Demilich's

Врата Бальдура

Гимн Абсолют

123 года минуло с тех пор, как отродья Баала сошлись на Побережье Мечей в жестоком противостоянии, сражаясь за престол породившего их божества. О тех давнишних событиях миряне давным-давно позабыли, и в сию эпоху иные кризисы вспыхивают в Забытых Королевствах. Однако деяния прошлого порой определяют настоящее, и история наша, вершащаяся в 1492 году по Долинному Летосчислению – не исключение...

В тот судьбоносный день наутилоид – корабль иллитидов, способный перемещаться между планами бытия, - возник в Королевствах; судно пролетало над городами, и гигантские щупальца, от него отходящие, хлестали окрест, перемещая мирян внутрь корабля и заключая их в капсулы. Станут жертвы сии послушными рабами прорицателей разума...

Но открылся портал в небесах, и, направляемые наездниками-гитиянки, вырвались из него могучие драконы, атаковавшие наутилоид. Управлявший кораблем маг-иллитид поспешил переместить судно прочь из Прайма... но драконы не отставали, продолжая опалять корпус воздушного корабля потоками пламени, терзать обшивку его...

Следующее перемещение привело изрядно потрепанный наутилоид в Авернус – первый из Девяти Кругов Ада Баатора...

И здесь начинается наша история, героем коей выступит безвестный смертный – один из многих несчастных уроженцев Королевств, перемещенных на борт корабля. Последний освободился из капсулы, в которой был заключен своими пленителями; голова раскалывалась от боли. Он смутно помнил о том, как подносил иллитид к глазу его отвратную личинку, и проникала та под веко...

Избегая жаркого пламени, снедающего внутренние помещения наутилоида, герой устремился к пробоине в корпусе судна, осторожно выглянул наружу. Корабль стремительно проносился над выжженной поверхностью; бесчисленные демонические твари заметили и судно, и ненавистных драконов, его преследующих. Драконы вынуждены были принять бой... и сознавал смертный, за сим наблюдающий: если не доберется он до мостика корабля и не сумеет переместить его прочь, демоны попросту растерзают и судно, и всех, находящихся на борту его.

Следуя к мостику, повстречал герой иную выжившую: воительницу-гитиянки, Лаэ’зель. Последняя просветила товарища по несчастью: «У нас в головах сидят иллитидские паразиты. Если мы не сбежим отсюда – если не очистимся – наши тела и разумы исказятся и трансформируются. В считанные дни мы сами станем гхайками. Иллитидами».

Разя отвратных бесов, уже достигших коридоров наутилоида, двое бежали в направлении корабельного мостика. В одном из помещений, через которые пролегал их путь, герой сумел вызволить из капсулу жрицу-полуэльфику, Шэдоухарт, сиречь - Темное Сердце; последняя опасливо косилась на гитиянки, но сознавала – для того, чтобы выжить в этой заварухе, им всем надлежит держаться вместе...

На корабельном мостике шло ожесточенное сражение между иллитидом и демоном – Жалком, одним из командующих под началом Зариэль. «Раб», - прозвучал в голове героя глас прорицателя разума. – «Соедини нервные окончания перемещающего устройства. Немедленно!»

Хоть и претило уроженцу Прайма исполнять приказы иллитида, понимал он: иного выхода нет. Посему и метнулся к устройству, управляющему судном, соединил нервные отростки... когда атаковал мостик дракон...

Наутилоид все же сумел переместиться прочь из Авернуса, переместиться на Прайм. Корабль терпел крушение, разваливаясь на ходу. Герой обнаружил себя в свободном падении – земля стремительно приближалась... Но за мгновение до столкновения некая сила замедлила падение смертного... и плаво опустился он на поверхность, потеряв сознание.

...Придя в себя, лицезрел герои разбитый остов наутилоида; окрест виднелось немало мертвых тел несчастных, пленных иллитидами, - похоже, им повезло меньше, чем ему. Впрочем, наличие паразита в мозге ограничивало планы героя на долгую счастливую жизнь; если в самом скором времени не изыщет он способ избавиться от твари, обращение в иллитида ему гарантировано.

К счастью, Шэдоухарт оказалась жива; полуэльфийка и сама не ведала, как ей удалось это. Спрятав в суму некий таинственный артефакт, она вознамерилась продолжить путь с новым знакомым. Двое понятия не имели о том, где оказались... посему первым делом надеялись отыскать какое-нибудь поселение, дабы получить ответ на этот вопрос.

На побережье обнаружили герой и Шэдоухарт руины позабытой часовни, в подвалах которой означился склеп. Пораженные, наблюдали двое, как восстал из саркофага мертвяк, с интересом воззрился на смертных, потревоживших его вековечный покой. Враждебности нежить не проявляла, и, назвавшись «Иссохшим», заявила, что отныне станет следовать за ними, - помогать не обещает, но и препоны чинить не будет.

...Третьим выжившим после крушения наутилоида, примкнувшим к их отряду, оказался человек-маг Гейл из Глубоководья, четвертым – эльф-плут Астарион, магистрат из Врат Бальдура. На мостике разбитого наутилоида лицезрели герой и спутники его иллитида, жизнь в котором едва теплилась. Превозмогая ментальное принуждение проявить сострадание, герой размозжил голову твари сапогом.

Лаэ’зель обнаружили авантюристы чуть поодаль; неистовую гитиянки сумели захватить в плен и посадить в клеть двое тифлингов, и теперь решали – прикончить ли узницу или же не стоит марать руки. Герой отдал приказ к атаке; хоть и не все спутники его разделяли стремление вызволить гитиянки, все же приказу своего негласного лидера последовали.

Освобожденная из клети, Лаэ’зель перешагнула через трупы тифлингов, обратилась к герою, даже не подумав поблагодарить его: «Мой народ поможет нам избавиться от паразитов. Надо лишь отыскать лагерь. Правила гитиянки предельно просты: если ты заражен личинкой гхайка, то должен обратиться к густилу за очищением. Ты заключил союз с воительницей из Лагеря К’лиир – немногие могут похвастаться подобным».

Как оказалось, во время своего недолгого пленения Лаэ’зель внимательно прислушивалась к разговорам тифлингов, и те упомянули о том, что неподалеку разбит лагерь их народа, а один из сородичей, в нем пребывающих, - Зорру, - повстречал окрест гитиянки.

Так, герой нашей и истории и его стремительно растущая, но остающаяся донельзя разношерстной компания, отправился на поиски помянутого лагеря. Найти оный труда не составило: звуки боя указали авантюристам верное направление.

Тифлинги и их союзники-следопыты отчаянно отражали нападение отряда гоблинов. Герой и его сподвижники встали на сторону защитников лагеря, и вскоре гоблины были мертвы.

Как оказалось, разбили лагерь тифлинги в Изумрудной Роще – анклаве друидов, и последним подобное соседство было не по душе. Архидруида Кага вознамерилась выдворить чужаков из анклава, велев сородичам приступить к проведению друидического ритуала, должного отрезать Изумрудную Рощу от внешнего мира вовсе. Весть о сем распространилась, и тифлинги пребывали в смятении: до Врат Бальдура, куда они направлялись, без малого десять дней пути – через земли, занятые гоблинами. Выступать сейчас к городу – чистое самоубийство. Терпение же предводительницы анклава, перводруиды Каги, лопнуло окончательно, когда одна из детишек-тифлингов попыталась стащить священный идол Сильвануса в надежде, что ритуал проведен не будет.

Отношения между сторонниками Каги и тифлингами накалились до предела. Герой попытался убедить обе стороны чуть поостыть; возможно, удастся найти компромиссное решение. Пообщавшись с друидами анклава, узнал он, что прежде оный возглавлял мастер Халсин, выступавший категорически против проведения Кагой ритуала. Однако узнав, что зараженные паразитами иллитидов миряне устремляются к древнему храму Селуны, Халсин примкнул к отряду искателей приключений, выступавшему в сем направлении, надеясь понять причины происходящего, ибо в последнее время число зараженных на Побережье Мечей все увеличивалось. Странно было и другое: насколько ведали школяры, именно посредством внедрения паразитов в чужие тела происходит размножение иллитидов, и несчастные обращаются в прорицателей разума в семидневный срок. Однако те зараженные, кои были обнаружены окрест в последние недели, почему-то не преображались, а обретали телепатические способности, и стекались к святилищу Селуны; факт сей донельзя заинтересовал архидруида, потому и покинул он Изумрудную Рощу. И... сгинул бесследно. Возможно, попал в плен к гоблинам, наводнившим дикоземье, а, быть может, погиб...

В анклаве друидов повстречал герой чернокнижника по имени Уилла – зараженного паразитом, как и он сам. По словам Уилла, принадлежал он к Клинкам Рубежей, и преследовал в Авернусе могущественную демонессу, Карлах, дабы покончить с нею раз и навсегда. Вот только привело преследование его на корабль иллитидов, где и заполучил Уилл личинку в голову...

Посчастливилось герою обнаружить в анклаве тифлингов, которые повстречали к северо-западу от рощи патруль гитиянки; возможно, те выведут зараженных к лагерю своего народа, где – как продолжала утверждать Лаэ’зель – смогут они избавиться от паразитов.

Покинув Изумрудную Рощу, выступили авантюристы в западном направлении. Знали они, что путь их будет пролегать через лагерь гоблинов. Возможно, в плену у сих тварей остается архидруид Халсин...

Повстречали герой и спутники его в дикоземье престранную парочку, утверждающую, что являются последователями Абсолют – могущественной богини, стремящейся сокрушить нынешний миропорядок и построить новый. Набольшими им велено было отыскать выживших в крушении воздушного корабля иллитидов, ибо среди тех наверняка пребывают Истинные Души – избранные Абсолют, вещающие ее гласом...

Авантюристы миновали занятое гоблинами разрушенное селение, Лунную Гавань, и вскоре добрались до лагеря сих отродий, коий разбили те в руинах древнего храма Элуны. Отметил герой, что на лицах – у глаз - некоторых гоблинов вспыхивает странный магический символ, и вещают те о служении Абсолют. Прежде герой о подобном культе не слыхивал; и когда вера сия успела распространиться на Побережье Мечей?..

Распознав в разношерстной братии, означившейся в ворот, Истинные Души, гоблины пропустили авантюристов в лагерь. Но, стоило тем сделать лишь несколько шагов, как неведомая сила овладела их разумами, заставив распластаться на земле. «Внемлите моему гласу», - звучал в головах героя и спутников властный женский голос. – «Следуйте моей воле».

В представшем видении зрели они три силуэта во тьме: эльф, облаченный в доспехи, молодой улыбчивый человек, бледная дева. «Они – мои Избранные», - продолжал вещать голос. – «Они говорят за меня. Окажите им помощь в поисках Призмы, и будете достойны стоять подле меня. В моем присутствии. Мои силы возрастают. Мои армии собираются. Час расплаты близок...»

Превозмогая ментальное принуждение, Шэдоухарт взяла в руки свой таинственный артефакт, но теперь пробудился тот. Энергии, исходящие из артефакта, заставили голос умолкнуть, и авантюристы, все еще приходящие в себя от пережитого, озадаченно воззрились на жрицу. «Понятия не имею, что произошло», - покачала та головой. – «Думаю, к нам обращалась Абсолют, но мы сумели защитить себя. Нам нужно продолжать путь».

Однако Лаэ’зель не собиралась следовать сему совету. «Голос был заглушен реликвией гитов», - уверенно заявила она, и Шэдоухарт поспешила спрятать артефакт в свою суму. – «Откуда он у полуэльфийки?» Поколебавшись, призналась жрица: «Я служу Шар, и мой дом – тайное святилище во Вратах Бальдура. Я должен принести артефакт туда – несмотря ни на что. Большего я открыть не могу. Моя миссия требует сохранения тайны – нас даже временно решают воспоминаний, чтобы не смогли мы никоим образом предать Шар. Когда я доберусь до своего связного в городе, воспоминания мои будут восстановлены. А пока что я должна хранить артефакт ценой собственной жизни». «Я узнала символы на артефакте – руны гитиянки», - не отступала Лаэ’зель. – «Ты украла его у моего народа». «Да, и при этом погибли многие из моего народа», - парировала Шэдоухарт. – «И я не отступлю... ибо видела, что твори сородичи творят с ними».

Герой велел Шэдоухарт и Лаэ’заль прекратить перепалку, ведь наверняка артефакт разыскивают и сами Избранные, и их сектанты. Посему надлежит поспешить и первым делом изыскать способ избавиться от паразитов иллитидов...

Авантюристы проследовали в область руин, обращенную гоблинами в темницу и пыточную, вызволили из заточения знаменитого барда – Воло. Последний вызвался примкнуть к их отряду.

Герой и спутники его спустились в псарню, где гоблины издевались над здоровенным медведем. Авантюристы перебили гоблинов, и медведь принял облик эльфа, ибо то был Халсин, архидруид! Последний поблагодарил героя и сподвижников его за спасение, поведал о том, что ощутил гниль в телах зараженных, посему и пришел сюда, надеясь понять источник ее. Гоблины же, истово преданные Абсолют, исцеления не желали, посему и бросили друида в клеть.

Халсин сразу же ощутил, что герой и спутники его заражены личинками иллитидов. «Вы знаете об этом, но не склоняетесь перед Абсолют, как делают Истинные Души...» - озадачился друид. – «Как это возможно?» «Полагаю, дело в артефакте», - произнес герой, велев Шэдоухарт показать Халсину реликвию. «Выглядит... чужеродным», - заключил тот, узрев артефакт. – «Таким же чужеродным, как и прорицатели разума. Не принадлежащим этому миру».

Признался Халсин: с тех пор, как узнал о том, что заражены так называемые «Истинные Души», он изучал природу паразитов. «Кто-то применяет могущественную магию, чтобы изменять сии личинки», - делился друид своими выводами. – «С их помощью они распространяют власть свою на зараженных. Увы, я не могу исцелить вас... но могу направить туда, где исцеление возможно. Я выяснил, откуда берутся паразиты – где именно творятся чары, их изменяющие. Я услышал, что сектанты направляют всех своих пленников в Башни Восхода Луны. Приходят туда невинны, а выходят Истинные Души. Наверняка именно там и находится источник этой нечестивой магии. Если хотите исцелиться, то должны отправиться туда и выяснить, что именно происходит с личинками».

Халсин вызвался сопровождать авантюристов к Башням Восхода Луны, но просил их задержаться в сем лагере и прикончить набольших клана гоблинов, ибо несет тот угрозу Изумрудной Роще. По словам друида, верховодят кланом трое: жрица Гат, хобгоблин Дрор Рагзлин и дроу Минтара. «Устраните их – и природа исцелит себя», - напутствовал своих новых сподвижников Халсин.

Первой из набольших гоблинского клана, которую разыскали авантюристы в лагере, стала жрица Гат. Она тоже была заражена паразитом, посему относила себя к Истинным Душам. Разумы жрицы и героя соприкоснулись, и в коротком видении зрел тот, как жрица получает приказы от симпатичного молодого человека – одного из Избранных... Жрица предложила авантюристам продолжить общение в ее комнатах; те последовали за нею в келью, где и прикончили. Личинка в голове героя принуждала того поглотить разум Гат, стать сильнее... но воитель отверг сей позыв, сознавая, что подобное действо лишь усилит ненавистного паразита...

В покоях Гат означилась дверь, ведущая в оскверненный храм; в оном обнаружили авантюристы тайный ход, пребывал за которым спуск в потаенные земные недра – в руины святилища Селуны. Здесь предстал героям Рафаэль, дьявол. Вел он себя весьма приветливо, предложил свои услуги в избавлении несчастных от паразитов, на что герой ответил категорическим отказом. «Ну что ж, попытайся отыскать исцеление самостоятельно», - ничуть не смутился дьявол. – «Используй каждую возможность – до тех пор, пока их не останется вовсе. И когда надежда обратится в черное отчаяние... ты придешь ко мне».

Следующим главарем гоблинской орды, которого прикончили авантюристы, стал хобгоблин Дрор Рагзлин, подчинявшийся второму из Избранных, эльфу. Наконец, заглянули герои и спутники его в чертог, занимаемый Минтарой; дроу склонилась над картой, готовясь к скорому рейду на Изумрудную Рощу. В разуме темной эльфийки уловил герой образ третьей из Избранных – девы. Минтара отчаянно надеялась заполучить оружие, искомое Абсолют, и была уверена, что прячут то именно в анклаве друидов. Герой был уверен: помянутое эльфийской оружие – тот самый таинственный артефакт, коий защитил их от воли Абсолют...

Расправившись с Минтарой и ее стражами-гоблинами, авантюристы известили об успехе своем Халсина. Друид сердечно благодарил искателей приключений за свершенное теми; лишившись набольших – ревнителей Абсолют, гоблины навряд ли смогут вновь сплотиться, дабы явить собой угрозу Изумрудной Роще...

Покинув лагерь гоблинов, выступили авантюристы в обратный путь к друидическому анклаву. Вечерело; путники разбили лагерь в лесу, дабы завтра с первыми лучами солнца продолжить странствие...

Физические герой чувствовал себя преотвратно: видимо, сказывалось воздействие паразита. Но во сне – или в видении? – зрел он темную эльфийку, заявившуюся, что является она его спасением, и не позволит личинке поглотить разум смертного. «Я уже спасла тебя прежде», - говорила дроу, и вспомнил герой, как некая магия уберегла его от падения с огромной высоты в час крушения наутилоида. Стало быть, то были чары сей эльфийки?..

«Пока я рядом, ты не обратишься в прорицателя разума», - заверила дроу героя. В видении пребывали они на каменной тверди, парящей в звездной пустоте. Окрест призрачные сияющие фигуры сходились в противостоянии. «В тебе – огромный потенциал», - говорила дроу, обращаясь к обескураженному собеседнику. – «Он исходит от паразита. Ты инстинктивно противишься могуществу, которое тот дарует, но ты должен принять его и взрастить. Я не допущу, чтобы оно поглотило тебя, но – ради нас обоих – ты должен научиться управлять им. Ибо идет бой за судьбу Фаэруна. Бой, который мы проигрываем. В настоящее время. Ты можешь изменить это, но только в тот случае, если примешь свой потенциал».

С этими словами темная эльфийка исторгла сущность героя из сего ирреального пространства... и пробудился он в предрассветный час, осмысливая пережитое...

...Следуя настояниям Лаэ’зель, авантюристы направились в западные предгорья, где действительно лицезрели отряд гитиянки, возглавляемый рыцарем кит’раком Воссом. Не дав Лаэ’зель и рта раскрыть, сей индивид заявил, что разыскивают они драгоценное оружие, находилось которое на потерпевшем крушение корабле иллитидов. «Ты присоединишься к нам в поисках», - безапелляционно заявил кит’рак Восс, обращаясь к Лаэ’зель и всецело игнорируя ее спутников, которых считал рабами воительницы. – «Я же отправлюсь к Влаакит, нашей Бессмертной Королеве».

Лаэ’зель не стала перечить набольшему; почтительно склонив голову, наблюдала она, как рыцарь забирается на алого дракона и воспаряет бестия в небеса. Как бы то ни было, из короткого разговора с кит’раком Воссом она узнала о том, что лагерь гитиянки находится на западном горном перевале.

...Столкнулись в дикоземье авантюристы с Карлах, и Уилл вознамерился покончить с дьяволицей – гладиатором в воинстве Зариэль. Но соприкоснулись разумы их, и зрели зараженные паразитами видение Карлах, убивающей миньонов Зариэль, бегущей от бесконечных сражений. Осознали авантюристы: то не дьяволица, но тифлинг... к тому же, зараженная – как и все они.

«Вы видели правду», - с горечью и отчаянием говорила Карлах. – «Я никогда не хотела служить Зариэль. В армии ее оказалась против своей воли. Была вынуждена сражаться в битвах Войны Крови – да, сражалась, не отрицаю. И, когда появилась возможность бежать, сразу же воспользовалась ею».

Осознал Уилл: он был обманут. Чернокнижник не стал убивать Карлах, а та испросила у героя дозволения примкнуть к его отряду.

...Ночью в лагере авантюристов возникла дьяволица Мизора, с которой Уилл был связан договором; именно она выступала источником силы чернокнижника. Уилл пытался доказать ей, что был обманут, и Карлах оказалась вовсе не дьяволицей, но тифлингом. Однако Мизора была неумолима, и опалило Уилла пламя Авернуса, преображая плоть, наполняя эссенцией Ада... обращая человека в дьявола!.. Такова была цена, кою Уиллу пришлось заплатить за нарушенное обещание...

Дьяволица исчезла, напомнив Уиллу, что контракт их продолжает действовать...

Следуя в направлении анклава друидов, зрели герои пылающую придорожную гостиницу, «Отдых Ваукин». Силы воинов из Пламенного Кулака сообщили подоспевшим героям, что только что обратили в бегство отряд дроу, напавших на гостиницу и предавших ее огню. Но самое страшное – внутри здания остается герцог Врат Бальдура, Ульдер Равенгард!..

Авантюристы присоединились к воинам, сумели вывести из гостиницы советницу Великого Герцога, эльфийку Флоррик. Отдышавшись, поведала последняя о том, что дроу увели Равенгарда с собой – к западным горам. Неведомо, зачем понадобился аристократ темным эльфам... хотя у Уилла на этот счет была своя теория. Отозвав героя в сторону, чернокнижник признался: Ульрик Равенгард – его отец. Да, герцог изгнал своего сына, и избрал тот для себя иную стезу... но все же не желал оставлять родителя в руках дроу. «Наверняка на похищением стоят Истинные Души, ревнители Абсолют», - говорил Уилл. – «Надеются они поместить в голову моего отца паразита, дабы таким образом обратить правителя Врат Бальдура в свою марионетку. Необходимо отыскать его! Ибо в руках Абсолют находится не только мой отец, а будущее всего Побережья Мечей!»

Герой заверил Уилла Равенгарда в том, что непременно вызволят они отца его.

...По возвращении в Изумрудную Рощу герой сообщил тифлингам: дорога, ведущая ко Врата Бальдура, ныне безопасна, и те немедленно начали подготовку к скорому выступлению в путь.

Халсин же, разыскав Кагу, отчитал ее за то, что позволила себе прибегнуть к Ритуалу Шипов. Друида свою вину не признала, считая, что поступила правильно, учитывая угрозу со стороны расположившихся по соседству гоблинов. «Я позволю тебе остаться в анклаве», - вынес решение Халсин. – «Но отныне вновь послушница. Ибо позабыла ты учения друидов – и наше место в естественном укладе».

Вновь вернувшись к вопросу исцеления зараженных паразитами авантюристов, Халсин заявил: «Я уверен, что исцеление возможно обрести в Башнях Восхода луны, но... не все так просто. Путь туда чрезвычайно опасен, ибо, чтобы добраться до башен, необходимо миновать ужасное место... проклятое. Проклятие сие все окрест покрывает тенью – вы не найдете там жизни и света. Создания, остающиеся в тех пределах, искажены проклятием; они обратились в порождения теней – в весьма опасных душ... К цели вы можете отправиться по поверхности – по Дороге Высот или же через горы. Сперва путь этот покажется простым, но рано или поздно вы доберетесь до земель, пораженных проклятием теней... Также можно добраться до башен, пройдя через Подземье, спуститься в которое возможно в разрушенном храме Селуны. Давным-давно эльф по имени Кетерик Торм основал там тайный оплот, а после сплотил за собой целую армию Темных Юстициариев – последователей Шар».

При этих словах Шэдоухарт встрепенулась, а друид продолжал рассказ: «Арадин и его сподвижники искали способ добраться до сего оплота – им были обещаны огромные богатства, если сумеют они отыскать реликвию, Ночную Песнь. Из своего оплота Кетерик мог нанести удар и по храму Селуны, и по Башням Восхода Луны, но пал прежде, чем сумел отдать приказ к атаке. Если вы сумеете отыскать его оплот, то непременно доберетесь до Башен Восхода Луны, и, возможно, минуете стороной те области, где проклятие теней особенно сильно».

На вопрос героя о том, выступал ли Халсин против поклонников Шар, друид ответил утвердительно. «Да, я был среди тех, кто покончил с Кетериком Тормом и его Темными Юстициариями», - говорил Халсин. – «Но тот успел сотворить темную волшбу, что повлекло к проклятию земель поверхности. На протяжении долгих лет изучал я природу проклятия, надеясь положить конец ему. Пока что у меня ничего не вышло. Но, если я примкну к вам и выступлю к Восходу Луны, то, возможно, смогу изыскать способ преодолеть проклятие... так же, как вы сумеете избавиться от заражения».

Халсин примкнул к отряду авантюристов под началом Арадина в надежде на то, что изыщет способ справиться и проклятием теней, и с зараженными мирянами. Увы, те искатели приключений были перебиты гоблинами практически сразу же, как выступили в путь, а архидруид угодил в плен... из которого вызволили его герой наряду со сподвижниками. Халсин вызвался сопровождать отряд на пути к Башням Восхода Луны, ибо от задуманного отказываться не собирался. Первой Друидой Изумрудной Рощи Халсин оставлял Франческу из Высокого Леса, и уже отправил в оный птицу, дабы призвать ее.

Следующей ночью во сне вновь предстала герою таинственная темная эльфийка. «Ты не обращаешься к силе паразита», - отметила она. – «Считаешь, что тебе это не нужно. Но все оказалось не так, как ты ожидал. Ты надеялся на то, что столь могущественный друид как Халсин сумеет избавить тебя от личинки. Но не он сумел. Понимаю, сколь отчаянно жаждет ты избавиться от нее – просто ищешь решение своей проблемы не в тех местах». «Кто ты?» - вопросил герой, и дроу, помедлив, отвечала: «Это... непросто объяснить. Я искательница приключений, как и ты. Как и ты, я была заражена паразитом прорицателей разума. Как и ты, я стремлюсь от него избавиться. Но, чтобы сделать это, мы должны осознать, что местные целители нам не помогут. Твой паразит необычен – чары, наложенные на эту тварь, препятствуют ее извлечению из тела. До тех пор, пока не будет уничтожен источник магии личинки, любая попытка исторгнуть его убьет тебя. Повезло, что Халсин осознает это – интуиция друида не подводит... Но эти паразиты – всего лишь симптом куда более страшного недуга в землях Фаэруна».

«Какого недуга?» - спрашивал герой. «Цели Абсолют пока что мне не понятны», - призналась его собеседница. – «Но очевидно, что стремится она к распространению своей власти. Эти паразиты – не просто отродья иллитидов. Они – способ контроля за своими вместилищами. Зараженные слышат голос Абсолют, и верят в то, что она богиня. Сам видел, сколь истова в вере сей была жрица Гат. Именно там культ Абсолют и распространяется в мире. Те, кто находится на вершине иерархии культа, - Истинные Души, - несут в головах своих паразитов, как и ты. Именно через них получают они приказы. Именно они заставляют их подчиняться оным. Когда будет дан приказ преобразиться, обращение в прорицателя разума случится мгновенно. Если бы не моя защита, подобное ожидало бы и тебя».

«Но почему ты меня защищаешь?» - осведомился герой. «Потому что у нас общие цели и общий враг», - пояснила эльфийка. – «Ты и я – мы одинаковы. Я уже какое-то время пытаюсь бежать от этого зла. Однажды я чуть было не добилась успеха. И теперь, с появлением тебя у меня появился еще один шанс. Ты идешь туда, куда я отправиться не могу. А я сумею защитить тебя от этого зла. Вместе мы сможем добиться успеха... Но силу, с помощью которой я тебя защищаю, я кое у кого украла. И они хотят ее вернуть. Я буду сдерживать их так долго, как только могу, но рано или поздно силы мои иссякнут. Прежде, чем это произойдет, ты должен будешь отыскать источник магии, управляющей паразитами. Сектанты собираются в Башнях Восхода Луны. Воспользуйся силами, дарованными тебе паразитом, чтобы убедить их в том, что ты - один из них. А когда отыщешь источник их магии – уничтожь его!»

Пробудившись, герой обнаружил подле себя Астариона. Последний, пойманный на месте преступления, вынужден был признаться в том, что является порождением вампира и вынужден пить кровь для продолжения своего существования. Правда, посмешил заверить героя: преимущественно питается он кровью животных. На протяжении долгого времени оставался Астарион рабом семьи Сзарр, но ныне обрел свободу...

Неподалеку от Изумрудной Рощи проходил охотник на монстров – гур по имени Гандрел. И разыскивал он Астариона. Герой заверил охотника, что означенного индивида не встречал, но по возращении в лагерь своего отряда предупредил эльфа-вампира о том, что за голову его назначена награда. «Уверен, его нанял Казадор Сзарр – вампир-лорд из Врат Бальдура», - заключил Астарион. – «Патриарх своего ковена... монстр, жаждущий лишь власти. Именно он обратил меня два столетия назад. Я стал его порождением, а он – моим мучителем». Очевидно, Казадор хочет вернуть игрушку, которой лишился, но у Астариона на сей счет было иное мнение...

Знал Астарион, что на спине у него Казадор вырезал некие символы на коже, но понятия не имел о том, что означают они. Герой узнал символы, ибо уже видал подобные в прошлом: то был язык, коим пользовались обитатели Ада. У кого бы узнать, что означают они?..

...Не так просто обстояли дела и с Гейлом. По его собственному признанию, чародей вынужден поглощать магические энергии из артефактов, дабы восстанавливать силы. «С самого детства меня считали донельзя одаренным магом», - рассказывал Гейл спутникам. – «Я мог не только контролировать Плетение, но творить поистине изысканные чары – как музыкант или поэт. Мое искусство было столь велико, что привлекло к себе внимание самой матери магии – Леди Тайн, богини Мистры. Она стала моей наставницей, музой... а позже и любовницей. Мы наслаждались общество друг друга – телами, разумами, душами. Но я жаждал большего! Видите ли, неважно, сколь могущественны мы, смертные маги, - мы касается лишь поверхности Плетения. Есть границы, пересекать которые Мистра нам не дозволяет. Каждый раз, оставаясь с ней, я зрел чудеса, лежащие за пределы отведенного нам. Я хотел преодолеть этот порог! Я пытался убедить ее. Настаивал, молил, но она лишь улыбалась и велела мне умерить свои амбиции... И сейчас я перехожу к сути содеянного мною. Давным-давно в нашем мире жил могущественный лорд, Карсус, вознамерившийся стать богом магии, похитив силу у Мистрил – так в ту далекую эпоху именовалась Мистра. Он практически сумел достичь своей цели... но в итоге был обращен в камень, а его империя – Незерил – пала. В тот день была высвобождена поистине феноменальная волна магической энергии – сроди предвечному хаосу, предшествовавшему творению. Плетение не могло вынести подобного натиска. Оно было разорвано, и смертные царствия утратили магию – до возвращения возрожденной Мистры. Богиня восстановила Плетение... но, изучая один из незерильских фолиантов, я узнал, что один из осколков оного остался за пределами ее досягаемости. И я подумал: ‘Что, если сумею вернуть его богине?’ Тогда она наверняка откроет мне свои запретные знания!»

Гейл замолчал, погрузившись в воспоминания... а после признался: он сумел отыскать осколок Плетения, вобрать его в себя, и ныне сия сфера – эта незерильская чума! – пребывает у него в груди. Она требует постоянной подпитки магическими энергиями, и, если отказать ей в оном, произойдет взрыв магии – достаточный, чтобы сровнять с землей город размером с Глубоководье. С незавидной участью своей Гейл примирился...

Что до Карлах, но рассказывала та: в груди у нее не сердце, но адский двигатель, и для поддержания сил вынуждена она поглощать монеты душ.

Как справедливо заметила Шэдоухарт, все они – монстры, каждый в своем роде. У каждого – свои тайны, коими не спешат они делиться, и все же волею судьбы вынуждены были сплотиться, чтобы выжить...

...Следуя через горный перевал, достигли искатели приключений руин древнего святилища Латандера – монастыря Розиморн, в подвалах которого пребывал ныне оплот гитиянки, И’ллек.

Ныне в оплот прибыли инквизиторы под началом ч’р’ая В’варгаза, приказали командующей оплотом, Тереззин, бросить все силы на поиски Астральной Призмы, ибо такова воля королевы Влаакин. Посему гитиянки прочесывали окрестные земли, допрашивали с пристрастием сектантов Абсолют, попадали которые к ним в руки... но покамест выяснить местонахождение реликвии им не удалось. Герой же и спутники его хранили молчание, не подавая виду, что Призма находится у них; сперва надеялись они обрести исцеление, а уж после принять решение, как поступить с артефактом, о котором так пеклась Шэдоухарт.

Лаэ’зель провела спутников в лазарет, поведала целительнице – густиль - Сторнугосс о проблеме, с которой столкнулась. Гитиянки, похоже, была заворожена исследованием личиной, велела Лаэ’зель проследовать к зайт’иску – устройству, сочетающему в себе органическое и механическое начало. Сторнугосс заверила Лаэ’зель: зайт’иск непременно извлечет паразита из головы ее.

Лаэ’зель расположилась на сидении зайт’иска... и процесс извлечения начался. Герой испытывал сильнейшую боль, разрывающую разум... и сознавал, что это – отражение мучений, которые переживает в эти мгновения гитиянки. С каждой секундой тревога еще все возрастала: похоже – вопреки заверениям целительницы Сторнугосс - зайт’иск попросту убивал Лаэ’зель!

«Довольно!» - резанул разумы авантюристов крик сущности темной эльфийки... и зайт’иск взорвался. Паразит оставался в разуме гитиянки – все надежды ее пошли прахом.

Ценительница, впрочем, не унывала. «Если уж зайт’иск не сумел извлечь паразита, прибегнем к более традиционным средствам!» - заявила она, и, призвав в лазарет стражей, велела тем прикончить зараженных. Впрочем, с жизнью в сем сражении рассталась сама Сторнугосс – наряду со сподвижниками, ответившими на зов ее.

Лаэ’зель утвердилась в мысли, что густиль предала их род, и наверняка что-то сделала с зайт’иском – посему и не сумело устройство извлечь личинку из ее головы. «Возможно, в оплоте остаются и другие предатели!» - воскликнула гитиянки. – «Мы должны немедленно известить о сем инквизитора!»

Прежде, чем другие сумели остановить ее, Лаэ’зель бросилась в чертог, оставались в котором ч’р’ай и его личные стражи. В’варгаз сразу же ощутил, что Астральная Призма пребывает во владении сих разношерстных авантюристов, потребовал вернуть артефакт истинным владельцем. «Не делай этого», - прозвучал в разуме героя встревоженный голос темной эльфийки. – «Это оружие – способ, которым я защищаю вас».

«Передам Призму мне, вы остановите Великий Замысел», - настаивал ч’р’ай. – «Именно к претворению его в жизнь и стремятся гхайки. Заключается Великий Замысел в возрождении Империи Иллитидов, которая охватывала некогда всю мультивселенную. На протяжении столетий их старейшие мозги стремились вернуть власть. Но каждый их замысел мы пресекали... Однако на этот раз они близки к успеху. Никогда прежде не получалось у них замедлить преображение – цереморфизис. Никогда прежде не удавалось добиться сокрытия заражения. Вы же видели рабов на корабле гхайков. Представьте, что распространятся они повсеместно, и всякая свобода воли прекратит свое существование».

Герой, однако, ответил инквизитору категорическим отказом, сумел убедить Лаэ’зель остаться на своей стороне. В последовавшем противостоянии В’варгаз и сподвижники его пали... и возник в чертоге призрачный образ Влаакин, королевы-лича гитиянки. Воззрившись на Лаэ’зель, королева обратилась к воительнице, возвестив: «Ты ищешь очищения. Я могу даровать его тебе... Но оружие, которым вы обладаете – Астральная Призма – осквернено». «Я очищу его, моя королева», - произнесла Лаэ’зель, преклонив колено пред образом владычицы. – «Скажи, как это сделать».

«Внутри Призмы находится... кто-то», - заключила королева-лич. – «Разум этой сущности исполнен скверны, он искажен. Эта сущность – агент Великого Замысла. Послана, чтобы вывести из строя Астральную Призму – последнее оружие, которое способно предотвратить возрождение Империи Иллитидов. До тех пор, пока сущность эта жива, Призма остается оскверненной. Убей ее! Сделай это, и я очищу и тебя, и твоих союзников. Сделаешь это... и возвысишься!»

Влаакин сотворила разлом в континууме, за которым – по ее утверждению – находилась сущность, пребывающая внутри Призмы. Предупредив, что в случае неисполнения воли ее по следу авантюристов выступит каждый из верных ее, королева исчезла.

Герой и спутники ступили в разлом, переместившись в пространство, столь знакомое им по недавним грезам. Карманное измерение, толика Астрального Плана, заключенная в артефакте...

Велев спутникам держаться поодаль, герой проследовал в пещеру, где дожидалась его темная эльфийка. Последняя была разгневана и разочарована появлением авантюриста во плоти, но тот заверил дроу: убивать он ее не собирается. «Влаакит утверждает, что ты – агент Великого Замысла иллитидов», - произнес он, и призналась эльфика: «Да, артефакт я умыкнула у Влаакит. С тех пор она предалась отчаянию. Влаакит жаждет покончить со мной, потому что мне известна ее тайна. Тайна столь страшная, что, если станет о ней ведомо ее народу, это будет означать конец правления Влаакит... и гибель ее самой. Именно знание сей тайны позволяет мне защищать тебя от Абсолют... Да, знаю, ты сомневаешься в моих словах. Влаакит предупреждала тебя, что я буду лгать. Но подумай сам: какой мне прок тебя обманывать? Я хочу того же, чего и ты – свободы. Я на твоей стороне. И была на ней с самого начала».

«Но Влаакит – богиня», - напомнил герой темной эльфийке. – «Что такого ты можешь знать, что может сокрушить ее империю?» «Не богиня, но по силам сравнима с божествами», - поправила его та. – «Влаакит лжет своему народу. Она притворяется, будто знает, как Гит уничтожила империю прорицателей разума. Но самом же деле она не знает ничего. И, если Империя Иллитидов однажды возродится, она ничего не сможет противопоставить ей. И, если ее подданным станет известно о бессилии владычицы, вспыхнет мятеж, ознаменует коий завершение ее правления. Влаакит делает вид, что обладает силой, способной противостоять ментальному контролю со стороны иллитидов. Именно с помощью этой силы я и защищаю тебя! Полагаю, она хотела забрать ее с моего мертвого тела. И, поскольку ты пощадил меня, она непременно явится за тобой... Но ты нужен мне там, в Королевствах. Ты должен отыскать Абсолют! Ты был на верном пути – к Башням Восхода Луны. Продолжи же его!»

Герой покинул пещеру, воссоединился со спутниками. Неистовая Лаэ’зель требовала крови таинственной сущности, но герой позволил гитиянки коснуться его разума, открыл ей свои воспоминания. Их оказалось недостаточно, чтобы поколебать веру воительницы во Влаакит... однако Лаэ’зель все же отступила, призадумалась.

Сознавая, что путь через земли теней им заказан, искатели приключений выступили к руинам храма Селуны. Следующей ночью разыскал их командующий-гитиянки, кит’рак Восс. Обратившись к Лаэ’зель и ее спутникам, заговорил он: «Я знаю, что у вас есть Астральная Призма. Внутри ее – ключ к гибели Влаакит. И я хочу помочь тебе осуществить сие». «Покончить с Влаакит?» - рассвирепела Лаэ’зель. – «Да я должна прикончить тебя за одни эти слова!»

«Ты знаешь, кто та сущность, что находится внутри Призмы?» - обратился к гиту герой, и отвечал тот: «Если она не назвала себя, значит, на то у нее были причины. Я не стану ее предавать. Но она избрала вас своими союзниками, защищает вас с помощью своих сил. Именно эти силы станут концом тирании Влаакит. Сущность, заключенная в Призме, должна обрести свободу! Я пытался освободить ее на протяжении эонов. И, когда Призма была украдена, опасался худшего. Но вместо этого появилась возможность, которой я ждал так долго! Осталось лишь найти ключ к освобождению сущности – и, думаю, я знаю, кто может предоставить его... Отнесите Призму во Врата Бальдура. Я буду ждать вас в борделе ‘Ласка Шаресс’. Именно там решится судьба моего народа».

Вновь обратившись к Лаэ’зель, мрачно его созерцающей, произнес Восс: «Вместе мы сумеем разбить оковы, и никогда боле не будем рабами Влаакит». «Я не рабыня, дже’стил кит’рак», - процедила воительница. – «Бессмертная Королева – моя свобода! Именно она и очистит меня, и вознесет». «Это все ложь – до последнего слова», - возразил ей Восс. – «Не будет ни очищения, ни вознесения. Зайт’иск – устройство, которое неспособно на очищение. Оно извлекает воспоминания зараженного, а после убивает его. А королева-лич не приветствует вознесенных, но пожирает большинство из них, дабы увеличить собственные силы и приблизиться к божественности».

Хоть и жаждал Лаэ’зель заклеймить Восса «еретиком», все же слова его заставили ее задуматься. Ведь после пережитого в оплоте питала она схожие сомнения касательно природы зайт’иска.

На прощание Восс передал герою устройство, которое назвал ка’нитос – псионическим обнаружителем. Наверняка Влаакит отправит по следу авантюристов своих ревнителей, и устройство предупредит путников об опасности. После чего Восс поспешил ретироваться – покамест королева-лич считает его одним из верных, и еще рано разочаровывать ее.

В эту ночь Лаэ’зель не сомкнула глаз. Все ее убеждения рухнули, но к худу ли это? Ведь если очищение и вознесение – ложь, значит, она чиста перед королевой... наоборот – Влаакит предала ее, и никак иначе!..

...Вернувшись в руины храма Селуны, авантюристы обнаружили спуск, приведший их в каверны Подземья – места, чуждого жителям поверхности и донельзя опасного, ибо каждый шаг здесь мог привести к гибели. Близ руин храма обитал злобный бихолдер, а чуть поодаль тянулись пещеры, заполненные грибами, которые взрывались ядовитыми спорами всякий раз, когда проходило мимо живое создание...

Довольно скоро набрели авантюристы на селение миконидов. Владыка сей колонии просил помощи их в противостоянии работорговцам-дергарам, занявших покинутый лагерь рудокопов у подземного озера и безжалостно расправляющихся с миконидами в окрестных пещерах.

Авантюристы исполнили просьбу Владыки, перебили дергаров близ озера, однако миконид обратился к новым союзникам с иной просьбой, являя им видение дроу, стоящего близ мертвых тел миконидов. Утверждал Владыка, что темный эльф сей, Нер – источник угрозы, несомой его Кругу темными дворфами, и надлежит покончить с ним, дабы устранить оную раз и навсегда.

На кораблике дергаров, пришвартованном у поземного озера, герой и спутники его переправились на другой берег... где обнаружили руины оплота последователей Шар, ныне занятого дергарами. В авантюристах те признали сектантов – Истинные Души... такие же, как и их наниматель, дроу Нер. Возведен сей оплот был Кетериком Тормом и его сподвижниками над куда более древним храмом Шар, но врата оного оставались запечатаны, и покамест сектанты Абсолют и их миньоны не смогли изыскать способ проникнуть в святилище.

Хозяйничавшие в руинах темные дворфы обратили в рабство клан гномов Железной Длани, заставляя тех трудиться на раскопках святилища денно и нощно, ибо такова была воля их новой богини, высказанная устами Нера. Осмотревшись, авантюристы пришли к выводу: находятся они в комплексе служителей Шар, разрушенным некогда – судя по всему – некой адской тварью. Дергары, пребывавшие в оплоте ныне, были заняты поисками легендарной Адамантиновой Кузни, сокрытой в руинах.

В ходе короткого, но ожесточенного противостояния авантюристы покончили с Нером и дергарами, и благодарные гномы поспешили ретироваться из руин – от греха подальше. В одном из уголков подземного комплекса означился лифт, доставивший героя и спутников его в проклятые земли – откуда до Башен Восхода Луны было уже рукой подать.

Здесь их уже ждали. Старик, на голову которого была нахлобучена нелепая широкополая шляпа, быстрым шагом устремился к авантюристам, и Гейл выдохнул в изумлении: «Эльминстер!» Легендарный маг был последним, кого ожидали встретить путники в сих гиблых землях, пораженных проклятием теней.

«Я здесь, чтобы передать тебе послание от Мистры», - обратился Эльминстер к Гейлу. – «Ты знаешь, в чем была твоя ошибка, и сейчас мы не будем касаться этого. Но тебе будет дан шанс на искупление». «Мистра... готова простить?» - изумился Гейл, и Эльминстер, поколебавшись, отвечал: «Она готова рассмотреть то, что в ее представлении является прощением. Мистре ведомо о том, что ты наряду с товарищами противостоишь Абсолют – злу, поистине ужасающему. С подобной угрозой не сталкивались мы прежде. Она угрожает всему живому – даже бессмертным сущностям. Она несет угрозу богам, Плетению и самой ткани мироздания! Поэтому мне велено возложить на тебя, Гейл, миссию по ее уничтожению. Мистра верит в то, что ты справишься с этой задачей».

«Сфера...» - выдохнул Гейл. «Мистра наделила меня силой остановить часы. Ты сможешь высвободить гибельные энергии сферы по собственной воле. Ты должен будешь отыскать Сердце Абсолют – чем бы оно ни было – и использовать себя в качестве проводника силы, чтобы уничтожить его. Такова воля Мистры. Тебе уготовано стать жертвой, которая избавит мир от Абсолют. И станет сие твоим искуплением – таково обещание Мистры».

Эльминстер произнес заклинание, изменившее природу осколка Плетения в груди обескураженного его словами Гейла, после чего простился с авантюристами, устремился прочь...

...Перед тем, как выступить через проклятые пределы к Башням Восхода Луны, авантюристы разбили лагерь. Шэдоухарт призналась спутникам: она сердцем и душой предана Шар, и жаждет стать одним из ее Темных Юстициариев. «Это то же самое, что быть ее правой рукой!» - рассказывала она, и голос ее звенел от гордости. – «Претворять в жизнь ее волю, карать неверных и одержать верх в последнем противостоянии, кое восстановит во вселенной ее идеальную бесконечную тьму... Я всегда желала только этого, и видела в сем свое призвание. Но ‘Мать’ – глава анклава Шар во Вратах Бальдура - запрещает мне проявить себя достойной. Говорит, что я не готова. Не знаю, настанет ли время, когда она изменит свое решение. Я всем ей обязана и желаю лишь служить, но она остается... непоколебима».

В детстве служители Шар, ведомые Верховной Матерью, спасли Шэдоухарт от свирепого волка, и с тех пор девочка осталась в анклаве богини, постигая учения той.

...Этой ночью авантюристов вновь посетила дьяволица, Мизора. Напомнив Уиллу о необходимости соблюдать заключенный договор, приказала она ему вызволить из плена у сектантов Абсолют могущественного дьявола, одного из миньонов Зариэль. Герой сумел заключить с Мизорой соглашение: в обмен на свободу означенного дьявола, удерживаемого в Башнях Восхода Луны, Уилл получит свободу, и существующий договор Мизоры с ним будет расторгнут...

Дьяволица исчезла, и авантюристы, наконец, сумели отойти ко сну. В грезах посетила героя темная эльфийка, признавшись, что глас Абсолют день ото дня становится сильнее – и, возможно, в скором времени не сможет она противостоять ему. «Нас атакуют волны телепатической энергии – одна за другой», - призналась она. – «Я практически не могу получить передышку. Каждая волна – новые приказы зараженным. Приказ для твоего преображения был отдан уже множество раз. Надеюсь, моих сил будет достаточно, чтобы продержаться до конца».

Поутру авантюристы, взяв в руки зажженные факелы, продолжили путь через земли, объятые тенями. Некогда произошло в сих пределах сражение между Арфистами и последователями Шар, ведомыми Кетериком Торсом. В итоге эссенция Царствия Теней просочилась в земли Фаэруна, наполнив окрестные пределы и убив все живое в них.

Энергии сих земель казались Шэдоухарт странно знакомыми... и тлетворное проклятие воздействовало на нее куда слабее, нежели на спутников. Те брели, едва переставляя ноги, и жрица уверилась: леди Шар защищает ее, в то время как остальные ощущает на себе гнев богини. И, если это действительно так, значит, Ночная Певица возлагает на нее некое начинание, суть которого выяснить еще лишь предстоит...

Набрели путники на постоялый двор «Последний свет», расположились на котором Арфисты. Могущественные чары защищали сей клочок земли от воздействия некротических энергий проклятия. Верховодила Арфистами Джахейра – легендарная друида, в давние времена защитившая Врата Бальдура от Саревока – отродья Баала, собиравшегося ввергнуть город в пучину войны.

Неведомо, какой прием оказали бы Арфисты «Истинным Душам», обнаружившим их обиталище, если бы не тифлинги, кои были свидетелями того, как спасти герой и сподвижники его Изумрудную Рощу. Авантюристы без утайки поведали Джахейре об артефакте, защищающем их от ментального воздействия Абсолют, и о том, что держат они путь к Башням Восхода Луны в надежде покончить со злом, воспрявшем на Фаэруне.

Джахейра – в свою очередь – сообщила о том, что число смертных, зараженных паразитами, все возрастает на Побережье Мечей, и культ Абсолют стремительно набирает влияние во Вратах Бальдура. «Мы шли по следу зараженных до сих пределов, и столкнулись с эльфом, которого прикончили и похоронили более столетия назад», - рассказывала Джахейра. – «Я говорю о Кетерике Торме. Он возглавляет сектантов Абсолют. Некогда выступал он Избранным Шар и под его началом была целая армия Темных Юстициариев, коя размещалась в подземном оплоте – как раз под нашими ногами. Объединившись с местными друидами, мы нанесли ему поражение. Но он вернулся. Кетерик Торм жив снова, и боле не является смертным. Он стал... неуязвим. Мы встретили его в пути – он стоял во главе армии Абсолют, намеренной разрушить Врата Бальдура. Я лично всадила стрелу ему в глаз, но он с легкостью вырвал ее, исцелился на моих глазах, а после миньоны его заставили нас отступить в эти тени. Казалось, надежды больше нет, но опыт научил меня обратному – надежда есть всегда. И вы – эта надежда. Защищенные артефактом, вы сможете проникнуть в Башни Восхода Луны, выдавая себя за Истинные Души. Выясните, что делает Кетерика неуязвимым, чтобы мы смогли лишить его этого преимущества. Когда лишится Кетерика своего щита, придет время меча: мы нападем на его башню и положим конец культу. Я же обещаю, что сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе выжить. Любое исцеление начинается с понимания природы недуга. Какую бы магию Кетерик не использовал, чтобы контролировать личинки, наверняка источник ее – в Башнях Восхода Луны».

Джахейра велела авантюристам навестить Исобель – жрицу Селуны, которая создала и поддерживает магический лунный щит, ограждающий постоялый двор. Наверняка волшба ее поможет путникам пройти через проклятые земли и достичь оплота сектантов...

Увы, не все тифлинги добрались из Изумрудной Рощи до постоялого двора. По пути бедолаги угодили в засаду, устроенную сектантами Абсолют, и многие были пленены. Если живы они, то наверняка содержатся в Башнях Восхода Луны.

В одном из покоев гостиницы лицезрели авантюристы советницу Флоррик и ее подначальных – наемников Пламенного Кулака. Женщина направлялась во Врата Бальдура за подкреплениями, надеясь, что удастся ей вызволить из плена Великого Герцога Равенгарда. «Совет прислал мне почтового голубя с письмом о том, что в городе происходят нападения ревнителей Абсолют», - сообщила Флоррик герою. – «К счастью, Стальной Дозор под началом лорда Горташа держит оборону».

«Вот дерьмо!» - не удержалась Карлах, шепнула герою: «Это мой бывший набольший – именно он продал меня Зариэль!» В прошлом выступала Карлах телохранительницей Горташа, а тот заключил за ее спиной сделку с Зариэль. Последняя получила подопытный образец для испытаний адского двигателя... что получил Горташ, Карлах понятия не имело.

Насколько было известно герою, Горташ выступал советником и имел немалое влияние на промышленность и внутреннюю политику Врат Бальдура... но при этом лордом не был. «Лорда Горташа?» - уточнил герой у советницы, пояснила та: «Лорд Горташ основал Стальной Дозор, посему и получил сей титул. Стальной Дозор – будущее военных действий. Механические конструкты могут быть брошены в бой безо всякого риска для жизни наших солдат! Лорд Гортош завершил работу над прототипами, когда мы с Равенгардом отправлялись в Элтурель, но даже эти конструкты были весьма впечатляющи. Имея за спиной силы Стального Дозора, мы сможем атаковать Башни и справиться с силами Кетерика, я уверена!»

Поднявшись на второй этаж постоялого дворца, авантюристы разыскали Исобель, и жрица даровала им благословение своей богини, предупредив: хоть и смогут они ныне без помех добраться до Башен Восхода Луны, остаются в окрестностях области, где проклятие весьма сильно, и даже свет Селуны померкнет, если дерзнут искатели приключений ступить в столь гиблые пределы.

Жрица осеклась, с изумлением лицезрев возникшего на балконе воина. Облачен тот был в доспехи с эмблемой Пламенного Кулака, однако за спиной неожиданного гостя виднелись черные крылья. Кто... или что он такое?..

Жрица узнала в воине Маркуса – сподвижника, который был с ними с самого начала, но однажды сгинул... и сейчас вернулся, преображенный. «Я обрел благословение», - пояснил Маркус, обращаясь к Исобель. – «Ты тоже можешь получить его. Идем со мной, и Кетерик тебе сам все объяснит».

Разуме героя и Маркуса соприкоснулись; последний, обратившийся в Истинную Душу, получил от своего набольшего приказ привести Исобель – живой!..

Авантюристы наряду с Арфистами противостояли Маркусу и иным крылатых созданиям, атаковавшим постоялый двор. С миньонами Абсолют удалось покончить, и все же неожиданно нападение обескураживало. Почему в задачу Маркуса входило не убить Исобель и лишить тем самым Арфистов единственной защиты от проклятия теней, но именно похитить?..

Очевидно, узнав о неудаче, постигшей Маркуса, Кетерик нанесет следующий удар... но герой был исполнен решимости ударить первым.

...Наряду с Арфистами авантюристам удалось выследить и перебить отряд сектантов, обладавших Лунной Лампой – артефактом, позволявшим миньонам Кетерика свободно перемещаться по проклятым землям, не страшась воздействия проклятия.

Тем временем архидруид Халсин сумел узнать от раненого воина из Пламенного Кулака о том, что дух сей земли, Таниэль, пленен в Царствии Теней, и взывает к нему о помощи. Халсин сотворил портал, ведущий в сей пласт бытия, и, наказав авантюристам оставаться поблизости и защищать разлом, ступил в него.

В последующие минуты герою и его сподвижникам пришлось выдержать тяжелейший бой, ибо десятки теневых порождений устремились к порталу в надежде уничтожить его, ибо любое проявление подобной светлой магии было отвратительно самой их природе.

Наконец, Халсин вынес на руках из портала пребывающего в беспамятстве Таниэля, наряду со сподвижниками поспешил вернуться на постоялый двор, дабы оценить состояние духа земли. Пришел друид к неутешительному выводу: когда тени забрали Таниэля в свое царствие, они разорвали его сущность надвое. По сей день воплощение частицы духа остается здесь, в проклятых землях, и исполнено оно скверны.

Друид и сподвижники его выступили на поиски сей манифестации, и вскоре обнаружили ее. Правда, поглощенный тенями дух не желал их знать, призывал тени, веля тем атаковать его обидчиков. К счастью, Халсин сумел убедить частицу духа воссоединиться со своей половиной... и Таниэль вновь – впервые за столетие! – обрел целостность.

«Остается одно, удерживающее тени здесь и мешающее земле исцелиться», - изрек дух, обращаясь к авантюристам. – «Тот, кто изначально и призвал их сюда. Кетерик Торм должен умереть!» Герой и спутники его всецело разделяли мнение Таниэля, посему немедленно выступили в путь – к Башням Восхода Луны.

На пристани близ башен сектанты загружали на корабли ящики с оружием... и контейнеры с личинками. Выдавая себя за Истинную Душу, герой потребовал ответа у послушника культа, надзирающего за погрузкой: для кого предназначено это оружие? «Наша армия движется по поверхности, но кое-какие друзья идут впереди, дабы облегчить работу воинам», - ухмыльнулся сектант. Авантюристы переглянулись: доходили до них слухи о том, что пособниками культа Абсолют выступают агенты Зентарима... Похоже, именно о них речь и идет...

В покоях башни лицезрели герой и спутников его как сектантов, так и множество зараженных мирян, коих привел сюда голос Абсолют. Не привлекая к себе излишнего внимания, спустились авантюристы в темницу, вызволили из заточения пленников сектантов – тифлингов и гномов, - и бежали те через подземный тоннель.

В одном из помещений зрели авантюристы расстеленную на столе карту Побережья Мечей – от Моря Движущегося Льда и до Амна. Красная стрела, ведущая с востока к западным пределам, была нанесена на карту, и разделялась она на большое количество меньших стрелок. Сознавали искатели приключений: наблюдают они предполагаемый замысел завоевания обозначенных земель воинством Абсолют.

Проследовали авантюристы в тронный зал башни, где восседавший на троне Кетерик Торм приговаривал к казни троицу гоблинов, оправленных им на поиски артефакта и вернувшиеся с пустыми руками. Гоблины оказывались сдаваться без боя; один из них нанес Кетерику удар секирой, чуть было не отделив голову его от тела. К вящему изумлению героя, Торм вернул голову на место, после чего размозжил излишне ретивому гоблину голову кулаком.

Кетерик Торм поднялся на крышу башни, и сектанты поспешили запереть двери за своим повелителем, заявив, что никому не дозволено мешать ему в час проведения колдовских ритуалов. Ближайшая сподвижница полководца, орчиха З’релл, подозвала авантюристов, заявив, что есть у нее для истинных верующих особое поручение. «Полководцу Торму необходима определенная реликвия – и он отправил своего верного советника, Балтазара, на ее поиски», - говорила З’релл. – «Сокрыта реликвия под семейным мавзолеем рода Тормов – там вы и найдете Балтазара». Ментальная связь с помянутым индивидам прервалась, и тревожилась орчиха за судьбу его.

Покинув Башни Восхода Луны, авантюристы, озаряя путь себе Лунными Лампами, углубились в руины поселения, где тени были донельзя густы. За руинами означился старый погост... где дожидался путников их старый знакомый – демон Рафаэль. Последний вновь напомнил авантюристам, что лишь он в силах избавить их от заражения... после чего поведал о могущественном адском порождении, свирепствующем в подземельях под мавзолеем. Сие создание Рафаэль предпочел бы видеть мертвым...

Под мавзолеем означилось обширное святилище Шар, где в давние времена посвященные проходили испытания во славу богини ночи. В одном из чертогов означился некромант Балтазар, высокомерно доверивший авантюристам поиски артефакта. «Именно он дарует полководцу его силу – его неуязвимость», - снизошел до объяснения природы реликвии Балтазар. – «Необходимо обрести его, пока не оказался он в руках врагов!.. Однако путь преграждают мертвяки Шар... Расчистите же путь для меня!..»

Шэдоухарт просветила спутников: находятся они в храме Шар, где некогда проходили испытание богини те, кто стремился стать Темным Юстициарием. Конечно, в нынешние времена сия славная традиция утрачена... но Шэдоухарт свято верила в то, что, пройдя испытания, претворит она в жизнь свою сокровенную мечту и станет одной из избранниц богини.

...Долгие часы провели авантюристы в подземном храме Шар, превозмогая испытания. Нашлось здесь место и хитроумным головоломкам, и отчаянным противостояниям с подъятыми темными энергиями мертвяками. В библиотеке храма обрела Шэдоухарт зачарованное Копье Ночи, несущее в себе благословение Шар.

Означились в святилище и дьяволы, ведомые могучим ортоном, Юргиром. Давным-давно последний заключил договор с Рафаэлем, и, исполняя его, перебил в сем комплексе всех без исключения Темных Юстициариев... после чего вот уже столетие изнывал от скуки...

Юргир и его сородичи пали в схватке с авантюристами, а те, завершив исследование храма, ступили во внутреннее святилище оного. Здесь означился портал в Царствие Теней; Шэдоухарт вознесла молитву Шар, после чего ступила во врата наряду со спутниками, переместившись в иной пласт реальности – во владения своей богини.

Теперь, когда путь во внутреннее святилище был открыт авантюристами, в Царствие Теней проник и Балтазар, пояснил герою: «Похоже, Шар затаила обиду на полководца Торма и пыталась воспрепятствовать моему появлению здесь. К счастью, вы прошли все ее испытания, и теперь Ночная Песнь рядом».

Некромант устремился к заклинательному кругу, пребывающему на одном из островков каменной тверди, витающих в сером мареве сей ирреальности. Магия круга надежно удерживала женщину, и, глядя на приближающегося Балтазара, поинтересовалась та: что понадобилось здесь этому негодяю? Пришел поглумиться над ней? Или убить?

«Не ценишь ты мои дары, Айлин!» - всплеснул руками некромант. – «Как жаль, что столь прекрасное создание не видит собственной значимости. Но для полководца Торма ты очень, очень важна. Он хочет видеть тебя рядом, и я здесь, чтобы отвести тебя к нему». «Кетерик», - процедила женщина, и осознал герой, что зрит пред собой «реликвию», искомую сектантами – Ночную Песнь. – «Буду рада видеть его по прошествии столетия. Того, чье бессмертие я питаю собственной душой».

Балтазар велел авантюристам отступить, начал ворожить, готовясь переместить пленницу из Царствия Теней на Первичный Материальный План. «Неужто Ночная Песнь – живое создание?» - в изумлении вопросил герой. «Создание?» - хмыкнул Балтазар. – «Этим словом ты оскорбляешь ее – и меня. Айлин – нечто, куда большее. Она – аасимар, и сущность ее привязана к клети души, которую я создал, и дарует она бессмертие полководцу Торму. Ее могущество, его воля и мой гений. Непревзойденное достижение!»

Авантюристы прикончили Балтазара и призванных тем мертвяков, когда Шэдоухарт выступила вперед, постановив: она исполнит волю своей богини и пронзит сердце аасимар Копьем Ночи. «Ибо судьба моя принадлежит ей!» - возвестила Шэдоухарт, занося копье для удара. «Твоя судьба принадлежит лишь тебе», - возразила освободившаяся из клети души Ночная Песнь. – «Стать Темным Юстициарием – значит, отвернуться от всего, кроме утрат. Ты не будешь знать ни любви, ни радости, - лишь служение. Конечно, рано или поздно богиня отринет тебя за ненадобностью. К тому же она о многом не говорит тебе – о страшной кровавой цене, многократно превосходящей мою собственную гибель... Вижу, ты сжимаешь в руке копье, благословленное твоей богиней. Да, оно способно сразить дитя божества. Ты ведь знаешь, что я такое, маленькая убийца? Ибо я знаю тебя – ребенка, напуганного волками во тьме».

Слова Ночной Песни потрясли Шэдоухарт до глубины души: откуда она знает про волков?! О той страшной ночи, с которой началось ее служение Шар?!

«Тебе многое было обещано, так?» - прошелестела Ночная Песнь, глядя жрице в глаза. – «Но чего тебя лишили? Что знаешь ты о собственной душе – о своей жизни?»

Шэдоухарт отбросила Копье Ночи далеко в сторону... и, похоже, сама изумилась содеянному. Как могла она пойти наперекор воле богини?!

«Что теперь со мной будет?» - выдохнула девушка. «Не что будет – а что ты сама сделаешь», - поправила ее аасимар. – «Твое прошлое еще не потеряно. А будущее – все еще в движении. Возложи на меня длань в добрых намерениях, отринувшая Шар, и я приму участие в битве, коя ожидала меня последнее столетие. А после мы о многом поговорим».

Сделав шаг вперед, Шэдоухарт коснулась ладонью небожительницу, и та, вознеся молитву Селуны, преобразилась. Тело ее воссияло, за спиной распахнулись белоснежные крылья. «Силы мои восстановлены!» - постановила Ночная Песнь, обратилась к Шэдоухарт: «Ты отдала мне ценный дар, маленькая воительница. Не кажется ли тебе самой любопытным то, что ты пошла против своей Темной Госпожи? Возможно, ты уже ощущаешь проблеск истины. Но об этом мы поговорим позже, а сейчас на предстоит бой. Ты сделала то, что я считала невозможным. Ты освободила меня из столетнего заточения. Твоя сила велика. Как и твое оружие... Готова ли ты убить Кетерика Торма?»

Аасимар сотворила портал, и, метнувшись в оный исчезла. Все еще страшась возмездия Шар, Шэдоухарт поторопила остальных: «Нам тоже нужно уходить. Нельзя оставаться в сердце Царствия Теней, когда Шар отыщет меня. Ночная Песнь направится к Башням Восхода Луны. Поспешим же за ней – посмотрим, что приготовила она для Кетерика Торма».

Покинув Царствие Теней через портал, поспешили авантюристы к оплоту культа – Башням Лунного Света. Подобно сияющей звезде пронеслась аасимар над проклятыми землями, и тени отступали пред обжигающим светом ревнительницы Селуны.

Авантюристы и примкнувшие к ним Арфисты под началом Джахейры атаковали сектантов, вставших на защиту своего оплота, и, сломив сопротивление их, поднялись на крышу твердыни.

Здесь Айлин отчаянно противостояла некромантам и мертвякам, вставшим на защиту своего повелителя. «Айлин», - с ненавистью шипел Кетерик Торм, взирая на противницу. – «Воровка! Ты украла у меня Исобель, а теперь вознамерилась и жизни лишить?!» «Ты смеешь произносить ее имя?» - бросила Айлин в ответ. – «После всех своих злодеяний, смеешь упоминать ее предо мною?»

Небожительница и авантюристы схлестнулись с Тормом и миньонами его... когда, разрушая одну из башен твердыни, ввысь взметнулось исполинское щупальце. «Мое божество призывает меня!» - возвестил Кетерик, обернулся к Айлин: «Ты же вернешься свою тюрьму. А дочь моя воссоединится со мною». «Твоя дочь... Исобель?!» - выдохнула Айлин... когда щупальце оплело ее, и вновь исчезло в недрах земных, унося и небожительницу, и Торма.

Герой, его сподвижники и Арфисты прикончили остающихся на крыше некромантов. Не мешкая, авантюристы устремились к разрушенной башне, с изумлением лицезрели отвратную плоть, захлестнувшую внутренние ее пределы. Цепляясь за наросты плоти, спустились они вниз, обнаружив себя в обширной колонии иллитидов, пребывающей под Башнями Восхода Луны. «Должно быть, здесь они выращивают личинок», - прозвучал в разуме героя голос сущности, заключенной в Астральной Призме. – «Мы приближаемся к источнику заражения».

В сей колонии, подобной гнойному наросту на теле Фаэруна, означилось немало мертвяков и пожирателей интеллекта – монстров, выступавших частью коллективного разума. Авантюристам удалось освободить из капсул нескольких смертных, ожидало которых заражение. К вящему удивлению их, одной из пленниц оказалась дьяволица Мизора!

Герой потребовал, чтобы та немедленно освободила Уилла от кабального договора, и Мизора с готовностью согласилась на это – но только по прошествии шести месяцев, ибо именно этот срок был обозначен в договоре. Дьяволица заверила авантюристов в том, что в скором времени они встретятся вновь, после чего исчезла...

Перебив ближайших сподвижников Торма, выступивших на защиту сердца колонии, авантюристы проследовали в чертог, пребывали в коем трое Избранных Абсолют. Карлах утратила от изумления дар речи, ибо одним из таковых оказался никто иной как Энвер Горташ, лорд Врат Бальдура.

Покамест трое незваных гостей не замечали, продолжали обсуждение насущных дел и тревог. «Ты говорил, что все под контролем!» - наседал на Торма Горташ. «Я не перед тобой отчитываюсь», - процедил Кетерик, и Горташ обернулся к третьей из Избранных, бросив: «О, наш полководец заговорил! Нам уже радоваться, Орин?»

Скрестив руки на груди, Орин усмехнулась; восседала она на спине коленопреклоненного человека, Ульдера Равенгарда. «Радоваться, да, рассекая его плоть кинжалами», - прошипела дева. – «Ибо исполнена она поражения так же, как мухи, вьющиеся над падалью».

«Ты забываешься, Орин!» - гневно прогремел Кетерик Торм. – «Я сыграл свою часть». «Верно, ты создал армию для наших господ», - согласился Горташ. – «Но что насчет Астральной Призмы? Она у Истинной Души, не поддающейся контролю. И ты сбежал от него!» «Он придет сюда, и принесет артефакт прямо мне в руки», - заверил сподвижников Торм. – «Если вы прекратите мешать...»

«Мешаешь здесь ты, Торм», - отчеканил Горташ. – «Возможно, не следовало нам выкапывать твою умершую дочь». Зарычав, Торм метнулся к нему, вознамерившись съездить зарвавшемуся лорду по физиономии, но остановился, ощутив у горло свое острие клинка Орин. «Убийца против бессмертного», - усмехнулся Горташ. – «Интересно было бы посмотреть... Но мы с Орин не можем больше задерживаться. Замысел претворяется в жизнь – мы отправляемся в город, и ожидаем, что ты последуешь за нами... с армией и оружием».

Горташ воздел руку, и камень, в перчатке его воссиял. Орин повторила жест – сияние разлилось от камня в рукояти ее кинжала. Озарился ослепительным светом и камень на груди Торма. Трое воззвали к своим божествам – Бэйну, Баалу и Миркулу... и из недр земных поднялся гигантский старейший мозг, венчал коий венец. «Старейший мозг – одно из самых жестоких и могущественных созданий в сущем, и порабощен он простыми смертными», - прозвучал в разуме героя глас заключенной в Призме сущности.

Одно из щупалец старейшего мозга метнулось к лицу герцога Равенгарда, и Орин сняла с оного личинку, поднесла ее к лицу человека; паразит тут же проник под око аристократа...

«Нам пора», - обратился Горташ к Торму. – «Догонишь нас, когда обретешь оружие. И Кетерик – не задерживайся. Ты должен показать себя устрашающим полководцем, явившемся для захвата города. А я – тот герой, которому выпадет его спасти». Орин и Горташ силой подняли герцога на ноги, и, уводя его с собою, устремились к ожидающему их наутилоиду.

...Старейший мозг покинул колонию, воспарил в ночные небеса. «Пришло время, верные», - прозвучал в разумах зараженных глас Абсолют. – «Мы выступаем на Врата Бальдура».

Армия множества смертных последовала воле своего божества, выступила в западном направлении – к Вратам Бальдура. В небесах над донельзя разношерстным воинством парили старейший мозг – Сердце Абсолют, и огромный наутилоид, на борту которого находились Орин и Горташ.

Кетерик Торм же взирал на приближающихся авантюристов. «Вы могли бежать и унести с собой Призму – единственное, что мешает мне исполнить свое предназначение», - изрек он, обращаясь к герою. – «Возможно, надеетесь вписать в историю свои имена... Но я буду говорить прямо, без обиняков. Мой лорд Миркул дал мне то единственное, чего я желал – то, чего не сумел дать ни один другой бог. Моя дочь вернулась к жизни. Ее сердце бьется вновь. За эту услугу он просил меня стать его Избранным, присоединиться к Орин и Горташу в создании культа Абсолют... а затем – обрести власть над ним... Никогда прежде у Миркула не было более преданного последователя. Прежде я сражался во множестве войн, служил иным богам, иным силам. Но для Миркула я готов облечь весь Фаэрун на гибель. И вы – все, что стоит между мной и судьбой, мне уготованной... и вы принесли сюда Призму. Теперь я убью вас. А после обращу в нежить, послушную моей воле».

Авантюристы сошлись в противостоянии с Кетериком Тормом; первым делом вызволили они из клети душ вновь плененную сим двеомером Айлин.

Отступая пред натиском противников, Торм, израненный, воззвал к своему божеству, предавая тому тело и душу... а после сиганул в бездну, исполненную некротических энергий. «Вы смеете разить того, кто принадлежит мне?» - грянул под сводами каверны глас Миркула. – «Я – улыбка на обглоданном червями черепе. Я – сожаления тех, кто остался жив, и терзания тех, кто ушел в мир иной. Я – призрак мавзолеев, бог могил и веков, разложения и тлена. Я – Миркул, Лорд Костей, и вы убили моего Избранного. Но это неважно, ибо я - Смерть. И не конец я – но начало!»

Восстал из бездны гигантский скелет – аватар Миркула, обретший воплощение в сем мире благодаря жертве Торма... Герой, его сподвижники и примкнувшая к ним Айлин сразили сие порождение, и исчезла манифестация... а на месте ее вновь означился Торм – слабый, сломленный, утративший благословение Миркула... и свое бессмертие.

Исполненная неистовой ярости, Айлин прикончила Избранного, и, заверив героя в верности своей, сотворила портал на поверхность, предложив смертным покинуть пределы колонии иллитидов. Но прежде, чем сделать это, герой отделил от доспеха павшего Торма драгоценный камень, продолжало исходить от которого слабое сияние.

Воплотилась подле авантюристов знакомая сущность, представавшая им в обличье темной эльфийки, заключенной в Астральной Призме. «Картина вырисовывается», - изрекла она. – «Абсолют – не божество и не смертный. Это – старейший мозг, которому эти трое ‘Избранных’ насаждают свою волю. Венец, пребывающий на мозге, позволяет управлять им, а три камня – в свою очередь – позволяют отдавать мозгу приказы через венец. Поистине, враги наши могущественны... если сумели подчинить воле своей старейший мозг».

«Но что это за камни?» - полюбопытствовал герой, и отвечала сущность: «Судя по символам, нанесенным на них, выкованы они были в Незериле – древней империи, известной своей могущественной магией. Венчал старейший мозг Венец Владычества, и камни были изъяты из сего артефакта. Они – камни Незерила, позволяющие своим владельцам управлять существом, несущем на себе венец. Должно быть, незерильская магия венца и есть источник способностей паразитов. То, что многократно усиливает их изначальный потенциал. И причина, по которой никто не в силах исцелить вас. Если венец способен так влиять на паразитов, боюсь представить, что он может сделать с мозгом».

Сущность призналась, что Призму смогла покинуть лишь временно, поскольку старший мозг устремился во Вратам Бальдура и воздействие его уменьшилось.

Спрашивал герой: ведомо ли сущности, предстающей ему в образе дроу, личины иных Избранных. «Мне знаком лорд Энвер Горташ – торговец оружием и работорговец», - отвечала та. – «Он – последователь Бэйна, бога тирании. Женщина же остается для меня загадкой. Но из ее слов понятно, что поклоняется она Баалу – богу убийств. Стало быть, Абсолют – лишь внешняя личина, скрываются за которой боги смерти и Избранные Трех Мертвых». «Избранные Трех Мертвых?» - переспросил герой, и сущность сочла необходимым пояснить: «Бэйн, Баал и Миркул. Тиран, убийца и некромант. Из своих последователей они выбирают наиболее верных, нарекают их ‘Избранными’ и наделяют невероятным могуществом. Каждый из трех – сам по себе сильный противник. Но будучи едины и управляя старейшим мозгом... представить не могу, чего они способны достичь».

«Что же нам делать теперь?» - спрашивал герой. «Мы готовимся к сражению, где на кону – наши жизни, и жизни всех на Фаэруне», - изрекла сущность. – «Армия Абсолют приближается ко Вратам Бальдура. Старший мозг будет в городе, готовясь обратить всех и каждого в прорицателя разума. Ему необходим лишь приказ. Приказ, который Избранные богов смерти уже готовы отдать. Мы должны вырвать мозг из-под власти Избранных прежде, чем это произойдет – мы должны заполучить их камни. Наши шансы на успех невелики, но мы не имеем права на поражение. Если это произойдет, все будет кончено. Я буду вашим щитом, вы же должны будете стать мечом. И когда появится шанс нанести удар, вы не должны колебаться. Ибо шанс может быть лишь один».

Сущность исчезла, вернувшись в Астральную Призму. Герой немного задержался в колонии, просматривая немногочисленные записи Избранных. Как следовало из документа за авторством Горташа, Избранные собирались помочь иллитидам претворить в жизнь свой Великий Замысел. Пусть порабощают прорицатели разума мироздание, но будут они – в свою очередь – их рабами. Амбициозный замысел, ничего не скажешь... Но осуществим ли он в принципе?..

Авантюристы покинули подземную колонию, вернувшись через портал в Башни Восхода Луны, ныне занятые Арфистами и их союзниками. Таниэль ликовал: теперь, со смертью Торма, тени отступали, что давало окрестным землям шанс на возрождение. Конечно, произойдет это не завтра, но все же проклятие, довлевшее над регионом последние столетие, снято...

Карлах была потрясена тем, что Горташ оказался одним из Избранных. «Паразиты, Абсолют... как?!» - восклицала она, отчаянно пытаясь осознать то, чему стала свидетельницей в колонии. – «Я бы никогда не стала защищать последователя Бэйна! Я жизнью рисковала ради этого ублюдка. Доверяла ему! Но он с готовностью отдал меня Зариэль, а теперь собирается обратить в руины все Побережье Мечей. Он должен умереть. И я должна быть той, кто прикончит его!»

Дочь Селуны, небожительница Айлин, встретилась с Исобель – возрожденной дочерью Торма... своей возлюбленной, утраченной столетие назад. Двое поклялись друг другу, что отныне всегда будут вместе, и не расстанутся боле. «Кетерик Торм, отец моей единственной возлюбленной, поработитель Айлин», - звенел глас небожительницы, когда поведала она герою о прошлом. – «Торм никогда не доверял мне – даже в ту пору, когда поклонялся Лунной Деве. В моей любви к Исобель... и в ее ответной любви ко мне... он видел угрозу для себя. Когда она умерла, мы горевали и скорбели, но боль Кетерика была поистине неутолима. Он обратился к Шар, Леди Утраты, надеясь, что душа его обретет покой. А она принялась нашептывать ему, отравляя разум. Он и его отвратный советник Балтазар заманили меня в Царствие Теней, заявив, что там находится некто, нуждающийся в моей помощи. И там пленили меня в своей дьявольской магической клети. Великое множество раз меня терзали и убивали Юстициарии. Я возрождалась вновь и вновь, ибо такова моя природа. А Кетерик все это время питался моим бессмертием. Но теперь он мертв... а мы – живы!»

Долго размышлял герой о последних событиях. Об армии иллитидов, лишенных душ... Какую же цель преследуют Избранные и божества, стоящие за ними?.. Трое Мертвых: Бэйн, Миркул и Баал... Рожденные смертными, познали они вознесение и обретение божественности согласно странному соглашению, заключенному с изначальным богом смерти, Джергалом, после – гибель... и возрождение. Ныне альянс их возрожден, и планы бытия содрогнутся, когда замысел божеств смерти претворится в жизнь...

Джахейра приблизилась к герою, призналась: не мыслила она, что боги и иллитиды объединятся. Навряд ли Торил когда-либо сталкивался со столь страшной угрозой, и друида вызвалась примкнуть к отряду авантюристов, ибо впредь могут рассчитывать те на ее помощь. «У Драконьего Перекрестка есть тайный оплот Арфистов, ‘Танцующая секира Дантелона’», - сообщила герою Джахейра. – «Не помешает переговорить с нашими собратьями, там остающимися, прежде чем проследуем мы в городские врата».

Уилл мыслями пребывал с отцом, спасти которого так и не сумел. Как и других, пережитое в колонии иллитидов потрясло его: пришло осознание, что сражаются они не только за себя, не только за Врата Бальдура... но и за весь Фаэрун!

«Есть мысли, где может быть твой отец?» - обратился к Уиллу герой. «В Крепости Драконьей Скалы», - уверенно отвечал тот. – «Все путешественники, следующие во Врата Бальдура, проходят через нее. Крепость служит оплотам Пламенным Кулакам и их командующему: моему отцу. Армия Абсолют приближается, и мой отец, исполняя отданный паразитом приказ, распахнет перед ними врата крепости».

Герой просил Уилла поведать ему о событиях, приведших к изгнанию воина из Врат Бальдура, и тот, согласно кивнул, начал рассказ: «Мне было семнадцать. Отец – Ульдер Равенгард – лишь недавно был назван Великим Герцогом, и был вызван в Элтурель для помощи в разрешении некоего спора. Именно тогда Культ Дракона и сделал свой ход. Через десять дней после отбытия отца я услышал шепот во сне: ‘Холм Пылевого Ястреба. Королева Хаоса пробуждается. Приходи один.’ Я схватил рапиру и выбежал из города. Небо было ясным, однако не горела в нем ни одна звезда. Они были там – у подножия холма».

Разумы Уилла и героя соприкоснулись, и зрел последний образы воспоминаний собеседника. Пять групп, в каждой – пять фигур, окружают они установленные тотемы. Навершие оных венчают вырезанные из дерева драконьи головы, в пасти коих помещены сферы. Культы творят ритуал... гремит гром, и взору потрясенного Уилла является белая драконья голова – одна из пяти голов Тиамат! И тогда Мизора шепчет ему на ухо: ‘Она разрушит Врата Бальдура. Даруй мне свою душу – и я дам тебе силу спасти город’».

«Она прочла мне условия договора, и два дьявола выступили свидетелями», - вздохнул Уилл. – «Я сказал ‘да’. Одна душа за один город». «Но зачем Мизоре спасать Врата Бальдура?» - недоумевал герой. «Незачем», - согласился Уилл. – «Она явилась по поручению своей госпожи, Зариэль. Тиамат попыталась обрести власть. У Зариэль на этот счет были другие планы. Как я понял из слов Мизоры, она была довольна тем, что сумела заполучить еще одного чернокнижника в свою коллекцию. В то мгновение, когда я согласился заключить договор, я был опален пламенем Авернуса и источал яд Диса».

Зрел герой в видении, как расправлялся обретший демоническое могущество Уилл с сектантами Культа Дракона. Уста юноши были запечатаны: магия не позволяла ему открыть отцу истину о произошедшем. Уилл пытался показать ему свой каменный глаз – полученный от Мизоры вследствие ока, оставленного в залог, но герцог лишь отвернулся. Однажды он сказал: «Иди». И Уилл ушел, и с тех пор странствовал по миру...

...На привале Шэдоухарт обратилась к Айлин с вопросом: «Ты говорила, что знаешь меня, так? Говорила о моем прошлом, о волках, преследующих меня... Об этом не знает практически никто». «Я не скажу тебе ничего такого, о чем ты не знаешь сама», - отвечала небожительница. – «Они хорошо тебя обучали. Стесали ту часть тебя, которая не укладывалась в их замыслы. Заставили тебя забыть». «Я сделала это сама!» - воскликнула жрица. – «Ради миссии. Чтобы защитить...» «...Тайны Шар», - устало отмахнулась Айлин. – «Старая песня. Твоя богиня больше печется за свои драгоценные тайны, чем за верных последователей... Освободив меня, ты разорвала связь между мной и этой скотиной Тормом. Связь боли – его боли, насаждаемой мне. Увидев тебя, я ощутила подобную связь. Ты связана с двумя другими личностями, находящимися далеко. Позволь помочь тебе вспомнить».

И вновь зрел герой образы, вызванные из потаенных воспоминаний Шэдоухарт. Одна в лесу, и приближается к ней волк... Но нет – не волк! Не хищник распластался на земле, но эльф, умоляюще протягивающий к девочке руку. Окружают его вооруженные копьями последователи Шар...

«Кто он?» - выдохнула Шэдоухарт в изумлении. «Ты знаешь», - отвечала Айлин. – «Или же не видишь в нем себя? Не узнаешь родную кровь?» «Мой отец? Это он?» - вопросила жрица, и подтвердила Айлин: «Это он. Он еще жив, и твоя мать тоже». «Этого не может быть», - покачала головой Шэдоухарт. – «Я сирота». «И кто сказал тебе об этом?» - молвила небожительница. – «Твоя приемная семья? Ты не должна винить себя. Ты была слишком юна. Они забрали тебя, потому что хотели сломать тебя и преобразить. Но ты уже не ребенок. Ты – взрослый человек, который точно знает, что должно быть сделано». «Я должна спасти родителей», - постановила Шэдоухарт, и Айлин утвердительно кивнула: «Твои родители остаются со своими похитителями. Тебе предстоит вернуться в их логово. Но будь осторожно. Те, кого ты прежде считала товарищами, наставниками, друзьями и любимыми, теперь твои враги. Ты предупреждена о том, что произойдет, но еще не вооружена».

С этими словами небожительница протянула Шэдоухарт Копье Ночи, пояснив: «Я успела подхватить его, пока оно не погрузилось слишком глубоко в тени владений Шар. Воспарив ввысь, я услышала зов этого оружия. Селуна обладает равными правами на то, что Шар считает исключительно своим. Ибо они едины, и силы их равны и отражают друг друга. Бери оружие – пригодится. Как именно ты решишь воспользоваться им... этот выбор будет лишь за тобой, как и прежде».

Шэдоухарт поблагодарила Айлин, а та добавила: рана на запястье девушки, то и дело вспыхивающая болью, - проклятие Шар, связующее звено между жрицей и ее родителями.

...Отряд покинул проклятые земли, выступив на запад – ко Вратам Бальдура. Вечером разбили авантюристы лагерь в руинах дозорной башни, с вершины которой открывался вид на Драконий Перекресток – один из кварталов Внешнего Города, находящегося за пределами крепостной стены Врат Бальдура.

Обратившись к герою, Гейл вернулся к теме Венца Владычества, молвил: «Обычно в незерильских артефактах содержится лишь толика их былой мощи, но с этим Венцом все обстоит иначе. Помыслить не могу, как подобная реликвия уцелела, когда все иные подобные творения были уничтожены наряду с самим Незерилом... но сейчас это неважно. Она существует, и я хочу узнать о ней как можно больше. Понимание природы Венца может стать ключом к нашей победе. Наверняка о столь могущественном артефакте должны остаться некие записи с давних времен. Предлагаю навестить лавку ‘Волшебные штучки’». Герой заверил мага: по прибытии в город они непременно заглянув в помянутое заведение.

Этой ночью герой никак не мог уснуть. Осознание ужаса происходящего заставляло вновь и вновь возвращаться мыслями к делам насущным. К замыслу трех богов смерти, к старейшему мозгу, находящемуся под контролем Избранных. Если пройдут авантюристы свой путь до конца и покончат с Избранными, как поступят с сим мозгом? Освободят несчастных мирян он паразитов? Или же воспользуются мозгом сами, чтобы обрести власть, о которой прежде и не мыслили?..

Астральная Сфера вспыхнула... и из открывшегося близ лагеря портала выступили гитиянки, атаковав авантюристов. Те покончили с противниками, ступили в портал, вновь переместившись в Астрал... Похоже, гитиянки обнаружили убежище таинственной сущности, заключенной в Призме, и ныне, сокрушив магические барьеры, коими оградила та свое убежище, ворвались внутрь. Сущность отчаянно взывала о помощи, и авантюристы устремились к витающему в пустоте Астрала гигантскому черепу, внутри коего продолжалось сражение.

Лицезрели искатели приключений воителей-гитиянки, теснящих иллитида; за спиной оного пребывал в магических оковах иной гит, к которому сородичи отчаянно пытались пробиться. «Я ваш союзник!» - прозвучал в разумах авантюристов отчаянный глас иллитида, и тот, указав на пленника, пояснил: «Этот гитиянки – источник нашей защиты от ментального воздействия Абсолют. Я должен подавить его волю, или же все, чего мы добились, будет утрачено. Это я оберегал вас, я являлся вам во снах. Помогите же мне!»

Стало быть, иллитид сей принимал облик темной эльфийки, обещая им защиту... И герой решил довериться прорицателю разума еще раз. Наряду со сподвижниками сдержал он натиск воинов-гитиянки, не позволив тем пробиться к пленнику, и иллитид поспешил восстановить охранные чары вокруг своего убежища.

«Кто ты такой?» - потребовал ответа герой у прорицателя разума. «Вы можете называть меня ‘Императором’», - прозвучал ответ того. – «Некогда я был искателем приключений, уроженцем Врат Бальдура. Я жаждал странствий, и однажды те привели меня в Башни Восхода Луны, где надеялся я отыскать сокровища. Но в итоге я угодил в колонию прорицателей разума, и те обратили меня в того, кого вы сейчас видите перед собой. На протяжении долгих лет я прислуживал старейшему мозгу – сущности, известной вам как ‘Абсолют’. Я был рабом, как и многие другие. Но мне повезло. Я сумел обрести свободу и начал новую жизнь в своем родном городе... Я питался преступниками. Их было множество, по ним никто не скучал, и пропитание это позволяло мне продолжать свою деятельность. Мне повезло: я свел знакомство с герцогиней Стельман. Мы стали партнерами, и благодаря ей под моим началом оказались Рыцари Щита – крупнейшее торговое предприятие во Вратах Бальдура. Люди именовали меня ‘Императором’ – столь велико было мое влияние. Конечно, они понятия не имели, кем я был на самом деле. Мои нужды были удовлетворены. Я был... сыт. Некоторое время. До тех пор, пока мою истинную природу не раскрыл непосредственно тиран – лорд Горташ. Он вышвырнул меня из города и вернул к старейшему мозгу, который вновь поработил меня. Мозг продолжал называть меня ‘Императором’, дабы напомнить, с каких высот я пал. Но имя мне нравилось. Оно вполне отражало то, чем я стал».

«Лорд Горташ был одним из Избранных, которых мы видели в колонии», - отметил герой. «Верно», - подтвердил иллитид. – «Его амбиции безграничны. Порабощение меня было в самой его природе. Но поработать старейший мозг? Спорное решение. Надеюсь, мы с вами сможем наблюдать его падение».

«Что это было за сражение?» - спрашивал герой, указав на мертвые тела гитиянки, и прорицатель разума, обратив взор в сторону остающегося в магических оковах пленника, пояснил: «Мы сражались, чтобы усмирить принца Орфея – сына самой Гит! Именно его сила была источником вашей защиты от воздействия Абсолют – силу, способную разорвать связь с коллективным разумом. Та же сила позволила матери Орфея в древние времена сокрушить Империю Иллитидов. Силу сию она передала сыну, а я поделился ею с вами. После ухода матери Орфея трон заняла узурпаторша – Влаакит, объявившая себя ‘королевой’ гитиянки. Орфей восстал против нее, и она заключила и его, и его личную стражу внутри Призмы. Скованный адскими цепями, Орфей не в силах обрести свободу. Стража же его не отступится от желания вызволить своего господина. Как вы видели, стража была близка к освобождению принца – и, если бы преуспели сии воины, все было бы потеряно. К счастью, вы помогли мне покончить с ними. Теперь, когда Орфей остался один, контролировать его будет легче».

«С кем же Влаакит стремилась покончить, когда отдавала нам приказ – с ним или с тобой?» - осведомился герой. «Уверен, что с Орфеем», - отвечал Император. – «Он – угроза ее правлению. Многие гитиянки все еще почитают его и отвергают учения Влаакит. Та может чувствовать себя в безопасности лишь до тех пор, пока принца считают мертвым. Но – как видите – он жив. Она пощадила его, потому что не хотела избавляться от столь огромной силы... той, которая однажды может принадлежать ей. Если когда-нибудь гитиянки узнают о ее поступке, разразиться гражданская война, и с Влаакит будет покончено».

«Как ты оказался пленен здесь?» - задал герой иллитиду следующий вопрос. «Горташ отправил меня на поиски Астральной Призмы», - прозвучал глас того. – «Я был один из многих, но первым сумел отыскать ее. Не знаю, как Горташу и иным Избранным стало известно о ее существовании в принципе. В то мгновение, как отыскал ее, я ощутил перемену. Я вновь обрел свободу воли! Я переместился внутрь артефакта... и нашел Орфея. И тогда понял, что предназначена Призма для его удержания. Тело мое оставалось в пределах Прзимы, разум же был свободен. Я мог сопротивляться воле старейшего мозга, воле Избранных! Более того – я мог способствовать их низвержению! Мне необходимо было лишь подавить силы Орфея и найти союзников во внешнем мире – вас».

«Что случится, если мы освободим Орфея?» - осведомился герой. «Это плохая идея», - встревожился Император. – «Обретя свободу, он сразу же нападет на вас, и вам придется убить его. Таким образом, вы обречете всех нас». Герой перевел взгляд на Орфея, ощутил его отвращение, его ненависть. Да, прорицатель разума говорил правду. Для гитиянки все они были иллитидами, подлежащими искоренению.

Император предлагал авантюристам помощи в раскрытии их истинного потенциала иллитидов, но ответили те категорическим отказом, ибо не утратили еще надежды избавиться от паразитов. Быть может, пустая надежда... но именно она заставляла их продолжать идти вперед...

Авантюристы покидали сие карманное измерение, и Император счел необходимым напомнить им: «Мы не должны позволить старейшему мозгу достичь города. Необходимо взять мозг под контроль!»

...Встреча с Императором и Орфеем – Принцем Кометы - убедила Лаэ’зель в том, что Восс говорил ей чистую правду. И, когда вернулись они в лагерь, гитиянки обратилась к герою, молвив: «Император лишь частично говорил правду. Чтобы понять историю Орфея, ты должен узнать о Гит... и о Влаакит. Давным-давно мой народ восстал против поработителей-гхайков. Мать Гит переместилась в Ад, где заключила союз с архидьяволицей Тиамат. Та даровала гитиянки наших красных драконов. Гит осталась в Аду, и посланник Тиамат назвал нашей следующей владычицей Влаакит. То была первая Влаакит из множества. Сейчас мой народ зовет своей ‘королевой’ Влаакит CLVII. Что касается Орфея, то он – единственный сын Гит. Он возглавлял воинов из почетной стражи своей матери в мятеже против Влаакит I. Согласно нашим учениям, в том противостоянии принца сразил лично кит’рак Восс. Однако – как оказалось – все это время наш Принц Кометы был жив, и ныне пребывают в плену у отвратного иллитида. Если обретет Орфей свободу, империя Влаакит падет, и наш народ восстанет вновь в ореоле славы». Лаэ’заль настаивала на встрече с Воссом во Вратах Бальдура, ведь вместе они сумеют изыскать способ вызволить Орфея – живое доказательство лжи, распространяемой королевой Влаакит. Ведь речи Восса имеют вес в обществе гитиянки, и немалый; кит’раку вполне по силам сплотить народ за Истинным Наследником. Посему Принц Кометы обязан возглавить гитиянки – лишь тогда народ сей обретет свободу.

...Свернув лагерь, поутру авантюристы продолжили путь к Вратам Бальдура, и вскоре достигли пригорода, Ривингтона. Оный заполонили беженцы из окрестных весей и ферм, отчаянно надеющиеся спастись от подступающего воинства сектантов за крепостными стенами. Покамест костяк армии Абсолют до сих пределов не добрался; лишь накануне передовые отряды подступили к вратам Ривингтона, но Пламенным Кулакам удалось отбить нападение. И все же настроения среди горожан царили донельзя тревожные...

На окраине Ривингтона означился лагерь охотников на монстров, гуров. Гандрел сразу же узнал Астариона, приветливо махнул ему рукой. Вампир, уже собравшийся было дать деру, помедлил, а Гандрел представил ему главу клана, Ульму, по приказу которой и выслеживал порождение Казадора. Прежде Астариону приходилось похищать детей гуров, но сейчас, когда отринул он своего господина, полагала Ульма, что способен эльф искупить прежние грехи, и просила его проникнуть во дворец Казадора, прикончить того и спасти детей – будущее клана.

Заглянули авантюристы в странствующий цирк... но неожиданно клоун и его ассистенты вознесли хвалу Абсолют, атаковали не ожидавших подобного поворота событий путников. То оказались доппельгангеры, выдававшие себя за циркачей; более того, на краткое мгновение лицезрел герой и Орин, Избранную Баала...

В подвале одного из неприметных зданий в Ривингтоне укрывались гномы Железной Длани. Спасенные авантюристами из темницы Башен Восхода Луны. «Нам нужно объединиться в противостоянии патрулирующим городские улицы металлическим монстрам – созданиям гондиан!» - с жаром восклицал предводитель гномов, Вульбрен Бонгл. – «Стальной Дозор несет угрозу всем тем, кто остается в пределах городских стен. Когда Горташ станет Великим Герцогом, ситуация резко усугубится: законы изменятся, свободы исчезнут, а приговоры будут выноситься еще до совершения злодеяний. И проклятые гондиане виновны в этом! Точнее – литейная, где создаются эти металлические монстры! Да, ревнители Гонда идеальны... но им не тягаться с нами. Они не смогут построить ничего, что мы не сумели бы уничтожить!»

Вульбрег передал герою взрывчатку на основе рунического порошка – новейшую разработку его сородичей, просил разместить ее в литейной гондиан, дабы одним махом остановить производство конструктов Стального Дозора.

...Среди сонма беженцев, наводнивших Ривингтон, заметила Шэдоухарт знакомое лицо – одного из лазутчиков городской ветки церкви Шар. Слухи о том, что отвергла Шэдоухарт их богиню, уже успели распространиться, и девушка не стала утверждать обратное. «Я знаю, что мои родители живы», - обратилась она к лазутчику. – «Скажи мне, где они – и разойдемся». «Я должен доложить о том, что ты в городе», - вздохнул тот. – «Если хочешь так или иначе покончить со всем, отправляйся в Дом Печали, что в Нижнем Городе».

...Внешние врата города находились под усиленной охраной как наемников Пламенного Кулака, так и конструкта. Стража исполняла приказ Горташа, согласно которому беженцы с сопредельных земель во Врата Бальдура боле не допускались.

Гигантский конструкт же воззрился на героя, и ощутил тот, как машина с легкостью читает все его потаенные мысли – и понимает, что зрит пред собой врага Абсолют. Механический монстр устремился было к авантюристам, когда очередная волна отчаявшихся беженцев принялась бросать в него камни; один из импровизированных снарядов вывел на короткое время создание из строя, и авантюристы сумели проскользнуть за врата – в южные пределы Драконьего Перекрестка.

...Астарион провел спутников на захудалый постоялый двор, где прежде собирались порождения Казадора. Двое таковых означились здесь и сейчас: эльфийка Далирия и человек Петрас. Презрения к последнему Астарион не скрывал, и, особо не церемонясь, схватил его за шкирку, поволок к окну, лился через которое солнечный свет. Вампиреныш вопил от боли, опаленная солнцем кожа лопалась, а Астарион, сохраняя полную невозмутимость, спрашивал: что задумал Казадор?.. Герой и иные спутники его держались поодаль, не вмешиваясь.

«Наш господин готовится провести Черную Мессу!» - выпалила Далирия, не в силах наблюдать за мучениями собрата. – «В подземелье под своим дворцом. Там находится оскверненное святилище, сокрытое от глаз смертных. Если ритуал увенчается успехом, он станет вознесенным вампиром – сможет переносить солнечный свет, не будет страдать от голода, и могуществом своим будет превосходить любого вампира! А мы, верные слуги, примкнем к нему – и будет ходить в свете как живые! Мы будем свободны!»

Астарион отшвырнул Петраса в сторону, и тот поспешил исчезнуть наряду с Далирией. Конечно, эти двое донесут Казадору о возвращении Астариона во Врата Бальдура. Глупцы! Они действительно считают, что господин поделится с ними крохами своей силы!.. Впрочем, сейчас Астариона занимало совершенно иное. Что, если вознесение познает не Казадор, а он сам?..

...От горожан авантюристы узнали о гибели герцогини Белинны Стельман и настоятеля церкви Илматера, отца Лоргана. Весть о сем донельзя расстроила Уилла. «Горташ обратил Врата Бальдура в тюрьму!» - в гневе восклицал чернокнижник. – «И когда ворвется в город вражеская армия, людям некуда будет бежать. Посему первым делом нам необходимо покончить с Горташем и его союзниками... Ситуация, конечно, ужасна. Моя отец заражен личинкой. Стельман мертва, и Совет пребывает в смятении. ‘Чтобы обрести контроль, ты должен посеять хаос’ – стратегия тирана, как сказал бы мой отец. Убийства эти не случайны – за ними кто-то стоит. И город становится слабее».

Спустившись в подвалы храма Открытой Длаина, посвященного Илматеру, обнаружили они тайный ход, приведший к лагерю убийц, коими оказались последователи Баала!.. Среди пожитков тех означился документ с перечислением горожан, подлежащих устранению, и Стельман наряду с Лорганом были первыми в списке жертв!.. Последователям Баала предлагалось обставить совершенные убийства так, чтобы подозрения пали на сектантов Абсолют. Как следовало из документа, добившимся наибольших успехов в сем ремесле будет дозволено ступить в подземный храм Баала... где, судя по всему, и скрывается Орин...

На ночь авантюристы остановились в гостинице, когда предстал им предстал им призрачный образ Влаакит. Последняя мрачно воззрилась на Лаэ’зель, но та ничуть не смутилась. «Я своими глазами видела плененного Орфея, говорила с кит’раком Воссом!» - воскликнула та. – «Ты лгала нам, поработила нас!» «Предатель Восс лжет!» - рявкнула королева. – «У меня есть несколько мгновений. И ты, хшрак’лак, меня выслушаешь. Мы – гитиянки. Мы низвергаем горы, мы гасим звезды, мы сотрясаем планы бытия. Предатель Восс солгал тебе. Принц-Еретик уничтожит нас в одно мгновение, и Великий Доминион сократится в размерах до игольного ушка».

Наблюдая за образом Влаакит, задавался герой вопросом: правду ли говорит королева-лич? Действительно ли Орфей погубит свой народ, или же просто выступает принц угрозой для власти Влаакит?..

«Возвращайся в Астральную Призму и убей Орфея!» - приказывала та Лаэ’зель. – «И ты вознесешься – станешь Бахт т’Влаакит. Повелительницей Драконов – моей единственной Избранной. Даю тебе последний шанс. Склонись предо мною и дай мне это обещание». «Я свято верила в тебя, а ты заклеймила меня предательницей», - отозвалась Лаэ’зель. – «Я отдала тебе жизнь, а ты приказала рыцарям выследить и прикончить меня. Я слишком многому стала свидетельницей, а ты дала мне слишком мало. Но я, наконец, прозрела. Орфей будет жить, и я услышу его признание. Таково мое слово!» «Твое слово – ничто!» - разъярилась Влаакит. – «Ты – ничто! Кит’раки вернут тебя, я сорву плоть с твоих костей и пожру твой мозг, и все это время ты будешь молить о пощаде».

Образ королевы-лича исчез, и Лаэ’зель тяжело вздохнула. Она сделала свой выбор, и путь назад для нее не существует. До тех пор, пока продолжается владычество Бессмертной Королевы, не сможет она вернуться в Астрал. Однако и от начинания своего Лаэ’зель не отступится: она объединит своей народ под стягом принца, который освободит разумы их. И однажды Орфей приведет ее домой, в Ту’ранат.

...Во сне переместилось сознание героя в Призму, и зрел он Императора. Последний был необычно задумчив, и, сидя на островке каменной тверди, отстраненно созерцал бескрайние пределы Астрала. «После того, как ты убил Кетерика и обрел его камень Незерила, контроль Избранных над мозгом стал... хрупов», - просветил героя иллитид. – «Мозг отчаянно пытается освободиться из-под власти Орин и Горташа. Я подозревал, что так произойдет, когда обрели мы камень Кетерика. Не знаю, что произойдет, когда мог получит приказы Избранных, и даже гадать не хочу». Ощущал герой страх Императора: одно дело – порабощенный старейший мозг, совсем другое – той, коий высвободит все свое могущество!..

Признался Император: скорбит он по герцогине Стельман. «К ее смерти я не был готов», - печалился он. – «Прежде у меня было немало союзников, но отношения с Белинной... отличались. Она была моим деловым партнером – в ту пору, когда верховодили мы Рыцарями Щита. Непростая задача для прорицателя разума. Но герцогиня Стельман доверяла мне, а город – в свою очередь – верил ей. Я оставался за кулисами, Белинна же была на сцене. Она встречалась с торговцами, политиками, церковниками. Заключала сделки, подписывала соглашения. В ее комнатах звучали самые значимые в городе разговоры. Вместе с нею мы принесли порядок в царствие хаоса. На пике нашей деятельности все, происходящее в городе, проходило через Щит – через нас. Я ничего из этого не сумел был достичь без нее. Так же, как теперь не смогу осуществить задуманное без тебя. А теперь ее нет». Герой принес Императору свои соболезнования, и тот благодарно кивнул.

...На следующее утро авантюристы отправились в местный бордель, «Ласка Шаресс». На первом этаже сего августейшего заведения предавалась возлияниям дознавательница Валерия, принадлежащая к расе холлифантов; жители Прайма же видели в сих забавных созданиях лишь летающих слоников, и редко воспринимали всерьез.

Валерии было поручено проводить расследование убийства настоятеля Лоргана. Герой предоставил ей обнаруженные доказательства того, что стоит за гибелью священника воспрявший в городе культ Баала. Дознавательница велела авантюристам наведаться в гостиницу «Эльфийская Песнь», что в Нижнем Городе, и сообщить о заговоре ее набольшей, констеблю Девелле. Валерия передала герою пропуск в Нижний Город, ведь без оного проход за внутренние стены Врат Бальдура мирянам заказан.

Авантюристы поднялись на второй этаж заведения, где лицезрели Восса, молящего о помощи пребывающего в человеческом обличье Рафаэля. Дьявол высокомерно отказал гитиянки, и, велев Воссу подождать за дверью, велел герою приблизиться. Бросив красноречивый взгляд на Лаэ’зель, Восс последовал воле Рафаэля.

Тот щелкнул пальцами, заявив, что какое-то время сущность, остающаяся в Призме, не сможет подслушивать их речи. «Я верен своему слову и действительно могу избавить вас от паразитов», - заявил дьявол. – «Скажу прямо: вы впечатлили меня. Не думал я, что вы доберетесь сюда. Но неважно, как далеко вы дойдете – этот путь ведет прямиком к противостоянию со старейшим мозгом. В лучшем случае он убьем вас и всех жителей этого города. В худшем – поглотит вас, и у вас нет будет свободы воли даже собственной смерти пожелать. Но ключ к уничтожению его – у вас в руках».

«Орфей?» - предположил герой, и Рафаэль подтвердил: «Именно. Я дарую вам способ вызволить его. Орфический Молот – артефакт, способный разбить оковы, которые удерживают принца Орфея. Хранится он в моем Доме Надежды». «А зачем это тебе?» - осторожно поинтересовался герой. «Я хочу получить Венец, с помощью которого в настоящее время подчинен старейший мозг», - молвил Рафаэль. Герой нахмурился: с одной сторону, у них есть шанс освободить сына Гит... с другой – неведомо, каких бед может натворить Рафаэль, обретя Венец Владычества. Но, возможно, изыщется иной способ проникнуть в оплот дьявола, - Дом Надежды...

«Я жаждал заполучить Венец с тех пор, как армимаг Карсус создал его», - продолжал говорить Рафаэль, - «и принес погибель империи Незерил. То был пик расцвета человеческой цивилизации, и небесные города Незерила – лучшее тому свидетельство. Я был там в тот день, когда все пошло прахом. Города низвергнулись наземь, подобно ангелам со сломанными крыльями. И крики – о, эти крики! Сотни тысяч человек кричали в ужасе, сознавая неотвратимость конца... Да, Карсус был за все в ответе. Его непомерные амбиции предопределили судьбу империи. Он создал Венец, наделив его столь могущественной магией, что любой владелец реликвии вполне мог сравниться по силам с божеством. Смертные не могут обладать подобным могуществом. Венец уничтожил своего создателя, и империя пала вместе с ним. Барды и ученые называют случившееся ‘Глупостью Карсуса’. Я называю это ‘надеждой’. Надеждой на создание лучшего мира и на опасность, которую несут с собой неуправляемые амбиции. И я понял, что глупость смертных может стать триумфом для дьяволов, и смогу я воспользоваться Венцом, чтобы объединить все круги Ада под властью Верховного Архидьявола. То есть, меня».

«Почему ты решил, что преуспеешь там, где потерпел поражение Карсус?» - осведомился герой. «Архидьявол Мефистофель умыкнул Венец и сокрыл его в одном из своих хранилищ», - рассказывал Рафаэль. – «Он – всего лишь жалкий коллекционер и архивариус. Такой потенциал прожигал зря! Обратил настоящее чудо в музейный экспонат. Я был в ярости – где-то около десятилетия, - а затем я более тысячи лет ожидал, наблюдая, ожидая, когда он совершит ошибку. Эти Избранные, доставившие вам столько бед, сыграли мне на руку, и сумели вернуть Венец в игру. Должно быть, они ограбили хранилище Мефистофеля. Впечатляет, признаю. Но скоро они будут мертвы. Если не вы убьете это, это сделает старейший мозг. Он не обладает чувствами в привычном вам смысле этого термина, но – как по мне – он весьма зол. Потому я уверен: когда вы уничтожите мозг – а вы это сделаете, потому что должны, - Венец окажется у вас в руках. И тогда вы передадите его мне. Я же готов отдать вам Молот уже сейчас».

И вновь дилемма – какая уже по счету?.. Достаточно лишь подписать соглашение с дьяволом, и смогут авантюристы освободить Орфея, за которым – будущее Империи Гитиянки. Не нужно будет зависеть от заключенного в Призму иллитида... Но нет никаких гарантий, что Орфей примет их сторону. К тому же, если заключат они сейчас соглашение с дьяволом, то обязаны будут исполнить его и передать Венец Карсуса Рафаэлю. Да, последний утверждает, что хочет объединить Ад. Но... остановится ли он на этом?..

Поистине, ужасный выбор: кому же довериться – дьяволу или иллитиду?.. Герой просил Рафаэля дать ему немного времени на раздумья: не может он принять столь судьбоносное решение с бухты-барахты. Покинув комнату, наряду со спутниками спустился он в общий зал, где передал суть предложения Рафаэля Воссу. Последний пришел в ярость, узнав, что Лаэ’зель поддержала героя в стремлении того избежать любых соглашений с уроженцами Ада. Авантюристы заверили кит’рака: они изыщут способ проникнуть в Дом Надежды, заполучат Молот и освободят Принца Кометы. Поколебавшись, Восс кивнул: что ж, он доверится смертным... что еще остается ему?..

...Джахейра провела спутников в тайный оплот Арфистов, пребывающей в подвалах лавки ‘Танцующая секира Дантелона’... прямиком в ловушку, расставленную доппельгангерами. Последние приняли облик убитых ими Арфистов и надеялись, что сумеют покончить с убийцами Торма. К счастью, проницательная Джахейра раскрыла обман, и ходе последовавшего сражения с перевертышами было покончено.

Единственный выживший Арфист, Геральдус, поведал Джахейре: «Мы думали, что выслеживаем сектантов, но все оказалось наоборот. Все произошло, когда мы получили от тебя последние приказы и приступили к поискам рашемаара. В ту же ночь они нанесли удар». Геральдус оказался единственным, кому доппельгангеры сохранили жизнь, но Джахейра желание его спасти собственную шкуру нашла неприемлемым. «Возможно, жизнь Арфиста все же не для тебя, Геральдус», - процедила она, велев былому сподвижнику покинуть оплот.

После чего обратилась к герою, молвив: «Орин знает, как вести охоту. Одним ударом она отсекла нас от стаи – от Арфистов. Мы не можем доверять никому, ведь любой другой может оказаться доппельгангером». «Кто этот рашемаар, о котором упоминал Геральдус?» - осведомился герой. «Тебе известно имя Минска из Рашемена?» - осведомилась Джахейра, и собеседник ее утвердительно кивнул: кто не слышал о герое, спасшем Врата Бальдура в эпоху Смутного Времени?..

«Мало кто знает о судьбе, которая его постигла», - продолжала друида. – «Минск – мой старый друг. Рука об руку мы сражались с ним во множестве битв. И... когда видела его в последний раз... я оставила его умирать. Мы узнали с ним о первом семени того, что наблюдаем сегодня – о круге сектантов, в центре которого пребывали прорицатели разума. Мы могли покончить со всем этим тогда, еще на корню. Но Минск ринулся в бой, очертя голову. Это был хаос. Противник превосходил его многократно... У меня был выбор: остаться рядом с ним и погибнуть – наряду с вестью о культе. Или же оставить его и выжить, чтобы однажды продолжить противостояние». Джахейра не знала о судьбе Минска, но отчаянно надеялась на то, что не стал он безвольной марионеткой культа.

...В Крепости Драконьей Скалы проходила подготовка к церемонии коронации лорда Энвера Горташа, в ходе которой нарекут его «Архигерцогом». У врат твердыни преградили путь авантюристам гибельные конструкты Стального Дозора, и устами их лорд Горташ пригласил «хранителей Призмы и убийц Кетерика Торма» посетить церемонию. Конечно, то может оказаться ловушкой... В любом случае, герою и спутникам его не выстоять в противостоянии со стражей Горташа, входят в которую конструкты...

В темнице крепости обнаружили авантюристы советницу Флоррик, томящуюся в заточении. Призналась последняя: стоило ей вернуться во Врата Бальдура, как пленил ее Стальной Дозор как ближайшую сподвижницу Ульдера Равенгарда. Авантюристы вызволили Флоррик из камеры, вывели из крепости, и советница, поблагодарив своих спасителей, заверила их: она немедленно займется поискам в Верхнем Городе союзников, готовых оказаться сопротивление тирану и миньонам его.

В тронном зале твердыни собралось великое множество жителей Врат Бальдура, принадлежащие к дворянскому и купеческому сословию. Карлах зашипела от ярости, стремясь разорвать Горташа голыми руками, но герой удержал неистовую демонессу, кивнув в сторону конструктов, расхаживающих по залу.

Заметив авантюристов, Горташ приблизился к ним, обратился к герою: «Думаю, тебя следует поздравить. Поражение Торма не осталось незамеченным. Я знаю, кто ты такой – ровно как и то, что обладаешь ты ныне одним из камней Незерила. И, если ничего не предпринять в самом скором времени, старейший мозг освободится от магии Венца, и начнет обращать в иллитидов всех без исключения зараженных на Побережье Мечей – вас в том числе. Призма не сможет вечно защищать вас. А затем последует претворение в жизнь Великого Замысла, возрождения Империи Иллитидов. Если повезет, мы станем их рабами. Если не повезет... познаем худшую участь... Не самая привлекательная перспектива. Но этой судьбы можно избежать, если мы с тобой придем к взаимопониманию. Совместными усилиями мы сможем восстановить контроль над старейшим мозгом».

«И что же ты предлагаешь?» - осторожно осведомился герой. «Есть старая мудрость: хрупкий союз не исправить – его можно лишь разорвать», - отвечал Горташ. – «Кетерика больше нет, Орин явила свою предательскую натуру. Избранная Баала хочет обрести все камни Незерила единолично. Ей интересна лишь кровь – особенно твоя и моя. Она изменяет обличье чаще, чем мы с тобой меняем белье. Ты знаешь – уже сталкивался с этим. Она и меня избрала целью. Да, я хорошо защищен, но и она весьма искусна в своем ремесле. Если Орин обретет все три камня Незерила, она ввергнет Побережье в хаос, а город утопит в крови. Я не могу позволить этому случиться. Я хочу привести сей город к славе – а не обратить его в руины... Потому я предлагаю тебе заключить соглашение: принести клятву пред богами. Я не причиню вреда тебе, ты же пообещаешь не трогать меня. Более того – тебе не нужно будет опасаться моего Стального Дозора, пока наше соглашение действует. Камень Торма пусть остается у тебя. Когда прикончишь Один, принеси ее камень сюда, дабы три артефакта вновь стали едины. Вместе с тобой мы станем править Фаэруном! Не как короли – боги, Абсолют!»

«А... мой отец?» - выдавил Уилл, кивнув в сторону герцога Равенгарда, замершего чуть поодаль и устремившего в пространство отрешенный взгляд. «Твоя отец будет делать то, что ему велят, - как и все остальные подданные в нашем королевстве», - отмахнулся от чернокнижника Горташ, вновь обратился к герою: «Ну, что скажешь? Станем союзниками?»

Герой с решение медлил, поинтересовался: «Как же мне отыскать Орин, если она все время меняет свой облик?» «Даже у ужаса есть дом», - отвечал ему Горташ. – «Отыщи ее гнездо и прикончи ее там. Врата Бальдура прекрасны, но в сердце города сокрыта зловонная опухоль – тайный храм, посвященный Баалу. Именно там Орин стала такой, какой мы ее знаем. И, когда не проливает она кровь на городских улицам, именно там скрывается она от моего Дозора. Ты умен – уверен, ты сумеешь отыскать храм».

«В чем же заключался ваш с Кетериком и Орин замысел?» - полюбопытствовал герой. «Сперва Орин – окровавленный кинжал Баала – должна была посеять панику на улицах города посредством убийств во имя Абсолют», - с готовностью просветил потенциального союзника Горташ. – «Затем следует осада города чудовищной армией Абсолют под началом полководца Миркула, Кетерика Торма. В столь отчаянные времена миряне жаждут сильных лидеров. Тех, кто обеспечат им закон, порядок и защиту. Лидеров, подобных мне – несгибаемой длани Бэйна, ревнителя правосудия. Скоро ты увидишь, как жители Врат Бальдура даруют мне полную власть над ними. Потому, что панически страшатся Абсолют. После чего я... мы... начнем заражение народных масс, и в разумах их зазвучит голос божества – Абсолют».

«И начнется твоя тирания», - заключил герой. «Наша тирания», - поправил его Горташ. – «И мы станем спасителями. Защитниками Побережья Мечей. Верные подданные будут любить нас, а не ненавидеть. Но во-первых, узри, как становлюсь я первым в истории Врат Бальдура Архигерцогом».

Он отошел к трону, дал сигнал к началу церемонии; авантюристы вынуждены были отступить к воодушевленным, ликующим собравшимся, наблюдая, как герцог Равенгард провозглашает лорда Энвера Горташа с избранием Архигерцогом, что знаменует новую страницу в истории Врат Бальдура.

Обратившись к герою по завершении церемонии, Горташ заявил, что станет ждать его решения в своем кабинете, и просил не затягивать с оным. Авантюристы устремились прочь из зала, когда приблизилась к ним Мизора; обратившись к Уиллу, дьяволица прошептала: «Горташ велел увести твоего отца на бойню. Возвращайтесь в свой лагерь – расскажу больше». Действительно: сразу же после того, как Равенгард провозгласил Горташа новым владыкой города, необходимость в нем отпала, ибо сыграл Великий Герцог отведенную ему роль.

...Авантюристы покинули Крепость Драконьей Скалы, вернулись на отроги Ривингтона, где и разбили лагерь. В полуночный час возникла в оном Мизора, предложив Уиллу подписать контракт, согласно которому попадает он к ней в вечное услужение; за это дьяволица обещала открыть чернокнижнику место, где держат его отца – если поторопится, верный сынок, возможно, и успеет спасти обреченному родителю жизнь.

«Что ж, хорошо», - изрек Уилл, с ненавистью взирая на лучащуюся самодовольством Мизору. – «Забирай мою душу для Зариэль». Он подписал представленный дьяволицей договор, и молвила та: «Твой отец содержится в тайном оплоте Горташа, находящемся под водой».

Уилл не раскаивался в своем порыве. Даже если сумеют они покончить с Избранными, Врата Бальдура будет необходим тот, кто сумеет уберечь город от хаоса. И кто подойдет для этой роли лучше, чем герцог Равенгард?..

...Миновав Крепость Драконьей Скалы, авантюристы достигли Нижнего Города, и первым делом навестили в гостинице «Эльфийская песнь» констебля Пламенного Кулака, Девеллу, занятую расследованием убийства герцогини Стельман. Девелла осматривала залитую кровью комнату погибшей, отчаянно пытаясь хоть какие-то зацепки, которые выведут ее к убийце. Герой поведал констеблю обо всем, что ему удалось выяснить, и Девелла, помрачнев, молвила: «Столетие назад жил человек по имени Саревок Анчев. Он был отпрыском бога убийств, Баала. Он правил Железным Троном – темной башней, скрывавшей еще более темную тайну. Организация была ширмой для сети, занятой в торговле оружием. Саревок сплотил за собой армию и вознамерился стать богом. Он озаботился возрождением храма Баала и – как следствие – культа бога убийств. К счастью, храм был разрушен, и, чтобы избавить город от всяких воспоминаний о Саревоке, Железный Трон был низвергнут в реку Чионтар. Многие решили, что на этом истории и конец. Но культы не исчезают в одночасье. И – судя по обнаруженному тобой списку жертв – культ возродился, и кто-то продолжает работу Саревока».

Девелла просила героя и сподвижников его навестить потенциальных жертв в Нижнем Городе, означенным в списке, предупредить их об опасности. Сама же констебль заглянет к индивидам, проживающим в Верхнем Городе; когда задача сия будет завершена, предлагала Девелла авантюристам встретиться в казармах Пламенного Кулака, находящихся у Врат Василиска, и обсудить дальнейшие действия.

В подвалах «Эльфийской песни» обнаружили герой и спутники его тайное убежище, занимал кое прежде Император. Ныне там рыскали гитиянки – верные служители королевы-лича. Конфронтация была неизбежна, и авантюристам пришлось принять бой, прикончив уроженцев Астрала.

Неожиданно предстала опешившим сподвижникам Лаэ’зель; отчаявшаяся, окровавленная, поведала гитиянки: на нее напала Орин, умыкнула в подземное святилище Баала. Ей удалось бежать, но навряд ли она протянет долго... Герой нахмурился: интонации Лаэ’зель были ей совершенно не присущи...

Поняв, что игра ее раскрыта, Орин предстала авантюристам в своем истинном обличье, заявив, что Лаэ’зель – тем не менее – остается в гостях в ее подземном оплоте. Один предложила герою сделку: жизнь Лаэ’зель – за жизнь Горташа. «Я знаю, что он жаждет обрести Венец Карсуса и избавиться от меня», - заявила доппельгангер. – «О, как бы я хотела перерезать ему горло! Но не могу. Он вынудил меня принести соответствующую клятву на нашей первой встрече. Ты должен убить тирана! Заберешь с его тела камень Незерила и принесешь его в мой храм. Там мы с тобой сразимся. Победитель получит камни. То, что останется от второго, будет принадлежать Баалу. Откажешься – и увидишь, что происходит с теми, кто отвергает доктрину Баала. На своей шкуре это прочувствует и твоя подружка».

Положение авантюристов становилось все более сложным; погружались они в клубок интриг, опутывающих Врата Бальдура...

...Заглянув в лавку «Волшебные штучки», Гэйл устремился прямиком в отдел книг, поинтересовался у продающей тома волшебницы: нет ли среди ее товаров книги о незерильских артефактах?.. Чародейка призналась: в хранилище лавки находятся Анналы Карсуса, написанные самим древним архимагам! Но, поскольку книга считается трудом, донельзя опасным, для глаз простых смертных она не предназначена, и доступ в хранилище для них заказан.

Авантюристы сумели проникнуть в хранилище, разыскать в нем Анналы Карсуса. С благословением Гейл взял фолиант в руки, полистал, отметив, что содержит труд записи, посвященные созданию Венца и новой форме магии, которую Карсон содеялся сотворить с помощью сей реликвии. Воссоединение Венца с тремя камнями завершит изначальный замысел Карсуса, наделив владельца артефактов поистине божественным могуществом. Сам Карсус носил на челе Венец лишь несколько мгновений, и сумел при этом сокрушить империю, что привело к гибели тысяч его сородичей. В руках Избранных Трех Мертвых история имеет все шансы повториться. Посему Гейл утвердился в мысли о том, что Венец подлежит уничтожению – возможно, с помощью сферы, остающейся у него в груди.

У выхода из «Волшебных штучек» авантюристов поджидал Эльминстер. Буднично приветствовав Гейла, легендарный архимаг велел тому заглянуть в святыню Мистры – Шатер Штормового Побережья, находящийся через улицу от лавки магической утвари. Эльминстер заверил Гейла: Мистра готова встретиться с ним лично...

Гейл приблизился к каменному изваянию Мистры в святыне, был перемещен на один из Внешних Планов, где лицезрел воплощение богини. Последняя, представ чародею в человеческом обличье, поведала, что осколок магии, который тот пытался вернуть ей, не является ее творением. «Это – Плетение Карсуса», - просветила Гейла Мистра. – «Это оскверненная, лишь наполовину порожденная магия, которую Карсус пытался создать в то краткое мгновение обретения им божественности. Оно жаждет силы – как и его создатель, и насытить его невозможно». Гейл что-то лепетал в ответ, потрясенный до глубины души сим откровением, а Мистра продолжала: «Когда Плетение Мистры вошло в твое тело, первым делом поглотило оно твои дары. Причина, по которым ‘сфера’ сейчас бездействует, состоит в том, что я позволила ей питаться истинным Плетением – временное решение, но недостаточное, чтобы спасти нас. С каждым прожитым днем старейший мозг приближается к становлению новым видом бога, и поклоняется ему орда бездушных иллитидов. Если ты не готов воспользоваться сферой, чтобы уничтожить это порождение, значит, должен изыскать способ отделить от него Венец. И, когда сделаешь это, передай Венец Карсуса мне».

Гейл клятвенно заверил богиню: на этот раз он ее не подведет! Мистра в ответ обещала избавить чародея от сферы, заключающей в себе Плетение Карсуса...

...Авантюристы проникли во дворец Казадора Сзарра, возведенный у внутренней крепостной стены Нижнего Города. В подвалах твердыни Астарион с ужасом лицезрел своих жертв, томящихся в заточении в тюремных камерах! Все они были обращены в вампирических отродий: и те, кто пребывал в сих застенках уже более полутора столетий, и те, кто оказался пленен сравнительно недавно – как то несчастные дети из племени гуров.

«Я приводил их к Казадору», - пролепетал Астарион в вящем потрясении. – «Думал, он станет пить их кровь... но он обратил их в своих отродий. Всех до единого, дабы сыграли они свою роль в его проклятом ритуале!»

Авантюристы проследовали в зал, где Казадор уже приступил к проведению ритуала; намеревался он поглотить эссенцию сети тысяч отродий, содержащихся в дворцовой темнице, и обратиться вампиром вознесенным! Обездвижив Астариона, Казадор продолжил ритуал, но авантюристы в последовавшем сражении перебили оборотней, выступавших стражами вампира, повергли его самого.

Казадор попытался было укрыться в саркофаге, но разъяренный Астарион без особый церемоний вытащил оттуда бывшего господина. «Думаешь, я дурак?» - с вызовом бросил тот, с ненавистью взирая на свое непокорное порождение. – «Думаешь, я позволю кому-то обрести вознесение вместо меня? Руны, вырезанные на твоей спине, приковывают тебя к семи тысячам душ, отобранных для сего ритуала. Заверши его – и все носители подобных рун будут принесены в жертву... ты в том числе. Ты – всего лишь средство достижения цели для меня, не более». «Я – нечто, куда большее», - отрезал Астарион, после чего прикончил Казадора рядом ударов кинжалом.

Астарион взял в руки посох погибшего вампира, поколебался, гадая, не следует ли ему провести ритуал и обратиться в вознесенную сущность – пусть и ценой семи тысяч душ?.. Но нет: если чему и научило его совместное с авантюристами странствие, так это простой истине – он может быть лучше, чем его хозяин.

Посему Астарион освободил иных отродий вампира, занятых в ритуале, а также всех тех, кто томился в тюремных камерах дворца. Они заслуживают право на жизнь, в этом эльф был свято убежден. Обратившись к внемлющим ему порождениям, Астарион велел им спуститься в Подземье и осесть там, отыскав для себя безопасное место.

...Джахейра провела спутников через канализационные стоки в гильдию воров, управляемую Девятипалой Кин. Надеялась друида, что хозяйка гильдии сможет дать им зацепку к нынешнему местонахождению Минска... если, конечно, тот все еще жив...

Лишь услышав упоминание о Минске, Кин разъярилась, заявив, что легендарный рашемаар ныне выступает слугой нового божества Фаэруна, и, назвав себя «Каменным Лордом», сплотил за собой банду головорезов, угрожающую ее гильдии. Подручные Минска действуют в тесном союзе с Зентаримом, и отличаются крайней жестокостью – даже в сравнении с иными фракциями и организациями, существующими по ту сторону закона. Однако, узнав о замыслах Каменного Лорда, люди Кин расставили ему ловушку, и хозяйки гильдии надеялась, что на этот раз рашемаар живым не уйдет...

Сама Кин наотрез отказалась говорить Джахейре о том, где именно случится противостояние двух банд, но авантюристы услыхала краем ухо, как воры обсуждают скорую заварушку, коя произойдет в городской Счетной Палате.

Проследовав в сие августейшее заведение, герой и спутники его спустились в замковое хранилище, где лицезрели агентов гильдии воров, успевших пленить наведавшегося в Счетную Палату Минска в сундуке-мимике. Впрочем, ненадолго: здоровяк разорвал монстра голыми руками, заключил: «Здесь нет золота».

Джахейра приветствовала Минска, но тот, нахмурившись, назвал друиду «перевертышем». Из теней выступила иная «Джахейра» - конечно, то был доппельгангер, принявший обличье полуэльфийки, но как объяснить это доверчивому и недалекому Минску?

«Джахейра» приказала своим миньонам покончить как с авантюристами, так и со сподвижниками Девятипалой; сама же наряду с Минском переместилась прочь из хранилища – они обрели золото, за которым приходили, и теперь надлежит направить полученные ресурсы на нужды культа Абсолют.

Покончив с доппельгангерами, герой и спутники его спустились в канализационные стоки под Нижним Городом, где обнаружили тайное убежище банды Каменного Лорда. Последний ринулся в атаку наряду с подельниками; герой сдержал натиск неистового рашемаара, приказал Императору распространить на него защиту. Поначалу иллитид возражал, доказывая, что воин сей будет сеять лишь хаос, и ничего боле, и лишь когда Джахейра клятвенно обещала выкинуть Астральную Призму в стоки, сдался.

Тем временем сражение завершилось; доппельгангеры, исподволь управлявшие действиями «Каменного Лорда» по приказу Орин, были мертвы. Придя в себя, Минск первым делом бросился к своему верному товарищу, хомячку Бо, заточенному в соседнем помещении, с гордостью представил его новым товарищам. Минск примкнул к небольшому отряду, ведомому героям, найдя свое призвание в противостоянии злу, несомому культом Абсолют. Заглянув в разум Минска, узнал герой, что сектанты, используя головорезов Каменного Лорда в качестве посредников, вели торговлю с зентами, покупая у тех черную сталь в надежде покончить с хозяйкой гильдии воров – неподконтрольным элементом в городе, мог который чинить препоны претворению замыслов их в жизнь.

...Авантюристы проследовали к пристани Нижнего Города, обнаружили в одном из складских помещений тайный док, пришвартована в котором была субмарина – истинное чудо инженерной мысли. Создавший ее изобретатель-дворф, Красный Молот, простодушно поведал неожиданным гостям, что используется субмарина для доставки пленников в Железный Трон – башню, обращенную Горташем в подводную тюрьму, самую надежную в Королевствах! Именно там новоиспеченных Архигерцог держит родичей гондиан, обеспечивая сотрудничество тех в вопросах создания конструктов Стальной Стражи. И – по утверждению Мизоры – именно в сию темницу был брошен герцог Равенгард...

Убедив дворфа позволить им воспользоваться субмариной, авантюристы направили оную на дно речное – к Железному Трону. Действия их не укрылись от Горташа, и тот, разъяренный, взорвал башню, коя начала стремительно заполняться водой. К счастью, герой и спутники его успели освободить из заточения и вывести из темницы как Равенгарда, так и несчастных гондиан, после чего вернулись на субмарине в доки. Воодушевленные, гондиане просили авантюристов навестить их родичей в городской литейной; наверняка те обрадуются вести об их спасении.

Равенгарда герой и сподвижники его сопроводили в «Эльфийскую песнь»; верный своему слову, Император распространил защиту свою и на герцога, возвращая тому свободу разума. Уилл явил отцу образы прошлого: заключения договора с Мизорой в надежде покончить с угрожающими Вратам Бальдура сектантами Тиамат... и всех последующих событий...

«Все, что я сделал, я сделал ради Врат Бальдура», - произнес Уилл, глядя в глаза отцу. – «Ради тебя». Осознал герцог, сколь несправедлив был к собственному сыну. Тот позволил адскому пламени опалить себя, изменить облик, а он... изгнал его, даже не пожелав выслушать.

«Я хочу кое о чем просить вас», - обратился Равенгард к Уиллу и его спутникам. – «Возвращаясь из Элтурела, я узнал о замыслах сектантов Абсолют. Понял, что против подобной армии городу не выстоять. Но я не отчаялся, ибо знал, что у города есть тайный защитник – бронзовый дракон, спящий под Вратами Бальдура. Он может быть призван во время великой нужды. И сейчас это время настало. Ты должен разыскать дракона, сын. Он ответит на твой зов... Имя дракона – Ансур, Ожидающий Шторм, Сердце Врат. Некогда он обещал Бальдурану, что защитит город, когда возникнет угроза его существованию. Да, в прошлом город сталкивался со множеством кризисов, но масштабы их и близко не приближались к нынешнему. Посему и к дракону обращаться не было нужды... И да узнает город правду о моем сыне. О гордости рода Равенгардов, о гордости Врат Бальдура!»

...Авантюристы проникли в городскую литейную, в которой последователи Бэйна силой заставляли гномов-гондиан заниматься созданием гибельных конструктов. Перебив надсмотрщиков, они велели гондианам бежать прочь, сами же спустились в подземные пределы литейной, где лицезрели Нейроситор – устройство, сочетающее в себе механическое и органическое начала. С ужасом осознали искатели приключений, что каждый из конструктов Стального Дозора управляется мозгом, извлеченным из головы смертного и зараженным личинкой иллитидов!..

Заложив у Нейроситора полученную от Вульбрега взрывчатку, авантюристы бегом бросились прочь из литейной. Последовавший взрыв уничтожил оную – и, лишенные своего нервного центра, все без исключения конструкты Стального Дозора в городе вышли из строя. Что ж, похоже, самое время нанести визит вежливости лорду Горташу?..

...Авантюристы проследовали в Дом Печали – часовню Шар, примостившуюся у крепостной стены в северо-западных пределах Нижнего Города. Здесь предстала Шэдоухарт Верховная Мать, лицо который скрывал капюшон, поинтересовалась, с какой целью ступила в святилище блудная дщерь, предавшая свою богиню.

«Чтобы вернуть то, что было украдено у меня», - отвечала девушка. – «Своих родителей. Свою жизнь. Я хочу все это вернуть...» «Утрата – это дар, дитя», - напомнила ей жрица. – «Ты все еще не поняла этого? А теперь ответь правдиво – почему ты пришла сюда?» «Артефакт», - произнесла Шэдоухарт. – «Мне было велено обрести его. Любой ценой». «И кто же возложил на тебя эту миссию?» - вопросила жрица. «Верховная Мать Шар...» - выдохнула Шэдоухарт. – «Ты». «Мое имя!» - потребовала Верховная Мать, отбросив капюшон и открывая взорам героя и спутников его тонкие черты темной эльфийки. «Верховная Мать... Викония ДеВир», - изрекла Шэдоухарт, и жрица удовлетворенно кивнула, велев девушке спуститься в святилище.

Шэдоухарт и ее сподвижники последовали за Виконией в просторное подземное помещение, пребывали в котором служители Шар: как Юстициарии и жрицы, так и неофиты. «Все они знают, как ты опозорила себя пред леди Шар», - возвестила Викония, и обвиняющие, злые взгляды присутствующих обратились к Шэдоухарт. – «Как она увидела в тебе врага. И теперь такового видят пред собой сейчас все, здесь находящиеся. Но я рада, что ты решила вернуться. Твою поучительную историю послушники Шар станут изучать в грядущие годы. И, возможно, я все же проявлю толику милосердия. Отдай мне артефакт, и смерть твоя будет быстрой».

«Я больше не подчиняюсь тебе», - прозвенел в тишине подземного святилища голос Шэдоухарт. – «Я пришла за своими родителями». «Что ж, значит, быстрой смерть не будет», - зло прошипела Викония. – «Артефакт был твоим последним шансом – и ты не воспользовалась им». «Но почему этот артефакт столь важен для тебя?» - осведомился герой, и жрица, обернувшись к нему, молвила: «Множество шепотков достигло моих ушей – противники леди Шар, и каждый из них жаждет заполучить одно и то же. Новое божество, сплотившее за собою изгоев и недовольных... тех, кто должны были обратиться к нам! Эта Абсолют – всего лишь жалкая выскочка. Она нарушает естественный уклад бытия и препятствует славному возвращению чистейшей вековечной Тьмы леди Шар. Я должна была действовать. Должна была на корню пресечь зловещий заговор. Мы выяснили все, что было возможным, - артефакт был единственной вещь, которой страшилась Абсолют. Единственной, которую они стремились уберечь от рук врагов. Я должна была получить его!»

В противостоянии последователи Шар пали, а Викония, получив тяжелые раны, просила победителей добить ее. «Где мои родители?» - потребовала ответа Шэдоухарт у поверженной эльфийки. «Они здесь, за дверью, - в Чертоге Утраты», - выдавила Викония. – «Где и находились все это время. Ты много раз видела их, но мы заставили тебя забыть об этом. Но не забыли они. Они наблюдали, как мы куем из тебя оружие Шар. Плакали. Истекали кровью – часто от твоей руки. Возможно, вас не ожидает счастливое воссоединение, но оно точно будет памятным».

«Но почему я?» - спрашивала Шэдоухарт. – «Зачем было столько усилий?» «Так мне приказала леди Шар, и я подчинилась», - отвечала Викония. – «Я не задаю вопросов – просто исполняю ее волю. Тогда у меня был анклав в Глубоководье – куда более величественный, нежели этот. Шар приказала мне разрушить его и перебить всех моих последователей – утверждала, что они предали меня, хотя убивала я тех, кто проявил лишь верность. Шар заставила меня сделать это, и я сделала. Дабы замести следы. Дабы заняться тобой... Ты стала моей священной миссией. Забрать дитя Селуны и обратить ее к служению леди Шар. Явить воочию, как исчезает Свет и торжествует Тьма... Все смерти в Глубоководье преследовали лишь одну-единственную цель: твое обучение, обращения тебя в ту, какой ты была нужна Темной Госпоже. Для того, чтобы в будущем смогла ты занять мое место. Но ты отринула все это».

Шэдоухарт не стала добивать Верховную Мать, и, посоветовав лишь принять утрату, проследовала наряду со сподвижниками в следующий чертог, где пребывали в магических оковах ее родители: Эммелина Холлоулиф, принадлежащая к человеческой расе, и Арнелл Холлоулиф, эльф. Несчастные возликовали, зрев свою утраченную дочь, Дженевеллу. «Я здесь, чтобы освободить вас», - обратилась к родителям Шэдоухарт. – «Все кончено».

«Нет, не кончено», - прозвучал голос, и предстало девушке и спутникам ее видение Шар. – «Совершенно неважно, что вы разгромили мое святилище и перебили служителей. Моя силы крылась не в этом. Каждый раз, когда ты делала шаг в сторону от меня и пыталась тянуться к Селуне, моя хватка на тебе лишь укреплялась. Если бы ты выучила урок и подчинилась, то избежала бы боли. Но ты продолжаешь противиться. Усугубляешь ситуацию для себя. И для своих родителей».

«Хватит!» - отрезала Шэдоухарт. – «Я забираю родителей отсюда. Забираю их от тебя!» «Ты не сможешь», - вымолвил Арнелл. – «Мы все еще связаны с тобой. Ты не сможешь одновременно и нас освободить, и сама избавиться от ее проклятия. Лунной Деве ты нужна больше, нежели мы. Ты – будущее, и должна вернуться. Мы же – прошлое. И наш долг практически исполнен».

Видение Шар исчезло... и осознала Шэдоухарт, сколь страшный выбор ей предстоит. Девушка терзалась сомнениями, а отец продолжал убеждать ее принять верное решение. «Шар никогда не признает поражения – пока не украдет у тебя все, без остатка», - говорил он. – «Мы не можем допустить, чтобы заполучила она и твое будущее – ведь нам с твоей матерью через много пришлось пройти, чтобы увидеть тебя снова». «Я... не могу», - выдавила Шэдоухарт. – «Я же пришла сюда за вами». «Да, и ты нашла нас», - вымолвил Арнелл. – «Все эти годы мысль о том, что сумеешь ты вырваться из путь, поддерживала нас. Неважно, как жестоко заставляли они тебя мучать нас, мы знали: настоящая ты продолжаешь существовать. Ведь темные леса тебя не пугают – ты всегда была храброй девочкой... Ты уже спасла нас. А теперь спаси себя. Ты будешь вне досягаемости Шар, а мы познаем покой». «Но я только что снова обрела нас!» - воскликнула Шэдоухарт в отчаянии. – «Я не могу снова вас потерять!» «Мы останемся с тобой», - улыбнулся Арнелл. – «С благословения Лунной Девы мы всегда будем рядом. Прошу тебя, Дженевелла. Тебе предначертано было стать путеводным светом для последователей Селуны, но они лишили тебя нас. И теперь, когда содеянное возможно исправить, мы сможем, наконец, упокоиться с миром».

И Шэдоухарт приняла самое сложное в жизни своей решение, избирая будущее для себя... ценой жизней родителей... На глазах авантюристов обратились те в сияющие эфемерные сферы, и Шэдоухарт печально улыбнулась, пояснив спутникам: «Это лунные огоньки. Они несут свет Селуны туда, где царит тьма, и ведут за собой тех, кто нуждается в этом. И я знаю: родители присматривают за мной».

Конечно, далеко не все утраченные воспоминания Шэдоухарт удалось вернуть, но девушка боле и не стремилась обрести их. И, покидая святилище Шар, ныне смотрела она в будущее с надеждой...

...Оставив Нижний Город, авантюристы вернулись к Крепости Драконьей Стены, вот только на этот раз защитники ее – наемники Пламенного Кулака – встретили их с оружием в руках. К счастью, конструкты Стального Дозора обратились ныне в груды металла, а с воинами, дерзнувшими бросить им вызов, герой и его сподвижники справились без особого труда.

В подвалах крепости означился тайный проход, приведший искателей приключений в подземные руины, построенные некогда Бальдураном в качестве обиталища для своего друга, дракона Ансура. Но, ступил в логово последнего, лицезрели авантюристы лишь бренное тело дракона... мертв который был давным-давно...

Эссенция дракона захлестнула разум героя, и рек тот устами смертного: «Я – Ансур, Сердце Врат – павший во плоти, восставший в духе. Слова мои предназначены не для вас – для него!»

Астральная Призма вспыхнула, и воплотился близ героев иллитид, Император. «Бальдуран...» - прошипел дух Ансура. – «Твое присутствие пробудило меня». «Ансур», - прозвучали в разумах авантюристов слова иллитида. – «Мы не виделись так давно!»

«Бальдуран?» - изумился Уилл. – «Нет, немыслимо!» «Мы знали друг друга – давным-давно», - пояснил Императора авантюристам. – «Вместе мы пересекли Калим, переплыли Ял Тенгри. И основали город у моря. Ансур был моим другом». «Другом, да», - подтвердил дух дракона. – «Пока ты не убил меня. Пришел сплясать на моих костях, Бальдуран? Просто убить меня было недостаточно?» «Ты не оставил мне выбора», - возразил иллитид. «У тебя был выбор», - рек Ансур устами героя. – «Ты обращался в иллитида. Я предложил тебе милосердную смерть. Ты решил сражаться. А теперь пришел ко мне своего раба. Неужто могучий Бальдуран так низко пал?» «Дорогой Ансур...» - начал Император. «Я все тебе отдал, Бальдуран», - разъярился дух дракона, - «а ты мне отплатил на это, убив. И теперь я отплачу тебе за это!»

Сущность дракона оставила героя, наполнив собственное мертвое тело, и восстал Ансур могучим драколичем. Авантюристы вынуждены были сразить бестию, и обратился герой к иллитиду, вопросив: «Это правда? Ты действительно Бальдуран?» «Был когда-то», - подтвердил Император. – «Я правду говорил... некогда я был искателем приключений – как и вы. Авантюристом, жаждущим славы. И добился этого. Будучи капитаном ‘Странствующего ока’, я скопил достаточно золота, чтобы основать Врата Бальдура. Я оставался там какое-то время, наблюдал, как растет мой город, но этого было недостаточно. Жажда странствий продолжала снедать меня. Море взывало ко мне, и я вновь устремился к нему. Увы, наше последнее странствие закончилось печально. Наш корабль потерпел крушение, команда погибла, но дух мой не был сломлен. Узнав о сокровищах, сокрытых в Башнях Восхода Луны, я выступил к ним, надеясь обрести их. Но я угодил в колонию иллитидов и был заражен личиной – как и я. Я обратился в прорицателя разума, стал рабом старейшего мозга. Именно Ансур нашел меня и вырвал из-под власти мозга, вернул домой. Он стремился исцелить меня от заражения, искал тех, кто сможет сделать это. Но он так и не понял простую истину: я не желал исцеления. Я не был болен – я принял свою новую сущность!.. Даже после того, как перебрал все способы исцеления моего исцеления, он продолжал цепляться за надежду. Я пытался объяснить ему свое состояние – я был на пороге обретения величия, о котором прежде и помыслить не мог. Но он видел перед собой лишь прорицателя разума... Ансур попытался убить меня во сне – жест милосердия, по его мнению. Я видел его слезы, видел его боль. У меня не было иного выбора, кроме как убить его первым – это была самозащита».

Манифестация Императора – Бальдурана – исчезла, и авантюристы, покинув подземелья, поднялись на верхние этажи крепости, и, перебив преградивших им путь воителей – последователей Бэйна, проследовали в кабинет Горташа.

Избранный Бэйна пал в противостоянии с героем и сподвижниками его, и обрели те второй камень Незерила. Карлах была опустошена душевно: она добилась чего хотела, покончила со своей немезидой, и... что теперь?.. Остается ей лишь покорно ждать собственной смерти, ведь адский двигатель, остающийся в груди, рано или поздно убьет ее?..

...Заглянув в «Эльфийскую песнь», поведал герой герцогу Равенгарду о судьбе, постигшей Ансура. Обратившись к сыну, изрек Ульдер: «Вы с союзниками сразили нежить, бывшей некогда великим Ансуром. Ты оказался сильнее древнего дракона! Ты станешь тем, кто проведет мирян через бурю. Ты, не Ансур, являешься спасителем, в котором мы нуждаемся. Сперва вы покончите с Абсолют, а затем мы восстановим Врата Бальдура – вместе! Сын, я назову тебя следующим Великим Герцогом Совета Врат Бальдура. Нарекут тебя ‘Сердцем Врат’!»

«Герцогом?» - растерялся Уилл. – «Но я выгляжу как исчадие Ада. А полудьяволица обладает властью над моей душой». «А расскажу горожанам о твоих добрых деяниях», - заверил сына герцог. – «Они поймут, что отец передает тебе свое знамя. Но ты прав... в том, что остаешься под властью дьяволицы...»

Поколебавшись, Уилл принял окончательное решение, обратился к отцу, молвив: «Я сражался за Побережье, убивал людей и монстров, угрожающих невинным. Доблесть свою я обретаю в дикоземье, а не в залах особняков Верхнего Города. Не будет Великого Герцога Уилла Равенгарда. Не будет и Клинка Рубежей... Теперь я – Клинок Авернуса. До тех пор, пока демоны и дьяволы будут нести угрозу Побережью Мечей, я продолжу преследовать их». «С тобой – мое благословение», - изрек Ульдер Равенгард. – «Стань величайшим защитником Фаэруна!.. Доблесть. Проницательность. Стратегия. Правосудие. Да станут сии добродетели твоими путеводными светочами, сын мой. Да восславится Клинок Авернуса!..»

...Прежде, чем отправиться на поиски Орин, авантюристы заглянула в торговую лавку дьяволистки Хелсик, упоминание о которой обнаружили среди записей в кабинете Горташа. Похоже, именно она сотворила портал в Ад, позволивший Избранный умыкнуть Венец!

И сейчас герой просил Хелсик создать разлом, который переместит их в Дом Надежды, владения Рафаэля. Император сему противился, однако оставался герой глух к словам иллитида, звучащим в разуме его. Поколебавшись, Хелсик согласилась помочь гостям, и даже не взяла с них плату – лишь обещание того, что захватят они в Доме Надежды и зачарованные перчатки, наделяющие своего владельца силой гиганта холмов.

Хелсик обучила авантюристов нехитрому ритуалу открытия портала, передала все необходимые для этого магические компоненты, и даже провела на второй этаж лавки, где кровью была начертана ритуальная пентаграмма. Похоже, к предоставляемому сервису по перемещению уроженцев Прайма в Ад дьяволистка относилась весьма серьезно, ведь репутация обеспечивала ей стабильный приток клиентуры!..

...Ступив в портал, авантюристы обнаружили себя в Доме Надежды – оплоте Рафаэля в Аду. Поспешили они проникнуть в архивы дворца и выкрасть Орфический Молот наряду с перчатками... когда путь им преградил Рафаэль наряду со своими миньонами – в числе которых означился и могучий Юргиром. Дьявол был разъярен: подобной наглости от сих смертных он не ожидал. «Как же это характерно для смертных!» - прошипел он. – «Лиши их свободы – и они назовут тебя тираном. Оставь свободу им – и они станут тиранами сами. Если бы вы заключили соглашение со мной, то стали бы героями. Но в итоге вы оказались подобны бедолаге Карсусу – выходите за пределы отведенного вам и сжигаете свой мир дотла»

В противостоянии герой и сподвижники его сразили Рафаэля, после чего ступили в портал, вернувшись в родной мир. Передав зачарованные перчатки Хелсик, покинули авантюристы лавку дьяволистки.

...Продолжив расследование убийств, совершаемых во славу Баала, авантюристы настигли, наконец, ассасинов в доме одной из намеченных жертв. Подоспевшая Девелла, изучив почерк убийц, пришла к однозначному выводу: «Убийцы обездвиживают своих жертв, отсекают кисти их рук в качестве подношения Баалу, а затем обставляют все так, чтобы казалось, что за злодеяниями стоит культ Абсолют. Таким образом они получают доступ к некоему ‘Трибуналу’. Насколько я смогла понять, это своего рода ритуал для начинающих сектантов, должный доказать их пригодность служению Баалу. И находится оплот убийц где-то под Надгробиями Кандулхоллоу».

Вновь спустившись в канализационные стоки под означенной лавкой ритуальных услуг, достигли герои Трибунала Баала – августейшего института во славу Бога Убийств, нарекал коий претендентов таковыми и дозволял им проследовать в подземный храм Баала. Верховодил Трибуналом Саревок Анчев – порождение Баала, чуть было не сокрушившее Врата Бальдура столетие назад. Судьями Трибунала выступили манифестации сущностей трех иных последователей Баала: Амелиссан, Сендая и Илласеры. Стало быть, за волной убийств, вершащихся в городе, стоял сам Саревок!

Пылающий взгляд последнего был прикован к Джахейре, и герой озадаченно поинтересовался: «Погодите-ка... Вы знакомы?» «Некогда Саревок считал себя Избранным Баала», - с презрением бросила Арфистка, - «но мы вернули его с небес на землю. Однажды он уже вернул себе душу – и, похоже, вновь отдал ее своему папочке. Он заслужил вторую смерть сполна».

Обратившись к герою, вопросил Саревок: готов ли тот присягнуть на верность Баалу и обрести вознесение как один из нечестивых ассасинов Бога Убийств?.. Конечно же, ответил тот категорическим отказом, скрестил с Саревоком клинки, оборвав существование сего порождения Баала и примкнувших к тому манифестаций.

В соседнем помещении обнаружили авантюристы плененную баалистами дознавательницу Валерию, предназначалась которой роль жертвы; последняя поблагодарила неожиданных спасителей за свое столь своевременное освобождение, клятвенно заверив, что в час нужды непременно придет на помощь наряду с городской стражей!

Забрав с остывающего тела Саревока амулет Баала, спустились герои в глубинные пределы стоков, добравшись до древних руин - подземного города. Приходилось торопиться: если весть о гибели Трибунала Баала и его предводителя достигнет Орин, та вряд ли придет в восторг... и пленница ее – Лаэ’зель – может пострадать...

Авантюристы проникли в величественный храм Баала, возведенный в недрах землях, проследовали в центральную залу, где лицезрели распростертую на каменном алтаре Лаэ’зель в окружении служителей Богу Убийств. Орин весьма благосклонно восприняла весть о смерть Горташа, а вот известие о гибели Саревока привело ее в ярость. «Я должна была пролить его кровь!» - лютовала Избранная. – «Вы не имели права лишать меня этой привилегии!»

Орин воззвала к отцу, преобразилась, приняв обличье Убийцы – аватара Баала... И все же герой и сподвижники его сразили Избранную наряду с примкнувшими к ней ассасинами. Герой вырвал камень Незерила из рукояти кинжала Орин, и возник в чертоге Император, дабы воочию узреть сокровенный артефакт.

Три камня Незерила пульсировали псионической энергией, являя герою образ старейшего мозга, пребывающего в неких водных глубинах. «Морфический бассейн», - безошибочно определил иллитид, - «находящийся под городом. Именно там Избранные пленили мозг, чтобы сокрыть его от посторонних взоров и поддержать иллюзию того, что на поверхности они все контролируют. Если память меня не подводит, добраться до Морфического бассейна можно через проходящие под Вратами Бальдура тоннели контрабандистов. Разыскав мозг, вы так или иначе покончите со своем этим, и обретете либо смерть, либо рабство, либо свободу».

Покинув подземный город, авантюристы вернулись в канализационные стоки, где дожидался их кит’рак Восс. Узнав о том, что спутники Лаэ’зель сумели обрести Орфический Молот, гит возликовал, заключив: «Пророчество на один шаг ближе к исполнению». «Скоро сын Гит восстанет против Влаакит, Восс», - согласилась с ним Лаэ’зель. – «И я последую за ним в бой».

«И ты будешь обладать величайшим даром, которым наделяла Мать Гит своих доблестных чад», - изрек Восс, протягивая Лаэ’зель зачарованный клинок, и выдохнула та в благоговении: «Серебряный меч! Я стану владеть им во имя Гит, великой освободительницы – и ее сына, помним о котором мы». «Теперь, когда Молот у вас в руках, вы должны проникнуть в Астральную Призму», - заключил Восс. – «Оказавшись внутри, разбейте оковы Орфея. От крика его содрогнутся планы бытия, и я приду к вам на помощь. Принц Кометы вновь воспарит в небеса! Сперва мы покончим с Абсолют, а затем придет через королевы-лича!»

Лаэ’зель рассматривала серебряный меч, ей переданный. Согласно древним преданиям, каждый из подобных клинков содержит в себе толику Живых Врат – портала, образованного эссенцией кошмаров, и находящего глубоко под Фейвальдом.

Императору претила идея освобождения мятежного принца гитиянки, посему он наотрез отказался допускать авантюристов в карманное измерение, заключенное в Астральной Призме.

...Разыскав подземное прибежище контрабандистов, авантюристы на обнаруженной лодчонке отправились в плавание к Морфическому тоннелю, восстал из которого гигантский старейший мозг. Разум героя и сподвижников его терзали ментальные приказы подчиниться и преобразиться; защита, обеспечиваемая запертой в Астральной Призме сущностью, была на пределе...

«Вы думаете, что знаете, зачем вы здесь», - гремел в разумах смертных голос мозга, относящегося, похоже, к женскому началу. – «Думали, что, перебив Избранных и обретя камни Незерила, сможете уничтожить меня. Ошибаетесь. Устранив Кетерика, Орин и Горташа, вы тем самым даровали мне свободу – как я того и желала. И теперь я, и только я повелеваю Венцом».

«Не слушай ее! Сосредоточься на Венце!» - прозвучал голос Императора, и герой услышал в нем тревожные нотки. Он попытался было высвободить могущество трех камней Незерила, обрести с их помощью власть над Венцом... но чуждая воля, противостоящая ему, была поистине нерушима. «Венец не является моей слабостью – он сделал меня такой, какая я есть», - продолжал вещать мозг. – «Венец был необходим мне для создания армии. Избранные были необходимы, чтобы привести ее ко мне. Они бы не отдали мне ее по доброй воле, поэтому я дала им что, чего они желали, - могущество. Достаточное для того, чтобы они смогли сыграть свою роль в моем замысле. Теперь отведенная им роль завершилась. Следующие приказы поступят непосредственно от меня... Уготована определенная роль и вам. Кто, думаете, рассказал Избранным об Астральной Призме? Кто известил их о силе Орфея, кто внушил страх перед нею? Когда Избранные отправили своих рабов на поиски Призмы, кто, полагаете, ослабил поводок на шее Императора, прекрасно зная, что именно он принесет мне ее?»

«Мы все сыграли роли в замысле этой сущности...» - в мыслеречи Императора звучало потрясение, а мозг продолжал вещать: «Мне достаточно было вырвать лишь один камень Незерила из хватки Избранных, чтобы обеспечить свою свободу. Вы же принесли мне все три. И – таким образом – освободили меня. Такая была роль, вам отведенная... и вы сыграли ее. Сейчас же узрите претворение в жизнь Великого Замысла!»

Понимая, что иного выхода нет, Император сотворил портал, ведущий в карманное измерение Призмы, и авантюристы исчезли в нем. Старейший мозг же вознесся на поверхность – в небеса над Вратами Бальдура; клич его разнесся над мультивселенной, и наутилоиды иллитидов приступили к перемещению на Прайм. Старейший мозг отдал приказ к трансформации, и по всему Побережью Мечей зараженные личинками миряне принялись обращаться в иллитидов.

Хаос объял Врата Бальдура...

...Обратившись к герою, изрек Император: «Все гораздо хуже, чем я полагал. Эта тварь – больше не старейший мозг. Эссенция Венца заставила ее эволюционировать, и обратиться к новую, куда более могущественную сущность – незерильский мозг!» «Я полагал, что камни Незерила позволят нам подчинить себе мозг», - вымолвил герой, и Император отвечал: «Я тоже так думал. С обычным старейшим мозгом так бы произошло. На эта сущность с самого начала предвидела каждый наш шаг. Я недооценил ее. Нам необходимо в корне изменить свои планы».

Вслед за Императором герой и спутники его проследовали в пещеру, в которой пребывал в заточении принц Орфей. «Я рассмотрел ситуацию со всех сторон, и понял, почему мы потерпели поражение в противостоянии с незерильским мозгом», - заключил иллитид, обращаясь к герою. – «Проблема была не в камнях, а в тебе. Ты можешь делать лишь один шаг за раз. Но незерильский мозг способен просчитать все шаги. Он знает, что ты сделаешь, он знает все, что ты потенциально способен сделать. Ты не сможешь обойти его в этом. Чтобы победить, ты должен мыслить как иллитид, а разум твой на подобное не способен. В отличие от моего. Потому предлагаю передать камни мне. Я поглощу Орфея, а затем смогу покинуть Призму и бросить вызов мозгу». «Что значит – поглотишь?» - уточнил герой, и пояснил Император: «Я поглощу его мысли, его значения, его мозг». «Он – потомок Гит!» - возмущенно выкрикнула Лаэ’зель. – «Ты будешь предателем народа гитиянки. Ты будешь предавшим меня!» «Понимаю, он для тебя в какой-то мере важен, но для нашего начинания он куда важнее», - отозвался Император.

«Есть и иной способ – освободить Орфея», - произнес герой. «Все еще не доверяешь мне?» - с горечью осведомился иллитид. – «После всего того, через что нам пришлось пройти? Помни – я с самого начала был твоим спасением. Твоим рыцарем в сияющих доспехах. Я спас тебя на наутилоиде, уберег от падения с высоты. И защищал все время, прошедшее с тех пор, - немалой ценой для себя. Я видел в тебе лидера, но явил и собственную уязвимость. Я нуждался в тебе так же, как и ты – во мне. Да, я это признавал открыто. Когда ты открыл мою истинную личину, я не стал отрицать правду – я ни разу не солгал тебе. Я такой же, как и ты. У нас один враг, одна история. Я советовал тебе раскрыть свой истинный потенциал, в то же время оберегая тебя. И сейчас я прошу тебя довериться мне в последний раз... и передать мне камни Незерила».

Однако герой продолжал настаивать на освобождении Орфея, и иллитид заключил: «Итак, ты принял решение разорвать наш альянс. Даже будь мы едины, незерильский мозг оставался бы для нас страшным противником. Порознь... у нас нет ни единого шанса на то, чтобы уцелеть. Ты не оставляешь мне иного выбора, кроме как примкнуть к незерильскому мозгу». С этими словами Император скрылся в портале...

Взяв в руки Орфический Молот, герой расколол кристаллы, являющиеся источниками магических оков, удерживающих Орфея, и принц гитиянки обрел свободу. «Ты воняешь иллитидами», - презрительно бросил он, созерцая своего освободителя. – «Вы воспользовался моими силами без дозволения, перебил мою почетную стражу!.. Отверг предложение иллитида, когда в нем отпала для тебя нужда. Наверняка ты и меня освободил потому, что хочешь использовать в своих целях. То, что ты пользовался моим могуществом, я не забуду, и тебя не прощу».

«У меня не было иного выбора», - произнес герой. – «Иначе я был бы мертв». «Это так», - согласился Орфей. – «И это был бы достойный конец для того, кому уготовано стать гхайом. К тому же ты мог сдаться моей почетной страже – и гибель твоя была бы милосердна. Сородичи освободили бы меня, и я бы остановил старейший мозг до того, как тот обратился в мозг незерильский. Всех этих без можно было избежать. Если бы не выбор, тобой сделанный».

«Пока мы тут пререкаемся, незерильский мозг претворяет в жизнь Великий Замысел», - напомнил принцу герой. – «Мы должны остановить его!» «В этом я с тобой согласен», - изрек Орфей. – «Мне придется закрыть глаза на твои поступки. Вместе мы уничтожим незерильский мозг, и положим конец этой новорожденной Империей прежде, чем достигнет та далеких звезд. Но гхайк был прав в одном – силы незерильского мозга многократно превышают наши. Прочнейший металл этого мира не сумеет рассечь его разум, ибо создан тот из самой эссенции сознания. Лишь иллитид способен высвободить истинный потенциал камней Незерила».

Орфей был готов принять для себя подобный исход, обратиться в то, что было ненавистно ему больше всего на свете. Однако герой не мог позволить ему пойти на подобный шаг: Принца Кометы ждала поистине великая миссия по единению народа гитиянки и последующему свержению королевы-лича.

«Я пойду на эту жертву», - произнес герой, и Орфей на несколько мгновений лишил смертного своей защиты. Несколько мгновений... достаточных, чтобы глас Абсолют приказал паразиту в мозгу героя начать процесс преображения. На глазах сподвижников обратился он в прорицателя разума, и когда свершилось сие, Орфей вновь распространил на него свою защиту, отсекая от ментальной доминации со стороны незерильского мозга. Ныне в обращенном на героя взгляде Орфея не осталось и следа недавнего презрения и неприятия... Неподдельное уважение, даже благоговение – вот что отражалось ныне в очах наследника Гит. «Мой народ будет помнить тебя», - проникновенно произнес Орфей, - «мятежного иллитида, который сражался рука об руку с возрожденным принцем и положил конец Великому Замыслу. Вернемся же в город и последуем за незерильским мозгом!»

...Покинув карманное измерение Призмы, обращенный в иллитида герой и спутники его обнаружили себя в Верхнем Городе, потрясенно воззрились на представшую им картину светопреставления. Город пылал; армия зараженных созданий наводнила его, и ныне миньоны Абсолют наряду с иллитидами безжалостно расправлялись с ударившимися в панику мирянами. Силы Пламенного Кулака пытались сдержать натиск противника, но тот многократно превосходил защитников города числом.

Шло противостояние и в небесах; красные драконы атаковали наутилоиды, выдыхая потоки жаркого пламени, а отходящие от сих кораблей щупальца хлестали во все стороны, пытаясь сразить крылатых бестий на лету...

Здесь, в Верхнем Городе сплотились все союзники авантюристов. Гитиянки под началом Восса, приветствовавшие своего принца, Пламенные Кулаки, ведомые герцогом Равенгардом, городская стража, гуры – и многие другие, исполненные решимости до последней капли крови защищать родной город.

Означенные силы сплотились за авантюристами, и на дворцовой площади приняли бой с разношерстными миньонами Абсолют, бросила коих в бой несгибаемая воля незерильского мозга. Оный же завис над дворцом, пронзив внутренние помещения величественное здания своими щупальцами и отростками. «Примкните к нам!» - гремел в разумах авантюристов глас мозга. – «Узрите совершенство! Узрите Великий Замысел!»

По одному из отростков забрались авантюристы на поверхность медленно поднимающегося ввысь, в небеса, гигантского мозга. Зрели они Венец Карсуса – средоточие могущества сей сущности. Но путь герою и спутникам его преградил Император верхом на красном драконе, разум коего подчинил он своей воле...

В последовавшем сражении Император пал, и герой метнулся к Венцу, высвобождая могущество камней Незерила. Ощутил он, как власть мозга над Венцом слабеет, и предстала герою сотворенная сей сущностью манифестация собственного сознания – последняя попытка отвратить неизбежное.

Обращенный в иллитида герой сразил воплощение сознания незерильского мозга, и, обретя контроль над Венцом Карсуса, отдал приказ мозгу прекратить свое существование. Тот вынужден был подчиниться, тяжело рухнул в воды речные у городской пристани. Наводнившие Врата Бальдура иллитиды пребывали в шоковом состоянии вследствие гибели мозга, и горожане воспользовались сим замешательством, чтобы прикончить их.

Герой и его сподвижники уцелели; выбравшись из вод речных на пристань, взирали они на полуразрушенный город; наутилоиды покидали Прайм, ровно как и красные драконы.

Авантюристы боле не ощущали в разумах своих паразитов; стало быть, преуспели они, сумели избавиться от заражения!

Принц Орфей поблагодарила героя, заверив в том, что узнает народ его о доблестном иллитиде, сокрушившем незерильский мозг. И ныне предстоит гитиянки дотла выжечь скверну, несомую Влаакит, посему Принц Кометы покидал Фаэрун наряду с Лаэ’зель, дабы вернуться в Астрал и бросить вызов могущественной королеве.

Оседлав драконов, Орфей и Лаэ’зель исчезли в портале, а герой еще долго задумчиво смотрел им вслед. Несомненно, горожане будут видеть в нем не защитника Врат Бальдура, а прорицателя разума – создание, подлежащее искоренению. Возможно, в скором времени утратит он свое «я», и, возможно, природа иллитида вынудит его пожрать дорогих друзей и союзников. Обратиться он в бездушного монстра... или же нет? Быть может, останется он созданием, подобным Императору, - уникальным в роде своем, сохранит достаточно силы воли, что позволит противиться природе. Да, это риск и немалый... готов ли он пойти на него?..

И герой пришел к твердому убеждению: да, готов. Он пресек претворение в жизнь Великого Замысла иллитидов, одержал верх над тремя Избранными и незерильским мозгом. Совершил поистине невозможное... и, стало быть, заслужил свое право на существование. И ныне властвует над своей судьбою.

Тем не менее, сознавал герой: в самом скором времени предстоит ему покинуть город, удалившись в дикоземье – прочь от людских глаз...

К герою приблизился Гейл, задумчиво воззрился на бухту, оставалась в которой отвратная туша погибшего мозга. «Венец сейчас где-то на дне Чионтар», - проронил маг. – «Если обрету камни, то смогу восстановить его. А затем – верну Мистре. Она исцелит меня, и я, наконец, стану свободен. Если это странствие и научило меня чему-либо, то осознанию того, что в этом мире существуют вещи, более важные, нежели могущество».

Теперь, когда защиты со стороны Орфея не существовало боле, солнце начало опалять кожу Астариона, и вампир опрометью бросился прочь, стремясь отыскать ближайшее укрытие от гибельных лучей.

Адский двигатель в груди Карлах работал на пределе, и сознавала воительница: существовать ей осталось считанные минуты. Мысленно успела Карлах проститься с жизнью... когда Уилл предложил ей простое решение: вместе вернуться в Авернус. «Что скажешь?» - спрашивал чернокнижник. – «Умереть здесь и сейчас – или продолжать жизнь рядом с Клинком Авернуса? Клянусь, Карлах, - Зариэль не тронет тебя!» Карлах согласно кивнула, ступила наряду с Уиллом в сотворенный тем портал.

Авантюристы, оставшиеся на пристани, вознамерились разыскать ближайшую уцелевшую таверну и отпраздновать одержанную великую победу. Ведь – как ни крути – имеют они полное право именоваться «спасителями Врат Бальдура», и заслуживают упоминания в легендах, зазвучат кои на Побережье Мечей...


Иссохший созерцал рисунок, сделанный на стене одного из зданий в руинах подземного города.

«Трое Мертвых», - насмешливо бросил он, взирая на образы Миркула, Баала и Бэйна. – «Судя по вашим деяниям, вы и близко не достойны столь громкого именования. Вы действительно полагали, что ваш замысел увенчается успехом? На самом деле верили в то, что он останется незамеченным для меня?.. Вы стремились увеличить свои силы, поглощая души смертных. Но души попросту исчезают, когда миряне обращаются в прорицателей разума!.. И вы надеялись, что иные боги не обратят внимания на вашу затею?.. Может, вы трое и боги, но все же донельзя глупы – все до единого!.. Вам противостояли самые обыкновенные смертные, и они одержали верх над вами! Признаю, я вас переоценил... они же – нет».

С этими словами Иссохший – в иные, предвечные времена именовавшийся ‘Джергалом’, - зашагал прочь, и вскоре растворился в тенях подземелья...

  1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  
Web-mastering & art by Bard, idea & materials by Demilich Demilich