Часть первая

Глава первая
(вместо предисловия)

...Даже не знаю, с чего начать, господа мои. События, в которых довелось мне участвовать и даже, скажу без ложной скромности, сыграть главную роль, потрясли меня настолько, что если бы я не вела все это время дневник, то, наверное, не смогла бы сейчас написать ни строчки. Да, ошеломление от последнего испытания до сих пор не прошло. Люди, приключения, сражения, разговоры - все смешались в голове, мысли теряются, ощущения путаются... Что сталось бы со мной, если бы рядом не было моих дорогих друзей? И его... моего возлюбленного. Но теперь я знаю - через какие трудности не пришлось бы вновь пройти - я готова претерпеть все страхи, боль и неимоверную тяжесть пути, лишь бы только он навсегда остался со мной! Но будущее наше темно...

Впрочем, что-то я сбиваюсь. Начну, пожалуй, с самого начала.

Итак... Родители мои, Аномен и Мария Делрин - великолепные искатели приключений - уже при жизни своей стали легендой, и я искренно верила всегда, что слава о них разнеслась не только по Побережью Мечей, но и по всему нашему континету Фаэруну. А мне суждено было родиться и расти в долго-долго не меркнущих лучах этой доброй славы...

...Никогда не забуду летнюю ночь, когда я, девочка-подросток, сидела, как всегда, в излюбленной своей позе барда - голова чуть склонена, пальцы на струнах - на подоконнике нашего замка, а мама... О, она была обворожительна... Свет от огня камина то бледнел, то вдруг ярко освещал комнату - и ее тяжелые темные волосы отражали отблеск огня удивительным рыжим всполохом. Она сидела в кресле напротив меня. Ее лицо - очень красивое лицо! - было напряжено, губы сжаты... леди Мария на меня не смотрела. Она видела - свое. И потом, когда мама заговорила наконец (а я с таким трепетом ожидала ее рассказа) - то и заговорила - о своем. Но мне хотелось пропустить через себя каждое ее слово... Тогда я впервые, как мне кажется, проникла чуть глубже в истинную суть жизни тех, кого называют - *приключенцами* - и на какой-то миг стало страшно. На миг, потому что детская моя дерзость тут же отвергла этот страх, который я могла лишь смутно почувствовать, но еще не осознать до конца его причин. И я, завороженно глядя на мать, мечтала лишь о том, чтобы рассказ ее продлился как можно дольше - ибо между мной и мамой минуты откровенности были редки. Но леди Мария, видимо, что-то прочитала на моем лице...

- Знаешь, - сказала она мне, засмеявшись и прерывая рассказ на полуслове. - В тяжелую минуту друзья не раз ободряли меня, предсказывая, что когда-нибудь барды обломают перья, сочиняя баллады о моих - и Аномена! - приключениях. Так и случилось, Мойра! Но, быть может, и ты добавишь что-нибудь к этим балладам, мой друг - тебе же не зря прочат будущее великого барда?

Смеялась ли она надо мной? Может быть, только слегка. В отличие от меня самой - она на самом деле видела меня только бардом.

Только бардом? Но с детства в меня заложили иное. Еще будучи маленькой, я не раз весело смеялась и в то же время гордилась, слушая очередную приукрашенную донельзя легенду о влюбленной паре - великих героях, благородных защитниках слабых и обиженных. В этих исполинах из книг и баллад я с трудом узнавала моих милых маму и папу, но нисколько не сомневалась в подлинности их лучших деяний. Да, их любили и любят по сию пору, и не зря. Они сделали много добра. И я помню, как горда и счастлива была, когда в славном городке Трейдмите любовалась шестью скульптурами "героев Трейдмита" - моей матери и ее боевых товарищей, среди которых - и мой отец.

Так что выросла я, обожая родителей, любя их славу, бредя их подвигами и приключениями. И о боги, как же мне хотелось для себя похожей судьбы! Борьба со злом, счастливые глаза спасенных, слова благодарности, песни бардов... Слава! Все это вставало перед моим внутренним взором и кружило пылкую от природы голову. Кроме того, мою фантазию разжигали книги. Я зачитываясь рыцарскими романами, в которых в пору нежной юности находил забвение от окружающей его уродливой семейной обстановки мой отец.

Мой отец... Сэр Аномен Делрин, рыцарь благороднейшего Ордена Сияющего Сердца и жрец бога Хельма. Бога-Стража, бога-защитника людей. Мой отец, этот воин-священник, ясноглазый златоволосый красавец и большой силач, добрый, веселый и славный, был моим кумиром - и самым любимым другом. Он проводил со мной куда больше времени, чем мама, и рассказывал мне о себе и своей жизни гораздо чаще, чем она. Особенно любил отец вспоминать о знаменитом сэре Келдорне, великом паладине Ордена, к которому и сам принадлежал, о герое, совершившем за бурную жизнь немало славных подвигов и погибшем прекрасной смертью храбреца. Говорили, что сам бог паладинов Торм принял душу сэра Келдорна в момент смерти...

Рассказчиком отец был вдохновенным, и я с трепетом могла слушать его снова и снова, тем более что на мои просьбы "поговорить" он откликался всегда охотно.

Мне нравилось, что сэр Аномен и леди Мария так привязаны к прошлому, хотя, честно признаться, иногда я ощущала, что живут они, скорее, в этом прошлом, чем в настоящем, в котором именно я, а никто иной, должна бы быть для них главным сокровищем.

Впрочем, справедливости ради надо отметить, что с моим рождением супруги Делрин попытались отойти от любезного их сердцу поиска приключений. Но все-таки мне нередко приходилось просыпаться ночью от горячих родительских поцелуев - открывая глаза, я видела отца, облаченного в броню, держащего шлем в руках, и мать, одетую также по-походному - вызванные кем-то прямо среди ночи на очередной подвиг, они приходили попрощаться со мной. Потом исчезали на неделю или на месяц, а со мной все это время сидела моя тетя Имоен. Или же меня брал к себе друг семьи Валигар Кортала - бывший следопыт, хмурый и благородный воитель, в свое время сражавшийся под началом моей матери. Живя какое-то время у Валигара, я тесно сдружилась с его сыном Андреасом, и мы с ним забавлялись играми в рыцарей и магов, а нередко и просто по-детски безобразничали. Крепкая романтичная дружба, связывающая меня с Андреасом, нравилась нашим родителям. К тому же мои же отец и мать были явно довольны, что в случае чего меня с легким сердцем можно поручать на время семье Валигара - и что я не буду огорчаться и плакать из-за этого...

Сэр Аномен и леди Мария до сих пор неразлучны. Я долгое время даже ревновала обоих - казалось, что меня они любят не так сильно, как друг друга. И только потом, когда мать уже без недомолвок поведала мне поистине ужасающую историю своей жизни (а произошел этот разговор уже после моих испытаний в Невервинтере), я поняла, как много вместе пережили мои родители, какие тяготы, о которых я не имела представления, выпали на их долю. И эти-то опасные и страшные испытания, пройденные рука об руку, связали их сильнее даже, чем узы любви и брака. Уверена - если бы один из них погиб, следом бы отправился и второй. Но в пору беззаботного взросления я не ведала, как нынче, великого чувства любви, не знала забот и боли - я ничего не могла понять. Я росла веселой девчонкой, взбалмошной и дерзкой - любимой моей забавой стала стрельба из лука. Однако маме моей подобные забавы очень не нравились, почему - в то время оставалось для меня загадкой. Самое удивительное, что отец полностью поддерживал ее - а уж ему-то, так мечтавшему в детстве за книгами о рыцарских подвигах, как было меня не понять? "Да, - вздыхала я, - взрослые всегда забывают, какими они были в детстве".

Надо сказать, что вели себя родители совершенно непоследовательно - умение воспитывать детей явно не входило в число множества бесспорных достоинств этой легендарной пары. Они рассказывали сами и не препятствовали другим говорить со мной о тяжких битвах с драконами и личами, вызывая во мне восхищение и изумление - и в то же время эти же самые родители приложили все усилия, чтобы я держалась подальше от развлечений с оружием - всегда старались меня чем-нибудь отвлечь. Так в нашем замке появились учителя музыки, пения и стихосложения - я научилась неплохо играть на музыкальных инструментах, мне поставили голос и научили основам поэтики. Искусства я полюбила всей душой, но тайно практиковалась все-таки с доступным оружием. Конечно, о великих мечах приходилось только мечтать. Но я верила, что и меня ждет дорога, полная увлекательных приключений, представлявшихся мне упоительно прекрасными. Какими же наивными бываем мы в детстве...

Мне исполнилось семнадцать лет. Детство осталось за спиной, и пришла уже пора основательно задуматься о собственном жизненном пути. Но я, вызывая негодование матери и горестное недоумение отца, отвергала все их попытки поговорить со мной как о возможном моем замужестве, так и о серьезном продолжении учебы.

Последнего особенно хотела моя мама, выросшая среди обитателей монастыря Крепость Свечи и первые двадцать лет своей жизни не вылезавшая из его знаменитой библиотеки - бесспорно, богатейшей библиотеки Фаэруна. Там леди Мария получила хоть и разрозненные, но довольно приличные знания во многих областях, и вполне могла поддержать разговор с учеными мудрецами. Каково-то теперь было ей видеть, что ее единственная дочь даже и в семнадцать лет готова предпочесть любому учебнику легкий развлекательный роман!

- Мойра, - сказала однажды мне леди Мария, - ты далеко не глупа, у тебя есть задатки, ты обладаешь смекалкой и хорошей памятью. Почему бы тебе не постараться получить достойное твоих способностей образование? Я вполне могла бы поговорить с монахами моей родной Крепости Свечи - думаю, они позволят тебе пожить в крепости несколько лет, чтобы ты смогла позаниматься при лучшей библиотеке с замечательными учителями и...

Она осеклась, посмотрев мне в лицо. Могу представить себе, какие эмоции отразились в моем взгляде... Несколько лет! В монастыре?! Да, я не раз была с мамой в Крепости Свечи, который она нежно любила - очень милое место. Тихое, уютное, умиротворяющее... Я с удовольствием проводила там несколько дней, но - лет?! Ограничить весь мир стенами крепости, сидеть за учебниками, похоронить лучшие годы в пыли старинных фолиантов...

Я ничего не успела сказать матери, потому что она, пожав плечами, вышла из комнаты. С тех пор она видимо, решила, что ни на что серьезное я не способна и начала гадать о том, - как сообщил мне отец по секрету, - скоро ли я наконец душевно созрею для замужества...

Как ни тяжело мне было сознавать, но отца я тоже огорчала. Однако в отличие от мамы больше всего его тяготило мое равнодушие к вере. Он всегда искренне старался сделать из меня настоящую хельмитку, верную исповедницу своего бога. Я же ничего не могла поделать с собой. Сэр Аномен хотел как лучше, но слишком уж много и далеко не всегда впопад приходилось мне выслушивать...

...святость веры просвещает и помогает прозреть истинный смысл жизни...

...богу необходимо отдать душу и сердце, дитя, и тогда ты с радостью примешь высшнее благословение...

...как грустна участь неверующих! Как бесконечно унылы Серые Пустоши! Тоскливейшее место, где бессмертные сущности маловеров вечно кружить вокруг дворца Келемвора, сурового и печального бога Смерти, что встречает душу по разлучении ее с телом...

Если поначалу мне было неприятно и жутковато представлять себя в Серых Пустошах, то потом опасение заменилось раздражением, а еще позднее - равнодушием. Да ладно, проскочу я, небось, ее как-нибудь. И вообще - кто сказал, что я кому-то буду сильно нужна там, по ту сторону-то жизни? Кто успокоит меня в своем вечном сиянии? У них, бессмертных жителей Верхних Планов, думаю, и без меня забот хватает. Ао, верховное божество - создатель нашего мира Абейр-Торил и всех богов... ему-то уж тем более нет дела ни до кого - на такой-то высоте. Ему, верно, и без нас очень хорошо с самим собой. Он всемогущ, велик, постоянен... Так пусть и заботится о своих созданиях в общем и целом, но что ему - просто человек, девчонка - букашка, которую его глаза, взирающие на Начало Миров, и разглядеть-то не в состоянии?

Да и какой смысл мне поклоняться кому-нибудь, если моя собственная мать когда-то была...

Если кто-нибудь из вас, дорогие читатели моих воспоминаний, не силен в фаэрунской теологии, напомню, что некогда Ао поручил смертных жителей Торила заботам сотворенных богов, но боги оказались не на высоте, и не столь уж давно (если судить в масштабе истории) были изгнаны разгневанным Ао к нам, смертным, дабы смогли на себе испытать все невзгоды, превратности, страхи и мучения, которым подвержены мы, в том числе - и страх смерти. Потом Ао вернул богов обратно, но в наказание за прежнюю нерадивость сотворил так, что отныне сила их стала напрямую зависить от веры почитателей. Союз "божество - его служитель" соделался обоюдно необходимым, и в духовном смысле стал взаимодополняемым. Возможно, в таком союзе душа, жаждущая общения с высшим существом в духе преданности ему и полной самоотдачи, вполне может быть счастлива. Но я была уверена, что лично мне это совсем не нужно. Я проживу и так - сама с собой.

Я испытывала к богу своего отца искреннее уважение. Но... я говорила себе, что Хельму ничего не должна, и он ничего мне не должен. Отец предан своему благородному божеству, потому что вера дает ему счастье, жизнь души, уверенность в правильности жизненного пути. Что ж, каждому свое. В молодости, как мне рассказывали, сэр Аномен и не был особенно-то религиозен, это потом в нем начало что-то меняться. Но он всегда был пылким и стремительным, как все Делрины, и, видимо, решил, что в жизнь его дочери вера должна войти сразу и навсегда. Но мой добрый, мой дорогой отец просто-напросто перестарался...

Не знаю, какое благословение дал бы мне Хельм Бдящий, если бы я искренне молилась ему, но в свои семнадцать я была убеждена - бог моего отца не поможет мне, у него - как, впрочем, и у всех остальных богов Фаэруна - я не выпрошу главного для себя - свободы. Свободы самой избрать мой путь, свободы идти куда хочу и делать то, о чем мечтаю. Потому что родители не видят меня искательницей приключений, не видят во мне будущей своей продолжательницы, обладательницы благородного наследия семьи Делрин. Оставалось одно - жить как живется. Играть на лютне, сочинять песенки, скакать верхом, время от времени навещать Андреаса Корталу, который, в отличие от меня, несмотря на сердитое ворчание отца, давно уже занимался тем делом, к которому явно был призван...

Я не знаю, что бы стало со мной в конце концов. Возможно, безделье и толкнуло бы меня на какую-нибудь глупость. Но Судьба вдруг приподнесла подарок, да еще там, где я невправе была ничего ожидать. Вот тогда-то впервые промелькнула мысль: может быть все же где-то на высших планах не так уж ко мне безразличны, как мне казалось в моей детской обиде на жизнь? Возможно, и мне уготовано нечто...

Но в те дни я вглядывалась в будущее довольно наивным взором. Я по-прежнему хотела только приключений - приключений с оружием в руках, испытания моей воли, смелости, стремления к добру. Это увлекательно, красиво и благородно - а сейчас ко всем мечтаниям обязательно примешивалась тщеславная мысль: когда-нибудь мама и папа непременно поймут - *кого* они хотели засадить за учебники или заключить в золотую клетку выгодного замужества...

Но что же все-таки произошло? Да всего лишь то, что я, южанка из Амна, волею судеб прожив три дня в прекрасном северном городе-государстве Невервинтере, куда увязалась следом за моим очень деловым, несмотря на юность, другом Андреасом, познала счастье видеть собственными глазами леди Арибет де Тильмаранд в окружении приветствовавшей ее толпы. Конечно же, я слышала о леди раньше. Да и кто, в каком городе, в каком уголке не слышал о ней? Паладин Тира, бога Справедливости, защитница веры, прекрасная женщина-эльф - как говорили, имеющая огромный талант военного стратега и великолепно владеющая оружием... Смелая и рассудительная - она в своей не слишком-то длинной для эльфа жизни успела совершить немало великих деяний, и правитель Невервинтера лорд Нашер Алагондар сделал ее своей правой рукой.

Леди Арибет была тогда в самом рассвете своей все возрастающей славы, и слава эта, распространяясь в самые отдаленные пределы, постепенно затмевала имена героев прошлого поколения. Я, конечно же, завидовала Арибет и мечтала когда-нибудь увидеть ее, но впечатления превзошли все мои ожидания. Сквозь шумящую толпу я сумела пробиться ближе к знаменитой воительнице и хорошо разглядела ее. Леди Арибет де Тильмаранд, окруженная восторженно кричащими поклонниками, как истинная аристократка спокойно принимала все знаки восхищения, на лице ее то и дело появлялась сдержанная полуулыбка, но в блестящих синих эльфийских глазах горел огонь. Раньше я представляла себе героиню Невервинтера леди строгой, почти мрачной, исполненной сурового мужества, и не могла даже вообразить такого изящества, чудесного сочетания уверенной силы с утонченностью и женской привлекательностью, что являла собой неповторимая Арибет. Яркая, красивая, бесконечно обаятельная... она заговорила с кем-то, и голос ее прозвучал звучно и сильно, но как-то надрывно. Уже тогда мне подумалось, что в этой спокойной на вид эльфийке таятся великие страсти. Я мгновенно влюбилась в этот облик и сразу же примерила его на себя. Я поклялась, что стану такой же, как леди Арибет де Тильмаранд - или умру. Нет, я превзойду леди Арибет де Тильмаранд! Я не позволю имени Делрин оказаться забытым или затертым кем-то, я продолжу дело своих родителей!

Рядом с великой воительницей стоял изящный белокурый эльф с томным выражением на прехорошеньком, но бледном лице. Он, казалось, не видел никого и ничего вокруг, глядя только на Арибет - так же жадно, как голодный взирает на роскошные яства.

- Кем бы мог быть этот эльф? - сказала я вслух, ни к кому конкретно не обращаясь.

- Жених нашей неподражаемой леди, девочка, - неожиданно ответил рыжеволосый человек в потертых легких доспехах. - Фенсик Мосс. Не слыхала о таком? Как же, жрец Тира, аббат, доверенное лицо лорда Нашера. Один из самых знаменитых эльфов Невервинтера. Нравится тебе?

И неожиданный собеседник подмигнул мне так, что я растерялась, правда, тут же и возмутилась и возмущенно выпалила:

- Терпеть не могу эльфов!

Рыжий посмеялся над моим румянцем и над моим негодованием и вновь подмигнул, дразня.

- Терпеть не можешь эльфов? Даже нашу гениальную Арибет? Разве она не эльф? Но ты права, девочка, этот-то точно не может понравиться такой девчушке, как ты. Слащавый мальчишка, не более того - очень уж мягкий и нежный, словно не от мира сего. Хотя за ним тоже вроде какие-то подвиги водятся... Леди, говорят, обожает его до безумия, и у них уже назначен день свадьбы. Странные вкусы у этих великих женщин.

- Я вам не девочка, - пробурчала я, обиженная не только за себя, но и за леди Арибет, о личной жизни которой с такой легкостью судил этот наглец. - Мой отец - сэр Аномен Делрин, священник Хельма, рыцарь благороднейшего Ордена Сияющего Сердца, а моя мать...

Собеседник присвистнул, и изумление, разлившееся по веселому краснощекому лицу, приятно пощекотало мое юное тщеславие.

- Вот как! Ты и впрямь дочка Аномена и Марии? Вот удача! Счастлив познакомиться с вами, миледи.

Некоторое время он разглядывал меня с интересом и восхищением, но постепенно широкое лицо его приобрело прежнее шутливое и дерзкое выражение. Казалось, вот-вот - и он опять подмигнет мне недвусмысленно.

- А позвольте-ка полюбопытствовать, чем занимаетесь, мисс Делрин? По стопам родителей, да? Наверное, уже завалила своего первого орка?

Уф! Он задел самую больную струну. Мне вновь пришлось прибегнуть к высокомерию, чтобы скрыть досаду.

- Мне прочат будущее великого барда, - отвечала я довольно хвастливо. - Я умею играть на арфе и на лютне, петь, сочинять музыку и стихи, и я...

- Э-э, - совсем уже невежливо перебил меня рыжий, - это-то хорошо, спору нет, но по мне, так дочке Делринов самое место в нашей Академии.

- В Академии?! - сердце сделало ощутимый скачок.

- Я один из наставников, меня зовут... Впрочем, неважно. Нам нужны такие как ты, мисс. Я же вижу, как ты смотришь на леди, наверняка уже воображаешь себя на ее месте? - Он не удержался и легонько похлопал меня по плечу. - Если пожелаешь, могу поговорить о тебе с леди Арибет. Да-да, не смотри на меня так - я немного знал ее, когда она еще не была прославленной героиней, и имею к ней доступ. Собственно, благодаря знакомству с ней я и попал в Академию инструктором - леди ценит мой меч. А ты, наверное, знаешь, как сложно к нам попасть - что наставником, что учеником. Да, леди Арибет де Тильмаранд покровительствует Академии - ведь она сама заканчивала ее. Впрочем, если тебя больше прельщает сочинение стихов...

- Я метко стреляю из лука, - отвечала я без промедления, чувствуя, что сердце начинает гулко-гулко стучать и кровь вновь приливает к щекам - на этот раз от радостного волнения. - И неплохо владею дубинкой, кинжалом...

- Вот видишь! Кровь - великое дело, а? Ну что, поговорить о тебе с леди?

Дыхание перехватило, и я могла только кивнуть. Академия для искателей приключений в Неверинтере, куда берут только самых достойных! Такое... такое не могло присниться и во сне! Сколько отпрысков знатных родов пытались попасть туда на обучение, но были безжалостно отвергнуты, и сколько простолюдинов было принято только благодаря таланту! Но... эта же мысль меня и отрезвила. А с чего бы это им меня вдруг принимать? Да, судьба подарила мне великих родителей, но я, увы - не моя мать. Я всего лишь девушка семнадцати лет. И еще даже не завалила своего первого орка...

Некоторое время прошло в сладких мечтаниях, хотя мне и казалось, что я сумела убедить себя в бессмысленности грез об Академии. Во-первых, этот рыжий инструктор давно уже, наверное, позабыл про меня, во-вторых - леди Арибет не обязана прислушиваться к его рекомендациям, в-третьих... нет, мать ни за что не позволит мне стать искателем приключений. Но разве могла я заставить себя вовсе не мечтать? Я говорила себе: нет, ничего не получится, а глубине сердца что-то сладко ныло: а вдруг? Пожалуй, в те дни - такие томительные и в то же время радостные от затаенной надежды, которую ничто прогнать было не в силах, я впервые пожалела, что не умею молиться как отец. Я просто ныла, повторяя: "Ну пожалуйста, ну, кто-нибудь, я больше не могу сидеть дома, я хочу дела, своего дела! Дома я пропаду, я стоскуюсь... Пожалуйста..."

К кому было обращено это "пожалуйста" - может быть, к Судьбе? Что же, Судьба, руководствуясь какими-то неведомыми нам замыслами, ведет нас своим путем. Но не откликается ли она порой на наши напряженные сокровенные просьбы и ожидания?

Я дождалась. Наступил самый важный день в моей жизни - день, отмеченный событием, направившим меня на путь, по которому я и иду по сию пору.

Я сидела в узком проеме окна в какой-то из комнат нашего замка и читала письмо. Разгорался вечер, и на строчки бумаги, что я держала в руках, падал уютный золотистый свет. Мне всегда казалось, что самым красивым закатом в мире возможно полюбоваться только из окон нашего замка, когда солнце проливает последний свет ушедшего дня на деревеньки и бархат холмов, на просторные поля, так хорошо видимые мне с моей высоты...

Замок, весьма любимый мною, где я родилась, где прошло мое детство, достался моей матери довольно странно. Он был передан ей прежней владелицей, нынешней политической знаменитостью Налией де`Арнис, которая, воспылав благодарностью к известной уже тогда искательнице приключений, очистившей ее родовое гнездо от троллей, оказала новой подруге большое доверие. Я не особо вникала в эту историю, - кажется, у Налии были какие-то проблемы с женихом, которого она ненавидела, и который зарился на ее собственность - передать имение со старинным замком в управление моей матери, чтобы отвадить жениха, показалось девушке наилучшим выходом. Как бы то ни было, но матушка моя проявила много ума и чуткости в управлении имением, и люди полюбили ее сильнее даже, чем прежних владельцев - лорда де`Арниса, убитого троллями, и его дочь Налию. В конце концов, замок с общего согласия перешел в полную собственность леди Марии. Так что у мамы к свадьбе оказалось весьма неплохое придание. Выйдя замуж, она так и осталась жить с мужем в бывшем замке де`Арнисов. Отец же продал свой родовой особняк в Правительственном районе Аткатлы, нашей столицы, ибо семейное гнездо навевало на него самые тяжкие воспоминания - вся обстановка воскрешала в памяти и безрадостное детство, и отца, умершего не своей смертью, и, главное - смерть обожаемой сестры, погибшей от руки наемного убийцы. Вражда между соперничающими родовитыми семьями - бич нашей знати. Сколько еще благородных господ и во цвете лет, и за шаг до естественной кончины, и даже на заре юности погибли ни за грош, только лишь потому, что другие благородные господа изволили в чем-то соперничать с ними. Не миновала столь печальная судьба и самых близких моего отца... впрочем, это другая история, не имеющая отношения к моему повествованию.

Кстати, господа, я ведь забыла представиться. Назвали меня Мойрой - в честь тети, которую мне не довелось увидеть, - единственной сестры отца, перед памятью которой он благоговеет.

..."Мойра Делрин", - несколько раз перечитала я свое имя в письме, начертанном изящным почерком бесподобной леди Арибет, не веря своим глазам. Значит все-таки - свершилось! Это меня, Мойру Делрин сама Арибет приглашает на обучение в Академию Невервинтера. Да ведь... ведь за это приглашение многие юноши отдали бы все свое состояние!

Вы можете представить себе мой восторг - если вы сами когда-нибудь испытывали нечто подобное - поймете меня. Я едва ли не прыгала как ребенок, напрочь позабыв о том, что вряд ли это чудесное приглашение вызовет подобную же радость у моих родителей. Мне и в голову не приходило, что они смогут отвергнуть предложение, исходящее от самой Арибет. Хотя... если поразмыслить - и Арибет есть чем гордиться, не каждый же день патронируемая ею Академия принимает на обучение детей великих героев!

Думаю, глаза мои сияли от счастья, когда я влетела в комнату родителей без стука. Они смутились, - возможно, целовались до моего бестактного вторжения, но я, размахивая приглашением, не могла сдержать своих восторгов.

- Вот! Посмотрите, что мне прислали! Я теперь буду как вы... Я...

- Что-что? - отец взял у меня письмо. К моему ужасу и изумлению, он побледнел, едва взглянув на это послание, и молча передал матери с таким видом, словно в нем содержалась весть о чьей-то смерти.

Мать, прочитав... испугалась. Да, она действительно испугалась.

- Откуда это? - только и спросила она у меня. Я, растерянная, сбивчиво поведала о том, что произошло в Невервинтере.

- Но... это невозможно! Ано! - Мать глядела не на меня, а на отца. - Неужели это вновь начнется... Это... это наследство, от которого я отреклась... Которое у меня отнято, слава богам! Но ведь этого больше нет? А наша дочь...

- Мойра, выйди! - строго приказал отец. Я повиновалась. Но я не была бы собой, если не осталась подслушивать у двери. Ах, если бы только двери в старинном замке де`Арнис не были столь массивны! Разобрать я смогла только что-то вновь про наследство. А потом отец повысил голос - кажется, родители начали спорить... На моей памяти такого не случалось никогда!

Я вернулась в свою комнату и, промучившись какое-то время в тщетных попытках сдержать слезы, принялась сочинять самую грустную песню в своей жизни... так, по крайней мере, мне тогда казалось. Но после мучительного рождения нескольких стихотворных строчек, мысли мои вдруг резко ушли прочь от стихов (капризная это вещь - вдохновение) и вернулись к родительскому разговору. Что-то стало проясняться... Наследство! Конечно же... Ведь в жилах моей матери течет божественная кровь. Леди Мария - дочь Баала, бога Убийств. Моя мать - полубогиня. Вернее - была ею. Она родилась в те дни, когда боги, сброшенные Ао с высот своей неуязвимости, ходили в смертных телах по земле Фаэруна. Тогда злобный Баал, мерзкое божество, жестокое и коварное, поняв, что дни его сочтены, сделал все, чтобы возродиться через своих наследников. Именно для этой цели его преданная жрица зачала и родила девочку, которую уже потом нарекли Марией. Этой девочке предназначено было через собственную смерть в результате не знаю уж какого изуверского ритуала воскресить божественного отца, но Судьба решила иначе. Ребенка спас человек, который стал дня нее истинным отцом. Горион - я навсегда запомнила это имя. Он знал, что воспитывает могущественного потомка Баала, чье темное наследие всегда может вырваться наружу. Но он любил приемную дочь как собственное дитя - и леди Мария выросла не только самой сильной из отпрысков Лорда Убийств, но и самой смелой и благородной из них. Когда пришло время, она завоевала в тяжелых боях, от которых невозможно было уклониться, страшный Трон мертвого бога.

И тогда перед ней встал страшный выбор - если уж ее не использовали для воскрешения Темного Лорда, так, стало быть, она должна сама, ощутив в себе нечеловеческую мощь, занять его Трон... или окончательно разрушить. Свободная воля моей матери решила все. Она чудом осталась жива и покончила с ужасающим прошлым, с давившим на нее наследством. Будучи на полшага от того, чтобы окончательно превратится в жестокую черную богиню, она нашла в себе силы отказаться от невообразимой простому смертному силы и власти. Трон Баала, бога Убийств, рухнул благодаря леди Марии. Да, она выбрала - возлюбленного, друзей, жизнь простой смертной... мое рождение, в конце концов. Она стала обычным человеком. И борения с голосом крови вспоминала теперь как кошмар. Но поскольку у нас дома эта тема была под запретом, то и я старалась всегда поменьше думать о своем божественном предке - мне и так было чем гордиться. Да и можно ли гордиться таким ужасающим родством? Но... неужели моя мать, бывшая некогда полубогиней, решила, что во мне заговорила кровь ее отца?!

На следующее утро отец сам пришел ко мне. Он был явно взволнован.

- Ты умная девочка, Мойра, и, наверное, понимаешь, почему мы так резко прервали вчерашний разговор, - начал он без всякого вступления. - Больно было видеть, как выражение счастья на твоем личике сменяется недоумением и разочарованием. И мне ли тебя не понять!

Мы смотрели в глаза друг другу и понимали друг друга без слов. В чем-то мы с отцом очень похожи. От старых друзей сэра Аномена мне доводилось слышать, что юношей он был весьма хвастлив и несдержан в словах. Думаю, что за красочными описаниями более чем наполовину выдуманных подвигов, что будущий рыцарь преподносил всем как истинную правду, он старался скрыть обыкновенную неуверенность в себе. К тому же он был неуравновешен, и сквозь потоки сладко-бессмысленных речей, отвечавших рыцарской куртуазности, - как ее понимал юный Аномен Делрин, - у него то и дело прорывалась какая-нибудь грубость в порыве время от времени охватывающей его безмерной раздражительности.

Конечно же, слушая эти рассказы (в том числе и рассказы самого отца) я во всем винила моего покойного деда, о котором папа при мне ничего плохого не говорил, но всегда мрачнел, когда разговор заходил о нем. А что рассказывали другие? Вечно пьяный самодур, дрессировавший единственного сына, как собачонку, постоянно смешивающий его с грязью... Впрочем, зря я так - все-таки дед родной, да и убили его. Но за отца мне до сих пор обидно. Не повезло мне с дедушками... что поделаешь. Аномен Делрин вполне мог бы плохо кончить, если бы Судьба не послала ему мою мать.

Поначалу кандидат в рыцари не очень-то понравился леди Марии, и держала она его у себя в крошечном отряде лишь потому, что ей необходим был жрец, а папа уже тогда был служителем Хельма. Однако Мария не желала обижать боевого товарища, и всегда на удивление терпеливо выслушивала его хвастливые рассказы, которые никто больше слушать не желал. Юного Аномена до глубины души тронуло такое чуткое отношение, и он сильно привязался к Марии, а вскоре и глубоко полюбил ее. Со временем великая искательница приключений, разглядев в молодом оруженосце нечто, чего раньше не замечала, страстно ответила на его чувства, и эта любовь послужила делу возрождения бессмертной души сэра Аномена для добрых дел, благословляемых благороднейшим Орденом Сияющего Сердца.

Валигар Кортала рассказывал мне, что в конце пути к ужасному Трону Баала друзья уже не узнавали молодого рыцаря - так он изменился, поверил в свои силы, прекратил задираться ко всем подряд и заговорил нормальным человеческим языком вместо куртуазного. Леди Мария помогла своему возлюбленному почувствовать себя тем, кем он и был - сильным мужчиной с хорошим сердцем, и в награду, конечно же, получила это сердце целиком... ну, может быть, папа все-таки оставил маленький уголок для меня. И если сэр Аномен в многочисленных битвах не раз отводил от своей возлюбленной вражеские удары, то любимая защищала его от него же самого - защищала от темной стороны его собственной натуры, с которой ему долго еще пришлось бороться.

Как бы то ни было, но я всю жизнь знала отца, как человека веселого, ласкового ко мне. Он подшучивал над моим пристрастием к рыцарским романам, повторяя, что когда-то был точно таким же.

- Ты знаешь, дитя мое, - говорил мне сейчас сэр Аномен, - что в детстве и ранней юности я не переставал бредить рыцарством, и самой заветной мечтой моей был Орден Сияющего Сердца...

- Конечно же, я знаю это, отец.

- Да. И твоя мать помогла мне стать рыцарем Ордена, отвратив от черных дел мести, не позволив мне отмстить Сэрку за смерть самых близких мне людей. Мария не раз спасала мою жизнь, но главное - она спасла мою душу. Тогда я понял, что самое главное для меня - оставаться рыцарем в ее глазах. Но ты, дочь моя - ты еще слишком юна и легкомысленна, чтобы осознать подобное. Ты бредишь блестящей идеей, возможностями, столь неожиданно открывшимися для тебя. И ты не променяешь свои мечты ни на что. Для тебя сейчас Академия - то же, чем был когда-то для меня когда-то Орден. Скажи мне - прав я или нет?

- Ты прав, отец.

- И ты не остановишься не перед чем, чтобы осуществить свое намерение?

- Что ты хочешь этим сказать?

- Ты можешь честно ответить на мои вопросы, Мойра?

- Конечно же. Я никогда не лгала тебе.

- Верю, - он слабо улыбнулся. - Ответь мне сейчас, - не как перед отцом, но как перед священником, - чего ты жаждешь больше всего на свете?

- Стать как леди Арибет! - выпалила, я не задумываясь.

- Так я и думал. Мойра, если мы не отпустим тебя в Академию, что ты будешь делать?

Этот вопрос был сложнее предыдущего. Я вздохнула и опустила глаза. Время шло, и отец терпеливо ждал ответа.

- Убегу, - услышала я наконец собственный полувздох.

- Ты пойдешь против моей воли?

- Да...

Мне было стыдно, но он сам просил говорить только правду! К моему изумлению, отец облегченно вздохнул.

- Чудесно. Так я и полагал. А вы, моя леди, оказывается, унаследовали все недостатки семьи Делрин. И в первую очередь - поразительное упрямство. Ни меня, ни Мойру, ни отца нашего невозможно было переубедить в том, что мы твердо вбивали себе в головы. Но... но речь у нас сейчас о другом. Ты тщеславна, дитя мое, ты жаждешь совершить множество подвигов, а потом воспеть свои свершения в собственных вдохновенных песнях. Но скажи - когда ты читаешь об убийствах в книгах, ты представляешь себе, каково это, когда твой меч входит в чужую плоть? Ты хоть раз хотела бы попробовать на деле... убить?

Я удивилась бы и, возможно, даже оскорбилась из-за такого вопроса - но я прекрасно понимала, чем он вызван.

- Убивать? Защита обиженных не может обойтись без пролития крови. Таково уж несовершенство нашего мира, - уже не помню, где я вычитала эту фразу. - Однако... я никогда не думала... Нет, отец, я вовсе не кровожадна, - я улыбнулась.

Отец в ответ только вздохнул:

- Пролитие крови... Однажды, когда мы с твоей матерью оплакивали судьбу разгромленного города Сарадуш, я признался ей, что в бою надо мной властвуют не те чувства, что благословляет Хельм, бог-защитник. Я говорил, что в разгаре битвы кровь начинает закипать у меня в жилах, я упиваюсь убийством, как вином, и ничто иное, как только мерзкое тщеславие бросает меня на врага - желание дать ему почувствовать свою силу... свое превосходство над ним. Мне кажется, Мойра, что я, по милости Хельма, преодолел-таки эти грешные и суетные чувства, но ты... ты, моя девочка... Твоя мать говорит... - он не закончил, видя, что я понимаю его.

- Мама... я поняла... - мои недавние размышления не выходили у меня из головы. - Это из-за ее крови? Это то наследство, о котором она вчера говорила, да?

- Да. Она боится, что темная сила ее отца-бога, которую она поборола и от которой отказалась, оживет в тебе. Она боится, что кошмар, который помогла ей забыть наша любовь и привязанность друзей, возродится в тебе. В нашей дочери, в которой тоже течет кровь Лорда Убийств...

- Нет, отец! Нет.

Он погладил меня по щеке.

- Хотя я тоже испугался этого поначалу, но вчера я тоже сказал Мари: "нет!" Это просто невозможно. Прошлое ушло и никогда не вернется. Ее тяжкое наследство, к счастью, было отнято навсегда - оно никогда не вернется. Никогда! Но вы... женщины! Мари - женщина... и даже самые великие из вас больше верят собственным выдумкам, вдруг внезапно затмившим разум, чем голым фактам. Мы проспорили полночи. Мы поссорились, дитя мое. Мари едва не схватилась за оружие. Давно я не видел ее такой! Ее мечта - запереть тебя в четырех стенах, а еще лучше - выдать замуж, чтобы ты играла мужу на арфе, пела песни, а в перерывах между праздниками и увеселительными прогулками рождала ему детей. И я знаю, что многие девушки грезят именно о такой судьбе. Но не дочь Аномена Делрина! Слушай меня, Мойра, - я знаю, что если не дать тебе воли, ты погибнешь. Ты станешь лживой, коварной, лицемерной, дочь моя, ты научишься любить себя еще сильнее, чем любишь теперь, и в конце концов возненавидишь тех, кто запер тебя в клетке - своих родителей.

Я хотела возразить, но отец жестом остановил меня.

- А если мы не удержим тебя, то ты сбежишь из дома. Ты пойдешь опасной стезей, не имея отцовского благословения. Как я, священник, могу это допустить? Нет, Мойра, твоя мать не права. На той дороге, которую ты выбрала, ты познаешь многое из того, чего тебе и не снилось. Ты познаешь страдание - и страдание выжжет из души твоей то дурное, что ты унаследовала от меня - выжжет еще в самом зачатке! Встань на колени, Мойра Делрин. Я благословлю тебя. Пусть Хельм охраняет тебя на новом пути!

Я затрепетала от волнения. Помню, как сладостно заныло сердце, охваченное вновь вспыхнувшей надеждой, помню отцову благословляющую руку...

Встав с колен, я спросила только:

- А мама?

- Тебе надо поговорить с ней, дочь, - отец нахмурился. - Мы вместе пойдем к ней.

Мне стало жаль его. Я не могла вспомнить, чтобы родители когда-нибудь ссорились, и было стыдно, что я стала невольной причиной их серьезного, по-видимому, разногласия. Мне всегда казалось, что отец находится под влиянием мамы, хотя она никогда этого внешне не выказывала. И вот теперь в столь важном для нее вопросе, как судьба дочери, он проявил свою мужскую власть. Бедная мама! Я потерлась о руку отца...

- Ты должна понять свою мать, девочка, - папа, похоже, неправильно истолковал мой грустный взгляд. - Ты не знаешь, что это такое - пребывать в постоянной борьбе со своей темной стороной. И хотя Мария знает, что прошлое не вернется, но она боится. Слишком многое ей пришлось пережить из-за своего проклятого полубожия. Помню, как однажды... да... мы были тогда еще совсем молодыми... Мы ночевали в поле у костра... Костер совсем уже было потух. Весь тот прошедший день Мари была сама не своя, и я обнимал ее ночью с одной лишь целью - успокоить и согреть - она дрожала, хотя ночь была довольно теплая. Я хотел уже было встать и подправить костер, как произошло самое страшное в моей жизни... я вдруг почувствовал, что обнимаю не женщину... под моими ладонями вдруг оказалась холодая мерзкая чешуя, а в следующую секунду чудовище бросилось на меня... И оно убило бы меня, если бы мой вопль не разбудил товарищей... Они сумели оттащить меня, пытались атаковать это чудище... Я что-то кричал, я проклинал это создание. Не знаю, как уцелел в тот момент мой рассудок. Через минуту этот кошмар... снова стал Марией. Но я боялся ее... я не верил, что это не демон в обличии моей возлюбленной. Она простила мне все, мою трусость, мои проклятья...

- Что это было?!

- Убийца.

- Что?

- Убийца - сущность Баала. Понимаешь?

- Нет.

- Ах, как объяснить тебе... В Мари была тогда очень сильна кровь ее отца - Лорда Убийств. А поскольку и зачата она была с той целью, чтобы послужить делу Тьмы, то и черная сторона оказалась в ее душе живучей и сильной. Убийца... это то, что еще оставалось в ней живым от мертвого Баала, что воспрянуло вдруг и поглотило ее естество... Она превратилась в монстра! Если бы не ее сила воли, ее благородство, ее стремление к добру, то тварь, живущая в ней, победила бы.

- Но ведь этого не случилось!

- Нет. Но Убийца - воплощение злой силы Баала - жил в ней и грозил вырваться наружу до тех пор, пока она не приняла в свое владение Трон Лорда Убийств и своей волей не разрушила его. Ах, дочка! Как она мучалась в тот раз - и я не сразу понял, что произошло... И только потом... но это уже неважно. Запомни - ничего подобного больше не может произойти! Трон Баала разрушен. Страшное наследство уничтожено. Мари стала обычной женщиной, как сама того хотела. И ты - ее дочь - самая обыкновенная девушка. Но ты должна понять свою мать, Мойра. Женщины... они такие...

- Я понимаю, папа. Пойдем к ней.

Мать всегда вызывала у меня благоговейное восхищение. Я даже побаивалась ее, ощущая в ней какую-то нечеловеческую силу, нечто недоступное простым смертным - и не только мое знание о ее бывшем полубожии было тому причиной. Перед ней я опустилась на колени почти что в молитвенном порыве. О, как я мечтала и об ее благословении! Да, отец открыл мне дорогу к свободе, но как же мне не хотелось уходить без одобрения матери...

- Мама...

Я почувствовала ее руку на своей голове и подняла взгляд. Но мать смотрела не на меня. Ее красивое лицо, обрамленное мягкими волнами рыжеватых волос, дышало гневом, она устремила на отца такой взгляд, что любого он мог бы испепелить на месте быстрее огненного заклинания. Но супруг ее стойко выдержал этот убийственный взор - так он, наверное, выдерживал полное огня и жара дыхание дракона, заслонившись противодраконовым щитом. Сейчас же щитом послужил ему, думаю, долгий опыт совместной жизни с дочерью Баала.

В следующую секунду произошло нечто неожиданное, нас с отцом страшно напугавшее. Мама вдруг побледнела, пошатнулась, и если бы супруг вовремя не принял ее в объятья, наверное бы упала.

Потом был шум, крик, переполох... А потом... потом страхи обернулись радостью. Произошло то, о чем я, семнадцатилетняя девчонка, не могла помыслить, считая, как и все балбесы моего возраста, что родители, даже несмотря на то, что они самые лучшие в мире, все-таки уже стары и забыли о личной жизни. Мама ждала ребенка. Второго ребенка! Счастью ее и отца не было предела. Ведь когда я родилась, родители были еще очень молоды и, как я уже писала, никак не могли угомониться и бросить опасный удел искателей приключений ради спокойной семейной жизни. Во время очередной ночевки в поле, в лесу или в дешевой гостинице, они, конечно же, клялись друг другу, что это последний поход, что скоро они наконец-то вернутся домой, чтобы беззаботно наслаждаться счастьем своей любви, но не тут-то было! Они даже раз за разом откладывали свадьбу из-за нового подвернувшегося приключения, и лишь когда мама забеременела мной, поняли, что дольше тянуть уже некуда. Но и мое рождение отнюдь не привязало их к дому. Может быть, где-то в глубине души они и досадовали несколько, что в моем лице появилась помеха их привычному образу жизни - кто разберет этих родителей? Как бы то ни было, но сейчас, когда они наконец-то успокоились и зажили тихо и мирно, второй ребенок был как раз очень кстати. Теперь они могли полностью отдаться родительскому счастью без помех.

Признаться ли? Я ревновала к еще неродившемуся ребенку! Тайком от всех я преглупо торчала у зеркала, тренируя огненный мамин взгляд, и воображала, что уже стала великой героиней, возвращаюсь домой после очередного подвига, и родители мои ахают от восторга, а уже подросший брат (или сестра) смотрит на меня с превеликой завистью. Но поездка моя в Академию (что меня очень тревожило) откладывалась. Беременность у мамы протекала тяжело, и мы с отцом решили хотя бы первое время не давать ей поводов для волнения. Эта-то задержка все и осложнила.

Как-то раз в гости к нам заглянул Валигар Кортала. Поскольку я с детства очень привязана к Валигару, то всегда радовалась его приезду, но на этот раз, увы, его посещение доставило мне проблемы.

За столом речь зашла, конечно же, о наших потрясающих новостях, о маминой беременности и о моем чудесном приглашении в Академию. При упоминании об Академии Валигар понимающе хмыкнул.

- Мой сын недавно вновь ездил в Невервинтер по делам и с огромным трудом вырвался оттуда.

- Почему? Что случилось?

- Карантин! Да-да. Как вы считаете, отчего леди Арибет вдруг прислала приглашение нашей Мойре? Она ищет сейчас новых героев. Она в отчаянии бросила клич по всему северу Побережья Мечей. Вы, я вижу, совсем не следите за новостями. Впрочем, понимаю...

- Что случилось в Невервинтере? - спросила я в волнении. Неприятное чувство закралось в сердце.

- Чума. Очень странная и страшная болезнь. Зародилась в самом бедном городском районе, в Притоне Нищих, но глава города лорд Нашер Алагондар сначала не придал этому значения, думая, что дело можно решить только карантином да молитвами хельмитов.

- Валигар! - отец неодобрительно покачал головой.

- Прости меня, Аномен. Ты же знаешь, как я отношусь к этим вещам. Еще покойный сэр Келдорн говорил мне, что...

- Рассказывай про Невервинтер, Валигар, - попросила мама.

- Да, конечно. Дело в том, что чума распространяется не как обычная заразная болезнь. Смерть словно играет с людьми, забирает тех, кто прячется в домах, и оставляет в живых храбрецов, целыми днями ухаживающих за больными. Мой сын, к великому счастью, не заболел, хотя не однажды разговаривал с умирающими. Андреас понимает толк в этом деле. Он уверен, что болезнь наслана злой магией. Чума - оружие врагов Невервинтера. Они же давно враждуют с Лусканом, да и не только с ним... Наконец-то и Нашер с Арибет встревожились. Вот чем, милая Мойра, и вызвано это приглашение. Наверняка госпожа де Тильмаранд считает, что если за странной болезнью стоит какой-то тайный враг, то городу нужны способные молодые люди с юным пылом и страстью к приключениям, способные разоблачить врага и побороться с ним. Как же она могла пройти мимо дочери Делринов?

- Вот видишь, как все печально разрешилось, Мойра, - сказала мне мать. - Ни одна мать в здравом рассудке не отпустит свое дитя в чумной город. Да и отец тоже, - она выразительно взглянула на мужа, и тот согласно кивнул. Заметно было, что теперь он искренне разделял решение супруги. Я почувствовала, что еще чуть-чуть - и просто разревусь как дитя. Ведь оба они, будучи в моем возрасте, наверняка бы как на крыльях полетели на клич леди Арибет, презирая всякую опасность в жажде помочь прекрасному страдающему городу!

Вдруг я почувствовала, как во мне вспыхнуло почти что бешенство - ничего подобного со мной еще не происходило. Сейчас, когда уже казалось, что пришел конец моему томительному однообразному существованию в родительском замке, когда дверца клетки отворилась, и я уже расправила крылья... Птицу вдруг схватывают и приковывают в клетке за лапку. Но я не потерплю подобного, я - Делрин!

Думаю, что мой взгляд, которым я обвела всех, если и не был столь испепеляющим, как взор моей матери, то толику энергии его все-таки содержал.

- Леди Арибет ищет героя, способного спасти Невервинтер, - отчеканила я, - и я стану этой героиней!

- Для начала ты доешь свой обед, дитя мое, - спокойно отозвалась мама. - Все уже пообедали, и нам не к лицу ждать только тебя.

Уходила я в свою комнату с зимой в сердце. Все было кончено. Не только мечта моя погибла. Меня предали, над моим порывом посмеялись. Сидя на подоконнике, я перебирала струны старой арфы, и слезы лились потоком. Увы, в этом доме меня не ставят ни во что! Все мои чувства, все мои желания... Я вновь ощутила неодолимый приступ раздражения и яростно швырнула инструмент на пол. К счастью, арфа не сломалась, только тихонечко зазвенела - словно заплакала. Этот звук меня отрезвил. Я подняла инструмент, виновато погладила струны. Отец был прав, я унаследовала худшие черты его семейства. Сейчас он, наверное, придет меня утешать. Но я не хотела его видеть. Вообще никого не хотела видеть. Я вдруг почувствовала безмерное одиночество, ибо сегодня пропасть пролегла между мной и всем, что я любила - между миром моего детства. И чем так, то лучше уж погибнуть от чумы в Невервинтере - прекрасной Северной Жемчужине Фаэруна. А мама и папа... они утешатся. Они будут растить своего нового ребенка и вырастят из него покорное домашнее создание. Ведь я никогда по-настоящему не была им нужна! Что же, я поступлю с папой так, как он поступил когда-то со своим отцом - я убегу. Я сказала ему об этом - я так и сделаю. В конце концов, у меня есть его благословение - и оно неотменимо. А там посмотрим, решится ли сэр Аномен прибыть в Академию, чтобы вытребовать меня домой!

В новом порыве фантазии я уже видела себя выскальзывающей ночью, тайком от всех, через маленькую калитку в стене, а потом уходящей все дальше и дальше от родного замка... спешащей на север... Но... пешком до Невервинтера не дойдешь. Чтобы добраться туда, - путь с юга на север не близкий и далеко небезопасный, - мне нужны деньги и провожатые. Ходят слухи, что на подступах к городу орудует шайка воров из гильдии... хм... гильдию эту возглавляет моя родная тетка Имоен. Моя любимая тетушка!

С тетушкой Имоен мы всегда легко находили общий язык. Обе мы были веселыми, проказливыми и легкомысленно относились к жизни. С недавних пор я стала подмечать, что в отношениях между моей матерью и Имоен, несмотря на глубокую обоюдную любовь, начали проступать давно зревшие противоречия. У этих сестер - таких разных! - не было общей матери, но Имоен также была дочерью Баала. Впрочем, она сразу же спасовала перед воистину божественной силой Марии и никогда не боролась за Трон. Уверена, что в глубине души Имоен всегда, сама того, быть может, не сознавая - завидовала блистательной сестре. В конце концов ей надоело находиться в тени Марии, и она проявила в полном мере самые причудливые черты своего независимого, рискового и неуправляемого нрава. Увы, гордый рывок сблизил Имоен с ворами и посодействовал раскрытию в ней самых странных, если не сказать, преступных наклонностей. Впрочем, не мне судить родную тетку. Во всех моих спорах с матерью она всегда выступала на моей стороне. Просто замечательно, что я вспомнила о ней - конечно, она не может не помочь мне! Тетя Имоен, как и я, презирает опасности и верит в счастливую звезду нашей семьи. И она, на мое счастье, нынче в Аткатле - а наш замок находится недалеко от этого города - центра Амна. Да! Главное сейчас - добраться до Аткатлы... А потом... потом свершится то, что должно свершиться. Но я все-таки постараюсь перетянуть Судьбу на свою сторону!

И я, поверив в лучшее, воспрянула духом.

Глава вторая

- Эй, Мойра!

Я вздрогнула и едва не споткнулась на ступеньках. К этому я никак не могла привыкнуть с самого начала моего пребывания в Академии, хотя это происходило с завидной частотой - только задумаешься о чем-то высоком, начнешь складывать слова в стихотворные строчки, как вот он - тут как тут, возникает всегда ниоткуда и еще до того, как его успеваешь заметить, вкрадчиво приветствует сладким голоском: "Эй, Мойра!" На этот раз он меня действительно испугал, так что я рассердилась:

- Шейс, честное слово! Я тебя сейчас вновь поколочу!

Он задорно рассмеялся.

- Может быть, я о том и мечтаю, несравненная.

- Мечтаешь быть побитым?

- Только твоими ручками, мисс Мойра. По крайней мере таким образом ты докажешь мне свое неравнодушие.

- Болтун! - долго сердиться на него было невозможно.

Шейс был эльфом, маленьким, ниже меня на полголовы, худеньким и юрким. Его острые ушки, казалось, были вытянуты сильнее, чем у его собратьев, и слышали все вокруг - все, что было для них вовсе не предназначено. На всякий случай я погрозила ему кулаком. Он вновь рассмеялся.

- Ну-ну, мисс Делрин, неужели ты будешь дуться на меня даже в такой прекрасный день? Улыбнись - сегодня самый счастливый день нашей жизни, разве не так? Разве сегодня не сбудется то, о чем ты мечтала? И о чем я мечтал, и наши товарищи, ну... Ну же - улыбнись, ты так славно улыбаешься.

Еще до того, как он закончил свою крошечную речь, я почувствовала, что рот мой невольно растягивается до ушей. Шейс протянул мне руку.

- Мир?

Я искренне пожала эту маленькую, тоненькую эльфийскую ручку.

- Мир, но не пугай меня так больше.

Маленький эльф озадаченно хмыкнул.

- Вот этого я тебе не обещаю. Разве ты не понимаешь? Был бы я бардом, как ты, я бы день и ночь радовал тебя песнями, воспевающими твои янтарные волосы, твои темные как ночь глаза, твою грудь, высокую как волна, твои...

- Шейс, умоляю, не продолжай дальше!

- Но я не бард, я не умею находить изысканные и не затертые сравнения, достойные твоей красоты. Зато я умею кое-что другое. Исчезать и внезапно появляться, например. Я услышу для тебя то, что сама ты не сможешь услышать, и увижу то, чего ты не сможешь увидеть - только для тебя, моя леди. Как же еще могу я продемонстрировать тебе свое мастерство?

Слова о мастерстве вызвали у меня смутные подозрения, и на всякий случай я проверила карманы. Так и есть...

- Шейс!!!

- Ох, прошу простить, леди, - маленький эльф с притворно-смущенным видом вытащил из кармана своего франтоватого камзола мою расческу. - Пока мы разговаривали, я не удержался. Сама понимаешь...

- Шейс, это уж слишком! Зачем тебе женская расческа, мой проворный друг? Решил подарить ее Силк?

Ох, не надо было мне этого говорить! Шейс затанцевал вокруг меня.

- Так ты ревнуешь?

- Тьфу на тебя, эльф, - я отвернулась от него и пошла своей дорогой. Но отвязаться от Шейса, когда он не желает заканчивать разговор, совершенно нереально. На этот раз он не стал прятаться. Я обернулась:

- Зачем ты идешь за мной?

- Потому что я так и не сказал, для чего искал тебя.

- Для того чтобы стащить у меня расческу?

- Расческа, пустяки... просто еще одна демонстрация мастерства. Я вот о чем - сегодня же у нас намечается грандиозная вечеринка в честь выпускников...

- Это, конечно же, новость для меня.

Он сделал вид, что не заметил сарказма.

- Хочешь, составим компанию, Мойра? У нас ведь все разбились на парочки. Ты уже приглашена?

- Половиной Академии, мой друг! Но зачем мне это? Я хочу веселиться, как мне взбредет в голову, не будучи ни с кем связанной.

- О, Мойра, ну, пожалуйста! - он молитвенно сложил руки. - Я ведь и так буду рядом, ты знаешь. А если ты согласишься составить мне пару, то...

- Ну хорошо, - от него, пожалуй, иначе действительно не отвяжешься. - Хорошо. Там посмотрим...

- Благодарю тебя.

Он легонько коснулся губами моей руки и исчез. Буквально испарился.

Но дойти до своей комнаты мне в этот день было непросто, приятели постоянно останавливали и заговаривали со мной - я среди однокашников была личностью популярной...

Занятий в то утро не было, студенты разбрелись по Академии, болтались без дела, предоставленные сами себе. Вне себя от волнения и усердия, наставники суетились, постоянно бегали туда-сюда, заканчивали приготовления к приему леди Арибет де Тильмаранд. Ученики были возбуждены не меньше учителей, сбивались кучками и восторженно обсуждали предстоящее событие. Думаю, если бы сам бог Тир решил посетить нас сегодня, его ожидал бы не более пышный прием.

Леди Арибет де Тильмаранд приезжает, чтобы лично благословить выпускников - это вошло уже в обычай, но не каждый год великая героиня имела возможность посетить свою родную Академию. В этот раз такая возможность ей представилась. Эта новость стала известна нам еще месяц назад и подняла всю Академию на ноги - никто, ни учителя, ни ученики не могли думать и говорить ни о чем другом. Воистину, влияние Арибет на нас было тогда безгранично. Получить ее благословение - и умереть. От восторга, любви и преданности.

Как бы мне хотелось сейчас вновь вернуться в это ясное утро и остановить время! Как мы ждали все этого дня! Кто-то - не один год, а кто-то, как я - несколько месяцев. Солнце светило в узкие окна, заливало светом узорчатый пол, еще сильнее возбуждало радость в наших душах, и уже не думалось о плохом, как-то забылось, что за стенами - страшный мир зачумленного города, где царит горе, смерть и отчаяние.

Я никак не могла поверить, что сегодня - мой последний день в Академии. Нет, конечно, мне еще разрешат пожить здесь некоторое время, пока я не решу, что делать дальше, но учеба моя завершена. Я даже не думала о том, что мы, выпускники, в том числе и мой приятель Шейс, будем делать теперь. В столь тревожное время работа для искателя приключений, конечно же, найдется. Главное - увидеть леди Арибет. Быть может, мне удастся с ней поговорить. Быть может, она возьмет меня к себе на службу... Быть может... Все может быть.

- Здравствуй, Мойра!

Еще один! Меня остановил еще один мой преданный поклонник, с которым, правда, я не дружила, как с Шейсом. Гилберт был полной противоположностью моему приятелю - нескладный высоченный увалень, глуповатый, но добродушный. Казалось, что кто-то начинает тянуть за невидимые ниточки вверх уголки его большегубого рта всегда, когда он встречался со мной.

- Ты, наверное, очень рада, Мойра?

- Очень рада, о-о-очень, - пропела я, стараясь от него улизнуть. Но не тут-то было - он преградил мне дорогу.

- Не жалеешь, что все закончилось, а? Теперь ведь мы все разбежимся, кто куда.

- Все идет, как нужно, - отвечала я бодро. - Кому не суждено расстаться - те и не расстанутся. А вот если людей ничего не связывает... извини уж, Гилберт.

Он отказывался понимать мои намеки. Улыбка его стала еще шире.

- А я тебе завидую, - сообщил он мне. - Тебе все завидуют. Ты такая смелая, Мойра, такая талантливая. Наверняка леди Арибет обратит на тебя особое внимание. Эх, мне бы только услышать от нее хоть слово! Да что там услышать... Ради того, чтобы просто увидеть ее, стоило здесь попотеть, а? А уж получить ее благословение - да я тогда все забуду, как нас тут гоняли с утра до ночи... и даже Хербана забуду...

Восторженность этого увальня смешила меня.

- Ты, как я погляжу, просто влюблен в леди Арибет?

- Ох, ну я... ну... Я ведь и не видел ее никогда. Говорят, она просто страсть как красива?

- Красива! Впрочем, вам, мужчинам, виднее.

- Только, Мойра, знаешь... - Он замялся. - Думаю, она не красивее тебя. Думаю, что на свете есть две самые красивые женщины - ты и Арибет. Вот так...

Это слова, тон, каким они были произнесены, и смущенный вид моего воздыхателя меня даже растрогали.

- Спасибо, Гилберт. Ты мне льстишь.

Он обрадовался и оживился.

- Да я вот думал... А почему бы сегодня на вечеринке нам не быть парой, а, Мойра...

Я прыснула в кулак - мне вдруг представилось лицо Шейса, когда он увидит, что я иду с Гилбертом. Этого плутишку есть за что проучить! А от Гилберта потом можно будет легко отвязаться.

- Ладно, согласна! - Его лицо просияло, но я уже махала ему ручкой. - Встретимся в южной галерее на благословении выпускников...

Если бы я, придумывая эту не очень-то красивую шутку, знала, чем закончится долгожданный праздничный день... Если бы знать...

Я не зря начала свои воспоминания об Академии не с первого, а с последнего дня моего пребывания в ее стенах. Мне очень бы хотелось, чтобы воспоминания об этом солнечном утре затерли в моей памяти все, что произошло впоследствии. Но, увы, это невозможно - судьба Академии навсегда огромной тяжестью легла мне на сердце. Так что теперь мне уже хочется оттянуть описание того, что последовало за этим легкомысленным утром, и вернуться к самому началу. К началу моих занятий в Академии Невервинтера.

К моему удивлению, побег из родительского дома удался намного легче, чем я себе представляла... Я-то уже насочиняла себе непреодолимых трудностей, и с полной серьезностью, потакая глупостям своего пылкого воображения, собралась было разыскивать веревку, чтобы выбраться из окна и спуститься по стене замка безлунной ночью - как это происходило в каждом втором читанном мною романе. Днем за мной, конечно же, следили, хотя родители вежливо делали вид, что ничего особенного не происходит, а я вежливо делала вид, что ничего не замечаю. И это было обиднее всего! Разговор по душам становился невозможным. Я помню, что время от времени садилась с лютней на подоконник, брала несколько аккордов - а потом замирала, не в силах противиться течению мыслей. Мысли эти были - сплошь обида и негодование. Мы *должны* были понимать друг друга! Должны... Моя мать, мой отец и я - мы люди одного сорта, мы жаждали одного и того же, мы были рождены, чтобы стать приключенцами... Однако же родители вдруг решили холить меня как никчемную барышню и оберегать от трудностей жизни... Даже отец, который сам говорил... Почему?! Это "почему" не давало мне покоя. И я, совсем не понимая их живейшего беспокойства и тревоги за меня, отвечала тогда на этот вопрос со всей молодой моей жестокостью: "Потому что они думают только о себе! Потому что для них важен их - их! - покой... если я буду рядом, как домашний котенок, не доставляя им проблем, они будут счастливы. Потому что они не думают обо *мне*, о *моих* чувствах, о *моих* стремлениях! Потому что я для них - никто!"

Чувствуя себя оскорбленной, я ни на секунду не усомнилась в правильности принятого решения. И наступил момент, когда я поняла - и это было уже серьезно - что мешкать далее нельзя.

А поэтому однажды, не ложась спать, я, захватив заранее приготовленные вещи, после полуночи выбралась во двор - просто замечательно заливаемый лунным светом - любой герой рыцарского романа скорее бы повесился, чем решился бы бежать в такую ночь!

Выбралась я через одну из многочисленных лазеек, которые использовала прежняя хозяйка замка, юная Налия, убегавшая тайком от родственников, чтобы пообщаться с простым людом - она всегда ратовала за права простолюдинов, что в итоге только помогло ее блистательной политической карьере.

Добраться до Аткатлы труда не составило, хотя ночное путешествие было весьма неприятным... "Ничего, если меня кинутся искать, то, конечно же, не в столице" - утешала я себя.

Тетя Имоен остановилась, как я и думала, в таверне "Медная корона". Все, кто странствовал когда-то с моей матерью, питали особую нежность к этому скромному, но славному местечку, некогда очищенному опять же благодаря моей матушке от всяческих непотребств, вроде незаконного проведения гладиаторских боев. Нашла я Имоен в комнате на втором этаже, где тетушка резалась в картишки с симпатичной хоббитянкой - так я именую вездесущих халфлингов, худенькой и остроглазой, возраст которой невозможно было определить, но которая выглядела довольно мило. На столе между ними стоял графин с золотистым эльфийским вином и два изящных стакана, наполненных наполовину. Обе дамы весело смеялись. Завидев меня, тетя захлопала в ладоши:

- Наша красавица Мойра! Собственной персоной! Откуда ты здесь?

- Приехала к тебе, - я поцеловала тетушку в щеку, - хочу просить...

- Познакомься, Кетта, - перебила Имоен, представляя меня. - Это моя единственная племянница... ну, может быть, не единственная, ведь есть вероятность, что вырезаны не все дети Баала, но точно уж - любимая.

- Вот это да! - хоббитянка глядела на меня снизу вверх блестящими задорными глазами, слишком большими для полурослика. - Та самая девушка, о которой мы только что говорили ...

- Обо мне?

- Конечно! - отвечала тетя Имоен. - Разве ты не получала письма от леди Арибет де Тильмаранд?

- Я... я получала... я как раз по этому поводу...

- Ну и как же это называется, дорогушенька? - сладко пропела Кетта. - Арибет уже предупредила инструкторов, мы ждем-ждем тебя, а тебя все нет и нет. Пойми, что тебе оказана такая честь, которая никому...

- А вы кто? - довольно невежливо прервала я ее.

- Я, дорогая, - глаза и уши Академии, - в голосе Кетты послышалась явная гордость. - Интрига и шпионаж! Моя миссия - быть всегда на страже безопасности нашего учебного заведения.

- Внушительно звучит! - сказала я, волнуясь и уже понимая, что вот оно - то чудо, на которое я не переставала надеяться с самого начала. - Но поверьте, я вовсе не хотела игнорировать... я - напротив... обстоятельства.

- Да присядь ты наконец, - тетушка дернула меня за рукав. - Понимаю я твои обстоятельства - сестра в очередной раз решила перестраховаться.

- Поверь, у нас тебе ничего не грозит, - уверяла страж безопасности Академии Невервинтера, подливая вино себе и Имоен, а заодно извлекая откуда-то третий бокал. - У меня и моих ребят все схвачено. А чума... Так ведь потому нам и нужны люди. Это очень странное, я бы сказала, таинственное дело. Леди Арибет поручила мне разведать кое-что... но, тссс, это тайна! - Кетта, не спрашивая, наполнила третий бокал и подвинула его мне. - И вот что, девушка, Академия защищена надежными заклинаниями, как священническими, так и магическими, силы которых, увы, кроме как на наше заведение, больше не хватает... Но Академия - безопасное место, куда не может проникнуть страшная болезнь. Так что не бойся.

- Я не боюсь.

- Ну и молодец. Выпьем!

Я проглотила вино с удовольствием. Легкое головокружение, веселость, приятная туманность в голове - все это весьма соответствовало моему настроению. Волнение, ощущение некоторой нереальности, радость, что удалось ускользнуть, нечто новое, таинственное впереди...

- Я тоже хочу разгадывать тайны, - заявила я Кетте.

- Что же, я научу тебя кое-чему. Твоя тетя говорит, что ты бард по духу? Стало быть, умеешь забалтывать людей? Тебе это еще очень пригодится, вот увидишь. А еще я научу тебя открывать любые замки, и...

- Мне кажется, вам пора бы отбыть, - перебила Имоен. - Родители Мойры весьма неглупые люди, и если они знают, что я здесь... хм.

- Да-да, конечно. Только допьем. Славное винишко, жалко оставлять.

- Тебе очень повезло, моя красавица, что у нас сегодня с Кеттой состоялась встреча, - говоря это, тетушка разлила остаток вина по бокалам.

- Да, ты могла бы меня и не застать, дорогуша, - довольная Кетта с трудом дотянулась до моего плеча и похлопала по нему. - Мы тут с тетей твоей пьем за одну замечательную сделку. Я добыла для нее некую весьма важную информацию, и смотри, чем она меня отблагодарила.

Она вытянула к моим глазам крошечную ладонь, на указательном пальце которой поблескивало слишком большое для такой ручки кольцо.

- Кольцо Всевластья? - улыбнулась я.

Имоен удивилась.

- А это что такое? Какой-то новый магический предмет? Никогда раньше не приходилось слышать, - сейчас моя тетя переживала период сильнейшего увлечения магией и каждый день старалась совершенствоваться в изучении новых и в наложении уже известных заклинаний.

- Да нет... это так... Из книги одной. Там все в другом мире происходит, вообще не на нашей планете, такой и не было-то никогда, наверное. Выдумки какие-то... Это мы с Андреасом Корталой как-то развлекались, колдовали-колдовали и телепортировали случайно откуда-то эту книгу, потом читали по очереди. Интересная история. Расскажу как-нибудь. Кстати, у них там хоббиты ходят босиком.

- Ну, - Кетта глянула на свои чудесные модные сапожки, - в Невервинтере погодные условия не позволяют. А колечко это - обычное кольцо невидимости, хотя и доработанное. Мне никогда не помешает.

- Можешь быть спокойной с Кеттой, девочка, - сказала тетушка. - Не смотри, что она тебе по пояс. Защитит лучше любого рыцаря. А сейчас - отчаливайте. Не ровен час - матушка твоя прибудет. Зря ты ее недооцениваешь. Умна она - моя сестренка. Хотя я... - тетушка проглотила остатки эльфийского вина, - по нормальному-то всегда давала ей фору...

Академия Невервинтера располагалась в районе Притона Нищих, что так и осталось для меня загадкой - почему? Почему такое солидное учебное заведение размещено не в центре города? Почему в самом бедном районе? Мы продирались с Кеттой сквозь сплошной беспорядок во всех его проявлениях, и тогда мне впервые по-настоящему стало не по себе. Где я?..

Ощущение нереальности, притупившееся за время долгого, довольно прозаичного и местами весьма неприятного путешествия, вновь овладело мной, едва только я вступила в Невервинтер. Но это была уже не та полусказочная нереальность, когда боишься верить своей радости, золотистой как эльфийское вино, окунаясь в восторг вдруг осуществляющихся надежд. Нет. Если это была и сказка - то страшная ночная история, темный пугающий сон, когда хочется зарыться в подушки с головой... Зачем я здесь?

Да, я была здесь именно потому, что хотела этого больше всего на свете. Но я плохо, очень плохо представляла себе, что такое чумной город... Знала лишь, что в нем полно несчастных, которым я, как истинный искатель приключений, обязана помочь. Но этот книжно-рыцарский порыв не имел ничего общего с реальностью. Я была здесь никто, моя помощь была невозможна, ее никто не просил у меня и не ждал. Я, чужак, пришла из мира жизни в мир смерти, где смотрят в черное дно бездны, и никому нет дела ни до кого, ни до чего, кроме смерти. Искаженные черты, странные гримасы, нездорово горящие или, напротив, бессмысленно-холодные глаза, рыдание или ненависть, страх или безразличие - вот что видела я, когда пламя погребальных костров бросало отблески на лица встречных... О, эти костры! Именно они сильнее всего придавали жуткой действительности ощущения фантастического искажения реальности, они освещали вечерний город, и это могло бы быть так красиво - но, боги, какой же отвратительной и страшной была эта красота пламени, пожирающего зловонные трупы!

Мы с Кеттой, войдя в город, прошли множество постов, которые хоббитянка, как мастер своего дела, миновала незамеченной, а мне приходилось доставать бумаги, показывать письмо леди Арибет, повторять одни и те же объяснения. Когда мы уже были недалеко от Академии, совсем стемнело, только отблески костров, для меня - зловещие - разгоняли темень. Я уже не увидела, но почувствовала сострадательный взгляд очередного стража, охранявшего массивные ворота - они все смотрели на меня с жалостью. Охранник снял факел со стены, посветил на мои документы и предсказуемо-сочувственно вздохнул:

- Проходи. Только учти, девочка, войти-то ты можешь, а вот выйти...

Все они напутствовали меня такими словами, но впервые за все время мрачного путешествия по зачумленному городу, я вдруг поняла, что это значит... Я ясно осознала, что даже если мои родители захотят забрать меня из Академии, то у них ничего не выйдет - их просто-напросто не пропустят, а меня не выпустят к ним. Путь возвращения к прошлой жизни отрезан. Не сказать, чтобы я пожалела об этом - о возвращении я, несмотря ни на что, не мыслила, но внутри что-то екнуло...

Я испугалась, когда нечто мягкое коснулось моей руки - оказалось, это всего-навсего маленькая ладонь Кетты. Мы отошли уже довольно далеко от поста, и она сочла безопасным выйти из невидимости.

- Ты растеряна, Мойра! - шепнула она мне. - Ты бледна.

- Откуда ты знаешь? Или ты, как эльфы, можешь видеть в темноте?

- От природы не могу, но при желании можно и этому научиться. Тебе плохо?

Да, мне было плохо. Потому что только теперь я поняла, что такое эта болезнь. Это - когда идешь по улице с постоянным желанием зажмуриться, заткнуть нос и уши - ничего не видеть, не обонять, не слышать! Не слышать вопли и рыдания. Не обонять запаха гниющей и сжигаемой плоти. Не видеть исхудавших людей, бледными тенями скользящих в огненных отблесках меж мертвецами и теми, кто скоро ими станет. И хорошо, если эти лица полны отчаяния, хуже - когда на них безразличие - может быть, навсегда.

- Ты плачешь?

Да, я плакала. От сострадания и ужаса. И еще - я не хотела стать одним из этих кошмарных трупов, вместо достойного погребения предназначенных на безжалостное сожжение, словно полено в костре. Кетта, кажется, поняла мои чувства. Она все шептала, а не говорила в своей обычной манере:

- Тому, кому суждено просиять звездой, не грозит судьба обугленной головешки. Я не шаманка, но что-то подсказывает мне...

Я вскрикнула - навстречу шло приведение в белом балахоне, наставляя на меня огромный нож, в широком лезвии которого вдруг отразился всполох костра. Этот секундный свет позволил увидеть мне, что привидение - обычный, хотя и худой как скелет человек с выпученными глазами - но от этого не стало легче.

- Смерть! - заорал он. - Смерть! Мы все - ее посланцы!

Попытался ударить ножом - я инстинктивно увернулась, хватаясь за собственный нож, прилаженный к поясу. Неожиданно человек-призрак вдруг свалился мне под ноги. Окровавленный балахон прилип к спине. Кетта, вновь возникшая ниоткуда, спокойно вытирала плащом кинжал.

- Сумасшедший, - пояснила она. - Здесь много таких, увы... Да что с тобой?

Я скривилась, зажимая рот. Еще чуть-чуть - и меня бы стошнило. Не знаю, что произвело на меня более тяжкое впечатление - безумный взгляд несчастного, что все еще стоял передо мной, стоило закрыть глаза, или хладнокровие Кетты, чистящей кинжал.

- Ну-ну! - она грубовато хлопнула меня по плечу, поднявшись на цыпочки и сильно потянувшись. - В конце концов - ты дочь рыцаря или нет? Привыкай - такова нынешняя действительность.

- Ты меня спасла! - наконец-то я это поняла. - Как мне благодарить...

- Что за глупости! - она, кажется, рассердилась. - Для чего я здесь с тобой? Давай-ка ты лучше возьмешь себя в руки.

Как добрались до Академии - не помню.

Кетта ввела меня в мягкий полусумрак, в уютный свет свечей, в тишину и тепло. Сразу стало как-то легче, почудилось в обстановке что-то домашнее, едва ли не родное, оградившее меня от страшного мира чумных улиц... В усталой голове мелькнуло: "Ну вот я в Академии" - и я успокоилась.

Свечи стояли на широком столе с аккуратно разложенными на нем кипами бумаг. Маленькие, но яркие огоньки, кажущиеся такими добрыми после погребальных костров... как это было чудесно! Строгое, немолодое, красивое лицо полуэльфа освещали сейчас эти тихие свечи.

- Меня зовут Элинвид, - представился он. - Я представитель леди Арибет, и руковожу Академией. Я - служитель бога Справедливости Тира, учу молодых священников основам веры. А какой веры придерживаетесь вы, леди?

- Мой отец - священник Хельма, и я воспитана как хельмитка, но... Не могу сказать, чтобы я...

Я замялась.

- Довольно, я вас понял, - полуэльф сделал мягкий жест своей бледной сухощавой рукой, но лицо его оставалось суровым. - Не думаю, что вас привлекут мои занятия. Однако вам необходима дополнительная защита. Помимо навыков владения оружием, вы должны изучить основную базу заклинаний. Считаю, для вас нелишним будет посещение занятий господина Джару. Понимаю, что путешествие в Академию было нелегким. Поэтому завтра вы можете отоспаться и отдохнуть, но послезавтра вы обязаны приступить к занятиям. Вы будете жить в одной комнате вместе со студенткой Чандрой.

Я встала и поклонилась, полагая, что беседа завершена. Элинвид тоже поднялся.

- Помните, мисс Делрин, что вы одна из немногих студентов, приглашенных в Академию самой леди Арибет де Тильмаранд. И мы все надеемся, что вы оправдаете ее - и наше - доверие. А теперь идите и отдыхайте. Желаю вам удачи.

И он неожиданно тепло пожал мою руку.

Комната, где предстояло мне жить во время обучения, оказалась маленьким, но уютным, славным помещеньицем. Может быть, очарования ей придавали вещички нынешней жительницы - изящные статуэтки на столе и комоде, трогательные картинки на стенах, милые цветочки в вазах и великолепные шкатулочки и ящички повсюду. Я, конечно, успела побывать в высшем свете благодаря связям отца, и теперь сумела безошибочно понять - здесь обитает девушка из аристократической семьи. Что ж, мы тоже не лыком шиты. Сбросив плащ, я плюхнулась на свободную кровать прямо в сапогах. Только сейчас я поняла, что безумно устала - лишнее движение было в тягость.

- Здравствуй! - сказала я негромко - вдруг то хрупкое создание, что лежит сейчас поверх одеяла в слегка помятом платье из дорогой ткани, услышит меня. И точно - услышала.

С кровати приподнялась тоненькая, хорошенькая, хоть и с приплюснутым носиком, бледная девица человеческой расы. У нее было круглое полноватое личико, которое она, видимо, специально пыталась несколько закрыть с двух сторон длинными темно-каштановыми, чуть вьющимися прядями. Вид у девушки был сонный и измученный, но она так добродушно и искренно улыбнулась мне, что я сразу поняла - проблем с соседкой не будет.

- Я разбудила тебя?

- О нет! - ответила девушка кротко. - Впрочем, да... я задремала, но не дело спать так, в одежде, поэтому хорошо, что ты меня разбудила. Ты ведь Мойра Делрин?

Я удивилась:

- Ты знаешь меня?

- Меня предупредили, что вскоре в этой комнате, возможно, поселится еще одна студентка, дочь знаменитых героев. Ведь это ты?

- Да, я Мойра Делрин.

- А я Чандра, - она легкомысленно, но мило хихикнула. - Просто Чандра, так как моя фамилия тебе ничего не скажет, хотя она достаточно известна в районе Черного Озера.

- Черного Озера?

- Это самый богатый район Невервинтера, даже в нынешние ужасные дни там довольно спокойно. Относительно спокойно, конечно. Ах, Мойра, тебе, наверное, страшно было пробиваться сюда сквозь весь этот ужас? Студентов не выпускают за порог, но информация к нам все равно просачивается, и мы знаем обо всем, что творится за этими стенами. Не думала я, что когда-нибудь мне страшно станет жить! У меня было такое веселое, беззаботное детство среди дорогих игрушек, развлечений и домашних животных...

- Как ты попала сюда? - я с трудом подавила зевок, так как сон овладевал мной, хотя новая знакомая меня искренне заинтересовала. Чандра заметила это.

- Я тебе завтра расскажу, - ответила она мягко. Все в ней казалось таким мягким и простым. - Ты устала.

Она понаблюдала немного, как я с трудом стягиваю сапоги, и вдруг произнесла:

- Давай помогу тебе.

Это меня удивило.

- Непохоже, чтобы это было привычным занятием для аристократов.

- Для аристократов? Но здесь я всего лишь студентка, одна из многих. К тому же - еще и недостаточно способная.

Сокрушенный тон, глубокий вздох... Это мне многое объяснило. Теперь понятно, почему она заснула, не раздеваясь, почему на кровати ее лежит незамеченный мною поначалу учебник магических заклинаний.

- Гоняют здесь, да?

- Ох! Ну как сказать... Господин Джару, конечно, иногда дает нам слишком сложные задания. Но некоторым все нипочем. Как Зедиру, например, - он все время что-то учит, учит, учит - никак не может остановиться. Когда он спит, ест? Я не раз говорила ему, что так он доучится до какой-нибудь болезни. Даже сам господин Джару говорил ему об этом! Впрочем, ты скоро сама познакомишься с Зедиром, если, конечно же, придешь на занятия магического искусства.

- Приду, хотя для меня это будут по сути дополнительные занятия. Я мечтаю научиться виртуозному владению всеми видами оружия. А ты, стало быть, маг?

- Да, я...

Но я ее уже не слышала - провалилась в сон, словно в пуховую перину.

Часто бывает, что просыпаясь в незнакомых местах, не сразу можешь вспомнить, где находишься. В этот раз было не так - едва первая здравая мысль пробилась сквозь хаос уходящего сна, я уже осознала, где я и почему. Открыла глаза, понимая, что сейчас увижу комнату, которая на много месяцев, если не лет, станет моим жилищем. Солнце уже щедро забрасывало охапками веселого света и стол, и комод, и две кровати, ярчайшими зайчиками отражалось на стене от изящного зеркальца Чандры, водруженного на самом видном месте. Я поняла, что уже далеко не утро, что проспала я довольно долго. И эта милая комната, и это обильное солнце, и воспоминание о доброй Чандре - все это прогнало тягостные воспоминания вчерашнего путешествия через город. Кстати, я и впоследствии не раз замечала, что мучительные впечатления удерживаются у меня в сердце не настолько крепко, как у всех нормальных людей - видимо, так уж оно, это сердце, устроено. Легкомысленна ли я? Или просто настолько люблю жизнь - люблю до безумия, что малейший проблеск ее изгоняет из души призраки смерти? Впрочем - я бард, и этим сказано все.

Да, сейчас мне было хорошо. Вернулась надежда - на прекрасное и славное будущее, на спасение этого города - не без моих усилий, на новую, насыщенную, интересную жизнь... Произошло то, к чему я так сильно стремилась, мечта моя сбылась. И теперь все зависит только от меня. Только от меня!

Что ж - вперед по жизни, навстречу приключениям!

Я вскочила, привела себя в порядок, прочитала на всякий случай молитву, как учил меня отец, и поспешила за дверь - за ней меня ждал новый мир, мир знаменитой Академии Искателей Приключений, который теперь станет и моим миром.

Для начала я решила разыскать Кетту, чтобы она рассказала мне, где что здесь находится, а главное, подсказала бы, где можно позавтракать - мой аппетит вполне соответствовал моему возрасту и с утра уже давал о себе знать.

Коридоры Академии пустовали, все, видимо, находились на занятиях, и первое время я шла наугад, с любопытством рассматривая все вокруг, хотя рассматривать особо было нечего - выложенные разноцветными камнями рисунки полов, гладкие светло-серые стены, полированная поверхность которых сейчас слегка отражала солнце, узкие окна, высокие потолки со строгим орнаментом... Вскоре мне встретился мрачного вида юноша, высокий и плотный, с широким смуглым лицом, с длинным хвостом черных волос. Длинные руки его обнимали огромную стопку книг, которые немилосердно тянули студента к земле.

- Вам помочь?

Он замотал головой, нахмурился, но потом все же остановился.

- Благодарю, мисс. Если хотите помочь, возьмите только одну книгу сверху, иначе она упадет, а так я и сам справлюсь.

Книга называлась "Игры с огнем", что привело меня в некоторое недоумение.

- Это роман?

- Ну что вы! - хмурый студент кхекнул. - Это занимательное пособие по магии. В увлекательной и доступной форме в нем рассказывается обо всех огненных заклинаниях, от "пылающих рук" до вызова огненных элементалей, и обо всех возможных последствиях - вплоть до самых плачевных. Только вы не подумайте, что это я для себя взял из библиотеки, я предпочитаю изучать историю и практику магических искусств по великой магической энциклопедии, а это так... Для подружки моей Чандры, у нее что-то совсем плохо с практикой.

- А-а, поняла! Вы - Зедир! Мне Чандра вчера рассказывала о вас.

- Вот как? А я вот о вас ничего не знаю. Впрочем, если верить господину Джару, так я вообще ничего не вижу дальше страниц книг, что держу перед глазами. Хотя вполне вероятно, что он преувеличивает, да...

- Неудивительно, что вы не знаете меня. Я новенькая. Меня зовут Мойра.

Юный маг резко остановился и с трудом удержал книги, готовые уже шмякнуться на пол.

- Мойра Делрин? Вы все-таки прибыли? Мы с ребятами столько о вас говорили...

Это была неожиданность.

- Говорили обо мне? Почему?

- Шейс узнал, что сама леди Арибет послала вам приглашение - ну, Шейс - он все про всех знает. Так значит, это вы и есть дочь сэра Аномена и леди Марии? Это же герои! Я читал о них в книге... в толстой такой книге...

- Понимаю. Мама говорит, что в ней вранья не меряно.

Мне вдруг стало обидно - я что, на всю жизнь обречена оставаться "дочерью сэра Аномена и леди Марии"? Еще вчера такая слава порадовала бы меня, но сейчас я мысленно поклялась, что сама заслужу себе громкое имя добрыми подвигами - чего бы мне это ни стоило.

- Что же. Про великих героев часто сочиняют небылицы, - глубокомысленно изрек Зедир. - Таков уж их удел.

И он выпрямился, подтянув книги к подбородку - явно уже вообразил и себя великим героем. "Эпидемия тщеславия, - подумалось мне. - Эх, таковы нынче времена".

Мы дошли до крыла, где располагалась комната Зедира, и остановились. Молодому человеку явно хотелось расспросить меня подробнее о родителях, он даже начал было задавать какие-то вопросы, но я перебила его:

- Где мне найти инструктора Кетту?

- А-а, это просто, - он подробно объяснил мне, где располагается помещение, в котором Кетта проводит уроки.

- А вы почему не на занятиях? - поинтересовалась я. - Чандра сейчас тоже не в магическом классе?

- Нет, Чандра как раз на уроке господина Джару. Просто меня... ох... меня с урока прогнали.

- Прогнали?

- Да, господин Джару довольно строго повелел мне идти к себе в комнату и отдохнуть. После того, как я продемонстрировал ему действие заклинания, которые мы должны изучать через три месяца. Оно высосало из меня немного больше сил, чем я рассчитывал.

Я рассмеялась.

- А вы вместо этого подались в библиотеку! Ох, господин Зедир, кажется мне, что вы добьетесь любой цели, какую только поставите перед собой. Завидные упорство и жажда знаний!

- Ну, скажу без лишней скромности, мисс Мойра, я ведь еще имею и талант к магии. Упорство мне тоже не чуждо. Но, поверьте, даже и этого мало для достижения цели. Вам-то легко, у вас сильный козырь - с такой фамилией счастье само приплывет к вам в руки. А мне что делать? Остается одно - любым способом обратить на себя внимание самой леди Арибет. Она - влиятельнейшее лицо не только в Невервинтере, но и за его пределами, глупо было бы не приложить всех усилий, чтобы использовать этот шанс. Тем более сейчас, когда она, великий паладин и светоч веры, обратилась к магии.

- Обратилась к магии? Леди Арибет?! - я, должно быть, вскрикнула так, что бедняга-маг немного испугался.

- Да. А что тут удивительного? Мисс Мойра, вы только что прибыли в Невервинтер, а мы уже много месяцев живем здесь в напряжении и страхе. И пусть наставник Джару говорит обо мне что хочет, но я вижу дальше книжных страниц, хотя, конечно же, не столь остро и всеохватывающе, как ученики госпожи Кетты. Но я вижу, что с городских улиц истерика и ужас проникают в Академию. Я вижу, что наставники становятся мрачными и подозрительными, а студенты - задиристыми и раздраженными. Народ близок к восстанию, и даже здесь у нас, в спокойном теплом местечке, зреют споры и ссоры, доходящие порой едва ли не до драки. Обитатели города теряют веру в богов и в то же время кипят ненавистью к магам, подозреваемых в распространении заразы. Но при этом они преисполняются и презрением к священникам, чьи молитвы не в силах остановить чуму. Страшная зараза! Она не просто страшна, она безумно, невыносимо страшна - именно из-за того, что никто не знает, кто или что стоит за этой таинственной болезнью. От нее нет избавления, нет лекарства!.. Но леди Арибет отчего-то решила, что есть. Поэтому-то она и обратилась к знаменитому Черному Посоху - Кельбену Арунсану, ибо священники не смогли помочь ничем.

- Кельбен Арунсан? Мне знакомо это имя.

- Еще бы, он очень известен! Говорят, что они с Арибет долго искали и вроде бы даже нашли рецепт лекарства. Об этом не стоило бы болтать, но этот секрет из числа тех, о которых знает каждая уличная собака. Конечно же, если великий маг спасет Невервинтер, то доверие к священникам резко упадет, а магов начнут уважать гораздо сильнее, чем ненавидят сейчас. Я молюсь, чтоб так и было. Какая глупость - обвинять магов в заражении города! Но если Черный Посох добьется успеха, то откроется новая страница в истории магии - и я хочу, чтобы мое имя тоже оказалось вписанным в эту страницу. Грядут новые времена, Мойра. Я хочу пригодиться истории.

Я вздохнула.

- Мне не нравятся ваши рассуждения, Зедир. Вы забываете, что отец мой - священник Хельма.

Щеки юноши раскраснелись.

- Верно, простите. Но все же... Говорят, что Дестер Инделайне притащил в Невервинтер хельмитов, которые теперь молятся день и ночь - и что это дало?!

- Кто такой Дестер?

Но тут мой собеседник пришел в себя после маленькой вспышки раздражения.

- Прощу прощения, мисс. Это все чума... мы все становимся резкими крикунами. Мне не стоило всего этого говорить. Простите, я пойду, а то эти книги уже оттянули мне руки. Надеюсь, мы еще встретимся.

Я вернула ему "Игры с огнем", и мы раскланялись.

Настроение мое сильно омрачилось после этой встречи. Что это такое, в самом деле? Неужели страшная история с чумой действительно имеет столь серьезную подоплеку, что даже такой зубрилка как Зедир увлекся собиранием новостей и слухов? Впрочем, он не так уж прост, этот молоденький маг. От его слов про Арибет остался неприятный осадок - уж не собирается ли он поразить великую эльфийку своей мужской привлекательностью? Может быть, хочет использовать на ней какое-нибудь мощное привораживающее заклинание? Это было бы уж слишком большой самонадеянностью. И мне вдруг стало жалко Чандру - вчера мне показалось, что про Зедира она говорила с каким-то особенным чувством.

Шагая в направлении, указанном Зедиром, я миновала широкие двустворчатые двери. Остановилась, привлеченная сладким для моих ушей звуком. Мне явно послышался звон металла о металл - звон мечей, песня боя! Вернувшись немного назад, я обнаружила узенькую щель между створками - достаточную, впрочем, для того, чтобы любопытный мог просунуть туда свой нос. Что я и не замедлила сделать.

Шел урок фехтования. Студенты, разбитые на пары, яростно нападали и отступали, делали выпады и отражали удары. В металлический звон ударов то и дело вклинивались вскрики - радости, а то и восторга, или досады. Кто-то ронял оружие. Человек с рыжими волосами, показавшийся мне знакомым, ходил взад и вперед, останавливался то возле одной, то возле другой пары, зачем-то похлопывал в ладоши, делал замечания - громко, резко, иногда насмешливо, но не сердито. Я поняла, что улыбаюсь, - я узнала его, это был он, мой добрый гений, тот человек, которого я встретила тогда на площади среди толпы, окружившей леди Арибет. Я даже не знала его имени, но он был уже для меня другом. Полюбовавшись в щелку еще немного на учебный бой, я пошла дальше.

Кетта была не одна в своем классе, где вдоль стены пылились несколько крепких на вид сундучков, окованных железом. Рядом с наставницей стояла девушка-эльфийка, настолько тоненькая и миниатюрная, что казалась немногим выше своего инструктора-хоббитянки. Девушка вертела в руках какую-то блестящую вещицу. Увидев меня, Кетта от души улыбнулась и протянула мне обе руки. Хоббитянка была в отличном настроении (подозреваю, что это настроение было для нее обычным), наряжена она была франтовато - в лиловый камзол с пышными серебристыми кружевами у ворота и на рукавах - в этих кружевах, как в пене, утопали ее маленькие ручки. Высокие черные сапоги были начищены до зеркального блеска. На груди золотилось волшебное по виду ожерелье - слишком уж ярким оно было и притягательным для взора, к тому же издавало загадочное свечение.

- Здравствуй, красавица! Как прошла первая ночь на новом месте, хорошо ли спалось?

- Чудесно!

- Я знала, что ты не из тех, кому снятся кошмары.

При этих словах эльфийка нахмурилась и надула губки. Похоже, ей страшные сны были знакомы.

Мы с Кеттой поговорили об Академии, об учебных предметах и инструкторах - вернее, это она говорила без умолку, а я слушала. Потом она вдруг хлопнула себя по лбу.

- Непростительное легкомыслие! Меня же ждет Элинвид. Он уже, наверное, освободился. Я должна сообщить ему нечто очень важное. Оставляю вас, девочки.

- Кетта, ответь мне напоследок хотя бы на один вопрос, - взмолилась я.

- Да, дорогая.

- Кто такой Дестер Инделайне?

Безмятежность на лице хоббитянки сменилась странным выражением - словно облачко набежало на солнце.

- Это... великий человек, но... Мойра, мне действительно пора идти. Думаю, Силк расскажет тебе все, что ты должна знать.

- Должна?

- Конечно.

- Ах да... великие надежды на меня, как на дочь героев! - Мне это начинало уже надоедать.

- Поговори с Силк, она умная девочка, способная ученица. Она тебе многое объяснит.

И Кетта ушла. Исчезла.

Я повернулась к Силк. Теперь я могла получше разглядеть ее. Признаюсь, внешность маленькой эльфийки меня поразила. Если бы я не знала, как выглядят темные эльфы, то наверняка бы приняла ее за дроу. Но у дроу темная кожа и белые волосы, а девушка, пристально и дерзко разглядывающая меня сейчас, была чудесно белокожа, как и все эльфийки, и обладала такой густой копной длинных иссиня-черных волос, что удивительно было, как ее маленькая головка и хрупкая шейка выдерживают эту тяжесть. Но глаза у Силк были не эльфийские - раскосые, насмешливые, недобрые. И в полных губах было слишком уж много чувственности, и складка их была какой-то хищной - все это не характерно для эльфа. Но все-таки Силк была эльфом - бледная на человеческий взгляд, невысокая, с вытянутыми ушками, с изящнейшей невесомой фигуркой. Одета она была в зеленую переливающуюся тунику, очень шедшую к ее огромным темно-зеленым глазам.

- Так значит - новая студентка, - констатировала она. - Что же, весьма приятно познакомится. Хочешь, покажу, чем я занята?

Она протянула мне вещицу, что держала в руках - это был маленький блестящий замочек.

- Госпожа Кетта попросила меня помочь придумать хитроумную конструкцию для экзамена. Вот что вышло - это сделали по моему заказу. Но думаю, что смогу еще что-то улучшить. Я мастер по конструированию замков.

- На экзамене придется отпирать хитроумные замки? - удивилась я.

- Ну, не только это. Тебя, кстати, Кетта тоже научит, она имеет на тебя виды.

- Это она тебе сказала?

Эльфийка засмеялась. Смех ее был неприятным.

- Ты же знаешь, чему нас обучают? Все вокруг говорят - воровству, но пусть говорят, что хотят. Фи! Можно подумать, что для того, чтобы стащить приглянувшуюся безделушку в лавке, надо закончить Академию! Нет, все гораздо сложнее, моя прелесть. Ты поймешь, когда и тебя станут обучать...

- Но я бард и не хочу обучаться воровству... или что там у вас. Мое дело - боевая песня, лук и клинок.

- Разве тебе не пригодится искусство шпионажа? Шпионаж - вот чему учат нас, милая. И дипломатия, конечно. И сейчас как раз наступили такие времена, когда наше умение будет цениться гораздо больше, чем бывало до сих пор. Тайна... тайна! Да, Мойра, нас всех окружает тайна! Как ты думаешь, что я знаю о тебе? Ты ведь только вчера прибыла. С Кеттой. Твой плащ был заляпан грязью, а вид у тебя был такой, словно тебя несколько часов заставляли камни таскать. Ты говорила с господином Элинвидом, а потом тебя проводили в комнату Чандры. Правильно?

- Да, верно. Что еще ты знаешь обо мне?

- Я знаю, что родом ты из Амна, что твои родители...

- Да-да, мои родители. А теперь послушай, Силк. Если ты имеешь представление, какая кровь течет во мне, то я советую тебе больше не следить за мной. Видишь ли, иногда я становлюсь чересчур раздражительной. И тогда предметы, попадающиеся мне под руку, превращаются в обломки. Ты меня понимаешь?

Она серьезно посмотрела на меня, словно оценивала, в состоянии ли я выполнить угрозу, потом фальшиво улыбнулась.

- Не бери в голову, Мойра. Просто у нас, учеников Кетты, такой способ знакомиться с новичками. Надо же как-то практиковаться.

- Не на мне, пожалуйста.

- Ты это уже говорила, - она сделала какой-то совершенно немыслимый жест тоненькими, почти прозрачными пальчиками, который, как мне почему-то показалось, должен был отобразить ее презрение ко мне. - Так что же ты хочешь узнать про Дестера Инделайне? И, главное - зачем? По-моему, он не представляет для юной девицы вовсе никакого интереса. Или тебя интересуют его хельмиты? Ты поклонница Хельма?

- Я воспитывалась, как поклонница Хельма, - отвечала я ей задумчиво. - Но... мне бы хотелось чего-то большего...

Не знаю, зачем я заговорила с ней об этом. Впрочем, я вовсе не собиралась давать ей понять, что время от времени испытываю сильное желание помолиться - как это было, например, в то время, когда я ждала, изнывая, приглашения в Академию...

Силк усмехнулась.

- Забавно. Тебе, похоже, нужен сам Ао, бросивший свой пантеон ради тебя - да еще и Ао, переделанный по твоему вкусу. Тоже хочешь в богини?

- Я?! - это предположение меня изумило. Но Силк меня, вроде бы, и не слушала. Она продолжала спокойно:

- Конечно, разве, имею такую мать, ты могла хотя бы изредка не мечтать об этом? Готова поспорить, что ты не говорила о подобных вещах со своим папой-хельмитом. Ну а в Академии в основном процветает культ Тира. А по мне - так не все ли равно кому молиться, если твой успех все равно будет зависеть только от тебя самой, не так ли?

Признаться - она задела меня. Последнюю мысль эльфийка словно вычитала в моем сердце - ведь и я была убеждена, что боги помочь, по крайней мере, мне, не могут, если я сама как следует не пошевелюсь... Силк в чем-то явно понимала меня лучше, чем мне хотелось бы, и беседа начинала приобретать неприятный оборот. И поэтому я довольно неловко перевела разговор на другое.

- Это Зедир сказал мне, что Дестер пригласил в город хельмитов.

- Зедир? Он терпеть не может ничего, связанного с каким бы то ни было культом. Вообще не выносит священников, монахов и паладинов. Но сэр Дестер и не заслуживает особой любви. Надутый, самовлюбленный индюк. Правда, не дурак. Арибет его ненавидит. Говорят, что она просто трясется от одного его имени. Ха! Тем не менее ей приходится работать вместе с ним, потому что так повелел лорд Нашер.

- Почему? Разве леди Арибет уже потеряла свое влияние на правителя Невервинтера?

- Ха-ха-ха! Нет, конечно. Но, дорогуша, она сама под влиянием. Да еще под каким! Эти голубые глаза с поволокой, эти золотые кудри и сахарные уста... ах! Тьфу! Что она в нем нашла, кроме красоты?

- Ты про Фенсика Мосса? - я вспомнила встречу на площади. - Так что, он...

- Он лучший друг Дестера. Говорю тебе, моя прелесть, господин Инделайне очень не глуп. Очень. Он обворожил этого нежнокожего дурачка Фенсика, тот просто смотрит ему в рот. Как же - великий герой, пример и все такое! Что же, эти трое - сейчас самые влиятельные люди Невервинтера, знаменитые и за его пределами. Это правильно, что именно они ищут выход из создавшегося положения. Что у них получится? Тир их знает! - Тут Силк усмехнулась. - Надеюсь, что вместе они найдут-таки выход, но хорошо было бы, если б после этого сэру Дестеру удалось-таки довести Арибет до того, чтобы та лопнула от злости!

- Ты ненавидишь Арибет? - я была изумлена.

- А что, я обязана поклоняться ей, как твой папочка Хельму? - мне почудилось, что сейчас она покажет мне язык. - Последние месяцы только и слышно... леди Арибет сказала... леди Арибет сделала... О, леди Арибет, Арибет... ах! Все мальчишки, как дураки, повлюблялись в нее. Большинство из них никогда ее не видели! Но только и бормочут: Арибет, Арибет, героиня, красавица, прелесть... у меня уже в ушах звенит от "Арибет"! А что в ней хорошего, скажи, Мойра? Паладин! Скучнейшее существо. Набитое наполовину чувством долга, наполовину "святой верой". И никакой женской привлекательности. Никакой загадки, очарования, шарма...

- Неправда, Силк! - все во мне возмутилось, когда злой язык коснулся моего кумира. - Она прелестна и очаровательна, она сама элегантность и утонченность, и...

- Но ты же не мужчина, - парировала Силк. - Откуда ты знаешь, что привлекает существ мужского пола в госпоже де Тильмаранд - она сама или ее громкая слава? Не лучше ли не быть столь принципиальной, но попытаться найти в себе некие качества... понимаешь, Мойра? Женщина не должна служить идее... она должна быть - разной. Нежной... страстной... капризной... как того потребуют обстоятельства. Не правда ли, моя прелесть?

Она почти мурлыкала, но взгляд ее был враждебным. Я понимала почему. Хотя по дороге мы с Кеттой почти не говорили о студентах Академии, - было еще о чем поговорить, - но все-таки хоббитянка обмолвилась, что девушек в Академии не так уж и много. Очаровательных, как я предположила, и того меньше. Судя по тому, как вела себя красавица Силк, она, видимо, относилась к студенческой элите, и появление новых хорошеньких студенток не должно было сильно ее радовать. А я... ну я всегда была недурна собой. Мои родители очень красивы, особенно мама, а я родилась похожей на них обоих. От отца я унаследовала светлые блестящие волосы, от мамы - большие темные глаза и стройную фигуру. Вообще-то я, в отличие от других девушек, не придавала особого значения своей внешности - мои мысли витали совсем в иной сфере.

- Женщина должна быть такой, какая она есть, дорогая Силк, и это трудности мужчин, если ее образ не соответствует их причудам. А красота - не главное.

Похоже, эти слова показались ей верхом глупости, и она не ответила. Пора было откланиваться.

- Силк, можно еще один вопрос?

- Конечно. Что ты хочешь узнать?

- Только одно: где здесь можно позавтракать?

В академическую жизнь я втянулась довольно быстро. То, что было тяжело для других, мне давалось относительно легко - может быть потому, что энтузиазм во мне не угасал ни на минуту, и участившиеся разговоры о бедственном состоянии города не пугали меня, но вызывали приливы энергии - в бой, скорее в бой, в битву со злом, на помощь невервинтерцам! Вот только где оно таится, это зло? Я об этом не думала, не до того было, да и не мое это дело. Когда инструктора сочтут меня досточно обучившейся - Невервинтер примет меня на службу, и тогда мне укажут те, кому это откроется, где все-таки это зло нужно искать - я найду его и уничтожу! Именно так и не иначе. Именно я. Иного я не представляла.

Просторный, светлый зал для тренировочных боев стал моим любимым местом времяпрепровождения, и мало кто из студентов мог похвастаться тем же. Обучение боевым искусствам занимало львиную долю времени, начинались тренировки с раннего утра и заканчивались во второй половине дня, шли они с короткими перерывами, кроме одного, более длительного - на обед. Инструктора не давали нам поблажки - после занятий по бою на мечах и стрельбе из лука я едва доползала до своей комнаты и падала на кровать с отчаянной мыслью, что сегодня мне еще предстоят уроки магического искусства и стажировка у Кетты... а у меня все болит, и я не могу шевельнуть рукой... не то, чтобы идти на дополнительные занятия. Но, полежав немного, я с радостью ощущала, что усталость уходит, во мне вновь закипает энергия, жажда движения и действия - уже через несколько минут после этого лежание на кровати превращалось в пытку. Я вскакивала и мчалась на уроки к Кетте или Джару.

Но кипучесть моя не только помогала мне, но и мешала порой. Так, например, мой добрый гений, рыжий инструктор по бою на мечах, которого, как оказалось, звали Данди, частенько ругал меня:

- Мойра, сколько раз повторять - умерь пыл! Остановись! Начнем заново. Слушай - сосредоточься, успокойся. Будь уверенной в себе. Не бросайся в атаку без ума - испытывай противника. Объясняю заново - ты женщина! Довольно сильная для женщины, но все-таки сила в тебе не мужская. Переходя сразу в атаку, да еще с таким жаром, ты впустую расходуешь запасы энергии, и если противник, хуже тебя владеющий клинком, но будучи более выносливым, сумеет достаточно долго отражать твои удары - ты погибла. Ловкость, уклонение, сосредоточенность - вот твои козыри. Запомнила наконец? Давай! В боевую стойку!

Некоторое время я могла следовать этим инструкциям, а потом опять увлекалась, внимание мое ослабевало, тогда Данди начинал теснить меня - я едва успевала парировать его удары, а он выматывал меня до полного изнеможения и лишь тогда касался острием моей груди.

- Вот так-то! Понимаешь, что тебя ждет? - он насмешливо прищуривал глаза. Я шла отдыхать, а на следующий день все начиналось сначала. Но постепенно у меня получалось все лучше и лучше, и Данди даже хвалил меня.

В стрельбе из лука успехи мои были куда более значительными, но потому-то занятия с наставником Хьюитом не были для меня особо интересны. Магия мне не нравилась. В конце концов я стала бесстрашно прогуливать занятия, и господин Джару не возражал. Я уважала его, этого строгого седовласого старца, опытного учителя, но мы с ним так и не нашли общий язык. Зато я обожала провести часок-другой в классе Кетты. Ее занятия даже не были похожи на обычные уроки, это было скорее собрание дружеского кружка, где я могла отдохнуть от напряженных боевых тренировок. Кетта учила нас открывать замки и находить ловушки, использовать скрытность и невидимость, а со мной сильнее всего напирала на искусство убеждения, красноречия, дипломатии, уверенная, что бард должен владеть языком лучше, чем луком. Я чувствовала, что во время этих уроков маленький эльф Шейс не сводит с меня глаз. Знакомы мы с ним были поверхностно, все наше общение заключалось в том, что он здоровался со мной при встречах, но все видели, что я ему явно нравилась.

- Силк очень зла на тебя, - сказала мне одна из юных учениц Кетты, любительница посплетничать. - Знаешь за что? Ты отвратила от нее внимание Шейса.

- Так у них был роман?

- Нет-нет. Шейс увивался за ней долгое время, но все знали, что это вроде соревнования - кто дольше продержится? Силк ли ответит ему взаимностью или наш маленький эльф наконец отстанет от нее. Но с твоим появлением, Мойра, Шейсу быстро наскучила эта игра. Силк в бешенстве. Из-за оскорбленного самолюбия, понятно, не из-за любви, любовью там и не пахло.

- Конечно. Но зря она так злится. Я вовсе не хочу становиться очередной забавой для вашего маленького эльфа.

- Нет, Мойра, здесь нет никаких забав. Он серьезно увлекся тобой.

Я пожала плечами. Что было делать? Я знала, что не один только Шейс "серьезно увлекся" мной. В короткий срок я стала очень популярна и не удивлялась этому, так как сама считала себя привлекательной, талантливой, веселой и неглупой. Мне это ничем не грозило - еще не переступив порог Академии, я твердо пообещала себе, что никакого флирта, никаких увлечений у меня здесь не будет. Только дело, только учеба. Молодые студенты - только друзья. Добрые товарищи - ничего больше. Так я и держала себя со всеми без разбора - как с добрыми товарищами, не больше, но и не меньше. И, похоже, юношей из-за этого только сильнее тянуло ко мне. Представляю, как раздражена и озлоблена была Силк - ведь до моего появления она была признанной звездой Академии, а теперь ей пришлось существенно потесниться. Бедняжка, я ведь этого вовсе не хотела! Но Силк, будучи отнюдь не глупой, вряд ли все-таки была в состоянии это понять.

Впрочем, меня не тяготил всеобщий интерес - напротив, это приятно щекотало мое самолюбие. И все-таки мне не хотелось никаких серьезных ухаживаний, никаких объяснений. Не то время, не тот настрой, не те цели. Но объяснений было не миновать. Интуитивно я уже догадывалась, что первым познакомиться со мной поближе попытается именно Шейс. Так и случилось.

Тот день вообще был богат на события. Начался он с того, что на тренировке я получила первую рану за все время моего пребывания в Академии. Нет, дрались мы всегда затупленным оружием. И синяки, даже с кровоподтеками я уже получала. Но в тот день под тугой повязкой чуть пониже левого плеча у меня скрывалась довольно неприятная, хотя, впрочем, пустяковая рана - короткий меч моего сегодняшнего противника в учебном бою просто распорол кожу, хорошо хоть не задел мышцы.

Противником моим был Эрдан, сильный и умелый юноша человеческой расы. Он нравился мне. Нравился прямой взгляд его красивых карих глаз, манера гордо держать голову, густые золотистые волосы - чем-то он напоминал мне отца. Эрдан казался сосредоточием противоречий - утонченность и мускульная сила, порывистость и основательность, жесткость и доброта. В тот день он был сильно взволнован, сражаясь со мной, казалось, даже не смотрел на меня, и вообще неясно было, понимает ли он, что делает. После того, как он вяло отразил мою атаку, мне не составило сложности сделать обманное движение - и мой меч оказался у горла "противника".

- Эрдан, что с тобой?

- А! Прости, Мойра. Все хорошо.

- Но это не так. Ты же дерешься просто... отвратительно. А если бы я была настоящим врагом?

Эрдан вскипел.

- Девочка, не строй из себя наставника Данди!

- Хорошо - тогда не спи во время тренировки!

- Ах, так?!

Теперь Эрдан обрушился на меня с такой яростью и быстротой, что я едва успевала обороняться. Но не успела я как следует расстроиться из-за того, что, оказывается, не так уж хорошо владею коротким мечом, как мой "противник" выпалил:

- А я рад бы держать в руках незатупленное оружие! И чтобы напротив меня стоял с мечом другой человек... вернее... - он осекся. Но я уже поняла, о ком речь.

- Вернее - эльф. Ты это хотел сказать?

Большие темные глаза вспыхнули негодованием, - надо признаться - это было очень красиво.

- Зачем ты лезешь в чужие дела, Мойра?! Займись своей жизнью, пококетничай с кем-нибудь, с тем же Шейсом... Или любопытство барда простирается до того, что ты уже не в состоянии унять его?

- Эрдан, опомнись, - я была возмущена и взволнована не менее его. - Твою тайну знают все! Я всего лишь хочу дать тебе понять, что сегодня ты и впрямь вызываешь любопытство, но завтра можешь показаться уже смешным.

Вот тут-то он и обрушил на меня неожиданный удар с такой злостью, что я растерялась и, защищаясь, невольно открыла левое плечо. За этим последовал новый удар - словно ожог - боль оказалась гораздо сильнее той маленькой боли, что мне приходилось когда-либо испытывать. Я стиснула плечо, чувствуя, как ткань одежды намокает под пальцами, моля всех богов, чтобы внезапно выступившие слезы не покатились у меня из глаз, а Эрдан побледнел и растерянно переводил взгляд с меня на свой испачканный кровью клинок. Наконец до него стало доходить, что он натворил:

- О, мой Тир! - воскликнул он. - Я ранил женщину! Мойра, прости меня! Я не просто смешон, я жалок - вот до чего я докатился! Пойдем скорее к Элинвиду - пусть он вылечит тебя, а мне присудит наказание!

- Эй, что у вас тут? - подошедший Данди быстро окинул нас острым взглядом и нахмурил рыжеватые брови. - Так-так...

- Да полно, ничего не случилось, - я старалась улыбаться как можно беспечней. - Господин Данди, как будто бы у вас никогда не было подобного... будто бы ученики на тренировках случайно не царапали друг друга...

- Было-то было, - буркнул Данди, - но...

- Я сама виновата. Вы же говорили всегда, что я слишком порывиста и лезу на рожон.

- Это неправда, господин Данди! - вскрикнул Эрдан. - Это я забылся и вел себя недопустимо.

- Не слушайте его, мой господин... Мне кажется, время занятий окончено, Эрдан, пора идти обедать.

- Нет, - сказал Данди. - Эрдан в наказание останется в классе еще на два часа тренировок без обеда. А ты, мисс Мойра, сходила бы к нашим священникам - небось, помогут.

Что я могла сделать? Лишь ободряюще улыбнуться Эрдану и уйти, радуясь, что до директора дело все-таки не дошло. Вид у молодого человека был самый несчастный. Я знала его щепетильность в вопросах чести и понимала, что теперь он сочтет себя навеки опозоренным в собственных глазах. Но что поделаешь - злобные демоны подстроили так, что на секунду пылкий юноша увидел в "противнике", то есть во мне, Фенсика Мосса. Силк правду сказала о том, что половина студентов Академии, такие вот пылкие юноши, были влюблены в леди Арибет де Тильмаранд, но никто, думаю, не переживал свое чувство к ней так остро, настолько серьезно, как Эрдан. Он видел ее несколько раз, даже говорил с ней, и был уверен, что леди - первая и последняя любовь в его жизни. Именно ради нее он и поступил в Академию. "Ходить по залам, где ступала ее нога... Слышать ее имя... Учиться, изо всех сил стараться, - лелея надежду, что вдруг она заметит меня... Что я могу еще сделать? Скажи мне, Мойра, - что?" - так изливал мне мой влюбленный друг душу в порыве откровенности, и я ничего не могла придумать, как только сочувствовать ему. Я понимала Эрдана. На мой взгляд, Фенсик Мосс, несмотря на свою красоту и известность, проигрывал моему приятелю в чисто мужской привлекательности. Но удивительно ли, что эльфийка любила эльфа, а мне больше нравился мужчина из расы людей? На что вообще мог надеяться Эрдан? А ведь он на что-то надеялся! Насколько я успела его узнать - он был довольно упрямым и не оставлял любимых идей, даже если они были совершенно фантастическими. И Фенсика он ненавидел столь же страстно, как любил Арибет, хотя всего лишь раз мельком видел своего воображаемого соперника...

Так вот, возвращаюсь в тот прелестный день. По поводу своей раны я решила священников не донимать. Во-первых, я с самого начала не посещала занятия господина Элинвида, чем выражала равнодушие к культу Тира, и обращаться теперь за помощью к приверженцам бога Справедливости было бы весьма неловко. Во-вторых, я боялась, что через молодых священников история дойдет до директора, до самого господина Элинвида, а как может он отреагировать на это пустяковое происшествие, я не имела понятия. Лучшим решением было обратиться к Кетте, что я и сделала.

- Удивляюсь, что с тобой это случилось только сегодня, как удивляюсь и тому, что рана пустяковая, - совершенно серьезно сказала хоббитянка, накладывая на мою обильно кровоточащую царапину кусок ткани, пропитанный каким-то жгучим веществом.

- Так ты бы хотела, чтобы меня принесли к тебе без сознания? - Сейчас мне было не до спокойствия - лекарство вызвало сильное жжение в ранке, и меня буквально передергивало.

- Что за глупости? Я просто отмечаю, что из всех девушек Академии именно ты имела наивысшие шансы нарваться на дружеский клинок. Что и произошло. Вот, готово. Посмотрим... Ничего, повязка хорошо держится. Перед сном зайдешь ко мне вновь - поменяю. Можешь идти. Но больше уж сегодня не дерись.

Я не выполнила совет Кетты.

В тот раз Шейс впервые продемонстрировал передо мной свою феноменальную способность появляться ниоткуда. Я так и застыла на месте, когда в пустынном коридоре вдруг возникла худощавая фигурка в синем плаще. И только спустя несколько мгновений поняла, что передо мной - один из самых талантливых учеников нашей горячо любимой всеми Кетты.

- Что бы это значило, Шейс?

- Ничего, миледи, - эльф, пользуясь моим замешательством, завладел моей рукой и, томно вздохнув, прикоснулся к ней губами. - Суть в том, что каждое существо, будь оно человеком или эльфом (или даже дворфом!), имеет право на некое приятное кипение чувств, в просторечье называемое любовью, но когда кипение это доходит до известных пределов, то существо вместо приятного жизнетворного волнения начинает ощущать неуспокоенность, доходящую до настоящего страдания, и в результате...

Я ушам своим не верила.

- Шейс, что с тобой? Ты заболел или принял меня за Силк? И откуда вообще этот слог?.. этот бред?

Он высоко поднял голову - думаю, в душе сокрушался, что ниже меня ростом.

- Прости, прекрасная Мойра, я не знаю, как говорить с бардами.

Глаза его были полны лукавства. Не дразнит ли он меня? Если и дразнил, то чуть-чуть, потому что на лице его я читала искреннейшее восхищение - хм, если не мной, так кем же?

- С бардами можно говорить как угодно, Шейс, как тебе нравится, главное - не как сказать, а - что. А что скажешь ты, я, кажется, уже догадываюсь.

- Так что ответишь?

- Будем друзьями.

- Неплохо... для начала...

Он улыбнулся мне - умный мальчик. "Никакого романа" - говорила я ему взглядом, которому, подозреваю, тщетно пыталась придать суровость. "Ну, это мы еще посмотрим", - отвечали его лукавые, фиолетовые, чисто эльфийские глаза.

Право, он привел меня в некоторое смятение - я не знала, как ему достойнее ответить.

- Шейс, я сама решаю, кто будет иметь доступ в мою жизнь, а кто нет!

Думаю, не сами слова (вполне обыкновенные), но резкий и горделивый тон, каким были они произнесены, оскорбил маленького эльфа. Он вспыхнул, хотя чувствовалось, что старался владеть собой.

- Вот как? Ты уверена в этом, дочь героев?

Он прошел мимо меня. И вдруг обернулся.

- Драгоценная мисс Мойра, вы ничего не потеряли?

Я в недоумении проверила карманы - все вроде на месте. И вдруг! Я сунула руку за пазуху.

- Шейс! - я едва не задохнулась. И вот тут-то на меня накатило... то, о чем предупреждал отец...

Я бросилась на эльфа как бешеная - он не выдержал моего натиска и завалился на спину - а я принялась лупить его без удержу. Боль в ране вспыхнула и препротивнейше отдалась во всей руке. Но я не обращала на это внимание - мне нужно было проучить мальчишку. Отдам ему должное - он молчал. Не ругался, даже не пытался обороняться, чувствуя, что я сильнее. Он принимал мои удары как нечто само собой разумеющееся. И молчал. Думаю, захотела б я забить его до смерти - он все равно терпел бы и гордо молчал.

В какой-то миг я опомнилась, мне стало стыдно... потом - очень стыдно. Даже в жар бросило. Неужели я вот так просто, в запале, способна избить или даже... убить? Мне вдруг вспомнились предостережения матери. Но ведь это невозможно! Скорее всего, прав таки отец - во мне просто играет его сильнокипучая родовая кровь.

Чем больше я успокаивалась, тем хуже мне становилось. Казалось, легче прямо сейчас умереть, лишь бы не испытывать этой муки стыда. Нет, дело не только в том, что я, такая гордая и самолюбивая, выказала себя перед восхищавшимся мною Шейсом настоящей дикаркой, ничуть не умеющей держать себя в руках. Хуже всего то, что я подвела отца.

Да, сумашедшая кровь Делринов. Но разве не все самое благородное, что было и есть у Делринов, должна я являть окружающим? Разве достойно не самые лучшие фамильные черты выносить на всеобщее обозрение? Разве отец не преодолел себя когда-то, и не является ли ныне для всех его воистину рыцарское поведение образцом для подражания? Ах, Мойра, Мойра, когда же ты чему-нибудь научишься?

Наконец-то я заметила, что сижу на полу, на коленях у меня толстая тетрадь в дорогом переплете - мой дневник, который Шейс каким-то непостижимым образом стащил у меня из-за пазухи - хотя я готова была поклясться, что он меня даже не коснулся. Сам Шейс стоял рядом, стиснув запястье правой руки, и сокрушенно глядел на меня. Он был бледен.

- Не знаю, что и сказать, Мойра, - проговорил он наконец в ответ на мой пристальный взгляд. - Прости меня... Я виноват перед тобой.

Я поднялась, вновь сунула тетрадь за пазуху. Несмотря на раскаяние воришки и сжигающий меня стыд, не смогла сдержать негодования.

- Как ты узнал про дневник?!

- Так ты писала в него что-то сегодня тайком на занятиях у Кетты. Все это знали, но никто тебя не прерывал. Я случайно заглянул...

- Случайно?

- Не совсем... - теперь его лицо стало наливаться краской. - Я вострепетал, моя леди... вдруг там... объяснения в любви... И сейчас я сделал это ... просто для того, чтобы обратить на себя твое внимание. Ведь, Мойра, орк меня задери, все мы имеем свои маленькие таланты! Кстати... не сочти за праздное любопытство... Так кто же это все-таки - "лучший мужчина на свете"?

Я улыбнулась. Малыш эльф просто ревновал! Вот дурашка. И в голову ему не придет, что лучший мужчина на свете - это мой отец!

Отец... Ему бы не понравилось то, что происходит сейчас. Бедняжка Шейс не переставал сжимать кисть левой рукой кисть правой, и я велела ему показать, что там такое. Эльф опустил руку - тоненькая, но обильная струйка крови стекала вниз по кисти к хрупким пальцам. Возможно, я поранила его своим кольцом... Острое чувство вины - мучительней стыда за свои глупости. Оно заставило меня опустить глаза и начать лихорадочно искать хоть какой-то достойный выход из этой ситуации. Сейчас, вспоминая этот эпизод, я думаю о том, что переживания мои были гораздо сложнее, чем просто желание исправить положение и хоть как-то удержаться на высоте. Я должна была помочь Шейсу! Но я не могла... Я не клирик, и мой бог... Хельм... Хельм - не бог-целитель. Но Хельм - вечный страж мира, борец с темными богами, особо отмеченный великим Ао. Он справедлив и благороден, и всегда готов помочь тем, кто его призывает. Он даже готов отдать за них свою жизнь... Так говорил отец. Я никогда не призывала Хельма по-настоящему, мне нечего было у него просить. Но сейчас...

Я очень-очень хотела, чтобы сейчас, именно сейчас бог-Хранитель услышал меня. Я очень-очень хотела, чтоьбы маленькая ранка на руке у Шейса, невольной причиной которой я стала, затянулась. Я почти плакала от собственного бессилия. И я попросила Хельма...

Это произошло у меня на глазах! Эльф также удивленно взирал на тоненький рубец, который в конце концов просто растаял.

- Мойра, - сказал он, наконец обретя дар речи, - я хочу, чтобы ты еще бессчетное количество раз отлупила меня ради того, чтобы потом...

Я зажала ему рот рукой - он повиновался этому с большой охотой и не замедлил поцеловать мне ладонь. Я отдернула руку.

- Шейс, прости меня! Просто ты меня разозлил и я...

- Довольно об этом! - маленький эльф выглядел теперь очень счастливым. - До завтра!

Он послал мне воздушный поцелуй...

В тот день я впервые, пожалуй, предалась серьезным размышлениям о том, о чем стала смутно задумываться, едва вступив на улицы зачумленного Невервинтера. Я смотрела на свои руки, словно видела их впервые... Кожа, кости... плоть и кровь... Кровь может истечь из жил, плоть истлеть, кость сокрушиться... но что будет с тем, что облечено всем этим? Что будет с тем, что, собственно, и есть - я? Моя личность, моя сущность... душа.

Я представила, что чума вошла в мое тело и поразила меня изнутри, что мне нет спасения, что я умираю... Воображение всегда служило мне с готовностью - я едва не закричала - так страшно стало от того, что со смертью тела уничтожится вся моя суть. Все, что во мне... любовь к жизни, поэзия, пылкость... Что будет с этим?

Отдавать себя в руки Келемвора? Ожидать от него решения своей посмертной участи? Кто, собственно, есть Келемвор? Он был приключенцем... как и я. Он был человеком. Человеком... достойным. Ао сделал его богом Смерти после великих потрясений. "Келемвор встретит тебя по разлучении с телом и решит, отправишься ли ты в Бездну к демонам или будешь вечно блаженствовать на одном из высших планов в сиянии своего божества..."

Келемвор решит? Зная всю твою жизнь на поверхности скорлупки Торила... Кому еще Ао подарил такое всеведение, кроме бога Смерти? Никому, наверное. Что ж, в конце концов, это верно - все кончается смертью, все живем ради смерти, все определит смерть. Тогда же почему так вопят у костров эти, на улицах Невервинтера?!

Пустяк-пустяком, а рана от тупого оружия все-таки болела. Я сказала себе, что надо учиться терпеть боль - пригодится. В тот долгий день я страдала от боли и изнывала от скуки, и, чтобы как-то отвлечься, отправилась на урок магического искусства. Он оказался довольно интересным. За те уроки, что я прогуляла, сбегая вместо них в фехтовальный зал и отрабатывая с Данди приемы боя на коротких и длинных мечах, мои товарищи успели многое пройти. И сегодня нас учили вызывать огненных элементалей! Конечно же, господин Джару прекрасно понимал, что пока ни у кого из учеников это так просто не получится. Надо долго практиковаться, работать над собой и все такое. Он объяснял нам только теорию, а практика должна была начаться со следующих уроков. Но!

Конечно же, Зедир не замедлил выступить.

- Мой господин, а почему бы нам сейчас не перейти от теоретических занятий к практическим?

Сухощавое лицо учителя магии покрылось пятнами. Маг-зубрилка явно начинал его раздражать. Но Джару молчал - похоже, боролся с собой, чтобы попросту не наорать на своего лучшего ученика.

И что-то (впрямь некая пружинка, которая иногда мешает нам усидеть на месте!) вдруг вздрогнуло во мне, толкнуло вперед, и я оказалась прямо перед учителем Джару. Боковым зрением я видела Зедира, который смотрел на меня широко раскрытыми глазами - они напомнили мне огромные переспелые вишни.

- Я вызову элементаля! - заявила я, поражаясь собственной наглости. - Только вы все пригнитесь. На всякий случай...

На один лишь миг мне вспомнилась вдруг страница из книги "Игры с огнем" - прямо-таки встала перед глазами, и я (учитель ничего не успел сделать) пробормотала написанное на ней заклинание, словно читала его с листа. Это говорит всего лишь о том, что у меня хорошая память, но вовсе не о том, что я была настолько умна и научена магии, что знала назубок правила безопасности обращения с вызванными сущностями. Великолепный элементаль, пылающий как костер - подобный тому, что мы разводили тайком с Андреасом Корталой в укромном уголке сада, чтобы жарить на нем украденные на кухне сосиски - был вызван мною на высший балл. Но, увы, пошел он прямиком на меня, словно хотел... Я все-таки подозреваю, что он хотел просто-напросто поцеловать свою хозяйку чистым благодарственным поцелуем за вызов его из небытия... но поцелуй огромного огненного всполоха... Кажется, я потеряла сознание - со мной такого еще никогда не случалось.

Это могло бы стать для меня (и не только!) концом, если бы все-таки мы не учились у настоящего мастера своего дела. Мистер Джару, как мне потом рассказали, спокойно нейтрализовал элементаля и отправил его обратно в небытие. А меня, после оттирания какими-то пахучими жидкостями и сования носом в нашатырный спирт, ждало безапелляционное отчисление из класса магического искусства. Да, мне было строго-настрого запрещено даже показываться на пороге класса Джару. Не скажу, чтобы это сильно меня огорчило.

Однако, друзья мои, вы сильно заблуждаетесь, если думаете, что на этом злоключения того памятного для меня дня завершились. Понятно, что тогда я куда с большим удовольствием, чем обычно, растянулась на своей кровати, потому что тело мое болело от занятий фехтованием, а голова - от сегодняшнего непривычного занятия магией. К счастью - к счастью! - я была так измучена всем произошедшим, что легла поверх одеяла, не раздеваясь.

Проснулась от света лампы. Я давно привыкла, что Чандра не спит до рассвета, корпя над учебниками. Сначала она смущалась, что мешает спать мне, но вскоре поняла, что после тренировок с Данди мне ее лампа не помеха. Посмотрев на Чандру сонными глазами, я перевернулась на другой бок и вновь задремала...

Итак, я спала. Отвратительный запах проник в ноздри и ударил в мозг. Сквозь сон я почувствовала, что задыхаюсь. Ужас, стиснувший сердце, спас мне жизнь - я пробудилась и вскочила на ноги. Тут же слезы хлынули из мгновенно разболевшихся глаз. Но сквозь пелену я увидела-таки, что меня окружает мерзкий зеленый туман...

Что это такое, в первый момент я не поняла, одно было ясно - здесь не обошлось без магии. Самые страшные подозрения заставили меня ужаснуться еще сильнее - я решила, что на Академию напали.

- Чандра! - закрывая глаза, я бросилась к кровати подруги, но нащупала лишь пустое место. Метнулась в поисках девушки в другой угол комнаты и едва не упала - споткнулась об лежащую Чандру. Приподнять ее не составило труда - она была легкая, как пуховая подушка, а я сильная, да и кроме того - страх подстегивал. Через мгновение мы оказались в коридоре. Я плотно притворила за собой дверь. К моему удивлению, все вокруг было сонно, спокойно. Никакой паники. Мягкая тишина. Слезы у меня быстро высохли, я пыталась в сумраке вглядеться в лицо подруги. Поняла только, что она жива, но в глубоком обмороке. Вдруг меня осенило - я вспомнила сегодняшний урок магии. Оставив девушку лежать на полу, я помчалась в комнату Зедира. Добежав до двери, принялась колотить в нее кулаками.

- А? Что там такое? - раздался сонный, слабый голос.

- Чандра что-то напутала с заклинаниями! Зедир, это важно! Наша комната заполнена ядовитым туманом! Я не знаю, как нейтрализовать это...

Раздался удивленный возглас, и Зедир через какое-то время появился на пороге с лампой в руке. Лицо его, в котором не было ни капли сонливости, отображало решительность. Похоже, юному магу польстило, что в трудную минуту женщины обратились к нему за помощью.

Можно было не сомневаться, что борьба с ядовитым туманом окажется для лучшего ученика магического класса сущим пустяком. Труднее было привести в себя Чандру. Очнувшись, она заплакала...

Этой ночью мы с ней больше не могли уснуть. Сидели и разговаривали. Чандра еще долго тихо всхлипывала и, не смея поднять на меня глаз, повторяла:

- О, мы же могли погибнуть! Ты могла погибнуть - из-за меня!

Как я и предположила, она тренировалась тайком, вместо того, чтобы спать - и от усталости перепутала заклинания.

- У меня ничего не получается! - сокрушалась девушка. - Ох, Мойра! Я видела, что ты сегодня сделала на уроке - пусть ты и не смогла контролировать это чудище, но ты вызвала его! Ты, так редко посещающая наш класс! - в ее голосе послышалось восхищение, но не зависть. - А я не смогла справиться с простейшим заклинанием! Но как иначе - у меня были такие слабые способности к волшебству, но они все-таки проявились и... и поэтому меня отдали в эту Академию! Потому что отец женился во второй раз, а я не нужна была его новой семье... я всегда всем только мешала! Меня никто не воспринимает всерьез - даже родной отец!

- Нет, нет, ты не права, - поспешила я ее успокоить. - Такие истории, увы, не редкость. Ты очень славная, и...

- Это ты славная, поэтому стараешься меня утешить. Ты красива, но мягка и сострадательна - это такая редкость! Все красавцы и красавицы - эгоисты и эгоистки! Но только не ты! Ты спасла мне жизнь сегодня. А другие студенты... Они ненавидят меня!

- Чандра!

- Да. Ненавидят. Ненавидят! Потому что я маг. Потому что многие считают, что это маги наслали чуму на Невервинтер.

- Подожди! Ты... тебя кто-то обидел сегодня?

- Н-н...нет.

- Ох, не обманывай, дорогая, все равно ты врать не умеешь. Кто это? Впрочем, я сама угадаю. Это была Силк?

- Нет. Силк меня просто презирает, она не снизойдет до того, чтобы меня задирать. Это...

- Ну же, говори, Чандра.

- Обещаешь, что не пойдешь к нему требовать извинений? Ведь ты такая...

- К нему? Хорошо. Не пойду - если подобное не повториться. Так кто же он?

- Ансел, - прошептала она.

- Молодой эльф-священник? - я удивилась. - Он оскорбил тебя?

- Он сказал, что магов надо гнать из Академии, если не хуже. Сказал, чтобы я убиралась к себе домой, нечего, дескать, прятаться здесь от чумы, которую мы сами наслали. Ты же знаешь - эльфы могут быть такими высокомерными!

- Я очень мало знаю Ансела, но все-таки мне не верится, чтобы он вот так, ни с того, ни с сего...

- Мы просто разговаривали. И я сказала про леди Арибет...

Она смутилась. Было тут что-то сокровенное. Я вздохнула и решила больше не расспрашивать, но подруга сама уже не могла удержаться.

- Что же с того?! Да, я сказала, что, несмотря на неудачи в учебе, все равно буду стараться, потому что леди Арибет для меня пример, и я хочу походить на нее. Это было, наверное, очень смешно, да?

- Глупости! Нет ничего странного в том, что студентка Академии стремиться подражать самой знаменитой ее выпускнице. Но я подозреваю, что само имя Арибет раздражило Ансела?

- Так оно и было! Потому что...

- Потому что миледи призвала мага на помощь. Все ясно как день, Чандра. Тебе не следует обращать на это внимание. А если он еще хоть раз обидит тебя, так мы не посмотрим ни на то, что он эльф, ни на то, что он жрец Тира. По полной получит. А сейчас надо бы нам поспать хоть немного, а? Смотри-ка - утро уже!..

Глава третья

...Я закусила перо и уставилась в пустоту. Как поэт я могла бы сказать, что бесплотные тени, вырвавшиеся из глубин моей памяти, окружили меня, но обычный человек выразился бы чуть проще - тоска по прошлому охватила мою душу.

Тот памятный день и последовавшая за ним ночь... они были не просто богаты событиями. Тогда я впервые познала силу молитвы, я была на пороге смерти... Конечно, это было ничто по сравнению с тем, что ожидало меня в дальнейшем - но я не знала тогда об этом! И я думала... думала о Хельме и том, откуда черпает силы Хельм или любой другой благородный бог - для помощи таким, как я... Думала о том, кому может быть угодна моя жизнь, коли уж ей не позволили прерваться так нелепо... И что будет с нею, когда она все-таки прервется...

Келемвор знает прошлое, настоящее и, возможно, даже будущее. Келемвор решит. И... что потом? Испить из Фонтана Забвения? Забыть все, что было? Нет, ни за что! Ни за что, ни за какое сияние никакого божества! Но, может быть - будет иначе?..

"Хельм - бог-Страж. Хельм - защитник людей. Он бог всех, кто готов отдать жизнь, защищая другого. Он сам пожертвовал бы собой ради людей, если бы это было необходимо..." - снова вспомнились слова моего отца. Что-то мучительно заныло тогда в душе. Я не сомневалась, что стану великим приключенцем. Но я уже поняла, что хочу большего... Мне мало будет просто славы.

Смутное ощущение того, что от меня чего-то ждут, впервые родилось во мне как ответ на сомнения и страх. Я предчувствовала, что меня ожидает нечто большее, чем пестрая, но, в общем-то, обычная в Фаэруне жизнь простого искателя приключений - и это уже не наполняло меня юношеской гордостью и восторгом, как дома, в мечтах над книгами. Не то, чтобы я уже не верила в свои силы - нет, напротив. Все произошедшее могло бы только укрепить мою веру в себя, если бы она и так не переполняла тщеславного барда с избытком. Тут было другое. Боязнь не разобраться, пойти не по тому пути, оступиться и бросить всю кипящую в груди силу вовсе не на то, чего ждут от меня. *Чего* от меня ждут? *Кто* ждет? Я робела от страха будущего, от страха неизвестности. Теперь я уже не имела права подвести. Теперь я уже не принадлежу себе - Чандра, Шейс, Эрдан, Зедир, даже Силк - они часть меня, потому что часть меня - весь Невервинтер. Я еще не присягнула ему. Но я здесь, чтобы послужить ему. Я сама хотела этого. Но, может быть, меня выбрали? Это был беззвучный диалог, смысл ответов в котором я пыталась угадать и почувствовать - но пока не могла. Мое сердце переполняла тревога. И одновременно - любовь. Трогательная и беспомощная Чандра, жизнь которой волей судеб оказалась в моих руках, стала маленьким, но ярким огоньком для льда моего молодого эгоизма. Я любила ее - и любила вместе с ней всю Академию... весь Невервинтер... дальше этого я не заходила тогда в мыслях, и не могла сказать, что люблю весь Фаэрун... весь мир.

Так вот - вспоминаю о прошедщем, кусаю перо, чтобы удержаться от слез, отдавая себе отчет, что те чувства плохо поддаются описанию. Я могу лишь смутно передать что-то, облекая в слова ощущения... и мне мешает вспыхнувшая боль...

Я посмотрела на каминные часы - было время обеда. Стрелка уже подрагивала на пяти минутах - значит, я опоздала. Но никто из посланных от матери не поднялся в мою комнату, чтобы позвать меня к столу, как это бывало раньше. И сама я не могла встать и отправиться в столовую - время остановилось для меня. Тетрадь с ровным почерком... в одном из предложений строка предательски дернулась вниз... Неужели это я - я! - смеялась над собой еще минуту назад, вспоминая свое приключение с огненным элементалем? Неужели я на несколько минут поверила, что все они живы... что все они вновь со мной?...

Я закрыла глаза. Услышала шаги... Знакомые шаги. Ласковые руки обвили мои плечи. Не открывая глаз, я откинулась, прижимаясь спиной к отцу.

- Я опоздала к обеду, папа.

- Твоя мать вообще не вышла в столовую. Твой братик немного капризничает.

- Мой братик... - Только воспоминание об этом крохотном очаровательном существе, то веселом, то грустно-беспомощном, которое, однако, носило гордое имя Келдорн (мои родители все еще жили прошлым), помогло мне вернуть сейчас улыбку.

- Я посидел немного один в столовой и решил спуститься к тебе, Мойра.

- Сэр Аномен, ответьте мне! Желали вы для вашей дочери такой судьбы?

- Я желал для своей дочери лишь того, чего сам был лишен до прекрасного дня своего вступления в Орден - свободы. Этого желаю и своему сыну.

- Это ведь ты настоял, чтобы за мной не посылали погони?

- Конечно. А как ты думаешь, почему тебе вместо обычного нашего письма, общего с Мари, пришли два отдельных послания? Мы были в ссоре до рождения нашего мальчика.

- Папа! Я ни о чем не жалею!

- Я тоже. Ведь я же знал, что ты будешь страдать на пути, который избрала. Правда вот, не думал, что это будет так... Ты переделываешь свой дневник в общедоступные записки?

- Да. Но я...

- Понимаю. Пиши и дальше. Через всю боль и тоску. Пиши о радостном, пиши о скорбном. Только так ты освободишься от оков прошлого. Знаешь... есть кое-что в моей жизни, от чего я сам до сих пор не могу освободиться...

- Отец! - я крепче прижалась к нему. - Где я сейчас? В Амне или Невервинтере?

- Ты там, дитя мое. Это город, где ты стала собой. Это город, где тебя ждут.

- Тогда я вновь возьму мое перо и стану писать дальше.

- Конечно, моя добрая юная леди...

Сэр Аномен усмехнулся чему-то своему, - я заметила это, обернувшись к нему. Мне впервые почудилось что-то вроде усталости в его глазах, в его слабой усмешке, в выражении лица. Но нет! Через секунду глаза его так же блестели, как и раньше. Он был красив красотой мужчины, который в сорок лет становится много привлекательней, чем был в двадцать. Сейчас у него почти не было морщин, а в золотистых волосах - седины.

- Я обожаю тебя, отец! Ты лучший мужчина на свете!

- Ну-ну! - теперь уже усмешка его была полна лукавства. - Будешь писать в Невервинтер, дитя мое, - передай поклон лорду.

Что же, я продолжаю.

Действительно, вскоре после поступления в Академию я получила два письма - от матери и от отца. Тетю Имоен они, конечно, основательно потрясли. И я посмеивалась, представляя, что она им отвечала!

В письме отец подтверждал свое благословение и давал мне советы, как вести себя в новой обстановке. Письмо от матери состояло из двух предложений. "Ты поступила так, как сама того пожелала. Говорить нам не о чем". Это было бы убийственно, если бы к этим холодным словам, вышедшим из-под пера новой аристократки (интересно, забыла, что ли, моя мамочка, что ей предлагали... хм... Трон бога?), она, опровергая последнее предложение, не приложила бы выписки из своего дневника.... Впрочем, весьма скудные выписки - как я поняла много позднее.

Если читатель мой не знаком с нашими обычаями, скажу, что вести дневник - это общая мода. Дневники у нас на Фаэруне ведут все, кому не лень - рыцари, маги, драконы, личи и даже некоторые орки. Все, у кого есть хоть малая способность и желание выражать свои мысли на письме.

Мы с мамой в отношении дневника - не исключение. Исключение, пожалуй, мой отец, который всегда любил читать, но не писать, и оставался довольным тем, что его супруга заносит в тетрадь не только свои, но и его мысли.

Конечно, я думала об отце и матери часто, особенно перед сном, когда, преодолевая усталость и тягу ко сну, заполняла странички моего дневника. Как они там без меня? Как мама? Скоро ли родится мой брат или сестренка? Не скажется ли огорчение, что я доставила матери, на ее состоянии? Впрочем, что-то внутри меня подсказывало, что нет - и волнение по этому поводу успокаивалось как-то само собой.

В такие моменты я всегда жаждала, чтобы время летело как можно быстрее, чтобы вырваться наконец из стен Академии, хоть и искренне любимой, но стесняющей меня в моих порывах - и кинуться навстречу приключениям. Все мои раздумья, сомнения и опасения уходили куда-то глубоко в сердце - я вновь становилась бесшабашной девчонкой, жаждущей только подвигов и славы. И вновь больше всего на свете я хотела, чтобы родители гордились мной!

Второе письмо от отца я получила спустя месяцы после моего поступления в Академию - он сообщил, что отныне у меня есть брат! Имя малышу дали в честь великого героя Фаэруна - сэра Келдорна Фаеркама, паладина Торма, который также сражался со злом под началом моей матери и даже во многом заменил ей погибшего Гориона - ее истинного отца, не по крови, но по духу.

В честь рождения брата я решила ночью, тайком от инструкторов, устроить вечеринку...

Нежность ночных сумерек опьяняла душу. Вино, полумрак и трепет свечей - что может быть лучше для барда? Я сидела на подоконнике - передо мной была одна из улиц города, пораженного чумой, а над ней на горизонте уже безмятежно румянилось небо в приближении восхода, успокаивая, даря надежду... В руках у меня была лютня, подаренная Шейсом, струны пели под пальцами - о, любимое наслаждение! Друзья притихли и слушали - Шейс, Чандра, Эрдан, Зедир, Табита - юная хоббитянка из священнического класса, которая, следуя строгим правилам клириков, уж никак не должна бы принимать участие в нашем развлечении. Даже Силк была здесь...

Долина Ледяных Ветров...
Вот ты дошел до перевала.
Ты хочешь, чтобы легче стало
с горячей кровью средь снегов?

Замерзнет арфы перелив,
слова погасит вой метели -
забыть... забыть, как эльфы пели,
мотив луной посеребрив...

Забыть! Прогнать! Но перевал
не стал границей и спасеньем.
Всегда с тобой твой бред весенний -
мой юный бард, ты проиграл.

Как безнадежен твой побег!
Ты не остудишь свежей боли.
Твоя свобода и неволя -
твоя Любовь цветет сквозь снег...

В руках студентов бокалы с золотистым вином отражали блеск свечей. Зедир тайком целовал Чандру. Силк страстно посматривала на Эрдана.

А за порогом царила Смерть...

Если вы никогда за всю свою жизнь не нарушали никаких правил, то вы нас, конечно же, не поймете. Да, мы уже не были детьми, но все же - тогда мы нередко позволяли себе мыслить как дети, и с детским восторгом относились к жизни, зная, что сегодня-завтра она может быть у нас жестоко и нелепо отнята по капризу судьбы...

- Мойра, спой что-нибудь еще про любовь, - попросила моя подруга. Я улыбнулась ей.

- Чандра, у меня мало песен про любовь... Но могу спеть вам песню, написанную не мной, песню старого рыцаря.

- Спой!

- Конечно!

- Пожалуйста!

Пока я настраивала лютню на новый мотив, Шейс вновь разлил вино по бокалам.

- Я грустен,
    Я устал,
        Я одинок.
И далеко сияющий цветок
Былого счастья,
что сберечь не смог,
    В скитаньях дальних
        под покровом лат,
Когда нес конь сквозь череду утрат,
Меж городов неведомой страны.
Лишь странный свет ее чужой луны
Напоминал любви далекой имя.
    Я вышел в путь,
        одной ее во имя,
И долго брел сквозь ужасы войны.
Но растворились прожитые сны, -
В годах,
    В дорогах,
        В выпитом вине.
И вот я вновь,
    на дряхлом скакуне,
У кованных ворот судьбы не зримой,
И мысли в голове
    лишь о Любимой.

- Браво, Мойра!

- Чудесно!

- Мы тебя любим!

- А если любите, - я спрыгнула с подоконника, - то могли бы оставить мне хоть немного вина!

Шейс тут же услужливо плеснул мне в бокал из пыльной бутылки. Подозреваю, что без небольшого тайного путешествия учеников Кетты в погреба Академии здесь не обошлось.

- И что же здесь происходит?

Все замерли. В ночной тьме мы не видели лица того, кто стоял сейчас за приоткрытой дверью. Но вот он шагнул к нам...

- Ансел?! - Я подошла к юноше совсем близко. Для строгого взора священника вид у меня был еще тот - с лютней в одной руке и стаканом вина в другой.

- Веселитесь, да? Могли бы и меня пригласить, - тон эльфа был ледяным. Ансел не казался столь красивым, как его сородичи, что-то - не могу сказать, что, быть может, постоянно хмурое и высокомерное выражение на узком лице - портило его бесспорно эльфийскую внешность.

- Не говори глупостей, Ансел, - я пыталась говорить как можно спокойней. - Мы прекрасно знаем, что ответил бы ты нам на подобное приглашение.

- А я и сейчас скажу то, что велит мне мой долг священника: вы уподобляетесь нечестивцам, распевая песенки и пьянствуя в то время, когда люди умирают на улицах и в домах, когда они издыхают от страха перед скорой гибелью.

- Успокойся, Ансел, - примирительно сказал Эрдан, самый трезвый из всех нас, и даже попытался похлопать эльфа по плечу - тот стряхнул его руку. - Ты, конечно же, прав. Но видишь ли, в мире существует не только смерть. Несмотря на то, что происходит в Невервинтере, в этом мире остались еще и любовь, и радость, и рождение новой жизни. У Мойры родился брат. Отчего же грешно порадоваться такому событию?

- Вот как? Поздравляю, Мойра. Мне вот только любопытно, как вы проникли в этот класс? Или это сама инструктор Кетта выдала вам ключи? Или это ее ученики в очередной раз продемонстрировали свое мастерство?

- Ансел! - я начинала закипать. Эльф бесил меня, хотя я не могла не признать того, что в чем-то он прав. - Эту вечеринку устроила я, и вся ответственность на мне. Можешь хоть сейчас бежать с докладом к господину Элинвиду, я не стану отпираться.

- Ах-ах, как великодушно! Строим из себя дочь рыцаря, благородная Мойра Делрин? Интересно, как отнесся бы твой отец-священник к тому, что его дочь пьянствует по ночам в зачумленном городе... что она водит дружбу с магами, предавая свою веру!

Я услышала, как тихо ахнула Чандра. И, изо всех сил пытаясь успокоиться, я ощущала, что у меня это плохо получается.

- Не смей трогать моего отца, эльф! - напряженность в собственном голосе не нравилась мне самой. - И вера моя - только мое дело. Только мое!

- Конечно. Просто твои прославленные родители мало тебя пороли в детстве.

Тут уже ахнули все. Слезы обиды самым постыдным образом навернулись мне на глаза.

- Послушай, Ансел, разве я тебя чем-то обидела?

- Меня? Нет. Но я не терплю вероотступников.

- Гляди-ка ты! - вдруг раздался звонкий голосок Шейса. - Записал Мойру в вероотступницы! А сам-то ты что делаешь здесь, светоч веры и образец благонравия? Мы тебя не приглашали. Просто прогуливался? Не спалось бедняжке, все размышлял о страждущих душах и восстановлении справедливости в нашем нечестивом мире?

- Замолчи, лукавый воришка! - даже при плохом освящении мы все заметили, как смутился юный жрец Тира.

- Стало быть, говорить здесь позволено только тебе? Как это мило!

- А почему бы и нет! - эльф-священник теперь был не в себе и не скрывал этого. - Почему нет, если здесь собрались одни нечестивцы, прислужники главной вероотступницы Арибет!

Мы не успели ничего ответить - скромная девочка-хоббит Табита неожиданно воскликнула:

- Ты не смеешь!

- Вот уж кого меньше всего ожидал увидеть в этой компании, так это тебя, - изумился Ансел - похоже, до этого он малышку-полурослика просто не замечал. - Почему же я не смею высказаться, детка? Если Арибет оставила веру в Тира, и обратилась к Черному Посоху...

- Если Черный Посох поможет городу, то все равно - руководить его волей будет сам Тир! Леди Арибет благословлена богом!

- Ты ничего не понимаешь, дурочка! Эта лицемерная паладинша открыто живет с глупцом Моссом, который ловит каждое ее слово. Она просто обыкновенная...

Ансел не успел договорить. Он отшатнулся, вытирая с лица вино, залепившее ему глаза, а я, глядя на пустой стакан в своей руке, удивлялась - неужели это я сделала?

Отершись, эльф сделал движение, словно хотел ударить меня, но вовремя остановился.

- А вот это тебе так просто не сойдет с рук, мисс Мойра Делрин! - прошипел он.

- Конечно, господин Ансел. Вы оскорбили леди Арибет де Тильмаранд. Я вызываю вас на поединок!

- Что? - он деланно рассмеялся. - Поединок? Здесь? В Академии?

- Стены Академии не помешали вам оскорбить ту, кого здесь любят больше всех. Не помешают они вам и ответить за ваши слова.

- Мойра, не надо! - Эрдан встал между нами. - Не женское дело устраивать дуэли. Я сам вызываю этого наглеца. Для меня это дело чести!

- Конечно, - усмехнулся Ансел. - Твоя безнадежная любовь... Мне все равно. Если хотите - буду драться со всеми сразу.

- Ансел, - неожиданно вмешалась Силк. - Они же просто вынуждают тебя... Не обращай внимания.

- Ха-ха-ха! - Шейс залился нервным хохотом. - Так вот кого искал этой ночью наш благочестивейший клирик!

- Ты маленький глупец, - Силк едва удостоила Шейса взглядом. Гибкая как змея, она поднялась с маленькой, обитой бархатом скамеечки, на которой до того сидела, вытянув свои длинные ноги, окутанные облаком газовой ткани, подошла к Анселу и, уже не скрываясь, положила ему на плечо тонкую руку.

- Пойдем отсюда. Сама не понимаю, как меня сюда занесло.

- О нет, моя прелесть, так просто я не уйду. Мне был брошен вызов и честь велит принять его.

- Тогда дерись с ней, с этой рыжей гордячкой, с этой нашей новой звездой! Посмотрим, чего она стоит сама по себе, без помощи своих знаменитых родителей, которыми она так кичится.

Я видела, как эльфийка во время вечеринки посматривала на Эрдана, и сейчас меня охватило неуместное любопытство - так кого же она пытается спасти от поединка - Эрдана или Ансела? Меня-то она не прочь отдать на растерзание кому угодно, само собой. Эта интрига позабавила меня настолько, что я даже пропустила мимо ушей новое оскорбление моей завистницы, и ответила спокойно:

- Тут и говорить не о чем. Ансел - *мой* противник и никто, кроме меня, против него не выступит.

- Чудесно! - Силк своим звонким возгласом задушила в самом начале очередное возражение Эрдана. - Зал для боевых тренировок устроит вас? Завтра вечером у вас будет ключ.

Ага, теперь все понятно. А Эрдан, похоже, ничего не заметил. Он все еще рвался в бой, но Шейс успокаивающе положил ему руку на плечо.

- Теперь ничего уже нельзя поделать, - тихо сказал юному рыцарю маленький эльф, и меня поразила горечь в его голосе. - Ты же знаешь законы чести... для таких, как она, важнее жизни...

Эрдан кивнул.

- Пусть так. Но я настаиваю, чтобы ни колющее, ни режущее оружие применено не было. Хватит с вас и учебных дубинок, господа.

- Это почему... - начала было я.

- Он прав! - поддержали остальные.

- Я не против, - пожал плечами Ансел.

- Все равно при благоприятном исходе тебе не уйти от моего меча, - прошептал Эрдан. Они долго и пристально смотрели друг другу в глаза...

Чандра и Табита тихо охали, даже всхлипывали. Меня, похоже, они уже заранее хоронили.

- В два часа ночи жду вас, леди, в тренировочном зале. - Ансел поклонился. - Так устроят вас дубинки?

Я поклонилась в ответ. Мне было все равно - меня душила ярость. Он у меня и дубинку на всю жизнь запомнит!

Остаток ночи я проспала на удивление хорошо и даже опоздала на тренировку, за что меня долго бранили. Ничего удивительного - после полуночного гуляния с вином. Я все время думала о предстоящем поединке с удивлением и недоумением - вся бравада с меня успела сойти, оставалось только волнение. Моя первая дуэль! Зря Эрдан считает дубинку пустяковым оружием - просто он никогда не пользовался ей. Ансел наверняка лучше осведомлен, и вовсе не из-за трусости он так легко согласился вчера на дубинки. Битва может оказаться серьезной. Что ж, разве это должно беспокоить искательницу приключений? Но меня беспокоило, и поэтому на тренировке я рубила и колола моих воображаемых противников тупым оружием с таким остервенением, что видящие это просто диву давались и старались отойти от меня подальше. А я не могла подавить лихорадочное возбуждение, как ни старалась...

В глубине души я не могла поверить, что вчерашняя ссора может иметь какие-то серьезные последствия. Ансел, конечно, заслуживает того, чтобы его как следует проучить, но когда я пыталась представить себе, что кто-то из нас может быть убит, или хотя бы серьезно ранен... Мои мысли сразу перескакивали на что-то иное, я не могла допустить в своем воображении трагического исхода, не верила в него. А ведь он вполне мог стать реальностью! Но о смерти я думать сейчас не могла. Это казалось мне диким. Я ощущала раздвоенность чувств и только злилась - безмерно злилась невесть на кого и непонятно за что.

Вернувшись вечером в комнату, я легла спать настолько рано, насколько смогла - надо было подремать хоть немного, впереди опять бессонная ночь, которая закончится Хельм знает чем...

Незадолго до полуночи меня разбудила Чандра. Она, оказалось, совсем не спала. Ее голос слегка подрагивал, как будто она боролась со слезами.

- Пора, Мойра.

Собралась я очень быстро.

В тренировочный зал прошли мы вполне бесшумно, делая каждый шаг с осторожностью... Я вдруг ощутила, что вчерашняя ссора была неимоверной глупостью, и даже подумалось, что все ее и восприняли как глупость, и сейчас Ансел вовсе не торопится, как я, к месту встречи, а мирно похрапывает и... и завтра будет вновь меня высмеивать. Когда же я потянула на себя дверь тренировочного зала и обнаружила, что она открыта - стало быть, дуэль состоится, то меня охватили самые противоречивые чувства - и досада, и сладкое волнение, и гнев, и желание мира... Боюсь, я не сумею это описать.

В зале уже собрались все вчерашние свидетели ссоры. Кто-то успел зажечь факелы на стенах - со двора можно было увидеть свет в зале, и это меня беспокоило.

Ансел был уже здесь - спокойный и хмурый, как всегда. Вопреки моим подозрениям, молодой священник был настроен, похоже, очень серьезно. Увидев меня, он поклонился - едва ли не почтительно.

Поначалу я изумилась, поняв, что Силк присутствует здесь в качестве секунданта эльфа. Впрочем, драться ему предстояло с женщиной, так что - неудивительно. И неудивительно вдвойне, учитывая, что никто из остальных участников вчерашней перепалки не принял сторону Ансела. Мне было из кого выбирать, но я выбрала Шейса. Меня все еще не покидало смутное ощущение, что это какая-то шутка. Но все были донельзя серьезны. Шейс начал уговаривать нас решить дело миром. Эрдан вмешался и заметил, что шансы все-таки не равны, так как один из противников - женщина.

- Да, но она человек, а я эльф, - возразил Ансел.- Она нисколько не уступает мне в силе, а вот насчет ловкости - здесь я готов состязаться.

Вот, начинается... Я уже готова была встать в позицию, как услышала за спиной взволнованный шепот Чандры:

- Постой! Дай уберу тебе волосы... Может помешать во время драки.

Надеюсь, что в полусумраке никто не заметил моего замешательства. Не сделать такой простой, но необходимой вещи! Чандра аккуратно перевязала мои длинные волосы, которые я всегда носила распущенными - и я вполне была готова начать.

Дубинка - тщательно отполированная, легкая и тонкая, но прочная, удобная при захвате - довольно неплохое оружие в руках того, кто умеет им владеть. Ансел умел. Это я сразу поняла, чудом отбивая первый удар - мощный и поразительно ловкий. Последовавшую за этим атаку юный священник отразил с такой силой, что у меня заныла рука - может быть, эльф и не был сильнее меня, но руки у него были явно тренированные. Дальше... плохо помню. Меня охватил азарт. Исчезло все в мире, кроме мелькания дубинок перед глазами. Выпад, защита... Удар! - я едва сдержала крик. Это была уже настоящая боль, которая ошпарила меня, и от которой на мгновение потемнело в глазах. Но я сумела взять себя в руки, уловив мгновение, когда возмущение подавило ощущение боли. В это же удивительное, чудом растянувшееся мгновение мою слепящую ярость уняло отрезвляющее хладнокровие - я спокойно сделала ложный выпад, и когда Ансел поддался на мою уловку, ударила в ответ. Он отступил на шаг, изменился в лице, но возглас боли, готовый вот-вот вырваться, все-таки сдержал - как и я только что. Теперь мы оба поняли, что деремся на равных.

Очередной удар я получила в спину - это было неожиданно и невероятно - мой противник сумел обойти меня, прорвав мою защиту с удивительной ловкостью. Мне показалось, что я могу проститься со своим позвоночником, но в последную долю секунды все-таки сумела хоть не до конца, но увернуться. Дело принимало нешуточный оборот. Боюсь, что я была такой же дикой, как Ансел - при следующем моем ударе он уже не смог сдержать болезненного вскрика - я была уверена, что сломала ему ребро... но...

...Меня схватили сзади. Что это - измена?! Я тут же сделала прыжок, оборачиваясь, замахиваясь дубинкой на нежданного противника - сильная рука перехватила мое оружие. Я хотела вскрикнуть, но слова застряли в горле - надо мной возвышалось бесстрастное, как всегда, лицо господина Элинвида...

Ансел раньше меня должен был увидеть его. Но как отреагировал - можно было только догадываться. Я же не сводила глаз с главы Академии. "Прогонят..." - застряло единственное слово где-то в глубине сознания, а больше ничего в голову не приходило.

Господин Элинвид не смотрел на меня. Он сделал повелительный жест рукой и тут же принял от Ансела вторую дубинку.

- Следуйте за мной. Оба!

Я пошла за директором как приговоренная к казни. Тело болело невыносимо, а в душе была сплошная тоска - не помню, бывало ли мне раньше так мерзко.

Мы шли молча. Миновали кабинет Элинвида. И... и направились к выходу! Зачем?!

На пороге наш директор обернулся.

- Господа! Вы, конечно, вполне взрослые и самостоятельные люди, по-новому мыслящие, и понятно - что для вас какие-то правила нашей Академии, составленные старыми, выживающими из ума людьми... Мисс Мойра! Конечно, ваша ночная вечеринка не осталась без внимания руководства. Но я подумал, что повод был вполне удовлетворительным - вы праздновали рождение вашего брата. Но то, что произошло сегодня ночью, о чем я узнал, к стыду своему, лишь несколько минут назад... Нет, так просто это нельзя оставить. Следуйте за мной, господа!

Я шла за Элинвидом и молилась. Не знаю кому. Мог ли помочь строгий Хельм-Страж нарушительнице закона? О, только бы остаться в Академии! Хоть на голодном пайке, хоть на черной работе... Впрочем... я скоро поняла, куда нас ведут. И когда мы вошли в барак, где утомленные, бледнее смерти, исхудавшие нянечки ухаживали за умирающими от чумы детьми, я не особо удивилась.

- Я оставляю вас здесь на ночь! - объявил Элинвид. - Учтите, здесь наши заклинания уже не действуют - вы вполне можете заразиться. Думаю, за ночь вы найдете время сопоставить обиды, из-за которых вы затеяли драку с... с... да хоть вот с этим...

Он протянул руку, и я содрогнулась. Молодая, миловидная женщина качала на руках малыша. Он был весь синий, покрыт какими-то страшными красными пятнами и задыхался. Женщина пела колыбельную. Похоже, это было единственное, на что она была способна. Это было единственное, что - как я вдруг почувствовала - еще поддерживало ее здравый рассудок. Я готова была кинуться в слезы, но, слава Хельму, со мной был мужчина, пусть даже тот мужчина, который несколько минут назад едва не переломал мне позвоночник - но сейчас мы мыслили и чувствовали одинаково.

- Мойра, меня учили исцелять! - шепнул мне Ансел. - Я могу воззвать к божественной силе! И ты... сэр Аномен наверняка научил тебя чему-то... Давай попробуем...

Я смогла только кивнуть. А потом... мне трудно, почти невозможно пересказать, что было потом. Это была уже не я... все лучшее, что было во мне, вырвалось в одной молитве, вдруг зазвучавшей во мне сгустком моих прошлых переживаний. Если я нужна - пусть меня услышат! Пусть меня услышат, мне ничего не нужно сейчас! Не о себе я прошу... О, Хельм, о Тир... Латандер... Амунатор... все благородные боги! Суровость и Справедливость, Милосердие и Свет! О, Источник великой благости богов, явивший гармонию посреди хаоса... вдохнувший жизнь в ничто... Помоги! Это была странная молитва для дочери священника, но я, скользнув краем сознания по сущности наших божеств рванулась душой куда-то выше... К самому Ао!.. которому не молятся, потому что не надеятся докричаться до такой высоты...

Я видела Ансела. Он стоял на коленях, потрясенный и бледный как приведение, он молился, и его напряжение, казалось, передалось всем в этом страшном помещении. Мы были с молодым эльфом по-настоящему ни на что не годны, но... Но ребенок на руках у женщины вдруг порозовел. Он перестал тихо хрипеть, замролчал, а потом... а потом вдруг залился звонким, здоровым плачем! Пятна на маленьком личике исчезли так неожиданно, что я вздрогнула. И вот малыш вновь затих - и улыбнулся матери. Я увидела ее лицо - счастливое до того, что казалось, что она не выдержит этого счастья и лишится чувств...

А вокруг было еще столько смертей! Скольким матерям уже не испытать этого счастья... Я вновь напрягла все душевные силы... но нет. Это было уже чересчур. Последнее, что я запомнила - руки Ансела, подхватывающие меня...

Следующее воспоминание - кабинет Элинвида. И нашатырный спирт во флаконе, что директор вложил мне в руку - я подносила этот флакон к носу все время, пока глава Академии читал нам лекцию о достойном поведении студентов в стенах Академии.

- ...Итак, господа, я надеюсь, что вы все поняли, и осознали свои ошибки.

Ансел сказал "да", я могла лишь кивнуть.

- И потому я не применяю к вам строжайших мер - вплоть до исключения. Но - учтите, господа! К вам двоим отныне будут предъявлены самые строгие требования.

- Я готова! - вырвалось у меня.

Элинвид тяжело вздохнул.

- Пусть будет так. Идите, отдыхайте. На сегодняшний день я освобождаю вас от занятий - урок вам был дан, с вас достаточно.

Мы откланялись. Ансел вышел, а я уже взялась было за дверную ручку, когда услышала от главы Академии:

- Мойра, пожалуйста, останьтесь еще на минутку.

Я вновь села в кресло - ноги едва держали меня.

- Слушаю вас, милорд.

Элинвид же окунулся в задумчивость. Шагая по комнате, заложив руки за спину, полуэльф бросал на меня оценивающие взгляды и молчал. Наконец остановился прямо передо мной. Я попыталась было подняться, но директор махнул рукой.

- Я хочу посоветоваться с вами, мисс.

- Со мной, милорд?

- Да, с вами, мисс Мойра. Давненько у нас в Академии не было столь хлопотных студентов! - Тут наш начальник улыбнулся столь неожиданной улыбкой, что я почувствовала, как рот мой в ответ растягивается до ушей.

- Вот-вот, - продолжал полуэльф, - хотя были и такие, что превосходили даже вас в искусстве нарушения правил. А самую большую неуживчивость с нашими строгими предписаниями на моем веку показала леди Арибет де Тильмаранд. Я помню. Она очень недолго пробыла у нас, однако за это время успела многое натворить. Право, никто не подумал бы, что она вскоре станет паладином. Слишком независима она была, слишком дерзка. И нарушение ею правил не было просто шалостями - это был вызов. Кому? Леди, похоже, сама не могла понять тогда, чего хочет от жизни. Но хватит об этом... - быстро прервал себя Элинвид, заметив, что я смотрю на него во все глаза. - Собственно, я вспомнил про леди Арибет лишь потому, что вы, Мойра, напоминаете мне ее. Да-да, не надо лишней скромности. Напоминаете как вашими бесспорными талантами, которые не отрицает даже господин Джару, отчисливший вас из своего класса за плохое поведение, как и вот этим самым плохим поведением. А хорошо ли это для будущего искателя приключений - никогда не нарушать правила, а, мисс Делрин?

Я была в недоумении. Я вообще не понимала, чего хочет от меня господин директор.

- Но, милорд...

- Поэтому я и хочу спросить вас, Мойра... Вы весьма наблюдательны, так скажите мне...

- Да, мой господин?

- Скажите, вы... вы слышали что-нибудь о лекарстве?

- О лекарстве? Но... но о нем ведь все говорят.

- Все?! - Элинвид казался пораженным, и я удивилась - какова причина этого изумления?

- Ну... да... - пробормотала я, сбиваясь. - О том, что леди тайно переправила в Академию волшебных существ, присланных ей великим магом Черным Посохом из Глубоководья. Четырех существ, - правда, я не знаю каких, - из которых должны быть взяты компоненты, чтобы... чтобы возможно было приготовить лекарство от чумы.

Впервые на моей памяти (и хотя мне доводилось видеть нашего главу нечасто, но все-таки я уверена - не только на моей памяти!) полуэльфу Элинвиду изменило хладнокровие. Он шибанул кулаком по столу так, что я зажмурилась. Директор заметил это и смутился.

- Простите меня, моя девочка, - его сухая бледная рука скользнула в карман, он вытащил платок, поднес к лицу, а потом бросил на стол. Повторил:

- Простите. Но сейчас в нашей Академии происходит нечто необъяснимое! И хотя Кетта говорила об очень странных вещах, но мне не верилось... Ничего подобного не случалось за все эти десятки лет, что я занимаю пост директора! О... мы ведь верили, мы надеялись, что все образуется само собой. Было замечено затухание болезни, мы надеясь на удачу, а сейчас опять... Да что же это такое?! О волшебных существах никто в Академии не должен был знать, - никто! - кроме меня и Кетты. За охранников я ручаюсь, они служат у нас много лет. Да и за пределами нашего учебного заведения только трое были осведомлены о плане создания лекарства - леди Арибет, Фенсик Мосс и Дестер Инделайне. И вот что мы сейчас наблюдаем: слухи распространились среди учеников... Какая ситуация! Какое положение! Что вы думаете обо всем этом?

- Я?

- Именно вы.

- Но я...

- Именно вы, Мойра!

Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, чтобы как следует подумать.

- Полагаю, что все не так просто, милорд, - медленно проговорила я после некоторого размышления. - Сплетни не рождаются сами собой - их распространяют. Кому же выгодно распространять слухи среди студентов, как ни тому, кто желает как можно сильнее все запутать, кто преследует собственную цель? Я могу предположить, что слухи о том, что у нас спрятано нечто вроде лекарства от чумы, могут возбудить народ и даже бросить его на штурм Академии! А потом... и замка лорда Нашера.

- Допустим, вы правы. Так кому же, по-вашему, это нужно?

- Не знаю, милорд. Но думаю, что можно попробовать вычислить. Из всех знающих тайну, из тех, кого вы перечислили, кто может быть заинтересован в том, чтобы сведения о секретном предприятии распространились по Академии и за ее пределами? Конечно же, не вы и не Кетта.

Элинвид молчал, но становился все мрачнее.

- Если вы ручаетесь за охранников (хотя я, простите, милорд, в такое время не стала бы ручаться ни за кого), то остаются трое. Вы не назвали лорда Нашера, который тоже не мог оставаться в неведении, - продолжала я. - Но его мы исключаем сразу по понятным причинам. Леди Арибет? Пусть меня пытают, но я никогда не соглашусь с тем, что наша леди способна на предательство! Фенсик Мосс? Но он, по слухам, без ума от леди, и не сможет сделать ничего, что пойдет ей во вред.

Мой собеседник выразительно кашлянул.

- Остается... остается только один человек, милорд... Человек.

Элинвид резко обернулся ко мне.

- Кетта говорит мне то же самое! Но как можно поверить в это, Мойра? Как можно поверить в то, что находятся в мире такие жестокие существа, которые насылают смерть, горе, мучения на невинных? Нет! Я... я не могу.

- Это потому, - набралась я смелости, - потому что вы - полуэльф, мой господин! Эльфийская кровь очень сильна в вас, и потому вы, возможно, не можете понять то, что ясно для человека. Как и многие эльфы, вы делите мир на черное и белое. И вам, их потомку, непонятны коварные мотивы человека, возможно, - того же Дестера Инделайне! О, прошу вас, поверьте Кетте, милорд! Прислушайтесь к ней! Она очень умна, и реалистичные хоббиты порой намного ближе подходят к разгадкам странных тайн, чем эльфы-идеалисты...

- Довольно! - директор Академии положил мне руку на плечо. - Вас вовсе не должно это волновать, девочка моя. Я поступил неправильно, вовлекая вас в интриги, мисс Мойра. Ступайте и не думайте ни о чем, кроме предстоящих экзаменов.

Последняя фраза была единственным, что пролило сегодня бальзам на мое страждущее сердце. Дело в том, что у нас не было четких сроков обучения. Студент прощался с Академией тогда, когда все инструктора решали единогласно: готов для выпуска. Стало быть, задержаться можно было как на несколько месяцев, так и на несколько лет. Следующий выпуск предполагался через месяц. И меня, похоже, сочли достаточно обучившейся, чтобы дать шанс сдать выпускные экзамены. Это было чудесно! Правда... радостные мысли ногам силы не прибавили.

В коридоре, по которому я вяло брела, пошатываясь, то вспоминая свою странную молитву в бараке, то ругая эльфийское упрямство и идеализм, меня поймал наш маленький эльф, которого я при всем желании не смогла бы назвать идеалистом. Шейс довольно смело полуобнял меня за плечо, и поднес к моим губам горлышко пузатой бутылочки, от которой исходил просто восхитительный аромат. Впрочем, думаю, в том состоянии, в каком я пребывала, даже пойло показалось бы мне восхитительным. Но все же вино, что преподнес мне мой друг, было действительно хорошим. Я жадно отхлебнула несколько глотков, и вскоре почувствовала, что уже по-настоящему шатаюсь.

- Шейс, где ты взял это? Впрочем, неважно... Это всё... всё так неправильно! Так не должно быть... Молитва спасла одного лишь ребенка... А Элинвид... он не верит - он не сомневается в человеческом благородстве!

- Мойра, мне кажется, что тебе нужно вернуться в свою комнату и прилечь.

- Это я и собираюсь сделать! Как все плохо вокруг...

- Ничего-ничего. По крайней мере, все в порядке, тебя не прогнали, нет? Нет ведь? Вот и хорошо. Я так этого боялся!

- Шейс! - хоть я и была пьяна с нескольких глотков, но наблюдательность моя, которую отметил господин директор, оставалась при мне, и что-то странное почудилось мне в лице приятеля. - А почему ты... как ты... как Элинвид узнал про дуэль?

Друг мой молчал. Глаза его были грустны, и выражение обычно лукавого эльфийски-хорошенького личика сейчас поражало серьезностью, имевшей даже какой-то трагический оттенок.

- Я... неужели угадала? Так это ты...

- Да, Мойра, - прошептал маленький эльф. - Это я! Я украдкой выбрался из зала и... и все рассказал Элинвиду.

Я остановилась. Машинально хлебнула еще вина.

- Шейс! Ты...

- Нет! - голос его зазвучал горячо, искренно и умоляюще. - Только не говори "предатель"! А впрочем - да. Ну и пусть... Я видел, что еще чуть-чуть - и вы убьете или покалечите друг друга. Я видел, что еще немного - и наш пылкий Эрдан тоже ввяжется в бой. Я так испугался за тебя! Да и за всех вас! И я не видел иного способа остановить это.

- Но... как ты мог? Меня же могли исключить!

- Могли. Но лучше бы тебя исключили, живую и здоровую, чем... Нет, я не жалею о том, что сделал. Я знаю, что теперь ты будешь презирать меня, что я навсегда лишусь твоей дружбы, но пусть будет так. Лучше так, чем... Мойра, если бы с тобой что-нибудь случилось, я бы умер. Просто умер бы и все - вот так вот, на месте!

Я пыталась посмотреть Шейсу в глаза, а он упорно отводил взгляд, потому что боялся, что я разгляжу слезы - но я все равно их разглядела. Мне стало жаль моего друга. И я протянула ему руку.

- В конце концов, похоже, ты и впрямь спас мне жизнь. Наверное, будет правильно, если я поблагодарю тебя.

Он просиял.

- Ты не только смелая, но и добрая! Так мир?

- Мир!

Мы обменялись крепким рукопожатием.

- Только я бы посоветовала тебе никому больше не говорить об этом, - у меня кружилась голова, но в эту минуту я вполне все осознавала и изъяснялась складно. - Особенно Анселу.

- Да, ты права.

- Кстати... как у тебя дела с выпуском?.. Элинвид дал мне сейчас понять, что меня допускают к выпускным экзаменам.

Шейс мгновенно стал прежним и подмигнул мне.

- А сама-то как думаешь? Зря меня, что ли, называют лучшим учеником госпожи Кетты?

Наверное, было бы очень хорошо и романтично, вполне в духе читанных мною романов, написать, что с той тяжкой ночи мы с Анселом стали друзьями, но, увы, - истина дороже. Крепкий сон смыл с души часть впечатлений, и ослабло воспоминание о душевном единении, пережитом с моим противником в больничном бараке. Мы вновь стали чужими друг другу, и с этим ничего нельзя было поделать.

Собственно, мне вообще тогда не хотелось думать о происшедшем в ту неспокойную ночь. Моя странная молитва была услышана, и я не могла теперь уже повторить, что полагаюсь полностью только на свои силы. Во мне родился трепет перед Ао, и я испытала теплое чувство к Хельму. Бог моего отца раскрылся передо мной как существо, присущее одному из высших планов, жаждущее любви и внимания верующих - и готовое в ответ отдать то, чем владеет сам - силы, свет, добро, благородство... То, что было даровано ему, и к чему мы оба стремились, не желая, чтобы мир утонул в черноте зла...

Но для упрямой и привыкшей к самодостаточности девчонки из рода Делринов эти мысли и переживания оказались в те дни достаточно сложными - я предпочла отстраниться от них на время и сосредоточиться на экзаменах.

Хотя начальство милостиво решило забыть о дуэли, но последствия ее все-таки не замедлили сказаться на нас, ее участниках. За одну ночь Мойра Делрин превратилась в героиню местного значения, а начинающий священник Тира был подвергнут безжалостному остракизму. Почему? Очень просто - вся Академия узнала о причине поединка. Даже те, кто не любил леди Арибет (таких было немного) теперь помалкивали о своей нелюбви и выражали восхищение "героиней", вступившейся за честь всеобщего кумира. Думаю, что сейчас, когда все уже в прошлом, я могу без ложной скромности написать: заступившись за леди Арибет, я стала самой популярной личностью после нее среди студентов. Количество поклонников после дуэли у меня увеличилось вдвое - к явному неудовольствию ревнивого Шейса и нашей первой красавицы Силк. Кстати, о Силк. К нашему общему изумлению, благонравный Ансел принялся после поединка открыто прогуливаться по коридорам с этой очаровательницей, которая могла бы составить блестящую пару любому, но только не священнику. Впрочем, кроме нее теперь мало кто хотел общаться с юным жрецом Тира. Но этих двоих, похоже, толки не сильно волновали. Они проходили мимо нас, задрав носы, и казались до глупости довольными собой и друг другом. Меня эта пара не раздражала - нашли друг друга, ну и пусть боги их благословят, у меня свои дела, экзамены на носу.

О маленькой трудности меня предупредили в самый последний момент. Оказывается, мое отчисление из магического класса вовсе не влекло за собой освобождения от экзамена по магии. Узнав об этом, я целый день сердилась на начальство, на господина Джару и на себя, и даже на учебной дуэли с Эрданом наградила его хорошим синяком.

Не знаю, что бы я стала делать, если бы не спаситель Зедир, милостиво перенесший свои дополнительные занятия в нашу комнату. Чандра грустно поглядывала на нас - ей экзамены не грозили, она должна была еще заниматься и заниматься. Будучи уверенной, что мы с Зедиром все сдадим как следует, а стало быть, вскоре покинем Академию, и ее в том числе, она едва не плакала.

Я валялась на кровати, быстро пролистывая книгу за книгой, пытаясь постичь хотя бы теорию того искусства, которое мой друг детства Андреас Кортала знал, по моим меркам, в совершенстве.

- Зедир, "Происхождение магии" - что за чушь? Ты уверен, что это мне пригодится?

- Читай. Все может пригодиться.

- Охота голову забивать всякими глупостями, - я фыркнула, запуская книгой в Зедира. Он, пальцем не шевельнув, с помощью какого-то неизвестного мне заклинания ловко отправил "Происхождение магии" обратно, и я едва успела поймать книгу, пока она не стукнула меня по голове. Вздохнув, я начала читать:

"Давным-давно магия была более могущественной и разнообразной. Великие цивилизации первозданных рас непрестанно экспериментировали с магической энергией, и за все свое время существования они создали немало различных жизненных форм.

Жестокие и уже начинающие приходить в упадок первозданные расы предпочитали не уничтожать свои чудовищные результаты экспериментов, а отпускать их на волю. Большинство из них погибли в джунглях, хотя многие смогли выжить. Они тихо затаились, прячась от своих создателей. И когда первозданные расы исчезли, во всем Фаэруне начали править именно эти существа.

После этого первые из эльфов, драконов, гоблинов и множества других существ новой эры стали их наследниками. Цивилизации их создателей - прародителей людей-ящериц, ааракокров и других подобных существ, впали в глубокое варварство и никогда более не возрождались.

Многие мудрецы считают, что уничтожение первозданных рас произошло очень быстро. Существуют различные теории, но все соглашаются, что произошла резкая смена климата, в условиях которого они не могли выжить. Многие считают, что это произошло по вине самих рас, вызвавших огромный катаклизм. Защитники этой теории указывают на Звездные Горы, находящиеся в Высоком Лесу, чье магическое или потустороннее происхождение очевидно. Эльфы полагают, что изменения рас происходят по мере того, как великие и более слабые силы проявляют себя, добавляя новые расы и смешивая старые. К тому же считается, что все это время на севере существовала отдельная цивилизация, хотя сведенья о ней сохранились лишь в некоторых мифах".

- Ерунда какая-то, - я откинула книгу, но уже не в Зедира. - Совершенно не представляю, как эта чушь может пригодиться на экзаменах.

Я взяла, было, следующий учебник, но задумалась на минуту.

- Прародители? Люди-ящерицы? Я ничего об этом не слышала.

- Угу, - пробормотал юный маг, не переставая поскрипывать пером, - большинство историков считает, что эта раса - легенда. Можешь обмолвиться, как об одной из версий, если вдруг попадется на истории магии.

- Ты все знаешь, - я вздохнула. - А я совсем необразованная. Мама всегда говорила, что я должна более серьезно относиться к выбору книг для чтения.

- Да ну! - все так же, не отрывая головы от своей писанины, возразил мне Зедир. - Зачем тебе? Долбануть кого-нибудь мечом по макушке - для этого знания не нужны.

Секунду я раздумывала, не послать ли мне книгу в очередной полет по направлению к голове зубрилки, но благоразумно раздумала. Вместо этого я открыла следующий том.

- "Теория некромантии"? Какой ужас! Надеюсь, что практикой по некромантии вас не заставляли все-таки заниматься на уроках?

- Нет, конечно. Но надо иметь представление о различных магических школах. А на уроках нас учили, напротив, защите от черномагических заклинаний. Плохо, что тебя не было.

- Ладно, - вздохнув, я погрузилась в чтение.

- Ну и как?

Аккуратно прикрыв за собой дверь, ведущую в класс господина Джару, за которой уже исчез очередной студент, я бросилась на шею маленькому эльфу.

- Все хорошо, Шейс!

- О, я так рад за тебя! Значит все - выпускница?

- Выходит так.

- О чем тебя спрашивали?

- Всякие пустяки. Глупенькие заклинания вроде "Пылающих рук".

- Само собой, зачем тебя мучить магией? Никто и не хотел тебя заваливать. Ну хорошо, пойдем...

Мы пошли прогуляться по коридорам, весело болтали, и Шейс очень осторожно, как будто ненароком взял меня за руку...

Еще несколько дней пролетели незаметно.

В обширную залу в южной галерее нас запускали небольшими группами, иначе студенты в бурных проявлениях восторга невольно разгромили бы помещение. Войдя, я увидела, что Кетта стоит рядом с леди Арибет и оживленно о чем-то с ней беседует. Ученики Кетты были здесь все, кроме Шейса, - не найдя его среди товарищей, я, признаюсь, чуточку расстроилась. Но долго думать о нем мне было некогда. Потому что здесь была та, ради одного благосклонного взгляда которой многие из нас готовы были провести в Академии еще годы и годы. Моя благодетельница, моя путеводная звезда, леди Арибет де Тильмаранд! Я увидела ее и почувствовала, что все пробудилось вновь - восхищение, жажда подражания великой героине, жажда великих свершений!

За месяцы учебы в Академии мои восторги по поводу прекрасной эльфийки несколько поутихли, а всеобщее обожание студентами своей патронессы, признаюсь, порой даже вызывало у меня раздражение. Но все изменилось в один миг, едва я снова увидела ее.

Она стояла, не шелохнувшись, как дивная статуя, олицетворяющая перед нами честь и благородство. Кетта, моя любимая учительница и мой добрый друг, которая приходилась леди-паладину чуть выше пояса, что-то очень быстро и страстно ей рассказывала, активно жестикулируя своими маленькими ручками, а Арибет, слегка склонив голову в ее сторону, прислушивалась с явным интересом, но ее внимательные глаза, обводя зал, пытливо останавливались то на одном, то на другом выпускнике.

Вдруг этот взгляд как по пустому месту скользнул по двух девушкам, что стояли рядом со мной, и замер на мне. Я не отрывала глаз от Арибет - наши взгляды встретились. Я почувствовала, что все во мне рвется навстречу ей, что требует выхода тот восторг и то обожание, что буквально обожгли мою душу, когда я впервые увидела на главной площади у храма Тира легенду Невервинтера. И тут я увидела, как она коротким изящным жестом подзывает меня к себе.

Взгляды всех присутствующих впились в меня мгновенно, я чувствовала это спиной. Но видела я лишь леди Арибет, изучающую меня со спокойным интересом. Она была одета изысканно ради праздника, и все-таки довольно сдержанно. Темно-коричневый цвет наряда с золотистой отделкой очень шел к каштановым волосам прекрасной эльфийки, густым и блестящим. Ей не нужны были драгоценности - они все равно бы казались бледными отражениями ее ясных глаз. Я видела эти глаза - я была уже рядом и смотрела Арибет прямо в лицо.

Лицо эльфа слабо меняется как в течение минуты, так и в течение тысячелетней жизни, на нем не отражается столько впечатлений, эмоций и переживаний, как на человеческом лице, и тяжкий жизненный опыт не столь явно, как у нас, накладывает на облик свой роковой след. В этом смысле леди Арибет была истинной эльфийкой - я не заметила, чтобы она сильно изменилась с того памятного для меня дня, когда я увидела ее впервые. Но надо было любить ее так, как я, - как любили ее все мы! - чтобы понять: месяцы непрерывной и пока что безуспешной борьбы с бедой, обрушавшейся на Невервинтер, изменили ее. Она теперь казалась более жесткой, более сосредоточенной и углубленной в себя. Пожалуй, даже постаревшей, если к эльфу можно применить это слово в том значении, что мы применяем к себе.

Но когда я подошла к Арибет совсем близко, искренняя, а не дежурная улыбка украсила ее необычайно выразительное лицо.

- Вы Мойра Делрин? Я много слышала о вас.

Слова были самые обычные, но ее глубокий голос пронизывал душу. Мне вновь почудилось что-то трагичное и обреченное в звуках этого сильного голоса, так что я мгновенно пристыдила сама себя - в конце концов, пора бы становиться менее впечатлительной, госпожа-бард! А леди Арибет не переставала улыбаться своей неподражаемой улыбкой.

- Много разного рассказывали о вас, мисс Мойра, - она слегка пожала мне руку - дружески и покровительственно одновременно. Сердце мое забилось сильнее - будущее висело сейчас на волоске. - И я рада, что наше учебное заведение все еще может похвастаться талантливыми и прекрасно обученными выпускниками. Наверное, мы нашли бы с вами общие темы для разговора. Как вам кажется? Думаю, нам следует встретиться в иной, не столь официальной обстановке.

Это была победа! Триумф! Стало быть, леди заинтересовалась мной и, возможно, хочет пригласить к себе на службу. Я, конечно, готовила речь на случай, если госпоже де Тильмаранд угодно будет заговорить со мной, и даже втайне мечтала, что изящное построение этой речи явит Арибет мой талант барда, но сейчас все цветистые фразы выскользнули из памяти. Мне хотелось только сказать ей: "Спасибо, моя леди!"

Арибет немного подождала и, поняв, что я язык проглотила (думаю, ей было привычно, что многие неопытные существа, говоря с ней, теряют дар речи), продолжила:

- Я полагаю, мисс, что ваши несомненные успехи в...

Короткий, полный изумления и боли возглас заставил меня вздрогнуть, а ее - измениться в лице. Я быстро обернулась, и мое порывистое движение совпало с возгласом Арибет "О, мой Тир!", и возглас этот был полон волнения и гнева.

Внезапно сам воздух изменился, незримые, но чувствительные волны ударили меня в грудь. Я никогда не испытывала ничего подобного, но поняла, что здесь, в этой зале, вдруг начала действовать страшная разрушительная магия...

И тут я почувствовала, что меня хватают, как котенка за шкирку, и с силой швыряют об пол. Возмутиться я не успела, вовремя осознав, что твердая рука, бросившая меня к стене, возле которой стояли мы с Арибет под портретами героев Невервинтера, была именно ее рукой - моей леди, нынче спасшей мне жизнь. Понять, как она успела вдруг сориентироваться и отразить внезапную атаку магов, телепортировавшихся в зал, у меня не было ни времени, ни возможности. На то она и была Арибет. Я мгновенно ощутила себя словно в иной атмосфере, туманной и покойной, явно защищавшей меня от злобных созданий - и это тоже было сделано ею.

Но сидеть на полу, в облаке защиты, когда разгорается бой - это не по мне! Я вскочила и, не придумав ничего лучше, помчалась к Арибет. Она, успев закрыть меня от первого удара убийственного налета, теперь дралась уже где-то далеко в стороне.

"Мама!" - этот призыв забился, запульсировал в висках, но я стиснула зубы, чтобы не закричать. Вокруг меня уже было море крови. Враги! На Академию напали! Это было единственное, что я поняла тогда. Враги телепортировались на наш выпускной вечер. Зачем? Все это было очень похоже на отвратительный смазанный сон, но я понимала, что этот не тот сон, от которого просыпаются.

Струсила ли я? Наверное. Помню только, как я со всех ног мчалась к леди Арибет, веря, что одно ее присутствие рядом защитит от всех бед. Мне дано было сейчас увидеть ее в действии - и это было прекрасно! Совершенное владение оружием, математическая точность в сочетании с небывалым изяществом. Дралась ли она на мечах, или танцевала причудливый танец - издали можно было и не понять. Я бежала к ней и чуть не упала, споткнувшись обо что-то... Об кого-то... Кетта! Дорогу мне преградило недвижимое тело моей любимой наставницы...

Я узнала ее сразу, хотя хоббитянка лежала лицом вниз, а ее затылок представлял собой одну сплошную рану. Как же так? Слезы все-таки потекли из глаз, и я их глотала с непривычки - ведь я нечасто плакала. Мастер уверток, ловкая, неподражаемая Кетта, умевшая становиться невидимой... Все ее поразительные умения не спасли от внезапного нападения.

Внезапность! Внезапность - это всегда половина успеха, а здесь она была полной. Те из наших, кто мог, сопротивлялись, и сопротивлялись усиленно, отчаянно, несмотря на то, что все были безоружны - в Академии носить оружие не разрешалось. Но силы были слишком неравны. Не только маги, но и мощные бойцы вторглись сейчас к нам, и молодые студенты не смогли им противостоять.

Тогда, обогнув Кетту (я скорее бы умерла, чем перешагнула через ее тело), я все-таки очутилась рядом с Арибет. На миг она обернулась ко мне. Ее щеки разрумянились, глаза блестели почти неестественным огнем, длинные волосы разметались по плечам... Она была сейчас безумно красивой и - страшной.

- Держи! - леди Арибет кинула мне длинный, вполне пригодный к делу кинжал, острый как бритва. Я поймала его на лету, ощущая, как чувство уверенности возвращается ко мне. Был ли это трофей или ее запасное оружие... какая разница... Рука ощущала теперь рукоять хорошего оружия, и я почувствовала, что могу и хочу сражаться. Нужно было ни о чем не думать сейчас, только убивать... убивать... Меня этому учили - и неплохо! Ведь я сама этого хотела... Не думать!

Потом я узнала, что первой жертвой нападения стала юная эльфийка Силк. Она была в тот день по-настоящему прекрасна! Думаю, в тот день мы все выглядели немножко красивее, чем обычно. Это был наш день прощания с Академией, наш первый шажок в настоящую жизнь. Силк, миниатюрная почти как хоббитянка, одетая в длинное, зеленое под цвет глаз платье с серебристым шитьем, подол которого волочился по полу, когда она входила в залу, сейчас лежала на полу - и кровь заливала зеленую ткань. Я наклонилась к ней... и резко выпрямилась. Передо мной стоял бледный худой человек с безумными глазами и направлял мне в грудь что-то вроде посоха, а губы его двигались, шепча заклинания.

Сейчас я же не знала, не понимала, не ведала ничего. Моя рука, действовавшая благодаря хорошей выучке быстрее сознания, уже коротко и сильно (да, здесь важно быстрое, короткое, почти незаметное, но полное силы движение, а вовсе не размах) загнала кинжал по самую рукоять магу в грудь и повернула несколько раз. Он упал без звука, не успев закончить заклинания, и когда я вырвала кинжал из его плоти, горячая кровь брызнула на меня.

- Мойра! - это был голос Арибет.

Передо мной только что рухнуло, познакомившись с моим кинжалом, какое-то омерзительное создание, до сих пор я видела таких только на картинках. Похоже, это был гоблин. Перескочив через него, я побежала на зов Арибет - она уже успела оказаться в другой стороне зала. Я поняла, что мы остались вдвоем, только вдвоем. Нападавшие убиты, но и выпускники...

- Мойра, слушай меня внимательно! Ты знаешь комнату в восточном крыле, к которой ведет длинный коридор?

- Ту, которая все время заперта?

- Именно! Скорее! Беги туда. Ты должна защитить существ, которые там содержатся - из них должны были быть взяты компоненты для лекарства от чумы. Я уверена, что похитить их - главная цель этого предательского нападения!

- Предательство?

- Сейчас нет времени думать об этом! Эта атака не последняя, очень скоро здесь появятся еще противники, я чувствую надвигающуюся волну сильной магии! За мной следят неким магическим способом. Я встречу тех, кто хочет расправиться со мной, и попытаюсь отвлечь как можно больше сил нападающих на себя. А ты беги, спасай существ! Ты смела и у тебя твердая рука. Сейчас я надеюсь только на тебя. Скорее, Мойра, и благослови тебя Тир!

И я побежала...

Мощная волна заклинания сбила меня с ног. Я едва успела произнести ответное защитное заклинание, впервые порадовавшись, что хоть чему-то научилась у Джару. Но тут же сильная рука схватила меня за волосы. Это мерзкое ощущение, когда твою голову тянут назад и сопротивление бесполезно... я буду помнить его до конца жизни... Но все произошло мгновенно, меня отпустили так же быстро, как и схватили. Вернее даже не отпустили, а отшвырнули.

- Это что еще такое? - в голосе прозвучала явная брезгливость. - Где Арибет? Она послала вместо себя такого щенка, как ты? Ха-ха-ха!

Я была уже на ногах, рука с кинжалом готова была сделать очередное движение. Но маг - высокий, сильный, страшный, не похожий на тех, кого убила я в зале, вдруг растворился в воздухе, но его смех еще продолжал звенеть.

- Ха-ха-ха! Посмотрим, как ты справишься с моими любимцами, малышка!

Коридор наполнился гоблинами и кобольдами и какими-то полузверьми-полулюдьми, красноглазыми, отвратительно пахнущими. Через эту толпу пришлось мне пробиваться, превозмогая страх и отвращение, и скоро уже я колола врагов почти машинально - они не были слишком сильными, они оказались тупыми и неповоротливыми, и вся трудность заключалось лишь в том, что их было много. Справляться с ними становилось все труднее, и я вздохнула с облегчением, когда последний монстр из этой милой компании пал-таки под моим ударом, и коридор ненадолго оказался свободным - я побежала вперед.

Я должна была выполнять приказ леди Арибет и не отвлекаться ни на что. Ни на что... кроме... Вот она, эта дверь, - за ней кабинет моей любимой наставницы и друга Кетты. Маленькая комната, в которой я пережила столько веселых и приятных минут... столько... Я слегка толкнула эту дверь - она и так висела на петлях. И тут же отпрянула - громкий стон болью отозвался в моей груди, а башмак мой едва не наступил на розы, и без того раздавленные, выпачканные в грязи и... и в крови... Растоптанный, изуродованный букет... Не знаю почему, но я сразу поняла - что это... Подняла то, что осталось от цветов - розовая карточка выпала на пол. Стон вновь обжег мое сердце - через мгновенье я уже стояла на коленях, и гладила голову Шейса, из виска которого обильно текла темная струйка...

- Я знал... я боролся со смертью... - простонал он. - Я сделал невозможное - дождался тебя...

- Шейс... тихо... тебе нельзя сейчас говорить. Я попытаюсь помочь тебе...

- Брось! Я знаю, что умираю... Боролся со смертью... из последних сил... зная... что ты... придешь..

- Тише!

- Нет, - собрав, видимо, последние остатки сил, он схватил вслепую и сжал мою руку. - Мне уже никто... не поможет. Я ждал тебя... ты пришла.

- Но...

- Нет! Молчи... Я эльф... Вы, люди... не доверяете нам...

- Шейс, пожалуйста!

- Это просто демоны! Не думал, что меня можно застать врасплох... так просто. Я уже ничего не вижу. Темнота... Я... не вижу тебя, Мойра! Прощай. Я только хотел сказать, что мы... что мы, эльфы, умеем любить так, как вам... людям... и не снилось. И я... я знал... что ты... любимая!.. Неважно. Мой родной город гибнет... но я всегда знал, что ты... Ты спасешь Невервинтер... Ты спа...

Его последний вздох совпал с моим рыданьем, наконец-то вырвавшимся наружу. Я теперь ревела, как сумасшедшая, и если бы не приказ леди Арибет, то так бы и осталась в этой разгромленной комнате, прижимая к себе холодеющее тело маленького эльфа. Но... машинально подобрав розовую карточку, я вновь ринулась в коридор. Теперь мне уже ничего не было страшно.

Я плохо видела - слезы застилали глаза - но неожиданно материализовавшаяся фигура в синем плаще была просто сметена мною в ярости, которой я и не подозревала в себе до этого. Бедный маг пытался даже что-то сказать, но... похоже, я просто распорола его... не знаю... все это помнится сейчас, как смутный кошмар...

Потом были еще коридоры... и тела моих друзей... и просто знакомых... и студентов, с которыми мне не пришлось пообщаться... И я - вся в крови моих врагов. Нечисть, вызванная магами, вновь преграждала мне путь, шипела и плевалась, тянула ко мне свои когти - я резала и колола. Иногда мне тоже доставалось от когтей и кинжалов, но сейчас боль была самой неважной вещью на свете. Я шла и шла вперед, бежала, где могла, оставляя за собой трупы и стонущих раненых - теперь я осознала себя, как никогда раньше, дочерью своих родителей - никто не спасся от моего кинжала. Я скользила в лужах крови и спотыкалась о мертвые тела моих товарищей. В одном из них я узнала Зедира... Мимо крыла, где располагался кабинет господина Элинвида, пришлось пробежать, зажимая нос и рот - какой-то отвратительный, удушающий запах тянулся оттуда, похоже - яд. "Вот оно, - вдруг родилась уничтожающая мысль, - вот те приключения, о которых ты мечтала, так получи же, Мойра, получи!"

- Как?! Ты все еще жива? Однако мои ребятки тебя изрядно потрепали! Ха-ха-ха!

- Опять ты?!

Да, это был он, страшный насмешливый маг, наславший на меня всякую нечисть у входа в большую залу, и при виде его я прямо-таки задрожала от ненависти. Это он - или его монстры, неважно! - убили Кетту, убили Шейса, Зедира... Маг не приближался ко мне теперь, похоже, чем-то я его все-таки впечатлила, и он опасался. Теперь моя жизнь зависела от доли секунды - успеет ли он произнести заклинание до того, как... Он не успел. Я метнула в него кинжал раньше, чем прозвучал последний слог в заклинании, метнула удивительно точно. Уже не первый человек, убитый мной сегодня... Как же это страшно! - думала я уже потом. - Почему я раньше не понимала, что убивать - страшно? Как могла мать даже предположить, что это, возможно, будет доставлять мне удовольствие?!

Я подошла к телу и выдернула кинжал из груди, в которой сердце уже не билось...

Не знаю, как я все-таки добралась до помещения, о котором мне говорила леди Арибет... Добралась в крови, в поту, в слезах... И я поняла, что опоздала - существ, которых надо было спасти, здесь уже не было...

Несколько мгновений я тупо рассматривала очаровательного эльфа, возмущенного и взволнованного, вытирающего окровавленный кинжал о полу плаща, и красивого седовласого человека, что-то гневно выговаривающего ему. И здесь тоже были трупы... Одно из тел вдруг шевельнулось, седой человек подошел и ударил ногой по окровавленной голове с такой силой и злобой, что я услышала отвратительный хруст... Это стало последней каплей - меня затошнило, я пошатнулась, и была приняла эльфом в объятья - очень вовремя...

Наверное, это было самое тяжкое пробуждение в моей жизни. Все, что произошло, всей тяжестью нахлынуло на меня в один миг - сразу, жестоко, не давая ни мгновения отдыха в забвении. Я всхлипнула, не открывая глаз.

- Деточка, тихо... Все будет хорошо! - какая-то женщина мокрой холодной тканью протирала мне лоб.

Я резко села. Было похоже, что лежала я все это время на чем-то вроде толстого одеяла, наспех брошенного на пол. Высота потолков, строгость, величественность... где я?

- В храме Тира, моя дорогая.

- Папа!

Я вновь заплакала, но сейчас тихо - почти неслышно. Как хорошо было бы очутиться сейчас дома, под крылышком родителей и... Но нет! Я сама хотела этого. Хотели приключений, мисс Мойра, так принимайте все, как есть!

- Как вы себя чувствуете, леди? - голос был негромким, мелодичным и искренне-сочувствующим.

Я повернула голову и увидела высокого и хрупкого эльфа, сидящего возле меня на маленькой скамеечке. Это был он - тот белокурый красавец, которого я видела на площади рядом с Арибет, который подхватил меня, когда я теряла сознание. Это был Фенсик Мосс.

- Господин аббат... - мой взгляд никак не мог остановиться на чем-нибудь одном. Вдруг опять закружилась голова, вымученная улыбка Фенсика, сосредоточенное лицо нянечки, белые стены храма - все это со скоростью картинок калейдоскопа замелькало перед глазами. Я закрыла лицо руками.

- Я понимаю, - Фенсик говорил мягко, тихо и так ласково, словно я была его сестрой. Взгляд истинно прекрасных глаз был теплым и сочувствующим. И глаза эти, кстати, были вовсе не голубыми, как говорила Силк, но зелеными, как у большинства эльфов. Это я отметила почти машинально, как и то, что редко встречала кого-нибудь, кто внешне настолько идеально соответствовал бы всеобщему представлению о своей расе. Но только внешне - в молодом жреце не ощущалось ни капли эльфийской горделивости и самодостаточности. Предубеждение, что я испытывала против Фенсика, понемногу таяло.

- Я понимаю, каково это, мисс Мойра... пережить впервые. Я помню свой первый бой, но... Нет, это было совсем не так. И я хотел вам ска...

- Кто спасся?! - я перебила его самым невежливым образом, но мне было сейчас не до церемоний. - Академия...

- Теперь будет закрыта.

- Ученики?

- Мисс... - эльф помолчал немного. - Большинство из них погибло. Кто-то, возможно, сумел спастись, кто-то успел... Это я говорю о тех, кого не отыскали ни среди мертвых, ни среди раненых. Увы, убитых гораздо больше. Большинство раненых сейчас находится в нашем храме. Вы можете посмотреть, но сейчас, в вашем состоянии, я бы вам не советовал...

Я попыталась вскочить:

- Я пойду немедленно!

- Подождите, - он удержал меня. - Подождите хоть немного. Придите в себя. Вы уже ничем не поможете никому, мисс, увы. Я от души вам сочувствую.

Но что мне было сейчас чье бы то ни было сочувствие! Я боролась со слезами, но осознание того, что я потеряла все, росло и росло, все сильнее сжимало сердце в тисках отчаяния. Кетта, Шейс, Зедир... а Чандра? а красавец Эрдан? маленькая Табита? Неужели все они..? Эрдан должен был сражаться до последнего! Он не стал бы убегать, спасаться... А Чандра... она такая беспомощная... Неужели я потеряла лучших друзей в один день, в один час? Но не только друзей - все надежды, иллюзии, мечты - все было убито, раздавлено, как тот розовый букет, что предназначил для меня маленький эльф. Из-за приготовления этого букета его, похоже, и не было с нами в зале, но это его не спасло... Вдруг в памяти всплыло расставание с Арибет: "Беги скорее! Останови их! Моя надежда - только на тебя". Да, сама Арибет назвала меня своей единственной надеждой, но теперь даже это было мне безразлично.

- Я не выполнила приказ, - произнесла я вслух.

- Приказ? - не понял Фенсик.

- Леди Арибет хотела, чтобы я предотвратила похищение существ...

- Вы ни в чем не виноваты, мисс. В секретное помещение вторглись раньше, чем предполагала Арибет. Моя леди недооценила противников, похоже, им с самого начала было известно, где существа. Странно, очень странно - на предательство похоже.

- Существа похищены?

- Нет. Они тщательно охранялись, возникла драка. Один из оставшихся в живых охранников сообщил мне потом, что в сумятице волшебным созданиям удалось бежать. Один из них, пожиратель разума убил нескольких нападавших, пытавшихся похитить его. Мерзкая тварь - у меня сердце не на месте из-за того, что теперь он гуляет на свободе! Словно мало нам чумы! За что боги так жестоки к Невервинтеру?

- А что было потом?

- Когда началась бойня, я находился в кабинете господина Элинвида. Там же был со мной и Дестер Инделайне. Мы вели некий разговор... секретный. Потом мы с Дестером должны были присоединиться к Арибет в южном зале, а вечером, когда все студенты будут на вечеринке, тайно забрать существ и доставить их к месту проведения ритуала. Все, как видите, хранилось в строжайшей тайне.

- Нет, не хранилось в тайне, господин аббат! - горько возразила я. - Все, все знали об этом "секрете".

Зачем они сделали это? Зачем они спрятали волшебных созданий здесь, в Академии, подвергнув смертельной опасности множество людей, если не в силах оказались соблюсти обычные меры предосторожности? В ту минуту я почти ненавидела этого златоволосого эльфа - так же, впрочем, как и саму Арибет...

Фенсик помрачнел.

- Нечто подобное говорил нам с Дестером и Элинвид. Кто-то распространил слухи в Академии... Это нас встревожило и расстроило. Но мы не успели как следует обсудить это, потому что тут-то как раз и началось... Когда нами была отбита первая атака, мы с Дестером сразу же поспешили к моей леди. С вами, мисс, мы разминулись совсем немного. К нам присоединился по пути и маг Джару. Арибет мы застали в окружении весьма неслабых противников. Думаю, что немало сил было брошено на то, чтобы уничтожить ее. Конечно, моя Арибет бесподобна в бою (как, впрочем, и во всем остальном), но если бы не наша помощь, даже ей пришлось бы нелегко. А потом Джару по просьбе леди прочитал заклинание телепортации, и мы оказались в комнате с существами... вернее... хм...

- Так этот седой человек рядом с вами... Это был Дестер Инделайне?

- Да, это он. Вы слышали о нем, конечно? Он весьма известный в Невервинтере человек, стойкий в вере хельмит, искусный воин... Он вновь проявил себя героем, потому что сразу же после нашего появления в комнате, где содержались волшебные создания, там возникли, словно из воздуха, новые противники, и каких только тварей не было среди них! Мы с трудом расправились со всеми, и Дестер оказался на высоте. Но маг Джару погиб... Вот так все и произошло, миледи, и у меня нет слов, чтобы передать, как я возмущен и расстроен. Можно сказать - просто раздавлен. Существа, необходимые для лекарства, похищены, слухи о том, что их содержали в Академии, перекинулись в город, и теперь в довесок к чуме мы можем вполне ожидать восстания. О мой Тир! Я чувствую, что еще чуть-чуть - и надежда покинет нас всех. А ведь надежда для нас сейчас - самое главное.

- Наверное, это единственное, что у нас теперь осталось.

Фенсик попытался улыбнуться, но улыбка вновь вышла неубедительной.

- Мисс Мойра, я понимаю, как вам тяжело сейчас. Но не предавайтесь отчаянию! Я всем сердцем верю, что Тир нас защитит.

Что я могла ответить? Меньше всего сейчас меня волновал Тир. Горячая вера Фенсика казалась мне трогательной, но бесполезной. Все было кончено...

- Надеюсь, вы чувствуете себя лучше? - вновь услышала я приятный голос эльфа. Его вопрос заставил меня отвлечься от невеселых дум. Я прислушалась к себе, к своему измученному телу. Вспомнила, что была ранена, и не раз, но сейчас только головная боль, становившаяся все сильнее, беспокоила меня. Похоже, мне неплохо помогли.

- Это вы, господин аббат?.. Вы исцелили меня?

- Я сделал все, что мог. Когда вы потеряли сознание у меня на глазах, я понял, что сию секунду ничем не сумею вам помочь. Я очень устал, у меня просто не было сил, нам ведь тоже пришлось нелегко. Потом, когда стало ясно, что всё наконец-то успокоилось, и мы поняли, что можем теперь удалиться с места этой страшной резни, я перенес вас сюда, в храм Тира, чтобы в доме моего бога почерпнуть столь необходимые мне силы для молитвы, ради помощи вам. Надеюсь, что мне, благодарение богам, удалось исцелить ваши раны.

- О, мой господин! - мое сердце неожиданно потеплело от чувства искренней благодарности к этому эльфу. Теперь я смотрела на Фенсика Мосса другими глазами. Священник Тира, желая оказать мне помощь, похоже, не успел еще позаботиться о себе самом - он был растрепан, то и дело откидывал назад белокурую прядь, упорно падавшую ему на лоб, а та тщательность, с которой он кутался в свой плащ, навела меня на мысль, что с ним тоже не все в порядке. Возможно, он ранен, и его одежда, как и моя, залита кровью...

- Вы пережили этот ужас, - тихо сказал Фенсик. - И это не случайно. Вы избраны, Мойра, я верю в это. Так же думает и леди Арибет.

- Где сейчас леди? С ней все в порядке?

- Да, вполне. Она в замке Невер, у лорда Нашера. - Эльф вздохнул. - Ох... рассказывает ему о произошедшем. О, хотел бы я оказаться на ее месте, чтобы избавить ее от разговора с нашим лордом! Думаю, ей приходится выслушивать сейчас не самые приятные вещи.

"И поделом!" - мгновенная смена настроений, происходившая во мне, даже испугала меня. Только что сердце мое таяло от благодарности к Фенсику, а теперь вдруг я вновь испытала резкую неприязнь и к нему, и к Арибет, и ко всем на свете... Голова болела все сильнее, сильнее... Я со стоном откинулась на спину. Меня начинало лихорадить.

Фенсик Мосс поднялся.

- Больше, к сожалению, я ничего не могу сделать для вас сейчас, мисс Мойра. Попытайтесь уснуть. Я понимаю, как это тяжело, но выбросите из головы всяческие мысли, даже самые важные, и просто постарайтесь отдохнуть. Я зайду за вами через пару часов.

Он поклонился - очень изящно, он вообще являл собой образец изящества - и направился к выходу.

Не думать? Но как? Я должна пойти к раненым! Но я... нет... не сейчас... нет. Не думать? Постараюсь... Я закрыла глаза. Сон - да, это лучшее, что можно сейчас придумать. И я попыталась последовать совету Фенсика...

...Мне снилось, что я оказалась в темноте. Но это была не темнота безлунной ночи, нет - сплошная чернота демонической бездны. И чернота эта была живая, она двигалась, она дышала - ощутить это можно было только во сне. Я даже чувствовала ее мерзкие липкие прикосновения... Раздался какой-то странный звук, который все нарастал... нарастал... И вот... то ли чей-то зловещий свист, то ли змеиное шипение вдруг окружило меня со всех сторон... Звук становился невыносимым... "Девчччонка... глупая девчонка... куда? Не посмеешь... Не посмеешшшь... Беги... спасайся... уходи... уходи... уходи..."

- Нет! - закричала я во весь голос и, вытянув руки, пошла наощупь вперед.

"Прочь... проочччь... глупая... слабая... ш-ш-ш... уходи..."

- Нет!

Я остановилась, зная откуда-то, что передо мной бездна. И хотя вокруг стояла непроглядная мгла, я зажмурилась изо всех сил, словно то неведомое, таящее в себе нестерпимый ужас, что наполняло эту бездну, готово было явиться мне и сквозь тьму...

"Ты боишшшься..."

- Нет!!

"Открой глаза, глупая... Открой... Ты боишься... Боишшшься..."

- Не боюсь!

"Ш-ш-ш.... Открой глаза или беги!"

...Я делаю над собой страшное усилие и размыкаю веки. Передо мной уже не чернота, но туман, густо-зеленый, ядовитый... Он обжигает мне кожу и режет глаза. К облегчению своему, я не вижу того, что находится там, в этой странной и страшной пропасти. Но вдруг передо мной вырисовывается из тумана нечто белое, какое-то пятно... лицо? Да! Белое как мел, искаженное страданием, гневом, злобой... оно пугает меня! Я понимаю, что это лицо хорошо знакомо мне, но в безумии сна не могу вспомнить - кто? Лицо растворяется в тумане, и я вижу теперь нечто иное... чьи-то глаза... одни только огромные глаза... застывшие... неживые... Это глаза мертвеца!

"Ты видела? Ещщще не поздно... Беги... спасайся... спасссайся..."

- Нет!

Я пытаюсь закрыть лицо руками, но что-то не дает мне покоя. Я должна еще раз увидеть, что-то вспомнить, что-то понять... Я вновь смотрю вдаль и вновь вижу мертвые глаза... И неожиданно меня ударяет осознание - это глаза Фенсика! А лицо... страшное... непохожее ни на что лицо... Леди Арибет!

- Нет!!!

...- Мисс Мойра! Мойра! О Тир мой, что с вами?!

Меня трясли за плечи, трясли изо всех сил, словно хотели вытрясти из меня все внутренности. С большим трудом я приходила в себя. Фенсик! Да, это он... вполне живой. И его огромные зеленые глаза, в которых плещется ужас, вовсе не походят на глаза мертвеца. Я вытерла испарину со лба. Сон! Но какой странный... какой страшный сон...

Фенсик был взволнован.

- Очнулась? Благодарение Тиру! Мойра, с вами происходило что-то необъяснимое!

Я вдруг ощутила непонятный стыд. Мне было невыносимо поднять глаза на эльфа... Я стыдилась своей с утра парадной, еще так недавно небесного цвета одежды, теперь превратившейся в окровавленные лохмотья... Я стыдилась своего растрепанного вида и выражения, как я чувствовала, смятения на моем лице... Я стыдилась того, что не сохранила жизнь своих товарищей! Я вскочила и хотела бежать, куда глаза глядят, но Фенсик с силой, которую я ни за что не угадала бы в его тонкой белоснежной руке, перехватил меня за талию и притянул к себе.

- Очнись, девочка! Во имя Тира - очнись!!!

Он зашептал что-то, похоже - молитву своему богу, а я выскользнула из его удерживающих объятий и упала вновь на одеяло, на котором лежала до того. Фенсик опустился рядом со мной прямо на пол.

- Вот теперь ты становишься похожей на себя. - Он облегченно вздохнул. - Что произошло? Что с тобой было, Мойра? Кто явился тебе во сне?

Сказать ему? Я была в смятении, я не знала, что делать.

- Скажи! - настаивал эльф. - Я священник, как и твой отец, и пусть мы служим разным богам, но...

- Вы еще верите в какого-то бога, господин аббат?

Фенсик отшатнулся, словно я ударила его.

- О чем ты говоришь, Мойра?! Как можно не верить?

Я не хотела этого произносить... но вырвалось, словно помимо воли:

- Так где же твой Тир, Фенсик - и где его справедливость?

Он долго, внимательно смотрел на меня.

- Это был не просто кошмарный сон, да? - произнес он наконец. - Ты сама-то понимаешь это? Кто-то предпринял атаку на твое сознание, девочка. Кто?!

Я молчала. Как рассказать ему про...

- Мойра, говори!

А он, оказывается, умеет быть настойчивым! Кажется, я только сейчас начинала понимать, за что леди Арибет полюбила это нежное создание.

- Хорошо, господин аббат. Но... вы должны заранее простить меня, если мой рассказ придется вам не по душе.

Слушал Фенсик очень внимательно, упираясь изящным подбородком в скрещенные пальцы тонких рук. Он сейчас казался мне олицетворением хрупкости и какой-то удивительной чистоты, и мне было почти страшно озвучивать кошмарные видения моего сна, касающееся его любимой Арибет, и, конечно же, его самого. Словно слова мои могли сломать эту хрупкую фигуру... Но это только так казалось - силу его рук я не могла так быстро забыть. Сила же духа молодого эльфа проявилась в том, что он и глазом не моргнул, когда я рассказала ему о глазах мертвеца, между тем как ясно было, что он верит мне и серьезно относится к моему видению.

- Что же... так мы и думали... - раздумчиво проговорил юный аббат наконец. - Какая-то неведомая нам сила стоит за всеми этими долгими месяцами кошмара в Невервинтере. Сила, которая еще будет наносить удар за ударом. Очень не хотелось бы так думать, но, увы, боюсь, что чума - это не самое страшное по сравнению с тем, что еще ожидает нас. Мойра, эта сила восприняла тебя очень серьезно! Она гонит тебя отсюда, словно знает, что ты сумеешь достойно противостать невидимому врагу. Я шел сюда с вопросом: что ты намерена делать теперь? Еще до сегодняшнего рокового дня мы говорили с моей Арибет о тебе, она была очень довольна рекомендациями твоих наставников и хотела предложить тебе службу. Но теперь... после сегодняшних событий... Ты должна сама решать - вернешься ли ты в Амн или останешься на Севере. Если первое - я позабочусь, чтобы тебя проводили охранники, на которых можно положиться. Но ты также должна знать, что предложение леди Арибет остается в силе, и даже более того... В Академии погибло столько молодых сил, на которые мы так надеялись, и это такое горе, - он вздохнул с искренней печалью. - И теперь такие люди, как ты, Мойра, на вес золота. Но мы не смеем настаивать, ни в коем случае. Решение за тобой.

Фенсик замолчал, и я молчала какое-то время, пока вдруг в моей голове не раздался все тот же отвратительный шипящий голос: "Уходи прочь... уходи..." Это была не галлюцинация, не воспоминание о сне - кто-то проник в мое сознание и пытался диктовать свою волю. Я вздрогнула. Фенсик заметил это и быстро коснулся моей щеки.

- Что-то опять не так? Мойра...

- Этот голос... он опять... Ах!

Было ощущение, что кто-то пронзил мой мозг длинной иглой. Фенсик быстро возложил мне руки на голову и что-то зашептал. Под прикосновением его пальцев боль таяла.

- Да, если так будет продолжаться, то, пожалуй, тебе и впрямь стоит покинуть Невервинтер, дитя мое, - он сокрушенно покачал головой. - Если мы с Арибет не убережем еще и тебя... Нет-нет.

Священник говорил искренне, но слова его возымели прямо противоположный результат - я решилась. Да, от настроения, с которым я прибыла в Невервинтер, не осталось и следа, мне больше не хотелось ни приключений, ни славы, но у меня за спиной оставались месяцы пребывания в учебном заведении, которое стало для меня вторым домом. И моим погибшим товарищам не понравилось бы, что я бегу, отступаю, когда кто-то надеется на мою помощь. "Ты спасешь Невервентер", - именно таковы были последние слова Шейса, который глубоко любил меня...

- Я останусь. Я должна узнать, кто... кто сделал это... Должна остановить убийц своих друзей.

Мое решение, похоже, доставило эльфу большое удовольствие.

- Если так... что же. Я могу только от сердца поблагодарить вас, леди, за вашу решимость. Тогда нам пора отправляться по своим делам. Думаю, что пока о вас позаботится Офала Челдарсторн. Она... несколько... э-э... как бы это сказать...

- Простите, господин аббат, кажется, я где-то слышала это имя.

- Немудрено, ведь когда-то она входила в знаменитую Северную Четверку.

- Ах, да! Мне рассказывали. Группа искателей приключений, которую возглавлял Нашер Алагондар, нынешний лорд Невервинтера...

- Совершенно верно. Офала очень умная и смелая женщина, до сих пор служит лорду Нашеру, и, кстати, никто не умеет быстрее и ловчее ее разрешить какую-либо бытовую проблему. Сейчас знакомство с Офалой будет вам очень полезно, мисс Мойра. Она поможет вам устроиться и раздобыть все необходимое на первых порах. Но я должен предупредить вас, что она... хм... в общем, под ее началом находится Маска Лунного Камня и...

Он смешался и, как мне показалось, даже покраснел. Еще раз мне пришлось признаться себе, что белокурый и бледнолицый красавец Фенсик Мосс начинает мне нравиться - прежде всего своей совсем детской чистотой, которую невозможно не увидеть и не почувствовать в нем. Теперь я понимала, почему он откровенно был не по нраву таким людям, как мастер Данди и таким женщинам, как Силк, - в нашем сумбурном мире, в наше жестокое время, и те, кто опирается на честную силу, и те, кто полагает добиться успеха с помощью интриг, просто не умеют понять мечтателей, что ищут помощи и утешения в каких-то идеальных сферах. Мне же теперь стало стыдно за свои первые опрометчивые суждения о господине Моссе. Что же касается Маски Лунного Камня, то я прекрасно поняла, что смутило целомудренного эльфа - мальчишки в Академии, считая меня "своим братом", не всегда успевали вовремя закрыть рот, рассуждая о том, как бы провели время, сумей они хоть на денек вырваться из Академии.

- Не волнуйтесь, мой господин. Я очень признательна вам за заботу.

Фенсик поднялся, полным изящества движением оправил плащ и протянул мне руку, помогая встать.

- Вы очень добры, мисс Мойра. Надеюсь, Офала поможет вас обосноваться в городе, а через неделю леди Арибет будет ждать вас здесь, в храме Тира. Моя леди жаждет познакомиться с вами поближе.

Да, совершенства на свете не бывает. Даже в чистой душе прекрасного Фенсика Мосса оставалось местечко для глупого тщеславия. Та назойливость и, пожалуй, бестактность, с которой он постоянно напоминал всем о своих отношениях с Арибет, были единственным, что все еще раздражало меня в нем. Впрочем, думаю, дело тут было не в хвастовстве - просто влюбленного переполнял восторг по отношению к "его Арибет". Похоже, этот эльф умел любить страстно и самозабвенно.

- Надеюсь, что я тоже буду присутствовать при вашем разговоре с леди Арибет, мисс Мойра, а потому прощаюсь с вами до следующей недели. Простите, что не могу сейчас проводить вас к Офале, это сделает один из служащих храма. А я - как ни жаль мне покидать вас, миледи, - увы, опаздываю на важную встречу. Меня ждет Дестер Инделайне и его хельмиты.

- Дестер?!

- Мисс... что с вами?

Я вновь увидела эту отвратительную сцену - тяжелый сапог Дестера, разбивающий голову раненого. Я была уверена, что раздражительная злоба, которую вложил рыцарь-хельмит в свое короткое движение, была направлена не конкретно на жертву - злоба просто переполняла этого человека, изливалась через край, он должен был найти кого-то или что-то, чтобы выплеснуть ее. Неужели Фенсик не видит? Я ошибаюсь? А подозрения Кетты?

- Фенсик!

- Да, Мойра... Вы опять меня пугаете! Может быть, вам все-таки...

Он вздрогнул, когда я, сама не сознавая, что делаю, упала перед ним на колени.

- Ради всего святого, господин аббат, ради самого Тира, в которого вы верите, - закричала я, хватая эльфа за полу плаща, и на мой крик обернулись бывшие в храме служители, - оборвите вашу дружбу с этим человеком!

На тонком лице Фенсика отразилось глубокое изумление.

- Что... что такое?..

- Я умоляю вас, Фенсик, пожалуйста, не давайте ему водить вас за нос!

- Да что с вами, мисс? Вы даже не знаете его! Кто-то наговорил вам чего-то ужасного про Дестера? - уверяю вас, вы ошибаетесь. Да, этот человек многим кажется жестким и грубоватым, но в наши дни, быть может, именно таким и стоит быть. В нем есть то, чего не достает мне, он мой близкий друг, и мы прекрасно работаем вместе. Встаньте, Мойра, прошу вас, - он поднял меня едва ли не силой. - Не слушайте сплетников. Вы сейчас очень взволнованны, я понимаю...

- Но...

- Нет-нет, - Фенсик приложил палец к моим губам. - Помните, мы говорили с вами про надежду, так необходимую людям? Именно Дестер и его хельмиты поддерживают эту надежду! Это же так важно - важнее всего остального! Что с того, что мы с ним поклоняемся разным богам - служение благородному божеству всегда восходит к источнику добра и света. Дестер для меня - образец крепкой, несгибаемой веры. Именно такие люди необходимы Невервинтеру во время этого ужасного испытания. И он служит примером остальным. К тому же, мисс, вы, если не ошибаюсь, тоже хельмитка?

- Это... другое... А леди Арибет?

- Арибет? - эльф помрачнел. - Да, они не ладят. Вы и это знаете? Что поделаешь, великие люди часто испытывают друг другу неприязнь, особенно, когда сходятся сильные характеры. Леди Мойра, вы не рассердитесь, если мы закончим на этом разговор о Дестере? - Он очень мило, примиряюще улыбнулся. Но я не могла ответить на его улыбку. Его упрямая вера в Дестера сбила меня с толку и озадачила - может быть, мне привиделась в Дестере эта злоба, может быть, все мы ошиблись насчет этого человека, а прав именно Фенсик Мосс?

- До встречи, миледи! И пусть Тир направляет вас. - Фенсик сделал благословляющее движение, потом легонько пожал мою руку, и мы расстались. И хотя я, надо признать, была очарована прекрасным эльфом, от последней части разговора у меня остался очень неприятный осадок...

Глава четвертая

В Невервинтер я прибыла с Кеттой в то время года, когда здесь царил непривычный для меня холод поздней осени. Правда, климат Северной Жемчужины, как я узнала позднее, в течение долгой зимы искусственно смягчался волшебно-подогреваемыми водами канала, протекающего через Невервинтер. Это помогало садовникам, изобредшим какой-то чудесный способ поддерживать цветение на клумбах даже в зимние месяцы. Но нынче не было цветов... И я думала сейчас о том, что именно здесь не смогу примириться с окружающим меня ужасом... Уже началось лето, теплое, светлое... Я могла бы с удовольствием пройтись по центральной части города, если бы...

Если бы я могла забыть и не сравнивать... Если бы... Я помнила те чудесные дни, когда я, также летом, приехала в Невервинтер с Андреасом Корталой еще до моего побега из дома. Тогда я могла спокойно наслаждаться непревзойденными пока никем красотами легендарной Северной Жемчужины. Прекрасный торговый город на морском побережье был тогда пропитан свежестью, в его воздухе не чувствовалось и намека на какую-то напряженность. Моя душа приветствовала корабли в порту, я любовалась парусами - огромными глотками соленой свободы, мачтами из крепкого, словно сталь, и почти не сгорающего сумрачного дерева... Я гуляла по городу - белые стены изящных архитектурных построек, где-то простых и строгих, где-то вычурно изукрашенных, отражали солнечный свет. Все жители, которых я встречала тогда на улицах, имели открытые добродушные лица, многие просто улыбались чему-то своему, а на любой обращенный к ним вопрос отвечали с искренней любезностью и радушием. И цветы, знаменитые цветы города "без зимы"!..Что же сталось теперь с этим безбедным, светлым городом! Никаких улыбок, никаких цветов, никакого света - само солнце блекнет перед царящей здесь смертью, у редких встреченных жителей - взгляд исподлобья, затравленный или злобный...

Выходя из храма Тира, я обернулась - да-да, это именно то место, площадка перед высоким белым храмовым зданием, где я впервые увидела леди Арибет, и это событие перевернуло мою жизнь. Я вновь почувствовала желание заплакать, но теперь мне хотелось оплакивать не только Академию, но и весь этот измученный, полный горя город. Гнев поднялся в душе, и высушил выступившие было слезы.

"Я найду тех, кто сделал это! Чего бы мне это ни стоило!".

Как и по прибытии в Невервинтер, по городу меня вел сейчас хоббит. Но в отличие от веселой, быстроглазой Кетты, этот полурослик был очень серьезен и погружен в себя. Он не говорил мне ни слова, и, похоже, все время бормотал молитвы. Но я была уверена, что при случае он сумеет защитить меня не хуже сильного полуорка. Несмотря на дружбу в Академии со студенткой Табитой, я все еще не могла привыкнуть к такому явлению, как хоббит-клирик. По моим представлениям этот славный народец должны был заниматься чем-то вроде того, чем занималась моя погибшая наставница - полурослики быстры, сметливы, могут при желании становиться совсем незаметными. А между тем лучшими учениками Кетты были не представители ее расы, но эльфы. Все-таки не часто ли мы пытаемся подогнать вещи под какие-то застывшие прописные истины - а ведь жизнь так разнообразна... Но почему я все время вспоминаю об Академии? Почему нельзя хоть ненадолго запихнуть поглубже в душу этот сгусток ноющей боли, и не подумать о чем-нибудь другом.

Стараясь думать о другом, я поймала себя на том, что пытаюсь вызвать в памяти утонченное лицо Фенсика. Вот это воистину эльф, настоящий, чистокровный, так непохожий на нас, людей... Его место там, где он есть, и невозможно представить его познающим искусство шпионажа. Пожалуй, до более близкого знакомства с Фенсиком я и не задумывалась о том, какая красивая раса - эльфы, сколько в них недоступного человеку изящества, сколько эстетичности и благородства. Может быть, потому что очень мало встреченных мною до этого эльфов соответствовали идеальному представлению об их расе. И даже леди Арибет казалось мне слишком порывистой, слишком страстной для эльфа. Я вспомнила ее с мечом в руке, отражающей удары... И мысли вновь обратились к Академии...

Перед тем как покинуть храм, я обошла всех раненых студентов, которым пытались помочь служители Тира. Я содрогалась от их непрерывных болезненных стонов. Нет... почти не нашла знакомых лиц. Однако расспросы тех, кто был ранен не сильно, кто уже вполне владел языком и готовился к возвращению домой, помогли мне многое прояснить.

Мой друг Эрдан, случайно оказавшийся во время нападения среди новичков, дрался, как я и предполагала, из последних сил, и тем самым спас этих детей - младших студентов, перепуганных и растерянных. Они сумели сбежать под его прикрытием. Что же, он мечтал стать героем - и он умер как герой. Быть может, с именем Арибет на устах... Леди должна узнать об этом... Я обязательно расскажу ей об Эрдане.

Хоббитянке Табите не повезло оказаться в зоне страшного заклинания - ее буквально превратило в пыль. Девочка, которая рассказывала мне об этом, сильно заикалась. Думаю, с этим подарком от Академии ей придется существовать все отпущенное ей время жизни.

Но предпоследний раненый, к которому я подошла и которого сразу не узнала, неожиданно оказался Анселом. Он тоже стонал, но очень тихо и словно во сне. Его серое лицо не выражало никаких эмоций, его взгляд блуждал по всему, что его окружало, он вроде бы видел меня, но словно не узнавал...

- Оставьте его, миледи, - шепнула мне нянечка, - он никак не может примириться с тем, что...

- Что?

- Что больше не сможет ходить.

Я почувствовала, что мои кулаки сжимаются сами собою...

Наконец-то очнувшись от раздумий и воспоминаний, я увидела, что мы с проводником-полуросликом прошли мимо большого фонтана. Как весело журчал он когда-то! Я с удовольствием погружала пальцы в его прохладные струи, подставляла лицо его брызгам. А сейчас он молчал, не было воды. Фонтан умер, как умирал весь город. Удастся ли остановить смерть? И кто сможет это сделать? Аббат Фенсик говорит о какой-то надежде... О, боги, неужели вы и впрямь не глухи к нам? Но тогда почему...

- Вот мы и пришли, миледи. Но в это здание я не пойду, - полурослик остановился у порога высокого красивого дома, светлые стены которого имели желтоватый оттенок, и даже заложил руки за спину, словно боялся, что я схвачу его за руку и силой потащу в двери Маски Лунного Камня. - И вам бы не стоило входить в это прибежище греха и разврата.

Я улыбнулась. - Мне всего лишь надо поговорить с Офалой Челдарсторн. Я не собираюсь задерживаться здесь ради каких бы то ни было развлечений.

- Как вам будет угодно, миледи. Могу я идти?

- Да, конечно, благодарю вас за то, что проводили меня.

- Не стоит, мисс, - хоббит поклонился и удалился с важным и суровым видом.

Я поднялась по ступенькам, потянула дверную ручку...

Музыка ударила мне в уши, громкий говор, пение, веселый смех - все это было настолько нереально в пораженном болезнью городе, так не соответствовало всеобщему настроению, что я на миг подумала - не галлюцинации ли у меня. Но ведь это была Маска Лунного Камня! Первый этаж ее напоминал, по моему преставлению, трактир, только это помещение было намного богаче и изящней обставлено. За столиками сидели в основном люди и полуэльфы, пили и смеялись, кто-то держал девушку на коленях, какой-то юноша, явно на службе этого заведения, пытался добиться внимания красивой утонченной леди, которой, как мне казалось, было не место здесь. Неужели даже аристократки из района Черного Озера не брезгуют в это время сомнительными удовольствиями, только бы заглушить в себе страх смерти?

На меня никто не обращал внимания, и я остановилась у двери, не зная, что мне делать теперь. Я подозревала, что полурослик получил от Фенсика указание проводить меня прямо к Офале, но тот, похоже, счел опасность для своей добродетели настолько высокой, что решил проявить самоволие. То, что Фенсика совершенно не боятся его подчиненные, было для меня неудивительно. Кажется, я поняла, что эльф имел в виду, говоря, что его друг Дестер обладает качествами, не присущими ему самому.

Я уже хотела подойти к стойке и спросить, где я могу найти мисс Офалу, как увидела женщину, медленно спускающуюся по лестнице, ведущей со второго этажа. Дама была красива, хотя и немного полна, ее лимонного цвета платье с короткими рукавами казалось несколько вычурным, но очень шло к ярким рыжим волосам, уложенным в эффектную прическу. По тому, как она держала себя, можно было сразу узнать в ней хозяйку заведения. Я подошла к ней к вопросом:

- Простите, не могу ли я побеседовать с мисс Офалой?

Она остановилась и посмотрела на меня с высоты ступенек - изучающе и с любопытством.

- Можете. Это я. А вы, по всей вероятности, Мойра Делрин? Аббат Фенсик прислал мне записку... впрочем, это скорее походило на письмо. Пойдем, Мойра, дорогуша, поговорим.

Она развернулась и пошла в обратном направлении, я стала подниматься за ней по лестнице. Второй этаж состоял из отдельных номеров. Мы прошли по коридору, и Офала ввела меня в просторный кабинет, обставленный довольно странно. Самые разнообразные картины и статуэтки, кажется, не очень высокой художественной ценности, заполняли комнату безо всякой системы, словно для них здесь просто устроили хранилище, а на стенах было развешано холодное оружие, малые мечи, кинжалы, ножи, некоторые очень дорогие, украшенные золотом и драгоценными камнями, весьма тонкой работы. Я поняла, что для нынешней матроны Маски Лунного Камня эти смертоносные вещи служат напоминанием о прошлом, о тех временах, когда маленькая группа из четырех человек путешествовала по северу Побережья Мечей не столько ради наживы, сколько ради славы и особого упоения ощущением опасности, присущего далеко не всем смертным. Они были молоды, веселы и стремительны, они забирали чужие жизни и не жалели при этом своих, а попутно, как бы между делом, совершали добрые дела, избавляли племена от драконов, разоряли разбойничьи гнезда, вырезали поселения кровожадных орков и сражались с троллями. Скорее всего, Офала тогда играла в группе особую роль - ведь далеко не всегда для успешного завершения дела достаточно только силы и храбрости. Иногда нужно тайно, незримо пробраться в лагерь противника, или же отвлечь врага на себя, заводя его в засаду, а потом мгновенно скрыться, а порой, быть может, и нанести внезапный ловкий удар...

Что же касается картин и статуэток, то они были уже явно родом из нового периода жизни Офалы. Женщина более эстетичная и утонченная не стала бы связываться с Маской Лунного Камня. Но, памятуя о преданности Офалы Нашеру Алагондару, можно было с уверенность сказать, что и здесь мисс Челдарсторн не оставляет своего служения Нашеру, теперь уже лорду Невервинтера. Ведь такого рода заведения непременно становятся прибежищем всяческих слухов и сплетен, из которых умная голова всегда может отобрать зерно интересных сведений. Судя по тому, что болтали о происках города Лускана против Невервинтера - шпионская контрдеятельность была сейчас совсем не лишней.

Итак, мы расположились с Офалой в ее кабинете.

- Рада познакомится с тобой, мисс Мойра. Так ты, стало быть, сумела понравиться самой Арибет? Аббат Фенсик пишет, что хочет поручить мне твое устройство в Невервинтере. Денег у тебя, конечно, нет?

- Нет, мисс.

- Просто Офала, моя дорогая, и на "ты". Я терпеть не могу церемоний. Хорошо, я, так и быть, потрачусь на тебя, а потом востребую эти деньги из казны. Очень нравятся мне эти священники и паладины - они никогда не думают о деньгах! Было бы куда существенней, если бы Фенсик вместо всех своих благословений, которые он тебе наверняка надавал со всей щедростью, подарил бы набитый кошелечек, так сказать авансом... ты же нанимаешься к Арибет на службу? Но эта мысль, конечно же, даже не пришла в его красивую голову!

- Фенсик помогал меня, Офала, и я...

- Ладно, не обращай внимания. Что же делать-то будем? Тебе же надо где-то жить. Несчастные студенты из других городов, кому посчастливилось остаться в живых, но не посчастливилось остаться запертыми у нас из-за карантина, вернулись в Академию, потому что надо ведь где-то ночевать, но Фенсик пишет, что не хотел бы, чтобы ты была среди них.

Возможно, я побледнела.

- Нет-нет, ни за что! Я не хочу сейчас... пока...

- Я, конечно, могла бы поселить тебя здесь в одной из лучших комнат, но судя по тому, что написал о тебе Фенсик, тебе вряд ли придется это по вкусу.

- Думаю, ты права, Офала.

- Тогда где? Лучшие гостиницы закрылись после того, как в городе был введен строгий карантин, стало убыточным их содержать. А немногие оставшиеся заняты теми, кто был здесь заперт карантином. Ах, как представишь, насколько подорвала эта проклятая чума жизнь нашего города! Даже если мы и избавимся от этой заразы, нашим правителям придется приложить много, очень много усилий, чтобы город стал прежним. А лорд Нашер между тем сдал, сильно сдал... да, он совсем не тот, каким я знала его раньше. Прежний Нашер давно нашел бы какой-нибудь выход из этого ужасного положения, он не стал бы поручать это дело другому, пусть даже самой Арибет. Да ладно! Что теперь об этом говорить... Так что же мы будем делать с тобой, Мойра? Конечно, сейчас в самом городе нет проблем с жильем, - увы! - но вряд ли ты захочешь жить в доме, где, допустим, вымерло от чумы целое семейство.

- Но, кажется, у меня нет иного выхода, Офала. Я не боюсь заразиться, потому что знаю - болезнь действует на людей довольно странно, избирательно.

- Да, это так. Аббат Фенсик, например, много часов проводит с умирающими, пытаясь облегчить их предсмертные муки, и, к счастью, зараза до сих пор не коснулась его. Так что если мое предложение не внушает тебе ужас...

- Нисколько.

- Чудесно. Это самое главное. Есть у меня один дом на примете. Там жила не так давно одна из моих девочек. Не самое лучшее, конечно, но это вполне приятный двухэтажный домик. Он находится неподалеку отсюда. Теперь что касается денег. Я могу предложить тебе лишь столько, сколько хватит для того, чтобы прилично одеться и купить себе неплохое оружие. Искатель приключений должен сам добывать себе средства для существования! Ты ведь будущая искательница приключений, не так ли? Это чудесно, просто замечательно, я никогда не понимала женщин, которые предпочитают проводить дни за пяльцами и вязанием или в устроении приемов. Кстати, у тебя есть что-нибудь надеть, кроме того ужаса, что на тебе сейчас?

- У меня был небольшой гардероб, но все осталось в Академии...

- Н-да, и вряд ли что уцелело. Фенсик пишет - там полный разгром. В любом случае глупо было бы отправляться в Академию, чтобы пытаться разыскать там свои вещи.

- У меня ничего не осталось, кроме дневника, который я сунула тогда по привычке за пазуху.

- Боюсь, дорогая Мойра, дневник тебе мало поможет. Ладно, посиди пока у меня, сейчас мы снимем с тебя мерку и попытаемся тебе что-то подобрать. Думаю, что пока тебе неплохо будет выпить немного хорошего эля. А у меня есть самый лучший.

- Офала...

- Да, дорогуша?

- Скажи... я не хочу тебя обидеть... но все-таки скажи. Как это можно, в такое время... все это... песни, веселье, а главное...

- Очень странные рассуждения, дорогуша. Именно сейчас Маска Лунного Камня необходима городу, как никогда. Если бы не было нашего заведения, нашего вина, наших девочек и парней, сколько бедолаг, потерявших все, медленно сходили бы с ума от отчаяния или умирали в одиночестве. Мы помогаем им забыться или скрашиваем последние минуты. Разве это не замечательно?

- Я так не думаю.

- Понимаю, что ты хочешь сказать. И знаю: если я почувствую, что умираю, то найду в себе мужество не заливать вином ощущение близости смерти и не заглушать ее шаги веселой музыкой. Но люди слабы, Мойра, и ты не должна относиться к ним за это свысока. Тебе повезло выжить в мясорубке, но это еще ничего не значит. Ты не знаешь, каков будет твой путь, и какой тебя ждет конец. В любом случае, могу дать совет - если вскоре ты почувствуешь, что смерть близка - не огорчайся очень уж сильно. Для искателя приключений нет ничего страшнее старости, запомни это. Ты поймешь это, когда увидишь лорда Нашера, а ты обязательно увидишь его. Ибо, судя по всему, ты птица высокого полета. Поверь, Мойра, есть люди, которым лучше умирать молодыми.

Произнесено было с такой горечью, что стало ясно: не о Нашере только она говорит. Офала тосковала по прежним временам, она была одинока. Да, было время, когда двое из Северной Четверки любили друг друга, однако Курт, возлюбленный Офалы, поссорился с Нашером из-за лидерства и оставил группу. Четверка распалась, но искательница приключений осталась верна Алагондару. Она служила Невервинтеру, меж тем как Курт стал одним из капитанов Лускана - злейшего врага Северной Жемчужины. И Офала так и не нашла себе друга по сердцу.

Мне стало жаль эту женщину. Она мне вполне понравилась, несмотря на то, что я никак не могла согласиться с ее рассуждениями. В конце концов, какое мы имеем право выносить о ком-либо суждение, не зная всех обстоятельств чужой жизни?

Дом действительно оказался весьма симпатичным. Весь заставленный изящными, но недорогими безделушками - что напомнило мне Чандру и вызвало новый приступ сердечной боли. О судьбе моей подруге я так и не смогла ничего узнать. Ее не было среди раненых, ее не было в списках погибших, и я от души надеялась, что ей удалось спастись.

Я решила, что буду жить одна, мне не нужна горничная, да и состряпать себе что-нибудь я сама при желании сумею. Тем более что пока не знаю, будет ли у меня достаточно средств на прислугу, ведь разговор с леди Арибет о моей службе еще впереди. Мысли о том, чтобы написать письмо и попросить денег у родителей, даже не возникло. Впрочем, и правильно не возникло, какие уж тут послания, мы были заперты, отделены от мира...

Я упала на кровать под лиловым балдахином, не раздеваясь. На мне был щегольской костюм, один из идеально подобранных Офалой мне по фигуре - алого цвета камзол с черными отворотами и алые же рейтузы, прекрасно сочетающиеся с черными ботфортами, которые я сейчас с некоторым усилием стянула с себя. Кроме того, Офала подарила мне несколько рубашек с тонкими кружевами на рукавах и роскошными жабо. Одежда была скорее парадной, чем походной, и костюм следовало бы пожалеть, но я чувствовала себя настолько слабой и уставшей... "Ничего, я просто полежу сейчас минут пять..." Мне тут же припомнилось мое прибытие в Академию и скромная аристократка Чандра, помогающая мне стянуть сапоги... Я закрыла глаза и тихо заплакала...

Под подушкой у меня лежала розовая карточка из букета Шейса:

"Любимая!

Я ждал этого дня, - светлого дня исполнения всех наших мечтаний! - чтобы сказать тебе то, что ты и так уже знаешь - Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! И я хочу любить тебя всю жизнь! Я буду ждать ответа столько, сколько ты захочешь, но не перестану умолять - стань моей женой!

Твой Ш."

...Этот голос был мне уже знаком. Этот голос говорил теперь уже внутри меня, и нельзя было от него ни сбежать, ни спрятаться... Я стояла перед той же невидимой пропастью, и тот же обжигающий кожу зеленый туман окутывал меня.

"Ты так захотела сражаться... Почему? Ты не боишшшься?"

- Мой страх не имеет значения! Я не знаю тебя, но одержу победу!

"Смешшная... Одна из смертных..."

И вновь это ужасное ощущение, словно длинная игла впивается в мозг... Но рядом не было Фенсика, чтобы помочь мне... Я содрогнулась от боли, и меня вдруг сильно ударили сзади, словно желая бросить на колени. Я удержалась, ощущая, что боль в голове все растет, растет и вот-вот станет невыносимой...

"Не-е-ет, ты иная... не такая, как другие смертные... Дочь дочери бога... Слабый отголосок великой силы. Внучка Баала".

- Замолчи! - закричала я, стискивая голову.

"Ш-ш-ш... Смотри!"

Я стояла, не в силах шевельнуться, и смотрела... Постепенно пропасть приоткрывалась передо мной... И я вдруг увидела на дне ее сотни... нет, тысячи! - созданий, страшных в своем безумии, в своей истонченности, и я слышала их почти животный вой... Это были жертвы чумы. Они заполняли всю пропасть и тянули ко мне костлявые руки... И просили у меня помощи! И кричали, кричали...

"Здесь не только люди Невервинтера... это ждет вас всех, глупая... Всех - людей! эльфов! полуросликов! дворфов!... Всех. Всех теплокровных".

- Скажи мне, демон, кто ты, и я убью тебя!

Злобное шипение, весьма напоминающее издевательский смех, было ответом...

И я увидела, как в зеленоватой гуще тумана передо мной образуется какой-то черный сгусток, который все ширится и растет... и обретает форму... обретает очертания...

- А-а-а!!! - мой крик поразил меня саму, вырвавшись помимо воли. Черное чудовище наступало на меня, оно пыталось сбить меня с ног, наваливалось на меня всей своей ядовитой массой, и, наконец, его когти впились в мое тело... Я ощутила нечто горячее - это была моя собственная кровь...

- Нет!!!

Что было делать? Я могла лишь кричать и сопротивляться изо всех сил... которых не было...

И вдруг я почувствовала себя свободной. Радуясь неожиданному спасению, я попыталась в отчаянии вцепиться монстру, все еще нависавшему надо мной, в горло, как вдруг... Под моими руками он мгновенно изменился, превратившись в прекрасную женщину... В мою мать!

Очнулась я, лежа на полу. Это был сон... всего лишь сон... Никаких ран, никакой крови. Я попыталась встать... и поняла, что не могу. Я была вся в холодном поту, мой прекрасный камзол валялся рядом - похоже, я сорвала его во сне, словно он душил меня. Ноги-руки не слушались. Голова кружилась, и невыносимо хотелось пить.

Нечто подобное происходило со мной лишь однажды в детстве, когда я простудилась, да так сильно, что мои родители уже едва ли не оплакали меня. Но тогда смерть прошла мимо...

Я собрала остаток сил и вцепилась в край кровати, стараясь подняться. Мне это удалось, и я легла, но меня тут же затошнило, и новая волна боли обожгла голову. Я тихо застонала. Одно-единственное слово вдруг пришло на память, и все объяснило - жестоко, неумолимо. Чума! Я просто-напросто заболела, как и тысячи жителей Невервинтера, и смерть скоро придет за мной. Смерть... "Если вскоре ты почувствуешь, что смерть близка - не огорчайся очень уж сильно", - сказала мне Офала Челдарсторн.

- Но я не хочу!

Видение не отпускало меня. Я до сих пор дрожала так, словно когти черного чудовища все еще разрывали мою плоть. "Я вдруг почувствовал, что обнимаю не женщину... под моими ладонями оказалась холодая мерзкая чешуя, а в следующую секунду чудовище бросилось на меня..." - всплыли в памяти слова отца. Моя мать... да, она превращалась в Убийцу, в монстра, - так отзывалось в ней ее проклятье, кровь отца, злобного Лорда Убийств... Но все это было так давно... и все прошло... Она победила и избавилась от этого кошмара. Навсегда! И ничего не осталось, тем более, сейчас... Нет!

Я боролась с тошнотой и болью.

- Кто-нибудь! - говорила я, зная, что никто меня не услышит. - Хоть каплю воды...

Подняться не было сил. Были мгновения, когда сознание мое угасало, я проваливалась в черноту, а потом вновь приходила в себя, ощущая все усиливающуюся жажду и бесконечную слабость.

- Вышние силы... хоть кто-нибудь! - шептала я пересохшим, с трудом двигавшимся во рту языком. - Услышьте меня! Пожалуйста! Отец... Помоги мне!

В один из моментов просветления я наконец-то связала безумный сон со своим тяжким состоянием. Да, это было делом одном и той же силы - чума, порожденная злой магией, и мое страшное видение.... Эта сила явно хотела чего-то от меня... чего?

- Пожалуйста... Келемвор, бог Смерти, не забирай меня, пожалуйста... - взывала я отчаянно, кусая подушку. - Хельм... Бог-Страж, отгони от меня смерть сияющим мечом! Кто-нибудь... Пожалуйста! Не оставьте меня! Создатель, великий Ао... Хельм, служитель его... Помогите... умоляю...

Наступила новая ночь, и я опять, как в темную бездну, упала в сон...

"Ш-ш-ш... ты поняла, какая сила дремлет в твоей крови?"

- Уйди от меня, демон!

"Твоя мать... она была глупа... Она отказалась от Силы. Она отказалась от Божественности... Но все можно вернуть... вернуть..."

- Оставь меня!

"Кровь бога... жалкого божка теплокровных... мертвого! Я верну тебе Силу мертвого бога! Я увеличу ее! Я! Никто из ваших смешшшных божков не сравниться с нами! Ш-ш-ш... Ты получишь подарок. Ступай за мной..."

- Кто ты?

"Еще узнаешшшь... Ступай за мной!"

- Нет!

"Тогда слушай себя... Слушшшай себя..."

Поначалу это было похоже просто на мучительное умирание. Мое тело стало прибежищем боли, в каждой клеточке страшная боль пульсировала и разрасталась, доходя до того предела, когда дальше - смерть или сумасшествие. Если бы эта пытка продлилась еще хоть мгновение... но... нет. Я, только что умирающая, ощутила себя так, словно меня спасительно убрали из тела, и я парю в невесомости, но вдруг... вдруг одним рывком меня кинули обратно, но это была уже не я. Боли не было. Это было тело, налитое силой... И тут же я ощутила удивительную легкость, граничащую с наслаждением... смерть отступила... я была свободна от страха и боли. Я была сильнее всех!

Сила! И наслаждение, особое, ни на что непохожее, полностью утопило в себе мой разум... Такого наслаждения я не знала никогда. Упоение собственной мощью и властью мне еще никогда не доводилось испытывать, да если бы и доводилось, думаю - это померкло бы по сравнению с тем, что происходило со мною сейчас. Я могла разметать дворец лорда Нашера в одно мгновение! Я могла подчинить себе все Побережье Мечей... Я могла... Я...

Внутри меня что-то пульсировало... Слово, которое я должна сказать, чтобы возвратиться назад... к страданием, к боли, к слабости... Но... зачем? Эта Сила оживила меня. Было так хорошо, так легко... А там, впереди - смерть... И боль, которая хуже смерти, страшнее смерти...

- Мама-а-а! - вдруг вырвалось из моей груди и заставило меня же вздрогнуть и... И я поняла окончательно, что боль и слабость - это и есть то истинное и правильное, что должно быть сейчас, в сию минуту... А Сила...

- Это ложь! - закричала я. - Ложь!! ЛОЖЬ!!!

Что-то холодное коснулось моего лба, и я очнулась...

- О, все боги Фаэруна! - услышала я, и с моего лба убрали холодный мокрый носовой платок, а руки мои освободились от невозможного пожатия кого-то... Причем потом они еще долго болели оттого, что вцепились в них тогда изо всех сил. К губам моим был поднесен вожделенный стакан с водой, который я жадно выпила. С тех пор ни один напиток на всем Ториле не доставлял мне такого наслаждения, как простая вода...

- Андреас! - я разрыдалась. - О, Андреас!

- Тише-тише, сестренка. - Мой единственный друг детских лет, что был мне дорог как брат, ласково гладил мои волосы, и я постепенно успокаивалась. - Ну как? Тебе легче?

- Друг мой... братик... - я утирала слезы. - Видимо, сам Ао, творец Торила, и впрямь услышал меня сейчас, если ты появился здесь вот так... вдруг... в этот час...

- О, сам Ао! - Андреас Кортала попытался рассмеяться. - Ты всегда была такой же неверкой, как и мой отец, а теперь взываешь к Ао - не меньше... - Показалось ли мне или нет, но его голос подрагивал, словно Андрес пытался скрыть подступающие слезы...

- Твой отец?.. О да, рассказывай скорее!

- Что же рассказывать, Мойра?

- Все! Все новости. Говори что-нибудь... что угодно, только не молчи! Умоляю тебя!

Страшные слова еще бились в моем мозгу... Странный голос уничтожал меня... Демоническая сила, которую я почти приняла, еще жаждала вернуться в мои мускулы... И мой друг, похоже, понял многое. Он начал болтать первое, кажется, что взбредало ему в голову, отвлекая меня...

- Отец... ну что отец... Борется с коррупцией, как и прежде. Как и прежде, от имени Валигара Корталы дрожат всяческие мошенники. Как и прежде, не доверяет моим магическим опытам. Ну и... недавно вновь вспоминал про нашу великую и знаменитую Маззи Фентан - полурослика из полуросликов. Хорошо, что мать его не слышала... Как ты думаешь, естественно ли, когда на пути истинной любви становиться такая потрясающе серьезная причина, как существенная разница в росте? А? По-моему - так просто чушь! Если искренно любишь, женишься хоть на самке огра. Это было обычное увлечение, я думаю. Отец просто-напросто тоскует по тем дням, когда он был приключенцем, когда творил столь великие и славные дела под началом твоей матери, леди Мари. О, я не в него! Когда у тебя и твоих друзей случиться что-то с мозгами от одной лишь причины, что все вы окажетесь искателями приключений - тогда смело ищи меня и только меня, и я объясню вам истинную сущность вещей... но вы все равно меня не послушаете! Мне есть, чем заняться, помимо... м-да. В любом случае я доволен, что я не сын хоббитянки... Она, кстати, совсем недавно со своим отрядом вырезала несколько тайных гнезд иллитидов! Нет, все-таки ее я весьма уважаю! А отец, как узнал об этом подвиге, так прям весь и засветился... Я ж говорю - ностальгия... Что же тебе еще рассказать? Налия де`Арнис... да-да, та самая, замок которой теперь занимает ваша семья - она, кажется, делает такую карьеру, что нашим великим родителям еще придется гордиться тем, что они были с ней знакомы... Мне приходилось общаться с ней на почве... ладно, тебе это неинтересно. Но я сохраню знакомство с ней! Пригодится, даже очень. А так... да ничего нового, на самом деле. Но, думаю, тебе интереснее услышать про своих.

Я радостно закивала. Силы не возвращались, но становилось все спокойнее. Я не сводила глаз с Андреаса. Мой друг, - чуть старше меня, - весьма повзрослел за те месяцы, что мы с ним не виделись. Он стал красивей, изящней. Очень явственно ощущалось, что в нем с материнской стороны текла эльфийская кровь, его удлиненное лицо было слишком белокожим для человеческого, а в глубине серых глазах затаилась загадочная зелень.

Андреас, подмигнув, бесцеремонно пошарил в шкафу, достал бутылку вина, о которой я и не подозревала, и едва ли не силой влил в меня полстакана сразу. Не забыл и про себя.

- Я заехал к вам перед тем, как отправиться в Невервинтер...

- Подожди! У нас же карантин!

- У вас? Ты уже считаешь этот город своим? О, это очень мило. Но это... неважно... Мойра, ты внимательно слушала рассказы родителей?

- Да... конечно.

- А мои? Ты должна вроде бы запомнить, что род Кортала сохраняет древнюю традицию глубочайшего познания магического искусства. На моем отце эта традиция чуть было не оборвалась, но я - я! - все-таки поднял наследие предков. Мойра, я ПОТОМСТВЕННЫЙ маг. Не какой-нибудь там самоучка...

Как это было знакомо! Андреас, всегда такой милый, чуткий и внимательный, становился для меня чуть ли невыносимым в своем превозношении над всем и всеми, когда речь заходила о магии. Но сейчас его хвастливые, с детства привычные мне речи зазвучали для моего слуха самой лучшей музыкой, потому что создали иллюзию возвращения в прошлое, в дни беззаботной жизни. Немного успокоения в памяти прошлого... - это же не повредит?

- ...и ты должна понимать, сестренка, что закрытые подступы к Невервинтеру, охраняемые тупыми, дрожащими от страха перед чумой охранниками, ничто для мага из рода Кортала - ничто!

Ладно... похоже, мы переходим к делу.

- Конечно, я применил парочку простейших заклинаний... Короче, Мойра, мне позарез необходимо было повидаться с Офалой Челдарсторн.

- С Офалой?!

- Гм... А ты что, думала, что она известна лишь как хозяйка Маски Лунного Камня или бывшая любовница капитана Курта? О нет, не только, могу тебя заверить! Офала, к твоему сведению, весьма влиятельная личность в известнейшей гильдии магов Невервинтера, в Звездной Мантии, и у меня было секретное дело к...

- Братишка, подожди! Твои дела с Офалой - это твои дела. Прости, но я...

- Да, Мойра. - Андреас опрокинул вновь бокал вина. - Знаю, знаю - тебе неинтересна магия, ты любишь помахать какой-нибудь железякой, или спеть убийственную песенку - ну и пускай... Тонкое искусство магии понимает далеко не каждый, о нет! У каждого свои интересы, и большинство обычных людей, как и ты...

- Андреас!!

- О, прости! Так вот - возвращаюсь к началу. Отправляясь на встречу с Офалой, я решил заехать в ваш замок для того, чтобы поцеловать леди Марию в ее бархатистую щечку... Кстати, знаешь, Мойра, она нисколько не изменилась с тех пор, как я ее помню... лет с пяти, кажется, да? Что такое? - почему ты хмуришься? Или ты смеешься? Не понять тебя, сестренка... Хм... надеюсь, сэр Аномен не вздумает ревновать и не вызовет меня на дуэль... Э-э... Да! Так вот, конечно же, я заехал в ваш замок с уверениями, что непременно разыщу тебя в Невервинтере и передам тебе самые горячие поцелуи и самые добрые пожелания твоей родни.

- И? Не тяни, братишка!

- Сэр Аномен, само собой, просил передать, что подтверждает свое благословение, и что он день и ночь молится о тебе.

- О, мой дорогой отец! А мама?

- Она... - Андреас налил себе еще вина, вновь выпил одним махом. - Она... леди Мария...

- Что? Что?! Говори!

- Да все хорошо, Мойра! Просто... просто она почувствовала, что кто-то на мистическом уровне вновь попытался обратиться к ее сущности... ну ты понимаешь... Кто-то вновь, хоть и безуспешно, стремится пробудить в ней кровь Баала! Она рассказала мне это - для передачи тебе. И умоляет тебя лишь об одном: если кто-нибудь постарается воздействовать на тебя или именем ее папеньки, или обещанием чего-то сверхъестественного, еще чем-нибудь подобным - не верь!

Я вздрогнула. Вспомнился мой отчаянный возглас - "Это ложь!"

- Тихо-тихо, сестренка! Да что такое?!

- Эти сны...

- Какие сны, дружок?

Как это ни было отвратительно, но я вынуждена была рассказать ему все. Больше посоветоваться было не с кем. Андреас, слушая меня, мрачнел на глазах.

- Хм... Я так и понял, что кто-то взялся за тебя серьезно. Мойра, что ты успела натворить? Спасительница Невервинтера?

- Что за чушь!

- Ты выжила в страшной резне в Академии ...

- Это еще ничего не значит, как сказала Офала.

- Э, глупостей не болтай, хорошо? Неужели ты и впрямь думаешь, что кровь... это так - водица?

- Нет, не думаю. Я умирала до твоего появления, Андреас! Умирала - понимаешь? По-настоящему!

Он крепко стиснул мою руку.

- Не просто понимаю - я вырвал тебя из этого.

- Ты... - я совсем растерялась. - Как?

- Не только я, конечно... И... не своими силами. Офала сказала мне, где искать тебя. Думаю, что никому и в голову не пришло, что ты можешь заболеть, как другие жители Невервинтера... что ты совсем одна и нуждаешься в помощи!

- Так ты считаешь, что это все же чума?

- Бесспорно! Но видишь ли... у меня на глазах ты сделала то, чего не сделал еще ни один житель этого прекрасного и несчастного города - ты своими силами победила в себе эту болезнь! Я лишь немного помог тебе.

- Но... ведь это же невозможно...

Я растерялась. Я не могла победить *это* сама - но чья-то светлая сила сочеталась с моей волей. Итак, высшие создания, решавшие судьбы мира, ожидали явно от меня больше, чем мне представлялось в самых дерзких мечтаниях. Теперь у меня не было сомнений, что кристально прекрасны приключения спасителей кого бы то ни было только в поэмах восторженных бардов, изнанка всего - кровь, боль и смерть в самом омерзительном своем обличье. Но если я избрана - мое избранничество не совершится без меня самой. Нужны моя воля, принятие и согласие. Согласие с чем - вот с этим? С этим терзанием, с видениями, вызывающими тошнотворный ужас? А есть ли у меня выбор? Я усмехнулась. Если очень сильно захочешь спасти свою шкуру - какой-нибудь нибудь выход да найдется. И тебя оставят с твоим мелким спасением - и изберут другого. Который не сбежит, не спрячется... Я боялась.

- Мойра, - говорил тем временем Андреас, - ты узнаешь этот перстень?

- О! Конечно же... Это же кольцо моего отца, с которым он никогда не расставался! Но зачем мне... я же не жрица...

- Знаешь Мойра, мы все еще живем по каким-то правилам, что сами для себя сочинили, а правило одно - люби людей и поступай так, чтобы и они полюбили тебя, а не прокляли. Вот и все. Я это понял... совсем недавно... но это уже другая история, дружок. Возьми и носи - с любовью своего отца. И он издалека защитит тебя. И ничего эти негодяи не сумеют сделать! С тобой, с нами... Ничего, сестренка.

- Эти негодяи?

- О, друг мой, я сразу понял, что не простая болезнь поразила Жемчужину Севера! Невервинтер подвергся мощнейшей магической атаке. Причем сила ее такова, что источник вычислить практически невозможно. Я долго бился над этим и, к стыду своему, отступил. Боюсь, что в дело вступили силы, о которых мы и не подозреваем. Очень мощные силы, Мойра. Когда я, услышав твои крики, почти разбил дверь в твой домик...

- Было слышно на улице?!

- Еще бы! К тому же окно у тебя открыто. Представь себе, я так испугался, что не сразу сообразил, что могу воспользоваться элементарным заклинанием телепорта. А потом мне пришла в голову страшная мысль - а вдруг ты "им" чем-то не угодила? Увы, я не ошибся.

- По... почему ты так решил?

- Ты не спала! Ты была просто... не здесь. Ты бредила и понемногу переходила в другое измерение... Они забирали тебя...

- Чушь!

- Я не мог ошибиться. Но есть силы сильнее этой мерзости. Ты сопротивлялась, как могла - я видел это по выражению твоего лица, когда я держал тебя за руки... изо всех сил стараясь не отпустить тебя... туда... Я молился всем добрым богам, каких мог вспомнить... И ты победила - или мы победили! Мои заклинания в этот миг... Мойра, я понял, что могу спокойно послать свою магию ко всем демонам! Здесь нужно было другое...

- Что?!

- Душа... сердце... вера... Мойра! Послушай меня... Ни Фенсик, ни Арибет не спасут тебя. Невервинтер порабощают силы, которые раздавят их, если захотят! Но ничто не сравнится с нашей волей... со свободой нашего выбора. Мы верим в свет - а свет поглощает тьму.

- Были минуты, когда я хотела бежать домой, Андреас...

Пришло время рассказать своему другу о том, чего он не знал, в том числе о моих сомнениях в храме Тира. Потом я перешла к Академии... Показала розовую карточку.

- Да... - Андреас повертел ее в руках и сочувственно вздохнул. - Ты любила его, Мойра?

- Да... Нет... Я не любила его так, как женщина любит мужчину, и я бы не согласилась на его предложение. Но... я любила его. Понимаешь?

- Конечно. О, моя маленькая сестренка, сколько же тебе еще доведется пережить!

Андреас крепко обнял меня, и я почувствовала, что не одна - у меня есть, на кого опереться.

- Расскажи что-нибудь еще, - попросила я. - Как там мой братик?

- А, маленький Келли! Очаровательнейшее существо! Он такой забавный... Предполагаю, что примерно годика через полтора и у меня будет такой же. Знаешь ли... я тут познакомился с одной прелестнейшей эльфийкой... К счастью, мне не потребовалось применять магию, чтобы это дивное создание обратило на меня внимание... Я думаю... она понравится тебе. Только бы все это поскорее закончилось! Видишь ли, пока я остаюсь в Невервинтере. У меня здесь очень много дел, это связано со Звездной Мантией. Мы будем с тобой встречаться. И запомни, Мойра - я очень сильный маг! И я буду рад помочь тебе. События развиваются предсказуемо - поначалу "они" просто грубо запугивали тебя, а теперь... Нет, конечно, с твоим дедушкой-богом, с этим восстановлением наследства - только сказки. Но силу обещанную ты, возможно, могла бы получить - если бы захотела.

- Нет!

- Тем не менее... "Они" пытались тебя обольстить, вороша прошлое твоей матери. Завтра они постараются воздействовать на тебя, мучая тех, кого ты любишь. А если ты и на это не поддашься, все станет уже гораздо проще - приготовься встретиться с наемными убийцами. И пойми - если "они" оценили тебя, так и ты должна понять свою роль. Сомнений нет - ты избрана. И ты спасешь этот бедный город, сестренка! А может быть... и всех нас.

Избранность... Вот слово, которое таяло в душе, как мятная конфетка за щекой, когда я зачитывалась рыцарскими романами. Я знала, что избранной была моя мать - все знали это. Моя мать спасла Побережье Мечей от неизбежной, казалось бы, войны - и это было еще самым малым. Если бы мне сказали год назад, что и меня назовут избранной, и мне скажет об этом никто иной, как мой братишка Андреас, всегда относившийся ко всему на свете, кроме магии, с легкой насмешкой... Нет, сейчас я не могла гордиться. Я боялась... Но в то же время от пережитого родилось чувство благодарности в душе - я не знала, кого благодарить за спасение от смерти, - Ао, богов, Андреаса, отца, себя - и благодарила всех. Величие Верховного божества, милость благословленного Ао Хельма, любовь отца и названного брата, моя жажда жизни - все это соединялось в моем сознании в одно, что я называла светлыми силами, а свет... да, Андреас прав, свет поглощает тьму. Это был сгусток огня и сияния, который я бережно лелеяла теперь в глубине сердца, оберегая от волн омерзения и страха, что времени от времени накатывали на меня...

Впрочем, видения больше не повторялись. Конечно, я не чувствовала себя в безопасности, понимая, что противник просто затаился. И я не расставалась с кольцом отца. Да, я хорошо знала моего отца, и я сама ощущала, что в этот подарок он вложил часть своей души и всю свою любовь, что он хотел защитить меня, где бы я ни была. А там, где царит любовь, ненависть бессильна.

Слабость и недомогание сохранялись еще несколько дней. Андреас приходил, готовил мне еду и развлекал меня, как мог. Мы, словно сговорившись, избегали разговаривать о чуме, об Академии, обо всем грустном и тяжелом. Мы вспоминали детство, и душа моя постепенно наполнялась прежней решимостью, которая почти уже было оставила меня после страшных снов...

За день до назначенного Фенсиком срока я не находила себе места. Почувствовав себя наконец-то совсем здоровой, поняла, что не усижу на месте. Я вышла из дома, не зная толком, куда направляюсь. Просто медленно шла по центру Невервинтера, с грустью разглядывая высохшие фонтаны и неухоженные клумбы. Зимние цветы прекрасного города без зимы... Редкие каштаны и массивные темно-зеленые фандеры также, казалось, унывали, медленно умирая. Нет, я не успела привыкнуть к погребальным кострам - нас ведь держали в Академии едва ли не взаперти, поэтому то и дело отводила глаза и закрывала нос. Памятуя мое прибытие в Невервинтер, когда Кетта спасла меня от сумасшедшего, я прихватила с собой кинжал Арибет. Да и само нападение на Академию определенно учило не расставаться с оружием.

Нет, нет... надежда и решимость снова уступали отчаянию. Все не так, все совсем не так! Не об этом я мечтала. И когда отец говорил мне о том, что страдания выжгут из меня все темное, я отнеслась к этому как к красивой фразе, не придала значения. Что для меня было слово "страдание"? А теперь я вижу и ощущаю страдание везде... и внутри себя тоже.

Мне вспомнилось, как мы сидели с отцом в саду, где он после продажи дома в центре Аткатлы перезахоронил прах своей сестры, смотрели на маленький обелиск, и я видела, что сэр Аномен задумчив и очень печален. Мне даже показалось, что слезы заблестели в его светлых глазах. Тогда мне было двенадцать лет, знакомые мальчики уже начинали ухаживать за мной, и все как один стремились предстать передо мной сильными, мощными, несгибаемыми маленькими мужчинами. Один лишь Андреас был всегда самим собой, может быть, поэтому я и дружила тогда по-настоящему только с ним. Но все-таки мальчишки навязали мне в то время определенное представление о сильном поле. И я, не задумываясь, спросила отца:

- Папа, а разве мужчины плачут?

- Что? - он смахнул слезу. - А как же? Плачут, еще как. Беда, приходя, не разбирает ведь, кто попадает в ее сети, и мужчин бьет так же сильно, как и женщин.

- Но ведь...

- Что, крошка?

- Ты такой сильный. Ты же рыцарь!

- И рыцари плачут, моя дорогая. Когда теряют тех, кого любят. А еще - когда они теряют честь. Со мной могло бы произойти последнее... если бы не Мария. Когда я узнал о смерти сестры, то в отчаянии готов был натворить такого, за что мне пришлось бы терзаться совестью всю свою жизнь. Мари отговорила меня от мести, и хотя я последовал ее совету не очень охотно, но потом чувствовал себя безмерно благодарным ей. Я и тебя хочу предостеречь, моя девочка, - если в твоей жизни случится такое, что жажда мести заполонит твой разум - борись с собой. Победи себя! И не позволяй этому слепому пожирающему чувству сделать тебя своей рабыней. Человек, одержимой чувством мести, уже не видит ничего, кроме своего горя, он не различает белого и черного, и ничего уже не желает, кроме разрушения. Что проку в том, что мы ответим злом на зло? Мы всего лишь добавим еще зла в этот и без того несовершенный мир, но не вернем того, что потеряли. Не знаю, понимаешь ли ты, о чем я говорю, но ты уже большая девочка. Запомни мои слова. Если придется - защищай слабых, если будет нужно - не жалей жизни в борьбе со злом, но никогда не мсти! В этом мой завет тебе и мое благословение.

...И вот теперь, идя куда глаза глядят по улицам умирающего Невервинтера, я чувствовала, что меня переполняет жажда мести. Если бы только я могла найти мерзавцев, что погубили столько людей, убили моих лучших друзей, мучили меня в снах! Но я знала, я, дочь Аномена Делрина, что не имею права поддаваться темным чувствам. Моей задачей должно стать спасение тех, кто еще жив, а не месть за мертвых. Иначе - отец был прав! - злой огонь сожжет мою душу. И я знала это наверняка уже сейчас. Я понимала, что за короткий срок стала жестче, и, наверное, это правильно. Но жесткость не должна перейти в жестокость. Меня спасли от смерти не просто так. Я должна побороть себя. Должна...

Очнувшись наконец от раздумий и воспоминаний, я поняла, куда иду. Я направлялась к воротам, что вели из центральной части города к Притону Нищих. Так вот оно что - Академия! Ноги сами несут меня к Академии. Зачем? Что я могу найти там сейчас? Впрочем... в том же районе находится и храм Хельма, который я еще ни разу не посетила. Ни разу! Уверена, что если бы я попросила начальство Академии, то в храм бы меня отпускали время от времени. Но об этом я даже не задумывалась. Отец очень бы огорчился, узнав об этом... Да, надо зайти, получить благословение у хельмитов. Что же, значит в Притон Нищих. Тем более... Я задумалась. А вдруг мне удастся узнать что-то новое о Дестере? Этот человек сильно меня беспокоил.

Объяснять что-то охраннику у ворот мне не хотелось. Я попыталась сосредоточиться и применить на практике то, чему учила меня Кетта. Ах, воровская магия! К моему собственному изумлению, мне удалось проскользнуть незамеченной мимо охраны, и я оказалась в районе, где жили не самые обеспеченные жители Невервинтера. Здесь и дома были поскромнее, чем в центре, и люди одеты не так хорошо... впрочем... везде сейчас все одинаково, везде костры и трупы. Однако мне все-таки подумалось сейчас, что прозвали так район аристократы Черного Озера - настоящей нищеты, насколько мне известно, в Невервинтере никогда не было.

Недалеко отойдя от ворот, я поразилась тишине и практически полному отсутствию на улице людей. Даже для чумного города это было что-то уж чересчур. Стало тревожно, и я почти обрадовалась, когда увидела вдалеке фигуру, движущуюся в мою сторону. Но радость оказалась преждевременной.

О, великий Ао! Мертвецов-то я видела... но мертвецы живые, словно только что вышедшие из могилы - это уже слишком! Я обнажила кинжал и сжимала рукоять в руке, раздумывая, не причудилось ли мне, не схожу ли я с ума, как многие, увы, в Невервинтере, но зомби подошел достаточно близко и свирепо замахнулся, словно желал убить меня одним ударом. Я всадила кинжал по рукоять в отвратительную фигуру, и когда почувствовала, что лезвие вошло во что-то реальное, и из этого "чего-то" брызнула вместо крови отвратительная зеленая жидкость, то... Что же, хотя бы одно приятно - с моим рассудком все в порядке. Но что это? Еще три подобные фигуры медленно приближаются ко мне.

Охранник, издали заметив, что происходит что-то странное, уже спешил на выручку. Вдвоем мы мгновенно расправились со странными врагами. Я огляделась - пока, вроде бы, никого.

- Миледи, что вам тут нужно, за каким вы шатаетесь по улицам?! - взревел охранник.

- Что? По улицам Невервинтера уже запрещено ходить? Простите, не знала об этом! Это новый указ лорда Нашера? Или, может быть, леди Арибет?

- Хватит язвить, миледи! Не до ваших колкостей! Ни Нашеру, ни Арибет нет дела до нас, иначе они давно бы уже что-то сделали для города! Мало нам этой проклятой чумы, так теперь еще и это... Зомби! Полюбуйтесь-ка на этих красавцев!

- Откуда же они взялись?

- Вы меня спрашиваете? Меня?! Так вот я ВАС спрошу - откуда они взялись, а? Ну-ка, отвечайте. Не знаете? И никто не знает! Люди заперлись в домах и нос бояться высунуть на улицу. Эта растреклятая нежить повсюду!

- И давно?

- Не слишком-то... Они появились на этой неделе, вскоре после разгрома Академии, и было чувство, что ожили все покойники, что поумирали за время чумы!

- Покойников было много.

- Ну... зомби-то поменьше, само собой. Но демон меня прибей, покойники оживают! Иногда даже на глазах! Они встают и нападают на все, что движется! Они выходят из склепов! Короче, вот что я скажу вам, миледи, - судя по вашей одежде, вы не в этом районе живете, так что проваливайте побыстрее к себе в Черное Озеро или откуда вы там пришли! Иначе эти твари прикончат вас посреди улицы, а появления лишнего зомби нам совсем ни к чему. Хотя я полагаю, что вы и в виде зомби будете выглядеть довольно приятно, но все-таки это не лучший выход для вас. Побыстрее-побыстрее, вот они, ворота.

- Нет уж, прошу прощения! Я должна расследовать это дело.

- Должны? А не изволите ли объяснить, почему? Я поставлен здесь, чтобы следить за порядком (хотя какой тут порядок, тьфу!), и поэтому хочу знать, что это за искатели приключений шатаются здесь в неподобающее время.

- Вам достаточно узнать, что я работаю на леди Арибет? - хотя у меня не было никаких полномочий от леди, лучший вариант ответа не пришел в голову.

- На Арибет? - стражник ухмыльнулся. - И что, от вашей службы есть какая-то польза? Было время, когда мы надеялись на Арибет, но теперь... Впрочем, я человек маленький и это не мое дело. Идите, куда пожелаете, коли так. Но я вас предупредил. Только посматривайте по сторонам, миледи, мой вам совет!

Я кивнула, но мысли мои перешли уже на другое.

- Вы говорите, что зомби появились здесь совсем недавно? Как, по-вашему - связано ли это каким-то образом с чумой?

- Ха! Могу лишь одно сказать с уверенностью - если чума не прекратится на днях, то вскоре весь Невервинтер станет городом зомби, потому что умирающие тут же встают - в виде нежити! - вот как они связаны! Прекратится... а с чего бы ей прекращаться? Мы уже потеряли счет дням и месяцам. Причем, не раз бывало и так, что болезнь ослабевала, мы радовались как глупые дети, но проходило некоторое время - и все начиналось снова! Словно кто-то издевается над нами... Нет, этот город проклят богами и хоть тысяча человек наймется на службу к Арибет, они ничем не помогут простому народу! Эта эльфийка не сделала ничего до сих пор, а тут еще эта парочка неразлучных друзей - Фенсик и Дестер, один, как говорят, идиот не от мира сего, другой неотесанный грубиян и ханжа - спасители! Можете все это передать Арибет, миледи, можете. Нам всем уже нечего терять.

- Думаю, что у меня найдутся дела поважнее, чем заниматься сплетнями, - сухо ответила я ему. - Но от души благодарю за помощь!

Итак, зомби откуда-то свалились на город как снег на голову на этой неделе. Новая загадка, разгадка которой, вполне вероятно, как-то связана с нападением на Академию. Иначе получается довольно-таки странное совпадение...

Новая парочка зомби появилась из-за угла. Я расправилась с ними очень быстро, так как ощутила новый прилив неконтролируемой ярости. Еще один мертвяк вскоре обрел вторую смерть. За ним другой... и третий... А затем я остановилась посреди улицы, чтобы перетянуть волосы обрывком кружева, так как они падали мне на лоб и мешали в бою. Переведя дух, я немного успокоилась и ощутила смутный стыд от своей неукротимости. Я имела все основания для гнева, но, вновь поворила я себе, гнев прежде всего меня саму же сжигал изнутри. К тому же не зря ведь учил меня Данди спокойствию в бою - ярость поначалу помогает, но потом изматывает. Где сейчас мой учитель? Говорят, что он жив. Обязательно разыщу его...

"Если останусь жива!" - добавила я мысленно, отбившись от очередного зомби. Нет, путь к храму Хельма угрожает стать бесконечным! Если так будет продолжаться и дальше - завтрашнее свидание с Арибет может и не состояться. Пора вспомнить уроки Кетты и уходить в тень. Проскальзывать незамеченной мимо этих порождений смерти. И неважно, что рука жаждет колоть... надо успокоиться. Наверное, зря я ввязалась в это приключение, не поговорив прежде с леди. Эх, горячая кровь Делринов! Но нужно добраться хотя бы до хельмитов, не дело сворачивать с полпути.

Арибет... Не слишком-то дружелюбно настроены по отношению к ней невервинтерцы. Что-то подсказывало мне, что не один только этот охранник так неприязненно отзывается о нашей леди. Что же - вот и еще один урок для бывшей мечтательницы - героев любят только в благополучные времена!

Я не знала точного места расположения храма, но вскоре зомби перестали появляться на каждом шагу - и я поняла, что нахожусь в относительно безопасной части Притона Нищих. Возможно, где-то здесь и расположен храм, посвященный богу, поклоняться которому учил меня отец.

Хельм... Правая рука Создателя Торила. Он один оставался богом в Смутное Время Аватаров, когда собратья его на время лишишись божественности, наказанные Ао за бечувствие и равнодушие к нам, простым смертным. "Вы заставляли ваших последователей строить огромные храмы, - вспомнила я слова одной из прочитанных в Академии книг, - посвящать себя служению столь раболепно, что они не могли накормить своих детей. Вы даже заставляли их проливать кровь на ваши порочные алтари, чтобы похвастаться друг перед другом своей властью над этими низшими созданиями"... Хельм не был изгнан. Он был Страж. Он был предан Повелителю. Бог защиты выполнял волю Ао, снова был на часах.

На Хельме всегда тяжелый доспех - символ тяжести миссии, возложенной ему на плечи. "Бессмертный страж знает, что конец мира не придет в то время, когда он на часах". Никогда не предавай тех, кто тебе доверяет. Стой, жди и наблюдай внимательно. Защищай слабых, бедных, раненых и молодых и не позволяй другим жертвовать ими ради своих интересов. Ожидай нападения и всегда будь готов к нему. Знай своих врагов. Заботься об оружие, чтобы оно не подвело тебя, когда понадобится. Таковы законы Хельма.

Я вспомнила себя лежащей на полу, истерзанной болезнью, умирающей и молящей о жизни... Сердце одновременно сжалось от боли и наполнилось каким-то особенным теплом. Хельм, прости меня за равнодушие! Хельм, попроси, умоли Создателя Ао... Когда-то творец богов сам вмешался в противостояние моей матери и злобного Сайрика, бога Лжи и Раздора, претендовавшего на трон бога Убийств, и защитил леди Марию от коварства жестокого существа. Сайрик не получил трон, моя мать разрушила его... Хельм, нужно спасти Невервинтер! Я одна сейчас. Я всего лишь девчонка...

Проплутав еще немного, я нашла наконец святилище. Это было довольно красивое светлое здание, выгодно отличавшееся по архитектуре от непритязательных строений этого района Невервинтера. Однако же оно сильно проигрывало храму Тира.

Облегченно вздохнув, я вошла внутрь.

Тишина и умиротворение, неяркий мягкий свет... Священник, по виду весьма усталый, тем не менее радушно приветствовал меня:

- Добро пожаловать в скромную обитель Хельма, сестра. Вы ищете благословения в это неспокойное время?

- Да, брат, - я, вся под впечатлением своих переживаний, опустилась на колени.

Священник, преподав благословение, посмотрел мне в лицо долгим, пристальным взглядом. Я тоже внимательно вглядывалась в него.

- Мне кажется, сестра, что вы пришли сюда не только за благословением.

- Добраться до храма было довольно трудно, - уклонилась я от прямого ответа. - Зомби повсюду! Они измотали меня!

- Зомби? Увы! Но в наше святилище они войти не в силах. Любой человек может чувствовать себя здесь в безопасности, сестра. Говорите это всем, кого встретите. Пусть люди в это тяжелое время идут в храм! Потому как многие страждущие предпочитают нашим молитвам и благословениям нечистые увеселения "Серебряной змеи". Эта таверна здесь неподалеку - какой соблазн выбора!

- Быть может, люди просто не верят в благословения хельмитов, брат?

- О нет, не думаю. В последние дни количество страждущих, приходящих за благословением, к счастью, увеличилось.

Я вспомнила лица немногих виденных мною в центре города людей...

- Но говорит ли это о том, брат мой, что приходящими движет вера, а не страх и отчаяние?

- Вы не верите, сестра? Быть может, и у вас не осталось надежды? Но ведь так не должно быть! Благословение Хельма очищает душу, разум, и дарует надежду. Только вера спасет этот город! Мы пришли сюда из Крепости Хельма, узнав о беде, поразившей Невервинтер, и мы так просто не отступимся, даже если не все будут верить нам и предпочтут нашему благословению пьянство в таверне.

- Так храм бога-Стража не всегда находился на этом месте?

- Нет. Это было общее святое место, где каждый мог сделать подношение тому божеству, которому поклоняется. Однако эта святыня находилась довольно-таки в запущенном состоянии. Нам пришлось много поработать.

- Это чудесно, брат мой! Но как же братья-хельмиты смогли миновать стражу, ведь в городе карантин?

- Но карантин был не всегда. Мы пришли, как только узнали о чуме.

Мне сразу вспомнились слышанные в Академии рассказы о том, как болезнь зарождалась именно здесь, в Притоне Нищих. И я поспешила задать следующий вопрос:

- Однако до того как был установлен карантин, болезни не придавали особого значения, и вести о ней не распространялись за пределы города. По крайней мере, такие вести, которые могли бы настолько серьезно встревожить последователей Хельма, чтобы побудить их основать здесь собственный храм.

- Не знаю, что ответить. Нас привел сюда наш рыцарь Дестер Инделайне, а он, по всей видимости, знал намного больше, чем мы, простые жрецы. Но какое это имеет значение, сестра? К чему все эти вопросы?

- Просто так, брат. Меня слишком волнует все, что происходит в городе.

- Понимаю. Что же, вы можете в любой момент вернуться сюда за благословением. Оно должно очистить ваши мысли и успокоить сердце. Надеюсь, что очень скоро вы ощутите успокоение, сестра моя.

Успокоение? Я ждала его, но не получила! Хельм не ответил мне? Или... или... Возвращаясь из храма, я дрожала от негодования... Дестер! Значит, все-таки Дестер...

- Это уже переходит всяческие границы благоразумия, леди! Нет, конечно же, я понимаю - кто я такой, чтобы указывать ВАМ! Однако...

- Прошу вас, сэр! Хотя бы сейчас, когда здесь присутствует человек, новый в нашем окружении...

- Ах, в нашем окружении! Вы хотите приблизить к себе эту девочку-барда, сочинительницу стишков, и возложить на нее непосильную задачу лишь для того, чтобы оправдаться перед собой - дескать, вы что-то сделали, кого-то отправили на поиски реактивов для лекарства, утраченных по вашей же беспечности, леди! Вы отвергаете моих хельмитов, меж тем как мы...

- Дестер, не оскорбляй Арибет! И Мойру также. Ни слова больше! Я не позволю, чтобы ты...

- Любовь затмила твой разум, Фенсик! Иначе ты бы давно понял, что ТВОЯ леди Арибет....

- Это уж слишком! - Арибет схватила меня за руку и потянула за собой. По пути она оглянулась и бросила: - Сэр Дестер, мы пообщаемся с вами тогда, когда ваша желчь хоть немного успокоится. Что касается тебя, Фенсик, то я хотела бы поговорить с тобой сегодня же, но чуть позднее.

- Я подожду, моя леди.

- Само собой, мне-то уж здесь точно не место! - провозгласил Дестер и гордо удалился.

Арибет втянула меня в небольшую комнату. Я видела, что она прилагала все усилия, чтобы успокоится, но ей было трудно.

- Ты должна извинить нас, Мойра, - заговорила она наконец. - Мы все как будто немного сошли с ума от всего этого кошмара. Дестер... он вообще не знает, что такое правила приличия. Но довольно об этом. Очень рада видеть тебя живой и здоровой. Фенсик говорил, что ты приняла наше предложение?

- Служить вам, леди? Это изначально было моим самым горячим желанием. Это и привело меня в Невервинтер.

- Ты мне льстишь, друг мой. Однако чем бы ни было продиктовано твое желание служить Невервитеру, мы принимаем его с искренней благодарностью. Официально ты будешь числиться в городской страже, и вот бумага, подписанная лордом Нашером, утверждающая твое назначение. Но полагаю, ты догадываешься, какой на самом деле помощи мы все ждем от тебя сейчас?

- Думаю, что так, моя леди.

- Есть ли у тебя какие-либо мысли на этот счет? Видишь ли, мы посылали команды прочесать весь Невервинтер, однако это ничего не дало. Существа, присланные к нам из Глубоководья, исчезли бесследно.

- Осмелюсь заметить, леди, что бесследно не исчезает ничего. Нечто, даже уходя из нашего плана, проявляется в ином.

Арибет усмехнулась.

- Тонкое наблюдение. Жаль только, что оно ни на шаг не приближает нас к цели. Я понимаю, что это очень сложное задание. Но может быть... - она замолчала.

- Леди Арибет, я согласна взяться за это дело.

- Мы очень рассчитываем на тебя, Мойра. В схватке в Академии ты показала себя истинной дочерью своих знаменитых родителей, и я уверена, что это только начало твоего восхождения. Четверо существ, присланных из Глубоководья, должны быть найдены как можно скорее. Нам непросто было доставить их сюда! Спрятать их в Академии - это... это была моя идея, Мойра. Я была уверена, что именно там они будут в полной безопасности. Если бы я могла предположить... На моей совести столько загубленных жизней!

- Леди, но ведь вы не знали...

- Нельзя было подвергать опасности множество людей! Но теперь, увы, об этом поздно говорить. Мы должны сделать, что можем. Послушай, Мойра, нужно отыскать василиска, йан-ти, пожирателя разума и дриаду.

- Я читала про василисков, это нечто среднее между ящером, петухом и летучей мышью, не так ли? Они запросто могут убить, если к ним стремительно приблизиться.

- Совершенно верно. Поэтому нужна большая осторожность. Неплохо было бы вернуть это существо, чтобы обезопасить от него город, хотя для лекарства нам нужны от него только перья. Йан-ти... Они могут быть очень красивыми и очень опасными. Мы никогда бы не пустили в наш город женщину-змею, если бы нам не нужна была капелька ее крови. Всего лишь капелька... мы не хотели причинить ей вред. Йан-ти очень разумны, они обладают большими магическими способностями, и вряд ли наша беглянка даст себя в обиду. Она способна натворить много бед. Еще хуже - пожиратель разума, питающийся мозгом своих жертв. Он сам похож на подвижный мозг. Убей его без промедления, Мойра, если найдешь, эта тварь по-настоящему опасна. Но за кого я беспокоюсь от сердца, так это за дриаду. Это прелестное и очень доброе создание, она по своей воле прибыла к нам, и терпеливо ждала, когда мы закончим долгие приготовления к ритуалу. И она совершенно беззащитна сейчас. Представляю, в каком смятении она должна была бродить по городу, вырвавшись из Академии - и что с ней стало? Если найдешь дриаду, Мойра, пожалуйста, не обижай ее!

- Конечно, леди.

- Но перед нами стоит еще одна задача, которая должна быть тебе особенно близка. Мы должны найти негодяев, устроивших резню в Академии.

- О! Можете не сомневаться, моя леди, что я об этом мечтаю не меньше вашего!

- Молодец, мой смелый бард! Тогда за дело. Я посоветовала бы тебе обратить внимание на странности в Притоне Нищих.

- Вы имеете в виду зомби?

- Ты уже знаешь?

- Да. Так получилось.

И я со всеми подробностями поведала леди Арибет о своем вчерашнем приключении. Больше всего, как я и предполагала, ее взволновали мои рассуждения о Дестере.

- Мойра, ты произнесла сейчас точь-в-точь то, что я не раз уже говорила Фенсику! Да, это именно точный расчет и ничто иное. Боюсь, что хельмиты... по крайней мере, их предводитель... знают о чуме несколько больше, чем стремятся показать.

- Но тогда зачем терпеть Дестера рядом с собой, леди Арибет? Он так непочтителен к вам...

- Как и ко всем, впрочем. Лично я предпочитаю вообще не общаться с ним. Он злой человек, хотя и отчаянно смелый, и весьма популярный в своей среде, а подвиги его всем известны. Но в чем я могу обвинить его? В предательстве? А у нас есть доказательства? Твои рассуждения верны, на мой взгляд, но это всего лишь рассуждения, и ничего больше.

- Но ведь это может оказаться очень серьезным...

- Возможно... но может быть и так, что Дестер не имеет никаких коварных планов и жаждет всего лишь утвердиться за счет нашего несчастья, сотворив себя спасителем Невервинтера. Впрочем, если хочешь, можешь сама поговорить об этом с Фенсиком. Вдруг случиться чудо, и тебе удастся сделать то, чего не смогла я. Но у меня нет на это надежды. В любом случае удалить Дестера сейчас, просто так, не имея на руках ни малейших доказательств, после месяцев совместной работы - это представляется мне неправильным... хотя он постоянно испытывает мое терпение, распространяя обо мне нелепые слухи. Но не кажется ли тебе, что мы слишком много внимания уделяем этому гордецу-хельмиту? Отправляйся на поиски существ, мой друг, это сейчас самое главное. Я предоставляю тебе полную свободу действий. Если будет нужно, ссылайся на меня и на особые полномочия, которыми я тебя наделяю. Каждый вечер ты сможешь найти меня здесь, в храме. Если же вдруг обнаружишь нечто, что приоткроет тебе тайну: кто же все-таки стоит за нападением на Академию - иди прямо к Фенсику, так как именно на него я возложила ответственность за расследование этого дела. Сейчас он дожидается меня в главном зале - если хочешь, можешь поговорить с ним. У меня же еще остались срочные дела. Знаешь, ведь лорд Нашер серьезно болен.

- Чума?!

- К счастью, нет. Возраст, старые раны... И, конечно же, волнение по поводу всего происходящего. Как правая его рука, я вынуждена сейчас заниматься всеми делами по управлению Невервинтером, даже не касательно чумы. Но прошу тебя, никому не говори о болезни нашего лорда. Народ это может взволновать еще сильнее. Я на время прощаюсь с тобой, Мойра! Да благословит тебя Тир!

Фенсик после обычных благословений тепло пожал мне обе руки.

- Искренне рад видеть вас снова, Мойра! Какая отрада, что в столь тяжелое время находится искренний друг, готовый помочь, думающий не только о себе и своей безопасности.

- Мне показалось, однако, что у сэра Дестера на сей счет несколько иное мнение.

Фенсик тяжело вздохнул.

- Не сердитесь на него, Мойра, прошу вас. Вы должны понимать... впрочем... Вы хотели мне что-то сказать?

- И даже очень многое, господин аббат! Не просто сказать, но и рассказать.

- Тогда нам, возможно, лучше присесть?

Я поймала себя на мысли, что откровенно любуюсь им. Сегодня его длинные густые волосы были тщательно зачесаны назад, благодаря чему можно было отметить характерную для эльфов удлиненность ушей, и этот последний штрих в образе чистокровного эльфа, что создала я себе, почему-то произвел на меня особое впечатление. Никогда еще мне не было так интересно общаться с существом другой расы, может быть потому, что до этого я, на самом-то деле, не делала никаких различий между представителями разных народов, населяющих Фаэрун. А может быть... хм... может быть, я просто стараюсь таким образом оправдать свой неожиданный интерес к господину аббату?

Я не успела рассказать Арибет про свои видения, да и, откровенно говоря, об этом мне хотелось поговорить именно с Фенсиком. Если он сочтет нужным, то передаст потом мой рассказ своей леди.

Слушая меня, молодой священник хмурился и заметно волновался.

- Это наступление на нас, сомнений нет! - заключил он. - Нас атакуют неведомые враги с колоссальной силой и далеко идущими разрушительными планами. Мойра, я восхищаюсь вами! Без сомнения, вы избраны, если боги помогли вам выстоять в столь страшном поединке.

- Да. Но думаю, что без Андреаса я не устояла бы. Его духовная поддержка в тот час оказалась очень важной.

- Боги послали к вам вашего названного брата. Но даже если бы вам пришлось бороться одной... Не знаю, Мойра, ваша честность и порядочность не вызывают сомнений, а это важнее силы! Так значит, голос? Что бы это могло быть?

- Трудно сказать, господин аббат.

- Как это ужасно - чувствовать себя слепым котенком в чьих-то жестоких руках! - прошептал Фенсик. - Как же тяжело сознавать собственное бессилье... Вы были до конца откровенны со мной, Мойра, так позвольте же и мне немного пооткровенничать с вами, - его взгляд стал почти умоляющим. - Дело в том, что я в последнюю неделю борюсь не столько с чумой, сколько с самим собой. Я чувствую, что силы мои на исходе, что я больше не могу выносить непрекращающееся зрелище горя вокруг меня. Каждый день я заставляю себя оставаться в храме, заниматься делами, возложенными на меня леди Арибет, скрашивать умирающим последние часы... Но я безумно устал. Было даже такое, что я хотел просто бежать из Невервинтера куда глаза глядят, лишь бы только никогда больше не видеть ЭТОГО! У нас с Арибет была назначена дата свадьбы, ты знаешь? Теперь, понятно, никакой свадьбы не будет до тех пор, пока жизнь в Невервинтере не войдет в мирное русло. Но твои сны доказывают, Мойра, что наш незримый противник готовит для нас нечто более страшное. Я не могу говорить с Арибет о своих сомнениях, слабостях, страхах... да-да, страхах, ибо и на меня иногда накатывало ощущение невыносимого ужаса по ночам, но я списывал это на усталость. Но моя Арибет не должна знать об этом - я должен служить поддержкой и опорой ей, моей первой и последней любви, единственной в моей жизни. Мне отрадно слышать, как она говорит, что без меня не сумела бы так стойко нести свое служение, и в то же время мне стыдно, потому что я знаю, что недостоин этих слов, я помню про свою слабость.

- Это не слабость, Фенсик, это естественно. Ты же живой, ты не голем. И ты столько делаешь для Невервинтера!

- И каков результат этих дел? Нет, Мойра, я эльф, а у нашего народа принято не замечать трудностей. Я жрец Тира и я должен умолять его каждую минуту дать мне силы для дальнейшей борьбы. Вместо этого я надоедаю тебе сейчас своими нелепыми откровениями, и завидую Дестеру, у которого нет ни капли сомнений или страхов, подобных моим.

- Дестер? Да что ты знаешь о нем, Фенсик? Можешь ли ты сказать, что читаешь в его душе, как в раскрытой книге?

- Дестер - честный человек. Не понимаю, почему он должен лгать нам? Вы с Арибет не любите его за грубость - это так естественно для женщин! Я же ценю в нем качества, которых вы не замечаете.

- Объясни мне! Я не вижу в Дестере ничего, кроме бурлящей злобы, а сила - сила может быть и злой.

- Но не в этом случае. Сама подумай, как ты, будучи хельмиткой, можешь без каких бы то ни было серьезных оснований осуждать своего брата по вере? Он грубо отозвался о тебе сегодня, но ты должна простить его. Несмотря на всю его мощь, он тоже человек, у которого имеются нервы.

- Нет, ты не понимаешь, Фенсик! Мне все равно, как он отзывается обо мне! Но существуют некие подозрительные обстоятельства...

И я во второй раз за сегодняшний день пересказала свой разговор со священником-хельмитом. Фенсик пожал плечами.

- Разве это не доказывает лишь то, что Дестер мудрее и проницательнее нас, что еще в то время, когда власти Невервинтера не обращали внимания на зарождавшуюся болезнь, он уже понял ее опасность и первым предпринял попытку помочь людям?

- О, Фенсик!

- В любом случае, Мойра, наверное, заниматься в храме своего бога поисками чего-либо, порочащего достойного человека, - это ведь было не самой удачной твоей идеей, не правда ли? - эльф улыбнулся своей обычной ласковой примиряющей улыбкой. - В конце концов, это не я назвал Дестера героем. Его рыцарские подвиги известны всему Северу.

- Но он не эльф, Фенсик! Человек не имеет вашего постоянства. В наших душах могут подчас происходить самые неожиданные перемены, это не открытие, тем более в таком страстном человеке, каким показался мне сэр Дестер.

Фенсик, как мне почудилось, сдержал вздох, и я поняла, что пора прекращать этот разговор, который очень неприятен, судя по всему, моему собеседнику, и уж точно - бесполезен. Нет никакого смысла спорить с эльфом-идеалистом, если он в чем-то твердо убежден.

При прощании он неожиданно очень по-светски поцеловал мою руку.

- Думаю, мы будем друзьями с тобой, Мойра. Если я смогу чем-то помочь тебе - сделаю это с сердечной радостью. Но не забывай о том, что всем нам в эти тяжелые дни необходима вера.

...То ли мне показалось, то ли нежить и впрямь набирала силу с каждым часом. К моменту, когда я добралась наконец до "Сияющей змеи", у меня уже кружилась голова от необходимости вновь и вновь создавать и удерживать вокруг себя зону невидимости. "Противная вещь эта магия, голова от нее болит! И как Андреас может заниматься тем, чем занимается?" Пару-тройку зомби я все-таки уложила мечом для разминки.

Предварительно проведя некоторые расспросы, я поняла, что мне нужен некий Харбен Ашенсмит, который проводил дни в таверне, пытаясь организовать охрану района. Это был круглый, румяный, веселый полурослик - я уже успела отвыкнуть от таких лиц. Прежде чем обратиться к нему, я вытерла зеленую кровь зомби с клинка своего замечательного меча, что приобрела вчера у торговца оружием на последние деньги, отдохнула немного за кружкой слабого эля и только после этого представилась Ашенсмиту.

- Подкрепление от леди Арибет? - хоббит, одетый с явной претензией на щегольство, как и положено главе городского района, улыбнулся во весь рот. - Ну наконец-то! Может быть, хоть у вас что-то получится, миледи, вы выглядите так впечатляюще с вашим мечом! А мы тут потихоньку опускаем руки. Стражу бесполезно отправлять на войну с зомби, все сошли с ума от страха. Эх, ну и дела!

- Вы можете предположить, откуда приходят зомби?

- Да, кажется, ниоткуда... Мертвецы встают там, где и падают. Больше всего их на Большом кладбище, что естественно. Вы знаете Большое кладбище в северной стороне района? Под ним, кстати, имеются обширные склепы. Не суйтесь туда лучше! Впрочем, вы и не сунетесь - вход на кладбище надежно забаррикадирован.

- Тогда куда же вы посоветуете мне "сунуться"?

Хоббит поразмыслил.

- Трудно сказать. Есть одна идейка... так, ничего существенного, но все-таки. Видите ли, миледи, у нас тут действует некий культ. Там все - сплошь сумасшедшие. Ну, сейчас сумасшедшие, увы, не редкость. Я мало что знаю об этом скопище фанатиков, но парень Джемани говорит, что культ вроде бы как-то связан с тем, что мертвецам вдруг стало тесно в своих склепах. Мне кажется, вам лучше побеседовать с ним лично. Вы хорошо знаете этот район? Нет? Ну тогда я сейчас набросаю вам, как туда пройти. Но только будьте очень, очень осторожны. Не хватало только, чтобы такая очаровательная девушка стала жертвой зомби!

К указанному дому пришлось вновь пробираться через нежить и не всегда удавалось сохранять невидимость. Приходилось доставать меч. Вот ведь мерзостная работенка! Могла ли я, сидя на окне нашего замка с рыцарским романом в руке, любуясь на закат, представить, что моя деятельность в качестве искательницы приключений начнется с того, что мне придется выпускать призрачную жизнь из смердящих останков людей, эльфов, дворфов... А каково осознавать, что эти когда-то обычные люди, эльфы, дворфы жили, любили, смеялись... Но это уже и не они - всего лишь тела, ходячие трупы. А души? Души чувствуют ли то, что твориться сейчас с их телами? Что с душами вообще сейчас происходит?

Наконец добравшись до искомого дома, я толкнула дверь - она оказалась забаррикадированной изнутри. От злости позабылась усталость. Я крушила дверь до тех пор, пока на пороге не показался дрожащий юноша.

- Что... что вы делаете?

- А, так вы все-таки живы! Вы Джемани? Может быть, пригласите меня в дом?

- Я... миледи... что вы хотите от меня?

- Не бойтесь, не съем я вас и не превращу в зомби! Уж поверьте. Мне нужно всего лишь задать вам несколько вопросов.

- П-простите...

Раздражение улеглось достаточно быстро. Мне стало стыдно. Молодой человек боялся - но так ведь было чего. Он впустил меня в свое довольно небогатое жилище и по моей просьбе принес ковш воды.

- Зомби... вы их убиваете? - пробормотал он, с испугом рассматривая мой обнаженный меч.

- Стараюсь, по крайней мере, - осушив ковш, я вновь подумала о том, что нет на свете напитков лучше холодной воды. - Джемани, мне необходимо найти нечто, что поднимает мертвецов. Это нечто... или некто, как ты думаешь? Харбен Ашенсмит сказал, что ты можешь помочь советом. Он упоминал о каком-то культе.

К моему удивлению, паренек сдавленно зарыдал.

- Мой брат... Он никогда не исчезал на несколько дней. Я всегда так волновался, когда он ходил туда... в этот дом... А теперь Торин исчез!

- В какой дом, Джемани?

- К северу отсюда есть пустующий дом. Они устроили там свое убежище!

- Кто - они?

- Поклонники Сайрика!

- Сайрик? Покровитель предателей и лжецов?

Хм... это новость. Я вновь вспомнила о столкновении моей матери с этим подлым божеством. Все кончилось хорошо для леди Марии, а могло бы статься совсем иначе, отведи Ао от нее свой взор... Принц Лжи, жалкий в своей самовлюбленности черный бог, сотни раз переписывавший магическую книгу, призванную заставить весь мир поверить, что Сайрик - самое великое божество во всем мироздании, да вот только он сам прочитал эту книгу - и сошел с ума. Есть ли на всем Фаэруне хоть один человек, не больной рассудком, поклоняющийся ему?

- Да. Эти культисты... они затуманили ум Торина, мой брат стал таким же ненормальным, как все они! Он... он всегда был человеком порывистым, увлекающимся, легко попадал под чужое влияние. Торин хотел стать магом, но у него не хватило терпения на учебу. Он не знал, чем себя занять, и вот... Когда он уходил в последний раз... зомби только-только появились... я умолял его не выходить из дома! А он смеялся и говорил, что их убежище нежить обходит стороной. Ведь это очень странно, правда? Я не знаю, что там творится, ничего не знаю! В комоде у брата я нашел этот странный символ - берите, если хотите. Он когда-то говорил о том, что это что-то вроде ключа... пароля... Должно быть, у него несколько таких. О, найдите его, миледи! Умоляю вас...

- Все будет хорошо, Джемани. Ты хочешь пойти со мной?

- Н-нет. Я боюсь. Мне стыдно перед вами, вы такая смелая, а я не могу... мне очень страшно.

- Тебе нечего стыдиться. Что же, если ты позволишь мне немного отдохнуть здесь, я чуть позднее с интересом совершу прогулку в этот странный дом.

- Отдыхайте, сколько пожелаете, миледи. Все, что видите - все ваше. Но не относитесь к... к этому... как к прогулке! Я чувствую - в том доме очень много зла!

- Не беспокойся. Я буду осторожна.

- Надеюсь, миледи.

"А ведь и впрямь нежить не приближается к этому дому. И это действительно странно".

Уже стемнело. Вдалеке ярко светились огни погребальных костров, которых в Притоне Нищих было сейчас заметно меньше, чем обычно, что неудивительно, учитывая жуткие странности, происходящие с мертвыми телами. Здесь же костров не разжигали вообще, и заброшенный дом стоял погруженным в зловещий полумрак. Впрочем, на самом-то деле ничего зловещего не было - обычная деревянная покосившаяся развалина с заколоченными окнами, но нервы мои были взвинчены, и хотя я сама сказала парню, что иду "на прогулку", однако ощущала себя вовсе не так, как хотела выказать перед ним. В какой-то момент я призналась себе, что робею: неизвестность - весьма неприятное чувство. Что же там, за этой дверью? Потоптавшись на месте, я поняла, что с каждой минутой страх мой будет только нарастать.

"Эх, ладно! Премудрый Хельм, бог стражников, помогай мне!"

Я вытащила из кармана странную вещицу, что дал мне Джемани, что-то вроде небольшого камня с резьбой. Воображение разыгралось настолько, что мне показалось, будто этот неприятный магический предмет жжет мне руку. Я направилась к двери. Странный голос, какой-то... никакой, совершенно без интонаций раздался в голове. "Символ... покажи символ..." Страх заставил поледенеть мои пальцы, слабо сжимавшие магический ключ. Не зная, что делать, я протянула его по направлению к двери. Этого оказалось достаточно. Дверь распахнулась сама собой, а я едва не выронила мерзкую вещь. Но опомнилась и сунула ее в карман. Вот я и внутри.

Темно. Из щелей заколоченных окон струится бледный, очень слабый свет. Темно и пусто. Некоторое время мне понадобилось, чтобы глаза привыкли к столь скудному освещению и что-то сумели разглядеть. Я позавидовала эльфам, их способности видеть в темноте. Впрочем, то, что было нужно, я увидела - обитую железом массивную дверь. Просто удивительно, что подобная дверь, уместная в каком-нибудь мрачном замке, может находиться внутри ветхого дома. Так что же скрывается за нею? Я взялась за металлическое кольцо и с силой потянула его на себя. Дверь заскрипела и свободно подалась... и несколько пар глаз уставились на меня. Что-то тяжкое и странное ощущалось в открывшейся передо мной комнате, неплохо освященной. От рождения мне присуще свойство распознавать присутствие магии, и теперь я поняла, что, скорее всего, помешала какому-то ритуалу - ритуалу черному и жестокому.

Поскорее захлопнув дверь, я бросилась в темноту и забилась в проем между шкафом и огромным сундуком. Дверь, конечно же, тут же распахнулась вновь, человек пять вылетели с обнаженными клинками в руках. Они искали меня. Один из них встал боком как раз передо мной, загораживая меня от остальных. Что же, кажется, пора... Выпад. Человек упал к моим ногам, даже не вскрикнув, и я, используя преимущества, что давала внезапность, бросилась на остальных. Сражение было коротким, но трудным. Трудным, потому что эти люди, среди которых было две женщины, уступая мне в мастерстве ведения боя, атаковали с силой, которую дает только безумие фанатизма. Я же, напротив, была сейчас, самой себе на удивление, спокойна. Только тяжесть в душе усилилась. Отправляя одного за другим моих противников в мир иной, я ощущала себя еще хуже, чем сражаясь с зомби. Одно дело рубить и колоть оживший кусок мяса, другое - человека, с пусть заплутавшей, но живой душой. "Я становлюсь убийцей", - четко отпечаталось в сознании, когда моя противница - последняя пока что, коротко и отчаянно вскрикнула, едва ли не сама напоровшись на мой клинок. "Да, убивать меня научили неплохо..." Я не стала вытирать меч. Отогнав непрошенные мысли, поспешила к месту проведения ритуала, ощущая себя окруженной странными потоками темной магической энергии.

Комната была пуста. Но перед стеной напротив двери зияло отверстие - заглянув в него, я увидела, что вниз ведет лестница.

"Так-так, сейчас кто-то дождется, пока я скроюсь внизу, а потом запечатает выход на поверхность намертво! И конец вам, мисс Мойра", - вздохнув от этих мыслей и снова призвав Хельма, я принялась медленно спускаться.

В подвальном помещении было совсем темно, холодно и затхло. Дальнейший путь вел по туннелю, и сначала я могла идти, закрыв глаза, потому что все равно не было видно ничего, но вот вдалеке замерцал огонек. Что-то вроде факела? Вскоре я обнаружила, что проход расширяется, образуя странное помещение. Затаив дыхание, я наблюдала издали, как разнообразная нежить копошится в этом освещенном коптящими факелами помещении, весьма напоминающем склеп. Я почувствовала, как на лбу выступает холодный пот. Можно сражаться с нежитью на городских улицах - но здесь, в их собственном доме, в тускло-сером холодном подземелье, на влажных стенах которого движутся слабые, самые причудливые тени вставших из гробниц мертвецов... Нет, и никак не могу я привыкнуть к запаху гнили и мертвечины, который здесь совсем уж невыносим! Но раздумывать было некогда - от волнения я не сумела спрятаться в спасительной невидимости, меня заметили, и на меня уже шел высоченный скелет широкой кости, похоже, при жизни владельца принадлежавший какому-нибудь полуорку. Крушить мечом груду костей было делом непривычным и преотвратным. На мгновение мне показалось, что сейчас меня стошнит от их хруста, но расслабляться было нельзя, противников, умевших лишь убивать, было слишком много, и необходимо было как можно скорее уничтожить тех, кто был уже мертв.

"Неужто это плоды бурной деятельности какого-то сумасшедшего некроманта?" - кажется, я начинала что-то понимать. Яростно вырвала клинок, застрявший было в разлагающейся плоти зомби - неужели последнего?

Да, здесь никого больше не было...

Но из этого склепа вновь вел в неизвестность черный коридор. Я прижалась к ледяной влажной стене. Я устала.

- Не пойду дальше!

Было страшно. Просто страшно. Я была совершенно уверена, что леди Арибет никогда не отправила бы меня одну на такие подвиги! Но... что-то ведь надо делать. Неужели назад? Я тряхнула головой, потом поправила выбившуюся на лоб прядь волос. Назад я идти не могу. Нельзя. Ну никак нельзя. И хватит, в конце концов, себя уговаривать!

Я плюнула на каменный пол, словно могла этим как-то облегчить свою участь и смело (как я себя уверяла) шагнула в очередной туннель...

Когда темный коридор расширился в очередной раз - нечто огромное, круглое, серое и мохнатое двинулось на меня. Это что-то передвигалось медленно, пружиня, и я сначала с недоумением рассматривала непонятное создание в полумраке, пытаясь понять - да что ж это такое? Но вот оно оказалось совсем близко...

- А-а-а! - заорала я, и мой вопль отразило жуткое эхо. Забыв обо всем на свете, не ведая ничего, кроме того, что за спиной у меня паук-гигант в полтора моего роста, уже готовый к атаке, я неслась в обратном направлении по коридорам и мрачным комнатам, как сумасшедшая. Домчалась до лестницы, в три прыжка взлетела по ней, ударилась о массивную дверь, и очень скоро была уже на улице.

Прохладный ночной воздух отрезвил меня, но я все равно бежала и бежала, не останавливаясь, из последних сил, покрываясь потом, подальше от страшного дома, пока, споткнувшись о вывороченный из мостовой камень, не упала. Привычная со времен бесшабашного детства боль в разбитой коленке привела в себя окончательно.

Я поднялась, отряхнулась, вытерла взмокший лоб, и тут до меня стало доходить, что же произошло. А произошло то, что я, как последний трус, сбежала, даже не попытавшись принять бой. Я испугалась, отчаянно, глупо, как маленький ребенок боится в темноте призраков, придуманных им самим. Правда... тот паук был далеко не придуманным, меня и сейчас передернуло, едва я вспомнила о нем. Но, похоже, эта мерзость охраняет что-то важное. Что-то, что, вполне возможно, помогло бы мне отыскать ответ хоть на часть загадок. Может быть, это был проход куда-то... туда, где и затаилось разыскиваемое мною зло? Эх, да что теперь говорить! Я сбежала, как дезертир, провалила задание! О том, чтобы вернуться в склеп и попытаться убить чудовище, я теперь и не думала. Не хватало мужества, тем более, однажды струсив, я посчитала себя навек осрамленной и недостойной службы у леди Арибет. Все пропало...

Постыдные слезы застлали глаза, я злобно пинала камешки, какие-то веточки и все, что попадалось под ноги. Куда идти? К хельмитам? А, пропади они пропадом, все эти святоши во главе с Дестером! "Сияющая змея"! Вот оно... лучшего я все равно недостойна.

Была уже ночь, и посетители таверны, нынче обретающиеся там, вовсе не входили в число тех, с кем мне приятно было бы посидеть за кружечкой пива. Но пиво показалось сейчас единственной ценной вещью на свете... Впрочем, скоро я поняла, что не зря мне никогда не приходило в голову искать утешения в кружке, не для меня это было, и не находила я его, этого утешения. Но, растирая слезы по щекам, я нарочно старалась вызвать приятное головокружение с помощью опьянения, и заказала третью кружку на последние медяшки, чувствуя, что посетители наблюдают за мной с любопытством, а может быть даже и с насмешкой.

- Эй, миледи! - осмелился наконец подступиться ко мне один из плохо одетых подгулявших молодчиков. - Что это делает тут, в логове бедноты, такая изящная красотка? Наверное, среди господ Черного Озера сейчас ску-у-ушно! Ха-ха! Так присоединяйтесь к нашей компании, прелесть. Мы угощаем!

Я наполовину обнажила меч и ответила приглашателю выразительным взглядом. Он покосился на лезвие, хмыкнул и отошел... А я вновь влила в себя полкружки далеко не самого лучшего напитка.

- Прошу простить, миледи, что лезу не в свое дело... однако, если бы вы согласились объяснить мне, где живете, я бы тотчас же проводил вас домой. Здесь небезопасно сейчас. Особенно для юной девушки.

Голос, произнесший эти слова, был низким, но звучным и очень приятным. Я оглянулась и увидела полуорка, стоявшего возле моего столика и смотревшего на меня сверху вниз с заметным беспокойством и, пожалуй, с состраданием. Он был очень высок, явно силен и весьма некрасив, как и все полуорки, но нечто особенное ощущалось в его грубом скуластом лице с приплюснутым носом, что скрашивало даже такую некрасивость, какой-то особый свет исходил из небольших, но выразительных светло-серых глаз - явно человеческих.

- Это... это ты г-говоришь со мной? - удивительно, как быстро наш язык отвыкает нормально ворочаться при определенных обстоятельствах.

- Это я говорю с вами, миледи. Поверьте моему слову - вам бы лучше покинуть сейчас это место. Я понимаю... - полуорк замолчал ненадолго, потом, вздохнув, продолжил, - горе ослепляет, лишает чувства самосохранения и толкает нас на самоубийственные поступки. Горя сейчас у всех очень много. Что бы ни случилось у вас - я от души вам сочувствую. Но все-таки, миледи, прислушайтесь к моему совету и позвольте проводить вас домой. Вы можете вполне доверять мне. В Невервинтере многие знают Даелана Красного Тигра.

- Проводить д-домой? Горе? Ты думаешь, у меня кто-то п-погиб от чумы?

- Я не хочу надоедать вам, миледи, в вашей беде, но...

- Все не так. Ты ничего не знаешь!

- Возможно. И все же... Прошу вас.

Он бережно, но решительно взял меня за локоть и потянул вверх. Мне пришлось встать. Я растерялась, не зная, что делать. С одной стороны невозможно позволить так обращаться с собой какому-то полуорку, с другой стороны... да, он явно желает мне добра. Чутье подсказывало мне, что в "Серебряной змее" этот Даелан сейчас - единственное существо, которому я могу довериться. Почему? Да просто необычный он... полуорки обычно не изъясняются столь складно и разумно. И не стремятся помогать другим. Впрочем, могла это быть и ловушка (вспомнилось предупреждение Андреаса о наемниках), но верить в это не хотелось.

Мы вышли из таверны. Холодный ночной ветер, идущий со стороны, где не было костров, в едином порыве растрепал мои волосы, и, обдувая лицо свежестью, заставлял понемногу трезветь.

- Мой топор к вашим услугам, миледи, - Даелан поклонился, не очень-то изящно, но в конце концов он и не был эльфом. - Если, конечно, вам не противно мое присутствие...

- Отчего же?

- Люди не любят тех, в чьих жилах течет орчья кровь.

- Я не различаю существ по признаку крови, Даелан. Для меня важно лишь благородство сердца и доброта души.

- Хорошие слова. Рад их слышать. Так куда проводить вас, моя леди?

- Живу я в центре города, неподалеку от Маски Лунного Камня. Знаете это место?

- Я неплохо знаю Невервинтер. Не самый близкий путь при условиях, что вы едва держитесь на ногах, полагаю, от усталости? Глядя на вас, мог бы поручиться, что вы попали в какую-то переделку. Впрочем, не буду встревать в то, что меня не касается, миледи, простите меня.

- Переделка получилась "забавной", - прошептала я. - И стала бы еще "забавней", если бы я хоть немного соответствовала представлением обо мне благородной леди Арибет!

- Леди Арибет? - в голосе Даелана прозвучал живейший интерес.

Ох, ну почему бы не рассказать ему все? Мне очень хотелось сейчас поплакаться перед кем-нибудь, а шедший рядом со мной необычный учтивый полуорк, похоже, мог быть хорошим слушателем. В любом случае, терять мне уже нечего.

- Я работаю на леди Арибет де Тильмаранд. И она возложила на меня весьма важную миссию...

Несколько раз Даелан вежливо прерывал меня, уточняя ту или иную деталь, а когда я закончила, то к своему изумлению и даже - к обиде услышала добродушный смех.

- Так вы решили, миледи, что жизнь кончена лишь из-за того, что вы не устояли перед монстром? О! Да расспросите хоть сотню искателей приключений, чьи имена служат сейчас символом неустрашимости духа и несгибаемости, и, ручаюсь вам, у каждого найдутся подобные истории в тайниках памяти, скрытые от всех. Не обижайтесь, но ведь вы еще так неопытны, странно ли, что вы растерялись? Не стоит никогда превозноситься над собой же и возлагать на себя неподъемное. Ничего страшного не произошло, поверьте мне, миледи.

Я остановилась. Мне захотелось попытаться получше рассмотреть лицо полуорка в свете недалекого костра, чтобы понять, не смеется ли он надо мной? Нет, он не смеялся. Обида ушла, осталась досада.

- Ты не понимаешь, Даелан! Я уже не вернусь туда. Просто не смогу. Я... я боюсь.

- Так за чем же дело стало? Не стоит возвращаться туда одной, возьмите подкрепление.

- О чем ты говоришь! Городская стража боится даже зомби!

- Так кто говорит о городской страже, миледи? В Невервинтере скучают наемники, готовые на риск даже за малую плату, и я один из них. Мой топор сейчас ржавеет без дела. Я и пришел сегодня в эту таверну, услышав о зомби, подумал, что если уж в районе сейчас столь тревожно, то кому-нибудь может понадобиться охрана. Но я никак не предполагал встретить человека, работающего на саму леди Арибет. Примите мою помощь, миледи, не пожалеете.

Это становилось интересным. В любом случае, одна мысль о склепах вызывала у меня содрогание, и я понимала, что полуорк прав - без помощников мне там делать нечего.

- Сколько ты хочешь, Даелан, за работу?

- Ста золотых будет достаточно. За эту сумму мой топор - ваш, до тех пор, пока вы не выполните задание леди Арибет.

- Учитывая сложность задания и то, что мы даже не предполагаем, что ожидает нас - это скромная сумма.

- Мне ни к чему больше. Вы знаете "Торговлю мечами"? Возле находится небольшая таверна. Завтра я буду ждать там вас с утра, но примите мой совет - постарайтесь сегодня выкинуть все из головы, успокойтесь и как следует выспитесь. Вот увидите - завтра жизнь заиграет перед вами новыми красками, и вы сами посмеетесь над сегодняшним своим отчаяньем.

И слова, и голос были добрыми - мне захотелось крепко пожать огромную, поросшую темными волосами руку. Что я и сделала.

- Я разыщу тебя завтра, Даелан. Обязательно.

Все, что предсказал полуорк, в точности сбылось. Мне удалось взять себя в руки и спокойно заснуть, а наутро, когда разыгравшиеся летние лучи пробились ко мне на лицо, я проснулась с ощущением, что вчерашнее неприятное приключение - лишь тяжкий сон, и сегодня все будет совсем иначе! Вспомнив уроки отца, я вознесла молитву Хельму, прося прощения за вчерашнее отчаяние, и вновь повторив просьбу умолить Ао помочь нам расправиться со злом - и решимость моя окрепла.

Даелан просто просиял, едва я вошла в таверну, он ждал меня, присев за столом у самого входа. Встав навстречу, он крепко, но бережно пожал мою протянутую руку, а потом мы вместе уселись за грубого дерева стол.

- Было бы неплохо перекусить перед дорогой, Даелан. У меня дома кончились припасы, да и готовить я не умею. А прислуги у меня нет.

- Это не страшно, миледи. Здешней едой вы явно не отравитесь, да и пиво тут куда лучше, чем в "Серебряной змее".

Мне показалось, он по-доброму усмехнулся.

- О, это чудесно! - ответила я ему в тон.

Вскоре мы уже завтракали действительно недурно приготовленной бараниной и пили неплохое пиво. Из-за чумы в городе то и дело возникали проблемы с провизией, поэтому качество еды меня приятно порадовало.

- А я боялся, миледи, что вы не придете!

- Боялся?

- Да, - полуорк улыбнулся. - Видите ли, мисс Мойра, после того, как закончился некий... хм... очень неприятный период в моей жизни, я поклялся, что если мне и придется зарабатывать на хлеб с помощью оружия, то никогда я не подниму его для неправого дела. Вы же служите леди Арибет, одно имя которой является в Невервинтере символом благородства, и она поручила вам дело великое и славное. Для меня большая честь присоединиться к вам, моя леди. Поэтому я был бы очень и очень огорчен, если бы вы передумали.

- Но почему же я должна была передумать, Даелан?

- Несмотря на те добрые слова, что сказали вы мне вчера, я все же сомневался: а вдруг вы все-таки не пожелаете связываться с полуорком?

- Да с чего ты взял это, дружище? Разве я дала тебе повод заподозрить себя в презрении к полукровкам?

- О нет! Но ваша деликатность могла бы помешать вам дать мне понять это.

- По-моему, ты несешь чушь. Как видишь - сейчас я неделикатна.

- Я не хотел обидеть вас, миледи. Просто... знаете ли, я ведь вырос среди людей. Вы слышали о народе Утгарда? Это великое племя варваров сурового Севера, разделившееся в свое время на несколько кланов. Я родился в клане Красного Тигра, племени маленького, но благородного. Я рос среди людей чести, могучих и бесстрашных, и простодушных, как дети, но не сразу понял, насколько отличаюсь от остальных. Увы, прозрение было горьким. Да, мои соплеменники просты, как дети, но ведь дети-то как раз бывают более жестокими, чем взрослые, с теми, кто не похож на них. Немудрено было стать нелюдимым и грубым - и оттого еще сильнее нелюбимым соплеменниками. Только мать была моей радостью, она всегда защищала меня. Я рано научился уединяться, прячась в облюбованных укромных уголках... я научился думать, не только рыбачить, охотится и воевать. Воевать с орками... злейшими врагами утгардцев, с которыми враждовали многие поколения моего народа.

- Но орком был твой отец, - тихо произнесла я.

- Да, моя леди. И я никогда не узнаю, что произошло с моей матерью в тот день и в тот час, когда она понесла в своем чреве дитя от орка. Она никогда не говорила об этом, а в племени болтали разное, но ничего кроме боли в глазах моей матери не было для меня по-настоящему реальным. Так я и не узнал этой тайны, которую мать унесла в могилу. После ее смерти племя изгнало меня.

- Только за то, что в тебе течет кровь орка?

- Да.

- Но, Даелан... Ты же назвал своих соплеменников людьми чести и благородства.

Неожиданный огонь полыхнул в его глазах - огонь горделивый, дикий и древний.

- Это мое племя, миледи, - отвечал Даелан с достоинством, которое увеличило мою изначальную симпатию к новому соратнику. - Как бы то ни было, я - утгардец. Племя Красного Тигра - мой дом и моя семья, пусть они и изгнали меня. У них не было выбора. Они не могли быть уверены, что в какой-либо из битв во мне не пробудится кровь отца и не кинет меня на сторону врага. Я должен доказать, что я воин - преданный Утгарду. Моя слава, слава доблестная, добрая и честная, должна опередить меня по дороге к моему племени - и тогда мой народ примет меня обратно. Только тогда. Вот почему... - он осекся, но потом решительно продолжил: - Вот еще почему я с вами отныне, миледи. Доброе дело, совершенное ради Невервинтера, может подарить мне такую славу. Вот почему я боялся, что не увижу вас больше.

- Не волнуйся, Даелан, - поспешила я его уверить, - мы победим, и твой народ узнает об этом. Мы справимся со злом. Тогда твое племя примет тебя назад - с честью. А я, как бард, обещаю воспеть в балладе твои славные подвиги!

Глаза Даелана стали совсем светлыми и лучистыми.

- У вас отзывчивое сердце, мисс Мойра. Я рад, что вы выслушали меня и посочувствовали - ведь я еще ни с кем не говорил об этом. Похоже, что встреча с вами - действительно большая удача для меня. Теперь я чувствую, что часть той тяжести, к которой я начал уже привыкать, все же свалилась нынче с сердца. Хорошо! Вы должны бы узнать больше о том, кого наняли в помощники. Ведь... это не все, далеко не все, мисс... Может быть, потом... если захотите слушать... Простите, миледи, не считаете ли вы, что нам пора?

- Да, Даелан. Нам пора.

- Тогда вперед. Во славу Утгарда! - Даелан тихо и радостно рассмеялся.

- Вот... он там... - сердце забилось сильнее. Я подняла арбалет - это Даелан посоветовал мне вооружиться подобным образом.

- Тише, мисс... Идите за мной, - наемник пошел вперед, на удивление бесшумно для полуорка.

- Теперь стойте! - Даелан командовал мной явно со знанием дела. - И держите арбалет наготове.

Я огляделась. За моей спиной валялось нечто вроде груды обломков белого камня. Нежить, похозяйничав в склепе, иные надгробия превратила в кучи мусора. Я, не долго думая, вскочила на эти обломки. Теперь я видела, как преотвратное мохнатое туловище медленно движется на Даелана. Полуорк стоял, не шелохнувшись. Паук-монстр замер на мгновение, похоже, желая атаковать, и тут Даелан ударил... Я, не раздумывая, выпустила стрелу... Потом еще... И еще...

...- Вот и все, - сказал мой новый друг, вытирая лоб. Если бы не это движение, можно было бы подумать, что он нисколько не устал рубить монстра, то и дело увертываясь при этом от смертоносных укусов, - а огромному полуорку это было куда как труднее, чем, скажем, ловкому, легкому эльфу. Но вот оно - огромная паучья туша лежит неподвижно, истыканная стрелами, сочась ядовитой кровью от глубоких ран, нанесенных боевым топором.

- О, Даелан!

- Видите, миледи, не так уж все и трагично, - весело отвечал полуорк. - Ничего, скоро вы привыкните. - Он пристально взглянул на меня и добавил со вздохом: - К сожалению...

...- Я так и знала, что паук охранял что-то, но кто бы мог подумать, что это - выход на кладбище?

- Значит, на кладбище и стоит искать то, что нам нужно, не так ли, миледи?

- Склепы! - я хлопнула себя по лбу. - Полурослик говорил мне, что под кладбищем существуют обширные склепы. Ох, опять! Не могу уже видеть эти прибежища нежити! Послушай, Даелан, как ты думаешь, если мы погибнем сегодня, нас тоже упакуют в глубине этих холодных серых подземелий или же сожгут на костре вместе с жертвами чумы?

Даелан фыркнул.

- Очень уместные мысли для искателя приключений, желающего спасти умирающий город! Простите, миледи...

- Неважно! Лучше бы остаться в живых, не находишь? Тогда я напишу балладу... "Во мраке скользких подземелий таилось сумрачное зло, что было призвано веленьем..."

- Смотрите! - прервал меня Даелан, похоже, совершенно равнодушный к поэзии. С волнением, но и с интересом мы наблюдали, как милая компания скелетов вылезает откуда-то из-под земли. Пройдя мимо нас, компания, поскрипывая костями, удалилась в направлении заброшенного дома.

- Там! - полуорк сорвался с места. Мне ничего не оставалось, как побежать за ним.

В месте, откуда явились выходящие из-под земли человеческие остовы, обнаружилась крутая каменная лестница. Вела она, конечно же, вниз, куда мне меньше всего хотелось. Но... что поделаешь...

Бои с нежитью не доставили нам хлопот. Глядя, как Даелан одним ударом разрубает темную фигуру, напоминающую полуистлевший труп, не обращая при этом внимания на черную жидкость, брызнувшую вместо крови из поверженной жертвы, я могла лишь еще раз возблагодарить судьбу за неожиданную встречу в "Сияющей змее".

Мы шли наугад мимо разбросанных костей и надгробий. Довольно глубоко продвинулись - света здесь почти не было. Лишь однажды выплыло нечто вроде огромного черепа в половину моего роста - две ослепительно-сияющих световых струи вырывались из пустых глазниц. Мы с Даеланом быстренько прижались к стене, и череп проследовал мимо нас по воздуху. Мы же, отдышавшись, поспешили в противоположную сторону.

- Уф, Даелан, - прошептала я. - А некроманты, оказывается, тоже испытывают потребность в творческом разнообразии!

- Миледи... - Полуорк сжал мою руку. Возможно, ему показалось, что он это сделал тихонько, но я поморщилась от боли. - Вы слышите?

- Что? Кто-то кричит?

В самом деле, нечто вроде вопля донеслось до моих ушей из глубин коридора. Мы помчались на звук, очень напоминавший живой человеческий голос.

Вдалеке что-то засияло. Подбежав, мы обнаружили решетчатую дверь, которую в исступлении тряс худенький человечек. Над головой его светился маленький шарик - сгусток световой энергии явно магического происхождения.

- О-о-о! - завопил человечек, увидев нас. - Вы кто? Слуги ли вы Принца Лжи? Поклонники ли вы Сайрика?!

Признаюсь, кем бы ни был этот малый, но увидеть наконец-то человека после обилия живых трупов и костей, было приятно.

- Твой Сайрик, дружище, видимо, решил немного отдохнуть от ваших фанатичных воплей. - Я рассматривала решетку и раздумывала - под силу ли она будет Даелану. - Полагаю, даже у самого честолюбивого бога звенит в ушах от диких восхвалений фанатиков. Ты кто?

- А вы кто? Как вы проникли сюда - девушка и полуорк?! А... так вы с этой змеей! Вы пришли поиздеваться надо мной! Так вот - я плюю на вас, на вашу скользкую Гулнан, на всех ваших...

- Тихо-тихо! - я подняла руку. - Кто такая Гулнан?

К нашему с Даеланом изумлению, человечек расплакался, как маленький ребенок.

- Эта... стерва... шлюха... змея... она невесть откуда появилась у нас! Она привлекла к себе моих людей... а тех, кто - ох! - не захотел ей подчиниться - обратила в зомби!

- Так это она - некромантка? - Так-так, мы, кажется, приближаемся к разгадке. - Эта... Гулнан... она поднимает мертвых и превращает в зомби живых?

- Она! О, я вырву одну за другой все ее чешуйки! Она захватила мой алтарь... и...

- Рассказывай!

- Нет! Идите мимо. Больше не скажу ничего вам, непосвященным!

- Как угодно.

Я повернулась и сделала вид, что собираюсь уходить.

- Не-е-ет! - взревел узник. - Не уходите! Спасите меня! Я... я... буду молиться Сайрику, великому Принцу Лжи, чтобы он привлек и вас к своей божественности! Не то (хлюп) она принесет меня же в жертву моему богу... на моем же алтаре...

- Вот как? Некий алтарь... Позволь отгадать - ты создал его для опытов в сфере некромантии?

- Ну да... Да!.. Я хотел... неважно! Будь проклят Невервинтер!

- А эта... как ее... Гулнан... перетянула к себе часть твоей паствы и захватила алтарь?

- (Хлюп)

- И подняла обитателей склепов?

- Да...

- Даелан, ты слушаешь?

- Конечно, миледи, - мне показалось, что мой полуорк усмехается.

- Так что же, великолепный жрец Сайрика, почему ты позволил Гулнан возыметь власть над твоей паствой?

- Она... о-о-о... эта сила в ней... Не здешняя! Поразительная! Змея сильна... очень сильна.

- Так кто ж она такая, в конце концов?

- В том-то и дело, что никто! Обычная йан-ти...

- Йан-ти?! Даелан, скорее!

- Стойте! - пленник Гулнан начал сотрясать решетку с такой силой, которая в его немощном тельце ну никак не угадывалась.

- Освободите меня! Спасите! Она меня убьет!

- Ах, да, прости, пожалуйста! Скажи хотя бы свое имя.

- Я - Джаред. Какая разница! Так вы... эх!

Даелан оказался еще сильнее, чем я думала. Он поднатужился и железная решетка послушно подалась. Несчастный, растерянный клирик Сайрика был на свободе. Вид его был очень жалок, но, тем не менее, невезучий некромант расправил плечи, наставил на меня перст и провозгласил:

- Я еще не совсем мертв, учтите! Я не подчинюсь жалкой змее! Сайрик меня не оставит!

- Конечно-конечно. - Так что с ним делать? Убить? Право слово, совесть не позволяет уничтожать убогих.

- Идите и убейте этого червяка! - вопил Джаред. - Сайрик благословляет вас!

- Передай Сайрику, что обойдемся как-нибудь без его благословения! Скажи только, где она сейчас прячется, эта ваша йан-ти?

Он как-то неопределенно махнул рукой.

- Пойдете вперед - найдете. Здесь она, куда ей деться.

Вход в тайное убежище йан-ти мы обнаружили очень скоро. Нас встретили вопли и угрозы, и пока мой верный полуорк сдерживал натиск всяческой нежити и живых еще культистов, оравших "За божественную Гулнан!", я пробилась к женщине-змее.

О, в ней было и впрямь что-то очень притягательное и отталкивающее одновременно, и что-то явно опасное! Йан-ти смотрела на меня немигающими круглыми льдистыми глазами, не обращая внимания на мой поднятый арбалет, и казалось, что сейчас из ее губ вырвется с шипением узкий раздвоенный язык.

Но я не могла убить ее просто так. Это был риск, но риск оправданный - "божественная Гулнан" должна что-то знать, что-то важное, чего не знаем мы.

- Зачем ты захватила алтарь Джареда?

- Мне нужна армия! - вырвалось у длинноволосой змеи действительно с шипением. - Я отняла алтарь, чтобы создать себе войско из материала, что поставляет мне чума. Это дар! Дар великих сил!

- Почему эти глупцы сайриковцы называют тебя божеством?

Очень неприятно слышать, как смеется холодное скользкое существо. В скудном освещении ее серебристая чешуйчатая кожа матово переливалась от судорожных, вовсе не человеческих движений, сопровождавших этот шипящий смех.

- Вы и впрямь глупцы, вы все, теплокровные. Взяли меня в плен, думали использовать мою кровь для создания лекарства? Но нет! Это я использовала ваши тела для созидания своего могущества.

Сердце у меня колотилось усиленно и не только из-за того, что я только что вырвалась из пекла сражения. Какая-то ниточка тянется от этого красивого и неприятного существа... только бы побудить ее высказаться! Только бы она не замолчала!

- Вы пришли для того, чтобы присоединиться к моей армии мертвых, теплокровные? Да, вы умрете тоже. Время теплокровных ушло.

Краем глаза я наблюдала за Даеланом - он справляется, чудесно!

- Почему ты говоришь так? - спросила я йан-ти холодно и горделиво. - Мы, теплокровные, правим миром!

Она попалась на простейший фокус - с тщеславными и самовлюбленными созданиями легко иметь дело.

- Правите? Ш-ш-ш, не долго вам править! Пришло наше время. Время чешуйчатых. Править будут чешуйчатые!

- Ты бредишь!

- Нет. Я видела сон.

- Сон? - сердце застучало еще сильней, забилось, казалось, где-то у горла.

- Видение! Ш-ш-ш! Я видела Око - глаз рептилии. А потом мне нежданно была подарена сила, величайшая сила - дар древнего могущества. Вырвавшись из вашего плена, теплокровные, я стала сильнее всех вас, я смогла создать себе армию мертвых. Я привлекла дарованной мне силой последователей глупца Джареда. Он даже не сумел вовремя уничтожить свой алтарь, чтобы не дать мне завладеть его магией! Вы - жалкие создания, и приход Ока оборвет ваши ничтожные жизни. Довольно болтать! Ш-ш-ш... Сейчас ты умрешь, жалкое существо!

Я не успела ничего помыслить, не то чтобы сделать, - яркая вспышка больно ударила по глазам, мертвый свет, вырвавшийся из рук йан-ти, мгновенно обрел силу и швырнул меня об пол. В последнюю секунду я судорожно выпустила стрелу из арбалета, который тут же выпал из моих рук, но выстрел ничем не помог. "Отец, спаси!" - эта мольба была последним, за что зацепилось сознание, кольцо на руке раскалилось, я вскрикнула, а потом... потом, как пишут в книгах, наступила тьма.

Странно, за все время моих приключений мне не раз приходилось терять сознание, и я всегда по-разному вырывалась из этой тьмы - то в холодном поту от непонятных кошмаров, то совершенно не ощущая потери реальности, но в этот раз меня словно пробудил от обычного сна громкий голос Даелана:

- Миледи! Очнитесь... О, моя госпожа! - я уже чувствовала, что он меня безжалостно трясет в отчаянии. Как Фенсик недавно...

Я села, сжимая руками голову. Перед глазами мелькали разноцветные вспышки, потом туманно-цветистое облако прорвалось, я смутно разглядела Даелана. Попыталась встать - меня замутило, виски взорвались болью.

- Что это?

- Все хорошо, моя леди. Вам больше ничего не грозит.

Ох, не думала я, что руки полуорка могут быть столь по-матерински заботливыми. Он поддерживал меня в почтительном полуобъятии до тех пор, пока туман не рассеялся окончательно и боль не поутихла. Я недоуменно огляделась. По-прежнему факелы на стенах подземного логова источали ровный неживой свет... неподалеку от меня, слабо освещенное этим светом, застыло нечто изящное и серебристое. Я подошла, смотря сверху вниз на неподвижное тело Гулнан.

- Даелан... это сделал ты?

- Да, миледи. Она успела произнести заклинание, едва не убившее вас, но что может магия против орочьего топора, обрушивающегося на заклинателя внезапно?

Теперь я хорошо разглядела то, что лежало передо мной - гибкое змеиное тело было разрублено почти пополам. Несмотря на новый приступ тошноты, я не могла оторвать глаз от темной лужицы, в которой, как мне показалось, также поблескивали серебристые искорки. Кровь... кровь йан-ти... О боги!

Я рванула с пояса флягу, выплеснула на пол остатки воды. Потом, присев возле тела, долго смотрела в зияющую рану, уговаривая себя протянуть руку...

- Миледи, позвольте мне.

Даелан мягко вынул флягу из моей ладони и спокойно нацедил в нее кровь нашего поверженного врага.

- Вот и все, мисс Мойра. Пора бы нам теперь и выбираться отсюда - вы не находите?

Прежде чем подняться, я протянула руку к маленькой вещице, валявшейся на полу возле меня. В полутьме трудно было понять, что это такое, но я заметила, как вздрогнувший вдруг огонь ближайшего факела вызвал на полу тихий отблеск. Мои пальцы нащупали кольцо, я схватила его и сунула в карман. Даелан уже тянул меня за собой...

Воздух! Недавно мне довелось познать драгоценность обычной воды, теперь я поняла, какое наслаждение - свежий воздух! Можно лишиться чести, состояния и доверия друзей, но все равно никто не вправе роптать на несчастливую судьбу, если имеет это сокровище - свежий воздух, ясное солнце... Выбравшись из душного, словно высасывающего жизнь подземелья, я ощущала себя родившейся заново.

- Даелан! - мне захотелось обнять могучего воина, спасшего меня и добывшего кровь йан-ти, и разрыдаться на его плече... Вместо этого я немного привела себя в порядок, и, отряхивая камзол, нащупала сквозь ткань вещицу в кармане. Ах да, подобранное колечко! Что же это такое?

Кольцо не представляло собой ничего особенного, оно явно не содержало в себе никакой магии, и лишь одно привлекло мое внимание - надпись. "Торину от брата Джемани". Такими кольцами не разбрасываются, такие кольца теряют только мертвецы... Я представила себе бедного Джемани, рыдающего от страха и дурного предчувствия, и радость моя померкла...

До храма Тира добирались долго. Надо было сначала закончить с Притоном Нищих, обрадовать хоббита Ашенсмита и, увы, сильно опечалить Джемани. В святилище бога Справедливости я входила едва живая от усталости. Даелан предпочел скромно удалиться, почти стесняясь показаться высокопоставленным эльфам. Прощаясь, он уверил меня, что по утрам я всегда смогу найти его в таверне, на месте нынешней утренней встречи.

Я сильно волновалась. Как-никак, начало подвигам положено. И хотя совесть мне подсказывала, что сегодняшним успехом я полностью обязана мужественному полуорку, все же не могла не гордиться собой. Это было довольно наивное, и явное неверное в данном случае чувство, но тщеславие Делринов - черта также фамильная. Говорят, мой отец в юности был просто болезненно тщеславен. Мой отец... Если бы сейчас я увидела его - упала бы к его ногам. Я вспоминала мысли, с которыми бежала из дома, и мне становилось стыдно - я смела негодовать на родителей, даже на отца, тогда как сэр Аномен, даже находясь так далеко от меня, спасал меня своей любовью и своей верой. Я снова жива, бог Стражей явно благоволит ко мне - не по отцовым ли молитвам? Я же не сделала ничего, чтобы заслужить благословение Хельма. Ничего. Но хотя я ясно понимала это, глупая гордость все-таки побуждала меня превозноситься в собственных глазах. В храм Тира я вошла с высоко поднятой головой.

В храме паче ожидания вместо леди Арибет меня встретил Фенсик. Эльф выглядел очень уставшим, но теплые зеленые глаза засветились радостью, когда он увидел меня. Принимая благословение, я вдруг поняла, что в глубине души очень надеялась встретить здесь Фенсика.

- Леди Арибет сейчас нет в храме, - произнес Фенсик после приветствия. - Она в замке Невер. Уже давно лорд Нашер не принимает никого, кроме нее. Мойра, у нас есть для тебя новости!

- У меня тоже есть новости, Фенсик, и весьма недурные.

- Чудесно! Быть может, расскажешь мне? Я все передам Арибет, как только она появится.

- Конечно же, расскажу. Только сначала нужно отдать тебе вот это.

Я с торжеством протянула священнику флягу.

- Здесь кровь йан-ти. Это она поднимала зомби в Притоне Нищих. По крайней мере от них район теперь свободен.

Эльф ответил мне взглядом, в котором я прочла неподдельное восхищение. Глаза его заблестели.

- Ты не обманула наших ожиданий! О, Мойра, ты великолепна! Ты... ты просто... И моя Арибет - разве она не умна, разве не блестящей ее идеей было обратится к тебе за помощью? Весь наш город в долгу перед тобой! Как тебе это удалось, друг мой?

- У меня ничего не вышло бы без Даелана, - я произнесла это, хотя внутри все так и таяло от хвалебных речей молодого аббата, пусть частью они были адресованы Арибет - но Фенсик всегда вспоминал о ней, к месту и не к месту.

- Даелан? Кто это?

- Наемник, полуорк. Очень сильный. И благородный.

Тонкие брови Фенсика приподнялись - он был слишком эльф для того, чтобы не удивиться такому выбору соратника:

- Полуорк? Надо же, как интересно... Расскажешь мне все? Но сначала, Мойра, пожалуйста, выслушай наши новости. Подожди минуту...

Он знаком подозвал храмового служителя и вежливо произнес:

- Прошу вас, позовите Элли.

Элли Девис оказалась девочкой-тростинкой лет четырнадцати, по моде одетой и впечатляюще причесанной. Однако из прекрасной высокой прически торчали во все стороны совсем некрасиво выбившиеся пряди, а премиленькое голубое платье было все смято и местами даже порвано. При этом молоденькое белокурое создание с бледным, худеньким, нынче зареванным, но весьма миловидным личиком посматривало на меня гордо и независимо, изо всех сил стараясь дать понять, что не нуждается ни в чьей помощи.

Фенсик отечески положил руку ей на плечо.

- Мойра, этого ребенка привела к нам стража, - (при слове "ребенок" Элли довольно громко фыркнула и сделала гримаску). - Она рвалась к нам из района Полуострова. Там происходят какие-то ужасные события, кажется, имеющие отношение к нашим... хм, теперь уже, похоже, только к твоим поискам.

- Я слушаю.

Элли Девис смотрела на меня вызывающим взглядом, при этом быстро и конфузливо отирая лицо от слез.

- Мне сказали, миледи, что вы - та женщина, которая хочет навести порядок в Невервинтере?

- Насколько у меня хватит сил и соображения.

- Так вот, миледи, начните с нашего района, советую! У нас там творится невесть что. Я... не так давно я схоронила отца, умершего от чумы. А мама моя умерла много лет назад, так что в последнее время я жила у тети. Но пару дней назад она отправила меня к своему двоюродному брату на день рождения его...

- Элли, нельзя ли покороче? - я безумно устала и с трудом вникала в то, что говорила девица. Фенсик посмотрел на меня с недоумением. "Не слишком ли хорошо он думает обо мне? - мелькнуло в мыслях. - Или он вообще способен воспринимать реальных существ лишь такими, какими являет их ему его невинное воображение, протертое чистой тряпочкой?" Меня охватила непонятная злость, захотелось вдруг очутиться в таверне и пить пиво с Даеланом, расспрашивать его о законах племени Красного Тигра и вспоминать о скелетах и светящемся черепе, как о прошлом и, стало быть, уже совсем нестрашном приключении, чем...

- ...Он отправился меня провожать. И тут...

Слезы, которые девочка горделиво сдерживала, все-таки обильно брызнули на бледненькие щеки.

- Тут выбежало - оно! И...

Поняв, что сдержаться не удалось, Элли поскорее спрятала лицо в ладонях и отошла от нас.

- Какое-то странное и ужасное создание, размером с небольшую собаку, набросилось на ее кузена, когда тот провожал ее домой, - продолжил за Элли Фенсик. - Судя по тому, как девочка описала это страшилище, оно очень похоже на пожирателя разума. Элли не упомянула сейчас о том, что тварь напала на них совсем неподалеку от имения ее тетки. Быть может монстр и сейчас где-то там? Девочка бросилась бежать со всех ног и... могу понять, что она не помнит, как добралась до поста, как ее привели ко мне.

- Да, не позавидуешь. Бедняжка!

- Мойра, поможешь ей?

- А сам-то как думаешь? Что ж, доставить девочку домой, исследовать район в поисках пожирателя разума...

- Да, именно так. Если хочешь, мы можем попытаться найти стражников тебе в помощь, но сейчас, признаюсь честно, это будет непросто...

- Спасибо, Фенсик. Не стоит беспокоиться. Думаю, вдвоем с Даеланом мы справимся.

- Ах да, расскажи мне об этом Даелане! Да и вообще обо всех своих нынешних приключениях.

- Фенсик, мне кажется, что личина нашего невидимого врага начинает приобретать некие очертания. Йан-ти сказала: "Править будут чешуйчатые"...

Рассветало. Солнце где-то еще терялось возле горизонта, но его лучи уже пробуждали ленивый день, и я наблюдала за этим всегда волнующим и многообещающим зрелищем в окно. По привычке, выработавшейся в Академии, я просыпалась рано, но сегодня мне вообще хватило для сна трех часов - слишком многое приключилось накануне, слишком о многом надо было подумать на будущее. Моя гостья, милая девочка Элли Девис, которую я приютила на ночь, еще сладко посапывала. Дождавшись ослепительного восхода и от души полюбовавшись им, я отошла от окна. Пора было вспомнить о бренном теле, и я принялась искать что-нибудь на завтрак. Увы, делать это не имело смысла, и я впервые пожалела, что меня никто не учил управляться по хозяйству. Можно, конечно же, пойти в любимую таверну Даелана, опять заказать там баранины, но не потащишь же туда за собой это юное нежное создание... Которое, кстати, и не думает просыпаться.

Элли спала на диване в большой комнате со множеством зеркал, и я отправилась туда, чтобы вместо завтрака повертеться перед своим отражением. Какая же это ерунда, все эти ленточки, шпильки, заколочки... Какая серьезная женщина может обращать на это внимание? Я захватила копну своих волос левой рукой, с удовольствием отмечая, что копна эта густая и тяжелая, а правой принялась наматывать ленту. Лента была скользкой и неподатливой, пришлось потратить немало усилий, чтобы волосы, наконец-то, были убраны как надо.

- Миледи, что вы делаете? - услышала я за спиной.

Маленькая Элли сидела на диване и смотрела на меня широко открытыми, все еще сонными глазами.

- Что такое, детка?

Она вскочила с дивана и, как была, в моей ночной рубашке, босая, шустренько бросилась ко мне.

- Нет-нет, вы все не так делаете! Ой, вы, наверное, волосы обычно завиваете?

- Что за глупости, Элли? Ты думаешь, у меня есть время на эту блажь?

Девочка засопела от досады.

- Я знаю, что вы героиня, но не надо так превозноситься над нами.

- Героиня? - Я рассмеялась. - С чего ты взяла? Героиня я пока лишь в надеждах...

- Мне так говорили про вас! Этот красивый священник-эльф...

- Ах, вот оно что!

- Вы ничего не понимаете в прическах! - изрекла Элли. - У вас отличные податливые волосы, и если вы не сами их завиваете, стало быть, они вьются благодаря природе. А вы совершаете над ними насилие, стягивая в этот ужасный конский хвост!

- Да неужели?

- Да. Позвольте, я сделаю все как надо.

Она освободила мои волосы от ленты, которую я с таким трудом приладила к своим и впрямь непокорным кудрям, и принялась колдовать над моей прической. Самое забавное, что из ящичка туалетного столика под зеркалом она вдруг принялась извлекать шпильки, о существовании которых я, живя в чужом доме, и не подозревала.

Вскоре я с большим любопытством разглядывала отражение весьма миловидной девушки с... хм... даже роскошной прической, вполне недурной для какого-нибудь бала. А ведь и впрямь красиво! Сейчас мои светлые волосы причудливыми волнами возвышались надо лбом, и теперь каждый мог увидеть, что он у меня довольно высокий. Эх, видел бы меня сейчас... Но что за чушь, в самом деле! С этой-то прической я должна буду броситься в сражение, если потребуется?

- А у тебя истинно талант, Элли!

- Миледи...

- Однако ты забываешь об одной вещи.

- О какой, мисс Мойра?

- Ты забыла о том, - сказала я, безжалостно выдергивая из прелестной прически шпильки, - что я очень надеюсь сегодня повстречаться с монстром, убившим твоего кузена.

- Ой! - девочка побледнела.

- Вот тебе и ой. Собирайся поскорее. Завтракать нечем. Ах, да! Приведи, пожалуйста, мои волосы в прежний вид. Да-да, верни мне тот "ужасный конский хвост". Как бы тебе не казалось это странным, но для меня это лучшая прическа в бою. Главное - не мешает!

Вскоре мы уже шли с Элли по направлению к району Полуострова, и только я подумала о том, что, пожалуй, слишком резко разговаривала с девочкой, как вдруг вновь услышала ее звонкий удивленный голосок, в котором не слышалось ни капли обиды.

- И все-таки, миледи, я вот все думаю, зачем вы надели эту кожаную куртку? Она ведь вам совсем не идет!

- Что? - я остановилась посреди улицы. - Не идет к моим глазам? К волосам? К цвету лица? Она мне не по фигуре?

- Да, и вы сами это знаете!

- Забавно! И именно этим сейчас заняты твои мысли?

- Но ведь...

- У меня небольшой выбор нарядов, Элли. Зная, что мне, вероятно, предстоит сегодня небольшое сражение, я выбирала одежду, исходя из того, насколько удобно и легко в ней двигаться, но вовсе не из того, насколько она гармонирует с цветом моих глаз. Неужели это трудно понять? Отправляясь на свидание, я, думаю, размышляла бы несколько иначе.

Однако маленькая Элли решила так просто не сдавать свои позиции.

- Но вы же женщина, миледи! Женщина должна быть всегда прекрасной и со вкусом одетой во всех условиях, при любых обстоятельствах.

- Вот как? В таком случае, детка, я тебе не нужна. Ты сама, своей женственностью и привлекательностью победишь пожирателя разума. Быть может, его растрогает и впечатлит твой талант одеваться со вкусом. Всего хорошего!

- Но... миледи... куда же вы?

- Прогуляюсь до ближайшей таверны и разыщу там одного полуорка, товарища по оружию. Ему-то вовсе не будет никакого дела до того, во что я одеваюсь. Мы с ним выпьем пивка, а потом посмотрим, может быть, еще и прогуляемся до твоего Полуострова.

- Ой! - Девочка смотрела на меня широкого раскрытыми глазами. - Вы меня бросаете?

Мне опять стало стыдно. "А ведь нервы и впрямь начинают сдавать! Не рановато ли?" Я ухватила Элли под локоть.

- Нет, мисс Девис, я не брошу тебя. Просто ты мешаешь мне думать. О шпильках и тканях поговорим потом, когда ты будешь в безопасности, хорошо? Может быть, и впрямь научишь меня нечто такому, о чем я не имею понятия.

На самом деле девочка, не желая того, и впрямь меня несколько задела. Я все-таки существо женского пола, как она верно подметила, не очень-то приятно было услышать, что одета я безвкусно. Хотя, если разобраться, чего уж такого безвкусного в кожаной куртке?

Впрочем, я быстро отогнала легкомысленные рассуждения, и вновь спросила себя: так брать с собой Даелана или нет? Конечно, жизнь показала, что лишний боец рядом никогда не помешает, с другой стороны... Сколько красивых слов было сказано в мой адрес Арибет и... и Фенсиком. Неужели даже такое пустяковое дело, как проводить девчонку до дома, невозможно совершить без присутствия телохранителя? Однако... если бы не Даелан... Взгляд упал на кольцо на руке, и я вспомнила так ясно, так ощутимо ту странную и будто бы даже целительную боль, что причинило оно мне, когда меня поразило заклинание йан-ти... Отец... Сэр Аномен Делрин, леди Мария... Ведь я могу и не вернуться больше домой, никогда не увижу вас, так и не взгляну на братика... Мне даже пришлось несколько раз моргнуть, чтобы белые камни мостовой перестали расплываться перед глазами.

- Элли, так ты говоришь, что твой отец умер недавно?

- Да, миледи, - голосок девочки стал очень грустным. - Мы не всегда с ним ладили, он часто бывал груб со мной, но теперь... - она всхлипнула. - Ах, миледи, я забыла бы обо всем, я не вспомнила бы ни об одном подзатыльнике, если бы он смог вернуться! Моя тетя и дядя... они очень добры ко мне, но...

Я почувствовала, что маленькая нежная ручка крепко сжимает мою ладонь.

- Как вы думаете, моя госпожа, в конце концов мы все умрем здесь? - этот вопрос я вообще едва расслышала. И сразу вспомнился Фенсик, для кого-то нелепый со своими постоянными рассуждениями о необходимости веры и надежды - надежды, которая сильнее зла... Я осознала, что начинаю его понимать. Я снова вспомнила свое мучительное умирание, свои молитвы и вчерашнее чудесное спасение от смерти. И сейчас, словно мне передалось что-то от светлой души эльфа, жадно захотелось вселить надежду - хоть тень надежды! - в сердца измученных людей, чтобы помочь им жить, несмотря ни на что, и бороться с неодолимой, казалось, судьбой.

- Жизнь, которая в сердце, сильнее мощи тела, сильнее смерти. Эта жизнь оживотворяет и все вокруг, создавая чудеса - она сильнее магии. Ты понимаешь, Элли?

- Нет, миледи.

Я потрепала девочку по пушистым волосам, хранившим следы завивки.

- Поймешь. Если проще - живи и верь. Борись со смертью, не с той, которая есть конец для тела, а с той, которая вокруг и которая внутри тебя. Понимаешь? Опять нет? Ничего, все будет хорошо! Элли, мы переживем это. Мы победим. У тебя будет еще множество поводов для радости. Ты выйдешь замуж - не сомневаюсь, что муж твой окажется истинным ценителем хорошего дамского вкуса. Ты будешь счастлива!

Она вдруг доверчиво прижалась ко мне.

- Леди Мойра, а вы... - голосок ее задрожал. Не сомневаюсь, она хотела спросить меня о чем-то ее волнующем, сокровенном, но постеснялась, и видимо, выпалила первое, что пришло в голову.

- А вы вообще никогда не носите платья?

Я улыбнулась.

- В твоем возрасте я их носила. Но очень уж неудобно было в них бегать, фехтовать и перелезать через заборы. Так что до сих пор предпочитаю сапоги, куртки и камзолы... Впрочем, кажется, платья мне вообще не идут. Ты так не считаешь?

Она окинула меня оценивающим взглядом и важно кивнула:

- Похоже, вы правы.

- Вот то-то.

За этой болтовней мы дошли до ворот, так что вопрос, брать или не брать с собой Даелана, отпал сам собой.

- Подожди-ка, Элли.

Я подошла к стражнику.

- Приветствую, я мисс Делрин, новый член охраны.

- Да, миледи. Мы слышали о вас. Желаете пройти?

- Для начала хотелось бы спросить - не происходит ли в этом районе ничего странного, помимо чумы?

- Хм... да как сказать... Вроде бы все спокойно. Да вот только, знаете, миледи... трупы непонятные какие-то стали попадаться... вроде как с дыркой в голове. И неясно совсем, что такое. А так вообще... да нет, все тихо.

- И все же, что за трупы?

- Не могу вам ответить, простите уж, миледи.

- Это вы меня простите, но разве данный район не вверен вашей бдительности? И охрана даже не удосуживается выяснить, что это за это "непонятные трупы"?

Бедный охранник переменился в лице. Похоже, он принял меня за важную птицу.

- Да мы... что тут сказать... если вы хотите, миледи...

Я кивнула.

- Благодарю вас.

Мы прошли с Элли за ворота. Тут она совсем притихла, и все время беспокойно оглядывалась по сторонам.

- Мисс Мойра, что вы делаете? - воскликнула девочка, когда я направилась к ближайшему костру.

- Постой в стороне, - велела я ей.

Когда я вернулась, то увидела, что от прежней самоуверенности маленькой Элли не осталось и следа. Она прикладывала белоснежный кружевной платок к своему изящному носику, но, боюсь, он был слишком ненадежной защитой от смрада, что исходил от костра. Я вспомнила, сколько мне пришлось приложить усилий, чтобы хоть как-то приспособиться к этому... Но мой вид девочке, похоже, тоже не очень-то понравился.

- Ой, мисс Мойра, вы так бледны!

- Вот как? Что же, это хорошо. Значит, я еще не успела ко всему этому привыкнуть до конца.

- Но что вы там делали?

- Рассматривала только что привезенные тела...

- Ой!

- ...чтобы посмотреть, нет ли среди них мертвецов с дырой в голове.

- Ой! И...

- Ничего... не бойся, Элли. Надеюсь, что это были не твои знакомые.

Мне показалось, что она хлюпнула носом.

Некоторое время мы шли в полной тишине. Элли крепко сжимала мою руку, и вела меня за собой, так как в этом районе Невервинтера я еще не бывала, и, увы, сейчас вовсе не возникало желания смотреть по сторонам.

- Вот, миледи! Мы пришли...

- Что-то очень тихо, Элли. У вас всегда так?

- Н-нет, - она ежилась и теперь тихо прижималась ко мне. - Так не было...

Обычный особняк, пристроившийся почти на окраине района... В таких обычно живут благородные, но не очень состоятельные господа, что могут позволить себе немного подновить фасад, однако не в состоянии скрыть все следы ветхости своего жилища. Небольшой двор отделен от внешнего мира изящной оградкой. Я толкнула калитку - она оказалась незапертой.

Я не спешила преодолеть чахлый садик... не спешила подняться по невысокой лестнице... Мы прошли холл, свернули направо, потом еще куда-то...

Наконец я толкнула тяжелую дверь - она с трудом подалась, и мы с Элли оказались внутри.

- О нет! Нет, миледи! - закричала девочка. Я ждала этого возгласа, а потому быстро оттолкнула ее обратно к двери, сама же устремилась вперед.

На полу лежала женщина. Лицо ее было обращено к нам, и открытые мертвые глаза были на удивление бессмысленны - в них не застыло ни ужаса, ни удивления, вообще ничего - только пустота, страшная даже для мертвеца. Я присела возле и поспешила закрыть эти глаза. Я уже знала, что, повернув голову женщины, увижу характерную рану - обширное круглое отверстие на затылке, через которую, похоже, высосали мозг. Определенно, Элли не надо на это смотреть. Я бросила на девочку обеспокоенный взгляд - она дрожала и жалась к двери. И вдруг Элли завизжала так оглушительно, что я, вздрогнув, тут же обнажила меч. Поймав направление взгляда, полного ужаса, я поняла, что в моем распоряжении - несколько секунд. Небольшая отвратительная тварь фантастического вида, словно внезапно вырвавшаяся из чьего-то сонного кошмара, появилась из-за шторы и готовилась вот-вот напасть...

Спасло меня лишь то, что я не бросилась с мечом на это животное, и впрямь выглядевшее как большой, передвигающийся на кривых ножках мозг, но выхватила небольшой кинжал из-за пояса и метнула его, не сходя с места. Тварь оказалась пришпиленной к полу - тонкое длинное лезвие пронзило лапу насквозь. Отвлекшись на неожиданную помеху, пожиратель разума судорожно пытался освободиться, вот тогда и стало возможным приблизиться к нему, чтобы нанести удар мечом... Для верности я проткнула существо в нескольких местах. И все-таки прошло некоторое время, прежде чем оно перестало конвульсивно вздрагивать. Я смотрела на невозможное создание, пытаясь удержать внутри себя свои внутренности, и горько жалела, что все же не взяла с собой Даелана. Ибо нужно проводить к оставшимся родственникам плачущую девочку, но нельзя оставлять вот так мертвую женщину, а еще - необходимо забрать с собой труп монстра, вызывавший у меня отвращение, как никто и ничто до того, - а на всякую гадость я за пару дней насмотрелась уже достаточно... что было делать?

- Элли, разыщи мне что-нибудь вроде старого плаща и какую-нибудь корзину. - (Ей, пожалуй, полезно отвлечься сейчас хоть на что-нибудь). - И не бойся, больше тебе в этом доме ничего не угрожает.

Девочка неуверенно кивнула и скрылась за дверью. Я заметила, что она, не задумываясь, вытирает мокрое лицо рукавом своего модного платьица...

Ветхой тканью старого плаща я с большей тщательностью, чем обычно, протерла мое оружие. Вернула меч в ножны и кинжал за пояс. А потом... потом пришлось заворачивать убитого пожирателя разума в плащ и укладывать в корзину. Упакованный груз оттягивал мне руку. Я позвала Элли.

- Поймем к твоему дяде, девочка, от которого тебе, увы, не стоило уходить. Ты можешь найти ключи от этого дома? Не стоит оставлять все это так... чтобы каждый мог войти... Я имею в виду... - я замолчала.

Имела в виду я, конечно, остывшее тело ее тети. К счастью, Элли не потребовала уточнений...

- Уф, какая мерзость! - Фенсик передернул плечами. - Когда я увидел то, что ты принесла сегодня... Впрочем, Арибет всегда говорила мне, что я излишне впечатлителен и мне нужно учиться не поддаваться эмоциям.

Пораженная неожиданным визитом, я наливала эльфу вино в хрустальный бокал. Какое счастье, что я успела хоть что-то купить к столу! Но если бы я знала, что он пожалует ко мне собственной персоной - второе лицо в главном храме Невервинтера и советник лорда Нашера по духовным вопросам - то, конечно же, принимала бы его не так скромно... Впрочем, эльфийское вино должно ему понравиться.

Фенсик медленно, как-то очень аккуратно потягивал вино, а потом и вовсе оставил бокал. Для меня же этот и впрямь чудесный напиток, напротив, стал спасением, помогая скрыть неожиданное смущение. Священник теперь внимательно рассматривал меня в какой-то странной задумчивости, по привычке, как я уже поняла, скрестив тонкие пальцы перед собой и опираясь на них подбородком.

- Прости, - бормотала я, - что притащила его... ну, всего, не очень-то приятно было его... м-м.. потрошить.

- Конечно, - тихо сказал Фенсик.

Я отправила в себя сразу полбокала, невольно взглянула в благодарные глаза эльфа, и почувствовала, что меня уже не тошнит от воспоминаний недавних событий - на миг вдруг показалось даже, что я вновь в Академии, в одном из тех светлых дней, когда мы тайком собирались маленькими компаниями с вином и лютней, радовались жизни, оставляя самое страшное за порогом...

- Фенсик, тебе удалось узнать что-нибудь о том, устроил разгром в Академии?

Он грустно покачал головой.

- Нет. Мойра, у меня вообще ничего не выходит в последнее время. Просто опускаются руки. Говорю это только тебе. Все оставшиеся силы я употребляю на то, чтобы казаться уверенным и неунывающим - это нужно тем, кто приходит ко мне как к священнику - а сколько их приходит в эти страшные дни! - но больше всего это нужно Арибет. Да, ей... моей любимой.

Я не могла сдержать вздох - мне было жаль его.

- Я уже говорила, Фенсик, - ты просто устал. Какой бы важной ни была работа, что поручил нам Творец Торила через наших богов, но мы, увы, не всесильны.

- Да, но это не оправдание. Другим намного тяжелее.

- Ты слишком требователен к себе.

- Не думаю. Перед Арибет мне сложнее всего изображать то, чего во мне уже нет, ведь она знает меня лучше других и видит порой насквозь. Поэтому я стараюсь, но...

- Быть может, именно перед ней тебе и не следует притворяться? Есть ли у тебя кто-нибудь ближе ее?

- Нет.

- Тогда почему же?..

- Женщина должна чувствовать опору в том, кого любит.

- Арибет достаточно сильна.

- Не настолько, как кажется окружающим.

- Я могу чем-то помочь тебе?

Он улыбнулся.

- Ты уже помогаешь. Всем нам.

Я досадливо махнула рукой.

- Я не о беготне с мечом за экзотическими существами.

- Но твои уверенные действия помогают мне удержать ускользающую надежду. Мойра... видишь ли... иногда ты мне кажешься единственным источником спасения.

- Но я говорила о... о другом, Фенсик.

- Что же ты хочешь услышать, друг мой? Да, ты мне друг... пожалуй... даже больше. - Он взял мою руку, потянул к себе и несколько раз тихонько, деликатно поцеловал. - Ты выслушиваешь меня, только перед тобой я не стыжусь сейчас показаться таким, каков я есть, со всеми своими слабостями. Это огромное облегчение. Я нередко думаю о тебе, и думаю с восхищением. Но... вся жизнь, со всеми, даже самыми близкими мне, в эти дни словно проходит мимо. Я не вижу света впереди. Иногда мне хочется прогнать от себя даже Арибет, чтобы не заставить ее когда-то страдать из-за меня.

- Это... я даже не понимаю.

- Я и сам не понимаю. Это нечто... вне разума... возможно, предчувствие... я же все-таки священник. Мне кажется, что эта чума, уничтожившая половину города, заберет в конце концов и мою жизнь. Что в этом удивительного?

- Уезжай отсюда, - вдруг выпалила я. - Прорывайся как угодно через карантин и уезжай. Где твоя родина?

- Родина? Насколько мне известно, я родился где-то на Норхеймских островах, причем понятия не имею, откуда там появились мои родители. Они были искателями приключений, много странствовали, и я рано лишился их. Это все, что я знаю, даже не помню, кто привез меня в Невервинтер и зачем. И как я оказался при храме... Я вырос при храме Тира, и был посвящен моему богу с ранних лет. Так что, как видишь, другой родины у меня нет. А ты - разве ты смогла бы оставить нас сейчас, даже если бы изнемогала от усталости и уныния?

- Не знаю...

- Ты пересекла побережье, проделала путь от Амна до Невервинтера, чтобы попасть в Академию, здесь ты научилась многому, ты помогаешь нам, и потому не можешь не чувствовать привязанности к нашему городу. Я бы хотел, чтобы ты полюбила Невервинтер, Мойра.

- Ты прав, Фенсик, я и не чувствую себя здесь чужой. И я, пожалуй, действительно люблю этот город, хотя он и стал сейчас прибежищем горя и тоски. Но ты слишком хорошо обо мне думаешь - я вовсе не уверена, что не сбегу в минуту наибольшей опасности.

- Такие слова только делают тебе честь. - Фенсик, похоже, несколько расслабился, его поза уже не была столь напряженной. Он взял из вазы яблоко. - Провалы чаще случаются у тех, кто переоценивает себя.

Я засмеялась.

- Этого-то мне всегда хватало с избытком!

Эльф весело улыбнулся в ответ. С этой почти мальчишеской улыбкой как будто свет пробился на его слишком бледное лицо - мне, пожалуй, еще не приходилось видеть его улыбающимся по-настоящему беззаботно.

- Учишься на ошибках, Мойра?

- Пока еще очень мало было настоящей школы. Я, кстати, вовсе не представляю, что мне делать теперь. Нет ли еще каких зацепок?

- Увы!

- Не знаю, как быть.

- Попробуй отдохнуть немного, а завтра... Как знать, быть может, решение само придет в голову?

- Вот видишь, Фенсик, не настолько уж ты пал духом, раз даешь мне подобные советы.

- Мне кажется, Мойра, есть в тебе нечто, что помогает воодушевиться тому, кто с тобой рядом - не один я это заметил. Неудивительно. В конце концов, ты же бард по призванию.

- Должна на полях сражений вдохновлять воинов боевой песней? - мне приятно было вновь вызвать улыбку на его лице.

- Именно! Но получается, что сражаться тебе приходится самой. Что поделать... Я покидаю твой дом с сожалением, но, увы, все-таки покидаю. Еще предстоит сегодня кое-что доделать. К тому же леди Арибет обещала, что этот вечер мы наконец-то проведем вместе. Знаешь, несчастье города все-таки несколько отдалило нас друг от друга, как не пытался я этому сопротивляться. Арибет слишком нервничает... впрочем, странно было бы удивляться этому. Вчера мы опять поспорили. Поспорили очень серьезно.

- Из-за Дестера?

- Нет, почему же именно из-за Дестера? Просто моя леди тоже сильно устала. Лорд Нашер болен, Арибет управляет Невервинтером, и... она применяет слишком жесткие меры к нарушителям спокойствия в городе. Я не могу согласиться с этим, Мойра.

- По-моему, она совершенно права. Иначе дело может закончиться бунтом. Все вокруг потеряли терпение.

- Да, она, конечно, права. И ты права, Мойра. Но я... видишь ли, я провожу долгие часы, выслушивая различные исповеди, в том числе и тех, кто сейчас бесчинствует и нарушает порядок в городе... хотя порядка, впрочем, и так нет. Это страшно! За эти месяцы я пропустил через себя столько чужих судеб, столько чужой боли, что иногда мне казалось, что я схожу с ума. Сколько раз мне приходилось буквально силой удерживать несчастных, которые твердо решили пойти утопиться или повеситься, но боги в последнюю минуту внушали им желание прийти-таки в храм... Я, возвращаясь домой, валился с ног от усталости, и все-таки не мог спать! Поэтому мне невыносима мысль, что сейчас то, что делает Арибет, приводит жителей Невервинтера к еще большим слезам, к еще большей горечи. Надо придумать что-то другое! Я уверен, что любое существо имеет право на милосердие. Тем более что настоящих преступников мы так и не накажем. Главари пиратских сборищ благоденствуют в Доках, шпионы Лускана, не боясь чумы, незамеченными разгуливают по нашим улицам. Негодяй, организовавший нападение на Академию, до сих пор не найден! Впрочем, я, наверное, не прав. Ведь и я, и Арибет - мы служим богу Справедливости. Отправлять в тюрьму мелких воришек, даже и подстрекателей к бунту, вместо того, чтобы попытаться поговорить с ними, смягчить их сердца, хоть чем-то помочь - быть может, это и есть справедливость? Но тогда я сам не знаю, чего хочет от меня мой бог! Я глубоко верю, что мне откроется истинная Справедливость после смерти, но и истинное Милосердие я узнаю также! Но как сочетать их здесь, на земле? Прости, Мойра. Я поступаю так, как велит мне совесть, и если я плохой слуга Тира... Впрочем, довольно об этом.

И Фенсик вдруг сам налил себе вина. Он, похоже, уже забыл о том, что собирался уходить.

"Да, - думала я, - в Академии болтали, что очаровательный аббат просто в рот глядит ненаглядной Арибет, и делает все, что она прикажет. И кто распускает до сих пор эти слухи? Языки бы поотрывать сплетникам!"

- Как ты думаешь, - спросил вдруг эльф, - что такое вообще - совесть? Почему она действует в нас так по-разному? Сам ли Творец говорит с нами через нее? И почему одним она не дает покоя, а другие едва ее слышат?

Какой бы ответ пришелся ему по душе? Я вновь убедилась, что когда у тебя в руке бокал с вином, это чрезвычайно удобно. Можно подносить его к губам или смотреть сквозь вино на свет - что угодно, лишь бы собеседник не поймал твоего взгляда, о котором и сама-то не знаешь, чего он в этот момент решил вдруг предательски отобразить. Но в конце концов я вздохнула и произнесла:

- У меня нет ответов, Фенсик. Я никогда не задумывалась ни над чем подобным. Всегда прислушивалась к внутреннему голосу и к своим впечатлением, и пока это меня не подводило.

- Ты, наверное, привыкла решать все сама?

- Я старалась так поступать.

- И ты не признаешь власти над собой?

- Почему же - признаю... до определенной меры.

- Какой?

- Именно то, о чем ты говорил сейчас - голос совести. Собственно, совесть и есть истинная власть над теми, у кого есть сердце. И любовь к божеству рождается лишь в совестливых душах - иначе богов просто боятся, либо чего-то ожидают от них.

- Верно... Но ведь леди Арибет, сурово карая виновных, поступает по собственной совести. Поэтому и не пытается понять меня. Впрочем - да, как и все, она теряет терпение. - Фенсик покачал головой. - Мы почти поссорились, но я предложил ей встретиться сегодня вечером... как прежде. Чтобы вспомнить, наконец, что мы все-таки жених и невеста... К моему удивлению, она согласилась.

- Почему к удивлению?

- Потому что после того, как мы решили, что в дни такой беды наша свадьба невозможна, Арибет замкнулась в себе - для тех, кто близко знает ее, это очевидно. Наверное, это моя ошибка. Я должен был настоять на свадьбе, несмотря ни на что, пусть безо всякой пышности, даже без намека на торжество. Похоже, ее задело, что я без споров согласился отложить свадьбу, хотя она же сама это и предложила, - иногда ее трудно понять. Теперь я понял, что не всегда нужно соглашаться с решениями, продиктованными ее паладинским кодексом чести. Есть вещи, которые идут ей только во вред. Стали бы мужем и женой, нам было бы намного легче друг с другом, а так... что ж... любовники... да и то, скорее, в прошлом. Прости, Мойра!

И после очередного "прости" Фенсик молча откупорил новую бутылку и вновь наполнил бокал и, к моему изумлению, осушил его залпом. Я была уверена, что для него это слишком. Сейчас, наверное, последуют некие странные речи. И я не ошиблась. Он повертел в руках сочную спелую грушу и решительно отложил ее в сторону.

- Мойра, ты наблюдала когда-нибудь ураган?

- Нет.

- А я - да. У нас это немыслимая редкость... Но то ли с природой что-то случилось, то ли враждебный маг настал на нас стихию... или боги за что-то разгневались... Мне было тогда по вашим человеческим понятиям лет двенадцать или немного меньше. Брат Ангельрд тогда рассердился на меня... ни за что, собственно. Он свалил на меня вину за... но это уже не важно. Он дал мне пару подзатыльников, но потом я вырвался от него и сбежал в свой укромный уголок, где я любил прятаться и... и там я мечтал. Ты смеешься?

- Почему же? В детстве я ничего не любила сильнее, чем мечтать над книгами. Я представляла себя рыцарем, защитником обиженных.

- Вот как? Тогда ты поймешь, миледи. Это была маленькая, но очень уютная каморка возле окна, иногда я засыпал там после удачного дня, - Фенсик, явно о чем-то вспомнив, подавил очаровательный смешок, - там я молился Тиру, когда мне было, что сказать ему... понимаешь? А еще... я высказывал вслух все свои мечты... Так вот... Я долго сидел там, сбежав от брата Ангельрда... а потом началось то, что заставило меня прилипнуть к окну - вдруг налетел ветер, страшный ветер и он не стихал... он вырвал молодые деревья, что росли возле храма - с корнем. Я видел, как бежали перепуганные люди, а ветер сбивал их с ног, как вертело в воздухе все - от сломанных веток до кошек и собак... И в одно мгновение, после редких дождевых капель вдруг хлынул ливень, и он серой стеной закрыл от меня все! Мне было безумно страшно, но какой-то непонятный, неведомый до того восторг переполнял грудь, так что трудно становилось дышать... А потом... как же потом стало свежо и ясно! Как будто совершилось какое-то обновление. Я вышел на порог храма, и у меня едва не закружилась голова от этой разлитой в воздухе свежести. Вода была по щиколотку - я тут же поймал невесть откуда взявшегося щенка, который захлебывался в воде и смешно так барахтался... Он так дрожал, что мне захотелось сразу же завернуть его в свой плащ и согреть... Что я и сделал... Ах, как же это глупо, наверное, сейчас вспоминать...

- Но почему? Почему?

- Это всего лишь мелочь из детства, не так ли?

- И что с ним стало потом?

- С кем?

- Со щенком!

- А! Он подрос и сбежал от меня. Но это неважно... Видишь ли, друг мой... почему-то я всегда теперь, вспоминая тот ураган, думаю об Арибет.

- Не понимаю.

- Да-а... она... Не знаю, поверишь ли, но я не помышлял о женщинах до нее вообще... Я считал, что моя жизнь определена одним лишь служением Тиру. Пока не увидел ЕЕ! Она... Арибет... она - одним взглядом, словом, жестом... как тот ураган сломала все внутри меня! Но она же и освежила, и очистила мою душу и обновила меня - до необъяснимого восторга. Я не узнавал себя! Понимаешь, я стал другим! Это было не так давно... хотя с этой чумой мне кажется, что годы прошли. Ах! Забудь.

Я вертела в руках наполненный Фенсиком бокал, размышляя, кому послужит на пользу новая порция эльфийского вина и... послужит ли?

- Фенсик... можно тебя спросить?

- О чем, дружок?

- Всего лишь о том, как ты достиг такого высокого положения при храме?

- Ах, это! Похоже, что Верховному жрецу передавали лестные для меня отзывы о моих участиях в походах.

- Ты участвовал в сражениях?

- Да, приходилось. Хотя моя миссия как священника была все-таки иной. Видишь ли, наш город никогда не знал настоящего мира и покоя - интриги Лускана, пиратские нападения, бесчинства крупных банд... Когда лорд Нашер принялся организовывать экспедиции против угрожающих нам то тех, то иных неприятелей, с некоторых пор из всех клириков нашего храма с экспедициями стали отправлять именно меня.

Я не смогла сдержать грустной усмешки.

- Лишь потому, что у тебя не было родных? Храм, похоже, считал тебя своей собственностью?

- Ох, Мойра, я не думал об этом. А, кстати, почему бы и нет, если других священников было бы кому оплакивать, случись им погибнуть, а меня - некому? По-моему, это правильно. Но, полагаю, у Верховного жреца были и иные планы на мой счет. Он всегда относился ко мне очень тепло, и теперь я понимаю, что в течение долгого времени он присматривался ко мне и наблюдал за мной. Своей правой рукой он сделал меня неожиданно, после провалившейся тайной вылазки в Лускан. Там тогда засела банда, возглавляемая личным врагом лорда Нашера, и наша группа должна была незаметно проникнуть в их логово, уничтожить предводителя и его ближайших подручных. Не знаю, откуда об этом узнали наши противники, но они решили захватить нас еще на пути к Лускану. К счастью, нам вовремя стало это известно. - Тут глаза Фенсика отчего-то разгорелись - мне подумалось, что это было следствием очередного бокала (хорошо хоть, что он съел что-то из того, что лежало на тарелках) - Спастись было возможно, лишь направив бандитов по ложному следу. Выбор пал на меня и еще на одну проворную девочку. Наша группа поскакала в одну сторону, мы с ней - в другую, до того нарочно попавшись на глаза преследователям.

- Но это же... Тебя опять использовали!

Он пожал плечами.

- Вряд ли, но если и так, так что же?

- Как что? А если бы вас поймали?

- Так и произошло.

- Фенсик!

- Да... хотя, поверь, мы неплохо - действительно неплохо! - сопротивлялись. Ой! - на какое-то мгновение он сжал виски, похоже, что вино ударило ему в голову, но, тем не менее, продолжил. - Так что они вынуждены были застрелить мою напарницу из арбалета. Зато меня захватили живым. И долго допытывались, где остальные, и каковы вообще планы лорда Нашера относительно их организации.

Мне стало несколько не по себе. Чтобы скрыть эмоции, я принялась разливать остатки вина. Эльф взял полный бокал уже куда как охотно. Его вечная бледность исчезла, щеки приобрели густой розовый цвет, а зеленые глаза блестели слишком уж ярко, и как-то впрямь не по-человечески.

- Фенсик, ведь уговорами дело не обошлось?

- Конечно, эти люди ведь не церемонятся, - изящно поднося бокал к губам, он выпил вино хотя уже и не залпом, но довольно быстро. А потом на загляденье выразительным жестом откинул за длинное ухо блестящую светлую прядь. - В том, что я выдержал, моей заслуги нет. Я уверен, что только молитва к Тиру и его незримая помощь помогли мне. А потом... хм... потом вообще случилось чудо - на моих мучителей напоролись их конкуренты, а такие встречи редко оканчиваются без стычек. В конце концов я оказался во власти уже другой банды, но они, - видимо, лишь только для того, чтобы насолить соперникам, - согласились отправить меня в Невервинтер. - Фенсик помолчал, потом глубоко вздохнул. - А вообще-то... среди них была эльфийка, чистокровная... очень красивая... Она проявила ко мне участие...

- Ты ей понравился?

- Мойра, я не знаю. Я тогда был озабочен лишь тем, чтобы очень уж сильно не стонать перед ними.

- Прости...

- Но в конце концов я вернулся в свой храм... именно благодаря этой девушке из моего народа. Так что все может быть. Потом... - Фенсик растерянно повертел пустой бокал в руках. - У меня была потом очень странная ночь... Я лежал в жару, в бреду, время от времени возвращаясь в реальность, и видел я тогда одно и то же - я в комнате Верховного жреца и он сам, спиной ко мне, стоит на коленях с воздетыми руками и молится. Тут же меня окутывало, словно туманом, ощущение нереальности, непонятности, странности происходящего... Как будто сон и явь поменялись местами. Так происходило несколько раз, и я совсем утратил различие между сном и явью. Проснулся окончательно уже за полдень. Было очень солнечно и весело в комнате, птицы щебетали за окном. Я встал, вспомнил все, что было вчера, и изумился тому, что ощущаю себя совершенно здоровым и бодрым. На моем теле не было ни одной раны! Даже следа. И боль осталась только в воспоминаниях. В ту минуту Верховный жрец вошел в комнату и жестом пригласил меня следовать за ним. А потом... хм, потом пред всеми священниками нашего храма он объявил меня своим преемником, и заявил, что его решение не подлежит обсуждению, так как это воля самого Тира. Я не знал, что и думать. Это великая честь... но и великая ответственность... Ох, но сегодня, похоже, я в храм уже не попаду.

Фенсик встал и тут же схватился за спинку кресла.

- В голове шумит, Мойра! Какое странное ощущение... я такого что-то и не припомню. Теперь мне придется просто погулять по улицам перед тем, как встретиться с Арибет.

- Пожалуй, это лучшее из того, что ты можешь сделать, - я тоже поднялась, чтобы проводить его. - Отдыхай! Если ты не выдержишь напряжения и сломаешься, то хуже будет не только тебе, но и Арибет, и всем, кому ты пытаешься помочь.

- Мойра, ты говоришь разумные вещи! Какая ты... милая. Береги себя.

Неожиданно, с какой-то поистине эльфийской легкостью он коснулся нежными губами моей щеки, и этот странный поцелуй я ощутила как прикосновение крыла бабочки.

- Прощай... Или... до встречи! Сейчас ведь и не угадаешь, какие слова расставания окажутся верными. Спасибо тебе за все, девочка! И помолись за меня тем богам, в которых веришь...

Он ушел. Он даже забыл благословить меня! И о чем же думает он сейчас, оправляясь в явно невеселую прогулку по печальным улицам Невервинтера?

Я села на подоконник по привычке и, пока было возможно, смотрела ему вслед, а потом... потом на меня накатило - именно накатило, как волна, - то, что я любила безумно и от чего начала уже отвыкать... Я разыскала лютню, которую прислала мне в подарок Офала, и стала перебирать струны с чувством предвкушения того особого, ни с чем несравнимого наслаждения, которое дает лишь творчество - мелодия уже почти родилась во мне. А стихи...

Говорить среди звезд с тобой -
иль совместно молчать -
через море пространства,
через чистый хрусталь ночной?
Разорвав постоянство
законов земных,
уходить опять
в сказку нужных слов,
в радость ясных слов,
в чудо явных снов...
В твое царство двери
приоткрылись чуть-чуть мне вдруг
в звоне темного хрусталя -
как подарок феи,
что Судьбою зову не зря.
Говоришь мне: "Друг",
"Ты мой брат", - отвечаю я.
В эту ночь
звезды вновь горят...
В эту ночь,
в эту ночь -
ТЫ - моя заря.

Я резко прекратила играть. По-прежнему глядя в окно, я увидела, как по улице торопливо идет Даелан. Он явно держал путь к моему дому...

Глава пятая

- Даелан, ты уверен?

Мы стояли на пристани, я кидала маленькие камешки в серую гладь, нежно и словно благоговейно обдуваемую несильным ветром... Море отвечало легкой рябью. Море... Там вдалеке была свобода, там не было карантина...

- Да, миледи, мне об этом рассказал человек, которому я имею все основания доверять. Он, конечно, пират, но все же... Он так помог мне своим участием, когда... когда все они из-за того, что я полуорк, воротили от меня нос... Хм... Вы ничего не поняли, конечно. Думаю, что вы должны знать, мисс Мойра, - после того, как мое племя изгнало меня, я, как неприкаянный, долго пытался прибиться то к одной, то к другой команде искателей приключений, а после Лускана... думаю, что о Лускане я вам еще расскажу... Так вот, я очутился в Невервинтере. И мне показалось, что мое место на корабле.

- Ты стал моряком?

- Пытался им стать. До тех пор, пока пираты полностью не захватили контроль над Доками. Чума породила бесчинство. И тогда мне пришлось уйти, потому что однажды, как я уже говорил вам, я дал себе клятву, что никогда мой топор не станет служить неправому делу... Но среди пиратов остался мой друг. Он помог мне - а потом я помог ему. И когда я ушел, он сожалел об этом. Вот почему я сразу отправился к нему, миледи, как только мы справились с этой нежитью. Пиратам известно гораздо больше, чем нашему лорду и его союзникам, - увы, это так. Я подумал, не смогу ли добыть информацию для вас...

- И ты ее добыл.

- Собственно, я сразу же подумал, что Венголу вполне может быть что-то известно, а мой друг это подтвердил. Венгол стал одним из маленьких лордов, из тех, что порождаются несчастьями вроде нынешней чумы, теперь он полностью контролирует этот район. Так что...

- Так что сейчас мы имеем следующее. Заявление "великого" Венгола о том, что он хочет продать нечто магическое, что защищает от чумы. Аукцион в таверне с ужасной репутацией, на котором должно выставляться это "нечто". Мы с тобой, совершенно не представляющие, что нам делать дальше... И, наконец, эта пиратская форма, что ты раздобыл для меня.

- Это было несложно, увы, моя леди. Отчаяние погнало к пиратам много молодежи. К Кровавым морякам жаждали примкнуть даже молоденькие девушки. Видимо, одной из них не повезло... умерла от чумы, а быть может, по детской глупости оскорбила кого-то из старожилов... Я вижу, как вам все это неприятно, моя леди. Наверное, лучше мне попробовать самому что-то сделать со всем этим, а вы возвращайтесь домой и...

- Не говори глупости, друг мой. Вряд ли это будет более противно, чем тащить через полгорода труп пожирателя разума. Похоже, в Невервинтере меня не ожидает ничего, кроме черной работы... Не будем об этом. Форма мне как раз в пору, аукцион скоро начнется - пойдем же в это пристанище пиратов и контрабандистов...

- Теперь я спрошу вас - вы уверены?

- Да. А форма красивая... красный цвет идет мне ... Элли бы понравилось.

- Что, миледи?

- Нет, ничего. Пойдем, Даелан. В случае чего... ты ведь выручишь меня? Как ты это уже сделал однажды... Не правда ли?

Старый пират раскачивался на стуле и все время подливал в мою кружку, так что мне приходилось постоянно улавливать момент, чтобы незаметно выплескивать содержимое на пол. Пол таверны, покрытый старой въевшейся грязью, не слишком-то страдал от моих маневров - он и так был уже залит невесть чем. Уклоняться из внимания пирата было также нетрудно - уже изрядно пьяный, он вращал чуть вытаращенными глазами во все стороны.

- Тааак... и вот тогда мачту-то преломило, будто тоненькую щепочку, а те негодные тряпки, коими вдруг стали наши паруса... Ты, девочка, еще не знаешь, что это такое - да! Скоро ты поймешь это... да! и бури, и сражения! Эти паршивые щенки... - он дрожащей рукой описал круг перед собой, что должно было означать, что всех присутствующих здесь он относит к паршивым щенкам, - они... совершенно... забыли... что такое... Э, да почему ты не пьешь?

Я поспешно поднесла кружку к губам.

- Так... что я хотел сказать-то? Все сухопутные крысы...

- Про Венгола, Призл. Ты хотел рассказать мне про Венгола и... как его... Каллика.

- Ну? Разве я упомянул их имена? А чего ты хочешь от них, девочка? Ты славная девчонка - я это чую сердцем! Я в твоих глазах читаю... читаю я - ты любишь море, ох, лю-у-убишь. А эти... Только и знают пос-с-считывать денежки, как Каллик, и... и дурить народ из спеси, как Венгол. Кровавые моряки, ха-ха-ха! Денежки они любят, денежки, а не море! Если бы не эта проклятая чума... хм! - он отправил в себя еще по меньшей мере полкружки пива, - разве б связался я с таким народишкой. Но сейчас... ик!.. уже не встретишь честного моряка, да...

- Миледи, - я вздрогнула и обернулась. Молодой человек в такой же форме, как и у меня, как и у всех здесь, опустил тяжелую руку мне на плечо. - Простите за беспокойство. Я вижу, что вы здесь новичок, причем сразу же подобрали себе неподходящую компанию. Старый плут и пьяница любить разыгрывать из себя честного моряка. В конце концов, он и сам скоро поверит в то, что рыскал по морям только ради удовлетворения лучших запросов своей чувствительной души - если уже не поверил. Не стоит тратить на него время, если вы хотите узнать что-нибудь действительно стоящее о тех, с кем связала вас судьба.

Старый пират принялся возмущаться и ругаться на все лады.

- Вот-вот, - поморщился новый знакомый, - он даже не ценит присутствия такой молодой и очаровательной леди, как вы! А ведь подобное создание встретишь здесь нечасто. Бросьте... пусть допивает с вашим полуорком, пойдемте-ка лучше вон туда, присядем, побеседуем по душам.

Перехватив быстрый, опасливый взгляд Даелана, я ему успокаивающе кивнула и пошла за незнакомцем, направившимся к пустому столику в углу.

- Меня зовут Вейн Майерс, миледи. Я пират и не собираюсь вдруг начинать стыдиться этого, в отличие от старины Призла. Причем, пират, будем говорить так, потомственный. - Он весьма неприятно засмеялся и потер переносицу длинным пальцем, на котором поблескивал огромный, похоже, натуральный камень. - Вы, несмотря на свою юность, можете представить, как случается, что прекрасная поселянка вдруг производит на свет потомство от пирата. Еще в детстве я нанялся на корабль... впрочем, не думаю, чтобы вам это было особо интересно. Теперь ваша очередь назвать свое имя - окажите мне эту честь.

- Меня зовут Элли Девис. Мой отец - обычный торговец, а я давно мечтала о море. В детстве я только прибивалась к рыбакам, выходившим на лодках, и то отец очень сердился... а теперь моя мечта, кажется, близка к осуществлению.

- Что привело вас к нам?

- Не хотелось бы говорить об этом.

Это был правильный ответ - Вейн тут же начал стоить собственные предположения.

- Понимаю. Чума. Потери. Одиночество. И теперь вы сами себе госпожа, и в полной растерянности. И вы решили прибиться к Кровавым морякам. Осуществляя, так сказать, детскую мечту - но, увы, вам достался лишь призрак. Ведь сейчас, в это странное время, не найдешь корабля с честной командой и благородным капитаном, о чем вы, похоже, бредили. Быть может, вы даже стянули у кого-то подобающую форму.

- Я...

- И, конечно же, вас никто никому не рекомендовал. И в этой таверне вы видите всех нас впервые.

Вейн явно имел что мне сказать, и расспросы его были не праздными. Я решила пока говорить правду.

- Вы угадали.

- Ну... я не то чтобы угадал. Вы сели пить со стариком, тайком выливали на пол все, что он наливал вам, и упорно старались вернуть его к разговору о наших дорогих Венголе и Каллике. Из чего я могу сделать вывод, что вы жаждете найти слабые стороны одного из этих замечательных пиратов, волею судеб руководящих нами всеми, чтобы суметь подольститься к одному из них, дабы набиться на службу, не так ли?

- Угу, - пробормотала я, на этот раз по-настоящему отхлебывая эль.

- Так я не буду долго томить вас ожиданием - Венгол у нас главный, Каллик - его правая рука. Оба мерзавцы, как и все мы здесь, но они - мерзавцы особенные. Впрочем, Венголу все же присуще нечто вроде человечности, а главное - у него есть некий стиль - это артист, мечтатель своего рода. Каллик же - полнейший негодяй, безжалостное и бесчестное животное, и при этом он хитер как лис... Вы по-прежнему желаете присоединиться к Кровавым морякам, миледи?

- Ммм...

- Так вот, скажите, не хотели бы вы оказать Венголу некую услугу?

- Но я...

- Что?

- Я не знаю Венгола. К тому же я еще не в команде, и не представляю, какие вам даны полномочия...

- Никаких. Речь идет не о задании. Речь идет о том, что мы все собрались сегодня и как идиоты ждем мерзавца Венгола, которого нет и нет, и мерзавца Калика, который не придет уж однозначно. А меж тем то, что Каллик плетет сети вокруг своего патрона и затевает явный бунт, не видят только такие дураки или пьяницы, как Призл. Не могу поручиться, что сейчас озлобленный до невозможности, но не могущий ничего предпринять Венгол томится в какой-нибудь ловушке. Так вот - найдите его, миледи. Найдите его и сделайте, что угодно - убейте Каллика, приведите Венголу на подмогу верных людей, но только не позвольте злобной крысе занять у нас... ха-ха-ха... наш маленький трон.

- Вы о...?

- О Каллике, конечно. Видите ли, миледи, - он подлил мне эля, и крупный камень в его перстне вновь блеснул - словно вызывающе. - Я пират, но соблюдаю некие... именно некие, ха-ха... законы чести. Нас много таких, между прочим. Если не повиноваться нравственным законам, - с некоторыми ограничениями, само собой, - то мы просто рано или поздно перережем друг другу глотки. Так вот, в первый раз законы пиратской чести в отношении лично меня нарушил Рэндалл Рыжий, у которого я состоял когда-то под началом. После одного из многочисленных сражений сего славного пирата - кончившего так бесславно! - с людьми лорда Нашера Алагондара, я остался лежать весь израненный в грязной таверне. Я едва дышал, но все же имел силы злиться, понимая, что прежние друзья, а главное, наш рыжий капитан, который меня, казалось, весьма ценил - все они бросили меня умирать, как некую падаль! - Вейн нервно выбил пальцами на поверхности стола какие-то аккорды. - И когда потом я узнал о поступке Эрина Генда... вы что-нибудь знаете о Генде?

- Нет, никогда не слышала.

- Неважно. Я был в восторге от того, что сделал Эрин. Но главное, что я выжил, выкрутился... ладно, я освобожу вас от ненужных подробностей. Как бы то ни было, сейчас я нашел новых друзей, сейчас я под началом Венгола, и пока не видел от него не единого нарушения наших внутренних правил. А вот Каллик... опять же без подробностей - он здорово нагрел меня на хорошенькую сумму. Видите ли, миледи, у меня есть сводная сестра, дочь моей матери, рожденная, в отличие от меня, в благополучном законном браке. Что, впрочем, не дало девчонке никаких преимуществ в этой жизни, но моя матушка считает иначе. Неважно... Короче, мне хотелось бы порадовать сестренку неплохим приданым. Но после некой сделки с Калликом, когда он проявил вопиющую нечестность и... и наглость... Понимаете, я хочу, чтобы этот человек исчез без следа или был выброшен от нас с позором. Ему не место даже в грязном логове нищих попрошаек, а не только среди Кровавых моряков!

И мой собеседник горделиво поджал губы.

- Почему вы сами не сделаете это, Майерс?

- Не сделаю чего? Того, что предлагаю вам? Но я, едва только присмотрелся к вам, сразу понял, что вам, с вашим мощным полуорком и с вашей умненькой, хоть и слегка наивной головкой, разрешение маленькой задачки может удаться куда лучше, чем мне. А может, и нет. Но почему бы не рискнуть? Что вы потеряете? Мне же, милая, есть, что терять, я не хочу конфликтов с Кровавыми моряками - ни с одной из сторон. Пачкать руки о Каллика? Нет, не хочу. А вы... Вы ведь не строили иллюзий, что совсем не запачкаетесь, вступив в нашу приятную компанию, а? Ведь вы не боитесь грязной работы?

Я отставила кружку и посмотрела ему в глаза.

- Нет, не боюсь, - произнесла я раздельно. И думаю, что не сумела совладать с эмоциями. Он заметил это и как-то грязно усмехнулся.

- Хм! Вы хоть понимаете, что если поможете Венголу, то ваше будущее в команде обеспечено? И я, моя леди, принужден буду лизать ваши сапожки. Да оглянитесь же вокруг... посмотрите! Свиньи, мерзкий сброд, ублюдки! Простите, миледи, если матушка ограждала вас от подобных слов. Нет, у Рэндалла народ был куда как... интереснее, что ли... Ха-ха! Один Генд чего стоил! Ладно... пить еще будете?..

- Буду.

- Это правильно. Так что скажете?

- Рассказывайте.

- Чудесно. Так вот, мисс, чтобы узнать, где сейчас хоть предположительно может скрываться от бывших друзей наш Венгол, неплохо было бы освободить из подвала этой таверны и хорошенько допросить его девчонку, которую заперли там люди Каллика.

Мне уже не удавалось скрывать возмущение.

- Девушку вашего лидера держат в плену? И вы разглагольствуете здесь о какой-то чести?

- Я?! Она эльфийка, мисс! А я и пальцем не пошевельну, чтобы помочь эльфу. Ни за что! Эти ничтожные, бесполезные, хлипкие создания проникли куда можно и нельзя, они суют повсюду свои носы, которые скоро станут у них такими же длинными, как уши...

- Но позвольте...

- Любому идиоту ясно, что если бы, допустим, ваш хваленый лорд Нашер не опирался в борьбе с чумой на эту сладенькую парочку, этих двух эльфов-любовничков, сейчас было бы все по-другому.

Я поскорее вновь уткнулась носом в опустевшую уже кружку - что ж, нужно и это проглотить.

- Всех эльфов надо загнать обратно в леса, сунуть им в руки лук или какую-нибудь арфу, - продолжал разглагольствовать Вейн, - и пусть охотятся на зверушек и поют что-нибудь сладкозвучное. Де Тильмаранд, быть может, и зарезала в своей жизни парочку троллей, но чтобы поставить ее фактически управлять Невервинтером вместо себя - для этого надо иметь весьма слабые мозги. А ведь я когда-то уважал этого старого наглеца Нашера... лишь за то, что он утер нос Рэндаллу Рыжему. Вот с Венголом у него так не получилось, ха-ха! Поэтому-то наш пират-артист и затеял этот аукцион - именно для того, чтобы ткнуть Нашера носом в его собственную нынешнюю маразматичность.

- Что там, с этим аукционом? - спросила я ртом, набитым жареным мясом, надеясь, что это поможет мне скрыть сильную заинтересованность.

- Да ничего серьезного. У Венгола есть что-то такое... что вроде бы может являться компонентом лекарства от чумы... такая чушь! Он, само собой, напустил на себя большую важность, собрался проводить аукцион, только для того, чтобы заставить Нашера придти к нему и заплатить. Была у него надежда, что ради спасения Невервинтера его глава не откажется заявиться в пиратский притон... доблестный лорд, кстати, так и не откликнулся. Но это не странно.

- Почему?

- Ну, если Венгол имел глупость попросить именно Каллика отправить приглашение Нашеру, то вряд ли тот подсуетился, чтобы это сделать. У него сейчас другие дела и заботы.

- Ах да! - я быстро поднялась с места. - Вы говорили - та эльфийка, которую надо спасти... так как мне проникнуть в ваш подвал?

- Жажда спасательства? Странно, а я думал, вы попытаетесь уточнить поконкретнее, что все-таки вы будете иметь, если уничтожите Каллика?

- Так что я буду иметь?

- А такие вопросы, леди, - Майерс в свою очередь встал со стула и теперь возвышался надо мной, насмешливо глядя на меня сверху вниз, - задают сразу... по крайней мере, если хотят задурить чьи-то мозги. Интересно, кто послал вас к нам? Генд? Или сам Нашер? Да нет... скорее всего, эта смазливая гордячка Арибет. Видите ли, миледи, вы нисколько не похожи на дочь простого торговца, как вы себя описали. Хотите кого-то обмануть - откажитесь на время от своих аристократических манер. Играйте, леди, играйте, старайтесь и не стыдитесь! - талант у вас есть.

- Хорошо, - мое сердце колотилось часто-часто. Я нацедила в обе наши кружки остатки пива и медленно поднесла свою к губам. Майерс сделал тоже самое. - Вейн, меня не интересует ничего, кроме некоего товара, который ваш Венгол хотел выставить на аукцион. Помогите мне разобраться с этим, а я помогу вам устранить Каллика. Правда, не обещаю, что убью его, так как постараюсь действовать по законам, которые диктует мне моя собственная честь.

- Ха, вот это дело! - Он рассмеялся своим неприятным смехом. - А ведь я едва не поверил в вашу историю! Передайте Эрину поклон, все-таки он хорошо вас выдрессировал, вам опыта просто еще не хватает. Конечно, вашему лорду нужна эта ерунда, вы все еще надеетесь получить лекарство от чумы - какая глупость! Но это уже не мое дело, теперь я вижу, что вы, похоже, сдержите слово. Так вот, само собой, в подвал вы просто так не проникните. Там у нас нечто вроде маленького склада, куда пускают далеко не всех из наших. Нужен ключ. И у меня он есть, потому что... хм... при Венголе я, признаюсь, играю не последнюю роль, вот почему мне невозможно ввязываться во все эти распри открыто. А вы, миледи... впрочем, об этом мы уже говорили. Я могу отдать вам ключ?

- А вы думаете, у нас обоих есть выбор?

- Хм.

- Но мы, конечно, в неравном положении. Если у меня что-то выйдет, вы уверите своего патрона, что де вовремя проявили смекалку и послали человека на помощь, да еще и помогли эльфийке, не так ли? А если я потерплю неудачу, то Каллик просто убьет меня и дело с концом? И даже если я выдам вас Каллику, это мало что изменит - вы и так враги.

Пират вновь рассмеялся.

- А дерзости вам не занимать! Хорошо. Считайте, что мы договорились. Держите ключ. Но учтите, что если вы попытаетесь обмануть меня...

- А вот это уже неинтересно, Майерс. Решу ли я обмануть вас или нет - я все равно сделаю то, что сочту нужным, на свой страх и риск. А вы, - конечно же! - в ответ предпримете именно то, что сочтете нужным сделать именно вы - и наплевать нам обоим на все обязательства.

- И то верно, мисс! - он фамильярно похлопал меня по плечу. - Так, может, вы все-таки присоединитесь к нашей компании? А? Вы мне понравились! Что вам Нашер? Скоро хаос поглотит этот город. Спасется тот, кто будет держаться только сам за себя. Нет? Ладно, поболтаем позже. А пока просто пойдите и остановите Каллика. Удачи вам, миледи!

...Она была очень бледной, и дрожала так, словно ее среди осени искупали в пруду.

- Тихо-тихо, мисс, - сердобольный Даелан накидывал свою куртку на плечи хрупкой эльфийки, но девушка пыталась оттолкнуть его. Она не могла поверить, что мы здесь не для того, чтобы продолжать мучить ее. Следы побоев явственно проступали на нежной коже. Подружка Венгола прятала от нас свои израненные руки и только повторяла:

- Так вы не причините ему вреда, нет? Как же мне поверить вам?

И тут я взорвалась.

- Я уже сказала вам, мисс, говорю вновь и повторяю еще раз - я не имею НИКАКОГО отношения к этому сброду, к этим мерзавцам, к этому позорищу рода человеческого, и здесь я лишь для того, чтобы помочь вам, мисс, и попутно выполнить свою миссию!!! Не хотите говорить - не надо! Без вас разберусь. Вы все мне противны с вашими интригами...

- Нет, подождите, - она вдруг решилась. - Моему любимому... ему и без того плохо. Вряд ли от вашего присутствия станет хуже. Я скажу вам, где он... эти звери уже наверняка его выследили... среди его друзей немало предателей, да-да, Каллик, может быть, уже обнаружил его! Хотя я им ничего и не сказала, несмотря на все, что они делали со мной... Помогите ему! Пожалуйте! О, миледи!..

- Я помогу... если получится. Так куда мне идти?

Она зашептала мне на ухо.

- Если он попытается скрыться, то только этим путем.

- Хорошо. А что будет с вами?

- Мне все равно, - эльфийка пожала плечами.

- Э нет, так не пойдет. Давайте-ка выбираться вместе.

Но выбираться не пришлось. Мы просто-напросто поднялись в таверну из подвала и спокойно вышли из главной двери на глазах у всего собрания. Мало кому до этого было дело, кто-то дремал, обняв бутылку, кто-то тихо подвывал над кружкой с элем, самые трезвые резались в карты. Вейн легонько кивнул мне головой и приподнял вверх большой палец. Я отвернулась.

На улице мы распрощались с эльфийкой, хотя она рвалась за нами, но я ясно дала ей понять, что она нам не помощник. Девушка отправилась домой ждать новостей.

То, что произошло потом... Впрочем, сейчас я, пожалуй, приведу выдержки из дневника, который вновь начала вести после Академии именно с той ночи, - как только вернулась из путешествия по канализации.

"Хельм, смилуйся надо мной! Мало мне было болтаться по склепам, теперь еще пришлось обшаривать канализацию, разыскивая Венгола! И о чем думала моя голова, когда я решила стать искателем приключений? Впрочем, теперь-то уж это точно неважно... В какой-то момент мне показалось, что девушка Венгола, не поверив нам, нарочно направила нас по ложному следу. Я уже начинала сильно нервничать, как вдруг в мерзкой серости канализации показались ярко-красные формы Кровавых моряков. Между двумя, как я поняла, лидерами, окруженными приспешниками, шла перепалка, грозившая вот-вот обернуться жестокой схваткой. Мое появление оторвало главарей от выяснения отношений, они уставились на меня с насмешкой и недоумением, и мне ничего не оставалось делать, как объявить себя официальным представителем лорда Нашера, явившимся на переговоры с господином Венголом. Сейчас я просто дрожу, вспоминая свою наглость, ведь ничто не мешало пиратам просто перерезать мне горло, и верный Даелан не спас бы. Но тогда на меня опять нашло нечто, что отец мой называл "бешенством Делринов", - мне не было страшно. Тогда же я перехватила странный взгляд Даелана - такого взгляда я у него еще не видела - было чувство, что он жаждет меня отшлепать. Сейчас вот думаю: интересно, Вейн Маейрс, уговаривая меня заняться подобным дельцем, хоть понимал, насколько далеко все зашло? Или ему просто захотелось повеселиться за мой счет? Спасло меня лишь то, что пираты тоже решили повеселиться.

- А какое, позвольте узнать, отношение имеет доблестный лорд к нашему скромному братству? - издевательски спросил Каллик (я слышала, что к этому молодому смуглому пирату обращались именно так).

- Может, закроешь рот? Ты слышал, кажется, что девочка прислана, чтобы говорить со мной? - прервал его высокий худощавый человек, выглядящий вдвое старше своего соперника. Лицо Венгола, не лишенное красоты, было бледным, словно болезненным, глубокий шрам проходил через щеку.

- Послушай, я бы на твоем месте уже позабыл думать о Нашере. Ты сейчас полностью в моей власти, ты сам запер себя в этой ловушке, так что перестань строить из себя хозяина, которым больше не являешься...

- Это мы еще посмотрим.

- Посмотрим, посмотрим. Девочка, ты почему не дома? Тебе пора уже баиньки. Что, у Нашера вымерли все слуги, что он посылает на встречу с великим Венголом столь юное создание?

- Мне не нравится ваш тон, мистер! Я требую уважения к себе, как к представителю интересов Невервинтера.

- Нет, вы это слышали? - рассмеялся Каллик, обращаясь к своим людям. - Что же, полюбуйтесь, как я преподам урок девочке, которая не умеет хорошо вести себя со старшими. Я вижу, моя прелесть, что у тебя на боку болтается меч, а ты умеешь им пользоваться? Потому что сейчас я попрошу тебя обнажить его. Тихо-тихо, полуорк! Ты ее телохранитель, да? Тогда советую тебе не приближаться, потому что в этом случае останется шанс, что я сохраню девочке жизнь. Начали!

Пришлось мне вспомнить давние слова учителя о том, что я могу одолеть в бою сильного мужчину, только выжав все, что возможно, из своей ловкости и увертливости. Думаю, поначалу наш поединок и впрямь напоминал балаган - я только и делала, что уворачивалась и отражала удары калимшанской сабли. Да, Каллик заставил меня поплясать! Но вскоре я стала замечать на его жестком лице нечто вроде недоумения - ему, похоже, было странно, что я держусь так долго и что до сих пор не получила ни царапины. Что ж, пират неплохо владел своей саблей, но ведь и меня не кобольды учили! Уловив момент, я, применив свой коронный обманный прием, которому учил меня Данди (лучше сказать, дрессировал!), вонзила-таки меч в бок Каллику. Этой секунды, когда я перехватила предсмертное выражение лица моего противника - изумление, недоверие и страх - да-да, жуткий страх смерти - хватит мне на всю жизнь...

Да, он был негодяем, он был врагом и он первым напал на меня, но, несмотря ни на что, осознание того, что я - убийца, охватило меня, как никогда раньше - холодными склизкими щупальцами. Зачем мне все это? Мертвое тело валялось у моих ног, а я с трудом сдерживала слезы. Мне не было дела до того, что Венгол быстро взял ситуацию в свои руки, что ребята Каллика, лишившиеся лидера, сочли за лучшее поскорее ускользнуть или сделать вид, что всегда были преданы Венголу, - мне это потом уже рассказал Даелан. Мне не было дела даже до того, что мой верный полуорк легонько, словно боясь не рассчитать силу, обнял меня за плечи, пытаясь успокоить. Я видела лишь мертвое тело, душа из которого благодаря мне только что отправилась невесть куда...

Как бы мне хотелось поговорить сейчас обо всем этом с отцом... Как мне не хватает его советов! В последние дни я стала замечать, что скучаю по дому. Никогда мне еще не было так одиноко, как сейчас... Неужели пыла хватило только на несколько дней настоящей борьбы? В Невервинтере идет странная война, и меня забросило в ее мутный водоворот, - что мне делать, чтобы остаться на поверхности? Я больше не могу видеть смерть вокруг себя, я устала от беспричинной вражды ко всем и ко всему, кипящей в каждом втором встречном. Да, я хочу домой! Я никакая не героиня, я обычная слабая девчонка, с которой происхождение сыграло злую шутку. Мне никогда не стать такой, как мои родители. Да я и не хочу этого больше. Я вообще ничего не хочу. Домой... да, но даже если бы я вновь оказалась в нашем замке, в безопасности под крылышком у отца, разве я могла бы забыть о том, что далеко на Севере есть город, принявший первый удар странной разрушительной силы? Я не могла бы забыть ни погибших товарищей, ни бедной маленькой Элли, ни грустных глаз Фенсика, ни усталости в лице Арибет. Все это как заноза сидело бы в сердце, снилось ночами, и чем лучше, теплее, и сытнее было бы мне дома, тем больнее ощущалась бы эта заноза в душе. Смотла бы я смотреть в лицо отцу? Смогла бы еще хоть раз произнести имя Хельма? Смогла бы даже помыслить об Ао-Творце, о бессмертном Ао, которого дерзнула призывать напрямую, а не через служащих ему богов? Фенсик был прав - обратной дороги нет.

Поговорить хотя бы с ним... Нет, может показаться неприличным, если я сама буду искать встречи с молодым аббатом. О, хоть бы Андреас пришел - но дождешься его теперь, как же! Поди, с головой ушел в свою магию. Что же, одна так одна.

Но, наверное, про Венгола надо все-таки дописать, хотя вспоминать о делах уже почти невыносимо. Помню, как я орала на него, в горячности не побоявшись, что он тоже может накинуться на меня с обнаженным клинком, и тогда меня не спасло бы уже ничего. И то удивительно, что никто из людей убитого мной Каллика под торжествующим взглядом главного лидера не рискнул броситься на меня, чтобы попытаться отомстить за смерть своего предводителя. Трусы, просто трусы, без чести, без принципов. Что-то в этом роде я кричала и Венголу, в том числе и о том, что он не имеет права играть жизнями людей.

- А кто имеет право? - невозмутимо парировал предводитель головорезов. - Может быть, ваш Нашер? Да, я - пират, и этим все сказано, чего ж вы хотите от меня? Однако запомните - ваш лорд завтра спокойно переступит через вас, хотя ему-то по должности положено защищать вверенных ему людей, творить справедливость и все в этом духе. Поверьте, я неплохо знаю Алагондара. Что ему нужно? Это? Заберите, - он достал из-за пазухи небольшую шкатулочку, обтянутую черной кожей. - Здесь перья василиска, мои ребята наткнулись на него и убили гораздо раньше, чем до вас дошел слух, что эта птичка-змея появилась здесь, в Доках. Только ради вас, миледи, потому что вы уничтожили Каллика, хотя этого и не хотели, и избавили меня от сильной головной боли. Правда, теперь мне придется разбираться, кто из моих людей открыл ему, что я ухожу через канализацию. Но я даже не буду задавать вам вопрос: как случилось, что вы нашли меня здесь. Я не хочу больше иметь никаких дел с людьми Нашера. Идите домой, миледи. Сейчас и впрямь должно быть уже очень поздно...

Мы подчеркнуто вежливо, а стало быть фальшиво раскланялись, и я покинула Венгола и его шайку - с превеликим удовольствием. Правда, его слова о лорде Нашере заставили меня задуматься..."

"Письмо от Фенсика принесли. Ведь я не пошла в храм с докладом... не знаю, почему, упросила отнести шкатулку Даелана. Очень милое письмо, кстати, опять тысяча благодарностей и комплиментов и искренняя обеспокоенность тем, что я не пришла сама. Фенсик боится, что я ранена и спрашивает, не нужно ли прислать кого-нибудь из его клириков. Само собой, сам-то он уже больше не придет после прошлого угощения эльфийским вином. Да и не надо! Я сейчас никого не хочу видеть, даже ЕГО. Кстати, Арибет, судя по этому письму, опять не было в храме, значит, она сейчас днюет и ночует в замке Невер, значит, лорд Нашер по-прежнему не может из-за болезни сам заниматься делами. Учитывая сложившуюся ситуацию в городе, это, конечно, прискорбно. Еще неизвестно во что оно выльется. Арибет, кажется, не особо хотят видеть во главе города".

"После крепкого сна на душе стало легче. Перед сном я хоть и мысленно, но все-таки побеседовала с отцом, поглаживая пальцем кольцо, его подарок, и как будто бы даже услышала голос сэра Аномена, говорящий о том, что отчаяние, находящее на нас - самое страшное оружие зла. Да, папа говорил когда-то со мной и об этом. Но ведь тогда я просто слушала слова, не осознавая их смысла. Отчаяние - это неверие, ослабление души, шажок в темную сторону. Этот мир был создан для гармонии, но сотворенные существа из-за гордости и неверия словам Владыки привнесли в гармонию хаос. Зло рождается в Хаосе, и наступает на Свет, и мы приходим в отчаяние. Но не для того Ао дал нам богов в услужение - именно так! После времени Аватаров, Смутного Времени Высшие силы служат нам - как и мы им. Они исполняют волю Ао. Нет, этот мир не разрушится без его воли... но как Творец позволит умереть сотворенному им? Даже если речь идет всего лишь об одном городе? Но... об одном ли городе? Воля Ао проявляется сейчас в моей судьбе через Хельма... Хельм - тверд и никогда не отступает от долга. Я убила Каллика... что же, это был честный поединок, а сейчас война. Нельзя отчаиваться. Я должна быть достойна бога моего отца - и моего бога.

Когда я с решимостью произнесла последние слова вслух, мне показалось, что кольцо отца слегка засветилось...

Потом я на удивление быстро уснула крепким сном. И сегодня ощущаю, что вчерашнее уныние ослабло, что если нужно опять куда-то бежать, с кем-то драться, я, пожалуй, готова к этому. Но меня никто пока никуда не зовет. Что же, сегодня я с удовольствием останусь дома".

"А вот и от Арибет письмецо! Вместе с кошельком, ура! Я-то уже собралась было пересчитывать оставшиеся монетки. Письмо с изъявлением благодарности, конечно. Как, однако, интересно она пишет! Сколько изящества и вычурности одновременно. Мне кажется, что это именно эльфийский слог, у нас, людей, даже барды так не изъясняются. Правда, письмо Фенсика написано куда как проще и душевней..."

"Закидали меня письмами! Теперь Даелан записку прислал. Ему в голову тоже пришла идея, что мне являлась неоднократно - а не встретится ли нам просто, по-дружески, не выпить ли пивка? Похоже, не придется посидеть сегодня дома. Но провести часок в таверне с другом - это замечательно. Даелан написал, что будет ждать меня в восемь вечера в "нашей" таверне - забавно. Пишет он, между прочим, совсем без ошибок - что-то удивительное для полуорка. Почерк у него, тем не менее, странный, небрежный, очень размашистый, пишет так, что бумаги не хватает. Это о широте натуры говорит? Встречусь с ним, конечно".

"Очень приятно время прошло! Только полуорка моего, оказывается, смущало одно обстоятельство, частично из-за этого он меня и вызвал. Фенсик вчера, осторожно расспросив Даелана, предложил ему сумму, что я еще оставалась должна моему наемнику, кроме того, решил добавить сколько-то от храма. Мой бедный соратник не знал, что и делать. С одной стороны ему не хотелось принимать награду от эльфа, с другой - приятно было избавить меня от лишних затрат. Впрочем, Фенсик даже его очаровал. Если бы не доброжелательность молодого священника, его теплота в обращении со всеми без исключения, вряд ли бы им удалось найти общий язык. Есть у меня подозрения, что Даелана сильно оскорбил кто-то из эльфов, а может быть и не раз, но он не расскажет, потому что не любит говорить о ком-то плохо. Как бы то ни было, но Фенсик Даелану понравился, и мой друг принял предложение. Я этому, само собой, очень рада. На деньги, что я получила от Арибет, мы с полуорком славно покутили, так что ему даже пришлось провожать меня до дому (впрочем, он сделал бы это в любом случае). Много увлекательного поведал мне Даелан за вечер про утгардцев, я же рассказывала ему о своем детстве и о родителях, и он слушал с большим интересом. Уныние мое прошло без следа - да вот тревога остается. Осталось найти дриаду. Где искать ее? Впрочем, в случае провала, привлечь другую будет намного проще, чем, скажем, ловить невесть где пожирателя разума. Все-таки надо верить в лучшее.

Что ж, пора спать. Светлее стало на душе - не так уж я и одинока..."

"День прошел без приключений. Я начинаю скучать".

"Второй день тянется, как тоскливая пьеса с избитым сюжетом. Вот так и захочешь опять невесть чего, лишь бы только не... Надо бы побывать в Академии, но я не решаюсь выходить сейчас из дома - вдруг что-нибудь срочное от Арибет... Два дня без событий - подозрительно".

"Интересно, есть ли Невервинтере библиотеки? Я об этом не задумывалась. Был бы жив Зедир, быстро бы подсказал. И я бы постаралась найти в книгах все, что касается дриад. Похоже, придется искать новую дриаду для Арибет. Именно мне, кому же еще?"

"Чандра жива!!! Она выяснила, где я живу, и прислала записку, очень короткую, где умоляет поскорее навестить ее. Я как-то не подумала о том, что если ей удалось спастись, она, конечно же, вернулось домой, в Черное Озеро. Нет, не стану ждать ни минуты! Я сейчас же отправляюсь к ней!"

Район Черного Озера - это было зрелище, от которого я уже отвыкла, так долго стараясь притерпеться к безобразиям на улицах. Красотой богатый аристократический уголок Невервинтера превосходила из всех частей города лишь центральная площадь с храмом Тира. Я была здесь в свое первое посещение Северной Жемчужины, но сейчас впечатление оказалось намного более ярким - потому что все здесь выглядело куда благопристойней. Даже для костров были отведены специальные места. Но костры были, все-таки были...

Я спешила. Летела как на крыльях к указанному дому, веря, что ждет меня нечто большее, нежели просто встреча с подругой. Мы тепло поговорим о недавнем прошлом, о потерянных навсегда друзьях, утешим друг друга, чтобы потом вспоминать об Академии хоть и с болью, но просветленно. Вдвоем мы оживим для себя многое из того, что было для нас важным, прекрасным, родным... Я искренно в это верила.

Но, увы, мечтания мои в очередной раз не сбылись. Дом, где жила Чандра, был красив, даже роскошен, но не ощущалось в стенах его ни мира, ни теплоты. Встретивший меня человек, весьма моложавый, щегольски одетый, рассматривал меня, словно я была какой-то редкостной диковинкой.

- Так это о вас, миледи, так много рассказывала мне дочь? Вообще-то она у нас не особо общительная, со мной и супругой моей почти не разговаривает, но о вас говорила много и с восторгом. По ее желанию слуги, кажется, весь Невервинтер перерыли, разыскивая вас. Чем же это вы так покорили ее дикое сердечко, поделитесь тайной? Обо мне, отце родном, она никогда не отзывалась с таким восхищением.

Я смущенно пробормотала нечто вроде того, что молодым людям весьма свойственно увлекаться, что нисколько не умаляет их глубокой сердечной привязанности к родителям.

- Ну-ну, - отец Чандры усмехнулся. В этот миг в дверях показалось прехорошенькое юное личико в обрамлении сильно вьющихся черных локонов.

- Мой дорогой, ты скоро? - капризно вопросила красавица и состроила гримаску. - Я уже устала ждать. - На меня она даже не взглянула.

- Сейчас, мое сокровище! Простите, - это уже мне, - но я нужен супруге. Слуга проводит вас к Чандре. Счастлив был познакомиться.

И он поспешил к своему сокровищу, которому я дала бы на вид немногим больше лет, чем Чандре. Выходит, в этом доме два ребенка, только одно дитя - скромное и печальное, а другое - требовательное, избалованное. И нетрудно догадаться, к кому сильнее привязано сердце хозяина дома.

Когда же я увидела Чандру, то внутри все сжалось. Это была уже не та милая девочка, с которой мы делили комнату. Это была, как пишут в книгах, лишь бледная ее тень. Чандра кинулась ко мне на шею без слов - я, обнимая девушку, ощутила ее худобу, почти невесомость. Утончившееся лицо было заплаканным и бледным. Я поняла, что ожидаемый разговор не состоится, что я ни слова не скажу об Академии, пока она сама не спросит - но она не спрашивала. Я так и не узнала, как моей подруге удалось спастись, и на какие ужасы она успела насмотреться перед этим. Быть может, когда-нибудь она расскажет все сама... Я уверена, что Чандра сама уже разузнала для себя все о судьбе наших товарищей. Она знала, что из небольшой компании, которой мы любили собираться в часы отдыха, в живых остались только мы двое. Она знала, что ее любимый Зедир погиб, иначе о нем она бы меня непременно спросила. И еще я поняла - как бы непросто ни приходилось в Академии моей подруге, слабой ученице, которую задирали некоторые студенты - намного тяжелее ей здесь, в отцовском доме.

Разговор не клеился. Потом и вовсе завис. В какой-то момент Чандра вновь расплакалась без причины, уткнувшись мне в грудь, и мне оставалось только растерянно гладить пушистые волосы и уверять девушку, что все будет хорошо.

- Подожди немного, дружок, - уговаривала я ее. - Ты же всегда была такой терпеливой. Если только мне удастся остаться в живых - я обязательно помогу тебе! Еще не знаю как, но помогу. О, придумала! Я выдам тебя замуж за хорошего человека.

Тут впервые она невымученно улыбнулась.

- Мойра Делрин в роли свахи? Трудновато представить!

Я вздохнула.

- Чего не сделаешь ради друзей!

Тяжело было покидать Чандру. Никакого утешения эта встреча, вопреки ожиданиям, не принесла нам обеим - напротив. И я поклялась себе, что обязательно вернусь, как только смогу что-то сделать для подруги. Вот только когда это будет? Все так неопределенно... Мне ничего не оставалось, как поручить Чандру милости и заступничеству божества, в которого она верит. А я даже не знала, кому поклоняется моя добрая подруга - до встречи со страшным голосом в снах я мало думала о божественном вмешательстве в нашу жизнь.

Чувствуя, что меня начинает постепенно охватывать недавнее мрачное настроение, я решила прогуляться по Черному Озеру, чтобы немного развеяться. Но и это не принесло успокоения, потому что сейчас, когда я никуда не спешила, я замечала не только красоту до сих пор ухоженных улиц - но и лица встречных, большей частью щегольски одетых людей, с явными претензиями на аристократизм. И в них тоже был страх. Страх, как и везде, как во всем Невервинтере. Но здесь этот страх пытались спрятать под маской дворенской спеси - таких было гораздо больше, чем я могла бы предположить. Безнадежные, жалкие попытки... Ничто не спасает от страха смерти, кроме решимости взглянуть ей в лицо.

Прогоняя печальные мысли, я подошла к маленькому фонтанчику, который до сих пор радовал слух тихим журчанием. Глаз отдыхал на узких клумбах, прильнувших к бассейну. Я присела на холодный камень, опустила пальцы в воду. Странно. Неожиданные размышления родились во время наслаждения иллюзией покоя и умиротворения, словно что-то внутри беспокойно пульсировало и мешало забыться в ощущении мира. Вновь всплыли в памяти слова йан-ти... "Править будут чешуйчатые". Чешуйчатые... Ящерицы и змеи. "Я видела Око - глаз рептилии". Око... Голос, мучивший меня в кошмарах, не был голосом человека... Так вполне могла бы говорить змея. Было что-то, было... какая-то деталь, которую я уже связывала подсознательно со своими рассуждениями, но она оставалась скрытой для меня самой, словно в тумане. Я напряглась, пытаясь вспомнить... нет, ничего не получилось.

И вдруг произошло нечто странное. Внезапно я оказалась внутри фиолетового тумана, холодного и непроглядного, и последнее, о чем успела подумать - что это весьма смахивает на обычную бытовую магию...

"Что же, начинается новый этап наших приключений, - мысленно заполняла я страницы оставшегося дома дневника, гадая попутно, удастся ли мне теперь хоть когда-то сделать это по-настоящему. - Ибо всякий уважающий себя герой рыцарского романа просто обязан попасть в плен, чтобы в тяжелых условиях, неравными силами мужественно противостоять... тьфу! Сколько же времени-то уже прошло? Хоть бы покормили..."

Комнату, где меня запер кто-то невидимый, уже надоело рассматривать. Тюрьма не тюрьма, но явно не дамский будуар. Минимум обстановки и решетка на высоком окне, впрочем довольно оригинально и художественно исполненная. Я по своей привычке сидела на подоконнике этого высокого окна, видела перед собой двор большого дома, стену забора из белого камня нежнейшего оттенка и очень печалилась о том, что с момента появления перед глазами фиолетовых испарений ничего не помнила.

"Интересно, что от меня понадобилось? Меня просто убьют или будут склонять на свою сторону, или, может, даже захотят от меня что-то выпытать? Ладно, могу считать, что пытка голодом уже началась". Уже начинало синеть за окном, а мой пленитель все еще не показывался.

Конечно, не все это время я сидела на окне. Впервые я пожалела, что не училась у Кетты столь же добросовестно, как Шейс, наконец-то уразумев истину, которую наставница пыталась втолковывать мне - умение открывать хитроумные замки и снимать с дверей магическую защиту искателям приключений нужно не меньше (если не больше!), чем ворам. А я сейчас, как ни билась, открыть дверь так и не смогла. Кетте бы это не понравилось...

- И что мне делать? - спросила я себя вслух. И мысленно ответила: "Сидеть и ждать. Чего ж еще остается делать такой идиотке..."

Вечер был красивым, тихим, расслабляющим. На ухоженных деревцах за окном листья словно дремали. Ни звука... Я закрыла глаза, прижавшись щекой к оконной решетке...

"Папочка, а ведь все не так просто, как я представляла..." - "Конечно, детка. Только ты не знала об этом, а я знал. И отпуская тебя в этот путь, я вырвал из груди часть своего сердца..."

- Миледи, проснитесь!

Я протерла глаза. За окном была уже черная ночь. У меня чуть-чуть болела щека - прикоснувшись к ней, я почувствовала, что узоры решетки отпечатались на коже. Представляя, насколько смешно сейчас выгляжу, я прикрыла щеку ладонью. Передо мной стоял маг - маг именно той породы, которых я давно уже не выносила, в отличие от Андреаса или моего погибшего приятеля Зедира. Не знаю почему - уж не с того ли рокового дня в Академии? - при виде высокомерного заклинателя в магической робе и с посохом меня я ощущала прилив неожиданной злобы.

Вот и сейчас, взирая на мужчину средних лет, в котором все - и одеяние, и выражение лица, и даже взгляд - отображали мага, я почувствовала, что внутри меня назревает целая буря. Плевать на узор на щеке!

- Итак? - спросила я, скрестив руки на груди.

Маг начал интеллигентно раскланиваться - впрочем, ничего другого от этих лисиц и нельзя ожидать.

- Можете называть меня просто Мелданен, если вам так угодно...

- Мне никак не угодно! Я надеюсь, что это недоразумение разрешится как можно скорее. Уже ночь! Мне пора домой...

Маг рассмотрел меня с головы до ног, очень внимательно, и у меня екнуло внутри: как ни крути - я пленница!

И все-таки я решила не сдавать позиций.

- Я прекрасно понимаю, как это случается, - пыталась говорить я бесстрастным тоном. - Никто из нас не застрахован от ошибок. Меня зовут Мойра Делрин. У меня особые полномочия от леди Арибет де Тильмаранд. И ей не понравится, что меня кто-то задерживает против моей воли!

Тут я услышала то, чего услышать боялась, но предчувствовала, увы, именно такой ответ.

- А плевать я хотел на леди Арибет, дорогая леди Мойра. И на Нашера Алагондара, кстати, тоже!

Грустно вздохнув, я вновь опустилась на подоконник.

- Хорошо! Чего вы хотите от МЕНЯ?

Маг наставил на меня свой посох. Значит, дело серьезное. Я мало что знаю из конрзаклинаний, а сейчас мне, кажется, попался мастер своего дела. Сопротивляться бесполезно. Да и чем? Оружие у меня, само собой, забрали.

- Вы просто вовремя оказались в нужном месте в нужный час, миледи! Я ни капли не сомневаюсь, что вы - важная птица, но в данном случае это неважно. Мне нужна была очаровательная девушка примерно ваших лет - я ее получил. Что же касается остального - то надеюсь, вы не будете возражать против нескольких опытов...

- Что? Опытов?

- Да-да.

- Ах, вот в чем дело! Да, теперь припоминаю. Моя подруга сегодня вроде бы обмолвилась о вас - вы самая скандальная личность в этом районе. Пользуясь безнаказанностью, что дают вам деньги, знатность и власть, вы похищаете людей для магических экспериментов. И вы решили, что меня, Мойру Делрин, сможете использовать для своих целей? Не слишком ли, мистер... э, как вас там?

- Мелданен! Спокойно, миледи!

- Я - само спокойствие.

- Теперь приготовьтесь! Я не хочу сделать вам больно.

Ага, уже! Страх потонул в возмущении. Приготовилась я, естественно, не к тому, чего он хотел. Я призвала на помощь бога Стражей и внутренне напряглась. И когда магия колдуна разбилась о мое сопротивление, он слегка приуныл.

- Я буду очень рада, если вы вернете мне мой меч, - произнесла я холодно. - Я к нему привыкла. Или у нас уже и маги не гнушаются мелким воровством?

Мелданена передернуло.

- Нет, мисс гордячка, вы мне ответите за оскорбления!

- Да неужели?

Мне вдруг неожиданно и очень кстати вспомнилась маленькая Элли с ее шпильками и булавками. На отвороте моего парадного камзола, в котором я сегодня отправилась на встречу с Чандрой, торчала сверкающая булавка с большой головкой - весьма искусная подделка под бриллиант. Когда я перед выходом из дома цепляла булавку на камзол, то слегка посмеивалась - мне захотелось одеться в стиле аристократов Черного Озера, что я и сделала. Но ведь булавка - это не только сверкающая головка...

Когда маг вновь наставил на меня свой посох, я выкинула руку, словно хотела отстранить от себя опасность.

- Подождите!

- Что, миледи?

- Могу я хотя бы узнать, для чего вам все-таки понадобилась? Не очень-то приятно умереть от магических опытов, не зная, во имя какого-то великого открытия отдана твоя молодая цветущая жизнь.

- Зубы заговариваете?

- Может быть, просто хочу оттянуть миг неизвестности.

- Ну хорошо... хе-хе... - маг неожиданно развеселился. - Я тут, понимаете ли, леди... влюбился... между делом... В кого - неважно. И очень бы хотел от этой страсти избавиться. Мои магические знания мне не помогают, но я верю, что можно изобрести эликсир, действие которого противоположно эликсиру любви. Однако для опытов мне нужна девушка. Именно такая, как вы - притягательная, живая, полнокровная... У нас таких из-за этой проклятой чумы никого и не осталось. Но тут появились вы - я тут же почувствовал вашу ауру. Умри я на месте! Вы - идеальный материал. Теперь, леди, удовлетворены?

- Я польщена!

- Тогда не противитесь. Это все равно бесполезно. Расслабьтесь. Больно вам не будет.

- Подождите, мистер!

- Я... что?

- Может быть, не надо магических опытов?

- То есть... мое решение...

- Как вы говорили - "живая, полнокровная"? Я такая и есть. Может быть, разрешим проблему вашей несчастной любви естественным способом? Что для вас, мужчин, - женщина? Сегодня одна, завтра другая...

- Эээ...

Я подошла к магу почти вплотную.

- Неужели я интересна лишь как подопытный материал для такого привлекательного мужчины? Вы обижаете меня, милорд!

- Миледи, я...

Одной рукой я обняла мага так, что накрепко придавила его левую руку к туловищу, другой быстро выхватила булавку из-за ворота и вонзила ему в нос. Не знаю, насколько это больно, когда толстая булавка на три четверти входит тебе в нос, и, честно говоря, не хотела бы узнать. Но, видимо, действительно больно. Потому что Мелданен зашипел и попытался выдернуть булавку свободной рукой, но свободная рука - вот незадача! - сжимала магический посох. Я поспешила освободить Мелданена от этого неудобства, вырвав посох, и - зачем терять время? - между делом испробовала крепость этой волшебной палки о лоб ее хозяина. Посох оказался крепким. Пару секунд я раздумывала над тем, что делать с бесчувственным телом, но, не найдя поблизости ничего похожего на веревки, решила пожертвовать своим камзолом. С трудом разорвав его на полосы, я связала Мелданена по рукам и ногам, забила ему кляп в рот и оставила отдыхать, предварительно обыскав карманы. К счастью, в них обнаружилась связка ключей, один из которых подошел к двери. Нет, определенно, хоть в чем-то, но Кетта могла бы быть мной довольна!

Оставалась самая малость - найти выход из этого дома. Я блуждала по комнатам, когда встречались слуги - успешно использовала невидимость, этот фокус после некоторой тренировки давался мне уже хорошо. На свое счастье я обладала врожденным чувством распознавания магии, и это помогло не наткнуться на пару-тройку, возможно, смертельных магических ловушек. Однако, что делать с ними, я толком не знала. А ведь вполне возможно, что за дверью, защищенной смертоносной магией, скрывается выход... В одной из комнат я обнаружила неплохую коллекцию оружия и взяла лучший меч в компенсацию за тот, что у меня отобрали. Нервы были на пределе. Мне казалось, что если сейчас ко мне приблизиться любое враждебное существо, я разорву его в клочья - будь то хоть красный дракон! Быть может, это и помогло мне - обостренность чувств позволила ощутить странную магию - вовсе непохожую на то, что я знала. Да и магия ли это? Нет, это... это что-то совсем другое... Это "другое" исходило из-за двери, на которой не было магической защиты, но которая оказалась запертой. В связке ключей, что я позаимствовала у мага, оказался подходящий.

Я осторожно приоткрыла дверь. И попала в удивительную комнату! Здесь все цвело и зеленело, яркий плющ вился по стенам, цветы пестрели, как на лесной поляне, их благоухание было легким, но способным на самый романтический лад вскружить голову любому, кто жаждет оказаться в подобном царстве зелени и цветов - и, конечно же, с красивой девушкой, как неотъемлемой частью интерьера.

И девушка действительно была. Никогда раньше не встречала я подобного существа... Легкое создание едва ли не растворялось в окружающей его зелени. Эта странная девушка была частью мира цветов, трав и деревьев, и, похоже, не хотела ничего иного... Когда я вошла, она кинула в мою сторону дикий, испуганный взгляд и опустила веки. А у меня в груди екнуло - неужели удача? Если это не дриада, то кто же?!

Черты странного лица отличались тем, что при простоте и даже неправильности поражали и притягивали сильнее самой утонченной и изысканной красоты. В зеленоватых волосах затерялись лепестки цветов. Светлые, почти прозрачные глаза, которые лесная девушка вновь подняла на меня через мгновенье, теперь содержали вопрос.

Дриада была дитя природы или даже ее олицетворением, поэтому с ней не стоило тратить время на долгие разговоры. Я вдруг ощутила родство с ней. Как бы то ни было, но я была бардом, нам близка природа с ее хаотичной красотой, с вольностью и законами, отличными от суровых законов строгих людей с постными лицами.

- Ты свободна, пойдем со мной, - я протянула руку дриаде.

Она лишь молча кивнула.

Мы спустились на первый этаж и, обнаружив в одной из комнат открытое окно, выбрались наружу - было совсем невысоко. Потом перелезли через ограждение, помогая друг другу. Дриада оказалась на удивление ловкой и легкой. Взявшись за руки, мы побежали прочь. Мне сделалось вдруг легко и весело, и я чувствовала, что дочь природы разделяет мое настроение.

Ночь была ясной и звездной. На чистом небе, указывая путь на запад, мерцали два глядящих вниз полумесяца из неясных синеватых звезд - созвездие Кинжала. Здесь, на севере, оно носит название - Глаза Женщины-Стража, что сейчас, когда я вспомнила об этом, почудилось мне неким символом для меня... Я перевела взгляд на дриаду. Она улыбалась.

Когда мы оказались уже далеко от дома Мелданена, я наконец-то заговорила с лесной красавицей.

- Я сразу поняла, что ты была пленницей в том доме, как и я. И не в тебя ли влюбился этот наглый самоуверенный маг?

Дриада кивнула.

- Да. Но он поддался моим чарам. У меня не было выбора, - ее чистый голос, подобный журчанию ручейка, прозвучал почти умоляюще. - Он пленил меня... не знаю, что хотел со мной сделать, наверное - убить.

- Ты убежала из Академии?

- Да. Началась драка, и я очень испугалась. Только оттого, что я убежала, стало еще хуже.

- А что ты хочешь делать теперь?

- Я... я не знаю. Я боюсь города, здесь так неуютно и тоскливо! Леди Арибет была очень добра ко мне. Она обещала, что как только у меня срежут прядь волос - а сделать это надо непосредственно перед началом ритуала, она отправит меня обратно в Лес Невервинтер, где я живу. Никто не предполагал, что случится такое.

- Ты хочешь вернуться к Арибет?

- Да! Вам до сих пор нужна моя помощь?

- В том-то и дело, что нужна.

- Буду рада оказаться полезной. Спасибо, что вытащила меня из сетей этого ужасного человека! Будешь в нашем лесу, заходи в гости. Тебе каждый покажет мой дом... Я живу возле вейавуда, это мое дерево, я охраняю его. Ты видела когда-нибудь это чудо?

- Нет. Но слышала, что из древесины вейавуда делают чудесные лютни и арфы, которые отличаются каким-то особым удивительно-чистым звуком, мелодичным и теплым. Я мечтала когда-нибудь сыграть на таком инструменте.

- Ты бард? Я могла бы подарить тебе немного древесины для инструмента, дерево не пострадало бы от этого. Но тебе было бы радостно и просто посмотреть на него! Представь - великан с раскидистыми ветвями, настоящий король леса! А иногда - о, иногда он рождает сияние, мерцание синеватых огней. Это так красиво! Особенно ночью. И мое дерево никогда не сгорит в пожаре! Вейавуды не горят - только если поджечь их с помощью магии. Когда будешь в Лесу Невервинтер, спроси у любого его обитателя... Ах да, ты же не друид, ты не умеешь говорить с природой - я это чувствую.

- Подожди... Ты обладаешь какой-нибудь магией?

- Мы не называем это магией. Но я могу использовать волшебство... когда не боюсь. Но с тобой я не боюсь.

- Вот и чудесно! А я могу использовать меч. Ничего... если кто и привяжется к нам этой ночью - ему не поздоровится. Поспешим в храм Тира. Что-то подсказывает мне, что там нам будут очень рады.

Дриада чуть склонила голову, и сейчас я не увидела, но почувствовала ее улыбку...

- Ты достойна великой награды, Мойра! - Арибет была сильно взволнованна, ее прекрасные глаза вновь сверкали энергичным огнем - от усталости не осталось и следа.

- Лучшей наградой, моя леди, для меня будет, если мои действия возымеют хоть какой-то результат.

Арибет взглянула на меня с удивлением.

- Ты сомневаешься? Но почему? Именно сейчас, на пороге осуществления нашей общей надежды...

Я вздохнула.

- Не обращайте на меня внимания, моя госпожа. Просто сейчас мне почему-то невесело.

Это было действительно так. Когда я привела в святилище Тира дриаду, встретил нас Фенсик, нередко ночевавший в храме. Само собой, он преисполнился восторгом и сразу же послал за Арибет. Через малое время я, удобно расположившись в кресле в личных покоях нашей леди, начала рассказ о приключениях в Черном Озере, но... Я переводила взгляд с Фенсика на Арибет, и легкость сердца постепенно уходила. То и дело вдруг некстати вспоминался связанный с обоими мой первый кошмар, пережитый во время сна здесь, в этом храме. Сон таил в себе угрозу. Если удар должен быть нанесен, то когда же, как не сейчас, когда нам кажется уже, что мы победили? Кроме того, между влюбленными эльфами явно ощущалась какая-то напряженность - разлад можно было заметить, даже особо не приглядываясь. Неужели даже тот "вечер примирения", что затеял Фенсик, не дал результата?

В итоге настроение мое постепенно снизилось до нуля, а потом и вовсе перешло в минус.

- Это бывает, друг мой, - ласково говорила мне Арибет, - когда сложное дело завершено, мы нередко даем волю тем чувствам, что успешно сдерживали до сих пор. Ты отдохнешь, и завтра все будет иначе. Да - завтра! Как ты думаешь, Фенсик, мы успеем к утру приготовить все к ритуалу?

Священник чуть поклонился.

- Думаю, да, моя леди.

- Мойра заслужила полное право присутствовать при этом, не так ли? - Мне показалось, что в выразительном лице эльфийке промелькнуло нечто странное.

- Без сомнения, - Фенсик улыбался одними глазами.

Арибет продолжала также счастливо улыбаться ему в ответ, но я заметила, как ее тонкие пальцы нервно стиснули подлокотник кресла.

- Думаю, что я не должна... - поспешила я возразить. - Потому что я... я всего лишь бард... ничего не понимаю в подобных вещах.

- Это неважно, - великодушно возразила леди-паладин. - Ты будешь просто наблюдателем. Неправильно, если ритуал начнется без тебя. Ты ведь рисковала жизнью...

- Именно, - подтвердил Фенсик. Я быстро взглянула на него. Он казался олицетворением спокойствия.

- Но я не могу! - воскликнула я. - Я... у меня ведь ничего не получилось бы без Даелана. Он помог меня, когда я потеряла веру в себя. Это несправедливо, что вы оказываете мне такое доверие, меж тем как без Даелана меня бы уже не было в живых.

- Даелан - это полуорк, - уточнил Фенсик для Арибет, - я тебе, помнится, о нем рассказывал.

- Да, помню, - отозвалась леди. - Мойра, этот Даелан для тебя нечто вроде оруженосца, да? Тогда вы и впрямь должны быть неразлучны. Я ничего не имею против того, чтобы ты пришла вместе с ним.

Я развела руками - больше возразить было нечего.

- Чудесно! - подвела итог леди Арибет и встала. - Стало быть, Мойра, ждем вас с Даеланом завтра в замке Невер... думаю, около девяти часов утра. Я предупрежу охрану - вас пропустят. До завтра, друзья мои.

Фенсик несколько секунд раздумчиво глядел на уходящую Арибет, но потом все-таки окликнул ее.

- Моя леди!

- Да, - Арибет обернулась уже с порога.

- Ты так и не ответила на мой вопрос.

Вот тут-то прекрасная эльфийка наконец вспыхнула, чего я подсознательно ожидала почему-то с самого начала разговора.

- Фенсик, мне кажется, что тебе прекрасно известно мое мнение на сей счет!

- Мне нужно знать, что думает по этому поводу лорд Нашер, - упрямо возразил священник.

- Лорд Нашер? Хорошо. Если тебе так угодно, я спрошу его. Только учтите, господин аббат, если по вашей просьбе Дестер будет завтра допущен на ритуал, то за возможные последствия отвечать придется вам.

- Насколько вам известно, мой паладин, я никогда не отказывался от ответственности.

- Да будет так, - процедила Арибет. - Увидимся завтра в девять часов.

Она вновь взялась за дверную ручку. И вновь Фенсик остановил ее, уже сам подойдя к ней.

- Подожди, - прошептал он. - Так вот и уйдешь? С таким лицом?

- Мое лицо? - она как будто удивилась. - Что может быть сейчас на моем лице, кроме радости и облегчения? У меня словно гора свалилась с плеч! И все благодаря Мойре. Не так ли? Ведь мы оба не ошиблись в ней. Да, Фенсик? - она подчеркнула слово "оба".

- Прошу тебя... - я увидела, как эльф быстро поднес руку своей леди к губам, а затем сжал, не отпуская. - Сегодня действительно радостный день, Арибет. Мойра сделала то, на что мы так надеялись... Давай хотя бы сегодня не ссориться... любовь моя... жена моя!

Она спокойно высвободила свою руку из его ладони.

- Не стоит выяснять отношения везде и всегда, когда и где тебе вздумается, Фенсик. Не думаю, что Мойре интересно это слушать. Тем более - здесь храм. А я... я тебе пока не жена.

И леди Арибет, легко, как-то истинно по-эльфийски поклонившись нам, медленно потянула на себя ручку тяжелой двери, медленно вышла, медленно закрыла дверь за собой... Фенсик так и остался стоять у порога, закусив губу...

Больше всего на свете мне захотелось сейчас вспомнить воровскую магию, уйти в тень, скрыться с глаз эльфа и незаметно выбраться из храма. Но это было невозможно. Глубоко вздохнув, я отвесила Фенсику вежливый поклон и направилась к выходу.

- Мойра, ты тоже уходишь? - немедленно последовал вопрос.

Пришлось остановиться.

- Все же вроде сказано, Фенсик.

- Да? Вообще-то... да. Мойра, но ты больше ничего не хочешь сказать мне?

Я чувствовала, что он ждет, требует моего взгляда. Надо было сделать над собой усилие и посмотреть ему прямо в глаза - в чарующе-зеленые завораживающие эльфийские глаза... Выражение этих глаз изумило меня - в них таилась потрясающая гремучая смесь самых разнообразных чувств, чего от строгого аббата ожидать было невозможно... или мне только показалось? В любом случае, выдержать долго такой взгляд нельзя. Я отвернулась.

- Фенсик, я хочу тебя только спросить - после ритуала... после всего этого... я смогу вернуться домой?

- Домой? - эльф был изумлен.

- Да, домой. В Амн.

- Мойра!

- Я ведь выполнила задачу?

- Зачем ты так? - в его тихом голосе прозвучала печаль, едва ли не боль. - Разве ты не останешься у нас... на службе Невервинтеру? Мы бы очень хотели...

- Думаешь, это будет правильно?

- Ты не хочешь быть со мной откровенной, Мойра?

- Нет, не хочу! В конце концов я, хельмитка, не обязана исповедоваться тебе, священнику Тира.

- Но, Мойра...

Он как будто только сейчас заметил, что с силой сжал мой локоть, и поскорее отпустил меня. А мне стало еще горче.

- До завтра, Фенсик.

- До завтра... Но...

- Что - но?

- Ничего, - это он почти прошептал. - Прости меня за... ну за что-то!

И вновь улыбнулся, но теперь как-то совсем растерянно. Этой кроткой улыбки я уже не могла выдержать. Подавив всхлип, я вновь неловко поклонилась, выскочила за дверь и почти выбежала из храма.

Ритуал решено было проводить в замке Невер. Стражники действительно пропустили нас с Даеланом беспрепятственно в резиденцию правителей Невервинтера, и даже отдали честь. "Похоже, - подумала я, - в этом городе меня скоро начнут узнавать". Несмотря на это, я чувствовала себя неловко. Уверена - Даелан тоже, хотя он, само собой, не выказывал этого.

Фенсик и Арибет явно помирились. Они стояли рядом, едва ли не держась за руки, и прямо-таки сияли. Нас с Даеланом заметили не сразу. Потом леди быстро подошла ко мне и проговорила:

- Пойдем, я представлю тебя лорду Нашеру.

Правитель Невервинтера, высокий, уже начинающий полнеть человек с суровым лицом, с зачесанными назад редкими седыми волосами, был явно нездоров. Он сидел в кресле и не встал мне навстречу не потому, как я поняла, что считал это ниже своего достоинства, но потому что у него просто не было сил. Он был очень бледен, а когда протянул мне руку, мне показалось, что она слегка подрагивала. Арибет говорила что-то лестное для меня, лорд Нашер отвечал в том же духе, а я признаться, не столько слушала его, сколько жадно рассматривала. Передо мной был один из живых героев, о славных деяниях которого так много рассказывали приятели в Академии, коренные невервинтерцы. Лорд Нашер был их гордостью, их достоянием, как и мои родители были достоянием Амна, но, глядя сейчас на главу Невервинтера, я начинала понимать, что не все герои - полубоги. Признаться, я не поверила тогда Офале, ее словам о Нашере Алагондаре, но вот сейчас я увидела олицетворение затухающей славы, умирающей мощи, и даже возможно - угасающей жажды жизни. Мне стало жаль его, и в тоже время было неприятно еще раз получить подтверждение тому, что мои наивные иллюзии продолжают благополучно разбиваться. Мне захотелось сказать лорду Нашеру что-то от сердца, что-то неофициальное, но он уже отпускал меня от себя, выразив надежду, что я и впредь останусь другом Невервинтера, и мы еще поработаем все вместе ради всеобщего блага.

Я с искренним почтением поклонилась лорду и отошла от его кресла с противоречивыми чувствами. Арибет осталась возле Нашера, они о чем-то разговаривали. Я направилась было к Фенсику, и тут на меня глянули острые глаза, умные и насмешливые. Дестер, которого я не заметила поначалу, вышел из своего угла и поклонился мне, скрестив руки на груди.

- Фенсик, - сказал он довольно громко, - я беру назад свои слова относительно мисс Мойры. У нее действительно что-то получается. Я очень рад, что ошибался насчет вас, миледи. Надеюсь, вы простите меня? Вы превзошли моих хельмитов, - он указал глазами на нескольких священников в центре залы, явно погруженных в молитву. - Мое утешение лишь в том, что вы тоже - хельмитка.

"Хотелось бы и мне ошибиться на твой счет!" - подумала я. Он мне не нравился. Он мне определенно не нравился. Я не верила ему ни капли. Поклонилась я ему так же "вежливо", как и он мне. Но наивный Фенсик, кажется, принял слова Дестера за чистую монету - и просиял еще сильнее. Юному священнику нравилось, что его друг признал свою неправоту, и, осмелюсь сказать, ему нравилось, что хвалили меня. Как же ему хотелось, чтобы все вокруг любили друг друга! Нет, определенно, Фенсик должен был считать этот день самым счастливым в своей жизни. Я сказала ему пару добрых слов, он ответил мне тем же, а потом я вернулась к Даелану, что смиренно стоял возле двери.

- Видишь того седого красавца? - шепнула я полуорку. - Не спускай с него глаз. Он здесь не один, с ним его хельмиты. Вон они. Подойди поближе. Если что... ну...

- Я понял, мисс.

Между тем священники и маги начали свое дело.

Сам ритуал я помню плохо. Поначалу было любопытно. Но потом мои мысли ушли куда-то далеко. Я думала об Арибет и о Фенсике. О том, что если все пройдет благополучно, я должна буду выполнить то, о чем говорила вчера эльфу - вернуться в Амн, хочется мне этого или нет. Я честно спросила себя и ответила: нет, совсем не хочется. К тому же похвалы стареющего героя, самого Нашера Алагондара, вновь разбудили во мне уже начавшее было утихать тщеславие... Но - домой, так будет лучше... в первую очередь для меня. Я сделала то, что мне было по силам, а помочь в поисках тайного врага я вряд ли уже смогу - для этого нужен кто-нибудь более смекалистый. Но если...

"Если" не заставило себя ждать.

Я услышала восхищенный шепот Арибет: "Получилось!", услышала возглас Фенсика "Хвала Тиру!". В руках одного из хельмитов что-то блеснуло, я пригляделась - запаянный сосуд с темной прозрачной жидкостью. И... священник протянул этот сосуд Дестеру.

- Да, все получилось. У меня, - спокойно изрек Дестер. За спиной у него ослепительно засияло окно телепорта.

Дальше... дальше трудно описать. Помню, что Даелан, рванувшись к Дестеру, сбил с ног одного из заслонивших его хельмитов. Помню, как другой прислужник Дестера оказался прямо передо мной с обнаженным мечом - и только то, что я была внутренне готова к такому повороту событий, помогло мне полноценно отразить его атаку, ибо все произошло очень быстро. В отношении меня момент внезапности не сработал, но ясно стало, что одной из составляющих плана Дестера было перерезать мне горло руками своих людей.

Когда все хоть сколько-то успокоилось, картина оказалась таковой. На полу много крови и несколько трупов. Оставшиеся в живых наши маги - в оцепенении. Бледная Арибет с воспаленно горящими глазами, изо всех сил удерживающая открытым портал, сотворенный кем-то из хельмитов. Лорд Нашер с дрожащими губами, силящийся подняться. И мрачный Даелан, спокойно вытирающий кровь с лезвия своего топора. Фенсик... Фенсика не было. Но самое ужасное, что не было и Дестера. Само собой, и лекарства тоже.

- Мойра, скорее! Догони их! - закричала Арибет. - Они ушли через этот портал, еще немного - и я не в состоянии буду удерживать его.

О, какая злость разлилась у меня внутри! Нечто подобное я испытывала после разгрома Академии, только тогда растерянности было больше, а злости - меньше. Мне захотелось сейчас уйти, хлопнув дверью, оставив их, неудачников, самих разбираться со своими проблемами. Так бы, быть может, я и поступила в ослеплении далеко не лучшими чувствами, заставив героиню Невервинтера саму прыгать в этот портал и вспомнить, как делается грязная работа, если бы не Фенсик... На которого, тем не менее, я злилась сейчас сильнее всего. "Что он сделал? О, великие боги, что он натворил?!"

Впрочем, мне тут же напомнили, что официально я числюсь на службе Невервинтеру.

- Миледи, если сможете, арестуйте их обоих, и приведите ко мне, - тихо приказал - именно приказал лорд Нашер. Лицо его стало жестким и как будто даже помолодело. Он теперь выглядел именно правителем, а не немощным стариком. ("Только слишком поздно!" - язвительно заметила я про себя).

- Фенсик тоже ушел через портал?

- Да, - выдохнула Арибет, чуть не плача. - И я не знаю, зачем! Наверное, хотел остановить Дестера.

- Мисс, не теряйте времени на расспросы! - отозвался лорд Нашер. - Если Фенсик как-то замешан в этом предательстве, он ответит за все. Арестуйте обоих!

Я сделала знак Даелану следовать за мной и вступила в сияние портала.

Глава шестая

...Все светильники были погашены. Темно было так, что в узком переходе я врезалась в Даелана. Идти приходилось на ощупь, поэтому мой верный друг-полуорк нащупал мою руку и теперь тянул меня за собой.

- Было бы где взять факел...

- Кто же знал, моя леди, что нам предстоит такая прогулка? - в тоне Даелана чувствовалась горечь, пожалуй, даже скорбь.

- О да! И что же будет дальше? Фенсик!.. почему он не послушал Арибет, меня, ну почему?! И зачем он скрылся?

- Леди Арибет сказала, что он хотел остановить Дестера.

- Если бы так! Но это ему не удастся, он просто глупец! он... Ну нельзя же быть таким доверчивым!.. И кто скажет, куда мы теперь идем? О, Хельм!

Портал и впрямь привел нас прямехонько в Крепость Хельма, в чем мы тогда с Даеланом, поднимаясь по крутым лестницам и пробираясь наугад в неосвященных коридорах, были не совсем уверены. Нам не встретилось ни души в замке, внутри которого мы оказались. Даже если все хельмиты ушли отсюда в Невервинтер, должен же оставаться хоть кто-то... Впрочем, мы продвинулись не так уж и далеко. Возможно, кто-нибудь еще попадется нам на пути - и что последует за неожиданной встречей?

Позднее я прочитала о том, что оплот хельмитов был основан на юге-востоке от Невервинтера еще одним героем Северной Четверки, близким другом Нашера Алагондара, Дамалом Эрардом. Крепость Хельма была мирным монастырем, где путники находили приют, страждущие - утешение, до тех пор пока...

Даелан вдруг резко остановился - я снова врезалась в него. А он прошептал:

- Слышите, миледи?

Теперь услышала. Да, откуда-то доносились сдавленные рыдания.

- Мисс Мойра, здесь дверь. Я нащупал дверную ручку. Эх, заперто!

- Для тебя это препятствие, друг мой?

Я услышала, как мой помощник фыркнул, за сим последовал звук мощного удара, и наконец-то на нас пролился блеклый свет из дверного проема. В просторной комнате, тускло освещенной несколькими светильниками, на подоконнике, повернув голову в нашу сторону, сидел...

- Фенсик?!

Эльф пристально смотрел на меня, но не сделал не только шага в нашу сторону, но и вообще какого-либо движения.

- Я знал, Мойра, что в конце концов ты появишься здесь, - голоса его я не узнала - так глухо, так безжизненно он прозвучал.

Первое, что пришло мне в голову, это подойти ближе, взять эльфа за плечи и хорошенько встряхнуть. Первое и второе я сделала, последнее - нет. Так и стояла я, сжимая его плечи, и мы смотрели друг на друга, пока Фенсик наконец не поднялся. Он не делал попытки стереть слез с лица, и казалось, что ему вообще все безразлично. Гнев и раздражение, что я испытала, было, против него, быстро таяли, уступая место острой жалости и все растущему беспокойству за него.

- Фенсик, что ты наделал?

Он вновь всхлипнул, теперь совсем по-детски, и как будто очнулся.

- Предал... Невервинтер. Ты об этом говоришь?

- Вовсе нет! Зачем ты бежал вслед за Дестером?

- Потому что я трус, Мойра. Трус и глупец! - Безразличие, похоже, вновь мгновенно обернулось отчаяньем, я опять услышала тихое рыдание. - Я не мог перенести такого крушения, и бежал, чтобы очистить свою совесть... чтобы услышать от него... от Дестера... что это ошибка... чудовищная ошибка... наваждение. Идиот! У меня не хватило сил на то, чтобы признаться самому себе, что я - предатель. Не хватило мужества посмотреть в глаза Арибет.

- Не говори так! Ты не предатель, Фенсик! Ты просто ошибся...

- Мы гадали с тобой о том, кто наш враг, помнишь, Мойра? Кто губит Невервинтер изнутри? И не подозревали, что это... я.

- Послушай...

- Это я предал вас всех - слепой верой в Дестера! Я не хотел слушать ни тебя, ни Арибет, никого. Я с глупым упрямством рассеивал все ваши подозрения. Потому что завидовал его неколебимости и благочестию, чувствуя, что сам порой теряю надежду в торжестве хаоса - и как же сильно я желал, чтобы для всех этот рыцарь стал таким же примером несокрушимой веры, как и для меня! Тех, кто не были поклонниками Тира, я отсылал в храм Хельма. Я думал... надеялся... что благословения хельмитов... Какое теперь дело до того, что я думал! Хельмиты оказались фальшивыми, а благословения - издевательством. Не удивлюсь, если через них лжехельмиты и заражали нас чумой, при помощи своей демонической магии. Дестер и его люди... они убили всех здесь, в этой Крепости, понимаешь? Они вырезали весь замок! Они назвались жрецами, которыми никогда не были! Он сам сказал мне это, он... он... так смеялся, Мойра! Народ с надеждой шел в храм Хельма, и не получая ничего от лжеблагословений, впадал в еще большее отчаяние и... и в болезнь. Какой тонкий расчет, какое изуверство! Дестер сломил нашу волю... благодаря мне. Его целью было не дать угаснуть чуме, заставить нас страдать как можно дольше... и... он украл лекарство, потому что так хотели его хозяева. Я помог ему и в этом!

- Ты узнал, кому он служит?!

- Я слышал только, что он говорил о неком "народе Ока". Само собой, он не рассказывал мне о своих делах - только издевался. Он запер меня здесь, чтобы я не помешал ритуалу - он делает что-то странное, чтобы напитать себя энергией, он поднимает зомби! Это ужасно, Мойра! Дестер был в неистовстве, он кричал, что те, кому он служит, бросили его, потому что он уже сделал свое дело, но он все равно не сдастся... теперь у него будет своя армия... армия мертвецов. Из него потоком лились богохульства. Я не знал его таким! Не подозревал... Фанатик, еретик, полный неистовой злобы. Он насмехался надо мной и издевался над моей верой в Тира. - Фенсик заметно поежился. - Останови его, Мойра! И позволь мне пойти за тобой, чтобы помочь тебе одолеть его, прежде чем я отдам себя в руки правосудия.

- Правосудия? О каком правосудии ты говоришь?

- О чем ты, Мойра?

- О том, что в Невервинтере тебя наверняка уже ожидают толпы несчастных, полусвихнувшихся людей, готовых, не задумываясь, разорвать любого, в ком увидят врага! Такие новости распространяются подобно огню. Ты же сам рассказывал, что некоторых только силой мог удержать от самоубийства, помнишь? Что для них чья-то жизнь, когда своя стала не мила? Объяснишь ли ты им, что вина твоя лишь в том, что ты был слишком доверчив? Слишком чист для того, чтобы разглядеть грязь в других? Правосудие? Нет, народ жаждет мести! И лорд Нашер готов предоставить им жертву! Он уже заранее осудил тебя, не пытаясь понять мотивов твоих действий! И ты хочешь, чтобы я приняла участие в этом отвратительном спектакле? Нет уж, Фенсик, уволь меня от этого!

Фенсик протянул ко мне руки ладонями вверх, словно ожидая, что я захочу его связать.

- Не понимаю, Мойра. Разве ты здесь не для того, чтобы арестовать Дестера и... меня?

- Именно. Но, видишь ли, о благородный жрец бога Справедливости, когда совесть моя возмущена, мне нет дела до приказов, от кого бы они ни исходили. И об этом, помнится, мы тоже говорили с тобой. Ты свободен и можешь идти, куда угодно.

- Ты... бредишь? Ты на службе у нашего лорда! Ты не можешь вот так просто отпустить меня, Мойра! И в любом случае я пойду за тобой, хочешь ты того или нет.

- Но...

- Тебе не кажется, что мы зря теряем время? Поспешим, мы должны остановить этого человека... хотя бы сейчас. Может быть, еще не все потеряно!

Надо было, оказывается, спуститься двумя этажами ниже. Из комнаты, где был заперт Фенсик, мы взяли факел, и идти теперь стало значительно легче. Нас ожидал зал, в котором воздух просто пульсировал от нагнетания темной магии - отчаявшийся Дестер вызывал нежить. На пороге нас окружили несколько человек, не бросившие своего патрона. Пришлось дать отпор. Несколько культистов накинулись на меня разом, отбиваться было тяжело. Краем глаза я все-таки заметила, что Даелан один на один бьется с Дестером - причем противник, похоже, не слишком-то уступает в силе моему полуорку, а Фенсик весьма успешно уничтожает нежить с помощью неведомой нам духовной силы, которая дается только священникам. Разобравшись с ожившими мертвецами и скелетами, Фенсик поднял саблю одного из убитых мною культистов и поспешил мне на помощь...

Вот и все! Неужели все? Я не могла поверить, что порождение зла, мучитель целого города наконец-то у нас в руках! Дестер стоял на коленях, и Даелан, нависая над врагом, крепко держал его, заведя ему руки за спину. Хельмита бесила такая униженная поза, он то и дело вскидывал голову и глядел на меня, уже не скрывая ненависти и отвращения. Я чувствовала себя очень гадко, мне казалось, что поверженный Дестер ощущает себя королем, плененным презренными рабами. Я не могла не взглянуть на Фенсика - эльф словно застыл, отвернувшись, опустив в землю взгляд, и не поднял его, даже когда услышал:

- Фенсик, ты молодец, что прибежал сюда с ними, чтобы захватить меня, но, думаю, что это уже не поможет тебе выбраться из трясины, в которой ты увяз благодаря мне.

Я едва сдержалась, чтобы не ударить хельмита-предателя в смеющееся лицо.

- Я убью тебя, порождение мрака! Будь ты проклят!

- Какой слог! Воображаете себя перед рукоплещущей публикой, госпожа-бард? Дешевые штучки стихоплета. На вашим месте я бы вернулся к заброшенным стишкам - то, во что вы ввязались, не под силу вашим мозгам. Вы умрете от умственного напряжения, деточка, пытаясь хоть немного разобраться в том, во что втянула вас бестолковая Арибет! - Даелан молча тряхнул злобного рыцаря, и тот еще ниже склонился к земле.

- Заткнись! То есть... отвечай немедленно, кому ты служишь? Кто наслал чуму на Невервинтер? Где лекарство? Как ты...

- Не слишком ли много вопросов сразу, госпожа-бард? - (о, как выводил мне из себя издевательский смех, который непросто давался Дестеру в его, мягко говоря, неудобной позе) - Не терпится вкусить заслуженной славы? Героиня, спасительница Невервинтера, ха-ха-ха! Детка, ты обречена вместе со всеми!.. Нет, не я навел чуму на город, раз тебе так хочется это знать, но я поддерживал ее и почитал это благом для себя. Если бы не я и мои лжехельмиты... Фенсик! - я обязан поблагодарить тебя. Ты был идеальным инструментом в моих руках - какая чистота помыслов, какая жажда веры! Ха, до чего же легко и удобно бывает порой сыграть на чужой добродетели!

Уже почти не сознавая, что делаю, я наставила меч на эту ненавистную мне фигуру, злобно крутящуюся в руках неустанного Даелана.

- Заткнись! Не смей, слышишь!

- Защищаешь бедняжку-эльфа? Эх, жаль, не видит Арибет, с каким пылом ты это делаешь! Да, да, посочувствуй ему, погладь по золотистой головке, - Дестер перевел дыхание и вновь отрывисто рассмеялся. - Только не надейся, что я стану оправдывать этого глупца перед Нашером! Теперь, когда народ узнает, что их добрый священник был сообщником порождения мрака... ха-ха-ха! Бедные, у них не останется ни капли веры, все вокруг - предатели, даже самые лучшие, как же можно возжелать жить после этого?

На Фенсика теперь просто страшно было смотреть. Он выронил саблю, рукоять которой судорожно сжимал до этого, и закрыл лицо руками.

- Отвечай на мои вопросы! - заорала я Дестеру, лишь бы прекратить это издевательство.

- Что ты хочешь знать? Мы сделали это, мы сломили дух вашего города! Мы уничтожили вас. У-уф! Можешь забрать свое лекарство. Ха, в конце концов, ты столько за ним гонялась! Оно у меня в кармане, мне оно больше ни к чему. Отпусти меня, проклятый полуорк, я не убегу! - (Даелан не шелохнулся) - Мойра, даже если вам с Арибет и удастся кого-то спасти, все равно - вы - проиграли. Слишком много смертей, море смертей... вот оно - именно то, что нужно моим хозяевам, чтобы окрепнуть! Невервинтер не оправится никогда. Он будет одним из первых, и все остальные последуют за его жителями в тот ад, что мы вам уготовили.

- Не соизволишь ли все-таки объяснить: кто это - "вы"? - Меня начинало трясти.

- Мы - народ Ока. Больше не скажу ничего. Запомни, смысл жизни в силе, Мойра, и нет другой мудрости, кроме одной - зная о приближении великой силы, присоединяйся к ней, или будешь сметен и растоптан и окажешься достойным посмеяния.

- Твои хозяева бросили тебя!

- Неважно. Я зря сопротивлялся - моя судьба была предопределена. Мы сделали свое дело, и пусть теперь мы не нужны - за нами идут другие. Я служу великой силе, и в вашем городе я был всемогущ, распоряжаясь смертью, как бог, так что теперь не жаль умереть и самому. Все! Разговор завершен. Веди меня к Нашеру.

- Нет, Дестер! - я вновь обнажила меч, который уже спрятала было в ножны. Мой голос испугал меня саму - что-то вроде шипения вырвалось из меня: - Нееет, Дестер!..

Глазам стало горячо - ох, только бы не слезы. Не плакать же в самом деле перед извергом от чувства бессилия, от ненависти, от отчаяния...

- Даелан! Держи его крепче, чтобы не вырывался. Фенсик, помоги Даелану. Сейчас ты расскажешь мне все, хельмит-предатель!

Пленник перестал смеяться. Его глаза сузились, в них не было ни капли страха, но мелькнуло нечто вроде любопытства. Услышав за спиной вздох, полный горечи и изумления, я оглянулась на Фенсика. Эльф, бледнее обычного, смотрел на меня почти с ужасом.

- Нет, Мойра, - тихо произнес он, - я не стану принимать в этом участия.

- Миледи, - вдруг заговорил ни звука не проронивший за все это время Даелан. - Мы должны сражаться до конца и имеем право убить врага в честной битве, но честь не позволяет причинять боль поверженному. Я согласен с господним аббатом.

- Полно, Мойра, - Дестер опять издевательски улыбался. - Неужто ты надеешься, что твой меч сделает то, что не сделает огонь палачей лорда Нашера? Послушай своих милосердных друзей - ты смешна сейчас. Думаешь, я не отдавал себе отчета, на что иду? Ты напрасно тратишь время. Я не скажу больше ни слова - ни тебе, ни Нашеру, никому. Отведи меня к старику Алагондару. Да и прекрасная Арибет, наверное, изнывает от нетерпения, а, Фенсик?

Я не вложила, а бросила меч в ножны и быстро пошла к выходу, зная, что за спиной у меня Даелан тащит Дестера, и что Фенсик... да, тоже идет за мной. После всего, что наговорил сейчас бедному аббату его фальшивый друг, нечего было и думать уговаривать юного жреца бежать от суда. Я понимала, что даже если прогоню эльфа силой, он все равно отправится к лорду Невервинтера и сдастся ему как преступник...

Щеки мои пылали, мне стало стыдно за свою вспышку. Отвращение, которое я испытывала к Дестеру, перешло на меня саму же - мне казалось, что я приобщилась к тому злу, которым был переполнен мой противник. Странно, но сейчас я не воспринимала того, что всегда существовало - своего душевного родства с Фенсиком и Даеланом; оба мои друга, невесело бредущие позади меня, были в ту минуту мне словно чужими. И как последняя капля к невыносимому состоянию - ощущение того, что я... понимаю Дестера. Это поклонение силе и могуществу и презрение к слабости... когда-то я сама переживала нечто подобное - когда же? Сон... да, тот отвратительный сон-видение, когда мне предлагали силу... страшную силу, за которой так слепо и с такой страстью последовал Дестер. Я шла вперед, и мне казалось, что я чувствую сейчас его горящий взгляд, и этот взгляд жжет мне спину...

...Есть даже что-то приятное в слабости лихорадки. Может быть, оправдание перед собой за то, что можно сидеть в кресле, забравшись в него с ногами, закутавшись в покрывало, и ничего не делать... стараться ни о чем не думать. Если бы это было возможно! Я вновь пыталась молиться сейчас, и, кажется, с неменьшим отчаянием, чем в те часы, когда умирала от чумы, но... Я не чувствовала отклика.

Боль, тоска... озноб. Но мой названный брат был здесь, с ним ко мне пришла капля надежды...

- Что это такое, Андреас?

- Это-то? Ничего таинственного, обычный эликсир из трав. Мойра, ну давай же помогу! Одно простейшее заклинание и...

- Нет, дружок, такие раны должны заживать безо всякой магии. - (Странно, а ведь пререкаясь с Дестером, я и не замечала, что ранена... Хотя по сути это всего лишь царапина...)

- Я понимаю, что пустяк, но разве не болит? Пей!

- Пусть болит. Это сейчас даже кстати - есть на что отвлечься. И... как ты сказал? - пыл охладит.

- Ах вот оно что! Да пойми же, лорд Нашер не мог устроить открытый суд. Видела бы ты, что сейчас творится перед замком Невер! Узнай жители этого города, что состоится обычный суд с защитниками и все такое, они просто бы взяли замок приступом и разорвали бы и защитников, и обвиняемых.

- Обвиняемых... Ой!

Покрывало соскользнуло и упало на пол, я поморщилась от боли, вспыхнувшей в ране от резкого движения.

Андреас тяжело вздохнул, зачем-то разглядывая пустой стакан, из которого поил меня элексиром.

- Ну чего ты хочешь? Тебя не пустят на закрытый суд, сестренка.

- Не имеют права не пустить! Мне есть что сказать! Фенсик помог нам захватить Дестера, Дестер сам признался, что использовал его наивную веру...

- А-ах, можно подумать, что без тебя этого никто не знает! Кто не знает - Нашер, Арибет, Верховный жрец? Да-да, особенно Арибет! Мойра, Мойра, ты не видела эту толпу! Худые, что твои скелеты, бледнее смерти, с нездоровым огнем в глазах... Потерявшие детей, родителей, супругов - все! Правители, наверное, считают, что обязаны удовлетворить их жажду мести, хоть как-то успокоить. Мы знаем, что твой друг-эльф невиновен, а они? Они знают? Они - поверят? Слишком часто имена Фенсика и Дестера произносили вместе, чтобы люди, не верящие сейчас даже самим себе, поверили в невиновность твоего друга-аббата.

- То же самое и я говорила Фенсику, но...

- Можешь, конечно, попробовать сама разнести замок Невер на камушки и самовольно явиться на суд. Но и тогда ты уже ничего не исправишь.

- Андреас, перестань! Зачем ты уверяешь меня в том, что Фенсика непременно осудят? Быть может, я ошибаюсь, ты ошибаешься... Почему не могут казнить Дестера, а священника спрятать от мести толпы? Мало будет крови? Нет, не думаю. И Арибет... должна же она что-то сделать! Хоть что-то!

Иногда у моего Андреаса отказывало терпение. Вот и сейчас он начал закипать:

- Ты обманываешь себя потому, что не можешь смириться с тем, что сидишь здесь и бездействуешь и ничем не можешь помочь своему эльфу! И правильно делаешь, между прочим, что сидишь, потому что и впрямь ничем не поможешь. Надо ждать...

- Ждать? Ждать?! Чего? Объявления приговора?

- Да. Именно. Офала хорошо знает эту кухню. Она знает обо всем, что делается в замке... у нее свои каналы. Сегодня вечером суд вынесет решение, а завтра приговор будет объявлен всем. Но до завтра еще есть время. Дай мне подумать.

- Ты обещал, что поможешь мне!

- Разве я сказал, что передумал? Просто прошу не заставлять меня использовать боевую магию, это не моя сфера, в ней я не так силен, как... впрочем... Эх, ведь если карантин обойти не удастся и нужно будет снять охрану... Один-то я запросто, а с вами двумя... Придется рисковать. А, ладно. Слушай, видеть не могу, как ты дрожишь и не позволяешь себе помочь! Ты что, наказываешь себя за что-то? Тебе, возможно, завтра нужны будут силы.

- Завтра все само собой заживет, - упорно возразила я. - А нет, так никуда не денется твоя магия, сотворить заклинание никогда не поздно.

- Отправляйся-ка ты спать, мисс Делрин. А я - к Офале.

- Зачем?

- Затем, что эта женщина за единый час при желании добудет хоть подробную карту дна Моря Мечей. А мне нужен-то всего-то-навсего план подземной тюрьмы замка Невер. Кое-что неясно... Эта проклятая магическая защита на замке... Так что иди, отдыхай.

Андреас чмокнул меня в щеку.

- А у тебя жар, между прочим, хотя и несильный. Будь хорошей девочкой, Мойра, ложись в постель. Собственно ничто так не сжимает время тягостного ожидания, как сон. Я скоро приду.

- Офала не выдаст нас?

- Ни за что. Она весьма сердита на Нашера, в последнее время постоянно его ругает. А Фенсик нравится Офале. Все, уже ухожу. Понадоблюсь вдруг - знаешь уже, как установить со мной магическую связь. Только без дела не вызывай - зря силы не расходуй. Ну, Хельм с тобой... или уж кто хочешь. До встречи.

В кровать я не пошла - в кресле было удобнее. Широкое, мягкое, бархатное... оно словно обнимало меня и успокаивало. К его спинке было приятно прижаться щекой. Я думала о Фенсике, вспоминала, как он молча целовал мне руки перед тем, как сдаться страже, с какой теплотой и грустью смотрел на меня. Он так нуждается сейчас в утешении, в добрых словах, в присутствии друга, но его заперли в одиночестве в подвальной тюрьме замка Невер, где нет живого света, где тяжкий воздух, где день не отличишь от ночи. Разве там его место? Разве он заслужил ожидание смерти? Он еще слишком молод по эльфийским меркам, чтобы отчаяние полностью убило в нем жажду жизни. Он мог бы быть счастливым, служа своему богу, своему народу, и обожая Арибет - неужели зло, поглощающее нас, оборвет и эту, так блистательно начавшуюся юную жизнь? Нет, я не верила словам Андреаса, перестала верить тому, в чем сама убеждала Фенсика в Крепости Хельма. Откуда нам знать, что думает лорд Нашер? Фенсика бесспорно накажут, быть может, приговорят к изгнанию, лишат священства, но не убьют же! За что? Дестера вполне хватит, чтобы утихомирить народ. А нет - так справедливые власти и не должны угождать толпе. И, конечно же, леди Арибет не позволит казнить своего возлюбленного - как угодно, но она спасет его. Женская любовь - это великая сила. Что же касается скорого закрытого суда - так это из-за Дестера. Чтобы решить с ним поскорей, не заставлять еще сильнее распаляться нетерпеливую толпу. В конце концов, если Тир - бог Справедливости, разве он не защитит своего служителя?

Я несколько успокоилась. Андреас прав, излишняя тревога никогда никому не помогала.

Мой друг маг, несмотря на все свои уверения, вернулся только вечером. Вернулся угрюмый и напряженный. Едва я взглянула на него, как спокойствие мое разбилось, и я услышала сумасшедший стук собственного сердца.

- Плохи дела, Мойра.

- Смертный приговор?!

- Как я и предполагал. Мне удалось поговорить со стражниками, которые были приставлены к обвиняемым на суде. Знаешь - я ведь могу быть очень убедительным, если нужно, хотя я не любитель таких вещей...

- Да говори же!

- Дестер будет завтра утром сожжен на костре. Фенсик в полдень - повешен.

- Нет... Нет!

- Мойра, да что же ты? У нас есть время.

- Есть время?!

Я уже не чувствовала боли от раны. Я металась по комнате, пытаясь лихорадочно что-то сообразить.

- Сейчас же иду к Нашеру!

- Ах, как это умно! Он ожидает тебя прямо-таки с нетерпением! Смотрит на часы, трепеща от волнения, когда же это мисс Мойра соизволит...

- Заткнись! - я вновь упала в кресло и закрыла лицо руками. Андреас подошел, ласково погладил меня по плечу.

- Мойра, ну зачем? Успокойся, дорогая. И вот еще что...

Уже не спрашивая меня, он сотворил лечащее заклинание, чему я теперь и не собиралась противиться. Стало намного легче.

- Спасибо, Андреас! Прости. Но... В конце концов, это я раздобыла лекарство, это я арестовала Дестера! Ты... зачем ты помешал мне пойти в замок сегодня утром?

- Тише-тише, вот опять! Ну и горячка же ты. Разве ты не порывалась сама доставить Нашеру Дестера?

- Да, но тогда мы все были в смятении, и если он не принял меня сразу...

- То меньше всего жаждет сейчас видеть именно тебя! Еще раз объясняю...

- Мне не нужны твои объяснения, Андреас! Фенсика убьют из-за моей глупости и медлительности!

- Подожди... послушай...

- Не хочу ничего больше слушать! Я ухожу.

- Хорошо, - Андреас неожиданно успокоился и пожал плечами. - Это и к лучшему. Поскольку твои истерические вопли мешают мне сосредоточиться... А если ты уйдешь, я смогу-таки проделать некую работу для того, чтобы выполнить данное тебе обещание. Ну иди же... иди!

- И пойду!

- Только учти, что если тебя арестуют за непочтительность к властям Невервинтера, Фенсику Моссу уже никто не поможет! Хорошенько запомни это! Надеюсь, ты не наломаешь дров. Проблески здравого смысла я в тебе все-таки иногда замечаю.

Я со злостью хлопнула дверью...

Возвращалась я угрюмая, повесив нос. Андреас все еще находился в моем доме, он сидел за столом, изучая нечто, напоминающее карту, и на лице его явно читалось выражение самодовольства. Но едва мой старый друг посмотрел на меня, довольное выражение сошло с его полуэльфийского лица, и он сочувственно вздохнул.

- Ну? Убедилась?

Я тихо заплакала от горя и от обиды.

- Я была им очень нужна... когда они сами не могли ничего... а теперь... теперь... Я сейчас сделала все, что могла - все! Нет, лорд Невервинтера не пожелал меня принять...

- Мойра, ты родилась вчера? - Андреас снова уткнулся в карту. - Тебе еще раз объяснить, что любая власть, за редкими исключениями - это бездушная машина? Власть поразительно меняет людей! Мы нужны вышестоящим лишь тогда, когда нужны. А когда что-то нужно нам - мы тут же превращаемся в нечто обременительное и излишнее, нас спокойно отодвигают в сторону, как использованную вещь. Или ты думала, что получишь иную награду от Нашера, чем кошелечек с деньгами? Надеялась, что тебе за то, что ты рисковала собственной жизнью ради этого города, отдадут жизнь твоего эльфа? Ты сильно ошиблась.

- Но Фенсик...

- Что Фенсик? Офала мне тут порассказала, что Нашера во времена странствий Северной Четверки прозвали "Дитя долга". Стало быть, если он вбил себе в голову, что принести своего друга в жертву Невервинтеру, дабы успокоить народ, - это исполнение долга, его не переубедит и полк таких, как ты. При всем вашем очаровании, моя леди.

- Но... как же честь? Милосердие, в конце концов?! Пусть Фенсик и виновен в чем-то, но не настолько, чтобы...

- Ой, не стоит столь походить на отца, мисс Мойра. Рыцарь-идеалист еще мог бы позволить себе порассуждать о милосердии и высоких порывах души в вымирающем городе, но ты...

- Андреас, потом я пыталась найти Арибет. Ее нет нигде, ни в храме, ни дома.

- Само собой, сейчас она в замке Невер. Где ей еще быть при данных обстоятельствах?

- Но как она могла допустить, что...?

- Пусть это останется на ее совести, ты-то тут причем? Лучше вот посмотри сюда, Мойра. Вот здесь сейчас томится твой обожаемый Фенсик. Э, не дергайся! - Андреас ткнул пальцем в точку на карте. - Мы отправимся к замку. Я нашел способ временно снять магическую защиту с замка Невер, поверь, - это нелегко, очень нелегко, потребуется немало сил... даже не знаю, справлюсь ли... Ничего, маг из рода Кортала справится! Потом придется создать портал... Знаешь ли, это все весьма рискованно, но вполне осуществимо. Теперь главное - везение.

- Уже ночь...

- Рановато. Не кипятись. Не хочешь прилечь на полчаса?

- Издеваешься?

- Мойра, да что с тобой? Неужели ты и впрямь...?

- Что - впрямь?

- Ничего. Прости.

- Андреас...

- Да, сестренка.

- Зачем ты хочешь жениться на эльфийке?

- Не понял.

- Зачем? Они ведь не такие, как мы. Они живут по тысяче лет! Наша жизнь в их глазах - лишь быстрое таяние свечи. Твоя жена переживет и тебя, и ваших детей. Перед ее глазами пройдет и твоя старость, и твое увядание. Неужели ты хочешь обречь ее на столетия тоски, если она не перестанет любить тебя? Неужели ты так просто оставишь ее для жизни с другим, если она тебя забудет?

Андреас пожал плечами.

- Не понимаю, зачем ты говоришь об этом сейчас. Но как бы то ни было - разве мы первые? Да и кто смеет рассуждать о длительности чьей-то там жизни? Кто знает о сроках, установленных каждому? Разве не умирают эльфы в младенчестве? Разве люди не никогда не хоронили своих супругов-эльфов? Да, я хочу, чтобы моя красавица жила столько, сколько отпущено на ее эльфийский век. Но я же знаю, что все решается не нами. Эльфы более замкнуты, самодостаточны, им труднее полюбить, труднее привязаться к кому-то, чем нам. Тем более тяжело им влюбиться в существо другой расы. Но если уж это происходит, они выказывают чудеса любви, преданности и терпения. Они, пережив возлюбленного на столетия, могут до конца хранить ему верность. Причем, большинство из них переносят это так стойко, что нам, людям, пожалуй, и не понять, мы можем обвинить их в черствости, в бездушности, мы не поймем, что они не могут иначе. Я сужу по своей бабушке по материнской линии. Мой дед умер уже давно. Бабушка бывает порой печальна, но спокойна, она мудра и бережет свои воспоминания, но живет не только прошлым, но и настоящим. Быть может, она переживет не только мою мать, но и меня, и утешением для нее будут мои дети - ее правнуки. Она будет видеть, что жизнь, сотворенная ее любовью к человеку - продолжается. Разве это не счастье? Но зачем ты вообще завела этот разговор, Мойра? Хочешь доказать себе, что человеку нельзя любить эльфа? Только поэтому?

- Не надо, Андреас... Я хочу... я хочу сейчас только быть там... у замка Невер. Пойдем же туда скорее! Пойдем!

Он сдался.

- Хорошо. Только обещай, что будешь меня слушаться и не натворишь бед из-за своей горячности. Обещаешь?

- Да.

- Тогда идем.

На освещенной площади перед замком суетились люди, что-то сооружали, и у меня сердце сжалось, когда я поняла - что.

- Ах, этого я не учел! - пробормотал Андреас. - Столько света... Ничего, Мойра, мы подойдем с другой стороны. Учти, времени у нас немного для исполнения плана. Главное - чтобы никто не заметил окно телепорта.

Мы обошли замок и теперь стояли под его стенами с затемненной стороны, неподалеку от городской ограды. Здесь никто не ходил, тем более - ночью.

- Теперь отойди чуть-чуть, и ни в коем случае не мешай мне сосредоточиться. Шуми лишь, если заметишь кого-то. Когда будет нужно, я позову тебя.

Я могла лишь кивнуть. Андреас, как полуэльф, намного лучше меня видел в темноте, он еще раз огляделся вокруг.

- Все спокойно. Можно начинать.

Отойдя, как он и просил, я изо всех сил стараюсь успокоиться. Дико, но это напоминало мне одну из наших с ним рискованных детских игр, когда мы разрабатывали план похищения слив в чужом саду с использованием магии. Только теперь ставкой в игре была жизнь, и не только жизнь Фенсика. Ох, скорее бы!

Наконец-то у меня за спиной разлился мягкий золотистый свет.

- Мойра, иди сюда! - тут же позвал меня друг каким-то не своим, сдавленным голосом. Ему, видимо, было нелегко.

- Иди к Фенсику, и возвращайтесь с ним как можно скорее! Помни, замок сейчас без защиты - а это преступление. Давай!

Нужно ли говорить о том, что мое внезапное и очень странное появление в тюрьме через окно телепорта было для Фенсика полнейшей неожиданностью? Он изумленно рассматривал меня, словно я была привидением.

- Мойра?!

- Да, Фенсик, это я. Пришлось воспользоваться услугами друга-волшебника. Сейчас он удерживает портал открытым, у нас мало времени - бежим!

- Не понимаю.

- Ах, да что ж тут понимать! Будешь сидеть здесь и дожидаться, пока тебя повесят, когда есть возможность обрести свободу? Фенсик, ну же!

- Вот оно что. - Фенсик подошел ко мне и поцеловал в лоб. Губы его были теплыми и нежными.

- Хотя то, что ты делаешь сейчас, Мойра, - совершенная глупость, - растроганно проговорил он, - но я тебе безмерно благодарен. Ты даже не представляешь, что значит для меня твое участие в моей нынешней судьбе! Но теперь иди, возвращайся назад, скорее. Нам не доставало только, чтобы тебя застали в камере осужденного на смерть!

- Послушай... - у меня перехватило дыхание. Неужели... все напрасно?

Фенсик вновь опустился на скрипучую кровать и застыл в напряженной позе, внимательно рассматривая меня. Он не нуждался для этого в скудном свете убогой лампы, а мне лишь этот свет позволял сейчас также не сводить с него глаз. Фенсик очень изменился за эти роковые дни, и уже мало чем напоминал прежнего красавца-эльфа. Но я заметила, что зеленые глаза, сильно блестящие на утомленном бледном лице, все еще полны страдания, но в них нет прежней горечи и отчаяния. Похоже, священник много и напряженно думал в этой камере и пришел к каким-то выводам, что позволило ему примириться с Судьбой и с самим собой.

А мне показалось вдруг, что я теряю опору - я ясно осознала, что со мной Фенсик не пойдет, и все надежды спасти его - напрасны.

- Пожалуйста! Ну, пожалуйста! - только это я и могла повторять.

- Девочка, ну что же ты делаешь? Бежать? Мне? Куда?

- Со мной - в Амн. Отец и мама не откажут тебе в приюте. И там лорд Нашер не доберется до тебя!

- Мойра, дорогая, подумай, что ты мне предлагаешь! Воспользоваться твоей готовностью идти на риск, подвергнуть тебя опасности лишь для того, чтобы оказаться изгнанником в чужом городе, постоянно памятуя о своей беде и своем позоре, зная, что любой житель Невервинтера, случайно встретившийся мне, захочет воткнуть мне нож в грудь, и будет иметь на это право!

- Какое право?! Что ты несешь? - я вновь не справилась с раздражением. - Ты всегда был таким... доверчивым идеалистом. Послушай хоть раз голоса чистого разума! Я хочу спасти тебя! Я тебя очень... - тут я замолчала.

Фенсик вдруг рассмеялся, тихо, но звонко, и вновь стал чистокровным эльфом в моих глазах, потому что так безмятежно и прекрасно смеяться накануне смертной казни мог только эльф. И еще я подумала о том, что ни разу за все время нашего знакомства не слышала его смеха...

- Это ты-то олицетворяешь собой "голос чистого разума"? О, Мойра! Как я всегда восхищался твоей решимостью, твоей... легкостью, что ли. Смертельный риск для тебя столь же обыденная вещь, как и утренний завтрак, не так ли? Хм... а ведь ты, быть может, и впрямь вытянула бы меня... Но ты хотя бы понимаешь, что рискуешь навлечь на себя гнев не только лорда Нашера, но и жителей нашего города? Что неудача твоей затеи приведет к тому, что тебя убьют на месте, не дожидаясь приговора? Что мое имя слилось отныне воедино с именем Дестера, врага, злее которого еще не знал мой город? И ты хочешь спасти меня? Да если бы на девяносто девять шансов на успех приходился лишь один шанс неудачи - я ни за что не согласился бы подвергнуть тебя даже такому риску. А шансов на успех, на мой взгляд, куда меньше. А теперь уходи, Мойра! Иначе твой друг-волшебник устанет удерживать портал, и ты останешься здесь очень надолго! Беги! И... прости меня.

"Значит, все кончено", - я с ужасом почувствовала, что не в силах сдержать слезы. Они закрыли от меня Фенсика, а потом потоками полились по щекам. Я задыхалась от сдавленных рыданий. И тут я ощутила, что нахожусь в ласковых объятиях эльфа. Он поцеловал меня в голову, а я, уже не помня себя, потянулась к его губам...

- Значит, друг мой, меня будет оплакивать не только Арибет? - тихо произнес Фенсик после поцелуя.

Я зарыдала открыто.

- Ну-ну, не надо так, - он нежно гладил мои волосы. - Все-таки хорошо осознавать, что не все вокруг... ненавидят тебя.

- Как жители Невервинтера могут ненавидеть тебя, Фенсик? - всхлипнула я, прижимаясь к его груди. - Ты помогал им, как мог, облегчал их страдания, ты служил им беззаветно...

- Вот видишь, ты сама же себе противоречишь. Помнишь, ты сказала мне, что те, кто обезумел от горя, не жаждут ничего, кроме мести? Как мы можем осуждать их за это? В конце концов, быть может, моя смерть послужит на пользу моим измученным согражданам, утолив их гнев, успокоив их сердца... насколько возможно. И если Тиру угодно, чтобы я ценою жизни искупил свою вину перед Невервинтером - значит, так тому и быть. Это справедливо. Я согласен с приговором.

- Фенсик! Только не говори, что хочешь умереть!

- Умереть? Признаться, когда я, запертый Дестером, сидел и думал о том, что натворил, у меня явилось весьма сильное желание разбить себе голову об стену. Но сейчас... нет. И если бы лорд Нашер помиловал меня, то я, конечно же... Нет. Не стоит об этом, это невозможно. Я приму то, что заслужил. И... я ведь не умру, Мойра, - прошептал Фенсик с какой-то особенно просветленной улыбкой. Голос его зазвучал тихо-тихо... - Если мне суждено искупление и прощение - а я так молился о вышнем прощении! - то я войду в сияние Божества, на гору Целестия, я буду там с моим Тиром. И кто знает? Быть может, по воле великого Ао после твоей смерти Келемвор позволит нам встретиться? Не плачь, Мойра. Не плачь... Спасибо, мой милый друг, что пришла проводить меня в последний путь. Только ты одна... Пусть боги благословят тебя за это! Ведь Арибет... она не придет.

- Но... как же так, Фенсик?

- Я хорошо знаю мою любимую. Она понимает, что если увидит меня перед казнью, то не устоит. Она пойдет против долга, против закона и против воли своего лорда, решившись, как и ты, спасти меня. Но моя леди - паладин, преданный Тиру. И она всегда твердила себе, что должна оставаться превыше личных пристрастий. Ее решение не видеть меня - правильное. Ох... Мысль о том, что Арибет будет страдать из-за меня - невыносима. Но со временем она успокоится. Быть может, полюбит другого. Не оставляй ее, Мойра. У нее ведь нет по-настоящему близких друзей. Но... послушай... я мало что понимаю в магии, однако мне кажется, что этот портал сейчас закроется! Скорее, друг мой, уходи!

- Нет! Фенсик! Я не уйду без тебя.

- Скорее! Спасибо тебе, моя добрая, моя прекрасная девочка! И прости меня.

Он с силой толкнул меня в окно телепорта, я споткнулась, свет на миг ослепил меня, и мучительно закружилась голова... А потом... потом я почувствовала, что Андреас быстро тянет меня за собой.

Мы пробежали почти полплощади, и только тогда мой друг остановился и обернулся ко мне.

- И как это понимать, Мойра? Я уже... я думал - лопну от напряжения! Где Фенсик? Что ты там делала столько времени?

- Не очень-то много времени, Андреас. - Слезы текли по щекам - ну и пусть. - Я не смогла уговорить его. Он остался...

Никогда не слышала от моего интеллигентного друга-мага слишком грубых слов, но сейчас он выругался так, что, думаю, всем демонам Фаэруна стало тошно.

- Он совсем идиот, твой Фенсик? И где же твое искусство словоплетения? Ну что же - одним трупом больше. Прелестный город, нечего сказать! Занесло же. Заканчиваю все свои дела здесь и... Стой! Что еще за фокусы?!

Я рванулась было обратно, к замку Невер, но Андреас живо удержал меня.

- Отпусти меня немедленно!

- Чего ты хочешь, объясни?

- Я хочу... я прорвусь во дворец Нашера... сниму всю охрану... Я буду говорить с ним... а если не послушает - то...

- Хватит-хватит. Развоевалась!

- Ты не смеешь! Довольно с меня на сегодня благоразумных речей и... перестаньте жалеть и защищать меня - вы все! Я сделаю то, что хочу!

- Довольно, в конце концов!!!

Я вдруг почувствовала, что руки у меня не двигаются, словно опутанные крепчайшими невидимыми нитями, а ноги с трудом делают маленькие шаги. Похоже, Андреас наложил на меня какое-то связывающее заклинание и теперь неумолимо тянул меня к моему дому.

- Как сильно всем не терпится расстаться с жизнью! - сердито ворчал мой друг. - Просто заразительное сумасшествие. Иди, не отставай! И не пытайся читать контрзаклинание - в этой области тебе до меня далеко.

На следующий день Андреас бесцеремонно растолкал меня. И был прав! Что-то очень мерзкое мне снилось, отвратительное до тошноты. То ли зомби, то ли человек с дырой в голове, выеденной пожирателем разума, наступал на меня вплотную, пачкая слизью, и противно смеялся... Я села в кровати, обнаружив, что спала, вновь не раздеваясь. Я не помнила, как вчера мы добрались до моего дома. Возможно, что и здесь не обошлось без магии Андреаса.

- Мойра, прости меня. Я был вчера груб с тобой. Я просто испугался за тебя.

- Все хорошо, Андреас.

- Хорошо?

- Да. А что такого? Ты ведь правду сказал вчера: всего лишь одном трупом больше. Как будто мало их было!

- Э, сестренка, не нравится мне этот тон. Этот город плохо действует на тебя. Впрочем, иного и нельзя было ожидать.

- Я сделала то, чего от меня хотели. Моя миссия выполнена. Этот... культ Ока... я не нашла его и уже не найду. Пора домой.

- Если так... Подожди только недельку, я закончу свои дела, и мы вместе отправимся в Амн. Все это так нехорошо... Но я разбудил тебя... знаешь... я думал... а вдруг ты собираешься пойти посмотреть...

- Посмотреть? На что?

- Ну, я думал...

- Ах да! Как бедному Фенсику сломают шейные позвонки за верную службу Невервинтеру...

- Нет, мне определенно не нравится этот разговор, Мойра! Прости, я не хотел ничем ни обидеть, ни раздражить тебя, но...

- Да-да, Андреас. Ты опять прав. Как всегда, - я сдавила виски. - Конечно, я пойду на казнь.

- Мы пойдем.

- Тебе-то что до этого? Ты ведь и не знал его.

- Я пойду из-за тебя, неужели непонятно?

- Боишься, что я опять чего-нибудь выкину?

- И это тоже. Значит, нам надо поторапливаться.

- Постой... уже так много времени?

- Конечно. Ты долго спала. Нелегко тебя далась вчерашняя ночь. И... ты уверена, что хочешь идти?

- Не хочу. Совершенно. Просто... не могу иначе.

- Тогда поднимайся.

Площадь перед замком Невер была уже заполнена. Мы пробирались с Андресом сквозь толпу, и я делала все, чтобы не видеть лиц и не слышать голосов, в которых не было ни капли сочувствия к осужденному. Дестер был уже казнен, во всяком случае, об этом ничего здесь не напоминало. Я отметила это мимолетно, и мысли мои вновь обратились к Фенсику. Казнь должна была уже начаться, но пока что осужденного не выводили. Внезапно у меня зародилась безумная надежда, что лорд Нашер опомнился и отменил несправедливый приговор... Но нет. Цепи стражей все теснее стягивались у виселицы, и я вдруг поняла - для чего. Чтобы толпа, распаляясь, не вырвала осужденного у палача и не начала собственную расправу. "Только в этом и проявилось милосердие правителей Невервинтера к тому, кто так горячо желал спасти свой город!"

Не знаю, как это получалось у Андреаса, но мой друг довольно юрко скользил в плотной толпе, таща меня за собой, и вскоре мы оказались возле стражников. Вокруг царил напряженный гул. Меня окружали страшные лица, изможденные и отчаянные. Кто не видел таких лиц в Невервинтере? Но когда их столько сразу... когда все едины в злобе, в тоске, в потере веры... Эти люди, теснившие меня, забыли все, кроме своего горя. Они забыли, как смеются и радуются жизни, забыли, как легко становится на сердце, когда приносишь в мир хоть каплю добра и света. Теперь они годны были только на одно - распространять дальше смерть, которая так близко коснулась их. Не этого ли и добивались наши незримые враги? И мне вдруг страстно захотелось крикнуть толпе:

"Пощадите его! Вспомните, как это делается! Вот увидите - вам станет легче" - И...

И в этот миг появился он. Что же - его хотя бы не связали. Юный священник Тира легко взошел на помост, он был на удивление ясен и спокоен, несмотря на взметнувшиеся из взволновавшейся толпы, перекрывающие друг друга возгласы:

- Лжец!

- Предатель!

- Убийца моих детей!

Было ощущение, что злые слова не доходят до его ушей и вовсе не терзают его так, как меня. О как же непохож был сейчас этот Фенсик на того хорошенького эльфа с томными глазами, что я увидела в другой жизни Невервинтера! Непросто дались ему месяцы в чумном городе и уж совсем непросто - последние дни, в нем не осталось и половины прежней красоты, но именно сейчас он показался мне прекрасным, как никогда. Да, аббат Фенсик Мосс вполне примирился с судьбой. Приблизившись к виселице, он опустился на колени, сжимая руки на груди в молитвенном жесте. Он молился Тиру. Угрожающий гул неожиданно стих, но тишина показалась мне еще напряженней, еще страшней... А Фенсик, поднявшись, быстро обвел взглядом толпу, и глаза его встретились с моими. Я вдруг поняла, что он искал именно меня - поняла по тому, как тепло и светло он мне улыбнулся, и даже приподнял руку в приветственном жесте. А потом... потом лицо его приобрело совсем другое выражение - печальное и удивительно нежное, взгляд его обратился на замок лорда Нашера, и я невольно посмотрела туда же. И поняла - невысокий балкон, на который смотрел Фенсик, был пуст. Бесспорно, там должна была стоять сейчас леди Арибет.

Но палач уже делал то, что был должен. Руки Фенсика все-таки зачем-то связывали за спиной, а он все смотрел и смотрел в сторону балкона... И... в конце концов вновь взглянул на меня, грустно и светло улыбаясь. Наши взгляды снова встретились... в этот миг на его изящную шею накинули грубую петлю...

Я вдруг ощутила спазмы в горле, мне захотелось закричать, но голоса не было. Я поняла только, что не могу видеть ЭТО, и в последний миг уткнулась в грудь Андреасу. Но уши я не могла заткнуть, и потому совершено четко услышала, как...

- Уходим, - выдавила я из себя, - уходим! Я не могу видеть его... таким...

Андреас потащил меня через толпу уже в обратном направлении. А я, хоть и не в силах была обернуться к виселице, все-таки бросила взгляд на замок и вздрогнула. На балконе стояла Арибет, опираясь на обнаженный меч. Несомненно, леди-паладин появилась там как раз вовремя и видела все. Но меня потрясла не столько ее мертвенная бледность и странный остановившийся взгляд, сколько полное бесстрастие в лице, во всем облике. Ничто не выдавало в ней ни капли чувства. Это была статуя - без жизни, без эмоций. И тогда я, испугавшись по-настоящему, наконец-то заплакала...

Несколько дней я просидела дома, запершись от всего света. Плакать я уже не могла, выревевшись за два дня. Полулежа на кровати, пыталась что-то писать, но только и делала, что ломала перья, комкала бумагу и швыряла об стену. Андреас спешно заканчивал свои дела и потому не приходил. Даелан же, временно поселившийся на первом этаже моего дома, на это время превратился в моего охранника - ему приходилось сдерживать поток желающих непременно повидать "героиню Невервинтера". Вот она, слава! Были ли это те же самые люди, что злорадно пялились на казнь Фенсика? Как бы то ни было, они мне не нужны. Да, я добилась того, о чем грезила, добилась признания, но цена оказалась слишком высокой. Теперь эта слава мне ни к чему. Я желала только вернуться домой.

Хельм! Я не могла и не хотела сейчас обращаться к нему. Скорее - просто не могла. То душевное отупение, в котором я пребывала, нельзя было назвать отчаяньем. Отчаяние - это все-таки нечто живое и острое, изматывающее душу, но напоминающее о том, что душа эта еще жива и не спит. Моя же душа пребывала в странном равнодушии. Я не понимала, зачем вообще было все, и чего я добилась, помогая Фенсику и Арибет. Болезнь остановлена, мы спасли тех, кого успели. А дальше? Когда ожидать следующего удара неведомого врага, который сведет на нет наши жалкие попытки восстановить жизнь в этом городе? А в том, что этого удара мы не выдержим, я теперь не сомневалась. Вера покинула меня. Смерть Фенсика, которого можно было обвинять в излишней доверчивости, пусть даже в упрямстве, а может и в своего рода глупости, но никак не в предательстве и убийстве, казалась мне отныне проклятием Невервинтера. Воля жителей сломлена, сердца отравлены местью. Мрак найдет на тьму - всего лишь. Остались ли в ком-то лучики света? Прорвутся ли они сквозь этот мрак? Не верится...

Я буду бездельничать в родительском замке, ожидая известий о падении Невервинтера. А затем буду ждать дня, когда смертоносный мрак, что принесут победители, наползет и на мои родные края. Явятся ли во мне тогда силы и желание взяться за меч? Да какая разница - не остановишь мечом это "нечто", о сущности которого я теперь уже предпочитала не гадать.

Лишь немного теплело в груди, и душа чуть оживала от воспоминания о поцелуе в тюрьме, ставшим для меня первым в жизни, а для Фенсика - последним. Это был настоящий поцелуй, хотя и прощальный, - на несколько секунд Фенсик перестал принадлежать Арибет и стал моим. И я знала, что этих секунд мне хватит на всю жизнь. Которая, впрочем (тут же мысленно добавляла я), может оказаться весьма короткой...

И вновь возвращалось прежнее состояние тупого, темного равнодушия.

Ранним утром Даелан осторожно постучал в дверь моей комнаты.

- Что такое? - пробормотала я спросонья.

- Вам письмо от леди Арибет, мисс Мойра.

- От Арибет?

Интересно, чего она хочет от меня теперь? Вчера я уснула очень поздно, сейчас продолжала клевать носом. Однако все-таки оделась и спустилась вниз. Записка, адресованная мне, судя по почерку и краткости фраз, была написана в спешке или же в сильном волнении. Впрочем, я предполагала, в каком состоянии сейчас находится моя леди - ничего удивительно. Мне бы очень не хотелось видеть ее именно сейчас. Но записка более чем настойчиво приглашала меня в храм Тира, и я не могла не пойти.

Грустно, больно, тяжело было вновь вступать в этот храм! В первый раз я оказалась здесь в не лучшем состоянии, и только теплое участие молодого аббата Фенсика явилось для меня неожиданным утешением. А теперь и Фенсика нет... Неужели мне так суждено идти дальше - теряя тех, кого я успеваю полюбить?

Арибет держала себя так, как я и предполагала - изо всех сил стараясь выглядеть сильной и невозмутимой. Но сейчас это удавалось ей плохо, на ее побледневшем лице с опухшими глазами отражалось чувство потерянности, и она не могла этого скрыть. Может быть, только в этот миг я поняла до конца - что она потеряла, и острое чувство сострадания и боли за нее мучительно пронзило мое сердце.

Леди провела меня в ту комнату, где вручала бумагу, подтверждающее мое поступление на службу Невервинтеру.

- Мойра, я позвала тебя, чтобы разузнать о твоих дальнейших планах. Все эти дни мы раздавали лекарство, начиная с самых тяжелых больных, и оно подействовало! Теперь с уверенностью можно сказать, что мы справились с чумой. Вернее... ты справилась. Так что же ты теперь будешь делать?

Я пожала плечами.

- Вернусь в Амн, к родителям.

- Как? - ее удивление было искренним. - Ты оставляешь службу именно сейчас? На самом взлете, когда все узнали тебя, когда все ждут от тебя новых свершений в духе присущей тебе храбрости и решимости?

Я невольно поморщилась. Ее слова, которые не так давно заставили бы меня пылать от восторга, теперь казались ненужными и высокопарными.

- Леди Арибет, людская слава больше не волнует меня. Что же касается службы, то не думаю, чтобы меня связывало еще хоть что-то с Нашером Алагондаром.

- Но...

- Фенсик был моим другом, миледи.

- Я знаю. - Она помолчала и прибавила тихо: - А теперь подумай, кем был он для меня.

- Леди Арибет... - я смутилась. - Простите... Мне не стоило этого говорить. Позвольте мне уйти.

- Прошу тебя, останься, поговорим, - она взяла меня за руку. - Ты не хочешь служить лорду Нашеру - пусть будет так. Считай, что ты больше не состоишь на службе Невервинтеру, Мойра, мы освобождаем тебя. Но ведь ты - искатель приключений. Так помоги же мне. Мне, Мойра, не Нашеру! Знаешь... я ведь никогда ни у кого ничего не просила. Помоги мне найти этот проклятый культ, погубивший моего возлюбленного! Я не уверена, что справлюсь без тебя. Ведь и тебе была небезразлична судьба Фенсика, подумай! Так помоги мне отомстить!

Леди-паладин была явно на грани срыва. Похоже, в душе ее клокотала буря, которую она едва сдерживала - в то же время она едва не срывалась в слезы. И хотя это была уже не та Арибет, которую я знала или, скорее, какой я себе рисовала ее, но я почувствовала вновь всю силу своей привязанности к ней и поняла, что ни за что не брошу ее просто так. Арибет - сама леди Арибет! - вдруг показалась мне такой беспомощной, что я впервые подумала о том, что если перевести ее эльфийский возраст на наши мерки - она окажется не на столько уж старше меня. У нее врожденный талант и богатый военный опыт, но как насчет опыта житейского, рождающего мудрость с годами? Нет, я не оставлю ее. Да ведь и Фенсик просил меня о том же...

- Хорошо, моя леди.

- Так ты согласна? - от ее искренней радости мне стало только больнее.

- Да. Но не говорите мне о мести, леди Арибет. Чудовищная месть совершилась у меня на глазах, а я хочу всего лишь, помогая вам, добиться справедливости.

- Справедливости? Но почему ты не спросишь меня, где мой бог Правосудия? Где Тир?

- Я... не понимаю вас, моя леди.

Ее усмешка была горькой и злой - я никогда не замечала в ее лице ничего подобного.

- Когда-то ты задала такой вопрос Фенсику, он рассказал мне. Сейчас этот вопрос был бы более уместен.

- Леди Арибет... что с вами?

Выражение ее внезапно переменившегося лица испугало меня не на шутку. Но она сумела взять себя в руки.

- Нет, ничего. Не обращай внимания, Мойра. Я просто... просто я никак не могу опомниться. Это же естественно, да? Мне надо пережить... перетерпеть... все это... - и все пойдет по-прежнему. А расслабляться рано. Столько дел нас ожидает! Лорд Нашер по совету Эрина Генда, главы нашей разведки, переносит базу расследования в порт Лласт. Это небольшой город к северу от Невервинтера. Эрин уже отправился туда.

- Эрин Генд? Где-то я уже слышала это имя. Он будет руководить расследованием?

- Именно так.

- А какова ваша роль, миледи?

- Моя роль? - снова явилась в ее лице непривычно горькая и почти злая усмешка, начинавшая меня тревожить все сильнее. - Вся моя роль сводится к тому, что я буду всего лишь следить за исполнением приказов лорда Нашера. Эрин - очень опытный разведчик, я не могу тягаться с ним в этом и не сумею оказать ему существенной помощи. Мне казалось, что для меня нашлось бы куда больше работы в Невервинтере, где столько нужно сделать, устраняя последствия чумы.

- Но тогда почему...?

- Потому что так решил мой лорд! О чем ты подумала сейчас, Мойра?

- Ни... ни о чем.

- Можешь быть откровенной со мной. И не бойся причинить мне боль - ее и так уже столько, что больнее не будет.

- Тогда... я подумала о том, что лорд Нашер не может сейчас видеть вас рядом с собой, потому что ему стыдно... стыдно за то, что он сделал с Фенсиком... и с вами. Он просто не может смотреть вам в глаза.

- Вот как? Так ты настаиваешь на том, что возможно было что-то изменить? Что у лорда Нашера был выбор? Что Фенсик... мог бы остаться жив?

- Не знаю, - я ощутила смятение, потому что поняла, что этот вопрос она задавала себе уже сотни и тысячи раз, спрашивая: "А в чем моя вина?", и ответы терзали ее. Я не могла сказать ей о том, что на ее месте, обладая ее возможностями, наверняка навлекла бы на себя гнев как своего лорда, так и всего Невервинтера, пытаясь спасти невиновного. Помня о страстной любви двух эльфов, проявлявшейся в каждом их взгляде и движении, я могла бы до казни предположить, что Арибет не оступится от Фенсика и при неудаче скорее даст себя повесить вместе с возлюбленным, чем станет, сжав зубы, смотреть, как его убивают. Но она поступила так, как и предсказал Фенсик, как и должна была поступить идеальная леди, паладин на службе Тира, - загнала внутрь собственные чувства, подчинившись долгу и тому, что она называла законом. Однако у нее было достаточно ума и сердца, чтобы спрашивать себя теперь - а не обернулся ли закон беззаконием? И не совершила ли беззаконие она сама? Похоже, она хотела, чтобы я подтвердила эту мысль, даже если это будет для нее новым ударом. Но я не могла. Я молчала, а она вдруг прямо спросила:

- Ты осуждаешь меня?

Осуждаю? До этого я колебалась, не рассказать ли Арибет о своей неудачной попытке спасти Фенсика, и теперь поняла - ни в коем случае. Нет, она не должна знать.

Мое молчание было истолковано Арибет именно так, как мне совсем не хотелось бы.

- Ты не хочешь обидеть меня, потому и молчишь. Ты добрая девушка, Мойра. Хорошо, закончим этот разговор. Я паладин и не должна позволять себе распускаться. В конце концов, мое личное горе слишком мало по сравнению с общей бедой Невервинтера. Так ты едешь со мной в порт Лласт?

- Конечно, моя леди.

- Тогда приготовься. Мы оправляемся завтра.

- Ты остаешься? - Андреас, кажется, был недоволен.

- Да.

На ладони у меня лежала небольшая позолоченная брошь в виде змейки, найденная в одном из ящиков стола. Я машинально проводила по ней пальцем, и в голову мою лезли весьма странные мысли - я думала о прежней владелице этой изящной вещицы. Сколько было лет той, что умерла в этом доме, и остались ли где-нибудь ее родственники? И что толкнуло девушку на грязную работу? Я жила в ее доме, пользовалась ее вещами, и ни разу не подумала о ней прежде как о жившем когда-то человеке. Странно... очень странно. Или для меня все жители Невервинтера, пугающие в своей одинаковой боязни неизбежного зла, стали почти как зомби - тела без душ? Или это я делаю первые шаги к тому, чтобы превратиться в бездушного зомби?

- Мойра, ты что, меня не слышишь?

- Что? Прости, Андреас. Что ты говоришь?

- Почему ты остаешься?

Я вздохнула и положила брошь на стол.

- Я не могу бросить леди Арибет.

- Понимаю, - мой друг изобразил на выразительном лице сострадание.

- Вряд ли. Но это неважно. Она права - культ надо уничтожить!

- Культ, о котором ты ничего не знаешь.

- Наверное, мне и придется узнавать.

- Ох, Мойра!

- Да что такое, братишка? Помнится, кто-то именно в этом доме вдохновенно рассуждал о моей избранности.

- Да, но видишь ли... Мне кажется... ты изменилась в чем-то. Я волнуюсь за тебя. Ты утомлена, ты можешь сломаться. Мойра, не просто умереть, но сломаться! И это страшнее всего.

- Значит, ты во мне уже не уверен?

- Прости, но теперь не уверен так, как раньше. Кто же мог предположить, что сложится все именно так? Это предательство, такая развязка... И... аббат Фенсик... его казнь... И твой неожиданный интерес к нему...

- Я останусь и помогу моей леди, Андреас. Я останусь, чтобы узнать, какое зло угрожает, не исключено, нам всем. И я останусь, чтобы не сгорать от стыда, вспоминая своих погибших товарищей по Академии... и Фенсика. Мне очень жаль расставаться с тобой, Андреас, я тебе безмерно благодарна за все, но в Амн ты отправишься один. Передай поклон своим родителям и, пожалуйста, навести моих... вот что еще я скажу - отец остался бы очень недоволен моим... бегством.

- Да, то, что ты говоришь - верно, но рассчитай оставшиеся силы, дружок.

- Силы вернутся ко мне. Даже если Невервинтер обречен, здесь еще остались те, кого я хочу защитить - Чандра, маленькая Элли, несчастный Ансел. И добрая дриада. И парень по имени Джемани. И даже Офала. Я забыла о них, а не следовало забывать. Но мне достаточно было увидеть слезы в глазах Арибет, чтобы понять - я должна остаться, я не могу иначе. Надеюсь, ты понимаешь.

- Да. Теперь, пожалуй, понимаю. И буду рад, если окажется, что я поспешил с выводами. Если тобой движет любовь, а не чувство мести, тогда еще не все потеряно.

Что-то горячее и злое всколыхнулось у меня в груди. Рановато он решил, что мной вовсе не движет чувство мести... Но уже пора бы научиться не отказываться от борьбы. А битвы с собой - это те битвы, которые часто проигрывают самые великие герои. Но я не сдамся. Нет. Что-то подсказывало мне в эту минуту, что мое время еще придет...

Даелан был очень грустен, но молчал до тех пор, пока я прямо не спросила - что с ним такое?

- Мне жаль, что вы покидаете Невервинтер, моя леди. Конечно, для вас это намного лучше, но ведь все мы думаем прежде всего о себе, не так ли? Вот и я думаю о том, что и раньше мне приходилось продавать свой топор, и я всегда старался исполнять свою работу на совесть. Но то была именно работа. А с вами... видите ли, миледи, когда мы сражались с вами в тех склепах, я чувствовал, что не просто выполняю обязательства по отношению к тому, кто мне заплатил или заплатит, нет - я помогал другу! Это было очень непривычное и радостное чувство. Мне близко ваше дело, и я уважаю вас, я привязался к вам. Поэтому мне очень жаль, что вы не нуждаетесь больше в моих услугах, мисс Мойра.

- Но, Даелан! - я была изумлена. - Я думала, ты сделаешь попытку вернуться в свое племя. Ты доказал, что достоин доверия. Все-таки лекарство, приготовленное благодаря нашим усилиям, спасло множество жизней.

- Нет, мисс, сейчас все же не время возвращаться. Но даже если бы соплеменники вдруг сами позвали меня... Да! ничего сильнее не желаю я в этой жизни, как снова стать утгардцем, но я знаю, я чувствую - сейчас мое место рядом с вами, миледи. Если только вы сами...

- Так о чем речь? Если бы я знала... Конечно, я с радостью принимаю твою помощь! И я очень благодарна тебе. Мне будет легче, если в порт Лласт я отправлюсь не одна, а с тобой, проверенным другом. Спасибо, Даелан!

- Это вам спасибо, мисс. Для меня служить вам - большая честь.

Он поклонился. А я улыбнулась в ответ - кажется, впервые после смерти Фенсика...

На следующий день мы покинули Невервинтер.

Часть вторая

Глава первая

Иногда бывает так: переживаешь горе и все немило вокруг, и белый свет черен, а в глубине души вопреки всему зреет что-то здоровое, светлое и беспечальное, и вот ты уже изо всех сил сопротивляешься давлению мертвых глыб отчаяния и темного равнодушия. Бывает это далеко не у всех, быть может, только у таких жизнелюбцев, как я. Но дает ли это право считать остальным, что мы легкомысленны и не умеем страдать, а, стало быть, и любить?

Как хрупкий стебель может пробиться сквозь камень? Но может, тем не менее.

Когда мы выехали из Невервинтера, было раннее утро и, казалось, разленившееся солнце не хочет просыпаться. Меня вдруг несказанно обрадовало все - и эти легкие сумерки, которые очень скоро должны неизменно рассеяться, и остатки ночной прохлады и - наконец-то! - чистый воздух, свободный от дыма и гари. Мы с Арибет ехали верхом рядом, и отъехали уже достаточно далеко от города для того, чтобы легкие почувствовали благодатную перемену. Как хорошо пахнет травой! Какое нежное, хотя и едва уловимое благоухание разливают окрест себя островки простеньких цветов, таящих в незамысловатых лепестках аромат сейчас для меня куда более приятный, чем запах, источаемый самыми роскошными розами.

Мир пробуждался. Он пробуждался сейчас и для меня. Выросшая, можно сказать, на природе, не так часто посещавшая города, я чувствовала себя пойманной рыбешкой, которую рыбак, сжалившись, выбросил обратно в воду. Хотелось плескаться в просторе зелени, в океане свежести. Несколько раз я украдкой взглядывала на Арибет, втайне мечтая увидеть и на ее лице что-то новое и взволнованное, но прекрасное лицо эльфийки было непроницаемо. И это огорчало меня сильнее всего - лучше было бы видеть ее опечаленной, даже плачущей - но этого Арибет не позволила бы никому.

Порт Лласт - маленький городок, наполовину каменный, наполовину деревянный, лучшие дни которого - далеко позади. Гавань да каменоломни в окрестностях - вот и все, что осталось напоминанием о том, чем был когда-то порт Лласт. Да, когда-то и он процветал. Но набеги орков сделали в конце концов из города то, чем он стал сейчас. Теперь порт Лласт напоминал скорее деревню - фермерские домики, мычание коров, гуси, то и дело норовившие угодить под копыта наших лошадей... Ребятишки бежали за нами и посылали нам вслед восхищенные возгласы и воздушные поцелуи. Девчонки визжали от восторга при виде Арибет - все в этом городе, видимо, знали о том, кто прибывает к ним, и, как вскоре выяснилось, знали и обо мне, о моей роли в последних событиях в Невервинтере - так что тешу себя мыслью, что знаки восхищения относились не только к леди-паладину...

Лучшее строение во всем порту Лласте - большой, добротно сработанный дом принадлежал управляющему этого городка, мистеру Кендраку, который именовал себя мэром порта Лласта. Сюда-то слуги и внесли багаж леди Арибет. Мое имущество было невелико и все помещалось в большой сумке, что вызвался нести за мной Даелан. В любом случае не сложилось впечатления, что меня также пригласят поселиться в доме мэра, хотя мистер Кендрак нас обеих принял очень радушно. Он вообще на все лады повторял, что "счастлив приветствовать в своем скромном городе таких великих героинь".

Наша леди никак не реагировала на его восторги.

- Мистер Генд у себя? - спросила она довольно сухо. Мне стало грустно... На глазах очаровательная Арибет теряла свою обычную приветливость и мягкость в обращении с людьми. Что будет дальше?

- Познакомься, Эрин, это наш новый друг, мисс Мойра Делрин, о которой ты, несомненно, уже много наслышан.

- Да, Арибет, это так, и для меня большая честь приветствовать мисс Делрин, - произнес глубокий, что называется - бархатный - голос.

Мужчина средних лет поцеловал мне руку, а я, глядя на него, сразу вспомнила, почему мне знакомо это имя... Пират Майерс говорил мне об Эрине Генде. Выразительные светло-синие глаза на темном чеканном лице, на котором, кажется, только что высохли соленые брызги, блестящая густота черных волос, не длинных и не коротких, - разве через минуту не растреплет их морской ветер?.. Что-то непривычное в лице, незнакомое, быть может, даже дикарское - но нет, это очень умное лицо. Определенно, родился мистер Генд не на Севере и даже не на том Юге, что я знала... где-то в странных, неведомых землях, не знающих цивилизации. Да, выглядел он впечатляюще, чуть выше среднего роста, строен и подтянут, ощущалась в нем большая мускульная сила. Все движения его были уверенными, несуетливыми и в то же время грациозными. Это придавало ему сходство с большой пантерой. Одет Эрин был просто и строго, в черную кожаную куртку и темно-серые, отороченные мехом штаны, расширяющиеся книзу и почти скрывающие начищенные до блеска сапоги. На меня глава шпионов Невервинтера произвел странное впечатление - я почти испугалась его пристального, словно просвечивающего взгляда, несмотря на то, что добродушная улыбка на четко очерченных губах была - верилось - вполне искренней. И все же стало как-то не по себе. Тем более что обаятельная улыбка быстро исчезла, и мистер Генд сделался очень серьезным. Эта серьезность сразу же повлекла за собой ощущение того, что глава разведчиков надел маску, и меня это смутило всего сильнее - почему, я и сама не понимала.

- Прости, Арибет. В Невервинтере я не нашел возможности поговорить с тобой. Я хочу сказать, что... очень сочувствую тебе.

Арибет вымученно улыбнулась.

- Спасибо, Эрин. Ты всегда умел помочь и посочувствовать. Но сейчас я хочу поговорить о другом. Мисс Мойра была так любезна, что согласилась оказать нам посильную помощь в расследовании. Что ты можешь сказать ей?

- Полагаю, кроме выражений искренней благодарности мисс Мойра хочет услышать от меня подробности дела, ей неизвестные?

- Да, мистер Генд, - пролепетала я.

- Хорошо, миледи. Однако же мне кажется, что сначала вам нужно отдохнуть. Вы уже знаете, где остановитесь?

- Да, - ответила вместо меня Арибет, - Мойре выделят лучшие комнаты в "Гербе Содружества".

- Чудесно. В таком случае, если вы не против, то вечером я жду вас, мисс Мойра, и тебя Арибет, здесь, у себя. Поговорим о делах. Семь вечера вас устроит, миледи?

- Конечно, мистер Генд.

- А тебя, Арибет?

- Вполне.

- Очень рад. Тогда до вечера.

Он говорил с нами предельно вежливо, но сразу становилось ясно, кто здесь главный. Мне не нравится ощущать себя смущенной и неуверенной. Поэтому захотелось держаться подальше от Эрина Генда. Выйдя от него, я почувствовала, что стало как-то легче дышать...

"Герб Содружества" - обычная провинциальная гостиница. Хорошая. Все чисто, в номерах уютно, и кормят вкусно. Тем более что сразу после встречи с мистером Гендом накормили нас с Даеланом (под восхищенно-любопытные взгляды) от души и, главное, за счет заведения. После этого я немного вздремнула в отведенной мне большой, выдраенной до блеска комнате (на весьма широкой и мягкой кровати), а затем отправилась исследовать окрестности.

Меч в ножнах, кинжал за поясом. Никто мне не страшен, ничего я не боюсь, и я...

Услышав привычные шаги, я обернулась.

- Даелан? Зачем ты идешь за мной?

- Затем, что отвечаю за вашу безопасность, мисс Мойра, - полуорк улыбался.

- И что теперь? Если я захочу прогуляться в одиночестве...

- Воля ваша. Но я был бы рад вам в этом воспрепятствовать.

Я не знала, смеяться мне или злиться.

- Даелан! В Невервинтере такого не наблюдалось! В чем дело?

Мой верный друг перестал улыбаться и тихо вздохнул.

- Не знаю почему, но не доверяю я этому месту, миледи. Рядом с ним Лускан. Чего можно ожидать от такого соседства? Кроме того, в Невервинтере вы еще не были так популярны. Здесь же все до единого знают, кто вы. И я не уверен, что знают это только те, кто вами восхищается.

- Откуда тебе-то известно, как относятся ко мне жители этого городка? Мы же только что приехали.

- Пока вы спали, я сидел внизу и пил пиво. А поскольку я прибыл с вами, миледи, то недостатка в собеседниках у меня не было. Они ждали вас с госпожой Арибет. Очень ждали. Они напуганы тем, что происходит в Невервинтере, и соседство Лускана их тоже не радует. Вы знаете, мисс, что в Лускане также объявлен карантин? С какой бы стати, кажется? Ведь у них не было чумы.

Я попыталась обнять своего телохранителя за плечо, что из-за его роста было не так-то просто.

- Я тронута, друг мой, поверь. Ладно. Можешь присматривать за мной.

Сегодня я не имела ничего против прогулки в дружеской компании.

Мы не спеша прошли городок, разговаривая о всякой всячине. Я говорила Даелану, что мне очень нравится сочная зеленость города, мелколистые кустарники, пышными тучками окружающие маленькие дома, молодые деревья, в крепких стволиках лелеющие жизнетворные соки, блестящая гибкая трава под ногами. Бедный Невервинтер! Я радостно приветствовала свое освобождение от тебя - в готовности целовать каждый листок, каждую травинку.

Когда же мы вышли за пределы города, восторг мой только усилился. Мы прошли мимо останков городской стены, тоже причудливо озелененных, а за стеной зелень, уже не стесненная ничем, являла всю красоту природной дикости.

- Мне непривычны такие пейзажи, - говорил Даелан. - Я ведь вырос среди снегов, мне по душе более суровые картины. Но здесь тоже очень славно. Рассказывают, что проходящая через Невервинтер река несет в себе более теплые воды, чем можно ожидать в здешнем климате, потому что их согревают каким-то заклинанием. Это правда?

- Думаю, да. Кстати, вон там как раз, кажется, поблескивает меж деревьев вода. Пойдем туда скорее!

Я не ошиблась. Только картина оказалась еще восхитительнее, чем я предполагала. Неширокая речка, сбегавшая с кручи, рождала в себе шумящую пенистость, бриллиантовую россыпь водопада.

- Даелан... ты только посмотри! Это... здесь же великолепно!

Водопад был маленьким - ничем не лучше всех остальных водопадов на свете, но я ловила его струи так, словно это была милость богов. Несколько месяцев - в закрытой Академии, потом Невервинтер... Я была пленницей, не сознававшей, что вокруг - тюрьма, но зато прекрасно осознавшей сейчас, что такое - освобождение.

Солнце пронизывало воду, светоблистанье было ослепительным и нереальным. Мокрые волосы кольцами липли ко лбу. Я была счастлива в эти мгновения, я забыла о смерти, забыла о потерях. Именно тогда начал пробиваться сквозь корку огрубевшего было сердца новый росточек жизни, более сочный, чем вся зелень, буйствующая вокруг. Нет, душевная боль не ушла, но словно сжалилась надо мной и ослабила свою цепкую хватку, давая возможность дышать уже полными легкими.

Потом я долго лежала в траве, смотрела на сияющие облака. Они были невинно-белыми, пышными и казались довольными тем, что, совершенно неотяжеленные дождевой водой, бездумно и весело движутся куда-то по идеальной, напоминающей драгоценный камень, светлой голубизне неба. Вблизи трава пахла еще более пряно. Ромашка щекотала щеку. Изумрудный, блестящий от солнца жук полз по руке - пускай ползет. Что бы ни терзало нас, ни омрачало нашу жизнь - она продолжается все-таки. Продолжается независимо от нас. Так в чем же дело? Пусть продолжится в нас и с нами!

Фенсик, прости меня! Я не предала тебя в тот момент, просто вспомнила твои слова о сияющей горе Целестии и всей душой поверила, что ты не умер для мироздания. Ты есть где-то, и часть тебя со мной, и именно ты помогаешь мне сейчас вновь дышать полной грудью и пить красоту этой жизни, как пили мы с тобой когда-то эльфийское вино...

В семь вечера мы были с Арибет у мистера Генда. Эрин разлил вино, но Арибет к нему не притронулась, а я выпила полбокала - от волнения. Сам же Генд скорее делал вид, что пьет - винопитие явно не входило в число его любимых занятий.

Ничего не изменилось - мне по-прежнему было в обществе Эрина тяжело и неуютно. Присутствие Арибет только сильнее сковывало и нервировало меня. Между тем главный шпион Невервинтера обращался преимущественно ко мне.

- Насколько мне известно, - говорил он, посматривая на меня вполне дружелюбно, - Дестер сыграл свою роль до конца. Он не произнес ни единого слова, которое могло бы пролить свет на сущность нашего загадочного противника. Увы, мы по-прежнему не знаем, кто стоит за двумя словами "народ Ока", не знаем, действительно ли с этим "Оком" как-то связаны ваши таинственные "чешуйчатые", мисс Мойра. Да, мне известно обо всех ваших приключениях, и даже о ваших странных снах - надеюсь, вы простите леди Арибет, что она рассказал мне об этом? Я склонен согласиться с вами - вполне возможно, что мы имеем дело с чем-то непривычным, изначально злобным, и что всего неприятнее - могущественным.

Я кивнула.

- Да, мистер Генд. Но ведь у этого "некто" или "нечто" есть и вполне реальные слуги вроде Дестера. Не исключено, что у них - иерархия. Возможно также, что Дестеру было известно куда меньше, чем он пытался показать.

- Совершенно с вами согласен. Именно так я и представляю нашу задачу - отыскать эти низшие звенья, чтобы зацепиться за них, ухватить конец нити и, постепенно разматывая ее, добраться до сердцевины - до вражьего логова. Как ты думаешь Арибет?

Эльфийка холодно пожала плечами. На бесстрастном лице Генда проявилось выражение некоторой неловкости. Увы, все трое мы прекрасно понимали, что Арибет присутствует при этом разговоре лишь из-за вежливости по отношению к ней со стороны Эрина, что никого уже не интересует ее мнение, что из правой руки лорда Нашера великая героиня превратилась ничего не значащую красивую фигуру - живое изваяние былой, уже никому не нужной славы. Как быстро это свершилось! С какой неудержимостью трагедия близится к финалу! Эрин заметил, конечно, мою угрюмость и, сняв маску, ободряюще улыбнулся мне.

- Не печальтесь, мисс Мойра. У нас все получится. Нам надо только решить, за что же именно следует уцепиться. Только и всего-то, - он добродушно усмехнулся.

- Мне говорили, что Лускан закрыли якобы на карантин. Будто бы они боятся прихода чумы из Невервинтера. Но ведь болезнь уже уничтожена.

- Верно, - Эрин кивнул. - Похоже, миледи, вы думаете о том же, что и я. Когда город был закрыт, слухи о трагическом положении Невервинтера уже давным-давно разнеслись по всему Побережью. Сейчас же опасности нет, но свободный проход в Лускан они открывать не торопятся.

- Они?

- Истинные хозяева Лускана - маги Братства Арканы. Несомненно, запрещение на въезд в город исходит от них и ни от кого более. Обитают они в Сторожевой Башне Лускана... Мы о них знаем ничтожно мало, и нам неизвестно, что знают о нас они. Я потерял лучших людей, миледи. И не только из-за чумы... Меня давно волнует одна идея. Но о ней я расскажу вам позднее, когда мы выясним точно, что проклятый таинственный культ как-то связан с Лусканом. Или не связан... Но в последнее я не верю. Именно поэтому мы все сейчас и в порту Лласте. Я хотел оказаться как можно ближе к рассаднику зла.

- Что вы можете посоветовать мне, мистер Генд? С чего начать поиски?

Эрин глотнул вина и поставил почти полный бокал на стол. Потом пригладил волнистые черные пряди. Что-то дернулось в его смуглом рельефном лице, что-то горькое мелькнуло в резкой складке губ. Потом маска бесстрастия вернулась на место.

- Я не знаю, мисс Мойра, что вам и сказать. Я гораздо сильнее переживаю гибель моих товарищей, чем это может показаться со стороны. И я не хотел бы отправлять вас на возможную смерть, но и без риска в таком деле не обойтись.

- Об этом не стоит беспокоиться, милорд. Я приехала сюда не для того, чтобы наслаждаться красотой здешней природы.

- Не сомневаюсь в этом. Хорошо. В конце концов, выбора у меня все равно нет. Вы знаете, наверное, что в этих местах находится Лес Невервинтер. Очень красивый, обширный лес, вокруг него расположено немало деревень. Не так давно эти деревни начали подвергаться странным нападениям. Как оказалось, лесные животные словно обезумели - все до единого, от медведя до зайчишек и белок, - они кидаются на встречных людей, самые рассвирепевшие выходят из чащи и нападают на деревенских жителей. В лес уже никто не ходит, друиды потеряли контроль над природой. Это безумие, в полном смысле этого слова. И оно необъяснимо. А все, что мы не можем объяснить, вызывает у меня в последнее время, мисс Мойра, размышление о наших таинственных врагах. У меня нет ни единого доказательства того, что странные дела, творящиеся с нашим славным лесом, как-то связаны с культом. Но чутье подсказывает мне, что так оно и есть. Вам необходимо найти Верховного друида Авилля в Роще друидов, что находится у опушки леса. Поговорите с ним. И начинайте действовать, мисс, в соответствии с той информацией, что он вам сообщит. Необходимо выяснить, что происходит с лесом. Я же тем временем попытаюсь нащупать слабые точки в охране Лускана. Не исключено, что нам придется тем или иным способом пробиться к ним через карантин. Но об этом потом. Вы согласны выполнить мое задание, миледи?

- О чем речь, милорд, конечно.

- Только умоляю вас, - мистер Генд подошел ко мне и сжал мои руки в своих больших красивых ладонях, - будьте осторожны. Слишком много смертей. Вас мы с леди Арибет потерять не хотим!

Эта неожиданная сердечность, пробившееся сквозь бесстрастие безукоризненной вежливости, изумила меня. Я поклонилась.

- Постараюсь, мистер Генд.

- Я верю в вас, Мойра... мы в вас верим.

Я уже забыла, когда в последний раз просыпалась от пения птиц. А этим утром они щебетали так мелодично и слаженно, что мне захотелось поскорее вскочить и оправиться на воздух. Прочь, прочь из душных стен! Впрочем, сначала надо позавтракать.

Когда я спускалась по лестнице, все сидящие в гостиничной таверне прекратили есть и болтать и бесцеремонно на меня уставились. "Мойра Делрин", - прошелестело изо всех углов. Хм... Тщеславие вновь начинало потихонечку просыпаться. Правда я больше не испытывала сильнейшей потребности в его утолении.

Даелан уже сидел за столиком и потягивал пиво. Интересно, а он вообще спит когда-нибудь?

- Доброе утро, Даелан? Как тебе спалось на новом месте?

- Отлично, мисс, а вам?

- Лучше, чем в Невервинтере! Итак, сейчас мы идем в Рощу друидов. Посоветуешь мне вооружиться арбалетом?

- Решать вам. Но если мы будем иметь дело с бешеными медведями и белками, то, думаю, лучше бы вам разбираться с ними издали.

- Я вот тоже так подумала. Ничего, со скелетами справились - справимся и со зверюшками.

- Я рад, что вы повеселели, миледи, - отвечал Даелан с улыбкой.

- Если вечно грустить - никому от этого лучше не станет. Но пора бы заказать себе что-нибудь на завтрак, мой добрый друг. И отправимся, не мешкая - время сейчас очень дорого.

Что сказать? Я влюблялась не раз в красивые пейзажи, но ничем еще не восхищалась с такой искренней радостью, как Лесом Невервинтер. Нежные хрупкие лиственницы чередовались с хвойными деревьями - истинными хозяевами этого леса. Ели-великанши и стройнейшие старые сосны. Кедры и похожие на них ласпэры - мощные деревья с темно-зелеными стволами и тонкими ветвями с шарообразными пучками маленьких игл-ворсинок на концах. Реже встречались лиственные серебряные деревья, вообще-то предпочитающие влажные места. Но и они попадалсь нам на пути - тоненькие, прямые, с серебристой корой и овальными остроконечными листьями фиолетово-красного цвета. И даже березы, столь редкие в Фаэруне, белели стволиками меж темной зелени хвои.

Хвоя устилала дорогу. Я позволила себе несколько расслабиться, даже, задрав голову, любовалась кусочками неба меж сосновых вершин, хотя по дороге уже пришлось застрелить несколько зверьков, так и норовивших вцепиться нам в ноги. Я была рада теперь, что надела длинные сапоги, хотя день стоял непривычно жаркий для севера. Поверх кружевной рубашки на мне был только легкий жилет.

Крутя головой во все стороны, я все же старалась не терять из вида течение реки, играющей на солнце мелкими алмазами, которая то исчезала за деревьями и небольшими холмиками, то вновь появлялась. Держаться реки, идя вдоль течения ее на север, посоветовал мне Верховный друид Авилль.

- Чем помочь вам? - беспомощно разводил он руками. - Если б я мог, разве не справился бы сам с тяжкой бедой? Увы, увы! Боюсь, плохо наше дело! Боюсь, что с Душой Леса что-то ужасное происходит. Похоже, она больна, быть может, умирает. Вот звери и сходят с ума. Кто мог сотворить такое? Кто посягнул на Душу Леса?

- Душа Леса? Что это?

- Как объяснить, дитя? Ее надо увидеть, чтобы осознать...

- Где я могу ее увидеть?

Старец вздохнул, давая понять, что все бесполезно.

- В бассейне на севере любит бывать она, ибо там есть магический алтарь, соединяющий ее мир с нашим. Да-да, Душа не из нашего мира, она приходит сюда иногда, чтобы вдохнуть покой и пролить свет на наш славный лес. Но закрыт к ней путь для таких, как мы. Вы можете пойти вдоль берега реки на север, и вы найдете таинственное место, но все же не воспользоваться вам алтарем. Я давно бы сам это сделал, если бы открыта мне была эта тайна.

Короче, поняли мы с Даеланом только то, что наше предложение о помощи не принято и не отвергнуто. Главному Друиду все равно. Он несказанно расстроен и потихоньку впадает в уныние. И, похоже, опять придется мне выполнять какую-то неприятную работу. Что поделаешь...

Послышался хруст веток. Потом еще... Это неспроста... Тут же припомнилось, что меня встревожило нечто, пока я разговаривала с Великим Друидом. Было чувство, что кто-то притаился неподалеку. Впрочем, скоро неприятное ощущение прошло, и вот - опять вернулось.

- Даелан, - зашептала я.

- Что, моя леди?

- За нами следят!

- Вы... вы уверены?

- Не знаю. Там кусты шуршат.

- Но это может быть просто... просто большой зверь.

- Не знаю... Пойдем.

Мы прошли еще немного в полном молчании. Опять этот шорох... опять... Ну уж нет! Я не позволю никому водить себя за нос!

- Хватит! - вырвалось у меня, и я не успела подумать о том, что все ж таки нервы мои после Невервинтера очень сильно меня подводят... Я бросилась в кусты, жалея, что у пояса нет меча.

- Мойра! - закричал Даелан, но не поспел за мной.

Я оторопела. На меня шел огромный медведь невиданных размеров. Его намерения были вполне ясны. "Вот и все! Как же глупо-то..."

И впрямь - пережить чуму, зомби, Дестера и - погибнуть так нелепо! Оцепенев, я не успела ничего предпринять. Все совершилось в течение нескольких секунд. Стрела настигла медведя и вонзилась ему в голову, почти одновременно с ней еще одна... и еще. Все это произошло настолько быстро, что когда Даелан подбежал к истыканной стрелами туше, его услуги уже не понадобились. Я стояла, прижавшись спиной к какому-то толстому дереву и мяла кружева на груди. Сердце никак не хотело начать биться в привычном ритме. В таком состоянии я увидела, как легко спрыгивает с полуповаленного дерева эльф, держащий длинный лук в тонкой руке. Я закрыла глаза. Открыла их вновь. Ощутила, как захлестывает радость все еще колотящееся от страха сердце. Жива! И еще проживу ведь немного, как пить дать! Ах ты... как же здорово-то это! Жажда жизни захлестнула до восторга, до неприличия, до стеснения дыхания. Я бросилась эльфу на шею...

Наконец он, ошеломленный, оторвал меня от себя (надо сказать, что до того я лихорадочно целовала его в щеки), и я смогла как следует рассмотреть своего спасителя. И поняла, что передо мной эльф, какого я еще не видела. И Фенсик, и Арибет, его любовь, были эльфы "наши", полностью вошедшие в жизнь городов, в жизнь людей и полуэльфов, познавшие и власть, и интриги, и зависть, и борьбу не на жизнь, а на смерть. Сейчас же, глядя на красавца, что, в свою очередь, с удивлением и какой-то радостью рассматривал меня своими темными зеленовато-карими с поволокой глазами, я могла бы руку отдать на отсечение, что все эти изыски цивилизованных эльфов ему вовсе неведомы. Это - лесной эльф, "дикий" эльф, все в его внешности говорит об этом. Мы стояли друг напротив друга - и пожирали друг друга глазами.

- Ну, мисс Мойра! - Даелан потер свою большую ладонь. - Если бы я мог... если бы я имел право... я бы вас...

- Думаю, мой папа согласился бы с тобой, Даелан.

- От сердца благодарю вас, господин! - полуорк почтительно поклонился моему спасителю. - Отныне Даелан Красный Тигр ваш должник.

Эльф вежливо поклонился в ответ. При этом он не произнес ни звука.

Мне вдруг в голову пришла странная мысль.

- Это не вы следили за нами, сэр? Я не раз слышала какие-то шорохи.

На ярких губах красавца промелькнула лукавая усмешка.

- Если бы за вами следил лесной эльф-следопыт, - произнес он звучным, медовым голосом, - то вы ни за что бы этого не заметили, мисс. Я слежу за тем, кто идет за вами.

- Идет за нами... Значит, мне не почудилось тогда...

- Вам не почудилось. Человек применил на себя заклинание невидимости и наблюдал, как вы разговариваете с Верховным друидом. Я был тогда в лагере друидов и обнаружил это случайно. Мне стало интересно, что же будет дальше. А дальше - вы отправились в лес, и человек, выйдя из невидимости, пошел следом, скрываясь за деревьями и кустарником. Я решил посмотреть, чем кончится дело.

- Вот как! И где же сейчас наш преследователь?

- Несколько минут назад вы встревожились, леди, он заметил это и немного отстал. С медведем же получилось роковое совпадение. Я очень рад, что сумел помочь вам.

- Благодарю вас! Могу я узнать ваше имя?

- Меня зовут Киван, и прежде чем я буду иметь честь узнать ваше имя, мисс, я объясню, почему в лагере друидов вы привлекли мое внимание. Дело в том, что в вашем лице что-то показалось мне знакомым. Особенно глаза. Точь-в-точь такие глаза были у одной леди, с которой свела меня судьба чуть больше двадцати лет назад.

- Ее звали Мария?

- Да, именно. Мария из Крепости Свечи.

- Это моя мать.

- Значит, я не ошибся, - похоже, эльф был взволнован. - Вы - дочь Мари!

- Да. Меня зовут Мойра, Мойра Делрин. А вы - эльф, странствовавший с моей матерью по Побережью Мечей до того, как она попала в Аткатлу, следопыт Киван, чей лук не раз спасал ей жизнь. Для меня большая честь встретить вас! Просто удивительно, какое чудесное совпадение!

- Ну-у... не совсем уж это и совпадение, мисс Мойра. Вы прибыли к Авиллю, чтобы помочь Лесу, и я для того же пришел в Рощу друидов. У меня нет определенных целей, я просто странствую в одиночестве, стараюсь делать что-то полезное по пути, что в моих силах. Узнав, что в Лесу Невервинтер творятся странные вещи, я решил выяснить, что случилось. Мне больно видеть страдание природы. На вашем месте, леди, я был бы поосторожней. Здесь опасно! Поэтому прошу - позвольте проводить вас туда, куда вы идете.

Я не удержалась и снова чмокнула его в тугую прохладную щеку (целовать эльфа - все равно, что целовать цветок). Он в ответ приложил к губам мою руку.

- И я думаю, что... - начал было Киван, и вдруг схватил меня за плечо и с силой толкнул вниз, так, что я не устояла на ногах. Тут же надо мной пронеслась стрела, потом вторая... Не успела я опомниться, как эльф метнулся в заросли. Стрелы летели в него, пущенные невидимым противником, но ни одна из них не достигла цели - спедопыт как-то необычайно ловко уклонялся от них. Потом он исчез в кустах. Даелан поднял меня за руку, и мы поспешили за Киваном, вторично спасшим мне жизнь. Только он, с его эльфийским зрением, смог обнаружить затаившегося убийцу.

Человек убегал. Он явно не готов был встретиться с нами тремя. Уже не оборачивался, чтобы пустить стрелу - он спасал свою жизнь. Но от эльфа не так-то просто убежать! Еще немного, и Киван настиг бы врага, но произошла то, о чем мне до сих пор тошно вспоминать. Бешеный волк внезапно выпрыгнул из-за кустов и кинулся на беглеца, который дико закричал. Зверь разорвал его горло на наших глазах в полусекунде до того, как следопыт продырявил серую шкуру несколькими стрелами. Киван вздохнул и вопросительно оглянулся на меня.

- Вот и первый наемный убийца. Андреас был прав, - мне хотелось плакать, но это было недопустимо. - Даелан... обыщи его, пожалуйста.

Полуорк кивнул. Вскоре он уже протягивал мне бумагу, найденную у мертвеца во внутреннем кармане куртки. Я развернула ее, пытаясь сделать все возможное, чтобы у меня не дрожали руки. Или, по крайней мере, чтобы никто этой дрожи не заметил.

Это был один лист, исписанный с двух сторон четким крупным почерком. Прочтя первые слова, я вздрогнула.

"...и я, признаться, полагал, что смерть глупца Фенсика сыграет нам только на руку. Однако она все равно увязалась в порт Лласт за Арибет. Либо мы ошиблись, и девушка вовсе не была так привязана к аббату, как писал Дестер, либо она не может отказаться от желания "стать героиней". А быть может - просто хочет отомстить за эльфа. Как бы то ни было, но она пытается заглянуть дальше, чем следовало бы ей, если она хоть сколько печется о сохранности своей жизни.

Госпожа с большой неохотой одобрила мой план, у нее были относительно девочки другие намерения, но мне удалось убедить ее, что важнее сейчас - Арибет. И что Мойра Делрин может повлиять на эльфийку вовсе не так, как нам хотелось бы. Короче говоря, новоиспеченная героиня должна быть убита сразу по прибытии в порт Лласт - убита просто, быстро и, главное, обыденно. Никакого трагизма, никакой "смерти героя", убита ворами с целью ограбления или что-нибудь в этом роде. Я знаю, что сейчас твои мысли заняты отнюдь не деревушкой-портом Лластом, но все-таки поручаю тебе исполнение этого простого, в сущности, задания. События развиваются стремительно, из-за обилия проблем, которые необходимо как-то разрешить, мы, по сути, заключены в Сторожевой Башне, поэтому ты справишься с этим лучше, чем кто-либо из моих непосредственных подчиненных. Поверь, Вардок, устранение мисс Делрин - гораздо более важная услуга, которую ты можешь оказать народу Ока и самой Госпоже, чем ты, может быть, полагаешь. Так что, жду от тебя известий.

Твой брат по духу,

Твой Лорд по крови,

Могрим Коротир".

Я почувствовала, как холодный пот выступает на лбу. Они знают обо мне все! Знают даже о том, что я старалась скрывать ото всех - о моих чувствах к Фенсику. И чем мы можем ответить им? Сразу вспомнились слова Эрина: "Мы о них знаем ничтожно мало..." Эта мысль повлекла за собой следующую... мистер Генд говорил так о магах Сторожевой Башни Лускана, и этот... Могрим Коротир... Могрим Коротир... он - оттуда же. Кто он - этот Могрим? Что он хочет сделать с Арибет? И что за таинственная Госпожа, у которой относительно меня какие-то планы? Уж не она ли... эти сны... От волнения я дрожала уже по-настоящему. Надо немедленно бежать к Арибет или Генду, показать им этот обрывок письма. Но... как же Лес? Возвращаться, когда мы уже столько прошли? Нам ведь неизвестно, что произошло, как это связано с культом (если связано), и как скоро может понадобиться наша с Даеланом помощь. А вдруг - немедленно? Впрочем... да, конечно же!

- Киван, - обратилась я к эльфу, - вы дважды спасли меня сегодня. Не сможете ли вы мне оказать еще одну услугу? Поверьте, вы поможете не только мне.

- Конечно, я сделаю все для вас, мисс.

- О, благодарю вас! Пожалуйста, отнесите это письмо в порт Лласт и передайте леди Арибет де Тильмаранд. Она живет сейчас в доме господина Кендрака, управляющего портом Лластом. Там же вы можете найти мистера Эрина Генда - отдайте это письмо ему, если вдруг не застанете Арибет. Сделать это надо как можно скорее.

- Мне не составит труда отнести это письмо, мисс, но как же вы? Вдруг вам вновь понадобится моя защита?

- Мы с Даеланом будем теперь начеку. Это письмо очень важное! Я доверяю вам. В ваших руках оно будет в безопасности.

- Хорошо, мисс Мойра, я сделаю это. Мне рассказать леди Арибет или мистеру Генду при каких обстоятельствах попала к вам эта бумага?

- О да! Подождите... На всякий случай я напишу леди Арибет несколько строк - чтобы вас сразу же пропустили к ней.

Я, конечно, уже не таскала всюду дневник за пазухой, как делала это в Академии, но в поясном кошельке у меня всегда лежали бумага и карандашик. Я набросала записку и передала эльфу.

- Очень прошу вас, Киван...

- Я все сделаю, не беспокойтесь, Мойра. Главное - будьте осторожны. Мне бы не хотелось, чтобы с дочерью Мари случилось что-нибудь плохое. Где я смогу найти вас потом?

- В гостинице "Герб Содружества". Мы с Даеланом остановились там.

- Очень хорошо! Я вас там разыщу. Мне очень хочется поговорить с вами.

Он поцеловал меня в щеку - почти по-отцовски и удалился - быстро и легко. Я вздохнула. Мне было тревожно. И очень неприятно. Этот наемник... Вардок... кем бы он ни был. Он правильно все рассчитал. Следовать за нами, ждать, пока мы не зайдем поглубже в лес, издали застрелить из лука... а потом наши тела сожрали бы бешеные звери. Вот и все. Пошла великая Мойра Делрин спасать Лес Невервинтер и не вернулась. Скушали ее. Ничего особенного. А Киван должен был сильно разозлить его тем, что спас меня от медведя (думаю, наемник это видел), а стало быть, помешал естественному течению событий, благодаря которому прислужнику господина Могрима и вовсе не пришлось бы марать об меня руки.

Я окинула тело рассеянным взглядом. Рука наемника была откинута как-то неестественно. Думаю, за миг перед смертью он сломал ее при падении. Но дело было не в руке, а в том, что - на руке. Я, содрогаясь, сорвала с мертвого пальца массивный и очень красивый перстень. Поднесла его к глазам.

- Знак Ока! - вырвалось у меня. - Глаз Рептилии.

- Что такое, миледи? - встревожился Даелан.

А я смотрела - и не могла оторваться! - на выпуклый золотой чеканный глаз.

Знак Ока!

Мы шли и шли вдовь течения, но я уже не любовалась на деревья... Однако не заметить его было невозможно. Великан среди великанов, настоящий король, толстоствольный, раскидистый, чем-то похожий на дуб - вейавуд. Но главное было в том, что по его листве пробегали огоньки - танцующие синие огоньки! Это было чем-то похоже на игру яркого солнца на клейких молодых листах - и это завораживало. Вейавуд не должен был светиться сейчас. Сейчас, когда все было погружено в безумие и тревогу. Однако он не хотел сдаваться. Дерево, не горящее в огне, не хотело поддаваться злым силам. Я свернула в сторону со своей дороги, медленно приблизилась к вейавуду и осторожно коснулась ствола рукой, ожидая чего-то необычайного... И оно свершилось! Моя рука вдруг засветилась, словно я погрузила руку в живое сияние...

- Маленькая дриада! - тихо позвала я свою подружку. - Хранительница вейавуда!

Тишина... Ее нет. Я так огорчилась, что не заметила, как пропало, словно растаяло свечение на моей ладони. Неужели и она поддалась сумасшествию? А может быть, еще не вернулась из Невервинтера?

Мне хотелось стоять здесь, ожидая появление дриады, долго, час, много часов... Вейавуд успокаивал, утешал, вливал силы. Однако нельзя. Надо идти дальше. Я сделала усилие над собой, словно просыпалась от сна, хоть и прекрасного, поклонилась дереву-королю, и мы с Даеланом отправились дальше...

...Алтарь представлял собой большой круглый каменный стол, испещренный рунами. Брызги водопада осеняли его, светлая вода, пронизанная солнцем, омывала его подножье. Я чуть коснулась странных знаков. От алтаря исходила странная, ни на что непохожая магия.

- Даелан, вот мы пришли. Так что же теперь нам делать?

Понятно, ответа от полуорка не требовалось, потому что ответить ему было нечего, но он сказал неожиданно:

- Быть может, нам надо просто подождать?

- Подождать? - изумилась я. - Чего, Даелан?

- Чего-нибудь. Какого-нибудь знамения, знака... Мне понравилось, как светилось дерево. Это хорошее предзнаменование. Может быть эта... Душа Леса сама придет сюда.

- Да, долго же мы ее прождем, - пробормотала я.

Ситуация была достаточно глупой. В магию алтаря я проникнуть не могла - куда ж мне, если сам Великий друид не может. Да и не та это была магия, которую мы изучали на уроках. Ждать?

Я присела на траву близ реки. Ни Могрим, ни Вардок, ни загадочная их Госпожа не выходили у меня из головы. Лускан... А вокруг все так свежо, так красиво, так все солнечно и зелено! Синие стрекозы безмятежно летали у меня над головой (какое счастье, что хотя бы насекомые не поддались всеобщему безумию!).

- Даелан! Расскажи мне про Лускан. Что ты знаешь о нем?

- Ах, Лускан... - полуорк помрачнел. - Лучше бы моя нога никогда не ступала на землю этого города.

- Вот как? Почему?

- Потому что, миледи, - вздохнул Даелан, - у меня связаны с ним самые тяжкие воспоминания. Да, это так. Мне казалось, что самыми горестными для меня навсегда останутся те дни, когда я оплакивал умершую мать, и когда меня изгнали из племени. Но бывают, оказывается, времена и похуже. Это когда теряешь себя, забываешь то человеческое, что есть в тебе, и поддаешься самым темным страстям своей натуры. Да, мисс Мойра, мои сородичи были правы, считая, что во мне всегда может пробудиться орчья кровь.

- Даелан, я не могу представить, чтобы ты вел себя как орк. Есть, правда, такие люди, которые поступают хуже любого орка, а ты, полуорк, не раз показал себя достойнее многих людей с самой чистой кровью.

Тут я улыбнулась, потому что на руку мне села бабочка.

- Большое спасибо вам, мисс Мойра, от сердца спасибо, - отвечал Даелан. - Вы - настоящий друг. Однако сейчас вы ошибаетесь. Зло ходит рядом с нами, оно гнездится в наших сердцах, и порой мы сами не замечаем, как поддаемся его гибельному влиянию. Я был сильно озлоблен тогда. Я мечтал стать героем, тогда бы мои сородичи приняли меня обратно, но у меня ничего не получалось. Искатели приключений не хотели брать в команду полуорка, те же, кому нужен был наемник, не раз пытались использовать мой топор для негодных дел. Мне необходимо было смириться, поняв, что подобное положение вещей мне не изменить, и искать дальше, искать упорно, искать, пока я не нашел бы человека, подобного вам. Между тем я поддался отчаянию и злобе. Я услышал, что в Лускане можно неплохо заработать. И поскольку карманы мои были совершенно пусты, я отправился в этот проклятый город - город мошенников и убийц...

- Я поняла. Ты примкнул к какой-то банде.

- Хуже! В то время на улицах Лускана шла постоянная резня между сообщниками пяти капитанов, которые никак не могли поделить власть в городе. Думаю, положение там и сейчас не лучше, за исключением того, что атаманов уже не пятеро. И они будут драться до тех пор, пока останется только один - он-то и заберет Лускан в свои руки. Вернее, - те крохи власти над городом, что милостиво швырнут ему маги из Сторожевой Башни. Я примыкал к одной из таких группировок, мисс Мойра, и без сожаления, даже с каким-то особым наслаждением, упиваясь жестокостью, ввязывался в битвы, и рубил, рубил без угрызений совести всех, кто служил другим капитанам. Жестокая, тупая, бессмысленная резня... Повторюсь, я был тогда сильно озлоблен и нашел для этой злобы, как мне казалось, наилучший выход. Душа моя очерствела, и кровь моего отца торжествовала во мне. Когда мой хозяин это понял, он решил, что я лучше себя проявлю, став охранником рабов на рынке.

- Работорговля! - меня передернуло. - Какая мерзость!

- Город забыл, что такое закон. И я благодарю богов, что исполнял свою новую должность только одну ночь. В первую же ночь... я увидел среди рабов едва живого старика... из племени Утгарда. Он узнал меня... и посмотрел мне в глаза.

Даелан замолчал ненадолго, и я не прерывала его молчания.

- В этом несомненно был особый промысел и дар Судьбы, - продолжил мой друг. - Мне хватило этого взгляда, чтобы раскаяние обожгло меня почти до настоящей боли. От стыда я весь взмок, я готов был бежать оттуда. Но бежать было нельзя! И тогда новое чувство соединилось с торжеством отцовской крови... я даже не помню, что делал. Помню лишь, что когда очнулся, остальные охранники были мертвы. Старик лежал на полу в крови - он бросился на своего стражника чуть раньше, чем это сделал я - и это был жест отчаяния. Я наклонился к нему, и он прошептал: "Освободи остальных!" Это были его последние слова. Освободив рабов, я сам бежал из Лускана. Ненависть моя к этому городу, родившаяся в тот миг, был так велика, что я решил податься в стены Невервинтера - его главного соперника. Теперь я вижу, что это было правильным решением, и не моя злоба, но воля богов привела меня в этот город. Вот тогда-то я и дал себе ту клятву, о которой говорил вам не раз. И очень надеюсь на то, что боги дадут мне силы ее сдержать.

- Ты благороден, Даелан, - сказала я. - И что бы у тебя ни было в прошлом - это не имеет никакого значения для настоящего.

Я встала, подошла к нему и положила руку ему на плечо.

- Ты друг, не раз доказавший свою преданность, и навсегда останешься моим другом.

Даелан поцеловал мне руку.

- Вы слишком хорошего мнения обо мне, моя леди. Но можете быть уверены во мне - вас я не подведу.

- Я верю тебе.

Некоторое время мы молчали.

- Но все-таки... - я огляделась вокруг. - Что же нам теперь делать? Нельзя же просто так сидеть здесь и любоваться стрекозами.

Я задумалась. Проходил ли кто-нибудь с помощью этого алтаря туда, где обитает Душа Леса? Кто-нибудь из обычных существ, подобных мне? И неужели ничего нельзя сделать, чтобы выяснить это?

Потом мои мысли вновь перешли на случившееся совсем недавно. То, о чем говорил Даелан - особый промысел и дар Судьбы - это вновь испытала сегодня и я. Но что такое судьба? Судьба Торила в руках Творца, и наши судьбы в воле подчиненных ему богов. Я забыла про бога-Стража, а он вновь напомнил мне о себе. Напомнил, охранив меня от смерти... Наш союз, союз верующих и богов во имя взаимной жизни, когда-то определенный Ао, не прервался. А я забыла о Хельме, потеряв Фенсика, я не молилась ему, не искала утешения, подняв взгляд от земли в небеса... А меня опять спасли... И это...

Я не додумала своей мысли. Неясной тенью мелькнуло за деревьями легкое создание, стремительно бросилось ко мне, - я сидела на траве у реки, - и, с разбега опрокинув меня на спину, занесло надо мной кинжал. Я увидела перед собой совершенно сумасшедшие светлые глаза... и узнала это лицо. Перехватив тонкую руку, я быстро вывернула ее - кинжал упал в траву. Потом схватила мою старую знакомицу-дриаду за плечи и рывком поднялась вместе с ней. Она дрожала. Я слегка встряхнула лесную девушку.

- Очнись, что с тобой? Ты не помнишь меня? Я Мойра! Из Невервинтера. Мы вместе бежали от мага. Вспомни же! Я видела твой вейавуд...

На миг подумалось - может и не она? Может, все дриады - на одно лицо?

Но тут в ее глазах стало что-то проясняться. Дриада тихо всхлипнула. Я ласково погладила густые зеленоватые волосы, напоминавшие светлую копну свежескошенной травы. Пахло от нее травой, лесом, цветами...

- М-мойра? - прошептала она. - Да... я вспоминаю тебя. Ты спасла меня и отвела к леди Арибет? Да?

- Именно! А ты еще пригласила меня заходить в гости, когда я буду в Лесу Невервинтер. И вот я здесь. Ты ведь видела меня у своего дерева и пошла за мной, да? Ты не человек, твои шаги и эльф не услышит. А потом чего-то выжидала. Ты боролась с собой? Ведь наша встреча получилось несколько... странной. Ты не находишь?

Хранительница вейавуда провела по глазам легкой узкой ладонью.

- Я больна... - тихо произнесла она. - Мы все тут больны. Кто-то причинил вред Душе Леса, и безумие охватило нас. Я иногда прихожу в себя... а потом снова впадаю в сумасшествие.

И дриада уже по-настоящему заплакала. Плакала она беззвучно, но горько. Не передать словами, как мне стало жаль ее.

- Послушай, а ты знаешь, почему так получилось? Хоть немного... хоть что-нибудь.

Она перестала плакать.

- Я... я знаю. Я была тут, когда они пришли...

- Они? Кто?! Милая дриада, доброе создание, послушай - мне надо это знать! Я помогу вам, обещаю! Но я должна знать все ...

Дриада нахмурила свой прелестный лобик.

- Я вспоминаю... Нет... он был один. Это был маленький человек... то есть дворф. Я пришла сюда поболтать с наядой. И увидела его у алтаря... Я затаилась за деревьями и стала ждать. И тут дворф сделал что-то очень страшное! Он взял кинжал и вонзил его себе грудь! И исчез. Я изумилась... и испугалась. Я подбежала к алтарю и увидела, что окровавленный нож лежит на камне. И я взяла нож. Но он мне не понравился! И вскоре... мне в голову как будто что-то ударило! Было так больно... я и не знала, что может быть так больно. А потом началось это... Звери сошли с ума. И мы тоже. Дриады, наяды - мы стали сходить с ума, хотя к нам рассудок и возвращается время от времени. Возможно, Душа Леса еще жива - но ей плохо. Наяда, живущая в этой речке, очень гордится тем, что Душа приходит в наш Лес через алтарь в ее водоеме. И поэтому... - лесная девушка прижала пальцы к вискам.

- Ясно. Получается, что дворф таким странным и страшным способом открыл себе путь в другой мир, к душе Леса. И он не вернулся?

- Я не знаю, - дриада вновь всхлипнула несколько раз. - Может быть... я не видела. Может быть, я зря взяла нож. Мне страшно...

- Нож?

Я подняла кинжал, которым она пыталась убить меня. Небольшой кинжал, похоже, древний - или сработанный под древний, и руны на его рукояти весьма напоминают те, что начертаны на алтаре.

- Этот?

Она стала совсем белой и кивнула.

- О, я не хочу его брать! Я боюсь...

- Не бойся, это обычный церемониальный нож, - попыталась я ее успокоить. - Ты не помнишь, что хотела им меня заколоть?

- Я... нет... плохо помню... Я пришла, потому что хотела вернуть кинжал! Я... да, я видела тебя у дерева. Все, как ты говоришь... У меня в голове все путается. Я не хотела на тебя нападать... Это все болезнь!

- Ничего-ничего! Успокойся, не плачь. Я верю тебе. А теперь - беги к своему дереву! Оно доброе, оно поможет тебе! Поговори с ним - и изо всех сил постарайся больше не поддаваться наваждениям. Хотя бы какое-то время! Я что-нибудь придумаю. Я обязательно помогу вашему Лесу.

Дриада выслушала все очень внимательно, застенчиво обняла меня за шею, а потом убежала. Я обернулась к полуорку.

- Умница, Даелан! Это твоя была идея подождать здесь - хорошо, что мы не ушли сразу.

Я представила, как прекрасное измученное создание смотрит на меня, притаившись в зарослях, слившись с ними, и то крепче сжимает страшный кинжал, то желает отбросить его подальше от себя... Но злое колдовство победило... Почти. Я с ненавистью взглянула на ритуальный нож. Я уже все для себя решила.

- Но... мисс Мойра, - в глазах Даелана отразился ужас. - Вы же не собираетесь?..

- Вот именно.

- Но... с позволения сказать... миледи... это же безумный поступок! Это самоубийство.

- Ничуть. Это всего лишь способ свидеться с Душой Леса.

- Да почему вы верите этой сумасшедшей девочке? Мойра! Ей ведь невесть что могло пригрезиться! Вы же слышали, как она разговаривала!

- Знаешь, Даелан, - отвечала я, по-моему, излишне серьезно, - я чувствую, что она не лжет. Я немного разбираюсь в сущности магии... я ее чувствую... И сейчас, когда я держу в руках этот кинжал... Да! Это так. И я сделаю это.

- Нет!

- Даелан, не останавливай меня. Это единственный выход. Это лучше, чем ничего не делать, пойми! Я не могу допустить, чтобы первое же задание, которое дал мне мистер Генд, закончилось позорным провалом лишь из-за того, что у меня не хватило смелости. Это унизит мою честь. А потом... неужели тебе совсем не жаль эту маленькую дриаду, ее подруг, дриад и наяд, и всех лесных обитателей? Не говоря уже о том, что во взбешенном состоянии они представляют реальную опасность для окружающих - ты сам был тому свидетелем. Так что...

- Хорошо, - не сдавался Даелан, - пусть все это так. Но почему вы так уверены, мисс, что даже если вы и попадете к Душе Леса, то вернетесь обратно? Да с чего вы взяли, что вам удастся ей помочь? Мы же даже не знаем, что это за существо!

Зря он это делал, право слово. От его слов мне становилось только хуже. На самом деле я не испытывала и половину той уверенности и непреклонности, которая, надеюсь, звучала в моем голосе, и все те сомнения, которые высказывал Даелан, терзали и меня. И все-таки - я должна была поступить именно так, а не иначе. Чутье подсказывало мне, что это - правильное решение. Но, великий Ао, какое же страшное, какое невыносимое решение!

"Хельм, будь со мной!" Внешне не колеблясь, я подошла к алтарю.

- Даелан, жди меня здесь, сколько будет возможно. Если не вернусь - передай мой поклон мистеру Генду, леди Арибет и Кивану. До встречи!

Я поднесла кинжал к груди, и почувствовала, что испарина выступает на лбу, а в руках ощущается пренеприятнейшая слабость. Как, как решиться на такое?

- Мойра! Нет!! - закричал Даелан и бросился ко мне, чтобы отобрать кинжал. И тут я ударила...

Боли не было. Было ощущение, что просыпаешься от неглубоко сна. Но просыпаешься как будто снова - в сон. Мягкий золотистый туман, пронизанный тонкими нитями света, окутывал меня, - сквозь него я видела темную сочную зелень разросшихся кустарников и высоких деревьев, соединяющихся кронами, но и деревья, и кустарники были какими-то странными, причудливыми, фантастической формы - или так только казалось из-за тумана? Меж деревьев сновали туда-сюда какие-то непонятные маленькие существа с крылышками - легкие, светящиеся, мерцающие. Но при обилии света и зелени что-то напряженное ощущалось во всем, тревожное, исполненное непонятной печали. Рядом со мной стоял... Даелан.

- Ты? - воскликнула я. - Но, друг мой... как...

- Простите, мисс Мойра, - полуорк казался смущенным. - Когда вы, упав на алтарь, вдруг исчезли - а кинжал остался! - я решил, что там, куда вы переместились, вам вполне может понадобиться моя помощь, и тогда я... ну тоже...

- Ах, Даелан! Леди Арибет назвала тебя однажды моим оруженосцем, но клянусь честью - еще ни у одного рыцаря не было столь непослушного оруженосца!

Даелан усмехнулся в ответ:

- Раз уж так, скажу, что ни одному оруженосцу еще не доставался рыцарь, доставляющий столько хлопот.

Я рассмеялась.

- Ладно, дружище. Тут довольно любопытно, не находишь? Что ж, я - поэт, ты - воин, прогуляемся по странному местечку, раз уж нас сюда занесло. Может быть, и обнаружим что-нибудь интересное для нас обоих.

Для барда вся эта странность и впрямь была находкой, опиши я это в поэме - и успех ей был бы обеспечен. Когда мы пошли куда-то вперед, сами не зная, куда, сквозь золотящийся туман, мерцающая крылатая мелюзга окружила нас облаком, так что мы едва сумели сквозь нее пробиться. Проходить между идеально гладкими стволами деревьев, ветви которых, казалось, встали дыбом, было для меня, честно скажу, довольно боязно - мне так и чудилось, что сейчас они возьмут да и сойдутся друг с другом, и раздавят меня меж собой. Было, было что-то враждебное и печальное во всей этой обстановочке...

Шли мы, куда глаза глядят. Я начала пугаться - а вдруг мы так никуда и не придем? Вдруг это какой-то странный сонный мир, который рано или поздно усыпит нас, и мы никогда не проснемся? А может быть, мы просто не найдем выхода и умрем от голода? Или... вообще никогда не умрем? Так и будем бродить здесь вечно...

И вдруг раздался хрип - и был это явно звук родом из нашего мира. Исходил он из синеватых кустов, огромной тучей темневших сквозь туман возле маленького озерца. Мы с Даеланом поспешили туда.

На боку, спиной к нам, лежал дворф в потрепанном балахоне и в смятой шляпе, и время от времени он издавал хрипы. Я повернула его лицом к себе. Глаза его были закрыты, лицо, сколь можно было разглядеть сквозь туман, приобрело синий оттенок. Даелан присел рядом на корточки и приподнял дворфа, вгляделся, потом опустил его вновь на траву.

- Бесполезно, мисс Мойра. Он доживает последние часы.

- Так что же... - я растерялась. - Мы опоздали? Мы ничего не узнаем? Мы не поможем Душе Леса?

Вздохнув, Даелан принялся за уже привычную ему работу - он спокойно и неторопливо обыскал дворфа. А я вовсе не была спокойной - я просто жадно вырвала из рук полуорка толстую тетрадь. У нас все ведут дневники, все... И если это дневник... К счастью, я не ошиблась.

Чтобы как следует разглядеть страницы, мне пришлось применить легенькое заклинание, рассеявшее на время туман вокруг них... Спасибо Академии, хоть что-то осталось в голове от уроков магии!

"Пусть бы демоны забрали этого Могрима поскорей к себе в Бездну! Та дьявольская штука, что придумал некромант, чтобы отправить меня к Душе Леса, заколдовав как-то старый кинжал... Нет, но почему именно я?! А попробуй я ослушаться... посмотрел бы я на того идиота, который посмел бы ОСЛУШАТЬСЯ Могрима! Нет уж, легче и впрямь - кинжал в грудь... Ох, когда же все это кончится?"

"Я боюсь, что перепутаю склянки. Не забыть, не забыть... красной надо отравить дерево, а синей можно вылечить его, если Душа скажет, где артефакт. А если не скажет?.. Говорят, Коротир смеется: "Тогда пусть все останется, как есть". Как есть??? А я?!!"

"Все! Это конец!!! Я так и думал - этот мерзейший лесной дух просто спятил! Никаких видений, ничего никто мне не показал. Порази всех Талос! Да что же это такое? Я брожу и брожу здесь, не знаю, как мне выбраться из этого проклятого места, а эта дрянь Могрим пирует сейчас в Сторожевой Башне со своими черными магами, что лижут ему сапоги... Да пусть он..."

Далее шло что-то совсем невоспроизводимое.

- Мойра, - отвлек меня от чтения голос Даелана, - посмотрите-ка.

Даелан протягивал мне небольшую склянку с чистейшей синей жидкостью, слегка искрящейся - я схватила ее так же жадно, как и дневник.

- О! Это ты нашел у дворфа?

- Возле него, в кустах. Вы знаете, что это?

- Кажется, да... Вперед, Даелан! Нам надо поскорей разыскать какое-то дерево!

- Дерево? Какое дерево, миледи?

- Ах, если бы я знала! Но давай найдем хоть что-нибудь! Пошли...

- Как скажете, мисс, - пожал плечами Даелан, странно на меня поглядывая.

...Мы остановились в восхищении. Мы никогда не видели такой красоты! Это был Олень. Большой, прекрасный, светящийся белый Олень с рогами, сияющими чистым серебристым светом. Да вот только в светлое сияние его то и дело болезненной пульсацией врывались странные тревожные красные лучи. За Оленем дерево - самое большое из всех, что я когда-нибудь видела, больше вейавуда - но совершенно черное! - возносило вверх прекраснейшие по форме ветви, верхушки которых терялись в тумане.

- Ты и есть Душа Леса? - шепотом спросила я у Оленя.

Вместо ответа он гневно, именно гневно ударил копытом. Рога его потемнели. Намерения духа не оставляли никаких сомнений. Даелан схватился за топор.

- Нет! - закричала я, раскидывая руки и загораживая Оленя собой. - Нет, Даелан, нет!! Послушай меня, великий дух Леса, не встречай нас как врагов! Я помогу тебе... верь. Я очень хочу помочь.

Олень стоял, не шелохнувшись. Его огромные неземные глаза не выражали ничего. Я сняла арбалет, отстегнула кинжал и положила их в траву рядом с собой. Потом достала склянку и протянула ее Душе Леса.

- Вот! Ты же чувствуешь - это не повредит тебе. Позволь мне...

Я сделала маленький шажок к дереву. Олень опять ударил копытом. У меня на глаза навернулись слезы.

- Ну почему же ты не хочешь мне поверить? Или просто не можешь? Умоляю тебя - во имя всех Светлых Сил! Во имя Создателя жизни! Молю всем, что свято для тебя в твоем мире! Пожалуйста...

И снова сделала шаг вперед. На этот раз Душа Леса внимательно посмотрела на меня слегка прояснившимся взглядом... и вдруг чуть отошла в сторону. Я, дрожа, приблизилась к дереву, вылила жидкость из склянки на его ствол. Какую-то минуту - тягостную, невыносимую минуту! - ничего не происходило. А потом...

Дерево вдруг засветилось, заблистало зеленоватыми бликами, чернота рассеивалась на удивление быстро, мне показалось даже, что я вижу, как внутри сверкающего полупрозрачного ствола устремляются вверх от корней к оживающим, ярко зазеленевшим ветвям живительные соки. Туман рассеялся. Свет без солнца, без какого-либо светила, исходящий прямо из воздуха, заплясал по чудесной пестрой полянке, где мы стояли, высветил белизну Оленя, который теперь и сам сиял куда ярче, чем прежде, и безо всяких красных всполохов - так что поначалу я просто не могла на это смотреть. Но глаза мои привыкли к этому удивительному блистанию на удивление быстро.

Олень опустился на колени и склонил передо мной голову. И проделал это трижды. Я также низко поклонилась Душе Леса.

- Прости, - сказала я, - могу я задать тебе вопрос?

Олень чуть наклонил голову.

- Не знаешь ли ты, что искал дворф, причинивший тебе такое зло? Каких видений он хотел от тебя?

Душа Леса внимательно смотрела на меня своими прекрасными глазами, но не подавала никакого знака.

- Значит, не знаешь, - огорчилась я. - Ну что же...

Олень стукнул копытом, но совсем иначе, чем прежде, - маленькая малиновая птичка, блестящая как драгоценный камешек, слетела с дерева и села мне на плечо. В клювике она держала что-то вроде крохотного цветка, сильнейший аромат которого, проникнув мне в ноздри, похоже, что-то изменил во мне. Но что - этого понять я пока не могла. Знала лишь только, что это - некий подарок Души Леса.

Я вновь глубоко поклонилась Оленю, потом подобрала свое оружие.

- А теперь, - сказала я, замирая, - пожалуйста... верни нас назад.

Прекрасное существо посмотрело мне прямо в глаза. Я глядела в глубину его бездонных глаз и чувствовала, что меня словно засасывает в их потрясающую темную синь (Даелан потом рассказал мне, что видел и чувствовал то же самое, как такое могло быть - не понимаю). У меня закружилась голова, и я как будто на миг провалилась во что-то мягкое и легкое.

И вот... вот мы с моим верным другом вновь возле водопада. Я смотрю на свое отражение, внимательно рассматриваю ладони, словно никогда их не видела, а потом с радостным криком повисаю у Даелана на шее.

- Мы вернулись! Мы живы! Мы свободны! Слава Хельму! Слава Создателю!

Правда, меня не покидает чувство, что во мне изменилось что-то, но пока все еще не улавливаю - что именно, и забываю об этом. Слишком велика моя радость! Впрочем, в радости я не забываю, что у меня за пазухой трофейная тетрадь. Я сажусь на землю рядом с водопадом, так что брызги его то и дело окропляют меня, и начинаю перечитывать, закрывая собой тетрадь от водяной россыпи. И наконец-то понимаю, что все это дело следует нести Эрину Генду. Не мешкая!

Но тут из-за деревьев появляется моя подружка-дриада и бросается ко мне в объятья... А потом протягивает большой, тяжелый кусок крепчайшей, чуть светящейся древесины...

- Возьми. Сделаешь себе лютню. Я же обещала...

От такого щедрого подарка меня вновь охватывает восторг. Но появление дриады напоминает про церемониальный нож, что до сих пор лежит на алтаре. Мы смотрим с ней друг на друга... я беру нож - злое изобретение некроманта, и кидаю его в водопад. Он исчезает - словно растворяется...

- Вот! - говорю я дриаде. - Больше никто не побеспокоит Душу Леса Невервинтер.

И мы вновь обнимаемся. И вновь смеемся...

Глава вторая

- Последние страницы - совершенный бред, - констатировал Эрин, - но вот остальное... Мойра... даже не знаю, что и сказать. Я ожидал, конечно, многого от вас, но не рассчитывал, что вы выполните задание за один день. И какое задание! Чем мне вас наградить? Благодаря вам я вздыхаю с облегчением - оказывается, не все потеряно, есть еще люди, которым я могу доверять, на которых могу рассчитывать. Итак, мы с вами не ошиблись - змеи пригрелись в Лускане. Более точно - в Сторожевой Башне - что из этих записок становится ясным как день. Письмо, найденное вами, также это подтверждает. Но сколько еще загадок! Я очень жалею, что мы не смогли ничего добиться от Дестера. Вы правы, вряд ли он много знал, но мог бы сообщить нам хоть что-то, что пролило бы свет на всю эту мерзость.

- Дестера пытали?

- Увы, миледи, это было неизбежно. Я настаивал на том, чтобы сначала попытаться допросить его, не применяя насилия, но лорд Нашер... он очень спешил под давлением толпы и...

- Достаточно, Эрин, можете не продолжать.

- Что с вами, Мойра? Вам жаль Дестера?

- Нет, не жаль. Я думаю сейчас о другом.

Я встала и прошлась по комнате, одергивая кружева на рукавах и груди, чувствуя спиной взгляд Эрина.

- Я не знаю, как вы отнесетесь к тому, что я сейчас скажу, милорд. Возможно, не воспримете мои слова всерьез.

- Не думаю, мисс, что я смогу хоть в чем-то воспринять вас несерьезно, - тихо ответил Эрин. - Мне кажется... хм... мне кажется, что ни к одному своему агенту я еще не испытывал такого доверия.

Ах вот оно что! Я уже "его агент"! Впрочем... а как же иначе. Голос, каким были произнесены последние слова, все еще звучал в моей голове. Мне показалось, что таким голосом мог говорить изящный леопард, готовящийся к прыжку, и в то же время что-то очень искреннее ощущалось в его бархатистой глубине...

- Я хотела сказать...

А почему это я до сих пор перед ним робею? Я перевела дыхание.

- Я хотела сказать, что понимаю мотивы этих демонов, кем бы они ни были. Понимаю, почему они наслали чуму на Невервинтер, почему им было выгодно отравить Душу Леса, даже если это зло ничуть не приблизило бы их к обнаружению какого-то таинственного артефакта.

- Вот как! - Эрин мгновенно и пластично переменил позу, тут же освежив ассоциацию с леопардом, теперь он подался вперед, словно хотел лучше меня слышать... и видеть. Эх, все демоны Фаэруна, как ругается Андреас - я вдруг ощутила, что мне приятно такое внимание!

- Да. "Они" в снах коснулись моей души! Мотивы эти - Смерть.

- Смерть?

- Страдание, страх, горе. И смерть, конечно. Но смерть не тела, но души. Ореол смерти темен лишь тогда, когда она недостойна. "Они" сделали все, чтобы этот ореол стоял над Невервинтером. Отчаяние, тоска, ненависть, ужас, забвение всего доброго и светлого, только животное цепляние за жизнь... О боги, кто я такая, чтобы осуждать за это умирающих? Но это было. Надо было не только посеять смерть, но и уничтожить надежду. Ту надежду, о которой говорил Фенсик... Которую сам и уничтожил своей наивной верой в Дестера... невольно. Какую злую шутку сыграли с этим доверчивым и чистым существом! И... мы могли бы прекратить многое... мы могли бы сдержать черную магию смерти... хоть ненадолго, если бы... если бы мы пожалели его! Потому что понимание и прощение - это жизнь... Потому что он заслужил... милосердие... и...

- Мойра!

Эрин приподнялся. Теперь в его взгляде не было ничего, кроме беспокойства. Я поняла, что близка к рыданиям. Имя Дестера, произнесенное собеседником вслух, напоминание о скорой расправе над обвиняемыми - это слишком многое во мне подняло, разворошило - и снова кинуло в удушливые объятья боли. Надо было взять себя в руки. Генд подал мне стакан воды.

- Теперь, Эрин, вы понимаете, почему болезнь затянулась так надолго? Потому что некие мерзкие твари питались темной частью наших душ, что пробуждала чума. Чем мы были слабее, тем сильнее становились "они"! Чем мы были злее, тем злее и "они" становились! О, милорд! Для того и отравлена Душа Леса - смерть, хаос, разрушение надо было внести и в природу - и тем самым еще сильнее запугать всех нас. Есть, есть существо, которому это нужно. Эта... Госпожа... Не знаю, быть может, я и не права. Но я много думала об этом. И именно такой сделала вывод... и я... нет.

- Вы ведь дочь рыцаря, миледи? - неожиданно спросил Генд, хотя ему это должно было быть известно так же, как и мне. Мне даже казалось, что он знает про меня куда больше, чем я сама.

- Д-да.

- Ваш отец хорошо воспитал вас.

- Я... не понимаю.

- Это не насмешка... о нет! Я хочу сказать, что вам явно передалось что-то от рыцарской натуры. До этого мне приходилось работать с людьми совсем иного склада. Но, Мойра, я вижу, как вы измучены. И не буду продолжать мучить вас. Еще раз повторю, что благодарен вам безмерно. Отдохните. Мы еще поговорим. Свою задачу вы решили, а я свою - увы, пока нет. Кстати, вы знаете, что Арибет приглашает вас и этого любезного эльфа, что вы отправили к нам с письмом, завтра к себе на ужин?

- Я... нет. Я еще не видела леди.

- Знаю - она хочет привлечь его к нам на службу. Мы поговорили немного втроем, он, оказывается, сражался бок о бок с вашей матерью. Что же, соратник такой великой леди вполне мог бы оказаться нам полезен. Но мы, конечно, не посмеем настаивать...

- Все понимаю, - я усмехнулась. - Вы хотите, чтобы до этого я сама поговорила с Киваном об этом и убедила его принять предложение?

Эрин развел руками.

- Что я могу еще добавить?

Наконец-то оказавшись на улице, я почувствовала себя так, как когда-то в Академии - после дополнительных тренировок, когда за плохое поведение Данди оставлял меня без обеда и дрессировал, дрессировал... Я была просто выжата. Я очень устала. И в то же время не хотелось идти в гостиницу. Хотелось посидеть в траве, немного подышать вечерним воздухом, который так освежает после жаркого дня... Тем более - такого дня.

Даелан стоял неподалеку, беседуя ни с кем иным, как с Киваном. Неужто эльф нас так здесь и дожидался? Внимательно разглядывая его, пока он этого не замечал, я сделала вывод, что у моего начальства неспроста родилась мысль привлечь Кивана к нашим делам - если уж я с первого взгляда безошибочно определила в нем лесного эльфа, то уж Арибет и подавно. И ей ли не знать, что такое эльф-следопыт! Я сегодня это тоже узнала - зрелище великолепное. И где б я была без Кивана? Да и вообще... хорош он, очень хорош...

- Даелан, Киван, я здесь! - крикнула я, помахав им рукой.

Оба разом обернулись ко мне и заулыбались.

- Как вы смотрите на то, чтобы немного прогуляться?

Закат был очень нежным - я уже отвыкла от таких. Он вновь вызвал мысли о доме, воспоминания о любимом окне в родном замке, о забытой лютне... Не будь я такой уставшей и не дави на меня последние события - я бы, наверное, попыталась сейчас сочинять стихи.

Я сидела в гуще травы, обняв колени, опираясь спиной на большой обломок городской стены, вросший в землю, опушенный мхом. Старый камень... помнящий благополучие порта Лласта...

Киван стоял возле березы - здесь тоже росло это редкое дерево, обнимая ее. Эльфы чем-то похожи на березы - такие же тонкие, такие же светлые...

- Расскажите мне о леди Марии, - попросил мой новый друг, когда разговор о событиях сегодняшнего дня и о том, что им предшествовало, подошел к концу. - Последний раз я видел Мари, когда мы сражались с ее братом Саревоком в храме их общего отца Баала. Тогда я был сильно ранен и меня, бесчувственного, вынес из храма паладин Аджантис. Ему чудом удалось спастись самому и спасти меня, когда странные темные фигуры забрали Мари, Имоен, Халида... Я сначала пытался искать леди Марию, но вскоре прослышал, что она в Амне, жива и здорова, и прекратил поиски. Потом, конечно, все узнали, что она победила могущественную жрицу, возжелавшую стать богиней, а сама отказалась от Трона Баала. Последнее, что я слышал о Мари, так это то, что она вышла замуж за рыцаря Ордена Сияющего Сердца.

- Да, сэр Аномен - мой отец. Он удивительный человек.

- Вы, наверное, очень похожи на него, Мойра? В чем-то вы необыкновенно напоминаете Мари, но у вас другое лицо, другие волосы... да и, сказать по чести, другой нрав. С Мари было не так просто, как с вами, со стороны казалось, что она облает легким, уживчивым характером, но... Однако же мы все готовы были отдать за нее жизнь, мы все ее очень любили... особенно, - Киван улыбнулся, - особенно Аджантис.

- Вы знаете, что случилось с Аджантисом?

- Нет, Мойра. Я мало что знаю о судьбах моих боевых товарищей.

- Аджантис погиб от руки моего отца.

- Вот как. - Киван нахмурился. - Ревность?

- Вовсе нет. Иллюзия, наваждение... Обе сражавшиеся стороны видели друг в друге огров. Мой отец был знаком с Аджантисом по Ордену, потом он сам рыдал, осознав, что наделал. Но это печальная история, я потом расскажу вам ее подробнее. Что еще? Моя тетя Имоен здравствует...

- Такая же веселая, как и была?

- О да! Джахейру мы сами давно не видели. Мужа ее убил негодяй Айреникус, который и устроил это похищение после битвы с Саревоком. Вы знаете об этом?

- Халид погиб? Этого я тоже не знал. Ах, смерть, почему ты не щадишь самых лучших?

- А вы, Киван? Почему вы путешествуете в одиночестве? Вам никогда не хотелось бы вновь присоединиться к какой-нибудь группе искателей приключений?

Эльф встряхнул длинными темно-каштановыми волосами, лицо его на мгновенье болезненно исказилось, и я, удивляясь, даже пожалела, что задала этот вопрос.

- Нет, Мойра, - ответил он наконец. - Мне никто не нужен. К Мари я присоединился из-за некоторых обстоятельств... хотя потом ни разу об этом не пожалел. Если бы мы не оказались разлучены после победы над Саревоком, я бы, конечно, продолжал помогать ей. Но уж коли судьба нас развела - я больше не хочу ничего. Все лучшее в моей жизни было и исчезло, все потеряно безвозвратно, и мне больно думать об этом. Я не живу, а доживаю свой век, завидуя вам, людям, у которых жизнь настолько короче нашей. Прости меня, Мойра. Тебе никто не говорил о том, что есть в тебе нечто, что пробуждает в собеседнике доверие и вызывает на откровенность? Я знаю, я встречал людей, подобных тебе. Ах, каких только людей я не встречал! Мне ведь не так уж мало лет. Но достаточно говорить обо мне, это не очень интересно, поверь мне. Расскажи лучше о Мари.

- Конечно, Киван.

Я долго рассказывала эльфу о своих родителях, о нашей жизни. Рассказывала, пока совсем не стемнело. Он задавал много вопросов, ему действительно было интересно. Странно, но в течение этого разговора мне становилось все грустнее. Была ли это особенная тоска по дому? Вряд ли. Я скучала по родным, но здесь у меня - целая куча целиком захвативших меня дел. Что же тогда? Ощутила ли я одиночество? Пожалуй. Боль от потери Фенсика прорвалась наружу, вновь расползлась в груди и терзала меня. Что было делать с ней?

В тот момент я чувствовала себя не просто усталой, но измученной душевно. Но в то же время почему-то оттягивала время, когда надо будет отправляться в кровать. Поэтому, хотя глаза почти закрывались, я продолжала беседу с Киваном.

Я не стала говорить с ним о том, чего хотел Эрин. Но, вызывая эльфа на разговор о былом, я ощущала, что его непреклонность ("мне никто не нужен!") тает. По всему чувствовалось, что следопыт, так внезапно приблизив прошлое, начинает по этому прошлому скучать. Не увидит ли он во мне замену Марии, под началом которой совершал блестящие подвиги?

Как бы то ни было, все это предстояло решить на следующий день. Почувствовав, что засыпаю, я, наконец, заставила себя подняться. Киван стал прощаться со мной.

- Куда ты пойдешь сейчас? - спросила я эльфа.

- В лагерь друидов.

- Но ведь уже совсем темно! Места здесь, похоже, неспокойные.

- Я ничего не боюсь, Мойра, - отвечал он. - Во всяком случае - не смерти.

...Когда мы с Даеланом подходили к гостинице, мой друг изрек:

- Хороший он парень, этот Киван. Хотя и эльф.

- Да, - с готовностью подтвердила я. - Очень хороший.

На следующий день я уйму времени потратила, строча письма родителям. Письмо к отцу получилось вдвое длиннее, чем к маме. Отослав их, я отправилась (хотя мне этого и не особо хотелось) к мистеру Генду, чтобы узнать, не надумал ли он чего-нибудь умного за ночь, и нет ли у него задания для меня, но узнала, что еще до рассвета Эрин оседлал коня и куда-то умчался. К Арибет заходить не хотелось. Зато на выходе меня перехватила дочь мэра Кендрака Шалдрисса. Слова из ее хорошеньких пухлых губок неслись с частотой стрел, выпускаемых из лука ловким эльфом. Отвязаться от нее было почти невозможно.

- Мистер Генд так своеобразно красив, не правда ли? - вопросила она наконец.

Я разозлилась - за кого она меня принимает? За фарфоровую девицу, которую хлебом не корми, дай только попялиться на мужчин?

- Не заметила, - ответила я сухо. - И вообще, мне хотелось бы помолиться. Где здесь храм?

Шалдрисса фыркнула почти с презрением и наконец-то отвязалась. А я вышла на улицу.

Ребятишки окружили меня. Они смотрели на меня такими восхищенными, блестящими и чистыми глазенками, что все раздражение мое улетучилось в миг, я улыбалась им в ответ, чувствуя, что мне уже не надо никаких других наград - восторженное сияние ясных детских глаз - это лучшее, что может быть на свете.

- Миледи! - спросил меня самый шустрый мальчишка, по всей видимости, старший из компании. - Это правда, что вы убили большого красного дракона?

- Нет, - совершенно честно отвечала я. - Большого красного дракона убили мои родители. Но я тоже совершила подвиг - я убила много гадких кобольдов.

Дети звонко, доверчиво рассмеялись, видимо решив, что я таким образом подшутила над ними. Я ухватила правой рукой крошечную девочку, левой - пухленького неповоротливого мальчишку, и прижала их к себе. Остальные дети с воплями и смехом сбились вокруг меня в тесную кучу. Я поняла, что отныне не смогу нормально ходить по улицам порта Лласта, мои маленькие оруженосцы будут теперь всюду следовать за мной. Внезапно меня пронзила острая боль, что была тем сильнее, что я ее вовсе не ждала. Я представила вдруг, что мой братик Келли уже вырос настолько, что может сжимать в нежной ручонке тренировочный меч... Мой братик, мой единственный брат. Увижу ли я когда-нибудь тебя?

От этих мыслей вновь стало грустно... Я сказала и детям, что хочу помолиться, и они, как Шалдрисса, отпустили меня, посерьезнев при этом.

Храм Тира. Здесь, в порту Лласте есть храм Тира. Я перестала бороться с болью, и моя душа облилась кровью - и в то же время это была иная боль. Было нечто, что я загоняла внутрь - мука от того, что я не смогла выплакать тоску своей потери перед моим богом, словно снова вернулась к недоверчивому равнодушию по отношению к нему. Но в этой боли было что-то целительное. Она ранила меня - и в то же время затягивала какие-то другие раны.

Помолиться... Это не храм Хельма - но не все ли равно? Тир - божество доброе и справедливое. Фенсик был бесконечно предан Тиру, и в то же время он в своей вере явно устремлялся выше - к самому Источнику добра, в котором черпают силы наши светлые боги. Аббат Фенсик, будучи слугой Тира, отсылал отчаявшихся людей к Хельму - он верил в Божественную милость, что дается всем, кто обращает свой взгляд от земли... Мне вдруг жадно захотелось припасть к этому Источнику сейчас, словно истомленному жестоким зноем - к струе горного ручья...

Едва переступив порог местного храма Тира, - что, конечно, был куда меньше и скромнее невервинтерского, - я с удивлением и радостью заметила знакомое лицо.

- О, мисс Мойра! Как я рад вас видеть! - низенький, полный клирик с добродушным лицом, в котором было что-то от гномов, спешил мне навстречу. - И рад, что вы выглядите так свежо и бодро. Перемена мест - замечательная вещь.

- О да! Но вы-то как здесь, брат Дориан?

- Сам попросил о переводе. Очень хотелось вырваться наконец из Невервинтера после снятия карантина. Да и не мог я оставаться там после всего...

- Вы о Фенсике?

- Да. Откровенно говоря, мисс, я не очень удивился, узнав, что он защищал предателя. Знаете, миледи, у нас не все хорошо относились к господину аббату, но он как будто этого не замечал, он был со всеми одинаково добр и приветлив. И теперь я думаю, что он не притворялся, просто и впрямь не замечал ничего, не видел зла, недоброжелательности в окружающих его. И не понимал, как все это видят другие. А недоброжелателей у него, увы, хватало. Некоторые наши священники завидовали его внезапному возвышению, его дружбе с лордом Нашером. Кроме того, Фенсик ведь был эльфом, а вы знаете, что не все люди любят эльфов, и порой негодуют весьма, когда тем доведется обрести над людьми власть. Господин аббат же в некоторых случаях фактически заменял Верховного жреца. Да, честно сказать, и из-за леди Арибет косились на него... Но ему не было дела до этой враждебности. Он просто делал свое дело - и делал хорошо. Я знаю, я могу судить. Мы потеряли прекрасного священника, который мог бы очень многое сделать для восстановления Невервинтера. Но что теперь говорить... Я был очень, очень огорчен, мисс Мойра. Нет, это не то слово... Я не мог там больше оставаться. Я все думал о том, что Верховный жрец мог бы объяснить лорду Нашеру... а впрочем, все бесполезно, я видел, что творилось в городе после того как вы арестовали Дестера.

- Верховный жрец, должно быть, опечален?

- Не то слово, миледи! В последнее время он относился к Фенсику как к сыну. Это, конечно, удар.

- Фенсик рассказывал, что Верховный жрец при всех объявил его своим преемником.

- Да, это была целая история. Вы знаете, что господин аббат фактически спас провалившую задание команду Нашера? И только благодаря его стойкости наши противники не узнали планы Невервинтера относительно некоторых угрожающих ему преступных гильдий. Они б господина Фенсика, конечно же, убили, но тогда, видимо, еще не пришел его час. Эльфийская девушка, что привезла его на лошади к нам в храм, мгновенно исчезла, как и следовало ожидать. Что ж, женщины, идущие дорогой темных приключений, любят удовлетворять подобные прихоти, и хорошо, когда эти прихоти порой оказываются направленными на доброе дело. На господина Фенсика тогда было просто страшно смотреть, он не мог встать, почти ничего не говорил, только тихо стонал. А потом появился Верховный жрец, поднял его на руки и унес к себе. Наутро мы увидели, как наш юный эльф выходит совершенно здоровый и сияющий, хотя и весьма ошеломленный, и тут же он был представлен нам как будущий Верховный жрец - по воле самого Тира. Это нас потрясло.

- Да. Это удивительно. Правда, я тут же задаю себе вопрос - а верит ли в Тира лорд Нашер Алагондар?

- Ну-у, - еще сильнее огорчился брат Дориан. - Политика... вы же знаете, какая она. Ах, мисс Мойра... Я же был тогда в храме, когда вы приходили к нам... Я видел, как он смотрел на вас...

- Что вы, брат? О чем вы?!

- Да что ж, мисс... Не для кого и не было это секретом - в нашем храме, по крайней мере. И все мы говорили о том, что вы подходите ему куда лучше, чем леди Арибет... даром, что она эльф, а вы - человек. Она такая... с позволения сказать... строгая... горделивая. А вы... А потом... вы так плакали на площади, я помню... после того, как... Да и сам я ...

И добрейший священник и сейчас расплакался.

- Что же... - попыталась я его утешить, чувствуя, что сама вне себя. - Теперь уж ничего не исправишь...

- Да, миледи... и вы... О, простите! Я не должен был говорить вам... всего этого! Простите.

- Ничего. Все хорошо. Даже... странно... когда мне рассказывают о нем, я чувствую боль... и в то же время словно успокаиваюсь.

- Это хорошо, миледи. Это правильно.

- А леди Арибет... она говорит с вами... о нем?

- Леди Арибет... - Брат Дориан вздохнул. - Она еще не показывалась в храме. Странно... я думал, что она как паладин Тира первым делом по прибытии посетит местный храм своего бога. Но нет... И она не говорит ни с кем. Она смотрит на всех такими глазами, словно мы все виноваты в смерти ее жениха. Кто знает, может, так оно и есть... Говорили, что молодой аббат полностью попал под влияние леди-паладина, но это было не так. Он превозносил ее как богиню, но никогда не подчинялся ее воле. А уж когда встретил вас... А ведь только сейчас становится ясным, какой опорой он был для нашей леди. Порой мне кажется, что в леди Арибет гораздо больше слабости, чем мы думаем. Я буду усиленно молиться за нее. Я не хочу, чтобы с ней случилось что-то дурное, ведь она добра и благородна, и она нужна нам всем.

- Да, именно так, - тихо произнесла я.

Потом я стояла на коленях перед статуей Тира. Я сама не понимала до конца, о чем думаю, что чувствую, о чем прошу... Вся моя душа была боль, была мольба, была крик. И я кричала, беззвучно кричала, устремляя ввысь этот крик. И в ответ что-то омывало мою душу трогательным теплом - как слезы, омывая личико ребенка, облегчают его маленькую - в глазах взрослых - боль. Было трудно. Но сейчас я чувствовала, что надежда, пробившая утром, как росток сквозь камень, все росла. Я уже не чувствовала, что не услышана...

Вечером я, конечно же, была у Арибет. До того Киван зашел за мной в гостиницу, и мы отправились на ужин к леди вместе.

Арибет в тот вечер казалась спокойной, даже умиротворенной. Ее роскошные блестящие волосы были тщательно зачесаны за утонченные острые ушки, одета она была в длинную идеально-белую, с воздушными рукавами, рубашку из свежей ткани, перетянутую на тонкой талии широким блестящим поясом из дорогой черной кожи. Легкие складки рубашки спадали ниже колен, и совсем чуть-чуть прикрывали изящные, весьма длинные сапожки из мягкой кожи. Никаких украшений леди, по обыкновению своему, не надела. Казалась она простой, мягкой, домашней и, насколько я могу судить, - была в тот вечер ослепительно красива.

Леди Арибет довольно любезно приветствовала нас. В просторной комнате, что предоставил ей осчастливленный визитом мэр, был накрыт изящный столик. Я, честно говоря, всегда была равнодушна к лакомствам, мне все равно, что есть, поэтому я уже плохо помню, чем угощала нас с Киваном Арибет, но вроде бы это было что-то вкусное и изысканное. Пили мы золотое эльфийское вино, это я запомнила, потому что Киван весьма хвалил его.

Поначалу очень вяло складывалась наша беседа. Мы просто перекидывались взглядами, при этом тепло друг другу улыбались. Тихое солнце одарило этот вечер мягким светом, он пробивался в комнату сквозь листья растущих вплотную к дому деревьев, что придавало естественному предзакатному освещению особое очарование. Арибет сначала рассеянно потыкала вилкой в тарелку, потом взяла персик и слегка надкусила его. Вино ее оставалось почти нетронутым. Откинувшись на высокую спинку резного стула, она внимательно смотрела на Кивана. В конце концов разговор оживился, но болтать приходилось больше мне, поскольку о делах мы говорили неохотно, и я вспомнив, что первоначально предназначала себе будущее барда, развлекала моих слушателей всяческими складными историями.

Киван пил и не пьянел. Вино, казалось, не производит на него вообще никакого действия. Я видела, что эльф не сводит глаз с Арибет, что во взгляде его смешиваются восхищение и печальная задумчивость, он словно любовался ею с осознанной уверенностью, что делать ему этого не следует. Не знаю почему, но предположение о том, что следопыту понравилась наша леди, вызвала у меня приступ бурной радости. Я уже была в ударе и рассказывала свои байки до тех пор, пока леди-паладин не взглянула на меня почти умоляюще и не перебила вежливо:

- Прости, дорогая Мойра, это на самом деле очень интересная история. Но мне кажется, что настало время сказать пару слов о деле.

Я склонила голову в знак почтения. Повелительный жест ее тонких пальцев до сих пор оказывал на меня едва ли не магическое действие.

- Господин Киван, - начала Арибет, глотнув вина. - Наверное, вы уже наслышаны о многом из того, что случилось с Невервинтером, да и Мойра могла вам что-то рассказать.

Эльф поклонился.

- Мисс Мойра не сказала мне ничего такого, о чем ее не уполномочивали говорить. Однако из некоторых ее пояснений к вчерашним событиям, я понял, что опасность, которая угрожает Невервинтеру - нешуточная, и она грозит перекинуться и на другие государства.

- Увы, судя по всему, это так.

- Чем я могу быть вам полезен, леди Арибет?

Арибет решительно отставила бокал.

- Многим! У нас сейчас каждый достойный человек на счету. Мы потеряли лучших. Великое счастье, что боги сохранили нам мисс Мойру. Но есть и невосполнимые потери.

Голос дрогнул, леди отвернулась, слезы вновь на миг заполнили большие блестящие глаза. От зоркого взгляда следопыта это не укрылось.

- Я готов служить вам, - произнес он негромко и проникновенно.

Арибет молчала.

Я все-таки обладаю некоторой чувствительностью к чужим состояниям. И я поняла, что за сегодняшний вечер между ними уже произошло нечто - невысказанное, неуловимое, неосязаемое...

- Мы обсудим план дальнейших действий? - сказала я, лишь бы что-то сказать, когда молчание стало уж совсем неудобным.

- Не сейчас! - быстро отозвалась Арибет и, неожиданно оживившись, принялась накладывать мне в тарелку новую порцию какого-то мясного, кажется, блюда. - Господин Киван согласился помогать нам - это главное. Стало быть, на сегодня достаточно разговоров о делах. Вы мои гости. Будем отдыхать. Ведь тебя, Мойра, я еще не имела чести принимать в домашней обстановке. Так что...

Киван не спеша наполнил бокалы.

- В таком случае, достойные леди, позвольте поднять бокал за то, чтобы наша дружба, начавшаяся столь неожиданно, не прервалась, но окрепла и принесла добрые плоды - и тем, кто ждет от нас помощи... и, конечно же... нам троим.

Он выпил вино залпом, но это опять никак на нем не сказалось, кроме того разве, что нежнейший румянец на щеках чуть-чуть сгустился, и чуть-чуть сильнее заблестели зеленовато-карие эльфийские глаза.

- Да, отличное вино! - вновь похвалил Киван. - Давно не пил такого. Собственно, мне не так часто приходится гостить у собратьев, а настоящее эльфийское вино высшего сорта можно попробовать только у эльфов - прости уж, Мойра.

- Вы говорили мне в прошлую нашу встречу, что вы странник, - произнесла Арибет. - Но где вы родились? Что толкнуло вас к странничеству? Любовь к природе, к путешествиям? К приключениям? Не сердитесь на меня за расспросы, мне интересно, ведь я тоже происхожу из лесных эльфов.

На нее последний бокал все-таки подействовал. Я давно уже не видела таких ярких красок на этом бесподобном лице.

Киван с какой-то странной полуулыбкой скользнул взглядом по моему лицу, потом вновь впился глазами в Арибет. Я, вдруг почувствовав страшную неловкость, сначала переместилась на подлокотник большого стула, а потом, не выпуская из рук бокала, и вовсе переселилась в маленькое, мягкое, уютное креслице, скромно примостившееся у окна.

- Я родился в лесах Шилмисты, миледи. Какая разница, где я родился, если ни один город, ни одна деревня, ни одно царство лесное так и не стали моим домом...

На подоконнике я нашла книгу и открыла ее на середине. Надо ли говорить, что, читать я не могла и не собиралась, жадно прислушиваясь к разговору?

- Ведь наш дом там, где наши друзья, где наши родные, где... наша любовь. Друзей у меня было мало, иные из них убиты, других я потерял из виду. Встреча с Мойрой стала для меня истинным подарком... я о многом узнал... многое вспомнил...

- А ваши родители? - Арибет продолжала расспрашивать осторожно, словно боясь спугнуть откровенность интересного гостя.

- Мои родители? Еще будучи подростком, я взял свой лук и ушел в глубь лесов. Моя мать провожала меня, но она, как и я, была свободна словно ветер. Ведь мы - лесные эльфы, миледи! Мы с ней расстались шутя. Все в жизни моей матери - этой прелестной, легкой, нежнейшей женщины - было лишь шуткой. Одна дивная песня, один танец у костра, одна ночь любви... Так родился я... Мать моя и не помнила имени моего отца, говорила лишь, что у него были дивные серебристые волосы, чудесно отливающие в свете луны и прекрасный глубокий голос... Потом у меня появились и братья, и сестры, но ничто не связывало нас, кроме того, что мы были эльфами, живущими в лесу, что мы были отчаянны, опьянены своей молодостью и мы были - свободны.

Я много чего повидал, переходя со своим луком из леса в лес, из королевства в королевство. Мать научила меня относиться к жизни играючи - так я и делал. С утра ловкая стрела, пробивающая череп орка, днем стычка с гоблинами, вечером - славное вино, рецепт которого знают лишь эльфы, ночью - нежные объятья и сладкие губы какой-нибудь нимфы или дриады. Так я и жил... пока не встретил... ее.

Мне показалось, что сейчас Киван глотнет еще вина... нет, он только вздохнул хоть тихо, но так горько, что Арибет переменилась в лице. Честное слово, я не хотела следить за ними, но сейчас, как ни пыталась я направить напряженное внимание на страницы книги, лежащей у меня на коленях, мне это не удавалось - словно демон какой-то - демон любопытства, скорее всего! - притягивал мои взгляды к этой паре.

- Вы встретили кого-то, кого потом потеряли? - спросила леди.

- Да... Но...

- Я знаю. - Арибет сжала бокал так, словно хотела раздавить хрупкое стекло в своих тонких сильных пальцах. - Да, знаю. Со мной произошло то же самое. А ведь я... так верила... что Тир и впрямь будет справедлив... и я больше не испытаю того, что пережила когда-то...

- Леди Арибет, - Киван, кажется, встревожился (впрочем, как и я). - Если вы не хотите говорить...

Но в душе Арибет, видимо, что-то прорвалось, и ее было уже не остановить.

- Вы говорите, что не знали настоящей семьи? А у меня была семья! Мои предки, тоже некогда лесные эльфы, давным-давно вступили в союз с людьми и полуэльфами. Они заслужили множество почестей. Род де Тильмаранд был знатен и прославлен во многих битвах. Но знатность и слава еще не значит - богатство. Во всяком случае, у моего отца доход был весьма небольшой, и дом наш располагался не в самом блистательном городе. Но мне нравилось все! И маленький город, похожий скорее на деревню, и близость леса, и даже то, что, кроме нас, в городке почти не было эльфов - мне нравилось, что мы не такие как все. Но... В один злосчастный день наш городок оказался окружен орками... Знаете, Киван... иногда я, закрывая глаза, до сих пор вижу лица... Мама... она лежала навзничь... у нее были открыты глаза... В них не было ужаса... была... надежда, что ли? Может, упование на богов, в которых я тогда так слабо верила. Я сама вырыла кинжалом могилу для мамы... но это уже было потом... К концу той битвы, когда был почти полностью вырезан, разрушен, сожжен наш городок - тогда явились мстителями мы двое - я и мальчишка из рода людей, что был в меня влюблен и именно в тот страшный день позвал меня целоваться в лес. Мне было, наверное, столько же лет, сколько и вам, Киван, когда вы отправились странствовать. Но я свое ощущение свободы решила укрепить в себе чисто по-женски, во мне все восторженно горело от сознания того, что я провела всех, кроме своего любимого младшего брата - что я делаю то, что хочу. И в голову не приходило, что эта дурь спасет мне жизнь... Короче, я пошла на свидание, я позволила моему поклоннику целовать меня - но не более. А потом... потом мы, подходя к городу, услышали жуткий шум - звуки боя, крики, стоны... Мой друг тут же понял, что есть повод доказать мне, что он уже настоящий мужчина... он запретил мне двигаться, а сам бросился вперед со своим маленьким мечом... его зарубили тут же. И тогда я пустила в дело свой лук... Киван, я не считала, сколько орков я убила - но их было много. Я схоронилась так, что они не смогли найти меня, и при любом движении врага в свою сторону я выпускала стрелу за стрелой... и выпускала метко. Я уже знала... чувствовала... что все мои друзья... родные... И лишь когда все затихло, я вышла из укрытия и направилась к своему дому.

- Представляю, что вы там увидели, - пробормотал Киван.

- Да, улицы были завалены трупами орков и людей. Враги не пощадили никого. Я слонялась меж тел знакомых, друзей, стараясь сдерживать слезы. Маму я нашла первой. Ее убили прямо у нас в доме. Но отец и мои три брата сражались до последнего - я уверена в этом! Отец был весь истыкан стрелами. Мой старший брат, которого я так любила дразнить, был разрублен почти пополам. Нашла я тело и второго брата.

- О боги, - прошептал Киван.

- Но тогда... тогда меня вдруг охватила безумнейшая надежда. Я вдруг вообразила, что не погиб мой младший брат. Я была уверена, что уж его-то боги помилуют - и тем самым помилуют меня. Его звали Элиан... он был самым близким мне существом в то время... Он был немного моложе меня, но мыслил как старший и я никогда не чувствовала превосходства над ним - напротив. Два старших брата казались мне болванами, но Элиан... Это он научил меня как следует стрелять из лука - он владел луком в совершенстве еще в детстве, словно родился с ним. Он читал мне стихи, что сам сочинял - и сочинял прекрасно! Он рассказывал мне про девчонок, в которых влюблялся... ничего от меня не таил. И я тоже... Мы были с ним одной душой в то время. Мы с Элианом понимали друг друга с полуслова... Знаешь, Мойра, - (я едва не вздрогнула, неожиданно услышав обращение к себе), - он был потрясающе похож на Фенсика! Даже внешне... Мне иногда даже казалось, что душа Элиана переселилась в Фенсика. И он... - Арибет провела рукой по лбу. - Я нашла его тело... По ранам я поняла, что он умер страшной, мучительной смертью, и я...

Она закрыла лицо. Я не знала, что делать, но Киван, не говоря ни слова, ждал продолжения. Арибет взяла себя в руки.

- Я выкопала широкую могилу под большим деревом, под которым мы любили играть с Элианом, достаточно широкую, чтобы похоронить мать и младшего брата - на большее просто не хватило сил. Я знала, что наверняка кто-то спасся, убежал, что скоро тут будут люди, скоро похоронят всех убитых. И тогда я, не желая видеть никого, положила в сумку немного хлеба, флягу с вином, пополнила колчан и ушла. Ушла навсегда от развалин моей прошлой жизни. Вскоре окрестные племена орков стали странным образом редеть. Между ними даже пошли разговоры о том, что объявился новый ужасный демон - проклятие орков, посланный специально из Бездны для уничтожения их народа. Как меня веселили эти слухи! Сейчас, вспоминая о том, сколько изобретательности, ловкости, расторопности проявляла я, убивая этих тварей одного за другим, тем самым наводя ужас на оставшихся, на тех, кому еще надлежало погибнуть от моего лука, я понимаю, что месть стала моей страстью, моей одержимостью, моим богом. Я жила только ею и мне не было дела до других чувств. Вспоминая себя прежнюю, я думаю, что если бы для полного торжества моей мести мне пришлось бы погубить невинное существо - я не остановилась бы и перед этим.

Я уже давно не спускала глаз с Арибет, и выражение ее лица в тот момент, когда она произносила эти слова, меня сильно встревожило. Мне показалось, что моя леди и сейчас уже близка к подобному состоянию - что она, не раздумывая, пожертвует кем и чем угодно, лишь бы отомстить "народу Ока" за смерть Фенсика.

Но Кивана поразило, видимо, другое.

- Моя леди... вы не представляете, насколько мне знакомо это состояние, - сказал он негромко - его ответ явно предназначался только ей.

- Знакомо? Вам?

- Да. Мне... Но... но к чему же привела в конце концов ваша месть? Остудила ли она вашу ненависть, облегчила ли горе?

- Ни на минуту! Но я горячо втянулась в эту азартную игру, она нравилось мне безумно. И так, конечно, не могло продолжаться дольше... Я помню эту ночь... Ветер, страшный холод, снежные заносы... Я преследовала орков с таким упорством, я зашла так далеко, что не сразу поняла - вот она, моя смерть. Вьюга мела, как сумасшедшая. Я по грудь провалилась в снег. Мне вдруг стало жарко... и отрадно. Я поняла, что это конец, что скоро я умру. И закрыла глаза... Мне не было страшно. Я хотела умереть.

То, что произошло потом, не поддается объяснению. Я увидела фигуру - это был мужчина... он был однорук, и, как мне показалось, слеп... Слепой бог Справедливости!

- Сам Тир! - ахнула я, не выдержав.

- Да, - теперь Арибет цедила слова, словно ей нелегко было говорить об этом. - Так мне показалось... Он приподнял меня одной рукой и вынес туда, где не было ни снега, ни ветра... ничего... Я очнулась в монастыре... в монастыре, посвященном Тиру. Говорить ли, что после этого я стала страстной поклонницей бога Справедливости?

- Этот бог спас вас! - сказал Киван.

- Да. По крайней мере... мне так почудилось тогда... И я решила, что мой долг - оправиться в Невервинтер - город Тира. Так посоветовали мне и монахи. Я прибыла в Невервинтер, училась какое-то время в его Академии... потом... но это уже неинтересно. Как я стала паладином - не имеет значения. Важнее... другое. Фенсик! Мой жених... Я думала, что наконец-то стану счастлива... Впервые увидев Фенсика, я была потрясена. В первую секунду мне почудилось, что воскрес мой любимый брат. Потом, приглядевшись к молодому аббату, познакомившись с ним поближе, я убедилась, что хоть внешнее сходство и не столь сильно, как показалось мне на первый взгляд в моем ослеплении, но сходство душевное - удивительное. Но Фенсик не был мне братом, он был чужим для меня эльфом, который мог, однако, сделаться родным... если бы я захотела. И я захотела! Меня покорили не только прекрасные душевные его качества, которые я так любила и ценила и в Элиане, но и его внешняя красота, нежность, изящество... Я не раз ловила себя на мысли, что мне очень хочется погладить его густые белокурые волосы, поцеловать чудесные глаза, которые смотрят на меня с таким восторгом... Наконец, Фенсик был жрецом Тира. Я же тогда как раз переживала пору восторженного воодушевления новой верой. И это окончательно укрепило мое решение сблизиться с Фенсиком Моссом. Труда это не составило, юный аббат влюбился в меня не менее пылко, чем я в него... Вскоре он сделал мне предложение, но мы никак не могли назначить день свадьбы, сначала Фенсик был занят, потом я долго отсутствовала, выполняя задание лорда Нашера. Потом... Но наконец дата была назначена, однако пожениться мы не успели... Началась эта чума, это страшное несчастье... которое и погубило моего возлюбленного.

- Ваш жених умер от чумы, - сказал Киван все так же негромко, и как бы раздумывая.

- Нет, не от чумы... - жестко ответила Арибет. - Его повесили.

- Вот как? - в голосе эльфа прозвучала растерянность. - Мне показалось... я вспомнил... Я слышал о казни эльфа-священника в Невервинтере, но мне сказали, что он... был повешен... за...

- За предательство, - не дрогнув, докончила Арибет. - Да... за предательство, которого он не совершал. Я не хочу говорить об этом, простите. Хочу лишь признаться, что прежнее бешенство порой охватывает меня, и я жажду вновь взять в руки лук и отправиться на охоту за проклятыми культистами, чтобы отомстить им за смерть моего жениха... вместо того, чтобы прозябать здесь, в этом забытом богами порту Лласте, в котором нет и не найдется для меня ни одного достойного дела!

Ее глаза опять сверкали. Я не видела сейчас лица Кивана, но заметила, что он сделал странный жест, словно хотел протянуть Арибет руку, однако что-то его удержало. Леди же смотрела только на него, совсем забыв про меня, по-видимому. Я не верила своим глазам и ушам - Арибет, гордая, скрытная Арибет, которую я столько раз мысленно сравнивала со статуей, изливает душу первому встречному! Впрочем, немалое значение, видимо, играет то, что Киван - эльф, как и она. Лесной эльф. И все-таки... не лишняя ли я здесь?

- Но ведь месть разоряет, - тихо возразил на последние слова Арибет ее собеседник. - Она не греет душу, не приносит успокоения. Вы сами знаете это. Вы правы, миледи, это страсть, и страсть губительная. Поначалу месть кажется лучшим способом хоть немного отвлечься от боли, хоть немного утолить гнев на судьбу. А потом, да - затягивает. И ты уже не способен ни на что здравое. Ты стал рабом темного пламени, горящего в твоей собственной душе. Ты горишь и не сгораешь, а муки только усиливаются. Я уже двадцать с лишним лет не рассказывал свою историю и не собирался никому рассказывать... Но вам, моя леди, вам я расскажу... если, конечно, вы пожелаете слушать.

"Все, мисс Мойра, ты здесь и впрямь лишняя", - строго произнес, наконец, внутренний голос. И как ни хотелось бы мне послушать историю Кивана, но я понимала, что не для меня она предназначается. Судорожно сжав книгу, я тихо поднялась и выскользнула за дверь. Эльфы этого даже не заметили.

Я была сильно взволнована рассказом Арибет. Уходя, я пыталась припомнить все до мельчайших подробностей - ее голос, жесты, выражение лица, чтобы ответить себе наконец - что-то же происходит с ней, с моей леди, что ей угрожает, чем я могу помочь? Я была настолько поглощена этими размышлениями, шла быстро и не глядела по сторонам, что в конце концов налетела в дверях на мистера Генда. Он слегка удивился.

- Мойра, вы? Что-то случилось?

- О нет, мистер Эрин, извините! Я просто задумалась.

- Вы от леди Арибет?

- Да, только что.

- А ваш друг эльф?

- Пока еще у нее.

- Хорошо. Мисс Мойра, вас не затруднит пройти ко мне на минутку?

- Конечно же, нет, милорд.

Я прошла за Эрином в его комнату. Он указал мне на кресло, а сам просто повалился в другое кресло напротив меня. Чувствовалось, что он сильно устал. Но вид у него был бодрый.

- Леди Арибет, наверное, неплохо угостила вас? Но я не прочь предложить вам еще немного вина. Мне самому сейчас не помешает выпить чуть-чуть, хотя обычно я не пью.

- С радостью составлю вам компанию.

- Так как разрешилось дело с господином Киваном? - спросил Эрин, после того как по его приказу вино и фрукты были поданы. - Этот достойный следопыт не отказался помочь нам?

- Нет, к счастью, нет.

- Рад это слышать. К сожалению, у меня вовсе нет времени для того, чтобы собрать больше сведений о нем, так как это весьма затруднительно, - он же странник, неуловимый при желании. Но, как вы считаете, Мойра, не ошибаемся ли мы, доверяя ему?

- Нисколько.

- Вы в этом уверены?

- Так же, как уверена была столь недавно, что нельзя доверять Дестеру.

- Вот как? Что ж... пожалуй... я поверю вам, мисс Мойра. И он согласен рискнуть?

- Он нисколько не боится смерти, если вы об этом.

- Это хорошо. Потому что дело, в котором я хочу его задействовать, очень рискованно. Я как раз занят сейчас тем, что прощупываю охрану Лускана, чтобы выявить самое слабое место. Киван поможет мне. Мы должны попасть в этот город.

- Что должна делать я?

- Пока ничего. Вернее, действуйте по вашему усмотрению. Вчера вы весьма убедительно изложили ваш взгляд на происходящее. Есть ли у вас какие-то зацепки?

Вновь странное ощущение некоторого смутного знания мелькнуло в мыслях. Я попыталась сосредоточиться, но и на этот раз ничего не получилось. Я покачала головой.

- Однако не беспокойтесь, милорд, я обязательно выясню все то, что хочу выяснить.

- В вас я не сомневаюсь.

- Почему?

Он добродушно улыбнулся.

- Потому что умею разбираться в людях. Но вы устали? У вас утомленный вид. Впрочем, понимаю...

Тон мистера Генда был теплым и искренно сочувствующим. Я действительно чувствовала себя усталой, я была расстроена мыслями об Арибет, и хотя нисколько не обижалась на то, что мне пришлось оставить ее наедине с Киваном, однако острое чувство одиночества больно отдалось в душе в тот миг. Из-за этого ли, или потому что я устала робеть и сомневаться, но сейчас во мне родилось вдруг доверие к сидящему напротив человеку. Я не могла похвастать, как он, что отлично разбираюсь в людях, но все-таки внутренний голос мой частенько не молчит. И именно сейчас что-то подсказало мне, что Эрина не стоит бояться, хотя для всех он, похоже, закрыт и непроницаем. Пускай, разговаривая с Гендом, я даже сейчас ощущала внутренне напряжение и волнение, - но все-таки его умные, в эту минуту усталые, немного печальные глаза с ярким синим отливом притягивали меня поневоле, а теплота в глубоком голосе отзывалась в душе жаждой слушать еще и еще... Но сейчас Генд не говорил, а ждал моего ответа. И я решила, что буду откровенна с ним.

- Да, мне непросто. Настолько, что я уже не раз спрашивала себя - почему я по доброй воле и с такой охотой ринулась в жизнь, в которой столько горя и смятения?

- Ответ на этот вопрос очень прост, леди Мойра: потому что вы - это вы. И все-таки я рад, что вы сами заговорили об этом, так как именно от вас мне бы очень хотелось услышать ответ на вопрос: почему вы служите Невервинтеру?

Я задумалась. Служу Невервинтеру? Да, это именно так, и не стоит отпираться. Впрочем, если я служу Генду и Арибет, то это еще не значит, что я служу Алагондару.

- Потому что так решила Судьба.

Эрин вновь улыбнулся.

- Ответ одновременно и глубокий, и ничего не объясняющий.

- Потому что много причин слились воедино, милорд. То, что я оказалась на Севере, вместо того, чтобы попытаться сделать что-то для родного Амна, в конце концов определилось решением свыше, которого было не избежать. Я не фаталистка, но в данном случае ясно вижу: произошло то, чего не могло не произойти.

- Да. Судьба - интересная штука, моя леди. Ясная и простая, когда мы оглядываемся назад, темная, непостижимая, когда мы пытаемся бросить взор в будущее. Но...

- Но вам хотелось бы конкретности?

- Да, Мойра, думаю, нам предстоит еще долго работать вместе. А может быть, и...

- Что же вы замолчали, Эрин?

- А может быть и вместе умереть. Не хочу вас расстраивать, но вы и сами видите, что борьба с таинственным культом - дело явно не из самых легких. И кто знает, к чему ведет ваша - и наша! - неведомая Судьба? Будете ли вы сердиться на меня за то, что я хочу больше узнать о человеке, который фактически стал моей правой рукой в столь трудном и опасном деле?

Это было уже явное внимание к моей скромной особе, не навязчивое, но настойчивое. Определялось ли оно лишь той причиной, что он озвучил? Нет, похоже, что нет... и я с удивлением почувствовала, что мне это очень приятно.

Я медленно допила вино и поставила бокал на стол. Эрин не сводил с меня внимательных глаз.

- Первая причина, по которой я оказалась в Невервинтере, - это леди Арибет.

- Блистательная женщина и благородный паладин, имя которой должно вызывать трепет в юных сердцах, жаждущих идти дорогой приключений?

- Именно так. Она была моим кумиром.

- Была?

- Месяцы в Невервинтере научили меня тому, чему не могли бы научить годы в родном замке. Творить себе кумиров - занятие для детей. Взрослея, люди учатся любить живых существ со всеми их слабостями, а не их образы, созданные воображением.

- Не могу не согласиться.

- Так произошло и со мной по отношению к леди. Мой кумир рухнул, когда я впервые увидела ее после смерти Фенсика... а может быть и немного раньше. Но мне кажется, что освободившись от поклонения ей, я стала наконец-то по-настоящему любить ее. Но теперь я чувствую себя рядом с ней не слишком-то уютно. В чем-то мы разные, очень разные... я часто не понимаю ее.

- Что вы имеете в виду, Мойра?

- Например... я не могу понять, как она может оставаться на службе у лорда Нашера и выполнять его приказы после того, что... что он сделал с Фенсиком?

- Разве это не объясняется тем, что она паладин, преданный своему долгу?

- Да, конечно... Но все равно - не понимаю! Сама я здесь только потому, что леди попросила меня заняться поисками культа. Да нет, не только это... Я не служу Невервинтеру, Эрин, как вы сказали, я просто хочу по мере сил противостать нарастающему злу. Тем более - есть долг памяти. Памяти о моих друзьях, погибших в Академии. И о Фенсике. Это - мой долг, от которого я едва не отступила.

- Аббат Фенсик? Не могу сказать, что я знал его так же хорошо, как знаю леди Арибет, но его казнь явилась и для меня своего рода потрясением. Это было совершенно безобидное существо, кому была нужна его нелепая смерть? Я глубоко уважаю лорда Нашера, но готов признать, что в данном случае мой лорд поступил... неправильно.

- Вы хотели выразиться по-другому.

- Вы заметили? - Эрин сдержанно улыбнулся. - Вы очень наблюдательны, моя леди. Ну что же, скажу прямо - он поступил бесчестно. Фенсик Мосс не был предателем, и наш лорд знал об этом так же хорошо, как и мы с вами. Нашер всегда любил этого молодого эльфа, уважал его духовное звание и прислушивался к его советам. Он мог по-человечески разозлиться на Фенсика за то, что в случае с Дестером получил плохой совет, но как правитель он обязан был руководствоваться в принятии решения совсем иными мотивами. Но я вижу, вам тяжело разговаривать на эту тему?

- Вы тоже весьма наблюдательны, Эрин.

- Это всего лишь качество, необходимое в моей деятельности, Мойра. Простите, я не хотел огорчить вас.

- Ничего страшного, милорд. Но мне действительно тяжело сейчас говорить о Фенсике.

- Понимаю.

Я вспылила, не выдержав:

- И мне всегда мерзко становится на душе оттого, что у него отняли не только жизнь, но и доброе имя, заклеймили как предателя! Ведь жители Невервинтера, которые не знали его, теперь думают, что он был заодно с Дестером, ведь невиновных не казнят!

- Как видим, казнят, к сожалению, - помрачнел Эрин. - Когда-то лорд Нашер пощадил меня, хотя я был уверен, что за преступления против Невервинтера буду приговорен к смерти. Сильно же изменился за это время наш лорд - некогда помиловавший виновного, пусть и с определенной целью - теперь он отправил на смерть невинного. Впрочем, надо признать, что нынешняя ситуация совсем иная... Вы деликатно молчите, но я вижу любопытство, зажегшееся в ваших глазах. Знаете, Мойра, мы разговариваем с вами наедине всего-то второй раз в жизни, но у меня родилось чувство, что я вас знаю давным-давно. Признаюсь, это ново для меня. Ни к кому еще я не испытывал ничего подобного. Наверное, это ваше счастливое качество - привлекать к себе сердца. У вас легкий характер и, как мне показалось, большая душа. Поэтому я заговорил с вами о том, о чем не разговариваю ни с кем и никогда - о своем прошлом. Думаю, нехорошо начать говорить и не закончить, но сейчас я пока не готов рассказать вам всего, о чем вы уже готовы спросить. Но смею надеяться, что у нас будет еще немало разговоров. Не так ли?

- Я уверена в этом, милорд.

- И это радует меня, признаюсь. А покамест я хотел бы всего лишь попросить вас: погасите в себе ненависть к лорду Нашеру! Я понимаю... если вы... любили Фенсика, это будет очень нелегко, но все-таки... Ненависть - плохой советчик, это уже старая истина.

- Почему вы решили, что я именно ненавижу лорда, Эрин? - тихо спросила я, внимательно приглядываясь к человеку, который, похоже, видел меня насквозь. - Я всего лишь сказала, что не хочу служить ему.

- Это ощущается и вашем взгляде, и в голосе, каким вы произносите его имя. Мы не можем заглянуть к нему в душу и узнать, что он чувствует сейчас. Некогда это был умный, талантливый, потрясающе работоспособный и обаятельный человек. Теперь не то, но я до сих пор сохраняю к нему былое уважение и дружескую привязанность. А казнь Фенсика, на которую его вынудила толпа, еще очень сильно и жестоко отзовется в нем, поверьте.

- Не говорите мне о казни, Эрин! Это было бесчеловечное убийство.

- Да, все мои слова наверняка неубедительны для вас... если Фенсик был дорог вам... подобно, как и Арибет.

Послышалось ли мне или в его красивом голосе прозвучали нотки ревности?

- Арибет? Мне кажется, она затаила в себе слишком много боли, которую ей необычайно сложно будет побороть. Ведь не только горе сдавило ее сердце, но и гордость ее оскорблена - ведь ее фактически сослали в порт Лласт. За что? Я всегда желала ей только добра. Я искренне хотела уехать из Невервинтера, чтобы не становиться у нее на пути.

- Вот как?

- Да. Я не хотела мешать им. Кроме того... вряд ли я могла бы посвятить свою жизнь эльфу. Все-таки мы... люди... эльфы... слишком разные. Может быть, это всего лишь наваждение?

- А вот с этим не могу согласиться. Можно человеку любить эльфа. Еще как можно...

Что-то прошло по лицу Эрина, подобно легкой судороге, и он вдруг закрылся в один миг, словно вокруг него вновь образовалась какая-то невидимая защита. Я успела уловить боль в его потемневших глазах, прежде чем они приобрели странное отсутствующее выражение. Он глубоко задумался о чем-то. О чем?

Пора было откланиваться. Я встала, и Эрин поднялся, чтобы проводить меня до двери своей большой комнаты. На пороге он крепко сжал мою руку, и какое-то время удерживал в своей.

- Удачи вам, Мойра! Приходите в любое время, если у вас возникнет желание поговорить. Я буду очень рад, поверьте... И пусть хранят вас боги!

Проходя по коридору к лестнице, я не удержалась, чтобы на миг не остановиться у двери в комнату Арибет. Киван все еще был у нее, причем они, видимо заметив, что меня уже нет с ними, перешли на эльфийский язык. Мне показалось, что Арибет плачет. Я не стала подслушивать и быстро прошла мимо.

Тут только я заметила, что зачем-то все-таки захватила с собой книгу, что взяла у Арибет, вместо того, чтобы попросить Эрина вернуть ее владелице. Ничего, в следующий раз...

Даелан уже ждал меня и проводил в гостиницу, хотя ходу до нее - пять минут. Такая опека уже начинала меня раздражать, несмотря на мою искреннюю признательность "оруженосцу"...

Пусть день прошел и без приключений, но устала я так, что едва хватило сил принять ванну, и уснула я мгновенно, лишь только опустив голову на подушку.

Проснулась как всегда рано. Завтракать не хотелось. Я оделась, села на кровати и призадумалась. Эрин дал мне свободу действий. Однако же не для того, чтобы я бездельничала. Но что же делать? Что?

Вздохнув, я взяла книгу, желая отнести ее Арибет. На обложке названия не было, на титульном листе я прочитала: "Божественные силы и волшебные энергии". Я заглянула в "энергии", с грустью вспоминая при этом магические уроки в Академии, подготовку к экзаменам, когда я под руководством Зедира пыталась за три дня просмотреть учебники за весь курс. Поэтому сейчас я не столько читала, сколько перелистывала страницы, растравливая себя воспоминаниями, пока не наткнулась на строчку "Что же касается происхождения магии..." И меня обожгло воспоминание...

"- Зедир, "Происхождение магии" - что за чушь? Ты уверен, что это мне пригодится?

- Читай. Все может пригодиться".

Как же там было?.. "Цивилизации... Создателей - людей-ящеров... впали в глубокое варварство... и никогда более не возрождались". Мне стало жарко...

Я сбежала с лестницы, под изумленными взглядами ранних посетителей пролетела сквозь таверну, отмахнувшись от Даелана, по обыкновению караулившему мое появление, и приказав ему не следовать сегодня за мной, поспешила к леди Арибет.

Хотя я и была страшно взволнованна, но заметила, что глаза у леди опухшие, словно от слез, под глазами тени - свидетельство бессонной ночи. Но сейчас я не могла размышлять о ее состоянии, и с порога выпалила:

- Леди Арибет, есть ли в Невервинтере библиотеки?

Она очень удивилась.

- Да, конечно. При нашем храме, например - очень хорошая библиотека, там много древних книг.

- Моя леди, можно ли мне воспользоваться вашей лошадью?

- Естественно.

Как ей ни хотелось расспросить меня, но она осталась верна себе и не задала ни одного вопроса.

Очень скоро я уже мчалась в Невервинтер.

Библиотека главного храма города и впрямь хороша. Это тихое, затемненное легкими шторами помещение со стенами, сплошь состоящими из книжных полок. Оно кажется священным продолжением храма. Хранилища книг для меня были самым непривычным местом на свете, чего нельзя сказать про мою мать, выросшую, как я уже отмечала, в стенах Крепости Свечи, гордость и слава которой - расположенная при монастыре библиотека, знаменитая и превосходнейшая, быть может, лучшая на Фаэруне, пополняемая непрестанно. Но, видимо, мне все-таки от матери передалась не только любовь к оружию, так что я, просидев в храме просвещения до вечера, все-таки нашла то, что искала. Прежде всего, это была та книга, что читала я в Академии, в которой упоминались люди-ящеры. Я удостоверилась, что память меня не подвела и продолжила поиски, перекопав с помощью степенного архивариуса невесть сколько книжных шкафов. Поскольку меня знали в этом храме замечательно, то готовы были открыть даже самые недоступные хранилища. В итоге я многое узнала, но жутко устала от непривычной работы. Мне необходимо было немного отдохнуть и в то же время собраться с мыслями. Поэтому я сделала то, что невозможно было во время моего многомесячного пребывания в Невервинтере - выехала прогуляться верхом за город. Набредя на просторный луг, я отпустила лошадь пастись, а сама приняла собирать полевые цветы. Во время этого мирного, тихого, успокаивающего занятия я все обдумала, без суеты и без волнения. Плоды моих размышлений были неутешительны. Неутешительны настолько, что хотелось заплакать навзрыд...

Я вернулась в Невервинтер, но направилась уже не в храм, а на Великое кладбище. Привязав лошадь к ограде, принялась бродить меж могил. Священники храма Тира, которых я тщательно расспросила сегодня, указали мне, где искать захоронение их бывшего собрата и господина. После смерти Фенсик подвергся все тому же унижению, в котором прошли его последние дни. Могилу второго священника великого храма, советника лорда Невервинтера, можно было отыскать, только очень постаравшись. Она находилась в самом скромном и бедном уголке кладбища, почти примкнула к ограде. Небольшой, грубо обтесанный камень извещал, что здесь похоронен Фенсик Мосс. Я разложила собранные цветы на могиле и поплакала всласть.

- Вот так, Фенсик, - говорила я. - Мы в большой беде. Быть может, и я скоро последую за тобой. Но что же делать? Ты принял смерть достойно - и подал мне пример. Неужели я тоже умру? Если ты слышишь меня - а я знаю, что слышишь! - то я скажу тебе, что верю - мы еще увидимся. А ты, если можешь помочь мне хоть чем-то, - помоги!

Не знаю, было ли это плодом моего воспаленного воображения, или и впрямь коснулось меня нечто из иного мира, но я вдруг почувствовала себя спокойно, даже отрадно, словно дружеская, любящая рука успокаивающе погладила меня по плечу. Я улыбнулась сквозь слезы, поцеловала шершавый камень и отправилась разыскивать место, где оставила лошадь.

- Все это очень запутанно, версий много, ни один исследователь не повторяет другого. И однако же можно выделить нечто общее - довольно часто в древних трудах упоминается некая загадочная раса - ящеров-людей, бывшая не то первичной, не то вторичной расой первых Создателей. Некоторые ученые выводят ящеролюдей и людей-змей из таинственных сауриалов - создателей первой цивилизации на Ториле.

Эрин слушал очень внимательно.

- Да, Мойра, я понимаю, к чему вы клоните. Продолжайте.

- Люди-рептилии обладали редкостным могуществом и грандиозной магической силой. Это ввергло их в пагубную гордыню, и большинство из них восприняли в себе всю глубину неисправимого зла. Они правили миром долго. Подверглась ли их раса уничтожению в результате великих войн или перемена климата оказалась роковой, но эти страшные некогда создания в итоге исчезли с лица Торила и оказались полностью забытыми. Так же как и древнейшие люди-амфибии, как и таинственные лесные сильваны. Из Пяти Рас Создателей, по мнению некоторых исследователей, только две сейчас обитают на нашей планете - это драконы и мы, люди. Создатели - не боги, но расы, несущие на себе особое благословение самого Творца богов, способные, согласно воле великого Ао, изменить лицо Абейр-Торила, или хотя бы часть его. Так мы, люди, изменили лицо Фаэруна. Люди - самые слабые из Создателей - оказались в итоге самыми сильными. Мы выжили, вопреки всему, создали свою цивилизацию, в которую влились существа других рас, и сейчас мы фактически главенствуем на нашей планете.

- Понимаю. Какие же выводы, Мойра, вы делаете из этих рассуждений?

- Обращаюсь сейчас, Эрин, к вашему воображению. Если принять за истину изложенную мной версию... Представьте себе, что человеко-рептилии оказались жертвами именно резкого изменения климата. Что они не умерли, а просто впали в протяженный на века и тысячелетия летаргический сон. Быть может, они отогреваются где-то сейчас. Например, в недрах земли. Или, что вернее, с их-то древней магией, где-нибудь в своем, искусственно созданном мире. Представьте, что пришла пора им пробудиться. И что, пробудившись, они найдут господствующей над планетой расу, которую презирали, расу их бывших рабов, расу теплокровных. А теперь вообразите себе их ярость, сдерживаемую лишь тем, что после пробуждения они еще очень слабы, вообразите, с какой жаждой захотят они вернуть себе прежнее могущество! Этим злым и жестоким магическим существам, как я уже говорила, вполне возможно, для полного возрождения необходима подпитка темными энергиями. Но, как бы то ни было, часть своей силы они сохранили. И приобщают к этой силе кого захотят, обещая ни с чем несравнимое блаженство в самом ближайшем будущем.

- Мойра, вы полагаете...

- Полагаю, что до поры до времени Древние вполне могут действовать руками прельщенных людей. Таких как Дестер или неведомый нам Могрим Коротир (если он человек, конечно). Вспомните, что меня соблазняла ящерица или змея - теперь я уверена в этом! Что еще? Я так и вижу восторг йан-ти по поводу того, что правление вернется к чешуйчатым. "Время теплокровных ушло", - говорила она. Я не могу забыть также слова Дестера о том, что на нас идет великая сила, желающая обратить наш мир в хаос. В книге "Происхождение магии" сказано, что на севере существовала отдельная цивилизация, "хотя сведения о ней сохранились лишь в некоторых мифах". Не эта ли северная цивилизация Создателей оказалась уничтоженной не до конца? И, наконец, вспомним про знак Ока - глаз рептилии. Да, они еще слабы. Да, люди-предатели должны насылать на своих собратьев всяческие беды, несчастья, болезни, войны, чтобы ослабить свою расу и напитать ту, древнюю.

- И Древние восстанут окончательно, - пробормотал Эрин.

- Древние уже пробуждаются.

- А это значит, что падет не только Невервинтер.

- Если моя догадка относительно древней северной цивилизации верна, то понятно, почему они решили нанести первый удар по Невервинтеру. Это город людей, сильный и прекрасный, замечательно демонстрирующий, каких высот достигли люди в то время, пока их бывшие владыки спали. И, конечно, опасность угрожает не только Невервинтеру, не только Побережью Мечей, боюсь... даже не только Фаэруну.

Мистер Генд долго молчал.

- Не хочется верить в это, Мойра, - произнес он наконец.

- Я и сама не хочу верить тому, что сказала. Но отмахнуться просто так от таких размышлений уже не получится.

- Нет, никак не получится.

- Но ведь еще не все потеряно. Если дело обстоит именно так, как я вам сейчас описала, то у нас есть еще время. Раз чешуйчатым непременно нужен этот "культ Ока" - значит, сами они еще не способны вступить в открытую борьбу. Воспользуемся же этим - опередим наших врагов. Проникнем в сердцевину культа и выясним, что это за загадочная "Госпожа". Она, в этом я уверена, - именно из Древних Создателей.

- Мне нравится такой подход к делу, - Эрин улыбнулся, хотя мои умозаключения, похоже, несказанно расстроили его. - И пока вы мне все это рассказывали, у меня все время вертелось на языке имя археолога Джакса. Он проводит свои исследования неподалеку отсюда, в древних пещерах на пути к Лесу Невервинтер. Вам необходимо с ним поговорить. Он ищет следы именно древних рас Создателей, видимо, как следует ознакомившись с версией о ее северной ветви. Не знаю, нашел ли он что-нибудь или нет, но, мне кажется, свои дальнейшие поиски вы должны начать именно с него.

- Замечательно! Я непременно к нему отправлюсь.

- Подождите до завтра, Мойра, отдохните и выспитесь. В тех местах встречаются тролли и, возможно, вам придется сражаться. Не забудьте взять с собой вашего полуорка. Я понимаю, что для вас двоих местные тролли - легкий противник, но осторожность не помешает. Отдохните.

- Спасибо, Эрин.

Глава третья

Археолог Джакс был небольшим старичком, живым и сухеньким. Он явно принадлежал к тому сорту людей, которые живут работой, дышат работой, бредят работой и вообще не знают ничего, кроме работы. Первые же мои слова, обращенные к нему, привели достойного ученого мужа в восторг.

- Так вы интересуетесь Создателями? - он едва не захлопал в ладоши. - Ах, мисс, как это чудесно с вашей стороны! В Создателей сейчас почти никто не верит. В официальной истории нашего мира вы найдете лишь редкие упоминания о Пяти Расах, да и то, вскользь, в качестве полулегенд. А ведь тема интереснейшая! Обширнейшая!

- Да, не спорю. Меня интересуют потомки сауриалов.

- Вас интересуют люди-рептилии?

- Именно.

- Тогда вам очень повезло, что вы обратились именно ко мне.

- Неужели?

- Конечно, мисс. И я думаю, что мы сможем быть полезны друг другу обоюдно.

Я слегка поклонилась.

- К вашим услугам, господин Джакс. Чем могу помочь?

- Э-э-э, видите ли... - он почесал лысеющую макушку. На его маленьком морщинистом личике отразилось смущение. - Видите ли, миледи, я уверен, что близок к значительным открытиям. Я долго анализировал различные источники и пришел к выводу, что если у нас на Ториле еще сохранились где-то останки древней цивилизации ящеролюдей, то, бесспорно, относятся они к северной ее ветви. Мои умозаключения позволяют сделать вывод, что искать следы Создателей надо возле Леса Невервинтер. И вот - путь долгих поисков и размышлений привел меня к старым пещерам неподалеку от Леса, и я надеюсь - нет, я уверен! - что недра этих почтенных по возрасту пещер скрывают такие загадки, что любой уважающий себя ученый отдал бы за овладение ими несколько лет жизни.

- Прекрасно! Стало быть, вы ведете исследование в пещерах?

- Э-э-э... не совсем так. Понимаете, моя добрая леди, я ведь ученый. Я стар и слаб. Я привык всю жизнь иметь дело с пыльными фолиантами, с древними ископаемыми, с бесценными раритетами. Но я не умею общаться с монстрами! Мои помощники - славные ребята, они очень умны и их головы наполнены знаниями, но, увы, сердца их не наполнены отвагой, достаточной для того, чтобы попросить троллей обождать в сторонке, пока мы будем искать проход к нижним ярусам, которые, судя по моим данным, непременно должны находиться под пещерами.

- Итак, тролли. Сколько их там, мистер Джакс?

- Уф... мне трудно сказать. С десяток... или чуть больше. Когда мои помощники уносили от них ноги, у них были затруднения с точным подсчетом.

- Я поняла вас, спасибо. Даелан, около десятка троллей, что скажешь?

Полуорк невозмутимо пожал плечами.

- Скажу, что мы спокойно перебьем их поодиночке. Вы же знаете, в этих местах тролли не так уж сильны.

Я этого не знала, но с Даеланом согласилась:

- Ты прав, тролли - глупые твари, и расправиться с ними будет нетрудно... хотя я еще ни разу в жизни не встречала живого тролля. Итак, договорились, мистер Джакс, мы с Даеланом очищаем пещеру...

- Да-да, - обрадовался как дитя ученый. - И тогда вы сможете принять вместе с нами участие в исследованиях.

- Я даю вам слово - слово Делрин! - что вы нисколько не пожалеете о том, что я вторглась в ваши планы, мистер Джакс.

Он улыбался полубеззубым ртом.

- Конечно же, мисс Делрин! Такая бесстрашная леди не может не помочь! А когда вы пойдете в пещеры? - его нетерпение было схоже с нетерпением маленького мальчишки, который считает дни до дня рождения.

- Даелан, когда мы пойдем в пещеры?

Опять хладнокровное передергивание плечами.

- Да хоть сейчас, госпожа. Если пожелаете.

- Хорошо, друг мой, тянуть нет смысла. Что же, показывайте вход в ваши пещеры, мистер Джакс.

Тролль - это звучит, конечно, страшно, но не в том случае, когда рядом с тобой сильный и ловкий полуорк, и когда у тебя хватило разумения вооружиться арбалетом, чтобы не лезть на рожон. Я не буду описывать стычки с этими мощными, но тупыми тварями, с которыми нам действительно пришлось повозиться в обширных и унылых пещерах, соединенных меж собой мрачными коридорами. Даелан был на высоте, я старалась от него не отставать, в конце концов даже увлеклась несколько трудоемким процессом уничтожения мерзких злых созданий и находила в нем своеобразное удовольствие - теперь-то я понимаю, что просто боялась того неведомого, что ожидает меня, когда я спущусь в неизведанные глубины, а драка с троллями отдаляла это неприятное событие. Я почему-то была совершенно уверена в том, что все предположения Джакса верны, и я на правильном пути. Скоро я соприкоснусь с легендой... обернется ли она страшной явью?

- Уф! - Даелан вытирал пот со лба. - Хорошо поразмялись! Куда же мы пришли, мисс Мойра? Здесь же тупик.

- Тупик? Я хорошо изучила план Джакса! Разве что он ошибся в расчетах? Что ж, если так, мы вернемся назад, и поищем другой путь к подземным хранилищам. Но сначала нужно хорошенько осмотреться здесь.

- Хранилищам чего, миледи?

- Загадок. Тайн. Древней истории Фаэруна.

Мой друг промолчал. Я чувствовала, что он не верит мне, потому что мало что понимает в моей затее (о своих мрачных предположениях я рассказала только Эрину), стало быть, считает наше маленькое приключение пустой тратой времени. Но спорить со мной Даелан бы не стал, по крайней мере, о том, в чем сам не очень-то хорошо разбирался. Поэтому он предоставил мне возможность, не торопясь, обыскать маленькую пещерку, став у выхода из нее на страже, пещерку, в которую привели нас извилистые коридоры.

Поиски мои были недолгими. Сегодня утром Киван подарил мне полезнейшую штуку - светящийся перстень. Большой, тщательно отшлифованный синий камень, вделанный в серебро, хранил в себе нетающий свет, усиливающийся в темноте - стало быть, служил отличной заменой факелу. Самое ценное в том, что освобождаются для оружия обе руки. Чтобы "потушить" свет - достаточно просто повернуть кольцо камнем вниз. Я подозревала, что эту вещицу Киван берег в память о каком-то друге, так как эльфу она без надобности. Однако следопыт настоял, чтобы я взяла у него волшебный перстень. И сейчас, поливая синим светом все уголки пещерки, я несколько раз мысленно поблагодарила нового соратника.

- Ого! - (Даелан обернулся на мой возглас). - Друг мой, будь любезен, помоги отодвинуть в сторону эту плиту!

Полуорк не заставил себя просить дважды. Та живость, с которой он исполнил мою просьбу, показывала, что мои действия пробудили в нем любопытство, тем паче, что когда он чуть-чуть сдвинул в сторону старую заплесневелую плиту идеальной квадратной формы, под ней обнаружилась пустота. Использовав свой топор как рычаг, Даелан сумел отодвинуть плиту, которую, вероятно, не трогали несколько веков, настолько, что стало возможным протиснуться в открывшееся отверстие. Я посветила в него перстнем.

- Даелан, смотри! Здесь лестница!

Вниз действительно вело что-то, что было когда-то ступеньками. Сейчас, спускаясь по ним, сломать шею было делом самым легким. Но не это останавливало меня. Мне стало страшно из-за другого. Неприятное чувство, странное беспокойство порождало этот смутный страх, внутри меня все кричало "Не ходи!" Мне вдруг с поразительной отчетливостью вспомнились мои страшные сны, соблазняющие и убивающие. Вспомнилось, как я мучилась, пораженная болезнью, страдая от жажды, не в силах даже резко пошевелиться. И ясно поняла, что если сделаю хоть шаг вниз - будет еще хуже. Странную связь установило со мной против моей воли жуткое существо моих кошмаров. Я иду к нему, я хочу постичь его тайны. Оно мне этого не простит.

Перстень не мог дать сильного света, но Даелан ухитрился разглядеть выражение моего лица.

- Что с вами, Мойра?

Просто Мойрой, лишь по имени, он называл меня только в особенных случаях. Я погладила его по плечу.

- Все хорошо, Даелан. Просто здесь мало воздуха.

Пора бы наконец и решаться. Я поцеловала кольцо моего отца, драгоценный дар, с которым никогда не расставалась, прошептала про себя молитву, призвала на помощь родителей - и сделала первый осторожный шаг на останки древних ступеней...

Нас встретило мертвое молчание давно ушедших времен. Да, бесспорно, здесь была когда-то жизнь. Когда? Люди были тогда еще юной расой, слабой, только в зачатке таившей свое будущее могущество. Когда в последний раз любопытные глаза останавливались на этих обломках былого величия? - на полуразрушенных колоннах, до сих пор источавших непонятный слабо-золотистый свет, на обломках отшлифованных камней с таинственными рунами, вполне могших служить жертвенными алтарями... Здесь бывали, конечно, и после исчезновения первых Создателей, но, похоже, давно, очень давно... Толстые слои странной пыли мертвенно серебрились, когда я наводила на них светящееся кольцо. Что это было, нынче превратившееся в пыль?

Мрачно и холодно, очень холодно, не хватает воздуха, легкие отказываются дышать в чужой мертвой атмосфере. Я дрожала в ознобе. Даелан что-то бормотал под нос, ему тоже было явно не по себе. Я чувствовала прикосновение чего-то могущественного, чужеродного и злого. Люди-рептилии... люди наполовину, они должны были обладать чувствами и эмоциями, но во что превращаются эмоции и чувства, проходящие через холодное сердце змеи? Осторожно разгребая руками серебристую пыль, ощупывая углубления в испещренных рунами камнях, я ждала, что вот-вот появится здесь кто-то скользкий, язвительный, ледяной, или меня вдруг при каком-нибудь неосторожном прикосновении к чему-то утянет в неведомый страшный мир...

- Мисс Мойра! - не выдержал наконец Даелан. - Давайте уходить отсюда. Мы ничего здесь не найдем. Здесь только пыль и обломки.

- Еще немного, друг мой. Подожди еще немного.

С какой радостью я последовала бы его совету! Но нет, не время. Откуда я это знала?

В этот миг, аккуратно снимая слой пыли с неплохо сохранившегося белого камня, я почувствовала пуд рукой плоский предмет. Ощутив, что сердце застучало сильней, я несколько раз подула на предмет, потом протерла его рукавом. Предмет оказался книгой, малого формата, с выцветшей, но все еще крепкой обложкой.

- Даелан, книга!

- Это то, что вы искали?

- Не знаю. Может быть.

- Давайте подниматься, Мойра, умоляю вас! Если это останки подземного храма, то неизвестно, какому злобному божеству приносили здесь жертвы. Быть может еще чуть-чуть... и мы окажемся пораженными неснимаемым проклятием или что-нибудь в этом роде.

- Да, Даелан, ты прав. - Я не могла оторвать взгляда от книги, словно она меня зачаровала, но ни за что на свете я не открыла бы ее здесь. - Возвращаемся в верхние пещеры.

Мы шли по лабиринту обратно, к свету и теплу, но ускоряла я шаг не только из-за того, что мне не терпелось выбраться из пещер. Нет, старая книга жгла мне ладони, а я боялась открывать ее, пока не мы отойдем достаточно далеко от места, где я ее взяла. Но нетерпение было слишком сильным.

- Постой, Даелан, - не выдержала я наконец. - Возьми кольцо и посвети на страницы. Вот так.

Книга была напечатана на всеобщем языке. Однако в нее был вложен древний, едва ли не рассыпающийся листок, покрытый рукописными изображениями рун, подобных тем, что я видела внизу на старых камнях. Сама книга была гораздо моложе этого листа. Мне ничего не оставалось делать, как начать читать именно ее.

"Сказание о Королеве Мораг Ужасной", - гласила надпись на титульном листе.

- Мораг! - прошептала я. Это имя ударило меня по нервам, по сердцу, по самой душе... Я раскрыла книгу наугад, пытаясь вчитаться в строки, но перед глазами был лишь туман. Одно имя заполнило все мое сознание. Оно отравило меня. Да, я вполне убедилась в тот безумный, невероятный миг: между мной и таинственной Мораг существует странная и страшная связь - связь, установленная не мной, но существующая таки против моей воли.

Мне пришлось взять себя в руки, призвать имя Хельма, чтобы пробежать глазами несколько страниц - для того, чтобы разволноваться еще сильнее. Чудовище... мерзкая змея... злобная тварь без намека на жалость... Поднявшаяся к трону по горам трупов, с наслаждением убившая ради власти сестру, демонстрировавшая восторженной толпе голову своей матери, отсеченную ею... Если это ужасное создание и есть Госпожа культа Ока, если она - наш главный противник...

- Мисс Мойра, - кричал Даелан, - тролли!

А мне было безразлично. Голос друга звучал сейчас для меня словно из другого мира. Какие тролли, когда существовала она - Мораг, и - ясно подсказывало сердце - существует и сейчас...

- Мойра!!!

Вздрогнув, я пришла, наконец, в себя, но было уже поздно. Я даже не успела обернуться, как жестокая боль обожгла спину, стало жарко от боли и крови. Я упала к ногам тролля, ударившего меня когтистой лапой, и он был бы волен добить меня, если бы не Даелан... мой добрый, храбрый, преданный Даелан! Я не видела, как он расправился с троллем. Полуорк бросился потом ко мне, и мне почудилось, что он всхлипнул.

- Даелан... - у меня не хватало дыхания, - нельзя... чтобы книга пропала... главное... эти руны...

Сознание милосердно покинуло меня.

Потом я несколько раз приходила в себя на руках у Даелана. Он нес меня куда-то, я стонала и снова теряла сознание от боли и слабости. А потом... потом случилось нечто странное.

Это было самым худшим из всего, что мне довелось пережить. Я шла по мертвому серому пространству. Серому лишь для меня, потому что это был чужой мне мирок, чужая сфера, куда меня затянули, засосали, пользуясь моей слабостью. Мне казалось, что я заключена в огромный бесцветный шар, что поглотил меня и отрезал от родного мира.

И только черное пятно выделялось на фоне серости, только одна фигура, в которую постепенно вырисовалось это пятно, все сильнее притягивала меня. Мне не нужно было объяснять, кто это, я вновь была в том состоянии, когда знаешь больше, чем видишь, когда понимаешь непонятное и сознаешь неосознанное.

- Да, ты распознала меня в своем неведомом враге, Мойра Делрин, - сказала темная фигура. - И, признаться, я даже рада этому. Ш-ш-ш-ш... Не стоило скрываться от тебя с самого начала. Мои глупые помощники настаивали, что тебя необходимо убить, и я почти поддалась на их уговоры. Но ты выжила - я не сомневалась в этом. И ты станешь моей - и отдаш-ш-шь мне свою силу и свою волю - добровольно или с принуждением, но ты сделаешь это!

- Никогда! - закричала я.

- Многие так говорили, - прошипела Мораг. Я не видела ее усмешки, но мне явно чувствовалось, что она усмехается.

Я была в плену, мне трудно было двигаться, трудно было даже что-то соображать.

- Какую силу? - наконец вырвалось у меня. - У меня нет никакой силы, это ты все хвастаешься своей силой и якобы раздаешь ее направо и налево своим клевретам.

Раздался смех - жуткий, шипящий, от которого кому угодно стало бы не по себе.

- Ты не знаеш-ш-шь, Мойра? Но не думаешь же, конечно, что я имею ввиду мертвого Баала, ххе? Старик бы сильно удивился, хм... ш-ш-ш-ш...

"Это всего лишь сон! - думала я. - Бред... Я же знаю это! Что же делать? Как, как вырваться отсюда? Как проснуться?"

- Даже и не думай, - сказала змея. - Ты не уйдешь отсюда, пока мы не поговорим с тобой... ш-ш-ш... окончательно. Я не звала тебя в храм моего народа - ты сама приш-ш-шла туда! Ты знала, чем это обернется для тебя!

- Да, Мораг, я знала! Что же дальше?

- Твоя сила... глупая, смеш-ш-шная человеческая сила... странно, что она внушает мне опасения. Мне не страшна ваша грозная эльфийка Арибет, но ты, девушка из человеческого рода, ш-ш-ш, вызываешь у меня неприязнь, а неприязнь у меня вызывает лишь тот враг, которого я считаю достойным называться таковым.

- И все-таки...

- Не торопись! Твоя сила, Мойра Делрин - это гремучая смесь энергии твоего отца, так и неизрасходованной до конца, и душевной мощи твоей матери, которая многому научилась, пока была дочерью бога. В тебе много заложено... ш-ш-ш... - разве так не говорили все, кого ты знала? Жаркая смесь твоей крови не остынет никогда! Ты должна жить, даже когда придет смерть - а смерть скоро поглотит ваш мир. У вас нет ш-ш-шансов. Никаких. Ты хочешь жить - и ты должна жить... ш-ш-ш... но не в этом мире. И не с этим народом.

Мне было плохо. Я не ожидала ничего хорошего от этого разговора. Я молчала - как я могла ответить? И Мораг поняла мое молчание.

- Ты отказываеш-ш-шся. Я знала это. Быть может, ты не осознаешь моей мощи? Да, ты правильно поняла - моя сила еще не восстановлена до конца. Я все еще сплю и разговариваю с тобой и с другими посредством снов... с помощью проекций, что посылаю к тем, кто мне нужен. Но даже в таком полусонном, жалком состоянии, моя сила - это то, чему вы не можете противиться, теплокровные! Я захотела пленить тебя, и я это сделала - это было несложно... ш-ш-ш... ведь ты сама пошла навстречу мне...

- Да, потому что ненавижу тебя и хочу избавить от тебя мир. Навсегда!

- Ненавидиш-ш-шь? Это не ненависть! Ненависть... ш-ш-ш... это то, что нужно... Роди в себе ненависть, Мойра Делрин, копи ее, лелей ее...

- О чем ты?

- Поймеш-ш-шь! А теперь... дай мне свою руку.

- Зачем?

Смех, снова смех...

- Я пожму ее... ш-ш-ш... и мы заключим договор.

- Договор? С тобой? - я тоже попыталась рассмеяться. В это мгновения я как будто вернулась на миг в сознание, в настоящие ощущения своего тела, и застонала от боли в раненой спине. Тут же меня вновь выдернуло в непонятное состояние, в заключение серого шара. Мораг продолжала смеяться. Она смеялась так, что у меня все заледенело внутри.

- Так ты думаешь, что познала боль, Мойра Делрин? Думаешь, что эта глупая царапина способна причинить страдания? Вынуждена тебя разочаровать. Ты еще никогда не сталкивалась с настоящей болью... ш-ш-ш... Но сейчас ты узнаеш-ш-шь ее!

Я хотела что-то ответить, но губы мои сомкнулись. Рот словно запечатали чем-то липким. У меня слишком сильно колотилось сердце, так что дыхания не хватало - я жадно втягивала воздух носом, боясь и одновременно желая потерять сознание.

- Мойра Делрин, в последний раз - готова ли ты помочь мне? Ш-ш-ш-ш...Только кивни. Ах, нет? Так я и знала. Что ж...

Началось с кончиков пальцев. В них будто разом воткнули длинные иглы. Я даже не могла вскрикнуть. А потом...

Мне казалось, что сейчас я задохнусь. Мне запрещено было кричать, я могла только беззвучно плакать, и слезы лились из глаз ослепляющими потоками. Я ловила глотки воздуха, думая о том, что умереть сейчас, наверное, будет лучше всего... Вернее, думала - не то слово. Думать я уже не могла, все, что жило во мне, оставалось только на уровне эмоций, боль подчинила себе все, сплошной болью стало все мое тело, еще ужаснейшей оттого, что невозможно облегчить ее криком или стоном. Наверное, оставалось совсем немного, чтобы мое сердце не выдержало. В те страшные секунды... минуты?.. часы? я поняла, что от боли можно умереть.

Но Мораг не захотела или не могла дать мне умереть. Боль не прекратилась совсем, но ослабла настолько, что стало возможным глубоко вздохнуть, рот мой освободился, я могла теперь плакать и стонать, но сейчас уже не хотела этого. Кусала губы до крови, чтобы молчать, а в душе с возвращением чувств поднимался гнев. Но я была слишком слаба сейчас даже для того, чтобы устоять на ногах. Я рухнула на колени, что избавило меня от глупого порыва броситься на мучительницу - как будто проекцию из сна можно отлупить!

- Ты, наверное, готова скорее умереть, чем пережить это снова?

Конечно же, она знала это!

- Но ты молчиш-ш-шь? Мне не удалось убедить тебя?

Я только отрицательно покачала головой. Я уже мысленно готовилась к смерти. Сейчас она повторит процедурку - и второго раза я не выдержу.

- Но ведь это было... неприятно, так? - Мораг говорила со мной холодно и невозмутимо, мои страдания были ей совершенно безразличны, не доставляли даже злобного удовольствия, она привыкла наблюдать чужие муки. - Подумай теперь, ведь ты не одна в этом мире. И я так же могу проникнуть в сонное сознание тех, кого ты любишь, как и в твое. И я могу овладеть их сущностью. И сделать с ними то же, что и с тобой.

Я похолодела. Я не подумала о такой возможности. Да, самый подлый и зачастую беспроигрышный ход тех, кто пытается сломить чью-то волю - воздействовать на упрямца, мучая его близких. Что было делать? У меня хватило разумения промолчать -что сказать бездушному существу? "Это сон! - твердила я себе. - Это сон. Я хочу из него вырваться... я хочу..."

- Смотри. Ты ведь знаешь этих людей. Хорошо знаешь, не так ли?

Как ни пыталась я держать себя в руках, но не могла не вскрикнуть. Я увидела моих родителей, потом Андреаса. У них были отстраненные, странные, серые лица. Они смотрели сквозь меня и не видели меня.

- Что ты скажешь?

- Я не верю тебе, Мораг!

- Не веришь? Ты все еще думаешь, что это только сон? И то, что было минуту назад, тоже было сном? Так я напомню.

Боль вновь мгновенно разрослась, причиняя мне страдания, описать которые невозможно. Да и не хочу я этого делать. Скажу лишь, что в этот раз Мораг не доводила дело до критической точки и ослабила свое страшное воздействие до того, как я почувствовала, что сейчас эта боль вполне реально разорвет мне сердце. Я прилагала все усилия, чтобы удержаться хотя бы на коленях и совсем не распластаться ниц перед моей мучительницей. То странное состояние, в котором я прибывала, не позволяло мне даже потерять сознание - это я потом поняла.

- Так ты хочешь, чтобы те, которых ты любишь, пережили то же, что и ты сейчас? Или ты сомневаешься, что я могу сделать это?

Я молчала.

- Напрасно ты не веришь. Я могу сделать и еще кое-что. Ты ведь любишь не только живых, но и мертвых, не так ли?

- Мораг!

- Да, вот теперь ты испугалась. Я сейчас на самом деле перебываю в мире между жизнью и смертью, я могу и с теми, кто мертв для вас, общаться так же, как и со всеми остальными. Посмотри.

Закрывать глаза было бессмысленно, я уже понимала, кого я увижу. Это тварь читала мои мысли так же просто, как я книги.

- Фенсик...

У меня слезы вновь потекли из глаз, когда я увидела вновь того, чье лицо уже никогда не чаяла увидеть. Эльф выглядел сейчас так, как в свой последний миг, когда его глаза в последний раз отыскали меня в толпе. И сейчас он так же глядел на меня... Но что это? Бред? Мое воспоминание? Мораг не могла вызвать его душу, чтобы мучить ее, потому что эта душа слишком чиста для прикосновения такой гадины. Потому что она в Божественном свете, к которому стремилась всю жизнь. Змея сделала ошибку. Я расхохоталась ей в лицо. Тень Фенсика исчезла.

- Не знаю, почему ты обрела надо мной такую власть, Мораг. Быть может, мне и впрямь не стоило заходить в ваш храм. Но душа Фенсика не в твоей власти! Ты лживая тварь, и я не верю ни одному твоему слову. Делай что хочешь. Убей меня сейчас, если можешь, потому что теперь я не оставлю тебя в покое, я найду тебя, где бы ты ни была, и я уничтожу тебя, чего бы мне это ни стоило!

- Мне нравятся твои последние слова, - загадочно ответила Мораг. - Хотя звучат они банально. Мне так же не терпится встретиться с тобой не во сне, но наяву. Поживем-увидим. Что же, до встречи, Мойра Делрин.

Я очнулась. Я лежала в незнакомой комнате, на незнакомой кровати, на мне была одежда с чужого плеча, а тело под рубашкой оказалось туго перетянутым бинтами. Слезы намочили все мое лицо. Было темно. Ночь. Полная женская фигура, слабо освещаемая лунным светом из окна, полулежала в кресле у стены, ее негромкий храм был единственным звуком, что разрушал нежность ночной тишины. Мне понадобилось не так-то мало времени, чтобы осознать, что я в безопасности. Но в безопасности - до какого времени? Не принесет ли следующий сон новую порцию этого кошмара, этой боли?

Лежала я на спине. Было больно, но боль, что недавно еще казалась такой сильной, была пустяком по сравнению с тем, что пережила я в странном сновидении... Я перевернулась на живот, уткнула лицо в подушку и разрыдалась - сначала глухо, а потом все сильнее и сильнее...

- Мойра! - услышала я. - Успокойтесь, пожалуйста... О, боги!

Пришла я в себя лишь тогда, когда меня, обессилевшую от рыданий, сходящую с ума от отчаяния, некто приподнял рывком, не церемонясь с моей раной, и крепко прижал к себе. Этим некто был мистер Генд. Моя голова оказалась у него на плече, и я прижалась к Эрину, ощущая, как исходящее от него тепло успокаивает меня... как впечатление от пережитого кошмара понемногу ослабевает, потому что ласковые руки, гладящие меня по волосам, отгоняют всякий страх...

Однако я все еще всхлипывала, когда Эрин отпустил меня. Сам он опустился в кресло, занимаемое прежде сиделкой.

- Простите меня, Мойра, - тихо произнес он. - Я, пожалуй... позволил себе лишнее. Но вы испугали меня. Невесть что творится в последнее время. Арибет кричит по ночам... теперь вот ваша сиделка прибежала ко мне, восклицая, что с вами что-то неладно.

- Арибет кричит по ночам? Что с ней?

- Не знаю. Мне вообще не нравится все, что происходит с ней в эти дни. Но мы еще поговорим с вами об Арибет. А сейчас я хочу узнать, как вы себя чувствуете и не нужно ли вам чего-нибудь?

- Чувствую себя... Не знаю. У меня снова было видение.

- Вот как?

- Да. Я видела ее... Мораг.

- Мораг?

- Эрин, где книга, что я принесла из подземелья?

- Даелан отдал ее мне, я храню ее у себя до вашего выздоровления. Мораг - это та Королева человеко-ящеров, о которой повествует эта жуткая книга?

- Да. Это она. Мораг - наш враг, Мораг - наш бич. Королева Древних, пробуждающаяся от сна. Она вторгается в сонное сознание своих жертв и старается любыми способами подчинить их своей воле. Меня она пытала, не прикасаясь ко мне. В этом кошмарном существе сосредоточена огромная магическая сила, Эрин, - и мы беззащитны против неведомой нам магии. Я не ошиблась в своих предположениях. К несчастью, не ошиблась...

И я рассказала мистеру Генду о своих ощущениях в подземном храме, потом пересказала страшное видение. Эрин слушал как всегда внимательно, и я чувствовала, что он очень взволнован, хотя, как обычно, старается сдерживать эмоции.

Когда я замолчала, Эрин встал, приблизился ко мне и ласково положил руку мне на голову.

- У меня нет причин не верить вам, Мойра. И если бы я чем-нибудь мог помочь вам... Правда, я всего лишь человек, и, как и все остальные люди - слабый перед могуществом темных сил. И все-таки... Если вы примите меня как друга, как помощника, как заступника... я сделаю все, что смогу, чтобы защитить вас. Вы будете не одна на этом пути. Вы мне верите, Мойра?

Теперь я знала, невесть почему, что могу и должна ему верить. Я ответила "да", а он погладил меня по голове, как ребенка.

- Я останусь с вами сегодня вместо сиделки, друг мой. Я чувствую, что вы боитесь засыпать вновь. Но я разбужу вас, если почувствую, что с вами вновь происходит что-то дурное.

Я подумала, что в таком случае разбудить меня будет не так-то просто, но сказала совсем другое.

- А как же сами вы, Эрин? Вам же тоже надо спать, вы устали за день.

- О, если требует дело, я могу не спать очень долго! Пободрствовать же ночь, охраняя ваш сон, мисс Мойра - это даже не долг, это большая честь для меня. Ничего не бойтесь! Кошмары не вернутся. Все будет хорошо.

Да, и я поняла, что если сейчас же не засну нормальным здоровым сном - то просто сойду с ума. Я не могла не воспользоваться предложением Эрина - мне действительно было намного легче оттого, что он рядом. Почему так - думать об этой не было сейчас ни сил, ни желания. Я закрыла глаза и сквозь наступающий легкий, оздоровительный сон услышала, как мистер Генд шепчет: "Спи, моя девочка..." И я заснула, гадая, действительно ли он произнес это или мне послышалось...

- Нет, ты не должна была рисковать так безрассудно! - в тоне Арибет слышалось искреннее возмущение и страх за меня, и это меня, признаться, порадовало. - Зачем вы отправились туда только вдвоем? Неужели нельзя было взять еще людей?

- Мы прекрасно справлялись, моя леди, и если бы не моя глупость, тролль никогда бы не ранил меня.

- Все равно, - настаивала Арибет, - твоя жизнь слишком ценна, Мойра, чтобы ты так бездумно обращалась с ней. Сейчас тебе лучше?

- Да, намного.

- Мы позвали брата Дориана, он сумел немного помочь тебе. Правда, несколько дней ты все равно пробыла без сознания.

- Я уверен, - вмешался Генд в наш разговор, - что это было следствием не раны, но пребывания мисс Мойры в храме Древних. Было там что-то, что высосало из нее часть сил. Какая-то магия...

- Почему? - удивилась эльфийка. - Ведь ее оруженосец не подвергся никакому влиянию.

Эрин покачал головой, словно удивляясь, что умная леди не понимает таких простых вещей.

- У Даелана нет связи с Мораг, Арибет.

Арибет поморщилась так, словно ее ударили в больное место. Меня это насторожило. Тут нашу беседу прервала сиделка, принесшая мне бульон. Она собралась было поить меня с ложечки, но я возразила:

- Большое спасибо, но нет. Не принесли бы вы мне немного вина и жареного мяса?

- Но вы больны, леди, и такая пища...

- Фанни, - сказал Эрин. - Выздоравливающий человек сам чувствует, что в данный момент лучше для него. И для его желудка. Выполните, пожалуйста, просьбу мисс Мойры.

Фанни сделала книксен и удалилась.

Эрин поцеловал мне руку.

- Очень рад, что вам лучше, друг мой. Теперь я позволю себе покинуть вас. Мне необходимо отлучиться.

- Берегите себя! - вырвалось у меня.

Генд откланялся и ушел. Арибет осталась со мной.

- Итак, теперь мы знаем, кто наш враг...

Против ожидания, никакого чувства не прозвучало в этой вяло произнесенной фразе, словно то, что войной на нас собирается сама ожившая Королева Древнейших, вовсе не было новостью для прекрасной эльфийки.

- Что же ты собираешься делать теперь, Мойра?

- Прежде всего отдам ученому Джаксу найденную рукопись с древними письменами - вдруг он сможет их расшифровать? А вообще-то попытаюсь выяснить, не действуют ли в порту Лласте или где-то в его окрестностях агенты культа.

- Кивану удалось побывать в Лускане.

- Неужели?!

- О да. Иногда мне кажется, что для этого эльфа нет ничего невозможного. Мойра, он узнал о том, что в Сторожевой Башне что-то не в порядке. Мы ждали беды от магов Лускана, но они сами, похоже, попали в беду. Все запуталось еще сильнее, чем мы могли предполагать. Но поговори с Киваном сама. Я не буду заниматься этим делом, Мойра. Я паладин, а не шпионка.

Прозвучала последняя фраза так непохоже на Арибет, так фальшиво и так обидно для меня, что я мгновенно вспыхнула:

- Вы паладин, моя леди? Тогда зачем же вы позвали ко мне брата Дориана, чтобы он помолился Тиру? Разве сами вы не могли попытаться помочь мне, призывая своего бога?

- Я?

- Разве паладины не имеют способностей и дерзновения облегчать муки страждущих?

- Что ты хочешь сказать этим? - сухо отозвалась Арибет. - Ты намекаешь на то, что я не хотела помочь тебе? Неправда, очень хотела. Я не хотела...

- Чего, моя леди?

- Призывать силу Тира, - прошептала она.

Эти слова, произнести которые я ее фактически вынудила, и в которых прозвучало куда больше искренности, чем в поразившей меня надменной фразе, заставили мое сердце сделать неприятный усиленный скачок.

- Но... моя леди...

- Да. Зато брат Дориан имеет достаточно веры... Вот его ты можешь и должна поблагодарить.

- И я обязательно это сделаю. Но вы... леди Арибет. Послушайте! Я имела честь считать себя вашим другом... ведь вы сами называли меня другом! Не лишайте меня и впредь вашей дружбы и вашего доверия. Умоляю вас! Откройте мне, что происходит с вами, что мучает вас... Может быть, я смогу...

- Мойра, я люблю тебя не меньше чем прежде, - произнесла Арибет совершенно бесцветным голосом. - Но единственное существо, перед которым я могла бы излить душу... Он мертв. И с этим уже ничего не поделаешь. Поэтому я прошу вас всех - оставьте меня в покое! Сначала Эрин, теперь ты... Оставьте, у вас хватает трудностей и без меня. Я справлюсь сама! Прости...

Она ушла, вернее бы сказать - убежала.

Я упала на подушки. Фанни наконец-то принесла мне еду, но в данную минуту я не могла проглотить ни куска.

Арибет... Она солгала в том, что без Фенсика не может уже никому открыть сердце. Солгала, быть может, сама того не замечая, забыв или сделав вид, что забыла, о том, как недавно изливала душу совсем другому эльфу. Но в чем она не лгала - так это в том, что больше не хочет верить в своего бога. Я представила Арибет из ее же собственных рассказов о прошлом - без веры, любви и надежды, поглощенной жаждой мести, забывшей о чувствах сострадания и жалости ... и содрогнулась.

На следующий день я почувствовала себя уже почти здоровой и решила, что это последний день, который я провожу в доме мэра. Сегодня я еще переночую здесь, а завтра... Конечно, я объясняла это себе тем, что не желаю стеснять мистера Кендрака. Если бы он хотел, чтобы я жила у него, то сразу бы пригласил меня к себе. Но я до сих пор не могу понять толком, какие внутренние побуждения скрывались за этим логичным объяснением. Чье соседство стесняло меня больше - Эрина или Арибет? Что было сильнее - волнение оттого, что мистер Генд так близко, или тягостное ощущение в обществе моего бывшего кумира, родившееся при последнем разговоре с ней? Неважно, в любом случае на душе у меня было неспокойно, и неприятные чувства почти потопили в себе радость выздоровления.

Вечером я вышла в сад погулять. Мне вновь хотелось плакать, и только в саду я могла дать себе волю. Ночь... Как же свежо и тихо... Я прошла почти весь сад, а потом с наслаждением упала лицом в холодную траву. Днем прошел дождь... Дождем пахла земля, сокрытая травой, и я, дрожащая от слез, утирала охапкой жестких длинных травинок свое зареванное лицо, и пыталась сквозь траву прижаться к земле. Надо мной сияла неподвижная северная Айрайн - самая яркая звезда Фаэруна, а я, пряча лицо в траве, не хотела смотреть на нее...

Мораг все-таки высосала что-то из меня. Мне было плохо сейчас. Я чувствовала, что одна, совсем одна. Я, не созданная для одиночества. Мне нужно любить, я хочу любить, жизнь вернулась в мое тело вместе с потребностью любить - иначе как я смогу победить смертельный холод, что коснулся меня?

Мой Хельм - и ты не дашь мне того, чего я жажду, но я верю в то, что ты будешь защищать меня до конца. Великий и вечный Ао, говорят, что ты не опускаешь на землю свой холодный взгляд, что мы слишком малы, слишком ничтожны для тебя - Создателя всего сущего. Но это не так, после всего произошедшего - я же знаю, что это не так. И я хочу говорить с тобой! Услышь меня. Всемогущий и бессмертный - услышь меня! Помоги мне! Помоги нам. Защити нас от огромного зла, пробуждающегося не только в этом мире, но и в наших душах. Помоги, как угодно, чем угодно...

Мне самой стало страшно от моей дерзости, но мне не показалось, что я прогневала Ао. Это было странное состояние. Я всхлипывала до тех пор, пока могла, а потом как-то быстро успокоилась. Это не было отрадным успокоением, просто непонятное ожидание достигло напряжения, которое почему-то вдруг придало мне сил. Я встала, отряхнулась, медленно направилась обратно к дому...

Ко мне подошли так бесшумно, что я, почувствовав чье-то присутствие, едва ли не вскрикнула. Нервы у меня сейчас были взвинчены и остро реагировали на любое раздражение.

- Я напугал вас, Мойра? - послышался над ухом мягкий голос мистера Генда.

Я облегченно вздохнула. Но сердце забилось сильнее...

- Признаться, да.

- Простите. Я привык двигаться так, чтобы не производить лишнего шума. Эта привычка укоренилась во мне еще с тех пор, как я был сначала рабом в палатах халифа, потом бродягой и уличным воришкой на улицах Калимпорта.

- Вот как?

- О да, у меня богатая биография, мисс. Иногда она удивляет меня самого. Чулт - великие джунгли, бурная природа, дикая красота... Обилие зелантэров, черных деревьев с белой листвой, непроходимые заросли сута... Я родился где-то там, но был слишком мал, когда попал в рабство, чтобы помнить родные места. Я знаю о них только из рассказов своей матери. Рабыня... Она провела в неволе половину жизни. А для меня неволя стала главной школой. Когда я, маленький раб, стараясь не попадаться на глаза слугам халифа, не говоря уже о вельможах, учился держаться как можно тише и незаметней, и слушать непредназначенные для моих ушей разговоры, и выделять в них главное - я и на миг не мог представить, что когда-нибудь эти умения пригодятся мне для защиты прекрасного города-государства на далеком, свободном Севере.

- О! Я не могла и подумать... Ах, Эрин... Многое, стало быть, вам довелось испытать.

- Смотря с чем сравнивать, друг мой. Сейчас такое время, что редко найдешь кого-то, чью жизнь можно назвать легкой. Разве ваша мать, леди Мария, не выстрадала больше, чем под силу обычному человеку?

- Она и не была обычным человеком, - ответила я, несколько удивленная тем, что Эрин вдруг заговорил о моей матери.

- Да-да, конечно. Знаменитое дитя Баала. Я читал об этой великой героине. Вы много унаследовали от нее, как вам кажется?

- Ровным счетом ничего. Леди Мария выросла при лучшей библиотеке, какую можно представить, она перечитала горы книг, она с силой и властью управляла всеми, кто решался приблизиться к ней и отдать себя ей на служение, и она шла вперед к цели, стиснув зубы, как бы трудно ей не было. Я не такая.

- Да, вы иная. Ваш нрав не позволяет вам иметь ни начальников, ни подчиненных - только друзей. Но ведь наследие бога - это не только кровь и высшая сила, это еще и сила души, и твердость нрава. Кровь можно разбавить, божественной силы лишиться, но характер останется навсегда. В этом смысле, Мойра, вы кажетесь мне истинным потомком бога. Что бы вы ни говорили про себя в вашей скромности, но вы, конечно же, унаследовали от матери божественную твердость. Иначе как объяснить, что вы выдержали такой страшный натиск нашего коварного врага? Мораг... - мне показалось, что у Эрина дрогнул голос, когда он произнес это имя - оно и его тревожило на уровне не мысли, но ощущения, и мне вдруг совсем не к месту радостно стало оттого, что мы одинаково ощущаем такие важные вещи. - Мораг тоже это знает.

Он помолчал.

- Но нет худа без добра. Благодаря этому вы все еще живы. Королева Древнейших не решится уничтожить божественного потомка, пока окончательно не убедится, что не в силах сломить его сопротивление и подчинить своей воле.

Мы медленно прохаживались по маленькому саду. В ночном сумраке смуглое лицо Эрина казалось совсем темным. Он шел рядом со мной, я могла случайно, ненароком коснуться его руки...

- Вы любите гулять по ночам? - спросила я его.

- Люблю. Но сегодня я вышел, беспокоясь о вас. Вы еще слабы, Мойра, вам не надо утруждать себя.

- Разве прогулка в душистом саду свежей ночью может повредить тому, кто несколько дней пролежал в постели? Или вы просто беспокоитесь о моей безопасности, Эрин?

Генд хмыкнул.

- Охранять чью-либо безопасность - моя должность. Я начал осваивать ее еще на кораблях Рэндалла Рыжего.

- Я знаю, что вы были пиратом.

- Да. Но не обычным пиратом, моя леди. Когда судно Рэндалла пришло к Калимпорт, я случайно, можно даже сказать - на свое счастье, оказался в доках и наткнулся на него. Рэндалл был настоящим разбойником, жадным и жестоким, но иногда и в нем проявлялась некоторая человечность. Он сразу понял, что я беглый раб, что я скрываюсь от закона, и он пожалел меня - а быть может и распознал мои задатки. В любом случае, его решение принять меня в команду было весьма дальновидным, хотя я был тогда совсем еще юнцом. В столице же Калимшана меня не ждало ничего, кроме мучительной смерти - и это был лишь вопрос времени, ведь преступление мое было ужасным.

- Что же вы сделали? - мне подумалось, что явное желание Эрина наконец-то поделиться со мной воспоминаниями о прошлом дает мне право на вопросы.

- Я убил халифа. Своего господина.

- Убили?

- Да. Твердой рукой, без страха и содрогания. Вы, наверное, думаете - поступок раба, доведенного до отчаяния? Это не совсем так, тогда мной владело не отчаяние, но безумство горя и жестокий гнев. Халиф... он убил мою мать, велел забить до смерти из-за пустяка, из-за мелочной оплошности. Что такое женщина-рабыня? В отличие от северных земель, где женщины во всем равны мужчинам, в Калимшане женщина стоит намного ниже, чем мужчина, а уж рабыня вообще приравнивается едва ли не к животному. Что значила для халифа смерть той, что дала мне жизнь, что была единственным родным для меня существом на свете, отрадой жизни юного раба? Я не оправдываю себя, Мойра. Я совершил убийство - это называется именно так и не иначе. Но признаюсь, что не чувствую угрызений совести, хотя вовсе и не горжусь тем, что сделал. Совесть мучает меня совсем по другим причинам.

- Из-за Рэндалла Рыжего?

- Да. Причем я виню себя как за то, что косвенно повинен во многих преступлениях, совершенных этим жестоким пиратом, так и за то, что не сумел порвать с ним достойно, не уронив чести. Впрочем, какая может быть честь у пирата? Мисс Мойра, вы говорите сейчас с убийцей, с пособником головорезов и с предателем. И именно такому человеку блистательный лорд Нашер предложил когда-то стать главным защитником Невервинтера. Я знаю, о чем вы подумали сейчас. Вы думаете: "Вот человек, который должен был по праву болтаться на виселице, но он жив и занимает высокое положение, меж тем как..."

- Не надо так говорить, Эрин. Да, действительно, всегда, когда я слышу теперь имя Алагондара, я вспоминаю несчастного Фенсика. Но я не провожу никакой связи между его казнью и вашим помилованием. Лорд Нашер захватил вас в плен?

- Нет. Это я сдался ему в плен. Сдался, предав Рэндалла Рыжего. Я уже сказал вам, что был необычным пиратом. Я никогда не участвовал в сражениях, а после - в дележе добычи, мне платил лично Рэндалл, и платил золотом. Я не выносил кутежей и попоек. До сих пор вспоминаю с отвращением дикие пьянки в портах с непременными потасовками - из-за этого я не люблю вина, Мойра. Я был всегда трезв, всегда начеку. И в кабаки ходил только для того, чтобы узнавать новости.

- Вы были шпионом Рэндалла?

- Да, и не раз спасал его от засад и погонь. Благодаря мне Рэндалл стал считаться неуловимым пиратом. Мое имя, конечно же, было известно лорду Невервинтера. Наш рыжий капитан был его больной занозой, ведь мы поддерживали связь с Лусканом и постоянно грабили торговые суда Невервинтера. Лорд Нашер был тогда и в самом деле замечателен. Его слава гремела по всему Северу. Он должен был защитить свой флот от наших бесчинств, и он занялся этим лично. Мойра, вы не сочтете меня хвастуном, если я скажу, что не будь меня на борту капитанского судна, у Рэндалла с самого начала не было бы никаких шансов? Наши незримые схватки с Алагондаром были великолепны, они доставляли мне истинное наслаждение. Нашер проявлял чудеса изобретательности, чтобы застать Рэндалла врасплох, но мне всегда удавалось опередить его и проникнуть в его замыслы. Не знаю, чем бы это кончилось, если бы не странная вещь - во мне в полный голос заговорила вдруг совесть. Я понимал, что данный мне талант употребляю на злое дело, что каждая моя торжествующая улыбка при очередной победе над Нашером оборачивается для множества людей горькими слезами. Я не задумывался об этом раньше, я был благодарен Рэндаллу за спасение моей жизни и просто делал дело, которое сама судьба вложила мне в руки. Но однажды все изменилось. Я сказал себе: "Доблестный лорд, великий герой, защищает честных людей от грабителей и убийц, а я препятствую ему в этом". Я начал терзаться, я терял бдительность. Рэндалл что-то почувствовал, он уже не доверял мне, как прежде. Я утратил свое серьезное влияние на него, и очень быстро понял цену этого бывшего влияния. Рэндалл видел, что мне не по нутру жестокость и кровопролития, и чтобы не потерять меня, сдерживал самые кровожадные порывы своих парней. А теперь все изменилось. Кровь лилась рекой, невинные люди гибли один за другим... Я оказался в окружении ада, и я не выдержал. Узнав об очередной засаде лорда Нашера, я и пальцем не шевельнул, чтобы что-то предпринять. Команда Рэндалла была захвачена в плен, и я остался с ними, хотя мог бежать. Всех вздернули очень быстро, а со мной тянули. Этого, правда, я не знал, я сидел тогда в подземной тюрьме замка Невер и ожидал смерти. Я понимал, что полностью заслужил смертный приговор, и у меня не было отчаяния. Была лишь острая жалость о прошедших впустую годах, досада на то, что я, человек одаренный, так и не сумел прожить достойную жизнь, не воспользовался своими талантами для доброго дела. И я только не мог понять, почему так долго тянут с моей казнью. Но вот однажды открылась дверь моей камеры, и вошел никто иной, как лорд Нашер.

"Я давно хотел познакомиться с тобой лично, Эрин Генд, - сказал он мне, - но я нарочно откладывал день за днем наше знакомство, чтобы дать тебе возможность подумать".

"Подумать о чем, милорд?" - спросил я его.

"О тех годах, которые ты уже прожил, и о тех, которые можешь еще прожить".

Мне показался странным его тон, однако же я не преминул ответить:

"Не очень-то красиво со стороны доблестного лорда заставлять приговоренного к смерти узника терзаться сожалением о годах, которые он мог бы еще прожить".

"А кто сказал тебе, Генд, что ты будешь казнен?" - быстро произнес Нашер.

Этот вопрос был для меня полнейшей неожиданностью, он сильно удивил меня и, конечно, непередаваемо обрадовал.

"Нет, - продолжал лорд, - ты натворил много бед, но не для того даны тебе были ум, хитрость и обаяние, чтобы ты с такой энергией растрачивал их на дела грязного пирата. Кстати, почему ты не предупредил Рэндалла о моем нападении? Ведь мне известно, что ты и на этот раз проник в наши планы".

"Потому что я устал, милорд. Потому что понял, что еще чуть-чуть - и совсем захлебнусь в той зловонной грязи, в которой прошли лучшие годы моей молодости".

"Но ты все-таки молод, Эрин, ты еще очень молод. И будешь молодым еще долгие годы - такие как ты, быстро не стареют. Я знаю, что не сам ты выбрал свой путь. Я знаю, что судьба была к тебе слишком жестока. Быть может, попытаемся вместе исправить ошибки судьбы? Ты хочешь служить мне, Эрин Генд? Хочешь быть для меня тем, кем был для Рэндалла Рыжего? Я не покупаю тебя ценой сохранения твоей жизни - я выношу тебе приговор. Справедливость состоит в том, чтобы ты искупил свою вину перед честными люди, чтобы ты помог городу, которому так долго вредил. Ты согласен с таким приговором?"

Мойра, мог ли я не согласиться? Это был потрясающий ответ на мои тайные молитвы, мне возвращали не только жизнь, но и возможность стать человеком. Я был очарован лордом Нашером, и вовсе не потому, что он помиловал меня. К тому же я чувствовал, что тоже вызываю у него симпатию. И вскоре мы стали друзьями. Поэтому - поверь, Мойра! - мне очень, очень больно было видеть, как могучий и великодушный герой у меня на глазах начал превращаться в больное, угрюмое, подозрительное существо с потухшими глазами. Прежний Нашер никогда не отдал бы приказ казнить Фенсика, он не испугался бы никакого давления. Прежний Нашер... но что проку говорить об этом? Мы работали с ним бок о бок, и вот теперь я и в самом деле еще полон сил и порой ощущаю себя мальчишкой, а мой лорд... Но прости, Мойра, что-то я сегодня разоткровенничался. Обычно мне это не свойственно.

- Я рада, что ты рассказал мне о себе, Эрин. Поверь, очень рада! Я... поначалу я немного боялась тебя.

- Неужели? - он тихо засмеялся. - А я-то думал, что нравлюсь женщинам. Нет, не обращай внимания на то, что я сейчас сказал. Но ты должна знать об одной вещи, Мойра. - Он помолчал чуть-чуть. - Видишь ли... когда Даелан принес тебя к нам - истекающую кровью, с серым лицом, стонущую в забытьи, мне пришлось собрать всю свою силу воли, чтобы сохранить самообладание. Я понял в тот момент, что если мы потеряем тебя, я не просто не прощу себе этого - я не смогу никогда оправиться от такого удара, и будет ли тогда моя жизнь вообще похожа на жизнь - вот вопрос. За короткий срок ты стала очень дорога мне. Нет, я ни о чем тебя не прошу! Вернее... я прошу твоей дружбы. Ты дала мне понять, что видишь во мне друга...

- Да, Эрин, я вижу в тебе друга. Я служу под твоим началом - и я всецело предана тебе. Если мне понадобится отдать жизнь за тебя - я сделаю это, не колеблясь. Это все, что я могу тебе сказать сейчас... может быть, потом...

- Того, что ты сказала, более чем достаточно, Мойра! - он сжал в обеих ладонях мою руку. - Только, мой храбрый герой, не стоит жертвовать жизнью ради меня. Разве я не сказал, что твоя смерть меня убьет? Ты должна понять... и простить...

- Простить за что, Эрин?

- За то, что я вообще заговорил об этом. Как же все непросто... как все непросто, Мойра. Возвращайся в свою комнату, друг мой. Тебе надо отдыхать, набираться сил для предстоящей битвы с врагом, имя которого мы теперь знаем - благодаря тебе.

- Хорошо, Эрин. Только сейчас я хочу еще немного побыть одна в этом саду. Здесь ничто не отвлекает от раздумий, а мне надо подумать. Не волнуйся, ничего со мной не случится.

Я соврала, я не могла ни о чем уже думать сейчас. Чувства переполняли меня, захлестывали, парализуя всякую мысль - просто хотелось сделать что-то яркое, благородное, но сумасшедшее. Я жадно прислушивалась к этим ощущениям - нечто совсем новое, еще ни разу не испытанное... Это вовсе не значило, что все, что было пережито прежде, перестало существовать или потеряло значение - нет. Просто это были другие чувства, другой опыт...

Много же мне понадобилось времени, чтобы хоть как-то успокоиться и придти в себя. Я просто заставила себя думать о задании. А еще поклялась, что завтра утром меня в доме мэра уже не будет - иначе я вообще позабуду про дела. А это недопустимо. Если, конечно, я хочу, чтобы у меня, и у всех остальных, оставалась надежда...

Глава четвертая

- У вас очень славная улыбка, Мойра!

- Даелан? - я рассмеялась.

- Непривычно слышать комплимент из уст полуорка? - Даелан тоже добродушно засмеялся. - Но я не мог удержаться. Никогда раньше не видел у вас такой улыбки, миледи. И вообще никогда не видел вас такой.

- Какой - такой, друг мой?

- Просветленной. Не просто полной жажды жизни, но верящей в счастье. Вы бывали и веселы, но сегодня я впервые читаю в вашем взгляде готовность обнять весь мир.

Я откинулась на траву, теперь улыбаясь купающимся в солнечном свете облакам.

- Жизнь должна быть прекрасна, Даелан. Мы сами делаем ее ущербной.

- Новая улыбка и новые речи. И если мне позволено будет сказать... я очень благодарен человеку, возродившему радость в вашем сердце, леди Мойра.

Я вновь села, обняв колено и подтянув его к подбородку.

- Даелан... но разве я говорила...

- Нет, конечно. Но ведь такие вещи замечаешь сразу.

- Неужели так заметно?

Даелан ласково усмехнулся.

- Конечно, леди. Скоро все начнут говорить об этом. Да и уже говорят - ведь это новость: замкнутый и неприступный лорд Эрин влюбился в героиню Невервинтера.

- "Влюбился" - звучит чудесно! Да и пусть говорят - это хорошо! Однако меня сейчас волнует другое - не отвлечет ли это нас от нашей задачи. Впрочем... теперь я буду разыскивать культ с новым рвением, потому что... потому что теперь мне есть к кому возвращаться... Но странно, что-то Киван не идет. Не случилось ли чего?

- Да вот же он, миледи!

Тут и я заметила вдалеке легкую, стройную фигуру эльфа. Киван возвращался из Рощи друидов, которую навещал время от времени. Увидев нас с Даеланом, он ускорил шаг.

- Хотела поговорить со мной, дорогая Мойра? - произнес он после приветствия. - И я догадываюсь о чем.

- Думаю, что догадываешься лишь отчасти. Кстати, очень рада тебя видеть.

- Я вас обоих тоже, особенно в добром здравии.

- Присядем? Здесь, у стогов, хорошо и уютно. И обзор неплохой - сразу заметим, если кто-то будет к нам приближаться.

- Да, - заметил Киван, усаживаясь на траву, - если только кто-то не прячется в сене.

- Так ты был в Лускане?

- Удалось договориться с охранником. Уж каким образом - это ты спроси у Эрина. Но теперь этот парень, опасаясь разоблачения, просто не посмеет не открыть нам ворота еще раз, когда мы его об этом попросим. А попросить, думаю, придется. Что-то странное происходит в Сторожевой Башне. Довелось мне расспросить некоего молодого мага, который теперь к этой башне просто приближаться боится. Нашел я этого красавца в таком месте, о котором при тебе, Мойра, лучше не упоминать, но логика подсказывала, что именно в таких местах можно обнаружить при некотором везении просто залежи интереснейшей информации. Мне повезло. Парень оказался учеником одного из колдунов Братства Арканы. Около месяца назад этот его наставник просто сгинул в башне, исчез, а сам парень едва успел сбежать, когда между темными магами вдруг завязалась битва, спровоцированная неизвестно кем. Теперь он дрожит по ночам и заливает страх вином. И, само собой, перепив, обращает на себя куда больше внимания, чем ему хотелось бы. У молодого человека яркое воображение, он уверен, что Сторожевую Башню захватили демоны и оборотни, которых вызвали некроманты-отступники, хотя сам он ни одного демона не видел.

- Что ж, а это вполне возможно. Но наш заочный знакомец Могрим - кто он? Ты не поинтересовался?

- Поинтересовался, конечно же. Сильный некромант, одна из самых влиятельных личностей Братства, уважаемый наставник юных колдунов, весьма у молодежи популярный. Не наводит ни на какие мысли?

- По-моему, на вполне определенные, - усмехнулась я. - Так значит господин Коротир просто-напросто прибрал Сторожевую Башню к рукам, перебив несогласных?

- Скорее всего.

- А если этот Могрим и есть основатель культа Ока, - ("С подачи Мораг", - прибавила я про себя - мы с Эрином и Арибет решили пока никому не рассказывать про Древнейших), - так, стало быть, сейчас башня находится именно в руках культистов. Все совпадает... А ты не спросил у пьяного мага, каким образом избранные проникают в башню? Должен же у них быть какой-то пропуск.

- А вот на этот вопрос он даже в слишком уж хорошем подпитии отвечал весьма неохотно. Я понял только, что необходима какая-то печать на пропуске, магическая печать, которую подделать невозможно, а достать очень затруднительно. Это все, что мне удалось узнать.

- Это много. Киван, нам нужно достать эту печать.

- Ты хочешь проникнуть в башню?

- Да. Тебя это удивляет?

- Нисколько, но... Для начала надо хотя бы оказаться в Лускане.

- Да. А это уже зависит только от решения Эрина. Но мне кажется - я готова. Пожалуй, поговорю с ним.

Мы замолчали, и я думала теперь о том, как подступиться ко второму вопросу, что я собиралась обсудить с Киваном. Эльф о чем-то тоже задумался, он рассеянно вытянул соломинку, застрявшую в его длинных волосах, и прикусывал теперь ее кончик.

- Киван, - наконец решилась я. - Сегодня утром я говорила с Эрином об Арибет.

Эльф даже не повернул головы.

- Вот как?

- Да, - неожиданно я разозлилась. - Тебе совершенно нет дела до нашей леди?

Киван в сердцах откинул соломинку.

- Есть. И ты это знаешь. Но ей нет дела до меня, что, кажется, вполне объяснимо.

- Ты ошибаешься.

- Возможно. Но ведь все так ясно, Мойра! Она тоскует о том, кого потеряла. И я прекрасно ее понимаю, и, поверь, вовсе не собираюсь с налету завоевывать ее сердце. Ей надо прийти в себя.

- Если не сейчас и не с налету - потом может быть поздно. Мистер Генд говорит, что она сходит с ума. Самым натуральным образом.

- Это вряд ли.

- Я тоже так думаю. Но у меня есть другие, не менее страшные подозрения на ее счет. Киван, Арибет надо спасать! И под силу это только тебе. Я же видела, как вы смотрели друг на друга...

- Мойра, так было только в тот вечер. Сейчас она со мной - лед. Холодна, спокойна, бесстрастна.

- Это только маска.

- Пусть так. Но ей, стало быть, эта маска пока необходима.

- Что ей необходимо, так это перестать думать о Фенсике! Потому что враг может очень расчетливо использовать ее душевное состояние в своих целях. Арибет снятся страшные сны.

- Тебя это удивляет?

- Нет, мне тоже снились кошмары после казни Фенсика. Но у меня были и другие сны... видения... И я боюсь худшего! Враг может овладеть душой Арибет во сне, подчинить ее своей воле.

- Паладина?

- Она уже не паладин.

- Но что же я могу сделать, Мойра? - эльф наконец-то посмотрел мне в лицо. Его зелено-карие глаза сейчас совсем потемнели, в них отражалась боль и тоска. - Думаю, ты просто не понимаешь, что мы с ней оба опустошены, что нам мучительно трудно разговаривать друг с другом, смотреть друг на друга... Потому что настоящее уходит, возможное счастье ускользает - из-за того, что беспощадное прошлое имеет власть над нами обоими. И она, и я видели смерть тех, кого любили, и это навсегда изменило нас... Впрочем, ты же не знаешь мою историю, ты ушла, как я только начал рассказывать ее.

- Прости. Я подумала...

- Да, дружок, я понял, что ты хотела оставить нас наедине. И благодарен тебе за это. Но, Мойра, милая, ты не можешь понять, что много лет я прожил с наглухо закрытой душой, похоронив самую светлую часть ее в прошлом. Я не буду врать, что у меня не было женщин в последние годы. Но больше никого и никогда я не назвал любимой с тех пор, как погибла моя Дехериана. Мойра, хочешь правду? Я согласился помогать мистеру Генду только из-за тебя.

- Вот как?

- А ты думала - из-за Арибет? Нет. Мысли о ней терзают меня постоянно. Я знаю, что уже не могу жить без нее, и в то же время... Может быть лучшее, что я мог бы сделать - так это не встречаться с ней... до времени. Но об этом не стоит. Нет, с вами я потому, что воспоминания о леди Марии пробудили в моей памяти яркие картины прошлого, и я понял, что не могу оставить дочь Мари, когда она и ее друзья нуждаются в помощи. Но эти же воспоминания повлекли за собой другие... Из-за чего я присоединился к приключенцам, что возглавляла твоя мать - ты знаешь? Мари рассказывала тебе?

- Нет.

- Так я и предполагал. Чужие тайны она способна хранить годами. Тогда послушай, Мойра. Однажды, странствуя, я встретил девушку удивительной красоты и нежности. Она была эльфом, и казалась мне воплощением всего самого светлого и лучшего, что есть в нашем народе. Мы пылко друг друга полюбили, и вскоре решили соединить наши жизни по обряду лесных эльфов. Ах, девочка, у меня не было в жизни более счастливого времени чем то, когда мы странствовали с Дехерианой по лесам и селениям, любили друг друга и не мечтали о будущем, потому что настоящее было так прекрасно... Никто и в ночном кошмаре не мог представить, что закончится все вот так... Ты знаешь, конечно, из рассказов Мари, что ее братец Саревок собирался развязать войну между Амном и Вратами Бальдура? И только твоей матери удалось его остановить. Знаешь, что из-за воплощения тайных планов Саревока весьма неспокойно было в то время на дорогах, что бандиты вовсю орудовали на Побережье Мечей. Главным предводителем этих шаек был полуогр Тазок, пешка Саревока. Я по сей день шлю ему проклятья! Не знаю, какой злой дух вывел однажды на нас с Дехерианой этого самого Тазока с его подручными. Они были пьяны, им хотелось развлечься. А как еще могут развлекаться злые твари, кроме как причиняя боль другим? Как мы с моей любимой не сопротивлялись, они все-таки захватили нас. И пытали потом в течение нескольких часов.

- О, Киван...

Эльф положил ладонь на мою руку.

- Знаешь, Мойра, я уже смутно помню ее лицо... почти не помню ее смеха... А вот тот страшный ее крик слышу до сих пор. Раньше я не раз просыпался от него со стоном... Что они делали со мной... представь - не помню. Наверное, я тогда просто не чувствовал собственной боли, для меня существовала только она... и ее страдания... И я ничего не смог поделать, Мойра, ничего! Потом... потом нас бросили в лесу... как падаль. Я был без сознания, быть может, они сочли меня умершим... не знаю. Но когда я очнулся и понял, что Дехериана мертва... Думаю, редко кому доводилось испытывать такую ненависть к самому себе. Я ненавидел себя за то, что не защитил ее, что не убил своей рукой, чтобы избавить от мучений, за то, в конце концов, что умерла она, а я выжил... Потом я долго бродил с места на место, выслеживал бандитов и убивал их... убивал, убивал... Тогда, кстати, и отточил навыки следопыта. Мне надо было убивать, чтобы жить, понимаешь? Иначе бы я убил себя.

- Прости, Киван... я ведь не знала и...

- Нет, Мойра, тебе не за что извиняться. Ты права в том, что полагаешь самым лучшим выходом для нас с Арибет - открыться навстречу новой любви. Если бы мы могли... Но... - он помолчал немного. Потом продолжил несколько иным тоном:

- Кстати, меня спасла Мари. Она и сама не подозревала, какое благотворное влияние на меня оказывает. Эта девушка была решительна, горда, благородна и никому не позволяла руководить собой, но в то же время в ней было столько неопытности, столько юной чистоты... Когда я узнал, что она со своей командой тоже ведет охоту на бандитов, но уже по заданию властей, я, не колеблясь, присоединился к ней. Я был уверен, что с ее помощью выйду на самого Тазока. Каких только казней не придумывал я для него в своем воображении! Наверное, я бы сошел с ума, если б не Мари... Не все из нас, ее соратников, знали, что она дочь Лорда Убийств, не знала этого поначалу и она сама. Но мы видели, что она не такая, как все, что ее борет нечто темное и тяжелое, нечто, составляющее часть ее сущности - однако решительность и воля, что она проявляла в этой непрекращающейся борьбе, восхищали нас. В конце концов мне стало стыдно за то, что я почти потерял себя в своей безудержной ненависти, мне захотелось брать пример с этой девочки, захотелось бороться... Мои новые друзья - Джахейра, Халид, Анжантис... они тоже очень помогли мне. И как же больно было узнать от тебя об их печальной судьбе!

- Киван, я... - я не удержалась и прижалась губами к его щеке. Он слабо улыбнулся.

- Милые девушки, вы так сентиментальны...

- Послушай, но ведь вы все-таки уничтожили Тазока. Тебе стало легче после этого?

- Нет, ничего не изменилось. Полуогр был вместе с Саревоком, когда брат и сестра полубоги сражались в храме своего отца... Смешно, но Тазока убила твоя тетя Имоен. Веселая маленькая Имоен выстрелила ему прямо в глаз заколдованной взрывающейся стрелой. Смерть мерзавца оказалась быстрой и легкой. Но тогда мне уже было все равно. Я в какой-то мере смирился к тому времени со своей потерей, осознал, что жажда мести уничтожает меня. Это не значит, что я стал прежним. Прошло довольно много времени, прежде чем я вновь решился поцеловать женщину. Но и тогда я был уверен, что никто и никогда не заменит мне Дехериану. Был уверен... до тех пор, пока не увидел леди Арибет... В тот день, когда ты дала мне это письмо... Удивительно, что именно ты, дочь Марии, направила меня к ней! Мне достаточно оказалось просто посмотреть ей в глаза, чтобы понять... Да... я и она... мы поняли и почувствовали боль друг друга и мы потянулись друг к другу, но... Мойра, девочка, понимаешь, моя рана худо-бедно, но затянулась, а в душе Арибет - рана свежая, открытая, кровоточащая. Я знаю - та ненависть к себе, что пожирала меня когда-то, сейчас терзает и ее. И она, как некогда и я, спрашивает себя: как могла она допустить гибель того, кого любила, почему не сделала ничего, чтобы помочь ему, почему, в конце концов, просто не была рядом хотя бы в ночь перед казнью... Арибет рассказала мне все, хотя не думаю, что до конца открыла свои чувства. Но я знаю, что так оно и есть. И эта ненависть, и все усиливающаяся жажда мести - они подавляют в ней ростки новой любви, новой радости. Ведь я уже не безразличен ей - я это вижу, чувствую! Но, Мойра! Мы с тобой сейчас бессильны перед тем, что мучает ее. Слова для Арибет - пустой звук, а новых чувств она боится. Я... я люблю ее. С восторгом отдам за нее жизнь, если понадобится - пойду на любые муки. Но я, увы, не в силах возродить в ее сердце радость. По крайней мере - не теперь. Я слишком долго жил прошлым и бродил в тенях... И мне трудно возвращаться к свету. Мне непривычно ощущать возрождение сердца для новой любви, я забыл, что такое радоваться собственным чувствам. И это возрождение, неожиданное до растерянности, происходит со мной именно сейчас, когда та, что его вызвала, оплакивает своего возлюбленного - и я так хорошо знаю, что она переживает! Нет-нет! Я не буду мешать ей, не буду вторгаться в ее сердце. Я подожду.

- Да... - пробормотала я. - Это хорошо. Благородно... Но боюсь - потом будет поздно.

Больше мне нечего было сказать Кивану. Он вынес то, чего не знали мы с Арибет, он видел не просто смерть своей возлюбленной, но смерть ее в невыносимых мучениях. Сейчас он рассеянно поглаживал правую руку повыше кисти - приглядевшись, я разглядела на нежной эльфийской коже обширный безобразный след - похоже, от ожога. Это, конечно, была одна из меток того рокового дня... Нет, я не могла, не посмела что-либо вновь советовать ему. Но в то же время мое беспокойство росло, ощущение того, что мы теряем драгоценное время, что с Арибет совершается что-то страшное и необратимое, не оставляло меня. Мой внутренний голос твердил мне, что все, что сейчас происходит - неправильно. Но я ничего не могла - или побоялась? - сделать.

Мысль о том, что надо поговорить с самой Арибет, с самого начала не показалась мне чересчур удачной. Но выхода не было. Надо было делать хоть что-то. С эльфами трудно. Я это давно поняла. Иногда природная способность слишком уж тонко чувствовать, воспринимать бесчисленное множество оттенков одного цвета приводит их в полную растерянность. Там, где человек, быстро взвесив все за и против, давно бы начал действовать, они стоят на месте и беспомощно озираются вокруг, потому что видят слишком много и от этого у них начинает кружиться голова. Что хотела Арибет от жизни? От Кивана? От себя самой? Думаю, она не смогла бы четко ответить на эти вопросы даже при всем желании. Но сейчас я и сама не понимала, чего от нее хочу. Я не могла оторвать от себя и вложить в сердце Арибет часть своей души, где было все ясно и спокойно, и светло, несмотря ни на что, если бы могла - я бы сделала это! Сейчас же можно было просто осторожно попытаться побудить ее приоткрыться. Но желания гордой леди явно не совпадали с моими.

Арибет сидела на спинке кресла вполоборота от меня, на меня не смотрела - мне казалось, что она не хочет, чтобы я видела ее лицо.

- Я же просила не беспокоиться о моем состоянии, Мойра, - отчеканила она, едва я начала что-то говорить. - По крайней мере, просила об этом тебя и Эрина.

- Прикажите мне не дышать, моя леди! - я вспылила. - Простите, но с моей стороны ничего не изменилось. Вы были дорогим для меня другом, им вы и остались. И перестать беспокоиться за вас я не в силах, хотите вы этого или нет.

- Ты бесцеремонна, как все барды.

- А вы упрямы, как все паладины!

Арибет повернула голову и вскинула на меня ослепительно пылающие глаза.

- И что же дальше? Чего ты хочешь от меня?

- Чтобы вы позволили помочь вам.

- Но я этого не хочу, - она выделила слово "я". - Неужели этого мало? И скажи, Мойра, как ты можешь помочь мне? Ты в состоянии вернуть мне Фенсика?

- Нет. Но сама жизнь может многое... например - подарить вам новую любовь.

Арибет вновь отвернулась и довольно долго ничего не отвечала. Похоже, мои слова привели ее в некоторое замешательство. Но когда она вновь подняла на меня взгляд, в нем не было ничего, кроме злости.

- Почему ты говоришь со мной об этом, Мойра? Как ты смеешь? Ты жалеешь меня сейчас, когда я потеряла все, а раньше... раньше сама хотела отнять у меня Фенсика.

Эти слова прозвучали пощечиной. Я почувствовала, что теряю последние крохи самообладания.

- Что вы такое говорите, моя леди? Я никогда...

- Не лги мне! - закричала Арибет. - Ты увлекала его и всячески заманивала. Ты пробовала на нем свои чары! Ты вскружила ему голову, я же знаю! Но он не был тебе нужен! Ты уже весела, ты болтаешь... кокетничаешь...

- Леди Арибет! Вы отдаете себе отчет в том, что сейчас говорите?

- А ты отдаешь себе отчет в том, что ты делаешь? Зачем ты лжешь? Что тебе в этом?

- Клянусь вам, я...

- Не клянись - не выношу клятвопреступников.

Моя рука сама пошла к рукояти меча... Арибет же бросилась к кровати, плюхнулась на нее, обняв колени. Сидела, прижавшись спиной к стене, и глядела неживым взором куда-то в потолок. Куда делась великая героиня - мой кумир, образец для подражания? Девочка... юная, неопытная, измученная девочка...

- Ты должна уйти, - наконец выдавила Арибет. - Иначе... иначе мы сейчас с тобой сделаем что-нибудь такое, о чем одна из нас будет потом страшно жалеть! Уходи!

- Вы уверены, что...

- Уходи!

Тут она обратила ко мне свое лицо - почти страшное, опухшее, заплаканное.

- Уходи немедленно, Мойра! Немедленно! Иначе я...

Мне ничего не оставалось делать, как хладнокровно поклониться и выйти из комнаты.

Но едва я прошла по коридору несколько шагов, как выдержка мне изменила. Я сначала хлюпнула, потом вытерла слезы... потом... Потом просто разревелась, как глупая девчонка, и, не находя в лихорадке платок, вытирала слезы кружевами.

Кто-то обнял меня, легонько прижимая к себе. Мне не надо было уточнять - кто. И теперь я уже знала, что только в этих объятьях будет мне хорошо и тепло, что бы ни случилось...

- Мойра, ты от Арибет? - спросил Эрин. - Она оскорбила тебя?

- Да нет... я просто...

- Я же знаю. Арибет сейчас ведет себя так со всеми. Мы жалеем ее, но обитателям этого дома становится все труднее ее выносить. Что делать - ума не приложу. Самое простое - хочется оставить ее на время в покое.

- А вот этого-то делать и нельзя, - отозвалась я. - Но и противоположные действия не возымеют успеха. Ах, Эрин, - я уткнулась в его грудь. - А может быть, нам просто помолиться?

В следующую ночь уснуть мне так и не удалось. Мало того, что в голову лезло невесть что, так и еще снизу, из таверны "Герба Содружества" очень явственно доносилось характерные шумы пьяного раздолья. Помучавшись, поворочавшись в кровати, сердито повздыхав, я встала, оделась, и сама спустилась в таверну.

Безобразие исходило от небольшой компании, сильно навеселе, они кричали, спорили и пели песни. Я заняла свой любимый столик в углу и заказала вина. Иногда бывает любопытно наблюдать за целым залом в приятном сознании, что у тебя-то самой за спиной только стена. Но в этот раз следили и за мной, правда, не со спины, что было невозможно, а из противоположного угла. Впрочем, симпатичный худенький хоббит и не скрывал этого, и не отводил в сторону лукавых глаз, когда я перехватывала его пристальный любопытный взгляд. Наконец он сделал то, чего я от него и ожидала - прихватил свою кружку с пивом и направился в мою сторону.

- Благородная леди Мойра Делрин не сочтет оскорблением, если такой тип как я возымеет нахальство подсесть к ней за столик?

- Леди Мойра не сочтет это оскорблением, - отвечала я со смешком, потому что что-то очень забавное и в то же время очаровательное было в этом полурослике с симпатичным личиком, на которое небрежно падали густые рыжеватые кудри.

- Я не сомневался в этом, мисс. У вас доброе лицо, очень приятное, позвольте заметить.

- Спасибо. А с кем имею честь беседовать?

- О, честь! - хоббит звонко рассмеялся. - Знакомство со мной - честь сомнительная, право слово. Зовут меня Томми. Прозвище - Висельник. Вы не слыхали обо мне? Я, конечно же, не так знаменит в Невервинтере, как вы, но определенные круги все-таки обо мне наслышаны.

- Хм... Думаю, что к этим кругам я не принадлежу. Итак, мистер... э-э... Томми, вы вор?

- Вот это мне нравится! - снова смешок. - Без лишних предисловий, и сразу в точку. Конечно же, я вор. А что еще такому как я делать на улицах большого серьезного города? Да не смотрите вы на меня так, леди, вас я обворовывать не собираюсь. Это было бы почти кощунством. Просто все здесь мечтают с вами познакомиться, вот и я...

Новый куплет песни, исполняемой пьяной компанией, отдался в моих ушах просто взрывом. Томми тоже поморщился.

- Кошмар. Никаких правил приличия. Куда смотрит хозяин заведения? О, взгляните, мисс... я еще никогда не видел таких пьяных эльфов! А я много кого повидал. Кстати, не понимаю, почему все считают эльфов самой красивой расой Фаэруна? По мне так вы, люди, гораздо симпатичней. У вас самые красивые девушки. Ну, конечно же, после наших.

- Я польщена. Впрочем, мистер Томми, не разделяю вашу неприязнь к эльфам.

- Да? Ах, да. Говорят, у вас был роман с Фенсиком Моссом.

Я едва не уронила бокал.

- Говорят? А не говорят ли случайно о том, что я была любовницей лорда Нашера?

- Не знаю, - его глаза озорно смеялись. - Может быть. Но я бы все равно не поверил.

Сердиться на этого веселого, наглого, обаятельного малого было практически невозможно, как бы ни хотелось.

- К делу, мистер Томми. Что-то сомнительно, что вами двигало единственно желание знакомства со мной, когда вы решили мне представиться. Вам что-то нужно от меня?

- А может быть - вам от меня?

- Вот как? Что ж, насколько я знаю хоббитов, это возможно. Тогда первый вопрос - что? Второй - за сколько?

- Эк вы сразу!.. Эй, еще пива, дружочек!.. Может быть, я бескорыстно хочу помочь? Зачем бы, вы думали, я потащился в порт Лласт? Да потому что сюда прибыли лучшие люди Невервинтера, а это значит, что здесь что-то да затевается. А где что-то затевается, там и Томми должен пребывать, дабы смекнуть, а не окажется ли и он чем-нибудь полезным.

- Я восхищена вашим бескорыстием, мистер Томми, и вашей смекалкой. Но ведь пиво вам сейчас не бесплатно принесут.

- О да! В этом вы правы, бесспорно. Чтобы пить пиво, сколько захочешь, нужны денежки, и побольше. Да и не только для этого, ха-ха. Ну что ж, мисс, не будем хитрить. Если вы от щедрот своих предложите мне вознаграждение, я, конечно же, не откажусь. Если же вы сочтете нужным выслушать то, что я сочту нужным вам рассказать, а потом дадите мне пинка под зад, я даже не обижусь. Я хоть и вор, но душа у меня тоже есть, поверьте.

- Охотно верю. Но ваша информация...

- Стоит ли хотя бы полкружки пива? Судите сами. Вы знаете Чарвуд?

- Чарвуд? - я задумалась. Я что-то слышала об этой деревне неподалеку от порта Лласта, которую иначе как загадочной не называли, хотя в чем ее загадочность, я толком не выясняла. Истории страшных проклятий, сопровождающих реки крови, никогда меня особо не привлекали, а именно что-то такое, как я слышала, приключилось с этим самым Чарвудом. Хм, так неужели я была неправа, не обратив внимания на эту деревушку?

- Если кто-то ищет что-то, то должен в первую очередь устремить свой пытливый взор в те места, которых сторонятся порядочные люди, не так ли? - ответил Томми на мою мысль. - А поскольку меня трудно назвать порядочным человеком и даже порядочным хоббитом, вот я и решил прогуляться до Чарвуда. Там все сумасшедшие, мисс, вы знаете об этом?

- Да, слышала.

- Они живут там... как бы вне времени. Впрочем, это к делу не относится. Нормальному существу, попавшему туда, трудно не поддаться злой магии этого места. Сам понемногу начинаешь сходить с ума. Не знаю, был ли вполне нормален с самого начала тот, кого я там встретил, но то, что этот человек - новый в деревне - это как пить дать. Я забрался к нему в дом. Да, именно так, мисс. Он бредит наяву, говорит сам с собой, болтает что-то о культе и артефактах.

- Что?

- Да. Вы случайно не знаете, о чем бы он это? - лукавые глаза Томми продолжали смеяться, хотя он изображал полнейшую серьезность.

- А ты случайно не знаешь, почему я должна тебе доверять? - спросила я, внимательно приглядываясь к полурослику.

- Уф, мисс, да хотя бы потому что Томми Висельника в Невервинтере знает любая собака! Все знают, что Томми - честный вор.

- Приятное словосочетание. Ладно, мистер Томми. Что-то подсказывает мне, что ты не врешь.

- Вы весьма проницательны, миледи. Я знаю, что вы ищете какой-то страшный культ. Про этот культ много болтают, и в Невервинтере, и здесь, в порту Лласте.

- Болтают?!

- Конечно. Вы видели, как казнили Дестера?

- Нет, и рада, что не видела.

- Вы правы, зрелище было не для слабонервных. О, это я не к тому, что вы слабонервная, вовсе нет... просто... в любом случае лучше на такое не смотреть. Так вот... Он проклял всех в Невервинтере и за его пределами! И кричал, что он не один, что за ним следует великая сила, которая поглотит нас всех... и все в том же духе. Эта "сила"... это, случайно, не те ли ребята, которых вы ищете?

Я ответила не сразу. Дестер... Знал ли он о Мораг? Имел ли представление о том, кому на самом деле вызвался служить? Вряд ли. А если бы знал - перешел бы с такой же легкостью на путь зла? Ведь когда-то он был рыцарем...

- Да, Томми, мне, конечно, "приятно" знать, что все вокруг осведомлены о моей секретной миссии.

- Да бросьте, леди Мойра, какая уж там секретность. Люди готовятся к худшему. Видите, быть вором не так уж и плохо. Я хоть и дорожу жизнью, но не боюсь смерти. Я ведь постоянно рискую. Так что умереть все равно придется, от чумы ли, от стрелы или на виселице - какая разница? Так вы готовы рискнуть со мной?

- Ну, доверившись тебе, я в любом случае рискую. Однако же риск - часть моей новой профессии. Сам-то ты готов проводить меня в этот Чарвуд и показать заинтересовавший тебя дом?

- Охотно. Домик-то этот меня и впрямь тогда заинтересовал, главным образом тем, что в нем горел свет, тогда как жилища других жителей Чарвуда с наступлением темноты... да-с... погружаются во мрак. Впрочем, там всегда сумрачно. Говорю же, там живут так, словно и не живут. А этот... Правда, он весьма агрессивно настроен, как мне показалось. Я рад, что ускользнул незамеченным. Хотя так и не нашел ничего интересного, что можно было бы продать... э-э-э... передать мистеру Генду или леди Арибет. Может быть, вам больше повезет.

Я призадумалась. Культист забрался в Чарвуд и торчит там, вопреки законам здравого смысла, медленно сходя с ума. Зачем? Он тоже подумал о том, что если ищешь что-то, надо обратить внимание... и так далее? Артефакты... артефакты... Да, он что-то ищет... Что? Ладно, будь что будет.

- Я не хочу дожидаться рассвета, Томми. Если ты готов - оправляемся.

- Я готов, миледи, конечно готов. Я всегда готов.

- Жди здесь, я сейчас.

Вооруженная под завязку, я шла, ведомая юрким полуросликом, навстречу неведомому. Не буду описывать наше путешествие через лес Чарвуда, ибо тогда не произошло ничего необычного. Хотя, бесспорно, и сам лес, и скрывшийся в нем Чарвуд достойны описания. Еще едва мы вошли в замерший лес, как стало гораздо сумрачней, будто недавно взошедшее солнце кто-то закрыл над нами огромной ладонью. Молчание, ни гомона птиц, ни шелеста листьев, ни треска кустов. Пугающая тень безумия и какого-то впрямь холодящего душу небытия накрыла эти места, расплачивающиеся за страшную трагедию, что разыгралась здесь когда-то подобно самой мрачной пьесе. Но кровь невинных, пролитая тогда, была самой настоящей. И хотя уже вполне рассвело к тому времени, когда мы с Томми добрались до места, деревушка Чарвуд с огромным скучным замком на холме в отдалении оставалась все такой же сумрачной и туманной, словно бы затерявшейся в огромном дождевом облаке. О том, что такое прямые лучи яркого солнца, здесь забыли. К счастью, не навсегда. Но об этом чуть позднее. Тогда же мы с Томми вошли в Чарвуд с мрачными лицами и паршивым настроением - встретил нас призрак, безумный, как и все в этом безумном месте. Впрочем, пробормотав несколько невнятных слов, тут же испарился. Больше на нас никто не обращал внимания.

Нужный дом (я бы назвала его домишкой) и впрямь отличался куда лучшей освещенностью.

- Хозяин хорошо запирает двери, - сказал хоббит. - Словно боится кого-то. Впрочем, если Томми нужно куда-то войти - Томми ничто не остановит.

В этот момент во мне пробудилась, наконец, совесть, и я спросила себя - а правильно ли я сделала, связавшись с воришкой? Если так будет продолжаться и дальше, я совсем отвыкну разбираться в средствах для достижения целей, которые мне покажутся благими. С другой стороны - а имею ли я сейчас право на чистоплюйство? Слово "культист" порождало цепь самых неприятных и болезненных ассоциаций. Пока я колебалась, Томми тихонечко потянул дверь на себя, и удивленно присвистнул:

- Открыто! Войдем, миледи?

- Пошли, - ответила я почти сердито.

Хоббит уже приоткрыл дверь, когда я его остановила:

- Постой.

Рука уже сама потянулась в карман за кольцом. За тем самым кольцом, которое я сняла с тела наемника, хотевшего меня убить. Собираясь, я взяла эту вещицу с собой. На всякий случай. Впрочем, сейчас я заколебалась. Символ, изображенный на кольце, был мне отвратителен, и, честно сказать, я боялась - не заключена ли в нем какая-нибудь злая магия, которую я почему-то не могу распознать? Но Томми ждал, вещичку я уже достала, все это предприятие и так было безумием чистой воды, поэтому особо раздумывать было уже незачем... Кольцо оказалось мне велико, но на указательном пальце все-таки держалось.

- Вот теперь пошли.

Вошли мы почти бесшумно. Несколько секунд я наблюдала человека, сидевшего за деревянным столом в позе пьяного, который с трудом удерживает клонящуюся вниз голову обеими руками. Томми вопросительно взглянул на меня. Я жестом велела хоббиту не двигаться, а сама осторожно приблизилась к человеку. Никакого коварства с моей стороны, никаких ударов исподтишка - мы одни, и я должна поговорить с тем, кто, если верить Томми, называет себя культистом. Поэтому я осторожно тронула сидящего за плечо. Мужчина сильно вздрогнул, выпрямился и поднял на меня сумасшедшие глаза. Когда я заглянула в них - мне стало не по себе.

- Вы тоже призраки? - спросил он, кривовато усмехаясь. - Конечно. Здесь все призраки... и я тоже...

- Вы не призрак. Пока, по крайней мере. Вы служите народу Ока, - на пальце незнакомца красовалось точно такое же кольцо, как и у меня.

Тут он вскочил и начал извергать из себя какие-то странные словосочетания, которые, подозреваю, были ругательствами на неизвестном мне языке. Кстати, было в ее внешности нечто, давшее мне право предположить, что не самыми далекими его предками были дроу. Впрочем, темные или светлые, а эльфы у него в роду точно были - хотя это и не имело никакого значения.

- Это все вы! - культист наконец перешел на всеобщий язык. - Вы! Бросили меня на поиски этого проклятого ключа... заставили притащиться в безумное место! Теперь я погибну здесь... стану призраком... сойду с ума... уже... схожу...

- Так никто вас здесь и не держит. Не понимаю. Есть ворота. Они открыты.

- Да? А что сделает со мной Могрим, когда узнает, что я напал на след, но так ничего и не обнаружил? Чарвуд... милое местечко... приятное местечко... Я болтал с призраками... они такие милые... Дети... много маленьких детей... Мне сказали, что здесь была земля Ока... И здесь спрятан ключ. Тот самый ключ.

- Да придите же в себя, наконец! Уходим отсюда. Скорее!

- Ааа! - заревел несчастный безумец, вскакивая. - Это новая ловушка! Но нет... теперь меня не заманить в нее, не заманить... Вы призраки, прикинувшиеся людьми! Но просто так вы не заберете меня с собой в ваше Царство Теней! Я очищу от вас это место! Вперед!

Обнаженный узкий меч уже готов был пронзить мне грудь, но я парировала удар. Глупо. Очень глупо. Я ничего от него не узнала. Впрочем, на это с самого начала сложно было рассчитывать. Теперь мне придется убить его. Опять убийство... Ну нет! А если по-другому? Выбить меч из рук сумасшедшего оказалось проще простого - культист был неважным бойцом.

- Сзади, миледи! - крикнул вдруг Томми. Я обернулась.

- Это что еще здесь, а? - рявкнул новый противник, оказавшийся огромным мужчиной с пегими волосами, и таких габаритов, что мне, пожалуй, пришлось бы с ним повозиться, пожелай я продолжить драку. Но я быстро отступила к стене. Томми меж тем завладел мечом безумца, который очень быстро вновь погрузился в апатию и уселся за стол в прежней позе. Меч был чуть-чуть меньше самого Томми, и хрупкие ручки хоббита удерживали его с трудом.

- Вы тоже видите во всех призраков, или я нашла наконец кого-то, с кем могу спокойно поговорить?

- Хм, - пегий опустил алебарду. - Можно и поговорить, отчего ж не поболтать с такой красоткой.

Было темно, как я уже говорила, и мне пришлось едва ли не в нос сунуть противнику пресловутое кольцо.

- О! - тон мужчины тут же изменился на куда более почтительный. - Вы принадлежите к народу Ока? Простите, мисс. Но тогда я не понимаю, почему вы...

- Наш товарищ сошел с ума. Он накинулся на меня, заявляя, что я призрак.

- Несчастный Гарольд, да... Он был уже в таком состоянии, когда я его нашел. Нет, я не останусь здесь надолго. Я не хочу, чтобы со мной приключилось то же, что с Гари, хотя нервишки-то у меня, пожалуй, покрепче будут, охо-хо...

"Если играть, так играть по-крупному, - подумала я. - В конце концов, если что пойдет не так, Томми мне поможет".

Мой противник не видел хоббита, стоявшего у него за спиной с мечом в руках, а я могла наблюдать за Томми и понимала, что полурослик начеку.

- Да, - произнесла я. - Не знаю уж как у вас всех с нервишками, однако господин Могрим считает, что мозгами у его людей явно не все в порядке.

- Что? - насторожился великан. - Вы от... от самого...

- Выйдем из этой комнаты. Я не хочу говорить при сумасшедшем.

Пегий пожал плечами и направился в сени. Мы с Томми вышли следом. Я указала полурослику глазами на дверь, ведущую из комнаты, и он очень тихо, аккуратно, незаметно запер ее, пока я отвлекала здоровяка разговорами. По крайней мере, от опасности со стороны сумасшедшего мы избавились.

- У вас в роду огров не было? - спросила я верзилу.

Он расхохотался.

- А ... его знает! О, простите, мисс.

- Ладно, перейдем к делу. Скажу откровенно - я удивляюсь, почему именно вас направили на помощь Гарольду. Нет, я не хочу ничего сказать... обидного... просто...

- Ай, да конечно! Такому парню место в бою, в первых рядах, а не в этой скверной деревушке, верно? - он мне подмигнул. - Да только кто вам сказал, что меня сюда направили?

- Мне поручено доделать то, что недоделали некоторые из наших... Гари, например. Понятно, что обнаружив здесь еще и вас, я решила, что вы тоже... ищите ключ.

- Я искал не ключ, а Гари! У меня с его сестрой... ну, вы понимаете. Девчонка переживает. Когда мы поняли, что Гарольд застрял в этой гадкой деревушке, я вызвался его спасать. Но он не хочет уходить, хотя и боится этого места. Оно против воли притягивает его, завораживает... бедняга. А когда в мозгах у него случается просветление, он начинает дрожать при мысли о Могриме.

- Короче, он ничего не нашел.

- Вы жестокий человек, мисс... Все только о делах да о делах. Нет, ничего, кроме замызганной записки в подвале старого замка. Дальше подвала его не пустили, как я понял. Тоже какие-то призраки. Я туда не сунусь, ни за что. Ни-ни!

- Что за записка, покажите мне ее.

- Нет, уж извините. Я вас впервые в жизни вижу, леди. Эти поиски погубили бедного Гари, и почему я должен отдавать единственное, что он смог найти, невесть кому, не в обиду будет сказано.

- Я не невесть кто! Я, кажется, уже дала вам понять, что послана сюда самим господином Могримом.

- Вот это-то мне и странно. Я, например, господина в жизни в глаза не видел. А вы откуда его знаете? Если вы из башни, то зачем по мерзким местечкам шаритесь? Вам чистую работенку делать полагается. Конечно, всяко может быть. Но чем докажите, что вы от самого господина?

- Я, дорогой друг, вас здесь найти вовсе не рассчитывала, - процедила я. - Поэтому так же прошу доказать, что вы тот, за кого себя выдаете. А вы, кстати, даже мне и не представились. Вы намеревались меня убить, насколько я помню? И теперь я же обязана давать вам отчет о своих планах и действиях? Не выйдет, милейший. Отвечайте, живей, кто послал вас сюда?! На кого из наших врагов вы работаете? Может быть, на Эрина Генда?

- Да вы, деточка, белены объелись! - взревел гигант. - Я... Да я... Ну вам-то с того? На Вардока я работал! Знаете такого?

"Надо же, - подумала я, - какой интересный поворот".

- Прекрасно знаю! Тот самый, что провалил одно важное дельце. Да, это очень умно - назваться человеком того, кто мертв и ничего сказать в опровержение ваших слов уже не может.

- Да я вас сейчас!..

- Вот видите. Вы опять мне угрожаете.

- Да послушайте, как вас там! Я ж не виноват, что Вардок помер. Я и не знаю-то, кто его убил. Но я...

- Зато я знаю. Он погиб, когда пытался выполнить одно из заданий господина Могрима. И это тоже доделывать за него придется мне.

Я присела на сундук, заложила ногу за ногу.

- Никакой дисциплины. Никакой сообразительности. Господин Могрим очень недоволен. Вы... ваш господин Вардок... он даже не сумел устранить эту девчонку, Мойру Делрин, и теперь мне придется заняться ею лично! И, конечно же, вы все боитесь Чарвуда, словно Бездны, набитой демонами, и никто не собирается продолжать здесь поиски - кроме меня. Так что же? Быть может, мне уйти сейчас? И оставить вас наедине с вашим сумасшедшим Гарольдом и найденной им записочкой? А в замок, значит, не хотите идти? Отлично! Я так и передам господину Могриму. Но-но, не хватайтесь за оружие. Можете, конечно, меня убить, но учтите, что темные маги видят больше и дальше вашего. И вы даже не представляете, какая смерть ожидает вас, если вы поднимете руку на леди из Сторожевой Башни...

- Все-все, я понял, мисс, - пегий гигант присмирел. - Кем бы вы ни были, но я не желаю с вами связываться. Я попытаюсь силой вытащить Гари отсюда. Больше мне ничего не нужно. Вот вам ваша записка, я все равно не кумекаю, что в ней такое нацарапано. И давайте так - я вас не видел, а вы меня. Кем бы вы там ни были...

- Очень хорошо... ну кто сказал, что большие сильные мужчины не умеют соображать? - я попыталась похлопать его по плечу. - Я, конечно, жаловаться не собираюсь, у меня есть дела куда поважнее.

- Вот, возьмите. А мы убираемся отсюда.

- Хорошо. Надеюсь, когда-нибудь Гари все-таки придет в себя. Всего хорошего!

Мы с Томми вышли на улицу.

- Да, миледи, - он хихикнул. - Меня считают наглым парнем, но я не думал, что в наглости мне не уступит сама мисс Мойра Делрин. Это было от души!

- Да перестань. Окажись на его месте какой-нибудь хитрюга, мне бы не поздоровилось.

- Возможно и так. Но тогда бы вы придумали что-нибудь другое. Вот он, замок. Вы и правду хотите... пойти туда?

- А ты трусишь, что ли?

- Да нет... не знаю, - нехотя признался хоббит. - Смерти я не боюсь, это верно, но вдруг в этом замке превращают в личей или что-нибудь в этом роде...

- Хоббит-лич? Это было бы интересно.

- А вообще-то я боюсь за вас.

- С чего это ты вдруг начал за меня бояться?

- А может быть, я влюбился? С первого взгляда! Говорят, такое бывает.

- Томми, ты со всеми так... м-м-м... прост в общении?

- Нет, не со всеми. С другими еще хуже.

Я только фыркнула.

Серый, строгий... хм... неприятный замок, окутанный еще более густым и темным туманом, чем все вокруг... он уже на расстоянии нескольких шагов. Что там внутри?

- Томми, послушай меня внимательно. Если меня убьют здесь, достань у меня из кармана записку, что отдал мне этот громила, выбирайся, как знаешь, но отнеси бумагу археологу Джаксу, понятно?

- Конечно, понятно.

- У меня есть подозрение, что я знаю, на каком языке она написана. Пусть переведет и сообщит о результате Эрину... то есть мистеру Генду.

- А что там, в этой записке?

- Иероглиф. Единственный. И капли крови на старой бумаге... Все, уже не до этого. Входим в замок. Попрощаемся на всякий случай?

Томми тихонько вздохнул.

Понятно, почему жизнелюбивая натура полурослика отвергала изо всех сил это приключение. И мне тоже, сказать по чести, совсем не хочется описывать его подробно. Когда я, сидя на окне своей комнаты в родном доме, проглатывала страницы книг, начиненных замками с призраками, с неуспокоенными душами, страшно завывавшими по ночам, это было интересно, жутковато, но несерьезно. Я бегло пробегала такие страницы, желая поскорее добраться до описаний сражений благородных паладинов со всеми видами нечисти. А теперь, когда холодный, едва освещенный коридор замка с привидениями пришлось пройти наяву, я поняла, что ничего интересного в этом нет, впрочем, как и несерьезного. Это просто страшно и отвратительно. Чувствуешь себя так, словно паутина налипла на лицо. Хочется поскорее очиститься и вернуться в какое-нибудь нормальное место, куда-нибудь под солнышко...

Наконец мы вышли куда-то - но отнюдь не на солнце. Перед нами распахнулась дверь в широкую, едва освященную залу, в центре которой плавно парил некто полупрозрачный, бесплотный, серебристый и светящийся.

- Это не привидение! - воскликнула я.

- Нет, - раздался грустный кроткий голос, звучавший как близкое эхо. - Я дух, посланный в это проклятое место Латандером, светлым богом Утренней Зари, ожидать судии - того, перед которым сами распахнутся двери этого замка. Мой час настал. Я дождался. Ты пришла.

- Великолепно! - отвечала я саркастично. - Благодаря покорно! Теперь мне еще придется и распутывать истории каких-то проклятий!

- Ты не исполнишь волю Латандера? - удивился печальный дух. - Не поможешь этому месту? Но светлый лорд не может ошибиться... Раз ты вошла сюда - значит, ты достойна.

Латандер... задумалась я... Лорд Рассвета, бог обновления и возрождения, свободного творчества и милосердия... Чистый и сияющий светом утренней зари... Не исполнить волю такого бога - все равно что отвернуться от всех добрых божеств. От самого их Повелителя...

- Хорошо. Рассказывайте, чего я достойна. Но честно признаюсь, что не припомню, чтобы у меня были какие-то дела с Лордом Утренней Зари.

- Зато теперь появятся, - пробормотал под нос Томми.

- Когда-то в этом замке был его алтарь, - продолжал дух все так же печально. - И младший из лордов Джарегов, Квинт, был служителем Латандера. А потом случилась нечто страшное... очень страшное. Это место было осквернено, и невинная кровь обрызгала алтарь бога Утренней Зари.

- Ох! - я уже начинала уставать от всех этих алтарей, от крови и прочих ужасов.

- Тебе нужно вынести приговор, судия.

- Приговор? Кому и за что?

- Их двое. Один из них виновен. Они сами расскажут тебе. Проходи...

Сами собой распахнулись двери, ведущие еще глубже внутрь замка.

- Да, Томми, влипли, - тихо сказала я хоббиту. - Пойдем уж.

- Постой, - все так же кротко возразил дух. - Судия - ты. Идти должна ты одна.

- Это еще почему? - возмутился полурослик. - В конце концов, это я притащил миледи сюда, и я...

- Не надо, Томми, - прервала его я. - Спасибо тебе, но, думаю, лучше сделать все так, как нам говорят. Не правда ли?

- Удачи вам, мисс Мойра, - пробормотал Томми Висельник.

Их было двое братьев - младший Квинт и старший Карлат, лорды из рода Джерег. Я встретила обоих в полутемных комнатах сонного замка - полулюдей-полупризраков, не могущих умереть, существующих вне времени, навеки привязанных к единому месту; они страдали так, что, не выдержав, я пожалела их обоих, хотя один из них совершил преступление, при мысли о котором кровь стыла в жилах.

Младший Джарег служил Латандеру, старший занимался черной магией. Младший был слабее духом и во многом подчинялся старшему. Квинт очень любил детей - Карлат никогда не разрешал приводить их в замок, чтобы их звонкие голоса и веселые крики не отвлекали его от занятий. И вот однажды...

"Мой брат Карлат пришел и сказал мне, что, пожалуй, был слишком суров со мной. Что завтра я смогу пригласить всех моих маленьких друзей к нам в замок и устроить для них праздник. Я обрадовался. И я собрал детей всей деревни, и мы вместе играли, и я читал им веселые книжки... А потом... Это моя вина - целиком и полностью. Я знал, что мой брат знается с демонами... но я любил его... и верил ему... Что случилось потом - кровь, весь замок в крови... Кровь на алтаре моего Латандера... Все дети умерли... их убили демоны Карлата! Я не должен был приводить их в такое место! Не должен... Накажи меня, судия. Я готов на любые муки, только - больше не здесь... только не здесь..."

"Мой брат Квинт! Я всегда подозревал, что у него что-то не в порядке с мозгами. И он доказал мне это в тот ужасный день. Это он притащил сюда детишек. А потом уничтожил их всех. Всех. Я пришел слишком поздно, я не мог его остановить это безумие. Он сказал, что сделал это из-за меня, потому что хотел добиться моего доверия. Потому что решил порвать с Латандером и заняться некромантией. Я хотел убить его... но вдруг все изменилось. Время остановилось... Мы все стали заложниками этого места... и я терплю невыносимые муки. Освободи нас, судия! Каким бы ни было твое решение - освободи нас!"

Кому было верить?

Я оставила обоих и пошла бродить по замку, проходя из двери в дверь, чувствуя, как странность этого ужасного места начинает понемногу действовать и на меня. Тяжко, муторно, тоскливо... и тянет в сон, который не может кончиться ничем хорошим. Я попыталась помолиться Хельму и Латандеру - стало немного легче. Но чары вокруг меня не развеивались.

В одной из комнат я ощутила нечто особенно неприятное. Явно - здесь было когда-то обиталище некроманта. Книги и магические вещицы в шкафу и на столах - однозначно темная магия, я чувствовала, я знала это. И все же решила осмотреться как следует - если здесь не удастся найти доказательства виновности одной из сторон - так где же еще?

Мое внимание сразу же привлекла жаровня в центре комнаты. Рядом в небольшой коробочке лежало что-то, как мне показалось, гадкое, и разглядывать это что-то у меня не было никакого желания. Однако же - пришлось! Пришлось - потому что последняя страница записок некроманта, что я обнаружила тут же, в этой комнате, явно побуждала к некоему действию.

"Я перепробовал все заклинания - и ничего! Какой только огонь не извергал я на эту злосчастную жаровню! Ошибки быть не могло, я читал над жаровней, будь она проклята, нужные заклинания сотни раз и подготовил ее как следует! Внутренности огненного жука - они на месте. Осталось последнее - заклинание огня... Но какое?! Впрочем... есть ведь еще одно. Но я не могу поверить, чтобы это было оно. Смешно! С ним же справится любой маг-недоучка! Глупо. Да... я чувствую себя ужасно глупо. Но надо попробовать! Надо..."

Надо попробовать - сказала я себе. В тот миг вдруг разгоревшееся любопытство и желание раскрыть тайну оказалось сильнее не только здравого смысла, но и какого бы ни было чувства осторожности. Гадость в коробке - это, наверное, и есть внутренности огненного жука. Я просто перевернула коробку вверх дном, высыпав ее содержимое на жаровню. А теперь заклинание... Ну, маг-недоучка, это, положим, я. Но с огненными заклинаниями у меня вроде бы было все ничего, хотя бы в теории. Даже на экзамене попросили наложить на муляж "пылающие руки". Подожди-ка, Мойра! Простейшее огненное заклинание... Оно самое! Куда уж проще-то. Попробуем!

Отбросив последние крохи опасения и остророжности, я взволнованно произнесла заклинание... Когда с кончиков моих пальцев соскользнуло несильное, но яркое пламя, я вздрогнула с непривычки. Пламя мгновенно охватило жадными язычками то, что лежало на жаровне, и... о, что тут началось!

Пол подо мной закачался. Спотыкаясь, я схватилась за край стола, но и стол уехал куда-то в сторону. При этом гул в ушах стоял такой, словно на замок обрушилось нечто громадное. Едва удержавшись на ногах, я подняла взгляд и тут же вжалась в стенку. Некое... существо... слишком большое... слишком черное... краснокрылое, красноглазое. От него веяло такой жутью, что описывать это я просто не решаюсь.

"Демон! - поняла я. - Великий Ао!! Я вызывала демона. О, боги, что бы хоть раз еще я связалась с этой магией..."

- Кто ты и зачем звала меня, Белиала, повелителя Огня? - прозвучало так, что я едва сдержалась, чтобы в ужасе не зажать уши.

В самом деле, зачем я его звала? Но до меня начало понемногу доходить, что происходит, что должно происходить, зачем вообще я здесь...

Я выпрямилась, заставляя заглохнуть мучительный страх, и подняла руку вверх.

- Именем великого Ао и благословенного им бога Рассвета заклинаю тебя, демон! Я - судия по воле Лорда Утренней Зари, и нынче я задаю здесь вопросы!

Демон... присмирел.

- Однако не подумала ли ты, - сказал он совсем уже иным голосом, который слышать было жутко, но все же не столь невыносимо, - что вызвала меня силой смешного безобидного заклинания, годного лишь на то, чтобы с его помощью жарить сосиски? Нет, юная дева, меня просто заинтересовало, кто еще жаждет встречи с могучим демоном. Я заключен в этом замке, как и другие, и мне скучно проводить тут дни и ночи... вне времени. Думаю, ты, как и все, хочешь получить от меня что-то? Что же - говори, судия. Хочешь ли могущества невиданной силы или познания тончайшей магии? Хочешь получить защитный амулет, равного которому не носил еще никто в мире, или же... просто богатства? Много-много золота...

- Замолчи! - велела я ему. - Я не заключаю сделок с демонами. Я хочу знать, что произошло в этом замке в то время... когда время остановилось.

- Я повинуюсь тебе, судия, - отвечал Белиал - теперь уже с ненавистью, от которой можно было заледенеть, несмотря на то, что он был огненным демоном. - Ты хочешь знать, что произошло? Обычная вещь. Миллионы, миллиарды таких вещей постоянно происходят в мире. Карлат Джераг вызвал меня, чтобы просить о могуществе и бессмертии, как и многие до него. Я посмеялся над некромантом - почему бы, в конце концов, не повеселиться?

- Что ты сделал, чудовище?

- Я внушил Карлату, что он получит желаемое, совершив некий ритуал, во время которого погибнут все дети деревни.

- О боги! Зачем??

- Потому что мне так захотелось. Или ты настолько наивна, что не знаешь, отчего существует насилие, которое кажется вам бессмысленным, отчего в вас вдруг загорается непреодолимая ненависть друг к другу, которую вы никак не возжелаете преодолеть. Все из-за нас, демонов. Мы развлекаемся с вами - а вы, глупцы... Впрочем, оставим это. Знай же, что я настолько овладел разумом Карлата, что ему даже и в голову не пришло, что я просто играю с ним. А дурачок Квинт рад был воспользоваться внезапной благосклонностью братца! Он притащил сюда крестьянских детей, играл и смеялся с ними, как последний придурок. Карлат же тем временем начал ритуал... Остальное ты знаешь. В любом случае я был рад, что статуя Латандера обагрилась кровью.

- О, мерзкое существо! - закричала я. - Убирайся отсюда! Оставь это место! Ступай к себе в Бездну, чтобы тут больше никто не слышал о тебе! Именем Лорда Утренней Зари заклинаю тебя! И забирай с собой тех, кто тебе принадлежит. Сон безвременья снимается с Чарвуда - так говорю я, судия!

- Что? - демон расхохотался. - Ты отпускаешь меня? Здесь я - в заточении, но в Бездне...

- Неважно! Каждый должен быть там, где ему определено. Ты оставишь это место, и те, кто не мог умереть - умрут и отправятся туда, куда им положено, а остальные снова станут жить! И мучение Чарвуда прекратится. Преступник - ты! Ты - виновен! Я изгоняю тебя. Вот мой приговор.

Все снова сотряслось, но в этот раз я не удержалась на ногах. Голова закружилась, я упала, закрывая в ужасе глаза... А потом вдруг повеяло легким ветром... Приподняв голову, я увидела, что лежу среди волнуемой нежным ветром травы, что надо мной светит чудесное утреннее солнце - и это же солнце освещает побелевший, даже посвежевший словно замок Чарвуда. А деревня... она живет... живет, как любая нормальная деревня. Люди идут на работы, о чем-то переговариваются, улыбаются. На глаза у меня навернулись слезы. О, Латандер! Неужели это по твоей милости сделала я?

- Но почему я?!

- Да потому что уж судьба такая некоторым выпадает, - произнес звонкий голосок Томми. - Одни накрутят, а таким как вы, миледи, - крутись себе тоже, разбирайся. Приключенцы, одним словом, такова уж звезда ваша. Я б вот уж давно замучился бы мир спасать.

Я расхохоталась. Нервно, громко. Томми тоже рассмеялся... и вдруг кинулся мне на шею...

Встреча с демоном долго не выходила у меня из головы. Мне хотелось бы избавиться, отвязаться от темного впечатления, но не получалось. С этих пор я стала задумываться над тем, почему в мире существует зло. То зло, с которым борятся рыцари, паладины, добрые священники и такие приключенцы, как я. И всегда ли злом является то, что мы за него принимаем?

Я пришла к выводу, что зло проистикает от того состояния, которое я ценила превыше всего в мире - свободы. Мы свободны делать все, что захотим, и мы сами делаем свой выбор, помешать которому не вправе никто. Карлат захотел сам связаться с темной силой. Квинт сам, собственным решением, пренебрег простейшей острожностью, приведя детей в логово некроманта. А демон - он рад воспользоваться слабостью каждого.

Мне приходила на память судьба Сайрика, когда-то обычного смертного, переступившего через все, что есть дорогого и ценного у простого человека, в жажде пробиться в пантеон Фаэрунских богов. Да, во время Аватаров, иначе называемое Смутным Временем, погибли смертные воплощения жестоких черных божеств - Миркула, Бэйна, Баала. А потом сам Ао явился смертным на горе близ города Глубоководье и объявил, что Смутное Время закончено. Тогда Сайрик стал темным богом, восприняв злую силу погибших предшественников. Почему Ао позволил это? Почему не испепелил на месте лжеца, предателя, убийцу своего друга Келемвора - того самого Келемвора, который стал потом благородным богом Смерти? Почему исполнил его сумасшедшее желание?

Да потому что Сайрик был таким, каким он был. Потому что темнота, коснувшись его сердца, завладела им навсегда - но и он выбрал свободно существование во мраке. "Ты обретешь все страдания Торила, которые сможешь насылать по своему желанию, - сказал Ао. - Но никогда ты больше не познаешь удовлетворенности или счастья". Безумный Сайрик - теперь его не зовут иначе. Все отвернулись от него, даже недобрые боги не хотят видеть своим союзником Принца Лжи. Ничтожно малое количество последователей Сайрика - фанатики, такие же безумные, как и он сам. В то время как светлым богам очень многие поклоняются по сердечному влечению, как мой отец или Фенсик. Как я поклоняюсь Хельму... Мне снова вспомнился юный аббат и его светлая вера. И я снова подумала о том, что мы едины в своей вере - в сердечном восхождении к Источнику Света... Каждый из нас после смерти будет рядом со своим божеством - и все равно мы будем вместе в чем-то едином, лучезарном и бесконечном - в этом я теперь была бесспорно уверена, близость смерти открыла мне многое, о чем раньше и не собиралась задумываться девчонка из амнийского замка. Мы приобретем себя - лучшими, чем есть сейчас - а что приобретают поклонники темных божеств? Куда заводят их души черные дела, когда смерть поражает тела? Вряд ли на высшие планы...

Конечно, я не говорила себе, что злу надо противодействовать только внутри себя. Иначе я должна была бы оставить стремление покончить с Мораг. Но когда на зло идешь с оружием в руках, защищая тех, кто у тебя за спиной - это тоже служение добру. Для меня же, как хельмитки, - еще и прямой долг.

Надо ли говорить о том, что, вернувшись потом в замок, и обследовав его от и до, я не нашла ничего из того, что искала? Ибо не для того, как я теперь понимаю, привела меня воля божеств в замок Чарвуда. Но одно открытие я сделала: когда-то под этими землями был темный храм Древнейших. Лишь потом кто-то из поклонников Лорда Утренней Зари, почувствовав злую магию этого места, водрузил здесь алтарь Светлого бога, и, похоже, из рода Джарегов не один лишь Квинт был служителем Лорда Рассвета.

Итак, на руках у меня была лишь одна записка... Записка...

- Ясно, миледи, - сказал мне археолог Джакс. - Этот иероглиф на языке Древнейших обозначает одного из самых ненавистных их врагов. "Красный дракон" - вот что значит этот символ! Впрочем, странно...

- Спасибо вам большое, мистер Джакс! - (правда, я плохо понимала, как эта информация может мне пригодиться). - А что скажете насчет той записи меж листами книги, что я нашла в пещерах?

Джакс почесал в затылке.

- Вот тут сложнее. Многие слова просто непереводимы. Впрочем, кое-что мне удалось понять. Тут... хм... нечто вроде пророчества.. "И обретет в камне покой..." "И камень должен открыться, выпустив силу..." "И падшие поднимут сильных..." Вот что-то в этом смысле. Но это... увы, миледи... все.

- "И падшие поднимут сильных"? О, мистер Джакс!

Этот милый, страстно преданный работе старичок, спокойненько живущий где-то в прошлых веках и тысячелетиях вдали от настоящего, нисколько не подозревал о том, какую ужасную вещь подтвердил мне только что сейчас...

Но... камень? Какой камень?!

...Кто-то тихо подошел сзади, обнял меня за плечи. По едва слышимому вздоху я поняла, что это Арибет. Я обернулась к ней и обняла ее в ответ. В глазах эльфийки стояли слезы.

- Прости меня, Мойра, прости... Я была несправедлива к тебе... чудовищно несправедлива.

- Ничего страшного, моя леди. Я все понимаю...

- Ты слишком добра ко мне, Мойра. Ты вообще... ко всем добра... Прости меня. Я сама не своя. Вопросы, вопросы, вопросы... на которые нет ответов! И я не знаю, где эти ответы искать.

Она вымучила усмешку.

- Что бы я ни делала в жизни, хорошее или плохое, но я всегда знала, что делаю то, что нужно мне именно сейчас. А нынче... я никогда не ощущала себя такой беспомощной. Я не знаю, что делать, не знаю, какие мои чувства верны, а какие искусительны, какие мысли правильны, а какие - губительны. Мойра, как же я устала от всего этого! Как я устала!

Я схватила ее руку и крепко сжала в своих ладонях.

- Доверьтесь мне, моя леди! Откройте мне все, что происходит в вашей душе. Умоляю!

- Нет-нет, - Арибет мягко, но решительно высвободила свою руку. - Я... нет... Мойра! Это только мои вопросы... и мои беды. Я не хочу взваливать их на тебя. Не только ради тебя, друг мой, но и ради себя. Я боюсь откровенности... я не хочу ее.

- Ох, ну что же мне делать? Леди Арибет! Поверьте, я, не задумываясь, отдала бы жизнь, пошла бы на пытку, если б только можно было этим воскресить Фенсика. Ради него и вас! Но что же делать? Фенсика не вернуть. Как мне помочь вам, моя леди? Вам надо жить! Вы... вы сами загоняете себя в страшную ловушку! Вам надо жить... Помолитесь Тиру - он поможет вам, спасет вас, как спас уже однажды.

- Жить... чего ради мне жить, Мойра? - Леди вдруг взяла меня за подбородок и чуть приподняла мое лицо, пристально вглядываясь мне в глаза. - Ты могда бы сказать с уверенностью, что мой путь паладина - именно то, что мне нужно было всегда? Что нужно мне сейчас? Ты уверена, что я не совершила ошибки, встав на этот путь? Ты... уверена... что я нужна... Тиру?

В блистательных глазах неожиданно полыхнуло нечто похожее на безумие.

Я невольно отшатнулась от нее.

- А! - Арибет смотрела на меня с тоской. - Ты уже боишься меня?

- Я боюсь не вас, моя леди, но того, что происходит с вами.

- Что же происходит со мной?

- Вы... теряете веру... Да! Но что же впускаете в душу вместо нее?!

- Пусть так, - это прозвучало как вызов. - Я теряю веру. Я... видела Тира во сне... И он отвернулся от меня!

- Это был сон! Сон, который отражал лишь ваши мучительные сомнения - ничего больше.

- Который отражал правду! Мойра! Я паладин... а паладин должен не сворачивать с пути добра. Но что хорошего принесло мне служение добру? Ответь мне, дочь рыцаря? Почему бог Истинной Справедливости допустил, чтобы я, его паладин, послужила торжеству справедливости ложной? Почему он позволил обстоятельствам сложиться так, что честь моя отныне запятнана? Почему не помог мне, как помогал раньше? Почему не дал силы противостоять своему лорду? Закон? - Она нервно рассмеялась. - Лорд Нашер уже не был законом, наказуя невинного, но я все равно слепо подчинилась его приказам. За что мне это, Мойра? За что?! А Фенсик? Фенсик, все добро которого было позабыто в один момент из-за глупой ошибки! Священник, рисковавший жизнью ради народа, который отвернулся от него, мгновенно поверив клевете! Жрец Тира, умерший из-за того, что хотел спасения всем... Да, он был добр, много добрее меня - так на что же обрекла его доброта?! Мойра, ты в состоянии ответить мне?! Не будь он таким светлым, таким доверчивым, таким жертвенным... будь в его душе хоть на каплю больше себялюбия и сомнения - он был бы жив сейчас! А что в итоге? Эта позорная казнь, это клеймо предателя... Вот плата за верную службу Тиру! И ты еще удивляешься, что я теряю веру?

- Леди Арибет! Я не знаю, что такое потерять веру в бога, потому что сейчас только-только обрела ее. Но я знаю, что служение божеству благородному, каким, несомненно, является Тир, не может явиться причиной несчастья. Если так случилось, что вы послужили несправедливости, что истинный путь паладина, ошибаясь, променяли на служение закону, обернувшемуся беззаконием, то... - я запнулась, но раз уж начала - надо договаривать, - то в этом виноват не Тир, моя леди. Виноваты вы сами!

Это были жестокие слова, и, едва произнеся их, я же пожалела, что они сорвались с моего языка. Но на Арибет моя маленькая речь, паче чаяния, не произвела особого впечатления.

- Ты говоришь так, Мойра, - ответила она, глядя мне в глаза, - потому что до сих пор не можешь простить, что я не защитила его.

- Нет, моя леди...

- Помолчи, - отмахнулась она устало. - Ты не можешь сказать ничего ни в мое обвинение, ни в утешение мне. Я знаю, что бог мой отвернулся от меня... и душа моя говорит со мной в моих снах... она говорит мне об этом.

- В снах?! Что это еще за сны, моя леди? Эрин рассказывал...

- Эрин умный человек, он не лишен воображения, но он никогда не поймет, что творится сейчас со мной.

- Дело не в Эрине, дело в снах. В снах! Вы помните, миледи, о МОИХ снах? Вы помните, что делала со мной Мораг? Она принялась теперь и за вас! Но с вами, возможно, действует более тонко...

- Причем тут твоя Мораг, Мойра? Я потеряла того, кого любила больше всех на свете, потеряла самого близкого друга. Потеряла по вине тех, кому служила. Так имею ли я право на некоторую слабость?

- Это не просто слабость, Арибет! Это искушение. Видите! - вы уже не чувствуете вторжения зла в вашу душу, потому что часть этого зла вы приняли в себя добровольно. Вы уже перестали быть паладином!

Арибет сжала мою руку.

- Мойра, твои слова жестоки, но я знаю, что они вызваны любовью ко мне. Поверь, после смерти Фенсика у меня не осталось никого, кроме тебя, и то, что порой я веду себя с тобой более чем недостойно - не моя вина, но следствие иссушающего меня горя. Эрин тоже друг мне, но сейчас он не может понять меня. Не обижай и ты меня непониманием. Впрочем, я сознаю, что вражеская сила, терзающая тебя в снах, не могла не отложить отпечатка на твою душу. Тебе теперь повсюду видятся происки Мораг.

- Но леди Арибет! - вскричала я в отчаянье. - В письме, что я нашла на теле наемного убийцы, ясно было сказано, что враги имеют по отношению к вам какие-то гнусные замыслы!

- Это ничего не доказывает. Этим могли просто похвалиться, просто попозировать, чтобы оправдать твое убийство. Милая моя Мойра - ты единственный друг, который, будучи преданным мне в моей славе, не оставил меня и в дни горести! Не терзай меня несуществующим. Нет никаких искушений. Ничего нет...

- Моя леди! Я буду молиться день и ночь, чтобы мое предчувствие не оправдалось.

- Что же говорит тебе твое предчувствие?

- То, что вы убедитесь в истинности моих слов, но будет уже поздно.

И тут леди словно надела маску и снова стала той, другой, Арибет, не столько подругой моей, сколько начальницей.

- Иди спать, дитя, - сказала она почти повелительно. Впрочем, не удержалась и тихонько погладила меня по щеке. - У тебя немало своих трудностей, право, не стоит прибавлять к ним еще и мои.

Я поняла очень ясно, что она неискренна со мной, есть еще что-то, о чем она не хочет сказать мне... или не может. И вдруг почувствовала такую любовь к ней, смешанную со щемящей жалостью, какой никогда не испытывала к госпоже де Тильмаранд во все время моего восторженного детского восхищения великой героиней. Мне показалось, что я теряю ее, моего кумира, мою наставницу, мою подругу - и теряю навсегда. Я поцеловала Арибет в щеку. Эльфийка вздрогнула и очень внимательно посмотрела на меня. Глаза ее вновь наполнились слезами, и отнюдь не злыми. Маска тут же растаяла.

- Мойра, - сказала она, пожимая в ответ мою руку. - Что бы ни произошло... не вини меня. И не думай что я... впрочем, довольно об этом. Ты была мне хорошим другом. Спасибо тебе!

- Была?

Она не ответила. Я знала точно, что сейчас больше не добьюсь от нее ни слова. И тогда прибегла к последнему средству.

- Моя леди, - сказала я. - Если вы почему-то не можете до конца довериться мне - доверьтесь тому, кто из того же народа, что и вы... и кому вы очень дороги. Поговорите с Киваном. Он поможет вам.

- С Киваном? - выразительные глаза вспыхнули вновь, но зажгли их эмоции, уже далекие от ненависти и горя. Арибет как будто задумалась, ушла в себя. Лицо ее смягчилось, губы тронуло слабое подобие теплой улыбки. Но это была лишь минута. Эльфийка покачала головой.

- Нет. И не будем больше об этом.

- Как угодно, моя леди, - пробормотала я. Теперь я знала - в этот миг мы ее потеряли.

Арибет улыбнулась.

- Ты славная девушка и хороший друг. Но сейчас я не воспользуюсь твоим дружеским расположением. Больше всего я хочу остаться наедине с собой. До свидания, Мойра.

- До свидания, леди Арибет...

Ночь прошла в чередовании неглубокого забытья с навязчивым наплывом мучительных размышлений, так что только утром мне удалось как следует заснуть. Но ненадолго. Было еще довольно-таки рано, когда в дверь постучали.

- Что? - сонно откликнулась я. - Кто там? Даелан, ты?

- Это я, Мойра, - с удивлением услышала я голос Эрина. - Прости, что разбудил, но, пожалуйста, выйди ко мне сейчас. Тут у нас кое-что стряслось.

Сна как не бывало. Я оделась так быстро, как только смогла, и вскоре вышла к мистеру Генду. Он ждал меня в коридоре.

- Что, Эрин? Что случилось?!

- Леди Арибет исчезла, - сказал он и отвернулся. Сейчас глава шпионов и не пытался скрывать свои чувства - вид у него был растерянный... и виноватый.

- Исчезла?! Похищена?

- Нет, - Эрин положил руки мне на плечи и посмотрел в лицо, в глазах его была сильная тревога. - Она оставила нас. Вчера распустила свою прислугу, а ночью взяла самое необходимое из своих вещей и ушла. Ушла невесть куда. Мы потеряли ее, Мойра.

- Эрин! Что ты такое говоришь? Мы будем ее искать, искать везде.

- Но вот только... где? Пойдем ко мне, Мойра. Сейчас придет Киван. Втроем мы решим, что нам делать сейчас.

Киван сидел, закрыв лицо руками, и едва ли не стонал.

- Это я виноват... Мойра, я должен был послушаться тебя! Я должен был сделать все, чтобы заслужить ее доверие и тогда...

- Мы все виноваты, если уж на то пошло, - сказал Эрин. - Мы можем винить лорда Нашера в том, что он довел Арибет до такого состояния, но здесь с ней был не Нашер, с ней были мы! И мы ничем не смогли ей помочь. Не уберегли ее.

Я едва не топнула ногой.

- Да почему вы говорите так, словно уже собрались ее хоронить? Мы же ничего не знаем... какие причины у нее были уйти...

- Причина только одна, - Киван отнял ладони от лица и с отчаянием посмотрел на меня, в его глазах стояли крупные слезы. - Она решила отомстить сама. Не дожидаясь нас, не желая больше работать с нами. Я знаю... прекрасно знаю это чувство. Где она сейчас? В Невервинтере? Собирается вызвать лорда Нашера на дуэль?

- Бред, - пробормотала я.

- От нее всего сейчас можно ожидать, - угрюмо возразил мне Эрин. - Она не в себе.

- Тогда уж - Лускан. Помнится, Арибет просила меня помочь ей отомстить именно культу. Хотя... - мне припомнился вчерашний разговор, который теперь я не могла вспоминать без боли, так как чувство вины разрывало мне сердце. Уж не собралась ли она бросить вызов самому Тиру?! Но как? Разрушив его храм в Невервинтере? Бред, бред...

- Так вот, - решил мистер Эрин. - Киван, если хочешь - поезжай в Невервинтер. Попробуй разыскать ее там. Я со своей стороны вышлю еще несколько людей в разные места на ее поиски. Мойра, мы же с тобой отправляемся в Лускан. Наше дело не может терпеть дальнейших отлагательств. Если нам повезет - мы узнаем что-то и об Арибет. Но сейчас наша основная задача с тобой - Сторожевая Башня.

Я наклонила голову в знак согласия.

Глава пятая

"Город мошенников и убийц", - сказал Даелан про Лускан.

Я могла видеть сейчас из окна этот город, вернее, маленькую часть его в виде главной площади, которая казалась мне совсем некрасивой - даже и сравнивать незачем с Невервинтером. Да, мы были уже в городе Братства Арканы. Эрин изыскивал способ проникнуть в Сторожевую Башню, а мы с Даеланом сидели дома и ничего не делали. Меня злило это несказанно. Как я и предполагала, Эрин, вдруг открыв в себе некие чувства ко мне, стал трястись надо мной, как нежная нянька над больным ребенком, словно желая оберечь меня от любых опасностей. Непонятно, зачем он вообще взял меня с собой в Лускан - наверное, только потому, что обещал мне это раньше. Или же для того, чтобы я не ускользала из-под его присмотра.

Даелан сидел от меня в некотором отдалении, глубоко о чем-то задумавшись, и выражение его лица было мрачным. Я не прерывала его размышлений.

Легкий стук в дверь.

- Миледи, вас зовет брат Томас, - доложил мальчишка-клирик и тут же скрылся.

- Иду. Даелан, побудь пока здесь.

Полуорк рассеянно кивнул.

Надо сказать, что нам троим, Эрину, мне и Даелану, позволено было временно поселиться в храмовой пристройке. Даже в порочном Лускане имелся храм Тира. Впрочем, возведен он, был, конечно, гораздо раньше, чем здесь начали твориться бесчинства. Удивительно ли, что священство Лускана, презираемое как капитанами, ведущими вечную войну за господство в городе, так и магами Сторожевой Башни - истинными, теневыми хозяевами города, тяготело к Невервинтеру, и что Эрин был лично знаком с их главным священником? Шпионы из клириков никакие, но при желании и они не прочь были оказать посильную помощь мистеру Генду и его людям. Так что Эрин с самого начала рассчитывал на их гостеприимство и не ошибся.

Сейчас брат Томас позвал меня, оказывается, не по собственному почину. Рядом с ним стояла, кутаясь в плащ, бледная девушка с огромными испуганными глазами.

- Леди Делрин? - спросила она меня. - Вы леди Делрин?

Мне было неприятно, что меня называют по имени - здесь никто не должен его знать. Поэтому я ничего не ответила, а только продолжала внимательно рассматривать незнакомку. Подкрашенные губы, слишком яркие для такого бледного лица, размалеванные брови... И наверняка глубокое декольте под плащом - оттого-то плащ в храме так тщательно запахнут. Проститутка. Дешевая игрушка для грубых людишек воинствующих капитанов. Неприязнь боролась во мне с состраданием. Меж тем брат Томас отошел, и мы остались наедине.

- Меня зовут Марта, - сказала девушка. - Я... вы не удивляйтесь. Я сестра одного из клириков... да, так бывает. Мне нужна помощь. Брат сказал, что только вы сможете мне помочь. Вы все можете, ведь вы героиня.

- Еще пока не героиня, и могу далеко не все. - Это начинало меня уже раздражать, но все-таки я спросила. - У вас что-то случилось?

- Я... не могу говорить об этом в храме. Это такое дело... Давайте выйдем на улицу.

Пожав плечами, я отправилась вслед за ней.

Мы отошли немного от храма, встали в тень ближайшего дома.

- Вы не согласились бы помочь нам, леди Мойра? - выпалила Марта. - Это выше сил... Мы, конечно, женщины такой профессии... но мы же не гаремные рабыни! И нам тоже надо что-то есть. Гаремных рабынь, и тех кормят владыки. А капитан Барам...

- Капитан Барам? Один из пяти?

- Их было пять, леди! Их люди резали друг друга на всех перекрестках, пока двое самых сильных не одолели остальных. И теперь Курт и Барам сражаются не на жизнь, а на смерть. Раньше, - она понизила голос, - Темные маги из башни на острове следили за всем. И капитаны не буйствовали, как сейчас. А теперь магам стало, похоже, на все наплевать. Они занялись какими-то своими делами. Вот капитаны и подумали, что пришел их час раз и навсегда решить, кто станет господствовать в Лускане. Что теперь творится! Люди заперлись в домах и не выходят на улицу. Многие хотят бежать из Лускана, но невозможно. Город закрыт! Словно бы на карантин. Даже наше заведение... ох...

Во время это речи Марта начала медленное движение в сторону от храма, и я машинально последовала за ней. Пока что она не рассказала мне ничего, что я не смогла бы выяснить как-то иначе, но я надеялась, что сумею все-таки вытянуть из нее что-нибудь полезноее.

- Я, кажется, поняла. Капитаны и их люди посчитали ваше заведение своей собственностью, приходят к вам, когда захотят, отпугивают обычных клиентов, а сами не платят ни гроша. Так?

- Ох, так, мисс! Особенно Барам. Курт... он хороший... Он просто... А Барам! Это такой... такой зверь... чудовище!.. он ведь не человек. Ему не нужно то, что всем, он любит причинять боль... Я понимаю, конечно... Вы хорошая, порядочная леди. Вам должно быть противно все это слушать. Но брат сказал, что вы помогаете людям. А мы ведь тоже люди! Не все девочки попали к нам по своей воле. Вы сами понимаете, когда тебе не повезло родиться в таком городе, как Лускан... судьба дает слишком мало шансов...

- Я бы помогла вам, но не знаю как.

- Я хочу, чтобы вы поговорили с... с одним человеком... Он вам объяснит.

- Значит, когда темные маги следили за городом... - попыталась я вернуть разговор к интересующей меня теме, - все было более-менее...

- Не совсем хорошо, но терпимо.

- Что ты знаешь об этих магах, Марта?

- Да то же, что и все, не больше, мисс. Как я могу что-то знать о них, они окружили себя такой тайной! Что там у них происходит в этой башне... даже думать никто не хочет! Мы знаем только, что гильдия их очень богата, что у них имущество в разных городах, вот и все, и что при желании они смогут продать наш город кому угодно и выкупить снова.

"Негусто", - подумала я.

Но мы подходили уже к "заведению". Входить туда мне жутко не хотелось. Да и сами улицы Лускана вызывали, как ни странно, даже большую тоску, чем чумной Невервинтер. В Невервинтере меня везде встречали печальные останки умирающей красоты, здесь же, казалось, сам воздух пропах кровью, порок и преступление напоминали о себе постоянно, скажем, когда Марта предусмотрительно обходила человека в воровском капюшоне, или когда до наших ушей доносились стоны пострадавших в уличной потасовке. Мне уже в голову стали приходить малодушные мысли, вроде той, что ведь не самой худшей идеей Эрина было заключить меня в храме. Но думать об этом было уже поздно. Настороженно сжимая рукоять меча, я следовала за Мартой по лестницам вверх. Спасибо, что провела она меня с черного хода - мне вовсе не нужно было, чтобы на меня глазели посетители публичного дома. Впрочем, как оказалась, она преследовала совсем другие цели, вовсе далекие от забот о моей безопасности...

Комната, куда ввела меня Марта, оказалась немаленькой и весьма недурно обставленной. На подлокотнике широкого мягкого кресла сидел, небрежно закинув ногу на ногу, мужчина лет сорока с небольшим. На его худощавом, смуглом и очень выразительном лице с красивыми черными глазами застыло выражение смертельной скуки. Увидев меня, он только слегка привстал и небрежно кивнул лохматой темноволосой головой. Марта неслышно скрылась за дверью.

- Присаживайтесь, Мойра Делрин, - произнес мужчина, указывая на противоположное кресло. - Я уже давно вас здесь жду.

Я не заставила себя упрашивать. Естественно я задалась вопросом: кто этот невоспитанный самоуверенный тип, и чего он хочет от меня?

- Я должен представиться, конечно? Не удивлюсь, если мое имя вам о чем-то да скажет. Я Курт. Капитан Курт к вашим услугам.

Усилием воли я заставила себя усидеть в кресле и никак не выказать удивления и негодования.

- Итак, - сказала я. - Эта девушка, - наверняка, ваша любовница, - заманила меня в ловушку?

- И да, и нет. Что Марта сказала вам? Что обитатели сего дома день и ночь молятся, чтобы боги избавили их от чудовища Барама? Что ее брат, один из младших клириков, посоветовал ей обратиться к вам, когда она прибежала к нему в очередной раз в рыданиях, показывая раны, что нанес ей этот ублюдок? Все это правда. И ведь она сказала так же, что здесь вы должны встретиться с человеком, который ознакомит вас с подробностями дела? Этот человек - я. Правда, Марта не знала, что в соседней комнате несколько лучших моих ребят ждут приказаний. Любых. Поэтому, мисс Делрин, хорошо бы, если б с самого начала разговор пошел именно так, как мне бы того хотелось.

- Курт, я не горю желанием иметь дело с людьми, которые начинают свою речь с угроз. Тем более - с такими людьми, как вы.

- Да, конечно, вы же святая, защитница обиженных, а я - преступник и негодяй. Кто же этого не знает? Правда вот, мне интересно - Нашер и Эрин тоже святые в ваших глазах? Но об этом поговорим потом. Если захотите. Миледи, если бы я не желал решить дело миром, то иначе бы повел себя со шпионами Алагондара, маячащими у меня под носом. Наш славный Лускан всегда был врагом Невервинтера, но ни одному существу в Лускане не было до вашего города дела больше, чем мне. Вряд ли вы догадываетесь, почему... Хотя... возможно вы и это знаете. Пока наши маги решали какие-то свои темные делишки и устраивали перевороты, пока Барам развлекался, как хотел, почувствовав вкус неограниченной власти - я пристально следил за событиями в Невервинтере. Удивляюсь, почему такой опытный человек, как Эрин, допустил столь глупую ошибку, переехав в порт Лласт вместе со всем своим хозяйством. Мне сразу же стало ясно, что он подкапывается к Лускану. Впрочем, Генд ведь тоже человек, и ему, наверное, просто невыносим стал Невервинтер, пропахший поджаренными трупами.

- Неужели? - протянула я насмешливо. - А может все проще? Может, просто брат этой вашей красотки проболтался ей о гостях, невзирая на жесточайший приказ главного священника?

Курт тоже усмехнулся.

- Неважно. Главное - я знаю, что вы здесь. Этого недостаточно?

- Нет. Я не понимаю, что вы хотите этим сказать.

- Ведь люди Генда не для того в Лускане, чтобы вмешаться в нашу с Барамом войну, зачем это вам. Вас интересует Сторожевая Башня. Просто потому что ничто другое интересовать не может. И потому что в последнее время там происходят подозрительные вещи. Я, как один из главных капитанов, вхож туда. Правда, только на нижние этажи, но и этого достаточно для умного человека. Я в состоянии как предупредить темных магов о кознях Генда, так и помочь вам получить доступ к ним. Интересно, что вы выберете?

- Ничего, пока не пойму, что вам нужно от меня.

- Вот. Это мне уже больше нравится. Я собирал о вас сведения. Вы ловкая девушка, проворная, не боящаяся риска. Можете проскользнуть незамеченной туда, куда не пройдет человек вроде меня. Своим людям я не хочу поручать это дело. Они растяпы. Они шаг за шагом сдают свои позиции шайке Барама. А шайка его сильна. Но и она рассыплется, лишившись предводителя.

- Все! Я поняла. Нет, Курт. Меня уже однажды пытались использовать в качестве наемной убийцы в похожей ситуации, - (я вспомнила Венгола и Каллика). - Я не хочу повторения. Быть может, я и шпионка, как ты меня называешь, но не наемница.

- Я учел и это. Но поверь, тебе достаточно будет просто увидеть Барама, чтобы в тебе родилось сильнейшее желание перерезать ему глотку. Хочешь, устрою вам свидание? Только не забудь запастись лекарством от ликантропии.

- Что?

- Да вот то самое. Барам не человек. Он оборотень. Он омерзителен даже мне, кого ты считаешь, наверное, последним негодяем на Ториле. Но я никогда не убивал детей. Тем более - не превращал их в нежить. Не веришь мне? Спроси у одной знатной вдовы, которую он лишил девятерых детей. Никого из своих соперников я не ненавидел сильнее, поверь! Он не просто вербует моих людей в свою шайку, не просто пытает их, он делает их такими же оборотнями, как и он сам! И вся его армия - человеко-крысы! Не хочешь остановить его, а?

- Скажи честнее, Курт - не хочу ли я принести тебе его голову?

- Хм. Да, такая формулировочка мне более по душе. И что же?

Я молчала.

- Понятно. Ты думаешь - так им и надо, этим лусканцам, пускай они все тут превратят друг друга в крыс и сгрызут на завтрак, а потом Невервинтер поднимет голову и...

- Нет, об этом я не думала.

- В любом случае - так не будет. Любой из нас двоих, кто победит, пойдет войной на Невервинтер. Только я-то сделаю это по-человечески. Пиратский флот будет к моим услугам и все выгоды портового города. Я даже с магами не буду связываться, я не люблю их и им не доверяю. Мы начнем войну на море. У Нашера опять заболит голова, но, по крайней мере, он будет знать, откуда ждать удара. А Барам... он наводнит ваш город крысами-шпионами, и у вас начнется новая чума - эпидемия ликантропии. Ты этого хочешь?

- Повторяю - не запугивай меня!

- А что мне еще остается? Или мне тебя подкупить? Если хочешь, то получишь деньги. Хорошие. Хватит и на шпильки, и на лучший меч работы самых знаменитых кузнецов. Молчишь? Так я и знал. Но ты нужна мне, Мойра Делрин. Ты убила Каллика - да, да, я уверен, что это именно ты. Я неплохо знал этого парня - наши пираты имели с ним немало дел. Ты обезвредила Дестера - ну кто же не слышал на Севере о рыцаре Дестере Инделайне! Ты помогла Алагондару остановить чуму. Ты готова сразиться с таинственным культом, о котором болтают и у вас, и у нас. Так почему же ты не хочешь прибавить к списку сих славных деяний еще одно? Да любой паладин вцепился бы и руками и зубами в подобную возможность избавить мир от рассадника смрадного зла! Неужели ты отмалчиваешься только потому, что предложение исходит от меня... которого ты так презираешь.

- Я смотрю на тебя, Курт, - сказала я, - и пытаюсь понять тебя.

- Вот как? - он рассмеялся, нервно, приглушенно. - Быть может, еще опишешь меня в каком-нибудь романе?

- Непременно.

- Забавно. Ты настолько уверена, что выйдешь отсюда живой? А ведь ты фактически у меня в плену.

- Уверена, что ты не сделаешь мне ничего плохого. И не только потому, что я нужна тебе.

- Неужели?

- Да. Но дело не в этом. Я убью Барама. Если смогу. Убью потому что хочу избавить Невервинтер и беззащитных людей Лускана от монстра и потому что хочу получить от тебя, капитан Курт, пропуск в Сторожевую Башню, как ты мне обещал.

- Что ж, - Курт встал с кресла, подошел к столу, и уставился на бокалы, словно раздумывая, налить вина или нет. - Очень хорошо! Сразись с оборотнем ради дорогого лорда Нашера, которому так преданно служишь, ну и заодно получи от меня то, что вам с Гендом угодно. Так делаются дела. Я очень доволен, что ты согласилась!

- Что-то не похоже. Чего же тебе не достает до полного счастья?

- Не говори глупостей. Пить будешь?

- Нет, не буду. Послушай... Я хочу исправить маленькую ошибку, что ты допустил в своей речи.

Я также подошла к небольшому прозрачному столику зеленого стекла, хрупкому, изящному, легкому... Провела пальцем по длинному хрустальному бокалу, помещенному в золотую сеть, переплетения которой образовывали причудливый узор. Точно такой я видела у Офалы...

- Курт... лорд Нашер вовсе мне не "дорогой". Даже больше - боюсь, что к нему я испытываю еще меньше приязни, чем ты.

- Это невозможно! - капитан сердито вырвал бокал у меня из рук. - Сказочка для того, чтобы запудрить мне мозги?

- Почему? Зачем мне пудрить тебе мозги?

- Да кто тебя разберет, - Курт растерянно вертел бокал в руках.

- Офала Челдарсторн сказала мне, что некоторым лучше умирать молодыми.

Атаман дернулся и едва не выронил изящную вещицу.

- Курт... Она все еще любит тебя.

Он поставил бокал, грохнув так, что мне показалось, что сейчас из-под его руки брызнут осколки.

- Вы демон, - процедил он сквозь зубы. - Вы нарочно... чтобы я...

- Думай, как тебе угодно. А мне жаль тебя. О да! Слово "жалость" - нечто такое, чего не выносят души, подобные душе капитана Курта! Но тогда, поверь, мне было жаль и ее. Она совсем одна... и... все еще ждет тебя.

Нервное лицо Курта исказилось, маленький шрам над правой бровью дернулся, и капитан стиснул мое плечо так, что я поморщилась, подумав, что теперь наверняка останется большой синяк.

- Не знаю, выдумали ли вы это сейчас, миледи, или и вправду откровенничали с Офалой, но поверьте - одним ее именем меня не растрогать! Эта шлюха предала меня! Она изменила мне самым худшим образом - уж лучше бы просто переспала с Нашером!

- Ах, а она просто согласилась служить лорду Невервинтера...

- Тогда он еще не был лордом! Она...

- Я слышала о приключениях Северной Четверки.

- Тогда ты должна знать все! Нашер! Всегда только Нашер! Самый старший из нас, самый умный, самый благородный! Конечно. Этот паладин вообразил, что только ему одному во всем мире известно, что достойно черной краски, а что - белой. Даже в песнях бардов, в перевранных ими рассказах о наших приключениях на первое место всегда вылезает имя Алагондара!

- Быть может, потому что он...

- Заслужил это? Бесспорно. Но не в большей степени, чем мы все! Никто не предлагал ему возглавить Четверку, он взял на себя руководство сам, в святом убеждении, что паладинам лучше известно, чем должны занимать свои руки и мозги простые смертные.

- Мне кажется, ты преувеличиваешь. Офала и Эрард думали так же?

- Нет. Они ничего не имели против Нашера. Напротив, им не нравились мои попытки действовать самостоятельно, они говорили, что я сею раздор в команде, а это плохо для дела. Но я не понимал, почему именно Алагондар... Это не могло закончится хорошо. Хорошо оно и не закончилось. Наша группа распалась... Больше всех повезло Эрарду. Он просто умер у себя в монастыре. Тихо, спокойно. Умер так же свято, как и жил. Я любил этого парня. Он был простым и добрым. Мне жаль, что я не смог с ним повидаться еще раз. Впрочем, вряд ли бы ему понравилось то, чем я стал... Послушай, Мойра, зачем ты вызвала меня на этот разговор?

- Честно? Не знаю. В Академии друзья много рассказывали мне, южанке, о героях Севера. И о вашей Четверке тоже. И вот я вижу сейчас третьего из четырех...

- И ни один из трех не оправдал ожиданий человека, жаждущего взглянуть на знаменитых героев? Ничего удивительного. Нас прежних уже нет. Нет того Курта, который бок о бок с товарищами сражался с драконами... который пылко любил Офалу и не помышлял ни о каких девочках вроде Марты, который... Впрочем, сейчас это уже неважно. Никогда не жалей о прошлом, мисс Делрин! Прошлое уходит... да и вообще существует только настоящее. Только оно имеет значение. У меня же в настоящем - Лускан, главой которого я должен стать так же, как Нашер стал главой Невервинтера. И много головной боли в связи с этим... Кстати, а тебе-то чем не угодил великий лорд прекрасного Невервинтера?

- По его приказу лишили жизни существо... очень дорогое мне.

- Любовь? Любовь - штука страшная. Превращает мужчин в тряпки, женщин вообще лишает сути. Но иногда делает зверей людьми, а пигмеев гигантами... Любовь многообразна, она вертит нами, как хочет, а мы все одинаково бессильны перед ее властью. Ты будешь мстить Нашеру?

- Нет, это не мой путь.

- Что же, в твоем возрасте я тоже был уверен, что хоть раз в жизни обязательно спасу мир от великого зла. Может быть, ты и права. Но не исключено, что прав я... Знаешь что... я расторгаю наш с тобой уговор. Хочешь, убивай Барама, хочешь - нет, воля твоя. Я не должен был говорить с тобой так долго. Ты заставила меня раскиснуть. Это плохо. Ты свободна, Мойра. Мои парни проводят тебя...

- Я еще свяжусь с тобой, - пробормотала я, не зная, что ответить.

Надо было как следует подумать. С Эрином посоветоваться, конечно. Он, само собой, устроит мне головомойку за то, что я устремилась на поиски приключений без его ведома, но...

Едва я и трое моих провожатых - крепкие, высокие ребята с каменными лицами - сделали несколько шагов от заведения, как нас окружила странная группа. Это были, очевидно, бандиты, и они ничем бы не отличались от обычных разбойников, если бы не их глаза... Лучше бы никогда не видеть таких глаз!

Оборотни бывают разные. Бывают просто больные ликантропией и в человеческой форме, в моменты просветления, понимающие весь ужас происходящего с ними и старающиеся избавиться от своего проклятья. Иногда с помощью храмов им это удается. Но те оборотни, что взяли нас в кольцо... О том, что это были именно оборотни, я догадалась, вспомнив слова Курта, но даже если бы не знала этого, все равно поняла бы, что передо мной вряд ли люди. У людей не бывает таких глаз... Нечисть, полностью принявшая свое новое положение, в любой форме прекрасно чувствующая себя в качестве злой силы, которой не руководит уже ничего, кроме разрушительных инстинктов... Этих уже не-людей нельзя спасти: в какой-то миг они пустили в себя зло добровольно и навсегда.

- Да, это точно люди Курта, - произнес один из них. - Я не ошибся.

Громилы едва ли не зарычали и взялись за оружие. Что ж, капитан Курт, желая быть любезным, видимо, оказал мне плохую услугу... Без его людей я добралась бы до храма гораздо скорее и, вполне возможно, без приключений. Но ничего уже нельзя было поделать. Потасовка между приспешниками двух капитанов-соперников, подобная тем драчкам, что за день на улицах Лускана завязываются десятками, закончилась очень быстро - слишком уж неравны были силы. Двое из моих охранников лежали на земле бездыханные, третий был взят в плен. Впрочем, к стыду свому скажу - как и я сама. Благодаря моим усилиям ряды сторонников Барама хоть и поредели, но очень незначительно, эти бестии не уступали мне в ловкости, кроме того, были не по-человечески сильны. Впрочем, хватит оправдываться. Дралась я неважно. Я испугалась. Поначалу безумно испугалась этих парализующих меня со всех сторон глаз, а потом... Уж не знаю, кто бы не испугался, если бы противник, с которым дерешься на мечах, уже истекающий кровью, с последним вздохом вдруг оборачивается гигантской крысой, обретая как бы вторую жизнь, и старается пустить в дело невиданных размеров когти и зубы... Не приходилось мне раньше иметь дело с оборотнями, что поделаешь...

Оставшийся в живых парень едва ли не в ногах валялся у своих пленителей.

- Делайте со мной, что хотите, - стонал он, - только не превращайте в крысу! Умоляю вас! За это я скажу вам что-то интересное. Вот эта девушка, - он ткнул пальцем в мою сторону, - она разговаривала сегодня с Куртом. Мы сторожили в комнате, соседней с его апартаментами в этом доме, и слышали кое-что... Он предлагал ей убить вашего капитана! Он говорил, что у нее это получится, а у других - нет...

- Очень хорошо. - Человек-крыса, видимо, главный в группе, сделал знак, и мне скрутили руки за спиной. - Господин разберется с ней... А ты... значит, ты говоришь: что угодно, только не в крысу? Тогда ты просто умрешь. Просто и быстро.

- Нет, нет... умоляю! Пощадите!

Но один из людей Барама уже спокойно проводил ножом по его горлу. Я на миг закрыла глаза. "А Курт прав... у него слабые люди... еще немного и бедный герой Северной Четверки будет раздавлен". Теперь я была уверена, что без всяких уговоров со стороны Курта согласилась бы расправиться с капитаном оборотней. Да вот только поздно, кажется...

Открыв глаза, я увидела, что когти дьявольской крысы тянутся к моему лицу.

- Хорошенькая девчонка... Господину нравятся такие...

Я резко откинула голову. И потеряла сознание...

Холод, смрад, темнота... Не знаю, как долго я была без чувств, но когда пришла в себя, долго вспоминать, что же со мной случилось, мне не пришлось. Я даже смекнула, где нахожусь. Я в плену у крыс, а где живут крысы? В канализации, конечно.

Капитан Барам на самом деле устроил себе обиталище в канализации под Лусканом. И, похоже, соорудил здесь что-то вроде тюрьмы. Сейчас я пребывала в тесном пространстве, ограниченном решетками, сидела в углу этой камеры, а надо мной склонялся человек... Впрочем, нет... то, что это не человек, было ясно с первого взгляда. Эти пустые страшные глаза... крысиный оскал... серое лицо, самое ужасное в котором то, что когда-то оно было лицом красивого мужчины, и оборотничество не уничтожило этого до конца... Человек, превращенный в монстра, всегда страшнее монстра чистокровного. Впору было вновь потерять сознание, но я, мысленно воззвав к богу-защитнику, взяла себя в руки, насколько это было возможно, поднялась и прямо взглянула на Барама, пытаясь преодолеть страх. В том, что это он, соперник Курта, я не сомневалась.

- Пришла в себя? Хорошо, - он говорил быстро, отрывисто, речь его казалась лишенной каких-либо эмоций. - Мне сказали, что Курт подговаривал тебя на мое убийство. Это так?

Я ничего не отвечала.

- Кто ты? Что Курт знает о тебе? Почему он тебе доверяет? Отвечай же.

Мое молчание начинало понемногу раздражать оборотня.

- Ты язык проглотила от страха? Значит, все вранье, и едва ли ты способна на серьезное дело. Назови хотя бы свое имя.

Я молчала, прекрасно зная при этом, что такие как он не любят, когда молчат в ответ на их вопросы. Барам взял меня за подбородок - противная дрожь прошла по всему моему телу от прикосновения холодных как у покойника пальцев.

- В твоих глазах страх, но и упорство также. Значит, ты не просто не можешь, но и не хочешь говорить. Так я заставлю тебя.

То, что я переживала сейчас, немного напомнило посещения Мораг моих сновидений. Кошмар, страшная нереальность, от которой мечтаешь, но не можешь избавиться. Но за нынешним кошмаром, увы, не последует пробуждения...

Барам завладел моей правой рукой.

- Красивая рука, - сказал он. - Нежная белая кожа, но мозоль от рукояти меча на ладони... Итак, ты девушка хорошего происхождения, много тренировавшаяся с оружием - искательница приключений? Это уже что-то объясняет. Так ты скажешь свое имя? Или ты вообще не умеешь говорить? А что, если я проверю это, сломав один за другим эти тонкие пальчики?

И он действительно стиснул мой мизинец своими железными пальцами.

В это мгновение страх мой достиг предела - так же, как и жажда освобождения. Слезы хлынули из глаз; в отчаянии, но и в какой-то безумной надежде я мысленно выкрикнула имя отца, моля его придти мне на помощь во имя Хельма! И вдруг... я ощутила боль, но совсем иного рода - уже знакомую, словно исцеляющую, боль. Как и в битве с Гулнан, девушкой-змеей, кольцо моего отца, переданное мне Андреасом в Невервинтере, вдруг раскалилось, вливая в душу и тело чистые волны новой силы... Барам неожиданно вскрикнул - дико, пронзительно, и отскочил от меня.

- Что это такое? - прохрипел он, отдышавшись. - Ты маг? Что это еще за защита?

Он вновь двинулся в мою сторону, но притронуться ко мне так и не сумел, нечто незримое, что окружило меня, обжигало его и отталкивало.

- Ладно. - Видимо, не в привычках Барама было подолгу возиться с кем-то. - Каким бы сильным ты ни была магом, долго свою защиту ты удерживать не сумеешь. Кроме того, любому пленнику всегда полезно бывает немного обдумать свое новое положение. Я вскоре вернусь.

На мое счастье, он ничего не понял! Кроме одного - что я недосягаема сейчас для прикосновения нечисти, а потому приказал двум своим подручным, которые не были оборотнями, приковать меня к стене.

- Поразмысли, пока я не вернусь, - сказал капитан на прощание. - Вернусь я скоро, но у тебя будет достаточно времени, чтобы понять - тебе лучше удовлетворить мое любопытство. До того, как станешь одной из нас.

Он ушел, ушли и его подручные с факелами - не все они умели видеть в темноте, и все вокруг меня погрузилось во мрак.

Последние слова Барама встревожили меня и возмутили до глубины души. Как? Я стану таким же чудищем, мерзким оборотнем только из-за того, что эта крыса всадит в меня свои зубки и отравит мою кровь? Да это просто невозможно! Нет! Я не поддамся этой злой силе, я буду сопротивляться. Благословение моего отца поможет мне! Хельм поможет мне! Им не сломить меня, не сделать оборотнем. Они вообще ничего от меня не добьются!

Но время шло, и силы мои таяли, а воля ослабевала. Казалось, что даже сырой, холодной воздух, пропитанный тяжелым смрадом, стал орудием пытки. Я слышала отдаленный шум воды, слышала писк и возню самых обычных канализационных крыс... Нечего было и надеяться, что меня найдут здесь. Мои руки были разведены в стороны и заключены в оковы, железо больно натирало запястья. Руки и ноги начинали понемногу затекать, ныла спина. Становилось холодно. Так холодно, что вскоре меня начала сотрясать сильная дрожь.

Я подумала о том, что через несколько часов ко всему этому прибавятся еще голод и жажда. Впрочем... вряд ли Барам будет ждать так долго. Еще неизвестно, что он для меня приготовит - быть может, по сравнению с его сюрпризами мое нынешнее состояние покажется истинным блаженством. А ведь пути назад нет. О, Хельм! Я не должна... что бы ни случилось, не должна... Тут я всхлипнула. Вновь заструились слезы, а я даже не могла их утереть. Соленые капли катились мне на губы, щекотали подбородок... Их влага на лице ощущалась сейчас как-то особенно неприятно. Это была мелочь, которая в моем состоянии начинала сводить меня с ума. От страха, боли и обиды невесть на кого я заплакала еще сильнее.

...Слезы прекратились сами собой. Сквозь стены моей камеры, состоящие сплошь из решеток, я заметила отдаленный огонек, двигающийся в мою сторону. "Барам и его крысы!" - полоснуло по сердцу ужасом. Я уставилась на огонек, чувствуя, что с его приближением сердце начинает колотиться все сильнее, и даже холода больше не ощущала. Огонек же, будучи совсем уже близко, принялся метаться из стороны в сторону, и тут я услышала знакомый веселый голосок: "Да вот же она!" Потом раздался шипящий звук, известный мне еще с Академии - с таким странным звуком действует магическое заклинание, отпирающее замки. Легкий свет разлился в камере, и я увидела... Мало того, что я никак не надеялась увидеть друзей - узреть их компанию именно в таком составе я ожидала менее всего. А потому поначалу решила, что у меня либо начались галлюцинации, либо злые силы забавляются со мной.

- Уф! Наконец-то! - Андреас Кортала произнес вполголоса заклинание и коснулся моих оков - уничтожаясь, наложенная на них магическая защита издала что-то вроде шипения, оковы упали на землю, расколовшись на куски, а я без сил свалилась на руки старого друга.

- Мисс Мойра, что с вами? - раздался встревоженный голос Даелана. Томми Висельник заглянул мне в лицо и весело ответил вместо меня:

- Ничего! Леди улыбается.

А у меня действительно рот растянулся до ушей, когда я поняла, что все это не бред, что эта троица, невесть как здесь оказавшаяся, все-таки по-настоящему - здесь, что друзья спасли меня...

Андреас бережно прижимал меня к груди, я ощущала его тепло, понимала, что он не призрак, и просила прощение у бога за то, что почти перестала надеяться.

- Идем! - приказал маг. Похоже, в этом походе он командовал полуорком и хоббитом.

Томми двинулся впереди, за ним шел Андреас со мной на руках, шествие замыкал Даелан. Но далеко продвинуться мы не успели.

- Так-так, у нас новые гости? - Барам со своей свитой шествовал нам навстречу. Он встретил нас чем-то наподобие улыбки, отвратительней которой я в жизни не видела. - Пришли навестить мою загадочную незнакомку? Но, видите ли, она еще не успела воспользоваться вполне моим гостеприимством. Леди, так как насчет нескольких вопросов...

- Заткни их себе обратно в глотку! - вдруг выпалил Андреас. Он мгновенно поставил меня на ноги и быстрее, чем можно было ожидать, испустил из кончиков пальцев такую струю бушующего пламени, что нескольких оборотней, попавших под нее, испепелило в единую секунду. Томми едва успел отскочить чисто с хоббитчьей ловкостью. Это было жутко! Я впервые увидела, что это такое - нервный срыв у мага, и от всей души пожелала себе не встречаться в бою с волшебником, подобным Андреасу Кортале.

Конечно, блистательная выходка Андреаса положила начало сражению. В котором я не участвовала, увы, так как оружия у меня, естественно, при себе больше не было. Да и затекшие руки двигались с трудом...

Барам, оправляясь на встречу со мной, понятное дело, не ожидал сопротивления, он готовился пытать пленницу, а не драться с ее спасителями. Эскорт его был немногочислен, и хотя врагов все равно было намного больше, чем нас, но с Андреасом и Даеланом они тягаться не могли. Томми спокойно добивал раненых в спину, не чувствуя при этом ни малейших угрызений совести. Не знаю, что имел в виду Андреас, говоря, что у него нелады с боевой магией - лучшей демонстрации этой самой магии я еще не видела. Впрочем, что такое "нелады" в понимании Андреаса, я представляю весьма смутно.

Барама однако маг добил кинжалом - просто вонзил ему в горло по самую рукоять. Капитан был сильнее всех, дрался дольше всех, и дрался отлично, надо заметить, но мой старый друг оказался достойным противником.

- Какая гадость! - выразительно произнес Андреас, отходя от мертвого тела и тщательно вытирая кинжал отделкой своего роскошного темного плаща. Плащ с самого начала битвы принялся излучать легкое свечение - само собой, был заколдован. Я совсем не к месту хихикнула, представив лицо Курта, когда он узнает, что его главнейший враг повержен.

- Томми, - сказала я, - ты не побоишься отнести капитану Курту посылочку от меня?

- Я побоюсь? Ой, ну вы скажете! Чего надо, все передам.

- Голову вот этого господина, - я указала на бездыханное тело Барама. - И расскажи Курту обо всем, что произошло.

Андреаса передернуло.

- Что с тобой, Мойра? Что ты такое ты несешь?

- Я понял, миледи, - сказал вдруг Даелан. Конечно же, он понял - он сам когда-то принимал участие в подобных делах! Полуорк подошел к мертвому капитану и спокойно отделил голову от тела. Андреас отвернулся.

- Пойдем отсюда немедленно! - приказал он мне.

- Да, конечно. - Я вдруг обнаружила, что у меня дрожат колени. Фыркнув, маг вновь схватил меня на руки и понесся со мной по узкому туннелю, не заботясь о том, поспевают ли за ним следом Даелан и Томми.

- Андреас! Но как ты оказался здесь? - робко спросила я его.

- После, после, - проворчал он. - Когда будем на поверхности.

Вот наконец-то мы и на поверхности... Уже ночь, звезды так ярки, так хороши в темной бездонности неба... Я могла любоваться ими сколько угодно, откинув голову на плечо Андреаса. Пять звез Пояса Белнимбры... созвездие Горгоны, что явно по нраву Даелану - ведь оно названо в честь подвига Утгарда, защитившему от великой горгоны свой народ... Как хорошо! Воздух... какой чистый воздух после душного зловония! О, боги... Сначала я долго кусала губы, а потом позволила себе наконец тихо расплакаться. Кажется, Андреас поцеловал меня в голову. Я почувствовала себя неловко из-за своей слабости.

- Не устал меня тащить?

- Нет, ты вполне легкая... И скоро еще похудеешь от подобной жизни. Да, Мойра, я очень не завидую твоему будущему мужу. Он поседеет с тобой лет на двадцать раньше срока! Уф! Никогда в жизни я так не волновался. Знаешь ли, когда мы искали тебя в этой дьявольской канализации, то я с ужасом ждал, что вот-вот услышу твои крики.

- Я тоже, - признался Даелан.

Томми уже не было рядом, он, невзирая на ночь, поспешил исполнить мое не очень-то приятное поручение. Его оно, похоже, нисколько не шокировало.

- Я... спасибо вам! Вы спасли меня... Мои дорогие друзья! Я у вас в неоплатном долгу... даже не знаю, что сказать. Но как... Андреас, я думала, ты отправился домой.

- Я так и сделал. Но пришлось вернуться с полпути. Я получил сообщение от Звездной Мантии. Наконец-то эти олухи решили воспользоваться моим советом и обратили более пристальное внимание на то, что творится в Братстве Арканы. Конечно же, обнаружили, что у тех произошли какие-то загадочные перемены, как я предполагал еще раньше, конечно же, поняли, что без моей помощи с этим не разберутся. Потом я был у Офалы, и, признаться, она весьма обрадовала меня, сообщив, что мои цели полностью совпадают с целями главных разведчиков Невервинтера. Надеюсь, тебя не удивляет, что Офала немного в курсе ваших дел? Похоже, они с мистером Гендом поддерживают постоянную связь. Как шпион Генда и как один из архимагов, возглавляющих Звездную Зантию, мисс Челдарсторн вдвойне заинтересована в успехе этого дела. Она направила меня прямехонько в Лускан, в храм Тира, посоветовав вести дело совместно с мистером Гендом и с моей любимой сестренкой... Кстати, мы почти пришли. О, а я, между прочим, и впрямь немного устал.

Я успокоилась и теперь уже вполне могла двигаться самостоятельно. С наслаждением потянувшись, я взялась было за ручку двери... но передумала.

- Погоди, Андреас. Я не знаю... понимаешь... не знаю, в каком настроении встретит меня мистер Генд. Я не должна была одна, не предупредив его, отправляться на поиски приключений.

- Ну-ну, - усмехнулся маг.

- Постоим тут немного, поговорим, хорошо? Что за дело Звездной Мантии до магов Арканы? Вы собираетесь выяснить, не ослабили ли общество Сторожевой Башни эти загадочные перемены и нельзя ли как-то воспользоваться этим в своих целях?

- Именно. Видишь ли, Мойра, я помогаю Звездной Мантии, потому что мне нужна сейчас поддержка сильной магической гильдии, и станет еще нужнее в будущем. Кроме того, маги Арканы, несомненно, являются сторонниками зла, а мне, знаешь ли, от отца передалась неприязнь к злым колдунам.

Я все понимала. Если Андреас сумеет как-то навредить Братству Арканы Лускана, его вес в Звездной Мантии, несомненно, возрастет. И это, конечно же, поможет ему в будущем, а в планах на будущее у нашего честолюбивого юного волшебника, как я подозревала, неплохо его зная, - основать собственную магическую гильдию и сделать ее одной из сильнейших в Фаэруне. Все это было весьма далеко от моих забот, но разве в этом дело!

- Итак, сегодня ты прибыл в Лускан...

- Пройдя его карантин, и, знаешь ли, это было куда сложнее, чем в Невервинтере. Этим городом правят не дураки! Не подумай, что я на кого-то намекаю... Впрочем, я справился, как видишь. Так вот, явившись по совету Офалы в этот храм на встречу с главными силами вашей разведки, я не нашел здесь никого. Ты исчезла, твой друг Даелан отправился тебя искать. Я решил дождаться хоть кого-нибудь из вас. И вдруг прибегает этот мальчишка-хоббит...

- Томми?

- Ну да. Он все видел. Видел, как девица ввела тебя в неприличный дом, видел, как ты вышла оттуда с тремя здоровыми ребятами, как на вас напали оборотни, слышал, что тебя собрались тащить к Бараму... Понятно, что он прибежал в храм, крича о том, что тебя надо спасать.

- Погоди-ка... Вот это-то и непонятно. Томми здесь, в Лускане... увидел меня в тот момент, когда мне понадобилась помощь... Я не могу поверить в столь чудесное совпадение.

- Да никакого совпадения, Мойра. Со слов Томми он в Лускане по приказанию Эрина Генда и по его же приказанию следил за тобой с самого начала.

- Что?!

- А почему тебя это удивляет? Видимо, ваш мистер Генд распознал как следует твой характер и понял, что если желает сберечь ценного сотрудника, тебя ни в коем случае нельзя оставлять без присмотра. И случившееся только доказало его правоту.

У меня опустились руки. Я не знала, что и думать. С одной стороны, Андреас бесспорно, прав. И за свое, без преувеличения, чудесное спасение я должна не в последнюю очередь благодарить Эрина. С другой стороны... я была уверена, что с некоторых пор между нами - полное доверие, что Эрин больше ничего не станет от меня скрывать... тем более, не станет приставлять ко мне шпионов.

- На Даелана мы наткнулись в городе, - продолжал Андреас. - Наткнулись на свое и на твое счастье! Вот это и впрямь было счастливым совпадением. Если бы не его знание подземной части Лускана, долго бы мы с Томми проплутали по этой канализации. А твой друг привел нас прямо к тюрьме.

- Вот как?

- Да, мисс Мойра, - вступил в разговор Даелан. - Когда я работал на одного из пяти капитанов - его уже нет в живых, то нам случалось делать вылазки в канализацию, устраивая там стычки с оборотнями Барама. Я делал это с удовольствием - они всегда были мне омерзительны.

- Спасибо вам, друзья! - еще раз повторила я с чувством.

- Да брось... Все хорошо, - сказал Андреас, - Однако хватит торчать на улице. Становится прохладно. Да и не кажется ли тебе, Мойра, что мистер Генд тебя заждался?

Возразить было нечего. Я вздохнула - мне очень не хотелось сейчас встречаться с Эрином.

Мистер Генд был внешне спокоен, как обычно. Но когда он увидел меня, глаза выдали его - в них зажглась такая горячая искренняя радость, проще сказать - счастье, что я почувствовала, как во мне вновь поднимается буря чувств.

- Мойра! Слава богам! Где вы с Даеланом пропадали?

- Все хорошо, Эрин. Есть новости об Арибет?

Генд отрицательно покачал головой. Я представила Андреаса. Маг произнес несколько учтивых слов и протянул письмо от Офалы. Я же в ту минуту усиленно мечтала о горячей ванне и о глотке крепкого вина - как я ни старалась, а до конца прийти в себя не могла.

Так что на время я покинула своих друзей, благо им необходимо было познакомиться получше, а когда вернулась, Эрин пригласил меня разделить с ним и с Андреасом запоздалый ужин.

Хотя маг уже многое поведал о моем приключении, Эрин потребовал от меня подробностей. Мне же говорить об этом деле очень не хотелось. Поэтому я старалась рассказывать сухо, без эмоций, опуская многие подробности, иногда даже важные (в том числе - обещание Курта обеспечить мне пропуск в башню), но лицо мистера Генда все мрачнело.

- Послушай, Мойра, - сухо произнес он, когда я закончила рассказывать. - Я призываю тебя припомнить, что по долгу службы ты подчиняешься мне. Хотя бы здесь, на территории Лускана. Поэтому впредь я попрошу тебя согласовывать твои действия с моими указаниями.

- Я учту это, милорд...

- Позвольте, господа, - Андреасу явно захотелось переменить тему. - Время уже позднее. Хотелось бы все разрешить. Если рекомендаций мисс Челдарсторн и мисс Делрин довольно для вас, чтобы говорить со мной откровенно...

- Вполне, - слабо улыбнулся Эрин. - Когда вошла Мойра, я как раз хотел сказать вам, что открылась одна любопытная деталь. Темные маги принимают послов.

- Послов? - Андреас приподнял бровь. - Вы хотите сказать: послов от других магических гильдий?

- О нет. Послы от городов, от племен, даже от диких народов... Это выяснить было несложно. Гораздо сложнее найти ответ на вопрос: зачем? И хотя у меня, да и у мисс Мойры уже, наверное, родились некоторые предположения на сей счет, но пока они ничем не подтверждены. И, боюсь, ответ на этот вопрос мы можем найти только внутри Сторожевой Башни.

- Что ж, я именно за этим и прибыл сюда, мистер Генд. Я собираюсь проникнуть в Сторожевую Башню.

- Сожалею, мистер Кортала. Боюсь, что этим должен заняться кто-то, посвященный в подробности того дела, над которым мы сейчас работаем.

- То есть, Мойра Делрин, - ответила я. Эрин стал мрачнее тучи.

- Да, - Андреас взволновался. - Но поймите - я маг! Находясь там, я могу понять и объяснить какие-то вещи, которые для ваших умозаключений будут просто недоступны.

- И еще раз сожалею, господин Андреас, - Эрин был непреклонен, - но я не могу согласиться на ваше предложение. Если вы приняли совет Офалы сотрудничать с нами, то вам придется послушаться меня. Если же нет - мы, конечно, можем попытаться действовать параллельно. Но я не уверен, что это лучший выход.

Андреас молчал и кусал губы. Он был сильно бледен, а бледность всегда являлась у него признаком подавляемого гнева.

- Прости, Андреас, - поспешила я хоть что-то сказать. - Но так нужно. Пойти в башню должна я.

- Меня тоже не исключай, - быстро обернулся ко мне Эрин. - Я понимаю, что моя внешность может быть известна слишком многим, но я могу на время изменить ее...

- Каким образом, мистер Генд? - вновь вмешался Андреас. - С помощью магии это невозможно. Архимаги замечательно реагируют на такие штучки, они распознают вас за секунды.

- Я знаю... - пробормотал Эрин.

Я раньше всех уплела все, что было у меня на тарелке, и теперь с наслаждением откинулась на спинку стула. Я все еще ощущала радость от возможности двигаться свободно.

- Не понимаю, о чем вы спорите. Разве у кого-нибудь из вас уже лежит в кармане пропуск в Сторожевую Башню?

Мужчины переглянулись.

- Не хочешь ли ты сказать, - усмехнулся Андреас своей очаровательной тонкой усмешкой, - что он лежит в кармане у тебя?

- Нет. Но я хочу внести предложение. Не станем делить шкуру неубитого медведя. Займемся главным - поисками пропуска. Кому из нас удастся заполучить его - тот и отправится на свидание с магами Арканы. По-моему, это справедливо.

Эрин хмыкнул.

- Мойра, не забывай - это не игра!

- Мне известно это лучше, чем здесь присутствующим, - ответила я жестко и посмотрела Эрину в лицо. Он понял, что я говорю о Мораг... и опустил глаза.

- Господа, - заглянул в дверь прислуживающий нам мальчишка. - Там хоббит, который называет себя Томми, и он говорит, что ему срочно надо повидать мисс Делрин.

- Отлично! - воскликнула я. - Веди его прямо сюда.

Маленький вор вошел, с очаровательной грацией ловкого хоббита раскланялся с нами.

- Томми, брось эти любезные штучки, - я дрожала от нетерпения. - Что у тебя ко мне?

- Пакет от господина капитана, дорогая леди.

- Давай сюда. А сам присаживайся к столу.

Я ощутила, что у меня разгораются щеки.

Быстро вскрыв пакет, я обнаружила в нем две бумаги. Одна из них была письмом ко мне.

"Мойра, я очень сожалею, что по вине моих людей тебе пришлось пережить столь неприятное приключение, - гласило письмо. - Однако твоя посылка безмерно меня обрадовала. И хотя не ты убила эту крысу, но все-таки негодяй погиб из-за того, что связался с тобой. Поэтому я считаю себя обязанным выполнить свою часть договора. В этом конверте ты найдешь пропуск в Сторожевую Башню, скрепленный подлинной печатью. Тебе остается только вписать имя. Удачи!

Курт.

P. S. Думаю, при иных обстоятельствах мы могли бы стать друзьями.

P.S.S. Если вновь увидишь Офалу, передай ей от меня... впрочем, ты найдешь нужные слова.

К."

Я зачитала письмо вслух и передала пропуск Эрину.

- Ну что вы теперь скажете, господа? - думаю, вид у меня был торжествующий.

- Что тут сказать? - мне показалось, что мистер Генд даже немного побледнел. - Ты не говорила мне об этом условии вашего с Куртом договора. Но раз уж капитан Лускана держит слово... Завтра обсудим подробности предстоящей вылазки. Но ты уверена, что после сегодняшних событий... что у тебя найдутся силы...

- Уверена, милорд.

- Что ж, Мойра, выпьем за тебя, - поднял бокал Андреас, весьма раздосадованный. - Хотя, сказать по чести, пропуск должен бы быть моим - ведь это я убил Барама.

Когда ужин наконец был завершен, и мы стали расходиться, я остановила Генда в дверях.

- Эрин, мне хотелось бы поговорить с тобой. Наедине.

Его глаза потеплели, он нежно дотронулся до моих плеч.

- Я всегда рад поговорить с тобой, Мойра. Но меня беспокоит твое состояние. Разве ты не хочешь отдохнуть после всего, что произошло?

- Я прекрасно себя чувствую, - соврала я, потому что на самом деле чувствовала себя уставшей и разбитой. Но я знала, что не усну, пока не поговорю с ним.

Эрин прошел за мной в мою комнату.

- Может быть, выпьем кофе? - предложила я ему. - Здесь есть отличный кофе.

- Спасибо, не откажусь.

Пока я звала слугу, распоряжалась насчет кофе, Эрин не сводил с меня взгляда - я видела это краешком глаза. Мне казалось, что я понимаю все, что происходит у него в душе, и в то же время он до сих пор в чем-то оставался для меня загадкой.

- Этот молодой маг, Андреас Кортала... - спросил вдруг Генд. - Что он за человек?

- Прекрасный человек и очень талантливый маг. Я знаю его, можно сказать, с младенчества. Он умен, смел, честен, на него можно положиться в полной мере.

- Ты о нем очень высокого мнения, - пробормотал Эрин.

- Да, это так.

Мне показалось, что мистер Генд подавил вздох. Он принял от слуги чашечку с кофе, медленно поднес ее к губам.

- Это хорошо, - сказал он наконец. - Но он совсем еще юный. Наверное, не старше тебя.

- Верно. Только Андреасу молодость не помеха. Он знает, чего хочет от жизни получше, чем многие зрелые люди, и уверенно идет к своей цели.

- Да, хороший юноша. И красив, насколько я могу судить, явно с примесью эльфийской крови. Что ж, Мойра... Так ты хотела мне что-то сказать?

Сложно было не понять, о чем он думает сейчас, и слишком бессовестно было бы с моей стороны не развеять эти думы. Я сделала вид, что не расслышала последнего вопроса.

- Андреас и впрямь всем хорош, ты прав. Полагаю, его невеста должна быть от него без ума.

- А! Так у него есть невеста? - оживился Эрин.

- Да. Какая-то прекрасная эльфийка. Он ее обожает. Я знаю это потому, что у Андреаса от меня нет тайн, мы с ним росли вместе и ощущаем себя братом и сестрой. Его отец был одним из приключенцев, возглавляемых моей матерью.

- Ах, вот оно как! - как ни старался Эрин ничем не выдать своих чувств, я очень хорошо его поняла. Волна нежности к нему захлестнула сердце, мне захотелось зарыть пальцы в его густые черные кудри, прижаться губами к его глазам... Но такие желания я подавляла быстро - не время. Да и не для того я позвала его за собой.

- Скажи, давно Томми Висельник работает на тебя?

- С тех самых пор, как ты познакомила меня с ним, - невозмутимо ответил Эрин. - После Чарвуда. Я подумал, что неплохо было бы привлечь на свою сторону такого шустрого и неглупого парнишку, который, к тому же, сам вызвался помогать, пусть даже из-за любви к золоту.

- Да, конечно... так я хотела спросить: для чего ты приставил Томми ко мне? Зачем тебе понадобилась эта слежка, Эрин? Нет, я очень хорошо понимаю, что сегодня это оказалось просто спасением... Я обязана поблагодарить тебя! Но все-таки... ты не доверяешь мне?

- Избавь меня Тир от того, чтобы я не доверял тебе, мой друг!

- Значит, это то, о чем говорил Андреас? Ты и впрямь считаешь, что меня надо оберегать, как малое дитя, которое то и дело норовит влезть в огонь?

Эрин молчал. Он маленькими глоточками отпивал кофе и смотрел куда-то мимо меня. Я еще немного полюбовалась отточенностью и грациозностью его малейших движений, при этом с тоской ощущая, что разговор скоро зайдет, если уже не зашел, в тупик. Мистер Генд вновь закрылся в своей раковине и соизволит из нее выйти только тогда, когда ему самому этого захочется. С досады я одним глотком влила в себя всю чашечку кофе и, поднявшись, отошла к окну. Там, за ним, под луной печально серебрилась ребристая гладь холодной речки Мирар, пересекающей Лускан...

- Мойра, - вдруг тихо позвал Эрин.

Я обернулась. Он отставил чашку, подошел ко мне и слегка сжал мне плечо.

- Ты должна знать... должна понять кое-что... Я не решался тебе говорить. - Он горестно вздохнул. - Я не знаю, как ты к этому отнесешься. Но ты права в том, что не желаешь, чтобы между нами оставалась хоть какая-то недосказанность. А это - моя последняя тайна, что я еще хранил от тебя. Послушай же... ты хочешь послушать?

- Конечно же - да!

- Ох, Мойра... Как мне тяжело об этом говорить. Но я должен. Так вот... Я любил когда-то... Так мне казалось в те дни, по крайней мере. Это была странная девушка, и встреча с ней была странной. Я тогда только начинал работать на лорда Нашера. Я был выпущен из тюрьмы, избежал смертной казни, поэтому с наслаждением дышал полной грудью, и мне хотелось взять от жизни все. Меж тем я мог потерять жизнь в любой момент, потому что дело, которое поручил мне мой лорд, было довольно сложным. В Невервинтере орудовала банда, которая пыталась распространить свое влияние на весь город. В планы их входило убийство лорда Нашера, не меньше. Мой лорд не сомневался во мне, когда поручил мне обезвредить их главаря, но если бы я узнал этого главаря раньше - я бы отказался. Это была женщина, эльфийка необыкновенной красоты, пылкая как огонь, умная и бесстрашная. Когда я обманом проник в их банду, эта темная леди сразу же обратила на меня внимание - как и я на нее. Я потерял голову, Мойра... я влюбился. Каллиара... так ее звали. Калли... так она вскоре позволила мне себя называть. Да, я стал ее любовником. Я сделал это не для того, чтобы сблизиться с Каллиарой и выведать ее тайны, а потому что на самом деле хотел быть с ней. Она тоже полюбила меня. Так я думаю. Она признавалась мне в любви и твердила, что рядом с ней меня ожидает восхитительное будущее. Представь себе мое состояние, Мойра. Я любил преступницу, убийцу, воровку. Но не это меня смущало - я прекрасно помнил, кем я сам был не так давно. Трагедия моя была в том, что я не мог сделать ничего, что повредило бы ей, что разрушило бы ее преступные планы. Я понял, что провалил задание, что вторично становлюсь предателем. И тогда я сделал единственное, что мне оставалось - я открылся Калли.

- И что же? - я начинала волноваться.

- Если она и изумилась, то скрыла это очень ловко. Она спокойно, внимательно выслушала меня, и когда я начал умолять ее бросить преступную жизнь, довериться мне и бежать со мной, если мне не удастся уговорить лорда Нашера простить нас, Калли перебила меня и объявила, что я напрасно расточаю слова. "Я не изменюсь - даже ради тебя, - сказала она мне тогда, - так же, как и ты не изменишься ради меня, Эрин. Ты и сам понимаешь, что говоришь сейчас глупости". Я начал было рассказывать Калли о том, что сам был пиратом и теперь стараюсь переменить свою жизнь, но она больше не захотела меня слушать. Она обнажила меч и велела мне защищаться. Я так и поступил. Пока мы сражались, я не переставал уговаривать Калли одуматься, умолял поверить в то, что ради нее я пойду на все и спасу ее от гнева лорда Нашера. Калли только холодно улыбалась. О, Мойра, ты же знаешь эльфов! Мне приходилось нелегко, она была отличным бойцом, я же, как ты понимаешь, на корабле Рэндалла занимался совсем другими делами, чем тренировкой боя на мечах. Я уже готовился принять смерть от руки Каллиары, но отдавать так просто свою жизнь не хотел. Не понимаю, почему Судьба распорядилась именно так, а не иначе... Почему Калли не сумела парировать удар? Я не хотел убивать, но все-таки случилось так, что, обливаясь кровью, женщина, которую я любил, упала мне на руки... Я успел поцеловать ее... Она ответила на мой поцелуй и затихла. Навсегда. Позволь мне не рассказывать о том, что я почувствовал в тот момент, что я чувствовал потом... Со временем я смирился и с потерей Калли, и с самим собой. Мне даже стало казаться, что я вовсе не так сильно любил ее, как мне тогда думалось. Но... Я поклялся себе, что больше никогда не позволю, чтобы в моей жизни столкнулись любовь и чувство долга. Моя работа, мое служение, воля моего лорда - это одно, а вот женщины... Так и было, пока не появилась ты. И я многое еще мог бы сказать тебе, Мойра, но, боюсь, что сейчас ты смотришь на меня уже другими глазами. Вряд ли теперь ты назовешь другом человека, убившего женщину, которой клялся в любви.

- Не решай за меня, Эрин, - отвечала я ему. Меня и впрямь потряс его рассказ, и я не знала, что и думать, но в одном была убеждена: он не прав - отношение мое к нему не изменилось ничуть. - Это была дуэль, не так ли? В любом случае, с тех пор, как я сбежала от родителей, я многое поняла, в том числе и одну очень важную вещь - никогда не стоит становиться судьей, когда тебя об этом не просят. Никому. И я не буду судить тебя, Эрин. Лучше посочувствую... как смогу.

Он горячо поцеловал мою руку.

- Спасибо, Мойра. Твое отношение... это так важно для меня. Ты лучезарный солнечный свет, осветивший мою странную, мрачную жизнь. Поэтому я... я так боюсь потерять тебя! Мойра... я люблю тебя.

Я снова отвернулась к окну. Я не могла справиться с эмоциями. Но хотела взять себя в руки, насколько возможно, чтобы довести начатый разговор до конца.

- Я все поняла, Эрин. Ты больше не хочешь, чтобы я работала с тобой. Не хочешь сочетать любовь и служение, так ты сказал?

- Не могу, Мойра! У меня в голове творится невесть что. Если бы сегодня твои друзья вместо тебя, живой, в этой проклятой канализации нашли твое истерзанное тело, я просто сошел бы с ума - и это не преувеличение. Знаешь, ведь если бы... если бы я не любил тебя... у меня бы даже и вопроса не возникло, кого отправить на разведку в эту демонскую башню - только тебя, потому что верю: ты справишься лучше других.

- А вместо этого ты хотел помешать мне, и даже сам думал оправиться вместо меня, несмотря на то, что у тебя куда как больше шансов быть узнанным?

- Увы.

- Но Эрин! Мы же не в игры играем - это твои слова. Мы же... да что говорить. Ты совершаешь ошибку, которую совершают многие - хочешь заставить Судьбу переиграть, растерявшись оттого, что она сделала против тебя ход, которого ты не ожидал. Но ведь я тоже человек, пойми, со своими мыслями, чувствами, желаниями! Я хочу и буду продолжать борьбу против Мораг и ее культа. Потому что это дело моей чести, моей жизни, потому что это мой долг перед теми, кто уже лишился жизни в этой странной войне, и служение моему богу. И ты должен руководить мной, помогать мне, а не препятствовать.

- Но я должен, понимаешь - должен! - сохранить тебя живой. И это мой единственный долг сейчас, другого не нужно. Долг... Арибет, видимо, тоже считала, что исполняет свой долг, позволив Фенсика вздернуть, и что с ней стало? Где она теперь? Мы даже не знаем, жива ли она. Зачем тогда любить, если...

- Эрин, надо просто не изменять себе! Это... Конечно, не всегда выбор, что нам предлагается, прост, но сейчас посмотри на дело иначе, не хорони меня заранее! У нас все получится. Мы победим. Возьми себя в руки... поверь в меня... и в себя... любимый...

- Мойра!

- Да. Я люблю тебя, Эрин. И мне больше нечего к этому прибавить.

Теперь уже бессмысленно было сдерживать чувства. Я любила его, и он был мне необходим. Через секунду он уже сжимал меня в объятьях до боли, и мне казалось, что у него не хватает дыхания от волнения - я, прижатая к его груди, ощутила бешеный стук его сердца. Страсть Эрина не испугала меня - она передалась и мне, я подняла голову... Его поцелуй - это было нечто совершенно неожиданное по ощущениям, странное и прекрасное. Мне казалось, что он не закончится, и как бы этого хотелось! Но Эрин вскоре оторвался от моих губ. Его очень смуглое, выразительное, привлекательное странной, непривычной красотой лицо все еще было рядом - я видела отблески счастья на этом лице, и была горда тем, что именно я сделала счастливым чудесного человека, отведавшего в жизни так много горечи.

- Тебе надо отдохнуть, любовь моя, - сказал Эрин, глядя на меня с непередаваемой нежностью. - Завтра у тебя тяжелый день, и хотя теперь мне просто невыносимо будет отпускать тебя, но я прислушаюсь к твоим словам. Хотя и не знаю, как смогу дождаться тебя, не сойдя с ума от волнения. Ложись спать сейчас, забудь обо всем и попытайся поскорей заснуть. Думай о хорошем, и я тоже постараюсь отогнать от себя мрачные мысли. Все, как ты скажешь, моя солнечная девочка.

Он медленно, ласково провел рукой по моим растрепанным, разметавшимся по плечам волосам. Прикосновение его темной нервной руки говорило больше любых речей.

- Волосы цвета солнца - я думал, что так бывает только в поэмах, которые сочиняете вы, барды, - его голос стал тихим и журчащим. - Карие глаза и светлые волосы - самое красивее сочетание на свете. Солнце у тебя и в глазах, ты вся светлая и ясная. Я глупости говорю, да? Спокойной ночи, друг мой.

- Спокойной ночи, Эрин... любовь моя.

Он быстро прижался губами к моей щеке и вышел.

На следующее утро я проснулась позднее обычного. Странно, я нисколько не боялась предстоящего испытания, словно вчера мне удалось успокоить не только Эрина, но и себя саму. Эрин же с раннего утра был на ногах и ждал меня.

- Вот, возьми, - он протянул мне пропуск в башню, уже заполненный.

- Мерил Эванески? - прочитала я. - Что это еще за имечко?

- Имя юного посла от государства Мулхоранд, - улыбнулся Эрин. - Тебе придется послушать сейчас кое-что о Мулхоранде, а также о своей жизни в нем и до него, и как следует - как следует! - запомнить.

- Я готова.

Говорили мы с Эрином долго, вернее, говорил он, а я слушала и задавала вопросы.

Мистер Генд был вполне спокоен, словно вчерашнего разговора и не было, но когда пришло время мне уходить, вновь разволновался.

- Поклянись, - потребовал он, - поклянись, что ты будешь помнить о благоразумии, не наделаешь глупостей, не станешь рисковать понапрасну, станешь всячески себя беречь. Поклянись!

- Эрин... я...

- Тебе придется сделать это, Мойра. Я прошу... даже требую. Поклянись самым дорогим для тебя!

"Клянусь своей любовью к тебе..." - хотелось мне сказать, но это прозвучало бы как-то... по-женски. Я поцеловала кольцо отца и подняла руку с кольцом вверх.

- Клянусь!

- Вот и умница, - Эрин поцеловал меня. - Пусть боги хранят тебя. И помни - я жду тебя, Мойра.

Башня... Сторожевая Башня Лускана, оплот Братства Арканы. Большая, причудливая, сложной формы соединенных спиралей, она высилась над небольшим островком, возносясь блистательной белой громадой в серое небо. Но в этих белых стенах творились черные дела - никто не сомневался в этом. К северному островку в черте города вел длинный широкий мост из светло-серого камня. По всей его протяженности застыли стражи в латах, их обнаженные копья несли угрозу каждому, кто имел бы дерзость или неосторожность ступить на камни моста без приглашения.

Я не считала, сколько раз мне приходилось подносить к глазам стражей печать на своем пропуске. Да, эту печать было невозможно подделать, она заключала в себе особую магию, которую эти стражи непременно должны были чувствовать. Магией было пропитано и все вокруг - магией черной, тяжелой, одуряющей. Шаг за шагом, не волнуясь, никуда не спеша, я шла по мосту и чувствовала, что магическое напряжение становится невыносимым. Я была исполнена мрачной решимости. Кем бы ни были те, кто затворился в этой башне, противопоставив себя всему свету - они были моими врагами. И я должна вмешаться в их планы...

У самого входа в башню меня разглядывали так долго и пристально, так внимательно изучали мой документ, что мной начало овладевать легкое беспокойство.

- Мулхоранд... - наконец произнес один из охранников. - Никогда о таком не слышал.

- Да есть такое государство... когда-то еще даже вовсю процветало. Очень даже процветало, - отвечал второй, видимо, неплохо знающий историю и географию.

- Проходите, - наконец было произнесено ледяным тоном, и я с невольным содроганием переступила порог Сторожевой Башни.

У дверей меня встретил молодой маг в черном, с хмурым непроницаемым лицом.

- Посол из Мулхоранда? К господину Могриму? Господин Могрим сегодня никого не принимает. Вам придется подождать. Отметьтесь у секретаря и уточните, есть ли у нас еще свободные комнаты.

Приемная была вместительной, шикарно обставленной - в башне вообще, как я поняла, царила роскошь везде, где это было к месту. Мне пришлось долго ждать, маги приходили и уходили, секретарь с видом величайшей озабоченности и погруженности в дела, принимал их вне очереди. Я заметила, что молодые чародеи все как один в черном, старшие же облачены в роскошные мантии различных цветов - было ли это делом их личного вкуса, или же цвета символизировали принадлежность к той или иной магической школе - этого я, по невежеству своему, не понимала. Черные же одеяния младших магов, скорее всего, являлись обычной ученической формой - в стенах Сторожевой Башни располагалась магическая школа Братства Арканы. Один из таких учеников в черном, эльф, заглянул на секунду в приемную. Его тонкий профиль, полускрытый длинными белокурыми волосами, показался мне странно знакомым, но я не успела присмотреться к нему - маг вышел сразу же после того, как вошел, лишь положив на стол секретаря какую-то бумагу. "Надо быть осторожней", - подумала я.

Наконец-то очередь дошла и до меня. Секретарь, полный, пожилой, но очень деловитый маг, изучал мою печать не меньше, чем стражи у дверей, но в итоге остался все-таки доволен.

- Хорошо. Однако вы не отмечены в списках. Господин Могрим пригласил вас лично?

- Не совсем. Через общих знакомых, скажем так.

- Однако вам придется подождать, мисс Мерил. У нас тут многие ждут, и по несколько дней. Правда, боюсь, что все комнаты уже заняты... не знаю, как и быть. Впрочем... ах да, конечно! Одна уже освободилась. Номер 24, по коридору направо, потом налево, последняя дверь. Ключ возьмете в соседнем кабинете, по этой вот расписке.

Он что-то начертал на бумажке.

- Так, теперь распишитесь вот здесь, в этой книге. Чудесно. Не потеряйте пропуск, он вам еще пригодиться. Всего хорошего, миледи. Следующий!

Я получила ключ и отправилась искать комнату номер 24.

"Итак, что же это получается... Господин Могрим собирает послов, а сам держит их тут по несколько дней, не давая аудиенции? Быть может, он занялся чем-то более важным... более важным, чем что? И чем же занимаются тут господа послы во время ожидания? Перекидываются в картишки, тянут потихоньку эль или забавляют себя болтовней? Как бы хорошо, если б последнее! Надо попробовать..."

Дойдя до конца коридора, но не дойдя до двери номера 24, я решительно рванула на себя дверь номера 23.

Высокая, мускулистая, внушительного вида женщина удивленно обернулась ко мне. Она была одета в потертую куртку и меховые штаны. Очень светлые, почти белые волосы были собраны узлом на затылке.

- Что такое?

- О! - я изобразила на лице самую очаровательную улыбку, на какую была способна. - Я просто перепутала двери... мой номер соседний... извините.

Пока я лихорадочно соображала, чтобы еще такое сказать, чтобы поддержать разговор, дама заговорила сама.

- Перепутали двери? Так вы только что прибыли? Тоже к Могриму?

Я деловито кивнула.

- Послушайте, леди, как вас там, а вы не знаете случайно, долго еще этот дьявольский чародей собирается держать нас здесь? Очень боюсь, что они доведут меня до того, что при встрече с этим Могримом я вместо приветствия опущу свой топор ему на голову, какой бы гениальной, как меня все уверяют здесь, она ни была.

- И что, впрямь такая гениальная? - я уверенно вошла в комнату, поняв, что женщина не прочь поболтать.

- А я знаю? Говорю же: я еще не видела его - я жду, жду, жду... Невесть чего. Ненавижу ждать. Не-на-ви-жу!

- Жаль, - я вздохнула. - Мне тоже дали понять, что примут не сразу. А у меня так много дел. Кстати, меня зовут Мерил, я посол из Мулхоранда.

- Мулхоранд? Не слышала о таком. Я Еанаша, я из племени Лося.

- Это одно из Утгардских племен? - я вспомнила разговоры с Даеланом.

- Точно, леди. Смотрю, вы неплохо осведомлены. Знаете, когда я получила приглашение в эту дурацкую башню, то долго удивлялась тому, что Братство Арканы Лускана обратило внимание на нас, варваров. Меня выбрали, потому что из всего племени мозги у меня варят лучше остальных, и я не раз уже вот так разъезжала по городам, по всяким там делам. Ненавижу города! Как здесь всегда душно, тесно, фальшиво! Но, увы, прошли те времена, когда гордые племена варваров жили своей жизнью и могли довольствоваться собственными силами. Дойдет до того, что скоро нас выживут с земли предков. Ци-ви-ли-за-ция, будь она неладна! Правда, пообщавшись тут немного со всеми... хм, с кем можно - мне тут, видите ли, делать больше нечего, кроме как трепаться со всеми подряд! - я кое-что смекнула... Так я поняла вот, что Могриму нужны именно такие, как мы - варварские племена, и совсем дикие народы, как орки, и никому неизвестные государства, вроде вашего...

- Это почему-то это Мулхоранд никому не известен?! - возмутилась я, входя в роль.

- Мне - неизвестен, - отрезала Еанаша. - И, само собой, Могрим не стал бы обращаться к сильным и прославленным городам-государствам, предлагая им выступить против Невервинтера - его бы просто сочли сумасшедшим.

- Невервинтер...

- Ну что вы так смотрите на меня? Считаете, что женщина-варвар непременно хуже разбирается в политике, чем вы, такая изящная и, сразу видно, ученая особа?

- О нет, я ничего такого не подумала! Но Невервинтер не так-то просто одолеть. Даже сейчас, после ударов, нанесенных чумой. У Невервинтера есть могущественные союзники. Всем известно, что он поддерживается портом Ластомом, где стоят войска из Врат Бальдура и Элтуреля. Троньте Невервинтер, и войска Союза Лордов...

- Да, да, все это именно так. Но в том-то и дело! Именно поэтому, думаю, маг Арканы и не хочет, чтобы о его затее проведали в крупных городах... до поры до времени. Я согласна с вами, вы правильно мыслите. Союзники, да... Только ведь бывает так, что один союзник стоит целой армии. И теперь, когда армию против Невервинтера поведет леди Арибет де Тильмаранд...

- Что?!

Еанаша поглядела на меня с удивлением.

- Что такое? Такое ощущение, будто вы знаете эту эльфийку.

Ругая себя, и в то же время едва ли не сходя с ума - не веря, не желая верить тому, что услышала, - я в сердцах воскликнула:

- Демоны! Конечно же, я ее знаю! Я много общалась с ней, когда была послом в Невервинтере. Вы-то хоть понимаете, что все это значит? Это предательство! Невервинтер всех провел. Де Тильмаранд - паладин-фанатик, упертый до смерти в своих убеждениях, здесь она могла появиться только с единственной целью - уничтожить своих врагов изнутри. И как господин Могрим не понимает таких простых вещей...

- Ну-ну... - Еанаша казалась озадаченной. - Думаю, вы преувеличиваете. Мы сталкивались здесь с ней несколько раз, она жила в соседней комнате, пока куда-то не исчезла - возможно, маги, присмотревшись к ней, взяли ее на верхние этажи. (Кстати, не в ее ли опустевшую комнату вас поселили?) Так вот, мне тоже показалось, что она фанатик, но совсем иного рода. У нее были такие безумные глаза! Уж не знаю, что там с ней сделали маги, или чем так обидели ее на родине, но мне кажется бесспорным - леди Арибет предала свой народ. Кроме того, подумайте, Мерил, разве убежденный паладин согласился бы играть роль шпиона? Нет, все гораздо проще. Впрочем, если мы все-таки дождемся приема у этого некроманта, можете намекнуть ему о своих подозрениях. Но мне кажется, что его не так-то просто провести. В любом случае, мне хотелось бы, чтобы мое племя повеселилось под началом этой эльфийки! Невервинтер - лакомая добыча, а после его падения мы пойдем еще дальше! Жаль только, что другие утгардские племена, скорее всего, встанут на сторону Алагондара. А! Только бы дождаться этого дурацкого приема.

- Да... мне бы тоже очень этого хотелось. Ну что ж, мисс Еанаша, мне было очень приятно с вами познакомиться. Я загляну к вам еще позднее, вы не против? Только немного отдохну с дороги.

- Конечно, заходите, душечка. Будет хоть с кем поболтать. Тем более, что вы умная девочка. Не беседовать же с орками или дикарями, а маги косо смотрят на нас и не любят расспросов. Ууу, как же здесь скучно!

Вежливо поклонившись, я выскользнула за дверь. Чувствовала, что щеки мои горят, а в висках билось лишь одно: "Арибет! Арибет! Арибет!"

Арибет! Когда я якобы убеждала Еанашу, что леди-паладин здесь лишь для того, чтобы уничтожить врагов изнутри, сама я ни одну секунду не верила в такую возможность. Все, недоговоренное Арибет, все скрытое ею от всех в своей душе, вдруг высветилось ясно и четко. Все встало на свои места. Конечно же, она общалась с Мораг во сне! И не смогла преодолеть искушения...

Я отперла дверь предназначенной мне комнаты. Не знаю, на самом деле было так, или мне почудилось, что я ощущаю легкий запах сирени - Арибет, не склонная к украшениям, все-таки любила тонкие духи.

"Да, она была здесь... Арибет... бедная...".

Я села на кровать, закрыла лицо и беззвучно заплакала. Я оплакивала Арибет, я оплакивала погубивший ее Невервинтер и, наверное - даже себя саму. Ибо зло наступает, и шансы на победу уменьшаются с каждым днем... с каждым часом. Леди Арибет! Ну как же так? Ну почему? Но эти вопросы я задавала мысленно не моей несчастной подруге, а скорее - самим богам. Как и почему Арибет решилась на этот шаг, я прекрасно понимала - я знала, кто такая Мораг.

И тут я содрогнулась, вспомнив первые дни после смерти Фенсика, и свои мысли в те ужасные дни. Тогда меня мучило странное и страшное ощущение, что отныне Невервинтер проклят, что невинная кровь на нем, и только иной кровью смоется. Это можно было бы отнести к моему тогдашнему болезненному состоянию, но вот - мое невольное пророчество исполняется. И не только жители Невервинтера - сотни, тысячи ни в чем неповинных людей теперь расплатятся за смерть юного эльфа.

Но эта же мысль заставила меня вскочить, стиснув кулаки.

- Посмотрим! - сказала я вслух. - Это мы еще посмотрим. Никто никого еще не победил!

Меня охватил приступ лихорадочной энергии. Рановато еще отчаиваться!

Первым делом я решила обыскать комнату - не осталось ли здесь чего-нибудь от Арибет. Искать пришлось недолго, в первом же ящике стола, приоткрытом к тому же, небрежно валялись две бумаги. Взяв в руки первую, я невольно вздрогнула. Это был пропуск, точно такой же, как мой, с магической печатью. Имя Арибет де Тильмаранд было внесено в него рукой господина, что написал письмо и Вардоку, приказывая ему убить меня. Тут же валялся и разорванный конверт. "Как же это понимать? Она переписывалась с Могримом? И давно ли? А ведь мы с Эрином ничего от нее не таили, и все наши планы..." Наверное, я побледнела. "Но не может быть, - попыталась я себя успокоить. - Наша леди могла перейти на вражескую сторону, но она не станет подлым образом выбивать оружие из рук своих бывших друзей... Да, а иначе нас с Эрином давно бы уже схватили в Лускане".

Вторая бумага была исписана почерком Арибет. Она не предназначалась для моих глаз еще больше, чем первая, но...

"Конечно же, я не отошлю это письмо. Оно из тех, что пишут, но не отсылают, что пишут, но жгут сразу же по написании. И все-таки где-то в глубине души я надеюсь, что у меня хватит сил, и я отправлю это вам, и вы прочтете... и поймете, меня, Киван! Да, вы один, кто в состоянии не просто пожалеть меня, но понять. Впрочем, когда вы узнаете, - уже не от меня, - что я сделала, то осудите даже вы. Но вы и осудив - поймете.

Мне жаль, что я не воспользовалась возможностью еще раз поговорить с вами по-настоящему. Возможностью, которая предоставлялась нам так часто, но которую я отвергла... быть может, я была права. Я видела ваши глаза, я чувствовала, как вы хотите этого разговора... и ничего не сделала. Теперь уже не знаю - хорошо это было или плохо. Для меня исчезли эти понятия, все стерлось, грани между ними нет. И я знаю, Киван, что когда-то ты чувствовал то же самое!

Я не понимаю больше ничего. Не знаю, кого люблю, а кого ненавижу, и кажется, что мне вообще больше нет дела до чувств. Но это не так. Гибель Фенсика убила во мне что-то, но что-то и пробудила, до поры дремавшее в сердце. Темное? Злое?

Почему я ушла? Не знаю. Я ничего теперь не знаю. Терпеть эту пытку, каждую ночь просыпаться с криком и понимать, что все безнадежно... нет, я смогла бы вытерпеть все, что угодно, если бы понимала - чего ради.

Чего ради погиб Фенсик? Мне этого не объяснит никто и никогда. Рано или поздно я смирилась бы с его потерей, если бы в его смерти была бы хоть капля смысла. Я твердо знаю лишь одно - вместе с Фенсиком во мне умерла вера в Справедливость. Я не могу быть слугой бога, который даже не способен защитить своих служителей. Который и меня спокойно принес бы в жертву безумию и хаосу. Не могу. Не хочу. Я больше не люблю Тира. И ненавижу Невервинтер.

Все думают, что я сошла с ума. Да, похоже, так и есть. Я не вижу света впереди. Я в темноте, из которой надо выбираться любым способом, пусть даже это будет путь к еще худшему мраку. Но двигаться хоть куда-то, неважно куда - это намного лучше, чем топтаться на месте.

Я падший паладин... Как странно. Как странно применять это словосочетание к себе. Когда-то я так гордилась своим паладинским званием... когда... года, века назад?

Мойра Делрин была права. Ты ведь знаешь, она часто бывает права. Но в последнее время я не могла любить и ее, как прежде. Быть может, потому что боялась, что она заглянет мне в душу и скажет что-то, что услышать для меня страшнее, чем зов тех голосов во сне... Мойра догадалась, что я вижу сны-послания. В которых меня зовут и зовут непрестанно. И показывают единственный путь... единственный, который мне остался. Я пойду по нему. Я падший паладин и мне уже все равно. Я пойду, и быть может, обрету собственную Справедливость. И, может быть, тогда душа моя успокоится.

И напоследок я хотела бы сказать тебе..." - на этом письмо обрывалось...

Сильный хлопок раздался у меня за спиной. Я сунула письмо под рубашку. Некто в черном, отперший дверь с помощью магии, стоял у порога. Лицо его было скрыто капюшоном.

- Что вам угодно? - гневно спросила я у него.

Слишком уж наигранным жестом непрошеный посетитель откинул капюшон, и я едва удержалась от вскрика.

- Как хорошо! Ты меня узнала. А ведь это куда сложнее, чем мне - узнать тебя. Не правда ли, Мойра?

- Ансел...

- Да, я. Прими совет: хочешь быть шпионкой - учись владеть чувствами.

Я молчала. Я была потрясена. Мне нечего было ему сказать. Я видела, что мой бывший сотоварищ по Академии сильно изменился, очень похудел, а выражение гордыни на его слишком бледном теперь лице сменилось чем-то еще более неприятным - это была ненависть. Ненависть, неизвестно к кому обращенная. Быть может - ко всему миру. Ансел же продолжал, как ни в чем не бывало:

- Какая у нас чудесная была дуэль, помнишь? Жаль, что Элинвид вмешался. Может, сейчас продолжим?

Я переменила место так, чтобы он не сумел преградить мне выход из комнаты, и в то же время - напасть со спины. Пальцы сжали рукоять меча.

- Я помню еще и другое, Ансел. Ты лежал в храме Тира, и стонал, и мне сказали, что ты больше не сможешь ходить...

- Ха! Ты пожелала бы мне такой судьбы? Но, как видишь, я хожу, я управляю своим телом еще лучше, чем прежде, и сейчас я смогу тебе это доказать.

- Ансел, я ничего не понимаю. Ты - ученик темных магов? А как же твоя вера?

- Моя вера... Мойра, давай не будем разговаривать на посторонние темы. Я хочу сражаться с тобой, со шпионкой, прибывшей сюда с определенными намерениями. И ты не посмеешь мне отказать.

Я ответила ему презрительной усмешкой.

- Сражаться? А зачем? Почему ты не созовешь сюда всех ваших чародеев? Пусть попробуют арестовать меня!

Он смотрел на меня долго, и я никак не могла понять его взгляда.

- Мы вместе учились в Академии, - наконец произнес он глухо и отвел глаза. Но тут же вновь вскинул голову. - Но не беспокойся! Я все равно убью тебя. У тебя ведь, насколько я помню, всегда было неважно с магией?

- С магией! Ансел - что они сделали с тобой?

- Что? Да ничего особенного. Всего лишь вылечили. Вернули к нормальной жизни. Сделали то, чего не смог сделать Тир.

- Это... ты называешь нормальной жизнью? Здесь... среди них?

- Они не хуже остальных! - он почти закричал. - Когда я звал Тира - он не откликнулся. Но я услышал голос другого существа... Тебе незачем знать об этом. Пошли! Хватит мешкать! Мы поднимемся на второй этаж, я проведу тебя в крыло, которое сейчас пустует, и мы сразимся! Это продлится недолго... Пошли - я теряю терпение! Ты вроде бы никогда не отличалась трусостью.

- Благодарю за комплимент, - грустно усмехнулась я, отправляясь за ним - а что мне еще оставалось?

В Сторожевой Башне не было лестниц. Совсем. Вместо них огромные сияющие столпы возносились от пола до потолка. Ансел подвел меня к одному из них, крепко сжал мою руку, а затем протянул к свету какую-то небольшую вещицу - очередная магическая гадость. Меня куда-то потянуло рывком, закружилась голова, и вот мы стоим с моим недругом возле точно такого же светового столпа, но уже - на втором этаже.

- Пошли! - бросил Ансел.

На втором этаже, в отличие от первого, было совсем тихо и безлюдно.

- Нам не помешают! Молодые маги сейчас на занятиях, в старшие - на верхних этажах. В любом случае, заметят - скажем, что тренируемся. Нам сюда.

Мы завернули по коридору. Просторное крыло действительно пустовало.

- Давай, Мойра, у нас мало времени. Вспомни-ка все, чему учили тебя на уроках магии. Или ты ничему не училась?

Магия? Да какая к демонам магия? - я обнажила меч. Ансел ловко увернулся от удара и кинул в меня заклинанием. Обидно, безумно обидно! - вот что пронеслось у меня в голове за секунду перед этим. - Мне удалось выйти живой из таких ужасных переделок, и вот теперь глупый мальчишка легко может расправиться со мной лишь потому, что я не могу вспомнить ни одного контрзаклинания! Остается надеяться лишь на то, что он... А он вдруг изменился в лице.

- А ты лучше знаешь магию, чем я думал, - пробормотал Ансел, побледнев. Теперь бывший священник изощрялся изо всех сил, кидая в меня молнии, огненные шары и ядовитые пары - а на меня не действовало ничего. Я теснила Ансела к стене, загоняла его в угол. Он был совершенно беспомощен передо мной!

- Да что же это такое? - он едва не плакал. - Мойра! Что это? Стопроцентная защита от магии! Полная защита - как ты это делаешь?

Я делаю?! Да если бы я знала... Ладно, потом разберусь. Сейчас я знала только одно - действовать надо быстрее. Поняв, что с магией получился полный провал, Ансел обнажил кинжал, но было уже поздно. Я выбила оружие из его рук, самого его сбила с ног. Теперь я упиралась коленом в грудь бывшего однокашника, а лезвие меча прижимала к его горлу.

- Тихо! А вот теперь можем побеседовать.

- Лучше убей меня.

- Успеется. Где Могрим?

- Зачем он тебе?

- Нельзя ли без лишних вопросов? Ты же сам сказал, что у нас не так много времени. Могрим - это он управляет башней? Один?

- Да, - сдался Ансел. - Нынче он главный архимаг Арканы. Это он принял меня в братство. Великий Могрим! Так его у нас называют.

- Он стал главным архимагом недавно?

- Около месяца назад. Он выступил против Арклема, бывшего архимага, и все младшие маги - а их было немало - поддержали его. Говорят, здесь был тогда сущий ад. Но Могрим подавил всех своих противников - кого уничтожил, кого прогнал, кого заключил в темницу. Молодежь обожает его, и готова за него в огонь и воду. Он очень хороший учитель!

- Каковы его планы?

Ансел попытался усмехнуться.

- А ты думаешь, он мне рассказывает о них отдельно от всех? Я знаю лишь то, что знают все - не больше. Да и ты сама теперь, наверное, тоже знаешь. Готовится военная компания против Невервинтера и Союза Лордов. Все это, насколько возможно, держится в строжайшем секрете. Не понимаю - как они могли пропустить шпионку? Тебе, наверное, просто сказочно везет!

- Возможно, - охотно согласилась я. - Последний вопрос - ты культист?

- Культист? Ах ты! - он дернулся под моим мечом, так что мне пришлось надавить посильнее. - Ты про культ Ока? Так все ученики Могрима - культисты. Он начал обращать их в свою веру еще до того, как поднял восстание. Да, если тебе угодно. Я тоже поклоняюсь Госпоже Могрима, нашей новой богине, которая принесет нам победу.

- Богине? Даже так? И ты понятия не имеешь, что это за существо, которое вы считаете богиней?

- Я знаю лишь, что это она подняла меня на ноги. И мне достаточно знать про нее то, что говорит Могрим.

- Ансел, это ее служители погубили Академию!

- Хм... даже если ты не врешь... нет, это уже ничего не изменит. А теперь... что ты сделаешь теперь?

Что я сделаю теперь! Я вдруг поняла весь ужас своего положения. Я не должна оставлять его в живых. Просто не имею права! Слишком многое поставлено на карту, чтобы так рисковать. Но все внутри меня взбунтовалось! Так что же - просто прирезать его безо всякой жалости во имя государственных интересов? После того как он сказал мне: "Мы вместе учились в Академии..." О, Хельм, Хельм, что мне делать? Я не могла его отпустить. Но убить его не могла тем более. А он вдруг тихо попроси:

- Мойра, не убивай меня.

Я молчала, и Ансел едва ли не закричал:

- Умоляю, не убивай меня! Прости меня! Прости... Знаешь... я так обрадовался, когда снова смог ходить, я так хотел жить дальше... Я никому ничего не скажу - клянусь! В конце концов, это все равно ничего не изменит. Я не горю желанием видеть Невервинтер в руинах - мне все равно. Мойра... ну пожалуйста... в память об Академии!

Сейчас он стал куда более похожим на себя прежнего, и он напомнил мне того Ансела, с которым мы в больничном бараке вместе молились за умирающего ребенка. Нет, я уже не думала о том, оставлять его в живых или нет, я раздумывала, как сделать так, чтобы, не убив его, взять с него твердую клятву, что он будет молчать. Видя, что я медлю, Ансел совсем пришел в отчаяние и прошептал:

- Клянусь памятью моей матери - я ничего не скажу про тебя. У меня мать умерла два года назад, я до сих пор тоскую по ней. Поверь! Пожалуйста, Мойра!

- Эх! - Я бросила меч в ножны. - Поднимайся. И учти - ты поклялся.

- Я не подведу тебя, Мойра! - глаза эльфа зажглись непередаваемой радостью. - А теперь... ты должна уйти. Ты и так узнала достаточно. Мне не по себе... из-за того, что ты здесь.

Он поднялся и принялся тщательно отряхиваться.

- Хорошо, Ансел, я уйду.

- Погоди! Думаешь, тебя не запомнили? Если ты попытаешься уйти сразу после того, как пришла - это вызовет подозрение. Тебя просто-напросто не выпустят.

- И что ты предлагаешь? - сухо поинтересовалась я, пристально вглядываясь в его лицо и гадая: лжет - не лжет?

- Знаю я, о чем ты думаешь. Пойми: если тебя схватят... у меня нет уверенности в том, что ты не выдашь меня, не расскажешь о том, что я, узнав тебя, не поставил в известность старших магов.

- Ансел, раньше ты не был таким трусом!

- Раньше не видел, не представлял всего безобразия смерти! Кроме того... я мог бы убить тебя. Но я не хочу, чтобы тебя пытали! И меня, кстати, тоже...

- Ну, хорошо. Что ты все-таки предлагаешь?

- Телепорт. Я закину тебя куда-нибудь на улицы Лускана, куда захочешь. Сюда таким способом не попадешь, а вот отсюда в город наши чародеи частенько телепортируются. Только уходи ты поскорей, прошу тебя!

Я все еще раздумывала, довериться ему или нет, как вдруг, в один миг мне стало плохо. В груди что-то сжалось, круги пошли перед глазами, в висках застучало. Точь-в-точь как тогда, в древнем храме под пещерами... И это чувство... это особенное ощущение присутствия... Мораг! Она здесь!

Я схватила Ансела за руку и потащила его за собой.

- Ты что делаешь? Ты сошла с ума?! - он пытался вырываться. Я же не обращала внимания на его возгласы и остановилась лишь тогда, когда оказалась перед большой двустворчатой дверью, резьба на которой изображала каких-то странных существ устрашающего вида.

"Здесь! Она здесь..."

- Что за этой дверью, Ансел?

- Зал. Большой зал для разнообразных торжеств. Зачем он тебе? Что с тобой?

- Стой здесь. Никуда не уходи!

И я слегка, чуть-чуть, приотворила двери и принялась подсматривать в щелку.

Мрачная зала, в форме многоугольника, каждая из сторон которого во всю длину занавешена куском черного полотна с какими-то вышитыми серебром рунами... Впечатление совершенно нерадостное. Но очень скоро стало не до впечатлений - я увидела Арибет.

Леди-паладин стояла, преклонив колено, перед человеком в черном плаще, лица которого я не могла разглядеть. Их окружало еще несколько темных магов. "Что здесь происходит?" И тут я услышала голос...

- Ш-ш-ш... пора начинать.

Мораг?! Где она?! Ее не было видно. И лишь приглядевшись, я разглядела в отдалении слабую тень. Опять проекция? Да, злобная ящерица не может появиться во плоти. Однако она уже имеет возможность появляться вне сна! Она набирает силу! Мы опаздываем... опаздываем... Но в это время...

- Мы ожидали тебя с нетерпением, Арибет де Тильмаранд, и рады, что твой дух откликнулся на наш зов, и отныне ты с нами, как черный мститель, призванный Госпожой, - произнес очень приятный, но твердый мужской голос.

"Могрим!" - шепнул мне в ухо Ансел, который пытался и так, и этак изловчиться и тоже подсмотреть в щелку.

- Я готова служить Госпоже! - взволнованно, но ясно, четко произнесла Арибет.

Я зажала рот ладонью.

Некромант продолжал:

- Отрекаешься ли ты от своего ложного бога? От Тира, бога Справедливости, отказавшегося от тебя?

Молчание.

- Отрекаюсь, - наконец глухо вымолвила Арибет.

- Отрекаешься ли ты от своего лорда и своего народа, который предал тебя?

- Отрекаюсь! - теперь голос бывшей леди прозвучал куда более жестко и уверенно.

- Что же... - Могрим коснулся мечом плеча эльфийки. - Арибет де Тильмаранд, бывший паладин Тира, я посвящаю тебя в Темные рыцари - именем повелительницы Мораг, нашей Королевы и богини. Прими нашу армию под свое начало, и служи нам так же верно, как служила когда-то Тиру! Ты клянешься?

- Клянусь! - звонко отвечала Арибет, и нотки торжества зазвучали в ее голосе.

Я резко повернулась к Анселу.

- Помоги мне! - яростно зашептала я ему. - Скорее! Установи свой телепорт - куда хочешь! Если я пробуду здесь еще хоть секунду... я не знаю... не знаю, что я сделаю...

Теперь уже он стиснул мою руку и взволнованно потащил меня прочь от этой залы. И скоро я оказалась на улицах Лускана...

Я шла машинально в том направлении, куда указали мне прохожие в ответ на вопрос, где находится храм, перешла какой-то мост, свернула на какую-то улочку. Я не видела и не слышала ничего из того, что происходит вокруг. "Арибет... но почему? Как же ты смогла? Зачем ты...? Арибет!" Чьи-то вопли и звуки стычки заставили меня очнуться, вспомнить, что я дала клятву Эрину не рисковать собой попусту, и я ускорила шаг. До храма добралась без приключений.

- Мойра! - Эрин бросился ко мне и крепко прижал к груди. - Вернулась? Так быстро? Все хорошо?

- Да... быстро... - сейчас у меня не было сил даже обнять его в ответ так же пылко, как он меня. - Но нет ничего хорошего, Эрин... Невервинтеру следует начать подготовку к войне.

Он пристально посмотрел на меня, взгляд его потух и руки опустились.

- Ты... уверена?

- Да. И еще в одном я уверена. Наших врагов поведет военачальник, которому нам некого будет противопоставить. Военачальница. Арибет де Тильмаранд.

Мой возлюбленный был Эрином Гендом, поэтому он сдержался, не ахнул, не переспросил: "Что?" Мне подумалось даже, что он догадывался о чем-то подобном. Но все-таки глубокой тревоги скрыть не смог.

- Это действительно очень дурные новости, - голос Эрина прозвучал глухо. - Бедная леди Арибет! Мы погубили ее - она погубит нас.

- Неужели ты хочешь сказать, что мы проиграли, еще не начав сражаться?

Эрин взял меня за плечи:

- Мойра, я никогда и никому не скажу так! Несмотря ни на что, я верю в нашу победу, и буду верить - до последнего. Собирайся, Мойра, мы немедленно возвращаемся в Невервинтер. По дороге ты расскажешь мне все подробности. Я не буду повторять в очередной раз, что ты заслужила самой высокой награды - думаю, лучше будет, если об этом тебе скажет лорд Невервинтера, и не только скажет... Что с тобой? Ты плачешь?

- Я? Нет.

- Плачешь, я же вижу. Арибет... - Эрин глубоко вздохнул. - Я буду молиться всем богам, чтобы она одумалась и вернулась. Но все-таки я человек действия. Арибет была моим другом, мысли о ней сейчас отзываются страшной болью в моей душе. И все-таки я говорю - ее необходимо остановить! Ибо отныне она с теми, кто несет гибель нашему миру. Если бы можно было просто удалить ее из вражеской армии - это был бы самый лучший выход. Но кому под силу такое? Давай поговорим об этом в Невервинтере.

Я быстро отирала глаза.

- Мойра, Мойра, - Эрин вновь нежно обнял меня. - Что делать, моя девочка? Ты устала, ты пережила новый удар. Что делать... Если бы я мог защитить тебя... и всех вокруг, как я и обязан. Но... Надо собираться, ничего не поделаешь. Надо снова работать. И еще усиленней, чем прежде. Не будем мешкать - нам нужно покинуть этот проклятый город. И как можно скорее.

"Я снова возвращаюсь в Невервинтер. И опять - с тяжелым сердцем, с душой, измученной тревогой. Боги, но почему же так? Неужели никогда не повторится радость моего первого посещения Северной Жемчужины? Свет, добро, улыбки... Арибет... какой она была тогда... Арибет..."

- Мисс Мойра, простите, - Даелан подъехал ко мне на лошади. - Вы едете в отдалении, стало быть, хотите побыть наедине с собой. Но я не могу видеть вас такой грустной... я подумал... может быть, я могу что-то сделать для вас. Хоть что-то...

- Мой добрый Даелан, - я улыбнулась ему так тепло, как только могла. - Ты уже делаешь! Своей дружбой, своей преданностью, даже одним своим молчаливым присутствием возле меня. Не представляю, что бы было со мной без тебя.

- Что вы, право, моя леди... Я уже говорил, что для меня большая честь служить вам. А сейчас... по правде сказать, мне самому захотелось немного поговорить с вами. Думаю, нас обоих тревожат одинаковые мысли.

- Невервинтер, Арибет...

- Да. И Фенсик. Я думаю сейчас о господине Фенсике, мисс Мойра.

- Вот как?

- Миледи, у меня не выходит из головы его история... и вспоминается другая история, которая, казалось бы, не имеет ничего общего с тем, что произошло с господином аббатом. И в то же время... обе они приводят к одинаковым выводам.

- Расскажи мне свою историю Даелан.

- Да, в какой-то мере это и моя история. Так как она рассказывает о нашем общем отце, о великом Утгаре. Я уже не раз рассказывал вам, что когда-то наши племена были единым могучим племенем, возглавляемый героем, равных которому не было. Утгар... Говорят, он владел копьем, несущим в себе магическую силу. Легенды подробно описывают внешний вид этого копья, и я знаю, что это не сказки. Пока копье находилось в руках вождя, Утрар был неуязвим. И вот однажды, перед жестким сражением с огромной ордой орков, огров и прочих тварей, копье было украдено. Украдено не злоумышленником, не предателем. Взял копье ребенок, мальчик, который поклялся стать героем и защитить родное племя, но которому строго-настрого запретили участвовать в битве, оставив с женщинами и детьми. Но он не смирился. Ночью он тайно проник в палатку Утгара и выкрал магическое копье. Он хотел доказать всем, что может и готов сражаться, и отправился в ночную вылазку. Но он был всего лишь мальчишкой. Он заблудился и проплутав, вернулся к племени, когда все уже было кончено. И конец был ужасным. Хотя мы и победили, но слишком большой кровью, и Утгар был насмерть поражен в глаз стрелой. Когда мальчик, наконец, вернулся, утгардцы отреклись от него и изгнали из племени, обрекая тем самым, быть может, даже на смерть. Они не подумали о том, что он сбежит с копьем, с которым уже не мог расстаться. Потеря священной реликвии, считавшейся символом нашего племени и источником его могущества, повергла наш народ в великое уныние. Начались раздоры, свары. Все это привело к тому, что племя распалось на части. Из-за потери копья! И теперь говорят, что до тех пор, пока оно не будет найдено - наши племена не объединяться.

Зачем я рассказываю вам это, Мойра? Как я уже сказал, все это наводит меня на определенные размышления. Мальчик, бесспорно, был виновен. Но у него не было дурных намерений. Он просто хотел стать великим воином, подобным Утгару, хотел защитить свое племя. Так же не было дурных намерений и у Фенсика. Если бы утрагдцы поняли ребенка и постарались его простить, по крайней мере, не наказывать так жестоко - копье бы не исчезло, его утрата не имела бы столь тяжелых последствий. Кто знает - может быть, мы до сих пор были бы единым народом? Если бы народ Невервинтера попытался бы понять и простить Фенсика - мы не имели бы сейчас леди Арибет выступающей во главе вражеского войска. Все это заставляет задуматься. Не часто ли мы полагаем свой суд правым там, где его решение отражает всего лишь кипение нашего гнева, бурю наших темных страстей? Не часто ли отказываем себе в чудесном праве прощать? А ведь одно лишь слово милосердия может стать спасением для целых городов и народов. Меж тем как немилосердие к одному ведет к погибели многих. Вот что я понял, моя леди. Вот о чем постараюсь не забывать во все дни моей жизни.

- Спасибо, Даелан, - тихо сказала я ему. - Я тоже этого не забуду. Постараюсь не забыть.

Глава шестая

Дальнейшие события заслуживают, конечно, самого подробного описания, но я оставляю их историкам. Скажу лишь несколько слов, необходимых для продолжения моего повествования.

Мне было весьма отрадно узнать, что моя вылазка в башню Братства Арканы возымела вполне ощутимые результаты. Власти Невервинтера были предупреждены о коварных планах Лускана, и, само собой, не стали сидеть без дела. Когда Могрим наконец собрал достаточную армию, лорду Нашеру было что противопоставить ему. Конечно, силы самого Невервинтера были подорваны основательно, но союзники, как я и предполагала, действительно не оставили нас. Да, я пишу "нас", потому что я всей душой была на стороне Невервинтера, и не только потому, что все события, несмотря на их трагичность, все-таки заставили меня искренне привязаться к этому несчастному городу. Не меньшую роль играло то, что я возненавидела Братство Арканы во главе с Могримом настолько, что сильнее ненавидела, пожалуй, только Мораг. Я не могла простить им Арибет. И не могла смириться с мыслью, что кучка сумасшедших гордецов решила переделать мир по своему усмотрению. Победа Могрима над Невервинтером отрыла бы ему путь к дальнейшим завоеваниям, а стало быть - к беспощадной тирании. Впрочем, некромант вряд ли сознавал до конца, что и его самого, а не только творимые им жестокости, сильнейшие существа, питающиеся ненавистью и злобой, спокойно используют для своих собственных целей. Что же касается наших друзей, то все понимали угрозу, что несет лусканская армия, но то, что вся эта война - лишь очередной шаг на пути к возрождению страшной расы Древнейших Создателей, осознавали, возможно, только мы с Эрином.

Наверное, я сошла бы с ума, если бы в это время сидела без дела. Но у мистера Генда нашлось для меня несколько важных поручений. Здесь ни к чему описывать их, они не имеют прямого отношения к моей истории, а главное - это были поручения такого рода, что даже спустя время о них следует умалчивать. Тогда я начала понемногу постигать искусство внешней разведки, первый робкий шаг к которому сделала в башне Лускана.

Могу лишь сказать, что во время одного из таких приключений мне вновь посчастливилось убедиться, что на меня не действует никакая магия. И на этот раз я поспешила сообщить об этом Андреасу. Он выслушал очень внимательно, а потом приказал:

- Дай-ка мне руку, а сама сиди спокойно и не пытайся как-то противодействовать заклинанию.

- Андреас!

- Не бойся, я ничего плохого тебе не сделаю. Могла бы это сообразить. Дай руку.

Я, улыбаясь, протянула руку Андреасу. Он долго произнесил слова каких-то неизвестных мне заклинаний, а потом удовлетворенно кивнул.

- Не действует. А ведь раньше так не было! Да, миледи, где-то вы умудрились приобрести стопроцентную защиту. Ха! Вспомни-ка, как у тебя это получилось.

- Да не знаю я, Андреас!

- Подумай. Припомни все свои приключения. Еще в Невервинтере ты была вполне подвержена воздействию заклинаний. Значит, порт Лласт, Лускан... Вспомни.

Я принялась старательно перебирать в памяти последние события и вдруг...

- Вспомнила! О, Андреас! Это Душа Леса! Помнишь, я рассказывала тебе про маленькую птичку, что села мне на плечо с цветком? Я еще почувствовала тогда, что что-то изменилось во мне...

- Душа Леса? - Андреас задумался. - Что ж, вполне возможно. Она хотела отблагодарить тебя за спасение, и, поскольку видела тебя, похоже, насквозь, то знала, что отсутсвие защиты от магии - самое слабое твое место. И она подарила тебе эту защиту. Мойра, это весьма щедрый подарок для искателя приключений! Многие чего бы только не отдали за это...

Это была очень приятная новость. Теперь, оправляясь на очередное задание Эрина, я чувствовала себя куда как уверенней.

О любви с Эрином мы тогда не заговаривали, хотя нам приходилось часто встречаться по долгу службы. Он совершенно смирился с тем, что я не прекращу свою деятельность и, как я уже упомянула, больше не делал попыток запереть меня в четырех стенах. Я поражалась его тактичности. Видя меня, он загорался, и я чувствовала, как он жаждет схватить меня в охапку и пылко расцеловать, но самое большее, что он позволял себе - это коснуться губами моей руки... иногда чмокал в щеку. Я же вела себя с ним, как и со всеми моими друзьями. Нет, он не стал мне менее дорог - просто напряжение в те дни было таким, что наплыва любовных страстей я бы не выдержала. Думаю, Эрин прекрасно понимал это.

По возвращении в Невервинтер я осталась жить в своем прежнем домике, как ни уговаривал меня мистер Генд, до того поговоривший с лордом Нашером, переселиться в замок Невер. О да, теперь я была уже не та девочка, только начинающая восхождение к славе, которую не пустили и на порог правительственного замка накануне казни Фенсика Мосса. Теперь я была первой помощницей главы разведчиков и единственным человеком после Эрина, который мог хоть как-то и в чем-то заменить Арибет и Фенсика возле лорда Невервинтера. Фактически уничтожив собственными руками двух главных своих помощников, лорд Нашер только сейчас осознал в полной мере, что же он натворил. Ему хотелось приблизить к себе новых людей, и я была первой среди них, но я не согласилась. Думаю, я оскорбила старого лорда, предпочитая общаться только с Эрином, но иначе поступить я не могла. При возвращении в Невервинтер самые тяжелые воспоминания о не столь давних событиях, поутихшие было, зашевелились как мрачные тени. Когда я проходила по площади под окнами замка Невер, мне хотелось закрыть глаза - так ясно представлялось все, что произошло здесь в тот страшный день... Фенсик снился мне. Я просыпалась в слезах, и некоторое время после пробуждения рыдала, почти выла, едва ли не так же, как сразу после его гибели... Как это соединить с тем, что проходило время, и у меня сердце начинало сильнее колотиться и сладко ныть от того, что очень скоро я увижу мистера Генда? Не знаю, и даже не буду задумываться. Наши чувства намного более сложны, чем мы сами себе представляем. Да и какой смысл что-то себе объяснять - Фенсика все равно уже нет на земле. А там, где он есть сейчас... Я была уверена, что он видет меня оттуда и желает мне счастья... Но о личном счастье думать было рано.

Две армии выступили одновременно. Как и полагала Еанаша, лучшие осколки некогда великого утградского племени явились под знамена Невервинтера - к большой радости Даелана. Он просто рвался в бой и терзался тем, что должен в таком случае оставить меня. Но сейчас я занималась иными делами, и, кроме того, прекрасно понимала, что Даелан в первую очередь - воин. Итак, мой верный храбрый полуорк ушел с армией отражать натиск Лускана. Но вскоре вернулся в Невервинтер. Вместе с армией. Вернее - с тем, что от нее осталось.

Да, нам удалось не позволить застать себя врасплох. Мы ответили ударом на удар. Да, войско Невервинтера оказалось не столь легко победимым, как рассчитывало Братство Арканы. Но лусканскую армию вела Арибет. И это решило все. Наши военачальники не годились ей в подметки. Но даже если бы Арибет и не была гением стратегии, ее знаний о Невервинтере, о его союзниках и их войсках оказалось бы достаточно, чтобы разбить противника в первом же сражении. Что и произошло.

Не наголову, к счастью, не наголову! Мы отступили, но еще способны были сопротивляться. Вовремя подошедшее подкрепление из Врат Бальдура упрочило наши шансы. Еще одно из утгардских племен, ранее сражавшееся с войсками Альянса, перешло на нашу сторону. Эрин работал, не покладая рук, я помогала ему, как могла, - все-таки мы успели кое-что предпринять и до выступления войск, и во время военных действий. Киван, ловкий эльф-следопыт, был одним из лучших исполнителей наших с Эрином замыслов.

Впрочем, состояние Кивана не могло меня не беспокоить. Виделись мы с ним нечасто, но я знала, что эльф по собственному желанию, согласованному с планами мистера Генда, предпринял уже не одну вылазку во вражеский стан. Догадаться, что его туда столь сильно тянуло, было несложно - когда я отдала Кивану письмо Арибет, найденное в Сторожевой Башне, он, прочитав, сильно побледнел и вышел из комнаты, ничего не сказав...

Успешные разведки лесного эльфа принесли много пользы Невервинтеру, но каждый раз, как говорил мне Эрин, Киван возвращался все более мрачным. Он снова замкнулся в себе. Он так и не нашел Арибет. Я плохо представляю, что бы стал он делать, обнаружь ее, однако, не знаю почему, но Эрин доверял ему безоговорочно, и был уверен, что эльф даже в таком состоянии не наделает глупостей.

Меж тем лусканская армия наступала. Нашим защитникам не удалось укрепиться даже за чертой города, и скоро сражение перешло на городские улицы. Это был конец. Так, по крайней мере, решил лорд Нашер, впавший в полное уныние. Мы с Эрином продолжали надеяться до конца... на что? Трудно сказать. Наверное, на чудо.

В тот день, когда оборона Невервинтера была прорвана, я находилась в замке Невер. Центр города, окруженный мощными стенами, был пока что в безопасности, но до нас в раскрытое окно доносились звуки боя. Я сидела в кресле у окна, смотрела на площадь и думала о том, что настоящий рок навис над прекрасным некогда городом - сначала его улицы были завалены трупами и светились страшными кострами, теперь их зальет кровь... и снова трупы...

Лорд Нашер сидел в кресле напротив меня с серым лицом и плотно сжатыми губами. Он не произносил ни слова, но по его тяжелому, полному боли взгляду, по выражению сильно осунувшегося лица было ясно, что он страдал так, как, может быть, никогда в жизни. И хотя любви к нему у меня не прибавилось, все же что-то вроде острой жалости резануло сердце.

Эрин мерил шагами залу. Он не казался ни отчаявшимся, ни даже сильно встревоженным, только несколько мрачным. Но я-то знала, что его внешнее спокойствие ничего не значит - одни боги видят, что происходит сейчас в его душе.

- Что будем делать? - спросила я, чтобы хоть что-то сказать.

Это был глупый вопрос. Что еще остается делать, кроме как дожидаться штурма замка, а потом попытаться не за просто так отдать жизнь? Но Эрин таким голосом ответил "Ждать!", словно был уверен, что к нам с минуты на минуту явится сам Тир и все устроит наилучшим образом. Его ответ немного успокоил меня. Я снова стала смотреть в окно.

- Глядите! - воскликнула я вскоре. - К нам идет Киван!

Эльф действительно приближался к замку. Сразу было заметно, что он очень спешит, и у меня сжалось сердце, когда я решила, что он несет дурные вести.

Войдя в небольшую круглую залу, где мы сидели и ожидали невесть чего, Киван быстрым взором окинул всех, поклонился лорду Нашеру и поспешно кивнул нам с Эрином.

- Милорд, меня послали сообщить вам, что враг оттеснен к границам Невервинтера. Если нам не изменит удача, то к вечеру территория города будет очищена.

Я прислушалась - да, очаг битвы явно отдалился от центра. Я не смогла сдержать вздоха облегчения - как бы то ни было, наша неизбежная гибель несколько оттягивалась. Но Эрин воспринял эту новость с обычным хладнокровием.

- Садись, дорогой. Спасибо. Сам-то как? Не ранен?

- Нет, Эрин, не беспокойся. Так... лоб слегка оцарапало.

Только сейчас я заметила, что густейшая прядь темно-каштановых волос не просто полностью закрывает лоб Кивана, но и частично прилипла к нему.

- Лорд Нашер, я распоряжусь?

Нашер только прикрыл глаза, его бледные губы шевельнулись, можно было с трудом разобрать: "Да, конечно". Хорошая новость не подействовала на него, наш лорд полностью потерял веру в удачу. И, кажется, я начала догадываться - почему...

Я позвала слуг, приказала принести горячей воды и что-нибудь выпить и перекусить для Кивана, потом подошла к нему, откинула волосы с его высокого лба и принялась вытирать кровь своим носовым платком.

- Так что же произошло? - спрашивал меж тем Эрин. - Почему вдруг счастье хоть ненадолго решило обратить к нам лицо?

- Наконец-то маги Звездной Мантии вступили в дело. А главное - многие варвары из племени Лося неожиданно перешли на нашу сторону.

- Вот как?

- Да. Никто и не предполагал такого поворота. Пока я еще не знаю толком, что случилось, но, говорят, Мойра, что в этом как-то замешан наш друг Даелан.

- О! - только и смогла ответить я. Признаться, Даелана мне очень не хватало рядом, но я знала, что он сейчас он на своем месте.

- Арибет нет среди войск, - произнес вдруг Киван. - Но они получают от нее приказы! Ничего не понимаю...

Он жадно выпил принесенное вино, но есть ничего не стал. Понятное дело, никому из нас кусок в горло не шел с утра. Потом я промыла горячей водой небольшую, но глубокую ранку на лбу Кивана - от таких остаются шрамы. Эльф слабо поцеловал мою руку. Его прекрасное лицо стало таким же бесстрастным, как у Эрина, и эта бесстрастность была так же обманчива.

- Не уходи, - сказал ему Эрин. - Неизвестно, что будет дальше. Быть может, ты еще пригодишься здесь.

Если бы мистер Генд знал, насколько окажется прав!.. хотя, само собой, он имел в виду совсем не то, что случилось вскоре, но все же... Уже потом, размышляя о происшедшем, я вновь убедилась, что немалая часть успеха, сопутствовавшего Эрину в делах, приходилась на долю его удивительной интуиции и умения проникать вглубь как душ, так и событий. Мне кажется, что мальчик из дикого Чулта никогда не умирал в нем, и его поразительная способность воспринимать окружающее не только слухом и зрением была наследием его предков, наверняка умевших полностью сливаться с природой и слышать ее так, как никогда не сумеем мы, выросшие в городах и замках.

Дикий леопард, лишь редким позволяющий погладить его по шерсти... В этот час моя любовь к нему, кажется, достигла предела, заполнила душу, переливаясь через край - это было и прекрасно и мучительно, тем более мучительно, что ни одного лишнего слова или жеста - даже взгляда! - я не могла позволить себе сейчас. Сейчас мы все просто ждали... Я тронула кольцо отца. В этом было особое утешение и укрепление упования на чудо. Я стала молиться про себя, и уже не понимала, кому молюсь, обращаясь ко всем богам сразу и ни к кому конкретно, а может быть - через них взывая к Создателю Абейр-Торила, знающего истинную суть этой войны, знающего стоящую за ней Силу. Нет, он не отдаст *им* Невервинтер, не отдаст Фаэрун... Нет.

Я взглянула на Кивана. Он полностью ушел в себя. О чем он думает? Об Арибет? Или о предстоящей смерти? А может быть, он тоже молится? Молится богу эльфов Ларетиану Кореллону...

Не знаю, сколько времени мы просидели так, ожидая неизвестно чего. Впрочем, Эрин несколько раз выходил, возвращался, и мне казалось, что он отдает какие-то распоряжения от имени лорда Нашера. Очень ясно ощущалось, кто теперь в замке хозяин. Нам же с Киваном оставалось только молиться и ждать.

И кое-чего мы все-таки дождались!

Сначала на середине круглой комнаты вдруг рассыпался неожиданным фейерверком столп золотистых искр, и не успела я признать в этом нейтральную магию, как на месте столпа засияло окно телепорта. Тут же нашим глазам предстал Андреас, кутающийся в свой магический плащ, взлохмаченный и сердитый. Мы все (включая Эрина) на миг онемели. Явившись перед нами как истинный волшебник, Андреас безо всякого смущения быстренько отвесил нам всем по поклону и собрался наконец заговорить, как Эрин опередил его.

- Что это значит, господин Андреас? У вас были причины проникнуть сюда столь... э-э-э... оригинальным способом?

- Нет ничего оригинального в обычном телепорте, мистер Генд. Правда вот, магическую защиту замка пришлось на минутку прорвать, но уверяю, что сейчас с ней все в порядке.

Тут лорд Нашер наконец-то очнулся, в глазах его мелькнул гнев, губы исказились. Но Эрин опять опередил его.

- Надеюсь, вы объясните ваше поведение, Андреас? Иначе...

- Прошу прощения, мистер Эрин, - довольно невежливо оборвал маг. - Но, находясь за чертой города, и узнав сведения, которые я счел необходимым сообщить вам как можно раньше, я не стал рисковать жизнью и терять время, прорываясь сквозь войска. Можно было бы, конечно, телепортироваться к воротам замка, но, простите еще раз, я сейчас не в том состоянии, чтобы объясняться с глупыми охранниками. Я мог бы их ненароком испепелить.

Да, Андреас явно не забыл свою вспышку в логове Барама... Эрин быстро вернулся к обычному спокойствию.

- Хорошо. Мы слушаем вас.

Произнесено было так, словно мистер Генд был уже лордом Невервинтера. Я с удивлением покосилась на своего возлюбленного.

Андреас сдунул со лба мешавшую ему прядь.

- Я не оставлял без внимания лусканское братство до сего дня, Лорд Эрин. - ("Ого! - подумала я, - однако..."). - У вас своя разведка - у нас своя.

Последнее прозвучало с явным вызовом. Андреас до сих пор не мог простить Эрину, что тот не позволил ему совершить вылазку в Сторожевую Башню.

- Ваши успешные действия по подготовке армии вынудили Могрима выступить раньше, чем он ожидал. То, что должно было составить основную ударную силу Лускана, было к тому времени еще не готово. Тогда - но не теперь. Я узнал это только сегодня. К Невервинтеру движется отряд, очень небольшой, но целиком состоящий из мощнейших големов. Одного такого хватит, чтобы при желании разнести половину городского района. Ваш разведчик, мистер Эрин, который должен был доложить вам об этом, был захвачен и жестоко убит. Не спрашивайте, откуда я это знаю - маги видят дальше и больше, чем обычные люди - когда, конечно, постараются что-то увидеть. По моим подсчетам отряд големов будет здесь завтра к утру. И тогда уже ничто не спасет Невервинтер.

Мы приняли эту поистине страшную новость в гробовом молчании. Лорд Нашер прикрыл глаза рукой, Эрин помрачнел, Киван закусил губу, а я, взглянув на всех поочередно, сказала:

- Что ж... теперь нам остается только достойно умереть.

- Да помолчи ты, Мойра, - отмахнулся Андреас, словно мы были не в обществе владык Невервинтера, а у него дома. Он давно уже уселся без приглашения и налил себе вина. - Не все так безнадежно.

Он мог торжествовать - все глаза, даже лорда Нашера, жадно обратились на него.

- Я кое-что знаю о таких штуках, - проговорил Андреас, вдруг нахмурившись и задумчиво делая глоток. - Это сложные, очень мощные механизмы. Но они не управляются без магии. Я предположил, что источник управления должен находиться где-то рядом с Невервинтером. Совсем рядом. Я с помощью заклинаний прощупал всю местность возле города на предмет темной управляющей энергии. Странное дело! Я, конечно, предполагал, что враги не приминут воспользоваться завоеванной у Звездной Мантии подземной лабораторией, но никак не думал, что они тайно разместят там свой штаб.

- Штаб? - в голосе Кивана прозвучало вполне понятное волнение.

- Да. Я нашел то, что искал. Но вместе с тем я нашел и кое-что другое. Вернее, не "что", а "кого". Я нашел леди Арибет.

- Арибет! О боги! Где она, господин Андреас? Скажите скорее, где искать ее?

- Погодите, господин эльф. Я думаю, что нам следует втроем проникнуть в лабораторию. Мистер Генд ведь не пойдет с нами?

Маг вопросительно посмотрел на Эрина, а потом указал ему глазами на лорда Нашера. Наш лорд сидел, закрыв лицо руками. "Арибет! - поняла я. - Ее имя - бич для него. Он понимает, что сам виноват в ее падении и казнит себя за то, что сделал. Но для него это конец. Он больше не правитель". Эрин понимающе кивнул Андреасу в ответ.

- Я остаюсь. Однако... вылазка будет опасной?

- Не знаю. Мне сложно разобраться, что там, в лаборатории, не побывав внутри. Заклинание совершенно четко показало мне присутствие Арибет, но вот остальное... Ах! - он тряхнул головой, отбрасывая назад надоедавшую ему прядь. - Прорвемся, мистер Эрин, не беспокойтесь. Вернемся все трое, а если повезет, то и четверо.

- Четверо?

Тон Кивана побудил меня обернуться к нему. Растерянность, недоумение, тоска, опасение - все в один миг отразилось на его бледном нынче лице.

- Что будет с Арибет, если мы приведем ее? - глухо спросил он.

- Она будет арестована.

Я пристально взглянула на Эрина, произнесшего эти слова, наши взгляды пересеклись. И я увидела, что печальные синие глаза выражают вовсе не то, что бесстрастный строгий голос...

- Я спасу ее, - прошептал эльф.

- Рано об этом говорить, - сердито отрезал Андреас. - Кто идет со мной, приготовьтесь. Сейчас открою телепорт - вы войдете первыми, а я следом.

- Ах ты! Этого я не предполагал...

Мы были недалеко от стен Невервинтера, с наружной их стороны, в весьма идиллическом месте. Легкий ветер гладил море пожелтевшей травы с опушенными мягкими вершинками, молодая береза с розоватой корой позволяла ветерку с тихим шелестом встряхивать ее тонкие чуть звенящие ветви. Тишина, спокойствие, красота... и на этом умиротворяющем фоне - несколько огромных орков, бегущих к нам с вполне определенными намерениями.

- Врага вытеснили дальше за ворота - отлично! - воскликнул Андреас. - Только теперь нам надо защищаться, вряд ли эти тупые ребята хотят просто поболтать с эльфом и полуэльфом, возникшими ниоткуда. Мойра, держи! - мой друг бросил мне гладкий плоский камень приятного фиолетового цвета с выбитыми на ровной поверхности рунами. Камень испускал магические импульсы. - Там за березой тайный спуск вниз, в лабораторию. Он откроется твоему взгляду, поскольку у тебя волшебный ключ, и пропустит тебя. Мы разберемся с этими тварями и присоединимся к тебе. Живей!

Говорил это Андреас, выпуская в ближайшего орка магическую стрелу. Киван уже вовсю пользовался обычными стрелами.

"Они быстро справятся!" - решила я и побежала к березе. Едва я достигла ее, как камень у меня в руке засветился, руны заискрились. На месте, где, казалось, ничего не было, открылся в земле темный проход. Вниз вели широкие ступени.

Я почти сбежала по этим ступеням. Неприятная тишина охватила меня - словно уши вдруг заложило. Впрочем, довольно скоро я привыкла к этой густой ватной тишине и различила даже какие-то звуки, вроде тиканья часов и непонятного еле слышного гудения.

Здесь было безлюдно, как-то мертво, я проходила комнаты - полупустые, мрачные, обставленные только книжными шкафами и столиками, на которых горками валялись рукописи и магические свитки. Я держала обнаженный меч в руке, шла медленно, озираясь, с осторожностью приближаясь к каждой новой двери. "С чего это Андреас решил, что здесь штаб? Здесь же вообще никого нет!"

Но очень скоро я поняла, что ошиблась - ибо открыла очередную дверь, ведущую из крохотного коридорчика в просторную залу (Андреас потом объяснил мне, что зала эта предназначена для испытаний заклинаний широкой зоны действия). В центре стояла никто иная как Арибет, поигрывая широким мечом. Эльфийка, все такая же прекрасная, была облачена в одежду вовсе не шедшего ей раньше черного цвета, а ее роскошные волосы, обычно тщательно и строго зачесанные назад, теперь падали на лоб и щеки небрежно взбитыми каштановыми прядями. Увидев меня, Арибет улыбнулась. У меня мороз прошел по коже от этой улыбки...

- Здравствуй! - сказала бывшая леди-паладин.

- Здравствуй...

- Ловко! У меня было предчувствие, что ты найдешь меня даже здесь. Как всегда, не сидится на месте, да? Впрочем, мы сами виноваты - надо было поставить на входную дверь собственную защиту. Но Могриму, конечно, не пришло в голову, что магический ключ от лаборатории может быть у кого-то еще, кроме главного архимага, которого он... впрочем, это такие пустяки.

У меня слезы навернулись на глаза - с этим я ничего не могла поделать. Чего я ожидала? Что, едва увидев меня, она разрыдается от раскаяния и бросится мне на шею? Все-таки я глупа, глупа и наивна... Арибет великодушно не замечала моей слабости. Она все так же поигрывала мечом.

- Я видела, как ты вошла в лабораторию, как проходила по комнатам. Могрим научил меня внутреннему видению и еще научил отдавать приказы на расстоянии. Поэтому меня и не было с войсками. А вы искали меня, да? Хотели похитить? Чтобы вздернуть как Фенсика? Ха-ха!

- Могрим! И давно ты ему служишь?

- Какая разница, давно или недавно? Главное, что теперь мы с тобой по разные стороны, и я не намерена щадить тебя, Мойра. Впрочем, в память о нашей прошлой дружбе я окажу тебе одну услугу - я убью тебя сама. Потому что если вернется Могрим - а вернется он с минуты на минуту - ты будешь долго и мучительно умирать в руках некроманта - ты вряд ли представляешь себе, что это за магия. Если, конечно... не перейдешь на вашу сторону.

- На вашу сторону? - я начинала закипать. - Просвети же меня, о доблестная, что это за сторона - ваша? Королева Мораг - разрушительница, убийца и изувер, существо без сердца, жалости и чести - это - "твоя сторона"?

- Мне дела нет до планов Мораг! - Арибет вдруг сбросила маску холодной насмешливости, и открыла истинное лицо, искаженное яростью, готовой вот-вот выплеснуться на меня. - Цель у меня одна - покарать Невервинтер. И ты - за то, что защищаешь этот город убийц и палачей - ты тоже будешь наказана мной! Мне наплевать, что будет с Мораг, с Могримом и со мной самой после того, как Невервинтер падет! Скорее всего, они со мной расправятся, едва я перестану быть им нужной. Могрим не доверяет мне и держит при себе, никуда не отпуская. Он фактически запер меня здесь. А напрасно! Я не переметнусь назад. Я не сверну со своего пути. Я покараю вас всех, перед тем, как уйти - и потяну вас за собой в Ад! И ты будешь первой. Защищайся же!

И бывшая леди-паладин ринулась на меня с мечом.

Вспоминая все бои, что я провела за это время, я прихожу к выводу, что у меня не было более сильного противника. Арибет владела мечом виртуозно, почти в совершенстве. Я считаю себя хорошим бойцом, но до нее мне было далеко.

Удар на удар, сталь на сталь, клинки высекают искры... Это был безумный бой. Ярость, кипящая в душе нынешнего Темного рыцаря, словно вливалась в ее меч - я могла лишь защищаться, у меня почти не было возможности атаковать. Казалось, я была обречена. Арибет заставила меня кружить по всей зале, уклоняться, совершать какие-то немыслимые комбинации, чтобы не попасть под удар. Так продолжалось долго, очень долго... Нет, все-таки я очень хороший боец - так долго сдерживать сумасшедший натиск сумел бы далеко не каждый. Я не хвастаюсь - это правда. Хотя справедливости ради надо отметить, что будь Арибет мужчиной - шансов у меня не было бы вовсе. Арибет была физически сильна, но лишь настолько, насколько может быть сильной женщина, да к тому же еще и эльф.

Моя выносливость спасла меня и на этот раз. Мою голову словно окунули в воду, волосы приклеились ко лбу, одежда прилипла к телу... И в то же время... в то же время во мне зародилась надежда. Ярость не бесконечна, длительная ярость всегда губит тех, в ком пылает. Арибет ослабевала, выдыхалась. Ее дыхание становилось прерывистым и коротким. Она позволила себе увлечься эмоциями, и этим сильно ослабила себя. Все чаще теперь она отражала уже мои удары - но боги! как отражала! Даже теперь, когда шансы наши почти сравнялись, победить ее для меня было подобно чуду, хотя я уже приноровилась к ее стилю ведения боя. Мне стало казаться, что мы так и будем бесконечно атаковать и защищаться, защищаться и атаковать, ни на секунду не уступая друг другу - пока обе не упадем замертво от усталости. Надо было что-то делать. Я умоляла Ао, Хельма, всех светлых богов и все светлые силы дать мне хотя бы один шанс. Арибет потратила слишком много сил... она устала... она не сможет... я должна...

Я ударила. Она отбила удар. Обманное движение - она его разгадала. Еще один прием - он был ей прекрасно известен. Я попыталась ударить по ногам. Леди ловко подпрыгнула, и в следующую секунду уже я отбивала ее клинок. А потом... а потом она вдруг сделала ошибку. Первую ошибку за все время. И ошибку серьезную. Она раскрылась практически полностью - и на краткий миг оказалась досягаемой для моего меча. Так и должно было случиться. Кто-нибудь из нас должен был дрогнуть рано или поздно. Я не сдержала ликующего крика и... И...

До сих пор не могу понять - что же произошло. Не могу вспомнить, чтобы в то мгновение у меня мелькнула хотя бы единая мысль. Не до мыслей - единственной эмоцией было жадное желание выжить. И все же... Острие моего клинка должно было вонзиться Арибет в горло - ей была обеспечена мгновенная смерть. Но мой меч не пронзил ее - мой меч, с яростью - пожалуй, не меньшей, чем та, что пылала в эльфийке - отброшенный за секунду, за долю секунды до того как прервать жизнь Арибет, с громким стуком ударился об стену и упал на пол. Резкое движение, что я сделала, чтобы свести на нет собственную же успешную, столь долго ожидаемую атаку, отдалось в руке сильной болью. Я стояла теперь и растирала запястье, безоружная перед ошарашенной Арибет, которая в полном изумлении отступила и опустила свой меч. Мы смотрели друг на друга, тяжело дыша.

- Что это? - коротко выговорила Арибет. Более распространенно высказать свою мысль ей помешало то, что она с трудом переводила дыхание. У меня слова выговаривались тоже не легче, но все-таки я выдавила из себя:

- Я... не могу... убить... тебя... Арибет де Тильмаранд.

- Вот как?

Она стояла передо мной - горящий безумием взгляд, растрепанные волосы, вздымающаяся грудь... Что я могла сделать? Что я должна была сделать?

Арибет медленно приподняла меч.

- Зато я... могу убить тебя... Мойра Делрин... дочь рыцаря... внучка бога.

Я наблюдала за острием, приближавшимся к моей груди и не жалела ни о чем. Да, за одну секунду я стала предательницей. Я предала Невервинтер, предала друзей, предала Эрина... предала всех. Я могла уничтожить одного из самых опасных наших врагов, возможно даже одним ударом выправить безнадежную ситуацию. Я не сделала этого. И сейчас буду убита. Убита позорно, словно казнена за предательство. Ну и пусть! Странное спокойствие заполнило мою душу после сумасшедшего напряжения схватки. На сердце стало очень грустно, но как-то светло и тихо. Я закрыла глаза, предавая себя Хельму и Келемвору, прощаясь с Эрином, с отцом и мамой, с братиком, которого так и не увидела, с моими верными друзьями... Помнится, даже мысль мелькнула: "Быть может, теперь я встречусь с Фенсиком..." А Арибет... она все медлила... медлила...

Я открыла глаза. И увидела совсем другое лицо. Прекрасное, несчастное и растерянное. Лицо прежней Арибет. Ее меч был уже почти у моего сердца, но она не торопилась делать последнее роковое движение.

- Почему? - тихо произнесла она. - Почему ты сделала это?

- Потому что я люблю своих друзей, леди, - отвечала я так же негромко, поняв, что это и есть - правда. - Что бы они ни натворили.

Коротким, полным мощи и гнева движением эльфийка отшвырнула свое оружие прочь. Меч полетел в ту же сторону, что и мой, стукнулся об него со звоном. Арибет со злостью кусала губы, не сводя с меня глаз. Я понимала, что молчание пагубно. Надо что-то говорить. Обязательно... Вот только что?

- Арибет... ты помнишь, как мы бились бок о бок в тот роковой для Академии день? Тогда ты спасла меня от первого удара магической атаки, а потом бросила мне свой кинжал. Помнишь?

Она молчала, только взгляд ее все более затуманивался.

- А помнишь, как мы впервые встретись после разгрома Академии? Ты приняла меня на службу Невервинтеру. Ты открыла мне путь вперед...

- Замолчи!

- Почему же? Тебе неприятно, что в стане твоих нынешних врагов есть человек, который помнит все добро, что ты для него совершила? Ты прислала мне приглашение в Академию. Ты была моим кумиром, твоя доблесть и благородство вели меня подобно путеводной звезде. Ты сделала меня тем, кто я есть сейчас, и я больше не слабая мечтательная девчонка. Я никогда не убью тебя, Арибет! И никому не позволю это сделать.

- Ты сошла с ума? - Арибет нервно рассмеялась. - Я служу Мораг! Ужасной королеве Древнейших. Я несу разрушение тому городу, который ты так упорно защищаешь, и я уничтожу его до конца, не пощадив того, что пощадила чума. И даже ты меня не остановишь! Зачем ты бросила меч? Поднимем наше оружие и продолжим бой! Ну же, опомнись - перед тобой злейший враг Невервинтера. И твой, Мойра, злейший враг...

- Нет. Это не ты, Арибет. Та Арибет, что я знала, могла любить, негодовать и ненавидеть - до страсти, могла даже мстить, но никогда не причинила бы зла невинным.

- Невинным? Кого ты называешь невинными? - теперь она почти кричала. - Злобную толпу, что вопила и торжествовала, издеваясь над Фенсиком, когда его вели на казнь?

- Это не весь Невервинтер! И ты знаешь это не хуже меня. Но даже те люди... они заслуживают сострадания... потому что они намного несчастнее нас с тобой, Арибет. Они разучились прощать.

- Не ставь наши имена рядом, Мойра! Отныне мы порознь, и я, как и все, забыла о прощении.

- Даелан сказал мне однажды: "Немилосердие к одному ведет к погибели многих". Арибет - милосердие ко многим спасет целый мир! Тот путь, на котором ты сейчас - это не твой путь. И даже если ты ошибочно приняла на себя звание паладина - сейчас ты совершаешь куда более страшную ошибку.

- Какая глупость! Ты говоришь так, словно знаешь меня куда лучше, чем я сама!

- А если и так? Довольно часто и себя, и других мы видим словно через искаженное стекло, но случаются редкие минуты, когда, кажется, сам Ао отнимает это стекло от наших глаз - и мы видим все в истинном свете.

- Откуда такая уверенность? Как ты смеешь изображать из себя пророка? Что вообще дает тебе право думать, что убийцы Фенсика не должны понести наказание?!

- Просто я знаю: Фенсик стал бы самым несчастным существом на свете, если бы мог видеть - что ты сделала, прикрываясь его именем!

- Что? Не смей...- Арибет едва не зашипела. Глаза Темного рыцаря вновь заблистали, еще немного - и она поспешила бы поднять свой меч.

- Хоть кто-то же должен сказать наконец тебе правду в глаза! - я уже тоже почти срывалась на крик. - Ты была слаба, Арибет. Ты не сумела бороться. Ты позволила опутать себя, ты поддалась чарам Мораг. А все потому, что не любовь уже вела тебя. Твоя единственная любовь - твоя погубленная любовь! - эльф, который скорее пошел бы на пытки, чем позволил бы пролиться ради него хоть единой капле невинной крови! Фенсик предпочел бы самую страшную мучительную смерть - лишь бы только в его память, ради его имени не умирали дети и женщины Невервинтера, умертвляемые тобой, Арибет, и честные бойцы не расставались бы с жизнью в угоду твоим безумным замыслам, которые ты связываешь с ним - с тем, кого давно уже не любишь! Ты предала Фенсика, Арибет! Ты предаешь его сейчас. Ты запятнала его имя, имя твоей единственной любви, сильнее, чем это сделал лорд Нашер, ты превратила это чистое имя в кошмар. Ты должна понять это наконец! Понять и принять - как жестокую правду.

Во время этой речи я не спускала глаз с моей противницы - моего друга! - и видела, что лицо ее меняется. Было мгновение, когда я думала, что она вот-вот бросится на меня даже без меча с желанием придушить, но Арибет вдруг побледнела и остальное дослушала молча, чуть прикрыв глаза. Когда я произнесла последние слова, Арибет прижала к глазам ладонь. Я с изумлением поняла, что она плачет.

- Много бы я отдала, чтобы не слышать того, что ты мне сейчас наговорила! - прошептала она наконец. - Знаешь ли, Мойра, что иногда ты можешь быть поразительно жестокой? Фенсик... да... он проклял бы меня, пожалуй... Нет, не проклял бы - он не умел этого делать. Да... вот он-то умел прощать. Глупый, мягкий, доверчивый, прекрасный... Моя любовь... единственная любовь... - повторила она как во сне. И вдруг встрепенулась, словно что-то поняв и на что-то решившись, и на лице ее проступило выражение горького страдания. - Нет. Не единственная.

- Он здесь, - сказала я.

- Что? - не поняла Арибет.

- Киван здесь. Он сильно взволновался, когда мы выяснили, где ты прячешься, и кинулся тебя спасать. Правда вот, от кого?

- Киван... здесь? Спасать... меня? Предательницу?! Вероотступницу?!

- Ему дела нет до того, что ты предательница и вероотступница. Пойми - когда мы воистину любим - мы принимаем любимых такими, какие они есть.

- Он... здесь. - Арибет то краснела, то бледнела. - Но... о нет! Где он?

- Остался снаружи, отбивался от орков с моим другом Андреасом. А сейчас, наверное, где-то в лаборатории. Бродит по комнатам, ищет тебя.

- Но Могрим...

- Что Могрим?

- Он может вернуться в любой момент. И Киван... О, Мойра, скорее! Мы должны найти его! И если мы встретим Могрима, то...

Тут до Арибет постепенно начал доходить истинный смысл того, что она сказала, вернее - собиралась сказать.

- ...то вместе уничтожим его - послушного слугу Королевы Мораг, грозу Невервинтера и твоего начальника, - договорила я за нее.

Она смотрела на меня долго... очень долго. Все это время я изнывала от тревоги, я не могла угадать, что же происходит в этом мятущемся, раненом, пылающем сердце.

- Мойра, - произнесла наконец Арибет еле слышно. И вдруг, в единое мгновение, целый поток слез хлынул из ее прекрасных глаз. Она бросилась ко мне и крепко сжала меня в объятьях. Она плакала и плакала, а я обнимала ее в ответ, гладила по волосам как ребенка и приговаривала:

- Теперь все будет хорошо...

Но вот она немного отстранилась и посмотрела на меня как-то робко и неуверенно.

- Если я... сдамся Невервинтеру?

- Я ставлю жизнь в залог, Арибет, что тебя не убьют.

Арибет грустно усмехнулась.

- То, как ты распоряжаешься своей жизнью, вовсе не делает ее ценным залогом. Но что-то в этом есть... Пойдем! Мы можем не успеть. Мы должны найти Кивана и остановить чародея!

Арибет казалась очень бледной - краска быстро сошла с ее щек, когда эльфийка наконец перевела как следует дыхание и немного успокоилась. Утомление сказывалось в каждом ее движении. У меня вид был, думаю, не лучше. Болела правая рука, кисть горела от прикосновения к рукояти мечи, я едва дышала и понятия не имела, что мы будем делать с Могримом, если вдруг встретим его. И в то же время я была счастлива, счастлива по-настоящему, невзирая на непременные трудности, поджидавшие нас. Арибет вернулась! Арибет снова с нами!

Мы прошли всю лабораторию, тихую и пустынную. Ни души, ни движения...

- Арибет, мне это не нравится, - страх, пока еще слабый, зародился в сердце. - Мы с тобой бились долго. За это время вдвоем они успели бы уничтожить невесть сколько орков. Неужели что-то случилось?

- Не будем паниковать, - сказала Арибет, становясь еще бледнее.

- Выходим отсюда!

- Подожди. Посмотрим еще в одном месте. Хотя это невозможно... но кто знает ваших магов...

И она, произнеся несколько странно звучащих слов (я вздрогнула - мне показалось, что это черномагическое заклинание), коснулась пальцами стены. Стена неожиданно разделилась на две части, которые разъехались в стороны, образовав просвет.

Арибет обернулась ко мне:

- Никогда не повторяй этого заклинания! Ты не была посвящена на служение Мораг...

Она исчезла в проеме, я поспешила вслед за ней. Эльфийка вела меня по черной лестнице, залитой странным белым светом, и тихо объясняла:

- Эта комната... она и есть, и нет. До нашего прихода ее здесь не было, она была сотворена заклинанием Могрима...

- Арибет!

- Что?

- Ты ничего не чувствуешь?

- Да! Чувствую... и знаю, что чувствуешь ты. Это ОНА... Она ближе, чем ты думаешь...

Лестница кончилась. Мы стояли на площадке, окутанной все тем же белым светом. Перед нами возвышалось что-то вроде серебристого алтаря, с которого проливались красноватые лучи. Осторожно подойдя поближе, я поняла, что мрачный красный свет исходит от большого овального камня, и этот-то камень источал из себя нечто особое, ужас, холод, тьму - все то, что концентрировалось для меня в имени Мораг, что безошибочно позволяло мне угадывать ее присутствие.

Я, по-настоящему испугавшись, вопросительно взглянула на Арибет.

- Этот камень... Камень Мироздания, как называет его Могрим... изнутри больше, чем снаружи, - произнесла она почти шепотом, и мне показалось, что она напряглась до предела. На ее чистом белом лбу проступила синяя жилка, остекленевшие глаза смотрели в никуда. - В нем... заключен тот мир, где сейчас Мораг.

- "И обретет в камне покой..." "И камень должен открыться, выпустив силу..." - вспомнилось мне, и я, замирая от ужаса, произнесла слова из пророчества вслух.

- Да... это оно... Мойра, бежим отсюда скорее! Я не могу... Я теряю последние силы...

Я стиснула руку Арибет, и бросилась вниз по странной черной лестнице, таща эльфийку за собой. Когда мы были уже внизу, в нормальном помещении (пустынно-холодная магическая лаборатория показалась мне уютной гостиницей по сравнению с хранилищем Камня!) и таинственная дверь исчезла, словно ее и не бывало, Арибет прислонилась спиной к стене и закрыла глаза. Я видела, что еще чуть-чуть - и она потеряет сознание. Ее била дрожь. Теперь она была не просто бледна - будь она совсем недвижимой, ее вполне можно было бы принять за мертвеца. И все-таки леди пыталась говорить со мной.

- На тебя оно... так не действует... Ты не поддалась... а я... Не надо... было... идти... Ложь... я никого не хотела... там искать... меня тянуло туда... со страшной силой...

Я взяла ее руку и принялась тихо, осторожно гладить.

- Все будет хорошо, моя леди... Успокойся, Арибет, успокойся. Мы покончим с этим, вот увидишь. Приходи в себя. Надо идти.

В душе же я сильно беспокоилась - нам действительно надо было выбираться отсюда как можно скорее. Но этот камень... Эта штука, которая действовала на Арибет так, что из-за нее она даже на миг забыла, что ее любимому Кивану может грозить опасность... Да что там говорить, я сама была не своя...

Арибет открыла глаза. Внимательно посмотрела мне в лицо и, видимо, прочитав мои мысли, покачала головой.

- Нет. Его не разобьешь, не сотрешь в порошок... не уничтожишь. Он уничтожится только тогда, когда Королева Древнейших окончательно вернет свою силу... и выйдет из Камня Мироздания сюда... в наш мир. - Речь Арибет теперь звучала более гладко, и щеки ее слегка порозовели - она приходила в себя. - Пойдем, Мойра... Мне стало лучше. Остальное расскажу потом.

- О нет. Больше ты ничего никому не расскажешь, Арибет де Тильмаранд, - раздался у меня за спиной спокойный, красивый мужской голос.

Я круто развернулась, обнажая меч. Передо мной стоял невысокий лысоватый человек лет сорока пяти, в строгом черном плаще, в изящных магических темных перчатках, сияющих изумрудным светом, в накинутом поверх плаща волшебном ожерелье из тусклого золота. Лицо человека было необыкновенно приятным - одно из тех лиц, что внушают нам мысли о большом уме, интеллигентности, широте души и мягкосердии их обладателей. И только темные глаза - жесткость в цепком взгляде, какой-то странный, словно фосфорический свет из зрачков, подсказали бы мне, если б я не узнала его голоса, что это и есть тот самый "великий Могрим", проклятие Невервинтера, после Мораг - мой злейший враг. На мягко очерченных губах некроманта проступила слабая, но исполненная обаяния улыбка.

- О, прелестная мисс... мы не встречались раньше? Из всех девушек вашего возраста я наслышан лишь об одной, способной не просто проникнуть в мое тайное обиталище... но и с некоторыми неприятными для меня последствиями. Итак, я имею честь лицезреть перед собой знаменитую Мойру Делрин, спасительницу Невервинтера от чумы?

Арибет уже стояла рядом со мной с обнаженным мечом.

- Отойди от нее, Могрим!

- Леди Арибет, бывший паладин Тира. Ты совершила двойное предательство... Что же, теперь повелительница узнает, что я оказался прав, не доверяя тебе до конца. Подумать только - и это тебе она поручила охранять Камень Мироздания!

- Ваша Мораг, - вмешалась я, - слишком самоуверенна для ящерицы! Конечно же, она ни капли не усомнилась в том, что ее чары всесильны и Арибет отныне - ее вечная раба.

Могрим усмехнулся.

- Может быть, так оно и есть, однако и на вашем месте я бы не слишком доверял женщине, способной менять врагов и друзей местами с такой легкостью и частотой.

- Можешь оскорблять меня, сколько хочешь, Могрим - я заслужила это, - отозвалась Арибет, - но Мойру я больше не предам! Она вырвала меня из-под влияния ваших чар. А я была просто жалкой идиоткой...

Могрим не слушал, он смотрел на нас, переводя взгляд с одной на другую.

- Две леди выясняли отношения? Но поладили в конце концов? Очень мило. Однако это не отменяет того, что обе вы едва держитесь на ногах. Да... Мне нравится ваша дерзость, мисс Мойра. Вы вообще мне нравитесь... Как я уже говорил - я много о вас наслышан. Очень жаль, что не могу предложить вам чашку горячего шоколада. Обстоятельства, сами понимаете... Так что, боюсь, нам с вами придется распрощаться, даже как следует не познакомившись. Прощайте, мисс Мойра!

После этих слов не последовало никакого промежутка - заклинание ударило в нас мгновенно, и Арибет пришлось бы плохо, если б я не была уже готова, и не закрыла ее собой за миг до прощальных слов Могрима. Вся мощь разрушительного черного заклинания обрушилась на меня одну. И хотя подарок Души Леса - иммунитет к магическим эффектам - оставался со мной, и магия не могла убить меня, но все-таки я ощутила и сильную боль, пронзившую все мое тело едва ли не до крика, и жжение на коже, и резь в глазах. Черная магия... Могрим вдруг исчез, и я знала, что он вот-вот появится в самом выгодном для себя и самом неподходящем для нас с Арибет месте. И если мы...

Могрим проявился раньше, чем я думала, и вместе с ним возник никто иной, как Андреас. Я поняла: мой друг, пройдя сюда под заклинанием невидимости, нейтрализовал магию противника, но при этом и сам раскрылся - невидимость несовместима с чтением заклинаний. Просвистело несколько стрел - Киван появился с луком наизготовку чуть позднее Андреаса. Дальше... Трудно описывать то, что замелькало вдруг перед глазами калейдоскопом. Все вокруг нас расцветилось различными красками, словно художник капризно разбросал цвета на полотне, повинуясь какому-то непонятному замыслу. Под ногами бурлило зеленое море кислоты, в воздухе стоял красный туман из ядовитых испарений, на головы проливался синий дождь - Андреас едва успел нейтрализовать всю эту гадость. Могрим, похоже, для того, чтобы отвлечь нас и выиграть время для концентрации на более сильное заклинание, выбросил в едином порыве целый букет простеньких заклинаний - мощные маги умеют это делать. Счастье наше, что один из нас сам был магом, другая к магии нечувствительна, а эльфы обладают врожденным иммунитетом к слабым заклинаниями. Пока Могрим готовил новый, несомненно, куда более серьезный удар, Андреас бросил на Арибет и Кивана волшебную защиту (на меня же не действовала не только вредная, но и полезная магия). А затем началось... Оба мага извергали столпы огня, по комнате летали молнии, врезаясь в стены, стоял грохот и шум, к которому очень скоро прибавился рев и визг - Могрим вызвал в поддержку различных тварей - от пауков до мощных скелетов и элементалей, и я с ужасом подумала о том, что будет, если он рискнет вызвать демона. Но он не рискнул, видимо был уверен, что справится и так. А может быть, и наш маг не позволил ему, сбивая многие его заклинания в самом начале, потому что, как я потом поняла, черной магией Могрим так и не успел воспользоваться по-настоящему. Как бы то ни было, вся эта толпа призванных магических тварей оттеснила меня от некроманта, так же, как и Кивана. Нужно было забыть об усталости и орудовать мечом, словно и не было позади изнурительного боя с Арибет. А у Арибет, похоже, открылось второе дыхание...

Чем сильнее маг, тем сильнее призываемые им существа. С их помощью один волшебник может уничтожить целый отряд, если ему повезет. А нас с Киваном было только двое, и мы отвлекали на себя толпу яростных монстров, пока Арибет пробивалась к Могриму сквозь весь этот магический беспорядок, а Андреас обеспечивал ей защиту.

Ближний бой я приняла на себя, Киван осыпал тварей стрелами - это ему удавалось куда лучше. И он, и я были сильно измотаны, и дрались уже из последних сил. Но гордость не позволяла мне даже на миг допустить, что нас одолеют какие-то чудища из небытия - меня, которая не дала себя убить самой Арибет!

И в какой-то миг вдруг все закончилось. Магия Могрима перестала действовать. Я почувствовала, что ткань рубашки на правом боку мокрая не только от пота, но боли не ощущала, потому что все ощущения поглотило мучительнейшее жжение в плече, к которому прикоснулся в бою огненный элементаль. Боль от ожогов элементалей гораздо сильнее, чем от ожогов обычных, и я готова была даже разрыдаться. Могрим лежал на полу, в его неживых глазах потух всякий блеск, а Арибет вытирала лезвие меча, только что выдернутое из груди некроманта. "Вот теперь она на самом деле отомстила за Фенсика", - мелькнуло у меня в мыслях.

Тут я взглянула на Андреаса. И как ни мучительна была боль, что я испытывала, - я забыла о ней. Лицо юного мага было сейчас таким же белым, как у Арибет, когда она вышла из хранилища Камня Мироздания, а серо-зеленые глаза - совсем затуманившимися. Он сунул руку под плащ, и когда я бросилась к нему, вяло произнес:

- Отстань, Мойра.

- Да как же! - Я заставила его распахнуть плащ, и все мы увидели, как сквозь пальцы, прижатые к груди чуть пониже сердца, обильно сочится кровь, очень темная на бледной руке полуэльфа. Я ахнула:

- Андреас!

- Да... быть может, вам это и не понравится... но во мне он, похоже, видел главного противника, - пробормотал Андреас. Он пошатнулся, и Киван поскорее поддержал его.

- Сейчас... - сказал маг. - Мне надо установить телепорт... В замок - нет, там защита... К тебе домой, Мойра. Киван, позволь опереться о твою руку... вот так.

В телепортационное окно Киван внес Андреаса уже на себе.

Арибет и Киван молча стояли у кровати, на которую мы уложили Андреаса, руки их были переплетены, свободной рукой Киван обнимал эльфийку за плечо. Но смотрели они только на моего друга. Ко всем моим терзаниям прибавилось чувство огромной горечи оттого, что эти прекрасные существа, уже столько выстрадавшие, даже в тот час, когда наконец нашли друг друга, не могут насладиться счастьем. "О Ао, да когда же кончится этот кошмар?!" Я отвернулась от эльфов, вновь пристально вгляделась в лицо моего друга, с которым сидела рядом, жадно желая найти хоть какие-то признаки, указывающие на то, что Андреасу лучше. Но тщетно. Юный волшебник смотрел на меня страдающим взглядом, а его бледные губы силились изобразить улыбку.

- Андреас, ты же великий маг, братишка... - я погладила его по щеке. - Неужели ты не можешь сам себе помочь?

- Глупости, сестренка... - прошептал он. - Такие раны магией не излечиваются...

- Такие раны... магические раны... излечиваются божественной мощью, - так же тихо возразила в ответ Арибет. - И хотя я предала Тира, и никогда уже не посмею ничего просить у него для себя, я все-таки ...

Ее рука выскользнула из руки Кивана, и Арибет стремительно вышла из комнаты. Я смотрела ей вслед с удивлением.

- Она...

- Она сейчас молится Тиру, - сказал эльф, понимающе кивнув. - И будем надеяться, что бог Справедливости не отвергнет мольбы падшего паладина. Мы не пойдем за ней и не будем ей мешать. Давай присядем в стороне, вон там, у окна... Андреас, кажется, уснул. Или, что вернее - он без сознания.

- А вдруг он...

- Нет. Он не из тех, кто быстро сдается. И Арибет поможет ему. Теперь, когда она снова с нами, я не могу прогнать надежду. Я слишком измучился за последние дни, Мойра, как и все мы, я не могу отказать себе в слабости поверить в лучшее. Вот так. Садись рядом. Расскажи, как ты нашла Арибет.

- Хорошо. Но объясни сначала, почему вы задержались. Орки...

- К ним подоспела помощь. Нас окружили и оттеснили от лаборатории. Мы едва-едва сумели отбиться. Андреас молодец, он не расходовал магическую энергию впустую, и где только мог, обходился кинжалом. Он отлично владеет им, кстати. А иначе на Могрима у него просто не осталось бы сил. Мы пришли в лабораторию раньше некроманта, и Андреас запер дверь заклинанием. Ты ведь не знала, как это делается и, естественно, оставила лабораторию открытой.

- Я думала, магический ключ...

- Он только открывает ее, но не запирает. Иначе как бы мы с Андреасом смогли попасть туда после тебя? Мы искали вас, но тщетно. Наш маг был изумлен тем, что ни одно из заклинаний не позволяет ему распознать ваше присутствие. Где вы были?

- Мы... ах... наверное, в хранилище Камня... Но там мы были совсем недолго... или в комнате, которая и есть, и нет, время течет иначе?

- Не знаю о чем ты, Мойра, ничего не могу тебе сказать. Однако Андреас решил не терять времени даром, он обнаружил комнату, из которой осуществлялось управление волшебными големами. Там стоял сияющий красновато-коричневый световой столп - Андреас разрушил его своей магией, и это выглядело так страшно и так внушительно... Почему Могрим не приставил охрану к этой комнате?

- Трудно сказать... Наверное, надеялся, что главный ключ от лаборатории только один... и был уверен, что никто не справится с его магией, даже если и проникнет внутрь... и рассчитывал, что никто и ничто не ускользнет от внимания Арибет, которой Мораг доверила охранять нечто поважнее управления магическими големами. Да и просто не хотел лишних людей в столь секретном месте.

- Мораг?

- Эрин ничего не говорил тебе о ней? Это похоже на него. Арибет знает... Это она, Мораг, завлекла нашу леди на путь предательства. Это она... Но у меня нет сил, Киван, говорить сейчас об этом существе. У меня ужасно болит плечо. И я хочу спать, словно не спала три дня. Но пока нельзя... Поэтому я буду говорить - но не о Мораг. Так ты хочешь знать, что произошло между мной и Арибет?

И я рассказала эльфу о встрече с его возлюбленной, о нашем поединке, и о том, как одно-единственное имя, имя ее новой любви, произвело окончательный переворот в гордом и измученном сердце, уже начавшем колебаться. Когда Киван услышал об этом, то отвернулся, и я поняла, что он хочет скрыть от меня слезы.

Тут Андреас негромко застонал. Я метнулась к его кровати и вновь присела рядом. Полуэльф открыл большие воспаленные глаза и обвел взглядом комнату.

- Так... - сказал он. - Понимаю... Значит, я еще жив...

- Ты проживешь еще сотни лет! - воскликнула я, обнимая его.

- Это вряд ли, - на этот раз улыбка удалась ему куда лучше. - Я ж все-таки не совсем эльф.

Уже не в силах себя сдерживать, я разрыдалась, поняв, что беда отступила, что смерть ушла без добычи. И когда в комнату вошла Арибет с очень утомленным, но просветленным лицом, я кинулась ей на шею. Эльфийка обняла меня в ответ и обратилась к Андреасу.

- Дорогой сэр! Сегодня вы не просто спасли ваших друзей и меня, вы совершили подвиг во имя Невервинтера и великий Тир, покровитель этого города, в благодарность возвращает вас к жизни. Он услышал меня, падшего паладина, похулившего своего бога и отрекшегося от него, не ради меня, но ради вас. Я от сердца вас благодарю и желаю вам счастья! А сейчас я ухожу в замок Невер, и быть может, мы никогда больше не свидимся с вами.

- Арибет, ты не можешь! - вскричал Киван.

Эльфийка прервала его жестом.

- Необходимо как можно скорее поговорить с лордом Нашером. Мне есть, что сказать ему об армии Лускана. Существует шанс, что завтра с утра остатки войск Невервинтера нанесут-таки врагу серьезный удар, если план, что я придумала, сумеют воплотить без ошибок. Мне нельзя дольше задерживаться здесь, у вас, хотя сердце мое - с вами. Мойра! Обязательно добейся у лорда Нашера свидания со мной хотя бы в тюрьме, мы должны поговорить с тобой о НЕЙ. Прощайте, друзья!

- Я иду с тобой, - сказал Киван. - И пусть я погибну, но арестовать тебя не позволю.

Арибет посмотрела на взволнованного эльфа пронзительным долгим взглядом, потом на миг благодарно прильнула к его груди.

- Ты не должен мешать исполнению воли богов, - прошептала она. - И ты не погибнешь. Но идем, я все расскажу тебе по дороге... все... что я чувствую.

Я не могла сопровождать их, так как должна была остаться с Андреасом, поэтому вновь крепко обняла вновь обретенную подругу, и мы с ней чисто по-женски расцеловались.

- Говори не с Нашером, - сказала я Арибет напоследок. - Говори с Эрином - теперь он фактический правитель Невервинтера. И не забывай о том, в чем я тебе поклялась - тебя не убьют!

Арибет в ответ только улыбнулась.

Когда эльфы ушли, я сказала Андреасу:

- Она великий стратег, она спасет нашу армию, спасет Невервинтер, и за это поплатится головой... поплатилась бы - но я не позволю.

Андреас сделал попытку сесть на кровати, и я помогла ему - он был еще очень слаб, хотя божественное вмешательство и впрямь раздуло в нем угасающий огонек жизни.

- У кого поднимется рука на такую женщину? - произнес он благодарно. - Пусть нынче она и Темный рыцарь, но она - рыцарь.

- Ох, братишка... Она не темная и не светлая. Обычная женщина с сердцем и нервами.

Я села в кресло и откинулась на спинку. Не хотела засыпать, но глаза закрылись сами собой. Не прошло, наверное, и нескольких секунд, как я уже спала - крепко, без страшных видений и вообще без каких бы то ни было снов.

Проснулась я уже ночью, от непрекращающейся боли в плече, впрочем, уже значительно ослабевшей. Зато небольшая рана в боку, что я перевязала наспех сразу же по возвращении, вдруг решила разболеться. Но битва была позади, и боль теперь казалась далеко не самым главным, о чем стоило заботиться. Через полураскрытое окно холодный осенний воздух свободно наполнял комнату, я немного замерзла, но это было даже приятно после дня, проведенного в таком напряжении и горячечном волнении. За окном было тихо, как будто даже мирно, словно и не было никакой войны...

Встав с кресла, чтобы подойти к Андреасу, я с удивлением заметила фигуру, занявшую кресло напротив, и сразу же узнала Эрина, хотя он сидел спиной к окну.

- Эрин? Ты здесь?

Мой возлюбленный тоже поднялся, мягко завладел моей рукой и крепко прижался к ней горячими губами. Я никак не ответила на это взволнованное приветствие.

- А где Андреас?

- Спустился вниз, решил разыскать немного вина. Чувствует себя неплохо, только жалуется на слабость. Он рассказал мне о том, что молитва Арибет спасла его.

- Его спас Тир... - раздумчиво проговорила я, - по просьбе Арибет. Как странно!

- Что странно, милая Мойра?

- Странно, как причудливо все складывается в этой жизни... Так что, Эрин? Ты уже придумал казнь для нашей бывшей леди?

- О чем ты? - голос мистера Генда прозвучал довольно сурово.

- Как? Ты, хранитель Невервинтера, не хочешь воздать по заслугам коварной предательнице?

Звездный свет, проникающий из окна, был довольно слабым, я плохо видела Эрина, почти не различала выражение его лица, но почему-то была уверена, что сейчас лицо это болезненно дернулось, перед тем как стать привычно бесстрастным, так бывало, - хоть редко, но бывало, - когда Эрина что-то больно задевало. Но все-таки голос его прозвучал спокойно, даже тепло.

- И все-таки объяснись, мой друг. Почему ты решила, что я желаю Арибет зла? Лишь из-за того, что я сказал, что она должна быть арестована? Да, пока не окончится война, Арибет де Тильмаранд будет считаться военнопленной - в ее же интересах. Но с чего ты взяла, что она будет осуждена?

- Но Эрин...

- А тебе не приходило в голову, Мойра, что сейчас только стены замка Невер укроют леди от гнева народа и от мести врагов, которые никогда не простят ей ее обращения? Лорд Нашер был поражен возвращением Арибет, однако тут же приказал взять ее под стражу и поместить в тюрьму, но я настоял на том, чтобы ее оставили в замке под домашним арестом. И едва удержал Кивана, чтобы тот не наделал глупостей. Сейчас он тоже в замке, ждет, когда ему позволят вновь увидеться с ней. Послушай - мы зря сбросили со счетов старого Нашера. Наш лорд был и остается правителем - и мы не можем не считаться с этим.

- Он очнулся и стал правителем только теперь, когда стало возможно расправиться с Арибет? - спросила я ядовито.

- Если хочешь - да, и только об Арибет он и думал все это время. И о Фенсике. В последнее время лорд Нашер часто повторял, что Фенсик - это ошибка, его чудовищная ошибка.

- Его преступление!

- Пусть так, - спокойно согласился Эрин. - Тогда представь, что такое для человека, бывшего когда-то героем, а теперь совершившего преступление - муки совести.

- Эрин, ты несешь чушь! - я была слишком взволнованна, чтобы подбирать слова. - Послушать тебя, так получается, что Нашер готов убить Арибет лишь потому, что совесть терзает его из-за Фенсика.

- Именно. Заметь, лорд еще ничего не говорил о своем решении. Это все мои предположения. Я знаю... Муки нечистой совести - это такая пытка, что не дай Тир совершить нечто такое, чтобы испытать их потом. А я прошел через это... Доходит до того, что хочешь сделать что-то еще более страшное, запятнать себя новым преступлением, пуще прежнего, уничтожить себя вовсе - лишь бы навсегда забить огонек в сердце, что жжет больнее любого огня, что и называется - совестью. На руках у Нашера кровь Фенсика, а на моих? Сколько людей погибло из-за того, что я защищал от того же Нашера старого пирата и позволил ему несколько лишних лет плавать по морям? Меня ты приняла, меня ты не судишь. Потому что не знала никого из моих жертв, да я и сам не знал их и не знаю - а эльфа ты любила! И что теперь? Да, я могу понять, что лорд Нашер, как и я когда-то, готов сейчас на все. Знаешь ли ты, что Фенсик Мосс снится ему по ночам? Да, он сам обмолвился об этом. Фенсика судили неправым судом. А казнь Арибет - это совсем другое, это не противоречит никакому закону...

- Кроме закона чести.

- Верно. Но закон чести - и закон справедливости... Что такое справедливость, можешь ли ты мне объяснить? Что несет в себе такое божество, как Тир? Я много думал об этом... И до сих пор не понимаю.

- Фенсик любил своего бога сильнее, чем кто-либо из вас, но он служил не той справедливости, что отправила его на виселицу.

- Фенсик вообще был странным существом. А лорд Нашер... во имя холодного закона, чуждого и чести, и милосердия, он приговорит Арибет к смертной казни и докажет сам себе, что прав был изначально, что всегда поступал как несгибаемый, мужественный, принципиальный паладин, готовый наступить на горло собственным чувствам, пожертвовать дружбой ради долга. Он убедит себя в этом, и сам поверит в эту чушь. И тогда его совесть замолчит. И он погубит себя навеки. Но я не дам этому свершиться, дорогая моя! И ради нашего лорда, и ради леди Арибет - потому что ее я понимаю куда лучше, чем ты думаешь. Потому что если бы с тобой поступили, как с Фенсиком, я... я не знаю, что бы я сделал, Мойра.

И Эрин стянул меня с подлокотника кресла, куда я присела, к себе на колени, и так обнял, что я едва удержалась, чтобы не вскрикнуть. Боль в ранах тут же дала о себе знать с особой силой, но значила эта боль по сравнению с тем, что хоть минуту сейчас можно вырвать у жестокости жизни? Я жадно обняла Эрина в ответ и отвечала на его поцелуи, ощущая наслаждение с особой остротой от осознания, никуда не девающегося, что все это может быть в последний раз...

- Прости, - сказала я, когда Эрин наконец чуть ослабил объятья. - Не сердись на мои слова, любимый. Так ты пришел за мной?

- Да. Мне кажется, вам с Андреасом надо быть сейчас в замке. Нам нужно держаться вместе. Сейчас, когда Могрим мертв, и Арибет вновь на нашей стороне, у нас наконец-то появился шанс.

- Наши шансы ничтожны, Эрин, пока жива Мораг. Мне надо поговорить с Арибет. Этой ночью, если она не спит, или утром... Но сначала нужно перекусить - я не ела с утра.

Мистер Генд тяжело вздохнул.

- Меня терзает стыд, любовь моя... Ты сражалась с Арибет и Могримом, а я в это время торчал в замке и...

- Ты "торчал" там, где ты был нужен. Во время войны сильная власть необходима как никогда. И ты не имеешь права рисковать собой. Каждый должен заниматься своим делом.

- Пойдем... В замке вас накормят лучше.

- Не сомневаюсь. Но давай все-таки быстренько перекусим тем, что найдем. Уйти мы всегда успеем. Если ты понадобишься, за тобой явятся - надеюсь, ты предупредил, куда идешь?

Я была привязана к моему маленькому дому и не испытывала нежности к замку Невер, поэтому мне хотелось еще немного побыть здесь. Кто знает, что случится? Сработает ли план Арибет? Не придется ли нам завтра ожидать смерти в осажденном противником замке? Не придется ли мне сейчас попрощаться с домом навсегда?

Андреас внизу один пил вино. Он, конечно, знал о моих отношениях с Эрином и не хотел нам мешать. Увидев меня, он обрадовался.

- О, Мойра! Проснулась... Неплохой у нас выдался денек, да? Вот и уж и не думал, что стану искателем приключений! Видимо, это все твое влияние. Садитесь, выпьем за надежду. Прости, Мойра, я тут у тебя немного на кухне покопался.

Действительно, на столике перед Андреасом лежал кусок сыра, вареная говядина, несколько груш и большой пирог с ветчиной - вернее, две его трети. Эрин улыбнулся, и мы присоединились к трапезе моего друга.

- За жизнь! - произнес тост Андреас. И добавил после того, как мы выпили: - Да, никогда еще смерть не проявляла ко мне столь пристального интереса, чем-то и я ей приглянулся. Знаешь ли, Мойра, даже домой вдруг как-то потянуло, к родным. И к невесте. Она очень смелая. Ей понравятся рассказы о моих приключениях.

Юноша улыбался, но я видела, что приключения дались ему вовсе не легко. В молодом маге и вправду не было стремления ни к битвам, ни к подвигам, у него был совсем иной склад ума и характера - хотя в детстве он, поддаваясь на мои уговоры, и играл со мной в рыцарей. Впрочем, Андреас всегда в чем-то оставался для меня загадкой. Вот и теперь - откуда у него взялся главный ключ от лаборатории (который теперь лежал у меня в кармане), если вторым владел только архимаг Звездной Мантии? И по чьему поручению он так пристально следил за Братством Арканы во время военных действий? Этого я, впрочем, так и не узнала - это было связано с взаимоотношениями магических гильдий и роли Андреаса в них, а он очень неохотно говорил о таких делах с непосвященными.

Наш незамысловатый то ли ужин, то ли завтрак уже заканчивался, как в дверь постучали. Стук был такой сильный и такой привычный, что меня охватило радостное предчувствие. Я бросилась отворять дверь, и прямо с порога кинулась на шею Даелану - как всегда толком обнять полуорка было проблемой из-за его высокого роста. Только сейчас я поняла, как соскучилась по своему верному другу, о нет - не только его мощного топора не хватало мне все это время.

- Ах, Мойра, мисс Мойра! - Даелан тихо засмеялся. Его могучие объятья причинили мне куда больше боли, чем объятья Эрина, но и на этот раз мне удалось ничем это не выказать. - Простите, так неудобно было будить вас, но раньше я никак не мог прийти - а повидать мою леди очень хотелось. Да я и сейчас говорил себе: "Вряд ли миледи в такое время застанешь дома".

- Почти угадал, еще чуть-чуть, и мы бы разминулись. Пойдем, друг мой, выпей вина, у нас еще осталось немного.

Мои друзья также были рады возвращению полуорка.

- Вы пойдете с нами, Даелан? - спросил Эрин. - Я создаю собственный штаб в замке Невер, хочу, чтобы все мои друзья, кому небезразлично, что сейчас происходит, сплотились ради единой цели.

- Почел бы за большую честь, милорд. Но к утру мне необходимо быть в отряде.

- Но разве не помните, что лорд Нашер незадолго до начала войны сделал меня своей правой рукой? Я могу перевести вас на другую службу. Если только вы сами захотите...

- Даелан, - вмешалась я, - мне снова нужен твой топор. У нас с тобой вновь начинаются горячие деньки.

- Если так... Моя дорогая леди! Вы могли бы и не спрашивать, а просто приказать. Вы же знаете, что Даелан Красный Тигр пойдет за вас в огонь!

- Послушай, - вмешался Андреас, - почему же ты не расскажешь нам о своем подвиге?

- О каком подвиге, господин Андреас? - Даелан смутился, но, кажется, понял. Однако скромность его была не наигранной.

- Тебе виднее. Я слышал краем уха, что ты обратил племя Лося на нашу сторону. Это правда?

- Ну-у... не все племя, милорд, да и не я сам по себе. Это все священное копье...

- Копье Утгара? - воскликнула я, живо вспомнив рассказ Даелана.

- Да, мисс. Я нашел его. Вернее - отвоевал. - Глаза полуорка зажглись радостью торжества. - Дух великого Утгара помог мне, потому что сам по себе ваш верный слуга, мисс, слишком ничтожен и слаб для такого подвига.

- Да уж не скажи, знаю я твои "ничтожество" и "слабость". Но неужели все это время древним копьем владели лусканцы?

- Вовсе нет, миледи. Это бесценное оружие коварно скрыл вождь племени Лося. Я не знаю, где и как он отыскал его, но он хотел, чтобы только его люди владели копьем, понимаете? А копье принадлежит всем племенам великого Утгара. Пророчества, идущие из преданий, говорят, что именно оно вновь объединит осколки могучего некогда племени воедино. Лось взял копье в битву, уверенный, что оно принесет победу, но не ему сражаться нашей святыней, да еще и против тех, кто не причинил этому племени ни малейшего зла, сражаться из-за жадности, ради темной славы. Дух отца нашего Утгара не потерпел такого обращения с древней святыней, он свел меня в битве с вождем племени Лося - и я узнал копье. Особая сила исходила от него, и видом оно было точь-в-точь, как описывают легенды. И тогда всю мощь, что только есть во мне, и всю ярость я обрушил на предводителя утгардцев, сделавшихся неверными своему гордому имени. Вождь пал под моим топором. И я взял копье. И те из Лосей, кто еще не забыл отца нашего Утгара, поняли тайный смысл того, что совершилось. Они в стыде присоединились к своим братьям, другим утгардским племенам, чтобы биться с ними против коварного и злобного Лускана, чтобы снова стать достойными своего имени. А копье я сокрыл пока, и не спрашивайте меня - где. Я поклялся, что никто не увидит его до тех пор, пока не окончится война, и не соберется Совет племен, и тогда я вручу нашу святыню не одному племени - пусть даже это будет племя Красного Тигра - но всему народу Утгарда. И, быть может, пророчества исполнятся, и братья по крови станут братьями по духу и судьбе.

- Вот, Мойра, - сказал Андреас, - разве не прекрасная тема для барда?

Я покосилась на него, изумляясь - неужели он посмеет насмехаться над такими вещами? Но нет, маг был серьезен, как никогда.

- Ты обязана жизнью Даелану, он спасал тебя не раз, - заметил Андреас.

- Знаешь ли, для меня это не новость.

- Вот именно. Так кому же, как ни тебе вспомнить, наконец, как держат в пальцах перо, и воздать с помощью своего таланта Даелану заслуженную славу? И не думай, я не смеюсь.

- Что-то всех нас потянуло на высокий слог, господа, - вдруг тихо проговорил Эрин. - И я вас прекрасно понимаю. Даелан, вы и впрямь заслуживаете самых высоких почестей за вашу доблесть. И, конечно же, восторженного внимания лучших бардов. Только вот может статься, что их песни вскоре некому будет слушать. Как и некому будет петь.

- Эрин прав, - подтвердила я. - Наш главный враг пока неуязвим, и рано говорить обо всем другом. Нам надо войти в Камень Мироздания, если только это возможно.

- Камень Мироздания? - удивленно переспросил Андреас.

Но я не ответила. Одна мысль уже цеплялась за другую - мне показалось: я начинаю что-то понимать...

Нашер Алагондар смотрел на меня мрачно, исподлобья. Потом отвернулся. Он очень нервничал, даже с трудом поднялся из своего кресла и стоял теперь перед нами, придерживаясь за небольшую колонну в углу зала.

- Да, де Тильмаранд сообщила сведения, которые могут оказаться очень полезными, если не решающими, для нас. Но почему я должен полностью доверять ей? Вам не кажется странным и опасным доверять эльфу (а эльфы, как известно, обычно отличаются постоянством), который мечется со стороны на сторону в невозможности решить, с кем же остаться в конце концов.

- То же самое говорил мне и Могрим, - весьма неучтиво перебила я лорда. - Вы слишком жестоки к леди Арибет, мой лорд, и именно ваша жестокость по отношению к ней производит самое неприятное впечатление.

Лорд Нашер с удивлением взглянул на меня, и вдруг дернул вниз воротник - ему, видимо, трудно стало дышать и пожилой паладин, доковыляв до своего кресла, опустился в него.

- Что будет, если я помилую предательницу? - прошептал он, и мне почудилось искреннее страдание в его голосе. - Что тогда есть правосудие и закон? Пусть Арибет и заслужила снисхождение стремлением что-то исправить и отвратить беду, которую сама же и навела на нас - но от тюрьмы ее ничто не спасет.

Он помолчал, пытаясь отдышаться, а потом произнес еще тише:

- Иначе никто тогда не станет уважать закон. Все станут делать в Невервинтере всё, что им заблагорассудится. И Невервинтер никогда не выберется из ужасного состояния, в котором пребывает после чумы - даже если мы и выиграем войну.

- Что вам сейчас за дело до всех, милорд? - произнес звучный голос Эрина. Я обернулась, мистер Генд стоял позади меня, изящно опираясь локтем о спинку кресла. - Пока мы говорим только об Арибет. Она навела на нас беду? Никто не спорит. Но кто толкнул ее на это?

- Ты хочешь сказать... - едва произнес старый лорд, и лицо его покраснело так, что я испугалась - не станет ли ему сейчас плохо.

- Вы называли меня другом, мой лорд.

- Так и есть, Эрин.

- Но помните ли вы наш разговор? Он состоялся вскоре после того, как меня по вашей воле выпустили из тюрьмы.

- Что ты имеешь ввиду?

- Вы спросили: могло бы что-нибудь заставить меня предать Невервинтер, как я предал Рэндалла Рыжего? И я ответил - да, я могу так поступить. Если вы совершите беззаконие.

- Правда... такое было, - пробормотал Нашер.

- Я не сдержал своего слова, мой лорд. Я остался с вами после того, как был казнен Фенсик Мосс, который, каковы бы ни были последствия его ужасной ошибки, все-таки не заслуживал смертного приговора. Я остался, потому что не мог бросить Невервинтер - и вас! - в беде. Но теперь я свое слово сдержу. Да, по закону Арибет де Тильмаранд заслужила смерть. В лучшем случае - заключение. Но тогда и все мы заслужили то же самое, ибо это мы сломали жизнь нашей благородной леди и толкнули ее на чудовищный поступок. Что же - она взяла на себя в ответ роль судии, и приговорила нас к смерти, поведя на наш город армию Лускана. Но первый из нас, кто ответственен за это - вы, мой лорд.

Лорд Нашер опустил голову. А Эрин продолжал:

- Арибет осудила на смерть весь Невервинтер за гибель Фенсика Мосса так же жестоко и беспощадно, как вы осудили юного аббата за нелепую, хотя и роковую ошибку. леди всего лишь возвратила нам наше зло. Одно зло всегда цепляется за другое - как звенья бесконечной цепи. И если вы не порвете сейчас эту порочную цепь - зло за зло, воздаяние за воздаяние - конец этому не придет никогда. Я останусь с вами, только если зло будет остановлено вами. Но не обманывайтесь: зло - не Арибет.

- Ты уйдешь со службы?

- Да. Я знаю, что служба Невервинтеру - мое наказание за прежние темные дела, наказание, которое я всем сердцем полюбил. Но лучше я возвращусь в тюрьму, мой лорд, чем стану служить человеку, который ничему не учится на своих ошибках.

Нашер, тяжко вздохнув, обратился ко мне:

- Что скажете, мисс Делрин?

- Только одно, мой лорд. Если вы приговорите к смерти Арибет, вам придется убить и меня. Если вы приговорите ее к тюрьме - а она не выдержит заключения! - вам придется и меня заключить рядом с ней, а потом и убить.

- Я не понимаю вас, леди. Что за дикие, простите, речи?

- Я дала слово Арибет, что ей будет сохранена жизнь. Это было непременное условие ее сдачи - мое условие, лорд Нашер, а не ее. Арибет - МОЯ пленница. Предавая ее вам - по ее желанию! - я надеялась, что меня не заставят нарушить мое слово, и моя честь...

- Вы рассуждаете как рыцарь, леди Мойра, меж тем как ваша нынешняя деятельность под началом мистера Генда...

Нашер остановился, видимо, подбирая слова, которые не могли бы меня обидеть, но я воспользовалась этой паузой.

- Чтобы быть рыцарем, не обязательно принадлежать к какому-то ордену, мой лорд. Можно быть шпионом - но оставаться рыцарем в душе. Мой отец принадлежит к благороднейшему Ордену Сияющего Сердца, и он научил меня...

- Довольно! - прервал Нашер Алагондар. Он окинул нас с Эрином тяжелым взглядом. - Господа, вы понимаете - оба! - что это шантаж?

- Возможно, это так выглядит, - начал Эрин, - но на самом деле...

- Все. Перестань, - лорд все-таки поднялся в кресла. - Все эти споры бессмысленны, пока идет война. Если завтра замок возьмут лусканцы, то смертный приговор будет вынесен нам всем. Леди Арибет пока останется под арестом в своей комнате. Мисс Мойра, вы просили позволения видеть ее - вы его получили. А я удаляюсь. До завтра.

Я кинулась к нему, чтобы поддержать. Он перехватил мою руку, холодно приложил к губам, и вышел, придерживаясь за стену. Зная, что за порогом лорда встретит слуга и поможет ему добраться до комнат, мы с Эрином не стали настойчиво предлагать свою помощь.

- И что ты скажешь теперь? - спросила я Эрина.

Мистер Генд пожал плечами.

- Что я могу сказать? Надо ждать.

Арибет сидела на кровати, обняв колени, и глазами следила за моими движениями - а я не могла усидеть на месте. Я то садилась на подоконник, то присаживалась к эльфийке, то снова отходила. Все это время мы перекидывались с ней какими-то пустячными фразами.

- Успокойся, - сказала Арибет наконец. - Отчего ты сходишь с ума? Что случилось за те несколько часов, что я нахожусь под стражей в этой спальне?

- Нет, Арибет, ничего не случилось. Случилось что-то в моей голове. У меня не выходит из нее... из головы то есть... эта штука... Камень Мироздания...

- Понимаю... - Арибет помрачнела. - Сначала Камень хранился в Сторожевой Башне. Думаю, Могрим отыскал его по велению Мораг где-то в древних руинах вроде тех, что ты обыскивала с Даеланом возле порта Лласта. А потом... он не мог расстаться с ним ни на минуту. Покинув башню в то время, когда армия Лускана подходила к Невервинтеру, он как-то сумел телепортировать вместе с собой и этот Камень. Когда мы заняли лабораторию, Могрим спрятал там свое сокровище, и мне было поручено его охранять. Я спрашивала некроманта, что произойдет, если Камень попадет в чужие руки. Он отмалчивался. Он с самого начала не доверял мне, хотя я была необходима для его замыслов.

- Что же может произойти, если уничтожить его нельзя, и Мораг в любом случае выйдет наружу? Послушай, Арибет, внутрь Камня наверняка можно проникнуть.

- Я тоже думала об этом, но нет ничего, что доказывало бы истинность этой догадки.

- Давай поразмыслим. Это произошло давным-давно... когда на Севере резко изменился климат. И человеко-ящеры поняли, что их, великих магов и грозных властителей, против которых когда-то были бессильны все остальные твари, грозит уничтожить сама природа. Они слабели... умирали... гибель грозила всем Древнейшим Создателям. Остались только самые стойкие из северной ветви этой расы.

- И Королева Мораг придумала, как спасти себя и остатки своего народа?

- Да.

- Создав особый мир и заключив его в этом Камне?

- Да. Там Древнейшие спали в тепле и копили силы... год за годом... век за веком... А Камень спокойно лежал под землей, где-нибудь в старых руинах, пока Мораг не явилась во сне Могриму Коротиру, самому честолюбивому из магов Братства Арканы, и не повелела ему отыскать Камень.

- Похоже на правду, - сказала Арибет.

- По крайней мере, это не противоречит старым легендам. Неизвестно, что Мораг наобещала магу. Однако он рьяно взялся за дело. И некоторые стороны его деятельности вызывают у меня вопросы. Несчастный культист, спятивший в Чарвуде, разыскивал какой-то ключ именно по приказанию Могрима Коротира. Ключ. Уж не он ли отпирает Камень Мироздания? Не пробуждает ли Мораг до конца? Не могла ведь она надеяться только на удачу, заперев себя в этом Камне.

- Что ты имеешь в виду, Мойра?

- Мы совсем не знаем этой магии, Арибет. Как действует эта штука, какие условия должны быть соблюдены. Королева могла оставить в старых землях кого-то из своих рабов, не подверженных времени и холоду... или как-то так его заколдовать (голова пухнет!)... чтобы в положенный срок он вошел в Камень Мироздания и разбудил ее.

- Все это очень странно, Мойра, очень запутанно.

- Да... если бы мы только могли узнать, что искал культист под замком Чарвуда... Ключ... Иногда мне кажется, что вот-вот - и я схвачу ниточку за кончик. - Я потерла виски. - Но в последний момент все ускользает... Столько всего произошло... у меня не хватает сил, Арибет.

- Бедная... и я добавила тебе головной боли. Я хочу хоть чем-то искупить свою вину перед тобой, Мойра. Послушай. Когда я была паладином, еще до того, как лорд Нашер сделал меня своей правой рукой, в одном из самых тяжелых походов, который, однако, принес мне самую громкую славу, я обрела меч, ставший для меня талисманом и спасением во многих битвах. Это Клинок Утреннего Света, благословленный самим Латандером, он способен поразить злобных существ, недоступных ударам обычных мечей. Я очень дорожила этим оружием и сражалась им только в самых трудных боях. Но, будучи в Лласте, я отослала Клинок Утреннего Света в наш храм, передав на хранение Верховному жрецу. Думаю, ты понимаешь почему.

- Да... я понимаю.

- Этот меч несет гибель только служителям зла. Возьми его, Мойра. Пусть он будет твоим.

- О, Арибет...

- Тебе он нужнее. Верховный жрец, возможно, не отдаст его без подтверждения - возьми этот перстень и покажи ему.

- Спасибо, моя леди.

Я была растрогана и пребывала в восторге - мне никогда еще не приходилось держать в руках волшебное оружие. Когда я благодарно обняла Арибет, она произнесла со слабой усмешкой:

- Ты слишком легко простила меня, Мойра.

- Мне ты не причинила никакого зла.

- Да... всего лишь едва не убила.

- Ты была вне себя.

- Послушай... - Арибет усадила меня рядом с собой. - Я, наверное, могла бы попытаться оправдать себя даже в собственных глазах тем, что чары Мораг сломили меня, и я находилась под заклятием. Но это неправда. Вернее - не вся правда. Я действительно поддалась ее голосу, я позволила себя опутать, однако это было лишь следствием, а не причиной. Знаешь, Мойра, был ли у меня в том состоянии хоть какой-то выбор - я до сих пор не могу понять. Я была слишком озлоблена, и отголоски этой злобы и отчаяния ощущаю и сейчас и не могу сказать, что исцелена до конца. Моя боль была слишком сильной, чтобы я могла думать еще о чем-то помимо нее. Если бы повернуть время вспять - мысли о мести снова охватили бы меня с ужасающей силой, я не смогла бы им противостоять. Именно этим и воспользовалась Мораг, в этом и увидела мою слабость, а я не могла и, что важнее, не захотела разглядеть ловушку. А ведь ты пыталась помочь мне, ты предупреждала меня... Но сны оказались сильнее.

- Но теперь ведь все будет иначе? Ты победила себя, Арибет.

- Не совсем. Во всяком случае, на месте лорда Нашера я бы не снимала замка с этой комнаты. Понимаешь, Мойра, хотя сердце мое уже стремиться к иному, но я не знаю, как бы повела себя, попытайся Ужасная Королева вновь испытать на мне свои чары. Я еще слишком слаба до сих пор, и слишком много всего в душе... слишком много противоречий... слишком мало устойчивости... я боюсь.

- Прошу тебя, будь откровенной со мной, - я погладила ее по руке, как в лаборатории при выходе из хранилища Камня.

- Да! - сказала эльфийка. - Там, в Лласте, я не хотела тебя слушать и поплатилась за это. Беда в том, что я не хотела слушать и собственное сердце. Киван... Меня потянуло к нему сразу, едва я увидела его. Я разглядела в его глазах интерес к себе, но не праздный, а сочувствующий, словно этот эльф одним взглядом проник в мою душу и почувствовал мою боль. Собственное, так оно и было. Если бы не ощущение вины перед Фенсиком, которое не покидало меня с самого дня его смерти - я бы иначе повела себя с Киваном. И, быть может, не совершила бы самой роковой ошибки в своей жизни. Не испугайся я нового чувства - я нашла бы в нем поддержку, любовь изгнала бы из моей души самые мрачные ощущения - пусть не сразу. Но все-таки... И я бы выстояла против искушений Мораг. Мой любимый помог бы мне. Но у меня сердце разрывалось от мысли, что я, и так уже предав Фенсика тем, что ничего не сделала для его спасения, теперь предаю его память, мечтая о другом. А прошло ведь так мало времени... Если бы я попыталась разобраться в себе... Но я и не подумала это сделать, я только лелеяла злобу и жажду мести, подавляя в себе самые лучшие, самые светлые чувства. Но сегодня я наконец нашла в себе силы задать самой себе вопрос: что сталось бы со мной, если б я встретила Кивана, будучи женой Фенсика? И когда поняла, что у меня нет однозначного ответа...

Она помолчала, отведя взгляд в сторону, потом тихонечко сжала мою руку.

- Возможно, я осталась бы верной Фенсику, подавив новое чувство, пожертвовав любовью ради долга. Но скорее всего - я ушла бы к Кивану. Да, Мойра, теперь я могу наконец произнести это вслух: я никогда не любила Фенсика так, как люблю этого лесного странника. Лесной эльф... как и я когда-то... Фенсик не знал, что это такое. Мой погибший жених навсегда останется в моем сердце, я никогда не забуду его, он очень много для меня значил, и его гибель была слишком тяжелым ударом. Но если бы я поняла... еще там, в Лласте... что в Фенсике я любила сначала эльфа, так походившего на моего бедного брата, а потом - преданного жреца Тира... что, в конце концов, меня просто увлекла его красота... если бы я поняла, что никогда не любила его так, как истинно любит женщина... да, теперь все было бы иначе! Тебя удивляют мои слова? Ты не веришь мне? Ах, Мойра... Из нас двоих ты яснее читала в душе Фенсика сокровенное, ты понимала его намного лучше, чем я. Знаешь, со временем он бы понял это и оценил... если только уже не сделал этого незадолго до смерти. Вы могли бы быть счастливы. И ты, как и я, никогда не забудешь Фенсика Мосса... только... ты и не перестанешь любить его... в отличие от меня. Я понимаю, что ты хочешь сказать. Эрину Генду ты послана самой судьбой. Но ведь сердце может вместить гораздо больше, чем мы думаем... особенно сердце барда, кем ты останешься, несмотря ни на что.

- А что же будет с тобой теперь, Арибет?

- Зачем гадать? Будущее туманно. Если лорд Нашер приговорит меня к смертной казни, или нашим врагам удастся осуществить их замыслы - я спокойно приму смерть, хотя теперь мне будет жаль умирать. Но умру я более счастливой, чем была до сих пор. Если же случится чудо, и мне будет дарована жизнь... зачем тешить себя надеждами? Могу сказать только, что я стала бы учиться больше думать о других, чем о себе, и посвятила бы всю себя без остатка тому, кого люблю. Я никогда больше не стану паладином, Мойра, даже если Тир дарует мне прощение, о чем я буду умолять его. Это не мой путь. Я снова стала бы лесным эльфом. Я бы очень хотела почувствовать себя просто женщиной... Я хотела бы просто быть рядом с Киваном.

- Так и будет.

- Не знаю... Странно, правда? Тогда в Академии, я помню, ты смотрела на меня как на божество, от одного моего слова зависело твое будущее. А нынче только доброта и чувство дружбы не позволяет тебе глядеть на меня сверху вниз... и моя жизнь теперь, наверное, во многом зависит от тебя. Если Эрин станет лордом Невервинтера, ты займешь при нем куда более высокое положение, чем я при лорде Нашере... Удивительно, как быстро все переменилось. Думали ли мы с тобой о чем-то подобном на том роковом выпускном вечере, не правда ли?

- Тогда я не знала тебя, Арибет. Я знала только образ великой героини, любовалась внешним ее блеском. Мне кажется, что только теперь, когда мы едва не потеряли тебя, я по-настоящему поняла, что ты для меня значишь.

- Спасибо, Мойра! И ты стала мне дорога и близка в полной мере только сейчас. Я не склонна заводить друзей, но дружбой с тобой могу гордиться, - она ласково улыбнулась. - Я очень хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Береги себя. Ты нужна нам, твоим друзьям, ты нужна Эрину, ты нужна всему Невервинтеру. Пусть мой меч принесет тебе удачу.

- Спасибо, Арибет! И храни тебя Тир, который никогда не отворачивался от тебя...

Мы вновь крепко обнялись. Но сейчас я почувствовала, что обнимаю ее подобно тому, как воин, идущий на битву, прижимает к груди, прощаясь, своих лучших друзей. Кто знает, увижу ли я ее завтра? Увижу ли вообще? Что будет завтра со мной? С ней? С нами?

Наутро сражение возобновилось, но в этот раз мне уже некогда было ждать известий. Первые лучи наступающего дня озарили меня в храме Тира. Верховный жрец, едва взглянув на кольцо Арибет, отправился в хранилище, содержащее различные реликвии. Пока я ждала, мысли о Фенсике не покидали меня. Не смотря ни на что, я тосковала по нему - и тосковала сильно. Воспоминания, растревоженные вчерашним разговором с Арибет, стали еще ярче здесь, в этом храме, бывшем для молодого священника любимым домом...

Вернулся Верховный жрец. И протянул мне меч в ножнах, держа его двумя руками.

- Возьмите, леди! Это оружие вы воистину заслужили.

Я с благоговением приняла драгоценный подарок, и, волнуясь, вытянула меч из ножен. Тут же пришлось на миг зажмуриться - словно я выпустила на свободу ослепительный солнечный луч. Тонкий длинный клинок, будто пропитанный сияющим белым светом, ярко вспыхнул, притянул к себе лучи раннего солнца и отразил их по всему храму, который еще несколько минут оставался наполненным блистательной световой игрой. Я почувствовала себя так, словно мы с Верховным жрецом оказались внутри огромного чистейшего алмаза, лежащего на солнце. Клинок Утреннего Света тем временем принялся понемногу тускнеть, и, оставаясь красивейшим оружием, превращался в самый обычный меч, хотя и прекрасной тонкой работы.

- Меч принял вас, миледи, - прошептал Верховный жрец в восхищении. - Он готов служить вам. Латандер благословляет вас.

Я поцеловала клинок и убрала в ножны.

"Да, - подумала я, - такой меч не стал бы служить Арибет, если бы она обратила его против друзей. Она правильно все поняла. Она до конца оставалась честной перед собой. О, Латандер, благодарю тебя! Но... неужели это подарок за Чарвуд?"

Когда я уже собиралась уходить, меня остановил почтенный архивариус - он очень обрадовался, увидев меня.

- Мисс Мойра, здравствуйте! - он крепко пожал мне обе руки. - Что же вы больше не заходите в нашу библиотеку? Впрочем, понимаю... не до этого. Что же, под звуки битвы странно листать пропыленные страницы древних хроник... Да и, сказать по чести, и в мирное время не много охотников находилось копаться в старых фолиантах.

Я пристально посмотрела в это умное, усталое лицо... и вдруг меня осенило. Я вообще воспринимала сейчас все на удивление ясным, быстрым, глубоким разумом, словно божественный свет от благословленного меча очистил мое сознание и озарил его глубины, неведомые мне самой... Оставалось только благодарить богов за новую милость.

- Пожалуй, мой господин, я снова воспользуюсь вашими архивами, несмотря на звуки битвы. Ведь вы сможете пропустить меня сейчас в хранилище?

Архивариус просиял.

- Конечно, же, мисс Мойра, конечно! Как приятно встретить в наше время такую просвещенную леди. Вы хотите что-то уточнить о Создателях?

- Да. Но теперь об иной расе - о драконах.

- О, драконы! Это... великолепно! Ведь это ваши знаменитые родители победили великого красного дракона?

- Да-да. Но...

- Не волнуйтесь, леди, я предоставлю вам полную подборку.

Таким образом на несколько часов я вновь стала посетительницей прекрасной старейшей библиотеки Невервинтера, позабыв даже о том, что за стенами города идет война. И когда я выходила из храма Тира, то уже знала, что буду делать.

Собрались мы в комнате, любезно предоставленной мне лордом Нашером в правительственном замке. Она была довольно большой и обставленной так, что сразу становилось ясным - о "героине Невервинтера" склонны заботиться. Изящная дверца вела в небольшую уютную спальню, полуспущенные вишневые шторы на окнах создавали приятный полумрак, позолоты было ровно столько, чтобы обогатить и украсить убранство, но не создавать ощущения аляповатости. И все-таки я начала бы скучать по своему маленькому дому, если бы у меня было на это время.

- Потише, - сказала я своим друзьям. - Если вернется Эрин, я не хочу, чтобы он знал об этом разговоре.

Андреас зевнул:

- Неужели мы собираемся устраивать антиправительственный заговор?

- Прекрати, Андреас! Просто Эрин никогда не позволит сделать мне то, что я задумала. Он слишком беспокоится обо мне. Или отправится с нами - а этого уж совсем не нужно. Его место - в замке.

- Мы все тоже о тебе беспокоимся, - улыбнулся Киван.

- Но вы ведь пожертвуете вашими дружескими чувствами ко мне ради общего дела, не правда ли? А как насчет того, чтобы рискнуть жизнью?

- Я готов, - просто сказал Даелан, затаив незлую усмешку в уголках рта. - Приказываете, моя леди!

- Миледи поведет наш маленький отряд в тыл лусканцам? - деловито осведомился Томми. Бойкий хоббит оказался в нужное время в нужном месте, и я пригласила на совещание и его.

- Нет, - отвечала я. - Я поведу вас на красного дракона.

Наступившее молчание было вполне красноречивым. Каждый прикидывал: шучу ли я так несмешно, сошла ли я с ума, или...

- А зачем же так мелочиться? - пожал плечами Андреас. - Может быть, заодно и в Подземье заглянем потом в гости к темным эльфам? Сразимся с Паучьей Королевой и со всеми ее жрицами...

- Андреас, перестань, пожалуйста. Ты не знаешь, что за враг нам угрожает!

- Так, может быть, поставишь в известность?

- Для этого я вас и позвала. Слушайте.

И я рассказала все, что знала о Мораг, о том, что сделала она с Арибет, что пыталась сделать со мной, о том, как действовала она через Могрима... и много еще о чем. Лица моих друзей все сильнее мрачнели.

- М-да, - пробормотал наконец Андреас. - Хорошенькие дела у нас творятся... И ты молчала до сих пор? Кто еще из наших знает об этой Мораг?

- Только Эрин и Арибет.

- Понятно. И причем тут красный дракон?

- Клаут. Древнейший красный дракон. Вот послушайте, что я выписала вчера из книг в храмовой библиотеке. "Драконы - одна из великих рас Создателей, изначально находились во вражде с могущественными потомками сауриалов, владычествовавшими над Торилом. Война эта продолжалась не одно столетие. Люди-ящеры, стареющая раса, потерпели поражения в этой затяжной битве. Более молодая и сильная раса могучих драконов ослабила древних ящеролюдей, которые не смогли противостоять надвигающемуся леднику и были обречены..."

- И что же?

- Андреас, у тебя вообще не осталось ни капли терпения? - рассердилась я. - А то, что я была в Чарвуде! Под этой мрачной землей находился когда-то темный храм Древних, Создателей. Потом эту землю посвятили Латандеру. Но до того там был убит кто-то из рабов Древнейших! Быть может, служитель их алтаря, способный жить столетиями в любом климате. Убит красным драконом! Потому что старый дракон каким-то образом вызнал, что хранит этот неуснувший со всеми человеко-ящер. Вот что означал знак "красный дракон", начертанный этим существом перед смертью. И Клаут решил взять себе то, что отпирает вход в Камень Мироздания. Чтобы старые соперники оставались в заточении как можно дольше! Чтобы никто не смог выпустить их до того, как придет их естественный срок.

- Неплохо, - пробормотал Андреас.

- Послушай, Мойра, - сказал Киван, - эти рассуждения довольно логичны, но уверена ли ты в них? Поверь, я говорю так не из-за трусости, ради успеха нашего дела я пойду все. Но риск огромен! Если мы сгинем все, кто поможет Невервинтеру? Кто поможет... Арибет?

Я подавила вздох. Да мой друг-эльф был совершенно прав. И все-таки... Я улыбнулась ему.

- Киван! Кто же может усомниться в храбрости лесных эльфов? А вот доказательств у меня нет... кроме внутреннего убеждения. Понимаете... когда свет от меча Латандера озарил меня, мне показалось, что кто-то влил в меня вдохновение и способность видеть дальше и глубже - хотя бы на малое время. Бог Утренней Зари - ведь это его алтарь находится сейчас над бывшим храмом Древнейших... Мне подали благословение и помощь - в ответ на пробуждение Чарвуда и очищения священной статуи бога Рассвета. Я не могу не верить Латандеру - его свет идет оттуда же, откуда изливается для меня и свет Хельма.

- Мойра Делрин стала исправно-верующей, кто б мог подумать, - проворчал Андрес, скорее по привычке. Но чувствовалось, что затея моя ему явно не по душе.

- Но... почему вы сразу думаете о сражении? - я растерянно обвела взглядом лица друзей. - Драконы - не дикие звери, это древние и мудрые существа, пусть даже некоторые из них изначально злы, как красночешуйчатые представители их рода. Они никогда не нападают первыми и всегда склонны выслушать тех, кто к ним обращается.

- Да, конечно, - парировал Андреас. - До тех пор, пока твоя речь не начнет их раздражать...

- Да вы что, мистер полуэльф, трусите, что ли? - вдруг рассмеялся Томми. - О, моя драгоценная леди Мойра! Пойдемте вдвоем на дракона! Ну убьют... зато как красиво! Это вам не виселица. И все потом будут говорить... А!.. это тот самый Томми Висельник, что ходил на дракона... Я с вами, моя блистательная госпожа!

- Мисс Мойра, - сказал Даелан, - до сих пор вы не ошибались ни в чем. Но если ошиблись теперь, значит так угодно богам, и не нам рассуждать об их воле. Я пойду с вами, куда вы пожелаете и когда пожелаете.

- Никто никогда не скажет, что эльф побоялся идти туда, куда решились отправится полуорк и хоббит, - произнес Киван с улыбкой. - Мой лук по-прежнему твой, дочь Марии Делрин.

- Ах, Мойра, - усмехнулся Андреас, - знал же я, что если свяжусь с тобой, то заделаюсь в итоге приключенцем. Это я-то, маг из рода Кортала! Где он хоть живет-то, твой Клаут?

Я напросто старалась скрыть восторженные слезы.

- Дорогие мои друзья! Этого я никогда не забуду. А живет дракон на Хребте Мира, в скалистой пещере. В книгах указано точное место.

- Понятно, - кивнул Андреас. - Значит, одеваемся потеплей.

Когда шел просто снег, было терпимо, но когда при этом еще и поднимался ветер... Ни Кивана, ни тем более, Даелана, это нисколько не беспокоило, холода они, казалось, совсем не замечали. Томми лишь слегка поеживался, зато у нас с Андреасом, выросших в теплом Амне, зуб на зуб не попадал, и меня не спасала даже куртка на меху. Время от времени Андреас разводил костер с помощью магии, и тогда мы с ним отогревались. Правда, ненадолго.

Лучший способ согреться в походе, это, конечно, сражение, но мы старательно избегали любых стычек. Правда, пару раз Даелан все-таки не удержался и полез в драку на орков, но с этими глупыми существами мы справились быстро.

Я не буду описывать путешествие по снегам и карабканье по скалам, где из растительности нам попадались лишь сучковатые, причудливо искривленные фелсулы - в нем было мало интересного. Мне пришлось тяжелее остальных, но на душе было легко, несмотря даже на опасную встречу, что ожидала нас. Мы оставили Невервинтер в тот день, когда армия Союза перешла наконец в наступление. Возвращение Арибет на нашу сторону сыграло решающую роль, да и смерть Могрима не могла остаться без серьезных последствий.

Поэтому я с каким-то непростительным легкомыслием входила в просторную пещеру дракона, местонахождение которой точно соответствовало указанному в различных источниках, входила так, словно бы Клаут ждал меня всю жизнь, горя нетерпением исполнить все мои желания. При этом на палец моей правой руки было прочно водружено волшебное кольцо прекрасного огненного цвета, полностью, как уверил меня Андреас, защищающее от огня. Пришлось взять у Андреаса эту редчайшую вещицу, потому что заклинания мне защиты дать не могли - неприятная оборотная сторона полнейшего иммунитета к магии.

Что ж, когда свет другого моего волшебного кольца, подаренного Киваном, освятил темно-красную гору, заиграв неяркими бликами на блестящей чешуе, когда гора эта вдруг зашевелилась и страшная, узкая, умная морда с горящими зелеными глазами обернулась к нам, я вдруг почувствовала, что теряю дар речи. Дрожь отдалась в пальцах, я ощутила, как сильно у меня колотится сердце, и поняла, что еще секунда - и я побегу отсюда прочь без оглядки вплоть до самого Невервинтера...

- Странно видеть, что меня осмелились побеспокоить дерзкие маленькие существа, - этот гулкий безразличный голос наполнил пещеру как усиленное эхо, окутывая меня своим нечеловеческим холодным звучанием, словно снежной пеленой. И у меня, как от холода, зуб на зуб не попадал, но я все-таки нашла силы выговорить, заикаясь и запинаясь:

- Мы осмелились побеспокоить тебя... о великий Клаут... потому что никто, кроме тебя... чья мудрость безгранична, а жизнь длинною подобна жизни этого мира... не поможет нам в наших поисках.

- Что мне за дело до вас и ваших поисков, маленькие существа? - равнодушно отозвался дракон. - Вы всего лишь песчинки передо мной, не более. Сор, который уносит ветер. Впрочем... говори. Столетия одиночества иногда отдаются в моем сердце скукой - быть может, ты развлечешь меня?

Я перевела дыхание.

- Великий Клаут! Нас привели к тебе поиски магического ключа, отпирающего Камень Мироздания, место последнего приюта древнейшей расы Создателей.

- А! - Я осмелилась заглянуть в огромные глаза дракона и увидела там некое подобие насмешки. - Бедный человечишка, чья жизнь коротка, словно полет бабочки над огнем, жаждет добиться превосходства над остатками могущественных существ, некогда побежденных нами? Да, мне известно все, что происходит в этом мире, известно, что происходило и тогда, когда твоя раса, ныне заселившая Фаэрун, была слабой и ничтожной настолько, что не стоила и внимания таких, как мы. Но что тебе до того? Пусть Мораг со слугами спит и далее в своем мирке. Если когда-нибудь срок ее придет, и она пробудится - этот мирок выпустит ее сам. Но я не позволю вам торопить события. Ты не войдешь в Камень Мироздания, дерзкое существо. Иначе ты отворишь Мораг дверь и напитаешь ее своей кровью, ты сделаешь ее сильнее и приблизишь час ее появления на этой земле. Это не должно произойти. Не для того я завладел магическим ключом, не для того наложил на него собственную магию, не позволявшую прислужникам Мораг разыскать его у меня, не для того храню у себя многие века. Ты взялась не за свое дело, слабая девушка человеческой расы. И вы, окружающие ее создания иных рас, вы также слабы и ничтожны перед Мораг и ее воинством, заключенным в Камень. Уходите. Вы не получите того, что просите.

- Нет! - выкрикнула я. Мне по-прежнему было очень страшно, но оскорбленная гордость Человека во мне взыграла так сильно, что уже не было дела ни до каких опасностей. - Судьбе угодно было направить меня на этот путь! Боги, исполняя вышние решения, часто в помощь себе выбирают слабейших, обходя сильных и оставляя их в недоумении. Неужели ты, о могучий и мудрый дракон, проведший века в созерцании судеб этого мира, не постиг таких простых истин? Или гордыня ослепила тебя? Все, поверь, идет к тому, что Камень Мироздания должен быть открыт именно сейчас. Не через год или тысячелетие! И открыт мной - Человеком, представителем Пятой Расы Создателей. Я - Человек, говорю с тобой как Создатель новой Эры, говорю с тобой как с Создателем древнейших эпох. И никто из стоящих здесь, кроме меня, не имеет подобного права. Услышь меня, великий Клаут, и ответь на мою просьбу! Я пришла потому, что меня привел к тебе через младших богов сам Ао, перед величием которого даже Клаут - лишь смертное творение!

- Ты неплохо говоришь о том, что хочешь сказать, юная девушка, - отвечал Клаут. - Я распознаю в тебе барда, одного из тех, кто станет петь складные песни и на пороге смерти. Твоя дерзость забавляет меня - но не более. Клаут не говорит два раза "нет". Один раз я уже произнес это слово. А теперь я говорю тебе - уходи. И уводи отсюда своих спутников. Ибо на новое возражение я отвечу уже не словами.

Наверное, я побледнела. Что делать? Бежать? Отступать? Теперь? Когда мы нашли то, что искали, когда, быть может, судьба всего Фаэруна висит сейчас на волоске? Я не смотрела на моих друзей, но я знала, что ни один из них не уйдет из этой пещеры. И я произнесла:

- Тогда прими наш вызов, о великий дракон. Я и мои друзья вызываем тебя на бой!

Вместо ответа Клаут ударил хвостом и поднялся во весь рост. У меня зашлось сердце: "Это конец!" - подумала я. И обнажила Клинок Утреннего Света...

Самое странное, пожалуй, в том, что когда меня потом привели в чувство, растирая снегом и вливая в рот что-то покрепче эля - я практически ничего не помнила. И только вглядевшись в измученные, донельзя утомленные лица друзей, увидев Кивана, который даже сидел с трудом, прижавшись спиной к стене, разглядев кровь на камнях пещеры и - наконец-то! - поняв, где я нахожусь (а находилась я по-прежнему в логове Клаута), я понемногу начала вспоминать разыгравшуюся здесь драму. Но именно - понемногу, отрывочно, и окончательно вспомнила все, что только могла вспомнить, уже находясь дома, в безопасности.

От участи быть сожженными заживо нас спас Андреас, быстро сотворивший заклинание, позволявшее некоторое время находиться в зоне огня без ущерба для себя. Заклинание действовало недолго, и наш маг все время занимался только тем, что вновь и вновь накладывал его на нас, впрочем, как и другие защитные заклинания. Мы с Даеланом прикрывали волшебника, потому что в бой Андреасу сейчас ввязываться было бы в любом случае бессмысленно - драконы обладают редкой устойчивостью даже к самой сильной магии - вот почему Древнейшие не одолели их. Стрелы из арбалета Томми и лука Кивана могли казаться Клауту булавочными уколами, но выпускаемые с завидной быстротой и точностью, они все-таки отвлекали громадину от нас с полуорком, а мы, пользуясь этим, наносили дракону удары, один - огромным топором, другая - мечом, причем мой Клинок Утреннего Света вел себя как самый обычный, ничем не примечательный меч. Что меня, честно сказать, испугало и даже заставило поначалу растеряться.

Потом начался кошмар... Я не помню ничего, кроме струй огня, постоянно слепящих меня и отбрасывающих от блестящей темно-красной чешуи, и вздохов облегчения - Андреас опять успел, огонь не жжет и остальных! - и ужаса - но ведь так нашего волшебника хватит ненадолго! Однажды я мельком разглядела лицо юного мага, освещенное драконьим огнем, и похолодела - каким оно было измученным! Значит все - скоро мы все погибнем! Одна я, конечно, не смогу сражаться. Но с каким-то слепым упорством я лезла и лезла к драконьему боку, увертываясь от когтей и страшной пасти, и, стиснув зубы, всаживала меч по рукоять в тело Клаута, держа свое оружие обеими руками, с трудом протыкая твердую чешую - что ему были мои уколы?

Не представляю, сколько времени так прошло. Я услышала вскрик Кивана, полный боли, я видела, что Даелан тоже весь в крови. На свои раны, которые были неглубоки, я уже и не обращала внимания.

- Леди Мойра! - закричал вдруг Томми. Юркий хоббит бросился ко мне, рискуя быть раздавленным драконом, и зашептал:

- Хвост! Заходите ему в хвост! Он не ожидает нападения сзади.

- И что же?

Томми поднял глаза куда-то вверх, и вдруг я поняла, что он хочет сказать. Клаут в это время пытался расправиться с Даеланом. Мы с полуросликом забежали дракону, так сказать, в тыл. Томми присел так, что я могла с его спины легко перешагнуть к Клауту на хвост, и... и тут меня закачало. Я упала на колени, схватила меч в зубы, и, цепляясь за чешую, поползла наверх, на спину Клауту, а дракон неистовствовал, пытаясь сбросить меня. Но это был единственный шанс. Такого напряжения я не испытывала еще никогда в жизни! Мои ладони были ободраны в кровь. Единственной целью стало удержаться, и тут Киван, истекавший кровью, и Томми бросились к морде Клаута и принялись осыпать его стрелами, пытаясь попасть в глаза.

Я добралась до шеи дракона. Встала на одно колено. Закрыла глаза. И вновь, как всегда в самые печальные и страшные моменты моей жизни послала молитву к самому Творцу Абейр-Торила... Открыв глаза, едва вновь не зажмурила их - Клинок Латандера сиял ослепительным светом - как тогда в храме! Не помня себя, я закричала во весь голос и всадила меч в шею Клауту...

Подо мной что-то рухнуло - я едва сообразила, что это дракон уже не держался на ногах. Клаут хрипнул, издал какой-то ужасающий звук и... затих. Я рванула меч на себя, посмотрела на кровь на его все еще сияющем лезвии... и скатилась без чувств со спины дракона. Как рассказывали мне потом, в этот же самый момент Андреас, державшийся в последние минуты только чудом, также рухнул в обморок от перенапряжения.

Арибет! Леди Арибет де Тильмаранд! Что бы я делала без твоего твоего подарка, что бы я делала, если бы в бою с тобой боги не удержали мою руку? Вот о чем я думала, обыскивая пещеру Клаута. Невзирая на то, что моя рубашка намокла в крови, что голова болела так, словно в висках готово было что-то лопнуть, я с бешеным упорством перерывала все, что находила, содрогаясь от отвращения. Было что-то в логове жестокого старого дракона, о злодеяниях которого летописи понарассказали немало ужасов, что внушало мне мысли о скорой немыслимой и глупой смерти. Кости и черепа усыпали эту пещеру. Сундуки с сокровищами подернулись вековой пылью. Томми очень скоро взялся мне помогать. В это же самое время Андреас, более-менее пришедший в себя, пытался что-то сделать для Кивана и Даелана, пострадавших сильнее всего.

Мне было горько и больно. Я никак не могла понять, почему существа, у которых есть только одно желание - просто жить, и жить в мире со всеми, должны ради осуществления этого желания проливать потоки крови, которые обязательно будут сниться по ночам, или принимать эту жертву от своих защитников? Что это такое? И что могу сделать я, дочь полубога, поклонница небесного Стража, чтобы хоть на малую каплю этого безумия в мире стало меньше?

Но эти размышления вскоре были прерваны возгласом хоббита:

- Дорогая леди, а не эту ли штуковину вы ищите?

Я бросилась к Томми. Его маленькие руки протягивали мне камень, величиной с мою ладонь, который в точности повторял по контуру и цвету Камень Мироздания - только был его весьма уменьшенной копией. Я затрепетала. Это была награда, за которую не жаль было пролить свою кровь. Я взяла камень. Но, похоже, я не понравилась ему - у меня родилось принеприятнейшее чувство, что камень у меня в руках пульсирует как живой, словно хочет вырваться из моих рук... и что он начинает теплеть, будто я держу в руках часть чьего-то тела.

И хотя у меня достало воображения, чтобы почувствовать это, но достало также и хладнокровия, чтобы все-таки сунуть эту гадость в свою походную сумку. Вот и все... все?

- Господа, - обратилась я к моим друзьям, - посмотрите, здесь же уйма сокровищ! Так что? Будем делить? Они наши по праву - вам так не кажется?

- Зачем лесному эльфу сокровища? - улыбнулся через силу Киван.

- А тем более полуорку, - тихо отозвался Даелан.

- Ну-ну, - сказал Андреас. - Мне бы они не помешали... но уж лучше я в свои магические эксперименты вложу собственные средства. Брось это все, Мойра. Мы не знаем, какими путями Клаут добыл эти богатства, а если бы знали - может быть, нас бы стошнило.

- Да ладно! - воскликнул Томми. Это бесшабашное создание единственное из нас не потеряло своей веселости, хотя и ему досталось немало, и он постоянно прижимал руку к левому боку. - Мне, например, вот этот перстень весьма понравился.

Он поднял руку, на которой красовалось слишком широкое для его пальца кольцо с огромным алмазом.

- Это больше, чем я рассчитывал, - сказал хоббит. - Мой девиз: не хватай больше того, что могут удержать твои ручки. Все остальное - ваше, мисс Мойра. И по праву.

- Да не бери ты эту дрянь, - поморщился Андреас.

Я взглянула на него - он вытирал лицо носовым платком. Мне показалось, что у него из носа идет кровь.

Я задумалась.

- Нет, - ответила я, - я возьму все, что смогу унести. Но я не оставлю эти богатства себе - я отдам их в казну Невервинтера. Город истощен чумой и войной. Для его восстановления понадобятся немалые средства.

Андреас кивнул.

- Это дело. Тогда я, пожалуй, тоже помогу тебе обчистить эту пещерку. Вопрос - как мы вернемся? Кивану нельзя сейчас идти, тем более Даелана следует отправить к лекарю немедленно.

- Телепорт? Ведь телепортировать в знакомые места - это не опасно?

- Да вот я думаю об этом, - пробормотал маг. - Телепортировать на неблизкие расстояния опасно всегда ... но иного выхода, кажется, нет.

Он вновь прижал платок к лицу.

"Вот это да! - ужаснулась я. - У моего братишки, кажется, недостает сил даже на установление телепорта! О, бедный мой Андреас!.."

- Ладно, начинаем грабить пещеру, - распорядился Андреас. - А потом - домой.

Через несколько дней имена нас, пятерых, гремели уже, кажется, далеко за окрестностями Невервинтера. Мое имя называлось чаще всего, что было, возможно, несправедливо по отношению к моим друзьям, но так уж сложилось, что именно мне выпало нанести решающий удар тому, кто терзал не только окрестные племена всяческих существ, но даже и своих собратьев-драконов, что были моложе и слабее его. Тешу себя надеждой, что эти гигантские существа тоже вздохнули с облегчением и в глубине души поблагодарили нас. Правда, ради чего мы это сделали, для всех оставалось тайной, но поскольку шла война, все решили, похоже, что убийство Клаута было частью какого-то сложного стратегического плана.

Нам всем долго пришлось оправляться после свидания с Клаутом, несмотря даже на помощь священников. Милый Томми пришел в себя раньше остальных и уже начал пропивать свой алмаз в тавернах, вознося за кружкой хвалы мне и моим друзьям... ну и себе, конечно. Его язык без костей собственно и привел к тому, что слава наша распространялась на крыльях ветра. Пока хоббит купался в деньгах, вине и славе, я проводила скучные дни в замке Невер, залечивая свои раны, и развлекалась только новостями, а они не могли не радовать. Стычки еще возникали тут и там, но поражение Лускана было очевидно. Ведущее войну Братство Арканы не смогло толково организовать силы после гибели Могрима, Арибет же сумела блистательно воспользоваться их промахами. То, что какое-то время она руководила вражеской армией и знала ее изнутри, сейчас сыграло нам только на руку.

Арибет по-прежнему находилась в замке Невер под стражей, решение ее судьбы затягивалось на неопределенный срок. Ясно было лишь одно - благодаря ее новым заслугам смертной казни можно не бояться. Мистер Генд постоянно приходил к эльфийке совещаться, приносил ей подробные карты, и часами сидел у нее. Он доверял ей безоговорочно, что могло бы показаться странным, если бы я не знала Эрина, не знала его способности проникать внутрь чужих сердец. Иногда они приглашали на эти совещания и меня, но довольно скоро я теряла нить рассуждений, начиная думать о своем. Да, теперь я "спасительница Невервинтера" - и так, наверное, войду в историю. Благодаря Томми мир узнал не только о том, что мы убили Клаута, но и о том, что все найденные в драконьей пещере сокровища были переданы мной в городскую казну для восстановления Северной Жемчужины - а это невервинтерцам показалось подвигом не меньшим, чем обретение лекарства от чумы. Что ж, сбылась детская мечта, пора хвататься за лютню и сочинять баллады о своих приключениях, пока кто-нибудь другой не сделал это бездарнее, чем я. Я сама усмехалась таким мыслям, ощущая в сердце страшную занозу - Мораг. Мораг - пока она жива, все приключения - пустяк, и все успехи - призрачны.

Она больше не беспокоила меня во сне, и это, как ни странно, тревожило меня сильнее всего. Королева Древнейших не может не знать, что ее вернейший сторонник убит, что Арибет она выпустила из своих рук, что ее почитатели потерпели поражение. Что придумает она теперь? Эти мысли терзали меня все сильнее, и смутный страх, поселившийся в душе, все увеличивался. В Камень Мироздания мы должны войти все вместе - я, Даелан, Андреас, Киван, Томми... Но мы должны быть сильны для такой встречи, а мы еще не оправились после тесного общения с Клаутом.

Сейчас, вспоминая те дни, я понимаю, что не будь рядом со мной Эрина, все могло бы закончиться крайне плачевно. Чем ближе подходил решающий день, тем сильнее меня охватывал страх, переходящий в какой-то мистический ужас, так что я поневоле стала задумываться - а не взялась ли Мораг за меня и наяву? Это вполне могло быть, так как новые смерти и горе еще не окончившейся войны должны были дать подпитку ее сущности, жаждущей темной энергии. И мне становилось еще страшнее... Я просила Хельма о помощи, но теперь мне стало казаться, что и он так же далек от простых смертных и холоден, как говорят про Ао те, кто не познал его помощи, и я никак не могла прогнать это ощущение, хотя едва не плакала от его кощунственности.

Должна признаться, что была даже минута, когда вера в возможность успеха вдруг полностью оставила меня, ужас заполнил душу настолько, что еще немного - и я решилась бы бежать, бежать из Невервинтера, куда угодно, только подальше от странной и страшной вещи, называемой Камнем Мироздания. Но вместо этого я кинулась в комнату Эрина, на этот раз сильно радуясь своему переселению в замок Невер. Эрин с первого взгляда понял, что со мной что-то неладно, но расспрашивать не стал. А я, обняв его, уткнулась лицом в его грудь и тихо расплакалась.

- Что случилось, моя Мойра? - бархатный голос Генда был полон тревоги и нежности, я чувствовала, как ласковая рука успокаивающе гладит мои волосы и плечи - и теснее прижалась к нему, находя защиту в его тепле.

- Мне кажется, я понимаю, любовь моя, что происходит с тобой, - говорил меж тем Эрин. - Я сам ощущаю в последнее время нечто странное. Меня словно побуждает кто-то прогнать тебя в Невервинтер или запереть в этом замке - и я знаю при этом точно, что думать так меня заставляет не только страх потерять тебя. Отнюдь. Это она. Я тоже порой ощущаю ее присутствие, ее проникновение в свое сознание. Мойра - держись, моя девочка! Это последнее испытание перед решающим, самым страшным испытанием. Мы должны выстоять. Мы должны, потому что кроме нас некому. Так уж получилось. Так угодно богам. Не подведи своего Хельма, Мойра. Молись ему. Держись! Я с тобой, любовь моя.

Чувствуя, как что-то тает в душе, я расплакалась еще сильнее, но это были уже слезы облегчния, горячие слезы любви и благодарности. Слезы, которые Эрин стал нежно сцеловывать с моих щек, пока я не начала улыбаться ему.

Потом он усадил меня в кресло и стал угощать легким вином и конфетами, мы болтали о каких-то пустяках, я рассказывала ему что-то о своем детстве, а он поведал довольно интересные подробности о Калимшане и о нравах далеких южан. Синие глаза при этом светились такой любовью, что, глядя в них, невозможно было не успокоиться. Этот человек воистину был послан мне самой судьбой. В тот вечер я слопала конфет столько, сколько не ела за один раз никогда в жизни, запивая их вином, потом горячо поцеловала Эрина на прощанье и отправилась спать. Но на пороге мой возлюбленный взял меня за плечи и пристально посмотрел мне в глаза.

- Все будет хорошо, Мойра, - произнес он твердо, с неподдельной убежденностью в глубоком теплом голосе. И этого было достаточно для меня, чтобы восстановить в душе равновесие.

Перед сном я впервые за последние дни горячо и искренне помолилась Хельму, не помышляя о какой-то отдаче с его стороны. "Где буду я, если проиграю Мораг? - родился вдруг вопрос. - Я буду драться с ней во имя самой жизни, но если она победит... О нет! Мне нужно просто постараться исполнить свой долг до конца, и не давать место ни трусости, ни сомнениям. Тогда я не отправлюсь в Бездну, тогда Келемвор позволит мне беспрепятственно войти в царство Хельма. И все мы... А Мораг? Умрет же и она когда-нибудь настоящей смертью?.. О, но все-таки хорошо бы от моей руки! Хельм, помоги мне!"

На следующий день я проснулась, как всегда, рано утром. И вздрогнула. Мой любимый Клинок Утренней Зари, который я оставила вчера лежать на столе без ножен, светился сейчас тихим, нежным золотистым светом... "Пора!" - поняла я.

Как ни спорила я с Эрином, но доказать, что он, фактический правитель Невервинтера, не имеет права идти с нами внутрь Камня, не могла.

- Правитель должен быть впереди всех, когда тем, над кем он властвует, грозит опасность, - возражал мне мистер Генд.

- Но Эрин! Ты ведь делаешь это ради меня.

- Мойра, я люблю тебя больше жизни, но делаю я это не только ради тебя. Ради Невервинтера тоже. Я хочу защитить мой город - мое государство от козней Мораг. И если здесь мои шпионские навыки уже не помогут - значит, я должен защитить его иначе. Я мужчина. Я должен взять в руки меч. Мы не знаем, с чем нам придется столкнуться. Если меня убьют - лорд Нашер найдет себе нового преемника. Но если я не пойду с вами - его преемником называться я буду просто недостоин. Однако надеюсь, что отдам свою жизнь не напрасно.

И с этим ничего нельзя было поделать...

Андреас был уверен, что если ключ сам по себе не уничтожит созданное Могримом хранилище, то у него-то уж найдется достаточно способностей, чтобы нейтрализовать его магию. Арибет с нами не было. Во-первых, официально она считалась арестованной, во-вторых, я прекрасно помнила, что было с ней, когда она подошла к Камню Мироздания - такие вещи быстро не отпускают. Камень-ключ я дала на всякий случай Андреасу.

По дороге в лабораторию мы с Даеланом немного поотстали от наших друзей.

- Вот видишь, Даелан, - улыбнулась я своему верному другу, - думал ли ты, нанимаясь на службу к леди, встретевшейся в таверне, что впереди тебя ожидает такое странное приключение?

Полуорк хмыкнул.

- Знаете, мисс Мойра, я уже привык ни о чем не думать и ничего не ожидать. Жизнь научила меня: завтра будет то, что угодно богам, а нам надо просто делать свое дело по совести.

- Ты всегда довольствовался малым.

- Не всегда, но сейчас стараюсь, чтобы так и было.

- А я когда-то была о себе весьма высокого мнения, и в своей юной глупости полагала, что любой подвиг мне по плечу. Но теперь поняла - мы сильны, когда мы вместе. Ты один из тех, кто помог мне понять это. И я очень благодарна тебе, друг мой. Благодарна за все, что ты сделал для меня... для нас. Я говорю это тебе сейчас, потому что ты дольше всех остальных был со мной в одной команде, и быть может, лучше остальных понимаешь меня.

- Ваши слова, Мойра, - лучшая награда для меня за все, что я, как вы говорите, сделал для вас. Что же, у нас осталась последняя миссия. Давайте пойдем и покончим с древним злом!

- Ты снова вдохновляешь меня, Даелан, - улыбнулась я утгардцу. - Что же - пойдем вперед и сразимся с ним!

Едва мы вошли в лабораторию, как камень-ключ в руках Андреаса начал нагреваться. Маг побледнел и посмотрел на меня странным взглядом. А потом вдруг сунул камень мне в руки.

- Держи, Мойра! Ты с этим справишься. А я... от меня... он... ускользает.

Я с трепетом взяла у Андреаса демоническую вещицу. Гладь камня и впрямь была теплой, внутри него что-то билось, а темно-красный цвет сейчас явно напоминал кровь. Я сглотнула комок.

- Вперед! - хмуро бросила я друзьям.

Чем ближе мы подходили к тому месту, где Арибет открыла заклинанием невидимую дверь, тем страннее вел себя камень у меня в руках, тем сильнее напоминал он злобное живое существо. Я едва удерживала его в руках, крепко зажав и борясь с мучительным желанием отшвырнуть подальше. Мне показалось, что когда кольцо моего отца коснулось камня - вновь стало накаляться. Это взбодрило меня, напомнив, что я не одна в этой странной мистической войне. Бросив растерянный взгляд на Эрина, я нашла поддержку в его ответном взгляде и немного успокоилась.

А затем совершилось что-то невероятное. Когда мы подошли к нужному месту, ослепительная белая вспышка заставила меня закрыть глаза, я почувствовала вдруг, что камень исчез из моих ладоней, что по рукам течет что-то горячее, и я каким-то странным образом поняла, не открывая глаз, что это кровь, в которую превратился ключ. Потом ледяной порыв безумного ветра... и затишье. Пустота. Ничего. Я осмелилась наконец посмотреть на моих друзей, подстегиваемая страхом - а здесь ли они? Да, слава богам, они были здесь. И все мы были в пустоте. В сером, глухом, безграничном пространстве...

- Сонный мир - создание моей великой магии, - прозвучал в полной тишине ненавистный мне шипящий голос. - И рада, что ты наконец здесь, Мойра Делрин.

Раздался странный щелкающий звук, и десятки огней зажглись прямо в воздухе, осветив высокое существо, что стояло перед нами, скрестив руки на груди. Это была женщина без возраста, в зеленой обтягивающей одежде из крупной чешуи, и одежда эта почти сливалась по цвету с ее собственной кожей, только более слабого зеленого оттенка, очень бледной, покрытой мелкими чешуйками, переливающимися на свету. Она была красива в своем роде... и ужасна одновременно - потому что ее круглые зелено-синие глаза были не просто холодны - скорее, мертвы - по крайней мере, производили именно такое впечатление. Длинные темные волосы спускались почти до пят.

За Мораг полукругом выстроилась ее свита с обнаженными мечами, светящимися красным светом, - десять ящеролюдей-мужчин.

"Нас только шесть, - подумала я. - А сколько их вообще здесь? Сколько?"

- Остальные спят, - сказала Мораг. - Они слабее моей свиты, и уж, конечно, им не сравниться со мной. Ш-ш-ш... Но с вас будет достаточно и этих, - она обернулась к своим воинам и обвела их полукруг рукой с очень длинными пальцами, заканчивающимися чем-то наподобие когтей. Люди-ящеры не шелохнулись.

- Мойра Делрин... - этот голос... голос моих кошмаров - как же я хочу с ним покончить! - Мойра Делрин, я знала, что так и случится. Я не заманивала тебя в мой маленький мир, но теперь вижу, что так тому и быть. Это символично. Ты - девушка, в жилах которой течет кровь бога, но все-таки ты - Человек. Существо, чья раса завладела нынче этим миром. Младшая из Создателей. Ш-ш-ш... Клаут был глупцом! Мне не стыдно вступить в бой с тобой. Но ты проиграешь его. Потому что ты - Человек. Потому что то, чем вы все так гордитесь... сердце... душа... любовь... все это подведет тебя! И ты увидишь!

Она сделала знак своей свите, и те стали наступать на моих друзей.

- Пусть мужчины сражаются между собой, - произнесла Мораг. - Это их удел. А мы поговорим... раз уж нам, женщинам, отныне доверена судьба этого мира, и мы... ш-ш-ш... властны изменить ее.

- Мораг! - я отшатнулась от нее, крепче сжимая в руке Клинок Утреннего Света, - мы уже достаточно с тобой поговорили! Настало время сразиться наконец!

- Не спеши, - Мораг засмеялась, и смех ее отозвался внутри меня настоящей болью. - Ты еще не готова... принять меня... как противника... как приятного собеседника... как госпожу... Ш-ш-ш...

Она надвинулась на меня всей силой своей древней мощи, всей гордыней своего тысячелетнего королевского существования.

- Я - Королева! Королева Древнейших. Мораг, по прозванию Ужасная. И это я - я! - уничтожила так много из того, что было дорого тебе, дочь Людей! Вспомни Невервинтер! Вспомни костры на его улицах! Вспомни своих друзей, с которыми ты провела многие месяцы... Ш-ш-ш... Вспомни Арибет! Вспомни эльфа Фенсика, в конце концов... ш-ш-ш... и узнай, что он умер не сразу, что петля лишь придушила его, и он долго мучался перед тем, как душа его наконец отправилась в посмертное путешествие. А теперь, осознав все это заново, ты - дочь дочери темного бога, бога черной смерти, бога Убийств, возроди в себе прежний гнев вашей крови, если не можешь сделать это с некогда дарованной вам силой! И тогда я сражусь с тобой! Я ненавижу тебя, Мойра Делрин!

- Я тоже ненавижу тебя, Мораг, и сильнее, чем кого бы ты ни было!

Мораг рассмеялась.

- Это еще не ненависть, это обычная ярость, присущая любому бойцу, идущему на поединок за что-то, что он, как считается, любит. Но сейчас я покажу тебе, что такое настоящая ненависть - как когда-то показала, что такое настоящая боль.

Да, теперь она могла сделать и это. Она действительно возбудила в моей душе гнев и ненависть своими словами, но пока эти чувства были лишь моими, они оставались естественными и не могли причинить мне вреда. Но Мораг кинула что-то свое на эту почву, и это что-то зацепилось в моем сердце, и расширялось теперь и росло... росло. И сжигало меня черным пламенем. Да! ненависть разрывала теперь мое сердце. Я ощущала ее до физической боли. Убивать! Только убивать! - больше ничего не нужно в этой жизни. Весь мир воплотился только в Мораг, которая должна была быть уничтожена - любой ценой, больше ничего в те минуты не существовало. Не было уже ни любви, ни страдания, ни Фенсика, ни Эрина, ни Невервинтера - только ненависть! Только смерть!

- Вот теперь ты готова, - сказала Мораг.

Я давно уже пыталась поразить ее. Но... О, что за странная была эта битва!

Мораг не касалась меня. Однако же меня не покидало страшное ощущение, будто мне наносят удар за ударом. Настоящие же, вполне полноценные удары моим чудесным мечом не причиняли твари никакого вреда. Королева Древнейших что-то шипела на своем языке, складывалось это отвратительное шипение в нечто ритмическое - было ли то своеобразным боевым гимном или долгим заклинанием? Она вновь ударила - именно ударила! Я ощутила мощь брошенного в мою сторону потока разрушительной энергии и взвыла от боли. Как же я ненавидела ее - ту, к встрече с которой шла так долго! ту, что забирала у меня нынче плоды всех моих усилий! ту, что свела на нет все мои предыдущие победы! Все было напрасно, все... Мораг на глазах напитывалась силой - моей силой! - ее зеленая чешуйчатая кожа постепенно теряла свою неживую бледность, уже нельзя было различить цвета круглых глаз из-за все усиливающегося в них демонического блеска. Она все еще что-то шипела словно про себя, но больше не снисходила до каких-либо разговоров. Но я и так уже поняла, что она ждала схватки со мной не с меньшим нетерпением, чем я с ней... что я была последним препятствием на пути ее к полному возрождению и в то же время - источником ее спасения.... что, выпив меня... высосав до капли, Королева Древнейших обретет потерянную некогда ужасающую силу - полностью, полностью... И теперь, ухватившись за ту черноту, что сама же в меня и вложила, и чему я не смогла (или не захотела) воспрепятствовать, Мораг вытягивала из меня жизнь...

Мои друзья не могли мне помочь - они бились с помощниками Королевы, которые были очень сильны. Да и что б смогли они сделать, даже если бы были свободны?

"Но почему? За что? Что я сделала не так?!" "О, Хельм!" - добавила я почти по привычке. И вдруг в сознании стало проясняться нечто... Зачем я вообще здесь? Во имя чего и кого? Невервинтер... Смерть... Столько смертей в Невервинтере, о которых я знала, о которых слышала - они прошли у меня перед глазами... они ранили меня в сердце... а теперь... теперь и я присоединюсь к потоку мертвых и упаду в ту страшную пропасть, что показывала мне Мораг в моих первых видениях? Теперь и я... Нет! Нет!! Нет!!!

О, как я ее ненавидела! Ненавидела... Отпрянув от Мораг, я бросилась на холодный и шершавый пол, сотворенный в этом мирке невесть из чего, увертываясь от нового невидимого удара, почему-то мне кажется сейчас - направленного мне точно в сердце. Падение мое было стремительным и причинило много боли. Но странно, это боль словно взбодрила меня, подарив миг просветления. И я, вжавшись в пол, молила самого Ао дать мне хотя бы несколько секунд... И Господин всех богов сжалился надо мной.

- Мойра! - услышала я крик Эрина. - Что эта тварь сделала с тобой?

Подняв голову, я увидела, как он бросился к Мораг с длинным кинжалом - его меч, как я узнала потом, сломался. С кинжалом? На Мораг? Чернота стремительно уходила из сердца, освобождая место настоящим светлым чувствам - мне захотелось плакать от благодарности к Эрину и восхищения им. Это потом мне рассказали, что мистер Генд, увидев, как я упала, сделал невозможное для себя, убив единым ударом кинжала одного из ящеров, атаковавшего его и сбив с ног второго, чтобы суметь прорваться ко мне. Но сейчас я могла это просто чувствовать - я снова могла любить... Почему-то я знала, что Мораг не убьет Эрина. Так и получилось - вместо этого она нехотя, с легкой досадой, словно отмахиваясь от надоедливой мухи, бросила в воздух еще несколько загадочных слов на своем шипящем языке, и пара материализовавшихся монстров встала между ней и моим возлюбленным. Теперь ящерица вновь могла обратить все внимание на меня, что было для нее, конечно же, куда интересней. Моя ненависть - вот что подпитывало Мораг, вот что возрождало ее и губило меня сейчас. Вместе с ненавистью, которую Королева Древнейших жадно высасывала из меня, уходили мои жизненные силы, словно моя душа цеплялась за эту ненависть. Я потеряла контроль над собой, я позволила не просто гневу, естественному в моем положении, но какой-то страшной черноте возобладать в себе и почти проиграла. "В каждом из нас сидит Убийца..." Отец! Так быть не должно! Я не хочу мстить, я хочу сражаться - за жизнь, за любовь, за радость этого бытия, за все, что так дорого нам всем... Во имя Жизни!

Все это я пишу, осознавая сейчас, а тогда эти мысли, родившиеся в ощущении озарения, в жажде стряхнуть с себя наваждение, конечно, не складывались в слова - я просто знала, что надо делать. Доброе чувство, взметнувшееся в душе благодаря порыву Эрина, подавило злобу - я удержала это чувство и постаралась его увеличить, усилить. Надо было наполнить сердце чем-то светлым, добрым, жизнетворным... Сейчас же! Сейчас? Да, именно, потому что еще немного - и тебя не станет. И вместе с тобой - так уж решено было не мной! - быть может, не станет и этого мира. Моего мира. Где есть мой родной замок, и есть прекрасный город на Севере, где столько разнообразных существ живут своей жизнью, любят, смеются и хотят только одного - чтобы им не мешали смеяться и любить. И просто - жить. Да! Да! Да! Во имя этого мира, во имя света, во имя добра, правды и любви... Великий Ао - этот мир - твой. Ты дал мне его в руки - не оставь меня сейчас! Даруй мне силу. Во имя Фаэруна!

Я поднялась на ноги, сжимая Клинок Утреннего Света - он блистал сейчас так, что серый мир Мораг, казалось, растворился в его золотисто-белом чистом сиянии.

- Во имя Фаэруна! - закричала я во весь голос, нанося удар, который Королева Древнейших ощутила, который приняла, не сумев отвратить, потому что перед этим ударом ее магия была бессильна.

- Неееет! - был последний ее страшный возглас, потонувший в нарастающем странном шуме. Все поплыло перед глазами... И когда, наконец, стих шум и вернулась возможность нормально видеть мир, я поняла, что все мы - вновь в лаборатории Звездной мантии, и лишь лужа почти черной крови на полу - все, что осталось от Камня Мироздания, от Древнейших, от Мораг...

- Эрин!

Он взял меня за плечи.

- Все, Мойра! - произнес он шепотом - голос отказывался ему служить. - Все, родная моя. Мы победили. Эпоха Человечества продолжается.

Я блаженно улыбнулась ему в ответ. Глаза закрылись сами собой, перед внутренним зрением поплыло что-то белое, большое, как облако. "А ведь я умираю!" - мелькнула мысль. Но она не испугала меня. Я все глубже погружалась в это облако, и мне казалось, что в нем так уютно будет спать... спать... спать...

Большое окно скрывали широкие шторы, но яркий утренний свет все равно пробивался сквозь них так радостно и так игриво.

Что это, интересно? Огромная кровать под пологом, на которой я лежала на нескольких подушках, вполне могла бы принадлежать какому-нибудь королю. Изящный столик весь завален цветами, от их аромата моя все еще туманящаяся голова пошла кругом. Куда ни глянь - позолота, росписи, мрамор. Догадаться, что сейчас я просто отдыхаю в лучшей комнате замка Невер, тогда мне было не под силу. И что было делать? Я села на кровати. Обнаружила, что на мне тонкая ночная рубашка дорогого полотна, вся в тончайших серебристых кружевах. Хм, однажды я обмолвилась Эрину, что равнодушна к украшениям и нарядам, но просто обожаю кружева... Но что все это значит? И постепенно стало вспоминаться... Мораг! О, Хельм! Ее больше нет... больше нет!

Я вновь упала на подушки и рассмеялась от счастья.

Под рукой я обнаружила золоченый колокольчик и позвонила. Маленькая служанка просто ворвалась в комнату.

- Леди! Вы очнулись! О наконец-то! Наконец-то!

- Очнулась? От чего? Я была в обмороке?

Служанка как-то странно на меня посмотрела.

- Вы спали... Но, простите, наш лорд велел мне доложить сразу же, сразу же, как вы проснетесь! Он сам явится к вам! Сейчас побегу... ой, но сначала, конечно же - что вам угодно, леди?

- Я хочу встать и одеться. Где мои вещи?

И тут я заметила на стуле светло-коричневое платье, опять же в кружевах, на этот раз - в золотистых.

- Позвольте, леди... я помогу вам.

- О нет, благодарю вас, я сама.

Да что за умопомрачительные почести?

Служанка убежала, а я встала - голова закружилась, быстро переоделась в прекрасное длинное платье, что оказалось мне совершенно в пору (тут же нашлась и пара изящных туфель), и села ждать лорда Нашера.

Вошел Эрин. Я бросилась к нему в объятья. Мы долго и пылко целовались, не желая ничего говорить, вознаграждая себя за время, когда приходилось сдерживаться и прогонять мысли о любви. Но все же я улучила момент, когда он чуть отстранил меня, и выпалила:

- Друг мой, но что значит все это? - я обвела рукой комнату. - Мы в каком-то дворце?

- Мы в замке Невер, моя радость, - улыбался Эрин. - Просто этой части замка ты еще не видела. А как, по-твоему я, лорд Невервинтера, должен привечать великую героиню... и свою невесту?

- Так... погоди-ка, Эрин. Дорогой мой, мне надо присесть.

Я села на край кровати, все еще ощущая сильную слабость.

- Итак, отныне ты - лорд?

- Да, Нашер Алагондар, бывший лорд, официально передал мне правление Невервинтером. Сразу же по окончании военных действий.

- Постой... так, сколько времени я была без сознания... или там... спала?

- Две недели, друг мой.

- Две недели?! Прости... у меня путаются мысли.

- Неудивительно. Когда мы принесли тебя в замок, ты вообще не подавала признаков жизни. Но Андреас запретил тебя беспокоить. Он сказал, что понимает твое состояние, что ты выйдешь из него без вреда для себя, но не завтра и не послезавтра. Потом мы заметили, что ты и впрямь будто спишь - спокойно и безмятежно.

- Андреас? Как он? Как все?

- Все в порядке, Мойра. Правда, если бы ты убила Мораг несколькими минутами позднее - столкновение могло бы кончится плачевно для нас, эти твари и впрямь были сильны. А у меня, к тому же, сломался меч...

- Так... так... А Арибет?

- По воле нового лорда она освобождена из-под стражи, получив полное прощение. Она очень помогла мне, Мойра. И всем нам. Но боюсь, имя "предательницы" теперь останется с ней до конца ее дней.

- Да, возможно, так и будет.

Я задумалась.

- Эрин?

- Да, дорогая.

- Ты что-то говорил про "невесту"?

- Конечно. Самое страшное позади, и могу я теперь попросить тебя стать моей женой?

- Твоей женой... Леди Невервинтера...

- Да. Мне кажется, я понимаю, о чем ты думаешь, дружок, - Эрин накрыл ладонью мою руку. - И знаю, что сейчас сказать "да" тебе будет сложнее, чем в том случае, если бы я оставался просто мистером Гендом. Но я не требую немедленного ответа. Отдохни. Подумай.

- Да, - я крепко сжала его руку. - Я отдохну. Но... не здесь. Эрин, я хочу вернуться в Амн. На время. Прости меня, любимый! Произошло столько всего... столько... Мне надо все как следует обдумать. Кроме того, я хочу увидеть родителей. Сейчас у меня просто путаются мысли... я ничего не могу тебе ответить. Пока я твердо знаю лишь одно - я люблю тебя, и всегда буду любить. Эрин, жизнь моя...

- Да, да, я все понимаю, - он ласково прикоснулся губами к моим глазам. - Когда ты хочешь уехать?

- Чем раньше, тем лучше. Возможно - завтра. Если силы найдутся.

- Все будет так, как ты скажешь. Как ты бледна! Нет, тебе надо поспать немного. Нормальным здоровым сном. Я покидаю тебя - и видят боги, как мне этого не хочется. Но ужинать я приду к тебе - хотя бы еще один вечер ты ведь проведешь со мной?

- Эрин, я охотно провела бы с тобой жизнь! Но...

- Мойра, милая, я действительно все понимаю. Так до вечера?

- До вечера, Эрин.

Выходя, лорд Эрин обернулся. На губах его была очаровательная улыбка.

- Кстати, зря ты считаешь, что тебе не идут платья. Привыкай к ним, моя красавица! Если вдруг ты станешь леди Невервинтера, то не сможешь появляться на приемах в охотничьих куртках, камзолах и сапогах.

Он послал мне воздушный поцелуй и вышел.

Вечером мы действительно ужинали вместе и долго говорили как о всяких пустяках, так и об очень дорогих обоим вещах, но меж нами не было сказано ни слова о недавних событиях. При этом, как ни старался мой возлюбленный, полностью скрыть печаль он не мог - ему не хотелось расставаться со мной. Мне тоже было не по себе оттого, что я покидаю его, но я чувствовала, что иначе нельзя.

А наутро было расставание с друзьями. И это было намного тяжелее, потому что я знала - их, возможно, я не увижу больше никогда.

Арибет долго сжимала меня в объятьях.

- Тебе, - говорила она, - только тебе я обязана жизнью и нынешним своим счастьем. Я ухожу, Мойра. Мы уходим с Киваном в его леса. Мы поженимся по эльфийскому обряду, и будем странствовать, будем свободными искателями приключений. Больше никто в Невервинтере не услышит моего имени. Наверное, правы те, кто говорит: города - для людей. А обитель эльфов - леса. Мойра, быть может, мы больше не встретимся...

- А может быть - все будет иначе, - Киван улыбался, но за улыбкой его скрывалась горечь расставания. - Мойра, если когда-нибудь тебе понадобятся твои старые друзья, то не думаю, что Судьба будет столь жестока, что не позволит нам с Арибет прийти к тебе на помощь.

- Я думаю так же, моя леди, - отозвался Даелан. - Мое самое горячее желание исполнилось - я возвращаюсь в родное племя. Но знайте, мой топор отныне принадлежит не только Утгарду - он навеки принадлежит вам. И если когда-нибудь нам с вами еще суждено будет свидеться - это будет одним из счастливейших дней моей жизни.

Я плакала, не смущаясь, и у Арибет слезы текли по щекам. Глядя на нас, всплакнул и Томми Висельник, но я почему-то была уверена, что уж с этим очаровательным воришкой жизнь сведет меня еще не раз.

Мне подали коня. Провожатые, приставленные ко мне Эрином, уже готовы были отправляться в путь. Отъезжая, я часто оглядывалась. Друзья прощально махали мне рукой до тех пор, пока я не скрылась за поворотом. Тут уж я позволила себе тихо разрыдаться. При этом я молилась о том, чтобы счастье не обошло стороной тех, кто ждал его так долго...

Невервинтер остался позади. Но я знала, что обязательно вернусь в город на Севере, ставший и моим городом. Что бы ни случилось, какое бы решение я ни приняла, но я вернусь в Невервинтер. Ибо он - моя Судьба.

Эпилог

Я не буду долго описывать возвращение домой. Мать встречала меня с прелестнейшим малышом на руках, удивительно похожим на нее, и ее улыбка... я никогда еще не видела такой улыбки у леди Марии. Отец выбежал мне навстречу с легкостью юноши, и я кинулась в его объятья, в один миг поняв, как безумно я по нему соскучилась и как я рада наконец вновь увидеть его.

А затем наступили дни веселья. Я захватила с собой подаренное Эрином платье, и блистала в нем на балу, устроенном родителями в честь моего триумфального возвращения, охотно танцевала с отцом и со всеми, кто выражал желание пригласить меня на танец - а от желающих не было отбоя. Слава моя опередила меня и достигла уже Амна! Меня все наперебой просили рассказать о своих приключениях, но я отшучивалась - сейчас я могла только смеяться, петь, веселиться и ни о чем не думать. Не думать ни о чем. По моему заказу один из лучших мастеров сделал мне лютню из древесины вейавуда, подарка дриады - и я с наслаждением играла гостям на этой драгоценной лютне, едва ли не трепеща от восторга от чистоты и какой-то непередаваемой теплоты ее звучания. В эти дни я сочинила несколько песен, с удивлением замечая, что справляюсь теперь с этим гораздо лучше, чем прежде.

Но такое настроение не могло владеть мной вечно. Это была необходимая передышка после безумного напряжения последних месяцев - однако я уже не была легкомысленной девчонкой, готовой проводить в веселье день за днем. Я вернулась домой, откуда сбежала узнавать жизнь, чтобы обдумать и осознать уроки этой жизни. И еще я должна была сделать то, что обещала Эрину - прийти к какому-нибудь решению.

Как ни странно, но я не знала, как поступить. Я безумно хотела быть его женой - и не хотела становиться леди Невервинтера. Отдыхая на свой манер, я чувствовала, что внутри меня вновь зреет какая-то неуспокоенность, что страшные события не отвратили меня от жажды приключений вовсе, что рано или поздно меня опять потянет в дорогу. Таково мое призвание - во имя Лорда-Стража защищать тех, кто нуждается в защите, так изначально было записано на небесах. Но жена лорда Эрина... Замок Невер, приемы, какие-то обязанности, к выполнению которых у меня вовсе нет призвания. Нет! Я бард, я хочу быть свободной... какой женой правителя я буду? Чем может помочь ему такая неуспокоенная душа? Но Эрин... Эрин! Оставить его? О, нет!

Однажды вечером дверь моей комнаты раскрылась, и вошла моя мать. Она была в широком, свободном домашнем платье, ее удивительные волосы - длинные, очень темные, почти черные, но в то же время с каким-то необыкновенным рыжеватым, почти огненным оттенком, были распущены и свободно падали на плечи и спину. Мама словно помолодела лет на десять, а она и всегда была моложава, так что, глядя сейчас на леди Марию, никто не сумел бы вообразить, что она - моя мать.

- Мама...

- Да, радость моя. Ты удивлена? Нам редко доводилось говорить с тобой по душам. И я признаю, что это целиком моя вина. Я... не понимала тебя, Мойра. Вернее - и не старалась понять. Я хотела отвратить тебя любым способом от доли искателя приключений... не подумав о том, что, может быть, иду наперекор воле богов. Ано оказался прав - полностью прав. Я прошу у тебя прощения, Мойра.

- Мама! - я крепко обняла ее и уткнула лицо ей в плечо.

- Девочка моя! - она поцеловала меня в голову. - Я люблю тебя. Я очень люблю тебя! Мне казалось, что я стараюсь тебе на благо. И, быть может, ты поймешь меня... когда узнаешь... узнаешь обо всем, что было со мной. То, что знаешь ты - знают и все остальные. Возможно, отец приоткрыл тебе еще что-то. Но все равно он не мог рассказать всего до конца. А сейчас я хочу рассказать тебе все, понимаешь? - всю историю дочери Баала - без блеска и без прикрас. Со всеми ее отвратительными и ужасными подробностями. Теперь ты готова это услышать.

Мы проговорили целую ночь. И я действительно поняла. Поняла очень многое. И на следующее утро села писать книгу о своих приключениях в Невервинтере.

Еще раньше я пыталась сочинить какую-то балладу, рассказать, например, историю копья Утгара. Но что-то мешало мне, что-то препятствовало исходу из сердца стихотворных строк. И только после разговора с мамой мне стало ясно: я должна рассказать обо всем, ничего не утаивая. Не в стихах, а в прозе. Должна заново пережить случившееся со мной. И только тогда я до конца пойму себя. И я принялась за дело...

Совпадение было удивительным, и в нем я тоже вижу божественное вмешательство. Когда я, проведя бессонную ночь за столом, ранним утром поставила последнюю, как мне казалось, точку в своей книге, в растерянности понимая, что ее написание и впрямь помогло мне осознать многое в недавнем прошлом, но нисколько не прояснило будущего, мне доложили о том, что меня хочет видеть... Нашер Алагондар. Я вскочила, ошеломленная.

- Нашер, бывший лорд? Здесь!? Этого не может быть.

Но так было, и Нашер Алагондар уже входил в мою комнату, поддерживаемый двумя слугами. Слуги помогли ему опуститься в кресло и оставили нас наедине.

Пожилой паладин еще сильнее постарел. Но в его взгляде я заметила что-то, чего не было раньше - какую-то покорность, нечто вроде смирения, желание принять все, что ни предложит отныне Судьба.

- Вы, конечно, удивлены, леди Мойра, моим посещением? Но проезжая через Амн, я не мог не заехать к вам. О вас много говорят. И вы заслужили вашу славу. Более чем заслужили.

Он помолчал. - Я приехал покаяться. Да, покаяться перед вами. Сейчас я направляюсь дальше на юг, в Тетир, у меня там имение. Вот там я, судя по всему, и закончу свои дни. Я никогда больше не увижу вас, Мойра. Поэтому хочу сказать сейчас: простите меня за то зло, что я причинил вам. Простите меня за смерть Фенсика Мосса! Он... молодой эльф... священник... он не оставляет меня, я вижу во сне его кроткие глаза, которые не упрекают меня - о нет! Но заставляют меня вспомнить о чести паладина... о той истинной чести паладина, которую я, кажется, понимал весьма превратно. Я оставил город, который так сильно любил. Оставил навсегда. И если вы вернетесь туда - передайте Невервинтеру мой последний поклон. Там вас ждут, леди Мойра. Возвращайтесь! Возьмите это, - он протянул мне письмо. - А теперь - прощайте. И позвольте еще раз поблагодарить вас за все, что вы сделали для нас.

Нашер позвал слуг, с их помощью вышел из комнаты, оставив меня изумленной и расстроенной. Впрочем, я тут же распечатала письмо.

"...Твой братишка Андреас решил продолжить борьбу с Братством Арканы, - писал мне Эрин. - Он сильно увлекся этой опасной игрой, я волнуюсь за него и в то же время - восхищаюсь его решимостью. Иногда он заходит ко мне, и мы часто говорим о тебе. Мойра - возвращайся! Я не могу без тебя больше! Вернись хоть на день, хоть на час! Позволь мне хотя бы просто взглянуть на тебя. Тебе я могу признаться, что мне сейчас очень нелегко. Столько нужно сделать, столько всего привести в порядок. Я уже не могу достаточное внимание уделять руководству разведкой. Мойра... если бы ты захотела... у тебя есть все данные. Ты могла бы стать главой разведчиков при лорде Невервинтера. Право, не стоит отмахиваться от таланта. Поначалу я, конечно же, помогал бы тебе во всем, но потом... Я пишу это не только потому, что жажду видеть тебя возле себя - во мне говорит любовь к Невервинтеру. Ты нужна этому городу, Мойра. Решение, конечно же, только за тобой. И все-таки - я прошу тебя, любовь моя. Я буду ждать тебя столько, сколько потребуется. Я буду ждать тебя, если будет нужно - всю жизнь..."

Я вскочила со стула. Волнение было слишком сильным - я не могла усидеть на месте. Эрин! Больше не осталось никаких сомнений. Если я нужна тебе, любовь моя - я буду рядом. Да, будущее наше темно. Но мы вступим в него вместе. Мы вместе будем служить Невервинтеру. И неважно, о чем я думала, о чем мечтала. Так предначертано свыше. Я приму данное мне, как бы тяжело ни пришлось потом на этом пути. И служа защите Невервинтера, защите всех тех, кто в ней нуждается, будучи на страже, я стану хельмиткой не на словах, но на деле, я воздам честь моему богу, надевая на себя незримый тяжелый доспех во имя Хельма. Во имя гармонии, созданной Ао. Во имя любви. Да, Эрин, ты прав... прав во всем. Да. Я возвращаюсь в Невервинтер.

- Мойра, - услышала я через окно веселый голос отца. - Тут мальчишки осадили наш двор, требуют тебя - великую героиню! Покажись им, если не слишком занята.

- Сейчас, сэр Аномен! - крикнула я. Радость заполнила сердце, освободившееся от тяжести. Чувство счастья от того, что выбор наконец сделан, и что этот выбор - правилен - подарило мне крылья. Я рассмеялась. Мальчишки, значит? Что же, сейчас я им покажу, как должен обращаться с оружием истинный рыцарь!

Я легко сбежала с лестницы. Какое же красивое утро встречало меня за порогом родного замка...