4. Заря Левонии

Город пылал, мертвые тела устилали улицы.

Немногочисленные выжившие солдаты спасались бегством из обреченного града, на чем свет костеря чародейку – ведь в случившемся повинна лишь она, и никто иной!

С ужасом взирали они на приближающийся рок...

Рейн проснулся.

И снова этот сон. Каждую ночь он пребывает в сих грезах, полных боли и крови. И даже после пробуждения образы остаются с ним, не желая отпускать. Город, которого он никогда прежде не видел, разрушается. Жар пламени, истошные крики гибнущих мирян. Но странно... Он как будто знает это место, скорбит о нем! Как будто теряет нечто, донельзя драгоценное...

Прежде зрел он сей сон в детстве, и вот теперь образы вернулись. Но почему, что тому причиной?..

Последние недели Рейн странствовал на воздушном корабле, дабы оценить урон, нанесенный Ляпису Опустошением. Возможно, сон – следствие усталости?.. Но нет, навряд ли... Странствуя, он чувствовал себя прекрасно, ибо вновь был в своей стихии.

И все же одна мысль угнетала его. Даже облетев весь мир, он не нашел ни малейшей зацепки к тому, как возможно попасть в реальность, рекомую «Левонией».

Солдаты, находящиеся на борту, окликнули Рейна, указав на сонм крылатых монстров, приближающихся к судну. Юноша обнажил меч; что ж, хоть отвлечется немного...

С монстрами удалось покончить относительно легко, когда Рейну показалось, будто кто-то зовет его по имени. Солдаты лишь руками развели: они ничего не слышали. Рейн нахмурился: неужто показалось?.. Но тогда... что за странное ощущение у него в груди?..

«Ладно, давайте вернемся в замок», - устало предложил Рейн воинам. – «У меня ужин с Финой, а она расстроится, если опоздаю». Солдаты осклабились, и Рейн поспешил добавить, что на ужине также будут присутствовать и Лоссвел с Фисалис. Добродушно посмеиваясь, солдаты разошлись, и корабль взял курс на Грандшелт. «Почему ты все же вернулся в Ляпис из Паладии?» - обратился к Рейну один из рыцарей, и тот отвечал: «В Паладии... я бы не смог быть самим собой. Там я был королем. И никто не позволил бы мне позабыть об этом. А в Ляписе я чувствую себя дома».

Корабль содрогнулся, и Рейн в изумлении воззрился на разлом в пространстве, возникший в небесах. Он был совершенно не похож на те, кои творило Опустошение; нет, это нечто совершенно иное...

Корабль приблизился к разлому...

Рейн пришел в себя на лугу, огляделся по сторонам.

Он помнил корабль, разлом, а затем – забытье, и вновь тот самый сон, но куда более походящий на явь, чем прежде. Быть может, разлом оказался своего рода иномировыми вратами, и он переместился... куда-то. Но... почему лишь он один? «Начну поиск признаков цивилизации», - заключил Рейн, после чего выступил куда глаза глядят.

Путь Рейну преградил растительный монстр, оказавшийся весьма серьезным противникам, и юноше пришлось прибегнуть к пробуждению крови, чтобы сразить его. Прежде никогда он не использовал сию способность в противостоянии с заурядными монстрами, и сейчас встревожился, заметив, что со стороны приближаются еще двое подобных тварей.

Но сразили тех подоспевшие Рус и Нейликка. «Я удивлена», - заключила та, подобрав с земли слабо святящиеся сферы – все, что осталось от монстров. – «Ты на самом деле сдержал данное Русу обещание». «Я в этом и не сомневался», - заверил сподвижницу Рус. – «Скрестив с ним клинки, я знал, что Рейн – не тот человек, который отступится. Ты обязательно разыскал бы меня, чтобы закончить начатое. Но... чему мы только что стали свидетелями? Ты сражался как будто из последних сил! Похоже, я переоценил тебя. У меня нет иного выбора, кроме как прикончить тебя здесь и сейчас. Меч в руку, Рейн!»

«Погоди секунду», - отозвался Рейн. – «Раз вы двое здесь, значит, я в Левонии?» Нейликка утвердительно кивнула, и Рейн нахмурился: «Но как? Значит, тот разлом в пространстве был как-то связан с Левонией». «Да, это были врата в Левонию», - подтвердила воительница. – «Тебе повезло. Координаты открытия врат все время меняются. И не открываются они, если рядом нет мощного выброса энергии. Например, могущественное магии... или пробуждения крови».

Рейн припомнил: он действительно пробудил могущество крови в час сражения с монстрами на корабле, опасаясь, что те повредят судно. Стало быть, именно это стало причиной открытия врат... Но вопросов меньше не стало. Почему в Левонии оказался лишь он один?.. К тому же, что-то не желало складываться; как будто слова Нейликки и реально происходящее с ним в чем-то разнились... Но Рейн никак не мог уразуметь, в чем именно.

Рус горел желанием броситься в бой, но Рейн вновь просил его повременить с этим. «Да, одна из причин, по которой я здесь – закончить наше с тобой противостояние», - признал он. – «Но я также хочу узнать о пробуждении крови... и об этом мире. Ведь я здесь оказался фактически случайно. Глупо будет сразиться с тобой и все закончить сразу же, как я оказался в этой реальности. Я хочу исследовать Левонию! Я не просто сразиться с тобой и отправиться восвояси».

«Ладно», - вздохнул Рус, возвращая меч в ножны. – «Я тоже потерял интерес к сражению. И я понимаю твое желание6 учитывая обстоятельства. Но знай, с такими силами долго в этом мире ты не проживешь. ‘Приключения’ не очень-то и ждут тебя здесь». «Да, монстр меня этому уже научил», - согласился Рейн. – «Но опасность – именно то, что делает приключения такими притягательными». «Но не забывай», - обратился к Рейну Рус. – «У меня есть свои причины стать сильнейшим. Поэтому однажды мы непременно закончим наш поединок». Рейн пожал плечами: «Что, хорошо».

«Давайте отправимся в республику Шерну?» - произнес девичий голосок, и предстала пораженному Рейну крылатая фея. – «Привет, давно не виделись. Мы с тобой встречались в ином мире. Я Ниини. Мне велено присматривать за этими неугомонными детишками». Нейликка и Рус разом насупились.

Сопровождаемые феей, трое выступили в путь. «Кстати, Рейн, в свой мир ты не вернешься», - буднично заметила Ниини. «Что это означает?» - поразился юноша. – «Разве не могу я вернуться назад через пространственный разлом?» «Нет», - отвечала фея. – «Врата, через которые ты переместился сюда, можно открыть лишь в один конец – в Левонию». «Значит... я никогда не смогу вернуться в Ляпис...» - выдавил Рейн, потрясенный сим откровением.

«Да не волнуйся ты», - усмехнулась Нейликка. – «Способ вернуться в родной мир для тебя существует». «Ты всего лишь должен ступить во врата Шерны», - добавил Рус. «Но вроде же вы говорили, что врата работают лишь в одном направлении», - окончательно растерялся Рейн. «Врата Шерны управляются магией», - пояснила ему Ниини. – «Это позволяет нам выбирать точку назначения. Мы можем перемещаться в иные пласты реальности, и приводить обитателей оных в наш мир. И мы полностью контролируем врата!.. Точнее, по большей части...»

«То есть, это не совсем наука, скорее магия», - произнес Рейн. – «Не очень-то вы меня убедили». «О, да все с ними обычно хорошо», - отмахнулась Нейликка. – «После странствия по Дальним Пределам мы вернулись сюда через одни из подобных врат. Ну да, время от времени случаются всякие инциденты». «Соотношение происшествий к успешным перемещениям через врата – один к десяти», - вымолвил Рус.

«Ладно», - вздохнул Рейн. – «Раз уж какой-никакой способ вернуться домой существует, я могу покамест об этом не тревожиться и наслаждаться приключением». «Опять это слово – приключение», - закатил глаза Рус. – «Я уж надеялся, что глупость не может быть абсолютна в этом персонаже, но, похоже, ошибался». «Согласна, он – непроходимый тупица», - поспешила согласиться с ним Нейликка.

«...Я, вообще-то, еще здесь», - обиделся Рейн. «Подумай головой», - предложил парню Рус. – «Ты действительно полагаешь, что Шерна позволит тебе воспользоваться вратами?»

Разговор был прерван появлением очередного плотоядного растения, и трое, воззвав к могуществу крови, повергли сие порождение. И снова Нейликка подобрала с земли некое сияющее вещество, оставшееся от их противника.

«Что-то в последнее время эти твари расплодились», - помрачнел Рус. «И правда», - согласилась с ним фея. – «Не нравится мне это. Как будто вот-вот произойдет что-то плохое». «Такие сильные монстры здесь повсеместно?» - поразился Рейн. «Вполне может быть», - подтвердил Рус, и Рейн, помедлив, молвил: «Рус, я понимаю то, о чем ты говорил мне прежде. Выжить в одиночку в этом мире... может быть куда сложнее, сем кажется изначально».

Рус и Нейликка напомнили Рейну, что сражаются они не в полную силу, и удивился юноша: «Хотите сказать, что обладаете могуществом, превосходящим пробуждение крови?» «Конечно», - подтвердил Рус. – «Иначе с ними я бы не справился». «С кем – с ними?» - уточнил Рейн. «Если хочешь знать, ты должен пройти испытание», - беспрекословно заявил Рус. – «Именно по этому причине мы направляемся в Шерну».

Трое, сопровождаемые феей, продолжили путь по торному тракту, вьющемуся через долы и луга Левонии.

Вскоре Рус сообщил Рейну, что они практически достигли столицы Шерны. «Ты почему столь напряжен?» - обратилась к уроженцу Ляписа Ниини. – «Неужто из-за испытания?» «Что-то вроде того», - отозвался Рейн. – «Давно у меня испытаний не было». «Если пройдешь его, тебе будет дозволено примкнуть к нашему отряду сил специального назначения», - заверил юношу Рус. – «Покажешь себя с лучшей стороны – и получишь разрешение воспользоваться республиканскими вратами».

«Силы специального назначения...» - протянул Рейн. – «То есть, мне необходимо примкнуть к вашей армии». «Не совсем», - покачал головой Рус. – «Наш отряд находится под непосредственным началом канцлера и вице-канцлера». «Ты ведь хочешь больше узнать о пробуждении крови?» - обратилась к Рейну Нейликка. – «Присоединившись к нашему подразделению, ты, скорее всего, быстрее всего обретешь искомые ответы. А почему – узнаешь, пройдя испытание».

«И какие же задачи исполняет ваш отряд?» - осведомился Рейн. «Например, поиски стихийно возникающих врат...» - начала было Нейлика, но тут же спохватилась: «Все! Узнаешь, когда вступишь в него! И вообще, ненавижу объяснения!» «Наша основная миссия – устранение», - пояснил Рейну Рус. – «Монстр, с которым ты сражался – он регенерировал, верно? Этот монстр был отродьем ядра Омеги». Этих тварей мы так и называем – ‘порождения Омеги’», - добавила Нейликка. «Они принесли в Левонию немало хаоса и разрушений», - рассказывал Рус, а Нейликка вторила ему: ««Проблем от них немало, а способности изменяются в зависимости от того, к какому из отродий ядра они примыкают». «Миссия нашего отряда специального назначения – уничтожение всех порождений Омеги», - молвил Рус. «Кроме того, мы собираем ядра Омеги», - сообщила Нейликка.

«Это те сияющие штуки, которые остаются, когда мы расправляемся с подобными монстрами», - осознал Рейн. – «Но погодите... Если существуют отродья Омеги и ядра Омеги, то что такое Омега?» «Омега – неведомая жизнеформа, прибывшая в наш мир с небес много столетий назад», - просветил его Рус. – «Говорят, собственной воли у нее нет, лишь стремление к разрушению. Ядра ее – организмы-паразиты, придающие монстрам немыслимые способности и ярость». «Но видели Омегу давным-давно», - молвила фея, и Рус, кивнув, продолжал: «В ту пору многие силы хотели использовать Омегу в своих целях, но действия их были сведены на ‘нет’ одним-единственным глупцом, что привело к падению целой державы». «Но полагают, что Омега все еще находится где-то в этом мире», - изрекла Ниини. «Каждая из держав нашего мира пытается отыскать Омегу, но поиски сии держатся в тайне», - изрек Рус. – «Могущество, которое возможно обрести, завладев Омегой, наверняка способно поколебать равновесие сил в Левонии».

Вскоре четверо подошли к столичному граду, и Рус с Нейликкой заявили о том, что Рейну предстоит пройти письменный экзамен и собеседование для вступления в их отряд. Закатив глаза, Рейн проследовал за спутниками в городские врата...

Тайвас, рыцарь королевства Элмонт, и спутник его, робот военного образца Рунда, направлялись в приграничное поселение Йорт, дабы обеспечить защиту девушке по имени Лефтия – именно в этом и заключалась возложенная на них миссия.

По пути двое сразили воинов, попытавшихся было преградить им путь, продолжили марш в направлении Йорта. «Странно это», - отметил Рунда. – «Солдаты. Миссия опасна. Почему же Тайвас не один?» «Но я не один», - усмехнулся рыцарь. – «Со мной ты. Разве можно мечтать о лучшем напарнике?» Робота он убедил в сем, хотя на самом деле полагал, что набольшие отправили его одного лишь затем, чтобы информация о природе миссии осталась тайной. И все же... почему миссия по защите одной-единственной девушки поручена именно ему?..

Приблизившись к деревушке, Тайвас и Рунда помедлили. Преследования не было, врагов в селении, похоже, тоже. Сражение в деревне непременно привело бы к жертвам среди мирного населения, а этого рыцарь хотел бы избежать.

Двое проследовали в деревню Йорт. Насколько знал Тайвас, у Лефтии не было родственников. Где же она проживает?.. Вопрос сей рыцарь занял одному из селян, и отвечал тот: «Лефтия находится в жилище Бабули Ноллы». «Я из вооруженных сил», - пояснил ему Тайвас. – «Моя задача – взять Лефтию под охрану». «Ну и отлично», - согласился селянин. – «Родичей у нее нет, никто из местных возражать не будет, если ты ее уведешь отсюда». «У нее нет родителей?» - уточнил Тайвас. «Год назад она неожиданно объявилась в нашей деревне. Практически ни с кем и словом не перемолвилась. У нее всегда одно и то же отстраненное выражение на лице. Думаю, она прошла через что-то поистине ужасное. Бабуля Нолла забрала ее к себе, и вместе они занимались хозяйством. Несколько месяцев назад Бабуля Нолла умерла».

«Значит, девушка живет сейчас одна», - заключил Тайвас. – «И что думают об этом местные?» «После того, как появилась Лефтия, монстры стали куда чаще нападать на селение», - поколебавшись, отвечал селянин. – «А некоторые из мирян видели, как тело девушки сияло. Поговаривают, что она ведьма. Понимаешь, о чем я? Если ты уведешь ее... здесь скучать не станут». Рыцарь поблагодарил селянина за информацию, и тот указал ему путь к дому Бабули Ноллы.

Близ оного заметили Тайвас и Рунда рыжеволосого парня. «Я – Хаве», - представился тот. – «Вы здесь, чтобы забрать Лефтию?» «Да», - не стал отпираться рыцарь; все же весть быстро распространилась. Хаве громко позвал Лефтию, и светловолосая девушка выступила из дома, приблизилась к незнакомцам.

«Наконец-то ты покинешь нашу деревню!» - с облегчением вздохнул Хаве, обращаясь к девушке. – «Местные так давно ждали, когда этот день настанет!» Тайвас и Рунда нахмурились, посоветовали парню следить за языком. «А что не так?» - озадачился тот. – «Она на самом деле все время мрачная и пугающая. Лишь один вид ее предрекает неудачный день». Окинув Лефтию злым взглядом, Хаве просил рыцаря увести эту вестницу несчастий прочь, и поскорее.

Обратившись к девушке, Тайвас представился, заявив, что его задача – доставить ее в оплот и защищать по пути. «Хорошо», - тут же согласилась Лефтия, и Хаве, облегченно вздохнув, заверил рыцаря, что укажет ему кратчайший путь к оплоту, ибо прекрасно знает все окрестные дороги и тропы. «Не стоит», - отклонил предложение парня Тайвас. – «Дороги нынче опасны. По пути сюда мы встретили неких солдат, настроенных крайне агрессивно. Они надеялись отыскать Лефтию. Да и монстров на дорогах немало». «Еще одна причина, по которой я вам необходим», - настаивал Хаве. – «Я знаю, как миновать монстров».

«С чего это ты вдруг помощь предлагаешь?» - с подозрением осведомился Тайвас, и пояснил Хаве: «Если с вами по пути что-то случится, Лефтия может пострадать. И тогда она вернется в деревню. Мне бы этого очень не хотелось. И не только мне, уж поверьте». Поразмыслив, рыцарь предложение юноши принял: если тому так хочется выступить проводником, что ж, он перечить не станет...

Лефтия готова была выступить в путь немедленно. Рунде девушка показалась милой, и не понимал робот, почему Хаве относится к ней с такой злостью.

...Четверо покинули Йорт, выступив через лес в направлении рыцарского оплота. На робкие замечания Лефтии Хаве лишь огрызался, что Рунде и Тайвасу не очень нравилось. «Лефтия, нельзя держать чувства в себе», - обратился рыцарь к девушке. – «Их следует высвобождать, говорить то, что считаешь нужным. Мы больше не в селении. К тому же, мы с Рундой рядом». «Спасибо, Тайвас», - отозвалась Лефтии, и Хаве, помрачнев, обратился к рыцарю: «Почему ты так добр к ней? Ты ведь едва ее знаешь! Она не сделала ничего, чтобы заслужить столь теплое отношение».

«Заслужить», - сделал акцент на этом слове Тайвас, а Рунда заявил: – «Людям не нужны причины, чтобы относиться друг к другу по-доброму. По крайней мере, такая информация содержится в базах данных Рунды. Ты считаешь иначе, Хаве? Не можешь относиться к кому-то хорошо, если на то нет особой причины?» Хаве был обескуражен, но, взяв себя в руки, просил Тайваса сделать так, чтобы излишне умная машина замолчала. «Хаве следует найти общий язык с Рундой», - назидательно заявил робот, и рыцарь старательно прятал усмешку. – «И Лефтия тоже. Так интереснее». «Ты прав», - рассмеялась Лефтия. «Значит, ты все-таки можешь улыбаться», - обратился к ней рыцарь. – «Селяне заверяли меня в обратном».

Хаве изменился в лице, бросил Лефтии: «Чего лыбишься?» «Прости, Хаве», - потупилась девушка, и на лице ее отразилось прежнее отстраненное выражение...

...Множество монстров окружило небольшой отряд, что весьма удивило Рунду. «Почему?» - спрашивал робот. – «Хаве утверждал, что на этой тропе монстров нет». «Не должно было», - выдавил Хаве. – «Сам ничего не понимаю».

Тайвас в одиночку прикончил монстров, после чего четверо продолжили путь к оплоту. Рыцарь продолжал задаваться вопросами: почему набольшие так стремятся взять Лефтию под защиту? Непохоже, что она владеет магией – на первый взгляд кажется самой что ни на есть обыкновенной девушкой. Но селянин упоминал о том, что тело ее светилось – что это может означать?..

Неожиданно Хаве отозвал Тайваса в сторону, молвил, обращаясь к рыцарю: «Мы с Лефтией впервые встретились здесь, в лесу. Она была так печальна, что сердце кровью обливалось. Она никогда ни слова не говорит о себе, посему неизвестно, что у нее на уме. Я не понимаю ее... потому селяне считают ее обузой». «Да, я тоже не понимаю, что у нее на уме», - согласился Тайвас. – «Но сама она знает, чего хочешь». «Но жители селения боятся изменить свое отношение к ней», - вздохнул парень. – «Поэтому она не может оставаться в деревне».

Хаве указал в сторону, заявив, что там находятся монстры. Удивившись, рыцарь устремился в означенном направлении, обнаружил себя на краю утеса, огляделся по сторонам. Никаких монстров окрест не наблюдалось.

«Прости...» - вздохнул Хаве, и, метнувшись к Тайвасу, столкнул того с утеса...

Подоспевший Рунда потребовал ответа: почему Хаве так поступил с рыцарем?.. «Там невысоко, он наверняка выжил», - заверил робота юноша, после чего схватил Лефтию за руку, и двое бегом бросились прочь. Рунда поспешил за ними...

...Кряхтя, Тайвас поднялся на ноги; похоже, придется искать способ вновь забраться наверх. По крайней мере его подозрения подтвердились: Хави не питал ненависти к Лефтии, а лишь разыгрывал неприятие девушки. И все же рыцарь собирался исполнить возложенную на него миссию...

Но сейчас Тайваса окружали монстры – причем от одного из них исходило зеленоватое сияние. Порождение Омеги, стало быть...

К счастью, ядро Омеги в теле твари оказалось небольшим; порождение Омеги на пике своих сил доставило бы немало проблем даже для Тайваса. Последний покончил с монстрами, после чего приступил к поискам способа выбраться из оврага. К настоящему времени Рунда уже наверняка настиг Хаве и Лефтию, стало быть, девушка под защитой.

Но нет: робот спустился в овраг и ныне примкнул к Тайвасу, приближались к коему следующе порождения Омеги. Робот испепелил монстров лучом энергии, и рыцарь воскликнул, обращаясь к нему: «Зачем ты здесь?! Почему не последовал за Лефтией?!» «Рунда тревожился о Тайвасе», - пояснил конструкт.

Пререкаться смысла не было, и Тайвас, поблагодарив напарника за помощь, бросился по следам беглецов. «Хаве бежал с Лефтией», - констатировал Рунда. – «Рунда не понимает, зачем он так поступил». «Он не хочет потерять Лефтию», - пояснил роботу рыцарь. – «Потому и бежал прежде, чем мы сумели доставить ее в оплот». «Что?» - озадачился Рунда. – «А разве он не питает к ней ненависти?» «Это было притворство, призванное усыпить нашу бдительность и увести ее от нас», - отозвался Тайвас. – «Я это с самого начала понял. Пойми, Рунда: все люди лгут». «Рунде ложь знакома», - подтвердил робот, и добавил рыцарь, не сбавляя шаг: «Тогда запомни следующее. Некоторые люди лгут из благих побуждений. Да, лгать нехорошо, но иногда бывает ложь во спасение». Рунда поспешил добавить новую информацию в банки памяти... Надеялся он, что однажды будет полностью понимать людей...

Хаве и Лефтия бежали через лес пока не выбились из сил. Остановились, чтобы немного передохнуть.

«Думаешь, с Тайвасом все хорошо?» - с тревогой осведомилась девушка, и спутник ее кивнул: «Уверен. Этот парень силен. Падение с небольшого утеса его не убьет... Ну а если он немного и пострадал, то вполне заслуженно. Он же собирался передать тебя военным чинам». «Но Тайвас говорил, что хочет защитить меня», - сомневалась Лефтия. «Да, говорил», - признал Хаве. – «Но кто знает, как с тобой поступили бы его набольшие?»

Лефтия молчала, и Хаве вздохнул: «Лефтия... У тебя всегда такое печальное лицо. С самой нашей первой встречи в лесу. Ты хоронила птенца, который выпал из гнезда и погиб. В глазах твоих стояли слезы». «Да», - тихо произнесла Лефтия. – «Печально, когда обрывается чья-то жизнь. Что птенцов, что людей». «Что бы не говорили мои односельчане, я знаю правду», - заверил Хаве спутницу. – «Ты добра, Лефтия... Но что же печалит тебя сейчас?» «Я втянула тебя во все это», - отозвалась девушка. «Неправда», - покачал головой Хаве. – «Это я придумал весь этот план. Потому если кого и следует винить, то меня. Мы обещали друг другу покинуть деревню вместе, когда умерла Бабуля Нолла. Тайвас просто стал удачной возможностью для этого. В любом случае рано или поздно мы бы покинули селение... В тот день, когда ты впервые улыбнулась мне, я пообещал тебе, что стану защищать тебя – что бы ни случилось».

«Но почему ты так заботишься обо мне?» - поинтересовалась девушка, и Хаве покраснел, замешкался с ответом, а после предложил Лефтии продолжить путь: деревня, к которой они направлялись, еще далеко...

Но к двоим подобрался огромный растительный монстр – порождение Омеги; Хаве пришлось принять бой, но тварь повергла его, и парень просил Лефтию бежать прочь со всех ног, спасая свою жизнь. «Я тебя не брошу», - возражала девушка. – «Даже если я погибну здесь, то ни о чем не стану жалеть. Но если мы с тобой воссоединимся в иной жизни, надеюсь, сможем о многом поговорить».

На тропу ступил воин, вооруженный внушительных размеров секирой, и, рубанув порождение Омеги, обратился к молодым людям: «Ну, детишки, что делает героя таковым?» Хаве и Лефтия лишились дара речи: столь неуместным казался им вопрос в сложившихся обстоятельствах. «Становление героем – многолетняя дилемма», - назидательно изрек воин, так и не дождавшись ответа. – «Лишь пройдя множество испытаний, смертный может стать героем. Но если бы ответ на сей вопрос пришлось дать мне, он был бы следующим! Итак, первое требование к герою! Герой не должен опасаться за собственную жизнь, когда защищает слабых! Посему не бойтесь, дети, ибо я здесь, чтобы защитить вас! Я, Тулиен, стану защищать вас даже ценой собственной жизни! Клянусь в этом своей честью героя!»

Завершив сию высокопарную речь и оставшись весьма доволен собой, воин перехватил древко секиры поудобнее, атаковал порождение Омеги...

Тайвас и Рунда шли по следам беглецов, когда лицезрели их самих, спешащих навстречу. Рыцарь вздохнул с облегчением... и едва увернулся от удара секиры, сжимал которую в руках некий воин.

«И кто же ты такой?» - осведомился Тайвас, взирая на неожиданного противник. «Внемли мне, злодей!» - возопил тот. – «И запиши имя мое на своем сердце, ненависти исполненном. Я – Тулиен, человек, который живет, будучи героем, и умрет таковым! Эти несчастные юнцы просили меня дать им свободу, посему я жизнь свою посвящу противостоянию с тобой! Даже если суждено мне погибнуть!»

Хаве объяснил Тайвасу, что Тулиен спас их с Лефтией от порождения Омеги, и именно по этому причине он просил воина защитить девушку. Тулиен, мнящий себя истинным воплощением добродетели, с готовностью согласился, и продолжал сотрясать воздух патетикой: «Услышьте же второе требование к герою! Защищать детей и стариков любой ценой!» «Хаве, ты не понимаешь», - обратился к парню Тайвас. – «Моя миссия заключается в защите Лефтии». «Ты игнорируешь меня?!» - воскликнул Тулиен, но Тайвас даже взглядом его не удостоил.

«А зачем это военным?» - с подозрением осведомился Хаве, и отвечал Тайвас: «Я не имею права обсуждать полученные приказы». «Значит, я не имею права верить тебе!» - заключил Хаве. «Что ж, так и быть, скажу», - поколебавшись, изрек рыцарь. – «Мне неизвестно, почему набольшие настаивают на охране Лефтии». «Что?!» - изумился Хаве. – «Шутишь, что ли?! Ты не имеешь представления о том, что делаешь?!» «Я годы посвятил службе в вооруженных силах», - отозвался Тайвас. – «Познал немало потерь. Но поддерживало во мне силы желание защитить родную страну и народ. И именно вооруженные силы дали мне возможность претворить сие стремление в жизнь. Потому я доверяю своим набольшим, хоть и не знаю мотивов, которыми они руководствуются... Но если военные вознамерятся каким-то образом причинить вред Лефтии, я этого не допущу. Я стану защищать ее ценой собственной жизни!»

«Ценой собственной жизни?!» - возмутился Тулиен. – «Как смеешь ты вторить мне?! В этом мире может быть сколь угодно героев, но истинный – лишь один, я!»

Двое скрестили клинки; в противостоянии Тайвас поверг Тулиена, и подобным исходом тот был поражен до глубины души. Но нет: самопровозглашенный героя вновь и вновь поднимался на ноги, бросаясь в атаку, не обращая ни малейшего внимания на раны свои. Парируя выпады противника, Тайвас хмурился: никогда прежде не встречал он столь безрассудного противника.

«Бегите, дети!» - кричал Тулиен. – «Не тревожьтесь обо мне! Пожертвовать жизнью ради других – прекрасное требование к герою! Здесь и сейчас, я стану истинным героем!» Переглянувшись, Хаве и Лефтия бросились прочь; выругавшись с досады, рыцарь велел Рунде следовать за ними, и робот последовал приказу.

Тайвас и Тулиен же продолжили сражение. Герой оказался повержен вновь, прохрипел: «И все же победа за мной... Я дал этим детям достаточно времени, чтобы бежать... А теперь убей меня. Заверши тем самым наше противостояние! Я свою роль сыграл, и ощущаю лишь радость и удовлетворение... Герою надгробье не нужно... Достаточно того, что останется он в воспоминаниях мирян...»

Но Тайвас вернул меч в ножны, заявив, что не станет лишать противника жизни. После чего поспешил вслед за беглецами. Тулиен был весьма возмущен поступком рыцаря, обесценившим его порыв...

Робот настиг Хаве и Лефтию, преградил им путь. Вскоре подоспел и Тайвас, поблагодарил механического напарника за отличную работу.

«Что с Тулиеном?» - с тревогой вопросила Лефтия. «Я не стал его убивать, если ты об этом», - отозвался рыцарь. Девушка с облегчением вздохнула, а Хаве, сознавая, что вновь угодили они в западню, задавался вопросом: что понадобилось военным чинам от его подруги?..

И все же парень не собирался сдаваться; обнажив короткий меч, он направил его в сторону рыцаря. «Хаве, ты не выстоишь в этом поединке!» - встревожился Рунда, на что бросил юноша: «Не узнаю, пока не попробую!» «Верно, Хаве», - согласился с ним Тайвас. – «Мы не можем знать исход сражения заранее. Но защита тех, кто тебе дорог, - не такая простая задача, как может показаться на первый взгляд».

Хаве атаковал, но – как и ожидалось – Тайвас с легкостью обезоружил противника. «Хватит, Хаве!» - выкрикнула Лефтия, которую донельзя утомили поединки между «защитниками». – «Просто... хватит...» Но Хаве набросился на рыцаря с кулаками, и тому не оставалось ничего другого, кроме как швырнуть парня в дорожную грязь.

«Почему... я так слаб?» - прошептал тот. – «Но все равно... я смогу защитить Лефтию...» Хаве вновь поднялся на ноги, и Лефтия бросилась к нему, воскликнула: «И вовсе ты не слаб, Хаве! Ты всеми силами защищал меня. Никто прежде так обо мне не заботился. Спасибо тебе, Хаве!»

«Хаве», - обратился к парню Тайвас. – «Сила и слабость значат куда меньше, чем ты думаешь. Посвящая себя тренировкам, любой может стать сильнее. Но сердца так просто не закалить. Клинком махать могут как злодеи, так и герои. Но если ты зациклен на силе, скажу тебе вот что. Ты не слаб. У тебя доброе сердце и несгибаемая воля – ты не отступаешь перед противником, который сильнее тебя. И сила физическая с этим качеством не сравнится».

«Хаве, я приняла решение», - обратилась к парню Лефтия. – «Я отправлюсь к военным. Мы можем доверять Тайвасу». «Думаю, это верный выбор», - признал Хаве. – «Мы говорили о том, что убежим вместе, но я не смог бы защитить тебя в одиночку. Теперь я это понимаю. Я был наивен. Но это изменится, обещаю. Я стану человеком, способным тебя защитить».

Обратившись к Тайвасу, Хаве заявил, что станет сопровождать их с Лефтией в оплот вооруженных сил; рыцарь не возражал.

Тайвас и Рунда устремились прочь по лесной тропе; Хаве подобрал с земли клинок, и наряду с Лефтией устремился вслед за спутниками...

«Тайвас», - шепнул рыцарю робот, - «ты действительно обратишься против своих набольших, если те захотят причинить вред Лефтии?» «Да», - подтвердил Тайвас. – «Моя миссия заключается в защите ее... Рунда, ты о чем-то умалчиваешь?» «Рунда не знает детали проекта», - произнес робот, и рыцарь, остановившись, обратился к напарнику: «Какого еще проекта?» «Предположительно, эта миссия – часть масштабного проекта», - пояснил тот. «А почему я впервые слышу об этом?» - нахмурился Тайвас. «Рунда не предполагал, что Тайвас будет готов противостоять военным», - отвечал Рунда.

«Что ж, честно», - усмехнулся рыцарь. – «И все же, в чем заключается проект?» «Рунда не знает деталей», - повторил робот. – «Ему известно лишь название. Проект ‘Подснежник’».

Название сие Тайвасу ни о чем не говорило...

Рейн и трое спутников его проследовали в столицу Шерны, Ролестан.

Остановились, пропуская солдат, несущих на носилках раненого товарища, вопящего от боли. «Похоже, жертва порождения Омеги...» - пробормотал Рус. «Почему же к нему относятся так жестоко?» - задался вопросом Рейн. – «Могли хотя бы целительную магию применить». «Толку от нее никакого», - помрачнела Нейликка. – «Теперь ему ничем не помочь. Остаешься лишь избавиться от него». «Но почему?» - ужаснулся Рейн, и пояснил Рус: «Те, кто подвергается воздействию ядер Омеги, утрачивают свою человечность, и души их снедает одна лишь тяга к разрушению». «Такое случается нечасто, но порой ядра Омеги способны заражать людей через раны», - добавила Нейликка, и Рус согласно кивнул: «Подобное заражение исцелить невозможно».

«Стало быть, ядра Омеги могут и на людей воздействовать...» - протянул Рейн. – «А ваш отряд... Вы собираете эти гибельные штуки?.. Я знал, что вы противостоите порождениям Омеги, что само по себе опасно. Но ядра собирать зачем?» «Наш отряд не занимается тем, что происходит с ними после, поэтому детали нам неизвестны», - отвечала Нейликка. – «Но, думаю, ядра используют для исследования природы Омеги». «В этой стране существует немало исследовательских проектов, имеющих отношение к Омеге», - молвил Рус. – «Но полным объемом информации о них обладают лишь канцлер и вице-канцлер».

К троице подлетела Ниини, сообщив, что одна из ее коллег сообщила – девушку захватить солдаты республики не сумели. Рус выругался, поинтересовался, все ли это новости. «Мне передали, что в настоящее время девушку сопровождает солдат, принадлежащий к иной державе», - отозвалась фея.

«Кто она, эта девушка?» - озадачился Рейн, и пояснила ему Нейликка: «Вестница разрушения». Рус шикнул на напарницу, заявив, что о секретных аспектах распространяться на следует. «Да ладно тебе», - отмахнулась Нейликка. – «Рейн вполне может оказаться в том же отряде, что и мы». «Даже если так, моим боевым товарищем он не станет», - набычился Рус. – «И ты, Рейн, не забывай, что у нас с тобой свои счеты». «Не забуду», - заверил его Рейн, после чего поинтересовался: где, собственно, он может сдать экзамен? «На ристалище нашего отряда», - просветила его Нейликка. – «Вице-канцлер Мулен тоже будет там присутствовать».

...Двое провели Рейна на ристалище, представили вице-канцлеру, и тот предложил провести экзамен по вступлению юноши в отряд особого назначения вооруженных сил Шерны незамедлительно. Поскольку привели новобранца Рус и Нейликка, Мулен согласился исключить для него письменный экзамен и интервью, а перейти непосредственно к испытанию боем.

«Рейн, происхождение твое и прошлое здесь не имеют никакого значения», - вымолвил вице-канцлер. – «Если проявишь себя достойно, тебе дозволено будет примкнуть к отряду. Но за последствия деяний твоих ответят Рус и Нейликка». Двое подтвердили: они осознают этот факт. После чего Мулен и остальные покинули ристалище, выпустив на оное плотоядного монстра – порождение Омеги.

Рейн поверг чудовище, и Нейликка поспешила подобрать зеленоватое ядро Омеги, оставшееся от растения. «Неплохо, Рейн», - похвалила она парня. – «Честно говоря, не думала, что ты выстоишь В этой стране был лишь один человек, который смог сразить порождение Омеги, не пройдя перед этим специальной подготовки. Это Рус. Он верил в тебя. Верил в то, что ты обладаешь такой же силой, что и он... и что ты достоин стать его соперником. Но я в этом не уверена».

Девушка изготовилась к бою, и констатировал Рейн: «Стало быть, ты – мой последний противник». «Именно», - подтвердила Нейликка. – «Одержишь верх надо мной – и ты прошел экзамен. И не сдерживай силы, потому что я этого делать не собираюсь».

В противостоянии Рейн одержал верх над Нейликкой, счел необходимым отметить: «Ты все же не в полную силу сражалась». «С чего это ты взял?» - заинтересовалась воительница. «Разве ты не сражаешься как безумная, когда сражаешься в полную силу?» - риторически осведомился Рейн. – «Так говорила Рока». «Я не могу позволить себе безумие на вступительном испытании», - усмехнулась Нейликка. – «Это было бы глупо. Неразумно. И, если уж начистоту, в сражении с Рокой я тоже безумна не была. Я могу обезуметь лишь в том случае, если кто-то из близких мне пострадает... В любом случае, вице-канцлер Мулен всегда советует мне сдерживать свои силы».

Мулен поздравил Рейна с победой, заявив, что допустит нового бойца в отряд особого назначения вооруженных сил Шерны. «Отныне ты – член подразделения ‘Каледфвлч’», - произнес вице-канцлер. – «Быть частью ‘Каледфвлча’ – значит, занимать в нашей стране особое положение. Мы набираем в отряд даже чужеземцев, дабы противостояли те порождениям Омеги и собирали их ядра». «Стало быть, в ваших рядах есть наемники», - заключил Рейн, и подтвердил Мулен: «Да. Но, по правде говоря, большинство чужеземцев погибли. В живых остались лишь Рус и Нейликка. Рейн, сможешь показать себя с лучшей стороны?»

«Я проявлю себя достойно», - заверил вице-канцлера Рейн. – «Но у меня будет к тебе одна просьба. Позволь мне воспользоваться вратами республики». «Хорошо», - кивнул Мулен. – «Ты будешь приписан к отряду 8. В настоящее время твоими набольшими будут Рус и Нейликка».

Заявив, что должен известить о новобранце канцлера Илску, Мулен покинул ристалище. Рус, Нейликка и Ниини с удивлением наблюдали улыбку на лице Рейна. Тот стоял на пороге нового приключения, и путь в неведомое наполнял душу его предвкушением...

«Буду раз сразиться рука об руку с вами», - обратился Рейн к офицерам «Каледфвлча». «Мы-то стерпим твою легкомысленность, но будь осторожен с канцлером Илской», - предупредила парня Нейликка. – «Он действительно пугающий».

Прозвучал сигнал тревоги, знаменующий приближение порождений Омеги к столичному граду. Рейн, Рус, Нейликка и Ниини поспешили к вратам...

Проследовав в кабинет канцлера, обратился к последнему Мулен: «К нам примкнул весьма интересный человек». «Вижу, заинтересованность написана у тебя на лице», - отозвался правитель. – «Расскажи мне о нем».

«Ничего от тебя не скроешь», - усмехнулся вице-канцлер. – «Он явился из иного мира». «Без дозволения воспользоваться вратами?» - уточнил Илска. – «Стало быть, он сам сумел создать оные... Возможно, это просто случайность, но, быть может, знак того, что мы на пороге чего-то масштабного». «Если ты ищешь знак чего-то масштабного, то предлагаю обратить внимание на день нашей встречи», - вымолвил Мулен. – «Кем бы ни был этот человек, он бледнеет в сравнении с теми событиями».

«Наверное, ты прав...» - признал канцлер. – «Мулен, что бы ни произошло, не забудь об обещании, которое дали мы в тот день». «Конечно», - склонил голову Мулен. – «Об этом я никогда не забуду». «То был день, когда все началось...» - вздохнул Илска. – «И вскоре все закончится».

Вспоминали они о пылающем городе... и о вестнице разрушения, заполучить которую они так стремились...

Рока шагала по равнине, и верный Бух летел за нею.

«Мисс Рока, где же мы?» - осведомилась бомба, и отозвалась девушка: «Откуда мне знать?!.»

Бух содрогнулся, признался: он ощущает поблизости присутствие монстров! «О, госпожа Рока... Если бы только не проходило мимо тех странных врат», - патетически возопил Бух. «То есть, это я виновата?!» - разозлилась Рока.

В тот день они встретились с Николем, который сумел рассчитать вероятное место появления врат, ведущих в Левонию. Ничем не примечательная равнина... «Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть сие предположение», - развел руками Николь. – «По просьбе Рейна я проштудировал многие научные труды, написанные в минувшие века, но не сумел найти в них ни одного упоминания Левонии». «Но почему мы сейчас здесь?» - поинтересовался Бух, и пояснил ему чародей: «В мемуарах воина, жившего несколько столетий назад, содержится интересное описание. В странствиях своих он встречал могущественных противников там, где на краткое время возникали врата. Не имея фактов того, что открытие их как-то связано со временем или местом, воин предположил, что могущество, проявляющееся в минуты черного отчаяния, является причиной открытия врат».

«И мы сейчас в том самом месте, которое упомянуто в мемуарах?» - восхитилась Рока. «Именно», - подтвердил Николь. – «Я надеялся, что смогу обнаружить здесь какую-нибудь зацепку. Но... увы, ничего. Возможно, мемуары изначально не имели ничего общего с реальностью». Как бы то ни было, Николь приступил к скрупулезному осмотру прилегающей территории...

Дождавшись, когда чародей удалится, Рока высвободила свои магические энергии, предположив, что врата могут возникнуть именно при таких условиях. Бух сомневался, что сия сомнительная идея способна увенчаться успехом, но... пред ними действительно возникли сияющие врата!

...Рока ничуть не желала о том, что переместилась наряду с бомбой в иной мир. Ведь это сулит новые приключения!..

К ним приближался огромный растительный монстр. Велев Буху спрятаться у нее за спиной, Рока приняла бой с могущественной тварью...

В сражении Бух получил рану, ощутил, как наполняют его новые силы, а ярость захлестывает рассудок. К ужасу своему осознала бомба, что утрачивает свою личность...

Рейн, Нейликка и Рус шагали по равнине, когда фея Ниини обратилась к новобранцу, предложив тому повторить особенности противостояния с порождениями Омеги.

«Ты серьезно?» - поразился Рейн. – «Я же уже с ними сражался прежде». «То было тогда, а это – сейчас», - назидательно заявила фея. – «Это требуется от всех новых бойцов ‘Каледфвлча’. На самом деле правило лишь одно: ни в коем случае не пропусти удар. Каждая атака сей твари несет в себе риск заражения через ядро Омеги». Озадачившись, Рейн обернулся к новым напарникам: «Вы что, ни разу удар не пропускали?» «Такое попросту невозможно», - отозвался Рус. – «Никто не выходит целехоньким из схватки с порождением Омеги». «Мне тоже доставалось», - поддержала его Нейликка. – «Но повезло: заражение меня минуло».

«Когда сражаешься с порождением Омеги, нить между жизнью и смертью донельзя тонка», - добавил Рус. «Ладно, я понял», - вздохнул Рейн. – «Не пропускать удар... а если пропущу, жизнь моя – в руках судьбы». «Мне казалось, ты хоть немного встревожишься», - молвила Ниини, но Рейн лишь отмахнулся: «Есть еще одно правило: если дрогнешь в бою, считай, проиграл». «Верно», - согласился Рус. – «Удача благоволит смелым».

Рус счел необходимым отметить для Рейна один непреложный факт: тот гораздо слабее, лишь поэтому он до сих пор не свел с ним счеты. «Да ну?» - хмыкнул Рейн. – «А мне показалось, силы наши примерно равны». «Просто я не явил тебе своих истинных сил», - пояснил Рус. «О, правда?» - усмехнулся Рейн. – «Ну давай, являй их, тогда и поймем насчет равенства сил». Рус побагровел от гнева, обнажил клинок. Ниина одернула обоих, указав в сторону, откуда приближался монстр, в теле коего пребывало ядро Омеги.

Трое воителей сумели сразить тварь; непосредственная угроза жителям столицы миновала. Ниини внимательно осмотрела Рейна, Руса и Нейликку, констатировал, что признаки заражения у них отсутствуют.

Рейн приблизился к изумрудному ядру, сияющему в останках монстра, когда Нейликка окрикнула его: «Рейн, остановись! Ты что, идиот? Нельзя касаться ядра голыми руками! А если заразишься?» Стушевавшись, юноша отступил, и Нейликка ловко поместила ядро Омеги в заранее приготовленное вместилище.

Неожиданно Ниини замерла в воздухе, что-то бормоча. «Она общается с иной феей», - пояснила обескураженному Рейну Нейликка. – «Подобные создания способны проделывать подобное, даже находясь на больших расстояниях друг от друга».

«У нас новая миссия», - обратилась Ниина к воителям, завершив одной ей ведомые переговоры. – «Недавно отряд 7 ‘Каледфвлча’ был брошен против угрозы, несомой порождением Омеги. Сегодня же от них отчет получен не был». «Нам нужно уточнить статус отряда 7?» - предположил Рус. «Даже в столь жалком отряде, как седьмой, есть отличные бойцы», - закатила глаза Нейликка. – «Сложно представить, что их перебили».

«Погодите-ка...» - нахмурился Рейн. – «А что, номер отряда имеет какое-то отношение к силе входящих в него воинов?» «Именно», - подтвердил Рус. – «В ‘Каледфвлч’ входят отряды с первого по восьмой, и ранжируются они по силам солдат». «То есть, я в самом низшем?» - поразился Рейн. Рус и Нейликка утвердительно кивнули, и Рейн, крайне озадаченный сим откровением, поинтересовался: «К какому же из отрядов принадлежите вы?»

«Они в отряде 1», - ответила за воителей Ниини. «Если это тебя оскорбляет, прояви инициативу и докажи свою пригодность», - посоветовал Рейну Рус. – «Таким образом сможешь взлететь в нашей иерархии». «’ Каледфвлч’ – меритократия», - добавила фея, и Рейн понимающе кивнул. Чем-то все это напоминало произошедшее с ним в Паладии и продвижение вверх в иерархии Звездных. Что ж, раз сумел он вступить в ‘Каледфвлч’, то однажды сумеет и сравняться с Русом и Нейликкой – в этом Рейн был абсолютно уверен.

Трое продолжили путь через дикоземье – в направлении, куда накануне должен был выступить отряд 7. Ближе к вечеру устроили короткий привал...

«А я что, единственный, кто входит в отряд 8?» - уточнил Рейн, и Рус подтвердил: «Верно. Не так давно отряд 8 был уничтожен в противостоянии порождению Омеги. Мы желали как можно скорее восполнить эту потерю, потому ты был принят даже без сдачи письменного экзамена». «Но, если отряд уничтожен, разве не было бы более разумным приписать новичков к иным отрядам?» - спрашивал Рейн. «Может, и так, но для канцлера почему-то важно число отрядов», - пожала плечами Нейликка. «Он всегда требует, чтобы тех было восемь», - добавил Рус. – «Может, суеверие какое».

«Но, если вы двое входите в отряд 1, почему же принимаете участие в нынешней миссии?» - продолжал спрашивать Рейн, пытаясь понять внутреннюю организацию ‘Каледфвлча’. «В отряд 1 входят воины, обладающие определенной независимостью в своих действиях», - пояснила Нейликка. – «Мы что-то вроде следопытов. Мы получаем приказы и канцлера и оказываем помощь в боевых операциях». «Что-то вроде Ордена...» - пробормотал Рейн, получив еще одно подтверждение схожести ‘Каледфвлча’ и организации Звездных. «Обычно сразу два воина отряда 1 не приписываются в помощь к одному человеку», - молвила Ниини, обращаясь к Рейну. – «Должно быть, от тебя ожидают великих свершений».

Завершив привал, трое воителей продолжили путь. «А к отряду 7 тоже приписан воин из отряда 1?» - уточнил Рейн у спутников. «Нет», - отвечала фея. – «Но никто в этом отряде не обладает Вигаром, потому нам следует ожидать худшего». «Вигар?..» - прежде этого термина Рейн не слыхал, и Рус пояснил: «Наша истинная сила». «Ею обладают лишь воины отряда 1», - добавила Нейликка. – «К сожалению, мы не можем пользоваться ею без особого на то дозволения».

«Думаю, если мы узрим порождение Омеги, которое способно уничтожить отряд 7, дозволение будет тут же получено», - заверила ее Ниини. «И тогда, узрев эту силу, ты в полной мере сможешь осознать собственную слабость», - заверил Рус Рейна. «Но если однажды ты будешь включен в состав отряда 1, Рейн, то, думаю, ты тоже получишь право пользоваться Вигаром», - заверила Рейна фея. «Иначе никак», - согласился Рус. – «Наше с Рейном противостояние должно проходить на равных, иначе он весьма скоро окажется повержен».

О том, что такое Вигары, сейчас Рейн мог только гадать...

«Вигары как-то связаны с пробуждением крови?» - уточнил он. «Может и так сказать», - подтвердил Рус. – «Все воины отряда 1 способны пробуждать свою кровь». «Именно поэтому мы и можем воспользоваться нашими Вигарами», - добавила Нейликка. Рейн покачал головой: понятней не стало. «Я присоединился к ‘Каледфвлчу’ потому, что ты велел мне это сделать, Рус», - обратился он к спутнику. – «Быть может, пришло время объяснить, как именно это работает? Что в действительности представляет собой пробуждение крови?»

«Ты полагал, что пробуждение крови – способность, связанная с правящим родом Альдора, так?» - уточнил Рус, и, когда Рейн утвердительно кивнул, продолжил: «Но что, если природа ее куда более древняя?.. Когда Омега впервые воспрял, воительница заплатила страшную цену за то, чтобы сразиться с ним. Этим героем была Сновлинка – судя по всему, первая из тех, кто применила пробуждение крови. Такова древняя легенда нашего мира». «Хочешь сказать, все мы – потомки этой Сновлинки?» - недоверчиво вопросил Рейн. «Теоретически, да», - подтвердила Нейликка. – «Тот факт, что пробуждение крови действительно существует, может служить доказательством сей легенды».

«Но почему же вы называете эту способность ‘проклятием’?» - вопросил Рейн, но Рус упреждающе поднял руку: они прибыли на место. «Позже продолжим разговор», - молвил Рус.

Воины проследовали в утлую деревушку – область, куда прежде был отряжен отряд 7. «И кто же вы такие?» - настороженно осведомился деревенский старейшина, выступив к чужакам. «Воины Республики Шерна», - отвечал ему Рус, - «охотимся за порождением Омеги. Проходил ли через селение отряд, подобный нашему?» «Никто тут же ходит», - отозвался старейшина. – «Но теперь, думаю, я все понял. Это вы растревожили гору! О, что же вы наделали? Только навлекли беду на нашу бедную деревушку... Прежде порождения Омеги обитали исключительно близ горы. Теперь же спускаются по склонам ее, нападая на людей и скот, творя всякие бесчинства. Мы бросили против них дюжины охотников, но никто из них не сумел сразить порождения Омеги. Мы оставили всякую надежду, и теперь нам оставалось лишь сосуществовать с ними. Позволяя сим тварям убивать и стараясь не провоцировать их еще больше... Так мы, селяне, и выживаем. А теперь вы явились, чтобы нарушить и без того хрупкое равновесие? Пошли вон!»

«Мы понимаем вашу беду», - заверил старейшину Рус. – «И все же мы прикончим каждое порождение Омеги, которое встретится у нас на пути». «Вы разозлите им, а цену за это придется платить нам!» - выкрикнул селянин. – «Просто оставьте нас в покое! Мы как-нибудь выживем...»

К старейшине подбежала девочка, разрыдалась; на лице ее отражался ужас. «Инка?» - опешил селянин. «Что с тобой произошло?» - обратился к малышке Рейн.

Четверо шли по горной тропе.

Тайвас хмурился, и это не укрылось от спутников его. Поинтересовались Лефтия и Хаве: что же гложет рыцаря? «После этой миссии я возвращаюсь домой, но, по правде сказать... не очень хочу этого», - признался тот. – «Давненько там никто не прибирался, и одна мысль об этом приводит меня в уныние». «А тебя ждет семья по возвращении?» - заинтересовалась Лефтия. «Нет, не ждет», - отозвался Тайвас.

Молодые люди продолжили путь, и Тайвас проводил их задумчивым взглядом. «На самом деле мысли мои занимает этот проект, ‘Подснежник’», - признался рыцарь Рунде. «Рунда занялся поиском информации, но конкретики нет», - отвечал ему робот. – «Подснежник – так называется цветок. Он символизирует смерть и надежду». «Звучит... зловеще», - поморщился Тайвас. – «Единственное, что мы знаем наверняка: Лефтия имеет к этому проекту прямое отношение... Но не будем тревожиться раньше времени. Я верю в наших военных».

«Ты все еще веришь в них после всего случившегося», - не преминул заметить Рунда. Тайвас поморщился, тряхнул головой, силясь избавиться от воспоминаний о горящем городе, пояснил напарнику: «Наоборот, именно из-за случившегося тогда и я укрепился в своей вере. Ведь, не будь у меня веры, все мировоззрение распадется на осколки. Вот и все».

...Четверо продолжили путь по тропе, когда Тайвас резко поднял руку, остановившись; показалось, они он действительно услышал чей-то свист?.. А вскоре зрели путники Тулиена, который, продолжая насвистывать, устремился к ним. «Музыкальный свист определяет героя», - сообщил Тулиен, обратился к Лефтии и Хаве: «Дети, сердце мое полнится радостью, ибо зрю я вас в целости и сохранности. На этот раз я Тулиен, спасу вас от злобных когтей Красно-Синего Плаща! Даже ценой собственной жизни!»

«Ты никак не угомонишься?» - бросил ему Тайвас. – «Лефтия и Хаве сопровождают меня по своей воле». «Если в случае отказа им уготовано насилие, выбор невелик», - стоял на своем Тулиен. – «Наемники, подобные тебе, только так и поступают!» «Со стороны кажется, что это ты ведешь себя как наемник», - парировал Тайвас. – «Я имел все возможности напасть на тебя из засады. И все же не сделал этого! Почему, спросишь ты? Ибо я – истинный герой!»

«Тулиен, нам приятно, что ты так о нас беспокоишься», - обратилась к воителю Лефтия. – «Но у нас все хорошо, на самом деле. Я поняла, что Тайвас и Рунда желают нам только добра. Поэтому мы с Хаве решили довериться им и проследовать к их оплоту». «Ни слова больше, бедное дитя...» - взор Тулиена отражал всю скорбь мирскую. – «Ибо обманутых ни в чем не винят. Однако Красно-Синий Плащ не получит прощения! И да получит он возможность поразмыслить об ошибках своих в посмертии!»

Тулиен и Тайвас скрестили клинки. Самопровозглашенный герой вновь оказался повержен, требовал у противника, чтобы тот прикончил его, и поскорее! «Освободи детей!» - восклицал Тулиен. – «Прими платой за это мою жизнь!» «Да успокойся ты уже», - устало произнес Тайвас, возвращая меч в ножны. – «Хватит бессмысленных смертей».

Лефтия вновь попыталась вразумить Тулиена, убеждая в том, что они с Хаве следуют за Тайвасом по доброй воле. Хаве поддержал подругу в сем утверждении.

«Ясно», - коротко произнес Тулиен. – «Стало быть, инцидент исчерпан». Он зашагал было прочь, но Хаве окликнул авантюриста, предложив тому сопровождать их. «Тайвас, признай, Тулиен ведь силен?» - доказывал юноша хмурящемуся рыцарю. – «А путь через дикоземье опасен...» «Враги преследуют Лефтию, и наличие еще одно союзника – вполне прагматичный ход», - проанализировав ситуацию, принял сторону Хаве Рунда.

Тулиен на предложение согласился, заявив, что на все готов ради защиты детей, и денег за свои услуги просить не станет. «Ибо таково назначение истинного героя!» - восклицал он.

...Путь продолжили впятером. Лефтия улыбалась, радуясь обретенным защитникам. Тулиен тут же заявил, что истинный герой и должен быть истинным лидером отряда, на то Тайвас заметил: «Я тебя в телегу пустил, но вожжи не передавал». «Но ведь это разумно – позволить мне возглавить наш отряд», - Тулиен, похоже, об иной роли для себя и не помышлял.

«Тулиен... Тайвас уже дважды поверг тебя», - напомнил герою робот. «Не было такого!» - нашелся тот. – «Я иду по пути к победе, правда, иногда спотыкаюсь, но все же храню решимость до конца! Если воин не отступает, но продолжает следовать вперед, поражение для него – не более, чем миф!» Тайвас вздохнул: похоже, их спутник всецело пребывает в своей реальности...

Какое-то время шли в молчании. «Истинный герой», - мечтательно вздохнул Хаве, обратившись к Тулиену. – «Очень воодушевляет. Хотел бы я быть таким, как ты». «Желание стать героем можно найти в сердце человеческом», - согласился Тулиен. – «Не будет преувеличением сказать, что мы родились ради этой великой цели». «Ты прав», - прошептал Хаве, бросив взор в сторону девушки. – «Хотел бы я... стать героем Лефтии...» «Держись за эту мысль», - советовал Тулиен Хаве. – «Однажды она станет достаточной силой, чтобы претворить грезы твои в реальность».

«Тулиен, а почему ты так отчаянно хочешь стать героем?» - обратилась к Тулиену Лефтия, и тот одобрительно кивнул: «Прекрасный вопрос». Развить мысль он не успел, ибо небольшой отряд атаковали монстры. Тулиен и Тайвас покончили с тварями, и рыцарь поблагодарил авантюриста за то, что тот закрывал собой Лефтию от монстров.

«Повезло, что они не были порождениями Омеги», - произнес Рунда. «Неважно – были или не были», - отвечал ему Тулиен. – «Я жизнь отдам ради детей. Так я поклялся. Но сейчас за одержанную победу мы должны благодарить Тайваса, не меня. Сразив собственного противника, он сумел помочь мне покончить с моим. Если бы не он, исход противостояния мог бы быть совершенно иным. Поэтому признаю, Тайвас: ты действительно герой сего часа». «Хватит», - отмахнулся рыцарь. – «Не мое это – быть героем. Я простой солдат. Я не могу сражаться за свои убеждения так, как это делаешь ты». Тулиен с сим согласился, признал: да, он сражается исключительно за свои убеждения.

Тулиен и Хаве устремились к небольшому городку, видневшемуся вдалеке; Лефтия, Тайвас и Рунда шагали следом. «Тайвас, а какие убеждения у тебя?» - обратилась девушка к рыцарю. – «Ты охраняешь меня исключительно вследствие полученного приказа?» «Именно», - подтвердил Тайвас. «Но ты сказал, что защитишь меня в случае чего...» - напомнила ему Лефтия, - «даже если придется выступить против военных». «Да, сказал», - признал рыцарь, усмехнулся: «Если судить по этим речам, можно сделать вывод, что убеждений у меня вообще нет. Но, отвечая на твой вопрос... я больше не хочу испытывать сожаления. Все просто».

...В городок путники ступили на закате. Селение оказалось весьма захолустным, частично разрушенным. Горожане поведали чужакам о том, что напало на город их порождение Омеги, устроившее себе логово неподалеку.

«Вы запросили военную помощь у королевства?» - осведомился Тайвас у одного из горожан. – «Или у наемников?» «Нет, ничего такого мы не сделали», - признался тот, и Хаве воскликнул: «Но почему? Ведь порождения Омеги несут смерть!» «Да, ты прав», - отозвался горожанин. – «Смерть уготована всем нам. Ибо затем для нас начнутся новые жизни. Все жители этого города веруют в реинкарнацию. Потому и не предаются панике».

Горожанин направился по своим делами, и путники проводили его удивленными взглядами. Неужто вера в перерождение оправдывает тот факт, что город свой миряне оставили безо всякой защиты?.. Что ж, это их выбор...

Тайвас предложил остальным провести ночь в местной гостинице, а поутру продолжить странствие. Путникам встретился мужчина средних лет, Лакан, коий вызвался проводить их к постоялому двору, хозяином которого выступал. Спрашивал Лакан, владеют ли чужеземцы оружием, и, узнав, что мечников двое – Тайвас и Тулиен, удовлетворенно покивал...

Путники разместились в гостинице. Проследовав в отведенную ему комнату, Тулиен дал волю эмоциям. «И снова я не сумел стать героем!» - возопил он. – «Почему я все еще жив?! Почему не могу умереть ради кого-то?! Я же так хочу умереть! Умереть ради кого-то! Лишь в этом случае моя жизнь может иметь хоть какой-то смысл!.. Я хочу жить! Хочу умереть! Услышь меня, Сновлинка, легендарная героиня! Почему смерть твоя была столь благородна?!»

Поутру в дверь к нему постучал Тайвас, сообщив, что выступают они в путь. Взяв секиру в руки, Тулиен направился к двери, обещав себе: он сделает все, чтобы молодые люди добрались до оплота – пусть это и будет стоить ему жизни. Он проживет жизнь героя... и примет героическую же смерть.

На ристалище оплота Ише упражнялась во владении копьем – излюбленным своим оружием. Солдаты, наблюдая за воительницей, восхищались мастерством ее: Ише вполне заслужила именоваться сильнейшей в сем королевстве.

«Этот титул мне не принадлежит», - заявила Ише, когда один из солдат назвал ее таковой. – «Не стоит забывать о Тайвасе». «Да, прежде на поле брани Тайвас сражался как истинный демон», - признал солдат. – «Но все это в прошлом. С того самого дня... Увы, следует взглянуть правде в глаза и принять: этот человек променял все свое прежнее мастерство на выпивку. Куда ему до тебя, Ише!»

«Десять раз мы сходились с Тайвасом в противостоянии, и каждый из нас одержал по пять побед», - призналась копейщица. – «Силы наши равны. Это истина, отрицать которую невозможно. И пока это не изменится, я не хочу и слышать о том, что являюсь сильнейшей воительницей королевства. Кстати, а где Тайвас сейчас?» «Насколько знаю, он в одиночку исполняет поручение, кое озвучил ему лично король», - отвечал солдат.

Ише озадачилась: учитывая случившееся в прошлом, почему секретная миссия была поручена именно Тайвасу?.. Что на уме у короля?..

Тайвас и Рунда дожидались спутников близ селения.

Первым приблизился к ним Хаве, обратился к хмурящемуся рыцарю: «Тайвас, тебя что-то гнетет?» «Возможно», - отозвался тот. – «Лефтию чуть не ранил тот монстр, что напал на нас, так?» «Да», - подтвердил Рунда. – «Если бы не Тулиен, все могло бы закончиться трагически». «То есть, даже мы с Тулиеном не можем предугадать всякую опасность», - заключил Тайвас. – «Поэтому я думаю о том, чтобы оставить Хаве где-нибудь в безопасности». «Даже не думай!» - возмутился парень. – «Я никогда не оставлю Лефтию. И мешать не буду. И сражаться я тоже умею».

К ним приблизились Лефтия и Тулиен, и обратился последний к Хаве: «Ты юн, со всем присущим юности безрассудством». «Именно», - согласился с авантюристом Тайвас. – «И помню, Хаве: защита Лефтии – твой высший приоритет». Хаве закивал: больше всего на свете он хотел произвести впечатление на девушку! Тайвас вознамерился прочитать ему небольшую лекцию о доблести и пути к женскому сердцу, но Хаве вежливо отказался, покраснел, быстрым шагом зашагал прочь.

«Наш долг как взрослых – отдать жизни за то, чтобы такие, как Хаве продолжали наслаждаться жизнью», - высокопарно заявил Тулиен, обращаясь к рыцарю. «Услышать это от тебя – весьма неожиданно», - поддел авантюриста Тайвас. – «Но да, ты прав. Отдать жизнь, чтобы спасти мир... подобное считается высшей из добродетелей. Все потому, что легенда о Сновлинке так глубоко укоренилась в сердцах людских».

«Тайвас, ты отрицаешь благородство гибели Сновлинки?» - нахмурился Тулиен, которого несколько задел пренебрежительный тон рыцаря. «Нет, не отрицаю», - покачал головой тот. – «Этот мир существует лишь благодаря жертве, принесенной Сновлинкой – никто не отрицает этого. Просто я иногда... задумываюсь». «О чем?» - требовательно вопросил Тулиен, но Тайвас от прямого ответа уклонился: «О том, о сем... Не думай об этом. Это не имеет никакого отношения к тому, как ты решил распорядиться своей жизнью. Иди своим путем – живи как герой». «С радостью», - отозвался Тулиен.

Оставив селение позади, небольшой отряд продолжил путь через горы в направлении оплота королевской армии.

Лефтия с любопытством рассматривала Рунду, призналась: «Я никогда не встречала такого человека, как ты». «Рунда – не человек», - пояснил робот. «Но ты думаешь и говоришь как человек», - заметила девушка. «О, значит, Рунда подобен человеку», - обрадовался робот. – «Рунда рад это слышать». «А как ты появился на свет?» - спрашивала Лефтия, и отвечал Рунда: «Рунда был создан в мастерской мага Фурзе. ‘Живи для себя’ – такое напутствие дал Фурзе Рунде. Рунда не понял, что он имеет в виду. И Фурзе сказал: ‘Познай людей, и ты поймешь, о чем я.’ Рунда действует согласно этой директиве. Потому Рунда способен понять, каково это – жить ради кого-то. Но Рунда не понимает необходимости жизни для себя. Рунда все еще не понимает людей. Необходимо дальнейшее изучение. Рунда будет счастлив, если Лефтия поможет».

«Конечно, помогу!» - воскликнула девушка. – «Уверена, Фурзе будет рад узнать, что ты достиг своей цели». «Рунда тоже так думает», - подтвердил робот. – «Однако Рунда никогда боле не увидит улыбку Фурзе. Фурзе умер. Это факт. После Рунду приняли к себе военные и стал он партнером Тайваса. Такое положение сохраняется и по сей день. Продолжение истории относится к Тайвасу. Рунда не может рассказывать об этом без дозволения». «Разумно», - согласилась Лефтия, и, помедлив, добавила: «Тайвас такой добрый. Но все же он кажется таким... одиноким. Не могу объяснить. Просто я так чувствую...» «Рунда понимает твое чувство», - заверил девушку робот. – «Но Рунда ничем не может помочь Тайвасу – хоть и печально это признавать. Но Лефтия может что-то изменить».

Рунда поспешил за остальными, а Лефтия задумалась: каким же образом может она что-то изменить?!

...Впереди на дороге путники заметили перевернутую карету и тело некоего мужчины на земле. На теле последнего были раны, нанесенные клинками!.. «Грабители напали...» - выдохнул умирающий. – «Я направлялся на ярмарку в соседней городок...» «Ты, должно быть, родом из приозерного города», - предположил Тайвас. – «Что нам передать твоей семье?» «Не стоит...» - прошептал мужчина. – «Я снова увижу их, когда... познаю перерождение...» Он скончался...

«Не хочу плохо говорить об усопших, но как можно всерьез верить в эту чушь о реинкарнации?» - нарушил воцарившуюся было тишину Тулиен. – «Песнь жизни не допускает повторов. Посему каждая фраза ее – каждый звук – надлежит ценить». «Будь то вследствие войны или же порождений Омеги, они ежедневно сталкиваются со смертью», - вымолвил Тайвас, взирая на тело погибшего. – «Потеря близких – то, к чему они привыкли». «И они отчаянно цепляются за призрачный второй шанс?» - с горечью вопросил Тулиен. – «Немыслимо». «Каждый волен верить в то, во что хочет», - отозвался рыцарь. – «Не нам их судить».

Небольшой отряд окружили головорезы: как им и было сообщено осведомителем, в сей час по тракту должны были проходить путники. Тайвас, Тулиен и примкнувший к ним Хаве бесстрашно атаковали лиходеев, перебили их – всех, за исключением одного. Разбойник молил о пощаде, признавшись, что одинокого путника они не хотели убивать – бедолага оказался на дороге в то время, как они готовили засаду, дабы атаковать покинувший приозерный городок отряд.

«Откуда вы знали, что мы пойдем этим путем?» - требовал ответа Тайвас. «Нам Лакан сказал», - признался разбойник. «Лакан?» - нахмурился рыцарь. – «Владелец гостиницы?» «Именно он», - закивал разбойник. – «Он всегда предупреждает нас о путниках на большаке... Но он не предупредил, что вы окажетесь столь искусными мечниками». «Но зачем это Лакану?» - спрашивал Тайвас. – «Деньги?» «О, это на самом деле забавно», - ощерился разбойник. – «Он считает меня вернувшимся с того света Марко. Так звали его отпрыска. Порождение Омеги прикончило мальчугана».

Рассказывал разбойник, что при первой же встрече Лакан бросился к нему, называя «Марко». «Я сперва подумал, он несет ахинею, чтобы шкуру свою спасти», - говорил лиходей. – «Но нет. Весь их город верит в этот бред. Но благодаря ему мы ограбили несколько неплохих целей... Эх, старые добрые времена...»

Незадачливого разбойника растерзал на глазах путников стремительно метнувшийся к нему растительный монстр – порождение Омеги!.. Тайвас, Тулиен и Хазе прикончили тварь... когда Лефтия заметила дым, поднимающийся над городком, который покинули они сим утром. Неужто порождения Омеги напали на селение?!

Тайвас и спутники его бросились к приозерному городку... с ужасом лицезрев, что предан тот огню, а улицы устилают мертвые тела. На городской площади пребывало огромное порождение Омеги. Велев Лефтии держаться поодаль, воины сошлись в противостоянии с сей тварью.

Сразив оную, путники продолжили исследовать город, но не видели в нем ни одной живой души. Хотелось бы верить в то, что некоторым удалось бежать...

Близ гостиницы лицезрели они тяжело раненого Лакана. Похоже, ему уже ничем не помочь... «Вы живы...» - прохрипел Лакан, лицезрев путников. – «А Марко?..» «Убит порождением Омеги», - отвечал Тайвас. «Хоть и ради своего сына, но я поступил с вами неправедно», - продолжал Лакан. – «И отец, и сын понесли наказание... не гневайтесь на нас... Марко... ты ловил насекомых в лесу в детстве... Играл в реке, бегал по полям... Я навсегда запомню время, которое мы провели вместе. Если бы я только не упустил тебя из виду... тогда порождение Омеги не... Жизнь без тебя была невыносимым бременем – наказанием за мою беспечность... Взор темнеет... Но страха я не питаю... потому что смог снова встретить тебя, Марко...»

Лакан скончался; Лефтия закрыла глаза, молясь за упокой души мирянина. «Ты молишься за этого негодяя?» - недоверчиво осведомился Тулиен, и отозвалась девушка: «Негодяй или нет, все мы равны в смерти. Жители этого городка искренне верили в реинкарнацию. Посему я молюсь за их перерождение. И за то, чтобы они были счастливы в следующих жизнях». «Каждый сам выбирает, во что верить», - поддержал девушку Тайвас. – «Я, к примеру, не ищу избавления в следующей жизни. Если жизнь – бремя, то я вынесу его до конца. Я не стану возражать против твоей молитвы, Лефтия. Просто я придерживаюсь иных убеждений...»

Рыцарь поторопил остальных: им надлежало спешить, дабы достичь оплота вооруженных сил как можно скорее.

Отвечая на призыв короля Лонто, Ише проследовала в кабинет монарха.

«Грядет война, и я хочу, чтобы ты была готова к ней», - изрек монарх. «Война, Ваше Величество?» - поразилась копейщица. – «Насколько мне известна, вооруженные силы каждой из держав примерно равны. Наверняка это будет война на измор». «Нет нужды переживать за это», - отмахнулся король. – «Вскоре я обрету совершенную силу. После чего объединение континентов станет плевой задачей».

Ише не понимала, о чем именно говорит король, но расспрашивать его не решилась. «Все зависит от успеха миссии Тайваса», - продолжал Лонто. «Но почему столь важная миссия доверена одному лишь Тайвасу?» - спрашивала Ише. «Для этого начинания Тайвас подходит идеально», - пояснил сюзерен. – «Он исполнит свой долг до конца. Думаю, вскоре ты и сама это поймешь».

Ише коротко кивнула, но душу снедала тревога за рыцаря. Во что он умудрился вляпаться на этот раз?..

«Я не хотела умирать», - всхлипывала Инка. – «Я знала, что это неправильно, но мое тело двигалось само по себе». «Все хорошо», - заверил девушку Рейн. – «Просто успокойся и расскажи, что произошло».

«Я собиралась умереть на той горе», - запинаясь, призналась Инка. – «Я знала, что должна умереть... Я была так напугана...» «Должна была умереть?» - растерялся Рейн, но Рус, похоже, знал, что имела девушка в виду.

«Вы собирались принести ее в жертву», - обвиняюще бросил он селянину. «Но зачем вершить подобную глупость?» - спрашивал Рейн. «Да что вы, чужаки, можете знать об этом?!» - возмутился старейшина. – «Слабым мирянам – таким, как мы – остается лишь умиротворять порождение Омеги жертвами. Нужды многих превышают нужды единиц... Это – единственный способ!»

«Как можно помыслить о том, что жертвоприношения уберегут вас от порождения Омеги!» - воскликнула Нейликка, поражаясь глупости рода людского. «И правда», - поддержал напарницу Рус. – «Как вы вообще до этого додумались?» «Наш город вершил жертвоприношения на горном алтаре на протяжении поколений», - отвечал воинам старейшина, - «и все эти годы здесь было спокойно! Мы просто делаем то, что должно. Мы не делаем ничего неправильного!» «Прости, но это и есть ‘неправильно’», - прервал селянина Рейн. – «Я отказываюсь принимать покой, за который приходится расплачиваться человеческими жизнями».

Селянин насупился, но смолчал. «Нет смысла спорить, Рейн», - обратилась к юноше Нейликка. – «Эти люди свято веруют в свои кровавые устои, и в то, что цель оправдывает средства. И на компромисс в этом вопросе они не пойдут». «Она права», - процедил старейшина. – «А теперь убирайтесь прочь! И не стоит переживать за порождение Омеги – эта девушка была не единственной жертвой, ему предложенной. Скоро здесь все снова воцарится покой». «Не единственной?..» - Рейн резко обернулся к Инке, и та подтвердила: «Моя сестра Хелу осталась у алтаря...»

Рейн бегом бросился прочь из селения – вверх, по горной тропе; Рус и Нейликка бежали следом, а старейшина орал им вслед что-то злобное и невнятное...

Лицезрели они мертвые тела близ тропы; Рус и Нейликка признали в погибших бойцов, входивших в отряд 7. Похоже, охотники в итоге обратились дичью...

«Я к алтарю!» - Рейн бросился бежать, когда Рус окликнул его: «Рейн, почему твоя кровь так кипит?» «Я уже говорил прежде», - отозвался юноша, - «если стоит выбор между спасением одного человека и сотни, я спасу и тех, и других. Таково мое убеждение. Я не допущу, чтобы даже одна-единственная жизнь была принесена в жертву ради спасения селения. Может, считаешь меня излишне сентиментальным?» «Возможно», - пожал плечами Рус. – «Сила твоих убеждений – сила твоего клинка».

Трое достигли вершины горы, где у разрушенной крепости пребывал алтарь. Близ оного оставалась Хелу, руки коей были стянуты веревкой. Множество монстров приближалось к девушке, но путь им преградил Рейн. «Что ты творишь?!» - выкрикнула Хелу. – «Если попытаешься спасти меня, пострадает деревня! Прошу, не вмешивайся!» «Хочешь сказать, что стремишься умереть?» - вопросил Рейн. «Я хочу защитить деревню!» - стояла на своем девушка. – «Для этого нужна жертва!» «Нет, не нужна», - отрезал Рейн. – «Я перебью все порождения Омеги! Не допущу, чтобы кто бы то ни было был принесен в жертву им!»

Рейн, Рус и Нейликка схлестнулись с порождениями Омеги, число которых было поистине велико; очевидно, именно эти твари покончили с отрядом 7.

«Я же говорила», - стенала Хелу, с ужасом взирая на противостояние. – «Вы спровоцировали их, и теперь одной жертвы будет недостаточно. Вся деревня заплатит... Почему вы так поступаете с нами? Почему не можете просто взять и оставить нас в покое?» «Если потерпишь поражение здесь, Рейн, слова ее окажутся истинны», - бросил напарнику Рус. – «Ты любишь бросаться словами о недопустимости жертв, и как же ты поступишь сейчас?» «Как поступлю?!» - отозвался Рейн. – «Перебью всех без исключения порождений Омеги! Обещаю!» «Обещать каждый может», - хмыкнул Рус, - «но не все обещания держат. У тебя недостаточно сил. Хочешь подтвердить свои убеждения делом? Тогда поспеши, и сравнись силами с нами! А теперь узри наше истинное могущество!.. Ниини, пришло время для Вигаров!»

«Инициирую процесс допуска», - пропела фея. – «Уничтожение отряда 7: подтверждено. Враг: порождения Омеги, множество особей. Доступные бойцы: два воина из отряда 1, один воин из отряда 8. Три в сумме. Предположительный урон гражданскому населению и постройкам: минимален. Позволение... получено! Мы можете использовать Вигары!»

Тела Руса и Нейликки объяло сияние... и на глазах пораженного Рейна обратились его спутники в огромных бронированных гигантов! «Это и есть Вигары», - просветил новобранца Рус. – «Обещания, убеждения, желания, - ты зришь силу, способную претворить в жизнь их все! Смотри, Рейн: вот оно, истинное могущество!»

Рус и Нейликка с легкостью расправились с порождениями Омеги, после чего приняли свой прежний облик. «Жертва спасена», - обратился Рус к Рейну. – «Своими силами ты не смог бы осуществить подобное». «Хоть и неприятно это признавать, но ты прав», - согласился Рейн. – «После того, как я видел Вигары в деле, сложно сомневаться в их эффективности. Признаю, вы гораздо сильнее меня. Но, думаю, ненадолго. Вы ведь полностью пробудили свою кровь, верно? Если дело в этом, то, думаю, скоро и я сумею обрести подобную способность... и сровняюсь в силе с вами».

На вершину горы ступила Инка, бросилась к Хелу, крепко обняла, прося у старшей сестры прощения за то, что убежала прежде. «Сегодня деревня была спасена», - обратилась Хелу к воинам. – «Но что будет завтра? Или послезавтра? Ведь вы убили далеко не всех порождений Омеги, и множество из них продолжает рыскать окрест. Деревня всегда пребудет в опасности. Вы, конечно, можете смеяться над тем, что вершить жертвоприношения бессмысленно. Но, как по мне, уничтожить всех без исключения порождений Омеги нереально вовсе!.. Ради спасения других я готова пожертвовать собой. И решимость моя непоколебима».

Хелу и Инка взялись за руки, устремились вниз по горной тропе.

«Помнишь, мы говорили о Сновлинке?» - обратилась Нейликка к Рейну. – «Передача сей легенды из поколения в поколение взрастила в каждом из жителей нашего мира определенное качество. Все они считают, что самопожертвование – благороднейшее из деяний. Таково убеждение практически всех мирян Левонии». «И все равно – я не готов принять мир, построенный на людских жертвах», - упрямо заявил Рейн. – «Если я должен стать сильнее для того, чтобы принести перемены, что ж, я стану сильнее. Все просто».

«Что ж, понимаю тебя», - отвечал ему Рус. – «Послушай, Рейн... Если ты хочешь создать мир, в котором не будет места человеческим жертвоприношениям, тебе придется покончить со всеми без исключения порождениями Омеги. Поэтому я и стремлюсь стать сильнейшим – воином, способным изменить этот мир». «Что ж, наши желания полностью совпадают», - вымолвил Рейн, и Рус усмехнулся: «Что ж, стань сильнее, чтобы воспользоваться Вигаром, и поскорее. И тогда я сокрушу тебя».

Ниини заявила: ею получены новые приказы – воителям велено примкнуть к отряду 6 в их миссии. «Наша цель – бомба, обратившаяся в порождение Омеги», - вещала фея. – «К тому же, похоже, на стороне монстра выступает некий маг. Приказано избавиться и от него тоже».

Рейна снедало недоброе предчувствие. Человек, объединившийся с порождением Омеги? К тому же, с бомбой?.. Промелькнула мысль о Роке, но нет – откуда той взяться здесь, в Левонии?..

По пути к дислокации отряда 6 Рус объяснял Рейну, что людей, сотрудничающих с обратившимися в порождения Омеги монстров, он доселе не встречал. Рейна снедали недобрые предчувствия; не может быть такого, чтобы Рока и Бух оказались в этом мире!

«Но нам следует просто исполнить миссию», - заключил Рус. – «И мы сделаем это сразу же, как только увидим их». «Рус, могу я тебя попросить немного повременить с нападением на мага и порождение Омеги?» - обратился к воину Рейн. «Зачем?» - удивилась Рока. Рейн растерялся: учитывая то, с какой ненавистью Нейликка относилась к Роке, как сказать ей о своих порождениях? Если скажет ей правду, она не откажется от идеи нанесения стремительного удара по противникам. И, наверное, с превеликой радостью прикончит Року – если речь действительно идет о ней...

Пока Рейн гадал о том, как сказать двум взирающим на него воинам о своих подозрениях, Ниини напомнила им о том, что отряд 6 ожидает их в городе Мелделле.

Трое выступили в означенном направлении; Нейликка шагала впереди, Рус и Рейн – за нею. Рейн просил спутника поведать ей о Нейликке, и Рус, поколебавшись, молвил: «Рейн, однажды мы с тобой скрестим клинки. И если ты каким-то чудом одержишь верх надо мною, я поведаю тебе о бремени, которое лежит на плечах Нейликки».

Рейна фраза сие весьма озадачила, но Рус боле ничего не добавил к сказанному. Продемонстрировав немалую проницательность, он обратился к Рейну, молвив: «Ты просил о том, чтобы повременить с атакой... потому что считаешь, что маг – это Рока, так?» «Да», - не стал отпираться Рейн. – «Такая возможность есть». «Для воинов ‘Каледфвлча’ исполнение миссии обязательно», - произнес Рус, испытывающе взирая на Рейна. – «Мы не можем изменить приказ, и пленить цель вместо ее устранения».

Рейн промолчал, хмурясь, и продолжал Рус: «Похоже, я тебе не убедил. Готов ли ты принять то, что невинные люди могут пострадать, если ты сохранишь жизнь порождению Омеги?» «Неужто зараженных ядром Омеги действительно никак невозможно исцелить?» - вопросил Рейн. «Никак», - подтвердил Рус. – «Если бы способ существовал, мы бы воспользовались им давным-давно... Скажу прямо: в этом мире твоей наивности не может быть места». «Наивным я себя никогда не считал – особенно в этом мире», - заверил его Рейн, и Рус пожал плечами: «Как скажешь. Но, если ты вознамеришься воспрепятствовать миссии, боюсь, наше противостояние случится раньше, чем предполагалось».

Ниини обратилась к воинам, заявив: «Мы получили новые сведения из оплота – о девушке, вестнице разрушения. Она продолжает странствовать вместе с солдатом из иной державы. Нам непросто выследить их». «Думаю, это лишь вопрос времени», - произнес Рус. – «Сейчас нам нужно сосредоточиться на нашей миссии».

«Кто она – вестница разрушения?» - озадачился Рейн. «Раз ты примкнул к ‘Каледфвлчу’, думаю, нет смысла от тебя это скрывать», - молвила фея. – «Но, поскольку эта информация секретна, будет лучше, если ты узнаешь ее из уст вице-канцлера Мулена».

Проследовав в кабинет канцлера и обнаружив того в глубокой задумчивости, изрек Мулен: «Не забывай, что ты – канцлер, объединяющий нацию. А я – вице-канцлер, поддерживающий тебя. Разве не обещали мы друг другу разделять тяготы?» «Конфликты вспыхивают по всему миру», - вздохнул Илска. – «Если так и дальше пойдет, о мирной эпохе останется только мечтать. Именно поэтому нам необходима неоспоримая сила».

«Да, ты прав», - согласился Мулен. – «Сила, объединяющая разрушение и контроль над миром. Мы должны обрести ее. Скоро, очень скоро... мы сделаем то, что доселе никто сделать не сумел – объединим всю планету». «Что ж, вместе отправимся за пределы Элмонта», - согласился с речами его канцлер.

Городок Мелделл пребывал в руинах. Неужто это дело рук мага и бомбы?..

Трое заметили на одной из улиц селения израненного командующего отрядом 6. Последний распластался на мостовой, но, заметив, приближающихся сподвижников, приподнялся, превозмогая бой. «Жители успели покинуть город», - сообщил он бойцам отряда 1. – «Также я приказал отступить солдатам».

«Все бежали и оставили командующего одного?» - недоверчиво осведомился Рейн, и командующий смерил его недовольным взором: «Это еще кто?» «Рейн, недавно приписан к отряду 8», - отозвался Рус. – «Не обращай на него внимания». «Эвакуация была наилучшим выходом», - пояснил командующий. – «В противном случае здесь случилась бы резня». «Бомба – порождение Омеги – и женщина-маг?» - уточнил Рус. «Верно», - подтвердил командующий. – «Оба невероятно сильны. Именно бомба разрушила город». «Но даже будучи безумен, монстр на чародейку не напал?» - спрашивал Рейн, и командующий, поколебавшись, кивнул: «Да. Похоже, что он защищал ее от наших атак».

По просьбе Рейна командующий описал внешность чародейки, коя полностью совпадала с обликом Роки. «Против них не выстоять без Вигаров», - обратился командующий к Русу. – «Дальше дело за вами. Выследить этих двоих несложно».

Покинув пределы Медлелла, Рус, Нейликка, Рейн и сопровождавшая их фея, являвшая собою конструкт – элемент коммуникационной сети, выступили в направлении близлежащего леса Яркого Пламени, где скрылись чародейка и порождение Омеги. Пламенеющая полоса, оставленная бомбой, наглядно указывала им путь. Рус предложил спутникам разделиться и прочесать окрестности. Трое разошлись в разные стороны; Рейн продолжал терзаться сомнениями – как же ему поступить, если действительно повстречает Року и Буха?..

Выбежав на поляну, Рейн лицезрел Року и бомбу, обращенную в порождение Омеги! Худшие подозрения его оправдались... К вящему изумлению Рейна, к Роке подоспел Бух!.. Стало быть, обращенная в порождение Омеги бомба – иной монстр!.. Бух буднично приветствовал Рейна, и юноша вздохнул с облегчением.

Рейн и Рока изготовились было к бою, но выступила на поляну светловолосая чародейка, велела порождению Омеги отступить. Двое ретировались, и Рейн, обратившись к Роке, поинтересовался, не ранена ли та. Девушка отрицательно покачала головой. «Стало быть, ты не заражена», - с облегчением констатировал Рейн.

Разговор им продолжить не удалось, ибо подоспевшие Рус и Нейликка велели Рейну продолжить преследование порождения Омеги, отступающего в чащобу и оставляющего за собой пламенный свет. Рейн просил Року и Буха держаться поблизости, и небольшой отряд устремился по следу монстра.

Нейликка бросала в сторону Роки злобные взгляды, и осведомилась та: «Все-таки, что не так с моим лицом? Ты говорила, что я на кого-то похожа». «Да, ты похожа на...» - Нейликка осеклась, растерялась. – «Хмм, на кого же ты похожа?..» Странно, но, похоже, воительница не могла вспомнить детали, что Рока находила донельзя странным.

«Что думаешь о наших противниках, Рейн?» - осведомился Рус, когда шагали они по сотворенной бомбой просеке. «И порождение Омеги, и чародейка сильны», - заключил Рейн. – «Неудивительно, что отряд 6 не сумел справиться с ними. Странно, но порождение Омеги отзывалось на слова чародейки». Бух признался, что недавно был ранен иным порождением Омеги, но Рока исцелила его заклинанием.

Путь воинам преградила чародейка, потребовав ответа: «Почему вы преследуете нас?» «Разве это не очевидно?» - отозвалась Нейликка. – «Мы должны избавиться от порождения Омеги». «Почему ты с ним заодно?» - вопросил Рус, и чародейка всплеснула руками: «Никакая она не порождение Омеги, ее зовут Бомби». «Прекрасно, что ты к ней так тепло относишься», - констатировал Рус, - «но нам приказано покончить с вами двумя».

«Погоди!» - воскликнул Рейн, обращаясь к обнажившему меч Русу. – «Да, они атаковали город, но, возможно, на то была причина». «Хочешь узнать, чем они руководствовались?» - презрительно бросил Рус. – «Звучит как отвратный пацифизм Фины, а в этом мире подобное неприемлемо. Бессмысленно брать в расчет чьи-то чувства».

Воспользовавшись моментом, чародейка улизнула, и отряд продолжил преследование. Но угодил в засаду, расставленную Бомби; та выдохнула пламя, и Рока с Бухом отшатнулись от волны жара. Похоже, преследуемые больше не намерены отступать...

«Рус, давай выслушаем их!» - вновь попытался воззвать к разуму воина Рейн, но тот отмахнулся: «Зачем? Чтобы пролить слезы над их тяготами? Какой в этом прок? Если эта женщина и порождение Омеги хотят выжить, они должны будут прикончить нас. Избавление обретается лишь силой, и никак иначе – оно не дается даром».

Ниини сообщила Русу и Нейлике о том, что дозволение на использование Вигаров получено, и воины немедленно преобразились, представ облаченными в броню гигантами. «Рейн, возьми на себя чародейку», - отрывисто бросил Рус. – «Мы займемся порождением Омеги».

Рейн обернулся к противнице, поинтересовался ее именем. «Зачем оно тебе? Все равно ведь собираешься убить меня!» «В моем родном мире существует понятие ‘рыцарства’», - пояснил ей Рейн. – «Это кодекс, который говорит о том, что рыцарю следует понимать, что движет его противником». «Странный ты», - заключила маг. – «Стало быть, через врата прошел. Мое имя Уолла. Мы с Бомби с детства были неразлучны. И однажды Бомби попыталась меня защитить от нападения порождения Омеги. Сама я работала в исследовательском комплексе Шерны, и потому знаю, что заражение ядром Омеги необратимо. Но Бомби, даже обратившись в порождение Омеги, не причиняет мне вред. Не знаю, почему. Неужто из-за дружбы? Не очень-то научное объяснение. Если бы солдаты ‘Каледфвлча’ обнаружили Бомби, то сразили бы ее, потому мы вместе с нею бежали из исследовательского комплекса. Сперва Бомби была спокойна, но шли дни, и она все больше предавалась ярости. Мне действительно жаль того, что случилось с городом, но сражение развязал отряд 6. Хотя, думаю, все это уже неважно».

«Спасибо за рассказ», - вымолвил Рейн. – «Хотел бы я помочь тебе, а не сражаться. Но, боюсь, это невозможно». «Невозможно», - согласилась Уолла. – «Я попытаюсь убить тебя, а затем мы с Бомби убежим далеко отсюда».

Время для разговора прошло; Рейн и Уолла сошлись в противостоянии. Чародейка оказалась повержена; Бомби же самоуничтожилась... при этом – к изумлению Роки и Буха – бронированные гиганты совершенно не пострадали. «Что же это за Вигары такие?» - задалась Рока вопросом.

В глазах Уоллы, наблюдавшей за гибелью верной подруги, стояли слезы. «Вигары... поистине проклятая сила», - прошептала она. «Проклятая сила?» - озадачился Рейн. – «О чем это ты?» «Ты знаешь о Сновлинке?» - уточнила Уолла, и Рейн утвердительно кивнул: «Легендарная героиня, которая отдала жизнь, дабы одержать верх над Омегой». «Верно», - подтвердила чародейка. – «Героический эпос, ведомый повсеместно в мире. Но не все части этой истории ведомы массам. Сражаясь с Омегой, Сновлинка была заражена ядром. Но, похоже, воительница обладала поистине уникальной конституцией. Вместо того, чтобы обезуметь, она вобрала могущество Омеги в себя. Подобная способность именуется ‘меткой вознесения’, и именно она питает Вигары».

«То, что ты называешь ‘пробуждением крови’, в этом мире именуется ‘меткой вознесения’» - подтвердила Ниини, приблизившись к Рейну наряду с Русом и Нейликкой. «Подобно противостоянию огню огнем, Сновлинка воспользовалась меткой вознесения, дабы одержать верх над Омегой», - заключила Уолла. Рейн был изумлен до глубины души: неужто его способность к пробуждению крови... исходит от Омеги?!. Поэтому Рус называл эту силу ‘проклятой’?..

«Могущество Омеги... метка вознесения породила орудия – такие как Вигары», - молвила Уолла. – «Весь этот мир заражен Омегой. Бомби была для меня единственным лучом света... Больше у меня ничего не осталось. Давайте, прикончите меня!» «В этом нет необходимости», - отчеканил Рус, и Рейн воззрился на него в вящем удивлении. – «Наши приказы изменились. Доктор Уолла, нам велено заключить тебя под стражу». «С нами только что связались из оплота», - добавила Ниини. – «Кто бы мог подумать, что спутница бомбы – юное дарование из научного института по исследованию порождений Омеги?» «То есть, вы силой вернете меня в институт?» - осведомилась чародейка.

«Это лучше, чем погибнуть здесь, разве нет?» - обратилась к ней Рока. – «Мы знаем, что даже после заражения ядром Омеги возможно сохранить личность. Но как именно? Мне кажется, этот вопрос достоин научных изысканий. Сделай это не только ради себя – но и ради бомбы, которая погибла».

Уолла приблизилась к Буху, обратилась к нему, кивнув в сторону Роки: «Она твой друг?» «Даже больше – семья», - проникновенно отвечал Бух, и Рока, возмутившись, заклинанием заключила бомбу в ледяную глыбу.

Поразмыслив, Уолла согласилась: возможно, в этих изысканиях и будет прок. Похоже, у нее появилась новая цель в жизни.

Рейн же отчаянно пытался понять: каким образом способности к пробуждению крови означились в Паладии?..

Отряд, ведомый Тайвасом, следовал по торному тракту в направлении вооруженных сил королевства. Атмосфера царила непринужденная; Тулиен со знанием дела рассказывал Хаве и Лефтии о пользе здорового питания для начинающих героев.

Тайвас оставался встревожен, витал в собственных мыслях, а спутникам велел ускорить шаг. Так он вел себя после того, как покинули они город, в котором была сильна вера в реинкарнацию. Странно, что подобная мелочь столь сильно впечатлила рыцаря...

Обратившись к Рунде, Лефтия призналась, что слова, произнесенные в городе Тайвасом, запали ей в память. «Каждый сам выбирает, во что верить», - произнес тогда рыцарь. – «Я, к примеру, не ищу избавления в следующей жизни. Если жизнь – бремя, то я вынесу его до конца».

«Что он имел в виду?» - спрашивала Лефтия робота, и ответил тот вопросом на вопрос: «Лефтия, почему тебя так заботит Тайвас?» «Когда он рядом, я ощущаю прилив энергии и радость», - призналась девушка. – «Поэтому я бы хотела найти способ принести ему положительные эмоции в ответ». «Рунда не может обсуждать связанные с Тайвасом вопросы без разрешения», - заключил конструкт. – «Но Рунда считает, что понимание тобой Тайваса пойдет на пользу вам обоим. Поэтому Рунда поведает тебе часть истории. Прежде Тайвас потерял тех, кто был ему очень и очень дорог. Тайвас ни с кем не делится этим. И никто Тайваса об этом не спрашивает. Эта тема под запретом. Но мне кажется, что, услышав о реинкарнации, Тайвас задумался об этих важных для него людях». «Но кем были эти люди?» - спрашивала Лефтия. «Лефтия должна узнать об этом от самого Тайваса», - отвечал робот. – «Если Тайвас сможет обсуждать это с Лефтией напрямую, он определенно испытает позитивные эмоции».

Поблагодарив Рунду за откровение, Лефтия ускорила шаг, и, поравнявшись с Тайвасом, обратилась к нему: «Можем поговорить?» «Прости, сейчас мне не до разговоров», - отозвался воин. – «Давай доберемся до оплота, а там уж наговоримся сколько душе угодно». «Ладно...» - расстроилась девушка. – «С тобой точно все в порядке?» «Вижу, я встревожил тебя», - молвил Тайвас. – «Извини, что в последнее время я так погружен в себя».

Рунда велел спутникам остановиться; сенсоры робота обнаружили впереди на тракте пять недружественных жизнеформ. Тайвас, Тулиен и Хаве обнажили оружие; рыцарь велел Лефтии держаться позади.

Пятеро воинов, облаченные в пластинчатые доспехи, преградили им путь. Один из них сделал пробный выпад мечом в сторону Тайваса, но тот с легкостью отразил удар. «Эти ребята – из той же команды, что напала близ деревни Лефтии?» - обратился Тулиен к Тайвасу, и тот кивнул: «Да, определенно». Обратившись к атакующим, Тулиен вопросил, кто стоит за ними, однако те лишь потребовали передать им Лефтию.

Тайвас и сподвижники его перебили головорезов, однако к тем уже спешило подкрепление. Воины рассредоточились, беря небольшой отряд в кольцо. «Хаве, защищай Лефтию», - отрывисто бросил Тайвас, оценивая силы противника. – «Оставайся рядом с ней».

«Они бросили такие силы лишь на поимку Лефтии», - присвистнул Тулиен. – «Тайвас, кто она?» «Понятия не имею», - пожал плечами рыцарь. – «Меня об этом в известность не ставили. Но я взял на себя эту миссию и доведу ее до конца. Таков долг солдата». «Неважно, кем является Лефтия», - согласился Тулиен. – «Защищать слабого... иных причин мне не нужно. Мой бой – долг героя».

Тайвас и Тулиен атаковали воинов, но предводитель тех бросил им под ноги световую гранату... Когда зрение вернулось к двоим, воины были вынуждены констатировать, что противники их успели отступить... уведя с собой Лефтию!

К счастью, по просьбе Тайваса Рунда заранее приторочил к одеждам Лефтии маячок, и сейчас, получая сигнал оного, мог определить местонахождение девушки.

Тайвас, Рунда, Тулиен и Хаве бросились по следу похитителей, который вел прямиком в лесную чащобу. Сканируя пространство, Рунда констатировал: «Впереди река. Чтобы пересечь ее, понадобится судно». «Должно быть, именно там похитители встретятся с основными силами», - молвил Тайвас. – «Если мы позволим им пересечь реку, все будет потеряно!»

В разуме Тайваса вновь возник образ пылающего города... Почему он вспоминает об этом именно сейчас?..

Путь небольшому отряду преградило несколько солдат – наверняка те пытаются задержать их! Если так и дальше пойдет, они не успеют нагнать похитителей и спасти Лефтию! «Я не смогу улавливать сигнал маячка, если расстояние между нами и Лефтией продолжит увеличиваться», - сообщил рыцарю Рунда.

«Я обещал Лефтии защитить ее», - процедил Тайвас, и, стремительно перебив головорезов, добавил: «Я не потеряю еще и ее». «Еще и ее?» - озадачился Хаве. – «Что это значит?»

А к ним уже спешили новые лиходеи; воинам не оставалось ничего иного, кроме как принять бой... И, покончив с противниками, четверо продолжили преследование похитителей Лефтии. Лес объял туман; ориентироваться в нем было непросто. Хотелось бы верить, что и врагу он мешает, замедляя продвижение.

Силы противника продолжали попытки задержать преследователей, но Тайвас разил их стремительно и безжалостно, как бездушная машина. Хаве и Тулиен взирали на рыцаря, гадая: что движет им?.. Почему во взгляде его столь глубокая печаль?..

Со всех ног бежал Тайвас к берегу реки, а пред внутренним взором вновь вставали страшные образы горящего города. «Пилви! Аурин!» - кричал он тогда, отчаянно пытаясь отыскать супругу и маленькую дочь в огне... но нашел лишь их мертвые тела.

Лесные чащобы сменились болотом, но, наконец, четверо настигли воинов, похитивших Лефтию. Со стороны реки к тем спешили подкрепления, взяли Тайваса и спутников его в кольцо. «Считаешь нашу тактику бесчестной?» - обратился к рыцарю предводитель воинов, и тот отрицательно покачал головой: «Нет. Того требует ваша миссия. Нет бесчестья в том, чтобы следовать своему долгу». «Что ж, тогда у тебя есть лишь два варианта», - заключил воин. – «Первый – повернуться и уйти. Да, миссия твоя будет провалена, но ты останешься жив. Спутники твои с девушкой не связаны, потому и терзаться не должны. Второй вариант – сражаться с нами и погибнуть, ибо силы неравны и вернуть девушку вас не удастся. Что выбираешь?»

И вновь те образы прочего. У тел жены и дочери Тайваса отыскал солдат, поведал, что во время эксперимента, проводимого в исследовательском комплексе, произошел выброс магической энергии, который затронул и город. «То есть, королевство в ответе за случившееся?» - скрипнул зубами рыцарь, хрипло рассмеялся. – «Я возвращаюсь домой после того, как все отдал, чтобы исполнить свой долг пред королевством... и оказывается, что супруга мои и дитя стали жертвами того самого правительства, которому я служу... Что мне еще остается, кроме как хохотать над иронией судьбы? К чему все было?..»

«Есть и третий вариант», - бросил Тайвас в лицо предводителю сил противника. – «Я перебью всех вас и спасу Лефтию». «Ты действительно считаешь, что это возможно?» - осведомился тот. «Вопрос не в том, что возможно, а что нет», - отозвался рыцарь. – «Я просто сделаю это».

Тайвас и сподвижники его каким-то чудом сумели сразить противников, и предводитель воинов – единственный, оставшийся в живых, - отступал, отказываясь поверить в свершившееся. Но Тайвас прикончил и его тоже, и Лефтия бросилась к рыцарю, порывисто обняла.

«Тайвас, сюда движутся подкрепления», - отметил Рунда. – «Что нам делать? Оплот недалеко отсюда. Следует ли нам уклониться от боя и попытаться достичь его?» «Нет», - покачал головой Тайвас. – «Они успеют нанести нам удар в спину. Я остановлю их здесь. У меня нет иного выбора, кроме как сражаться – до самого конца».

Тайвас велел Тулиену отступить, заявив: «Послушай. Это мой долг. Это не твой бой, потому не встревай». «Не мой бой?» - задохнулся от возмущения Тулиен. – «Мы столько сражались рука об руку, и теперь говоришь мне такое?!» Но приходилось признать: и Хаве, и Тулиен едва на ногах держались, посему отступить для них – наилучший выбор.

«Я исполню свой долг», - отчеканил Тайвас, стараясь не показывать, сколь тяжело далось ему недавнее сражение. – «Любой ценой. Я доведу начатое до конца. За мою страну. Как солдат».

От берега спешили к воинам новые противники, и рыцарь, велев остальным держаться подальше, в одиночку схлестнулся с ними, перебил всех до единого. Тулиен был донельзя впечатлен: как может один человек выстоять против столь превосходящих сил противника?! Нет, он не герой... скорее – обезумевший зверь!..

Едва держась на ногах, Тайвас поплелся прочь – в сторону тракта. Следовало продолжить путь к оплоту...

Сканеры Рунды более не фиксировали тепловое излучение; стало быть, небольшой отряд никто не преследовал. Тайвас предложил остальным сделать небольшой привал – восстановить силы. После чего они совершат последний переход и достигнут оплота.

Рыцарь отошел от остальных подальше, и, расположившись у иссохшего дерева, погрузился в раздумья. Лефтия приблизилась к Тайвасу, поблагодарила его за то, что защитил ее. «Я уже говорил прежде – это мой долг», - отозвался рыцарь. – «Долг солдата перед его страной. Только по этой причине я держу в руках меч». «Неважно», - улыбнулась девушка. – «Вне зависимости от причин, по которым ты сражаешься, я тебе благодарна. Покидая деревню, я решила доверять тебе и следовать за тобой».

Поразмыслив, Тайвас вымолвил: «Я хотел бы поведать тебе кое-что о своем прошлом. Пилви и Аурин... они были моими женой и дочерью. Аурин всегда была весела. Мое сердце пело всякий раз, когда она улыбалась. Мы ничем не выделялись, и были самой обыкновенной семьей. И я был счастлив. Но все изменилось в одночасье... В тот день я вернулся после завершения возложенной на меня миссии. Произошел взрыв в исследовательском комплексе, и мои родные погибли. Если бы я только вернулся чуть ранее... или же вовсе не покидал страну с целью исполнения миссии... Я мог бы спасти их... или – по крайней мере – мы могли бы погибнуть вместе. Лишь оставшись один, я осознал, какая пустота образовалась в душе моей после гибели Пилви и Аурин. Я винил в случившемся военных. Если бы не они, моя супруга и дочь были бы живы, так?.. Но я не мог держаться за эту мысль. Не будь военных, моя страна была бы беззащитна. А я в первую очередь солдат. Отвергнуть вооруженные силы – значит, отвергнуть самого себя. Посему я решил верить в военных. Инцидент со взрывом был следствием изысканий, необходимых для королевства. Жертва Пилви и Аурин имела значение. Что я мог еще сделать, кроме как убедить себя в этом?.. Да, понимаю, это фактически самообман. Но такой уж я человек. Даже после сегодняшнего дня я продолжу искать утешение на дне бутылки. Потому что я слаб. Не ожидай от меня чего-то особенного. Это все, что я хотел тебе сказать».

«Спасибо, что рассказал», - тихо произнесла Лефтия. – «Но я все равно считаю... вовсе ты не слаб. Ты помнишь, что сказал Хаве? Говорил, что никакая сила не сравнится с добрым сердцем. Тайвас, я считаю, что источник твоей огромной силы – твоя добрая душа. Потому я останусь с тобой до самого конца... несмотря ни на что. Я рассчитываю на тебя». С этими словами девушка устремилась к остальным, а рыцарь задумчиво смотрел ей вслед. Что еще за «я рассчитываю на тебя»?

...Снявшись с лагеря, путники покинули лес, вернулись на торный тракт, ведущий прямиком к оплоту вооруженных сил королевства Элмонт. Тайвас заметно приободрился: он уже представлял, как расслабится, откупорит бутылочку и приговорит ее – за успешное завершение нынешней миссии.

«Так хочешь поскорее избавиться от нас?» - вздохнул Тулиен. «Пусть бы это странствие длилось вечно!» - воскликнула Лефтия, и рыцарь обернулся к ней: «Странствие? Ты называешь это странствием? После того, как на нас нападали и чуть не перебили...» «А тебя не будоражит ощущение риска?» - обратился к Тайвасу Тулиен, и то хмыкнул: «Лишь ты способен получить от этого удовольствие... А что касается странствия, то оно имеет значение лишь тогда, когда можешь его с кем-то разделить. А разделить я бы предпочел более радостные события. Например, прекрасный ужин или красивые виды. То, что можно разделить лишь с теми, с кем странствуешь вместе. Такие моменты и образуют странствие».

«Как прекрасно!» - восхитилась Лефтия. – «Хотела бы я пережить такое странствие. Но... этого не произойдет, да?» «Тайвас, что будет с Лефтией, когда мы доберемся до оплота?» - с тревогой осведомился Хаве. – «Тебе об этом не говорили, да, но разве у тебя нет никаких предположений?» «Увы, мне ничего неведомо, за исключением названия миссии», - признался Тайвас. – «Но, поскольку я являюсь сильнейшим воином королевства, то слово мое имеет определенное значение, и я потребую отпуск в качестве вознаграждения – где-нибудь далеко отсюда». «Верно!» - воскликнула Лефтия. – «Мы все отправимся вместе!» Тайвас улыбнулся, утвердительно кивнул.

Несмотря на то, что находились путники в непосредственной близости от оплота, противник настигал их – похоже, воины сии сдаваться не собирались.

«Зачем вам Лефтия?» - потребовал ответа Тайвас, и предводитель воинов отозвался: «Ты что, действительно ничего не знаешь? Мне всегда казалось странным, что вестницу сопровождает столь малое число стражей. Но небольшой отряд оставляет мало следов и привлекает к себе немного внимания. К тому же, среди вас действительно опытный воин». «И все же, расскажи-ка мне об этой ‘вестнице’», - вымолвил Тайвас, но преследователь отрицательно покачал головой: «От меня ты ничего не услышишь. Если сумеете одержать верх над нами, то получишь все ответы в оплоте».

В последовавшем сражении преследователи пали. «Что это за слова о вестнице?» - с тревогой обратилась Лефтия к Тайвасу, и тот пожал плечами: «Не бери в голову. Радуйся тому, что находишься в безопасности».

Тулиен осознал, что героическую смерть он вновь не обрел, и, похоже, расстроился из-за этого. Тайвас не понимал мотивации спутника, посему предложил когда-нибудь выпить и поговорить по душам. Рыцарь приободрился, ибо чувствовал скорое завершение миссии... Но, с другой стороны, почему-то ему не хотелось, чтобы текущая миссия заканчивалась... Возможно, это действительно было «странствием»...

Ише продолжала упражняться с копьем на ристалище.

К ней приблизился солдат, поинтересовался, зачем же она заказала у кузнеца два меча. «Причин несколько», - отозвалась воительница, но к сказанному ничего добавить не успела, ибо на ристалище подоспел иной воин, сообщив о том, что Тайвас приближается к вратам оплота.

«Он справился, надо же», - покачала головой Ише. – «Хотя кому миссия еще могла оказаться по силам, как не ему? Но разворачиваются ли события так, как предвидел мой сюзерен?»

Лишь остановившись у ворот крепости, путники вздохнули с облегчением. Тайвас поблагодарил Лефтию, Хаве, Тулиену и Рунду: они достигли цели, пройдя все испытания лишь потому, что остались едины.

Из врат выступил стражник, и, поздравив рыцаря с благополучным возвращением, осведомился: «Это и есть та девушка, которую тебе было приказано охранять? Мы заберем ее». «Хорошо», - кивнул Тайвас. – «Что ей уготовано?» «Осмотр и что-то подобное», - пожал плечами солдат. – «Думаю, через несколько дней она будет свободна». «Что еще за осмотр?» - с подозрением осведомилась Лефтия. «Не волнуйся, Лефтия», - обратился к девушке Тайвас. – «Я тоже буду в оплоте. Навещу тебя чуть позже».

Солдат просил Лефтию следовать за ним, и та, бросив последний взгляд в сторону спутников, подчинилась. Хаве поблагодарил рыцаря за то, что тот действительно всеми силами защищал его подругу, оставался верен данному слову. «И пообещай мне еще кое-что!» - настаивал парень. – «На самом деле мы с Лефтией и сами собирались покинуть деревню. Но за время странствия я осознал, что недостаточно силен. Поэтому я останусь в деревне до тех пор, пока не смогу самостоятельно обеспечить ей надлежащую защиту. Поэтому я... прошу тебя сопроводить нас с Лефтией обратно... после того, как она закончит свои дела здесь». Тайвас обещал Хаве, что непременно так и поступит.

Простившись с Тулиеном и Хаве, Тайвас проследовал в оплот. Сперва надеялся он отыскать Лефтию, а уж после предаться возлияниям с Тулиеном – до самой зари.

«Стало быть, Лефтия вернулась», - раздался голос в одном из шатров, мимо которого проходил рыцарь, и тот нахмурился, ибо говорящим выступал король Лонто! Неужто правитель Элмонта здесь, в армейском оплоте?.. Тайвас прислушался...

«Солдат сказал, что Лефтию отпустят через несколько дней», - отвечала монарху копейщица, Ише. – «Это так?» «Завтра... она погибнет во время исследований», - заключил король. – «Если станет известно, что она жива, иные державы не оставят нас в покое. После чего мы проведем испытания по пробуждению в полной секретности. Так много подопытных образцов умерло безо всяких результатов, но Лефтия... явит нам поистине благородную жертву – достойную самой Сновлинки».

«Что?!» - опешил Тайвас, ступил в шатер, и, приблизившись к королю, потребовал ответа: «О чем вы сейчас говорили?!» «Что ж, думаю, могу сказать тебе», - отвечал Лонто. – «Поведать обо всем, относящемся к проекту ‘Подснежник’. Этот цветок олицетворяет собой надежду и смерть. Из бледного лика смерти надежда рождается снова. Какое название может быть более подобающим для проекта, который пробудит Омегу?»

Тайвас лишился дара речи, а король продолжал вещать: «Омегу я обнаружил несколько лет назад. Согласно легендам, в мире нашем пребывают три Омеги, и я заполучил одного из них. Несмотря на то, что был он повержен Сновлинкой, его жизненные силы иссякли не полностью. Сейчас он пребывает в состоянии, подобному на глубокий сон. И если пробудится он, мир будет таким, каким я желаю его видеть. Изыскания показали, что для пробуждения Омеги необходим ключ, и именно его я пытался получить в своем исследовательском комплексе. Я собрал могущественных индивидов со всех уголков мира. Лефтия – одна из таковых. Я экспериментировал с созданием сущности, которая станет ключом, но терпел поражение за поражением... Все без исключения эксперименты подтверждали, что ключом может стать лишь Лефтия. Но затем Лефтия бежала из исследовательского комплекса. Мы долго искали ее, но вернул ее к нам ты, Тайвас. Ей суждено стать совершенным ключом и слиться воедино с Омегой».

«Слиться?..» - в ужасе выдохнул рыцарь, и король, погруженный в сладостные грезы о грядущих свершениях, подтвердил: «О, да. Лефтия и Омега станут единым целым». «А что будет после пробуждения Омеги?» - спрашивал Тайвас. – «Ведь это оружие способно лишь разрушать. От него одни беды». «Это всецело зависит от силы того, кто им владеет», - заявил Лонто. – «В моих руках оно послужит объединению континента».

«И ради этой цели ты принесешь в жертву Лефтию?» - уточнил Тайвас. «Это не просто жертва – она станет искрой жизни в Омеге», - поправил его монарх. – «Тайвас, у меня для тебя будет много задач. Вооруженные силы нашей державы должны быть едины, чтобы претворить в жизнь проект ‘Подснежник’. Он – будущее нашей страны».

Не произнеся ни слова, Тайвас покинул шатер. Ише окликнула было рыцаря, но король покачал головой, молвив: «Оставь. Тайвас никогда не пойдет против нас. Ведь это обесценит смерть его жены и дочери».

Ише была согласно с королем в тем, что после случившегося Тайвас стал услужлив и покладист как домашний пес... но так было далеко не всегда... Как же он поведет себя теперь?..

Тайвас отчаянно пытался взять себя в руки, но ярость снедала душу. И это та армия, которой он посвятил всего себя?!

Если поступит он так, как велит ему совесть, но вся мощь армии королевства обрушится на него... и непременно сокрушит. «Но ты все же сделаешь это», - произнес Рунда, и Тайвас уверенно отвечал: «Да. Сделаю». «Понял», - только и сказал робот. – «Рунда – напарник Тайваса. Они сделают это вместе».

Тайвас благодарно кивнул: о лучшем напарнике он и мечтать не мог...

Дело оставалось за малым: отыскать Лефтию и вывести ее с территории оплота... предав тем самым вооруженные силы...

Получив сообщение о том, что призывает их в свой кабинет вице-канцлер, и немедленно, Рус, Нейликка и Рейн сразу же проследовали в оный, не ведая, о чем будет предстоящий разговор. Рейн подозревал, что о Роке, но Ниини так не считала. «Я доложила о ней вышестоящим еще несколько дней назад», - напомнила юноше фея. – «Роке и Буху дозволено странствовать вместе с нами». «Тогда что же это может быть?» - гадал Рейн.

В чертог проследовал вице-канцлер Мулен, и, не тратя времени на приветствия, обратился к троице воинов, молвив: «На вас возлагается новая миссия. Они имеет высший приоритет, и вам следует добиться успеха любой ценой. Вы разыщите девушку-беглянку и сопроводите ее в столицу. Она – вестница разрушения».

За пределами оплота – форта Ворн, Тулиен и Хаве с нетерпением дожидались возвращения Тайваса. «И что его задерживает?» - восклицал авантюрист. – «Ведь не забыл же он о предложении пропустить по бокальчику». «Да успокойся ты», - попытался урезонить Тулиена Хаве. – «Просто приготовления заняли больше времени, чем ожидалось. Скоро придет». «Какие приготовления нужны к посещению кабака?» - озадачился Тулиен. – «Наверняка он просто забыл. Воспламенил мой энтузиазм и так недостойно поступил! Вот ведь негодяй!» «Успокойся, говорю тебе», - патетика спутника начала Хаве надоедать. – «Не такой Тайвас человек, говорю тебе».

Вскоре подошли Тайвас и Рунда; выражение лица рыцаря говорило само за себя – что-то стряслось. «Вам двоим немедленно нужно уходить отсюда», - проронил Тайвас, отказавшись вдаваться в подробности, ведь, если он сделает это, от этих двоих точно не избавится. Впрочем, те и сами сделали верные выводы. «Что-то случилось с Лефтией?!» - спрашивал Хаве встревоженно.

«Тайвас, Рунда просчитал, что им можно сказать», - обратился робот к своему напарнику. – «Если Тайвас начнет действовать, этих двоих посчитают его сообщниками. Они будут в опасности вне зависимости от того, останутся с тобой или нет». «Наверное, ты прав», - согласился рыцарь. – «Хаве, Тулиен, после того как я все вам расскажу, пути обратно уже не будет. Вы точно хотите услышать?»

Двое ответили утвердительно, и Тайвас рассказал им обо всем...

По завершении осмотра Лефтию не отпустили домой, как было обещано, а препроводили в тюремную камеру, находящемуся в комплексе неподалеку от форта. Потрясенная, девушка не ведала, какая судьба ей уготована...

Хаве вознамерился немедленно броситься на помощь к Лефтии.

«Да, но если мы будем держаться вместе, то вызовем подозрения», - отвечал ему Тайвас. – «Я сам ее вызволю из заточения. Встретимся после. Выбраться отсюда будем непросто, и это потребует полной самоотдачи от всех нас».

Нехотя, но Тулиен и Хаве согласились дождаться возвращения Тайваса, и тот, благодарно кивнув, в сопровождении Рунды устремился к форту.

В лаборатории, где должна была оставаться девушка, ее не оказалось. Должно быть, ее куда-то перевели... Тайвас выругался: если они срочно не выяснят, где содержат Лефтию, освободить ее навряд ли получится.

В помещение ступил Калл, приветствовал Тайваса. Знал последний, что входит сей воин в подразделение Ише, держится дружелюбно, пытаясь расположить к себе собеседника, внушить тому ложное чувство безопасности. Но за улыбкой кроется поистине безжалостный противник.

«Где Лефтия?!» - потребовал ответа Тайвас. «Тайвас, здесь я задаю вопросы», - растянул губы в улыбке Калл. «Калл, я спросил тебя – где Лефтия?» - отчеканил Тайвас, и Калл отозвался: «Знаешь, это странно. Насколько понимаю, тебе было велено просто привести малышку Лефтию сюда. Не помню, чтобы ты получал какие-то дополнительные приказы, с нею связанные».

Тайвас молчал, прожигая Калла взглядом, а тот продолжал вкрадчиво вещать: «Надеюсь, ты не собираешься хвататься за меч? Ведь, если я почувствую угрозу, то вовсе не скажу ничего. А если ты в самом скором времени не найдешь Лефтию, она может погибнуть». «Вот, стало быть, как», - процедил Тайвас, опустив руку на рукоять меча. Калл повторил его жест, бросив: «О, я просто шутил. Понятия не имею, какая судьба ей уготована. Но... я не знаю, где она».

Калл, лично препроводивший девушку в камеру, предложил Тайвасу тренировочный поединок, ибо всегда мечтал скрестить клинки с тем, кто равен по силам командующей Ише. Но Тайвас на столь откровенную провокацию не поддался, устремился к выходу из лаборатории; Рунда поспешил за напарником.

«Это была хорошая идея?» - спрашивал робот. «Если бы мы скрестили клинки с Каллом, вся операция была бы обречена», - отвечал Тайвас. – «Учитывая, что мы не знаем, где ее держат». «И... как же мы поступим теперь?» - спрашивал Рунда. «Если Калл знает, где находится Лефтия, значит, и командующая знает тоже», - заключил Тайвас. – «Рунда, пора нанести визит командующей Ише».

Разыскав Ише, Тайвас обратился к ней, молвив: «Ише, мне нужна твоя помощь». «Это связано с Лефтией?» - осведомилась воительница. «Да», - подтвердил рыцарь. – «Скажи мне, где она». «И зачем тебе это знать?» - нахмурилась Лефтия. – «Так переживать за какую-то деву – непохоже на тебя... Война делает жертв из всех нас. Мужчин, женщин, стариков, детей – неважно для нее. Безопасность страны основана на этих жертвах. Будучи солдатом, ты должен понимать это».

«Ты права», - согласился Тайвас. – «Эту истину вбили мне в голову. Но что с того?» «Тайвас, только не чини глупости», - обратилась к рыцарю Ише. «Глупости чинит командование», - парировал Тайвас. – «Ты отойдешь в сторону и позволишь им объединить Лефтию с Омегой?» «Позволь поинтересоваться: кто для тебя Лефтия?» - осведомилась Ише. – «Ты так привязался к ней всего лишь после нескольких дней совместного пути? Или спутал ее со своей дочерью?.. Прошу, будь реалистом. Как думаешь, что произойдет, если выступишь ты против командования? Весь остаток жизни провести в бегах... этого ты для нее хочешь?»

«Согласен», - произнес Тайвас. – «Но я не собираюсь оставаться в бегах. Я прикончу всех без исключения солдат, которые осмелятся преследовать меня». «Мне нравится блеск твоих глаз», - одобрительно кивнула Ише. – «Давно я его не видела». «Этот мир так долго поклоняется легенде о Сновлинке, что мы начали отрицать свою свои собственные переживания», - вымолвил рыцарь. – «Я был таким же. Но я ошибался. Я должен был рыдать, когда потерял жену и дочь. И никогда не должен был гордиться миром, построенным на жертвах. Я дал обещание самому себе... никогда боле не стану отворачиваться и смотреть в сторону. Если командование потребует новых жертв, я стану самозабвенно противостоять этому – пока не погибну».

«Что ж, одержи верх надо мною – и я скажу тебе, где она», - произнесла командующая Ише, взяв в руки копье и изготовившись к бою. – «В тот день, когда ты потерял семью, в тебе умерло нечто умерло... И за возможность сойтись с тобой в поединке я должна буду поблагодарить Лефтию при следующей встрече с ней».

Тайвас велел Рунде отойти в сторону, принял бой с Ише. Двое противостояли друг другу, когда Тайвас отступил, осведомился: «Ише, что не так? Ты сражаешься не в полную силу». «То же можно сказать и о тебе», - бросила командующая. – «Где твоя ярость? Где желание прикончить меня, дабы обрести победу?» «Если я убью тебя, то не узнаю, где находится Лефтия», - резонно заметил Тайвас.

«Ты прав», - согласилась Ише. – «Но тогда наш поединок лишен смысла. Лефтия находится на испытательном полигоне. Там будут проводиться испытания по созданию Прото-Омеги, то есть Омеги, искусственно созданного. Конечно, это создание будет несопоставимо по силам с изначальным Омегой. Но суть эксперимента в том, чтобы выяснить: сумеет ли пилот управлять истинным Омегой, когда сольются они воедино».

«Значит, Лефтия...» - начал Тайвас, и Ише утвердительно кивнула: «Если активация Прото-Омеги завершится успешно, ей суждено слиться воедино с истинным Омегой». «И думаешь, я позволю вам это сделать?» - глаза Тайваса метали молнии, но Ише ничуть не устрашилась. «Когда ты явишься на испытательный полигон, я встречу тебя», - пообещала она. – «Тогда и сразимся. Но будь готов убивать. В противном случае шанса спасти Лефтию у тебя нет». Поколебавшись, Тайвас кивнул: «Да будет так».

Тайвас и Рунда устремились прочь, дабы встретиться с Тулиеном и Хаве. Проводив рыцаря взглядом, Ише подозвала Калла, который наблюдал за поединком, схоронившись в тенях. «Собираешься доложить о том, что я открыла ему местонахождение Лефтии?» - поинтересовалась Ише, прожигая подчиненного ледяным взглядом. – «Это серьезное нарушение». «Да? Я ничего не слышал», - обезоруживающе улыбнулся Калл.

«Я – единственная, кто может остановить Тайваса, когда сражается он в полную силу», - пояснила Ише. «И лишь Тайвас может остановить тебя», - молвил Калл. – «Тайвас крайне важен для тебя, не так ли, командующая?» «Это так», - не стала отпираться Ише. – «Но не знаю, что у него на душе...»

Двое устремились к испытательному полигону, находящемуся в некотором отдалении от форта Ворн; в самом скором время Тайвас появится там...

Тайвас и спутники его со всех ног бежали по дороге, соединяющей форт Ворн с испытательным полигоном. Да, наверняка тот – под усиленной охраной, но иного выбора, кроме как схлестнуться с солдатами королевства в открытую, Тайвас для себя не видел.

Тулиен же ликовал: неужто он сможет умереть истинным героем?! «Мы здесь не для того, чтобы умирать», - свел на «нет» его фантазии Тайвас. – «Мы принимаем бой только для того, чтобы вызволить Лефтию».

Путь четверке преградил взвод солдат, ведомый Каллом. «Я думаю, ты уже осознаешь это, но все же скажу: к полигону переброшен внушительные воинский контингент», - обратился Калл к Тайвасу. – «К тому же, рядом с Лефтией тебя ожидает командующая Ише. И ты все еще намереваешься продолжить путь?»

«Калл, а что ты думаешь о намерениях командования?» - осведомился рыцарь. – «Приношение в жертву Лефтии с целью взятия под контроль Омеги – пойдет ли это на благо нашей стране?» «Будучи солдатом, я просто исполняю приказы», - уклонился от ответа Калл. – «Конечно, есть у меня и свое мнение на этот счет... Я считаю, что вооруженные силы существуют для защиты детей и стариков – слабых, которые не в силах постоять за себя. Казалось бы, приношение девушки в жертву ради национальных интересов – какая-то несусветная чушь. Да и иные державы, узнав о пробуждении Омеги, не станут сидеть, сложа руки. Разразится война невиданных масштабов».

«Но, если ты все это понимаешь, почему...» - начал было Тайвас, и Калл прервал его: «Как я уже отметил, я – солдат. Я просто следую своим приказам. Я следую за командующей Ише. Командующая свято следует своим принципам. Не прими это за наивность. Железной решимостью сохраняет она чистоту своих убеждений. В этом и есть ее сила духа». «Согласен», - подтвердил Тайвас. «О, как грубо с моей стороны», - усмехнулся Калл. – «Ведь наверняка ты знаешь ее лучше, чем я. Командующая Ише желает сразиться с тобой абсолютно самозабвенно. Сможешь ли ты удовлетворить ее желание? Я тебя испытаю. Если падешь ты от моей руки, значит, в противостоянии с командующей Ише нет смысла».

Тайвас и сподвижники его схлестнулись с Каллом и превосходящими силами солдат королевства...

В противостоянии солдаты пали, и лишь Калл с Тайвасом продолжали свой поединок. «Ты меня разочаровываешь!» - выкрикнул Калл. – «Даже сейчас ты продолжаешь сдерживать свои силы! Если бы действительно хотел спасти Лефтию, давно бы прикончил меня! Где твоя решимость? Ты недостоин, Тайвас! Недостоин сразиться с командующей Ише!» «Ты хороший человек, Калл», - отвечал ему рыцарь. – «Ише повезло иметь таких солдат под своим началом».

«О чем это ты?» - с подозрением осведомился Калл. «Все так, как ты и сказал», - отвечал Тайвас. – «Я должен спешить, если хочу спасти Лефтию, даже если это означает твою гибель. Но... если Лефтия узнает, что ради нее я убивал солдат, что она будет чувствовать?» «Она возненавидит нас за это», - подсказал Хаве. – «Она плакала, когда птенец упал с дерева и погиб».

«Когда что-то приносишь в жертву, ты получаешь лишь скорбь», - проронил Тайвас, обращаясь к Каллу. – «Пусть я и идеалист, но я поклялся никого и никогда в жертву не приносить. Если мне суждено быть сильнее остальных, в чем смысл этой силы? По прошествии всех этих лет я наконец-то обрел ответ. Мой меч – не инструмент скорби. Он предназначен для того, чтобы претворить этот идеализм в реальность».

Калл вернул клинок в ножны, заключил: «Значит, ты все же достоин. Я ошибался. Иди. Я буду рад, если командующая Ише одержит верх, но, случись обратное, возражать не стану».

Тайвас и трое спутников его устремились к испытательному полигону, и Калл проводил их взглядом. «Если бы только и Тайвас Лефтию спас, и командующая Ише смогла верх одержать», - вздохнул воин. – «Какое бы это было прекрасное завершение...» Он хохотнул, осознав, что на этот раз идеализм присущ ему самому...

Хаве смотрел на Тайваса с нескрываемым восхищением; этот человек поразил его до глубины души, и парень исполнился уверенности в том, что по силам им спасти Лефтию.

«В одиночку я не справлюсь», - обратился рыцарь к сподвижникам. – «Мы сделаем это вместе». Рунда, Хаве и Тулиен заверили Тайваса в своей безоговорочной поддержке.

Рейн, Рус, Нейликка, Рока, Бух и сопровождавшая их фея направлялись в приграничные земли державы, ступили в ущелье Захак. Рус и Нейликка говорили о том, что миссия их имеет высший приоритет, и иные воители, входящие в отряд 1, также разделяют ее.

На вопрос о том, почему Рейну, Роке и Буху было позволено принять участие в сем начинании, отвечала Ниини: «Роке и Буху разрешено сопровождать нас как сподвижникам Рейна. Рейн же за то короткое время, которое провел он с нами, сумел показать себя с лучшей стороны. Думаю, он снискал доверие вице-канцлера Мулена».

«Думаешь, это так, Рус?» - обратился к воителю Рейн, и хмыкнул тот: «Прибереги похвалу до того момента, как будешь включен в отряд 1 и получишь свой Вигар. Лишь тогда ты сравняешься со мной». «Меня тревожит кое-что из сказанного вице-канцлером», - признался Рейн.

«Вы разыщите девушку-беглянку и сопроводите ее в столицу», - говорил им Мулен, излагая суть миссии. – «Она – вестница разрушения. Согласно донесениям разведки, несколько дней назад она была замечена в приграничных землях. Неизвестно, куда она направляется, но, возможно, она означится в тех пределах. Мы задействовали каждый отряд, чтобы окружить регион». «Девушку кто-то сопровождает?» - осведомился Рус, и отвечал вице-канцлер: «Согласно донесениям, мужчина в доспехах». «Все отряды задействованы из-за одного-единственного солдата?» - недоверчиво уточнил Рус. «Это не обычный солдат», - пояснил ему Мулен. – «Как следует из полученных докладов, он, возможно, равен по силам воинам отряда 1».

«У меня вопрос», - произнес Рейн. – «Можно немного подробнее об этой вестнице разрушения?» «Мы не можем исключить возможности того, что Омега вновь появится в этом мире», - пояснил Мулен. – «Омеганавт – вестница разрушения – обладает теми же способностями, что и Сновлинка. Это – единственный способ противостоять Омеге. Вот и все. Приступайте к исполнению миссии, и поскорее».

...И сейчас, обращаясь к спутникам, молвил Рейн: «Насколько я понял, эта вестница разрушения должна помочь нам в случае появления Омеги. Но почему из существования этой девушки делают такую тайну?» «Действительно», - согласилась с выводом его Рока. – «Разве не будет людям спокойнее, если узнают они, что есть та, которая способна занять место Сновлинки?» «Думаю, здесь что-то скрывают, и это мне непонятно», - заключил Рейн.

«Если станет известно, что ты ставишь под сомнение слова вице-канцлера...» - начала было фея, но запнулась, принимая донесение, молвила: «Сообщение от командования. Замечен воин в доспехах. Всем отрядам велело следовать в означенный квадрат».

...Рейн и спутники его продолжили путь к приграничному региону, где – предположительно – находилась вестница разрушения и ее страж.

Обратившись к Нейликке, поинтересовалась Рока: «Действительно ли ты забыла о том, что говорила – при одном моем виде у тебя закипает кровь?» «Я так говорила?» - озадачилась Нейликка. – «Да, глядя на твое лицо, я почему-то испытываю злость». «Можешь, тогда лучше не смотреть?» - предложила Рока, и воительница усмехнулась: «Даже если я вспомню, что в тебе мне кажется столь отторгающим, это не будет проблемой. Я умею подавлять отрицательные эмоции, следуя гласу рассудка».

Наблюдая за сим разговором, Бух шепнул Роке: «Я что, если эта какая-то болезнь? Похоже, она даже начинает забывать о нашей встрече в Дальних Пределах». «Но, похоже, забывает она не обо всем...» - отвечала Рока бомбе, и, вновь приблизившись к Нейликке поинтересовалась: «Скажи, а почему Рус относится к Рейну так враждебно?» «Разве это не очевидно?» - молвила Нейликка, замешкалась с ответом, и на лице ее отразилось недоумение. «Думаю, он враждебен... потому что это важно», - неуверенно закончила Нейликка. – «Может, ради меня? Не знаю точно, что это значит, но чувствую... что это для моего блага».

Рус и Рейн шагали впереди, и молвил последний: «Со времени прибытия в этот мир я все больше узнаю о пробуждении крови. Но не могу понять, почему ты так стремишься сразиться со мной. Этот мир ценит самопожертвование – и, как я понимаю, твоя цель состоит в том, чтобы изменить это. Но при чем здесь я?»

Впервые разговор сей произошел у них еще в Истоке Света, когда выступал Рус под личиной Буффона. Тот разделял чувства сподвижницы, и предупредил Рейна, что однажды они боем разрешат свои разногласия. «Ладно», - пожал плечами Рейн. – «А что, мое лицо тоже напоминает тебе кого-то, кого ты ненавидишь?» «Именно», - подтвердил Рус, и Рейн опешил: «Что? Серьезно?» «Точнее, дело не в ненависти», - снизошел до уточнения Рус. – «Ты похож на того, над кем я обязан одержать верх». «Ты, случаем, не об отце моем говоришь?» - поразился Рейн, но Рус лишь отмахнулся, заявив, что сейчас не место и не время для подобных бесед.

И сей Рейн вновь задал спутнику этот вопрос: «...Рус, ты сражался с моим отцом?» «Имя твоего отца – Раеген?» - уточнил Рус, и, когда Рейн утвердительно кивнул, хмыкнул: «Так и знал. Он когда-либо говорил обо мне?» «Нет, никогда», - отвечал Рейн. «Значит, все-таки сдержал слово», - заключил Рус. – «И, если Раеген тебе обо мне не говорил, значит, и я не могу рассказать об этом».

Разговор оказался прерван, ибо атаковал небольшой отряд разъяренный монстр, обращенный в порождение Омеги. Рус просил Ниини запросить разрешение на использование Вигаров, когда прозвучал голос: «Отказано. Чтобы справиться с подобны порождением Омеги, в Вигарах необходимости нет. Те, кто принадлежит к отряду 1 ‘Каледфвлча’, должен верить в собственные силы».

К отряду приближался воин, в которой Нейликка узнала заместителя командующего отрядом 1 – Аску. Тот приветствовал Руса и Нейликку, и, велев им отступить, пробудил свою кровь, после чего несколькими прицельными выстрелами прикончил монстра. Рейн и Рока опешили: как же силен этот человек!

«Моя сила – само собой разумеющееся, но все вы изначально были слабы», - констатировал Аска, взирая на четверку воителей. – «Это правда, тут нечего добавить». Вперив взгляд в Рейна, Аска потребовал, чтобы тот явил ему свою метку вознесения. Рейн подчинился, пробудил кровь, и в следующее мгновение Аска, сделав то же самое, метнулся к нему.

Клинки скрестились, и Аска, отступив, кивнул, молвил: «Понимаю, чем ты приглянулся вице-канцлеру. Твоя метка вознесения отличается от наших». «Отличается?» - удивился Рейн. – «Разве эта не та же сила, которую люди унаследовали от Сновлинки?» «Нет», - покачал головой Аска. – «Наши силы дарованы нам державой. Дабы обрести способность владеть Вигарами, те избранные, которые составляют отряд 1, получают дозу особого вещества – Алого Завета. Сей факт определяет способность избранных управлять Вигарами».

«Правда?» - озадачился Рейн. – «Значит, Рус и Нейликка тоже прошли через это?» На лице Нейликки вновь появилось отстраненное выражение: похоже, и об этом она позабыла... Рус же подтвердил слова Аски.

Ниини сообщила спутникам, что мужчина в доспехах и вестница разрушения замечены у базы вооруженных сил неподалеку. Аска велел остальным немедленно выступать в означенном направлении, заявив, что, если мужчина окажет сопротивление, надлежит прикончить его.

...И вновь скорый марш по приграничным пределам. Заметив, что Рейн необычно задумчив, Рока обратилась к нему, поинтересовавшись, что гнетет его. «Ты видела метку вознесения Аски?» - отозвался Рейн. «Да», - подтвердила Рока. – «Она ведь сродни пробуждению твоей крови, так?» «Я знаю, что он силен, но...» - Рейн замялся, пытаясь облечь мысли свои в слова. – «Когда я сражался с Русом, то чувствовал, что его пробуждение крови такое же, как я меня. Но сила Аски кажется почему-то иной».

«Да, он ведь говорил, что твое пробуждение крови чем-то отличается», - подтвердила Рока. – «Он говорил, что новые члены отряда 1 получают дозу этого вещества – Алого Завета». «Но, если это так, разве не должна природа сил Аски и Руса быть одинакова?» - задавался вопросом Рейн, вспоминая странное выражение на лице Аски, когда затронул тот этот вопрос. Казалось, он хотел что-то добавить, но не сделал этого.

...Рус и Нейликка шагали чуть поодаль от остальных, тихо переговариваясь. Нейликка ворчала: Аска вечно делает из нее дуру, задавая вопросы, прекрасно зная о том, сколь стремительно она обо всем забывает.

«Нейликка, ты помнишь, что произошло в деревне?» - осведомился Рус. «В деревне?» - растерялась Нейликка. – «Это во время какой миссии было?» «О, не бери в голову», - не стал развивать тему Рус. – «Мы там оказались не во время миссии». «Тогда я не знаю», - молвила воительница. – «Я лишь во время миссий в деревнях бывала».

Она зашагала прочь, и Рус, глядя ей вслед, пробормотал: «Однажды я тебе напомню об этом». В памяти воскресали мертвые тела, усеивающие землю в той деревне... «Я должен напомнить», - прошептал Рус, и, ускорив шаг, нагнал остальных...

...Наконец, путники добрались по разрушенного форта у гор, разделяющих земли республики и сопредельного королевства. Аска велел спутникам держаться настороже, разделиться и прочесать сию область.

Следуя через руины, Рейн задавался вопросом: воин в доспехах атаковал сей оплот, даже зная, что может быть схвачен? Что же он имеет против республики Шерны?..

Во внутреннем дворике форта заметил распластанные на земле тела солдат. Избитые, те поведали ему, что атаковал их воин в доспехах, исполненный ярости. «Он говорил что-то о... потере спутницы», - выдавил один из солдат. – «Будь осторожен. Своими силами ты его не одолеешь...» Обещав солдатам, что скоро пребудет помощь, Рейн продолжил исследование форта...

«Стоять», - прозвучал голос. – «Еще шаг – и умрешь». Останавливаться Рейн не собирался...

Осматривая прорехи в каменных стенах форта, Рока заключила, что нанесены они неким тяжелым оружием... а иные – пробиты магией. К девушке приблизились Рус, Нейликка и Ниини, и молвила фея: «Вестница разрушения содержалась в исследовательском комплексе Шерны. Но зачем разрушать военную базу?»

И Рус, и Нейликка была встревожены оборотом, который приняли события...

Рейн приблизился к девушке, сопровождаемой облаченным в доспехи воином, осведомился: «Вы – те, кто атаковал этот форт?» «Твое имя?» - потребовала ответа девушка. «Обычно перед тем, как спрашивать имя, называют себя», - напомнил незнакомцам о манерах Рейн. – «Ну ладно. Я – Рейн, принадлежу к ‘Каледфвлчу’. «Рейн...» - повторила та, всхлипнула. «Ты плачешь?» - опешил Рейн. «И не думай», - отозвалась девушка. – «Мое имя – Ванхарма. Я была рождена, чтобы уничтожить этот мир».

Воин обнажил меч. Рейн испытывал смятение; почему-то он не мог предугадать движения и действия противника, но одно присутствие того подавляло волю. Он силен, очень силен... и подобных противников Рейн не встречал прежде.

Рейн воззвал к могуществу крови, атаковал противника, но тот с превеликой легкостью поверг его всего двумя ударами, даже не сдвинувшись с места...

Сознание угасло, а на смену ему пришел знакомый кошмар. Город в огне, истошные крики солдат, обвиняющих во взрыве некую «ведьму»... И он сам, взирающий с вершины холма на ревущее пламя...

«Ванхарма», - обратился к спутнице воин, и обернулась та к нему: «Что, Ихана?» «Он все еще жив», - девушка указала на тело Рейна. «Что?» - поразился воин. – «Мы должны прикончить его».

«Горит... все горит...» - пробормотал Рейн, пребывая во власти видений. – «Почему это происходит?»

«Он видит кошмар?» - предположил Ихана. «Если так, пусть наслаждается им», - заключила Ванхарма. – «Ибо скоро реальность станет куда хуже всякого кошмара».

Оставив Рейна, двое устремились прочь...

Тайвас и спутники его пересекали область Галантас, следуя к испытательному полигону. Гарнизон оного был усилен, солдаты пребывали в полной боевой готовности.

«Ударим?» - с надеждой вопросил Хаве. «Это их основной оплот», - осадил Тулиен парня. – «Нам не следует бросаться туда, очертя голову. Потому я сперва высвобожу своего внутреннего берсерка и всех их перебью». «Это еще что за ахинея?» - возмутился Тайвас. – «Не бывать этому». «Просто выслушай», - обратился к нему Тулиен. – «Я отвлеку на себя их внимание, а вы проскользнете на полигон. Тебе же предстоит сражение с этой женщиной, Ише, так? А Хаве тем временем сможет спасти Лефтию. Я, конечно, ищу смерти, но бесцельно погибать не намерен. Если Лефтию мы не спасем, не стать мне героем».

Поразмыслив, Тайвас признал: похоже, иного плана у них нет. Хаве взял с Тулиена обещание: как только они спасут Лефтию, герой покинет полигон вместе с ними...

Король Лонто критически разглядывал огромный конструкт, признав, что выглядит тот внушительно. «Омега остается Омегой, пусть это и просто имитация», - заключил он, взирая на боевую машину.

На полигон проследовал принц Тахто, обратился к отцу, молвив: «Этот день, наконец, настал, отец. Я ни за что не пропущу это испытание. Если оно окажется успешно, вознесение короля Элмонта – моего отца – окажется поистине величественным. А что насчет девушки, Лефтии?» «Она уже внутри Прото-Омеги», - отвечал король, кивком указав в сторону конструкта. – «Она была погружена в сон, чтобы мы могли контролировать ее сознание».

«Значит, если мы, используем Лефтию в качестве проводника, направим свою волю...» - произнес принц, - «Прото-Омега подчинится ей». «Да, эксперимент будет признан успешным», - подтвердил король. «И тогда мы...» - начал Тахто, и Лонто кивнул: «Именно. Наша страна обретет легендарную силу, и объединение мира окажется делом несложным».

Король приказал исследователям приступить к началу эксперимента...

Активация Прото-Омеги прошла успешно...

Тайвас и спутники его, вознамерившиеся было атаковать охрану полигона, лицезрели, как выступает из недр того огромный механический конструкт. В кабинете оного пребывала Лефтия!..

Тайвас бросился на полигон; Рунда, Тулиен и Хаве – за ним.

Принц Тахто просил у отца доверить ему управление Прото-Омегой, и король, поколебавшись, велел ведущему исследователю передать управление наследнику престола королевства Элмонт.

Ученый протянул принцу пульт управления, и тот привел в действие боевые системы конструкта.

Солдаты бросились врассыпную, когда Прото-Омега принялся поливать гибельным огнем испытательный полигон. Принц ликовал: конструкт исполнял все его команды без промедления!..

Тайвасу и троице спутников его путь преградила командующая Ише. Тулиен и Хаве продолжили бег через полигон, Тайвас же вознамерился принять бой. Рунда остался рядом со своим партнером, но обещал не вмешиваться.

«Наша страна нуждается в Лефтии», - отчеканила Ише, изготовившись к бою. – «Я не могу просто взять и передать ее тебе. Если хочешь пройти, придется сражаться самозабвенно». «Ише, зачем тебе сражаться со мной?» - устало осведомился рыцарь. – «Это то, ради чего ты готова умереть?» «Именно», - подтвердила Ише. – «Победа или поражение в этом сражении, даже смерть – все это не имеет значения. Мне гораздо важнее понимать, имела ли значение моя жизнь. Я – единственная в этом мире, кто способен сразиться с тобой, не сдерживая силы. И я хочу, чтобы ты – как воин – сражался на пределе сил тоже». «Понял», - отозвался Тайвас, обнажая меч. – «Нет больше времени для слов. Начнем».

Двое сошлись в противостоянии...

Тулиену и Хаве, спешащим к открытому полигону, заступил путь Калл, заявив, что не позволит чужакам сорвать проводимый эксперимент.

Авантюрист и спутник его приняли навязанный воином бой...

Тайвас поверг Ише в сражении, осведомился: «Довольна?» «Вполне», - отозвалась копейщица. – «Я не надеялась, что ты будешь сражаться со мной в полную силу». «Я не мог видеть тебя после того, как потерял семью», - признался Тайвас. – «Ты – самый проницательный человек из всех, кого я знаю. Я боялся, что ты заглянешь ко мне прямо в душу». «Иди», - махнула рукой Ише. – «Ты победил».

Тайвас и Рунда устремились к полигону, Ише, глядя вслед рыцарю, прошептала: «Да, ты действительно сражался со мной самозабвенно. И все же испытываю я некое неудовлетворение в душе. Но почему?..»

Вспоминала Ише о том, как трепетно относился Тайвас к погибшим супруге и дочери. Неужели она не может ничего сделать, чтобы исцелить рану, зияюшую в душе рыцаря?

Тайвас и Рунда настигли Тулиена и Хаве, и сообщили те рыцарю, что сумели одержать верх над Каллом. И теперь бежали они к Прото-Омеги, дабы вызволить Лефтию.

Заметив приближение Тайваса, Рунды и двух незнакомцев, принц произвел выстрел из орудий конструкта в направлении неприятеля. Огненные струи опалили землю пред четверкой; Хаве был ранен. Велев парню держаться от конструкта подальше, Тайвас, Тулиен и Рунда вновь попытались приблизиться к гибельной машине.

Пробуждаясь в кабине Прото-Омеги, Лефтия с ужасом осознавала, что конструкт, ею управляемый, нанес раны Хаве. «Не приближайтесь – это слишком опасно!» - крикнула девушка Тайвасу и двум спутникам его, бегущим через полигон. – «Я не знаю, что творю!» «Просто верь в меня!» - отозвался Тайвас.

Тулиен предложил рыцарю следовать изначальному плану, атаковал солдат, собравшихся на полигоне.

Принц Тахто попытался было отдать приказ Прото-Омеге уничтожить рыцаря, но конструкт не двинулся с места; пришедшая в себя Лефтия отчаянно сопротивлялась чужой воле.

Король приказал ведущему ученому немедленно исправить эту досадную оплошность, и тот заверил правителя, что немедленно займется этим; прежде он снизил внешнее воздействие на девушку, опасаясь за сохранность разума той.

Тело Лефтии воссияло, и конструкт, выйдя из-под контроля, вновь принялся поливать огнем полигон, испепеляя задержавшихся окрест солдат. Ведущий ученый, дрожа всем телом, предложил, что в испытуемой крылись некие разрушительные импульсы, о которых они и не подозревали...

Не видя иного выхода, Тайвас атаковал Прото-Омегу, сокрушил его; испущенный конструктом последний луч ударил в здание, находились в котором взиравшие на испытание король Элмонта и его сына...

Вытащив измученную Лефтию из кабины конструкта, Тайвас подхватил ее на руки, бросился прочь. Израненный Тулиен, которому в очередной раз было отказано в смерти, присоединился к сподвижникам, и бежали они с разрушенного испытательного полигона, не забыв забрать по пути Хаве.

Так, потрепанные, но непобежденные, остановились они, лишь укрывшись в лесной чащобе. Лефтия опустилась наземь, и вдруг истошно закричала, дрожа всем телом, осознав, через что пришлось ей пройти. «Все хорошо», - говорил Тайвас. – «Прото-Омеги больше не существует». «Нет, Тайвас, не в этом дело...» - тяжело дыша, выдавила Лефтия. – «Я в ужасе от того, что сделала. Я помню... как исторгла тот поток энергии... и все вокруг обратилось в море пламени... Так много людей погибло...»

«Это не твоя вина», - заверил девушку Хаве, и та обратила к Тайвасу заплаканное лицо: «Тайвас... Что я такое? Как сумела я содеять все это?» «Это все неважно», - отвечал рыцарь. – «Ты – Лефтия, и этим все сказано... Помнишь, ты сказала, что останешься со мной до самого конца? Так и поступи. Пока мы не найдем место, где сможешь ты жить в мире и покое, позабыв о всяких испытаниях. И не плачь больше, прошу. А если слезы подступают, то хотя бы улыбайся. Пусть это будут слезы радости... Я так долго убегал, но ты заставила меня понять, сколь глуп я был. Новый я донельзя силен, и тебе не о чем беспокоиться. Просто оставайся рядом».

«Так и поступлю...» - Лефтия благодарно улыбнулась сквозь слезы, и Тайвас обещал: «Даже если весь мир обратится против нас, я буду защищать тебя – до самого конца!»

Подоспевшая Рока исцелила раны Рейна заклинанием, но юноша оставался в забытии. «Оставь его», - советовал Аска. – «Пустая трата времени и магии». Но отчаявшаяся Рока продолжала творить одно заклинание за другим... несмотря на то, что все казалось тщетным...

Обратившись к Русу и Нейликке, Аска предложил им осмотреться: наверняка вестница разрушения и ее спутник не успели уйти далеко. «А Рейн?» - вымолвил Рус, и отвечал Аска: «Если он не может сражаться, то будет брошен. Миссии ‘Каледфвлча’ имеют высший приоритет». Обратившись к Роке, изрек он: «Ты не одна из нас, девочка, потому поступай как знаешь. Когда упокоится он, можешь покинуть это место».

Рус приблизился к телу Рейна, взвалил его себе на плечи. «Ты что это делаешь, Рус?» - нахмурился Аска. «Несу его в медицинский исследовательский центр Мукарвы», - отвечал воин. – «Это недалеко». «Да, доктор Мукарва – один из лучших врачей в республике», - поддержала его Ниини. «Назови причину своих действий», - потребовал Аска. «Рейн – единственный, кто сумел выжить в противостоянии с нашей целью», - пояснил Рус. – «Вместо того, чтобы позволить ему умереть, исцеление Рейна – по моему мнению – и последующее получение от него информации может помочь нам более эффективно выполнить свою миссию». «Что ж, хорошо», - согласился с сим доводом Аска. – «Выступим к медицинскому исследовательскому центру Мукарвы».

Небольшой отряд окружили бомбы – порождения Омеги, и пришлось воителям принять бой. Рус отошел в сторону, защищая остающегося без чувств Рейна, и Рока благодарила его за это. «Я не могу позволить ему умереть, пока мы не свели счеты друг с другом», - пояснил Рус.

Рока сотворила заклинание, остановив для монстров Рейна. Нейликка изумилась, признавшись: подобной магии она прежде никогда не видела! Вот, стало быть, в чем суть магии времени...

Покинув руины, небольшой отряд устремился через равнины Целесса в направлении медицинского исследовательского центра. «Должно быть, этот воин весьма силен, раз сумел так отделать Рейна», - заключила Нейликка. «Согласен», - выдавил Рус, продолжая нести юношу на закорках. – «И это тревожит. Конечно, Рейн проигрывает мне, но в силе и способностях ему не откажешь. И я наблюдал за тем, как с каждым сражением становится он все сильнее. Но, к сожалению, это не уменьшило разрыв в нашей с ним силе». «Не понимаю, ты делаешь Рейну комплимент, или наоборот?» - озадачилась Нейликка. «Полагаю, он хочет сказать, что они примерно равны», - предположила Ниини, и Рус подтвердил: «Да. Я это признаю. И что с того? Он тяжело ранен, и не моя рука сразила его... Это унизительно. Я ошибся в тебе, Рейн». Рус затрясся от ярости, желая лишь сбросить Рейна наземь, чтобы ударился тот о камни.

«Воин в доспехах невероятно силен», - вымолвил Аска. – «Он в одиночку атаковал военные базы в республике Шерна». «Но кто он?» - изумилась Рока. «Мы понятия не имеем», - отвечал девушке Аска. «Может ли статься, что он – житель Шерны?» - спрашивала Рока. «Имеешь в виду – некто, затаивший злобу на вооруженные силы?» - уточнил Аска. – «Нет, это невозможно. Именно вооруженные силы и ‘Каледфвлч’ поддерживают мир в Шерне».

«Но почему он нападает на военные базы?» - никак не могла взять в толк Рока. – «Какова его цель?» «Есть у меня предположение, но это – засекреченная информация, и делиться ей я не стану», - вымолвил Аска. Рус и Нейликка переглянулись: они о таком никогда не слышали. «Даже в цепи командования ‘Каледфвлча’ информацию спустились лишь до меня, заместителя командующего», - пояснил им Аска.

«Ладно», - вздохнула Рока. – «Выбьем ответы из того парня в доспехах». «Эта задача тебе не по силам», - возразил ей Рус. «Я сам с ним разберусь», - заверил спутников Аска, и, обратившись к Ниини, велел фее запросить право на использование Вигара. «Ух, давно мы не видели этого!» - восхитилась Ниини. «А что, этот Вигар чем-то отличается?» - озадачилась Рока. «Лишь двое способны использовать полный потенциал Вигаров: сам командующий и его заместитель», - пояснила девушке фея. – «Иерархия входящих в отряд 1 воинов основана на том, какую часть могущества Вигаров они способны использовать».

«А Рус и Нейликка?» - заинтересовалась Рока. «Рус имеет низший ранг в отряде 1», - просветил ее Аска. – «Нейлика – следующий над ним. Но ни в коем случае их нельзя считать слабыми. Просто остальные сильнее их».

...К счастью, Рейн вскоре пришел себя, и Рус осторожно опустил его наземь. «Где мы?..» - выдавил юноша, и отвечала девушка: «Мы идем в больницу. Но я рада, что ты пришел в себя». «А Ванхарма...» - Рейн огляделся по сторонам. «Ванхарма», - протянул Рус. – «Вот, стало быть, как зовут того воина». «Да, а вестница разрушения – Ихана», - просветил его Рейн. – «Теряя сознание, я слышал их разговор... Все поглощало пламя... Нет, постойте... Должно быть, это был сон».

«Похоже, ты еще не до конца пришел в себя», - заключил Рус. – «Может, отдохнешь немного?» «Нет времени», - покачал головой Рейн. – «Ванхарма опасен». Он попытался было подняться на ноги, но тут же вновь распластался на земле. Рус велел Рейну вновь забираться к нему на закорки; они продолжат путь к медицинскому центру.

Герои продолжили путь по дороге, ведущей к означенному центру, когда Рус обратился к Рейну, поинтересовавшись: «Рейн, а ты можешь применять Зеркало Справедливости?» «Да, могу», - отвечал Рейн. – «Но как ты узнал об этом приеме?» «Отец обучил?» - уточнил Рус, и Рейн вновь кивнул: «Да. И все-таки, откуда тебе известно о нем?»

Путь отряду преградило трое порождений Омеги, и Рус, обнажив клинки, бросил: «Смотри внимательно, Рейн!.. Демидиус!» С этими словами он сразил противников, и Рейн, разинув от изумления рот, выдохнул: «Это было... Зеркало Справедливости?!» «Расскажу по пути», - обещал Рус.

Герои продолжили путь; Рус нес Рейна на закорках, а тот спрашивал: «Ведь быть не может, чтобы ты узнал этот прием от моего отца?» «Нет, Демидиус – прием, передававшийся в моем роду из поколения в поколение», - отвечал Рус. – «Поэтому я был удивлен, когда увидел, как он использует такой же прием. Однажды в детстве я гулял подле своей деревни, и каким-то образом оказался в совершенно незнакомом мне месте. Там был Раеген. Моя деревни была сокрыта от внешнего мира, и чужаков – согласно правилам – мы изгоняли прочь. Потому я напал на него».

Рассказывал Рус, как Раеген с легкостью уклонился от его неуклюжего выпада, заверил: «Я здесь не для того, чтобы сражаться. Но что это за место? Такое странное чувство...» Рус продолжал наседать, и Раеген, парируя удары мальчугана двумя клинками, усмехался: «Неплохо, неплохо. А у тебя талант. Похож скорее на Рейна, нежели на Лоссвела». «Не смей меня недооценить», - пропыхтел Рус, применил Демидиус. Лоссвел отскочил в сторону, выдохнул в изумлении: «Это... было Зеркало Справедливости?» Не мешкая, он применил сей прием, и на этот раз опешил уже Рус: «Как ты... смог применить Демидиус?!» «Я у тебя то же самое хотел спросить», - отозвался Раеген.

«Погоди-ка», - прервал Рейн рассказ Руса. – «Ты хочешь сказать, мой отец появлялся в Левонии?» «Нет», - покачал головой Рус. «Так где же вы встретились?» - окончательно растерялся Рейн. – «Ни в Ляписе же, ни в Паладии?» «Возвращаясь мыслями к той встрече, предположу, что случилась она в Дальних Пределах», - заключил Рус. – «А, возможно, в Пространственном Водовороте».

«И что же произошло позже?» - поинтересовался Рейн. Рус долго молчал, а после изрек: «Рейн, однажды мы с тобой сразимся. Ты применишь Зеркало Справедливости, я – Демидиус. И, одержав победу... я обрету силу, способную изменить мир». «Не понимаю, о чем ты», - озадачился Рейн. – «Давай уже говори конкретно!» «Когда дым рассеется, ты все поймешь», - загадочно ответил Рус. – «Но наш поединок может завершиться и твоей смертью».

«То есть, ты тащишь на спине парня, которого собираешься убить?» - усмехнулся Рейн. «Именно так», - на полном серьезе подтвердил Рус. «Странный ты», - констатировал Рейн, и Рус хмыкнул: «Кто бы говорил».

Наблюдая за Рейном и Русом, молвила фея: «Понять не могу, враги они или приятели». «Признаюсь, я им завидую. У меня нет друзей, с которыми я могла бы так общаться. Может, когда-то и были, но я не помню об этом».

...По прибытии в медицинский исследовательский комплекс Рейн был немедленно помещен в палату, и доктор Мукарва занялся пациентом. «Удар этого вашего Ванхармы жизненно важные органы не задел», - заключил врач, завершив осмотр. – «Будь иначе, ты бы уже был мертв. Повезло тебе, молодой человек. Уверен, скоро ты полностью восстановишься. Я сделаю несколько анализов. Хочу определить точную причину твоего состояния».

«Причину?» - нахмурился Рейн, и доктор, приблизившись к койке пациента, кивнул: «Ты ведь способен применять метку вознесения, верно? Каким образом ты делаешь это, если не используешь Алый Завет?» «Это я у тебя хотел спросить», - вымолвил Рейн. – «Я был весьма удивлен, узнав, что пробуждение крови можно осуществить вследствие потребления этого вещества». «Удивлен? Почему?» - заинтересовался Мукарва, и просветила его Рока: «В нашем мире пробуждение крови считается знаком принадлежности к правящему роду».

«Понятно, значит, ты – особый случай», - покивал доктор, обратился к Рейну: «Честно говоря, предположу, что твое коматозное состояние вызвано не полученной раной, а меткой вознесения». «Пробуждение крови способно вызвать такое состояние?» - поразился Рейн.

Несколько часов спустя Мукарва получил результаты анализов, и, изучив их, пробормотал: «Стало быть, он все же принадлежит к тому роду... Но почему же тогда канцлер Илска и вице-канцлер Мулен позволили ему присоединиться к ‘Каледфвлчу’?.. Позволить выйти из-под контроля гибельной для Омеги крови... Если что-то произойдет...»

Вернувшись в палату, доктор сообщил Рейну, что причина слабости того – чрезмерное использование способностей. «Да, я малость перестарался», - признал Рейн. – «С самого своего прибытия в Левонию я слишком часто полагался на пробуждение крови». «Но никто другой не проявлял подобных симптомов», - нахмурилась Рока.

«В отличие от нас Рейну еще предстоит подчинить себе эту силу», - молвил Рус. – «Наша метка вознесения не кажется некой драгоценной меткой принадлежности к правящему роду. Ее закалило противостояние с порождениями Омеги. Я уже говорил прежде, еще раз повторю: ты не выживешь в Левонии со своей мягкостью мышления. Как я уже сказал Ниини, я вижу, как с каждым сражением ты становишься все сильнее. И, думаю, однажды ты откроешь полный потенциал пробуждения крови. Поэтому нет причин для меланхолии».

«Я не расстраиваюсь», - заверил его Рейн. – «Осознание того, что мне есть куда расти, меня воодушевляет. Ванхарма поверг меня, это так, но я все еще жив. Просто в следующий раз мне нужно одержать победу. И я это сделаю – я должен верить в это».

Мукарва предложил Рейну сделать укол, дабы ускорить его восстановление. Но, когда взял он шприц в руку, Нейликка побледнела, выкрикнула: «Прекрати... Прекрати!..» Пребывая в истерике, Нейликка на глазах потрясенных сподвижников выбила шприц из рук доктора. Вскоре она пришла в себя, извинилась за свое поведение. «Я не знаю, почему...» - прошептала она.

В палату вбежал один из исследователей, сообщив доктору Мукарве о том, что в комплекс ворвались монстры! Аска заверил доктора в том, что с тварями сими они справятся; Нейликка и Рейн вызвались сопровождать остальных – заместитель командующего не возражал.

...Герои наряду с доктором Мукарвой бросились ко входу в комплекс, где лицезрели девушку и сопровождающего ее могучего воина. «Ихана! Ванхарма!» - воскликнул Рейн, и Аска, выступив вперед, процедил: «Какая удача! Кто бы мог подумать, что вы сами заявитесь сюда?» Однако взгляда на воина Аске хватило, чтобы понять: тот – не обычный человек.

Обратившись к Ихане, вымолвил Аска: «Вестница разрушения, мы состоим в ‘Каледфвлче’, и в нашу задачу входит взятие тебя под стражу. Не сопротивляйся. Со спутником твоим мы справимся». «Если бы Ванхарма не помог мне, я была бы мертва», - отозвалась девушка.

«Не позволяй себя обмануть!» - воскликнул доктор Мукарва. – «Он использует тебя в своих целях!» «То есть, по доброй воле не пойдешь?» - Аска прожигал Ихану взглядом. – «Мы стольким пожертвовали для того, чтобы сохранить вам жизни. Но когда доходит до возвращения жертв, ты закатываешь истерику... Неужто цепляние за жизнь лишило тебя рассудка? Те, кто презирает самопожертвование, ведут бессмысленные жизни и приветствуют столь же бессмысленные смерти. Ты следуешь тем же путем». «Единственные, кто приветствует бессмысленные смерти, - это вы», - бросила Ихана в ответ.

Девушка сотворила заклинание, и поток магических энергий ударил в доктора Мукарву, поверг его. Аска велел спутникам оставаться на местах. Доктор, исследования которого принесли немалую пользу республике, был мертв. Аску гибель Мукарвы ничуть не тронула, но он готов был покончить с любым, угрожающим гражданам Шерны.

«И неважно, кем он окажется?» - проронил Ванхарма. «Неважно», - отозвался Аска, и Ванхарма, перехватив поудобнее древко секиры, молвил: «Понятно. Прискорбно, что человек может быть столь глуп». «А по мне, это вы двое жалки», - парировал Аска. – «Особенно, когда я собираюсь отделать вас как следует. Нет, я вас не убью – оставлю в живых, чтобы вы могли ответить на мои вопросы».

Аска и спутники его атаковали противников, но исчезли те во вспышке света; лишь глубокие дыры зияли ныне и в полу, и в потолке помещения. О том, что произошло, никто из героев не имел ни малейшего представления.

Аска велел сподвижникам немедленно выступать на поиски вестницы разрушения и спутника ее. «Рейн, что думаешь об ударах Ванхармы?» - обратилась к юноше Рока, и тот пожал плечами: «Это было похоже на магию, но...» «Не поверить в то, что он может применять столь разрушительную магию, даже пальцем не пошевелив», - задумчиво молвила девушка. – «С такой задачей даже самые искусные маги не факт, что справятся». «В самом ударе я магической энергии не ощутил», - вставил Бух. – «Он показался мне каким-то... механическим».

Герои настигли Ванхарму и Ихану в нескольких милях от медицинского комплекса. Рус атаковал Ванхарму, но не смог пробить броню воина. Аска приказал Русу и остальным отступить, после чего обратился к Ванхарме, молвив: «Судьба улыбается тебе. Ты станешь одним из немногих, кто воочию узрит мое тайное оружие».

Аска активировал Вигар, и зрели герои манифестацию гигантского механического конструкта. Управляемый Аской, тот сошелся в противостоянии с Ванхармой. Герои были поражены тем фактом, что загадочный воин на равных сражался с Вигаром! Удары конструкта не причиняли воину вреда, и Аска, заключив, что дело в странных доспехах, вознамерился увеличить до максимума энергии Вигара, дабы расколоть оные...

Но на пути Вигара возник энергетический барьер, сотворенных Иханой. «Ихана... неужто ты всецело под контролем врага?» - обратился к девушке Аска. Но обрушил посох на барьер, и тот бесследно исчез. «Все кончено», - ничуть не устрашилась Ихана. – «Они уже здесь. Мы смогли купить достаточно времени».

К вестнице разрушения примкнули три огромные монстра – порождения Омеги! «Это ты их призвала?!» - опешил Аска, и Ихана приказала монстрам прикончить противников. Сама же она наряду с Ванхармой устремилась прочь. «Куда вы?» - выкрикнул Рейн им вслед, и отозвался Ванхарма, не сбавляя шаг: «Люди не меняются. Жалкие создания, ограниченные собственной слабостью. Следует их выжечь дотла».

Активировали Вигары свои и Рус с Нейликкой, наряду с Аской, Рейном и Рокой приняли бой с огромными порождениями Омеги, сразили их. Ванхарма и Ихана успели скрыться, и Аска сознавал, что преследование этих двоих лишено смысла. Кто бы мог подумать, что воин способен противостоять его Вигару, а девушка – контролировать порождений Омеги?..

Рус велел Ниини сообщить командованию о том, что Ихана примкнула к врагу и управляет порождениями Омеги. «Вестница разрушения – гражданка республики Шерна, верно?» - уточнил Бух. – «Почему она так поступает?» «Я бы сказал, что ее использует Ванхарма в своих целях», - с сомнением произнес Аска. «Думаю, она затаила зло», - молвила Нейликка. – «От нее исходит горечь».

«Ты что-то знаешь об этом, Аска?» - обратился к воину Рейн, заметив, как помрачнел тот, однако Аска покачал головой: «Понятия не имею». «’Люди не меняются. Следует их выжечь дотла’», - повторила Рока слова Ванхармы. В памяти Рейна вновь воскресли картины горящего города. Посему слова эти вызывают сии образы? Кто он, Ванхарма?..

Командующий отрядом 1, Марсалга, проследовал в кабинет, находились в коем канцлер и вице-канцлер, доложил: «Ихана, вестница разрушения, по собственной воле примкнула к воину по имени Ванхарма. Они натравили порождений Омеги на отряд Аски, который преследовал их. С высокой вероятностью можно предположить, что Ихана обладает способностью контролировать порождений Омеги. Несмотря на два сражения, ее так и не удалось захватить. Аска продолжает преследование».

«Тот факт, что Аска не смог покончить с Ванхармой, говорит о том, что это весьма выдающийся противник», - изрек Илска, обращаясь к командующему. – «Быть может, стоит задействовать иных воителей ‘Каледфвлча’ – и тебя в том числе?» «Сложно оценить ситуацию издалека, но я не предвижу дальнейших осложнений», - отвечал Марсалга. – «Я приказал Аске добиться успеха любой ценой». «Что ж, стало быть, мне нет нужды беспокоиться», - заключил вице-канцлер.

Канцлер велел командующему покинуть кабинет, и тот коротко кивнул, скрылся за дверью. «И как Ихану увели у нас из-под носа?» - покачал головой Илска. «Не думаю, что прознали о ней иные державы», - произнес Мулен. «Стало быть, Ванхарма – гражданин Шерны?» - предположил Илска, и канцлер пожал плечами: «И силами он равен воинам ‘Каледфвлча’... Должно быть, он имеет какое-то отношение к вооруженным силам. Ситуация выходит из-под контроля...»

«Если не сможем вернуть Ихану, сможем использовать кого-то другого?» - поинтересовался вице-канцлер. «Нет», - покачал головой Мулен. – «Это может оказаться непросто. Наша Ихана имеет такие же способность, как и Лефтия. Иных таких боле нет. К тому же я уже приказал избавиться от всех ненужных подопытных образцов. Когда Ихана была в наших руках, в них не было нужды. Но нет нужды волноваться: Ихана вернется к нам. Все идет согласно плану. Судьбу не изменить».

«Судьбу?..» - протянул вице-канцлер. – «Интересно, как там Рейн?.. Он почему-то весьма мне интересен. Сам не понимаю, почему...»

Ванхарма и Ихана продолжали свое странствие.

«Я сокрушу их всех», - обещал воин спутнице. – «В итоге Шерну поглотит пламя». «Сможем ли мы вдвоем противостоять целой стране?» - сомневалась Ихана. «Сможем и сделаем», - уверенно произнес Ванхарма. – «Этот ненавистный реликт, коий навлекло на себя человечество... Что они почувствуют, когда он испепелит их?»

Отряд, ведомый Тайвасом, остановился на привал. Они удалились на достаточное расстояние от разрушенного комплекса; хотелось бы уповать на то, что о преследовании покамест можно не беспокоиться. Посему следует воспользоваться возможностью и восстановить силы.

Сенсоры Рунды преследователей не фиксировали, и Тайвас указал спутникам на древо, под кроной которого они укроются от проливного дождя.

«Далеко нам бежать?» - спрашивала Лефтия, и отвечал ей Хаве: «Так далеко, как можно. Где-нибудь мы найдем безопасное укрытие. Здесь Тайвас, Тулиен, я. Может, я и не так силен, как эти двое, но никто так не желает защитить тебя, как я». «Спасибо, но...» - заколебалась Лефтия, возвращаясь мыслями к Прото-Омеге. – «Ты ведь видел, что я делала, Хаве». «Это была не твоя вина», - уверенно заявил парень. – «Ты ничего не могла поделать».

«Он прав», - поддержал Хаве Тулиен. – «Дурно поступили те, кто намеревался использовать тебя». «Но, похоже, я была единственной, кто мог контролировать ту штуковину», - молвила Лефтия. – «Наверняка они будут пытаться вернуть меня». «Эта ‘штуковина’ была Прото-Омегой», - просветил девушку Тайвас. – «Всего лишь подобие, призванное определить, способна ли ты выступить проводником для истинного Омеги. И испытание я бы не назвал успешным. Поэтому есть шанс, что они не станут считать тебя необходимой, Лефтия. И со временем прекратят преследование. Скорее всего попытаются найти нового Омеганавта. Надежда на это есть. Поэтому не сдавайся, хорошо?»

Завершив привал, герои продолжили путь через высокогорье Мортамо. Обратившись к Тайвасу, тихо произнес Рунда: «Ты действительно веришь, что военные просто оставят нас в покое?» Рыцарь промолчал, и молвил робот: «Рунда понимает. Это – ложь во спасение». «Нет смысла тревожить девушку», - отвечал ему Тайвас. – «И, если я стану разить всех преследователей, есть вероятность, что они отстанут от нас». «Вероятность того, что ты перебьешь их всех, небольшая», - заключил Рунда. «Я не просто силен», - обнадежил его Тайвас. – «Я очень силен! Поэтому не волнуйся».

Если кто и доставит ему проблем, то воины под началом Ише. Ладно... они будут решать проблемы по мере их возникновения... Надо любым способом увести Лефтию как можно дальше, и сохранить при этом свои жизни. Непростая задача... хотелось бы надеяться, что выполнимая.

Остающемуся на полигоне Каллу Ише сообщила о том, что король Лонто и принц Тахто серьезно ранены. «А Тайвас?» - вопросил Калл, и Ише помрачнела: «Наказание на измену – казнь». «И ты согласна с этим?» - спрашивал воин. «...На кону – выживание нашей державы», - поколебавшись, отозвалась Ише. – «Сейчас не время для эмоций. Я должна защитить короля и принца».

«Должен ли я покончить с Тайвасом?» - вызвался Калл. «Ты не сделаешь этого», - отчеканила командующая. – «Сперва необходимо заняться твоими ранами. Я отправляю по его следу Илматаллу». Означенная воительница приблизилась к набольшей, подтвердила полученный приказ. «Я лишь прошу тебя позволить Кильме сопровождать меня», - молвила Илматалла. – «Учитывая могущество Лефтии, я бы хотела, чтобы рядом со мной оставалась исследовательница».

«Кильма...» - протянул Калл. – «Мой выбор бы не пал на нее». «Я понимаю твои чувства, Калл», - отвечала Илматалла. – «Но ее квалификация исследовательницы не подлежит сомнению».

Ише позволила Илматалле взять с собою Кильму, и, провожая удаляющуюся воительницу взглядом, возвращалась мыслями к Тайвасу, гадая – как дошло до такого?..

Заметив боль, отражающуюся в глазах Лефтии, поинтересовался Рунда, что гнетет девушку. «Если бы я осталась на том испытательном полигоне, никто не был бы вовлечен в текущую ситуацию», - отозвалась Лефтия.

«Верно!» - прозвучал женский голос. – «Ты можешь вернуться, когда захочешь!» Резко обернувшись, Лефтия воззрилась на стремительно приближающуюся женщину, в которой Рунда узнал исследовательницу, Кильму. Последняя была весьма довольна собой: скорость перемещения ее была усилена магией, и это впечатляло окружающих.

Тайвас, Тулиен и Хаве встали между Лефтией и Кильмой, и осведомился рыцарь: что здесь делает исследовательница из Королевской Лаборатории? «Исследования приближают нас к фундаментальным истинам этого мира!» - авторитетно заявила Кильма. – «Другими словами, сила исследователей уступает лишь могуществу богов. Отсюда вывод: ты должен склониться предо мною, Тайвас». «Что ты несешь, безумица?» - бросил рыцарь, и расхохоталась Кильма: «Ты мне льстишь. Гении всегда отличаются странностями. Отсюда вывод: интеллект разумных людей куда ниже».

К Кильме приблизилась Илматалла, и Тайвас пояснил сподвижникам, что силы сей воительницей можно сравнить с теми, коими обладает Калл. «Какая ты жестокая, Лефтия!» - бросила Кильма девушке. – «Из-за твоей кровожадности пострадают невинные люди». Лефтия побледнела; понимания, что словами положение не исправить, Тайвас и сподвижники его атаковали противниц.

Две стороны сошлись в противостоянии. Илматалла и Кильма оказались достойными противницами, и Тайвас был вынужден признать этот факт. «Да, вы сильны», - обратилась исследовательница к Тайвасу и Тулиену. – «Но я не понимаю, почему столь могущественные воины упорствуют в подобной глупости. Я хотела бы узнать причины. Всегда существует вероятности того, что они окажутся достаточно вескими. Да, этот мир почитает самопожертвование, но почему вы готовы жертвовать собой ради этой девушки? Неужто из-за легенды о Сновлинке? Вряд ли. Люди не столь сентиментальны. Должно быть, самопожертвование – более глубокий импульс... чем-то сродни инстинкту. Но почему люди его приобрели?..»

«Подкрепления на подходе», - констатировал Рунда. Монолог исследовательницы был направлен лишь на то, чтобы тянуть время до прибытия отряда солдат, ныне примкнувших к Кильме и Илматалле.

Рунда выступил вперед, и противников героев объял густой дым. Воспользовавшись сумятицей, Тайвас и спутники его бежали прочь, в чащобу. Им удалось оторваться от преследования, и в ночной час разбили они лагерь в лощине. Тайвас был весьма впечатлен жертвенным поступком робота: дабы создать дымовую завесу, тот поджарил часть собственных схем!

Хаве и Лефтия уснули, но девушка всхлипывала во сне – ее терзали кошмары. «Тайвас, Лефтия так долго не выдержит», - обратился к рыцарю Тулиен. – «Бесконечные сражения, отсутствие конечной точки пути, страх пред собственными силами... Чем дольше мы пребудем в бегах, тем больше душу ее станет разъедать чувство вины – о том, что она подвергает нас опасности. Каким образом можно спасти ее?» «Говори, что у тебя на уме», - произнес рыцарь, и изрек Тулиен: «Тайвас, ты не приемлешь жертвенные устои этого мира. Но некоторых возможно спасти лишь путем самопожертвования. Ты не должен забывать об этом».

«Хочешь, чтобы мы передали Лефтию военным?» - напрямую вопросил Тайвас. «Я не об этом», - покачал головой Тулиен. – «Мне кажется, если огромная пропасть между тем, что мы пытаемся сделать для Лефтии, и тем, чего хочет она сама. Я просто прошу тебя заново взвесить текущую ситуацию».

...Проснувшись поутру, Тайвас с тревогой отметил, что Лефтия и Тулиен бесследно исчезли – ровно как и их пожитки. Надлежит отыскать их как можно скорее, пока не сделали это преследователи!..

Тулиен и Лефтия шли через подлесок, и авантюрист возвращался мыслями к обстоятельствам, вынудившим их покинуть остальных. Пробудившись под утро, Лефтия приблизилась к стоявшему в дозоре Тулиену, заявив, что хочет сдаться преследователям и не подвергать боле опасности остальных; сама мысль об этом невыносима для нее. «Отведи меня в оплот вооруженных сил», - просила девушка. – «Ты ведь как никто иной понимаешь, что у меня на душе?» «Тайвасу, Хаве и Рунде это не понравится», - помрачнел Тулиен, и, приняв решение, обещал девушке, что непременно сопроводит ее к армейским.

И сейчас, продолжая путь, спрашивал он у девушки: «Ты уверена? Сдавшись, ты своих проблем не решишь. Тебя станут использовать как безвольный инструмент, нанося раны телу и разуму. Тебе даже в смерти будет отказано. Также ты предашь тех, кто пытается спасти тебя. Сможешь ли ты вынести все это?» «Это предпочтительнее того, чтобы стать виновницей их гибели», - отозвалась Лефтия. – «Ты ведь понимаешь?» «Понимаю», - подтвердил Тулиен. – «Мое убеждение в том, чтобы жить и умереть как герой». Сам же он задавался вопросом: почему этот мир так несправедлив? Почему невинная дева должна испытывать подобные страдания?..

Двое добрались до полуразрушенной заброшенной деревушки. «Место, где я вырос, было похоже на это», - молвил Тулиен, озираясь по сторонам. – «Сейчас оно, наверное, в таком же состоянии». Лефтия подобрала с земли сломанную игрушку, обратилась к спутнику: «А каким ты был в детстве, Тулиен?» «Честно говоря, человеком неприятным», - признался тот. – «Мои родители рано умерли. И, чтобы не умереть с голоду, я обратился к воровству. Ко мне примкнули иные, промышлявшие тем же. Так мы и жили, перебиваясь наворованным. Я охотился за теми, кто был слабее, чтобы выжить. Те, кто был меня сильнее, поступали так же. Идея самопожертвования для меня звучала в фарс».

«Что же изменилась?» - поинтересовалась Лефтия, и отвечал ей Тулиен: «Это случилось, когда моя банда воров напала на небольшую деревушку. Один из моих приятелей отобрал еду у юных родичей – брата с сестрой».

Рассказывал Тулиен, как наряду с подельниками ступил в утлую лачугу, в которой те проживали. Дети молили воров вернуть им еду, но те и слушать ничего не желали. Мальчик пребывал в отчаянии, а сестра утешала его, говоря: «Когда случается беда, всегда появляется герой». «Да, героя наверняка появится», - мальчик улыбнулся сквозь слезы. – «Нам нужно лишь продержаться...» Глядя детям в глаза, один из воров зло прошипел: «Никто вас не спасет. Нет в этом мире никаких героев».

Тулиен тоже так считал: героев не существует. Ведь никто не появился, чтобы спасти его самого. Подобные персонажи лишь в сказках существуют. Но, даже по возвращении в логово, он не мог избавиться от мыслей о несчастных детях. Он и сам не мог понять, почему.

Взяв с собою немного еды, он вернулся в деревню... но та была предана огню, а землю устилали мертвые тела селян. Неужто селение было атаковано порождениями Омеги?.. Тулиен бросился в хижину детей, но те были мертвы – растерзаны порождениям Омеги... Должно быть, у них не хватило сил, чтобы бежать...

«Если бы мы не украли у них еду, они, возможно, и выжили бы», - закончил Тулиен свой рассказ, после чего наряду с Лефтией устремился к деревенскому погосту, остановился, созерцая надгробные плиты. «Все жители – жертвы монстров...» - заключил он. – «Точнее, порождений Омеги. Какими были их последние помыслы?.. Тогда я смотрел на мертвого мальчика, до последнего мгновения закрывавшего телом своим сестричку... Этот образ врезался мне в память. Должно быть, до самой гибели верили они в чудесное спасение. В то, что вот-вот появится герой и спасет их... С тех пор я оставил и воровство, и свою банду, и странствовал один. Испытывая нужду в пропитании, я все время думал о том страшном дне. Почему я вернулся в ту деревню? Что собирался предпринять?»

«Ты хотел стать их героем», - мягко произнесла Лефтия, и Тулиен вздохнул: «Верно. Набивать свою брюхо, отбирая еду у слабых – я знал, что это неправильно, но иного выбора не было. Да, именно так мы оправдывали свои гнусные поступки. Мне претил этот мир, но я все еще не мог стать героем. Все мои слезы не могли вернуть ребят к жизни. Я качестве искупления я хотел умереть, но осознал, что то станет лишь бегством от проблем. Я размышлял до тех пор, пока не нашел ответ. Просто умереть – бессмысленно. Но стать героев, которого так отчаянно ждали те дети, и умереть, спася кого-то – в этом и будет мое искупление... Жить и умереть героем. Это стремление – недостойно, оно попросту жалко».

«Нет, это не так», - возразила Лефтия. – «Прошу, выслушай меня. Мне кажется, ты уже искупил свои злодеяния. Ведь ты уже много раз рисковал жизнью, чтобы спасти меня... а также Тайваса, Хаве и Рунду. Ты – поистине великий герой». Пораженный, Тулиен отвернулся, прошептал: «Эти слова спасли меня...»

А Лефтия призналась, что хотела бы немного задержаться здесь, чтобы выложить цветы к могильным камням. Тулиен с готовностью согласился помочь ей в сем начинании.

Сигнал с маячка, установленного на Лефтии, позволял Рунде безошибочно определять местоположение девушки. И сейчас, спеша в сем направлении наряду с Хаве и Тайвасом, робот задавался вопросом: почему Тулиен не уничтожил маячок, прекрасно зная о нем?.. «Хотя, с другой стороны, тогда бы мы следовали сигналу маячка, установленного на самом Тулиене», - заключил Рунда.

«Может, и на мне маяк есть?!» - опешил Хаве. «Рунда был бы очень расстроен, если бы что-то случилось с его дорогими спутниками», - отозвался робот. – «Потому тайно установил маячки на всех. Рунда просит прощения». «Все хорошо, не за что извиняться», - обнадежил робота Хаве.

«И все же, почему эти двое ушли?» - спрашивал Рунда. «Должно быть, Лефтия хочет защитить нас, предав себя в руки военных», - предположил Тайвас.

...Вскоре трое настигли Лефтию и Тулиена.

«Лефтия, куда ты собралась?» - выкрикнул Хаве. – «Я хочу остаться рядом с тобой! Если я смогу сделать это, то все вынесу!» «Твой эгоизм вовсе не знает границ?» - возмутился Тулиен. – «Ты вообще когда-нибудь думал о чувствах Лефтии?» «О чувствах Лефтии?» - растерялся Хаве. «Она хочет спасти вас всех», - молвил Тулиен. – «Именно это желание и заставило ее принять решение сдаться военным».

«Но почему?!» - выкрикнул Хаве. – «Ты не можешь так поступить, Лефтия! Я жизнь за тебя отдам!» «Как ты не поймешь?» - устало покачал головой Тулиен. – «Именно подобные сентименты и подтолкнули ее к такому решению. Лефтия все сделает для того, чтобы спасти вам жизни. Как можешь ты отрицать ее чувства?»

«Но мы не можем просто позволить ей сдаться...» - начал Тайвас, но Хаве просил рыцаря позволить ему обратиться к девушке, и тот отступил. «Послушай, Лефтия», - обратился к подруге Хаве. – «Я понимаю, что ты чувствуешь. Ты печешься о нас, и я благодарен тебе за это. Но наши чувства разнятся. Я сделаю все для того, чтобы остаться с тобой – навсегда. Даже если я погибну, пытаясь осуществить это, жизнь свою я отдам безо всяких сожалений. Разве не станешь ты сожалеть о самопожертвовании ради нас?» «Не стану», - отвечала Лефтия. – «Если при этом мне удастся всех вас спасти».

«Прошу, не обманывай», - покачал головой Хаве. – «Я уверен, что ты хочешь остаться с нами. Уверен, что ты не хочешь умирать». «Это логично», - ответил за девушку Тулиен. – «Но невозможно». «И если невозможно, что тогда?» - с вызовом вопросил Хаве. «Все погибнут», - произнесла Лефтия. «И что с того?» - не сдавался юноша. – «Мы сражаемся, потому что не хотим умирать. Но если не сможем выстоять и погибнем, я готов принять подобный исход. Мы должны сражаться вместе, Лефтия. Тебе нет нужды взваливать на себя все бремя. Ответь мне честно: ты хочешь умереть?»

«Не хочу», - призналась девушка. – «Я хочу остаться со всеми вами. Я хочу, чтобы все было так, как прежде. Хочу просто отправиться с вами в беззаботное странствие». «Так давай же сражаться вместе!» - предложил Хаве.

Лефтия заколебалась, и Тулиен, обратившись к девушке, напомнил: «Лефтия, если сдашься – спасешь их. Ты знаешь». «Тулиен, меня всегда восхищал твое героизм», - бросил Хаве. – «Но подобное недопустимо. Если ты будешь продолжать настаивать на сдаче Лефтии, я остановлю тебя». «Серьезно?» - нахмурился Тулиен. – «Тебе меня не одолеть». «Сейчас твоя рука дрожит так же, как сердце», - отметил проницательный юноша. – «Ведь ты не забыл о маячке, находящемся на Лефтии. Ты оставил его, чтобы мы смогли настичь вас. Ты хотел, чтобы мы остановили вас. Посему я остановлю тебя здесь и сейчас!»

Хаве атаковал Тулиена, вынудил отступить, чем поразил авантюриста до глубины души. «Я... потерпел поражение?» - выдохнул Тулиен. – «Хотя это и логично... Его убеждения незыблемы – в отличие от моих». «Лефтия, Тулиен, выслушайте меня», - обратился к двоим Хаве. – «Смерть никогда не принесет счастья. Я хочу, чтобы вы продолжали жить. И я стану столь силен, сколь необходимо. Ради спасения Лефтии я даже Омегу разорву на куски». Легенда о Сновлинке... Мир, преклоняющийся пред самопожертвованием... Все это может отправляться ко всем чертям!» Рыцарь одобрительно кивнул, молвил: «Прекрасно сказано, Хаве».

Лефтия и Тулиен неуверенно кивнули – Хаве удалось достучаться до их сердец...

Путь героям вновь преградила Кильма, способная перемещаться с поистине невероятной скоростью. «Испытание закончилось неудачей», - обратился к исследовательнице Рунда. – «Зачем вам Лефтия?» «Да, пробуждение Прото-Омеги действительно завершилось полным провалом», - согласилась Кильма. – «Конструкт вышел из-под контроля и даже короля атаковал... Конечно, могло бы показаться, что от Лефтии боле никакого проку... Но иные подобные образцы не так-то просто раздобыть. Лефтия была в шаге от полного единения с системой. Если бы она была помещена в истинного Омегу, излучение энергии могло бы превзойти и показать в сто процентов. Если бы нашла способ сохранить контроль и избавиться от помех, никаких препятствий не осталось бы боле! Поэтому я должна вернуть ее любой ценой».

...Но в противостоянии Кильма оказалась повержена, посему сочла за благо ретироваться. Герои не стали ее преследовать. Обратившись к Тайвасу и Хаве, молвил Тулиен: «Я понимаю, что вы хотите продолжать жить вместе с Лефтией. Но бегство не превратит эту мечту в реальность». «Да, я тоже так считаю», - кивнул Тайвас. – «Но, услышав слова Хаве, думаю, я нашел решение». «Да? А что я сказал?» - вопросил Хаве, и отвечал рыцарь: «Что-то насчет ‘разорвал бы Омегу на части, если это спасет Лефтию’».

«А как это...» - начал было юноша, осекся, осознав, к чему клонит Тайвас. «Мы уничтожим Омегу», - постановил рыцарь. – «Если Омега прекратит свое существование, Лефтия армейским будет без надобности». Хаве и Тулиен одобрительно кивнули – они готовы были разделить с Тайвасом это начинание!

Исполнившись надежды, Лефтия благодарила спутников за поддержку... Они покончат с Омегой – и не станут приносить себя в жертву. Они сделают это, чтобы жители Левонии могли жить без страха... И родится новая легенда, превзойдет которая эпос о Сновлинке!..

Со времени сражения в медицинском исследовательском центре Мукарвы минуло несколько дней.

Рейн упражнялся с мечом на ристалище в оплоте «Каледфвлча», но мыслями все время возвращался к недавнему противостоянию... и к словам Ванхармы. «Люди не меняются», - звучали слова. – «Жалкие создания, ограниченные собственной слабостью. Следует их выжечь дотла». Не понимал Рейн: почему Ванхарма произнес эти фразы, обращаясь к нему?..

На ристалище ступил Рус, осведомился: «Рейн, что-то случилось?» «О чем ты?» - озадачился Рейн, и Рус отмахнулся: «Неважно». «Ты узнал что-то о местонахождении Ванхармы и Иханы?» - вопросил Рейн у боевого товарища. «Аска продолжает преследовать их наряду с отрядом 1», - отвечал Рус. – «Их текущее местоположение остается неизвестным... И, кажется, ты этим недоволен». «А ты сам?» - парировал Рейн. – «Ведь нас сняли с миссии по преследованию их». «Будучи солдатом ‘Каледфвлча’, я обязан подчиняться приказам», - произнес Рус. – «Но повторю еще раз: в этом мире сила – это все». «Знаю, знаю», - согласился Рейн. – «Поэтому я и тренируюсь, чтобы стать сильнее».

Фея Ниини подлетела к воинам, сообщив, что обоих призывает к себе вице-канцлер Мулен. Не мешкая, Рейн и Рус проследовали в кабинет вице-канцлера, где уже находились Рока и Бух. «Группу детей, остающихся в одном из лечебных комплексов, надлежит сопроводить в приют», - изложил Мулен воителям суть их следующей миссии. – «Все они лишились своих семей... многих убили порождения Омеги. Еще несколько дней назад мы, удостоверившись в безопасности детей, сопроводили их в исследовательский комплекс, где – помимо прочего – провели испытания их физических возможностей. В благодарность за сотрудничество впоследствии мы поместили их в лечебный комплекс. На пути от оного к приюту все еще частенько встречаются порождения Омеги».

Обернувшись к Роке, продолжал вице-канцлер: «Рока, твое могущество сравнимо с тем, коим обладает Рейн. Я дарую тебе позволение сопровождать воинов ‘Каледфвлча’». Рока поблагодарила Мулена за доверие, признавшись, что девушка – Ихана – весьма ее заинтересовала. Почему – она и сама пока не понимала...

...Покинув столицу, Рейн, Рус, Нейликка, Рока, Бух и Ниины добрались до лечебного комплекса, близ которого самозабвенно играли дети. Сотрудница комплекса была загодя предупреждена о появлении солдат «Каледфвлча», поблагодарила за помощь. «Дорога к приюту долга, и порождений Омеги там немало», - говорила она. – «Мы не знали, что и поделать».

«Вице-канцлер поистине добр», - заявил Бух. – «Столько воинов отправил для сопровождения детей!» «А ведь ты прав», - согласилась с бомбой Нейликка. – «В обычное времена немыслимо, чтобы сразу два воина из отряда 1 были отправлены на подобную миссию». «Это благодарность за помощь детей в исследованиях», - пояснила фея. – «Таков уж он, вице-канцлер Мулен. Я доподлинно знаю это».

Сотрудница просила воинов немного подождать, пока будет подготовлен транспорт, удалилась. Троица детишек заинтересовалась незнакомцами, приблизилась, представилась: Трия, Седд и Новемме. Рейн и Рока беззаботно болтали с детишками, и исполнились те доверия в отношении новых знакомых.

Малыши играли с Бухом, иные же общались с воинами, поведав, что прежде наряду с рабочими играли на Каменном Холме. И сейчас дети просили солдат «Каледвфлча» вновь наведаться на сей холм – хотя бы разочек перед скорым отъездом. Рус сомневался в целесообразности подобной авантюры, но Рейн и Нейликка убедили его в том, что большого вреда не будет – в конце концов, дети остаются под присмотром.

Троица детишек привела своих защитников на вершину Каменного Холма. Рус осторожно поинтересовался, как с детьми обращались в исследовательском комплексе. «О, было весело», - отвечала Тия. – «Иногда младшие плакали по ночам, потому что им было одиноко. Но я читала им книжки с картинками, и они успокаивались».

Дети, Рейн и Рока собирали цветы; Нейликка и Рус наблюдали за весельем со стороны. «Красивый цветок», - отметила Нейликка, внимательно разглядывая растение. – «Как он называется?» «Светоцвет», - просветил ее Рус. – «Он редко встречается в Шерне. Он пахнет как воздух после дождя». «Ты права», - согласилась Нейликка, принюхавшись. – «А ты разбираешься в цветах, Рус». «...Вообще-то, это ты меня этому научила», - поколебавшись, пробормотал Рус себе под нос – тихо, чтобы Нейликка не услышала.

Вспоминал он, как в детстве Нейликка рассказывала ему о различных цветах – девочка была самим кладезем знаний. По просьбе Руса Нейликка сделала ему венок, обещав, что мальчик не выбросит ее подарок.

Дети поблагодарили воинов за то, что позволили поиграть им на холме – они действительно прекрасно провели время. Пришло время возвращаться обратно к лечебному комплексу и отправляться в путь. Рус вздохнул: некоторые образы прошлого действительно лучше забыть... и не возвращаться к ним в мыслях... А оберегать следует настоящее – и будущее!

Но, когда вернулись воители «Каледфвлча» в лечебный комплекс, Ниини передала им новое сообщение от командования: текущая миссия отложена, потому что вестница разрушения, Ихана, замечена поблизости. «Нам надлежит захватить ее», - молвила фея.

Рейн простился с детьми, обещав, что вскоре наряду со спутниками вернется за ними. «Не уходите!» - встревожился Седд. – «Мама и папа... они тоже так говорили, уходя... Но их убили порождения Омеги...» Рейн просил хнычущих ребят верить им: вскоре они непременно свидятся вновь!..

...Выступив к близлежащему лесу Квеллефрю, Рейн и спутники его следовали к месту, была в котором замечена Ихана. «А где Аска и его бойцы?» - спрашивал Рус у феи, и отвечала та: «Они уже в пути, но изначально были далековато. Навряд ли успеют примкнуть к нам». «Стало быть, рассчитываем исключительно на свои силы», - заключила Нейликка. «Ихана наверняка призовет к себе на помощь порождение Омеги», - предположил Рус. – «Ниини, получили разрешение на использование Вигаров». «Оно было получено по умолчанию наряду с этой миссией», - молвила фея. – «Лишний раз показывает, сколь она опасна».

«Я вот думаю, почему Ихана объединилась с Ванхармой», - задумчиво произнесла Рока. «Она сказала, что, если бы тот не помог ей, она была бы мертва», - напомнил девушке Рейн. – «Может, она чувствует себя в долгу перед ним?.. Хотя не думаю, что ради оного этого она может стать соучастницей подобных деяний». «Что, если она затаила зло?» - вопросила Рока. – «Она ведь содержалась в республиканском исследовательском комплексе, верно? Что, если ее подвергали неким поистине жестоким экспериментам?» «Ты сомневаешься в адекватности ученых Шерны?» - набычился Рус, но Рока отрицательно покачала головой: «Я просто подумала, что и у них может оказаться темная сторона. Но – с другой стороны – с детьми обращались прекрасно, и даже дали им в проводники воинов ‘Каледфвлча’».

«Да», - согласился с выводом ее Рейн. – «Шерна печется об этих детишках... Но, если подумать, - как Ихана сумела бежать из лаборатории?» «Без посторонней помощи, как следует из отчета», - отвечала Ниини, и Рейн устало вздохнул: «Что бы не произошло в лаборатории на самом деле, рассказать об этом нам может лишь сама Ихана».

...В лесной чащобе герои лицезрели Ихану; девушка стояла на тропе, Вахнармы поблизости не наблюдалось. Выступив вперед, Рейн обратился к Ихане: «Почему ты так одержима разрушением? Неужто что-то имеешь против республики?» «К тебе это отношения не имеет», - отозвалась Ихана. «Но как мы можешь сознавать это, если понятия не имеем о том, что происходит?» - настаивал Рейн, и Ихана, поколебавшись, заявила: «Мы с Ванхармой опустошим республику Шерну». «Думаешь, вам двоим это по силам?» - усомнился юноша. «Верю», - подтвердила девушка.

Из-за деревьев появились три огромных порождения Омеги, отрезая небольшому отряду путь к отступлению. «Я не желала этой силы», - призналась Ихана. – «Ею меня наделила республика... Но большего я не скажу, ибо всем вам суждено погибнуть здесь». «Подожди, давай все же поговорим!» - молил Рейн, и Ихана печально усмехнулась: «Ты наивен. Крайне наивен. Не можешь понять одну простую вещь: в этом мире существует ненависть, которую невозможно развеять словами». «Я знаю, каково это – испытывать глубокую ненависть», - заверил ее Рейн. – «И все равно – я отказываюсь отступать. Мы с тобой все равно переговорим, даже если придется применить для этого силу».

Рейна объяло сияние – свидетельство пробуждение крови, и Рус озадачился: могущество крови юноши было куда сильней, нежели прежде. Что же стало тому причиной?..

Рус и Нейликка активировали Вигары, и, управляя сими экзоскелетами, атаковали порождений Омеги. Рока же и Рейн приблизились к Ихане, и осведомился юноша: «Скажи, что же ты так сильно ненавидишь?» «Сперва ответь: почему ты так настаиваешь на разговоре?» - отозвалась Ихана. «Мои убеждения основываются на том, что, если я окажусь перед выбором – спасти одного человека или сотню, я спасу всех», - отвечал ей Рейн. – «Нет жизней, более ценных, нежели остальные. Я всегда сражался за этот идеал. Да, мне приходилось разрешать проблемы силой. Но у меня есть подруга, которая стремится сражений избегать. Говорить обо всем, без утайки». «Ты говоришь о Фине», - молвила Рока, и Рейн, утвердительно кивнул, продолжив: «И однажды Фина сумела переубедить противника, одержать верх над которым в бою для меня было немыслимо. И это открыло мне глаза. Мне необходимо спасать и врагов тоже. Таким образом я смогу спасти жизни и одного, и сотни».

«Ясно», - вздохнула Ихана. – «То есть, ты хочешь быть как твоя подруга». «Да, хочу», - подтвердил Рейн, и Ихана рассмеялась: «А ты не думал, что, разговаривая с тобой, я просто тяну время?.. Единственная причина того, что ты веришь в возможность преодоления ненависти одними лишь словами, состоит в том, что ты никогда и никогда не ненавидел всем сердцем. Но вскоре ты узнаешь это чувство. Ты так возненавидишь нас с Ванхармой, что будешь жаждать убить нас».

Ихана исчезла в ослепительной вспышке, и Рейн обернулся к подоспевшим Русу и Нейликке, молвил: «Она упомянула о том, что тянула время... а еще сказала, что я возненавижу ее с Ванхармой так сильно, что захочу убить...» Рейн побледнел: неужто... Ихана нанесет удар по лечебному комплексу?!

Ванхарма проследовал в лечебный комплекс, и, сжимая в руках огромную секиру, приблизился к сотруднику комплекса, за спиной которого прятались перепуганные дети...

Вице-канцлер Мулен обратился к Илске, поинтересовавшись, к чему – по его мнению – стремятся Ихана и Ванхарма.

«Я сделал с Иханой то, о чем теперь сожалею», - отозвался канцлер. – «Но это не было моим намерением. Большего я не скажу. Любые оправдания лишь усугубят мой позор. Мы служим республике Шерне... и всему миру. Бездействие сокрушит этот мир. Если некая жертва поможет отвратить столь печальный исход, я с радостью сделаю этот выбор... Легенда о Сновлинке правдива – она и есть та причина, по которой наш мир продолжает существование».

«Но что, если найдутся те, мнение которых противоположно?» - осведомился Мулен. – «Что, если мир, основанный на жертве, обречен рухнуть?» «Ты о Ванхарме?» - напрямую вопросил канцлер, и Мулен отвечал уклончиво: «Возможно. Не знаю, что у него на уме. Но это сделало бы его врагом, на которого мы бы не имели права закрыть глаза». «Наш мир основан на бесконечности невосполнимых жизней», - произнес Илска. – «И я не допущу, чтобы кто-то презирал их жертву. Но я задаюсь вопросом... чего эти двое надеются добиться? К чему стремятся, обращая весь мир в своего врага?»

Рейн и спутники его добрались до лечебного комплекса... разрушенного до основания и преданного огню.

Напрасно ужаснувшийся Рейн взывал к детям – никто не отозвался. Душу сковал холод, память резали слова, сказанные Иханой: «Единственная причина того, что ты веришь в возможность преодоления ненависти одними лишь словами, состоит в том, что ты никогда и никогда не ненавидел всем сердцем». Вот, стало быть, что она имела в виду...

«Ванхарма... Ихана... Вы заплатите», - прошипел Рейн, и Рока отступила, ведь прежде никогда не видела она спутника в столь лютой ярости. Хотя... она разделяла это чувство. Но, что Ванхарма и Ихана свершили здесь сегодня – непростительно!

И все же Рока задавалась вопросом: как бы поступила Фина, окажись она в подобной ситуации?..

Отряд, ведомый Тайвасом, продолжал следовать через болота.

Обратившись к Рунде, поинтересовался Хаве, как далеко простираются сии топи. «Лес уже недалеко», - отозвался Робот. – «Меньше нытья – шире шаг». Пристыженный, парень обещал, что продолжит марш, боле не сотрясая воздух.

«Неужто мы на самом деле узнаем, где находится Омега, если доберемся до исследовательского комплекса Зейл?» - вопросил Хаве, продержавшись лишь несколько секунд. «Рунда заново проанализировал огромное количество данных, содержащихся в его банках памяти», - вымолвил робот. – «И выяснил, что Зейл – единственный комплекс, не присылающий отчеты о своих действиях».

«И что это означает?» - поинтересовалась Лефтия. «Судя по всему, они не хотят, чтобы общество узнало то, что происходит в стенах комплекса», - пояснил Тайвас, а Рунда добавил: «К тому же, король Лонто навещал Зейл куда чаще, нежели иные комплексы». «И логика подсказывает, что именно там проводятся исследования, относящиеся к Омеге», - заключил Тулиен. «Но это неточно», - отметил Рунда. – «Всего лишь немалая вероятность».

В любом случае, это единственная зацепка, которой обладали авантюристы.

«Неужто на самом деле возможно... уничтожить Омегу?» - покачала головой Лефтия. «Именно», - подтвердил Тайвас. – «Наши мир существует потому, что Сновлинка осуществила именно это». Лефтия просила рыцаря поведать ей легенду о Сновлинке, и молвил тот: «Давным-давно с небес снизошли в наш мир три Омеги. Повсюду сеяли они разрушение, и казалось смертным, что конец света близок. Противостояли им Сновлинка, представительница правящей династии той эпохи, и Риддар, ее верный сподвижник. Ни раз бывали повержены они, но продолжали бой. И, наконец, сумели они покончить с одним из своих врагов. После чего Сновлинка взяла на себя управление поверженным Омегой, и сражение продолжилось... Ключевая деталь в этой легенде состоит в том, что они сумели сразить первого Омегу своими собственными силами. Если Сновлинка и Риддар сумели это сделать, то и мы сможем». «Верно», - согласился Хаве, приободрившись. – «А нас пятеро, не двое».

Тулиен предложил спутникам продолжить марш через топи – сам он желал выбраться из них как можно скорее. Остальные последовали за авантюристом. Тайвас искренне верил в то, что им удастся покончить с Омегой – ведь сумели они сразить Прото-Омегу, в конце концов.

Преследования Рунда не замечал, посему марш через топи прерывался лишь стычками с местными плотоядными монстрами. «Наша цель – не бежать от солдат, а уничтожить Омегу», - назидательно произнес Рунда, обращаясь к остальным. – «Поэтому вооруженными силам и сложно преследовать нас». «И все же мы не должны терять бдительность», - добавил Тайвас. – «Отряд Ише славится тем, что всегда исполняет возложенные на него миссии. Возможно, они ближе, чем мы можем себе представить».

Хаве и Лефтия переглянулись: что связывает Тайваса и Ише?

Небольшой отряд, возглавляемый Илматаллой, следовал через лес. Командующая уверенно вела подначальных через заросли, заверяя, что чует добычу поблизости.

Преследовать Тайваса было непросто, и успели солдаты нарваться на порождение Омеги, приняв тяжелый бой, значительно проредивший их ряды. Илматалла признавала, что в том ее вина – она ослабила бдительность, и вот результат! Солдаты, однако, возражал: нет, вина лежит на них, ибо они бросились в бой, очертя голову, презрев приказ держаться поодаль от монстра.

И сейчас порождение Омеги преследовало отряд... Илматалла велела подначальным отступать, вознамерившись сразиться с бестией в одиночку. Поклявшись, что вернутся с подкреплениями, раненые, измотанные воины устремились прочь.

Оставшись одна, Илматалла выжидательно воззрилась на лесную тропу. «Инстинкт атаки одинокой цели – самый фундаментальный из тех, коими обладают монстры», - пробормотала она... а в следующее мгновение порождение Омеги метнулось к офицеру Ише, атаковав...

Топи остались позади, и теперь Тайвас и спутники его углубились в лес.

Преследования не наблюдалось, и рыцарь предложил сделать остальным короткий привал – восстановить силы. Тулиен заявил, что осмотрит прилегающую территорию на предмет опасности, а Хаве и Лефтию искатель приключений просил спуститься к речушке неподалеку да пополнить запасы воды.

Двое помчались к воде, и Тулиен, проводив их взглядом, обратился к рыцарю: «Что думаешь, Тайвас? От прежних мрачных настроений не осталось и следа?» «Верно», - согласился тот. – «Все дело в том, что мы стремимся к конкретной цели, а не убегаем от чего-то». «Значит, и мы исполнились надежды», - заключил Тулиен. – «Сражаться за собственное выживание... Никогда не думал, что примкну к отряду, исповедующему подобный оптимизм».

«Лефтия сказала, что ты поведал ей о своем прошлом, но о большем рассказывать не стала», - произнес Тайвас, и Тулиен обещал, что расскажет о сем и Тайвасу – когда поднимут они несколько кубков за успех нынешнего начинания. Или же рыцарю следует расспросить Лефтию о деталях, если уж так хочет он узнать их поскорее.

Тулиен покинул импровизированный лагерь, и Рунда заявил: всех спутников его это странствие меняет к лучшему. «Растем над собой», - согласился с роботом Тайвас. «А Рунда может расти над собой?» - осведомился тот, и, когда рыцарь утвердительно кивнул, заключил: «У Рунды, должно быть, сбой в системе. Рунда хочет, чтобы это странствие продолжалось бесконечно. Тогда ему не придется расставаться с остальными...» «Так и будет, обещаю тебе», - улыбнулся Тайвас.

Осмотрев свой меч, Тайвас нахмурился, заметив трещину на лезвии. Оставалось лишь уповать на то, что клинок не расколется до тех пор, пока не будет повержен Омега...

Лефтия и Хаве спешили к реке. Шагая по лесной тропе, вспоминали они родную деревню, прежние безмятежные времена. Казалось, то время вернулось – пусть то всего лишь и иллюзия... На самом деле прошла целая вечность с тех пор, как покинули они деревушку.

«Я рад, что она осталась в прошлом», - признался Хаве спутнице. – «Не хочу больше думать о том месте». «Почему?» - удивилась Лефтия. – «В Йорте тебе не нравилось?» «Нет, конечно!» - воскликнул Хаве. – «Селяне ужасно относились к тебе, Лефтия. Да и ко мне, если честно. Я был сиротой, и они вели себя со мной как с изгоем. Нет, о том месте нет у меня никаких добрых воспоминаний». «Ну, а я считаю иначе», - возразила Лефтия. – «Бабуля Нолла взяла меня к себе, и она была добра. Даже сейчас я помню, какие вкусные она готовила пироги». «Серьезно?» - поразился Хаве. – «Никогда бы не подумал, она всегда была так холодна».

«Время, проведенное с Бабулей Ноллой, навсегда останется в моем сердце», - заверила паренька Лефтия. – «Но самое дорогое мое воспоминание о Йорте – день, когда я повстречала тебя, Хаве». «Да, и я помню тот день», - улыбнулся юноша.

Тогда Хаве гулял по лесу близ деревни, услышал рев монстра. Просившись в направлении, откуда донесся оный, зрел он поваленные деревья... и девушку, находящуюся без сознания. Из рассеченной кожи на голове сочилась кровь, и Хаве прижал к ране девушки свой носовой платок в надежде остановить кровотечение.

Придя в себя, девушка не помнила ничего о случившемся, и Хаве предположил, что на напал на нее монстр. Память оставила Лефрию, и ведала та лишь свое имя, и ничего боле...

Следуя к Йорту, заметили они на лесной тропе мертвого птенца. «Должно быть, монстр выхватил его из гнезда», - предположил Хаве. Сердобольная Лефтия расплакалась: смерть птицы потрясла ее больше, чем собственное ранение вкупе с утратой памяти. «Пусть я ранена, но я все еще жива», - пояснила девушка спутнику. – «А птенец... мертв».

Хаве предложил Лефтии похоронить птенца на вершине холма неподалеку... что и было сделано. Девушка благодарила парня за этот жест, и сразу же прониклась симпатией к нему.

...И сейчас призналась: «Мои чувства к тебе не изменились с того дня. Ты всегда был добр ко мне, понимал, что у меня на душе». Больше к сказанному она ничего не добавила, поспешила к реке, и Хаве поплелся следом, гадая – в чем же все-таки заключаются эти чувства, помянутые Лефтией...

Двое добрались до реки, набрали воды в ведро. Хаве не давали покоя слова Лефтии, и он нашел в себе силы осведомиться: «Лефтия... у тебя есть кто-то, кто дорог тебе?» «Конечно», - улыбнулась девушка. – «Тайвас, Тулиен, Рунда – и ты, Хаве. Все вы дороги мне». «Я... не совсем об этом», - нашел в себе силы произнесли Хаве. – «Я спрашиваю, есть ли того, кого ты любишь». «Люблю?» - удивилась Лефтия. – «Я мало что знаю об этом».

«А ты закрой глаза», - предложил Хаве. – «Когда думаешь о любви, кого представляешь первого?» Девушка задумалась, посмотрела в сторону... заметив на речном берегу распластавшуюся фигуру. В израненной воительнице Хаве узнал Илматаллу – должно быть, та преследовала их отряд! Наверняка по пути на нее напали монстры... «Мы должны помочь ей!» - предложила Лефтия, но Хаве отрицательно покачал головой: «Мы не можем. Если сделаем это, то окажемся пленены».

Илматалла с трудом поднялась на ноги, и, невзирая на раны, принялась размахивать клинком во всех направлениях. Неужто она... лишилась зрения? Лефтия предложила воительнице помощь, и Илматалла, поколебавшись, кивнула: «Я была бы признателен. Яд порождения Омеги попал мне в глаза».

Лефтия смыла яд с лица Илматаллы, и та поблагодарила девушку, признавшись, что боль чуть отступила. Зрением покамест не вернулось к ней... «Я – Илматалла», - представилась воительница. – «Принадлежу к отряду Ише, из королевства Элмонт». «Мы знаем», - молвил Хаве, и, заметив, как встревожилась Илматалла, добавил: «Отряд Ише довольно знаменит. Даже в здешнем захолустье мы о вас слышали». «А, вот о чем ты», - успокоилась незрячая воительница. – «Боюсь представить, что бы со мной было, если бы не вы. Я никогда этого не забуду».

«Странно, что элитных воителей, входящих в отряд Ише, повергло некое порождение Омеги», - не подумав, ляпнул Хаве. Илматалла не разгневалась, признала: «Стыдно отметить, но не со всеми полученными приказами я согласна. Наверное, это и привело меня к поражению». «О чем ты?» - насторожился Хаве. «Принести в жертву нескольких людей, чтобы спасти мир...» - задумчиво произнесла Илматалла. – «Мне сложно принять идею, издревле почитаемую за добродетель в этом мире. Люди могут жертвовать своими жизнями, я не преуменьшаю их доблесть... Но насаждать подобное ‘благородство’ другим силой – это недостойно. Наверное, сомнения в сердце моем – причина моего нынешнего состояния».

«Тогда почему ты не ищешь способ избежать в будущем подобных жертв?» - осведомился Хаве. – «Подобная ситуация продолжается именно потому, что никто не попытался изменить ее. Как давно произошла легенда о Сновлинке? Какое право эта история имеет связывать нас?»

Из леса донеслись голоса, выкрикивающие имя Илматаллы – похоже, солдаты разыскивали своего офицера. Переглянувшись, Лефтия и Хаве поспешили ретироваться, а незрячая воительница сего даже не заметила.

Ише проследовала в комнату Калла.

«Я пришла убедиться в том, что ты восстанавливаешься, а не перенапрягаешь своего израненное тело», - без обиняков заявила командующая. «Я чувствую себя куда лучше», - заверил воительницу Калл. – «Позволь доказать это делом». «Вернешься в строй сразу же, как только врач позволит», - отвечала та. – «А пока отдыхай. Считай это отпуском. Преследование отряда Тайваса продолжается. Мы расширили область поисков и подключили к ним большее число солдат. Поимка беглецов – лишь вопрос времени».

«Прекрасные новости, командующие», - усмехнулся Калл. – «Но давай перейдем от закусок к основному блюду». «От тебя ничего не скроешь», - покачала головой Ише. – «То, что я сейчас скажу, должно остаться между нами. Это о короле Лонто и принце Тахто. Врач короля заверил меня в том, что, несмотря на серьезные раны, полученные в результате инцидента с Прото-Омегой, жизнь его вне опасности. А вот принца, похоже, не спасти. Если наследник умрет, наше королевство ожидают огромные потрясения. Дипломатические отношения с соседями скорее всего испортятся. Единственный шаг в неверном направлении может привести к войне».

В комнату ступил солдат, известив командующую о том, что – согласно словам королевского врача – принц Тахто выжил... а король Лонто отошел в мир иной.

«Что?!» - изумилась Ише, не ожидавшая подобного...

Лефтия и Хаве спешили к поляне, на которой оставили они остальных, и юноша счел необходимым напомнить спутнице, о чем говорили они прежде, чем заметили воительницу.

«Так все же, кого ты представляешь первым, когда закрываешь глаза?» - допытывался он. Лефтия послушно закрыла глаза, однако о том, кого представила, не сказала, поспешила к лагерю, где Тайвас уже успел развести костерок. Рыцарь поблагодарил ребят за то, что принесли воду, но Лефтия вдруг покраснела, и, не произнося ни слова, бросилась прочь.

Тайвас проводил девушку удивленным взглядом, а Хаве задумался о том, что, быть может, подумав о любви, Лефтия представила себе этого рыцаря?.. Не зная, как справиться с нахлынувшими чувствами, Хаве побрел обратно в лес.

...Позже, вечером Тайвас сообщил остальным, что собирается отойти к реке – попытаться поймать рыбы на ужин. Да, им следует опасаться и Илматаллы, и иных преследователей, но на голодный желудок далеко не убежишь. «Впереди у нас долгий путь», - говорил Тайвас. – «И, если не будем вовремя питаться, дрогнем в самый важный момент».

Лефтия просила Тайваса взять ее с тобой, чтобы хоть чем-то оказаться полезной остальным. Рыцарь согласился, и двое покинули лагерь.

Когда в оный вернулся Хаве, Рунда сообщил парню о том, куда подевалась Лефтия. И, похоже, откровение это Хаве совершенно не понравилось...

...Забросив удочки в воду, Тайвас и Лефтия принялись ждать.

«Ну, как тебе?» - осведомился рыцарь спустя какое-то время. «Так себе», - отозвалась девушка. – «Я еще никого не поймала». «Рыба чувствует твое нетерпение», - рассмеялся Тайвас. – «Через удочку передается. Секрет в том, чтобы полностью расслабиться».

Лефтия последовала совету – и вскоре сумела поймать здоровенную рыбину! Восторгу ее не было предела... «Нет ничего, сравнимого с радостью от хорошего улова», - отметил Тайвас с улыбкой. – «Я частенько брал с собой на рыбалку дочку, Аурин. Она всегда радовалась, когда вытягивала рыбу. Ей сложно было усидеть на одном месте. Да, навевает воспоминания...» «...Я не твоя дочь», - заметила Лефтия. «Да, это так», - отвечал рыцарь. – «Прости, если смутил тебя».

«Тайвас, мы с Хаве говорили кое о чем», - призналась девушка. – «Он велел мне закрыть глаза, и спросил, кого я первого представляю, когда думаю о любви. И... это был ты, Тайвас. Твое лицо я представила первым».

Хаве, прятавшийся за деревом поодаль, услышал слова Лефтии, и мир его раскололся... Юноша устремился прочь, пребывая в полном смятении чувств...

«Думаю, я люблю тебя, Тайвас», - без обиняков заявила девушка, но рыцарь рассмеялся: «Да, поставила ты мне задачку. Похоже, больше не смогу относиться к тебе как к ребенку, так, Лефтия?» «Как раз сейчас ты именно это и делаешь», - обиделась девушка, но рыцарь покачал головой: «Нет, клянусь. Я действительно рад, что ты испытываешь подобные чувства. Спасибо, что призналась. Но, видишь ли, я гораздо старше тебя и понимаю, что любовь может принимать множество различных форм. Ты сказала, что ‘думаешь’, что любишь меня. Как будто пытаешься дать имя своим чувствам. Я прав?» «Да», - подтвердила Лефтия. «Значит, это было не объяснение в любви, а предположение», - заключил Тайвас. – «Немного подрасти, и заяви о своей любви безо всяких сомнений в душе своей. Тогда я тебе дам прямой ответ».

«Правда?» - с надеждой вопросила девушка, и Тайвас утвердительно кивнул: «Правда. Но ты должна знать: даже сейчас я все еще люблю свою жену. Приготовься к разочарованию». «А ты жестокий», - рассмеялась Лефтия. – «Интересно, останешься ли ты столь же непоколебим, когда я вырасту и стану красивой женщиной». «Останусь», - заверил Тайвас. – «Не стоит недооценивать мои чувства к супруге». «А ты не недооценивай то, какой красивой я стану», - парировала девушка.

Оба рассмеялись, вновь закинули удочки в воду, принялись ждать...

На следующий день путники достигли исследовательского комплекса Зейл. Врата оного охраняли двое солдат.

«Я займусь ими», - бросил остальным Хаве, и, не дожидаясь разрешения, покинул заросли, в которых схоронились герои, устремился к комплексу. Нанося удары из теней, парень прикончили обоих солдат коротким мечом.

Тайвас и спутники его подоспели к вратам. Рунда просканировал внутренние пределы комплекса, рассчитал безопасный путь к лаборатории. Именно там рыцарь надеялся отыскать зацепку к местонахождению Омеги.

Пятеро крались по пустующим коридорам комплекса. Хаве с прошлой ночи как подменили: он был мрачен и задумчив. На вопрос Лефтии Хаве лишь отмахнулся, а про себя решил: он ни за что не позволит Тайвасу обставить себя.

Герои достигли лаборатории, внутри которой размещался ряд внушительных размеров цилиндров. Внутри каждого из них находилось нечто – наверняка порождения Омеги. «Странно все это», - произнес Тайвас, разглядывая резервуары. – «Если они занимаются исследованием порождений Омеги, зачем скрывать эти факты?»

Но, присмотревшись к резервуарам повнимательнее, Тайвас изумился, осознав, что внутри каждого из вместилищ находится по ядру Омеги! Наверняка извлечены они из порождений Омеги... Но опять же, это никак не объясняет засекреченный характер исследований, проводимых в этом комплексе.

Тайвас предложил спутникам продолжить исследование комплекса: наверняка тот хранит в себе еще немало тайн...

Область за пределами лаборатории патрулировалась боевыми роботами, и героям пришлось уничтожить конструктов, дабы получить доступ к иным отсекам комплекса Зейл. Хаве продолжал действовать безрассудно, бросаясь в бой очертя голову... что вызывало у спутников его вполне объяснимую тревогу.

Ише и Калл проследовали в дворцовый чертог, где покоилось мертвое тело короля Лонто. Обратившись к командующей, Тахто заявил, что не имеет права оставаться прикованным к ложу, когда судьба королевства Элмонт висит на волоске.

Обратившись к присутствующим в чертоге, возвестил Тахто: «Внемлите мне, мои подданные. Мой отец умер. Но я не допущу, чтобы королевство разделило сию печальную участь. Я занимаю его место, и сейчас пребываете вы пред новым королем».

Тахто приказал Ише и остальным распространить весть эту повсеместно, и подданные покинули опочивальню. «Пришло время», - прошипел Тахто, глядя им вслед. – «Этот мир будет моим».

От тела его исходило изумрудное сияние...

Герои достигли библиотеки, где приступили к поискам книг и документов, в которых могли содержаться сведения о местонахождении Омеги – а также о природе исследований, проводимых в этом комплексе.

Рунда был незаменим, ибо тратил на сканирование информации в книгах буквально секунды. Один из документов оказался донельзя интересен, и робот преподнес его Тайвасу. «Похоже, они проводят эксперименты, помещая ядра Омеги в тела обыкновенных монстров», - заключил рыцарь, пробежав глазами текст. – «Поэтому и находятся в лаборатории ядра. Но какая цель у подобных экспериментов?» «Зачем искусственно создавать порождений Омеги?» - вторил ему Тулиен.

«Жалкие массы никогда не поймут устремления гения!» - раздался кудахтающий смех, и, обернувшись, лицезрел Тайвас Кильму. «Где твое чувство интриги, Тайвас?» - спрашивала исследовательница. – «В любом тайном комплексе должен найтись свой безумный ученый!» «Почему ты проводишь эти эксперименты?» - потребовал ответа Тайвас. «Действительно, почему?» - осклабилась Кильма. – «Это неважно. Вам всем суждено сдохнуть здесь. Всем... кроме моей дорогой Лефтии».

Хаве сделал шаг вперед, но Кильма выстрелила в парня из пистолета, и тот распластался на полу. Но тут же поднялся на ноги: рана оказалась поверхностна.

«Не следует вам листать эти документы», - с явной угрозой бросила Кильма. – «Они содержат весьма опасную информацию. Как то – местонахождение Омеги». Кильма заявила, что повидала на этом свете немало, и сейчас взорвет исследовательский комплекс.

В библиотеку ступили созданные искусственно порождения Омеги, всецело подвластные воле Кильмы. Последняя велела монстрам прикончить незваных гостей – но ни в коем случае не тронуть малышку Лефтию.

...В противостоянии герои повергли как искусственных порождений Омеги, так и Кильму. Последняя напомнила противником, что до взрыва остается совсем немного времени, и, посоветовав им вывести Лефтию из здания, бросилась наутек, спасая свою жизнь.

Покинули комплекс и герои, остановились у ворот, переводя дух. «Но мы так и не узнали, где находится Омега», - вздохнул Хаве. – «Надо вернуться за документами». Он метнулся обратно в здание; Тайвас выругался, поспешил следом.

Вернувшись в библиотеку, Хаве подобрал оброненные в час сражения с монстрами и Кильмой документы... когда прогремел взрыв...

Тайвас вбежал в помещение, бросился к Хаве, распластавшемуся на полу. «Зачем ты это сделал?» - вопросил рыцарь, помогая парню подняться на ноги. «Но мы... узнаем, где найти Омегу, так?» - отозвался тот.

Тайвас успел вывести Хаве наружу до того, как последующие взрывы окончательно уничтожили исследовательский комплекс. Рыцарь поблагодарил парня за то, что сумел тот спасти документы.

«Почему ты так рисковал?!» - обратился Тулиен к Хаве. – «Мы прекрасно знаем, на что ты способен. Нет нужды лишний раз доказывать это нам». «Я не хотел ничего не доказывать...» - вздохнул тот. – «Просто хотел что-то сделать для Лефтии... И решил, что это лучшее из того, что я могу предложить ей... Теперь мы знаем местонахождение Омеги. Осталось лишь покончить с ним. Тайвас... оставляю эту задачу тебе... Пожалуйста... подари Лефтии свободу...»

С этими словами Хаве распластался на земле...

Рейн возложил цветы на могилы Трии, Новемме и Седда, отступил на шаг, скорбно склонив голову, отдавая дань памяти павшим. «Простите», - прошептал он. – «Это все, что я могу для вас сделать. Но я настигну того, кто ответственен за это, обещаю!.. Странно, конечно... Никогда прежде я ни к кому не питал столь лютой ненависти».

«Да, я тоже ее чувствую», - признала Рока. – «Но мы не должны позволить ей поглотить нас». «Знаю, но...» - Рейн тяжело вздохнул. – «Я не могу выбросить из головы их лица». Первая встреча с ребятишками: восторг, написанный на лицах их, искренняя радость...

Пребывая на грани отчаяния, Рейн опустился на колени, покачал головой. «Хорошо, что здесь нет Фины», - произнес он. – «Не хочу, чтобы она видела меня в таком состоянии».

Приблизились Рус, Нейликка и Ниини, и сообщила фея: «Мой доклад вице-канцлеру Мулену завершен». «Мы провалили миссию сопровождения», - обратилась к ней Нейликка. – «Это означает, что нас ожидает наказание? «Нет, он сказал, что все хорошо», - отозвалась Ниини. – «Похоже, он решил закрыть глаза на неудачу, ибо вы показали отличный результат в противостоянии порождениям Омеги».

«Ты связалась с Аской?» - уточнил Рейн у феи, и, когда та подтвердила сей факт, осведомился: «У него есть сведения касательно местонахождения Ванхармы?» «Он сказал, что не собирается делиться сей информацией с теми, кому не было приказано преследовать Ванхарму», - молвила Ниини. «Ниини, ты знаешь, где сейчас Аска?» - продолжал спрашивать Рейн. «Знаю, но...» - растерялась фея. – «Что ты намерен делать, Рейн?» «Отведи меня к нему», - приказал Рейн. – «Я лично спрошу его о том, где находится Ванхарма».

«Ты понимаешь, о чем просишь?» - опешила Ниини, но Рейн не отставал, и фея согласилась исполнить просьбу его...

Рейн устремился за Ниини, и остальные проводили воина озадаченными взглядами. «А так можно?» - нарушил молчание Бух. «Отряд 1 имеет дозволение на самостоятельные действия», - вымолвил Рус. – «Мы можем делать то, что пожелаем, пока не получим следующие приказы. Но...» «В своем нынешнем состоянии Рейн может помешать исполнению миссии, если он лично встретится с Аской», - озвучила общие тревоги Нейликка.

Да, это может плохо закончиться... Посему Рока, Бух, Рус и Нейликка поспешили за Рейном, надеясь удержать его от необдуманных поступков. Вероятность которых – учитывая душевное состояние парня – весьма высока...

...Ниини провела героев в форт Фелба – один из оплотов республики. Обратившись к Аске, Рейн заявил: они пришли, чтобы узнать местонахождение Ванхармы. «Глупо», - поморщился воитель. – «Насколько помню, я говорил, что не собираюсь раскрываться детали миссии с теми, кто не вовлечен в нее». «Я пыталась сказать ему, но он не стал слушать...» - пискнула фея.

«А другие члены отряда 1?» - осведомился Рус у заместителя командующего. – «Ханк, Флоритт, Йерн – их здесь нет?» «Мы расстались некоторое время назад», - пояснил Аска, но Рейн прервал его: «Сейчас это неважно. Мне нужно, чтобы ты рассказал мне о Ванхарме». «А ты упрям», - хмыкнул Аска. – «Но, пока я вхожу в ‘Каледфвлч’, я исполняю установленные правила». «Тогда сообщи командованию, что разделяешь эту миссию с нами», - предложил Рейн, и Аска осведомился: «После того, как вы с треском провалили миссию сопровождения? Чушь! Мне не нужны те, у кого недостаточно сил».

Обнажив меч, Рейн заявил, что готов проявить свою силу – здесь и сейчас. Аска усмехнулся: он не откажет в сем требовании тому, кто хочет показать свою пригодность. «Уверен?» - осведомился он. – «Ты знаешь, сколь я силен». «Я не отступлю», - отвечал Рейн. – «Я должен настичь Ванхарму и сразить его».

Ниини всполошилась: если она не прекратит сей поединок, ей придется держать ответ пред вице-канцлером! «Это закончится через мгновение», - заверил фею Аска. – «Рейн ведь не назначен в настоящее время на миссию, так? Не будет ничего плохого в том, что он какое-то время проваляется без сознания».

Нейликка была уверена в том, что Рейн падет, но Рока знала, что в прошлом юноше удавалось одержать верх над теми, кто был сильнее его. Рус задумчиво кивнул: может и так...

Рейн и Аска скрестили клинки. Объяло Рейна сияние, и поразился противник его: «Метка вознесения? Но как?..»

Наблюдавшие за противостоянием опешили: Рейн на равных сражался с заместителем командующего! Сильнее Аски во всей Левонии был лишь командующий отрядом 1! «Как я и подозревал...» - пробормотал Рус. – «После сражения с Ванхармой Рейн стал стремительно обретать силу... Возможно, его метка вознесения обладает такой способностью». «Хочешь сказать, она отличается от тех меток, коими обладают воины ‘Каледфвлча’?» - удивилась Рока. – «Мне казалось, вы обретаете силы с помощью определенного вещества».

Аска отступил, внимательно созерцая Рейна. «Мы закончили?» - удивился тот. – «Ты сдерживаешь свои силы. Как ты можешь понять, что я достаточно силен?» «В полную силу я сражаюсь против врагов и порождений Омеги», - отвечал заместитель командующего. – «Нет смысла наносить раны достойному противнику. Признаю, ты сильно вырос за короткое время. Ты столь силен, что вполне можешь получить Вигар. И да, я подтверждаю, что беру тебя на миссию по преследованию Ванхармы».

«Где же он сейчас?» - осведомился Рус, и отвечал Аска: «Его видели в нескольких местах. Вам назначено исследовать руины близ столицы. Я проинформирую вице-канцлера Мулена. Вы выступаете немедленно».

Герои устремились прочь, к северная дорога Лаукхе. Аска придержал Руса, поинтересовался: «Рус, кто такой Рейн?» «Человек, рожденный с меткой вознесения», - отвечал воин. – «Он отличается от бойцов ‘Каледфвлча’». «Врожденная метка вознесения...» - протянул заместитель командующего. – «Причина стремительного обретения силы. Он станет еще сильнее, чем сейчас?» «Вполне возможно», - кивнул Рус.

Рассмеявшись, Аска заключил: со временем Рейн станет сильнее его – а быть может, превзойдет и командующего Марсалгу. «Пока Рейн пребудет в ‘Каледфвлче’, мир в Левонии обеспечен», - молвил Аска, и Рус утвердительно кивнул: «Ты прав. Если он решит остаться».

Он поспешил за остальными, а Аска озадаченно воззрился ему вслед: что Рус имел в виду?..

...Путники шагали по тракту, тянущемуся средь руин. Поравнявшись с Рейном, Бух поздравил парня с благополучным исходом поединка; он-то боялся, что юноша понесет наказание за нарушение субординации. Рейн угрюмо кивнул, ни слова не проронив.

«У тебя хорошие друзья», - не преминул заметить Рус, и Рейн признал: «Да, они волнуются за меня. Я сейчас не в том состоянии, чтобы поддерживать диалог... но все равно благодарен им». «Позволь мне высказать свое мнение», - проронил Рус. – «Я не могу допустить, чтобы эта миссии оказалась провалена из-за твоих упаднических настроений. Почему бы нам не провести рефлексию над тем, что случилось до этого момента?.. Ты многое узнал с момента своего прибытия в Левонию. Итак, каковы твои впечатления?»

«Честно говоря, как по мне, этот мир слишком странен», - признался Рейн. «Ты говоришь о том, что абсолютное правосудие приписывается самопожертвованию?» - уточнил Рус, и Рейн утвердительно кивнул: «Да. Признаю, легенда о Сновлинке – весьма вдохновляющая история, но... Скажи, Рус, какой она была, Сновлинка?» «Наши хроники говорят о том, что более тысячи лет назад три Омеги снизошли с небес и приступили к разрушению нашего мира», - отвечал Рус. – «Сновлинка была третьей дочерью короля той эпохи». «Она была принцессой?» - удивился Рейн. – «Почему же она бросилась в бой?»

«Судя по всему, дочери правящей семьи обладали способностью, рекомой ‘Благословением Оракула’, и были защитниками земли», - произнес Рус. – «Вместе с Риддаром – рыцарем, защищающем правящую семью, Сновлинка возглавила авангард рыцарей, противостоящих пришедшим с небес врагам». «Чтобы защитить свою страну», - заключил Рейн, и Рус, кивнув, добавил: «И не только. Она была матерью. Посему сражалась она за свою страну и свою дочь – за все, что было ей дорого».

«Я понимаю это чувство», - произнес Рейн, осмысливая услышанное. – «Я поступил бы так же. Но это не означает, что все действия должна определять ‘добродетель’ самопожертвования». Думаю, Сновлинка бы со мной согласилась». «Возможно», - пожал плечами Рус. – «У каждого свои методы по защите того, что им дорого». «Я тоже так думаю», - согласился с ним Рейн.

Наблюдая за Рейном со стороны, Рока предположила, что юноше уже немного лучше, и не столь угнетен он, как прежде. Но как он поведет себя, когда встретит Ванхарму?..

Продолжая путь, Рейн и Рус продолжали беседовать. «Скажи, ты с рождения был способен пробуждать свою кровь?» - спрашивал Рус. «Нет», - отвечал Рейн. – «Когда я был ребенком, у меня сильно разболелась рука, а затем неожиданно боль прошла. Но я и не мыслил тогда, что в ней пробудилась такая способность». «Понятно», - протянул Рус. – «Стало быть, эти силы пробуждались в тебе мало-помалу».

«А воины ‘Каледфвлча’ могут пробуждать свою кровь лишь после инъекций Алого Завета?» - поинтересовался Рейн, и Рус кивнул: «Верно. Мы можем обращаться к этой силе уже после первой инъекции вещества». «А как давно применяется Алый Завет?» - заинтересовался Рейн. «Он появился порядка десяти лет назад, а до этого много лет проводились исследования», - просветил его Рус. «Десять лет назад...» - протянул Рейн. – «Стало быть, уже после моего рождения. Думаю, мы с отцом все же являемся потомками Сновлинки. Но возникает вопрос: каким образом ее потомки оказались в Паладии? Неужто прошли через врата, как и я?»

«Нет», - уверенно произнес Рус. – «Думаю, ты в корне ошибаешься, но сейчас с этим ничего не поделать. В Левонии остается немало тайн. Они скрыты, но неразрывно связаны с твоим происхождением». «И ты – единственный, кто знает о них?» - с сомнением поинтересовался Рейн. «Вполне возможно...» - пожал плечами Рус. «И единственный способ узнать эти тайны – одержать над тобой верх в бою», - заключил Рейн. «Ты прекрасно держался в сражении с Акосом», - уважительно молвил Рус. – «Ты будешь достойным противником. Думаю, пришло время нам сразиться. А после поединка я расскажу тебе все, что знаю. Но миссия имеет высший приоритет». «Согласен», - подтвердил Рейн. – «Ванхарма должен заплатить за все». «Как понимаешь, мы оба должны по завершении этой миссии остаться в живых и не получить ран», - напомнил Рус собеседнику – «Если кто-то из нас пребудет не на пике своих возможностей, сражение бессмысленно».

Рейн всецело разделял довод Руса.

Ванхарма замер на вершине утеса, устремив в небо взор.

«Терпение», - прошептал он. – «Скоро настанет твой черед. И ты сможешь бесчинствовать сколько душе угодно... Высвободишь всю свою мощь».

Тем временем путники достигли руин близ Ролестана, в которых – согласно донесениям – прежде был замечен Ванхарма.

«Думаете, он собирается нанести удар по столице?» - обратилась к спутникам Нейликка. «Он не посмеет...» - произнесла Ниини, но уверенности в ее голосе не было. – «Чего вообще пытаются добиться Ванхарма и Ихана? Хоть они и сильны, но в столице они столкнутся со всей мощью ‘Каледфвлча’». «Он применяет некий прием, вызывающий атаку с небес», - напомнил спутникам Рус. – «Даже ‘Каледфвлч’ не сможет полностью отразить ее».

«У нас лишь один выход», - заключила Рока. – «Ванхарма не может провести этот прием издали. Мы сами видели это в исследовательском центре». «Верно», - признал Рус. – «Будь иначе, ему не нужно было бы ступать в сей комплекс». Стало быть, если Ванхарма собирается атаковать столицу державы, он явится лично. И весьма вероятно, что в настоящее время он скрывается в сих руинах.

Углубившись в руины, услыхали герои звуки боя. Мальчишка, вооруженный мечом, противостоял сонму огромных монстров – порождениям Омеги!

«Мы тебе поможем!» - воскликнул Рейн, но парень лишь отмахнулся: «Оставайтесь поодаль и просто наслаждайтесь представлением!» «Это же порождения Омеги!» - ужаснулась Нейликка. – «Если ты пропустишь удар и заразишься...» «Я усвоил немало уроков из книги по выживанию», - парень являл собою воплощенную самоуверенность. – «И самое важное из нее: никогда не оказывайся ни у кого в долгу, добром это не заканчивается».

«Ванхарма прознает о нас, если мы тут расшумимся», - заключил Рейн, созерцая монстров. – «Давайте прикончим их поскорее». Несмотря на возражения мальчишки, воины ‘Каледфвлча’ изготовились к бою. «Как тебя зовут, парень?» - обратился к незнакомцу Рейн, и представился тот: «Мец, искатель приключений». «Искатель приключений?» - усмехнулся Рейн. – «Но опытные искатели приключений должны быть достаточно храбры, чтобы отступить перед опасностью. Если ты будешь бросаться на все, очертя голову, то долго не протянешь». «...Ты прав», - поколебавшись, признал парень. – «Что ж, оставлю вам остальное».

Он отступил в сторону, наблюдая, как воители ‘Каледфвлча’ атаковали порождений Омеги, сразили их, после чего Нейликка собрала ядра Омеги.

«‘Каледфвлч’ – действительно нечто!» - выдал свой вердикт восхищенный Мец. – «Это было невероятно». «Мец, ты ранен», - отметил Рус, и Ниини встревожилась: «Мы должны проверить, не заражен ли ты инфекцией порождений Омеги». На лице парня отразился страх, он отступил на шаг, выдавил: «А что случится, если я заражен?» «Ты как самопровозглашенный специалист по выживанию должен знать ответ на этот вопрос», - произнес Рус.

Тяжело вздохнув, Мец позволил фее осмотреть себя, и та не выявила следов инфекции. Парень вздохнул с облегчением, и Нейликка велела ему вслед соблюдать осторожность в подобных местах. «Обязательно», - заверил ее Мец. – «К тому же, сегодня я уже нашел в руинах тайную комнату. Там могут быть сокровища! Дождаться не могу, когда сумею приступить к исследованию ее! Но пока я отправлюсь домой».

Мец вприпрыжку бросился прочь из руин; Рейн и спутники его вознамерились заглянуть в «тайную комнату», помянутую парнем...

Означенная комната оказалась старой заброшенной мастерской; все здесь покрывал толстый слой пыли. На черной доске было что-то написано мелом, и Рус, присмотревшись, различил отдельные слова: «Сломанный... обретен. Восстановление... Перемещение... возможно. У врат...» Герои озадаченно переглянулись: и что же это означает?..

В мастерскую ступил Ванхарма, процедил: «И что же вы делаете здесь?» Рейн резко обернулся к противнику, выхватил клинок, и Ванхарма усмехнулся: «О, ныне глаза твои горят». «Я говорил с Иханой...» - отозвался Рейн, воскрешая в памяти сказанные девушкой слова. «А ты не думал, что, разговаривая с тобой, я просто тяну время?.. Единственная причина того, что ты веришь в возможность преодоления ненависти одними лишь словами, состоит в том, что ты никогда и никогда не ненавидел всем сердцем. Но вскоре ты узнаешь это чувство. Ты так возненавидишь нас с Ванхармой, что будешь жаждать убить нас».

«И чего ради ты здесь?» - спрашивал Ванхарма у Рейна. – «Твоя ненависть ко мне столь сильна, что ты готов лишить меня жизни?» «Рейн, мы должны сохранять спокойствие», - с тревогой произнесла Рока, и юноша кивнул, не отводя взор от противника: «Знаю. Я не забыл того, что ты говорил прежде, Ванхарма. Ты говорил, что люди не меняются, и неважно, сколько времени проходит. И что мы – жалкие создания, ограниченные собственной слабостью, которых следует выжечь дотла. Позволь спросить: Трия, Новемме и Седд тоже относились к этой категории? Они были детьми! Зачем было сжигать их?! Ответь, Ванхарма!»

«Ищешь причину?» - пророкотал Ванхарма. – «Жить этим детям было бессмысленно. Потому я и исторг их из этого мира». «Да как ты смеешь?!» - задохнулся от ярости Рейн, пораженный цинизмом противника. – «Что дает тебе право решать, чьи жизнь имеют значение, а чьи – нет?! Ты заплатишь за это, Ванхарма. Даю слово: заплатишь!» Рока встала рядом с Рейном, молвила: «Я не стану пытаться остановить тебя. Я не Фина. Если в душе твоей горит огонь ненависти, я зажгу его и в своей. Мы будем сражаться вместе».

Рус и Нейликка примкнули к товарищам, напомнив, что тем следует сохранять хладнокровие. Ванхарма ничуть не устрашился, принял бой...

Воин сдерживал натиск четырех противников, и тогда пробудил Рейн свою кровь. «Твоя сила отличается от той, что была прежде», - заключил Ванхарма, взирая на противника. – «За краткое время ты существенно вырос над собой».

Рейн бросился к Ванхарме, нанес удар мечом, и воин распластался на земле. «Ванхарма... я обещал, что ты заплатишь», - прошипел юноша. «Похоже я тебя недооценил», - заключил Ванхарма, поднимаясь на ноги. Следующий выпад Рейна он отразил, и юноша был вынужден отступить.

«И это вся та ярость, которую ты смог в себе вызвать?» - с презрением осведомился Ванхарма. – «Вся ненависть? Ты жалок. Такая слабая реакция на смерти трех людей. И к чему все это? Вскоре очень многие разделят эту судьбу. И ты не сможешь этому помешать. Жажда отмщения никогда не вспыхнет ярко, пока ты руководствуешься здравым смыслом. Ты – неудачник, Рейн. Неудачник, который слишком мягок. Доброта – это не сила, это слабость. Она не в силах ничего защитить. Умри, проклиная свое бессилие!»

Рус потребовал, чтобы Ниини предоставила им Вигары, однако экзоскелеты для воинов так и не появились. Почему – об этом не ведала и сама фея.

«Пора заканчивать», - прошипел Ванхарма, шагнул в сторону противников, когда подоспевший Мец нанес ему удар в спину. «Что вы делаете в моей тайной комнате?!» - воскликнул юный авантюрист. – «Так и думал, что вы сюда спуститесь, потому и поспешил вернуться». Мец заявил, что лично прикончит здоровяка в доспехах, несмотря на то что Рейн и Рус молили парня бежать прочь со всех ног. «Я не могу называть себя искателем приключений, если не помогу вам», - стоял на своем Мец. – «Поэтому я сражаюсь. В тот день, когда я утрачу волю противостоять неведомому – в этот день мое приключение завершится!»

«Пришло время – начинается мое истинное сражение», - проронил Ванхарма. – «Воссоздание известной всем легенды. Все началось... когда ужас снизошел с небес».

С небес спустился Омега – прямиком на площадь Ролестана...

Сердце Хаве все еще билось, но донельзя слабо. Лефтия, Тайвас и Тулиен отчаянно пытались пробудить парня... Безуспешно.

«Долго он так не протянет», - заключил Тайвас, обратился к роботу: «Если поблизости город?» «Города нет, есть деревня - Мито», - отвечал тот.

Что ж, возможно, и селяне смогут помочь стабилизировать состояние Хаве. Взяв остающегося в беспамятстве Хаве на руки, Тайвас вслед за Рундой устремился в направлении селения. Рыцарь поклялся в себе: он спасет Хаве во что бы то ни стало – ибо на этот раз он не опоздал...

Добежав до приморской деревушки Мито, путники обратились к мирянам с вопросом: есть ли в сем селении доктор? Жители указали им на клинику доктора Простеля. Последний сумел стабилизировать состояни Хаве, заверил героев в том, что парень в самом скором времени придет в себя. Но все же добавил: Хаве следует поместить в больницу, ибо, если состояние парня ухудшится, он ничем не сможет ему помочь.

«В портовом городе Халсе есть больница, которая сможет принять его», - молвил Простель. – «Я смогу организовать паром, который доставит вас туда». Тайвас поблагодарил врача, но Рунда сомневался в целесообразности поселения Халсы. «Большие города опасны», - заявил робот. – «Там нас проще выследить». «Не знаю, какие обстоятельства привели вас сюда», - покачал головой Простель. – «Но, если вы хотите, чтобы этот мальчик выжил, Халса – ваша единственная надежда. Будучи доктором, я надеюсь, что вы сделаете правильный выбор».

Доктор покинул комнату; путники остались у постели Хаве, и вскоре тот пришел в себя. «Я отдохну тут...» - прошептал он. – «Не нужно в город... Продолжайте свой путь... Уничтожьте Омегу... Забудьте обо мне... Нужно... защитить Лефтию...» Последние силы оставили его, и парень провалился в глубокий сон.

Обратившись к Тайвасу, молвил Тулиен: «Скажу прямо. Появление в городе увеличивает наши шансы на пленение. Если враг захватит нас, Лефтию заставят управлять Омегой, в то время как нас с тобой повесят по обвинению в измене. Хаве – ребенок, но не думаю, что наши преследователи проявят к нему милосердие. А Рунду обратят в груду металла». «Да, все так», - признал рыцарь. – «Однако я хочу спасти жить Хаве. И настаиваю на том, чтобы доставить его в Халсу».

Лефтия и Рунда поддержали Тайваса, и Тулиен, поколебавшись, утвердительно кивнул, проронив: «Вы... и вправду герои. И я примкну к вам. Ибо я – истинный герой. А какой герой не пожелает жизнью рискнуть за своих товарищей?»

Тайвас покинул комнату, дабы известить о принятом решении врача. Тулиен подождал, пока он удалится, после чего обернулся к Лефтии и Рунде, молвил: «То, что я хочу сказать, может показаться странным. Я давно мечтал стать героем, но не знал, каким образом. Следует ли мне защищать людей? Следует ли мне отдать свою жизнь ради других? Я и по сей день ответа не знаю. Но что-то мне подсказывает: странствуя с вами, я обрету ответ. Я рад, что мы встретились. Спасибо вам – от всего сердца». Лефтия заверила искателя приключений в том, что разделяет его чувства, поинтересовалась: «Почему же ты сказал мне это лишь сейчас, когда Тайвас вышел из комнаты? Хаве тоже спит и не слышит тебя».

«Именно поэтому», - усмехнулся Тулиен. – «Я никогда бы не смог признаться в этом перед ними». Рунда заверил авантюриста: он сделал запись разговора и покажет ее остальным. «Нет!» - ужаснулся Тулиен. – «Сотри все данные немедленно!»

На что робот издал звук, походящий на смех...

...На небольшом кораблике Простель доставил путников в город Халсу, протянул им письмо, написал которое для сотрудников больницы. Герои поблагодарили врача, ведь Хаве выжил лишь благодаря ему. Доктор вернулся на корабль, а Рунда, осмотрев городок, не заметил в нем солдат. «Это странно», - помрачнел Тулиен, и Тайвас согласно кивнул: «Верно. В таком городе должна была быть хотя бы стража». «Тому есть причина», - заявил Рунда. – «Мне удалось узнать, что в скором времени в столице состоится коронация принца Тахто. Солдаты со всего королевства были созваны в столицу, дабы подготовиться к церемонии». «Нам это лишь на руку», - повеселел Тулиен.

«Но что с королем Лонто?» - озадачился Тайвас. «Насколько я понял, он погиб», - отозвался робот. – «Причина не озвучивается... но Рунда считает, что это произошло во время хаоса, учиненного Прото-Омегой». Лефтия изменилась в лице, и Тайвас поспешил успокоить девушку: «Ты не сделала ничего дурного, Лефтия. Лонто пожал то, что посеял, когда решил попытаться активировать Прото-Омегу».

...Герои доставили Хаве в местную больницу, и вскоре врачи сообщили им: жизни парня боле ничто не угрожает. Тайвас предложил направиться на постоялый двор, дабы передохнуть: уж слишком много испытаний выпало им сим днем. А поутру навестят Хаве, и, если будет тот в состоянии продолжать путь, покинут город.

«Боюсь, вы этого не сделаете», - произнесла Илматалла, приближаясь к странникам. – «Я лечилась здесь. И когда вас увидела в больнице, глазам своим не поверила». Воительница предложила героем отойти в уединенное место, дабы в противостоянии не причинить вред горожанам.

Илматалла провела героев в пустующий сквер, молвила: «Признаюсь, у меня были сомнения касательно моей миссии по возвращению Лефтии. Ведь после поимки военные наверняка вновь используют ее в экспериментах по активации Омеги. Другими словами, Лефтия будет принесена в жертву ради будущего нашего королевства. Чтобы спасти одного, они принесут в жертву другого. Против ее собственной воли, конечно же. Подобное сложно считать справедливым. Посему я не позволю свои подначальным запятнать руки». «Ты считаешь это несправедливым, и все же готова сразиться с нами?» - уточнил Тайвас, и отвечала Илматалла: «Стремления военных несправедливы, это так. Но здесь дело не в справедливости. Просто следует сделать то, что необходимо. Ибо, несмотря на свои сомнения, я верю в наши вооруженные силы – в командующую Ише.

Вспоминала Илматалла о том, как однажды наблюдала тренировочный поединок Тайваса и Ише. Тайвас одержал верх над противницей; та рассмеялась, обещав, что в следующий раз непременно возьмет реванш, и рыцарь улыбнулся в ответ. «Командующая, почему ты всегда готова скрестить копья с сиром Тайвасом?» - обратилась к Ише Илматалла, и отвечала та: «Почему? Тому есть много причин. Но самая главная: поединки с ним делают меня сильнее». «Но мне кажется, ты уже достаточно сильна», - озадачилась Илматалла. «Нет», - покачала головой Ише. – «Я должна стать еще сильнее. И не только ради короля и моей державы. Я должна быть достойна доверия моих подначальных. Посему я стремлюсь расти над собой, надеясь, что стремление сие разделят те, кто следует за мной». «Так и есть, командующая», - заверила ее Илматалла. – «Куда больше, чем ты думаешь».

И сейчас Илматалла вызвала Тайваса на поединок... Воительница теснила рыцаря... когда Лефтия бросилась вперед, закрыла его своим телом. «Прекрати!» - выкрикнула она, и Илматалла изумилась: «Этот голос... Неужто это та самая девушка, которая спасла меня в лесу?»

Тогда, в лесу, их было двое – девушка и парень. «Мальчишка... Он находится в больнице?» - обратилась Илматалла к Лефтии. – «Те слова, которые он сказал тогда, остаются в разуме моем до сих пор. ‘Подобная ситуация продолжается именно потому, что никто не попытался изменить ее’. Мне не нравилось, как все происходит в нашем королевстве, но я продолжала исполнять приказы. И я искала для себя оправдания бездействию, несмотря на тот факт, что игнорирование проблемы никогда не решит ее. Но вы избрали для себя иной путь... Вы действовали по собственному почину, защищая Лефтию – любой ценой... Посему на этот раз я буду смотреть в другую сторону. Уходите. И забирайте мальчишку с собой». «Уверена?» - осведомился Тайвас, и Илматалла кивнула: «Да. Таким образом мой долг будет выплачен».

Сквер окружило множество солдат Элмонта, ведомых принцем Тахто. «Новости распространяются быстро в рыбацких селениях», - процедил принц, неотрывно глядя на Тайваса. – «Особенно о чужаках, которые появляются наряду с умирающим ребенком. Подобные события обычно довольно быстро достигают военных». «Но почему ты здесь лично?» - спрашивал Тайвас. – «Разве не должен ты заниматься своей коронацией?» «Не будет в королевстве мира и покоя, пока не свершится правосудие над теми, кто несет ответственность за гибель короля», - отвечал Тахто.

«Возьмите меня в заложницы», - шепнула Илматалла героям. – «Это даст вам возможность бежать». Тайвас коротко кивнул метнулся к воительнице, и, воздев меч на нею, велел принцу увести солдат. Принц лишь плечами пожал: величайший долг солдата – умереть за своего сюзерена.

«Что ж, если я не могу быть вашим щитом, значит, буду мечом», - заключила Илматалла, и, обнажив клинок, изготовилась к бою.

Тахто отдал сигнал к атаке, и сражение вспыхнуло в городском сквере... Герои сумели сразить немало солдат, но тех оказалось слишком много. Пали Тулиен и Рунда; Тайвас и Илматалла продолжали сражаться, стоя спиной к спине. «Прости, я пафосно вещала о возврате долга, но терплю поражение», - бросила Илматалла рыцарю. «Неважно», - отвечал тот. – «Для меня было честью сражаться вместе с тобой. Казалось, будто в сподвижницах моих сама Ише». «Спасибо», - прошептала Илматалла. – «Нет более высокой похвалы».

«Но я не сдался», - заверил ее Тайвас. – «Пока я могу хоть пальцам двинуть, этот бой не завершен». «Командующая Ише права в своем уважении к тебе», - молвила Илматалла. – «Я останусь с тобой до конца».

Тем временем к противникам их подоспели свежие резервы; похоже, Тахто не желал предоставлять исход сего противостояния случаю. «И это все?» - усмехнулся Тайвас. – «Тебе потребуется каждый солдат в королевстве, если желаешь ты сразить меня».

Лефтия с ужасом взирала на превосходящие силы солдат Элмонта, задаваясь вопросом: неужто она ничего не может сделать?..

Сражение продолжилась. Пала и Илматалла, и лишь Тайвас оставался на ногах; мысль о необходимости защищать Лефтию придавала ему сил. Обнажив клинок, Тахто зашагал к израненному рыцарю, дабы лично покончить с ним, отомстив тем самым за гибель отца. И я буду носить корону безо всяких сожалений».

«Прекрати!» - выкрикнула Лефтия, и, приставив нож, к своей груди, потребовала: «Отпусти Тайваса и остальных, или я покончу с тобой! Кильма сказала, что с моей помощью ты сможешь обрести все могущество Омеги. Но, если я умру, сможешь ли ты воспользоваться Омегой в принципе? Прошу тебя! Неважно, что будет со мной. Но их отпусти!»

Принц долго молчал, размышляя, а после, вернув меч в ножны, заявил, что принимает предложение девушки. Та поблагодарила Тайваса и остальных за то, что так заботились о ней. «И я хочу, чтобы вы продолжили жить», - молвила она. – «Прожили жизнь, которую я прожить не смогу... Ты же, Тулиен, всегда останешься для меня героем. Ты ставишь нужды других превыше собственных, пытаешься помочь им. Я хотела стать такой же героиней, как и ты, когда выросту... Рунда, твоя доброта много раз меня спасала. Хотела бы я, чтобы у нас было больше времени. Я всегда буду ценить нашу дружбу... Илматалла, ты спасла нас. Ты смело отринула все и поступила согласно своей совести. Я рада, что ты так поступила. Ты очень, очень сильная... Хаве, когда ты сказал, что хочешь покинуть деревню, я была очень рада. Сама мысль о том, что кто-то хочет жить со мной, наполняла меня теплотой. Моя жизнь началась, когда я встретила тебя...»

Крепко обняв обессиленного Тайваса, прошептала Лефтия: «Я действительно очень люблю тебя, Тайвас. Всем сердцем. Поэтому я должна... проститься».

Она отступила, и рыцарь распластался на земле, лишившись чувств. Тахто сдержал данное слово, велел солдатам Элмонта покинуть город. Лефтия безропотно последовала за своими пленителями...

Доктор Простель немедленно занялся ранами героев, и вскоре жизням тех ничто не угрожало. Рунда оставался у кровати обессиленного Тайваса, ожидая, когда тот очнется. Доктор сообщил роботу, что рыцарь – судя по всему – прошел черед истинный ад, ибо тело его покрывало великое множество ран. Потому восстановление его и занимает столько времени...

«Думаю, он поддерживал себя одной лишь силой воли», - предположил Простель. – «Но теперь и ее нет». «Потому что не сумел он защитить Лефтию», - тихо произнес Тулиен, и доктор согласно кивнул: «Да. Этот защитный барьер пал, и все полученные раны разом дали о себе знать. Тело и разум Тайваса донельзя ослаблены. И... с этим ничего не поделаешь».

«Тайвас умрет?» - встревожился Рунда. «Похоже, что да», - помрачнел врач. «Этого не произойдет», - заявил робот. – «Тайвас донельзя силен. Тайвас не умрет. Он не может умереть». «Ты не можешь быть героем, если ты мертв», - произнес Тулиен, приблизившись к кровати, покоился на которой рыцарь. – «Разве не ты говорил мне это? Как смеешь ты умирать у меня на глазах!»

Простель сообщил героям о целительных травах, которые могут восстановить человека, даже если пребывает тот при смерти. До недавнего времени приобрести их было несложно, но несколько лет назад они исчезли с рынка. Ходят слухи о том, что травы сии кое-где произрастают по сей день – шанс на то, что удастся отыскать их, невелик, но все же существует.

Тулиен и Рунда вознамерились немедленно отправиться на поиски трав; Илматалла же возвращалась в Халсу, дабы присмотреть за Хаве, ведь окрест наверняка рыщут солдаты Тахто. С другой стороны, принц получил, что хотел, и, возможно, больше их не побеспокоит...

Герои надеялись, что в кратчайшие сроки смогут нанести удар противнику и вернуть Лефтию. О том, чтобы предоставить девушку уготованной ей судьбе, не мыслил никто...

Тулиен и Рунда выступили в дикоземье – в направлении, указанном доктором Простелем. Робот уверенно вел за собой авантюриста в направлении пещеры, где – предположительно – произрастали целительные травы.

«Тулиен, могу задать тебе вопрос?» - обратился к спутнику Рунда. – «Тулиен прежде говорил о том, чтобы стать героями вместе с Тайвасом. Почему Тулиен изменил свое прежнее мнение? Прежде он хотел умереть и стать героем». «Мое желание смерти исходило от невозможности простить себя», - пояснил роботу Тулиен, мыслями возвращаясь к смертям детей. – «Но никакие страдания с моей стороны не смогли бы вернуть их к жизни. Я думал о гибели как об искуплении для себя. Но вскоре понял, что таким образом утешение обрету лишь я, и боле никто. Что же делать?.. Я долго размышлял над этим, и, наконец, обрел ответ. Просто умереть недостаточно. Я должен сделать то, о чем они просили. Спасти того, кто нуждается в этом, и стать героем перед смертью. Это и будет моим искуплением... Рунда, а ты будешь грустить в случае моей смерти?»

«Конечно, Рунда будет очень опечален», - заверил искателя приключений робот. – «Рунда давно уже странствует с Тулиеном». «Я бы не хотел нести тебе печаль своей смертью», - вымолвил Тулиен. – «И, если подумать, легенда о Сновлинке говорит примерно о том же. Ее жертва в сражении с Омегой воодушевила весь мир. Но что ощущали ее близкие?» «Рунда думает, они были опечалены», - предположил робот, и Тулиен согласно кивнул: «Да. И я не пойду по тому же пути. Я продолжу жить и стану героем!» «Это хорошо», - заключил робот. – «Рунда и Хаве присоединятся у Тулиену. Все они станут героями».

Двое продолжили путь к пещере, и Тулиен осознал, как ему повезло встретить столь потрясающих спутников, ведь совместное странствие с ними полностью изменило его мировоззрение.

Поинтересовался Тулиен у спутника: быть может, тот расскажет немного о себе? «Ты был создан на военном заводе?» - спрашивал он, и подтвердил робот: «Верно. Родителем Рунды был маг Фурзе. Фурзе научил Рунду многому об этом мире и его жителях. Но одном Фурзе научить его не сумел...»

Вспоминал Рунда, как ухаживал за магом, находящимся при смерти. Именно тогда Фурзе с улыбкой назвал его «ребенком», и робот озадачился: «Дети рождены родителями и вместе они образуют семью. Рунда – ребенок? Ребенок Фурзе?» «Это так», - подтвердил старый маг. – «Ты мой ребенок, Рунда». «Но как это возможно?» - спрашивал Рунда. – «Ведь Рунда – машина». «Это ничего не меняет», - отвечал Фурзе. – «Все равно ты остаешься моим любимым ребенком».

Он закашлялся, и робот всполошился: «Рунде позвать врача?» «В этом нет нужды», - маг устало откинулся на подушки. – «Я должен сказать тебе кое-что важное. Скоро тебя заберут военные, начнут отдавать приказы». «Понял», - отозвался Рунда. – «Рунда будет исполнять приказы, и прекрасно себя проявит, ведь он – ребенок Фурзе». «Ты не должен бездумно подчиняться воле людей», - наставлял робота старый маг, закашлялся, утер кровь, проступившую на губах, прошептал: «Рунда... я хочу, чтобы ты жил ради себя». «Это означает следить за состоянием собственных систем?» - уточнил робот, и Фурзе слабо улыбнулся: «И это тоже, но ответ неполон. Оставаться живым – не означает ‘жить’. Ты должен сам осознать, что означает жить ради себя. И для этого... тебе потребуется понимание человеческих душ». «Понял», - произнес робот. – «Рунда станет изучать людей. Рунда поймет».

«Я дал тебе жизнь, Рунда», - прохрипел Фурзе, продолжая надрывно кашлять. – «У нас есть жизнь... чтобы мы могли жить... Рунда... ты должен жить... для себя. Это... мое единственное желание... И я вверяю его тебе...» То были последние слова мага; он скончался...

Тулиен долго молчал, когда Рунда завершил свой рассказ. «Жить для себя», - протянул он задумчиво. – «Кажется, что просто, но корни этого утверждения весьма глубоки». «Рунда все еще не понимает его полностью», - признался робот. – «Но Рунда чувствует, что, оставаясь рядом с вами, он поймет». «Тогда поделись со мной ответом, когда получишь его», - улыбнулся Тулиен. «Нет», - отрезал Рунда. – «Тулиен должен найти ответ для себя сам». Авантюрист рассмеялся, молвил: «Фурзе был прав: никто не может тебя научить тому, как следует жить. Этот ответ каждый ищет для себя сам».

Двое достигли зева пещеры, и наблюдательный Тулиен обратил внимание на примятую траву у входа в нее. Похоже, здесь кто-то побывал, и совсем недавно. Неужто этот индивид тоже ищет целительные травы? Следует держаться настороже...

Ступив в пещеру, двое приступили к исследованию ее, продолжая беседовать. «После смерти Фурзе ты попал к военным?» - спрашивал Тулиен, и Рунда подтвердил: «Именно. Рунде был назначен в партнеры самый опасный из воинов: Тайвас». «Опасный?» - поразился авантюрист. – «Это как?» «В то время Тайвас вызывался лишь на самые опасные задания», - пояснил робот. – «Сопровождать Тайваса – значит, играть со смертью, так говорили. Лишь Ише была достаточно сильна для этого. Но командование посчитала, что не очень эффективно было отправлять на задания Тайваса и Ише вместе».

«Одного сильного солдата достаточно для выполнения задания», - понимающе кивнул Тулиен. «Тогда-то командование и назначило Рунду партнером Тайваса», - произнес конструкт. – «Но это еще не все. Судя по всему, Тайвас сам отказался от партнерства с Ише. Рунда не знает, почему. Тайвас не говорит об этом. Но в ту пору Тайвас был донельзя безрассуден, будет сам искал смерть. Примерно так же, как Тулиен делал еще совсем недавно... Возможно, Тайвас не желал подобной участи для Ише. Так предполагает Рунда». Тулиен был поражен: он и не мыслил, что Тайвас мог искать смерти... «Просто люди меняются», - заключил Рунда, и Тулиен отстраненно кивнул: «Ты прав, Рунда. Ты прав».

В одном из уголков пещеры двоим удалось обнаружить целительные травы! Но окружили их некие люди , заявив, что эта территория принадлежит им, а чужакам придется заплатить за целительную траву. «Похоже, мы нашли причину исчезновения целительной травы с рынка», - заключил Тулиен, оценивая противников. – «Они забрали ее себе». «Именно так», - ухмыльнулся предводитель воров. – «Мы охраняем места, где растет трава, а глупцы платят за нее те суммы, которые мы требуем. Поистине, легкие деньги».

Тулиен и Рунда изготовились к бою, дабы преподать наглецам урок. Но, услышав, как робот называет спутника своего «Тулиеном», предводитель воров изменился в лице, и, присмотревшись к авантюристу, выпалил: «Это я, Барага! Мы с тобой прежде входили в одну воровскую банду!» Теперь и Тулиен узнал былого товарища, и тот, радуясь воссоединению, пригласил Тулиена и Рунду проследовать в старый форт, ныне занимаемый его бандой.

Король Тахто и командующая Ише наблюдали, как Кильма деловито колдует над приборами, проводя эксперимент. Лефтия, притороченная ремнями к креслу, то и дело вскрикивала от боли. «Знаю, неприятно», - говорила ей Кильма. – «Но ты должна оставаться сильной. Это очень важный эксперимент для твоего последующего слияния с Омегой».

«Как долго ты намерена продолжать, Кильма?» - обратилась к исследовательнице Ише. – «Лефтия заслужила передышку». «Передышку? Чушь!» - воскликнула та. – «Показатели возможности слияния Лефтии продолжают возрастать. Очень скоро они могут превзойти сто процентов – а то и двести! Ты понимаешь, сколь знаменательно подобное достижение?! Мы узрим рождение нового Омеги!»

«А что, если твое стремление узреть это, причинит Лефтии необратимый вред?» - осведомилась командующая. «Это невозможно», - уверенно заявила Кильма. – «В противном случае мы бы не получили подобные показатели. К тому же напомню: Лефтия пошла с нами по собственной воле, дабы Тайвас остался жив. Я не допущу, чтобы подобный благородный жест остался неоценен!»

«Ах ты ведьма!» - побледнела от ярости Ише, и Тахто велел двоим прекратить перепалку, напомнив командующей: он отдал Лефтию в полное распоряжение Кильмы.

Коротко кивнув, Ише покинула лабораторию, вышла в коридор. Сознавала воительница: все это – принесение Лефтии в жертву, пробуждение Омеги – донельзя неправильно!

К воительнице приблизился солдат, передал сверток с находящимся в нем клинком, добавил: «Коваль весьма доволен результатом». Сей клинок был заказан исключительно ради поединка с Тайвасом... но, похоже, судьба распорядится так, что Ише станет сражаться не против рыцаря, а рука об руку с ним...

Барага и его сподвижники провели Тулиена и Рунду в старый форт в непосредственной близости от пещеры, служивший ныне для воров оплотом. Число головорезов, находящихся в стенах форта, впечатляло: похоже, верховодил Барага весьма внушительной бандой.

«Все благодаря целительным травам», - пояснил Барага авантюристу. – «Они даже позволили мне с тобой встретиться. Поистине, эти травы стали благословением для меня». «Насчет целительных трав...» - начал Тулиен, и Барага прервал его: «Они будут немало стоить тебе. Ныне я имею дело лишь с сильными мира сего – политиками, богатеями и им подобными. Тем, кто может заплатить внушительную сумму».

Тулиен буравил Барагу тяжелым взглядом, и тот рассмеялся, признавшись, что разыграл старого приятеля. «Ты получишь свои целительные травы, бесплатно», - заверил головорез искателя приключений.

Барага провел гостей в складское помещение, где находились запасы целительных трав. Внимание Тулиена привлекли дети - мальчик и девочка, заключенные в клети в дальнем конце помещения. Оба выглядели донельзя изможденными и испуганными.

«Барага, кто они?» - обратился Тулиен к вору, и отвечал тот, отмахнувшись: «Ой, не начинай. Они – просто товар, на который мы наткнулись. Хотя они едва держаться – может, и подохнут прежде, чем мы успеем продать их». Барага протянул Тулиену пучок целительных трав, предложил вернуться в большой зал, дабы отпраздновать встречу.

Вор покинул склад, поражаясь тому, что приятель его вдруг стал мрачнее тучи. «Наша миссия – доставить целительные травы Тайвасу», - напомнил Тулиен Рунде, когда они остались одни. – «На кону – не только его жизнь. От нашего успеха зависит и жизнь Лефтии. Выбор сделан».

Двое устремились прочь из складского помещения, когда детишки обратились к ним с мольбой о помощи. Тулиен передал травы роботу, велев доставить их по назначению. «Я спасу детей», - заявил авантюрист. «Как?» - поразился Рунда. – «Сразишься с Барагой? Это же его логово. Здесь множество его подельников. Тулиен в одиночку не справится». «Я принял решение», - постановил Тулиен. – «Никогда боле не я пройду мимо детей, нуждающихся в помощи».

«Тулиен хочет пожертвовать собой?» - осведомился Рунда. – «Тулиен же сам говорил, что это неправильно». «Я рискую жизнью не только ради детей», - отвечал ему авантюрист. – «Я делаю это, чтобы быть тем, кем должен».

Барага вернулся на склад, ворчливо осведомившись: сколько еще ждать Тулиена? Тот взял в руки секиру, потребовал, чтобы вор немедленно освободил детей. Осознав, что старый приятель настроен серьезно, выдохнул Барага: «Да какой тебе эти маленькие ублюдки?» «Дело не в них, а в принципах, согласно которым я живу», - пояснил Тулиен. – «И я поклялся, что спасу любого ребенка, оказавшегося в беде».

Вздохнув, Барана призвал подельников, и обнажили те клинки. «На самом деле я хотел сперва тебя напоить», - признался главарь. – «Я и не собирался отпускать тебя живым. Ты подозреваешься в измене, Тулиен, и за голову твою назначена награда». «Все изменилось», - произнес Тулиен. – «Мы боле не интересны Тахто». «Придумал бы ложь получше», - поморщился Барага.

Обратившись к Рунде, Тулиен велел ему забирать целительные травы и детей, и бежать отсюда. «Рунда так не поступит», - произнес робот, и авантюрист изумленно воззрился на него. – «Рунда будет жить ради Рунды. Рунда примет бой вместе с Тулиеном. После чего Рунда освободит детей, исцелит Тайваса и спасет Лефтию». «Неплохой список», - усмехнулся Тулиен. – «А справишься?» «Да», - уверенно произнес робот. – «Это так поступают герои».

Тулиен и Рунда приняли бой, перебили подельников Бараги. Последнего авантюрист оставил в живых – в благодарность за прошлое. Ведь тогда, много лет назад Барага приютил маленького сироту – Тулиена, накормил его, молвив: «Такие, как мы, поодиночке не выживаем. Нужно держаться вместе. С сегодняшнего дня ты – мой младший брат».

И сейчас, вспоминая о сем разговоре, Барага заявил: «Да, ты прав. Мы – братья, и не должны собачиться друг с другом. Хорошо, забирай детей». Но, стоило Тулиену отвернуться, Барага нанес ему предательский удар в спину. «Теряешь хватку, старый друг», - ухмыльнулся Барага. – «Ты прилагал огромные усилия для того, чтобы остаться в живых. Уверен, твои новые друзья вышвырнули бы у тебя, если бы знали хотя бы о половине делишек, которые ты проворачивал. Поэтому избавь меня от бреда об ‘изменившемся человеке’. Мы оба знаем, что это чушь собачья. Ничто из того, что ты делаешь, не способно смыть грехи прошлого. А герой? Ты, жалкий вор? Я бы рассмеялся, если бы это не было столь абсурдно!»

«Я не собираюсь отказываться от прошлых грехов», - отозвался Тулиен. – «Я хочу лишь не наделась новых». «Тогда у меня для тебя хорошие вести», - осклабился вор. – «Когда ты сдохнешь здесь, все грехи разом исчезнут». Обернувшись к Бараге, Тулиен изготовился к сражению. «Я не умру», - заверил он Рунду. – «В противном случае я никогда не смогу стать героем».

Тулиен поверг Барагу, и последний молил о прощении. «Если ты сумел измениться, то наверняка и мне это по силам...» - взывал он. – «Я больше не буду проворачивать все эти дела... Забирай целительные травы, хоть все разом. И детей тоже. Просто отпусти меня. Я начну достойную жизнь. Клянусь, как твой брат!»

«Иди», - велел Тулиен. Барага кивнул... вновь попытался нанести противнику предательский удар, но на этот раз тот был готов к подобному, рубанул вора секирой. «Не забывай... мы с тобой – из одного теста...» - прохрипел Барага, распластавшись на каменном полу. – «Мы никогда не смоем кровавое пятно со своих душ...» «Знаю», - бросил Тулиен в ответ. – «Но я не прекращу искупление».

Освободив детей из клети, Тулиен и Рунда сопроводили брата и сестру за пределы форта. Те поблагодарили своих спасителей, заверив, что отсюда они уж доберутся домой сами. «С завтрашнего дня вы будете хорошо есть», - заверил детей Тулиен. – «Вы будете много играть. Вы будете мирно спать. И вы счастливо проживете свои жизни. И я обещаю: раны на ваших сердцах со временем затянутся».

Дети устремились прочь, а Тулиен, проводив их взглядом, вздохнул: «Если бы я погиб в сражениях, то не смог бы им помочь. Я рад, что остался жив. На самом деле рад». «Рунда знает», - заверил воина Рунда. – «Даже если раны на сердцах их затянутся, эти дети всегда будут помнить Тулиена. Ибо Тулиен – герой». «Для меня неважно, герой ли я», - заверил робота Тулиен. – «Главное – чтобы эти дети обрели светлое будущее».

Двое выступили в обратный путь к Мито, где передали целительные травы доктору Правелю – пусть применит их для врачевания Тайваса. После чего Тайвас и Рунда заглянули в деревушку Халсу, где проведали Хаве, коий уже шел на поправку.

Хаве извинился перед Тулиеном за свое безрассудство, а тот – в свою очередь – просил прощения у парня, ибо не сумел уберечь Лефтию. Хаве уже знал о произошедшем от Илматаллы, но свято верил в то, что они вновь сумеют спасти девушку.

...Целительная трава быстро подняла Тайваса на ноги, и вскоре рыцарь вновь был полон сил. Илматалла заверила Тайваса, что ни о чем не жалеет, а службу оставила по собственной воле.

Так, небольшой отряд покинул селение, выступив по следу похитителей Лефтии...

Кильма была восхищена результатами, полученными в результате экспериментов. Лефтия оказалась поистине чудесным подопытным образцом! Показатели возможности слияния девушки с Омегой превзошли двести процентов! Поистине, беспрецедентный результат!

Неожиданно приборы в лаборатории погасли, а Лефтия, вскинувшись в кресле, отчеканила, устремив в пространство отсутствующий взор: «Уничтожить... жизнь...» «Что?..» - опешила Кильма, отступив на шаг. – «Это ты... Омега?»

Тело Лефтии воссияло...

Осознав, что на площадь Ролестана с небес спустился Омега, миряне в панике бросились прочь, отчаянно надеясь укрыться от сего создания.

С балкона дворца наблюдали за могущественным конструктом правители республики – канцлер и вице-канцлер. «Вне всяких сомнений, за этим стоят Ванхарма и Ихана», - заключил Мулен, и Илска согласно кивнул: «Наверняка. Но мы и не предполагали, что они посмеют нанести удар по столице нашей державы! Неужто я неверно оценил силы наших врагов?.. Нет, это не Омега – просто подобие». «Как скажешь», - отозвался Мулен. – «Но миряне навряд ли увидят разницу. Они и сейчас бегут в ужасе прочь. Легенда об Омеге возрождается».

Илска приказал Мулену призвать бойцов «Каледфвлча» в полном составе. Сейчас республике нужны все ее защитники!..

«Когда ужас снизошел с небес...» - прошептала Рока, а Рейн потребовал ответа у противника: «Что ты сделал, Ванхарма?» «Скоро узнаете», - отозвался тот.

Рус заявил, что покончат они с воителем здесь и сейчас, но тот продолжал держаться донельзя самоуверенно, заявив, что Вигары бойцов «Каледфвлча» так и не появятся.

Руса и Рейна объяло сияние; кровь их пробудилась, и вознамерились воины дать бой Ванхарме даже в отсутствие Вигаров. Двое ринулись к Ванхарме, схлестнулись с ним... и закованный в тяжелую броню воин исчез!

«Вы уничтожили его бесследно!» - поразился Мец, но Рейн отрицательно покачал головой; похоже, тот воспользовался моментом, чтобы бежать. Но почему?.. Возможно, в настоящее время у Ванхармы были иные дела, безотлагательные, и не желал тратить драгоценные минуты он на сражение...

Мец простился с героями, устремился прочь, заявив, что не желает он участвовать в приключениях других – у него собственных предостаточно.

Ниини получила новые приказы от командования, сообщив остальным: с преследованием Ванхармы придется повременить – всем воинам велено незамедлительно вернуться в Ролестан! «Столица атакована оружием, низвергнувшимся с небес», - молвила фея. – «Походит оно на Омегу». Осознали герои: похоже, именно об этом и говорил Ванхарма!

Со всех ног бросились они к выходу из руин...

К тому времени, как достигли они столицы, кварталы оной пребывали в окне, а обезумевшие от ужаса горожане стремились бежать из города. Ниини сообщила спутникам новые данные, полученные от командования: судя по всему, механический конструкт – не Омега, а лишь имитация, потому имеет смысл называть его «Прото-Омегой».

«Кто из командования ‘Каледфвлча’ в городе?» - обратился к фее Рус, и отвечала та: «Похоже, что Аска где-то здесь. Точно могу сказать, что в столице находимся мы и Марслага. Остальные далеко». «Думаю, восстановление порядка следует поручить солдатам, мы же отправимся прямиком к цели», - предложила спутникам Нейликка... осеклась, с изумлением лицезрев множество порождений Омеги на окрестных улицах. «Стало быть, здесь Ихана», - заключила Рока.

...Разя порождений Омеги, герои медленно, но верно следовали в направлении замка Ролестана. Казалось, монстрам нет конца, и прибывали все новые!..

К героям примкнул Аска, и вместе продолжили они противостояние сонму порождений Омеги. Похоже, придется им рассчитывать лишь на самих себя: иные воины «Каледфвлча» вернуться в столицу просто не успеют!

«Ниини доложила, что в присутствии Ванхармы невозможно призвать Вигары», - обратился к сподвижникам Аска. – «Должно быть, какая-то ошибка в системе перемещения. Наши враги все хорошо спланировали. Кто знает, на сколько шагов впереди нас они оказались?.. Но это неважно. Наш долг как воинов ‘Каледфвлча’ – разрушить их замыслы в любом случае».

Прото-Омега прорвался через административный квартал, оставив за собой огненный след, и ныне направлялся к замку Ролестана. «Если падет замок – падет и республика», - заключил Аска. – «Это недопустимо».

Остававшиеся на замковом балконе Илска и Мулен наблюдали за приближением к замку Прото-Омеги.

«У этого конструкта может быть лишь одна цель», - мрачно произнес Мулен, и Илска резко обернулся к нему: «Думаешь, произошла утечка? Невозможно!» «Слухи всегда распространяются, и тут мы ничего не можем поделать», - отвечал Мулен канцлеру.

«Мы должны любой ценой защитить то, что было вверено нам – нашу единственную надежду», - постановил Илска.

Герои продолжали прорываться к замку. Мостовую устилали тела мертвых и раненых горожан, часть зданий обратилась в руины, многие пылали. Сердобольный Рейн предложил задержаться и помочь мирянам, на что Аска отметил: «Скоро появятся солдаты и помогут им! Мы не должны забывать о цели, Рейн!» «Хочешь, чтобы мы бросили их умирать?» - в гневе воскликнул Рейн. «Рейн», - тихо произнесла Нейликка. – «У Аски есть сын. Его дом тоже поблизости. Жена Аски умерла молодой, и Аска растил сына в одиночку. Уверена, больше всего на свете он сейчас хочет быть рядом с ним». Рейн обернулся к Аске, и бросил тот: «Я понимаю, что у тебя на душе. Но если мы промедлим, страдания лишь возрастут».

Рейн коротко кивнул, соглашаясь с мнением спутников, и герои поспешили на замковую площадь, находился на которой Прото-Омега. Неужто столь гигантский конструкт построен человеческими руками?.. Навряд ли Ванхарма мог осуществить подобное в одиночку...

Ни один из героев не стремился уклониться от противостояния с могущественным конструктом... Воители атаковали Прото-Омегу... но клинки и заклинания их практически не причиняли конструкту вреда. И все же герои продолжали натиск, ибо знали – отступить они не имеют права.

Обратившись к бойцам «Каледфвлча», Аска велел им применить метку вознесения. Рока произнесла заклинание, остановив время для Прото-Омеги; воспользовавшись моментом, Аска, Рейн, Рус и Нейликка пробудили свою кровь, нанесли удары конструкту... и все же этого оказалось недостаточно. Прото-Омега повергла Року, после чего из орудия, установленного на нем, вырвался луч энергии – в точности такой же, который уничтожил лечебный комплекс! Стало быть, атаковал оный Прото-Омега, скрывающийся в небесах...

Герои беспомощно взирали на Прото-Омегу... когда появившийся на площади Вигар атаковал конструкта. «Марсалга!» - воскликнул Аска, узнав экзоскелет командующего. «Но как ты сумел облачиться в Вигар?» - изумилась Нейликка, и отвечал ей Марсалга: «Ключ в том, чтобы не пользоваться системой перемещения. Мне пришлось отправиться в оплот, чтобы облачиться в Вигар – поэтому и задержался. Но с помощью одного моего Вигара Прото-Омег уничтожить невозможно. Аска, забирай Рейна и найдите Ванхарму». «Ты хочешь, чтобы мы разорвали связь кукловода и его марионетки», - молвил Аска. «Да», - подтвердил Марсалга. – «Мы же тем временем покончим с Прото-Омегой».

Аска и Рейн покинули замковую площадь; Ниини отправилась с ними – нельзя было оставлять двоих без связи с оплотом. Марсалга же продолжил противостояние с Прото-Омегой, изумляясь, сколь могущественен конструкт...

Последний поверг Марсалгу, и Рус ринулся к Прото-Омега, пытаясь атаковать его. Нейликка молила напарника не терять голову, и Рус заверил ее, что до противостояния с Рейном он умирать не собирается. «Но почему ты так одержим идеей сражения с ним?» - спрашивала Нейликка, и отвечал Рус: «Если я одержу верх над Рейном, то обрету силу, коя позволит мне спасти мир».

Объяснять суть своего утверждения Рус наотрез отказался, и, с обнаженным клинком руке вновь устремившись к Прото-Омеге, прошептал: «Дело не только в спасении мира. Но и в тебе, Нейликка. Мне нужна сила, чтобы защитить тебя».

...Покинв пределы столицы Рейн и Аска бежали к Холмам Хувус, ибо именно там – согласно донесениям лазутчиков – был замечен Ванхарма. Более того, Ихана была с ним!.. Вполне вероятно, двое находились в холмах, ибо с вершин их открывался прекрасный вид на Ролестан. Рейн беспокоился о товарищах, оставшихся противостоять Прото-Омеге, но Аска заверил его: Марсалга – сильнейший воин во всей Левонии. «И все же... боюсь, даже он не сможет купить для нас достаточно времени», - признался Аска. – «Поэтому мы и должны сразить Ванхарму».

Оставаясь на вершине холма, Ванхарма и Ихана наблюдали за хаосом, снедающим столичный град. «Я должна отправиться туда, Ванхарма», - обратилась девушка к воину. – «Если мы хотим направить туда еще больше порождений Омеги, я должна лично присутствовать на поле брани». «Прото-Омега справится», - возразил ей Ванхарма. – «Нет причин для тебя отправляться туда».

«Я благодарна за то, что ты спас меня», - призналась Ихана. – «Но именно поэтому я и хочу посвятить жизнь свою чему-то действительно значимому. Я хочу своими руками разрушить Шерну! Я отказываюсь наблюдать за гибелью этой державы со стороны». «Что ж, иди», - передернул плечами Ванхарма, и девушка, обещав, что вернется сразу же, как только направит в город новых порождений Омеги, устремилась вниз по склону холма.

Ванхарма ощущал приближение Рейна, потому и позволил Ихане уйти. Вскоре на вершину холма ступили Рейн и Аска; порхала над ними механическая фея – узел связи в системе коммуникации «Каледфвлча».

«Посмотрите туда», - бросил Ванхарма противников, указывая в сторону Ролестана. – «Город горит, а жители его разбегаются кто куда. Наблюдайте, как ложный рай – ‘республика’ – обращается в прах. Душа моя поет. Именно это зрелище я так жаждал увидеть!» «Ты безумен...» - процедил Рейн, и Ванхарма усмехнулся: «Твой взгляд изменился к лучшему. Ныне отражается в нем праведная ярость».

«Наверняка у тебя какие-то свои безумные причины для всего этого», - вымолвил Рейн. – «Но это неважно. Ты упиваешься бессмысленным безумием. Я прикончу тебя здесь и сейчас!» «Боюсь, что нет», - отозвался воин. – «Илска и Мулен. Мое сражение не закончится, пока трупы этих двоих не будут остывать у моих ног». Аска получил, наконец, подтверждение того, что Ванхарма стремится уничтожить республику.

Аска и Рейн пробудили свои кровь, сошлись с Ванхармой в яростном противостоянии... но ни один из ударов их не смог пробить доспех воина. «Ни ярость, ни убеждения вам не помогут», - бросил Ванхарма, и, с легкостью повергнув Аску и Рейна, обратился к последнему: «Ты все еще не понимаешь, Рейн? До тех пор, пока ты продолжаешь мыслить рационально, тебе меня не одолеть. Твоя так называемая ‘жажда отмщения’ – слова на ветру, не более».

Аска поднялся на ноги, и, метнувшись к Ванхарме, обхватил его руками, сковывая движения. «Рейн, пронзи вас обоих мечом!» - выкрикнул Аска. «Глупец», - отозвался Ванхарма. – «Это не поможет вам пронзить мою страну». «Возможно», - произнес Аска. – «Но если, если к этому присовокупить взрыв на близком расстоянии?.. Мое оружие способно стрелять магическими сполохами как пулями. Оно являет собой резервуар для магической энергии. И я уничтожу его здесь и сейчас!.. Быстрее, Рейн! Мы используем силу твоего меча и накопленную мной магическую энергию! Вместе мы сможем покончить с ним!»

Рейн медлил... а после выдавил: «Отойди от него, Аска. Я не хочу убивать его ценой чьей-то жизни». «Хватит нести чушь!» - выкрикнул Аска. – «Если не прикончим его, пострадает куда больше людей! Если цена этого – моя жизнь, значит, так тому и быть!» «А твой сын?!» - вопросил Рейн. – «Вопрос же не только в тебе! Твой сын всю свою жизнь будет скорбеть!» «Он поймет...» - неуверенно отвечал Аска. «Ты успокаиваешь себя!» - вымолвил Рейн. – «Откуда оставшимся в одиночестве детям знать мысли умерших?! Дети всегда будет скорбеть по своим родителям. И неважно, сколь благородно те отдали жизни. Я так не поступлю! Я сражаюсь за то, чтобы пресечь скорбь, и не стану творить новую своими руками! Если я окажусь перед выбором – спасти одного человека или сотню, я спасу всех! А если не смогу этого сделать, то и сражаться нет смысла!»

Ванхарма отбросил Аску в сторону, обратился к Рейну: «Ты отринул свой шанс на победу. Сколько раз я должен повторять, Рейн? Доброта – не сила, а слабость. Она не в силах что-либо защитить». «Это не так!» - возразил Рейн, и кровь его пробудилась – куда яростнее, нежели прежде. Сила переполняла его; Аска и Ванхарма в изумлении взирали на Рейна, от тела которого исходило сияние...

Рейн и Ванхарма схлестнулись друг с другом...

Ихана призывала в город все больше порождений Омеги, направляя их к площади, заставляя атаковать Марсалгу. Сознавал последний: если твари свяжут его боем, Рус и Нейликка не протянут долго в противостоянии Прото-Омеге.

Посчитав, что число порождений Омеги вполне достаточное, Ихана устремилась прочь, дабы вернуться на холм, где оставался Ванхарма.

«Неужто я здесь умру?» - прошептала Нейликка, взирая на нависающего над нею гигантского конструкта. «Ты не умрешь! Я сумею защитить тебя!» - заверил ее Рус. «Если мне суждено умереть, я хочу, чтобы это случилось до того, как погибнешь ты. Я... не смогу вынести, если ты умрешь».

Нейликка метнулась вперед, закрыла Руса своим телом, и луч энергии, исторгнутый Прото-Омегой, ударил в девушку... «Зачем?!» - истошно выкрикнул Рус, склонившись над израненной, обожженной воительницей. «Я же только что тебе объяснила», - прошептала она. – «К тому же тебе еще нужно разрешить все с Рейном... Ты не можешь умереть здесь, Рус. Это будет... неразумно... Найди силу... чтобы спасти мир...»

Отчаяние захлестнуло душу Руса...

Пребывающая в ином мире Фисалис неожиданно ощутила странное чувство – сильную душевную боль... Как будто случилось что-то страшное кем-то, ей близким и дорогим.

Но... Фисалис не могла понять причины сих ощущений...

Рейн продолжал атаковать Ванхарму, но так и не смог расколоть доспех противника. И из чего только тот сделан?.. Силы оставили парня, и опустился он наземь. «Ни доспех, ни я сам не дрогнем», - заключил Ванхарма, обращаясь к нему. – «До тех пор, пока не поглотит пламя этот мир».

Он вскрикнул от боли, рухнул на колени, пребывая, похоже, в искреннем недоумении. «Может, доспех твой и несокрушим, но то, что внутри – нет», - бросил ему Рейн, и Аска, одобрительно кивнув, произвел несколько выстрелов. Ванхарма распластался на земле и не шевелился боле...

«Я кое-что осознал, наблюдая за вашим сражением», - пояснил Аска Рейну. – «Неважно, сколь крепка броня, ее владелец все равно получит раны. Посему мы должны продолжать натиск до тех пор, пока не расколется основание, на котором зиждется все остальное».

Он продолжал стрелять по телу противника... «Какая мощь», - выдавил поверженный. – «Ты обращаешь в пули не только свою магию, но и жизненную силу?» «А чего ты удивляешься?» - отозвался Аска. – «Я с радостью умру, исполняя свою миссию. ‘Каледфвлч’ требует подобной отдачи от своих солдат».

Рейн просил Аску прекратить, но тот продолжал стрелять магическими пулями, исполненный решимости защитить родную страну ценой собственной жизни.

Неожиданно подле поверженного возникла Ихана, сотворив пред собою энергетический барьер, надежно защитивший как ее саму, так и Ванхарму. С трудом поднявшись на ноги, тот с удивлением заключил: «Мое удаленное управление Прото-Омегой больше не функционирует. Я должен подойти поближе». «Тогда предоставь их мне», - Ихана кивнула в сторону Рейна и Аски. – «Они и так на грани смерти, достаточно будет одного толчка. Когда закончу, я присоединюсь к тебе».

Ванхарма зашагал прочь – в направлении городской площади, в то время как Ихана бросила вызов противникам. Девушка считала себя обязанной сразиться с Рейном... чтобы понять...

Рус с ненавистью взирал на подступающего Прото-Омегу.

«Если я потеряю Нейликку, все утратит смысл», - прошептал он, обнажил клинки. Прием, коий он собирался применить, был еще несовершенен... но – с другой стороны – противостоял он не истинному Омеге, а лишь имитации.

«Демидиус!» - возвестил Рус, сокрушил Прото-Омегу... но и сам распластался на каменной мостовой. Рока и Бух бросились к воину... лишь сейчас заметив Ванхарму, приближающегося к поверженному конструкту. Рока встревожилась: сама она с этим здоровяком не справятся, а Рус и Нейликка тяжело ранены, и остаются без сознания.

Осмотрев Прото-Омегу, Ванхарма покачал головой: неужто один-единственный воин смог причинить конструкту такой вред?.. Вскоре последний воспрял, и произнес Ванхарма: «Он может действовать по собственной воле. В конце концов, он создан по образу и подобию Омеги. Возможно, он и сумеет достичь тех недосягаемых высот».

Наблюдала Рока, как Прото-Омега и Ванхарма удаляются...

Рейн сошелся в противостоянии с Иханой, и поразилась та: неужто этот парень обретает все большие силы с каждым следующим сражением?! «Я обретаю новые силы, чем больше мне нужно защитить», - пояснил ей Рейн. «Я была права, сражаясь с тобой», - заключила Ихана. – «Ненавидя тебя. Эта страна достойна лишь уничтожения, а ты готов встать на ее защиту?! Как ты смеешь!»

Рейн поверг противницу, осведомился: «Почему ты так ненавидишь Шерну?» «Зачем тебе это знать?» - огрызнулась та. «Зачем знать?..» - нахмурился юноша. – «Если я пойму, что твои гнев и ненависть оправданы, я я стану сражаться, чтобы защитить их!» «Заткнись!» - выкрикнула Ихана. – «Хочешь защитить мой гнев? Мою ненависть? Ты же в ‘Каледфвлче’! Что ты можешь для меня сделать?!» «Не знаю наверняка, но я смогу защитить тебя», - заверил девушку Рейн. – «Обещаю. Как я сказал: чем больше мне нужно защитить, тем сильнее я становлюсь».

Ихана молчала, пристально созерцая Рейна, молвила после: «Что ж, теперь понимаю. Именно эту силу Ванхарма и увидел в тебе. Но, к сожалению, я не желаю, чтобы ты защищал меня». Она воздела руки, дабы призвать порождений Омеги, и Рейн метнулся к девушке, схватил ее.

Подоспевший Аска надел на запястья Иханы оковы, и она страшно закричала, дрожа всем телом. «Эти оковы подавляют способности вестницы разрушения. Их мне передал вице-канцлер Мулен».

Ихана стенала; по щекам ее текли слезы, а лицо было искажено от ужаса...

Сознавая, что и Рус, и Нейликка – при смерти, Рока отчаянно творила целительные заклятия, пытаясь спасти обоих.

«Давай, Рус, ты же должен еще сразиться с Рейном!» - восклицала чародейка. – «А ты, Нейликка, до сих пор не вспомнила, почему я тебя так раздражаю!» Рус тихо застонал, прошептал: «Как Нейликка?» «Она все еще без сознания», - отвечала ему Рока. – «Но не волнуйся. Я вытащу вас обоих».

И она продолжала без устали творить волшбу...

Рейн и Аска отвели Ихану в городской парк; девушка, похоже, успокоилась.

«Прости, но мы не можем избавить тебя от оков», - обратился к ней Аска, и Ихана резко обернулась к нему: «Это что, жалость? Вы, наверное, смотрите на меня с отвращением... Недавняя атака, а также случившееся в медицинском комплексе... Неужто жертвы так мало значат для вас?» «Когда немного успокоишься, надо будет что-нибудь съесть», - буднично произнес Рейн в ответ. – «Я тоже через многое прошел, знаешь ли. И знаю, каково это: ненавидеть кого-то всей душой. И когда это находит на меня, я обращаюсь мыслями к запаху того хлеба».

Того хлеба... который пробовал он в Паладии – казалось, в иной жизни. «Хлеб был черствым и соленым», - говорил Рейн. – «Но я не пробовал его так давно... и это много значило для меня. И, когда я вспоминаю вкус, то говорю себе, что не должен предаваться ненависти. Да и суп я никогда не забуду».

Суп, который готовили они с Солом... «Приготовили мы его так себе, но суп согрел мое сердце», - рассказывал Рейн Ихане. – «И это позволило растопить лед между мной и тем, кого я ненавидел». «Думаешь, мы сможем понять друг друга за едой?» - хмыкнула девушка, на что Рейн рассудительно отвечал: «Без еды ведь не проживешь, верно? Можешь топать ножкой и орать, сколько душе угодно, но рано или поздно проголодаешься. Это я понял в час своих странствий». «Хочешь убедить меня в том, что возможно жить, не питая ненависти?» - осведомилась Ихана, и Рейн покачал головой: «Нет, вовсе нет. Принятие пищи – верный знак того, что ты еще жив. Я просто хотел донести до тебя этот факт, не более того».

Аска заявил: им пора продолжать путь. Обратившись к Ихане, воин заявил: вестница разрушения расскажет им обо всем, что их интересует, и Марсалга умеет выбивать сведения у пленников.

Прижав руки к груди, Фисалис тихо молилась.

«Зачем ты это делаешь?» - озадачился Муг, и отвечала девушка: «Не знаю. Неожиданно мне показалось это необходимым. Молиться за того, кто мне близок». «Что-то случилось с Лоссвелом?» - встревожился мугл. «Нет, не с Лоссвелом...» - протянула Фисалис. – «Я сама не понимаю... Но ощущаю какую-то тяжесть в груди. И должна сделать все, от меня зависящее».

Не ведала Фисалис, о ком идет речь, сознавала лишь, что человек этот близок ей...

В далеком мире, рекомом Левонией, Нейликка пришла в себя, поблагодарила Року за свое спасение.

«Я слышала голос...» - призналась она, хмурясь в недоумении. – «Голос девушки, который я никогда прежде не слыхала... Но он почему-то казался знакомым... Интересно, кому он принадлежал...»

Аска, Рейн и Рока проследовали в кабинет вице-канцлера; Бух и Ниини держались чуть поодаль. Мулен поблагодарил воинов за то, что сумели те защитить столицу, а также захватить в плен Ихану, которую в настоящее время допрашивает Марсалга.

«А где Ванхарма?» - осведомился Рейн, и отвечал Мулен: «Согласно донесениям нашей разведки, он наряду с Прото-Омегой направляется к Халанду. Мы не знаем конечной цели его пути. Просто-Омега получил серьезные повреждения. Мы должны воспользоваться возможностью и добить его».

Мулен приказал Рейну и Роке преследовать Ванхарму, а Ниини – сопровождать их и выступать связующим звеном с командованием. Что до Аски, то тому было велено вплотную заняться гарнизоном столицы, немало потрепанным в недавнем противостоянии, и навести порядок в его рядах.

«Ты хочешь, чтобы я остался в столице?» - поразился Аска. – «Но почему?!» «Ты серьезно ранен», - отвечал ему Мулен. – «И подумай о сыне». Аска поблагодарил вице-канцлера за заботу, проявленную в отношении его, поинтересовался: «Ты действительно хочешь отправить Рейна и Року одних?» «Марсалга допрашивает Ихану, а Рус и Нейликка не могут принять участие в сей миссии», - вымолвил Мулен, и Аска, вздохнув, обернулся к новобранцам: «Вы лишь недавно примкнули к ‘Каледфвлчу’, и должны отправиться на сие опасное задание». Рейн и Рока заверили офицера: они непременно справятся.

Нависая на Иханой, брошенной в тюремную камеру, Марсалга требовал ответа: «Говори! Кто такой Ванхарма?» Девушка упрямо молчала, и Марсалга, помедлив, продолжал: «Я возглавляю ‘Каледфвлч’, и знаю немало сокровенных тайн этой нации. И понимаю, почему ты питаешь столь лютую ненависть к Шерне. Наверное, с людьми, безропотно принимающими для себя легенду о Сновлинке, что-то не так, ведь этот эпос приветствует жертвы одних ради благоденствия других».

«Ты действительно говорить это, будучи воинов ‘Каледфвлча’?» - удивилась Ихана, и Марсалга утвердительно кивнул: «Я отвечаю за защиту столицы. Даже вице-канцлер Мулен не смеет тронуть меня. И я не собираюсь следовать полученному приказу и пытать тебя». «Почему нет?» - поинтересовалась Ихана. «Потому что это неправильно», - просто отвечал Марсалга. – «Разве нужны иные причины?.. Я снова тебя спрошу: кто такой Ванхарма?»

Девушка упрямо молчала, и Марсалга вздохнул: «Думаю, у нас нет иного выхода, кроме как захватить Ванхарму и посмотреть, кто скрывается за доспехами». «Думаешь, сможете?» - в голосе Иханы звучало презрение. «Да», - уверенно произнес Марсалга. – «Я сказал, что не стану пытать тебя, но использовать тебя сумею. А сейчас мы отправимся к Ванхарме».

И Марсалга подтолкнул пленницу к двери камеры...

Рейн и Рока, сопровождаемые Ниини и Бухом, удалялись от города, идя по следам Прото-Омеги. Неведомо, куда направлялся конструкт, но надеялись герои покончить с ним раз и навсегда.

«Ванхарма кое-что сказал мне во время нашей с ним первой встречи», - припомнил Рейн. – «Он сказал, что был рожден, чтобы уничтожить этот мир». «Похоже, именно это он и собирается сделать», - отметил Бух, и Рейн задумчиво протянул: «...Да, похоже. И все же... здесь что-то не так. Не кажется мне, что Ванхарма просто наслаждается всем этим разрушением». Вспоминая слова, сказанные ему Ванхармой при предыдущих встречах, Рейн заключил: «Такое чувство, будто он говорил мне открыть глаза. Поговорив с Иханой, я понял это. Должно быть, ей через многое пришлось пройти, посему она и была в таков ужасе, когда оказалась в оковах». «А Ванхарма освободил ее», - добавила Ниини. – «Наверное, именно поэтому Ихана следует за ним... Но... разрушение Шерны – это уже чересчур. К тому же он убил детей в медицинском комплексе».

«Да, я помню», - помрачнел это. – «Я не забуду того, что он совершил. Ванхарма заплатит за это. Но я все же хочу услышать из его уст: что заставило его сделать это?.. Но я не дрогну. Я осознаю, что в противостоянии с ним мне потребуется вся моя воля». «Рейн, гипотетически...» - начала Рока. – «Что, если ты поймешь, что он прав – пусть и отчасти? Что тогда?» «Пока я не узнаю фактом, единственный выбор для меня – верить в то, что я считаю правильным и сражаться с ним», - отвечал Рейн.

Ниини задалась вопросом: возможно ли в принципе, чтобы справедливость была на стороне Ванхармы, а не Шерны?.. Фея знала, что и у ее державы припрятано немало скелетов в шкафу, но, наверное, подобное можно сказать и о любом государстве. «Времена непростые», - заключила она. – «Рыщут порождения Омеги, угроза вторжения со стороны иных держав остается. Важно обеспечить бытие мирян среди всего этого хаоса.

Ванхарма и Прото-Омега следовали к землям королевства Элмонт – туда, где все началось... и все закончится...

Рус ступил в кабинет вице-канцера, просил того о дозволении присоединиться к преследованию Ванхрамы.

«Рус, я же приказал вам с Нейликкой отдыхать», - напомнил Мулен. «Мое тело выдержит», - возразил Рус, на то Мулен произнес: «Вопрос не в твоем тело». «А в чем же?» - настаивал воин. – «Признаю, Рейн за короткое время, здесь проведенное, стал гораздо сильнее. Вместе с Рокой они, возможно, и сумеют одержать верх над Ванхармой. Но это неточно. Позволь мне помочь им. Прото-Омега должен быть уничтожен, мы не можем допустить иной исход».

«Я знаю, что у тебя на душе, Рус», - произнес вице-канцлер. – «Ты ведь не о Прото-Омеге тревожишься, а о Рейне. Почему ты так одержим им?» Рус замешкался с ответом, а Мулен продолжал: «Во время сражения с Прото-Омегой ты применил новый прием, насколько я знаю. Демидиус, так?». Рус отвел взгляд. «Он незавершенный», - отчеканил Мулен. – «Разве я не запрещал применять его при свидетелях?» «Возможно, я смогу завершить его», - говорил Рус. – «Мне просто нужен Рейн... Если я смогу отточить этот прием... Шерна боле не будет нуждаться в Нейликке!»

«Возможно», - согласился Мулен, после чего сообщил Русу: Марсалга примкнул к преследователям Ванхармы; похоже, с Прото-Омегой будет покончено в самом скором времени...

Русу не оставалось ничего иного, кроме как покинуть кабинет.

Рейн и спутники его обнаружили тела солдат, входивших в отряд разведки. Единственный выживший указал, в каком направлении скрылись Ванхарма и Прото-Омега. «Убейте этого демона...» - молил солдат, - «обратившего нашу Шерну в пламенное море...»

Вскоре герои настигли Ванхарму и Прото-Омегу у холмов; конструкт не двигался. «Он не сумел исполнить свое назначение, но все же послужил прекрасным откровением для Шерны», - изрек Ванхарма, кивнув в сторону Прото-Омеги. – «Откровением о том, что здесь начинается мой бой. И о том, что не закончится он, пока все не будет предано огню».

«Мы с тобой много говорили», - процедил Рейн. – «Позволь сказать последнее. Если ты стремишься все сжечь дотла, мне остается лишь защищать сие. В том числе и тебя, Ванхарма». «Меня?» - удивился воин. – «Когда душа моя исполнена лишь ненависти? Избавь меня от своих пустых обещаний». «Сам удивишь», - отозвался Рейн. – «Мой клинок избавит тебя от этой ненависти».

Ванхарма рассмеялся. «То есть, по-твоему, сразив меня, ты свершишь благо», - хмыкнул он. – «Если таков твой ответ, что ж, пусть будет так. Покончим же с этим!» Сияние объяло фигуру Ванхармы – стало быть, прежде скрывал он свою истинную силу!..

Велев Буху и Ниине держаться поодаль, Рока и Рейн схлестнулись с могущественным противником. «Все ясно как божий день», - говорил Рейн, скрещивая клинки с Ванхармой. – «Через свой меч я ощущаю твои ярость, ненависть... и всепоглощающую скорбь. Поэтому я не могу позволить себе проиграть! Ванхарма, я дарую тебе покой!»

Рейн поверг Ванхарму, но тот, несмотря на полученные раны, остался на ногах, бросил противнику: «У твоего клинка отсутствует желание убить. Столь тупым оружием не утолишь ни ненависть, ни ярость. Ни скорбь». «Значит, продолжим бой до тех пор, пока ты не свалишься от усталость», - предложил Рейн. Он и сам едва на ногах держался от усталости, однако был исполнен решимости довести начатое до конца.

«Хватит», - послышался окрик, и сражающиеся воззрились на приближающихся Марсалгу и Ихану. «Брось оружие», - приказал Марсалга Ванхарме. – «От этого зависит жизнь Иханы. И это не пустая угроза. Я – не Рейн, я действительно убью ее».

Не произнося ни слова, Ванхарма отбросил секиру в сторону, и Марсалга покачал головой: «Ты готов бездумно уничтожить Шерну, и все же так ценишь Ихану?» Метнувшись к Ванхарме, Марсалга ударил того мечом, и воин распластался на земле.

«С юных лет Ихана росла в институте, дабы стать вестницей разрушения», - проронил Марсалга, обернувшись к Рейну и Роке. – «Его называли ‘исследовательским комплексом’, но это было очень мягкое выражение, учитывая, какого рода эксперименты там проводились. Я сам был свидетелем их неоднократно. Если жертва считается необходимым злом, не было пределов, ограничивавших те изыскания. Цель оправдывала любые средства. Посему я понимаю, почему Ихана столь люто ненавидит Шерну». «Но почему они с ней так поступили?» - поразился Рейн. «Ради страны, конечно же», - пожал плечами Марсалга. Годы исследований привели к весьма неутешительному отношению: вероятность нисхождения Омеги в мир весьма реальна... Но Сновлинки давным-давно нет. Посему у нас не было иного выбора, кроме как создать ту, которая сможет стать едина с Омегой – новую Сновлинку».

«Вестницу разрушения...» - выдохнул Рейн, осознавая прозвучавшие слова. Стало быть, ученые республики создавали жертву, должную слиться воедино с Омегой... и это – Ихана!.. «Ихана – не первая девушка, отлично зарекомендовавшая себя в качестве вестницы разрушения», - просветил Рейна и Року Марсалга. – «Но Ихана показала поистине совершенные результаты. Обладая ‘Каледвфлчем’ и Иханой, Шерна была бы непобедима!"

Обратившись к Ниини, Марсалга велел ей вызвать солдат, которые доставят Ванхарму в столицу; под доспехи пленника они заглянут чуть позже.

Ихана приблизилась к неподвижному остову Прото-Омеги, бросила солдатам «Каледфвлча»: «Ванхарма никогда не заставлял меня управлять этой штуковиной. Даже ради того, чтобы замыслы быстрее претворялись в жизнь. Ванхарма... просто пытался защитить меня. И теперь – мой черед защищать его».

На глазах героев Ихана отбросила оковы в стороны, молвила: «Думаете, этих оков достаточно, чтобы сдержать мою ненависть?!» Девушка забралась в кабину Прото-Омеги, и конструкт воспрял... Порождения Омеги приближались к холмам, призванные вестницей разрушения, и Марсалга, Рейн и Рока приняли бой с сими тварями...

Сразив каким-то чудом порождений Омеги, трое герои обратили взоры на конструкт. Рейн отметил, что броня того частично повреждена – наверняка сие следствие приема, примененного Русом. Если он ударит по поврежденным сегментом Зеркалом Справедливости...

Не мешкая, Рейн применил означенный прием, и тут же, метнувшись к кабине павшего конструкта, вытащил из нее сникшую Ихану. Взрыв Прото-Омеги швырнул героев наземь...

Ванхарма приблизился к остающимся в беспамятстве недавним противникам, поднял на руки Ихану. «Рейн, ты слышишь меня?» - пророкотал воин, склонившись над юношей. – «Твои силы превзошли мои, ты уничтожил Прото-Омегу и спас Ихану. Твоя сила – истинна. Я буду ждать тебя в Элмонте, Рейн. Приходи один. Там я открою истины, тобою искомые».

Ванхарма исцелил полученные Рейном раны заклинанием, зашагал прочь. Юноша с трудом приподнялся, осмысливая слова Ванхармы. Стало быть, путь того лежит в... Элмонт?.. О каких истинах упоминал сей загадочный воин?..

Рунда вел за собою спутников к месту раскопок, где - по сведениям робота – был обнаружен остов Омеги. Обратившись к Хаве, рвущемуся в бой, Тулиен отметил: им следует по прибытии осмотреться, посему жизненно необходимо сохранить трезвость рассудка.

Илматалла бросала исполненные тревоги взгляды на Тайваса, но тот заверил воительницу – раны его исцелились. «Полагаю, командующая Ише тоже может находиться в месте раскопок», - просветила Илматалла рыцаря. – «Конфликт может быть неизбежен». «Знаю», - отозвался Тайвас. – «А как ты поступишь при встрече с Ише, Илматалла?» «Я испытываю к командующей огромное уважение», - молвила воительница. – «Я не знаю никого другого, столь решительного и дисциплинированного. Она заняла свое положение благодаря исключительно своей силе – а не каким-то политическим махинациям. Каждый день она эту силу закаляла. Ни разу ни на что не пожаловалась, и всю себя посвятила своему начинанию. Командующая Ише – яркий пример для таких, как я, ничем не примечательных людей, сумевших стать солдатами. Она хочет, чтобы мы стремились к таким же высотам. Но я приняла решение: я стану сражаться, чтобы спасти Лефтию. И, если командующая Ише окажется на пути, я...» «Понятно», - кивнул Тайвас.

Обернувшись к Илматалле и Тайвасу, Тулиен посоветовал обоим побольше улыбаться, хоть обстоятельства тому и не способствовали. «Если мы с самого начала хмуримся, шансов у нас нет», - заявил авантюрист. Усмехнувшись, Илматалла заверила Тулиена, что беспокоиться ему не о чем...

Впереди показалось место раскопок, и пятеро поспешили к краю обрыва, чтобы осмотреться и оценить силы противника...

В коридорах возведенного неподалеку комплекса Ише повстречала подначального, обратилась к нему: «Калл, ты видел Омегу? Я бы хотела узнать, что ты думаешь». «Видел», - отвечал воин. – «Столь могущественная сущность в качестве стража нашей державы... вызывает у меня лишь содрогание».

«Я слышала кое-что от Кильмы», - призналась ему командующая. – «Если бы Омегу просто бросили, он никогда бы не оправился от вреда, причиненного ему Сновлинкой». «То есть, если бы не мы, Омега оставался бы во сне», - уточнил Калл. – «Ужасно. Неужто никто не научил их не трогать спящих собак?..»

Помедлив, произнесла Ише: «До сих пор я была безоговорочно верна нашему королевству. Но я не приемлю использование Омеги. Эта сущность – за пределами контроля людей. И принести она нам способна лишь беды». «Что же ты предлагаешь?» - осведомился Калл, и отвечала Ише: «Мы уничтожим Омегу. Даже если это станет кинжалом, который мы вонзим в спину королю Тахто». «Неожиданно», - поразился Калл. – «Да и можно ли уничтожить это чудовище?» «Если продолжим обсуждение, пути назад уже не будет», - отметила Ише, пристально глядя воину в глаза, и тот заверил командующую: «Я последую за тобой куда угодно, и ты это знаешь. Я верю в то, что ты способна превзойти даже Сновлинку. Расскажи, что тебе известно».

«Мне всегда не давал покоя один вопрос», - молвила Ише. – «Каким образом Сновлинка сумела одержать верх над Омегой?» «И правда», - нахмурился Калл. – «Согласно легенда, первый из трех Омег был сокрушен силой, порожденной лишь плотью и кровью». «И изучила все доступные записи касательно Омеги, и одна из них привлекла мое внимание», - продолжала Ише. – «Там говорилось о том, что Сновлинка и ее сподвижник, Риддар, в сражении применили определенный прием – Омнибус. Если я применю его, то, возможно, и сумею сокрушить Омегу».

Замерев на краю утеса, Тайвас, Тулиен, Хаве, Илматалла и Рунда взирали на громаду Омеги, раскопками которого занимались исследователи королевства Элмонт.

«Зачем им извлекать из земли столь ужасное порождение?» - задавалась вопросом Илматалла. – «Особенно после того, как Сновлинка сразила его...» «Настоящий Омега...» - присвистнул Тулиен, взирая на гигантский конструкт. – «Мы собственными глазами зрим легенду». «И они собираются вынудить Лефтию слиться воедино с этой тварью?» - с отвращением бросил Хаве, и отвечал ему Тайвас: «Клянусь, они не преуспеют в этом!»

«...Командующая Ише продолжает службу в вооруженных силах, даже зная о существовании этой твари?» - недоверчиво осведомилась Илматалла. «Если Омега будет в руках Элмонта, на королевство не осмелится напасть никакая иная нация», - пояснил Тайвас. – «Учитывая положение Ише, не думаю, что открытое неповиновение королю послужит ее целям». «...Ты прав», - вздохнула Илматалла.

Рунда активировал свои сенсоры, однако обнаружить Лефтию не сумел. Должно быть, девушку содержат в комплексе по соседству... «Спасение Лефтии и возвращение живыми для нас одинаково важно», - напомнил Тулиен остальным. – «Если мы вытащим ее из плена, но погибнем при это, она будет жить в скорби. Возможно, она даже будет винить себя в наших смертях».

И Тулиен сформулировал очередное требование к героям: те должны вдохновлять мирян, а не заставлять их скорбеть!..

На вопрос Кильмы Лефтия не ответила: чувств лишилась, что ли?

«Неужто устами ее сейчас говорил Омега?» - задавалась вопросом исследовательница. – «Невероятно! Именно поэтому мы и должны добавить человеческую сущность в Омегу, или же он навсегда останется неукрощенным... Рассчитываю на тебя, дорогая. Знаю, ты достаточно сильна, чтобы подчинить разум Омеги. Нам же следует взять под контроль разум Лефтии, и все будет хорошо».

Кильма расхохоталась в предвкушении... осеклась, когда взвыли сирены тревоги. Неужто кто-то оказался достаточно глуп, чтобы попытаться проникнуть в комплекс? Здесь же предостаточно искусственных порождений Омеги!

Посовещавшись, Тайвас и спутники его приняли решение первым делом разыскать Лефтию, а уж после уничтожить Омегу. «Должен быть способ», - задумчиво произнес рыцарь.

«Ты прав», - к небольшому отряду приблизился Калл. – «Тайвас, способ уничтожить Омегу действительно существует». Видя, сколь недоверчиво взирает на него Тайвас, добавил Калл: «Я не собираюсь противостоять вам. Мы с командующей Ише приняли решение предать нашу страну и уничтожить Омегу. Тайвас, командующая хочет объединить с тобой силы». «Как, это правда?» - обрадовалась Илматалла, и Калл утвердительно кивнул: «Да, вы с командующей вновь на одной стороне. Мы создадим диверсию, вы же воспользуйтесь ею и спасите Лефтию. После этого Тайвас воссоединится с командующей Ише, попытаются они уничтожить Омегу».

«А вы действительно знаете о том, как это сделать?» - с сомнением осведомился Тайвас. «Да», - подтвердил Калл. – «Командующая настаивает, что это будет возможно, если вы с ней объедините усилия». Илматалла просила Тайваса позволить ей примкнуть к Ише; рыцарь не возражал.

Калл и Илматалла устремились прочь – к окраине области раскопок, где дожидалась их Ише. Обратившись к командующей, поинтересовалась Илматалла: как собирается та покончить с Омегой? «Сновлинка и Риддар прежде сразили Омегу с помощью Омнибуса – приема, применить который возможно лишь вдвоем», - просветила воительницу Ише. – «Это непросто и требует единовременного применения комбинации из множества выпадов клинком. Возможно, мы с Тайвасом сумеем воссоздать его... точнее, должны суметь!» «Вместе с сиром Тайвасом вы непременно сумеете сделать это», - заверила командующую Илматалла.

Калл напомнил воительницам о том, что собирались они отвлечь на себя внимание защитников раскопок, однако солдат королевства почему-то окрест совсем немного...

Тайвас, Тулиен, Хаве и Рунда обнаружили себя в окружении порождений Омеги. Откуда те взялись здесь, на охраняемой воителями Элмонта территории?!

«А почему бы и нет?» - к авантюристам обратилась Кильма, остановившаяся на почтительном расстоянии от незваных гостей. – «Искусственные порождения Омеги повсюду следуют за мной». «Кильма! Где Лефтия?» - потребовал ответа Тайвас. «И что ты сделаешь, если я скажу тебе?» - хмыкнула исследовательница. – «Вы до сих пор так и не поняли, что здесь происходит. Лефтия способна слиться с Омегой. Вы осознаете, что это ставит ее на одну ступить со Сновлинкой? Моя дражайшая Лефтия станет совершенно новой легендой! Неужто вы посмеете воспрепятствовать чему-то, столь чудесному?!» «Непременно», - отвечал Тайвас. – «Лефтия не хочет становиться легендой».

Солдаты Элмонта выступили из укрытий, отрезая героям пути к отступлению; ныне Кильма не полагалась на полумеры. Обнажив оружие, Тайвас и сподвижники его сошлись в противостоянии как с порождениями Омеги, так и с воинами королевства.

Каким-то чудом им удалось покончить с противниками, но Хаве без сил осел на землю, да и Тулиен едва держался на ногах; бой оказался донельзя изматывающим. Кильма лишь ухмыльнулась, щелкнула пальцами, и новые искусственные порождения Омеги выросли у нее за спиной.

«Ну что, Рунда, просчитай вероятность вашей победы?» - хохотала исследовательница. «Ноль процентов», - заключил робот. «Совпадает с моими собственными вычислениями!» - ликовала Кильма. – «А какова вероятность гибели Тайваса?» «99.9%» - отвечал Рунда.

«0.1% вполне достаточно», - произнес рыцарь. «Но эта вероятность не имеет ни малейшего отношения к силе или способностям», - отметила Кильма. – «Она базируется исключительно на везении. Если даже Тайвас – сильнейший воин! – вынужден полагаться на удачу, он уже все равно что мертв!»

Тайвас принял бой с порождениями Омеги, и Тулиен примкнул к нему. Видя, что пали ее создания, Кильма признала: похоже, ее противникам действительно сопутствует удача. «Удача тут ни при чем», - прохрипел Тулиен. – «Я должен был спасти Тайваса. Иных вариантов не было. Тебе не понять. Тайвас олицетворяет надежду; у меня нет иного выбора, кроме как доверить ему будущее. В этом тоже кроется сила». «Прекрасный сентимент – и совершенно бессмысленный», - отмахнулась Кильма. – «Ни у кого из вас нет будущего».

Новые порождения Омеги выступили против изумленных героев, и исследовательница довольно ухмыльнулась: «Наладить массовое производство сих искусственных тварей очень просто».

Тулиен и Тайвас вновь приняли бой с порождениями Омеги. Кильма побледнела, осознав, что пали творения ее, припустила в недра кратера, надеясь как можно скорее объединить сущности Лефтии и Омеги. Тайвас осмотрел раны Рунды, пришел к заключению, что серьезных и критических среди них нет.

Тулиен тяжело дышал, и, глядя Тайвасу в глаза, сообщил, что он заражен. «Что ты несешь?» - опешил рыцарей. – «Мы не знаем, способны ли искусственно созданные порождения Омеги к подобному». «По телу разливается странный жар», - отвечал авантюрист. – «Чувствую, вскоре ярость захлестнет мой разум. Но мое время еще не пришло, посему я продолжу помогать вам. Ради Лефтии».

Четверка героев продолжила спуск в недра кратера, где под землей был обнаружен Омега. Кильма бежала куда-то сюда... Путь им преградили солдаты, и Тулиен заявил: он свяжет их боем, остальным же следует продолжать преследование. «Что ты говоришь, Тулиен?!» - встревожился Хаве. – «Ты не справишься с ними в одиночку!» «Тайвас, делай то, что необходимо», - обратился авантюрист к рыцарю. Тот коротко кивнул, и Тулиен, сорвавшись с места, устремился к королевским солдатам.

«Тайвас, как ты мог его отпустить?!» - напустился Хаве на рыцаря. – «Он же тоже ранен!» «Тулиен заражен порождением Омеги», - пояснил парню воин. – «Он был укушен в недавней битве... когда защищал меня». «Нет...» - побледнел парень, обернулся к роботу: «Рунда, есть способ исцелить его?» «После проявления симптомов исцеление невозможно», - произнес Рунда. – «Его разумом завладеет исступленная ярость. Время, оставшееся Туилену... он использует ради нас... Я не могу остановить его. У меня нет на это права».

...Чувствуя, как жар разливается по жилам, Тулиен разил солдат Элмонта, отчаянно надеясь, что удастся ему сохранить разум до завершения нынешнего противостояния... Тайвас просил товарища отступить, но тут упрямо мотал головой: «Ваша задача – спасти Лефтию, моя – расчистить для вас путь. Кульминация этой истории – ваша. Позвольте мне же быть тем героем, который проведет вас к ней».

Тулиен бросился прочь – в глубины кратера, проводились в коем раскопки. Путники следовали за ним по пятам. «Лефтия находится рядом с Омегой», - произнес Рунда, озвучивая показания своих сенсоров. «Она сольется с Омегой воедино, если мы не поторопимся», - тяжело дыша, прохрипел Тулиен.

В глазах у него потемнело. «Уничтожить... жизнь...» - резанул разум чуждый глас. «Неужто... Омега?..» - поразился Тулиен. Сознавал воин: если он позволит порождению Омеги взять под контроль его разум, то может выступить против Тайваса и остальных. Голос продолжал звучать, и Тулиен отстраненно сознавал, что продолжает он разить солдат. «Покончить надлежит с Омегой», - шептал Тулиен как мантру. – «Я стану защищать жизнь. Я всех сберегу. Тебе не получить мой разум, тварь! Он принадлежит мне, и только мне».

Увы... когда Тайвас и двое спутников его в следующий раз настигли Тулиена, тот резко обернулся к былым сподвижникам, проревел: «Уничтожить... жизнь!..» «Ты действительно сумел», - прошептал Тайвас, взирая на множество мертвых тел у ног авантюриста. – «Мы никогда не сможем отплатить тебе за содеянное. Ты так отчаянно сражался... на нас. Спасибо. Ты – настоящий герой, Тулиен».

Хаве молил Тайваса не убивать Тулиена, однако рыцарь скрестил клинки с авантюристом, выкрикнул, обращаясь к юноше: «Он сам этого хочет! Ты действительно думаешь, что он хочет причинить нам вред?!»

Вспоминал Хаве первую свою встречу с Тулиеном, наставления его о том, каким должен быть истинный герой. «Герой не должен опасаться за собственную жизнь, когда защищает слабых!» - говорил Тулиен тогда. – «Посему не бойтесь, дети, ибо я здесь, чтобы защитить вас! Я, Тулиен, стану защищать вас даже ценой собственной жизни! Клянусь в этом своей честью героя!»

Иное воспоминание... «Желание стать героем можно найти в сердце человеческом», - наставлял Тулиен Хаве. – «Не будет преувеличением сказать, что мы родились ради этой великой цели».

Иное воспоминание... «Тулиен, меня всегда восхищал твое героизм», - говорил Хаве искателю приключений. – «Но подобное недопустимо. Если ты будешь продолжать настаивать на сдаче Лефтии, я остановлю тебя». «Серьезно?» - нахмурился Тулиен. – «Тебе меня не одолеть».

Иное воспоминание... Тулиен, Рунда и Илматалла справляются о здоровье Хаве, прикованного к постели после полученных ран, и авантюрист заявляет: «Только попробуй сделать еще раз подобную глупость! Я лично тебя прикончу, чтобы пресечь распространение этого идиотизма!» «Прости...» - выдавил Хаве. «Ты прощен – если действительно осознал», - отвечал ему Тулиен.

Хаве с трудом сдерживал рыдания: так много воспоминаний! «Хаве не должен плакать», - обратился к нему Рунда. – «Тулиен не хочет, что смерть его несла скорбь. Он сам так сказал Рунде».

С мечом в руках Хаве встал рядом с Тайвасом, и двое повергли обезумевшего Тулиена. Рыцарь склонился над тело поверженного, покачал головой, молвил: «Дождись нас, Тулиен. Мы вернемся, когда все закончится».

Тайвас увлек за собой Хаве и Рунду, и не видели они, как печально улыбнулся Тулиен. «Спасибо, Тайвас – за то, что поддержал мою игру...» - прошептал авантюрист, угасающий взор его был устремлен в свинцовые небеса. – «Я хотел, чтобы ты остановил меня прежде, чем поглотит меня безумие... и ты исполнил мое желание. Тайвас, Хаве, Рунда... теперь все зависит от вас... Спасите Лефтию... Жалею лишь о том, что не смогу боле увидеть ее улыбку... Не знаю, смог ли я быть героем и умереть таковым, но все же уверен – я прошел в этой жизни неплохой путь... Смог ли я... обрести искупление... Если грехи мои слишком тяжело, наверное, в следующей жизни мне придется вновь быть героем... Может, оно и неплохо...»

Король Тахто изучал данные, переданные ему Кильмой: согласно им, Лефтия – идеальный кандидат на единение с Омегой, и показатели синхронизации превосходили все ожидания!

Тахто приказал подначальным активировать Омегу... и исполинский конструкт пошевелился... а после уничтожил всех солдат, находившихся поблизости. «Омега вновь вышел из-под контроля?!» - изумилась Кильма, уверенная в том, что Лефтия сумеет обуздать разрушительную природу конструкта, и король обернулся к ней, молвив: «Кильма, ты самая способная из известных мне ученых. Неужто ты всерьез полагала, что человечество может надеяться подчинить себе Омегу?.. Не отрицаю, Сновлинка сумела это сделать. Но то было одной-единственной аномалией. Подобные чудеса исключительны вследствие их редкости».

«Король Тахто?!» - поразилась Кильма, отступая на шаг. – «Ты изначально не стремился взять Омегу под контроль?! Ты хотел, чтобы он бесчинствовал?!» «Он не бесчинствует», - возразил Тахто. – «Этот термин подразумевает под собой отсутствие намерения. Мы же зрим сейчас пробуждение ключевых инстинктов Омеги. Узри же: это – истинный Омега!»

Могучий конструкт медленно шагал по кратеру, выжигая все на своем пути. Издали наблюдали за Омегой Тайвас, Рунда и Хаве. Они опоздали... «Проклятье, он направляется прямиком к столице», - выругался рыцарь. – «Если Омега достигнет Элмонта... жертв будет великое множество».

Ниини поведала Рейну о том, что Ванхарма исцелил его прежде, чем удалиться. И сейчас воин намеревался следовать к землям королевства Элмонт, где – как надеялся – он получит ответы на свои вопросы.

«Возможно, он заманивает тебя в ловушку, поэтому и хочет, чтобы ты пришел один», - предположила Рока. Девушка не могла отправиться с Рейном, однако предлагала тому взять с собой Буха; наверняка на одного-единственного монстра Ванхарма не обидится.

Ниини обещала провести Рейна к землям Элмонта...

Обратившись к Рунде и Хаве, Тайвас постановил: «Мы отправляемся по следу Омеги. Нельзя допустить, чтобы смерть Тулиена оказалась бессмысленной. Мы спасем Лефтию – любой ценой!»

Трое выступили в направлении столицы державы...

«Уничтожить!» - гремел голос.

Сознание Лефтии пребывало в кромешной тьме. «Кому он принадлежит?» - мелькнула мысль. – «Неужто Омеге?»

«Уничтожить! Уничтожить! Уничтожить!» - продолжалось безостановочно.

Сознание мерзко... разум оставался затуманен... Как будто... обращался в ничто...

Усилием воли Лефтия воскресила в памяти приснопамятный разговор с Тайвасом – тот самый, о сути любви. Рыцарь обещал дать ей ответ на признание в будущем – когда она будет уверена в своих чувствах и не станет испытывать ни малейших колебаний.

Единственным, что не давало сущности Лефтии окончательно угаснуть – желание увидеть Тайваса вновь... Разум чуть прояснился. Пришло осознание, что она – в море пламени. Как во время эксперимента... Все же она не сумела взять Омегу под контроль...

Воля Омеги подавляла остаточные эманации сознания девушки...

Рунда, Тайвас и Хаве бежали через пустынные земли – Дюны Даам, отчаянно пытаясь настичь Омегу, но конструкт двигался очень быстро.

«Рунда удивлен», - обратился робот к Хаве. – «Хаве сохраняет спокойствие. Рунда полагал, Хаве более эмоционально отнесется к нынешнему положению Лефтии». «Если честно, они переполняют меня», - признался парень. – «При одной мысли о Лефтии мне хочется кричать. Однако это ни к чему не приведет. Я должен спасти Лефтии: это единственное, о чем я сейчас могу думать. Если я надеюсь на успех, то должен сохранять трезвость рассудка». «Рунда думает, что Хаве повзрослел», - заключил робот, а Тайвас добавил: «Возможно, это наша последняя битва, потому я должен сказать: с этого момента я не буду выступать щитом для тебя. Если мы хотим спасти Лефтию, я должен полагаться на тебя как на собрата по оружию». «Решимость Хаве возросла достаточно, чтобы Тайвас признал ее», - произнес Рунда. «Да, это так», - подтвердил рыцарь. – «Ты стал достойным союзником, Хаве. Я буду рассчитывать на тебя».

«Рунда пришел к выводу, что, следуя текущей траектории, Омега достигнет столицы Элмонта», - вымолвил робот. Трое продолжили преследование конструкта: надлежит спасти Лефтию... и жителей столицы королевства...

Мыслями Тайвас обратился к Тулиену. Если павший герой смотрит на них с небес, то видит, сколь сильным союзником стал для них Хаве. Вместе они спасут Лефтию, иначе и быть не может!..

...Началась песчаная буря, и путникам пришлось всецело полагаться на сенсоры Рунды.

«Тайвас, что думаешь – как сейчас Ише?» - обратился Хаве к рыцарю. «Хороший вопрос», - вздохнул тот. – «Я надеялся, что она примкнет к нам. Увы, не вышло». «Да», - отозвался Хаве. – «Омега начал движение до того, как мы успели спасти Лефтию». «Насколько я знаю Ише, она сейчас тоже преследует Омегу», - обнаружил парня Тайвас.

Трое настигли Омегу, скорость передвижения которого замедлилась. «Должно быть, Лефтия сопротивляется воле конструкта», - предположил Хаве. Тайвас напомнил парню о том, что первейшая их задача – остановить Омегу.

Тайвас, Рунда и Хаве сошлись с гигантским конструктом в противостоянии. Песчаная буря продолжала бушевать, и героям в таких условиях вести бой было практически невозможно. Время от времени Омега издавал пронзительные звуки, и предположил Хаве: «Как будто... он призывает бурю!» «Сенсоры Рунды зафиксировали приближение торнадо!» - похоже, робот был близок к панике. – «Ситуация критическая! Нужно бежать в укрытие!»

Торнадо налетел, и Хаве с ужасом осознал, что сильнейший ветер поднимает его в воздух, уносит прочь... Когда парень пришел в себя, вокруг не было ни души – лишь дюны, тянущиеся до горизонта... К нему подоспела Ише, занялась ранами, за что Хаве был ей несказанно благодарен.

Хаве поведал Ише о последних событиях – о гибели Тулиена, о противостоянии Омеге... и о песчаной буре. «Погоди... а почему Калл и Илматалла не с тобой?» - озадачился Хаве, и Ише вздохнула: «Мы тоже разделились в этой буре».

Ише и Хаве выступили в направлении столицы королевства, надеясь настичь Омегу и воссоединиться со сподвижниками...

Издали наблюдали за продвижением Омеги король Тахто и Кильма.

«Невероятно», - выдохнула исследовательница. – «Неужто Омега создал эту бурю? Нет, это невозможно... Просто совпадение. И все же я задаюсь вопросом: способно ли это создание контролировать силы природы? Возможно, очарование Омеги кроется как раз в приписываемом ему всемогуществе. ‘Мистика’ – самое подходящее слово, хоть и претит оно ученым. Но я разрешу эту тайну! Могущество Омеги поистине богоподобно. И все же я расширю пределы знания смертных, и подчиню себе Омегу! Ибо таков удел исследовательницы».

«Нет нужды в подчинении Омеги», - усмехнулся Тахто, и Кильма поразилась: «Но, если мы этого не сделаем, он продолжит бесчинствовать и разрушать!» «Таков его инстинкт», - согласился король Элмонта. – «Если он стремится разрушить мир, значит, так тому и быть».

Кильма с удивлением воззрилась на короля: к чему же он стремится?.. Каковы его цели?..

Рейн, сопровождаемый Ниини и Бухом, достиг границ Элмонта – Ущелья Соргена.

Бух отчаянно скучал по Роке, ведь впервые оставил он свою хозяйку. Ниини этого понять не могла; она была создана искусственно и тоски по цилиндру, из которого появилась, не испытывала. Посему стенания Буха находила откровенно жалкими.

«Я не знал, что ты была создана искусственно», - поразился Рейн. «Как и все иные феи», - подтвердила Ниини. – «Но меня это никогда не тревожило. Может, родины у меня нет, зато есть спутники. Рус, Нейликка и вы. Вы все для меня дорогие друзья. Не говоря уже об иных феях. Все мы связаны друг с другом и автоматически делимся новыми знаниями – в том числе и визуальными образами. Поэтому одной отдельно взятой фее невозможно что-то утаить от остальных... К тому же я владею тайнами власть имущих республики. Тайнам, которые делают невозможными доверие к государству... и к людям в целом».

«Как думаешь, почему Ванхарма хочет встретиться со мной в Элмонте?» - осведомился Рейн, и Ниини молвила: «В Элмонте... Но нет, лучше я не стану озвучивать свое предположение. Пусть Ванхарма сам все расскажет – в конце концов, в этом и заключается смысл нашего странствия».

Рейн отрешенно кивнул, сознавая, что – вне зависимости от сказанного Ванхармой – он должен будет покончить с воином, ибо злодеяния того поистине тяжелы...

В грезах Нейликка шла по некоему подземному тоннелю. Как она здесь оказалась? От кого бежит?..

Девушка пробудилась, лицезрев близ своей постели Руса. Последний справился о здоровье сподвижницы, та заверила, что чувствует себя не в пример лучше, нежели прежде.

«Рус... я вспомнила, почему ненавижу Фину», - произнесла Нейликка. – «Давным-давно я была заперта в каком-то ужасном месте. И, думаю, по ее вине... Потому что я встретила ее там». «Встретила?» - удивился Рус. «Думаю... да», - неуверенно молвила девушка. – «А может, просто видела ее... Не знаю точно. Произошло ли это на самом деле? Или же просто приснилось?.. Чем сильнее я пытаюсь вспомнить, тем запутанней все становится. Как будто песок, сочащийся между пальцами».

Рус велел Нейликке отдохнуть, и та покорно смежила веки. И все же воин смотрел на спутницу с тревогой: если так и дальше пойдет, она может лишиться собственной воли... А дальше... самое худшее...

Он не может больше терять времени... Надлежит как можно скорее все разрешить с Рейном...

Рассказ Ниини озадачил Буха, и поинтересовался монстр: как фея может продолжать работать на людей, если не доверяет им – по ее собственному признанию?

«Что тут странного?» - удивилась Ниини. – «Я была рождена, чтобы служить своей стране. И искренне привязалась к воинам ‘Каледфвлча’. К тому же сбежать я не могу – мы, феи, не можем существовать самостоятельно, без помощи Шерны. Или ты думал, республика отпустит созданий, ведающих ее сокровенные тайны?»

Фея хихикнула, сообщила Рейну: «У тебя точно такое же выражение лица, какое было у Руса, когда я сказала ему об этом. Поэтому я знаю, что могу довериться и тебе, Рейн». «Уверена?» - усомнился Рейн. – «Как-то все слишком просто выходит». «Чем проще – тем лучше», - заверила его Ниини. – «У меня есть мгновенный доступ к сонму знаний, поэтому поверь мне в этом аспекте. Не так-то сложно сделать вывод о том, кому в действительности можно доверять». «Можешь привести пример?» - попросил Рейн. «Пример?» - задумалась фея. – «Любовь, быть может?» «Ладно, я понял», - заверил ее Рейн. – «Уверен, Ванхарма тоже во что-то верит, и это придает ему сил».

Трое продолжили марш через ущелье, открывались за котором равнины королевства Элмонт.

«Рейн, ты прибыл в Левонию из-за Руса?» - обратилась к юноше Ниини. «Да», - подтвердил Рейн. – «Он велел мне явиться сюда, если я хочу больше узнать о пробуждении крови. Вскоре я выяснил, что пробуждение крови – способность, изначально порожденная Омегой. Сновлинка – легендарная героиня этого мира – вобрала эту силу в себя. Но Рус заверил меня: я не являюсь потомком Сновлинки. Почему же я способен пробуждать свою кровь? Я никогда не применял Алый Завет, как делала все иные воины ‘Каледфвлча’». «Есть у тебя какие-нибудь теории, Ниини?» - заинтересовался Бух, и молвила фея: «...Я вижу лишь одну возможность. Но все же для начала мы спросим Ванхарму. Думаю, именно по этой причине он хочет поговорить с тобой. Чтобы сказать то, что он не может сказать никому боле». «...И скоро мы узнаем, что именно», - согласился Рейн. – «Но ничего не может изменить тот факт, что он – олицетворение зла. Ванхарма перебил детей в медицинском комплексе – и ничто не изменит этот факт. То же справедливо и для Иханы. Мне жаль, что ей столько пришлось вынести, однако она наряду с Ванхармой атаковала столицу – причинила вред невинным. Ее грехи столь же тяжелы».

«Я понимаю, что у тебя на душе», - молвила Ниини. – «Ты гадаешь, была ли у них причина, оправдывающая их действий». «Но если так... что же мне...» - растерянно произнес Рейн, зашагал прочь; Ниини и Бух устремились следом...

Илматалла и Калл шагали через дюны. Вдали, в направлении столицы Элмонта, виднелось зарево пожара: наверняка сие – следствие бесчинств Омеги.

«Скажи, Калл, что будет после того, как мы сдержим Омегу?» - обратилась Илматалла к спутнику. – «Мы стали предателями державы. После того, как все завершится, мы не сможем остаться в Элмонте». «Ты сожалеешь о своем решении?» - уточнил Калл, и Илматалла покачала головой: «Нет. Просто... Я все себя посвятила королевству. Мне сложно представить жизнь где-то в ином месте». «Прекрасно, что ты стоишь перед этой дилеммой», - улыбнулся Калл. – «Тот факт, что ты об этом думаешь, - доказательство твоего убеждения, что мы выживем в этом сражении. Ты даже не берешь в расчет то, что мы можем идти навстречу своей смерти». «Думаешь, я наивна?» - расстроилась Илматалла. «Вовсе нет», - заверил ее Калл. – «Хотел бы я, чтобы все думали так, как ты. Тогда бы мы смогли отринуть ‘добродетель’ самопожертвования».

«А ты, Калл?» - осведомилась девушка. – «Что будешь делать после того, как Омега окажется повержен?» «Признаюсь в любви к командующей», - уверенно заявил Калл. – «Конечно, она на меня даже не смотрит. Командующая Ише видит пред собой лишь Тайваса, даже зная, что он не разделяет ее чувств. Наверное, именно это и сподвигло меня полюбить ее – обрести в сердце те самые неразделенные чувства. Тем самым я, возможно, смогу немного облегчить ее боль... и ее одиночество».

«Признаю, твоя верность командующей превосходит мою», - заключила Илматалла. «Эмоции – это не соревнование, Илматалла», - возразил Калл. «И все же в вопросе верности я отказываюсь быть второй», - молвила воительница. – «Если мы сразим Омегу, я продолжу следовать за командующей».

Двое изготовились к бою, ибо на поверхность вырвался гигантский песчаный червь, обращенный в порождение Омеги! К Каллу и Илматалле подоспели Тайвас и Рунда, и четверо приняли бой с гигантом.

Вскоре червь был повержен, и герои обменялись последними сведениями. «Наш план заключается в воссоединении с Ише и низвержении Омеги», - говорил Тайвас. – «Но, если откровенно, сомневаюсь, что смертные в принципе способны одержать верх над подобным созданием. Как Ише собиралась одержать верх над этим чудовищем?» «Сновлинка и ее сподвижник, Риддар, своими силами покончили с одним из Омег», - напомнил рыцарю Калл. – «Это исторический факт. Вопрос в том, как именно это было сделано. И ответ: прием под названием ‘Омнибус’. Этот прием требует двух воинов, действующих синхронно». «Стало быть, Ише хочет, чтобы этими воителями стали мы с ней», - заключил Тайвас. «Верно», - подтвердил Калл. – «Потому прошу... верь в командующую так, как она верит в тебя».

«Я верю», - произнес рыцарь. – «Но как она узнала об этом приеме?» «Она узнала о нем, изучая всевозможные записи об Омеге», - пояснил Калл. – «Как я понял, эта запись была сделана кем-то, кто воочию наблюдал сражение, ведомое Сновлинкой и Риддаром». Тайвас задумчиво кивнул: о ком же может идти речь?.. Кто он, этот таинственный индивид, сумевший так близко подобраться к Омеге?.. И почему погибший король, жаждавший подчинить Омегу для противостояния сопредельным державам, не уничтожил подобные записи?..

Как бы то ни было... Удары Тайваса не причинили ни малейшего вреда Омеге, посему нет иного выхода, кроме как прибегнуть к Омнибусу...

Хаве и Ише брели через пески в направлении столичного града.

Парень был мрачен, и, отвечая на вопрос спутницы, признался: «Я думаю о Лефтии». «Должно быть, она тебе очень нравится», - молвила проницательная командующая, и парень покраснел, сознавая, что все чувства написаны у него на лице. «Но все это неважно», - промямлил он. – «Лефтия влюблена в Тайваса». «Что?!» - опешила Ише. – «О чем он вообще думает?! Лефтия – ребенок!» «Тайвас тут ни при чем», - поспешно заверил юноша спутницу. – «Он хотел лишь защитить ее – относился к ней с добротой. Вот и все». «Как будто это снимает с него вину!» - хмыкнула Ише. – «Он всегда был таким, эдакий брутальный очаровашка! И ты увлекаешься им сама того не замечая! А он как всегда ни при чем!»

Теперь уже Хаве озадачился. «Ише...» - неуверенно обратился он к командующей. – «А ты случайно не...»

Вспоминала Ише, как однажды отыскала Тайваса в городской таверне. Рыцарь предавался возлияниям, и воительница сознавала, что топит в эле он боль утраты супруги и ребенка. «Неужто я ничем не могу тебе помочь?» - обратилась Ише к Тайвасу. – «Только скажи». «Оставь меня, Ише», - отозвался тот. – «Ты можешь собирать осколки, но воедино их больше не склеить. Человека, которого ты знала, больше не существует». «Это не так», - возразила Ише. – «Ты ничуть не изменился. Ты все еще мой...» Она запнулась, не в силах произнести слово «любимый». «Не бери в голову», - посоветовал девушке Тайвас, возвращаясь к выпивке. – «Ты не виновата в том, что случилось с ними».

И сейчас, вспоминая об этом, молвила Ише, обращаясь к Хаве: «Похоже, мы с тобой оба жертвы неразделенной любви. Хоть питаю я свои чувства дольше, чем ты». «Но они остались неизменны», - заключил Хаве. – «Я восхищен тобой, Ише. Не знаю, смогли ли когда-либо сказать о себе то же». «Ты всего себя посвятил защите возлюбленной, прекрасно зная о ее чувствах», - напомнила парню командующая. – «Ты – прекрасный образец настоящего мужчины. А теперь нам следует продолжить путь и сражаться за тех, кого любим. До самого конца».

Сенсоры Рунды фиксировали приближение Омеги к столице.

Гадали герои: сумеют ли защитники Элмонта дать отпор чудовищному конструкту? Успеют ли эвакуировать из города гражданских?

«Мы должны задержать Омегу», - обратился к спутникам Тайвас. – «Каждое выигранное нами мгновение означает больше спасенных жизней». «Да, но как это сделать?» - задалась вопросом Илматалла». «Кильма отдавала приказы Омеге с помощью голосовых сообщений посредством консоли», - припомнил Калл. «Обладая этим устройством, мы сможем положить конец бесчинствам Омеги!» - воодушевился Тайвас. – «Мы должны разыскать Кильму! Как думаете, где она может быть?» «Хот она и безумна, навряд ли оставит Омегу без присмотра», - протянул Калл. – «Наверняка она где-то поблизости».

Илматалла и Калл просили Тайваса продолжить преследование Омеги и – по возможности – объединить силы с командующей Ише; сами же они намеревались разыскать Кильму и избавить ее от консоли. «Только не пытайся покончить с Омегой в одиночку», - молили воины, прекрасно зная характер рыцаря. – «Дождись, когда Ише будет рядом. Ведь если с тобой что-нибудь случится, Омнибус будет утрачен для нас навсегда».

Тайвас заверил сподвижников в том, что попытается избегать безрассудства – если, конечно, того не потребует ситуация. Калл и Илматалла – со своей стороны – заявила, что не собираются они жертвовать собой в сражении, ибо не связаны боле легендой о Сновлинке.

...Калл и Илматалла достигли Лугов Грансла. Полагали они, что Кильма находится где-то здесь, на возвышенностях, дабы с легкостью проводить свои наблюдения.

«У меня есть одно предложение», - обратился Калл к спутнице. – «Если предположить, что мы сможем заполучить консоль, как считаешь – есть у нас шанс самостоятельно спасти малышку Лефтию?» «Вдвоем?» - удивилась Илматалла, и Калл подтвердил: «Вдвоем. Я не хотел бы, чтобы бедная девочка оставалась внутри этого дьявольского конструкта. Мы должны забрать ее сразу же, как только представится такая возможность. Я... был последним, кто говорил с Лефтией перед тем, как ее поместили в Омегу».

Рассказывал он, что, приблизившись к камере, томилась в заключении в которой Лефтия, обратился к девушке, молвив: «Я слышал, ты согласилась на единение с Омегой. Кильма ликует, предвкушая скорые эксперименты и получение данных. Учитывая обстоятельства, ты сделала разумный выбор. Дальнейшее сопротивление принесло бы тебе лишь боль. Даже если цена за сделанный выбор – расстаться со своим ‘я’...» «Не в этом дело», - отозвалась Лефтия. – «Если Тайвас и остальные будут знать, что я цела, они наверняка бросятся спасать меня. Но путь им преграждает множество солдат. Пока со мной все хорошо, они будут жертвовать собой ради меня. Вот почему я готова слиться с сущностью Омегой». «Ты хочешь оказаться вне их досягаемости?» - недоверчиво осведомился Калл. «Они хотели просто счастливо жить вместе со мной», - отвечала девушка. – «Потому я продолжу жить... будучи Омегой. Став одним целой с сей сущностью, я заставлю его прекратить бессмысленный конфликт». «Но как ты надеешься...» - начал Калл, и Лефтия прервала его: «Я не надеюсь. Я смогу контролировать Омегу! Таким образом я смогу защитить всех – так же, как они защитили меня».

«Она всем пожертвовали ради дорогих ей людей», - закончил Калл свой рассказ. – «Даже если не удастся контролировать Омегу, кто может усомниться в ее доблести?.. Мы можем положить конец Омеге, и это будет стоить Лефтии жизни... Я никогда не прощу себя, если это произойдет. Этого нельзя допустить! Гибель Лефтии лишь подтвердит извращенную мораль этого мира, в котором самопожертвование считается высшей добродетелью. И суть легенды о Сновлинке лишь упрочится». «А это очень далеко от того мира, к которому мы стремимся», - согласилась Илматалла. – «Я с тобой, Калл. Если представится такая возможность, мы непременно спасем Лефтию!»

Следуя через луга, Ише и Хаве были атакованы монстрами – порождениями Омеги. Командующая являла чудеса владения копьем, мастерски расправляясь с противниками.

«Скажи, Ише... почему ты призналась Тайвасу в своих чувствах?» - осведомился Хаве, когда с монстрами было покончено. – «Просто... наблюдая за тобой в бою, я сознавал, сколь сильно вы похожи». «Мы с ним много раз скрещивали оружие», - поколебавшись, призналась Ише. – «И пока что количество побед у нас равное. Мы договорились однажды все же выяснить, кто сильнее. Я думала, что, читая движения друг друга и понимая мой стиль боя, он каким-то образом поймет, что у меня на душе. Никто не знает Тайваса лучше меня. Никто не был ближе к его душе, чем я. Потому я и молчала, полагая, что мои чувства проявляются с каждым ударом клинка о клинок... и всецело убедила себя в этом. А затем он взял и женился на другой».

«Но почему не сказать ему о своих чувствах?» - спрашивал Хаве. – «Что тебя останавливает?» «Сказать ему?! Теперь?!» - опешила Ише. – «Не думаю, что теперь он будет рад услышать это... Хотя, возможно, я просто оправдываю свое бездействие».

К Хаве и Ише подоспели Калл и Илматалла, поведали о встрече с Тайвасом и Рундой, ныне преследующими Омегу, и о своих поисках Кильмы и консоли, способной отдавать вербальные приказы конструкту. Илматалла и Калл просили Ишу нагнать Тайваса – правда, на лугах ныне пребывает немало порождений Омеги, но командующая наверняка справится. Сами же они продолжат поиски исследовательницы.

«Применить Омнибус донельзя сложно», - задумчиво изрекла Ише. – «Я не уверена, что мы с Тайвасом сумеем это осуществить. Ваша помощь в сдерживании Омеги может стать неоценимой». Хаве заявил, что продолжит сопровождать Ише; та не возражала.

Простившись с командующей и ее спутником, Калл и Илматала устремились прочь, дабы продолжить поиски Кильмы. «Хаве», - обратилась к парню Ише, - «когда мы с Тайвасом сразим Омегу, именно тебе придется спасти Лефтию». Хаве утвердительно кивнул: он непременно справится, нет никаких сомнений в этом...

...Следуя в направлении столицы королевства через луга, Хаве и Ише столкнулись со множеством порождений Омеги. Подобные противостояния задерживали их, и они, всецело сосредоточившись на конечной цели, разили тварей, устраняя тем самым препятствия к оной...

Близ столичных стен Калл и Илматалла настигли Кильму и короля Тахто.

«Два предателя», - констатировала исследовательница, смерив воинов взглядом. – «Пришли просить о милости Его Величество? Вы двое ее глупее, чем я думала». «Смешно», - хмыкнул Калл, и Кильма понимающе кивнула: «Стало быть, вы явились за управляющей консолью, так?» «Именно», - подтвердил Калл. «И думаете, я просто возьму и отдам ее вам?» - опешила от подобной наглости Кильма. «Твои намерения нас мало интересуют», - отозвался Калл. – «Мы заберем консоль силой».

Илматалла обратилась к королю, молвив почтительно: «Король Тахто, Омега приближается к столице Элмонта. Прошу, возьми в расчет безопасность нашего народа – если ты действительно его правитель! Разве целью пробуждения Омеги служила не защита державы?!» «Какая-то воительница смеет мне нотации читать», - презрительно хмыкнул Тахто. – «Знай: ничто не в силах остановить Омегу!» «Король Тахто, что ты себе думаешь?» - возмутилась Илматалла.

Король велел Кильме покончить с двумя наглецами, отошел в сторону. «Как вы понимаете, консоль вполне может быть сейчас бесполезна», - обратилась исследовательница к противникам. – «Омега не слушает моих приказов. Он полностью вышел из-под контроля. Зная об этом, вы все еще хотите сразиться со мной?» Илматалла утвердительно кивнула: если существует хотя бы малейший шанс покончить с конструктом, они им воспользуются!

...В противостоянии, Калл выбил из рук Кильмы консоль, подхватил устройство. Кильма настаивала на том, что консоль бесполезна, но Калл не соглашался: «Я могу презирать тебя как личность, но отдаю должное твоему научному гению. Ты никогда бы не стала создавать нечто, с такой легкостью выводимое из строя. Так что попытка – не пытка».

Тахто обнажил меч, встал между Кильмой и ее противниками. Он сделал выпад... и волна сокрушительной энергии отбросила Калла и Илматаллу на несколько десятков шагов!

Тахто велел Кильме уходить, заявив: «Консоль бесполезна. Оставь ее». «Неведомо, что произойдет, если приказы Омеге будет отдавать иной голос», - неуверенно возразила исследовательница. «Это неважно», - отрезал король. – «Никто не в силах остановить Омегу».

...Калл с трудом поднялся на ноги, с тревогой воззрился на раненую Илматаллу. Та просила его спешить к Омеге, попытаться применить консоль, дабы остановить марш конструкта – и помочь тем самым командующей Ише. Калл просил Илматаллу оставаться здесь, обещая, что сокрушит Омегу и спасет малышку Лефтию...

Сжав зубы и пытаясь не обращать внимание на боль от полученных ран, Калл зашагал к стенам столичного города.

Рунда и Тайвас взирали на приближающегося к столице Омегу, и душу рыцаря снедала тревога. Где же они – Калл, Илматалла? Сумели ли заполучить консоль?.. Судя по тому, что тварь и не думала останавливаться – скорее всего, нет.

И все же Тайва был полностью уверен в подначальных Ише: они справятся! Ему лишь следует играть свою роль до тех пор, когда это произойдет. «Я сдержу Омегу до появления Ише!» - уверенно заключил Ише. – «Он не дойдет до столицы».

Тайвас метнулся к конструкту, атаковал его... но Омега, казалось, со времени их прошлого противостояния стал еще сильнее! Его огневая мощь поистине потрясала...

Тайвас был повержен; Омега приближался к рыцарю, дабы добить его...

...Калл бросился к Омеге, активировал консоль, принялся выкрикивать приказы, заклиная конструкт остановиться. «Лефтия, выслушай меня!» - молил он. – «Человек перед тобой – Тайвас. Ты говорила... что станешь Омегой, дабы положить конец конфликтам... Сказала, что возьмешь конструкт под контроль и всех защитишь... Это были твои слова – я слышал, как ты их произнесла. Тогда я сомневался в тебе... но был неправ. Ты справишься, Лефтия. Любовь друзей придает тебе сил! Посему прошу... не обагряй руки свои кровью Тайваса!»

...Омега замер в нескольких шагах от распластавшегося на земле рыцаря.

Калл вздохнул с облегчением. Услышала ли Лефтия его слова?.. В любом случае, Тайвас спасен. Остается дождаться появления командующей Ише...

Лишь сейчас ощутил Калл боль от полученных ран. «Неужто здесь я и встречу свой конец!» «Именно», - прозвучал голос, и Кильма, подкравшаяся к воину сзади, выстрелила ему в спину. Калл пал, и молвила исследовательница: «Твоя рана изначально была смертельна. Я лишь избавила тебя от дальнейших страданий. Считай это благодарностью за то, что высоко оценил мои труды... Хотя, конечно, удивительно, что Омега остановился. Неужто Лефтия услышала мольбу Калла?.. Мысль о том, что она могла сохранить свое ‘я’ несмотря на единение с Омегой, озадачивает... Возможно, она все же сможет взять конструкт под контроль». Хохотнув, Кильма покачала головой: «Девочка не разочаровывает».

...Омега продолжил движение к стенам столицы, исторг потоки огня, обрушившиеся на каменные стены. Горожане пребывали в панике, сознавая, что уготована им погибель...

...Тайвас пришел в себя, и Рунда поведал ему о том, что Омега ныне – у городских стен. Двое бросились в направлении града, объятого пламенем...

Рейн, Ниини и Бух приблизились к разрушенному городу.

«Стало быть, это Элмонт...» - заключил Рейн. «Был когда-то», - подтвердила фея. Теперь это – Руины Ровина». «Но я знаю это место...» - прошептал Рейн, воскрешая в памяти видение горящего города и отчаянно пытающихся спастись бегством жителей. – «Я видел его в своих снах».

Рейн шагал через руины, гадая, что здесь произошло. Из-за разрушенных зданий выступила Ихана, молвила: «Ванхарма ждет тебя. Я проведу тебя к нему». «Но кто он, Ванхарма?» - осведомился Рейн. «Понятия не имею», - отозвалась Ихана. – «Мне не нужна была эта информация. Он спас меня из того исследовательского комплекса. Для меня этого вполне достаточно, чтобы довериться ему». «Но ты видела его без шлема?» - спрашивал Рейн. «Да, однажды», - подтвердила Ихана. – «Это было лицо молодого человека. В глазах его отражалась тревога. Тревога и печаль». «Молодого человека?» - удивился Рейн. – «Я считал его старше».

Ихана провела Рейна и двух спутников его в область руин, где дожидался прибытия их Ванхарма. «Пришел, стало быть», - заключил воин. – «Что чувствуешь, глядя на эти руины?» «Глубокую скорбь», - признался Рейн. – «Что бы ни произошло с этим местом, это случилось давным-давно. Но всепоглощающая печаль все еще остается здесь». «То, что ты ощущаешь скорбь, говорит о том, что ты – особенный, Рейн», - произнес Ванхарма.

«Я как-то связан с этим местом?» - озадачился юноша. «Связан», - подтвердил Ванхарма. – «Я расскажу тебе о том, что произошло здесь, в Элмонте несколько тысяч лет назад. И что произойдет в скором времени».

Тайвас и Рунда бежали по улицам горящего столичного града.

«Омега поистине силен, раз сумел причинить такие разрушения за столь короткое время», - бросил спутнику робот. Тот утвердительно кивнул, соглашаясь.

На одном из перекрестков они столкнулись с Хаве и Ише. Последняя поведала рыцарю о своем противостоянии с порождениями Омеги, а тот – в свою очередь – признался командующей, что неоценимую помощь ему оказали Калл и Илматалла. Как бы то ни было, сейчас следовало сосредоточиться исключительно на Омеге.

«Позволь я расскажу тебе об Омнибусе», - обратилась к Тайвасу Ише. – «Мы должны провести ряд приемов, с каждым все ускоряясь. Когда скорость наша достигнет своего предела, мы скрестим свои клинки и высвободим поток энергии». «Таким образом мы синхронизируем наши движения», - осознал рыцарь, и Ише подтвердила: «Именно. И, когда случится подобное единение душ, мы покончим с Омегой одним ударом». «Непросто», - заключил Тайвас. – «Но мы справимся, я уверен».

Тайвас напомнил Хаве: тому следует заняться спасением Лефтии после того, как с Омегой будет покончено. «Не смейте только умирать!» - воскликнул парень.

Герои устремились к Омеге, методично разрушающем город. «Тайвас, я должна тебе кое-что сказать», - шепнула Ише рыцарю, и, глядя ему в глаза, молвила: «Я всегда тебя любила... Я питала эти чувства еще до того, как ты встретил Пилви и женился на ней». «Что?!» - опешил Тайвас, не ожидавший подобного откровения. «Ты вообще замечал мои чувства?» - спрашивала Ише. «Да как?..» - только и смог выдавить рыцарь, и Ише рассмеялась: «Я так и думала».

«Но почему ты не говорила об этом?» - вопросил Тайвас. «А как бы ты ответил, если бы я призналась тебе?» - вопросом на вопрос отвечала Ише. «Не знаю», - признался Тайвас. – «Сейчас я иной, нежели прежде». «Возможно», - согласилась Ише. – «Но мужчина, которым ты был прежде, выбрал Пилви... Признавшись тебе в своих чувствах, я избавилась от бремени, тяготившего мою душу. Теперь я могу сражаться самозабвенно – как в прежние времена».

Двое кивнули друг другу, и, обнажив оружие, устремились к Омеге...

С вершины холма взирали на разрушаемый конструктом город Тахто и Кильма.

«Стало быть, они рассчитывают на Омнибус?» - задумчиво произнес король Элмонта, заливисто расхохотался. – «Как же все-таки идиоты! Неужели они всерьез полагали, что я допущу, чтобы какая-то угроза для Омеги осталась? Великое множество воинов пытались применить Омнибус, и пришли к выводу, что упоминание о сем приеме – выдумка, не более! Омнибус не защитит вас от могущества Омеги!»

И теперь недоумкам, посмевшим бросить вызов могучему Омеге, придется принять уготованную им незавидную участь...

«Все началось, когда солдату королевства Элмонт было приказано сопровождать юную деву», - начал Ванхарма свой рассказ. – «Звали солдата Тайвасом, а девушку – Лефтией. Примкнули по пути к ним и иные спутники. Напарник Тайваса, робот Рунда, который порой проявлял эмоции, походящие на человеческие. Молодой человек по имени Хаве, добрый и сильный. И Тулиен – авантюрист и самопровозглашенный герой, который стремился защищать слабых. Четверо сражались, не щадя себя, желая лишь одного: защитить Лефтию. Они и понятия не имели, что странствие их было первым шагом в проекте ‘Подснежник’».

«Проект ‘Подснежник’?» - озадачился Рейн, и пояснил Ванхарма: «За долгие века до эпохи Тайваса и Лефтии Сновлинка – согласно легендам – одержала верх над тремя Омегами. Король Элмонта, Лонто, приступил к раскопкам одного из сих конструктов, желая обрести его легендарное могущество – и объединить земли континента с помощью военной мощи своей державы. Такова была цель проекта ‘Подснежник’. Обретенный Омега выказывал признаки жизни, но они были слабыми, и конструкт не мог пробудиться. Дальнейшие изыскания показали: для того, чтобы управлять Омегой, необходимо слияние с ним сущности смертного. Лонто долго искал того, кто обладал бы Благословением Оракула и смог бы вынести единение с Омегой».

«И он нашел Лефтию», - заключил Рейн. «Но Тайвас и его сподвижники презрели свою родину, приняв решение и впредь защищать девушку», - говорил Ванхарма. «Ты хочешь сказать... разрушение, которое на окружает – результат их сражения с целью защиты Лефтии?» - ужаснулся Бух, взирая на бренные руины города. Ванхарма промолчал.

«Откуда тебе все это известно?» - обратилась к Ванхарме Ниини. – «Сведения об Элмонте практически отсутствуют. Нам известно лишь то, что пробуждение Омеги закончилось катастрофой, и королевство пало в течение всего лишь нескольких дней.

Рейн припомнил разговор с Русом, который говорил: «Многие желали заполучить могущество Омеги, но все их замыслы провалились вследствие действий одного-единственного глупца, привели кои к падению державы». И сейчас Рейн повторил эти слова фее, которая отметила: «Эти речи приписывают выжившим мирянам Элмонта. Но свидетельство сие донельзя ненадежно».

«Думаешь, Ванхарма ждет?» - с вызовом бросила Ихана, и отвечала Ниини: «Я так не сказала. Но, если он говорит правду, я бы хотела увидеть какое-нибудь доказательство. Уж слишком он много знает обо всем этом. Предположу, что шлем его скрывает кого-то, весьма высокопоставленного в армейских кругах». «Веришь ты или нет – мне все равно», - отозвался Ванхарма, обратился к Рейну: «Глупость людская поистине неимоверна. Вновь и вновь повторяют люди одни и те же ошибки. Моя миссия – разорвать этот порочный цикл. В чем же состоит твоя?» «Моя миссия?..» - подобного вопроса Рейн не ожидал. – «Ты это к чему, Ванхарма?»

Помолчав, Ванхарма предложил Рейну следовать за ним. «Я хочу, чтобы ты кое с кем встретился», - пророкотал он. – «И когда это случится, ты поймешь, какая трагедия вскоре свершится – хочешь ты того или нет... А по пути я расскажу подробнее о сражении, вел которой Тайвас».

Ванхарма и Ихана зашагали прочь, и Рейн наряду с Бухом и Ниини последовали за ними. Юноша не мог отделаться от мысли: уж слишком похожи эти двое странных субъектов на Тайваса и Лефтию из истории, случившейся тысячелетия назад. Но чем же закончилась она?.. Сумел ли Тайва защитить Лефтию?.. Ниини не имела об этом ни малейшего представления, сообщив юноше, что из всех жителей павшего королевства Элмонт выжили лишь двое...

Тайвас и Ише атаковали Омегу, но огневая мощь конструкта была поистине невероятно, и не давал он воителям шанс применить Омнибус.

Двое отступились, укрылись за руинами одного из зданий. «Тайвас, я вот что подумала...» - обратилась к рыцарю Ише. – «Скажем, мы сумеем вытащить Лефтию из этого создания. Как она воспримет случившееся с городом?». «Это сделала не она, а Омега», - отметил Тайвас. – «К тому же, ничего этого не произошло бы, если бы я оказался достаточно силен, чтобы защитить ее. Она позволила поместить себя в Омегу лишь потому, что я был слаб и подвел ее. Вся вина лежит на мне. Я должен все исправить – даже ценой собственной жизни». «Тогда и я виновата», - молвила Ише. – «Я не заметила вовремя безумие короля».

Продолжив бой, Тайвас и Ише сумели все-таки применить Омнибус, но сила удара оказалась столь велика, что копье Ише и меч Тайваса переломились. И все же приема оказалось недостаточно: конструкт продолжал движение...

Тайвас опешил – он и не ожидал, что подобное возможно...

Тахто и Кильма оставались на вершине холма, взирали на проходящее в центре Элмонта сражение. «Хоть они и достойные воины, но обычные люди не в силах освоить Омнибус», - хохотал король.

«Так говоришь, будто Сновлинка и Риддар не были людьми», - заметила Кильма, и Тахто обернулся к ней: «Тогда – не были. Но детали сейчас неважны. Ничто не в силах сокрушить Омегу!»

Король упивался зрелищем разрушения собственной державы. Кильме же происходящее было не по нраву: будучи ученой, она хотела искать способ взять под контроль могущество Омеги, а не пускать все на самотек...

Тайвас и Ише отступили, дабы обрести небольшую передышку, и рыцарь поделился с копейщицей предположением: «Думаю, мы были недостаточно сильны, чтобы высвободить истинную силу Омнибуса».

Порождения Омеги окружили воителей. «Похоже, это конец», - заключила Ише, взирая на гибельных тварей. – «Как можем мы сразиться с ними, не имея оружия?» «Если нужно – я стану разрывать их голыми руками», - процедил рыцарь в ответ. – «Но я не сдамся – до тех пор, пока Лефтия не окажется в безопасности». «Ты прав», - согласилась Ише. – «Сдамся, когда погибну...»

Хаве и Рунда издали наблюдали за Омегой, скрываясь в руинах одного из городских кварталов. «Омнибус не сработал», - заключил робот, взирая на конструкт. – «Омегу боле не остановить. К тому же сенсоры Рунды отмечают большое число порождений Омеги, окружающих Тайваса и Ише».

«Так поспешим же к ним!» - воскликнул юноша. Рунда сообщил ему, что число порождений Омеги весьма велико, и все же Хаве не отказался от задуманного. Во что бы то ни стало он спасет друзей!..

...Проявляя небывалое воинское мастерство, Хаве сразил всех без исключения порождений Омеги, им встреченных, причем сумел уклониться от ударов тех, избежав тем самым фатального заражения. Подоспели Хаве и Рунда к площади, где Тайвас и Ише отчаянно пытались сдержать натиск порождений Омеги одними лишь кулаками. Хаве противостоял монстрам, в то время как Рунда уводил прочь измученных тяжелейшим противостоянием Тайваса и Ише.

Четверо укрылись в каких-то развалинах, где недавно бывших зданием, глядя на городские улицы, где кишмя кишели порождения Омеги. «Хаве, забирай Рунду и уходите», - велел парню рыцарь, поясняя, что тела их с Ише покрывают раны, и наверняка заражены они ядрами Омеги.

Ужаснувшийся Хаве вспомнил, как вел себя обезумевший Тулиен – нужно и Тайвас с Ише разделят сию же участь? «Мы можем в любое мгновение обратиться в бездушные машины для убийств», - напомнил Хаве рыцарь. – «Лучше бы вам быть к тому времени как можно дальше». «Нет, ты справишься!» - выкрикнул Хаве. – «Ты же силен как бык! И что, готов сдаться? Кто тогда будет спасать Лефтию?! Она же ждет тебя, будь ты проклят! Верит в тебя». Рунда заявил, что первым делом им надлежит бежать отсюда, а уж после обучить будущие действия. «Я никогда не сдамся», - произнес Хаве, обращаясь к сподвижникам. – «Нет ничего сильнее человеческого духа. Тайва меня этому научил».

Избегая новых противостояний с порождениями Омеги, четверо отступили из центра разрушенной столицы на окраины ее, остановились в каком-то здании. Сканеры Рунды поблизости порождений Омеги не фиксировали.

«Есть понимание, почему Омнибус не привел к желаемому результату?» - обратился Хаве к рыцарю, и отвечал тот: «Думаю, дело в скорости наших движений. Мы не смогли сравняться в скорости со Сновлинкой и Риддаром». «Значит, еще есть надежда», - заключил Хаве. – «Вам нужно просто найти способ двигаться быстрее. Отдохнете немного – и разберетесь, что к чему».

Ише велела Хаве бежать прочь, и парень опешил: «Вы все еще говорите о заражении? Но вы выглядите совершенно обычно! Может, и нет никакого заражения». «Есть», - прервал его Тайвас. – «Я чувствую внутри... нечто чуждое. И оно разрастается. Думаю, ты понимаешь, что вскоре произойдет. Пойми, я просто хочу удостовериться в том, что не причиню тебе вред. Хотя, учитывая, сколь силен ты стал, сыграть в ящик могу и я. Но все равно... нельзя сражаться с друзьями. Я не могу возложить на тебя бремя подобного».

«И... что же вы будете делать?» - дрогнувшим голосом вопросил Хаве. «Если заражение будет проходить так же, как у Тулиена, у нас еще есть немного времени», - отвечал рыцарь. – «Мы воспользуемся им, чтобы отточить Омнибус». «И затем вновь попытаетесь сразить Омегу», - заключил Хаве, и подтвердил Тайвас: «Именно. Если, конечно, к тому времени еще смогу сохранять разум».

Рунда заявил, что останется с Тайвасом до самого конца, и Хаве, поблагодарив друзей за все, покинул здание, заверив остальных в том, что вернется, как только все это закончится.

Лицо Тайваса исказилось от боли, он задрожал. «Похоже, начинается...» - выдавил рыцарь. «Противостояние Омеге стоило Тайвасу практически всех сил», - произнес Рунда. – «Возможно, сопротивление Тайваса ядру Омеги ослабла».

Тайвас просил Ише прикончить его сразу же, как только он утратит разум, и воительница кивнула: «Можешь на меня рассчитывать».

В разуме Тайваса гремели слова чуждой сущности: «Уничтожить... жизнь... Уничтожить... все...»

Ише схватила меч, найденный на полу здания, направила его на рыцаря, кричащего от разрывающей разум боли. «Тайвас... Скоро я последую за тобой...» - прошептала воительница...

Подобрав меч. Тайвас атаковал Ише, стремительно нанося удары, кои воительница едва успевала парировать. «Неужто это... Омнибус?..» - пронеслась мысль. – «Несмотря на то, что Тайвас уже лишился части разума... он все еще сражается с Омегой!»

«Неужто позволишь какому-то ядру Омегу подавить такую силу воли?» - выкрикнула она, отражая бешеный натиск. – «Тайвас, которого я знаю, даже внимания не обратит на эти царапины!» «Рунда согласен», - подал голос робот. – «Тайвас должен сражаться. Если Тулиен держался до самого конца, то и Тайвас сможет». «Сможет», - согласилась Ише, не упуская противника из виду ни на мгновение. – «Он – сильнейший воин в этом мире. Меньшего я от него не жду».

Безумие сделало Тайваса куда стремительнее, нежели прежде; Ише едва успевала парировать удары, несколько пропустила. Что ж, Тайвас всегда был на шаг впереди... а она пыталась поспеть за ним с самой первой их встречи.

Хаве пребывал в полнейшей уверенности: он должен спасти Лефтию – любой ценой.

И ныне, вернувшись к городской площади, взирал на громаду Омеги, надеясь, что вскоре сюда подоспеют Ише и Тайвас. Ведь они наверняка сумеют справиться с заражением ядрами Омеги!.. А затем отточат Омнибус и покончат с конструктом одним ударом!

А до тех пор ему, Хаве, придется занять внимание Омеги, поставив на кон собственную жизнь...

Тахто, издали наблюдавший за Омегой, заметил приближающегося к конструкту Хаве, нахмурился: «Какой-то ребенок прицепился к Омеге. Что за игру он ведет?» «А, это Хаве, один из спутников Тайваса», - присмотревшись к помянутому королем индивиду, заключила Кильма. – «Рекомендую быть с ним весьма осторожным. Он и его товарищи... исключительно мотивированы, так скажем».

«И что это означает?» - осведомился Тахто, и пояснила Кильма: «Желание спасти подругу наполняет их отчаянной решимостью. Даже этот мальчик не побоится в одиночку выступить против Омеги, если посчитает, что таким образом сумеет спасти Лефтию». «Подобные качества можно применить к любому человеку в этом мире», - отмахнулся Тахто. – «Навряд ли дух самопожертвования присущ исключительно этому отряду». «Я не совсем об этом», - возразила исследовательница. – «Они кажутся какими-то... другими». «Как бы то ни было, они всего лишь люди», - отмел ее слова король. – «Их жалкие сила и интеллект бледнеют в сравнении с могуществом Омеги. Эпоха людей прошла. Теперь они – как колосья пшеницы пред серпом».

Слова короля потрясли Кильму. «Ваше Величество говорит так, как будто он сам не человек», - молвила она, пристально взирая на Тахто. – «Но ты человек, так?» «Ты лучше других знаешь ответ на этот вопрос», - усмехнулся король.

Кильма коротко кивнула, возвращаясь в памяти к приснопамятному разговору, произошедшему в ее исследовательском комплексе. «Ты уверен, что хочешь пойти на это?» - спрашивала она. «Конечно», - подтвердил Тахто. – «Именно по этой причине я и одобрил твои изыскания. Жители этого мира боятся заражения ядрами Омеги». «Конечно, никто не хочет сойти с ума», - хмыкнула исследовательница. «Но разве ядра ведут лишь у безумию?» - продолжал король. – «Сомневаюсь. Чтобы справиться с одним зараженным, необходим целый отряд солдат. Зараженные обладают невероятной, нечеловеческой силой».

«И ты считаешь, что эта сила – частица мощи Омеги», - заключила Кильма. «И здесь мы обратимся к твоему исследованию», - отвечал ей Тахто. – «Что, если поместить в тело человека не ядро Омеги, но вытяжку из клеток его? Тогда люди обретут мощь Омеги, не рискуя утратить разум». «Но это не значит, что нужно испытывать подобное на себе», - молвила Кильма. «Кто, если не я, достоин стать первым гибридом человека и Омеги?» - риторически вопросил король. Смерти Тахто не боялся, и считал себя королем не только Элмонта, но всего мира!..

И сейчас, вспоминая об этом, Тахто понимал, что не может боле называть себя «человеком» в полном смысле этого слова. Он – король грядущего мира, и никак иначе.

Кильма бросала на монарха взгляды, исполненные тревоги. О каком «грядущем мире» тот говорит?.. Когда Омега выжжет мир, Тахто останется править лишь прахом. Похоже, король Элмонта все же обезумел...

Возможно, Кильме следует взвесить сложившуюся ситуацию и отыскать выход, который позволит ей уцелеть...

Хаве метнулся к Омеге, ловко забрался на голову конструкта, где - по его мнению – должна была находиться капсула с заключенной в ней Лефтией.

«Ты там одна, во тьме», - заговорил он. – «Знаю, даже сейчас ты всеми силами пытаешься сдерживать Омегу. Все будет хорошо. Знаю, ты справишься. Тайвас правильно говорил: никакая сила не сравнится с добрым сердцем. Нет никого добрее тебя, Лефтия. Уверен, Омега – ничто в сравнении с тобой. Но ты ведь не откажешься от помощи, верно?»

Остов Омеги на мгновение озарился сиянием, и Хаве, тело которого пронзил сильнейший электрический импульс, застонал от боли, но все же продолжил говорить: «Ты ведь слышишь меня... да, Лефтия? Пока Тайвас не придет... сосредоточься на моем голосе. Позволь я помогу тебе теми силами, которыми обладаю. Ты... больше не одна. Я рядом с тобой». Новый импульс; Хаве кричал от боли, но крепко держался руками за остов конструкта...

...Лефтия осознавала, что кто-то произносит ее имя. Добрый, знакомый голос...

...Электрические импульсы продолжали терзать Хаве, но отметил парень: Омега не сделал ни одного шага с тех пор, как забрался он на голову конструкта. Наверняка Лефтия ведет свой бой – и слышит его голос!

«Попробуй избавиться от меня, ты, здоровенный кусок металла!» - выкрикнул Хаве, сжимая зубы от нестерпимой боли, ибо электрические импульсы все усиливались и учащались. – «Неважно, что ты сделаешь со мной, я не перестану обращаться к Лефтии!.. А ты, Лефтия, продолжай свою борьбу. Я здесь, с тобой».

Боль поглощала сознание. «Тайвас, где же ты...» - шептал Хаве, не зная, сколько еще секунд – минут? – сможет продержаться. – «Поспеши... Ты нужен... Лефтии...»

Ощущал Тайвас, как душу его поглощает нечестивая тьма.

«Уничтожить... все!» - громыхало в сознании, и стремление убивать захлестывало разум воина. Неужто это – воля Омеги, ему насаждаемая?

Возникло пред внутренним взором Тайваса воплощение ядра Омеги – манифестация жажда разрушения. Казалось, его затягивают в эту воронку, дабы выжечь остатки того, что составляло «я» рыцаря. И сознавал это: если манифестации удастся сие, пути назад для него уже не будет. «Уничтожить... жизнь!» - продолжали разрывать сознание Тайваса слова. – «Уничтожить... все... материальное... и эфемерное...»

Воспоминания о супруге и дочери помогли рыцарю сбросить оцепенение. «Хочешь уничтожить все, Омега?» - мысленно бросил он чужой воле. – «Это невозможно. Воспоминания об Аурин и Пилви всегда пребудут в сердце моем, и тебе до них не добраться. Если хочешь попробовать... что ж, тогда мне придется прикончить тебя первым!»

Тайвас сошелся с чужой волей в противостоянии...

Рунда с тревогой наблюдал за своим напарником; Тайвас стонал, распластавшись на полу здания, глаза его были закрыты. Казалось, он ведет свой тяжелый бой, на кону в котором – его выживание.

Рыцарь открыл глаза, и, обратившись к Рунде, вопросил: «Какое мое состояние?» Робот с готовностью просканировал напарника, придя к заключению: тот избавился от заражения. Осознал Тайвас: он только что завершил изнурительное противостояние с волей ядра Омеги, и должен быть изможден. Но нет – он сильнее, чем когда-либо прежде!

Оглядевшись по сторонам, Тайвас обратился к роботу, поинтересовавшись: «А где Ише?»

Рунда поведал напарнику о недавнем противостоянии того с Ише. Двое скрестили клинки, и бросила воительница: «Месяц за месяцем, год за годом... Я готовила душу свою именно к этому моменту. Потому не допусти, чтобы какое-то ядро Омеги одержало верх над тобой!»

Ише повергла Тайваса, и тот без чувств рухнул наземь. Удостоверившись в том, что противник ее остался жив, воительница направилась к выходу из полуразрушенного здания. «Думаю... началось», - пояснила она Рунде. – «Желание уничтожить... становится сильнее. Я едва могу сдерживать его. Когда воля моя окажется подчинена, я боле не смогу влиять на свои действия, и Тайвас не сможет защитить себя. Посему я не могу оставаться здесь. Я своими силами справлюсь с ядром Омеги... Но я никуда не денусь. Для Омнибуса нужны мы двое. Когда Тайвас придет в себя, вели ему дождаться меня. Я вернусь». С этими словами Ише покинула здание...

Рассказав о сем напарнику, заявил Рунда: «Тайвас должен разыскать Ише. Ише необходима помощь Тайваса – так же, как Тайвасу была необходима помощь Ише».

Двое устремились по следам воительницы... и вскоре заметили на одной из городских улиц раненого солдата. Поведал последний, что нанесла ему удар мечом командующая Ише, и вела она себя как одержимая. И все же солдат умолял Тайваса разыскать Ише, ибо считал воительницу последней надеждой для королевства Элмонт. Тайвас перевязал рану солдата, велел тому попытаться уйти как можно дальше от разрушаемого Омегой города.

У моста, переброшенного через водный канал, Тайвас и Рунда настигли, наконец, Ише. «Уничтожить... жизнь...» - изрекла она, обернулась к Тайвасу, скрестила с ним клинки. – «Уничтожить... все...» «Посмотри на меня, Ише», - настаивал Тайвас, сдерживая натиск командующей. – «Я превозмог заражение. Если я сумел это сделать, то и ты сможешь!»

«Ярость заставляет Ише сражаться за пределами своих возможностей», - предупредил Тайваса Рунда, внимательно наблюдая за воительницей. – «Ее невозможно сдержать». «Знаю», - отозвался рыцарь. – «Но я должен что-то сделать».

Двое продолжали сражение, и Тайвас рассмеялся: «Как же мне этого не хватало! Лишь ты и я, сражаемся один на один – как в старые добрые времена! Знаю, ты подсчитывала все победы и поражения, а я вот я не обращал внимания на числа. Какое же удовольствие вот так схлестнуться с тобой – до боли в руках... Это единственное, что имело значение!.. Прости, что даже не подозревал о твоих чувствах... Но я кое-что понял. В хаосе битвы, в скрещивании клинков... сердца наши бьются как одно. Нам не нужны слова, чтобы знать мысли друг друга. Поэтому я знаю... ты хочешь, чтобы сейчас я поверг тебя... Но нет – сегодня ты не умрешь. До тех пор, пока ты не поборешь заражение, я выдержу твой натиск». Сознавал Тайвас: ему нужно больше, больше силы – чтобы спасти Ише... чтобы спасти Лефтию!..

Тело его объяло сияние, и ощутил рыцарь в себе небывалое могущество. Как будто пробудилось в нем... нечто... Неужто сила это исходит от ядра Омеги?..

«Омнибус необходим, чтобы покончить с Омегой, а не для того, чтобы мы применяли этот прием друг против друга», - напомнил Тайвас Ише, не зная, способна ли та воспринимать его речь. – «Постарайся запомнить это, Ише. Мы должны попробовать еще раз. Вместе. Мы еще раз выступим против Омеги, и на этот раз одержим победу».

Тайвас поверг Ише, и пала та, потеряв сознание. Возможно, у нее все же есть шанс превозмочь заражение ядром...

Рыцарь тяжело дышал; противостояние с воительницей дорого далось ему. Но, похоже, передышки ждать не следует, ибо устремлялись к Тайвасу монстры – порождения Омеги. Рыцарь поудобнее перехватил меч: похоже, нового сражения не ожидать. «Учитывая текущее физическое состояние Тайваса, шансов на успех немного», - предупредил напарника Рунда. «Если понадобится чудо, мы воспользуемся им», - бросил Тайвас в ответ. – «Это – единственный наш шанс».

Тело Тайваса вновь воссияло, и обрушился он на порождения Омеги. Силы оставляли рыцаря куда стремительнее, нежели прежде, и отчаянно желал он, чтобы чудо свершилось...

Ише поднялась на ноги, и объяло сияние ее. «Ты спас меня, Тайвас», - молвила воительница. – «Ты, и голос твоей души». Ише прикончила остающихся поблизости порождений Омеги, вновь поблагодарила рыцаря за свое спасение. «Это взаимно», - улыбнулся Тайвас. – «Если бы не ты, я был бы уже мертв – или обратился в лишенного разума монстра». «Обсудим это после того, как обратим Омегу в груду металла», - предложила рыцарю Ише.

Двое надеялись, что новообретенные силы помогут им применить Омнибус как должно; оставалось лишь уповать на то, что клинки их выдержат подобный выброс энергии.

«Некоторое время назад я оставила неподалеку два меча – как раз для последней битвы», - сообщила Тайвасу Ише, после чего устремилась прочь; Рунда и Тайвас последовали за командующей...

Ванхарма провел спутников в место, где прежде – тысячелетия назад – находилась центральная площадь столицы Элмонта, и именно здесь происходило противостояние с Омегой.

«Когда прибыли силы иных держав, они обнаружили лишь руины, в которых лицезрели остов, и предположили, что это то, что осталось от Омеги», - молвила Ниини. – «Они предположили, что жители Элмонта отыскали и привели в действие Омегу, что и привело их к гибели. Свидетельства выживших подтвердили эту теорию. Конечно же, о произошедшем ведали лишь в высших эталонах власти сопредельных держав. В их ‘Каледфвлчах’, если выражаться терминами Шерны. Обычные же миряне знают лишь то, что судьба Элмонта окутана тайной.

«Сновлинка обрела метку вознесения, сумев превозмочь воздействие ядра Омеги», - обратился Рейн к фее. – «Я прав, Ниини?» «Так говорится в легенде», - подтвердила фея. «А эта часть легенды не существовала в эпоху Тайваса?» - допытывался Рейн. «Вот и меня это насторожило!» - воскликнул Бух. – «Из рассказа Ванхармы я понял, что Тайвас и остальные об этом не знали». «Детали легенды о Сновлинке стали известны лишь после основания республики Шерна», - пояснила сподвижникам Ниини. «Интересно...» - протянул Рейн.

«Что думаешь о моем рассказе?» - поинтересовался Ванхарма, и отвечал Рейн: «Сложно сказать, пока не закончена она, но кое-какие параллели кажутся мне странными. Ты пытаешься защитить Ихану, так? Так же, как Тайвас защищал Лефтию». «Верно», - подтвердил Ванхарма. – «Ихану создали в Шерне. Она – искусственное подобие Лефтии. Если бы я не спас ее из исследовательского комплекса, участь ее была бы поистине незавидна».

«Теперь я вообще ничего не понимаю», - покачал головой Рейн. – «Если ты спас Ихану, то почему же перебил тех детей?» «Они были подопытными образцами - так же, как и Ихана», - вымолвил Ванхарма. – «Но, поскольку они не обладали силами Сновлинки, им была уготована смерть». «Что?!» - поразился Рейн, обернулся к фее: «Это так, Ниини?» «Если это и так, то мне об этом не известно», - отвечала та.

«Если тебе нужны дополнительные доказательства, я с удовольствием предоставлю их», - произнес Ванхарма, после чего подозвал троицу детей, скрывающихся за нагромождениями камней. Округлившимися от изумления глазами взирал Рейн на Трию, Новемме и Седда. «Но... как?» - только и смог выдавить он. «С остальными тоже все в порядке», - заверила его Ихана. «Но... я думал, Ванхарма убил всех вас», - Рейн был совершенно обескуражен. «Он не убил нас», - отвечал Седд. – «Он нас спас».

Рассказывали дети: когда Ванхарма ступил в их обиталище, сотрудник лечебного комплекса умолял воина сохранить ему жизнь, предлагая прикончить детей. «Все равно им смерть уготована», - говорил он. «Что?!» - ужаснулись дети. «Вы ценны для нас лишь возможностью единения с Омегой», - пояснил сотрудник. – «Но теперь, когда мы нашли идеального кандидата в Ихане, в вас нужда отпала». «Но зачем убивать нас? Почему бы просто не отпустить?» - молили дети. «Ваши тела – свидетельство наших экспериментов», - пояснил исследователь. – «Мы не можем допустить, чтобы вами завладела другая держава».

Ударом секиры Ванхарма оборвал болтовню сотрудника комплекса, произнес, обращаясь к детям: «Теперь видите? Вот оно – истинное лицо Шерны». Дети разрыдались, предчувствуя неминуемую кончину, но молвил Ванхарма: «Не волнуйтесь. Я обеспечу вам защиту».

«...Единственный способ удостовериться в том, что никто не станет преследовать их – инсценировать их смерти», - пояснил Ванхарма Рейну. Дети подтвердили: воин говорит правду. «Республика Шерна считает жизни детей малой ценой для достижения своих целей», - молвила Ихана. – «Когда я думаю о том, что они сотворили со мной, то наполняют меня гнев и печаль. И я не сожалею о том, что мы сделали. У каждого из сотрудников того комплекса руки были по локоть в крови. Мы лишь воздали им по заслугам». «Послушай, Рейн», - обратился к парню Ванхарма. – «Я не изображаю из себя праведника. Я слеплен из того же теста, как и те, кто желает мне гибели. Если они порочны, то и я тоже».

Дети принялись возражать: нет, Ванхарма – хороший человек, он им жизни спас! «Если я и помог этим детям, то лишь ради собственной гордыни», - заверил Рейна Ванхарма. – «Но я стану защищать их до последнего вздоха, ибо дал это обещание».

Рейн не знал, что и думать: одномоментно Ванхарма представал в совершенно ином свете, нежели прежде. «Зачем ты мне все это рассказываешь?» - осведомился он. – «Почему не Русу? Уверен, даже Аска выслушал бы тебя». «История о сражении в Элмонте предназначена лишь для твоих ушей», - отвечал Ванхарма. – «Причину этого ты поймешь, когда я расскажу ее до конца, и ты узнаешь, что ожидало Тайваса и его сподвижников, когда это страшное сражение завершилось».

Терзаемый электрическими импульсами, Хаве, тем не менее, каким-то чудом продолжал держаться на корпусе конструкта.

«Лефтия... все, чего я хочу... это быть с тобой...» - стенал он. – «Я еще о многом... хочу сказать тебе... Потому... я тебя не отпущу!.. Ни сейчас, ни впредь!»

...Лефтия продолжала слышать зов, обращенный к ней, ощущать, сколь небезразлична она сему индивиду. Но... кто он?.. Почему она не может вспомнить его имя?.. «Уничтожить!» - гремело в разуме, но теперь Лефтия отчаянно отвергала эти директивы, ибо голос придавал ей смелость и силу, столь необходимые для противостояния с чуждой волей. «Я вспомнила», - прошептала девушка. – «Это же ты, Хаве?.. Прошу... позволь увидеть тебя... еще один раз!»

Содрогнулся Омега, и Хаве, не удержавшись, тяжело рухнул наземь. Боль пронзила тело, и, теряя сознание, юноша лицезрел приближающихся Ише и Тайваса. Улыбнувшись, он смежил веки...

Двое подошли к конструкту, и, пообещав Лефтии, что непременно вытащат ее, воззвали к обретенному могуществу. Тела их воссияли, руки сжимали новые клинки...

«Что?! Невозможно!» - на лице Тахто, следившего за событиями на городской площади, отразилось изумление. – «Невероятно уже то, что Тайвас и Ише почтили нас своими присутствием... но, силы, которыми они обладают... Мне казалось, что на подобное были способны лишь Сновлинка и Риддар. Неужто... избавление от заражения ядром Омеги дает такие же способности?!»

«О чем ты?» - нахмурилась Кильма, и Тахто произнес с тревогой: «Обладая подобными силами, они вполне способны воссоздать Омнибус Сновлинки». «Значит, Омеге не повезло», - хмыкнула исследовательница, и Тахто резко обернулся к ней, бросив: «Омегу невозможно остановить! Управляемый Лефтией, он не сдастся, как прежде! Это невозможно!»

Похоже, Тахто отчаянно пытался убедить в этом самого себя.

Рунда подоспел к раненому Хаве, лежащему на улице среди развалин. Сканеры робота отметили серьезные ожоги тела парня, и, проанализировав состояние Хаве, Рунда пришел к неутешительному выводу: шансы на выживание у юноши небольшие.

«Забудь обо мне...» - прошептал Хаве. – «Как там Ише и Тайвас?..» «Они сражаются с Омегой, обретя силу вследствие избавления от заражения ядрами Омеги», - просветил парня робот, бросив взгляд в сторону, где продолжалось яростное противостояние. – «Нынешние данные говорят об успешном применении Омнибуса». «Ну и хорошо...» - устало выдохнул Хаве. – «Я все же смог... купить для них немного времени... Лефтия вспоминает... кто она такая... Если они смогут сразить Омегу... думаю... с ней все будет в порядке...»

«Хаве не должен говорить», - заключил Рунда. – «Хаве сделал достаточно». «Рунда... можешь кое-что сделать для меня?» - шептал юноша. – «Если я умру здесь, никому не говори об этом. Скажи им... что я где-то спрятался. А когда все закончится... непременно разыщу их... Иначе Тайвас и Лефтия... станут винить себя в моей смерти. Прошу тебя, Рунда... как друга...» «Рунда обещает», - произнес робот. «Спасибо, Рунда...» - улыбнулся Хаве. – «Знаешь... я ведь действительно любил ее... Лефтию... Знаю, она любит Тайваса, но... все же...»

Он смежил веки. «Хаве не должен пока что спать», - всполошился Рунда. – «Хаве должен увидеть, как Тайвас и Ише одержат побегу». «Да, я увижу, как Лефтия окажется в безопасности...» - обещал Хаве. – «Если даже это будет последним, что я узрю...»

Применив Омнибус, Тайвас и Ише пробили брешь в корпусе Омеги, сокрушили капсулу, в которой пребывала Лефтия. Тайвас подхватил падающую девушку на руки.

«Ты хорошо сражалась, Лефтия», - улыбнулся он. «Прости...» - выдавила обессиленная девушка. – «Я была такой глупой...» «Успокойся, мы знаем, ты все это сделали ради нас», - ободрил ее Тайвас, но Лефтия покачала головой: «Но посмотри, что я сотворила с городом...» «Это сделал Омега, а не ты», - уверенно заявил Тайвас. – «Не пытайся возложить вину за сие на себя... А сейчас отдыхай. Когда наберешься сил, мы решим, куда двигаться дальше».

«Ты видел, Хаве? Лефтия...» - начал было Рунда, но осекся, осознав, что парень не шевелится боле.

«Хаве спит», - заключил робот. – «Но Рунда почтит его последнюю волю. Рунда всем скажет, что Хаве укрылся в безопасном месте. Но Рунда задается вопросом... действительно ли Хаве хотел именно этого? Если так... почему же он был столь печален? Рунда думает, что Хаве вовсе не хотел умирать. Рунда думает, что Хаве хотел остаться со всеми остальными».

Робот обнял тело Хаве, произнес: «Люди обнимают друг друга, чтобы чувствовать себя лучше. Возможно, если Рунда обнимет Хаве, тот будет чувствовать себя менее одиноким... Благодаря Хаве Лефтия спасена. Хаве был храбр. Хаве сражался до самого конца. Спи, Хаве – сильнейший и добрейший из нас».

Тахто пребывал в неописуемой ярости.

«Как смели они тронуть Омегу!» - восклицал он, обернулся к исследовательнице, приказал: «Кильма! Возьми наших оставшихся солдат и задержи этих безмозглых дикарей!» «Как пожелаешь», - отозвалась Кильма, зная, что никаких солдат у них не осталось. Конечно, сама бы она с радостью вновь заполучила Лефтию, дабы заново начать ее изучения – где-нибудь далеко отсюда, в иной державе.

Она устремилась прочь, а Тахто, неотрывно следя за воителями, удаляющимися от площади, прошипел с ненавистью: «Тайвас, Ише... Я лично прослежу за тем, чтобы вы не смогли покинуть Элмонт живыми! Может, вы и обрели могущество Сновлинки, но подобные вам никогда не смогут одержать верх над Омегой!»

Тело короля воссияло...

Рунда наблюдал за приближающимися к нему Ише и Тайвас; на руках рыцарь нес девушку. «Я сумел, Рунда!» - обратился Тайвас к роботу. – «Я спас Лефтию!» «Рунда неи на мгновение не сомневался в Тайвасе», - произнес Рунда. «Я был не один», - напомнил ему рыцарь. – «Ише, Рунда, Хаве, Илматалла... Без помощи всех вас мы не сумели бы сразить Омегу». «Думаю, ты прав», - согласилась с рыцарем Ише.

«Тайвас, а где Хаве?» - прошептала Лефтия. «По пути сюда мы с ним разделились», - отвечал Тайвас. «Правда? Почему?» - встрепенулась девушка. «Мы с Ише были заражены порождениями Омеги», - пояснил ей Тайвас. – «Если бы он остался с нами, мы бы могли причинить ему вред. Посему путь мы продолжили без него. Но мы договорились встретиться снова. Наверняка у него было достаточно времени, чтобы укрыться в безопасном месте».

«Внутри Омеги, в холоде и тьме... я слышала его голос», - призналась Лефтия. «Что?!» - поразился Тайвас, и девушка подтвердила: «Он снова и снова звал меня по имени. Если бы не он, я бы никогда не сумела обрести себя вновь».

«Лефтии не нужно беспокоиться», - быстро вставил Рунда. – «Рунда видел, как Хаве бежал прочь. Наверняка он уже покинул Элмонт». Лефтия вздохнула с облегчением, поинтересовалась: а где же Тулиен? «...Тулиен ушел вперед», - уклончиво отвечал ей Тайвас. – «Он должен обеспечит нам безопасный отход». Девушка высказала надежду на то, что вскоре все они встретятся снова.

«Планы Тахто и Кильмы на Омегу провалились, но я бы не стал сбрасывать их ср счетов», - произнес Тайвас. – «Когда мы удостоверимся в том, что Лефтия в безопасности, встретимся с остальными».

Ише и Рунда устремились прочь, стремясь покинуть руины столицы как можно скорее. Лефтия просила Тайваса опустить ее на землю, зашагала вслед за рыцарем... когда тело ее на мгновение окаменело. Что это за ощущение?.. Чем оно вызвано?.. Покамест Лефтия решила умолчать об этом – нечего доставлять товарищам лишних тревог...

Ванхарма остановился, чтобы перевести дух.

Рейн размышлял над рассказом воина. Стало быть, и Тайвас, и Ише сумели пробудить свою кровь после заражения ядрами Омеги. Стало быть, пробуждение крови могло возникнуть лишь в этом мире – Левонии! Но почему... пробуждать кровь свою способен он?!

«Рейн!» - послышался окрик. Юноша обернулся, зрев спешащего к нему Руса. Последний остановился, обнажил клинки, бросил: «Почему ты с Ванхармой?» Выступив вперед, Рейн указал воину на троицу детей, и те подтвердили: Ванхарма не убил их, но спас!

«Похоже, ситуация сложнее, чем я полагал», - заключил Рус. – «Но все же этот человек – злодей, напавший на Шерну! Я выслушаю его после того, как возьму под стражу».

Рус атаковал Ванхарму, но Рейн встал на пути его, прося дать возможность все объяснить. «Почему ты встреваешь?!» - выкрикнул Рус. «Я ступил в этот мир лишь затем, чтобы больше узнать о своих корнях», - отвечал Рейн, парируя выпад клинка Руса. – «Если я выслушаю окончание рассказа Ванхармы, то, быть может, узнаю именно об этом». «Это так», - поддержала Рейна Ниини. – «Его историю ты не найдешь ни в одной из исторических книг в Левонии».

Рус кивнул, убрал клинки; Ванхарма и Ихана продолжили путь через руины, ожидая, что остальные последуют за ними. «Ванхарма может поведать некоторые вещи о Шерне, которые ты не захочешь услышать», - обратился Рейн к Русу. – «Но прошу тебя, Рус: дослушай его историю до конца». «Я уже согласился на это», - холодно отчеканил Рус. – «К тому же наш с тобой поединок куда важнее всего, что может рассказать Ванхарма. Для этого время пришло. Мы закончим наш поединок, и никто нам не помешает».

...Ванхарма поведал Русу о судьбе детей, их сопровождающих, и воскликнул воин: «Вы хотите, чтобы я поверил в то, что Шерна способна на подобное?!» «Я в этом верю», - заявил Рейн. – «Дети здесь лишь потому, что Ванхарма спас их». Ниини поддержала его: да, у Шерны действительно есть свои темные стороны...

«Мне кажется, я понимаю, что на душе у Ванхармы и Иханы», - осторожно заметил Бух. – «Неужто нападение на город так сложно простить?» «Прото-Омега не нападал на жилые кварталы», - молвила Ихана. – «Целью его были лишь административные здания и военные комплексы. Ванхарма изначально решил, что мы не причиним вреда населению». «И все же мы не можем утверждать, что гражданские вовсе не пострадали», - покачал головой Ванхарма, обращаясь к Русу. – «Если ты решишь, что наши действия оказались чрезмерны, я не стану спорить. Но та атака была совершена не ради мести – она преследовала иную цель... Согласно легенде о Сновлинке, некогда в мир снизошли три Омеги. Сновлинка и ее поплечник, Риддар, сражались с ними и были заражены ядрами Омеги».

«И, сумев преодолеть их воздействие, обрели способность к пробуждению крови, да?» - Бух был совершенно очарован сей историей. «Верно», - подтвердил Ванхарма. – «С помощью Омнибуса они сразили одного из Омег. После чего Сновлинка слилась воедино с поверженным Омегой и противостояла двум оставшимся». «Что?!» - поразился Бух. – «А почему они не могли покончить с ними, вновь применив Омнибус?» «Возможно Риддар был ранен», - предположил Рус. – «Подобные приемы требуют предельной синхронизации действий двух воинов». «Это разумно», - согласился монстр.

«Омега Сновлинки покончил с двумя иными конструктами, после чего Сновлинка решила положить конец своему существованию», - изрек Ванхарма. «Она... умерла?» - вопросил Бух дрожащим голосом, и просветила его Ниини: «Согласно легенде о Сновлинке, она бросилась в жерло вулкана. Она хотела быть уверена, что никогда боле Омега не вернется в мир».

«Какое отношение имеет легенда о Сновлинке к твоим целям?» - потребовал ответа Рус, и отвечал Ванхарма: «Омега Сновлинки был уничтожен в этом вулкане. А два других были помещены в стазис. Элмонт сумел провести раскопки, извлечь из-под земли одного из Омег и применить его в военных целях». «Но затем его повергли Тайвас и Ише», - добавил Бух.

На лице Рейна отразилось озарение. «Понял, вижу?» - обратился к нему Ванхарма. – «Да, в этом мире в стазисе остается еще один Омега. И он... находится в Шерне». «Что?!» - выкрикнул Рус в вящем изумлении. «Хотела бы я отрицать это, но предположение коррелирует с имеющимися фактами», - произнесла фея, и Рейн медленно кивнул: «Да... В конце концов, здесь, с нами находятся Ихана и дети из того комплекса».

«Мы напали на Шерну, чтобы определить местонахождение Омеги и уничтожить его», - пояснил Ванхарма Русу. «Даже без вестника, который бы слился с конструктом – Омеганавта, - его можно было бы в определенной степени контролировать», - добавила Ихана. – «Мы полагали, что, если разрушим часть города, они бросят против нас Омегу... Но, возможно, они боялись, что это создание выйдет из-под контроля». «А, быть может, его просто нет в Шерне...» - предположил Ванхарма.

«Но где же он тогда?» - озадачился Бух. Ванхарма на вопрос бомбы не ответил, и, заявив, что пришло время вернуться к рассказу о Тайвасе, зашагал прочь. Рус хмурился, и Ниини осведомилась у него: «Все еще не убежден?» «Не знаю, правдив ли рассказ Ванхармы, но доказательств словам его я не увидел», - отозвался воин. – «И все же... дети из лечебного комплекса действительно живы...»

«Я боюсь услышать окончание истории», - признался Бух. – «Ванхарма говорил, что это трагедия, да?» «Да...» - протянул Рейн, глядя вслед загадочному воину. – «Мы я должен услышать рассказ до конца. Мне нужно понять причину, по которой я ступил в этот мир».

Ише, Лефтия, Рунда и Тайвас шагали через разрушенный город.

Отозвав робота в сторонку, вымолвил рыцарь: «Рунда, насчет Хаве...» «Рунда все сказал о Хаве Лефтии», - быстро произнес Рунда. – «Рунде больше нечего добавить. Причина в обещании, данном Рундой Хаве». «Хорошо, тогда я задам тебе лишь один вопрос», - помрачнел рыцарь. – «Хаве казался умиротворенным?» «Рунда не уверен», - признался робот. – «Он был – помимо прочего – опечален. Но он выложился полностью, и думал лишь о Лефтии».

Тайвас долго молчал, скорбно склонив голову. Сложно принять тот факт, что с Хаве боле никогда они не увидятся...

Тайвас и Рунда поспешили нагнать спутниц; те остановились у завалов, перегородивших улицу. Похоже, здесь им не пройти...

Рунда начал сканирование прилегающих улиц в поисках кратчайшего пути, ведущего к выходу из разрушенного города... когда Лефтия, тяжело дыша, осела наземь. «Я смотрела на город... и вдруг мне сделалось дурно», - выдавила девушка. «Неудивительно», - молвила Ише. – «Подобное зрелище не для слабонервных».

Рунда отыскал подходящий путь, и трое устремились за роботом. Сознавала Лефтия: с ней определенно что-то не так. Если так и дальше пойдет, она станет обузой для своих спутников...

«Если Илматалла и Калл сумели вырваться из города, наверняка пойдут они тем же путем», - молвила Ише, обращаясь к Тайвасу. – «Если повезет, мы сумеем воссоединиться с ними».

Четверо шагали через разрушенный, пылающий город, и Тайвас, обратившись к Лефтии, поинтересовался: «Ты уверена, что все хорошо?» «Да, я в порядке», - заверила его девушка. «Когда все складывается непросто, мне помогают мысли о чем-то позитивном», - признался воин. – «Может, подумай о том, что бы ты хотела сделать». «Рыбалка?..» - предположила Лефтия. – «Когда все закончится, я бы хотела отправиться с тобой порыбачить – как раньше». «Хорошо, договорились», - улыбнулся рыцарь. «Совместная рыбалка – это прекрасно!» - воодушевилась Лефтия. – «Как и прежде, мы все вместе станем есть свежеприготовленную рыбу».

Содрогнувшись, она вновь осела на землю; тело немело. Тайвас отшатнулся, ибо зрел, как очертания фигуры девушки становятся нечеткими. «Что происходит?!» - опешил рыцарь, обратился к роботу: «Что это, Рунда? Какая-то болезнь?» «Память Рунды не содержит упоминания о подобных симптомах», - отвечал Рунда. – «Это аномалия, развившаяся в теле Лефтии как результат слияния с Омегой. Излечить подобный недуг врачам не под силу». «Что же нам делать?» - растерянно спрашивал Тайвас.

«Нам нужны специалисты, занимающиеся изысканиями в вопросах Сновлинки и порождений Омеги», - постановила Ише. – «Они находятся в Мелсате». «Верно», - поддержал копейщицу Рунда. – «Кто-то в королевстве Мелсата может обладать необходимыми нами сведениями. Там исцеление будет возможно. Нет причин для беспокойства».

Что ж, стало быть, с конечной целью странствия определились. К тому же, если с отрядом будет Лефтия, власти Мелсаты наверняка защитят путников от Тахто.

Тело девушки немело, и все она сумела подняться на ноги, и четверо продолжили путь к границе разрушенной столицы Элмонта...

С вершины холма взирал король Тахто на руины города. Испытывал он неотъемлемое желание убивать, разрушать!.. Сознавал Тахто, что единение его с Омегой куда глубже, чем было у Лефтии, и именно оно порождает в разуме его подобные мысли. И все же испытывал он странное спокойствие, полагая, что теперь-то именно полное право именоваться «истинным королем» этого мира.

К королю с опаской приблизилась Кильма, отметив, что, если продолжат они бездействовать, Тайвас и спутники его улизнут. «Улизнут? От истинного короля?» - хмыкнул Тахто. – «Какая абсурдная мысль! Мы не можем допустить, чтобы сила, уничтожившая Омегу, ускользнула от нас. Нигде на этой планете не скрыться им!»

Тело короля вспыхнуло... и ответная вспышка озарила остов Омеги на городской площади. «В тот момент, когда моя плоть приняла в себя клетки Омеги, я стал высшим созданием», - говорил Тахто. – «Ныне мое сознание связано со всеми Омегами. Я есть Омега, а Омега есть я! Мое сокровенное желание объединить сей мир, и желание Омеги уничтожить его я объединил воедино!»

«Король Тахто... что ты собираешься сделать?!» - выдавила исследовательница, побледнев. «Разве ты не слышала? Наши разумы едины», - бросил Тахто. – «Я даже могу приказать павшему Омеге самоуничтожиться. Взрыв уничтожит столицу». «Но тогда мы никогда не сумеем ее восстановить!» - воскликнула ужаснувшаяся Кильма. «Когда все будет уничтожено, королевства не будут иметь никакого значения», - пояснил ей Тахто.

Исследовательнице же безумные идеи монарха откровенно претили. Уничтожение столицы никак не входило ее планы. Кто, как не правительство державы, будет финансировать ее научные изыскания?.. И, если уж и взрывать Омегу, то после того, как она соберет все необходимые данные касательно этого чудесного создания!..

«И сейчас мы сделаем первый шаг к разрушению мира!» - возвестил Тахто.

...Чудовищный взрыв разрушил столицу королевства.

К счастью, Тайвас и спутники его уже покидали город, посему выжили. Рунда пояснил спутникам: похоже, Омега был взорван. Если и были в городе выжившие, то после такого взрыва... навряд ли они могли уцелеть...

Кильма была потрясена содеянным Тахто, но тот оставался собран и практичен.

«Они сразили Омегу», - констатировал король, взирая на картину разрушенного города. – «Вполне возможно, они все еще живы. Здесь полумеры не пройдут».

Тело его вновь вспыхнуло на мгновение. «Что ты сделал?» - вопросила Кильма, страшась услышать ответ, и пояснил Тахто: «Я призвал своих порождений Омеги. А теперь мы должны идти». «Куда же?» - осведомилась исследовательница. «Я уже говорил – я соединен теперь с каждым из Омег, в том числе и с их порождениями», - пояснил Тахто. – «Если кто-то из них настигнет нашу добычу, я тут же об этом узнаю. Я лично уничтожу этот отвратный прием – Омнибус!»

Не успели путники опомниться, как невесть откуда взявшиеся порождения Омеги взяли их в кольцо.

«Мы должны бежать – спасать Лефтию», - бросил Тайвас остальным. Но оглядевшись по сторонам, осознал, что отступление невозможно – твари не оставляли им ни одной лазейки.

Велев Лефтии оставаться на месте, Тайвас, Ише и Рунда приняли бой с порождениями Омеги...

Им удалось сразить сих тварей, и Тайвас немедленно приступил к починке двигательного механизмы Рунды, поврежденного в сражении. «Тайвас нынешний отличается от прежнего Тайваса», - отметил робот, и Лефтия встрепенулась: «Рунда, можешь рассказать, каким он был раньше?»

«Когда Рунда впервые встретил Тайваса, он предавался обильным возлияниям в таверне», - без обиняков заявил Рунда.

В тот день Рунда объявил, что отныне он является напарником Тайваса. «Впервые об этом слышу», - буркнул рыцарь. – «Исчезни». «Рунда не может исчезнуть», - возразил робот. – «Рунда получил приказ от командования и подчинился ему». «До дня смерти мне нужен исключительно эль», - Тайвас указал конструкту на свой кубок. – «Такому человеку как я не нужен парнтер – особенно машина». «Рунда получил все данные касательно Тайваса», - изрек Рунда. – «Рунда знает, почему Тайвас пьет и отказывается от большинства заданий».

«Заткнись!» - Тайвас начал злиться. – «Что робот может знать об эмоциях?» «Рунда тоже потерял того, кто был ему дорог», - признался Рунда. – «Создателя Рунды, Фурзе. Фурзе умер от болезни. Рунда оставался рядом с ним до самого конца. Рунда обладает эмоциями. Но эти эмоции искусственны – запрограммированы. Рунда никогда не думал, что эмоции могут возникнуть спонтанно – как у людей. И все же... когда Фурзе умер, Рунда чувствовал себя так, будто он сломан».

«Странная ты машина», - Тайвас впервые перевел взгляд на робота, а тот продолжал: «Механических поломок не было. Возможно, в программе Рунды есть функциональная ошибка?.. Рунда не знает. Но хочет узнать. Возможно, рядом с Тайвасом он найдет ответ?» «Кто его знает», - пожал плечами Тайвас. – «Я уже сказал, что напарник мне не нужен. Но от собутыльника не откажусь». «Рунда не может потреблять алкоголь», - заключил робот. «Тогда слушай мою болтовню», - предложил Тайвас. – «Уж на это-то ты способен». «Понятно», - Рунда пристроился рядом с рыцарем за барной стойкой. – «Рунда останется здесь так долго, как позволит Тайвас».

...Рунда закончил свой рассказ, и Тайвас пожал плечами: «А я не помню этого – был слишком пьян... Но твоя история заставила меня вспомнить, сколько времени мы провели вместе. Каждая вмятина на твоем корпусе – следствие того, что ты защищал меня. Я благодарен тебе, Рунда. За все».

Тайвас закончил восстановление механизмов робота, поторопил остальных: им надлежало продолжить путь, чтобы добраться до Мелсаты как можно скорее. Лефтия улыбалась: история о Тайвасе ей понравилась. Рунда обещал девушке рассказать ей и иные истории в будущем.

Тайвас сообщил Кильме, что обнаружил свою добычу и теперь может покончить с нею. «Собери выживших солдат и захватите Лефтию», - приказал он исследовательнице. – «Она все еще может сыграть свою роль в разрушении мира».

Король зашагал прочь через равнину, а Кильма проводила его задумчивым взглядом. Боле исполнять приказы Тахто она не считала для себя возможным...

Четверо оставили руины города позади, продолжили путь по западному тракту – к границе сопредельной державы.

«О чем бы Лефтия хотела услышать?» - обратился к девушке Рунда, и та, призадумавшись, отвечала: «Возможно, о том, как вы проводили время между заданиями?» «То время Тайвас всегда проводил в тавернах», - произнес робот.

Тайвас помрачнел. «Это было давно», - процедил он. – «И ты преувеличиваешь – я не всегда был в тавернах». «Верно», - согласился Рунда. – «Были времена, когда Тайвас болел и был прикован к постели. Рунда выхаживал Тайваса». «Я почти забыл об этом», - улыбнулся Тайвас, вспоминая о сем.

«Не волнуйся», - заверял Тайвас своего напарника, остающегося в постели и чувствующего себя отвратительно. – «Фурзе всегда болел, и у Рунды теперь много опыта по выхаживанию людей. Рунда готовил разные блюда, чтобы Фурзе выздоровел поскорее. Но Фурзе мог съесть лишь несколько кусочков. Фурзе продолжал слабеть». «...Приготовишь что-нибудь для меня?» - попросил Тайвас. – «Я бы хотел как можно скорее восстановить силы». «А я уже приготовил», - похвастался робот, и на глазах пораженного Тайваса разместил на прикроватном столике множество блюд.

«Это уже слишком», - выдохнул воин. «Тайвас должен хорошо питаться, чтобы восстановить силы», - назидательно произнес Рунда. Кивнув, Тайвас выбрался из постели, приступил к трапезе, отметив с удивлением, что блюда весьма вкусны. Рунда наблюдал за рыцарем, а, когда тот закончил обед, произнес: «Спасибо». Помедлил, добавил: «Не понимаю, почему я это сказал...» «Не стоит размышлять на этим», - вымолвил Тайвас. – «Подобные слова приносят радость и произнесшему их, и тому, к кому они обращены». «Радость...» - протянул робот. – «Рунда не понимает. Тайвас счастлив сейчас?» «Хороший вопрос...» - вздохнул Тайвас. – «Ты знаешь, что случилось с моими женой и дочерью. Я чувствую, с моей стороны было бы нечестно радоваться жизни. Но именно сейчас... я счастлив. А как иначе, ведь обед был превосходен? Хочешь ты или нет, но эти маленькие радости наполняют душу». «Возможно, оставаясь вместе, Тайвас и Рунда будут счастливы оба», - предположил робот. – «Рунда надеется на это. Рунда надеется испытать радость – пусть даже совсем немного». Рассмеявшись, Тайвас заверил напарника в том, что это непременно произойдет...

...Рунда обещал Лефтии, что непременно приготовит для всех еду, когда доберутся они до Мелсаты. Но покамест следует сосредоточиться на том, чтобы оказаться как можно дальше от руин столицы Элмонта.

«Жаль, крысята, что ваш путь оборвется здесь», - произнес Тахто, приближаясь к четверке. – «Тайвас и Ише, вы прекрасно себя проявили. Но сейчас умрете. Тем не менее, признаю: вы совершили невозможное!.. Отдавая вам должное, я развею один ваш страх перед тем, как прикончу: Лефтия будет жить! В конце концов, ее еще можно использовать». «Использовать? Как?» - нахмурился Тайвас. – «Мы же уничтожили Омегу». «Вспомни легенду», - отвечал ему Тахто. – «С небес снизошли три Омеги, а не один».

«Одного сразила Сновлинка, второго – мы...» - произнесла Ише, и Тайвас заключил: «Значит, где-то остается еще один». «Верно», - подтвердил Тахто. – «Где-то под землей остается последний Омега. И я знаю, где именно». «Пробуждай сколько угодно этих тварей», - бросила ему Ише. – «Омнибус уничтожит их всех». «Омнибус», - поморщился Тахто. – «Отвратный прием, исполнителей которого я уничтожу лично. Силой Омеги!»

Тело его воссияло, и Тайвас едва успел отразить клинком поток энергии, ударивший в него. «Неплохо, Тайвас», - хмыкнул Тахто. – «Калл и Илматалла столкнулись с той же атакой. Гибель их была быстра». В глазах Ише отразился гнев; она шагнула было к ненавистному противнику, но Тайвас удержал ее, молвив: «Держи себя в руках, Ише. Тахто больше не человек».

«Я знаю, что произошло с вами обоими», - обратился Тахто к Тайвасу и Ише. – «Чувствую. Вы оба были заражены ядрами Омеги. И все же вы здесь... Теперь я понимаю, что дало вам силу применить Омнибус... Наверное, мы в каком-то смысле родичи. Все мы почерпнули могущества Омеги».

«Я тебе не брат», - бросил Тайвас, наряду с Ише подступая к Тахто. Тела обоих воссияли, и произнес рыцарь: «Сила, которой мы обладаем, предназначена для уничтожения Омеги». «А моя – для уничтожения мира», - парировал Тахто. – «Различны лишь наши конечные цели. Импульс же одинаков, но ваш бледнеет в сравнении с моим».

Тайвас и Ише схлестнулись с Тахто; тела всех троих сияли, и применяли они в сем судьбоносном сражении все обретенное могущество – в том числе и Омнибус. Приемом сим повергли они Тахто, и тот, раненый, предался отчаянию, воззвав к Кильме. «Кильма, выходи!» - орал Тахто. – «Они слабы! Даже ты можешь прикончить их!»

Никто не отозвался. Тахто побледнел. «Похоже, есть пределы даже верности Кильмы», - заключила Ише. «Проклятье!» - тело Тахто вновь воссияло, он устремил горящий ненавистью взгляд на противников. – «Даже есть вы убьете меня, найдется иной – тот, кто займет мое место и пробудит Омегу! И Лефтию вновь станут преследовать! Всю свою жизнь она не познает мир! Уж лучше ей умереть здесь и прекратить страдания!»

Тайвас нанес Тахто сильнейший удар мечом, и тот отлетел к подножью скалы, которая обрушилась ему на голову. «Все жизнь, говоришь?» - зло сплюнул Тайвас. – «Я не прекращу защищать ее».

В глазах Ише блеснули слезы. «Калл, Илматалла...» - прошептала она. – «Теперь вы можете познать покой». Обратившись к спутникам, воительница предложила им не мешкать и продолжить путь к границам Мелсаты.

Но лицезрели на тракте Кильму, выступившую из укрытия, где оставалась прежде. «Должна поблагодарить вас двоих», - обратилась исследовательница к Тайвасу и Ише. – «За то, что прикончили Тахто. Он стал куда большей проблемой, чем можно было предположить». «Поэтому ты предала его?» - уточнил Тайвас. «Предала?» - поморщила Кильма. – «Я никогда не служила – ни ему, ни кому-либо еще. Я служу лишь своей тяге к знанию. И это ставит меня в непростое положение... Когда эта тяга пробуждается, я не могу противиться ей. Я ценю свою жизнь... но изыскания свои ценю больше – даже если это означает противостояние столь сильным воинам как вы. Другими словами, я прикончу вас и заберу Лефтию с собой».

«Ты безумна», - Тайвас и Ише выступили вперед, закрывая собой Лефтию. «При обычных обстоятельствах я бы не стала бросать вам вызов», - призналась Кильма, оценивающе взирая на противников. – «Вы все-таки Омегу сразили. Но нынешние обстоятельства обычными не назовешь. Вы измотаны сражением с Тахто и едва на ногах держитесь. Мои шансы на победу... порядка восьмидесяти пяти процентов». «Значит, наши шансы – пятнадцать процентов», - удовлетворенно произнес Тайвас. – «Более, чем достаточно».

...В противостоянии Тайвас и Ише повергли Кильму. «Подождите!» - взвыла та. – «Это не Тахто убил Калла. А я». «Ты?» - недоверчиво бросила Ише. – «Но как?» «Жизнь едва теплилась в нем», - пояснил исследовательница. – «Я видела, что его уже не спасти, посему и избавила его от мучений. Думаю, вы у меня в долгу. Я проявила милосердие к вашему дорогому сподвижнику».

Воспользовавшись обретенными мгновениями, Кильма применила световую шашку, исчезла в яркой вспышке. «Я никуда не делась», - прозвучал ее голос. – «Очевидно, что в открытом противостоянии с вами победа для меня недостижима. Но если я останусь скрыта, то могу наносить вам точечные удары до тех пор, пока не лишитесь вы последних сил. Я готова пасть как угодно низко, если в итоге заполучу Лефтию».

Прозвучали выстрелы; пуля пронзали тела Тайваса и Ише. Прикрывая друг другу спины, те пытались понять, где же находится Кильма. Сканеры Рунды не могли засечь тепловое излучение, источником которого должна была выступать исследовательница.

И тогда Рунда направил все свои энергии на создание дымовой завесы, даря спутникам шанс отступить незамеченными. Четверо бежали прочь, и Кильма проводила их взглядом. Маленький робот перегревает свои схемы для подобного хода, и шансы уцелеть его невелики. И все же нужно отдать ему должное – умно, весьма умно!

Исследовательница выступила по следу четверых; она заполучит Лефтию – иного исхода и быть не может!..

...Ближе к ночи путники достигли леса, остановились ненадолго, чтобы перевести дух. Схемы Рунды искрили, но робот заверил сподвижникам: все под контролем, он все еще способен продолжать творить дымовую завесу.

«Хватит, Рунда! Ты сломаешься!» - взмолилась Лефтия. «Но как такое вообще возможно?!» - восклицала Ише. – «Программы роботов запрещают причинение вреда самим себе». «Ише права», - согласился Рунда. – «Рунда не способен причинить себе вред. Но Рунда сейчас себе не вредит».

Мимо просвистели пули; Кильма настигла их куда быстрее, чем они ожидали. Причем оставалась все еще невидима для противников! «Спешите!» - хохотала исследовательница. – «Если не оторветесь у меня, раны ваши будут лишь множиться!» «Создаю дымовую завесу!» - заявил Рунда, пояснил спутникам: «Рунда себе не вредит – он защищает Лефтию, Тайваса и Ише».

Пелена дыма оградила путников от преследовательницы, и четверо бросились прочь – в лес. «Не останавливайтесь», - говорил остальным Рунда. – «Думайте лишь о том, чтобы оторваться от Кильмы. Таково желание Рунды».

...Остановились на некоей поляне. Рунда признался, что боле дымовую завесу творить не способен. «Далеко до Мелсаты?» - обратился Тайвас к Ише, и та кивнула: «Еще прилично...» «Нужно продолжать путь», - заключил рыцарь. – «Рунда чуть не умер, даруя нам шанс на отступление».

«Неважно, как далеко вы убежите, - вас ожидает лишь отчаяние», - прозвучал ненавистный голос преследовательницы, скрывающейся в ночи. Герои опешили: неужто Кильма вновь настигла их?! «Вы считаете меня заурядной ученой, и в этом ваша ошибка», - изрекла Кильма. – «След, который вы оставляете, для меня как открытая книга, и приводит он меня прямо к вам. Поэтому я всегда нахожусь у вас за спиной».

На лице Тайваса впервые отразилось отчаяние, и незримая Кильма хохотнула: «Никогда бы не подумала, что увижу у тебя такое выражение. Наверное, мне следует чувствовать себя польщенной».

Вновь выстрелы – новые раны на телах Тайваса и Ише. «Разве вам не пора бежать?» - осведомилась исследовательница. – «Бежать бессмысленно, но остаться здесь и умереть еще хуже, верно? И как вам ощущение отчаяния?..

...Четверо продолжали отступать через лес, преследуемые незримой противницей. Обратившись к Ише и Рунде, Тайвас велел им доставить Лефтию в Мелсату; сам же рыцарь собирался покончить с Кильмой – здесь и сейчас. «Но как?» - вопросила Лефтия. – «Мы же даже не видим ее». «Ее действия дали мне время подумать», - отвечал Тайвас. – «Мой план просто: когда она нападет, вместо того чтобы защититься, я нанесу удар в ту сторону, откуда последует выстрел. Если повезет, мой удар достигнет цели. Мы не сможем вечно продолжать бежать в таком темпе. Лучше проиграть битву, но выиграть войну». «Тогда я тоже останусь», - заявила Ише. – «Двойной удар увеличит наши шансы на победу». «Хорошо, рассчитываю на тебя», - не стал спорить Тайвас.

Донельзя встревоженная, Лефтия просила Рунду просчитать шансы на победу для Тайваса и Ише, и произнес робот: «План Тайваса мог бы быть успешен, если бы Тайвас и Ише оставались на пределе сил и возможностей. Однако усталость замедлила скорости их реакций. Вероятность нанесения удара Кильме нулевая».

«Все верно!» - послышался насмешливый голос, и пули вновь ударили в тела Тайваса и Ише, заставив обоих вскрикнуть от боли. Двое сделали выпады в сторону, откуда летели пули, но оружие их лишь рассекло воздух. Тайвас велел Рунде уводить Лефтию, но робот не сдвинулся с места. «Оставь ты в покое бедную машинку», - усмехнулась незримая Кильма. – «Уверена, он хочет увидеть, как погибнет его хозяин».

Следующая пуля ударила в Ише, и та распласталась на земле. Еще один выстрел – и Тайвас выронил меч из рук. Клинок не замедлила подобрать Кильма, вознамерившись сразить им рыцаря. Меч – в отличие от самое исследовательницы – был видим, и тем самым выдала она свое местонахождение.

Кильма нанесла удар... и Тайвас схватил ее руками. «Шансов на победу на нас не было», - прошипел он, чувствуя, как исследовательница отчаянно силится вырваться из его хватки. – «Но не на совместную гибель».

Тайвас призывал Рунду бежать прочь вместе с Лефтией. «Это приказ!» - восклицал он. Вспоминал робот, как смертельно больной, прикованный к постели Фурзе говорил ему: «Скоро тебя заберут военные, станут отдавать приказы». «Рунда будет исполнять их», - заверил его Рунда. – «Рунда покажет себя с лучшей стороны – как дитя Фурзе». «Ты не должен слепо исполнять то, что станут говорить тебе люди», - наставлял его умирающий. – «Рунда... Я хочу, чтобы ты жил для себя...» «То есть, поддерживал жизненные функции?» - уточнил Рунда. «Одного этого недостаточно», - говорил Фурзе. – «Оставаться живым – не значит жить в полном смысле этого слова. Ответ на вопрос о том, что означает ‘жить для себя’, ты должен отыскать сам, Рунда... Я дал тебе жизнь, Рунда... Мы обретаем жизнь... чтобы чувствовать себя живыми... Живи для себя... это – мое единственное желание... И я кое-что оставил тебе... когда придет время...»

И сейчас, в критический момент, Рунда размышлял над этим вопрос, придя к одному-единственному выводу: он не хочет остаться один. «Тайвас, Лефтия, Хаве, Тулиен, Ише, Калл, Илматалла – у Рунды было много дорогих товарищей», - тихо произнес он. – «Никто не может быть один. Жить ради себя и жить ради тех, кто дорог, - одно и то же. Фурзе, это и есть ответ Рунды».

Остов Рунды воссиял, и пояснил робот Лефтии: «Внутри Рунды установлены плоды многолетних трудов Фурзе. Рунда и сам не знал об этом, но только что получил доступ ко множеству функций. Они оказались разблокированы лишь сейчас, когда Рунда понял, что означает жить ради себя. Рунда благодарен Фурзе. Эта функциональность наконец-то будет использована по назначению».

Сфера энергии сорвалась с пальцев робота, ударила в Кильму. «Но как?!» - взвыла та от боли. – «Я должна оставаться невидима для вас!» «Новые функции усилили способности Рунды к обнаружению», - пояснил Рунда.

Кильма оказалась отброшена в сторону... и вновь стала видима героям. Рунда, приблизившись к Тайвасу и Ише, исцелил раны их потоком энергии, прояснил: «Прости. Рунда не подчинился приказу Тайваса». «За что ты извиняешься?» - усмехнулся рыцарь. – «Кому, как не тебе знать, сколько приказов я проигнорировал в своей жизни. Ты не был бы для меня настоящим напарником, если бы не имел тяги к неподчинению».

Тайвас, Ише и Рунда атаковали Кильму. Робот поверг исследовательницу, направил в сторону ее поток энергии, но та отказалась признать поражение. «Неужто вы думали, что я одна?» - бросила Кильма измотанным, едва держащимся на ногах противникам. – «Я подготовилась к любому исходу... Выжившие солдаты уже спешат сюда. Я обещала им награду за ваши смерти – и за поимку Лефтии. Узнав о том, сколь вы слабы, они с готовностью приняли предложение. Их энтузиазм вполне объясним, учитывая тот факт, что королевство их обратилось в руины. Чтобы где-то начать жизнь заново, им понадобятся деньги».

Рунда встрепенулся, заявил: «Фиксирую множество приближающихся жизнеформ. Кильма говорит правду». Кильма осклабилась: «Даже вы не сумеете выжить в грядущем противостоянии. Хоть вы и сильны невероятно, все же силы ваши уже на пределе».

Лефтия вскрикнула; тело ее онемело – она не чувствовала конечностей! «Я не могу двигаться, Тайвас...» - с ужасом выдохнула девушка. На лицах Тайваса и Ише отражалось отчаяние: неужели это конец?..

«Нет, выход есть», - произнес Рунда, и на глазах потрясенных героев возникли пред ними врата, исходило от которых ослепительное сияние. – «Сила, которую Фурзе оставил Рунде... позволяет сотворить брешь в континууме... Врата перехода – величайшее изобретение Фурзе. Они позволяют проходит в иные миры. Ступите же в них, и скорее! Рунда не может удерживать их открытыми долго».

Ише провела во врата с трудом переставляющую ноги Лефтию. «Ты тоже, Рунда!» - обратился рыцарь к роботу, кивком указав в сторону портала, но отвечал тот: «Нет. Если Рунда сдвинется с места, врата исчезнут. Но не волнуйся. Рунда обещает, что последует за остальными. А сейчас Тайвас должен идти... И еще, Тайвас – спасибо». «За что?» - поразился воин. – «Это я должен благодарить тебя». «В это мгновение Рунда счастлив», - пояснил Рунда. – «Рунда защищает друзей. Рунда познал величайшую радость из возможных. А теперь иди!.. Нет нужды волноваться. Однажды Рунда непременно последует за остальными. Фурзе даровал Рунде такой способ».

Поблагодарив Рунду, Тайвас ступил во врата, и закрылись те за его спиной. «Прав был Тайвас», - произнес Рунда, оставшись один, в окружении подступающих врагов. – «’Спасибо’ – прекрасное слово. И для того, кто произнес его, и для того, к кому оно обращено».

С трудом поднявшись на ноги, Кильма приблизилась к Рунде. «Где она?» - спрашивала ошарашенная подобным исходом исследовательница. – «Куда они отправились?! Куда ты отослал мою Лефтию?!»

Подоспевшим солдатам разъяренная Кильма велела разобрать Рунду на части – наверняка в памяти робота она сумеет отыскать информацию о вратах и о том, куда именно ведут они.

Фигура Рунды воссияла вновь, и произнес он, обращаясь к Кильме: «Рунда знал, что Кильма пойдет именно на это... Тайвас... Рунда говорил о том, чтобы однажды последовать за остальными, но это невозможно. Рунда не может создавать врата и в то же время проходит в них. Подобный метод Фурзе создать не сумел. Поэтому Рунда...»

В воспоминаниях Рунда обратился к эпизоду, когда бежал наряду с Тайвасом через дикоземье, и говорил ему рыцарь: «Послушай, Рунда. Все лгут». «Рунда знает», - подтвердил робот. – «Ложь создана, чтобы вводить людей в заблуждение». «Тогда запомни – существует ложь во спасение», - наставлял напарника Тайвас. – «Лгать нехорошо, но иногда лишь таким способом можно кого-то спасти». «Ложь во спасение...» - протянул Рунда, сохраняя эту концепцию в памяти. Рано или поздно он полностью научится понимать людей!..

«...Рунда солгал», - произнес робот. – «Ложь во спасение. Рунда думает – Тайвас знал, что это ложь. Но Тайвас промолчал, хоть и испытывал боль... Тайвас, Рунда теперь понимает людей... Прощай, Тайвас».

Солдаты обнажили мечи... и ярчайшее сияние озарило ночной лес; выброс энергии, исходящий от Рунды, оборвал жизни находящихся на поляне...

Тайвас, Ише и Лефтия обнаружили себя в неведомых землях.

Лефтия тяжело дышала, но призналась спутникам в том, что чувствует себя немного лучше. Девушка переживала за Рунду, и Ише заверила ее: как только им удастся выходить Лефтию, они непременно разыщут робота. «Ну и славно», - улыбнулась та. – «Может, мы и Хаве найдем. Я бы хотела снова свидеться с ним».

Трое выступили куда глаза глядят. Все казалось таким же, как в родном Элмонте – леса да луга, вот только звери и да монстры, обитающие здесь, были совершенно иными, незнакомыми. И где только они оказались?..

Вскоре заметили они ферму, и, поприветствовав хозяина, поинтересовались, где именно оказались. «В землях Висектрума», - отвечал тот. – «Вы заблудились?» «Да, что-то вроде того», - подтвердила Лефтия. Тайвас и Ише переглянулись: о Висектруме они прежде никогда не слышали. Селянин же – в свою очередь – признался, что никогда не слыхал о королевстве под названием Мелсата. «Вы что, из меня дурака делаете?» - нахмурился он. – «Такого королевства нет в Паладии». «В Паладии?..» - растерянно вымолвил Тайвас...

Рассказ Ванхармы подходил к концу.

«Значит, Тайвас и его спутницы оказались в Паладии?» - вопросил Рейн. «Верно», - подтвердил Ванхарма. – «Тайвас, Ише и Лефтия ступили во врата, переместившись в совершенно иной мир».

«Погоди-ка...» - выдохнул Рейн. – «То есть, причина, по которой я могу пробуждать свою кровь несмотря на то, что родился не в Левонии...» «...Состоит в том, что ты – потомок Тайваса», - подтвердил Ванхарма. «И потому я вижу этот сон...» - прошептал Рейн, потрясенный до глубины души, воскрешая в памяти образы пылающего города, приходящие к нему в грезах. – «Теперь... все встало на свои места».

Он разрыдался. «Что случилось, Рейн?» - обратилась к юноше Ниини, но тот лишь покачал головой: «Не знаю. По какой-то причине слезы не останавливаются». «Думаю, ты подозревал о том, что принадлежишь к роду Сновлинки», - произнес Ванхарма. – «Но теперь ты знаешь правду. К роду Сновлинки ты не имеешь никакого отношения. В жилах твоих течет кровь Тайваса. Ты потомок самого сильного и доброго человека, которого только знал этот мир. Поистине, ты продолжаешь величайший из родов».

Рейн поблагодарил Ванхарму за то, что тот поведал ему о событиях далекого прошлого, вымолвил: «Теперь я понимаю, что мне надлежит сделать».

«Ну вот ты и узнал о своем происхождении», - буднично произнес Рус. «Ты что, все это время знал о том, что Рейн – потомок Тайваса?!» - поразился Бух. «Да какая разница?» - отозвался Рус, скрестив взгляды с Рейном. – «Рейн обрел то, что искал, и теперь последнее препятствие устранено. А теперь утри слезы – пришло время нам с тобой свести счеты. Ибо не только тебе надлежит исполнить свое предназначение».

Рус обнажил меч...

«Погодите!» - всполошилась Ниини. – «Возможно, где-то остается еще один Омега! Сейчас не время выяснять отношения». «Верно, верно!» - поддержал фею Бух. – «Нахождение и устранение последнего Омеги имеет высший приоритет!»

«Если мы хотим в принципе сразить этого Омегу, мы с Рейном должны все разрешить между собой», - отозвался Рус, не сводя взор с противника. Ни Бух, ни Ниини не видели в этом ни малейшего смысла, но Рейн принял брошенный ему вызов, молвив: «Что ж, давай сразимся. Но ты должен мне открыть истинную причину этого противостояния, Рус. В противном случае я не смогу сражаться с тобой в полную силу».

«Что ж, хорошо», - поколебавшись, согласился Рус. – «Не хочешь умирать, не узнав причины, так? Давай-ка отойдем в сторонку, Рейн». «Рус!» - возмутилась фея. – «Ты что, хочешь презреть свой долг пред ‘Каледфвлчем’? Что, если Ванхарма и Ихана сбегут, пока вы будете выяснять отношения?»

Ванхарма заверил остальных: бежать они никуда не собираются. «Я весьма заинтересован», - признал воин. – «Хочу увидеть, кто победит». Детишки тут же заявили, что Ванхарма никогда не врет! Хотел бы бежать – не пригласил бы Рейна последовать за собой, да и не рассказал бы ему об Элмонте. Ниини призналась, что и она не верила в возможность бегства Ванхармы – просто хочет удержать Рейна и Руса от сражения.

Провожаемые встревоженными взглядами, Рус и Рейн отошли подальше от остальных. Бух переживал за Рейна: ведь он так добр! Разве сможет сражаться с Русом в полную силу?.. «Рус такой же», - заверила бомбу Ниини. – «Может, со стороны так не кажется, но Рус глубоко печется о своих товарищах. Уверена, он не хочет причинять вред Рейну». «Но тогда почему?..» - озадачился Бух, и отвечала фея: «Есть вещи более важные, чем товарищество. Он будет сражаться, если видит в этом смысл».

Бух и Ниини вернулись к остальным, и, обратившись к детям, кои места себе не находили, молвила фея: «Они скоро вернутся. Ведь они на одной стороне, им нет смысла сражаться».

«Могу задать тебе вопрос?» - обратился Бух к Ниини. – «Кое-что тревожит меня в истории Ванхармы... Ты говорила, что выживших жителей Элмонта было всего двое. Тайвас, Ише и Лефтия покинули этот мир, ступив во врата. Я бы не назвал их ‘выжившими’». «Я не знаю имена выживших», - призналась Ниини. – «Но, если изучим архивы, возможно, сумеем узнать их».

«В этот нет нужды», - произнес Ванхармы. – «Выжившими были Илматалла и Кильма». «Отрадно узнать, что Илматалла выжила...» - обрадовался Бух, - «но...» «Кильма выжила тоже?» - удивилась Ниини. – «Это несколько удручает». «Да, она выжила, но раны, полученные ею во взрыве, так и не исцелились», - просветил остальных Ванхарма. – «Судя по всему, остаток дней она привела прикованной к постели. Илматалла достигла Мелсаты, где смогла записать все события, произошедшие в Элмонте».

«То есть, книга, которую ты прочел, была написана ею?» - уточнил Бух, и Ванхарма продемонстрировал Буху книгу, подтвердив: «Да. Это именно она». Ниина просила воина позволить ей взглянуть на книгу, но тот ответил фее категорическим отказом.

«И все же кое-что не сходится», - вымолвил Бух. – «Во время последнего сражения с Кильмой Илматаллы не было рядом. Откуда она могла узнать о том, что Тайвас и остальные оказались в Паладии?» «В своей книге Илматалла пишет о том, что сумела заполучить банки памяти Рунды», - пояснил Ванхарма. – «Вероятно, она изучила их и узнал об этих событиях».

«Разумно...» - согласился Бух. – «Но на этом книга Илматаллы, говоришь, заканчивается... Интересно, нашли ли своей счастье Тайвас и остальные в Паладии...» Ванхарма отвернулся, долго смотрел куда-то в сторону, а после изрек: «Не знаю... но мне хотелось бы верить в это».

Тайвас озадаченно покачал головой, созерцая леса и долы, тянущиеся до самого горизонта.

«Паладия?..» - растерянно произнес он. – «Я и не мыслил о том, что мы окажемся в ином мире. А вот Рунда, похоже, сознавал это. Но, если бы мы продолжили бой, то наверняка потерпели поражение. И он отправил нас сюда, веря в то, что, будучи живы, мы как-нибудь справимся – даже вдали от родного мира». «Верно», - согласилась с рыцарем Ише. – «Рунда всегда в тебя верил». «О лучшем напарнике я и мечтать не мог...» - вздохнул Тайвас. – «А теперь нам следует и поторопиться – поискать врача, чтобы Лефтия смогла получить помощь».

Фермер заверил воинов, что неподалеку находится крупный город, и именно туда трое сейчас и направлялись. Лефтия отошла чуть в сторону от дороги, узрев прекрасные цветы на лужайке, и ныне восхищалась ими. Подобных она в жизни не видела!

Встревоженный, Тайвас поторопил девушку: «Нам нужно поскорее отыскать врача». «Тайвас», - улыбнулась Лефтия, - «не нужно спешить. Я знаю – мне осталось недолго». «Не говори так», - вымолвил Тайвас. – «Мы найдем способ спасти тебя». «Да, я знаю, что не должна сдаваться», - вздохнула Лефтия, мечтательно глядя на цветущий луг, - «но я хочу использовать оставшееся мне время для то, чтобы обрести счастливые воспоминания. Разве это плохо?»

«И все-таки, давай продолжим путь», - взмолился Тайвас. – «Я уверен, ты хотела бы увидеть и города этого нового мира». Лефтия с энтузиазмом поддержала идею, и трое вернулись на торный тракт, ведущий к городу.

Ише терзали мрачные думы. Похоже, в этом мире нет порождений Омеги. Как же возможно спасти Лефтию, если Омега – сущность, неведомая никому в Паладии?!. Понятно, чего хотела бы Лефтия... но чего добивается Тайвас?..

...Вскоре трое достигли городка Карвелла. Лефтия тут же умчалась прочь, дабы осмотреться; Ише же и Тайвас попытались было отыскать врача, который смог бы помочь Лефтии, но безуспешно – ни один из докторов, к которым они обращались, не знал, как помочь девушке, когда рассказывали ему о симптомах недуга.

«Как думаешь, Тайвас, Рунда мог уже прийти в этот мир?» - поинтересовалась Ише. – «Если это так, нам следует вернуться в Левонию. В Мелсате вероятность исцелить Лефтию гораздо выше, нежели здесь, в Паладии. Должно быть и Хаве о ней беспокоится». «Ише...» - вздохнул Тайвас. – «Хаве больше нет. Он погиб, защищая Лефтию». «Что?» - опешила Ише. «Рунды тоже больше нет», - продолжал воин. – «Он использовал свои последние силы, чтобы привести нас сюда... Но Лефтия не должна об этом узнать, Ише».

«Знаю», - прошептала копейщица. – «Значит, их больше нет, и мы остались одни». «Да, лишь мы», - подтвердил Тайвас. «Какой наш следующий шаг?» - осведомилась Ише. – «Выступим к следующему городу в поисках врача?.. Но, сказать по правде, я не думаю, что мы добьемся успеха, даже если прочешем весь этот мир». «И что же нам делть?» - мрачно осведомился Тайвас. – «Стоять и смотреть, как она умирает?» «Нет», - покачала головой Ише. – «Но я все время обращаясь к словам, сказанным ею на цветочном лугу».

«Насчет счастливых воспоминаний в оставшееся ей время», - заключил Тайвас. «Именно», - кивнула Ише. – «Знаю, ты хочешь спасти ее, но неужто ее желания менее важны?» «Всю свою жизнь Лефтия оставалась марионеткой, которую дергали за ниточки, заставляя исполнять желания других как вестница разрушения», - произнес Тайвас. – «Возможно, пришло время поступить так, как хочет она». «Верно», - тихо прошептала Ише.

Лефтия вернулась, восторженно рассказывая об уличных лавках и о великолепном фонтане в центре города. Тайвас и Ише заверили девушку: они обязательно насладятся видами городка – и иными чудесами Паладии...

Двое шагали за Лефтией к центру Карвелла. «Так ты окончательно решил?» - обратилась Ише к Тайвасу. – «Пусть делает, что хочет?» «Думаю, да», - отозвался Тайвас. «Тогда улыбнись», - посоветовала ему Ише. – «Не стоить портить Лефтии настроение своей мрачной физиономией».

Лефтия получала колоссальное удовольствие, прогуливаясь по городу, а Тайвас наряду с Ише наблюдали за девушкой издали. «Наверное, мы выглядим как семья», - молвила Ише, и, вздрогнув, поспешила извиниться перед спутником за эти необдуманные слова. «Не за что извиняться», - заверил ее Тайвас. – «Я давно уже не чувствовал себя так, как сейчас. Это... приятное чувство. Я чувствую... умиротворенность». «Возможно, в ином сне это могла быть наша жизнь», - прошептала Ише.

...Лефтия, Ише и Тайвас направились к торговым рядам. Один из лавочников предположил, что трое являются семьей, и Лефтии эта мысль пришлась по душе. «Что ж, мысль о нас как о семье делает меня счастливой», - призналась девушка. – «Наверняка Хаве уже говорил вам о том, что я практически не помню своего прошлого – в том числе и семью». «Понятно...» - озадаченно протянула Ише. – «Что ж, можешь считать меня своей мамой... или старшей сестрой, например». Рассмеявшись, Лефтия поблагодарила воительницу за этот неожиданный порыв.

Увы, купить что-либо из украшений, понравившихся Лефтии, Тайвас не мог, ибо денег, ходящих в Паладии, у него покамест не было.

К ним приблизились солдаты, альдорцы, и, обратившись к лавочнику, отчеканили: «Ты ведь уроженец Хесса, так? Где твое разрешение на торговлю?» Лавочник побледнел: очевидно, обрести запрошенное разрешение он не озаботился. Выходцы из Левонии наблюдали за сценой сей со стороны, не вмешиваясь – слишком мало они знали еще об этом мире.

«Почему разрешения обязаны получать только мы?» - возмущался лавочник. – «Каждый имеет право торговать!» «Ваша держава потерпела поражение в войне и была аннексирована», - доходчиво разъяснил ему солдат. – «Надеюсь, этот факт ты не забыл». «Это случилось давным-давно!» - возмутился лавочник, и солдат утвердительно кивнул: «Да, это так. Но, несмотря на прошедшие десятилетия, ваш народ отказывается принять законы Альдора и жить согласно им. К тому же, некоторые жители Хесса постоянно нападают на наших воинов. Вероятно, ты финансируешь этих инсургентов частью своих доходов. Мы конфискуем твои товары, а тебе приготовим уютную тюремную камеру!»

Тайвас выпустил вперед, бросил солдатам: «Слишком серьезное наказание за столь незначительное нарушение, вы не находите?» «А тебе-то что до этого?» - процедил солдат. «Долг воина – служить людям», - напомнил ему Тайвас, - «а не злоупотреблять своей властью». «Следи за языком, если не хочешь потерять его, чужеземец!» - разозлился солдат.

К лавке приблизилась женщина – представительница властей Альдора, занятая инспекцией города. Солдат пояснил ей, что лавочник работает, не имея на то разрешения, на что женщина заявила: «Достаточно будет предупреждения – если, конечно, он не вовлечен в некую незаконную деятельность». «Но он родом из Хесса!» - настаивал солдат. – «И вполне может финансировать мятежников». Уточнив, есть ли у солдат доказательства сего утверждения, и получив отрицательный ответ, женщина велела им отпустить лавочника.

Недовольные, солдаты удалились, а чиновница обратилась к лавочнику, молвив: «В последнее время солдаты на нервах – учитывая ситуацию с мятежниками Хесса. Враждебность между Альдором и Хессом за последние годы лишь усилилась, и это тревожить...» Женщина поблагодарила лавочника за то, что ведет тот дела, блюда законы Альдора, и тот, коротко кивнув, скрылся в своей лавке.

«А вы кто?» - с интересом обратилась чиновница к чужеземцам. «Просто странники», - отвечала ей Ише. – «Мы уже уходим».

Трое устремились прочь, когда к чиновнице подоспел солдат, доложив о том, что им удалось обнаружить убежище мятежников. «Мы хотим схватить их!» - настаивал солдат. «Подобный ход наверняка спровоцирует ответную реакцию», - предупредила его чиновница. – «Прошу, действуйте разумно».

Солдат сообщил ей местоположение убежища. Отойдя подальше, Лефтия обратилась к спутникам: «Как думаете, следует нам ввязаться в конфликт Альдора и Хесса?» «Почему ты спрашиваешь?» - осторожно осведомился Тайвас. «Я... принесла немало горя Элмонту», - призналась Лефтия. – «И сейчас просто хочу как-то помочь жителям этого мира». «В том, что произошло в Элмонте, нет твой вины», - произнес Тайвас. – «Это не должно быть твоим бременем. Но я согласен помочь жителям Паладии». «Как и я», - молвила Ише, и Лефтия сердечно поблагодарила спутников за этот порыв.

Трое покинули город, выступив в направлении убежища мятежников. Вскоре достигли они Изумрудного Озера.

«Какое прекрасное озеро!» - восхитилась Лефтия, узрев водную гладь. – «Мы с Тайвасом когда-то рыбачили подле подобного». «Лефтия сумела выудить настоящего монстра, насколько помню», - усмехнулся рыцарь. «О, не такого большого!» - рассмеялась девушку. – «Но он был очень вкусным, и мы все вместе его съели». «Могу себе представить», - согласилась Ише. – «Всегда вкуснее та рыба, которую ловишь своими руками». «Я бы хотела еще попробовать порыбачить!» - призналась Лефтия. – «Может, смогу словить рыбину еще больше».

«Увы, у нас нет удочки», - растерянно огляделся по сторонам Тайвас. «Может, оно и к лучшему», - заключила Лефтия. – «Сейчас нам следует сосредоточиться на том, чтобы Альдор и Хесс оставили свои разногласия. Большую часть нашего странствия я бежала, но сейчас все изменилось. Я буду решать то, что хочу делать, и следовать своим стремлениям. Это прекрасное чувство! Я, думала, никогда его не узнаю. И это случилось благодаря вам двоим». «Это я должен тебя благодарить», - отвечал Тайвас. – «Если бы мы не встретились, я бы все еще оставался в таверне и топил бы в вине свои печали». «Тайвас изменился благодаря тебе», - заверила девушку Ише, и та рассмеялась: «Надеюсь, я смогу сделать то же с Альдором и Хессом».

Давно Тайвас и Ише не видели Лефтию такой – восторженной, полной жизни. Казалось, собственное состояние ее ничуть не заботило! Но, возможно, оно и к лучшему...

Неподалеку от озера заметили трое диких чокобо, пасущихся на лужайке. Приблизилась осторожно, погладила одну из птиц. Из леса выступил охотник, пояснил Лефтии: чокобо – ездовые птицы . Воодушевившись, Лефтия забралась на спину чокобо, и тот сорвался с места, принявшись кружить по поляне. Девушка ликовала, наслаждаясь незнакомыми ощущениями.

Улыбаясь, охотник отправился по своим делам, а Лефтия предложила Ише и Тайвасу оседлать иных чокобо, и верхом на них продолжить путь к убежищу мятежников.

Чокобо донесли наездников до далекого леса; трое спешились, поблагодарили птиц. Те заклекотали, устремились прочь. Темнело, и трое вознамерились разбить лагерь, дабы провести ночь под сенью древ, а поутру продолжить путь.

Они набрели на покинутый лагерь охотников. Тайвас и Лефтия отправились на поиски съедобных трав, корений и ягод; Ише осталась в лагере, дабы развести костер. Рыцарь был весьма поражен тем, что даже в ином мире растительная жизнь столь похожа на ту, пребывала коя в далекой Левонии. Лефтия вздохнула: «Ты так много знаешь о мире... а я – так мало». «Ничего, я всему научу тебя», - заверил ее Тайвас. Девушка просила рыцаря остаться сегодня у костра, чтобы просто поговорить и насладиться обществом друг друга.

...Наблюдая за тем, как Тайвас занят приготовлением похлебки, Лефтия и Ише поражались: они и не подозревали, что рыцарь умеет готовить! «Потому что стряпней обычно занимался Рунда», - пояснил им Тайвас, - «но и сам я помогу готовить очень даже неплохо».

Однако блюдо получалось несъедобным, и Ише, отогнав Тайваса от котла, взялась за стряпню сама. «Это напоминает мне о том, когда я готовила для Калла и Илматаллы», - улыбалась она, помешивая варево. – «Может, на первый взгляд кажется, что это не так, но на самом деле приготовление еды и обучение владению оружием похожи. Чем больше ты посвящаешь себя некоему делу, тем большего успеха добиваешься».

Отужинав, трое расположились у костра... и лишь сейчас заметили глыбу странного мерцающего минерала чуть поодаль. «Какая-то странная руда», - произнес Тайвас, присмотревшись к камню. – «Ничего подобного в Элмонте я не видел». «И не только руда завораживает», - молвила Ише, указывая спутникам на звездное небо. «Ух, сколько звезд!» - восхитилась Лефтия. – «Интересно, смотрят ли на них сейчас другие... Хаве, Тулиен, Рунда... Как бы я хотела их увидеть!»

Помолчала, а после вопросила у Тайваса и Ише: «Что вы будете делать, когда меня не станет?» «Что ты говоришь такое?!» - воскликнул рыцарь. – «Мы трое всегда будем вместе – и это неизменно!» «Это, конечно, прекрасно», - вздохнула девушка, - «но я чувствую, как будто вовсе исчезну. И чем дальше, тем чаще приходит ко мне такое ощущение. Простите, я не хотела тревожить вас... Я думаю, вы двое прекрасно подходите друг другу. Вот почему я...»

Лефтия замолчала, отвернулась. «Лефтия, мы уже говорили об этом», - мягко произнесла Ише. – «Мы с Тайвасом останемся друзьями и противниками».

Лефтия просила Тайваса и Ише поведать ей об их прошлом, и рыцарь усмехнулся, понимая, что ночь будет долгой, и проведут они ее за старыми историями...

Рус и Рейн отошли довольно далеко от остальных, и повторил последний свой вопрос: «Как наше с тобой сражение поможет с уничтожением Омеги?» «Как ты уже знаешь, жители Левонии превозносят самопожертвование», - напомнил ему Рус. – «Да, этот мир продолжает существовать лишь благодаря жертве Сновлинки, принесенной в час сражения с Омегой. Но действительно ли самопожертвование благородно? Следует ли его превозносить столь истово?.. Отдать одну жизнь за спасение другой – это не добродетель, а глупость! Поэтому я положу конец легенде о Сновлинке!»

«И каким же образом?» - осведомился Рейн. «Обретя достаточно сил, чтобы в одиночку сразить Омегу», - отвечал Рус. – «Чтобы покончить с Омегой, Сновлинка и Риддар применили Омнибус – прием, требующий полной координации действий. А я применю его в одиночку. Неважно – или еще один Омега снизойдет с небес, или пробудится спящий под землею. Мне не потребуется тот, кто сольется с Омегой воедино, и тот, кто поможет мне применить Омнибус. Я покончу с Омегой сам. Не потребуется никаких дополнительных жертв».

«Я понимаю твои чувства», - произнес Рейн. – «Но ты так и не ответил на мой вопрос. Какое отношение Омнибус имеет к нашему с тобой противостоянию?» «Омнибус, который применяли Сновлинка и Тайвас в древние времена – прием, который ты называешь ‘Зеркалом Справедливости’», - пояснил ему Рус . – «Рассказ Ванхармы подтвердил этот факт. Должно быть, умения Тайваса передавались из поколения в поколение в Паладии. Мой же Демидиус – тот самый Омнибус, который применяли Риддар и Ише».

Обнажив оба своих меча, вымолвил Рус: «Эти клинки хранят в себе способности, коими владеют другие». «Разве такого возможно?» - поразился Рейн, и Рус утвердительно кивнул: «Да. Жизнь человека может оборваться, но его навык сохранится навсегда». «Ааа...» - протянул Рейн. – «Стало быть, если ты сохранишь мое Зеркало Справедливости в этом мече, а затем убьешь меня...» «Да, я смогу в одиночку применить Омнибус», - подтвердил Рус.

«А почему бы нам просто не применить его вместе?» - поинтересовался Рейн. «Нет», - отрезал Рус. – «Это лишь подкрепит легенду о Сновлинке». «Почему же мы раньше не сразились?» - спрашивал Рейн. «Я хотел, чтобы ты в совершенстве овладел пробуждением крови и смог применить Зеркало Справедливости синхронно с моим Демидиусом», - пояснил Рус. – «Я ждал именно этого момента».

«Ждал, когда я стану сильнее?» - уточнил Рейн. «И не только это. С тех пор, как мы начали работать вместе...» - начал было Рус, запнулся, вымолвил: «...Но это ничего не меняет. Дабы изменить этот мир, должен явиться тот, кто способен в одиночку противостоять Омеге... Тот, кто способен написать новую легенду».

Рус изготовился к бою, но Рейн не спешил обнажать меч. «Это все, что ты хотел сказать?» - осведомился он. «Да, все», - подтвердил Рус, и Рейн покачал головой: «Лжешь. Есть еще кое-что. Ты хочешь избавиться от нужды в жертвах, и при этом стремишься убить меня и украсть Зеркало Справедливости? Ты сама себе противоречишь. Если еще одна причина, по которой ты делаешь это. Причина, которая перебивает это противоречие. Я прав?» Рус упрямо молчал, и Рейн, пожав плечами, взял в руки меч: «Что ж... не хочешь – не говори. Я готов сражаться – но, если повергну тебя, ты расскажешь о том, что утаиваешь. Идет?» «Неважно», - огрызнулся Рус. – «Я уверен в своей победе».

Двое вознамерились скрестит клинки... когда послышался окрик: «Прекратите!» К ним бежали Седд и Новемме, а за ними спешил Бух. Дети молили Рейна и Руса прекратить это безумие, вернуться к остальным... но приближались к ним порождения Омеги.

Переглянувшись, Рус и Рейн атаковали сих тварей, не позволяя тем приблизиться к ребятам. Воины перебили порождений Омеги, и дети восхитились: «Вы двигаетесь совершенно синхронно! Как будто читаете мысли друг друга!» «Совпадение...» - отмахнулся Рус.

К ним подоспели Трия, Ванхарма и Ихана; Седд и Новемме заверили остальных в том, что Рейн и Рус на самом деле – добрые друзья. Тем не менее, Рейн и Рус просили Ванхарму присмотреть за детьми.

«Ты сам виделись – мы способны сражаться синхронно», - обратился Рейн к Русу. – «Вместе мы сможем справиться со всеми без исключения противниками. Даже с Омегой». Рус промолчал, и Ванхарма, понимающе кивнул, увел детей прочь.

Дождавшись, когда они вновь останутся одни, Рус обратился к Рейну, молвив: «Ты как-то сказал, что неважно – одна жизнь или сотня... ты спасешь их всех. Я не стану с этим спорить. Просто... я готов всем рискнуть за одну-единственную жизнь. Таков уж я. Я считаю тебя другом, Рейн. И все же...» «За одну жизнь?» - выдохнул Рейн, вновь обнажая клинок. – «Не знаю, о чем ты, но, думаю, это достойная цель. И все же я не готов потерпеть поражение. Я сумею защитить и тебя, Рус. Вот ради чего я сражаюсь». «Ты действительно собираешься сразить меня, когда подобная наивность туманит твою душу?» - бросил Рус, принимая вызов. – «Я заберу твою жизнь, чтобы обрести Зеркало Справедливости».

Кровь пробудилась в жилах обоих воинов, и скретили они клинки...

Тайвас, Ише и Лефтия достигли небольшой деревушки – убежища мятежников из Хесса. Путь странникам преступил человек, облаченный в плащ; лицо его скрывал капюшон. «Что привело вас сюда?» - осведомился он, и отвечала Ише: «Мы бы хотели поговорить о конфликте между Альдором и Хессом». «А, посланники Альдора, стало быть», - прошипел человек.

«Не совсем», - покачал головой Тайвас. – «Мы блюдем нейтралитет, и хотели бы выступить посредниками между вами». «И что же сподвигло вас сунуть нос в дело, к которому вы не имеете ни малейшего отношения?» - осведомился человек. – «Ваше вмешательство нежелательно». «Мы просто хотим, чтобы вы перестали причинять вред друг другу!» - взмолилась Лефтия.

К своему предводителю приблизились иные уроженцы Хесса, и, взирая на путников с нескрываемым подозрением, осведомились: «Вам-то что до этого?» «Не думаю, что вы поверите нам, но на самом деле мы родом из иного мира», - отвечал им Тайвас, и Ише поддержала его: «Он говорит правду. Мы переместились в Паладию после разрушения нашей родной державы». «Мы не хотим, чтобы жители сих земель познали такую же участь», - молвила Лефтия.

Предводитель мятежников хмурился: он не поверил ни единому слову чужаков и не понимал, зачем тем потребовалось придумывать подобную историю.

«Мы практически ничего не знаем о вашем мире», - продолжал Тайвас. – «Ровно как и о причинах вашего восстания. Но хотели бы понять». Поколебавшись, изрек мятежник: «Десятилетия назад вспыхнула великая война между Хессом и Альдором. Она завершилась победой Альдора и аннексией Хесса. Мирный договор включал в себя запрет на использование уроженцами Хесса магии. Но та всегда была неотъемлемой частью наших жизней. Этот закон был неприемлем для многих из нас. Так, многие уроженцы Хесса отказались отринуть магию, сознавая, что столкнутся с гонениями и наказаниями». «Магия – наш дух... и этот факт мы докажем, вновь бросив вызов Альдору», - поддержали своего предводителя сподвижники. – «У нас нет иного выбора. Пусть шансов на победу у нас нет, мы привержены борьбе. Смерти наши не будут бессмысленны, наверняка они воодушевят на борьбу иных уроженцев Хесса».

«Что – скорее всего – приведет к еще большему числу смертей», - заключил Тайвас. «Значит, так тому и быть», - разозлились маги. – «Не чужеземцам решать за нас». Выступив вперед, молвила Лефтия: «Вы думаете, что к нам это никакого отношения не имеет, но я не соглашусь. Вы ведь рассказали нам об этом – больше мы для вас не чужаки. Понимаю, магия для вас бесценна. Я поняла это из ваших речей. Уверена, альдорцы тоже поймут и оценят вашу искренность».

Однако мятежники не согласились с утверждением сей донельзя наивной девушки: не искренность, но сила заставит мир прислушаться к Хессу! «Хотите увидеть силу?» - бросил Тайвас, беря в руки меч.

Рыцарь поверг мятежников, молвил: «Вы говорите, что люди не станут слушать тех, кто не обладает достаточной силой. И что теперь? Мы свою силу продемонстрировали, последуете ли вы нашей воле?»

Мятежники прожигали рыцаря угрюмыми взглядами, и заключил тот: «Судя по всему нет. Думаю, теперь некоторые из вас питают к нам еще большую ненависть. Вот что означает принуждение исполнить чью-то волю. Горькое ощущение – и вас оно известно больше, чем кому-либо еще. В конечном итоге сила, подобная нашей, порождает лишь еще больший конфликт. Достичь мирного соглашения посредством переговоров весьма непросто. Гораздо легче ненавидеть своего врага, нежели понять его. Но именно эта сложность и делает подобное начинание поистине достойным. Вам понадобится сила, это так, но иного рода».

«Если бы мы смогли разрешить наши противоречия лишь словами, до подобного бы не дошло», - отвечал ему предводитель мятежников. – «Ты говоришь лишь об эфемерных идеалах, не думая о последствиях». «Неужто идеалы столь плохи?» - обратилась к мятежникам Лефтия, и отвечали те: «Конечно! Они благородны, но они раскалываются пред ликом суровой реальности. Этот мир жесток, и людей трусливых и злобных в нем куда больше, чем вы можете себе представить. Наивное дитя, подобное тебе, этого не поймет».

«Я все понимаю», - возразила Лефтия. Тело ее на несколько мгновений сделалось прозрачным, что потрясло мятежников. «Скоро мне суждено исчезнуть», - призналась девушка. «Это сделали с ней те самые трусливые и злобные люди», - пояснила магам Ише. «Страдания – часть жизни», - продолжила говорить Лефтия. – «Поэтому многие считают мир жестоким. Прежде я тоже так думала. Но теперь, ощущая, как жизнь моя утекает, я сознаю, как сильно ошибалась. На самом деле мир красив, а люди добры. А жизнь – не страдания, а возможности. Вот в чем заключается истина о мире».

«Мы повстречали чиновницу из Альдора, которая, похоже, готова прислушаться к вам», - вымолвил Тайвас. «Если обе стороны смогут мирно разговаривать друг с другом, весь Альдор также сможет измениться», - заверила мятежников Ише.

«Что ж... попробуем ваши методы», - заключил предводитель мятежников. Сородичи изумленно воззрились на него, и продолжил маг: «Если жизнь – возможность попробовать что угодно, не вижу никакого вреда в попытке диалога. В конечном итоге гибель в сражении приведет к концу нашего движения. Ярость и ненависть не чужды никому. Будет бессмысленно, если эти эмоции сведут нас в могилу. Но не поймите меня неправильно – мы не складываем оружие. Мы даем возможность Альдору все исправить – встретиться на равных».

Тайвас и Ише с восхищением отметили, что Лефтия нашла правильные слова; девушка покачала головой, ответив, что, если бы Тайвас не сразился с магами, они бы не прислушались к ней. «Не умаляй свое достижение», - улыбнулся Тайвас. – «Я бы не смог их убедить. Это твои слова сделали сердца их менее черствыми».

Очертания Лефтии бледнели, однако девушка настаивала: она хочет увидеть, как пройдут переговоры представителей двух наций.

...Тайвас, Лефтия, Ише и мятежники из Хесса проследовали в Карвелл, где предводитель магов начал переговоры с чиновницей из Альдора.

«Я вас услышала», - молвила последняя, когда закончил предводитель мятежников излагать свою мысль. – «Вскоре состоится заседание конгресса, на котором будет обсуждаться позиция, озвученная вашим народом. Будет замечательно, если вы озвучите свои предложения». «Конечно», - отвечал уроженец Хесса. – «На протяжении долгого времени мы были вынуждены отринуть свой образ жизни и скрываться. Если Альдор сможет понять, сколь важна магия для моего народа, возможно, мы найдем путь, которым сможем двигаться вперед». «Шрамы, нанесенные войной, все еще глубоки в сердцах альдорцев, и многие видят в жителях Хесса врагов», - пояснила чиновница. – «Никто не может отрицать это. Но мой народ желает лишь мира». «Как и мы», - признал маг. – «Возможно, нам следует отринуть путь дальнейшего противостояния. Конфликт между Альдором и Хессом не исчезнет в одночасье. Но, если мы, преисполнившись ненависти, продолжим убивать друг друга, останется в итоге один лишь прах. Лишь живые способны пройти путь к примирению». «Мы стремимся к тому же, и придет день, когда это случится», - заверила его чиновница.

Лефтия, наблюдавшая за переговорами со стороны, вздохнула с облегчением. Похоже, обеим сторонам удалось услышать друг друга и сделать первый шаг. Благодарили Лефтию представители Альдора и Хесса, ведь благодаря ей конфликт, длящийся долгие десятилетия, получил шанс на завершение.

Спрашивала чиновница чужеземцев – какую награду хотят те за свою помощь? «Может, несколько удочек», - попросил ее Тайвас. Альдорка была поражена, но все же обещала прозвучавшую просьбу удовлетворить незамедлительно. «Вы можете обратиться за помощью к короне Альдора в любой момент», - заверила она троих.

...Получив удочки, трое покинули город, выступив в направлении Изумрудного Озера.

Той ночью Сновлинка вышла на замковый балкон, укачивая на руках малышку Вииту, которая никак не желала засыпать. По отвесной стене на балкон забрался Риддар, и Сновлинка улыбнулась воину: «Что ты здесь делаешь?» «Если третья принцесса Унилюсьона когда-либо окажется в беде, я буду рядом», - заверил ее Риддар. – «Я твой защитник, в конце концов».

Ребенок не успокаивался, и Риддар попросил Сновлинку передать ему Вииту. На руках воина малышка сразу же прекратила орать, уснула. «Видишь, я всегда умел очаровывать дев», - довольно усмехнулся Риддар. «Что-то на меня твои чары не действуют», - хмыкнула Сновлинка, и воин подтвердил: «Да. Ты – исключение». «Ох, беспокоюсь я о Виите, раз утешают ее мужчины, подобные тебе», - поддела принцесса своего защитника. – «Нужно привить ей надлежащие ценности, а то увлечется каким-нибудь раздолбаем». «Пусть я и очарователен, но клинком орудую не хуже твоего супруга, Клааса», - насупился Риддар.

Две яркие вспышки расчертили ночные небеса... и земля содрогнулась...

...К одному из мест падения с небес неведомого объекта бросились солдаты, лицезрели развороченную мостовую... и гигантское создание, находящееся в разломе.

Пробудились конструкты... принявшись уничтожать все на своем пути. Не щадили никого. В течение нескольких последующих день многие из держав мирских были сокрушены, и мир поглотил хаос. Неведомо, кто дал иномировым созданиям названия, но стали они известны как «Омеги», что означает абсолют – или конец всего.

Сновлинка и Риддар проследовали в тронный зал, пребывали в коем король Унилюсьона и его министр.

«Морад просит нас о помощи в противостоянии Омегам?» - спрашивал монарх. – «Что это за безумие?!» «Прошу, возьми себя в руки, отец», - успокаивала его принцесса. «Мы только что отправили Клааса и лучших воинов, дабы повергнуть наших врагов», - говорил король. – «Мы не можем позволить себе разделить оставшиеся силы». «К счастью, Унилюсьон окружен морем, и Омегам до него не добраться», - произнес министр. – «Я предлагаю ответить отказом на просьбу Морада».

«Поступали донесения о том, что Омеги движутся на юг – к Унилюсьону», - напомнил присутствующим Риддар. – «Неужто предположение о том, что держава избежит гибели, не является излишним оптимизмом?» «Не говоря уже о порождениях Омеги», - добавила Сновлинка. «Люди и монстры, сраженные Омегами, заражаются ядрами, похожими на семена, и поглощает их ярость, подавляющая волю», - вымолвил Риддар. – «Если ступят они в Унилюсьон, королевство наше ожидает катастрофа, даже если не окажется здесь сущности, породившей их». «Иногда выхода нет», - заключила Сновлинка. – «Все державы должны объединиться, иначе Омеги будут властвовать над миром».

В зал ступил солдат; израненный, он еле передвигал ноги... протянул королю меч, который передавался в правящем роду из поколения в поколение. Ныне владел клинком Клаас. «Командующий Клаас пал в противостоянии Омегам», - выдавил посланник. – «Все его солдаты были уничтожены...»

Солдат осел на пол, последние силы оставили его. «Клаас мертв?» - в ужасе выдохнула Сновлинка. – «Быть не может...»

На глазах присутствующих посланник вновь поднялся на ноги, страшно закричал, бросился к королю, но Риддар прикончил солдата ударом меча. «Полагаю, он заражен ядром Омеги», - просветил монарха Риддар. – «Многие другие разделят его судьбу, если Омеги продолжат бесчинствовать в мире».

«Значит, нам нужно ответить на просьбу о помощи Морада», - заключил король. «Отец, могу я возглавить солдат?» - с мольбой обратилась к королю Сновлинка. «Ты обезумела?» - поразился тот. – «Ты принцесса, и Серебряный Оракул к тому же. Твое место здесь, ты должна защищать наш народ. Гибель Клааса – тяжелая рана, но мы не должны терять трезвость рассудка. Хочешь сказать, что наши армии нанесут поражение Омеге, если ты возглавишь их?»

«Такая возможность существует», - подтвердила принцесса. – «Серебряный Оракул способен подчинять себе разумы иных созданий и заставлять их действовать согласно своей воле». «Хочешь подчинить себе разумы Омег?» - изумился король. «Верно», - подтвердила Сновлинка. – «Если удастся взять наших врагов под контроль, мы получим возможность покончить с ними».

«В нашем роду Благословение Оракула наиболее ярко проявилось в тебе», - задумчиво протянул монарх. – «Этого я отрицать не могу. Однако... откуда нам знать, что эти Омеги в принципе... живые создания?» «Не знаем», - согласилась Сновлинка. – «Но это шанс, которым мы должны воспользоваться». «Ты лично собираешься приблизиться к этим чудовищам?» - обратился к ней Риддар. – «А что, если произойдет худшее?» «Я осознаю опасность», - заверила его принцесса. – «Но это – единственный путь. Как принцесса... как мать... я встану на защиту того, что мне дорого. Клянусь».

...Вскоре воинский контингент был готов к выступлению. Сновлинка передала Вииту сестрам, после чего присоединилась к Риддару, завершавшему смотр воинства на площади пред замком. Сновлинка высказала надежду на то, что держава их пребудет в безопасности, но Риддар усомнился: «Как ты можешь быть в этом уверена? Никто, кроме тебя, не может воспользоваться Благословением Оракула». «Эту способность унаследовала Виита», - напомнила воину принцесса. – «Не знаю, откуда мне это известно, но я уверена в этом».

Риддар заметил притороченный к поясу Сновлинки меч Клааса, и принцесса, проследив за взглядом воина, подтвердила: «Да, отец передал его мне». «Прими... мои соболезнования», - выдавил Риддар, и отвечала Сновлинка: «Спасибо, но я не могу позволить себе скорбеть. Глядя на этот меч, я вспоминаю, как Клаас обучал меня владению им». «Он был поражен твоими результатами», - произнес Риддар. – «Говорил, что ты схватываешь гораздо быстрее его солдат, и весьма вынослива». «Он был слишком добр», - склонила голову Сновлинка. – «Но, думаю, ты потратил куда больше усилий, обучая меня бою на мечах. Уж и не вспомню, сколько раз мы с тобой в юности в рыцарей играли».

«А это тут при чем?» - растерялся Риддар. «При том», - бросила принцесса. – «Больше дураков, додумавшихся вложить меч в руку принцессе, не нашлось». «И я заплатил за это немалую цену», - рассмеялся Риддар.

Сновлинка поблагодарила Риддара за то, что сопровождает он ее, после чего зычно обратилась к солдатам королевства, молвив: «Пришло время нам покинуть остров и отправиться в плавание к землям континента. Мы объединимся с силами королевства Морад и примем тяжелый бой. Омеги с легкостью уничтожили отряд наших ветеранов, ведомый Клаасом. Уверена, среди них были ваши товарищи и друзья. Но нельзя допустить, чтобы овладели вами скорбь и гнев! Пусть станут они источником вашей силы – силы, способной сокрушить Омегу!»

Покинув пределы замка, отряд двинулся к портовому граду, дабы пуститься в плавание к далеким землям королевства Морад.

«Нельзя представить, что мир столь изуродован», - вымолвил Риддар, пребывая в мыслях о предстоящем предприятии. «Согласно», - вздохнула Сновлинка. – «Но мы своими глазами видели, что стало с тем посланником». «Да, нам нужно опасаться не только Омег, но и их порождений», - заключил воин.

Послышался крик о помощи, и лицезрели солдаты летящую к ним фею, преследовал которую крылатый монстр. Сновлинка использовала свои способности, взяв под контроль разум твари и велев той летать прочь. Фея поблагодарила принцессу за свое спасение, представилась – Лакка.

«Я никогда прежде не видел фей», - признался Риддар. – «Почему ты здесь?» «Потому что узнала через сеть фей, что здесь безопасно», - пояснила ему Лакка. – «Мы, феи, обладаем способностью делиться знаниями и сведениями даже на больших расстояниях. Поэтому мы и незаметны для людей. С помощью своих способностей мы загодя скрываемся от них. Но на самом деле это место вовсе небезопасно, наоборот! Даже мы, феи, не в силах укрыться от разрушений, чинимых Омегами».

«Не волнуйся», - молвила Сновлинка. – «Я одержу верх над ними с помощью Благословения Оракула». «А как оно работает?» - заинтересовалась фея. «Каждое живое существо обладает какой-то волей», - пояснил Риддар. «А я беру ее под свой контроль», - добавила Сновлинка.

Заинтересовавшись, Лакка просила новых знакомых позволить ей сопровождать отряд; те не возражали.

...Продолжив путь, отряд достиг порта, где был пришвартован один из лучших боевых кораблей Унилюсьона – на борту его Сновлинка и королевские солдаты пересекут Тихое море.

Принцессу снедали сомнения. «Серебряному Оракулу запрещается покидать королевство, которое она должна защищать», - поделилась она переживаниями своими с Риддаром и Лаккой. – «Всю свою жизнь я могла лишь гадать о том, что лежит за пределами нашего острова. Большую часть сведения о тех землях я почерпнула от тебя, Риддар, – ты рассказывал о местах, где побывал, о своих приключениях... и о яствах, конечно же... Я и не думала. Что когда-либо окажусь за пределами границ Унилюсьона. И не представляла, что желание мое исполнится подобным образом...»

Солдаты поднялись на борт корабля, и тот, снявшись с якоря, взял курс на север.

...Сновлинка в одиночестве стояла на палубе, глядя на простирающуюся до самого горизонта морскую гладь. Приблизившись к принцессе, молвил Риддар: «Мы доберемся до Морада завтра. Возможно, тебе стоило бы отдохнуть?» «В моей каюте слишком тихо», - вздохнула Сновлинка. «В смысле – без Вииты?» - улыбнулся воин. «На горизонте я вижу лишь победу», - заверила его принцесса. – «Но когда я подумаю о том, что могу никогда боле не увидеть Вииту... Ладно, забудь. Сейчас не время терять решимость».

«Если тебя что-то беспокоит, скажи», - настаивал Риддар. – «Сражаться легче, когда ничто не гнетет душу». «Хоть ты раздолбай и бабник, иногда говоришь здравые вещи», - заключила Сновлинка. – «Ладно, расскажу, что у меня на душе. Я – принцесса Унилюсьона, и мой долг – в защите своего народа с помощью Благословения Оракула. Я всегда соответствовала возлагаемым на меня ожиданиям, улыбаясь при этом. Конечно, я несовершенна. Много раз за улыбкой сей я скрывала слезы тревоги – или страха пред осознанием возможности провала. Часто отец говорил, что принцессе негоже лить слезы из-за пустяков. Что плакать она должна лишь за свой народ. Но... если я буду плакать за народ... кто будет плакать за меня? Я ни разу не встречала такого человека. И это угнетает меня».

«Чушь», - отрезал Риддар. – «У тебя был Клаас». «Наше бракосочетание было волей отца», - напомнила ему Сновлинка. – «Клаас был немногословен, но человеком был хорошим. Слишком хорошим для такой, как я. Не знаю... любил ли он меня». «Почему ты сомневаешься в этом?» - озадачился Риддар. «Даже у него должна была быть своя любимая, но он не мог противиться воле короля», - пояснила ему Сновлинка. «Наверное, да», - согласился воин. – «Но дело в том, что любовь шепчет, а не кричит».

«Говоришь из собственного опыта, бабник», - попыталась обратить все в шутку принцесса, но Риддар покачал головой: «Ты никогда не замечала моей любви к тебе, Сновлинка. А ведь я любил тебя с самого детства». «Хватит чушь нести!» - опешила Сновлинка. «Это не чушь и не ложь», - Риддар пристально смотрел ей в глаза. – «Если ты ищешь того, кто любил тебя... любил по-настоящему... он перед тобой... Видишь? Любовь не так-то легко заметить».

«А почему ты никогда не говорил об этом?» - спрашивала Сновлинка. «Я твой страж», - напомнил ей Риддар. – «Как я мог сказать об этом, если ты собиралась замуж?» «Понятно», - вздохнула Сновлинка, отводя взгляд. – «Прости». «Не извиняйся», - улыбнулся Риддар. – «Выше нос, принцесса! Ты любима и в тебе нуждаются!» Принцесса благодарила своего защитника за эти слова: ей действительно необходимо было это услышать...

«Кроме того, определенно есть еще та, кто тебя любит», - отметил Риддар, и Сновлинка кивнула: «Виита». Утвердительно кивнув, воин пожелал принцессе доброй ночи, устремился к своей каюте...

Сновлинка проводила его взглядом: и как теперь ей уснуть – после такого откровения?..

...Корабль достиг земель королевства Морад; сойдя на берег, лицезрели солдаты руины – наверняка следствие появления Омеги. «Звучит ужасно, но погибшие – счастливчики», - молвила Лакка. – «Им не следует беспокоиться о заражении ядрами Омеги. Но, похоже, здесь хозяйничали не Омеги, а их порождения. И – как я узнала из передаваемых в сети фей сведений – земли, разоренные Омегами, выглядят куда более ужасающе».

Тишину разорвал ужасающий вопль. «Омега...» - выдохнул Риддар.

К воинскому контингенту приблизились воины, облаченные в зеленые доспехи – генерал армии Морада, приветствовали солдат Унилюсьона, сопроводили Сновлинку, Риддара и примкнувшую к ним Лакку в ставку короля.

Сновлинка заверила монарха в том, что надеется с помощью своих способностей подавить волю Омег – и спасти мир. «Смелые слова», - проронил король Морада. – «Должен спросить: ты когда-нибудь видела Омегу воочию?» «Нет, лишь недавно услыхала его рев», - отвечала принцесса. «Когда увидишь, поймешь: ты задумала невозможное», - изрек король. – «Омегу невозможно взять под контроль».

«И ты готов продолжать посылать людей на смерть?» - вопросила Сновлинка. – «Подобное противостояние позволит нам выиграть день, неделю – но рано или поздно мы истратим на него все свои силы. Если мы хотим встретить завтрашний рассвет, должен не обороняться, а атаковать – и обрести победу».

Долго молчал король, размышляя над прозвучавшими словами. «Ко многим державам обращались мы за помощью, но никто не ответил», - изрек он наконец. – «Никто – кроме Унилюсьона. Возможно, они просто отказали нам в помощи. Возможно, они уже разрушены Омегой. Не знаю, информации из иных королевств сейчас практически не поступает... Но, если ты предлагаешь способ покончить с этими монстрами, кто я такой, чтобы отказать тебе? С тобой я готов рискнуть».

«Как мы можем помочь тебе в этом?» - обратился к Сновлинке генерал Морада, и отвечала та: «Я должна коснуться создание рукой, чтобы взять разум его под контроль». «Коснуться этого демона?» - поразился генерал. – «К нему даже приблизиться невозможно!» «Не нужно приближаться», - заверил полководца Риддар. – «От вас нам нужно одно: чтобы вы отвлекли внимание этой твари. Дайте мне окно возможностей, и я обо всем позабочусь».

«Моя леди, я брала ли когда-либо под контроль столь огромных созданий?» - осведомился король. «Да, монстров», - подтвердила Сновлинка. «Что ж, хорошо», - вздохнул король. – «Давайте поставим все на ваш план. Используйте моих оставшихся солдат так, как считаете нужным».

Генерал покинул ставку, дабы отдать приказы своим солдатам. Риддар заметил, что колеблется Сновлинка, и призналась та ему: «Чем крупнее цель, тем сложнее мне взять ее под контроль. Я боюсь...» «Нечего бояться», - отрезал Риддар. – «Я буду защищать тебя столько, сколько необходимо». «Хорошо», - улыбнулась принцесса. – «Обещай, что не погибнешь, Риддар». «Не тревожься обо мне», - отвечал воин. – «Мы одержим победу, после чего вернемся домой и ты вновь будешь нянчить Вииту. Верь в это».

Сновлинка благодарно кивнула...

...Среди руин Морада Сновлинка и сподвижники ее впервые узрели гигантское создание – Омегу. Больше вокруг не было ни души. Генерал Морада поведал уроженцам Унилюсьона: Омеги уничтожают все на своем пути, им невозможно противостоять!

«Да, мы слышали об этом, но я и помыслить не могла, что увижу подобное разрушение...» - Сновлинка была потрясена до глубины души. – «Но это неважно. Мы пришли, чтобы прикончить Омегу, и мы сделаем это. Таков наш единственный путь». «Верно», - согласился с нею Риддар. – «Если хотим уцелеть, должны сталью прорубить себе путь вперед».

Обратившись к солдатам Унилюсьона и Морада, постановил генерал: «Мы разделимся на три отряда и атакуем Омегу с разных направлений. Таким образом сможем выиграть несколько драгоценных мгновений, в течение которых ты можешь попытаться осуществить задуманное, принцесса». «А я буду защищать ее в это время», - заверил сподвижников Риддар.

...Приближаясь к Омеге, Сновлинка физически ощущала исходящую от сего создания мощь. Тварь вновь взревела... и монстры – порождения Омеги – устремились к воителям. Сновлинка, Риддар, солдаты Унилюсьона и Морада приняли бой с сими созданиями...

Кровопролитное сражение разразилось в руинах королевства. Некоторые из воинов оказывались заражены, обращались против своих же сподвижников. Но – как бы то ни было – солдатам удалось замедлить продвижение Омеги... и Сновлинка не имела права проигнорировать эту возможность.

Риддар заверил принцессу: он даст ей шанс приблизиться к Омеге. «Я с тобой!» - тут же заявила фея. – «Я хочу помочь!» «Если хочешь помочь, выживи и спой о моей доблести следующим поколениям», - посоветовал ей Риддар, после чего атаковал порождений Омеги.

Разя сих тварей, приближался он к гигантскому конструкту, отвлекая на себя его внимание. Сновлинка следовала за своим защитником, сумела подобраться к Омеге, коснулась его ладонью... с изумлением осознав, что сознание ее оказалось внутри разума сей чуждой сущности. Но... как такое возможно?! «Уничтожить... жизнь...» - гремело в сознании принцессы, и усомнилась та: неужто в ее силах взять под контроль подобный разум? Нет, она не может позволить себе сомнений... «Стать... едины...» - прозвучало неожиданно. – «Ты... уничтожишь жизнь...»

Сновлинка понимала, что воля Омеги слишком сильна, чтобы ее подчинить. Более того – воля конструкта подавляла ее собственную.

...Риддар зрел, как Сновлинка была отброшена из тела Омеги, куда тварь уже успела втянуть ее. «Я не смогла взять его под контроль...» - тяжело дыша, молвила принцесса... а в следующее мгновение Омега исторг луч разрушительной энергии, направленной на Сновлинку и ее защитника...

...Сражающиеся средь руин солдаты осознали, что план принцессы Унилюсьона провалился. Ошеломленный сим, генерал отдал приказ к отступлению – наверняка Сновлинка погибла...

...Об отступлении воинов фея поведала Риддару и Сновлинке, укрывшихся в небольшой пещере, означилась коя под руинами. Поток энергии, исторгнутой Омегой, разбил свод ее, и уроженцы Унилюсьона поспешили воспользоваться этим убежищем, дабы сохранить свои жизни.

«Что теперь? Вы тоже отступите?» - спрашивала Лакка. «Нет», - уверенно отвечала Сновлинка. – «Мы будем преследовать Омегу». «Я исцелю вас», - предложила двоим фея, но принцесса и ее защитник, переглянувшись, заверили Лакку: в этот нет никакого смысла. «Вы оба заражены?» - изумилась фея.

...Они выбрались из пещеры, устало побрели прочь средь руин. Лакка порхала впереди, наблюдая – не изыщутся ли порождения Омеги у них на пути?..

Сновлинка еле передвигала ноги, предложила Риддару принять меч правящей династии Унилюсьона. «Не неси чушь», - отрезал воин. – «Этот меч – память о Клаасе. Ты обязана сохранить его». «Я думаю... для меня все кончено...» - выдавила принцесса. – «Странный холод охватывает мое тело...»

Подобные ощущения испытывал и Риддар. Двое без сил опустились на мостовую... Ярость объяла разум Сновлинки, и набросилась та на своего спутника. Риддар каким-то чудом ушел из-под удара, обратился к Лакке: «Есть какой-то способ превозмочь проклятие Омеги?!» «Прости, но... исцеления не существует», - молвила фея.

«Значит, здесь я и умру», - заключил Риддар. – «Ведь я – защитник Сновлинки. Я никогда не смогу причинить ей вред. К тому же, я не против». «Хочешь сказать, ты смирился с тем, что тебя убьет женщина, которую ты любишь?!» - возопила Лакка. – «Ведь дурак! Не смей сдаваться! Сновлинка – Серебряный Оракул! Возможно, она сумеет превозмочь заражение с помощью своих способностей!» «Бессмысленная надежда...» - покачал головой Риддар. – «И все же я приму ее. Надежда на чудо лучше, чем ничего. Я буду до последнего держать удар. Я верю в Сновлинку... и в то, что она сможет вернуть контроль над собой».

Наблюдала фея, как Риддар и Сновлинка скрещивают клинки; оба пребывали в исступленной ярости, ибо были заражены ядрами Омеги... Но даже в этом состоянии Риддар держал оборону, не позволяя себе причинить вред принцессе.

Сновлинка повергла противника, занесла меч над ними...

«Уничтожить все...» - продолжали греметь слова в разуме ее. – «Ты... уничтожишь жизнь... Уничтожишь все...» Скверна Омеги полнила душу Сновлинки. В отчаянии та обратилась к воспоминаниям о дочери. Если сущность Омеги поглотит ее разум, она больше никогда не увидит Вииту. Это недопустимо! Кто еще сможет защитить малышку?..

Здесь, во тьме, поглощающей разум ее и душу, ощутила Сновлинка иное присутствие – теплое, ободряющее. Неужто... Клаас?.. Он тоже поддерживает ее?

...Сновлинка разорвала ментальный контроль с сущностью Омеги, осознала, что фея взывает к ней. «Так и знала, что Благословение Оракула поможет тебе превозмочь заражение!» - возликовала Лакка. «Да, но это еще не все», - отвечала ей Сновлинка. – «Виита и Клаас даровали мне силы, позволившие избавиться от воздействия Омеги».

Риддар поднялся на ноги; лицо его искажала гримаса ярости. «Я спасу его», - заверила Сновлинка фею. – «Теперь я знаю, что являет собой сила, противостоящая нам. С помощью своей воли Омега подавляет волю своих противников. Значит, если я применю Благословение Оракула к Риддару, я смогу вырвать его из тенет воли Омеги».

Тело Сновлинки воссияло... и взгляд Риддара прояснился. Воин отступил на шаг, растерянно огляделся по сторонам. «Поверить не могу!» - выдохнула фея. – «Вы двое освободились из-под власти Омеги. И все благодаря твоим силам, Сновлинка!» «Впервые я попыталась взять под контроль разум человека, но, похоже, сработало», - устало улыбнулась принцесса.

Но, несмотря на то что Сновлинка и Риддар освободились от воли Омеги, ситуация складывалась плачевная. И все же принцесса была уверена в том, что лишь им с Риддаром по силам противостоять Омеге – стало быть, руки опускать еще рано!

...Сновлинка и Риддар вновь преградили путь гигантскому конструкту. «Что ты задумала, Сновлинка?» - тревожилась фея, порхая чуть поодаль. «Собираюсь попробовать вновь подчинить себе волю Омеги», - отозвалась принцесса. «Мы уже делали ставку на это, зачем пробовать еще раз?» - обратился к ней Риддар; сего не разумела и Лакка.

«Помнишь, ты говорил, что станешь защищать меня ценой собственный жизни, Риддар?» - отвечала воину Сновлинка. – «Думаю, я потерпела неудачу, потому что мне недоставало твоей решимости. Мое единственное желание состояло в том, чтобы выжить в этом противостоянии и вернуться к Виите. Но я была наивна. Это желание ограничивало меня в той же степени, что и вдохновляло. Очевидно, я потерпела неудачу в попытке взять Омегу под контроль. Как я могла надеяться превозмочь столь могущественную волю, когда моя собственная была столь хрупка?.. Поделись со мной своей силой, Риддар. Она необходима мне, если я хочу попытаться снова».

Риддар заверил Сновлинку в своей поддержке, а, та, подступив к Омеге, изрекла: «Я избавлю мир от этой угрозы – даже ценой своей жизни. Клянусь, я подчиню своей воле Омегу!»

Риддар устремился было к Омеге... но тут же отступил назад, молвив: «Сновлинка, мы должны отступить». «Сейчас?» - поразилась та. – «То есть, ты меня не поддержишь?»

Схватив принцессу за руку, Риддар увлек ее прочь. Лишь когда отбежали они на достаточное расстояние и укрылись за полуразрушенным зданием, Сновлинка потребовала у спутника объяснений. «Я чувствую в себе огромную силу», - признался Риддар. – «Это очень странно, учитывая, какие раны я получил в сражении с Омегой. Но даже этого недостаточно, чтобы покончить с нашим противником... Но... возможно, ты обрела такую же силу». «Я?» - удивилась Сновлинка, и Риддар кивнул: «Да, если интуиция меня не подводит».

Риддар предлагал девушке вернуться в форт – на время. Поколебавшись, Сновлинка согласилась со спутником.

Генерал Морада доложил своему королю о произошедшем.

«Стало быть, мы потерпели неудачу», - заключил монарх. «Вероятно, принцесса Сновлинка и ее защитник погибли в сем сражении», - добавил генерал. – «Их останки не нашли. Я решил, что более разумно будет отвести наши войска, когда стало очевидно, что поражение неизбежно». «То есть, мы бросили своих союзников, предложивших нам помощь...» - заключил король. – «Это тяжкое бремя на моей душе. Что я скажу королю Унилюсьона?» «Приношу свои извинения, Ваше Величество», - склонил голову генерал. – «Но, если бы мы понесли большие потери, но у нас не осталось бы армии для защиты королевства».

«Мы не можем надеяться покончить с Омегой без принцессы Сновлинки...» - вымолвил король Морада. – «Но – так или иначе – мы должны сражаться. Защитить королевства – значит, поставить все на победу. Исход сего – второй вопрос».

Генерал подтвердил: он всецело разделяет сие устремление...

Сновлинка и Риддар бежали по равнине в направлении возведенного на холме форта; Лакка не отставала от них ни на шаг.

Неожиданно Сновлинка остановилась, и, прислушиваясь к неким внутренним ощущениям, выдохнула: «Что это?» «Тоже чувствуешь силу, зарождающуюся в тебе?» - обратился к ней Риддар, и девушка кивнула: «Чувствую. Очень странное ощущение. Пульсация энергии – как будто родник пробивается на поверхность земли».

«Это следствие заражения ядром Омеги?» - предположила фея, и Риддар подтвердил: «Полагаю, что так». «Да, видимо», - согласилась со сделанным им выводом Сновлинка. – «Известно, что сила зараженных возрастает неимоверно. Возможно, влияние Омеги открывает наши потаенные резервы силы». «И даруют могущество, превосходящее наши пределы», - задумчиво протянул Риддар.

Выхватив клинок, Сновлинка сделала выпад, направив к меч все свои энергии... Результат ошеломил ее; такое чувство, будто разом овладела она совершенно новым приемом!

«Либертас», - пояснила принцесса пораженному рыцарю. – «Этот прием передавался из поколения в поколение в правящей семье. Меня ему обучил Клаас». «Будучи наследником в роду королевских защитников, я овладел похожим приемом», - признался ей Риддар, не замедлив продемонстрировать означенный прием. – «Да, теперь удар куда сильнее, чем прежде».

К обоим пришла одна и та же мысль: быть может, теперь они способны совладать с Омегой?!.

Вернувшись в шатер короля Морада, генерал доложил своему сюзерену: силы державы наряду с оставшимися в живых солдатами Унилюсьона готовы к выступлению. «Что ж, пришло время дать последний бой», - постановил король. – «Омега узнает всю мощь человечества!»

В шатер вбежали запыхавшиеся Сновлинка и Риддар; следом за ними влетела Лакка. Принцесса поведала пораженным монарху и генералу о том, что ей не удалось взять разум Омеги под контроль, и наряду с Риддарам подверглись они воздействию проклятия Омеги. «Вы были заражены?» - изумился король. – «Но почему тогда остаетесь в здравом уме?» «Мы сумели превозмочь заражение», - отвечал ему Риддар. «Да, и были вознаграждены при этом огромной силой», - добавила Сновлинка. «Если не в силах мы взять Омегу под контроль, знает, остается лишь покончить с ним», - заключил Риддар. – «И наши новые силы позволят сделать это».

В шатер ступил часовой, доложив, что Омега стремительно приближается к лагерю солдат Морада. Король постановил: он лично ступит на поле брани, и наряду с воинами своими отвлечет на себя внимание конструкта, даря тем самым Сновлинке и Риддару шанс нанести тому фатальный удар.

...Призывал Омега множество своих порождений – могущественных монстров, и волна тех шла перед конструктом на ряды защитников Морада. «За человечество!» - возвестил король Морада, и солдаты его приняли бой с сонмом чудовищных тварей...

Конечно, силы оказались неравны. И Омега, и порождения его с легкостью разили воинов. Пал в противостоянии и доблестный генерал Морада...

Сновлинка и Риддар бросились вперед, применив свои сокровенные приемы... Но все же Омега выстоял. Двое поразились: неужто... их сил оказалось недостаточно?! «Продолжаем!» - постановил Риддар. – «Сосредоточься, почерпни еще больше силы! Она внутри тебя!»

Вторые удары... Луч, исторгнутый Омегой, опалил его противников, заставив отступить. Но лишь на мгновение, и вновь двое атаковали конструкт. В отчаянии почерпнули Сновлинка и Риддар свои жизненные энергии, дабы преобразовать их в энергии удара... когда тела их воссияли! Обоим казалось, будто открылись шлюзы, и обрели они немыслимое могущество. Возникало ощущение, что кипела сама их кровь! «Риддар, мы можем одержать верх», - уверенно постановила Сновлинка. – «Мы можем сразить Омегу, я уверена!»

Двое продолжили бой, и Риддар осознал: они должны атаковать стремительнее, чтобы не Омега не успевал регенерировать. Сновлинка и Риддар закружились в гибельном вихре, нанося конструкту удары клинками, все ускоряя свои движения. А затем – одновременно ударили, повергнув Омегу...

«Вы были восхитительны!» - воскликнула подоспевшая фея. – «Поверить не могу, что вам действительно удалось сразить Омегу!» «У меня нет слов!..» - вторил ей король. «Благодарю, сир, но мы не сделали бы этого без помощи каждого из солдат», - отвечала Сновлинка.

«Что за прием вы применили?» - спрашивала Лакка. – «Никогда подобного не видела». «Мы объединили свои приемы», - пояснил ей Риддар, и произнес монарх: «Столь великолепному приему необходимо звучное название: Омнибус! На древнем языке это означает – ‘За человечество’. Поистине, то, что произошло сегодня, навсегда войдет в историю».

«Боюсь, праздновать еще рано», - заметил Риддар. – «Одного Омегу мы прикончили, но второй все еще рыщет по миру». «А чего беспокоиться?» - удивилась Лакка. – «У вас есть Омнибус, мы прикончите с его помощью сколько угодно Омег!»

К королю подбежал солдат, доложил, что второй Омега приближается. Легок на помине... «Должно быть, ощутил, что его приятель пал», - предположила Лакка.

Обратившись к Сновлинке и Риддару, король Морада просил их покончить со вторым Омегой. Принцесса заверила монарха в том, что они непременно так и поступят, обернулась к Риддару... и ужаснулась, лишь сейчас узрев, какие страшные раны поручил ее защитник в недавнем противостоянии с Омегой. «Ты не можешь в таком состоянии идти в бой», - выдавила Сновлинка. «Дело не в том, могу или нет», - отозвался тот. – «Это сделать необходимо. Какой бы ни была цена, жизнь моя принадлежит тебе».

Он распластался на земле, потеряв сознание. Солдаты Морада были растеряны: как им следует поступить, отступать или наступать? Взоры присутствующих обратились к Сновлинке, и вопросил король: «Какова будет твоя воля, принцесса? Я готов сражаться до конца». «Я...» - начала Сновлинка, когда Омега за ее спиной зашевелился, поднялся на ноги.

«Неужто эта тварь еще жива?» - поразилась Лакка. «Да, но едва», - отвечал фее король Морада. – «Еще одного удара она не выдержит». Обратившись к королю, Сновлинка велела тому отступить – наряду со всеми солдатами. «Даже если я покончу с Омегой, ты не восстановишь королевство, если погибнешь наряду со своими людьми», - пояснила она монарху. – «И Риддара с собой заберите. Он не в том состоянии, чтобы вести бой».

Фее принцесса также велела уходить и при первой же возможности вернуться в Унилюсьон. «Я последую за того сразу же, как только смогу», - заверила Лакку Сновлинка.

Уроженцы Морада подчинились воле принцессы, отступили, забрав с собою безвольное тело Риддара, остающегося в беспамятстве. Сновлинка приблизилась к Омеге, задумчиво воззрилась на него. Когда в прошлый раз она попыталась взять разум этого существа под контроль, то ощутила, будто сущности их слились воедино, и ее чуть было не поглотила отчаянная жажда разрушения Омеги. Но сейчас, когда Омега при смерти, возможно, ей удастся взять его под контроль... Остается ли один вопрос: сможет ли она при этом остаться самой собой?..

Начинание Сновлинки увенчалось успехом – принцесса сумела взять под контроль чуждый тело Омеги, но разум конструкта продолжал ожесточенное сопротивление внешнему воздействию.

...Пораженные король Морада, Риддар и выжившие солдаты пораженно наблюдали за тем, как поверженный Омега направился прямиком к своему сородичу. «Должно быть, Сновлинка взяла его под контроль...» - прошептал Риддар, - «и слилась с ним воедино...» «Слилась?» - воскликнул король. – «Хочешь сказать, она сейчас внутри этой твари и управляет ее действиями?»

Риддар коротко кивнул; оставалось ему лишь молится за принцессу и ее победу. С вершины утеса наблюдали рыцарь и сподвижники его, как Омега, управляемый Сновлинкой, схлестнулся с собратом... Тот был повержен, и Сновлинка с облегчением вздохнула: теперь она может отправиться домой. Голос Омеги становился все громче; конструкт чувствовал усталость принцессы, однако та знала, что у нее еще остается время, чтобы разорвать связь с Омегой прежде, чем сознание того поглотит ее.

...Вспышка в небесах... и низвергнулся с ним третий Омега – в море у берегов Унилюсьона. Сознавала Сновлинка: даже несмотря на крайнюю усталость тела и духа, она обязана защитить родную державу. Сознание Омеги продолжала неустанные попытки обрести контроль над разумом принцессы; покамест та сопротивлялась сему воздействию, но сознавала: если сейчас она покинет конструкт, то не сможет сражаться боле.

Посему направила Омегу, коего контролировала прямиком в море – к берегам Унилюсьона...

Министр вбежал в тронный зал замка Унилюсьона, сообщив, что со стороны моря приближается Омега.

«А что Сновлинка?» - справился король. – «Как проходит ее миссия на континенте?» «Из Морада еще не было вестей, Ваше Величество», - отвечал министр.

В зал вбежал Риддар, сопровождаемый Лаккой, и король напустился на рыцаря: «Ты что, бежал из Морада?!» «Как ты можешь!» - возмутилась фея. – «Риддар жизнью своей готов был пожертвовать! Легко тебе обвинять его, сидя за крепкими стенами своего замка!» «Довольно, Лакка...» - прервал Риддар фею, обратился к королю: «Правда в том, что я не сумел сразить Омегу – и не сумел защитить Сновлинку». «Риддар...» - в голосе короля слышался страх. – «Где Сновлинка? Почему она не с тобой?»

«Она продолжает бой, Ваше Величество», - отвечал монарху рыцарь. – «В одиночку». Поведал Риддар о том, как с помощью Благословения Оракула Сновлинка проникла в разум Омеги и ныне управляет тем изнутри. «Потрясающе...» - выдохнул король. – «Серебряный Оракул не перестает изумлять». «Но Омега, которым она управляет, был сильно поврежден в нашем сражении», - добавил рыцарь. – «Противостояние со вторым Омегой еще сильнее его ослабило. И... не знаю, остались ли у него силы, чтобы сокрушить третьего».

«Но... если Сновлинка погибнет, наше королевство останется без Серебряного Оракула!» - воскликнул министр в ужасе. «Нет, останется ее дочь», - возразил ему король, велел одной из дочерей, прижимала коя к груди Вииту, бежать прочь, спасая малышку. «Если Омега нападет, укрыться от него будет негде», - произнес Риддар, и, подойдя к девушке, взял Вииту на руки, молвив: «Пусть Виита останется и узрит, как мать ее сражается за свое королевство».

Риддар с Виитой на руках, министр, король и дочери его проследовали на балкон замка, откуда наблюдали за двумя Омегами. «Виита, даруй маме свои силы», - шепнул малышке рыцарь. – «Хотя бы молитву».

Разум Сновлинки был донельзя измотан, и все же она отказывалась отступать. Отчаянно противостояла и воле конструкта, которым управляла, и третьему Омеге, достигшему побережья ее родного королевства.

«Разрушение – все, что ты знаешь...» - пронеслась горькая мысль. – «Даже если я погибну, Виита выживет. Мое наследие сохранится. Разрушай, сколько угодно, Омеге! Тебе не под силам искоренить саму жизнь!»

Третий Омега был сокрушен... но у Сновлинки не осталось сил, чтобы противостоять Омеге, с разумом которого продолжала она свое единение.

«Что происходит?» - вопросил король, наблюдая за Омегой, внутри которого пребывала его дочь. «Должно быть, Омега подчинил себе ее разум», - произнес Риддар. Виита расплакалась.

«Тогда нам нужно собрать солдат и покончить с ним!» - воскликнул министр. «Что?!» - возмутилась фея. – «Сновлинка сделала все, от нее зависящее, а ты хочешь бросить против нее солдат?!» «А какой у нас выход?» - вопросил министр.

Все взоры обратились к Риддару, и молвил рыцарь: «Никакие армии не сравняется в силах с Омегой. Пойду я один». «Ты серьезно?» - ужаснулась Лакка. – «Хочешь сказать, ты убьешь Сновлинку?!»

...Покинув замок, Риддар выступи к побережью, где оставался Омега; Лакка неотступно следовала за рыцарем.

Остановившись пред конструктом, Риддар воззвал к Сновлинке... но ответа не последовало. «Вот что бывает, когда слишком серьезно относишься к своему долгу», - скорбно вздохнул рыцарь. – «И все же ты была невероятна! Истории о твоей великой победе над Омегой будут рассказывать на протяжении поколений! Конечно, ты не захочешь именовать ‘героиней’, уж я тебя знаю. Однако знаю также, что ты не допустишь, чтобы Виита и твой родной город пострадали... Но не переживай, этого не случится. Я покончу со всем раньше».

...Сновлинка осознавала, что Риддар здесь, чтобы покончить с Омегой... и с ней...

...Риддар опустил меч, покачал головой. «Как я могу это сделать?!» - воскликнул он. – «После всего, что сумела свершить ты!»

Слезы катились по щекам рыцаря...

...Ощущая душевное состояние Риддара, Сновлинка направила Омегу прочь от города – на вершину вулкана, в жерле которого пребывала раскаленная лава. Риддар и Лакка, следовавшие за конструктом, сознавали: Сновлинка собирается направить его в лаву, дабы покончить с Омегой раз и навсегда. Но ценой за это станет ее собственная жизнь!..

«Сновлинка!» - истошно выкрикнул Риддар. – «Стой! Не прыгай! Ты сражалась с Омегой в одиночку, и сейчас тоже сама хочешь все закончить?!» Конструкт обернулся к рыцарю. «Риддар...» - донеслось до того, и Риддар исполнился надежды: «Ты слышишь меня?» «Да, слышу», - отвечала Сновлинка. «Тогда что ты творишь?!» - восклицал Риддар. – «Выбирайся оттуда!» «Прости... но не могу», - отозвалась Сновлинка. – «Я теперь... едина с Омегой. Не знаю, сколько времени осталось до того, как его воля подавит мою».

«Должен быть способ спасти тебя!» - настаивал Риддар. – «Ты не можешь сдаться!» «Я и не сдалась», - отвечала Омега. – «Нашей целью было покончить с Омегами. Я делаю именно это. Риддар... меня уже нет. Но я не хочу, чтобы ты был тем, кто убьет меня. Прошу, пойми». «Я... понимаю», - выдавил рыцарь. «И позаботься о Виите за меня, договорились?» - молвила Сновлинка, и Риддар утвердительно кивнул: «Конечно. Он станет лучшей леди в мире». «Ну и хорошо», - произнесла Сновлинка. – «Дари ей ту же любовь, что и мне».

«Обещаю», - заверил ее Риддар. – «Я не подпущу к ней ни одного неблагонадежного хорька». «Единственный неблагонадежный хорек, о котором я тревожусь, - ты», - не сдержалась Сновлинка, и Риддар возмутился: «Эй! Могла бы и повежливее выражаться о защитнике своей дочери!»

Риддар вновь расплакался. На память ему пришли слова, сказанные Сновлинкой: «Часто отец говорил, что принцессе негоже лить слезы из-за пустяков. Что плакать она должна лишь за свой народ. Но... если я буду плакать за народ... кто будет плакать за меня? Я ни разу не встречала такого человека. И это угнетает меня».

«Все это время я заблуждалась», - донесся до Риддара голос Сновлинки. – «Я никогда не была одна. Риддар... спасибо, что оплакиваешь меня». С этими словами Сновлинка направила Омегу к краю жерла вулкана...

«И теперь... моя жизнь – твоя», - прозвучали слова Сновлинки.

Нейликка пробудилась, пытаясь прийти в себя после столь странного сна.

Мулен заглянул в ее покои, осведомился, все ли в порядке. «Да, просто... странный сон», - выдавила Нейликка. – «А где Рус?» «Он преследует Ванхарму», - отвечал ей Мулен. – «Переживаешь за него?» «А как иначе?» - помрачнела девушка. – «Ванхарма – сильный противник». «Да, это так», - подтвердил вице-канцлер. – «Но ты знаешь: Рус защитить тебя, несмотря ни на что. Такой он человек. Он вернется к тебе: я знаю это».

Помедлив, осведомился Мулен: «Ты действительно ничего не помнишь о своем прошлом? О том, что произошло на твоей родине?» «Моей... родине?» - озадачилась Нейликка. «Ничего страшного», - поспешил вымолвить Мулен. – «Дождемся возвращения Руса».

Вице-канцлер покинул чертог, а Нейликка продолжала размышлять: а ведь и правда... где она родилась? Похоже, Мулену известно о ней больше, чем он говорит...

«И почему он сделал акцент на том, что Рус сделает все, чтобы защитить меня?» - недоумевала Нейликка. – «И почему мне в принципе нужна его защита?»

Рейн и Рус продолжали противостояние. Силы их были равны.

Осознав, что получает из поединка удовольствие, Рус разозлился. Он не может позволить себе испытывать подобные эмоции! Если он не убьет Рейна, Зеркало Справедливости будет вне его досягаемости.

«Цена нашего поединка – жизнь или смерть!» - выкрикнул Рус противнику. – «Сражайся всерьез, Рейн!» «Благодарю, но нет», - отозвался Рейн. – «Никто сегодня здесь не умрет. Я уже сказал тебе: я сумею защитить и тебя тоже!» «Значит, ты не только трус, а еще и глупец!» - заключил Рус, бросаясь в атаку, заставляя Рейна отступать. – «Я должен это сделать! Чтобы изменить Левонию! Чтобы положить конец легенде!»

Следующим ударом Рус поверг Рейна, и тот распластался на земле. Мысли Руса пребывали с Нейликкой. «Моя жизнь – твоя», - пронеслось в разуме его.

Рус опустил меч, и Рейн, поднявшись на ноги, вопросил: «Что случилось? Ведь у тебя прекрасная возможность убить меня. Ты ведь хочешь кого-то защитить, так? Тогда не стоит колебаться. Конечно, я не стану стоять, опустив руки, и ждать своей смерти. Скажи... Если тебе так необходим Омнибус, чтобы изменить мир, быть может, мы сумеем вместе применить его?»

«Я уже говорил – это не сработает», - покачал головой Рус. – «Простое воссоздание способностей Сновлинки не изменит сути». «Не узнаешь, пока не попробуешь», - возразил ему Рейн. – «Возможно, мы с тобой сумели бы создать прием еще более могущественный, чем Омнибус».

Рус молчал; вздохнув, Рейн предложил ему продолжить поединок. «В случае моей победы мы будем сотрудничать, чтобы изменить мир», - заявил он, и Рус кивнул: «Если победишь. Но этого не будет».

Двое вновь скрестили мечи. Сознавал Рус: Рейн говорит правду, и вместе они действительно бы сумели изменить мир, создав новый прием. Увы... для этого нет времени. Ведь состояние Нейликки ухудшается с каждым днем, и провалы в памяти у нее становятся все обширнее. И дело не только в этом...

В памяти Руса воскресали события, произошедшие много лет назад. Деревня, объятая пламенем, и малышка Нейликка, в ужасе и отчаянии зовущая родителей – но ответить тем было не суждено...

Именно поэтому выбора у Руса не было: он должен, обязан убить Рейна! Ведь в противном случае произошедшее в той деревне может повториться... До тех пор, пока легенда о Сновлинке продолжает жить, Нейликку не спасти. Посему он, Рус, исполнит свой долг...

Воры загнали Меца на край пропасти в пещере, и сейчас брали его в кольцо, уверенные в том, что бежать намеченной жертве некуда. Мец, однако, усмехался, что воров несколько настораживало. «Это вам следует молиться», - говорил он. – «Я никому не позволю заполучить сокровища в этой пещере». «Что, сам забрать их хочешь?» - злились воры. «О, мне они тоже не нужны», - заверил их Мец. – «Просто хочу узнать, правдивы легенды или нет».

«Что за чушь!» - возмутились воры. – «Это сокровище дорого стоит!» «Мне до денег дела нет», - отозвался Мец. – «Для нас, искателей приключений, ценен сам путь к сокровищу... Ладно, давайте начнем. Вы, вроде, хотели убить меня?»

Внезапно все окрест затопил густой туман; казалось, воры бесследно исчезли в нем. Мец озадачился: что происходит?.. В тумане возникла фигура. «Проснись», - прозвучали слова, обращенные к авантюристу. – «Скорее... Ты должен спасти кое-кого... Пока еще не поздно...»

...Проснувшись, Мец осознал, что прикорнул прямо на мосту близ Руин Ровина. В последнее время сей сон зрел он неоднократно, и таинственная сущность велела искателю приключений спешить в земли, где некогда пребывало королевство Элмонт.

До Меца донесся звон клинков, и авантюрист поспешил в направлении, где – судя по всему – проходило некое противостояние...

Ниини и Ванхарма издали наблюдали за яростным сражением Руса и Рейна.

«Бой останется за Русом», - заключил воин. «Почему ты в этом уверен?» - удивилась фея. – «Как по мне, силы их равны». «Да, силы равны, но жажда победы у Руса выше», - отвечал Ванхарма. – «Это видно по тому, с какой яростью он наносит удары. Рано или поздно Рейн дрогнет под этим давлением... и погибнет». «Но Рейн важен для тебя, так?» - вопросила Ниини. – «Ведь по этой причине ты привел его сюда. Неужто ты примешь его смерть?»

«Если он погибнет, это станет доказательством его слабости», - произнес Ванхарма. – «Но в жилах Рейна течет кровь Тайваса. Рейн, ты не можешь умереть, не исполнив свой долг. Посему одержи победу – и измени мир!»

...Рус и Рейн продолжали скрещивать клинки. «В чем дело?!» - выкрикнул Рус. – «Используй Зеркало Справедливости! В противном случае моя победа свершится скорее!» «Не сомневаюсь», - отозвался Рейн. – «Мы сражаемся, потому что ты хочешь обрести Зеркало Справедливости. Хорошо, я применю этот прием. Давай, атакуй меня, применив Демидиус!»

Двое вознамерились применить свои самые могущественные приемы... когда раздался окрик: «Погодите-ка!» Рус и Рейн в изумлении воззрились на приблизившегося к ним Меца, поинтересовавшегося, почему недавние сподвижники сражаются друг с другом. Рейн просветил авантюриста о причинах их противостояния, и Мец обратился к Русу, поинтересовавшись: «Все равно не понимаю, сражаться-то зачем? Почему Рейн не может просто обучить тебя Зеркалу Справедливости?»

«Смысла в обучении нет», - вздохнул Рус, после чего продемонстрировал прием, столь знакомый Рейну. «Зеркало Справедливости...» - выдохнул тот, и Рус подтвердил: «Да, я пытался освоить этот прием самостоятельно. Пытаясь это сделать, я осознал простой факт: я не могу владеть одновременно и Демидиусом, и Зеркалом Справедливости. Если я хочу в одиночку применять Омнибус, то должен наделить свой клинок сущностью Зеркала Справедливости».

«Понятно», - протянул Мец, обратился к Русу: «У меня лишь один вопрос. Я так понимаю, ты хочешь в одиночку воспользоваться Омнибусом, чтобы положить конец легенде о Сновлинке. Но неужто наследие ее действительно столь плохо? Я понимаю, что идея самопожертвования не должна быть ключевой в обществе, но все же». «Есть еще одна, неведомая история в легенде о Сновлинке», - отвечал ему Рус.

Ниини тут же подлетела к нему, молвила: «Рус, можем поговорить? Я не могу допустить, чтобы ты озвучил это». Воин и фея отошли подальше от остальных, и осведомилась Ниини: «Откуда тебе известно о том, что легенда имеет продолжение? Об этом неизвестно практически никому». «Но тебе известно», - заключил Рус. – «Так я и думал». «Да, мы, феи, способны делиться знанием и информацией», - напомнила ему Ниини.

«Легенда о Сновлинке завершается на том моменте, когда она направила Омегу в жерло вулкана», - молвил Рус. – «Но в ней не говорится о том, что произошло с ее дочерью, Виитой, и защитником, Риддаром. Ныне не рождаются дети, обладающие Благословением Оракула, и предполагается, что род ее завершился. Но ты ведь знаешь об иной возможности, так? И скрыла это от нас». «Конечно, скрыла», - подтвердила Ниини. – «Если бы об этом стало известно...»

«В детстве родители часто рассказывали мне историю о том, что произошло после того, как Сновлинка принесла себя в жертву», - произнес Рус. – «И сейчас я расскажу тебе об этом. Сама сделай вывод, как это соотносится с тем, что известно тебе».

И Рус начал свой рассказ...

«Что я за защитник, если не уберег Сновлинку», - с горечью произнес Риддар, глядя в жерло вулкана, исчез в котором конструкт. – «Она... ненавидели войны и конфликты».

Вспоминал Риддар, как однажды улизнули они с принцессой из замка, и потребовала Сновлинка, чтобы воин обучил ее владению мечом. Заметили они монстра – гигантскую крысу, и Риддар выхватил меч, собираясь прикончить тварь. «Ты убьешь монстра лишь потому, что он приблизился?» - недоверчиво вопросила Сновлинка, и Риддар утвердительно кивнул: «Да, пока никто из детей не пострадал».

Сновлинка бесстрашно приблизилась к монстру, и, взяв разум того под контроль, велела идти прочь. «Поверить не могу, что ты с такой легкостью распоряжаешься священными силами Серебряного Оракула», - покачал головой Риддар. «Я применила ее ради наших горожан», - отвечала девушка. «А если монстр вернется?» - вопросил воин, и отвечала принцесса: «Значит, я вновь применю свои силы. Если с помощью Благословения Оракула я могу разрешить проблему без кровопролития, значит, таков мой долг».

Но – тем не менее – Сновлинка настаивала на том, чтобы Риддар обучал ее владению мечом...

И сейчас, пребывая у жерла вулкана, Риддар поклялся: он защитит Вииту – даже ценой своей жизни. «Я выращу ее человеком, которому претит конфликт, - как и тебе», - говорил он.

На земле чуть поодаль фея Лакка заметила королевский меч Унилюсьона. И как он здесь оказался?.. Риддар взял клинок в руки, заявив, что оружие сие по праву принадлежит Виите. После чего, глядя в жерло вулкана, ставшего могилой для Сновлинки, обещал: он станет навещать принцессу, пожертвовавшую собой ради мира, а, когда Виита подрастет, приведет и ее тоже...

Вернувшись в замок, Риддар поведал королю о судьбе его дочери. «Принцесса Сновлинка бросилась в жерло вулкана прежде, чем Омега сумел подчинить ее своей воле», - говорил воин. – «Я не сумел защитить ее. И не прошу о прощении, ибо не заслуживаю его». «О чем ты говоришь?» - воскликнул монарх. – «Вы оба рисковали своими жизнями и вместе защищали этот мир. Ваши деяния будут воспевать в веках».

Риддар передал королю клинок правящего рода, и изрек монарх: «Этот меч обладает уникальной способностью: сохранять в себе приемы своих врагов. Но лишь после того, как владелец меча покончит со своим противником». «А принцесса знала об этом?» - уточнил воин, и король подтвердил: «Конечно».

«Если бы Сновлинка убила меня и обрела мой прием, то в одиночку сумела бы применить Омнибус», - пронеслась в разуме Риддара мысль. – «Но вместо этого она решила слиться воедино с Омегой... Упрямство увлекло ее в могилу...»

Король просил Риддара продолжить службу в качестве защитника Вииты, ведь наверняка на унаследует Благословение Оракула. «Даже если Омеги вернутся, страшиться нам нечего», - говорил он. – «Ведь теперь мы знаем, что Серебряный Оракул способен сливаться с Омегой воедино». «Но контроль над Омегой лишь временен», - напомнил королю Риддар, и отвечал тот: «Значит, мы начнем обучение Вииты с малых лет. И, если мы сумеем усилить ее способности так, что Омега не сумеет превозмочь контроль со стороны Серебряного Оракула.. мы сможем использовать Омег как оружие».

Риддар от изумления лишился дара речи, а король продолжал развивать свою мысль: «Не только Омеги несут угрозу нашим землям. Если мы не положим конец бесконечным войнам с иными державами, никогда не познают миряне благоденствия. А если мы не сумеем защитить свое королевство, значит, Сновлинка пожертвовала собой зря. Уверен, Виита сыграет свою роль. Повторит подвиг матери».

Сославшись на усталость, Риддар покинул тронный зал, и в час ночной поднялся на вершину замковой башни, где дожидалась его Лакка. Нахлынули воспоминания: именно здесь они со Сновлинкой встречались с детства, играли, разговаривали. А сейчас это комнаты Вииты... И Риддар был уверен в принятом им решении: девочка не должна остаться в Унилюсьоне. «Если Омега нанесет удар вновь, они хотят превратить Вииту в оружие», - пояснил воин фее. – «Я этого не допущу».

Риддар ненадолго исчез в комнате, но вскоре вернулся на крышу башни, неся на руках Вииту; к спине воина была приторочен меч правящего рода Унилюсьона, по праву принадлежащий дочери Сновлинки.

Под покровом ночи Риддар, сопровождаемый феей, бежал из замка. И воин, и фея сознавали, что в замке, должно быть, ныне царит хаос, и вскоре преследователи непременно устремятся за ними. «Я буду казнен», - констатировал Риддар, обращаясь к Лакке. – «Но ты должна будешь улететь. Нет смысла погибать вместе со мной. Выживи – и открой миру правду о Сновлинке. Да, она пожертвовала собой ради спасения мира, но это не означает, что она хотела умереть. Она хотела жить со своей дочерью. Король собирается развязать войну с иными державами. Придет время, когда он вынудит не только Вииту, но и мирян Унилюсьона принести себя в жертву ради своего начинания. Но неужели гибель одних, дабы спасти других, - лучшее решение, которое у нас есть?.. Нет. Лучшее решение – то, когда никто не умирает. Нельзя, чтобы Сновлинку помнили только за ее самопожертвование. Мы обязаны ей тем, что имеем возможность найти путь, при котором не будет смертей».

«Нечего взваливать на меня свои обязанности», - возмутилась Лакка. – «Если так нравится – неси миру эту весть сам!.. Но так и быть, я поддержу тебя. Я удостоверюсь в том, что мир узнает истинную легенду о Сновлинке».

Риддар поблагодарил фею за эти слова, предложил ей продолжить путь через дикоземье к пристани. «Но пристань будет охраняться», - встревожилась Лакка. – «Быть может, нам попытаться скрыться где-нибудь в Унилюсьоне?» «Нет, с Виитой мы спрятаться не сможем», - покачал головой воин. – «Несмотря на риск, мы должны обрести корабль. Власть короля не распространяется на море. Достигнув земель континента, мы окажемся в безопасности».

...Риддар и Лакка продолжили путь, когда услышала фея лязг доспехов позади. Двое схоронились в кустах, наблюдая, как на тракте, ведущему к пристани, показались воины Унилюсьона. Командующий велел подначальным вернуть леди Вииту любой ценой, ибо она – будущее их королевства.

Виита проснулась, расплакалась, и солдаты резко обернулись к зарослям, скрывались в которых беглецы. Выругавшись, Риддар выступил из укрытия, обратился к преследователям: «Позвольте нам уйти. Я не хочу сражаться с сородичами». Молодые солдаты колебались, однако офицер возопил: «Не позволяйте ввести себя в заблуждение! Этого человека захлестнуло проклятие Омеги! Мы сможем одолеть его, если приготовимся погибнуть в этом бою! Пусть благородство наших стремлений направит нас, и сможем мы покончить с Риддаром и вернуть леди Вииту домой! Отриньте свои жизни – так, как сделала леди Сновлинка, – и исполните свою миссию!»

«Молчать!» - прогремел Риддар. – «Не смей пятнать ее имя подобными речами!.. Что ж, я приму бой с вами, раз вы так к этому стремитесь». Велев Лакке присмотреть за Виитой, Риддар обнажил меч, и, подступив к солдатам, процедил: «Я обещал Сновлинке, что любой ценой сохраню ее дочь».

В сражении Риддар поверг воинов, лишь один из них остался на ногах, но колебался, не зная, как поступить ему. «Убей Риддара...» - прохрипел офицер, был коий тяжело ранен. – «Даже ценой своей жизни... Сражайся... как это делала принцесса Сновлинка...» Спрятав меч в ножны, вздохнул Риддар: «Она не была в таком ужасе. Даже глядя смерти в лицо, она была совершенно спокойна. Как будто примирилась со всем. Как по мне, испытывала она печаль. Вы ничего не знаете ни о ее характере, ни о том, что было у нее на душе. Поэтому не смейте говорить о том, что сделала Сновлинка».

Молодой солдат опустил меч, и Риддар одобрительно кивнул: «Правильный выбор. Твой долг не в том, чтобы умереть, пытаясь убить меня, а в том, чтобы помочь своим товарищам». Солдат подошел к своему офицеру, дабы перевязать раны того. Офицер продолжал требовать, чтобы подначальный убил Риддара, но тот покачал головой: «Нет, сир. Мы отступаем».

Вновь взяв Вииту на руки, Риддар устремился прочь. Младенец плакал навзрыд, что рыцаря весьма озадачивало. «Она привыкла жить в замке, и все окружающее пугает ее», - предположила Лакка. «Попытайся развеселить ее!» - предложил Риддар фее. – «Она перестанет плакать».

Захлопав крылышками, фея принялась порхать вокруг, убеждая малышку в том, что бояться нечего. И действительно: Виита перестала плакать, уснула.

Риддар предложил Лакке продолжить путь через горные отроги: да, монстров там немало, зато преследователи наверняка отстанут.

...Когда достигли они предгорий, начался дождь. Риддар и Лакка поспешили укрыться под кронами дерева, дабы уберечь малышку от ливня. «Я вспоминаю, как однажды думал о том, чтобы похитить Сновлинку и вместе с нею бежать из Унилюсьона», - признался воин фее. – «Ночью, перед церемонией ее бракосочетания с Классом. Глупо, да?» «Почему же не сделал этого?» - заинтересовалась Лакка. «Практически сделал», - вздохнул Риддар. – «Забрался по стене – как сейчас, когда я забрал Вииту».

В ту ночь тоже шел дождь. Забравшись по стене, Риддар обнаружил Сновлинку на вершине башни, чему несказанно удивился. Погруженная в раздумья, принцесса оставалась под дождем, и, похоже, даже не замечала его. «Просто хотела ощутить дождь», - призналась девушка. «Волнуешься?» - вопросил Риддар, и Сновлинка пожала плечами: «Возможно... Но есть долг, который я должна исполнить, несмотря на волнения. Такова участь принцессы».

«Выйти замуж за человека, которого не любишь, - и есть твоя участь?» - помрачнел Риддар. «Клаас – хороший человек», - возразила ему Сновлинка. – «Со временем я узнаю его лучше. Научиться кого-то любить – это ведь все равно любовь, так?.. Роль, отведенную мне, могу исполнить лишь я, и никто иной. И это означает, что мне следует пойти на этот шаг ради блага королевства. Так же, как ты исполняешь свой долг, будучи моим защитником. Отринуть сию роль возможно лишь по донельзя важной причине». Она осеклась, вновь о чем-то задумавшись...

А после, спохватившись, осведомилась у Риддара: тот что-то хотел? «Просто хотел поздравить тебя со скорой свадьбой», - выдавил рыцарь.

...Выслушав рассказ воина, удивилась фея: «Почему ты не открыл ей своих чувств?» «Она – принцесса, а я – ее защитник», - напомнил ей Риддар. – «Мне казалось, у нас нет ‘донельзя важной причины’, чтобы отринуть отведенные нам роли». «А разве любви недостаточно?» - осведомилась Лакка. «Нет», - покачал головой Риддар. – «Мы же не дети. Но ради Вииты... я с радостью свою роль отрину. Королевство не принесет ее в жертву. Я сумею защитить ее – любой ценой. Сновлинка поступила бы так же – будь она здесь». «Значит, мы оба получили причину отринуть свои обязанности», - заключила фея, и подтвердил Риддар: «Да. Можно и так сказать».

Вдали показались солдаты Унилюсьона, и Риддар с Лаккой поспешили покинуть укрытие, дабы бежать прочь. Однако преследователи настигли их... и сопровождал солдат сам король! «Сдайся, Риддар», - процедил он. – «Бежать тебе некуда». «Не думал, что сам король будет преследовать нас», - отозвался Риддар, и молвил король: «Это дитя – надежда целого мира. Ее возвращение – задача, доверить которую нельзя лишь солдатам». «Надежда мира?» - бросил Риддар. – «Скорее, твоих собственных амбиций».

«Риддар, ты хорошо служил короне», - вздохнул король. – «Возвращайся вместе с Виитой, и я сохраню тебе жизнь». Вместо ответа Риддар бережно положил девочку под дерево, обнажил меч. «Глупец – ты смеешь направлять клинок на своего короля?!» - в гневе вопросил монарх. – «Да, ты силен, но ты всего лишь человек. Мои солдаты измотают тебя. Ты сломаешься – при достаточном количестве жертв». «Жертв...» - Риддару претило это слово. – «Сновлинка же была твоей дочерью! Почему ты никак не хочешь понять, что в действительности чувствовала она перед гибелью?»

«Мне не нужно этого понимать», - отрезал король. – «Я не только отец, но и король, что важнее». «Те, кто приносят жертвы, желают лишь счастья для тех, кто остается в живых», - вымолвил Риддар. – «Никаких больше жертв! Я никогда не отдам Вииту тебе!» «Риддар, даже ты не выстоишь против такого числа солдат!» - всполошилась Виита, и воин угрюмо кивнул: «Знаю. Но, пустившись в бега, мы все время будем преследуемы».

Тело Риддара воссияла. «Узрите же силу, которая помогла сразить Омегу!» - возвестил рыцарь, обращаясь к солдатам. – «Посмеете ли вы бросить мне вызов, зная, что вас ожидает?!»

К солдатам бросились могучие порождения Омеги, и король приказал своим людям отступать. Риддар же сразил монстров, присел у дерева, устало привалился к стволу, ибо досаждали ему полученные в бою раны. Виита улыбалась ему, и Риддар видел у девочки знакомые черты Сновлинки. «Хоть ее нет в этом мире больше, все же она осталась здесь...» - прошептал Риддар. – «Странная штука... жизнь... Она может... установить связь с будущим... Я должен защитить... эту драгоценную жизнь...»

Риддар без чувств распластался на земле, а Лакка с ужасом зрела приближающихся к ним порождений Омеги...

Крики Вииты заставили Риддара прийти в себя; собравшись с силами, рыцарь нанес удар порождению Омеги, и то отступило. Риддар бросился за тварью, прикончил ее... после чего опустился наземь, сознавая, что силы его на пределе. Однако он не мог позволить себе промедления: Вииту надлежит уберечь – любой ценой.

Передохнув немного, рыцарь взял малышку на руки, продолжил путь по тракту, ведущему к пристани. Однако портовый город кишмя кишел королевскими солдатами. Стало быть, противник предвидел действия мятежного рыцаря... Сознавал Риддар: он слишком слаб, чтобы совладать с таким количеством противников. В порт им не пробиться. Наверняка ожидают их и в окрестных деревнях.

Путь рыцарю преградил король Унилюсьона, сопровождаемый отрядом воинов. «Стало быть, ты действительно шел к пристани», - бросил монарх Риддару. – «Разговоров не будет. Здесь ты умрешь».

Риддар опустил малышку Вииту на землю, приблизился к противникам. Те атаковали, начали теснить обессиленного рыцаря. Лакка метнулась вперед, закружилась вокруг опешившего короля. «Риддар, забирай Вииту и беги!» - выкрикнула фея. Поколебавшись, Риддар последовал ее совету, а Лакка продолжала кружить вокруг разъяренного короля; солдаты растерянно переглядывались – если они попробуют сразить фею, то могут при этом нанести рану своему королю!

Последний ударил фею кулаком, и та, захлопав крылышками, устремилась прочь – вслед за Риддаром. Король и солдаты спешили следом...

...Риддар брел через равнину, не ощущая ни рук, ни ног. Полнейшее изнеможение овладевало им... Возник пред рыцарем ослепительный портал. «Ты впервые видишь врата?» - осведомилась подоспевшая Лакка. – «Они связывают наш мир с другими. Возникают случайным образом и практически тут же исчезают, поэтому мало кто может похвастаться тем, что видит их». «Значит, это судьба», - заключил Риддар, созерцая сияющий разлом меж мирами, и Лакка согласилась с ними: «Я тоже так думаю. Но знай: возможно, мы никогда не сможем вернуться в Левонию». «Любой мир лучше, чем этот», - отозвался Риддар.

Прижимая Вииту к груди, проследовал он во врата наряду с Лаккой... Портал исчез... и лишь крылышко феи осталось на земле...

...Риддар обнаружил себя в некой деревушке, заметил, что у Лакка отсутствует одно крыло. «Ты прав», - вздохнула та. – «Должно быть, я лишилась его, когда мы проходили во врата. Но это не страшно. Я могу и с одним летать».

Окружили их опешившие поселенцы, и Риддар обратился к ним, молвив: «Мы явились из иного мира. Этому ребенку, Виите, угрожала опасность. Мы просим лишь о помощи». Селяне поведали уроженцам Левонии, что оказались те в Паладии – мире, существуют в котором нации Альдор и Хесс. Оные противостоят друг другу, ибо издревле исповедуют различные идеологии. «В каждом мире одно и то же...» - тяжело вздохнул Риддар. «Но в нашей деревне уроженцы Альдора и Хесса мирно сосуществуют», - заверили его селяне. – «Если о существовании нашем станет известно, то всех нас заклеймят как еретиков. Посему мы сокрыли нашу деревню за магическими барьером, дабы никто не смог проникнуть в нее извне. Ведь среди альдорцев и уроженцев Хесса находятся те, кто готов сосуществовать, а не сражаться». «Прекрасное стремление», - одобрительно произнес Риддар.

Селяне предложили Риддару и Лакке остаться в их селении, и рыцарь поблагодарил их за это. Похоже, ему удалось сдержать обещание, данное Сновлинке... и уберечь Вииту... До конца дней своих останется он защитником – как Сновлинки, так и Вииты.

«Риддар, Лакка и Виита переместились в Паладию, но Виита оказалась заражена ядром Омеги», - рассказывал Рус Ниини. – «Должно быть, порождение Омеги оцарапало малышку во время нападения. Но силы Вииты как Серебряного Оракула превосходили даже те, коими обладала Сновлинка. И, похоже, Виита поборола заражение, даже не утратив контроль над собой».

«Мы, феи, были искусственно созданы с помощью реликвии, обнаруженной тысячелетия назад», - произнесла фея. – «Да, мы созданы на основе крылышка Лакки. Именно поэтому я знаю о том, что происходило с Риддаром, Виитой и Лаккой до того момента, как они прошли во врата. Откуда тебе известно о том, что произошло после?» «Остаток дней своих они прожили в тайной деревушке, обитали в которой жители Альдора и Хесса», - отвечал Рус. – «Поселенцы приняли Вииту и ее дар – Благословление Оракула, и относились к ней весьма почтительно. Риддар женился, и его потомки тоже выступали защитниками и стражами Оракула. Роль эта наследовалась в их роду. История о Серебряном Оракуле и ее защитнике передавалась из поколения в поколение... Я был рожден в той деревне, где некогда осел Риддар. Я – потомок Риддара... так же, как Нейликка – потомок Вииты. В жилах ее течет кровь Сновлинки».

«Значит, род ее продолжил существование...» - изумилась Ниини. – «Значит, вы смогли пробудить свою кровь не потому, что к вам был применен Алый Завет?» «Нет, мы были рождены с этой способностью», - подтвердил Рус.

«Но как вы с Нейликкой оказались в Левонии?» - спрашивала Ниини. – «Конечно, перемещаться между мирами можно через врата, но шансы на их появление невелики». «Нас туда переместили», - задумчиво произнес Рус. – «Возможно, если бы в тот день не отправились за цветами, все сложилось бы иначе».

Рассказывал Рус фее, как много лет назад они с Нейликкой покинули деревушку, отправились за цветами - светоцветами, которые девочка так любила! Нейликка сомневалась, стоит ли им углубляться в лес, обитают в котором монстры, но Риддар заверил ее: «В жилах моих течет кровь Риддара. Я – твой защитник, посему с тобой ничего не случится». «Как галантно», - улыбнулась Нейликка. – «Я не так храбра, как Сновлинка, поэтому тебе придется потрудиться». «Она на самом деле была храбра?» - усомнился Рус. – «В историях отца она кажется иной». «Да? А какой?» - заинтересовалась девочка. «Доброй, но самой обыкновенной женщиной», - пожал плечами Рус. – «А также настоящей занозой в заднице». «Занозой в заднице!» - Нейликка ушам своим не верила. – «Как можно так отзываться о легендарной героине?!»

«Но он также говорит: именно из-за своего упрямства и убеждений Сновлинка сумела одержать верх над Омегами», - добавил Рус. – «Подобное не каждому дано». «А мои родители говорят, что Сновлинка была истинной героиней, но мне не стоит быть ей подобной», - призналась девочка. – «Ведь она хотела создать мир, в котором никого не нужно будет приносить в жертву». «Тебе не придется через это проходить», - заверил спутницу Рус. – «Пока я остаюсь твоим защитником!»

Нейликка поблагодарила Руса за эти слова, вернулась к сбору светоцветов на лужайке. Ребята углубились в лес, и вскоре осознали, что заблудились. «Давай вернемся», - предложил Рус спутнице. – «Иначе окажемся за пределами магического барьера». «За пределами...» - мечтательно протянула Нейлика. – «А ты когда-нибудь думал о том, какой он – мир за барьером?» «Там жители Альдора и Хесса не ладят друг с другом», - отвечал ей Рус. – «Папа и мама говорят, что рано или поздно между ними непременно начнется война».

«Рус, я что бы ты сделал, если я бы я сказала, что хочу повидать внешний мир?» - осведомилась Нейликка. – «Пошел бы ты со мной? Или же нет – несмотря на то, что остаешься моим защитником?» «Защитники не помогают объектам своей защиты нарушать правила», - пробурчал Рус. – «Но, возможно, когда мы будем постарше... Если ты все еще захочешь покинуть селение... Я пойду с тобой. Но не как твой защитник». «Это ты о чем?» - озадачилась девочка. «Сама знаешь, о чем!» - выпалил Рус, покраснев. «Нет, не знаю», - заявила Нейликка. – «Объясни толком!»

К счастью, Рус заметил поблизости лужайку, усыпанную светоцветами, указал на нее спутнице; это избавило его от объяснений. К Нейликке бросились свирепые волки, но та применила свои способности Оракула, подчинив себе разумы зверей.

«Ты можешь использовать силу Серебряного Оракула?» - поразился Рус. «Да, в первый раз получилось», - подтвердила Нейликка, велела волкам бежать обратно в лес; те подчинились. Нейликка просила Руса никому не говорить о том, что овладела она могуществом Серебряного Оракула, и паренек обещал, что и слова не проронит.

Двое собирали цветы... когда заметил Рус дым, поднимающийся над лесом – со стороны их деревни!.. Рус и Нейликка со всех ног бросились к селению... обнаружив, что предано то огню, а землю устилают мертвые тела мирян. Рус в ужасе зрел трупы родителей...

Нейликка вознамерилась было броситься к своему дому, но Рус, взяв себя в руки, удержал ее, молвив: «Там стена огня. Успокойся. Уверен, твои родители живы».

К детям устремились монстры – огненные бомбы. «Как они оказались в пределах деревни?!» - поразилась Нейликка. «Должно быть, магический барьер исчез», - заключил Рус. – «Иначе этих тварей здесь не было бы».

Рус и Нейликка сумели перебить бомб, после чего поспешили к хижине Нейликки. Дом был сожжен до основания; отец девочки был мертв, в теле матери все еще теплилась слабая искра жизни. Женщина протянула дочери зачарованный клинок – перекованный меч Сновлинки. «А теперь беги...» - прошептала мать Нейликке. – «Они охотятся за тобой... Жаждут заполучить твои силы... Серебряного Оракула... Рус... сбереги Нейликку...» «Обязательно», - кивнул Рус.

Женщина скончалась. Нейликка пребывала в отчаянии. Родители ее были мертвы – она не видела для себя смысла жить. «У тебя остаюсь я», - напомнил ей Рус. – «Я не позволю тебе умереть».

К детям приблизились монстры... но были уничтожены магическими энергиями. «С вами все хорошо?» - обратился к Нейликке и Русу чародей, пришедший их на выручку. – «Мое имя Мулен. Простите. Если бы я успел прийти раньше, то сумел бы всех спасти». «Ты не из деревни», - Рус с подозрением разглядывал незнакомца. – «Как ты здесь оказался?» «Прошел через врата», - пояснил Мулен. – «Но объяснения подождут. Я рад, что сумел спасти хотя бы вас двоих. Те, кто напал на деревню, могут вернуться. Нам нужно уходить немедленно». Ребята последовали за Муленом...

«Вице-канцлер Мулен привел нас в Шерну», - рассказывал Рус фее. – «Больше идти нам было некуда. Не знаю, кто напал на нашу деревню. Но очевидно, что целью их была Нейликка. Точнее, ее способность соединяться с Омегой, ведь была она потомком Сновлинки». «Они хотели заполучить ее, чтобы использовать как оружие, а не как щит против Омеги», - молвила Ниини. – «И до тех пор, пока существуют Омеги, Нейликку продолжат преследовать...»

«Теперь тебе известна вся моя история», - закончил Рус свой рассказ. – «И ты знаешь: меня ничто не остановит. Я убью Рейна, обрету Зеркало Справедливости и стану тем, кто уничтожит Омегу. Я должен сделать это – чтобы уберечь Нейликку».

Рус помедлил, обратился к фее с просьбой, молвив: «Рейн не станет сражаться со мной в полную силу». «Да», - согласилась Ниини. – «Он хочет одержать верх, но не ценой твоей жизни». «Он не хочет умирать, хоть упрямство его говорит о другом», - согласился с ней Рус. – «Должно быть, у него есть своя причина – начинания, которые стремится он претворить в жизнь. Но – хоть и отрицает он это – наша дуэль будет со смертельным исходом. И – возможно – погибну я».

«Не глупи!» - всполошилась Ниини. – «Что случится с Нейликкой, если ты погибнешь?» «Если смерть моя будет близка, я наделю свой клинок могуществом Демидиуса», - произнес Рус. – «И я хочу, чтобы ты передала Рейну мой меч, дабы в одиночку он сумел применить Омнибус. Столь искусный воин как он покончит с легендой о Сновлинке вместе меня». Фея заверила Руса: она в точности исполнит его волю.

Рус и Ниини вернулись к Рейну и Мецу, дожидавшихся их. Авантюрист встал между Рейном и Русом, заявив, что у него есть решение дилеммы. «Применение Омнибуса двумя людьми бессмысленно, ибо это лишь повторит легенду о Сновлинке, так?» - произнес Мец. – «Тогда почему бы не применить этот прием втроем? Я могу быть третьим!»

Присутствующие опешили: предложение звучало донельзя абсурдно. «Ты что, издеваешься?» - выдавил Рус. «Нет, я серьезно», - стоял на своем Мец. – «Изменение мира – непростая работенка, Рус. Не пытайся взвалить ее на свои плечи. Если дело в противостоянии столь могущественным врагам как Омега, разве не будет более разумно объединиться с союзниками?» «Я об этом не подумал...» - признался Рус. – «Интересный ты человек, Мец. Твой разум свободен от предрассудков. Спасибо тебе за предложение».

Рус нанес Мецу удар в висок, и тот распластался на земле. «Он лишь без сознания», - обратился Рус к Рейну. – «Скоро очнется. Будь время на нашей стороне, его метод мог был и сработать». «Но у той, кого ты стремишься защитить, время на исходе», - понимающе кивнул Рейн.

Двое обнажили клинки, схлестнулись вновь... Рейн продолжал сражаться не в полную силу, не желая убивать противника. «Я одержу верх и так», - говорил он, орудуя мечом. – «Я если не смогу, умру с осознанием, что сделал все возможное для победы». «Я сумею защитить всех и каждого!» - отозвался Рус. – «И никому не позволю боле стать жертвой! Я претворю в жизнь свои убеждения, и своими силами изменю Левонию».

Кровь обоих противников пробудилась; тела Рейна и Руса ярко сияли. Рейн применил Зеркало Справедливости... и пал, сраженный Русом, ибо меч того впитал в себя эссенцию сего приема. Рус занес клинок над поверженным Рейном, сознавая, что как только покончит с тем, прием будет принадлежать лишь ему одному.

Вспоминал Рус разговор с Рейном, случившийся в палате лазарета.

«Как я уже сказал Ниини, я вижу, как с каждым сражением ты становишься все сильнее», - говорил он тогда. – «И, думаю, однажды ты откроешь полный потенциал пробуждения крови. Поэтому нет причин для меланхолии». «Я не расстраиваюсь», - заверил его Рейн. – «Осознание того, что мне есть куда расти, меня воодушевляет. Ванхарма поверг меня, это так, но я все еще жив. Просто в следующий раз мне нужно одержать победу. И я это сделаю – я должен верить в это».

Тогда Рус назвал Рейна «дураком», и, похоже, это действительно так. «Ты не сможешь стать сильнее, если умрешь», - прошептал он, опустил меч, так и не нанеся удар, должный оборвать жизнь противника.

К Русу подбежали трое детишек, следовал за которыми Ванхарма. Рус заверил малышей в том, что сражение их завершено, а Рейн вскоре придет в себя.

«Ты победил», - обратился к Русу Ванхарма. – «Почему сохранил ему жизнь?» «Если бы он сражался с желанием убить меня, я мог бы проиграть», - отозвался Рус. «Поэтому результат боя тебя не удовлетворяет», - заключил Ванхарма. – «И мне показалось, что и твой клинок не желал убивать». «Нет, я сражался, желая покончить с ним», - возразил Рус, воздел меч...

Сияние, озарявшее клинок, иссякло, и заключил Рус: «Зеркало Справедливости оставило мой меч». Обратившись к фее, постановил он: «Ниини, мы возвращаемся в Шерну». «Собираешься отпустить меня?» - недоверчиво осведомился Ванхарма, и пояснил Рус: «Дети видят в тебе своего спасителя».

Рус и Ниини устремились прочь; остальные дождались, когда Мец и Рейн придут в себя. Ихана и Бух рассказали Рейну о том, что Рус решил не добивать поверженного противника. «Быть не может!» - воскликнул Рейн в вящем изумлении. – «Он ведь хотел кого-то защитить! И не довел дело до конца!» «Странный ты», - протянула Ихана. – «Почему ты бесишься из-за того, что он сохранил тебе жизнь?! Если ты все еще жив, значит, он передумал». «Я рад, что остался жив», - согласился Рейн. – «Но я отказываюсь принять то, что он изменил свои убеждения». «Поэтому ты и странный», - повторила Ихана.

«Наша борьба против Омеги продолжается, Рейн», - обратился к парню Ванхарма. – «Что насчет тебя?» «Я... помогу», - отвечал Рейн. «Значит, выступишь против Шерны, как и я?» - уточнил Ванхарма. «Я верю в моих товарищей из ‘Каледфвлча’», - вымолвил Рейн. – «И не думаю, что всех жителей Шерны можно считать злыми. Честно говоря, методы твои я не одобряю. Но если моя связь с Тайвасом привела меня сюда, в Левонию... я выступлю с тобой против Омеги. Но я не позволю тебе предавать огню города».

Мец вызвался сопровождать их, и не желал он слышать никаких возражений. Перспектива получить клеймо предателя авантюриста ничуть не пугала.

Ванхарма сообщил спутникам: направляются они в королевство Гордо. Жители оного могут что-то знать о местонахождении Омеги...

Лоссвел, Фина, Фисалис и Муг отчаянно противостояли сонму монстров, атаковавших их в дикоземье Паладии. Поиски исчезнувшего Рейна привели их сюда... и хотелось бы надеяться, что жизни их не прервутся в сей глуши.

«Со мной недавно произошло кое-что странное», - призналась Фисалис сподвижникам. – «Я почувствовала, что кто-то в опасности, начала молиться... И с тех пор чувствовала, будто пробудилась во мне некая новая сила!»

Сияние озарило фигуру девушки, и выдохнул Лоссвел: «Неужто это... пробуждение крови?» «Пробуждение крови знаменует принадлежность к королевскому роду», - озадаченно произнесла Фина. – «Как можешь ты владеть ею?» «Я не принадлежу к королевскому роду, и не думаю, что это пробуждение крови», - отвечала Фисалис. – «Но я приму любую силу, если позволит та мне всех вас защитить!»

«Прочь от меня!» - выкрикнула Фисалис, ударив кулаком одного из монстров. Удар не причинил твари вреда... но та ретировалась, будто исполняя отданный Фисалис приказ!..

Что же это за сила такая?!

Вице-канцлер Мулен встрепенулся. Вновь то же ощущение... Он испытал его несколько дней назад – и сейчас снова!

«Неужто... есть кто-то еще, кроме Нейликки?» - выдохнул Мулен в изумлении. – «Тот, в жилах которого течет кровь Сновлинки?..»

«Ты можешь отдавать приказы монстрам?» - поразился Лоссвел, и Фисалис утвердительно кивнула: «Да, но не очень хорошо». «Думаю, тебе нужно попрактиковаться», - молвила Фина.

Лоссвел предложил спутницам продолжить поиски Рейна... когда возникли пред ними сияющие врата, выступил из которых человек. «Мое имя – Мулен», - представился он. – «Я прибыл из Шерны – державы, находящейся в Левонии». «Никогда не слышал об этом месте...» - пробормотал Лоссвел, с подозрением глядя на незнакомца.

«Кто из вас воспользовался Благословением Оракула – силой Серебряного Оракула?» - вопросил Мулен. «Благословение Оракула?» - озадачилась Фисалис. – «Неужто так называется моя сила, способная контролировать монстров?» «Позволь мне воспользоваться твоей силой», - обратился к девушке Мулен. – «Моему народа она необходима, чтобы спасти наш мир».

Герои согласились выслушать чужака, и тот поблагодарил их за это, молвив: «На самом деле мы уже заручились помощью одного из рыцарей Паладии. Думаю, вы предпочтете услышать обо всем из его уст». «Как его имя?» - выдохнула Фина. «Рейн», - отвечал Мулен. – «Он прошел в Левонию через межмировые врата. В настоящее время он является солдатом ‘Каледфвлча’ – сил специальных операций Шерны».

Лоссвел и Фина заявили, что станут сопровождать Фисалис; Мулен не возражал. Герои отчаянно надеялись встретиться с Рейном в самом скором времени.

Проследовали они во врата...

Ванхарма, Рейн, Мец и Ихана пересекали горный перевал Верли. Малышей они оставили в убежище Иханы и Ванхармы – наряду с иными детьми, подвергались которые прежде бесчеловечным экспериментам. Так же остался и Бух, заявив, что подождет Року.

Обратившись к Мецу, поинтересовался Рейн: бывал ли тот прежде в Гордо? «Да я там родился!» - воскликнул авантюрист.

«Если Омеги нет в Шерне, то есть у меня одно подозрение о том, где он может находиться», - вымолвил Ванхарма. – «Однако путь туда будет сопряжен с опасностью. Поэтому я хочу узнать побольше в Гордо – державе, состоящей в союзе с Шерной, и прежде, чем выступать в путь, удостовериться в том, что Омега находится именно там, где я предполагаю». «И где же это?» - поинтересовался Рейн. «В Павших Землях», - отвечал ему воин. – «В месте, где родилась Сновлинка: Унилюсьоне».

«Но почему у этих земель ныне подобное название?» - вопросил Мец, и отвечал Ванхарма: «Потому что порождения Омеги выжили там и размножились. Силы Унилюсьона были истощены после противостояния Омегам и не смогли сдержать натиск их порождений». «И это привело к падению королевства?» - уточнил Рейн. «Порождения Омеги властвуют над Павшими Землями и по сей день», - подтвердил Ванхарма. – «Даже я не уверен, сумею ли выжить в тех гиблых пределах».

Мец и Рейн были весьма воодушевлены предстоящим путешествием, и не скрывали этого. «Дуракам неведом страх», - закатила глаза Ихана. – «И вы двое – живое тому доказательство».

Девушка продолжила путь по горной тропе, а Рейн и Мец переглянулись: и чего она вдруг разъярилась?..

...Горы остались позади, и четверо путников ступили в лес Гимельду. Мец забрался на дерево, надеясь разглядеть замок Гордо. «Поверить не могу, что возвращаюсь», - пробормотал он. – «Мы втроем всегда лазали по деревьям. Интересно, как там Эли и Малик...»

Мец не удержался на дереве, свалился, и, ударившись оземь, потерял сознание. В видении зрел он сияющую фигуру, к приблизившуюся. «Ты что творишь?» - осведомилась та. – «Как ты надеешься выжить в грядущих битвах, если такой балбес? Тот факт, что ты слышишь меня сейчас, - доказательство того, что трагедия повторится. Ты не должен этого допустить. Лефтию необходимо защитить. На этот раз наверняка!» «Лефтия?.. Кто это?..» - выдавил Мец. «Скоро узнаешь», - заверила его фигура. – «Ибо ты – это я, а я – это ты».

Мец пришел в себя, заверив остальных, что с ним все хорошо и нет повода для тревог. Суть видения ускользала от него, но парень готов был покляться, что подобный образ уже являлся ему прежде.

Четверо продолжили путь к городу... когда настигли их Рока и Бух. «Бух мне все рассказал про Омегу и твое сражение с Русом», - выпалила девушка, обращаясь к Рейну. – «Стало быть, ты решил объединиться с Ванхармой?» «Да», - кивнул Рейн. – «Что-то подсказывает мне, что это правильный выбор... Не могу выразить это ощущение словами». «По этой же причине я здесь», - молвила Рока.

Ихана вопросительно воззрилась на Ванхарму, тот – в свою очередь – созерцал Року. Наконец, изрек: «Я не стану отказываться от дополнительных сил. Твоя магия времени будет весьма ценна для нас».

Мулен провел гостей из Паладии в кабинет канцлера Илски, представил тому Фисалис, обладающую могуществом Оракула.

«Уверен, что Мулен уже все рассказал вам, но в нашем мире спит гибельное создание – Омега», - обратился к прибывшим Илска. – «Если не покончить с ним, у Левонии не будет будущего. Поэтому нам и необходима сила Благословения Оракула. Примкнешь ли ты к нам, Фисалис?» «Мы еще многого не знаем», - замялась девушка, - «но если это ради Рейна и всех остальных...»

«Говоря о Рейне, вынужден констатировать, что миссия его затянулась», - вздохнул Лоссвел. «Надеюсь, ты не будешь возражать, если мы дадим свой ответ после возвращения Рейна?» - осведомился Лоссвел, и Илска, утвердительно кивнув, заверил четверых, что распорядится о том, чтобы для гостей приготовили комнаты в замке.

Обратившись к Мулену и Илске, Фисалис просила тех поделиться сведениями о Левонии, и вице-канцлер обещал, что поведает прибывшим легенду о Сновлинке, зиждется на которой миропорядок Левонии. Мулен, Лоссвел, Фина, Фисалис и Муг покинули кабинет, и Илска проводил их задумчивым взглядом.

«Похоже, мне судьбой уготовано управлять Омегой», - пробормотал канцлер.

...Вскоре вице-канцлер вернулся в кабинет, придя с собою вернувшегося в столицу Руса; сопровождали последнего двое воинов из отряда 1 «Каледфвлча» - Аска и Марсалга.

«Я понимаю обстоятельства твоего поединка с Рейном», - произнес Илска, когда закончил Рус свой рассказ о последних событиях. – «Но не могу понять, почему ты оставил Рейна с Ванхармой вместо того, чтобы вернуться с ним сюда». «Я решил, что Рейну следует самостоятельно принять решение», - отвечал канцлеру Рус. – «Я буду удовлетворен любым исходом: и если он останется в ‘Каледфвлче’, и, если он примкнет к Ванхарме». «Ванхарма?» - возмутился Аска. – «Ты забыл, что этот злодей атаковал нашу столицу?!»

«Он сделал это лишь потому, что Шерна прячет Омегу», - пояснил Рус. Аска лишился дара речи от изумления, а Рус, обернувшись к канцлеру, молвив: «Я готов принять любое наказание. Но я требую объяснения, почему вы сокрыли факт существования Омеги».

«Да, Шерна обладает Омегой», - признал Мулен. – «Марсалга тоже об этом осведомлен». «Ты знал?!» - воскликнул Аска, обернувшись к своему набольшему, и тот подтвердил: «Да. Канцлер Илска сообщил мне об этом, когда я был поставлен верховодить отрядом 1». «Поверить не могу...» - пытался свыкнуться с осознанием услышанного Аска, обернулся к канцлеру: – «Что произойдет, если об этом станет известно! Иные страны могут предположить, что Шерна воспользуется Омегой, чтобы развязать войну! Это может спровоцировать конфликт, который охватит весь мир!»

«Мы укрываем Омегу с целью предотвратить возвращение подобных созданий», - пояснил Мулен. «Вы воспользуетесь конструктом, чтобы уничтожить его сородичей – так, как сделала Сновлинка в легенде?» - осведомился Аска. «Именно так», - подтвердил Мулен. – «Мы и не мыслили о том, чтобы использовать Омегу с целью вторжения в иные страны. Но подумай о том, что может произойти, если окажется конструкт во власти другой державы. Это как раз может привести к мировой войне, которой ты опасаешься». «Шерна – миролюбивая страна», - согласился с ним Илска. – «Наш высший приоритет – сохранить Омегу до необходимого момента».

Аска отводил взгляд, и канцлер нахмурился: «Вижу, ты не убежден. Позволь тогда спросить: если Омеги вернуться, как именно надеешься ты противостоять им? Способен ли ты покончить с ними? Если докажешь, что это действительно так, мы подумает о том, чтобы избавиться от своего конструкта».

«Рус? Принимаешь предложение?» - обратился к воину Мулен, и тот вздохнул: «Что ж, хорошо...» «Я закрою глаза на твое неподобающее поведение», - произнес канцлер, неотрывно глядя Русу в глаза. – «Мы несем некоторую ответственность за сокрытие Омеги. Будем считать, что вопрос исчерпан. К тому же, у меня для тебя есть новая миссия».

Канцлер велел Марсалге собрать всех солдат, входящих в отряд 1 «Каледфвлча».

...Вскоре в кабинет проследовали Нейликка, Йерн и Ханк. По словам Йерна, последняя из отряда 1 – Флоритта – презрела призыв канцлера и отправилась в город по соседству, ибо замечены там были порождения Омеги. Последнее для воительницы было характерно: благоденствие мирян было для нее высшим приоритетом.

«Что ж, позвольте мне открыть вам детали следующей миссии», - обратился к воинам отряда 1 Илска. – «Как все вы знаете, у нас заключен союз с Гордо. А обмен на оружие и разведданные они передают нам ядра Омеги. Мы изучаем ядра, пытаясь выяснить, как возможно использовать их в мирных целях. Один из результатов, полученных нами, заключается в том, что мы можем извлекать из ядер энергию... Однако в последнее время поставки ядер Омеги из Гордо иссякли». «Возможно, кто-то использует их в собственных целях», - взял слово Мулен. – «Возникает вопрос: в чем те состоят? В зависимости от того, какую позицию занимает Гордо, мы примем решение о целесообразности сохранения нашего альянса. Отряду 1 поручается заняться этим вопросом». «Принято», - заключил Марсалга. – «Мы отправимся в Гордо сразу же, как только воссоединимся с Флориттой».

«Что касается Рейна...» - продолжал канцлер. – «Принимая во внимание того факт, что он до сих пор не вернулся, следует рассмотреть возможность того, что принял он сторону Ванхармы. А, поскольку Ванхарма жаждет заполучить Омегу Шерны, он наверняка нанесет удар снова. Если Рейн выступит его союзником...» «Мы встретим его как врага», - заверил Илску Рус.

Коротко кивнул, канцлер велел воинам заняться полученной миссией; аудиенция была окончена...

Флоритта противостояла порождениям Омеги на окраине небольшого городка; жители оного держались поодаль, но не забывали подбадривать свою защитницу криками.

В селение ступили бойцы отряда 1, ведомые Марсалгой. Флоритта прикончила порождений Омеги заклинанием, после чего приблизилась к сподвижникам. Марсалга сообщил подначальной: им велено отправляться в королевство Гордо.

Флоритта обратилась к Нейликке, поинтересовавшись: «Ты как, получше?» «Да, все хорошо», - заверила та. – «Но... я не помню, как получила эти раны». «Ну и неважно», - улыбнулась Флоритта. – «Как говорит наш командующий: ‘Главное – результат!’» Нейликка рассмеялась, не замечая встревоженного взгляда Руса, обращенного на нее. Сознавал Рус, что проблемы с памятью у Нейликки начались вскоре после прибытия их в Левонию. У него было свое предположение о том, что является причиной тому...

Канцлер Илска и вице-канцлер Мулен проследовали в чертог, представленный гостям из Паладии, сообщив о том, что Рейн так и не вернулся... а, возможно, даже принял сторону врага.

«Мы хотим, чтобы вы оставались здесь, пока мы не получим более подробные сведения о произошедшем», - произнес Илска, но Лоссвел покачал головой: «Нет. Если он не вернется, у нас нет причин здесь задерживаться». «Верно, мы сами разыщем Рейна», - поддержала товарища Фина.

Канцлер долго молчал, а после изрек: «Мы не можем позволить вам покинуть замок. Не можем допустить, чтобы Благословение Оракула оказалось в руках тем, кто может обратить его против нас.

Лоссвел, Фина и Фисалис переглянулись: что здесь происходит?!.

Марсалга и спутники его достигли замка Гордо; им сразу же была дарована аудиенция у короля державы. Командующий изложил монарху тревоги касательно иного применения ядер Омеги, что ставит под угрозу союз меж их странами.

«Вы будете рады узнать, что мы только что задержали виновного в сем», - заверил воинов король. – «Им оказался Эли, бывший командующий моих рыцарей». «Можем ли мы встретиться с ним?» - осведомился Марсалга. «Конечно», - отвечал король. – «Мы и так собирались передать его Шерне. Однако он безмолвствует с тех пор, как мы пленили его. Возможно, дело в каком-то недуге... Как бы то ни было, вы можете навестить его в тюрьме Сангдесройс».

Поблагодарив короля, воины покинули замок, устремившись к означенной тюрьме. «Рус, что думаешь о Рейне и Роке?» - попытался обратиться к сподвижнику Аска, но тот даже шаг не замедлил, бросив на ходу: «Понятия не имею...» Аска нахмурился; похоже, Рус продолжает все держать в себе...

«Не волнуйся о нем», - шепнул Аска Марсалга. – «Я поговорю с Русом, если замечу, что ситуация продолжает его угнетать». «Тяжелая у тебя работенка», - усмехнулся Аска. – «В отряд 1 составляют такие непростые люди!» «Мне все они по душе», - заверил его Марсалга, и Аска хохотнул: «И все же у нас идеальный командующий!»

Достиг земель Гордо и Рейн наряду со своими спутниками.

«Говорят, именно здесь родился Клаас, супруг Сновлинки», - сообщил остальным Ванхарма. – «Должно быть, здесь предание о его противостоянии Омеге так же широко распространено, как и легенда о Сновлинке».

На городской улице заметил путников один из королевских рыцарей, выдохнул в изумлении: «Мец?..» «Малик...» - обернулся к нему авантюрист. – «Давно не виделись». Малик просветил друга детства: Эли смещен с поста командующего, и теперь роль эта перешла к нему.

«Что случилось?» - встревожился Мец, но Малик отмахнулся: «Ничего такого, что может заботить человека, отвернувшегося от Гордо». Обратившись к чужеземцам, пояснил командующий: «Мец, Эли и я росли вместе. С самого детства мечтами ли стать командующими рыцарского ордена. Все прочили эту должность Мецу. Он искусно владел мечом, был силен физически, смел и имел достойную репутацию. Но однажды он заявил, что станет авантюристом и попросту исчез. Если бы ты, Мец, остался в Гордо, Эли не стал бы командующим и не начал бы красть ядра Омеги».

«Хочешь сказать, это моя вина?» - набычился Мец. «Кто знает?» - пожал плечами Малик. «Я хочу поговорить с Эли!» - заявил Мец. – «Возможно, мы сможем все выяснить». «Его содержат в тюрьме Сангдесройс», - просветил друга детства Малик. – «Однако встретиться с ним ты не сможешь, ибо будет он передан он властям Шерны». «Но, если это произойдет...» - начал было Мец, и Малик мрачно кивнул: «Да, он может быть казнен».

Малик и сопровождающие его рыцари удалились. Потрясенный до глубины души, Мец проводил процессию взглядом, прошептал: «Эли не стал бы красть... Наверняка всему произошедшему есть объяснение...»

Рейн предложил авантюристу проникнуть в тюрьму и выяснить, что в действительности произошло. Ванхарма идею поддержал, молвив: «Если он на самом деле крал ядра, значит, обладает немалыми познаниями об Омеге».

Мец поблагодарил спутников за этот порыв, и небольшой отряд выступил в направлении здания тюрьмы Сангдесройс...

...Проследовав в оную, герои замерли, опешив – лицезрели они мертвые тела как охранников, так и заключенных. Что здесь произошло?!. Кто перебил всех этих несчастных?..

Эли оставался в своей камере; он был жив, но серьезно ранен, и лишь бубнил что-то нечленораздельно. Герои заметили надпись, сделанную кровью на стене камеры: «Гробница рыцаря-лорда». «О... мега...» - прохрипел Эли.

Герои вывели еле держащегося на ногах Эли из тюрьмы, выступив в направлении означенной гробницы, находящейся поблизости от столичного города; к счастью, Мецу было прекрасно известно местонахождение склепа.

...Добравшись до гробницы рыцаря-лорда, Рейн и спутники его проследовали внутрь, с удивлением констатировав, что пребывает внутри некая лаборатория. Повсюду были установлены заполненные зеленоватой жидкостью цилиндры, в некоторых из которых пребывали облаченные в глухие доспехи воины. «Похоже, здесь они применяют ядра Омеги», - предположила Рока.

В гробницу проследовали воины «Каледфвлча» под началом Марсалги. Две стороны были донельзя поражены сей встречей...

«Что вы здесь делаете, Рус?» - обратился Рейн к солдату, и отвечал тот: «Мы увидели надпись в тюремной камере». «Как и мы», - кивнул Рейн.

«Рейн, почему ты с Ванхармой?» - без обиняков вопросил у парня Аска. «А разве Рус тебе не сказал?» - удивился Рейн. – «Шерна где-то прячет Омегу. Вот почему». «Это потому, что мы должны подготовиться к возможному возвращению Омег», - пояснил ему Аска.

«Ты думаешь, теперь, когда мы увидели этот комплекс, поверим вам?» - хмыкнула Ихана. «Но мы не имеем к этому месту ни малейшего отношения!» - воскликнул Аска. – «Гордо сам построил это помещение». «Но вы состоите в союзе с Гордо», - стояла на своем Ихана. – «Не говори, что Шерне неизвестно о гробнице».

Неожиданно Эли истошно закричал, и Мец с тревогой обернулся к нему: «Что с тобой, Эли?» Услышав прозвучавшее имя, Марсалга потребовал, чтобы узник был передан им – судьбу его определит правосудие Шерны.

Мец выхватил клинок, заявив, что никто из солдат республики не коснется его друга. Вздохнув, Марсалга приказал Нейликке и Флорит решить вопрос силой. Девушки атаковали Меца и примкнувшего к тому Рейна.

В сражении Мец был повержен... Внутреннему взору его вновь предстала сияющая фигура. «Поднимайся!» - велела она. – «Бой еще не завершен». «Легко тебе говорить...» - прохрипел Мец. – «Мне конец... пошевелиться не могу...» «Если есть у тебя время ворчать, лучше делом займись», - посоветовала фигура. «Ты ничего обо мне не знаешь», - огрызнулся Мец. – «Именно этим я и занимался. Я... покинул Гордо, думая, что поступаю правильно... Но Малик и Эли...» «Мне тоже не давало покоя прошлое», - призналась фигура. – «Призрак, нашептывающий о моих поражениях. Но, повстречав смелых и верных товарищей, я сумел избавиться от чувства вины. Если уж я сумел отринуть демонов прошлого, то ты сможешь и подавно. А теперь поднимайся, парень!»

«Откуда ты знаешь?» - выдавил Мец, отчаянно силясь разглядеть очертания фигуры. «Ты веришь в реинкарнацию?» - поинтересовалась та. – «Я – это ты, а ты – это я. При жизни мое имя было... Тулиен. Я жил и умер как герой... А теперь стану героем с тобой!»

Рока простерла руки над Мецем, творила целительные заклятия.

Марсалга же приказал Нейликке и Флорит покончить с Рейном и Рокой, Русу же, Йерн и Ханку – схватить Ихану. Сам же командующий надеялся справиться с Марсалгой, а после – вернуть Эли.

Обе стороны вознамерились продолжить бой. «Ты в порядке, Рус?» - бросил сподвижнику Йерн. – «Знаю, Рейн занимает твои мысли, но сейчас мы на тебя рассчитываем». Трое воителей метнулись к Ихане...

«Когда все кажется безнадежным... является истинный герой», - прохрипел Мец, поднимаясь на ноги, и Бух возликовал: «Ты прав! Сейчас нам как никогда пригодится герой! Нам предстоит всех спасти!» «Я... герой?» - озадачился авантюрист, и монстр нахмурился: «Ты же сам только что так говорил!»

Неожиданно странные воители, пребывающие в резервуарах, ожили, и, разбив свои стеклянные тюрьмы, ступили в зал. Марсалга рубанул одного из них мечом, но раны воина на глазах затянулись!..

Солдаты связали боем воинов «Каледфвлча»; Ванхарма и его сподвижники воспользовались сей возможностью, чтобы бежать из гробницы рыцаря-лорда.

Остановились перевести дыхание, лишь когда почувствовали, что оказались достаточно далеко от лаборатории. «Даже ‘Калефвлич’ не сможет нагнать нас, ведь на пути их – эти подопытные образцы», - выдавил Рейн, и, заметив, сколь мрачна Ихана, обратился к ней: «Что с тобой?» «Я не хотела бежать», - молвила девушка. – «Мне выпал идеальный шанс поквитаться с этими гадами из Шерны».

«Поквитаться?» - изумился Мец. – «Но с ними были Рус и Ниини». «Все без исключения выходцы из Шерны – мои враги», - отчеканила Ихана. «Если бы мы продолжили бой, исход для тебя мог быть плачевен», - напомнил ей Рейн. «Уверена, прикончив Марсалгу, Ванхарма пришел бы ко мне на помощь», - уверенно заявила Ихана. «Верно», - подтвердил Ванхарма. – «Я бы защитил тебя – несмотря ни на что. Однако нельзя отрицать тот факт, что Марсалга весьма опасен. Он не только невероятно силен, но обладает лидерскими качествами, да и в тактике сведущ. Я бы хотел избегать открытого противостояния с ‘Каледфвлчем’, когда верховодит солдатами он. Ихана, я понимаю твой гнев, но ты не должна позволить ему управлять твоим разумом. Наша цель – уничтожить Омегу». «...Понимаю», - вздохнула Ихана.

«Что там вообще делали Рус и остальные?» - обратилась к спутникам Рока. «Похоже, отряд 1 собрался в полном составе – стало их, их отправили на некую крайне важную миссию», - отвечал Рейн. «Меня другое тревожит», - признался Ванхарма. – «Для каких целей Шерне понадобилось стол внушительное количество ядер Омеги? Республиканцы утверждают, что применяют их для усиления и стабилизации магических врат, но вся ли это правда?»

«Быть может, подопытные образцы имели к этому какое-то отношение?» - предположил Бух. «Возможно, Эли что-то знает», - молвил Мец, кивнув в сторону измученного узника. – «Мы можем обратиться за помощью к Малику». «Уверен?» - усомнилась Рока. – «В прошлый раз он не принял тебя с распростертыми объятиями». «Уверен, он поможет, если мы расскажем ему о гробнице рыцаря-лорда», - уверенно заявил авантюрист.

Небольшой отряд возобновил свой марш. Ихана ощутила, что рука ей повинуется с трудом. Похоже, эксперименты, проводимые над девушкой, изуродовали ее тело. Оставалось уповать на то, что оно прослужит ей до тех пор, пока не сокрушат они Омегу. Ведь терять ей уже нечего...

«Мне очень жаль, что мы вынуждены ограничить вашу свободу, хоть и прибыли вы из иного мира», - с сожалением промолвил канцлер, обращаясь к Фине, когда проследовал он в отведенную девушке комнату. – «Вероятное предательство Рейна наверняка является следствием некоего недопонимания. Уверен, все разрешится, как только мы сможем поговорить с ним».

«Все хорошо», - заверила канцлера Фина. – «Я верю в Рейна». «Думаю, Рейн значит для тебя то же, что и Мулен – для меня», - вымолвил Илска. – «Да, сейчас я занимаю высочайшее положение в Шерне, но некогда я был простым археологом. У меня не было ни денег, ни положения – но была мечта. Я желал избавить мир от войн... знаю, это звучит по-детски». «Вовсе нет», - покачала головой Фина. – «Мне кажется это прекрасным».

«Я подумал, что ключ к прекращению войн может скрываться в прошлом, потому и примкнул к раскопкам древних руин, имеющих отношение к Омеге», - говорил канцлер. – «Там я повстречал Мулена. Он разделял мою мечту...»

Извинившись за то, что разоткровенничался, Илска покинул помещение, вернувшись в коридор, где дожидался его Мулен. «Как там Фисалис?» - поинтересовался канцлер. «Прекрасно», - усмехнулся тот. – «Похоже, она всецело нам доверяет».

Двое кивнули друг другу. Раз существуют ныне в Левонии сразу двое носителей крови Серебряного Оракула, это позволит им избежать ошибок прошлого. «Мулен, я все предоставляю тебе», - произнес Ислка, и вице-канцлер отвечал: «Ради нашего обещания». «Да», - склонил голову Илска: «И исполнения принесенной нами клятвы».

Малик следовал по улице одного из небольших провинциальных городков, когда из подворотни окликнул его Мец.

«Что ты тут делаешь?» - поразился командующий, оборачиваясь к былому товарищу. – «Мы получили донесение о нападение на тюрьму Сангдесройс. Если есть что сказать, давай быстрее». «Ты помнишь, в детстве мы трое говорили о том, что станем союзниками ордера?» - осведомился Мец. «Стать рыцарями и помогать нуждающимся», - подтвердил Малик. – «Это было нашей мечтой. Я не забыл. Я это стремление я все еще претворяю в жизнь».

«Тогда помоги мне спасти Эли», - просил Мец. За спиной его возникли герои... и Эли, остававшийся в некоем ступоре. «Так это вы напали на тюрьму?» - поразился Малик. «К тому времени, как мы туда добрались, все уже были мертвы», - покачал головой Мец. – «Эли был единственным выжившим... и рассказал нам о гробнице рыцаря-лорда». «Что?!» - выдохнул Малик.

«Так оказалась лаборатория, в которой проводятся изыскания над ядрами Омеги», - пояснил рыцарю Рейн. – «Похоже, они внедряют ядра в тела людей, чтобы создать могущественных солдат». «Эли не мог осуществить подобное в одиночку», - добавил Мец. – «Должно быть, королевство тоже замешано в этом. Если Эли придет в себя, мы узнаем истину. Прошу! Его необходимо исцелить».

«Я не могу этого допустить», - отчеканил Малик. – «Эли должен быть передан Шерне как преступник». Он призвал подначальных, и те устремились к своему командующему. «Я уже говорил тебе, Мец», - бросил Малик былому другу. – «Если бы ты остался в Гордо, Эли не стал бы командующим и не начал бы красть ядра Омеги. Ты предал нас первым».

Малик отступил, а рыцари его атаковали героев. Отразив натиск, герои покинули городок...

Они сумели пересечь равнины Гордо, но Эли становилось все хуже.

«Мы прорвались, но Эли, возможно, не спасем», - помрачнел Мец, взирая на Эли, распластавшегося на земле. «Это все ты виноват!» - бросила ему Ихана. – «Все потому, что ты хотел стать свободным авантюристом и покинул Гордо». «Семья Эли была бедна, а младшая сестра Малика болела», - вздохнул Мец. – «Они должны были стать командующими ради своих родных. А у меня не было никого. Я был свободен как птица. Думал, все будет хорошо, если я не примкну к ордену, а Эли и Малик осуществят свои мечты. Поэтому я покинул Гордо. Чтобы дать им шанс».

Ихана просила прощения у Меца за свои слова, однако отметила: «Твоя история не изменяет факта, что твое поведение является причиной случившегося. Ты пожинаешь то, что посеял». «Ты права», - отозвался Мец. – «Теперь я вижу прежнюю Ихану».

Рока, Рейн и Бух оставались близ Эли. «Значит, он покинул Гордо, дабы дать место друзьям...» - тихо произнес монстр, и Рейн утвердительно кивнул: «Я понимаю боль Меца. Мне тоже пришлось прежде оставить Лоссвела и остальных». «Скучаешь по Лоссвелу и Фине?» - обратилась к нему Рока «Всегда», - признался Рейн. – «Каждый день. Но, если мы станем врагами с Шерной, то не сможем воспользоваться их вратами. Единственный способ, которым мы можем вернуться в Паладию, - отыскать спонтанно возникающие врата».

«Ты же прибыл в Левонию на воздушном корабле, так?» - уточнила Рока. «Да», - подтвердил Рейн. – «Врата открылись прямо в небесах». «Странно, что воздушный корабль не переместился в Левонию...» - протянула девушка. – «Возможно, кто-то призвал Рейна лично?» «Быть может, то была воля Тайваса», - предположил Бух. «Если всегда будет получаться то, чего хочешь, - жизнь окажется чересчур проста», - философски произнесла Рока.

Эли пришел в себя, прошептал имя Меца; с трудом сел на траве, осмотрелся по сторонам. «Могу спросить тебя кое о чем?» - обратился Ванхарма к Эли, и, когда тот утвердительно кивнул, поинтересовался: «Власти Гордо собирались отправить тебя в Шерну как виновного в исчезновении ядер Омеги. Их обвинения справедливы?» «Я? Преступник?» - поразился Эли. «Командующий Малик тоже утверждал это», - молвила Ихана.

«Но это Малик крал ядра Омеги!» - воскликнул Эли. – «Все началось, когда большое число кандидатов, проваливших вступительный экзамен на становление рыцарями, исчезло. Испытанием верховодил Малик. Мне это казалось подозрительным. Я проследил за ним до гробницы рыцаря-лорда». «И ты обнаружил лабораторию», - заключила Рока. «Да», - кивнул Малик. – «Именно там они пытаются внедрять ядра Омеги в тела людей. После чего те становятся практически неуязвимы и беспрекословно исполняют приказы. Они обращаются в солдат Омеги! И когда я понял, что за исследованиями этими стоит Малик, кто-то ударил меня по голове сзади, и я лишился чувств...» «И ты был брошен в тюрьму», - вымолвил Мец.

«Но все стражи там были мертвы», - напомнил Эли Ванхарма. – «Ты знаешь, что произошло?» «Нет, все это время я оставался без сознания», - отвечал тот. Рейн нахмурился: предполагал он, что удар по голове был не единственной причиной состояния Эли... Что то здесь не сходилось...

«Малик говорил, что солдаты Омеги собираются в заброшенном замке», - просветил спутников Эли. «Значит, туда и отправимся», - заявил Мец. – «Мы должны понять, что замыслил Малик».

Солдаты отряда 1 «Каледфвлча» сумели справиться с противниками, покинули гробницу рыцаря-лорда.

«Нам следует известить короля Гордо о лаборатории?» - обратился Аска Марсалге, и тот покачал головой: «Нет. Учитывая дорогостоящее оборудование, нет никаких сомнений в том, что правительство как-то в это вовлечено». «Верно», - согласился Аска. – «И, доложив об этом, мы разворошим осиное гнездо». «Сперва нам надлежит обрести неоспоримые доказательства», - вымолвил Марсалга.

Обратившись к Ниини, поинтересовался Гордо: «Где именно в Гордо хранятся ядра Омеги?» «Должны быть в форте Кёрбеке», - отвечала фея, и Марсалга постановил: «Значит, туда и направимся».

«Это не там у нас были совместные учения?» - припомнила Флорит, и подтвердил Ханк: «Верно. Ты потрясающе себя проявила». Чародейка возгордилась было, но осознала, что иронизирует ее спутник – она отвлеклась, и в итоге результат ее был ужасен.

Марсалга объявил: они разобьют лагерь, дабы передохнуть после изнурительного сражения, а поутру направятся к форту.

«Как думаешь, что задумал Рейн?» - шепнула Нейликка Русу. «Он намеревается уничтожить Омегу», - отвечал ей тот. – «Сейчас он примкнул к Ванхарме». «И ты смиришься с этим?» - спрашивала девушка, и Рус надолго замолчал, размышляя, и произнес после: «Нейликка... У меня все еще недостаточно сил, чтобы защитить тебя. Подожди еще немного, прошу». «Ты это к чему?» - озадачилась Нейликка. «Когда я стану достаточно силен, расскажу тебе все, о чем ты забыла», - заверил ее Рус. «Ну... ладно», - растерялась Нейликка. – «Я подожду... немного. Но если промедлишь, я и об этом забуду».

Для того, чтобы защитить Нейликку, ему придется применить Омнибус в одиночку... каким-то образом...

...Воины разбили лагерь, осознавая, что в полном составе не были уже давно – с тех пор, как Флорит, Ханк и Йерн были отправлены противостоять порождениям Омеги в южных землях республики.

«Это было непросто», - просветил сподвижников Йерн. – «С Прото-Омегой, конечно, не сравнится, но и прогулкой по парку я бы нашу миссию не назвал». «Я впервые сражался с монстром, пребывало в котором сразу два ядра Омеги», - невольно содрогнулся Ханк. «Затем Ролестан был атакован, но мы не могли броситься на помощь...» - вздохнула Флорит. – «Это все еще тяготит меня».

Впрочем, не следовало говорить о плохом. Поинтересовались воины у Нейликки: не ведает ли та каких-нибудь забавных историй? Девушка поведала им о парне, который пытался ухлестывать за всеми женщинами без исключения, и выглядел при этом весьма жалко. «Это ты... обо мне?..» - Йерн изменился в лице. Аска приказал ему прекратить гробить репутацию отряда 1; Йерн пробормотал в ответ что-то невразумительное.

Пришел черед Ханка, и тот признался: «В последнее время я вижу один и тот же сон. Кто-то взывает ко мне. Но я не помню слов». Солдаты историей были откровенно разочарованы, и произнес Ханк: «Из сна своего я помню одно-единственное слово. Ише. Не знаю, что оно означает».

Солдаты продолжали болтать; Рус покинул лагерь, отошел подальше, но Марсалга заметил его уход, устремился следом. «Оттачиваешь Омнибус?» - обратилась командующий к подначальному. «Да», - подтвердил тот. «Мне кажется, я ясно выразился: хороший отдых – час сражения», - нахмурился Марсалга, и, присмотревшись к Русу, молвил: «Кажется, ты выбит из колеи. Можешь быть со мной откровенен».

«Меня тревожит утрата памяти Нейликкой», - признался Рус. «Похоже, симптомы ухудшаются», - согласился Марсалга. «Когда мы были детьми, наша деревня была сожжена дотла», - вымолвил Рус. – «Я полагал, что причина амнезии кроется в той травме... но, возможно, я просто хотел в это верить».

Рус просил набольшего сохранить следующие его слова в секрете, поделился с ним: «Память Нейликки начала ухудшаться после полного обследования, через которое она прошла в Шерне. Вице-канцлер Мулен утверждал, что это простое медицинское обследование. Но Нейликки не было целый месяц. В ту пору я полагал, что, если мы поставим мотивы правительства Шерны под сомнения, то утратим единственный дом, который у нас был».

«И ты просто выбросил это из головы», - заключил Марсалга. – «Я тебя понял. Никому не рассказывай об этом. Сейчас самое важное для тебя – стать сильнее. А для этого ты должен как следует отдохнуть. Я присоединюсь к тебе на следующей тренировке».

Рус поблагодарил командующего за поддержку – и понимание. Однако скрыл он от Марсалги иное. Когда они с Нейликкой прибыли в Шерну, никто в сей державе не способен был применить пробуждение крови. И – когда Нейликка вернулась после обследование – это изменилось. Алый Завет породил индивидов, способных обращаться к метке вознесения, а это – в свою очередь – привело к формированию «Каледфвлча». Но как связаны сии разрозненные факты?..

Понимал Рус: об этом он не имеет права говорить даже с Марсалгой...

...Воители «Каледфвлча» шли на юг – через холмы Кёрбеке.

Каждый вечер Рус отходил в сторону из лагеря, где отчаянно тренировался с двумя клинками – но покамест так и не сумел применить одновременно и Демидиус, и Зеркало Справедливости.

«Оба приема должны быть применены после того, как ты обретешь достаточное количество энергии», - произнес Марсалга, наблюдая за тренировкой со стороны. – «Попробую-ка я применить Демидиус...»

«Это не так-то просто...» - начал было Рус, и опешил, когда на его глазах командующий с легкостью применил означенный прием. Неужто он изучил его, просто наблюдая за Русом?!

«Ну что, верно я все сделал?» - обратился Марсалга к Русу, и тот, поколебавшись, отвечал: «Не совсем. Мне показалось, удар был недостаточно силен». «Верно», - согласился Марсалга. – «Ты наносишь удары в полную силу, я же бью лишь вполсилы. Но этого достаточно. Ключ к состоятельному применению Омнибуса кроется в моем Демидиусе, наносимом вполсилы». «Это как?» - озадачился Рус, и Марсалга усмехнулся: «На этот вопрос предстоит ответить тебе».

Он устремился прочь, а Рус продолжил тренировку, надеясь понять значение намека командующего...

...На следующий день к Марсалге, наблюдающем за очередной тренировкой Руса, присоединился Аска. «Ну что, понял, как в одиночку применить Омнибус?» - обратился последний к командующему, и тот утвердительно кивнул: «Да, но не каждый на это способен. Даже мне применить подобный прием будет весьма непросто. Но, думаю, Рус справится. Если он сумеет в одиночку применить Омнибус, то станет равен Сновлинке».

«Говоришь, мы зрим рождение новой легенды», - заключил Рус, наблюдая за танцем Руса с мечами. «Этому миру нужны новые герои», - отозвался Марсалга. – «Мы не можем вечно оставаться прикованы к легенде о Сновлинке. Новая эпоха будет претворена в жизнь молодым поколением – в том числе и Русом. Наша же роль во всем этом...» Он осекся, замолчал. «Что ты замыслил?» - осведомился Аска. – «В любом случае, что бы это ни было, можешь на меня рассчитывать». «Приятно слышать», - улыбнулся Марсалга. – «Однако прежде всего необходимо разрешить нашу нынешнюю дилемму».

Двое вновь вернулись к созерцанию тренировки Руса...

...Отряд 1 достиг форта Кёрбеке, у входа в который путь им преградили стражи Гордо. «Мы хотим взглянуть на ядра Омеги», - заявил Марсалга. «Нас об этом не предупреждали», - страж не сдвинулся с места. – «Если хотите войти, вам необходимо разрешение от командующего или от короля». «Ядра, находящиеся здесь, предназначены для отправки в Шерну», - напомнил ему Марсалга. – «Зачем нам разрешения для того, чтобы взглянуть на собственное имущество? Или же внутри находится нечто, что нам видеть не дозволено?»

Стражи не проронили ни слова в ответ, и Марсалга осведомился: «Вам известно о лаборатории в гробнице рыцаря-лорда?» «Что?!» - воскликнул страж, не сумев скрыть изумление. «Там мы обнаружили солдат, в тела которых были помещены ядра Омеги», - добавил Марсалга. – «Подобное исследование требует огромного числа ядер».

«И что с того?» - в проеме врат форта возникла фигура Малика. – «То, что вы являетесь нашими союзниками, не дает вам права вмешиваться во внутренние дела державы». «Тогда почему же вы боитесь пропустить нас внутрь, если вам скрывать нечего?» - допытывался Марсалга.

Малик приказал стражам обнажить оружие, приготовиться к бою. «Интересно, что станете делать, если ваши подозрения окажутся безосновательны?» - просил он воителям Шерны. «Внутри явно есть что-то, что вы от нас скрываете», - уверенно заявил Рус в ответ. – «Ибо истинный рыцарь не выказывает страха даже пред лицом смерти. Если его совесть чиста, конечно же. Подобное можно было сказать обо всех рыцарях, с которыми мне доводилось скрещивать клинки. Но в руках твоих подначальных мечи дрожат! Одно это говорит мне правду о том, что находится за вратами форта. Закрывая глаза на злодеяния собственной державы, ты нарушаешь рыцарский кодекс, и прекрасно осознаешь это!»

Рыцари Гордо начали переглядываться, и, заметив их смятение, возвестил Малик: «Не слушайте его! Рыцари обязаны верно служить своей державе! И исполнять приказы командующего!»

Воители «Каледфвлча» сошлись в противостоянии с защитниками форта Кёрбеке. Осознав, что терпят последние поражение, Малик отступил, бросив подначальных на произвол судьбы.

Марсалга и его сподвижники проследовали в форт, обнаружив, что помещения пустуют и ядер Омеги здесь нет. Следом за республиканцами в зал ступили уцелевшие рыцари Гордо, заявив, что слова Руса открыли им глаза, посему расскажут они обо всем, без утайки.

«Наш король сократил поставки ядер Омеги в Шерну и применял их в изысканиях, ведомых в гробнице рыцаря-лорда», - говорили рыцари. – «Король желает создать армию солдат Омеги, чтобы вторгнуться в иные земли. Когда Эли узнал правду, его сделали козлом отпущения».

Обратившись к Ниини, Марсалга просил ее немедленно сообщить об этом канцлеру Илске. Фея подчинилась, и спустя несколько минут озвучила воинам ответ канцлера: «Союз между Шерной и Гордо поставлен за паузу. Канцлер приказал немедленно взять под стражу короля Гордо». «Он хочет, чтобы мы пленили короля иной державы?» - изумился Йерн, и пояснил ему Аска: «Если мы промедлим, Гордо начнет объявлять войну иным странам».

Марсалга приказал воинам отряда 1 «Каледфвлча» немедленно выступать к королевскому дворцу Гордо...

На привале Ихана обратилась к Ванхарме с вопросом: почему в последнее время они избегают сражений? Ведь уничтожить отряд рыцарей Гордо так просто... и все же защитник ее уклоняется от противостояния...

«Потому что Эли оставался без сознания», - пояснил девушке Ванхарма. – «Я решил, что отступление будет более разумным выбором». «Но... так непохоже на тебя – отступать», - молвила Ихана. – «Обычно ты прорубал себе путь через ряды врага. По крайней мере, так было прежде. Но ты изменился после того, как к нам примкнули Рейн и его спутники. Почему?» «Ты придумываешь», - отозвался Ванхарма. – «Я здесь, чтобы защитить тебя – как и всегда. Но... я хотел бы, чтобы ты общалась с большим числом людей. В этом мире существует не только жестокость, которую ты наблюдала в исследовательском комплексе. Есть еще такие люди, как Рейн. Я хочу, чтобы ты это поняла. Ибо нет никаких гарантий того, что я все время буду оставаться рядом».

«Почему?..» - выдохнула Ихана. – «Почему ты говоришь такие вещи?» Вскрикнув, она схватилась за запястье, и осведомился Ванхарма: «Рука доставляет хлопот?» «Да, началось недавно», - призналась девушка. «Почему ты мне не сказала?» - встревожился воин. «Если я начну ныть по каждому поводу, то мы ничего не достигнем...» - молвила Ихана, и, содрогнувшись всем телом, истошно закричала.

«Что с тобой, Ихана?!» - вновь и вновь спрашивал Ванхарма, и выдавила девушка: «Рука... Омега...»

Вскоре боль в руке утихла, и небольшой отряд продолжил путь через равнины. «Ихана, но разве твоя рука...» - начал было Вархарма, позаботившись, чтобы поблизости не оказалась чужих ушей. «Рука Омеги? Да, это так», - подтвердила девушка. – «Они что-то сделали с ней в Шерне. Однажды, возможно, не только моя рука обратится в Омегу, но все тело. Но до этого пока еще есть время, я уверена в сем. Прошу. Позволь мне сразить Омегу вместе с тобой. Это мое единственное желание. И неважно, что будет со мной после. Если вся моя сущность обратится в Омегу, убей меня».

«Не глупи», - прервал ее Вархама. – «Мы вместе сразим Омегу. А после найдем способ исцелить твое тело».

Отряд продолжил путь через равнину.

Мец спрашивал у Эли, как тот себя чувствует, и отвечал парень: «Все хорошо. Голова немного побаливает, но это мелочи». «Не перенапрягайся», - посоветовал ему Мец. – «До замка, в котором находятся солдаты Омеги, путь еще неблизок».

Он зашагал вперед, оторвавшись немного от остальных. Эли сообщил Рейну и спутникам своим, что Мец всегда был таким – дрожал над ними. «Моя семья была бедна, а младшая сестра Малика болела», - рассказывал он. – «Поэтому мы любой ценой обязаны были стать рыцарями. Я был задирой, а Малик был скромен и ненавидел драки. Но Мец делал все возможное, чтобы поддержать нас – начиная от желания стать рыцарем наряду с нами».

Мыслями Эли унесся к экзамену, необходимому для вступления в рыцарский орден. Заключался он в тренировочном бою кандидатов: трое на трое. Тогда Эли ринулся вперед, очертя голову, поверг своего противника, однако в следующее мгновение сам получил удар и выбыл из боя. Мец шепнул Малику: он отвлечет на себя внимание двух оставшихся противников, и тогда другу его следует атаковать. После чего Мец сошелся в бою сразу с двумя кандидатами, а Малик наблюдал за тем, как друг его был повержен ими... После чего с яростным криком обрушился на двоих, поверг обоих. Группа Эли была признана победившей в состязании.

«Мы победили благодаря тебе, Малик», - говорил Мец товарищу после боя. «Нет, мы победили благодаря твоей жертве», - возражал тот. – «Будь я сильнее...» «Дело не только в силе», - заверял его Мец. – «Ты гораздо добрее нас с Эли. Малик, ты должен стремиться стать добрейшим из рыцарей». «Да, непременно попытаюсь», - улыбнулся Малик в ответ.

К ним подошел рыцарь, наблюдавший за тренировочным боем, поздравил Меца с отличным ходом. «Нет, это Малика нужно благодарить», - молвил Мец, но рыцарь покачал головой: «Сегодняшнее испытание показало, что истинные рыцарские качества – в твоем сердце. Я ожидаю от тебя великих свершений».

Обо всем этом Эли ныне рассказывал спутникам. «Мец получил максимальное количество очков за всю историю подобных испытаний, и весть о его потенциале стремительно распространилась», - говорил он. – «Но... он ведь покинул орден ради нас, так?» «Да, верно», - подтвердил Рейн. «Мои родители и сестра Малика уже умерли, но... они были очень благодарны Мецу», - вздохнул Эли. – «Он исполнил задуманное, даже не став командующим. Помог нам в час нужды. Но... наверное, он разочарован в нас».

...После, на привале Эли обратился к Мецу, предложив тому тренировочный бой. «До тех пор, пока я не одолею тебя в противостоянии, титул командующего будет тяжким бременем для меня», - говорил он. – «Обо мне не беспокойся. Я в форме».

Мец вызов друга принял, и двое сошлись в яростном противостоянии. «Я все это время не воздух пинал», - молвил Эли, наседая на противника. – «Я оттачивал свое мастерство, чтобы стать человеком, достойным титула командующего рыцарского ордена!»

Фигура Эли воссияла, и сильнейшим ударом поверг он Меца. Эли и сам был изумлен одержанной победой. «Эта сила пробудилась во мне, когда я подумал о том, как сильно я жажду одержать верх», - признался Эли. – «Я чувствовал себя странно... как будто не был самим собой... Спасибо, Мец. Думаю, теперь я могу продолжать идти дальше по жизни».

Обратившись к Мецу, Эли просил друга примкнуть к нему, ведь вместе они возродят и орден, и Гордо. «Сейчас у меня иная миссия», - покачал головой Мец. – «Люди, которых я не могу оставить. Подожди немного, хорошо? Когда все закончится, я вернусь в Гордо – как рыцарь». «Конечно», - улыбнулся Эли. – «Когда ты вернешься, Малик станет прежним, я уверен. И мы трое сможем осуществить свои мечты. Вместе».

...На следующий день отряд достиг руин замка Хеймриг, у стен которого неподвижно замерли солдаты Омеги. «Есть лишь одна причина, по которой их здесь так много», - с тревогой отметил Мец. «Ты прав», - отвечал ему Малик, приступив из руин и приблизившись к героям. – «Мы готовимся к вторжению. Я собираюсь бросить сих солдат Омеги в атаку на Ноувгоран. Таков приказ короля. После этого мы захватим Шерну, и Гордо, наконец, познает мир и покой».

«Вы собираетесь воспользоваться солдатами Омеги для вторжения?..» - Мец никак не мог поверить в услышанное. – «Открой глаза, Малик?! Или ты позабыл рыцарский кодекс?!» «Кодекс...» - презрительно хмыкнул Малик. – «Не думаю, что ты поймешь, ведь ты покинул Гордо. Устаревшего рыцарского ордена недостаточно, чтобы защитить Гордо от нынешних угроз. Несмотря на союз с Шерной, положение Гордо шатко. Мы не знаем, сколь скоро о нас вытрут ноги. Если мы хотим сохранить свою державу, то нуждаемся в солдатах. И весьма сильных. После долгих лет изысканий мы выяснили, что разумы всех порождений Омеги связаны. Как следствие, я могу одним приказом управлять всеми этими солдатами. С ними куда легче, нежели с рыцарями».

«Поверить не могу!» - воскликнул Мец. – «Ты действительно забыл рыцарский кодекс?! Ты обратишь всех этих воинов, стремившихся стать рыцарями, в солдат Омеги?!» «Я обратил этих недоумков в прекрасных солдат», - возразил ему Малик. – «Оказал им огромную услугу». «Почему ты так себя ведешь, Малик?» - спрашивал Мец, и Малик, поколебавшись, вздохнул: «Это уже неважно. Вы все равно опоздали. Здесь вы и погибните. Не могу допустить, чтобы вы помешали нашему маршу».

Малик приказал солдатам Омеги атаковать, и те ринулись в бой...

Малик же в сопровождении небольшого отряда воинов устремился прочь... и был несказанно поражен, когда Мец наряду со сподвижниками настигли его. «Как жестоко вы поступили», - процедил Малик. – «Все солдаты Омеги, вами сраженные, грезили о становлении рыцарями». «Малик... ты изменился», - покачал головой Мец. – «Я тебе больше не узнаю». «Я тебе не виню», - усмехнулся командующий. – «Малик, которого ты знал, был слабым и нерешительным глупцом. Хочешь знать, почему я изменился? Чтобы иметь возможность продолжать жить. Люди адаптируются к обстоятельствам, чтобы выжить. Это единственный возможный выбор для них. Слабые и нерешительные попросту не выживают. Ты прав, Мец, я изменился! И что с того?! Ответь!»

«Я надеялся, что ты станешь добрым рыцарем», - проронил Мец. «Добрым рыцарем?» - бросил Малик презрительно. – «Да, однажды ты говорил об этом. Полный бред. Какой прок от доброты?» «Немалый», - отвечал ему Мец. – «Если станешь относиться к людям по-доброму, они отплатят тебе тем же. Поэтому я все еще хочу помочь тебе – несмотря на твои отвратительные деяния». «...Хочешь помочь мне?» - недобро ухмыльнулся Малик. – «Посмотришь, захочешь ли после того, что я сейчас сделаю».

Он обернулся к Эли... и тот содрогнулся всем телом, страшно закричал. «Малик, что ты с ним сделал?!» - потребовал ответа Мец. «Я обратил его в солдаты Омеги, чтобы защитить его от собственных грехов», - буднично произнес Малик. – «Предложил ему притвориться, будто он не может говорить. Он следовал приказам... а затем вдруг перестал». «Чем же он заслужил такое?» - спрашивал Бух. «Много чем», - рассмеялся Малик. – «Не знаю, что он рассказывал вам, но командующим он стал не благодаря своим тяжелым усилиям. Он использовал всякие грязные трюки, чтобы подняться на самую вершину – например, шантажировал вышестоящих».

Эли продолжал вопить от боли. «Мы должны помочь ему!» - воскликнула Рока. «Бесполезно», - отозвался Малик. – «Нет возможности обратить солдата Омеги в обыкновенного человека. Но, возможно, ты своей добротой сумеешь этого добиться... Убей их, Эли!»

Осознали герои: стало быть, стражей в тюрьме перебил никто иной как Эли!.. Последний набросился на Меца; двое скрестили клинки. Сила Эли потрясала, но сейчас Мец сознавал, что дарует ее противнику ядро Омеги.

Эли поверг Меца, и в угасающем сознании того зазвучал глас Тулиена: «Что, Мец, здесь заканчивается твое приключение? Сражайся!» «Но как мне сражаться с Эли, моим другом?» - мысленно отвечал ему Мец. «Именно потому, что вы друзья, ты сможешь противостоять ему», - назидательно произнес Тулиен. «Замолчи! Ты ничего не знаешь!» - выкрикнул Мец, и произнес Тулиен: «Еще как жизни. Я потерял жизнь в похожих обстоятельствах. Я был заражен ядром Омеги и атаковал своих товарищей. Знаешь, какая мысль в тот момент билась у меня в голове? Всепоглощающее желание ни в коем случае не причинить вреда моим товарищам. А затем – осознание того, что, если гибель моя неизбежна, пусть лучше паду я от их рук... И они это поняли... И я смог пасть как герой...»

«Погоди...» - опешил Мец. – «Я слышал эту историю от Ванхармы... Это произошло давным-давно в Элмонте, так?.. Неужто ты – тот самый Тулиен, который был боевым товарищем Тайваса?!» «Именно так, парень», - подтвердил Тулиен. – «Я уже говорил тебе, Мец. Я – это ты, а ты – это я. Ты должен пройти свое испытание до конца. Такова участь героя. А теперь прими бой! Срази Омегу и защити Лефтию! На этот раз мы сделаем это вместе!»

...Когда Мец пришел в себя, Ихана и Ванхарма сообщили ему, что Эли сражается с Рейном и остальными. Поднявшись на ноги, Мец заявил, что примкнет к сражению. «Я должен пройти свое испытание до конца», - произнес он. – «Такова участь героя». «Героя?..» - озадачилась Ихана, и Мец утвердительно кивнул: «Да, я – герой».

Мец примкнул к Рейну и Роке, и трое сошлись в противостоянии с Эли. Малик с удовольствием наблюдал за сражением, зная, что солдаты Омеги фактически бессмертны, и раны, ими получаемые, затягиваются мгновенно.

Неожиданно Эли отступил; тлетворное сияние, озарявшее его, исчезло. «Почему ты опустил оружие, Эли?!» - заорал Малик. – «Сражайся, будь ты проклят! Сражайся!» «Эли...» - выдохнул Мец. – «Я знаю, что у тебя сейчас на душе». Он нанес удар мечом, сразив старого друга...

Обратившись к Малику, изумленному исходом противостояния, вымолвил Мец: «Я тебя умоляю, Малик: останови солдат Омеги». «И презреть приказ короля?!» - выкрикнул Малик. – «Невозможно! Я – командующий ордена!» «И рыцарский кодекс заставляет тебя следовать абсурдным и недостойным приказам?!» - вопросил Мец. «Да, заставляет!» - отвечал Малик. – «Знаешь, почему я потерял свою сестру? Потому что я был излишне добр – так, как ты меня наставлял! И что мне это дало?! Ничего! Потому что важна сила, и ничто иное! Плевать хотел я на твою доброту! И на тебя, утверждающего, будто она что-то стоит!.. У меня не было иного выхода, кроме как измениться... и стать таким мерзким ублюдком... Я скажу тебе, как остановить солдат. Если я погибну, мой приказ будет отменен. Поэтому возьми и убей меня! Прояви свою проклятую доброту и покончи со всем этим!»

Обратившись к сподвижникам, окруженным солдатами Омеги, Мец заявил, что сразится с Маликом один на один. «Хорошо», - отозвался Рейн. – «Мы сдержим натиск солдат Омеги».

«Надо же, товарищи», - усмехнулся Малик, когда Мец встал напротив него. – «Они готовы поддержать тебя». «У тебя тоже были товарищи, Малик», - напомнил командующему Мец. – «Я и Эли». «Может, когда-то давно», - пожал плечами Малик. – «Все это в прошлом».

...В противостоянии Мец сразил противника, и, распластавшись на земле, прохрипел Малик: «Когда я умру... солдаты Омеги остановятся... Ты победил, Мец. Ничего не изменилось с тех пор, как мы были детьми. Я не могу выстоять в сражении с тобой...» «Это не так», - возразил Мец. – «Ты стал сильным, Малик. Малейшая ошибка с моей стороны – и победа была бы твоей». «Снова доброта?» - бросил умирающий. – «Нет нужды лгать. Наши мечи сказали правду, которую ты отказываешься признавать... Я не понимаю лишь одного: как ты сумел пронюхать о лаборатории в гробнице? Ведь если бы ты не нашел ее, то не смог бы встать у нас не пути».

«Эли написал сообщение на стене в тюрьме», - отвечал Мец. «Эли?» - поразился Малик. – «Невозможно... Солдаты Омеги должны слепо исполнять любые приказы. Или, когда вы были в тюрьме, к нему уже вернулся разум?» «Нет», - покачал головой Мец. – «Тогда он сумел лишь что-то коротко пробормотать. И даже после того, когда мы вывели его оттуда, какое-то время он оставался не в себе». «Стало быть... он отверг приказ, потому что тот противоречил его принципам», - осознал Малик. – «Последнее проявление рыцарского кодекса... Неплохо, Эли...»

Малик замолчал, перевел дыхание, молвил: «Тоннели под этим старым замкам соединяются с королевским дворцом. Если воспользуетесь ими, сумеете достичь тронного зала, не тратя время на противостояние с рыцарями. Если хотите остановить вторжения, то должны захватить короля, иного выхода нет... Но достижение тронного зала будет меньшей из ваших проблем. У короля многочисленная охрана. И если вы не перебьете его стражей... к нему не приблизитесь... Кто знает... Может... во мне еще осталась последняя капелька... рыцарства...»

Малик скончался. Мец опустился на колени, склонил голову, отдавая последнюю дань памяти павшим друзьям...

«Рейн, как там солдаты Омеги?» - произнес Мец, не оборачиваясь, и отвечал Рейн: «Они перестали двигаться». «Теперь можем вздохнуть спокойно», - обрадовался Бух, но Мец покачал головой: «Еще нет. Это будет продолжаться до тех пор, пока мы не остановим короля. Малик открыл мне, как добраться до него».

Герои заверили Меца в том, что продолжать сопровождать его в сем начинании. «Я сделаю то, что не смогли сделать Малик и Эли», - произнес Мец. – «Я спасу Гордо».

Отряд устремился ко входу в подземные тоннели...

Рус, Нейликка, Флоритт, Йерн и Ниини проникли в королевский дворец Гордо, и, оставаясь в укрытии, наблюдали за входом в тронный зал. Вскоре послышался звук взрыва – Марсалга и его сподвижники не сидели, сложа руки. Стражи, остающиеся в зале, бросились в направлении, откуда донесся взрыв – путь в тронный зал был свободен.

Немногочисленные стражи, остающиеся у дверей, изумились, лицезрев приблизившихся к ней солдат «Каледфвлча». «Что вы здесь делаете?» - потребовали ответа стражи. «Удостоверяемся в том, что король не улизнет», - отвечал ему Йерн.

Рус бросился к дверям тронного зала, в то время как товарищи его схлестнулись со стражей. У трона лицезрел он короля, закрывали которого своими телами четыре рыцаря из его личной гвардии. «Что это значит, ‘Каледвфлч’?» - гневно отчеканил монарх. «Канцлер Илска приказал пленить тебя», - произнес Рус. – «Мы обвиняем тебя в краже ядер Омеги и применении их в бесчеловечных исследованиях. Если ты невиновен, у тебя будет шанс доказать это. Но знай: у нас есть свидетельства выжившего, а также доказательство твоего злодеяния. Тебе не избежать правосудия».

«Убить его», - приказал король, и четверо рыцарей обнажили клинки. «Похоже, вы не заражены ядрами Омеги», - нахмурился Рус, - «и все же вы готовы защищать своего короля? Несмотря на все, что вы слышали?» «Без колебаний», - отвечали рыцари, атаковали противника... и пали – все, до единого...

«Они были сильными противниками», - заключил Рус, приближаясь к королю. – «И сражались с честью. Скажи, затем тебе понадобились эти эксперименты, если защищают тебя столь сильные рыцари?» «Супруг Сновлинки, Клаас, был рожден в Гордо», - процедил король. – «В Гордо его почитают как героя, но каким он был человеком на самом деле? Хроники повествуют о том, как иные государство использовали в своих целях рыцарский кодекс Клааса. И, когда появился Омега, ему пришлось сражаться с этим созданием в первых рядах. И именно рыцарский кодекс привел его к гибели. Кодекс всегда ведет по одному и тому же пути – к поражению и гибели. Именно для того, чтобы не допустить подобного исхода, я приказал атаковать Ноувгоран. Наши солдаты Омеги смогут нанести Ноувгорану такой урон, что держава сия больше не будет представлять для нас угрозы. И мы с легкостью сможем захватить ее – учитывая, что в последнее время силы ее подорваны».

«А после этого целью своей ты изберешь Шерну, полагаю», - заключил Рус. «Верно, ради Гордо», - подтвердил король. – «Ты понимаешь теперь, почему я не могу позволить оказаться в плену. Если мы продолжим цепляться за рвущиеся нити рыцарского кодекса, Гордо непременно падет. Однако некогда в сердце моем пылало пламя идеализма, и кодексу я следовал рьяно... Я понимаю, что у меня нет шансов выстоять в сражении с тобой. И все же я буду сражаться! Как король – и как рыцарь!»

В противостоянии Рус поверг противника, и, обратившись к павшему монарху, молвил: «Мне могут быть отвратны твои методы, но я осознаю, что желание твое защитить королевство искренне».

В стене тронного зала открылся тайный ход, выступили из которого Рейн и его спутники. «Что ты здесь делаешь, Рус?» - поразился Рейн. «Могу задать тебе тот же вопрос», - отозвался Рус.

Король Гордо в изумлении взирал на незнакомцев, выдавил: «Об этом тайном проходе знал лишь командующий ордена». «Малик рассказал нам о нем», - просветил монарха Мец. – «Мы остановили марш солдат Омеги. Твой замысел провалился». «Стало быть, Малик пал...» - заключил король. «И не только Малик», - вымолвил Мец. – «Я убил и Эли. В том, что мои руки обагрены кровью двух дорогих друзей, твоя вина! И поверь, ты заплатишь за это!» «Убей меня, если тебе станет от этого легче», - пожал плечами король.

«Не смей, Мец», - предупредил авантюриста Рус. – «Он будет передан властям Шерны». «Шерна обладает Омегой», - напомнил ему Мец. – «Думаешь, я доверюсь властям этой державы?» «Омега для них – лишь способ защитить страну», - произнес Рус. – «Ничего больше».

«...Нет», - произнес король Гордо. – «Канцлер Илска собирается воспользоваться Омегой, чтобы вторгнуться в иные государства. Он посвятил меня в свои замыслы, когда мы обсуждали условия нашего союза. Когда начнутся их завоевательные походы, Гордо – согласно условиям договора – обязано предоставить военную поддержку. Мало кто видел эти документы, но я могу показать их вам».

Рус был потрясен сим откровением, и обратилась к нему Ихана: «Понял теперь, что скрывается за маской Шерны?» Она осеклась, отступила на шаг, закричала от боли, и на глазах присутствующих рука девушки обратилась в отвратную монструозную конечность. «Смотри!» - бросила Ихана Русу. – «Это тоже дело рук Шерны!»

В комнату, отведенную Фисалис и ее верному муглу, ступил Мулен, молвил: «Я бы хотел кое о чем поговорить с тобой. Пока ожидаем вы возвращения Рейна, мне удалось выяснить, что в Левонии пребывает твоя старшая сестра».

«Но я никогда не слыхала ни о какой сестре...» - растерялась девушка. «Похоже, обстоятельства разделили вас», - произнес Мулен. «Если это действительно так, я хочу встретиться с ней как можно скорее!» - выпалила Фисалис. – «Где она сейчас?»

«На континенте, коий ныне обходят стороной, благородный дух ее пожертвовал собою», - изрек вице-канцлер. – «Мы называем это место Павшими Землями». Мулен сделал короткий жест, и Фисалис наряду с Мугом распластались на полу.

«Если ты отправишься туда, то сможешь встретиться с нею», - вымолвил Мулен. – «Сможешь встретиться с Омегой».

«Что происходит с рукой Иханы?» - ужаснулся Мец, взирая на пугающую трансформацию конечности. Король Гордо поднялся с трона, выдохнул в изумлении: «Быть не может... Неужто исследования в Шерне так далеко продвинулись? В ее тело были внедрены клетки Омеги – наверняка для того, чтобы максимально увеличить вероятность ее слияния с сей сущностью».

Осознали герои: вот, стало быть, причина, по которой Ихана способна контролировать порождения Омеги...

«Но почему рука ее стала такой именно сейчас?!» - воскликнул Мец. «Возможно, ее продолжительное отсутствие в исследовательском комплексе привело к тому, что тело оказалось неспособно сохранять свой обычный облик», - предположил король Гордо. – «Если это продолжится, возможно, что клетки Омеги поглотят не только ее тело, но и разум».

Ихана стонала от снедающей тело боли, и молвила Ниини: «Возможно, возвращение в Шерну – единственный способ спасти ее...» «Нет... только не это...» - выдавила Ихана. – «Я лучше умру...» «Тебе нужно спешить в Ноувгоран», - посоветовал девушке король. «Ноувгоран?» - удивилась фея. – «Столетия назад эта страна именовалась ‘Державой Исследователей’, но пик научного прогресса ее остался в прошлом». «Может, страна и стала тенью себя прежней», - согласился король, - «но ее исследовательские лаборатории куда более совершенны, нежели те, которые находятся здесь, в Гордо. Также я узнал, что Ноувгоран бежала из Шерны талантливая ученая, занимавшийся исследованиями порождений Омеги». Он осекся, воззрившись на доспех Ванхармы, покачал головой: «Прошу меня простить. Мне показалось, что этот доспех я уже где-то видел».

Мец заявил: им нужно немедленно выступать к землям Ноувгорана. Ихана согласно кивнула, и Рейн вопросительно обернулся к Русу. «Идите», - махнул рукой тот. – «Вас тут не было». «Мы еще не все между собой выяснили», - напомнил Русу Рейн. «...Исход будет тем же», - заверил его Рус. «Может и так, а может и нет», - усмехнулся Рейн. – «Давай так: кто сразит Омегу, так и победил».

Рейн и спутники его покинули тронный зал, остались в котором Рус, Ниини и король Гордо. «Я проиграл», - признал тот. – «Я никому не скажу о том, что здесь произошло».

Русу монарх передал документы, подтверждающие намерения Шерны касательно Омеги, молвив: «Не знаю, заслуживают ли Илска и Мулен твоего доверия».

«Идем», - потребовал Рус, и король покорно зашагал к выходу из зала...

...Рейн и спутники его покинули земли Гордо, и, миновав подземные каверны Ваззере, достигли заснеженных пределов королевства Ноувгоран. Рука Иханы приняла прежнюю форму, чему девушка несказанно обрадовалась. Но... надолго ли?..

Проследовали они во врата Новре, столицы державы. Город был практически пуст, и, похоже, ныне пребывал в упадке. Ванхарма просил Ихану остаться на постоялом дворе, а Меца – присмотреть за ней; девушке не стоило сейчас перенапрягаться – учитывая ее состояние. Рейн же, Рока, Бух и Ванхарма займутся поисками беглой ученой.

На окраине городка находилась небольшая полянка. Ихана задумчиво созерцала цветы, удивляясь тому, что растут те даже в столь студеных пределах. «Это же целительная трава!» - воскликнул Мец. – «Первый раз ее вижу. Насколько я знаю, в давние времена это растение очень ценилось. В настоящее время оно не используется, ибо есть у нас целительная магия и более действенные медикаменты».

Мец запнулся, и, помедлив, признался: «Мне кажется... будто я уже видел целительную траву прежде...» «Ты же только что сказал, что впервые ее видишь?» - озадачилась Ихана. «Да, но...» - озадаченно протянул Мец. – «Я не знаю. Что-то не так...» «Может, это мне нужно присматривать за тобой, а не наоборот», - произнесла Ихана.

Через полянку к двоим ползло несколько порождений Омеги – небольших, но тем не менее донельзя опасных. Ихана приблизилась к монстрам, приказала им: «Не позволяйте тяге к разрушению управлять вами». На глазах опешившего Меца порождения Омеги закружились вокруг Иханы в подобии танца, а после устремились прочь.

Мец бросился к Ихане, выпалив восхищенно: «Это было потрясающе!» «Нет ничего потрясающего в этой проклятой способности», - отрезала девушка. «Самое важное в способности – то, как ты ее используешь, так?» - уточнил авантюрист. – «Как по мне, ты применила ее изумительно... И на мгновение ты показалась мне лесной принцессой». «Принцессой?» - опешила Ихана. – «Да что с тобой не так?! Зрение проверь!»

Мец поинтересовался у Иханы, как ее рука, коснулся ладони девушки. Та смутилась... когда неловкий момент нарушил Бух, сообщив двоим о том, что им удалось выяснить местонахождение исследовательского комплекса.

...Герои покинули город, выступив к предгорьям, находился у которых означенный комплекс. Мец все время оставался рядом с Иханой, то и дело справляясь о ее здоровье; девушку это донельзя раздражало. «Неужто я не могу позаботиться о тебе?» - спрашивал он. «Ты ничего обо мне не знаешь», - отвечала Ихана. – «Я не привыкла к... заботе. Прежде обо мне пекся лишь Ванхарма».

Рейн и спутники его проследовали в лабораторию, находилась в которой исследовательница – Уолла.

Ворвавшись в кабинет Илски, Лоссвел требовал у канцлера ответа: куда подевались Фисалис и Муг?!

«Ее никуда бы не переместили без моего приказа», - отвечала Илска. – «Возможно, она выскользнула из замка. Я немедленно организую поиски. Как только она будет найдена, я сообщу тебе». «Не держи меня за дурака», - отчеканил Лоссвел. – «Никто не смог бы выскользнуть отсюда незаметно. Ты куда-то ее спрятал, я прав?» «Я что, если так?» - с вызовом бросил канцлер, и Лоссвел, обнажив клинок, процедил: «Я заставлю тебя открыть мне ее местонахождение».

«Стража!» - взвизгнул канцлер. Трон воинов вбежали в кабинет, окружили Лоссвела, выхватили мечи. «Неразумно было обнажать клинок передо мной», - произнес Илска. «Если Рейн предал Шерну, значит, вы сделали нечто, что заставило его пойти на это», - отозвался Лоссвел, после чего, повергнув стремительными ударами противников, обернулся к канцлеру, молвив: «Сейчас я уйду, но заставлю тебя вернуть Фисалис и Фину».

Лоссвел выбежал за дверь, и стражи, придя в себя, устремились за ним. «Не удастся тебе это», - тихо произнес канцлер, глядя вслед Лоссвелу. – «Фисалис уже находится за пределами твоей досягаемости».

Отряд 1 вернулся во дворец. Рус передал командующему тайную переписку между Гордо и Шерной. «Здесь обозначено соглашение о ненападении Шерны на Гордо в обмен на сотрудничество сей державы с нашей республикой», - пояснил он. «Ненападение?» - нахмурился Марсалга. – «Что это означает?» «Канцлер Илска собирается использовать Омегу для объединения мирских держав под своим началом», - вымолвил Рус.

Воители поразились: они были уверены в том, что Шерна намеревается использовать Омегу лишь в том случае, если в мир вернутся сородичи сего конструкта. Возмущенные, вознамерились они немедленно задать Илске вопрос об этом... но Йерн возразил товарищам: «Нет, здесь все сложнее. Он нам солгал. Как, думаете, он поступит с нами, если узнает, что нам ведома истина?»

Марсалга вернул документы Русу, велев сподвижникам ничего не предпринимать до его непосредственного приказа. Сам же командующий проследовал в кабинет канцлера.

Последний поздравил Марсалгу с успехом миссии в Гордо, и поинтересовался тот: какими отныне будут отношения между двумя государствами? «Король будет помещен в заключение, а Шерна обеспечит порядок, пока Гордо не установит новую систему управления», - отвечал ему Илска. – «Но сейчас у меня есть новая миссия для отряда 1 ‘Каледфвлча’. Вам следует пленить беглого Лоссвела».

«Понял», - Марсалга устремился было к дверям, но канцлер удержал его, молвив: «У меня будет отдельный приказ для тебя лично. Мы получили донесения о мятежной фракции в Шерне. Я хочу, чтобы ты нашел их лидера. В сравнении с Ванхармой не думаю, что они представляют опасность. Однако важно вырвать сорняки в зародыше... И последнее. Отдавая должное твоим успехом, я назначаю тебя старшим командующим – над всеми отрядами ‘Каледфвлча’».

Марсалга поблагодарил канцлера за сие назначение, и обещал тот, что официальная церемония состоится на следующем собрании всех воинов «Каледфвлча».

Марсалга покинул кабинет; назначением своим он был донельзя доволен...

«Что привело тебя в эти земли, Уолла?» - поинтересовался Рейн у исследовательницы, и отвечала та: «Давным-давно эти земли назывались Мелсатой. Более тысячи лет здесь проводились исследования касательно порождений Омегой, автоматонов и магии. Для исследователя это сокровищница чудесных данных, которые ожидают своего обнаружения».

Рейн понимающе кивнул: стало быть, исследования проходят еще с эпохи Тайваса...

«Есть даже исследования о том, как сохранить живые организмы», - продолжала Уолла. – «Похоже, ученые надеялись в будущем изыскать способ исцелить зараженных ядрами Омеги. К сожалению, все подобные эксперименты закончились неудачей». «Если бы все увенчалось успехом, люди, жившие тысячелетие назад, могли бы жить и сегодня?» - поразился Рейн.

«Но, если в Мелсате проводились столь чудесные исследования, почему же страна пришла в упадок?» - осведомился Бух. Уолла открыла была рот, чтобы ответить, когда Ихана содрогнулась всем телом, закричала от боли. Исследовательница сразу же поняла, что в тело девушки внедрены клетки Омеги, ибо правая рука той вновь преобразилась в ужасающую конечность.

Ихана потеряла сознание, и сподвижники перенесли ее в соседнее помещение, поместили на кровать.

После чего вернулись в лабораторию, и Уолла обратилась к ним, молвив: «Когда я проводила исследования в Шерне, то выяснила, что все порождения Омеги реагируют на определенный сигнал. Высока вероятность того, что они действуют по приказу кого-то... или чего-то». «Омеги?!» - поразилась Рока. «Но, согласно легенде, Сновлинка уничтожила всех трех Омег», - напомнила ей Уолла. – «Так кто же контролирует порождений?» «У меня на этот счет лишь одна теория», - призналась Уолла. – «Омеги не были полностью уничтожены. Если принять это предположение за основу, все становится на свои места. Почему Шерна столь отчаянно пытается создать людей, совместимых с Омегой? Вне всяких сомнений – потому, что они сами владеют Омегой. И когда я поняла это...»

«Ты бежала из Шерны», - закончил за нее Рейн. «Ты так много знаешь!» - обратился к исследовательнице Мец. – «Возможно, ты сумеешь исцелить Ихану?» «Хотела бы я ей помочь», - вздохнула Уолла. – «К сожалению, это возможно сделать лишь в исследовательских комплексах Шерны». «Даже со всем этим оборудованием?» - развел руками Мец, и Уолла утвердительно кивнула: «Королевство Мелсата пришло в упадок по этой же причине. Неважно, сколь велик технический прогресс человечества – одержать верх над Омегой невозможно. Отчаявшись, исследователи приняли решение покинуть державу».

«То есть, наш единственный шанс – привести Ихану в исследовательский комплекс Шерны?» - резюмировал Рейн. «И то, если мы сможем убедить ее», - напомнила Рока. – «Путь в Шерну будет весьма опасен». Похоже, иного выхода не оставалась.

Не заметили герои, как Ихана тем времени выскользнула из помещения, в котором оставалась. Пребывая в смятении, шагала девушка по улицам города, не ведая, как ей следует поступить. Неужто единственный способ выжить для нее – вернуться в Шерну?.. Но тогда она подвергнет смертельной опасности всех своих спутников. Ихана была опечалена, пребывала в отчаянии... Как ей найти хотя бы огонек надежды?

Опустившись на колени прямо посреди улицы, девушка разрыдалась...

Рус, Йерн и Ханк настигли Лоссвела на равнине неподалеку от городских стен, обнажили оружие.

«Давно не виделись, Лоссвел», - произнес Рус, и, когда воин недоуменно воззрился на него, пояснил: «Прежде ты знал меня под именем ‘Буффон’, когда я проник в иной мир, дабы наблюдать за Опустошением. Там мы и встретились». «Да, Рейн рассказал мне об этом перед своим исчезновением», - отозвался Лоссвел. – «Стало быть, ты Рус».

«Почему ты атаковал канцлера Илску?» - потребовал ответа Рус. «Одна из моих спутниц, прибывших в этот мир, исчезла», - пояснил Лоссвел, созерцая трех замерших пред ним воинов. – «Учитывая все обстоятельства, могу предположить, что за исчезновением ее стоит канцер Илска». «Что ж, я тебе верю», - произнес Йерн. – «Ты не убил ни одного из солдат, тебя преследовавших. К тому же и мы заметили, что в последнее время канцлер Илска и Мулен ведут себя странно».

«Но если мы все это понимаем, то...» - начал Лоссвел. «Я понимаю, о чем ты, но мы не можем позволить тебе уйти», - прервал его Йерн. «Будучи воинами ‘Каледфвлча’, мы обязаны в точности исполнить свои приказы», - добавил Ханк. «Прости, Лоссвел, таков наш долг», - поддержал сподвижников Рус.

Он велел Йерну и Ханку держаться в стороне; сам же сошелся с Лоссвелом в поединке. Видя, что Рус не в силах одолеть противника, Йерн и Ханк присоединились к сражению, но отступили, испытывая странное чувство – какую-то тяжесть в груди. Слезы потекли из глаз Ханка; всепоглощающая печаль, природы которой он не мог понять.

Видя, что противники его замешкались, Лоссвел метнулся к ним, поверг Ханка и Йерна. Сознание Ханка угасало... Во тьме слышал он голос – сущности, обращающейся к нему во снах. «Ты питаешь сомнения относительно Шерны, так?» - изрекла фигура. – «Почему же не укусишь руку хозяина? Неужто нынешнее положение тебя устраивает? Я предал свою страну за убеждения – правда, погиб при этом. Но есть у меня незаконченное дело – сожаления, которые остаются со мной. И я хочу, чтобы это дело завершилось с твоей помощью, Ханк. Даруй свою силу этому молодому человеку. Так же, как некогда я даровал свою командующей Ише». «Ты про Лоссвела?» - вымолвил Ханк. «Да, в его жилах течет кровь командующей», - подтвердила сущность. «То есть, ты не Ише?» - уточнил Ханк, и отвечала сущность: «Нет. Меня звали Каллом. Я был солдатом Элмонта и служил под началом Ише». «Но что ты делаешь в моих снах?» - спрашивал Ханк. «Это не совсем сон», - отвечал Калл. – «Омега вернется, и мы с тобой обязаны противостоять ему вместе. И на этот раз мы победим, клянусь... и защитим малышку Лефтию».

...Иная сияющая фигура явилась Йерну – сущность Илматаллы. «Мы сражались в Элмонте», - молвила она. – «Я была единственной выжившей. И хочу, чтобы вы продолжили жить. Посему, Йерн, ты должен сражаться рядом с Лоссвелом, и вместе с ним сразить Омегу».

Ханк и Йерн очнулись, пытаясь осознать представшие им видения. Обратившись к Русу, заявил Ханк: они больше не станут сражаться с Лоссвелом. «Я пришел к такому же выводу», - заверил сподвижников Рус, обернулся к недавнему противнику: «Иди, Лоссвел. В городе Дипски есть таверна. Там и встретимся».

Лоссвел коротко кивнул, устремился прочь. «Это было правильным решением», - вздохнул Йерн, глядя ему вслед. – «Как будто гора с плеч свалилась». «Да, хорошее решение», - согласился Ханк.

К воинам подлетела Ниини, молвила: «Новые приказы он канцлера Илски! Он велит временно прекратить преследование Лоссвела! Ваша новая миссия – покончить с Иханой! Выступайте в Ноувгоран. Именно там она находится». «Покончить с ней?» - нахмурился Йерн. – «Именно так, не пленить?» «Именно», - подтвердила фея. – «Вам велено явить канцлеру ее останки. Вам дано разрешение воспользоваться для перемещения вратами. Пройдите через них, чтобы встретиться с Марсалгой».

«Но почему канцлер неожиданно решил избавиться от Иханы?» - задался вопросом Рус...

Отчаяние поглотило разум Иханы.

Девушка истошно закричала, и горожане опрометью бросилась прочь, стремясь оказаться как можно дальше от девушки с чудовищной рукой.

К Ихане подбежали Рейн, Мец, Рока, Бух и Ихана. Выступив вперед, вымолвил Мец: «Ихана, прежде ты сказала, что я ничего о тебе не знаю. И ты праву. Я солгу, если стану утверждать иное. Но что с того? Неужто я буду бездействовать, пока не узнаю тебя? Именно потому, что не понимаю тебя, я хочу узнать больше».

Взревев, обезумевшая Ихана набросилась на Меца, но Рейн закрыл того своим телом, отразил удар. «Ванхарма рассказал нам о том, что произошло в прошлом, Ихана», - произнес он. – «Тайвас сражался с полной самоотдачей, чтобы защитить всех своих сподвижников. Но в итоге многие из его друзей погибли. Уверен, это принесло ему немало горя и сожалений. Поэтому он и призвал меня в этот мир. ‘Даже если Омеги вернутся, не позволяй никому жертвовать собой. Защищай всех до самого конца.’ То были желания Тайваса. И для того, чтобы претворить их в жизнь, я спасу тебя, Ихана. Я никому не позволю стать жертвой. Обещаю!»

В сражении Ихана повергла противников, и, ужаснувшись содеянному, бросилась прочь. Последние силы оставили ее, и девушка распласталась на земле... где обнаружили ее солдаты из отряда 1, достигшие сих пределов с помощью врат.

Воины взирали на раненую, беспомощную девушку... и не находили в себе силы хладнокровно убить ее. «Доставим ее в Шерну живой», - принял решение Марсалга...

Очнувшись, Фисалис обнаружила себя в некой темной комнате. Девушка находилась в капсуле, за пределами которой виднелось некое лабораторное оборудование.

«Где я?» - выдохнула она. «Это Павшие Земли», - отвечал ей Мулен, выступая из теней. «Ты солгал, когда говорил, что у меня есть сестра, так?» - с горечью произнесла Фисалис. «Не солгал», - покачал головой вице-канцлер. – «Скоро она будет здесь».

Мыслями Мулен обратился к тем судьбоносным дням, когда привел он Нейликку в Левонию. Но, когда та попыталась пробудить Омегу... воля Сновлинки вмешалась, и все закончилось неудачей. Несмотря на то, что Сновлинка погибла, сущность ее оказалась неразрывно связана со всеми Омегами.

Исследователи Шерны предположили, что проблемой стала кровная связь Нейликки и Сновлинки, посему внедрили клетки Омеги в тело Иханы. Но, несмотря на предположительно высокий уровень синхронизации с Омегой, она стала лишь несовершенной заменой. Свою роль она сыграла, и ныне для Шерны бесполезна.

«Твою старшую сестру зовут Нейликкой», - просветил Фисалис вице-канцлер. – «В ваших жилах течет кровь Сновлинки». Мулен включил в помещении свет... и лицезрела Фисалис гигантского конструкта, замершего за пределами платформы – Омегу!

«Одной Нейликки оказалось недостаточно, но, возможно, сразу двое Серебряных Оракулов изменят ситуацию», - вслух размышлял Мулен. – «Чини нам препоны, если сможешь, Сновлинка. Судьба на нашей стороне... Ты, Фисалис, сольешься воедино с Омегой! А затем сестра присоединится к тебе».

Фисалис ужаснулась...

Солдаты провели Фину в отведенные ей покои.

«Почему вы держите меня в заточении здесь?» - возмутилась девушка. В комнату проследовал канцлер Илска, произнес: «Вопрос придет, чтобы освободить тебя – это лишь вопрос времени, но этого нельзя допустить. Ведь если вы двое встретитесь, но наверняка попытаетесь спасти Фисалис». «Что ты собираешься с ней сделать?» - ужаснулась Фина, и Илска отмахнулся: «Не твое дело. Если не станешь путаться под ногами, тебе будет позволено вернуться в свой мир».

Канцлер кивнул остававшимся на страже солдатам, и те покинули помещение. «Ты действительно считаешь, что я брошу Фисалис?» - выпалила Фина. Илска задумчиво воззрился на нее, молвил: «Судя по твоему взгляду, ты готова биться за свою подругу. Но пока я не исполнил обещание, данное другу, я не могу позволить себе бездействовать». «Какое обещание?» - озадачилась Фина. «Я родился в Шерне – но в области, погрязшей в нищете и бесконечных конфликтах», - отвечал ей Илска. – «Смерть там была неизбежна и случалась часто. Мир казался мне совершенно несправедливым, и каждый день я искал способ изменить его. Единственным способом осуществить это желание было стать самым могущественным человеком в Шерне. Но без связей в столице становление канцлером было немыслимо. Потому мы с другом принесли друг другу клятвы». «И что же вы друг другу пообещали?» - вопросила Фина. «Нечто ужасное», - вздохнул канцлер. – «Тебе лучше не знать».

С этими словами он покинул чертог, заперев за собой дверь. Фина же мыслями обратилась к Рейну. Где же он сейчас?..

Рейн и спутники его прочесывали заснеженную равнину и подлесок в поисках Иханы. Мец был вне себя, обвинил Ванхарму в том, что того интересует уничтожение Омеги, а не поиски Иханы.

«Что означает спасение Иханы?» - поинтересовался Ванхарма. – «Достаточно ли просто вырвать ее из лабораторий Шерны? Думаю, все не так просто. Мы должны построить мир, в котором Ихана сможет жить в покое. Вот в чем заключается истинная цель». «Поэтому мы и должны уничтожить с Омегой», - убежденно заявил Рейн.

«Мец, Ихана – все для меня», - заверил авантюриста Ванхарма. – «Сейчас я говорю искренне». Мец угрюмо молчал, а Уолла, обратившись к спутникам, сообщила им о том, что у нее остался локон волос Иханы; возможно, она сумеет создать зелье, с помощью которого удастся замедлить регенерацию клеток Омеги. «Правда?» - с надеждой выдохнул Мец, и исследовательница утвердительно кивнула: «Думаю, да. Это не будет полным исцелением, но должно помочь. Покамест я вернусь в исследовательский комплекс и приступлю к изысканиям».

Уолла устремилась прочь; Мец, Рока и Бух вернулись к поискам Иханы. Оставшись наедине с Ванхармой, поинтересовался Рейн: «Что тебя связывает с Иханой?» «Ихана сделала меня тем, кто я есть», - помолчав, отозвался воин. – «Большего я пока сказать не могу».

Ванхарма поспешил за сподвижниками, а Рейн еще долго задумчиво глядел ему вслед...

...Вскоре вернулась Уолла, сообщив остальным о том, что анализ ею завершен, однако для создания вещества отсутствуют необходимые ингредиенты. «Мне нужна слюна помо...» - говорила Уолла. «Помо?» - переспросил Ванхарма. – «Они обитают в ледяных пещерах горы Гилна. Мы достанем для тебя слюну». «Спасибо», - поблагодарила героев Уолла. – «Я всегда занималась исследованиями исключительно себя ради. Я никогда не задумывалась о том, кому могут пригодиться результаты моих изысканий. Но все изменилось, когда я не смогла спасти свою бомбочку - Бомби, зараженную ядром Омеги... И тогда я осознала, что, если бы целью моих исследований станет помощь людям, зараженным подобными ядрами... Бомби была бы еще жива».

Уолла возвращалась обратно в лабораторию, в то время как герои направлялись к горе Гилна. Отведя исследовательницу в сторонку, Рока шепнула ей: «То, что случилось с Бомби, не было твоей виной. Омега виноват». «Рока права», - поддакнул Бух. – «Бомби ни в чем бы тебя не обвиняла. Она ведь не нападала на тебя, помнишь? Даже после того, как обратилась в порождение Омеги». «Быть может, любовь Бомби к тебе была столь сильна, что даже ядро Омеги не сумели поколебать ее», - молвила Рока.

Уолла благодарила Року и Буха за эти слова...

...Простившись с Уоллой, герои устремились к горе Гилна, приступили к восхождению по заснеженному склону. Какое-то время спустя укрылись в небольшом отроге от пронизывающего студеного ветра, развели – благодаря магии Роки - костерок. Бух отдыхать отказался, продолжил изучать окрестности в поисках помо.

Рейн вызвался приготовить суп в походном котелке, но Рока, вспомнив об ужасающей стряпне спутника, наотрез отказалось даже пробовать его варево. «Все так плохо?» - расстроился Мец. «Люди едят и не жалуются», - пожал плечами Рейн. «Просто щадят твои чувства», - не удержалась Рока.

«Я приготовлю суп», - заявил Ванхарма, положив конец спору...

...Похлебка, приготовленная Ванхармой, оказалась поистине чудесна, что донельзя поразило Рейна, Року и Меца, не скупящихся на комплименты повару. Сам Ванхарма есть отказался. «Так сними шлем», - простодушно предложил ему Мец. – «Мы же никогда не видели твоего лица». «Оставь его», - одернул авантюриста Рейн. – «У него есть свои причины». «Да знаю я», - вздохнул Мец. – «Но как доверять тому, кто скрывает лицо?»

«Что ж, логично», - согласился Ванхарма, и, сняв шлем, обернулся к Мецу: «Доволен?» Тот растерянно кивнул...

Вернулся Бух, заявив, что нашел пещеру, в которой обитают помо. Ванхарма вновь надел шлем, последовал за бомбой. Рока и Рейн задумчиво смотрели ему вслед. Черты лица Ванхармы до боли напоминали им Лоссвела.

Что же это может означать?..

Герои углубились в обнаруженную Бухом пещеру, приступили к исследованию ее. Ванхарма и Мец шли впереди остальных, и обратился авантюрист к спутнику: «Ты действительно веришь в то, что Ихана сможет жить в покое, когда Омега будет повержен нами?» «Не знаю наверняка», - отозвался тот. – «Но уверен в том, что, пока мы этого не сделаем, жизнь Иханы не начнется по-настоящему... В чем смысл жизни? Я давно искал ответ на этот вопрос. Простого ответа нет, но, как по мне, он заключается в том, чтобы создать узы с дорогими тебе людьми. Узы любви, дружбы, семьи. Я примкнул к вам не только для того, чтобы сразить Омегу. Я хотел, чтобы узы Иханы с вами избавили ее от одиночества».

«А ты сам не можешь ей этого дать?» - озадачился Мец. «Нет, не могу», - отвечал Ванхарма. – «Я живу лишь затем, чтобы вырвать Ихану из легенд этого мира. И, когда это будет сделано, моя жизнь потеряет всякий смысл». Он зашагал прочь; Мец требовал, чтобы воин закончил свою мысль, однако тот не собирался этого делать.

Рейн, Рока и Бух, следовавшие за ними, обнаружили на полу тоннеля книгу Илматаллы, описывались в которой события, произошедшие в Элмонте. Неужто Ванхарма обронил ее?..

Рейн взял фолиант в руки, полистал его... В глазах парня отразилось изумление...

Рейну, Роке и Буху удалось прикончить здоровенного помо, проживающего в пещере. Юноша наполнил бутыль слюной твари, после чего заявил: «Нам следует возвращаться к Уолле». «А что насчет книги Илматаллы?» - осведомился Бух. – «Ты не собираешься вернуть ее Ванхарме?» «Собираюсь», - поколебавшись, произнес Рейн. – «Просто...» «Страницы в ней полностью пусты», - пояснила бомбе Рока. «Возможно, никакой книги Илматалла не оставляла...» - предположил Рейн.

«Хочешь сказать, Ванхарма все придумал?» - поразился Бух. «Но его рассказ совпадает с историей Ниини», - напомнила спутникам Рока. «Может, настоящую книгу он оставил дома?» - предположил Бух. «Но тогда зачем таскать с собой пустую книгу?» - вопросила Рока, и Бух вздохнул: «Хороший вопрос. Можно предположить, что он узнал о прошлом Тайваса иным способом, и просто не хотел открывать его нам». «И, возможно, он солгал, говоря о том, будто обо всем узнал из книги Илматаллы», - согласился Рейн. «Что же это за способ такой, раз понадобилось скрывать его от нас?» - задалась вопросом Рока.

Трое разыскали Ванхарму в смежном тоннеле, и Рейн вернул воину книгу. «Заглядывал внутрь?» - осведомился тот. «Нет», - покачал головой Рейн, и Ванхарма, коротко кивнул, зашагал прочь.

«Мы не станем спрашивать его о книге?» - шепнул Бух, и отозвался Рейн: «Он в любом случае уйдет от ответа. К тому же Ванхарма не станет скрывать что-то из-за злого умысла. Он скажет правду, когда сможет это сделать».

Сходство Ванхармы с Лоссвелом не давало покоя Рейну. Если Тайвас был его предком, то Лоссвел мог оказаться потомком Ише – так предполагал юноша прежде. Но теперь, узрев лицо Ванхармы, усомнился в подобной возможности...

Отряд 1 «Каледфвлча» разбил лагерь на заснеженной равнине в землях Ноувгорана. Ихана оставалась без сознания, и, похоже, боль продолжала терзать ее.

«Слыхал я о том, что люди, в тела которых попадали клетки Омеги, утрачивали контроль над собой, но ничего подобного прежде не видел», - признался Аска, взирая на девушку. «Наверное, она подверглась каким-то экспериментам...» - предположил Рус. «Если так, то наверняка это произошло в исследовательском комплексе Шерны», - заключила Флоритт. «Это объясняет приказ устранить ее», - мрачно произнес Ханс. – «Они пытаются избавиться от всех свидетельств».

Марсалга угрюмо молчал, не произнося ни слова.

«Канцлер Илска велел нам вернуть Ихану, Ниини?» - уточнил Рус у феи, и та подтвердила: «Да, он отменил приказ по ее устранению, когда узнал о том, что она у нас». «Значит, по возвращении в Шерну Ихана будет или устранена, или вновь помещена в лабораторию», - произнес Ханк.

Обратившись к Марсалге, поинтересовалась Флоритт, действительно ли тот собирается передать Ихану своим набольшим. «Конечно», - подтвердил командующий. – «Почему спрашиваешь?» «Разве Ихана недостаточно настрадалась?!» - выкрикнула Флоритт. «’Каледфвлч’ не должен давать волю эмоциям», - процедил Марсалга, недобро взирая на зарвавшуюся подчиненную, но ту поддержал Йерн, молвив: «Это так, но мы не можем бездействовать, зная, что ожидает бедную девочку». «Ладно», - проворчал Марсагла. – «Я поговорю с канцлером Илской насчет того, чтобы Ихана получила надлежащее медицинское обслуживание».

Отряд снялся с лагеря, устремился в направлении границ республики; Аска бережно нес Ихану на руках...

...На следующем привале Рус отошел от товарищей, дабы посвятить время упражнениям. Орудуя двумя клинками, воин одновременно применял Демидиус и Зеркало Справедливости, обращая их в единый прием. Сознавал он, что, ограничивая силу двух составляющих, он способен в одиночку применить Омнибус. Однако – в другой стороны – подобное ограничение не позволит ему сразить Омегу. «Марсалга наверняка понимает это», - размышлял Рус. – «Почему же он направил меня на этот путь?»

Озарение пришло к Русу, и он стремительно провел несколько подобных приемов подряд. Высвобожденные им волны энергии устремились к подлеску, под корень срезали ряд деревьев. Марсалга, издали наблюдавший за тренировкой Руса, одобрительно кивнул, и, приблизившись к воину, молвил: «Несмотря на то, что эти удары – вполсилы, ты можешь с ходу применять большое количество их. Сведя к минимуму интервалы между ударами, ты сможешь получить эффект, сравнимый с истинным Омнибусом».

Рус, однако, был мрачен, и, обратившись к командующему, поинтересовался: «Думаешь, теперь канцлер Илска выслушает меня? Увидев го переписку с Гордо, не думаю, что он на самом деле намеревается уничтожить Омегу». «Сосредоточься на Омнибусе», - уклонился от прямого ответа Марсалга. – «После того, как отточишь прием, подумаешь об остальном».

...За тренировкой Руса издали наблюдала Нейликка. То ли он скрытен стал... то ли всегда был таким, и она позабыла об этом. Девушка вскрикнула от очередного приступа жестокой головной боли... В памяти возникало все больше белых пятен... Что с ней происходит?!.

...Отряд продолжил путь через заснеженную равнину. Монстров в сих пределах обитало предостаточно, и воины отчаянно противостояли тварям. Ближе к вечеру следующего дня остановились они в охотничьем домике, и, будучи совершенно изможденными, сразу же отошли ко сну.

В грезах Ханку вновь предстал Калл. «Чего тебе на этот раз?» - устало осведомился Ханк. «Хочу поблагодарить тебя за помощь Лоссвелу», - отвечал Калл. – «Прошу, продолжай это делать». «Я помог ему лишь потому, что счел это правильным», - пояснил Ханк. – «Не думай, что моя жизнь крутится вокруг тебя». «Хоть ты и возвращаешь, все равно остаешься моей реинкарнацией», - произнес Калл. «Даже если и так, я сам принимаю решения», - отозвался Ханк. – «Твои желания не учитываю». «Ты так же упрям, как и я, верно?» - усмехнулся Калл. – «Что же мне делать?..

Йерн же зрел во сне Илматаллу. «Спасибо, что выслушал меня», - молвила та. – «Думаю, ты сумеешь сделать то, что не смогла я». «Ты красивая...» - отметил Йерн. – «Каждую ночь видеть тебя во снах... О таком я и мечтать не мог! Да, ты, наверное, думаешь – ‘Но мы же только встретились’. Но любовь неподвластна времени! Одной искры страсти достаточно, чтобы воспламенить чувства». «Что ты несешь?!» - опешила Илматалла. «Я люблю тебя», - доходчиво пояснил Йерн. «Может, хватит придуриваться?» - отрезала Илматалла. – «Послушай, ты – моя реинкарнация. Ты – это я, а я – это ты. Немыслимо: как можно столь страстно признаваться в любви к самому себе!..» «А что не так?» - возмутился Йерн. – «Я никогда не обращал большого внимания на детали». «Говорю еще раз: вы с Лоссвелом обязаны покончить с Омегой», - заявила Илматалла. «Легче сказать, чем сделать», - проворчал Йерн. – «Похоже, Омега играет ключевую роль в защите нашего мира». «Подобное создание не способно защитить мир», - возразила Илматалла. «Значит, я буду защищать тебя сам», - постановил Йерн. – «До конца дней своих». «Хватит!» - рявкнула Илматалла... и Йерн проснулся...

Поутру бойцы «Каледвфлча» продолжили путь по равнине к границе Шерны. Ихана пришла в себя, смогла идти самостоятельно.

«Мы направляемся в Шерну?» - обратилась девушка к своим пленителям, и, когда Марсалга подтвердил сей факт, остановилась, молвив: «Убейте меня сейчас. Я не вернусь в одну из этих лабораторий». «Я понимаю, что ты чувствуешь», - произнес командующий. – «Глядя на то, в каком состоянии пребывает твоя рука, могу представить, сколь страшным испытаниям ты подвергалась. Но лишь в Шерне возможно твое исцеление». «И это причина для того, чтобы запереть меня снова в одном из этих адских комплексов?» - бросила Ихана с горечью. «Я собираюсь настоять на том, чтобы к тебе хорошо относились», - заверил ее Марсалга.

«Просто убей меня!» - выкрикнула Ихана, подступив к нему. «Возможно, возвращение в Шерну – действительно не самая лучшая идея», - осторожно отметил Йерн. «Ты прав», - поддержал его Ханк. – «Навряд ли передача Иханы властям Шерны – лучший для нее выбор».

«Марсалга», - обратился Рус к командующему. – «Что, если мы вернем Ихану Рейну и остальным?» «А это мысль!» - встрепенулась Флоритт. – «А сами скажем, что Рейн забрал ее у нас!» «Вы себя слышите?» - обратился Аска к подначальным. – «Это даже не неповиновение... а предательство в чистом виде!» «Верно», - произнесла Ниини, и, указав на Марсалгу, добавила: «И если он сейчас дрогнет, то сможет распрощаться с должностью верховного командующего ‘Каледфвлча’».

Солдаты воззрились на Марсалгу; похоже, тот забыл упомянуть об этом «незначительном» факте... «Марсалга не поставит личное положение выше правосудия», - попытался успокоить воинов Аска, однако те продолжали снедать командующего пристальными взглядами.

Марсалга угрюмо молчал, размышляя, и Ихана, улучив момент, бросилась наутек. Воины «Каледфвлча» устремились следом...

Уолла закончила создание зелья для Иханы, передала его вернувшимся в лабораторию Рейну и его спутникам. «Если она будет принимать его регулярно, ее состояние перестанет ухудшаться», - заверила их исследовательница. – «Однако клетки из ее тела зелье не исторгнет. Кроме того, я обнаружила нечто неожиданное. Помните, я упоминала, что все порождения Омеги реагируют на определенный сигнал?» «Да, ты говорила, что, вероятно, кто-то отдает им приказы», - кивнула Рока. «Изучая клетки Иханы, я сумела определить источник сигнала», - молвила исследовательница. – «Я выяснила, где находится Омега».

«И где же?» - выдохнул Рейн, и отвечала Уолла: «Павшие Земли. Родина Сновлинки – королевство Унилюсьон». «Трое Омег прибыло в Левонию», - произнес Ванхарма. – «Первое из сих созданий было уничтожено Тайвасом, второе было испепелено наряду со Сновлинкой. Многие силы сего мира полагали, что третий конструкт остается где-то обездвиженным. Если одна из сих обретет Омегу, то вполне сможет осуществить объединение мира под своей властью. Посему многие державы направляли свои войска в Унилюсьон, ибо жаждали обрести силу, которая могла там пребывать. Назад вернулись немногие. Порождения Омеги в землях Унилюсьона обладали поистине немыслимыми силой и яростью. Державы оставили поиски Омеги и заключили соглашение, согласно которому земли Унилюсьона считаются запретными для посещения. Они сделали это в надежде на то, что могущественные порождения никогда Омеги не смогут пересечь море».

«Стало быть, добраться туда будет непросто», - заключил Рейн, когда Ванхарма закончил свой рассказ. «Верно, но теперь мы доподлинно знаем, где находится Омега», - вымолвил тот. – «Пришло время пересечь море и достичь Павших Земель!»

Уолла предположила, что сможет нанять корабль отряда, но навряд ли какой-либо капитан согласиться отправиться к далеким южным пределам. «Я сам буду управлять кораблем», - уверенно заявил Ванхарма.

В зал вбежал Мец, и, с трудом переводя дыхание, выпалил: «Похоже, кто-то в городе видел Ихану!..»

Ихана сумела оторваться от преследователей и добраться до разрушеного городка Джакару. Силы оставили ее, и девушка опустилась на землю. Боль продолжала терзать руку. Ихана прилагала неимоверные усилия, чтобы сохранить контроль над своим телом. Мысли о товарищах полнили душу ее невыносимой печалью. Как же она хотела воссоединиться с ними!

Правая рука Иханы вновь обратилась в отвратную конечность... когда подоспели к девушке Рейн, Мец, Ванхарма, Рока и Бух... а также отряд 1 «Каледфвлча», ведомый Марсалгой. Последний приказал подначальным готовиться к бою. «Мы примкнем к отряду Рейна и повергнем Ихану!» - возвестил командующий. «Что это еще означает?» - с подозрением вопросил Ванхарма. «Как и вы, мы хотим помочь Ихане», - отвечал Марсалга.

Совместными усилиями воины «Калефвлча» и сподвижники Рейна сумели одержать верх над Иханой, и Мец поспешил отдать вновь обретшей свое «я» девушке зелье Уоллы. Ванхарма поблагодарил солдат «Каледфвлча» за помочь, и отвечал ему Марсалга: «Мы доверяем Ихану вам».

Слова командующего весьма удивили его подначальных, и обратился к Марсалге Аска: «Но как ты это объяснишь канцлеру?» «Человек, который слепо отвергает стремления своих солдат, недостоин того, чтобы вести их», - отвечал Марсалга. – «Миссия завершена. Мы возвращаемся в Шерну».

Окрыленные решением своего командующего, солдаты устремились за ним. Рус же обратился к Рейну, молвив: «Лоссвел, Фина и Фисалис находятся в Левонии. Не знаю, как именно, но они появились в Шерне. Они искали тебя, но Фина и Фисалис были взяты под стражу. Лишь Лоссвелу удалось бежать. Насколько мне известно, Фина остается в Шерне, Фисалис же куда-то перевезли».

«Что будем делать, Рейн?» - обратился к юноше Мец. – «Поможем им?» «Если бы они были здесь сейчас...» - помолчав, отвечал Рейн, - «то они велели бы мне делать то, что необходимо. Посему я отправляюсь в Павшие Земли – чтобы уничтожить Омегу. Лоссвел и остальных выбирались и из худших передряг. Они наверняка что-нибудь придумают».

Герои тепло простились с Русом, покинули руины городка. Глядя им вслед, Рус размышлял нам тем, что, если этим авантюристам удастся покончить с Омегой, это станет зарей новой Левонии. Но... выжить в Павших Землях им будет донельзя непросто...

...Прошло несколько дней, когда корабль бросил якорь у Павших Земель – острова, затерянного в южных морях; Рейн и спутники его сошли на берег.

«Как ты, Ихана?» - с тревогой обратился Мец к девушке, и отвечала та: «Рука вновь кажется моей». «Не следует расслабляться», - заявил авантюрист. – «Тебе нужно регулярно принимать зелье Уоллы». «Знаю, я не ребенок», - огрызнулась Ихана, но все же сделала глоток из бутыли, поморщилась: горько!

«Я рад, что ты вернулась», - признался Мец. «Когда я была одна, мне было так больно!» - вздохнула Ихана. – «Я была испугана, и мне нужно было держаться за что-то, чтобы не предаться безумию. Никогда подобного прежде не испытывала...» «Тебе, должно быть, было одиноко», - произнес Мец. – «Мне тоже было одиноко... без тебя... Спасибо, что вернулась к нам».

Мимо стремительно пронеслась некая тень; Мец вскрикнул от боли, распластался на земле. Герои лицезрели чуть поодаль индивида, облаченного в черную ризу, лицо которого скрывал капюшон. Незнакомец отбросил плащ, явив взорам противников доспех – тот в тот такой же, как у Ванхармы, но иного цвета – серебристого.

«Назови себя», - потребовал Ванхарма, но воин не удостоил его ответом, с легкостью поверг всех без исключения противников. «Вам недостает силы», - проронил он. – «Вам не следовало появляться здесь. Убирайтесь. Останетесь... и встретите лишь смерть». «Мы проделали столь долгий путь», - прохрипел Рейн, поднимаясь на ноги. – «И не уйдем...» «То есть, ты избираешь смерть», - резюмировал воин. – «Да будет так». Перехватив двуручный меч поудобнее, он шагнул к Рейну...

Тело Роки, жаждавшей спасти Рейна, воссияло, и преобразилась она, представ спутникам в иных одеждах, нежели прежде. Что же является источником силы, которая пробудилась в ней?..

«Все назад!» - приказала Рока сподвижникам, и объяли ее магические энергии. – «Я не допущу, чтобы мы пали здесь – после всего того, что нам пришлось пережить».

Рока сотворила заклятие «Метеор», и оный обрушился на голову воину...

Герои воспользовались драгоценными мгновениями, бросились к кораблю.

«Что ж, они решили бежать», - резюмировал воин, коему гибельное заклятие не причинило ни малейшего вреда. – «Разумно. Тем, кто очерняет красоту сих земель, нет места здесь. И не смейте возвращаться! В следующий раз милосердия к вам я не проявлю».

...Герои отвели корабль от берега, и Ихана обратилась к Ванхарме с вопросом: «Скажи, почему у этого воина такие же доспехи, как и у тебя?» «Могу лишь предположить, что он обрел их таким же способом, как и я», - отвечал Ванхарма. – «Но это невозможно... Я должно поразмыслить над этим».

Рейн поблагодарил Року за то, что спасла девушка их жизни, поинтересовался, почему одежды ее преобразились. «Я не знаю», - честно отвечала Рока. – «Я отчаянно желала стать сильнее... и вот что произошло. У меня лишь одно объяснение...»

Корабль содрогнулся, и герои заметили порождений Омеги в водах морских. Похоже, им остается лишь один выход: брать курс в открытое море.

Огромные волны захлестывали судно. Ихану и Меца смыло за борт... а после волны бросили корабль на рифы...

...Рейн, Рока, Бух и Ванхарма пришли в себя на берегу Веллек, что в землях королевства Гернвельд – южных пределах основного континента Левонии. «Отвратительно то, что нас там сильно отделали, а мы даже не обнаружили Омегу», - мрачно резюмировал Рейн. – «Этот воин, да и порождения Омеги в море... Подобных противников мы прежде не встречали». «Поэтому у Павших Земель столь ужасающая репутация», - напомнил ему Бух. «Но, если мы не сразим их, до Омеги не доберемся», - вымолвил Рейн. «Верно», - согласился с его выводом Ванхарма. – «И первым делом мы должны разыскать остальных».

Они двинулись вдоль побережья. Рока размышляла об обретении ею новых магических сил, предполагая, что то – могущество Темной Фины. Означает ли это, что она, Рока, по собственной воле способна теперь обращаться в сию ипостась?.. Ее преображение уже наполовину завершено... А если бы она возжелала еще большей силы, то обратилась бы в Темную Фину окончательно и сумела бы одолеть воина. Но при этом... ее нынешняя личность исчезла бы... наверное...

...На побережье повстречали герои старика, поинтересовались, не видал ли тот парня и девушку. «Нет, не видал», - покачал головой старик. – «Если кого-то ищете, отправляйтесь прямиком в Велдарк. Это самый крупный город в королевстве Гернвельд».

Старик вызвался провести незнакомцев к городу, заявив, что сегодняшний день – особенный...

Мец и Ихана пришли в себя в тюремной камере.

«Ванхарма обязательно придет и спасет нас, не волнуйся», - попытался утешить авантюрист спутницу, и та улыбнулась: «Я не волнуюсь. Ведь ты со мной. Ты жизнью рисковал, чтобы спасти меня на корабле... но почему?» «Почему?» - протянул Мец. – «С самой первой нашей встречи я хотел защитить тебя, Ихана. Должно быть, это... любовь с первого взгляда!»

Ихана молча смотрела на Меца; тот почувствовал себя весьма неуютно. К камере приблизились стражники, сообщили пленникам о том, что после заката состоится Ритуал Жертвоприношения. «Вы двое будете принесены в жертву, дабы покой и впредь пребывал в королевстве Гернвельд», - говорили стражи.

Марсалга проследовал в кабинет канцлера Илски, и процедил тот, буравя офицера недобрым взглядом: «Ты знал, что Ихана не должна оказаться в руках врага. Почему же презрел мои приказы?» «Рука Иханы превращалась в нечто, походящее на Омегу», - отвечал Марсалга. – «Но что могло стать причиной подобного преображения?.. Вы внедрили в тело Иханы клетки Омеги, пока она находилась в исследовательском комплексе, так?»

«А что, если так?» - с вызовом бросил канцлер. «Наши солдаты следят за перемещениями Рейна и его спутников», - вымолвил командующий. – «Ты отпустил Ихану на свободу, чтобы клетки Омеги в ее теле продолжили свое развитие. Хотел сделать из нее подопытный образец... Прости за прямоту, но факты не требуют объяснений». «Что ж, будучи канцлером, я дарую тебе свое прощение», - отчеканил Илска, скрестив взгляды с Марсалгой. – «Но весь отряд 1 пойдет под трибунал, дабы никому боле неповадно было последовать примеру твоих солдат».

Марсалга промолчал, а канцлер не преминул добавить: «А сейчас твои подначальные должны быть взяты под стражу. Верховодить их задержанием будешь ты».

Марсалга коротко кивнул, покинул кабинет...

Солдаты, входящие в отряд 2, ворвались в помещение, оставались в котором шестеро воинов из отряда 1 наряду с Ниини, обнажили клинки. «Вы арестованы», - объявили солдаты. – «За вопиющие неповиновение вы все пойдете под трибунал». «Под трибунал...» - протянула Флоритт. – «А что насчет командующего Марсалги?» «Именно его приказы мы и исполняем», - прозвучал ответ.

Рус и его сподвижники повергли противников, но добивать не стали. Их задачей было вырваться на свободу и попытаться выяснить подоплеку происходящего.

Покинув дворец, отряд 1 укрылся в одном из пустующих городских баров. Ниини заверила спутников в том, что временно отсекла себя от информационной сети фей: так врагу отыскать их будет сложнее. Но – с другой стороны – и новые сведения она получить не сможет...

Из соседней комнатушки выглянул Лоссвел; он тоже скрывался в сем баре. «Нас преследуют за неповиновение», - пояснил Лоссвелу Рус, отвечая на заданный воином вопрос. – «Нам было сказано избавиться от девушки по имени Ихана, но мы вместо этого вверили ее заботам Рейна».

Рус в подробностях поведал Лоссвелу о последних событиях, и поинтересовался тот: «Но действительно ли командующий предал вас?» «Марсалга никогда бы так не поступил!» - уверенно заявил Аска. «Конечно! Марсалга – лучший из командующих!» - выпалила Флоритт, и Лоссвел понимающе кивнул: «Значит, он руководствуется некими своими мотивами».

«Лоссвел, я рассказал Рейну и том, что ты и твои спутницы прибыли в Левонию», - сообщил парню Рус. – «Рассказал ему о Фисалис. И о том, что Фина была пленена... Рейн сказал, что ты справишься с их вызволением». «Должно быть, он занят иными неотложными вопросами», - заключил Лоссвел.

В бар ворвались солдаты, принадлежащие к отряду 2. Рус, его сподвижники и Лоссвел приняли навязанный им бой, повергли противников. На глазах изумленного Руса Лоссвел применил в сражении Зеркало Справедливости.

«Ты применяешь этот прием так же, как Рейн», - отметил Рус по завершении противостояния. – «Но есть небольшое различие». «А ты весьма наблюдателен», - усмехнулся Лоссвел. – «Я самоучка. Рейна этому приему обучил его отец, сир Раеген. Зеркало Справедливости – прием, владели которым члены королевского рода Альдора. Должно быть, Рейн родился, обладая внутренней предрасположенностью к освоению его. Но для меня освоение Зеркало Справедливости оказалось не столь простым делом. Да, я освоил его, но все же время от времени замечаю небольшое различие между тем, как я исполняю прием, и его изначальным исполнением».

«Но почему ты так отчаянно желал освоить Зеркало Справедливости?» - спрашивал Рус. «Я рос рядом с Рейном в доме сира Раегена», - отвечал Лоссвел. – «Возможно, для меня освоение Зеркала Справедливости означало, что я стану настоящим членом их семьи. Я отчаянно стремился к этому... На тот момент это было важно для меня».

Воители отряда 1 предложили Лоссвелу примкнуть к ним: ведь у них одни и те же враги – канцлер Илска и вице-канцлер Мулен. Лоссвел ответил согласием: он многого не знал о Левонии и надеялся на то, что новые сподвижники просветят его об устоях этого мира.

«Я всю свою жизнь истово сражался за Шерну», - с горечью признался Аска. – «И вот что в итоге меня ожидало. Это невыносимо!» «Аска, еще не конец», - заверил товарища Рус, и согласились с ним иные воины «Каледфвлча»: они выживут и сотворят новое будущее для родной республики! Иного выбора у них попросту не было...

Аска сердечно поблагодарил сподвижников за эти слова, и бойцы поспешили покинуть бар и затеряться в лабиринте закоулков столичного града, Ролестана. Горожане судачили о том, что в самом скором времени состоится назначение Марсалги верховным командующим «Каледфвлча».

«Неужто Марсалга действительно предал нас?» - выдохнул Аска, услыхав сии разговоры. «Я кое-что придумал», - обратился к спутникам Рус. – «У нас на руках остаются документа – переписка между властями Гордо и Шерны. В них излагается план по применению Омеги для объединения мира. Канцлер Илска и вице-канцлер Мулен претворяют сей замысел в действие исключительно по собственному почину. Мы проникнем в здание совета и обнародуем содержание этих документов».

«Отличный план!» - одобрил идею Аска. – «Канцлер и вице-канцлер Шерны назначены на свои должности не только благодаря их политическому чутью, но и иным факторам – как то магической силе. Далеко не все в совете выступают за Илску, и переписка станет для них важны доказательством. Если мы сможем добиться смещения канцлера и вице-канцлера...» «Ситуация изменится кардинально», - согласился с ним Ханк.

Воины спустились в канализационные стоки, устремились в направлении здания совета республики. Руса терзали невеселые думы. Наверняка они встретятся с Марсалгой... И, если тот действительно предал их, придется ли им скрестить клинки?.. Неизбежно ли это?..

...Вскоре бойцы «Каледфвлча» сделали привал, когда приблизилась к Русу Нейликка, поинтересовалась: «Рус, ты же оттачивал новый прием, тренируясь с Марсалгой, да?» «Ты видела это?» - удивился Рус, и подтвердила девушка: «Видела. Прием показался мне донельзя сложным». «Этот прием называется ‘Омнибус’», - просветил ее Рус. «Омнибус...» - задумчиво протянула Нейликка. – «Почему-то это название мне знакомо... Но почему? Что со мной не так?.. Неужто я знала о нем и забыла? Или же никогда о нем не слышала?»

«Что с тобой?» - озадачился Рус. – «Прежде ты никогда так не была сосредоточена на своей забывчивости». «Не знаю, но...» - протянула Нейликка, и Рус прервал ее: «С тобой все хорошо, поверь». «Знаешь, что сказал мне вице-канцлер Мулен?» - молвила Нейликка. – «Что ты защитишь меня – что бы ни случилось! Что он имел в виду? Кто ты мне?.. Я многое пыталась вспомнить в последнее время. И это пугает меня. Боюсь, что, если это продолжится, я утрачу свою личность... Рус, что я забыла о нас?» «Если ты забыла о чем-то, не нужно принуждать себя вспомнить», - отвечал девушке Рус, и та, обидевшись, выдавила: «Что ж, поняла, спрашивать не буду. По крайней мере, запомню, сколь ты холоден, Рус».

Она устремилась прочь, и Рус тяжело вздохнул: если воспоминания Нейликки о прошлом полны печали и страданий, пусть лучше останутся они позабыты. Но... возможно, он ошибается. Да, воспоминания могут быть полны боли... но они все равно принадлежат Нейликке. Возможно, ему следует сказать ей правду...

На сем привале Лоссвел приготовил спутникам похлебку. Ханк сделал глоток... Пред внутренним взором его возник краткий образ далекого, далекого прошлого... Тайвас, потчующий похлебкой Лефтию и Ише... Глаза наполнились слезами, сердце объяла печаль...

Йерн испытывал сходные чувства, и слезы текли из глаз его. Остальные воители с недоумением взирали на Ханка и Йерна, не понимая, почему похлебка оказывает на них столь странный эффект.

«Йерн, ты тоже это видел?» - всхлипывая, вопросил Ханк, и Йерн утвердительно кивнул: «Да. Теперь я понимаю, что означал тот сон... Лоссвел, ты знаешь женщину по имени Ише?» «Нет, не думаю», - покачал головой Лоссвел. «Ише была воительницей, которая наряду с Тайвасом противостояла Омеге», - просветил сподвижников Ханк.

«Откуда вам все это известно?» - изумился Рус. «Это известно не мне, а Каллу», - пояснил ему Ханк. «Верно», - добавил Йерн. – «И Илматалле». «Калл? Илматалла?» - разинул рот от изумления Рус. – «Кто назвал вам эти имена?»

Ханк и Йерн переглянулись, заявив, что отходят они ко сну, ибо собираются пообщаться с названными индивидами в своих грезах. Рус проводил товарищей взглядом, пробормотал: «Неужто... реинкарнации?..»

Ступив в отведенную Фине комнату, Илска неодобрительно нахмурился, проронил: «Ты не прикоснулась к еде. Ты должна поесть». «Сколько ты намереваешься держать меня здесь?» - потребовала ответа девушка.

Канцлер помолчал, ответил вопросом на вопрос: «Не хочешь поговорить со мной? Я хотел бы больше узнать о тебе». «И к чему это?» - отозвалась Фина, и проронил Илска: «Ты ведь хочешь покинуть это место? Возможно, разговор приведет именно к такому исходу». «Хорошо, но ты можешь не поверить мне», - молвила Фина. – «За моей реальностью надзирают два первоначала: Воля Света и Воля Забвения. Эти силы породили меня».

«То есть, ты не человек?» - уточнил канцлер, и подтвердила Фина: «Да, именно так». «Возможно, поэтому я ощутил в тебе что-то необычное...» - протянул Илска, созерцая свою пленницу. – «Хотя нет... То, что я ощутил...»

В комнату заглянул Мулен, напомнил канцлеру о том, что подошло время совета. «Мы продолжим разговор позже, Фина», - произнес Илска, покинул чертог вслед за сподвижником.

«Что скажешь насчет совместимости Фисалис?» - обратился канцлер к Мулену, когда двое оказались в коридоре. «Все идет согласно плану», - заверил его тот. – «Теперь нам нужно лишь обретение Нейликкой полного контроля над Омегой». «И нашей проблемой останется лишь мятежный отряд 1», - заключил Илска. «Он покинул Шерну?» - уточнил Мулен, и Илска пожал плечами: «Таких донесений получено не было». «Значит, пленение мятежников – вопрос времени», - заключил вице-канцлер.

Двое кивнули друг другу, сознавая, что пришло время, и обещание, озвученное ими когда-то, будет, наконец, исполнено!.. И родится новый мир...

Воители отряда 1 выбрались из стоков близ здания совета республики, в котором вскоре должно было начаться заседание.

«Что-то не так», - отметил Ханк, созерцая солдат у входа в здание. – «Охрана поручена отряду 2». «Да, а обычных стражей нигде не видно», - добавила Нейликка. «Насколько мне известно, за последние дни в стенах города было обнаружено несколько брешей», - просветил спутников Йерн. – «Именно туда были направлены стражи». «Разумно», - согласился Аска. – «Власти не хотели бы, чтобы заседание совета было нарушено порождениями Омеги».

«Именно поэтому отряду 2 было приказано усилить защиту здания», - закончил Йерн, и Ханк уточнил: «Приказ Марсалги?» «Видимо, да», - поколебавшись, кивнул Йерн. «Давайте не будет делать скоропалительных выводов!» - воскликнула Флоритт. – «Мы должны верить в командующего Марсалгу!»

Ниини указала воинам кратчайший путь к залу собраний, следуя коим, те надеялись свести к минимуму схватки с солдатами из отряда 2. Так, Рус и спутники его проникли в здание совета, и, разя преступающих путь им воинов, устремились к означенному чертогу.

...Тем временем сенаторы заняли свои места в круглом зале, и канцлер Илска объявил о начале церемонии назначения Марсалги командующим всеми отрядами «Каледфвлча». Илска предложил Марсалге подняться на возвышение в центре зала, но Мулен возразил: «У совета сегодня много дел, подлежащих рассмотрению. Возможно, Марсалга произнесет свою речь позже и обратится непосредственно к народу Шерны».

Канцлер с предложением сим согласился, сделал знак командующему приблизиться, молвил: «Марсалга, ты давно служишь во благо Шерны. Признавая твои достижения и верность, совет единогласно принял решение назначить тебя верховным командующим. Посему я...»

Двери распахнулись, и в зал ворвались бойцы отряда 1. «Мы не причиним вреда совету!» - выкрикнул Аска, видя, что многие из сенаторов готовы удариться в панику. – «Просто выслушайте нас!» Рус продемонстрировал совету пакет документов, заявив, что содержится в них переписка между канцлером Илской и королем Гордо. «Здесь речь идет о заговоре, согласно которому Омега будет использован для объединения мира!» - говорил Рус. – «Канцлер Илска и вице-канцлер Мулен собирались развязать войну со всем миром, скрывая в то же время, что обладают они Омегой! Эти люди не должны боле сохранять свое нынешнее положение! Мы требуем, чтобы канцлер Илска и вице-канцлер Мулен были смещены! Я прошу тех, кто согласен с этим, поднять руки!»

В зале воцарилась гробовая тишина; руки не поднял никто. «Как же вы меня недооцениваете», - бросил воинам Илска. – «Думаете, я не установил над сенатом полный контроль? Я сумел привлечь на свою сторону даже тех, кто изначально противостоял мне... Марсалга, покончи с этими предателями. Возражения есть?» «Никаких», - бросил командующий, обнажая клинок.

«Марсалга...» - выдохнула Нейликки. – «Неужто ты действительно предал нас?..» «Я не хочу сражаться с тобой», - бросил командующему Рус, и отозвался тот: «Тогда сложи оружие». «Не могу», - покачал головой Рус, беря в руки клинки. – «Если мы сдадимся, Омега разрушит этот мир». «Шерна объединит мир, а не разрушит», - возразил командующий. – «Хоть путь этот может потребовать войны с участием Омеги». «Ты спятил?» - изумился Рус.

Марсалга и Рус скрестили клинки. Командующий парировал удар противника, протянул: «Вижу, колебания делают тебя слабым. Неужто не стремишься сразить меня?.. Мне следовало бы понять. Ты всегда был излишне мягок». «Тогда зачем ты отдал мне документы?» - потребовал ответа Рус. – «Мог бы просто скрыть свидетельства...» «Это было испытанием», - проронил Марсалга. – «Я хотел увидеть, как ты поступишь с ними. И таким образом я воочию явил всем ваше предательство».

«Что ж, я отрину все сомнения», - заключил Рус. – «И, прикончив тебя, я направлю свои клинки на Илску и Мулена... Я ведь говорил тебе, что положу конец легенде о Сновлинке. Мой враг – Омега! И я не дрогну!»

Марсалга и Рус продолжали поединок... когда зал наводнили солдаты из отряда 2. «Вот поэтому я и затягивал бой», - произнес Марсалга, отступая от противника. – «Дожидался прибытия подкрепления. Сдавайтесь. Даже вам не выстоять против столь превосходящих сил».

«Почему ты так поступаешь?!» - бросила командующему Флоритт. – «Знаешь ведь, что это неправильно!» «Это действительно твой выбор, Марсалга?» - спрашивал Аска. «Молчите и наблюдайте мой триумф», - прервал былых подначальных Марсалга. – «Тот момент, когда весь ‘Каледфвлч’ станет моим!»

Канцлер согласно кивнул, нарек Марсалгу «верховным командующим». «Это честь для меня», - смиренно склонил голову тот... а в следующее мгновение рубанул Илску и Мулена мечом. Двое распластались на полу, а Марсалга приказал солдатам из отряда 2 взять под стражу опешивших советников, объявив: «Отныне сенат – под контролем ‘Каледфвлча’! Советники станут исполнять мои приказы!»

«В этом и состоял твой замысел, Марсалга?» - выдавил Рус в изумлении. «Как я и сказал – я ожидал прибытия подкрепления», - отвечал ему командующий. «Но почему ты не сказал нам, что собираешься провернуть подобное?!» - воскликнула Нейликка. «Отряду 1 отдают приказы непосредственно Илска и Мулен», - пояснил Марсалга. – «Оба весьма проницательны. Если бы вы знали о моих планах, они бы непременно почувствовали, что что-то не так. Потому я решил посвятить в свой замысел отряд 2. Именно мы и проломили городскую стену, что позволило мне назначить солдат из отряда 2 в охрану здания совета. Согласно изначальному замыслу, отряд 2 должен был ворваться в здание, пока я произношу свою речь. Но вице-канцлер предложил отменить эту часть церемонии, и мне пришлось тянуть время. Если бы вы не появились, мой план мог провалиться. Вы действительно лучшие подчиненные, о которых лишь мечтать можно... Но, боюсь, праздновать победу еще рано, ибо наша битва только началась».

«Подумать только – на мою доброту ты ответил предательством», - Мулен поднялся на ноги, голос его сочился ненавистью. – «Ты действительно думал прикончить нас столь жалким клинком?» «Не только моим», - отозвался Марсалга, оборачиваясь, как подле Мулена встает и Илска – двое могущественных чародеев. – «’Каледфвлч’, к бою! Мы должны покончить с этими двумя – во имя будущего Шерны!»

Противостояние вспыхнуло в зале совета... Сжимая меч в руке, Рус подступил к Мулену, бросил: «Я думал, ты спас мне жизнь... но на самом деле все это время лгал мне». «Немыслимая наивность», - поморщился вице-канцлер. – «Кто, по-твоему, разрушил твою деревню. Видишь ли, пробуждение Омеги требовала наличие потомка Сновлинки». «Это был ты...» - прошипел Рус. – «Ты убил наших родителей... Утраченные воспоминания Нейликки – тоже твоих рук дело?»

«Ты был юн, но все же должен помнить время, когда Нейликка покидала Шерну для ‘испытания’», - напомнил воину Мулен. – «Исследование Омеги – путь в неизведанное. Ты должен быть рад, что амнезия оказалась худшим из возможных симптомов. Увы, но подобные высокие цели недостижимы без жертв. Вскоре Омега вновь пробудится в Павших Землях... и ваши трупы образуют основание нового, объединенного мира!» «Хочешь, чтобы Нейлика страдала за твои амбиции?!» - выкрикнул Рус. – «Я не стану проявлять к тебе милосердия!»

Мулен принялся творить заклинание, Рус же вознамерился применить Омнибус – прием, которым надеялся он сразить Омегу...

Заклинание Илски сбило Руса с ног – и тем самым спасло Мулену жизнь. Сознавая, что Рус в одиночку способен применить Омнибус, канцлер и вице-канцлер со всех ног бросились прочь из зала.

Здание совета республики наводнили невесть откуда взявшиеся порождения Омеги! Должно быть, Илска держал сих тварей в подземных помещениях, и сейчас выпустил на волю.

«Мы не можем бросить сенаторов», - угрюмо процедил Марсалга, взирая на перепуганных людей в зале. – «Отряд 2 зачистит здание от монстров». Лоссвелу, Ханку и Йерну командующий велел спешить к замку Ролестана и вызволить из заточения Фину. Сам же Марсалга наряду с Аской, Флоритт, Нейликкой и Русом начнет преследование Илски и Мулена. «Рус, я понимаю твой гнев, но по возможности нам следует взять их живыми», - обратился к подначальному Марсалга. – «От них мы должны узнать, где содержится Омега. Тогда мы сможем уничтожить это создание раз и навсегда, и принести мир в Шерну... и в Левонию».

Воины отряда 1 разделились, дабы исполнить свой долг...

Мулен и Илска бежали по подземным переходам, протянувшимся под столичным градом.

«Если мы направимся к Павшим Землям, что насчет Нейликки?» - обратился вице-канцлер к спутнику, и отвечал тот: «Марсалга не дурак. Он поймет, что мы переместились посредством врат. Мы изловим ее здесь».

Двое пребывали в донельзя дурном настроении, ибо сознавали, что сильно недооценили «Каледфвлч». «Но члены сего формирования не ведают, почему оно было создано изначально», - заметил Илска, и Мулен усмехнулся: «Скоро поймут... и тогда познают отчаяние».

Он предложил канцлеру продолжить путь к вратам, однако тот остановился, изрек задумчиво: «Я бы забрал в Павшие Земли и Фину. Да, кажется бессмысленным сие действо, но есть у меня ощущение, что она может оказаться ключевым элементом в наших замыслах». Мулен согласился с Илской: он тоже ощутил в Фине странную силу.

«Что ж, отправляйся за Финой, а я подожду у врат», - предложил вице-канцлер, и Илска встревожился: «Один? А если подоспеет Рус и применит Омнибус?» «Прием Омнибус был создан для противостояния гиганту Омеге», - напомнил ему Мулен. – «Он не предназначен для применения против людей. Для меня прием угрозы не несет».

«А если Рус приведет с собой всех воинов ‘Каледфвлча’?» - настаивал Илска. Поколебавшись, изрек Мулен: «Прошло много времени с того дня, но, думаю, ты помнишь о моей истинной силе». «Я никогда не забывал об этом», - заверил его Илска. – «Но мне все же тревожно». «Не стоит волноваться», - произнес Мулен. – «До тех пор, пока не исполним мы обещание и не объединим мир, жизнь моя будет принадлежать лишь тебе». «А моя – тебе», - отвечал Илска.

Двое кивнули друг другу, после чего расстались; Илска направился в тоннель, ведущий ко дворцу, в то время как Мулен продолжил путь ко вратам.

Старик вел за собой Рейна, Ванхарму, Року и Буха в направлении города.

«Значит, это Гернвельд...» - проронил Ванхарма, глядя на идиллическую картину окрест. – «Никогда здесь не был». «Это сейчас здесь мирно», - отвечал ему старик. – «Так было не всегда. Темная эпоха Гернвельда была долга, и отметилась как порождениями Омеги, так и гражданскими войнами. Но затем старый король обратился к магии. Я ведь уже упоминал о том, что сегодняшний день – особенный, верно?.. Сегодня состоится церемония – ритуал принесения жертв, дабы оградить королевство от бед. С тех пор, как мы приняли эту традицию, избегали пламени войн».

«То есть, королевство не избавляется от мятежников таким нехитрым способом?» - уточнила Рока. «Может, и так, а может, и нет», - пожал плечами старик. – «Я знаю лишь то, что миряне больше не боятся возвращения Омеги, ибо верят, что защищают их души умерших. По их мнению, сии жертвы стали яркими светочами в темные времена». «А что, если бы нашелся тот, кто смог бы сразить Омегу, не прибегая к жертвам?» - уточнил Рейн. – «Возможно, именно такой светоч необходим люду?»

«Такого человека нет», - с ходу отмел предположение старик, недовольно поджав губы, вновь зашагал по ведущей к городу тропе. Герои задумчиво смотрели ему вслед... На самом же деле, такой человек существовал, и это был Рейн. Конечно, навряд ли он осуществит подобное начинание без помощи союзников... посему надлежит как можно скорее отыскать Меца и Ихану...

Ихана и Мец продолжали томиться в тюремной камере, когда подошедшие к решетке стражи просветили пленников о том, что уготована им незавидная участь жертвоприношений на сегодняшней церемонии. Мец возмутился было, но один из стражей ступил внутрь, с силой ударил авантюриста в лицо. После чего удалился, вновь заперев решетку...

Мец лишился чувств, и в видении вновь предстал ему Тулиен. «Упрямство – не самая плохая черта», - утешил он свою реинкарнацию. – «Гори еще ярче, если оно кого-то согревает... это еще одна характеристика героя». «Давай я тебе кое-что разъясню», - разозлился Мец. – «Я не собираюсь быть никаким героем. Да, я готов помогать тем, кто в этом нуждается. Но прямо сейчас...» «Ты хочешь защитить Ихану, так?» - произнес Тулиен, и когда Мец не нашелся с ответом, пояснил: «Это очевидно. Я же все-таки часть тебя. Можешь западать на кого хочешь... пока оберегаешь Лефтию».

«Лефтия? Кто это?» - озадачился Мец. «Мы сражались, чтобы защитить ее от Омеги», - пояснил Тулиен. – «Не могу сказать, что в итоге мы преуспели в этом». «Но это в далеком прошлом», - напомнил ему Мец. – «Какое отношение Лефтия имеет ко мне?.. Хотя погоди-ка...» «Ты все правильно понял, парень», - подтвердил Тулиен. – «У Лефтии есть своя реинкарнация. Признаюсь, я пробудился в тебе лишь потому, что ощутил ее». «Но кто же она?» - вопросил Мец.

Тулиен начал было отвечать... когда Мец пришел в себя, обнаружив, что лежит на полу тюремной камеры. Ихана вздохнула с облегчением, призналась: «Я тревожилась за тебя. Очень! Не знаю, что делала бы, если бы ты не очнулся».

К камере приблизились солдаты, приказали пленникам выйти в коридор: близилось время церемонии. Воины сопроводили Ихану и Меца на городскую площадь, где уже собрался люд, заставили подняться по ступеням на возвышение и опуститься на колени. Мец сдаваться без боя не собирался, шепнул Ихане: «Как только появится возможность, бежим». «А затем?» - потухшим голосом произнесла девушка. «Затем мы покончим с Омегой», - уверенно заявил Мец, и Ихана повторила свой вопрос: «А затем?» «Руку твою исцелим...» - растерялся парень. «А затем?» - продолжала спрашивать Ихана. «К чему ты ведешь?» - Мец был окончательно сбит с толку. «Я спрашиваю, что будет после всего этого», - пояснила Ихана, и, когда Мец замешкался с ответом, вздохнула: «Для меня эта жизнь лишена смысла. Я не вижу причин продолжать жить. Так почему бы мне не умереть здесь? Я дам тебе возможность бежать».

«Я так не поступлю, ты же знаешь», - нахмурился Мец. – «Сама говорила: если кому-то в итоге причиняется боль, это создает больше печали, нежели счастья». «Так что же нам делать?» - задалась вопросом Ихана.

Ответа у Меца покамест не было...

...Старик провел Рейна и спутников его на площадь, объявив, что Ритуал Жертвоприношения скоро начнется. С ужасом зрели герои у алтаря на возвышении коленопреклоненных Меца и Ихану.

«А, так этих двоих вы искали», - понимающе кивнул старик, заметив отчаяние на лицах спутников. – «Прорываясь через толпу, вы не успеете вовремя. Идемте со мной. Я проведу вас к алтарю с обратной стороны». Рейн поблагодарил проводника, но тот покачал головой: «Достичь алтаря – одно, вызволить обреченных – совсем другое. Ритуал проводит сильнейший воин в королевстве».

Герои последовали за старцем на одну из боковых улочек, а король Гернвельда, проследовав к алтарю, возвестил, обращаясь к толпе: «Ритуал Жертвоприношения вершится!»

«Я воспользуюсь своими клетками Омеги», - шепнула Ихана Мецу. – «Думаю, зелье позволит мне контролировать себя. А ты не мешкай – беги!» «Так нельзя», - возражал Мец. – «Кто знает, что случится, если прибегнешь ты к силе Омеги?» «О себе беспокойся, не обо мне», - молвила девушка. – «Я уже сказала: у меня больше нет причин жить». «Сказала, да», - согласился Мец. – «Однако жить у тебя есть причина. Я открою тебе ее, если выберемся отсюда. Так что возьми себя в руки, Ихана. Вы выживем и воссоединимся с остальными».

Король тем временем обратился к стражам, поинтересовался, куда подевался Хариола. Тот факт, что палач всегда приходит в последнюю минуту, несказанно раздражал монарха...

На возвышение вбежали Рейн, Рока, Ванхарма и Бух, и стражники немедленно закрыли телами своими пленников, обнажили клинки. Мец и Ихана вскочили на ноги, исполнившись надежды на благополучный исход.

«Освободи их», - бросил Ванхарма королю, но тот покачал головой: «Не могу. Благоденствие Гернвельда зиждется на подобных жертвоприношениях». «Если платить за него приходится кровью, это не настоящее благоденствие», - бросила Рока в ответ. «Тогда что же настоящее?» - осведомился король. – «Оно не существует. Есть лишь несовершенные подобия».

«Тогда зачем все это притворство?» - вопросил Ванхарма, и отвечал монарх: «С веками красота самопожертвования не угасла. Благородно жертвуя собою ради других, обреченные напоминают мирянам о цене жизни. А это – в свою очередь – придает людям сил превозмочь тяготы». «Чушь собачья! Мы тоже хотим жить!» - выпалил Мец, обращаясь к королю. – «Вот из-за таких людей, как ты, Ихана и вынуждена страдать! О, доберусь я до тебя! Все твое королевство сокрушу!»

Рока разделяла настроение Меца; заклятие чародейки отшвырнуло далеко в сторону стражей, дерзнувших встать у нее на пути... когда на возвышение поднялся Хариола – сильнейший воин державы, и по совместительству палач. Изумленные, герои узнали в нем старика, который и проводил их в город.

«Но почему ты так поступил?» - выдохнул Рейн. «Я предупреждал вас», - бросил Хариола в ответ. – «Достичь алтаря – одно, вызволить обреченных – совсем другое».

Герои повергли Хариолу, и проронил тот, осев наземь: «Никогда не любил эти жертвоприношения. Каждый раз, когда приближалось время Ритуала, я сидел на берегу и смотрел на море, пытаясь отсрочить миг, столь ненавистный мне. И сознавая в то же время, что действия мои ничего не изменят. Но, если бы не оказался я на берегу, то не встретил бы вас... Поэтому я ни о чем не жалею...»

Король орал, призывая солдат, но Мец метнулся к нему, и, обнажив меч, покачал головой: мол, только попробуй. «Ладно, опусти меч», - проворчал монарх, но Мец не сдвинулся с места, молвив: «Объяви во всеуслышание, что с Ритуалом покончено, или я разрублю тебя надвое».

Король опешил... а Хариола, поднявшись на ноги, отчеканил, обращаясь к Мецу: «Достаточно, молодой человек. Детей у меня нет, и, если я умру, род палачей прервется». Старик вонзил клинок себя в грудь, распластался на земле, прошептав: «Прошу, Ваше Величества... Пусть моя кровь станет последней, кою проливает сие королевство. Яви мирянам мир, в котором нет места самопожертвованию... Зажги новый светоч, чтобы оградить их от тьмы... Ты знаешь, сколь жесток может быть мир... но это даст тебе силы довести начатое до конца». Хариола скончался...

«Что ж, хорошо», - устало вздохнул монарх. – «Я был бы плохим королем, если бы остался глух к предсмертным словам своего подданного».

Он осекся, заметив приближающихся к помосту воинов. Остановившись у ступеней, изрекли те: «Мы пришли за тобой, леди Ихана. Мы – Серебряный Орден».

Лоссвел, Йерн и Ханк проникли во дворец Ролестана. Наблюдая из укрытия за стражами, Лоссвел шепнул спутникам: по возможности он хотел бы избежать кровопролития.

«Мы следуем приказам командующего», - напомнил ему Ханк. – «И осведомлены о рисках». «И что может произойти с бедняжкой Финой, если мы промедлим?» - вторил ему Йерн? «С ней все будет хорошо», - уверенно заявил Лоссвел. – «Она сильнее нас с Рейном вместе взятых. Ее непоколебимая вера спасала нас много раз. И для разрешения проблем она не прибегает к насилию. Всего сперва пытается решить дело миром». «Это мило, но, если бы всегда срабатывало, в мире не было бы так много войн», - вздохнул Йерн, и Ханк поддержал товарища: «Да, и с Омегой особо не поговоришь». «Видя силу ее веры, именно она может изыскать способ», - заверил обоих Лоссвел.

Стараясь не попадаться стражам на глаза, трое следовали к комнате, заключена в которой оставалась Фина...

Фина выскользнула из комнаты, но в коридоре столкнулась с лицом к лицу с канцлером Илской. «Я просто ощутил твое присутствие», - произнес тот. – «Но не бойся. Я не причиню тебе вреда». «Тогда докажи это!» - потребовала Фина. – «Верни Фисалис». «Нет могу», - отвечал канцлер. – «В ее жилах течет кровь Серебряного Оракула. Она и ее сестра, Нейликка, будут принесены в жертву».

«У Фисалис есть сестра?» - поразилась Фина. «Верно», - подтвердил Илска. – «Обе они станут едины с Омегой. Идем со мной! Ты воочию узришь создание нашего с Муленом мира». «А я-то тебе зачем?» - поинтересовалась Фина, и пояснил Илска: «Интуиция подсказывает мне, что твоя сила сыграет определенную роль. А интуиции своей я доверяю».

Фина наотрез отказалась следовать за канцлером, попыталась было атаковать его заклинанием не безуспешно: магия девушки не причинила Илске ни малейшего вреда – слишком сильны оказались ограждающие его охранные чары.

Подоспели Лоссвел, Йерн и Ханк, и, примкнув к Фине, схлестнулись с канцлером, оказавшимся весьма и весьма могущественным чародеем. Последний отступил, сознавая, что не выстоять ему в одиночку, однако противники медлили, не спеша убивать канцлера.

«Вы слабы!» - едко бросил тот им. – «Вам недостает решимости! Так вы никогда не положите конец горестям?» «А ты положишь? Как?» - запальчиво выкрикнула Фина. – «Принеся в жертву Фисалис?» «Я заплачу любую цену за мир, в котором не будет места печали», - заверил ее Илска. – «Но я и не ожидаю, что вам подобные смогут понять мир, который создаст Омега. Ваша роль в том – чтобы принять его приход как неизбежность». «А если нет?» - выкрикнул Йерн, и Илска пожал плечами: «Значит, ваша роль на этом и закончится!»

Он сотворил могущественное заклинание, поверг Фину, Йерна и Ханка; выстоял лишь Лоссвел, сам же канцлер бегом бросился прочь по коридору. Убедившись в том, что сподвижники его живы, Лоссвел устремился вслед за Илской...

Мулен оставался в подземном чертоге – близ древнего устройства, межпространственных врат. В помещение ворвался Рус, и вице-канцлер обернулся к нему, поинтересовался: «Ты один, Рус? Где же твои товарищи?» «Мы встретили сопротивление по пути», - отозвался Рус. – «Скоро они будут здесь. Если хочешь сразиться до того, как это произойдет, я буду только рад».

«А что, у тебя ко мне не осталось никаких вопросов?» - вымолвил Мулен. – «Как по мне, перед смертью тебе не помешает узнать всю правду». «Что ж, хорошо», - бросил Рус. – «Откуда ты узнал о нашей деревне?» «О, это было просто», - пожал плечами Мулен. – «Я способен ощущать силу Серебряного Оракула».

Вспоминал Рус о том, как Нейликка сумела свирепых волков повернуть обратно в лес – тогда могущество ее проявилось впервые. Видя, как исказилось лицо Руса, Мулен усмехнулся: «Надо же, похоже, ты задет за живое. Неужто приложил руку к ее пробуждению? Можно даже отметить, что ты несешь часть ответственности за разрушение своей деревни. Не то, чтобы наши замыслы требовали обязательного наличия Серебряного Оракула, конечно же. Мы бы и так сумели претворить их в жизнь».

«Но почему ты так одержим идеей использования Омеги для объединения мира?» - задал Рус следующий вопрос, и отвечал Мулен: «Эту клятву мы принесли с Илской. Если бы не он, я был бы обречен на жизнь во тьме – и никогда не ступил бы к солнечному свету. И я прослежу за тем, чтобы клятва наша претворилась – даже если это будет стоить мне жизни».

«Как и я», - в подземный чертог проследовал Илска, встал рядом со своим сподвижником. – «Если бы не ты, я не занимал бы ныне свое положение. Я тоже готов претворить в жизнь наше стремление – даже если погибну при этом». «А где Фина?» - поинтересовался Мулен, и Илска помрачнел: «К несчастью, вмешался Лоссвел. Но я вижу, что наши с ней пути переплетаются. Вскоре мы вновь встретимся с нею».

«Как будто у вас будет такая возможность», - хмыкнул Рус. – «Я прикончу вас обоих, здесь и сейчас!» Тело воина воссияло, ибо могущество, дремлющее в крови, пробудилось. Правда, противников Руса сие не впечатлило. «Снова Омнибус?» - покачал головой Мулен. «И как ты собираешься с его помощью сразить нас двоих?» - полюбопытствовал Илска.

Маги творили заклятия поистине стремительно, не позволяя Русу сосредоточиться. Казалось, что они просто пытаются выиграть время... но для чего?..

Ответ Рус получил довольно скоро: в помещение вбежала Нейликка, и, судя по довольным ухмылкам Мулена и Илски, ждали те именно ее. «Беги, Нейликка!» - выкрикнул Рус. – «Им нужна ты!» Девушка, однако, наотрез отказалась оставлять Руса одного. «Да и зачем я им нужна?» - недоумевала она.

«В твоих жилах течет кровь Сновлинки», - с готовностью просветил Нейликку Илска. – «Мы хотим, чтобы ты стала едина с Омегой. Мы уже пытались это осуществить. Правда, ты обо всем позабыла». «Мои... утраченные воспоминания?» - поразилась Нейликка, и Мулен утвердительно кивнул: «Ассимиляция... требует жертв. Всегда найдутся какие-нибудь побочные эффекты».

В глазах Нейликки отразилась ярость, и девушка ринулась в бой; мгновение спустя Рус присоединился к ней, и противостояние у межпространственных врат вспыхнуло вновь.

Сила и боевые навыки Нейликки весьма впечатлили ее противников, и отметил Мулен: «Отправить тебя в ‘Каледфвлч’ было верным выбором». «Это еще что означает?» - нахмурилась девушка в недоумении. «Прежние попытки ассимиляции закончились неудачей», - просветил ее Илска. – «Омега отверг тебя. Даже могущества Серебряного Оракула оказалось недостаточно, чтобы превозмочь волю Сновлинки». «Волю Сновлинки?..» - растерялась Нейликка.

«Все Омеги разделяют общее сознание – так же, как Ниини и иные феи», - пояснил Мулен. – «Но в случае Омег разделяют они тягу к разрушению». «Разрушительные стремления порождений Омеги имеют в своей основе тот же импульс», - добавил Илска. – «Перед тем, как Сновлинка обратилась в прах в жерле вулкана, она стала едина с Омегой. Толика ее сознания по сей день остается в сем конструкте. Много экспериментов провели мы касательно слияния, и все они закончились неудачей. Возможно, Сновлинка узнала свою кровь». «Ты была юна и не могла превозмочь ее волю», - продолжал рассказ Мулен. – «И мы направили тебя в ‘Каледфвлч’, где ты могла закалить тело и разум до предела. Мы осознавали, что и этого может оказаться недостаточно для наших целей. Поэтому у нас была Ихана как запасной вариант. Но теперь нужда в ней отпала».

«Двоих наследниц Сновлинки вполне достаточно, чтобы превозмочь любое сопротивление», - уверенно заявил Илска. «Двоих?» - выдавила Нейликка, и Мулен утвердительно кивнул: «Скоро ты встретишься со своей младшей сестрой. Она ожидает тебя внутри Омеги».

Илска и Мулен вновь обратились к магии, сотворили заклятия, повергшие Руса и Нейликку; последние без чувств распластались на полу подземного чертога.

Мулен поднял безвольное тело Нейликки на руки, устремился к вратам, ведущим в Павшие Земли. Послышался тихий стон; похоже, Рус был все еще жив. «Прикончим его?» - обратился Илска к сподвижнику, и Мулен кивнул: «Это было бы разумно. Мы не можем допустить, чтобы Омнибус повлиял на наш замысел».

«Вы не можете...» - прошептала Нейликка, отчаянно пытавшаяся остаться в сознании. – «Если убьете его, я тоже умру. И у вас не получится осуществить контроль над Омегой!»

В чертог вбежали Марсалга, Аска и Флоритт; за спинами воинов порхала Ниини. Мулен и Илска поспешили проследовать во врата, а в следующее мгновение портал исчез. Ниини подлетела к консоли управления вратами, и, изучив ее, обратилась к спутникам: «Они изменили код активации. Без него мы вратами не воспользуемся...»

Рус пребывал в отчаянии от осознания того, что Нейликка оставалась в руках Мулена и Илски, и не в силах он что-либо сделать с этим...

Ихана ошеломленно взирала на рыцарей в белых доспехах.

«Серебряный Орден?» - выдавила она. – «Это еще что?» «Все будет объяснено в свое время», - отвечал ей один из рыцарей. – «Идем. Ты должна вернуться с нами в Свеонэв».

«Думаете, сможете просто взять и забрать ее?!» - запальчиво выкрикнул меч. – «Вы спокойно наблюдали, как ее чуть не принесли в жертву!» «Мы были уверены, что до этого не дойдет», - произнес рыцарь. – «Истинная леди Ихана не погибла бы в подобном месте». «О чем ты говоришь?» - задохнулся от возмущения Мец. – «Мы живы лишь потому, что подоспели Рейн и остальные!» «Свидетельство величия нашей леди», - изрек рыцарь. – «Она – искра света для пламени самопожертвования в сердцах мирян. Нет более зримого доказательства того, что она – та леди Ихана, которую мы разыскиваем».

Ихана наотрез отказалась следовать за сими странным рыцарями. Те обнажили клинки, атаковали героев. «Вы сильные воины», - говорил Рейну и его сподвижникам рыцарь. – «Но вы всего лишь люди. Мы же, леди Ихана, подобны тебе».

Руки его преобразились, обратившись в подобие механических конечностей Омеги. Рыцарь обрушился на героев, и были те повержены; раны, полученные ими в Павших Землях, еще не исцелились до конца, и не могли они сражаться в полную силу.

«Хватит!» - истошно выкрикнула Ихана. – «Я пойду с вами, если этого вы хотите!» «Ихана... ты не можешь...» - прохрипел Мец, с превеликим трудом поднявшись с земли. – «Я все еще не открыл тебе... причины, чтобы жить... Только не смейся, ладно? Я серьезен... Когда я покончу с Омегой, то отправлюсь странствовать по миру... Отыщу много всего такого, что никто и никогда не видел... Красивые виды... несметные сокровища... неслыханные монстры... И повидав все это, настанет момент... когда ты будешь счастлива осознанию того, что жива. Прошу... отправимся в странствие вместе. Если у тебя нет причин жить... я дам тебе причину. Останься со мной... и каждый день будет полон смеха, и слез, и еще кто знает чего. Тебе понравится. Обещаю».

Ихана порывисто обняла Меца, прошептала: «Теперь, услышав все это... думаю, я действительно могу быть рада тому, что жива».

Последние силы оставили Меца, и без чувств распластался он на земле. Ихана же обратилась к рыцарям, велев уводить ее отсюда. «Как прикажешь», - отвечали те. «Что произойдет со мной в Свеонэве?» - поинтересовалась девушка. «Ты станешь нашим божеством», - прозвучал ответ.

Окружив Ихану, облаченные в серебряные доспехи рыцари повели ее прочь из города...

  1  2  3  4  5  6  7