Наряду с Базрагом герой ступил в Яму Верных, схлестнулся с Лесными эльфами, занявшими сии руины. В здании, именуемом «Венцом Малаката», сразил он одного из предводителей отряда босмер, Ретелроса. Гарма обнаружили Отголосок и Базраг живым, хоть и израненным; глава Ложи Кулака велел им спешить в Ложу Секиры, дабы спасти предводительницу оной – Хургу Секиророжденную.

Разя воителей Воспоминания, герой достиг центрального зала Ложи Секиры, где сразил могущественную чародейку-босмер, Ательмир. К несчастью, Хурга скончалась от полученных ран, и Базраг поклялся отомстить за Верную. Уповал вождь на то, что последняя из глав Лож, Далзуш Огонь Горна, окажется жива...

Хранилище артефактов оказалось пусто, и встревоженный Базраг предположил: противник, похоже, сумел заполучить Посох Множества Путей, коий вверил Малакат своим верным эоны назад. Истинное же назначение сего артефакта неведомо. Возможно, эльфы устроили резню в Яме лишь затем, чтобы скрыть следы кражи.

Оставив Ложу Секиры, ступили Отголосок и Базраг в Ложу Горна. Здесь сразились они с предводителем вторгшегося в Яму Верных отряда Воспоминания, огненным магом Арадросом Пробужденным.

Последний пал; вторжение сил Воспоминания во владения Верных захлебнулось. Далзуш выжила, и наряду с Гармом поклялась возродить Яму, очистить ее от недобитых босмер, смеющих хорониться в тенях.

Причина нападения Лесных эльфов так и осталась неведома. Желали ли они заполучить Посох? Или склонить Верных на свою сторону?.. Базраг полагал, что знает того, кто может дать ему ответы на сии вопросы...

Бытуют в Нирне легенды о Фа-Нуит-Хене, или Совокупности Известных Движений, - полу-Принце, властвующем над одним из карманных измерений Обливиона – Водоворотом. Существовала сия сущность с предвечных времен, утверждая, что является верным учеником и последователем Боэтии. В первой из проповедений, включенных в «Тридцать шесть уроков Вивика», повествуется о появлении Фа-Нуит-Хене и Баронов-Двигайся-Именно-Так пред рождением Вивика, что случилось в далекую Первую Эру.

Во Вторую Эру Фа-Нуит-Хен велел Бароном построить Арену Водоворота, где величайшие воины станут оттачивать свое мастерство. Будучи псевдомагическими конструктами, порожденными разумом полу-Принца, Бароны выступали величайшими мастерами боевых искусств в Обливионе...

И однажды Фа-Нуит-Хем обратился за помощью к Отголоску, слава которого как одного из величайших защитников Тамриэля все возрастала. Проследовав в портал, сокрытый во Вротгарийских горах, оказался герой во владениях полу-Принца. По словам последнего, одна из областей Водоворота – Завеса Бедлама – подверглась нападению. Выступало сие пространство своеобразным хранилищем Фа-Нуит-Хема, и было заполнено зачарованным оружием и иными трофеями.

«Здесь находится Слепота наряду со своими последователями из культа Слепого Пути», - просветил даэдрот Отголоска. – «Я могу с легкостью покончить с ними, но все же хотел бы сначала понять их устремления. Обычно культ поклоняется либо даэдрам, либо аэдрам. Эти же фанатики следуют за Слепотой, а она мало о чем рассказывает им, насколько я вижу».

Фа-Нуит-Хем сотворил портал, ступив в который, герой переместился в Завесу Бедлама. Следуя через сие чуждое пространство, испещренное потоками раскаленной лавы, Отголосок разил как сектантов Слепого Пути, преступающих ему путь, так и атронахов - стражей Завесы.

Достиг герой Зала Баронов, созданного Фа-Нуит-Хемом в честь Баронов, направивших эссенцию свою на создание мистических арен. Одним из назначений Залов было сохранение воспоминаний о Баронах; но надеялся полу-Принц на то, что после возрождения Баронов необходимость в сем отпадет. Ведь некогда были они частью сущность Фа-Нуит-Хема, и, когда воспоминания о Баронах вернутся к нему в полном объеме, вновь сотворить их воплощения окажется несложно.

Слепоту настиг Отголосок в Небесном Хранилище – одной из областей Завесы Бедлама. В противостоянии воительница пала, но в ходе сражения упомянула, что Принцу ее необходим Эхонир. Собственно, в поисках оного она и ступила в Завесу наряду со своими сподвижниками.

«Благодаря тебе мое обещание, данное Хермиус Море, исполнено», - заявил Фа-Нуит-Хем, получивший огромное удовольствие от наблюдения со стороны за противостоянием героя и сектантов Слепого Пути. – «К тому же, Эхонир остается в безопасности». «Слепота готова была жизнью пожертвовать за Эхонир», - напомнил полу-Принцу Отголосок, и отвечал тот: «Любопытно. Мне следует повнимательнее приглядеться к этой безделушке». Возможно, он передаст Эхонир Высокой эльфийке, связанной непосредственно с Великим Глазом – и выступающей противником культа Слепого Пути.

Фа-Нуит-Хем был уверен в том, что вторжение в Завесу Бедлама – лишь начало событий, которые сотрясут мироздания, и факт сей чрезвычайно воодушевлял даэдрота...

Озадаченные и встревоженные последними событиями, Отголосок, Базрак и Фа-Нуит-Хен обратились за помощью к Лерамиль. Четверо встретились в тайном убежище под улицами Вэйреста, и первым делом полу-Принц передал Высокой эльфийке Эхонир – окаменевшее глазное яблоко, принадлежавшее самому Хермиус Море.

По мнению Лерамиль, все указывало на то, что короткая передышка, им дарованная, завершилась, и враг делает свой ход. «Торвесард стремится вернуться в Мифом – сердце Апокрифа», - просветила она прибывших. – «Он стремится восстановить Ителию, Принцессу даэдр, которой некогда служил. Он уже открыл два глифа, дабы возродить ее память. Нельзя допустить, чтобы открыл он и последний глиф». «Но мне казалось, Торвесард не может вернуться в Мифос», - напомнил Лерамиль герой, и отвечала та: «Он не может сделать это против воли Моры, но Мора не способен предугадать его действия. Возможно, Торвесард изыщет способ превозмочь запрет Моры и достичь хранилища глифа».

Высокая эльфийка передала искателю приключений Эхонир, пояснив, что артефакт сей способен явить отголоски событий прошлого, относящихся к Позабытой Принцессе. Магию Эхонира возможно пробудить лишь в местах, связаны кои с Ителией, и Лерамиль обещала Отголоску указать на оные. «Хермиус Мора предвидел, что возрожденная Ителия явит угрозу реальности – Нирну, Апокрифу и всему сущему», - напомнила ему эльфийка. – «Море необходим смертный, чтобы отвратить катастрофу... Да, Хермиус Мора не способен зреть Торвесарда, однако ощущает он нити судьбы, потревоженные действиями того. И сейчас означенные нити пребывают в Грахтвуде, Просторе Смерти и Стоунфоллсе».

Лерамиль сотворила порталы, ведущие в сии земли. Первым делом Отголосок шагнул в разлом, приведший его в Грахтвуд. Заключив договор с Морой, обрел он способность зреть нити судьбы, и те привели его в древние руины айлеид.

Здесь приветствовал героя старый знакомый, босмер Берагон, поведав о том, что в сердце руин пребывают его сородичи, принадлежащие к некоему новому культу – Воспоминанию. Берагон стремился выяснить, что понадобилось сим сектантом в здесь, в Реликварии Звезд, посему провел Отголоска в тайное святилище, ход в коем означился за водопадом в центральной зале руин.

Ступив в святилище, герой сразил верховодящего отрядом сектантов мага-босмер, Эндегора. Обыскав тело того, обнаружил он листок пергамента, содержащий приказ, полученный орт Торвесарда. Дремора наказал своим сподвижникам выяснить, куда подевалась зачарованная Лампа – сокровенная реликвия Азуры, столетия назад перемещенная кем-то из сего святилища.

Отголосок воззвал к магии Эхонира, и та явила ему и Берагону образы трех эльфов, забрали которые Лампу из хранилища, дабы сокрыть ее в пещере, находящейся к северу от сих земель. Предполагал Берагон, что относятся сии события к началу Первой Эры, а эльфийские чародеи забрали Лампу, ибо опасались, что попадет реликвия в руки последователей Алессии. Но остается неведомым, что именно представляет собой Лампа и почему Торвесард стремится заполучить ее...

...Покинув Грахтвуд, устремился герой в Простор Смерти – северные пределы Валенвуда, граничащие с Циродиилом и Элсвеиром. Здесь разыскал его каджиит Ри’джаад, один из последователей Хермиус Моры, поинтересовался, что привело Отголоска в сии земли. «Я разыскиваю дремору по имени Торвесард», - отвечал тот. – «Его действия угрожают существованию самой реальности».

Ри’джаад направил искателя приключений к Храму Двух Лун, куда издревле приходят Гривы, дабы получить благословение на правление. Однако ныне святилище заполонили сектанты, принадлежащие к культу Каменного Огня – последователи Молага.

Отголосок применил у врат храма Эхонир, зрел образы далекого прошлого. Каджиит, ведомые прелатом Мазкой, подступали к храму, дабы следуя приказам Первого Гривы, разорить его, однако на защиту святилища встали воительницы-каджиит из храма До’Крин – последовательницы Боэтии.

Когда герой поведал Ри’джааду о видении, предположил тот, что относится оно к эпохе, когда Элвеир был охвачен войной, развязанной культом Риддл’тара. «Риддл’тар вещал о старых заветах», - рек Ри’джаад. – «Многие каджиит отвернулись от служения Боэтре. Воительница Востока и Запада был покинут. Поклонение ей сохранилось лишь в храме До’Крин. Но со временем пали монахи и в той святыне».

Ри’джаад направил героя к заброшенному храму До’Крин, что в западных пределах Простора Смерти. По пути присоединилась к Отголоску Лерамиль, и, разя сектантов Каменного Огня, проследовали они во внутреннее святилище храма, где лицезрели Торвесарда. Последний сжимал в руках зачарованный клинок, и, заметив ступивших в чертог служителей Моры, проронил: «Меч Боэтии – Разрушитель – в моих руках. Одна из трех реликвий, мне необходимых. Скоро Принцесса Ителия возродится, и станете вы свидетелями ее славы!»

Дремора скрылся в портале, а Лерамиль предположила: «Дважды нити судьбы приводили тебя в святыню, посвященную одному из Принцев даэдр. Думаю, и в Стоунфоллсе будет то же самое».

С этими словами Высокая эльфийка сотворила портал, проследовав в коий, переместился Отголосок наряду с Лерамиль в Стоунфоллс – одну из областей Морровинда. Следуя за нитями судьбы, двое обнаружили потаенные святилище Мефалы, построенное древними кимер.

Магия Эхонира помогла им отыскать потайной чертог – Святилище Шепота... где лицезрели они Торвесарда. «Принц Судьбы использует тебя, смертный», - бросил Отголоску дремора. – «Давным-давно он и его союзники мерзко поступили с моей Принцессой. И теперь он надеется, что ты сумеешь помешать мне исправить сию несправедливость». «Скажи, к чему ты стремишься, Торвесард», - просил герой, и отвечал даэдра: «Принцесса Ителия. Принцесса Путей. Госпожа Нетореной Тропы. Незримая. Темное Отражение. Последнее Грядущее. Та, коя Зрела и Плакала. Мора, исполнившись ревности, стер ее из сущего. Он убедил иных Принцев даэдр противостоять Ителии. Сыграл на их страхах перед неведомым. Никто из них не осознал, что на самом деле являет собой дар выбора. Все они обратились против моей Принцессы».

«То есть, все дело в отмщении?» - уточнил герой. «Отмщении?» - переспросил Торвесард. – «Нет, это решать моей Принцессе. Я – последователь Ителии, и мое стремление – восстановить ее. Исправить то, что сделали с ней эти трусливые Принцы. И найти Ителию мне помогут те самые реликвии, которые были использованы против нее». «То есть, здесь ты надеялся отыскать реликвию?» - уточнил Отголосок, и дремора утвердительно кивнул: «Да, Моток Тайн. Но его здесь не было. Похоже, айлеид – последователи Мефалы – давным-давно спрятали его в некоем хранилище под землями Западного Вельда. Но неважно. Моток помог бы мне, но я изыщу иной способ возродить свою Принцессу».

С этими словами Торвесард скрылся в портале. «Стало быть, Торвесард надеется заполучить три реликвии», - протянула Лерамиль задумчиво. – «Клинок, относящийся к Боэтии, лампу из святилища Азуры и моток, созданный Мефалой. Этих трех Принцесс Темные эльфы почитают как добрых даэдр. В давние времена данмер взывали к ним для защиты Морровинда. Сомневаюсь, что это просто совпадение».

Но какое отношение сии ‘добрые даэдры’ имеют к Позабытой Принцессе?.. Лерамиль предложила спутнику обратиться с сим вопросом к Гадейну, весьма сведущему в вопросах религии данмер.

Так, алтмер сотворила портал, ведущий в земли Вварденфелла, где двое разыскали викария, ввели того в курс последних событий. Гадейн предложил сподвижникам навестить монастырь Холамаян, монахи коего свято хранят старые традиции велоти.

У входа в монастырь героя и спутников его приветствовал аббат Андор Индорил; Хермиус Моря обратился к монаху во сне, велев оказать всяческое содействие начинанию служителей своих. Андор пригласил гостей проследовать в обширную монастырскую библиотеку, где – возможно – сумеют те отыскать интересующие их сведения.

В библиотеке явил Эхонир герою и спутникам его образы далекого прошлого. Некогда в чертоге сем собрались набольшие культов Азуры, Боэтии и Мефалы, записав в книгу инструкции для тех, кто может последовать за ними столетия спустя.

И сейчас Отголосок взял в руки означенный фолиант. Как следовало из него, три Принцессы даэдры потребовали от последователей, дабы те предоставили сущностям их свои смертные тела. «Вместе мы должны отправиться в Святилище Извечных Тайн», - читал герой. – «Там нас ожидают врата во владения Хермиус Моры. Мы по доброй воле отдадим свои смертные тела нашим владычицам, дабы они могли войти в Апокриф и тайно обсудить меры против Принцессы Путей... Это писание оставлено на случай, если наша жертва не увенчается успехом или будет забыта. В Нирне нет места, куда не ступала бы Принцесса, нет решения, которое она не могла бы отменить. Только в тайном сердце Апокрифа наши Принцессы могут собраться вместе, дабы решить, как ее низвергнуть... Внемлите мне, читающие эти слова. Если мы потерпим неудачу — вот путь, по которому вы должны пойти».

Стало быть, верные жрецы пожертвовали собой, дабы Принцессы их смогли встретиться втайне. «Мы должны найти врата, которыми они воспользовались!» - постановила Лерамиль. – «Возможно, именно этот ход в Апокриф и пытается отыскать Торвесард». «Но при чем здесь реликвии?» - обратилась к ней Отголосок, и молвила эльфийка: «Торвесард говорил, что реликвии помогут ему отыскать Ителию. Должно быть, он считает, что они проведут его к вратам Апокрифа или же к последнему глифу в Мифосе. Вот только я понятия не имею, где может находиться Святилище Извечных Тайн».

«Может, спросим у Моры?» - предложил герой. «Пути судьбы не столь просты», - отвечала Лерамиль. – «Каждый выбор, сделанный нами, порождает новые вероятности. Если мы будем знать слишком много, то рискуем изменить свой выбор и его последствия. Почему Мора открывает нам лишь то, что нам необходимо знать».

Лерамиль советовала Отголоску осмотреться в монастыре, содержавшем великое множество древних знаний. Возможно, ему удастся выяснить местонахождения Святилища?..

К счастью, один из монахов знал о Святилище Известных Тайн, именовалось кое в древние времена Ануднабией. Доподлинно неизвестно, что произошло с ним: кто-то говорит, что катастрофа постигла святыню после рождения Трибунала, иные утверждают, что случилось это в Эльфийскую Эру. Как бы то ни было, прежде пребывало Святилище в северо-восточном побережье Вварденфелла, но столетия назад погрузилось в пучину морскую.

Покинув монастырь, Отголосок, Лерамиль и Гадейн поспешили в направлении, означенном монахом. На испещренном руинами побережье герой вновь высвободил магию Эхонира, и явила та взору его знакомые образы трех жрецов. Приняв в себя божественные сущности Принцесс даэдр, устремились на в глубины морские, вещая о том, что храм Хермиус Моры был разрушен Принцессой Путей.

Лерамиль сотворила заклятие, позволившее троим дышать под водой, после чего повторили они путь служителей Принцесс даэдр, устремившись на дно морское. Здесь, в бренных руинах Святилища Извечных Тайн, обнаружился портал, проследовав в коий, переместились Отголосок и спутники его в некое карманное измерение. Воители, принадлежащие к культу Воспоминания, попытались было преградить им путь, но трое, разя противников, приступили к исследованию странных руин, оказались в которых. Ни на мгновения не сомневались они: Торвесард где то рядом – не зря смертные приспешники дреморы столь отчаянно пытаются задержать их.

В сердце руин лицезрели трое Торвесарда, пребывающего близ открытого портала. «Клинок Боэтии привел меня к сему порталу», - бросил дремора своим преследователям. – «Это путь к Мифосу – сердцу Апокрифа. Лишь обладающие эссенцией Азуры, Боэтии или Мефалы способны ступить в портал. Врата признают меч Боэтии, посему я вернусь в Мифос и отыщу, наконец, свою Принцессу!»

Торвесард скрылся в портале... а к герою обратился Хермиус Мора, воплощение коего возникло в руинах. «Торвесард оказался на удивление изобретателен», - изрек Принц. – «Я создал этот портал исключительно для того, чтобы вместные вместилища моих союзников смогли ступить в Апокриф. Однако он сумел обмануть мои чары, воспользовавшись реликвией Боэтии. Умно... И сейчас Торвесард достиг Мифоса – сердца моего царствия. Дважды он уже находил способ добраться до глифов и узреть хранимые в них тайны. Лишь один глиф остается сокрыт от него. Вы должны помешать ему достичь Глифа Расколотых Отражений».

Мора повелевал магией портала, посему позволил Отголоску, Лерамиль и Гадейну проследовать в оный – несмотря на то, что не было при себе у смертных реликвий Азуры, Мефалы или же Боэтии.

Оказавшись в пределах Мифоса, подверглись трое нападению со стороны воителей-дремор, принадлежавших к клану Осколкорожденных и именующих себя «последователями Ителии». Предположила Лерамиль, что, судя по всему, Торвесард не единственный, к кому стали возвращаться воспоминания об Ителии.

Помимо дремор, противостояли Отголоску и монстры – чудовищные кристаллические порождения. Принадлежали они исконному царствию Ителии – Зеркальной Трясине, и сейчас – по прошествии тысячелетий – пробуждались.

И все же Торвесард успел отыскать последний из глифов, пробудил магию реликта. Зрел подоспевший Отголосок, как обращается Мора к трем смертным воплощениям Принцесс даэдр, говоря: «Мы одержали верх над Ителией и теперь должны забыть об этом». «Забыть?» - хмыкнула Мефала. – «С чего бы мне забывать о том, как я приняла сие смертное обличье и выследила Ителию с помощью своего Мотка?» «Мы с Азурой тоже сыграли свои роли, пребывая в сих смертных сосудах», - напомнила ей Боэтия. – «Лампа и Разрушитель тоже пригодились». «Послушайте, мои Принцессы», - обратилось к сподвижницам воплощение Азуры. – «Владыка Судьбы прав. Плени Ителию в своем Мифосе, Мора. А затем сотри все воспоминания о ее существовании».

Торвесард был донельзя воплощен увиденным, но теперь он знал, где заключена его Принцесса. Дремора сотворил портал, ведущий к Шпилю Мифоса – огромной каменной башне, сокрытой в сердце сего измерения.

Однако, ступил внутрь, Торвесард был изумлен, ибо зрел пустующий трон; Ителия – если и находилась здесь прежде – исчезла, а ограждавший помещение сие кристаллический купол был расколот. Взяв себя в руки, дремора заключил: возможно, кто-то иной сумел вызволить Принцессу Путей, а, быть может, воспоминания вернулись к ней – наряду с былыми силами, и сумела она обрести свободу.

Торвесард надеялся отыскать свою Принцессу... а Отголоску и союзникам его оставалось лишь держаться настороже, ведь рано или поздно Ителия или последователи ее сделают свой ход.

Дремора скрылся в наведенном портале, а Отголоску вновь предстал Хермиус Мора. «Как Принцесса Ителия сумела бежать?» - обратился к Принцу Судьбы герой, и отвечал тот: «Шпиль не был ее тюрьмой – таковой выступало забвение. В то мгновение, когда Торвесард, наконец, вспомнил о своей Принцессе, способность Шпиля удерживать Ителию начала стремительно иссякать. Ныне простираются пред нами новые пути. Некоторые ведут к спасению, иные – к погибели. Нам остается лишь ждать, пока новый путь явит себя».

Как и Торвесард, Лерамиль не разумела, чего можно ожидать от грядущих событий. Сущее продолжало свое существование... покамест... Но как долго оно продлится?.. Поистине, творящееся в Обливионе лежит далеко за пределами разумения смертных...

Посему Лерамиль, Отголосок и Гадейн вернулись в Нирн через открытый Высокой эльфийкой портал. Им оставалось лишь ждать... и уповать на лучшее...

...Довольно скоро Лираэль призвала героя в земли Западного Вельда, встретила его у стен Скинграда. «Новые беды начинаются в сих землях», - без обиняков заявила Высокая эльфийка, - «следы прежде позабытой Принцессы, обретшей свободу. А там, где проходит она, следуют хаос и возмущения. Но именно так мы сумеем ее отыскать».

«Что за хаос и возмущения?» - осведомился герой, и пояснила Лираэль: «Тайный орден, именуемый ‘Воспоминанием’, прочесывает руины в пределах Вельда. Странные даэдры означились в сих землях. А лесной эльф, король Нантарион, правит в недавно выросшем лесу – верный знак того, что нити судьбы были потревожены».

Поведала Лираэль герою, что возмущения в нитях судьбы ощущает она в трех областях Западного Вельда: в старом коловийском поместье Растволл, в руинах айлеид Эленглинн, и в руинах коловийского города Остумир, что в долине Стрид, загадочным образом простерлась в коей чащоба Валенвуда – Лес Рассвета, в одночасье заменив собой равнину Коловии. Эльфийка просила Отголоска воззвать к магии Эхонира в сих местах, дабы получить крупицы сведений, им столь необходимые. По завершении исследования означенных областей Лираэль предлагала герою встретиться в Скинграде – в жилище Берагона, столь любезно им предоставленным, и обсудить дальнейшие действия.

Но прежде всего Лираэль сопроводила героя к руинам Эленглинн, пребывающих к северу от города, близ коих означились Лесные эльфы, принадлежащие к Воспоминанию. Насколько ведала Высокая эльфийка, босмер прочесывали подобные руины по всему Западному Вельду – возможно, их привлекла исходящая от развалин даэдрическая аура. «В этих руинах – святыня, посвященная некоему Принцу даэдр», - уверенно заявила Лираэль. – «Если отыщем ее, сумеем понять, что здесь понадобилось Воспоминанию».

Отголосок и Лираэль спустились в обширный подземный комплекс Эленглинн. Разя босмер и гигантских насекомых, расплодившихся в руинах, следовали они к сердцу лабиринта, где сразились с могучим минотавром, Орсуулом. Во владении оного означился ключ, отмыкающий врата, ведущие к древней даэдрической святыне.

Здесь лицезрели Отголосок и спутница его Ителию; возродившаяся Принцесса даэдр пребывала в человеческом обличье, однако могущество ее ни в коем случае не стоило недооценивать.

«Я тебя не узнаю, но ты кажешься знакомым», - нахмурилась она, созерцая героя. – «Почти как эта святыня... Знаю, что должна вспомнить ее, но не могу. Скажи, что это за место? Почему меня влечет сюда?» «Это Эленглинн», - отвечал ей Отголосок. – «Мы полагаем, что святыня посвящена Принцу даэдр». «Принцу даэдр?» - протянула Ителия задумчиво. – «Да, я помню. Так называли меня смертные. Но Эленглинн – величественная цитадель, а не захудалые руины. Народ его мудр и прекрасен. Он поклонялся мне. Но я ощущаю что-то еще. Иное воспоминание... Хермиус Мора».

«Ты ощущаешь Эхонир?» - уточнил герой, и подтвердила Ителия: «Да, так называл его Цефалиарх Бездны. Он создал это устройство, чтобы находить и устранять принадлежащее мне. Мысли. Воспоминания. Истины, которые – по его мнению – не должны были знать другие. Я хочу увидеть то, что он явит».

Сомневаясь в том, что поступает правильно, Отголосок воззвал к магии Эхонира, зрев видение прошлого: Хермиус Мору, нависающего над Ителией и Торвесардом в сей святыне. «Ты рискуешь всем, Ителия», - рек Мора. – «Ты должна отринуть Множество Путей». «Ты пытаешься унизить мою госпожу», - заступился за Ителию Торвесард. – «Почему она должна пойти на это?» «Чтобы сохранить реальность», - отвечал Мора. – «Ее упрямство угрожает всему сущему». «Ты позволил страху овладеть тобой и предвидишь апокалипсис, который никогда не случится», - бросила Ителия. – «Прочь, Мора!»

Образы исчезли... наряду с Ителией. Покинув руины, Отголосок и Лираэль пришли к выводу о том, что босмер, принадлежащие к Воспоминанию, также разыскивают Ителию, и надеются отыскать места, которые прежде были связаны с нею. Похоже, Принцесса даэдр не вернула свои воспоминания полностью и не очень понимает, что именно с ней произошло. Что касается видения, явленного им в святилище, то был первый раз, когда Хермиус Мора предупредил Ителию об опасности, которую несет она тварному, но та отказалась его слушать. Любому созданию крайне тяжело изменить свою природу – что уж говорить о Принцессе даэдр?..

...Выступил герой к поместью Растволл, что к юго-востоку от Скинграда; окрест не было заметно ни стражи, ни слуг. Во дворе поместья заметил Отголосок не менее озадаченную легионерку, трибуну Алею Идолус. «Я отрядила для охраны поместья целое подразделение легионеров, но сейчас не вижу ни одного», - озадаченно протянула она. – «Не видал их?» «Нет, не видал», - отвечал герой. – «А зачем было посылать сюда подразделение?» «Чтобы защитить поместье», - растолковала ему трибуна. – «Не знаю, заметил ли ты, но Западный Вельд ныне – не самое безопасное место. На западе возник новый лес, в котором поселились Лесные эльфы, а еще ходят слухи о рыщущих окрест сектантах и даэдрах. К тому же близость поместья к Скинграду делает его соблазнительной целью для врага».

Рассказывала Алея герою о том, что принадлежит поместье коловийскому графу Калантиусу, и обычно людей здесь пребывает немало. Посему отсутствие их весьма смущало трибуну, ровно как и отсутствие следов сражения и борьбы. Сам граф правит Западным Вельдом оставаясь в Скинграде, а поместье использует для приемов и званых ужинов.

Отголосок и Алея проследовали в пустующий особняк, приступили к осмотру его. Обнаружили они окровавленную тунику одного из слуг, а также свечу на окне, которую недавно зажигали. «Слуги поступают так, чтобы предупредить других об опасности», - мрачно процедила трибуна, дурные предчувствия которой, похоже, оправдывались.

В одной из комнат обнаружили двое записку, адресованную Алее Идолус. Сообщалось, что практически все легионеры, выделенные для охраны поместья, таинственным образом исчезли, и слуги близки к панике. Капитан Леронус принял решения спрятаться наряду с остающимися солдатами и челядью. На сем записка обрывалась...

Покинув особняк, Отголосок и трибуна наведались в казармы, где обнаружили мертвое тело Леронуса, а также письмо, сделанное сторожем Гаем и адресованное капитану. «Твои подозрения оправдались», - значилось в документе. – «Я обнаружили окровавленные доспехи, закопанные в лесу. Твое легионеры не дезертируют. Кто-то убивает их. Слуги спрячутся в катакомбах в случае нападения на поместье. Ключ лишь у меня. Дай знай, как будешь готов».

Насколько было известно Алае, граф приказал обратить катакомбы в надежное убежище на тот случай, если война распространится на земли Коловии.

Дом Гая был возведен неподалеку от особняка; к счастью, сторож оказался жив и здоров. Алея сообщила ему о гибели капитана, а Гай – в свою очередь – заверил трибуну в том, что офицер загодя велел оставшимся легионерам и слугам укрыться в катакомбах. О том, кто напал на поместье, сторож не ведал, но сообщил, что замечал рыщущих окрест Лесных эльфов.

Гай спрятал ключ, отмыкающий двери в катакомбы, в саду поместья – у основания статуи короля Рислава Ларича. Отыскав оный, Отголосок и Алея сумели спуститься в катакомбы, где были захоронены целые поколения различных дворянских семей Коловии, ведь поместье Растволл за историю свою не раз переходило из рук в руки.

В одном из залов лицезрели двое Лесного эльфа, отдавала приказы которому дремора. Судя по одеждам, принадлежал босмер к Воспоминанию, а даэдру почтительно именовал «Маршалом осколков Варгас». «Ныне у нас более чем достаточно оружия», - заверял дремору эльф.

Отголосок и Алея дождались, когда удалятся собеседники, после чего продолжили исследование катакомб. Означилось в оных немало босмер и дремор. Похоже, сектанты, образующие воспоминание, исполняли волю даэдр, а те называли себя «Рожденными осколками» - что бы это ни значило.

Единственного выжившего легионера, Цэпио, обнаружили герой и его спутница в одной из келий. Как и подозревала трибуна, с воителями, входившими в подразделение, расправились босмер из Воспоминания. Тех же легионеров, кто наряду со слугами спустился в катакомбы, здесь поджидали даэдры. Цэпио сумел уцелеть и схоронился в келье, и сейчас рассказывал своим спасителям о том, что в пещерах, проходящих под катакомбами, даэдры открыли портал, через который в каверны проходят их сородичи, собирающиеся нанести удар по Скинграду.

Отголосок и трибуна отыскали помянутый портал, уничтожили кристаллы, выступавшие своеобразными якорями для поддержания двеомера. Несмотря на что, что Скинград был спасен, Алея была донельзя удручена последними событиями: ее легионеры и слуги из поместья – мертвы, а Варгас сумел улизнуть. Трибуна собиралась известить командование о произошедшем, а после навестить Берагона, Имперского писаря, который – насколько ей было известно – занят сбором сведений о культе босмер, Воспоминании.

...Выступив к западным пределам Золотого Вельда, герой своими глазами лицезрел престранный Лес Рассвета, фактически разрушивший городок Остумир. Здесь приветствовал его Берагон, поведав о том, что изучает причины возникновения чащобы. Лесные эльфы уже поспешили осесть в оной, основав поселение Вашабар. Одна из босмер, говорящая-с-Зеленью Сорилен, и пригласила Берагона встретиться с нею в руинах Остумира. Насколько было ведомо Берагону, Сорилен одержима историей Диких эльфов, айлеид; возможно, руины поселения оных близ Остумира и являются причиной ее появления здесь.

Сорилен поведала Отголоску и Берагону, что в близлежащих руинах обнаружила нечто поистине великолепное, и они просто обязаны узреть сие своими глазами. Более того, открытие ее подтверждает со всей определенностью, что босмер – истинные наследники айлеид.

Отголосок на какое-то время задержался в Остумире, освобождая остающихся в городке поселенцев из заточения в собственных домах, оплели кои древесные лозы. Сорилен отправилась в руины Диких эльфов в одиночку, а близ каверны, где находились они, герой и Берагон обнаружили лист пергамента, значилось на котором:

«Поступил приказ от хранителя Виргота! Наши говорящие-с-Зеленью утверждают, что в окрестностях Остумира, где проводился первый ритуал дикой суши, могут проклюнуться новые семена. Осмотрите руины айлеид неподалеку и найдите зрелое семя. Чтобы приступить к следующему этапу, нам нужно любой ценой добыть хотя бы одно. Отправляйтесь в руины, которые простираются под Остумиром. У корней Леса Рассвета вы найдете крупное семя. Вы сразу его узнаете. Заберите его оттуда и принесите мне».

Ниже была сделана приписка почерком Сорилен: «Берагон и наш друг! Мне пришлось бежать — сами понимаете почему. Найдите меня в руинах, я вам кое-что покажу. Думаю, вам понравится».

Берагон встревожился: судя по всему, в руины спустились и эльфы, принадлежащие к Воспоминанию, дабы разыскать некое семя дикой суши. «Я о подобном никогда не слыхал», - признался Берагон, - «но Лесные эльфы из Вашабара называют ‘дикой сушей’ странный мор на границе нового леса».

Отчаянно уповая на то, что Сорилен не попадет в беду в руинах, кишат в коих приверженцы Воспоминания, Отголосок и Вашабар спустились в развалины древнего поселения Диких эльфов, Эссондула.

Они обнаружили Сорилен в одном из чертогов; эльфийка заворожено изучала остовы зданий, и, обернувшись к Берагону и спутнику его, молвила: «Чувствуешь, Берагон? Величие нашей истории? Сила айлеид полнит это место. Тысячелетия отделяют нас от Высоких эльфов Сердцеземья, но я ощущаю, как их наследие течет в моей крови. Печально наблюдать, что подобное величие погребено в сих руинах. И тебя, Берагон, я пригласила сюда, чтобы напомнить об этом наследии. Воспоминание ведает о своем прошлом. Эти земли принадлежали айлеид, и мы, босмер, обладаем правом на наследие их».

«Говоришь так, будто восхищаешься Воспоминанием», - нахмурился герой, и эльфийка покачала головой: «Вовсе нет. Но некоторые из их тезисов совпадают с моими. Но я хотела показать Берагону то, что обнаружила в руинах: новый вид семени. Он похож на те, которые мы, говорящие-с-Зеленью, используем для взращивания наших древесных селений, но иной. Исходит от нег нераскрытый потенциал».

Сорилен предложила сподвижникам разделиться: она отвлечет на себя внимание эльфов, принадлежащих к Воспоминанию, в то время как Берагон и Отголосок отыщут в глубинах руин семя дикой суши. Что касается Эссондула, то – по словам Сорилен – прежде, в далекую Эльфийскую Эру, в месте этом их предки поклонялись Принцессе Путей.

Лесная эльфийка устремилась прочь, а герой и Берагон продолжили спуск к центральной области руин. В одном из обширных чертогов зрели они Сорилен вдалеке, и крикнула им эльфийка: «Видишь, Берагон? Коловийцы построили свои города на нашем наследии. Они погребли его под землей!» «Такова жизнь, Сорилен, - новое сменяет старое», - отвечал ей Берагон, и бросила эльфийка с горечью: «Я думала, что сумею убедить тебя. Что мы обыщем семя дикой суши вместе. Присоединяйся ко мне, Берагон! Воспоминанию нужны такие Лесные эльфы, как ты. И вместе мы, наконец, обретем свое наследие!»

Берагон опешил: стало быть, Сорилен все же примкнула к Воспоминанию?!.

Берагон бегом бросился вслед за Сорилен, в то время как Отголосок сорвал престранное семя дикой суши, после чего устремился вслед за босмер. Увы, Берагон не сумел настичь говорящую-с-Зеленью, и ныне был потрясен до глубины души, ибо знал Сорилен всю свою жизнь, и была та его близким другом. «Она всегда утверждала, что земли айлеид принадлежат Лесным эльфам», - говорил он Отголоску. – «Но прежде она подходила к этому вопросу исключительно с научной точки зрения. Похоже, культ Воспоминания обещал воплотить грезы ее в реальность. Возможно, именно для этого им необходимо было семя дикой суши».

...Наряду с героем Берагон вернулся в свой дом в Скиграде, где уже дожидались его Алея и Лираэль. Берагон поведал сподвижницам об обнаружении оскверненного семени в руинах под Остумиром и высказал предположение, что оно и ему подобные могут иметь непосредственное отношение к возникновению Леса Рассвета. Лираэль утверждалась в убеждении о том, что эльфы, принадлежащие к Воспоминанию, и даэдры из Зеркальной Трясины действуют сообща, стремясь восстановить Ителию Принцессой даэдр. Именно они ответственны и за возникновение нового леса, и за опустошенные дикой сушей земли.

Постановил Берагон: необходимо доподлинно выяснить, что замышляет Воспоминание. Он был уверен, что чтящие Зелень сородичи не притронутся к оскверненному семени дикой суши, посему собирался спросить мнение говорящего-с-Зеленью о сей находке. Возможно, они получат зацепку, коя и приведет их к Воспоминанию. По мнению Берагона, Воспоминание было неким возрожденным древним культом айлеид, и входящие в оный Лесные эльфы свято верили в то, что обладают правом на наследие своих прародителей. Странно, ведь еще год назад о Воспоминании никто и знать не знал; такое чувство, будто сотни босмер разом проснулись и решили примкнуть к новому культу. Они убеждены в том, что лишились чего-то и намерены вернуть утраченное.

Берагон наряду с Отголоском и Алеей выступал в Вашабар, где оставалась одна из говорящих-с-Зеленью, Даролит; Лираэль же намеревалась изучить очередную аномалию, о природе которой обещала поведать сподвижникам позже.

Прибыв в поселение, означившееся в чаще Леса Рассвета, трое проследовали в жилище Даролит. Последняя внимательно изучила семя, найденное героем в руинах, пришла к заключению, что внешне оно ничем не отличается от семян зеленой весны, из которых говорящие-с-Зеленью выращивают лес и обращают части его в обиталища и жилища босмер, однако полнится престранными энергиями. «Семена зеленой весны мы применяли и для создания Вашабара», - говорила Даролит. – «Но это семя осквернено. Но погодите-ка... Я уже ощущала нечто подобное прежде».

По словам Даролит, ее весьма тревожила опустошенная, оскверненная земля на границе Леса Рассвета. Именно там она заметила Лесных эльфов, тащивших крытую рогожей телегу, исходила от которой та самая странная магию, которую ощущала Даролит сейчас в семени дикой суши. Должно быть, в телеге находилось подобное семя!..

Даролит поведала Отголоску о том, где именно заметила она босмер с телегой, просила его сжечь оскверненные семена, если удастся отыскать их. Семя, найденное в руинах под Остумиром, говорящая-с-Зеленью обещала уничтожить сразу же, как только закончит его изучение.

Трибуна Алея напрямую заявила Даролит: считает она, что часть жителей Вашабара может быть частью Воспоминания. «Трибуна видит угрозу в каждом босмер...» - вздохнула Даролит. – «Но, возможно, в этом она права. Доходили до меня слухи о тайных собраниях. Об эльфах, возвращающимся к древним устоям, - тем, существовали которые до того, как приняли мы Зеленый Пакт. Вероятно, часть из тех, кто приняли Путь Рассвета, могут быть связаны с Воспоминанием».

«Путь Рассвета?» - подобный термин был герою незнаком. «В нашем новом поселении проживают представители двух фракций босмер», - пояснил ему Даролит. – «Те, кто чтят Зеленый Пакт, и те, кто следует Путем Рассвета. Последние выращивают злаки и заготавливают древесину. Но они никогда бы не презрели дары Зелени, осквернив ритуал зеленой весны!»

По словам Даролит, правил Лесом Рассвета Нантарион, именующий себя «королем». Заявив, что возникновение чащобы – лучшее свидетельство того, что босмер возвращают принадлежащее им по праву, Нантарион привел в сии благословенные пределы сородичей, где и основали те Вашабар.

«Эльфы из Воспоминания, которых встречали мы в Остумире, утверждали, что Лес Рассвета создали они», - припомнил герой. «Это лишено всякого смысла», - покачала головой Даролит. – «Ни один из ритуалов, мне ведомых, не способен взрастить лес столь стремительно. Если оскверненное семя зеленой весны... семя дикой суши... действительно способно на подобное... Я должна изучить его и выяснить, не просочилась ли скверна семени в Зелень!.. Я ощущаю в нем даэдрическую магию; это может объяснить выброс энергии и образовавшуюся пустошь – дикую сушь».

Берагон встревожился: неужто сектанты Воспоминания сумели с помощью дэадрической магии изменить природу семян зеленой весны? Надлежит незамедлительно сообщить о сем королю Нантариону!.. «Отвратить Лесных эльфов от Зелени практически невозможно», - пояснил Берагон Отголоску, - «но Воспоминание вполне может принять в свои ряды последователей Пути Рассвета».

Герой наряду с Берагоном проследовали в обиталище Нантариона, поделились с самопровозглашенным королем своими опасениями. Кроме того, Отголосок заявил, что принадлежит Сорилен к Воспоминанию, сообщил о семени дикой суши и о том, что попытаются они отыскать подобные семена там, где ощущала их прежде Даролит. Расспросив героя о том, куда именно выступает он, вымолвил Нантарион: «Это недалеко от Корня Надежды, нашего нового поселения. Если узнаете что-то важное, прошу, сообщите мне – я буду там».

Нантарион категорически отрицал всякую связь поселенцев Вашабара с Воспоминанием. По его словам, долина Стрид была покинута вследствие событий последнего десятилетия, и, когда Зелень распространилась на нее, Нантарион счел это знаком и повел за собой уроженцев Сильвенара в новые земли. Принадлежал Нантарион к одной из благородных семей Сильвенара, Дому Рил. «В Эпоху Второй Империи мы правили практически без вмешательства Циродиила или Древнего Коня», - говорил он Отголоску. – «Многие эльфы с теплотой вспоминают о тех давних днях. Посему, когда народ предложил мне корону, я принял ее».

«Я так понимаю, не все Лесные эльфы следуют Зеленому Пакту», - отметил герой. «Всех привечают в Лесу Рассвета – независимо от их верований», - отвечал Нантарион. – «Некоторые следуют Зеленому Пакту, иные – Пути Рассвета. Ведь корни Пути Рассвета вокруг нас. Думаю, именно поэтому Зелень даровала нам новый дом». «Что значит – корни Пути Рассвета?» - озадачился Отголосок, и пояснил король: «Разве не знаете вы, что стоим мы над владениями айлеид? Они – предки моего народа. Кровь айлеид течет в наших жилах!»

Наряду с Берагоном и Алеей выступил Отголосок к северным пределам Западного Вельда; покинув чащобу, пересекли трое полосу изуродованной, оскверненной земли, - дикой суши.

Угодили они в засаду, устроенную принадлежащими к Воспоминанию Лесными эльфами. Берагон и Алея схлестнулись с босмер, в то время как герой разыскал и предал огню семя дикой суши.

Вскоре с сектантами было покончено, и Берагон согласился с мнением, высказанным трибуной, молвив: «Нас ждали. У Воспоминания есть шпион в Вашабаре. Говорящая-с-Зеленью Даролит не могла нас предать, стало быть, это кто-то из окружения Нантариона. К горлу короля приставлен нож, а он даже не подозревает об этом».

Помятуя о том, что собирался король навестить приграничное поселение близ руин Нонунгало, Корень Надежды, трое выступили к оного, надеясь встретить там правителя и сообщить ему последние новости. Однако по прибытии лицезрели, что пребывают в селении лишь воители Воспоминания!..

С боем прорвавшись внутрь, трое приступили к восхождению к вершине исполинского древа, отмечая на ветвях его осколки руин айлеид. Похоже, при взращивании древа каменные стены руин были подняты из-под земли и вознесены ввысь!

На одной из ветвей обнаружили герой и спутники его карту, отмечены на которой были определенные области региона; в частности, алой краской выделены руины в западных пределах. Кроме того, отыскалось донесение, в коем значилось: «Хранитель Фирвен! Наши союзники, Рожденные осколками, сообщили, что крепость Фельдагард служит Скинграду главным оплотом на Коловийском Нагорье. Маршал осколков Варгас уже готовит к наступлению войско, которое разгромит старую твердыню. Она просит провести разведку и выяснить, насколько велик вражеский гарнизон. Если Рожденные осколками захватят Фельдагард, нам это будет на руку. Выберите нескольких надежных разведчиков и отправьте их в крепость. Жду отчета».

Алея и Берагон предполагали, что Нантарион захвачен в плен ревнителями культа, жаждущими дальнейшего распространения Леса Рассвета и изгнания из сих земель ненавистных коловийцев.

Лицезрели трое шаль, помещенную на древесный постамент. Отголосок воззвал к магии Эхонира, и предстало видение им: Ителия, растерянно озирающаяся по сторонам. «Где я?» - пробормотала Принцесса даэдр. – «Какая сила влечет меня в этом место?.. Это... таверна, так, вроде, они это называют. Вижу, здесь пересекается Множество Путей».

Трибуна была поражена, ибо впервые зрела подобное. Отголосок поведал воительнице о сути магии Эхонира, являющего воспоминания, ровно как сообщил, что зрела Алея только что Принцессу даэдр. «Не знаю насчет Множества Путей, но таверна поблизости действительно есть», - молвила трибуна. – «Именуется Гостиницей Отверженных. Загляни туда, когда закончим здесь».

Трое продолжили восхождение к вершине чудесного древа, когда лицезрели вдали семя дикой суши, а подле оного – Сорилен и короля Нантариона! «Семя для Скинграда готово, мой король», - почтительно изрекла говорящая-с-Зеленью. «Принеси его в мой тронный зал», - потребовал Нантарион. – «Мы с Варгас исполним последний ритуал и отправим семя в путь!» «Рожденные осколками – ненадежные союзники», - заметила Сорилен, на что король напомнил ей: «Мы служим одной и той же Принцессе. До тех пор, пока я возглавляю Воспоминание, Рожденные осколками станут помогать нам».

Худшие опасения Отголоска и спутников подтвердились: стало быть, самопровозглашенный король Вашабара возглавляет культ последователей Ителии!..

Поднявшись на вершину древа, ступили герой и сподвижники его в тронный зал, где Нантарион и Варгас ворожили над семенем дикой суши. «Я оставлю тебе Посох Множества Путей, Нантарион», - обратилась к босмер Маршал осколков, но осеклась, заметив чужаков, приказала Сорилен устранить угрозу, ибо ничто не должно помешать ритуалу!..

Алея и Берагон сошлись в противостоянии с Сорилен; Отголосок же метнулся к семени, предал его огню. Высвобожденная семенем магическая энергия сокрушала древо. Нантарион и Варгас бежали из Корня Надежды через портал. Покончив с Сорилен, герой и спутники его последовали за ними – и как раз вовремя!..

Исполинское древо рухнуло, уничтоженное магией семени дикой суши. Несмотря на бегство короля и его союзницы-даэдры, силам Воспоминания был нанесен серьезный удар, ибо один из ключевых оплотов их прекратил свое существование.

Что ж, Нантарион был разоблачен, а Скинград избавлен от тлетворного воздействия злой магии семени дикой суши. Тем не менее, вопросов оставалось множество, и Отголосок надеялся, что хотя бы часть ответов получит он в крепости Фельдагард, избрали кою своей целью для нападения босмер Воспоминания, ровно как и в Гостинице Отверженных, куда – предположительно – собиралась заглянуть Ителия. Берагон же надеялся тем времени скрупулезно изучить карту, обнаруженную в Корне Надежды, и был уверен, что содержит та немаловажную зацепку.

...Наряду с Лираэль направился герой к придорожной Гостинице Отверженных, и эльфийка остановилась близ здания, и, нахмурившись, молвила: «Нити судьбы опутывают Гостиницу Отверженных, образуя расширяющийся узел, постоянно изменяя причины и следствия. Если порвутся они, случится катастрофа невероятных масштабов». «Но какова причина образования этих узлов?» - спрашивал Отголосок. «Понятия не имею», - отозвалась Лираэль. – «Хермиус Мора наделял меня способностью зреть нити судьбы».

Лираэль не могла приблизиться к гостинице, ибо образовавшийся клубок причинял ей огромную боль. Эльфийка просила героя проследовать в гостиницу и отыскать источник сего возмущения. «Если мы позволим клубку продолжить существование, наша реальность будет уничтожена, и всем мы прекратим свое существование», - еще раз напомнила Лираэль Отголоску о важности возлагаемой на него миссии. – «Реальность определяют причины и следствия. Даже у магии есть конкретный источник. Мундус существует как набор действий и их последствий, хоть порой мы не можем осознать ни то, ни другое. Событие в сердце этого клубка нитей судьбы нивелирует сию концепцию».

Ступив в Гостиницу Отверженных, Отголосок замер у входа, пораженный. Помимо посетителей, ужинающих за столиками, разгуливали по залу призрачные миряне. Хозяин гостиницы, Бринмир, подозвал героя к барной стойке, и, указав на женщину у камина, сообщил, что вся чертовщина началась с ее появлением. Отголосок сразу же узнал Ителию; Принцесса даэдр задумчиво смотрела в огонь. Бринмир отчаянно желал избавиться от нежеланной посетительницы, но понятия не имел, как это сделать.

Герой приблизился к Ителии, и проронила та: «Не знаю, сможешь ли ты понять меня. Мой разум – буря образов, голосов и воспоминаний. Я одновременно зрю все реальности – Множество Путей. Но мое восприятие этого мира продолжает ускользать. Но я вижу, что ты реален». «Мы встречались в Эленглинне», - напомнил ей Отголосок. – «Что привело тебя сюда?» «Встречались?..» - повторила Принцесса даэдр. – «Значит, ты знаешь, что имя мое... Ителия. Я – то, что смертные именуют... Принцессой даэдр. Эти призраки здесь, в зале, – я призвала их. Случайно. Я утрачиваю контроль. Гостиница... она привела меня. Воззвала ко мне. Мне необходимо то, что она может мне дать».

«И что же это?» - осведомился герой, и отвечала Ителия: «Фраза возникает из бури. Мечта мудреца. Это напиток, как я понимаю. Попроси хозяина приготовить его для меня, пока буря вновь не объяла мой разум».

Сознавая, что разум пробудившейся Принцессы даэдр пребывает в весьма плачевном состоянии, и удерживает она контроль над нитями судьбы с превеликим трудом, Отголосок поспешил вернуться к барной стойке, поинтересовавшись у Бринмира, может ли тот приготовить «Мечту мудреца» для опасной гости.

Бринмир о таком никогда не слыхал, и герой с дозволения хозяина заглянул в сарай, где тот оставил пожитки предыдущего владельца гостиницы. Ему посчастливилось обнаружить книгу старинных рецептов, среди коих означился и рецепт «Мечты мудреца». Готовили сей напиток, согласно фолианту, древние айлеид, однако необходимые ингредиенты давным-давно исчезли из Тамриэля.

Шагая через внутренний двор гостиницы, отмечал Отголосок, что ситуация продолжает усугубляться: в небесах зиял разлом, через который просачивались в мир отвратные порождения Зеркальной Трясины...

Герой поведал Бринмиру о том, что запрошенный Ителией напиток некогда был создан Дикими эльфами, и хозяин поразился: «Эта гостиница построена на руинах поселения айлеид. Хотя, скорее всего, просто совпадение...»

Об описанных в книге ингредиентах Бринмир никогда не слыхал, однако заверил героя: их можно заместить иными, что он и сделает. Хозяин просил Отголоска спуститься в подвал да принести немного сахара, а сам он покамест сосредоточится на попытке воссоздания «Мечты мудреца».

Подвал гостиницы оказался древними руинами. Не успел герой осмотреться, как спустилась вслед за ним в подземелье Ителия, прошелестев: «Что-то скрывается здесь. Я ощущаю ненависть. Возможно, я сумею призвать ее».

Магия Принцессы даэдр явила пораженному героя причудливую лампу, прежде сокрытую от взоров смертных. «Я ненавижу эту лампу!» - прошипела Ителия, созерцая реликвию. – «Из-за бури в моей голове я не могу сосредоточиться на всех пересекающихся Путях. Похоже, магия этой лампы прежде была применена против меня, но не могу понять, как именно».

Следуя просьбе Ителии, герой взял в руки зачарованную Лампу Ясности, предположив, что является та реликвией Азуры, кою разыскивал он прежде наряду с Берагоном.

Ителия проследовала к одной из ничем не примечательных стен подвала, просила Отголоска зажечь лампу, молвив: «Я ощущаю путь, коий надлежит исследовать».

...Герой исполнил ее просьбу, и явила Ителия ему Путь – разлом меж реальностями. Ступив в оный, лицезрел Отголосок то же помещение, но чудесным образом преобразившееся: подвал гостиницы обратился к величественную святыню, пребывали в коей Варгас, Торвесард... и Ителия – во всем своем великолепии.

Та же Ителия, которая провела героя в сию реальность, здесь тоже присутствовала, но очертания ее стали призрачны.

«Смертный исследователь Путей?» - бросила величественная Принцесса даэдр, сделав знак воителю приблизиться. – «Подобные создания весьма редки. И, вижу, сопровождает тебя одно из моих отражений. Ителия с иного Пути. К тому же... есть у тебя кое-что еще. Ощущается как... ненависть. Скажи, почему ты ступил в мою реальность?» «Иная Ителия не может контролировать свои силы», - пояснил герой, продемонстрировав Принцессе даэдр чудесную Лампу. – «Она являет собой угрозу моей реальности. Нас сюда провела эта Лампа». «Лампа Ясности», - заключила Ителия. – «Реликвия, созданная, чтобы преследовать меня и моих Незримых. Внутри Лампы – искра ее создательницы, Азуры. Это дарует ей толику сознания. Реликвия осознает, что твоя Ителия представляет угрозу. Но зачем было приводить тебя ко мне?»

«Ителия упоминала о напитке под названием ‘Мечта мудреца’», - вымолвил герой. – «Она считает, что тот вернет ей ясность рассудка». «Ах, да», - кивнула Ителия. – «’Мечта мудреца’ – так смертные именуют нашу связь со Множеством Путей. Она проявляется как напиток, но содержит в себе ингредиенты, наделенные моей эссенцией. Если мое отражение сделает глоток этого напитка, связь ее со Множеством Путей восстановится и сможет она контролировать собственные силы».

«Но где раздобыть ингредиенты?» - спрашивал герой, и отвечала Принцесса даэдр: «Они произрастают в моей тени. Или же в тенях иных Ителий. Ингредиент на каждом из Путей уникален. Здесь вы можете найти траву тирум, но иные ингредиенты произрастают в других реальностях. Забирай траву и уходи, исследователей Путей, пока сюда не прибыли иные Принцы».

«Что здесь происходит, Ителия?» - поинтересовался Отголосок. «Это конец для меня, исследователь Путей», - пояснила Ителия. – «Хермиус Мора назвал меня угрозой для реальности и собирается пленить. Я устала сражаться. Таков исход на каждом из Путей, мною увиденных. Если такова моя судьба... что ж, значит, так тому и быть».

Спрашивал герой у Ителии: что представляют собой Множество Путей? «Вероятности, пребывающие в Аурбисе, каждая из которых определяется сделанным выбором и уникальным следствием его, что ведет к возникновению новых реальностей», - попыталась объяснить суть концепта Принцесса даэдр. – «Множество Путей – паутина, связующая сии нити. Кто-то способен перемещаться между ними – ты, например». «И ты контролируешь Множество Путей?» - осведомился Отголосок, и отвечала Ителия: «Нет. Но я обладаю способностью зреть их, следовать их нитям и изменять их судьбы. Именно это мое умение Хермиус Мора уважает – и в то же время страшится».

«Но что странного в том, что на Пути ступает смертный?» - вопрошал герой, и поясняла Ителия: «Разум смертного ограничен. Преднамеренно. Осознание Множества Путей способно сокрушить подобный разум, и перемещение меж ними должно быть невозможно. Я сама едва способна на это. Ты же уникален в своем роде, посему я и именую тебя ‘исследователем Путей’». «Преднаменно ограничен?» - уточнил Отголосок. «Смертные – слуги, исполняющие задачи для поддержания реальности», - рекла Принцесса даэдр. – «Каждое возделанное поле, каждый рожденный ребенок, каждая случившаяся война сохраняет задуманную суть Аурбиса. Конечно, смертные подобного не осознают. Раб не должен понимать замысел своего господина, ведь иначе он воспротивится претворению оного в жизнь».

Сорвав траву тирум, произрастающую в святыне, Отголосок вернулся в родную реальность. «Путь, который мы только что зрели, знаком мне», - обратилась к нему Ителия, следуя в иной уголок подвального помещения. – «Святыня, мои последователи... Я вспомнила об этом. О появлении Хермиус Моры и других. Они лишили меня силы. Сокрыли меня от мира. У меня был свой замысел, но не помню, чтобы я сдалась им по доброй воле». «Тогда что же ты сделала?» - поинтересовался герой, и Ителия, поколебавшись, отвечала: «Я... отослала Торвесарда и иных последователей прочь. Они должны были схорониться и выжидать, когда нужный момент настанет... Остальное... покамест ускользает от меня. Но на сем Пути мы узнали немало о ‘Грезах мудреца’ и Лампе Ясности».

Ителия открыла новый Путь, предупредив героя, что ощущает страх и уверена, что рады на нем им не будут. Отголосок переместился в иную реальность, обнаружив себя в обширных руинах айлеид, но выглядели те разоренными и заброшенными. Пребывали в подземном комплексе Рожденные осколками – верные слуги Ителии, кои атаковали смертного, дерзнувшего явиться в сии запретные пределы.

Добравшись до святилища, зрел Отголосок иную ипостась Ителии – ослабленную, поверженную... обреченно ожидающую заточения Морой. Не желала она зреть ни смертного с ненавистной реликвией в руках, ни призрачное свое отражение из сопредельной реальности. Ведала Ителия, что Мора и иные Принцы вскорости ворвутся в святилища, дабы исторгнуть ее из реальности. «У меня нет иного выбора, кроме как позволить им пленить меня», - шептала Принцесса даэдр.

В святилище сем обрел Отголосок следующий из ингредиентов, необходимых для создания «Грез мудреца», после чего покинул Путь. Ителия дожидалась его в подвале гостиницы, изрекла: «Я помню, как испытывала такой же ужас перед появлением сил Хермиус Моры. Однако я не опустила руки, как сделало мое отражение. Я приказала своим Рожденным осколками сопротивляться, и подчинились они. Противостояние было поистине... эпично. Я помню ожесточенное сражение, помню, как Принцы нависали надо мной, вынося свое суждение, а затем... чернота».

Оставалось добыть лишь последний ингредиент для создания чудодейственного напитка, и открыла Ителия третий Путь. Проследовав в разлом меж отражениями реальностей, вновь переместился Отголосок в знакомые руины... в разгар нападения Моры и миньонов его.

Герой устремился к святыне в сердце древнего комплекса. По пути встретился ему Торвесард, поведав с горечью, что Ителия, принадлежащая сему Пути, позволила ярости поглотить себя, чего и опасался Мора. И, если не сумеет она восстановить контроль над собой, реальность сия обречена. Заметив в руках героя Лампу Ясности, дремора понимающе кивнул, молвив: «Реликвия Азуры желает сохранить твою реальность. Она стремится помочь Ителии вернуть контроль над своими силами, дабы впоследствии вновь пленить ее».

В святилище лицезрел Отголосок разъяренную Ителию. Бесполезно было обращаться к разуму ее... Сознавая, что до гибели сей реальности остаются считанные мгновения, герой разыскал в чертоге последний из необходимых ему ингредиентов, после чего поспешил вернуться в родной континуум.

В подвал гостиницу спустился Бринмир. Узнав о том, что удалось Отголоску обрести истинные ингредиенты для приготовления «Мечты мудреца», Бринмир направился к столу с алхимическим оборудованием, и, сверяясь с рецептом, приступил к изготовлению чудодейственного напитка.

Оный герой преподнес Ителии, остающейся в общей зале гостиницы. Испив «Мечты мудреца», заявила Принцесса даэдр героя: буря, бушевавшая в разуме ее, улеглась, и ныне отчетливо зрит она Множество Путей. «Я вновь стала сама собой», - изрекла Ителия. – «Я – Ителия, Принцесса Путей, Госпожа Нетореной Тропы».

Повинуясь ее воле, призрачные образы исчезли из Гостиницы Отверженных, ровно как и разлом в небесах. «Честно говоря, завидую я тебе», - изрекла Ителия, обращаясь к герою. – «Мы узнали о том, что каждая из Ителий опасна – сломленное, преследуемое создание. Мы не можем изменить свою природу... Но вы, смертные?.. Вы избираете собственные пути. Вам не нужно могущество Принцессы дэадр, чтобы изменить свою судьбу. Прощай, исследователь Путей».

Ителия исчезла бесследно, а герой поведал о произошедшем в Гостинице Отверженных Лираэль, дожидавшейся его снаружи. Отголосок передал Высокой эльфийке Лампу Ясности, и та вознамерилась изучить артефакт, дабы понять, как может тот помочь в начинании, возложенном на них Хермиус Морой.

...Спешил герой к твердыне Фельдагард, близ которой дожидалась его Алея Идолус, сообщившая о том, что сражение в крепости уже началось. Силы легионеров отчаянно противостоят даэдрам – Рожденным осколками, пытающимся захватить Фельдагард. «Но что такое важное в этой крепости?» - озадачился Отголосок, и пояснила ему трибуна: «Она защищает ключевые тракты к северу и востоку, а близость к новому лесу делает ее важным оплотом для защиты сердцеземья Вельда».

Полагала Алея, что в штурме крепости примут участие силы Воспоминания, но нет – противник бросил в бой порождений Обливиона. К настоящему времени те уже успели проломить внешнюю стену твердыни и взять ее в кольцо. Посему Алея провела героя внутрь через потайной подземный тоннель, означившийся в лощине неподалеку.

Оказавшись внутрь, двое примкнули к легионерам, защищающим Фельдагард. Разя означившихся проникших за внешнюю стену даэдр, они спешили во внутренний двор крепости, где оставались основные силы гарнизона крепости под началом командующего Мериана.

Легионеры открыли огонь по подступающим ко внутренней стене даэдрам из баллист. Масло, которое они загодя щедро разлили на подступах к крепости, воспламенилось, и продвижение врага захлебнулось.

Но победу праздновать было рано, ибо Рожденные осколками были обнаружены и в подземных помещениях крепости – в казармах и оружейной!.. Обещав командующему, что возьмут эту проблему на себя, Отголосок и Алея устремились во внутренние помещения Фельдагарда, надеясь понять, как именно даэдры сумели проникнуть сюда.

В одном из подземных залов твердыни зрели герой и спутница его портал, близ которого Варгас отдавала приказы подначальным, веля тем захватить крепость, в то время как сама она приведет подкрепления из Зеркальной Трясины. Заметил Отголосок, что в руках у Варгас пламенеет зачарованный клинок, и сразу же узнал Разрушитель – меч, похищенный Торвесардом из храма До’Крин.

Метнувшись к Варгас, Алея толкнула дремору, и двое рухнули в портал. Отголосок бросился следом, переместился в Зеркальную Трясину, зрев, как выбивает трибуна меч из рук Маршала осколков. Герой подобрал меч с земли, после чего наряду с Алеей метнулся обратно в портал.

Сражение в крепости Фельдагард завершилось; легионерам удалось отразить натиск даэдр и защитить твердыню. Именно Разрушитель позволил Варгас открыть портал, связавший Зеркальную Трясину с Нирном; лишившись меча, она не сможет повторить сие.

Несмотря на одержанную победу, Алея подозревала, что это еще не конец их бед. Посему наряду с Отголоском вернулась в Скингард, дабы поделиться последними новостями с Лерамиль и Берагоном. Поведали они последним о противостоянии с миньонами Варгас в Фельдагарде и об обретении Разрушителя – реликвии Боэтии.

Берагон завершил изучение карты, обнаруженной ими в Корне Надежды, заключив, что, помимо Гостиницы Отверженных и крепости Фельдагард, отмечено на пергаменте еще одно место – руины айлеид, Нириастар, находящиеся в отдаленных западных пределах Коловийских Холмов. Лет сорок назад, в бытность свою искателем приключений, Берагон спускался в означенные руины, но вынужден был покинуть их, ибо мертвяки-стражи оказались ему не по зубам. Неведомо, что в сем заброшенном и позабытом комплексе столь заинтересовало культ Воспоминания...

У Лерамиль же были свои идеи на этот счет. Эльфийка напомнила герою, что Лампа Ясности и Разрушитель выступали двумя из трех артефактов, примененными некогда для заточения Ителии. «Созданный Боэтией меч Разрушитель мог рассекать ткань реальности, дабы преследовать Ителию в любом из пластов бытия», - говорила Лерамиль. – «Лампа Ясности – творение Азуры – озаряла Множество Путей. А Моток Тайн, сотворенный Мефалой, указывал, где именно могут пребывать Ителия и ее Незримые».

Тогда, в святилище Мефалы, Торвесард обмолвился о том, что находится Моток Тайн в руинах айлеид. Учитывая это и повышенный интерес Воспоминания к Нириастару, можно предположить, что речь идет именно об этом комплексе Диких эльфов.

«Торвесард воспользовался Разрушителем, чтобы открыть путь в место, где была заточена Ителия», - напомнила Лерамиль герою. – «Он знает, что с помощью сих реликвий ее возможно заточить вновь, посему все сделает, чтобы не допустить этого. Эти древние артефакты могут оказаться ключами к спасению Западного Вельда. А, возможно, и всей реальности».

Лирамель предложила Отголоску отправиться к Нириастару наряду с Берагоном; сама же она продолжит поиски Торвесарда, покамест – в отличие от Варгас и Нантариона – знать о себе не дающего.

...Босмер, принадлежащие к Воспоминанию, разбили лагерь у входа в подземные руин и даже успели обнести его частоколом. Дождавшись ночи, Отголосок и Берагон сумели проникнуть в пределы Нириастрара, приступили к исследованию древнего комплекса, разя восставшую в глубинах сих нежить; даже в посмертии айлеид продолжали защищать свои владения.

На теле одного из босмер, сраженных героев в коридорах руин, обнаружился листок с приказами короля Нантариона. Согласно оным, самопровозглашенный монарх велел подначальным бросить все силы на поиски, обретение и последующее уничтожение Мотка Тайн; сам же Нантарион направлялся к Помраченный Дом, утверждая, что сила, содержащаяся там, способна вернуть Ителии прежнее могущество. «Мне нужно лишь посадить достаточно семян и воспользоваться Посохом, чтобы пробудить ее», - значилось в письме.

В подземелье сим пригодилась Отголоску и Лампа Ясности, магия коей позволила обнаружить зачарованные камни, сокрытые меж Путями, и Разрушитель, ибо рассекал меч ткань реальности, создавая порталы, позволявшие миновать обрушившиеся коридоры руин. Обретя камни, герой поместил их на постаменты в центральном зале Нириастрара, приведя в действие магическое устройство, кое сняло печать с дверей, ведущих к центральным помещениям комплекса айлеид.

Проследовав в оные, зрел Отголосок покоящийся на постаменте Моток Тайн. Магия Эхонира же явила ему видение: Хермиус Мора, нависающий над Ителией и Торвесардом. «Зачем беспокоишь мою Принцессу, Ур-Даэдра?» - требовал ответа последний, и Мора, игнорируя его, обратился к Ителии, молвив: «Множество Путей раскалывается. Ты манипулируешь судьбой недопустимыми способами!» «То, что я делаю, я делаю для всеобщего блага», - возразила ему Ителия. – «Неужто не можешь ты этого понять, Мора?» «Так считаю не только я, Ителия», - предупредил Принцессу даэдр Хермиус Мора. – «Сдержи себя... или же мы сдержим тебя». «И потерпите неудачу!» - презрительно фыркнула Ителия. – «Прочь!»

Стало быть, некогда Мора пытался воззвать к здравому смыслу Ителию, но безуспешно. Посему Принц Судьбы и заручился помощью Азуры, Боэтии и Мефалы, чтобы одержать верх над Ителией и вычеркнуть ее из сущего.

Ныне в руках Отголоска и его сподвижников пребывали все три реликвии, использовавшиеся некогда для пленения Ителии. Покинув Нириастрар, герой и Берагон вернулись в Скинград.

...Босмер пытался изучить Моток Тайн, придя к выводу, что являет тобой собой карту, но изображение на ней постоянно изменялось. Берагон полагал, что явленные образы зависят от того, кто Моток созерцает.

«Я пытался понять, как действует магия артефакта, и у меня появилась идея», - сообщил Берагон герою, когда заглянул тот в его обиталище на следующий день. – «Я думал о местонахождении Нантариона, но на карте ничего не изменилось. И тогда я вспомнил, что эти реликвии были созданы для того, чтобы одержать верх над Ителией. Посему я обратился мыслями к ней – и на карте возникли даэдрические руны! Думаю, они переводятся как ‘Посох Множества Путей’.

«Посох Множества Путей?» - встрепенулся герой. – «Мы видели, как Маршал осколков Варгас передала его Нантариону в Корне Надежды!» «Именно!» - воскликнул Берагон. – «Нантарион собирался с помощью Посоха подготовиться к ритуалу зачарования семени дикой суши, когда ты помешал ему. Думаю, Моток является нам места, где Нантарион взывает к магии Посоха, чтобы посадить еще больше семян. Гораздо больше. Если теория моя права, Нантарион стремится создать огромную пустошь – дикую сушь, дабы уничтожить Скинград, а после покрыть лесом весь Западный Вельд».

«Разве не должен Моток явить нам, где находится Ителия?» - озадачился Отголосок, и отвечал ему Берагон: «Не знаю наверняка. Если я правильно понимаю назначение реликвий, они были созданы для противостояния Ителии. Она способна избежать обнаружения, потому и именуется ‘Незримой’. Предположу, что Моток не может заметить ее, но определяет места, где применялось ее могущество. А Посох как раз исполнен энергий Ителии. И, раз сама Ителия воззвать к силам своим пока не может, Моток и показывает нам места, в которых были высвобождены энергии Посоха. Найдем Посох – найдем и Нантариона! Наверняка он возродил культ айлеид, надеясь вернуть былую силу Ителии и получить ее благословение».

Отголосок внимательнее пригляделся к карте окрестных земель, отображающейся на Мотке Тайн. Возникли на ней две метки, и определил Берагон, что относится первая к отдаленной ферме Тертиль, что к северу от Скинграда, вторая же – к западной лощине Хастрель, находится близ которой полуразрушенная башня.

Близ оной повстречал герой Лесного эльфа из Вашабара. По словам последнего, говорящая-с-Зеленью Даролит поведала сородичам о предательстве короля и истинной природе семян дикой суши. После чего отрядила несколько отрядов на поиски сил Воспоминания, дабы не допустить проведения новых ритуалов над оскверненными семенами.

Увы, близ лощины Хастрель отряд, к которому принадлежал эльф, был разбит; уцелел лишь он один. Босмер указал Отголоску на близлежащие руины, скрылись в которых сектанты, и последовал тот за ними.

Оказавшись в подземных развалинах, воззвал он к магии Эхонира, и явил артефакт образ Нантариона, обращающего к сподвижникам. «Когда семя будет взращено, древняя святыня пробудится», - рек глава культа. – «Ее сила поможет наполнить Источник Мискарканда». «Мы станем защищать себя ценою собственных жизней, наш король», - отвечали ему сектанты.

В руинах сих сразил Отголосок немало босмер, принадлежащих к Воспоминанию. На теле одного из них означился памфлет, написанный Нантарионом. «Соратники!» - прочел герой. – «Близится День Памяти! Все наши сомнения, невзгоды и тяжелые решения вели нас к нему. Мы стали первыми, кто пробудился от забвения, которым окутали нас враги Принцессы Путей. Теперь мы возвещаем начало новой славной эпохи — скоро мир вспомнит о нашей Принцессе и склонится перед ее величием!.. Приблизить День Памяти так или иначе помог каждый из вас. Осталось совсем недолго, друзья. Воплотить утраченное воспоминание в жизнь — непростая задача, но именно она выпала на нашу долю... Благодаря вам мы обнаружили источники силы. Теперь надлежит пробудить их, в последний раз создав дикую сушь. И тогда весь мир узрит величие нашей Принцессы... За Воспоминание! За Принцессу Путей!»

Обнаружив в руинах семя дикой суши, герой предал его огню, после чего покинул лощину Хастрель. Ныне путь его лежал к ферме Тертиль; возможно, именно туда ведут следы Нантариона?..

Увы, поселенцев убили дреморы, а к дверям фермы их прикололи листок с требованием жителям Западного Вельда покинуть сии земли, ибо потомки айлеид вернут в самом скором времени свои предвечные владения. В старом пересохшем колодце близ фермы отыскал герой семя дикой суши, которое поспешил сжечь.

Вновь заглянув в Скинград, Отголосок поведал Берагону об обнаруженных ими семенах, посаженных королем Нантарионом и его сородичами из Воспоминания. Вновь взглянув на мистическую карту, отображенную на Мотке Тайн, зрели герой и босмер новую метку – там, где находится старая, полуразрушенная дозорная башня к северо-западу от Скинграда – форт Дирих.

Двое поспешили в означенном направлении, и в подземелье башни обнаружили два проросших семени дикой суши, кои не преминули уничтожить. Кроме того, Эхонир явил видение побывавших в сей каверне Ителии и Нантариона.

«Дикая сушь – лишь инструмент, моя Принцесса», - почтительно обращался к Ителии Лесной эльф. – «Способ пробудить магию айлеид, дремлющую под сей землею». «Да, Источник Мискарканда», - молвила та. – «Я помню о нем ныне». «Мискарканд был древним царствием моих предков, Принцесса», - изрек Нантарион. – «Но Источник сокрыт». «Я открою путь к нему для вас», - заверила босмер Принцесса даэдр. – «Источник силы пребывает в звездном хранилище под городом. Я покажу тебе, где именно».

Название «Мискарканд» было знакомо Берагону. То был древний город айлеид, и, если Нантарион действительно выступает потомком его правителей, это объясняет одержимость его наследием и культурой Диких эльфов. «К тому же, видение доказывает, что мы ошибались насчет семян дикой суши», - заключил Берагон. – «Мы полагали, что с их помощью Нантарион стремится расширить территорию Леса Рассвета. Но нет: похоже, он стремится пробудить магию айлеид и возродить царствие своих предков. При этом вернув былое могущество Ителии!»

Берагон расстелил на земле Моток Тайн, предположив, что, если Ителия воспользуется своими силами, дабы явить Нантариону местонахождение Мискарканда, это отразится на карте артефакта.

И действительно: возникла на Мотке новая метка... указывающая на Вашабар. Берагон опешил: он и помыслить не мог, что возведен Вашабар на руинах Мискарканда! Стало быть, Нантарион с самого начала стремился заполучить силу Источника, но для этого требовалась ему помощь Ителии. «Но зачем ему Источник?» - спрашивал Отголосок, и пояснил Берагон: «В источниках айлеид накапливается магическая энергия. Они вбирают в себя звездный свет – эссенцию Аетериуса. Мискарканд прежде был столикой великой державы. Источник его наверняка огромен!»

Согласно ведомым Берагону историческим трактатам, Мискарканд уцелел после восстания Алессии и признал ее Императрицей после падения Башни Белого Золота. И даже после смерти ее на протяжении десятилетия противостоял Ордену Алессии, который так и не сумел сокрушить стены города. Но потихоньку эльфы покидали Мискарканд, отступая в Валенвуд, где они чувствовали себя в безопасности. В конце концов в городе остался лишь последний король, Моримат. О дальнейшей судьбе столичного града летописи умалчивают...

Отголосок и Берагон, оседлав коней, устремились к Вашабару, молясь о том, чтобы успеть помешать главе культа Воспоминания осуществить задуманное. Ведь, обретя огромное могущество, Нантарион вполне может попытаться возродить империю айлеид, что предопределит судьбу Западного Вельда на столетия вперед.

Добравшись до Вашабара, узнали Отголосок и Берагон от поселенцев, что неожиданно возник в центре города ход, ведущий в подземные руины, и означившиеся поблизости Имперские легионеры во главе с трибуной Алеей Идолус устремились в глубины вслед за Нантарионом и Ителией.

Спустившись в руины Мискарканда, столкнулись герой и спутник его с силами Воспоминания и Рожденных осколками; многие легионеры пали в противостоянии с ними, но – к счастью – Алея наряду с немногочисленными подначальными уцелела.

Трибуна примкнула к герою и Берагону, и устремились трое к сердцу Мискарканда. Зрели они порталы, связующие смертный план бытия с Зеркальной Трясиной; Отголосок закрывал сии разломы в реальности с помощью зачарованного клинка, Разрушителя.

В одном из чертогом Эхонир явил герою и спутникам его образы сражения, произошедшего здесь между миньонами Моры и Ителии. Последними верховодил Торвесард; похоже, порождения Зеркальной Трясины сдерживали натиск сил Апокрифа, не позволяя тем приблизиться к Источнику.

Внезапно поодаль возникла Варгас, бросила герою: «Если это воспоминание так тебя интересуют, позволь переместить тебя в него!» В следующее мгновение Отголосок обнаружил себя среди сражающихся даэдр, но с помощью энергий Разрушителя он сумел создать портал, через который покинул сие пространство, вернувшись в родной континуум и воссоединившись с товарищами.

В следующем видении, явленном магии Эхонира, зрел герой силы Ителии, защищающие Источник, и Хермиус Мору, обращающегося к Принцессе Путей: «Зачем продолжать это бессмысленное сопротивление, Ителия? Каждая судьба, явленная мне, отражает твое поражение». «Но тебе открыто не все, Мора», - возражала Ителия. – «На Множестве Путей возможно все. Я напишу собственную судьбу!» Торвесард сотворил портал, в котором скрылась Ителия, в то время как миньоны ее приняли бой с порождениями Апокрифа...

У Источника Маскарсандра Отголосок, Алея и Берагон настигли Ителию, сопровождаемую Варгас и Нантарионом. Принцесса даэдр пробуждала магию Источника; босмер же, мнящий себя потомков королевского рода айлеид, атаковал преследователей... и пал в противостоянии с героем и его сподвижниками.

Наблюдали те, как склонилась Варгас пред своей повелительницей, сжимая в руках Посох Множества Путей. Магия оного возродила Ителию, вернув ей былое могущество, и бросила та Варгас: «Пришло время вернуться домой. С помощью Ткацкого Станка я восстановлю то, что было утрачено». Ителия и Босмер скрылись в портале...

Да, герою и спутникам его удалось пресечь замысел Нантариона, намеревавшегося сотворить огромных масштабов дикую сушь, коя уничтожила бы остающиеся под властью людей пределы Западного Вельда. Берагон собирался вернуться в Вашабар и поведать поселенцам о случившемся. Хотелось бы верить в то, что с Воспоминанием покончено... но как поступит Ителия со своим могуществом, вновь обретенным?..

Вернувшись в Скинград, лицезрел герой в обиталище Берагона Лерамиль. Поведала последняя, что пыталась определить, чем занят Торвесад, и изучала всплески вероятностей в царствиях Обливиона. Каково же было ее удивление, когда определила эльфийка, что источником всех возмущений, замеченных ею на планах бытия, является Мискарканд!.. Отголосок поведал ей о произошедшем в сем древнем граде, и заключила Лерамиль: «Похоже, сражение перемещается на новую арену, и ставки в нем возрастают. Нити судьбы натянуты до предела».

Вскоре вернулся в город Берагон, заверив героя в том, что безумная мечта о воссоздании королевства айлеид на землях Западного Вельда умерла вместе с Нантарионом. И ныне народы Вашабара и Скинграда готовы сплотиться в противостоянии общему врагу, если однажды восстанет таковой...

...Несмотря на то, что Ителия покинула Нирн, дреморы и иные порождения Зеркальной Трясины продолжали появляться в Западном Вельде, противостоя защищающим сим край легионеров. Берагон предположил, что Варгас стремится захватить Вельд для своей Принцессы; по крайней мере, в замке Фельдагард утверждала она именно это. Но, возможно, Маршал осколков хотела связать боем Отголоска и его сподвижников, дабы не смогли те помешать претворению в жизнь замысла Ителии.

Взглянув на карту, отражающуюся на Мотке Тайн, герой и спутники его лицезрели метку, указывающую на Вендир – очередные руины айлеид, к северу от Скинграда. Отголосок, Лерамиль, Берагон и Алея покинули город, и, добравшись до развалин, заметили остаточные эманации портала. С помощью Разрушителя герой обратил их в разлом меж реальностями, ступив в коий, обнаружили они себя в Обливионе – точнее, во внешних пределах Фаргрейва.

Ныне пребывало здесь множество Рожденных осколками, а здания Небесного Паланкина испещряли кристаллические наросты. Лерамиль предположила, что Ителия, проходя через сии пределы, волей или неволей преобразила толику Фаргрейва, наделив земли сии эссенцией Зеркальной Трясины, своего родного плана бытия. «Но есть у меня и другая версия», - с тревогой произнесла Высокая эльфийка. – «Об истинном прошлом Фаргрейва не ведомо никому. А Ителия говорила, что собирается вернуться домой. Может ли статься, что этот план бытия принадлежал ей до того, как была она позабыта сущим?..»

Неожиданно возникла пред путниками Варгас, возопив: «Вы смеете ступать в Зеркальную Трясину? В сердце нашего могущества? Я изгоняю вас во Множество Путей, откуда вы никогда не вернетесь!» Лерамиль успела сотворить защитное заклятие, кое оградило ее и героя, но сотворенные Варгас магические потоки захлестнули Берагона и Алею, и те бесследно исчезли!

«Похоже, Маршал осколков Варгас стала куда могущественнее с нашей предыдущей встречи», - молвила Лерамиль, пораженная случившемся. – «Берагон и Алея перестали существовать в нашей реальности, но возникли в некой иной. Такова природа Множества Путей и ужасающий пример того, как воспользоваться ею во зло». «Можем ли мы воспользоваться Лампой Ясности, чтобы отыскать их?» - спрашивал герой. «Возможно», - отвечала Лерамил, - «но если только мы отыщем точку связи с необходимым Путем в сем плане бытия. Ведь они теперь... где-то в ином месте. Множество Путей ведут к различным вероятностям, различным реальностям. Невозможно узнать, куда именно Варгас переместила их».

Отголосок и Лерамиль продолжили путь по внешним пределам Фаргрейва. Эльфийка призналась спутнику, что ощущает возмущение в окружающих сей план бытия нитях судьбы, и говорит это о том, что в самом скором времени произойдет здесь нечто действительно важное.

Вскоре лицезрели герой и спутница его установленные в одном из залов руин разбитые зеркала, а за ними – арку портала. Эхонир явил им видение Торвесарда и Варгаса, в коем говорила последняя дремере: «Твои поиски бессмысленны, Торвесард. То, что ты ищешь, находится здесь: Станок Нетореной Тропы. Понятия не имею, что это такое, что уверена, что нечто весьма важное». «Можешь смотреть за этот запечатанный портал, пока с ума не сойдешь», - отозвался Торвесард. – «Я же продолжу поиски своих утраченных воспоминаний».

Отголосок нашел способ пробудить магию зачарованных зеркал и – как следствие – пробудить двеомер портала. Ступив в оные, переместились двое в некое новое пространство: то ли изолированную от иных область Фаргрейва, то ли карманное измерение в сем плане бытия.

Здесь предстало им очередное видение прошлого, явленное Эхониром. «Мой Ткацкий Станок Нетореной Тропы полнит это место», - говорила Ителия сподвижникам своим. – «Достигнув средоточия его, я смогу разбить цепи судьбы. Исправить ошибки. Открыть вероятности. Сотворить новые истории». «Это потрясающе!» - воскликнула Варгас. – «Но разве не увидят иные Принцы угрозу в сем?» «Угрозу?» - хмыкнула Ителия. – «Это дар. Дар необремененного выбора. Станок создаст новую историю для каждого создания, даст им то, что они посчитают истиной. От этого выиграют все!» «Прекрасный дар, моя Принцесса», - согласился Торвесард.

Наблюдая за сими образами, выдохнула Лерамиль: «Ителия может воспользоваться магией Станка, чтобы изменить историю? Так вот как она собирается восстановить то, что было утрачено!»

Двое продолжили исследование сего пространства, продолжало кое заполняться кристаллами. Наконец, достигли они арки, которые – по мнению Лерамиль – знаменовали портал, ведущий к Станку Нетореной Тропы, поистине немыслимому магическому конструкту. Однако непосредственно портала Отголосок и Лерамиль не обнаружили. Они попытались было воспользоваться Мотком Тайн, но некая сила лишила артефакт сей магии!.. Эльфийка предположила, что таким образом Ителия могла защитить свой сокровенный Станок от воздействия со стороны эссенции иных Принцев даэдр; а, возможно, то свойство самого Станка...

Лерамиль попыталась самостоятельно сотворить портал, надеясь, что тот приведет их к артефакту... но, ступив в разлом, двое оказались перемещены в пространство, где на протяжении долгих эонов оставалась заключена Ителия! Как оказалось, Варгас исказила двеомер созданного Лерамиль портала, и ныне двое находились в заключении. Маршал осколков надеялась, что теперь-то, наконец, избавилась она от докучливых преследователей.

К счастью, у тех оставались артефакты, которые могли пригодиться в этой безвыходной – казалось бы – ситуации. Эхонир явил Отголоску и эльфийки видение: Ителия, пребывающая в заключении, и Мора, поясняющий, что не может отпустить ее на волю – ради блага сущего. «Ты не можешь удерживать меня вечно, Мора», - бросает Ителия в ответ. – «Я найду способ вырваться на свободу». «Ни одна из судеб, кои я зрел, не приводит тебя к свободе», - изрекает Мора. – «Прости, Ителия, но я делаю это ради сохранения реальности». Но Хермиус Мора не мог предвидеть действия тех, коих не ощущал, - последователей Ителии, Незримых.

Лампа Ясности явила двоим путь через зеркала, выступающие дверями во Множество Путей. Здесь обнаружили они Берагона и Алею, поведавших о том, что магия Варгас исторгла их в темный и пустующий мир зеркал – ужасающее подобие реальности.

Магия Лампы иссякла, но четверо сумели отыскать небольшой разлом, коий Отголосок расширил Разрушителем, создав портал. Оный привел их в пространство, пребывал в котором гигантский кристаллический механизм – Ткацкий Станок Нетореной Тропы.

«Теперь я смогу исправить свое долгое заточение», - звенел глас Ителия. – «Исправить тот факт, что была я позабыты сущим. Я сумею отыскать путь, который позволит мне избежать конфликта с иными Принцами. И с помощью сего Станка я добавлю эту нить в полотно реальности!» «Станок ждет, моя Принцесса», - почтительно произнес Торвесард. – «Преобрази же судьбы и восстанови прежнее величие Зеркальной Трясины!»

Ителия пробудила магию предвечного механизма; Варгас атаковала Отголоска и спутников его, дабы помешать им приблизиться к Станку. Но, сразив Маршала осколков, герой высвободил оставшиеся энергии Разрушителя, чтобы уничтожить Станок Нетореной Тропы.

Высвобожденные энергии объяли Ителию, преображая ее, и возопила Принцесса даэдр: «Я – Последнее Грядущее, Искоренительница! Я вобрала в себя силу Множества Путей!»

Ителия и Торвесард покинули сие пространство; Станок был уничтожен, и Лерамиль создала портал, посредством коего вернулись четверо в обиталище Берагона в Скинграде. Следуя просьбе хозяина, герой оставил лишенные магии артефакты трех Принцесс даэдр в коллекции Берагона.

Последний пригласил в гости графа Калантиуса и говорящую-с-Зеленью Даролит, дабы смогли те обсудить наболевшие вопросы и изыскать способ совместного существования в Западном Вельде. Ведь теперь угроза сим землям со стороны как культа Воспоминания, так и Рожденных осколками устранена, и поселенцам надлежит заняться вопросами насущными.

Калантиус и Даролит разместились за столом в гостиной, приступили к переговорам; оба стремились к мирному существованию, но сознавали, что преодолеть недоверие между их народами, посеянное Воспоминанием, будет непросто...

«Обречены! Мы все обречены!» - с этими словами в посещении возникла Скруут, даэдра-наблюдательница, обратилась к Отголоску: «Смертный, под угрозой само существование реальности!.. Хермиус Мора ощущает, как судьбы прекращают свое существование! Вероятности, предопределенные им, никогда не случатся! Реальность разрывают нестабильности. Наверняка это дело рук Ителии!.. И одну из подобных нестабильностей я ощущаю сейчас в Западном Вельде. Но она кажется... другой».

Скруут просила героя взять с собой три лишенных магии артефакта – Молот Тайн, Разрушитель и Лампу Ярости, - и следовать наряду с Лерамиль к месту, где ощущает она аномалию.

Даэдра провела Отголоска и Лерамиль к ничем не примечательной пещере в северных пределах Вельда, образовался в коей разлом в континууме. «Этот разрыв в ткани реальности не похож на другие!» - воскликнула Лерамиль, изучая брешь. – «Тут не только нити судьбы разошлись... частица сущего была уничтожена!»

Скруут согласилась: то, что начиналось не нестабильности, обратилось в бреши в реальности. «Я успела изучить несколько подобных нестабильностей», - говорила спутникам наблюдательница. Некоторые означились на полуострове Телванни, а иные – в самом Апокрифе. Если они обратятся в подобные бреши в сущем... мы все обречены, и это еще мягко сказано!»

Даэдра была уверена, что лучший способ справиться с нынешним кризисом – разыскать Ителию и вновь пленить ее. Но для этого необходимо первым делом вновь наделить три даэдрические реликвии магическими энергиями. «Отнеси Разрушитель на полуостров Телванни, Лампу – в Западный Вельд, а Моток – в Апокриф», - заявила Скруут, делая пометки на карте героя. – «Я направлю к тебе тех, кто поможет в сих начинаниях: Гадейна, Берагона и трибуну Алею. Мы же с Лерамиль тем временем попытаемся разыскать Ителию».

...Последующие дни Отголосок провел в странствиях. Наряду с верными сподвижниками посетил он тайные святилища Азуры, Боэтии и Мефалы, и магия оных вновь наполнила артефакты, сотворенные сими Принцессами даэдр!..

Предстал герою Торвесард, заявив, что хотел бы прийти к взаимопониманию с тем, коим Принц Судьбы бессовестно манипулирует. «Реальность в опасности, Торвесард!» - напомнил дреморе Отголосок. – «Твоя Принцесса создает бреши в ткани сущего». «Сущего?» - отозвался Торвесард пренебрежительно. – «Говоришь так, будто это нечто святое. Но моя Принцесса была пленена и стерта из реальности твоим нынешним господином. Оказалась всеми позабыта! Я исправил это, но, когда мы попытались восстановить свое царствие, ты выступил против нас».

«Вы с Ителией пытаетесь изменить историю!» - воскликнул герой, но и этот довод Торвесард отмел: «Это ничем не отличается от того, что Мора и иные Принцы совершили тысячелетия назад. Только представь, что можно было бы осуществить, если бы Принцесса Путей осталась в сущем! Посему просто отступи, и предоставь событиям идти своим чередом». «Но я не позволю Ителии уничтожить реальность!» - заключил Отголосок. «Как и я боялся», - обреченно вздохнул Торвесард. – «Хермиус Мора зрит многое, но тебя он ослепил. Я отношусь к тебе с искренним уважением, смертный. Делай то, что считаешь правильным, и я поступлю так же. Возможно, когда реальность будет преображена и возникнет новая Зеркальная Трясина, ты изменишь свое мнение».

...Отголосок вернулся в Скинград, где Скруут предложила ему вновь переместиться к Станку Нетореной Тропы, где Эхонир может явить им некое воспоминание, которое поможет получить зацепку к местонахождению Ителии.

В Фаргрейв герой отправился наряду с Лерамиль и Гадейном. Действительно, магия Эхонира явила им видение Ителии и Торвесарда, вернулись которые к осколкам Станка. Осознав, что оный восстановлению не подлежит, Принцесса даэдр пришла в ярость, постановив: «Если я не могу восстановить Зеркальную Трясину, я создам новое царствие – на основе разлагающегося трупа Апокрифа!»

Лерамиль предположила, что сила, поглощенная Ителией в момент уничтожения героем Станка обратила ее в того монстра, появление коего и предвидел Мора. И ныне собирается она бросить вызов Принцу Судьбы и обрести власть над Апокрифом. Отголосок напомнил эльфийке: странствуя по землям Западного Вельда и наблюдая свои отражения в иных Путях, Принцесса даэдр осознавала концепт перемен – то, что обычно непостижимо для ее сородичей, существование коих вечно.

Отголосок и Лерамиль вернулись через созданный эльфийкой портал в Скинград, где в жилище Берагона дожидались их как сам босмер, так и Алея наряду со Скруут. Последняя согласилась, что идея о способности Ителии познать перемены несет в себе зерно истины. «Я слыхала о реликвии, созданной смертным чародеем», - изрекла наблюдательница. – «О зеркале, способном отражать сокровенные помыслы и грезы того, кто смотрит в него. Мы с Лерамиль изучим древние фолианты, в которых упоминается этот артефакт. Но нам нужно нечто, связанное с Ителией. Изучая нестабильности, я заметила останки предвечного расколотого титана в руинах Сейонд к западу от Скинграда – одной из первых сущностей, созданных Принцессой Путей. Прошу, добудь осколок этой древней даэдры. Мы можем воспользоваться им, чтобы создать реликвию».

...Наряду с верными сподвижниками спустился Отголосок в руины айлеид Сейонд, и, разыскав в недрах оных могучего титана, поверг того в противостоянии. Открылся портал, выступил из которого Торвесард. Последний создал разлом в реальности, направил тот на героя, но закрыл Отголоска телом своим викарий Гадейн, и поглотил разлом эльфа.

Поморщившись, Торвесард скрылся в портале, а герой и спутники его вернулись в Скинград, поведав Лерамиль об утрате Гадейна. Эльфийка была потрясена утратой своего сподвижника, однако, взяв себя в руки, приступила к проведению ритуала, созданного ею с помощью Скруут.

Три реликвии Принцесс даэдр наряду с осколком предвечного титана выступили фокусами для создания артефакта – Зеркала Истины. С помощью оного сумеют они явить Ителии образ чудовища, которым она стала, ибо сбывались ныне опасения Хермиус Моры, ибо обратилась Принцесса Путей угрозой сущему.

Лерамиль сотворила портал в Апокриф, и Отголосок, взяв с собой все четыре артефакта, ступил в оный наряду с Высокой эльфийкой. В сем пространстве также возникали бреши в реальности; похоже, ткань мироздания трещит по швам!

«Ителия и ее последователь проникли в мое личное убежище», - прозвучал исполненный тревоги глас Моры, и возник пред героем и спутницей его портал, ведущий в Мифос. В оном хозяйничали Рожденные осколками, а кристаллы стремительно покрывали пределы сего пространства.

Когда Отголосок и Лерамиль вбежали в убежище Моры, но лицезрели ужасающую картину: Торвесард, сжимающий в руке Посох Множества Путей, и Ителия поглощали энергии Принца Судьбы!

«Ты стала именно той угрозой, кою я предвидел, Ителия», - говорил Мора. «Угрозой лишь для тебя, Мора!» - выкрикнула Ителия. «Неужто не видишь? Нити судьбы рвутся, и реальность развеивается», - рек Принц Судьбы, на что Ителия возражала: «Твоя реальность, не моя. Узри же вознесение Принцессы Путей!»

Заметив героя, Ителия велела Торвесарду продолжить поглощение энергий Моры, сама же сошлась в противостоянии со смертным. Тот явил ей Зеркало Истины, и, заглянув в оное, ужаснулась Ителия, осознав истинность слов Хермиус Моры – она действительно стала чудовищем. «И я вспомнила, что, когда эона назад Мора заточил меня, я поняла, что он... был прав», - выдавила Принцесса даэдр. – «Я действительно Последнее Грядущее, Искоренительница. Изучая нити судьбы, Мора предвидел, что я стану таковой. В последнее мгновение перед тем, как двери моей тюрьмы захлопнулись, а воспоминания исчезли, осознала это и я... но было уже поздно. Потому, что я уже поместила импульс в разум Торвесарда – протянула нить к своему освобождению. Твои действия вернули мне трезвость рассудка, но ненадолго. Я ощущаю, как безумие и жажда обретения могущества захлестывают меня снова».

«Но ты видела истину», - напомнил ей Отголосок. – «Ты знаешь, что произошло. Ты можешь измениться». «Я даэдра, и измениться не могу», - напомнила ему Ителия. – «И, если безумие вновь охватит меня, сомневаюсь, что ты сумеешь вновь меня заточить. Меня ослепили позабытые воспоминания и практически безграничное могущество. И это привело именно к тому моменту, коего и опасался Мора».

Обратившись к Море, признала Ителия правоту того, заявив, что действительно является угрозой реальности. Вознамерилась Принцесса даэдр вернуть Море энергии, кои принадлежат тому по праву... когда неожиданно воспротивился сему Торвесард. Обретя энергии, которые Ителия направляла Море, дремора вобрал их в себя, после чего атаковал Отголоска.

Обратился Торвесард в высшее создание, ибо повелевал могуществом как Ителии, так и Моры... но пал в противостоянии со смертным. Будучи вечен, ожидал он, что возродится в водах Обливиона и завершит миссию, вверенную ему повелительницей в предвечную эпоху, но Ителия развеяла эссенцию своего верного слуги, лишив того надежды на перерождение.

Вновь обретя свои силы, Хермиус Мора сотворил портал, ведущий в пространство, где прежде была заключена Ителия, но молвила та с горечью: «А смысл? До тех пор, пока остаюсь в этой реальности, я продолжу нести угрозу ее существованию. Мои силы найдут способ вернуться ко мне. Такова природа нас, Принцев даэдр». «Нити судьбы согласны с тобой, но какой у нас выбор?» - вопросил Мора. – «Ты - даэдра, бессмертная. Я не вижу иного пути».

«Нас сковывает собственная природа», - изрекла Ителия, обернувшись к Отголоску. – «Нам необходима иная перспектива. Та, которую ты, смертный, столь элегантно предоставил». «Да, смертные меняются со временем», - подтвердил тот. – «И мы видели несколько образов тебя на Множестве Путей». «Да, мои отражения», - подтвердила Ителия. – «Мы зрели реальности, в которой история пошла по иному пути. Я действительно отлична в тех реальностях, но это не выбор, а лишь его последствия».

Отголосок предположил: быть может, среди Множества Путей найдет тот, на котором не существует даэдр и магии? Таким образом могуществом своим Ителии там не будет обладать.

Следуя просьбе Ителии и героя, Хермиус Мора действительно обнаружил подобную реальность, а Принцесса даэдр сотворила портал, в нее ведущий. Ителия вознамерилась ступить в сей портал, дабы принять вечное изгнание в сущем, лишенном магии, когда обратилась к ней Лерамиль с вопросом о сгинувшем Гадейне. «Разломы в реальности созданы не мной, они лишь эффект моего пребывания в ней», - отвечала Ителия. – «Я могу предложить тебе лишь мудрость, дабы облегчить терзания разума». Ителия протянула руку к Высокой эльфийке, и согнулась та в пояс, тяжело дыша.

После чего Принцесса Путей скрылась в портале, а Отголосок уничтожил его Разрушителем, отрезав Ителии путь к возвращению.

...Позже, когда герой вернулся в жилище Берагона в Скингарде, обсудили они со сподвижниками ситуацию, и Скруут заявила о том, что надлежит восстановить бреши в реальности. Наблюдательница передала Отголоску просьбу Моры: поместить три реликвии Принцесс даэдр в ключевых точках ткани мироздания, и восстановит сие разорванные нити судьбы. Конечно, надлежит высвободить энергии каждого из артефактов, ибо именно они послужат катализатором для осуществления задуманного.

Бреши, осуществляющие сильнейший резонанс в сущем вследствие действий Торвесарда и Варгас, находились в Западном Вельде, на полуострове Телванни и в Апокрифе.

И, когда герой надежно запечатал разломы в реальности эссенцией трех артефактов и вернулся в Скинград, жители города уже начинали праздновать победу над силами, угрожавшими Западному Вельду. Лерамиль пребывала в глубокой задумчивости. Призналась она герою, что Ителия на краткое мгновение позволила ей узреть Множество Путей – в том числе и тот, существовал в котором ныне Гадейн. Эльфийка надеялась, что сумеет вернуть дорогого друга, но не представляла, как это сделать.

Обратившись к герою, Скруут заявила, что Хермиус Мора желает поговорить с ним в последний раз, после чего сотворила портал, ведущий в Мифос. Наряду с Отголоском проследовала в разлом и Лерамиль, и, обратившись к Принцу Судьбы, просила того о помощи в возвращении смертного, Гадейна. Мора служительнице своей не отказал, исполнил ее просьбу, но предупредил, что в будущем придется ей заплатить за это ту цену, которую он назовет.

Мора велел Лерамиль покинуть Апокриф, и, когда подчинилась та, обратился к герою, постановив, что все в сей реальности, помимо самого Принца Судьбы и Отголоска, вновь позабудут об Ителии.

Так, лишь две сущности в сей реальности сохранили воспоминания об Ителии, и, когда вернулся герой в родной мир, обнаружил, что Принцесса Путей действительно позабыта. Жители Скинграда продолжали празднество, радуясь одержанной победе над дреморами, Варгас и Торвесардом, над Нантарионом – ложным королем.

Среди сподвижников героя означился и Гадейн, не помнивший ровным счетом ничего о пребывании своем в иной реальности. Может, оно и к лучшему...

Как бы то ни было, в землях Западного Вельда воцарился покой, и хотелось бы уповать на то, что продлится он долго...

  1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12