События, речь о которых пойдет ниже, вершились в ином континууме относительно того, на коий прежде были обращены наши взоры.

Гласят легенды, что на заре времен Один, Отец Сущего, наряду с братьями своими сразил предвечного гиганта Имира и создал мир из тела его. Боги и люди мирно существовали под Мировым Древом Игграсилем в Асгарде, Мидгарде и Нифльхейме.

Но мирной жизни не суждено было длиться долго. Чудовищная волчица Фенрир оскалила свои клыки, угрожая существованию всего живого. Один выступил против яростной волчицы и ее союзников в Асгарде, и вскоре противостояние их погрузило все миры в войну и хаос. Разразилась бесконечная битва, рассекающая моря и раскалывающая землю. Множество жизней было загублено, а царствиям грозило окончательное разрушение.

Казалось, бедствию не будет конца. Но однажды Фенрир впилась клыками в горло Одина, а тот вонзил свое копье Гунгнир в череп зверя. Конец войны в Асгарде наступил лишь тогда, когда оба противника больше не могли продолжать бой.

Но разрушение сущего не прекратилось. Могучий рев Гьяллархорна раскатился эхом по земле, предвещая конец времен. Один был сведущ в ведовстве и предзнаменованиях, и ему было известно, что сей звук зачарованного рога предвещает наступление Рагнарека. Пророчество сулило исчезновение всего живого. Угасание мира перед возвращением в небытие.

В последней отчаянной попытке противостоять неминуемому Один создал новый вид богов.

Одной из таковых стала валькирия. Пробудив ее, один поведал валькирии о скором пришествии Рагнарека, о своем тяжелом ранении и об опустошении войной Асгарда и Мидгарда. «Вот почему я создал тебя, собирательница душ», - вещал Один. – «Я, Один, Отец Сущего, приказываю тебе действовать от моего имени и спасти этот истерзанный мир. Ступай же, очисти заблудшие души Мидгарда! Их число растет, и только очищение может предотвратить гибель мироздания». «Я не подведу, Отец Сущего», - склонилась в низком поклоне пред троном Одина валькирия.

...Покинув Вальхаллу, устремилась валькирия, получившая имя «Мария», в далекий Мидгард, дабы исполнить предназначение свое собирательницы душ.

Приближаясь к замку Бе’эльзе, даровала валькирия покой посмертия душам, задержавшимся в сем мире и обратившимся в нежить. Ныне земли сии покинули люди, и лишь неупокоенные оставались в бренных руинах как городка пред замком, так и в самой полуразрушенной цитадели.

Краем глаза заметила Мария в заброшенном городке у замковых стен парня, который, лишь узрев ее, бросился прочь. Пожав плечами, валькирия выбросила случайную встречу из головы, продолжив свою миссию по очищению мятущихся душ.

В сердце замковых руин сразила она огромного паукообразного монстра, нагльфара... но на глазах девы исчезла туша того по завершении очищения, и предстал ей дух воина. «Кто... или что ты такое?» - потребовала ответа Мария. «Я... Эйгон», - отвечал дух. «Что вызвало твое перерождение в нагльфара?» - продолжала спрашивать валькирия. «Нагльфара?» - озадачился Эйгон. – «Прости, я не понимаю, о чем ты говоришь». «Твоя душа привлекла к себе другие души», - пояснила ему Мария. – «Когда они перемешались, ты обратился в чудовище».

«Моя душа?» - Эйгон был совершенно растерян. – «Но кто же ты?» «Я – валькирия», - отвечала ему Мария. – «Один повелел мне очищать души мертвых». «Валькирия? Богиня судьбы?» - поразился воин. – «Я слышал о таких, как ты, в старых преданиях. Говорят, вы сопровождаете души избранных воинов в Асгард». Лишь сейчас осознал Эйгон факт своей смерти...

...Мария же поспешила вернуться в Вальхаллу, и, преклонив колено пред троном Одина, поведала ему о том, что продолжает неустанно трудиться над очищением душ смертных, заполонивших Мидгард. «Я неразрывно связан с миром», - напомнил ей Отец Сущего. – «Каждая очищенная тобой душа возвращает мне силу и быстрее исцеляет мои раны. Я уже ощущаю, что силы мои восстанавливаются, и все это благодаря тебе».

Мария сообщила Одину о человеческой душе, пребывавшей в основе нагльфара. «Это душа эйнхериара», - пояснил валькирии Один. – «Эйнхериарами зовутся души, чья сила превосходит силу их бренного тела. Они воины, и им дана честь служить нам». Отец Сущего повелел Марии вернуться в Мидгард, дабы изыскать подобные души и призвать их к себе на службу. «Я – собирательница душ во исполнение твоей воли», - заключила валькирия. – «Да будет так».

Вернувшись в земли Бе’эльзе, Мария принялась за поиски души Эйгона, бывшего при жизни рыцарем-командующим сей державы. Находя в руинах замка предметы, имевшие значение для Эйгона при жизни, зрела она образы воспоминаний воина. Так, последний сокрушался о том, что не сумел спасти дорогую сердцу его принцессу Бе’эльзе, Амелию, отправившуюся в королевство Лукард, дабы скрепить заключение союза меж двумя державами. Но принцесса оказалась заложницей, и силы Бе’эльзе выступили к крепости Фаллме, где удерживали ее...

Валькирия разыскала мятущийся дух воина в одном из замковых чертогов, и изрек тот с горечью: «Если ты здесь, чтобы принять меня в ряды своих воинов, то зря тратишь время. Я не выполнил свой долг перед Амелией. Я позволил своему положению рыцаря затмить здравый смысл. Я не гожусь тебе на службу – да и вообще кому-либо». «Раскаяние поможет тебе обрести истинную силу», - изрекла валькирия, - «а мне нужны будут сильные души, чтобы спасти этот мир». «Миру грозит опасность?» - удивился Эйгон, и Мария утвердительно кивнула: «Он на грани уничтожения. Асгард, Мидгард и то, что осталось от твоей родины... Даже твои воспоминания – и те исчезнут».

Валькирия предлагала Эйгону шанс искупить вину, и, поколебавшись, согласился тот стать ее эйнхериаром. Мария вобрала в себя дух воина, вознамерилась было покинуть руины замка... когда лицезрела приближающуюся к ней валькирию, облаченную в темные доспехи и вооруженную алебардой.

Незнакомка атаковала, стремясь испытать новосотворенную валькирию, и та приняла вызов, справедливо рассудив, что имеет дело с противницей Отца Сущего. «Если ты валькирия, почему пытаешься мне помешать?» - вопросила Мария, отступив, и хмыкнула воительница: «Лучше скажи, зачем ты, такая же валькирия, задаешь столь очевидные вопросы?» «Объяснись», - потребовала Мария. «Нет, пожалуй», - усмехнулась ее противница. – «Но я назову тебе свое имя: Хильда. И до встречи».

За спиной Хильды распахнулись черные крылья, взмыла она в небеса; Мария проводила валькирию озадаченным взглядом. Как бы то ни было, выступает она против Одина, а это нельзя оставлять безнаказанным!..

Вознесшись в Асгард, Мария поведала Одину как об обретении ею эйнхериара, так и о сражении со странной валькирией в темных доспехах. «Понимаю...» - протянул Отец Сущего. – «И что же сталось с этой валькирией?» «Она отступила посреди битвы», - призналась Мария. – «Я боялась, что она выступит против тебя, и решила сразу сообщить тебе об этом». «Я полагал, что после прошлой войны их уже не осталось...» - пробормотал Один, обратился к Марии: «Не представляю, кто это может быть, но одно ясно – это враг. Будь начеку».

...В последующие дни и недели валькирия продолжала нисходить в опустошенные земли Мидгарда, очищая души смертных, даруя им покой. Однажды спустилась она в руины державы Гальдбы, которая некогда процветала, славясь оживленной торговлей и могучей армией. Теперь же являла она собою лишь бренные руины, обиталище нежити... как, впрочем, и все иные земли гибнущего Мидгарда.

На городской площади заметила валькирия древо – скопище огромного количества душ. «Значит, со временем она станет нагльфаром?» - обратился к богине Эйгон, и отвечала та: «Нет. Оно никак не связано с нагльфарами и эйнхериарами. Это просто скопище душ». Мария коснулась древа, очищая души, и исчезло оно.

Ощущала Мария: поблизости находятся подобные же деревья, посему наряду с Эйгоном продолжила странствие свое в руинах Гальдбы в поисках сих образований.

В одном из кварталов Гальдбы лицезрели валькирия и Эйгон молодого человека, чему несказанно поразились: странно повстречать живого в царствие смерти, обращался в кое Мидгард. «Вы путешественники?» - простодушно обратился незнакомец к валькирии и ее эйнхериару. «Д-да, верно», - подтвердил тот. – «Мы путешествуем вместе. Меня зовут Эйгон. А это... Мария. А ты?» «Арманд», - представился парень. – «По пути я тоже путешественник. Я кое-что разыскиваю, хоть мир наш и не в лучшем состоянии».

Арманд поведал новым знакомым, что видел поблизости скопище престранных деревьев, предложил отвести их к ним. Следуя за молодым человеком, валькирия и Эйгон достигли площади, высились на которой искомые ими деревья – скопища душ.

Атаковал Марию могущественный нагльфар... и, будучи сражен, развоплотился, и зрела валькирия пребывавшую в сердце монстра душу. Сей призрачный воин назвал свое имя – Сайфер, однако сражаться во славу Одина отказался, заявив, что в этом мире его боле ничего не интересует. Образ Сайфера исчез, оставив валькирию в недоумении: как можно отвергать высшую честь, которая только может быть предложена смертному?!

Мария очистила души, заключенные в скопищах, и Арманд поспешил ретироваться, выразив надежду на то, что когда-нибудь они встретятся вновь. «Странный человек», - валькирия проводила парня взглядом. «Быть может, то, к чему он стремится и что желает найти, дает ему надежду и силу продолжать свой путь», - предположил Эйгон. «...Для меня все это не имеет смысла», - молвила Мария.

Внезапные образы пронеслись в разуме ее: некий человек... луг... белые лилии... Странные, ничего – казалось бы - не значащие обрывки фраз...

Валькирия вознамерилась отыскать в руинах Гальдбы душу Сайфера, убедить ее обратиться в эйнхериара. Изыскивая предметы, принадлежащие сему индивиду, она познавала прошлое его. Сайфер был рабом в лавке одного из торговцев Гальдбы, но математические способности мальчика привлекли внимание принца державы, Эмета, и тот выкупил его. Благодарный своему избавителю, Сайфер оставался подле того долгие годы, став преуспевающим торговцем. Но никакие иноземные лекарства и снадобья не помогли ему спасти жизнь принца, и скончался тот от чумы, пришедшей в Гальдбу... И в смерти испытывал Сайфер жгучую горечь, ведь не смог он сохранить жизнь самому верному другу...

Отыскав душу Сайфера, валькирия вновь предложила тому стать эйнхериаром... и вновь тот ответил отказом. «Я вовсе не прирожденный боец», - говорил торговец. – «Во мне него того, что делает человека ‘избранным воином’. Я гожусь лишь для подсчета барышей, и даже это в конечном счете я не сумел сделать как следует». «Послушай, Сайфер...» - обратился к тому Эйгон. – «Весь мир – все, что мы знаем и любим, - будет уничтожен. Я уже потерял и родину, и всех, кого любил. Как и ты, я больше не человек. Но в глубине души я знаю, что все мы еще способны что-то сделать. Я не хочу исчезнуть, не завершив свои дела. Бьюсь об заклад, что и ты не хочешь».

«Я... лишь хочу получить шанс все исправить», - признался Сайфер. «Если мир прекратит существование, ты утратишь этот шанс навсегда», - молвила валькирия. – «Сайфер, я дам тебе силу для спасения этого мира».

И Сайфер, приняв решение, преклонил колено пред богиней, и вобрала та в себя его душу.

...Вернувшись в Вальхаллу, склонилась валькирия у трона Одина, и изрек тот: «Вижу, очищение душ идет неплохо. Благодаря твоему усердному труду спасение мира все ближе... Но сейчас у меня для тебя новое поручение. Для наших целей крайне необходим легендарный корабль Скидбландир. Однако для того, чтобы им управлять, необходимо несколько могущественных артефактов. Мне нужно, что ты нашла их – так называемые ‘четыре дара’: Гунгнир, божественное копье, Лэватейнн, меч демонов, Драупнир, золотое кольцо, и, наконец, Гьяллархорн, могущественный рог. Эти артефакты хранились в Асгарде в безопасности на протяжении долгих лет, но теперь они затерялись в Мидгарде в хаосе войны». Один заверил валькирию: та непременно ощутит энергии артефактов по мере приближения к ним.

Покинув Асгард, Мария вернулась в руины Гальдбы, приняв решение начать поиски артефактов именно оттуда. Продолжая очищение душ, валькирия наряду с верными эйнхериарами прочесывала развалины – в надежде заметить нечто... необычное, что указало бы ей на присутствие реликвий.

Во дворце Эттильяно вновь предстала Марии валькирия Хильда, бросила, заметив спутников той: «О, у тебя еще один эйнхериар? Ты молодец, что сумела разыскать их в Мидгарде посреди такой неразберихи».

Мария, не желая слушать речи противницы Отца Сущего, атаковала. Эйнхериары отступили, наблюдая за сражением двух валькирий... Наконец, Хильда отступила, одобрительно кивнула противнице: «А ты сражаешься все лучше». «Быть может, тебя ввели в заблуждение уловки некоего падшего бога», - отчеканила Мария, направив клинок в сторону Хильды. – «Я дарую тебе быструю смерть. По крайней мере, уж это ты заслужила». «В заблуждение? Меня?» - Хильда расхохоталась. – «Мило слышать такое от одной из марионеток Одина!»

«Ты забыла, зачем нас создали?» - воскликнула Мария. – «Валькирии существуют лишь для того, чтобы служить Одину!» «...У тебя есть хоть малейшее представление о том, о чем ты болтаешь?» - покачала головой Хильда, и. смерив противницу пристальны взглядом, вздохнула: «Понятно... Стало быть, ты все еще не...»

Хильда устремилась прочь, бросив напоследок: «Во мне осталось достаточно милосердия, чтобы пощадить еще одну из жертв Одина». Эйнхериары приблизились к валькирии, и осведомился Сайфер: «Как думаешь, возможно ли, что она подчиняется приказам Одина? Быть может, исполняет какое-то иное задание?» «Даже если так, я не понимаю, отчего она считает нас врагами», - отозвалась Мария. «И она внезапно утратила интерес к сражению...» - протянул Эйгон. – «Я не понимаю – почему?»

Валькирия решила покамест выбросить ненужные вопросы из головы, и всецело сосредоточиться на поисках четырех даров – приказ Отца Сущего имел для нее наивысший приоритет. И все же слова о «жертве Одина» встревожили Марию. Что Хильда имела в виду, произнося их?..

В глубоких подвалах королевского дворца схлестнулись валькирия и сподвижники ее с могучим нагльфаром – Харибдой... И, когда сразили ее, лицезрели пред собою Гунгнир – легендарное копье, энергии которого черпала нагльфар, дабы обрести новые силы.

Сознавая, что, оставаясь в Мидгарде, реликвия сия будет продолжать распространять хаос, Мария поспешила вознестись в Асгард, дабы передать Гунгнир Одину. Последний одобрительно кивнул, напомнил валькирии о необходимости обретения оставшихся трех даров – а также об очищение как можно большего числа душ, остающихся в Мидгарде.

...Ныне спустилась валькирия в далекие северные земли Лукарда. Сайфер признался: он всегда мечтал побывать здесь, но держава пришла в упадок еще до его рождения, и лишь уроженцы ее рассказывали о золотых днях королевства. «Судя по их рассказам, город купался в крови, а за каждым углом тебя подстерегали предательства и убийства», - рассказывал Сайфер.

Ощущала валькирия присутствие поблизости души смертного. Неужто еще один эйнхериар?..

Душа сия принадлежала принцессе Южной Лукарды, Оливии – потомку Герхарда Великого. Старший брат той, Кристоффер, пал в сражении с армией соседних земель, и принцесса, приняв имя брата, возглавила воинство своей вотчины.

Как и в иных областях Мидгарда, царила в Лукарде разруха, и лишь нежить да нагльфары рыскали в сем городе мертвых. Покинув замок, Мария, Сайфер и Эйгон углубились в горы, и вскоре достигли утлой деревушки, где еще ютились люди, схоронившиеся от разрушения, объявшего мир.

На деревенской площади лицезрели вайнхирия и эйнхериары дух принцессы Кристоффер, противостоящий чудовищному нагльфару – воплощению толику ее сущности. Мария примкнула к Кристоффер, и, сражаясь рука об руку, покончили они с нечестивым порождением.

«Мне еще предстоит понять, что происходит, но уже теперь мне ясно, что вы спасли мой народ», - почтительно обратилась Кристоффер к неожиданным союзникам. – «И я вам благодарна. Меня зовут Кристоффер. Я защищала эти земли и их жителей – так же, как поступали поколения моих предков». «Кристоффер...» - обратился к душе принцессы Сайфер. – «Нелегко тебе об этом поведать, но увы, твоего королевства больше не существует». «Что?» - опешила Кристоффер, и продолжал Сайфер: «Это так. С лица земли исчезла не только Лукарда. Ромали и Гальдба тоже прекратили свое существование. По правде говоря, исчезло почти все, что ты можешь припомнить».

«Мир находится на грани уничтожения», - произнесла валькирия. – «Королевства Мидгарда пали, и это унесло бесчисленные жизни. Но все еще остаются те, кто отказывается покориться судьбе. Если хочешь защитить этих людей, прими мою руку».

Мария протянула руку Кристоффер; та медлила. Осведомилась: «Но кто ты?» «Я – валькирия, предводительница павших героя», - был ответ. – «Я ищу души воинов, которые помогут мне исполнить мою миссию: спасти сей мир». «А мы – ее избранные, эйнхериары», - добавила Сайфер. – «Я решил, что лучше стану сражаться, пусть и будучи душой, чем просто исчезну и кану в небытие».

Кристоффер коснулась длани валькирии, присягнув той на верность, и Мария вобрала душу принцессы в себя?

...К вящему удивлению своему, повстречали четверо близ селения сего Арманда. «Что привело тебя в эти края?» - осведомилась Мария. «Я часто сюда прихожу, чтобы доставить припасы», - пояснил юноша. – «Лекарства там, инструменты, всякие вещи, которые сложно достать. Времена сейчас все тяжелее, так что я подумал, что смогу помочь людям, выполняя для них поручения». «Молодец!» - одобрил Эйгон. – «И все это ты делаешь помимо своих поисков?» «Обычно в обмен они дают мне поесть и переночевать, так что все остаются в выигрыше», - отвечал воину Арманд.

«Разве тебе не приходило в голову, что из-за столь опасных странствий ты... можешь погибнуть?» - осведомился Сайфер, но парень лишь плечами пожал: «Все мы когда-либо умрем, даже если и будем прятаться от опасности. Так что, пока я жив, по крайней мере я могу приносить пользу». «До сих пор тебе везло», - заключила валькирия. – «Но не стоит слишком полагаться на удачу. Лучше бы тебе перестать странствовать и жить мирно, пока живется». «Я благодарен тебе за заботу», - обернулся к ней Арманд, - «но, пока не нашел то, что ищу, остановиться я не могу».

О том, что именно он разыскивает, юноша умолчал, заверив валькирию, что однажды непременно расскажет ей об этом. После чего зашагал прочь по горной тропе...

Валькирия и спутники ее покидали деревушку... когда внутреннему взору Марии вновь предстали странные образы. Казалось, то был Арманд, приблизившийся к вратам некой твердыни. Страж попытался было задержать путника, рассказывая, сколь ужасающие монстры заполонили замок, но Арманд говорил в ответ: «Я кое-кого ищу. Не знаю точно, кого именно... Я забыл этого человека. Просто знаю, что он мне очень дорог». Поколебавшись, страж отступил в сторону, пропуская парня...

Образы исчезли, но валькирия еще долго пребывала в задумчивости. «Я думаю о людях», - призналась она своим эйнхериарам. – «Мне раньше это никогда не приходило в голову, но в них есть нечто невероятно живучее. Даже если мир низвергается в хаос, они цепляются за малейшую оставшуюся надежду». «Верно», - подтвердила Кристоффер. – «Именно эта живучесть дала нашим предкам силу основать королевства. И, пока вели мы бессмысленные войны, люди продолжали переносить все тяготы». «Но были ли они настолько сильными, как нам кажется?» - задался вопросом Сайфер. – «Или мы просто не хотим признать, что на этом пути погибли все слабые?» «Обязанность сильных – заботиться о тех, кто не можем сам себя защитить», - уверенно молвила Кристоффер. – «И раз боги – сильнейшие из нас, то на долю валькирий выпадает обязанность защищать людей».

«Мне поручено предотвратить разрушение мира», - напомнила эйнхериарам валькирия. – «Я не могу уделять внимание каждому человеку по отдельности». «Разумеется, спасение мира от гибели – первостепенная задача», - согласилась Кристоффер. – «Но какой смысл спасать мир, если в нем не останется никого живого?» Ответа на этот вопрос у валькирии не было.

Эйгон предложил остальным оставить покамест споры, сосредоточиться на поисках следующего дара, благо валькирия ощущала его где-то поблизости. В позабытом горном святилище неподалеку означилось немалое число монстров, на что спутникам указала Кристоффер.

Перебив их, валькирия приблизилась к магическому барьеру, возведенному тварями у входа во внутренние помещения святилища. «Если снять эту печать, выброс энергии уничтожит все окрестности», - заключила Мария. «А как же люди в деревне?» - встревожился Эйгон. – «Их может задеть сим взрывом. Разве нет иного способа?» «Я согласен с Эйгоном», - поддержал товарища Сайфер. – «Я знаю, нам поручено собрать дары, но эти люди всеми силами пытались выжить».

Валькирия велела эйнхериарам спешить в деревню и увести местных как можно дальше. После чего, выждав некоторое время, приступила к снятию магической печати... Ей удалось сдержать взрыв магических энергий, и не достиг тот горной деревушки.

Означилось в святилище Драупнир, золотое кольцо, и валькирия поспешила вернуться в Асгард, дабы передать его Одину. К последнему возвращались былые силы, и благодарил он за то свою валькирию, продолжавшую исполнять свой священный долг и очищать от скверны души людские. Отец Сущего известил свою посланницу: ощущает он третий дар в землях, пребывало прежде на которых королевство Ромали, жители которого не стремились к установлению отношений с иными державами.

Валькирия призналась Одину: ее эйнхериары порой выказывают странные устремления. «Возможно ли, что это – отголоски их смертного существования?» - осведомилась она, и Один подтвердил: вероятно, это действительно так.

...О Ромали эйнхериары знали мало. Ведомо им было лишь то, что жители сей державы почитали магию, а некогда проживала здесь чародейка, защищавшая сии земли, и не желавшая для себя ни богатства, ни влияния.

Исследуя руины сей сокрытой в густых чащобах державы, валькирия ощутила присутствие души... а вскоре та предстала ей. Принадлежала душа волшебнице по имени Тайка. «Когда-то моим долгом было защищать эти земли», - говорила она внемлющей ей Марии. – «Но сейчас здесь кишмя кишат чудовища. Рано или поздно моя душа поддастся их натиску. Мне претит мысль о том, что я стану одной из них и начну вредить людям, которых прежде оберегала...» Тайка просила валькирию избавить ее от подобной незавидной участи.

Чародейки сестринства, принадлежала к которому при жизни и Тайка, обретали магию, но жертвовали при этом своими телами, ибо обличье их становилось все более монструозным. Дворяне Ромали открыто презирали чародеек, а простолюдины поистине боготворили их, благодаря за защиту. До конца дней своих Тайка исполняла свой долг... но все же не смогла уберечь мирян от гибели, и ныне сокрушалась, ибо душу ее тяготило бремя сожалений. Дворяне предавали огню обращавшихся в монстров Хранительниц... и в свое время участью сию разделила Тайка...

В воспоминаниях Тайки королевство поглощало яростное пламя... и в сердце оного пребывал могущественный нагльфар, заключавший в себе толику души чародейки. Валькирия и эйнхериары ее сразили монстра, и сущности Тайки обрела целостность.

«Я тебе благодарна», - обратилась чародейка к Марии. – «Теперь я могу мирно кануть в небытие». «У тебя больше нет желаний?» - осведомилась Кристоффер. – «Ты ничего не оставила незавершенным, пока была жива?» «Пока я была жива...» - прошептала Тайка. – «Да, оставила... Я не смогла защитить саму себя. Я принесла свою жизнь в жертву. Я думала, что моя казнь будет справедливой, раз ее хотят люди. Я поступила так, зная, что в моей помощи нуждаются. Вот почему я скиталась по этим землям на протяжении бесчисленных зим».

Валькирия предлагала Тайке примкнуть к эйнхериарам, и чародейка согласилась на сие, надеясь, что сможет помочь тем самым тем, кого некогда не сумела защитить.

Мария и четверо эйнхериаров ее продолжили поиски в руинах Ромали следующего дара... когда вновь лицезрели валькирию Хильду; в левой руке своей сжимала та рукоять меча Лэватейнна. «Твое начинание по спасению мира идет успешно?» - хмыкнула Хильда, и Мария, обнажив клинок, потребовала у противницы передать ей дар. «Я вижу, ты все еще пляшешь под дудку Одина...» - вздохнула Хильда, изготовилась к бою...

«Что ты делаешь, Хильда?» - прозвучал голос. – «Я ведь ясно сказала, что тебе нужно будет сразу же доставить мне артефакт, как только его заполучишь!» Подле Хильды воплотилась гигантская волчица, и валькирия преклонила колено пред своей повелительницей.

«Наконец-то мы встретились, малютка валькирия», - прошипела волчица, оценивающе взирая на Марию. – «Как долго я ждала этого момента...» «Кто ты такая и что задумала?» - потребовала ответа та, и хмыкнула волчица: «Задумала? Абсолютно ничего. Я лишь пришла взглянуть в лицо несчастной валькирии, вынужденной рабски служить всепоглощающему безумию всемогущего Одина». «Отец Сущего надеется спасти мир!» - возмутилась валькирия. – «Все, кто ему старается помешать, примут немедленную смерть!»

«Ах, какая преданность», - усмехнулась волчица. – «Однако позволь тебя спросить... Ты хотя бы на минутку задумалась, каким образом он намеревается спасти мир?» «Что...» - опешила Мария. «Не задумывалась, так ведь?» - резюмировала волчица. – «Ах ты несчастное, жалкое существо... Тебе еще предстоит понять, что ты – лишь никчемная пешка в его запутанных уловках».

Волчица исчезла, и Хильда, обратившись к Марии, молвила: «Тщательно обдумай ее слова. В ней больше честности, чем когда-либо будет у Одина». Она воспарила в воздух... а в следующее мгновение Марию и четырех эйнхериаров ее атаковала орда мертвяков.

Твари теснили валькирию и сподвижников ее... и неведомо, уцелели бы они, если бы не своевременное появление воплощения Одина. Столпы пламени уничтожили мертвяков, и, обратившись к валькирии, Отец Сущего, вновь обретший прежние силы, просил ее вернуться в Асгард как можно скорее. Мария высоко оценила жест Одина: несмотря на то, что был последний ослаблен, он предпочел оказать помощь им, его недостойным слугам.

...По возвращении в Вальхаллу валькирия устремилась прямиком в тронный зал, в то время как эйнхериары остались дожидаться ее в дворцовых садах. Обсуждая изменения, произошедшие с богиней, четверо пришли к выводу: Мария – прежде абсолютно бесстрастная – стала чаще проявлять эмоции, и ныне казалась более... человечной. Эйнхериары были беззаветно преданы валькирии и на все готовы ради служения ей.

Мария извинилась перед Одином за то, что вернулась из Мидгарда, не принеся с собою следующий дар. «Возможно, это было неизбежно, если учесть, кто нам противостоят», - отвечал ей Отец Сущего. – «Я не предупредил тебя о ней. Наша противница прежде принадлежала ко второму поколению асов. Ее зовут Фенрир. Как ты знаешь, боги делятся по силе на разные поколения. Фенрир из второго поколения и по силе почти равна мне. Однако она невероятно испорчена, и ее жестокость не знает границ. У нее ненасытная тяга к разрушению, и в своей жажде власти она пыталась захватить трон, начав войну против Асгарда». «Выходит, хаос, поглотивший мир, и твои раны – все это дело рук Фенрир?» - вопросила валькирия, и подтвердил Один: «Да. Мне удалось ее серьезно ранить, но я не смог нанести добивающий удар. Но прислушайся к моим словам, валькирия. Не ищи встречи с ней, поскольку она слишком сильна. Сосредоточься на спасении мира, вот твоя задача. Пока ты этим занимаешься, я постараюсь обнаружить ее местоположение. Нельзя позволить, чтобы она безудержно буйствовала и дальше».

...Так, валькирия и эйнхериары ее вернулись в руины Ромали, где ощущала Мария слабые эманации одного из утраченных даров. Исследуя сии земли, валькирия вновь повстречала Арманда, продолжающего свои поиски... той, которая была бесконечно дорога ему... той, облик которой он позабыл... «Она для меня ценнее всего на свете», - признался юноша. – «Много кто говорил мне отступиться, но я не могу, понимаешь? Не могу до тех пор, пока не найду ее».

Видение снизошло на валькирию, и зрела она смутные образы – Арманда, приближающегося к белой колонне, за которой начинались владения богов. Не ведал он, где еще можно отыскать любимую – казалось, исходил он все пределы Мирового Древа... «Тяжелое бремя – искать то, что кажется навеки потерянным», - звучит голос Одина. – «Я знаю, что ты не хочешь слышать этих слов, но, быть может, пора взглянуть правде в глаза? Я видел слишком много душ, унесших свою печаль с собой в могилу. Нет стыда в том, чтобы оправиться от горя». «Может, ты и прав», - признает Арманд. – «Может, лучше оставить надежду. Но я не могу – ведь я так далеко зашел». «Вот как?» - отзывается Один. – «Что ж, тогда будь осторожен, хорошо?»

Мария и Арманд простились друг с другом; оба надеялись, что поиски их однажды завершатся...

...Увы, в замке Ромали валькирия не нашла четвертого дара, но вновь лицезрела Хильду. Последняя была настроена решительно, и, изготовившись к бою, процедила: «Боюсь, дара здесь уже нет. Но эта встреча станет последней для нас обеих. Ибо мне надоела твоя глупость. Твоя слепая вера в Одина, твоя покорность его воле. Все это».

В противостоянии Мария повергла Хильду. «Но почему?» - выдавила та, изумленная собственным поражением. – «Почему ты подчиняешься приказам Одина, если сама столь сильна?» «А почему ты задаешь эти бессмысленные вопросы?» - озадачилась Мария. – «Мы, валькирии, существуем для того, чтобы...» «У тебя по-прежнему нет ни малейшего понятия об истинных целях Одина?» - с горечью прервала ее Хильда. – «Ты не знаешь, зачем он собирает все эти души, так ведь?»

Хильда не могла допустить, чтобы для нее все закончилось здесь и сейчас, посему предпочла ретироваться. Мария же вознамерилась вернуться в Асгард, дабы сообщить Одину вести о том, что ныне в руках врагов их пребывает два дара.

И, несмотря на верность Отцу Сущего, Марию начинали терзать сомнения. Какими могут быть истинные цели Одина, упомянутые Хильдой?.. Возможно, следует прямо задать ему этот вопрос...

Вновь преклонил колено у трона Отца Сущего, валькирия сообщила тому о том, что два оставшихся дара, Лэватейнн и Гьяллархорн, оказались в руках врага. «Бесполезная и скудоумная!» - в гневе возопил Один, рывком поднимаясь с трона. – «У тебя было всего одно поручение! Или ты настолько ни к чему не способна, что забыла, чем для нас обернется провал? Если ты не принесешь мне эти дары – мир прекратит свое существование! Мы не должны потерпеть неудачу!» «Прошу простить сою неспособность...» - молила валькирия, но Один лишь пренебрежительно отмахнулся: «Хватит. Один из моих аватаров выследил Фенрир. Нам нельзя терять ни секунды до тех пор, пока у нее в лапах находятся дары. Вот почему я дарую тебе Глейпнир». «Что это?» - вопросила Мария, и пояснил Один: «Это та веревка, которой она прежде была опутана. Даже Фенрир не сможет вырваться из нее».

По завершении аудиенции валькирия поведала эйнхериарам о том, что ей поручено выследить Фенрир, после чего связать ее зачарованной веревкой, Глейпнир. Сайфер и остальные высказали надежду: если им удастся осуществить задуманное, то, возможно, от Фенрир они узнают правду о происходящем. Валькирия отрешенно кивнула, не показывая виду о том, что слова Хильды заставили ее терзаться сомнениями...

...Мария и четверо эйнхериаров ее снизошли в гиблые болота Волуа, где – по донесению аватара Одина – находилось логово Фенрир. В сих позабытых пределах Мидгара встретились они с помянутым воплощением Отца Сущего, который поведал о том, что путь в твердыне Фенрир преграждает магический барьер.

«Наверняка она навела сии чары, чтобы помешать мне обнаружить ее, и – как следствие – захватить новые владения в Мидгарде», - процедил аватар. – «Сама по себе преграда непроницаема. Нам следует обнаружить брешь. Ведь Фенрир утратила часть своих сил, как и я. Барьер силен, но не совершенен. В каком-то месте у нее должна быть слабина».

А в следующее мгновение магическая ловушка была приведена в действие, и на глазах аватара валькирия и эйнхериары бесследно исчезли. «Фенрир!» - в бессильной ярости возопил Один. – «Значит, таков твой замысел?..»

Мария и сподвижники ее обнаружили себя в твердыне – логове Фенрир, где атаковал их могущественный конструкт, берсерк. Валькирия повергла сие создание, и сущность Фенрир, пребывающая в конструкте, воплотилась пред нею.

«Итак, мы снова встретились, валькирия», - изрекла гигантская волчица, взирая на Марию и четверых спутников ее. – «Не смотри на меня так. Мои намерения не столь вероломны. Я привела тебя сюда лишь затем, чтобы дать тебе ответы. Ведь прежде ты была человеком, как и твои эйнхериары». «Что?!» - поразилась валькирия. «Один превращает людей в своих слуг», - подтвердила Фенрир. – «Все ради того, чтобы поглотить больше душ».

«Что значит ‘поглотить’?» - вопросила Мария, и пояснила Фенрир: «Душа – это еда, источник насыщения для нас, тех, кто стоит превыше всех. Малые божества собирают души для высших богов, чтобы те поглощали их и становились сильнее. Так было всегда». «Но на плечах Одина лежит спасение мира», - заметила Тайка. – «Наверняка он старается получить больше могущества лишь затем, чтобы его усилия не пропали даром?» «Это всего лишь плохо скрытое притворство», - отозвалась Фенрир. – «Больше всего Один боится одного: утратить свой престол».

«Тебе не обмануть меня своими коварными выдумками!» - выкрикнула Мария. «Зачем тогда он обманывает свою собственную валькирию?» - осведомилась Фенрир. - «Один готов пожертвовать миром, лишь бы сохранить свою власть. Вот что движет им... И мне очень интересно узнать, что же станет с тобой, малютка валькирия!»

С этими словами волчица исчезла. Поколебавшись, Мария приняла решение вернуться в Вальхаллу и доложить Одину о том, что Фенрир удалось скрыться.

Следуя в тронный зал, Мария воскрешала в памяти слова Фенрир. Если та говорила правду... то что же она, валькирия, натворила в мире... якобы во имя его спасения?.. Неужели все, что она делала, было впустую?!

Приблизившись к трону Одина, валькирия известила Отца Сущего о том, что не сумели использовать Глейпнир, что позволило Фенрир бежать. «Ты дала ей уйти?» - прошипел Один. – «Когда у тебя была идеальная возможность убить ее? Неужели я должен напоминать тебе, как важна твоя задача?! Судьба всего мира в твоих руках, валькирия. Пока эта коварная волчица жива, мы рискуем потерять все».

Поклялась Мария: в следующий раз Фенрир не уйдет от нее! Озвучивать сомнения свои валькирия не стала, опасаясь еще больше разгневать Одина. Нет, сейчас она вернется в Мидгард и вновь попытается дознаться до сути...

...В землях Мидгарда находила валькирия причудливые растения, и эссенция, содержащаяся в них, открыла ей истину о происходящем ныне в мироздании. Узнала она, что Иггдрасиль – источник всей жизни, и поглощает он души усопших, творя новую жизнь. Другими словами, Мировое Древо – сущность, наполненная душами, не властна над коей смерть. Иногда души не возвращались в Иггдрасиль, и тогда Древо обращалось к тем, кто обладал необходимым могуществом, дабы изыскивать сии души и возвращать их. Иггдрасиль звал сущности сии ‘богами’. Со временем боги осознали, сколь великое могущество несут в себе души, и были очарованы ими, начав поглощать души, обретая при этом новые силы. Боги презрели свои обязанности, всецело посвятив себя поглощению душ. Лишившись силы, коя направляла их к Древу, души бесцельно блуждали, и останки их опускались обратно в Мидгард, где обращались нежитью. Мятеж богов и появление мертвяков привели к тому, что ток душ оказался нарушен, а Мировое Древо иссохло и умерло. Так начался Рагнарёк, конец света...

С того самого дня Мировое Древо – и все мироздание – оказалось заключено в бесконечный цикл смерти и возрождения... В Пророчествах Провидицы записано: «Великая Волчица поглотит Отца Сущего, и мир переродится вновь». Страшась собственной гибели, Один с помощью Глейпнир пленил невинную волчицу Фенрир, начав безудержно поглощать души. Фенрир исполнилась жгучей ненависти к Отцу Сущего. Много лет спустя покой Асгарда был нарушен, когда валькирия освободила Фенрир, а та сразу же атаковала Одина. Так началась Война Асгарда – конфликт, который опустошил мир. Долгие годы продолжалась она; земля оказалась расколота, моря ярились, а бесчисленные души стали пищей для сошедшихся в противостоянии богов. Нежить вернулась в мир людей, и, лишившись притока душ, Мировое Древо погрузилось в глубокий сон. И Рагнарёк вершился вновь...

...В отдаленных пределах топей валькирия вновь повстречала Арманда, и тот проводил ее к лугу, усыпанному ковром плакучих лилий. «Это место много для меня значит», - признался парень. Валькирия с восхищением созерцала прекрасные цветы. «Красиво», - улыбнулась она. «Я знал, что тебе понравится», - молвил Арманд. – «Хорошо, что я набрался смелости пригласить тебя сюда. Помнишь, я говорил, что все это время кого-то ищу?.. Я все время делал вид, будто точно уверен, что найду ее... но, если честно, я уже подумываю сдаться. В прошлую нашу встречу я кое-что понял: я делал это от отчаяния. Но теперь, как мне кажется, я готов смириться. Я больше никогда ее не увижу».

«Ты слишком через многое прошел, чтобы сейчас опускать руки», - тихо произнесла валькирия. – «Быть может, тебе еще не поздно...» «Она мертва!» - бросил Арманд, глядя вдаль. – «Мертва... Думаю, я сознавал это с самого начала. Именно здесь на Нору напали чудовища... Но я не желал это принимать, понимаешь? Мне хотелось верить, что она до сих пор где-то здесь...»

Тяжело вздохнул, Арманд извинился перед спутницей за то, что обременяет ее своими заботами. Но прозвучавшее имя – Нора – завораживало валькирию, пробуждая в разуме ее давно запечатанные воспоминания...

Они с Армандом бегут по лугу, спасаясь от преследующих их монстров – похитителей душ. Арманд велит ей бежать, оборачивается к монстром, надеясь задержать их... Нора продолжает бег... когда вырастает перед ней фигура в белых одеждах. «Наконец-то мои поиски окончены», - изрекает аватар Одина, протягивая к ней руку. – «Превосходно. Это именно та душа, которую я искал».

Видение завершилось, и валькирия, все еще шокированная открывшимся ей, произнесла: «На меня... напали здесь». «И... я пытался спасти тебя...» - потрясенно выдавил Арманд, ибо видение, пережитое валькирией, предстало и ему тоже. Юноша бросился к деве – той, что прежде была Норой, - крепко обнял. Двое были счастливы вновь обрести друг друга.

«Арманд, я... больше не человек», - призналась Нора. – «Один превратил меня в валькирию и поручил мне спасти этот мир». «Мне все равно, что сказал тебе Один», - возразил юноша. – «Идем со мной. Ты человек. Ты не обязана сражаться за него». «Я не могу», - покачала головой валькирия. – «Не сейчас. В душе я понимаю, что была Норой, но сейчас это тело валькирии. У меня есть поручение, которое нужно исполнить». «Но неужели выполнять его должна именно ты?» - спрашивал Арманд. «Только я и могу это сделать», - подтвердила валькирия. – «Если брошу все сейчас, буду жалеть о сем вечно».

Печально улыбнувшись, Арманд склонив голову, заверив любимую: он все понимает... и готов ждать ее столько, сколько потребуется.

Они расстались; валькирия продолжила путь к твердыне Фенрир. Признав четверку эйнхериаров, она поведала им истину о мироздании, коя стала ей известно благодаря знанию – памяти Иггдрасиля, сохраненной в причудливых растениях.

«Если вспомнить, как вел себя Отец Сущего... полагаю, он хотел скрыть от тебя правду», - молвила Тайка, когда закончила валькирия свой рассказ. «Но теперь я пришла к решению», - изрекла валькирия. – «Когда меня создали, я была пустой оболочкой. Мне был дан долг по спасению мира. Я следовала приказам бездумно, безоговорочно. Но когда я повстречала вас и других людей, во мне стало что-то пробуждаться. И теперь я знаю, что это. Свобода воли. Воля, созданная и моей человеческой натурой, и моей натурой валькирии. Я больше не буду слепо подчиняться Одину, не буду его собирательницей душ. Теперь я знаю, что действительно хочу спасти этот мир. Я хочу спасти его и как человек, и как божество, что принадлежит сему миру. И если кто-то встанет на моем пути, я его устраню. Будь это даже Фенрир или сам Отец Сущего».

Эйнхериары – все, как один, - заверили валькирию: они останутся с ней до конца. И если придется бросить вызов всемогущему Одину... что ж, так тому и быть.

На вершине башни в сердце топей лицезрели валькирия и эйнхериары ее яму, уходящую в недра земные. И как она здесь появилась?..

Валькирия спустилась в яму... обнаружив себя в Нифльхейме. Неужто здесь скрывается Фенрир?..

Лицезрела она Хильду, теснимую могущественными нагльфарами. Мария бросилась на помощь к Хильде, молвила: «Хочу поблагодарить тебя за помощь. Если бы не твое предупреждение, я так и осталась бы марионеткой Одина».

Хильда, Мария и энхейриары ее покончили с остающимися окрест нагльфарами... когда разумы двух валькирий соприкоснулись. Зрела Мария образы Хильды, склонившейся пред троном Одина. «Где души, о которых я просил?» - в голосе Отца Сущего звучало раздражение. – «Если Фенрир снова вырвется на волю, разразится хаос. Души смертных необходимы, чтобы поддерживать порядок». Однако Хильда уже питала справедливые сомнения о мотивах Одина: число поглощаемых им душ все возрастало, ровно как и количество нежити в Мидгарде. Смерть родителей стала для Хильды точкой невозврата, и обратилась она против владыки асов, осознав, что люди для богов – лишь инструменты, которыми те пользуются и выбрасывают. Один и иные божества непременно заплатят за все, что сделали!

В то же время Хильда наблюдала образы прошлого – Нору и Арманда на поле плачущий лилий...

«Я хочу спасти этот мир», - обратилась Мария к Хильде. – «Я отправлюсь к Фенрир и Одину и задам им вопросы. Мне нужно понять, нужны ли нам боги, или они на самом деле наши враги. Я знаю, ты хочешь им отомстить. Но прошу, позволь мне сперва поговорить с ними. А если боги откажутся помогать миру, тогда... мне необходима будет твоя помощь, чтобы победить их». «Ты права», - молвила Хильда. – «Все, чего я хочу – убить этих проклятых богов. Будь они добрыми или злыми, мне все равно. Я обязана тебе жизнью и поэтому могу подождать. По крайней мере, до тех пор, пока ты не задашь свои вопросы».

...В кавернах Нифльхейма валькирии разыскали Фенрир, и обратилась к волчице Мария: «Фенрир, если ты свергнешь Одина и станешь властвовать над богами, что ты собираешься сделать с этим миром? Ты намерена спасти его? От ответа зависит твоя жизнь!» «Ты предана своему начинанию, это трогательно», - хохотнула Фенрир. – «Но не думаю, что ты убьешь меня. Понимаешь, чтобы мир существовал, необходимо, чтобы жило хотя бы одно чистокровное божество. Один... или я. Один явно не намерен спасать этот мир. Значит, если мы оба погибнем, весь мир погибнет с нами».

«Фенрир, ты нам угрожаешь?» - нахмурилась Хильда. – «Не забывай, здесь две валькирии. Я давно хотела увидеть, как падут боги. Но я не хочу вместе с ними уничтожить мир». «Так вот что вы замыслили!» - Фенрир пришла в ярость. – «Какая дерзость! Вы заплатите за свою глупость, валькирии».

Фенрир вобрала в себя эссенции двух даров, Лэватейнна и Гьяллархорна, атаковала валькирий... но была повержена ими. Пав, познала волчица развоплощение, а валькирии обрели предвечные артефакты.

Валькирии коротко обсудили дальнейшие свои действия. Эйнхериары Марии поддержали их в сем начинании, и вознеслись полубогини в Вальхаллу, где предстали пред Отцом Сущего, восседал коий на троне, недовольно созерцая визитеров. «Как это понимать?» - раздраженно бросил Один. – «Объяснитесь». «С наших глаз спала пелена», - отвечала ему Мария. – «Мы поняли, что на самом деле представляет собой этот мир, зачем тебе души и что принесет Рагнарек». «Неужто?» - процедил Один. – «Да, в твоих речах слышна убежденность. А в глазах отражается решимость. Значит, вы знаете, что все, что я сделал, необходимо, чтобы не позволить этому миру кануть в небытие».

«Неужели ты считаешь, что это достаточное оправдание такому отношению к душам умерших?» - вопросила Мария. «Фермер не горюет о забитом скоте», - пренебрежительно отмахнулся Один. – «Так и бог не печалится о каждой угасшей человеческой душе. Именно так существовал этот мир с незапамятных времен. Так будет и впредь». «Вот ты и показал свою истинную природу», - заключила валькирия. – «Так знай же, Один! Мы, два полубожества, образуем одно единое божество и даруем этому миру спасение!»

«Какая заносчивость!» - Один рывком поднялся с трона. – «Какая непростительная дерзость! Я, будучи Отцом Сущего, защищаю этот мир с самого его основания. А вы, недостойные создания, смеете отнимать его у меня?!» «Ты защищаешь лишь свой драгоценный трон, Один», - отвечала ему Хильда. – «Мир никогда ничего для тебя не значил».

Валькирии сошлись в противостоянии с Одином, сразили последнего... Великое множество душ, прежде поглощенных Отцом Сущего, ныне обретали его противницы. И Мария высвободила сию эссенцию, возвращая ее Мировому Древу.

«Боги неосмотрительно забыли свой долг», - изрекла она. – «Они позволили алчности ослепить себя и стали использовать души ради собственной выгоды. Но если мы сможем вернуть их все Древу...» «Меньшего я от тебя и не ожидала», - молвила Хильда, присоединяясь к Марии в направлении душ к Игграсилю.

Сознавала Мария, что зрит своих эйнхериаров в последний раз, ибо сущности их присоединялись к потому душ, устремлявшихся к Мировому Древу, дабы разорванный цикл смерти и возрождения восстановился, наконец. Эйгон, Сайфер, Кристофер и Тайка тепло простились с валькирией, высказав надежду на то, что мир будет спасен, и переродятся они в нем.

«Полагаю, у тебя остались незавершенные дела в Мидгарде», - обратилась Хильда к Марии, заверив, что позаботится обо всем остальном в ее отсутствие. Благодарно кивнув, валькирия покинула Вальхаллу, устремившись в нижний мир, Мидгард...

...На лугу, усыпанном плачущими лилиями, дожидался ее возлюбленный, и валькирия Мария... нет, дева Нора... счастливо рассмеявшись, бросилась в объятия Арманда...

Оба были уверены в том, что отныне ожидает их счастливое будущее...

  1  2  3  4  5  6  7  8