Прелюдия

В конце Второй Эры Империя великого Тибера Септима стремительно расширяла свои владения путем завоевания прилегающих к ней территорий. Императору противостояли все, но никто не сражался с ним так яростно, как редгарды, жители Хаммерфелла.

Великий Король Хаммерфелла, Тассад II, даже видя падение иных королевств всеми силами противостоял Имперскому вторжению, пока смерть не пришла к нему. И сразу же Хаммерфелл погряз в пучине гражданской войны, которую затеяли меж собой Венценосцы и Старейшины. Первые сражались за дальнейшую независимость своей родины, в то время как вторые уже приняли власть Императора.

А'тор, принц Венценосцев, сын Тассада и наследник трона Хаммерфелла, бросил в бой свои войска и одерживал победу за победой над силами Старейшин. Но последние обратились за помощью к Императору и тот ввел в Хаммерфелл армию, намереваясь одним ударом покончить с ослабевшими Венценосцами. Последнее сражение имело место в пристани Строс М'кай, древней столице Венценосцев, где принц А'тор был разгромлен.

Опасаясь открытого восстания редгардов, которые никогда не терпели долго владычества иноземцев, Тибер Септим разместил в каждом городе Хаммерфелла по Имперскому гарнизону. Лорд Ричтон, человек, нанесший поражение А'тору в Сражении у Строс М'кай был назначен губернатором этого города. Его теперешнее правление не назовешь мягким - особо противящихся Империи редгардов находят либо мертвыми, либо пропавшими без вести. Формально в городе господствуют Старейшины, однако и они оттеснены на задний план людьми Империи. Как бы то ни было, даже по окончании гражданской войны Венценосцев не жалуют в их собственной столице.

И здесь Судьба вывела на сцену Сайруса, известного наемника из рода Венценосцев, который покинул Хаммерфелл десятилетие назад, поклявшись никогда более не возвращаться на родину. Однако Судьба распорядилась по-иному, ибо Сайрусу стало известно, что его сестра Исзара является одной из пропавших в Строс М'кай. Наемник вернулся в родной город с твердым намерением разобраться, что же тут происходит... Однако все опасности, что будут подстерегать его в пути, окажутся ничем перед страхом вновь взглянуть в глаза Исзаре - ибо она, безусловно, не простила ему убийство ее мужа, совершенное десять лет назад.

Часть I

Вне всякого сомнения, Строс М'кай видало и лучшие времена. При нынешнем режиме, установленном лордом Ричтоном, даже самые ярые Венценосцы не осмеливались поднять голову. Любые выступления против нынешней власти пресекались на корню - мятежники либо оказывались в темнице, либо... просто исчезали.

Можно и не говорить, что распросы горожан об Исзаре мало что принесли Сайрусу - наученные горьким опытом, жители не желали распространяться о том, что их не касается, тем более если речь идет о ярой приверженке Венценосцев. Да, Хаммерфелл уж не тот, что прежде... И куда подевалась свойственная редгардам тяга к независимости?.. Неужто Империя и в самом деле сумела покорить гордое королевство?

На счастье, в таверне Строс М'кай обнаружился капитан Тобиас; друг Сайруса на протяжении многих лет, этот северянин приобщил его к жизни наемника, солдата удачи. Именно он, прибыв в сие островное королевство Хаммерфелла, надеясь на некоторое время отвлечься от полной опасности и приключений жизни, проведал об исчезновении сестры своего бывшего компаньона, о чем не замедлил отписать оному. И пока Сайрус сворачивал свои дела в Скалистых Землях и собирался в путь, Тобиас провел свое небольшое расследование, о результатах коего и сообщил ввалившемуся в таверну редгарду. В частности, последнему стало известно о существовании группировки головорезов, называющих себя "Неутомимой Лигой", и являющейся на данный момент единственной действующей оппозицией Имперской власти в Строй М'кай. Впрочем, ввиду недостатка как человеческих так и материальных ресурсов Лига в последние месяцы ушла в глубокое подполье, из которого нет-нет, да и вынырнет: то Имперское торговое судно захватит, то разграбит караван с товарами, направляющийся ко дворцу Строс М'кай. Очевидно, что такие мелкие вылазки приводили в ярость Амиэля Ричтона, посему он безжалостно расправлялся со всяким, заподозренным о отношениях с Неутомимой Лигой. Незнамо, говорил Тобиас, состояла ли Исзара в Лиге, однако доподлинно известно, что члены этой организации разыскивали ее вскоре после исчезновения. И большой вопрос, что же предпочтительнее - оказаться в лапах губернатора, либо же головорезов Лиги...

И если предположения Тобиаса верны, то, по мнению Сайруса, шансы дожить до сего дня у его сестры практически равнялись нулю. Однако редгард даже в самых казалось бы безнадежных ситуациях никогда не терял надежды (быть может, именно поэтому до сих пор топтал древнюю землю Тамриэля), тем более что Тобиас помимо всего прочего сообщил одну весьма интересную деталь: Исзара находилась в дружеских отношениях с молодым служителем Аркэя по имени Китрал, и оба они исчезли примерно в одно и то же время. Странно, вот уж чем Исзара никогда не интересовалась ранее, так это религией, а священнослужителей и вовсе недолюбливала. Хотя... времена меняются, а вместе с ними и люди. Так или иначе, за неимением иной альтернативы Сайрус решил прогуляться в единственный в городе храм - Аркэя - да порасспросить тамошнего настоятеля.

Однако последний - брат Нидал - мало чем мог ему помочь. Целиком и полностью посвятив себя служению своему божеству, он старался по-возможности оградиться от всяческих мирских дел. Конечно, порой это невозможно... Единственное, что смог узнать Сайрус, так это подтверждение факта исчезновения брата Киртала во время очередного посещения им городского парка с целью сбора корней мандрагоры. Навряд ли по прошествии трех месяцев там сохранились еще какие-то улики, проливающие свет на судьбу несчастного.

Покинув храм, Сайрус вернулся на пристань, рассудив, что созерцание спокойной водной глади поможет ему привести свои мысли в порядок. Похоже, поиск зашел в тупик: след сестры терялся наряду со следом молодого священника. Придется ему отрешиться от странствий и осесть в Строс М'кай, надеясь со временем найти ответы на вопросы. И неплохо бы присмотреться к губернатору; что, если Исзара томится в застенках, возведенных оным для непокорных Венценосцев?

Размышляя подобным образом, Сайрус прогуливался по пирсу, когда его окликнул незнакомый редгард, предложив немного подзаработать. "Многие матросы, сойдя на берег, ищут работу," - объяснил он. - "И я здесь, дабы облегчить им поиски." Предложение действительно заинтересовало Сайруса, ибо заключалось в следующем: редгард должен отправиться на рифы у северо-западной оконечности Строс М'кай, где находится башня древнего колдуна, ныне занимаемая безобидным отшельником по имени Н'гаста; последний передаст Сайрусу амулет, который должен быть доставлен губернатору. Естественно, перспектива попасть во дворец и самому взглянуть на Амиэля Ричтона привлекла наемника, посему он с радостью согласился взяться за выполнение миссии. Правда, Сайруса немного смущал тот факт, что горожане поминали вышеозначенного Н'гасту не иначе как могущественного некроманта да и вообще темную личность, однако наниматель уверил его, что это все не более чем досужие домыслы да суеверия.

Путешествуя по залитым солнцем живописным окрестностям Сторс М'кай, Сайрус оказался неприятно поражен, когда сию полную жизни картину сменили грозовые тучи, зависшие над островом Н'гасты. Было тихо, необычно тихо... но наемник ощущал себя как-то совсем уж неуютно, как будто само небо давило на него. Медленно, с опаской продвигался он вглубь островка, стреляя глазами по сторонам в поисках возможных опасностей, когда это началось - пласты земли начали расползаться в стороны и из-под могильных плит, разбросанных тут и там, показались отвратные фигуры живых мертвецов. Выругавшись, Сайрус трижды проклял себя за очередную глупость - наниматель никогда бы не заплатил столь высокую сумму за задание безо всяких сюрпризов, и эти самые сюрпризы сейчас как раз надвигались на него, скалясь пустыми черепами. Взяв на заметку, что не помешает пересчитать нанимателю зубы, коли Судьба дарует ему возможность еще некоторое время побродить по этому миру, редгард выхватил из ножен верный клинок и приготовился к обороне. Вообще-то живые мертвецы оказались на поверку не столь грозными противниками, как он представлял вначале - медлительные, они просто пропускали большинство ударов со стороны забредшего в их владения.

Вернув мертвецов в их естественное состояние, Сайрус продолжил свой путь по направлению к темной башне, возвышающейся в центре островка. Даже ему, никогда не утруждавшему себя мыслительными процессами, хватило ума, чтобы понять, что пресловутый наниматель сильно преуменьшил роль Н'гасты. Безобидный отшельник? Как же! К тому же Сайрус весь промок под проливным дождем, что как по мановению волшебства никак не желал прекращаться. Все это, вкупе с событиями последних дней, окончательно испортило ему настроение. А еще этот наниматель с пристани, дери его Дагон (о том, что получил за работу неплохие деньги, наемник решил не вспоминать). Ох, не видать бедняге своих зубов, как пить дать!

И вот он у массивных врат древней полуразвалившейся башни. А это... существо... встречающее его, никак и есть старина Н'гаста?.. Слоад! Раса червеподобных амфибий, обитающая в королевствах Траса, что в Абесиновом море, заслужила вечную ненависть всех разумных рас Тамриэля своими штучками с Трассийской Чумой, унесшей в свое время жизни половины жителей континента. Хотя слоад ранее и не причиняли никаких непрятностей Сайрусу (быть может оттого, что он с ними просто не сталкивался?), все же с Н'гастой следовало держать ухо востро. Последний, как ни странно, оказался чересчур разговорчив, и без тени смущения поведал Сайрусу о тех темных делишках, которыми здесь промышлял. Некромант раскинул по всему острову волшебную сеть, в которую попадаются души всех тех людей, коим не посчастливилось найти смерть вблизи от священных земель храма. Затем Н'гаста преподносит добычу Клавикус Вайлу - Принцу даэдр, а последний исполняет по одному желанию слоад за каждую предоставленную душу. Нечего и говорить - гильдия магов Строс М'кай не жалует Н'гасту и рада бы от него избавиться, одного нынешний губернатор во имя незнамо уж каких причин оказывает некроманту свое покровительство, вследствие чего тот остается огражден от выходок магов - связываться с могучей Империей было бы верхом скудоумия с их стороны.

Срывающимся от волнения голосом Сайрус выдавил из себя тот самый вопрос, на который страшился получить прямой ответ, а именно - "жива ли еще Исзара?". "Да," - был ответ некроманта, - "ее нет среди мертвых."

Надежда... Он вновь преисполнился ею. Поборов в себе желание расцеловать червя-переростка за прекрасные новости, Сайрус припомнил о цели своего визита и, так как уже насквозь промок под непрекращающимся ливнем, попросил Н'гасту поскорее отдать ему амулет для передачи Ричтону. Он был красив, этот артефакт... Чертовски красив и таинственен. Казалось, что огромный алый алмаз живет собственной жизнью и пульсирует, сродни волшебному сердцу. Вдоволь подивившись, редгард распрощался с приветливым некромантом и двинулся в обратный путь, горя желанием поскорее убраться с этого распроклятого островка. Ведь если верить Н'гасте и сестра его действительно жива, то практически с полной уверенностью можно утверждать, что находится она в застенках губернатора. А на свидание с этим типом исполненный мрачной решимости Сайрус и направлялся.

Как он и полагал, ливень прекратился, стоило вернуться в Строс М'кай. Ох уж эти волшебные штучки! Сам ли Н'гаста заказывал себе погоду, либо же гильдия магов, опасаясь наносить прямые удары, портила слоад настрой по мелочам - сие незнамо. Да и неважно, ибо Сайрус ни под каким предлогом не собирался возвращаться на остров, где толпами разгуливают живые мертвецы.

Вскоре вдали показались очертания дворца Венценосцев, где ныне восседал ставленник Империи Септима. Возведенная на высоком холме, цитедаль с поистине королевским достоинством возвышалась над суетой Строс М'кай, спокойная и невозмутимая в своем каменном обличьи. Разумеется, Имперский стражник у входа наотрез отказался впустить редгарда внутрь, однако упоминание имени Н'гасты произвело должный эффект и Имперец, поколебавшись, провел Сайруса во дворец.

Последний предстал перед Амиэлем Ричтоном - первым человеком во всем Строс М'кай (по крайней мере, таковым себя считавшим). Надо сказать, впечатление на нашего героя губернатор произвел неважное - невысокий, заплывший жиром человечек вполне сгодился бы для работы в Имперской канцелярии, но никак не на посту регента далеко не последнего королевства Хаммерфелла. Однако Сайрус как никто иной знал об обманчивости первого впечатления, ибо простой чиновник навряд ли бы смог разгромить флот принца А'тора, и кроме того, этот человек, казалось, физически излучал опасность... Или же даже не он, а темная фигура, неподвижно замершая чуть позади. Драм, Темный эльф Морровинда, по слухам - подручный Ричтона, его личный телохранитель... и безжалостный убийца. От тяжелого взгляда сего персонажа Сайруса пробрала дрожь, однако, вовремя вспомнив о своей миссии, редгард извлек из походной сумы амулет некроманта и протянул его губернатору.

Последний холодно принял артефакт, после чего взмахом руки повелел Сайрусу удалиться. Но редгард проделал весь путь явно не для того, чтобы упустить свой единственный шанс, посему прямо осведомился, знакома ли его светлости женщина по имени Исзара? Прекрасно знакома, скривился губернатор, не та ли это особа, замешанная в сговоре с Неутомимой Лигой? Вот это уж было для Сайруса полной неожиданностью, однако свое изумление он постарался приберечь напотом, а пока засыпал губернатора очередными вопросами о судьбе своей сестры. Ричтон начинал терять терпение, ибо где это видано, чтобы Имперский губернатор как мальчишка отчитывался перед неким безвестным редгардом?

Аудиенция была окончена, возмущенный губернатор начал движение к выходу из зала; Драм тенью следовал за ним по пятам, Сайрус же вновь оставался несолоно хлебавши. И нежданно-негаданно проснувшаяся в нем гордость редгардов заставила нашего героя красочно описать, что же он думает о самом Амиэле Ричтоне, о его почтенной матушке и обо всех остальных, не менее именитых предках губернатора. Наболело.

Ричтон застыл, словно громом пораженный. Медленно, очень медленно он вновь обратил свой багровый лик к Сайрусу и, окинув того тяжелым взглядом, коротко бросил стражам: "Убейте его!" Не очень хорошо соображая, что делает, взбешенный редгард молниеносным движением выхватил свой клинок и ураганом обрушился на Имперцев. Лишь одна мысль владела им - добраться до этой самодовольной ухмыляющейся ошибки природы, именующейся губернатором Строс М'кай, и вытрясти из него всю правду о сестре... да заодно обо всех остальных Венценосцах, что посмели отстаивать родной город и посему пропали без вести.

Одно время казалось, что его безумный план и в самом деле может осуществиться. Перешагнув через труп последнего дворцового стражника, павшего от его руки, Сайрус поднял глаза... и оказался прикован к месту холодным ничего не выражающим взором Темного эльфа, все это время пассивно наблюдавшего за жаркой схваткой с невысокого помоста в центре комнаты. Короткий жест... и срывающийся с пальцев поток магической энергии, ударяющей прямо в грудь злосчастному редгарду. "Маг!" - мелькнула последняя мысль...

...Тьма... Тьма повсюду... Толща камня над головой... Лишь размеренный звук падающих капель разрывает тишину. Говорят, он способен свести человека с ума в кратчайшее время; неужто воистину такова его участь?

С трудом Сайрус поднялся на ноги - все тело ломит, голова раскалывается. Впечатление такое, будто бы только что вернулся с разухабистой гулянки, учиненной некогда стариной Тобиасом в Скалистых Землях. Навряд ли капитан узнает когда-либо об участи, постигшей его старого товарища, хотя... догадаться в общем-то не сложно, ибо очутился он, видимо, в катакомбах, простирающихся под дворцом. Что ж, вполне логично - зачем Ричтону под завязку забивать городскую тюрьму недовольными режимом и тем самым выставлять себя в глазах Империи политиком, не способным заслужить народную любовь, ежели можно преспокойно сгноить всех противников власти в катакомбах и даже не вспоминать о том, что их следует кормить хотя бы раз в день? Жестокий ход... но вполне соотвествующий природе Ричтона.

Видят Боги, Сайрус желал лишь отыскать свою пропавшую сестру - стремительное расширение Империи, гражданская война в Хаммерфелле... все это ранее его совершенно не касалось. Однако волею Судьбы он оказался втянут в грязные политические игры, и раз уж это произошло, он постарается оставить здесь свой след. И будет играть до конца.

Преисполнившись несколько несвоевременным энтузиазмом, Сайрус постарался разглядеть хоть что-нибудь в кромешной тьме своего нынешнего (и, как он надеялся, временного) обиталища. Стены, голые каменные стены... Куча тряпья в углу... Эгей, да она шевелится! Меч Сайруса, похоже, прибрал к рукам некий запасливый стражник, бросивший его сюда, так что нашему герою пришлось противостоять неведомой опасности, затаившейся под тряпьем, с голыми руками. Впрочем, вскоре от таинственной угрозы осталось лишь одно название, ибо она явила себя в виде обыкновенного человека, такого же заключенного, как и сам Сайрус. Но в отличие от последнего состояние его товарища по несчастью не оставляло сомнений, что доживает он последние часы. Истощение вкупе с многочисленными ранами ускоряло уход человека из этого бренного мира, и бедолаге Сайрусу вновь останется беседовать лишь с собственной совестью. Но пока узник был жив; назвавшись членом Лиги, он вручил Сайрусу древний ржавый ключ от некого маяка, с которого, как выходило по его словам, можно было подать сигнал кораблям этой организации.

Что ж, теперь-то Сайрус получил подтверждение о связи Исзары с головорезами Лиги из уст самого губернатора, а раз так, то не помешает хорошенько порасспросить этих ребят. "Если выберешься отсюда," - услужливо напомнил здравый смысл. Да, если выберусь... К счастью, умирающий заключенный коротал свои дни не только отсыпаясь в уголке - ему также была свойственна тяга к свободе, посему он и орудовал стареньким кинжалом, пытаясь выковырять из стены массивный каменный блок, дабы, вскарабкавшись на него, попытаться достичь отверстия в нависающем потолке - единственного выхода из опостылевшей пещеры. Голод убил его раньше, не дав закончить работу. Естественно, пользуясь плодами трудов предшественника, Сайрус довольно скоро сумел извлечь из кладки тяжеленный блок и водрузить его напрямую под потолочным отверстием.

Мысленно поздравив себя с победой и слегка приуныв при мысли о том, сколько же еще побед придется одержать, ежели он чает хоть когда-либо вновь узреть солнечный свет, Сайрус осторожно просунул голову в дыру. Длинный коридор с чадящими факелами на стенах... Похоже, все тихо.

Надо сказать, Сайрусу несказанно повезло: отрядив элитный Имперский гарнизон для защиты дворца и, как следствие, своей обожаемой персоны, губернатор отправил в катакомбы лишь с десяток зеленых новобранцев, что не могли создать редгарду серьезных проблем по определению. Занятые тоскливыми размышлениями о своей несчастливой судьбе, что отправила их нести вахту в эти мрачные сырые подземелья, Имперские воины и мысли не допускали, что и здесь им придется заниматься своими прямыми обязанностями. И появление невесть откуда взявшегося редгарда, настроенного несомненно враждебно, застало их врасплох.

Прежде всего Сайрус отыскал небольшую сторожку, где двое охранников подземного каземата дулись в кости на меч, у него же и конфискованный... Снова заполучив в руки свое верное оружие, редгард почувствовал себя гораздо увереннее, нежели ранее - теперь у него появился реальный шанс выбраться живым из всей этой передряги. Перешагнув через тела обоих горе-стражей, он вернулся в тускло освещенный коридор, откуда и начал свое длительное восхождение к поверхности. Надо сказать, что в сложившейся ситуации Сайрус считал верхом скудоумия строить планы, простирающиеся в будущее дальше, чем на несколько часов - приходилось вновь учиться жить настоящим мгновением, ну да за годы наемничества он это усвоил с лихвой.

Надо сказать, пришли в себя Имперцы довольно скоро, однако оказать организованное сопротивление так и не смогли. Сайрус, подобно демону Обливиона, обрушивался на них со всех сторон - атаковал, рубил, колол... и уходил, оставляя за собой остывающие трупы. Здесь не было места морали - лишь первобытное стремление выжить. И обрести свободу.

Длинный подземный тоннель выходил в небольшое ущелье за городом. Редгард с наслаждением растянулся на траве; только сейчас он осознал, как же все-таки смертельно устал. Нервное напряжение последних часов, а также непрекращавшиеся упражнения в фехтовании окончательно вымотали его. Казалось, все бы отдал за несколько часов здорового сна, после чего с новыми силами бросил бы вызов всем этим Имперацам, заполонившим город его предков; пронзил бы мечом жирную тушу губернатора и, втоптав в грязь флаг Империи Септима, отдал бы Строс М'кай его истинным владельцам - Венценосцам Хаммерфелла. Но более рациональная часть его разума вовремя напомнила, что зарождающаяся мания величия не есть удел истинных героев. Губернатор далеко не дурак; бесспорно, он уже осведомлен о резне в катакомбах и о побеге редгарда, а раз так, то явно поспешит подвести новые гарнизоны и перекрыть все выходы из казематов в надежде, что узник все еще там. Собрав волю в кулак, Сайрус с трудом поднялся на ноги и побрел прочь от города. Очевидно, что путь назад теперь ему заказан, а раз так, остается лишь один выход - Неутомимая Лига. В конце концов, теперь он такой же изгой в Строс М'кай, как и эта организация. Да и след Исзары вел в этом направлении.

Следуя по южному побережью острова, редгард набрел на руины небольшого, ныне необитаемого поселения. "Сайнтспорт," - гласила поблекшая надпись на дорожнном указателе. Тут-то и обнаружился тот самый маяк, о котором упоминал ушедший в мир иной сокамерник. Не очень-то надеясь на успех, Сайрус тем не менее поднялся на вершину башни и, разведя костерок, видимый на много миль вокруг, принялся прикидывать, кто же первым заглянет к нему на огонек - Имперцы или Лига?

Долго ждать не пришлось - уже ближе к вечеру Сайрус заметил небольшое судно, под всеми парусами входящее в гавань Сайнтспорта. На Имперское не похоже, значит... Лига? Видимо, пришел час поближе познакомиться с новыми участниками разыгрывающейся драмы.

Как ни странно, весь экипаж суденышка составляла лишь одна женщина, конечно же, из редгардов; Лига не любила рисковать своими членами, количество коих в последнее время заметно подсократилось благодаря стараниям Ричтона. Естественно, никаких оснований верить Сайрусу у нее не было: для нее он с равным успехом мог оказаться как тем, за кого себя выдавал - странствующим наемником, жаждущим всего лишь отыскать потерянную сестру, так и агентом губернатора, подосланным с целью обнаружения тайного убежища Лиги, после чего Ричтон сможет покончить с ней одним стремительным ударом. Дилемма...

Произнесенное Сайрусом имя сестры заставило женщину принять решение, и корабль устремился к выходу из бухты с двумя пассажирами на борту. Что-то настораживало редгарда в мрачной сосредоточенности попутчицы, однако на все вопросы та отвечала: "Базиль сам расскажет все, что сочтет нужным." Видимо, их лидер... Запомним... Она явно знакома с Исзарой, но не хочет упоминать об этом... Что же все-таки здесь происходит?!.

Теряясь в догадках, Сайрус не заметил, как корабль обогнул южную оконечность Строс М'кай и плавно вошел в небольшой грот, скрытый со всех сторон отвесными скалами. Вот так вот - под самым носом у губернатора, а тому и жизни не хватит, дабы отыскать убежище... без посторонней помощи, конечно.

Внутри обнаружилась вполне обитаемая деревенька; добро пожаловать в логово Неутомимой Лиги, друг Сайрус! Их корабль причалил у импровизированного пирса, где уже покоилось несколько подобных суденышек. "Небольшие, но маневренные," - отметил под себя редгард. - "Идеально подходят при порчи крови папаше Ричтону, а также смогут мгновенно убраться восвояси, коль станет чересчур жарко."

Наконец-то Судьба даровала ему встречу с лидером головорезов Неутомимой Лиги, в миру известным как Базиль. Не самый приятный человек в общении, но и его можно понять - жизнь нынче тяжела, тем более для опальных Венценосцев. По его словами выходило, что для Лиги наступили действительно черные дни и чем дальше, тем положение все ухудшается, ибо губернатор не сидит сложа руки, а по мере возможности уничтожает всех его людей. И если ситуцация кардинально не изменится в самое ближайшее время, единственная организация, способная хоть как-то противостоять экспансии Империи в Строс М'кай, просто распадется. Однако Лига все еще не теряет надежды, ибо у нее припасен последний козырь против значительно превосходящих вражеских сил... или, точнее сказать, был припасен.

И поведал Базиль Сайрусу о том, как же действительно протекало знаменитое Сражение у Строс М'кай, а также о том, какую роль в этих и последующих событиях сыграла небезызвестная здесь Исзара. В морских водах сошлись флотилии Империи, возглавляемой лордом-адмиралом Амиэлем Ричтоном, и Венценосцев под предводительством принца А'тора. Приняла участие в сражении и Неутомимая Лига, выступив на стороне последнего. И быть может, исход сражения был бы совсем не таков, каким оказался... если бы не дракон. Огромный красный дракон, неожиданно вынырнувший из-за туч и дыханием своим испепеливший несколько кораблей Венценосцев. Описав круг в небесах, древний ящер вновь устремился к водной глади, на этот раз намереваясь объять пламенем флагманский корабль, на котором находились принц, архимаг гильдии магов Строс М'кай - Воа и... Исзара. Обнажив заговоренный клинок, А'тор ступил на корму с твердым намерением поразить монстра; и возможно, битву еще удастся обратить в пользу Венценосцев. Но... не судьба, ибо одинокая фигура принца, крепко сжимающая клинок в руке и напряженно вглядывающаяся в небеса в ожидании приближения дракона, представляла собой прекрасную мишень... и отравленная стрела Драма - Темного эльфа - пробила ей сердце. Смертельно раненый, принц Венценосцев осел на руки своих соратников. К счастью, архимаг Воа не растерялся: произнеся заклинание, он переместил душу А'тора в Алмаз Души и передал артефакт Исзаре. Последняя бросилась с корабля в воду, а в следующую секунду на флагман обрушилось ревущее пламя, выдыхаемое драконом. Далее исход сражения был однозначен: лишенные своего предводителя, Венценосцы предпочли отступить и укрыться в старом квартале Строс М'кай, наглухо забаррикадировав все входы и выходы. И все же это не составило никакой проблемы для дракона и квартал Венценосцев постигла участь их же флотилии: целая секция города была выжжена дотла. После чего сопротивление защитников города было сломлено окончательно и Амиэль Ричтон взошел на трон как губернатор Строс М'кай. Дракона же боле никто и никогда не видел: наверное, выполнив свою миссию здесь, он вернулся в Циродиил, хотя шепотом передавались слухи, будто Ричтон все еще держит могучую тварь где-то в катакомбах, на всякий случай. Навряд ли Империя одобрила его методы, однако нужно отдать губернатору должное - какой-никакой, а порядок в королевстве он навел. Неутомимая Лига ушла в глубокое подполье и все реже и реже давала о себе знать.

И вот однажды в этом самом гроте - последнем оплоте Лиги, появилась Исзара. Она искала мага, коему по силам будет возродить А'тора, извлечь дух оного из Алмаза Души и вновь поместить его в бренное тело принца, которое, защищенное могущественным заклятьем, покоится ныне в храме Аркэя, скрытое от посторонних глаз. Лига воодушевилась - надежда на возрождение принца привлекала и их, ибо в этом случае вновь поднялось бы народное восстание, однако в этот раз бок о бок с Венценосцами выступили бы и Старейшины, коих вопреки договоренности Империя оттерла на второй план. И тогда Хаммерфелл обрел бы свободу... Но это - мечты. И не всегда они осуществимы. После смерти Воа в пламени дракона навряд ли на острове остался маг, кому по силам было бы провести ритуал перемещения души. Новый архимаг гильдии - Джаганвир, основываясь на печальном опыте своего предшественника старается не выступать против мощи Империи, так что на его помощь можно не рассчитывать. И все же Лига начала поиски волшебника, хоть и питала большие сомнения в их сообразности... Действовать приходилось осторожно, не привлекая излишнего внимания, и прошло несколько месяцев перед тем, как... Исзара исчезла. Просто ушла, никому ничего не сказав и прихватив с собой Алмаз Души. Отчаявшись и не надеясь более на Неутомимую Лигу, она отправилась на поиски волшебника самостоятельно. С тех пор о ней ничего не слышно, как сквозь землю провалилась. Нечего и говорить - Базиль был просто в ярости, ведь стоит Алмазу попасть в руки Ричтона, и надежда на возрождение принца исчезнет. "Найди Алмаз Души и ты найдешь свою сестру," - напутствовал главарь Лиги Сайруса на прощание.

Возвращаясь обратно в Сайнтпоинт, Сайрус пребывал в глубоком раздумье. Где теперь искать сестру? Если она, прожившая здесь столько лет, не имела понятия, где же найти подходящего мага, то что может он, чужак в Строс М'кай? Откуда начать поиски?.. Почему бы не с гильдии магов?

Было далеко за полночь, когда Сайрус, скрываясь в тенях домов и стараясь не попасться на глаза случайным Имперским стражникам, патрулирующим город, пробирался к массивному зданию гильдии. Что ж, пока удача была явно на его стороне, ибо редгард без приключений добрался до ворот и проскользнул внутрь. Честно говоря, он, как истый воин, всегда недолюбливал волшебство и относился к владеющим сим искусством с большой подозрительностью... Но только не к этой очаровательной эльфийке, нежно улыбающейся ему. Мгновенно покраснев и жутко разозлившись на себя за это, Сайрус на негнущихся ногах приблизился к прекрасному созданию; он никогда не умел держать себя с женщинами как то следует, и те частенько этим пользовались. Вот и сейчас... Проглотив комок в горле, наш герой вопросил эльфийку, а не видала ли она здесь женщину с Алмазом Души? Волшебница, как оказалась, прекрасно знала о ком идет речь, да и сама была не прочь поболтать с симпатичным редгардом, тем более что здесь, в гильдии, недавно развернулась настоящая драма!

Все началось как раз с появления здесь Исзары, искавшей волшебника, коий сумеет извлечь душу А'тора из Алмаза. И один из аколитов гильдии - каджиит по имени Джото - вызвался помочь ей. Джото собирался провести тщательное исследование заклинаний, наложенных Воа на Алмаз, и найти способ нейтрализовать их. Конечно, это заняло время... Исследование Алмаза Души только началось, когда к Джаганвиру, наместнику Воа, заглянул сам Драм. Неизвестно, о чем толковали Темный эльф с архимагом, но на следующий день после этого Джото был брошен в городскую тюрьму по обвинению в измене, а Исзара вновь исчезла, не забыв прихватить Алмаз Души. Видимо, отправилась на поиски иного мага, закончила эльфийка, и было это ровно три месяца назад.

Вот теперь-то след сестры действительно терялся; у Сайруса не было ни малейшего представления, куда же она могла направиться. Быть может, ее давно уж нет в Строс М'кай, отправилась за помощью в иные королевства Хаммерфелла... Или погибла. Что делать, что делать...

Сзади раздалось сухое покашливание. Раскосые глаза эльфийки округлились от ужаса; резко обернувшись, Сайрус натолкнулся на гневный взгляд архимага Строс М'кай. Судя по выражению лица последнего, он слышал все сказанное здесь, и явно не горел желанием навлекать лишние неприятности на вверенную ему гильдию. С эльфийской волшебницей он разберется потом, а вот с надоедливым редгардом... Монотонный речитатив заклинания Джаганвира подсказал Сайрусу, что пришла пора покидать сцену. Молнией он бросился к двери, однако архимаг оказался проворнее: высвобожденная им магическая энергия ударила Сайруса, поглотила его, изменяя саму человеческую сущность...

Редгард обратился в обыкновенного гремлина! Что ж, вполне разумное решение, если хочешь заставить кого-то молчать. Нельзя сказать, что редгард пришел в вострог провести остаток жизни, питаясь мелкими грызунами и путаясь под ногами у тех, кто ранее путался под ногами у него самого. Впрочем, почему бы не воспользоваться представившейся возможностью да не проникнуть в здание городской тюрьмы, где томится каджиит? В конце концов, он ведь тоже маг, и, видно, не из последних, ежели его так быстро упрятали за решетку. Вот он-то и вернет Сайрусу первоначальный облик, а затем поможет отыскать Исзару и Алмаз Души. О том, что сил простого аколита может оказаться недостаточно, чтобы развеять заклинание Джаганвира, герой наш старался не думать.

Виляя голым задом и отчаянно краснея при мысли о том, что же подумают знакомые, коль увидят его в таком виде, маленький гремлин темными закоулками пробирался к массивной крепости, где ныне разместилась городская тюрьма. Отыскать небольшую дырочку в стене не составило большого труда и вскоре Сайрус оказался внутри. Да, охранялась темница не в пример катакомбам - присутствовала здесь лишь пара охранников, да и тех сморил послеобеденный сон. А чему удивляться, ежели практически все камеры пустовали? Это лишний раз доказывало, что Ричтон предпочитал быстро устранять своих соперников, либо на худой конец сгнаивать их в казематах дворца, но уж никак не оставлять в тюрьме в ожидании справедливого разбирательства дела, ибо такая политика могла вылезти ему боком, а губернатор не любил рисковать там, где этого можно было избежать.

Вскоре гремлин приблизился к запертой камере, где стоически отматывал свой срок пригорюнившийся аколит. Довольно долго Сайрус писком и гримасами пытался привлечь к себе внимание заключенного; за это время он успел проклять всех богов и демонов, что не озаботились наделить гремлинов даром речи. Джото довольно быстро смекнул, что существо, прыгающее на полу у его камеры, является на самом деле заколдованным человеком (каджиит были известны все трюки архимага, а этот входил в число самых любимых) и, произнеся заклинание развеяния чар, вернул Сайрусу его первоначальный вид. Как приятно все же ощущать, что штаны твои вновь на месте, а за спиной не болтается противного вида хвост!

Тем не менее, не мешало бы поторопиться - в любой момент сюда могли заглянуть стражники и поднять тревогу, что вовсе не входило в планы редгарда. Конечно же, в благодарность за свое "очеловечивание" Сайрус обещал каджиит вытащить того отсюда, не сомневаясь, что ключи от камеры находятся у одного из тюремных стражей, однако далее ситуация выходила из-под контроля: их могли обнаружить, заставить разделиться... даже убить. Посему, пользуясь относительным затишьем в этом уголке темницы, Сайрус решил перво-наперво порасспросить Джото обо всем, что его интересовало.

Аколит поведал о том, что во время исследований Алмаза Души он пришел к следующему выводу - после почившего Воа единственным по-настоящему сильным волшебником на острове, способным вернуть душу А'тора в его бренное тело, является никто иной, как Н'гаста. И ему и Исзаре была хорошо известна репутация слоад, и навряд ли в гильдии его погладили бы по шерсти в случае обращения за помощью к некроманту. Но иного выхода у них не было... как не было иного выхода у всех тех, кто вновь желал видеть Строс М'кай свободным. Конечно же, соваться к Н'гасте должным образом не подготовившись было бы крайне неразумно. С незапамятных времен ходила легенда о великом эльфийском артефакте - Бутыли Лилландрила, полностью нейтрализующей действие любого волшебства, направленного против ее владельца. По преданию, некогда мальчик-конюший одолел с ее помощью Верховного Колдуна Валенвуда; но с тех пор легендарный артефакт был утерян, хотя ходили слухи, что он скрыт негде на острове. Исзаре посчастливилось отыскать кусочек карты, указывающей путь к местонахождению Бутыли, однако ничего больше сделать они не успели - Джото оказался брошен в тюрьму, и Исзаре пришлось срочно бежать. Быть может, предположил каджиит, она отчаялась разыскать Бутыль в одиночестве и направилась прямиком к некроманту, теша себя надеждой на честность оного.

Значит, Н'гаста... Сайрус чувствовал, как ярость вновь овладевает им. Проклятый слизняк все это время знал, где находится его сестра, и умолчал об этом! "Ее нет среди мертвых!" Видят боги, Сайрус не желал шинковать слоад на части, но, видать, без этого не обойтись...

Слабо мяукнув, Джото напомнил редгарду о своем присутствии. Ах да, обещание свободы... Куда подевались эти стражники с ключами от камер?!. Свистнувшая над ухом Сайруса оперенная стрела пробила горло каджиит, отбросив того к противоположной стене камеры. "Что ж, дружище, так или иначе, но теперь ты свободен," - пронеслось в голове Сайруса, стремительным движением оборачивающегося к нежданно-негаданно появившемуся здесь... Драму. Темный эльф, усмехаясь, спокойно стоял посреди коридора, отрезая редгарду все пути к отступлению; в руках его покоился тяжелый двуручник. Ярость Сайруса полностью вытеснила страх, который он еще совсем недавно испытывал перед этим существом: теперь Драм был для него всего лишь одним из многих, кто стоял между ним и Исзарой... препятствием, что необходимо устранить.

Клинки скрестились. Воистину, это была лучшая атака, что проводил Сайрус в этой жизни. Отчаяние и злость придали ему новых сил, однако вместе с тем пришла и мрачная сосредоточенность: здесь нет места даже единственной ошибке, ибо платой за нее станет жизнь. Выпад... блок... следующий выпад... Время перестало существовать для сошедшихся в смертельной схватке воителей; лишь звон клинков разносился по пустынным коридорам. Признаться, эльф не ожидал встретить в лице Сайруса противника, способного противостоять ему дольше нескольких минут. Это озадачивало... и настораживало. И заставило Драма на мгновение раскрыться, возможность, которую Сайрус никак не мог упустить. Клинок его с громким скрежетом пробил доспех убийцы и вошел в тело. Не очень опасная рана, но все же довольно неприятная. Редгард с удовольствием наблюдал, как сменяются эмоции на прежде бесстрастном лице противника: боль, изумление, и, наконец, страх. Впервые в жизни осознав, что может и проиграть, Драм счел за лучшее отступить и, произнеся магическую формулу, исчез. Перенесся во дворец зализывать раны и осмысливать открывшийся ему факт собственной смертности.

...Сайрус же несся вверх по извилистой винтовой лестнице одной из башен тюремной крепости. Как и следовало ожидать, шум сражения вырвал тюремщиков из блаженного сна и они, ничтоже сумняшеся, призвали подмогу, а именно Имперский гарнизон, охранявший дворец. И сейчас вся эта братия висела на хвосте у редгарда, и навряд ли у них имелся приказ брать смутьяна живым. К счастью, дверь, выходящая на крышу крепости, оказалась незаперта, и Сайрус вырвался из затхлого воздуха темницы в темную ночь Строс М'кай. Глянув вниз, редгард понял, что Имперцы решили взяться за него всерьез: они так и кишели у тюремных врат. Столь повышенный интерес к его скромной персоне, льстил, конечно, но...

Впрочем, выход из ситуации оказался довольно очевиден - с другой стороны от крепости чернели обугленные крыши старого квартала, дотла сожженного драконом незадолго после Сражения у Строс М'кай. И хотя бдительные Имперцы наверняка держат стражу и там, все же побег через квартал казался не столь самоубийственным деянием, как через дворцовую площадь.

Выбраться из пределы города редгарду удалось и на этот раз, хотя и с трудом - в квартале оказалось куда как больше Имперцев, чем он предполагал. Что они стерегли в сим ныне мертвом секторе? Или же губернатор, трясясь за свою драгоценную шкуру и опасаясь возмездия со стороны его, Сайруса, либо же кого-то еще из нажитых за время своей тирании врагов, отрядил по усиленному патрулю всех прилежащих ко дворцу территорий? Как бы то ни было, удача вновь сопутствовала нашему герою, однако, как говорят искатели приключений, не стоит испытывать ее чересчур часто, ибо тогда она может и отвернуться. Оценив мудрость поговорки, Сайрус принялся обдумывать свой следующий ход. Итак, след сестры терялся во владениях Н'гасты, это бесспорно. Но что может он? Если дело дойдет до поединка, некромант уничтожет его заклинанием, даже не озаботившись открыть врата своей башни, дабы впустить гостя внутрь... Бутыль Лилландрила! Волшебству редгард не доверял, а уж артефактам, сохранившимся лишь в мифах, тем более. Однако карта, указывающая путь к нему, существовала реально и было бы глупо упустить шанс отыскать его, пусть даже это и займет некоторое время. Зато в споре с некромантом у него появится более чем весомый аргумент.

Вопреки первоначальным планам, поиски заняли куда как больше времени, чем предполагалось. Большая его часть была потрачена на поиски нужных людей, у которых - подкупом ли, выпивкой или приставленным к горлу клинком - Сайрус вытягивал нужные ему сведения относительно местонахождения кусочков карты. В основном истории, слышимые им, на поверку оказывались местными легендами, что за годы передачи из уст в уста обрастали все новыми подробностями, и в итоге приобретали намек на достоверность. Так было всегда и так будет, посему задачей героя стояло как раз отделение зерен от плевел.

И вновь ему повезло; похоже, боги благоволили к Сайрусу, ибо позволили ему получить все части карты, а затем и мифическую Бутыль Лилландрила в свои руки. Опустим подробности; достаточно сказать, что редгарду пришлось несколько раз исходить из конца в конец восточное побережье Строс М'кай, прежде чем он отыскал наконец тех жителей, что хранили у себя кусочки вожделенного пергамента просто как сувениры. Некоторые действительно сознавали их реальную цену, но сами по себе куски были бесполезны, а собрать их воедино не приходило в голову никому, кроме Сайруса. Что и было сделано. И теперь он стоял в указанном на карте небольшом ущелье неподалеку от Сайнтпоинта и гордо сжимал в руках только что извлеченную из древнего сундука Бутыль. А между тем с момента его побега через старый квартал прошло уже несколько недель...

...Под низвергающимися с неба ливневыми потоками редагард уверенной поступью продвигался к темнеющей вдали башне некроманта. Врата сами распахнулись при его приближении и глумливый голос хозяина предложил войти на огонек. Сайрус улыбнулся: Н'гаста оказался настолько самоуверен, что даже впустил его в свое обиталище. Бедняга, он даже не подозревает, какой сюрприз ему приготовлен... "А вдруг Бутыль не сумеет поглотить волшебство некроманта? Что, ежели легенды о могуществе артефакте - не более чем выдумка?" - пищал мерзкий голосок из глубин сознания. Усилием воли Сайрус заглушил его; отступать уже поздно... да и некуда. След потерянной сестры привел его сюда.

Редгард переступил порог...

Внутри башня выглядела еще менее презентабельно, чем снаружи. Прогнившие потолочные балки, которые того и гляди рухнут на голову, толстый слой пыли на полу, полуразвалившаяся каменная лестница, уходящая вверх во тьму... и витающий в воздухе запах разложения. Видимо, именно так и должно выглядеть жилище слоад... Да, кстати, а где же он сам? Сайрус огляделся по сторонам: никого... темно и мертво.

Спотыкаясь на неровных камнях, устилающих пол, редгард начал свое восхождение к вершине. По мере его продвижения тьма, скрывавшая верхние ярусы, становилась все реже и уже можно было различить слабый отблеск факела, мерцающего в небольшой келье под потолком. Итак, он почти у цели, однако все же странно: почему слоад бездействует? Почему не обрушит лестницу у него под ногами, заставив в свободном падении пролететь все те десятки футов, отделяющие его от каменного пола внизу? Что же он медлит?.. Навряд ли некромант руководствуется простым желанием сойтись с ним лицом к лицу...

Но все мысли об осторожности оставили его, едва лишь Сайрус увидел ее - Исзару. Долгие поиски наконец-то завершились; брат и сестра вновь воссоединились. Сейчас они рука об руку покинут эту ужасную башню, насквозь провонявшую мертвечиной, вернутся в Строс М'кай, а затем - на первый же корабль, отправляющийся в иные земли, подальше ото всех местных интриг. Все это вихрем пронеслось в голове редгарда, пока он созерцал свою вновь обретенную сестру. Обретенную ли?.. За все это время, пока он маячил на пороге кельи, в глубине которой она стояла, Исзара не промолвила не словечка, не единым жестом не выказала узнавания. И взгляд ее, устремленный в пространство, был странно, пугающе пуст...

Сзади раздался короткий смешок. Оборачиваясь на звук, Сайрус уже знал, кто же доставит ему сомнительное удовольствие себя лицезреть. На нечеловеческой физиономии Н'гасты невозможно было прочесть никаких эмоций, однако редгард знал, что стоящая перед ним тварь жутко веселится, и это бесило. Слоад же наивно полагал, что Сайрус, как и Исзара, находится целиком и полностью в его власти, так почему бы не просветить гостя относительно поимки его сестры - пускай помучается подольше! Хотя поимкой имевшую место акцию можно назвать лишь с большой натяжкой - Исзара сама пришла к некроманту в надежде на то, что тот сможет извлечь дух А'тора из Алмаза Души; взамен она предложила свою собственную душу. Неудивительно, что одна из сторон даже и в мыслях не держала выполнение своей части сделки - едва лишь Н'гаста заполучил душу Исзары, как тут же отправил ее Клавикус Вайлу, чем продлил расположение Принца даэдр к своей скромной персоне. Алмаз Души же оказался как раз тем артефактом, что был передан губернатору через Сайруса в знак добрых намерений некроманта и признания им власти Империи. Вот, в принципе, и вся история.

Пока побагровевший Сайрус клял на чем свет стоит собственную тупость и весь этот несправедливый мир в целом, Н'гаста с интересом наблюдал за ним - слоад импонировало людское отчаяние, ему доставляло удовольствие лишать их последней надежды. А все чаяния и надежды Сайруса как раз сейчас рассеивались без следа - душа сестры недосягаема, принца А'тора - тоже, если, конечно, он не собирается перевернуть вверх дном весь дворец. Надежда мертва, а вскоре будет мертв и он сам. Самое страшное, что есть в этой жизни - потерпеть сокрушительное поражение за шаг от победы, да сознавая при этом, что тебя все время водили за нос. Подняв пылающий гневом взор, редгард встретился взглядом с некромантом. Если уж ему предстоит погибнуть в этом проклятом месте, то слоад он заберет в собой - ни одна душа боле не отправится прислуживать Клавикус Вайлу по указке сего червя, возомнившего себя вершителем людских судеб!

Мгновенно оценив выражение лица Сайруса - лица человека, которому больше нечего терять, - Н'гаста сообразил, что пора заканчивать затянувшийся спектакль. Произнесена короткая магическая формула... и ледяная игла, соткавшаяся из воздуха по воле Н'гасты, летит прямиком в грудь редгарда... чтобы оказаться поглощенной в Бутыли, кою герой крепко сжал в вытянутой руке. И не поглощенной даже - отраженной! О кое-каких примечательных свойствах эльфийского артефакта легенды умолчали, и уж ни одна из противостоящих сторон не ожидала, что выпущенная на свободу волшебная энергия обернется против самого заклинателя. Пронзив и смяв жирное тело некроманта, игла бросила его в каменную стену кельи, после чего просто растворилась в воздухе, оставив после себя лишь сползающий на пол обезображенный труп.

Слоад мертв... а редгард все еще жив. В душе - пустота. Это зло пало, но по силам ли ему совладать с иным? Ведь в этом мире так много тьмы, не хватит и нескольких жизней, дабы справиться с ней. Да и стоит ли? Место свергнутых темных лордов займут новые, и вечное противостояние продолжится...

Сайрус почесал затылок - он всегда предпочитал действие пустопорожним раздумьям о смысле этой бессмысленной жизни. Посему не стоит забивать этим голову и сейчас. Постепенно до регдарда все же стал доходить смысл одержанной победы. Но что же дальше? Мысля теоретически, он может проникнуть во дворец, отыскать Алмаз Души, возродить принца, а вместе с ним - и старый Хаммерфелл. Теоретически. Но отправиться в царство Обливиона на поиски души сестры?.. Возможно ли это в принципе?.. А почему бы и нет - Н'гаста-то покойный проделывал этот трюк не один раз.

Даже не зная точно, что собирается отыскать, Сайрус тем не менее взялся за тщательный осмотр кельи, служившей, по-видимому, заклинательным покоем некроманта. Книги, мерзкие компоненты для заклинаний... и огромный магический символ, начертанный кровью на полу. Желая рассмотреть рисунок поближе, редгард ступил в пространство, ограниченное кровавыми полосами...

Появившийся внезапно в воздухе сверкающий портал на мгновение ошарашил его, ибо не был похож ни на что, виденное им ранее. Между тем он являлся именно тем, чем казался - дырой в реальности, вратами в таинственный и пугающий мир Обливиона - царство даэдр. Что лежит за ним? Лишь неизвестность. И душа Исзары. Приняв твердое решение пройти до конца, Сайрус резким движением выдернул клинок из ножен и решительно ступил в зияющий зев. Портал сомкнулся за его спиной, и ничто более не нарушало тишину заклинательного покоя, лишь слабые звуки ливня, шумевшего снаружи, проникали сквозь толщу стен. Потухли и чадящие факелы на стенах, погрузив башню, где не осталось ни единого по-настоящему живого существа, в кромешную тьму...

Часть II

Бездна Обливиона... Буйное воображение рисовало Сайрусу мрачные, лишенные растительности пейзажи, где кишмя кишат всяческие дьявольские отродья, так и норовящие вцепиться в случайного путника. Посему редгард оказался абсолютно не готов к тому, что Судьба преподнесла ему на самом деле. Зеленая лужайка... журчащий ручей... небольшой домик, видневшийся неподалеку... и ни одной живой души в округе.

Что это? Реальность? Или же морок, наведенный даэдрами с целью ослабить его, Сайруса, бдительность? Лучше конечно, первое, ибо редгард, в сущности, жутко устал от повседневных сражений с бесчисленными врагами, от их хитроумных козней... Бросить бы все да остаться здесь, отрешиться от жизни, ведомой на лезвии клинка, да осесть в подобной тихой заводи, столь далекой от забот Тамриэля. Впрочем, похоже, такой вариант наиболее вероятен: портал, приведший сюда Сайруса, исчез, будто и не существовал вовсе. Не решив пока, радоваться этому или еще рано, герой положил руку на рукоять меча и, настороженно озираясь на сторонам в поисках возможной опасности, направился к домику, внешне ничем не отличавшемся от сотен и тысяч таких же крестьянских хибар, разбросанных по всей великой Империи.

Идиллию сего места портило лишь одно-единственное создание, вольготно развалившееся на пеньке перед хижиной и блаженно принимающее солнечную ванну. Небольшого роста, оно напоминало скорее бесенка из детских сказок, и выглядело соответствующе: лоб существа венчали вполне сформировавшиеся рожки. Однако Сайрус ни на миг не обманывался насчет личности представшего пред ним, ибо даже он, совершенно не наделенный магическими навыками, мог ощущать ту грозную силу, что исходила от малыша. Итак, Клавикус Вайл собственной персоной, просим любить и жаловать. "А каким ты себе его представлял?" - ехидно осведомился внутренний голос. - "Огромным закованным в броню воином с мечом втрое большим тебя самого? Фи, как патетически." Что верно то верно - не стоит обманываться скромными размерами противника, коль известен он во всем Тамриэле как один из наиболее хитрых и коварных Принцев даэдр. И именно он владеет ныне бессмертной душой Исзары.

Клавикус Вайл соблагоизволил наконец обратить внимание на явно чувствовавшего себя не в своей тарелке редгарда. Конечно, вернуть последнему столь дорогую душу несложно, однако сделка с некромантом заключена и расторжению не подлежит. На счастье, Принц даэдр пребывал в весьма благодушном настрое, посему предложил Сайрусу следующее: редгард отгадывает его загадку и получает душу Исзары, в противном случае Клавикус забирает душу его самого. Все это смахивало на дурной сон: кто такие эти даэдры, чтобы так легко распоряжаться отнюдь не принадлежащими им душами смертных?

Усилием воли Сайрус смирил свою ярость, зная, что в то мгновение, как он обнажит свой клинок, прервется и его бренное существование. Сейчас он целиком и полностью находился во власти уродца, сидящего перед ним, и, втайне надеясь, что удача не изменит ему и на этот раз, редгард принял условия Принца Обливиона.

Но вопреки всем ожиданиям Клавикус Вайла, туповатый с виду редгард дал абсолютно правильный ответ на его изощренную загадку. Такого поворота событий маленький негодяй явно не ожидал: он-то уж надеялся разжиться еще одной душонкой, имевшей глупость самой забрести в его владения. Вышло же как раз наоборот... Плюнув с досады, Клавикус, настроение которого было испорчено на ближайшую пару сотен лет, все же решил не мелочиться в отношениях с этим ничтожным смертным, взирающим сейчас на него с наглой победоносой ухмылкой. Стоило б конечно для порядка его развоплотить... но что тогда подумают о Клавикус Вайле иные Принцы даэдр?..

...Протерев глаза, Сайрус обнаружил, что вновь находится в сыром заклинательном покое Н'гасты. Было ли все произошедшее с ним явью? Действительно ли ему, смертному, довелось лицезреть ухмыляющуюся рогатую физиономию великого Клавикус Вайла? Похоже, что так, ибо грудь Исзары мерно вздымалась, указывая на то, что душа женщины воссоединилась с телом. Многомесячные поиски наконец-то завершились и теперь они с сестрой смогут осесть где-нибудь подальше от местных дрязг.

К сожалению, Исзара думала по-иному. Лишь открыв глаза, она осведомилась о текущей политической ситуации в Строс М'кай. Нельзя сказать, что ответы слегка ошарашенного такой встречей братца удовлетворили ее, ибо Исзара немедля пожелала вернуться в логово Неутомимой Лиги и разработать новый план по воскрешению А'тора, раз уж умудрилась запороть имевшийся. Проклиная на чем свет стоит излишнюю практичность сестры, Сайрус поспешил за ней вниз по лестнице.

И вот уж мрачный остров некроманта далеко позади, а в лицо бьет свежий морской ветер - легкое судно, на борту которого находятся и воссоединившиеся родственники, разрезает волны, направляясь прямиком в скрытый прибрежными скалами грот Лиги. Решив, что откладывать объяснение на будущее просто неразумно, Исзара сама подошла к брату. "Тогда, десять лет назад, ты лишил меня двух самых дорогих мне людей," - молвила она. - "Хакана, моего мужа, и... себя. И если ты еще раз попытаешься сгинуть, не сказав никому ни слова, я найду тебя сама, а затем прикончу."

Сайрус тщетно пытался скрыть изумление. Что это - признание его грехов? Прощение? Похоже на то, но Боги, неужто не могла она выразиться чуточку яснее? Сайрусу до смерти надоело, что все вокруг выражаются как-то уж чересчур витиевато, а ему самому приходится додумывать сказанное да искать во всем скрытый смысл вкупе с подтекстом. Кажется, это и именуется "политикой..." Сама же Исзара полагала, что высказалась понятней некуда.

...Неутомимая Лига держала совет. Теперь все части головоломки складывались воедино, однако легче от этого не было: Алмаз Души находился у губернатора, вне приделов их досягаемости, а тот, скорее всего, поместил артефакт в сокровищницу глубоко в дворцовых катакомбах... Слушая все эти дебаты и поиски виновных в нынешнем положении Лиги, Сайрус откровенно скучал. Да, он не патриот, в отличие от своего отца, но ведь ныне за патриотизм не платят звонкой монетой, а головы при случае лишат как пить дать! И не отбыл он до сих пор на первом же судне лишь из-за желания убедиться в том, что с его сестрой все будет в порядке и она не ввяжется в очередную авантюру, стоит лишь ему скрыться за дверью. И посему Сайрус клевал носом, слушая взаимные нападки Базиля и Исзары, изыскивавших способ проникновения в катакомбы, а затем и в сокровищницу.

Неожиданно редгард почувствовал странную тишину и обратившиеся к нему взгляды. Усилием воли вырвавшись из объятий дремы и протерев глаза, Сайрус услышал из уст Исзары то, что желал бы услышать в последнюю очередь, а именно просьбу в одиночку оправиться за Алмазом Души. В нем вновь закипала злость - женщины всегда получали от него то, что хотели. Вот и сейчас: "Ради меня... Ты самый-самый..." И почему он никогда не может ответить отказом?

"Знаю, что самый-самый," - зло бурчал себе под нос Сайрус, шагая по направлению ко входу в катакомбы, через который некогда и выбрался наружу; сказать по-правде, назад ему хотелось возвращаться меньше всего на свете. - "Именно поэтому и брожу еще по этой земле... Но это еще не повод заставлять меня каждый раз это доказывать!" Он все еще не мог решить: злится на сестру за то, что она втравила его в очередную передрягу, которую сама же и заварила, или все же благодарен за оказанное ему доверие. "В конце концов," - вновь прорезался надоедливый внутренний голос, - "хоть раз в жизни сделай что-нибудь не ради себя самого! Никто не просит тебя становиться патриотом Хаммерфелла, но почему бы тебе по мере сил не поддержать свой народ... свою семью?" Посоветовав гласу совести заткнуться, Сайрус тем не менее признал его правоту. У наемников не бывает семей... Так ли это на самом деле? Или же просто он никогда не пробовал жить иначе, не прикрываясь этой затертой аксиомой? Как ни погляди, редгард все же четко осознавал значимость вершащегося сейчас здесь, в Строс М'кай. И он поможет Исзаре... хотя бы затем, чтобы вернуть ей счастье, коего собственноручно лишил десять лет назад.

Дворцовые катакомбы вновь дохнули холодной сыростью ему в лицо. Ответвление, ведущее к сокровищнице, разительно отличалось от того, что вело в тюремный сектор, откуда некогда бежал Сайрус. Мраморные плиты, устлавшие пол, барельефы на стенах... и огромное количество стражников, судя по форме, из элитных Имперских войск. Губернатор не поскупился на охрану казны (да и кто ж его может в этом упрекнуть?). Отточенный клинок редгарда покинул ножны...

Решив не тратить драгоценное время на поиски обходных путей, потайных проходов, ведущих напрямую в сокровищницу, и иже с ними, Сайрус предпочел честный бой - сталь на сталь - с многократно превосходящими силами противника. Последние оказались далеко не такими зелеными новобранцами, коих Ричтон отрядил для охраны городской пристани; в этом-то наш герой вскоре убедился на собственной шкуре. Удивительная бесшабашность овладела им - это была его жизнь, привычная и милая в своей жестокости. Вниз, в недра земли по извилистым пустнынным коридорам, выстроенным редгардами на заре их цивилизцаии. Из-за угла, воздев палаш над головой, выскакивает очередной Имперец... и тяжело оседает на пол, зажимая руками открытую рану, нанесенную молниеносным противником. Последний и сам покрыт порезами, однако на этот случай у него припасено несколько исцеляющих зелий, коими его загодя снабдила Неутомимая Лига, закупив, видимо, партию в гильдии магов. Вниз, в недра земли...

...прямиком в битком набитую золотом огромную пещеру. Сайрус приуныл: сокровищница-то достигнута, но на поиски Алмаза Души, лишь предположительно находящегося здесь, вполне может уйти половина отпущенной ему жизни. А может и меньше: артефакт покоился на самом видном месте - подстаменте, возвышающемся посреди помещения, зажатый меж лап огромного красного дракона! Мновенно вспотев, редгард судорожно огляделся в поисках укрытия, но было уже поздно: дракон заметил его. Вне всякого сомнения, это та самая бестия, что уничтожила корабль А'тора, чуть было не поджарив за компанию его сестру. Подступающая ярость стремительно вытесняла страх...

Дракон же, похоже, был просто рад компании, решив поболтать с забредшим по неведению на вверенную ему территорию. Оказалась, что он не такое уж благородное создание, каким тамриэльчане рисовали себе представителей этой расы, а простой наемник, как и сам Сайрус: Тибер Септим платит - дракон выполняет поручение. Разумеется, жалованье дракона превосходило оплату меча нашего героя во много раз, однако сути дела это не меняло. Да уж, родственная душа...

Вскоре дракона крайне утомил собственный монолог, и бестия решила, что не прочь слегка перекусить. И раз уж обед пришел сам, то неплохо бы его и прожарить... Прикрыв глаза, дракон набрал в легкие воздух, намереваясь в следующую секунду извергнуть на Сайруса очищающее пламя, однако последнему идея пришлась явно не по вкусу. Он прыгнул на подстамент... единым движением хватая Алмаз Души и одновременно погружая клинок глубоко в драконье брюхо.

Агония древней твари была поистине страшной: сами стены содрагались от чудовищного рева. Сайрус бежал. Бежал, как никогда не бегал в своей жизни, осознав наконец, что никогда еще не лицезрел смерть так ясно и отчетливо (что, впрочем, не помешало ему набить карманы драконьим золотом, коего вполне хватило бы на покупку половины Строс М'кай; быть может, и с Исзарой поделится...)

...Редгард восседал во главе стола на гулянке, учиненной головорезами Лиги по случаю его триумфальной победы. И размышлял. Волей-неволей его все глубже затягивало в тенета политической жизни Строс М'кай. Интересно, сможет ли он когда-либо вновь стать тем бесшабашным наемником, каким знал себя последнее десятилетие?.. Тем не менее артефакт с заключенной в нем душой принца Венценосцев был у них в руках; итого, вернулись к тому, с чего начинали - поискам мага, которому по силам извлечь эту самую душу. Джаганвир, архимаг, отпадает сразу - даже слушать не станет, а того и гляди вновь превратит в какую-нибудь животинку; на Н'гасту тоже рассчитывать не приходится, в силу его ныне перманентной недееспособности. Иных волшебников на острове, насколько знал редгард, не было. Придется ему вновь разминать свои старые кости да снаряжать корабль в иные королевства Хаммерфелла, надеясь отыскать помощь там... Гм, интересно, с чего ж это он стал воспринимать происходящее так близко к сердцу?

Неожиданное решение подсказала Исзара: оказывается, то время, что она сама провела в поисках волшебника, не прошло зря. Женщине удалось отыскать в городе мальчика-йокуданца, мать которого, по словам оного, была далеко не последней кудесницей. Однако вскоре после встречи мальчик был убит Имперцами; быть может, те проведали о его связи с Исзарой из Венценосцев, или же несчастный просто попал под горячую руку. Так или иначе, семья его все еще находится в своем небольшом лагере за городом, пытаясь провести погребальный ритуал...

...Бродя по холмам к северу от столицы Строс М'кай в поисках пристанища искомой семьи, Сайрус вспоминал, что же ему известно о йокуданцах. Эти приверженцы Старой Веры, отринувшие концепцию Восьми Божеств, слыли изгоями даже среди редгардов. В основе их верований лежало твердое убеждение, что звезды определяют судьбу человека от рождения до самой смерти. И то, как надлежит выполнять погребальный ритуал, дабы душа покойного упокоилась в мире, зависит во многом от положения небесных светил и созвездий. В случае же с убитым мальчиком все обстояло не так просто. Отыскав наконец лагерь, скрытый в небольшой долине, со всех сторон окруженной холмами, Сайрус узнал, что покойник-то родился под знаком Змеи, единственного созвездия, чье положение на небосводе все время изменяется. Дабы верно провести ритуал и спасти душу усопшего от все еще действующей ловушки Н'гасты, необходимо точно знать, где же будет находиться Змея в течение последующих дней. Посему мать мальчика, та самая волшебница, нареченная Сабан, уже долгие месяцы пребывает в трансе, заклинанием удерживая душу сына между миром мертых и живых. Естественно, в настоящий момент ни до каких Алмазов Душ, ни до всего остального на свете ей нет абсолютно никакого дела. Похоже, единственной возможностью для Сайруса заручиться ее помощью являлась попытка самому разузнать о созвездии Змеи. К сожалению, ни одного более-менее приличного астролога в Строс М'кай не обитало. А жаль - было бы гораздо легче спустить парочку монет из весело позвякивающих в суме редгарда драконьих сокровищ на услуги заезжего звездочета, нежели решать проблему самому. Ну да ничего не поделаешь, видать, судьба у него такая...

Порывшись в памяти, Сайрус припомнил, что по дороге в Сайнтспорт проходил мимо некой массивной постройки, значящейся на картах как "гномья обсерватория." В гномов редгард верил не больше, чем в орков, обученных придворному этикету, однако может именно в этом месте его просветят касательно Змеи. Попытаться стоило, во всяком случае...

Лишь войдя во врата обсерватории Сайрус почувствовал себя оказавшимся в ином мире - настолько чуждой современному тамриэльцу казалась представшая культура гномьей расы. Множество загадочных механизмов, окружавших его... как могли столь высокоразвитые создания просто взять да исчезнуть в один прекрасный день?

Редгарду предстал лишь выживший из ума старик. Губернатор направил его сюда для приведения механизма телескопа в порядок, однако за века, прошедшие со дня исчезновения гномов в Тамриэле, они изрядно поистрепались, вследствие чего ремонт подручными средствами не представлялся возможным. Правда, заметил старик, здесь неподалеку находятся гномьи руины - слава и гордость Строс М'кай, принесшая известность королевству. Может, стоит именно там попытать счастья в поисках необходимого снаряжения для приведения обсерватории в порядок? Правда, в последнее время руинами заинтересовался сам Имперский губернатор, спонсирующий интенсивные раскопки. Что Ричтон пытается там отыскать? Вероятнее всего, он и сам не знает: что-нибудь, что сможет дать ему могущество куда большее, нежели то, которым он обладает сейчас. Так было всегда и так будет до тех пор, пока человеческая природа в корне не изменится: когда власть имущий бывал этой властью доволен?

Испросив у хранителя обсерватории направление пути к руинам, Сайрус вновь отправился в дорогу. Изначальные поиски более-менее квалифицированного волшебника заводили его в такие дебри, куда бы он ни за что не сунулся в здравом уме и трезвой памяти. Однако если есть лишняя возможность слегка подгадить жизнь старине Ричтону, то почему бы ею не воспользоваться? И кроме того, дух свободного искателя приключений все еще жил в Сайрусе, хоть и глубоко скрытый под маской цинизма.

Вот пред ним и знаменитые руины. Впечатление чуждости окружающего лишь усилилось, стоило Сайрусу спуститься в мрачные лабиритны подгорных жителей. Странные металлические механизмы, сродни тем, что он видел в обсерватории, клубы пара, вырывающиеся отовсюду... все это не способствует успокоению нервов человека, мировосприятие коего находится на совершенно ином уровне. Окончательно Сайруса добило то, что предстало ему на десерт - а именно огромный железный паровой голем, заботливо сохраненный бывшими хозяевами в качестве стража их вотчины. Впрочем, благодаря выброшенному в кровь изрядному количеству адреналина, редгарду удалось одолеть и его - ошалело носясь у ног великана и нанося удары куда попало, герой абсолютно случайно вдребезги разнес механизм, поддерживающий жизнедеятельность голема, в результате чего тот развалился на части в прямом смысле этого слова.

Набрав в суму побольше железяк, составлявших ранее поверженного врага, Сайрус, донельзя довольный собой, вернулся в обсерваторию. Теперь починить телескоп, руководствуясь довольно толковыми советами Имперского хранителя, не составило большого труда, и вскоре редгард в первый (и, быть может, в последний) раз удосужился лицезреть картину звездного небосвода Нирна во всей ее красе. Налюбовавшись вдоволь, герой припомнил о цели своего визита, и отметил нынешнее местоположении созвездия Змеи, о чем не замедлил сообщить йокуданцам.

Можно с уверенностью говорить об очередном крупном успехе редгарда. Колдунья Сабан, наконец-то с миром упокоив своего отпрыска, согласилась принять участие в оживлении принца Венценосцев, однако для полного триумфа было еще далеко - даже при наличии души, требовалось еще кое-что - тело!

...Очередной совет в гроте Неутомимой Лиги. Даже здешние старики-Венценосцы прониклись глубоким уважением к Сайрусу, реально доказавшему им, что надежда на восстановление независимости Строс М'кай и, возможно, всего Хаммерфелла, все же существует. Сам же герой дня молча обгладывал прожаренную баранью ногу в уголке, лениво кивал в ответ на поздравления и больше всего на свете желал, дабы его оставили в покое. Но что-то подсказывало ему, что истинный покой светит ему лишь на том свете...

По имевшимся у Лиги сведениям, тело принца А'тора находится в храме Аркэя в ведении брата Нидала ("От ведь хитрец!" - подумал Сайрус. - "Спрашивал ведь его, монашка, спрашивал, а он ни сном ни духом, бестия!.."). Единственная проблема заключалась в том ("Еще одна? Да они, похоже, все - единственные!" - коль не был бы Сайрус настроен весьма благодушно после сытного обеда, он бы поставил под большой вопрос идею сущестования Лиги как организации, ибо все указывает на тот прискорбный факт, что члены ее бестолковее один одного), по словам Базиля, что тело находится под воздействием сильнейшего заклинания архимага Воа, целиком и полностью защищающего от иных магических воздействий. Другими словами, заклинание, направленное на воссоединение души с телом принца попросту не сработает.

Кольцо архимага, с помощью которого и были наложены чары, оставалось на пальце оного в тот момент, когда он принял смерть в Сражении у Строс М'кай, и теперь, вероятно, покоится на дне морском. Впрочем, сильные подводные течения, имевшие место в этой части залива, вполне могли вынести тело покойного главы гильдии магов в обширные пещеры под городом. Правда, их облюбовала община гоблинов, в свое время изгнанная из Строс М'кай, так что по доброй воле соваться к ним в пасть никому не хотелось, даже во имя воскрешения принца. По словам Исзары, брат Китрал отправился туда, намереваясь помочь ей в благом начинании, но так и не вернулся, став, по-видимому, главным блюдом к гоблинскому столу.

В очередной раз мысленно прокляв Базиля с его отщепенцами, которым по силам лишь грабить жалкие торговые суденышки да пытаться просунуть свои рыла в калашный ряд, Сайрус отправился в пещеры сам. В конце концов, что для него, прирезавшего как поросенка великого дракона, пара десятков зеленомордых нелюдей? На поверку же все оказалось не так просто... Гоблины ревностно охраняли свою территорию, и чужаков на нее не допускали по определению. В темноте пещер, освещенных лишь редкими факелами, они скрывались за каждым углом, вознамеришись положить конец посмевшему забрести к ним на огонек; впрочем, запах выдавал тварей задолго до того, как редгарду представали они сами.

Тело архимага Воа и в самом деле обнаружилось в глубине пещер, где яростно нес свои воды шумный подземный поток. Поклявшись, что в жизни боле не будет иметь дело с трупами, тем более в столь поздних стадиях разложения, Сайрус, зажав нос и закрыв глаза, ощупью отыскал и стянул с пальца архимага волшебное кольцо...

...Наконец все было готово. В ночной мгле, скрываясь в тенях домов от редких Имперских патрулей, головорезы Лиги продвигались по направлению к громаде храма Аркэя. Нельзя допустить, чтобы акция, готовящаяся с особым тщанием в течение нескольких месяцев сорвалась из-за какой-то досадной случайности. Внутри храм был ярко освещен - многолчисленные канделябры вырывали из тьмы очертания саркофага, ныне открытого, в котором покоилось нетленное тело истинного наследника трона Хаммерфелла; на груди Венценосца почивал его легендарный клинок. Ряды собравшихся расступились, пропустив вперед согбенную старуху - Сабан. Не тратя времени на дальнейшие приготовления, йокуданка начала творить заклинание, быть может, самое мудреное из доводившихся ей. Затаившая дыхание публика наблюдала, как магическое поле, окружавшее А'тора, исчезло под воздействием найденного Сайрусом кольца архимага; Алмаз Души, переданный Сабан, раскололся на части и находившаяся в нем сущность устремилась к телу принца...

Все осталось по прежнему - мертвый принц, застывшая Сабан с выражением непередаваемого удивления на лице, непонимающие зрители... С трудом колдунья промолвила, что в силу неведомо каким причин душа А'тора воплотилась не в теле - в клинке принца! Базиль не сдержал разочарованного возгласа и, крича что-то о потерянной навеки надежде, широким шагом направился к выходу из храма; его сторонники потянулись следом.

И тут Сайруса наконец-то проняло по настоящему. Хоть внешне он оставался таким же невозмутимым, как обычно, все же редгард всем сердцем болел за успех своей миссии, и произошедшее здесь, в храме Аркэя, воспринял по-своему, не как поражение, но шанс на победу, пусть даже несколько не тот, что ожидался. Подъяв и крепко сжав в руке волшебный меч А'тора и сдержав минутное желание поразить им прямого как доска Базиля, Сайрус вместо этого воззвал к духу редгардов, их гордости и бесстрашию. "Принц не умер!" - говорил он. - "Для своей второй жизни он избрал сий клинок! И он вновь поведет вас за собой!" Слушая его пламенные речи, воины Лиги призадумались... действительно, сейчас уж поздно отступать, время пройти до конца.

...Неутомимая Лига яростно атаковала пристань. Многие Венценосцы Строс М'кай, лишь узнав о новом воплощении их принца, сразу же присоединились к восстанию. Слишком сильна была вера, чтобы ее мог сломать Имперский прихвостень в лице достопочтенного губернатора. Пламя разгоралось...

Держась подальше от оживленных улиц объятого безумием города, Сайрус твердо продвигался ко дворцу; правая рука сжимала заговоренный клинок, живший собственной жизнью. Приняв решение раз и навсегда покончить с тиранией Ричтона в Строс М'кай, он уже не оступит... Врата цитадели оказались наглухо закрыты, что и неудивительно; бесспорно, сейчас ко дворцу созваны основные силы размещенного на острове гарнизона. Да парадный вход, откровенно говоря, был редгарду без надобности - ведь существовала иная дверь, о существовании которой ведали лишь избранные, особо приближенные к принцу Венценосцы; Исзара оказалась как раз из таких.

Похоже, Госпожа Удача благоволила к нему и на этот раз - отряды дворцовой стражи с указания губернатора отправились подавлять мятеж да держать оборону врат, посему дворец был тих и пустынен; Сайрусу лишь изредка встречались небольшие патрули, с которыми матерый воин расправлялся без шума и пыли. Да, вовремя осуществленная акция Неутомимой Лиги здорово облегчила ему задачу, надо отдать должное тупице Базилю... Вот только где же сам губернатор?

Осторожно поднимаясь по ступеням винтовой лестницы, герой пробирался на верхние ярусы дворца. И на открытой терассе, в сотнях футов над поверхностью земли, он нашел его - Амиэля Ричтона собственной персоной, стоящего в гордом одиночестве, такого же упитанного и цветущего, как и при их первой встрече. Имперский адмирал явно собирался проститься с вверенным ему королевством; по крайней мере до тех пор, пока Император не направит сюда дополнительные гарнизоны, достаточные для окончательного подавления вспыхнувшего восстания.

Практически всю территорию террасы занимала конструкция, сродни тем, что Сайрус имел сомнительное счастье лицезреть в руинах гномов. Только эта, в довершение ко всему, явно умела летать. Гм, раскопки руин людьми губернатора не прошли даром, коль они сумели извлечь оттуда столь полезную вещь; уже через несколько дней воздушного перелета Ричтон окажется в Циродииле, пред светлым ликом Тибера Септима... ежели, конечно, Сайрус даст ему это сделать.

Нежданно-негаданно прямо пред редгардом материализовался силуэт, перекрыв ему путь. Дружище Драм, рад, что ты все еще меня помнишь! Со времени их первой дуэли расклад сил несколько изменился: теперь Сайрус знал слабые стороны обороны эльфа, а кроме того, его меч теперь сменился живым волшебным клинком! Веря, что А'тор направит его руку, редгард атаковал. С самого начала схватки он знал, что победит. Нет, он не уподобился противнику, аналогично мыслившему там, внизу, в темнице; здесь не было места чрезмерной самоуверенности и надежды на магию меча - лишь четкое осознание собственных сил и сравнение их с возможностями врага...

Пропустив несколько довольно болезненных выпадов, Драм и сам понял, что проигрывает. Так и не произнеся за всю схватку ни единого слова, он вновь исчез; эльфийская магия положила конец и этому поединку. Впрочем, у Сайруса не было времени задумываться, куда мог подеваться губернаторский телохранитель, ибо сам губернатор в этот момент уже забрался на палубу гномьего корабля, медленно поднимающегося в поднебесье.

Со всех ног бросившись вперед, Сайрус в считанные секунды пересек дворцовую террасу и в великолепном прыжке перелетел на удаляющийся островок в бескрайнем небесном океане. Ударившись всем телом о палубу, герой мгновенно перекатился на бок, тем самым избежав молниеносного удара шпаги Ричтона; вскочил на ноги, заняв оборонительную позицию.

Здесь, на палубе, их находилось всего двое - встретившихся лишь недавно и уже успевших стать заклятыми врагами. В сотнях футов внизу бушевало сражение, воины Лиги с примкнувшими к ним жителями Строс М'кай уверенно теснили отряды Имперцев, но здесь, в небесах, всего этого не существовало... Тяжелый меч, заключавший в себе сущность А'тора, скрестился с изящной, но острейшей шпагой Ричтона. А он оказался истинным мастером, этот неуклюжий с виду толстяк! Признаться, Сайрус не ожидал от него такой прыти. Едва отклонившись от просвистевшего перед лицом лезвия, редгард усилием воли взял себя в руки и резко перешел в контрнаступление.

...И Ричтон дрогнул. Шпага его - фамильная реликвия - откатилась в сторону, выбитая из рук мастерским ударом Сайруса. Острие клинка последнего замаячило в опасной близости от незащищенного горла лорда-адмирала. Именно этого момента Сайрус и ждал все последние недели - видеть врага, ползающего пред ним на коленях, наслаждаться его затравленным взглядом... Нет, редгард никогда не примечался особой жестокостью, но для кровного врага ведь можно сделать исключение? Победа была целиком и полностью в руках нашего героя, расплывшегося в шаловливой ухмылке...

...И упорхнула так же стремительно! Упоенный мнимым успехом, Сайрус упустил тот короткий момент, когда за его спиной возник магический портал, откуда бесшумно выступил Драм, а спустя мгновение было уже поздно - кривой нож Темного эльфа приник к горлу редгарда. Повинуясь отрывистому приказу, последний опустил меч на палубу и носком оттолкнул подальше. Гнусно ухмыляясь, Амиэль Ричтон подняся на ноги; теперь торжествовал победу именно он. Все всякого сомнения, по прибытии в Циродиил Тибер Септим щедро наградит его на поимку зачинщика беспорядков в Строс М'кай. Губернатор сохранит свой пост и, возможно, получит еще большие привилегии.

Мысленно Сайрус обложил себя последними словами: какой же он все же непроходимый тупила! Базиль и тот бы на его месте поступил куда как умнее!.. Это ж надо - отлично сознавая коварство врага, расслабился в самый неподходящий момент, неведомо отчего уверовав в благополучный исход своей миссии. Мог бы хоть чуточку пошевелить тем, что у тебя вместо мозгов, да скумекать, что цепной пес адмирала ни за что не покинет хозяина в столь судьбоносный момент!

Занимаясь самобичеванием, Сайрус не заметил, как отброшенный им меч А'тора слегка пошевелился. Принц решил, что пора бы взяться за дело самому - ведь лучше него никто не сделает, верно? Взмыв в воздух, волшебный клинок, будто движимый невидимой рукою, стремительным росчерком вошел в живот Ричтона по самую рукоять. Ошеломленный новым нежданным поворотом, Драм слегка ослабил хватку на горле Сайруса... лишь затем, чтобы разделить судьбу своего лорда - А'тор не щадил никого... Редгард, все еще не до конца уверовав в свое чудесное избавление, распластался на палубе, судорожно хватая ртом воздух... Лишенный управления воздушный корабль тихо дрейфовал в ночном небе над Строс М'кай...

Осознав, что никогда не подводившая политика силы дала фатальный сбой в отношении Строс М'кай, Тибер Септим лично отправлялся туда, дабы обсудить со свободолюбивыми редгардами условия урегулирования мятежа. Похоже, придется пойти на некоторые уступки, ну да день ото дня набирающаяся могущества Империя может себе это позволить. В конечном итоге, Хаммерфелл ныне - Имперская Провинция, и факт этот невозможно изменить. Даже редгарды смогут со временем осознать все преимущества своего положения...

Сайрус уходил. Жизнь во дворце вместе с Исзарой, по воле народа исполнявшей функции правительницы Строс М'кай до приезда Императора, пришлась ему явно не по нутру. И редгард был счастлив покинуть политическую арену королевства, где его уже успели возвести в ранг национального героя, и вновь с головой окунуться в полную риска и приключений жизнь простого наемника. Быть может, когда-нибудь мы вновь услышим о нем?

На протяжении веков различные группировки сходились в многочисленных войнах и приграничных конфликтах, пока в 896 году Второй Эры Тибер Септим не сокрушил всех противостоящих ему и не объявил себя Императором. Однако горькие годы войны все же сказались на населении страны. Ее название - Тамриэль, по-эльфийски - "Красота Зари", редко слетало с измученных губ, а вскоре и вовсе было позабыто. Там, где жизнь и смерть являлись всего лишь двумя сторонами одной и той же монеты, подбрасываемой каждый день, жители сего истерзанного мира начали называть свою землю Ареной...

Теперь, 492 года спустя после воцарения Тибера Септима миру явилась новая угроза. Все началось в тот день, когда нынешний Император - Уриэль Септим VII, праздновал свой 43 день рождения. Но даже здесь, в Имперском Дворце, нашлись сердца, алчущие трона и задумавшие свержение правителя.

Порой надежда является на крыльях смерти, и именно с этого момента и начинается наша история...

Уриэль Септим VII был коронован 21 год назад, и уже успел проявить себя мудрым и справедливым правителем. В тот злосчастный день он вместе с Талином, предводителем Имперских Стражей, явился в покои своего боевого мага - Ягара Тарна. Последний вызвал своего сюзерена под предлогам поведать ему о готовящейся измене, однако вместо этого сам нанес предательский магический удар, открыв врата в иной план бытия, где и заточил обоих своих визитеров. Свидетельницей сему стала ученица Тарна - Рия Силман, однако наставник успел расправиться с ней до того, как девушка успела предупредить о предательстве Совет Старейшин.

Так, после долгих месяцев подготовки, Ягар Тарн принял иллюзорный образ свергнутого венценосца и самолично взошел на трон тамриэльской Империи. И по сей день неизвестны его истинные цели: может, это была проста голая жажда власти, а возможно, и нечто большее... Так или иначе, но факт остается фактом - во имя порядка Ягар Тарн насылал хаос на земли Империи. Он не испытывал недостатка в слугах - посредством своего разрушительного волшебства маг обратил Имперских Стражей в ужасных монстров, беспрекословно исполнявших любое его пожелание.

С тех пор прошло около десяти лет. Не желая влачить на себе бремя ответственности за жителей Империи, Ягар Тарн оставался глух к их тяжбам, и тем самым фактически предоставил Имперские провинции самим себе. Как следствие, по землям Империи прокатилась волна локальных войн: схватились между собой эльфийские нации Валенвуда и Саммерсета; конфликт, получивший название Арнесийской Войны, вылился в разгром Темными эльфами Морровинда армии Черных Топей; в затяжной Пятилетней Войне Элсвеир расширил свои границы за счет территории Валенвуда; а вновь набравший силы Скайрим нанес поражение объединенному войску Скалистых Земель и Хаммерфелла.

Уровень жизни все падал, а налоги все росли. Естественно, то тут, то там стали вспыхивать очаги восстаний, однако Ягар Тарн железной рукой наводил порядок, а неугодных отправлял гнить в темницы, расположенные под Имперским Дворцом. В числе последних оказался и молодой дворянин, сын бывшего лидера Стражей - Талина, отец коего таинственно исчез много лет назад. Решетка камеры захлопнулась за ним и узник был оставлен умирать.

Неизвестно, как бы сложилась история, если бы в дело не вмешалось волшебство... возможно, анархия правления Ягара Тарна довела бы Империю до полного упадка. Но, к счастью, этого не случилось, ибо сыну Талина во сне явился призрак Рии Силман. Волшебница поведала, что за секунду до кончины успела сотворить заклинание, удержавшее ее дух в этом плане бытия. С тех пор она долгие годы искала того, кому по силам было бы бросить вызов узурпатору и одолеть его. Выбор пал на молодого представителя Имперского Двора, одного из тех немногих, кто еще не потерял надежды на лучшее будущее. И здесь, в мрачных подземных катакомбах, Рия открыла ему истину о переменах, произошедших в Империи в последние годы.

Магически она отворила дверь камеры, убрав тем самым первое препятствие между юным героем и свободой. Подобрав с земли оставленный здесь кем-то ржавый меч, последний сделал первый шаг на пути к событиям, что навсегда оставили свой след в истории Тамриэля. Долго плутал он по темным катакомбам, поражая мечом охранников-гоблинов, пока не отыскал наконец магический портал, созданный Рией... портал, который перенес его в земли, расположенные за много сотен миль от Имперского Города.

Снова явившись ему во сне, Рия Силман поведала о волшебном артефакте сокрушительной мощи, которым некогда владел Ягар Тарн - Посохе Хаоса. Именно с помощью Посоха боевой маг сумел открыть портал в иной мир, где и пленил Императора. Но затем, дабы никто не смог повторить сие деяние, он разломал артефакт на восемь частей и скрыл их на необъятных просторах тамриэльской Империи. Рия верила, что единственный способ вернуть вещи на круги своя - это восстановить Посох и вызволить Уриэля Септима... конечно, если он еще жив. Сложная задача, практически невыполнимая, однако в жилах сына Талина воистину текла кровь его отца и юноша согласился отправиться на поиски артефакта.

Следуя указаниям Рии, он направил свои стопы в Рихад, одно из королевств Хаммерфелла, где обитали редгарды - раса людей-воителей, 3000 лет назад прибывшая в земли Тамриэля с затонувшего континента Йокуды. Редгарды всегда отличались особой гордостью и суровостью, что заставляло остальные расы Империи их сторониться. Пережившие четыре сотни лет братоубийственных войн, они все-таки смогли положить конец постоянным атакам эльфийских соседей и привести свою вотчину к миру и процветанию, что были нарушены недавним конлфиктом со Скайримом.

Правитель Рихада направил героя в Логово Клыка - давно заброшенные рудники гномов, расы, что таинственно исчезла с лица планеты много столетий назад. В темных подземных коридорах герой отыскал первую из восьми частей Посоха Хаоса. Итак, начало было положено... с помощью магии Посоха Рия смогла установить местонахождение второй его части, о чем и сообщила сыну Талина.

И последний направился в Скайрим, страну северян, что в незапамятные времена первыми ступили на землю Тамриэля и потеснили ее тогдашних эльфийских владык. Сами северяне - доблестные воители, коих долгие века обитания на суровых и бесплодных просторах Скайрима закалили как морально, так и физически. Существуют среди северян и маги, известные как Языки, однако ряды их весьма малочисленны. Именно сюда, в гильдию магов Зимней Крепости, столицы Скайрима, и направился наш герой в поисках совета. И маги открыли ему, что вторая часть Посоха Хаоса скрыта в коридорах огромного скайримского Лабиринтиана, подземелья, где великий архимаг прошлого Шалидор испытывал своих учеников. Тяжел и долог был путь юноши, путь ему преграждали многочисленные монстры - творения Ягара Тарна, однако когда он, израненный, выбрался из Лабиринтиана на поверхность, рука его сжимала вторую часть Посоха, артефакта, поиски которого он сделал целью своей жизни.

Теперь путь его лежал в Валенвуд, Имперскую Провинцию, населенную Лесными эльфами. В отличие от гордых Высоких эльфов Саммерсета эти гораздо легче контактировали с людьми и даже установили с ними прочные торговые отношения. Практически вся территория Валенвуда покрыта непроходимыми джунглями, в чащобах которых расположены немногочисленные очаги эльфийской цивилизации. В Древней Роще, что в самом центре Валенвуда, сын Талина обнаружил третью часть Посоха, охраняемую иномировым огненным демоном. Теперь Ягар Тарн всерьез заинтересовался этим юношей, который ставил под угрозу все то, чего боевой маг достиг за эти годы. Однако он все же решил выждать еще некоторое время, посчитав, что охрана остальных частей Посоха Хаоса даже теоретически не может допустить их изъятие и соединение воедино. А раз так, чего ж беспокоиться? Однако самозванец все же недооценил мужество и упорство героя...

А последний продолжал свое странствие по просторам Империи. Правители Провинций, устав от правления "Уриэля Септима VII", по мере своих сил помогали герою в его поиске. Побывал он и в Элсвеирской Конфедерации каджиит - кошкообразной расы, где в Залах Колосса (возведенной зодчим по имени Теодорус) обнаружилась четвертая часть артефакта, и на острове Саммерсет - обиталище Высоких эльфов, где в бастионе их чуждой магии - Хрустальной Башне - нашлась пятая. Ягар Тарн посылал против героя орды монстров, однако ни один из них не смог надолго задержать юношу. Последний медленно, но верно продвигался к поставленной цели.

В последующие месяцы его видели в Скалистых Землях, где обитали бретонцы, приверженцы магического искусства. Эта человеческая раса далеко не такая древняя, как, скажем, северяне или редгарды, однако так же самобытна. Подавляющее большинство бретонцев имеют врожденные магические способности, что, несомненно, является следствием наличия толики эльфийской крови в их жилах. Здесь герой спустился в кишащий нежитью Склеп Сердец, откуда появился уже с шестой частью Посоха Хаоса.

Седьмая часть обнаружилась в Мрачном Лесу, что в Черных Топях. Воистину, лес полностью оправдывал свое название! Чувствуя, что вероятность краха все возрастает, Ягар Тарн бросил сюда своих элитных монстров, что затаились под корнями и в кронах деревьев, ожидая подхода сына Талина. Однако последний был уже далеко не тем юнцом, что совершил побег из Имперской темницы: за последние месяцы он превратился в закаленного тяжбами пути ветерана.

И, наконец, Рии удалось обнаружить последнюю, восьмую часть Посоха Хаоса - Ягар Тарн скрыл ее в Морровинде, а именно - в вулкане Дагот-Ур, знаменитых некогда (а теперь покинутых) гномьих шахтах. Менее гостеприимного места, чем страна Темных эльфов, не сыскать, видимо, во всем Тамриэле. Сами обитатели сих земель ставят себя превалирующей расой этого мира, и избегают всяческих контактов даже со своими собратьями из Валенвуда и Саммерсета. Герою с трудом удалось выжить в потоках раскаленной лавы, заполнившей подземелья под Дагот-Уром, но все же ценой невероятных усилий он сумел сделать это, ровно как и отыскать последнию, восьмую часть Посоха Хаоса.

Волшебство Рии Силман создало из разрозненных частей цельный артефакт, вооружившись коим, герой с мрачной решимостью отправился в циродиильский Имперский Дворец, из подземелий которого он некогда бежал. С тех пор сын Талина исходил всю Империю, выжил в сражениях с иномировыми и магическими тварями, и еще четче осознал необходимость раз и навсегда покончить с узурпатором, отнявшим у него отца, а у народов Тамриэля - законного сюзерена.

В глубочайших катакомбах под Дворцом, используемых Тарном для магических экспериментов, герой столкнулся с самим боевым магом. Последний, правда, предусмотрел и такой вариант, и заблаговременно переместил свою жизненную силу в Алмаз Бессмертия, благодаря чему получил полную неуязвимость к физическим атакам. Однако излишняя самонадеянность сгубила честолюбивые планы Тарна: под ударами молний, срывающихся с пальцев самозванца, герой пробился к Алмазу и... разбил его, ознаменовав тем самым конец правления Ягара Тарна, ровно как и жизни оного.

С помощью Посоха Хаоса был открыт портал в иное измерение, откуда появились истинный Уриэль Септим VII, а также Талин, потерянный отец героя. Оба казались ничуть не постаревшими, как будто все то ужасное десятилетие, что пережила Империя, для них оказалось не более, чем мигом.

Итак, в Тамриэле ныне 399 год Третьей Эры и Уриэль Септим VII вновь восстановлен на троне. Следуя по стопам отца, наш герой вступил в отряд Имперских Стражей. Император даровал ему титул Вечного Защитника, дабы он и в дальнейшем стоял на страже мира в Империи, где начинался длительный период восстановления.

История идет своим чередом...

Баттлспайр... Волшебная цитадель, созданная боевыми магами Тамриэля на заре Третьей Эры... Пронизанная магическими потоками, веками парит она в небесах, столь далекая от суетной жизни смертных и в то же время навечно изменившая судьбы многих из них.

История наша относится к тому страшному периоду, когда боевой маг Уриэля Септима VII, Ягар Тарн, заточил своего сюзерена в ином плане бытия и, приняв иллюзорный облик оного, в течение десятилетия правил Империей, преследуя лишь одному ему ведомые цели.

В то время Баттлспайр использовалась по большей мере для подготовки кандидатов в легион Имперских Стражей - элитный отряд боевых магов и воителей, стоящих на страже мира в Тамриэле. Время от времени удостаивавшиеся столь высокой чести и неплохо зарекомендовавшие себя на службе Империи получали разрешение на телепортацию в Баттлспайр, где им предоставлялась возможность отточить свое ремесло и, возможно, с честью вступить в ряды Имперских Стражей.

...Пожалуй, нет в этом мире более чуждых и непонятных человечеству существ, чем даэдры, бессмертные порождения Обливиона. Кто они - полубоги? полудемоны? Их цели и чаяния всегда находились за пределами разумения смертных. Однако частенько даэдры играют роль и в их жизнях - некоторым они оказывают помощь и поддержку в благих начинаниях, в то же время помогая иным совершать убийства и иные грязные делишки. И все это во имя своих, никому не ведомых устремлений.

И неожиданно для всех Баттлспайр была атакована Мехрунс Дагоном - могущественным Принцем даэдр, сферой коего являлось разрушение. Его полчища обрушились на цитадель и буквально в считанные часы оплот боевых магов пал. И до сих пор мало кому в Тамриэле известна истинная подоплека этой атаки. Многие и сейчас мучаются вопросами... Как Мехрунс Дагон сумел обойти все защитные барьеры, возведенные вокруг Баттлспайр? Да и зачем могло понадобиться творение смертных бессмертным Обливиона?

Но порой даже самая незначительная случайность может повлиять на ход истории; и так уж получилось, что в момент нападения даэдр в Баттлспайр были телепортированы двое тамриэльчан - волшебник Джозиан Кейд и воительница Ваташа Тренель. О ней-то и пойдет наш рассказ.

Очутившись в пустынных залах Баттлспайр, Ваташа некоторое время только и могла что растерянно оглядываться по сторонам. Рассчитывая, что будет встречена боевыми магами Империи, кои и поведают обо всем, что ей предстоит сделать для вступления в легион Стражей, Ваташа никак не ожидала, что эти самые маги предстанут ей вот так... плавая в лужах собственной крови. Осмотревшись, воительница заметила неподалеку клочок пергамента, оказавшийся ничем иным, как запиской от Джозиана Кейда. Последний, как и сама Ваташа, был телепортирован в Баттлспайр с целью прохождения финального испытания для вступления в легион. Оценив ситуацию, он довольно быстро смекнул, что цитадель пала пред созданиями Обливиона, и, черкнув следующей за ним Ваташе предупреждение, отправился на поиски способа вернуться в Тамриэль... ежели, конечно, такой способ и вовсе существует.

Решив, что предаваться отчаянию по меньшей мере глупо (хотя, в принципе, сейчас для этого было самое время) Ваташа Тренель обнажила клинок и шагнула вперед, бросая вызов всем иномировым тварям, что попадутся ей на пути.

Разграбленную ныне цитадель Мехрунс Дагон отдал Дремора, небольшому клану, служившему его собственному. Представители Дремора не отличались большим умом; смертных они величали "дичью", себя - "ловчими". Чистое разрушение, стихия клана Дагон, было отчасти и их стихией.

Нечего и говорить, что за время своего исследования мрачных залов цитадели Ваташе множество раз пришлось повстречаться с нынешними ее хозяевами. Сказать, что они оказались просто неприветливыми, означало бы серьезно погрешить против истины - низшие даэдры клана Дремора атаковали воительницу, лишь заприметив ее. Но даже выходя из схваток победительницей, Ваташа все более и более поддавалась подступающему отчаянию - похоже, здесь не осталось в живых никого из тех, кто смог бы помочь ей вернуться домой. Разве что Джозиан Кейд, ее товарищ по несчастью... хотя, быть может, и его труп уже остывает, поверженный неким безжалостным Дремора.

И так, находясь во власти крайнего пессимизма, Ваташа набрела на... человека. Вот уж кого она ожидала встретить здесь меньше всего, так это пребывающего в добром здравии боевого мага Империи! Последний пережил резьню, устроенную даэдрами, скрываясь в тайном алькове, который недалекие Дремора даже не удосужились отыскать. Представившись как Кларентавиоус Валисиоус, маг сообщил Ваташе Тренель все то, что знал о нападении сам, а знал он несколько поболе воительницы. В частности, Валисиоус поведал ей, что Баттлспайр удерживается... удерживалась в астрале шестью якорями, направлявшими магические потоки в нужное русло. Даэдры в неразумении своем сумели извлечь пять из них, и теперь лишь один препятствует мгновенному перемещению цитадели за пределы Нирна и, как следствие, гибели каждой живой души, застрявшей здесь. К счастью, этот последний якорь располагается как раз в личных покоях самого Валисиоуса, а уж туда Дремора не смогут проникнуть даже при всем желании: уж слишком слабы их собственные магические силы.

Ваташа оказалась перед дилеммой - извлечь последний якорь, что повлечет за собой скорую ее смерть, однако вырвет Баттлспайр из лап порождений Обливиона... или же воссоединить остальные якоря, а затем вернуться к боевому магу и вместе с ним поразмышлять о спасении собственных шкур? Воительница недолго мучалась сомнениями, ибо патриотизм, как известно, хорош в меру, а своя рубашка, как ни крути, все же ближе к телу. Итак, Тренель отправилась восстанавливать разрушенное даэдрами. Низшие Дремора, завидя ее издалека, предпочитали теперь загодя убраться с пути, дабы не разделить печальную участь своих собратьев. Нет, они не страшились смерти, однако перспектива провести последующие несколько веков в холоде Обливиона повергала их в крайнее уныние.

Так, не встретив практически никакого сопротивления, Ваташа воссоединила якоря, тем самым надежно закрепив Баттлспайр в пределах Нирна, смертного плана бытия. Довольная донельзя, воительница вернулась в альков Валисиоуса, где боевой маг поведал ей о возможных перспективах. И наиболее вероятная из них заключалась в использовании Ваташей Звездной Галеры, что перенесет ее в сердце Баттлспайр, а там... кто знает... быть может, воительнице удастся пробить брешь в кажущейся несокрушимой защите даэдр, вернуться в Тамриэль и направить сюда Имперские легионы, дабы выдворить незваных гостей с вотчины боевых магов?

...Сойдя с Галеры в Высоких Залах Баттлспайр, Ваташа заприметила клочок пергамента, оказавшийся как раз тем, чем она и надеялась он окажется - посланием от Джозиана. Отрадно было знать, что ее товарищ по несчастью все еще жив... гм... по крайней мере, был жив во время написания послания. Джозиан писал, что движется по следам таинственного Принца даэдр, ответственного за падение цитадели, и передвигается с помощью заклинаний невидимости и телепортации, тем самым избегая неприятных встреч с ее нынешними обитателями.

Что ж, за неимением иной альтернативы Ваташа Тренель отправилась следом. Надо сказать, что после победоносного марша через ряды низших Дремора тутошние противники неприятно ее поразили. Для охраны Высоких Залов Мехрунс Дагон отрядил приличное число паукообразных даэдр; мало того, что твари эти владели солидным комплектом смертоносных заклинаний, они еще и обожали болтать во время поединка, пытаясь смутить противника и заставить его совершить роковую ошибку. Зато именно из этой болтовни Ваташе стало известно имя - Мехрунс Дагон, лорд Разрушения. Имя Принца испокон веков внушало благоговейный ужас мирным жителям Тамриэля, и уж его-то Ваташа надеялась повстречать здесь в последнюю очередь. Признаться, она и мысли не допускала, что сможет хоть как-то одолеть его. Да и возможно ли такое в принципе?.. Голова ее трещала от притока новых мыслей, а уж думать больше обычного и тем более размышлять о высших материях воительница никогда не любила. Справедливо рассудив, что не помешает вновь заняться насущными проблемами, последняя обнажила свой верный клинок и двинулась дальше, в сердце цитадели.

Телепортационное устройство, посредством которого Мехрунс и покинул Баттлспайр, охранял сам Смир Джабран - Высший Лорд Кланов Дремора, существо весьма амбициозное и туповатое. Даже Ваташе без труда удалось обвести его вокруг пальца: со всей искренностью (на которую она никогда не была способна в прнципе) Тренель поклялась в вечной и безграничной преданности клану Дремора, тем самым добившись права ступить в портал, переместившись...

...в Прибежище Душ - одну из областей Обливиона, символизирующую мир, любовь и вечный покой для душ усопших смертных. По крайней мере, так было до того, как здесь объявились полчища Мехрунс Дагона. Зачем лорду Разрушения понадобилось тревожить мертвецов?.. В схватках с неупокоенными Дремора пришлось ох как несладко, посему в Прибежище Душ были срочно переведены отряды стихийных - огненных и ледяных - даэдр, формально не состоящих ни в одном клане, и поддерживающих того, кто более щедр на посулы.

Надежды Ваташи Тренель вновь отыскать оставленное ей послание оправдались: на сей раз Джозиан сообщал, что все еще движется по следам Мехрунс Дагона, попутно пытаясь выяснить, во имя каких целей Принцу даэдр понадобилось как захватывать Баттлспайр, так и возводить портал, соединяющий цитадель с Прибежищем Душ. Быть может, отсюда можно попасть еще куда-то, в то таинственное место, что и является конечной целью Дагона?

Не все неупокоенные при виде Ваташи стремились разорвать ее на куски, были среди них и такие, кто еще сохранил воспоминания о смертной жизни. В числе последних воительнице посчастливилось повстречать призраки тех магов, что пали при защите Баттлспайр. Даже сейчас они находились в растерянности, ибо атака даэдр была полностью исключена из списка всевозможных угроз цитадели. Вполне резонно выдвигалось предположение, что среди защитников затесался предатель, коий и помог даэдрам уничтожить все то, что более трех столетий созидалось лучшими волшебниками Тамриэля.

Решив рассмотреть эту гипотезу позднее, когда исчезнет ежеминутная угроза ее жизни, Ваташа сумела отыскать очередной портал, соединяющий Прибежище Душ с... Опасной Тенью? Вот это последнее открытие заставило воительницу в недоумении потоптаться на месте, глядя на черное отверстие портала. Ибо практически любому смертному известно это название - Опасная Тень; крепость, расположенная в глубинах Обливиона и являющаяся вотчиной таинственной Ноктюрнал, Принцессы даэдр, названной смертными Повелительницей Мрака. Как и тем немногим, что истово почитали ее, так и иным, далеким от непостижимого мира обитателей Обливиона, было известно, что Ноктюрнал и Мехрунс Дагон - смертельные враги, которые с радостью уничтожили бы друг друга, предоставься им такая возможность. Так что же означает портал, возведенный Дагоном и ведущий во владения Ноктюрнал? Единение? Или же падение Опасной Тени, сродни падению Баттлспайр? Справедливо рассудив, что никогда не узнает этого, коль и далее будет топтаться на одном месте, Ваташа ступила в зев портала...

Увиденное по ту сторогу подтвердило ее худшие подозрения: крепость Повелительницы Мрака пала пред стихийными даэдрами. Из разговоров с оными Ваташа выяснила, что атаку направляли Файдра Шардай и Ксивилай Моат, полководцы клана Дагон. Неизвестно, что было предложено стихийным даэдрам в обмен на их услуги, однако заключенный договор являлся по существу единственным, что сдерживало сих порождений и не давало им вцепиться в глотки друг другу.

Во что же могло вылиться падение Опасной Тени? Ни много ни мало в открытое и грандиозное противостояние Принцев даэдр, что вполне может ввергнуть Тамриэль в пучины хаоса... если не погубить всю Вселенную. Это может произойти завтра... или через несколько столетий... или же не произойти вовсе, к чему гадать?

Пока же Ваташа молча стояла в темном зале Опасной Тени и уже в который раз перечитывала найденную тут записку Кейда... и, судя по всему, последнюю записку. Волшебник в отчаянии черкнул ей пару слов о том, что его инкогнито раскрыто и неизвестно, сколько он еще сможет продержаться, прежде чем попадет в лапы тварей Обливиона. Что ж, похоже теперь-то Ваташа осталась действительно одна против превосходящих сил Мехрунс Дагона. Не от кого больше ждать помощи, совета; отныне придется надеяться на себя и только на себя. "Не впервой!" - молвила воительница, однако сий грозный возглас скорее походил на отчаянный всхлип. Одна, затерянная в недрах Обливиона и без малейшей надежды вновь увидеть солнце Тамриля... а вот теперь потерявшая последнего друга. Впрочем, потерявшая ли? "Пока мы живы, живет и надежда." Как ни странно, припомнившаяся ни к селу ни к городу народная мудрость придала ей толику уверенности.

Вскоре Ваташа Тренель действительно убедилась, что Опасная Тень целиком и полностью лежит под властью воинств Шардай и Моата. Коварные даэдры-искусительницы, прислужницы Ноктюрнал и ее фавориток, посчитали приемлемым принять сторону победителя и выступить против своей госпожи. Впрочем, не все верные Ноктюрнал даэдры пали: из подслушанной беседы искусительниц Ваташа поняла, что в темнице крепости содержится некая Деянира Катрис, особа, приближенная к Джазиэль Морген, ставленнице самой Ноктюрнал. Решив, что Деянира вполне может оказаться тот самой единственной надеждой, в которой она так нуждалась, воительница двинулась по направлению к области, где содержались заключенные. Охрана оказалась на удивление малочисленной, хотя удивляться тут особо было нечему: удар в лице Ваташи пришел оттуда, откуда его как раз и не ждали. Пробившись к камере Деяниры, Ваташа узрела пред собой самую прекрасную из даэдр, виденных ею. Вид последняя имела вполне человеческий, и в довершение ко всему обладала идеальной фигурой, а также печальным личиком, что делало ее чертовски милой в глазах любого смертного мужского пола. "Будь на моем месте Джозиан", - лукаво ухмыльнулась Ваташа, - "он бы, наверное..." Мысль о потерянном товарище вернула ее к делам более насущным; тамриэльчанка принялась расспрашивать Деяниру о том, что же все-таки здесь произошло. Выяснилось, что Мехрунс Дагон пресек ход волшебных потоков, пронзающих Опасную Тень, тем самым изолировав крепость от всех способов проникновения, помимо одного - того самого, коим Ваташа и попала сюда. Джазиэль Морген же, видя неминуемое падение своей вотчины, скрылась за Ночным Порталом, погрузив себя в магический сон. По мнению Деяниры, лишь ее госпожа может обладать знаниями, необходимыми Ваташе.

Последней пришлось немало потрудиться, прежде чем она сумела восстановить магические потоки и вскрыть печать на входе Ночного Портала. Ей даже удалось прервать действие заклинания сна, что Джазиэль наложила на себя, но... Ставленница Ноктюрнал, видя падение Опасной Тени и как никогда осознавая собственное бессилие, погрузилась в меланхолию. Это так типично для приверженцев Повелительницы Мрака - горевать и жалеть себя, даже при отсутствии оснований для этого.

Стиснув зубы и воздержавшись от того, чтобы отвесить Джазиэль хорошую оплеуху, Ваташа вновь вернулась к Деянире, дабы пожаловаться оной на ее хозяйку. "Лишь сильнейший шок может вывести ее из нынешнего состояния", - молвила прекрасная даэдра. С великим чувством самопожертвования она предложила воительнице пронзить ее сердце кинжалом. Тогда душа ее устремится в Обливион, но через некоторое время вновь возродится, однако на что не пойдешь ради благой цели? Слушая сию высокопарную речь, Ваташа сохраняла на лице скорбную мину, однако страстно желала поскорее покончить со всем этим. Да, эта даэдра была ей симпатична, однако не настолько, чтобы забыть, что ей пришлось вынести от иных представителей сей расы. Воительница прочно ассоциировала всех без исключения обитателей Обливиона со Злом... злом, что необходимо полностью искоренять по мере возможности. Кто дал им право решать судьбы смертных?!

Переступив через труп Деяниры, Ваташа отправилась к Джазиэль, все еще пребывающей в полной прострации. Сообщив ей, что только что вонзила кинжал в сердце ее преданнейшей фаворитке, Ваташа не только привела в себя ставленницу Ноктюрнал, но и навлекла на себя ее гнев. Сжавшись пред грозными очами величественной Джазиэль Морген и украдкой стреляя глазами по сторонам в поисках наиболее удобного пути отступления (ежели таковой понадобится, что может оказаться очень и очень вероятно), Ваташа сбивчиво попыталась объяснить, что содеянное ей - это для ее, Джазиэли же, блага. В конце концов, что стоит последней подождать пару-тройку веков, прежде чем Деянира вновь вернется? Как ни странно, гнев Джазиэль исчез так же быстро, как и появился. Похоже, до нее действительно начало кое-что доходить.

В самом деле, лишь Джазиэль Морген обладала достаточным могуществом, дабы открыть портал, возведенный в Опасной Тени, и ведущий в иное царство Обливиона, известное как Пустошь Химера. Ваташа двинулась к нему в уверенности, что каждый шаг приближает ее все ближе... к чему? К цели или смерти?

Однако у самого портала ее уже ждали. Одинокий Дремора смирно стоял у величественных врат, ожидая приближения воительницы. Он-то и прояснил ситуацию, ответив на многие вопросы, давно не дававшие ей покоя. Оказывается, Мехрунс Дагон с помощью порталов проложил путь, соединяющий его царство с Баттлспайр. На одном из участков сего пути как раз и оказалась крепость Ноктюрнал. Дагон рассчитывал сделать ее лишь своим временным пристанищем, а затем двинуться дальше, надеясь на то, что Ноктюрнал не заметит вторжения. Однако его полководцы думали по-иному. И как только лорд Разрушения покинул Опасную Тень, Файдра Шардай и Ксивилай Моат спустили с цепей своих стихийных даэдр. Неизвестно, чем они думали, когда отдавали этот приказ, но уж точно не тем, что у них вместо голов, иначе предусмотрели бы, что Мехрунс Дагон, узнав об их деянии, очень... очень разозлится. А если гнев Дагона подет на их головы, то и клан Дремора, не имеющий к планам Шардай и Моата никакого отношения, окажется под ударом.

Дремора подошел к сути: он обещал Ваташе помощь клана в освобождении Кейда, ежели она позаботится о нерадивых полководцах Дагона. Как только это будет сделано, Опасную Тень вернут слугам Ноктюрнал и конфликт удастся разрешить. Естественно, Ваташа сразу же приняла предложение, отчасти потому, что действительно стремилась вырвать Кейда из лап пленивших его, будь то Шардай, Моат... да хоть сам Мехрунс Дагон! Разумеется, даже если ей и не удастся уничтожить обоих полководцев, она не будет сильно расстраиваться, ибо обведение даэдр вокруг пальца стало с недавних пор одним из основных ее принципов.

Улыбаясь этим мыслям, воительница ступила в портал, ведущий, по словам Дремора, в Пустошь Химера. Однако то, что она увидела перед собой, было по меньшей мере поразительно: воительница стояла на песчаном берегу, у ног ее плескались морские волны, а неподалеку виднелся небольшой городок... Боги, да не в Тамриэле ли она?! Но уже через мгновение зародившаяся надежда сменилась горьким разочарованием - в этом странном месте солнце отсутствовало как таковое, а привычный небосвод заменил серый туман. В довершение всех неприятностей, выпавших на ее долю, Ваташу приветствовала темная искусительница, подробно и доходчиво объяснившая воительнице, во что же она вляпалась на этот раз.

А попала Ваташа как раз на остров, где проводилась Дикая Охота - древнейший ритуал даэдр. Чем-то сродни Дикой Охоте босмер, Лесных эльфов, даэдрическое действо все же имело существенные отличия. В идеале суть его заключалась в преследовании Гончими Дичи, кою оные должны были гнать прямиком в руки Охотника, кто и поразит ее Копьем Горького Прощения. Ни раз и ни два проводился ритуал, именно так был пленен Джозиан Кейд. Роль Гончих в нем отводилась стихийным даэдрам, а Охотника играл один из гернов - преданнейших слуг Файдры Шардай. Наложенные заклятья делали его неуязвимым для оружия смертных, итого у Дичи не было ни малейшего шанса в прямом противостоянии. Впрочем, один шанс избежать смерти у оной все же присутствовал: по правилам Дикой Охоты у Дичи есть возможность отыскать шесть ключей, разбросанных по острову, открывающих двери Храма, где находится очередной портал, ведущий в иную подчиненную Дагону область Обливиона.

Можно и не говорить, что незавидная роль Дичи досталась многострадальной Ваташе. Останавливаясь на несколько мгновений лишь затем, чтобы перевести дыхание, воительница неслась вперед, попутно проклиная всех известных ей богов за то, что втравили ее в эту передрягу. Ваташа все же сумела отыскать парочку ключей, однако силы ее были уже на исходе, а даэдры, пафосно окрестившие себя Гончими, все не отставали. Более того, разозленные той резьней, которую Ваташа устроила в Опасной Тени, стихийные даэдры решили чуть-чуть изменить правила Охоты - последний, шестой ключ, был отдан Охотнику; иными словами, Ваташа лишалась вообще каких бы то ни было шансов на спасение.

Дремора, как и обещали, оказали ей небольшую помощь тем, что лишили герна Копья Горького Прощения, что полагалось ему по ритуалу, и скрыли артефакт где-то на острове. Впрочем, Ваташе было не до того... Копьем ли оборвут ее существование или же еще чем - все это заботило ее гораздо меньше нежели сам факт кончины. И вот, когда надежда уж совсем оставила воительницу, она заметила небольшую хижину на соседнем холме. Симпатичный маленький домик, рядом - сруб колодца; в высшей степени мирный пейзаж. К хижине-то Ваташа и рванула со всех четырех в отчаянной недежде хоть немного отдышаться и попытаться вновь осмыслить ситуацию.

Но вот чего она никак не ожидала, так это нос к носу столкнуться с обитателем жилища - эльфом! Древний старик, который оказался так же изумлен застать здесь смертное существо, как и сама Ваташа. Пока последняя, судорожно хватая ртом воздух, приходила в себя, дедуля вовсю потчевал ее сказами о своей бурной молодости и о том, какая нелегкая занесла его в Пустошь Химера. Химер, к слову, оказалось его именем, а вот почему это же имя носит тутошний остров... долгая это история.

Химер Грагин одно время являлся хранителем небезызвестного клана Диренни. Эльфы, входившие в него, не гнушались частенько прибегать к помощи даэдр для осуществления своих амбициозных стремлений, а Химер, пожалуй, слыл наиболее умнейшим и влиятельнейшим заклинателем. На пике своей мощи он осмелился заключить сделку с самим Мехрунс Дагоном, пожелав, дабы лорд Разрушения даровал ему вечную жизнь на любимом острове среди счастливых голосов друзей. Однако свою часть сделки Химер и не собирался исполнять. Проведав об этой печальной истине, Дагон обрушил весь свой гнев на клятвопреступника, не ведая о том, что последний предвидел такой вариант развития событий и приготовил очаровательный сюрприз Принцу даэдр. А именно - Истинное Имя того, кто в миру известен как Мехрунс Дагон. Нечего и упоминать о том, что Имена сии скрываются Принцами даэдр пуще всего остального, ибо знание Имени посторонним (а тем паче - смертным) сулит огромные неприятности его обладателю. Что и произошло с Мехрунс Дагоном. Произнеся Истинное Имя лорда Разрушения, Химер направил высвобожденную магическую энергию на оного, надеясь в одночасье высосать все его жизненные силы, отправив Дагона в бездну Обливиона. Он не учел лишь одного - природной магической сопротивляемости Принца даэдр. В итоге действие заклинания растянулось на несколько больший отрезок времени, чем планировалось, и в имеющиеся у него мгновения Мехрунс Дагон нанес ответный удар. Нет, он не мог обратить двеомер, лишающий его жизни, однако вместо того, чтобы дать своей жизненной силе раствориться в Обливионе, он обрушил ее на Химера, попутно произнеся страшное проклятье. В итоге Кесильский остров, где и обитал Химер Грагин, был перенесен в Обливион, а все его жители, помимо клятвопреступника, погибли. Последний же был обречен вечно прозябать в одиночестве и слышать голоса призраков тех, кого он любил... и кого погубил своими амбициями, пытаясь провести Принца даэдр.

Естественно, узнав, что Ваташа следует по следам его давнего врага, Химер с радостью согласился оказать ей всевозможную помощь. Перво-наперво девушке было вручено Копье Горького Прощения - единственный артефат, способный поразить Гончих, несмотря на наложенные на них защитные заклинания. И сие неудивительно, ибо создателем Копья являлся никто иной как сам Малакат, один из пятнадцати известных смертным Принцев даэдр.

Теперь роли резко изменились - Дичь сама вышла на охоту. Гончие, уверенные доселе в полной своей неуязвимости и не ожидавшие столь яростного отпора, сочли за благо ретироваться, дабы не разделить судьбу, постигшую их собратьев в Опасной Тени.

В душе Ваташа ликовала: она вновь целиком и полностью владела ситуацией! Вонзив Копье в сердце ошеломленного герна-Охотника и обыскав тело, воительница отыскала последний недостающий ей ключ для входа в Храм. Отомкнув древние врата, она уверенной поступью приблизилась к порталу. Мимо проносятся вериницы миров... встают и разрушаются преграды на ее пути... Но отступать уже поздно, а честно говоря - просто некуда. Впереди - неизвестность. Но осозние того, что знаешь своего врага (пусть даже и не в лицо) придает новых сил. И она дойдет до конца, потому что должна это сделать ради своей жизни... жизни Джозиана... ради Тамриэля.

Разгромив отряд гернов, организовавших комитет по встрече, Ваташа предстала пред массивными вратами древней крепости - оплота полководцев Дагона. Здесь содержались основные силы кланов Дагон и Дремора, посему фронтальная атака не входила в число разумных идей. Скрываясь в тенях от шастающих повсюду гернов и кланфиров - элитных воинов Ксивилай Моата - Ваташа пробиралась к сердцу цитадели в надежде отыскать способ покончить с обоими полководцами Дагона, как и просил безвестный Дремора в Опасной Тени... кажется, будто все это происходило с ней в иной жизни... столько всего произошло с той поры, а ведь прошло совсем немного времени, если сие понятие вообще применимо здесь. Но, на счастье, проблема Ваташи решилась сама собой: Файдра Шардай да Ксивилай Моат оказались личностями, весьма ненавидящими один одного. Естественно, ни один из них не осмелился бы причинить вред другому, не рискнув навлечь на себя гнев самого Мехнурс Дагона, но вот сделать это чужими руками... И оба полководца радостно сообщили уроженке Тамриэля Истинные Имена друг друга и, как следствие, оба отправились в Обливион.

В одном из бастионов крепости прохлаждался довольно эксцентричный молодой человек. Приняв Ваташу за прислужницу самого Дагона (интересно, и с чего он это взял?), он представился как Сирран Ангада и потребовал устроить ему аудиенцию с лордом Разрушения. Решив поддержать игру, воительница постепенно выпытала у тщеславного юноши всю интересующую ее информацию. Итак, некто Ягар Тарн испросил помощи Мехрунс Дагона в захвате трона Империи, а взамен отдал тому на разграбление Беттлспайр. Именно Сирран - агент Тарна - открыл Врата полчищам даэдр и имено он ответственен за все испытания, что пришлось выдержать Ваташе. К сожалению, выпустить кишки предателю воительница не успела - тот оказался проворнее и, выкрикнув слова заклинания, исчез. Быть может, телепортировался куда-то от греха подальше. Выругавшись сквозь зубы, Ваташа вогнала верный клинок обратно в ножны и двинулась в сердце цитадели даэдр.

Полной неожиданностью для воительницы явилась встреча с лордом Имаго, главнокомандующим силами клана Дагон и правой рукой самого Мехрунс Дагона. Но, на ее удивление, этот тактический гений оказался далеко не столь лоялен своему сюзерену, как предполагалось. Политика Дагона по принятию в клан искусительниц, а также ведение дел с такими идиотами как Файдра и Ксивилай, по мнению Имаго, подрывала престиж клана перед лицом иных Принцев даэдр, что недопустимо. Посему главнокомандующий решил позволить Ваташе воспользоваться порталом, ведущим в царство Мехрунс Дагона, и испортить последнему вечерок, в то время как сам он займет позицию лидера клана и попытается восстановить его прежнюю славу.

Естественно, раз уж именно этот лорд даэдр являлся одной из ключевых фигур в нападении на Баттлспайр, Ваташа не могла не задать ему мучивший ее вопрос: "Почему?" Ответ был таков: "Жизни смертных подобны яркой вспышке света, в то время как наши жизни долги и тусклы. И мы ценим достижения смертных превыше всего и пытаемся любой ценой заполучить их". Следовало, что атака на Баттлспайр была спланирована лишь для наложения лапы на магические артефакты, хранящиеся в цитадели, дабы с их помощью вознести клан Дагон относительно иных. Что ж, это объясняло многое: большинство конфликтов этой вселенной продиктованы жаждой власти... или могущества... или того и другого сразу. Так уж устроен мир и, по существу, даже даэдры в мотивации своих поступков немногим отличаются от смертных.

Прошептав на ушко Ваташе Истинное Имя Мехрунс Дагона, лорд Имаго провел ее сквозь портал.

...Воительница стояла на острове посреди огромного лавового озера. Честно говоря, примерно так она и представляла себе владения лорда Разрушения - мрачное, гибельное царство. Теперь, когда Ваташа вплотную приблизилась к цели, для нее вновь стал актуален вопрос: как же все-таки вызволить Джозиана? И вернуться домой? Возможно ли договориться с Дагоном или же он понимает лишь язык силы? Что она может противопоставить столь могучему созданию?

Ответ пришел сам собой - уничтожив стайку темных искусительниц, обитающих тут во множестве, Ваташа обнаружила на теле одной из них сияющий клинок, непохожий ни на один из виденных ею до сих пор. А был то Лунный Меч, созданный Мехрунс Дагоном из его плоти и крови и подаренный им преданнейшей телохранительнице... уж не той ли искусительнице, чей труп остывает у ног Ваташи?

Сжав в руке новое орудие, воительница двинулась к массивному сооружению в центре острова. Этот последний отрезок пути она и долгие годы спустя вспоминала с содроганием. Даэдры, множество даэдр... Сполохи направленных в нее заклинаний... Клинок разит без устали... Вот повержен очередной враг, а силы уже на исходе... Но пока живет надежда в душе, будет жить и она.

Захлопнув за собой тяжелые двери, Ваташа ступила во внутреннее святилище лорда Разрушения. Она прорвалась! Взгляд героини обратился к израненному телу Джозиана Кейда... над которым нависала массивная фигура Мехрунс Дагона. Громоподобный голос разнесся под сводчатым потолком святилища. Могущественный Принц открыто признавал выдающиеся способности уроженки Тамриэля и предлагал ей занять место полководца клана Дагон. Похоже, он говорил искренне, хотя кто может сказать наверняка, что на уме у даэдр?

Мысли Ваташи заметались. Именно этого момента она ждала с самого начала... ждала и боялась, ибо до сих пор не придумала, что же ей предпринять. Если она отклонит предложение Дагона, то он ни за что не отдаст ей Джозиана, а скорее всего уничтожит их обоих на месте. Быть может, стоит принять предложение?.. И что дальше? Вести за собой рати даэдр против тамриэльчан, когда этот Ягар Тарн задумает очередное предательство своего народа? Ничего путного на ум как назло не приходило... Что, если прознести Истинное Имя?.. Но не ожидает ли ее такая же судьба, как бедолагу Химера?

В дипломатии она всегда была не шибко сильна и, не придумав ничего лучше, Ваташа приблизилась к Мехрунс Дагону и ткнула его Лунным Мечом в надежде хоть как-то попортить кровь врагу перед неизбежной собственной кончиной. Того варианта, что меч, созданный из его плоти, попадет не в те руки, Принц даэдр не учел. Жизненная сила мгновенно покинула его и ослабевший лорд, потерпевший сокрушительное поражение в момент триумфа, оказался низвергнут в Обливион сродни всем остальным своим прислужникам, до которых Ваташа добралась ранее.

Подняв на руки тело Джозиана, все еще пребывавшего в бессознательном состоянии, Ваташа Тренель ступила в альков, что находился тут же, в святилище Дагона и... перенеслась обратно в Баттлспайр. Однако не все шло так гладко, как хотелось бы. До сих пор жизненная сила Мехрунс Дагона связывала воедино все подвластные ему земли, но теперь она исчезла - развеялась в бездне Обливиона. Как следствие, магические потоки, пронзающие Баттлспайр (и, вероятно, иные царства Дагона) оказались искажены, что повлекло за собой полное разрушение великой цитадели.

Ваташа же вернулась в Тамриэль: всего за несколько минут до разрушения Баттлспайр она прошла во Врата, более не охраняющиеся магической руной Дагона, что и доставили ее на грешную землю.

Что можно сказать напоследок? Воительница совершила невозможное: бросила вызов бессмертному Принцу и одолела его. Однако миссия ее далека от завершения; в конце концов, в этом мире еще столько зла! Да и не нанести ли визит вежливости Тарну?..

Злая удача забросила героя в темницу Штормхолда, находящуюся под началом известного безумца - Квинтуса Варуса. И, ежели тюремные надзиратели обнаружат его, то отправят вместе с иными заключенными трудиться за раскопках руин Штормхолда, а это означает скорую гибель. Потому герой прилагал все усилия, дабы не попасться местным заправилам под горячую руку, но в то же время исполнить свою миссию - прикончить Надзирателя Варуса и пресечь распространяемое им зло.

Среди каторжан ходили слухи, что Варус приказывает исследовать все новые туннели, обнаруженные в руинах Штормхолда, в тщетных поисках некоего волшебного кристалла. Но замыслы его - изъять Зло из души одного человека, дабы поместить в другого - чистое безумие! Здесь, в Девятью забытом подземелье, сама земля источает Зло и Порчу, потому несчастные и сходят с ума поголовно, как заключенные, так и надзиратели.

Долгие недели провел герой в бесконечных сражениях с безумными каторжанами, ворами - расхитителями гробниц да охотниками за сокровищами, а также с закованными в броню орками-надзирателями, патрулировавшими отдаленные залы Штормхолда. Все новые проходы открывали несчастные заключенные, и, подобно стае голодных псов, туда устремлялись подручные Варуса в надежде обнаружить вожделенную реликвию.

Однажды герой имел сомнительное счастье лицезреть воочию самого легендарного Надзирателя. Тот гордо прошествовал мимо него в окружении сонма телохранителей, и, видать, признал за своего, ведь герой за время, проведенное в руинах крепости, сумел разжиться вполне приличным комплектом доспехов надзирателя. Квинтус Варус смерил струхнувшего героя пронзительным взглядом. "Благословлен ты, ибо помогаешь мне избавить Империю ото зла!" - чопорно возвестил безумец. - "Исполняй же свою работу, и дни твои будут очищены от боли!" И с этими словами он двинулся дальше, тут же позабыв про встреченного в темном тоннеле подозрительного странника.

Тот, воспользовавшись случаем, скользнул в боковой проход, с трудом переведя дыхание. Невероятно, но факт: он все еще жив! А стало быть, приключение продолжается...

Немного погодя герой набрел на лагерь искателей приключений в одной из обширных каверн крепости. Как и он сам, сии индивиды занимались поисками волшебных кристаллов независимо от Варуса, что последнего донельзя злило. И все же Надзиратель опасался в открытую выступать против закаленных в боях искателей приключений, решив, что шансы их заполучить Кристалл Штормов раньше, чем это сделают его подопечные весьма невелики. Тем не менее, Квинтус Варус счел своим долгом предупредить волшебницу Хельгу, предводительницу отряда авнтюристов, о своем крайнем недовольстве их присутствием на раскопках Штормхолда. Впрочем, предупреждение это было всецело проигнорировано...

Пообщавшись с новоявленными союзниками, герой вновь углубился в мрачные тоннели, пообещав Хельге, что будет щедро снабжать ее магическими кристаллами в обмен на магическую защиты его собственной персоны. В кристаллах недостатка не наблюдалось - обыскивая тела убиенных им надзирателей, герой непременно находил кристалл-другой. Самому-то ему артефакты сии без особой надобности, а вот Хельга была чрезмерно благодарна, и представила в распоряжение героя весь арсенал ведомых ею заклинаний - как целительных, так и защитных, не говоря уже о заговорах оружия и доспехов.

Весть о том, что в его тоннелях завелся некто, разящий как верных орков, так и подземную нежить, до Квинтуса Варуса дошла довольно скоро. Долгие часы провел Надзиратель, глядя на своего противника в магический шар, размышляя, как же ему надлежит поступить с ним. В итоге было принято решение покамест оставить героя в живых, благо он куда лучше надзирателей справлялся с первоочередной задачей - зачисткой позабытых тоннелей Штормхолда от расплодившейся там нежити.

"Я знаю, что ты воруешь у меня, крысеныш", - долетел до героя, обшаривавшего труп очередного поверженного орка, шепот Надзирателя. - "Но пока что ты можешь оказаться полезен. Не жадничай особо, и я закрою глаза на твои выходки... Бери все кристаллы, что хочешь, кроме того единственного, что нужен мне. На кону - твоя жизнь". Герой встрепенулся, вскочил на ноги, до боли в глазах вглядываясь в окружающую его тьму, но вокруг все дышало полным спокойствием. Отчего же на душе так тревожно?..

И спустя много дней, проведенных без глотка солнечного света в непроглядной тьме гробниц Штормхолда, герой сошелся в поединке один на один с Квинтусом Варусом и... одолел Надзирателя.

Труп последнего остывал у ног героя, сжимавшего в руке огромный Кристалл Штормов, щедро напитанный волшебным могуществом жрецов практически позабытой религии. Кристалл не может вместить в себя все зло этого мира, однако ему вполне по силам очистить от порчи сию темницу, освободить несчастных каторжан - пленников Варуса.

Уставший донельзя, но довольный, герой пустился в обратный путь. Он свободен, наконец.

Герой прошествовал во врата Утренней Звезды - крепости, расположенной на северном побережье Скайрима, вдали от суеты и страстей великой Тамриэльской Империи. Его, искателя приключений со стажем, пригласил лично губернатор Утренней Звезды, столкнувшийся с крайне неприятной проблемой: один из четверки героев-защитников цитадели оказался предателем, и теперь по его вине племена, населявшие ледник, объединились и выступили маршем против оплота человечества на крайнем севере. Как ни старался, губернатор не смог установить личность предателя, однако на существование оного указывали неопровержимые факты. Посему правитель твердыни изгнал всех четырех защитников, и призвал нашего героя, дабы тот сподобился устранить угрозу со стороны осаждающих Утреннюю Звезду племен, а заодно попытался-таки раскрыть личину человека, предавшего свой город и свой народ.

Покамест первый натиск объединенного воинства бригандов, ледяных троллей и прочих обитателей северной тундры удалось отбить, но обстановка в крепости сложилась крайне напряженная. Монстры атаковали одновременно северную и восточную стены, и лишь доблесть защитников удержала твердыню от неминуемого падения.

И герой взялся за собственное расследование прозошедшего, в чем ему по мере своих сил взялась помогать местная провидица, Эустасия.

Перво-наперво он отправился в сопредельные области обширного ледника в надежде отыскать изганных защитников - Алхавару, Беатрис, Чанга и Делакройкса - да хорошенько порасспросить их о последней атаке на Утреннюю Звезду. В том, что те с радостью согласятся на сотрудничество и ответят на его вопросы, герой не сомневался - защитники отдадут все, лишь бы вернуть свое доброе имя в глазах правителя и народа Утренней Звезды.

Всем четверым герой задавал одни и те же вопросы, выслушивал ответы, старательно выискивая неувязки. Ведь тот, кто есть истинный предатель, наверняка будет лгать, стараясь подвести под подозрение былых товарищей. А интересовался герой атаками на северную и восточную стены, на городские врата, спрашивал об общении защитников с губернатором во время атаки, а также о запросе подкрепления от Императора и о переговорах с племенами ледника.

"Северная стена?" - вспоминала Беатрис, когда герой обнаружил ее в небольшой пещерке в двухдневном переходе к востоку от Утренней Звезды. - "Ее защищала Алхавара, Чанг придержал свои силы в резерве, а Делакройкс и вовсе всецело сконцентрировался на защите южной стены. Восточную стену удержали вместе Алхавара и Чанг. Во время боя Алхавара общалась с губернатором напрямую, Чанг - посредством курьера, а Делакройкс и вовсе требовал от правителя подкреплений для удержания своей позиции. Насчет общения напрямую с Императором... Я уверена, что Чанг не делал этого, Алхавара тоже - гордость не позволила, а вот Делакройкс испросил Императора назначить губернатором Утренней Звезды его самого да прислать побольше легионов для защиты города. Перед атакой Алхавара не вела переговоры с вражескими племенами, а вот Чанг, наоборот, вел, презрев прямой запрет на это губернатора; Делакройкс же, стремясь доказать свою верность городу, провел несколько небольших рейдов против ледяных троллей. Алхавара не приближалась к вратам перед боем, занятая экипировкой своих солдат в оружейной; их осматривал Чанг, а Делакройкс додумался во время сражения оттянуть часть защитников врат к себе на южную стену".

"Ищешь предателя, да?" - криво ухмыльнулся Делакройкс, встретив героя на леднике к западу от города. - "По приказу губернатора? Если этому хлыщу нужен предатель, пусть в зеркало посмотрится... Но к делу. Я помогу тебе, чем смогу. Во время последнего сражения защита северной и восточной стен легла на плечи Алхавары, восточной - Беатрис и Чанга, который придержал дополнительные силы в резерве, ожидая более массированной атаки с севера; что интересно - перед самой атакой Беатрис перебросила свои войска с восточной на северную стену. Да, Алхавара общалась с губернатором во время сражения, Беатрис же и вовсе немедля исполняла каждый приказ правителя; что до Чанга то он посылал к нему курьера. Я знаю, что Алхавара в своей гордыне никогда не снизойдет до того, чтобы испросить о помощи Императора, Чанг тоже не обращался к нашему сюзерену, а вот Беатрис наверняка собиралась заручиться его поддержкой, дабы самолично править Утренней Звездой. Нет, Алхавара не вела никаких переговоров с врагами, в отличие от Беатрис, которая надеялась решить дело миром и делала это тайно; Чанг же в открытую контактировал с лидерами воинства ледников. К городским вратам перед боем лишь приближался Чанг, инспектируя их, в то время как Алхавара и Беатрис были заняты в оружейной со своими воинами".

Алхавару герой отыскал на самом побережье беспокойного Моря Призраков. Воительница с радостью дала ответы на все обращенные к ней вопросы героя. Подтвердила, что Беатрис и Чанг сражались на северной стене Утренней Звезды, в то время как Делакройкс защищал южную. Да, факт переброски войск Беатрис с восточной на южную стену имел место перед боем, и честь сражаться на оной выпала лишь солдатам Чанга и Делакройкса. Дабы продемонстрировать свою лояльность, Беатрис мгновенно исполняла любой приказ губернатора, Чанг посылал к нему курьера, а Делакройкс громко требовал подкреплений для защиты своей позиции. По словам Алхавары, Беатрис действительно пробовала заручиться поддержкой Императора, чтобы впоследствии занять пост губернатора Утренней Звезды; Делакройксу общение с монархом было совершенно не нужно, в отличие от Чанга, который отправил гонца в Циродиил с просьбой о помощи. Нет, Беатрис не общалась с племенами ледника, уж слишком она их недолюбливала, чтобы вести какие бы то ни было переговоры; а вот Чанг оные вел, и даже в открытую, наплевав на запрет губернатора; Делакройкс же пытался раздавать взятки в обмен на сведения на защитных сооружениях Утренней Звезды. А перед самым боем Беатрис осматривала войска, Чанг - крепостные врата, Делакройкс же ослабил их защиту, отозвав часть солдат для укрепления своего участка стены.

Чанг бродил по южному тракту, ведущему от Утренней Звезды в сердце Скайрима. По словам его, Алхавара с Беатрис защищали северную стену, в то время как Делакройкс - южную. Да, Беатрис в огне сражения перебросила войска с восточной стены на северную, оставив воинов Алхавары, занятых на восточном рубеже, одних, ибо Делакройкс посвятил себя всецело южному фронту. И следующие слова его подтверждали доселе услышанное героем: Алхавара общалась лично с губернатором, Беатрис всеми силами старалась исполнять возложенные на нее поручения, Делакройкс же требовал для себя подкрепления. Касательно помощи Императора - Алхавара никогда не опустится до того, чтобы испросить ее, даже для родного города; Беатрис же постаралась заручиться поддержкой монарха, дабы сместить нынешнего губернатора Утренней Звезды, ровно как и Делакройкс, который также попросил Императора назначить его новым правителем, а заодно прислать войска для защиты города. Чанг добавил, что до сражения Алхавара и не думала вести переговоры с племенами ледника, Беатрис же тайно вела, надеясь на перемирие, а Делакройкс проводил молниеносные рейды, нанося удары и тут же отступая, пытаясь тем самым доказать губернатору свою неоспоримую верность. Касательно положения городских врат перед боем, то тут Чанг не сообщил ничего нового: да, Алхавара экипировала своих солдат, Беатрис проводила смотр, Делакройкс же ослабил врата, забрав часть воинов к себе на южную стену.

Непростая задачка стояла перед героем: несмотря на очевидные разногласия между защитниками, выявить ложь одного из них очень и очень трудно. Но здесь поистине неоцинимую помощь ему оказала провидица Эустасия, которая изрекла несколько туманных пророческих фраз, расставивших все на свои месте. "Предатель защищал северную стену", - вещала провидица, отрешившись от мира и полностью погрузившись в транс. - "Предатель защищал восточную стену. Предателю наплевать на Императора, но он не побрезгует испросить его о помощи".

И герой открыл имя предателя - Алханара!

...Взревели рога, и племена ледника обрушились на Утреннюю Звезду в последней, отчаянной атаке. Огромное число атакующих позволило некоторым из них миновать защиты и проскользнуть в город.

За оказанную помощь в разоблачении Алханары губернатор Сайрил Винтикай даровал герою волшебный артефакт - Звездный Лед, который фокусировал всю духовную силу защитников крепости и обращал ее в поистине разрушительные заклятия стихийной зимы.

То была воистину страшная сеча, но герой отыскал в рядах атакующих магического монстра - гехенота, самую страшную угрозу для жителей Утренней Звезды, и поразил его магией Звездного Льда. После чего, усталый донельзя, разыскал губернатора Сайрила Винтикая и доложил ему о победе. Правитель сдержанно поздравил героя, но тому куда приятнее было получить причитающееся золотишко.

Покинув Утреннюю Звезду, герой отправился на поиски новых приключений...

Война пришла в Хаммерфелл; в кровавом конфликте погрязли три Имперские Провинции. Рекомая "Войной Бенд-а'махка", она надолго оставит след в истории Тамриэля.

Но многие сражения ведутся не на полях, а в глубоких тенях. Оные - магические битвы, по существу столь же яростные и опасные. И неведомо королям и Великим Магам, что в пламени войны родится герой, коему суждено изменить судьбы как их самих, так и этого мира.

Всю свою сознательную жизнь он провел в глухой деревушке Путь Азры, приютившейся у подножья гор Драконьего Хвоста, хотя, если говорить откровенно, никакие торговые тракты здесь и близко не лежали. Ближайший из них проходил много миль севернее, за Перевалом Гаста, а вот он уже соединял западные Скалистые Земли с восточным Скайримом. Правда, в последние годы купеческих караванов поубавилось; ходили слухи, что его величество Император Уриэль Септим VII отрешился от деяний мирских, что немедля вылилось в череду конфликтов по всему государству. За примерами далеко ходить не надо: вон, на юге каджиит из Элсвеира вовсю рубятся с эльфами Валенвуда, да и те же скайримцы-северяне косо поглядывают на своих западных соседей, бретонцев и редгардов. Давно уже зуб точат, того и гляди, в свете повсеместных беспорядков возьмут да учудят чего, уверовав в собственную безнаказанность. Может, уже и сцепились, с них станется.

Так проходило бытие нашего героя, в глухомани Хаммерфелла. До сегодняшнего дня...

Здоровый сон - это прекрасно и замечательно, но когда он превращается в кошмар наяву!.. Герой наш проснулся от громкого шума, раздававшегося снаружи: звенела сталь, кто-то истошно вопил, слышался топот ног. Что это означает, понять особого труда не составляло: война наконец докатилась и до их селения. Вытащив из кованого сундука старый отцовский меч, герой глубоко вздохнул, собираясь с духом, после чего распахнул дверь и осторожно выглянул наружу.

Сражение уже заканчивалось; землю усеивали трупы разбойников с большой дороги, совершивших сие дерзкое нападение, а также их ручных гигантских крыс. В лужах крови плавали и честные селяне, принявшие безвременную смерть от вражеских клинков. Случившееся куда больше походило на обычный бандитский набег, нежели на какие-то организованные боевые действия.

К растерянно взирающему на картину резни герою подошла жрица Альматея, надзиравшая за местной церквушкой. Она-то и сообщила, что разбойники, ведомые неким Делфраном, пленили множество селян да увели их в свое логово, кое должно находиться где-то в предгорьях у Перевала Гаста. Герой молча кивнул; еще не ведая, что, в сущности, происходит, он твердым шагом двинулся на север, ибо долг перед односельчанами и родичами ставил превыше всего остального.

Несколько часов топал герой по пыльному тракту, когда вдруг до него донесся шум множества лапок. Нырнув в придорожные заросли, он с изумлением наблюдал, как пятеро огромных крыс, пыхтя и отдуваясь, волокут на спинках тяжелый сундук. Команда грызунов скрылась в колючем кустарнике, и герой, довольно усмехнувшись, последовал за ними. Уж теперь-то поиски разбойничьего логова не представляли никакий проблемы.

Негодяи, занятые дележом награбленной добычи, меньше всего ожидали визита незваного вершителя справедливости. Последнему несказанно повезло, что среди противостоящих ему бандитов не оказалось ни одного опытного фехтовальщика или дезертировавшего ветерана Имперского легиона. Все как один - отребье, понабежавшее из окрестных весей да баламутящее мир и покой на Перевале Гаста. Верным мечом герой вершил самосуд, обходя одну за другой пещеры, служившие убежищем прихвостням Делфрана. Односельчан и иных пленников, захваченных разбойниками и прозябающих в железных клетях, он тут же выпускал на свободу. Среди последних затесался даже одинокий орк - Макор, которого герой хотел было прикончить за компанию, но, пораскинув мозгами, отпустил несчастного на волю.

Надо сказать, далеко не все бандиты и воры жаждали пасть от меча зашедшего на огонек поборника добра. Многих Делфран успел уже основательно достать, и они с радостью направляли героя к логову своего главаря, надеясь тем самым купить себе жизнь. Наконец, герой достиг просторной каверны, обставленной достаточно богато по меркам здешней общины оборванцев. Разъяренные, Делфран и его стражники атаковали возмутителя спокойствия и, как следствие, вскоре тела их остывали на каменном полу. Герой вознес мысленную благодарность странствующему редгарду, некогда забредшему в Азру и добросовестно обучившему его обращению с клинком. Несколько месяцев спустя наставник бесследно исчез, и никто из сельчан не мог сказать, куда он мог отправиться - таинственный воин не любил распространяться о себе.

Заметив мягкое сияние, исходящее из кармана камзола поверженного Делфрана, герой нагнулся и подобрал ключ, наверняка волшебный. Он поднес его к глазам, с интересом разглядывая. Одна часть предмета светилась, иная, казалось, пребывала в густых тенях...

Позади кто-то откашлялся и герой стремительно обернулся, поднимая меч, но перед ним стоял всего лишь немолодой мужчина в длинной ряде. "Огромное спасибо, что спас меня от этих головорезов," - молвил он. - "Но знаешь ли, из теней скоро явится нечто куда более опасное, нежели бандиты и крысы... Ох, прости, забыл представиться. Я - Скелос Ундриэль, теневой маг. Кстати, та вещица, что у тебя в руках - Теневой Ключ. Хотелось бы пообщаться с тобой подольше после возвращения в Путь Азры, так что я уж пойду, а ты заканчивай тут..."

С этими словами незнакомец, покряхтывая, двинулся к выходу из пещер. Герой, пользуясь случаем, отправился на поиски сокровищницы Делфрана. Как он считал, любой уважающий себя главарь разбойничьей шайки просто обязан иметь специально отведенные покои для хранения награбленных сокровищ. Инстинкт этот, должно быть, передался еще от древних драконов...

Врата в сокровищницу герой отомкнул Теневым Ключом, прошествовал внутрь. И сразу же на него набросились крысы, но совершенно не такие, как раньше. Эти казались... неправильными. Контуры их сливались с тенями и порой лишь часть монстра представала взору героя. Поскорее покончив с сими порождениями, тот принялся рыться в сундуке, набивая себе карманы честно заработанным золотом. Со дна ларца герой осторожно поднял Кинжал Заката; торговцы из купеческого каравана, навестившего некогда их деревушку, подробно описали жителям сей артефакт, так некстати у них похищенный. Засунув кинжал за пояс, герой в последний раз с удовлетворением оглядел устроенный им самим же разгром, после чего покинул покинутые пещеры шайки Делфрана и радостно затопал домой.

Деревня встречала его как героя... коим он, в сущности, для них и являлся. Подошедший Скелос Ундриэль похлопал его по плечу, после чего взял под руку и отвел в сторонку. Лицо пожилого заклинателя было весьма серьезно. "Вовремя ты меня спас", - без тени улыбки сказал Скелос. - "Думаю, они уже собирались начать игру "расчлени мага". Понимаешь, за мной охотится колдун по имени Ягар Тарн, и мне нужно место и время, чтобы подготовиться к обороне. И... есть еще кое-что, но я поведаю тебе об этом позже. А пока - не был бы ты так любезен очистить для меня пещеры Земных Слез? Они недалеко от деревни и послужат мне хорошим убежищем. Что скажешь?"

Герой усмехнулся; рейд в лагерь разбойников пробудил в нем неуемную жажду приключений. И кроме того, этот таинственный теневой маг его весьма заинтересовал, и он жаждал услышать историю Скелоса Ундриэля до конца. Посему, недолго думаю, герой повернулся спиной к чествующим его селянам и вновь двинулся прочь. Отдохнуть он успеет потом, к тому же - еще и полдень-то не настал!

У мрачного зева пещер Земных Слез нетерпеливо расхаживала женщина, облаченная в рыцарскую броню. "О, как только я подумала о том, что мне нужен искатель приключений, как он тут как тут!" - радостно бросилась она к показавшемуся на дороге герою. - "Понимаешь, ныне пещеру заполонили огромные грызуны и прочие твари. Я должна была встретиться с группой... друзей, но эти зверюги оттеснили их вглубь. Сама я должна остаться здесь, чтобы предупредить остальных, которые скоро подойдут. А внутри пещеры - карта, весьма мне необходимая. В общем-то, за ней я сюда и пришла. Так что если ты соизволишь отыскать ее, можешь рассчитывать на мешочек с золотом". "Как тебя зовут-то хоть?" - устало вопросил герой. Женщина осеклась, задумалась, мудро ли открывать свое имя первому встречному, потом все же представилась: "Таньян Альдвир".

Герой кивнул и, не сказав больше ни слова, устремился внутрь. Душа его ликовала: еще бы, столько важных поручений, подкрепленных обещаниями столь же щедрой награды. Он нутром чувствовал, что отныне навряд ли надолго задержится в родной деревушке - мир, весь огромный мир звал его.

Пещера и правда кишмя кишела всякой живностью, достигшей поистине гигантских размеров. Ядовитые пауки, крысы, черви... Герою пришлось вдосталь потрудиться, выдворяя сих тварей из будущего обиталища Скелоса Ундриэля. А трупы насекомых-переростков чародей пускай сам выносит; герой зарекся к ним и вовсе прикасаться, по крайней мере, без дополнительной оплаты. В одном из уголков подземелья обнаружился недавно обглоданный скелет, рядом с которым в изорванной суме отыскалась карта Скайрима, а также рекомендательное письмо для Таньян Альвир, адресованное некоему генералу Дювайсу.

Из-за угла выглянул испуганный человек, заметил героя, возликовал и бросился ему навстречу. Из его сбивчивых речей выходило, что он - единственный из оставшихся в живых компаньонов Таньян, по имени Рогурин. "Я заканчивал это письмо при свете керосиновой лампы", - тараторил он, - "когда почувствовал странное онемение. А затем от тени моей отделился человек. Я пытался поднять тревогу, но он просто коснулся моих губ и я замер, не в силах пошевелиться. Он же направился ко входу, читая заклинание, и в следующую секунду сюда хлынули всякие твари. Мы сражались, а из бездны лезли огромные пауки. Слишком много..."

Смахнув набежавшие слезы, Рогурин сердечно поблагодарил героя, после чего бросился к выходу из пещер. А наш искатель приключений двинулся дальше, в темные глубины Земных Слез. Путь ему заступили два зомби. "Перган..." - прогудел один из них. "Нет, не он", - поправил второй. - "Этот живой, свеженький, упитанный..." Не дожидаясь, пока парочка закончит излияния о своих кулинарных пристрастиях, герой двумя взмахами меча оборвал их никчемное существование.

В сердце подземелья мягко пульсировал кристалл. Герой осторожно приблизился. Тень пробежала по поверхности кристалла. "Чужак!" - вдруг прозвучала в голове героя. - "Ключ, ровно как и принадлежащее Азре, не предназначено для тебя. За все, что ты возьмешь от него сегодня, я заставлю заплатить тебя втройне!"

Справедливо решив, что хватит с него на сегодня загадок и магии, герой поскорее покинул пещеру, благо леди-рыцарь его уже заждалась. Поблагодарив искателя приключений за отыскавшуюся карту, Таньян сообщила, что теперь отправится в город под названием Драконья Звезда. "Возможно, увидимся снова", - многозначительно добавила она.

Когда до смерти уставший герой добрался до родного села, уже вечерело; на небе зажглись первые звезды. Тихий, спокойный вечерок... Или затишье перед бурей?..

Узнав о геноциде популяции грызунов в пещерах Земных Слез, Скелос Ундриэль возрадовался. "Сомневаюсь, что прислужники Тарна додумаются искать меня в этой дыре!" - веселился он. - "Я обустроюсь там и начну работать..." Неожиданно теневой маг перешел на едва слышный шепот: "А работа моя ох как важна. Из бесед негодяев Делфрана я понял, что кто-то использует войну как ширму для сотворения Тени Конфликта, твари, именуемой Умбра'Кетом. Оная не должна попасть в руки Ягара Тарна или иного подобного ему мага. Я прошу тебя помочь мне подобраться к этому теневому монстру, для чего мне нужны пять волшебных кристаллов - Звездные Зубы. Отправляйся на север к Перевалу Гаста, а оттуда - либо в Сумеречный Храм, либо - к Ведьминому Древу. Конечно же, я хорошо вознагражу тебя. Кроме того, ты избавишь свою родину от бесчисленных бед".

С этими словами Скелос Ундриэль кивнул на прощание герою и растворился в тенях, отправившись обустраивать свое новое жилище, искать способ не дать Тени Конфликта вырваться на свободу. Герой же, еще не пришедший в себя от возложенной на него великой миссии, добрался до своей лачуги, плюхнулся на лежанку и мгновенно забылся сном. Утро, как говорится, вечера мудренее.

С первыми лучами солнца герой покинул Путь Азры. Его собственный путь лежал на север, в неведомые земли. Обманчивое спокойствие родной деревушки осталось позади; перед ним раскинулся мир, погрязший в кровавых конфликтах. Миновав огромные врата, возведенные в незапамятные времена на Перевале Гаста, герой бодро зашагал до широкому тракту на север, ибо где-то там, в дикоземье, и был возведен древний Сумеречный Храм.

Пару часов спустя он заприметил раскидистое древо в стороне от дороги, которое прямо-таки манило к себе обещаниями тени и прохлады. Решив, что небольшая передышка в долгом пути не помешает, герой уютно устроился у корней исполина, вытащил из котомки краюху хлеба и жадно впился в нее зубами.

"Сражаешься с тенями, странник?" - прозвучало у него в голове. Герой поперхнулся, вскочил с земли, озираясь по сторонам. На память пришли слова Скелоса Ундриэля... Ведьмино Древо... Неужто - оно? "Ну, вроде того", - промямлил он в ответ. "Тени сотворяются, когда великие силы противостоят друг другу", - назидательно промолвило Древо. - "Они бесплотны, но ищут постоянства и могущества. Дабы одержать победу, ты должен озарить их светом. Но лишь огни небес достаточно ярки, чтобы отправить тени вновь в небытие. Впрочем, я дарую тебе сий огонь, ежели ты окажешь мне ряд услуг". "Как то?.." - уточнил герой. "Есть один орк", - проскрежетало Ведьмино Древо. - "Меньше, чем был когда-то, но больше, чем кажется на первый взгляд. На востоке он сражается с нежиться. Помоги ему и вернись ко мне!"

Герой усомнился в собственном здравии: быть может, солнце все-таки чрезмерно напекло ему голову? Мало того, что с ним разговаривают деревья, так они еще пекутся о благоденствии некоего безвестного орка!

Последний и впрямь обнаружился пару миль к востоку, у входа в темную громаду Сумеречного Храма. Забравшись на высокую колонну, орк грустно глядел вниз, на пару особо ретивых зомби, обсуждавших, съедят ли они его сейчас или оставят на ужин. Хмыкнув, герой скоренько покончил с зарвавшейся нежитью, после чего махнул орку: спускайся, мол! Тот не заставил себя упрашивать. Герою орк - Олпак Трейлслаг - поведал, что разбил лагерь у Ведьминого Древа, когда откуда ни возьмись появился отряд наглых гоблинов и утащил его мешок с припасами. Олпак преследовал тварей до входа в храм, но внутрь войти побоялся, к тому же как раз подоспели зомби и загнали его на колонну.

Недра Сумеречного Храма дышали холодом и смертью. Осторожно, до боли в глазах всматриваясь в каждую тень, герой продвигался пустынными залами. Разрушенная святыня давно стала прибежищем нежити; в числе последних выступали и могучие "зомби рассвета", неуязвимые для обычного, незаговоренного оружия. Возможно, герой несколько переоценил свои возможности, ибо рассчитывал встретить сопротивление в лицах от силы десятка трусливых гоблинов. Последние нашлись в одном из уголков храма, в ужасе от случившегося с их родом. По словам Ивгризта, вождя гоблинской популяции, все шло хорошо до тех пор, пока в Сумеречный Храм не заявился повелитель теней да не отобрал головной убор у их шамана. Так что теперь у них нет шамана, значит - нет защиты от тварей, которые наводнили их родной храм. Впрочем, герою не было дела до проблем этой жалкой общины: он искал Звездные Зубы, и, если повезет, орочий мешок с припасами. Сие добро Ивгризт грозился вернуть в обмен на шаманский головной убор. Вздохнув, герой обещал маленькому вождю перекинуться парой слов со здешним повелителем и, если тот окажется достаточно сговорчив, забрать у него гоблинское сокровище. Хотя, если и не окажется, возможны иные варианты...

И вновь темные коридоры, уводящие вглубь, в сердце зловещих теней. За массивными дверьми открылось вместилище знаний, древняя библиотека. Даже всемогущее время не смогло уничтожить исторические и волшебные свитки, защищенные жреческими заклинаниями. Наскоро просмотрев содержимое хранилища, герой отобрал себе в коллекцию "свиток зари" и "свиток заката" с начертанными на них словами, призванными обратить зачарованных зомби в пыль. Заинтересовали его и некоторые тексты, повествующие о деяниях давно минувших дней:

"...Избранный исследовать сие проявление мира теней, Азра первый осознал, что тени - это не просто отсутствие света, но отражение возможных миров, сотворенных противоборствующими силами. Свет падает на камень, и появившаяся тень - прошлое, настоящее и будущее этого столкновения. Иные противоборствующие силы отбрасывают не столь очевидные тени, например - огонь и вода, ветер и скала... сражающиеся народы. Обладая достаточными умением и терпением, можно прочесть тени, разобрать их узор, укрепить его или же наоборот, уничтожить. Манипулируя тенью, можно тем самым манипулировать тем, что ее отбрасывает, будь то предмет или сила. Азра досканально изучил этот тончайший аспект магии...

...Азра попытался сделать то, что никто и никогда не пытался - с помощью собственной тени собрать в едином временном промежутке все свои отражения. Несведущий солдат-редгард, устрашившись мощи, которую Азра приобретет в случае своего успеха, атаковал чародея. Тот утратил контроль над магией и последовавший взрыв уничтожил его. Воронка в земле и по сей день видна в деревушке, что носит имя мага - Путь Азры. Учение тени потеряло в тот день великого человека, хотя иные, как, к примеру, Перган Асуул, попытались занять его место".

Внутренние покои Сумеречного Храма, неприступные для низшей нежити, разительно отличались от внешних чертогов своим богатым убранством. Развеяв защитные барьеры с помощью заклятий, начертнанных на найденных в библиотеке свитках, герой миновал Комнаты Рассвета и Заката, после чего смело вступил в Чертог Полуночи. Здесь его уже подживал властелин этого места, сам Перган Асуул. "Так это твою тень я попробовал в пещерах Земных Слез?" - ощерился он. - "Впрочем, неважно. Тень твоя исполнена доблести, и вкус ее я уже знаю". Герой припомнил странный кристалл, пульсировавший в пещерах, и голос, прозвучавший тогда у него в голове. Наверняка это был здешний владыка, нагло ухмыляющийся ему в лицо.

И герой атаковал, один движением вонзил верный клинок Пергану под ребра. Вместо того, чтобы умереть, как подобает человеку, колдун обратился в черную слизь и просочился в трещину в полу. Лишь голос его прозвучал в опустевшем чертоге: "Первая встреча состоялась, но три было предсказано. И я узнал пределы твоих сих, в то время как ты не имеешь ни малейшего представления о моей мощи!" Умеет же испортить радость победы, гад!..

На тот самом месте, где стоял Перган Асуул, теперь поблескивал Теневой Ключ, а немного поодаль зияли волшебные Теневые Врата. За ними героя тепло встретили низшие даэдры, призванные Перганом из Обливиона для охраны сокровищ Сумеречного Храма. Помимо шаманского головного убора, герой разжился великолепной заговоренной кольчугой, чему несказанно обрадовался. Сомнительно, что теперь здешние "зомби рассвета" смогут причинить ему хоть какой-то значимый вред.

Весело насвистывая, герой проделал весь путь назад, к гоблинской общине, и торжественно вручил вождю головной убор. Ивгризт смущенно признался, что обещанный орочий мешок хранится в гоблинских пещерах к западу от городишки Снежного. С трудом подавив желание придушить маленького гоблина, герой покинул Сумеречный Храм, сообщил ожидавшему у входа орку новости о печальной участи его мешка с припасами. Олпак, в общем-то, не очень огорчился, выдал герою за труды мешочек золота, и тот, посчитав миссию завершенной, отправился в обратный путь к Ведьминому Древу.

Оное поздравило героя с успехом, но тут же вопросило: "Поможешь ли ты жизни в борьбе с горестями?" Минуту поразмыслив над столь витиеватой формулировой, герой кивнул, и Древо тут же отослало к цитадели Сломанное Крыло, возведенную в западных горах, на границе со Скалистыми Землями.

На вершине высокого утеса недалече от Сломанного Крыла герой повстречал женщину, заламывающую руки и рыдающую во весь голос. "Меня зовут Рен Вайолет", - сквозь слезы вымолвила она. - "И сейчас мне поможет или армия солдат, или один достойный искатель приключений. Дело в том, что я потеряла камею своей матери. В ней не хватало нескольких драгоценных камней и я спустилась к подножию гор у Сломанного Крыла, чтобы поискать подходящие. Меня заметили воры, владующие цитаделью, и бросились в погоню. Я сумела убежать от них, но камею потеряла". И женщина вновь разрыдалась, не в силах боле вымолвить ни слова.

Расспросив подробнее о пути, которым Рен следовала, герой повторил его, внимательно вглядываясь в землю. Из-за придорожного валуна выскочила парочка воров, наверняка тех самых, что гнали несчастную, и герой быстро покончил с обоими, совершенно не мучаясь угрызениями совести. У основания исполинской цитадели в дорожной пыли сиротливо сияла камея. Вернув ее владелице, герой удостоился пламенного поцелуя и заверений в том, что если он когда-либо посетит город Снежный, товары в лавке Рен Вайолет он сможет приобрести фактически за бесценок.

...И вновь стоял он под раскидистыми кронами Ведьминого Древа, которое спешит осчастливить его следующим заданием: "В недрах Сумеречного Храма затаился последователь магии теней - Перган Асуул. У него есть ключ, отмыкающий грань между смертным миром и его тенью. Покажи же его мне!" Признаться, герой малость опешил, услышав это - с милордом Перганом он уже успел свести знакомство во время поисков орочьего мешка. Вытащив Теневой Ключ из Сумеречного Храма, герой гордо продемонстрировал его Ведьминому Древу. То проскрежетало: "Ты хорошо послужил мне и тени нелегко будет склонить тебя на службу". Ствол Древа раскололся, а изнутри брызнул ослепительный свет кристалла - Звездного Зуба! С благоговением герой принял артефакт, пробормотал слова благодарности... С трудом подавив желание немедля бросится к Ундриэлю и похвастаться ему находкой, герой призадумался: куда теперь? Где искать остальные Звездные Зубы? Быть может, последовать приглашению очаровательной Рен Вайолет и посетить Снежный? Наверняка в какой-нибудь таверне этого городка он сможет получить ту крупицу информации, которая направит его на нужный путь.

Но перед там, как двинуться на восток, герой припомнил еще об одном важном деле - он так и не нанес визит вежливости в Сломанное Крыло, а поквитаться с тамошними ворами ох как хотелось! Потому герой вернулся к тому самому утесу, где впервые повстречал Рен, и бодрым шагом двинулся прямиком к вратам зловещей цитадели. Внутри его встретили не только воры, но и орочьи воители, а даже берсерки-северяне. Что делают скайримцы здесь, в сердце Хаммерфелла?.. В заплесневелых темницах крепости герой обнаружил множество заключенных, которым, ничтоже сумняшеся, вернул свободу. Правда, выбираться из Сломанного Крыла им пришлось без посторонней помощи, и немало бедолаг сложили головы, пытаясь добраться до выхода из ненавистной цитадели. Среди последних оказалась девушка, принадлежащая к одной из влиятельнейших семей Драконьей Звезды. Она-то и поведала герою, что ее заключили здесь, дабы оказать давление на отца и с его помощью передать город и сопредельные земли Скайриму. Конспирацию эту финансирует некто Ягар Тарн. Имя заставило героя невольно вздрогнуть - именно этого колдуна Скелос Ундриэль называл своим злейшим врагом!

В сердце цитадели незванного визитера поджидал Перосиус, наемный убийца и лидер сей воровской общины. В нелегкой схватке герой покончил с ним, а, обшарив труп, обнаружил второй Звездный Зуб и очередной Теневой Ключ, отомкнувший врата сокровищницы Сломанного Крыла.

Свершив правосудие и избавив западный Хаммерфелл от угрозы пособников зла, герой вернулся на торговый тракт и двинулся на северо-восток, в Снежный. Полностью оправдывая свое название, городок приютился у заледеневших горных отрогов на самой границе Скайрима. Пронизывающий студеный ветер вкупе с одичавшими волчарами и мародерствующими гоблинами делали сий регион крайне негостеприимным для случайного путника.

Перед тем, как гордо пройти в ворота Снежного, герой сделал небольшой крюк, дабы отыскать ту самую пещерку, куда, по словами гоблинского вождя Ивгризта, и был доставлен мешок с припасами приснопамятного орка. Сие оказалось совсем несложно и вскоре, утопая по колено в снегу, герой оказался в небольшом ущелье, где черной дырой на белоснежном горном склоне зияла пасть каверны. Припорошенный и покинутый мешок валялся в углу гоблинского убежища: и кому пришло в голову потратить столько сил, чтобы притащить его сюда и просто выкинуть? Хотя... Покопавшись внутри, герой уже не был столь уверен во всепоглощающей тупости гоблинского племя, ибо среди нетронутых припасов Олпака Трейлслага обнаружился увесистый мешок золотых монет, а также записка на клочке пергамента: "Здесь - третья часть обещанного тебе вознаграждения. Остальное получишь позже. Составь карту окрестностей Драконьей Звезды и отдай ее нашим людям в пещерах Земных Слез". И подпись: "Генерал Дювайс".

Послание заставило героя сильно призадуматься, благо разрозненные части головоломки стали наконец складываться воедино. Выходит, Олпак Трейлслаг, ровно как и Таньян Альвир - агенты Скайрима, которые, пользуясь смутой, царящей в Тамриэле, готовят почву для вторжения северян в восточные регионы Хаммерфелла. Чему герой, патриотизмом не обделенный, возжелал по мере собственных сил и возможностей воспрепятствовать.

Приснопамятная Таньян нервно меряла шагами заснеженный двор у врат Снежного. Воистину, тесен мир. Едва завидя героя, леди-рыцарь бросилась к нему, зашептала: "Знаешь, в нынешние времена образовалось множество группировок, пытающихся урвать себе кусок побольше. Моей, в частности, сильно достается от гоблинов, мешающих доставке припасов в Драконью Звезду. Мы же ничего не можем поделать сами, ибо рискуем обнаружить свое присутствие. Если ты поможешь нам справиться с этой напастью, мы, ровно как и жители Снежного, будем тебе премного благодарны. Я даже лично представлю тебя генералу Дювайсу".

"Нет, спасибо", - сквозь зубы процедил герой, повернулся и пошел прочь. Что эта продажная скайримская сучка, позорящая свои редгардские доспехи, возомнила?.. Понятие чести свято для истинных защитников Хаммерфелла, и предавать родину за звонкую монету герой никак не собирался. Словно в ответ на его мысли, рядом возник аргонец в богатых одеяниях - наверняка важная персона. "Порлисс Кайт", - представился он. - "Ты ведь в курсе, что эта красавица у ворот спелась со скайримцами? Если бы помог мне выяснить, что она замышляет, мы бы сумели удержать Драконью Звезду. Чую, там зреет предательство..." Герой как на духу выложил аргонцу все, что узнал от Таньян, и тот восторженно забил хвостом по мерзлой земле.

Сыграет это на руку скайримцам или нет, но проблема гоблинского нашествия оставалась. Миряне Снежного не казали носа за пределы крепостных стен, а уж о том, чтобы двинуться в Драконью Звезду, речи и вовсе не шло - торговый тракт прибрали к рукам разбойники, и поставка припасов в Снежный прекратилась. Как следствие, цены в торговых лавках взвинтили баснословно, и герой, уже и так порядком поиздержавшийся, смог себе позволить лишь скудный ужин в полуразвалившейся таверне да соломенную лежанку в углу амбара, где и провел ночь.

На утро, замерзший и озлобленный, он твердым шагом покинул Снежный, вновь двинувшись к гоблинским пещерам. Избавить город от нависшей угрозы, а потом - принимать чествования благодарных жителей, выражающиеся в обильном угощении и припасах, подаренных или проданных за бесценок. Хотя мечтать, конечно, не вредно...

Ворвавшись в пещеры, где за день до этого он забрал орочий мешок, герой проследовал в глубины подземного комплекса, громко крича, дабы призвать гоблинов к себе. Так, обрывая одну за другой жизни тутошних воителей, герой добрался и до полководца-шамана, гордо щеголявшего в донельзя знакомом головном уборе. Оный, однако, ничуть не помог своему владельцу, и вскоре шаман с миром упокоился; с гибелью его угроза гоблинской рати перестала существовать - оставшиеся в живых твари разбегутся по своим норам и забудут обо всем остальном. На теле шамана герой обнаружил еще один Теневой Ключ.

Следовало возвращаться в Снежный, однако внимание героя привлек узкий коридор, ответвляющийся от пещеры гоблинского полководца. Быть может, путь в сокровищницу?.. Проход провел героя в гигантскую каверну, в центре которой сиял кристалл в два его роста. Осторожно, герой приблизился к нему, ожидая нападения в любую секунду. Оного не последовало, зато Теневой Ключ, найденный им только что, ярко воссиял, а кристалл разлетелся на сотни осколков. Изумленный герой отскочил в сторону, а из осколков кристалла возникла фигура таинственного мага, ранее заключенного внутри хрустальной тюрьмы.

"Ты не гоблин," - констатировал он, оглядев героя с ног до головы. - "А кто?" "Искатель приключений," - пролепетал тот, еще не оправившись от потрясения. "Угу", - кивнул маг. - "А вот я... Кто же я?" Маг вопросительно взглянул на героя, но тот лишь пожал плечами. "Тогда как насчет следующего: ты дашь мне знать, если что-то выяснишь о том, кто я такой?" Герой машинально кивнул: только этого ему не хватало - колдуна, страдающего амнезией. Тем временем тот приблизился к герою и тени их наложились друг на друга. Ступни героя пронзила боль, перед глазами пошли круги. Наконец маг отступил: "Теперь мы можем общаться друг с другом даже на расстоянии, благо тени наши связаны. Свяжешься со мной, ладно?" "Ладно", - бросил герой, после чего опрометью бросился к выходу. И не нужны ему никакие сокровища, собственная шкура дороже.

Когда он добрался до Снежного, солнце уже скрывалось за горизонтом, орошая земли последними холодными лучами. Аргонец Порлисс Кайт - как оказалось, городской старейшина - лишь коротко кивнул, выслушав рассказ героя, после чего осчастливил его следующим известием: "Ходят слухи, что Лаквана и его сообщников тайно поддерживает Империя. А это может сильно поколебать баланс сил в регионе. Проберись в крепость Лаквана и раздобудь доказательства Имперского вмешательства. Будь уверен, Драконья Звезда в долгу не останется". Вот так, и не слова благодарности за гоблинский геноцид.

Кивнув на прощание новому нанимателю, герой двинулся в направлении облюбованной им таверны. "Ты ведь с Порлиссом говорил", - послышался вкрадчивый голосок, и из сгустившихся теней вынырнула Таньян Альдвир. Вот ведь настырная бестия! "Полагаю, мы с ним преследуем совершенно противоположные цели", - ничуть не смущаясь, продолжала вещать лазутчица Скайрима. - "У меня для тебя тоже есть задание, но сперва мне нужно добраться до Драконьей Звезды. Найдешь меня в лагере генерала Дювайса, в юго-восточном квартале города. Возможно, все-таки поработаем вместе". И женщина растворилась во тьме так же незаметно, как минуту назад и появилась.

Герой сплюнул под ноги. Неужто они все полагают, что если он избрал путь искателя приключений, то будет хвататься за любую работу, сколь бы грязной она ни была?..

На следующий день поутру герой пересек границу Скайрима (благо в этом диком регионе она совершенно не охранялась) и, перебравшись через горы, лицезрел величественную крепость таинственного Лаквана. Во внутренних покоях твердыни царили тишина и безмолвие. "Думаю, здесь ты найдешь ответ", - произнес голос у его ног. Герой в ужасе подпрыгнул, понимая, что окончательно сходит с ума: с ним разговарила его собственная тень! "Ты вообще кто?" - осторожно поинтересовался он. "Я думаю, этот вопрос я уже задавал тебе в пещерах", - ворчливо отозвалась тень. Герой облегченно вздохнул: вот что подразумевал сумасбродный маг, когда упоминал об установленной связи между их тенями.

Рано, ох рано герой посчитал цитадель Лаквана тихим местечком. Многочисленные воины скрывались в каждом темном углу, неведомо откуда посылали стрелы схоронившиеся в укрытиях лучники - более "жаркого" приема герою покамест не оказывали нигде за всю его недолгую карьеру искателя приключений. Хорошо хоть догадался загодя запастись изрядным количеством целебных зелий! В противном случае путь его здесь бы и завершился...

Донельзя измотанный и израненный, герой переступил через труп последнего из охранников сердца цитадели, зло воззрился на местного заправилу. Тот злобно зыркнул в ответ. "Тарн предупреждал меня, что сотрудничество с Асуулом породит лишние проблемы", - медленно промолвил Лаквана, оценивая противника. - "Но с тобой я легко справлюсь". То оказались его предсмертные слова. В сундучке, одиноко прозябающим в углу комнаты, герой отыскал Теневой Ключ и третий Звездный Зуб. А недалече высились Теневые Врата, так и манящие героя обещаниями неведомых тайн и несметных сокровищ.

Проклиная свое неуемное любопытство, герой отомкнул Врата, прошествовал в иную секцию крепости покойного Лаквана, где на него немедля набросились гигантские пауки, черви, а также низшие даэдры, запертые в смертном Тамриэле. Венчал сию коллекцию уродцев никто иной, как старый знакомец - Перган Асуул. "Похоже, тебе понравилось убивать меня", - констатировал он при виде героя. Тот кивнул: "Одного раза тебе мало?" "Мало", - осклабился Перган. - "И если вдруг соберешься вновь прикончить меня, знай, что тем самым исполняешь мою волю. Ты играл с тенями, не разумея, какими могущественными движешь силами, но так и не понял, что не сможешь остановить меня. Никто не сможет". "Посмотрим", - резюмировал герой, обнажая клинок. Перган хохотнул, фигура его начала растворяться в воздухе. "Все даже лучше, чем я надеялся!" - воскликнул он за мгновение перед тем, как исчезнуть. - "Но тебе не поможет даже слияние тени с Азрой Властителем Ночи".

"Азра..." - протянула тень героя. - "Хорошо звучит... Знакомо..." "Ну и что теперь?" - обратился к ней герой, чувствовавший себя крайне некомфортно: пешка в игрищах безумных магов. "Пойду в Путь Азры", - поделилась тень. - "Встретимся у кратера за пределами городка. У меня будет еще один Звездный Зуб для тебя и твоего друга Скелоса. А может, и того больше".

Герой вконец приуныл: он не понимал и толики вершащегося вокруг него. Выходит, легендарный Азра, в честь которого названа его деревушка, жив? И когда это он успел проведать про Скелоса Ундриэля? Видать, прав был Перган, когда вещал об играх с силами, недоступными разумению. Общий депрессивный настрой героя несколько скрасил свиток, обнаруженным им среди сокровищ Лаквана. "Дражайший мой Лакван", - значилось в нем, - "ты, конечно, понимаешь, что рискуешь вызвать мой гнев, яшкаясь с Перганом Асуулом. И неважно, что ты зовешь его теневым магом, к тому же врагом Скелоса Ундриэля. Заклятия теней по своей природе воздействуют на самих заклинателей, ровно как и слова, произносимые ими. Мои замыслы полностью уничтожить Ундриэля не потерпят риска сейчас, когда они вот-вот сбудутся. Так что выбирай: либо ты прекращаешь всякие отношения с Перганом Асуулом, либо я прекращаю иметь дело с тобой. Думай сам. - Искренне твой, Ягар Тарн".

И снова Тарн, Имперский боевой маг. За витиевато-издевательским стилем письма отчетливо ощущалась недвусмысленная угроза. Впрочем, самому Лаквану выбор делать уже поздно, ибо оный сделан героем за него. Прихватив свиток как доказательство действительной поддержки Скайрима Циродиилом, герой двинулся назад в Снежный. Вот только зачем лицу, столь близкому к его Императорскому Величеству Уриэлю Септиму VII разжигать смуту в собственных Провинциях - этого герой никак не мог понять.

Осознав всю серьезность ситуации вокруг Драконьей Звезды, Порлисс Кайт спешно отправился туда, дабы сплотить лояльных Хаммерфеллу редгардов перед возможной экспансией Скайрима. Герой же двинулся назад в Путь Азры, искренне надеясь, что серьезная беседа с самим Азрой, ровно как и со Скелосом, хоть немного прольет свет на творящееся в мире.

...Властитель Ночи задумчиво разглядывал воронку, оставшуюся от его приснопамятного поединка с солдафоном-редгардом. "Не могу передать тебя, каково это: не знать, кто ты есть на самом деле", - обратился он к подошедшему герою. - "Уж спасибо, что напомнил мне. Кстати, я тут давеча пообщался с этим магом - Скелосом Ундриэлем. И у нас с ним возникли существенные... разногласия. Он говорит, что Звездных Зубов всего пять, хотя в мою бытность их было семь. Если Скелос попытается подчинить порождение теней с помощью пяти, он наверняка потерпит неудачу и погибнет. Так что советую тебе собрать остальные, войти в склеп, где сие порождение набирает силу, и уничтожить его".

Как все просто звучит, а? Подкупающе просто... Идею герой воспринял с осторожным энтузиазмом, потому промолчал, а Азра, радуясь, что нашел подходящего искателя приключений, продолжал: "Знаю, что один из Звездных Зубов - в Сломанном Крыле, другой - в пещерах северного Ледника. Где остальные, пока не ведаю. Как соберешь их все, отправляйся в Склеп Сердец, где они ранее хранились в Укрывище Небес, посвященном разуму и звездам. Положи туда все семь - это будет твой щит в борьбе с тенью. А дальше - просто замани тварь в сий чертог и уничтожь ее. И не волнуйся: я буду там вместе с тобой. Уверен, внимание наших... недоброжелателей будет сосредоточено на мне, и у тебя будет достаточно времени, дабы свершить задуманное. Да, кстати, вот Звездный Зуб, что я тебя обещал".

Порывшись в складках мантии, Азра извлек кристалл, передал его герою. Тот машинально принял артефакт, чувствуя себя распоследним ослом. Как всегда - общение с магами дает ответ на один вопрос, но тут же ставит десять других. Кто эти "недоброжелатели", помянутые Азрой, откуда взялась некая абстрактная "тварь - порождение тени"? Сообщенное Властителем Ночи не давало ни малейшего намека на пределы могущества сил, в борьбу с которыми оказался вовлечен наш герой. Как бы то ни было, подробнее о своих замыслах Азра распространяться не пожелал, намекнув герою, что хорошие искатели приключений живут тем больше, чем меньше думают и лезут не в свои дела... Быть может, Скелос Ундриэль окажется чуток сговорчивее?

Маг, хоронящийся в пещерах Земных Слез, признал, что уничтожить тварь в Склепе Сердец с помощью Звездных Зубов куда важнее, чем использовать их для сокрытия собственной персоны от агентов Ягара Тарна. К тому же, как он осознал, этот противник ему не по зубам. Потому позволим Азре вести войну в тенях, благо в этом деле он куда искуснее!.. А уж Скелос Ундриэль поможет ему, чем сможет.

Проведя ночь в родном домишке, наутро герой вновь отправился в дорогу. А путь предстоял неблизкий. Ледник, да и все эти колдовские войны подождут; гораздо важнее, по мнению героя, добраться до Драконьей Звезды на восточной границе и приложить все усилия, чтобы не дать городу перейти под власть Скайрима. Ежели, конечно, этого до сих пор не случилось.

Морозным утром алчные северяне перешли границу и схватились с редгардами в битве за Драконью Звезду. Так началась Война Бенд-а'махка...

Когда день спустя подоспел наш герой, ситуация для защитников сложилась хуже некуда. Мало того, что скайримцы контролировали все восточные кварталы города - часть их головорезов миновала посты воинов Хаммерфелла и ударила в западные врата. Таким образом, и без того немногочисленные силы редгардов оказались в окружении.

С помощью героя, очертя голову бросившегося в самую гущу схватки, горожанам удалось отбросить неприятеля за пределы стен и получить небольшую передышку. Порлисс Кайт, старейшина Снежного, заметил старого знакомца, посулил ему очередной Теневой Ключ, ежели тот сумеет связаться с воровской гильдией. Единственное "но" - находится та в складском квартале восточной части города, что всецело под властью северян. Впрочем, возможность снести с плеч долой несколько голов бородатых варваров лишь обрадовала героя и он пружинистой походкой двинулся к наскоро воздвигнутой баррикаде, разделявшей враждующие стороны.

Лишь герой переступил граничную черту, к нему сразу же бросились двое северян с обнаженными секирами. Остановились внезапно, переглянулись. "Может, это тот самый, о ком говорила Таньян Альдвир?" - неуверенно произнес один из них. Герой мысленно выругался: даже здесь это дамочка не оставит его в покое. Тем временем туповатые северяне, уверовав в собственную правоту, как на духу выложили герою, как добраться до ставки воинов генерала Дювайса, где его и ожидает Таньян.

Кивнув, герой заспешил на поиски воровской гильдии. Сообщив тамошнему заправиле о сопротивлении в западном квартале города, он получил в ответ лишь намек на то, что, возможно, воры Драконьей Звезды и окажут посильную помощь братьям-редгардам. Впрочем, сейчас и этого расплывчатого ответа было вполне достаточно: кто может сказать что-то определенное в бушующем вокруг хаосе?

Обойдя стороной ставку воителей генерала Дювайса (хватило одного взгляда на легион берсерков, охраняющих вход в палаточный лагерь, чтобы в герое взыграл инстинкт самосохранения), он уверенной поступью двинулся назад, в западные кварталы, где четко доложил Порлиссу о выполненном задании. Хитрый аргонец довольно осклабился, без лишних слов передал герою обещанный Теневой Ключ, после чего намекнул, что у него есть еще одно задание для искателя приключений, плата за выполнение которого - Звездный Зуб! Суть миссии предельно проста: проникнуть в пещеры Лот'На, где ныне разбит основной лагерь армии вторжения северян, и устранить генерала Дювайса. Такое вот милое самоубийственное заданьице.

Герой уж грешным делом вознамерился придушить самого шутника-аргонца, но врожденный патриотизм не позволил. Обчистив сокровищницу Драконьей Звезды, что отыскалась за Теневыми Вратами недалече, герой получил во владение несколько великолепных образчиков оружия и обмундирования, которое не замедлил напялить на себя.

А что касается миссии... Герой скорым шагом направился к ставке северян, где его дожидалась Таньян Альдвир, справедливо положив, что эта особа может оказаться весьма полезна в организации его доступа в пещеры Лот'На. Последняя - вот ведь святая простота! - возрадовалась, лишь завидя героя, тут же сообщив ему о возможности немного поработать на благо Скайрима. "В застенках предателей из Драконьей Звезды томится много невинных", - соловьем заливалась леди-рыцарь. - "И среди них есть тот, у кого я в большом долгу. Спасешь его из темницы - я с радостью отдам тебе свой Звездный Зуб".

Герой сплюнул с досады: и где они все достают эти древнейшие артефакты? И аргонец, и эта особа... Неужто кто-то организовал широкую распродажу реликвий?.. Сквозь зубы герой процедил согласие, после чего повернулся и двинулся к местной тюрьме, все еще подконтрольной редгардам. Себя он успокаивал тем, что не будет большого вреда в освобождении одного несчастного пленника, а вот Звездный Зуб пойдет во спасение всего Хаммерфелла... а, быть может, и Тамриэля.

Охранники у тюрьмы доверительно кивнули подошедшему герою, молча пропустив его внутрь. Совесть вновь взыграла в его душе, напомнив о цене предательства. И все же он не замедлил шага, углубившись в мрачные казематы, зорко вглядываясь в лица заключенных. К его удивлению, человек, необходимый Тайвин, оказался никто иной, как обыкновенный торговец, время от времени наносивший визиты даже в Путь Азры. Видать, не так он прост, как казалось на первый взгляд. Вскрыв замок камеры, герой выпустил недотепу, с трудом подавив в себе желание тут же сломать ему шею. Усмехнувшись, торговец исчез в тенях подземелья, а герой отправился обратно к Тайнин, дабы получить наконец Звездный Зуб.

...На следующий день он покинул Драконью Звезду, город, ставший ожесточенной ареной сражения между патриотами Хаммерфелла и захватчиками Скайрима. Исход этой битвы не мог предсказать никто...

Пещеры Лот'На и впрямь заполонили скайримские головорезы, жестоко расправившиеся с небольшой общиной пилигримов, посещавших сие святое место. И теперь духи неупокоенных блуждали в глубинах каверн, проклиная свою судьбу и тех, кто принес ее им.

Герой, продолжая вести свою двуличную игру, храбро прошествовал внутрь. На подозрительные взгляды северян он лишь важно кивал, всем своим видом показывая, что именно здесь и должен находиться. А если и встречал одного-двух заблудших варваров в отдаленных коридорах Лот'На, немедля с ними расправлялся. Так, мало-помалу, он добрался до обширной каверны, кою занимал генерал Дювайс. "Вот ведь баба-дура!" - сплюнул он, имея в виду, конечно же, Таньян. - "И чего это она тебе поверила?"

В следующий момент генерал захлебнулся собственной кровью, когда заговоренный клинок героя рассек ему горло. На теле покойного полководца наш искатель приключений обнаружил очередной Теневой Ключ, а в соседнем покое - и Теневые Врата, за которыми, как водится, хранились сокровища, заботливо доставленные северянами прямиком из Скайрима. Правда, теперь-то они сменили владельца.

Минуя патрули, герой, донелья довольный собой, покинул затхлые катакомбы Лот'На, по заснеженной тропке двинулся обратно к осажденной Драконьей Звезде. Навряд ли гибель генерала Дювайса остановит экспансию Скайрима, хотя кто скажет наверняка?.. В настоящий момент наступление северян захлебнулось, и две враждующие стороны выжидали, не зная, что принесет им завтрашний день. Сие могло затянуться на долгие недели, а времени у героя было в обрез, ибо создание, что набиралось сил в Склепе Сердец, требовало к себе незамедлительного внимания.

Получив у Порлисса Кайта шестой Звездный Зуб, герой вежливо отказался от двусмысленного предложения погостить в городе подольше, и отправился в долгий путь на запад, где в Скалистых Землях его ожидали тайны и ужасы Ледника.

Когда неделю спустя герой добрел до ущелий и бездонных пропастей легендарного Ледника, вести о вторжении северян успели распространиться повсеместно. Поговаривали, бретонцы Скалистых Земель объединили силы с редгардами, чтобы противостоять атаке, ибо никто из них не желал появления новой Империи Скайрима, как было во времена Первой Эры.

В ледяных пещерах героя встретили весьма недружелюбно настроенные воители, некая помесь эльфов с орками. Быть может, то есть потомки расы фалмер - Снежных эльфов, о которых ныне можно услышать лишь в преданиях? Как бы то ни было, герой безжалостно расправлялся со всеми порождениями зла, посмевшими встать у него на пути.

Положив конец сирому существованию вождя здешних обитателей, герой привычно обыскал тело поверженного врага и, как и ожидал, обнаружил Теневой Ключ. Даже в этом ледяном нагромождении отыскались Теневые Врата, где вождь хранил и лелеял свои сокровища, одним из которых оказался Звездный Зуб. Последний, седьмой! Теперь самое время оставить мирские сражения и ступить в Склеп Сердец, дабы покончить с Умбра'Кетом - злом, исходящим от теней. А уж потом можно очертя голову броситься в пучину разгорающейся войны, внести свою малую лепту в противостояние скайримским варварам.

Склеп Сердец, возвышавшийся в северных горах, приветил героя крайне неприветливо: ордой неупокоенных, вывалившейся из распахнутых врат. Всех до единого герой вернул в обычное, мертвое состояние, но силы его были уже на пределе, кровь хлестала из многочисленных ран. Вот уж не думал он, что последний этап пути окажется столь труден. Хотя - а как иначе? Перган Асуул наверняка готовил ему теплый прием.

Недалече от входа герой обнаружил хранителя Склепа, хоронившегося за запертой магической дверью. "Этот проклятый повелитель теней заявился и перебил многих из нас", - пожаловался он герою. - "Какой-то маг, возможно - нежить. Он пестует некую тварь в глубинах Склепа". С этими словами хранитель подобрал полы рясы и со всех ног бросился к выходу. Испытаний, выпавших на его долю в эти дни, уж точно хватит на всю оставшуюся жизнь.

А герой двинулся дальше, отбиваясь от бесчисленных ратей зомби и скелетов, атакующих из-за каждого угла. И как такой гнойник зла может существовать в Тамриэле?! В одном из подземных чертогов он наткнулся за Азру Властителя Ночи, отбивающегося от наседавших призраков. К счастью, довольно успешно. "Убей Умбра'Кета сам, а я выйду из теней в другом месте", - крикнул чародей, не отрываясь от сражения. - "Если он останется жив, то полностью поглотит меня". Гм, неужто даже всемогущий Азра опасается теневого демона? Да что же он такое?

Мысли его спутал внезапно появившийся Перган Асуул. Видно, теневой маг решил, что герой и так уже достаточно помешал его замыслам и теперь стоит его скорее устранить. Однако, просчитался.... И вскоре тело Пергана остывало на пыльном каменном полу наряду с его собственными неупокоенными слугами.

"Я, Тень Конфликта, приветствую тебя", - внезапно пронеслось в пустых коридорах. - "Ты, герой, - Душа Конфликта!" Из теней выплыло гротескное создание - Умбра'Кет! Атаки героя, казалось, совсем не причиняли ему вреда, ибо каждая рана, нанесенная волшебным клинком, немедля затягивалась тьмой. Наигравшись вдоволь с отчаявшимся искателем приключений, тварь исчезла, слившись с тенями подземелья.

Дикий зловещий хохот донесся из теней. В ужасе герой бросился в Укрывище Небес, лихорадочно шаря в заплечном мешке в поисках Звездных Зубов. Вытащил первый, аккуратно поместил его в одно из семи зияющих отверстий. Резкий звук прорезал тишину подземелья и артефакт вспыхнул ярким светом, разгоняя съежившиеся тени. Второй, третий, четвертый - все больше Звездных Зубов сияли во тьме Склепа Сердец.

Но одно порождение оказалось неподвластно очищающему свету; сам Умбра'Кет посетил Укрывище Небес, дабы уничтожить источник дикой боли, поглощающей его. Герой, вновь преисполнившись уверенности в своих силах, с удвоенной яростью обрушился на Тень Конфликта, безжалостно кромсая ее мечом. Сияние Звездных Зубов не давало ранам твари мгновенно исцеляться, а таковых на теле ее появлялось все больше и больше. Наконец, тени, составлявшие сущность Умбра'Кета, побледнели, и свет Звездных Зубов поглотил их вовсе. Израненный герой пал на колени, чувствуя, как с плеч его свалилась тяжкая ноша.

Планы Ягара Тарна и Пергана Асуула по сотворению порочного воплощения теней рассеялись как дым. Что будет завтра - неизвестно, но сегодня герой покидал Склеп Сердец победителем.

Война Бенд-а'махка ломала все больше жизней, все больше судеб. Объединенное воинство Скалистых Земель и Хаммерфелла с трудом сдерживало натиск берсерков Скайрима.

Уставший герой вернулся в Путь Азры, где его тепло встретили Азра Властитель Ночи и Скелос Ундриэль. Возможно, эта пара сможет дать достойный отпор Ягару Тарну, ответственному за все бедствия, низвергнувшиеся на родину героя. Что же до него самого... то перво-наперво он собирался хорошенько выспаться... и пусть весь мир подождет!

Со времени гибели Ягара Тарна прошло уже четыре года, и жизнь в Империи возвращалась в свою колею, что несомненно являлось следствием титанических трудов Уриэля Септима VII по поддержанию мира в стране.

Однако ничто в этом мире не происходит мгновенно, и порой старые раны дают знать о себе лишь годы спустя. И в 403 г. Третьей Эры, когда, казалось, в Империи наступaл новый золотой век, разгорелся очередной конфликт между Скалистыми Землями и Хаммерфеллом, а точнее между двумя их крупнейшими королевствами - Даггерфоллом и Сентинелем. Гордый народ редгардов вновь поднял вопрос о предоставлении им большей независимости, в ответ на что лояльный Императору король Даггерфолла Лизандус бросил на Сентинель свои войска. Воистину, он нашел самое простое решение проблемы... и самое жестокое. Две армии сошлись в знаменитой сече на Крингаиновом Поле. Бретонцы Даггерфолла нанесли поражение редгардам Сентинеля, но в жаре битвы погибли короли обоих сторон. После смерти Лизандуса командование над войском принял его двадцатидвухлетний сын Готрид, который и привел Даггерфолл к победе. Он оказался далеко не так лоялен Империи, как его отец, однако открыто выступать против ее мощи все же не решался. Возможно, его мнение формировалось под влиянием жены, бывшей принцессы Сентинеля, а ныне королевы Даггерфолла Аубк-и. Возможно, но это лишь догадки...

Казалось, что, несмотря на ужасные потери, конфликт полностью разрешен. Однако все оказалось не столь просто, ибо король Лизандус, считавшийся павшим от руки некого редгарда, теперь появлялся по ночам в Даггерфолле в образе неупокоенного духа, и требовал отмщения. Все бы ничего, но его всегда сопровождала армия призраков, набрасывающаяся на случайных ночных прохожих. Город объял ужас, и жители ожидали каждой последующей ночи как последней в их жизни, ночи судьбы.

Слух о вершащемся в Скалистых Землях достиг ушей Уриэля Септима VII и в 405 г. он отправил в Даггерфолл своего человека. К сожалению, история не сохранила имени последнего, посему мы наречем его просто "героем", ибо деяния его поистине героически. Помимо просьбы досконально расследовать обстоятельства гибели Лизандуса, Император попросил посланца сделать также кое-что для него лично, а именно, проследить путь письма, что он некогда послал жене Лизандуса, королеве Минисере. Похоже, письмо так и не достигло своего адресата, а содержащаяся в нем информация могла оказаться весьма опасной для определенних лиц; так что во избежание вероятности нового конфликта Император желал видеть письмо найденным и уничтоженным.

Испытания начались сразу же после того, как утром следующего дня герой взошел на борт судна, следующего в Скалистые Земли. Налетевший внезапно шторм несколько дней швырял корабль по морю, пока тот в итоге не налетел на скалу. Лишь чудом герою удалось спастись и добраться до суши. Все же ему сопутствовала некоторая толика удачи, ибо крушение произошло у берегов Даггерфолла и путь до столицы занял всего лишь несколько дней.

Задача перед агентом Императора стояла трудная, возможно - невыполнимая, посему, прежде чем переходить к активным действиям, он решил осесть здесь на некоторое время и оценить обстановку. Да, призраки присутствовали наряду с неупокоенным духом Лизандуса, в этом-то он убедился воочию, решив совершить ночную прогулку по городу; после чего ночные кошмары были обеспечены ему на весьма продолжительный срок. К счастью, в дома простых горожан призраки не проникали: может, боялись, а быть может, просто не любили яркого света, ведь на то они и призраки, верно?

Однако надолго расслабиться в благодатных Скалистых Землях герою не дали - всего лишь несколько дней спустя после прибытия в Даггерфолл на него вышла Бризиенна, "особа, приближенная к Императору," а конкретно, представительница Лезвий. Сия таинственная леди поведала герою о сторонах, замешанных в недавном конфликте, и посоветовала ему приглядеться к правящим семьям оных в надежде получить ключ к решению поставленной задачи.

Как ни странно, оказалось, что семьи сии давно уже были осведомлены о прибытии в Даггерфолл человека Императора и сами приглядывались к нему. Как следствие, вскоре герой практически одновременно получил послания от принцессы Вэйреста Моргии и принца Сентинеля Лотана, содержащие просьбы как можно скорее прибыть к их дворам.

Справедливо рассудив, что это как-то связано с возложенной на него миссией и отдав должное отменной работе тайных агентов обоих королевств, герой покинул Даггерфолл и отправился в столицу Вэйреста, ибо она находилась несколько ближе, нежели Сентинель, посему и дорожные расходы оказались не столь велики.

Явившись во дворец, он предстал пред царственным ликом юной принцессы. Как выяснилась, последняя знала кое-что о таинственном письме Императора, однако просто так делиться информацией явно не собиралась. Дабы как-то возместить свои расходы на тайных агентов, внедренных в окружение знати Даггерфолла, Моргия приказала герою исполнить сначала ее поручение - передать послание Королю Червей. Надо сказать, что под сим сценическим псевдонимом скрывался глава могущественной гильдии некромантов; и раскрытие связи с оным принцессы Вэйреста могло иметь ужасные последствия как для нее самой, так и для всей правящей семьи королевства. Именно поэтому она поручила доставку послания абсолютно незнакомому человеку, решив, что раскрытие им ее секрета скажется весьма негативно в первую очередь на его собственной миссии. В общем и целом, она была права. Однако не обремененный высокими моральными принципами герой прочел ее письмо сразу же как только покинул вэйрестский дворец. Хмм... похоже, юной леди невтерпеж выйти замуж, и не за кого-нибудь, а за сына самого Короля Червей! Нечего сказать, воистину подходящая партия... Пофилософствовав немного о привратностях любви и в конце концов придя к выводу, что философ из него никудышный, герой отправился в обитель тамриэльских некромантов, что во Вротгарийских горах, находящихся к северных регионах Скалистых Земель.

Можно и не говорить, что вотчина некромантов не является местом, куда принято выбираться на прогулку по праздникам. В мрачных извилистых коридорах герою повстречалось немало нечисти, а в одном из тупиков он набрел даже на низшую даэдру, невесть как оказавшуюся здесь. С испугу герой пришиб бедняжку, отправив душу последней в родной Обливион. Все же в итоге он обнаружил логово Короля Червей и с чувством выполненного долга вручил ему послание.

Моргия сдержала обещание и поведала герою о том, что искомое им письмо Императора все же достигло королевы, однако было выкрадено у нее воровской гильдией, а затем продано Гортвогу, предводителю орков. Интересно, в этом мире хоть что-нибудь можно утаить от вездесущих лазутчиков и шпионов? Очевидно, нет.

Действительно интересную информацию открыл герою принц Хелсет, старший брат Моргии, на которого герой набрел в процессе прогулки по замку. Оказывается, незадолго до Битвы на Крингаиновом Поле Вэйрест отправил в станы обоих сторон своих представителей, надеясь, что те уразумят как Лизандуса, так и короля Сентинеля Камарона, и кровопролития удастся избежать. Впоследствии сии несостоявшиеся дипломаты уверяли, что не успели поспеть к началу битвы, так как по дороге были атакованы орками, однако Хелсету донесли, что это не совсем так: все же они добрались до шатра Лизандуса и несколько минут провели внутри, видимо, о чем-то беседуя с королем Даггерфолла, после чего удалились.

Дело запутывалось все больше и больше...

Из Вэйреста герой отбыл прямиком в Сентинель, дабы нанести визит принцу Лотану, которого он и так уже заставил ждать довольно долгое время. Как ни странно, тот также сообщил, что владеет некой информацией, имеющей отношение к расследованию героя, и что готов ей поделиться... за услугу, естественно. Герой уже начал привыкать к странностям всех этих коронованных особ и, вздохнув, согласился. Принц Сентинеля попросил ни много ни мало, а отыскать его пропавшего брата Артаго. В поисках оного сбились с ног лучшие люди сентинельского двора, однако герой на то и герой, чтобы преуспеть там, где отступят целые армии. Однако и он не всемогущ и, не придумав ничего лучше, посланник Императора принялся расспрашивать об исчезнувшем принце людей как во дворце, так и улицах города в надежде получить хоть какие-то крохи информации. И он получил их, правда, несколько не так, как предполагал. Ибо он получил письмо от слуги Подземного Короля - полумифической фигуры, которая для жителей Тамриэля стала олицетворением абсолютного зла. Неизвестно, так ли это на самом деле, но старые предрассудки долго умирают; и все же, за неимением иной альтернативы, герой решил встретиться с написавшим послание. Как ни странно, в облике последнего не было ничего демонического, что даже несколько разочаровало героя, приготовившегося ко встрече с кем угодно, но только не с обычным смертным. От последнего герой узнал, что исчезнувший наследник трона Сентинеля может находиться в древнем склепе неподалеку от города. До дальнейших объяснений слуга Подземного Короля не снизошел.

Сведения, полученные героем из этого более чем странного источника, оказались на удивление верны, ибо в склепе действительно обнаружился принц... вернее то, что от него осталось после того, как над трупом поработали вездесущие грызуны. Неподалеку на пыльном полу покоился клочок пергамента - предсмертная записка, из которой следовало, что за заточение Артаго ответственен его отец - сложивший голову на Крингаиновом Поле король Камарон. Заботясь о благе своей вотчины, последний не хотел оставлять после себя болезненного и слабого наследника, посему и решил расправиться с ним. Добрый...

Тем не менее, героя не заботили внутрисемейные дела двора Сентинеля и, вручив найденную записку Лотану, он потребовал обещанных сведений. Принц сообщил, что некогда при дворе Даггерфолла состояла волшебница по имени Медора Диренни, эльфийка, и, похоже, ее отношения с Лизандусом не ограничивались тем, чем должны были бы. Как следствие, Минисера отослала ее. По слухам, Медора отправилась в свою башню, что на острове Балфиера, и, находясь под действием некого проклятья, не может покинуть ее. Приложила ли к этому руку Минисера? Или же все это - лишь досужие домыслы?..

Пройдя в тронный зал, герой предстал перед Акорити, вдовствующей королевой Сентинеля. Последняя приказала ему проникнуть во дворец Вэйреста и выкрасть оттуда некую волшебную картину. Зачем ей это понадобилось, естественно, объяснено не было, однако вознаграждение было обещано, и немалое. Герой решил, что деньги ему не помешают, ибо он уже присмотрел себе симпатичный домик в Даггерфолле, который решил приобрести при первой же возможности. Кроме того, когда женщина просит об услуге таким тоном... и с таким угрожающим блеском в глазах... Короче, он согласился. Напоследок Акорити потребовала, дабы он ни при каких обстоятельствах не смотрел на то, что изображено на картине. Лучше бы она этого не говорила...

Пробравшись в подземелья вэйрестского дворца, герой понял, что королева Сентинеля забыла ему кое-что сообщить - о том, что картина-то охраняется! Однако отступать было поздно, ибо в случае раскрытия на его миссии можно было ставить жирный крест. Прорубившись через отряд стражей, герой добрался до вожделенного полотна и первым делом взглянул на него. Изображение ожило! И показало внутреннее убранство некого шатра, в котором находились люди в ливреях Вэйреста, а также человек в облачении воина Даггерфолла. Они о чем-то беседовали, когда один из вэйрестян зашел за спину воину и всадил кинжал ему под ребра. Изображение исчезло в тот момент, когда жизнь покинула последнего.

Шокированный увиденным, герой немедля припомнил рассказ вэйрестского принца Хелсета о том, что незадолго до битвы представители Вэйреста встречались с Лизандусом в его шатре. Истина кажется чересчур невероятной, чтобы быть таковой. Хотя мотив у правящей семьи Вэйреста безусловно имелся - в течение долгих лет их королевство соперничало с Даггерфоллом в вопросе торговых привелегий на территории залива Илиак, и устранение лидера конкурирующей державы безусловно склонит чашу весов в их сторону. Однако с другой стороны, слишком уж велик риск... Да и как могли люди Вэйреста пробраться в стан Даггерфолла, расправиться с королем и спокойно уйти? И почему пущен слух, что Лизандус погиб во время сражения? Неужто в смерти короля был заинтересован некто из правящей семьи Даггерфолла? Множество вопросов... и ни одного ответа.

Герою предстояло действовать очень осторожно, дабы не совершить необдуманных поступков и не навлечь на себя гнев сильных мира сего, от которого его не спасет сам Император. Вручив картину королеве Сентинеля и получив обещанное вознаграждение, герой решил временно отложить покупку домика, а сначала выяснить вопрос, беспокоящий его больше всех остальных, а именно об истинной личине Подземного Короля.

И он вернулся к Королю Червей, ибо это была единственная знакомая герою личность, чьи возможности простирались за пределы разумения простого смертного. Некромант согласился приоткрыть завесу тайны, однако любая услуга имеет свою цену, и в обмен на интересующие героя сведения он запросил душу принца Каролиса, что ныне в образе лича обитает в подземельях под дворцом Сентинеля. Справиться с сим порождением оказалось весьма непросто, ибо лич пустил в дело свои мощнейшие заклинания. Мгновенно сотворив защитные барьеры, коим его по доброте душевной некогда обучил странствующий волшебник, герой смог прожить достаточно, чтобы подобраться поближе к личу и поразить его. Душа Каролиса перешла в филактерию, коей героя загодя снабдил запасливый Король Червей, и ему осталось лишь доставить ее оному. Некромант вручил посланцу Уриэля Септима VII мифриловый меч, одно из наиболее смертоносных орудий этого мира, а затем, как и обещал, поведал истину о личности Подземного Короля. Итак, на самом деле последний при жизни являлся боевым магом и советником Тибера Септима, первого Императора Тамриэля, а также творцом Великого Нумидиума, голема, что помог Тиберу создать Империю. Однако под конец своих завоевательных походов Тибер Септим предал Зурина и оставил умирать. Душа последнего не покинула тело (благодаря Нумидиуму?), а вместо этого вселилась в древнего лича, коий и стал известен в мифах и сказаниях как Подземный Король. Король Червей намекнул, что он и Подземный Король ненавидят друг друга, и что стоит последнему вновь обрести смертное тело, он обратит в хаос весь Тамриэль. Герой, конечно, не был столь глуп, дабы всецело и безоговорочно поверить некроманту, однако кое к чему из сказанного им все же стоило прислушаться.

Размышляя, что же ему делать дальше и как связать воедино все имеющиеся у него нити, герой получил еще одно послание от слуги Подземного Короля. В этот раз он был рекомендован "подземной братии" не кем-нибудь, а самой Акорити, королевой Сентинеля, которая весьма высоко высказалась о его способнотях. Похоже, им вновь понадобились его услуги... как будто он единственный герой в Тамриэле и ему больше делать нечего, как работать на давно разложившегося колдунишку! Однако герой сдержал свой гнев и согласился выслушать предложение, рассудив, что вновь может быть снабжен полезной информацией. Он не ошибся: информация и была предложена, но в обмен на очередную услугу. В этот раз Король Червей напакостил своему давнему противнику тем, что выкрал принадлежащий ему артефакт, проклял его и передал на хранение Лезвиям. А надо сказать, что некогда члены сего ордена являлись элитной стражей Тибера Септима, но со временем их роль несколько изменилась. Сегодня они по-прежнему лояльны Империи, но не всегда - Императору. Как бы то ни было, Подземный Король не хотел причинять им вред и посему через своего слугу предложил герою проникнуть в цитадель Лезвий - замок Ллагвич, что в Икалоне, и отыскать там вожделенный артефакт.

Что и было сделано. Герой также не хотел иметь неприятностей с Лезвиями, а как следствие, и с Императором; не поднимая лишнего шума, он проник в Ллагвич, в сердце коего и хранился артефакт. Вернув его истинным владельцам, герой узнал от них, что Лизандус действительно был предательски убит накануне сражения, и могила его находится не на Крингаиновом Поле, а в Меневии. Однако до их пор оставалось неясно, почему же дух его появляется не на Поле, а в столице Даггерфолла.

Решив прояснить для себя этот вопрос раз и навсегда, а также продолжить поиски исчезнувшего письма Императора, герой вернулся во дворец Даггерфолла. Вне всякого сомнения, тайные агенты правящей семьи были прекрасно осведомлены о том, кто он и откуда. Поэтому для начала герой решил пообщаться со слугами в надежде выудить из них полезные сведения. Ему повезло - Синдасса, горничная вдовствующей королевы Минисеры, сказала, что видела, как нынешняя королева - Аубк-и - прочла письмо Императора с крайним удивлением на лице, после чего сказала, что передаст его Минисере. Допрос Аубк-и ничего не дал - она категорически отрицала факт прочтения ею письма и утверждала, что оно было украдено у нее до того, как она смогла передать его Минисере. Если вспомнить то, что поведала герою Моргия, то, возможно, так оно и было... Честно говоря, герой уже жутко устал от всех этих придворных интриг, где каждый стремится переврать ближнего своего и сплести у того за спиной некие козни.

Однако герой еще не успел как следует вновь удариться в философию, как Аубк-и, пользуясь случаем, попросила его пройтись в замок Шедунгент навестить ее свекровь Нульфагу, мать Лизандуса, от которой уже довольно долгое время не поступало никаких вещей. Как водится, была обещана и награда. Нельзя сказать, чтобы герой с энтузиазмом взялся за это дело: ходили слухи, что Нульфага - могущественная ведьма, однако лишние деньги на дороге не валялись, а на домик ему все же еще чуть-чуть не хватало.

Замок колдуньи полностью оправдывал ее репутацию - огромное древнее сооружение, в котором хозяйка расселила всяческую нечисть для охраны своего покоя. Конечно же, это не остановило героя, и вскоре он добрался до покоев самой Нульфаги. Но то ли старушка находилась в неком трансе, то ли под действием заклинания, то ли у нее слегка поехала крыша после смерти сына, однако осмысленной беседы с ней герой так и не смог завязать. Вернувшись в Даггерфолл, герой браво доложил Аубк-и о том, что с ее свекровью все в порядке и получил честно заработанные им золотые.

Снова вспомнив о таинственном письме, которое уже начинало сниться ему по ночам, герой наконец-то решился предстать перед Минисерой. Последняя поведала, что также весьма заинтересовалась, почему письмо было доставлено не ей, а Аубк-и, и провела свое собственное небольшое расследование. Так ей стало известно имя курьера, доставившей письмо в Даггерфолл - Изисса Бакинвин, член ордена Рыцарей Дракона. Можно и не говорить, что разыскивать ее вновь был отправлен наш герой, которого роль мальчика на побегушках уже начинала немного злить. К счастью, в столице находилось представительство ордена и там владели иноформацией о передвижениях всех его членов, так что выяснить, где сейчас находится Изисса, не составило большого труда. Последняя в разговоре с героем все расставила на свои места - оказывается, письмо было адресовано "Королеве Даггерфолла", а ко времени доставки его Лизандус был уже мертв и посему королевой являлась не Минисера, а Аубк-и, супруга Готрида.

Поделившись этими сведениями с Минисерой, герой отправился туда, где скорее всего и находилось письмо - в Орсиниум, твердыню орков. Король орков Гортвог просто так расстаться с письмом, конечно же, не пожелал, и герою пришлось перерыть весь его замок, прежде чем послание было найдено. Столько долгих месяцев он искал его, что сейчас просто не мог не прочесть. Как следовало из письма Императора, давно потерянный тотем Тибера Септима обнаружился у вэйрестского лорда Вудборна. Уриэль писал, что тот вскоре его "потеряет" и просил Минисеру передать тотем его доверенному лицу - леди Бризиенне. И все. Герой не понял всего того, о чем говорилось в письме, однако задавать лишние вопросы сильным мира ему не пристало и он просто ограничился тем, что молча вручил послание Минисере. Тайные агенты между делом донесли последней, что Гортвог, видимо, продавал копии письма всем более-менее могущественным лордам залива Илиак, и что вскоре за тотемом начнется настоящая охота. Минисера особо отметила, что единственный, в чьих руках тотем будет в безопасности - Император, любой другой, случись ему завладеть столь великим артефактом, ввергнет Тамриэль в хаос.

Однако у героя оставалась еще одна невыполненная задача - упокоение духа Лизандуса. Порывшись в памяти, он припомнил слова сентинельского принца Лотана о бывшей возлюбленной Лизандуса, что ныне якобы томится в Башне Диренни. Снарядив корабль до острова Балфиера, герой отправился туда и действительно отыскал Медору Диренни, проклятую навечно оставаться в собственной твердыне. Как выяснилось, здесь по просьбе Минисеры ее заточила Нульфага, однако существовало заклинание, способное и вызволить ее. Правда, для совершения магического ритуала не хватало одного единственного, но чрезвычайно редкого компонента - рога единорога. Как назло, алхимический магазинчик на углу был закрыт, и герою пришлось вернуться в Шедунгент и без разрешения покопаться в кладовых Нульфаги. Он не чувствовал особых угрызений совести, грабя бедную старушку, ибо всецело находился на стороне Медоры и также грудью стоял за свободную любовь.

Отыскав рог и сняв проклятье с эльфийки, герой получил от нее очередное задание - отыскать волшебное вещество под названием "пыль спокойной смерти", с помощью которого она сможет приготовить заклинание для упокоения Лизандуса. Пыль сия обнаружилась в одном из многочисленных подземелий, разбросанных по Скалистым Землям, на которое его навел все тот же Гортвог, король орков. Герой обнаружил, что ему начинает нравиться этот монстр - хоть и рожей не вышел, а все ж соображает, да и поможет когда надо.

Наконец, все было готово: Медора составила необходимое заклинание и герою оставалось лишь спуститься в гробницу Лизандуса, что в Меневии, и произнести его. Сделав это, он имел честь общения с призраком павшего короля - не злобным и ослепленным помыслами о мщении, а спокойным и рассудительным. Так от первоисточника герой узнал имя - лорд Вудборн из Вэйреста, человек, расправившийся с королем Даггерфолла. Дух последнего не может быть окончательно упокоен, пока жив этот предатель.

Исполнившись чувством праведной мести (а может, просто чувствуя, что его миссия близится к завершению), герой отправился в вотчину Вудборна, где и отыскал письмо лорда, ставившее все на свои места. В нем Вудборн писал о том, как он покончил с Лизандусом, зная, что Готрид его поддержит. Целью предателя стояла женитьба на Элизане, дочери правителей Вэйреста, а затем устранение с пути нынешнего короля - Эдвира, дабы он сам смог занять его место. Единственное препятствие между ним и троном - королева Вэйреста Барензия, которая хочет сделать наследником трона своего сына Хелсета, а Элизану выдать за какого-нибудь дальнего принца. Как следствие, Вудборн собирался покончить и с Барензией, а затем при поддержке Готрида, нынешнего короля Даггерфолла, взойти на трон. Раскинув шпионскую сеть, равную которой имели лишь Готрид, Эдвир, Акорити да Император, лорд Вудборн опасался лишь вмешательства некромантов и Подземного Короля, действия которых предсказать было невозможно. Единственное, в чем он нуждался, так это в золоте и армии для поддерки своих притязаний.

Найденное письмо герой отдал королеве Барензии, которая устроила публичную казнь предателя. Как следствие, дух Лизандуса более не появлялся в Даггерфолле, наконец-то упокоившись с миром. Однако миссия нашего героя была еще далека от завершения, ибо практически сразу он получил письмо от леди Бризиенны, в котором та настаивала на встрече. Последняя поведала, что по приказу Императора Лезвия атаковали замок Вудборна в надежде получить тотем Тибера Септима, однако лорд успел передать его своему союзнику - королю Даггерфолла Готриду. Тотем же не просто красивая безделушка - это артефакт, способный контролировать Нумидиума, по преданиям, "гиганта, головой касающегося небо". Однако дабы извлечь затаенные в нем силы, необходимо иметь Мантеллу, другими словами, сердце самого Зурина Арктуса, которого тот лишился в последней битве с Нумидиумом, атаковавшим его по приказу Тибера Септима. Именно после этого события Зурин и преобразился в Подземного Короля. Однако из ныне живущих мало кто знал местонахождение как самого Нумидиума, так и Мантеллы, и уж с этими-то мудрецами герой явно не был знаком. Посему он согласился на предложение Бризиенны проникнуть во дворец Даггерфолла, куда путь Лезвиям теперь был заказан, и отыскать королевскую сокровищницу, где и должен храниться тотем.

Можно и не говорить, что после всех выпавших на его долю испытаний с этим заданием герой справился без труда и вскоре тотем был у него. Но одно дело получить артефакт, совсем иное - навсегда от него избавиться. Где найти мудреца, в чьих руках древняя реликвия будет в безопасности?

Однако у сильных залива Илиак, видимо, имелись на этот счет свои соображения, так что вскоре герой был просто завален письмами с предложениями несметных сокровищ в обмен на амулет. Однако он, как истинный патриот Империи, предпочел до конца исполнить свой долг и вручил артефакт Бризиенне для последующей передачи его в руки Уриэля Септима VII.

И сразу же получил ментальное послание от Нульфаги, в котором та просила его немедленно явиться к ней в Шедунгент. Там она поведала герою, что смогла наконец-то обнаружить как Мантеллу, там и самого Нумидиума - оба находятся вне пределов Тамриэля, а именно в Обливионе, царстве таинственных даэдр. Неизвестно, кто отдал голема под их охрану, быть может - Тибер Септим, хотя, вероятнее всего, лорды даэдр сами стащили его, ни у кого не спрашивая. А уж понять мотивы последних простому смертному и вовсе не под силу.

Так или иначе, герой был послан в Обливион для извлечения оттуда Мантеллы. Воистину это оказалось царством хаоса, обиталищем иномировых тварей. Некоторые из них сразу набрасывались на героя, лишь только заприметив его, другие же были настроены куда более дружелюбно. Время здесь не имело власти... здесь вообще все было не так. Неизвестно, сколько пробыл здесь герой... недели... месяцы... годы... в Тамриэле минуло лишь несколько мгновений перед тем, как он вновь появился в замке Шедунгент, сжимая в руках огромный изудруд - Мантеллу!

О дальнейшей его судьбе история умалчивает. Возможно, он все же купил полюбившийся ему домик в Даггерфолле, где и осел, а возможно - вернулся ко двору Императора и теперь выполняет очередную опасную миссию, возложенную на него сюзереном. Так или иначе, для тех кто знал его, он навсегда останется героем, Героем Даггерфолла.

Сии великие события вошли в историю как Изменения Запада. Говорят, что тогда в шести различных местах появилось одновременно шесть Нумидиумов, каждый из них определил судьбу одного из смертных... И теперь мы видим, что Скалистые Земли не объединены более, что взметнулись флаги Нового Орсиниума, что жрецы-слоад поклоняются своему новому Богу Червей; и никто из них не служит более наследнику династии Септимов. Мы видим, что это так, и знаем, что это истина.

И все указывает на то, что в Империю вновь возвращаются смутные времена...

Ану сочетал и сочетает в себе сущности этой Вселенной. И дабы познать самое себя он создает Ануиэль, свою душу и душу всех сущностей. Ануиэль, как и всем иным душам, свойственно стремление к самоотражению, а для этого ей необходимо было внести различия в свои формы, свойства и разумы. Так рождается Ситис - совокупность всех ограничений, которые Ануиэль создает для самопознания. Таким образом Ануиэль - душа всех сущностей - сама превращается в множество сущностей, и вся их совокупность становится Аурбисом.

Сперва Аурбис непокорен и беспорядочен, как и сами размышления Ануиэль. Но затем аспекты, из которых он состоит, испрашивают о порядке, который позволит им существовать еще какое-то время за пределами чистого знания. Так как он мог познать себя и этим путем, Ану создает Ауриэль, душу его души. Ауриэль распространяется в Аурбисе как новая сила, имя которой - время. С его приходом аспекты Аурбиса начинают понимать свои природы и ограничения. Они берут имена, такие как Магнус или Мара или Ксен. Один из них, Лоркан, является в сущности своей скорее ограничением, нежели природой, и таким образом он нигде не может существовать длительно.

Войдя в каждый аспект Ануиэль, Лоркан порождает идею, полностью основанную на ограничении. Он выдвигает план о создании души для Аурбиса, места, где даже "аспектам аспектов" будет дозволено самоотражение. У Лоркана находится множество сторонников; даже Ауриэль соглашается помогать ему, узнав, что станет правителем нового мира. И они создают Мундус, где существуют их аспекты, а сами обращаются в эт'Ада.

Но во всем этом деянии кроется великий обман, ибо Лоркан ведает, что в мире гораздо больше ограничений, нежели свобод, и, таким образом, его нельзя считать сущностью Ану. И посему Мундус становится Обиталищем Ситис. Аспекты эт'Ада начинают исчезать, и последние исчезают вместе с ними. Но некоторые уходят, как Магнус, и именно поэтому для магии не существует никаких ограничений. Иные, как Й'аффир, перевоплощаются в Эльнофи, Кости Мира, дабы весь план бытия не прекратил своего существования. А некоторые просто вступают в брак и продолжают свой род, но каждое последующее поколение слабее предыдущего, и в итоге вскоре миру являются алдмери - эльфы. Лоркан же создает могущественные армии из слабейших душ сего плана бытия - людей, и те вносят Ситис в каждую сущность, доступную им.

Ауриэль молит Ану забрать их назад в свое лоно, но тот уже заполнил их места чем-то иным. Душа же его, Ануиэль, в сострадании дарит Ауриэлю Лук и Щит, дабы тот смог спасти алдмери от человеческих полчищ. Но к тому времени многие, такие как кимер, уже терпят поражение, пойдя на поводу у злонамеренных эт'Ада; иные, как босмер, сильно разбавляют чистокровность своего рода браками с женщинами из человеческих кланов.

Ауриэль не может спасти Альтмору, Древний Лес, и тот захватывают люди. Последние гонят алдмери на юго-восток, где простирался Старый Эльнофи, и за спинами их стоит Лоркан. Однако Тринимак, величайший воин Ауриэля, повергает Лоркана пред лицом всей его армии и вырывает Сердце из груди предательского аспекта Аурбиса. Люди уносят тело своего предводителя и кровью клянутся до конца дней своих искать и уничтожать всех потомков Ауриэля.

Но когда Тринимак и Ауриэль пытаются уничтожить Сердце Лоркана, то смеется им в лицо. "Это Сердце - сердце мира", - молвит оно, - "ибо создан он был для моего ублажения". После этих слов Ауриэль привязывает Сердце к стреле и выпускает ее в море, где ни один из аспектов этого нового мира не сможет его найти. Там, где при падении Сердце касается водной глади, сотворяется Вулкан, коий тысячелетия спустя нарекут Красной Горой, Вварденфеллом...

Проносятся века...

...Амбициозные и гордые эльфийские кланы кимер, отринувшие древнюю культуру алдмери, покидают Саммерсет, следуя за своим пророком Велотом в далекие восточные земли Тамриэля, куда не ступала доселе нога человека; день, когда могущественные короли Скайрима, алчущие расширения своей Империи, обратят взоры на неподвластный им регион, наступит лишь через множество столетий...

Проносятся века...

...Первая Империя, основанная северянами в Тамриэле, уже трещит по швам. Ослабленные Войной Престолонаследия, силы скайримцев не могут ничего противопоставить грозному воинству кимер и двемер, вознамерившемуся выдворить их из Велоти. В итоге в мире рождается новое государство, созданное двумя славными расами - Ресдайн. Индорил Неревар, вождь кимер, и Думак Король Гномов, ибраны Лидерами первого Совета молодой державы. Супруга Неревара - Альмалексия, а также полководцы его - Сота Сил и Вивек, образующие Трибунал - тройку наиболее доверенных советников, рекомендуют своему сюзерену сосредоточить всю власть Ресдайна в своих руках, но тот не обращает внимания на их слова.

Проносятся века...

...Сердце Лоркана вновь явлено миру. Именно с помощью его магии алхимики прагматичных двемер сумели подарить своему народу бессмертие и сделать его неподвластным божественным законам. Кроме того, Кагренак, Верховный Жрец двемер и по сей день непревзойденный изобретатель, собирается использовать его для активации своего грандиознейшего творения - Нумидиума, гигантского голема, и явить его миру как Новое Божество.

Кимер же всячески противятся этому деянию, ибо ведают, что использование реликвии, несущей в основе своей абсолютное зло, никак не может пойти на благо этому миру. Трибунал убеждает Неревара атаковать двемер, однако тот, движимый дружескими чувствами по отношению в первую очередь к Думаку Королю Гномов, решает сначала побеседовать с оным, дабы высянить реальность угрозы, представленной его советниками. Думак пытается развеять подозрения союзника, убедить того в лживости полученных им сведений; трагизм ситуации кроется в том, что Король Гномов и сам не ведает об "играх" с Сердцем, тайно проводимых Кагренаком и его ближайшими сподвижниками. Но в священном храме Холамаяна, Азура - Принцесса даэдр, возведенная расой кимер в ранг божества, является Неревару, подтвердив слухи о создании Нового Божества и выказывает пожелание уничтожения всей расы двемер, несущих угрозу не только Ресдайну, но и всему миру. Трибунал воспринимает это откровение как руководство к действию. И реки крови льются в землях Ресдайна во вспыхнувшей, подобно факелу, Войне Первого Совета, когда извечные союзники обращают клинки свои брат против брата.

Намереваясь решить конфликт, покончив с его первоисточником - Сердцем, Индорил Неревар, сопровождаемый Дагот Уром, вождем одного из Великих Домов кимер, тайно проникает в цитадель двемер у Красной Горы, где сходится в сражении с Думаком. Ни один из сюзеренов некогда братских народов не может одолеть другого, и вскоре противники падают оземь, ослабев от полученных ран. В то же время Дагот Ур расправляется с вероломным Кагренаком и завладевает Сердцем Лоркана, а также инструментами, кои двемер использовали для черпания божественной силы из реликвии. Призванная умирающим Нереваром Азура раскрывает секрет отсечения двемер от дьявольской энергии Сердца, и в тот же миг войска Трибунала, сошедшиеся в сражении с гномами в легендарной Битве у Красной Горы с изумлением наблюдают, как противники, лишившись бессмертия, обращаются в пыль.

Оставив Дагот Ура в цитадели для охраны Сердца, Неревар, все еще с трудом двигаясь из-за полученных в сражении ран, выходит наружу, дабы испросить совета Трибунала о том, как же им надлежит поступить с найденной реликвией. Советники предлагают сохранить ее и изучить на случай иной угрозе их расе, будь то возвращение двемер либо нечто иное. После чего Трибуны, по велению сюзерена, именем Азуры клянутся никогда не пользоваться мощью Сердца ради собственных нужд.

Вернувшись в Палату Сердца, Трибунал, ведомый Нереваром, противостоит Дагот Уру, отказывающемуся передать им инструменты Кагренака под предлогом крайней их опасности. Похоже, Сердце оказывает какое-то влияние на разум лорда Дома Дагот; а быть может, за время отсутствия вождя кимер Дагот Ур решает попросту сохранить божественную силу реликвии лишь для себя. Осознав, что уговоры боле не действуют на бывшего друга, Неревар Индорил наносит ему предательский удар; тяжело раненый, лорд Дагот отступает в недра Красной Горы и след его в истории теряется на долгие столетия.

В последующие годы Трибуны блюдут данные Неревару клятвы, но тем не менее продолжают тайно изучать природу магических сил Сердца. Постепенно они проникаются видениями чудес, кои могли бы быть сотворены этой магией, видениями нового счастливого мира, подвластного лишь им. И Трибуны преображают самих себя, щедро черпая божественное бессмертие.

Азура, появившаяся в этот момент, проклинает Трибунал и предвещает возрождение Неревара, дабы тот сумел исправить содеянное его неверными советниками. Своею магией Принцесса даэдр изменяет облик всей расы кимер - кожа их становится пепельно-черной, а глаза красными, сродни угольям. Отныне они именуются данмер, Темными эльфами.

Так в Морровинде - а именно так ныне именуется Ресдайн после содеянного Азурой - зарождается новая религия Церкви Трибунала. Историю, как известно, пишут победители, и истинные деяния Войны Первого Совета известны лишь немногим. Трибунал искореняет Дом Дагот, объявив представителей его клятвопреступниками и пособниками двемер.

Проносятся века...

Грядет час великих перемен, когда Хаммерфелл вливается в Империю Тибера Септима, и из всех регионов Тамриэля лишь Морровинд сохраняет свою независимость. Однако, судя по всему, это ненадолго: многочисленные легионы Имперцев уже движутся к северо-восточным границам Циродиила, а скайримский боевой флот готов к вторжению в любую минуту. Великие Дома данмер решают противостоять захватчикам до последней капли крови и стягивают свои силы к сердцу Морровинда, справедливо порешив не рассредотачивать их по всей протяженности границы. Конфликт, казалось бы, неизбежен...

В свете последних событий весть о таинственном договоре лорда Вивека с Тибером Септимом, в результате которого Морровинд нарекается Имперской Провинцией, но сохраняет за собой управление Трибуналом, многим кажется чистым вымыслом. Ходят упорные слухи о том, Вивек откупился от вторжения, отдав Империи знаменитого Нумидиума. Так или иначе, впервые за свою историю весь Тамриэль объединен в единое государство.

Проносятся века...

Герцог Морровинда отменяет запрет на колонизацию округа Вварденфелл, ранее целиком и полностью находившегося под властью Церкви Трибунала. Немедля туда устремляются представители трех Великих Домов данмер - Хлаалу, Редоран и Телванни, а также жители иных регионов Империи. Рождаются новые поселения, налаживается торговля с иными регионами.

Спустившись с корабельного трапа, он впервые ступил на землю Морровинда. Долгие дни плавания по Внутреннему Морю остались позади, на смену мрачному трюму, где ему пришлсь прозябать на всем протяжении вояжа, пришли живописные пейзажи окрестностей Сейды Нин - портового городишки, что примостился на южной оконечности Вварденфелла.

Конвоируемый с двух сторон Имперскими гвардейцами и пребывая в полнейшем неведении касательно уготованной ему судьбы, он был препровожден к начальнику порта. Раб, человек без имени, прав и положения в обществе, он был готов к чему угодно, в том числе и к отправке на печально известные плантации Тира, где ему и предстоит скоротать последние годы и без того безрадостного существования. Но, слушая речь стоящего пред ним человека, он попросту отказывался верить своим ушам, ибо тот зачитывал указ Императора, гласящий о его освобождении!..

Нет, все складывалось слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. И ежели он теперь действительно свободен, зачем было тащиться в Морровинд, дабы сообщить ему об этом?.. Наверняка Имперцам что-то от него нужно... Подозрения сии подтвердились буквально через минуту, когда начальник порта, бережно отложив подписанную Уриэлем Септимом VII бумагу, преподнес без-пяти-минут-свободному-человеку письмо, кое надлежало преподнести некоему Каю Косадесу, проживающему в Балморе. Неужто его доставили сюда лишь затем, чтобы поставить на низкооплачиваемую должность курьера? Хотя, если посудить, это куда как лучше, чем денно и нощно вкалывать на плантациях этих темнокожих красноглазых снобов, большинство из которых людей и за разумных созданий не держит.

Еще не решив, как отнестись к нежданно-негаданно обретенной свободе, герой нашего повествования покинул Сейду Нин и по северному тракту направил свои стопы в сторону Балморы, втайне надеясь, что доставкой письма его долг и обязательства перед Империей закончатся и он сможет наконец покинуть этот варварский остров и отправиться в иную, более цивилизованную провинцию, где сможет нажить какое-никакое состояние и отправиться на покой.

Так начинался путь человека, коему самой судьбой и высшими силами задолго до рождения было предначертано сыграть огромную роль в истории как Морровинда, так и Тамриэльской Империи, поколебав кажущиеся незыблемыми ее основы...

Балмора. Ввардернелльский оплот Великого Дома Хлаалу; надо сказать, далеко не сильнейшего из Домов данмер, и, как следствие, первым поддержавшего Империю во времена экспансии, проводимой Тибером Септимом более четырех столетий назад.

Именно сюда добрел наш доблестный курьер, коему за прошедшие в дороге дни успели донельзя осточертеть как флора Вварденфелла, представленная в основе своей огромными грибами, так и фауна, жутковатая на вид, да к тому же одичавшая, голодная и агрессивная. Захудалая хижина Кая Косадеса с трудом отыскалась на самой грязной и узенькой улочке Балморы. Спрашивается - что может сподвигнуть человека Империи на прозябание в таких ужасных жилищных условиях, если, конечно, он не является...

Догадку героя подтвердили слова самого Кая, когда тот, пробежав глазами врученное ему послание и при этом как-то очень уж странно взглянув на курьера, представился лазутчиком Лезвий, элитных агентов Императора. Да, герой наш в простоте своей полагал, что на этом служба его на благо Империи благополучно завершится, однако у вышестоящих, как оказалось, имелись иные планы относительно его скромной персоны.

Кай Косадес, ничтоже сумняшеся, голословно вписал нашего героя в славные ряды Лезвий и просветил его относительно своей деятельности в округе Вварденфелл. А задача его заключалась в проверке истинности слухов о том, что считавшийся уничтоженным Шестой Дом - Дом Дагот - вновь явился миру из глубины веков и ныне его представители то тут, то там хладнокровно расправляются с людьми великой тамриэльской Империи. Кроме того, поговаривают о скором исполнении пророчества о пришествии Нереварина, реинкарнации давно усопшего Индорила Неревара, однако Церковь Трибунала объявила любое упоминание об этом страшнейшей ересью. Так или иначе, но в этих призрачных сведениях проницательный агент Императора узрел скрытую угрозу, которую не помешало бы уничтожить в зародыше.

Посему, раз уж судьба преподнесла ему помощника, грех не отправить его на поиски более конкретной информации. Кай посоветовал новоявленному Лезвию для начала обратиться к Хасфату Антаболису, малому из гильдии бойцов.

Шагая по залитым солнцем улицам Балморы, герой наш справедливо полагал, что мытарства его во славу Императора лишь начинаются...

Прагматичная натура Хасфата справедливо подсказала ему, что расставаться с заведомо ценными сведениями о Шестом Доме просто так не следует, и не помешает отправить явившегося героя на выполнение поручения, заключающегося в извлечении конкретного артефакта двемер из близлежащих руин их поселения, известного как Аркнгтанд. Скрипя зубами от сознания своей личины мальчика на побегушках и не имея ни малейшей возможности это изменить, герой отправился в указанном направлении.

И лишь переступив порог Аркнгтанга, он понял, что его недолгие курьерские будни закончились, уступив место жизни, полной приключений. Надо сказать, что этих самых "приключений" в прошлом у него было предостаточно, и именно они в конечном итоге лишили его всего, низведя до рабских оков. Но то были... приключения... несколько иного рода, а сейчас, стоя под монолитными сводами града древней цивилизации, давным-давно исчезнувшей с лица Тамриэля, герой чувствовал, что именно таковых ощущений ему и не хватало в этой жизни; мысли о скромном жилище на отшибе Империи да мирной старости рассеялись без следа, смененные грезами о раскрытии вековечных тайн да нахождении баснословных сокровищ - идеи фикс любого искателя приключений, воспринимающего свое кредо с повышенным фанатизмом.

Хотя после недолгого блуждания в подземных казематах среди причудливых механизмов, назначение коих ведали лишь создавшие их двемер, уверенность героя в идеальности профессии авантюриста поколебалась, стоило лишь ему повстречать пару-тройку призраков, обосновавшихся в Аркнгтанге и скрашивавших свое унылое существование устрашением одиноких путников, забредающих сюда время от времени в поисках сокровищ, кои на самом деле растащили еще столетия назад. Да, приснится такое - циновкой не отмашешься... Тем не менее, герой припомнил о цели своего визита в гномью цитадель и вскоре, прихватив с собою искомый артефакт, выбрался обратно на поверхность, где с удовольствием подставил лицо бодрящим ветрам Морровинда. Надо сказать, пустынные коридоры да неупокоенные души оставили в его душе весьма гнетущее впечатление; и уж лучше информация, сулимая Хасфатом, окажется достойна его первого опыта на ниве искателя приключений.

Сведения, полученные от Хасфата Антаболиса мало чем отличались от тех, кои можно отыскать в книгах, продающихся повсеместно в торговых лавках. Дом Дагот - Шестой Дом - считался предавшим своих собратьев и переметнувшимся на сторону двемер. За что и поплатился - был практически полностью искоренен. Хотя, по слухам, немногочисленные оставшиеся в живых его члены во главе с приснопамятным Дагот Уром обосновались в недрах Красной Горы и, обозленные на весь мир, всяческими способами стараются усложнить и без того нелегкие жизни морровиндцев. Исполнение сих зловещих планов им редко удается, ибо храмовники Трибунала несут неусыпную стражу у Врат Призраков - единственной области, через которую ужасные порождения Вулкана могут вырваться на свободу и внести хаос в Тамриэль. По счастью, до сих пор этого не случалось...

Что ж, личина таинственного Шестого Дома немного прояснилось, чего не скажешь о личности Нереварина. Кай Косадес посоветовал герою обратиться к орчихе Шарн гра-Музгоб, заклинательнице из балморской гильдии магов. Последняя же в обмен на сулимую информацию отослала его в древнюю гробницу некоего Андрано, что находилась к югу от местной деревеньки Пелагиад, и потребовала принести оттуда череп Левула Андрано. При этом орчиха клятвенно заверяла героя, что в жизни не изучала некромантию, столь ненавидимую Темными эльфами, а череп понадобился ей просто для коллекции. Да, похоже насчет окончания курьерских будней герой наш погорячился... Да и вообще, остались ли в этом мире личности, хоть изредка оказывающие бескорыстные услуги ближнему своему?.. Навряд ли, по-крайней мере пока таковые не встречались...

Победоносный рейд в гробницу Андрано оказался не столь занятным, как новоявленный искатель приключений представлял себе вначале. Разношерстная нежить, расплодившаяся под землей и не видевшая человека вот уже сколько лет, просто счастлива была повстречать оного... да и урвать от него себе на память кусочек побольше. Слава богам, Шарн гра-Музгоб загодя снабдила героя заговоренным клинком, так что расчистить им путь среди гремящих изжелтевшими костями восставших скелетов да выглядывающих из-за их каркасов любопытствующих призраков не составило большого труда. Завладев вожделенной черепушкой давно почившего лорда, в честь коего, собственно, и была возведена сия гробница, герой со всею учтивостью, на которую никогда не был способен в принципе, преподнес ее орчихе. Приглушенным шепотом Шарн поведала ему, что любая поддержка культа Нереварина и даже раговоры о нем мгновенно пресекаются Церковью Трибунала. Тем не менее, среди пепельноземцев из поколения в поколение передается пророчество о возрождении великого Индорила Неревара, коий уничтожит нынешних ложных богов Морровинда, объединит все племена и Дома данмер, и вместе те изгонят Имперцев со своих земель, вновь обратившись - согласно учению Велота - к своим извечным покровителям, даэдрам. Нечего сказать, занятная перспектива. Неудивительно, что культ Нереварина объявлен Трибуналом вне закона; в нем боги-короли Морровинда небезосновательно разглядели прямую угрозу их нынешней абсолютной власти.

Остановившись на ночь в балморской гостинице, герой узрел странный и пугающий сон: высокий мужчина в маске из чистого золота вел его за руку через ряды давно почивших героев, как будто на свершении бракосочетания. Слышались голоса, но губы наблюдателей оставались неподвижны. Он попытался вздохнуть, но попытка пропала втуне. Высокая фигура весело заговаривала с каждым, стоящим у них на пути, как если бы они были живы, однако опять же, никто не издал не единого звука. Проснувшись в холодном поту, герой призадумался: в его отечестве видящих столь яркие сны звали либо пророками, либо безумцами. Интересно, к какой из этих категорий относится он сам?..

Полученные сведения заставили Кая Косадеса надолго призадуматься. Конечно, неизведанный Вварденфелл хранил в себе еще немало тайн, а туманные намеки на вершащееся, собранные нашим героям, лишь чуточку проливали на них свет. Если уж где и искать более серьезные подтверждения - либо опровержения - призрачных слухов о некой связи Дома Дагот и Нереварина, то в Вивеке - крупнейшем граде региона, и, как следует из названия, месте обитания одного из трех Трибунов. Похоже, кое-кому предстоит далекое путешествие - как обычно, во славу Империи и Императора, - даже ежели он и не горит особым желанием его совершить.

Да, Вивек воистину являл собою поистине незабываемое зрелище. Сооруженный из огромных монолитных блоков, город раскинулся на целой сети островов у южного побережья Вварденфелла. И именно в этом крупнейшем поселении Востока герой должен был отыскать трех информантов Кая, кои, по заданию последнего, уже несколько месяцев кряду занимались сбором всевозможных данных по интересующим того вопросам.

От первой из них - каджиит Аддхиранирр, хоронящейся от Имперского сборщика налогов в канализационных стоках, где герой проблужал долгие часы, прежде чем отыскал ее, поступила прелюбопытнейшая информация: в последние несколько месяцев тутошние контрабандисты получили ряд заказов от Шестого Дома. Однако о том, что понкретно представляли собой сии доставки и кому они предназначались, контрабандисты помалкивали, чего обычно за ними не водилось.

Зато второй информант Кая - аргонец Хулия из Мораг Тонга, являющийся по совместительству и историком, прямо-таки осчастливил нашего героя обилием сведений о культе Нереварина. Оказывается, культ берет начало в племенах пепельноземцев, до сих пор почитающих личность Индорила Неревара. Последний, хоть и являлся полководцем Великих Домов, но все же чтил Древних Духов, коим поклонялись пепельноземцы, свято следовавшие учениям Велота. И, поклявшись на Кольце Предков вечно следовать путям Духов, в Битву у Красной Горы он повел за собой многотысячное войско объединенных сил Великих Домов и Пепельных Земель. Но, по версии жителей оных, после падения оплота двемер трое советников Индорила расправились со своим лидером, объявили себя богами Морровинда и повсеместно внедрили свою лживую религию. Для пепельноземцев предсказанное возрождение Неревара - это, в первую очередь, исполнение его клятв касательно восстановления религии Древних Духов и низвержение Церкви Трибунала. Организация оная, хоть и причисляет Неревара к лику святых, но резко выступает против культа Нереварина. Империя же смотрит на скорые расправы с культистами сквозь пальцы, ибо одна из строф пророчества о Нереварине гласит как раз об изгнании им чужеземцев с земель Морровинда. За прошедшие века появлялось несколько личностей, заявлявших о себе как о Возрожденном Нереваре, однако ни один из них не сумел исполнить и толики того, что должен был согласно пророчествам.

И, наконец, повстречавшись с третьей осведомительницей Лезвий - Мерой Мило, храмовницей Церкви Трибунала, герой высянил, что среди самих жрецов наметился раскол: часть их, именующая себя "отступниками" взялась оспаривать доктрину Трибунала относительно пророчеств Нереварина. Нет, личности эти не отрицали героические свершения Трибунов, однако ставили под сомнение источник их бессмертия, если верить доктринам, являющийся даром Богов. Кроме того, они выступали против гонений культа, имевшего, по их мнению, право на существование, как и всякий иной. Имелось у отступников и множество претензий к иным аспектам существования и функционирования Церкви, многие священнослужители коей давно уж мыслят лишь о собственном обогащении да вещают якобы от имени Трибунов себе в угоду.

Вооружившись новыми чрезвычайно интересными и полезными сведениями, по возвращении в Балмору герой аккуратно изложил их Косадесу, и, пока последний продумывал план дальнейших возможных действий, решил чуток соснуть с дороги.

Высокая фигура в золоченой маске приветствовала его, молвив: "В доме Хозяина множество комнат. Быть покоен, ибо мною ты вырван из вражеских рук." Он узрел свое собственное мертвое тело, распростертое на плите, окруженной зажженными свечами. Он коснулся его... и в тот же момент в легкие трупа со свистом ворвался воздух, глаза открылись и тело восстало с плиты.

Растормошив сладко посапывавшего подопечного, Кай Косадес поделился с ним своими соображениями; по мнению лазутчика, раз уж пророчества Нереварина и сопряженный с ними культ идут от пепельноземцев, то неплохо бы отыскать одного посговорчивей да хорошенько порасспросить.

Таковую личность герой отыскал в таверне Алд'руна, города, являющегося оплотом дома Редоран в округе Вварденфелл. Пепельноземец - Хассур Зайнсубани - поначалу вообще не желал общаться с чужаком, задающим весьма опасные вопросы, но когда оный, потупясь, преподнес ему в подарок томик стихов, умилился и сообщил, что малочисленный культ Нереварина зародился в Уршилаку, одном из северных племен пепельноземцев. Иные племена единодушно приветствуют идею культа, однако относятся к нему с недоверием и скептицизмом.

Как и следовало ожидать, следующим заданием Косадеса был вояж в Пепельные Земли для откровенного общения с лидерами племени Уршилаку, а именно ханом - Матуулом и провидицей Нибани Месой. Зачем?.. Вот здесь-то Каю и пришлось открыть герою причины его вызволения из-под стражи и доставки в Вварденфелл. Оказывается, Его Величество Император Уриэль Септим VII проявлял повышенный интерес к древним сказаниям Темных эльфов, а время и место рождения нашего героя полностью совпадало с указанными в пророчествах Нереварина. Рассудив, что полезно будет иметь возрожденного Индорила на своей стороне, Император тут же отправил его в Морровинд в надежде на исполнение героем иных требований пророчества, и препоручил назирание за оным Каю Косадесу, Рыцарю Лезвий. Последний, надо сказать, отнесся к идее Императора искуственно сотворить Нереварина весьма и весьма скептически, но открыто выражать несогласие, конечно же, не стал - кто знает, а вдруг?..

В шоке от свалившегося на его бедную голову откровения, постепенно переходящего в осознание собственной важности, герой принял единственно верное решение: хорошенько выспаться, а уж после на свежую голову досконально проанализировать ситуацию да подумать, какую выгоду можно отсюда извлечь...

Высокий мужчина в золотой маске говорил с ним, но он не разумел ни слова. Он улыбался и выглядел довольным, но когда протянул руку, желая коснуться героя, тот в ужасе попытался отстраниться, но обнаружил, что не может двинуться с места. Он попытался закричать, но не смог издать ни звука. Мужчина продолжал улыбаться и говорить, но герой чувствовал, что тот пытается наложить на него какое-то заклятие.

Проснувшись, герой так и не смог вспомнить, как закончился этот сон; и, хотя повторяющиеся сны с носителем маски всерьез начинали его беспокоить, они оставались грезами, а окромя их сущестововало море иных проблем, требовавших решения.

Собрав свои нехитрые пожитки, герой отправился в северные области Вварденфелла, туда, где вечно завывают песчаные бури и небо темно от пепла, изрыгаемого Красной Горой; туда, где в данный момент гнездится искомое им племя пепельноземцев; туда, где его либо нарекут Нереварином и обяжут на свершение великих деяний, либо попросту выставят за порог. Так или иначе, на этом его служба Империи завершится.

"Великие Дома заняли наши земли и попытались навязать своих лживых богов. Затем земли перешли к Имперцам, укравшим у нас и все остальное, составлявшее ранее нашу культуру," - молвил Сул-Матуул, хан племени Уршилаку, обращаясь к сидящему пред ним герою. Больше месяца занял у последнего путь до этих бесплодных равнин, и даже тогда он не завершился. Желая доказать свою пригодность и быть принятым в культ Нереварина, герой по заданию Сул-Матуула отправился в гробницу, дабы изъять оттуда волшебный лук, коим владел еще отец нынешнего хана. Как и следовало ожидать, захоронение оказалось изрядно запущенным, и нежить развелась там во множестве. Однако лук все же вновь увидел солнечный свет и теперь герой восстанавливал силы за трапезой в шатре вождя, слушая гневные речи оного касательно несправедливости всего и вся в этом жестоком мире.

"Нереварин - последняя надежда пепельноземцев", - продолжал тот, - "и я никому не позволю украсть у нас и ее. Ибо теперь приход его стал для нас вопросом жизни и смерти."

"Ты - не Нереварин," - проговорила Нибани Меса, провидица племени, обращаясь к герою, грустно потупившемуся после этих слов, - "но ты можешь стать им. Пророчеств Нереварина множество, смысл далеко не всех из них ясен, а некоторые и вовсе утеряны. Наиболее известное среди пепельноземцев именуется "Семь Видений Семи Испытаний Возрожденного" и гласит оно:

В знамый день от незнамых родичей возродится луна и звезда
Ни гибель, ни старость не коснутся его, ровно как и Гниение Тела
В темных пещерах пред взором Азуры он вновь зажжет луну и звезду
Глас Странника объединит три Дома и нарекут его Хортатором
Рука Странника объединит Велоти. Четыре племени нарекут его Нереварином
Воздаст он почести крови неоплаканного племени, искупит грех их и возродится
Прощение его освободит проклятых лживых богов, восполнит обещанное, исцелит безумие
Слово его станет законом для людей Велота. Он вернет им землю и наречет их великими."

Строфы прозвучали. Во внезапно наступившей тишине слышалось лишь потрескивание костерка в центре шатра да завывание пепельной бури снаружи. Герой размышлял.... да, он не знал своих родителей, но родился, видимо, в "нужный" день, иначе Император не послал бы его на этот остров. Однако, одно это еще не делает его Нереварином - мало ли детей появилось тогда на свет под звездами, сверкающими над Тамриэлем? И кроме того, "луна и звезда"... По одним преданиям, на стяге Неревара красовался именно этот символ; по иным - таковым было родимое пятно на теле вождя кимер. У героя же нашего не было ни того, ни другого. Тяжко вздохнув, последний приступил к анализу следующих строф.

Гниение Тела наверняка относится к страшной болезни, несомой испарениями Красной Горы. Возможно, Нереварин будет неподвластен гниению, или же сумеет даже исцелить прокаженных. Герою совсем не хотелось проверять собственное умозаключение на своей шкуре. Далее - упоминание Азуры наверняка относится к Святыне Азуры, иначе рекомой Пещерой Возрожденных. Но Нибани Меса наотрез отказалась обсуждать этот вопрос с чужеземцем, пока не станет ясно, соответствует ли его образ хоть чему-то конкретному из указанного в пророчествах.

Четвертая и пятая строфы повествуют о глобальном объединении сил двемер, кое возможно лишь при открытой внешней угрозе; титул Хортатора тогда присваивается полководцу, избираемому единогласно ото всех Великих Домов. Единение же четырех племен пепельноземцев Вварденфелла осуществить будет куда тяжелее: слишком глубоки старые дрязги и взаимная неприязнь.

А вот шестая строфа воистину интересна. Нибани предполагала, что под "неоплаканным племенем" разумеется либо Дом Дагот, либо Седьмой Дом - двемер. Видимо, какой-то из них еще напомнит о себе тамриэльчанам. И, наконец, "восполнение обещанного" относилось, вне всякого сомнения, к клятве Индорила Неревара о поклонении Древним Духов; клятве, исполнить кою ему помешала смерть.

Откуда начать? Здесь герой терялся в догадках: указания конкретных действий пророчества не несли. Не могли боле помочь ему ни хан, ни провидица; последняя, правда, намекнула, что жрецы-отступники Церкви Трибунала имеют, по слухам, книги иных пророчеств, неведомых народу пепельноземцев. Быть может, сопоставив их и изложенные несколькими минутами ранее, можно будет составить более-менее цельную картину и получить отправную точку для приближения их свершения.

Но ломать голову над способом выхода на отступников герой, коварно ухмыльнувшись, решил предоставить Каю Косадесу; в конце концов, негоже Рыцарю Лезвий нагонять жирок в своей балморской хижине, в то время как иные - не будем указывать, кто - ежеминутно подвергая свою драгоценную жизнь опасности, носятся по всему Ввардернеллу, ретиво исполняя всяко-разные поручения.

Распрощавшись с правителями Уршилаку, герой откинул полог шатра и выбрался наружу. Песчаная буря стихала, сгущались сумерки. Глупо, конечно, блужать на ночь глядя по дикоземью: того и гляди, обратишься ужином для какого-нибудь кошмарного порождения Красной Горы. Но разве не сказано в пророчестве: "ни гибель ни старость не коснутся его"? Вот и проверим на деле... Выдернув клинок из ножен и зорко глядя по сторонам, герой зашагал на запад. Если повезет, к утру он доберется до Хуула, небольшой рыбацкой деревушки, где и отоспится на суденышке, следующим на юг вдоль Западного Нагорья. А уж оттуда-то до Балморы рукой подать...

Человек в золотой маске обращался к нему: "Лорд Неревар Индорил, Хай Ресдайния! Давно забытый, рожденный вновь! Трое солгали тебе, трое предали тебя! Один, преданный тобою, был трижды прав! Лорд Ворин Дагот, Дагот Ур, верный друг, просит тебя взойти на Красную Гору! В недрах ее вновь разорви свои оковы, сбрось проклятую кожу и очисти Морровинд!"

Кай Косадес был мрачен и сосредоточен. В ответ на просьбу героя связать его с отступниками, Рыцарь Лезвий ответил, что препоручит выйти на них своему агенту в Храме - Мере Мило, а покамест следует уделить внимание проблемам куда более насущным, ибо Имперский патруль, квартирующийся в Форте Пестрой Бабочки, что под Алд'руном, следуя по наводке Кая за контрабандистами, обнаружил базу Шестого Дома, скрытую в пещерах у Гнаар Мока, небольшого поселения в западной области Горького берега... Лишь один-единственный Имперец сумел унести оттуда ноги и поведать товарищам об ужасных монстрах, культистах и могущественном жреце, именуемом Дагот Гаресом. Вскоре несчастный скончался от странной болезни, заставившей сгнить его тело; и теперь надлежало действовать быстро, пока форпост Шестого Дома не свернул свою деятельность и не затаился до поры до времени, дабы нанести предательский удар тогда, когда его никто не ждет. Куда придется удар и на кого он будет направлен, оставалось только гадать.

Герой чуть было не помянул всуе мать, бабушку и прочих столь родных и близких Косадесу людей, когда услышал, что тот вздумал препоручить миссию по устранению Дагот Гареса и сбору дополнительных сведений о Доме Дагот именно ему. Приятно, конечно, когда о нем столь высокого мнения, но почему-то получается так, что подобные задания обладают свойством резко укорачивать жизнь исполняющего их. Но возражения, конечно же, здесь не принимались...

Тайное логово Шестого Дома отыскалась в небольшом подземелье, вход в кое скрывался в сплошь заросшем камышом болоте. Еще ото входа в пещеру ноздри героя неприятно тронул сладковатый запах разложения... после чего началось! Пепельные зомби, жутко обезображенные Темные эльфы и иные твари, видимые им ранее разве что в кошмарных снах, вызванных перебором скайримской браги, хлынули изо всех углов со вполне определенными намерениями. Клинок завертелся, рассекая гниющую плоть, возвращая атакующих в их законное мертвое состояние. А за разворачивающейся резней с икренним интересом наблюдало стоящее чуть поодаль... существо - Дагот Гарес, жрец дома Дагот. Сразив последнего противника, герой взглянул в устремленные на него горящие глаза: он не рискнул бы предположить, к какой расе принадлежало ранее это создание и что могло вызвать столь чудовищное видоизменение его тела; сейчас это было неважно.

Существо заговорило. От имени Дагот Ура, ныне пробудившегося ото сна, длившегося тысячелетия, Дагот Гарес приветствовал Возрожденного Индорила, бывшего некогда другом его господина, и все же сразившего его в Палате Сердца. Тем не менее, Дагот Ур готов простить старого друга и приглашает его в свои владения в глубинах Вулкана, где наделит его великой силой и вместе они изгонят из Морровинда как иноземных правителей, так и лже-богов. Кроме того, жрец помянул "спящих" - почитателей Дагот Ура, уже появившихся в городах и весях Вварденфелла и устами их молвит сам лорд Дагот. Конечно, все они являются лишь слабыми созданиями, далекими от разумения истин, коим следуют. Иные же - "вознесенные спящие" и "пепельные вампиры", получили благослование Дагот Ура и ведают множество его сокровенных тайн.

Все сказанное указывало на то, что Шестой Дом готовит полномасштабную атаку на нынешних обитателей Морровинда, и - с Нереварином или без него - собирается вернуть данмер отнятое у них Трибуналом - "истинных богов," даэдр. Наверняка Дагот Гарес изложил все эти сведения, пребывая в полном убеждении, что герой - или, как он его называл, Возрожденный Неревар - очертя голову бросится в жерло Вулкана, дабы испросить милости Дагот Ура и занять место по правую руку его. Вот тут-то жрец и просчитался, ибо до героя наконец-то дошло, что именно Ворин Дагот - в миру Дагот Ур - и является тем самым таинственным незнакомцем в золотой маске, что осмеливается поганить его и без того нерадостные грезы. Два быстрых шага, взмах клинка, и жрец тяжело оседает на илистую землю, зажимая руками зияющую рану в боку. Ему осталось не более нескольких минут, но хватает и пары секунд на произношение краткого заклинания.

Герой с ужасом обнаружил, что некий неприятный душок пошел от его собственной кожи, а лицо и руки покрылись небольшими наростами. Подыхающий жрец сумел наложить на него заклятие Гниения Тела!.. Какое унижение - принять смерть вот так, попросту разложившись заживо. Но, пока этого не случилось, герой очертя голову выбежал из пещеры и в панике понесся прямиком к маячившим неподалеку рыбацким лодчонкам, принадлежавшим поселенцам Гнаар Мора, с явным намерением позаимствовать одну из них для немедленного отправления в Балмору. Пусть катятся в Обливион все эти пророчества, по вине которых он пребывает ныне в столь плачевном состоянии; ежели и Косадес не сможет поделать ровным счетом ничего с Гниением Тела и ему не останется ничего иного, как мужественно принять неизбежное, то он хотя бы прихватит с собой этого гнусного Рыцаря Лезвий; ну что стоило оному отослать в сию злосчастную пещеру не его одного, а пару-тройку Имперских гарнизонов?!.

...Косадес испуганно вскочил с постели, когда посреди ночи к нему в дом шумно ввалился несчастный и откровенно злой герой. Болезнь его медленно, но прогрессировала, ровно как и отчаяние, что делало сего человека весьма и весьма опасным. Кауйс, конечно же, мгновенно осознал этот факт, посему решил не мелочиться: отсыпав незадачливому искателю приключений пару горстей золотых монет, Рыцарь Лезвий направил его в Садрит Мору - оплот Дома Телванни в Вварденфелле, где волшебники-Телванни организовали лечебницу, практиковавшую исцеление исключительно Гниения Тела. Правда, и цену за свои услуги они запрашивали немалую; предвидя такой оборот, Косадес заблаговременно снабдил героя неким артефактом двемер, случайно обнаружившимся у него в чулане, и выставил за порог, посоветовав не терять времени. Ибо помимо этого способа исцеления оставался лишь один-единственный - Красная Гора. И Дагот Ур.

Во всем величавом облике Садрит Моры не чувствовалось и толики Имперской культуры: эльфы Дома Телванни, занимавшие наиболее непримиримую позицию по отношению к чужеземцам, обустраивали свои жилища внутри гигантских грибов, произраставших здесь, на побережье Азуры, в изобилии. Но герою, только что прибывшему в город, было явно не до красот темноэльфийского зодчества.

Гнилостная атмосфера, царящая в лечебнице Тел Фир, и раздувшиеся обезображенные несчастные, тупо и потерянно слонявшиеся по извивающимся коридорам, наводняла отчаянием любого, в том числе и здешних лекарей, коим до сих пор не удалось исцелить ни единого индивида. Но именно здесь, в этом царсте боли и страдания, герою посчастливилось повстречать здравствующего двемер, наверное, единственного оставшегося в живых представителя своей расы в Тамриэле. Правда, "здравствующего" - весьма сильно сказано; подхвативший Гниение Тела века назад, бедняга являл собою ныне крайне унылое зрелище. По словам его, в момент Битвы у Красной Горы, когда вся раса двемер попросту исчезла, он находился в царствах Обливиона, а по возвращении обнаружил сильно изменившийся мир. Столетия были потрачены на странствия по Тамриэлю в тщетной надежде обнаружить след потерянной расы, и, в итоге, путь его завершился в недрах Вулкана. Именно там, в ядовитых парах Красной Горы и зарождается Гниение Тела, почему несчастный гном в итоге очутился в подземельях этой лечебницы, где ему, по всей видимости, и предстоит закончить свои дни.

Волшебник-Телванни, заведовавший заведением, верил в божественную природу страшной болезни, и не считал исцеление ее возможным силами смертных. Правда, в результате магических экспериментов им все же было создано зелье, убивающее симптомы Гниения, однако ни один из тех, на ком оно было применено, не выжил.

Отчаявшемуся герою уже нечего было терять; собрав волю в кулак, он влил в себя содержимое сосуда... Эффект проявился практически мгновенно, когда на глазах изумленного Телванни его зелье наконец оказало ожидаемое воздействие: язвы исчезли с тела стоящего пред ним человека, ровно как и иные внешние признаки Гниения. Толика вируса, конечно же, навсегда останется в теле его, тем самым обеспечив полный иммунитет против дальнейших заражений. Уж не об этом ли и гласит пророчество Нереварина: "ни гибель, ни старость не коснутся его, ровно как и Гниение Тела"?

Ужас последних дней наконец завершился; герой лишь сейчас осознал, как же он в сущности смертельно устал, пребывая в постоянном напряжении и гадая, сколько времени еще протянет, прежде чем вовсе потеряет человеческий облик. А между тем долг звал его дальше...

Косадес собирал свои нехитрые пожитки, давая последние инструкции удобно расположившемуся на его лежанке герою. Император неведомо зачем срочно призывал его в Циродиил и теперь Рыцарь Лезвий оставлял дела в Вварденфелле на попечение своего помощника. "Дни Империи сочтены," - говорил ему Кай, - "и со смертью Императора разразится ад, ибо в отсутствие наследника каждый будет стараться урвать себе кусок побольше." Быть может, именно с целью избежания всеобщей анархии Лезвий созывают в столицу?.. Так или иначе, героя не должны заботить политические игры Циродиила: его задача состоит в недопущении открытых беспорядков в Морровинде, что вполне могут быть созданы пробудившимся Шестым Домом. Напоследок Косадес посоветовал герою отправиться к Мере Мило в Вивек, ибо та прислала весть о том, что смогла наконец выйти на отступников, знающих нечто о потерянных пророчествах Нереварина.

...Единственным, что обнаружил герой, вторично переступив порог кельи Меры в Залах Мудрости Вивика, оказалась коротенькая записка, в которой та сообщала, что "отправляется на встречу с инквизитором в Министерстве Правды." Не надо иметь сто пядей во лбу, дабы уяснить: положение складывалось хуже некуда. Наверняка храмовники прознали о связях девушки со жрецами-отступниками и упекли ее в одну из тюремных камер Министерства для последующей душевной беседы с инквизиторами и оридинаторами Трибунала. Вызволение ее представляло для героя первейшую необходимость, хотя, надо сказать, точил его червячок сомнения: а не послать ли теперь, после отъезда Косадеса, ко всем даэдрам тутошние интриги да не отправиться ли самому куда подальше отсюда да осесть в тихом уголке Империи?

Идея эта сразу же была отринута как абсолютно бессмыссленная. Во-первых, за последние месяцы работы на Лезвий герою наконец-то привилось такое понятие, как чувство долга; а во-вторых, что-то подсказывало ему, что совсем скоро во всей Империи не останется уголка, коий можно будет назвать "тихим," не погрешив против истины. Так что стоит просто следовать совету Косадеса и заботиться о благополучии этого отдельно взятого региона.

Перед нанесением визита вежливости в Министерство Правды, представлявшее собой ничто иное, как огромную каменную глыбу, парящую в небесах над храмом, герой навестил гильдию магов, где и оставил большую часть золотишка, дарованного ему Косадесом, зато разжился весьма полезными магическими свитками и зельями, которые - он надеялся - в итоге позволят ему сохранить голову на плечах. Заклинание левитации вознесло его к вратам Министерства, после чего весьма кстати пришлось припасенное зелье невидимости.

Итак, он внутри и незаметен даже для острых глаз стражей. Элитные воины Трибунала, Дом Индорил. Если бы не заклинание, скрывающее героя, вне всякого сомнения он был бы уже мертв: храмовники никогда не церемонятся с гостями, наведывающимися без приглашения. И все же всякий раз его бросало в жар, стоило какому-нибудь стражу лишь просто взглянуть в его сторону...

Камера, где томилась Мера Мило, отыскалась сравнительно легко. Передав девушке прикупленный по такому случаю свиток с заклинанием телепортации, герой узнал от нее, что отступники базируются в монастыре в Холамаяне, и действительно владеют текстами неких пророчеств, утерянных пепельноземцами, но оставшимися еще от древних пилигримов к холамаянской Святыне Азуры. Пообещав своему спасителю встретиться с ним в монастыре и изложив подробные инструкции пути туда, Мера произнесла заклинание, перенесшее ее за пределы Вивика. Вполне резонно порешив, что злоупотреблять гостеприимством ординаторов Министерства Правды неэтично, герой выудил из-за пояса аналогичный свиток телепортации...

Заря, священный час Принцессы даэдр. Тяжелая каменная плита, закрывавшая вход в монастырь, примостившийся на крохотном островке у побережья Азуры, медленно поползла вверх, открывая каменные ступени, ведущие в недра земли. Именно здесь, вдали от карающей руки Церкви Трибунала и нашли убежище именующие себя отступниками. О, им было известно слишком многое, чтобы иметь причины опасаться за свои жизни. И теперь знания сии разделил и герой.

В первую очередь монахи поведали ему истину о Битве у Красной Горы, столь ревностно скрываемую Трибуналом. О находке в недрах Вулкана огромного волшебного камня - Сердца Лоркана и создании Кагренаком - Верховным Жрецом двемер - трех артефактных инструментов, предназначенных для черпания его мощи: Призрачной Стражницы, латной руковицы для защиты от уничтожения потоком магии, идущей из божественной реликвии; Разрушителя - молота для ударов по Сердцу с целью получения точного и желаемого количества его неистощимой энергии; и Скорби - клинка для направления сей энергии в нужное русло. Об исчезновении расы двемер в результате использования сих роковых инструментов и о подчинении ими разума Ворина Дагота, оставленного в Палате Сердца Нереваром. Об изгнании Ворина Трибуналом, но лишь после того, как тот, движимый алчностью и яростью, бездумно почерпнул мощь Сердца, сделавшую его сколь могучим, столь и безумным. И об окончательном становлении Трибунов божествами Морровинда.

И теперь, века спустя, сила Трибунала иссякает, в то время как мощь Дагот Ура растет с каждым днем: пепельные бури, несущие в себе вирус Гниения Тела, и жуткие монстры все чаще прорываются сквозь Призрачный Предел - магический барьер, окружающий Вулкан. Церковь утверждает, что противостоять им можно лишь слепой и полной верой в Трибунал, однако жрецы-отступники полагают, что не помешают более действенные методы. Вот здесь-то и должен появиться Нереварин, что вновь обратит Темных эльфов к старым верованиям и пророческим видениям, ниспосылаемым Азурой, после чего поведет за собой сплоченную нацию в атаку на угрожающий ей Шестой Дом.

Кстати, о Нереварине. В библиотеке монастыря отыскалось целых два древних пророчества касательно оной личности. Первое - "Забытое Пророчество" - гласило о "приходе чужеземца, противостоящего Семи Проклятьям под Красной Горой. Рука его, благословленная Азурой, проклятым клинком сразит Дом Дагот, или Дом Двемер". Второй найденный манускрипт относился как раз к означенным Семи Проклятьям, исходящим то ли от Дома Дагот, то ли от Дома Двемер: огонь, пепел, плоть, призраки, семя, отчаяние, грезы. Первые два проклятья означают, безусловно, испарения Вулкана, третье - несомый ими смертельный недуг; смысл следующих трех неясен... пока неясен, но последнее - седьмое - повествует о "спящих," существах, разумы и души чьи подчинены Дагот Уру.

Нибани Меса, провидица племени Уршилаку, внимательно изучала доставленные героем древние свитки. Что ж, явление Нереварина как чужеземца ясно следовало из новообретенного Забытого Пророчества. Кроме того, первых два Испытания, указанных в "Семи Видениях," оказались успешно пройдены нашим героем. Что же до третьего...

Минуло несколько дней, прежде чем герой отыскал в скалистых ущельях восточного Вварденфелла давно забытую Святыню Азуры - Пещеру Возрожденных. Здесь, в ладонях каменной статуи Принцессы даэдр веками покоилось Кольцо Предков, иначе - "Луна-и-Звезда," дожидаясь возрождения своего великого владельца. И ныне сей час настал. Сама Азура, явившись герою, нарекла его Нереварином и сподвигла на свершение дальнейших предначертаний, ибо теперь Великие Дома должны провозгласить его Хортатором, и наряду с пепельноземцами последовать за ним для исполнения последнего, седьмого пророчества, что навсегда преобразит Морровинд. И теперь врагами его станут личности куда более могущественные, нежели раньше: ревностные последователи Церкви, оридинаторы, да и сами Трибуны изо всех сил будут стремиться прекратить существование Нереварина, угрожающее их абсолютной власти.

Вернувшись в Уршилаку и явив хану племени Кольцо Предков, герой, как и тысячелетия назад, тем самым сделал первый шаг к воссозданию альянса данмер. Сул-Матуул пред лицом всего племени нарек его Нереварином, Защитником Рода, и поклялся следовать за ним повсюду, куда бы того не завлекли долг и обязательства перед нацией, судьба коей находилась всецело в его руках.

Следующая община пепельноземцев, куда наведался наш герой, именовалась Ахеммуса, Миролюбивые кочевники, эльфы сего племени, расположившегося в плодородных северо-восточных областях Вварденфелла, предпочитали избегать открытых конфликтов, нежели принимать в них непосредственное участие. Но если все-таки возникала угроза их мирному существованию в Пастбищных Землях, Ахеммуса в полном составе укрывалось в близлежащих руинах Алд Даэдрот, бывшей некогда Святыней Шеогората. После становления Трибунала и попрания даэдрического обожествления, Святыня оказалась покинутой на долгие века, вплоть до недавнего времени. Видя, что Трибуны медленно, но отступают пред натиском Дагот Ура, многие Темные эльфы вновь обратились к служению Принцам даэдр, в частности и Шеогорату. И теперь, с приходом в Алд Даэдрот новых последователей Безумного, племя Ахеммуса оставалось фактически беззащитным перед лицом внешней угрозы, буде таковая случится.

"Так что," - говорила Синаму Мирпаль, провидица Ахеммуса, - "если пришедший герой воистину Нереварин - Защитник Рода, то почему бы ему не доказать это и не обезопасить пребывание племени в Алд Даэдроте?" Обезопасить... Весьма растяжимое понятие... Тем не менее, герой решил воспринять сказанное буквально и, заявившись в руины, поголовно вырезал всех представителей культа Шеогората, коих смог обнаружить. Нет нужды говорить, что благодарная провидица мгновенно от имени всего племени признала его Нереварином.

Далее путь героя лежал в южную область Пастбищных Земель, где под сенью скал ютилось третье из четырех вварденфелльских племен пепельноземцев - Зайнаб. Недалекий хан сей общины недолго думая отослал героя на традиционное испытание - угробить несчастного вампира, облюбовавшего древний склеп неполалеку от лагеря Зайнаб. Но когда оный выполнил поручение, похотливый вождь ни с того ни с сего возжелал себе невесту из благородного дома Телванни. Справедливо порешив, что ежели сунется к Телванни с подобной идеей, шансы уйти живым будут минимальны, герой направился в Тел Арун, где, как он знал, располагался невольничий рынок. Прикупив эльфиечку попригожее да обрядив ее в шелковые одеяния, герой, не особо мучаясь угрызениями совести, препроводил деву в дар хану. Растроганный, последний нарек его Нереварином, и, тут же позабыв обо всем, умчался справлять собственную свадьбу.

Прибыв в лагерь Эрабенимсун, четвертого - и последнего - племени пепельноземцев, герой был встречен более чем холодно. Воинственный и жестокий хан и слышать не желал о неком Нереварине, тем более о вверении судьбы своего племени сей сомнительной личности. Что ж, к этому времени герой наш поднаторел в такого рода политических играх. Взмах клинка - и твердолобый хан отправился в мир иной вкупе со всеми своими советниками. Провидица Эрабенимсун, к счастью, быстро смекнула что к чему, и при ее непосредственном участии ханом племени был скоренько назван иной пепельноземец, придерживавшийся гораздо более мирной линии поведения. Этот малый, конечно же, зарекся ступать по пути, избранному ныне покойной централизованной властью племени, и, дабы отвязаться от свалившейся на его голову напасти, официально признал ухмыляющегося героя Нереварином, после чего тот покинул лагерь, позволив всему племени облегченно вздохнуть.

И теперь герою предстояло с головой окунуться в грязную и зловонную политику Великих Домов данмер. Цель проста: заручиться поддержкой Советников Домов для получения титула Хортатора. Реализация ее куда как сложнее, ибо вековое противоборство Домов делает крайне маловероятным признание одним Домом представителя другого Хортатором. Положительный аспект текущего положения дел состоял в том, что герой не принадлежал ни к одному из кланов данмер, он был Нереварином, что гораздо хуже. Дома, свято чтящие теократию Трибунала и искренне считавшие любое упоминание о возрожденном Нереваре страшнейшей ересью, немедля подлежащей искоренению, должны были в лучшем случае попросту на корню пресечь намерения героя и передать его в руки ординаторам.

На самом же деле многие из тех Советников, коим наносил визиты вежливости наш герой, оказывались просто продажными негодяями, и соглашались признать его Хортатором за кругленькую сумму. Лучше уж так, чем никак... Ежели уговоры и звонкие монеты не помогали, в дело шла сталь... Вскоре все Советники - из оставшихся в живых после таковых задушевных бесед, уж простите за цинизм - Дома Хлаалу единогласно поддержали героя (в том числе и контролирующий их Орвас Дрен, брат Герцого Морровинда, по совместительству - глава Камонны Тонг, грезящий об очистке земель данмер от ига Империи; по-правде говоря, у героя руки чесались прирезать сего индивида, но рациональная сторона его натуры посоветовала не наживать лишних проблем) и, после получения статуса Хортатора, оный возвратился в Пастбищные Земли, для сердечного общения с Советниками Телванни.

Эти же господа, надо сказать, не слишком-то жаловали Трибунал, и в последние годы урвали приличный кусок от исконно церковных земель в юго-восточных областях Вварденфелла. Заботясь в основном лишь о собственных магических исследованях, Советники достаточно легко поддавались на уговоры забредавшего на огонек героя... лишь бы отвязался.

Куда сложнее оказалось заручиться поддержкой Дома Редоран. Советники клана, горячо поддерживающие Церковь и закон Трибунала, попросту отказывались говорить с человеком, выдающим себя за давно почившего Неревара, и в весьма грубых выражениях указывали ему на дверь. Казалось бы, такое сплоченное противостояние должно свести на нет все замыслы героя, ровно как и исполнение пророчеств, однако и в стане редоранцев не обошлось без грязных политических игр: один из Советников, решив возвыситься в Совете весьма нетрадиционным методом, отдал приказ своим воинам тайно захватить сына своего коллеги, посчитав, что ныне папаша окажет ему полную и безоговорочную поддержку. Последний же, отчаявшись, отправил на поиски отпрыска вовремя подвернувшегося героя, и, когда чадо было найдено и препровождено к счастливому отцу, отдал спасителю свой голос на право именоваться Хортатором. Видя такой оборот событий, и иные, ранее колебавшиеся члены Совета, проголосовали в пользу героя, свято веря, что сие деяние поможет решить накопившиеся разногласия между храмовой политикой и уставами Великих Домов.

За ним сплотились пепельноземцы. За ним стоят Великие Дома. Пророчества вершатся...

Буквально пару дней спустя Нереварина настигло послание архиканоника Церкви Трибунала, в котором тот пусть нехотя, но признавал факт исполнения героем древних предначертаний и приглашал его в Храм для беседы. Вот это и называется сунуть голову в пасть дракону... На всякий случай, прежде чем отправляться на судьбоносное рандеву, Нереварин запасся парочкой магических свитков, позволявших в случае чего мгновенно переместиться на пару-тройку миль.

Однако слова архиканоника Толера Сариони весьма и весьма поразили его: церковник осторожно признавал, что, возможно, доктрина Храма касательно Нереварина должна измениться и почему бы лорду Нереварину напрямую не обсудить этот вопрос с лордом Вивеком?.. Такого поворота событий герой не ожидал; тем не менее, любопытство взяло вверх над чувством самосохранения и вот уж он поднимается по ступеням огромной лестницы, ведущей ко дворцу бога-короля Морровинда. То, что последний мог призвать его лишь для того, дабы взглянуть разок на существо, баламутящее воду в его вотчине, а затем прикончить, герой как-то не подумал.

Но в облике лорда Вивека не крылось ровным счетом ничего зловещего. Да и божественное начало не очень-то проглядывало. Трибун без долгих предисловий и напыщенных речей прямо заявил герою, что от лица Церкви и народа Морровинда он признает его Возрожденным Нереваром, призванным Азурой для свершения своего предназначения. "Силы Трибунала действительно на исходе," - говорил Вивек, - "в то время как мощь Дагот Ура возрастает неимоверно..."

Тысячелетия назад, после удара, нанесенного рукой Неревара Индорила, Дагот Ур, сопровождаемый своими ближайшими сторонниками, отступил в недра Вулкана, где и погрузился в Долгий Сон, длившийся вплоть до 882 года Второй Эры. Именно в грезах ему пришла идея о создании Второго Нумидиума, контролируемого им и выполняюшего роль Божества, в груди которого пульсирует Сердце Лоркана. Когда в этот же год Трибуны прибыли к Красной Горе, дабы восполнить силы магией Сердца, то обнаружили там своего древнего врага. Лорд Дагот и близко не подпустил Трибунал к Палате Сердца и с тех пор равновесие сил кардинально изменилось. Боги-короли бросали все новые и новые армии на штурм Красной Горы, раз за разом отбрасываемые пепельными вампирами Дагот Ура. Среди оных последний выделил семь индивидов, поделившись с ними толикой своего бессмертия.

Кроме того, проникая в сны данмер, Дагот Ур подчинял себе их разумы и лепил из так называемых "спящих" пророков Шестого Дома, исполнявших также роли лазутчиков. Последнее - и самое отчаянное - поражение Трибуны потерпели три года назад в очередной попытке прорыва в Палату Сердца. Тогда вассалы Дагот Ура умудрились наложить руки на два из трех инструментов Кагренака - молот Разрушитель и клинок Скорбь. Атака захлебнулась, ослабевшие Трибуны вернулись в свои цитадели; Призрачный Предел, возведенный ими некогда вокруг Вулкана, медленно истощался. И теперь счет шел уже не на века, и даже не на годы: в любой момент барьер мог рухнуть, выпустив на волю все безумие Ворина Дагота.

И, буде таковое случится, в Морровинде установится жесткая теократия, основанная на всеобщем поклонении Второму Нумидиуму - Акулахану. Трибунал будет сметен, а вместе с ним и представители всех иных рас, помимо данмер, имевших наглость осесть на территории древнего Ресдайна. Нетрудно предположить, что религия и влияние Акулахана амбициями Дагот Ура насильственно навяжется иным регионам Тамриэля и реки крови прольются в хаосе, несомым им...

Империя?.. Навряд ли она сможет сильно помешать замыслам Дагот Ура: беспорядки в Циродииле вкупе с нерешенным до сих пор вопросом престолонаследния помогут ему беспрепяственно осуществить первоначальные планы по достижению мирового владычества, а когда Империя опомнится, будет уже слишком поздно: быть может, конфликт и затянется на пару-тройку столетий, но в исходе его сомневаться не приходится.

И единственным, кто может бросить вызов Ворину Даготу, является, конечно же, Нереварин. Хотя бы просто потому, что сие указано в пророчестах. А раз так, то, закончив свое безрадостное повествование, лорд Вивек передал ему Призрачную Стражницу, латную руковицу, единственный из трех инструментов Кагренака, оставшийся в ведении Трибунала. Дальнейшие инструкции бога-короля заключались в проникновении героем в цитадели Веминал и Одролас, где в ведении ближайших сторонников Дагот Ура находятся утраченные инструменты Кагренака. Используя их в Палате Сердца, герой развеет чары связи с реликвией как Дагот Ура, так и Трибунала. Что произойдет дальше - неизвестно. Быть может, отсеченные от источника бессмертия, Трибуны вкупе с Дагот Уром исчезнут, сродни двемер; быть может - нет. Как бы то ни было, дальнейшая судьба Морровинда будет определяться выжившими в течение последующих нескольких дней.

Тяжелая, покрытая ржавчиной решетка медленно поползла вверх. Перехватив поудобнее в руках верный клинок, Нереварин сделал первый осторожный шаг под арочный свод Врат Призраков. По словам квартирующегося здесь гарнизона Вечной Стражи, на территорию Красной Горы они не ступали вот уже три года и неизвестно, какая нечисть развелась за это время по ту сторону, в Гнилостных Землях.

Порыв ветра швырнул пыль ему в лицо; буквально в нескольких шагах мощеная дорога терялась в красноватой мгле, откуда доносились приглушенные звуки далекого рычания тутошних обитателей, порождений Вулкана. По словам храмовников из Стражи, побывавших здесь во время последней провалившейся атаки Трибунала, искомые цитадели двемер - Веминал и Одролас, ныне облюбованные древними пепельными вампирами, находятся соответственно на северо-западе и юго-востоке от Вулкана, визит куда герой решил откладывать до последнего. Не то, чтобы ему быстро чересчур уж боязно соваться туда, просто... неизвестность страшит всегда.

И понеслось... Пепельные зомби, "спящие", оживленные и зараженные Гниением трупы... Путь до цитаделей оказался весел до невозможности, расслабляться герою не приходилось. Чего он не ожидал, так это проявленного могущества пепельных вампиров, приближенных Дагот Ура. Вивек особо предупреждал его относительно сих тварей: обычные вампиры и близко не сумели бы подобраться к Трибунам, а эти умудрились умыкнуть инструменты Кагренака, и чуть было не оборвали существование Альмалексии наряду с Сота Силом, не подоспей Вивек вовремя. И вот теперь вампиры противостояли Нереварину. Единственным положительным моментом в последовавшей заварушке оказалось то, что каждый из семи избранных Ворином Даготом вампиров предпочитал одиночество обществу себе подобных, посему расправиться с кровопийцами герою с трудом, но все же удалось. Что его удивило, так это даэдры Обливиона, призванные вампирами себе в помощь. На счастье, из низших, тайну призыва Принцев Дагот Ур, слава богам, подопечным не открыл.

И вот Скорбь у него в руках, Разрушитель почивает в заплечном мешке. Пора заканчивать и без того затянувшуюся пьесу. И герой направил свои стопы к древней цитадели двемер, раскинувшейся в недрах Вулкана Вварденфелла. Что ему предстоит свершить здесь?.. Пророчества высказывались до обиды туманно: "Воздаст он почести крови неоплаканного племени..." Проще всего будет попросту прикончить Дагот Ура, избавив Тамриэль ото зла. Убийство всегда проще всего... Другое дело, что трагедия лорда Дагот в подчинении Сердцем его разума и, как следствие, наступившем умопомешательстве и жажде абсолютной власти. Трагедия личности, повлекшая за собой трагедии тысяч иных... Так и не придя к компромиссу с самим собою, герой спускался все глубже и глубже, неотвратимо приближаясь к Палате Сердца...

...где его встретил бог. Дагот Ур, окруженный ореолом мощи, неподвижно стоял на краю кратера, полном раскаленной лавы, а за спиною его сквозь красное марево ядовитых испарений прорисовывались контуры гигантской фигуры, коей надлежало вскоре явиться миру под именем Акулахана. Лорд Дагот, в этот момент щедро черпавший энергию Сердца, мнил себя неуязвимым, посему поступок героя стал для него полной неожиданностью. Последний, на ходу натягивая на руку Призрачную Стражницу, со всех ног бросился к Сердцу Лоркана, с ходу нанеся по нему удар Разрушителем. И, пока остолбеневший от подобной наглости Дагот Ур приходил в себя, Нереварин завершил начатое, выхватив Скорбь и разрубив им магические потоки, плотно опутывавшие древнюю реликвию. После чего, коварно ухмыльнувшись, герой повернулся и клинком своим попросту пронзил грудь Ворина Дагота. В то же мгновение вокруг воцарился хаос. Каркас Акулахана, лишившись питавшей его магии Сердца, рухнул прямиком в лаву; стены Палаты Сердца принялись рушиться и герой, справедливо рассудив, что задерживаться здесь боле не имеет смысла, как можно скорее покинул сие негостеприимное место.

Что произошло в дальнейшем? Оставив позади давящую атмосферу цитадели двемер, вечной гробницы Сердца Лоркана, Нереварин любовался голубым небом, свободным от бурь, несших в себе Гниение. Древние пророчества свершились. С гибелью Дагот Ура морровиндцы могли наконец заснуть спокойно, зная, что ничто не потревожит их грезы и не обратит в вечные кошмары. Трибуны выжили, лишившись, правда, своих божественных возможностей, ушедших вместе с Сердцем. Как следствие, Призрачный Предел, опоясывавший Вулкан и поддерживаемый волшебством Трибунала, исчез, да теперь отпала и необходимость в его наличии. Вивек, приняв решение не задерживаться надолго в этом мире, приступил к реорганизации Церкви, желая возродить культ поклонения трем Принцессам даэдр - Мефале, Азуре и Боетии. На фоне рушащейся на глазах Империи Септимов Морровинд возвращался к былому величию; на страже его ныне стоял Нереварин.

Смазанный ядом клинок со свистом распорол подушку, где за мгновение до этого покоилась голова героя, и вонзился в деревянную стойку кровати. Секундное промедление, потребовавшееся для извлечения застрявшего оружия, стоило нападавшему жизни - тяжелый двуручник Нереварина рассек его тело надвое. Отдышавшись, герой запалил факел и внимательно оглядел бренные останки ночного визитера. Минуло всего несколько недель со дня его великой победы над Дагот Уром, и ныне он пользовался всеми мыслимыми почестями среди народа данмер. Так почему, скажите на милость, кому-то понадобилось нанимать убийцу из Темного Братства для расправы с ним?.. Хотя, ежели размышлять здраво, в любом обществе найдутся личности, коим придется глубоко не по нраву стремительное возвышение ближнего своего. Пускать дело на самотек не стоило: в следующий раз убийцы могут оказаться поопытнее да поудачливие. А в том, что следующий раз наступит, герой не сомневался: Темное Братство всегда доводило начатое дело до конца.

Пинком ноги распахнув двери Имперского представительства в Эбонхарте, Нереварин потребовал у насмерть перепуганных Советников немедля открыть всю известную им информацию о деятельности Темного Братства в округе Вварденфелл. Надо сказать, Имперцев весьма ошарашило заявление героя, ровно как и сам факт нападения убийц: активность Братства в округе давно уж была сведена к минимуму, другое дело - Мурнхолд, столица Морровинда, и, ведомо, основной оплот Темного Братства. Нереварин, твердо принявший решение докапаться до сути происходящего, приказал вызвать волшебника посообразительнее дабы тот заклинанием своим телепортировал его в сий град. Волшебник, а точнее - волшебница, Аскайн Рэйн, отыскалась мгновенно, и минуты спустя, герой, в голове которого все еще звенели речетативы заклинания, попирал ногами мощеную площадь пред Королевским Дворцом Мурнхолда. Со дня смерти Короля Ллетана трон Морровинда занимал Хелсет, сын знаменитой Барензии, бывшей некогда правительницей Вэйреста, а ныне возвратившейся на родину и посадившей на престол своего отпрыска. Король Хелсет слыл неординарной личностью - весьма умный и одаренный данмер, он, тем не менее был абсолютно безжалостен к своим врагам, буде таковые находились.

Окликнув проходящего мимо дворцового стража, Нереварин выяснил, что Темное Братство, по слухам, наносит свои удары из руин Старого Мурнхолда, разрушенного воинством даэдр под предводительством Мехрунс Дагона в последние дни Первой Эры.

Спустившись в канализационные стоки, герой огляделся по сторонам. Века не сумели сгладить полностью картину царившего здесь некогда великолепия. Даже среди груд мусора, крыс и непередаваемо чарующего запаха сточных вод виднелись следы древней культуры, столетия назад низвергнутые безжалостными тварями Обливиона. Долго предаваться философии герою не пришлось: из-за полурассыпавшихся колонн стремительно выскочили двое данмер, с ног до головы закутанные в черное. Их обнаженные клинки знакомо светились, сродни орудию недавнего ночного визитера Нереварина. Победа нам этими индивидами далась герою нелегко: Темное Братство не скупилось на обучение входящих в него. А из глубины тоннеля вынырнуло еще несколько черных фигур...

Наскоро перевязав многочисленные кровоточащие раны да влив в себя зелье, очищаюее кровь от яда, герой - в который уже раз - проклял свою излишнюю самонаденность. Со стороны он, наверное, выглядел медведем, ужаленным в зад осой и не придумавшим ничего более умного, как сунуть морду в осиное гнездо. Но теперь отступать некогда, придется заканчивать начатое, хотя энтузиазма заметно поубавилось.

Отыскав в сырых подземельях Старого Мурнхолда лидера тутошней ветви Темного Братства - Дандраса Вулеса - и с миром упокоив его, герой обнаружил контракт, в коем значилось, что "...по приказу Х. Братство обязуется бросить все свои силы на устранение именуемого себя Нереварином." С разгромом потенциальной жертвой базы своих потенциальных убийц угроза жизни и здоровью Нереварина исчезала... на какое-то время, пока таинственный Х. не дознается о провале и не предпримет адекватные действия. А оглядываться через плечо остаток жизни герою совсем не хотелось. Более того, у него имелись вполне определенные подозрения, кем мог оказаться наниматель Братства...

И следующим, кого навестил Нереварин, оказался Тиениус Делитиан, капитан дворцовых стражей, человек, всецело преданый своему Королю. "В городе ходят слухи, что старый Король Ллетан не просто отошел в мир иной, а с чьей-то незначительной помощью," - поделился Тиениус. Вхождение в доверие к этому человеку было основополагающим в плане Нереварина, потому он и вызвался проверить реальность сплетен. Далеко не все верили в естественную кончину престарелого сюзерена Морровинда, и одной из таковый явилась супруга покойного, Равани Ллетан. Да, муж ее был стар, но не настолько стар, чтобы взять да и скончаться во сне. Вдова видела в произошедшем руку Хелсета, который, если верить слухам, приведенным в распространяемом среди дворян Мурнхолда издании "Глас народа," отравил множество своих врагов, пытаясь завладеть троном Вэйреста. Тем не менее, старания его пропали всуе и принцесса Элизана выдворила принца вкупе с матерью - Барензией - за пределы вотчины своего отца. Вскоре после возвращения благородного семейства в Мурнхолд и случилась внезапная кончина Короля Ллетана, а вслед за этим и его протеже, коего все видели будущим наследником трона. Слишком много совпадений, чтобы быть случайностями.

По возвращении героя к капитану стражи и изложения добытых сведений, им было получено очередное задание. До всеслышащих ушей Тиениуса дошли очередные слухи, на сей раз о расколе в Храме. Неизвестно, чем он вызван, да и вызван ли вообще. Так что Нереварин, следуя своему долгу как Лезвия, отправлялся на выяснение достоверности обстоятельств; в конце концов, сама Азура нарекла его Защитником Морровинда, а чутье подсказывало ему, что здесь творится нечто неладное, быть может, и не столь глобальное, как угроза всему Тамриэлю от пришествия Акулахана, но уж точно не менее важное.

Храм Трибунала в Вивеке являлся жалким подобием открывшегося Нереварину великолепия. Беломраморные плавные очертания огромного сооружения, журчащие фонтаны при входе, вечнозеленые древы, обрамляющие площадь - именно так и должно выглядеть жилище богини, ибо здесь обитала сама Альмалексия. Впрочем, ухмыльнулся про себя герой, какая она теперь богиня...

В Храме и вправду намечалось противостояние. Но не внутри Церкви, а против внешней угрозы, которой они считали никого иного, как своего нового Короля. Ллетан был всего лишь марионеткой в руках Храма, но взошедший на престол Хелсет воспринял свои обязанности более чем серьезно, что грозит существенным ущемлением прав, приписанных храмовниками самим себе. Более того, Альмалексия прознала, что Хелсет собирает войско в стенах города, состоящее целиком из гоблинов! Быть может, как раз затем, чтобы уничтожить ее Храм!.. Храмовники боялись и думать о мотивах, движущих Альмалексией, что немудрено, но все же некоторые не смогли сдержать языки и выдали Нереварину массу интересной информации. Их богиня весьма тяжело переживала иссякание собственных божественных возможностей в последние годы, становясь все более раздражительной и непредсказуемой, а теперь они и вовсе пропали... Конечно же, она чувствует себя беззащитной и опасается удара с любой стороны, тем более, что рядом такой хитроумный противник, как Король Хелсет. Вопрос лишь в том, кто первым посмеет нанести удар.

Вскоре и эти данные оказались доложены капитану. Как верный сторонник своего сюзерена и ввиду назревающего конфликта, Тиениус Делитиан на всякий случай решил проверить верность находящихся под его началом дворцовых стражей. Пообщавшись с большинством из них, задавая внешне совершенно невинные вопросы и внимательно выслушивая ответы, герой составил список лиц, верность трону которых в его глазах находилась под вопросом. Далее оставалось лишь аккуратно порыться в пожитках оных, найденных в казармах, и необходимое свидетельство найдено - краткая записка, нацарапанная одним из подозреваемых стражников, в коей значилось всего-то время смен караулов в тронном зале дворца. Другое дело, что наличие подобной информации у простого стражника выглядело весьма подозрительно.

Опасения Тиениуса подтверждались. При подержке Храма - или без нее, что маловероятно - дворяне Дома Хлаалу задумали сместить Хелсета с трона, дабы посадить на него иного, вернув тем самым привычный уклад жития и беспрекословного закона Церкви. И снова Нереварин был послан на поиски доказательств сего. Оные обнаружились достаточно скоро, стоило герою тихонько покопаться в бюро вдовы Ллетан, а именно там содержалось чрезвычайно интересное письмо, в коем значилось, что некоторые дворяне Хллалу собираются нанять Мораг Тонг для убийства Хелсета. Потому Мораг Тонг, что Темное Братство целиком и полностью пляшет под дудку Короля. В этом месте герой широко ухмыльнулся и потер руки. Его первоначальная догадка относительно личности мистического "господина Х." блестящим образом подтверждалась, и теперь он преисполнился решимости довести свою игру до конца.

Вверив капитану стражи документ с именами предателей трона, герой тут же получил приказ на их устранение, выполнить который с радостью согласился. Пока этот сноб-капитан полагает, что Нереварин не чурается работы мальчика на побегушках, и не стоит разрушать его иллюзии... Само собой разумеется, хладнокровно расправляться с заговорщиками герой не стал; предупредив их о смертных приговорах, он попросту посоветовал братии горе-злоумышленников в кратчайшие сроки убраться из Мурнхолда. Последних долго уговаривать не пришлось.

Однако параноик-Тиениус и на этом не смог успокоиться. Горя желанием оградить своего обожаемого сюзерена от любых опасностей - как реальных, так и мнимых - он препоручил герою разыскать автора, написавшего "Глас народа," документ, который так взбудоражил город и чуть было не привел к мятежу, и поступить с ним так, как надлежит. Прихватив с собою пару бутылей эля как верного средства развязывания языков, герой отправился на Великий Рынок Мурнхолда, где потолкавшись в книжных лавчонках, выяснил имя искомого писаки - Трелс Варис. Оный отыскался в тайном подвальчике под Залом Мастеровых, где наряду с соратниками и печатал столь ненавидимое властью издание. Данмер эти оказались лицами весьма принципиальными, запугиванию не подлежащими, но и от взятки покрупее за прекращение своей деятельности не отказавшиеся. Итого конфликт был исчерпан, о чем герой не преминул доложить капитану стражи. Последний рассыпался в благодарностях по поводу восстановления порядка в столице и подорванного авторитета Короля Хелсета, после чего упомянул, что леди Барензия не прочь побеседовать с человеком, о котором ныне судачит весь Морровинд. Что ж, пока замыслы Нереварина шли в нужном направлении, и встреча с вдовствующей королевой Вэйреста приближала его к цели, однако следует помнить, что женщина эта чрезвычайно умна и сообразительна, и лишь одно неосторожное слово в общении с нею может поставить крест на задуманном.

Беседа с Барензией касалась в основном осложнений между Королем и Храмом, пытавшимся вновь прибрать абсолютную власть в городе; вдовствующая королева посоветовала герою втереться в доверие к храмовникам, быть может, удастся разведать их замыслы.

В Храме Трибунала Нереварина встретил Федрис Хлер, предводитель Рук Альмалексии - элитных стражей Церкви. Перво-наперво он поделился с героем своими опасениями насчет войска гоблинов, собираемого Хелсетом в канализациях, и попросил по-возможности устранить их лидеров. Подобная акция не шла вразрез с замыслами героя относительно Короля; в конце концов, не помешает преподать зарвавшемуся юнцу урок, распустив лелеемое им войско. А о заказе Темного Браства побеседуем несколько погодя...

Вскоре лидеры гоблинов были мертвы, армия их - деморализована и небоеспособна, а Нереварин вернулся в Храм, дабы доложить об удачно завершенной миссии. Здесь его уже ожидало очередное задание, на этот раз исходящее прямиком от Альмалексии. Трибун пожелала наложить руки на таинственный артефакт, именуемый Кольцом Барилзара, и скрытый негде в склепах Старого Мурнхолда. Вот и представился отличный шанс приблизиться к богине...

Глубоко в недрах земли Нереварин наткнулся на самого Барилзара, ныне в образе лича-лорда, пеняющего самому себе за чрезмерный идиотизм, заставивший его создать столь страшную реликвию. Прикончив оного, и тем самым оборвав его душевные терзания, герой завладел искомым Кольцом. Слова лича по поводу странных свойств артефакта эхом отдавались у него в голове, но самому ему Кольцо было без надобности, и, предчувствуя, что совершает чудовищную ошибку, герой лично преподнес его в дар Альмалексии. Получив благословение богини, он покинул Храм и, за неимением более интересных альтернатив, отправился на ближайший постоялый двор, решив отложить все эти дворово-храмовые интриги по крайней мере до утра. Сгущались зловещие сумерки...

Над Мурнхолдом занимался рассвет. Вынырнув из объятий сна, Нереварин некоторое время силился понять, что означают громкие крики, доносящиеся с городской площади, и звуки сражения. Неужто Храм все же решился атаковать дворец? Или наоборот? Спраедливо порешив, что оставаясь на постоялом дворе, он навряд ли вскорости узнает истину, герой напялил на себя несколько опостылевшие доспехи и выбежал за ворота. Зрелище, представшее его округлившимся от изумления глазам, оказалось несколько не тем, что он ожидал увидеть. Гигантский мемориал - гордость Мурнхолда, - запечатлявший эпическое сражение между Альмалексией и Мехрунс Дагоном, ныне покоился в руинах, а из образовавшегося на его месте земного проема лезли странные ящероподобные твари, внешне чем-то напоминающие големов и центурионов двемер, на коих он вдосталь нагляделся в своих странствиях по заброшенным гномьим крепостям Вварденфелла. Дворцовая стража пока что успешно сдерживала натиск невиданных монстров, но, посчитав, что лишний клинок им явно не помешает, герой бросился в гущу кипевшего сражения.

Все было кончено; уцелевшие твари отброшены обратно в подземелье, но... надолго ли? Долг Нереварина как Защитника Морровинда обязывал его провести расследование происшествия, и герой, мысленно пожелав себе удачи, спрыгнул в подземный коридор, простиравшийся под городской площадью, отправившись по следам адских порождений. Если верить сведениям, почерпнутым из архивов Мурнхолда, тысячелетия назад на месте нынешней столицы Морровинда находилась крепость двемер, и, по мнению героя, сии псевдо-ящеры уж больно походили на гномьи поделки. Но буквально через несколько мгновений мнение его резко изменилось: в сотне футов внизу расстилалась огромная подземная пещера, в которой кипело яростное сражение между недавними механическими ящерами и... паровыми центурионами двемер. И если напасть эта не является плодом творения гномьей расы, то откуда она взялась средь бела дня в центре Мурнхолда?!. Нереварин поостерегся прыгать с обрыва вниз в гущу металлических монстров, решив для начала доложить об увиденном здесь капитану стражи, и, быть может, подбить его на отправку под землю парочки Имперских легионов.

В тронном зале дворца героя ожидал очередной сюрприз, на этот раз в лице его царственного величества Короля Хелсета. Криво усмехаясь и поглаживая рукоять тяжелого двуручного меча, герой нарочито медленно приближался к монарху, который усиленно потел и явно желал оказаться где-нибудь в ином месте. Стараясь не встречаться глазами с Нереварином, Король со всей искренностью попросил у него прощения за "некоторые недоразумения в прошлом," вызванные сообщением своего вварденфелльского лазутчика о "появившейся новой угрозе трону." Герою стоящий перед ним данмер был крайне неприятен : он отлично помнил яд клинков Темного Браства в своих ранах. Но все же оставить сейчас - в момент новой неизвестной опасности - Морровинд без сюзерена выглядело излишним расточительством.

Герой, конечно же, не собирался сразу же примыкать к Хелсету лишь услышав жалкие извинения того. С другой стороны, не думал он предоставлять поддержку и Храму, ибо Альмалексия, как ни крути, себе на уме, и противник она не менее опасный, чем Король. Последний, кстати, представлялся герою личностью, гораздо больше озабоченной всевозможными интригами и собственной безопасностью, нежели здоровьем нации. И все же Король поделился с Нереварином своими умозаключениями по поводу недавнего нападения: если твари сии не являются давнишним творением двемер, то, скорее всего, создал их никто иной, как Сота Сил, наиболее таинственный из Трибунов, коий не наблюдался воочию вот уже несколько веков. Что ж, версия, вполне имеющая право на жизнь. Хелсет посоветовал герою осторожно порасспросить Альмалексию относительно личности и местонахождения ее соратника.

Альмалексии же было ныне глубоко не до Сота Сила, ибо во вверенном ей Мурнхолде образовалась секта, именующая себя "Конец света," члены которой сводили счеты с жизнью ритуальным самоубийством. Основной идеей, исповедуемой сектой, был закат этой эпохи, символизируемый лишением Трибуналом божественных возможностей, и начала новой, когда распахнутся врата Обливиона и полчища даэдр хлынут в Тамриэль. И пока этого не произошло, рекомендовалось наложить на себя руки в своеобразном "Очищении." Прознав о всей гнусности сектантов, Альмалексия пришла в ярость. Трибуны утратили свои силы?! Хорошо же, господа, сейчас вы познаете на своей шкуре, что такое гнев богини, только потом не обижайтесь...

Трибун надумала навлечь на Мурнхолд пепельную бурю, якобы демонстрируя свои божественные силы. Загвоздка крылась в том, что сил-то этих самых по существу не осталось, и Альмалексия, дабы не разочаровывать верующих и наказать скептиков, отправила Нереварина в глубины недавно вскрытой цитадели двемер под площадью Мурнхолда - Бамз-Амченд. Именно там, согласно древним письменам, хранилось некое изобретение гномов, способное контролировать погоду. А раз так, почему бы хоть раз в истории Мурнхолду не познать пепельную бурю?..

Вновь спустившись в пещеру, герой с опаской оглядел поле недавнего сражения между металлическими монстрами. Бой закончился; каменный пол каверны устилали неподвижные тела ящеров вперемешку с разорванными на куски гномьими центурионами. Эхо шагов гулко разносилось под огромными каменными сводами Бамз-Амченда по мере приближения героя к сердцу комплекса, где действительно обнаружилось странное устройство, по словам Альмалексии, способное наслать бурю на Мурнхолд. Вообще вся ее затея с демонстрацией мощи отдавала каким-то ребячеством и неоправданной жестокостью, вызванной, скорее всего, ощущением беззащитности перед окружающим миром. Что же, стараниями Нереварина древняя машина ожила, заключив столицу Морровинда в кокон пепельной бури. Доигрались... Ужаснувшиеся мурнхолдцы возносили мольбы к жестокой богине, обрекавшей их на страдания, но Альмалексия оставалась глуха. Отрядив группу ординаторов на искоренение секты "Конца света," она коварно усмехнулась: теперь никто не посмеет поставить под сомнение ее могущество!..

Вернувшегося героя, насквозь пропыленного и пребывающего далеко не в лучшем состояния духа, Альмалексия приветстовала обворожительной улыбкой, выказав крайнюю радость при виде своего возрожденного супруга, Неревара Индорила. Герой старательно нарисовал на лице польщенное выражение; конечно же, он ни на грош не поверил в искренность стоящей пред ним женщины, прекрасно зная, что еще в давно минувшую Первую Эры она ничтоже сумняшеся наставляла рога благоверному с досточтимым лордом Вивеком. Сейчас же, с увяданием могущества Трибунов, Альмалексия искала сильного союзника, что позволит ей сохранить свою власть, лишение которой означает для нее полнейшую потерю смысла в этой жизни.

Предавшись воспоминаниям, Трибун поведала герою о клинке Неревара - Истинном Пламени, преподнесенным в дар Думаком Королем Гномов в дни основания Ресдайна. Клинок считался потерянным со времен Битвы у Красной Горы, однако Альмалексия чувствовала магию частей зачарованного оружия здесь, в Мурнхолде. Соблазнившись идеей завладеть сей легендарной реликвией, Нереварин отправился на поиски, а где может отыскаться артефакт подобной мощи, как не в городском Музее? Обменяв у содержательницы потускневшие от времени, но - он надеялся - не утратившие наложенных на них заговоров части разбитого лезвия на парочку иных артефактов, подобранных во время блужаний по Вварденфеллу, герой тут же отправился в находящийся по соседству Зал Мастеровых, искусные кузнецы которого спустя несколько дней вернули ему восстановленный меч в лучшем виде. Не хватало лишь последнего штриха - пламени, коим должен быть объят клинок, как следовало из его названия. Кузнецы Зала разводили руками и насмешливо советовали герою отыскать хотя бы одного здравствующего двемер, ибо помимо гномов навряд ли кто в этом мире ведал тайну огненного заговора.

Решив еще раз спуститься в Бамз-Амченд в надежде отыскать там какие-либо записи двемер, что помогут ему зажечь наконец пламя на этом чертовом мече, чего так страстно жаждет Альмалексия (интересно, с чего бы это?) герой набрел на неупокоенный гномий дух, одиноко слоняющийся по длинным подземным коридорам погребенной крепости. Последний пришелся как нельзя кстати, ибо знал необходимый состав, коий нужно нанести на клинок для создания пламени. Загвоздка в том, что состав этот если можно отыскать, но наверняка лишь в Норенен-дуре, древнейшей даэдрической святыне, ныне похороненной под Бамз-Амчендом...

"Интересно," - думал герой, шагая по длинной лестнице гномьей цитадели, уводившей его все глубже в недра земли, - "постройка новых городов на руинах старых - это традиция или простое желание наживать себе лишние неприятности?"

Норенен-дур встретил его сплоченной атакой небольшого даэдрического воинства, коротавшего века в унылом бдении гигантских статуй Принцев Обливиона, тысячелетия не видевших солнечного света. Расправившись с ними и обыскав всевозможные закрома на предмет сосуда с необходимым для воспламенения клинка составом, Нереванин все же завладел оным, и, закатив глаза, пожелал скорейшего избавления от своих мучений. Стоит он сейчас по колено в воде в полузатопленных развалинах святыни кимер, и все ради странной прихоти Альмалексии, которой зачем-то понадобилось лицезреть его не иначе как сжимающим в руке меч Неревара. Ладно, это он исполнит, но пора прекращать прикидываться верным союзником то Хелсета, то Альмалексии, а направить усилия на выяснение источника угрозы, приведшей в Мурнхолд механических ящеров.

Итак, Сота Сил.

Нереварин находился во внутренних покоях Храма, слушая долгий рассказ Альмалексии о своем давнем соратнике. Сота Сил - Волшебник, Изобретатель, Создатель; он имел множество имен, но всегда оставался в тени иных Трибунов, предпочитая уединение в своем Часовом Городе известности и славе - достоянию Альмалексии и Вивека. Его почитали и его страшились. Долгое время со дня обожествления Трибунала Сота Сил, как и иные боги-сюзерены, странствовал по миру, наставляя заблудших, исцеляя страждущих. Но с веками явления его миру становились все реже и реже, пока и вовсе не прекратились. Альмалексия справедливо подозревала, что Сота Сил в амбициозности своей задумал нечто, могущее повлечь губительные последствия для всего мира в целом. Именно он, и никто другой направил механических ящеров в подвластный ей город, и этого Альмалексия не могла простить. Но мотивы... Быть может, века одиночества в Часовом Городе повредили рассудок Трибуна и теперь он возжелал получить Морровинд - или Тамриэль - в свое ведение?

Опасный противник, весьма опасный. Однако - ради блага Морровинда - встречи с ним не избежать. Альмалексия, искренне пожелав Нереварину удачи и одарив напоследок своим благословением, произнесла заклинание, перенесшее героя в самую таинственную область провинции - Часовой Город. "Если уговоры не помогут, в чем я практически не сомневаюсь," - скорбно напутствовала Нереварина Трибун, - "тебе останется лишь покончить с ним, ради Морровинда. Лишь Истинное Пламя способно причинить вред божеству." А герой-то ломал голову, зачем это Альмалексии понадобилось столько гонять его с целью воссоздания клинка Неревара; хитроумная богиня давно задумала использовать его как орудие в своей мести осмелившемуся организовать атаку на ее любимый город. Все, абсолютно все в этом мире предчувствуют скорое крушение Империи, и, в отчаянии, стараются хоть как-то укрепить свое шаткое положение в преддверии новой, неизвестной эпохи.

Часовой Город, полностью оправдывая свое название, являл собою некий огромный механизм. Нереварин чувствовал себя явно не по себе, шагая по хлюпающей под ногами болотной жиже среди нагромождения всяческих вертящихся шестеренок, колес и иных причудливых конструкций. Единственными обитателями сей неприглядной обители были старые знакомцы - те самые металлические ящеры, собратья коих наносили недавно визит вежливости в Мурнхолд. С шипением разрезая их остовы Истинным Пламенем, герой продвигался вглубь комплекса, мысленно спрашивая себя, а что он собственно здесь делает и почему ему всегда нужно больше всех?.. Сидел бы сейчас в Балморе да потягивал эль, так нет, понесло его...

Герой застыл в ужасе, изумленно глядя на изуродованный труп посреди покоя, бывший некогда Сота Силом. От бедняги осталось действительно немного; но если за атакой на Мурнхолд стоял не он, то кто же? Ответ означился довольно скоро, когда напротив Нереварина материализовалась Альмалексия. Одного взгляда на ее дьявольскую усмешку было достаточно, чтобы понять всю глубину интриги богини. Она-то отлично сознавала окончание времени Трибунала и во властолюбии своем надумала уничтожить Сота Сила - того, кого почитала наиболее опасным противником. Сделать это оказалось проще простого, когда Нереварин сам преподнес ей Кольцо Барилзара, с помощью которого она перенеслась в Часовой Город и расправилась с его хозяином. Атака ящеров на Мурнхолд также была целиком и полностью ее затеей, направленной на заманивание в итоге Нереварина в крепость Сота Сила, где она сможет без помех прикончить и его. После чего предполагалось объявить во всеуслышание о взаимном уничтожении безумного Изобретателя и Защитника Морровинда, и о сплочении нации данмер под знаменами Альмалексии.

Обо всем этом донельзя довольная собою Трибун поведала Нереварину, не учтя лишь одного: в отличие от ее планов, последний пока что был жив, и намеревался остаться таковым доколе это возможно... Последовавшая дуэль обратила в руины добрую треть Часового Города; Альмалексия, в самообмане своем слишком полагавшаяся на божественные возможности, дарованные Сердцем Лоркана и ныне лишившаяся оных, пала, пропустив точный удар Истинного Пламени Нереварина. Ирония судьбы - ведь это она сподвигла героя на поиски легендарного меча, оборвавшего ее земное существование... Время Трибунала воистину прошло.

Слово его станет законом для людей Велота. Он вернет им землю и наречет их великими...

События последних недель не оставили равнодушным ни одного жителя Морровинда. Сломленная вера, развенчанные идеалы... Больно, мучительно больно вырывать из сердца то, что гнездилось там столетиями. А еще расправа над Альмалексией, богиней во плоти, свершенная в одночасье Нереварином... Сейчас провинция казалась сродни вулкану, готовому извергнуться в любое мгновение, а герой - победитель Дагот Ура - превращался в ненавидимый символ, ответственный за падение великого Трибунала. И все это на фоне так и не решенного окончательно вопроса престолонаследия Империи, грозящего разжечь новые конфликты по всему Тамриэлю.

Посему Нереварин порешил тихо-мирно исчезнуть со сцены, хотя бы на время, пока разожженные страсти поулягутся. Местом своего отшельничества он избрал небольшой островок Солстейм к северо-западу от берегов Вварденфелла. По слухам, место сие было тихо и в основном необитаемо, как следствие - идеально подходило для отрешения от цивилизованного мира, раздираемого своими собственными заботами. Некогда Империя, расширявшая свои восточные владения, возвела там Форт Ледяной Бабочки, да на том и успокоилась: в самом деле, чего можно желать от заснеженного, покрытого дремучим лесом клочка земли? Легионеры, имевшие сомнительное счастье быть отправленными нести вахту на Солстейме, целыми днями слонялись из угла в угол крепости, умирали от скуки да кляли свою злую судьбу. Но для опального героя подобная обстановка подходила как нельзя лучше: некогда Кай Косадес советовал ему не забивать голову глобальными проблемами, не решаемыми в принципе, а сосредоточиться на том малом, что доступно. Вот и теперь: прослышав, что знаменитая Восточноимперская Компания собирается основать на Солстейме колонию по добыче эбена, герой немедля отправился туда же - предприятие обещало быть крайне интересным.

Честно сказать, сам остров, да и хмурые рожи Имперских легионеров, здесь квартировавшихся, производили крайне гнетущее впечатление. Еще бы: вечная сырость, слякоть... ближайшая таверна в десятках морских миль к юго-востоку... о какой морали может идти речь? Оное существование скрашивали лишь слухи о крупных залежах эбена у Вороньей Скалы неподалеку от форта. Быть может, подтверждение их превратит сий закуток хотя бы в отдаленное подобие Имперского поселения, ибо окрестить таковым захудалую крепость язык не поворачивался.

Подписав контракт о приеме на работу у ушлого дельца Восточноимперской Компании по имени Карниус Магиус, герой отправился прямиком к Скале; по всей видимости, провести пару ближайших месяцев ему предстояло именно здесь. Колония лишь начала разворачиваться: ставились деревянные срубы, со временем должные обратиться в хижины рудокопов, расчищались лесные участки...

Все испортил некий странный северянин, нежданно-негаданно появившийся у Скалы, тут же принявшийся мозолить всем глаза и стращать неисчислимыми бедствиями, кои обрушатся на головы неразумных, ежели те не прекратять издеваться над природой и не уберутся восвояси. Разумеется, куда большим издевательством над своей репутацией для Компании было последовать совету сего малого; в итоге проблема с ним разрешилась тихо-мирно: Нереварин отвел северянина в тихий уголок, где смачно врезал ему по челюсти, после чего последний пал оземь и тут же растворился в воздухе. Нереварин протер глаза: не каждый день чурающиеся волшебства скайримцы откалывают подобные фокусы...

Вернувшись в Форт Ледяной Бабочки и доложившись дельцу Восточноимперской Компании об успешном разрешении конфликта, герой получил трехдневную увольнительную, в течение которой сполна вкусил атмосферу вечной скуки и безнадеги, царившую в гарнизоне. Колония тем временем стремительно разрасталась, древесные и кирпичные домики рудокопов усеяли предгорья Вороньей Скалы; добыча эбена должна была начаться в самом скором времени, оставалось лишь дождаться корабля с припасами и инструментами... А его все не было...

Нереварин обследовал каждую пядь западного побережья Солстейма. Рудокопы уверяли, что прошлой ночью видели огни в море; быть может, ожидаемое судно попросту прошло мимо небольшого дока колонии и пристало к берегу севернее?.. В принципе, так оно и оказалось. Одна лишь деталь: прибрежные рифы, пробившие днище корабля, положили конец существованию оного, а монстры, в изобилии расплодившиеся в необитаемых северных регионах Солстейма, расправились с находившимися на борту моряками. Среди разбросанного по земле хлама герой отыскал небольшой ящик с кирками, коий и доставил в эбеновую колонию. Дело двигалось, хотя и медленно. Но ежели начало таково, что же ожидать в дальнейшем?..

Дни складывались в недели, колония Вороньей Скалы медленно, но верно расширялась. Восточноимперская Компания, финансирующая ее развитие, выделяла средства не только на постройку жилищ для рабочих, но и на возведение прямиком на объекте торговых лавок, кузницы оружейника... Рудокопы приступили к добыче эбена и отправке его на континент, однако здесь неожиданно возник малоприятный инцидент - некто стал понемногу приворовывать эбеновую руду; источники босса колонии - Фалко Галенуса - указывали на одного из рабочих. Мающемуся от безделья Нереварину удалось вывести последнего на чистую воду, малый признался в свершаемом саботаже, но поспешил упомянуть, что действовал по прямому приказу никого иного как Карниуса Магиуса. Зачем представителю Компании вредить собственному детищу?.. Карниус, конечно же, с ходу отмел все нелепые обвинения в свой адрес, а спустя пару дней схваченный рудокоп был найден мертвым в камере, где содержался под стражей. Интриги, бесконечные интриги... И все же шанс прижать ушлого Карниуса был безвозвратно утерян.

Морозным утром Фалко Галенус призвал к себе Нереварина, дабы поведать ему о новой проблеме, с которой столкнулись горняки. В прорытых тоннелях обнаружились древние погребальные чертоги северян, забитые неким веществом, напоминающим лед, однако не ломающимся под сколь угодно мощными ударами. Лидер колонии отправил героя с визитом к Грарингу - изгнаннику из племени скайримцев, обитающих на северной оконечности острова, в надежде, что тот сможет пролить хоть немного света на природу таинственного льда.

Дрожа под порывами пронизывающего ветра и кляня на чем свет стоит свою удачу, загнавшую его на Солстейм, герой двигался на север от колонии, к месту, где сливались реки Харстрад и Ислид, и где, по сведениям Фалко, обитал пресловутый Граринг. Последний, будучи изгнанным своим племенем - Скаал, особо не унывал; срубил себе приличный деревянный домишко да жил припеваючи, насмехаясь над твердолобостью бывших соплеменников, ибо причиной опалы послужил как раз тот самый "погребальный лед", иначе - Сталхрим. Давным-давно, в пору войн Скайрима с Морровиндом, множество доблестных северян пало на этой негостеприимной земле. Переправить тела их на Землю Отцов и близко не представлялось возможным, посему герои и были захоронены здесь, на Солстейме; а дабы уберечь павших от всяческих расхитителей гробниц, оные были сокрыты магическим слоем Сталхрима. Племя Скаал почитало сие вещество священным, и когда Граринг попытался доказать соплеменникам, что Сталхрим можно добывать и обрабатывать сродни железу или стали, то был попросту изгнан. Северянин вручил Нереварину заговоренную кирку, наказав отколоть ею немного Сталхрима от блока, загораживающего тоннель в эбеновой шахте.

Что ж, проход был расчищен и работы продолжились. Возможно, истина касательно мотивов Карниуса Магиуса заключалась в том, что представитель Компании решил урвать часть прибыли для себя лично, поставив под контроль добычу Сталхрима. Но опять же, доказательства сего отсутствовали как таковые, а Нереварин был достаточно умен, чтобы попридержать голословные утверждения при себе.

Очередной неурядицей стала невозможность вырубки деревьев и расчистки территории под новые постройки, ибо древесные духи - сприггане, обозлившись на поселенцев, яростно атаковали любого, приближавшегося к их заветной роще. Острым клинком упокоив оных, герой посчитал свою нынешнюю задачу исполненной, в то время как колонисты отправились в шахты для отравления подземных источников, питавших древесные корни, что делало вырубку куда как более легкой задачей. На ум почему-то приходили слова приснопамятного северянина о том, что природа не будет долго терпеть подобное издевательство, но люди давно приучили себя с ходу отвергать подобные суеверия. Тем не менее Фалко Галенус повелел нанять несколько охранников, дабы те денно и нощно надзирали за покоем Вороньей Скалы.

Но и на этом беды не закончились. Пару дней спустя некто организовал покушение на Галенуса, кое с трудом удалось отбить объединенными силами Нереварина и новоиспеченных охранников Скалы. После чего последовала полномасштабная атака северян племени Скаал. Точнее, как окзалось, наемников, действовавших под личиной таковых: на теле одного из них обнаружился клочок бумаги, где значилось, что целью нападения стоит устранение лидера колонии - Фалко Галенуса, а также героя, его помощника. Подпись присутствовала крайне лаконичная - "К." Конечно же, Галенус сразу же узрел за всем происшедшим руку их благодетеля - Карниуса Магиуса, и отправил к тому героя для серьезного разговора.

Увидеть пред собою здравствующего Нереварина делец явно не ожидал. Еще бы: столько кровных монет истрачено на наем лучших бойцов, на снаряжение их орудиями и доспехами северян... и вновь сокрушительное фиаско! В приступе ярости Карниус схватил свою верную булаву и набросился на малость опешившего героя. Впрочем, это стало его последней ошибкой.

Узнав о гибели своего злокозненного инвестора, Фалко данными ему полномочиями назначил на сию должность никого иного, как Нереварина, фактически передав тому в распоряжение эбеновую шахту. Герой чувствовал себя донельзя довольным: сказал бы ему кто ранее, что узник Имперской Тюрьмы в итоге окажется одним из величайших героев востока, плюс к тому обладающим собственным крайне прибыльным делом... Неисповедимы пути Судьбы. Воистину так.

Это произошло глубокой ночью, когда обитатели Форта Ледяной Бабочки пребывали во власти грез и сновидений. Часовые, выставленные на крепостных стенах, за годы унылой службы позабыли о бдительности и тихо клевали носами под промозглыми ветрами, обрушивавшимися на остров со стороны моря. Потому, когда темные тени перемахнули через возведенные Имперцами укрепления и загнутые когти нападавших принялись терзать человеческую плоть, положенная случаю тревога поднялась далеко не сразу...

Стоя на палубе суденышка, несшего его от Вороньей Скалы к причалу Имперского форта, Нереварин зорко вглядывался вдаль: чудится ли ему, или стены форта в самом деле проломаны в нескольких местах? Печенкой предчувствуя беду, герой бегом бросился в направлении распахнутых крепостных ворот...

Оборотни, говорили легионеры. Люди-волки с горящими красными глазами. В полуночный час пришли они, сея вокруг себя смерть и разрушение. А перед рассветом бесследно скрылись в северных лесах, забрав с собою капитана солстеймского гарнизона - Фалкса Кариуса... Не будет ли досточтимый Нереварин столь любезен, что нанесет визит в племя северян Скаал на северной оконечности Солстейма? Говорят, эти дикари до сих пор поклоняются силам природы; быть может, они смогут дать ответ, что за твари похитили капитана?..

Немногочисленные скайримцы, населявшие Солстейм, встретили героя крайне настороженно. Они вообще были невысокого мнения об Имперцах и им сочувствующих, считая, что те в неразумии своем нарушают Единство природы и живых существ, сотворенных Создателем. Прозябая на этом клочке земли еще со времен давно канувшей в лета Первой Эры - эпохи экспансии Скайрима - скаальцы ведать не ведали о повсеместно внедренном пантеоне Девяти Божеств. И теперь, когда заклятия их природной магии давали сбой, а вой оборотней будоражил ночные сны, северяне спешили обвинить во всем Имперцев и их проклятую колонию, благодаря строительству которой ни о каком Единстве и говорить не приходится. Шаман племени - Корст Ветроглазый - испросил Нереварина свершить Ритуал Даров, который, согласно верованиям Скаал, вернет равновесие в мир и восстановит Единство природных сил Солстейма, развея их гнев.

И герой принялся за дело. Шесть древних стоячих камней попирали твердь Солстейма; к каждому из них был преподнесен дар, угодный божествам, пробудивший волшбу каменных монолитов. Деревья, камни, звери, птицы... все вновь существовало в полной и абсолютной гармонии друг с другом. Или должно было...

Головной боли племенному шаману добавило пламя, неожиданно вырвавшееся из-подо льда, покрывавшего близлежащее озеро Фьялдинг. Объяснить - да попросту понять - сие явление было попросту невозможно; Корст припомнил пророчество Скаал о Кровавой Луне - времени, когда алый лик озарит Тамриэль и люди-волки выйдут из своих логовищ, неся гибель всему живому. Более подробно изложить идею пророчества шаман в данный момент наотрез отказался, промолвив лишь, что огонь на водной глади является - насколько он помнит - одним из знаков его скорого исполнения.

Беседу прервали громкие крики, донесшиеся снаружи. Выскочив из хижины Корста Ветроглазого, герой оказался прямиком в центре яростного сражения северян с пресловутыми волками-оборотнями, о которых он имел счастье столько слышать. Что ж, теперь вот и свиделись... Обнажив клинок, Нереварин ринулся в жар битвы...

Сражение завершилось так же внезапно, как и началось, а вскоре обнаружилось, что вождь Скаал - Трастен Сердце-Клык - попросту исчез. Что заставляло задуматься: пропаже капитана Имперского форта также предшествовала атака оборотней...

День спустя группа лазутчиков донесла шаману вести о десятках мертвых тюленей, чьи тела густо усеивали все северное побережье Солстейма. Корст помрачнел: еще одно знамение, упомянутое в пророчестве Кровавой Луны, похоже, сбылось. До конца не веря в это, шаман отослал Нереварина в ледяной замок, возведенный на леднике в северо-западном регионе Солстейма. Быть может, веками обитавший там ледяной гигант Карстааг и его подручные - маленькие злобные риклинги, несут ответственность за убиение тюленей?.. Хотя в душе он понимал, что это, конечно, не так.

Замковые риклинги, завидя зашедшего путника, наперебой принялись рассказывать об оборотнях, ворвавшихся в твердыню и уведших с собою ее хозяина. Уже несколько недель о сгинувшем Карстааге не было никаких вестей, и осмелевшие риклинги, воодушевясь, порешили объявить покинутый замок своей собственностью, а дабы оспаривать сие никто не посмел, пригласили в качестве охранников дюжину ледяных троллей.

Все эти вести Нереварин сообщал шаману, на лице коего все явственнее проступало отчаяние. Истоки пророчества Кровавой Луны теряются в веках, - молвил Корст Ветроглазый, - но гласит оно о том, что единожды в каждую эпоху бытия демонический лорд, рекомый Охотником, покидает свое царство и, сопровождаемый Гончими, входит в Тамриэль, где ищет себе Дичь. Явлению его предшествуют Огонь, Исторгаемый из Стеклянного Глаза, Волна Печали, и... Кровавая Луна.

Неизвестно, что на уме у Охотника, - продолжал вещать шаман. - В далекую Первую Эру Дичью становились все люди, встречавшиеся ему на пути. Гончие его вырезали целые селения и погибших считали счастливчиками, ибо не пришлось им выжить и узреть Охотника воочию. В последующий приход, состоявшийся уже в иную эпоху, Дичью был избран всего один человек. Что же пребудет ныне?.. Кто знает? Но говорят, что если Дичь сумеет избежать смерти от рук Охотника до окончания сияния Кровавой Луны, тот вновь удалится в свое мрачное царство, где и пребудет долгие века, пока новая эпоха не снизойдет на древний Тамриэль.

Что-то должно случиться в ближайшие дни, что-то страшное... Казалось, весь мир затаил дыхание в ожидании, а в небесах зловещим огнем полыхала Кровавая Луна.

Они пришли, лишь минула полночь. Последние дни вся деревенька Скаал была охвачена атмосферой тревожного ожидания, и вот, наконец, свершилось. На сей раз целью оборотней стал наш герой, мирно почивавший в пустующей хижине вождя. Он успел лишь разлепить глаза да узреть склонившиеся над ним оскаленные морды, когда что-то ударило его в затылок и весь мир вновь объяла тьма...

Нереварин стоял в ледяных чертогах огромного комплекса, раскинувшегося под Мортрагским ледником Солстейма, а перед ним возвышался десятифутовый гигант со звериной головой, увенчанной рогами, сжимавший в руках сверкающее копье. Охотник. Иначе - Хирсин, Принц даэдр. Пришел его черед оставить хладные воды Обливиона да ступить на землю Тамриэля, дабы собрать свою кровавую жатву. В качестве Дичи нынешней Охоты были избраны сильнейшие мужи, нашедшиеся на Солстейме: Фалкс Кариус, капитан Имперского гарзнизона; Трастен Сердце-Клык, вождь племени северян; Карстааг, ледяной гигант; и Нереварин. Все они доставлены Гончими в чертоги своего повелителя, начавшего наконец вожделенную Охоту.

Цель игры Хирсина казалась предельно проста - Дичи предлагалось достичь выхода из лабиринта, заполненного Гончими-оборотнями, оставив позади иных соперников. Объединив усилия с Фалксом Кариусом, Нереварин отправился в путь по бесконечным извивающимся ледяным коридорам. Трастен Сердце-Клык же оказался далеко не так прост, каковым его считали. Заполучив годы назад во владение даэдрический артефакт, известный как Кольцо Хирсина, вождь Скаал приобрел способность по желанию обращаться в оборотня, и сейчас обратил ее против Нереварина, намереваясь, приобщившись к иным Гончим, оставить хладный труп героя Морровинда тихо гнить на ледяном полу. В итоге сия незавидная роль досталась ему самому...

Пробившись через все возведенные препоны и прикончив туповатого, но крайне агрессивного ледяного гиганта, последнего из претендентов на жалкую роль Дичи, израненный Нереварин удостоился чести лицезреть пред собою самого Хирсина, Принца даэдр во плоти. Точнее, один из его аспектов - более слабую физически форму по сравнению с истинной сущностью Охотника, вечно обитавшей в Обливионе. А раз так...

Истинное Пламя, прервавшее жизнь Альмалексии, не подвело его и на этот раз. Сполохи магической энергии плавили лед стен чертога, где велась смертельная дуэль, тут же обращая водные потоки в клубящийся пар. Огненный Клинок Нереварина скрещивался с Копьем Горького Прощения, сжимаемым аспектом Хирсина... Нечеловеческий рев огласил подземные коридоры, когда последний пал, зажимая руками рану в груди, откуда толчками выплескивалась алая кровь. Мгновение - и поверженный аспект исчез в яркой вспышке, завершившей Охоту Третьей Эры в истории Тамриэля. Ступив в магический портал, находившийся в сем же чертоге, Нереварин перенесся на поверхность, оказавшись за несколько миль от зловещего Мортрагского ледника; не выдержав выброса волшебной энергии, знаменующего изгнание Хирсина из Тамриэля, ледяная гора раскололась, погребя под собою весь адский лабиринт, созданный извращенной прихотью Принца Обливиона. Рядом с Нереварином встал Фалкс Кариус, выживший в игре и горящий желанием поскорее возвратиться в свой захудалый, но ставший родным форт; напрочь забыть ужасы последних недель.

Пройдут годы... Века... Наступит иная эра и Охота возобновится, но сегодня впервые в истории Нирна Дичь нанесла сокрушительное поражение Охотнику... А такое не забывается - и не прощается - никогда...

Так или иначе, время Кровавой Луны кануло в лету. Все возвращалось на круги своя...

  1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12