслушали их разговор. Так раскрылись коварные планы Королевы-Баньши.

"Похоже, ты потеряла контроль над Гилнеасом, Сильванас", - констатировал Боевой Клич. - "Гаррошу уже кажется, что ему следует самому завершить вторжение". "Можешь передать Гаррошу, что это только незначительная задержка. Наша победа в Гилнеасе будет абсолютной", - уверенно возразила Сильванас Ветрокрылая.

"Ты слишком уверенна в себе", - нахмурился посол военного вождя. - "Искренне надеюсь, что ты не решила использовать Чуму. Гаррош явно запретил тебе делать это". "Следи за своим тоном, военачальник", - прошипела Королева-Баньши. - "Ни тебе, ни Гаррошу не о чем волноваться. Мы прекратили любое производство Чумы, как он и приказал. И никогда ее не используем без его разрешения".

Но стоило военачальнику Боевому Кличу удалиться, как к Сильванас подошел Верховный палач Креншо. "Моя госпожа!" - приветствовал он Королеву-Баньши. - "Мне следует отдать приказ, чтобы мои воины остановили использование чумы? Или нам продолжать, как и было запланировано?" "Что за наивный вопрос?" - ухмыльнулась леди Сильванас. - "Конечно, мы используем Чуму, как и хотели! Пускай гилнеасцы наслаждаются своей маленькой победой. Завтра от них не останется даже косточки".

Воргены, слышавшие этот разговор, донесли о готовящемся геноциде своим набольшим; лишь отвоевав город, жителям Гилнеаса пришлось срочно покидать его. По секретной тропе под рекой Северные Врата, ведущей на кладбище, они устремились в последнее место, где им могли оказать помощь - на Пристань Кила.

Ночные эльфы-союзники не подвели - их корабли могли увезти измученных людей и воргенов в безопасные эльфийские земли. Но подоспели и союзники Отрекшихся - орки. Древа войны и осадные механизмы эльфов - метатели глеф - сдерживали силы Орды во время эвакуации гилнеасцев с полуострова. Также силами солдат Кроули был сбит огромный дирижабль с пушками на борту, рухнувший прямо на останки Стены Седогрива. Тем не менее, эльфийские фрегаты сумели отойти от берега...

По пути к землям западного континента лорд Седогрив предавался невеселым раздумьям, о королевстве, познавшим пик процветания в годы правления отца его, Арчибальда, и погибшим, когда при власти находился он, Генн. Образы прошлого сменялись в памяти... Встреча его, недавно принявшего престол, с лордами королевства, когда пришла весть о падении Штормвинда и о продвижении орков на север; на том памятном совете молодой идеалист Кроули настаивал на необходимости помощи соседям и союзникам, в то время как расчетливый Годфри советовал ограничиться в оной лишь небольшим отрядом ополченцев... Тогда Генн последовал совету, и очень пожалел об этом: множество гилнеасцев погибло в противостоянии с орками, а Альянс продолжал требовать все больше податей – в частности, на возведение цитадели Нетергард. Король принял решение возвести стену, которая отрежет королевство его от бед и тягот мира внешнего... И когда в первые дни Третьей Войны Лордерон просил Гилнеас о помощи, ответом стал категорический отказ – а после к стене приблизились орды нежити. Именно тогда Генн Седогрив отдал приказ приворному магу Аругалу призвать в мир воргенов для противостояния новой угрозе, обрекая тем самым свой народ на проклятие... Именно тогда началось гражданская война в Гилнеасе, ибо Кроули отказался подчиняться приказам своего короля и даже послал отряд солдат на помощь Альянсу и Джайне Праудмур в Третьей Войне... Мечта Арчибальда Седогрива о могущественном государстве рушилась на глазах... Последующие несколько лет дворяне Гилнеса наряду с королем выезжали на охоту в лес, облюбовали который воргены; надеялись они, что рано или поздно расправятся с тварями, призванными Аругалом и ставшими истинной напастью для Гилнеаса. На одной из подобных охот Генн Седогрив и оказался укушен воргеном... Принц Лиам, не приемлевший политиуки изоляции, избранной отцом, пытался переубедить его, придти на помощь погибающему Лордерону, но Генн оставался неумолим...

...Вояж через Великое Море ознаменовался страшнейшим штормом – наглядным свидетельством недавнего Катаклизма. Один из кораблей флотилии, «Свет Элуны», терпел крушение, а на борту судна находились супруга и дочь Генна. Не раздумывая, тот принял обличье воргена, присоединился к Ночным эльфам с иных кораблей, спешащих на помощь гибнувшим сородичам и гилнеасцам.

Генн успел вовремя, чтобы спасти свою семью от гибели; наблюдая, как воргены, не щадя себя, спасают и оказавшихся в критической ситуации калдереи, Ночные эльфы пришли к выводу, что, возможно, и прав Малфарион, и надлежит гилнеасцам стать важной частью Альянса.

Так, выжившие гилнеасцы прибыли в Дарнассус, где их приветствовала Тиранд Шепот Ветра. Генн Седогрив выказал желание немедленно встретиться с королем Варианом Ринном, дабы обсудить вопрос вступления его народа в Альянс.

Самой же Тиранд снизошло видение, ниспосланное Элуной. Узрела верховная жрица давние эпизоды Войны Древних, когда убивали демоны полубога Голдринна. Но преобразилась ведомая последним волчья стая в воителей Альянса, а демоны - в орков Орды, а дух Голдринна слился с душою Вариана Ринна, короля Штормвинда... В чем же смысл пугающего видения?..

В сии дни, когда оборону Ясеневого леса проверяли на прочность алчные до ресурсов - древесины и руды - орки, в Дарнассус ступил Джарод Песнь Теней, покинувший свой народ вскоре после завершения Войны Древних и избравший для себя отшельническое существование наряду со своей возлюбленной, Ночной эльфийкой Шаласир. Но сейчас скончалась она... ибо после Третьей Войны и фактического уничтожения Нордрассила познали калдореи и смертность, и болезни.

Доставляли головной боли Малфариону и Тиранд немногочисленные Высокорожденные, беженцы из Элдр'Таласа. Выжившие в Войне Древних и долгие тысячелетия остававшиеся в изоляции, ныне просили они лидеров калдореи принять их в Дарнассусе... и те согласились, поставив, правда, ряд жестких условий сего. Архимаг Высокорожденных Мордент Вечерняя Тень согласился на оные, однако некоторые из его собратьев - как, например, высокомерный и горделивый Вар'дин Искатель Небес - полагали, что однажды они вновь станут править народом Ночных эльфов, как и предписано им судьбою.

Предводительница Стражниц Халдрисса и ее воительницы, в задачу которым вменялась защита рубежей Ясеневого леса, отступали пред агрессивной экспансией орков, присоединились к которым и гоблины, приступившие к вырубке деревьев. Отправить посланцев в Дарнассус с предупреждением о нависшей угрозе не удалось: с гиппогрифами и их наездниками живо разделались орки, восседающие на спинах красных протодраконов, доставленных из Нордскола.

А в Дарнассус начали прибывать приглашенные на встречу представители народов Альянса, встречали которых лично Малфарион и Тиранд. Клан Бронзобородых представил Таргас Анвилмар, Темного Железа - Друкан, эмиссар Мойры Туриссан, а Диких Молотов - Фальстад; Джайна Праудмур прислала своего доверенного архимага, Тервоша, гномов представил Главный Механик Гелбин Меккаторк, а дренеи - Пророк Велен.

На вечернем банкете, присутствовали на котором все без исключения прибывшие, к последним обратился Генн Седогрив, испросив дозволения вновь принять народ его в Альянс... Появился на банкете и Вариан Ринн, прибывший наряду с сыном в Дарнассус лишь для того, чтобы ответить категорическим отказом на просьбу Гилнеаса вновь присоединиться к Альянсу. Король не мог забыть и простить о Стене Седогрива, отрезавшей нацию от мира и от всех его бед.

В разгар празднества Стражницы сообщили Малфариону и Тиранд, что в окрестных лесах Майев Песнь Теней, - предводительница отряда искусных воительниц, Бдящих, - обнаружила мертвое тело Высокорожденного, а рядом - записку: "Не потерпим предателей". Очевидно, что таинственный убийца ставил своей целью внести хаос во встречу представителей народов Альянса... Майев испросила у Тиранд дозволения найти и покарать убийц, и жрица Элуны дала ей свое благословение на сие начинание. А чуть позже стало известно об исчезновении еще одного Высокорожденного.

Тело последнего обнаружил Джарод Песнь Теней неподалеку от предоставленного ему жилища. Тиранд испросила Джарода принять участие в расследовании убийств Высокорожденных наряду с сестрой, и тот ответил согласием. Но вскоре после этого Джарод угодил в лесу в ловушку, расставленную на Высокорожденного, и чудом уцелел; пребывая практически в беспамятстве, осознал калдореи, что от верной гибели его спасает некий индивид... а чуть позже на месте ловушки был обнаружен клок шерсти. Имеют ли отношение к начавшимся убийствам воргены?..

Несмотря на все убеждения Малфариона, Вариан наотрез отказывался признать воргенов частью Альянса, и намеревался покинуть Дарнассус на следующий же день, дабы показать тем самым, что дальнейшие переговоры невозможны. Андуин, однако, воспротивился воле отца: еще будучи в Железной Кузне, открыл он свою восприимчивость к Свету, и ныне намеревался продолжить обучение направлению оного у самого Велена.

С превеликим трудом Дарнассуса удалось достичь одной из посланниц Халдриссы; Стражница успела передать Тиранд весть о масштабном вторжении Орды в Ясеневый лес, после чего скончалась, ибо получила в пути страшные раны, сражаясь с орками. Верховная жрица немедленно обратилась за помощью к присутствующим в Дарнассусе представителям Альянса, а также известила Шандрис об атаке орков. Против последних они выставят внушительную воинскую мощь... но Тиранд не давала покоя мысль о том, что подобную возможность Орда сознает, а, стало быть, есть у Гарроша некий козырь, покамест им неведомый.

А войска Орды продолжали противостояние с калдореи на рубежах Ясеневого леса; одну за другим, орки захватывали заставы Ночных эльфов... Наконец, пала и застава Серебряного Крыла, атаку на которую возглавил сам Гаррош Адский Крик... Выжившие Стражницы бежали вглубь Ясеневого леса, где воссоединились со спешащими к ним силами калдореи, ведомыми Халдриссой. Узнав о падении заставы, последняя отчаялась было, но лазутчики сообщили, что на подходе подкрепления из Дарнассуса под началом самой Тиранд.

Вариан Ринн разыскал воргенов в лесах подле Дарнассуса, обратился к Генну Седогриву с просьбой о помощи. Король Штормвинда много размышлял о произошедшем, и нашел в себе силы признать, что душа его исполнена предрассудков и ярости. Зная о ритуале, благодаря которому воргены достигали внутреннего равновесия, Вариан пожелал принять в нем участие, ибо сознавал, что пережитое пагубно сказалось на его душе и разуме.

Ритуал провели три друида-калдореи, но по просьбе их направлял ход оного Генн Седогрив. В памяти своей Вариан воскресил ключевые моменты своей жизни и выборы, сделанные им. Ощутил он незримое присутствие Голдринна, осознав, что древний волк сделал его своим чемпионом. И когда завершился ритуал, ярость не управляла Варианом боле, ибо он управлял ею, и не иначе. И теперь наряду с воргенами выступал он к Ясеневому лесу, дабы дать отпор силам Орды, дерзнувшим посягнуть на земли калдореи.

Тем временем в ловушку убийцы, расправляющегося с Высокорожденными, угодил и сам Малфарион, и с изумлением лицезрел тех, кто стоял за сими чудовищными преступлениями - Майев Песнь Теней и преданные ей Ночные эльфийки - Бдящие! Майев обвиняла Малфариона в преступлениях, свершенных против своего народа; по мнению сей обезумевшей девы, Высокорожденных надлежит искоренить поголовно, а не принимать в социум калдореи, как поступил архидруид.

Сподвижницы Майев приступили к очищению эльфийской расы от скверны, несомой Высокорожденными; одна из них, Нева, атаковала выступившего на поиски архидруида Джарода, но последний остался жив благодаря неожиданной помощи воргена Эдрика, советника Генна. В сем противостоянии доблестный Эдрик пал, но смертельно раненая Нева поведала Джароду, где содержится пленный Малфарион, и, оборвав страдания эльфийки точным ударом кинжала, воин устремился в означенном направлении...

Джарод сумел освободить Малфариона, и устремились они на поиски Майев. Последняя наряду с подельницами-Бдящими уже успела захватить в магическую ловушку Мордента Вечернюю Тень и иных чародеев-Высокорожденных, намереваясь немедленно расправиться с ними. Джарод стремительно атаковал сестру; двое нанесли друг другу серьезные раны, после чего Майев сочла за благо ретироваться...

А в Ясеневом лесу шло яростное сражение между силами Альянса и Орды. Орки явили наконец свое тайное оружие, доставленное из Нордскола - восемь могучих магнатавров! В сем яростном противостоянии пала Халдрисса, а Тиранд была тяжело ранена. Силы Альянса были вынуждены отступить пред натиском Орды... но в критический момент противостояния прибыли силы воргенов, ведомые Варианом и Генном, обрушились на армию противника с фланга.

Воргены облепили гигантские тела магнатавров, терзая их, пытаясь повергнуть наземь. Воспользовавшись моментом, Стражницы вновь устремились в наступление. Вариан и Гаррош сошлись в поединке; король Штормвинда сумел нанести рану вождю Орды, но верные кор'кроны вывели тот из-под удара, убедив отступить. Силы Орды потерпели поражение в сем сражении, и вынуждены были оставить Ясеневый лес... но, как надеялись орки, лишь на время.

Калдореи занялись восстановлением застав в Ясеневом лесу, в том числе заставы Серебряного Крыла. Лидеры же Альянса вновь собрались в Дарнассусе; Вариан открыто признал свою прошлую ошибку, и ныне приветствовал воргенов как полноправных членов Альянса.

Главной проблемой Дуротара совершенно внезапно оказался не сам Катаклизм и не его последствия, хотя они, без сомнения, тоже существенно навредили пустыне. Долину Грома совсем затопило водами разлившейся реки Строптивой, и знаменитые тамошние громовые ящерицы утонули. Некоторые ящерицы озлобились, расстроенные происходящим, на дуротарском берегу реки внезапно появились страусы-длинноноги и их пришлось изгонять пинками под зад, а свинобразы, воспользовавшись ситуацией, попробовали совершить наступление на земли орков, чем спровоцировали у последних лютую ненависть. Юные герои помогали спасать жителей Дуротара, оказавшихся в зоне бедствия, и начинать исправлять огромный урон, спровоцированный Катаклизмом, но вряд ли когда-либо удастся вернуть все на круги своя.

Зато на восточном берегу Дуротара вместо затоплений произошел подъем тектонической плиты. Это стало последним ударом, уничтожившим остатки экспедиции Делина Праудмура на Калимдор, которые 7 лет отчаянно оборонялись в крепосте Тиригард. Но не успели орки отпраздновать маленькую победу, как на смену относительно безобидным последователем почившего адмирала пришла экспедиция крепости Северного Дозора. Судя по всему, эта экспедиция станет главной военно-морской организацией Альянса на Калимдоре. Воины Альянса заняли также позицию в опасной близости к деревне Сен'джин и Долине Испытаний. Постоянно получаемая военная поддержка от Терамора позволяет им собирать силы в своём лагере и планировать нападение на главные укрепления Дуротара, в числе которых и закованный в железо Оргриммар, и мирные деревни орков и троллей.

Напряженность между Альянсом и Ордой все возрастала, достигнув своего апогея и вылившись в открытое противостояние на землях Калимдора.

В Пустошах ситуация складывалось неоднозначно, хотя само проникновение в этот регион можно считать исключительной удачей для Альянса. После Катаклизма Пустоши раскололись на две части - ужасный шрам на земле, оставленный землетрясением, обозначившим возвращение Смертокрыла, разделил регион на Северные и Южные Пустоши. Если в северной части сих земель гегемония Орды не подвергается сомнениям, то Южная часть региона - это поле непрерывной битвы.

За несколько дней до Катаклизма силы Штормвинда вторглись в Пустоши из Терамора, выступив из крепости Северого Дозора на север по Золотому пути и под покровом сумерек осадив Перекресток. На первой же удачной позиции - ею оказались Поля Гигантов - штормвиндское войско возвело Форт Триумфа. Примерно в то же время силы Орды возвели на противоположной стороне Полей Гигантов Крепость Разорения. Территория между крепостями превратилась в огромное поле артиллерийской и пехотной баталии, что заметно обозначилось на ландшафте региона.

Еще один отряд штормвиндцев разрушил ордынскую Заставу Чести на пограничье Степей и гор Каменного Когтя и возвел там свою, после чего часть сил Альянса выступила в горы Каменного Когтя на помощь Ночным эльфам, в заставе же остался гарнизон.

Выжившие защитники Заставы Чести готовили контратаку с подоспевшими силами Орды, но на следующий день после падения заставы небеса покраснели, а земля раскололась, разделив Пустоши на две части. Начался Катаклизм, и с этого момента Южные Пустоши преобразились.

Альянс был поражен и дезорганизован стихийным бедствием, для Орды было самое подходящее время для атаки! Но военачальник Гар'дул повел все основные силы Орды на юг, чтобы укрепиться в новой Крепости Разорения.

Вскоре последовала атака Альянса на лагерь Таураджо. Шпионы из РШ:7 были великолепно осведомлены о трусливом маневре Гар'дула, и о том, что в охотничьей деревне самые сильные воины находись на охоте. Таураджо хоть и не был военной базой, но много лет помогал пехоте Орды в оснащении и учебе. Альянс посчитал его 'легкой добычей' и сравнял сей лагерь с землей. Это событие оказало сильный вдохновляющий эффект на воинов Альянс, и удручающий - на воинов Орды.

Однако в осаде Альянса на сей раз была брешь. Во время штурма генерал армий Штормвинда Хауторн приказал своим людям оставить свободный проход в осаде для мирного населения Таураджо. Несмотря на внезапность атаки, многим беженцам удалось бежать на север, где они установили лагерь Уна'Фе. Многие из верховной ставки Альянса раскритиковали генерала за данный поступок - по их мнению, было бы лучше брать ордынцев в заложники. Но генерал был идеалистом, не желающим лишних жертв и скорого окончания войны. Орда же посчитала брешь в войсках Альянса случайностью, а "благородные" порывы генерала Хауторна не оценила - позже он был убит в ходе тщательно спланированной операции.

Для пополнения армий Альянса Штормвинд помиловал многих преступников из своей знаменитой тюрьмы. Это дало о себе знать, когда после захвата Таураджо некоторые солдаты Альянса покинули свои боевые посты и начали мародерствовать на руинах. Часть их была арестована Альянсом, остальной части повезло куда меньше - в разрушенный Таураджо начали наведываться воины Орды, чтобы провести над погибшими ритуалы ухода духов в иной мир.

Как уже было отмечено ранее, пока за стенами Крепости Разорения Орды прятался Гар'дур, Альянс возвел напротив нее Форт Триумфа как связующее звено между Терамором и крепостью Северного Дозора, и продолжил строить дорогу от Терамора прямо в центр Калимдора для быстрого перемещения своих войск. Ненависть двух сторон воплотилась в Боевом Шраме между этими двумя хорошо вооруженными крепостями - бойня там не прекращалась ни днем, ни ночью.

Данное положение дел никак не могло устраивать Орду. Военный вождь Гаррош послал своего военачальника Кроворука в Южные Пустоши для "смещения" Гар'дура. Положение Орды в Степях начало выравниваться.

Те, кто не последовал за Гар'дуром от Заставы Чести, организовали движение сопротивления оккупантам. Таурены знали каждую горную дорогу, расщелину, нору как свои три пальца. Блокада Альянса оказалась не помехой для небольших групп, а ордынские пленники при каждом удобном случае нападали на своих пленителей.

Корабли орков начали атаку на крепость Северного Дозора, перекрыв доступ с моря, обстреливая крепость из катапульт и бросая на солдат Альянса своих воинов. Наверняка это помогло перекрыть для Альянса один из путей поставки ресурсов.

На перевале между Мулгором и Пустошами таурены построили Великие Врата - наверное, первое подобное оборонное укрепление тауренов. Попытки штурмовать врата закончились для Альянса плачевно, ибо осадные механизмы их были уничтожены бомбами, любезно предоставленными новыми солдатами Орды, гоблинами.

Неожиданно север Южных Пустошей стал расцветать и превращаться в джунгли, увеличивающиеся в размерах с каждым часом, замедляя продвижение войск. Победоносное шествие Альянса захлебнулось, но и не отступило. Терамор более не мог высылать подкрепления, а до Восточных Королевств было далеко. Орда также не могла рассчитывать на свежие силы, ведя войну одновременно в Ясеневом лесу и горах Каменного Когтя.

После разорения Таураджо многие молодые таурены, коих уже не могли никак сдерживать старейшины, стали организовывать небольшие отряды для оказания отпора захватчикам. А поскольку их павшие поселения первоначально обстреливали бомбами дворфы верхом на грифонах, враг для них был определен - Бейл Модан. В карьерах завязалась ожесточенная битва, но к самой крепости таурены подходить не смели из-за мощной артиллерийской защиты.

Однако оборона крепости не помогла дворфам обезопасить их твердыню. Весь Бейл Модан был взорван - причем их же снарядом, переделанным гоблином-саботажником в бомбу с часовым механизмом. Дворфы понесли значительные потери, взрывом накрыло и самого гоблина (признанного новым героем Орды посмертно), и сына главы Бейл Модана генерала Двукосса. Мести безутешного генерала долго ждать не пришлось, он приказал взорвать шахту, похоронив многих гоблинов-шахтеров. И нет конца этому порочному кругу жестокости - око за око, зуб за зуб, жизнь за жизнь.

Пустоши ныне богаты на смерть. Семена вражды посеяны, каждый клочок земли омыт кровью и настал черед пожинать урожай войны...

Каньон Тысячи Игл после Катаклизма скрылся под водой, а в южных отрогах его разбили лагери культисты Сумеречного Молота. Воспользовавшись сумятицей, изгнанные из Мулгора таурены Зловещего Тотема под предводительством племянника Магаты захватили Заставу Свежего Ветра. Впрочем, довольно скоро их выбили оттуда Ночные эльфы; самой Магаты среди тауренов не обнаружилось, как оказалось, ее захватили в плен культисты Сумеречного Молота. Но зачем им могла понадобиться изгнанная предводительница клана?..

Герои наведались в лагеря культистов, занятых охотой на вайвернов. Разыскав и вызволив из заточения Магату, они узнали, что Сумеречный Молот собирается напрочь уничтожить то немногое, что осталось от Каньона Тысячи Игл при помощи Анимуса - сущности, созданной из объединенных четырех стихийных духов, наделенных силой элементиевой руды. Следуя указаниям Магаты, герои уничтожили сие порождением, обретя "камень рока" - артефакт, способный поглощать огромное количество энергии. Исходом противостояния с Сумеречным Молотом Магата была вполне довольна: не марая рук, она добилась устранения лидеров культа в регионе и заполучила "камень рока". А уж артефакту сему она найдет достойное применение!..

Но, наверное, самая зрелищная военная кампания произошла в горах Каменного Когтя. Там Орда попыталась укрепить свои позиции за счет возведения ряда крепостей, как то Крепость Кром'гар и лагерь "Впадина". Крепость Кром'гар, подобно Молоту Агмара, была названа так в честь местного военачальника, Кром'гара, столь же истового последователя Гарроша, как и Агмар. Интересно то, что в генеральском составе этой армии было два коричневокожих орка из племени маг'харов, и это были не очень приятные личности - особенно второй. Конечно же, Альянс попытался сорвать планы Орды - к Впадине было подослано множество лазутчиком из Дарнассуса, а экспедиция крепости Северного Дозора составила целый военный план по захвату форта Кром'гар. На форт была направлена целая воздушная эскадра гномьих самолетов, которые успешно были расстреляны из гоблинских систем ПВО.

Между гномами и гоблинами состоялось интересное состязание. Гоблинские взрывженеры сконструировали для Орды оружие массового поражения - бомбу. Не просто бомбу, а Бомбу. Взрывная мощь Бомбы была такова, что ею можно было разрушить целое поселение. Гоблины не могли нарадоваться своему изобретению, пока из военных планов экспедиции Северного Дозора не стало известно, что у Альянса, скорее всего, есть свое оружие массового поражения, и он стремится ликвидировать таковое у Орды - например, взять и подорвать его прямо в крепости Кром'гар - а уж затем безнаказанно обрушить свою силу на Орду. Гоблины решили перенять тактику гномов и повременить с применением оружия, пока не найдутся сведенья о том, что Альянс действительно располагает своим аналогом супербомбы.

Лазутчики Орды установили, что никакого оружия массового поражения в предполагаемом месте, мирной роще Тал'Дара, не было и в помине. Сторожка Тал'Дара была спокойным местом, где веками постигали свое ремесло друиды, а ныне они жили там вместе с женами и детьми. Но Кром'гар решил, что в таком случае лучше сбросить бомбу на рощу. Эффективность оружия проявилась в полной мере - в живых там не осталось никого, и сама роща была сметена с лица земли. Многие противились этому, но Кром'гар лишь стоял на мостике тауренского подъемника и ухмылялся, глядя на то, как роща пропадает во вспышке яркого света и в пламени.

И за какую-то минуту после этого на сцене появился Гаррош Адский Крик. "Что ты наделал, Кром'гар?" - потребовал ответа он. Кром'гар тут же упал на колени перед военным вождем вождем. "Я исполнял твои приказы, вождь..." - его голос дрожал, да и коленки трусились со страху.

"Мои приказы...? Я приказывал тебе убивать невинных, Кром'гар?" - вопросил Гаррош. "Вождь... Я..." - трясся военачальник, не ведая, что ответить в свое оправдание. "Я убийца, Кром'гар?" - уточнил Гаррош, и военачальник замотал головой: "Нет, мой вождь!"

"Тогда я спрошу тебя еще раз: ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ?!" - прорычал Гаррош. - "Я отправил тебя с войском в горы Каменного Когтя. Я приказал тебе защищать эту землю от врагов Орды. А ты вместо этого опустошил эту рощу. Убил много невинных. Детей, в том числе... Я провел много времени в Нордсколе, Кром'гар, и многому научился за это время. Один старый мудрый воин сказал там мне одну вещь, которую я пронесу до конца своих дней. "Честь", Кром'гар. "Какой бы жестокой не была битва... не отрекайся от нее". Ты запятнал позором наш народ. Своим правом, как военный вождь, я отстраняю тебя от командования."

Сказав это, он взял Кром'гара за шиворот, поднял над пропастью под тауренским подъемником и сбросил вниз.

А на Темном Побережье, что в севером Калимдоре, свершившийся Катаклизм привел к разрушению города Аубердин, руины которого ныне заполонены водными стихийными духами. Выжившие горожане разбили неподалеку от развалин лагерь Лор'данель, и вскоре выяснили, что водных стихийных духов культисты Сумеречного Молота пытаются подчинить своей воле, после чего направить в атаку на Лор'данель. К счастью, нескольким искателям приключений удалось проникнуть в лагерь культистов и сразить их лидеров, отвратит тем самым угрозу от Лор'данеля.

Но, как оказалось, угроза мирянам Темного Побережья исходит не только от культистов и обезумевших стихийных духов. В регион ступило воинство троллей племени Расколотого Копья. Как оказалось, недавно Гаррош включил сие племя в состав Орды, наказав троллям атаковать селения Ночных эльфов на Темном Побережье, в то время как войска Оргриммара вторгнутся в Ясеневый лес. Впрочем, с подобными планами калдореи согласны ни были, посему Стражницы атаковали ставку троллей в Долине Расколотого Копья, расправившись с лидерами сего племени.

Впрочем, культисты Сумеречного Молота не сидели, сложа руки, и пока Ночные эльфы были заняты противостоянием троллям, предприняли новую попытку покончить с ними, призвав стихийных духов воздуха, но и эту угрозу калдореи сумели сдержать, испросив о помощи духи сородичей, погибших в час Катаклизма в Аубердине.

Безумство стихий на Темном Побережье привело к образованию гигантского торнадо, грозящего разорвать регион на части; сие привлекло внимание Малфариона. Следуя его указаниям, калдореи заручились поддержкой местного племени фурболгов, чья связь с землей стара и прочна, а также древа войны Селенна, пребывавшего в руинах Амет'Арана...

Увы, даже объединившись, они не сумели справиться с разрушительным торнадо. Малфарион Ярость Земли сообщил героям, что, похоже, им придется испросить о помощи зеленую драконицу Терессу, плененную в тенетах Кошмара. Хоть противостояние оному завершилось и был повержен Ксавиус, в Изумрудном Сне еще оставались области, исполненные скверны Кошмара, и в одну из таковых культисты Сумеречного Молота сумели открыть портал здесь же, на Темном Побережье.

Герои ступили в портал, разыскали драконицу и сумели вызволить ее, одержав верх над порождениями Кошмара. Тересса подтвердила, что торнадо не только может расколоть надвое Темное Побережье, но и чрезмерно отдалить друг от друга мир смертный и Изумрудный Сон.

Наряду с драконицей герои вернулись в Азерот... лишь сейчас заметив культистов, кружащих над торнадо верхом на молодых черных драконах. Наверняка их волшба питает буйство стихий, сводя на "нет" все усилия Малфариона и его союзников. Действительно, вскоре торнадо исчез, но беды, снедающие Темное Побережье, не убавились.

Друиды заметили, что нечто вытягивает жизненные силы сих земель, а вскоре обнаружили артефакт, созданный миньоном Старых Богов. Именно он поглощал силы зверей Темного Побережья, но не успели друиды решить сию проблему, как возникла новая: сатиры Гибельного леса принялись накладывать злые чары на животных, обращая их в чудовищ. Заручившись помощью калдореи и Малфариона, прибывших в Рощу Древних, друиды отвратили и эту беду, очистив зверей от скверны и уничтожив ответственного за распространение оной сатира, Шаракса Осквернителя.

А культисты Сумеречного Молота устремились к бренным останкам гигантского создания Старых Богов, Забытого - Соггота Слизкого, принявшего смерть в незапамятные времена. Присоединились к ним и наги, и союзниками Малфариона оставалось совсем немного времени, чтобы разыскать Рог Древних и заручиться поддержкой сих созданий, спящих в священной роще.

В противостоянии с наскоро возрожденным (и посему донельзя ослабленным) воплощением Соггота Слизкого сошлись калдореи и союзники их; им удалось расправиться с миньоном Старых Богов, а культистов и наг обратить в бегство. На истерзанном Темном Побережье воцарилось подобие мира и спокойствия, но герои уже спешили в Ясеневый лес, ибо именно в сем направлении выступила армия Орды...

Катаклизм не обошел стороной эту землю. В северных пределах леса появился огромный вулкан, на вершине которого пребывает огненный стихийный дух Магмадар. Подпитываемый яростью стихии огня, он грозится уничтожить весь лес. Служители Земли долго искали способ укротить его ярость, когда воргенша-шаманка предложила направить на него силы остальных трех стихий. Ее план сработал, и героям удалось укротить разбушевавшегося Магмадара, что помогло сохранить сам Ясеневый лес от неминуемого сожжения.

Орда основательно укрепилась в Ясеневом лесу. Маленькая гавань на Зорамском Взморье превратилась в огромный порт, куда прибывали стальные корабли Адского Крика, доставляя припасы и новых добровольцев. Также увеличился сам масштаб вырубки. Захвачено и лишено деревьев убежище Среброкрылов, деревня фурболгов племени Зеленолапых, осаду Орды выдерживает Застава Мейстры и сам Астранаар - главный поселок Ночных эльфов в лесу. Впрочем, эльфы тоже не бездействуют: лесозаготовки клана Боевой Песни почти наполовину захвачены Ночными эльфами, а Застава Расщепленного Дерева подвергается их постоянным атакам.

Когда Гаррош пришел к власти, политика Орды стала совершенно иной, нежели прежде. Гаррош уважает силу и честь. Он всегда готов сокрушить сильного противника, но не потерпит бесчестных действий - будь-то убийство исподтишка, резня невинных или оружие массового поражения. Он хорошо усвоил от своих учителей, Варока Сорфанга и Тралла, что бесчестные поступки делают орков зверьми, когда законы чести - героями.

Но Королеве-Баньши Сильванас Ветрокрылой Гаррош дал вполне недвусмысленный приказ - укрепить позиции Орды в северном Лордероне.

В сих землях Серебряный Авангард, вернувшись из победоносного крестового похода, основал свою "державу". Тирион Фордринг вернулся в свои владения в Марденхолде, что в Дольном Очаге, Часовня Надежды Светы была починена, укреплена, обзавелась садами и памятниками, башни Восточных Чумных Земель стали оплотами Авангарда. Друиды Круга Кенариуса нашли способ очистить земли Лордерона от чумы, и теперь их снова можно обжить. С благословения духа Утера Светоносного фермеры Западного Края вновь стали осваивать сии земли.

Тем не менее, в Лордероне остались и осколки Плети. Их оплотом стал Некроситет, и, судя по всему, эта Плеть никак не подчиняется Болвару Фордрагону, новому Королю Мертвых. Она просто воюет за свои идеи до последнего.

Посему экспансия Отрекшихся была направлена на юг. В земли Альянса.

Несмотря на категорический запрет Гарроша, Сильвана продолжает практиковаться с чумой. Эксперименты ставятся прямо во владениях Отрекшихся, Тирисфальских Просторах и Серебряном лесу, повозки Королевских аптекарей стоят на руинах Лордерона, а многие земли Серебряного леса превратились в зеленую гнилостную помесь. Совершенно очевидно, что все это добро будет направлено против смертных рас Альянса.

Но сейчас Сильванас Ветрокрылая в одиночку устремилась к Ледяной Короне, дабы убедиться в гибели своей немезиды. Да, Артас Менетил был мертв, но на троне его восседал некто иной – новый Король Мертвых, заточенный в ледяную глыбу! Как бы то ни было, желаемое осуществлено, и нет нужды ей боле влачить это существование. Сильванас вознамерилась броситься вниз с вершины цитадели Ледяной Короны, уверенная, что застывшие внизу лезвия саронита, застывшей крови Старого Бога, разорвут и тело ее, и душу.

Тем временем военный вождь Гаррош Адский Крик лично возглавлял атаку Гилнеаса; отброные силы Орды, прибывшие из Оргриммара, покамест оставались в резерве, в то время как Отрекшиеся пытались штурмовать брешь, появившуюся в стене после Катаклизма. Покамест безуспешно; защитники Гилнеаса открывали огонь из мушкетов всякий раз, когда противник дерзал приблизиться.

Бросившись вниз с башни, Сильванас обретала покой посмертия, долгожданное освобождение от страшного существования в образе Королевы-Баньши. Но возникло подле нее девять призрачных воительниц-врайкульш – валь’киры, служительницы Короля Мертвых. Они явили умирающей Сильванас образы грядущего – Гаррош, бездумно разбрасывающийся своими солдатами в тщетной попытке сокрушить Альянс, как следствие - гибель Отрекшихся...

Валь’киры предложили Сильванас связать воедино души, обрести власть над смертью. И Темная Госпожа ответила согласием... а в следующее мгновение, пробудившись, узрела вокруг себя восемь валь’кир, ибо девятая слилась воедино с ее собственной душой, возрождая Королеву-Баньши.

Вернувшись в Гилнеас, она обратилась к Гаррошу, постановив, что держава Седогривов падет, но стратегию наступления она разработает сама, ибо не станет боле отправлять на бойню Отрекшихся. И военный вождь отступил, позволил Сильванас осуществлять задуманное... но зная, что следить за Королевой-Баньши надлежит весьма пристально, ибо из всех лидеров Орды она – самая непокорная. Теперь она может не то, что заменить кор'кронов своими верноподданными мертвецами - у нее есть силы для полноценной экспансии!

Правда, Гаррош сам вряд ли захочет отзывать отряд кор'кронов из Подземного Города. Его военачальники тщательно наблюдают за каждым шагом Сильванас и докладывают об этом военному вождю, который отнесся к действиям Темной Госпожи и ее валь'кир весьма скептически, считая, что создание новых мертвецов откровенно омерзительно. По мнению Гарроша, в этом плане Сильванас ничем не отличается от Короля Мертвых!.. Но достаточно ли военачальников военного вождя, чтобы усмирить горячий нрав и аппетиты Королевы-Баньши? Время покажет.

Первым шагом Отрекшихся стало вторжение их флота в Гилнеас - королевство людей, где царил хаос гражданской войны между здоровыми людьми и теми, кто подвергся действию проклятия и стал "воргеном". В сей кампании Отрекшиеся показали себя во всей своей жестокой красе, нещадно резали женщин и детей, и подвергли гилнеасцев воздействию своей чумы, посему горстке выживших жителей королевства пришлось срочно бежать в союзный Дарнассус.

...Королеву-Баньши же, продолжавшую экспансию в Серебряном лесу и противостоящую Армии Освобождения Гилнеаса под началом Дариуса Кроули, преследовали неудачи. Подкрепление из Калимдора - три корабля, полные оружия, провизии и солдат - все были захвачены местной стаей воргенов, объединившихся с Кроули. Как оказалось, орки, в то время как их адмирал Хатчет спала, открыли бочки с ромом, которые тоже так любезно предоставили гоблины в своей Гавани Трюмных Вод. В момент атаки воргенов Кровавого Клыка, вождем которых выступал Ивар Кровавый Клык, все матросы были пьяны в стельку.

Карательный отряд на остров Фенриса, что на озере Лордамер, где котором укрылись беженцы из Хиллсбрада, тоже окончился не в пользу Сильванас. Валь'кирам удалось поднять несколько новых рекрутов, но потом... все испортил чертов Кроули, убедив беженцев отведать его крови и переродиться в воргенов...

Новости следовали одна хуже другой. Перебит коновой Отрекшихся в Уделе Ольсена. В серебряном руднике взорван отряд Отрекшихся - они пытались заманить в ловушку стаю воргенов, но сами оказались жертвами западни. На Передовой Ставке Отрекшихся за стеной Седогрива ведутся ожесточенные бои. Связь с более дальними оплотами Страшный Дозор и Застава Рутсака прервана.

Сильванас была в ярости: казалось, все достигнутое Отрекшимися в ходе нынешней военной кампании сойдет на нет, и повинен в сем будет ненавистный Дариус Кроули!.. Но, припомнив о недавней гибели трех лордов Гилнеаса, предавших своего короля, Королева-Баньши направила на поиски тел их валь'киру Артуру и верного командующего Стражей Смерти Бельмонта. Увы, вернуться удалось только Артуре, но ей удалось добыть необходимый человеческий материал.

Валь'киры возродили барона Годфри, барона Ашбури и лорда Валдана Отрекшимися, и те обещали Сильванас снабдить ее армию всем необходимым для ведения военной кампании. Королева-Баньши в свете последних событий пребывала в прескверном расположении духа. Единственная цель Отрекшихся была в том, чтобы покончить с Королем Мертвых. Они объединились с Ордой и приступили к своему искуплению. Теперь Король Мертвых уничтожен, а Отрекшиеся остались. Люди, которые назвали эти земли своим домом при жизни, поступают так же и после смерти. Но Альянс не признает права Отрекшихся на существование. Сильванас поклялась не допустить искоренения ее народа. Лордерон принадлежит Отрекшимся... и никому иному!..

Бывшие маги Даларана в Янтарной Мельнице установили магический барьер, который каким-то образом скрывал их. По данным Отрекшихся, маги ждали лишь приказа от Альянса о начале нападения. Люди думали, что они с их познанием в магии недоступны. Напрасно! Среди Отрекшихся тоже были маги из Даларана, и даже несколько верховных. Далар Ткач Рассвета быстро раскрыл их секрет - даларанцы засели внутри некоего карманного измерения. Он же придумал план, как нанести опережающий удар. Вскоре сами маги пополнили армию Отрекшихся.

Годфри тем временем занялся очередным коварным планом Сильванас. Он узнал местонахождение дочери Дариуса Годфри, Лорны, и наряду с двумя сподвижниками - бывшими при жизни дворянами Гилнеаса - захватил девушку в плен.

Противостояние у полуразрушенной Стены Седогрива Отрекшихся Сильванас и воргенов Кроули, присоединились к которым подкрепления из Штормвинда, продолжалась, и Королева-Баньши вызвала предводителя сил противника на переговоры, когда преимущество ее казалось очевидным. "Сложите свое оружие и сдавайтесь! Кроули, твои силы пали перед моей могущественной армией. Ты проиграл!" - возвестила она, упиваясь собственным триумфом. "Это еще не конец, Сильванас. Еще нет", - покачал головой Дариус Кроули.

"Как легкомысленно ты бросаешься жизнями своих людей, в то время как твой король восседает на своем троне лжи, не готовый даже пошевелить пальцем для вас", - поморщилась Королева-Баньши. - "Неужели гилнеасцы не ценят жизнь, которую они могут потерять? Жизнь, которую они потеряют? Вы не можете победить". "Но мы погибнем, пытаясь сделать это!" - отвечал Кроули.

"И твоя дочь?" - ухмыльнулась Сильванас, переводя разговор на другую тему. - "Ты мог бы спасти ее... Мог дать ей свою кровь, но все же ты так не поступил. Почему?" "ЛОРНА?" - воскликнул Кроули, которого подобный поворот застал врасплох. - "Что... Где она!? Что ты сделала с ней!?" "Пока ничего..." - отвечала Сильванас. - "Я даю тебе выбор - выбор, который мне никогда не давали. Я предлагаю тебе жизнь Лорны в обмен на безоговорочную капитуляцию".

Обреченно склонив голову, Даруис Кроули согласился с требованием Королевы-Баньши, приказал стае Кровавого Клыка отступать... Но не успела Сильванас Ветрокрылая возвестить об одержанной победе, как раздался выстрел, оборвавший ее существование. Выстрел произвел Годфри, который видел лишь себя единоличным лордом Гилнеаса.

Барон-Отрекшийся и пособники его бежали в Крепость Темного Клыка, где позже приняли смерть от рук воргенов, валь'киры же отдали свои жизни, дабы воскресить свою королеву.

...Следующим направлением экспансии Отрекшихся стали предгорья Хиллсбрада. Тарренская Мельница была укреплена и превращена в подобие бастиона. А тамошние алхимики вырезали напрочь все население Южнобережья. Вместо старой-доброй милой деревни осталась куча домиков в зеленой трясине. И никого в живых. Отрекшиеся попытались было заручиться поддержкой орочьего клана Снежных Волков, остающегося в Альтеракской долине, но шаман Дрек'тар категорически отказался помогать нежити, что Отрекшиеся расценили как предательство Орды.

...А вот в Нагорьях Арати Отрекшиеся поступили куда более тонко и коварно. Единственной их целью в этом регионе может быть уничтожение повстанцев Стромгардского королевства - Лиги Аратора, и захват власти над регионом. И в лагере "Падение Галена", прямо под вечной Стеной Торадина, находится никто иной, как сам Гален Убийца Троллей, наследный принц Стромгарда. И он - Отрекшийся, чье смертное существование прервал несколько лет назад безвестный искатель приключений - тролль, занятый поисками легендарного меча Тролл'Калара, принадлежавшего лорду Игнеусу из Строма, тысячелетия назад направлявшему народ Аратора в их противостоянии троллям.

И теперь... похоже, у одного из Отрекшихся есть все права на власть над Стромгардом. Повлечет ли это за собой эпическое сражение между Галеном Убийцей Троллей и его дядей, Данатом - пока неизвестно. Однако за спиною у Галена целый лагерь аптекарей и их контейнеров с чумой.

...Последним из доподлинно известных направлений экспансии Отрекшихся является Андорал. Пока Серебряный Авангард строит себе свою державу, а Круг Кенариуса очищает Чумные Земли от чумы, Альянс и Орда с переменным успехом борются за власть в этом городе. Альянс начал свой поход на Андорал с лагеря Холодного Ветра; Холм Горестей был очищен от чумы, а к могиле Утера теперь относятся со всеми должными почестями. Отрекшиеся же начали экспансию с Бастиона, на пограничье Тирисфаля и Западных Чумных Земель. Интересно то, что, пока две фракции борются за власть, Эбеновый Клинок воюет с оставшимися мертвяками Плети, причем Тассариан верховодит воинами Альянса, а Колтира Ткач Смерти - воинами Орды.

Вся ирония в том, что Колтира и Тассариан, командовавший гарнизоном Альянса в Андорале, были старыми боевыми товарищами. Некогда, во время вторжения Плети в Квел'Талас, Тассариан по воле Короля Мертвых убил Колтиру, но тот ни на миг не затаил обиду - ведь Тассариана тоже когда-то так же убили, и они оказались товарищами по несчастью. Они стали боевыми товарищами и очень уважали друг друга, пока судьба не развела их разными дорогами. Теперь она опять свела их - но уже по разные стороны баррикад.

Впрочем, Тассариан и Кольтира слишком хорошо знали друг друга, чтобы, даже не переговариваясь, решить, что лучше сперва разобраться с Плетью в Андорале, а уже после воевать между собой. В части города, которую все еще удерживали миньоны лича Аража Призывателя и темного магистра Гандлинга, в беспорядочном сражении три стороны схлестнулись между собой, рассыпая заклинания, бомбы и боевые кличи, но лишь одна из них, Плеть, была вытеснена раз и навсегда. Войска Альянса и Орды уничтожили всех слуг Аража, а после - и самого лича, а Тассариан и Колтира вместе напали на магистра Некроситета. Впрочем, Гандлинг быстро рассудил, что Культу Проклятых вовсе и не нужен Андорал и сдал город победителям, после чего скрылся в своей школе.

"Колтира!" - воскликнул Тассариан, когда, наконец, предводители контингентов Альянса и Орды встретились лицом к лицу. - "Я уже слышал где-то, что ты осел в Лордероне!" "Молва не врет, Тассариан", - отвечал Высший эльф, обращенный в рыцаря смерти. - Я решил дать тебе шанс еще раз убить меня". "Да, похоже к тому все и идет", - рассмеялся Тассариан.

"Да уж... но не сегодня", - разом посерьезнел Колтира. - Когда Плеть больше нам не угрожает, я отзову войска на перегруппировку". "Я сделаю то же самое", - согласился Тассариан, после чего счел необходимым добавить: "Но предупреждаю тебя, Колтира - мы больше не братья. Теперь ты - воин Орды, а я - один из Альянса. Мы сразимся в битве за Андорал, и лишь один из нас выйдет из нее победителем". "Да, я знаю", - отвечал Колтира. - "Наверное, это будет не легко - сражаться с тобой". На том бывшие боевые товарищи и расстались.

После этого темпы сражения за Андорал замедлились. Ни Тассариану, ни Колтире не хотелось сражаться друг с другом, и многие силы были отозваны назад, к Бастиону Отрекшихся и лагерю Холодного Ветра, где базировались силы Альянса.

Отрекшиеся не стали использовать в Западных Чумных землях свою "Гниль" как боевое оружие, как они это сделали в Гилнеасе и Южнобережье. Но методы их от этого не стали более гуманными. Новая чума была оставлена лазутчиками Отрекшихся в разных уголках фермы Фелтонов в маленьких взрывающихся бочонках - и взорвались они в один момент по команде Верховного палача из Бастиона. Воины-фермеры не умерли мгновенно, но заболели и сильно ослабли, что позволило Отрекшимся перейти к следующей части замысла.

В лагерь, отбитый у Алых Крестоносцев, неподалеку от фермы Фелтонов, прибыла ставленница Сильванас Ветрокрылой, Линсди Равенсан. Она отправила своих солдат, чтобы перерезать всех тамошних жителей, а с ними новых союзниц Отрекшихся, валь'кир, которые подняли их из мертвых и очаровали так, что те стали сражаться за Темную Госпожу. План Альянса по освоению земель подорвался, а ордынский гарнизон Андорала получил небольшое подкрепление. Равенсан лично отправилась в Андорал под командование Колтиры.

Колтира был вынужден начать наступление на Альянс - тем более, что фермеры с полей Андорала сами набросились на стены квартала Отрекшихся и грозили задавить их количеством. Скрепя сердце, Колтира был вынужден перерезать их, хотя изначально хотел воевать только против обученных солдат. На полях брани в бывшем квартале Плети происходило свое сражение, видимого победителя в котором не было. Колтира все еще не решался полноценно выступить против войск Альянса.

И вот тогда в игру вновь вступила леди Линсди Равенсан. Сбросив иллюзорный облик простолюдинки, она предстала перед своими избранными чемпионами как леди Сильванас Ветрокрылая. Она приказала своим воительницам-валь'кирам создать из павших фермеров Западного Края отряд Отрекшихся и наряду с оным выследить рыцаря смерти Тассариана. После кровавой битвы обнаружилось, что Тассариан бежал, и единственным свидетельством того, что он вообще был в городе, были останки скелета Лурида - его доверенного стража. Как бы там ни было, результат сражения уже определился. Андорал был раз и навсегда взят Отрекшимися, после чего Сильванас призвала Колтиру Ткача Смерти пред свои темные очи.

"Ваше Величество... Я покорил для вас... Андорал", - произнес рыцарь смерти, не смея поднять глаз на Темную Госпожу. "Довольно этой наглости!" - рявкнула Сильванас. - "Ты думаешь, я не вижу ничего, что творится за стенами Подземного Града?" "Я... Ваше Высочество, мы победили!.." - промямлил Колтира, сознавая, что верность старому боевому товарищу заставила его в нерешительности топтаться на месте, затягивая великое дело Орды.

"И это - не твоя заслуга", - отрезала Сильванас. - Ты должен был взять Андорал еще несколько дней назад, когда мы победили Плеть. Я знаю твою тайну, Колтира. Я слышала о вашей дружбе с рыцарем смерти Альянса, Тассарианом".

"В... В-ваше Высочество..." - выдавил совершенно раздавленный сими вестями Колтира. "Артас совершенно сплошал, когда создал своих рыцарей смерти", - поморщилась Королева-Баньши. - "Ты все еще слаб и мягкотел. К счастью, мои слуги могут помочь тебе... преодолеть слабость. В Подземном Городе, куда ты и отправишься".

Рядом с рыцарем смерти возник магический портал. Он и моргнуть не успел, как из рифта хлестнула цепь поганища, обвила его, втянула внутрь, после чего портал исчез. "Когда это закончится, ты перестанешь чувствовать страх, рыцарь смерти", - криво усмехнулась Сильванас. - "Скажешь спасибо потом". Ей нужны сильные воины, уж слишком быстро меняется мир, и надлежит занять в нем достойное место.

Приток чистой воды в Оргриммар несколько иссяк, поскольку гоблины, отданы которым были земли Азшары, налаживали в оных свои производства, загрязняя реки и каналы. Как следствие, Гаррош прибыл в Мулгор, дабы потребовать у Бэйна Кровавого Копыта наладить поставки чистой воды в столицу Дуротара. Вел себя военный вождь донельзя заносчиво, чем вызывал немалое раздражение внемлющих ему Бэйна и Хамуула, но закончился спор их тем, что вождь тауренов обещал Гаррошу организовать поставки воды – лишь потому, что все еще верил в Орду.

Вскоре между Мулгором и Оргриммаром зачастили караваны, однако некоторые из них начали подвергаться разграблениям – если верить донесениям, повинны в сих деяниях свинобразы. Судя по всему, появился у последних новый вожак, весьма недурственно организовавший и вооруживший сородичей. Гаррош приказывал Бэйну покончить с лиходеями, однако верховный вождь тауренов не терял надежды уладить дело миром.

Как оказалось, ярость свинобразов крылась в том, что из-за произошедшего Катаклизма водоискатели сей расы лишились дара находить водные источники; потому и озлобились, и дерзают открыто атаковать ордынцев.

Принимая бездействие тауренов за слабость, Гаррош отрядил в Ежевичную Лощину, обиталище свинобразов, пятнадцать кор’кронов, и лично возглавил атаку на противника. Однако число свинобразов превышало все мыслимые пределы, орки гибли один за другим... Наконец, Гаррош остался в одиночестве в подземных тоннелях свинобразов; к счастью, подоспевшие Бэйн, Хамуул наряду с иными друидами-тауренами, сумели спасти военного вождя Орды от верной гибели.

Выбравшись на поверхность, Хамуул, обратившись с мольбою к Матери-Земле, вонзил в землю свой посох, и фонтан воды явился взорам потрясенных свинобразов. Отныне навряд ли станут нападать они на следующие из Мулгора караваны.

Скрипя зубами от злости, Гаррош возвращался в Оргриммар, Бэйн же – в Громовой Утес, дабы продолжать претворять в жизнь помыслы и чаяния своего отца...

В последнее время все чаще до обитателей Оргриммара доходили слухи о том, что кентавры, воспользовавшись плачевным состоянием, пребывал в котором мир после свершившегося Катаклизма, сплотились за новым предводителям – Аратасом - и готовятся бросить открытый вызов Орде. Аратас желает новой эпохи для своего величественного и могущественного народа, порожденного принцессей стихии земли Терадрас и сыном полубога Кенариуса, Заетаром.

Кентавры с радостью приняли для себя устремление своего предводителя, не ведая о том, что стоит за ним иная, неведомая сила. Да, принцесса Терадрас мертва, но место ее занял иной, могущественный стихийный дух, обвиняющий в Катаклизме расы смертных, подлежащие искоренению. Посему доблестной расе кентавров надлежит заявить о себе как о новых повелителях Азерота, сокрушить народы, осквернившие мир.

Клятвы верности Орде и военному вождю, приносимые орками в Кругу Доблести Оргриммара, разносились над улицами города. Конечно, не все, наблюдавшие за сим, всецело поддерживали происходящие; находились и сомневающиеся. «Зачем Гаррош потребовал, чтобы все предводители Орды прислали лучших своих воинов для службы в отряде Гарад’кра?» - недоумевал один из орков, держащийся в стороне и внимательно наблюдавший за посвящением могущественных сородичей. «Катаклизм опустошил наши земли», - отвечал ему иной орк, голову которого венчал рогатый шлем. – «Еды немного, миряне сражаются друг с другом за крохи; мир в хаосе. Гарад’кра необходим для поддержания порядка».

«Альянс уже почувствовал нашу слабину и осмелел», - не согласился он, испытавающе воззрившись на собеседника. – «Нам следует сосредоточиться на усилении своей армии!» «Именно поэтому нам и необходим Гарад’кра», - настаивал орк, и, отвечая на недоуменный взгляд сородича, не понимавшего, каким образом отряд лучших воителей Орды сумеет обеспечить порядок в сопредельных землях, пояснил: «Представь себе паука, друг мой. Если какой-то вред причинен его паутине, если видит он приближение врагов, паук может нанести быстрый верный удар. Гарад’кра станет подобен паучьей паутине, наброшенной на наши земли, и воители, входящие в сей отряд, станут силой, наносящей подобные удары». «Ты действительно полагаешь, что Гарад’кра, входят в который ополченцы, сумеет свершить подобное?» - озадаченно произнес усомнившийся, и собеседник его уверенно кивнул: «Таков указ Гарроша. И в эти тяжелые времена лишь лучшие воители сумеют обеспечить выживание Орды!»

Двое охотились в северных Пустошах – орк Малгар, не желающий иметь ничего общего с Ордой, и его верный спутник, волк Ремнес. Некогда Малгар наряду с иными орками вторгся в Азерот, ощущая себя рабом повелителей Орды и демонов, их повелителей. Позже, когда Орда потерпела сокрушительное поражение, Малгар оказался в тюремном лагере, откуда его наряду с собратьями вызволил Тралл. За новым военным вождем Малгар последовал на Калимдор, однако, не желая боле служить Орде, избрал для себя свободу.

И сейчас, когда землетрясение разрывала твердь, а из образующихся разломов текла жаркая лава, Малгар размышлял на том, как мир сражается с самой смертью, и зрит он это в обрушающихся горах и захлестывающих равнины морях. Все живые существа пытаются выжить; дичь ищет плодородные земли, и хищники – такие, как он и Ремнес, - вынуждены последовать за нею. Приспособиться к новому или погибнуть – таков предвечный порядок вещей. Уклад сего мира.

Странствия привели Малгара и спутника его к Оригриммару; разбив лагерь неподалеку от города, орк предался воспоминаниям. Не думал он, что окажется когда-либо вновь поблизости от столицы Дуротара; вид и запахи сих земель наполняли сердце его сожалением, напоминанием о скверне.

Внимание орка привлекли звуки сражения; схватив ружье, Малгар осторожно приблизился к краю утеся, на котором разбил лагерь... Внизу, близ сторожевой башни и разбитых ферм орки яростно сражались с кентаврами. Малгар вздохнул: какие они, кентавры, глупцы! Не понимают, что эффект неожиданности редко действует на орков, и обычно подобные нападения лишь приводят их в неописуемую ярость. Эти орки-фермеры с легкостью отразят атаку кентавров, ведь привыкли они встречать опасность лицом к лицу...

Но в следующее мгновение лицо Малгара отразило неподдельное изумление: кентавры окружали орков-фермеров, брали их в кольцо! Подобную тактику не применяли они прежде... Сражение оказалось завершено; сбившиеся в круг орки мрачно взирали на кентавров, окружавших их. «Продолжать бессмысленно», - зычно возвестил один из нападавших. – «Вы, твари, склонитесь пред нашим верховным ханом, или...»

Руку говорившего пробила стрела; зарычав, кентавр выдернул оную, после чего с искаженным от гнева лицом воззрился на стрелка – малыша-орчонка, на которого прежде воители его не обратили ни малейшего внимания. Одному из миньонов своих предводитель кентавров приказал отрубить мальчонке голову, и воин устремился к обреченному малышу, занес копье для удара...

...но пал, когда каменная пуля пробила ему спину. Все взоры обратились к утесу, на котором с ружьем в руках замер Малгар. Да, он оставил сии земли, дабы не иметь ничего общего с Ордой, но теперь вынужден был принять участие в противостоянии...

В сей час ступил на земли Дуротара тролль Рада’джин – один из немногих друидов в своем племени Темного Копья...

Секира Малгара щедро напилась крови кентавров; очертя голову, орк ринулся в бой, разя противников. Верный Ремнес был рядом, набрасывался на подступающих к орку сзади кентавров. Однако тех было слишком много, и шансы на победу у Малгара – откровенно мизерные. Тем более, чем кентавры не оставили стремления покончить с малышком-орчонком; лучники выпустили стрелы в направлении малыша, и сознавал орк, что не успеет, ничем не сумеет помочь маленькому храбрецу...

Но орчонка телом своим прикрыл могучий таурен, процедив: «Истинный воин не станет трогать ребенка!» Как позже узнал Малгар, звали сего пожилого таурена Железным Копытом, и желал доказать он всем без исключения в Орде, что доверие к его народу, подорванное свершенным кланом Зловещего Тотема переворотом, может и должно быть восстановлено.

В северных пределах Дуротара шаманы всеми силами пытались усмирить обезумевшие стихии. И сейчас, наблюдая, как текущие по склонам гор лавовые потоки стремительно приближаются к небольшой орочьей ферме у подножья, старейшина ковена велел ученице своей, молодой орчихе Шагаре, показать, чему научилась она, следуя по пути шаманизма. «Сосредоточься, Шагара», - наставлял старейшина Таргнак, пожилой орк. – «Лишь водные духи могут противостоять лавовым потокам. Семье, проживающей здесь, не должен быть причинен вред».

Кивнув, Шагара попыталась было воззвать к водным духам, но те не ответили! «Не вини себя», - быстро произнес старейшина, видя отчаяние своей ученицы. – «Я слышал, даже самые могущественные шаманы Круга Земли не всегда могут справиться с хаотичностью стихий. Духи ныне необычно яростны или же просто не отвечают на наш зов. Возможно, лучший способ для тебя послужить Орде – прийти, наконец, в Оригриммар и посвятить себя службе в Гарад’кра».

Шагара отрицательно качнула головой: если уж водные духи не отвечают ей, что ж – она найдет тех, кто ответит!.. И шаманка – к вящему ужасу присутствующих собратьев по ковену – воззвала к духам воздуха. Ответили те, и поднявшийся страшный ураган изменил течение лавовых потоков, заставил их обогнуть утлую ферму. Впрочем, ветер разрушил хижину, и ныне сам фермер, его супруга и сынишка потрясенно озирались по сторонам. Как бы то ни было, жизни свои они сохранили.

Таргнак был вынужден признать, что ученица его действовала весьма умно – хоть и рискованно. С другой стороны, риск ныне – неотъемлемая часть их существования.

Простившись с собратьями, устремилась Шагара в направлении Оргриммара...

Таурен ринулся в бой, разя кентавров секирой, и Малгар лишь покачал головой: еще один глупец, подобный ему самому, который не мог просто пройти мимо. Двое прикрывали спины друг другу, а предводитель кентавров – вне себя от бешенства – приказывал сородичам незамедлительно прикончить этих двоих, дерзнувших бросить вызов воле самого Аратаса.

Но двое не устрашились превосходящих сил, продолжали сражение. Сознавал Малгар, что таурен стар, но не теряет голову в бою, сознает, сколь важно доверие в подобных противостояниях. Быть может, им и удастся выжить?!..

А в следующее мгновение искра надежды сменилась леденящим ужасом, когда на глазах Малгара один из кентавров полоснул мечом его верного волка...

В одной из таверн в Долине Чести Оргриммара Кровавый эльф Ашра Валандрил угрюмо сидел за столиком, уставившись в поднесенную ему кружку, отстраненно теребя в руках некий шнурок. Иные посетители таверны – орки, в основном, - косились на эльфа, хмыкали, а то и откровенно насмехались - столь ни к месту казался он здесь. Ашра, однако, не замечал никого и ничего, всецело пребывая в собственных воспоминания.

Тогда, у возрожденного Солнечного Колодца, он в последний раз обнял возлюбленную, Исилру, и передала она ему этот шнурок, сплела который сама. «Это для тебя, Ашра», - улыбалась эльфийка. – «Чтобы помнил ты всегда о моих чувствах к тебе. Помнил, что буду ожидать я твоего возвращения». «Исилра, мне не нужны предметы для напоминания о нашей любви», - отвечал Ашра. – «Я лишь об этом и думаю. Но я всегда стану носить его с собой, как будто это ты сама. Ведь ты – это весь мой мир».

Двое орков, поглупее или понаглее других, решили немного позабавиться, и, приблизившись к эльфу, вырвали шнурок у него из рук. «Сколько, интересно, стоит эта безделушка?» - ощерился один из орясин.

Глаза Ашры полыхнули изумрудным пламенем – свидетельством использования тайной магии. «Ты смеешь провоцировать Кровавого Рыцаря?!» - прогремел эльф, сильнейшим ударом ноги отбросив одного из орков на несколько шагов, а после врезав и его опешившему товарищу. – «Я участвовал в осаде Детхолма, дабы отомстить за честь павшего друга. Выжил в Огненных Землях и Бездонной Пучине, а также сражался со злобными тварями из Крепости Темного Клыка. А то, что один из вас столь бездумно зажал в своей лапе – моя истинная сущность».

«Шнурок?» - прохрипел орк, пялясь на добычу как на ядовитую змею. «Этот шнурок олицетворяет собой мою честь», - в полной тишине Ашра приблизился к поверженному, приставил к горлу его острый обломок разбитого в недолгой схватке табурета, после чего продолжил: «И мою любовь. Ты сомневаешься в том, что я с готовностью умру за него?..»

Окровавленный, верный Ремнес пал; вне себя от ярости, Малгар бросился на кентавра, лишившего его друга и спутника. Тот с легкостью уклонился от выпада орка, процедил: «Ты недооцениваешь кентавров. Впрочем, как и вся Орда. Наш новый верховный хан сотрет ваш род с лица Азерота и приведет кентавров к славе!»

Сознавая собственную беспомощность, Малгар смотрел на копье, наконечник которого стремительно приближался к его голове. Он позволил себе утратить самообладание, дал волю эмоциям – и вот результат... бесславная гибель... Но древко копья оказалось рассечено секирой, и могучий таурен, встав между орком и намеревавшимся покончить с тем кентавром, проревел: «Вы, кентавры, никогда не изменитесь. Вы исполнены ненависти и жажды крови, которая ведет вас к гибели...»

В спину кентавру вонзилось копье, и Малгар наряду с Железным копытом воззрились на соседний утес, высилась на котором фигура, походящая на кентавра, но поистине огромных размеров. Неужто именно он только что безжалостно прикончил собственного сородича, поверженного в бою?..

Ремнес тяжело дышал; волк был жив, лишь ранен. Истекал кровью и сам Малгар. «Ты ранен, друг мой», - склонился над орком таурен. – «Величайшая честь – обрести раны, защищая собственных сородичей». «Не... сородичи...» - прохрипел Малгар, однако Железное Копыто то ли не расслышал, то ли сделал вид. «Боюсь, без надлежащей помощи ты не выживешь», - констатировал он, осмотрев раны орка. – «В Оргриммаре...» «Только не Оргриммар!» - взвыл Малгар, однако могучий таурен, взвалив на одно плечо обессисленного орка, на другое – волка, устремился к столице Дуротара, благо до нее было – рукой подать. «Не знаю, почему ты так страшишься этого города», - пробормотал он, - «но сегодня ты не умрешь».

Малгар очнулся на закате, в одной из комнат на постоялом дворе «Хвост вайверна», снял которую Железное Копыто. С благодарностью приняв из рук таурена кубок с каким-то целебным настоем, орк потрепал за ухом все норовившего лизнуть его в лицо Ремнеса, поинтересовался, где они находятся. «В Оргриммаре», - пожал плечами таурен.

«Что?!» - в неистовой ярости возопил Малгар. – «Ты принес меня в Оргриммар после того, как я запретил тебе делать это? Что хоть понимаешь, что натворил?» «Я о твоей жизни думал», - попытался объяснить Железное Копыто орку, но тот сполз с кровати, принялся собирать свои пожитки. Таурен признался, что драгоценное ружье Малгара было утрачено в противостоянии с кентаврами, однако он успел купить орку добрый лук.

«Мы должны уйти немедленно!» - орк уверенным шагом направился к дверям комнаты, приоткрыл их, выглянул наружу. «Я не могу», - признался Железное Копыто, шагая следом. – «Мне оказали честь, призвав служить в Гарад’кра». «Тогда честь пребывает лишь с тобой», - безразлично отозвался Малгар. «Ты не понимаешь!» - еще раз попытался растолковать новому знакомому таурен. – «Я сам потребовал, чтобы меня призвали. Это честь! И ты познаешь ее, если станешь служить в Гарад’кра наряду со мной». «Да не стану я служить в Гарад’кра!» - рыкнул орк, спускаясь по гостиничной лестнице на первый этаж и направляясь к выходу из здания. – «Я служу лишь себе».

«Малгар!» - окликнул орка Железное Копыто, когда ступили они на улицу. – «Где ж в этом честь?» «Никто не смеет отдавать мне приказы!» - запальчиво выкрикнул орк. – «Я – не чей-то раб!» «Но почему ты должен уйти?» - недоумевал таурен, и отвечал Малгар: «Есть те, кто будут больше всего на свете рады видеть меня в Оригриммаре. Я не могу остаться здесь».

Крепко пожав таурену руку, Малгар тепло поблагодарил его за спасенную жизнь, обещав, что однажды непременно вернет ему долг, но не став слугою кого-то то ни было. После чего устремился прочь, к городским воротам; Железное Копыто долго смотрел ему вслед...

После чего зашагал к Долине Чести, где его уже дожидалась Шагара. «Железное Копыто», - приветственно кивнула шаманка. – «Я призвала тебя раньше остальных, чтобы мы могли поговорить наедине. Рассказы о твоих подвигах на поле брани поистине впечатляющи, и я хочу использовать твой опыт, чтобы сплотить отряд. Я хочу, чтобы ты стал моим каменным стражем. Однако прежде, чем ты станешь таковым, я хочу знать кое-что. После того, как доблестный Кайрн Кровавое Копыто пал в сражении с Гаррошем Адским Криком, отношения между двумя расами стали весьма натянуты. Сможешь ли ты служить мне и Гаррошу душой и телом?»

«Кайрн Кровавое Копыто был для меня больше, нежели вождем – он был другом», - отвечал таурен. – «И жизнь свою он отдал ради чести Орды. Я останусь верен Орде и верен тебе. Даю слово». Имени Гарроша Железное Копыто не произнес, однако Шагара кивнула: слово доблестного таурена – крепче стали.

К ним приблизились двое, и Шагара представила таурена, своего каменного стража, троллю Рада’джину и Кровавому эльфу Ашре. «Я хотела посмотреть на своих товарищей по оружию перед тем, как предстанем мы пред боевым мастером Брёнгом», - молвила орчиха, созерцая троих ордынцев, должных составить один из отрядов Гарад’кра. – «И на общем собрании я не потерплю проявление неуважения. Если кто-то из вас чем-то недоволен, озвучьте это немедленно».

«Я недоволен», - скривился Кровавый эльф. – «Тралл грезил о единстве, но твои сородичи редко следуют его завету. А новый военный вождь, этот Гаррош, даже не притворяется, что уважает подобные устремления. Скажи мне, предводительствуют ли орки всецело над входящими в Гарад’кра воинами?» «Ты бросаешь мне вызов?» - уточнила Шагара, и когда Ашра уверенно кивнул, поинтересовалась: «А как бы ты избрал предводителя?» «Поединок», - развел руками эльф, и шаманка немедленно приняла брошенный ей вызов.

Вернувшись на холм, где прежде лицезрел престранного кентавра, Малгар тщательно изучил следы, оставленные оным. Прежде подобных он не видел; судя по ним, кентавр должен превосходить сородичей размерами минимум вдвое, и весить – не менее трех тысяч фунтов! Он с легкостью швырнул на огромное расстояние копье, сразив собственного сородича... Конечно, разум подсказывал орку оставить безумную затею, но Малгар был исполнен решимости понять, сколь опасно подобное существо. Потому наряду с Ремнесом устремился по следам кентавра...

Перед поединком с Кровавым эльфом, должным состояться на арене Оригриммара, Шагара успела перемолвиться с Таргнаком. Последний поведал шаманке, что Отрекшийся Фелгрим прибудет из Подземного Города на следующем дирижабле, дабы примкнуть к Гарад’кра. «Что?!» - изумилась Шагара. – «Он в одиночку собирается появиться в Оргриммаре? Здесь многие могут захотеть отомстить ему, учитывая его репутацию. Стало быть, у меня мало времени».

Приняв в руки боевой топор, орчиха обратилась к эльфу, быстро рассказав ему правила Мак’гора, ритуального поединка: доспехи запрещены, допускается лишь один вид оружия. Ашра презрительно фыркнул: ему нет дела до орочьих традиций...

Кровавый эльф атаковал яростно, и Шагара едва успела блокировать щитом выпад его меча. Но столь силен оказался натиск, что орчиха не удержалась на ногах, осела наземь. Но Ашра, уже предвкушавший скорую победу, и представить не мог, что обратится орчиха к стихийным духам воды... Стихия ответила, и топор Шагары стал подобен воде; удар, нанесенный Ашре, замедлил движения последнего, а орчиха, не колеблясь, полоснула эльфа лезвием топора. Тот пал, и молвила Шагара: «И последнее правило, до которого тебе тоже нет дела: Мак’гора – сражение до смерти!»

Кликнув ошарашенных исходом поединка таурена Железное Копыто и тролля Рада’джина, Шагара устремилась прочь с арены – им надлежало встретить приближающийся к столице Дуротара дирижабль...

В Опустошенных Землях же пятеро племен кентавров – Колкар, Маграм, Мародин, Гелкис и Галак – собрались у подножья утеса, ибо таков был приказ верховного хана Аратаса, ослушаться которого вожди не посмели.

На вершине утеся показался гигантский кентавр, глаза которого горели алым, и произнес зычным голосом, обращаясь к сородичам: «Братья мои и сестры – началась новая эпоха. Эпоха нашей совершенной инкарнации, ибо кентаврам предначертано править миром. Долгое время Азерот оскверняли недостойные создания, время которых прошло. Последуете ли вы за мной, чтобы изгнать сих нечестивцев с наших предвечных земель? Потребуете ли то, что принадлежит нам по праву?»

Ликующий рев был ему ответов; кентавры жаждали побед, сулимых одним из Совершенных – ближайших сподвижников нового верховного хана...

Трое ожидали прибытия дирижабля, укрывшись под тяжелыми плащами – нет нужды заставлять нервничать местных обитателей, если Фелгриму не угрожает опасность. Но на это рассчитывать не следовало: лишь опустился дирижабль и Отрекшийся спустился по трапу, окружили его четверо орков, обнажили клинки. «Думал, злодеяния твои окажутся безнаказанными?» - говорили они.

Хранящего молчание Фелгрима закрыл своим телом Железное Копыто, и орки, смерив таурена взорами, молвили: «Отойди в сторону, таурен. Он должен ответить за боль, которую причинил». «Мы все совершали ошибки», - отрезала Шагара, приближаясь. – «И он согласился служить в Гарад’кра, стало быть, находится под нашей защитой».

Орки недовольно поморщились, однако согласно кивнули, вознамерились отступить... Впрочем, у Фелгрима было свое мнение на этот счет. На глазах ужаснувшихся Шагары, Железного Копыта и Рада’джина Отрекшийся испепелил несостоявшихся противников огненным заклинанием, после чего, обращаясь к троице, процедил: «Что до вас, неразумно в следующий раз встревать в мои дела».

Малгар и Ремнес укрылись в горах в северных Пустошах, внимательно следя за лагерем племени кентавров, находился коий у подножья утесов. Следы гигантского кентавра привели орка именно сюда, однако приблизиться к лагерю он не дерзал: уж слишком хорошо тот был укреплен. В центре лагеря высился внушительный шатер, у входа в который была выставлена стража; быть может, хан находится внутри?..

От наблюдательного Малгара не укрылось, как лагерь покинуло несколько кентавров – наверняка дозорные, должные осмотреть окрестные пределы и вернуться. Вот тот шанс, который был ему необходим!.. Наряду с волком орк устремился во тьму, дабы встретить патруль там, где нападение станет для кентавров неожиданностью; тем или иным способом, но он получит необходимые ответы...

На следующий день многочисленные воители, вступившие в Гарад’кра, вновь собрались в Кругу Доблести, дабы выслушать речь боевого мастера Брёнга. Не опоздали и Таргнак, Шагара, Железное Копыто, Рада’джин, Фелгрим, а также – Ашра Валандрил, грудь которого была туго перебинтована. Эльф сторонился остальных, но спеси во взоре его поубавилось.

«Ты ведь хотела лишь ранить его, да?» - тихо поинтересовался таурен у шаманки, и та, бросив взгляд в сторону Ашры, отвечала: «Я хотела указать ему на его место». «Но ты могла убить одного из нас», - настаивал таурен. Ответил ему пожилой шаман, Таргнак. «Кровавый эльф оставил ей небольшой выбор, Железное Копыто», - изрек он. – «Законы Орды суровы. Лучше, если он осознает это в Оригриммаре, чем на поле брани».

На арене показался боевой мастер, и толпа взорвалась приветственными криками. «Я знаю, вы здесь, потому что Гаррош потребовал этого, но мне хочется верить, что привела вас сюда честь», - зычно возвестил Брёнк. – «Наш мир расколот, в земли наши вторгся враг. Сейчас как никогда прежде Орда должна сплотиться. Мы должны всем пожертвовать для защиты наших земель. Каждая раса, каждый воин должны стать несгибаемыми столпами могучей Орды. Вы – Гарад’кра! Мы станете поддерживать порядок и защищать наш народ от врагов, от монстров, и, если понадобится, от самих себя. Обычно я бы предупредил вас о новом выпаде Альянса, но старая угроза вновь явила свое мерзкое лицо». С этими словами боевой мастер швырнул в центр круга отсеченную голову кентавра, постановив: «Разыскивайте кентавров. Безжалостно расправляйтесь с ними. Поражение невозможно, ибо вы – Орда!»

«Что ж, приказы получены», - резюмировала Шагара. – «И поскольку вопрос с лидерством в нашем отряде решен...» Она смерила Кровавого эльфа пристальным взглядом, тот слегка склонил голову, однако Фелгрим не преминул заметить: «Но Кровавый эльф жив. Я-то полагал, что Мак’гора – сражение до смерти. Как жаль, что я заблуждался».

«Следи за языком, чернокнижник», - взорвался Ашра. – «У меня достаточно сил, чтобы сорвать с костей твоих гниющую плоть». «Да тебя орчиха отделала, и ты все равно считаешь, что сможешь...» - завелся Отрекшийся, но Железное Копыто велел обоим незамедлительно прекратить пререкаться. Слова таурена не возымели особого действия на заносчивого Кровавого эльфа, и Шагара не преминула напомнить тому, что Железное Копыто – ее каменный страж, и слова его имеют столь же большой вес для членов отряда, как и ее собственные. Ашра возразить не посмел, и постановила шаманка – они немедленно покидают Оргриммар и выступают в западные пределы; охота на кентавров начинается!..

Оказавшись в горном ущелье, кентавры остановились. Самый молодой из них, Дортар, ликовал, и то и дело благодарил предводителя небольшого отряда Вердрака, за то, что позволил тот присоединиться ему к закаленным в боях воинам. "Это мой первый поход с тобой, одним из сильнейших наших воинов", - говорил Дортар. - "Это как сон..." "Дортар!" - рявкнул тот, пресекая излияния юнца. - "Да не первый это твой поход. Последний, ведь ждет тебя смерть".

Кентавры окружили потрясенного до глубины души Дортара, с недобрыми ухмылками обнажили клинки. "Но... почему?" - выдавил обреченный, и отвечал Вердрак: "Мы привели тебя сюда, чтобы убить. Посмотри на себя, Дортар: один твой вид отвратителен". "Но почему? Потому что я не такой, как вы?" - восклицал Дортар, захлебываясь рыданиями. - "Да, тело мое покрыто шрамами, но душа-то кентавра, как и у вас. Я с радостью отдам жизнь за свой род. Думаете, верховному хану понравится, что убиваете вы одного из собственных сородичей?" "Именно верховный хан и отдал этот приказ", - процедил Вердрак, с отвращением разглядывая далеко не столь крупного, как они, и куда более слабого представителя гордой расы. - "Он стремится создать сильный и доблестный народ. Но ты - лишь слабая, жалкая, изуродованная особь".

Стрела пронзила горло Вердрака, и захлебнулся он своими речами. Кентавры принялись озираться по сторонам, скрепя зубами от ярости. Кто посмел?!. Дортар мелко дрожал, наблюдая, как летящие из тьмы гибельные стрелы поражают сердца мучителей его; казалось, будто сам Заетар снизошел, дабы пресечь захлестнувшую кентавров гордыню... Но таинственный мститель явил себя, и лицезрели кентавры темный силуэт на утесе - орочий! "Ты можешь убивать нас сейчас, но судьба твоя предрешена", - проревел один из кентавров, занося копья для броска, - "дни орков сочтены!" Но и он расстался с жизнью в следующее мгновение: стрелы орков не щадили никого.

Безоружный, Дортар остался один; собратья его были мертвы. Знал он, что вскоре последует за ними, ибо не в силах противостоять смерти воплощенной. Однако орк по неведомой причине сохранил ему жизнь, и, приблизившись, поинтересовался: "Как предпочитаешь умереть?" "Как воин", - выдавил кентавр, и орк, согласно кивнув, молвил: "Тогда расскажи мне кое-что. Я видел одного из вашего рода... отличающегося от остальных. Не столь безобразного". "Ты о Совершенных говоришь?" - догадался Дортар, и орк презрительно хмыкнул: "Совершенных, говоришь? Где они?"

"Там, где кентавры", - пожал плечами юнец. - "В каждом лагере, на каждой заставе. Они хотят очистить Азерот ото всех, кто не подобен им". "Ты их раб?" - в ярости рявкнул орк, ибо подобные слова задели его за живое. Дортар испуганно отшатнулся, отрицательно мотнул головой, и орк, тяжело вздохнув, постановил: "Я не стану убивать тебя, кентавр. Если хочешь умереть как воин, сперва начни жить, как воин". С этими словами он скрылся в ночи...

Пребывая в хрустальных пещерах Мародон, что в Опустошенных Землях, верховный хан Аратас готовился претворить в жизнь амбициозные замыслы по распространению власти своей на земли Азерота. "Солнечная Скала", - постановил он, обращаясь к одному из своих верных сподвижников. - "Именно оттуда я начну преображение своего королевства. Все города и веси тауренов будут сожжены дотла. После чего я обращу взор на великую столицу тауренов... и сотру Громовой Утес в порошок. Кентавры возликуют, когда раса тауренов, наконец, падет. Они станут почитать меня как божество и обратятся в воинство преданных фанатиков. И тогда мы выступим на Оргриммар. Захватим его, и Орда будет сокрушена".

"Аратас, это - столица Орды", - почтительно напомнил повелителю своему внемлющий речам его кентавр. - "Гаррош не глуп. Его армии и полководцы пребудут поблизости. Он будет готов к подобному". "Неважно", - отрезал Аратас, воздел зачарованное копье. – «Орде предстоит противостоять большему, нежели просто армия кентавров. Они столкнутся с могуществом моего отца. И он сокрушит кости их своими копытами».

«Но... разве можно его контролировать?» - вырвалось у кентавра, а в следующее мгновение он горько сожалел о сказанном, ибо острие копья Атараса упиралось ему в горло. «Ты сомневаешься во мне?!» - прошипел верховный хан. – «Если я позову, он придет. Когда наши боевые машины будет построены, а каждый кентавр окажется облачен в железные доспехи, мы с отцом принесем смерть на эти земли. Весь Азерот склонится пред нашей мощью».

И час тот недалек. Орки-рабы денно и нощно трудились под зорким надзором кентавров над созданием катапульт и иных осадных механизмов. Пока не время, да, но скоро гордая раса, направляемая Совершенными, возвестит о себе!..

Малгар дождался, когда лагерь покинут практически все кентавры – отправляются в рейд на какое-то селение, вне всяких сомнений. Совершенного, однако, с ними не было, и из шатра он не показывался. Орк свой шанс не пропустил; наряду с Ремнесом проник в лагерь, приблизился к шатру...

«Заходи, слизняк. Я ждал тебя», - прозвучал изнутри глубокий голос. Слишком поздно осознал орк, что угодил в западню, а кентавры, оставвшиеся в лагере, пресекли Малгару и Ремнесу все пути для отступления. «Кентавры боле не те недоумки, которых ты ожидал встретить, зеленокожий», - произнес Совершенный, покидая шатер и неотрывно глядя на орка. – «Катаклизм даровал нам новые силы. Твой же род остался слабым... и управляют им желания и гордыня. Разве не это привело тебя ко мне? Мир изменился, орк, и пришло время сильным править Азеротом! Слабые недостойны. И все они склонятся пред нами».

Вместо ответа Малгар сорвал с плеча лук, прицелился в Совершенного... Все пришло в движение – занеся копья для удара, кентавры ринулись к окруженному орку... но, как и прежде, откуда ни возьмись подле того выросла могучая фигура таурена – Железное Копыто поспел как нельзя вовремя!.. Совершенный поморщился, велел кентаврам расстрелять орка и таурена из луков, однако с лучниками расправились Рада’джин и Шагара.

«Сдавайся и мы сохраним тебе жизнь», - постановила последняя, но даже мысль сия была неприемлема для Совершенного. «Сдаться на милость глупцам из Орды?!» - загремел он. – «Неужто вы действительно полагали, что я не знал о вашем появлении заранее?»

Повинуясь его жесту, кентавры выпустили в небо подожженные стрелы – знак отряду, недавно покинувшему лагерь, немедленно возвращаться, ибо возмутители спокойствия, пришедшие по душу предводителя их, оказались в западне. Лишь одного не учел Совершенный – на пути повернувшего к лагерю отряда встанут Отрекшийся и Кровавый эльф – Фелгрим и Ашра, - которые не позволят кентаврам ни вернуться, ни сохранить жизни... ровно как и души, кои мертвяк намеревался испить без остатка...

Малгар, Железное Копыто, Рада’джин и Шагара схлестнулись с кентаврами, но заметил таурен, что Совершенный, пользуясь сумятицей, пытается покинуть лагерь. Железное Копыто указал на факт сей Малгару, и орк, кивнув, наряду с волком бросился в погоню за предводителем сил противника.

В некотором отдалении от лагеря Совершенный остановился, обернулся, с легкостью отразил наручем выпущенную орком стрелу и, недобро ухмыльнувшись, молвил: «Мне интересно, зеленокожий, почему в разгар боя ты оставил своих товарищей? Чтобы преследовать меня? Ведь без тебя тролль обречен. Какой же путь изберет могучий орк?»

Несмотря на предостережения Шагары, Рада’джин, опьяненный боем, пребывал в зверином обличье, рвал на части кентавров, но замечая, что иные приближаются к нему сзади, занося копья для удара... Железное Копыто не замечал происходящего с троллем; орк колебался, а Совершенный устремился прочь, не сомневаясь, каков выбор сделает ордынец.

Малгар и Ремнес бросились обратно в лагерь; волк атаковал подступающих к Рада’джину кентавров, орк издали выпускал в них стрелу за стрелой. Совершенный издали наблюдал за сражением, неотрывно следя за Малгаром.

«Если он падет, мы еще можем надеяться на победу», - произнес могучий кентавр, с силой метнул копье свое в орка. Но того в последнее мгновение закрыл невесть откуда взявшийся Дортар, закрылся щитом... Сила удара копья о щит оказалась такова, что молодого кентавра сбило с ног, отбросило на добрый десяток шагов – но выжил он. Сокрушенно вздохнув, Совершенный поскакал прочь – противостояние их непременно завершится, но – не сегодня.

К тому времени Ашра и Фелгрим завершили расправу над отрядом кентавров в соседнем ущелье, присоединились к остальным в разоренном лагере. Шагара набросилась с обвинениями на сникшего друида, ведь тролль утратил контроль над собой в сражении и мог привести всех их к гибели. Рада’джин заверял взбешенную шаманку, что подобное впредь не повторится.

Ашра заметил появившегося из шатра кентавра, стремительно метнулся к нему, но выпад Кровавого эльфа парировал орк. «Ашра, отступи!» - немедленно приказала Шагара. – «Наверняка есть причина тому, что наш новый друг защищает кентавра». «Он больше не привержен роду своему», - пояснил Малгар, и Дортар подтвердил: «Верно! Они отринули меня!»

«Тогда поведай, почему кентавры нападают на селения и фермы по всему Калимдору», - велела шаманка, и отвечал Дортар: «Чтобы рассредоточить внимание Орды. В Опустошенных Землях верховный хан объединил все племена кентавров в огромное войско. Он намеревается начать вторжение». «Но кентавров слишком мало, чтобы противостоять Орде», - нахмурилась Шагара, озадаченная последним откровением. «Там все племена кентавров», - пояснил Дортар. – «И... много орков-рабов».

«Когда начнется вторжение?» - продолжала допытываться орчиха, и Дортар молвил: «Мы должны были сняться с лагеря, чтобы присоединиться к великому хану, через два дня». «Возвращение в Оргриммар не даст Гаррошу достаточно времени на приготовления», - покачал головой Железное Копыто. – «Мы должны купить для народов своих больше времени». «Стало быть, нам немедленно надлежит выступать к Опустошенным Землям», - постановила Шагара.

Малгара же занимало иное. Обратившись к Дортару, просил он кентавра незаместно провести его к оркам-рабам, не попавшись при этом на глаза сподвижникам верховного хана. Дортар заверил товарища, что непременно поможет ему, ведь он сам родом из Опустошенных Земель и ведает их как никто иной...

Сознавая, что своим ходом до Опустошенных Земель в столь краткий срок они не доберутся, Шагара разыскала в окрестных пределах владеющего дирижаблем гоблина, согласившегося доставить их к цели; орчиху гоблин клятвенно заверил, что брат его непременно донесет весть о творящемся Брёнгу.

В течение полета над Дуротаром Шагара и Малгар не раз ссорились, пытаясь донести до собеседника каждый свою точку зрения. «Ты ошибаешься, Шагара!» - восклицал Малгар. – «Неужто не помнишь лагеря, в которых мы вынуждены были жить? Это делало нам практически рабами! Твой отряд Гарад’кра ничего не сможет поделать с армией кентавров. Сперва нам надлежит вызволить орков-рабов. Ибо быть рабом – участь хуже смерти».

«Ты не знаешь своего места, Малгар!» - в гневе шипела шаманка. – «Не ты предводительствуешь отрядом!» «Я не входу в твой отряд», - парировал орк. - «Но даже я могу видеть очевидное. Неужто не замечаешь, что члены твоего «отряда» с трудом могут выносить друг друга?» «Да что вы вообще знаешь об отрядах?» - продолжала яриться Шагара. – «Насколько мне известно, ты никогда не был частью чего бы то ни был».

...Когда пролетал дирижабль над Пустошами, Рада’джин с изумлении созерцал вереницы обездоленных орков, тянущиеся на равнинах и в ущельях. «Это ужасно», - выдохнул ужаснувшийся друид, обращаясь к подошедшей к нему Шагаре. – «До меня доходили слухи о том, как этот Катаклизм опустошил земли, но...» «Я много лет провела здесь вместе с отцом», - тихо отвечала троллю шаманка. – «Он был фермером. Каждый день мы прилагали огромные усилия, чтобы растения приносили урожай, и постоянно отбивались от хищников, желавших полакомиться нашей скотиной. Жизнь здесь всегда была сурова. Обитатели сих земель научились радоваться малому, но Катаклизм изменил все. Теперь все здесь сражаются за то, чтобы отыскать для себя новую жизнь».

«Они сражаются за то, чтобы доказать, что достойны», - вздохнул Рада’джин. – «Как и я. Я лишь хочу доказать, что тролль способен оказаться достойным друидом. Доказать, что тролли Темного Копья могут быть сильными членами Орды. Но все, что я делаю, доказывает обратное». «Рада’джин, все стремятся доказать подобное», - молвила Шагара. – «Именно поэтому мы сейчас все здесь». «Даже ты?» - удивился тролль, и шаманка утвердительно кивнула: «Особенно - я».

...Дирижабль то и дело менял направление, стараясь избегать как жара от лавовых потоков, так и вторгшихся в земли Калимдора отрядов Альянса. Ашра размышлял о возлюбленной. Шагара пребывала в раздумьях о своей ответственности как предводительницы отряда, Железное Копыто – о чести и долге, молодой и горячий Дортар – о славе, кою снискает в бою. Каждый пытался обрести внутренние мир и спокойствие.

Дортар размахивал мечом на палубе дирижабля, но боевые навыки его оставляли желать много лучшего. Ашра советовал Шагаре сказать юнцу правду – быть может, это спасет его в настоящем сражении. «Ты сражаешься, как кентавр, однако не обладаешь силой, присущей представителям твоей расы», - мягко заметила шаманка, но Дортар закручинился, сник. «Не вешай нос, Дортар», - попыталась подбодрить молодого кентавра Шагара. – «У каждого есть сильные и слабые стороны. Ты просто должен научиться пользоваться тем, что имеешь. Может, ты и невелик для кентавра и не столь проворен, но у тебя сердце волка. В этом твое преимущество. Твои противники станут недооценивать тебя и будут атаковать, не опасаясь. Ты должен будешь сдержать эту бурю. Держи оборону, подобное поведение лишь разозлит противника. В отчаянии он непременно сделает ошибку. И именно тогда ты нанесешь удар!»

Воспряв духом, Дортар закивал, соглашаясь со словами Шагары...

...Приблизавшись к Фелгриму, замершему на носу дирижабля и глядящего куда-то вдаль, Ашра осторожно заметил: «Фелгрим, я слышал, по прибытии в Оргриммар орки оказали тебе более горячий прием, нежели мне...» «Не только орки хотят моей гибели, Кровавый эльф, но, возможно, весь Азерот», - отвечал чернокнижник, даже не взглянув на собеседника, и тот вопросил удивленно: «Сложно поверить в такое, но почему?»

«Неприятные события у Врат Гнева», - отвечал Фелгрим. – «Я помогал Путрессу в создании новой чумы, использованной для уничтожения как живых, так и мертвых. Именно я собрал компоненты, образовавшие то страшное оружие».

Подобное стало для Ашры истинным откровением. «Что ты сделал?!» - истошно выкрикнул он, бросаясь к Отрекшемуся, не ожидавшему столь яростной вспышки. – «Да ты хоть представляешь, сколько моих сородичей погибло в тот день? Из-за твоих деяний смерть их была страшна и бесчестна?!» «Я не знал...» - только и смог выдавить Фелгрим, но Ашра, отступив на шаг и смерив чернокнижника ненавидящим взглядом, процедил: «Прибереги свои оправдания. Знай я о своем предательстве, лично бы устроил тебе в Оргриммаре «горячий» прием».

Миновала ночь, поутру дирижабль пролетал над равнинами Мулгора. Дортар восхищенно взирал на Громовой Утес, и Железное Копыто, присоединившись к кентавру у борта воздушного судна заметил: «Хотел бы я, чтобы мы провели здесь побольше времени, но... Кстати, тебе нет причин бояться меня, Дортар». Последнее замечание таурен сделал, заметив устремленный на него испуганный взгляд молодого кентавра.

«Но ты же – таурен, а я – кентавр», - промямлил тот, и Железное Копыто согласно кивнул: «Да. Две наших расы много раз сходились в сражении за эти земли. История наша полнится кровью и убийствами. Но я не выбираю друзей своих или врагов, основываясь на расе, к которой они принадлежат. Важно то, что в душе».

«А что, если верховный хан первым делом нанесет удар по Громовому Утесу?» - поинтересовался Дортар. «Думаю, план Шагары сработал, и мой народ начал готовиться к сражению», - отвечал таурен. – «Твой верховный хан поймет, что таурены – враг, который может причинить весьма сильную боль».

...Обучение Дортара владению мечом продолжалось, и кентавр показал себя учеником, все схватывающем на лету. Уже сегодня, орудуя мечом и щитом, успешно отражал он натиск одновременно наседающих на него Шагары и Рада’джина.

«Дортар, ты действительно учишься использовать свои сильные стороны», - похвалила Дортара шаманка. – «Если продолжишь в том же духе, однажды непременно станешь весьма достойным противником. Давайте продолжим обучение сражению в составе отряда. Железное Копыто, в этом упражении ты станешь сражаться в роли соратника Дортара». «Нет!» - послышался окрик, и к обескураженной Шагаре и спутникам ее приблизился Ашра, бросил: «Я буду сражаться вместе с кентавром». Шаманка, кивнув, отступила, дав сигнал к началу поединка.

Малгар и Ремнес наблюдали за тренировочным поединком со стороны. Орк находил сложившуюся ситуацию весьма странной. Они надеются уничтожить одного кентавра, а сплачивает их иной кентавр, отринутый своей расой. Еще несколько дней назад они схлестнулись бы с ним, но теперь, отбросив собственные различия, пытаются обучить этого самого кентавра сражаться. Таким образом возникают между ними новые узы, делающие их сильнее - куда сильнее, чем если бы сражались они каждый поодиночке.

На следующее утро дирижабль достиг пределов Опустошенных Земель, и входящие в Гарад’кра бойцы наряду с Малгаром собрались на палубе, дабы обсудить, как поступят они, оказавшись на вражеской территории. Железное Копыто высказал свой замысел, Шагара приняла его, а вот Малгар – нет.

«Ты ведешь остальных на погибель, Шагара!» - воскликнул орк. «Малгар, но иного выбора просто нет», - попыталась разъяснить сородичу шаманка. – «План Железного Копыта разумен. Убийство верховного хана Аратаса – единственный способ для столь малочисленного отряда как наш замедлить вторжение кентавров. Даже если мы погибнем, пытаясь воплотить замысел в жизнь». «Я отказываюсь принять...» - начал было Малгар, но таурен, рывком поднявшись на ноги и нависнув над орком, рявкнул: «Достаточно! Это – наш долг, Малгар. Умереть, стоя на защиты Орды, будет честью для всех нас».

Малгар насупился, замолчал, и остальные вновь склонились над картой Опустошенных Земель, нарисованной Дортаром на куске кожи. «Здесь мы разделимся», - говорил кентавр, указав пальцем в изображенное на карте ущелье. – «Мы с Малгаром отправимся освобождать рабов. Гарад’кра же продолжит следовать ущельем до самого входа в пещеры Мародон. Там вы найдете верховного хана».

«А другие кентавры там будут?» - настороженно поинтересовалась Шагара, но Дортар покачал головой: «Нет, лишь Аратас и его сородичи. Моих собратьев боле не допускают в Мародон. Мы вызываем у него отвращение. Но ходит слух о том, что пребывает в пещерах Мародон кровожадное чудовище, защищающее верховного хана. Говорят, эту тварь возможно уничтожить лишь оружием, не принадлежащим Азероту». «Ты или кто-нибудь иной видел доказательства существования этого монстра?» - осведомилась Шагара, и, дождавшись отрицательного ответа Дортара, отмахнулась: «Тогда не будем терять время на досужие слухи». «Согласен», - поддержал ее Железное Копыто. – «Наш план хорош, Шагара. Завтрашний день будет днем славы и чести».

Увы, ожидания таурена оказалась тщетны. Отряд разделился, как и предполгалось, но воители Гарад’кра осознали довольно скоро, что о приближении их верховный хан и сподвижники его были прекрасно осведомлены.

«Добро пожаловать!» - разнесся в ущелье, крались по которому Шагара и спутники ее, рык, и узрели они на вершине высокого каменного утеса огромную фигуру кентавра. В руке тот сжимал копье, исходило от которого сияние, недвусмысленно указывая на магическую природу артефакта.

Многочисленные кентавры окружали отчаявшихся воителей, а великий хан продолжал вещать: «Добро пожаловать в новые Опустошенные Земли. Осмотритесь. Так будет выглядит будущий Азерот. И это станет последним, что узрите вы вы жизни».

Расправившись с кентаврами-стражами подле загона с рабами, Малгар поманил Дортара, и молодой кентавр опасливо приблизился: он все еще был не в силах обратить оружие против своих же сородичей.

Распахнув двери загона, Малгар велел пленных оркам выходить, разбирать оружие павших кентавров. Первым из загона выступил изможденный старик, обратился к своему спасителю со словами: «Некогда я был молод и силен как ты, друг. В те дни кентавры не захватили бы меня с такой легкостью, и я погиб бы славно и доблестно». «Не стоит стыдиться», - Малгар положил руку старику на плечо. – «У всех нас свои шрамы. Возможно, скоро желание твое исполнится».

Предрассветное небо неожиданно разорвал сполох молнии, и Малгар заключил: «Атака Шагары началась». «Ты должен быть рядом со своими друзьями», - заметил Дортар, однако орк отрицательно качнул головой: «Нет, не там». «Ты ошибаешься», - продолжал увещевать товарища молодой кентавр. – «Малгар, я знаю эти земли как никто иной. Я с легкостью выведу отсюда твоих сородичей. Слово даю. Иди же!»

Малгар колебался недолго: обратившись к освобожденным рабам, он представил итм Дортара, заявив, что доверяет кентавру как самому себе. После чего, сопровождаемый волком, опрометью бросился в сторону, доносились откуда раскаты грома, знаменующие противостояние...

Пятеро воителей отряда Гарад’кра встали спиной к спине, готовясь дорого продать свои жизни. Верховный хан нанес Шагара удар зачарованным копьем; шаманка успела выставить щит, но тот разлетелся вдребезги. «Вы столь жалки, что сам Азерот вынужден был сотворить нечто более сильное», - с презрением процедил Аратас. Ухватив шаманку за гриву волос кентавр приподнял ее на землею, продолжая говорить: «Нечто достаточно сильное, чтобы усмирить землю. Смотри же, зеленокожая, как друзей твоих разорвут на части новые повелители Азерота».

Беспомощная, Шанара вынуждена была наблюдать, как четверо сподвижников ее отражают натиск могучих кентавров. «Твоя Орда – всего лишь чушь», - вещал Аратас, наслаждаясь предвушением скорой расправы над противниками. – «Она стремится к единству, но сомневаюсь, что твоим сородичам в принципе ведомо значение этого слова. Ваши союзы подточены подозрениями и недоверием. Вы между собой больше сражаетесь, чем с врагами. Да, я ожидаю, что станете вы доблестно сражаться, но, не имея четкого видения цели, армии ваши останутся малодушны. И поэтому... им предстоит гибель».

Дождь стрел обрушился на кентавров; одна из стрел устремилась и к Аратасу, но верховный хан каким-то непостижимым образом сумел отбить ее в сторону древком копья. «Неужто совладать с Гарад’кра столь просто?» - осведомился знакомый голос, и взоры сошедшихся в сражении обратились к утесу, возвышалась на котором фигура Малгара.

Воители Гарад’кра воспользовались замешательством противника, обрушившись на кентавров с удвоенной яростью. Аратас помрачнел: его лучшие воины гибнут от рук этих жалких ордынцев?!. Сознавая, что одиночка-орк каким-то непостижимым образом оказался сердцем отряда, вдохнувшим в него новые силы, верховный хан метнул копье в спину Малгару... Но закрыл того своим телом Рада’джин; копье Аратаса пробило грудь доблестному троллю.

«Твоя маленькая победа, зеленокожий, вынудила меня лишь поскорее приступить к воплощению моих замыслов», - обратился к изумленному до глубины души поступком тролля орку Аратас. – «И жертва орчихи ознаменует сие. Когда отец мой отведает плости ее, жажда крови захлестнет его. Ярость его выжжет слабых в Азероте, оставив меня божеством сего мира. Вы не изменили новым счетом ничего».

С этими словами Аратас подобрал копье, устремился прочь, унося с собою несчастную Шагару...

Не замечая никого и ничего, Малгар склонился над умирающим Рада’джином, пытаясь осознать, почему тролль поступил так – отдал жизнь ради него, воина-одиночки. «Ты спас жизнь другу», - тихо произнес орк, ведь друид бичевал себя сейчас, полагая, что подвел Гарад’кра, пожертвовав собой. – «Самое благородное деяние из тех, что видел я в этой жизни. Твой народ и Орда будут гордиться тобой». «Малгар расскажет оркам и Орде... что тролль сделал для них сегодня», - прохрипел Рада’джин, и Малгар поклялся, что непременнно так и поступит.

То были последние слова друида; тролль из племени Темного Копья скончался.

«Как поступим, Железное Копыто?» - обратился Ашра у таурену. – «Ведь Шагара нарекла тебя каменным стражем, так как ты наиболее опытен из нас?» «Будет разумно...» - начал Железное Копыто, но Отрекшийся перебил его, постановив: «Будет разумно вернуться в Оргриммар». «Отрекшийся струсил, почему я ничуть не удивлен?» - с презрением хмыкнул Кровавый эльф. – «Все вы такие...»

«Я отправляюсь за Шагарой», - беспрекословно заявил Малгар. Таурен попытался было разъяснить его, что не следует принимать скоропалительных решений, однако орк был непреклонен. «Я не позволю, чтобы Шагара погибла как рабыня», - постановил он.

«Я слышал, войти в пещеры Мародон – значит, обречь себя на верную смерть», - задумчиво произнес Железное Копыто, и Ашра нетерпеливо осведомился: «Так какой же приказ ты отдашь, каменный страж?» «Никакой», - отозвался таурен. – «Я последую за Малгаром, что бы не ждало нас в конце. А вы двое – как хотите».

И Кровавый эльф, и Отрекшийся остались; ни один из них не повернул в Оригриммар.

Довольно скоро отряд достиг распахнутых каменных створок, ведущий в гиблые подземные недра – пещеры Мародон. Аратас дожидался ордынцев внутри; в левой руке кентавр продолжал сжимать безвольное тело Шагары. «Впечатляет», - с оттенком уважения в голосе заметил верховный хан. – «Я сомневался, что род ваш способен на подобную смелость. Однако вы сойдетесь в противостоянии не со мной, а с истинным кошмаром! Приди же, отец! Пришлось время начать очищение Азерота!»

Из глубин пещеры выступил гигантский стихийный дух земли. Фелгрим сотворил гибельное заклятие, но не оказало она на противника ни малейшего воздействия. Велел Малгару преследовать удаляющегося Аратаса, дабы вызволить Шагару, Железное Копыто наряду с Ашрой и Фелгримом устремились в атаку на ужасающее порождение Подземья...

Следуя за кентавром в недра пещеры, Малгар сомневался, что кому-то из его отряда удастся выжить сегодня. Даже если настигнет орк верховного хана, силой тот превосходит Малгара, и наверняка последний идет сейчас по следу собственной смерти. Но жертва Рада’джина заставляла Малгара следовать вперед, иначе не отплатит он долг павшему товарищу.

Наконец, в одном из подгорных чертогов Аратас опустил остающуюся в беспамятстве Шагару на каменную плиту, обернулся к орку. «Я надеялся, что ты последуешь за мной», - зло усмехнулся верховный хан. – «Сегодня ты дорого мне обошелся, орк. Кентавры, которых ты помог убить этим жалким ордынцам, были моими братьями. Братьями, должными повести в битву мои армии. За это я с тебя шкуру живьем сдеру».

«Твои братья были лишь началом», - отозвался Малгар, и, сжимая в правой руке топор, а в левой – палицу, устремился к противнику. – «Я здесь, чтобы покончить с тобой!» Ремнес следовал за орком по пятам, и Аратас осклабился, принимая вызов...

Железное Копыто и Ашра довольно скоро осознали, что оружие их не в силах причинить вред стихийному духу земли, коего верховный хан по неведомой причине именовал своим отцом. Быть может, именно сие принадлежащее стихийному плану бытия создание и наделило Аратаса наряду с иными Совершенными могуществом?..

Фелгрим обрушил на исполина самые могущественные из известных ему огненных заклятий, но и те не возымели действия. Сознавали трое, что, похоже, противостояние сие станет последним для них, ибо сразить подобного противника невозможно...

Малгар и Ремнес кружили вокруг противника, пытаясь отыскать брешь в обороне того. «Зачем ты сражаешься за эту женщину?» - спрашивал Аратас. – «Она принадлежит тебе?» «Принадлежит?! Нет», - прорычал орк в ответ. – «Я сражаюсь, чтобы смогла она умереть свободной. И не от твоей руки».

«Слова мятежного раба», - хохотнул кентавр, отбрасывая ударами копыт в стороны и орка, и волка. – «Но я не твой господин, зеленокожий. Я – твой бог. Я – совершенное существо. Даже оружие мое превосходит все, созданное в этом мире».

Уж чего-чего, а бахвальства хану не занимать; что ж, пусть говорит, даря возможность отброшенному на несколько шагов Малгару вновь собраться с силами. «Выковано это копье не в Азероте, а в глубинах Подземья», - счел необходимым поведать противнику Аратас. – «В нем – могущество моего отца. Давай покончим со всем этим безумием, зеленокожий. Сдавайся, и я позволю тебе и этой женщине погибнуть с честью. Бесполезно противостоять мне».

Не заметил верховный хан, что пришедшая в себя Шагара воззвала к могуществу земли, и ноги кентавра внезапно отяжелели, лишившись способности двигаться. Потрясенный, Аратас перевел взор на шаманку, поднявшуюся с каменной плиты. «Истинная сила – не в теле, кентавр, но в душе», - назидательно молвила Шагара... а в следующее мгновение топор Малгара снес голову растерявшемуся верховному хану.

Трое продолжали сдерживать чудовищный натиск стихийного духа земли, и обреченность сего противостояния полнила души их отчаянием. Наконец, магический щит, коим Фелгрим прикрывал себя и товарищей, иссяк, и приготовились они к неминуемой гибели...

В пещеру вбежал Малгар, что-то швырнул в элементаля, и тот заревел в ярости, узрев отсеченную голову Аратаса. Казалось, стихийное порождение всецело лишилось разума и воли, и ныне бесновалось в центре чертога.

Сжимающая в руке копье верховного хана Шагара, подбежав к трем изможденным противостоянием товарищам, быстро заговорила: «Слушайте меня внимательно. Это – копье верховного хана кентавров. Он бахвалился, что заключено в нем могущество его отца. Возможно, это – единственная слабость сего создания. Ашра, возьме копье. Остальные – постараемся дать эльфу возможность метнуть его». Остальные согласно кивнули, сознавая, что шанс у них – всего один, и другой такой возможности не будет...

Но на сей раз удача благоволила доблестным воителям Гарад’кра, и Ашре удалось метнуть копье в средоточие стихийной энергии, выступающее сердцем сего каменного духа. На глазах обессиленных воителей взорвался тот, знаменуя завершение затянувшегося противостояния...

Несколько недель спустя Малгар и Ремнес ступили в Долину Чести Оригриммара, где дожидались его те, кто стал для орка настоящими соратниками и друзьями. Быть может, заблуждался он все эти годы?.. Ведь даже после Катаклизма Орда отчаянно пытается выжить. Да, между входящими в нее расами возникают конфликты, но разрешение их делает Орду сильнее, ведь ордынцы считают себя частью чего-то большего, чем они сами.

«В последний раз, когда ты оказался здесь, ты желал лишь как можно скорее уйти», - приветствовал Малгара Железное Копыто, и орк улыбнулся в ответ: «Многое изменилось. Ты не забыл наше обещание Дортару?» «О, этого я не пропущу», - заверил орка таурен. – «Мы с Шагарой собираемся взглянуть на новобранцев. Нам следует найти достойную замену Рада’джину».

Вслед за Железным Копытом Малгар устремился к центральным кварталам города, продолжая гадать: найдется ли здесь место для него?..

Боевой мастер Брёнг бросил на Шагару недовольный взгляд, когда переступила призванная им шаманка порог чертога. «Шагара, я так и не решил, умна ты или просто везучая», - постановил орк. – «Стратегия твоя была бездумна и импульсивна. Ты, твой отряд Гарад’кра, и, возможно, вся Орда могли быть уничтожены. И все же... Кентаврам понадобилось немало дней, чтобы придти в себя от осознания гибели великого хана. Мы использовали это время, чтобы вывести свои войска на позиции и разогнать их маленькое сборище. Несмотря на безрассудство, миссия твоя увенчалась успехом».

«Нет, это не так», - тихо возразила Шагара, и Брёнк с нескрываемым удивлением вопросил: «Тебя тревожит гибель тролля?» «Доблесть Рада’джина спасла всех нас», - молвила шаманка. – «Мне неприятно, как Гаррош обращается ныне с троллями Темного Копья. Они достойны его уважения». «Гаррошу могут не понравиться эти твои слова», - медленно отчеканил Брёнк, испытывающе глядя на Шагару, но та лишь хмыкнула: «Мой долг не в том, чтобы ублажать Гарроша, а делать все, что в моих силах, во благо Орды».

Боевой мастер помолчал, размышляя, затем согласно кивнул. «Когда Таргнак рекомендовал тебя, я, признаться, сомневался», - вздохнул он. – «Но сейчас вижу, что он был всецело прав. Мне нравится твоя смелость, Шагара. Она хорошо послужит Орде».

В ближайшей таверне предавались возлияниям Кровавый эльф и Отрекшийся. «Когда я в прошлый раз был здесь, но мне отнеслись, как к трусу», - извиняющимся тоном произнес Ашра, отхлебнув из кубка. – «Так же и я отнесся к тебе. Я был неправ». «Нет, Ашра, твое мнение обо мне было верным», - возразил Фелгрим. – «Нет оправдания тому, что я сделал. Я своими руками помог создать чуму, использованную у Врат Гнева. И неважно, знал ли я об их намерениях или нет. Если бы у меня действительно была честь, я задался бы вопросом о мотивах Великого Аптекаря».

«Не думаю, что такую «честь» тебе удалось бы пережить, чернокнижник», - невесело усмехнулся Ашра. – «Ты не выжил бы, чтобы войти в состав Гарад’кра, и не оказался бы в Мародоне, чтобы спасти мою жизнь. Тебе, конечно, жить со своим прошлым, но для меня – грехи твои прощены. Если уж я смог сдружиться с этим кентавриком, Дортаром...»

Двое посмотрели друг на друга, после чего дружно поднялись из-за столика и покинули таверну. Ведь они дали слово Дортару, и негоже заставлять того ждать...

Шагара и Железное Копыто встретились с новобранцами, однако остались недовольны: слишком уж те юны и неопытны. Неожиданно Малгар, сделав глубокий вдох, выпалил: «Как насчет, если я заменю Рада’джина? Знаю, я тяжело переношу приказы, ведь почти всю свою жизнь провел в одиночестве. Даже сейчас я не уверен в том, на своем ли месте нахожусь, будучи в Орде. Но... я осознаю, что хочу чего-то большего. Хочу сражаться рядом с теми, кого называю друзьями. Ради которых готов умереть». Улыбнувшись, Шагара протянула руку Малгару, знаменуя таким образом принятие орка в Гарад’кра.

...Собравшись в Кругу Доблести, наблюдали потрясенные ордынцы, как клятву на верность Орде впервые за всю историю приносит молодой кентавр. Поистине, изменились времена, и старые враги могут в одночасье оказаться союзниками. «Победа или смерть – эти слова приковывают меня к Орде», - говорил Дортар. – «Ибо они – священные и самые главные для любого из воителей Орды. Я предаю тело свое и кровь военному вождю. Я – инструмент воли военного вождя. Я – оружие, разящее по приказу моего военного вождя. С этого момента я живу и умираю лишь ради Орды!»

В Штормвинде настал День Памяти – день, когда миряне королевства вспоминали доблестных героев державы, отдавших жизни в противостоянии захватчикам и отстоявшим отчизну. В нынешнее неспокойное время, когда вырвавшийся из глубин Подземья Смертокрыл причинил немало разрушений Штормвинду, многие отчаялись, посему королю надлежало вновь вселить в подданных веру речью на церемонии памяти.

Но поутру, узрев в тронном зале дворян и вельмож, пекущихся лишь о прекращении войны, о возобновленнии торговых путей, Вариан пришел в ярость, и резко отчитал аристократов за то, что не видят они дальше собственного носа, не желают замечать истинных угроз, с которыми столкнулся мир. К страху перед будущим добавился дворянам страх перед собственным правителем – непредсказуемым, гневным, могущим пожертвовать всем ради призрачной победы над врагом...

Подданные покинули зал, и остались в нем, помимо Вариана, уже раскаивающегося в собственной вспышке, лишь прибывшая на церемонию Джайна Праудмур и архиепископ Бенедикт. Последний пытался убедить короля в том, что тревоги, выказываемые тем, необоснованы, и королевство достаточно сильно, чтобы противостоять угрозам внешним. Помимо прочего, Вариана заботил и раздражал тот факт, что Андуин избрал для себя путь жреца, но не воина. Хватит ли у юноши сил, чтобы однажды принять на себя бремя правления?..

Бенедикт просил короля о личной встрече – на городском погосте. Но когда Вариан явился в назначенное место, к могиле покойной супруги – Тиффин, но увидел, что архиепископ привел с собой и его сына, только что прибывшего в Штормвинд с острова Лазурного Тумана, где продолжалось обучение его у Велена. Бенедикт передал Вариану ключ от серебряного медальнона Тиффин, на поиски которого ушли долгие годы, после чего удалился, оставляя отца с сыном одних.

Долго говорили Вариан и Андуин, и боле не осталось между ними преград, недопонимания. Осознали оба, что они – самое дорогое, что есть друг у друга. Король передал юному принцу серебряный медальон, который прежде постоянно носил с собой, ибо служил тот напоминанием ему о долге пред державой.

А затем их окружили убийцы – десяток, не меньше. Наверняка подосланы кем-то из недовольных дворян. Улыбнувшись друг другу, отец и сын устремились в атаку на не ожидавших подобного яростного отпора головорезов... Им удалось покончить с ассасинами, но один из последних – маг – успел сотворить портал, из которого выступил огромный драконид, облаченный в броню с отличительными знаками культа Сумеречного Молота.

Чудовище повергло короля Вариана, нанеся тому смертельную рану, но отца закрыл телом воим Андуин; лишь вера в Благой Свет хранила юношу, и одно за другим выкрикивал он жреческие заклинания – творя божественный щит, ограждающий их с отцом, развеивая чары, защищающие драконида... Превозмогая боль, Вариан метнулся к опешившему противнику, нанося тому последний, гибельный удар... После чего последние силы оставили его... Но Андуин не готов был смириться с тем, что отец умрет у него на руках, потому, вновь обратившись к Свету, зашептал слова молитв...

Тем временем на церемонии, посвященной дню памяти, выступал архиепископ Бенедикт, вещая о том, что проходит Азерот ныне очищение огнем, и грядет новая эпоха. Но неожиданно осекся, наблюдая, как на трибуну поднимается окровавленный, донельзя обессиленный Вариан Ринн, поддерживаемый принцем.

Обращаясь к народу, король говорил о том, что было у него на душе – о героях прошлого, о надежде на то, что темные времена непременно завершатся, о разрушенном городе, который непременно будет отстроен, и о будущем, которое ежечастно все они творят для потомков. Вариан всецело принялся для себя предназначение сына, и был чрезвычайно горд им, ведь настает время, когда правители Азерота отбрасывают мечи и становятся целителями – созидают, но не уничтожают.

Толпа взорвалась овациями, ибо гордились миряне своим правителем, а тот, в свою очередь, ощущал тепло и любовь, исходящие от подданных, и впервые за долгие годы чувствовал себя дома.

Неподалеку от Фюзеляжа - нового города гоблинов, возведенного в Дурных Землях - регионе Каз Модана, - искатели приключений повстречали странную гоблиншу по имени Ри, которая сообщила им, что занимается исследованием яиц черных драконов. Ведь некогда те были хранителями Азерота, и Ри искренне верила, что те вновь могут стать благородными драконами, не запятнанными предательством Смертокрыла.

Как оказалось, за личиной невзрачной гоблинши скрывалась посланница Алекстраши - красная драконица Ристраша, пленившая драконицу черную, Никсондру, и заставлявшую ее откладывать яйца, использовавшиеся в экспериментах по выведении черного дракона, не затронутого скверной. Зная, что местоположение ее рано или поздно известно черному роду, Ристраша передала результаты своих исследований, в том числе и образцы драконьих яиц, героям, наказав передать их ученому-гоблину, доктору Иеронимусу Бляму, пребывающему в заброшенном археологическом лагере, Конце Агмонда. Последний выказал предположение, что не помешает в сем вопросе воспользоваться технологиями титанов.

Надо сказать, в Дурных Землях пребывало немало лагерей, где велись раскопки руин, созданных титанами, но трогги, пробудившиеся после Катаклизма, изгнало большинство исследователей из региона. Тем не менее, обогнув Шрам Разрушителя, расколовший Дурные Земли, искатели приключений достигли лагеря Лиги Исследователей, проводящих изыскания в подземелье титанов. В потаенных глубинах обнаружили они артефакт, рекомый Оком Наблюдателей, на поверку оказавшийся весьма и весьма устройством.

Просканировав переданные героям Ристрашей образцы - труп черного дракончика, яйцо одичавшего черного дракона и яйцо Никсондры - Око Наблюдателя констатировало аномалию, вызванную вмешательством Старых Богов. Артефакт титанов вычленил аномалию из генетического кода, восстановив его в изначальном виде, и пораженные герои обрели очищенное от скверны яйцо!.. Око Наблюдателя же вернулось в подземелье, вновь инициировав стазис-состояние.

Искатели приключений вернули сокровенное яйцо Ристраше, ныне пребывающей в лагере Альянса под названием Драконий Зев. Но, как оказалась, Никсондра вырвалась на свободу и ныне собирает черных драконов, пребывающих в западных Дурных Землях, дабы атаковать Драконий Зев и заполучить очищенное от скверны яйцо.

Действительно, черные драконы устремились в атаку, и кровопролитное сражение началось у лагеря Альянса. Черные драконы и драконьи отродья захватили часть Нового Каргата - селения Орды к северу от Драконьего Зева. Так, черному роду ныне противостояли герои как Альянса, так и Орды; последним удалось отвратить натиск и расправиться с Никсондрой - возможно, матерью будущего драконьего черного рода в Азероте!

О начинании Ристраши стало известно Смертокрылу, и, появившись в Дурных Землях, дракон-аспект расправился с доблестной красной драконицей. К счастью, доктор Иеронимус Блям успел вывезти очищенное яйцо черного рода из региона, сокрыв его от очей Смертокрыла.

Оставив Дурные Земли, искатели приключений проследовали на запад, в Жгучее Ущелье, где ступили в лагерь Братства Ториума - общины мастеровых из рода дворфов Темного Железа. Братство весьма озаботило поведение клана Темного Железа в Жгучем Ущелье; казалось, дворфы следуют за новым, таинственным лидером и, возможно, вскоре нападут на лагерь Братства Ториума.

Герои обещали мастеровым дознаться до сути происходящего, и вскоре выяснили, что дворфы Темного Железа объединились с культистами Сумеречного Молота и миньонами Рагнароса!.. Проникнув в недра Котла - обширной области раскопок, ведомых дворфами Темного Железа, искатели приключений расправились с лидерами клана, а также архигерцогом Кальсиндером, ставленником Рагнароса.

Герои продолжили странствие; покинув Каз Модан, они устремились на юг, в Пылающие Степи, где попирал небеса зловещий Чернокаменный Шпиль. Ступив в Заставу Пламенной Звезды - лагерь Братства Ториума в регионе, узнали они, что орки Чернокамня, объединившись с ограми и троллями, собираются выступить из недр Шпиля, дабы вторгнуться в Красногорье.

В заставе искатели приключений повстречали Джона Кишана - знаменитого ветерана армии Альянса, который помог им проникнуть в твердыню орков Чернокамня и саботировать готовящуюся военную кампанию, устранив орочьих лидеров. После чего вторжение захлебнулось, не успев начаться; простившись с героями, Кишан устремился в городок Озерный, что в Красногорье. Искатели приключений же выступили на юг, в Болото Горестей, где ныне шло противостояние между силами Альянса и Орды.

...Местные жители поведали героям, что в последнее время нечто призывает глубинных созданий - мурлоков, гилблинов, макур - к таинственной пещере на западе болот. Наведавшись в каверну, лицезрели они Безликого Хр'нглта, чей зов сводил с ума морских созданий. Безликий был сражен, но одно то, что один из миньонов Старых Богов находится здесь, в Восточных Королевствах, вселяло в души тревогу...

Братство Справедливости, которое некогда терроризировало Западный Край и Эльвинский лес, пало. Народное ополчение во главе с Грианом Камнегривом расправилось со знаменитой шайкой бунтарей и казнило их лидера, гениального зодчего Эдвина ВанКлифа. Штормвиндская разведка распутала длинный клубок заговора, в котором было замешано Братство, и устранило остатки организации на Калимдоре. Казалось, что в Западном Крае воцарился мир, Гриан Камнегрив получил статус маршала и вместе со своим отрядом отправился в Нордскол, где развязал небольшую войну с Ордой. А главное - король Вариан Ринн, похищенный предателями из Братства, вернулся в город, сверг правление злокозненной леди Катраны Престор и утвердил мир в своем королевстве.

...Его глазам открылись широкие золотые просторы; бескрайние поля, обильные хлебами, узкие стежки, где расхаживают торопливо земледельцы, осенние деревья. Возникало чувство, что в Западном Крае, житнице Штормвинда, время сбора урожая застыло навечно, а сами дары земли не кончаются никогда. Каждый раз герой приезжал в эти края именно ранней осенью или поздним летом. Один из тех забавных моментов, когда хочешь - не хочешь, а веришь в судьбу.

Он выехал на тракт, ведущий к Сторожевому Холму. У изгороди возле своих полей его наверняка ждал кто-то из Хмуробровых - это тоже была своего рода судьбоносная традиция. Говорят, когда-то такой же проезжий герой, как он сам, пехотинец Штормвинда, спас их ферму и старую лошадь Савраску, а после - и весь Западный Край. С тех пор Хмуробровы выглядывают из своих полей всех прохожих и встречают их хлебом и солью.

Но сегодня их не было. Герой закрыл ладонью глаза от жаркого солнца и присмотрелся получше. Небо сегодня было замечательное, и солнечные лучи будто ожили с прошлого его визита, жадно поглощая воду в луже и отражаясь чудесными бликами. Вода стала намного красивее, чем прежде.

Он подъехал поближе. У изгороди кто-то склонился над повозкой Хмуробровых... но это явно не фермер.

"Судя по тому, что тела успели остыть, я бы сказал, что их убили шесть часов назад", - сказал один из штормвиндских следователей. Он склонился над телом бедной женщины - это была Верна Хмуробров - и приложил руку к ее запястью. - "Гребаный стыд, а что они сделали со Старой Савраской!"

Лейтенант Горацио Лайн согласился со своим коллегой и тут же заприметил бродячего искателя приключений. После недолгого разговора у господина Лайна нашлась работенка для нового знакомца: расспросить бездомных оборванцев, которые собрались во владениях Янсена.

Каждый их них был разорен и лишен крова совсем недавно. Смертокрыл, разъярившись на Вариана Ринна, который вывесил голову Ониксии прямо посреди Штормвинда, напал на столицу и разрушил множество поселков по всему королевству. Многие оказались без крыши над головой, но Вариан решил первым делом укрепить мощь крупных городов и фортов, дабы те выдержали еще одно нападение, а уж потом заняться проблемами бездомных. Последним это вовсе не понравилось, и они затаили обиду на короля, который "не заботится о своем народе".

Во владениях Янсена среди множества бродяг было четверо очевидцев, но показания их разнились полностью. Один слышал чей-то крик, определенно людской; второй винил в убийстве короля Вариана, которому плевать на народ, и твердил, будто видел тут банду гноллов до того, как пришли следователи; третий говорил, что перед приходом команды Лайна тут была банда мурлоков, но они сбежали.

Выслушав, Лайн предложил герою исследовать версии с мурлоками и гноллами, чем тот и занялся. У одного из гноллов он нашел кусок алой ткани - и больше ничего необычного. У мурлоков же обнаружилась записка со странными словами о том, что нечего терять, а прошлое нельзя простить и нельзя забыть. Записка пророчила, что нечто "восстанет вновь!", но вода размыла чернила до такой степени, что почти невозможно было что-то разобрать.

Лайн не придал никакого значения этим уликам (судя по всему, он просто совершенно ничего не знал о крае, куда его занесло судьбой). Но он отправил героя к своему информатору, босому парню по имени Обутый Лу - он получил свою кличку за то, что у него были два лощеных ботинка, но он их ни разу в жизни не одевал. Обутый Лу ничего не ему сказать не смог - ну совершенно ничего, - кроме, разве, того факта, что в руднике Янго мы найдем что-то для себя интересное. Да и этот намек герой получил лишь по старой дружбе Лу с Горацио Лайном, которому он задолжал услугу-другую.

Обутый Лу основательно подготовил искателя приключений к операции по проникновению в рудник. Он отдал ему коробку, в которой некогда жил сам. Сидя в коробке в пустой шахте, герой вдруг услышал голоса.

"Глубток будет нападать!" - громыхнул Глубток, двухголовый огр-маг и владелец этой шахты.

"О, правда?" - спросил его кто-то приятным женским голосом; герой попытался рассмотреть лицо прекрасной леди, но она скрывалась в тенях. - "Ты перешагнешь вот эту черту и рискнешь жизнью? Ты можешь попробовать убить меня - а у тебя не получится - или ты можешь выбрать второй вариант".

"Какой второй вариант?" - туговато переспросил огр.

"Примкни ко мне, и я окуну тебя во власть, которую ты и не видел", - предложила женщина, и герой догадался, что она ухмыльнулась.

...У Обутого Лу уже были новости. Прямо в сарае, возле которого они с героем стояли, находилось четверо головорезов. Лу посоветовал подслушать их разговор. Они говорили с кем-то, и герой узнал этот голос - это была та самая женщина из рудника Янго. В их разговоре проскользнула фраза о том, что женщина благодарна им за убийство Хмуробровых. Почти сразу же после этого один из головорезов заметил героя, и им не осталось ничего, кроме как напасть. Таинственная незнакомка скрылась, и ему так и не удалось разглядеть ее лица. Недолгая схватка - и исполнители убийства были наказаны, но о заказчике не было известно ничего.

Герой вернулся к Лу, но на том месте, где жил бродяга, происходила странная сцена: Горацио Лайн наседал на какого-то бездомного штормвиндца.

"В-возможно, он умер своей смертью..." - лепетал бездомный.

"Своей смертью?" - вспылил Лайн. - "Две пули в груди и у него на голове его сапоги - ничего себе своя смерть!"

Обутый Лу умер в совершенно диких обстоятельствах - будто кому-то так и не терпелось показать, что его убили.

"Нехорошо все это, новичок", - сказал Лайн герою после разбирательства. - "Выглядит так, будто кто-то хочет оставить нам сообщение. Что будет с теми, кто пойдет по следам этих преступников. Ну, или Лу сам засунул ботинки себе в рот и дважды выстрелил себе в грудь..."

Лайн рассудил, что они явно что-то упускают. В надежде найти хоть какие-то крупицы информации, он отправил своего союзника на ферму Сальдена. Герой немного поработал у них - расправился с обезумевшими монстрами для сборки урожая и помог хозяйке дома приготовить ее знаменитую похлебку. А затем Сальдены рассказали ему престраннейшую историю.

Лет пять назад к их дому прибилась девочка. У нее была потеря памяти, и ее называли "Надеждой". За эти годы девочка выросла в молодую девушку, которая сопереживала бездомным людям в Западном Крае. Возможно, ее можно найти в Сторожевой башне на Сторожевом Холме.

...Сторожевой Холм обнесли каменной стеной. Подобным образом король Вариан укрепил также и Озерный в Красногорье, и как оказалось - не зря. Только стены города помогли ему сдержать очередную атаку орков клана Чернокамня. Но народ воспринимал это так, будто их король слишком увлекся войной и забыл о людях.

Надежда ничего не знала ни об убийстве Хмуробровых, ни о возможных подозреваемых. Зато путешествие дало герою возможность познакомиться с лидером "Народного ополчения".

Гриан Камнегрив вернулся из Нордскола после падения Короля Мертвых в ранге маршала. Западный Край он застал в еще худшем положении, чем тот был до этого. Тысячи бездомных переселились на эти запустевшие при правлении Катраны Престор земли в поисках пристанища. Давеча они поймали какого-то кровожадного воргена, который убивал их стада, и теперь держали его в цепях в Сторожевой башне. А Сторожевой Холм стал подвергаться постоянным атакам гноллов. Разобраться с последними Камнегрив предложил нашему герою, и тот с радостью выполнил свою задачу.

У гоблинов герой нашел записку, подписанную буквой "В." - это был план нападения на Сторожевой Холм. В нем упоминался некто по имени "Хеликс". Маршалл Камнегрив, всерьез задумавшись, вспомнил, что недавно РШ:7 отправила своего агента в Западный Край, чтобы обнаружить здесь гоблина по имени Хеликс Шмотосносец - об этом ему лично сообщил Матиас Шоу. Маршалл посоветовал герою искать агента - тогда найдется и Хеликс.

И Хеликс нашелся. Он объяснялся перед госпожой с удивительно знакомым для героя голосом, почему провалился план нападения у гноллов, и ждал дальнейших распоряжений. Его "госпожа" приказала Шмотосносцу организовать акцию в Луноречье - маленьком королевском городке на юге Западного Края.

По приказу Камнегрива герой тоже отправился в Луноречье, чтобы разыскать следы пропагандистской деятельности в городке. Они нашлись - множество листовок революционного содержания, призывающих одуматься и перестать быть овечками в стаде, ведомом властью, подумать о судьбе тысяч бездомных и жестокой участи Хмуробровов, этих добрых мирян, приютивших обездоленных. Даже Обутого Лу не забыли - его смерть тоже ставили в пример бесчинств королевской власти. Текст листовок, подписанных буквой "В.", нашел отзыв в сердцах граждан. Миряне пришли на центральную площадь городка, где вещал до боли знакомый голос.

"Ближе, ближе, мои братья и сестры!" - призывала женщина, чье лицо скрывали тени. - "Слушайте! Братья. Сестры. Нас всех тут БРОСИЛИ. Мы - осиротелые дети Штормвинда. Наш "король" сидит на своем троне, получает золото, и ему плевать на наши беды! А тем временем наши дети гибнут на этих улицах! ЕГО война, а не наша, может стоить нам жизни. МЫ платим за победы Альянса кровью наших любимых людей. Братья мои, пришло время покончить с бесчинством. Правительство Штормвинда, АЛЬЯНСА, должно поплатится за то, что сделало с нами. Сегодня - день нашего возрождения. Сегодня мы восстанем - мужчины и женщины, а не серая безликая масса!"

Каждый призыв этой женщины вызывал одобрительный, гневный гул в толпе. Каждый, кто был там, поверил ей.

А герою, знающему часть правды о зачинательнице бунта, не оставалось ничего, кроме как пойти на отчаянные меры. Он послушал одного шамана, который посоветовал ему спустится в Мертвые Копи и вдохнуть там его чудодейственный фимиам - авось, что и прояснится. Герой согласился поступить так, и...

Как только он проделал все это, ему открылось видение пятилетней давности. Тогда в этом самом месте убили Эдвина ВанКлифа - самого опасного преступника Штормвинда и основателя Братства Справедливости. В видении герой наблюдал, как пятеро пехотинцев расправляются с повстанцем - и как уходят, оставив его тело на палубе дирижабля, восклицая о победе Альянса и Штормвинда. И, наверное, он был первый, кто увидел, как маленькая девочка в слезах подбежала к еще теплому телу Эдвина, сквозь слезы крича слово "Папа...".

...Вернувшись, герой поведал Камнегриву и Лайну о дочери ВанКлифа. И пока те делали выводы из полученной информации, девушка Надежда подошла к ним, обнажив клинок.

"Да, ублюдки. Я сожгу вас живьем за то, что вы наделали".

"Надежда?" - переспросил сбитый с толку Гриам.

"Надежда, значит? Это разве то, что я чувствовала, когда смотрела, как твои прихвостни убивают моего отца? Жестокая шутка, разыгранная над нами этим жестоким и несправедливым миром. Нет никакой Надежды, есть только я - Ванесса. Ванесса ВанКлиф. ВОССТАНЬ, БРАТСТВО СПРАВЕДЛИВОСТИ! ДЕНЬ РАССВЕТА ПРИШЕЛ!".

Несколько людей в красных повязках на лицах вышли из теней и встали за спиной Ванессы, окружили троицу - героя, Камнегрива и Лайна. А кое-кто из них освободил плененного в Сторожевой башне воргена, который тут же обратился в человека. Адмирал Рипснарл принял у Ванессы капитанскую шляпу, которую она ему принесла, и приступил к своим обязанностям. Сторожевой Холм продолжали наполнять люди в красных банданах.

"Скажи мне только одну вещь, Ванесса", - обратился Горацио Лайн к злодейке. - "Зачем ты убила Хмуробровых?"

"У меня не было выбора. Они узнали меня. Единственные в мире люди, которые вообще знали о моем существовании, узнали меня в лицо еще с самого детства".

Признавшись в этом, Ванесса отдала приказ поджечь Сторожевую башню и сжечь город дотла. А искатель приключений помчался к мастеру грифонов, чтобы побыстрее рассказать королю Вариану обо всем, что случилось в Западном Крае.

Король выслушал доклад и приказал в кратчайшие сроки отправить в Сторожевой Холм несколько подразделений. Когда герой вернулся, лишь горстка прежних защитников города пытались сопротивляться пламени пожарищ и ярости возрожденного Братства Справедливости. Сторожевой Холм пылал...

О новой угрозе королевству герои предупредили Соломона, магистрата Озерного - города в Красногорье. Впрочем, у жителей сего региона своих проблем - хоть отбавляй. Кровожадные гноллы объединились с орками клана Чернокамня и собираются атаковать Озерный, чтобы, сровняв городок с землей, продолжить марш по направлению к Штормвинду.

До магистрата дошли вести, что верховодит армией военачальник клана Чернокамня, рыцарь смерти Гат'ллзогг, и видел Соломон единственную надежду на спасение в лице Джона Кишана - ветерана Первой, Второй и Третьей Войн, осевшего ныне, после завершения кампании в Пылающих Степях, в Озерном. Впрочем, последний ответил категорическим отказом на просьбу вновь вернуться в строй, и героям, нанятым магистратом, пришлось изрядно потрудиться, чтобы вызволить из плена у орков Чернокамня бывших боевых товарищей Кишана - члено отряда "Браво".

Воспряв духом, Кишан повел за собою в бой свой немногочисленный отряд, но применяемая им тактика позволила уничтожить сотни орков, подступающих к Озерному. Наконец, достигнув орочьего оплота, Крепости Каменного Дозора, отряд "Браво" разыскал и прикончил Гат'ллзогга... после чего им предстал тот, кто все это время направлял орочье вторжение - черный дракон Темнопламенный, верный пособник Смертокрыла. В сражении с ним пали солдаты отряда "Браво", но Кишан, умирая, сумел сразить черного дракона.

Ныне Штормвинду можно было не опасаться вторжения со стороны Красногорья, но как знать, какие еще испытания преподнесут смертным истерзанного королевства сии темные времена?..

У берегов Восточных Королевств расположен остров Тол Барад - земля с богатой историей, которую стремятся заполучить лидеры как, Орды, так и Альянса. Благодаря выгодному положению - Тол Барад отрезан от материка - остров представляет собой идеальный плацдарм для военных вылазок.

В эпоху Второй Войны между орками и людьми тол-барадская крепость Стромгард выступала в качестве форпоста Альянса и служила отправной точкой для боевых операций. Затем остров был захвачен Ордой, а крепость разрушена. Несколько лет спустя Тол Барад заняли выходцы из Кул Тираса. На развалинах древней цитадели они возвели магическую темницу, где держали вражеских магов, демонов и прочих особо опасных преступников.

Большинство обитателей Азерота до сих пор не подозревает о существовании этой тюрьмы. Но после Катаклизма, когда соперничество между Ордой и Альянсом обострилось до предела, все изменилось. Тол Барад снова стал местом сбора смертоносной флотилии, которая отправится осаждать вражеские крепости в Восточных Королевствах. И Орда, и Альянс готовы заплатить за владение ею кровью. Какой же фракции достанется победа на истерзанном войной острове?..

Миньоны Смертокрыла - культисты Сумеречного Молота - и порабощенные ими стихийные духи подступают к горе Хиджаль, ибо черный дракон-аспект вновь открыл портал в Огненные Земли, дабы призвать в мир Рагнароса, Повелителя Огня. Твари стремятся уничтожить Нордрассил, и многие герои встали на защиту Мирового Древа. Пребывала подле оного и Изера, пытавшаяся найти в Изумрудном Сне ответы на вопросы о том, как преодолеть нынешний кризис.

Нордрассил еще не полностью восстановился после Третьей Войны, но все равно обладал огромной силой. Его корни уходили глубоко в поверхность Азерота, питая землю и залечивая её незримые раны. Благодаря влиянию Нордрассила большая часть Хиджаля снова расцвела. Н’Зот считал, что уничтожение Мирового Древа нанесет миру такой удар, от которого он уже не сможет оправиться.

Оборону Нордрассила возглавил Малфарион Ярость Бури, ибо понимал, что исход нынешнего противостояния определит судьбу Азерота, ведь с возвращением Смертокрыла культ Сумеречного Молота стал силен, как никогда прежде.

Сражение началось; культисты без устали творили нечестивую волшбу, объединяя низших огненных духов воедино и бросая их на противника. Рагнарос оказался не единственным владыкой Огненных Земель, ступившим в Азерот: духов вел за собою барон Геддон, один из старейших огненных духов. В противостоянии с последним сошлись Малфарион, друиды и зеленые драконы, которым удалось ослабить пламенного барона, и тот отступил.

Защитники Хиджаля получили короткую передышку, но лазутчики донесли им, что культисты стремятся освободить Фандрала Оленьего Шлема, который содержался в заточении под горою у друидов после завершения Противостояния Кошмару. Неужто скверна столь овладела архидруидом, что он по доброй воле примкнет к Сумеречному Молоту?.. Дабы не привлекать излишнего внимания к пленнику, зеленые драконы предложили переместить его из каверн Хиджаля на Лунные Просторы через Изумрудный Сон. Замысел увенчался успехом, и связанного могущественными заклинаниями Фандрала герои Альянса провели через царствие Изумрудного Сна, где вновь стали во множестве возникать порождения Кошмара.

Вернувшись из странствия по просторам Изумрудного Сна, Изера объявила, что рифт, ослабляющий границу между мирами яви и грез, ускорил возвращение могущественных союзников, Древних - Кенариуса, Авианы, Голдринна, Аэссины... Героям надлежит проследить за прибытием оных, ибо культисты и союзники их наверняка попытаются помешать сему.

Защитники Хиджаля рассредоточились; часть из них выступила к Святыне Голдринна, известного также как Ло'Гош, иные же устремились к Роще Аэссины, духа природы, в то время как оставшиеся проследовали к Святыне Авианы, погибшей в час Войны Древних и Святилищу Малорна, пребывает подле которой архидруид Хамуул Рунный Тотем.

Культисты кишмя кишели в лесах у горы Хиджаль, выжигая их, обращая в пустошь. Когда Защитники Хиджаля достигли Святыни Голдринна, они обнаружили, что та захвачена воргенами; последние явились сюда, дабы воздать почести волчьему божеству, но ныне некое безумие овладело их разумами. Как оказалось, культисты Сумеречного Молота, страшась возвращения Голдринна, обратили воргенов себе на службу, заставив поклоняться исполненному скверны аспекту сущности древнего - Ликантоту!.. Как и Голдринн, Ликантот был воплощением сил природы... но за происхождением его стояли куда более темные, страшные силы, и Ликантот являлся в сущностью тенью Голдринна.

Ликантота культистам удалось призвать в мир, но Защитники Хиджаля повергли порождение, что сделало возможным возвращение духа самого Голдринна. Последний велел героям ступить в пламенные врата, возведенные культистами недалече, что те не замедлили сделать. Они оказались в Огненных Землях, стихийном плане огня; служители Голдринна даровали им клык древнего-волка, позволявший направлять могущество последнего даже в сем плане бытия, далеком от смертного мира. Как оказалось, именно здесь приспешники Рагнароса - мастер-коваль Пирендиус и дворфы Темного Железа - ковали зачарованное оружие для культистов Сумеречного Молота, обладавшее в руках тех невероятной силой. По подобным тоннелям, протянувшимся между измерениями - культ переправлял припасы между различными регионами Азерота, где вел военные кампании, претворяя в жизнь волю Старых Богов.

В Огненных Землях Защитники Хиджаля разыскали Книгу Открытий, с помощью магии которой стихийные духи творили подобные порталы и, столкнувшись с ковалем Пирендиусом, создали порталы в Бездонную Пучину. Водная магия, исходящая от них, ослабила пламенное порождение, и Пирендиус пал, сраженный Защитниками Хиджаля, черпавшими силы древнего-волка через Клык Голдринна. Вернувшись в смертный вид, герои поведали Малфариону и Изере о способе, которым культисты доставляли оружие и припасы к горе Хиджаль, и о своей победе над ковалем.

...Герои, выступившие к Роще Аэссины, попытались заручиться помощью демона Тируса Чернорогого, заточенного Ночными эльфами в башне на склоне горы Хиджаль. Некогда Тирус принадлежал к народу калдореи, но по доброй воле принял в себя демоническую скверну. Защитники Хиджаля убедили Тируса, что культисты, предающие огню окрестные леса, не пощадят и его, посему демон наказал героям уничтожить командующего силами Сумеречного Молота, а затем, наполнив его скверной, сделать своим послушным слугой.

Исполнив указание демона, герои не только узнали от подчиненного культиста имя огненного лорда, выжигающего леса - Вол'тало Тол'эмбаар, но и то, как одержать верх над ним. Призвав Вол'тало в смертный мир, Защитники Хиджаля повергли стихийного духа, но высвободившимися при этом магическими энергиями использовался Тирус Чернорукий, чтобы превозмочь наложенные на него чары и обрести долгожданную свободу. Тем не менее, силы Сумеречного Молота были отброшены, а пламя пожаров не угрожало боле Роще Аэссины.

...Иные Защитники Хиджаля, разыскав Хамуула Рунного Тотема подле Святилища Малорна, пытались вернуть жизнь на выжженные стихийными духами огня земли. Узнав, что сущность иной древняя - черепаха Тортолла - пленена культом Сумеречного Молота, архидруид наказал героям уничтожить Немезиду - исполненное скверны божество, созданное культистами из осколка панциря Тортоллы. Как и предполагал Хамуул, дух Тортоллы был заключен в сим панцире, и бегство Немезиды в Огненные Земли дало архидруиду долгожданную возможность услышать мысленную речь древней. Последняя велела своим спасителям уничтожить Безликих, пытающихся наполнить скверной ее яйца, долгие столетия пребывавшие на дне озера на склоне горы Хиджаль... И когда Защитники Хиджаля расправились с миньонами Старых Богов, пробудилась Тортолла, и восстали чада ее, поклявшись наряду с героями противостоять культистам и их огненным союзникам.

...Святыню Авианы друиды защищали от неожиданно обратившихся против них гарпий. Подоспевшие Защитники Хиджаля услышали глас, прозвучавший в разумах их: "Рождена вновь, но во тьме... Я похищена". Глас был исполнен горечи и тревоги, и герои не преминули поведать о произошедшем друидам. Может ли случиться, что нечто препятствует возрождению Авианы?..

В противостоянии гарпиям и их матроне Червекрылой, Защитники Хиджаля узнали, что ныне крылатые бестии подчиняются сумеречной драконице Сетрии. Последняя наказала им похищать яйца пернатых чад Авианы и переправлять их в Огненные Земли посредством портала между планами. В особенности драконица стремилась заполучить некое яйцо, называла которое не иначе как "особенным".

Совершив рейд в логово сумеречных драконидов, герои сумели расправиться с Сетрией и, разыскав яйцо Авианы, вернуть его друидам в Святыне. И возродилась Авиана Ворона, вновь воспарив в небеса Азерота. Защитники Хиджаля же, следуя ее воле, миновали рифт, связующий смертный мир с Огненными Землями. Преодолев ожесточенное сопротивление культистов, они уничтожили наполненные скверной похищенные яйца Авианы, боясь помыслить даже, каких монстров Сумеречный Молот пытался вывести из них.

...Изера вновь обратилась к Защитникам Хиджаля, велел тем искать помощи в пробуждении Аэссины древнего древа Норду, возраст которого исчисляется тысячелетиями. Но когда подоспели герои к роще, пребывал в которой Норду, то обнаружили, что от древнего древа остался лишь обугленный остов. В последние мгновения своего существования Норду передал героям чудесное семя - Сердце Леса, заключалась в котором вся его мудрость.

Немедленно, Защитники Хиджаля поспешили к Хамуулу Рунному Тотему, и тот провел над Сердцем Леса церемонию, результатом которой стало возвращение в мир Аэссины. Могущество духа природы исцелило выжженные земли на склонах Хиджаля, что повергло культистов в замешательство. Оным Защитники Хиджаля не замедлили воспользоваться, и, сопровождаемые Тортоллой, перешли в наступление, оттеснив противника к последним, третьим вратам в Огненные Земли.

Здесь они настигли бежавшую ранее Немезиду и уничтожили ее, сведя тем самым на "нет" усилия культа Сумеречного Молота по созданию пантеона исполненных скверны подобий древних, которые правили бы землями, небесами и морями. И теперь, когда создания сии были мертвы, пришел через нанести удар по лагерю культистов в Ущелье Темного Шепота, откуда те вытеснили немногочисленных демонов Пылающего Легиона, остающихся в Азероте.

Изера поведала Защитниками Хиджаля, что легендарный Ночной эльф Джарод Песнь Теней - брат приснопамятной Майев, в час Войны Древних верховодивший объединенной армией смертных и древних, ныне содержится в плену у культистов в ущелье. Сейчас в сем направлении стекается множество новобранцев Сумеречного Молота, привлеченных вестями о возвращении Рагнароса. Выдав себя за новых рекрутов, герои проникли в Ущелье Темного Шепота, где лидеры культистов громогласно вещали о славных деяниях своих, как то возвращение в мир Смертокрыла, пробуждение Старых Богов... и сожжение Хиджаля. Сознавая, что кампания по уничтожению Нордрассила складывается для них весьма неудачно, культисты надеялись на новобранцев, которые пополнят их поредевшие ряды.

Присягнув на верность Сумеречному Молоту, герои остались в лагере культа, пытаясь войти в доверие к сим глашатаям Старых Богов. Вскоре они выяснили, что Джарода Песнь Теней культисты-огры собираются принести в жертву божествам в качестве ежегодного ритуала принятия в культ новых посвященных.

Вызвавшись произнести речь на сей церемонии, герои воззвали собравшихся к противостоянию, заявив о том, что соперничество в стане угодно Старым Богам. Насколько им было известно, культисты-огры и представители иных рас с трудом терпят друг друга, посему речь героев стала последней каплей, после чего культисты схватились друг с другом, желая оказаться единственными "Истинными Чадами Сумерек".

Воспользовавшись сумятицей, Защитники Хиджаля вызволили Джарода из заточения, который поведал им о замысле Изеры вернуть в мир сущность Кенариуса из Изумрудного Сна. Ведь если откроется портал в царствие грез, к Хиджалю смогут устремиться воители из Лунных Просторов, Нордрассила и даже Храма Драконьего Покоя! Но Сновидице нужно время, чтобы свершить задуманное, посему Джарод наказал героям сдерживать натиск культистов.

И вскоре те, сопровождаемые сумеречными драконами и стихийными духами огня, оставили Ущелье Темного Шепота, вновь устремившись к Нордрассилу, но ведомые Джародом Защитники Хиджаля и союзники их - зеленые драконы - вступили в сражение с ненавистным противником. Уничтожив передовые отряды культистов, герои расправились с пророками Сумеречного Молота - духовными вдохновителями, видения которым, если верить слухам, ниспосылали сами Старые Боги. После чего пришел черед великанов магмы и их короля Молтрона, с которым уже вступила в противостояние Тортолла.

В логове оных герои обнаружили яйцо сумеречного дракона, что само по себе уже было весьма тревожным знаком. Доселе сии особи исходили из похищенных яиц драконов иных родов, измененных темной магией, но найденное героями яйцо указывало на то, что среди сумеречных драконов появились способные к размножению. Одну из таковых - Деспериону - Защитники Хиджаля отыскали неподалеку, у небольшого лавового озерца, и, конечно же, не замедилил отправить в мир иной.

Наконец, замысел Изеры увенчался успехом, и в мир ступил Кенариус. Под началом его Защитники Хиджаля в сопровождении возрожденных древних устремились к Серному Шпилю, оплоту Рагнароса у основания горы Хиджаль. Повергнув у врат твердыни Азларона, одного из сильнейших лейтенантов Повелителя Огня, герои проследовали внутрь Серного Шпиля, где находился основной портал, связующий Азерот с Огненными Землями.

В то время, как Изера и древние продолжали сражение с культистами на отрогах горы Хиджаль, герои в сопровождении Кенариуса, Хамуула и Малфариона ступили в портал, где сразились с самим Рагнаросом. Кенариус призвал студеные горные ветра, дабы уберечь соратников от невыносимого жара Повелителя Огня; Защитники Хиджаля устремились в атаку, сумев оттеснить Рагнароса в его пламенное стихийное царствие, после чего Кенариус развеял магию, поддерживающую портал. Но понимали они, что пройдет немного времени - и вернется Повелитель Огня, дабы испепелить Нордрассил. Для окончательной победы надлежит сразить Рагнароса в его собственном царствии, Огненных Землях.

Как бы то ни было, сражение за Нордрассил завершилось безоговорочной победой объединенных сил Защитников Хиджаля, зеленых драконов и древних, но противостояние культу Сумеречного Молота далеко от завершения.

Защитники Хиджаля выяснили, что культисты перемещают стихийных духов под подземным тоннелям, протянувшимся от горы Хиджаль до далекого Чернокаменного Шпиля, что в Восточных Королевствах. Здесь, в потаенных глубинах, культ Сумеречного Молота продолжал ставить дьявольские эксперименты над стихийными духами, что привело к созданию могущественной сущности, в основе которой пребывали связанные нечестивой магией духи земли - Обсидиуса.

Но, спустившись в глубинные каверны Чернокаменного Шпиля, герои с изумлением лицезрели Нефариана, сына Смертокрыла! В последние годы слухи о гибели его появлялись неоднократно и, похоже, оказались ложными; а, быть может, распространял их и сам Нефариан. Как бы то ни было, героям черный дракон предстал во всей красе, не замедлив представить свое величайшее творение - Ониксию, возрожденную нежитью!.. Вырвавшись из Подземья и пролетая над Штормвиндом, Смертокрыл сорвал с городских врат голову погибшей дочери, а Нефариан изрядно постарался, возрождая ее силой темного пламени.

В последовавшем сражении Нефариан и Ониксия пали...

Когда-то в землях Азерота существовал величественный эльфийский город - Вашш'ир, где жили самые почитаемые Ночные эльфы Калимдора. Но однажды пришла беда - пучина Великого Моря поглотила город, и многие столетия он считался исчезнувшим с лица Азерота. Королеве Азшаре, когда-то почитаемой правительнице Высокорожденных, удалось избежать смерти в морских глубинах во время взрыва Источника Вечности. Однако спасение далось королеве и немногим уцелевшим эльфам огромной ценой - они превратились в чудовищных наг, обреченных вечно скитаться по морям и побережьям. Само их существование всегда было загадкой для народов, населяющих ныне Азерот. Только Служители Земли знали о таинственном захвате Вашш'ира нагами - они слышали плач стихий, эхом доносившийся из бездны.

Чтобы побыстрее добраться до Вайш'ира, Служители Земли посоветовали своим новобранцам примкнуть к экспедициям, которые вот-вот должны были отправится на новые острова неподалеку от Штормвинда. Эти острова появились после Катаклизма, и командование Орды тут же вознамерилось взять над ними контроль, чтобы использовать как подготовительный плацдарм для сокрушительной атаки на вражескую столицу. Альянс не мог допустить подобного, и отправил свой корабль на опережение. Обе экспедиции собрали целую коллекцию прожженных и отчаянных авантюристов. Но столкнуться в морском бою им было не суждено: как только они вошли в прибрежные воды новой земли, из-под воды появились щупальца гигантского спрута, которые увлекли корабли и всю их команду, вместе с наемниками и Служителями Земли, на дно.

К счастью, это не стало концом для них. Маги наложили на героев заклятия, позволяющие тем дышать под водой, и искатели приключений устремились в подводные глубины, к лесу Келп'тар, пребывающему подле Вашш'ира. Маги наложили на героев заклятия, позволяющие тем дышать под водой, и искатели приключений устремились в подводные глубины, к лесу Келп'тар, пребывающему подле Вашш'ира. Немедленно атаковало их множество наг, и практически все герои, выступившие в сию экспедицию, оказались пленены ими, за малым исключением, сумевшим наряду со Служителями Земли укрыться в подводной бухте.

К удивлению своему, герои обнаружили недалече полумертвого солдата из Штормвинда, бежавшего из плена наг, который поведал им, что около недели назад наги захватили их корабль, но зачем-то сохранили жизнь членам команды, поместив их в воздушные пузыри. Каждый день они уводили часть людей куда-то, но на место их приводили новых - как солдат Орды, так и Альянса. К чему же стремятся наги Вашш'ира, пытаясь пленить стольких смертных - покамест неведомо.

Вести сии весьма встревожили Служителей Земли, и они атаковали загоны, где наги размещали пленных. После чего, оставив лес Келп'тар, устремились через Великий Разлом к Сияющему Простору, пребывали на котором руины Вашш'ира, ныне - сердце империи наг. Лишь оказавшись здесь, ощутили шаманы ярость стихийных духов и, воззвав к ним, узрели в ниспосланном видении брешь в ткани мироздания, соединяющую Азерот с Бездонной Пучиной, царствием Нептулона Лорда Волн, пребывает подле которой множество наг и культистов Сумеречного Молота.

Заметив чужаков, наги немедленно атаковали, а верховодил ими лорд Зин'жатар. С превеликим трудом Служителям Земли и сопровождавшим их искателям приключений удалось сдержать настиг обитателей глубин; Зин'жатар бежал, поняв, что в противостоянии сем ему не победить. Настигнув последнего, герои расправились с ним, обнаружив на теле наги странную жемчужину, излучавшую могущественную магия.

Судя по всему, наги находили подобный жемчуг в находящемся здесь же, на Сиюящем Просторе теле Неспиры - гигантского и невероятного могущественного морского существа, погруженного в сон и порабощенного нагами. Соблюдая осторожность, герои устремились к Неспире, заметив внутри остова оной множество закованных в цепи солдат Альянса и Орды, добывающих жемчуг для наг. Служители Земли поверить не могли, что столь древнее и мудрое создание может объединиться с нагами, и попытка ментальной связи с Неспирой посредством духа жизни подтвердила их худшие подозрения - наги стремились сломить морского созданий волю, дабы использовать впоследствии в своих целях.

Неспира сообщила шаманам, что небольшой отряд солдат Альянса сумел вырваться на свободу и теперь ведет сражение с нагами внутри ее панциря. Объединившись с воинами Альянса, Служители Земли сумели сразить наг, подавлявших волю Неспиры, и пробудить ее, после чего верхом на морских коньках устремились к руинам Вашш'ира.

Сломив сопротивление сил мурлоков, встретивших их у руин, герои проследовали в подводные чертоги, где наблюдали следы древнего сражения: скелеты наг и иных созданий, в котором ветераны Войны с Плетью с изумлением узнали останки морских врайкулов - квалдиров! Служители Земли вновь обратились к духам, моля тех поведать о произошедшем в Вашш'ире, и духи явили им видение, в котором наги вторглись в подводный град, дабы вырвать его из-под власти квалдиров... Наконец, предводитель квалдиров Варкул Несокрушимый пал под ударами морских ведьм и дев-воительниц наг, и Вашш'ир заняли наги, ведомые леди Наз'жар. Каждый день в город прибывало все больше наг, следующих воле королевы Азшары, а леди Наз'жар готовилась к ритуалу призыва, ради которого, собственно, и был взять Вашш'ир. И оный был произведен: из хладных глубин морских по зову наг явились миньоны Старых Богов... С их помощью Азшара надеялась низвергнуть Нептулона, после чего занять трон Лорда Волн!..

Покинув Вашш'ир, герои вернулись на поверхность, дабы как следует подготовится к вояжу к Бездонной Пучине, пребывавшему неподалеку от подводного града и окруженному внушительными силами наг, культистов и созданий Старых Богов. Наконец, воины Альянса и Орды, погрузившись на субмарины, отбыли из Штормвинда и Гавани Трюмных Вод соответственно, устремившись к подводному рифту, связавшему Азерот с царствием Нептулона.

Как оказалось, подчинением Неспиры наги и союзники их ограничиваться не собирались. Безликие и культисты Сумеречного Молота подчинили волю иного морского древнего - Л'горека - и лишают того жизненных энергий, наделяя оными кошмарных порождений, которых используют в противостоянии Лорду Волн. Герои успели пресечь деяния культистов, но спасти Л'горека им не удалось: истощенное до предела, древнее создание скончалось.

Наконец, субмарины героев Альянса и Орды устремились рифту, ведущему в Бездонную Пучину; на границе оного пребывало множество наг, которых субмарины немедленно атаковали. Солдаты спрашивали Служителей Земли, почему же Нептулон сам не защищает собственные владения, что что отвечали шаманы: "Стихийные лорды - создания хаоса, и никто не в силах понять их мотивы".

Появление незваных гостей не укрылось от леди Наз'жар, которая приказала нагам и миньонам Старых Богов атаковать субмарины. Нагам удалось подбить двигатели аппаратов, и те пали на дно морское в некотором отдалении от рифта. Герои высыпали наружу, схватившись с многократно превосходящими их силами обитателей глубин. В разгар противостояния из Бездонной Пучины поднялся сам Нептулон, и наги восторженно зашипели, ибо к этому они и стремились! Демон-спрут Озумат, направляемый леди Наз'жар, присосался к воплощению Лорда Волн, лишая того воли, в то время как наги устремились в Бездонную Пучину.

Последовали за ними и герои, оказавшись в Троне Волн, где настигли и прикончили леди Наз'жар, после чего разыскали Нетпулона, избавили Лорда Волн от демона Озумата...

Множество героев осталось в Вашш'ире, продолжая охоту за уцелевшими нагами, иные же устремились к Водовороту, призванные Служителями Земли, ибо утверждали те, что стихийный план Подземье может окончательно слиться с Азеротом, и жизнь в смертном мире будет уничтожена!

Служители Земли создали порталы в Оргриммаре и Штормвинде, через которые герои проследовали к одному из Изломанных Островов, высящихся подле ярящегося Водоворота. Здесь они встретили Тралла, который сообщил, что наряду с сильнейшими из шаманов он пытается сдержать рифт, созданный Смертокрылом, от дальнейшего расширения. Единственная надежда состоит в усмирении разрушительных стихийных энергий, посему Аггра велела героям забираться на спины вайвернов да устремляться прямо в Водоворот, служивший ныне своеобразными вратами между Азеротом и стихийным планом земли.

Они оказались в Подземье, в Храме Земли, заняли который Служители Земли. "Внутри находился монолит, сотворенный титанами", - поведала Аггра героям. - "Назывался он Столпом Мира, ибо нес на себе все стихийные силы Подземья. Но когда Смертокрыл вырвался в Азерот и создал рифт между двумя мирами, монолит оказался расколот. Если мы не восстановим его, все Подземье сольется с Азеротом. Первый осколок Столпа Мира сюда должен был доставить воздушный корабль Орды под названием "Ярость бури", но он так и не появился".

Герои разыскали место крушения воздушного корабля неподалеку от Храма Земли, но осколка монолита на борту не оказалось. Судя по обнаруженным доказательствам, в крушении "Ярости бури" повинны культисты Сумеречного Молота, проникшие в Подземье и пытающиеся воспрепятствовать усилиям Служителей Земли по восстановлению Столпа Мира.

К счастью, шаманам удалось захватить в плен огра, принадлежащего к Сумеречному Молоту, и тот сознался, что осколок монолита собратья его по приказу Сумеречного Совета доставили в каверну, рекомую Падением Смертокрыла, ибо именно сюда низвергнулся дракон-аспект после поражения своего в сражении за Грим Батол в последние дни Второй Войны.

Немедленно Служители Земли и искатели приключений выступили в означенную каверну, где культисты нечестивою волшбою придавали форму и подобие жизни застарелой крови Смертокрыла, покрывавшей каменный пол пещеры... Миновав ртутное озеро, пребывали подле которого духи земли и каменные трогги, герои ступили в логово сумеречного дракона Бездниона, которому культисты передали на хранение первый из осколков Столпа Мира. Одержав верх над бестией, герои вернулись в Храм Земли, передав артефакт Служителям Земли, которые выказали надежду на то, что если Столп все-таки удастся восстановить, граница между мирами смертным и стихийным вновь упрочится.

Как выяснили шаманы, второй осколок монолита находится у короля земельников, а недавно Служители Земли обнаружили поблизости от храма его раненого сына, принца Флинта Рудную Мантию. Последний сообщил героям, что каменные трогги, противостоящие земельникам долгие столетия, похитили короля и чуть было не прикончили его самого.

Обещав принцу оказать посильную помощь в сем противостоянии, герои выступили к Каменному Очагу, но, как оказалось, угрожают земельникам не только трогги. Теразан Мать Камня, также стремящаяся получить осколок Столпа Мира, собирает на Равнинах Землетрясений воинство стихийных духов и гигантов, и собирается нанести удар по обители земельников в самом скором времени.

Понимая, что Теразан представляет для Каменного Очага куда большую угрозу, нежели трогги, герои устремились к Равнинам Землетрясений, где расправились с немногочисленными, но могучими изумрудными колоссами - величайшими из созданий Матери Камня. После чего устремились в пещеру могущественнейшего стихийного лорда земли - Лавиниона, обнаружив, что там уже пребывают культисты Сумеречного Молота, пытающиеся подчинить себе сию сущность. Расправившись как с оными, так и со стихийным лордом, герои поспешили вернуться к Каменному Очагу, вступив в противостояние с атакующими сей оплот каменными троггами.

Отразив натиск, герои и Флинт Рудная Мантия повели за собою воинство земельников в атаку на цитадель троггов, где вызволили из заточения короля. В благодарность тот передал Служителям Земли второй осколок Столпа Мира.

Последний осколок находился у самой Теразан Матери Камня, и она не заставила себя ждать. Храм Земли осадили стихийные духи земли и гиганты, исполняющие волю властительницы Подземья. Атака застала шаманов врасплох; что могло так разозлить стихийных духов?..

Верховодил нападающими Боден, один из Каменных Лордов Теразан. Служители Земли попытались было обратиться к нему, дабы узнать о причинах атаки, но гигант и слушать шаманов не стал, приказав им немедленно убираться из Подземья... Иной же Каменный Лорд, Диамант, оказался менее твердолобым, сообщив героям, что Теразан приказала своим миньонам во что бы то ни стало вернуть осколки Столпа Мира и расправиться с пришельцами из Азерота, угрожающими Подземью.

Дабы доказать чистоту своих намерений, герои атаковали близлежащий лагерь Сумеречного Молота. Сие привлекло внимание самой Теразан; явившись героям, Мать Земли обещала отозвать своих миньонов от Храма Земли, но предупредила шаманов, что в случае предательства незамедлительно их уничтожит. Ведь после гибели ее дочери Терадрас от рук азеротцев Теразан не испытывала ни малейшего доверия к созданиям плоти, многие из которых выступили слугами Смертокрыла и вторглись в ее владения.

Продолжая доказывать свою искренность, Служители Земли принялись исполнять поручения иных Каменных Лордов, исправляя содеянное в Подземье Смертокрылом, а те, свою очередь, высказывались за пришельцев из мира смертного пред Теразан.

Представ пред последней, Служители Земли поведали ей о своих планах по восстановлению Столпа Мира и по восстановлению границы между Подземьем и Азеротом. "А что потом?" - вопросила Теразан. - "Сами вы покинете Подземье?" Дождавшись утвердительного ответа шаманов, она продолжала: "Я предлагаю вам совместно выступить против культа Сумеречного Молота, дабы имя Смертокрыла в сем царствии никогда не звучало боле. Если вы согласитесь на это, я передам последний из осколков Столпа Мира в храм. Вы восстановите границу и покинете мои владения".

Служители Земли согласились с условиями, выдвинутыми Теразан, и наряду со стихийными порождениями земли выступили по направлению к Сумеречной Пропасти, где базировались основные силы культа. В последовавшем противостоянии с культистами и сумеречными драконами верх одержали объединенные силы Служителей Земли и Матери Камня, обратившие противника в бегство.

Верная данному слову, Теразан передала шаманам последний осколок Столпа Мира, и те, вернувшись в храм, немедленно приступили к ритуалу по восстановлению как артефакта, так и границы между планами бытия. Культисты предприняли последнюю, отчаянную попытку прорваться в храм и помешать проведению ритуала, но были отброшены героями Альянса и Орды, ответившими на призыв шаманов. В противостоянии погибла верховная жрица культа, Лортуна.

Наконец, Столп Мира был восстановлен, а шаманам удалось восстановить грань между мирами со стороны Подземья. Скорее всего, Траллу понадобится некоторое время, чтобы сделать то же самое со стороны Азерота, но теперь слияния мира смертного и Подземья опасаться не приходилось.

Внутри Храма Земли, расположенного в самом сердце Подземья, находятся Каменные Недра. Именно в этом загадочном месте мастера Сумеречного Молота усердно трудились, укрепляя шкуру аспекта Смертокрыла пластинами из элементия, чтобы его истерзанное тело не распалось на части. Именно отсюда Смертокрыл воспарил в Азерот, расколов легендарный Столп Мира, тем самым нарушив равновесие в Подземье.

Хотя исполненный скверны дракон-аспект и покинул это место, его преданные прислужники из Сумеречного Молота остались в укромных глубинах Каменных Недр. Для его фанатичных последователей место пробуждения Смертокрыла стало священной землей, и они охотно пожертвуют своими жизнями, лишь бы уберечь ее от посягательств.

Сведения о Каменных Недрах весьма скудны. Об этом месте практически ничего не известно: только то, что в них скрываются адепты Сумеречного Молота. Немногие исследователи, осмелившиеся пробраться во внутреннее святилище Храма Земли, рассказывают о запутанных каменных коридорах - работе невиданных доселе стихийных духов - которые раскинулись по всей местности и в большинстве своем заканчиваются тупиками. Но больше всего жителей Азерота тревожат сообщения о чудовищном каменном змее, скрывающемся в подземной тьме. Кроме того, остается загадкой, кто или что охраняет место пробуждения Смертокрыла.

Неизвестно, находятся ли стихийные духи, изначальные обитатели Каменных Недр, под властью Сумеречного Молота, но непрошенным гостям они в любом случае не обрадуются. Если это подземное логово не будет очищено, все усилия Служителей Земли и других благородных сил в Подземье будут напрасны.

Посему сразу же по восстановлении Столпа Мира Служители Земли в сопровождении героев спустились в Каменные Недра, сразили каменного змея Камнешкурого и каменного гиганта Озрука - сына самой Матери Земли, примкнувшего к Сумеречному Молоту.

Здесь, в Сердце Мира, герои атаковали Верховную жрицу культа Азил, входящую в Сумеречный Совет, и ее миньонов, творящих нечестивую волшбу. Лишь когда ставленница Чо'галла в Подземье была мертва, Служители Земли могли считать миссию свою в сем стихийном плане бытия исполненной.

В захваченном лагере культистов в Подземье были обнаружены документы, указывающие на то, что Сумеречный Молот пытался прорваться в Улдум - недавно обнаруженный в пустыне южного Калимдора комплекс титанов, и заполучить пребывающую на Террасе Создателя пирамиду, которую можно использовать в качестве страшного оружия, что сможет уничтожить всю жизнь на Азероте. К счастью, культисты оказались перебиты героями, посему замысел их в жизнь не воплотился.

Улдум... Стремясь постичь тайну зарождения Азерота, историки годами исследовали земли Калимдора в поисках способа проникнуть в древние строения титанов. Но Катаклизм многое изменит. Стена, тысячелетиями скрывавшая Улдум от посторонних глаз, оказалась, и великие тайны твердыни откроются самым смелым, сообразительным и, возможно, самым воинственным исследователям.

И теперь, проведав о замыслах культа Сумеречного Молота, герои Альянса и Орды устремились в Танарис, ступили в град Тол'вир, первый из регионов Улдума. Как оказалось, здесь шло яростное противостояние между двумя фракциями тол'виров - расы кошкоподобных гуманоидных созданий, сотворенных титанами. Рамкахены издревле хранят тайны своих создателей, надзирая за Улдумом, в то время как сородичи их, неферсеты, объединились с культистами Сумеречного Молота и Смертокрылом, веря, что покровители тех - Старые Боги - обратят вспять "проклятие плоти" и вернут их расе утраченные каменные тела. Так и произошло: могущественные стихийные духи воздуха, джинны, восстановили каменное обличье неферсетов, сделав тех послушными слугами Смертокрыла, наполнив скверной их души.

Героев, следовавших к Улдуму, неферсеты захватили в плен на подступах к Тол'виру, бросили в подземелье, где те повстречали принца рамкахенов Надуна. Вырвавшись из заточения, они бежали во владения рамкахенов, где предстали пред королем сей расы Фаорисом.

Возмездие неферсетов и союзников их - миньонов Аль'Акира Властителя Ветра, - недовольных бегством принца Надуна, не заставило себя ждать. Страшная песчаная буря обрушилась на одно из селений рамкахенов, Орсис, и ныне погребено оно под песками пустыни. Смысл сего деяния понятен: королю Фаорису лорд воздуха предлагает или присоединиться к нему, следуя примеру неферсетов, или погибнуть...

Устремившись к Орсису, герои разыскали в городе Скипетр Орсиса - священный артефакт, стремились который заполучить силы противника. После чего вернулись к королю Фаорису, все еще пытающемуся найти мирный способ разрешить возникший конфликт. Монарх вознамерился передать скипетр миньонам Аль'Акира, но сему воспротивился брат его, принц Надун, указавший на то, что с помощью артефакта Смертокрыл откроет тайны Улдума, что приведет к страшным последствиям.

Решено было поставить сей вопрос на голосование пред Великим Советом рамкахенов. Принц Надун втайне попросил героев заранее пообщаться с советниками, убедив тех в бессмысленности переговоров с врагом. Искатели приключений исполнили волю брата короля, посетив Верховного жреца Амета, визиря Танотепа и Верховного командующего Камсеса. Как оказалось, каждому из них досаждали неферсеты и стихийные духи воздуха: они отравили воды реки Нилос, а также похитили сына визиря (которого героям удалось спасти и вернуть отцу).

Наконец, советники собрались в тронном зале оплота рамкахенов, единогласно высказавшись за войну с неферсетами. В это мгновение в зал ворвался солдат, сообщивший о том, что отряд, ведомый Надуном, угодил в засаду, устроенную неферсетами, и принц был смертельно ранен. Горькие вести сии заставили короля Фаориса принять окончательное решение, и постановил монарх, что атака на град неферсетов состоится немедленно!

Понимая, что стоит армии рамкахенов выступить на запад, как союзники неферсетов и сами они нанесут удар с востока, избрав своей целью городок Нахом. Но существовала о сем селении древняя легенда, согласно которой пророк Атулхет сдерживал несметные армии противника, оградив Нахом стеной солнечной энергии.

Наряду со жрецами Нахома герои спустились в гробницу Атулхета, разыскали записи об оружии, созданном пророком в стенах храма. Повторить содеянное оказалось несложно, и, сотворив стену солнечной энергии, рамкахены удержали Нахом, отбросив наступающих с востока неферсетов.

После чего последовала атака на оплот неферсетов, в которой властитель последних, темный фараон Текан, пал, и армии рамкахенов смогли проследовать в город, не опасаясь нападения со стороны бессмертных колоссов.

Рамхатены одержали победу в сем противостоянии, но могущественные союзники неферсетов - джинны - все еще оставались в Забытом Городе Тол'вире. Именно здесь герои разыскали и уничтожили Сиамата, джинна южного ветра - ставленника Аль'Акира, после чего проследовали в парящие над землею башни, являющиеся порталами в Вершину Вихря, область Небесной Выси, стихийного плана воздуха. Здесь пребывали миньоны Властителя Ветра, в том числе Великий визирь Эртан, штормовой дракон Альтаирус и джинн Асаад, верховодящий вторжением в земли Улдума. С гибелью сей троицы активность стихийных порождений воздуха в регионе захлебнулась...

После чего герои проследовали к Трону Четырех Ветров, где одержали верх над тремя оставшимися джиннами Совета Ветров - Аншалем, Рохашем, Незиром - и, наконец, самим Аль'Акиром, стихийным лордом воздуха. Шторма, бушующие в Небесной Выси, утихли...

Не забывая о планах Сумеречного Молота по обретению технологий титанов, герои наряду с прибывшим в Улдум Бранном Бронзобородым проследовали в Чертоги Созидания, где находились механизмы, активация которых могла привести к процессу "повторного созидания". Подобное наверняка повлекло бы за собой уничтожение жизни на Азероте в ее нынешних формах, и именно к этому стремились фанатичные последователи Смертокрыла.

Миновав Зал Пророчеств, гробницу Пта Ярости Земли и Свод Огней, герои ступили в Престолы Хранителей, где сразились с четырьмя стражами - порождением магии Изисет, порождением жизни Аммунаэ, порождением хаоса Сетешем и порождением солнца Раджем. У каждого из них находились при себе диски титанов, с помощью которых Бранн заблокировал систему управления артефактом, Кузней Созидания, дабы процесс "повторного созидания" никогда не свершился.

С самого своего рождения жители Азерота учатся быть готовыми к борьбе и конфликтам. Они подвергаются нападению соседей и неистовых монстров, они берут в руки оружие, чтобы защищаться от хищников. Им постоянно приходится сталкиваться со смертью друзей, близких, соплеменников, соседей, членов их кланов и гильдий. Выживших одолевает страх, но они обретают и силу, укрепляя свои стены, образовывая новые союзы и воспитывая своих детей выносливыми, хитрыми и осторожными. Они приспосабливаются. Они меняются.

Обитатели Сумеречного Нагорья в Восточных Королевствах впитали в себя эту философию лучше остальных.

Нагорье всегда было эпицентром войн: здесь фракции и расы развивались и угасали, постоянно сменяя друг друга. Город-крепость Грим Батол дал приют по меньшей мере трем фракциям: дворфам Дикого Молота, которые оставили свой дом после того, как проклятие клана Темного Железа сделало его непригодным для жизни; красным драконам, которые были вынуждены воевать на стороне Орды, будучи порабощенными орками из клана Драконьей Утробы во время Второй Войны; и, конечно, самому клану Драконьей Утробы, который был изгнан из Грим Батола, когда красные драконы были окончательно освобождены от гнета.

Сейчас клан Драконьей Утробы закрепился на подступах к нагорью. Они все такие же дикие и с ними так же сложно иметь дело, как и во времена их правления в Грим Батоле, но их военное искусство и знания жизни драконов играют очень важную роль, особенно в условиях воцарившегося после Катаклизма хаоса. Дворфы Дикого Молота живут на лесных заставах среди вершин нагорья; прежние союзники Альянса, они только начали думать о том, чтобы примкнуть к Штормвинду и Железной Кузне, поддавшись на уговоры своих собратьев из клана Бронзобородых. В течение последних месяцев страдал даже могущественный клан красных драконов: его членов безжалостно, с вновь разгоревшейся и преумноженной яростью, убивали свирепые черные драконы, которые неустанно атаковали из застывшего Обсидианового леса.

И в разгар всех этих потрясений на нагорье пришла новая сила.

За всю свою историю это место имело множество названий, но прозывали его всегда Сумеречным - из-за тех, кто сейчас владеет этим нагорьем. Фанатичным культистам Сумеречного Молота нравится это название, но не поэтому они выбрали сию территорию для размещения своего оплота. Высокие скалистые пики, окружающие нагорье, впиваются в небо, как когти, делая почти невозможным наступление со стороны окружающих земель, черные слюдяные пляжи наводят ужас на тех, кто осмелится прийти с моря, а их корабли рискуют сесть на мель.

Но гораздо важнее для культа было ощущение удаленности этих земель от всего остального мира. В тусклом свете нагорья тени кажутся глубже. Кажется, что и солнце, и Азерот остались где-то очень далеко. Проявления всех стихий выражены четче: жарче горит огонь, сильнее льет дождь, а дрожание земной поверхности говорит о том, что колоссальные силы дремлют в недрах земли. Но это не пугает членов клана Сумеречного Молота, это вселяет в них покой.

Здесь они творят свои черные дела так, как никогда бы не смогли в Силитусе. Посвященные ведут свою жизнь не на заставах или в лагерях, а в залах могучих крепостей. Они призывают опасных, переменчивых стихийных духов, противостояние которых перешло бы в войну, если бы они не усмиряли свою взаимную ненависть ради уничтожения других рас. За пределами нагорья служителям культа не хватает единства, здесь же имена, связанные с жестокостью и кровопролитиями, объединяют их в разрушительной миссии. Но на самом деле руководят ими еще более страшные силы.

Последователи культа не просто так выбрали нагорье в качестве своего оплота. Они чувствуют присутствие Старых Богов, они видят в темноте их победу. Меняющийся ландшафт, воюющие фракции и зловещие стихийные духи воплощают в себе представление культа о том, каким станет мир, полностью очищенный от жизни и порядка; и весь Азерот так или иначе последует за Сумеречным Нагорьем по его пути к забвению.

Два Пика, что на Сумеречном Нагорье, остаются главной высотой, за которую разворачиваются жестокие, изматывающие бои между защитниками Азерота и черными драконами вместе с их приспешниками - культом Сумеречного Молота. Когда-то и те, и другие занимали близлежащий город Грим Батол и теперь старые противники вновь соперничают за контроль над горными пиками. Строители и первые жители города-крепости - клан Громового Молота - заняли позиции в окрестных лесах на склонах гор. Героям Альянса предстоит помочь отважным дворфам укрепить свои позиции на вершинах и дать отпор оркам из клана Драконьей Утробы. Однако орочий клан, потративший годы на порабощение красных драконов, представляет серьезный стратегический интерес для Орды. Пока Громовой Молот и Драконья Утроба борются за территории, которые оба клана считают своим домом, Орда и Альянс преследуют собственные интересы, пытаясь взять Два Пика под свой контроль.

Вариан Ринн собирался нанести удар по оплоту Сумеречного Молота, посему в гавань Штормвинда прибывали корабли, что доставят войска к берегам Сумеречного Нагорья. Вот только выступление армии по непонятным причинам все затягивалось, посему монарх поручил Самюэльсону, командующему городской стражей, дознаться, не осталось ли в городе лазутчиков Сумеречного Молота, что продолжают мутить воду.

Дабы обеспечить в сложившейся ситуации безопасность принца Андуина, Вариан назначил ему в качестве телохранителей героев Альянса, недавно вернувшихся из Вашш'ира. Но молодой принц не желал сидеть на месте, посему вместе с героями провел собственное расследование, выяснив немало интересного. Проникшие в город культисты похищали из доков взрывчатку, перенося ее в катакомбы под Собором Света, дабы вскорости оный взорвать. Героям удалось пресечь исполнение сего замысла, расправившись с Черным Епископом в катакомбах и обнаружив в его пожитках полный список находящихся в Штормвинде культистов... в число которых входил и Самюэльсон!

Вернувшись в тронный зал замка, герои обвинили командующего стражей в пособничестве культу Сумеречного Молота, но тот и не думал отрицать своей вины. Выхватив кинжал, Самюэльсон метнулся к королю Вариану, но Андуин успел воззвать к Свету, защитив отца жреческим заклинанием. И тогда Самюэльсон обратился в Безликого, вступив в противостояние с солдатами Альянса.

Наконец, предатель был мертв, а агенты культа в Штормвинде обнаружены и преданы смерти. Флотилия Альянса устремилась к Сумеречному Нагорью, где на острове близ побережья разбила лагерь, Высокий Берег. Командующим силами Альянса в сей кампании выступал Курдран Дикий Молот.

Но орки Драконьей Утробы, недавно вновь присоединившиеся к Орде, незамедлительно нанесли удар по флотилии Альянса, и дирижабли их потопили практически все корабли. Натиск удалось отразить, но понимал Курдран, что штурм Цитадели Сумерек - оплота культа - невозможен столь незначительными силами, которые пребывают у него в распоряжении. К счастью, из Штормвинда продолжали пребывать герои, и силы Альянса все возрастали.

Заметив на побережье наг, следующих по направлению к Бастиону Сумерек, герои успели перебить их, лишив культистов союзников. Курдран же отрядил воинов на поиски кланов дворфов Дикого Молота, остававшихся в Сумеречном Нагорье, связь с которыми в последние годы была утрачена. Поиски оказались успешны, и вскорости представители кланов прибыли в Высокий Берег, поведав Курдрану о своем противостоянии с орками Драконьей Утробы.

Наконец, Служителям Земли удалось сотворить портал, связавший Высокий Берег и Штормвинд, и новые отряды воителей Альянса проследовали к Сумеречному Нагорью. Объединившись с кланами Дикого Молота, герои противостояли силам Сумеречного Молота и орков Драконьей Утробы.

Культисты пробудили гигантского миньона Старых Богов, Исо'рата, пребывающего в Утробе Безумия. Служители Земли в сопровождении воителей Орды атаковали чудовище, но то проглотило их, явив ужасающее видение. Шаманам предстали Изломанные Острова у Водоворота, и Смертокрыл, убивающий Служителей Земли одного за одним - Нобундо, Аггру, Мулна... и, наконец, Тралла!.. Но, вырвавшись из тенет сего кошмара, шаманы сумели пробраться к мозгу Исо'рата и уничтожить сие порождение.

...Ворвавшись в Грим Батол, воители Альянса и Орды обрушились на культистов Сумеречного Молота. Пробившись к сердцу цитадели, они сразили сумеречное драконье отродье - командующего Умбрисса, могучего эттина - мастера-коваля Тронгуса, орка-чернокнижника Драгу Теневого Испепелителя, а также Герцога Глубин, Безликого Эрудакса, пребывающего в чертоге, заполненном яйцами сумеречных драконов. Похоже, оные Смертокрыл приказал переместить сюда - в чертог, где в час Второй Войны содержалась плененная Алекстраша - из потаенных глубин Грим Батола... что ж, это стало ошибкой дракона-аспекта, ибо герои занялись методичным истреблением яиц.

Когда же сопротивление подручных Смертокрыла в Грим Батоле оказалось сломлено, герои устремились по направлению к оплоту Сумеречного Молота, средоточию могущества культа. К атакующим Цитадель Сумерек силам Альянса и Орды присоединились и красные драконы, ведомые самой Алекстрашей и сыном ее, Калестрашем. В небесах над Сумеречным Нагорьем началось сражение, ибо красных встретили черные и сумеречные драконы, а к Дающей Жизнь устремился сам Смертокрыл!.. Герои замерли поодаль, не решаясь приблизиться к драконам-аспектам; Алекстраша велела Калестрашу держаться поодаль, ведь если падет она, именно ему предстоит возглавить красный род.

"Дающая Жизнь, ты полагаешь, мне больше делать нечего, как болтать здесь с тобой?" - прогремел Смертокрыл. - "Мне мир уничтожать нужно". "Хоть это и причиняет мне боль, Нелтарион", - отвечала Алекстраша, - "но я должна покончить с тобой так же, как покончила с Малигосом". "Покончить? Со мной?" - изумился Смертокрыл. - "Дающая Жизнь, ты полагаешь, что вправе лишить меня оной? Жизнь слаба! Мимолетна! Хрупка! Смерть окончательна, смерть вечна, смерть... мое царствие. Смотри на меня и узри смерть воплощенную: Разрушителя Миров!" "Я вижу лишь пустую металлическую оболочку, оставшуюся от некогда великого союзника", - вздохнула Алекстраша, - "ровно как и потраченный впустую бесценный дар титанов".

"Так узри же то, что даровали мне истинные хозяева этого мира!" - взревел Смертокрыл. Обличье дракона-аспекта изменилось, из огромного тела показались слизкие щупальца; глаза Алекстраши расширились от изумления. "Нелтарион, посмотри на себя!" - выдохнула она в ужасе. - "Изменен! Исполнен скверны! Это тело едва сдерживает твою сущность!" "Точно так же, как смерть завершает всякую жизнь, хаос положит конец порядку!" - рявкнул Смертокрыл. - "Прими же неизбежное... как это сделал я!"

Он поднялся в воздух и, преследуемый Алекстрашей, устремился прочь. Они схватились в небесах над Цитаделью Сумерек, в то время как красные драконы продолжали сражение с сумеречными. Наконец, Алекстраша одержала верх, и Смертокрыл рухнул в озерцо у основания твердыни.

Казалось, все конечно. Израненная Алекстраша устало опустилась на равнину подле сына, и, приняв облик эльфийки, выдохнула: "Страж Земли... мертв. Кровь черного дракона-аспекта проклята. Там, где она оросила землю, ничто не сможет расти в течение 10.000 лет. Но, как бы то ни было, все кончено. Теперь мы начнем уничтожение ужасов, принесенных им в мир".

Но из хладных озерных вод ввысь воспарил Смертокрыл, целый и невредимый, устремился к Алекстраше. Калестраш наказал героям позаботиться об израненной драконице-аспекту, сам же он бесстрашно бросился на Смертокрыла, но тот отмахнулся от дракона, как от надоедливой мошки. Тем не менее, красным драконам удалось спасти свою обессиленную королеву, в то время как Калестраш сумел сдержать натиск Смертокрыла.

Воспользовавшись драгоценными минутами, которые дало им противостояние двух драконов-аспектов, красные драконы устремились к Обсидиановому лесу, где уничтожили пребывающих в оном черных, а также древнюю драконицу, Обсидию. Та была последней из взрослых дракониц, способных откладывать яйца, и с гибелью ее род исполненных скверны черных драконов вполне может прерваться.

...Тем временем герои Альянса и Орды, сопровождаемые агентами Разведки Штормвинда и орками-кор'кронами, проникли в Цитадель Сумерек, расправившись с ограми и эттинами - стражами Сумеречных Врат. Силы Альянса направлял Матиас Шо, глава РШ:7, силы Орды же - Гарона, намеревающаяся отомстить Чо'галлу, ибо в прошлом предводитель культа успел немало насолить ей.

Герои сумели вызволить из заточения в подземельях цитадели красную драконицу Лирастрашу, и та немедленно ринулась в бой, расправляясь с сумеречными порождениями. Заручившись поддержкой подоспевших Служителей Земли, Гарона повела за собою отряды Орды в сердце цитадели, но оказалась в ловушке Чо'галла, ибо тот, отступив в потаенные глубины твердыни, рекомые Бастионом Сумерек, велел исполину-гронну Крушителю Черепов расправиться с полуорчихой и спутниками ее. Лишь своевременное прибытие подкреплений - дворфов Дикого Молота и орков Драконьей Утробы - спасло Матиаса Шоу, Гарону и немногочисленных сопровождавших их героев от верной гибели.

Сразив могучего гронна, воители устремились в потаенные подземные глубины Бастиона Сумерек. Ступив в Святилище Вознесенных, они сразились с членами Сумеречного Совета, которые посредством нечестивой магии сумели слиться воедино с могущественными стихийными духами и, таким образом, "вознестись" над смертными. После чего герои проследовали к Трону Апокалипсиса, восседал на котором сам Чо'галл, лидер культа Сумеречного Молота; в руках он сжимал Молот Сумерек - артефакт, исполненный скверны Старых Богов...

В противостоянии с героями Азерота вершитель воли Старых Богов пал, но за троном его победители заметили коридор, уходящий вниз, в горные недра. Осторожно проследовав в подземные каверны, пребывало в которых множество яиц сумеречных драконов, герои лицезрели... Синестру, королеву черного рода. Последняя считалась погибшей наряду с сумеречным драконом Дарганаксом в ходе памятного рейда в Грим Батол группы героев, ведомой Кориалстрашем на заре Войны с Плетью.

Однако один из Старых Богов, стоящий за Смертокрылом, наделил драконицу жутким подобием жизни, и в глубинах Бастиона Сумерек продолжает она свою миссию по созданию нового, могущественного драконьего рода. Впрочем, сему начинанию герои вознамерились положить конец, и наряду с подоспевшим Калестрашем атаковали Синестру. В ходе противостояния сын Алестраши пал, но яростная атака его ослабила королеву черного рода, и герои сумели уничтожить Синестру раз и навсегда.

Так, черный род был фактически обезглавлен, ибо с жизнью расстались как сама Синестра, так и чада ее - Нефариан и Ониксия. Культ Сумеречного Молота, лишившись лидеров, навряд ли продолжит являть собою серьезную угрозу благоденствию мирян, ровно как и стихийные порождения, по мере сил и возможностей усмиряемые Служителями Земли.

Но... сумеют ли герои Азерота одержать верх над Смертокрылом и силами, стоящими за драконом-аспектом, воплощением смерти?..

Мудрое и владеющее большими знаниями племя Зандалар, от которого, согласно легендам, произошли все остальные тролли, до недавних пор героически помогало Орде и Альянсу, не давая своим собратьям из Зул'Гуруба и Зул'Драка воплощать в жизнь их гнусные замыслы. Однако произошедший Катаклизм не только навсегда изменил Азерот, но и заставил троллей Зандалара по-другому взглянуть на мир и на то немногое, что еще осталось от их расы. Под предводительством таинственного пророка, о котором известно лишь то, что его зовут Зул, племя Зандалар призвало остальных истерзанных битвами троллей Азерота объединиться и создать могущественную империю, чтобы спасти свою расу от уничтожения.

Тролли племен Гурубаши и Амани ответили на этот призыв согласием и получили от зандалари помощь, благодаря которой смогли восстановить свои столицы - Зул'Гуруб и Зул'Аман. Однако не всем троллям пришлись по душе грандиозные планы зандалари относительно создания новой империи. Вол'джин и возглавляемое им племя Темного Копья выступили против жаждущего войны Зула. Чтобы дать отпор объединенным войскам троллей Гурубаши и Амани, Вол'джин обратился за помощью к своим союзникам из Орды и некоторым представителям Альянса, как то Верисе Ветрокрылой и Халдюрону Яснокрылому. И теперь все зависит от исхода битвы племени Темного Копья - если они потерпят поражение, то мир, и так уже истерзанный страданиями и конфликтами, ждет война с новой империей троллей.

С величайшими предосторожностями Вол'джин отправил в Штормвинд и Оргриммар представителей Темного Копья, чтобы найти жаждущих приключений смельчаков, готовых выяснить, что за угроза таится в джунглях Тернистого Дола.

Результаты оказались безрадостными. Выяснилось, что Тернистый Дол заполонили тролли племени Гурубаши. Зул'Гуруб вновь превратился в поле боя между окрепшими войсками троллей Гурубаши и теми, кого они подозревают в желании захватить некогда принадлежавшие им земли. Героев, дерзнувших сразиться с заручившимися поддержкой зандаларов троллями Гурубаши, ждали серьезные испытания, ибо Верховный жрец Веноксис, Мандокир Повелитель Крови, верховная жрица Килнара, Занзил и Джин'до Низвержитель Богов не стали равнодушно смотреть на пособников Темного Копья, и выступили в защиту своего народа.

...С помощью зандалари племени Амани, которое возглавил новый отважный вождь Даакара, тоже удалось укрепить свои позиции. Зул'Аман превратился в весьма опасное место для чужаков. Акил'зон, Налоракк, Джан'алай, Халаззи, повелитель проклятий Малакрасс и Даакара собираются вывести из тени свое племя и заставить всех считаться с ним...

Троллям Темного Копья и союзниками их удалось сокрушить Даакару, после чего устремились они у Зул'Гуруб, где противостояли могущественному знахарю Джин'до Повелителю Бога. Последний подчинил себе самого Хаккара, сковав божество троллей призрачными цепями и черпая его могущество... Герои, однако, сумели вырвать Хаккара из-под контроля знахаря, и лоа крови с радостью расправился с Джин'до.

Впервые после завершения Войны Нексуса, ознаменованной гибелью Малигоса, синие, красные и зеленые драконы собрались в Храме Драконьего Покоя, дабы решить, как противостоять вернувшемуся в Азерот Смертокрылу. Бронзовых не наблюдалось; судя по всему, Ноздорму и род его заняты противостоянием таинственным драконам бесконечности, пытающимся изменить ход истории...

Немедленно, Аригос - сын Малигоса и истовый последователь павшего аспекта - обрушился на Алекстрашу с обвинениями в том, что та и сподвижники ее оставили род синих драконов без лидера в столь критический момент истории; молодой, но мудрый Калекгос возражал сородичу, взывая к разуму того.

Конец перепалке положила Изера, поведав о том, что близится Час Сумерек. Тысячелетия провела зеленая драконица-аспект в Изумрудном Сне, и, наконец, пробудилась. Не Сновидицей ныне называли ее, но Пробудившейся. Но явился ей в видении Час Сумерек - Азерот, напрочь лишенный жизни. Тысячи трупов устилали земли обоих континентов, а на севере, в Храме Драконьего Покоя, безраздельно властвовали сумеречные драконы. И покоились пред Храмом тела четырех великих аспектов... мертвое тело Смертокрыла же был пронзено шпилем святилища.

Не успела Изера поведать обо всем этом собравшимся, как Храм подвергся неожиданной атаке сумеречных драконов. И когда три драконьих стаи схватились с противником в небесах, Храм Драконьего Покоя сотряс чудовищный взрыв, напрочь разрушив пять святынь и уничтожив тысячи драконьих яиц, пребывавших в оных.

Кто смог совершить подобное?.. На немногочисленных чудом сохранившихся яйцах остался слабый след энергий Кориалстраша, и усомнились драконы - мог ли консорт Алекстраши тайно вступить в союз со Смерткрылом и Сумеречным Молотом?.. Неужто тот, кто тысячелетия стоял на страже Азерота, в одно мгновение лишил драконьи стаи будущего?.. Так, в сомнениях и подозрениях, Союз Драконов прекратил свое существование.

Драконьи стаи покинули Храм Драконьего Покоя, и Сумеречный Отец - ставленник Смертокрыла, верховодивший недавней атакой сумеречных драконов - обратился к внимавшим ему культистам Сумеречного Молота, приказав тем немедленно занять святыню. Те устремилась к Храму Драконьего Покоя, и Сумеречный Отец, восседая на огромной драконице, направлял своих миньонов; в руке он сжимал волшебную цепь, второй конец которой защелкивался на шее девы, его пленницы - в сем обличье пребывала Киригоса, сестра Аригоса и дочь Малигоса, исчезнувшая в последние дни Войны Нексуса.

Сумеречный Отец не знал, что вызвало взрыв драконьих святынь; изначально он намеревался попросту уничтожить аспектов и их сородичей, но в игру вмешалась иная сила, и приходилось с этим считаться. Посему приходилось занятым культистами довольствоваться Храмом Дракона, о чем Сумеречный Отец и доложил Смертокрылу при следующем магическом контакте с ним. Последний остался крайне недоволен докладом: он рассчитывал на то, что день сей ознаменует гибель Изеры, и драконица не сможет связаться с тем, кому самой судьбой уготовано противостоять Смертокрылу и, возможно, одержать верх над могущественным Разрушителем - орком по имени Тралл!

Сумеречный Отец обещал Смертокрылу покончить с сим орком, посему немедленно приступил к воплощению собственных замыслов. Миньоны его доставили в Храм Драконьего Покоя исполинское мертвое тело пятиглавого хроматического дракона - Хроматуса. Оного сотворил Нефариан, но вдохнуть искру жизни в него не успел, и теперь содеять сие намеревался Сумеречный Отец. И жизненная сила пленной Киригосы весьма ему пригодится...

Тралла, последние месяцы остающегося у Водоворота наряду с иными Служителями Земли, снедали сомнения. Правильно ли он поступил, назвав военным вождем Орды Гарроша и приняв свое предназначение как шамана? Ведь практически сразу же пал доблестный Кайрн Кровавое Копыто, к чьим предостережениям он, уходя в Награнд, остался глух... Должен ли он находиться здесь или же надлежит немедленно вернуться в Дуротар и вновь заняться политикой Орды?

Впервые за долгие годы Тралл познал чувство неуверенности, и сие мешало ему сосредоточиться на шаманических ритуалах, необходимых для умиротворения стихий. Аггра в открытую заявляла ему, что он был и остается рабом долга, рабом Орды... Как может Тралл надеяться понять, что ему надлежит делать, если не понимает он самого себя?..

Поскольку явилось ей в видении, что Тралл может сыграть ключевую роль в событиях, сопутствующих грядущему Часу Сумерек, Изера устремилась к Водовороту, велела шаману отправляться в небольшую деревушку в Фераласе, рекомую Прибежищем Сновидицы, и утихомирить ярящиеся стихии, грозящие стереть селение друидов с лица земли. Тралл, пребывающий в полном смятении по поводу предназначения своего в этом мире, не знал, как следует ему поступить, но Аггра убедила возлюбленного исполнить волю драконицы, напомнив о присущем шаману смирении.

Верхом на вайверне покинув Водоворот, Тралл добрался до Фераласа, разыскал селение Прибежище Сновидицы, проживали в котором Ночные эльфы - друиды и Стражницы. Тралл утихомирил огненных стихийных духов, лютующих в сем регионе, и оказалось сие лишь прелюдией к великому начинанию, уготованному для него Изерой. Древние - чудесные древа предвечных эпох, пребывающие подле селения и пробужденные ритуалом Тралла - поведали шаману, что воспоминания их притупляются, а возможно сие лишь в одном случае: что-то изменяет сам ход истории!

Древние даровали Траллу волшебный желудь, содержащий в себе драгоценные воспоминания, уходящие к позабытым эпохам, и на спине зеленого дракона Дешарина, посланника Изеры, шаман отправился к Пещерам Времени, что в южной пустыне Танарис.

У врат оных прибывших встретил бронзовый дракон Хроналис, поведав о том, что Ноздорму бесследно исчез несколько лет назад, а драконы бесконечности предприняли уже несколько попыток повлиять на ключевые события в истории Азерота... в частности, воспрепятствовать побегу Тралла из Дюрнхолда, ведь тогда тот не сумел бы сплотить за собою Орду и противостоять демонам Пылающего Легиона. К счастью, бронзовые драконы и искатели приключений сумели воспрепятствовать изменениям прошлого, и Тралл был искренне благодарен им за это.

В Пещерах Времени Тралла атаковал облаченный в зачарованные доспехи воин. Он сумел сразить Дешарина, после чего продолжил наседать на Тралла; на помощь последнему пришли бронзовые драконы. Напомнив, что первостепенная задача шамана - отыскать исчезнувшего Ноздорму, а с противником его они разберутся сами, драконы бесцеремонно швырнули Тралла в один из временных порталов...

Он обнаружил себя в стане клана Чернокамня в предгорьях Хиллсбрада, став свидетелем тому, как Оргрим Роковой Молот и Дуротан говорят об открытом противостоянии Гул'дану и Теневому Совету. А вскорости после этого родители Тралла была атакованы безжалостными убийцами, и сын Дуротана ничего не мог поделать с этим, страшась изменить ход истории. В ужасе наблюдал он за гибелью матерью и отца, за тем, как убийцы оставили их младенца - его самого! - умирать в снегу. Воистину, потоки времени безжалостны...

Спустя несколько минут здесь появится лейтенант Эделас Блэкмур, который заберет орчонка в Дюрнхолд. Но изумленному Траллу вновь предстал таинственный убийца, прежде атаковавший его в Пещерах Времени. Стало быть, он сумел бежать от бронзовых драконов и последовать за Траллом в сию эпоху, знаменующую зарю Первой Войны. Ассасин устремился было к беспомощному орчонку, но Тралл с силой оттолкнул его, и оба низвергнулись в студеный поток, протекавший поблизости...

Здесь узрел Тралл видение бронзового дракона (Ноздорму?..), ринулся к нему, оттолкнув тонущего ассасина... но оказался в ином временном потоке, увидев себя во главе Орды, впервые достигшей берегов Калимдора. Обратившись к стихийным духам, Тралл просил указать ему путь, и следовал за видением Вневременного из одного временного потока в другой. Каждый из оных являл орку ключевое событие в его жизни, и в каждом из них на краткое мгновение зрел он бронзового дракона.

Наконец, он вновь оказался в предгорьях Хиллсбрада, где с изумлением повстречал Тарету Фокстон - молодую женщину, исполненную к оркам истовой ненависти. Тралл осознал, что ступил в искаженный временной поток, очистить подобные которому и стремятся бронзовые драконы. Долго беседовали они: Тралл поведал женщине о своем мире, та - о своем, в котором младенец-орчонок умер спустя несколько дней после того, как появился в Дурнхолде, а Эделас Блэкмур убил Оргрима Рокового Молота в Сражении у Чернокаменного Шпиля, после чего заключил союз с выжившими орками, приказав им прикончить короля Теренаса. И когда пал монарх наряду с Утером Светоносным и Андуином Лотаром, Блэкмур объявил себя королем Лордерона. Орки в сей искаженной реальности подвергаются гонениям и низведены до статуса жалких рабов. Юные Вариан Ринн и Артас Менетил, однако, выжили в учиненной Блэкмуром резне, сумев скрыться, и теперь Вариан правит Штормвиндом, и Артас пребывает подле него наряду с супругой, Джайной Праудмур. В сей реальности не свершилось нашествие Плети, не снизошел в мир Пылающий Легион...

Тралл испросил помощи Тареты, желая выяснить, что происходит с этим странным временным потоком. Женщина поведала, что не так давно Блэкмур исчез при загадочных обстоятельствах, и Тралл решил обратиться за помощью к Кориалстрашу, который, как он предположил, наверняка и в сей реальности выдает себя за Красуса, чародея из Кирин Тора...

Последний внимательно выслушал рассказ Тралла и Тареты, прибывших в Даларан, после чего сообщил им, что, насколько он может судить, Эделаса Блэкмура нет в этом мире. Лишь тогда осознал Тралл, кем был таинственный убийца, преследовавший его через эпохи: каким-то образом - неужто с помощью драконов бесконечности? - Блэкмур сумел вырваться из сего искаженного временного потока и теперь стремится покончить со своей немезидой! И если добьется своего, все без исключения временные потоки могут быть ввергнуты в хаос.

Лишь сейчас понял Тралл, что иллюзорны не реальности, иллюзорно само время. А, стало быть, обнаружить бронзового аспекта возможно... Усилием воли перенесся Тралл в пустоту, лежащую за пределами временных потоков, озаренную лишь слабым сиянием порталов, ведущих в бесконечное число реальностей... А затем вновь оказался в Пещерах Времени, пред могущественным Ноздорму, в чешуйках которого отражались ключевые моменты жизненного пути Тралла, оказавшие влияние на ход истории Азерота. Ноздорму, окруженный сородичами, поблагодарил Тралла за то, что орк вернул его в настоящее, ибо доселе Вневременный пребывал одновременно повсюду и нигде, в плену у иллюзии времени.

Выслушав рассказ Тралла, Ноздорму пришел к неутешительному выводу. Все события, происходившие на протяжении тысячелетий и наносящие вред аспектам - не случайность. Искажение временных потоков, сотворение могущественного Блэкмура, Изумрудный Кошмар, атаки драконов бесконечности, безумие Малигоса и Нелтариона - все события сии взаимосвязаны и воплощены в жизнь с одной лишь целью: уничтожить драконов-аспектов и их стаи. Дабы определить, кто стоит за сей чередой ужасающих событий, Ноздорму отправился в странствие по временным потокам и затерялся в оных.

И сейчас признался бронзовый аспект, что именно он создал Блэкмура в одном из искаженных временных потоков, после чего освободил его из-под власти времени и приказал покончить с Траллом. Произошло это потому, что в одном из вероятных будущих он, Ноздорму, стал предводителем драконов бесконечности, но до сих пор не сумел понять, как такой вариант развития событий оказался возможен.

Ноздорму поведал Траллу об уничтожении драконьих святынь и о роли в содеянном Кориалстраша, после чего просил шамана разыскать Алекстрашу, сломленную горем и духовно опустошенную, и напомнить драконице о ее долге пред миром. Ибо если красные драконы, ведомые ею, не станут противостоять Сумеречному Молоту, шанса на победу над культом нет.

Увы, убедить Алекстрашу в необходимости действовать Траллу не удалось и, оставив скорбящую драконицу в Опустошенных Землях, шаман на спине бронзового дракона устремился к Нексусу, где поведал о своих странствиях синим драконам.

После гибели дракона-аспекта Малигоса перед синими драконами встала непростая задача выбрать нового лидера из двух претендентов. Часть драконов поддерживает Калекгоса, который выступает за восстановление дружественных отношений с другими расами; другие же остаются верны Аригосу, потомку Малигоса, который верит, что их род должен искать свой собственный путь за пределами этого мира. Чтобы положить конец распрям и спорам и наконец выбрать нового аспекта, синие драконы объявили общий сбор во время Объятия - небывалого небесного явления, при котором одна луна Азерота полностью закрывает другую. Несмотря на возражения Аригоса, Калегкос и поддерживающие его синие драконы позволили Траллу остаться в Нексусе, наблюдать за подготовкой к столь значимому событию.

Аригос же был готов на все, чтобы стать новым аспектом стаи, ибо в этом случае Смертокрыл обещал пощадить его и род синих драконов, когда обретет абсолютную власть над истерзанным миром. Он даже пошел на то, что предал родную сестру, Киригосу, передав ее Сумеречному Отцу для проведения экспериментов по оживлению Хроматуса...

Вместе с тем бронзового дракона Анахроноса посетило пугающее видение о последствиях близящейся церемонии. Он почувствовал средоточие зловещей магии вокруг Нексуса, логова синих драконов в Нордсколе. Одновременно Анахронос увидел, как весь Азерот гибнет в огне. Связь между этим леденящим душу знамением и синими драконами остается неясной, поэтому Анахронос решил обратиться за помощью к "короткоживущим созданиям" (как иногда называют представителей других рас драконы времени). И если не найдется героя, который смог бы раскрыть правду, мрачное предзнаменование может стать реальностью.

Дабы понять смысл знамения, Анахронос отрядил искателей приключений в Огненные Земли, дабы те отыскали в сем стихийном плане бытия живые углы, необходимые бронзовому дракону для создания Ока Вневременного. И когда сотворен был артефакт, Анахронос передал его героям, велев тем спешить в Нексус и воспользоваться Оком именно там: лишь тогда откроется истина, сокрытая в туманном видении.

Герои исполнили поручение Анахроноса, и посредством магии Ока Вневременного наблюдали они встречу Аригоса и Смертокрыла. "Царство магии будет твоим навсегда", - заверял Разрушитель древнего синего дракона, своего союзника. - "Даже после Часа Сумерек. Но предупреждаю тебя, Аригос, сын Малигоса. Не повторяй ошибок своего отца! Если ты встанешь у меня на пути, твоя участь будет куда ужаснее его безумия". И Аригос покорно склонил голову пред могущественным Смертокрылом...

Ужаснувшись, герои поспешили разыскать Калекгоса, но оказалось, что тот улетел к Нордрассилу, которого привел к Мировому Древу всплеск древней магии. Подоспевшим искателям приключений Калекгос поведал, что неизвестные откололи ветвь Нордрассила, забрав ее на Огненные Земли, дабы провести ритуал, результатом которого может стать сожжение Мирового Древа.

Ступив в портал, ведущий в Огненные Земли, герои расправились с миньонами Рагнароса, вернув ветвь Калекгосу. Последний тем временем успел побывать в Нексусе, вернув Око Вневременного Анахронусу, но перед этим узрев то же видение, что и герои. Калекгос, однако, пребывал в убеждении, что это - иллюзия Смертокрыла, призванная посеять раздор в стае синих драконов.

В это мгновение героев, Калекгоса и сопровождающую их синюю драконицу Теракгосу атаковали иные синие драконы, сподвижники Аригоса. Поняв, что угодил в ловушку, Калегкос наряду с героями попытался покинуть Нексус, в то время как Теракгоса сдерживала натиск преследователей. С сородичами она сумела справиться... но подоспевших сумеречных драконов одолеть не смогла.

Дух гибнущей Теракгосы Калекгос сумел привязать к одному из героев, сопровождавших его. Пока это временно... ведь для того, чтобы дух драконицы окончательно слился с сущностью смертного, необходима сила дракона-аспекта...

Наконец, в час полного лунного затмения - Объятия - синие драконы собрались в Колдарре, дабы избрать своего нового повелителя. Наряду с Калекгосом прибыли Тралл и герой, принявший облик Теракгосы... Первым слово взял Аригос. "Мы собрались, чтобы решить судьбу нашей несчастной стаи", - произнес он. - "В нашем прошлом осталось множество бед. Наше будущее сулит еще больше. В таких обстоятельствах нам нужен сильный лидер. Я вырос под крылом своего отца. Я видел, как он спасал нашу стаю в часы бедствий - он не чурался трудных решений. Кто-то говорил, что мой отец был безумцем, но даже в самые темные времена его взор был ясен. Превыше всего он ставил нужды нашей стаи. Он стремился объединить наши силы, чтобы противостоять предвиденному им Катаклизму. Братья, нам нужно постоять за себя. Под моим предводительством наша стая восстанет вновь. Из нашего славного прошлого мы придем к великой судьбе. Я уже вижу ее!"

"Братья, сестры", - приветствовал сородичей Калекгос, когда Аригос завершил свою речь. - "Аригос говорит о нашем трудном прошлом. И правда, мы многое пережили. Но я знаю, что мы должны хотя бы частично признать свою вину за вред, который мы принесли. Давайте сойдем с дороги, по которой мы шли. Давайте перестанем жаждать отобрать магию этого мира. Но давайте станем использовать ее во благо Азерота и всех ее жителей. От нашего сегодняшнего выбора зависит судьба стаи, и, скорее всего, всего мира. Да наставят нас титаны. Да вдохновят они нас на мудрый выбор".

И синие драконы сделали свой выбор, избрав своим повелителем Калекгоса, наделив того поистине невероятными силами. "Нелтарион вас всех побери!" - в ярости взревел Аригос, после чего наряду с подоспевшими сумеречными драконами атаковал сородичей. Сам же он трусливо бежал в Око Вечности - подпространство в сердце Нексуса, прежде служившее укрывищем Малигосу. Здесь Аригоса встретил Блэкмур; узнав о том, что стать драконом-аспектом сыну Малигоса боле не суждено, воин нанес Аригосу предательский удар, оборвав его смертное существование и попутно уничтожив могущественный артефакт Ткущего Заклятия...

В сражении с сумеречными драконами принял участие и Тралл; восседая на спине Калекгоса, орк разил противников как Роковым Молотом, так и шаманической магией. Наконец, сумеречные драконы обратились в бегство к Храму Драконьего Покоя, ибо в сие мгновение Сумеречный Отец свершил дьявольский ритуал: воспользовавшись колоссальными высвобожденными магическими энергиями уничтоженного артефакта и жизненной силой павшего Аригоса, он вдохнул искру жизни в тело Хроматуса. Последний воспарил в воздух, присоединившись к сумеречным драконам в отражении атаки преследующих их синих, ведомых Калекгосом.

Драконы схватились в воздухе, а на земле Тралл противостоял настигшему его Блэкмуру... и сумел прикончить противника, не имеющего права на существование в этом мире. Синие драконы, однако, не сумели выстоять в противостоянии с Хроматусом и сумеречными драконами, и вынуждены были вернуться в Нексус. Калекгос обратился к герою, временному вместилищу сущности Теракгосы, велев тому вновь возвращаться в Огненные Земли и принести оттуда сердце Рагнароса...

Было очевидно, что одержать верх над могущественным хроматическим драконом можно надеяться, лишь бросив против него силы четырех драконьих стай, ведомых аспектами. И Тралл вернулся в Опустошенные Земли, вновь разыскал пребывающую в апатии Алекстрашу. В час сражения у Храма Драконьего Покоя шаману стихийным духом жизни было явлено ужасающее видение, и ныне он поделился увиденным с драконицей-аспектом.

В сем видении предстали Траллу жуткие эксперименты, провидимые культистами с синей драконицей Киригосой; те обращали зародыши в отложенных ею яйцах в хроматических драконов, пытаясь вывести особи, которые могли бы существовать в этом мире. Покамест эксперименты результатов не давали, но культисты не сдавались...

А следующей картиной, лицезрел которую Тралл, стал образ рубинового святилища. Кориалстраш, остававшийся в оном, узрел подбирающихся к яйцам красных драконов культистов, атаковал их... но те успели осквернить зародышей нечестивой волшбою, обратив всех их без исключения в хроматических драконов. Коснулась волшба и самого Кориалстраша; тело его начало чудовищно преображаться... И красный дракон уничтожил и себя, и святыни с зараженными яйцами, вылуплялись из которых страшные хроматические особи...

Видение сие, переданное Алекстраше Траллом, действительно вывела драконицу из апатии. Стало быть, консорт ее был не предателем... спасителем! Осознала Алекстраша, что драконьим стаям Азерота необходимо объединиться против общего врага, посему наряду с Траллом устремилась к Нордсколу.

Здесь, в Колдарре собрались стаи красных, зеленых и синих драконов, ведомых аспектами. Алекстраша поведала сородичам о произошедшем в драконьих святынях, и слова ее подтвердила Киригоса, сумевшая вырваться из заточения в Храме Драконьего Покоя и покинувшая цитадель верхом на похищенном вайверне. Калекгос уничтожил волшебную цепь, охватывавшую шею драконицы и не позволявшую ей принять истинное обличье, и открыла Киригоса, что назначение Хроматуса - уничтожение аспектов, защитников Азерота.

Сражение над Храмом Драконьего Покоя началось на закате. Красные, синие, зеленые драконы схватились с сумеречными, в то время как трое аспектов противостояли Хроматусу. Принял участие в сем сражении и Тралл. Восседая на спине красной драконицы Торастраши, орк разил противников - как драконов, так и поддерживающих их волшбою культистов - шаманической магией.

Противостояние оборачивалось не в пользу трех драконьих стай... когда к Храму Драконьего Покоя подоспели бронзовые, ведомые Ноздорму. Но последний велел иным аспектам и стаям их немедленно отступать, и те немедленно последовали его воле. Вневременный пояснил, что если бы они продолжили наседать на Хроматуса, то непременно погибли бы. Наблюдая за временными потоками, осознал он, что единственная возможность одержать верх над хроматическим драконом состоит в необходимости аспектам сражаться, как одно целое. Но ныне, похоже, сие не представляется возможным, ибо не пятеро их уже, но всего лишь четверо... Слияние в цельную сущность, воплощенную в пяти телах, невозможно... И Тралл вызвался взять на себя роль Стража Земли, ибо на протяжении множества лет общался со стихиями, образующими смертный мир.

Аспекты и Тралл едва успели завершить ритуал слияния духовных сущностей, как атаковали их сумеречные драконы, ведомые Хроматусом; на спине оного восседал Сумеречный Отец. К вящему изумлению оного, аспекты сразили хроматического дракона, однако ощутил Сумеречный Отец, что в поверженном теле исполина тлеет искра жизни - а, стало быть, Хроматус может быть возрожден. Сотворив магический портал, Смертокрыл спас Сумеречного Отца - в миру ведомого как архиепископ церкви Благого Света Бенедикт - от верной гибели, но в сражении у Храма Драконьего Покоя сумеречные драконы потерпели сокрушительное поражение.

Ноздорму поделился с иными аспектами тем, что узнал он в странствиях своих по временным потокам: за безумием Малигоса и Смертокрыла, искажением времени, Изумрудным Кошмаром, культом Сумеречного Молота... стоят Старые Боги! Даже за возможным становлением Вневременного предводителем драконов бесконечности...

Драконы-аспекты благодарили Тралла за помощь; бронзовая драконица доставила орка к поселению Служителей Земли у Водоворота, где его встретили верные соратники - Мулн Ярость Земли, Нобундо, Рехгар Ярость Земли... и Аггра. И сознавал Тралл, что, несмотря на одержанную победу и обретенное знание, им предстоит еще немало потрудиться, дабы отвратить грядущий Час Сумерек...

После того как разразился Катаклизм, стихийные духи, служащие Рагнаросу, предприняли нападение на гору Хиджаль с целью испепелить Нордрассил, вековечное Мировое Древо. Несмотря на то, что Защитникам Хиджаля удалось героически отразить нападение, им предстоит еще многое сделать, чтобы навести порядок на священной вершине. Верховный друид Малфарион Ярость Бури со своими товарищами обосновались в Святилище Малорна, которое находится в Молодом лесу. Именно оттуда они готовились начать нападение на Огненные Земли, где скрывается Рагнарос. Однако недавно в их планы вмешались стихийные духи огня, наводнившие Молодой лес и разделившие силы Малфариона.

Если наступление огненных духов удастся отразить, Защитники Хиджаля планируют создать форпост в Огненных Землях, откуда смогут постоянно следить за происходящим в стихийном плане бытия. Для этих целей друиды Малфариона хотят использовать зачарованное древо-страж. Корни этого растения уйдут глубоко в землю Азерота, а обширная крона раскинется в стихийном плане, обеспечив безопасность Защитникам Хиджаля. Выполнить эту задачу будет непросто, ведь потребуется неделями сдерживать атаки противника и противостоять вероломным Друидам Пламени, которые предали идеалы Ночных эльфов и перешли на сторону Рагнароса.

Несмотря на многочисленные сложности, которые ждут их впереди, Защитники Хиджаля и другие герои полны решимости закрепиться в Огненных Землях. Будущее Хиджаля и Нордрассила зависит от успеха кампании... к тому же, страшная трагедия случилось с Траллом.

Последний наряду с Аггрой находился на горе Хиджаль наряду с иными Служителями Земли, собираясь наряду с друидами Круга Кенариуса и драконами-аспектами провести ритуал исцеления Нордрассила... дабы древо, в свою очередь, исцелило измученный Азерот. О сем Траллу поведала сама Изера, также присутствовавшая на церемонии наряду с Малфарионом.

Доподлинно неведомо, что с ним произошло, но ходят слухи, что в ход церемонии возрождения окрестных земель вмешался служитель культа Сумеречного Молота, обладающий необычайной силой - Фандрал Олений Шлем, бежавший из заточения и ставший предводителем секты Друидов Пламени! Последний, заявив, что исполняет волю Сумеречного Отца, поразил Тралла темной магией, отправив его дух в четыре сферы стихийного плана, после чего исчез.

Изера признала, что без Тралла обряд исцеления Нордрассила завершить невозможно... а доблестного шамана, быть может, они потеряли навсегда. Малфарион поспешил вернуться на Лунные Просторы, дабы предупредить собратьев о том, что Фандрал сумел обрести свободу и ныне пребывает на стороне Сумеречного Молота.

Одна из Друидов Пламени, Ночная эльфийка Леяра, проникла в лагерь друидов Малфариона с намерением покончить с последним. Но путь ей преградил Хамуул Рунный Тотем. Одержав верх над тауреном, Леяра скрылась, предположив, что противник ее убит. Хамуул, однако, выжил, и поведал о случившемся Малфариону.

Архидруид повел за собой друидов к Святилищу Малорна, ибо полагал, что могущество древнего сможет спасти Калимдор от миньонов Рагнароса. Последние, ведомые повелителем Риолитом, атаковали друидов, но Малфарион сумел завершить ритуал и вернулся Малорн в смертный мир. Древний сразил Риолита, отправив сущность того в стихийный план бытия, после чего исчез в чащобе Ясеневого Леса.

Собратья Малфариона же напали на лагерь Друидов Пламени неподалеку от Святилища Малорна, где расправились с пособниками Леяры. Как оказалось, Леяра - никто иная, как вдова Вальстанна Оленьего Шлема, испытывающая к Малфариону лютую ненависть за то, как поступил архидруид с Фандралом. К тому же, по мнению Леяры, Малфарион сидел, сложа руки, когда после Катаклизма Орда вторглась в Ясеневый лес, и кровожадные орки расправились с дочерью ее, Астарией. Но теперь Фандрал вырвался из заточения с помощью новых союзников, и отмщение не заставит себя ждать... Увы, планам Леяры не суждено было осуществиться, ибо в сражении у Святилища Малорна она сама рассталась с жизнью.

После чего сражение переместилось в Огненные Земли: силы, ведомые Малфарионом, Хамуулом и Кенариусом, противостояли миньонам Рагнароса. Сразив гигантскую алую паучиху Беф'тилак, магматического великана Риолита, огненного ястреба Алисразора, огнеброда Шэннокса и его питомцев, герои достигли врат цитадели Повелителя Огня, расправились у которых с могущественным привратником Бейлроком.

В стенах крепости повергли они Фандрала Оленьего Шлема, после чего атаковали самого Рагнароса... Повелитель Огня оказался повержен, но заметил Кенариус, что невозможно истребить ту первобытную силу, которую он воплощал, а, стало быть, со временем место его займет кто-нибудь другой.

Герой - посланник Калекгоса - забрал с собою сердце Рагнароса, после чего вернулся на северный континент Азерота, где дракон-аспект зачаровал легендарный посох Гнев Драконов, ставший окончательным вместилищем души Теракгосы.

Не теряя надежды на спасение возлюбленного, Аггра наряду с искателями приключений устремилась в Вершину Вихря, где предстала пред могущественным стихийным духом, Циклонасом. "Не знаю, мудро ли вам следовать дальше", - изрек последний. - "Он пребывает в циклоне, и ветра разрывают тело его и разум, оставляя лишь ошметки плоти и сомнения".

Циклонас доставил смертных к яростному смерчу - воплощению страхом Тралла. Аггра пыталась успокоить сознание развоплощенного шамана, и, похоже, ей удалось это сделать, но в это мгновение Сумеречное Проклятие переместило сущность Тралла на стихийный план воды.

Посему герои наряду с Аггрой устремились к рифту в Бездонную Пучину, где разыскали стихийного духа Гидриуса. "Ваш шаман обратился в водоворот одиночества и несбывшихся надежд", - произнес тот. - "Его сердце поглощает все в пределах досягаемости, ибо его мучают потоки жизни, к которой он стремился, но никогда не знал".

Аггра начала ритуал усмирения водоворота, в то время как героям пришлось отражать натиск обезумевших стихийных духов, им поглощенных. Одно за другим, видения желаний Тралла являлись Аггре... Желания мира со стихиями, завершения нескончаемых воин... Желания отыскать спутницу жизни, с которой он мог бы разделить все горести и радости... Аггра поразилась: самым сокровенным желанием Тралла было создать с ней настоящую семью, завести детей... ведь собственных родителей он не знал никогда. И Аггра поклялась, что освободить Тралла - своего Го'эля - от Сумеречного Проклятия, и желания его обязательно воплощаться в жизнь.

Силы водоворота одиночества Тралла оказались поистине невероятны, и грозили поглотить Аггру в любой момент, но девушка выстояла, сумев усмирить стихию силой своей любви. Как давно Тралл подавлял свои желание?.. Нет, он должен принять их и обрести внутреннее равновесие... или действие проклятия не завершится никогда.

После чего сознание Тралла переместилось на стихийный план земли, и герои устремились в Подземье, представ пред Теразан и надеясь на то, что Мать Камня поможет им... ведь недавно Служители Земли спасли ее царствие. "Да, смертные, Тралл здесь", - изрекла Теразан, обращаясь к героям. - "Он сердцем и душой слился с камнем сего плана бытия. Для смертного дух его необычайно силен. Он восхищает меня... и я хотела бы оставить его здесь. Но я слышу биение сердца, эхом разносящееся между мирами. Это - плач любящего сердца... а Теразан еще не забыла, что такое любовь..."

Мать Камня направила Аггру и спутников ее в каменные лабиринты, где лицезрели они окаменевшую фигуру Тралла... Но атаковали героев стихийные духи и культисты Сумеречного Молота; Аггра тщетно пыталась пробудить Тралла, но тот лишь произносил: "Мы терпеливы".

И все же старания шаманки увенчались успехом, и пробудился Тралл... но в следующее мгновение исчез вновь, переместившись в стихийный план огня, и теперь герои устремились в пламенные пределы павшего Рагнароса. Здесь лицезрели они объятую пламенем фигуру Тралла, исходили от которой волны ярости.

"Мои родители... убиты, и я не смог узнать их... преданы!" - исступленно ревел сей аспект сущности Тралла. - "Гул'дан, я разыщу тебя даже в посмертии! Я отомщу тебе! Слышишь?"

Аггра в изумлении покачала головой, осознав, с каким трудом Траллу удавалось подавлять все эти годы подобную ярость. Установив вокруг беснующейся фигуры тотемы, девушка приступила к шаманическому ритуалу, в то время как герои сдерживали натиск стихийных духов.

"Я был рабом..." - продолжал лютовать Тралл. - "Вынужден был сражаться на потеху людям... Смерть - слишком легкое избавление для Блэкмура. Тот, кто порабощает других... заслуживает участи, куда страшнее смерти!.. Король Вариан... ты хочешь войны с моим народом? Ты получишь свою войну, человек! Ты узришь, как Орда сровняет с землей твои города! Ты узришь, как расколется твой трон! Клянусь!.. Гаррош... Кайрн был мне братом..."

Аггра успела завершить ритуал, и потоки стихийных сущностей устремились к Траллу, возрождая его. "Аггра, мое сердце..." - произнес тот. - "Ты не оставила меня. Я обязан тебе жизнью... Ибо теперь я осознал, каков я на самом деле, столь измученный сомнениями и гневом. Всю свою жизнь я был рабом собственных страхов... Фандрал пытался использовать эту слабость против меня... Но он и его хозяева не понимают, что стихии существуют не для ярости и войны... а для гармонии. В мире... и в нас самих. Я видел истину - и мои оковы наконец разбиты!"

Аггра поторопила Тралла, ведь у Мирового Древа возвращения их с нетерпением дожидались драконы-аспекты - Изера, Алекстраша, Калекгос и Ноздорму. Здесь, у Нордрассила, друидам Круга Кенариуса и шаманам - Служителям Земли - удалось завершить ритуал, и окончательно возродить Мировое Древо.

Здесь, под кронами Нордрассила, Го'эль, сын Дуротана, сына Гарада, и Аггралан, дочь Риал, дочери Саррак сочетались узами брака... ибо осознали, сколь мимолетны их жизни, и в свете грядущих испытаний нельзя терять ни секунды отпущенного им времени.

Яйцо черного дракона, обнаруженное несколько месяцев назад в Дурных Землях и ныне очищенное от скверны Старых Богов артефактом титанов, оказалось похищено у красной драконицы Корастраши, в ведении которой находилось. Драконам стало известно, что похитители скрываются в особняке Равенхолдт неподалеку от предгорий Хиллбрада. Но зачем головорезам и отщепенцам, скрывающимся за стенами особняка, яйцо черного дракона? Более того... как они узнали об оном?..

Дабы прояснить ситуацию, красные драконы велели отряду искателей приключений проникнуть в особняк, чтобы попытаться выяснить мотивы похитителей. Сопровождать героев вызвался красный дракон Мостраш, принявший обличье эльфа.

В сердце особняка изумленные герои обнаружили Гневиона - молодого черного дракона, который, как оказалось, сам инсценировал свое похищение, сподвигнув на оное обитателей особняка. "То, что вы ищите, больше не пребывает в скорлупе", - обратился Гневион к прибывшим. - "Вот он я... уже во плоти. Не удивляйтесь так! Мы, драконы, обладаем сознанием, даже находясь в скорлупе. Изнутри я слышал, как относительно меня строятся всякие замыслы. Я должен был быть рожден пленником. Но я - единственный в своем роде! Черный дракон, свободный от скверны отца. Именно свободным я и собираюсь остаться. Каким-то образом вы сумели избежать встречи с моими стражами и подобно призракам проскользнуть сюда. Поэтому вы... ценны для меня. Что ж, поговорим".

В помещение вбежали стражи, и Гневион велел им увести Мостраша и передать красным драконам, чтобы не смели искать его. Напоследок черный дракон приказал разбойникам сломать красному ноги, чтобы послание его было предельно ясным.

Обратившись к искателям приключений, Гневион продолжил: "Как вы знаете, черные драконы часто предстают в облике гуманоидных созданий, дабы вмешиваться в дела смертных. Но теперь, когда род моего отца практически уничтожен, оставшиеся черные драконы поспешили скрыться. Но я могу чувствовать их. Если мы позволим моим трусливым братьям и сестрам остаться в живых, они принесут немало страданий мирянам. Кроме того, они прдеставляют угрозу для меня".

Гневион просил героев расправиться с затронутыми скверной драконами, поведав о том, что один из них, известный как Крид, скрывается в руинах Гилнеаса. "Он обманул заболевших людей, заставив их поверить в то, что они могут вернуться свою землю", - пояснил Гневион. - "Он отравил их кровь собственной драконьей сущностью".

Немедленно, искатели приключений выступили в направлении Гилнеаса, и, схватившись с миньонами черного драконида Крида, сумели добраться до их предводителя и прикончить его самого. В награду за сие деяние Гневион передал героям пару зачарованных кинжалов, после чего просил расправиться с черной драконицей Налис, скрывшейся в руинах неподалеку от Каражана.

И когда герои справились с заданием, сообщил Гневион, что ныне надлежит им выступить к Храму Драконьего Покоя, ибо именно там произойдет последнее противостояние с прародителем рода, аспектом смерти, Смертокрылом...

Чо'Галл, некогда воплощавший разрушительные планы Сумеречного Молота, теперь уничтожен. Леди Синестра, спутница Смертокрыла и мать Нефариана и Ониксии, убита великими героями. Исполнители воли Смертокрыла - Рагнарос, владыка мира пламени Обители Стихий, и Ал'Акир, властелин стихии воздуха - повержены. Сам же Смертокрыл, даже потеряв стольких верных слуг, все еще летает над Азеротом, сея хаос и разрушение. В это темное время силы, противостоящие ему, обязаны найти способ обуздать несущих смерть сумеречных драконов.

Собравшись на горе Хиджал, четверо аспектов наряду с друидами Круга Кенариуса и Служителями Земли приступили к благословению Нордрассила, обращая оное в истинное Мировое Древо. В видении узрела Изера, что ключ к победе над Смертокрылом - Душа Дракона, артефакт, уничтоженный сравнительно недавно... Но даже если аспектам удастся убедить Ноздорму забрать оный из далекого прошлого, как поможет он в противостоянии Смертокрылу, ведь Душа Дракона не содержит его сущности?.. Калекгос, однако, предположил, что ключом к победе может стать Тралл - смертный, познавший суть земли и обладавший ныне нерушимой связью с Азеротом...

Смертокрыл, распознав в Тралле откровенную угрозу, атаковал дух шамана, пленив оный в подземной пещере из кристаллической крови Старых Богов. Но аспекты вкупе со Служителями Земли сумели разыскать Тралла, освободив его сущность и обратив в бегство разъяренного Смертокрыла.

В союзе с Траллом аспекты разработали опасный и отчаянный план, который при удачном исходе позволит покончить со Смертокрылом раз и навсегда. Но, чтобы вернуться в эпоху Войны Древних и захватить только что сотворенную Душу Дракона, необходимо посетить ужасающий Конец Времен!..

Эта дорога времени, лишь одна из бесчисленных возможных, приведет героев в мрачное будущее Азерота, в котором его защитники не смогли отстоять свой мир и сражение закончилось победой Смертокрыла. Ноздорму нашел здесь аномалию, мешающую попасть в прошлое и достичь Души Дракона - создание извне пределов времени, живущее в одиночестве среди искаженных временем отзвуков прошлого.

Чтобы Ноздорму смог отправить героев назад во времени, незадолго до того, как Малфарион спрятал Душу Дракона ото всех, кто хотел бы завладеть ее мощью, им необходимо совершить путешествие в далекое будущее и найти причину, по которой дорога в прошлое для них закрыта. Проследовав в сию вероятную реальность, герои обнаружили себя на территории совершенно чужого Драконьего Погоста - на пустынной равнине, где лишь местами заметны обломки некогда величественных святынь драконов. Храм Драконьего Покоя стал памятником безумию Смертокрыла - обугленные останки бывшего Стража Земли свисают с верхушки великой башни. Увиденное героями всецело совпадало с видением Изеры - страшным и фатальным Часом Сумерек.

Означились в Конце Времен и давно умершие герои - слабые отзвуки своей былой славы, искаженные разрушительной силой времени: Сильванас, Тиранд, Джейна, Бэйн... Их присутствие здесь - тайна даже для Ноздорму. Потерявшая все и так и не нашедшая упокоения Сильвана жаждет одного - уничтожить любые проявления жизни в этих бесплодных пустошах. Окруженная вечной полночью, Тиранд навсегда утратила свет Элуны, неустанно терзаясь вопросом, почему богиня не избавляет ее от этого безумия. В этом мрачном будущем частичка души Джайны, заключенная в осколках посоха, проводит свое время в бесконечном ожидании... В руинах Обсидианового святилища драконов пребывает тень Бэйна Кровавого Копыта, утонувшего в бессильной ярости из-за того, что ему не удалось защитить мир Азерота и - особенно - Орду...

Искатели приключений сумели подарить покой этим теням - и в бронзовой святыне драконов встретили того, кто закрыл для Ноздорму путь в прошлое, ибо страшился, что действия героев изменит сие грядущее... Никто из аспектов не мог предположить, что может существовать кто-либо, обладающий такой силой и способный не только помешать Вневременному, но и создать новых драконов - драконов бесконечности. Чтобы дать возможность защитникам Азерота избежать будущего, ведущего к Концу Времен, им придется одержать верх над таинственным драконом, известным как Мурозонд.

Сие воплощение Нозордму явилось лидером драконов бесконечности, но пало от рук героев. "Ты не ведаешь, что сотворил, Аман'Тул", - прохрипел Мурозонд, умирая. - "Что... я зрел..."

С гибелью предводителя драконов бесконечности - будущего воплощения Ноздорму - временная петля исчезла... но Вневременный, пребывающий в настоящем, с грустью констатировал, что в будущем его ожидает безумие... и гибель от рук героев. Цикл повторится вновь, однако важно то, что Азерот свое существование продолжит.

...Искатели приключений сумели переместиться в далекое прошлое, в час последнего противостояния калдореи и демонов Пылающего Легиона у Колодца Вечности. Ноздорму отправил героев во дворец Азшары, где те своими глазами узреть одну из самых страшных катастроф Войны Древних, отделенную от их родной эпохи десятью тысячами лет. Герои встали на сторону молодых Тиранд и Иллидана в битве против Высокорожденных и Пылающего Легиона, дабы попытаться выкрасть витающую над Колодцем Вечности Душу Дракона. Однако заполучить ее непросто - сильнейшие маги и чародеи Азшары изливали потоки магической энергии в глубины Колодца и вовсе не намерены позволить героям помешать им. Посему последним пришлось сразиться с Перот'арном, обращенным в демона Высокорожденным, сподвижником Ксавиуса, королевой Азшарой, капитаном ее стражи Варо'теном и самим Повелителем Ада Манноротом.

...И когда Душа Дракона оказалась успешно возвращена из прошлого, Траллу и его союзникам предстояло добраться до Храма Драконьего Покоя и встретиться с зелеными, синими, красными и бронзовыми драконами, ведомыми самими аспектами. Это, однако, будет непростой задачей - культ Сумеречного Молота сосредоточил свои силы возле самого Храма. Они готовы любой ценой перехватить Душу Дракона.

Драконий Погост подвергся атаке со стороны сил Сумеречного Молота. Герои сопроводили Тралла и несомую тем Душу Дракона до Храма Драконьего Покоя, где началось приведение в жизнь плана атаки на самого Смертокрыла. Но несть числа силам Сумерек, и в бой их ведут опытные командиры. Атакующими Храм силами руководит человек, хорошо известный всем представителям Альянса своими проповедями и воодушевляющими речами - архиепископ Бенедикт... он же - Сумеречный Отец. Ныне же его собственная воля сломлена, и все его проповеди посвящены лишь Разрушителю, несущему смерть всему живому на Азероте.

Среди лейтенантов Смертокрыла, возглавляющих атаку на Храм Драконьего Покоя - сильнейший из оставшихся под контролем Смертокрыла стихийных духов, Моргок; когда-то бывший молчаливым, пассивным стражем, ныне он убежден, что лишь гибель Азерота дарует ему покой. Моргок пытается разрушить фундамент Храма Драконьего Покоя.

Многие тысячелетия назад полководец Зон'озз и его солдаты вели бесконечную войну против войск К'Туна и Йогг-Сарона. Прошли века - и он все еще служит могущественному Старому Богу, Н'Зоту. Ныне Смертокрыл дал новое задание этому легендарному полководцу: сокрушить защитников Храма Драконьего Покоя.

После падения Бастиона Сумерек Йор'Садж Неспящий - служитель Старых Богов - всячески содействовал Смертокрылу, выпуская все больше и больше Безликих из их подземных тюрем. Нет числа его войскам, и невообразима их мощь - и Йор'Садж рассчитывает на щедрую награду в обмен на свою верную службу.

Хагара - одна из первых Отрекшихся, занявшихся изучением тайной магии. Несмотря на то, что она приступила к изучению сих наук очень поздно, в ней обнаружился настоящий талант. Увы, её попытки заставить стихийных духов служить ей закончились плачевно: Аль'Акир Властитель Ветра заманил её в ловушку и, извратив её сущность, сделал одной из своих слуг. Ныне глубоко преданная Сумеречному Молоту Хагара пленяет всех осмеливающихся противостоять культу, чтобы отдать их на растерзание своим хозяевам - стихийным духам.

Ультраксион - скорее средоточие темной энергии, нежели дракон, провел всю свою короткую жизнь, поглощая сущность захваченных драконов Пустоты. Он - единственный сумеречный дракон, когда-либо удостоившийся похвалы Смертокрыла, и его надменность уступает лишь мощи бушующей в нем энергии. Ультраксион, преданный своему хозяину, поклялся уничтожить Храм Драконьего Покоя.

Сумеречных драконов, когда-то многочисленных, осталось лишь несколько дюжин. Закаленные во многих боях, они несут на своих спинах лучших из лучших, драконьих наездников личной охраны Смертокрыла. Они подчиняются воеводе Черному Рогу, таурену, и ими движет лишь одна цель: защитить своего темного владыку.

...Гигантские щупальца взметнулись над ледяной пустошью, и множество Безликих - служителей Старого Бога Н'Зота - схватились с героями, защитниками Храма Драконьего Покоя. И пока на земле шло яростное сражение, иные искатели приключений наряду с Траллом поднялись на борт боевого воздушного корабля "Небесный огонь", и могучий шаман, высвободив мощь Души Дракона, кою сжимал в руке, направил ее на парящего в свинцовых небесах Смертокрыла. Луч ослепительной энергии пронзил тело исполинского дракона; ощутив угрозу, тот устремился прочь, надеясь укрыться в Подземье, однако воздушный корабль продолжал преследовать его. Иные герои, восседая на спинах драконов, схватились с наездниками сумеречных драконов - последних в своем роде...

Спрыгнув на спину черному дракону, герои продолжали терзать его плоть, разбивая металлические пластины, в то время как Тралл продолжал направлять на Смертокрыла энергии Души Дракона, стремясь развоплотить сущность безумного аспекта. Аспект взвыл от боли... и тяжело рухнул вниз, в морскую пучину... в Водоворот...

Но вскоре вновь явил себя ненавистным преследователям, ужаснувшимся при виде чудовищно преображенного аспекта смерти. Ибо металлические пластины, на протяжении тысячелетий служившие броней для его сущности, оказались разбиты, и Смертокрыл, исполненный скверны Старых Богов, вступил в последнее, отчаянное противостояние со смертными защитниками Азерота.

Последние наряду с драконами-аспектами не жалели сил, надеясь сразить того, кто был в ответе за Катаклизм, но конец затянувшемуся противостоянию положил Тралл, сумевший с помощью Души Дракона развоплотить Смертокрыла, раз и навсегда уничтожив его сущность.

...Все было кончено, Час Сумерек оказался предотвращен. И сейчас, спустившись на скалу у Водоворота, ощущали Тралл и Аггра, как стихии умиротворяются, и знаменует сие завершение Катаклизма, преобразившего из мир.

К влюбленным приблизились четверо - драконы-аспекты, но... аспекты ли?.. Ибо пламенное сияние оставило их очи, и не ощущал Тралл в четверке былого могущества. Подтверждая догадку шамана, Алекстраша грустно улыбнулась. "Чемпионы, сражавшиеся на нашей стороне, внушают надежду на выживание Азерота", - молвила она. - "Но сейчас мы должны увидеть это глазами смертных. Мы, драконы-аспекты, выполнили свое главное предназначение и наши древние силы израсходованы. И хотя наши дни сочтены, жизнь продолжается, и родятся новые поколения. Сегодняшняя победа принадлежит всем, кто выступил против Тьмы! Вы - истинные хранители Азерота, и будущее этого мира в ваших руках. Мы стоим на рассвете новой эры - эры смертных!"

Да, вскоре старые распри вспыхнут с новой силой, но сейчас миряне Азерота ликовали, празднуя одержанную ими великую победу...

  1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14