3. Фина. То, что было утрачено

Фина готовила праздничный ужин, ведь сегодня – особенный день. Фисалис, примкнувшая к рыцарям Грандшелта, вернется с первого своего задания!.. Мысль об этом и радовала девушку, и наполняла грустью... После завершения сражения за Паладию все без исключения друзья ее обрели свое место в мире. Рейн и Лоссвел правят державами. Сакура и Николь остаются в Альдоре, поддерживая Рейна. Лид и Джейк тоже посвятили себя некоему начинанию...

Фина поймала себя на мысли о том, что стремится к чему-то большему... но что может она?.. После сражения за Паладию магические силы ее существенно уменьшились. Возможно, потому что второй половины – темной Фины – не существует боле?.. Похоже, дни странствий для Фины остались в прошлом...

Покинув хижину, Фина замерла как вкопанная, ибо узрела пред собою кристалл, невесть откуда возникший. «Свет и Тьма», - прозвучал глас в разуме девушки. – «Любовь и ненависть... Созидание и разрушения... Все во вселенной имеет свою противоположность. Фина, именно в этом кроется ответ на поиски твоей утраченной силы... Но я дарую тебе новую силу... Коснись кристалла, Фина... И ты обретешь могущество, которое поможет тебе спасти великое множество мирян. Нет времени на колебания... Если дрогнешь сейчас – все будет потеряно».

Будто влекомая неведомой силой, Фина приблизилась к кристаллу. Она не имела ни малейшего представления о том, что, в сущности, происходит... но Рейн и Лоссвел никогда не колебались, когда кто-то оказывался в беде.

Девушка коснулась сияющих граней... и мир исчез в ярчайшей вспышке...

...Фина обнаружила себя на некоем осколке тверди, витающем в пустоте ирреальности. «Могущество лазури», - вновь зазвучали слова в ее разуме, и, обернувшись, девушка зрела в нескольких шагах от себя мистический кристалл. – «Сейчас ты – пустое вместилище. Но если станешь усердно учиться, станет полниться оно новой силой. Прими же ее и пройди путь, тебе уготованный. Мы надеемся, что ты спасешь нас обеих. Ты – наша единственная надежда...»

Кристалл исчез, оставив Фину в совершенной растерянности. Она была уверена, что никогда прежде не слышала голос, к ней обращающийся... и все же он казался... знакомым...

Судя по всему, оказалась она в Дальних Пределах – ином плане бытия, обиталище муглов... А в следующее мгновение преобразилась реальность, и Фина оказалась на железнодорожной станции, приближался к которой состав. Подобное не укладывалась в голове: откуда взяться поезду здесь, в хаосе ирреальности?!

Состав остановился, и выступивший на перрон молодой человек любезно предложил Фине проследовать в вагон. «Но кто ты?» - поразилась девушка, и представился юноша: «Ринора, проводник Экспресса Дальних Пределов. Боюсь, мы не можем задерживаться здесь надолго».

Фина послушно ступила в вагон и состав тронулся с места, стремительно набирая скорость... За окнами проносились островки тверди Дальних Пределов. Не переставая изумляться происходящему, поинтересовалась девушка, почему она здесь. «Твое имя было в списке пассажиров», - пояснил проводник, для наглядности продемонстрировав ей оный. Действительно, было...

Приободрившись, осознала Фина, что, похоже, впереди у нее – новое приключение в Дальних Пределах!.. «Приключение?» - озадачился Ринора. – «То есть, ты не знаешь, куда следует этот поезд? И правда странно, что ты оказалась среди пассажиров...» «А куда он следует?» - насторожилась Фина. Проводник открыл было рот, чтобы ответить, когда состав остановился у станции, и констатировал Ринора: они прибыли в земли Вохлсток.

К двоим приблизился единственный пассажир, находившийся в вагоне – почтенный мужчина средних лет, на голове которого красовался черный цилиндр. Ринора заявил, что Фине надлежит покинуть состав, и мужчина согласно кивнул, молвив: «Все без исключения пассажиры Экспресса Дальних Пределов имеют задачи, которые обязаны исполнить». «И в чем же заключается моя?» - опешила Фина, и отозвался мужчина: «Вернуть то, что утратил мир. Вот в чем цель твоего странствия».

Покинув состав, девушка обнаружила себя на равнинах Каларука; станция за спиной ее сразу же исчезла, растворившись в воздухе. Таинственный пассажир с улыбкой наблюдал за смятением Фины. Он представился – Брюс, признавшись, что обожает всякие магические трюки. «А чем ты занимаешься?» - полюбопытствовала Фина. Вопрос, похоже, мужчину озадачил. «В настоящее время я – пассажир Экспресса Дальних Пределов», - заявил он. – «Хоть мне за это и не платят...» «А до этого чем занимался?» - не отставала Фина, пытаясь не обращать внимание на окружающие ее странности – которым и до безумств недалеко. «Увы, не могу сказать», - с сожалением развел руками Брюс. – «Я отринул свое прошлое и посему не могу ответить на этот вопрос».

Брюс спросил Фину о ее детстве, и девушка, замявшись, призналась, что ничего не помнит о нем. «Надо же, и Ринора не помнит», - покачал головой мужчина. – «Совершенно не помнит ни о чем, что предшествовало его становлению проводником поезда». «То есть, мы с ним не помним о своем прошлом, а ты свое попросту отринул», - подвела итог сей престранной беседы Фина, рассмеялась: «Уверена, мы поладим! У нас ведь столько общего!.. Кстати, я все думаю о том, что ты мне сказал в поезде... Что я верну то, что утратил мир». «Давай-ка пройдем к городу», - указал вдаль Брюс. – «Ты все поймешь, как только своими глазами увидишь».

Миновав равнины, двое достигли небольшой деревушки, Корте. Обратившись к селянам, полюбопытствовал Брюс, не замечали ли те в последнее время чего-нибудь... странного. Селяне отвечали на все вопросы его отрицательно, и были какими-то... донельзя безразличными ко всему происходящему. Даже когда на окраине деревушки их появились монстры, поселенцы не сделали и попытки укрыться от них в своих хижинах.

Вместе с Брюсом Фина противостояла рвущимся в деревню монстрам, и те, смирившись с тем, что отобедать человечинкой им сегодня не удастся, убрались восвояси.

«Почему они не убегают?» - спрашивала Фина у Брюса, ведь селяне оставались лишь в нескольких шагах от сражения, безразлично взирая на оное. «Помнишь, на поезде я упомянул о цели этого путешествия?» - отвечал тот. – «У всех пассажиров Экспресса Дальних Пределов есть некая особенная цель». «Помню», - нетерпеливо отозвалась Фина. – «Мир что-то утратил, и я должна это вернуть, так?»

«И местные кажутся тебе странными?..» - направил мысли девушки в нужном направлении Брюс, и та кивнул: «Да. Как будто они лишились способности чувствовать. Даже монстры не тревожат. Как будто они...» Фина изумилась подобному предположению, но фразу закончить не успела – подоспели новые чудовища. Брюс расстрелял их из мушкета, и Фина восхитилась его меткостью. «Благодарю, конечно», - поклонился джентльмен, - «но на самом деле я призыватель. Точнее, был прежде, но в результате определенных событий лишился способностей к призыву. Потому верный мушкет – все, что у меня осталось...»

Наконец, было покончено с последними монстрами, и селяне разбрелись по своим делам. «Думаю, мы видели достаточно, чтобы сложить кусочки этой головоломки», - обратился к Фине Брюс. – «Все жители этой деревни лишились своих эмоций. Знакома ли ты с феноменом под названием ‘Опустошение’?» «Нет, никогда не слышала...» - призналась Фина, и пояснил Брюс: «Опустошение поглощает все сущее – смертных, предметы, знание, сознание... Ничто не может спастись от Опустошения – будь то материальная сущность или же эфемерная концепция».

«И оно поглотило эмоции этих людей», - резюмировала Фина. – «Как же вернуть их?» «Опустошение порождено разрывом в пространственно-временном континууме, случившемся где-то в этой реальности», - молвил Брюс. – «Если мы сможем закрыть его, Опустошение исчезнет, и селяне вновь обретут утраченное». Подобная цель странствия Фину восхитила, и с готовностью приняла девушка для себя сие начинание.

Из подлеска близ деревушки послышался рев; переглянувшись, Брюс и Фина бросились к деревьям. Лицезрели они светловолосую девушку, убеждающую деревенских ребятишек бежать домой – прочь от монстров. Но дети лишь недоуменно переглядывались, не в силах осознать, какая опасность им угрожает... «Ладно», - сдалась девушка, изготовилась к бою с подступающими тварями, - «вы, детишки, лишились эмоций, но я не позволю монстрам приблизиться к вам!»

Но чудовищ оказалось слишком много, и осознала девушка – она не сможет справиться со всеми и защитить детей при этом. Вновь и вновь она умоляла маленьких селян бежать... но те оставались глухи к ее просьбам.

К счастью, Брюс и Фина подоспели весьма своевременно. Последняя исцелила девушку заклинанием, и та представилась – Дейзи. Трое покончили с монстрами, и детишки, констатировав завершение зрелища, устремились по лесной тропе в направлении деревни, даже не подумав поблагодарить своих спасителей. Трое с облегчением вздохнули: никто не пострадал, и на том спасибо!

Дейзи восхитил тот факт, что незнакомцы, встреченные ею, способны испытывать эмоции. «Если бы я встретила вас раньше», - вздохнула она, - «мы бы сумели всех спасти от этого тумана». «Тумана?» - нахмурилась Фина, и пояснила Дейзи: «Именно он лишил людей эмоций. Серебристый туман». «Вне всяких сомнений, речь идет об Опустошении», - заключил Брюс. – «Том самом, что возникло из разрыва в континууме».

Дейзи предложила Фине и Брюсу продолжить разговор в ее родном городе... когда неожиданно разрыдалась. «Не знаю, что нашло на меня», - всхлипывая, призналась она. – «Возможно, давно не встречала людей, способных чувствовать».

Вскоре достигли трое городка Роуджель, жители которого также лишились способности чувствовать. «Этот серебристый туман объял весь город», - рассказывала Дейзи спутникам, когда шагали они по улицам, мимо безразличных ко всему происходящему людей. «А как ты сумела сохранить эмоции, Дейзи?» - поинтересовалась Фина, и та развела руками: «Честно говоря, даже не представляю. Я тоже была в том тумане, и должна была разделить судьбу остальных».

Брюс был озадачен также, как и Фина; никогда прежде не слыхал он о человеке, неподверженному воздействию Опустошения... «Возможно, она - чем-то особенная», - шепнула ему Фина, и Брюс пожал плечами: быть может, и так...

Дейзи провела знакомых к своему дому, пригласила внутрь. «Ты живешь одна?» - удивилась Фина, ведь девушка была так молода. – «А твои родители?» «Они давным-давно умерли», - отвечала Дейзи, после чего велела гостям располагаться за столом, сама же приготовила чай.

«Я вас прежде не видела», - заметила Дейзи, когда Фина и Брюс угостились чаем и пирожными. – «Откуда вы?..» Двое переглянулись... «Я – из Грандшелта», - отозвалась Фина, с сомнением воззрившись на хозяйку. – «Но, боюсь, ты не слышала об этом месте...»

«Мы оба – из иного мира», - напрямую заявил Брюс, и Дейзи лишилась от изумления дара речи. Но, услышав историю о поезде, курсирующем меж реальностями, сочла возможным поверить новым знакомым – ведь, похоже, те не лгут. «Мы разыскиваем Опустошение, ответственное за то, что случилось с людьми в окрестных селениях», - говорил Брюс, и Фина с энтузиазмом добавила: «Мы хотим избавить вас от него!» «Но мы не знаем, где именно вести поиски», - признался Брюс. – «Не можем определить источник этого явления. Потому странствуем по этому миру в поисках зацепок».

«Быть может, тогда поможете мне кое с чем?» - осведомилась Дейзи, поразмыслив. – «Думаю, я знаю, как всех вернуть в изначальное состояние». Конечно же, Брюс и Фина заинтересовались сим предложением, и Дейзи заявила, что надлежит им следовать к городу Вохлстоку, столице сих земель. «Но сделать это нужно именно сегодня, или же следующего шанса придется ждать долго», - настаивала она.

Сказано – сделано! Покинув городок, трое выступили по торному тракту в направлении столичного града. «Мне кажется, я поняла, почему вы оказались в этом мире», - неожиданно постановила Дейзи, соглашаясь с некими своими мыслями, обернулась к спутникам: «Скажите, а зачем в принципе вы пытаетесь избавиться от Опустошения? Не хочу показаться грубой, но эмоции местных жителей не имеют ведь к вам никакого отношения, верно?» «Резонный вопрос», - отозвался Брюс. – «Уничтожение Опустошения – важнейшее начинание для меня лично». «Важнейшее?» - не отставала Дейзи, и Брюс уклончиво отвечала: «Там все... сложно. И я не могу распространяться на эту тему».

«Так себе ответ», - нахмурилась Дейзи. – «А ты, Фина?» «Я оказалась на поезде и все еще не знаю, что происходит», - честно отвечала та. – «Но я очень хочу помочь местным обитателям». «Даже если они для тебя – никто?» - удивилась Дейзи, и Фина утвердительно кивнула: «Если они в беде, то да. Так поступили бы мои друзья, Рейн и Лоссвел. У них были свои принципы, и они всегда сражались на стороне слабых. Возможно, именно по этой причине столь многие примкнули к ним. Однажды я хочу стать такой же, как они».

Дейзи поблагодарила Фину за исчерпывающий ответ. «Теперь я знаю, что ты – хороший человек», - улыбнулась она. – «И друзья твои, похоже, тоже хорошие люди». Заявив, что до Вохлстока совсем недалеко, Дейзи предложила спутникам ускорить шаг, дабы добраться до города до заката...

По пути миновали они еще одну деревушку... где лицезрели недужного мальчугана, потерявшего сознание прямо посреди селения. Ни один из мирян не обращал на несчастного внимания – да и сам он не считал состояние свое чем-то особенным. С трудом поднявшись на ноги, парень поспешил к своей хижине. Трое проводили его взглядами. Это ужасно – существовать без эмоций! «Я обязательно найду способ вернуть их в нормальное состояние», - заверила спутников Дейзи.

«Кто вы такие, недоумки?» - послышался гневный окрик, и путь Фине, Дейзи и Брюсу преградила некая девушка. – «Я – Мазурка, и вы запомните это имя! Кто вообще дал вам право возвращать этих людей в изначальное состояние?!» Трое подумали было, что ослышались, но Мазурка продолжала распаляться: «Они что, страдают? Печалятся? Не думаю! Лишь недоумок мог посчитать жизнь без эмоций чем-то плохим». «Да, они не страдают», - признала Фина, - «но радости тоже не испытывают. Так жить нельзя!» «О, сколько раз я это слышала?» - демонстративно зевнула Мазурка. – «С оригинальностью у тебя проблемы, да? Неужто в твоей пустой головке нет ни одной собственной мысли? Короче, ты, тупая блондиночка...»

«Тупая блондиночка?» - опешила Фина. – «Даже Акстар меня так не называл...» «Обычно тот, кто думает, что может спасти многих», - продолжала Мазурка, прожигая Фину злым взглядом, - «не может спасти даже одного-единственного – того, кто значит так много...»

«Мазурка», - прервал ее излияния Брюс. – «Кто ты?» «Скоро узнаете», - прошипела девушка. – «Если, конечно, всерьез настроены вернуть все так, как было прежде». После чего устремилась прочь, оставив Фину в смятении чувств. Ведь Рейн всегда говорил: если выбор стоит между тем, чтобы спасти сотню людей, и тем, чтобы спасти одного-единственного, он найдет способ спасти всех. Но... способна ли на это она сама?.. Спасти того, кто значит для нее так много... Что Мазурка имела в виду, произнося эти слова?

Наконец, трое достигли Вохлстока, города театров, ступили на главный проспект города, названный Театральным. Вокруг стояла тишина – возможно, вследствие утраты мирянами эмоций. Обратившись к Дейзи, поинтересовалась Фина, как же вернут они эмоции жителям Вохлстока, и усмехнулась девушка: «Все просто. Нам нужно лишь коснуться их сердец. И тогда – я уверена! – эмоции вернутся!»

«И как нам это сделать?» - настаивала Фина, и Дейзи, указав в сторону величественного здания, заявила, что путь их лежит к Великому Театру. «Сегодня в нем - особенное представление, которое дается лишь раз в несколько месяцев», - просветила Дейзи спутников. – «Наверняка соберется в театре множество горожан». «Они пойдут в театр, даже лишившись эмоций?» - с сомнением осведомился Брюс, и Дейзи отмахнулась: «Я бы об этом не беспокоилась. Даже лишившись эмоций, они бесцельно продолжают делать свои дела».

Дейзи просила Брюса и Фину попытаться раздобыть билеты, сама же умчалась в направлении театра. Двое последовали за ней, остановились в отдалении, восхищенно взирая на величественное здание. «Хотел бы я однажды показывать со сцены народу свои магические трюки», - печально вздохнул Брюс, после чего вызвался продемонстрировать спутнице один из них прямо сейчас.

Вытащив из кармана сюртука колоду карт, Брюс велел Фине озвучить ее любимое число. «Семь», - произнесла девушка, и Брюс, удовлетворенно кивнув, заявил, что карта с таким номером находится у Фины за воротничком. Когда так и оказалось, девушка пришла в восторг.

Купив билеты на представление, Брюс и Фина проследовали в зал, заняли свои места. Они до сих пор не имели ни малейшего понятия о том, что же задумала Дейзи... Но вскоре та появилась на сцене, и Фина в изумлении выдохнула: «Так она, выходит, актриса?!» «И это означает», - задумчиво произнес Брюс, - «что она собирается вернуть людям эмоции с помощью своей актерской игры?»

«Звезды сияют в ночных небесах», - произнесла Дейзи, и зал затих; взоры мирян обратились в сторону сцены. «И я загадала желание – примкнуть к ним в их сиянии... Хотела бы я стать звездой сама, ярко гореть... Боле не нужно будет мне искать свободы...» Вскинув руки, возвестила она: «Ну же, звезды! Дайте мне свой ответ! Позвольте мне сиять среди вас и даруйте мне избавление от этого отчаяния!» Звенящая тишина... и Дейзи разочарованно опустила руки, тихо молвив: «Увы, звезды никогда не ответят на мои мольбы...»

Фина и Брюс были весьма впечатлены актерской игрой Дейзи; будучи на сцене, та преобразилась, и боле совершенно не походила на их легкомысленную спутницу.

«Наконец-то я поняла, почему звезды сияют в небеса», - меж тем продолжала свой монолог актриса. – «Не обладая сим знанием, глупо было надеяться, что смогу я вознестись на небеса... Но для меня не все потеряно. Я продолжу обращаться к ним, пока звезды не услышат мои слова. Теперь-то я наверняка знаю: звезды сияют...»

Девушка осеклась, ибо на сцене появились монстры – гигантские крысы. Фина и Брюс переглянулись: что же им делать?! Представление должно продолжаться, пока не опустится занавес. Похоже, остается им лишь одно: самим принять в нем участие!

Покинув зрительные зал, двое поднялись на сцену, и Брюс проникновенно обратился к опешившей Дейзи, молвив: «Похоже, ты нашла свой ответ, ищущая небеса». Смекнув, что к чему, вопросила девушка: «Кто же говорит со мною?» «Тот, кто дарует тебе твое желание», - похоже, Брюс вошел в роль, и Дейзи, одобрительно кивнув, обернулась к Фине: «А ты кто будешь?» «Я – хитрая лисица», - брякнула та, растерявшись, и Дейзи закатила глаза: «И с какой целью посетили меня столь неожиданные персонажи?» «Сам ответ желание тебе не дарует», - отозвался Брюс. – «Придется тебе пройти испытание».

Продолжая произносить высокопарные речи, трое атаковали заполонивших сцену монстров, вынудив тварей убраться восвояси. И когда с теми было покончено, Брюс кивнул Дейзи, прося ту рассказать о ее желании. Призналась актриса, что желала лишь одного – чтобы свет далеких звезд озарил ее. «Но подобное невозможно!» - восклицала она. – «Посему никогда впредь я не буду смотреть на небо ночное и повторять ошибки прошлого. Отныне я иду лишь вперед... Прощай, бескрайнее ночное небо! Я продолжу путь, и однажды пойму: каково это – сиять ради кого-то другого! Ибо даже если отведу я свой взгляд... звезды продолжат сиять на небосклоне. Они наполняют сердце мое радостью... даруя сокровенное желание».

Представление завершилось... и потрясенная Дейзи осознала, что не сумела добиться задуманного. Зрительный зал безмолвствовал. Ни аплодисментов, ни возгласов... Выступление Дейзи не смогло вернуть эмоции людям, их лишившихся. А она так верила в обратное!

Фина и Брюс утешали актрису, ведь представление той было поистине прекрасно! Дейзи извинилась, убежала в гримерку – наверняка не желала плакать перед новыми друзьями...

«Брюс, мы должны избавиться от Опустошения», - заявила Фина, утвердившись в сем намерении. – «Я хочу, чтобы все эти люди смогли оценить представление Дейзи». «Полностью согласен», - отозвался Брюс.

Двое покинули театр... лицезрев, что опустился на город густой белый туман. «Это – Опустошение», - просветил спутницу джентльмен. – «Держись от него подальше, Фина. Один неверный шанс – и ты тоже лишишься эмоций». Брюс заявил, что надлежит им отыскать источник тумана – наверняка поблизости находится разрыв в реальности, откуда тот и сочится.

Поиски привели Брюса и Фину в пещеру Карека, находящуюся к западу от столичного града. В недрах каверны действительно означился разрыв в реальности, изливались через который Опустошение...

Неожиданно воплотился пред путниками дракон – наверняка предопределенная загодя защита Опустошения. Брюс и Фина изготовились к бою... когда путь им преградила Мазурка, выкрикнув: «Не смейте! Сколько раз вам говорить?! Почему вы решили, что утрата эмоций людьми – это плохо?!. Ты, блондиночка, видишь лишь страдающих, а картину в целом упускаешь! Говоришь, они не могут жить, не чувствуя радости и счастья?.. Счастье порождает гнев. Радость порождает печаль. Таковы люди. Они слабы и глупы, и позволяют эмоциям управлять ими. Так зачем они вообще нужны? Отринуть их – и дело с концом! Поняла теперь?»

«Ты ошибаешься», - отрезала Фина. – «Я знаю, каково это: испытывать отчаяние, печаль, беспомощность. Но после отчаяния приходит надежда. А после печали я познала счастье. Ты ошибаешься во всем, Мазурка. Жизнь без эмоций – это не жизнь».

Заявив, что единственный способ избавить Фину от всепоглощающей глупости – прикончить ее, Мазурка атаковала... Брюс и Фина повергли Мазурку, и отступила та на насколько шагов, зло буравя противников взглядом.

«Мазурка, расскажи о себе», - предложила противнице Фина. – «Мне кажется, в душе ты страдаешь». «Еще бы!» - хмыкнула та. – «Я же не прикончила вас двоих! Но ты меня не поймешь, блондиночка... Есть трагедии... а есть сокрытые благословения...»

С этими словами Мазурка покинула пещеру, и Брюс проводил ее задумчивым взглядом. «В чем-то она права», - отметил он. – «Нельзя что-то обрести, предварительно что-то не отдав». «Я потеряла того, кто был мне очень дорог», - призналась Фина спутнику. – «Но обрела безмятежную жизнь. Но этот покой так много значит для меня потому, что у меня есть эмоции, чтобы сознавать его».

Брюс предложил Фине покончить с драконом, порожденным Опустошением, и вернуть мирянам Вохлстока утраченные эмоции... Двое сразили дракона... и объяло изумленную Фину свечение.

«Ты чувствуешь?» - вопросил знакомый бесплотный голос. – «Чувствуешь, как твое вместилище заполняется?.. Не бойся неведомого. Оставайся на избранном пути... То, что ожидает тебя...» Голос замолчал, а Фина ощутила, как пробуждается в ней новая магическая сила, о которой прежде она и не подозревала. «Это... могущество лазури», - произнесла она, не ведая, откуда известно ей.

«Могущество лазури», - задумчиво повторил Брюс, резюмировал: «Фина, ты – синий маг». Фина согласно кивнула, ибо знание одного из заклинаний синей магии отпечаталось в разуме ее.

Теперь, когда с драконом было покончено, следовало закрыть разрыв в реальности и пресечь истечение в Вохлсток Опустошения. Брюс протянул руку в сторону разрыва... и исчез тот.

Фина и Брюс вознамерились вернуться в Вохлсток, дабы проверить, обрели ли люди эмоции... когда на месте, где только что находился разрыв, заметила девушка младенца...

Ребенок плакал навзрыд; потрясенные, Фина и Брюс взирали на малышку, не ведая, как им поступить и где раздобыть молока, чтобы покормить ее.

Неожиданно в нескольких шагах от них возник призрачный образ кристалла, знакомый Фине. Ребенок тут же прекратил рыдать, а бесплотный глас, исходящий из кристалла, изрек: «Это – Рока, моя милая малышка. Пожалуйста, позаботься о ней. Я больше ни на кого не могу рассчитывать, Фина. Пожалуйста... принеси ее ко мне».

«Даже если так, мы не знаем, где ты», - растерялась Фина, и доносящийся из кристалла голос велел девушке не отчаиваться: если та продолжит странствие свое, они непременно встретятся. «Это... ваша с Рокой судьба», - заявил голос, после чего образ кристалла исчез, оставив Фину в еще большем смятении, чем прежде.

Фина призналась Брюсу, что именно этот голос велел ей выступать в путь изначально. Странно... кажется, он ей знаком, но девушка не могла вспомнить, где слышала его... Как бы то ни было, сейчас ей оставалось лишь довериться прозвучавшему утверждению о том, что однажды они с матерью Роки обязательно встретятся.

Окружил малышку магический барьер – неужто та сама его создала?.. Возможно ли, что врожденные способности Роки к магии столь сильны?.. К удивлению Брюса и Фины, младенец поднялся в воздух; двое в изумлении переглянулись: Рока еще и левитирует?!. Поистине, сегодня – день чудес и потрясений!

Брюс предложил Фину вернуться в Вохлсток: они закрыли разрыв в континууме, и к обитателям сих земель должны вернуться эмоции. По крайней мере, в теории все было именно так...

...Прибыв в Вохлсток, Фина и Брюс вынуждены были констатировать, что в поведении горожан не изменилось ровным счетом ничего – утраченные эмоции так и не вернулись к ним. «Это ужасно...» - отчаялась Фина. – «Неужто совершенно никаких перемен? Мы же закрыли разрыв!» «Возможно, окрест остаются иные разрывы», - предположил Брюс, не видя иных объяснений происходящего. «Значит, закроем и их!» - заявила Фина. – «Я не успокоюсь, пока люди вновь не обретут утраченные эмоции!» Брюс уважительно кивнул, приветствуя настроение спутницы. «Но мы не знаем, сколько разрывов в континууме может существовать», - заметил он.

Перед тем, как пуститься на поиски оных, Фина предложила Брюсу заглянуть к Дейзи, о которой тревожилась не меньше, чем о разрывах в континууме.

Девушку обнаружили они у входа в театр; Дейзи просто стояла посреди улицы, устремив в пространство отрешенный взор. Наверное, все еще не оправилась от потрясения... «Учитывая, что она все поставила на представление, подобная реакция вполне объяснима», - шепнул Фине Брюс. Спутница его согласно кивнула: ужасно сознавать, что все твои усилия оказались впустую...

Заметив парящего над землею младенца, Дейзи изумилась, мгновенно позабыв о своей печали... Фина рассказала актрисе о произошедшем в пещере Карика, и та воодушевилась: раз уж чужеземцы не сдаются, она тоже не имеет права опускать руки!

Заметив идущую по улице знакомую, Дейзи бросилась к ней, окликнув: «Милиетта! Что ты тут делаешь?» «Ничего особенного», - прозвучал лаконичный ответ. – «Я лучше пойду». «О, ты тоже лишилась эмоций...» - расстроилась Дейзи. – «Но тебе не стоит покидать город. В округе – предостаточно монстров».

«Это твоя подруга?» - обратилась Фина к Дейзи, и та отрицательно покачала головой: «Не совсем. Скорее, соперница-актриса. Мы вновь и вновь боремся с ней за ведущие роли в постановках». Милиетта, однако, продолжала шагать к аллее Солнечного Света; Дейзи бросилась вслед за нею. Переглянувшись, Фина, Брюс и малышка Рока поспешили за актрисами...

Вскоре достигли они городского парка, в котором, как рассказала спутникам Дейзи, они с Милиеттой впервые встретились. «Здесь, в Вохлстоке, дают знаменитый спектакль, ‘О мечах и щитах’», - говорила актриса, после чего, приблизившись к замершей чуть впереди Милиетте, молвила: «Ты ведь помнишь? Как мы репетировали здесь, говорясь получить ведущую роль в этой постановке?»

Приосанившись, Дейзи вошла в роль, продекларировав: «Я – меч! Я сразу тьму, захлестнувшую сие королевство, и создам новое будущее!.. А я – щит, и я огражу сие королевство и жителей его от тьмы!» Вновь обратившись к безучастно наблюдающей за ней Милиетте, взмолилась Дейзи: «Пожалуйста, скажи, что помнишь об этом! Я не хотела проигрывать тебе... и ты не хотела проигрывать мне. Это стало мотивацией для нас, и порою практиковались мы с свой роли до самой ночи. Именно поэтому мы с тобой обе и получили ведущие роли в этой постановке. Драматург был так впечатлен нашим рвением, что переписал пьесу, чтобы включить в нее нас обеих... Я помню, как радовалась в тот день... В день премьеры в театре не было свободных мест... а на сцене были мы с тобой. Никогда я не была прежде так счастлива! Пожалуйста... скажи, что помнишь об этом».

Она вновь попыталась воззвать к разуму и сердцу Милиетту, произнеся нараспев: «Мой щит разбит, наряду с осколками моего сердца... Почему же ты остаешься рядом со мной? Ты могла оставить меня и продолжить путь. Так почему же, Меч? Поведай мне о причинах сего. Почему ты со мною?..» Милиетта молча созерцала Дейзи, и воскликнула та в отчаянии: «Так ведь было, Милиетта? Уверена, ты помнишь! Какую радость испытывала тогда! Быть не может, чтобы ты забыла!» «Я не забыла», - ровно отозвалась Милиетта. – «Просто не испытываю никаких чувств».

Обратившись к Дейзи, Фина поведала той, что надлежит им с Брюсом закрыть иной пространственный разрыв в землях Вохлстока, но лишь она одна сможет вернуть эмоции Милиетте – своим актерским мастерством. «Твоя игра на сцене тронула меня, Дейзи», - восхищалась Фина. – «Поэтому прошу тебя – попробуй еще раз. На этот раз мы с Брюсом не будем мешать тебе». Поразмыслив, Дейзи согласилась на предложение, заявив, что для Милиетты исполнит она свою роль из постановки «О мечах и щитах».

Милиетта устремилась было прочь, но Дейзи окликнула ее, вопросив, по какой же причине та пришла в этот парк, где столь часов они проводили прежде, репетируя свои роли. «Даже если ты лишилась эмоций, я знаю, что часть их пребывает глубоко в твоем сердце», - говорила актриса. – «Чувства, наполнявшие тебя в те дни, когда стремились мы с тобой к одним и тем же главным ролям».

Милиетта ничего не ответила ей, покинула парк. Дейзи обратилась к Фину и Брюсу, прося тех помочь ей с реквизитом для грядущей постановки. На этот раз она обязательно добьется задуманного!

Актриса и спутники ее направились к складу, находящемуся на окраине города, когда Рока неожиданно расплакалась. По пути Дейзи купила в одной из торговых лавок молоко, но малышка, похоже, было не голодна, и продолжала рыдать. Девушки беспомощно переглянулись: что же им делать?!

К парящей в воздухе девочке приблизился Брюс, принялся играть с ней. Рока тут же умолкла, заулыбалась. Похоже, ей просто необходимо было внимание!

«Что вы здесь забыли?» - раздался резкий окрик. К ним приближалась несносная Мазурка, и глаза ее метали молнии – впрочем, как обычно... «Кто она?» - осведомилась Дейзи у спутников, и отозвался Брюс: «Похоже, та, кто слишком любит Опустошение».

«Упрощаешь?» - хмыкнула Мазурка, услышав эту характеристику. – «Хотя не скажу, что ты ошибаешься в этом... Но я не игры пришла играть. Мне нужно кое о чем поговорить с вами». «Поговорить?» - поразилась Фина, ибо это было последнее, что ожидала она услышать от сей взбалмошной девчонки.

«Вы двое не обратили внимание на мое предостережение и закрыли разрыв в ткани реальности, верно?» - бросила Мазурка, и Фина утвердительно кивнула: «Да, поэтому что так было правильно». Мазурка никак не прокомментировала ответ девушки, заявила: «В общем, в этом мире есть еще один разрыв – но я не позволю вам закрыть его!.. Точнее... Прошу вас, пожалуйста, не закрывайте его!»

Фина и Брюс в изумлении наблюдали за столь разительной переменой в поведении Мазурки, а та пояснила: «Есть люди, которые будут страдать, если вы сделаете это...» «Мазурка, о чем ты?» - осведомилась Фина. – «Кто будет страдать? Прости, но мне не кажется, что утрата эмоций улучшит бытие людей...»

«Хорошо, тогда спрошу: а что для тебя эмоции?» - обратилась к Фине Мазурка, и та, призадумавшись, отвечала: «Эмоции – это то... что заставляет радоваться, что согревает сердце... Так это – печаль, гнев... Даже эти эмоции важны». «Ты на самом деле тупая блондинка», - вынесла свой вердикт Мазурка, закатив глаза. – «Думаешь, в эмоциях все дело?.. Не стану утверждать, что ты никогда не знала страданий, но похоже, тебя всегда окружали добрые друзья, верно?» «Да», - признала Фина. – «Они всегда были рядом».

«Значит, говорить с тебе подобными бессмысленно», - заявила Мазурка, устремилась прочь. Фина проводила ее задумчивым взглядом, и, обратившись к Дейзи, поинтересовалась: «Неужто это плохо – вернуть людям эмоции?» Дейзи с ходу отмела все речи Мазурки: они обязаны закрыть разрыв в реальности и пресечь влияние Опустошения на мирян Вохлстока!

И все же Фина задавалась вопросом: почему Мазурка так против сего благого деяния?.. Как бы поступили Рейн и Лоссвел, оказавшись в подобной ситуации?..

Покачав головой, девушка последовала за друзьями в направлении складского помещения, хранился в котором театральный реквизит. Фина то и дело возвращалась мыслями к Фисалис: ее подруга, должно быть, с ума сходит от беспокойства! Ведь отсутствует она уже несколько дней...

«Не волнуйся, Фина», - утешала девушка Дейзи. – «Здесь, в Дальних Пределах, время течет иначе, чем в твоем родном мире. За несколько дней, проведенных здесь, в нем пройдет не более часа». «Возможно, твоя подруга еще даже не заметила твоего отсутствия», - поддержал актрису Брюс.

Фина благодарно улыбнулась спутникам; на душе ее немного полегчало.

Вернувшись со своего первого задания, Фисалис обнаружила накрытый стол – и ни следа Фины! Впрочем, она не придала отсутствию подруги ни малейшего значения... в отличие от Муга. Мугл ощутил остаточный след волшбы, безошибочно указывающей на Дальние Пределы.

Но что это может означать?..

Дейзи провела спутников на обширный склад, где хранился театральный реквизит. Здесь отыскали они меч, щит и весь остальной реквизит, требующийся для постановки.

Вознамерились Фина и спутники ее вернуться в театр... как преобразилась реальность, и обнаружили они себя на железнодорожной платформе, простиралась за которой лишь космическая даль Дальних Пределов.

Подошел к станции знакомый Фине и Брюсу поезд, и, спустившись на перрон, Ринора буднично приветствовал Дейзи, поинтересовавшись: «Ты не удивлена, что проводник – ребенок?» «Нет, я видела много прекрасных детей-актеров», - отозвалась та. – «Если они хорошо выполняют свою работу, то возраст не важен». Ответ Дейзи пришелся Риноре по душе.

«Что случилось, Ринора?» - обратился Брюс к проводнику. – «Зачем ты призвал нас на платформу? Мы должны закрыть еще один разрыв в этом мире...» «Я немного беспокоюсь о ребенке», - признался мальчуган, кивнув в сторону малышки Роки. – «Да, она способна создавать защитный магический барьер, но вам не кажется, что опасно брать ее с собой в дикоземье?» «Ну, вообще-то...» - задумалась Дейзи. – «Теоретически нам могут встретиться монстры, для которых барьер не окажется помехой». «Именно», - подтвердил проводник. – «Потому я предлагаю вам оставить девочку у меня, пока мы продолжаете странствовать. Ведь в поезде вполне безопасно».

Ринора заверил Фину, что он знает о том, как управляться с младенцами – по какой-то причине эта информация сохранилась в его разуме, лишился коий воспоминаний о прошлом. «В моем представлении люди, лишившиеся эмоций, пострадали больше, чем я сам», - молвил мальчуган. – «Поэтому я хочу помочь вам как можно скорее закрыть разрыв».

Ринора приблизился к малышке, и та расплакалась, прижалась к Фине. Похоже, оставаться в поезде девочка отказывалась наотрез... Пожелав всем удачи, Ринора вернулся в вагон... и в следующее мгновение станция исчезла, а Фина и спутники ее вновь обнаружили себя в складском помещении, забитом театральным реквизитом.

...Вернувшись в пустующий ныне театр, Фина и Брюс заняли места в зрительном зале; Дейзи же и Милиетта появились на сцене, приступив к репетиции лучших из своих ролей.

«Дабы создать будущее этого мира, мы должны быть несгибаемы в своем желании защитить его!» - с чувством восклицала Дейзи, воздев щит над головой. – «Для того я, Щит, и была создана!» Милиетта молчала, глядя в пространство, и Дейзи продолжала свой монолог: «Да... люди боялись меня. Они были вне себя от ужаса, когда видели меня, покрытую кровью от нескончаемых сражений... Я жизнью рискую, дабы защитить мирян, но осознаю, что осталась совершенно одна. И одиночество – судьба, мне уготованная. Но ты, Меч, всегда была рядом».

Дейзи обернулась к Милиетте, пропела проникновенно: «Лишь когда ты оставалась подле, могла я продолжать сражаться». И все же Милиетта молчала, не желая произносить свои реплики...

Брюс не особенно верил в успех начинания Дейзи, считая, что без закрытия разрыва в реальности, сочится в который Опустошение, они ничего не добьются. Фина же была исполнена решимости досмотреть сию завораживающую постановку до конца...

«Но почему?» - вопрошала Дейзи – Щит. – «Почему ты оставила меня? Неужто забыла все то, через что мы прошли?» «Я...» - выдавила Милиетта. – «Ничего не знаю». «Но подобное невозможно!» - восклицала Дейзи, радуясь, что последовала от актрисы хоть какая-то реакция. – «Вспомни, Меч! Дни, проведенные вместе, наши беседы. Меч, о, Меч, вспомни нашу страсть!»

«Я... Меч», - медленно пропела Милиетта, будто пробудившись от долгого сна. – «О, мой Щит... мы с тобой – две половины единого целого. Лишившись друг друга, мы можем лишь сдаться».

Фина и Брюс внимательно наблюдали за Мелиеттой. Несмотря на то, что пела она, за произносимыми словами эмоций не ощущалось; похоже, пробудились воспоминания о роли, только и всего. Но приходилось признать: так или иначе, Милиетту выступление Дейзи тронуло, что уже немаловажно.

В зал ступила Мазурка, воззрилась на происходящее на сцене. «Как такое возможно?» - прошептала она. – «Отринуть Опустошение, не закрыв при этот разрыв в пространстве...» Похоже, противники ее весьма опасны, и не следует их недооценивать...

По завершении выступления Фина и Брюс поздравили Дейзи с поистине блестящей актерской игрой, которую та им продемонстрировала. Да, эмоции Милиетте не вернулись, но Дейзи была уверена в том, что это – лишь вопрос времени. Звучавшая на сцене песнь тронула ее сердце, это очевидно. Посему, обратившись к Милиетте, Дейзи заверила подругу в том, что станет исполнять свою лучшую роль снова и снова – сколько потребуется...

По щекам Милиетты потекли слезы; девушка и сама не сознавала, почему плачет. «Милиетта, это – слезы радости», - заверила ее Дейзи. «Слезы радости...» - повторила Милиетта задумчиво, покачала головой. – «Не могу понять, что это значит». «Все хорошо», - улыбнулась Дейзи. – «Эмоции не поддаются логике». Слезы текли и по щекам Дейзи...

«Говорят, чудеса мы творим сами», - шепнул Брюс Фине, наблюдая за двумя актрисами, - «будь то на сцене или же за пределами ее. А это чудом свершила сама Дейзи». Фина была со спутником совершенно согласна...

Чуть позже Фина, Брюс и Дейзи размышляли о том, как им отыскать разрыв в реальности, остающийся подле Вохлстка. Если бы только увидеть этот белый туман, исходящий из разлома... Рока подлетела к апатичной Милиетте, на краткое время обеих объяло сияние...

«Белый туман?» - неожиданно воспряла Милиетта. – «Я знаю одно такое место. Дейзи, я расскажу тебе о нем, но с тебя – чай и пирожные». Дейзи поразилась: похоже, к подруге ее прежний характер возвращается! Милиетта вновь стала самой собой! Но... как?!.

«Мне кажется, что я долго-долго спала», - призналась остальным Милиетта. – «Мне даже снилось, что мы с Дейзи выступали на сцене». Рассмеявшись, Дейзи крепко обняла Милиетту; та возмутилась – но, похоже, лишь на словах.

«Так все же, Милиетта, ты знаешь, где находится серебряный туман?» - прервал счастливое воссоединение актрис Брюс, и Милиетта предложила провести остальных к означенным пределам – конечно, за чай с пирожными.

...Покинув город, небольшой отряд выступил в южном направлении, переправился через реку Томас. У моста через оную путь Фине и спутникам ее вновь преградила Мазурка, донельзя раздраженная. «Ты на самом деле не собираешься отступать, тупая блондинка», - приветствовала сия особа Фину. – «Всерьез намерена закрыть разрыв? Что ж, если так...»

Мазурка обнажила клинок, изготовилась к бою. «Подожди!» - воскликнула Фина. – «Почему это плохо – вернуть людям эмоции?» «Потому что эмоции – это не только радость и веселье», - отозвалась Мазурка. – «Есть ее зависть, горечь, негодование – весь набор негативных эмоций... Я расскажу тебе историю об одной девочке. Она обладала особенной силой. Именно поэтому была уверена в себе, чувствовала себя выдающейся. У нее было много друзей, и жизнь ее была прекрасна. Но... нашлись люди, которые невзлюбили ее – именно из-за силы, которой она обладала. Они стали распространять о ней всякие недобрые слухи, и в итоге она лишилась друзей. Но это еще не все. Они оскорбляли ее, когда находились рядом, присылали ей письма, где каждое слово сочилось ненавистью. Для них это была всего лишь забава, не более. Но для девочки каждый день был сущим адом. И она никак не желала сознавать... что упала с пьедестала... и оказалась на самом дне. Она верила, что если станет держаться тише воды, ниже травы, все вернется на круги своя... и снова обретет прежних друзей. Поэтому она никогда не признавалась в том, что терпела издевательства. А они все усиливались... А затем, в один прекрасный день, все прекратилось – и мир объял серебристый туман. Люди, издевавшиеся над нею, утратили все свои эмоции, оставили девочку в покое. Если бы продолжили... возможно, ее не было бы уже сейчас с нами. Понимаешь теперь? Опустошение спасло ее... лишив эмоций этих жалких ублюдков. А если вы закроете разрыв, эмоции к ним вернутся и продолжат они свое издевательство над нею. Вы действительно хотите этого?!»

Мазурку всю трясло, когда рассказывала она эту историю. «Если делаете вид, что боретесь за справедливость, тогда хоть немного пораскиньте мозгами, дурачье!» - взвизгнула она, бросилась прочь.

Очевидно, что героиня сей истории – сама Мазурка... Да, есть и дурные люди в этом мире, и утрата ими эмоций – истинное благословение для остальных... «На сцене мы исполняем множество ролей», - обратилась к спутникам Милиетта, - «в том числе и законченных злодеев. Потому я понимаю, что она чувствует». «Так что же нам делать?» - растерялась Дейзи, и Фина постановила: «Мы продолжим путь. Я хочу поговорить с Мазуркой».

Милиетта вела спутников вверх по течению реки Томас – к горам. Здесь они вновь настигли Мазурку, и та вздохнула, обратилась к Фине: «Все-таки решила продолжить путь? Что ж... хоть я и рассказала вам о своем чудовищном прошлом, таким недоумкам, как вы, меня не понять». «Ты права», - отозвалась Фина. – «Я никогда не смогу понять, каково это – пройти через подобный ад. Но я все равно...» «Молчи!» - завизжала Мазурка, вне себя от ярости. – «Что, если я вновь подвергнусь издевательствам, когда эмоции вернутся? Ты возьмешь на себя ответственность за это? Да ни в жизни!»

«Я не отступлю», - бросила Фина, взяв в руки лук, повергла Мазурку в противостоянии... к вящему изумлению той. Продолжая сыпать ругательствами, Мазурка была близка к панике: стало быть, ее кошмар возобновится!

«Я, вообще-то, Фина», - отметила девушка, приблизившись к поверженной. – «А не ‘тупая блондинка’. И я бы оценила, если бы ты запомнила это». «С чего бы это?!» - ощетинилась Мазурка, и пояснила Фина: «Потому что так поступают друзья». «Чего?!» - завопила девчонка, поражаясь наглости и скудоумию недавней противницы. – «Да с чего это мне дружить с тобой?» «Но ты ведь сама ответила на этот вопрос», - напомнила ей Фина. – «Что, если издевательства продолжатся, мне придется взять на себя ответственность. Потому... я так и сделаю. Я стану твоей подругой, Мазурка».

«Да что?!.» - Мазурка лишилась дара речи, ибо подобное утверждение было последним, что она ожидала услышать. – «Это абсурд!» «Я стану твоей подругой и сумею защитить тебя», - заверила ее Фина. – «Я никому не позволю издеваться над тобой».

«Нельзя вот так просто взять и стать друзьями!» - выдавила Мазурка. – «Что ты вообще обо мне знаешь? Ты... даже не знаешь, что я на обед люблю!» «Хорошо, и что ты любишь?» - осведомилась Фина, и фыркнула Мазурка: «Стейки, конечно же!» Мало-помалу они нашли точки соприкосновения, общие интересы, обсудили монстров и магию... Но Мазурка все еще не понимала, посему Фина так стремится стать с ней подругами: она ведь невыносима – упряма, заносчива, высокомерна, - и прекрасно сознает это. «С тобой забавно», - с улыбкой пояснила ей Фина.

Мазурка расплакалась. Всхлипывая, она предупредила Фину, что близ разрыва пребывает дракон Опустошения, после чего бросилась прочь – ей нужно было принять – и понять - нахлынувшие эмоции...

Проводив ее взглядом, Фина призвала остальных продолжить путь. Милиетта указала спутникам на низвергающийся водопад, означился пред которым искомый разрыв в континууме; исход из оного светящийся белый туман. Фина не терзалась сомнениями: разлом необходимо закрыть – ради благо множества мирян Вохлстока! «Да, эмоции людские могут быть отвратительны», - признала она, вспоминания Хаотическую Тьму. – «И я сама видела, что негативные эмоции способны породить. – «Но я верю в то, что темнейшие тени могут быть порождены лишь теплым, ослепительным сиянием. Наверняка во всех людских сердцах есть подобная теплота». «Разумно», - согласился с девушкой Брюс. – «Тьма – доказательство того, что где-то сияет свет. Да, парадоксально, но в этом и суть эмоций. Уверен, ты сумела убедить в этом даже Мазурку».

Фина и спутники ее сразили ринувшегося к ним дракона Опустошения, после чего Брюс – как и прежде – протянул руку в направлении разрыва... и тот исчез; ткань реальности была восстановлена!

Малышку Року объяло сияние... Фина воззрилась на младенца, но вспышка больше не повторялась, а девочка, похоже, пребывала в прекрасном расположении духа. «Может, Рока каким-то образом связана с разрывами», - нахмурившись, предположила Фина. – «Хотя... для этого она слишком миленькая».

...Вернувшись в Вохлсток, Фина и спутники ее констатировали, что эмоции действительно вернулись к мирянам, и ощущали те себя так, как будто бы только что пробудились от долгого сна. Обратившись к Фине и Брюсу, Дейзи рассыпалась в благодарностях.

Вскоре после этого Дейзи и Милиетта дали спектакль – «О мечах и щитах», имел который ошеломительный успех... впрочем, как и всегда. Сознавая, что задача их в сем мирке завершена, Фина, Брюс – и, конечно же, Рока, - вернулись на станцию, где дожидался их Экспресс Дальних Пределов. Ринора поздравил своих пассажиров с успехом, пригласил проследовать в вагон...

«Подождите!» - на перрон вбежала запыхавшаяся Дейзи, обратилась к Фине и Брюсу: «Я тут подумала... почему бы мне не отправиться с вами?» «Хочешь помочь?» - опешила Фина. – «Я, конечно, буду рада... но как же театр?» «О, не волнуйся об этом», - отмахнулась девушка. – «Я никогда не оставлю актерскую игру, пока находятся зрители. А еще – во скольких же еще мирах я смогу выйти на сцену!.. И, к тому же, раз уж мы теперь друзья, я не могу взять и оставить вас». На эти аргументы Фине возразить было нечего.

Обратившись к Риноре, Брюс сообщил ему, что Дейзи по некой причине оказалась неподвластна воздействию Опустошения. «Это значит, что она может путешествовать на Экспрессе Дальних Пределов?» - уточнил он, и проводник подтвердил: «Именно».

Поезд покидал станцию – и Вохлсток. Ожидали его иные миры сей реальности, подвергшиеся воздействию Опустошения...

Мазурка, потрясенная недавней встрече с Финой и словами, на ней прозвучавшими, все не могла прийти все себя. «Друзья...» - повторяла она, размышляя. – «Зачем вообще нужны друзья?..»

«Действительно, зачем, Мазурка?» - прозвучал холодный голос, и зрела та тени, отброшенные приблизившимися фигурами. – «Тебе не нужны друзья, чтобы выжить. Тебе нужны союзники». «Да, союзники», - согласился Мазурка, взяв себя в руки и отринув сомнения. «Лишь в чистом серебряном объятии обретешь ты идеальный мир», - продолжал вещать голос. – «Мир, в котором люди свободны ото лжи... и обретают истинное избавление. И если те, кто странствует на Экспрессе Дальних Пределов, намереваются помешать сему... то мы, Хранители Опустошения, вынуждены будем уничтожить их».

Экспресс Дальних Пределов рассекал хаос межреальности.

Ринора и Дейзи резались в карты, причем проводник постоянно выигрывал – карточные игры были его коньком. Фина забавляла малышку Року, та агукала в ответ и смеялась.

Обратившись к Риноре, Брюс поинтересовался, когда доберутся они до следующей станции. Проводник встрепенулся, заявив, что прибытие состоится вот-вот, умчался в головной вагон.

Фина призвала спутников не терять бдительности: в новом мире, куда они вскорости прибудут, вполне могут оказаться люди, подобные Мазурке, жаждущие любой ценой защитить Опустошение. Конечно, Фина надеялась, что сможет убедить мирян в своей правоте, но Дейзи закатила глаза, заявив: «Фина, ты слишком наивна».

Ринора вернулся в вагон, сообщив, что следующим мирком, витающим в межреальности, станет королевство Иллюмия. «Интересно, чего именно лишило этот мир Опустошение», - пробормотал Брюс.

Фина, Брюс и Дейзи (и, конечно же, Рока) простились с Ринорой, покинули поезд, и платформа тут же исчезла. Путники обнаружили себя в густом лесу. Оглядевшись по сторонам, заявила Дейзи, что это место не особо-то и отличается от ее родного мира. «А какой мир ты себя представляла?» - заинтересовалась Фина, и отвечала актриса: «Ну... мир, где много гигантов... или – на худой конец – огромных псин...» «Меня вполне устраивает самый обыкновенный мир», - постановил Брюс. – «Но мы не должны забывать: это лишь на первый взгляд мир кажется совершенно обыкновенным. Но очевидно – нечто в нем было поглощено Опустошением».

Путники приняли решение отыскать поселение, дабы побеседовать с местными жителями, посему выступили в путь через чудесный, будто сошедший со страниц волшебных сказок лес...

Миновав чащобу, лицезрели Фина и спутники ее величественный град – Иллюмию. На улицах было многолюдно, и – на первый взгляд – жизнь шла своим чередом. Обратившись к одной из пожилых горожанок, поинтересовалась Фина, не случалось ли в Иллюмии в последнее время каких-нибудь странностей. «Например, люди утрачивали свои эмоции», - добавил Брюс. – «Или появлялись странные разрывы в пространстве».

Старушка обернулась к Брюсу, и на лице ее отразилось потрясение. «Ты!» - воскликнула она, отступая на несколько шагов. – «Но... как?!» Женщина принялась громко звать на помощь королевских стражей, и Брюс, обратившись к спутницам, предложил им немедленно покинуть город – от греха подальше. Неведомо, что так испугало горожанок, но – пока они не выяснят этого – задерживаться здесь явно не стоит.

Но путников уже окружали королевские стражи. Напрасно Фина пыталась объяснить им, что путешествуют они меж пластами реальности на поезде и прибыли сюда, чтобы спасти мир – стражи ничего не желали слышать. «Пожалуйста, выслушайте нас!» - молила девушка.

«Выслушать вас?» прозвучал голос, и к путникам приблизилась королева Иллюмии, оценивающе воззрилась на чужаков. «Вашему миру угрожают разрывы ткани мироздания», - попыталась объяснить ей Фина. – «Мы здесь, чтобы запечатать их».

«Разрывы, говорите?» - гневно бросила королева. – «В настоящее время в Иллюмии вершится мятеж! Лишь доблестные души могут нести утешение мирянам в сии темные времена». Обратившись к рыцарям, королева приказала тем взять под стражу смутьянов.

Понимая, что иного выхода у них нет, Фина и спутники ее дали бой королевским стражам... Фина настаивала на том, что они не имеют права убивать противников... но как же им вырваться из окружения?!

Неожиданно потоки магии ударили в королевских стражей, разметав опешивших воинов во все стороны. Фигура, облаченная в плащ с капюшоном, обратилась к чужакам, велев тем бежать прочь. Но Фина и спутники ее не спешили довериться сему престранному индивиду, даже если тот магией избавил их от стражей – пусть и временно.

«Кто ты такой?» - с нескрываемым подозрением спрашивали они, и отозвался юноша: «Я – Мело». Вслед за новым знакомым бежали трое (и, конечно же, Рока) прочь из города, и, лишь отдалившись от Иллюмии на значительное расстояние, поблагодарили Мело за свое спасение.

«Почему же ты спас нас?» - спрашивала Дейзи, и отвечал Мело: «Я посчитал, что это будет правильно... Бабушка всегда велела помогать тем, кто оказался в беде». В отличие от Фины, Дейзи не была готова с ходу поверить в подобный мотив... но сейчас то была не самая главная их проблема.

«Почему же королева хотела пленить нас...» - вслух размышляла Фина, и Мело пожал плечами: «Мне кажется, она отдавали приказ брать под стражу всех без исключения подозрительных личностей. Это началось, когда она взошла на престол». «А что случилось с королем?» - полюбопытствовал Брюс, и Мело пожал плечами: «Не знаю. Я живу один, в горах, и не ведаю о том, что творится в мире. Но даже будучи в отшельничестве, я ощутил, что с королевством что-то происходит».

Поинтересовался Брюс, не замечал ли Мело окрест разрыва в реальности, сочится из которого серебристый туман. «Туман замечал», - поразмыслив, признал отшельник. – «Насчет разрывов – вроде нет...»

Фина просила Мело провести их к упомянутому месту, и отшельник сдался, велел остальным следовать за ним через равнину, обитали на которой причудливые плотоядные растения. По пути рассказывали трое Мело о причинах, которые побудили их прибыть в сей мир, и отшельник задумчиво покивал: «Хотите вернуть то, что забрало Опустошение... Сражаетесь за мир, не имеющий к вам отношения... Героями себя мните?» «Вовсе нет!» - воскликнула Фина, и Мело озадачился: «Но почему тогда?»

Фина надолго задумалась, после заявила: «Потому что это интересно! Я люблю отправляться на поиски приключений и помогать людям». «Помогать людям...» - повторил за девушкой Мело, пожал плечами: «Действительно, почему бы и нет?.. Я не совсем понимаю это... Но, в любом случае, я вас оставлю, когда покажу, где находится серебристый туман».

Дейзи надеялась, что, запечатав разрыв, они тем самым спасут этот мир, но Брюс был настроен не столь оптимистично. «Когда я запечатывал разрыв в Вохлстоке, то направил всю свою волю на ‘высвобождение людских эмоций’», - пояснил он спутницам. – «Другими словами, мои силы не проявятся, пока я не пойму, что именно утратил этот мир... Но в любом случае, заблаговременное знание местонахождения разрыва лишним не будет».

Неожиданно путь им преградила разгневанная девушка, назвавшаяся Кальмией, атаковала, явив себя искусной чародейкой. И все же путники повергли ее, после чего осведомилась Фина у Кальмии, почему та напала на них. «Я отвечу так», - процедила девушка, - «потеряв то, что имела, я стала сильнее, чем прежде. Поэтому... я защищу обретенную силу любой ценой».

С этими словами Кальмия устремила прочь; Фина, Брюс и Дейзи проводили ее озадаченными взглядами... Поведением своим девушка напомнила им Мазурку – как будто некие причины загнали ее в угол, вынудив сражаться.

«Хранители Опустошения», - изрек Мело, и, тяжело вздохнув, обратился к новым знакомым: «Я не говорил вам об этом... но на самом деле мне известно об Опустошении. Бабушка рассказывала. И люди, которые рождены для защиты Опустошения... называются Хранителями Опустошения». «Мело, а кто твоя бабушка?» - заинтересовался Брюс. «Кто?» - озадачился отшельник. – «Просто бабушка. Но ее больше нет».

Интересно, принадлежит ли Кальмия к Хранителям Опустошения... Судя по поведению ее, вполне может быть... «Возможно, и королева тоже», - предположила Дейзи. – «Она весьма посуровела, когда Фина начала говорить про разрыв в реальности».

Мело предложил спутникам продолжить следовать к серебристому туману... Те устремились за отшельником. Фина то и дело возвращалась мыслями к Кальмии; в глазах той девушки отражалась потаенная печаль – как и у Мазурки...

Когда Фина домой так и не вернулась, Фисалис принялась разыскивать подругу. Вне себя от тревоги, направилась она в Грандшелт, сообщила об исчезновении Фины Шарлотте, набольшей рыцарского ордена.

«Фина же участвовала вместе с тобой в сражении за Паладию, верно?» - уточнила леди-рыцарь. – «Не думаю, то она позволила себя похитить, не оказав сопротивления». Муг напомнил девушкам о том, что в день исчезновения Фину он ощутил в их жилище остаточные энергии Дальних Пределов. «Возможно, Фина находится именно там», - предположил мугл.

«Дальние Пределы – это место, где обитают муглы?» - озадачилась Фисалис, и Мог подтвердил: «Да, но лишь одна небольшая часть этого пространства. Никто не знает, как далеко оно простирается. Если затеряешься в Дальних Пределах... вернуться домой будет практически невозможно».

Шарлотта предложила Фисалис немедленно отправиться в Паладию, дабы обсудить сложившуюся ситуацию с Рейном и Лоссвелом.

Тем временем отряд, ведомый Мело, достиг деревушки Тенуле. Здесь надеялись путники передохнуть немного, восстановить силы... а также расспросить селян – быть может, удастся понять, чего именно лишило Опустошение сей мир?..

Вот только селяне оказались на редкость несговорчивыми, и с чужаками говорить отказывались. А пока замечали Брюса и Мело, посему-то страшились и убегали прочь... Селяне оповестили о появлении чужаков королевских стражей, и те не замедлили прибыть в Тенуле, взяв деревню в кольцо. Фине и спутникам ее пришлось вновь дать бой превосходящим силам противника...

И сейчас осознали они, что все без исключения королевские стражи – женщины!.. Помимо Мело, они не встретили ни единого мужчины в сем мире! Неужто Опустошение лишило эту реальность... мужчин?!

В сражении Фина и сподвижники ее повергли стражей, но сохранили им жизни. Капитан, возглавлявшая отряд, приказала подначальным отступить...

Мело озадачился: если Опустошение лишило этот мир мужчин, почему же он остается здесь?.. Фина предположила, что отшельник – как и Дейзи – каким-то образом защищен от воздействия Опустошения. «К тому же, это означает, что ты достоин того, чтобы странствовать на Экспрессе Дальних Пределов», - добавила актриса. «Это было бы здорово», - согласился Мело. – «Но ваше начинание по противостоянию Опустошению – чрезмерно для меня, боюсь».

Напрасно Фина пыталась убедить Мело примкнуть к их небольшому отряду: отшельник повторил – он лишь проводит чужеземцев до серебристого тумана, после чего они расстанутся. Как бы то ни было, теперь, зная о том, что утратил сей мир, Брюс мог закрыть разрыв в континууме с помощью своих способностей.

«Но почему Хранители Опустошения пытаются защитить мир, лишившийся мужчин?» - недоумевала Фина. Для нее это казалось полной бессмыслицей... Неплохо бы спросить их об этом. Дейзи, впрочем, не была уверена в том, что с Хранителям возможно вести переговоры – все-таки цели их прямо противоположны. Фина сомневалась: все же они многого еще не знают о природе Опустошения... «Хорошо, если мы встретим Хранителей до того, как доберемся до разрыва, попытаемся поговорить с ними», - заключила Дейзи. – «Но если нет, просто закроем разрыв – безо всяких колебаний. Мы не можем позволить ему продолжить существовать».

Мело указал остальным на зев пещеры, означившийся в холмах, устремился к оному. «Фина, ты действительно хочешь поговорить с Хранителями Опустошения?» - спрашивал он, и девушка уверенно кивнула: «Да. А что, это плохая идея?» Отшельник безразлично пожал плечами в ответ, но все же поинтересовался: «А что, если их мотивы покажутся тебе разумными? Как поступишь?» «Предполагаю, что люди, которые обрели спасение, что-то потеряв... имели немало проблем прежде, чем это случилось», - молвила Фина. – «Поэтому я могла бы как-то помочь им с изначальными проблемами, и тогда их не останется даже после того, как мы закроем разрыв, верно?» «Понятно», - кивнул Мело. – «А что, если ты не сможешь помочь им?» «Все равно попробую», - постановила Фина.

Мело остановился у входа в пещеру, заявив, что в недрах ее зрел он серебристый туман. За неимением иных дел отшельник отправился в подземные глубины вместе с выходцами из иных миров, противостоял наряду с теми обитающим здесь монстрам.

Пятеро достигли недр пещеры, но не было здесь ни серебристого тумана, ни разрыва ткани реальности. «Странно», - озадачился Мело. – «Я точно видел туман здесь». Обернувшись в Роке, поинтересовался отшельник, не ощущает ли она здесь Опустошение. Малышка озадаченно пискнула, а Дейзи вздохнула: «Ну ей-то откуда знать?» «Я думал, малышка, порожденная Опустошением, может быть связана с ним», - развел руками Мело.

«Мело, а что вообще ты делал в подобном месте?» - осведомилась Дейзи, и пояснил отшельник, что в подобных пещерах произрастают грибы – и весьма вкусные, стоит отметить.

Неожиданно земля под ногами путников сотряслась, в ней образовался разрыв, вырвался из которого огромный, преотвратный червь. «Он тут живет», - просветил остальных Мело. – «Хотя я надеялся, что он уполз погулять...»

Герои покончили с червем, после чего покинули пещеру, гадая о том, как возможно им продолжить поиски разрыва в континууме. «Почему же здесь его не было?» - размышляла Фина. – «Возможно ли, что разрыв исчез сам по себе?» «О природе разрывов мы еще многого не знаем», - признал Брюс. – «Поэтому – подобное вполне допустимо».

Королевские стражи уже поджидали отряд чужеземцев близ пещеры, и, повинуясь сигналу капитана, выпустили в путников стрелы, наконечники которых были смазаны парализующим снадобьем. Фина, Брюс, Дейзи и Мело пали, как подкошенные, не в силах пошевелиться; Року же защитил магический барьер.

Исполняя приказ королевы, капитан стражи приказала подначальным схватить Мело, доставить того пред очи Ее Величества; остальные индивиды были правительнице нисколько не интересны.

Стражи удалились; Брюс, Фина и Дейзи пытались пошевелиться, но тщетно... Неожиданно к пещере проследовала Кальмия, остановилась, созерцая недавних противников, ныне совершенно беспомощных. А после произнесла целительное заклинание, и магические энергии омыли обездвиженных. «Вскоре мы сможете снова двигаться», - заверила их Кальмия. «Но... почему?» - выдавила Фина, не в силах осознать мотивы, коими руководствовалась эта странная девушка. «Нет особых причин», - пожала плечами та. – «Просто не могу не обращать внимания на недужных, только и всего. Когда сможете двигаться, бегите отсюда со всех ног и забудьте про этого мужчину».

Кальмия устремилась прочь, а Фина и спутники ее, лишь обретя способность двигаться, бегом бросились в направлении города... К тому времени, когда добрались они до Иллюмии, стражи уже препроводили пленника во дворец; горожанки только и говорили о том, что негодяй сей вот-вот предстанет перед судом. «А что он сделал?» - обратилась к одной из них Дейзи, и та изумленно воззрилась на нее: «А ты не знаешь? Он множество раз нападал на королевских стражей, чинил им препятствия на каждом шагу. В отличие от прежнего короля, который все свои обязанности пустил на самотек, королева правит справедливо и мудро. А этот человек выступил против нее... Нет ему прощения!»

Наряду с жительницами Иллюмии, герои проследовали в тронный зал, обращенный в зал суда. Обратившись к мирянам, королева постановила: она приговаривает плененного еретика, Мело, к смерти! Решение Ее Величества было встречено ликующими криками... Похоже, женщины Иллюмии действительно обожали свою королеву – к прежнему же королю питали лишь презрение.

Фина и спутники ее вознамерились было броситься Мело на выручку, когда путь им преградила Кальмия, молвив: «Остановитесь! Вы действительно хотите расстаться с жизнями ради него? Если отступите, я позволю вам уйти». Однако Фина не собиралась следовать ее совету. «Не знаю, зачем вам понадобился мир без мужчин», - молвила она, бесстрашно глядя Кальмии в глаза. – «Но... Мело – наш друг! Неважно, мужчины они или женщины – я всегда буду помогать своим друзьям!»

«О чем ты говоришь?» - озадачилась Кальмия. – «Мы... никогда не желали жить в мире без мужчин». Герои переглянулись. «А разве Опустошение не исторгло мужчин из этого мира?» - неуверенно осведомился Брюс. «Нет», - покачала головой Кальмия. – «Их сразил недуг». «Но если это так...» - произнесла Фина, - «то чего же сей мир лишило Опустошение?» «Я воообще не понимаю, о каком таком Опустошении вы говорите», - призналась Кальмия, - «но в недавние времена мы лишились магии. Да, магия исчезла из этого мира». «Стало быть, Опустошение лишило мир магии...» - задумчиво протянула Дейзи, сознавая, как неправы были они в прежних своих выводах.

«Но почему вы так стремитесь казнить Мело?» - спрашивала Фина... Ответил ей сам Мело. Приговоренный отбросил плащ, поднялся на ноги. «Потому что я – единственный мужчина в этом мире, способный творить магию», - зычно произнес он в воцарившейся в зале потрясенной тишине, приблизился к героям. – «И да, я – один из Хранителей Опустошения».

Королева зубами скрипела в бессильном гневе, но Мело не обращал на нее ни малейшего внимания; взгляд его был прикован к Фине...

Королевские стражи, ведомые капитаном, вновь устремились к Мело, требуя, чтобы тот принял вынесенный ему приговор. «Ты лишь чинил препятствия нашему расследованию причин исчезновения магии!» - восклицала капитан. – «Ты ответишь за свои злодеяния!»

«Мело, объяснись!» - выкрикнула Дейзи, и юноша вздохнул: «Ладно, так и быть, объясню... О вас мне рассказала Мазурка. Мне стало интересно, что вы за люди, поэтому я и примкнул к вам. Я думал, что позволю тому монстру в пещере вас прикончить, но просчитался: вы оказались сильнее, чем я предполагал». «То есть, ты с самого начала нам врал?!» - разозлилась Дейзи, и Мело подтвердив: «С большего – да. Затем я решил позволить королеве пленить меня. И вот почему...»

Мело произнес заклинание, и на глазах пораженных присутствующих королева Иллюмии обратилась в бронзовую статую! «В отсутствие королевы этот мир не сможет сплотиться», - заключил Хранитель Опустошения. – «Кому нужны королевские стражи в отсутствие правящего рода? Никто не пойдет на ненужный риск, пытаясь вернуть утраченную магию. И это прекрасно. Ибо миру магия не нужна...»

Заклинание ветра, сотворенное Мело, разметало стражей в стороны, и юноша побрел прочь из дворца; испуганные горожанки стремились убраться с его пути... Кальмия попыталась было вернуть королеве прежнее обличье своей магией, но успеха в сем не добилась. Похоже, развеять заклинание может лишь сам Мело, и никто иной.

Постановила Кальмия: она отправится за Мело и заставит того исправить содеянное. Фина, Дейзи и Брюс вознамерились сопровождать девушку.

Так, они покинули Иллюмию, выступив по следу Хранителя Опустошения, и вскоре достигли Равнины Каменной Стены. «Скажи, Кальмия, что произошло с этим миром?» - спрашивала Фина у новой спутницы, и отвечала та: «В этом мире издревле существовал странный недуг, подвержены которому были лишь мужчины. Мы называем его ‘Увяданием’. Состояние тех, кого затронул он, все ухудшается, и в итоге ожидает их смерть. Недужные ничего не могут есть... а медицина не в силах исцелить их. Недуг сей поистине страшен... Прежде мы не придавали ему особого значения, ибо исцеляли недужных магией. Поэтому за долгую историю существования Иллюмии скончалось от Увядания лишь несколько человек. Но... наша магия исчезла в тот день, когда королевство сокрыл серебристый туман. И теперь недуг косил мужчин, а мы лишились возможности исцелить их... По неведомой причине я осталась единственной, способной применять магию – туман не оказал на меня воздействия! Поэтому я отчаянно пыталась исцелять заболевших. На самом деле я врач. После того, как я исцеляю Увядание с помощью магии, я продолжаю лечить пациентов традиционными методами... Но я стольких не успела спасти! Я оказалась недостаточно хороша... и как врач, и как маг...»

Отряд пересекал испещренные руинами равнины... Обратившись к Кальмии, поинтересовался Брюс, все ли мужчины сего мира скончались от Увядания? «Нет, многие еще живы», - отозвалась та. – «По приказу королевы мужчины, не затронутые Увяданием, были вывезены из города». «Куда вывезены?» - уточнила Дейзи, и отвечала Кальмия: «Есть у нас каменный монумент, пробудить магию которого способны лишь члены королевской семьи. Связан монумент с иным миром – тем, в котором остается наш король». «То есть, мужчины остаются в том мире до тех пор, пока эпидемия Увядания не утихнет», - резюмировала Фина. «Понятно...» - произнес Брюс. – «И, раз король остается в ином мире, правит Иллюмией королева». «Верно», - подтвердила Кальмия. – «Король особо не касался проблем державы, посему миряне надеялись на то, что королева сумеет справиться с ними. Королевские стражи, верные ей, делали все возможное в поисках способа вернуть магию в Иллюмию. Поняв, что исчезновение ее связано каким-то образом с серебристым туманом, они принялись за поиски его источника... но Мело нападал на них на каждом шагу. Увядание не касалось его, и магию он не утратил. Я тоже пыталась изыскать способ вернуть магию, посему ни раз вынуждена была противостоять Мело».

«Но почему Мело так стремится оставить этот мир без магии?!» - недоумевала Фина. «Потому что он – Хранитель Опустошения», - напомнила ей Дейзи. – «Он ведь сам сказал: Хранители рождены для защиты Опустошения». Возможно, и так, но предполагала Фина, что все далеко не столь просто, как кажется на первый взгляд...

Наконец, равнина осталась позади; герои сделали короткий привал. Кальмия просила спутников поведать ей о том, что им известно, и молвила Фина: «Серебристый туман, лишивший ваш мир магии, называется ‘Опустошением’». «А где-то в этом мире пребывает разрыв в ткани реальности», - добавила Дейзи. – «Если мы закроем его, магия вернется». «Закрывать его буду я», - поклонился Брюс.

Кальмия продолжала хмуриться. «Даже если мы закроем разрыв и вернем магию», - произнесла она, - «то все равно не сможем вернуть мужчин из иного мира, пока королева остается в нынешнем состоянии. Ведь лишь она способна пробудить магию монумента!» «Я поговорю с Мело», - заявила Фина, и Дейзи удивленно воззрилась на нее: «И что это даст? Думаешь, он развеет заклинание, если ты вежливо попросишь его об этом?» «Не узнаем, пока не попробуем», - пожала плечами Фина.

«Ты забыла, как он поступил с нами?!» - продолжала гневаться актриса. – «Что толку говорить с ним?!» «Наверняка у Мело есть некие причины так поступать», - рассудительно молвила Фина. – «И когда мы поймем их, то сможем найти какое-то решение. Я не думаю, что можно силой принудить Мело снять заклятие с королевы... Потому неважно, сколько раз мы будем преданы. Мы должны продолжать верить... Человек, с которым я странствовала прежде... Он всегда верил в то доброе, что есть в людях – и неважно, сколько раз те доставляли ему боль. Да, верить в людей... иногда тяжело... но если ты сохранишь веру до самого конца, невозможное станет возможным. Я всегда оставалась рядом с ним и наблюдала... Так и поняла это... Именно подобное сострадание обладает столь великой силой. Поэтому – так же, как и он, - я буду хранить веру до конца... Я если не получится, стану тревожиться об этом в свое время, не сейчас». «Ладно», - устало вздохнула Дейзи, впечатленная словами Фины. – «Я тоже попробую поговорить с Мело. Попытаюсь поверить в доброе в нем». Рассмеявшись, Фина порывисто обняла Дейзи.

Путники настигли Мело у руин Крепости Роз, и Хранитель Опустошения обернулся к преследователям. «Мело, почему ты хочешь, чтобы в этом мире не было магии?» - напрямую осведомилась Фина, и юноша, тяжело вздохнув, отозвался: «Потому что магия дает малый выбор. Достаточно ли такого ответа?» «Что это значит?» - изумилась Дейзи. – «Если не будет магии, Увядание убьет всех мужчин в этом мире!» «Да, но разве это - не предвечный уклад сей реальности?» - развел руками Мело. – «Большинство людей так или иначе умирают от недугов».

«Не пытайся оправдать свою извращенную логику», - отчеканила Кальмия, едва сдерживая гнев. – «Я не сомневаюсь, что те, кто умер от недуга, всем своим сердцем жаждали еще хотя бы одного дня, проведенного в добром здравии... Чтобы претворить это желание в жизнь... чтобы помогать недужным – для этого и существуем мы, врачи!.. Мело, я отказываюсь принять твои эгоистичные аргументы». «То есть, я эгоистичен...» - ровно отметил Мело. – «Ладно... Я все равно не прошу вас понять меня».

«Но разве было бы для тебя плохо, если бы магия вернулась в мир?» - спрашивала Фина. «Наверное, да», - тихо произнес Мело, и девушка призналась: «Мело, я бы хотела услышать твою историю. Тогда вместе мы, возможно, сумели бы найти решение». «Да, Мазурка говорила, что ты так и будешь говорить», - отвечал Мело. – «Но мне нечего тебе сказать. Это мое дело. И помочь твоя мне не нужна. Потому что все это... страшная боль... В любом случае, мне нужно, чтобы вы погибли – здесь и сейчас. Если вы пытаетесь запечатать разрыв, это делает вас нашими врагами».

С этими словами Мело атаковал Фину и ее спутников, но был повержен ими. Юноша ликующе расхохотался, заявив, что именно такого исхода и ожидал. «Но я не думаю, что вы поступили мудро, оставив меня в живых», - произнес он. – «Если вы меня не прикончите, то не сможете закрыть разрыв».

Герои отметили, что если они сразят Мело, то королева навсегда останется статуи, а мужчины не смогут вернуться из сопредельной реальности в родной мир. «Многого же вы хотите», - покачал головой Мело. – «И мужчин вернуть, и магию, и разрыв запечатать, и королеву спасти... Те, кто хотят только многого, обычно получают вот что!»

С этими словами Мело сотворил заклинание, и магические потоки отбросили Фину, Брюса и Дейзи на добрый десяток шагов. Кальмия успела отпрыгнуть в сторону, и двеомер не затронул ее; на Року же магия воздействия не оказала, и малышка продолжала таращиться на Хранителя. Мило задумчиво воззрился на малышку, пробормотал: «Ребенок, порожденный Опустошением... Враг ли ты... или же союзник?.. Что же уготовано тебе в будущем?.. Если мы вырастим тебя как надлежит, ты сможешь занять свое место среди нас. Может, этот алмаз неграненый возглавит Хранителей Опустошения в будущем?»

Взяв в руки плачущего младенца, Мело произнес заклинание, и на глазах отчаявшихся, донельзя обессиленных героев телепортировался прочь...

Кальмия заклинанием исцелила сподвижников, и Фина вознамерилась немедленно броситься за похитителем малышки Роки. Разум снедало отчаяние... «Ты хоть знаешь, куда он забрал ее?» - осведомился Брюс. – «Нельзя же бесцельно носиться по окрестностям». «Да, но и сидеть сложа руки нельзя!» - воскликнула Дейзи.

«Думаю, я знаю, куда он направился», - молвила Кальмия, и взоры Фины, Брюса и Дейзи обратились к ней. – «Я отведу вас туда, но мы должны спешить». Фина разрыдалась, виня себя в случившемся... «Если с ней что-нибудь случится...» - стенала девушка, - «я не знаю, что...» «Мы обе виноваты, Фина», - уверенно заявила Дейзи. – «Если бы я только внимательнее присмотрелась к Мело...»

Кальмия велела Фине взять себя в руки, и поскорее: им следует спешить по следам похитителя. Девушка утерла слезы, коротко кивнула.

Покинув руины крепости, четверо выступили на запад, перенесли равнины, усыпанные желтыми цветами. По пути повстречали они двух старушек, живо обсуждающих последние новости из столицы – об обращении королевы в статую!.. Бабки цокали языками, сокрушаясь о случившемся: магия исчезла, но правительнице удавалось поддерживать порядок в державе! Королева всегда исполняет свои обещания...

«Ты знаешь что-нибудь об этих обещаниях, Кальмия?» - обратился к девушке Брюс, когда старушенции засеменили в направлении замка. «Их много было», - отозвалась та. – «Она обещала возродить экономику, улучшить образование, но... самое главное обещание было связано с мужчинами. Королева обещала выяснить, что приключилось с ними, и спасти их как можно скорее». «Разумно, учитывая обстоятельства», - признал Брюс, и Кальмия кивнула: «При короле, правившем прежде, ничего не делалось относительно Увядания... и опасных магических изысканий».

«Каких еще изысканий?» - насторожился Брюс, и пояснила Кальмия: «Есть недалече деревушка магов, которые чураются всякого общения с чужаками. Они проводили один опасный магический эксперимент, унесший жизни нескольких чародеев. И даже после этого король ничего не предпринял... Совершенно наплевав на страхи народа». «Да, в такие времена миряне возлагают надежды на новых правителей», - признал Брюс. «Наверное», - пожала плечами Кальмия. Она хотела еще что-то добавить к сказанному, но осеклась, покачала головой.

Фина с трудом сдерживала слезы: он вспомнила, как сжимала Рока пальчиками ее руку, когда она тревожилась о чем-то. Увидит ли она когда-нибудь малышку?.. «Фина, именно в такие времена мы должны оставаться сильными», - убеждала подругу Дейзи. – «Каждый из нас должен сыграть свою роль, и мы обязательно вернем Року в целости и сохранности».

Фина поблагодарила Дейзи за поддержку... когда заметила вдалеке отряд королевских стражниц. Наверняка они разыскивают Мело! Быть может, следует примкнуть к ним, ведь преследуют они ныне общую цель?..

Четверо поспешили к воительницам, представились уже знакомой их предводительнице. «Капитан Аудрейг», - нехотя назвала та свое имя, однако, выслушав предложение Фины объединиться, бросила: «Ни в коем случае. Я скорее сквозь землю провалюсь, чем приму помощь той, кто предала королеву». Капитан со значением воззрилась на Кальмию, после чего устремилась прочь – наряду со стражницами.

Сподвижникам Кальмия отказалась давать какие бы то ни было объяснения. «Сейчас о другом следует тревожиться», - отрывисто бросила она, направилась вслед за воительницами. Брюс, Фина и Дейзи переглянулись: за исключением того, что их спутница – врач, они ничего боле не знают о ней...

...Какое-то время шагали в молчании, пересекли равнину, добрались до неких причудливых каменных столпов. «Кальмия, а родители о тебе не будут тревожиться?» - нарушила тишину Фина, и Кальмия в недоумении обернулась к ней. – «Те же вроде врач, а здесь с монстрами сражаешься». «Фина, все это время ты сражалась с монстрами вместе с актрисой!» - возмутилась Дейзи. – «Тебя это не настораживало?» «Ну, не знаю», - озадачилась Фина. – «Ты противостоишь монстрам очень даже умеючи...»

Дейзи побагровела от гнева. «Это потому, что Кальмия похожа на леди, в отличие от меня?» - прошипела она. Кальмия рассмеялась, заверив Фину, что не стоит о ней тревожиться. Дейзи вновь поинтересовалась, что означают те слова о предательстве королевы, и Кальмия, тяжело вздохнув, молвила: «Я была личным доктором обитателей замка. Помимо прочего, я пыталась изыскать средство от Увядания». «Логично», - кивнул Брюс. – «В этом случае людям не было бы необходимости всецело полагаться на магию».

«Это так, но для сбора трав нам приходилось отправляться в опасные места», - тихо произнесла Кальмия, - «и не все возвращались обратно... Несколько раз я готова была оставить все это... Но в итоге все же довела начатое до конца, приготовила целебное зелье». «Что?» - поразилась Дейзи. – «Почему же тогда мужчины не вернулись назад?»

«Мне не было дозволено применить его», - помолчав, призналась Кальмия. – «Королева запретила». «Но почему?!» - воскликнула Фина. Кальмия молчала... «Зачем ей это?» - настаивала и Дейзи. – «Разве не пообещала она вернуть мужчин так скоро, как сможет?» «Она просто сказала мне: если что-то пойдет не так, мы уже не сумеем все исправить», - молвила Кальмия. – «Я просила ее о возможности провести испытание снадобья... Говорила, что можно попробовать вернуть одного мужчину и попытаться исцелить его Увядание. Даже если бы снадобье не сработало, я могла бы исцелить его своей магией. И вновь королева ответила мне отказом... Люди умирали за это снадобье, а она поставила на нем крест... И тогда я высказала ей все, что думаю. Я сказала, что она нарушает собственную клятву и идет против воли народа. Ей это не понравилось, и я потеряла свою работу».

«И поэтому капитан назвала тебя предательницей?» - уточнила Дейзи. «Да», - вздохнула Кальмия. – «Люди любили свою королеву, всецело поддерживая ее... И мне оставалось лишь попытаться вернуть магию в мир, ведь иначе последняя надежда противостоять Увяданию исчезнет... Поэтому я в одиночку продолжала свои изыскания...» «И затем мы встретились», - понимающе кивнула Фина.

Одно непонятно, почему королева была столь упряма?.. Ведь в этом нет никакого смысла! «Если бы я только успела закончить снадобье прежде, чем магия исчезла», - сокрушалась Кальмия. – «Наверняка королева выслушала бы меня. Мы сумели бы спасти больше людей от Увядания... Но – не вышло... И винить в случившемся я могу лишь себя». «Нет нужды никого винить, Кальмия», - мягко заметила Фина. – «Ты сделала все, что могла».

Поддержка товарищей сейчас была необходима Кальмии, но спохватилась она: задерживаться не следует, надлежит продолжать путь!..

Ринора в нетерпении расхаживал по вагону вверенного его заботам состава.

И когда только вернутся пассажиры?.. Им следовало бы продолжить странствие...

Неожиданно разум проводника прошибла волна боли, зазвучал в голове его чей-то голос. «Рока в опасности», - произнес он.

Большего Риноре не нужно было знать. Юный проводник вознамерился немедленно поспешить на помощь малышке...

Четверо продолжали свой долгий путь, следуя за Кальмией.

Фина не могла думать ни о ком ином, кроме Роки. Увидят ли они девочку живой?..

«Не думаю, что он причинит ей вред», - попытался успокоить ее Брюс. – «Он ведь хочет сделать ее Хранительницей Опустошения, так?» Обратившись к Кальмии, поинтересовался Брюс: где, по мнению доктора, скрывается Мело?

«Заклинание, которое Мело применил против королевы, навело меня на мысль», - призналась та. – «Это заклинание может развеять лишь тот маг, кто сотворил его. И чародеи, способные на подобное, - уроженцы деревни Роз». «Это то самое селение магов, о котором ты рассказывала нам прежде?» - уточнил Брюс, и Кальмия подтвердила: «Именно. Община искусных чародеев, погруженных в собственные магические изыскания... Они давно порвали все контакты с окружающим миром. Даже не перемещали своих мужчин в иной мир, когда пробил час». «То есть... их мужчины остаются в деревне?» - поинтересовалась Дейзи. «Да», - молвила Кальмия. – «Конечно, и они ничем не защищены от Увядания».

«Согласен, Мело вполне может скрываться там», - признал Брюс. Кальмия предупредила спутников: навряд ли от отшельников сих им следует ожидать теплый прием. Дейзи предложила атаковать с парадного входа, осторожный Брюс настаивал на необходимости тайно проникнуть с заднего... В любом случае, решение они примут, добравшись до деревни Роз и оценив обстановку.

...Небольшой отряд достиг Озера Птичьих Трелей, продолжил путь в направлении деревушки...

Рока рыдала навзрыд, а Мело внимательно разглядывал девочку. Двое находились на вершине утеса, подальше от чужих глаз.

Мело уже и сам был не раз, что решился на эту авантюру. Ребенок плакал, не переставая, а Хранитель Опустошения знать не знал, чем может помочь ему. Непрекращающийся вопль сводил его с ума...

«Наверное, ты не хотела расставаться с друзьями», - вздохнул он. - «Прости... Но сейчас нам нужна твоя помощь. К тому же, ты будешь не единственной девочкой среди Хранителей Опустошения. И вскоре наверняка привыкнешь к новой жизни». Но Рока разревелась пуще прежнего...

Привлеченные криками, к ним приблизились монстры... С ужасом осознал Мело, что барьер, прежде окружавший ребенка, исчез!.. Неужто наличие его каким-то образом связано с нахождением Фины рядом?!.

Монстры бросились к ребенку, утратившему не только барьер, но и способность левитировать. Мело прикончил тварей, после чего бережно поднял девочку на руки, шепча слова извинения. В душе занималась тревога: что происходит с малышкой?!.

Фина и спутники ее достигли селения магов Роз.

«Как же мы поступим?» - обратилась к остальным Кальмия. – «С боем прорвемся внутрь, или же осторожно проникнем?» «Проникнем», - заявила Фина, и Дейзи недовольно набычилась. – «Я хочу избежать противостояния по возможности».

Сказано – сделано. Четверке удалось незаметно проникнуть в селение, и, крадучись, приступили они к исследованию его. Внимание путников привел разрушенный дом; казалось, будто взорвался он изнутри!

«Это – символ ответственности», - послышался голос, и четверо обернулись, лицезрев приблизившегося к ним старика. – «И предупреждение о том, что может случиться, если мы позабудем о своем прошлом. Поэтому мы оставили здание в таком виде». Фина встревожилась было, но старик заверил ее, что не собирается выгонять чужаков из деревни. «Нам больше нет нужды избегать иноземцев», - заявил старик – деревенский старейшина.

«Если здесь остаются мужчины... стало быть, Увядание вас еще не затронуло», - предположила Кальмия, и старейшина подтвердил: «Верно. Покамест мы от него избавлены. Но, поскольку магия наша утрачена, если хотя бы один из мужчин деревни подхватит сей недуг, мы все обречены. В этом случае мы примем судьбу свою как наказание и божественное провидение... Кстати, а что вас привело сюда?»

«Мы разыскиваем человека по имени Мело», - молвила Фина, и старейшина удивился: «Мело? Но почему? Он давным-давно покинул наше селение. Не знаю о нем ничего... Надеюсь, Увядание его не коснулось». Дейзи поведала старику о свершенном Мело, и тот вздохнул: «Думаю, мне следует поведать вам об этом ребенке... и о том, что случилось с его семьей. Прежде в этом разрушенном здании мы проводили исследование совершенного заклинания черной магии... Много лет назад мы обнаружили упоминание о нем в древнем фолианте. Это заклинание многократно усиливало магическую мощь чародея, его творящего. С его помощью можно было разжечь вечное пламя... Но применение подобной магии во зло может унести множество жизней. И наоборот: в умелых руках она способна принести истинное процветание. Поэтому мы и пытались воссоздать это заклинание... прекрасно осознавая опасность, которую несет оно».

Старейшина кивнул в сторону здания, вздохнул: «И вот результат. Последовал выброс магической энергии, и семья Мело погибла – бабушка, отец и мать. Все они были выдающимися магами. Мело пытался воспротивиться экспериментам, утверждая, что есть магия, неподвластная людям. Но маги нашей деревни не обращали внимания на его слова. ‘Маг, лишенный изысканий, подобен человеку, лишенному воздуха’ – так говорили мы. Масштаб трагедии послужил доказательством могущества черной магии, и чародеи с удвоенной энергией принялись за изыскания. А Мело исчез из нашей деревни».

Но сейчас уроженцы Роза не могли продолжать эксперименты, ибо утратили магию. «Думаю, теперь я понимаю, почему Мело желает, чтобы магии в мире не было», - задумчиво произнесла Фина, обратилась к старейшине: «Если магия вернется, продолжите ли вы свои опасные эксперименты?» «Нет», - уверенно отвечал старец. – «Утрата магии открыла нам глаза на то, сколь глупы наши устремления. Нет в деревне ни единого мага, кто желает попытаться вновь воссоздать то гибельное заклинание черной магии. И фолиант, в котором содержалось оно, мы уже уничтожили».

«Быть может, у вас есть догадки, где может быть Мело?» - спрашивала у мага Фина. «Если он где-то здесь, то, должно быть, в старой башне неподалеку», - поразмыслив, предположил старейшина. – «Именно там его семья занималась магическими изысканиями». Старейшина просил чужаков прислушаться к речам Мело, и Фина заверила его: она непременно так и поступит.

Покинув селение, четверо устремились к близлежащим горам...

Фисалис, Муг и Шарлотта проследовали в тронный зал дворца возрождаемого Хесса, приветствовали короля Лоссвела. По счастливому стечению обстоятельств в то же время ко двору прибыли Рейн, Сакура и Николь для проведения переговоров об обмене послами между державами.

«Фина может быть в беде», - заявила Фисалис, поведав сподвижникам об исчезновении их подруги в Дальних Пределах...

Фина и спутники ее приблизились к заброшенной башне. Кальмия заверяла остальных, что больше укрыться Мело негде, и наверняка вскоре тот вернет Року и снимет заклятие с королевы. «Да, мы заставим его понять!» - молвила Фина, и Кальмия обернулась к ней, вопросив с удивлением: «Ты все еще стремишься разрешить дело миром?» «Конечно!» - воскликнула Фина. – «Как же еще убедить его снять чары?»

Фина уверенно устремилась к входу в башню. Им нужно как можно скорее решить проблему с Мело, а после продолжить поиск разрыва в континууме, дабы закрыть его и вернуть магию в королевство.

На вершине башни четверке путников предстал Мело, и вопросила Фина: «Что ты сделал с Роко?!» «Скажу чуть позже», - отозвался Хранитель Опустошения, - «сейчас я бы хотел поговорить немного о другом. Или же мне сперва следует доказать, что Рока в безопасности?» «Я знаю, что она в безопасности», - молвила Фина. – «Может, ты и принадлежишь к Хранителям Опустошения, но ты – не чудовище. Поэтому давай поговорим».

«Думаю, вы узнали о произошедшем, побывав в деревне», - заключил Мело, - «раз отыскали меня тут». «Верно», - подтвердила Фина. – «И, думаю, я понимаю, почему ты предпочитаешь видеть мир безо всякой магии». «Увидев то, что может сотворить черная магия – как иначе?» - вздохнул Мело. – «Магия – бедствие, которое рано или поздно непременно случится. Даже будучи инструментом творения, она небезопасна. Почему мои родные этого не поняли? Они были убеждены в том, что ее можно изучить и направить на мирные цели... И это стоило им жизней... Подобную силу контролировать просто невозможно».

«Старейшина деревни согласен с тобой!» - заверила юношу Фина. – «Больше не будет никаких изысканий черной магии». «И ты в этом поверила?» - с горечью осведомился Мело. – «Даже не поставила сие утверждение под сомнение? Подумай! Если они способны воспользоваться этой магией, то непременно воспользуются! Такова человеческая природа».

Мело больше не верил в людей и не желал слышать заверений глупцов из Роза. Нет, свой урок он усвоил: правда состоит в том, что в этом мире – каждый сам за себя.

«Я знаю, многие люди смотрят на одно и то же с разных точек зрения», - произнесла Фина, глядя Мело в глаза. – «Все мы родились в разных местах и прошлое наше различно. Но это не означает, что у нас нет ничего общего. Я много странствовала, и многих людей встречала на своем пути... Например, императора страны под названием Альдор. Она собирался распространить властью свою на целый мир и править им».

«Хочешь сказать, что нашла точки соприкосновения с безжалостным диктатором?» - недоверчиво осведомился Мело. «В глубине души он страшился одиночества», - отвечала Фина. – «Любой может понять это. Я тоже этого очень боюсь. Поэтому, несмотря на то что мы разные, наверняка у нас найдется что-то общее. Так я научилась понимать людей. И если уж я с императором сумела найти что-то общее, то с тобой и подавно найду, Мело».

Мело долго молчал, а после предложил противникам разрешить их разногласия по старинке – в честном бою. «Победите – я сделаю то, что скажете», - равнодушно бросил он.

...Герои повергли Мело, после чего потребовала Фина: «А теперь скажи, где Рока!» «Рока была здесь все это время», - отозвался Мело. – «Я сокрыл ее заклинанием иллюзии». Юноша развеял оное, явив взорам недавних противников малышку – вновь окруженную защитным барьером. Фина бросилась к ребенку, бережно взяла его на руки; по щекам ее текли слезы...

«Что ж, одной загадкой меньше», - резюмировал Брюс, а Мело поведал о том, как на них с малышкой напали монстры в горах, и защитный барьер, ограждавший Роко, неожиданно перестал действовать. «И... монстры немного ее потрепали», - признался Мело, отводя взгляд. – «Простите меня...»

«Но на ней ни царапины», - удивилась Фина, осматривая малышку, и Мело утвердительно кивнул: «Да, я сумел исцелить ее после сражения. Никогда бы не простил себе, если бы на руках моих была кровь ребенка». «Мело, неужто ты все еще не понял?» - обратилась к нему Фина. – «Ты сумел спасти ее лишь потому, что владел магией». «Наверное, ты права», - усмехнулся Мело, поразмыслив. – «В любом случае, забирайте ее. Нянька из меня никудышная».

«Весьма благодарны», - процедила Кальмия. – «А теперь нам нужно, чтобы ты освободил королеву». «Не думаю», - огрызнулся юноша. – «Я обещал оказать вам одну услугу, а не две». С этими словами Мело исчез, телепортировавшись прочь...

Герои растерянно переглянулись, не зная, как быть с королевой. Кальмия предложила остальным вернуться в Иллюмию, хорошенько передохнуть да подумать над тем, каков станет их следующий шаг.

...В городе Фина и спутники ее вновь повстречали королевских стражниц под началом капитана Аудрейг. «Вижу, вы сумели спасти ребенка», - констатировала та. «Да, но Мело схватить не смогли», - вздохнула Кальмия. «Неважно», - отмахнулась капитан. – «Никто и не ожидал, что вы не сможете спасти королеву. Для этого у нее есть стражи».

Малышка Рока подлетела к бронзовой статуе... Чертог залило сияние, и изумленные присутствующие лицезрели свою королеву – во плоти! Правительница Иллюмии в недоумении озиралась по сторонам: что происходит?!

Герои были изумлены произошедшим – ведь чары мог снять лишь Мело, и никто иной! Неужто Рока каким-то образом сумела сделать это?!.

Королева поблагодарила малышку за свое чудесное спасение, но, заметив поблизости Кальмию, поджала губы, процедила: «Кальмия, твое участие не дарует тебе моего прощения. Но все равно... благодарю тебя». «Ваше Величество», - отвечала Кальмия, - «думаю, мы нашли способ вернуть магию в наш мир. Где-то должен находиться разрыв в реальности, исходит из которого серебристый туман. Это и есть наша цель. После того, как разрыв будет закрыть, я прошу позволить мужчинам вернуться в наш мир, чтобы я могла испробовать на них действие моего снадобья». «Подобное снадобье может оказаться весьма полезным, Ваше Величество», - поддержала спутницу Фина. – «Если подобное повторится, вам не придется полагаться на магию». «Разумно», - согласилась королева. – «Я подумаю над этим».

Обратившись к героям, королева пригласила их присоединиться к ней за ужином – во славу спасителей Иллюмии. Конечно же, те приглашение приняли, и в означенный час прибыли во дворец, где разделили трапезу с королевой и офицерами королевских стражей.

Стол ломился от яств, и герои наслаждались изысканными блюдами, приготовленными придворными поварами. Королева пристально наблюдала за гостями... а те – как и ожидалось – погрузились в глубокий сон. Усмехнувшись, правительница приблизилась к растерявшейся Роко, процедила: «Эта малышка станет нашим оружием, которое обратим мы против Мело. А также – новым символом моей власти... куда более действенным, нежели королевские стражи. Ради моего королевства и моего народа – я готова на все!»

...Фина, Брюс, Дейзи и Кальмия пришли в себя в дворцовой темнице. Похоже, история повторяется, и могущество Роки желает обрести не только Мело, но и королева.

На выручку героям подоспел Ринора! Признавшись, что некий голос сообщил ему о том, что Рока в опасности, юный проводник немедленно поспешил в Иллюмию. Ринора не только сумел вскрыть замок в двери камеры, но и вернул товарищам их оружие, обнаруженное в соседнем помещении. Высказав надежду на то, что начинание их непременно увенчается успехом, юноша умчался прочь, не желая оставлять вверенный заботам его состав без присмотра.

...Покинув подземелье, четверо вбежали в тронный зал, лицезрев королеву с Рокой на руках. Немедленно, страницы сомкнули ряды перед своей властительницей, и та недовольно поморщилась: «Зачем мне армия, если она не может удержать в клетке несколько крыс?.. Так вы благодарите меня за то, что я сохранила вам жизни?» «Мы не собираемся позволить тебе использовать Року в качестве символа власти», - отозвалась Кальмия, в голосе ее не осталось и следа от былого почтения. – «Она тебе не какой-то там скипетр!» «Но вполне может стать таковым», - возразила королева. – «Если это необходимо для единения народа, так оно и будет».

«Ты лишишь этого ребенка свободы, чтобы удовлетворить свою жажду власти?» - недоверчиво вопросил Брюс. Лицо королевы исказилось от гнева, и приказала она Аудрейг покончить с чужаками, ибо чаша терпения ее была переполнена...

Капитан обнажила меч; стражницы взяли героев в кольцо... «Ты понимаешь, что королева творит произвол», - обратилась к Аудрейг Кальмия. – «И это ты называешь ‘защитой королевства’?» «Я не позволю какой-то изгнаннице читать мне нотации о лояльности державе!» - прогремела воительница. Велев подначальным отступить, она заявила, что в одиночку покончить с инсургентами...

Кальмия и Аудрейг сошлись в противостоянии – один на один, магия против клинка... «Ты недооцениваешь нас, Кальмия», - говорила капитан, нанося удары по магическому щиту, сотворенному чародейкой. – «Мы все хотим увидеть наших отцов, мужей, любимых, братьев, сыновей... Но мы продолжаем свято верить в нашу королеву! И однажды эта вера оправдает себя! Но ты... как смела ты отвернуться от нее?! Кто лучше нас с тобой понимал ее великое видение?!»

Магический щит был расколот, и Кальмия отпрянула в сторону. «Ты права», - выдавила она, тяжело дыша. – «Прежде я верила в Ее Величество столь же истово, как и ты. Я была уверена, что конец нашим бедам... что у нас появилась правительница, которая сделает жизнь своих подданных лучше. Именно потому я бросила все свои силы на создание целительного снадобья! А когда преуспела, она отказалась от того, к чему мы все вместе стремились!.. Она изменилась, Аудрейг. Женщина, восседающая на троне ныне... совершенно не походит на ту, которая некогда взошла на него! Попробуй когда-нибудь услышать, что миряне в действительности думают о ней! Не так-то уж ее любят, как ты думаешь. И ты как никто другой должна понимать, что народ не потерпит того, что правительница игнорирует его волю!»

Кальмия стремительно принялась творить заклинания, направленные на капитана стражи... Последняя оказалась повержена, выдавила: «Немыслимо... Чтобы верх надо мной одержала врач...» «Я не врач», - отозвалась Кальмия. – «Я давным-давно утратила право так называться. С тех самых пор, как не сумела спасти всех этих людей от Увядания. Но это не означает, что я опустила руки. Поэтому – если тебе станет легче от этого – ты оказалась повержена не врачом... а той, кто исполнен решимости пройти до конца».

«Неужто слепая верность действительно затмила мой взор?» - ошеломленно прошептала Аудрейг. Кальмия исцелила израненную воительницу заклинанием, после чего приблизилась к королеве, потребовав передать ей ребенка.

Правительница приказала стражницам, со стороны наблюдавшим за противостоянием, покончить с предательницей и ее приспешниками, и те поспешили исполнить волю своей госпожи.

...Герои повергли стражниц, обнаружив, что королева успела улизнуть, унеся с собой малышку! «Посмотрите за троном», - обратилась к иноземцам Аудрейг. – «Там находится тайный ход для членов королевской семьи».

И действительно: в стене означился тайный проход! Не мешкая, Фина, Брюс и Дейзи бросились в оный... Кальмия задержалась немного, и, обратившись к капитану стражи, поинтересовалась, почему та помогает им. «С самого начала я наблюдала начинание Ее Величества», - отозвалась воительница. – «Я слышала, как она сокрушается по поводу неэффективного правления короля, как утверждает, что сможет стать лучшей правительницей. У нее было столь великое видение будущего...» «Да, так и было», - согласилась Кальмия, и Аудрейг вздохнула: «Все мы, стражницы, свято верили в нее...»

«И не вы одни», - молвила Кальмия. – «Но иногда даже правителей следует кому-то возвращать на верный путь». «Не думаю, что способна на такое», - призналась капитан стражи. – «В отличие от тебя, Кальмия». Обещав, что не подведет, Кальмия бросилась в подземный ход вслед за остальными...

Тоннель вывел героев к морскому побережье, где лицезрели они серебристый туман, а чуть поодаль – разрыв в реальности! «Тревожно видеть его здесь, у выхода из тайного прохода королевской семьи», - покачала головой Кальмия. – «Должно быть, королева все это время знала об этом... и скрывала от нас...» «Но почему?» - озадачилась Дейзи. – «Разве не слышала она твои слова о том, как вернуть магию? Она знала, что разыскиваем мы именно этот разрыв... Ей нужно было лишь сложить два и два, и...»

«...И понять, что с возвращением магии вернутся и мужчины», - холодно произнесла королева, выступив из укрытия. – «И правление мое завершится. Поэтому я ничего не сказала». На руках правительница продолжала держать Року. «Поверить не могу!» - возмущенно воскликнула Кальмия, а королева продолжала: «Этот разрыв в реальности я обнаружила по чистой случайности. И изначально не знала о том, что он собой представляет... Но затем из него появился серебристый туман, и жители Иллюмии утратили магию. Вот тогда-то я и смогла ‘сложить два и два’. До тех пор, пока разрыв существует, ни один мужчина сюда не вернется – в том числе и король».

«Ты на все пойдешь ради сохранения власти?» - процедил Брюс, и отозвалась королева: «Мужчины издревле правили Иллюмией... И – как показал последний король – они недостойны властвовать над державой! Ты, Кальмия, должна была это понять. Может представить себе, каково это: чувствовать себя придатком короля – тебя видят, но не слышат? Я проклинала свое положение... Но я не могла вынести осознания того, что бездействием своим король навлек беды на подданных... Я спасу это королевство, и народ мой будет процветать. И для этого я должна исполнить все свои клятвы».

«То есть, ты не позволила мне воспользоваться снадобьем, потому что не желала возвращения мужчин», - констатировала Кальмия. «Именно», - подтвердила королева. – «Я не могу лишиться трона, Кальмия. Только не теперь. Потому я прошу вас – оставьте разрыв в покое!»

Из зева тоннеля выступил Мело, обратился к Фине: «Ну что, убедительно звучит? Видишь, я – не единственный, кто считает Опустошение благословением, а не проклятием. Конечно, не всем понравится то, что мы делаем. Но, если ты хочешь закрыть разрыв, то сделаешь это через мой труп».

«Мне казалось, что твои родные хотели использовать черную магию для того, чтобы творить добро, Мело», - обратилась к юноше Кальмия. «Хотели», - лаконично отозвался тот. – «И погибли. Довольно жалкие смерти, сдается мне». «Как их смерти могут быть жалкими?» - возмутилась Кальмия. В глазах Мело отразилась злость, он резко обернулся к девушке: «Потому что они погибли! Что все вы знаете о том, каково это?» «Я знаю», - произнесла Кальмия. – «Потому что мои родители тоже умерли. Умерли, помогая мне отыскать исцеление от Увядания».

«То есть, когда ты говорила о людях, отдавших свои жизни для того, чтобы найти исцеление...» - с ужасом осознала Фина. – «О, Кальмия, мне так жаль!» «Родители хотели помочь мне с собирательством трав в весьма опасных пределах», - призналась Кальмия. – «Однажды они выступили к занятому монстрами лесу... и назад уже не вернулись. Они отдали жизни за то, что считали правильным. Неужто и их смерти можно назвать ‘жалкими’? Думаю, что нет». «Почему?» - вопросил Мело, и отвечала Кальмия: «Потому что не мне это решать. И никому другому. Понимаешь, что я хочу сказать?»

Мело угрюмо молчал. «Поговори с нами», - умоляюще обратилась к нему Фина. – «Знаю, ты хочешь разрешить дело боем, но я чувствую, что мы можем просто поговорить». «Хватит!» - выкрикнул Мело. – «Не о чем тут говорить! Я – Хранитель Опустошения! Моя цель – защитить Опустошение. Все просто».

...Мело вновь бросился атаку... и был повержен противниками. «Фина, как ты можешь быть так сильна?» - прохрипел он в изумлении, отступив. – «Я был уверен, что на этот раз победа будет за мной». «Думаю, все так, как сказала Кальмия», - отозвалась Фина. – «Она потеряла нечто важное, но это сделало ее сильнее. Может, и со мной так же. По крайней мере, хотелось бы. Я должна быть сильной, ведь друзей, прежде сопровождавших меня в странствиях, здесь нет».

Мело лишь отмахнулся: мол, поступай как знаешь... «Мело, вернуть магию в мир – дело доброе и нужное», - начала было Фина, но юноша огрызнулся: «Я не просил лекцию. Ты победила, так? Поэтому оставь меня в покое. Я больше не хочу вас видеть...» С этими словами Мело телепортировался прочь...

А пред разрывов в континууме возник огромный дракон – последняя попытка Опустошения сохранить себя в сей реальности.

Герои сразили монстра, и королева приблизилась к Фине, передала ей Року. Немедленно, защитный барьер вновь окружил ребенка, и тот воспарил в воздух, довольно попискивая.

«Ты победила, Фина», - молвила королева со слезами на глазах. – «Когда магия вернется, мужчины не заставят себя ждать... Вот и конец...» Брюс протянул королеве носовой платок, после чего протянул руку в направлении разрыва, и тот исчез.

Неожиданно воссияли Фина и Рока, и ощутила Фина, как в разуме ее отражается новое заклятие синей магии! Такое чувство, будто с каждым закрытым разрывом пробуждаются в ней новые силы... Неужто и Рока может похвастаться подобным?

«Фиииина...» - протянула малышка, и опешили герои: неужто малышка, которой лишь несколько недель от роду, только что произнесла свое первое слово?!

...Спустя несколько дней герои заглянули в Роз, и деревенский старейшина поблагодарил их за содеянное. Ныне вновь обрели чародеи магию, и бытие их возвращалось в прежнее русло. Вновь заверил старейшина Фину и спутников ее: они не вернутся к изысканиям совершенного заклинания черной магии.

«Хотел бы я, чтобы мы осознали это раньше», - вздохнул старик. – «Вся эта история с Мело... Никогда себе не прощу». «Надеюсь, что однажды я смогу с ним увидеться снова», - молвила Фина. – «Знаю, он не хочет этого, но... Однажды мы с ним сможем понять друг друга». Старейшина высказал надежду, что день этот непременно настанет...

Кальмия проследовала в тронный зал, восседали в котором как королева, так и вернувшийся в сей мир король. Последний, узнав о том, что успела свершить супруга для державы в его отсутствие, признал, что она – поистине достойная правительница, извинился, что не понимал этого прежде.

«Если видение твое претворится в жизнь, королевство наше ждет поистине светлое будущее», - говорил монарх. – «Давай же станем созидать его вместе. Что скажешь, моя королева?» «Я... почту за честь», - отвечала та.

Обратившись к Кальмии, королева просила ту вновь вернуться к своим обязанностям в замке, но девушка покачала головой: путь ее лежал в ином направлении. «Но я знаю, что эта страна остается в хороших руках», - молвила она. – «К тому же, рядом с тобой остается капитан Аудрейг».

Помянутая воительница опустилась пред королевой на колено, поклявшись: «На этот раз я не буду столь недальновидна, как прежде. И буду давать лучшие совету – даже те, которые непросто выслушать». Королева была признательна капитану стражи за этот жест: теперь она готова будет выслушать правду – хоть та может оказаться и неприглядна.

Аудрейг заверила Кальмию: та всегда может вернуться в Иллюмию. Поблагодарив воительницу за эти слова, девушка покинула замок, дабы присоединиться к Фине и спутникам ее в странствиях по Дальним Пределам...

Разыскав Мело, предававшегося мрачным раздумьям, поинтересовалась Мазурка, что юноша собирается делать теперь, после поражения, случившегося в Иллюмии.

«Только не говори, что из-за чувства вины ты оставишь Хранителей Опустошения», - произнесла девушка, и Мело отрицательно покачал головой: «Нет, слишком поздно для этого. Тяжело будет все начинать с чистого листа. Скорее, я последую твоему примеру и, оставаясь в тенях, немного подсоблю иному Хранителю».

«А что не так с Финой?» - осведомилась Мазурка. – «Почему Опустошение не оказывает воздействия на нее... и ее друзей?» «Разрушители Опустошения», - задумчиво отозвался Мело. – «Бабушка рассказывала мне о них. Есть определенный побочный эффект от Опустошения, распространяющегося по Дальним Пределам. В каждом мире есть свой ‘избранный’. Подобные индивиды не подвержены воздействию Опустошения, потому и именуются Разрушителями Опустошения».

«Если это так, то Хранители и Разрушители – по разные стороны в великом противостоянии», - прозвучал голос. К Мазурке и Мело приблизился их набольший, Хораль. «Интересный поворот событий», - изрек он с нескрываемым предвкушением. – «Похоже, мы возобновляем легендарный конфликт... Что ж, Фина, посмотрим, сумеешь ли ты выстоять против меня».

Фина и спутники ее проследовали на железнодорожную станцию, дабы оставить, наконец, Иллюмию, и устремиться к следующему миру, столкнувшемуся с угрозой Опустошения.

К удивлению героев, к составу подоспела Кальмия, заявив: «Думаю, мне здесь больше нечего делать. Магия вернулась, а королева дала добро на применение моего целительного снадобья. Думаю, об Увядании нет больше нужды беспокоиться». «Ты хочешь отправиться с нами?» - обрадовалась Фина, и Кальмия кивнула: «Конечно. Ведь Опустошение – недуг, снедающий Дальние Пределы. А кто справится с ним, если не врач?»

Герои проследовали в вагон состава. Ринора ненадолго задержался на платформе, гадая: кто же предупредил его об опасности, грозящей Роке?.. Впрочем, навряд ли он получит ответ...

Юный проводник устремился вслед за остальными, и не видел, как возникли на платформе призрачные очертания кристалла. Сущность, заключенная в оном, не просила Ринору о помощи, стала быть, это сделал некто иной... Но почему?!.

Сущность уповала на то, что Фина пройдет свой путь до конца... и спасет их обеих...

Росла и училась Рока на удивление быстро, и вскоре уже выговаривала иных пассажиров Экспресса Дальних Пределов – к немалому тех умилению.

Ринора объявил спутникам, что вскоре поезд прибудет к следующему миру – Коулеру, Королевству Цветов.

Но, покинув состав, лицезрели герои блеклый мир, лишившийся всяких красок и цветов. «Доселе мы видели, как Опустошение забирает что-то у людей», - с тревогой отметила Фина, озираясь. – «Но это...» «На этот раз Опустошение забрало нечто у самого мира», - закончил за нее Брюс. «Украсть цвета... у мира», - прошептала Фина, не веря глазам своим. Неужто возможно подобное?.. Как может Опустошение обладать таким огромным могуществом?!

Герои приступили к исследованию земель Коулера, выступили в направлении виднеющегося вдалеке величественного города. Ступив в оный, с ужасом лицезрели они, что в сем бесцветном мире красок лишены даже люди! Не разобрать ни пола их, ни возраста...

Первый же из местных обитателей, встреченных героями, бросился к ним, воскликнув: «Вы сохранили цвет!» «Да, это так», - степенно отозвался Брюс. – «Можешь рассказать, когда примерно вы утратили его?» «Недавно появился некий серебристый туман и объял весь город», - вздохнул прохожий. – «После этого цвета и исчезли. Сперва было страшно, но теперь все успокоились».

Обратившись к горожанину, поинтересовалась Кальмия, остались ли в королевстве люди, цвета сохранившие. «Насколько знаю, да», - отозвался тот. – «Наверное, наслаждается сейчас чашечкой кофе на площади у собора». Герои переглянулись: неужто речь идет об одном из Хранителей Опустошения?! Или же – наоборот. Об индивиде, на которого Опустошение воздействия не оказывает – так же, как на Дейзи и Кальмию.

Поспешив к собору, герои воззрились на девушку, сохранившую цвета. Расставив подле себя ведерки с краской, та деловито рисовала на стене одного из зданий одну ей понятную картину.

Незнакомца оказалась на удивление словоохотливой, назвавшись Поппи, художницей. Брюс был вынужден признать, что принадлежность сей сумасбродной девицы к Хранителям маловероятна... хотя, быть может, Поппи мастерски играет отведенную ей роль. А та продолжала щебетать, утверждая, что нет у нее за душой никаких замыслов, а действует она, всегда руководствуясь исключительно интуицией.

Обесцвеченные горожане начали собираться поблизости, веля Поппи прекратить свою бездарную мазню и не портить вид их площади. Герои были согласны с ними, но благоразумно помалкивали... «О, вы мне льстите!» - искренне восхитилась Поппи – к немалому изумлению окружающих. – «Вы хотите сказать, что мое искусство выражает ‘невинные грезы’, потому и называете его детской мазней!»

Горожане пришли в ярость: многие из них были профессиональными художниками и один вид того, как издевается над искусством эта деваха, наполнял сердца гневом! При том, что та совершенно глуха к доводам разума!

Разозленные, горожане отправились восвояси; устремилась прочь и Поппи – за необходимыми для завершения работ материалами, как она выразилась. Отозвав Фину в сторонку, Брюс шепнул ей на ухо: «Остается небольшая вероятность того, что Поппи – Хранительница Опустошения. Давай проследим за ним, чтобы сделать однозначный вывод?»

Нагнав Поппи, герои испросили дозволения присоединиться к ней. «Не возражаю», - тут же отозвалась девушка. – «Чем больше, тем веселее!»

...Герои шагали следом за Поппи по мощеной дороге к виднеющейся на горизонте столице. Без утайки рассказали они новой знакомой о своем странствии на Экспрессе Дальних Пределов, чем восхитили юную художницу, которая и не думала усомниться в их словах. «Мы ведь друзья», - аргументировала Поппи. – «А друзья всегда доверяют друг другу, верно?»

«Как долго нам еще идти до твоих материалов?» - обратилась к ней Дейзи, и та, указав в сторону усыпанного цветами луга, молвила: «У цветов в той стороне прекрасный оттенок». «А разве они не утратили свои цвета?» - озадачилась Кальмия. – «Как можно использовать их в качестве ингредиентов для красок?» «Цвета, может, и утратили, но ослепляющее сияние жизни – нет!» - со знанием дела отозвалась Поппи.

Герои рассмеялись: как все все-таки мила эта простодушная девица! «У тебя, наверное, много друзей», - предположила Дейзи. «Много», - с энтузиазмом заявила девчонка. – «Я не тушуюсь перед чужаками. Зачем ненавидеть друг друга, если можно друг друга любить?» «Мне нравится этот твой принцип, Поппи», - заверила художницу Фина, с ходу проникшись к той расположением.

Они продолжили путь. Чуть отстав от остальных, Дейзи шепнула Брюсу: «Не может быть, чтобы Поппи оказалась Хранительницей Опустошения». «И на чем основан твой вывод?» - нахмурился Брюс. «Она...» - замялась Дейзи, не зная, как обратить в слова свои ощущения. – «Такая... цветущая, живая. Не то, чтобы Мазурка и Мело были мрачнее тучи, но что-то в них было... темное».

Да и с Рокой Поппи играет, и малышка, похоже, сему лишь радуется. А она наверняка ощутила бы скрытую враждебность, если бы та имела место быть...

«А всю жизнь была одна, и всегда хотела обрести семью», - рассказывала Поппи остальным. – «Я потеряла родителей, когда была совсем маленькой». И тем не менее, сейчас девчонка чувствовала себя отлично и надеялась, что родители, пребывающие на небесах, радуются за нее...

...Дейзи призналась остальным, что, будучи актрисой, в дороге привыкла повторять роли, оттачивать реплики. Заинтересовавшись, Поппи, Кальмия и Фина вызвались помочь ей в этом; Брюс и Рока отошли в сторону – заняли места в зрительном зале, дескать.

Четверо девушек дали импровизированное представление – о четырех детях, отправившихся на поиски приключений. «Говорите то, что на ум придет, и держитесь естественно – это самое главное», - наставляла начинающих актрис Дейзи.

Девчонки остались довольны результатом, и вновь выступили в путь в приподнятом настроении...

Рейн и Лоссвел сообщили сподвижником о том, что к поискам исчезнувшей Фины все готово, и начнут они оные со сбора информации у возможных свидетелей произошедшего. Фисалис искренне поблагодарила друзей за то, что откликнулись они на ее зов о помощи.

«Но даже если мы получим какие-то сведения, вы двое не должны действовать безрассудно», - предупредила королей Шарлотта. – «Действовать мы будем сами». Фина, Николь и Сакура согласно кивнули: не время правителям возрождающихся держав подвергать себя опасности. Поколебавшись, те признали: это действительно разумно.

«Ну раз уж все здесь, можем обсудить и иной вопрос», - молвила Сакура, пристально глядя на королей. – «Рейн, Лоссвел. Мне кажется, пришло время подумать о своих королевах». Рейн и Лоссвел переглянулись, устало вздохнули. Ближайшие советники вновь и вновь возвращались к этому вопросу...

«Вопрос престолонаследия крайне важен», - настаивала Сакура, обратилась к Лоссвелу: «Какой ты видишь свою королеву? Ей нужна сила? Или ум? Говори, как есть!» «Мне кажется, вы с Николем сблизились!» - выпалил Лоссвел, отчаянно пытаясь сменить тему разговора, и Рейн тут же пришел на помощь другу: «Да! Я это тоже заметил! Между вами явно что-то происходит».

«Моя личная жизнь не имеет отношения к обсуждаемому вопросу!» - заявила Сакура, но Николь поспешил признать: «Вы правы. Я тоже заметил, что мы с Сакурой сблизились». Сакура дар речи потеряла от возмущения...

Видя, что обстановка накаляется, Мило предложил оставить вопрос поиска королев и перейти к обсуждению восстановления связей между двумя державами. «Сакура, Николь», - произнес Мило, - «мне кажется, Их Величеств сейчас заботят иные вопросы. Потому я бы все же отдал предпочтение обсуждению личностей послов, которыми обменяются королевства... Но я в то же время понимаю, что Фина вам очень дорога, и навряд ли вы всецело сосредоточитесь на государственных делах прежде, чем узнаете, что она в безопасности».

Присутствующие переглянулись... «Наверное, нам действительно стоит доверить поиски Фины Рейну и Лоссвелу», - высказал предположение Николь. Короли тут же воспряли духом, поблагодарили друзей за эту возможность.

Первым делом они посетят жилище Фины в Ляписе, где были замечены остаточные энергии Дальних Пределов. Возможно, им удастся обнаружить какие-то зацепки, пока поисковый отряд расспрашивает свидетелей...

Так, Рейн, Лоссвел, Фисалис, Муг и Шарлотта выступили в путь...

Поппи остановилась близ величественного моста, и, обернувшись к спутникам, заявила: «Уже совсем немного осталось до равнин». Дейзи вздохнула, окинула взглядом блеклые пейзажи. «Приключения не кажутся таковыми в мире, лишенном красок», - призналась она, и Кальмия поддержала подругу: «Согласна. Подобная монотонность... угнетает».

«Мы уже поняли, что утратил этот мир», - напомнила спутникам Фина. – «Осталось лишь найти разрыв в пространстве». Поппи лишь развела руками: она понятия не имеет, о чем говорят ее новые друзья...

Заметив вдалеке на мосту неких монстров, атакующих повозку, герои бросились вперед – на выручку. Но из повозки выступила женщина – сохранившая цвета! С превеликой легкостью покончила она с незадачливыми противниками... «Это – принцесса нашего королевства», - шепнула спутникам Поппи. – «Сван».

Обернувшись к чужакам, поинтересовалась принцесса, действительно ли те спешили к ней на помощь. «Приветствую, Ваше Высочество», - церемонно поклонилась Фина. – «Меня зовут Фина. Я рада, что с тобой все в порядке».

Подоспевшие монстры вновь устремились в атаку, и герои вновь приняли бой... На помощь принцессе пришел невесть откуда взявшийся молодой человек. «Что ты здесь делаешь, Хораль?» - удивилась Сван, и тот пожал плечами: «Прихоти судьбы. Именно благодаря им я успел тебя спасти... Похоже, каждая наша встреча причиняет тебе боль. Но с этим покончено. Я вернусь за тобой. Жди меня». С этими словами он исчез столь же стремительно, как и появился.

Герои проводили Хораля подозрительными взглядами. Еще один индивид, сохранивший свои цвета... «Госпожа Сван, расскажешь нам, кто это был?» - осмелился вопросить Брюс. «Хораль», - отозвалась венценосная особа. – «В прошлом – мой управляющий».

«Бывший управляющий, который спасает принцессу от гибели», - мечтательно улыбнулась Дейзи. – «Я чувствую, пахнет романом». «Действительно», - поддержала подругу Кальмия. – «Запретная любовь принцессы и ее управляющего. О, какой трагизм!» Обратившись к девушкам, Фина велела тем вести себя более почтительно и не строить теорий на пустом месте.

«Поппи, Сван и Хораль», - мрачно обратился к остальным Брюс. – «Целых три индивида в этом мире неподвластны воздействию Опустошения. Вероятность того, что по крайней мере один из них – Хранитель Опустошения, крайне велика». Фина и Брюсу велела не тратить время на подобные теории в отсутствие доказательств. «С одной стороны, ты права», - согласился мужчина. – «Но, поскольку мы ничего не знаем о них, то не должны ослаблять бдительность».

Подоспевшие фрейлины принцессы поведали героям о том, что Ее Высочество странствует по землям королевства, утешая и наставляя мирян, утративших свои цвета. И, поскольку стражи принцессы ранены в недавнем сражении, не соблаговолят ли чужеземцы сопроводить леди Сван в замок?..

Поппи пожала плечами: замок лежал в том же направлении, что и луг, до которого она стремилась добраться. Остальные герои тоже не возражали против сопровождения принцессы: в замке они могут обрести сведения касательно разрыва в ткани реальности, ими искомого.

По пути герои без утайки поведали принцессе о целях своего визита в сей мир, и Сван поблагодарила их за прямоту. «Обычно я не столь доверчива», - призналась она, - «но у меня нет причин сомневаться в вашем рассказе». «Мисс Сван», - почтительно обратился к принцессе Брюс, - «мы сочтем за честь, если обретем вашу поддержку в восстановлении цвета этого мира. Печально наблюдать все эти прекрасные луга столь блеклыми».

«Признаю, возможно, это и не очень красиво», - тщательно подбирая слова, отметила Сван, - «но не могу сказать, что текущее положение дел для нас слишком уж плохо». Герои подумали было, что ослышались. Неужто принцессу устраивает отсутствие красок?!

«Поппи, ты ведь из Коулера», - обратилась к девчонке Сван. – «Наверняка ты понимаешь, что я имею в виду». «Да, понимаю», - потупилась Поппи, - «но я все равно не хочу жить в таком мире. Мне нравилось обилие красот – я любила мир таким, каким он был до прихода Опустошения. У нас были яркие цвета для ярких вещей, темные – для темных. Так ведь и должен быть устроен мир, верно?» «Я тебя полностью понимаю, Поппи», - поддержала юную художницу Фина. – «Нельзя просто взять и забрать от мира некую часть. В этом случае мир уж не будет таким, как должен».

«А что насчет ненависти и нетерпимости?» - вопросила Сван. – «Разве не можем мы обойтись без этого?» «Нет», - уверенно произнесла Фина. – «Ведь и это – часть миропорядка». «Фина, ты сильна в своих убеждениях», - вздохнула Сван. – «Но сейчас не время обсуждать все это». С этими словами принцесса продолжила путь к замку, и герои проводили ее взглядом.

«Фина, ты действительно думаешь, что злу есть место в мире?» - обратилась к девушке Поппи, и та уверенно кивнула: «Да. Даже зло возможно обратить в добро при правильном подходе. Я знаю это из собственного опыта. Поэтому нельзя просто брать и забирать все плохое – в этом случае мы лишаемся шанса обратить его в хорошее».

Поппи смотрела на Фину с нескрываемым восхищением...

...Отряд достиг Изумрудных Равнин, и Поппи радостно захлопала в ладоши, взирая на блеклые, лишенные красок цветы. Но стоило девушке коснуться цветка, как он вновь обретал краски! «Как ты это сделала?» - опешила Дейзи. «Да и вы вполне способны на подобное», - отозвалась Поппи. – «Ведь цвет этого растения не исчез на самом деле».

Не мешкая, Фина, Кальмия и Дейзи бросились к лугу. Цветы, которых они касались, представали им в изначальном буйстве красок... но стоило девушкам отступить, как вновь лишались их. Поистине, интересный феномен...

«Это объясняет источник твоих красок», - понимающе кивнул Брюс, обращаясь к Поппи, и та, согласно кивнул, обратилась к Сван, бесстрастно созерцающей равнины: «Видите, какие красивые цветы? Вы действительно все еще думаете, что краски нам не нужны?» «Уверяю, я способна видеть их красоту», - печально вздохнула принцесса. – «И все равно... Если потеря миром цвета сделает людей добрее... думаю, это справедливая плата».

«Не понимаю», - нахмурилась Фина. – «Какое отношение цвета имеют к человеческой доброте?» «Самое прямое», - отозвалась Сван, устремилась прочь. Герои обернулись к Поппи, спрашивая девчонку, что означает сие. «Не знаю, смогу ли подобрать правильные слова», - замялась та. – «Иногда нужно просто почувствовать это. Думаю, если вы пробудете в нашем мире достаточно долго, то сами все поймете. Но, может, и нет, ибо не разделите мои чувства в этом вопросе... Не знаю».

Герои переглянулись: они понимали все меньше и меньше. «Не волнуйся», - обратилась Поппи к тревожащейся Фине. – «С тобой все будет хорошо. Я знаю это». Что же это за объяснения такие, которые столь трудно выразить словами?!.

Герои продолжали путь к столице королевства через Изумрудные Равнины. Малышке Рока принцесса Сван пришлась по душе, и она усердно старалась выговорить имя наследницы престола.

«Фина, я бы хотела кое-что обсудить с вами перед тем, как мы доберемся до замка», - посерьезнев, молвила Сван. – «Я так понимаю, вы хотите вернуть краски в наш мир. Я же... советовала королю воздержаться от подобного». «Но почему?» - изумился Брюс, и отвечала Сван: «Потому что считаю: нынешний уклад – тот, который необходим нам. Этому миру не нужны цвета. Без них лучше».

«Неужто ты... принадлежишь к Хранителям Опустошения?» - напрямую вопросила Дейзи... «Нет», - прозвучал ответ, и к небольшому отряду приблизился Хораль. – «К ним принадлежу я. Более того, я возглавляю их!»

«Позволь предположить», - процедила Дейзи, - «нам придется противостоять тебе, если мы хотим вернуть цвета этому миру?» «Верно», - ничуть не смутился Хораль.

Кальмия обернулась к принцессе: «Сван, ты знала об этом?» Сван промолчала, за нее ответил Хораль: «Конечно же, знала. Я все ей рассказал. Конечно, она не обязательно поверила в то, что некий туман взял и лишь весь мир красок».

Герои предположили было, что Хораль явился, чтобы сразиться с ними, но тот отрицательно покачал головой, молвив: «Я слышал о вас от Мазурки и Мело. Похоже, обе наших стороны полны решимости спасти эти миры. Может, наши методы и воззрения разнятся, но конечные цели не так уж и отличны. Поэтому я хочу высказать вам свое восхищение – особенно Фине. Словами и делом ты весьма впечатлила обоих моих сподвижников».

«Ты прав», - бросила Дейзи. – «Фина сыграла ключевую роль в спасении моего мира». «И она верна своим убеждениям», - добавила Кальмия. «Поэтому люди с такой готовностью и раскрывают ей свои сердца», - изрек Брюс.

«Хорошо», - кивнул Хораль, обратился к Фине: «Из уважения к тебя я хочу дать шанс вашим методам. И покажу вам, где находится разрыв в реальности. Ведь вы всегда стремитесь найти мирное решение, так?.. Если хотите, можете следовать за мной».

С этими словами лидер Хранителей Опустошения устремился прочь. Герои озадаченно переглянулись: это может оказаться ловушкой... Что же он на самом деле замышляет?! «Хораль – не лжец», - встала на сторону своего управляющего Сван, и Брюс осведомился, какие же на самом деле отношения связывают принцессу Коулера с Хоралем.

«Мы – друзья детства», - молвила та. – «И много времени проводили вместе... И я правду говорила о том, что не хочу возвращения красок в этот мир. Но... на самом деле не знаю, что на уме у Хораля». Фина предложила Сван сопровождать их и получить однозначный ответ на этот вопрос.

Принцесса отослала протестующих фрейлин в замок; одна из последних все же настояла на сопровождении венценосной особы. Вознамерилась продолжить странствие с отрядом и Поппи.

Фина то и дело возвращалась мыслями к разговору с Хоралем. Тот держался совершенно спокойно и отстраненно... но девушка не могла отделаться от мысли, что лидер Хранителей Опустошения что-то скрывает... обладает неким козырем, им неизвестным.

Герои продолжали путь по тракту вслед за Хоралем; они были уверены в том, что направляются в ловушку, однако постоянно что-то лепетавшая Рока избавляла их от тревог, обращала внимание на себя. Действительно, малышка была лучшим лекарством от стресса.

Вскоре они нагнали Хораля на перекрестке дорог, и тот заявил: «Разрыв в реальности – в городке под названием Щни». «Хораль», - обратилась к Хранителю Фина. – «Скажи, почему ты не хочешь, чтобы краски вернулись в этот мир». «У нас на это еще будет время», - отозвался тот. – «Сперва доберемся до Щни».

«Хораль», - молвила Сван, - «ты знаешь – я на твоей стороне. Я тоже считаю, что цвета нам не нужны. Но сложно представить, чтобы желание одного человека оказывало воздействие на целый мир!»

Смерив Фину оценивающим взглядом, Хораль советовал девушке не быть столь открытой и наивной – в будущем это может оказаться слабостью. «Ну...» - пожала та плечами, - «полагаю, иметь какую-то слабину не страшно, мир от этого не погибнет. И вообще, у кого нет своих слабостей? Я просто такая же, как все». «Согласен, Фина», - вздохнул Хораль. – «Но ты все еще не понимаешь... истинной природы слабости».

Он устремился прочь, к далекому городку, и герои последовали за ним.

Действительно, разрыв в континууме пребывал прямо на центральной площади Щни. Хораль обернулся к спутникам, предложив тем переговорить.

«Во-первых, я бы хотела узнать, почему ты желаешь, чтобы этот мир оставался бесцветен», - молвила Фина, и Хораль безразлично пожал плечами: «А разве что-то изменилось?» «Что?!» - опешила Поппи. – «Все изменилось! Как можем мы называть себя королевством искусств, если я - единственная, кто сохранил способность рисовать!» «Да, это так, но со временем мы привыкнем», - возразил Хораль. – «Человек способен приспособиться ко всему».

«То есть – все мы одинаковы, ты это хочешь сказать?» - уточнила Фина. «В точности», - подтвердил Хораль. – «Мир без цвета – мир без неравенства. Со временем он станет нашим домом. Мужчины и женщины, старики и дети, богатые и бедные – все равны. Утрата красок стала первым шагом на пути к равенству, а для меня – это поистине достойное начинание». «Это глупо!» - не согласилась Поппи. – «Нельзя сделать людей равными, лишь забрав цвета! Сами-то люди не изменились! И сейчас все так же, как и прежде!»

«Разве?» - осведомился Хораль. – «Мне кажется, наше королевство больше не ввязывается в бессмысленные конфликты». Поппи замялась: в этом он, конечно, прав, но... «Мир равенства – мир, в котором нет причин для войн и конфликтов», - продолжал Хораль. – «Это непреложный факт... Люди – поистине жалкие создания. Они видят лишь то, что снаружи. И забывают, что у каждого из нас есть свои сердца и своя правда. Ты ведь понимаешь меня, Фина?»

«Но сделать всех равными, заставив их что-то утратить...» - произнесла Фина. – «Действительно ли это равенство?..» «Ты бы предпочла, чтобы мир обрел краски и вновь скатился в пучину войн?» - вопросил Хораль, и Фина уверенно отвечала: «Именно. Он войн можно избавиться – людям просто нужно научиться обретать точки соприкосновения». «Разве?..» - печально вздохнул Хораль, которого ответ Фины, похоже, разочаровал. – «Я знаю, ты через многое прошла, Фина. И пережила куда больше, чем большинство людей... Но ты все еще дитя. Мир и люди, в нем живущие, куда сложнее, чем ты полагаешь».

Хораль изготовился к бою, ибо желал оценить силу противников, с которыми столкнулся.

Герои повергли противника, и Брюс предложил сподвижникам не мешкать – атаковать монстра, охраняющего разрыв, и закрыть его. «Вы этого хотите?» - прохрипел Хораль. – «Если закроете разрыв, открыть его вновь будет невозможно. Фина, услышь меня. Ты даже не представляешь, каким этот мир был прежде. Давайте поступим вот как. Я способен временно запечатать этот разрыв в реальности. Таким образом я покажу вам, каким этот мир был прежде... а вы примете окончательное решение».

Герои обернулись к Фине, ожидая ее решения, и девушка приняла предложение Хораля. «Если вы увидите этот мир в прежнем состоянии, то станете сожалеть о том, что пытались остановить меня», - предупредил их тот. – «И это станет концом вашего начинания».

Он протянул руку к разрыву... и тот исчез, а мир вновь обрел краски. Пораженные, герои воззрились на зловонные трущобы, представшие их взорам. «Это лишь малая часть разрухи», - просветил героев Хораль. – «Надеюсь, вы готовы созерцать горькую реальность слабых и неимущих».

Миряне выбежали на улицы городка, проклиная возвращения красок. Ныне они вновь окажутся под гнетом безжалостных художников! «Чем мы заслужили это?!» - восклицали они. – «Мы вновь станем подвергаться гонениям лишь потому, что не умеем рисовать!.. Но нет, мы не позволим сему случиться! Мы дадим им отпор! Атакуем же замок! Сейчас или никогда!»

Герои и помыслить не могли, что станут свидетелями подобному. «Это королевство, в котором художники обладают большей властью, чем члены правящего рода», - просветил их Хораль. – «Так повелось издавна. Правящий род, художники, обычные люди – такая вот иерархия. Огромное различие в доходах, и – как следствие – классовая дискриминация. И все эти снобы-художники свысока смотрят на тех, кто родился без кисти в руке. В ответ обитатели трущоб брались за секиры и начинали точить их. В этом и лежит источник злодеяний и мятежей, снедавших прежде королевство».

«И не мыслила...» - выдавила пораженная Фина. «Теперь ты все знаешь», - продолжал Хораль. – «На это ты надеялась, Фина? Этот мир хотела вернуть?»

Девушка метнулась к следующим в замок беднякам, преградила их путь, моля остановиться. Но озлобленные миряне просто оттолкнули ее с дороги...

«Не теряй времени, Фина», - обратился к девушке Хораль. – «Твой голос здесь не услышат. Эти люди так давно подвергались угнетению, что не думаю, что они способны услышать глас рассудка. И благодарить за это следует классовое неравенство. И, похоже, вскоре прольется кровь. Почему ты думаешь, что в силах пресечь подобный уклад, если никто иной не смог это сделать? Думаешь, одними разговорами сумеешь изменить ход истории?»

«Я... не знаю...» - лепетала Фина. «Если мы вернемся к миру, лишенному красок, у этих людей еще будет время, чтобы успокоиться», - настаивал Хораль, испытывающе глядя на растерянную девушку. – «Никто из невинных не погибнет. Вскоре моя печать, удерживающая разрыв, исчезнет, и серебристый туман вновь изольется в мир, вернув мою утопию. И на этот раз никто не станет этому мешать, верно, Фина?»

Девушка молчала, и Хораль, обернувшись к принцессе, пообещал: «Сван, через мгновение концепция социального статуса исчезнет вновь. Нам не придется беспокоиться о том, из каких семей мы родом. Может, мир и утратит краски, но мои чувства к тебе не исчезнут никогда. Это не изменилось со дня нашей самой первой встречи. Даже Опустошение не в силах забрать их. И теперь ничто не будет стоять между нами... Сван, ты выйдешь за меня замуж?»

«То есть, к этому ты стремился все это время?» - осведомилась принцесса, и Хораль утвердительно кивнул: «Да. Ты нужна мне. Я хочу лишь быть рядом с тобой». Принцесса медленно приблизилась к бывшему управляющему, молвила: «Хорошо, я согласна». «Благодарю тебя», - коротко кивнул тот, после чего наряду с нареченной устремился в сторону замковых стен; обескураженная, фрейлина припустила за своей госпожой.

Разрыв в континууме открылся вновь, дабы лишить мир красок. Объял туман и Фину, раздавленную последним откровением. «Простите...» - тихо прошептала девушка, подверженная ныне воздействию Опустошения. – «Я не знаю... Я не знаю, что делать... У меня нет ответов...»

Серебристый туман объял Фину, а когда рассеялся, лицезрели герои, что подруга их лишилась чувств - и красок!

Фисалис, Муг, Шарлотта, Рейн и Лоссвел прибыли в Грандшелт, прочесывая пределы оного в поисках следов исчезнувшей Фины.

Неожиданно лицезрели они серебристый туман, собирающийся в низинах. Странно, конечно, обычно в сих местах подобное явление – редкость. Что же это означает?..

Утратившую краски Фину герои перенесли в вагон Экспресса Дальних Пределов; девушка все еще не пришла в себя, оставаясь в беспамятстве.

«Почему же это случилось?» - вновь и вновь риторически вопрошала Дейзи. – «Опустошение же не оказывало на нее воздействия прежде...» Брюс кивнул: он тоже был в этом уверен...

Признаков недуга у Фины не было, в чем Кальмия поспешила убедиться первым делом. «Ты смогла выяснить еще что-нибудь?» - с надеждой вопросил Брюс, и отвечала Кальмия: «Учитывая то, что нам известно об Опустошении, мы можем сказать: те, кто способен противостоять ему, - особенные. Другими словами, Фина защищала себя от его воздействия с помощью какой-то тайной силы». «И потрясение, которое она пережила, свело эту силу на ‘нет’», - заключил Брюс.

«Именно», - подтвердила Кальмия. – «По крайней мере, я так считаю. Думаю, единственный способ спасти Фину – закрыть разрыв в реальности». «Но... Фина не приняла этого решения...» - растерялся Брюс.

Дейзи и Ринора беспомощно переглянулись: как же им поступить?..

Практичная Поппи постановила: она отправляется в столицу, чтобы остановить разъяренную толпу. Как именно – об этом она еще не думала. Позже озаботится. «Они – твои сородичи, Поппи», - мягко заметила Кальмия. – «Силой их не остановишь». «Знаю», - всхлипнула юная художница, - «но я все равно не могу сидеть, сложа руки. Город, в котором я родилась и выросла, в беде. Я должна идти туда».

Велев Риноре присматривать за Финой и Рокой, герои вызвались сопровождать Поппи на пути к столице. Как знать, быть может им удастся переломить сложившуюся непростую ситуацию в королевстве Коулер...

...Вдали от столицы лицезрели герои место, покамест не затронутое Опустошением: поистине величественный водопад близ усыпанной цветами равнины. Да, завораживающее зрелище... «И все же, быть может, некоторым вещам лучше оставаться лишенными красок», - печально произнесла Дейзи, возвращаясь мыслями к недавним событиям – а также к Хоралю и Сван. Интересно, чем сейчас заняты эти двое?..

Брюс был излишне молчалив, витал в собственных мыслях. «Без Фины и Роки я чувствую, будто дыра в моем сердце возникла вновь», - признался мужчина спутницам. «Вновь?» - удивилась Кальмия. – «А она была прежде?»

«Была», - помолчав, признался Брюс. – «Эта история случилась еще до нашего совместного странствия. Каким-то образом Фина и Рока сумели... исцелить меня... и стали мне очень дороги. Поэтому я не остановлюсь, пока не вернем мы Фину в прежнее состояние». «Я тоже так считаю», - поддержала его Дейзи. – «Фина для меня – лучшая подруга. Поверить не могу, что ее нет сейчас с нами. Поистине невыносимо... Все бы отдала за ее улыбку!»

Поппи велела остальным прекратить кручиниться и начать улыбаться: ведь в счастье – истинная сила! «Ты права», - признал Брюс. – «Это действительно так». Дейзи и Кальмия рассмеялись: возможно, подобная встряска со стороны юной художницы – то, что им необходимо, чтобы продолжить путь. Ради Фины. Ради Королевства Цветов.

Фина через многое прошла, и сейчас наслаждалась каждым мгновением жизни – несмотря на все тяготы, которые преодолевала. И им – Брюсу, Кальмии, Дейзи и Поппи - надлежит поступить точно так же...

Сван и Хораль проследовали в пустующий собор, высящийся на главной площади вновь утратившего все краски города; скоро, очень скоро красок лишится весь мир, и Опустошение вновь распространит над ним свою безраздельную власть.

«Смотри, не позволяй усикам серебристого тумана коснуться тебя», - предупредил Хораль принцессу Коулера, после чего опустился пред ней на колено, молвив: «Сван, знаю, я был самовлюбленным глупцом. Но даже если против меня поднимется весь мир... Даже если имя мое станут проклинать... Для меня этого не имеет никакого значения, пока я могу открыто сказать тебе о своих чувствах. Пока ты рядом – мне ничего больше не нужно. Я буду любить и защищать тебя до конца дней своих. Сван... ты выйдешь за меня?»

С этими словами Хораль протянул возлюбленной коробочку с обручальным кольцом. Сван долго молчала... после изрекла: «Я такая же, Хораль – самовлюбленная дура. Я согласилась с тем, что мир должен быть лишен цвета. Я приняла твою руку и пришла с тобой сюда... Мои чувства к тебе не изменились с тех пор, как мы были юны. Я люблю тебя... и пока ты рядом, мне ничего больше не нужно... Но я не могу принять это кольцо здесь. Давай проведем церемонию перед нашим народом, и я с радостью скажу тебе ‘да’. Таков мой долг как принцессы».

Спрятав коробочку в карман, Хораль поднялся на ноги, отступил на шаг. «Что ж, если ты так хочешь», - покорно склонил голову он. – «Наша свадьба станет подтверждением истинного равенства, пришедшего в королевство». «Я хотела бы этого больше всего на свете», - прошептала принцесса, порывисто обняла Хораля...

Путь героям преградили старые знакомые – Мазурка и Мело. «Дальше вы не пройдете», - заявила Мазурка, изготовившись к бою, - «таков приказ нашего предводителя». «Хораля», - понимающе кивнула Кальмия. – «Поверить не могу, что вас только трое. Неужто никто боле не желает примкнуть к вам? Бедняжки».

Мело посоветовал спутнице держать рот на замке, не поддаваться на провокации и не сообщать противникам никаких сведений о Хранителях Опустошения.

«Фины с вами нет?» - осведомилась Мазурка. «О подруге беспокоишься?» - не удержалась, съязвила Дейзи, чем привела взбалмошную деваху в ярость. Мазурка принялась сыпать проклятиями, заявляя, что с Финой они вовсе не друзья, а злейшие враги. «Да, но ты волновалась о ней», - подлил масла в огонь Мело. – «Особенно когда узнала, что Фина утратила цвет».

Мазурка вновь принялась возражать, но, вспомнив о цели появления своего здесь, на отрогах Королевства Цветов, ринулась в бой; Мело поспешил присоединиться к ней...

Четверка героев сумела сдержать натиск Хранителей Опустошения, но те, похоже, обрели новые силы с их последних встреч. Ощущали это обе стороны конфликта. «Неужто это потому, что Фина не с нами?» - озвучила общую мысль Дейзи. «И Мазурка, и Мело пребывали в смятении после разговора с ней», - согласился Брюс. – «Возможно, именно поэтому мы прежде одержали верх над ними без особого труда».

«То есть, необходимо, чтобы они испытали потрясение?» - уточнила Поппи, приосанилась. – «Предоставьте это мне. Я же все-таки художница! Играть на чувствах людей – то, что у меня получается лучше всего!»

Поппи установила мольберт прямо посреди равнины, принялась что-то творить на холсте. Опешив, Мело и Мазурка наблюдали за юной художницей, а та заявила, что собирается создать такой шедевр, что разумы противников обратятся в осколки!

«И как долго нам ждать?» - раздраженно вопросила Мазурка, притопывая ногой. «Обычно неделю», - поразмыслив, призналась Поппи. – «Но в нашем случае, боюсь, еще дольше». Метнувшись к художнице, Мазурка копьем сокрушила мольберт, вынудив Поппи отпрыгнуть в сторону.

«А сейчас вы умрете!» - пообещала разъяренная Мазурка героям, и противостояние возобновилось...

Фина пребывала в полнейшей апатии; без движения лежала она на сидении в вагоне поезда, устремив в пространство отсутствующий взор.

«Фина. Иди», - суетилась рядом малышка Роко. «Идти?..» - прошелестела Фина. – «Куда?» «Дези, Бьюс, Кальми, Поппи», - с видимым усилием выговорила имена девочка. «Идти к ним?» - выдохнула Фина. – «Но я...» «Фина. Иди», - повторила Рока, паря над сидением.

В вагон заглянул Ринора, поинтересовался у Фины, как та себя чувствует. «Плохо», - прозвучал безучастный ответ. – «Я была так наивна. Наверное... не все можно решить одними лишь разговорами». «Ты потрясающая, Фина!» - с энтузиазмом воскликнул проводник. – «Тот, кто чувствует себя плохо, способен вновь подняться на ноги! Те же, кто отказывается признавать свое упадническое состояние, ограждают сердце свое стенами и просто плывут по течению».

«Я не сдалась... и поэтому мне плохо?» - похоже, прежде подобная мысль Фине в голову не приходила. «Да, думаю, так», - подтвердил Ринора. – «С Брюсом было так же. Еще до нашей с тобой встречи, Фина. Не знаю всех деталей, но в ту пору от тоже пребывал в апатии. Я боялся за него каждый раз, когда покидал он Экспресс Дальних Пределов, но посмотри на него теперь!»

Сделав над собой огромное усилие, Фина поднялась на ноги. «Не знаю, чем я могу помочь», - произнесла она. – «Но, хоть я и утратила свой цвет, я все еще способна попытаться разрешить конфликт переговорами». Обратившись к Риноре, призналась Фина, что сейчас, приняв решение вернуться в королевство Коулер, она почувствовала себя немного лучше. «Значит, ты получила свой ответ», - улыбнулся юный проводник.

Фина и Рока покинули состав, поспешив на помощь друзьям...

Мело и Мазурка повергли четверку противников... когда к водопадам подоспели Фина и Роко. «Фина, ты все-таки явилась», - констатировала Мазурка, созерцая лишившуюся красок девушку. – «Что с тобой приключилось? Ты выглядишь куда хуже, чем прежде!»

Она сотворила магический поток, направила оный на Фину... но та сумела закрыться отражающим щитом, и поток, обращенный вспять, смел саму Мазурку, отбросив ту прямиком в реку у основания водопада. «Я не умею плавать!» - визжала уносимая быстрым течением чародейка.

Не мешкая, Фина бросилась в воду, сумела толкнуть Мазурку к берегу, где ту схватил за руку Мело. Саму же Фину бурное течение уносило все дальше...

Герои бежали вдоль берега реки – к озерцу, в которое она впадала.

Придя в себя, устремились за ними и Хранители Опустошения...

...Каким-то образом Фина успела зацепиться за камень, торчащий из воды, перевела дыхание. «Что я вообще творю», - прошептала она. – «Я хотела всем помочь... Но я – всего лишь балласт. Но... я должна спасти Мазурку. Поэтому... все хорошо...» Последние силы оставляли ее...

Рейн и спутники его продолжали прочесывать земли Грандшелта.

«Мне кажется, я ощутил энергии Дальних Пределов», - растерянно отметил Муг, указал лапкой направление. Ведомые муглом, четверо проследовали в лощину... где с изумлением лицезрели призрачные очертания кристалла. Оный воссиял... преобразившись в разрыв континуума...

Рейн и Лоссвел осторожно приблизились к разлому...

Подобный же разрыв между реальностями возник у берега бурной реки, и Фина лицезрела замерших по ту сторону от грани Рейна, Лоссвела, Муга... Последние кричали Фине, подбадривали ее, веля не отпускать спасительный камень, продолжать держаться за него.

«Плыви, Фина!» - восклицал Рейн. – «Если ты сдашься сейчас, мы никогда боле не увидимся!» «Прежде ты никогда не сдавалась!» - вторил ему Лоссвел. Фина коротко кивнула: нет, подобного она ни в коем случае не допустит! Девушка наотрез отказывалась сдаваться.

Оттолкнувшись от камня, Фина отчаянно поплыла к берегу, сумела достичь оного... Поднявшись на ноги, девушка приблизилась к окну между мирами, находились за которым ее друзья. Те спрашивали с тревогой, почему тело Фины вдруг обесцветилось, и отвечала та: «Многое произошло со мной здесь, в Дальних Пределах. Поэтому я делаю все, от меня зависящее... так же, как делали вы – в Ляписе и Паладии. Вместе с друзьями я спасу эту реальность!»

«Мы можем тебе чем-то помочь?» - спрашивал Лоссвел, и отвечала Фина: «Можете... но сейчас я бы хотела попробовать осуществить задуманное сама. Осознание того, что вы, хоть и находитесь далеко, все же поддерживаете меня, придает мне сил».

Исполнившись небывалой прежде уверенности в том, что следует она по верному пути, Фина вновь обрела утраченные цвета! Рейн и Лоссвел заверили девушку, что продолжат поиски ее... после чего окно меж мирами закрылось... Мысленно Фина пообещала себя: однажды она непременно вернется к друзьям, потому, чтобы это случилось, должна выложиться полностью – здесь, в королевствах Дальних Пределов!

Заметив Фину, Дейзи бросилась к ней, порывисто обняла. Приветствовали девушку и иные подоспевшие товарищи. «Твои цвета вернулись!» - радостно восклицали они.

Удостоверившись в том, что Фина жива, Мазурка осела наземь, вздохнув с облегчением. «Ты радуешься, что враг жив?» - недоверчиво вопросил у нее Мело. «Ну, конечно», - запнувшись, отвечала Мазурка, взяв себя в руки. – «Было бы неприятно, если бы она спасла меня, а затем погибла».

Мазурка поблагодарила Фину за спасение, а та обещала однажды непременно научить ее плавать. «Правда?!» - обрадовалась Мазурка, после чего они, не обращая внимания на остальных, принялись щебетать, обсуждая, какой купальник выберут для этой цели. «Думаю, белый тебе подойдет», - предположила Фина, - «но вообще любые яркие цвета будут тебе к лицу».

Вспомнив, зачем она вообще явилась сюда, Мазурка насупилась, заявив, что теперь, обретя цвета, Фина вновь стала тупой блондинкой, посему завершат они сражение, начатое у водопада.

Фина, однако, отвечать на брошенный вызов не спешила. «Мазурка, а почему Хранители Опустошения защищают разрывы в континууме?» - поинтересовалась она. «Потому что такова наша миссия», - отозвалась Мазурка. «Даже если это неправильно?» - настаивала Фина. «Нет же!» - воскликнула Мазурка. – «Есть вещи, без которых мир станет лучше – мы знаем это из собственного опыта». «И не собираемся изменять свое мнение на этот счет», - добавил Мело.

«Хорошо, поняла», - заключила Фина. – «Что ж, давайте сразимся». Герои поразились: прежде подобные слова девушка не произносила. «Ты на самом деле хочешь сразиться с ними?» - уточнила Дейзи, и пояснила Фина: «Люди, с которыми я странствовала прежде, сражались все время. И, несмотря на это, мы все были друзьями. Возможно... именно противостояние сделало нас ближе друг к другу».

«Хочешь сказать, и мы станем твоими приятелями, если сразимся?» - удивилась Мазурка. «Не знаю», - призналась Фина. – «Но... если это случится, я буду рада – потому и не против сражения».

Мазурка фыркнула, и, перехватив поудобнее древко копья, ринулась к противникам; Мело замешкался лишь на мгновение, но тут же метнулся за сподвижницей, присоединившись к вспыхнувшему на берегу реки сражению.

Присутствие Фины все изменило; герои теснили Хранителей Опустошения, и те вынуждены были отступать, признавая превосходство противника. «Вы все... действительно Разрушители Опустошения», - признала Мазурка. «Кто?..» - удивилась Фина, и пояснила Мазурка: «Разрушители Опустошения. Те, кто был рожден, чтобы помешать нам защитить Опустошение». «Хранители и Разрушители Опустошения – смертные враги», - добавил Мело. – «Самой судьбой назначено нам противостоять друг другу». «Поэтому мы не сможем стать друзьями», - отметила Мазурка, - «и неважно, сколько раз нам придется сражаться. Поэтому не рассчитывай на это».

Мазурка и Мело устремились прочь, а герои обсудили прозвучавшие слова. Стало быть, противник ничем не отличается от них самих – обе стороны хотят спасти мир, но разными способами. Подобно двум сторонам одной монеты... «Именно поэтому однажды мы сможем понять друг друга», - уверенно заявила Фина.

...Герои достигли столицы королевства. Шагая по главной улице Коулера, они наслаждались буйством красок. Несмотря на то, что разрыв был открыт вновь, Опустошение еще не успело лишить красок эту часть мира. И, похоже, мятежники сюда еще не добрались – в городе было спокойно... Очевидно, вскоре здесь воцарится паника, посему герои надеялись успеть предупредить короля о происходящем прежде, чем случится беда.

Путь героев проходил мимо той самой стены, у которой прежде встретили они Поппи. Много людей собралось здесь, рассматривая спорный рисунок девчонки. Поппи приосанилась, заулыбалась: она знала, что рано или поздно обретет заслуженное признание.

«Даже Эгол здесь», - заявила она, указав товарищам на одного из рассматривающих рисунок мужчин. – «Он весьма знаменит в мире художников». Заметив девочку, художник приблизился, констатировал: «Стало быть, это твой рисунок». Та с энтузиазмом закивала, взахлеб принялась рассказывать о том, что картина ее – апогей креатива...

«Да я скорее глаза себе вырву, чем продолжу созерцать эту бездарность!» - захлебнулся от злости Эгол. – «Немедленно сотри здесь все!». «Что?!» - поразилась Поппи. «После того, как цвета вернулись в наш мир, ужас твоего произведения стал еще более очевидно», - брызгал слюной Эгол. – «Оно... отвратительно!»

Поппи разозлилась, высказала Эголу все, что о нем думает. Всплеснув руками, тот отправился восвояси.

«А мне нравится твой рисунок, Поппи», - призналась Фина юной художнице, которую буквально трясло от злости. – «Он поднимает мне настроение». «Поппи, многие люди отказываются принимать то, что идет вразрез с их собственными ценностями», - утешала девочку Кальмия. – «Не обращай на них внимания». Возликовав, Поппи расцеловала обеих.

Практичная Дейзи напомнила спутникам: им следует спешить к замку, дабы встретиться с королем. Последний внимательно выслушал гостей. «Стало быть, это Хораль лишил мир красок», - покивал монарх, когда чужеземцы закончили свой рассказ, - «и он хочет жениться на Сван...» «Да», - подтвердил Брюс. – «И совсем скоро серебристый туман вернется, чтобы лишить мир красок». «Не говоря уже об озлобленной толпе, стремящейся сюда», - добавила Дейзи.

«Это дилемма», - вздохнул король. – «Исчезновение цветов из нашего мира вынудит мятежников отступить. Поэтому, боюсь, нам придется принять возвращение серебристого тумана». «Чушь все это!» - воскликнула Поппи, и, приблизившись к трону, молвила: «Если хочешь остановить мятеж, то должен отменить преференции художникам! Равенство решит дилемму».

«Я понимаю, что ты хочешь сказать», - устало произнес монарх. – «Но Коулер издревле был городом искусств. Навряд ли художники так легко расстанутся со статусом, которым наслаждались так долго. А если мы попытаемся принудить их расстаться с привилегиями, но пламя конфликта вспыхнет еще ярче».

В тронный зал вбежал страж, сообщив королю о том, что к стенам замка приближаются мятежники. Герои бросились к замковым вратам, уповая на то, что сумеют сдержать на подступах к оному разъяренную толпу.

Обратившись к простолюдинам, Фина молила тех остановиться, отказаться от избранного пути, приведет который лишь к эскалации насилия. «Ты вообще представляешь, как долго мы страдали?!» - орали те, не отступая ни на шаг. – «Мы просто хотим для себя достойной жизни! И если ты останешься у нас на пути, милосердия не жди!»

Осознали Фина: мятежники пребывают в лютой ярости, отказываются слышать глас разума. «Тогда я выслушаю их», - обернулась к товарищам девушка. Те с тревогой взирали на нее...

«Время для разговоров прошло!» - кричали мятежники. – «Разве хоть раз король согласился дать нам возможность изложить свою позицию? Нет! Обитателям этого замка наплевать на нас! Поэтому прочь с дороги! Сейчас-то мы точно поговорим с королем!»

«Я никуда не пойду!» - выкрикнула Фина, сделав шаг вперед, и мятежники растерянно замерли. – «Есть вам что сказать? Я выслушаю вас! Если вы злы, скажите мне об этом. Выразите свои чувства словами! Я выслушаю все, что вы скажете!»

Некоторые из мятежников принялись размышлять над словами девушки, иные же атаковали, и герои сдерживали их натиск, не позволяя ступить во врата замка. Число противников оказалось велико, и настаивал Брюс: им необходимо отступить! «Мы не можем!» - возражала Фина. – «Если мы отступим сейчас, второго шанса уже не будет!

Малышка Рока громко вскрикнула... оградив героев непроницаемым магическим барьером!.. Мятежники замешкались: им противостоит младенец?!

А в следующее мгновение серебристый туман объял город, лишая оный красок... Мятежники переглянулись: похоже, они вновь обрели иллюзию равенства и смогу возвращаться к прежним жизням.

К героям приблизились Хораль и Сван. «Ты слышала их, Фина», - обратился к девушке предводитель Хранителей Опустошение. – «Вот к чему стремятся они на самом деле – чтобы мир утратил краски и обратился в мир равенства».

Обратившись к переминающимся с ноги на ногу у врат мятежникам, возвести Хораль: «В качестве символа истинного равенства, кое мы ныне разделяем, мы с принцессой Сван поженимся. Я – простолюдин, принцесса же – благородных кровей... В прежнем мире подобный союз был бы невозможен. Но в новом мире невозможное стало возможным! Возрадуйтесь, жители Коулера! Никто и никогда боле не станет подвергаться гонениям за то, кто они есть! Никогда то, кем бы разделись, не станет фактором, определяющим наше положение! И никогда впредь никто не осмелится смотреть на вас свысока и презирать способ, которым вы зарабатываете свой хлеб! Гордитесь собой, жители Коулера, ибо вы – поистине достойны! И никто не посмеет вас сего достоинства лишить!»

Герои взирали на произносящего сию пламенную речь Хораля. «Возможно, он правду говорит», - тихо произнес Брюс. – «В обмен на это они утратили свои цвета». «Нет, они не только это утратили», - возразила ему Поппи. – «Проблемы и неравенство никуда не делись – они лишь лишились способности видеть их».

В замковых вратах появился король, возвестив о том, что надлежит начинать приготовления к скорой свадьбе. Обратившись к Хоралю, король подтвердил, что дает свое благословение на брак, после чего подошел к героям. «Спасибо за то, что задержали мятежником», - молвил он. – «Но ваше решение лишь временное. Завтра иные попытаются вломиться в замок. Но, пожертвовав красками, Хораль сумел навсегда положить конец насилию... и мне приходится признать это».

Фина обратилась к принцессе, спрашивая, действительно ли согласна та с подобным положением вещей. «Я люблю Хораля всем сердцем», - помолчав, призналась Сван, и Фина кивнула: «Да, я вижу это по твоим глазам. Но почему же тогда ты так печальна?» Принцесса растерялась, не зная, как ответить Фине, и Хораль поторопил нареченную, напомнив о том, что сейчас надлежит заняться приготовлениями к предстоящей свадьбе.

И мятежники, и будущие молодожены устремились прочь, в то время как король просил чужеземных героев вернуться в замок. Последние поразились, узрев, что внутренние помещения твердыни сохранили свой цвет – ровно как и сам король. Неужто туман Опустошения еще не добрался сюда?... «Да, в прошлый раз туман воздействовал на тронный зал в последнюю очередь», - подтвердил предположение героев король. – «Но... это лишь вопрос времени».

Дейзи обратилась к монарху, заявив, что не может согласиться с принятым решением. Да, у королевства предостаточно проблем, но закрыть глаза и сделать вид, что их нет – неправильно!..

В зал проследовала принцесса Сван, и, обратившись к героям, молвила: «Отец поступает так не потому, что хочет». Герои в изумлении воззрились на принцессу: она же только что ушла с Хоралем?! Как же Сван оказалась в замке так быстро?..

«Девушка, которую вы видели – мой двойник», - просветила Фину и спутников ее Сван. – «Все началось, когда мне было двенадцать лет. Я часто наведывалась в трущобы и разговаривала с людьми, живущими там. В один из подобных визитов на меня напала разъяренная толпа, жаждущая покончить со мной. Но я не отступилась, и именно тогда обзавелась двойником». «Дабы защитить наследницу престола, я не желал подвергать опасности жизнь моей дочери», - добавил король, и продолжала Сван: «Меня продолжали видеть на официальных приемах, но в большинстве случаев участие в них принимал мой двойник... Ни мне, ни отцу не по нраву состояние дел в нашем королевстве. Мы прекрасно сознаем, что сложившиеся отношения между правящей семьей, художниками и простолюдинами должны измениться. Но... навряд ли Коуеру удастся найти быстрое решение этой проблемы. Политическая ситуация весьма нестабильна».

«Мы это понимаем, и все же один вопрос остался не затронут», - напомнила принцессе Кальмия, и та вздохнула: «Ты говоришь о Хорале». Обратившись к отцу, Сван просила того оставить ее наедине с чужеземцами, и когда король покинул зал, молвила: «Мы с Хоралем часто играли вместе – пока я не обзавелась двойником. Отец Хораля был нашим садовником». «Хораль говорил, что именно в ту пору у него возникли чувства к тебе», - молвила Кальмия, и подтвердила Сван: «Да. И он был для меня первой любовью».

«И что же произошло после появления твоего двойника?» - полюбопытствовала Дейзи. «...Я прервала все с ним отношения», - помолчав, призналась Сван. «Да?» - озадачилась Дейзи. – «Но мы слышали, он был управляющим...» «Верно», - кивнула принцесса. – «Когда Хоралю исполнилось восемнадцать, он начал работать в замке. Однако...» «Он был управляющим при твоем двойнике», - догадалась Дейзи. «Именно», - подтвердила принцесса.

«То есть... Хораль так и не понял, что ты поменялась местами с двойником?» - вопросила Фина, и Сван покачала головой: «С двенадцатилетнего возраста и по восемнадцатилетие я ни разу его не видела – до тех пор, пока не стал он управляющим...» «То есть, он сделал предложение твоему двойнику?» - опешила Поппи, пораженная рассказом Сван.

Принцесса отвернулась, и выражение ее лица говорило о том, что предположение юной художницы верно. Хораль был первой любовью Сван, но жениться собирается на двойнике принцессы – поистине печальная ситуация.

«А твои чувства к Хоралю?» - осведомилась у Сван Кальмия. – «Они изменились?» «Я все еще люблю его», - выдавила та. – «Я... завидую, что он смог сохранить в сердце свою первую любовь. Но... эти чувства ныне мне не принадлежат... Прошу, никому не говорите о моем двойнике – и особенно Хоралю».

Усики серебристого тумана проникли в тронный зал, лишая оный красок. Утратила цвета и принцесса...

«Ты хочешь лишиться двойника, дабы та девушка вышла замуж за Хораля?» - уточнил у донельзя опечаленной Сван Брюс. «Хоть она и двойник, но превыше всего стремится ко благу нашего королевства», - прозвучал ответ.

И все же герои не могли согласиться с подобным решением: это несправедливо!

Вернувшийся в тронный зал король выразил сомнения в необходимости противостояния Хоралю. «Если мы так поступим, то отринем новообретенное равенство», - говорил он. – «И породим новые мятежи». «Но невозможно все время жить в страхе пред восстаниями!» - возразила монарху Дейзи.

Поразмыслив над сложившейся ситуацией, Брюс уточнил у короля: действительно ли корень бед державы кроется в преференциях, обладают которыми художники. «Я понимаю, что это – город искусств», - говорил он, - «но насколько сложно изменить существующую систему?» «Наши художники – гордецы», - признал король. – «Не думаю, что они готовы расстаться с привилегиями, которыми наслаждались столь долго. Но если у вас есть иные предложения по разрешению текущего кризиса, я их с удовольствием выслушаю».

«У меня есть идея!» - неожиданно воскликнула Поппи, после чего со всех ног умчалась из зала. Герои последовали за нею – к знакомой стене, где девочка заканчивала свой рисунок, утверждая, что именно он разрешит все проблемы и беды королевства.

«Мне кажется, это несколько... наивно», - отметила Кальмия. «А может, и нет», - не согласилась с ней Дейзи, наблюдая за работой художницы. – «Я понимаю, что пытается сделать Поппи. Когда дело доходит до самовыражения, то рисование, актерская игра или музыка – по сути все едино. Самовыражение способно поколебать людские сердца». «Да, твоя актерская игра тронула не одно сердце, Дейзи». – согласился Брюс, и молвила актриса: «Может, действительно наивно полагать, что мы сможем изменить мир с помощью картин. Но все равно – я хочу поддержать тебя, Поппи. Если я могу что-то для тебя сделать, только скажи!» Поппи восторженно поблагодарила Дейзи за эти слова.

Обратившись к героям, Поппи просила их наведаться в близлежащий рудник и раздобыть в недрах оного новых красок, необходимых ей для завершения работы. «Вам необходимо отыскать камень престранной формы», - молвила она, - «так что найдете его даже в отсутствие цветов».

Герои покинули город, устремились к шахтам, находящимся прямо за пределами городских стен. Брюс то и дело с тревогой поглядывал в сторону Роки: не устала ли девочка? Да, это левитирует, но это, должно быть, забирает у нее немало энергии.

Отыскав помянутый Поппи камень, герои вернулись в город, и юная художница смогла закончить свой шедевр, изобразив держащихся за руки людей на цветочном лугу, и радугу в небесах. Картина идиллической жизни – король и его подданные!.. «Я всю душу в эту работу вложила!» - восклицала Поппи.

К стене начал стягиваться народ. Лишенные цвета миряне хмурились, разглядывая плод трудов Поппи... «Я думал, более криво уже быть не может», - вздыхал Эгол, и Поппи отмахнулась: «Да, да, говори... Мне неважно». «И что же?» - спрашивал Эгол, критически взирая «мазню» Поппи. – «Несколько людей стоят в кругу, держась за руки... О чем ты думала, рисуя это?» «Понимаешь, искусство принадлежит не только определенным людям, а всем нам», - отвечала ему Поппи. – «Ведь все мы родились, обладая красками, так? Поэтому я и хотела отдать им должное – всем краскам и цветами... Вот о чем я думала».

Вспомнив о том, что остался у нее иной незаконченный рисунок в трущобах, Поппи вознамерилась отправиться в сей район Коулера и завершить начатое. Герои устремились было в сем направлении... когда окликнул их Эгол. «Насчет этой картины...» - медленно произнес художник. – «Я сказал, что тут все нарисовано криво... а не плохо». Поппи поблагодарила Эгола за столь высокую оценку ее трудов.

В трущобах Поппи на глазах героев и собравшихся поблизости безликих мирян завершила следующий рисунок, изобразив на нем людей – лица тех выражали целый спектр эмоций. «Гнев, радость, печаль», - молвил Брюс, и Поппи вознамерилась объяснить зрителям суть своей работы.

«Во-первых – гнев, он важен», - заявила девочка, и Кальмия вздохнула: «Да, подобное выражение лиц мы видели часто в последнее время – например, у мятежников». Обитатели трущоб пристыжено загомонили: неужто они действительно так выглядели со стороны?..

На лице человека, изображенного следующим, сверкала улыбка. Поппи собиралась было объяснить смысл, вложенный в сие... когда прекратился дождь, и на небе появилась прекрасная радуга!.. «Радуга не утратила свои цвета», - потрясенно выдохнула Фина. «Она только сейчас появилась», - напомнил ей Брюс. – «Опустошение еще не успело поглотить ее».

«Видите – в радуге семь цветов?» - заявила Поппи. – «Если даже один из них исчезнет, это явление уже не будет радугой. То же и с эмоциями. Гнев важен. Но нельзя питать его все время – надо и улыбаться! Если злишься, улыбнись! А когда улыбаешься, поплачь. Вот что все это значит!»

Миряне переглянулись: сбивчивое объяснение было донельзя странным, но... глядя на рисунок, они понимали, что хотела сказать художница. Похоже, рисунки Поппи действительно берут за душу людей...

К толпе приблизился некий горожанин, сообщив остальным, что свадьба принцессы вот-вот состоится в соборе близ замка. И миряне Коулера, и герои бросились в означенном направлении...

Пятеро вбежали в собор, где было уже достаточно людно. С одной стороны, бракосочетание будет означать принятие обеими сторонами мира, лишенного красок... Но Фина не знала, на что они могут повлиять в сложившейся ситуации. Возможно, им просто следует позволить сей свадьбе произойти.

Хораль и Сван замерли пред алтарем. Опустившись на колено пред нареченной, изрек юноша: «В мире, полном красок, открыть тебе свои чувства было бы равносильно преступлению – нет, греху. Но здесь и сейчас мы все равны. Посему пред всеми свидетелями, собравшимися здесь, я задам вопрос тебе: Сван, ты выйдешь за меня?» И Хораль протянул девушке обручальное кольцо.

«Я всегда любила тебя, Хораль», - прозвучал ответ. – «С тех пор, как мы было двенадцать – и неважно, кем мы были. Но... я не могу принять это кольцо».

Герои опешили: что это означает?.. Лицо Хораля окаменело. «Скажи, почему», - выдавил он, поднявшись на ноги. «Я бы все отдала, чтобы провести остаток жизни с тобой», - призналась девушка, отвернувшись от Хораля. – «Но счастье народа – самое важное для меня».

Собравшиеся в соборе беспокойно загомонили. О чем говорит их принцесса?!. «Я не понимаю», - растерянно произнес Хораль. – «Почему ты отказываешь мне? Эта свадьба должна была стать символом новообретенного равенства – люди были бы счастливы, если бы она состоялась». «Прости, Хораль», - печально вздохнула девушка. – «Но я воспользуюсь этой церемонией, чтобы открыть чувства свои народу».

Обернувшись к присутствующим, Сван призвала их выслушать ее, возвестила: «Мир, лишенный красок – это мир, где вы просто отводите взгляд от проблем, и никоим образом не мир истинного равенства». «То есть ты... вернешь краски в мир?» - осведомился Хораль, и Сван утвердительно кивнула: «Да. После чего посоветую королю отринуть преференции, которыми пользуются художники».

«Сван», - обреченно покачал головой Хораль, - «я люблю тебя и знаю, что ты хочешь поступить правильно. Но ты ошибаешься. Ты действительно считаешь, что художники королевства примут это решение?» Принцесса молчала, а Хораль продолжал: «Если бы подобное было возможно, королевство изменилось бы давным-давно. Знаешь, почему это невозможно? Потому что люди не готовы расстаться с привилегиями, которые их вполне устраивают».

В зал проследовал Эгол, и, назвавшись представителем художников королевства, заявил о желании ответить на слова принцессы. «Мы принимаем это предложение», - заявил он. – «Художники всецело поддержат тебя и будут благодарны за это решение». «Но почему?!» - опешил Хораль. «Великий художник способен касаться людских душ», - отвечал Эгол. – «И мне посчастливилось... недавно воочию наблюдать подобное. Все мы равны в своей любви к искусству. И это не только мое мнение. К такому выводу пришли все художники».

Обернувшись к Поппи, молвил Эгол: «В картинах своих художник всегда отражает истину. Твой рисунок был поистине великолепен. Он тронул... души всех нас». Поппи лишилась дара речи от изумления...

«Хораль, посмотри на меня», - обратилась к потрясенному до глубины души возлюбленному Сван. – «Возможно, увидишь то, что доселе не замечал». На лице Хораля отразился гнев, и посулил он героям: краски никогда не вернутся в этот мир! И если те собираются закрыть разрыв в континууме, сперва им придется иметь дело с ним, Хоралем!

С этими словами он покинул собор. Герои и Сван поспешили за ним...

Как и ожидалось, направился Хораль в городок Щни – прямиком к разрыву, исходил из которого серебристый туман.

«Хораль», - окликнула Хранителя Опустошения Фина. – «Жители этого королевства изменились – благодаря искусству Поппи и решимости Сван. И сейчас мы закроем этот разлом». «Боюсь, я не могу позволить вам это сделать», - отозвался Хораль.

Дейзи обратилась к Хоралю, поинтересовавшись: неужели мнение возлюбленной ничего не значит для него? «Что ожидает всех вас завтра?» - риторически вопросил Хораль. – «Все то же? Или нечто иное?» «Надеюсь, что-то новое», - отвечала Фина. – «Я бы хотела продолжать расти над собой».

«Фина...» - вздохнул Хораль. – «Тебя просто окружает счастье. Для меня же ‘завтра’ было бессмысленным понятием. Каждый новый день был таким же, как и предыдущий, хоть я и жаждал отчаянно перемен. Такова была моя судьба с рождения. Это сложно было принять, но иного выбора у меня не было... А затем я встретил Сван, и таким образом получил возможность изменить уготованную мне участь. Я был рожден в семье садовника, но - потом и кровью – сумел стать управляющим при Сван. Именно она дала мне силы, чтобы изменить свое будущее. Заря нового дня несет с собою новый мир бесконечных возможностей. Но вам этого не понять... Для меня сама Сван была будущим. А теперь этого будущего у меня нет. Поэтому я хотя бы останусь здесь, чтобы ощутить этот разрыв от вас!»

Сван выступила вперед, молвила: «Хораль, я приняла твои чувства. И именно по этой причине я должна сражаться».

Сван присоединилась к героям в противостоянии Хоралю... Последний оказался повержен, признал поражение, вознамерившись покинуть Коулер. «Хораль, подожди!» - бросилась к нему Сван, но тот отрицательно покачал головой: «Больше ты меня никогда не увидишь».

Обратившись к Фине, предупредил девушку Хораль: их противостояние лишь началось. «Мы, защитники Опустошения, и вы, желающие исторгнуть его из миров», - отчеканил он. – «Наше сражение – возрождение легендарного конфликта. Рано или поздно вы узнаете об этом. Самой судьбой уготовано нам сражаться... и конец будет трагичен...»

С этими словами Хораль скрылся в разломе...

По щекам Сван – вернее, двойника истинной принцессы, - текли слезы. Признались герои – им известно, кем является девушка на самом деле, и не нужно той ничего объяснять им.

Из разлома появился огромный дракон, защищающий Опустошение. На лице Фины отражалась непреклонная решимость. Народ королевства Коулер решил, что краски должны вернуться. Стало быть, их долг – проследить за тем, чтобы свершилось сие!

...Как и предыдущие порождения Опустошения, дракон был уничтожен, после чего Брюс поспешил запечатать разлом. В то же мгновение мир наполнился красками, а в разум Фины хлынули новые знания о заклятиях синей магии!

«Впереди будут новые испытания», - улыбнулась Сван, озираясь. – «Но люди сами избрали для себя этот путь. Уверена, они преуспеют. Город искусств будет возрожден».

На глазах пораженных героев малышка Рока немного подросла, и, выпутавшись из пеленок, принялась ползать по земле, что-то довольно агукая.

Мало-помалу окружали героев простолюдины, заверняя Сван, что сплотятся ради благоденствия своей державы. Кроме того, восхищались они и рисунком Поппи.

«Похоже. все налаживается», - шепнул Брюс Фине, и девушка улыбнулась в ответ. – «Да. И самое главное – люди самостоятельно приняли решение о том, как им жить дальше. Поэтому, думаю, с Коулером все будет хорошо».

Фина, Брюс, Кальмия и Дейзи вернулись на станцию, где ожидал их готовый отправляться к новым мирам Дальних Пределов поезд. Да, в Коулере им пришлось выложиться по полной, и оставалось лишь надеяться, что миряне последуют их примеру...

Поппи, принцесса Сван и ее двойник проследовали на перрон. Юная художница и двойник Сван заявили, что хотят сопровождать Фину и спутников ее впредь. Принцесса подтвердила: услуги двойника ей не требуются боле. К тому же, двойник втайне надеялась, что удастся ей вновь встретиться с Хоралем...

Фина приветствовала двух новых членов своей команды. «Мое настоящее имя – Нерина», - представилась героям двойник Сван. Принцесса поблагодарила Нерины за все, что та сделала для Коулера. «Ты говорила, и народ услышал тебя», - молвила Сван, и Нерина улыбнулась в ответ: «Отныне все в твоих руках, принцесса».

Экспресс Дальних Пределов покидал Коулер...

А в далеком Ляписе воздушный корабль рассекал небеса. Замерев на палубе, Лид и Джейк в изумлении взирали на престранный разрыв, сочился из которого серебристый туман...

Пассажиры Экспресса Дальних Пределов изумились, ибо уже несколько часов спустя после того, как покинули они Коулер, Рока впервые поднялась на ножки! Поистине, этот ребенок растет и развивается не по дням, а по часам – настоящее чудо!

Ринора сообщил пассажирам, что приближается их состав к следующему миру, подлежащему спасению от Опустошения – Симфонии.

Герои покинули Экспресс, обнаружив себя на залитой солнцем равнине. На первый взгляд все здесь казалось совершенно заурядным... посему надлежало смотреть в оба – чего же лишило Опустошение этот мир?.. Кальмия предложила остальным отыскать какое-нибудь селение: быть может, удастся получить ответ на этот вопрос.

В последующие часы шагали герои по горам и долам. Нерина загодя подготовилась к путешествию, и набила внушительных размеров заплечный мешок всякой всячиной – необходимой в странствии. И сейчас с гордостью продемонстрировала спутникам посох и ледоруб, а после – спальный мешок, компас, посуду, колокольчики, предупреждающие о приближении монстров, руководство по грибам... «Это все для путешествий по горам», - похвасталась девушка. – «Увидите еще, что я приберегла для морского вояжа!»

Герои были поражены и восхищены предусмотрительностью Нерины. Похоже, среди них появилась самая настоящая управляющая!

Кальмия отвела Дейзи в сторону, напомнила подруге о Хорале, со значением кивнув в сторону Нерины. «А разве не принцесса была влюблена в Хораля?» - озадачилась актриса. – «Нерина была лишь ее двойником». «О, Дейзи», - всплеснула руками Кальмия, для которой все было очевидно. – «Если ты считаешь себя истинной актрисой, не помешает влюбиться в кого-нибудь разок». «Чего?!» - опешила Дейзи.

«Ну, теперь у нас есть собственная управляющая», - обратилась к Нерине Фина. – «Прежде мы путешествовали налегке. Но теперь, когда ты с нами. – беспокоиться не о чем».

Герои приступили к восхождению в горы...

Рейн, Лоссвел, Фисалис, Муг и Шарлотта обсуждали свой следующий шаг. Они доподлинно знали: с Финой все в порядке и странствует девушка по Дальним Пределам. Следует ли им оставить поиски?

«Фина сказала, что хочет справиться сама», - напомнил остальным Рейн. – «Не следует нам вмешиваться». «И если она попросит нас о помощи, мы сможем ответить на ее зов», - согласился с другом Лоссвел. «Понятно», - вздохнула Шарлотта. – «Похоже, вы действительно верите друг в друга».

Фисалис расстроилось: совместное странствие их заканчивается, едва начавшись! Шарлотта чувства ее разделяла...

Лоссвел предложил спутникам навестить Элмола, который – насколько было ему известно – оставался ныне в Библиотеке Магии Ляписа. Остальные идею поддержали: в конце концов, помощь мудреца оказалась неоценимой в решающем сражении за Паладию – почему бы не поблагодарить его за это?

Над головами героев пронесся знакомый воздушный корабль... стремительно снижающийся!.. На глазах опешившей пятерки судно врезалось в землю поодаль...

Фина замерла, и спутники с тревогой воззрились на нее. «Какое-то странное чувство», - пробормотала девушка, и Поппи нахмурилась: «Это означает, что произойдет что-то плохое?»

Тревога оставила Фину так же неожиданно, как и появилась, и предложила та остальным продолжить путь через горы...

Здесь, в одном из горных ущелий, герои заметили небольшой городок. Их приветствовала одна из селянок, и Фина осторожно поинтересовалась: не происходило ли в последнее время чего-то... странного?.. «Нет, ничего», - отозвалась женщина. – «Здесь вообще не бывает никаких перемен. У нас всегда были проблемы с монстрами, обитающими поблизости. Но пока мы остаемся в селении, они не нападают. Вот только воют они все время. Да мы привыкли».

Поразмыслив немного, женщина воскликнула: «О, хотя доходили до нас странные слухи про Академию Музыки Симфонии. Это – учебное заведение в Городе Ученых. Слухи о призраках, являющихся ночью. Но, думаю, это просто слухи, не более».

Поблагодарив селянку за информацию, герои приняли решение отправиться в академию. Дейзи побледнела: она до смерти боялась призраков! Но все же сумела взять себя в руки, примкнуть к остальным.

Герои устремились к видневшемуся вдали величественному городу – Симфонии. Брюс был погружен в собственные мысли, гадая, как же воздействовало на этот мир Опустошение. «Да, все кажется на своих местах», - согласилась с ним Нерина, когда поделился мужчина своими терзаниями. – «Что же могло быть утрачено?» «Может, Опустошение сюда еще не добралось», - предположила Поппи, но Брюс отрицательно покачал головой: «Нет, быть не может. В противном случае Ринора не доставил бы нас сюда».

«Может, серебристый туман еще не появился», - продолжала строить предположения Фина. «А вот это вполне возможно», - согласился Брюс. Как бы то ни было, им следовало добраться до музыкальной академии – возможно, они получат ответы на какие-то из вопросов. Хотя, признаться, герои питали в том сомнения...

В своей необъятной суме Нерина отыскала книгу вдохновляющих цитат, и ныне Поппи неотрывно читала ее, даже шагая по тракту, постигая мудрость великих мыслителей. «Жизнь может хорошенько избить тебя, но ты снова встанешь на ноги», - процитировала спутникам одно из подобных изречений художница. – «Ты не сможешь оставаться на земле вечно – пока у тебя под рукой перо феникса».

Полистав страницы, прочла следующее: «Когда тьма придет за тобой, лишая зрения, тебе пригодятся глазные капли». «Похоже, эти цитаты принадлежат некоему предприимчивому торговцу», - заключил Брюс.

Неожиданно атаковали героев обезумевшие монстры. «Вот он, верный знак воздействия Опустошения!» - воскликнул Брюс, наблюдая за поведением тварей. – «Во всех мирах, подвергшихся воздействию Опустошения, монстры были необычайно свирепы!» Уроженки иных миров с сим фактом согласились: действительно, примерно в то же время, как появился серебристый туман, начинали поступать донесения о нападениях монстров. Вывод напрашивался сам собой: в мире Симфонии где-то остается разлом в континууме.

Покончив с монстрами, герои достигли города, остановились, в изумлении взирая на открывшийся взорам их венец зодчества. Поистине, то был Город Ученых. Куда не посмотри – повсюду студиозусы различных учебных заведений.

Судя по указателям, Академия Музыки располагалась в центре города, и именно к вратам ее устремились герои. Вот только страж наотрез отказался пропустить чужаков внутрь, ибо допускались в пределы учебного заведения исключительно студиозусы да преподавательский состав. «Но от этого зависит судьба мира!» - настаивала Кальмия. – «Кто может сделать для нас исключение?» «Лишь директор», - отозвался страж. – «Однако он очень занят. Вы можете написать ему сообщение и передать его через меня».

Отойдя в сторонку, герои принялись совещаться о том, как же им проникнуть внутрь... «Стало быть, вы здесь», - послышался знакомый голос – к вратам Академии Музыки приближался Хораль. «Сван», - кивнул юноша Нерине. – «Вижу, ты теперь странствуешь с Финой. Забыла о долге перед своей державой, я верно понимаю?»

Нерина пролепетала что-то в ответ, не в силах признаться, кем была на самом деле, и Хораль отмахнулся: «Прибереги свои оправдания. Я поклялся никогда впредь не общаться с тобой. Отныне ты для меня не Сван, а противник». Дейзи открыла было рот, чтобы объяснить Хоралю, кем является их спутница, но Кальмия наступила ей на ногу, шикнула в ухо: «Не усложняй».

«Хораль», - обратилась к Хранителю Опустошения Фина. – «Раз ты здесь, значит, где-то поблизости разлом, так?» Хораль лишь пожал плечами, и проницательный Брюс отметил: «Возможно ли, что ты и сам пока не знаешь?» «Даже если и так, у меня преимущество», - уклончиво отозвался Хораль. – «Вам не позволили ступить на территорию учебного заведения, так? У меня таких проблем нет».

Хораль приблизился к стражу, назвавшись преподавателем, заменяющим одного из профессоров Академии Музыки, продемонстрировал бумаги, подтверждающие его личность. Изучив документы, страж пропустил Хораля внутрь, и тот поспешил проследовать во врата... Герои потрясенно проводили его взглядами. Хораль – преподаватель?!

«Давайте все проникнем в Академию под видом студиозусов!» - предложила спутникам Фина, и Брюс вздохнул: «Идея хорошая, но я-то староват для такого... К тому же, как я понимаю, это учебное заведение исключительно для девушек. Думаю, я могу оказаться внутри лишь как учитель».

Герои поспешили в городскую администрацию, и, уладив все бюрократические вопросы, в скором времени вернулись к вратам Академии Музыки, с гордостью продемонстрировав стражу полученные документы. Того смутил лишь парящий над землей ребенок, но Брюс назвался отцом Роки, и таким образом инцидент был исчерпан. Новоиспеченные преподаватели – Брюс, Нерина и Кальмия - и студиозусы – Фина, Поппи и Дейзи - были допущены в здание Академии, где надеялись они изыскать свидетельства присутствия Опустошения в этом мире.

В первый же день появления своего в Академии герои исследовали здание, заглядывая в каждый кабинет. Все они играли свои роли, дабы не вызвать подозрений у пребывающих в сем учебном заведении индивидов.

«Давайте еще раз проговорим наш план», - обратился Брюс к остальным. – «Разлом в реальности – где-то в Академии, в этом нет никаких сомнений. Но даже Хораль пока что не смог отыскать его». «Интересно, почему...» - озадачилась Нерина. «И меня весьма интересует еще одно», - продолжал Брюс. – «Чего именно лишило Опустошение этот мир. Доселе в каждом мире мы получали ответ на этот вопрос практически сразу же. Но на этот раз все иначе. Даже в столь населенном городе как Симфония все кажется на своих местах».

Неведомо, что это может означать. Брюс предложил спутницам разделиться и заняться поисками всевозможных сведений о происходящем...

Позже, собравшись в одном из кабинетов, герои обсудили то, что им удалось выяснить. «Никто из тех, с кем я говорила, не имеет представления о том, что утратил этот мир», - вздохнула Нерина. Кальмия и Дейзи признались: им тоже нечем похвастаться... Но, если не брать в расчет Опустошение, в Академии только и говорили, что о музыкальном состязании и так называемых «семи тайнах».

«Аудитория, где проводится состязание, обычно запечатана могущественной магией», - сообщила Брюсу Нерина, а Поппи добавила: «И печать снимают лишь раз в год – состязания ради». «А вот слухи о семи тайнах Академии довольно свежи», - молвила Фина. Вот только никто не мог им поведать, в чем именно состоят означенные тайны.

«Возможно, нам следует первым делом понять, что они собой представляют», - заключил Брюс. – «Если эти слухи свежие, они могут иметь некое отношение к разлому».

Герои согласились с сим утверждением, и, дождавшись ночи, устремились к корпусу студиозусов, приступив к осмотру помещений оного. В одном из коридоров столкнулись они с двумя девушками. Те назвали свои имена – Конш и Клеома. Последние слышали о том, что поутру в Академию ступило шестеро новых индивидов – три преподавателя и три студиозуса... но что же делают они здесь в столь поздний час?

«Нас заинтересовали семь тайн, и мы решили поискать их», - объяснила Фина новым знакомым. Конш рассмеялась, заявив, что это – все лишь болтовня, не более. «А вы что здесь делаете?» - осведомилась Фина, и отвечала Конш: «Мы готовимся к состязанию». «Все верно», - поддержала подругу Клеома. – «Мы готовились и не заметили, как стемнело». Девушки были уверены, что победа в музыкальном состязании непременно останется за ними!

«А почему бы вам не попробовать?» - предложила Фине и спутникам ее Конш. – «Отбор уже завершен, но вы можете попробовать принять участие в порядке исключения». Герои переглянулись: почему бы и нет!

Время было позднее, и надлежало расходиться по отведенным им комнатам, пока не наткнулись на полуночников охранники Академии Музыки. На прощание Конш заверила героев, что на следующий день расскажет им кое-что о семи тайнах.

Поутру Фина, Поппи и Дейзи проследовали в зал, где хранились музыкальные инструменты, размышляя о том, какой номер следует им подготовить для грядущего музыкального состязания. Дейзи остановила свой выбор на гитаре, Поппи – на ударных, Фине же достался бас.

Дейзи своим оперным пением сумела убедить администрацию учебного заведения сделать исключение для новых студиозусов; узнав об этом, Конш и Клеома поспешили поздравить с сим тех. Дейзи сообщила девушкам: на состязании они будут представлять собой единую группу, потому и выбирают сейчас музыкальные инструменты.

В зал ступили Брюс, Нерина и Кальмия; обратившись к Конш и Клеоме, молвила врач: «Прости за срочность, но нам необходимо услышать о семи тайнах». «Первая тайна Академии Музыки Симфонии – звуки пианино ночью, доносящиеся из комнаты, в которой никого не должно быть», - молвила Клеома. – «Говорят, эти звуки жуткие и поистине ужасающие...» «Странно», - нахмурилась Нерина. – «Быть может, в здании действительно обитают призраки?»

Герои приняли решение узнать причины сего, о чем и сообщили озадаченным Конш и Клеоме. Те посчитали подобное устремление неразумным: вскоре состоится состязание... быть может, не стоит подвергать себя опасности? Но Фину и спутников ее было не переубедить...

Сей же ночью наведались они в зал, где хранились музыкальные инструменты. Подходя к оному, действительно услыхали герои звуки игры на пианино; музыка была донельзя тревожной. Дейзи побледнела, и, казалась, готова была вот-вот броситься наутек...

За пианино сидела Конш – именно ее ночные приходы в музыкальный зал и стали первой тайной Академии, своего рода местной легендой. «Но почему ты сразу нам не сказала?» - возмутилась Дейзи, и Конш вздохнула: «Я не могла. ‘Звуки жуткие и поистине ужасающие’. Я не могла признать, что это я учусь играть на пианино... Зачем еще мне практиковаться среди ночи? На пианино я играю ужасно, признаю». И все же Конш была исполнена решимости довести начатое до конца и в совершенстве освоить сей инструмент.

«Я претворю в жизнь свою мечту», - заявила девушка. – «И одержу верх в музыкальном состязании. В этом случае мне снизят плату за обучение и я даже место в общежитии получу. Моя семья не особо состоятельно, потому состязание для меня – возможность что-то изменить...» «Но почему ты играешь втайне?» - спрашивала Фина, и пояснила Конш: «Потому что не хочу ставить Клеому в неудобное положение. Ведь она гениальна! С ходу осваивает любой инструмент. Именно благодаря ей мы успешно прошли отборочные испытания. Я не хочу обременять ее...» Конш поблагодарила героев за то, что выслушали ее, покинула зал.

«Что ж, одна из тайн раскрыта, но мы не приблизились к ответу, который стремимся обрести», - резюмировал Брюс. «Да, нам следует обратить взор на иные тайны», - согласилась Кальмия. – «Возможно, так мы поймем, чего именно лишило Опустошение этот мир».

Фина напомнила остальным, что и о предстоящем состязании забывать не стоит, и посвятить дни освоению музыкальных инструментов.

...С самого утра на третий день нахождения в Академии Фина, Дейзи и Поппа осваивали инструменты – и получалось у них весьма неплохо! По завершении репетиции девушки поздравили друг друга с успехом, оставшись весьма довольны. Клеома, присутствовавшая на репетиции, их мнение разделяла: троица действительно отлично играла.

В зал ступила белокурая девушка – Аселла. «Я - победительница музыкального состязания», - высокомерно заявила она с порога. – «Я услышала о допущенной в порядке исключения группе... но, глядя на вас, ничего исключительного не вижу». Поппи возмутилась было, но Аселла лишь отмахнулась – спросить с незнакомками было ниже ее достоинства.

«Клеома», - молвила Аселла, обернувшись к означенной девушке и всецело игнорируя остальных присутствующих. – «У тебя есть талант. Возможно, равный моему. Но выступать с Конш? Она безнадежна, и потянет тебя за собой на дно. Шансов на победу у вас нет. Почему бы не сдаться заранее и не позориться?»

Фина сделала знак остальным, и девушки вновь начали играть. Аселла покраснела от злости, принявшись вопить о том, что тут люди разговаривают. «Ох, извини», - пропела Фина. – «Нам ведь нужно практиковаться. Для нас, которым медведь на ухо наступил, важна каждая секунда!» Возмущенно хмыкнув, Аселла вылетела из кабинета... Клеома задумчиво смотрела ей вслед...

По завершении репетиции девушки покинули зал, и, непринужденно болтая, устремились прочь по коридору. Услышав голоса, доносящиеся из-за одной из дверей, они остановились, прислушались. «Значит, мы пришли к взаимопониманию?» - спрашивала Аселла, и директор Академии Музыки отвечал: «Да. Первое место будет у тебя, не переживай. Ведь немалая часть финансирования нашего заведения исходит от твоей семьи – потому я не могу отказать тебе». «Моя семья делает не только это», - напомнила ему Аселла. – «Эта Академия использует силу музыки как магию, чтобы создать барьер и удерживать опасных монстров за нее пределами. И отвечают за этот двеомер мои родители». «Да, я весьма ценю их защиту», - отозвался директор. «Я не сомневаюсь в собственных способностях, но все же решила перестраховаться», - молвила девушка. – «Рассчитываю на вас».

Фина и спутницы ее поверить не могли в услышанное. Неужто результаты музыкального состязания предопределены заранее?! Клеома призналась: она узнала об этом недавно, а теперь получила еще одно подтверждение. «А Конш?» - уточнила Фина, и Клеома покачала головой: «Она не знает. Я не нашла в себе сил сказать ей...» «Но разве разумно молчать об этом?» - настаивала Фина. – «Если она узнает позже, будет еще хуже...»

Простившись с остальными, Клеома отправилась в свою комнату. Похоже, ей о многом предстоит поразмыслить... Фина же, Дейзи и Поппи поспешили рассказать обо всем Брюсу, Нерине и Кальмии. Те оказались поражены откровением – немыслимо, директор своими руками оскверняет альма матер!

Дейзи предложила немедленно обнародовать сей факт, на что Кальмия справедливо заметила: у них нет доказательств. «Студиозусы Академии очень надеются на то, что состязанием состоится», - напомнил спутницам Брюс. – «Мне бы не хотелось, чтобы его отменили». «Но было бы здорово, если бы оно прошло честно», - молвила Фина.

Кальмия предложила остальным хорошенько поразмыслить над проблемой. А пока, возвращаясь к делам насущным, приходилось признать: они ни на шаг не приблизились к обнаружению источника Опустошения в Симфонии. «Это да», - согласилась Фина. – «Мы ни разлома не нашли, ни выяснили, что Опустошение забрало у этого мира». «Может, Ринора просто ошибся?» - предположила Поппи, но Брюс отрицательно покачал головой: «Нет, такого еще никогда не было».

Героев разыскала Конш, сообщив о второй тайне Академии Музыки: «Говорят, каждую ночь из комнаты, висит в которой определенный портрет, раздается девичий плач». Конш напомнила новым друзьям о том, что в поисках разгадок тайн нельзя забывать о репетициях. Несмотря на то, что на состязании они выступят противниками, сей опыт непременно сблизит их – в этом девушка была уверена.

Поиски помянутого Конш помещения герои решили оставить на завтрашнюю ночь, а в обеденный час Брюс хотел изучить то, о чем упоминал директор – барьер, защищающий город от монстров.

...Поутру Хораль приблизился к одной из секций защищающего Город Ученых барьера, воззрился на набрасывающихся на оный снаружи монстров. «Зачем вы так хотите попасть в город?» - процедил он, качая головой. – «Может, уничтожим барьер и выясним это?»

«Боюсь, не выйдет», - раздался голос, и Хораль обернулся к приближающемуся Брюсу. «Я знал, что ты у меня за спиной, потому решил немного повеселиться», - усмехнулся он, и Брюс веселья не разделял, бросил: «Нет здесь ничего смешного». «Успокойся», - отмахнул Хораль. – «Я хочу лишь защитить разлом. Бессмысленная резня мне не интересна».

Брюс молчал, прожигая Хранителя Опустошения взглядом, и тот констатировал: «Ты меня испепелишь сейчас. Уверен, рядом с Финой и ее кликой ты такое лицо не делаешь». «Мне тоже не интересна бессмысленная резня», - проронил, наконец, Брюс. – «Потому будь уверен – в этом не будет ничего бессмысленного».

Он стремительно выхватил револьвер, сделал несколько выстрелов. Хораль от пуль уклонился, но прежней напускной беззаботности – как ни бывало. «У тебя действительно взгляд убийцы», - заключил он, и Брюс пожал плечами: «Здесь меня таким никто не увидит». «Хочешь прикончить меня ради Фины?» - осведомился Хораль, оценивающе взирая на противника. – «Хотя нет... Ты стремишься к чему-то иному».

«Что ж, намекну», - бросил Брюс. – «Пока находятся глупцы, желающие защитить Опустошение... истинный ужас не может пробудиться...» «Что?!» - искренне изумился Хораль. – «Брюс... кто ты?!.» «Давай не будем тратить сейчас время на вопросы», - предложил Брюс, атаковал противника...

Однако оказался Брюс не столь уж грозен, как опасался Хораль, и, отступив, молвил тот: «Что, передумал?.. Хотя нет, погоди... Это не ты сдерживаешь свои силы... это тебя сдерживают. Не вижу смысла сражаться с тобой, когда у тебя руки и ноги связаны. Но позволь спросить. Что за ‘истинный ужас’, о котором я не имею ни малейшего представления?» «Кто знает?» - отозвался Брюс, и Хораль хохотнул: «Дураком прикидываешься? Возможно, Фину и остальных заинтересуют твои секреты». «Да, расскажи им», - пожал плечами Брюс. – «Они никогда тебе не поверят».

«Отношения, построенные на лжи, весьма непрочны, Брюс», - хмыкнул Хораль. – «Интересно, что они скажут, если увидят подобный блеск в твоих глазах?» «Я не собираюсь ничего скрывать», - отвечал Брюс. – «Но для всего есть свое место и время, а для этого откровения время еще не пришло. А когда придет, истина будет явлена». С этими словами он устремился прочь, а озадаченный Хораль долго смотрел ему вслед.

Вернувшись к спутницам, Брюс рассказал тем о том, что магический барьер выглядит весьма добротным, и навряд ли монстры наводнят пределы Академии Музыки. Брюс колебался, не зная, поведать ли Фине о своем прошлом... но все же решил пока утаить сие...

Поздно вечером герои продолжили исследование пределов Академии... и действительно – услышали чей-то плач! «Может, это один из портретов грустит», - предположила Поппи, и Дейзи побледнела еще больше. – «Говорят, в истинно великих образцах искусства содержится душа».

Ступив в комнату, герои лицезрели плачущую Клеому. Неужто та – и есть вторая тайна Академии?! «Но почему ты плачешь?» - участливо осведомилась Нерина, и призналась Клеома: «Конш всегда и во всем меня поддерживала. Например, когда я стеснялась заговорить с одноклассницами... или тревожилась о своей новой студенческой жизни. Конш помогала мне преодолеть все страхи и сомнения. И я смогла пройти весь этот путь лишь потому, что она была рядом. Единственное, чем я могла бы отблагодарить ее – выиграть вместе с ней музыкальное состязание. Поэтому я хотела выложиться полностью – даже несмотря на то, что терпеть не могу играть на пианино...»

«Терпеть не можешь?» - озадачилась Дейзи. – «Но Конш говорила, ты можешь играть на любом инструменте». «Я ей никогда не говорила об этом», - потупилась Клеома, - «но пианино – единственный инструмент, который мне очень тяжело освоить. С другой стороны, Конш лишь на нем и умеет играть. Поэтому я решила, что тоже стану играть на пианино вместе с ней... Но... теперь победы нам не видать... Победительница уже определена». «Как мерзко поступает директор!» - воскликнула Нерина. – «Неужто мы ничего не можем поделать?»

Не ведали герои о том, что снаружи к дверям неслышно подкралась Конш, и слышала все – до последнего слова. Девушка была потрясена до глубины души осознанием того, что первое место в состязании уже продано.

...Наступил пятый день пребывания героев в Академии Музыки – последний перед состязанием. В учебном заведении только и говорили что о грядущем празднике... Сами же герои, собравшись в центральном саду Академии, решали, как им следует поступить. Они осмотрели большую часть комплекса, но не обнаружили и следа разлома в континууме. Поппи предложила покамест оставить поиски и всецело сосредоточиться на репетициях.

Поблизости послышались громкие возгласы – похоже, Конш и Клеома о чем-то яростно спорили! «Я больше не стану репетировать с тобой, Клеома!» - восклицала Конш. «Но почему?» - спрашивала та. – «Конш, если тебя что-то тревожит, просто скажи мне...» «Нет, не хочу», - отозвалась Конш. – «Оставь меня в покое! А я-то считала тебя своей лучшей подругой... Но... какое теперь это имеет значение?!»

Она бегом бросилась прочь. Фина предложила Клеоме отправиться за Конш и все-таки выяснить, что у той в голове...

Нагнав Конш, Клеома пыталась объяснить подруге, как она беспокоится о ней, но та заявила, что не потерпит подобного лицемерия. «Прошлой ночью я следовала за Финой и ее друзьями», - бросила Конш, - «и слышала... все. Почему ты мне не сказала?! Если результат состязания известен заранее, а тебе тяжело дается игра на пианино, могла бы и мне сказать! Почему же ты не сказала? Разве мы не подруги?!» «Прости...» - шептала Клеома. – «Конш, прости... Я просто...»

«Прекрати!» - выкрикнула Конш. – «Неважно, сколько я занимаюсь, я никогда не смогу достойно играть на пианино. Неважно, как я мечтаю победить в состязании, этого никогда не случится! И неважно, как я доверяю своей лучшей подруге, она со мной лишь из жалости! Тогда зачем все это?! Почему мне так тяжело жить?! И... я устала... Клеома... ты мне больше не подруга».

Конш устремилась прочь, а Клеома, опустившись наземь, разрыдалась. И все же Фина настаивала: Клеома обязана поговорить с Конш начистоту, рассказать, что у нее в действительности на душе. «Она поймет», - убеждала девушка. – «Вы ведь все-таки подруги».

Клеома и герои вновь бросились за Конш... когда заметили ту, убегающую от призрачных монстров! Похоже, магический барьер не является помехой для призраков...

Герои покончили с тварями, после чего потребовали, чтобы Конш выслушала Клеому; та согласилась, и даже извинилась перед подругой за то, что сорвалась на нее. «Я не испытывала к тебе жалость», - молвила Клеома. – «Я не рассказала тебе о состязании потому, что думала... о том, что не смогу больше с тобой репетировать. И с пианино то же. Хоть и не нравится мне играть на нем, я хотела репетировать и выступать с тобой больше всего на свете!.. Я просто хотела быть с тобой, Конш!» Она расплакалась вновь.

Конш порывисто обняла подругу, вновь извиняясь перед той за произнесенные прежде резкие слова. «Давай завтра вместе выступим на состязании, Клеома», - предложила Конш. – «Нам не нужно побеждать. Пусть наше выступление просто останется в памяти и сердцах присутствующих. Этого будет вполне достаточно».

И Клеома, и Фина согласились с Конш. Завтра они выложатся по полной – вне зависимости от того, что исход уже предопределен. И увидят, к кому из выступающих окажется больше расположена аудитория.

...Наконец, настал день музыкального состязания. Обратившись к спутницам, Брюс посоветовал тем на время позабыть об Опустошении и просто наслаждаться празднеством.

Повсюду в Симфонии были установлены палатки, ломящиеся от вкуснейших яств, и герои не отказали себе в удовольствии попробовать их – всего понемногу. Наслаждаясь атмосферой праздника, они предавались развлечениям. Но пробил час музыкального состязания, и герои наряду с Конш и Клеомой устремились к аудитории, где оно должно было проходить.

Учащиеся Академии собрались у входа в аудиторию, ограждал который магический барьер. Все ожидали снятия его, ведь происходит подобное событие лишь раз в году! «Запретная аудитория... и тень, запертая внутри», - задумчиво молвила Клеома, а Конш пояснила героям: «Это, кстати, одна из тайн Академии».

К собравшимся к входа обратился директор, молвив: «Сегодня я дарую вам чудо Симфонии – Освобождение!»

Конш и Клеома заняли свои места за пианино, Аселла играла на скрипке. Под звучи сей музыки директор приблизился к аудитории... и магический барьер исчез!.. Директор распахнул двери... явив взору присутствующих находящийся в стенах аудитории разрыв в реальности, сочился из которого серебристый туман!

«Вот, стало быть, в чем дело», - резюмировал Хораль, выступив из толпы. – «Разрыв был в аудитории, но магический барьер не позволял туману вырваться наружу». Осознали герои: действительно… наверняка именно по этой причине они не могли понять, что же утратил сей мир.

Но ныне туман объял Симфонию... и обнаружили потрясенные студиозусы, что не могут извлечь ни звука из своих музыкальных инструментов!.. Однако сие не распространилось на Клеому и Конш – ни на одну из них Опустошение не оказало воздействия!

«Интересно», - отметил Хораль, наблюдая, как девушки играют на пианино, дабы удостовериться, что музыка все еще при них. – «Стало быть, по крайней мере одна из вас наша союзница – Хранительница Опустошения. Скажите, желали ли вы, чтобы музыка исчезла из этого мира?»

Герои вступились за девушек, заявив, что обе они любят музыку, но Хораль не отрывал от тех проницательного взгляда. «Кто из вас считал, что исчезновение музыки положит конец вашим страданиям?» - допытывался он. Конш и Клеома упрямо молчали, переглядываясь, и молвил Хораль: «Если хотите обрести мир без музыки, идемте со мной. Защитим Опустошение вместе. И спасем мир».

«Музыка... нужна нашему миру», - выдавила Клеома. – «Именно благодаря музыке... мы с Конш стали подругами... Музыка – основа нашей дружбы. Именно поэтому... я не хочу терять ее». Герои обернулись к Конш, и молвила та: «Да, Клеома, музыка – основа нашей дружбы. Но я... хочу разорвать эту связь. Да, мы помирились, но на душе у меня осталась странная тревога. Я не знала, в чем ее источник, поэтому решала продолжать готовиться к музыкальному состязанию. Все было хорошо, и я решила не обращать внимание на то, что беспокоит меня... но что-то продолжало угнетать меня... И когда я услышала о том, что музыка исчезла из нашего мира... я испытала облегчение. И я поняла. Музыка была источником всех моих бед».

Одобрительно кивнув, Хораль заявил: отныне священная задача Конш – защитить разрыв в континууме... по крайней мере – от Фины и ее прихвостней. «Но я не умею сражаться», - вздохнула Конш, и Хораль отмахнулся: «Уже умеешь. Ты пробудилась как Хранительница Опустошения».

На глазах героев Конш преобразилась; в глазах ее отражалась уверенность, в руках возникло оружие. Герои изготовились к неминуемому противостоянию, а Брюс напомнил остальным: именно сила музыки поддерживала барьер вокруг Симфонии, защищая город от монстров. И теперь, когда он пал, твари наводнили Город Ученых, атаковав его обитателей.

Рейн и спутники его достигли остова потерпевшего крушение воздушного корабля. К счастью, Лид и Джейк уцелели, и сейчас кричали, обращаясь к друзьям, моля тех держаться подальше от серебристого тумана, наводняющего окрестности...

Из чащобы вырвались обезумевшие монстры, метнулись к обескураженным героям. Те с ужасом осознали, что донельзя слабы и едва могут поднять мечи; знания о боевых приемах, казалось, запечатаны в недрах их разумов.

Что происходит в этом на глазах сходящем с ума мире?..

Герои переводили взгляд с монстров, наводнявших пределы Академии, на изготовившихся к бою Хранителей Опустошения – Хораля и Конш. Похоже, прежде всего надлежит им бросаться на выручку обитателям сего учебного заведения.

«Вы действительно думаете, сейчас стоит тревожиться о других?» - поинтересовался Хораль. Дейзи и Нерина обратились к Фине, заявляя, что следует им сразиться с Хранителями, а после – закрыть разлом. После чего магический барьер будет восстановлен.

Заметив, сколь решительно настроены ее бывшие друзья – а ныне противники, Конш обернулась к Клеоме, поинтересовавшись: «Ты действительно так переживаешь из-за исчезновения музыки?» «Да», - отвечала та. – «Музыка всегда была значимой частью нашей с тобой дружбы. Именно благодаря ей мы и познакомились». «Хорошо, я спрошу иначе», - молвила Конш. – «Является ли музыка единственной причиной для нашей дружбы? Что для тебя более важно – музыка или я?»

Вопрос поверг Клеому в смятение, и Конш понимающе кивнула: «Вижу твои сомнения – и получаю свой ответ». Клеома окончательно растерялась, а Конш утвердилась в своем решении: теперь она – Хранительница Опустошения, и факт сей неизменен.

«Мой долг – не дать вам приблизиться к разлому», - заявила девушка героям, и Хораль одобрительно кивнула: «Все верно. В защите Опустошения – наше спасение...» «Погоди, Хораль», - неожиданно озадачилась Конш, пристально глядя в сторону Клеомы. – «Клеома – такая же, как я, так? Опустошение не оказывает на нее воздействия?» «Верно», - подтвердил Хораль. – «Она – избранная, как и ты. Но она – одна из Разрушителей Опустошения. Она стремится уничтожить то, что мы надеемся сохранить».

Согласно кивнув, Конш обратилась к Клеоме, велев той брать в руки оружие и сражаться – лишь так она может надеяться вернуть в мир свою драгоценную музыку. «Но я не могу», - пролепетала Клеома. «Тогда держись подальше!» - зло бросила Конш. – «Это мой бой!»

...Первым делом герои сошлись в противостоянии с монстрами, рыщущими по залам и коридорам Академии Музыки. После чего вновь обратили взоры на преграждающих им путь в аудиторию Хораля и Конш.

«Стойте!» - неожиданно выпалила Клеома, встав между героями и Хранителями Опустошения. – «Пожалуйста, не сражайтесь с Конш! Я смогу достучаться до нее. Прошу вас, позвольте мне попробовать».

«Не стоит», - покачал головой Хораль, и, когда Клеома обернулась к нему, пояснил: «Твое ‘достучаться’ исходит из убеждения о том, что Конш делает что-то не так. Мне кажется, достучаться в данном случае следует именно до тебя. Ты слишком погрязла в своем уютном мирке. Понимаешь, приходит время, когда нужно повзрослеть. Неважно, сколь близки вы были в прошлом... Вещи, которые вы любите, которые стремитесь защитить – они меняются, и жизненные пути ваши расходятся. Рано или поздно нам всем следует принять это. Твоя дружба с Конш завершилась, Клеома. Осознай и прими это».

Клеома была потрясена сими словами, и Фина, выступив вперед, молвила: «Ты не обязана прислушиваться к нему, Клеома... Хораль, почему вы видите мир лишь черно-белым? Да, взгляды людей меняются с возрастом, но при этом они не перестают оставаться друзьями». «Да, мы видим все черно-белым», - согласился Хораль. – «Как и должно. А как иначе можем мы надеяться изменить мир?»

«Хораль, которого я знала, никогда не сказал бы так», - произнесла Нерина. – «Ты был так добр ко мне... как заботлив. Но эта твоя новая личина... Это ты называешь взрослением?» Хораль безмолвствовал, и резюмировала Нерина: «В общем и целом, ты заблуждаешься. Ты просто закрываешь глаза на то, что действительно важно, и называешь это взрослением».

Хораль пожал плечами, и, обратившись к Конш, поинтересовался ее мнением на этот счет. «Клеома», - молвила девушка, - «если нужно выбирать между тобой и миром, лишенным музыки... я сделаю свой выбор в пользу последнего. Неважно, сколь нервничаешь ты перед каждым выступлением, оказавшись на сцене, ты играешь безукоризненно. И аудитория наблюдает за тобой с восхищением... А мне это напоминает лишь о том, сколь я бесталанна. И я больше не могу выносить это».

«Можете называть это черно-белым, но вы получили ее ответ», - резюмировал Хораль. – «Можете противостоять нам, если хотите и впредь пытаться исказить наши миры».

Герои повергли противников, и сразу же Клеома бросилась к Конш, дабы осведомиться, как та себя чувствует. «Прочь от меня!» - рявкнула разгневанная девушка, и Клеома отшатнулась. – «Прошлого не вернуть, поняла? Я сделала свой выбор и стану сражаться за то, что хочу защитить. И мне не нужна помощь от тебе подобных!»

Хораль поднялся на ноги, намереваясь продолжить бой, и Нерина метнулась к нему, нанесла сильнейший удар. «Сван», - выдавил он, тряся головой. – «Почему ты здесь? Наверняка ведь отказалась от трона не потому, что хочешь встать у меня на пути? Неужто у тебя нет никакого чувства долга?»

Нерина молчала, не в силах открыть Хоралю свою тайну. Тот поднялся на ноги, и, обратившись к Конш, заявил: они уходят. «А разлом?» - опешила та, и отвечал Хораль: «Есть куда более важные вещи. И я не хочу лишиться своей новой союзницы».

Хранители Опустошения устремились прочь; герои же проследовали в аудиторию, где из разлома в континууме возник дракон – страж Опустошения.

В противостоянии пала тварь, и Фина обрела знание о еще одном заклинании, принадлежащем к синей магии. Брюс закрыл разлом, и серебристый туман исчез... Но магический барьер, ограждавший прежде Симфонии, так и не возник вновь, а означать это могло лишь одно – где-то в этом мире находится еще один разлом! Вот, стало быть, почему Хораль отказался продолжать сражение за разлом в аудитории...

Но прежде, чем отправляться на поиски его, надлежало покончить с монстрами, продолжавшими рыскать по Академии. Выбежав из помещения наружу, герои едва успели спасти от гибели директора и Аселлу, ибо твари уже окружали их, готовясь полакомиться человечинкой. Директор пребывал в панике, и Дейзи довольно грубо велела ему успокоиться и вспомнить о своих обязанностях. «И вообще, это вы во всем виноваты», - бросила она директору и Алессе. – «Вы заранее сговорились об исходе музыкального состязания. Именно это вынудило Конш примкнуть к Хранителям Опустошения». Двое сбивчиво оправдывались, и Фина, улыбнувшись, молвила: «Мы спасем Академию. А после продолжим наше празднество».

В последующие часы герои прочесывали коридоры и помещения Академии, разя обезумевших монстров, направляя студиозусов и преподавателей к аудитории, где оставались директор и Аселла.

Ситуацию удалось взять под контроль; к счастью, обошлось без жертв. Конечно, в любой момент могут появиться новые монстры, посему нельзя ослаблять бдительность. Но... сумеют ли герои защитить всю территорию Академии Музыки, если монстры явятся во множестве?..

«Думаю, смогу помочь вам с этим», - обратился к Фине и спутникам ее директор. – «До того, как был создан магический барьер, мы обладали иными способами защиты». «Я узнаю, чем нам может помочь мой отец», - предложила Аселла, спеси у которой ощутимо поубавилось.

Герои поблагодарили директора и Аселлу за предложенную помощь; стало быть, ныне сосредоточатся они на поисках разлома в континууме. «Но кто вы?» - вопросила Клеома, осознав, что новые знакомые ее – вовсе не обычные студиозусы и преподаватели. «Мы – Разрушители Опустошения», - заявила девушки. «Разрушители Опустошения?» - удивился Брюс, и Фина кивнула: «Хораль все время нас так называет».

«Разрушители Опустошения», - задумчиво протянул Брюс, будто пробуя сие именование на вкус. – «Воины, рожденные, чтобы закрывать разломы, разрывая хватку Опустошения на мирах. Что ж, весьма подходящий титул». «А ты сам – не Разрушитель Опустошения, Брюс?» - уточнила Клеома. «Я?» - усмехнулся тот. – «Вовсе нет». «Правда?» - удивилась Поппи. – «Но ты можешь закрывать разломы, и серебристый туман на тебя не действует». «Нет, я самый обычный человек», - заверил присутствующих джентльмен.

«А Ринора?» - вопросила Кальмия, и отвечал Брюс: «Ринора – обыкновенный ребенок, и ничем не защищен от серебристого тумана». «Стало быть, от него защищены Хранители Опустошения, Разрушители Опустошения, Брюс и Рока, верно?» - резюмировала Кальмия. – «И все же, Брюс, я не могу понять. Почему туман не воздействует на тебя? Каким образом обыкновенный человек способен закрывать разломы?»

«Да, не рассказывал прежде об этом, и прошу прощения», - отвечал Брюс. – «Но вскоре придет время, когда вы все поймете. Я прошу вас лишь еще немного подождать». Девушки допытываться не стали, за что Брюс был им весьма благодарен. Ведь сейчас задачей первостепенной важности оставались поиски разлома в пределах Города Ученых. Поскольку на улицах оного серебристого тумана не было, можно предположить, что и второй разлом возник в некоем замкнутом пространстве.

Обратившись к Клеоме, поинтересовались герои, в чем состоят иные тайны Академии. «Да, их осталось еще четыре», - отвечала та. – «И ближайшая к этому месту – Содрогающийся Вал. Говорят, что можно увидеть, как одна из внешних стен Академии дрожит».

Клеома вызвалась провести героев к означенному месту.

С превеликим трудом Рейн и спутники его сдерживали натиск монстров. Тела не слушались их, способности и боевые навыки разом оказались позабыты...

И все же, действуя сообща, сумели они сразить тварей, хоть и пришлось для этого выложиться полностью. И сейчас пытались понять: что же произошло?..

«Думаю, все дело в тумане», - предположила Лид, и удивился Рейн: «В том серебристом тумане, который мы видели прежде? Почему ты так решила?» «Как только он объял наш воздушный корабль, а разом забыла о том, как пилотировать судно», - пояснила Лид. – «Поэтому мы и потерпели крушение... Но вы же знаете меня! Я скорее имя свое забуду, нежели навыки утрачу!» «в этом есть смысл», - согласилась Шарлотта. – «Я позабыла о том, как сражаться, сразу же после того, как появился туман». «Стало быть, туман лишил нас всех способностей», - заключил Рейн.

Надлежало как можно скорее изыскать способ разрешить сложившуюся ситуацию. Рейн предложил спутникам все же навестить Элмола в Библиотеке Магии. Возможно, мудрецу известно что-нибудь о колдовском тумане...

Покидая разбитый остов воздушного корабля, не заметили герои фигуру в белом плаще, остающуюся на корме и глядящую им вслед...

Клеома провела героев в крыло Академии, рекомое «Содрогающимся Валом». Пока что ничего из ряда вон выходящего не заметили они...

Клеома остановилась близ одной из скамеек в коридоре, вздохнула: «Сидя на этой скамейке, мы впервые с Конш поговорили».

Именно там заметила она рыжеволосую девушку, которая отчаянно пыталась научиться играть на флейте – но безуспешно. «Наверное, у меня просто нет к этому способностей», - заключила Конш... когда приблизилась к ней одноклассница, Клеома. «Ты... плачешь?» - вопросила она, и Конш отрицательно покачала головой, скрывая блестящие в глазах слезы: «Нет».

«Просто... я услышала музыку... и решила узнать, кто играет», - смущаясь, призналась Клеома. «Точнее, узнать, кто мучает этот несчастный инструмент?» - с горечью бросила Конш. Она просила Клеому уйти и оставить ее одну, и та вздохнула: «Хорошо, уйду. Просто твоя музыка была такой... умиротворяющей. Удачи тебе». Клеома ушла, а Конш, пораженная, еще долго смотрела ей вслед...

О том поведала ныне Клеома героям... когда услышали те скрежет... Им показалось, или секция стены действительно сдвинулась с места?.. На глазах героев в стене образовалась трещина, и оттуда вырвались монстры: к вящему облегчению Дейзи – самые обыкновенные, не призраки.

Похоже, тайна Содрогающегося Вала разрешилась сама собой... Прежде магический барьер не позволял монстрам сокрушить стену, и они сумели сделать это лишь теперь.

Как бы то ни было, следовало признать: четвертая тайна Академии Музыки не имеет никакого отношения к искомому героями разлому. Те устремились к жилым помещениям, дабы передохнуть, а уж поутру приниматься за разгадку трех оставшихся тайн.

«Следующая тайна – Кричащая Душевая», - рассказывала спутникам Клеома по пути. – «Даже тогда, когда в душевой комнате никогда нет, оттуда доносятся звуки, похожие на крики».

Покидая Содрогающийся Вал, Клеома обернулась, бросила взгляд на скамейку. Где же сейчас Конш?..

Хораль привел Конш в обиталище Хранителей Опустошения. Мазурка и Мело тепло приняли новую сподвижницу, захлопотали на кухне, пытаясь приготовить по сему случаю праздничный обед.

Конш вздохнула с облегчением: она боялась, что Хранители окажутся эдакой зловещей и пугающей фракцией – но нет. Узнав от Мело о том, что связывают Мазурку и Фину весьма сложные отношения, Конш призадумалась. Ведь и ее отношения с Клеомой чем-то похожи...

Конш вспомнила о своей первой встречей с Клеомой, и о словах, сказанных той. «Это бессмысленно», - вздохнула она тогда, присев на скамеечку. – «Даже если я целыми днями буду репетировать, ничего не получится. И неважно, сколь сильно я люблю музыку. Никто не станет мою музыку слушать».

«Давай я стану слушать тебя, Конш?» - предложила Клеома, вернувшись. «Не нужно мне твое сострадание», - бросила Конш, упрямо глядя в сторону. – «Оставь меня». «Дело не в сострадании», - дрогнувшим голосом молвила Клеома. – «Я бы хотела предложить тебе кое-что... Я хочу, чтобы ты позволила мне наблюдать за тем, как ты практикуешься, а вместо этого... Хотя нет, это глупо».

Клеома собралась было уйти, но Конш остановила ее. «Что глупо?» - потребовала ответа она. – «Что ты хотела сказать?.. Я думала... может, мы станем подругами». Вспыхнув, она вновь сделала попытку убежать, когда молвила Конш: «Знаешь, я слышала, что говорят о тебе другие студиозисы. ‘Клеома так талантлива! С ней даже заговорить нельзя.’ Но для меня это не составляет проблемы. Ты так талантлива, что я даже не думаю ровняться с тобой. Хорошо, мы будем подругами». «Правда?» - обрадовалась Клеома. – «Но не потому, что заключаем какую-то сделку. Когда ты сказала, что моя игра была умиротворяющей... я была счастлива. Уже тогда ты говорила со мной как добрая подруга... Но знай: мы можем быть друзьями, но, поскольку оба мы музыканты, на этом поприще ты для меня остаешься противницей».

И сейчас, размышляя об этом, гадала Конш: неужто Фина и Мазурка тоже друзья и противницы одновременно?..

Мазурка и Мело сообщили Конш, что следует им дождаться возвращения еще одного Хранителя, а уж после можно приступать к праздничной трапезе.

Чувствовала Конш, что эта жизнь – для нее. Интересно, может ли сейчас Клеома сказать подобное о себе?..

На следующий день Фина и спутники ее ступили в так называемую «Кричащую Душевую». И действительно – они услышали крик! Похоже, доносился тот из одной из душевых кабинок.

Фина открывала дверцы кабинок – одну за другой. Как оказалось, крик издавала огромная крыса, устроившая здесь свое логово. Следовала признать: еще одна тайна Академии оказалась ложным следом.

Герои вернулись в жилое крыло, дабы обсудить свои дальнейшие действия. Девушки наблюдали за ползающей по полу Рокой, гадая, каким станет будущее чудесной малышки. Ведь рано или поздно изберет та собственный путь... И где-то – ее мама, с нетерпением ожидающая возвращения дочери...

«Но где она?» - задавалась вопросом Поппи. – «Почему не придет и не заберет своего ребенка?» «Да, это странно», - согласилась Нерина. – «Ведь ребенок – большая ответственность. Зачем понадобилось возлагать ее на Фину?» «Может, и так», - согласилась Фина, - «но я уверена – на то были свои причины... И, поскольку наше странствие с Рокой не продлится вечно, мы должны ценить каждое мгновение его». «Лучше не скажешь», - одобрил Брюс.

Рейн, Лоссвел, Джейк, Лид, Фисалис, Муг и Шарлотта ступили в Библиотеку Магии, пребывали на стеллажах которой книги не только написанные здесь, в Ляписе, но и в древней Паладии. «С тех времен, когда Ляпис откололся от Паладии?» - уточнила Лид. – «И книги переместились в сей мир». «Именно», - подтвердил Лоссвел. – «Даже Элмол может обнаружить здесь много нового для себя».

Ступив в следующее помещение, герои с ужасом лицезрели распростертую на полу фигуру мудреца. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: Элмол мертв. Сражен мечом...

«Возможно, убийца все еще здесь!» - воскликнула Шарлотта, велев товарищам обыскать все без исключения помещения библиотеки. Леди-рыцарь умчалась наряду с Фисалис и Джейком.

Лоссвел же заметил книгу, которую сжимал в руках Элмол – «Записи о Дальних Пределах». Возможно ли, что именно сей фолиант стал причиной нападения на мудреца?..

Полистав страницы, Лоссвел изменился в лице, молвил, обращаясь к Рейну и Лид: «Книга написана тем, кто странствовал по Дальним Пределам... и здесь упоминается туман! Туман исходит из так называемых ‘разломов Опустошения’, и там, где они появляются, грядет скорый и неминуемый конец».

«Что грядет?» - поразилась Лид.

Раеген сражался на мечах с Акстаром.

Завершив поединок, противники отступили друг от друга. «Слухи оказались правдивы», - резюмировал Акстар. – «Я впечатлен». «Это взаимно», - отозвался Раеген. – «Ты так же силен, как тот Акстар, которого я знал... если не сильнее». «Ну, не знаю», - хохотнул Акстар. – «К несчастью, у меня не было шанса сразиться с самим собой».

«А ты часто вызываешь на дуэль тех, кого только лишь встретил?» - осведомился Раеген, и Акстар отвечал: «Не считай меня эдаким бешеным псом. Я далеко не каждому дарую подобную привилегию. Ты – Раеген, один из Восьми Присяжных. С моей стороны было бы недостойно оставить меч в ножнах. К тому же, что-то подсказывает мне, что ты не против поединка».

Двое вернули мечи в ножны. «Никогда бы не подумал, что ты станешь кандидатом в послы доброй воли Хесса», - признался Раеген. «Ну, не знаю», - пожал плечами Акстар. – «Они сами выбирают тех, кого считают нужным». «Ты воочию зрел конфликт Альдора и Хесса», - напомнил новому знакомому Раеген. – «Уж не знаю, какие еще нужны доводы».

«А разве ты не являешься кандидатом от Альдора?» - уточнил Акстар. «Один из многих», - подтвердил Раеген. – «Но не скажу, что в моем характере оказаться хорошим послом доброй воли. Кстати, кстати, там Лоссвел? Лучше?» «Кто знает?» - философски отметил Акстар. – «Я в его дела не лезу, но этому парню со многим нужно справиться самостоятельно. Я ведь не его наставник. Я не умею готовить, и глупые клички людям не даю».

Ощутив приближающегося индивида, двое стремительно обнажили клинки, воззрившись на фигуру, облаченную в белый плащ. «Кто ты?» - потребовал ответа Раеген. «Хранитель Опустошения...» - донеслось из-под скрывающего лицо капюшона.

Незнакомец указал в сторону... на разлом, сочился из которого серебристый туман. Раеген и Акстар атаковали противника, но тот с немыслимой легкостью уходил из-под ударов двух искуснейших мечников Паладии.

Он не двинулся с места, а Раеген и Акстар оказались отброшены далеко в стороны. «Узрите», - прошелестел незнакомец. – «Могущество, обрести которое возможно лишь тогда, когда утрачено все остальное. Вы двое не сможете причинить мне вред – как бы ни старались. Ровно как и не сможете уклониться от моих атак».

«Раеген, думаю, нам пора сражаться в полную силу», - произнес Акстар. Раеген согласно кивнул, и двое вновь метнулись к своему престранному противнику...

Клеома сообщила товарищам о следующей тайне Академии Музыки – Трещащих Скелетах. «В лаборатории находится несколько скелетов в качестве образцов, которые, похоже, время от времени начинают танцевать», - молвила девушка.

Поппи восхитилась было, Дейзи же ненавидела этот мир все больше и больше...

Как бы то ни было, на следующий день герои устремились прямиком в лабораторию, приблизились к трем моделям человеческих скелетов у дальней стены помещения. И действительно – те начали двигаться!

Похоже, то самые обыкновенные скелеты, нежить! Мертвяки проникли в лабораторию и попытались выдать себя за искусственные модели!.. Герои поспешили прикончить скелетов.

Стало быть, остается лишь одна тайна Академии. Возможно, она и приведет героев к разлому в реальности?..

В лабораторию ступила Конш, заявив, что покончит с Клеомой и спутниками ее, ибо в том состоит ее долг как Хранительницы Опустошения. «Конш, разве ты не говорила о том, что музыка сильно усложняет тебе жизнь?» - осведомилась Фина. – «Но ведь не все было плохо? Случались и хорошие события?» «Конечно», - подтвердила Конш. – «Я и не утверждала иного. Я всегда любила музыку. Любила заниматься вместе с Клеомой... Но это ничего не меняет. Дело ведь не только во мне. Опустошение необходимо и другим людям... Ведь не только я пыталась выжить в мире музыки».

«А кто еще?» - озадачилась Фина, но Конш пресекла разговор, атаковав героев. В качестве оружия девушка избрала портативный синтезатор, и, играя на нем различные мелодии, преобразовала те в гибельные заклинания.

Герои повергли противницу, и Конш распласталась на полу лаборатории. «Конш!» - бросилась к подруге Клеома, но та рявкнула в гневе: «Оставь меня в покое! Я – Хранительница Опустошения! Мой долг – всех спасти! Я была избрана для этого!»

Конш поднялась на ноги, намереваясь продолжить бой... «Конш, за кого ты сражаешься?» - устало вопросила Фина. Поколебавшись, Конш заявила, что все же с нее хватит на сегодня, покинула лабораторию, бросив на прощание: «Не обольщайтесь – разлом вы не закроете».

Очевидно, вопрос Фины заставил Конш передумать... «Клеома, ты знаешь ее лучше других», - обратилась к девушке Фина. – «Как думаешь, за кого она сражается?» «Прежде она говорила о своей родной деревушке», - помедлив, молвила Клеома. – «Когда-то рядом с оной начал гнездиться монстр, издававший поистине ужасающие звуки. То было подобно страшному хору, звучащему денно и нощно».

Герои переглянулись: похоже, они миновали помянутую деревушку по пути в Город Ученых... «Может, это как-то связано с тем, что Конш стремится обрести мир, лишенный музыки», - заключила Фина. «Без в этом случае люди не станут слышать тот страшный хор, верно?» - согласился с выводом ее Брюс.

Но если они попросту прикончат монстра, это решит проблему раз и навсегда – и Конш не придется оставаться среди Хранителей Опустошения. Посему выступят они в деревню Конш, а уж по возвращении в город вернутся к поискам разлома...

Покинув город, герои устремились в горы в поисках монстра. Рев гигантской твари разносился окрест, и, проследовав к источнику его, лицезрели Фина и спутники ее ужасающую тварь... атаковали которую Мело и Мазурка! Последним удалось сбросить монстра со скалы, но были ныне Хранители Опустошения совершенно обессилены.

«Вы... сделали это ради Конш?» - обратилась к Мело и Мазурке Клеома. Мазурка возмутилась было подобным предположением, но Мело подтвердил: «Мазурка беспокоилась о Конш. Я лишь увязался за ней следом». «Она рассказала нам об этой твари, и я не могла сидеть, сложа руки», - пояснила Мазурка, чуть успокоившись. – «Только и всего».

Герои озадачились: стало быть, Хранителям Опустошение ничто человеческое не чуждо?..

На плато ступила Конш, бросилась к Мело и Мазурке, спрашивая: неужто те действительно покончили с монстром ради нее? «Музыка уже исчезла из моего мира», - молвила она, обнимая новых друзей. – «Не нужно было этого делать...» «На всякий случай», - отозвалась Мазурка. – «Если эта тупая блондинка закроет второй разлом, монстр уже не будет досаждать твоему селению». «Я говорил ей, что это плохая идея», - вздохнул Мело, кивком указав на Мазурку. – «Говорил, что, если монстр будет мертв, у тебя не будет причин оставаться с нами». «Но мы хотели поступить правильно!» - добавила Мазурка.

Расчувствовавшись, Конш поблагодарила и Хранителей... и героев – за то, что явились сюда, в горы – ради нее. «Но теперь я уверена в том, что останусь Хранительницей Опустошения», - заявила Конш. – «И назад не поверну. Если вы все еще надеетесь закрыть разлом, я встану у нас на пути».

Трое Хранителей Опустошения устремились прочь. Герои сознавали: им надлежит принять окончательное решение Конш, и продолжать исполнять принятую на себя миссию.

Когда вернулись Фина и спутники ее в Академию Музыки, поведала им Клеома о последней, седьмой тайне – Гибельном Зеркале. «Говорят, если посмотреть в огромное зеркало в концертном зале ночью, но в отражении увидишь собственную смерть», - молвила девушка.

Клеома заявила, что станет непременно сопровождать героев, ведь ожидает тех противостояние с Конш и иными Хранителями опустошения. «Я должна кое-что сказать Конш», - заявила она, и Фина согласилась с тем, что Клеома будет сопровождать их в поисках разлома.

Сей же ночью герои ступили в концертных зал, проследовали к огромному настенному зеркалу. Брюс внимательно осмотрел его, обнаружил на задней стенке магический глиф. Как оказалось, магия оного поддерживала иллюзию зеркала на месте тайного прохода!

Но стоило Брюсу развеять двеомер, как из прохода повалил серебристый туман – верный знак того, что они на верном пути. Спустившись в подвальное помещение Академии, герои действительно лицезрели разлом в реальности. Если они закроют его, музыка вернется в Симфонию, и магический барьер, ограждающий Академию, будет восстановлен!

Но путь героям преградили Мазурка, Мело и Конш, исполненные решимости защитить Опустошение.

«Конш», - обратилась к подруге Клеома. – «Я все еще должна ответить тебе. Ты спрашивала, что для меня более важно: ты или музыка. И вот мой ответ: вы для меня одинаково важны. Где мы мы были с тобой, не будь музыки? С самого начала музыка была частью нашей дружбы... Ты ведь помнишь об этом, верно? Наше первое совместное выступление. Все эти ночи, когда мы репетировали... до боли в пальцах. Я была так счастлива... Да, было непросто. Но, несмотря на это... я всегда получала позитив. Музыка дала там столько эмоций, которые мы никогда бы не испытали в противном случае... И благодаря музыке... мы с тобой стали лучшими подругами. Поэтому и ты, и музыка для меня важны одинаково!»

«Спасибо, Клеома», - отвечала Конш. – «Теперь я понимаю, что ты чувствуешь. Но я не вернуть. Теперь я – Хранительница Опустошения. Я больше не та девушка, которая репетировала вместе с тобой. У меня иной долг». «Да, знаю», - кивнула Клеома. – «Поэтому и я приняла решение».

Фигура Клеомы на краткий миг воссияла, и пояснил Брюс пораженной девушке: «Ты нашла в себе силы противостоять Опустошению». «Мы одинаковы, Конш», - обратилась к опешившей подруге Клеома, в руке которой возник внушительных размеров клинок. – «Я тоже стану сражаться, и я закрою этот разлом!»

Хранители и Разрушители Опустошения схлестнулись... Последние повергли противников, после чего вознамерились было атаковать возникшего в обширном чертоге дракона Опустошения. Но – откуда ни возьмись! – в подвал прорвался огромный монстр, с которым прежде Мазурка и Мело сражались в горах. Стало быть, тварь жива и ничуть не обессилена!..

Монстр прикончил дракона Опустошения, после чего обернулся к героям и их противникам. «Думаю, я поняла, почему это место оставалось сокрыто», - молвила Нерина, не отводя взгляда от твари. – «Здесь сокрыто нечто, пробуждающее спящее в крови монстров могущество».

Клеома первой метнулась к монстру, сдерживая натиск того, не позволяя приблизиться к Конш. Последняя сотворила магический барьер, через который чудище прорваться не могло...

Сознавали Хранители и Разрушители: если они не объединяться в противостоянии монстру, то вполне могут расстаться с жизнями – здесь и сейчас.

Совместными усилиями они прикончили бестию... и без сил опустились на пол, переводя дух. Обратившись к Конш, молвила Клеома: «Я бы хотела сыграть с тобой в последний раз – на музыкальном состязании. Поэтому... позволь нам вернуть музыку». «А если я скажу ‘нет’?» - огрызнулась Конш, и Клеома улыбнулась: «Не думаю, что ты так поступишь. Потому что нет в жизни ничего более лучшего, чем прекрасное выступление. Думаю, ты понимаешь это даже лучше, чем я».

Конш вздохнула; Мазурка и Мело понимали, какое решение примет новая Хранительница, и принимали его. «Брюс, можешь вернуть музыку в наш мир?» - осведомилась Конш, и мужчина, согласно кивнул, вытянул руку в сторону разлома, и тот бесследно исчез.

В следующее мгновение Рока воссияла. «Фина... я должна кое-что сказать тебе», - произнесла повзрослевшая девочка. – «То, что хотела сказать долгое время. Это очень важно... Готова? Ибо скажу я об этом лишь один раз...»

Но ничего к сказанному Рока не добавила, и потрясенные герои зрели пред собой рыжеволосую девочку лет восьми...

В день музыкального фестиваля Клеома и Конш исполнили свой номер, и игра их на пианино в четыре руки была поистине виртуозна. И студиозусы, и преподаватели Академии Музыки были потрясены великолепным выступлением девушек.

После, поднявшись на сцену, директор назвал Клеому и Конш победительницами состязания, и зал взорвался овациями. Растроганные, девушки обнялись...

И Хранители Опустошения, и Разрушители оного поздравили Клеому и Конш с заслуженной победой. Но... приходилось прощаться. Конш напомнила героям, что она остается Хранительницей Опустошения, посему должна следовать туда, куда зовет ее долг. «Не расстраивайся, Клеома», - обратилась она к подруге. – «Я не могу избежать избранной стези – так же, как ты не можешь избежать своей. Мой долг – защищать разломы...» «Мой же – закрывать их», - тихо произнесла Клеома. «Может, мы и избрали разные пути, но, мне кажется, это нас только сблизило», - улыбнулась Конш подруге. – «Ну что, встретимся у следующего разлома?.. Даже если мы будем врагами, я никогда не забуду наше совместное выступление». «И я...» - прошептала Клеома. – «Я всегда буду помнить о нем...»

Девушки расчувствовались, расплакались... Шмыгала носом и Мазурка...

...Хранители Опустошения покинули Симфонию.

...Обратившись к Фине, Клеома заявила о желании своем сопровождать героев в странствиях их по царствиям Дальних Пределов. Знала девушка: они с Конш останутся подругами – даже если продолжат сражаться друг с другом.

Герои вернулись на станцию, и Ринора, приветствовав их, признался, что в последнее время начал вспоминать о своем прошлом. «И что же ты вспомнил?» - заинтересовалась Фина. «Я играл в поле со своими родителями», - отвечал юный проводник. – «Но лица их я не помню... Есть еще кое-что... В последнее время я вижу один и тот же сон... в котором я сражаюсь с монстром-поездом. Не знаю, что это означает и почему я это вижу».

Брюс изменился в лице, и Фина обернулась к нему: «С тобой все хорошо?» «О, да», - отозвался Брюс, успев взять себя в руки. – «Просто думаю о том, что однажды наше совместное странствие завершится. Не хотелось бы, что это произошло скоро». «Согласна», - вздохнула Фина. – «Я бы хотела исследовать как можно больше уголков Дальних Пределов... Возможно, Ринора, тогда к тебе полностью вернется память».

Фина подозвала Року, и вместе они ступили в вагон Экспресса Дальних Пределов. Рока так и не открыла Фине тайну своего происхождения; возможно, время еще не пришло...

А на станции близ отправляющегося поезда возник призрачный образ кристалла. «Рока растет, а к Риноре возвращаются воспоминания», - прошелестел тихий голос. – «Скоро пробьет час... Пожалуйста, спеши, Фина... Вскоре я должна буду воссоединиться с Рокой... Пока еще не поздно».

А в далекой Паладии Хранитель Опустошения поверг Раегена и Акстара в противостоянии, привязал обоих веревками к обломкам столпов позабытых руин, высящихся неподалеку от открывшегося разлома в континууме.

«Вот что бывает с теми, кто оказывается излишне близко к разломам», - бросил Хранитель, взирая на серебристый туман, исходящий из разлома. – «Пусть судьба ваша станет уроком для других... Будь уверен, Вестник Опустошения – все происходит так, как должно. Явление Мира Забвения поистине близко».

Боле не обращая внимания на пленников, Хранитель Опустошения устремился прочь...

В течение перемещения к следующему миру Рока вела себя в точности как взбалмошная девчонка лет пяти от роду: познавала мир, веселилась от души, бесконечно щебетала, общаясь с Финой и ее спутниками. Те отчаянно пытались вразумить Року, но девочка наотрез отказывалась внимать гласу разума, предпочитая безудержное веселье.

Наконец, Поппи заняла девочку рисованием, и остальные получили возможность немного передохнуть. Рока, конечна, весьма таинственна... Как можно быть взросление ребенка связано с закрытием разломов в реальности?.. Фина все еще неуверенно чувствовала себя в новой роли: одно дело – ухаживать за младенцем, совсем другое – воспитывать маленькую девочку, наставлять ее...

«А у тебя есть опыт в воспитании детей?» - обратился Ринора к Брюсу, и тот уклончиво отвечал: «А что, если так?» «Уверен, ты – прекрасный отец», - заявил проводник, и мужчина стушевался, ибо не ожидал столь неожиданной похвалы. «Кстати, Ринора, а куда мы направляемся?» - осведомился он. «В Бергу, Город-Крепость», - молвил Ринора. «Берга...» - задумчиво протянул Брюс, изменившись в лице. – «Это мой родной мир...»

Экспресс Дальних Пределов достиг означенного мира, и, стоило героям покинуть состав, как тот бесследно исчез наряду с железнодорожной платформой. Указав спутникам на массивные замковые стены, простирающиеся до самого горизонта, Брюс просветил их о том, что город Берга находится в пределах гигантской крепости. «Помимо строительства жилых кварталов, здесь постоянно происходят какие-то архитектурные усовершенствования», - рассказывал он. – «В итоге весь город – огромный лабиринт». «Но как такое возможно?» - спрашивали герои, и пояснил Брюс: «700 лет назад те, кто создали Город-Крепость, сотворили заклятие, должное уберечь его от захватчиков. Это – самая распространенная теория, хоть у историков есть свое мнение на этот счет». «То есть, в точности никто не знает, что произошло?» - уточнила Поппи. «Именно», - отвечал Брюс. – «Поэтому... постарайтесь не заблудиться».

Наблюдая за беззаботной Ринорой и тщетных попытках Фины урезонить девчушку, Ринора испытывал непонятное, щемящее чувство в груди, но эмоции свои объяснить не мог. А затем вскрикнул он внезапного приступа головной боли, осел наземь, отчаянно массируя виски. Нерина бросилась к мальчугану, предлагая принять обезболивающее, но тот отрицательно покачал головой.

«Это чувство... счастье», - задумчиво произнес он. – «Но почему я испытываю его?.. Наверное... это место воскрешает мои утраченные воспоминания».

Брюс предложил спутникам следовать за ним, и выступили они в направлении города. Ринора хотел присоединиться к отряду, ибо полагал, что где-то в Берге находится ключ к его прошлому, но не мог оставить Экспресс Дальних Пределов надолго. Нерина предложила проводнику заглянуть в город после того, как разлом будет запечатан, на что тот с радостью согласился.

Брюс вел за собой спутников через лабиринт крепостных улочек. Здесь, на отрогах, хозяйничали монстры, потому Фина крепко держала так и норовящую улизнуть Року за руку.

Неожиданно девочка остановилась, и, заявив, что устала, потребовала, чтобы ее отвели назад. «До города – рукой подать», - увещевала малышку Фина, но упрямица продолжала стоять на своем. Дейзи предложила усадить Року к себе на спину, но Нерина и Кальмия были против подобного: нечего излишне баловать девчонку. Принявшись горячо спорить, не заметили они, как Рока исчезла, затерявшись в каменном лабиринте.

«Дейзи и Поппи голосуют на свободу для Роки, в то время как Кальмия и Нерина – за строгие наставления», - подвела итог спору Клеома, мудро заняв нейтральную позицию. Дискуссия продолжилась... когда Рока, устав ждать остальных, вернулась к ним, заявив, что продолжит идти своим ходом – но будет при этом петь, ибо так веселее.

Приободрившись, герои поздравили Року с мудрым решением. Вот только та хотела все равно вернуться на поезд, дабы присматривать за ним вместе с Ринорой. «Боюсь, вернуться на Экспресс Дальних Пределов будет непросто», - обратился к спутникам Брюс, кивнув оказал на путь, которым они только что шли... Дороги не было; ее заменила глухая каменная стена.

Похоже, у них нет иного выбора, кроме как продолжать следовать к жилым кварталам Берги. Рока с необходимостью сей примирилась, но все же взяла с Фины обещание – та непременно купит ей сладости по прибытии в город.

До жилых кварталов – одной из немногих неизменных областей крепости – добрались они совсем скоро. «Да, здесь все осталось примерно таким, как я помню», - произнес Брюс, озираясь. – «Я вернулся... Вернулся туда, где все началось». Героев озадачило печальное выражение лица Брюса: неужто не рад он вновь оказаться в родном городе? «Не в этом дело», - вздохнул он. – «Просто, когда я оставил Бергу, я не собирался сюда возвращаться. Поэтому в душе моей сейчас смятение чувств». «Но почему?» - озадачилась Фина.

Брюса окликнул некий горожанин – пекарь, поинтересовавшись, куда тот исчез так надолго. «Просто странствовал», - уклончиво отвечал Брюс, и пекарь нахмурился: «Странствовал? И вернулся один? А где твои жена и ребенок?» Герои опешили: о семье своей Брюс ни разу не упоминал!

«Их здесь нет», - пробормотал Брюс. – «Они мертвы». «Что?» - изумился пекарь, окончательно растерявшись. Высказав слова поддержки, он просил Брюса заглянуть к нему в лавку, после чего поспешил удалиться.

Герои потрясенно молчали, а Брюс, обернувшись к спутницам, произнес: «Оставим пока разговоры о моем прошлом. У нас сейчас иная задача в приоритете». «Разлом», - согласилась Фина. «Именно», - подтвердил Брюс. – «И прежде всего необходимо выяснить, что именно утратил этот мир».

Фина и спутники ее принялись расспрашивать горожан – не случалась ли в последнее время чего-то странного. «Из этого города... нет выходов», - отвечали те. – «Никто не смог покинуть Бергу после появления этого странного тумана. Запасы еды необратимо истощаются...» Рассказывали бергане, что это уже не первое появление серебристого тумана. Впервые он возник несколько месяцев назад, и тогда у людей вдруг отнялись ноги. Гадали они, что это за недуг сразил их, но затем все вдруг стало как прежде.

Стало быть, люди лишились способности передвигаться, но кто-то закрыл разлом... «Это был ты, Брюс?» - прямо вопросила Фина, и мужчина отвечал: «Да. Это был первый из разломов, которые я закрыл». «И когда ты сделал это, что-то произошло», - допытывалась проницательная Кальмия. – «Ведь ты покинул город, никому ни слова не сказав. Быть может, произошло нечто... имевшее отношение к твоим жене и ребенку?» «В точку, Кальмия», - признал Брюс, после чего вновь повторил: не время для разговоров о его прошлом, надлежит сосредоточиться на поисках разлома!

И, не дожидаясь спутниц, устремился прочь, заявив, что собирается осмотреть окрестные кварталы. Девушки приняли решение прекратить давить на Брюса: захочет – сам все расскажет. Должно быть, прошлое его действительно страшно – потеря жены и ребенка сломит кого угодно...

На одной из улиц Рока обнаружила пустую бутыль из-под какого-то зелья, и, заявив, что хочет оставить ее себе, вновь умчалась на поиски. Ребенок познавал мир, и делал это донельзя стремительно!..

Чуть позже девочка заметила на стене здания некую кнопку, и, исполнившись жгучего любопытства, нажала на нее – даже несмотря на прямой запрет на сие деяние со стороны Фины. Взвыла сирена... Похоже, Рока привела в действие какую-то систему безопасности.

Героев окружили боевые псы, привлеченные звуком сирены, и пришлось им принять бой, отражая натиск... После сражения Фина и Кальмия попытались объяснить Роке, что поступила та неправильно и кнопку не стоило нажимать без разрешения. Вроде бы девочка приняла позицию старших, и даже извинилась перед ними за свою шалость, обещав, что не будет больше вредничать.

Дейзи отозвала Кальмию в сторонку, заявив, что та к девчонке слишком строга. Сторону Кальмии приняла Нерина, сторону Дейзи – Поппи, и спор касательно воспитания Роки разгорелся вновь. «Я думаю, обе позиции одинаково важны», - попыталась примирить подруг Фина. – «Возможно, подход нужен сбалансированный...»

Рока уже совершенно позабыла об инциденте, и, отыскав на соседней улочку груду пустых бутылей, позвала остальных за собой. «Ни один ребенок не осознает, сколь дорог он для своих родителей», - улыбнулся Брюс, и девушки, переглянувшись, пришли к консенсусу: они станут осторожнее подбирать слова в воспитательных беседах с Рокой.

Но спустя совсем непродолжительное время девушки вновь схлестнулись друг с другом. Дейзи и Поппи настаивали на свободе для Роки, Кальмия и Нерина – на необходимости строгой дисциплины.

«Клеома, почему они ругаются?» - шепотом обратилась к девушке Рока, раздосадованная продолжающимся способом. «Они не ругаются», - заверила малышку Клеома. – «Просто высказывают свое мнение. Не о чем боеспокоиться».

Довольно долгое время прочесывали герои кварталы крепости, но разлома в континууме не было и следа. «Фина, а что такое Опустошение?» - невинно поинтересовалась Рока. Вопрос поставил девушку в тупик: действительно, что?.. Если подумать, ни о природе Опустошения, ни о разломах они ничего не знают!.. «Предположительно, они существуют с давних времен», - задумчиво произнесла Кальмия. – «Но, если это так, почему лишь сейчас начали возникать новые разломы?» «Должна быть некая причина», - озвучила общую мысль Нерина.

«Вестник Опустошения...» - произнес Брюс, и взоры героев немедленно обратились на него. – «Именно он открывает разломы в каждом мире...»

В отличие от Хранителей Опустошения, выступающих защитниками оного, Вестник Опустошения распространяет сие начало. Но об этом Брюс обещал рассказать сподвижникам позже...

Штудируя «Записи о Дальних Пределах», Лоссвел пришел к однозначному выводу: серебристый туман, с которым они столкнулись, исходит из образовавшегося разлома в реальности. «Здесь говорится о том, что туман забирает все у них, кого касается», - сообщил Лоссвел Рейну, раздраженно меряющему помещение шагами. «Странно», - отозвался Рейн. – «Мы касались тумана, но все не потеряли». «Ты прав», - согласился Лоссвел. – «Мы еще многого о нем не знаем».

Как бы то ни было, нельзя пускать все на самотек.

В библиотеку вернулись остальные, сообщив королям, что заметили неподалеку странного индивида, облаченного в белую ризу. «От него исходили энергии Дальних Пределов», - добавил Муг. «Возможно, он – убийца Элмола», - предположил Рейн, после чего наряду с товарищами устремился к вратам здания в надежде настичь таинственного незнакомца...

На одной из мощеных улиц города Брюс неожиданно остановился, и, поколебавшись, выхватил револьвер, несколько раз выстрелив в пространство. Девушки опешили...

«Неплохо, Брюс», - одобрительно произнес чей-то голос. – «Отрадно сознавать, что с нашей последней встречи ты все еще остаешься в форме». Из теней выступил мужчина, и Брюс холодно бросил: «Диверти...» «Знал, что мы встретимся снова», - произнес тот, медленно приближаясь. – «Потому и ждал все это время – здесь, в нашем старом городе. А теперь – сдохни!»

Диверти атаковал, но Брюс лишь отражал сыплющиеся на него удары, не делая попыток перейти в контратаку. «Диверти, нам нет смысла сражаться», - выдавил он, но противник его отрицательно покачал головой: «О, нет. Причина как раз есть. Потому что я – Хранитель Опустошения!» «Что?!» - опешил Брюс. – «Ты? Хранитель Опустошения?» «Это мне нужно удивляться», - произнес Диверти. – «Почему ты яшкаешься с Разрушителями Опустошения?! Мы все знаем, что ты сделал!»

Диверти вновь атаковал, вынуждая Брюса отступать. Герои вознамерились было броситься на выручку товарищу, но Брюс велел им оставаться поодаль. «Это наше с Диверти дело!» - заявил он.

«Предположи, что я подумал, когда из нашего мира исчезли все выходы!» - кричал Диверти. – «Что, если ты вернулся, я не позволю тебе вновь бежать! Я отомщу за тех двоих, даже если мне это будет стоить жизни! Потому я от всей души пожелал, чтобы выходы из мира исчезли – чтобы ты не сумел бежать! И тогда меня отыскал Хораль. Он сказал, что я – избранный. Что мне необходимо защитить разломы – и что у меня есть сила, чтобы покончить с тобой!»

Герои примкнули к Брюсу, исполненные решимости защитить его. «Вы на его стороне?!» - в изумлении выдохнул Диверти. – «Вы хоть знаете, что он сделал?!» Брюс молчал, и Диверти понимающе кивнул: «Стало быть, ты скрыл содеянное и теперь водишь за нос этих девушек. Какой же ты мерзкий гад, Брюс...» «Он нас за нос не водит!» - выкрикнула Фина. «Мы знаем, с ним что-то произошло в прошлом!» - поддержала подругу Дейзи. – «И он обещал нам когда-нибудь рассказать об этом». «И мы с радостью подождем, когда этот день настанет», - примкнула к остальным Кальмия, и Нерина добавила: «И чувства наши не изменяется – неважно, сколь шокирующей окажется истина». «Он наш друг!» - заявила Поппи, и Клеома согласно кивнула: «И именно по этой причине мы принимаем его таким, какой он есть».

«Мы верим в него!» - хором выкрикнули девушки, и Брюс поблагодарил их за поддержку. Диверти атаковал; в руках его воссияли магические глифы, которые он мастерски использовал в качестве метательного оружия.

«Что Брюс сделал тебе?!» - выкрикнула Дейзи, и Диверти, отступив от противников, отозвался: «Мне? Ничего». Он устремился прочь, бросив через плечо: «Веселье только началось. Брюс, перед тем, как умрешь, ты будешь страдать так же, как те двое».

Девушки бросились к Брюсу, засыпав вопросами: кто он, этот Диверти?.. «Диверти хотел быть призывателем», - отвечал Брюс. – «Он пришел ко мне, заявив, что хочет стать моим учеником. Родственников у него не было, и я предложил ему остаться в моем доме. На какое-то время он стал частью моей семьи». «Но он не был похож на призывателя», - заметила Клеома, и Брюс подтвердил: «Верно. Призывателем он не стал». «Хочешь сказать, что научил его лишь магическим фокусам?» - озадачилась Поппи. – «Поэтому он тебя так ненавидит?» «Не думаю, что поэтому», - вздохнул Брюс.

«Он упомянул, что ты будешь страдать, как те двое», - припомнила Фина. – «Что он имел в виду?» Брюс долго молчал... когда за спинами героев возникла очередная стена, отрезая им путь. Припасов у Нерины оставалось немного... Героям надлежало оставить расспросы, и всецело сосредоточиться на поисках выхода из сего квартала крепости.

Следующие несколько часов провели они в блужданиях по крепости, но так и не смогли обнаружить выход из области, в которой оказались. Видя, сколь печальна Фина, Рока подбежала к ней, крепко обняла, начала петь в надежде приободрить. Невольно Фина улыбнулась; воспряв духом, герои продолжили поиски...

Отыскать престранного индивида Рейн и спутники его так и не сумели, посему разбили лагерь на припорошенной снегом лесной поляне – поставили палатку, развели костер. Как бы то ни было, Муг ощущал природу родных Дальних Пределов, и заверял остальных, что следуют они в верном направлении.

«Как там у вас с послами доброй воли?» - обратился Джейк к Рейну, и тот заверил друга: все идет хорошо. «Я слышал, кандидатами выбраны Раеген и Акстар», - продолжал Джейк, и Рейн вновь подтвердил: «Да, они идеально подходят на эту роль. И не только они. У нас есть множество иных прекрасных кандидатов. Похоже, все оказываются лучшими политиками в сравнении со мной».

«Рейн, а как ты сам?» - поинтересовался Джейк. – «Рад, что стал королем?.. Ты, наверное, и сам еще понял, но сейчас ведешь себя так как прежде – до того, как принял корону. Вот и спросил, каково это». Все, кроме самого Рейна, заметили, как у того блестят глаза, как воодушевлен он новым приключением...

«Странствуя со всеми вами, я чувствую себя... настоящим», - признался Рейн, и вопросил Джейк: «Тогда... почему бы тебе просто не оставить правление?.. Хотя, наверное, это непросто. Прости, я, похоже, перегнул палку». «В жилах моих – кровь Альдора», - напомнил собеседнику Рейн. – «Судьба связала меня с престолом. И я должен исполнить свой долг». «Долг?..» - поморщился Джейк, и вздохнул Рейн: «Настанет время, когда Альдору не нужен будет король. Я создам именно такую державу, в которой люди смогут сами избирать своего правителя – в независимости от рода. Думаю, лишь таким способом мы сумеем предотвратить появление нового Влада. Выбор послов доброй воли – первый шаг на пути к этому. И когда люди научатся самоуправлению, мой королевский долг будет исполнен. И тогда я снова смогу странствовать со всеми вами». «Понял», - улыбнулся Джейк. – «Не забудь позвать меня, когда снова будешь свободен, Рейн. Зажжем – как в старые добрые деньки».

Не ведал Рейн, что разговор его с Джейком слышит Лоссвел. Знал последний, сколь тяготит друга его бремя правления...

Герои остановились передохнуть. Измотанные, они были вынуждены признать: лабиринт Города-Крепости поистине невероятен в своих масштабах.

Зоркая Клеома заметила ступени, ведущие за пределы квартала, и герои устремились к ним, и, выбравшись из ловушки, без сил осели наземь. Любопытная Рока узрела один-единственный цветок, пробившийся через камень мостовой, заявила, что хочет рассмотреть его поближе. Не слушая возражений Фины, девочка направилась к цветку... когда рядом возник монстр. Ужаснувшись, Рока завизжала...

К счастью, Дейзи не растерялась, метнулась к чудовищу, прикончила его, но получила в сражении тяжелые раны. Рока наблюдала, как Кальмия исцеляет подругу магией, а Фина пыталась растолковать девочке: нельзя бездумно подвергать опасности ни себя, ни других. «Поняла», - потупившись, пробормотала Рока. Но когда Фина повысила голос, Рока расплакалась...

Фина осознала, что испытывает целую плеяду незнакомых прежде чувств: гнев и облегчение разом...

Привязанных к каменным столпам Раегена и Акстара отыскала Потчи, освободила от пут. Рассказывала она, что услышала звуки сражения, и, дождавшись, когда пугающий индивид в белой ризе удалится, решилась приблизиться. «Прежде я странствовала с Рейном и Лоссвелом», - призналась Потчи.

Акстар осел наземь, дрожа всем телом, и Раеген обратился к нему: «Твой недуг... Неужто Элмол и гунгане никак тебе не помогли?» «...Много чего произошло», - отмахнулся Акстар, найдя в себе силы вновь подняться на ноги.

Неожиданно окрестности объял серебристый туман. Астар предложил остальным убраться отсюда, и поскорее – в ближайшую деревушку...

Исследуя Бергу, герои продолжали поиски разлома. Рока продолжала хмуриться, и Фина ощущала в этом свою вину.

Отозвав Фину в сторонку, молвил Брюс: «Ты поступила правильно. Родители обязаны отчитывать своих детей». «Думаешь?» - усомнилась Фина. – «Для меня это впервые... Я хочу, чтобы Рока улыбалась. Хочу, чтобы она была счастлива. Хочу дать ей все, что только можно. Поэтому я подумала... пусть она ходит, где хочет. Но... когда она убегает, я страшно волнуюсь. И пребываю в полном смятении чувств. Чувствуя себя потерянной...» «Просто ты любишь ее», - пояснил девушке Брюс. – «Любовь – непростая штука, знаешь ли... целый букет эмоций. Тебе непросто просить Року именно потому, что ты любишь ее – и хочешь для нее лучшего. А в вопросах семьи это еще сложнее. Уверен, рано или поздно Рока поймет твои чувства, Фина. Ей просто нужно немного времени. Поэтому не забивай себе этим голову». Фина искренне поблагодарила Брюса за поддержку...

Рейн и спутники его настигли таинственного индивида, облаченного в белую ризу. «Странно», - протянула Шарлотта, глядя, как незнакомец, не сбавляя шага, продолжает двигаться по дикоземью в одном лишь ему ведомом направлении. – «Такое чувство, будто он нас ведет... куда-то». «Думаешь, он знает, что мы следуем за ним?» - поразилась Фисалис, и Лоссвел утвердительно кивнул: «Это может оказаться ловушкой». Но – ловушка или нет – иной возможности выяснить, кем является незнакомец – возможный убийца Элмола – им не представится.

Неожиданно незнакомец замер, и, резко обернувшись, произнес: «Говорите». Понимая, что скрываться бессмысленно, Рейн и спутники его приблизились к белоризцу, и произнес Рейн: «Ты завел нас туда, где тебе проще будет с нами сражаться?» «У меня не было таких намерений», - отозвался тот. – «Мне неважно, где сражаться. Просто надоело, что мне дышат в спину».

Ощутили герои жажду крови, исходящую от странника... «Ты убил Элмола?» - бросил Рейн, и отозвался незнакомец: «Человека в библиотеке? Да, я». «Но почему?!» - воскликнул Лоссвел. «Почему?..» - переспросил белоризец. – «Действительно, почему... Наверное, я уже забыл... Хотя нет, вспомнил. Он читал книгу, прочесть которую хотел я. Поэтому я убил его. Я хотел прочесть книгу незамедлительно. Разве то плохая причина для убийства?»

«’Записи о Дальних Пределах’ – эту?» - вопросил Лоссвел. «Верно», - молвил незнакомец. – «Однако в ней не оказалось ничего, что могло бы помешать нашим замыслам». «Да кто вы такие?» - поинтересовался Рейн, сознавая, что сей выходец из Дальних Пределов и его сподвижники могут нести немалую угрозу Ляпису. «А зачем вам это знать?» - безразлично отозвался белоризец. – «Я – Хранитель Опустошения... его защитник».

Рейн и сподвижники его обнажили клинки, приняли бой с пугающим индивидом...

Зарядил дождь...

В воспоминаниях Брюс воскрешал иной, страшный день. Тогда стоял он под проливным дождем у разлома в реальности, а на земле остывало мертвое тело любимой супруги... «Как ты смел?» - воскликнул подоспевший Диверти. Брюс молчал...

И сейчас, обратившись к спутникам, Брюс отметил: пришло время для рассказа о его прошлом. «Я – Вестник Опустошения», - представился он изумленным сим откровением девушкам. – «Однажды – по чистой случайности – я заинтересовался Опустошением. Могущество Опустошения – способность забирать что-то у мира. Я пришел к выводу, что это – к добру. У этого мира немало излишеств: не только материальных, то также ценностей и помыслов... Мне чудилось, что именно подобные излишества вынудили людей утратить видение истинного счастья. И тогда ко мне пришла мысль: что, если излишества сменяется недостатком, редкостью? Да, жизни людей станут тяжелее, но они будут радоваться тому, что имеют. Воспользовавшись Опустошением и лишив людей того, на что она полагаются как на само собой разумеющееся, я полагал, что жизни их станут куда более достойны, нежели при излишествах».

«Ты говоришь как Хранитель Опустошения», - отметила Дейзи, и Брюс вздохнул: «Сейчас я понимаю, как был глуп. Но когда я осознал весь трагизм своих заблуждений, было уже слишком поздно. Мое сознание оказалось подавлено, и я обратился в Вестника Опустошения. Неожиданно появление разломов повсеместно в Дальних Пределах – результат применения моих способностей. Но на этом мои злодеяния не заканчиваются. Я... своими руками убил жену и сына. Моя женщина всегда была добра к Диверти, а сын любил его как старшего брата. Потому Диверти сейчас столь истово ненавидит меня».

Девушки не знали, что и сказать. Откровение Брюса было поистине ужасно...

Белоризец с легкостью поверг Лид, Джейка, Фисалис и Шарлотту.

Переглянувшись, Рейн и Лоссвел воззвали к могуществу своей крови... но с изумлением обнаружили, что не отвечает та на зов. Неужто утратили они не только боевые навыки, но и способности, дарованные памятью крови?! Похоже, им нечего противопоставить противнику...

«Пришло время умереть», - констатировал тот... когда возник пред Рейном и Лоссвелом призрачный кристалл, воссиял ярчайшим светом...

...Когда Лид, Джейк, Фисалис и Шарлотта пришли в себя, то обнаружили, что окрест – ни следа незнакомца, ровно как Рейна и Лоссвела. Куда же подевались их товарищи?..

Какое-то время герои продолжали путь в молчание.

«Брюс, расскажи, что было дальше», - обратилась к мужчине Фина. – «После того, как Опустошение подавило твое сознание?» «Передо мной возник странный свет и вырвал меня из-под власти Опустошения», - отвечал Брюс. – «Также он наделил меня способностью запечатывать разломы в континууме».

«Странный свет...» - задумчиво протянула Фина, воскрешая в памяти образ призрачного кристалла, ей представшего. «Да, именно он», - подтвердил Брюс догадку девушки. – «Тот самый свет, который называет себя матерью Роки... А после мне предстали Ринора и Экспресс Дальних Пределов. По неведомой причине я был в списке пассажиров. А когда Ринора рассказал о том, что назначение Экспресса – закрытие разломов, я проследовал в вагон поезда без всяких колебаний. Я закрываю разломы в тщетной попытке искупить свои грехи. Но правда в том, что я недостоин быть вашим спутником...»

Рейн и Лоссвел обнаружили себя в совершенно незнакомом месте. Похоже, перенес их сюда тот престранный свет... До самого горизонта простиралась монументальная стена. Неужто это какой-то замок, поистине исполинских размеров?

Двое выступили в путь. Несмотря на положение, в котором они оказались, на лице Рейна блуждала счастливая улыбка. «Я слышал, о чем ты говорил с Джейком», - признался товарищу Лоссвел. – «Мы – короли, Рейн. На нас возложены мечты и чаяния наших подданных. К тому же, мы должны воплотить в жизнь грезы павших». «Я же сказал, что исполню свой долг как короля», - прервал его Рейн. «Я не думаю, что ты говорил неправду», - вздохнул Лоссвел. – «Но Рейн, я знаю, что душа твоя жаждет приключений».

«И что, если так?» - бросил Рейн. – «В любом случае я исполню свой королевский долг. Поэтому не вижу никаких проблем в том, чтобы сейчас вкусить немного приключений». «Проблема существует – видишь ты это или нет», - Лоссвел был воплощением гласа совести. – «У тебя нет больше права ребячиться как прежде». «Я не ребячусь», - нахмурился Рейн. – «Это ты излишне суров». «А как иначе должен вести себя король?» - риторически вопросил Лоссвел.

Рейн лишь руками развел... когда заметил поодаль разлом в реальности, сочился из которого серебристый туман... Двое бросились к разлому, когда на пути их выросли три фигуры в белых одеяниях – Мазурка, Мело и Конш. Назвавшись Хранителями Опустошения, они приказали королям держаться от разлома подальше.

Усмехнувшись, Лоссвел взял в руки клинок, а Рейн отметил: его друг наслаждается приключением так же, как и он сам.

«Погодите, вы что – Разрушители Опустошения?» - озадачилась Конш, на что Рейн лишь плечами пожал: «Никогда не слышал о таких». «Тогда кто вы такие?» - спрашивала Мазурка. «Мы – герои», - улыбнулся Рейн, и Мазурка возмутилась: «А мы тогда кто? Злодеи?!»

Хранители Опустошения устремились в атаку...

Туман густел; похоже, герои – на верном пути. Обратившись к спутницам, Брюс предложил им расстаться, ведь наверняка те не потерпят боле его рядом с собой. Не дожидаясь ответа, мужчина устремился прочь, и вскоре исчез в лабиринте улочек Берги.

Фина и спутницы ее продолжили путь. Рока до сих пор отказывалась общаться с Финой; дулась, похоже.

Следуя за Потчи, Раеген и Акстар добрались до городка в горном ущелье. Похоже, они смогут немного передохнуть, но после должны как можно скорее выступить в путь, дабы предупредить союзников о странном разломе и опаснейшем человеке в белой ризе.

На глазах Раегена и Акстара серебристый туман объял городок... и миряне распластались на земле. Дождавшись, когда туман иссякнет, трое бросились в городок... констатировав, что жители оного мертвы!

«Неужто всех этих людей убил туман?» - ужаснулся Раеген. – «Что... происходит?..»

Ринора мерил шагами вагон поезда, ожидая возвращения своих пассажиров. Ожидание казалось невыносимым, потому проводник решил осмотреть механизмы Экспресса...

Неожиданная головная боль заставила мальчугана осесть на пол, а вместе с ней в разуме возник туманный образ – мужчина, замерший пред разломом... Образ исчез, но Ринора воспрял духом: похоже, печать на разуме его слабеет, и вскоре он вспомнит о своем прошлом. Однако испытывал он необъяснимую тревогу. Как будто воспоминания принесут ему одну лишь боль...

Герои продолжали блуждать в каменном лабиринте. Рока выглядела тихой, подавленной, и совсем не походила на себя прежнюю – веселую, взбалмошную. Неужто отповедь Фины так на нее подействовала?..

«Рока, могу я поговорить с тобой?» - обратилась к девочке Фина. «Я была хорошей, тебе не за что на меня кричать», - насупилась та. «Я знаю», - молвила Фина. – «Ты хорошо себя ведешь. Но я не об этом хотела поговорить...»

Кальмия, отошедшая в сторону, звала остальных: ей удалось обнаружить в одном из закоулков разлом в реальности. Как и в иных мирах, защищал оный дракон... Герои сумели сразить сию тварь, но как закрыть разлом?.. В этом они всегда полагались на Брюса... Похоже, иного выхода нет: им необходимо отыскать Брюса; должно быть, тот плутает где-то поблизости.

«Думаю, я смогу», - произнесла Рока, приблизилась к разлому, вытянула руки в направлении оного... На глазах потрясенных героев разлом исчез, а в разуме Фины отпечаталось очередное заклинание синей магии.

Приступы головной боли продолжали терзать Ринору, а когда прекратились они, осознал парень: воспоминания вернулись к нему. И Ринора знал ныне, что должен сделать...

До героев донеслись звуки выстрелов, и, бросившись в сем направлении, зрели они Брюса и Диверти, сошедшихся в противостоянии. «Брюс, когда убью тебя, душа моя обретет, наконец, свободу!» - кричал Диверти, но Брюс отрицательно качал головой: «Прости, но пока что я не могу умереть. Есть то, что я должен сделать». Речи сии лишь приводили Диверти в бешенство, и атаковал он с удвоенной силой...

Девушки примкнули к Брюсу, и поразился Диверти: «Даже зная правду, вы все равно принимаете его сторону?» «Да, принимаем», - ответила за всех Фина. «Но это же абсурд!» - воскликнул Диверти. – «Он – ублюдок каких поискать! Он убил своих жену и сына! Они были для меня как семья... а он убил их своими руками! Вот почему он должен умереть! Искупить подобное невозможно!»

«Брюс сказал, что им управляло Опустошение», - попыталась объяснить Фина. – «Он действовал не по своей воле. Опустошение ты должен ненавидеть, а не Брюса... Ведь, по сути, вы с Брюсом одинаковы: оба – жертвы Опустошения. Но есть между вами и различие. Брюс все это время пытался искупить свои грехи. Закрывая разломы, они спас огромное число людей. А что ты? Как твоя жажда мести помогла людям? Сколько жизней спас ты?» Диверти молчал, и продолжала Фина: «Поэтому мы сейчас здесь – чтобы защитить Брюса!»

Герои повергли Диверти в противостоянии, и тот отступил, в недоумении качая головой. Почему эти иноземцы защищают убийцу?.. «Фина», - обратился Диверти к девушке. – «Ты сказала, что моя жажда отмщения никого не спасет. Но это не так! Она спасет меня! Когда мои руки станут такими же красными от крови, как у него, я познаю покой! Поэтому не отступлю, пока не паду замертво!»

Диверти вознамерился продолжить сражение, когда раздался оклик: «Прекратите!» Герои воззрились на приближающегося Ринору, гадая, по какой причине тот оставил состав и разыскал их на уличках Берги. «Случилось что-то ужасное!» - кричал он, а Диверти только и мог, что ошарашено пялиться на мальчика. «Почему... почему ты здесь?» - выдавил он, наконец. – «Я думал, ты мертв...» «Ну, конечно же, нет, Диверти», - рассмеялся тот. – «Я очень даже жив. Меня спас мой отец. Так ведь, папа?»

И Ринора обернулся к Брюсу. Тот сделал шаг вперед, молвив: «Ринора... Твои воспоминания...» «Да, полностью вернулись благодаря тебе», - подтвердил юный проводник.

Герои переглянулись: сегодня, похоже, день откровений. Неужто Брюс... отец Риноры?!. «Я все объясню», - заверил собравшихся Ринора. – «Но прежде мне нужно рассказать вам о том, что произошло. Вы будете шокированы, мягко говоря. Вы ведь не думали, что папа умрет сегодня?»

С этими словами мальчуган метнулся к Брюсу... а в следующее мгновение тот распластался на земле. Все произошло донельзя стремительно...

Фина сделала было шаг вперед, но заклинание, сотворенное Ринорой, заставило ее отступить. Мальчик изменился... и это пугало...

«Диверти», - обернулся Ринора к молодому человеку, - «что отец рассказал тебе о случившемся в тот день?» «Он сказал... что стал Вестником Опустошения», - растерянно отвечал Диверти, - «и убил жену и сына...» «Ага, понятно», - закивал Ринора. – «Подобная ложь вполне в стиле папочки. На самом деле это я стал одержим Опустошением. Я – Вестник Опустошения, и никто иной. Тот, кто возглавит Хранителей Опустошения и лишит сущее всего, что было и что будет».

И Ринора расхохотался, упиваясь обретенным вновь могуществом... «Я же говорил – вы будете шокированы», - с ухмылкой обратился он к героям. – «И теперь, когда отец мертв, пришло время для вас, Разрушителей Опустошения, присоединиться к нему».

Герои были потрясены: происходящее казалось каким-то кошмарным сном, пробудиться от которого невозможно...

«Ринора – Вестник Опустошения?» - изумилась Фина. – «Быть не может...» Ринора заливисто расхохотался. «Я только что убил отца у вас на глазах, а вы все еще не верите мне?» - обратился он к героям. – «Фина, ты очень, очень добрый человек. До абсурдности».

Спрашивали герои: как возможно, что тихий, мягкий Ринора – их дорогой друг – в одночасье обратился в подобное чудовище?.. «Мне вообще плевать – верите вы мне или нет», - признался юнец. – «Хотя признаю: вы действительно были добры ко мне. И отплачу вам за это».

Он принялся творить огненное заклинание, но потоки пламени, им сотворенные, быстро иссякли... «Давненько я не взывал к своим силам», - извиняющимся тоном произнес Ринора...

«Прекрати!» - обратилась к нему Фина, и на лице Риноры отразилось искреннее недоумение: «Прекратить? С чего бы? Я наконец-то вспомнил себя настоящего. Поэтому буду делать, что хочу». Он вновь сотворил пламя, и на этот раз оное опалило героев. Переглянувшись, те взяли в руки оружие, изготовились к бою, и Ринора возликовал – именно этого он и ждал от противников!

На глазах тех за спиной Риноры возникла сфера серебристого тумана, весьма походящая на разломы в реальности, с которыми сталкивались они прежде. Не ведая, как противостоять подобной волшбе, герои просили Ринору отступиться, но тот не ведал жалости.

Сфера энергий Опустошения устремилась к героям... но Рока закрыла их сотворенным ею магическим щитом... и сфера бесследно исчезла, лишь соприкоснувшись с ним. «Что это еще за способности такие?» - опешил Ринора, но, поразмыслив, махнул рукой: «Ах, неважно. Мое могущество сейчас ощущается каким-то... незавершенным». С этими словами Ринора произнес заклинание телепортации, и исчез наряду с Диверти.

Герои бросились к Брюсу, с радостью отметив, что тот все еще жив! Фина произнесла целительное заклинание, но то не оказало на раненого ни малейшего воздействия. «Возможно, он был атакован способом, который сводит на ‘нет’ подобные заклинания», - предположила Кальмия, после чего предложила спутникам как можно скорее перенести остающегося в беспамятстве Брюса в жилые кварталы города – быть может, там она сумеет исцелить его своими средствами.

Им удалось добраться до местной больницы, где Кальмия немедля занялась врачеванием раненого. Герои остались снаружи, где тихо беседовали, обсуждая случившееся. Риноры окрест видно не было, но очевидно: если тот вновь насчет свои бесчинства, многие миряне могут погибнуть...

«Мы не дадим ему такой возможности», - заявил Брюс, появившись наряду с Кальмией в дверях больницы, и герои с облегчением вздохнули, лицезрев спутника своего в добром здравии. Кальмии все же удалось поставить его на ноги!

«Я должен остановить Ринору... своего сына», - молвил он. – «Исполнить свой отцовский долг... Да, знаю, я о многом вам не рассказал, а в некоторых вещах был не особо честен. Обещаю – я все расскажу на обратном пути к поезду! Ведь Ринора не может перемещаться по Дальним Пределам с помощью могущества Опустошения.

Герои вновь выступили в путь; сознавала Кальмия, что Брюс тверд в принятом решении и отговорить его невозможно... И все же девушка донельзя переживала за него...

Лоссвел и Рейн, даже лишившись своих боевых навыков, повергли в противостоянии двоих Хранителей Опустошения – Мазурку и Конш. На ногах оставался лишь Мело, и ныне сражался он с Рейном; Лоссвел отступил в сторону, позволяя двоим закончить бой.

Но даже в отсутствие способности направлять свои внутренние энергии, вкладывая их в удары клинком, Рейн с легкостью одержал верх над противником. Подобного сокрушительного поражения Хранители Опустошения не ожидали...

«Похоже на старые добрые дни, когда я лишь учился сражаться», - признался Рейн Лоссвелу. – «Совершенно иные ощущения». «Да, утратив навыки, можно узнать на удивление много нового», - согласился тот.

Двое обратили взор на разлом в реальности, источающий серебристый туман. Как же закрыть его?..

Неожиданно возникли пред Рейном и Лоссвелом двое... «Что бы вы не задумали, боюсь, это неосуществимо», - уверенно заявил Ринора. – «Ведь Опустошение можно забрать буквально все!»

Мазурка обрадовалась появлению Диверти, просила того о помощи в противостоянии двоим мечникам, однако молодой человек, отступив, обратился к товарищам, кивнув в сторону Риноры: «Нет необходимости. С нами – Вестник Опустошения».

Трое Хранителей Опустошения воззрились на мальчугана, и Диверти обещал им, что позже все объяснит. Ринора приблизился к разлому в реальности, протянул руку... и туман воссиял... Разлом увеличился в размерах, и Ринора, усмехнувшись, обернулся к королям Паладии, бросив: «Вы, должно быть, полагаете, что эти разломы лишают чего-то определенного каждый мир, в котором они возникают. Но это не так. Опустошение забирает у мира не что-то одно – оно забирает все!» Помедлив, Ринора удовлетворенно кивнул, бросив: «Похоже, силы вернулись ко мне в полной мере. Значит, время этого мира пришло».

Рейн и Лоссвел переглянулись, обнажили клинки. Расхохотавшись, Ринора приблизился к ним, заявив: «Вам очень повезло. Я еще не обрел былое могущество, потому, если хотите сразить меня, - сейчас самое время». Уверенность юнца в себе обескураживала, но Рейн и Лоссвел, отбросив с сторону все сомнения, атаковали...

Герои следовали за Брюсом, который быстрым шагом шагал по уличкам Берги. Малышка Рока была возмущена поведением Риноры. «Как он мог так поступить со своим папой?» - спрашивала девочка, и Брюс, тяжело вздохнув, отозвался: «Ринора всегда был излишне любопытен. Буквально обо всем задавал вопросы мне и Элле, своей матери. У него был весьма пытливый ум, и мать поощряла его в изучении чего-то нового. Также он любил играть со мной в карты. Те самые карты, которые он держит при себе, я когда-то подарил ему на день рождения».

К восхищению Роки Брюс продемонстрировал ей несколько карточных фокусов, молвив: «Я хотел, чтобы и Ринора научился подобным трюкам, но тщетно. Поэтому я был немного разочарован... А еще он увлекался поездами. Его мать вручную сшила униформу проводника, которая сейчас на нем – тоже подарок на день рождения. Он был так счастлив, получив ее».

«Он он очень хорошим мальчикам, судя по твоему рассказу», - заметила Фина. – «Почему же он...» «Мы отправились на пикник, за пределы Берги», - рассказывал Брюс. – «Пока мы с Эллой ставили палатку, Ринора отправился на поиски цветка происхождения – волшебного цветка, способного исцелить любую рану. В этих местах о нем ходят легенды. Ринора был одержим его поисками. Не знаю, о чем я думал, позволив ему заняться поисками одному».

«Так что же произошло?» - спрашивала Рока, и Брюс вздохнул, продолжил рассказ: «Он обнаружил древние руины, сокрытые в сердце леса. Так он впервые столкнулся с Волей Забвения». «Это еще что такое?» - озадачилась Фина, и Брюс пояснил: «Воля Забвения – это воплощенная сущность Опустошения. И когда Ринора встретился с нею, она подчинила себе его разум».

«Вот, стало быть, как он стал Вестником Опустошения», - осознала Фина весь ужас случившегося. «Именно», - подтвердил Брюс, и Фина поинтересовалась: «То есть, нам нужно разорвать связь с ним этой сущности? И тогда Ринора станет таким как прежде». «Боюсь, это невозможно», - отвечал Брюс. – «После установления подобной связи ничто не в силах ее разорвать».

«Так что же нам делать?» - растерялась Дейзи, и Брюс отвечал: «Если мы хотим спасти Ринору, то должны положить конец... чему-то иному. По этой причине я и отправился в странствие». Он ускорил шаг, и герои, переглянувшись, поспешили за ним по бесконечным извилистым улицам Города-Крепости.

Рока шагала рядом с Брюсом, держала того за руку, и то и дело бросала в сторону мужчины тревожные взгляды. Брюс сообщил девочке, что Фина очень волнуется о ней. «Я знаю, почему ты расстроилась, Рока», - говорил он. – «Для тебя стало настоящим шоком увидеть разозлившуюся Фину».

Да, то, как Фина отчитала Року, действительно оставило в душе девочки неизгладимый след. «Но с тех пор ты ведешь себя идеально», - улыбнулся Брюс. – «И должна гордиться собой». «Наверное...» - неуверенно отозвалась Рока. – «Думаешь, Фина меня теперь ненавидит?» «А, так вот что тебя тревожит?» - осознал Брюс, и, опустившись перед девочкой на колено, заглянул ей в глаза. – «Уверяю тебя, не о чем беспокоиться. Фина никогда не станет ненавидеть тебя, Рока. Знаю, это звучит странно, но иногда испытывать злость нас заставляет именно любовь. Думаю потому, что Фина тебя так сильно любит, она и вспылила». «Я поняла», - улыбнулась Рока, приободрившись.

«Брюс, а что произошло с матерью Риноры?» - неожиданно вопросила Рока, и Брюс продолжил рассказ: «В тот день мы оставались в нашем лагере. Настала ночь, а Ринора не возвращался. Мы с Эллой повсюду его искали... но безуспешно. А на следующий день всю Бергу объял серебристый туман». «Тот самый, который лишил горожан возможности передвигаться, да?» - уточнила Дейзи. «Да», - молвил Брюс. – «Разломы и прежде возникли в иных мирах, хоть число их и было невелико. Но все изменилось с приходом Вестника Опустошения». «И тогда они стали возникать повсюду?» - задала вопрос Кальмия, и Брюс вновь кивнул.

Слушая мужчину, гадала Фина: откуда тому столько известно об Опустошении? Неужто он проводил свои изыскания... или же кто-то поведал ему об этом?..

«Люди отчаянно пытались выжить, лишенные возможность ходить», - говорил Брюс. – «Многие были на грани смерти от голода... когда вернулся Ринора. Мы с Эллой сразу заметили, что с ним что-то не так. То был не сын, которого знали мы все эти годы».

...Вспоминал Брюс, как в тот день они с женой возвращались в дом, когда услышали голос сына. «Вижу, вы двое ходите прекрасно», - резюмировал тот. – «Значит, туман вас не коснулся. Что ж, это делает все более интересным...» Лишь взглянув на сына, Брюс отметил: «Ты – не Ринора, так?» «Что с тобой произошло?» - спрашивала Элла.

«Я одновременно и ваш сын, и нет», - отвечал Ринора. – «Я – Вестник Опустошения. Я так полагаю, вы видели, что произошло с людьми, которых коснулся туман. Опустошение лишило их возможности ходить. Но истинная мощь Опустошения значительно простирается за пределы подобного. Оно может лишить мир буквально всего. И содеять сие – ныне мой долг. А когда мир утратит все благодаря Опустошению, он попросту исчезнет... И последней искрой, которая погаснет... стану я. Замечательно, правда? Я стану последним человеком во вселенной! И никогда больше. Только я!»

Для родителей речи сына звучали как полное безумие, а тот продолжал: «Понимаю, вам тяжело видеть меня таким. Но не волнуйтесь. Я пришел, чтобы спасти вас. Опустошение может забрать все, что угодно... Поэтому я избавлю нас от родственных связей. И вам не придется больше страдать».

Желая сразиться с отцом в менее людном месте, Ринора перенес и себя, и родителей прочь – прямиком к разлому в реальности, находящемся в уединенном квартале крепости. Видя, что Брюс сражаться с ним же желает, Ринора принялся творить заклинания, откровенно забавляясь и желая разозлить отца достаточно, чтобы тот принял бой. Один из подобных магических потоков сразил несчастную Эллу...

В неистовой ярости Брюс атаковал Вестника Опустошения...

«И как же завершилось ваше противостояние?» - осведомилась Нерина, завороженная – как и остальные – рассказом Брюса, и тот, помедлив, предложил остальным поговорить об этом позже, а пока продолжить путь к поезду – времени оставалось в обрез.

...По пути к цели Брюс разговорился с Клеомой, спрашивая девушку, как та находит их странствие. «Для меня все это еще ново», - призналась Клеома. – «Я делаю все, чтобы поспевать за вами. Не хочу вас обременять...» «Не изводи себя», - посоветовал ей Брюс. – «Иди в своем темпе. Ты ведь – новенькая в нашей группе». «Думаешь, этого будет достаточно?» - усомнилась Клеома, но Брюс уверенно кивнул: «Абсолютно. Идя в своем темпе, зайдешь далеко». «И чем дальше... тем ближе я окажусь к цели?» - задумалась Клеома, и Брюс подтвердил: «Да, но дело не только в этом. Ты станешь ближе к тем, кто идет рядом с тобой».

Герои продолжили путь, и вскоре достигли места, где покинули Экспресс Дальних Пределов... вот только оного здесь не оказалось, ровно как и железнодорожной станции... Но послышался перестук колес, гудок... «Сейчас мы будем атакованы», - произнес Брюс, выхватив револьвер. – «К оружию!»

Изумленные, герои лицезрели летящий в их сторону состав, но чудовищно преображенный! «Это – Призрачный Поезд», - просветил спутников Брюс. – «Можно сказать, истинное воплощение Экспресса Дальних Пределов. Должны быть, Ринора забрал пилосит из инженерного отсека. Именно пилосит держал сущность поезда под контролем все это время. И сейчас мы должны одержать верх над поездом, если надеемся вновь взять его под контроль». «Откуда ты все это знаешь?!» - потребовала ответа Дейзи, и признался Брюс: «Призрачный Поезд – эспер, которого я сам призвал».

Фина припомнила, что при первой их встрече Брюс упоминал о том, что был призывателем, но, поскольку никаких призывов в час странствий мужчина не осуществлял, она успела благополучно позабыть об этом...

Герои повергли Призрачный Поезд, и останки того растворились в воздухе... «Мне нужно лишь снова призвать его и воспользоваться пилоситом, чтобы обратить в Экспресс Дальних Пределов», - обнадежил сподвижников Брюс. «То есть, ты его призвал?» - уточнила Дейзи, и Брюс подтвердил: «Да, я говорил, что, хоть и призыватель, не могу воспользоваться вновь магией призыва». «Все это время Призрачный Поезд был призван», - осознала Фина. – «Вот почему ты не мог осуществить новый призыв?» «Верно», - подтвердил Брюс. – «Я призвал его, чтобы сразиться с Ринорой...»

Он продолжил рассказ о противостоянии с одержимым Волей Забвения сыном. Тот хохотал, упиваясь обретенным могуществом Опустошения, намереваясь покончить с отцом и окончательно разорвать семейные узы... «Похоже, я действительно больше никогда не увижу ни тебя, ни Эллы», - принял страшную реальностью Брюс, после чего свершил призыв Призрачного Поезда.

Ринора и не подозревал, что отец ее владеет магией призыва, замешкался... и пронесшийся по воздуху состав на полном ходу ударил в него, смел... Подоспевший Диверти успел узреть лишь последние мгновения – расправу Брюса над собственным сыном!.. Не произнеся ни слова, Брюс устремился прочь – к подножию утеса, где обнаружил израненного Ринору, пребывающего без сознания. Мальчик все еще дышал, и сознавал Брюс, не может бросить его умирать. Ринора все еще оставался его сыном – и он нес за него ответственность... Потому Брюс направил дуло револьвера на мальчугана, дабы оборвать страдания того... Но Ринора, пробудившись, в недоумении уставился на Брюса, не узнавая – разом лишился он всех воспоминаний о прошлом...

«Он не знал, кто он такой и что совершил», - рассказывал Брюс героям. – «И я не смог нажать на курок. Это означало бы убийство невинного человека. Но это еще не конец истории, по пути я расскажу о том, что произошло после». «По пути куда?» - уточнила Дейзи, и пояснил Брюс: «Контролировал и питал энергией Экспресс Дальних Пределов пилосит. Прежний кристалл – в руках Риноры, посему мы должны отыскать еще один. К счастью, я знаю, где это можно сделать».

С этими словами Брюс устремился прочь, и герои вновь затерялись в лабиринте улиц Берги...

Рейн и Лоссвел не могли нанести противнику ран; могущество Опустошения надежно хранило своего Вестника. «Предлагаю продолжать наносить удары – в какой-то момент он не сможет блокировать их», - предложил Лоссвелу Рейн, и тот хмыкнул: «Так просто... Не ожидал услышать подобное от короля. Но признаю: грубая сила – наш лучший шанс на победу».

Серебристый туман, окружавший Ринору, исчез, и произнес тот с нескрываемым сожалением: «Думаю, это пределы моих сил. Наверное, мне следует восстановить связь свою с Опустошением в полном объеме».

Рейн и Лоссвел метнулись к Риноре, то закрыл того своим телом подоспевший Хораль, отразив выпады рыцарей Грандшелта. Те отступили вновь, оценивая изменившуюся ситуацию...

Ринора приветствовал Хораля, и Мазурка удивилась: «Хораль... ты его знаешь?» «Знаю», - подтвердил юноша. – «Ринора пришел ко мне, когда Коулер утратил свои цвета. Именно он рассказал мне о Хранителях Опустошения». «А также сказал отправляться на поиски иных Хранителей», - добавил Ринора.

Мазурка, Диверти, Мело и Конш переглянулись: вот, стало быть, что стало причиной их... сотрудничества... «И теперь мы будем исполнять приказы Риноры», - постановил Хораль, обращаясь к сподвижникам.

Возражений у тех не нашлось. Ринора поднял руку, взывая к магии телепортации, и в следующее мгновение Хранители Опустошения исчезли, оставив Рейна и Лоссвела близ огромного разрыва в континууме. Те были вынуждены признать: будь иначе, навряд ли им в нынешнем состоянии удалось бы выстоять в противостоянии...

По крайней мере, сейчас они в полной мере осознавали опасность, угрожающую Ляпису, и были исполнены решимости изыскать способ исправить положение...

Брюс принял решение закончить историю о произошедшем.

Рассказывал он, как у подножия утеса пред ним и Ринорой возник призрачный образ кристалла... и мальчуган осел наземь, потеряв сознание.

«Свет и Тьма», - прошелестел голос, донесшийся из кристалла. – «Любовь и ненависть... Созидание и разрушение... Все во вселенной имеет свою противоположность».

И сияние, и произнесенные слова напомнили Фине о том, что и она зрела подобное – прямиком пред начала странствия своего в Дальних Пределах. «Да», - подтвердил Брюс. – «Это была мать Роки. Я многое узнал от этого сияния. Узнал, что Опустошение существовало с самого рождения этой вселенной. Оно распространяло свои разломы в континууме в различные уголки мироздания, исподволь обретая то одно, то другое. Но Воля Забвения надеялась обрести нечто, куда более значимое. Поэтому Опустошение жаждало обрести для своих целей кого-то, кто станет так называемым ‘Вестником Опустошения’. Именно поэтому оно ищет последователей, Хранителей Опустошения – для него это способ распространить влияние свое как можно дальше – пока оно не лишит мироздание всего».

«Ого!» - поразилась Фина. – «А ты действительно многое узнал об Опустошении». «Верно», - подтвердил Брюс. – «И после этого свет научил меня тому, как возможно закрывать созданные Опустошением разломы».

«...Ты хочешь, чтобы я закрывал их?» - спрашивал Брюс у странного сияния, угадывались в котором очертания кристалла. – «Боюсь, я должен ответить отказом. На кону – судьба мироздания, а я не создан для подобного. Меня заботит лишь одно – мой мальчик... Даже утратив воспоминания, он все равно остается моим сыном. Моим единственным сыном...» «Мальчик утратил воспоминания в результате противостояния с тобой», - прозвучал ответ неведомой сущности. – «Поглощенный силой, которой совсем недавно повелевал, он лишен воспоминаний. Но ты можешь помочь ему, нанеся удар по источнику этой силы. Закрытие разломов вернет воспоминания Риноре».

«А он... станет таким, как был прежде – до того, как столкнулся с Опустошением?!» - вопросил Брюс, но следующие слова сущности на корню уничтожили зародившиеся было надежды: «Нет. Прежним он не станет. Те, кто образуют подобную связь с Опустошением, не могут освободиться от него боле. Если память вернется к мальчику, он вновь предстанет Вестником Опустошения».

«Хочешь сказать, мне следует убить его здесь и сейчас, чтобы этого не произошло?» - выдавил Брюс в отчаянии. «Тебе решать», - молвила сущность... Долго раздумывал Брюс над предложением, и, наконец, изрек: «Что ж, хорошо. Я стану закрывать разломы. И сделаю все, от меня зависящее для спасения мироздания. Но я сделаю это по собственным причинам. Я хочу, чтобы Ринора вспомнил, кто он такой... И вспомнил, что он пытается сделать... И когда я увижу, что он полностью предан идее разрушения сущего, я покончу со всем этим. Пойми, это должен быть я, и никто иной. В этом – мой отцовский долг, хоть и не предполагал я, что он может оказаться столь тягостен». «Я понимаю – куда больше, чем ты можешь представить...» - произнесла сущность. – «И дарую тебе силы закрывать разломы, созданные в ткани реальности Опустошением».

Так Брюс обрел новую способность, и первым делом закрыл разлом в Берге, после чего преобразил Призрачный Поезд в Экспресс Дальних Пределов и вместе с сыном отправился в странствие по различным мирам, дабы закрыть остающиеся в них разломы. «Я сказал Риноре, что он – проводник», - пояснил героям Брюс. – «Воспоминания он утратил, посему просто поверил мне. После чего я составил список пассажиров, чтобы сделать ложь мою правдоподобной».

Представший Брюсу вновь свет назвал имя Фины, заявив, что она должна оказаться в числе пассажиров поезда. «Ты должен помочь ей на ее пути», - изрекла сущность. – «Так же, как и она поможет тебе». Кивнув, Брюс добавил имя Фины в список...

На этом история его заканчивалась, и Брюс еще раз извинился перед слушателями за то, что не поведал им ее раньше. «У меня лишь один вопрос», - молвила Фина. – «Ты сказал, что покончишь со всем, когда к Риноре вернется память... Что ты имел в виду?» Брюс долго, очень долго молчал, склонив голову... «Я убью его своими руками», - прошептал он в звенящей тишине. – «Иного способа спасти его не существует».

Девушки воспротивились самой мысли об убийстве Риноры! Ведь это просто... немыслимо!.. «Я вас понимаю», - заверил их Брюс. – «Но выбор невелик. Если я отступлюсь, это будет означать гибель мироздания».

...Герои продолжали следовать за Брюсом... когда неожиданно тот привалился к стене ближайшего здания. Кальмия велела остальным дать ей возможность переговорить с мужчиной, обратилась к нему: «Брюс, что происходит?» «Не стоит обо мне беспокоиться», - начал было Брюс, но врач отчеканила: «Стоит. Я могу лишь заключить, что та атака Риноры лишила тебя жизненных сил. Может, я твои раны и обработала, но тело продолжает слабеть. Если мы что-то не предпримем в самые кратчайшие сроки... ты умрешь».

Слова Кальмии услышала Рока, встревожилась: чем же она может помочь Брюсу, к которому так привязалась?..

«Просто позволь мне продолжать путь», - предложил Брюс, и Кальмия нахмурилась: «То есть, до тех пор, пока ты не убьешь Ринору? Ты же знаешь, я никогда не соглашусь с убийством мальчика». «Я просто... хочу избавить его от Опустошения», - вздохнул Брюс. – «Жестоко позволять ему продолжать жить. Может, ты и согласишься с этим, но понять-то должна». «В любом случае, ты сейчас не в том состоянии, чтобы сражаться с ним», - помолчав, заявила Кальмия, и Брюс согласился: «Ты прав. Эх, мне бы не помешал сейчас бы цветок происхождения...»

Рока припомнила рассказ Брюса о том, что поисками сего цветка занимался Ринора. Если она сумеет отыскать его, Брюс будет исцелен... Посему малышка, улучив момент, улизнула от остальных...

Фину исчезновение девушки донельзя встревожило, но Брюс убедил ее не паниковать. Такова природа детей – они то исчезают, то появляются... Это называется «любопытством». Мало-помалу Фина успокоилась, но, шагая по улице крепости, не переставала звать Року в надежде, что та откликнется...

Но шло время, а Рока не появлялась. Девушки вновь заспорили о том, не является ли исчезновение малышки следствием недостаточного воспитания. Что, если на нее напал монстр? Или Ринора?..

Но вскоре Рока разыскала героев сама; в руках девочка сжимала букетик цветов. Выдохнув с облегчением, девушки напустились на малышку, наперебой заявляя о том, что нельзя исчезать без разрешения. Залившись румянцем, Рока протянула букетик Брюсу, прошептав: «Прости... Я не смогла найти цветок, который лечит людей. Но я нашла другие, и они тоже красивые. Может, они поднимут тебе настроение».

Растроганный, Брюс принял подарок... а Рока, обещав Фине и спутницам ее, что непременно подумает над своим поведением, вновь куда-то умчалась. Фина бросилась за малышкой, которая была совершенно расстроена, считая, что она, наверное, донельзя плохая, раз ее ругают все время.

«Рока, ты искала цветок происхождения, о котором нам рассказал Брюс?» - догадалась Фина, и Рока кивнула: «Да, но так и не смогла найти его». «Знаешь, однажды я поступила так же», - призналась Фина. – «Я странствовала с иными людьми, но покинула их, чтобы отыскать цветок. И они очень на меня разозлились за это. Да, мы с тобой действительно одинаковы!.. Но теперь я понимаю, почему они так себя повели. Если ты убегаешь, ни слова никому не сказав, это заставляет остальных сильно волноваться». «Я знаю», - потупилась Рока. – «И мне действительно очень жаль».

«Но – с другой стороны – это здорово, что ты хотела помочь Брюсу», - улыбнулась Фина. – «Мне знакомо это ощущение». «Так ты на меня не злишься?» - с надеждой вопросила Рока, и Фина покачала головой: «Нет, на самом деле я горжусь тобой».

Неожиданно земля ходуном заходила у них под ногами, и осознала Фина: Город-Крепость вновь меняет свою структуру!

Возникшие стены разделили отряд героев: Фина оказалась отрезана от Роки, а Брюс, Кальмия и Клеома – от Дейзи, Поппи и Нерины. К счастью, Брюс и спутницы его вскоре сумели воссоединиться с Финой, и ныне пытались отыскать ход, который привел бы их к оставшейся в одиночестве Роке...

Последняя долго брела по безлюдным улицам и переулкам, убеждая себя в том, что ничуть не боится и ее скоро найдут. Со всех сторон девочку окружили монстры, медленно приближающиеся к намеченной добыче...

Встретившись с Раегеном, Акстаром и Потчи, герои из Ляписе – Джейки, Лид, Шарлотта, Фисалис, Николь, Сакура поведали им о своей встрече с белоризцем, и об исчезновении Рейна и Лоссвела.

«Похоже на телепортирующие заклинание», - резюмировал Акстар, когда герои закончили свой рассказал. «Но это было не обычное заклинание», - авторитетно заявил Муг. – «На том самом месте, где они стояли, я ощутил энергии Дальних Пределов. Предполагаю, что сейчас они находятся именно там».

«Не самое лучшее известие», - заключила Сакура. – «Мы не можем допустить, чтобы короли вот так просто брали да исчезали. Что люди подумают?» «Согласен», - поддержал чародейку Николь. – «Нам не следует распространяться об этом». «Подождите-ка», - озадачилась Потчи, в изумлении взирая на героев. – «Вы что, не собираетесь отправиться на их поиски?» «Если они действительно в Дальних Пределах, разыскать будет их практически невозможно», - отозвался Раеген, и Лид вздохнула: «Хоть бы с ними все было хорошо... Ведь это Опустошение лишило их способностей...» «Ровно как и возможности пробуждения крови», - добавил Джейк. – «Эти двое лишились большей толики своей силы».

«Да, это плохо», - признал Раеген. – «Но мы не должны забывать о том, что эти двое пресекли тиранию Влада. Уверен, они смогут постоять за себя». «Согласна», - молвила Шарлотта. – «К тому же, у нас есть иная проблема».

Да, разломы в реальности, возникшие в их мирах... «Мы своими глазами видели, на что способен этот туман», - просветил остальных Акстар. – «Как только он объял деревню, все селяне пали, обездвиженные. Но они, как оказалось, все же не мертвы – сердца продолжали биться. Правда, никто из них так и не проснулся». «Стало быть, Опустошение лишило их сознания», - заключил Николь, и Акстар кивнул: «Да, похоже, что так».

«Сакура, есть какой-то способ противостоять этому, обозначенный в Хрониках?» - обернулся к чародейке Раеген, и отвечала та: «Да, подобное упоминается в нескольких записях. Там говорится о том, что где-то есть индивид, способный закрывать эти разломы». «И где же они?» - полюбопытствовал Акстар, на что Сакура указала ему на название фолианта.

«То есть, этот человек находится где-то в Дальних Пределах?» - вздохнул Раеген, понимая, что отыскать его там – все равно, что найти иголку в стоге сена. Фисалис приободрилась: теперь они точно знают, куда следует отправиться, а Муг непременно изыщет точку входа в Дальние Пределы.

«Нет, не изыщу», - возразил Муг. – «Я ощущаю лишь энергии Дальних Пределов, когда те поблизости. И не забывай, что Дальние Пределы на самом деле представляют собой множество различных миров. Родной мир нас, муглов, - лишь один из них. Поэтому я даже представить не могу, где нам отыскать человека, способного закрывать разломы в реальности».

Герои приуныли было, но мугл добавил, со значением глядя на Фисалис: «А вот Лоссвела отыскать мы скорее всего сможем. В конце концов, у нас есть ты...»

В себя Рока пришла в теплой постельке в незнакомом ей доме. Девочка нахмурилась, пытаясь вспомнить последние события. На нее напали монстры... но что произошло после? Она потеряла сознание?..

Дверь комнаты открылась, и внутрь ступили трое Хранителей Опустошение – Мело, Мазурка и Конш. Как оказалось, именно они спасли девочку от монстров, забрали с собой – в свое жилище.

«А почему ты так быстро растешь?» - заинтересовалась Мазука, и Рока озадачилась: «Я не знаю...» «Рока, а ты помнишь, как я похитил тебя, когда ты была еще младенцем?» - обратился к девочке Мело. «Да», - кивнула та, и Мело извинился перед ней за свое поведение.

В комнату проследовали Хораль и Диверти, и Рока нахмурилась: «Вы же плохие парни, так?» «Это просто твоя точка зрения», - отвечал ей Хораль. – «Ты когда-нибудь думала над тем, что мы делаем то, что считаем правильным? Мы все сражаемся за то, во что искренне верим. Поэтому для нас – ты и твои друзья выступают ‘плохими’».

«Если мы все сражаемся за то, что правильно», - озадачилась Рока, – «зачем нам вообще сражаться?» «Закрывая разломы или же защищая их», - отвечал ей Хораль, - «мы все пытаемся по-своему защитить жителей различных миров. Но лишь немногие из нас смотрят на вещи реалистично – мы не можем спасти всех и каждого. Разве я ошибаюсь? Судьбы наши предрешены при рождении, поэтому и нет равенства между мирянами. Всегда есть те, кто может жить счастливо, и те, кто не может. Такова жизнь. Осознав, что не можем спасти всех, мы решили спасти несчастных и гонимых. Именно за них сражаются Хранители Опустошения».

Рока молчала, пристально глядя в глаза Хоралю, и тот вздохнул: «Но, возможно, это слишком сложно понять ребенку». «Нет...» - покачала головой девочка. – «Думаю, я поняла. Спасибо, что объяснил все мне».

В дверном проеме возник Ринора, велел остальным покинуть помещение; те безропотно подчинились. «Все очень просто», - заявил Вестник Опустошения, подступая к малышке. – «Мне нужно, чтобы ты не путалась под ногами».

Он вытянул руку в сторону Роки...

Фина, Брюс, Кальмия и Клеома продолжали разыскивать Року на пустующих улицах Берги, сознавая, что отыскать девочку куда важнее, нежели пилосит.

«Я бы хотел обозначить еще кое-что», - заявил Брюс, обращаясь к девушкам. – «Если нам вновь встретится Ринора, мне нужно, чтобы вы позволили мне разобраться с ним самому». «Брюс, подумай хорошенько», - просила мужчину Фина. – «Тебе не нужно сражаться с ним». «Если хочешь отговорить меня от расправы над ним, боюсь, не выйдет», - процедил Брюс. – «’Пока находятся глупцы, желающие защитить Опустошение... истинный ужас не может пробудиться’. Я сказал эти слова Хоралю, когда противостоял ему в Симфонии. Закрытие разломов и сражение с теми, кто встает у меня на пути – все ради того, чтобы представился шанс убить Ринору. Обман вас и сокрытие моих истинных мотивов – и здесь все дело в Риноре. Все мое странствие относилось к тому самому истинному ужасу... Я стремился пробудить Вестника Опустошения, а затем убить его. И переубедить меня невозможно».

Ведомые Мугом, герои прочесывали окрестные пределы. Мугл то и дело обращался к Фисалис, спрашивая, чувствует ли та что-нибудь. «Что я вообще должна почувствовать?» - недоумевала девушка, и Муг пояснил: «Ты знаешь, я могу ощущать энергии Дальних Пределов, но это не означает, что я могу сходу понять, где находится проход в эту смежную реальность».

«Думаешь, я смогу найти его, раз ты сам не можешь?» - вконец озадачилась Фисалис. «Да», - уверенно заявил мугл. – «Уверен, ты сможешь отыскать Лоссвела – где бы тот не находился». Герои переглянулись: а ведь действительно, нельзя недооценивать силу любви!

Фисалис предельно сосредоточилась, направляя все помыслы свои к Лоссвелу; Шарлотта присоединилась к ней... и на глазах потрясенных героев девушки оказали в сторону, где витал над землею незримый прежде каменный обелиск – артефакт Дальних Пределов, знаменующий портал в сей пласт бытия.

Герои потрясенно воззрились на Шарлотту, и призналась та, что тоже питает чувства к Лоссвелу...

Неожиданно сполох магии расколол обелиск, и герои лицезрели таинственного индивида в белой ризе, только что уничтожившего артефакт – их единственную возможность достичь Дальних Пределов. «Все поглотит Опустошение», - проскрипел незнакомец. – «Вы можете остаться здесь и дождаться его нисхождения».

Герои обнажили оружие, изготовившись к противостоянию с сим могущественным противником...

В иных кварталах крепости сподвижников разыскивали Дейзи, Поппи и Нерина. Девушки тревожились за Брюса: нельзя позволить ему убить собственного сына! Но нет... они не позволят ему это сделать.

«Я и о Роке тревожусь», - призналась спутницам Нерина. – «Мы так ее отругали, и не дали возможности объясниться». «Да, а ведь она просто хотела помочь Брюсу», - согласилась Поппи. Что ж, чем раньше они отыщут ее, тем скорее смогут извиниться...

Девушки продолжили путь, гадая, кто захочет жить в городе, все время изменяющим свою конфигурацию. Впрочем, Поппи как художница находилась подобный образ донельзя интересным. «А что было первым твоим рисунком, Поппи?» - поинтересовалась Дейзи, и отвечала Поппи: «Я нарисовала свою семью. Родители умерли, когда я была маленькой, и я не помнила, как они выглядели. Поэтому я представила себе их и изобразила. И они оказались еще красивее, чем я ожидала!»

«Ты знаешь, вообще-то я тоже семьи лишилась», - призналась Дейзи. «И ты, Дейзи?» - удивилась Нерина. – «И я тоже... И тоже в юности. Именно потому, что у меня не было родни, меня и выбрали двойником принцессы». Девушки переглянулись: как возможно, что у них такое похожее прошлое?

На одной из пустующих площадей трое лицезрели сразу два разлома в реальности, источавших серебристый туман. Прежде подобного они не наблюдали ни в одном мире...

Два огромных дракона воплотились пред девушками, исполненные решимости защитить разломы... Те приняли бой... но оказались повержены...

«Я отвлеку их», - бросила подругам Нерина. – «А вы двое бегите». «Я хотела сказать то же самое», - усмехнулась Дейзи, и Поппи кивнула: «Симметрично». Похоже, ни одна из них отступать не намерена...

«Хорошо, попробуем другую стратегию», - предложила Дейзи, созерцая остающихся близ разломов драконов. – «Я отвлеку на себя внимание первого, а вы немедленно атакуйте второго». Похоже, иных вариантов у них нет... Дейзи нужно лишь продержаться, пока подруги ее не покончат со своим противником и не придут к ней на помощь.

Но, как оказалась, Дейзи и не думала следовать озвученному плану. Она отвлекла на себя внимание сразу двух драконов, надеясь, что Нерина и Поппи тем временем сумеют скрыться...

Драконы преследовали Дейзи, и та успела распрощаться с жизнью... когда примкнули к ней двое невесть откуда взявшихся мечников, назвавшихся «рыцарями Грандшелта».

Рейн, Лоссвел, Дейзи, а также подоспевшие Поппи и Нерина сошлись в противостоянии с драконами. Те пали, после чего Рейн и Лоссвел назвали троице воительниц свои имена. «Рейн?» - удивилась Дейзи. – «Где-то я это имя уже слышала...» Под пристальным взглядом Рейна Дейзи покраснела до корней волос, закрыла пылающее лицо ладонями...

Нерина поблагодарила их спасителей за столь своевременное появление, поинтересовалось, что привело их сюда. «Мы ищем мальчугана, Ринору», - пояснил Рейн, и Поппи изумилась: «Вы с ним знакомы?!»

Рейн и Лоссвел поведали новым знакомым свою историю...

Тем временем Брюс и его спутницы отыскали в крепости кристалл пилосита. «Без него противостоять Риноре бессмысленно», - процедил Брюс, и Фина взмолилась вновь: «Брюс, ты не обязан так поступать!» «Меня не переубедишь, Фина», - покачал головой тот, и Фина предложила: «Ты можешь позволить нам сразиться с ним, а сам изыщешь способ его спасти». «Я понимаю, что ты хочешь спасти его», - вздохнул Брюс. – «У меня сердце разрывается, когда я вижу тебя такой. Но это невозможно. Или Ринора, или мироздание...»

«Разве подобные речи не присущи скорее Хранителю Опустошения?» - вопросила Фина, и Брюс опешил: «Что?..» «Они всегда говорят: неважно, что произойдет с одними людьми, если другие будут спасены», - пояснила девушка. – «И это именно то, что собираешься сделать ты. Я бы попробовала спасти и Ринору, и мироздание. И я не сдамся, пока не смогу это осуществить. Наверняка изыщется способ! Давай найдем его вместе?»

«Фина, я восхищен тем, как ты смотришь на вещи», - признался Брюс. – «Ты не пытаешься одержать верх над врагами силой, ты ищешь с ними взаимопонимание и точки соприкосновения. Во время совместных странствий ты открыла мне глаза на многое... И я думаю, ты должна следовать своим идеалам. В твоем возрасте ты можешь позволить себе эту привилегию. Но в моем возрасте... это невозможно. Юные могут мечтать лишь в том случае, если старики продолжают поддерживать их. Таково наше бремя. Поэтому я должен остановить Ринору – в том числе и ради тебя. Это – мое окончательное решение».

Послышался издевательский хохот, и в нескольких шагах от четверки возник Ринора. «Так и знал, что вы будете здесь», - заявил мальчуган. – «Наверняка вам нужен пилосит, если вы хотите продолжить странствие на Экспрессе Дальних Пределов... Но, должен сказать, ты выглядишь куда менее мертвым, чем мне казалось, папочка. Если уж резаная рана не прикончила тебя, я надеялся, что поглощение жизненной силы должно было убить наверняка... И все же, вижу, жизни в тебе осталось всего ничего».

«Что?» - поразилась Фина, с тревогой воззрившись на Брюса, и тот, выхватив револьвер, ободряюще кивнул ей, молвив: «Все хорошо, Фина! Сосредоточься на том, что должно быть сделано».

Фина обратилась к Риноре, моля того отринуть Опустошение, но юнец отмахнулся, сделал некие пассы руками... и на земле пред Финой возникло тело Роки. Фина бросилась к девочке, принялась трясти ее... «Она не очнется», - бросил Ринора, с интересом наблюдая за тщетными потугами Фины провести Року в чувство. – «Ее больше нет».

Побледнев, Фина прожгла Ринору взглядом. «Это ты сделал?» - осведомилась она, и тот хихикнул: «Ну а кто еще?» «Почему?» - потребовала ответа Фина, и Вестник Опустошения развел руками: «Почему? Потому что хотел увидеть у тебя именно такое выражение на лице. Полнейшее отчаяние, ведь сердце твое вот-вот будет разбито на осколки. И должен сказать Фина, тебе действительно идет такое выражение».

«Я никогда не прощу тебя», - прошипела Фина, еле удерживаясь, чтобы не разрыдаться. Конечно, от проницательного Риноры это не укрылось. «Ну вот, теперь печаль сменяется яростью», - удовлетворенно констатировал он, и видя, как герои обнажают оружие, дабы принять бой, широко улыбнулся: «Это именно то, что мне необходимо. Но знайте: я – не тот, с кем вы сразитесь сегодня. Может, Рока, которую вы знали, и мертва... но она переродилась. Встречайте же нового Хранителя Опустошения!»

Тело Роки объяли энергии Опустошения, оно воспарило в воздух. «Фина... Умри...» - произнесла девочка, после чего воззвала к сущности первоначала, и Опустошение ответило на зов своей новой адептки...

Сполохи магической энергии ударили в героев, лишая тех последних сил, и распластались они на земле. Один лишь Брюс сумел устоять, и, обратившись к Риноре, потребовал ответа: «Что ты сделал с Рокой?» «Не смотри на меня так», - рассмеялся тот. – «Я воспользовался могуществом Опустошения, чтобы лишить ее воспоминаний».

Над ладонью Риноры возник небольшой разлом в реальности, и просветил мальчуган отца: «Подобный же я внедрил в Року. И этот отголосок Опустошения вобрал в себя ее воспоминания».

Фина, Клеома и Кальмия поднялись на ноги, отчаянно пытаясь взывать к Роке, но не отвечала та. «Вы теряете время», - просветил девушек Ринора. – «Пока Опустошение пребывает внутри нее, она можешь слышать лишь мой голос». Ощущали Фина и спутницы ее полную беспомощность: не могут же они напасть на Року! Сознавал это и Ринора, потому наслаждался представлением...

Ринора приказал Роке атаковать, и девочка воззвала к магической силе, коей обладала. Вестник Опустошения отметил, что Рока чрезвычайно одарена магией – возможно, она даже более сильна, чем Фина! «Фина, умри!» - раз за разом повторяла малышка, направила на девушку магический поток... но удар оного принял на себя Брюс, заслонивший собою Фину.

«Надо же, папочка вступился за Фину», - хохотнул Ринора, - «все это время пытаясь убить собственного сына». Брюс без сознания распластался на земле, и Ринора, поздравив Року с одержанной небольшой победой, советовал девочке не останавливаться и прикончить остальных.

Приняв решение, Фина приняла бой с Ринорой...

...Будучи повержен, тот отступил, признал: «Боюсь, я недооценил тебя. Ты все же не столь слаба, чтобы я смог одержать верх над тобой в своем нынешнем состоянии. Ладно, закончишь работу?» И он развел руки в сторону, призывая Фину атаковать. Фина медлила, и Ринора удивился: «Чего же ты ждешь? Неизвестно, представится ли еще когда-нибудь такая возможность».

Но Фина отказывалась наносить последний удар, и Вестник вновь рассмеялся, бросив: «Что ж, тем хуже. Вижу, ты не убийца. Но ты на самом деле думаешь, что милосердие здесь уместно? Возможно, ты только что предопределила судьбу этого мира». «Я так просто не сдамся», - бросила Фина в ответ. – «Я обещала спасти тебя». «Ладно, будь по-твоему», - беззаботно отозвался Ринора. – «Живи, как знаешь».

Он стремительно сотворил сферу Опустошения, и магия оной разметала героев в стороны. Они остались лежать без движения, а Ринора, обернувшись к Роке, заявив, что им пора. «Пришло время обрести из руин наше полное могущество», - мечтательно прошипел одержимый сущностью Опустошения мальчуган.

Двое телепортировались прочь... Придя в себя, Кальмия первым делом исцелила раны Брюса, и тот провозгласил, что готов сражаться. Врач изумилась: и это заявляет человек, только что бывший на волосок от смерти!

«Ринора заявил, что забрал твою жизненную силу», - обратилась к Брюсу Фина. – «Что это означает?» «Не думаю, что что-то важное», - быстро отозвался Брюс, взглядом приказывая открывшей было рот Кальмии молчать. – «Думаю, он просто хотел убить меня. В любом случае у нас нет времени на то, чтобы оставаться здесь. Мы должны спешить, пока еще не поздно».

«Он говорил про какие-то руины...» - молвила Клеома, и Брюс утвердительно кивнул: «Я знаю, о каком месте шла речь».

Но прежде, чем выступить в путь, Брюс призвал Призрачный Поезд, превратив тот магией обретенного пилосита в Экспресс Дальних Пределов! «Брюс, когда мы в следующий раз отправимся в странствие на этом поезде, но вновь будем все вместе», - заявила Фина. – «Рока, Ринора... и ты». В глазах Брюса отразилась боль, и выдавил он: «Року мы вернем. Обещаю. Мы с Ринорой... дело другое...»

Не добавив ничего к сказанному, он устремился прочь; Фина, Клеома и Кальмия поспешили за своим провожатым в лабиринты Берги...

Дейзи, Нерина и Поппи поведали новым знакомым о произошедшем в Берге – о том, кем на самом деле оказался Ринора. Неунывающий Рейн заявил: им просто нужно найти способ избавить Ринору от одержимости, только и всего. «Будь оно так, то и проблем бы в мире не было», - вернул его с небес на землю Лоссвел. – «Нельзя все упрощать». «Не соглашусь», - с вызовом заявил Рейн. – «Люди говорят, под моим руководством жизнь в королевстве изменилась к лучшему». «Если твой предшественник – Влад, то хуже ей становиться просто невозможно», - парировал Лоссвел.

Девушки, слушая перепалку приятелей-королей, рассмеялись, и те отступили друг от друга, сконфузившись. «И все же ты прав», - обратилась Дейзи к Рейну. – «Иногда следует меньше думать и больше действовать. А лучшие ответы порой – самые простые».

Первым делом Дейзи надеялась отыскать в лабиринте Города-Крепости товарищей... Она продолжала гадать, где же слышала прежде имена Рейна и Лоссвела... а в том, что слышала, актриса не сомневалась нисколько...

Но даже вчетвером Акстар, Раеген, Николь и Сакура ничего не смогли противопоставить пугающему белоризцу. Тот был слишком стремителен, уходил из-под ударов с легкостью, контратаковал.

Пал Николь... за ним – Сакура... Незнакомец, похоже, забавлялся... «Снова мы твое?» - усмехнулся он. – «Знаем ведь, как все закончится? И на этот раз ваше унижение меня не удовлетворит, нет».

«Я это закончу, Раеген», - бросил Акстар товарищу. – «Жаль, конечно, я бы хотел, чтобы паренек был свидетелем этого дебюта». «Какое еще паренек?» - озадачился Раеген, и пояснил Акстар: «Лоссвел, конечно, кто еще?»

На глазах потрясенного Раегена Акстар применил новый прием – Путеводное Зеркало Справедливости! «Невозможно», - в вящем изумлении выдохнул белоризец, тяжело осев наземь, когда поток энергии, сфокусированный на острие клинка Акстара, рассек его тело.

«Путеводное Зеркало Справедливости», - повторил Акстар, не сводя глаз с поверженного, но наверняка все еще весьма опасного противника. – «Этот прием должен указать тебе, Лоссвел, путь к тому, что куда более важно, чем престол».

На следующем привале Кальмия отозвала Брюса в сторону, и, осмотрев его, заявила: «Удивлена, что ты вообще на ногах стоишь, учитывая твое состояние». «Я не собираюсь отходить в мир иной сейчас», - заверил ее Брюс. – «Есть у меня одно неоконченное дело». «Убийство Риноры?» - помрачнела девушка, и Брюс вздохнул: «...Да».

«И это несгибаемое убеждение помогает тебе столь отчаянно цепляться за жизнь», - резюмировала врач. – «Я все еще отказываюсь позволять тебе убить его, но сейчас могу лишь приветствовать тот факт, что это стремление позволяет тебе передвигать ноги... Я же чувствую себя совершенно бессильной!.. Как когда мы противостояли Увяданию в Иллюмии... Все люди хотят одного: хоть еще одного дня доброго здравия. А если я не могу им этого дать... то не имею права называть себя врачом...»

«Потеря того, что было, сделала меня сильнее, чем прежде», - напомнил девушке Брюс. – «Ты сказала это при первой нашей встрече в Иллюмии. Помнишь?» Кальмия кивнула, и продолжал Брюс: «Ты храбро встретила боль утраты, и обратила ее в силу. Если уж ты недостойна именоваться доктором, то я даже не представляю, кто достоин. Кальмия... Ты – человек, который не сломается, оставшись в одиночестве. Именно поэтому ты была верна себе там, в Иллюмии, даже если никто тебя не поддерживал. Эта сила для нас – огромное подспорье... и я хочу, чтобы ты применила ее, чтобы направлять их на верный путь».

«Я отказываюсь», - покачала головой Кальмия, смахнув слезы с глаз. – «Отказываюсь. Просто не могу. Я не столь сильна. Ты нам нужен, Брюс... Нам нужна твоя поддержка... Ты всегда с нами, когда нам нужен... Ты приглядывал за нами все это время. Без тебя мы бы не...» «Что ж, тогда помоги мне улучшить свое состояние, Кальмия», - улыбнулся Брюс. – «Если кто и сможет это сделать, то только ты».

«Обязательно», - заверила его девушка. – «Я найду способ исцелить тебя. И не только тебя, но и Ринору». «Кальмия, ты куда сильнее, чем думаешь», - заверил ее Брюс.

Приблизившимся Фине и Клеоме Брюс, не моргнув глазом, заявил, что чувствует себя прекрасно и готов продолжать путь.

По пути Дейзи столь явно пялилась на Рейна, что тот не сдержался, поинтересовался у девушки – что с ним не так. «Да вот, слабо представляю тебя королем», - протянула актриса. «Дейзи, нельзя так говорить с человеком его положения!» - одернула подругу Нерина, и та поспешила принести извинения.

«Все хорошо», - улыбнулся Рейн. – «Признаться, я тоже так считаю». «Нет, дело не в том, что ты плохой король», - поспешила исправиться Дейзи. – «Просто... нет в тебе королевской чопорности. Ты кажешься очень милым». Осознав, что несет, Дейзи залилась краской...

Пытаясь выразить свои мысли правильно, она приосанилась, и, представив себя на сцене, изрекла нараспев: «Власть имущие подобные земле, и правят вотчиной своею с горных вершин. Но ты, Рейн, подобен ветру. Буре свободы. Буре, несущей перемены. Бриз, несомый тобою, разгонит любую печаль. Порывы твои заставляют друзей быть сильными, а сердце мое – петь об этом. Посему никогда не забывай о том, что подобен ты ветру».

Рейн долго молчал, глядя на Дейзи округлившимися от изумления глазами. Поппи тихо хихикала; для нее было очевидно, что Дейзи запала на красавчика-короля, потому художница то и дело подкалывала ее этим фактом. Не укрылось это и от Нерины. «Она влюблена», - заявила та Поппи, кивнув в сторону Дейзи.

Вновь обретя дар речи, Рейн заявил, что представление Дейзи было превосходно, признался: «Честно говоря, в последнее время я чувствую себя пылью, несомой ветром. Благодарю тебя, Дейзи. После твоего представления...»

Земля дрогнула у них под ногами: наглядное свидетельство того, что структура Города-Крепости изменяется вновь... А в следующее мгновение Рейн и Лоссвел обнаружили, что отрезаны от Дейзи, Поппи и Нерины глухой стеной!

Последующие часы Брюс и спутницы его шагали, не останавливаясь, и несгибаемый джентльмен признался, что устал. «А что чувствуешь ты сам?» - обратилась к нему Клеома, остановившись рядом, в то время как Фина и Кальмия продолжали путь. – «Знаю, ты продолжаешь путь в надежде покончить с Ринорой, но... Это ведь тяжело? Осознание того, что должен убить его?»

«Признаю, вначале было трудно», - согласился Брюс. – «Но с тех пор, как Фина присоединилась к нам на Экспрессе Дальних Пределов, у меня начали появляться новые друзья – в том числе и ты. Оглядываясь назад, отмечу, что путешествие вышло замечательным. Я знаю, что никогда не запомню музыкальный праздник в Симфонии». Клеома рассмеялась: действительно, повеселились они тогда!

«Каким ты видишь будущее для себя и Конш?» - неожиданно осведомился Брюс. Вопрос девушку озадачил, а мужчина пояснил: «Вы сохранили отношения с людьми в противоположном лагере, и таким образом обрели настоящую дружбу. Но разве этого достаточно?.. Дружба, рожденная в сражении, простирается лишь до его завершения?..» «Возможно...» - осторожно произнесла Клеома. – «Но я не могу забыть тот факт, что Конш теперь – Хранительница Опустошения...»

«Я не поддерживаю Хранителей Опустошения», - заверил девушку Брюс. – «Ни цели, ни способы их достижения. Поэтому... я понимаю их мотивацию лишь до определенного предела». «Ты думаешь, возможно сохранять дружбу с ними?» - усомнилась Клеома, и Брюс кивнул: «Верю. Если кто и способен на подобное, то ты. Должен быть способ прекратить этот конфликт. И вы с Конш должны отыскать его. Если останетесь настоящими подругами, то наверняка преуспеете в этом».

Клеома обещала Брюсу, что изыщет способ подружиться с Хранителями Опустошения – если, конечно, он существует. «Также я попытаюсь найти способ, чтобы вы с Ринорой не сражались», - добавила девушка. – «Наше путешествие восхитительно, и я хочу, чтобы таким оно было и впредь. Иначе... будет нечестно... Я ведь лишь начала странствовать со всеми вами... и хочу обрести куда больше счастливых воспоминаний». «Хорошо», - сдался Брюс. – «Обещаю последовать твоему примеру. Если для моей проблемы есть лучшее решение, я сделаю все, чтобы отыскать его».

Брюс и Клеома ускорили шаг, чтобы нагнать ушедших вперед спутниц...

...Вскоре отряд, ведомый Финой, встретил Дейзи, Нерину и Поппи. Последние поведала о нападении на них двух драконов Опустошения, и о чудесном появлении двух королей – Рейна и Лоссвела. «Рейн и Лоссвел здесь?!» - изумилась Фина. – «В Дальних Пределах?»

«Ты их знаешь, Фина?» - опешила Нерина, и осознала Дейзи: вот где она слышала прежде эти имена! Из рассказов Фины о ее прошлых приключениях. «А где они сейчас?» - спрашивала Фина, и вздохнула Нерина: «Мы разделились, когда инфраструктура города вновь изменилась».

Тем не менее, новость Фину обрадовала. «Вся эта ситуация с Рокой, Ринорой и Брюсом очень тяжела», - призналась она. – «Но, несмотря на все произошедшее, услышав о том, что Рейн и Лоссвел здесь, я знаю, что в итоге все будет хорошо... Конечно, расслабляться не стоит. Я сделаю все, чтобы снова увидеть их. Плюс, я хочу, чтобы они поняли, как я изменилась».

Собравшись с духом, поинтересовалась Дейзи, какие у Фины отношения с Рейном. Фина растерялась: она и сама не знала... не могла выразить мысли и чувства свои словами... «Хорошо, я поняла», - быстро произнесла Дейзи, бросилась прочь. «Что ты поняла?!» - взвизгнула Фина, припустила следом.

Герои озадаченно смотрели им вслед... «Честность с самой собой несет в себе новые слезы», - вздохнула Нерина. – «И даже осознание собственных чувств не делает принятие их легче. Есть лишь одна эмоция, которая ранит столь глубоко...» «Любовь!» - заключила Поппи, и Нерина, кивнув, продолжала: «Конечно, можно в одиночку нести эту ношу. И тем самым ограничивать себя, страшась сделать следующий шаг».

Взяв себя в руки, Дейзи и Фина вернулись к остальным, и продолжили они путь к руинам...

Брюс пытался не показывать вида, сколь тяжело ему, потому и брел, сжав зубы. Отозвав Нерину в сторонку, молвил Брюс: «Я прежде не говорил об этом, но мы с Хоралем сразились однажды не на жизнь, а на смерть. И в этом противостоянии я понял, что в действительности у него на душе. Он сражается, чтобы защищать слабых. Сам он считает стремление это чистым и благородным. Конечно, даже благородное начинание может оказаться не совсем таковым, если возводится в абсолют. Но я знаю, что ты можешь направить его на верный путь, Нерина».

«Это не так», - возразила девушка. – «Единственная, кто способна на подобное, - принцесса Сван. У них – особая связь... Чтобы быть рядом с ней, он и стал управляющим...» «Ты действительно так думаешь?» - усомнился Брюс, и Нерина подтвердила: «Думаю. Он всегда любил только ее». «Ну, не знаю», - покачал головой джентльмен. – «Будучи управляющим, он проводил все свое время с тобой, и ни с кем иным. Разве сложно предположить, что объектом его чувств была именно ты?»

Нерина потрясенно молчала, и продолжал Брюс: «И я знаю, что он тебе небезразличен, Нерина. Может, следует рассказать ему о том, что это ты была двойником?» «Нет... не могу», - покачала головой девушка. – «Я люблю его, в этом ты прав. Но также мне очень дорога принцесса Сван... Будь это в моих силах, я бы сделала так, чтобы эти двое были вместе. Они мне оба дороги... и я хочу, чтобы они были счастливы...»

«Понимаю», - молвил Брюс. – «Но позволь сказать тебе кое-что. Даже если ты сокроешь от Хораля правду о том, кем являешься на самом деле, думаешь, он не догадается?.. И это еще не все. Принцесса Сван сама помогала тебе скрывать эту тайну. Думаю, ты понимаешь, что это говорит о ее отношении к тебе?.. Уверен, все, кто тебе дороги, в свою очередь дорожат и тобой. Доселе ты решила скрывать от него правду – весьма разумный выбор. Но, думаю, ты поймешь, что любовь обладает способностью говорить то, что мы не в силах сказать самостоятельно – нравится нам это или нет». «Спасибо, Брюс!» - с чувством произнесла Нерина, смахнув слезы с глаз. – «Слова твои очень меня успокоили... И я надеюсь, что твоя любовь к Риноре очевидна для него. Надеюсь, ты разделяешь мою веру в это». «...Да», - признался Брюс, помолчав. – «Разделяю».

Брюс и Нерина поспешили нагнать остальных...

Герои, прежде поверженные белоризцем, вновь поднимались на ноги, сплачивались, настороженно глядя на сраженного Акстаром противника.

«Что ты сделал?» - донеслось из-под скрывающего лицо капюшона. – «Опустошение должно было защитить меня». «Они избавило тебя от всей силы удара, ведь в противном случае тебя не было бы уже в живых», - обрадовал противника Акстар. – «Тебе нанесла удар воля, которую вобрал в себя этот меч. Сила эмоций, выражаясь словами Лоссвела». «Эмоций?» - хмыкнул белоризец. – «Что за бред? Нет ничего, что не могло бы вобрать в себя Опустошение». «Тогда что сбило тебя с ног?» - усмехнулся Акстар. – «Легкий ветерок?»

Поразмыслив, белоризец поднялся на ноги, бросив: «Теперь я вас оставлю. День Забвение еще не наступил». Он бесследно исчез, а герои тут же бросились к Акстару, спрашивая, каким образом тот сумел применить одно из Зеркал – приемов, владел которыми Лоссвел?.. «Основы я узнал от Лоссвела», - сообщил сподвижникам Акстар, и Раеген, согласно кивнув, поинтересовался: «Но почему ты решил разработать новую форму этого приема?» «Чтобы с Лоссвелом сразиться, зачем еще?» - отозвался Акстар.

Шарлотта возмутилась было: как так, ведь Лоссвел – король?.. Похоже, Раеген понимал, что именно хотел сказать Акстар, ибо долго и пристально смотрел на него. Остальные – Шарлотта, Фисалис, Муг, Лид, Джейк, Николь и Сакура – недоумевали, не понимая, что означает столь выразительный безмолвный обмен взглядами.

Акстар напомнил остальным: странные разломы, источающие серебристый туман, возникли и в Паладии, и в Ляписе. Стало быть, им надлежит как можно скорее изыскать способ достичь Дальних Пределов, дабы положить конец происходящему в родных мирах...

И все же встревоженная Шарлотта не желала, чтобы Акстар и близко к Лоссвелу подходил – не говоря уже о том, чтобы эти двое скрестили клинки. Ибо леди-рыцарь не могла понять, какими мотивами руководствуется Акстар...

Ринора был мрачен, молча шагал в сторону руин; пятеро Хранителей Опустошения – следом. Хораль окликнул Вестника, и тот обернулся, выжидательно воззрился на юношу, даже не пытаясь скрыть своего раздражения. «Я хочу поговорить о Роке», - молвил Хораль, ощущая молчаливую поддержку товарищей. – «Практически все мы по доброй воле избрали для себя защиту Опустошения. Но она – нет».

«Это так», - подтвердил Ринора. – «И что с того?» «Я не одобряю посвящение ее в Хранители Опустошения», - заявил Хораль. – «И требую, чтобы ты вернул ее в прежнее состояние». «Ты теперь приказываешь мне?» - расхохотался Ринора. – «Кто из нас двоих Вестник Опустошения, напомни?» «В деле защиты Опустошения мы исполним любой твой приказ», - отчеканил Хораль. – «Будучи служителями могущества Опустошения, мы сделаем это, потому что так правильно. Но Рока – это другое».

«А если я откажусь?» - вкрадчиво осведомился Ринора, и Хораль, взяв в руки оружие, предупредил: «Тогда будет говорить по-другому». «Ты обратишься против меня?!» - изумился Ринора. – «Это я позволил тебе изначально наслаждаться могуществом Опустошения!»

Хораль не отступил, и Ринора, презрительно хмыкнул, воззвал к Опустошению, дабы покарать дерзкого... Мело встал между противниками, моля обоих отступить. «Хораль, нет никаких причин жертвовать своей жизнью ради этого», - говорил он. – «А ты, Ринора, посмотри на это с другой стороны. Именно так Хораль сплотил всех нас, и мы последовали за ним». «Как скажешь», - отмахнулся Ринора, устремился прочь...

Хранители – Диверти, Конш, Мазурка и Мело - окружили Хораля, спрашивая, что на того нашло. «Если я не могу отстаивать свои убеждения, то и жить мне незачем», - отозвался юноша. Утверждение это вызвало бурное обсуждение. Кто-то считал подобное утверждение абсурдным, кто-то – правильным и достойным уважения. Все они чувствовали себя не в своей тарелке теперь, когда с ними была Рока... Это нарушало принципы и устои Хранителей Опустошения, и... откровенно тревожило.

«Мне нужна ваша помощь», - обратился Хораль к сподвижникам. – «Мы освободим Року от Опустошения».

Герои сделали привал.

Поппи вытащила из сумки краски, принялась рисовать на стене Брюса. Последний критически воззрился на свое изображение, обратился к художнице: «Я действительно выгляжу сейчас столь счастливым?» «Ну, может, не сейчас», - признала Поппи. – «Но таким ты был сравнительно недавно. Именно поэтому я тебя таким и изобразила. Хочу, чтобы ты был как прежде».

Глядя на свое карикатурное изображение, Брюс не сдержался – рассмеялся. «Да, в этом что-то есть», - согласился он. – «Твои рисунки в Коулере были столь же искренни, насколько помню. Да, если присмотреться, может увидеть душу, вложенную в эти рисунки. Никогда не теряй своей искренности...»

Нахмурившись, Поппи пощекотала костью лицо Брюсу. «Говоришь так, как будто помирать собрался!» - заявила она опешившему мужчине. Тот замахал руками, признавая поражение, и заявила художница: «Можешь ничего не говорить. Пока мы вместе, что нам еще нужно?»

К ним приблизились остальные, воззрились на портрет улыбающегося Брюса, поздравили Поппи с новым шедевром.

Дождавшись, когда погруженный в свои мысли Ринора отдалится на достаточное расстояние, Мазурка привела к остальным Року.

«Как ты собираешься помочь ей, Хораль?» - осведомилась Конш, и пояснил юноша: «Я обладаю способностью закрывать разломы в континууме. И я закрою разлом внутри Роки». «Закрытие разлома возвращает то, что было утрачено», - задумчиво произнесла Конш. – «Возможно, сработает и здесь».

«Насколько я помню, ты был способен лишь временно закрывать разломы», - с сомнением произнес Диверти. – «Какой от этого прок?» «Знаете... случилось странное», - признался Хораль. – «Каким-то образом я получил способность закрывать разломы навсегда».

Хранители Опустошения воззрились на своего лидера: неужто тот не уверен в своих способностях?.. Им оставалось лишь довериться Хоралю, ведь прежде тот всегда оправдывал их ожидания...

Хораль приблизился к Роке, протянул руку, закрывая находящийся в теле девочки разлом... Та захлопала глазами, принялась озираться, не понимая, где находится. «Ты разбудил меня, Хораль?» - поинтересовалась она, и Мазурка хмыкнула: «Еще как. Поблагодарить не забудь». «Спасибо, Хораль», - послушно пропела Рока. «Не благодари», - отозвался тот. – «У меня были на то свои причины. Что будешь делать теперь, Рока? Останешься с нами? Или вернешься к Фине?»

«Ты сам ответил на этот вопрос, Хораль», - молвила Рока, напомнив Хоралю слова, произнесенные им в жилище Хранителей Опустошения: «’Закрывая разломы или же защищая их, мы все пытаемся по-своему защитить жителей различных миров. Но лишь немногие из нас смотрят на вещи реалистично – мы не можем спасти всех и каждого. Разве я ошибаюсь? Судьбы наши предрешены при рождении, поэтому и нет равенства между мирянами. Всегда есть те, кто может жить счастливо, и те, кто не может. Такова жизнь. Осознав, что не можем спасти всех, мы решили спасти несчастных и гонимых. Именно за них сражаются Хранители Опустошения’».

«Я знаю, спасти всех тяжело», - продолжала Рока. – «И я знаю, что именно по этому причине вы защищаете Опустошение. Чтобы защитить тех, кто не в силах сделать это самостоятельно... Я думаю, ты – прекрасный человек, Хораль. Ты не занимаешься самообманом о том, что можешь сделать, а что – нет, и изо всех сил пытаешься осуществить то, что тебе по силам. Но... я не хочу отворачиваться от тех, кого нельзя спасти».

«Так думает ребенок», - улыбнулся Хораль, и Рока согласилась: «Да, я все еще ребенок. И, быть может, именно поэтому считаю, что всеобщее счастье достижимо». «Понятно», - протянул Хораль. – «В этом ты не отличаешься от Фины». «И поэтому я вернусь к ней», - уверенно заявила Рока.

Поблагодарив Хранителей за помощь, Рока вприпрыжку устремилась в лабиринты Города-Крепости.

«Что ты скажешь Риноре?» - обернулась Мазурка к Хоралю, и тот пожал плечами: «Правду». Мело, Конш и Диверти ужаснулись: может, лучше солгать и не злить Вестника? Поколебавшись, Хораль согласился с их доводами...

Неожиданно осознал Диверти, что, похоже, и он обрел способность закрывать разломы. Каким же образом стало подобное возможным?!.

Герои продолжали путь через крепость. Брюс едва волок ноги позади, и Дейзи, остановившись, поинтересовалась, все ли хорошо. «Неважно», - отмахнулся Брюс. – «Мы почти добрались... Скоро мы будем в руинах... там и закончится мое странствие. Я не сожалею об избранном мною пути, но... немного беспокоюсь о тебе, Дейзи».

«Думаешь, я ненадежная?» - нахмурилась та, и Брюс улыбнулся: «Нет, как раз наоборот. Я беспокоюсь, потому что ты излишне надежная. Разве замалчиваешь ты то, о чем думаешь, чтобы другие могли рассчитывать на тебя?» «Нет, никогда», - отвечала Дейзи. – «Я всегда говорю то, что думаю». «Дейзи, не бойся высказывать свое мнение», - советовал девушке Брюс. – «Иногда следует позволять себе немного эгоизма».

«Брюс, ты помнишь наше совместное выступление?» - неожиданно осведомилась Дейзи. – «С Финой – там, в Вохлстоке. Мы трое, на сцене». «Конечно», - усмехнулся Брюс. – «Как о таком забудешь? Мы немало постарались, чтобы вытянуть это представление». «Да, было весело», - согласилась Дейзи. – «Попробуем еще раз?»

Двое приосанились, пытаясь воспроизвести ту приснопамятную импровизацию. Брюс просил Дейзи рассказать о ее желании. Призналась актриса, что желала лишь одного – чтобы свет далеких звезд озарил ее. «Но подобное невозможно!» - восклицала она. – «Посему никогда впредь я не буду смотреть на небо ночное и повторять ошибки прошлого. Отныне я иду лишь вперед... Прощай, бескрайнее ночное небо! Я продолжу путь, и однажды пойму: каково это – сиять ради кого-то другого! Ибо даже если отведу я свой взгляд... звезды продолжат сиять на небосклоне. Они наполняют сердце мое радостью... даруя сокровенное желание».

Двое рассмеялись, и призналась Дейзи, что представление это она запомнит навсегда. «Подобное не забывается», - заключила она, вздохнула, и, собравшись с духом, молвила: «Брюс, кое-что я хотела сказать уже давно. Ты не можешь убить Ринору, и погибнуть тоже не можешь! И неважно, какие у тебя причины! Не можешь, и все тут! Я хочу, чтобы мы продолжили странствовать вместе, и хочу, чтобы вы с Ринорой увидели меня на сцене! Пожалуйста... прислушайся ко мне!.. Ты ведь хотел, чтобы я не держала в себе мысли, так?» «Ты отлично справилась», - заверил девушку Брюс. – «Спасибо, Дейзи. Больше я о тебе не беспокоюсь».

Издали за ними наблюдала Фина. Знала она, что Брюс не отступится от задуманного, и не сумеют они его переубедить... Будь на ее месте Рейн или Лоссвел, они бы наверняка что-нибудь придумали. Но их нет... и ей самой придется решить, какой же исход верен...

Потому Фина, дождавшись, когда Брюс окажется поодаль от остальных, преградила ему путь, заявив: «Если ты действительно собираешься убить Ринору, я остановлю тебя силой!» «Должен сказать, на тебя это не похоже, Фина», - заметил Брюс, но Фина атаковала его магией, и мужчина едва успел увернуться от гибельного потока.

Подоспевшие герои ужаснулись увиденному. «Фина, ты что творишь?» - напустилась на синего мага Кальмия. – «Брюс едва на ногах стоит... Фина, ты же всегда решала проблемы, не прибегая к насилию. Что с тобой случилось?» «Я хочу больше походить на Рейна и Лоссвела», - пояснила подругам Фина. – «Именно поэтому я отправилась в это странствие изначально. Да, знаю, я отличаюсь от ним, потому и хотела найти свой способ решения проблем».

«Не прибегая к насилию?» - уточнил Брюс, и девушка печально кивнула: «Да. Но я знаю, что никакие слова наши тебя не переубедят. Поэтому...» «Поэтому ты решила идти против собственных убеждений ради достижения цели», - резюмировал Брюс. – «Я прав?» «Если это означает, что я остановлю тебя и спасу Ринору... но какое мне дело до убеждений?!» - с жаром воскликнула Фина.

«Я наблюдал их в Вохлстоке, Иллюмии, Коулере, Симфонии», - произнес Брюс, пристально глядя на Фину. – «За время нашего странствия я не переставал им поражаться – тому, сколь уверенно отстаиваешь ты свою позицию. Если мы хотим спасти сущее от Опустошение, то не сможем сделать это с помощью одной лишь силы. Именно этот урок я усвоил благодаря тебе. И если я заставил тебя отринуть свои убеждения... мне нечего сказать в свое оправдание... Что ж, я принимаю твой вызов. В конце концов, я несу ответственность за происходящее».

Двое сошлись в противостоянии... Фина повергла Брюса, и распластался тот на земле. Девушка метнулась к джентльмену, и выдавил тот: «Я надеялся, ты станешь сражаться в полную силу. Раз уж решила принять бой, милосердие тут ни к месту». На глазах пораженной Фину Брюс стремительно вскочил на ноги, приставил револьвер к голове девушки. «Надеюсь, ты поняла – я не остановлюсь», - молвил Брюс. – «Я делаю лишь то, что должен».

Он нажал на курок... и в лицо Фине ударил поток конфетти. «Это фокус», - улыбнулся Брюс. – «Видишь, мы оба милосердны. Ну что – ничья?» Фина – бледная, как полотно, - кивнула...

«Я знаю, ты выбрала этот путь, чтобы походить на тех, кем восхищаешься», - вздохнул Брюс, отступив на несколько шагов. – «Знаю, непросто оставить его ради кого-то, но ты сделала это. Для этого нужно сильное, но доброе сердце, Фина. И лишь такая как ты может спасти столь много людей, сколь вообще возможно. Я уверен в этом... И прошу лишь об одном: начни думать о себе, жить ради себя, а не потому, что хочешь помогать другим или спасать мир. Если ты будешь помнить об этом, то сделаешь меня очень счастливым магом».

Кивнув девушке на прощание, Брюс зашагал прочь, а Фина без сил опустилась на землю, сознавая, что попыталась, что не смогла остановить его... Склонившись над девушкой, Кальмия шепнула ей: «Может, ты и не заставила его отступиться... но я знаю, что он услышал наши слова. Давай же верить в этом».

Фина отрешенно кивнула: а что еще им оставалось?..

...Наконец, герои достигли руин, где лицезрели Ринору и пятерых Хранителей Опустошения. «Ринора, что ты сделал с Рокой?!» - потребовала ответа Фина, и мальчуган пожал плечами, молвив: «Хораль закрыл разлом внутри ее и освободил ее из-под власти Опустошения. Он отправил ее к вам некоторое время назад. Но, похоже, вы не встретились».

На лицах Хранителей Опустошения отразилось удивление: похоже, обмануть Вестника не так-то просто, тот на редкость проницателен!..

«Что означает – закрыл разлом?» - озадачилась Фина. «Спроси Хораля», - отозвался Ринора. – «Это он действовал у меня за спиной, лишив меня новой игрушки». Фина поблагодарила Хораля за содеянное, но лишь лишь хмыкнул: «Избавь меня от благодарностей. Сражаться с таким бременем было бы непросто. Поэтому я просто избавился от эмоционального балласта». «Надеюсь, что так», - с угрозой произнес Рока. – «Я проглядел освобождение Роки, поэтому хотелось бы сейчас полностью рассчитывать на тебя. Прежде, чем я объединюсь с Волей Забвения, нам следует избавиться от этих докучливых людишек».

«Понял», - кивнул Хораль, после чего, обратившись к сподвижникам, заявил: пришло им время разрешить конфликт с Разрушителями Опустошения раз и навсегда! Велев Фине и Брюсу держаться позади, Дейзи, Кальмия, Поппи, Нерина и Клеома схлестнулись с Хранителями. Поппи противостояла Мазурке, Кальмия – Мело, Клеома – Конш, Нерина – Хоралю, Дейзи - Риноре.

Диверти атаковал Брюса, молвив: «Похоже, все было не так, как я думал. Но отступать для меня уже поздно!» «На самом деле я не смог спасти ни Ринору, ни Эллу», - отозвался Брюс. – «Поэтому можешь продолжать направлять свой гнев на меня».

...В то время, как Хранители и Разрушители сражались в полную силу, Ринора забавлялся, не спеша расправляться с Дейзи. «За что вообще ты сражаешься?» - спрашивал он, творя вокруг девушки разрывы в реальности, обращая сочащееся в них Опустошение в потоки гибельной энергии. – «Ты не сможешь ни изменить меня, ни уничтожить. Зачем вообще это противостояние?»

Израненная, Дейзи едва держалась на ногах, но продолжала упрямо наступать на Ринору. Тот не понимал: почему она так себя ведет?! «Что ж, скажу, почему я так упрямо», - процедила Дейзи, стараясь не заорать от боли, ибо творимые противником потоки энергий Опустошения продолжала терзать ее тело. – «Чем дольше мы сражаемся... тем больше времени я дарю Фине... И, возможно, она сумеет отыскать какое-нибудь чудо, которое сделает тебя прежним. Это ведь не невозможно. Поэтому дорога каждая минута. Каждая секунда». «Нет, это невозможно», - уверенно заявил Ринора. – «Ничто не в силах вырваться из Опустошения».

Ринора вознамерился покончить с Дейзи, обрушив на нее поистине всесокрушающий поток энергии, но на пути оного встала подоспевшая Рока, блокировав волшбу Вестника магическим щитом. Фина бросилась к девочке, крепко обняла.

«Ринора, хватит!» - заявила малышка. – «Продолжишь причинять им боль, и я никогда тебя не прощу! Я изобью тебя, а затем свяжу!» Герои переглянулись: а действительно, может сработать!.. Им следует пленить Ринору, а уж после думать о том, как избавить парня от одержимости сущностью Опустошения.

Фина и Рока атаковали Ринору, и магия их отбросила юнца далеко в сторону. Ринора впечатался в стену старинного здания, пробил его, исчез в образовавшейся дыре... «Не подходите!» - предупредил Брюс товарищей, глядя на темный проем. – «Стало быть... здесь заточена Воля Забвения...

Из здания выступил Ринора, и окружал тело его серебристый туман. «Благодарю вас двоих», - рассмеялся он, обращаясь к Фине и Рока. – «Вы избавили меня от множества хлопот. Теперь моя связь с Опустошением полностью восстановлена... Воля Забвения говорит со мной, и желает, чтобы я распространил влияние ее и на иные миры. Сулит мне немыслимое могущество!» Ринора продолжал хохотать, упиваясь обретенными силами.

Герои растерянно взирали на него... А Ринора щелкал пальцами, отбрасывая беспомощных противников далеко в сторону – одного за другим. «Сущее родилось из небытия», - пропел он, - «и в небытие же оно обратится. Как и было предрешено изначально». Вскоре все до единого герои – Разрушители Опустошения – были повержены им...

Хранители Опустошения в страхе взирали на Вестника. Подобного поворота они не ожидали... А Ринора продолжал творить разломы в реальности, выжигая пространство энергиями Опустошения – не заботясь, врагов ли атакует или союзников... Слишком поздно осознали Хранители, что хохочущий безумец вполне может прикончить их, и не заметить этого!..

Не решаясь приблизиться, герои издали наблюдали за бесчинствующим Ринорой. Можно ли что-то изменить в сложившейся ситуации?.. «Умрите! Все умрите!» - верещал Вестник.

Из-под удара следующего сполоха энергий Опустошения Року вывел Хораль, заявив, что не может допустить гибели девочки – особенно после того, как закрыл разлом в ее теле.

Фина сдаваться отказывалась, посему наряду с остальными вновь атаковала Ринору, сознавая, что на кону – судьба мироздания. Им удалось повергнуть парня... но энергии Опустошения тут же исцелили его, наполнив новыми силами. Похоже, сразить Ринору действительно невозможно!..

Следующий выброс разрушительных энергий вновь отбросил героев в сторону, лишая последних сил. Отчаяние начинало поглощать души... осознание того, что козырей не осталось, и придется им принять неизбежное поражение...

«Все закончится – здесь и сейчас!» - исступленно вопил Ринора, готовясь обрушить на отказывающихся умирать авантюристов следующий поток энергий Опустошения... И тогда на ноги поднялся Брюс, бросив: «Это мы еще посмотрим!»

Он атаковал сына, стреляя в него из револьвера... но вскоре пал, и Ринора принялся творить заклинания, одно за другим, направляя их на отца, распластавшегося на земле... И все же тот, израненный, нашел в себе силы вновь подняться на ноги, побрел в направлении Риноры. «Я... не могу... погибнуть...» - прохрипел он, и юнец одобрительно кивнул: «Что ж, отдаю тебе должное – ты настойчив. Но я заберу у тебя те последние жизненные силы, которые еще остаются».

Он метнулся к отцу, нанес тому удар кулаком, не забыв пояснить: «Это тот же прием, что и прежде, но вторых шансов я больше не даю». Брюс распластался на земле, прошептал: «Ринора...» «Странно», - искренне озадачился тот, отступив на шаг. – «Я думал, мертвецы не говорят».

Он приблизился к павшему отцу, дабы нанести смертельный удар... с изумлением отметив, что тело того исчезло... А в следующее мгновение Брюс возник за спиной Вестника Опустошения. «Это был фокус, Ринора», - прошипел Брюс, выстрелил в упор...

В ужасе взирали герои, как хладнокровно Брюс осуществил задуманное – покончил с собственным сыном. Но когда приблизились они, мужчина улыбнулся, показав, что нет у него в руках револьвера, и выстрел он лишь имитировал.

Ринора слабо застонал... Неужто он жив?!

«Когда я услышал, как Хораль закрыл разлом Опустошения в теле Рокм, но задумался, смогу ли повторить подобный фокус», - доверительно сообщил он сподвижницам. – «Нужно было как-то приблизиться к Риноре вплотную, но здесь мне повезло...» Брюс без сил опустился на землю, выдавил: «То, что я сумел спасти его... это все благодаря вам... Благодаря вашей вере и настойчивости... я смог получить время на поиски иного способа...»

Последние силы оставили его, и Брюс рухнул наземь. «Фина», - выдавил он. – «Ринора не должен знать об этом. Не должен знать о причине моей смерти... и об Элле». «Я понимаю», - молвила Фина, и Брюс смежил веки, устало улыбнулся. «Думаю, теперь для меня точно все», - прошептал он. – «Я все силы потратил на этот последний трюк... Позаботьтесь о Риноре... ради меня...»

Отчаявшиеся, герои молили Брюса держаться – ни в коем случае не умирать!.. Тяжело дыша, тот поблагодарил их за совместное странствие, пожелал удачи в будущих свершениях. То были его последние слова...

Фина не выдержала, разрыдалась...

Ринора пришел в себя, озадаченно огляделся по сторонам. «Где я?» - растерянно вымолвил он, обращаясь к героям. – «Кто вы?» Мальчик заметил тело Брюса, выдавил: «Папа?.. Ты что, заснул здесь?..» Фина порывисто обняла Ринору, молвила: «Знаю, многое теле нелегко окажется понять и принять, но я хочу рассказать тебе о твоем отце. Он был очень добрым и сильным, и очень-очень тебя любил... и, думаю, тебе следует знать его историю».

Похоронили Брюса на погосте близ города.

У могилки Ринора продемонстрировал ряд фокусов – если отец видит его сейчас, то наверняка гордится. «А я думала, Брюс не учил тебя этому», - заметила Фина, и паренек улыбнулся: «Не учил. Просто само-собой получается. Не знаю, почему».

Постояли еще немного, устремились прочь – надлежало продолжать странствие... долгое странствие в ирреальности Дальних Пределов.

Клеома ненадолго задержалась у могилы. «Брюс», - прошептала она. – «Я больше не плачу. Думаю, могу продолжать свой путь».

Рока приблизились к площади, оставались на которой два разлома в реальности, источавшие серебристый туман. «Брюс, теперь я возьму на себя твою роль», - пообещала девочка, протянула руки в направлении разломов... и бесследно исчезли они.

Магические энергии объяли Року, вновь ускоряя ее взросление... и предстала та точной копией Фины – точнее, темной ее ипостаси...

Но вновь изменилось обличье Роки, и та с удивлением осознала, что переполняет ее магия. Поистине, стала она весьма могущественной чародейкой. «Странно, конечно», - задумалась девушка, - «мне показалось, что совсем недавно я обладала другого рода силой».

Приблизившиеся герои гадали, куда подевалась Рока, обратились к девушке с сим вопросом. И лишь Фина догадалась, кто перед ними. Герои в изумлении воззрились на повзрослевшую Року, и осведомилась Поппи: «Мне кажется, или Рока крайне похожа на Фину?» «А ведь и правда!» - воскликнула Нерина. – «Когда она была маленькой, это так не бросалось в глаза, но сходство действительно поразительное».

Нахмурившись, Фина не сводила с Роки взгляд... «От тебя исходит та же аура... как от одной особы, мне знакомой», - задумчиво произнесла она, на что Рока лишь плечами пожала: «Я – это я, и неважно, как я выгляжу». Герои с сим утверждением согласились...

Возник пред ними знакомый образ кристалла, и изрек женский глас: «Спасибо, Фина. Ты многое сделала, чтобы помочь Роке вырасти». «Не благодари», - отвечала Фина. – «Во многом помогали мне друзья. Особенно Брюс. Без него мы не оказались там, где сейчас». «Тогда позвольте мне поблагодарить всех вас», - молвила женщина. – «Рока... я так горда тобой! Знай, Рока: истинные силы, которыми ты обладаешь, пробудить могу лишь я. Вы уже недалеко. Ты должна привести Року ко мне, Фина. Если это произойдет, Опустошение боле не будет нести нам угрозы». «О, неужто я обладаю подобным могуществом?» - обрадовалась Рока. – «Что ж, тогда мы скоро будем... Кстати, а ты моя мама?» «Да», - прозвучал ответ. «А почему ты меня оставила?» - допытывалась девушка. – «А мой папа кто?» «Все расскажу при встрече», - обещал глас.

Сияющие луч, исходящий от кристалла, пронзил пространство Дальних Пределов, указывая героям путь к цели. «Должно быть, ваше странствие завершится на этом», - прошелестел голос. Фина вознамерилась было вернуться на Экспресс Дальних Пределов, когда Дейзи напомнила ей о Рейне и Лоссвеле, затерявшихся где-то в лабиринте Берги. «Я направлю их ко мне», - обещал голос. – «Наверняка Опустошение попытается помешать моему воссоединению с Рокой».

Уточнили герои: говорит их незримая собеседница о Хранителях Опустошения? Но те не представляют большой угрозы... «Нет», - молвила женщина. – «Есть и другие, кто служит Опустошению. Чтобы противостоять им, я должна заручиться помощью Рейна и Лоссвела».

Образ кристалла исчез. Фина воодушевилась: если Рейн и Лоссвел будут с ними, страшиться нечего – даже Опустошение не сможет противостоять этим двоим!

И герои устремились к Экспрессу Дальних Пределов, дабы направить оный туда, куда указывал рассекающий пространство луч...

Луч привел их в мир, царила в коем вечная ночь; Ринора не знал, как именуется он. Поразмыслив, герои приняли решение немедленно выступить на поиски матери Роки – ведь чем больше медлят они, тем больше вероятность, что настигнут их агенты Опустошения.

И вновь тьму разорвал ослепительный луч, указывая им направление. На этот раз Ринора вызвался сопровождать Фину и спутниц ее. «Теперь, когда отец мой погиб, я хочу сражаться вместо него», - заявил мальчуган. – «Я не стану обременять вас. Мой отец был готов пожертвовать всем, чтобы сдержать Опустошение. И теперь в этом – мой долг».

Герои выступили в путь по окутанным тьмой равнинам...

А в далеком Ляписе Муг пытался ощутить энергии Дальних Пределов, и – по возможности – портал, который приведет их в сей ирреальный план бытия. Фисалис, Шарлотта, Лид, Джейк, Сакура, Николь, Раеген и Акстар следовали за муглом.

Не в силах держать свои чувства к Лоссвелу в себе, Шарлотта сообщила о них своей подруге, Фисалис. Но последняя в потрясающей наивности своей, похоже, даже не поняла, о чем говорит леди-рыцарь.

Неожиданно возник пред путниками призрачный кристалл, и донесся из него женский глас: «У вас есть силы противостоять Опустошению. Я прошу вас даровать их мне». «Может, сначала имя свое назовешь?» - бросил Акстар, и отвечала сущность: «Я – Воля Света, антипод Воли Забвения, которая контролирует Опустошение. Если то продолжит свое распространение, равновесие его со Светом окажется нарушено. Сами устои мироздания преобразятся. И ваш мир прекратит свое существование. У меня нет необходимых сил, чтобы остановить Опустошение. Поэтому я должна рассчитывать на вас».

«Нам бы тоже помощь не помешала», - призналась Лид. – «Опустошение уже лишило нас собственных способностей». «А еще парень в белой ризе то и дело появляется на пути», - пожаловался Джейк, и Сакура поддержала его: «Если он – агент Опустошения, то, боюсь, толку от нас будет немного».

«Ваши утраченные способности всегда могут быть восстановлены», - обнадежила героев Воля Света, и в следующее мгновение ощутили те, как обретают утраченные силы. «А теперь я прошу о помощи Фисалис и Раегена», - изрекла сущность, и удивилась Фисалис: «А почему лишь нас двоих?» «Мне нужна помощь тех, кто исходит из определенного рода», - пояснила Воля Света. – «Это позволит вам использовать свои способности в иных мирах так же легко, как в родном. То же верно и для Рейна с Лоссвелом. Поскольку исходят они из определенных родов, я переместила их в Дальние Пределы».

«Под ‘определенными родами’ ты имеешь в виду наследников королевских династий?» - вопросил Раеген, и Фисалис растерялась: «Не думаю, что принадлежу к подобной... Или принадлежу?» Девушка резко обернулась к Могу, но тот лишь лапками развел: мол, откуда мне знать?..

«Я тоже хочу сопровождать Фисалис!» - выкрикнула Шарлотта, поддавшись порыву. «Ты не принадлежишь к особому роду», - возразила ей Воля Света. – «Боюсь, прок будет лишь тех, в чьих жилах течет особенная кровь». «Да, я не принадлежу к королевской крови», - согласилась Шарлотта. – «Да, может, проку от меня в Дальних Пределах и не будет. Но, пусть я самая обыкновенная... есть у меня то, чем не может похвастаться Фисалис».

«И что же это?» - осведомилась Воля Света, и постановила Шарлотта: «Моя преданность Лоссвелу». Фисалис просила сущность позволить Шарлотте отправиться в Дальние Пределы. «Я много раз видела, как она сражается в Паладии», - говорила девушка. – «Может, могущество крови и существенно, но не менее потрясающе и могущество чувств. Уверена, она окажется огромным подспорьем в борьбе с Опустошением!»

Раеген тоже не преминул обратиться к Воле Света, предложив той отправить вместо него Акстара. «Тебе нужно кое-что рассказать Лоссвелу, так?» - обернулся к Акстару Раеген, и, когда тот утвердительно кивнул, молвил: «К тому же, у меня здесь остаются неоконченные дела». Воля Света согласилась с озвученными доводами, заявив, что Акстар и Шарлотта отправятся в Дальние Пределы наряду с Фисалис.

Обратившись к Лид, Джейку, Сакуре и Николь, Раеган предложил им помочь Рейну и Лоссвелу. Конечно же, возражений не нашлось...

«Знайте, что Опустошение проникло и в ваши родные миры», - предупредила героев Воля Света. – «Будьте осторожны».

Фисалис, Акстар и Шарлотта приблизились к призрачному кристаллу, и, простившись с товарищами, исчезли во вспышке света...

Долго шагали герои в мире вечной тьмы по бескрайним равнинам, а конца их пути все не было видно. Мало-помалу пришло осознание того, что солнце, похоже, вовсе не взойдет. Неужто... Опустошение лишило чего-то и этот мир?..

«Утро!» - воскликнула Поппи. – «Утро здесь никогда не настанет!» Герои согласились с юной художницей: похоже, та действительно права в своем предположении. «Но как же здесь живут люди, без рассвета?» - удивлялась Поппи. «Думаю, им непросто», - молвил Ринора. – «Хотелось бы помочь им, но... сейчас самое важное для нас – добраться до цели».

Ринора был воодушевлен странствием, и не замечал взгляды, которые бросала на него Клеома. Девушке тяжело было видеть убийцу Брюса рядом, да еще в столь приподнятом расположении духа. Клеома не могла простить Ринору, и стыдилась собственных мыслей, зная, что Брюс бы этого не одобрил.

Воля Света вернула Рейну и Лоссвелу утраченные способности, переместив их из Берги в иной мир - Андиго, Королевство Вечной Ночи. Здесь двое королей Паладии сразили монстров, преследовавших деревенских детишек, и те поблагодарили странников, вприпрыжку припустив в родное селение.

«Да, будучи королем в Паладии, я помогаю людям», - вздохнул Рейн, проводив ребят взглядом, - «но это совершенно не то же самое, что спасение этих мирян, понимаешь?» «Думаешь, сражаться с монстрами и спасать селян лучше тебе подходит?» - уточнил Лоссвел, и Рейн признался: «Если честно – да. Такая жизнь мне подходит лучше».

Лоссвел молчал, лишь плечами пожал: подобное он и предполагал. «И ты был бы не против никогда боле не возвращаться в Паладию, так?» - поинтересовался он у друга. «Как ты догадался?» - улыбнулся тот. «Этот не догадка», - отвечал Лоссвел. – «Сколько лет мы с тобой уже вместе? Я тебя как облупленного знаю». «Знаю, это эгоистично», - вздохнул Рейн, и Лоссвел подтвердил: «Это так. Но ты всегда был таким. Всегда говорил то, что думаешь, нимало не заботясь о тех, кто тебя окружает». «Неправда», - возразил Рейн, но Лоссвел стоял на своем: «Правда-правда. Ты когда-нибудь думал, что чувствую я, когда ты делаешь подобные заявления?»

Рейн потрясенно молча: действительно, о Лоссвеле он как-то не подумал... «Думаешь, я никогда не хотел бы...» - начал было тот, но, взяв себя в руки, быстро произнес: «Ладно, забудь. Пустое».

«Пустое, говоришь», - прозвучал голос, заставив обоих рыцарей вздрогнуть. – «Пусть бы слова твои были так правдивы, как клинок». С изумлением воззрились двое на приблизившегося к ним Акстара. Поведал последний, что и его перенесла в сей мир Воля Света.

«Я слышал твои слова, Рейн», - молвил Акстар. – «И, если ты действительно так чувствуешь, - действуй! У тебя нет причин оставаться королем. Ты исполнил свой долг, когда освободил Паладию. Никто не станет винить тебя, если ты передашь бразды правления кому-то другому». Лоссвел встал между призадумавшимся Рейном и Акстаром, заявив: «Акстар, сейчас ему меньше всего нужно слышать подобную чушь». «Чушь?» - удивился тот. – «А сам-то что думаешь по этому поводу?» «Мои мысли не имеют отношения к делу», - уклонился от ответа Лоссвел, и Акстар усмехнулся: «Посмотрим, не заставит ли это изменить свое мнение».

Акстар обнажил клинок, предложил Лоссвелу поединок. «Ты серьезно?» - бросил тот. – «Хочешь, чтобы мы сражались, пока Опустошение продолжает нести угрозу?» «Если следовать логике, ты прав», - признал Акстар. – «Но ты знаешь, что эмоции имеют мало отношения к здравому смыслу».

Лоссвел согласно кивнул, принял брошенный ему вызов...

...Скрываясь в ближайшем подлеске, наблюдали за сошедшимися в поединке Шарлотта, Фисалис и Муг. Пусть Акстар этот и иной – а не Рейн из будущего, скрывающийся под иллюзорной личиной, - но противостояние его с Лоссвелом все так же завораживало Фисалис. Потому мысленно желала девушка Лоссвелу удачи в бою, но вмешиваться в ход танца клинков и не мыслила даже.

Фина и спутники ее замерли как вкопанные, узрев впереди стелящийся над землей серебристый туман. Похоже, Опустошение добралось и до этого мира. Тем не менее, лук света вел их прямо в туман...

Девушки велели Риноре держаться подальше от сей субстанции: будучи Разрушителями Опустошения, они не были подвержены воздействию сей сущности... чего нельзя сказать о Риноре. Посему, посовещавшись, герои приняли решение обойти туман по широкой дуге: да, путь займет больше времени, но так будет безопаснее.

«Я тут подумала», - молвила Дейзи, - «а почему именно на нас Опустошение не оказывает воздействия?». «Мы знаем, что каждый раз при появлении нового разлома в реальности, из затронутого мира избирается Разрушитель Опустошения», - напомнила спутникам Нерина. – «По крайней мере, так нам сказали Хранители Опустошения». «То есть, нас избирают случайным образом?» - размышляла Дейзи. – «Может, все-таки есть какая-то система».

«Если подумать, у всех Хранителей были свои причины стать таковыми», - молвила Кальмия. – «Каждый из них получал от Опустошения нечто, ему необходимое». «Возможно, и Разрушители Опустошения избираются подобным образом», - предположила Дейзи.

«Да какая разница?» - воскликнула Рока. – «Это все пустые рассуждения, а нам нужен результат. Давайте сосредоточимся на поисках моей матери. А потом, когда мы покончим с Опустошением, у нас будет предостаточно времени на подобные рассуждения». Наблюдая за поведением Роки, Фина была поражена: как же манерами своими и речью походит девушка на ее собственную темную ипостась, сгинувшую в Паладии!..

Поддавшись порыву, Фина взяла Року за руку, и продолжили они наряду с остальными путь по объятым ночной тьмой землям...

Акстар и Лоссвел продолжали поединок, стремительный танец клинков.

«Что ж, теперь верю, что ты прикончил Влада», - с удовлетворением констатировал Акстар. Лоссвел ответил на это Истинным Зеркалом Справедливости, и Акстар, приняв удар, зарычал от боли, выдавил: «Вижу, ты думаешь, что стал настоящим мастером клинка. Но уверенность в этом сделала тебя неосмотрительным».

Велев Лоссвелу принять оборонительную стойку – чтобы выжить, Акстар явил противнику свой новый прием – Путеводное Зеркало Справедливости. Подобного Лоссвел не ожидал, распластался на земле... «Что... это было?» - прохрипел он, а Акстар заявил: «Путеводное Зеркало Справедливости – прием, созданный лично мной. А что, ты думал, что, освоив Последнее Зеркало, стал виртуозом во владении мечом? Очень наивно. Следовать по пути меча – значит, быть его учеником до самой смерти... Скажи, Лоссвел. Тебе больно от осознания поражения?»

«Больно», - поколебавшись, признал Лоссвел. – «Но я все равно рад. Я понимаю, что обучение мое далеко от завершения». «В этом ты прав», - согласился Акстар. – «А теперь слушай, упрямый болван, и внимательно. Ты не ошибаешься, желая служить своему королевству. Но, насколько я понимаю, вы с Рейном практически дети. Вам предначертано большее. Вещи, осуществить которые способны лишь вы двое. И если вы обнаружите их, думаю, то решите посвятить им себя».

Подозвав Фисалис и Шарлотту, Акстар просил их немедленно заняться ранами Лоссвела. Те бросились к юноше, принялись хлопотать подле него. Лоссвел же размышлял над последними словами, произнесенными Акстаром... и понимал, что мастер-мечник прав. Да, раны его горят... но сейчас он чувствовал себя не в пример лучше, чем прежде.

Рейн предложил Акстару поединок, но тот ответил отказом. «Ты отличаешься от него», - пояснил мечник, кивком указав в сторону Лоссвела. – «У меня нет причины сражаться с тобой». «То есть, ты собираешься вновь стать его наставником?» - уточнил Рейн, и отвечал Акстар: «Не глупи. Наставник из меня неважный. А его наставником может стать лишь один человек».

Рейн навострил уши, но Акстар замолчал, а после и вовсе заявил, что пора им продолжать путь...

Хранители Опустошения обсуждали свои дальнейшие действия – теперь, когда Вестника больше не было с ними. «Для нас ничего не изменилось», - убеждал остальных Хораль. – «Мы продолжим свои деяния как Хранители Опустошения».

«Будь ты проклят, Брюс!» - неожиданно выкрикнул Диверти, и остальные обернулись к нему в удивлении. – «Как смел ты пожертвовать жизнью, дабы вернуть Риноре его личность?» Отвечая на последовавший вопрос сподвижников, Диверти признал: да, он уважал Брюса – потому и избрал его своим наставником.

Возник пред Хранителями разрыв в реальности, и узрели те витающий в серебристом тумане темный кристалл. «Это – Воля Забвения», - просветил Хораль опешивших товарищей. «Внемлите мне, стражи Опустошения», - возвестил глаз сущности. – «Вестница Равновесия приближается к своей матери. Если встреча их произойдет, гармония во вселенной будет восстановлена. И разломы в реальности исчезнут в одночасье».

«Мы не можем этого допустить!» - возмутилась Мазурка. «Да, стражи Опустошения, вы должны положить конец гармонии», - изрекла Воля Забвения. «Мы сделаем это, ибо в этом состоит наш долг», - заверил сущность Хораль. – «Но скажи... Твоя цель состоит в уничтожении мироздания? Если так, мы не станем подчиняться тебе. Наше желание в том, чтобы избавить миры от отчаяния, не больше. Мы не хотим их уничтожения».

«Опустошение поглотит все», - изрекла Воля Забвения. – «Этого не избежать. Но не забывайте, что вы, будучи стражами, являетесь частью Опустошения. Если пожелаете, мир будет избавлен от забвения». Подобное Хораля вполне устраивало, и заверил он сущность, что станет сражаться за Опустошение – до конца. «Лишь покончив с Вестницей Равновесия, вы предотвратите становление гармонии», - напомнила Хранителям Опустошения Воля Забвения. – «И тогда борьба ваша завершится. И вы сможете создать новое мироздание – так, как пожелаете».

Темный кристалл исчез... Хранители гадали: кто она, Вестница Равновесия?.. Одна из спутниц Фины?.. «Думаю, это Рока», - молвила Мазурка. Стало быть, им уготовано сразиться с девочкой... и покончить с ней... «Вспомните, что мы сражаемся за Опустошение», - произнес Хораль, видя, что сподвижники его пребывают в смятении чувств, и Мазурка неуверенно кивнула: «Да. Опустошение стало благом для всех нас».

Но пора было выступать в путь. Хораль ощутил наличие в одном из миров Дальних Пределов наличие разрыва в реальности, предположив, что именно там находятся ныне Фина и ее спутники...

Следуя за лучом света, герои проследовали на поляну, огляделись по сторонам – непохоже, чтобы мать Роки ждала их. Ощущения у них были странные: такое чувство, что они уже бывали здесь. Но как подобное возможно?.. Почему они помнят об этой поляне, если видят ее впервые?..

«Вестники Равновесия», - произнес человек, облаченный в белую ризу, приближаясь к героям. – «Здесь вы и упокоитесь». «Кто ты вообще такой?» - озадачилась Дейзи, и человек, отбросив плащ, явил противникам свой доспех и боевой посох. «Хранитель Гарот», - представился он. – «Хранитель Опустошения».

Герои переглянулись: странно, прежде сего индивида они не встречали. И он... отличается от Хораля и остальных. Но времени задаваться этим вопросом у них не было, ибо Гарот ринулся в атаку...

Оказался он невероятно стремителен, и сдерживал натиск всех противников одновременно. В душе тех занималась тревога: похоже, этот Гарот сражается не в полную силу и не пытается прикончить их. Но чего он добивается?!. Отступив, Гарот заявил: «Думаю, я увидел достаточно и понял, чего вы стоите. Позвольте же явить вам истинное могущество стража Опустошения».

Серебристый туман объял девушек. Одна за другой, оседали они наземь. «Защитные инстинкты наглухо запечатывают горькие воспоминания в ваших сердцах», - молвил Гарот, - «как будто те события и не происходили никогда. Но если силой Опустошения снять эту печать, но уничтожить ваши души станет на удивление просто».

Так, пали Кальмия, Дейзи, Поппи, Нерина и Клеома. Отступив, Фина, Рока и Ринора с тревогой взирали на Хранителя Опустошения, гадая, возможно ли одержать верх над тем в сем противостоянии.

Рассредоточившись, трое атаковали Гарота с разных сторон, надеясь, что тот не сумеет применить свою пугающую способность на всех них одновременно...

В видении Дейзи обнаружила себя на заснеженной равнине; царила лютая стужа. Израненная, она подползла к лагерю и перевернутой повозке, где остывали мертвые тела ее родителей. В отчаянии маленькая Дейзи взывала к матери и отцу, отказываясь осознавать, что боле никогда те не ответят ей.

Из леса выступил волк, и, глухо рыча, устремился к девочке. Та схватила с земли камень, швырнула в зверя, и тот бежал было... но вскоре вернулся, приведя с собою целую стаю!

Неожиданно отец ее с превеликим трудом поднялся на ноги, велел дочери забираться в повозку и оставаться там – что бы ни произошло. После чего мужчина направился к волкам – на верную смерть...

Иное видение... То же место, где случилась трагедия. Лето. Дейзи плакала: вспоминая погибших родителей. Почему им суждено было умереть? Зачем ей теперь жить?

«Почему ты плачешь?» - послышался голос. – «Случилось что-то плохое?» «Да, мои папа и мама умерли», - всхлипывая, выдавила девочка. «Знаешь, мы с тобой похожи», - продолжал голос, и перед Дейзи в воздухе соткалась дверь, открылась. «Заходи поиграть?» - прозвучало предположение. – «Мы сможем стать прекрасными друзьями!»

Дейзи ступила во тьму дверного проема...

Кальмия скорбела по усопшим родителям, раз за разом задаваясь вопросом: почему те оставили ее, покинув этот мир? Девушка отказывалась принимать для себя факт того, что такова была их судьба. Ведь это неправильно, несправедливо! Тем не менее... это случилось, и она больше никогда их не увидит, не услышит мягких, добрых голосов, не ощутит тепло рук. Душу снедало отчаяние...

Доставалось сиротке и от ребят в школе. «Почему ты хочешь стать доктором?» - насмешливо спрашивали они. – «Это так глупо! Когда люди болеют, их можно просто взять и исцелить магией!» Злые дети хохотали, потешаясь над выбором Кальмии и утверждая, что родители оставили ту лишь потому, что дочь их хотела стать доктором.

И девочка плакала, сознавая, что защитить ее некому...

«Почему ты плачешь?» - однажды прозвучал бесплотный голос, и отвечала Кальмия: «Мои папа и мама умерли». «Знаешь, мы с тобой похожи», - продолжал голос, и перед Кальмией в воздухе соткалась дверь, открылась. «Заходи поиграть?» - прозвучало предположение. – «Мы сможем стать прекрасными друзьями!»

Кальмия ступила во тьму дверного проема...

Поппи пыталась спасти занедуживших родителей, но тем день ото дня становилось все хуже. Обоих душил жуткий кашель, и оставались они прикованы к постели. Девочка приносила им целительные травы, но... все было бесполезно. Родители улыбались, обещая малышке, что непременно поправятся, не оставят ее одну...

«Будь у нас больше денег, мы могли бы купить целительные снадобья», - горевала Поппи. «Это моя вина», - вздыхал отец. – «Если бы только я умел рисовать лучше и продавать свои картины...» Поппи заверила отца, что картины его ей нравятся...

Когда малышка в очередной раз вернулась домой с целительными травами, родители ее были мертвы... Отчаявшись, Поппи выбежала из хижины, принялась умолять прохожих, чтобы купили те хоть какие из картин отца... Но никто не желал ее слушать...

«Я не хочу быть одна», - в ужасе прошептала Поппи, затравленно озираясь по сторонам.

«Почему ты плачешь?» - прозвучал бесплотный голос, и отвечала Поппи: «Мои папа и мама умерли». «Знаешь, мы с тобой похожи», - продолжал голос, и перед Поппи в воздухе соткалась дверь, открылась. «Заходи поиграть?» - прозвучало предположение. – «Мы сможем стать прекрасными друзьями!»

Поппи ступила во тьму дверного проема...

Нерина наблюдала за тренировочным боем на мечах своих родителей. Оба были рыцарями, оба искусны в обращении с оружием. Танец стали всегда восхищал малышку, и хотела та избавить для себя ту же стезю – примкнуть к королевской страже. Сильнее ее родителей не было воинов в королевстве, и Нерина надеялась, что однажды станет столь же сильна как они.

«Но дело не только в физической силе», - наставляла девочку мама. – «Важна и сила духа». «Твои убеждения, другими словами», - пояснил озадаченной Нерине отец. – «Сильное желание кого-то защитить». «Не обязательно короля?» - уточнила девочка, и отец кивнул: «Да. Однажды ты поймешь. Что именно заставляет нас рисковать своими жизнями».

На следующий день король вознамерился осмотреть городские трущобы, и родители Нерины сопровождали его. Головорезы атаковали их, и стражи прикрывали отступление короля, не оказывая сопротивления противнику. С тяжелыми ранами доставили их в лазарет...

Нерина спрашивала родителей, почему те не дали отпор отрепью, и отвечал ей отец: «Мы не могли позволить себе обнажить оружие против жителей трущоб. Это вылилось бы в мятеж...» «Который поставил бы под угрозу множество жизней», - добавила мать. «Пожалуйста, не думай плохо об обитателях трущоб», - молвил отец. - «У них в жизни немало тягот...» «Настанет день, когда мы с ними станем едины», - произнесла мать. – «Помни об этом...» Нерина не понимала всего этого, зная лишь одно: то, что произошло – в высшей степени несправедливо!

Родители девочки скончались в лазарете, и осталась Нерина одна – совершенно одна в этом жестоком мире.

«Почему ты плачешь?» - прозвучал бесплотный голос, и отвечала Нерина: «Мои папа и мама умерли». «Знаешь, мы с тобой похожи», - продолжал голос, и перед Нериной в воздухе соткалась дверь, открылась. «Заходи поиграть?» - прозвучало предположение. – «Мы сможем стать прекрасными друзьями!»

Нерина ступила во тьму дверного проема...

Клеома пыталась играть на пианино, но лишь приводила в ужас свою учительницу музыки. Оттащив бьющую кулаками по клавишам девочку от инструмента, вопросила та: «Клеома, почему ты так поступаешь? Ведь ни у кого нет такого таланта к музыке, как у тебя». «Не просила я об этом таланте», - огрызнулась Клеома. – «Не будь я так талантлива... мои родители все еще были бы здесь! Музыка убила их обоих!»

На лице учительницы отразился ужас, а Клеома продолжала: «Мои мама и папа были знаменитыми музыкантами. И я любила наблюдать за их игрой. Но они всегда ссорились по вопросу, как учить меня». «Да, я слышала о... конфликте в вопросе твоего обучения», - осторожно заметила учительница.

«Но они не просто ругались», - с горечью бросила Клеома, не в силах боле сдерживать слезы. – «Он ударил ее... Так сильно, что она не могла больше играть на пианино. А затем она... она... покончила с собой... Отца потрясла смерть мамы... Так потрясла, что и сам он не мог продолжать жить. Музыка убила их... глупая, глупая музыка! Ненавижу ее!»

«Почему ты плачешь?» - прозвучал бесплотный голос, и отвечала Клеома: «Мои папа и мама умерли». «Знаешь, мы с тобой похожи», - продолжал голос, и перед Клеомой в воздухе соткалась дверь, открылась. «Заходи поиграть?» - прозвучало предположение. – «Мы сможем стать прекрасными друзьями!»

Клеома ступила во тьму дверного проема...

Пятеро девочек обнаружили себя на зеленой лужайке, с удивлением воззрились друг на друга. Знакомы они не были... но всех их сюда позвал чей-то голос.

«Привет», - молвила светловолосая девчонка, приближаясь к пятерым. – «Я – Фина». Дейзи, Кальмия, Поппи, Нерина и Клеома назвали свои имена, поинтересовались, почему Фина всех их собрала здесь. «Потому что вы все плакали», - отвечала девочка.

Как оказалось, переживая у всех одинаковы – смерть родителей. «И я подумала, что мы можем стать с вами хорошими подругами», - произнесла Фина. – «Давайте играть все вместе? Это развеет всю нашу печаль». Девчонки с готовностью согласились, и тут же принялись играть и веселиться, позабыв тяготы свои и терзания в этом чудесном, ирреальном мире...

«А ты не печалишься, Фина?» - спрашивали девочки у новой подруги, и отвечала та: «Печалюсь. Но я всегда думаю о будущем. Потому что знаю: неважно, сколь печальна действительность, непременно настанут счастливые времена!» Спохватившись, Фина заявила, что ей пора возвращаться. «Моя вторая половина, наверное, разыскивает меня», - молвила она.

Договорившись однажды встретиться снова, они расстались. На прощание Фина наделила девочек толикой своих сил. «Чтобы никто из вас никогда боле ничего не лишился», - пояснила она, - «я дарую вам Благословение Света».

И, поскольку никто не должен узнать о ее деянии, Фина стерла воспоминания о времени, проведенном вместе, из разумов пятерых девочек, принадлежащих разным мирам... и из собственной памяти...

Вернувшись в родные реальности, девчонки чувствовали себя так, будто видели какой-то прекрасный сон... но – как ни старались – не могли вспомнить его... «Неважно, сколь печальна действительность, непременно настанут счастливые времена!» - запомнили они фразу. Но от кого услышали ее?..

Как бы то ни было, прежние печаль и отчаяние оставили их, и ныне смотрели они в будущее с уверенностью. Да, однажды счастливые времена настанут. Следует держаться за эту мысль, и все будет хорошо!..

Пятеро девушек пришли в себя на поляне.

Фины, Риноры, Роки и их противника нигде не было видно.

И сейчас, когда воспоминания вернулись к ним, осознали девушки, что именно здесь, на этой самой поляне встретились они много лет назад. Они... и Фина. Стало быть, друзьями они были всегда, с самой первой встречи! Они не помнили друг о друге, но обрели силы продолжать двигаться дальше по жизни.

Пятеро крепко обнялись, расплакались от избытка чувств. Вот почему Опустошение не оказало на них воздействия – их защищала сила, полученная от Фины! И теперь пришел их черед помочь Фине!..

Трое продолжали противостоять Гароту – увы, совершенно безуспешно. Опустошение, защищающее того, сводило на «нет» все их атаки – как физические, так и магические.

Неожиданно Ринора сорвался с места, метнулся к противнику, но Гарот ударил паренька посохом, и тот распластался на земле. «Очевидное действие загнанной в угол крысы», - констатировал Хранитель Опустошения. – «Теперь и тебя поглотит собственное прошлое».

Гарот опешил, узрев приближающихся пятерых девушек. «Как?» - изумился он. – «Вы не могли так просто взять и преодолеть свое отчаяние!» «а почему нет?» - бросила в ответ Дейзи. – «Неважно, сколь печальна действительность, непременно настанут счастливые времена! За эти мудрые слова нам следует благодарить Фину!» «Меня?» - удивилась Фина, и девушки рассказали ей, что вспомнили о первой встрече, когда много лет назад Фина собрала их вместе. Фина не помнила об этом, и спутницы обещали, что обо всем расскажут в подробностях – после того, как предадут урок этому докучливому Гароту.

Герои атаковали противника, одновременно напав на того со всех сторон. Гарот распластался на земле; измученные, израненные герои еле на ногах стояли... Но... они победили! «Нам нужно отыскать маму Роки, и поскорее!» - выдохнула Фина.

«Боюсь, у вас не будет такого шанса», - произнес Хораль, приближаясь наряду с четверкой иных Хранителей Опустошения. Хораль вознамерился атаковать противников, однако сподвижники его высказались против этой идеи – они не станут сражаться с отрядом Фины, пока члены того пребывают в столь плачевном состоянии. «Я понимаю ваши чувства», - молвил Хораль. – «Но Воля Забвения отдала приказ, и нам придется ему подчиниться».

«Хораль... у тебя же есть своя сила воли», - обратилась к юноше Нерина. – «Почему Опустошение столь важно для тебя? Хораль, которого я знала, жил своим умом, а не являлся слепым исполнителем чужой воли». «Ты не понимаешь, Сван», - прервал ее Хораль. – «У меня есть убеждения, да. Я хочу спасти тех, кто сам себя спасти не в силах. Я сражался за это начинания. И обрел союзников. Но все равно... действовать согласно убеждениям возможно лишь тогда, когда у тебя есть некое основание, на которое можно опереться. Нечто, что дает тебе силы». «И для тебя это Опустошение?» - с горечью бросила Нерина, и Хораль, поколебавшись, подтвердил: «Верно. Опустошение мне необходимо. Опустошение дало мне надежду на завтрашний день. Дало волю, чтобы продолжать действовать. Дало друзей, на которых я могу положиться. Опустошение... дало мне силу претворить в жизнь свои убеждения».

Поколебавшись, Хранители Опустошения все же приняли решение подчиниться приказу Воли Забвения и покончить с Разрушителями. Те – в свою очередь – не собирались заранее признавать поражение...

Две стороны сошлись в противостоянии...

Разрушители Опустошения повергли Хранителей оного, и постановила Фина, обращаясь к спутникам: «Мы продолжаем наш путь – и остановим Опустошение!» «Фина, подожди!» - взмолилась Мазурка. – «Что мы будем делать без Опустошения?! Нам оно необходимо! Скажи что-нибудь, Хораль! Заставь ее понять!» «Мы проиграли», - тихо отозвался Хораль. – «У меня нет права что-либо говорить».

«Мазурка», - обратилась к потрясенной словами своего лидера девушке Фина. – «У тебя все будет хорошо. Тебе не нужно Опустошение. Даже без него ты обладаешь тем, что действительно важно». «И чем же?» - осведомилась Мазурка, и Фина молвила: «Хораль, Мело, Конш, Диверти... Разве не были бы они здесь для того, чтобы поддержать тебя?»

Мазурка опешила: об этом она не подумала! «И у тебя есть я», - напомнила ей Фина. – «Я всегда поддержу тебя – если ты позволишь мне это сделать». «Фина... ты права», - признался Мазурка. – «Ведь мы друзья».

Нерина приблизилась к хмурящемуся Хоралю, молвила: «То же верно и для тебя, Хораль. Даже в отсутствие Опустошения твои друзья пребудут с тобой, и вы сможете рассчитывать друг на друга. А если этого недостаточно... прошу, выслушай, что у меня на душе». «Что у тебя на душе?» - озадачился Хораль, и Нерина, кивнув, начала: «На самом деле я...»

«И вы, слабаки, дрогнете?» - прервал ее голос. Приблизившись к героям и их противникам, произнес Гарот: «Впрочем, подобного мне и следовало ожидать. Навряд ли вас можно назвать верными служителями Опустошения».

За спиною Гарота возникли четыре фигуры, облаченные в белые ризы. «Кто вы такие?» - опешила Рока, и молвил Гарот: «Мы – Хранители Опустошения». Обратившись к тем, которые по сей день считали себя таковыми, Гарот пояснил: «Вы же – вовсе не Хранители Опустошения».

Одна из фигур сотворила заклятие, отбросившее пятерых индивидов на десяток шагов. Но Хораль отказывался сдаваться. Поднявшись на ноги, он подступил к незнакомцам, бросив Гароту: «О чем ты говоришь? Если мы не Хранители... то кто же?» «Так ничего и не понял?» - в голосе Гарота прозвучала насмешка. – «Все это время вы были истинными Разрушителями Опустошения!»

«Что?» - опешили Хораль и спутники его, а Гарот пояснил: «Ваше назначение состояло в уничтожении Опустошения. Вы были избраны для этого». «Что за чушь?» - выдавил Хораль, не в силах поверить в услышанное. Не понимали ровным счетом ничего и герои. «То есть, мы – не Разрушители Опустошения?» - озадачилась Поппи.

За спинами именующих себя «истинными Хранителями Опустошения» возник темный кристалл, исходил от которого серебристый туман. «Все вы оказались слабы духом», - изрекла Воля Забвения. – «Не в силах справиться с собственной скорбью, вы обратились к Опустошению за избавлением. Эта слабость стала моей силой. Способом выждать время до пробуждения истинных Хранителей Опустошения».

Хораль и спутники его были потрясены до глубины души, отказывались принимать прозвучавшее откровение. «А, вот откуда взялась у меня способность закрывать разломы», - осознал Хораль. Стало быть, все их действия до сего момента... были лишены всякого смысла?!. Все эти странствия, сражения, жертвы... «Да, вы все были лишь марионетками Опустошения», - подтвердил Гарот. – «Жалкие создания. Ну какие из вас избранные?»

Отчаяние снедало Хораля и четверку его товарищей... Фина и сподвижники ее обернулись к белоризцам. «Как смеете вы вот так взять и растоптать чужие убеждения?» - бросила Фина, изготовилась к бою...

Пятеро фигур белоризцев объяло сияние; могущество крови их пробуждалось...

«Хотите отмщения?» - прошелестела Воля Забвения. – «Неважно. Сокрушить подобные стремления просто. Ибо ничто не в силах избежать Опустошения. Даже смерть».

Сознавали герои: они не могут позволить противникам одержать победу, ведь на кону – судьба всего мироздания!..

«Похоже, вы не понимаете», - отрешенно вещала Воля Забвения. – «Опустошение поглощает все. Само ваше существование становится бессмысленно».

Хораль оставался в состоянии шока. Все это время ими манипулировали, ведь на самом деле они должны были противостоять Опустошению, а не сражаться за него... Возникшие порталы Опустошения поглотили Хораля и его спутников, после чего исчезли – ровно и белоризцы... за исключением одного.

«Что вы сделали с ними?» - потребовала Фина ответа у белоризца. Тот выступил вперед; под плащом скрывались пластинчатые доспехи, а в руке Хранитель сжимал внушительных размеров Косу. «Я – Хранитель Монета», - представился он противникам. – «Мне было велено казнить вас».

«Лишь тебе?» - недоверчиво вопросили герои. – «А что же Воля Забвения и остальные?» «Должно быть, они уверены, что с нами справится один-единственный Хранитель», - предположила Рока, и Монета подтвердил: «Именно так».

Ощущали герои могущество Монеты, и оно действительно потрясало; в странствиях своих по Дальним Пределам не встречали они подобного существа! Возможно ли одержать верх над ним?.. Впрочем, выбирать не приходилось...

Герои атаковали Монету; тот держал оборону, но, похоже, клинки и магия противников не причиняли ему особого вреда. «Мы, Хранители, можем использовать силу Опустошения, чтобы сводить на ‘нет’ энергии ударов», - пояснила Монета. – «Но до определенного предела. Если натиск окажется сильнее, нежели способность Опустошения ограждать нас, мы действительно получим раны... Но не думайте, что у вас действительно есть шанс свершить подобное». «Спасибо, что объяснил», - усмехнулась Рока. – «Стало быть, Опустошение не всемогуще». «Ты ошибаешься», - возразил ей Монета. – «Не в этом состоит сила Опустошения. Вы не можете одержать верх над нами. Мы фактически бессмертны».

Он сделал короткий жест рукой, и молнии ударили в героев, разметав их по поляне. Стало быть, прежде Монета и не пытался сражаться в полную силу!.. Фина и спутники ее были потрясены...

Поппи пришла в себя первой, принялась подбадривать остальных, веля тем собраться и продолжить бой. Приободрившись, те вознамерились атаковать, но Монета метнулся к Поппи, нанес ей стремительный удар. Вскрикнув от боли, девушка осела наземь.

«Нет нужды сражаться, это конец для вас», - буднично изрек Хранитель. – «Вам осталось лишь дождаться Дня Забвения». С этими словами он устремился прочь, разом утратив интерес к противникам, ибо были те столь слабы, что не заслуживали его внимания...

Герои – в том числе и пришедшая в себя Поппи – с удивлением проводили Монету взглядами. Почему он так поступил? Ведь ему ничего не стоило прикончить их?..

И куда подевались Хораль и его приятели?.. Признаться, оборот был неожиданным. Герои и помыслить не могли, что окажутся они Разрушителями Опустошения, но никак не Хранителями...

«Честно говоря, я всегда питала сомнения насчет того, являемся ли мы Разрушителями Опустошения», - призналась остальным Кальмия. – «Вы подумайте. Ведь предполагается, что в каждом мире может рождаться лишь один Разрушитель, так? Но в Коулере Опустошение не затронуло ни Нерину, ни Поппи. Мне казалось это очень странным. Но сейчас все встало на своими места. Причина, по которой мы смогли сопротивляться воздействию Опустошения – силы, дарованные Финой... а вовсе не потому, что мы – Разрушители Опустошения. Хораль и остальные – они действительно избраны. Вот только избраны противостоять Опустошению, а не сражаться за него». «Воля Забвения исказила их убеждения в собственных целях», - молвила Клеома. – «Непросто будет принять этот факт».

На поляну ступил маленький мальчик, озадачился, заметив чужаков. Рассказал, что живет в деревне неподалеку, и, услышав звуки боя, решил посмотреть на происходящее поближе. Но, оглядевшись, мальчонка пришел к выводу, что ничего интересного не происходит, и отправился восвояси.

«Я знаю, нам нужно спешить к Воле Света», - обратилась к спутникам Фина, - «но, думаю, сперва нужно разыскать Хораля и остальных». Было принято решение разделиться: Фина, Нерина и Клеома отправятся на поиски Хранителей, остальные же продолжат путь к Воле Света.

Шарлотта, Рейн, Фисалис, Акстар и Лоссвел исследовали царствие вечной ночи. Обращаясь к мастеру-мечнику, Лоссвел просил того о наставничестве, но отвечал Акстар: «Я создал Путеводное Зеркало Справедливости, чтобы пробудить тебя от ступора. На этом миссию свою я считаю завершенной. Я не собираюсь учить тебя искусству владения мечом».

«Но... в чем логика?» - озадачился Лоссвел, и пояснил Акстар: «Я создал этот прием, чтобы понять свой потенциал как мечника. Понимаешь? Это было сделано не только для тебя, но и для осознания собственных возможностей». «Теперь я еще больше хочу у тебя учиться», - расстроился Лоссвел, и Акстар, похоже, разозлился. «Ты вообще меня слушаешь?!» - бросил он. – «Довольно! Я наставничеством не занимаюсь!» Лоссвел утверждение сие отказывался принять.

Наблюдая за их спором, Рейн и Фисалис вспомнили своим приключения в Паладии. Конечно, тогда за Акстара они принимали Рейна в иллюзорном обличье, но, похоже, тот прекрасно сумел вжиться в роль оригинала...

Шарлотта же отошла подальше от товарищей, и, обратившись к Мугу, поинтересовалась, действительно ли у Лоссвела с Фисалис была в прошлом какая-то история. «Да, много чего произошло в Паладии», - подтвердил мугл. Шарлотта покачала головой, пытаясь оставить ненужные мысли. Она здесь, в Дальних Пределах, лишь затем, чтобы стать мечом и щитом для Лоссвела – не более. Поэтому она обязана отринуть эмоции и сражаться за него. «Думаю, не стоит этого делать», - шепнул девушке Муг. – «Чем сильнее твои чувства к Лоссвелу, тем сильнее ты сама. Это сродни ‘силе эмоций’, о которой не устает говорить Лоссвел. Поэтому если ты отринешь чувства, то не сможешь раскрыть свой потенциал... Понимаешь, о чем я?» «Думаю, да», - молвила Шарлотта. – «Спасибо за совет».

Мугл мысленно извинился перед Фисалис за озвученное им откровение, но все же полагал, что поступил правильно. Спасение мироздания от Опустошения – первостепенная задача, посему вскоре придется им сражаться в полную силу...

К Рейну и спутникам его приблизились Дейзи, Кальмия, Рока, Поппи и Ринора. Акстар, Фисалис, Шарлотта и Муг представились героям, а Лоссвел поведал, что в эту реальность их переместила Воля Света. «А где Фина?» - первым делом поинтересовался Рейн. – «Я думал, она с вами».

«У нее возникли другие дела», - отвечала Рока. Рейн и остальные во все глаза воззрились на девушку, отмечая поразительнейшее сходство той с Финой – темной ипостасью. «Но нет, ты не можешь быть ей», - с грустью констатировал Рейн. – «Ее больше нет». «Прости, просто ты похожа на одну нашу подругу», - добавил Лоссвел. «Да, я уже слышала что-то подобное», - улыбнулась Рока. – «И кто же она? Хочу услышать о своем двойнике».

«Впервые мы встретили ее, когда она находилась в кристалле», - заявил Рейн, а Лоссвел добавил: «Затем она спасла нас от Темного и стала Финой». «А когда мы пробудили ее воспоминания, она разделилась надвое», - продолжал Рейн, в то время как Рейн только в изумлении хлопала глазами. – «А в какой-то момент она стала Кристаллом Земли, чтобы спасти мир. Но даже после этого ее дух продолжал помогать нам какое-то время – пока не исчез окончательно».

Но, похоже, Рока может оказаться не менее загадочна и могущественна, чем темная Фина. «Она – дочь Воли Света», - просветила Рейна и спутников того Кальмия. – «И сейчас мы хотим отвести ее к матери». «Похоже, это единственный способ одержать верх над Опустошением», - добавила Дейзи.

Рейн и Лоссвел тут же заявили о своем желании присоединиться к небольшому отряду, ведь преследуют они одну цель. Им следовало продолжать путь и отыскать Волю Света прежде, чем это сделают Хранители Опустошения.

Поппи была необычайно мрачна, и сама не понимала, почему. Что мешало ей радоваться жизни, как обычно?..

...Герои шагали через руины... когда Лоссвел не выдержал, и, обратившись к Акстару, вновь просил того учить его. «Дай пойми ты», - отозвался тот, - «некогда я тоже знал Акстара, который вместе с вами сражался с Владом. Мы с ним едва ли парой слов перебросились, но я питал к нему глубокое уважение. Он никогда не предался отчаянию, кое грозило поглотить его. Нет... и он спокойно отнесся к своей участи – исчезновению сущности. Этот человек доверил тебе свою волю. Именно поэтому он – твой истинный наставник... Лоссвел, твои эмоции – источник невероятной силы, которой ты обладаешь. Но ты позволил им воздействовать на свой королевский долг. Смешение эмоций и государственных дел может... привести тебя к падению».

Лоссвел молчал, осмысливая услышанное, а Акстар продолжал: «Но я не виню тебя за это. Просто пойми: человек, черпающий силу в эмоциях, должен следовать иным путем – престол для тебя слишком чужд. Надеюсь, что мое Путеводное Зеркало Справедливости позволило тебе принять этот факт». «Акстар... я понимаю», - склонил голову Лоссвел. – «И благодарю за то, что ты сейчас сказал. Но слова твои только укрепили мою решимость. Учи меня искусству боя на мечах – прошу тебя!» Акстар тихо выругался. «Ты вообще меня слушаешь?» - возмутился он, и Лоссвел подтвердил: «Слушаю. И поэтому уверен, что иного наставника я не приму!»

...Рейн заметил, сколь мрачна остается Поппи, поинтересовался, все ли в порядке с юной художницей. Та призналась, что ощущает себя... странно. «Может, ты простудилась?» - предположил Рейн, и Поппи пожала плечами: может и так.

Дейзи увлекла Рейна прочь, прося того продолжить рассказ о приключениях в Ляписе и противостоянии Веритасам. Поппи покачала головой: похоже, в отсутствие Фины Дейзи пользуется положением, стараясь как можно больше времени проводить рядом с Рейном. Художница не понимала: почему в душе своей она ощущает такую пустоту?..

...Вскоре герои разбили лагерь, сделали привал. Дейзи и Шарлотта отошли в сторону, дабы переговорить; обе были влюблены, обе страдали из-за своих чувств. Девушки приняли решение говорить предельно откровенно, ничего не тая – быть может, они смогут осознать, как действовать дальше. Ведь у каждой из них, по сути, был любовный треугольник... Как бы то ни было, разговор с подругой, испытывающей те же проблемы, приносил облегчение. Быть может, в следующий раз им стоит пригласить на подобный разговор Нерину?..

Рейн и Лоссвел сидели у походного костра. Лоссвел был необычайно задумчив. «Акстар сказал, что я должен использовать силу эмоций, чтобы найти свой собственный путь», - признался он другу. – «Но я понятия не имею, каким он может оказаться и где вообще его искать. Поэтому я несколько обескуражен». «Разве?» - удивился Рейн. – «Я всегда считал, что лучшие приключения – это те, кто ты не имеешь четкого понимания о конечной цели». «Это так, но...» - замялся Лоссвел. – «Не думаю, что смогу сложить с себя королевские обязанности, не имея четкого представления о том, чего я в действительности хочу».

«Помни слова Акстара», - произнес Рейн. – «Если мы найдем то, чем хотим заниматься, это станет нашей истинной страстью». «Это так», - согласился Лоссвел. – «Он выглядит так же, но это совершенно другой человек». «Возможно, Акстар из Паладии пытался подражать ему», - предположил Рейн, на что Лоссвел лишь плечами пожал, и продолжал: «Но сейчас тебе лучше задуматься над тем, чего ты в действительности хочешь. Это тебя ободрит, верно?»

Поппи отбросила глиняную тарелку с супом в сторону, и когда герои в недоумении воззрились на нее, пробормотала слова извинения. Она сама не понимала, что на нее нашло... но что-то определенно было не так. Все, буквально все вокруг вызывало у нее необъяснимое раздражение.

Потоки магических энергий ударили в лагерь, и герои вскочили на ноги, схватившись за оружие. Акстар опешил: неужто враг атакует их?.. Почему же он не почувствовал опасности?..

Под ногами Рейна и Лоссвела возник портал Опустошения, и двое исчезли в нем. Магические энергии вновь ударили в героев, и пали те, лишившись чувств... Перед тем, как сознание ее угасло, Поппи отчаянно пыталась понять, что происходит с ней: неужто оптимизм скрывал за собой отвратное нутро?.. Возможно ли это?..

Хораль, Мело, Конш и Диверти сумели собраться вновь после неожиданной телепортации, разметавшей их повсеместно. И сейчас находились они на лесной поляне, собираясь выступить на поиски Мазурки.

К счастью, та отыскала их сама – точнее, с помощью местного мальчугана, Тини, который и провел ее к сподвижникам. Хораль поблагодарил мальчика, и тот, заявив о неких неотложных делах, откланялся.

«Мы так быстро воссоединились», - покачала головой Конш. – «Будто нас связывает некая таинственная сила». «Возможно, потому что мы Разрушители Опустошения», - предположил Диверти, и Мело озадаченно покачал головой: «Подумать только, Опустошение так низко нас использовало!..» Остальные согласились: да, на душах было действительно мерзко...

Обратившись к Хоралю, вопросили остальные: чем займутся они теперь? Станут противостоять Опустошению? «А мы имеем право это делать?» - задался вопросом Хораль. – «Мы все это время были у него на побегушках...» «Вот и еще одна причина сражаться с ним», - уверенно заявила Конш. – «Мне надоело, что меня используют». Мело, Мазурка и Диверти позицию девушки поддержали – они должны использовать шанс исправить содеянное.

Фина, Нерина и Клеома отыскали отряд новоявленных Разрушителей, заявили, что хотят объединить усилия в противостоянии Опустошению. Хораль принял окончательное решение, и, обратившись к сподвижникам, заявил: «Мы сразимся с Опустошением. Оно должно познать поражение. Это – наше право и долг как жертв его жестоких замыслов». Остальные с готовностью поддержали своего лидера.

Обернувшись к Фине, молвил Хораль: «Если бы мы были сильнее, возможно, Опустошение не смогло бы обмануть нас с такой легкостью. Прости за все те проблемы, что мы вам доставили».

С этими словами пятеро Разрушителей Опустошение устремились прочь; похоже, не были настроены они объединяться с недавними противниками. Возможно... им просто нужно время – в первую очередь, чтобы разобраться в себе. Конечно, Фина и спутницы ее рассчитывали на иной ответ... но – по крайней мере – Хоралю и его товарищам они больше не враги. И разделяют единую цель – окончательную победу над Опустошением.

Фина, Нерина и Клеома выступили в обратный путь, дабы воссоединиться с ищущими Волю Света друзьями...

Раеген, Сакура, Николь, Джейк и Лид вернулись в Паладию, проследовали ко дворцу, где должны были состояться выборы послов доброй воли, кои будут направлены в Альдор и Хесс – впервые в истории сего мира.

«Как оцениваешь свои шансы на победу, Раеген?» - обратилась к Темному Сакура. «Я сделал все, что мог», - отвечал он. – «Теперь пусть решает народ. Но если я не буду избран, ничего не изменится... Если люди выберут меня послом, значит, я заслужил их доверие. И тогда во время представления я собираюсь сделать объявление – предложу переход от монархии к парламентской республике».

Четверо были шокированы откровением... но, если подумать, идея имела все шансы на успех. «Раеген принадлежит к королевскому роду», - отметил Николь. – «К тому же, сказания о Восьмерых Присяжных все еще звучат в Паладии. Если человек подобного положения озвучит предложение о передачи власти народу...» «Я даже не представляю, как народ такое воспримет», - честно признался Джейк, и Сакура согласилась: «Я и. Возможно, они не будут рады подобной идее. Мы сможем ожидать определенный хаос, думаю».

«Знаю», - согласился Раеген. – «Но на моей решимости это не отразится. Держава – ничто без своего народа. Именно поэтому народ и должен отвечать за ее развитие. Думаю, для Паладии это лучший путь». «И не только для Паладии, но и для Рейна с Лоссвелом», - добавил Николь. «Верно», - подтвердил Раеген. – «Я всегда полагал, что оставлю следующую эпоху в их руках. Но... я осознал, что пытаюсь насаждать собственные проблемы следующему поколению. И не позволю себе вновь поступить так глупо. Если народ позволит мне это сделать, я приму бразды правления».

Раеген просил четверку сподвижников оставаться настороже и проследить за тем, чтобы выборы прошли гладко, ведь не всем предложение его придется по душе – возможен всплеск насилия. Не забывать и о разломах в реальности, которые могут возникнуть. Нынешний день – судьбоносный в истории Паладии; нельзя позволить чуждым силам омрачить его и помешать вершиться истории сего мира.

Фина, Нерина и Клеома шагали по равнине, гадая, как скоро настигнут Року и остальных. «Я всегда испытывала странное ощущение в отношении Роки», - призналась Фина подругам. – «С того момента, как впервые ее увидела, я чувствовала, что она мне не чужая. Она росла – а это чувство все усиливалось». «Потому что Рока напоминает ту, которую ты прежде знала?» - уточнила Нерина, и Фина кивнула: «И это тоже, но не совсем...»

Девушки заметили разбитый впереди лагерь... и тела сподвижников на земле. К счастью, те начали приходить в себя, и поведали о том, что кто-то атаковал их... а затем Рейн и Лоссвел исчезли. Фина разинула рот от изумления, лишь сейчас заметив Акстара, Фисалис и Шарлотту. Фисалис бросилась к Фине, крепко обняла ее.

Две стороны поведали друг другу свои истории. «Стало быть, Хораль и его команда решили не присоединяться к нам?» - риторически вопросила Кальмия, когда закончила Фина свой рассказ. «Оно и к лучшему», - заметила Рока. – «Они займутся своим делом, а мы – своим». «Да», - согласилась Фина. – «Мы все так или иначе стремимся одержать верх над Опустошением».

«Мы понимаем, что должно быть сделано», - резюмировал Акстар. – «Но остается одна проблема – тот, кто напал на нас. Мы даже не ощущали опасности, не говоря уже о том, что так и не увидели его». «Верно, мы были здесь одни», - молвила Шарлотта. – «И казалось, будто атака исходит не извне, а изнутри». «Другими словами, это дело рук кого-то из нашего отряда», - произнес Акстар, обводя взглядом спутников.

«Думаешь, среди нас есть предатель?» - нахмурилась Дейзи. – «Но это невозможно!» «Согласна», - поддержала ее Кальмия. – «Не стоит бросаться подобными обвинениями». «Я просто указываю на такую возможность», - стоял на своем Акстар. – «Возможно, кто-то из нас находится под контролем врага. Это больше похоже на правду?»

«Возможно, это я», - тихо произнесла Поппи, и герои в изумлении обернулись к художнице: что она такое говорит?! «Я просто... очень странно себя чувствую», - попыталась пояснить та. – «Оптимизм куда-то ушел, меня все раздражает. Может, это мною управляет враг».

Пожав плечами, Акстар предложил остальным привязать Поппи к дереву и продолжить поиски. Фина наотрез отказалась это делать, и Акстар удивился: «Почему нет? Что, если она вновь подвергнет нас опасности?» «Я верю в Поппи», - молвила Фина, и Акстар усмехнулся: «Веришь, говоришь? Аргумент вполне в стиле Рейна и Лоссвела. Думаю, ты тоже обладаешь силой эмоций».

Фина велела остальным оставаться настороже. Снявшись с лагеря, герои продолжили путь. Фина пребывала в мрачных раздумьях, сознавая, сколь это непохоже на нее. Она всегда вдохновляла окружающих своей энергией... а теперь не было от нее никакого толку. Девушка считала, что не заслуживает того, чтобы оставаться с друзьями...

«Рока, ты вскоре встретишься со своей матерью?» - напомнила девушке Фина. – «Какие чувства испытываешь?» «Не знаю», - призналась Рока. – «Странное чувство. Я не счастлива, но и не печальна, и не одинока. И, если подумать, а где твоя мама, Фина?» «У меня ее нет... думаю», - молвила девушка. – «Я практически ничего не помню о своем прошлом. И никогда он нем не задумывалась».

«Здесь мы похожи», - отозвалась Рока, и Фина удивилась: «Как так? Ты же говорила, что все помнишь с тех пор, как была ребенком?» «Это-то помню», - подтвердила Рока. – «А то, что было раньше, - нет». «То, что было раньше?» - изумилась Фина. «Да, я помню отрывочные образы», - призналась Рока. «Это как... прошлая жизнь?» - уточнила Фина. – «Интересно было бы послушать об этом». Рока обещала, что непременно расскажет об этом однажды...

Пред героями возникло знакомое сияние – Воля Света! Неужто добрались они до цели? «Нет», - изрекла Воля Света. – «Я жду вас чуть дальше. Но сейчас хочу сказать кое-что. Опустошение многого лишило ваши миры». «Это да», - согласилась Кальмия. – «Эмоции, магию, цвета, музыку, выходы. Оно забирало вещи материальные и нематериальные». «Опустошение забрало все эти вещи, чтобы обрести силу», - продолжала Воля Света. – «То, что поглощают разломы в континууме, обращается в могущество Опустошение. Вскоре остановить его будет невозможно. И когда пробьет сей час, оно вознамерится лишить мироздание всего – и то будет День Забвения».

«Но разве Опустошение не существовало с древних времен?» - уточнила Фисалис. – «Почему же все пошло наперекосяк лишь сейчас?» «Потому что равновесие между Светом и Опустошением было нарушено», - пояснила Воля Света. «И как это произошло?» - допытывалась Рока. – «Должна же была быть какая-то причина!» «Объясню, когда вы доберетесь до цели», - пообещала Воля Света, после чего сияние исчезло.

Рейн и Лоссвел обнаружили себя в иной области мира, царила в котором вечная ночь. Похоже, встретиться с Финой сложнее, чем можно было предположить...

«Такое чувство, что мы больше никогда ее не увидим», - мрачно бросил Лоссвел. Рейну тоже казалось странным, что пути их с девушкой все время расходятся, но не готов он был оставить надежду на воссоединение.

Возник пред Рейном и Лоссвелом белоризец – один из Хранителей Опустошения. «Я хочу обратиться к вам обоим», - изрек он. – «Потому и призвал вас сюда. «Я узнаю твой голос», - нахмурился Рейн. – «Ты – тот гад, который убил Элмола!»

Белоризец отбросил плащ, представ противникам в причудливых доспехах, отходили от которых крылья из металла. «Я – Хранитель Спада», - процедил он. – «Лидер Хранителей Опустошения».

Рейн и Лоссвел изготовились к бою...

Шагая по сокрытым мраком равнине, герои приближались к цели... когда призрачное сияние, принявшее форму кристалла, вновь предстало им. «Перед тем, как я расскажу вам про противостояние Света и Опустошение», - молвила Воля Света, - «сперва я должна поделиться правдой о Фине и Роке. Вас откровение мое наверняка удивит. Но я верю, что вы сумеете принять истину... Свет – созидание, в то время как Опустошение – разрушение. Будь Свет единственным первоначалом, мироздание бы процветало, и в итоге погибло бы, рухнув от бремени собственного величия. А будь в сущем одно лишь Опустошение, оно знало бы лишь утраты, и в итоге обратилось бы в вечность небытия. Если бы не было равновесия между двумя первоначалам, мироздание не ведало бы стабильности. Именно по этой причине мы и создали сущности, должные сдерживать соответствующие силы. И эти сущности – две Фины!»

«Что?» - поразилась Фина, ушам своим не веря. – «Две Фины... То есть, я и...» «Да», - подтвердила Воля Света. – «Та, которую на назвала ‘темной Финой’. Вы были рождены для поддержания равновесия между Светом и Опустошением». «То есть Фина... не человек?» - уточнила Фисалис, и Воля Света изрекла: «Верно. Не человек. Она – сущность более высокого порядка. Если дать ей определение вашими терминами, нечто, сродни духу».

«Я... не человек», - пыталась осознать Фина, и Воля Света продолжила свой рассказ: «Вы с темной Финой были своего рода сестрами-близнецами. На протяжении долгих лет само ваше существование поддерживало равновесие между Светом и Опустошением. До тех пор...» «...Пока темная Фина не прекратила свое существование в Паладии», - помрачнела Фина. «И таким образом равновесие между Светом и Опустошением было нарушено», - изрекла Воля Света.

«Погоди!» - схватилась за голову Фисалис, отчаянно пытаясь уложить в голове услышанное. – «То есть, для Фины и темной Фина Воля Света – мама, а Воля Забвения – папа?» «Можно и так сказать», - не стала спорить Воля Света.

«А как же Рока?» - вопросила Дейзи, и Рока, благодарно кивнув ей, поинтересовалась: «Я что, тоже дух?» Воля Света обещала поведать о сем чуть погодя...

Герои заверили Фину, что их отношение к ней не изменится, и молвила девушка: «Признаюсь, что-то подобное я давно подозревала. Я отличалась от других людей, и лишь теперь поняла, почему. Много чего странного произошло... когда я отделилась от своей темной ипостаси, и когда тело мое практически исчезло. Хорошо наконец-то узнать причину всего этого!»

«И все же, кто я такая?» - вновь обратилась Рока к Воле Света, и отвечала та: «Рока, ты – переродившаяся темная Фина. Когда дитя Света или Опустошение исчезает окончательно и бесповоротно, рождается следующее, чтобы восполнить потерю». «Так вот почему сперва она была ребенком», - осознала Фина, и Воля Света молвила: «Верно. Рока лишилась большей части своих сил, ибо равновесие между Светом и Опустошением было нарушено. Именно поэтому закрытие разломов в реальности привело к ее росту и взрослению. И если она обретет оставшиеся осколки своих сил от меня...» «...Я стану темной Финой?» - уточнила Рока. «Это так», - молвила Воля Света. – «Если чада Света и Опустошения воссоединятся, равновесие будет восстановлено и День Забвения удастся предотвратить».

«У меня лишь один вопрос», - подал голос Акстар. – «Если вы с Опустошением создали пару сущностей для поддержания равновесия... цели ваши должны совпадать. Почему же Опустошение противится возрождению темной Фины? Посему стремится поглотить мироздание?» «Если говорить открыто, я не знаю, посему Опустошение столь жаждет могущества», - отозвалась Воля Света. – «Возможно, таким образом проявляется ее реакция на равновесие первоначал, которое мы издревле поддерживали».

«Что ж, по большому счету, это неважно», - произнес Акстар. – «Ведь если мы приведем Року к тебе, могущество Опустошения прекратит возрастать, верно?» «Именно», - был ответ, и герои приободрились: похоже, вскоре они покончат с хаосом, снедающим их миры!

Рока приблизилась к Фине, обняла. Признала, что испытывает в ее отношении сильные чувства – возможно, то воспоминания темной Фины... Девушки рассмеялись: странная они парочка! То ли сестры, то ли мама с дочкой, то ли просто подруги...

...Герои разбили лагерь.

Фина подошла к Поппи, держащейся особняком от остальных, попыталась ободрить ее – но тщетно. «А ты не испытываешь ко мне подозрительности, Фина?» - осведомилась художница. «Нет, а что?» - удивилась та. «А должна бы!» - заявила Поппи. – «Каким-то образом враг управляет мной. Я знаю, что та магическая атака исходила от меня». «Я в это не верю», - заявила Фина. – «Но, если тобой действительно управляют, я хочу помочь тебе».

«Да забудьте вы все обо мне!» - взорвалась Поппи. – «Просто оставьте меня здесь. Толку от меня теперь никакого. Даже жизнерадостности не осталось». «Не всегда же быть жизнерадостной», - рассудительно молвила Фина. – «Неважно, что ты чувствуешь – ты всегда будешь сама собой». «Правда в том... что я совершенно не уверена в себе», - вздохнула Поппи. – «Поэтому я всегда старалась оставаться оптимисткой... Думала... тогда все будет хорошо, я со всем справлюсь. Некоторым подобное поведение не нравится, но меньшинству. И... думаю, я была счастлива, когда другие отмечали это мое качество. Не знаю, поймешь ли ты. Ты тоже всех ободряешь... но как-то иначе. Ты ведь дух, верно? А я – просто человек. И, несмотря на то, как храбро я пытаюсь держаться на людях, в душе я слаба и жалка. Я ужасна...»

И Поппи бросилась прочь со слезами на глазах...

...Чуть поодаль Клеома упражнялась во владении мечом, отчаянно желая стать сильнее и не быть обузой для остальных. Акстар заметил ее, и, приблизившись, заявил: «Твои удары сопровождаются ненужными мыслями». «Я понимаю, почему ты так говоришь», - приуныла девушка. – «Я владею мечом ужасно». «Не делай преждевременных выводов», - произнес Акстар. – «В твоих выпадах отсутствует сосредоточенность, но я не говорил, что они ужасны. Но даже если сосредоточенности недостаточно, она восполняется чувствами, которые ты вкладываешь в удары. В сих чувствах кроется немалая сила. ‘Сила эмоций’, как называет ее один мой знакомый».

«Думаешь, я смогу стать сильнее?» - с надеждой вопросила Клеома. «Уверен», - молвил Акстар. – «Но тебе нужно сосредоточиться, чтобы обратить разрозненные помыслы в истинную силу». «Акстар, научи меня искусству обращения с мечом!» - взмолилась девушка. – «Мне нужно стать сильнее – любой ценой! Будь моим наставником».

Акстар закатил глаза: ну почему это происходит именно с ним?.. Вздохнув, он обнажил меч, продемонстрировал Клеоме прием, именуемый Зеркалом Справедливости, и предложил повторить его. «Но я увидела его лишь раз», - опешила Клеома, и Акстар кивнул: «Да. И если сможешь воспроизвести, я стану обучать тебя».

С этими словами он устремился прочь, а Клеома вернулась к своим упражнениям. Да, владеть мечом – это не на музыкальных инструментах играть... но она не собиралась сдаваться...

Позже, обессиленная, Клеома вернулась в лагерь. Ринора бросился к ней, прося не изводить так себя. «Это необходимо, потому что голова моя забита ненужными мыслями», - пояснила парню Клеома. «Да?» - удивился тот. – «Не понимаю...» «А ты бы хотел стать сильнее, Ринора?» - вопросила Клеома, и тот воскликнул: «Конечно!» «Вот и я тоже», - улыбнулась девушка. – «Я хочу стать сильнее – такой же сильной, как твой отец. Мы с ним недолго были знакомы, но Брюс на многое открыл мне глаза. Мои же родители учили меня лишь музыке. А как быть хорошим человеком, как достойно прожить жизнь – этому не учили никогда. Брюс был не просто силен: он был огромной души человеком. Вот таким человеком хочу стать и я. Но прежде я должна стать сильнее».

Послышался крик, похожий на детский, и герои немедленно бросились в направлении, откуда он донесся. На лесной поляне лицезрели они знакомого мальчугана, Тини, приближались к которому волки... Но обрушились на тех Хораль и сподвижники его, прикончили тварей...

Волки продолжали прибывать, беря героев и новоявленных Разрушителей Опустошения в кольцо. Те приняли бой, разя устремившихся в атаку хищников. Впервые герои и сподвижники Хораля сражались рука об руку, и не испытывали по сему факту ни малейших сомнений и терзаний.

Наконец, с волками было покончено, и Рока обратилась к мальчугану: «Что ты здесь делаешь? Ты же говорил, что у тебя какие-то важные дела». «Я искал источник тумана», - пояснил Тини. – «С самого его появления солнце перестало восходить. Наверняка туман тому виной! Потому все горожане и принялись за поиски его источника». «И ты ищешь его в одиночку?» - недоверчиво вопросила Фисалис, и Тини, поколебавшись, признался: «У меня маленькая сестренка. Она очень больна. Исцелить ее невозможно. Потомук рано или поздно...»

«Да, иногда медицина бессильна», - тихо произнесла Кальмия. «Завтра у нее день рождения», - продолжал говорить Тини. – «Поэтому я...» Не договорив, он со всех ног бросился прочь... «Он хочет защитить туман», - заявил Хораль, глядя мальчику вслед. – «Считает, что, если завтра никогда не наступит, его сестра не умрет. Он хочет, чтобы все так и оставалось – навсегда. Мне... знакомо это чувство... Давайте предложим нашу помощь!»

Разрушители Опустошения устремились за мальчиком. Фина и спутники его приняли решение последовать их примеру: да, поиски Воли Света важны, но не могут они бросить маленького мальчика в беде – здесь, в дикоземье, где рыщет столько монстров!

...Следуя за Тини, герои и Разрушители добрались до равнины, зрели на которой разлом в реальности, сочащийся знакомым туманом. «Если утро не настанет, твоя сестра может остаться в живых», - мягко произнес Хораль, приблизившись к мальчику. – «Ты хочешь защитить разлом, да?.. Что ж, хорошо. Я помогу тебе».

«Хораль...» - изумилась Фина, но юноша резко мотнул головой: мол, ни звука! «Да, мы – Разрушители Опустошения», - молвил он, - «но даже если так... это – единственный способ, которым можем спасти мы других». «Ты ошибаешься», - обернулся к опешившему Хоралю мальчик. – «Я хочу уничтожить разлом. Если утро не настанет, может, сестре моей и не придется умирать. Но она и не выздоровеет. Завтра у нее день рождения. Она так долго этого ждала! Думаю, если она отпразднует его, то зарядится энергией, и, быть может, ей станет лучше. Если утро наступит... и мы будем жить полной жизнью, то непременно отыщем способ исцелить ее! В это мы с сестрой свято верим».

«Ты выбираешь надежду на лучшее завтра», - молвила Фина, поражаясь мудрости этого маленького мальчика, и тот уверенно кивнул. «Надежда на лучшее завтра...» - прошептал Хораль, осмысливая прозвучавшие слова. – «Почему я не мог поверить в это?» Потрепав мальчика по голове, он улыбнулся: «Ты сильный». «Я сильный лишь потому, что со мной моя сестричка», - отвечал Тини. «Надеюсь, однажды я стану таким же сильным», - вздохнул Хораль, после чего обернулся к разлому, намереваясь закрыть его.

Мазурка, Конш, Мело и Диверти присоединились к своему лидеру... когда из разлома выступил гигантский дракон. В последовавшем сражении Фина и сподвижники ее присоединились к Разрушителям Опустошения, сразили могучую бестию. Призналась Фина Разрушителям: несмотря на прошлые разногласия, они всегда вызывали у нее симпатию, потому и хотела она сражаться с ними рука об руку ради единой цели – восстановления равновесия мироздания.

Хораль обратился к четверке товарищей, молвив: «Доселе мы оберегали разломы, не ведая об истинном своем назначении. Возможно, присваивать себе венцы избранных сейчас несколько недостойно, но это – наше бремя, и мы обязаны принять его. Если деяния наши принести горе сотне людей, то мы обязаны сделать это ради себя и тысяч других. Не в силах взглянуть в глаза собственным тяготам, мы позволили себе сбиться с истинного пути. Но есть многое, что мы сейчас можем сделать лишь потому, что познали тот путь – и стали такими, какие мы есть».

Обратившись к Фине, вопросил Хораль: «Станешь ли ты сражаться рядом с нами?» «Конечно», - отвечала девушка, и остальные герои поддержали единение двух отрядов. Ведь отныне они могут рассчитывать друг на друга!

Хораль запечатал разлом в реальности, и, обернувшись к Тини, заверил того: «Теперь утро непременно настанет, и ты сможешь отпраздновать день рождения со своей младшей сестрой». Мальчик сердечно поблагодарил Хораля за содеянное, заверив, что изо всех сил станет сражаться с недугом, снедающим малышку.

Сам же Хораль исполнился уверенности в том, что наряду с иными Разрушителями посвятит всего себя борьбе – так же, как Брюс стремился искупить свои грехи.

Пришла пора продолжить поиски Воли Света.

Теперь, когда отряды Фины и Хораля примирились, отношения между ними перестали быть столь натянуты как прежде. Шагая по лесу в предрассветной мгле, они беззаботно болтали, шутили, радуясь тому, что рухнули стены, стоявшие между ними.

Неожиданно магические молнии ударили в героев, разя их – как и прежде. Что явилось источником сей атаки?.. Диверти закрыл своим телом Ринору, заявив, что Брюс бы никогда не простил ему, если бы не уберег он его сына. «Брюс был моим наставником», - выдавил Диверти, обращаясь к Риноре. – «Поэтому ты можешь во всем на меня полагаться. Знаю, отца я тебе не заменю, но все же... Хотя бы старшим братом стану».

Лишь Поппи не коснулась магическая атака. Быть может, девушка действительно каким-то образом сама спровоцировала ее?..

Первыми в себя пришли Фина и Акстар. «Это не так!» - выкрикнула Фина, отказываясь верить в вину Поппи, но Акстар возразил: «Учитывая обстоятельства, у нас нет иного выбора, кроме как подозревать ее».

В нескольких шагах от израненных героев возник образ Воли Света. «Я уже совсем недалеко», - молвила она. – «Пожалуйста, не сдавайтесь».

Герои вознамерились продолжить путь, и Поппи заявила, что дождется их здесь. Не знала она, чего ожидать от себя самой. «Я не хочу быть для вас бременем!» - выдавила она, отчаянно стараясь не разреветься. – «И это лучшее, что я могу сделать. Странствие мое здесь заканчивается. Спасибо вам за все...»

Фина кивнула: что ж, следует уважать чувства Поппи. Потому наряду с остальными продолжила путь, и художница осталась совершенно одна на ночной тропе.

«Вижу, что вышло не совсем так, как я предполагал», - прозвучал голос, и Поппи вскочила на ноги, принялась озираться по сторонам. «Кто здесь?!» - выкрикнула она.

Когда герои ступили на горный утес, занимался рассвет, и алый диск солнца показался над горизонтом. Ослепительное сияние разлилось пред Финой и спутниками ее, и изрекла Воля Света: «Теперь равновесие между Светом и Опустошением будет восстановлено, и мироздание вновь наполнится гармонией. Я бы хотела выразить свою благодарность Фине, но, похоже, она не с вами». «Да, она не бросает друзей в беде», - подтвердила Мазурка. «С нами не только Фины нет», - усмехнулась Рока, созерцая сияние...

Монета приблизился к Поппи, бросил: «Сила вашего отряда состоит в том, что вы дополняете друг друга. И поддерживал это равновесие твой неуемный оптимизм. Именно поэтому я похитил Свет из твоего сердца с помощью могущества Опустошения. Я надеялся, что таким образом смогу уничтожить ваш отряд изнутри... но, похоже, ошибался... Но неважно. Ты одна. Я воспользуюсь этой возможностью, чтобы покончить с тобой».

«Серьезно?» - бросила Поппи, изготовившись к бою. – «Так это ты за всем стоял?» «Сопротивление бесполезно», - процедил Хранитель. – «Ты всерьез намереваешься бросить мне вызов в одиночку? Свет оставил твое сердце – а вскоре и душа покинет тело».

«То есть, нам нужно лишь сразить тебя, и Поппи станет прежней», - молвила Фина, выступив из укрытия и нанеся Монете стремительный удар. – «Спасибо за наводку». «Фина?» - опешила Поппи. – «Что ты тут делаешь?» «Знаешь, Поппи, я ведь не так уж и сильна», - молвила девушка. – «Несмотря на то, что не показываю этого, я испытываю слабость время от времени, разочарование. И, честно говоря, все время теряю веру в себя. Но... даже не веря в себя, я знаю, что могу верить во всех остальных. И это не изменится никогда».

К девушкам подоспели Акстар и Клеома, обнажили клинки. «Остальные тоже так считают», - обратился Акстар к Поппи. – «Никто не возражал, когда мы заявили, что возвращаемся к тебе. Это было само собой разумеющееся... А теперь, Поппи, прикончи этого ублюдка, и верни себе свой Свет!»

В противостоянии с Монетой Акстар поверг того, применив Путеводное Зеркало Справедливости... но последний удар нанесла Клеома – Зеркало Справедливости!.. «Что?!.» - опешил Акстар, и девушка обернулась к нему с победной улыбкой: «Ну что, будешь моим наставником?»

Акстар все никак не мог поверить своим глазам: как Клеоме это удалось?.. Даже у него заняло больше времени отточить Зеркало Справедливости, когда Лоссвел впервые показал ему этот прием. «Д-думаю, нет», - запинаясь, отозвался он, лихорадочно пытаясь придумать хоть какое-то оправдание. – «Твои пальцы... они неправильно сжимали рукоять...»

Поппи ощутила, как Свет вновь наполняет ее душу. Жизнь снова заиграла для нее новыми красками! «Все потому, что ты объяснила мне, что я остаюсь сама собой – несмотря ни на что», - обратилась художница к Фине. – «И что иногда можно немного и погрустить... Поэтому я и смогла сделать этот первый шаг».

«Погоди-ка» - прервал ее Акстар. – «Но что все-таки было причиной тех магических атак? Поппи не контролировал враг. Она просто утратила свой Свет, не более... Стало быть, личность нападавшего остается нам неведома». «Не нравится мне это», - нахмурилась Фина. – «Нам нужно вернуться к остальным, и как можно скорее!»

Фина, Акстар, Клеома и Поппи бегом бросились к горному утесу, оставались на котором их сподвижники...

«Время пришло, Рока», - вещала Воля Света. – «Теперь я высвобожу твои истинный потенциал». Согласно кивнув, девушка приблизилась к сиянию, и изрекла предвечная сущность: «Я возлагаю на тебя миссию темной Фины. Пусть явление твое восстановит равновесие между Светом и Опустошением...»

Воля Света приступила к магическому ритуалу... когда неожиданно Рока оказалась отброшена в сторону неведомой силой... Хранитель Гарот явил себя взорам героев, прошипев: «Давно ждал я этого. Монета надеялся использовать Поппи, чтобы разрушить ваш отряд изнутри. Но наша истинная цель состояла в том, чтобы укрыться среди вас и подобраться к Воле Света».

«Нет...» - прошелестела Воля Света, осознав весь ужас сложившегося положения. – «Быть не может...» Фина и трое спутников ее достигли утеса... когда на глазах их призрачный кристалл, являвший собою манифестацию Воли Света, разбился на осколки... и бесследно исчез...

«Воля Света боле не существует!» - провозгласил Гарот. – «И могущество Вестника Равновесия остается недосягаемым».

...Во всех мирах Дальних Пределов разломы в реальности возникли вновь, возвещая скорую неминуемую победу Опустошения...

...Один из подобных разломов открылся и в Паладии – у врат замка, оставались пред которыми Лид, Джейк, Сакура и Николь. Покамест разлом серебристый туман не источал, и казался по природе своей отличным от предыдущих. Что это может означать?..

«Мы должны что-то предпринять!» - обратилась к сподвижникам Сакура. – «Ради Раегена... а также Рейна и Лоссвела». «Но как?» - выдохнул Николь.

Ответа на этот вопрос у чародейки не было.

За спиной Гарота возник разлом в континууме, и темный кристалл – манифестация Воли Забвения – предстал взорам героев.

«Свет покинул мироздание», - возвестила Воля Забвения. – «Но не стоит отчаиваться, ибо вскоре оставят вас и отчаяние, и все страхи. Приветствуйте... День Забвения».

Лид, Джейк, Сакура и Николь продолжали в отчаянии взирать на огромный разлом в реальности. Что теперь будет с выборами?.. И как же закрыть этот разлом?.. Если способ и существовал, он был им неведом.

Разлом воссиял... и исчез, а на площади пред четверкой возникли крылатые монстры... А затем сразу в нескольких местах исчезла земная твердь, открывая взорам серебристое ничто. Неужто Опустошение пожирает саму твердь их мира?!

Джейк присутствия духа не утратил, и, взяв в руки оружие, вознамерился противостоять иномировым тварям. Герои не могли допустить срыв выборов, ведь они – единственный шанс для народов определить свою собственную судьбу. Они сразятся – за Раегена и его мечту... и за Рейна с Лоссвелом!

Возникали сии монстры и в иной реальности – в мире Андиго, где в настоящее время находились Фина и спутники ее. Так же, как и в далекой Паладии, присутствие тварей в Дальних Пределах знаменовалось постепенным поглощением Опустошением самой ткани реальности. Мир разрушался на глазах – трава, деревья, земля... исчезало все, без остатка.

«В День Забвения сущее обращается в ничто», - бесстрастно констатировал Гарот, и Поппи в ужасе обернулась к нему: «Так это продолжит распространяться?»

«Опустошение исцелит любой недуг», - изрекла Воля Забвения, вновь приковав в манифестации своей – темному кристаллу – взоры героев. – «Вашу боль, вашу скорбь, ваш страх, ваше отчаяние... Исчезнет все. Какой смысл в дальнейшей борьбе? Вы лишь отсрочите неизбежное».

«Нет ничего неизбежного!» - выкрикнула Фина в ответ, и герои атаковали белокрылых драконоподобных монстров, рыщущих окрест. Акстар одобрительно кивнул, отметив, как уверенно применяет Клеома в бою Зеркало Справедливости. Ринора и Диверти сражались, прикрывая спины друг другу.

Фина и Хораль избрали противником своим Гарота, но не могли нанести ему ни малейшего вреда. «Вам следует сдаться пред неизбежным концом», - произнес Хранитель, - «как и говорила Воля Забвения. Мне же следует просто ожидать конца. Бессмысленно сражаться с вами». «Трус!» - выкрикнул Хораль, и отозвался Гарот: «Я могу лишить себя гнева, но я устал от всего этого. Дракон Опустошения закончит начатое».

Хранитель исчез, а из разлома выступил гигантский дракон!.. Герои отказывались отчаиваться, посему с готовностью приняли бой с сим порождением Опустошения. Они сразили дракона, но все же не ощущали победу. Воля Забвения продолжало свое существование, а множество небольших драконов Опустошения рыскало по мирам сущего, разрушая их.

Как же им отыскать Волю Забвения?..

Пред героями возник небольшой призрачный кристалл – Воля Света! «К сожалению, это все, что остается от моей сущности», - призналась она. – «И я могу исчезнуть в любое мгновение. В этом состоянии я не могу вернуть Роке ее силы в полном объеме». «Так что же нам делать?!» - грубовато вопросил Диверти. – «Я не собираюсь позволить Воле Забвения разрушить мироздание!» «Ты знаешь, где находится Воля Забвения?» - обратилась к Воле Света Рока. «Знаю», - прозвучал ответ. – «Воля Забвения способна уничтожить все сущее. Противостоять ей в нынешнем вашем состоянии бессмысленно. Вы к ней приблизиться не сумеете, не говоря уже о том, чтобы сразиться».

«В нынешнем состоянии?» - заинтересовался Акстар. – «Интересно». «Отправляйтесь в Мир Света... Эквирель», - изрекла Воля Света. – «Если, будучи в нем, сумеете вы обрести благословение Света, то сможете противостоять Воле Забвения... Я вижу, вы настроены решительно, и не страшитесь предстоящего сражения».

Герои отметили – что может быть страшнее гибели множества миров? Этот страх и придавал им сил продолжать следовать к намеченной цели.

Фина и спутники ее вернулись к Экспрессу Дальних Пределов, покинули Андиго... и сияющий луч разорвал тьму межреальности, указывая героям путь к Эквирелю.

В купе, занимаемом Кальмией, Мело обнаружил форменный беспорядок, пришел в ужас. Они долго спорили насчет необходимости уборки, и Мело, так и не сумев переубедить Кальмию, взялся наводить порядок сам. «О, ты приберешься за меня?» - обрадовалась девушка, и парень тяжело вздохнул: «Ты ведь не оставила мне выбора. Я не могу оставить здесь такой... бардак». «Спасибо», - пропела Кальмия. – «Я бы тебе была очень признательна, если бы ты и впредь помогал мне с уборкой». «А правильно понимаю – ты хочешь, чтобы я лично прибирал за тобой всегда?» - уточнил Мело, и Кальмия заверила его: «Нет, давай все будем делать честно. Я позволю тебе делать то, что раздражает меня, а сама буду делать то, что раздражает тебя. Честно ведь?» «Я подумаю», - уклончиво ответил Мело, чувствуя некий подвох.

Наконец, поезд достиг Мира Света, и герои обнаружили себя на залитой солнечным светом равнине. Свет здесь действительно был просто ослепителен!

Возникнув пред героями, едва различимая Воля Света молвила: «Вижу, вы добрались». Луч света, исходящий от нее, устремился к далекому горизонту, указывая не некое здание. «В этом святилище вы и получите благословение Света», - изрекла предвечная сущность. – «Но Воля Забвения уже достигла Эквиреля. Путь ваш будет непрост». «Нам снова придется сражаться с этими маленькими драконами Опустошения?» - закатила глаза Конш.

«Паус проводит вас к цели», - изрекла Воля Света. – «Она – хранительница святилища, и защищала его от сил зла на протяжении нескольких столетий». «То есть, она не человек?» - уточнил Акстар, и подтвердила сущность: «Верно. Она – дух Света. Но она совершенно отлична по природе своей от Фины и Роки».

Герои выступили в направлении святилища. Монстров на равнинах оказалось великое множество, и буквально каждый шаг Фине и спутникам ее давался с боем. Сподвижники Фины и Разрушители Опустошения ныне сражались рука об руку, и были весьма воодушевлены этим фактом.

...Сражение завершилось: монстры были перебиты. «Вы невероятны!» - обратилась Фисалис к обитателям Дальних Пределов, и Шарлотта подтвердила: «Трудно представить, что прежде вы были врагами». «Наверное, потому что мы не раз сражались», - предположила Дейзи. – «И изучили друга друга при этом». «Пока мы вместе, у Опустошения нет шансов!» - заключила Мазурка.

Акстар поздравил Клеому с успешным применением Зеркала Справедливости, после чего предложил остальным продолжить путь к святилищу.

В разговоре кто-то из героев назвал Нерину по имени... что не укрылось от Хораля. Последний пристально созерцал девушку, о чем-то размышляя...

«Хотел о чем-то поговорить?» - бросил Рейн, держа меч наготове и не сводя с вероятного противника взгляда. «Да», - подтвердил Хранитель Спада. – «Потому и призвал сюда вас обоих... королей, в жилах которых течет кровь Альдора и Хесса». «Ты знаешь об этом?» - поразился Рейн, но Лоссвел прервал его: «Молчи. Нам не нужно говорить с ублюдком, убившим Элмола».

Двое попытались было атаковать Хранителя Опустошения, но тот с легкостью ушел из-под ударов, осведомившись: «Зачем вы носите эти клинки? Неужто никогда не задумывались о бессмысленном конфликте, причиной которому они выступают?» «Это не так!» - отозвался Лоссвел. – «Мы носим мечи, чтобы избавить мир от конфликта, а не наоборот! Потому что верим – однажды воцарится мир!» «Верно!» - поддержал друга Рейн. – «Мы сражаемся, чтобы защитить тех, кто нам дорог!»

Они вновь попытались покончить со Спадой... но, похоже, выпады их не причиняли облаченному в броню Хранителю ни малейшего вреда. «Сражаться, чтобы защищать других...» - бросил тот, будто смакую эти слова. – «Подобное устремление неспособно противостоять могуществу Опустошения. Вы, похоже, свято верите в то, что нет ничего ценнее человеческой жизни. Опустошение же не делает никаких различий, и поглощает все в равной мере: животных, насекомых, растения, землю, воду, воздух, эмоции, восприятие, и даже помыслы... Для Опустошения все едино. Вы это осознаете? Опустошение справедливо».

«И в чем здесь справедливость?!» - возмутился Рейн. Они с Лоссвелом отчаянно пытались сразить неуязвимого противника, но тот обращал на них внимания не больше, чем на насекомых. «Как вы видите мироздание, в котором Свет и Опустошение находятся в равновесии?» - осведомился Спада. – «Мирное ли то сущее?» «К чему ты клонишь?» - молвил Лоссвел, устав от этой игры. «Люди – создания, стоящие у истоков бесконечного цикла войн и насилия», - пояснил Хранитель. – «Уж вы-то двое должны это знать. Посему Опустошение осознало бессмысленность дальнейшего равновесия со Светом. И решило обратить мироздание в небытие! Честно... и справедливо!»

Огненными заклинаниями Хранитель Спада поверг противников...

Герои пересекали равнину, когда заметили, что Нерины и Хораля нет с ними. «Уверена, с ними все в порядке», - заверила остальных Кальмия. – «Нерина говорила о том, что хотела что-то обсудить».

Отстав от друзей, Хораль обратился к Нерине, поинтересовавшись, почему все называют ее именно так. «Потому что это мое имя», - призналась девушка. – «На самом деле я – двойник принцессы Сван». «Что?» - поразился Хораль. «Ты помнишь день, когда покинул замок?» - поинтересовалась Нерина.

Рассказывала Нерина, что впервые встретила Хораля в городском саду, узнав от служанки о том, что мальчик этот – друг принцессы Сван, сын садовника. Ничего не заподозрив, Хораль обратился к ней, молвив: «Мы какое-то время не увидимся... Мой отец больше не будем замковым садовником, потому это наш последний день здесь. Но я всегда буду помнить о времени, которое мы с тобой провели вместе, Сван. Неважно, какая тьма поглотит меня, воспоминания о твоем облике и голосе станут светом, озаряющим мое сердце. Спасибо тебе за все». Нерина не знала, что ответить. Наверняка у этого парня с принцессой множество светлых воспоминаний. «Но это не прощание», - молвил Хораль, опускаясь перед опешившей Нериной на колено и протягивая ей цветок. – «Это клятва. И цветок – доказательство тому. Отец посадил семя, а я взрастил его».

«В то время... мы с принцессой уже поменялись местами», - молвила Нерина. «То есть, когда я вернулся в замок управляющим...» - уточнил Хораль, и Нерина подтвердила: «Я. Я служила двойником принцессы. Мне действительно очень жаль. Я знаю, ты многое сделал для того, чтобы стать управляющим и быть рядом с принцессой». «То есть, все это время я служил не Сван?» - услышанное не укладывалось у Хораля в голове. – «Ты хочешь сказать, что настоящую Сван я видел лишь в детстве?»

«Знаю, словами ничего не исправить», - тихо произнесла Нерина. – «Но знай, о чувствах твоих я извещала принцессу. Она не забывала тебя. Поэтому, когда все это закончится, я советую тебе вернуться и сказать ей о своей любви. Ей, а не мне – обманке. Уверена, принцесса Сван разделяет твои чувства. Это все, что я хотела сказать тебе. Теперь у меня спокойно на душе».

Хораль молчал, осмысливая слова Нерины, а та устремилась прочь, отчаянно убеждая себя в том, что поступила правильно... и дала юноше верный совет... Но почему же глаза ее жгут слезы?.. «Моя работа как двойника окончена», - шептала Нерина. – «Нет причин слышать от Хораля слова любви...»

...Герои сделали привал, дожидаясь, когда Хораль и Нерина вернутся к ним. Мазурка болтала с Финой, выясняя, кто из команды для той является лучшей подругой. «Для меня все они добрые друзья», - растерялась Фина.

«Ну а если подумать?» - настаивала Мазурка. «Тогда, наверное, Дейзи», - молвила Фина. – «Ее я первой встретила». Понимающе покивав, Мазурка обратилась к Дейзи, предложив той стать лучшими подругами – с этого дня.

А в Паладии продолжалось противостояние четверки – Лид, Джейка, Сакуры и Николя, - небольшим драконам Опустошения. Тварей они сразили, но без сил опустились наземь. Еще бы чуть-чуть... и сражение могло быть проиграно. Оставалось лишь уповать на то, что находящиеся в здании люди ничего не заметили и продолжают процедуру выборов.

«Интересно, выберут ли Раегена», - молвила Лид. «Его кандидатура пользуется популярностью», - отвечала ей Сакура. – «Но, поскольку эти выборы первые в истории двух держав, мы не узнаем, как все прошло, пока не увидим результат».

Разлом в реальности возник вновь, и герои в отчаянии воззрились на него. Силы их были на исходе... но, похоже, иного выбора, кроме как сжать зубы и сражаться, не было. «Боюсь, нам остается лишь одно», - произнесла Сакура. – «Закрывать подобные разломы способны лишь немногие избранные, но, думаю, у нас есть способ устранить его. Я думала над этим, созерцая разлом, и считаю, что знания, почерпнутые мною в Библиотеке Магии, помогут запечатать его».

Сакура принялась творить заклятие, относящееся к магии телепортации, и осознал Николь: чародейка надеется перенести разлом в иное место! Поистине, простой и гениальный замысел!

Вот только... Сакура не преуспела в этом. Разлом не только остался у входа в здание, но еще и увеличился в размерах! И тогда к Сакуре примкнул Николь, даруя той свою магическую энергию.

Двое сотворили телепортирующее заклинание... и исчезли – наряду с разломом в континууме.

Герои продолжали путь в направлении святилища. Кальмия обратилась к Нерине, спрашивая, о чем они говорили с Хоралем. «Я все ему рассказала», - молвила Нерина. – «И посоветовала ему рассказать о своих чувствах принцессе Сван. Таким образом я исполню свою роль». «Ты уверена?» - усомнилась Кальмия. – «Хораль же тебе предложение делал».

Помнила Нерина тот эпизод, когда Хораль опустился пред ней на колено, молвив: «Сван, знаю, я был самовлюбленным глупцом. Но даже если против меня поднимется весь мир... Даже если имя мое станут проклинать... Для меня этого не имеет никакого значения, пока я могу открыто сказать тебе о своих чувствах. Пока ты рядом – мне ничего больше не нужно. Я буду любить и защищать тебя до конца дней своих. Сван... ты выйдешь за меня?»

С этими словами Хораль протянул возлюбленной коробочку с обручальным кольцом. Нерина долго молчала, осмысливая прозвучавшие слова... после изрекла: «Я такая же, Хораль – самовлюбленная дура. Я согласилась с тем, что мир должен быть лишен цвета. Я приняла твою руку и пришла с тобой сюда... Мои чувства к тебе не изменились с тех пор, как мы были юны. Я люблю тебя... и пока ты рядом, мне ничего больше не нужно...»

«...Все его слова предназначались Сван», - пояснила Нерина Кальмии. – «Я была всего лишь ее двойником – не больше. У Хораля и принцессы особая связь. Поэтому свои чувства я должна отринуть. Ради их счастья». «Особая связь?» - хмыкнула Кальмия. – «Это он сказал тебе?» «Нет», - признала Нерина. – «Но ведь он стал управляющим для того, чтобы быть с ней». «Нерина», - обратилась к подавленной подруге Кальмия, - «я знаю, тебе нелегко было признаться Хоралю в том, кто ты на самом деле. Это был смелый поступок... Но почему бы тебе не спросить у Хораля, что чувствует он? Нельзя делать подобные выводы самостоятельно, на основании одних лишь твоих домыслов. Зная Хораля, ты можешь рассчитывать на честный ответ». «Ты права», - согласилась Нерина. – «Я попытаюсь узнать о чувствах Хораля. Спасибо, Кальмия».

Мело, ставший свидетелем этого разговора, был впечатлен проницательностью Кальмии, о чем после заявил ей. «Вижу, ты не только тела, но и души врачуешь», - молвил он, на что девушка лишь плечами пожала: «Вовсе нет. Я просто немного подтолкнула ее в нужном направлении. Главный вопрос – что Хораль чувствует по отношению к Нерине... И ответ знает лишь он».

Не мешкая, Нерина отозвала Хораля в сторонку, предложив тому снова поговорить. «Почему ты такая грустная?» - удивился Хораль, и Нерина призналась: «Теперь, когда отринула свои чувства к тебе, я чувствую опустошение. Остался лишь факт мой службы двойником... И я гадаю: кто же я на самом деле? Я больше не знаю ответ на этот вопрос». «Что ты говоришь такое?» - покачал головой Хораль. – «Ты не знаешь, кто ты такая? Прости, но мне не очень интересно обсуждать подобное».

Он устремился было прочь, и Нерина, собравшись с духом, выпалила: «Я просто хотела узнать о твоих чувствах, Хораль». Но Хораль не сбавил шаг, будто и не расслышал обращенной к нему мольбы...

Кальмия, наблюдавшая за сей сценой, была поражена: она ожидала, что Хораль может испытывать злость, но чтобы так отнестись к Нерине... «Я не думаю, что он зол», - произнес Мело, обращаясь к Кальмии. – «Хораль честен и прям, всегда. И то, как он сейчас поступил... говорит о том, что Нерина ему небезразлична. Все будет хорошо». Кальмия решила довериться Мело в его суждении... Оставалось лишь уповать на то, что отношения Хораля и Нерины со временем наладятся.

...Клеома, шагавшая рядом с Акстаром, заметила, что воин неожиданно побледнел, покачнулся. «Что с тобой?» - встревожилась она. «Переоценил немного свои силы, оттачивая Путеводное Зеркало Справедливости», - отозвался Акстар. – «Усталость, ничего страшного». «Но зачем там изводить себя?» - недоумевала Клеома, и пояснил Акстар: «Я не смог принять участие в последнем сражении за Паладию. Это было моим искуплением». «И... обрел ли ты его?» - осторожно поинтересовалась Клеома. «Да», - уверенно отвечал Акстар. – «По крайней мере, я так думаю. Весь вопрос в том, что думает он по этому поводу». «Понимаю», - молвила Клеома. – «И я рада, что теперь ты можешь обучать меня владению мечом, ни на что не отвлекаясь».

Акстар тему эту обсуждать не хотел. К счастью, Фина окликнула сподвижников, указав на город невдалеке... подвергшийся, похоже, атаке небольших драконов Опустошения!..

Герои устремились к городу, отмечая, что зияют окрест рваные проемы – следствие поглощенной монстрами ткани мироздания. Людей поблизости не наблюдалось; хотелось бы верить в то, что сумели они бежать прежде, чем свершилось нападение.

Хораль и Нерина устремились вдоль одной из городских улиц... когда земля за спинами их исчезла, сменившись очередным разломом, и окружили двоих драконы Опустошения, доселе скрывавшиеся в тенях. Нерина и Хораль сошлись с монстрами в противостоянии – они не желали отступать до тех пор, пока не удостоверятся, что все жители города находятся в безопасности. «Продолжайте путь к святилищу!» - бросила Нерина остальным, и Хораль, согласно кивнув, добавил: «Когда закончим здесь, мы настигнем вас».

Поколебавшись, Фина и спутники ее устремились прочь от города, продолжив путь к святилищу... отчаянно надеясь, что с Хоралем и Нериной все будет в порядке...

...Они вернулись на тракт; Ринора тревожился, спрашивал у спутников – все ли хорошо будет с Нериной и Хоралем. Остальные заверили паренька в том, что эти двое весьма сильны, и с жалкими дракончиками непременно справятся.

Неожиданно впереди на дороге герои заметили девушку с длинными бирюзовыми волосами. «Я – Паус», - представилась та. – «Я здесь, чтобы проводить вас к святилищу». «О, прекрасно!» - восхитилась Дейзи. – «Теперь-то мы точно получим благословение Света!»

Паус устремились было в направлении святилища, когда резко остановилась, прошептала: «Этого не может быть...» С рук ее сорвались магические потоки, и Фина едва успела отпрыгнуть в сторону, уходя из-под удара. Почему это создание атакует их?..

Диверти и Акстар метнулись было к Паус, обнажая оружие, но Фина велела им отступить. «Мы должны понять, почему Паус так поступает!» - заявила она, но Акстар отрицательно покачал головой: «Чем дольше мы медлим, тем более велик риск жертв».

Напряжение достигло предела... когда Паус опустила руки, и сияние магических энергий вокруг ладоней ее иссякло. Как ни в чем не бывало она продолжила путь к святилищу. Лишь сейчас герои позволили себе вздохнуть с облегчением. И все же, почему Паус атаковала? Ведь они – предположительно – союзники... «Разве возможно, что она решила предать нас сразу же, как мы встретились?» - усомнился Акстар. «Фина, почему ты не ответила ей агрессией?» - обратилась к девушке Диверти. – «Скажи, а то я понять не могу, что сейчас произошло». «Потому что на лице Паус отражалась печаль, когда она вознамерилась противостоять мне», - пояснила Фина.

Герои устремились вслед за Паус... Сознавала Фина: Паус выглядела не просто печальной... Казалось, она хотела что-то сказать... но не сделала этого.

Покончив с драконами, Хораль и Нерина исследовали город, но так и не обнаружили жителей. «Думаешь, их всех поглотило Опустошение?» - тревожилась девушка. «Необязательно», - отозвался Хораль. – «Есть вероятность, что они успели покинуть поселение».

Помедлив, он поинтересовался, о чем же Нерина хотела поговорить с ним. «Да, позволь задать тебе один вопрос», - молвила девушка. – «Какие чувства ты питаешь ко мне, Хораль?» «Я думал все это время, что ты – это Сван», - произнес Хораль. – «Но ты не была ею. Ты была Нериной, ее двойником. Но на самом деле, для меня все это...»

Закончить он не успел: из соседнего переулка до них донеслись истошные вопли детей. Двое бросились в означенном направлении, лицезрели малышей, подступали к которым драконы Опустошения. Тварей было немало... посему Нерина и Хораль сразили нескольких, подхватили двух детишек на руки и бросились прочь, стремясь доставить ребят в безопасное место.

Герои шагали через лес, когда вновь заметили Паус, ожидающую их на поляне. «Я не могу позволить вам ступить в святилище», - произнесла она. «Паус, что-то случилось?» - поинтересовалась Фина. – «Нам необходимо обрести в святилище благословение Света. Скажи, почему ты преграждаешь нам путь».

Паус вновь попыталась атаковать Фину заклинанием, но Акстар был наготове, отбил сорвавшийся с пальцев духа сполох магических энергий клинком в сторону. «Довольно этого фарса!» - заявил он. – «Очевидно, что она не хочет с нами говорить». «Это не так!» - возразила Фина. – «Посмотри, как она печальна».

Паус творила все новые и новые магические потоки, и Акстар отбивал их мечом в сторону... но не делал попыток атаковать духа. Фина продолжала спрашивать у Паус о причинах, по которой та ведет себя подобным образом. «Я здесь, чтобы выслушать тебя», - говорила Фина. – «Ты можешь все мне рассказать».

«Фина, не время для разговоров!» - поддержал Акстара Диверти. – «Мы должны как можно скорее добраться до святилища. Ты видела, что произошло с городом – Опустошение уже добралось до этого мира! Что случится, если оно и святилище захватит?»

Магические атаки Паус становились все более яростны, и Фина согласилась с Диверти: похоже, у них действительно нет иного выбора, кроме как принять бой.

...Герои повергли Паус, но та отказывалась принять поражение, упрямо повторяла: «Я не могу позволить вам ступить в святилище». «Паус, я видела многих, сражающихся за свои убеждения», - молвила Фина. – «И на лицах их не отражалось подобной печали». «Может, ты и права», - с грустью произнесла Паус. – «Я обладаю особенной силой – она позволяет мне зреть образы будущего. По большей части оно всегда в движении и подвержено изменениям, поэтому я не могу разглядеть его отчетливо. Как будто все в тумане. Но когда я вознамерилась провести вас к святилищу, то зрела видение – необычайно ясное... Мироздание будет поглощено Опустошением. Мириад возможных грядущих слились в одно-единственное».

«И мы станем тому причиной», - резюмировал Акстар. – «По твоим словам, конечно же. Но если будущее предопределено, зачем задерживать нас?» «Я не могу позволить приблизиться к святилищу тем, кто нанесут вред Свету», - пояснила Паус. – «Таков мой долг хранительницы. Даже если это бессмысленно».

Она вознамерилась продолжить бой, но последние силы оставили ее, и Паус устало опустилась на землю. Фина исцелила девушку заклинанием, и та поразилась: «Почему ты исцеляешь своего врага?» «А ты действительно враг?» - улыбнулась Фина. – «Мне кажется, ты на нашей стороне». «Ты не делала попытки атаковать меня, а теперь исцеляешь», - задумчиво произнесла Паус. – «Ты всегда так поступаешь?» «Ну... да», - подтвердила Фина. «И веришь в то, что, обладая столь наивным сердцем, сможешь одержать верх над Опустошением?» - продолжала спрашивать Паус, и Фина, пожав плечами, попросила хранительницу еще раз попробовать заглянуть в будущее.

«Мы сумели одержать верх над тобой, несмотря на то что ты выступала стражем святилища на протяжении столетий», - пояснила она. – «И, если мы сразимся с Волей Забвения, то, возможно, сможем изменить будущее».

Герои продолжили путь к святилищу, а Паус еще долго смотрела им вслед, размышляя о последнем утверждении Фины. «Фина... ты ничего не понимаешь», - прошептала она. – «То будущее не изменить». Вновь заглянув в грядущее, Паус убедилась: все оставалось по-прежнему... Опустошение поглотит мироздание; чинить препоны Фины и спутникам ее ныне бессмысленно.

«Но я обязана», - решилась Паус, выступая вслед за героями. – «Даже если это бессмысленно. Защитить Свет – долг хранительницы».

Преследуемые драконами Опустошения, Хораль и Нерина наряду с детьми бежали по испещренному разломами городу. Оторвавшись от монстров, они укрылись в одном из пустующих зданий.

«Как вас зовут?» - обратилась Нерина к детишкам, и отвечал ей мальчик: «Я – Пит, а она – Мэй». «А где все остальные горожане?» - осведомился Хораль. «Бежали в безопасное место», - просветил его Пит. «А вы что здесь делаете?» - озадачилась Нерина, и Пит, поколебавшись, признался, что задержался, потому что хотел подарить Мэй красивый цветок.

«Ты хотел сделать ее счастливой», - констатировал Хораль, - «но не подумал, какой опасности подвергаешь ее». Пит согласился: об этом он не подумал... «Хорошо», - улыбнулся Хораль. – «Обещай впредь заботиться о ней». «Обязательно», - закивал мальчуган.

Хораль и Нерина выглянули в окно. Здание окружали драконы Опустошение, и число их было велико. «Оставайся здесь и присмотри за детьми», - обратился к девушке Хораль. – «Я же сражусь с драконами...» «Хораль, погоди», - молвила та в ответ. – «Пока драконы живы, дети не будут в безопасности. Потому мы сразимся с монстрами вместе. В битве от меня больше толку, чем от принцессы, поверь. Позволь мне сопровождать тебя».

Поколебавшись, Хораль кивнул, и, велев детям оставаться в здании, двое направились к дверям, дабы дать бой порождениям Опустошения...

Приближаясь к величественному святилищу, возведенному на вершине холма, герои обсуждали слова, сказанные Паус. Неужто по их вине Опустошение все-таки одержит победу? И это означает, что они никак не смогут изменить подобный исход...

«Не понимаю, как именно мы станем причиной столь ужасного будущего», - размышляла Фина. – «Но, думаю, с этим поделать мы ничего не можем, посему следует лишь продолжать путь к святилищу».

На ступенях оного героев встретила Паус, заявив, что не позволит им проследовать внутрь. «Мы не остановимся, даже если ожидает нас в будущем лишь отчаяние», - уверенно заявил Акстар. – «Если мы продолжим идти вперед, то будем в силах изменить грядущее. Этому меня научил человек с несгибаемой волей. Мой клинок откроет путь – и неважно, сколь много раз ты будешь пытаться преградить его нам». «То есть, вы не собираетесь останавливаться?» - констатировала Паус, взирая на незваных гостей. – «Я хочу лишь исполнить свой долг, но вы такие... В любом случае, я остановлю вас – любой ценой!»

Паус призвала элементалей Света, и герои приняли бой с сими порождениями. Им оставалось лишь верить в то, что в силах они изменить предначертанное будущее...

Герои повергли элементалей, но Паус продолжала стоять у них на путь. «Признай, твоих сил недостаточно, чтобы остановить нас», - обратился к ней Акстар, и Диверти поддержал его: «Верно. Будущее, которое ты видела, не имеет к нам отношения. Мы получим благословение Света, а затем покончим с Волей Забвения. Мы спасем мир – и неважно, сколько раз ты встанешь у нас на пути».

«Что ж... тогда убейте меня и проходите в святилище», - молвила Паус. – «Ибо защита его от тех, кто может причинить вред Свету – мой священный долг как хранительницы. Пока жива, я буду стоять у вас на пути». Неистовый Диверти вознамерился атаковать Паус, пояснив сомневающейся Фине, что это - единственный способ пройти в святилище.

«И все же я не согласна», - заявила Фина, и Диверти озадачился: «Хочешь сказать, что не станешь убивать ее, даже если иначе мироздание не спасти? Скажи, что более важно: сущее или жизнь этой девушки? И не говори, что все это важно одинаково». «Но так и есть», - молвила Фина, и Диверти закатил глаза: «...Идеалистка». «Думаю, идеалисткой быть плохо, потому что под идеалами нет разумной основы», - согласилась Фина. – «И придерживаться идеалов куда сложнее, чем может показаться».

Обратившись к Паус, произнесла Фина: «Пока следую своим идеалам, я не сдамся никогда – пока не претворятся они в жизнь. А затем... я верю, что мироздание станет более прекрасным... более... идеальным, что ли». «Такая мягкость», - прошелестела Паус, испытывающе взирая на Фину. – «И при этом – несгибаемая сила. Твоя приверженность идеалам поистине чудесна... И ослепляет... как Свет...»

Она еще раз попыталась заглянуть в будущее, тяжело вздохнула, молвив: «И все же будущее остается неизменно. Уверена ли ты, что хочешь продолжать следовать этим путем?» «Да, конечно», - заверила ее Фина. – «В своих убеждениях мы с тобой похожи». «Нет, не похожи», - возразила хранительница. – «В твоих глазах не отражается печаль... Давай же вместе войдем во святилище. Ибо, даже если ожидает всех нас отчаяние... пока ты здесь, Фина, есть надежда на перемены. И я стану верить в это. Идемте же – пока могущество Опустошения не добралось до святилища».

Вслед за Паус герои проследовали во врата святилища...

Нерина и Хораль покончили с драконами, окружившими здание, устало опустились наземь, сознавая, что сумели защитить детей. «Впервые мы делали что-то вместе как равные», - заметил Хораль. «Действительно», - улыбнулась Нерина. – «Хоть и была я лишь двойником, ты прежде служил мне».

Приблизившись к ближайшей клумбе, Хораль сорвал цветок, и, опустившись перед опешившей Нериной на колено, протянул его ей. «Настало время продолжить разговор, который мы закончили тогда, в замке», - произнес он.

«Отец посадил семя, а я взрастил его», - говорил тогда Хораль той, которую считал принцессой Сван. – «На языке цветов это означает – ‘Однажды мы встретимся вновь’. Я вернусь в замок, даю слово! И останусь с тобой навсегда. Пожалуйста, дождись меня».

«Прости, что заставил тебя ждать», - говорил Хораль сейчас той, которую звали Нериной. – «Девушка, которую я люблю... та, которой много лет назад я подарил цветок. Если это была ты, то мне неважно, что выступала ты двойником. Нерина... Ты примешь этот цветок?»

Улыбаясь сквозь слезы, Нерина взяла цветок из рук юноши, прошептав: «Я люблю тебя, Хораль. И всегда любила». «И я тебя люблю, Нерина», - отвечал Хораль, крепко обняв девушку.

Время потеряло для них всякое значение... и лишь хихиканье выглянувших из дома Пита и Мэй вернуло двоих с небес на землю. Наряду с детьми Хораль и Нерина покинули город, устремившись в направлении далекого святилища...

Добравшись до оного, лицезрели они драконов Опустошения, поглощающих ткань мироздания! Разломы, плескалось в которых серое марево, возникали на единственной лестнице, ведущей в башню святилища!.. И, похоже, каким-то образом им двоим удалось добраться до башни прежде, чем это сделали Фина и ее спутники!

Хораль и Нерина схлестнулись с превосходящими силами противника... но на месте павших драконов возникали новые!.. Обессиленная, Нерина отказывалась сдаваться. «Я хочу провести больше времени с тобой, Хораль», - шептала девушка, и заверил ее юноша: «И я с тобой, Нерина».

Обернувшись к драконам, возвестил Хораль: «Я – Разрушитель Опустошения! Я сумею защитить тебя, Нерина... и все мироздание... В этом мое предназначение!»

Молнии, сотворенные драконами, ударили в Нерину; подхватив лишившуюся чувств девушку на руки, Хораль метнулся в сторону, бережно опустил ее на пол в соседнем помещении. «Здесь ты в безопасности», - тихо произнес он. – «Попытайся воссоединиться с Финой и остальными».

...В коридоре, который Хораль только что покинул, возник Гарот, обратился к драконам, молвив: «Фина и ее спутники скоро будут здесь. Спрячьтесь, драконы Опустошение, и когда испытают они облегчение, атакуйте! День Забвения неизбежен, но я не хочу ни в чем полагаться на случай».

Гарот исчез, а драконы разбрелись кто куда по чертогам святилища, где и затаились. Хораль слышал речь Хранителя, сознавал, что сподвижники их направляются прямиком в расставленную ловушку. «Лишь благодаря тебе мы объединились, Фина», - произнес Хораль. – «Несмотря на твою силу, ты всегда была готова выслушать и друга, и врага... Понимаешь ли ты, сколь много сделали слова твои и деяния?.. Фина... ты предложила мне новую судьбу... новое будущее. Пришло время отплатить тебе тем же».

Опустившись на колени подле остающейся без сознания Нерины, прошептал Хораль: «Нерина... Я собираюсь защитить тебя, Фину и всех наших товарищей. Просто дождись меня здесь. К тому моменту, как ты придешь в себя, все будет кончено».

Хораль вернулся в коридор, атаковав драконов Опустошения, выманивая их из укрытий. Дюжина тварей окружила его. «О, могучая Воля Забвения, думаю, ты видишь меня», - издевательски произнес он. – «Слушай и запоминай! Ты думаешь, что твоя сила поглощения сущего абсолютна, но ты ошибаешься! Потому что чувства, пылающие в моем сердце, поглотить невозможно! Я – Хораль, лидер Разрушителей Опустошения, и я избавлю от Опустошения мироздание!»

Хораль принял бой, сознавая, что тот вполне может оказаться для него последним... но наотрез отказываясь сдаваться...

...Когда Паус, Фина и спутники ее поднялись на вершину ступеней, то с изумлением воззрились на Хораля, возвышающегося над множеством трупов драконов Опустошения. На глазах их Хораль пошатнулся, распластался на каменном полу.

«Фина...» - прохрипел он. – «Драконы Опустошения собирались напасть на вас... потому я...» Из соседнего помещения выбежала Нерина, бросилась на грудь Хоралю, порывисто обняла. Тот протянул ей обручальное кольцо... которое хотел передать еще в Коулере. «Примешь на этот раз?» - шепнул он. «Конечно...» - всхлипнула Нерина.

«Фина», - обратился израненный воин к девушке. – «На этом мой путь обрывается... Вместе с иными Разрушителями Опустошения положите конец сему первоначалу раз и навсегда!» Мело, Конш, Мазурка и Диверти простились со своим умирающим лидером, обещая, что непременно продолжат начатое. Новым лидером Разрушителей Опустошения Хораль назвал Диверти.

«Нерина», - молвил Хораль, - «прежде ты говорила, что, отринув чувства ко мне, ощущает пустоту... Что ты сама не уверена, кем являешься на самом деле... Если когда-то на тебя вновь нахлынут подобные чувства, просто вспомни... Ты – Нерина. Единственная женщина, которую я когда-либо любил. Я люблю тебя Нерина... и счастлив, что сумел тебя защитить... У меня не осталось сожалений...»

Хораль скончался... а Паус узрела краткое видение будущего. «Прежде сущее должно было всецело поглотить Опустошение», - молвила хранительница святилища. – «Но теперь оно вновь стало неопределенным. Но... как такое возможно?» «Все дело в Хорале», - предположила Фина. – «Если бы он не сражался за нас, мы бы угодили в засаду, и... навряд ли выжили». «И, если бы вы все погибли, никто не сумел бы противостоять Опустошению», - понимающе кивнула Паус. – «Таков был исток будущего, которое я видела прежде...»

«Но Хораль дал возможность новому будущему свершиться», - всхлипнула Конш. Опустив головы, Разрушители Опустошения скорбели, осознавая понесенную утрату.

«Хораль», - прошептала Нерина, все еще сжимая в руках бездыханное тело любимого. – «Твоя любовь освободила меня из теней... и я продолжу жить, храня тебя в своем сердце. Спасибо, Хораль... Спасибо за то, что любил меня...»

...Герои поднялись на вершину башни святилища, и предстала им Воля Света. «Здесь собирается весь Свет Эквериля», - изрекла она. Свет омыл героев, благословляя их, наделяя могуществом для противостояния Опустошению. «Я теперь я направлю вас к Воле Забвения», - молвила Воля Света, и в разумах героев возник образ пространства, заполненного вихрящимися энергиями Опустошения...

В сердце хаоса пребывал темный кристалл – средоточие Воли Забвения.

Паус замерла на вершине холма, размышляя о произошедшем. «Фина отправилась на свой последний бой», - прошелестела она. – «Боле я не вижу будущего, в котором Опустошение разрушает мироздание. Но за подобную возможность... один из их числа не сможет остаться в живых, чтобы узреть, чем все закончится... Такое будущее я зрю ныне...»

Драконы Опустошения наводнили все без исключения миры Дальних Пределов, а также реальности, граничащие с оными. Твари пожирали саму ткань мироздания, безжалостно расправлялись с людьми и иными живыми созданиями, попадающимися им на пути. Отчаяние полнило души смертных: похоже, вершилась гибель сущего... и были они бессильны что-либо изменить!

Герои же переместились в угасающий мир, пребывала в котором – судя по всему – Воля Забвения. Выглядела эта реальность ужасно: повсюду зияли прорехи в ткани реальности, виднелась в которых серебристая дымка – суть Опустошения. А равнину, простирающуюся пред героями, укутывала тьма...

Поблизости возник призрачный кристалл, и изрекла Воля Света: «Любой человек, которого коснется эта мгла, будет поглощен Опустошением. Если, конечно, он не обладает благословением Света – как вы».

И действительно: щупальца тумана протянулись к героям... и бесследно исчезли во вспышке света. «Таково могущество благословения Света?» - с благоговением вопросила Мазурка, и подтвердила Воля Света: «Верно». Сияние ее уменьшилось, но обещала сущность: пока сохраняет она толику своих сил, сможет провести героев к сердцу этого мира – к Воле Забвения. «Когда отыщите ее, вы должны будете усилить благословение Света магией и своими жизненными силами», - молвила Воля Света. – «А затем – уничтожить Волю Забвения!»

Дейзи обратилась к Фине и Роке, поинтересовавшись, не желают ли те сказать что-нибудь. Ведь Воля Света все-таки... их мама... в определенном смысле. И, похоже, существовать ей осталось совсем немного... «Фина, Рока», - обратилась к порождениям своим Воля Света. – «С самого вашего рождения я наблюдала за вами издалека. Я мало что еще могла сделать для вас, кроме этого. У меня нет права называться вашей матерью».

Диверти поторопил сподвижникам: не следует им медлить, надлежит продолжать путь!.. И герои выступили в путь, коий указывала им Воля Света...

...Монстры, встреченные героями на равнинах, были куда сильнее, нежели подобные им твари в иных мирах, и число их оказалось весьма велико. «Чем дальше мы продвигаемся, тем сильнее влияние Воли Забвения», - просветила героев Воля Света. – «Это и является причиной силы монстров». «Того и следовало ожидать», - вздохнула Кальмия, а Ринора с тревогой поинтересовался, обращаясь к спутникам: «Думаете, мы сумеем добраться до цели?» «Все просто, Ринора», - отвечал ему Диверти, избравший для себя роль отца и наставника для мальчугана. – «Если не веришь в это, то не дойдешь. А если веришь, то дойдешь. Все дело в твоем настрое. Поэтому самое главное в этом – прежде всего поверить в себя!»

«Но и осторожность не помешает, Диверти», - заметила Кальмия. – «Нельзя бросаться куда ни попадя, очертя голову». На что Мазурка, Конш и Мело отметили, что Диверти нельзя назвать рассудительным и хладнокровным. И да, он такой: будет бросаться куда ни попадя, очертя голову, и ничего тут не попишешь.

«Ринора, просто следуй за мной и смотри, что я делаю», - заявил Диверти. – «Может, я не столь надежен, как твой старик, но все же смогу тебя научить трюку-другому». «Хорошо», - кивнул Ринора. – «Обещаю».

Наблюдая за Разрушителя Опустошения, Фина и спутники ее констатировали, что держатся те неплохо. Похоже, гибель Хораля еще больше сплотила их. «Даже сейчас ты с нами, Хораль», - прошептала Нерина, опустив голову. – «Твоя доблесть живет во всех нас».

«Чем больше сил стремятся приблизить так называемое ‘равновесие первоначал’, чем сильнее люди разжигают старые добрые дрязги», - доказывал Хранитель Спада своим противникам – Рейну и Лоссвелу. – «Лишь вернувшись в небытие, способно мироздание познать истинное равновесие».

«...Достаточно», - прервал его Рейн, нанес удар, отбросивший Спаду на несколько шагов. – «Согласен – люди порождают конфликт. Но если мы стали причиной ему, то мы вправе его и завершить». «Именно», - поддержал друга Лоссвел. – «Воля Забвения не вправе решать нашу судьбу».

Рейн обратился к Спаде, молвив: «Ты можешь не понимать этого, считая всех без исключения людей глупцами. Но с каждым конфликтом, который человечество прекращает, оно делает шаг вперед – к светлому будущему». «Может, маленький шаг, но все равно», - добавил Лоссвел. «Поэтому мы и сжимаем в руках клинки – чтобы прекратить конфликт», - говорил Рейн, - «и сделать еще один шаг вперед».

«Что ж, если это действительно так, вас опасно оставлять в живых», - резюмировал Спада. – «Я прикончу вас здесь и сейчас, пока вы не стали представлять угрозу для Воли Забвения».

Воззвав к могуществу крови Альдора и Хесса, Ре йн и Лоссвел атаковали могущественного Хранителя, повергли его. «Невозможно...» - взвыл Спада. – «Такая страшная боль... Опустошение должно было избавить меня от нее... Неужто их сила превзошла мощь Опустошения? Как такое возможно?..»

Боль, испытываемая Хранителем, была невыносима, и молил он противников прекратить его страдания. Лоссвел вернул меч в ножны... когда в нескольких шагах возникла фигура девушки. Последняя сотворила заклинание, прикончившее Спаду, после чего обратилась к двум воителям: «Неразумно оставлять противнику возможность нанести удар – даже если он, казалось бы, повержен. Хотя для друзей Фины подобное поведение объяснимо».

«Кто же ты?» - осведомился Лоссвел, и отвечала девушка: «Я – Паус, хранительница святилища Света. О вас двоих мне поведала Воля Света. Фина и ее спутники обрели благословение Света и сейчас направляются на последнее свое сражение. Я хочу отправить вас в тот мир, где оно произойдет».

Паус даровала Рейну и Лоссвелу благословение Света, и оный омыл тела воинов. «Фине понадобится ваша сила в грядущем противостоянии», - изрекла Паус. – «Могущество Воли Забвения превосходит все мыслимые пределы. Я верю в возможности Фины и ее друзей, но все же...» «Просто перемести нас туда», - молвил Рейн, и Лоссвел поддержал его: «Да. Похоже, времени терять нельзя». «Спасибо», - улыбнулась Паус. – «Возможно, вы – как и Фина наряду со спутниками ее - сможете изменить наше будущее».

Паус переместила Лоссвела и Рейна в разрушающийся мир...

Фина и спутники добрались до утеса, простирались за которым морские пределы. «Нерина, ты как?» - участливо обратилась к подруге Фина, и отвечала та: «Если честно, когда думаю о Хорале, меня так захлестывают эмоции, что дыхание перехватывает. Но я знаю: пока битва наша не завершена, горевать нет времени». «Да», - согласилась с ней Фина. – «Мы должны победить – в том числе и ради Хораля». «Это так, но нельзя ставить месть целью нашего начинания», - молвила Нерина.

«Потому что Хораль сражался, чтобы защитить людей?» - уточнила Фина, и Нерина кивнула: «Именно. Он жил и умер за эти убеждения. Потому ради него я и должна сражаться за то, во что верю». «Я буду рядом с тобой», - заверила девушку Фина.

Пред героями возник знакомый черный кристалл. «Обретя благословение света, вы осмелились ступить в мои владения», - изрекла Воля Забвения. – «Смело... и глупо. Ваше начинание обречено. Несмотря на все ваши усилия, победа невозможна. Все сущее обратится в небытие – подобный уклад предопределен мною. Драгоценное и позабытое, материальное и духовное, доброе и злое, радость и отчаяние, друг и враг – стерто будет все. Без остатка». «Мы не позволим тебе сделать это!» - воскликнула Фина. – «Хочешь забрать все? Что ж, а я хочу все спасти. Без остатка».

«Кстати, а когда мир исчезнет, ты тоже исчезнешь вместе с ним?» - обратилась Рока к Воле Забвения. – «Или же ты – единственное исключение? Тогда о каком ‘без остатка’ ты заявляешь? Так все же вопрос в обретении мирозданием равновесного состояния, или в том, чтобы потешить твое эго?» «А что это меняет?» - отозвалась сущность. – «Опустошение разрушает, Свет созидает. Такова природа вещей. Воля Света исчезает, моя же воля становится абсолютна».

«Воля Света не исчезнет окончательно», - заявила Фина. – «Да, ее Свет потускнел, но живет он в каждом из нас. Свет созидания! Свет новых начинаний!» Будто в подтверждение прозвучавших слов тела героев ярко воссияли, зримо являя обретенное благословение Света. «Вы противостоите мне со столь жалкими силами», - изрекла Воля Забвения. – «Что ж, хорошо. Я сокрушу все ваши надежды на то, что сумеете вы добраться до меня».

Окружили героев темные элементали, атаковали... Герои покончили с сими порождениями, вновь обратились к воплощению Воли Забвения. «Может, твоя воля и абсолютна, но нас ты молчать не заставишь!» - выкрикнул Ринора. «Вы до сих пор не уяснили суть», - молвила Воля Забвения. – «Подобными своими действиями вы и порождаете конфликт. Но мне наскучили все эти глупости. Вы лишь доказали мне лишний раз, что мироздание действительно должно переродиться».

«Ты создашь новое мироздание?» - удивилась Конш. «Но разве можно это сделать в отсутствие Воли Света?» - уточнила Рока. «Мое мироздание будет знать лишь пустоту», - изрекла Воля Забвения. – «Ничто не будет порождено, ничто не свершится. Вечная безмятежность. Подобное мироздание будет знать лишь покой. Чего еще желать?»

«Звучит отвратительно», - поморщился Диверти. Мазурка согласилась с ним: да, есть люди, которых она не хотела бы видеть... но это не значит, что они не имеют права жить! «И если бы не люди, которых я ненавижу, я бы не встретила людей, которых полюбила», - заявила девушка. «Ты права», - согласилась Клеома. – «Следует вкусить плохого, чтобы распознать хорошее. Именно так можно осознать, что действительно ценно». «Нельзя сказать о чем-то, что оно бессмысленно», - поддержала подруг Фина. – «Все в этой вселенной имеет свою ценность. Именно поэтому ты ошибаешься, желая вернуть сущее в небытие. Но если не желаешь ты отступить... мы станем сражаться с тобой до самого конца!»

«Что ж, тогда жду вас, чтобы наглядно показать, чего стоит ваша глупость», - заявила Воля Забвения. – «Со временем и ваши убеждения обратятся в ничто. И вскоре присоединится к ним ваше отчаяние. Все обратится в небытие!» С этими словами призрачный черный кристалл исчез.

Герои продолжили путь, ведомые Волей Света. Шарлотта попросила Фисалис задержаться, молвила, обращаясь к ней: «Я отправилась в Дальние Пределы лишь с одной целью: поддержать Лоссвела. Но теперь у меня куда более важная причина продолжать сражаться. Я не могу позволить Воле Забвения осуществить задуманное. Я продолжу противостоять ей – даже если это будет стоить мне жизни!» «И я», - отвечала Фисалис. – «Я готова идти до конца».

Наблюдая за жизнерадостной Фисалис, осознала Шарлотта: она не позволит девушке поставить на кон свою жизнь... Это – ее долг, и только ее!..

Раеген был поражен, когда в кабинет его ступили Джейк и Лид; обессиленные, они едва держались на ногах. «Разломы в реальности... начали появляться повсюду», - выдавил Джейк, и добавила Лид: «Но не такие, которые зрели мы прежде. Они начали обращаться в монстров и поглощать все, что находится поблизости. Мы сражались с ними... а затем... Николь и Сакура...»

«Что произошло с ними?» - выдавил Раеген, страшась услышать ответ. «Они смогли зачистить всю область вокруг основного разлома», - молвила Лид, - «но затем...» «Они исчезли вместе с ним», - закончил за нее Джейк. «Если зачистили всю область, должно быть, применили какую-то магию телепортации», - предположил Раеген. – «А раз исчезли сами, то, похоже, заклинание их вышло из-под контроля. Это тревожит... Но они не могли переместиться далеко. Мы должны отыскать их как можно скорее».

«Раеген, ты не можешь уйти сейчас», - обратилась к Темному Лид. «Она права», - поддержал свою наречённую Джейк. – «Когда завершатся выборы, ты должен будешь произнести свою речь». «Чтобы это случилось, Сакура и Николь приложили все усилия...» - пояснила Лид. «Мы пришли сюда лишь затем, чтобы рассказать тебе о произошедшем», - закончил Джейк. – «А теперь мы вдвоем примемся за их поиски».

Поколебавшись, Раеген согласно кивнул, и поинтересовался Джейк: «Ну, как проходят выборы?» «Результаты могут быть объявлены в любое мгновение», - просветил его Раеген.

В чертог ступил Мило, сообщив о том, что подсчет результатов завершен, и Раеген одержал победу. Теперь же ему предстояло произнести речь, сообщив жителям Паладии о своих намерениях...

Заметив, что Шарлотта необычайно задумчива, Акстар обратился к леди-рыцарю, поинтересовавшись, все ли в порядке. «Ты предельно сосредоточена на чем-то», - заметил он. «Думаю, да», - подтвердила та. – «Даже в эти непростые времена необходимо сохранять трезвость рассудка».

«Я тоже сохраняю трезвость рассудка, наставник», - встряла в разговор Клеома, и Акстар, недовольно нахмурившись, посоветовал своей излишне навязчивой ученице идти своей дорогой. «Хорошо, наставник», - покорно отвечала та, поспешила за успевшими удалиться героями.

Шарлотта проводила девушку взглядом. «Ее искусство обращения с мечом... оно от природы?» - поинтересовалась она. – «С каждой битвой она становится все сильнее». «Эта девушка – прирожденный воин», - подтвердил Акстар. – «Конечно, и я к этому руку приложил своими наставлениями». «Возможно, и меня когда-нибудь чему-то научишь», - усмехнулась Шарлотта, и Акстар покачал головой: «Ты – присяжный рыцарь Грандшелта. Мне нечему тебя учить. Ты уже обладаешь всей необходимой силой».

«Ну, не знаю», - сомневалась Шарлотта. – «Наблюдая за тем, как ты обучаешь Шарлотту, я осознала собственные пробелы. И вместе с тем поняла, что мне надлежит сделать... когда придет время». «Только не наделай глупостей», - встревожился Акстар, и Шарлотта заверила воина в том, что не стоит о ней беспокоиться. Она – рыцарь Грандшелта, и она не отступит...

...Мир продолжал разрушаться на глазах героев. Огромные куски земной тверди поднимались в небеса – к раскрывающимся в них разломах в континууме. Продвижение отряда к цели перемежалось бесконечными сражениями с могущественными монстрами. Сподвижники Фины и Разрушители Опустошения прикрывали спины друг другу.

Воля Света, вновь возникнув пред героями, прошелестела: «До цели уже недалеко. К тому же, скоро с вами будут Рейн и Лоссвел. Паус переносит их в этот мир». Герои возликовали: столь могущественные воины наверняка окажутся немалым подспорьем в грядущем сражении!

В десятке шагов от отряда возник огромный дракон Опустошения. Он наблюдал за героями, не делая попыток атаковать. Фина и спутники ее сомневались: следует ли им задержаться и прикончить тварь, дабы не нанесла та удар в спину?..

«Я займусь им», - заявила Шарлотта, обращаясь к героям. – «А вы продолжайте путь». Акстар и Диверти высказались против этой идеи: они не собирались оставлять боевую подругу в одиночестве! «Благодаря Воле Света я смогла пройти столь долгий путь», - молвила леди-рыцарь. – «Но эта битва – не ваша. Вам следует спешить и сразиться с Волей Забвения».

Фисалис присоединилась к Шарлотте, заявив, что останется с нею и покончит с драконом Опустошения, после чего они настигнут остальных. Поколебавшись, Фина кивнула, наряду с остальными устремилась прочь – в ту сторону, куда указывал им луч Воли Света.

«Не стоило тебе оставаться», - обратилась Шарлотта к Фисалис, когда отряд Фины удалился. – «Тебе следовало бы остаться с остальными. Ты не такая как я». «Не такая?» - озадачилась Фисалис, и пояснила Шарлотта: «В жилах твоих течет особенная кровь, в то время как я – самый обыкновенный человек». «Не думаю, что мы отличаемся», - возразила Фисалис. – «Я считаю, что мы одинаковы. Мы... обе любим Лоссвела, так ведь?» Шарлотта опешила было, но, усмехнувшись, молвила: «Не могу не согласиться».

Фисалис и Шарлотта атаковали дракона Опустошения, прикончили его каким-то чудом. Обессиленные, девушки поздравили друг друга с одержанной победой, вознамерились выступить вслед за сподвижниками... когда возникли пред ними еще двое гигантских драконов Опустошения, пресекая путь. Ситуация складывалась неприятная... если не сказать – критическая.

Но иного выхода, кроме как продолжать сражение, не было. Ведь в противном случае драконы устремятся вслед за Финой и ее спутниками, и нанесут удар в самый неподходящий момент. «Что ж, повторим наше достижение», - хмыкнула Фисалис, смерив монстров взглядом. – «Я верю в силу эмоций! Будь то одна жизнь или сотня, я сумею защитить их все!»

Оставаясь поодаль, Муг с тревогой наблюдал, как Фисалис и Шарлотта сходятся в противостоянии с могучими бестиями. Те оказались на удивление сильны; ни одна из сторон не намеревалась отступать...

Сполох энергий Опустошения, сотворенный одним из драконов, ударил в Фисалис, и та в беспамятстве распласталась на земле. Шарлотта осознала, что сражение придется продолжать одной, но готова была сойтись с драконами в противостоянии – даже ценой собственной жизни. Мыслями она обратилась к Лоссвелу...

Неожиданно в нескольких шагах от девушки возник Лоссвел. С легкостью прикончив драконов, он обратился к пораженной подобным исходом Шарлотте: «Ты как?» «Лоссвел... что ты здесь делаешь?» - выдавила девушка. – «Ты же должен был присоединиться к Фине...» «Не волнуйся, с ними должен быть Рейн», - улыбнулся Лоссвел в ответ. – «Я увидел происходящее здесь, и решил, что, возможно, тебе не помешает помощь».

«Нет! Ты глупец!» - воскликнула Шарлотта. – «Забудь обо мне! Фина и остальные могут угодить в передрягу из-за тебя. Поэтому не теряй времени, настигни отряд Фины как можно скорее». «Я знаю», - вздохнул Лоссвел. – «Но я не мог оставить тебя здесь, понимаешь?» «Я... не происхожу из какого-то там необыкновенного рода», - тихо произнесла Шарлотта. – «Я не избранная, и не наделена чудесными способностями. Но я готова отдать жизнь, чтобы дать Фине и остальным шанс на победу. Поэтому ты не должен находиться здесь. Пожалуйста, иди за ними, и не останавливайся, пока не настигнешь их. Просто оставь меня...»

«Я так не поступлю», - уверенно заявил Лоссвел. – «Слова, сказанные тобой сейчас, Шарлотта... напомнили мне о том, каким я был прежде. Я так же сравнивал себя с Рейном. Сколько бы я не тренировался, я не мог сравниться с ним во владении мечом. Я почти утратил надежду на то, что смогу стать ему ровней. И теперь я понимаю, что то был ключевой момент в моей жизни. Осознание своих границ является не концом пути... а началом. И я вижу, что впереди у тебя долгий путь, Шарлотта. Почему бы нам не пройти его вместе?» «Ты не представляешь, как я счастлива услышать эти слова», - едва сдерживая слезы, произнесла девушка.

Предстали им сразу трое драконов Опустошения. Похоже, этот бой еще далек от завершения. Фисалис пришла в себя, примкнула к Лоссвелу и Шарлотте в продолжившемся противостоянии...

Герои продолжали путь, спеша добраться до цели.

«Я волнуюсь о Фисалис и Шарлотте», - призналась Мазурка. «После волноваться будешь», - прервал ее Акстар. – «Мы не можем позволить себе промедление».

Очередная волна монстров приближалась к отряду, и воин нахмурился, молвил: «Если так и дальше пойдет, они измотают нас прежде, чем мы сумеем добраться до цели. Поэтому я останусь и сражусь с ними. Вы же продолжайте путь». «Наставник, позволь мне остаться с тобой», - взмолилась Клеома, но Акстар отрицательно покачал головой: «И не думай даже. Неужто ты не поняла, почему Шарлотта и Фисалис остались сражаться?.. Не каждый способен противостоять Опустошению. Лишь Разрушители Опустошения... Фина и Рока, будучи порождениями Света... и вы, пятеро, имеющие глубокую связь с Финой. Если понимаешь это, иди. Я открою вам путь своим клинком... Ты сильна, Клеома. Воспользуйся этой силой, чтобы сразить Волю Забвения... Сегодня я погибать не собираюсь. И тебе не советую. Когда все закончится, ты станешь моей ученицей».

Простившись с Акстаром, герои поспешили прочь, пересекая равнину. Акстар обернулся к подступающим монстрам, пробормотал: «Я-то думал, что проведу остаток своих дней, сражаясь с недугом. Но, похоже, я нашел более значимое предназначение».

Акстар схлестнулся с монстрами, числу которых, казалось, не было конца... На помощь к нему подоспел Рейн. Прикрывая спину друг другу, двое разили чудовищ...

И когда были перебиты те, Рейн обратился к Акстару, молвив: «Совсем неплохо для нашего первого совместного сражения». Акстар помрачнел: нахлынули воспоминания... Тогда, пробудившись из кристаллического сна, зрел он пред собой темную Фину и Рейна – иного, из будущего. «Вы уничтожили императора», - резюмировал Акстар. – «Вы изменили ход истории. И что теперь? Ты ведь тоже прекратишь свое существование?» «Да, это так», - признал Рейн. – «Я здесь лишь потому, что прежде мы потерпели поражение. Если Лоссвел сможет принести нам победу, будущее, из которого я явился, перестанет существовать. Я принимаю это. Мое исчезновение станет свидетельством нашей победы». «Что ж, рассчитываю на тебя», - усмехнулся Акстар. – «Срази императора и удостоверься в том, что не вернется он». «Так и будет», - заверил его Рейн. – «Поверь».

О сем Акстар не стал рассказывать Рейну в ином, разрушающемся мире, молвив: «Если боги существуют, я должен быть благодарен им. Я надеялся, что у меня будет шанс сражаться с тобой рука об руку. И все же... я не думал всерьез, что это случится». «О чем ты говоришь?» - никак не мог взять в толк Рейн. – «Мы ведь вместе сражаемся в нынешней передряге». «...Верно», - поколебавшись, признал Акстар, после чего посоветовал Рейну как можно скорее нагнать ушедший вперед отряд Фины. «А ты сам?» - с тревогой вопросил Рейн, и Акстар отрицательно покачал головой: «Не в этом состоянии. Я не столь прыток как в юные годы».

Согласно кивнув, Рейн бегом устремился прочь... когда предстала ему Воля Света. «Рейн, остается мало времени», - молвила она. – «Фина и ее спутники уже приближаются к Воле Забвения. Рейн... что Паус сказала тебе о будущем?» «Что-то насчет того, что мы можем оказаться способны изменить его», - припомнил Рейн. – «Но я не очень это понял. К тому же мы и так изменяем будущее каждый день. Создание лучшего будущего – именно та причина, по которой я и продолжаю сражаться». «Да, я тоже так считаю», - согласилась Воля Света, после чего попросила Рейна поспешить и помочь Фине в грядущем сражении.

Сакура и Николь обнаружили себя в кромешной тьме. Где же оказались они, телепортировав прочь разлом в реальности?

«Если не ошибаюсь, мы находимся в межпространственном разломе», - заключила чародейка. – «Стоило лучше держать контроль над магическими энергиями... И как теперь вернуться к остальным?» «Можем попробовать снова применить ту же магию», - предложил Николь, но Сакура отрицательно покачала головой: «Боюсь, не сработает. Магия воздействуют на цель и на сопредельное с ней пространство. А мы вокруг подходящую цель навряд ли отыщем. Потому и заклинание это бесполезно... Прости, Николь... Не нужно мне было втягивать тебя во все это».

«То есть, иного выхода отсюда нет?» - уточнил Николь, и Сакура пожала плечами: «Или мы сами отыщем его, или умрем здесь. К сожалению, идей у меня никаких...» «Другими словами – остаток жизни мы проведем вместе», - заключил Николь, и Сакура опешила: «Николь! Нашел время!..» «А я что, ошибаюсь?» - улыбнулся тактик. – «Ну хорошо, перефразирую. Я раз, что проведу остаток дней своих именно с тобой».

Николь предложил Сакуре успокоиться, взять себя в руки и поразмышлять над ситуацией, в которой они оказались. Наверняка найдется какой-то выход! «Нельзя сдаваться без боя!» - настаивал он. – «Представь, если бы на нашем месте оказался Рейн. Думаешь, он бы опустил руки?» «Это так», - согласилась чародейка. – «Этот юноша не сдается никогда».

Двое призадумались: как же все-таки выбраться из разлома, куда их забросило заклинание?..

Рейн бежал по тропе, стремясь как можно быстрее настичь отряд Фина. Да, та действительно проделала огромный путь и стала сильнее, но... сейчас он хотел быть рядом с нею...

...Фина ощутила приближение Рейна, сообщила об этом остальным. «Откуда ты это знаешь?» - удивилась Дейзи, и Фина пожала плечами: «Просто... знаю...» «Надеюсь, мы скоро встретимся», - мечтательно улыбнулась Фина. – «И я буду сражаться в полную силу. Я хочу, чтобы он это увидел».

Герои продолжали путь к цели, а окружающий их мир все больше походил на лоскутное одеяло, в прорехах ткани которого сияло белесое «ничто».

«Фина, ты вспомнила?» - неожиданно обратилась к девушке Поппи, и та в недоумении обернулась к художнице. – «Нас. Когда мы были детьми». «Нет, еще нет», - покачала головой Фина, и Дейзи вздохнула: «Жалко, ты почти ничего не помнишь о прошлом». «Ну да», - признала Фина. – «Но я вот думаю...»

Неожиданно путь им преградил Хранитель Гарот, бросил: «Удивлен, что вы сумели зайти так далеко». «Нам что, снова с тобой сражаться?!» - запальчиво выкрикнула Поппи. – «Предупреждаю, больше у тебя не получится играть с нашими эмоциями!» «И тебе здравствуй, Поппи», - процедил Гаррот, неотрывно глядя на Фину. – «Но краеугольный камень эмоций вашего отряда – Фина. Не будь ее, вы бы не добрались сюда».

Герои с этим выводом согласились, ведь Фина – их лидер, и они безоговорочно ей доверяли. «Но почему вы так верите ей?» - осведомился Гарот. «Это не вопрос веры», - возразила ему Нерина. – «Все мы связаны с Финой». «Фина обратилась к нам, еще когда мы были детьми», - заявила Дейзи. – «В противном случае нас бы здесь не было».

«Вы встретили Фину, еще будучи детьми...» - протянул Хранитель, осмысливая прозвучавшие сведения. – «Как интересно... А ты, Фина, помнишь об этом?» «Я...» - растерялась Фина, и Гарот уверенно кивнул: «Ты и не можешь об этом помнить».

«Не слушай его, Фина», - с тревогой произнесла Клеома, ожидая от противника подвоха. – «Людям свойственно забывать о том, что произошло много лет назад». «Это здесь не при чем», - отмахнулся Гарот, обратился к спутницам Фины: – «Эта девушка – не та, что спасла вас тогда. Когда вы были детьми, та Фина, что сейчас перед вами, была заточена в кристалле и находилась в Ляписе». «Это действительно так», - признала Фина, и Кальмия озадачилась: «Когда кого же мы встретили?»

«Сущность, известная под именем ‘Фина’, прежде обладала способностью перемещаться во времени и пространстве», - изрек Гарот. – «Но она оказалась вовлечена в дела смертных, и со временем утратила эти силы. Полагаю, Фина, встреченная вами, была той, которая существовала тысячи лет назад. Еще до войны между Альдором и Хессом». «И откуда тебе это известно?!» - потребовала ответа Дейзи, и пояснил Гарот: «Воля Забвения течет через меня. Она решила поделиться толикой своего знания. И если мы говорим, что тысячелетия, весьма вероятно, что Фина исчезла и впоследствии переродилась – как, скажем, темная Фина. Не думаю, что девушка, ведущая вас за собой, - та, которая прежде спасла вас».

Диверти выстрелил в Гарота, и тот исчез, а парень обратился к Фине, советуя не слушать речи противника. Та задумчиво кивнула, предложила спутникам продолжить путь...

Лоссвел, Фисалис и Шарлотта прикончили последних из драконов Опустошения. Обессиленные, девушки опустились на землю, чтобы перевести дух. Лоссвелу они велели уходить за отрядом Фины – тому наверняка потребуется поддержка. А сами они едва ноги переставляют, и навряд ли смогут передвигаться так быстро, как рыцарь.

Поколебавшись, Лоссвел просил Фисалис и Шарлотту сохранять осторожность, бегом бросился прочь.

«Фисалис, Лоссвел мне очень нравится – как и тебе», - нашла в себе силы признаться подруге Шарлотта, и та кивнула: «Да, знаю. И сама испытываю в точности такие же чувства». Помолчали... «Главный вопрос – кто из нас нравится Лоссвелу?» - выдавила Шарлотта. – «Хоть это, наверное, и не самое важное. Главное, что он счастлив». «Да, ты права», - согласилась Фисалис.

Мугл, издали наблюдавший за девушками – подругами и соперницами одновременно – заключил, что этот раунд завершился ничьей. Оно и к лучшему.

...Спеша на помощь к Фине, Лоссвел ощущал эманации некой могущественной силы. Наверняка – Воли Забвения. Хаотическая Тьма и Влад тоже подавляли своими энергиями, но нынешнее ощущение было совершенно отлично. Лоссвел молился лишь о том, чтобы успеть вовремя...

Фина и спутники ее противостояли монстрам; Гарот наблюдал за сражением сим со стороны. «Я не могу понять», - заключил он. – «Вы можете продолжать отчаянно сопротивляться. Но судьбу, уготованную мирозданию, не изменить. Что может принести нынешнее противостояние, помимо боли и страданий?» «Мы сражаемся не ради сражения как такового», - отозвалась Фина. – «Мы хотим спасти сущее. И эта цель стоит боли и страданий». «Даже если кроме забвения ничего иного вас не ждет?» - уточнил Хранитель. «Конечно», - выступила вперед Дейзи. – «Мы останемся с Финой до самого конца, даже если будет он горьким».

«До самого конца...» - протянул Гарот, обратился к героям. – «Полагаю, вам известно о том, что Фина – не человек. В отличие от вас она вполне может пережить грядущие события. Зная это, вы все равно станете сражаться на ее стороне?.. Хорошо подумайте о своем следующем шаге». С этими словами Хранитель Опустошения удалился...

Герои заявили, что не собираются изменять свое решение и прислушиваться к словам противника. «Да, наверное, вы правы...» - задумчиво произнесла Фина...

Отряд следовал к пространству, где от бренного мира оставались лишь осколки, простиралась за которыми серебристая субстанция Опустошения. С монстрами Фина и спутники ее сражались яростно, как одно целое, в совершенной гармонии с мыслями и действиями друг друга.

«Мне повезло, что вы все рядом со мной...» - тихо молвила Фина, и подруги с тревогой воззрились на нее. «Что случилось, Фина?» - вопросила Дейзи. – «Почему ты так подавлена?» «Да забудь ты о словах этого Гарота!» - попыталась ободрить Фину Поппи. – «Он хотел посеять в душе твоей зерно сомнений». «Я знаю...» - вздохнула Фина, - «но я плохо себя чувствую, осознавая, что втянула вас во все это».

«Не стоит», - отрезала Дейзи. – «Мы все знали, на что подписываемся, когда решили сопровождать тебя». «Если нам суждено исчезнуть, это риск, на который мы решились», - поддержала ее Кальмия. «Но... если я действительно единственная, кто может уцелеть...» - начала было Фина, но Нерина прервала ее: «Фина, это на тебя непохоже. Когда ты так концентрировалась на худшем из возможных вариантов развития событий?» «Мы победим», - уверенно заявила Клеома. – «Поэтому не нужно размышлять над тем, кто исчезнет, а кто – нет».

«Верь в нас хоть немного!» - воскликнула Дейзи. «Конечно, я в вас верю», - заверила подруг Фина. – «И поэтому боюсь за вас еще больше. Не хочу вас терять... Никого терять не хочу...» «Понимаю тебя...» - молвила Дейзи. – «Все мы познали в этом странствии немало тягот. Но хоть сейчас и непросто, впереди нас ожидают славные деньки». «Да... ты права», - согласилась Фина.

Дейзи пригласила Фину и остальных в гости – в своей родной мир, обещала накормит вкуснейшим обедом. Когда все закончится, конечно же. Остальные идею с энтузиазмом поддержали.

Диверти осведомился у Воли Света, долго ли им еще идти, и отвечала сущность: «Недалеко, но противники ваши будут сильны и многочисленны...» Разрушители Опустошения были исполнены решимости продолжить сражение – и неважно, кто в итоге сразит Волю Забвения: они либо же отряд Фины.

...А вскоре Воля Света сообщила героям, что они достигли цели, и впереди – Сердце Опустошения... область, пребывает в которой предвечная сущность – Воля Забвения.

Множество монстров преградило путь героям. Диверти и иные Разрушители вознамерились противостоять тварям, велев Фине и сподвижникам ее продолжать путь. «Но... нам надо оставаться вместе», - растерялась девушка, и заявил Диверти: «Если останемся, неизвестно, кто сможет сразиться с Волей Забвения. Будь то вы или мы, сражающиеся с этой сущностью должны пребывать в полной гармонии друг с другом. Если ринемся на нее все вместе, будем только мешать друг другу».

«Тогда позвольте нам сразиться с этими монстрами», - с готовностью предложила Фина. – «Ведь вы – Разрушители Опустошения. Именно вам следует сразиться с Волей Забвения». «Я тоже так думал», - признался Диваерти, - «но с этой сущностью связаны ваши с Рокой судьбы. Вам и следует принять участие в последней битве».

Фина и спутники ее простились с Разрушителями, не зная, суждено ли им когда-либо еще увидеть друг друга. Риноре Диверти велел оставаться рядом; паренек пока что слишком слаб, чтобы надеяться выжить в противостоянии с Волей Забвения. «Фина, неважно, человек ты или нет», - обратился на прощание к девушке Диверти. – «Главное то, что мы понимаем друг друга». «Спасибо, Диверти», - улыбнулась Фина. – «Рассчитываем на вас, но... не делайте ничего безрассудного, хорошо?»

Разрушители Опустошения атаковали монстров, сумели создать для отряда Фины небольшой коридор, которым тот не замедлил воспользоваться.

Воля Света обратилась к героям, заявив, что ступили те во владения Воли Забвения. Путь обрывался: впереди зияла лишь бездна Опустошения... «Когда я иссякну окончательно, ничто не будет сдерживать могущества Воли Забвения», - предупредила Воля Света Фина и ее сподвижников. – «Простите. Знаю, что прошу слишком многого, отправляя вас на этот бой... Но я верю, что вы одержите в нем победу... Во вселенной, лишенной двух первоначал, бремя поддержания равновесия падет на плечи человечества».

«Мы знаем», - отозвалась Рока. – «И это неправда – то, что ты никогда ничего не делала для нас. Да, плакать на твоем плече нам не довелось, но... ты же все это время наблюдала за нами издалека, так? Думаю, этого достаточно. Для меня ты останешься мамой». «Она права», - поддержала девушку Фина. – «Ведь ты помнишь о нас то, что сами мы позабыли, верно? Кем ты еще можешь быть для нас, если не матерью?» «Спасибо за все, мама!» - с чувством произнесла Рока, и Фина улыбнулась: «Да. Спасибо, мама».

Казалось, впервые за долгие эоны сущность утратила дар речи. «Это мне следует благодарить вас», - изрекла она наконец. – «Я рада, что могу назвать вас своими дочерьми...»

Закончить она не успела, ибо призрачный кристалл Воли Света раскололся, уничтоженный материализовавшимся пред героями Хранителем Гаротом. «Боле Воли Света не существует», - удовлетворенно констатировал тот. – «Но время ее и без того подходило к концу. Иногда следует просто задуть свечу, а не наблюдать, как она отчаянно догорает». «Ты об этом пожалеешь», - прошипела Рока, и Гарот усмехнулся: «Правда?.. И что же вы станете делать? Равновесие нарушено, и Воля Забвения обретает небывалое могущество. Признайте – вы потерпели поражение».

Герои повергли Гарота в противостоянии, и пал тот, прохрипев в изумлении: «Невозможно... Опустошение всемогуще... Ничто не в силах избежать его... Но почему же оно не властно над ними?.. Воля Забвения... Скажи, почему...»

Хранитель Опустошения скончался, а герои встревоженно озирались по сторонам: где же она, Воля Забвения?.. Фина предложила девушкам взяться за руки, почувствовать поддержку друг друга. Действительно, полегчало... «Когда покончим с Волей Забвения, все будет кончено», - заверила подруг Фина. – «Мы все вернемся в родные миры, к прежней жизни... Но это и неплохо. Странствия тем знаменательны, что всегда есть, куда возвращаться. И сейчас мы должны защитить родные миры».

Поболтали немного, вспоминая о том, что довелось им пережить в сем долгом путешествии по мирам Дальних Пределов. «Фина, а ты так и не вспомнила, как явилась нам, когда мы были детьми?» - с надеждой осведомилась Дейзи, и когда Фина отрицательно покачала головой, молвила: «Думаю, подсознательно ты помнишь, хоть и не осознаешь этого». Ведь когда они говорили о том, что навсегда останутся подругами, Фина неожиданно расплакалась от избытка чувств, чем удивила в первую очередь саму себя. «Отсюда и слезы», - продолжала Дейзи. – «Фина, это ты спасла нас из пучины отчаяния, когда мы были детьми». Нерина, Клеома, Кальмия и Поппи согласились с этим утверждением.

«Спасибо вам», - прошептала Фина. – «Я тоже хотела бы так думать. Хотела бы сказать, что дружим мы с давних пор». «Так и есть», - заверила ее Дейзи. – «Мы всегда были подругами, и это неизменно».

В вихре Опустошения возник черный кристалл, и изрекла Воля Забвения: «Никогда бы не подумала, что люди сумеют так далеко зайти». Герои обнажили оружие, дабы принять судьбоносный бой. «Ваши попытки противостоять сущности, многократно превосходящей вас силой, достойны уважения», - заключила Воля Забвения. И награды. Возрадуйтесь, ибо я решила пощадить вас. Считайте это воздаянием за все те тяготы, через которые вам довелось пройти. Я дам вам семерым возможность жить в моем новом сущем».

«Воля Забвения... ты совершенно ничего не понимаешь», - молвила Фина. – «Мы сражаемся не для того, чтобы спасти себя. «Тогда знай: я вечна», - отвечала ей Воля Забвения. – «Ты никогда не уничтожишь меня – и неважно, сколь сильно будет могущество Света. Обретите оружие против меня – и первыми познаете погибель. Я все сказала. Выбор за вами».

Фина не колебалась. Они пришли сюда, дабы дать бой предвечной сущности, и сделают это! Благословение Света озарило семерых девушек, и устремились они в атаку, сознавая, что не имеют права на поражение...

В тяжелейшем противостоянии герои сокрушили черный кристалл... но в следующее мгновение тот возник вновь! Фина и спутницы ее вознамерились продолжить бой, обращая в Свет все свои силы и магические способности. Но... черный кристалл продолжал маячить пред ними – незыблемый...

Отчаяние закрадывалась в души. Они сражаются, не щадя себя... и при этом не в силах причинить Воле Забвения ни малейшего вреда?! Фина настаивала на том, чтобы продолжать бой... но сподвижницы ее уже едва держались на ногах...

«Как я и говорила – я вечна», - бесстрастно констатировала Воля Забвения. – «Теперь же приготовьтесь расстаться с жизнями. Но вы не просто исчезнете. Перед тем, как познать забвение, вы познаете немыслимые боль, страдания и унижения». Герои осели наземь, не в силах боле оставаться на ногах...

Могущество Воли Забвения возрастало с каждым мгновением – подавляло, лишало способности трезво мыслить и оценивать происходящее... Но Фина поднялась на ноги, звонко отчеканила: «Я не сдамся». Воззвав к благословению Света, она устремилась вперед, к черному кристаллу.

«Ты преображаешь в Свет свои плоть и дух», - молвила Воля Забвения. – «Ты, порожденная нами, способна на подобное. Но если продолжишь, то исчезнешь сама». С отчаянием девушки взирали на Фину, но та решительно качнула головой, бросив: «Иного выхода нет. Если я вложу в эту атаку все, что представляю собой... то, возможно...»

Рока, Дейзи и остальные молили Фину отступиться... Тщетно... «Я должна защитить всех», - постановила та. «Фина, нет!» - воскликнула Кальмия. – «Ты забыла, о чем говорил Брюс?! Он хотел, чтобы ты начала жить ради себя, а не ради других, и не спасала мир! Не смей приносить себя в жертву ради нас!» «Спасибо, Кальмия», - отвечала Фина. – «Да, я помню слова Брюса. Но... жить ради других и ради сущего... для меня это и означает – жить ради себя».

Дейзи бросилась к Фине, молвила: «Я тебя понимаю, Фина. И не буду пытаться остановить тебя. Позволь мне присоединиться к тебе. Объединившись, мы наверняка одержим верх над Волей Забвения». «Спасибо, Дейзи», - улыбнулась Фина. – «Но... прости...»

С этими словами она оттолкнула Дейзи в сторону, обернулась к черному кристаллу Воли Забвения, произнесла: «Я не хочу, чтобы вы думали, будто я приношу себя в жертву. На самом деле я сражаюсь ради всех нас... Воля Забвения... я уничтожу тебя своим Светом!»

...Дейзи бросилась к подоспевшему Рейну, молила того остановить Фину, дабы не смогла та принести себя в жертву в попытке покончить с Волей Забвения.

«Покончить со мной?» - обратилась Воля Забвения к объятой ослепительным сиянием Света Фине. – «Ты действительно думаешь, что сможешь сделать это в одиночку?» «Я не одна», - возразила девушка. – «Я обращу в Свет все то, что связывает меня с другими».

Сияние все разгоралось... Мысленно Фина обратилась к Рейну и Лоссвелу, моля тех поделиться с ней своей силой... Обратившись в чистейший Свет, Фина устремилась к черному кристаллу...

Черный кристалл яростно пульсировал; сияние в нем то разгоралось, то затухало. Сознавали герои, что Фина противостоит Воле Забвения изнутри...

«Свет становится все более силен», - прозвучал голос той. – «Если так и дальше пойдет... я буду уничтожена. Но... Фина была порождена мною. Неужто дитя действительно способно покончить с родителем?» Могущество Опустошения возрастало, подавляя Свет...

Противостоящие многочисленным драконам Опустошения и элементалям герои – Мазурка, Конш, Диверти, Мело и Ринора – терпели поражение; натиск монстров был слишком силен.

В отчаянии оглядевшись по сторонам, Диверти приказал Мело забирать с собой остальных и прорываться из окружения. «Чтобы ты отдал свою жизнь, как настоящий наш лидер?» - осведомился Мело. – «Забудь. Мы это уже проходили». «Так что же нам делать?» - бросил Диверти. – «Быть паиньками и позволить им прикончить нас? Вы должны оставить меня! Нет иного выхода!» «Есть», - возразил Мело. – «Должен быть».

Тело его воссияло, знаменуя высвобождение колоссального количества магической энергии. Диверти отшатнулся, воззрился на сподвижника: и когда только тот успел обрести подобное могущество?.. «Я знал, сколь опасно творить заклинания, находящиеся за пределами твоих возможностей», - произнес Мело. – «Но это лишь отговорка, я это понял. Я мог бы позабыть об этой магии... но если не применю ее сейчас – для защиты моих друзей, - то не применю никогда».

Разрушительные магические энергии, преобразованные Мело в заклинания, обрушились на монстров, разрывая их на части. Разрушители Опустошения и Ринора отбежали в сторону, наблюдая за буйством гибельной магии. Похоже, Мело даже в сражении с Рейном сдерживался, не показывая ни противникам, ни союзником всей своей силы.

Наконец, с монстрами было покончено; последних сразил Ринора, метнувшись обессиленному Мело на выручку. Короткая передышка... и новые монстры наводнили равнину. Уповая на то, что сумеют дать Фине достаточно времени, чтобы покончить с Волей Забвения, Разрушители Опустошения продолжили затянувшийся бой...

Казалось, длился он целую вечность... но было покончено с порождениями Опустошения, и обратили Разрушители взоры в сторону огромного черного кристалла – воплощения Воли Забвения. Кристалл то и дело вспыхивал, и осознали герои – Фина противостоит своей немезиде!

Фина продолжала направлять поток Света на естество Воли Забвения, отчаянно пытаясь уничтожить сие первоначало. «Почему, Фина?» - спрашивала Воля Забвения. – «Ты обратишь в Свет свои плоть и душу, чтобы покончить со мной. Какой в этом смысл?» «Если это означает, что я смогу защитить всех... и защитить мироздание... значит, я пойду до конца!» - отозвалась Фина. – «Я остановлю тебя... любой ценой».

«Похоже, за все эти годы ты позабыла», - прошелестела Воля Забвения, и Фина удивилась: «Позабыла что?» «Ты готова пожертвовать собственной сущностью, чтобы защитить человечество?» - уточнило первоначало. – «Оно не достойно подобного благородства». «Твои слова никак не повлияют на мою решимость», - заявила Фина. – «Знаю, у людей немало пороков. Они не идеальны... но именно поэтому я и хочу защитить их». «Тогда вспомни, Фина», - изрекла Воля Забвения. – «Вспомни, как они поступили с тобой. Люди – отвратные, жестокие животные. Они недостойны защиты и спасения».

В памяти Фины вспыхнули давно позабытые образы – город... лютый холод... непрекращающийся снегопад... И она сама – дитя, облаченное в лохмотья. Девочка дрожала от холода, пустой желудок сводили спазмы - она и не помнила, когда ела в последний раз. Но прохожие отводили глаза, не замечая маленькую нищенку, обходили ее стороной, даже не думая протянуть бедняжке руку помощи.

Заметив, что одна из зажиточных горожанок обронила кошелек, Фина бросилась следом, чтобы вернуть его владелице. Но та обвинила девочку в воровстве, вырвала кошель из ее рук и быстрым шагом устремилась прочь. Несколько мелких монет упали в след, но женщина даже не остановилась.

Фина подобрала их, вновь бросилась за женщиной, когда какой-то бедняк ударил ее, отбросив в сугроб, и, забрав монеты, направился к торговой лавке, чтобы купить себе хлеб.

Девочка лежала в снегу, и никто – никто! – так и не обратил на нее внимания... Жизнь по капле утекала из замерзающего тельца...

«Это одно из моих позабытых воспоминаний?» - обратилась Фина к Воле Забвения, и подтвердила та: «Доброта и сострадания людские – всего лишь фарс, не более. – «Загляни под их ложные лики и увидишь, что все они одинаковы. Зри же истинную природу тех, кого ты так стремишься защитить! Ты действительно хочешь принести себя в жертву ради них?»

«Человек, который забрал у меня деньги», - неуверенно произнесла Фина. – «Он казался таким... изможденным. Должно быть, он оставался без еды еще дольше меня. Интересно, сумел ли он все-таки купить хлеб... Не знаю, было ли это воспоминание реальным, но я сейчас здесь. И для меня неважно, что случилось в прошлом». «Ты не испытываешь отвращения к жестоким людям?» - недоверчиво поинтересовалась Воля Забвения. «У них не было свободы видеть что-то за пределами собственных жизней», - отвечала Фина. – «Не думаю, что это в одночасье делает всех их плохими. Я верю: будь их жизни не столь тяжелы, они бы проявляли больше доброты».

«Возможно, одного воспоминания из твоего прошлого оказалось недостаточно», - заключила Воля Забвения.

...Иное воспоминание. Фина – в центре заклинательного круга, в некой алхимической лаборатории. На запястьях девочки – толстые провода, тянущиеся к неким курящимся паром устройствам. Исследователи проводят над Финой некие эксперименты, и страшная боль разрывает тело ее и разум. Она молит мучителей остановиться... но те глухи к ее мольбам, и продолжают выкачивать из тела девочки магические энергии в огромных количествах. «Похоже, эта девчонка – бесконечный источник магии!» - восклицает один из исследователей. – «И если мы изыщем способ обратить эту магию в энергию, то станем невероятно богаты! Мы должны завершить это исследование любой ценой. Так что продолжим – ради нашего счастливого будущего!»

И пытка продолжалась. Когда Фина была близка к смерти, ученые исцеляли ее заклинанием, после чего возвращались к своим страшным экспериментам... «Счастье одних невозможно претворить в жизнь без страданий других», - заметил один из ученых, обращаясь к Фине. – «Я страдать не хочу. Поэтому придется делать это тебе. Ради моего счастья».

Девочка кричала от нестерпимой боли, молила о помощи... но никто не ответил на ее мольбы...

...В настоящем же Фина продолжался подавлять Опустошение Светом, обращала в коий плоть свою и душу. «Ты уже на пределе», - предупредила ее Воля Забвения. – «И твой разум в шоке от воспоминания, которое я явила тебе. Ты видела, что с тобой сделали. Что скажешь теперь? Люди способны на любые крайности, лишь бы претворить в жизнь свои эгоистичные желания. Ты все еще желаешь обратиться в Свет ради них? Это же в высшей степени неразумно!»

«Те люди использовали меня как подопытный образец, чтобы заработать денег, так?» - произнесла Фина. – «Сила, которую они извлекли из меня... Интересно, на какие нужды они ее использовали. Надеюсь, они обратили ее в световую или тепловую энергию... чтобы хоть немного облегчить жизни иных людей...» «Неужто глупость твоя беспредельна?» - поразилась Воля Забвения. – «Люди пекутся только о себе, и готовы породить любой конфликт ради этого. Такова их природа. Сила, извлеченная из тебя, была преобразована в опасный источник энергии, с помощью которого было создано гибельное оружие. Такова реальность».

«Даже если моя сила была обращена в нечто опасное, я знаю – найдутся те, кто проследит, чтобы не воспользовались ею во зло», - уверенно заявила Фина. – «И тогда она будет использована не для войны, а для улучшения людских жизней. Но это люди способны – я видела подобное своими глазами. Ты говоришь о реальности, но реальность может пойти великим множеством путей».

«Стало быть, ты все еще отказываешься отринуть человечность», - констатировала Воля Забвения, являя противнице следующее воспоминание.

...Городская площадь. В центре – столб на возвышении, у основания коего громоздится хворост. Огромная толпа собралась, чтобы наблюдать за сожжением ведьмы!.. Озлобленные горожане гневно кричат, когда стражи проводят Фину к столбу, где суждено ей встретить свой конец. Известно, что девушка волшбой своею уничтожила лабораторию магических изысканий, содержалась в которой прежде. «Нет, это не так», - шепчет Фина побелевшими губами. – «Почему это происходит?»

Палач выступает вперед, обращается к толпе: «Богоотвратные силы этой ведьмы явились причиной трагедии, унесшей жизни множества добрых мужчин и женщин. Подобное коварство не должно остаться безнаказанным! Ведьма жизнью заплатит за свои злодеяния! Мертвые взывают о правосудии... и жаркое пламя дарует его им!» «Но я... ничего не сделала», - попыталась возразить Фина. – «В том взрыве я не повинна... Те люди использовали мои силы так, как им заблагорассудится...»

Не слушая возражений, палач привязал Фину веревкой к столбу. Напрасно несчастная молила мирян выслушать ее, кричала о помощи... Те подожгли хворост, и мир исчез в пламени и боли...

...Силы Фины были на пределе, что не укрылось от Воли Забвения. «Похоже, ты боле не можешь творить Свет», - констатировала сущность. – «Ты жила куда дольше любого из людей. В независимости от эпохи люди всегда были одинаковы. Или они пытаются воспользоваться твоими силами в своих интересах, или страшатся их. Жестокие, эгоистичные, отвратные – вот какова истинная природа всех без исключения людей. Именно подобных тварей ты пытаешься защитить».

Фина тяжело дышала; сознание меркло – следствие полного истощения магических энергий. «Достаточно», - резюмировала Воля Забвения. – «Ты должна понять. Нет смысла жертвовать собой ради спасения человечества».

«Это действительно были мои воспоминания?» - выдавила Фина. – «Откуда мне знать, что ты не являешь мне ложные воспоминания, чтобы сломить мой дух?» «Настоящие, ложные... Подобные концепции давно утратили всякое значения», - отозвалась Воля Забвения. – «Теперь, когда ты осознаешь, сколь гнусны люди, ты теряешь свой Свет. В этом и состоит истина». «Может, и теряю», - согласилась Фина. – «Но это неважно. Даже если это были мои воспоминания, решимость моя неизменна. Люди действительно трусливы. Требуется немного усилий, чтобы обратить их во Тьму. Но... поэтому им и необходим Свет! Свет, который разгонит любую Тьму! И я стану этим Светом!»

«Значит, ты избираешь сопротивление», - заключила Воля Забвения. – «Что ж, хорошо. У меня есть иные способы сломить тебя. Я явлю тебе то, чего ты больше всего страшишься».

Оставаясь на осколках тверди, за которыми пребывало лишь Опустошение, спутницы Фины с тревогой взирали на пульсирующий кристалл, то озаряющийся Светом, то поглощаемый Тьмой.

Как им помочь Фине, ведущей бой с одним из первоначал этой вселенной?.. Им, смертным, оставалось лишь верить в свою подругу – и в то, что та непременно справится со своей задачей.

«Фина, возвращайся к нам», - тихо прошептала Рока, неотрывно наблюдая за кристаллом. – «Иначе я никогда себя не прощу...»

Взирал на кристалл и Лоссвел.

«Фина одержит победу, я уверен», - произнес он. – «Даже когда Рейн сразил ее в Паладии, она осталась верна своим идеалам. В душе своей она способна верить – и прощать. Поэтому она никогда не отступит пред Опустошением. Такого просто не может быть».

Противостояние Фины и Воли Забвения продолжалось.

«Вижу, твой дух не сломить, даже являя тебе образы истинной Тьмы, живущей в сердцах людских», - изрекла сущность. – «Тогда... я явлю тебя страх из твоих воспоминаний». «Страх?» - переспросила Фина. – «Я не стану бояться людей – вне зависимости от того, что ты покажешь мне». «Не людей», - отозвалась Воля Забвения. – «Если я не могу сломить твой дух, мне остается сломить тебя. Даже если это страх, который тебе удалось превозмочь прежде... сейчас ты одна. Никто не придет к тебе на помощь. Посмотрим, сможешь ли преодолеть ужасы своего прошлого».

Воля Забвения явила Фине прежних противников... Бегемота, Хаотическую Тьму, Влада...

Все эти испытания выдержала Фина, и констатировала Воля Забвения: «Тело твое и разум остаются нерушимы. Поистине невероятная сила... Признаю, не ожидала, что обладаешь ты подобным могуществом...» «Это не сила», - прохрипела Фина, тяжело дыша. – «Это мое желание... всех защитить... И пока оно остается со мной, тебе не одолеть меня... Я сумею защитить всех... и все!» «Какое блаженное неведение!» - изрекла Воля Забвения, сдерживая изливающийся на нее поток Света. – «Ты способна зреть лишь малую толику мироздания. Именно поэтому столь смело утверждаешь, что способна всех защитить. Но, несмотря на все свое желание, всех тебе не спасти». «Нет, я смогу!» - возразила Фина, усиливая натиск. – «И я докажу тебе это!»

«Это невозможно», - уверенно заявила Воля Забвения. – «Вне зависимости от того, сколь много Света сумеешь ты сотворить. Если бы ты могла видеть мироздание как я, эфемерное первоначало, то считала бы иначе. Я дарую тебе свои глаза. Узри... и пойми».

Вереница образов захлестнула сознание Фины. Дом, в котором она жила вместе с Фисалис и Мугом по возвращении из Паладии. То недолгое время, когда они были счастливы... А в это время в соседнем лесу кровожадный монстр атаковал двух мальчуганов. Напрасно звали они на помощь – Фина не слышала их криков. Трапезничая, они с Фисалис беззаботно болтали о том, о сем... не зная, что совсем рядом монстр убивает ребенка...

Взирая на сие сейчас, Фина исполнилась ужаса. Если бы она только знала, то непременно сумела бы помочь им!.. «Теперь понимаешь?» - прошелестела Воля Забвения. – «Невозможно защитить всех. Во всех темных уголках мироздания процветает страдание, и люди продолжают умирать. Как можно утверждать, что защитишь их всех?» Фина была совершенно обескуражена, не зная, что ответить на это.

«Дух твой сломлен, наконец?» - осведомилась Воля Забвения, наблюдая смятение Фины. – «Тогда пришло время нанести последний удар. И честь эта выпадет человеку...»

Меж кристаллом и Финой возник молодой человек, в котором девушка узнала старшего брата убитого в лесу близ ее дома мальчика. «Ты – чудовище...» - прорычал он, с ненавистью взирая на Фину. – «Как смела ты позволить брату моему умереть?!» Выхватив нож, он устремился к Фине. Та отступала, шепча слова извинения.

«Теперь ты понимаешь», - обратилась к девушке Воля Забвения. – «Ты не в силах защитить всех и каждого. А если так, значит, твои убеждения ничего не стоят – сотрясения воздуха, и ничего боле. Будешь отрицать?» Фина замешкалась с ответом... и юноша ударил ее ножом.

Девушка пала... Свет ее иссяк...

С тревогой наблюдал Рейн, как сияние, исходящее от граней кристалла, меркнет...

...Разрушители Опустошения подоспели к спутницам Фины; сознавали они, что бессильны что-либо изменить. Как же явить Фине свою поддержку?!.

Но, возможно, Фина их услышит... Герои принялись громко кричать, выказывая поддержку своей подруге, уверенность в ее победе. «Ты – наш Свет, Фина!» - восклицали они. – «Свет, который нельзя потушить! Может, мы не сможем примкнуть к тебе в этом противостоянии, но помыслы наши с тобой! Давай, прикончи Волю Забвения!»

Противостояние Фины и Воли Забвения возобновилось...

Раеген вышел за дворцовый балкон, и миряне Паладии, собравшиеся на площади, встретили его овациями.

«Прежде всего я хочу поблагодарить вас за то, что избрали меня послом доброй воли», - обратился к ним Раеген. – «Я признателен вам за это... и счастлив... Мне трудно выразить чувства свои словами. Но не поймите меня неправильно. Счастлив я не потому, что был избран послом доброй воли. А потому, что мы сумели провести свои первые выборы. Вы, народ, смогли выразить волю и избрать своего представителя. И это – огромный шаг вперед для нас... Но сейчас я хочу сказать еще об одном. Дамы и господа, что есть нация? Я думаю, что нация – это народ. Потому строить ее и управлять ею должны люди, ее составляющие. В настоящее время во главе наших держав стоят монархи. Мы осознаем, чем это может быть опасно – мы видели, к чему проводит правление недостойных, жестоких властителей. Поэтому мы должны действовать. Два молодых короля открыли нам путь к новому будущему. И мы в долгу пред ними и пред самим собой... и обязаны построить это будущее своими руками! Паладия прошла через страшные страдания, и оставили те глубокие раны. Там, где должны был оставаться Свет, зрели мы лишь всепоглощающую Тьму... Но... мы прошли весь этот путь, и почему? Потому что отказались сидеть, сложа руки! Потому что Тьме никогда не одолеть нас! Потому что в душе каждого из нас остается Свет, который не иссякнет никогда! Свет ярко сияет в каждом из нас. Поэтому я хочу вам сказать: наши державы вступают в эпоху перемен. Ими боле не будут править короли или кто-нибудь в этом роде. Они будут принадлежать всем вам – тем, кто сегодня собрался здесь. Каждому из вас... Да, Паладия станет миром, исполненным Света!»

Воля Забвения испытала крайнее изумление, ибо Свет, исходящий от Фины, затопил сущее, и был ярок как никогда. «Я... не могу исчезнуть...» - изрекла сущность, и отвечала Фина: «Ты не исчезнешь. Ты тоже станешь Светом».

Воля Забвения потерпела поражение в сем противостоянии...

Драконы Опустошения, заполонившие миры Дальних Пределов и сопредельных реальностей, бесследно исчезли.

Опустошение рассеялось, открывая взорам героев морскую гладь...

Рейн бросился к медленно опускающейся на землю Фине, с ужасом наблюдал, как тело той становится прозрачным, исчезая. Губы девушки беззвучно шевелились. «...Я дома», - тихо прошептала она, и Рейн улыбнулся сквозь слезы: «Да... ты дома... Ты потрясающа, Фина... Ты многого добилась. Действительно многого». «Думаешь, я смогла?» - молвила девушка. – «Я... стала такой, как ты и Лоссвел?» «Да, стала», - кивнул Рейн. – «Ты стала куда более невероятной, нежели мы с Лоссвелом, вместе взятые. Ты в одиночку сразила донельзя могущественную сущность». «Рада слышать», - выдохнула Фина. – «Прости, Рейн... Не думаю, что мне долго осталось... Я всю себя обратила в Свет... и боле от меня ничего не осталось... Но, став Светом, я всегда буду присматривать за тобой, Рейн... И за Лоссвелом, и за всеми остальными... Рейн... я рада... что ты был здесь... Спасибо тебе... за все наши воспоминания...»

На глазах отчаявшегося Рейна Фина исчезла... «Нет, Фина, это тебе спасибо», - едва сдерживая слезы, произнес он.

Подоспевшим Мазурке и Дейзи Рейн поведал об участи Фины – о том, что обратила себя та в Свет... дабы защитить их всех...

Сознание Фины означилось в залитой ослепительным сиянием ирреальности, зрело в которой повзрослевшего Рейна и темную Фину.

«Не думала, что встречусь с вами так скоро», - призналась Фина. – «Я старалась, очень. Вы не поверите, когда я расскажу вам о том, что приключилось. Я меня появилось много новых друзей, и я познала немало приключений... Но, похоже, спешить нам некуда. У нас весь все время в этой вечности...»

Фина обняла двух столь дорогих ей людей, прошептав: «Зная, что встречу вас здесь, в посмертии, я не боялась исчезнуть... Поэтому и смогла обратить всю себя в Свет. Спасибо вам... Рейн... и вторая моя половина...»

Герои были потрясены истиной, узнали от которой от Рейна, и еще долго оставались на морском берегу, осмысливая услышанное, не желая верить в подобный исход. Душевная боль, которую испытывали они, была невыносима...

Рока отошла подальше от остальных, опустилась на землю. «Фина, мы с тобой – родня», - произнесла она. – «Как ты могла так поступить? Как могла бросить меня одну? Фина, молю тебя... Вернись домой...»

...На том самом месте, где исчезла Фина, возник кристалл! Бережно Рейн взял его в руки...

Прошло несколько месяцев...

Герои вернулись в родные миры; Рока примкнула к Рейну и Лоссвелу, осталась в Паладии, постигая магию времени. Драконы Опустошения все еще оставались в сем мире, посему девушка посвятила себя их окончательному искоренению.

Однажды, гуляя по лесу, Рока заметила дракона, преследующего местного монстра – бомбу. Девушка прикончила порождение Опустошения, а опешившего монстра прозвала «Бухом», велела ему прогуляться с ней по лесной тропе – ей нужно было с кем-то поговорить, излить душу.

«Ты слышал о Дне Забвения?» - спрашивала спутника Рока, и отвечал Бух: «Да. Поговаривали, Опустошение чуть было не поглотило мироздание. Но, наверное, нам повезло. С мирозданием все в порядке – на первый взгляд». «Да», - подтвердила Рока. – «У меня есть подруга, которая живет в далеком-далеком мире. Ее зовут Дейзи. После Дня Забвения она вернулась в Вохлсток, где была актрисой. Она вновь начала выступать на сцене, но... обнаружила, что не способна плакать. Прежде подобного с ней не случалось. Но теперь, находясь на сцене, она не могла пролить ни слезинки... А когда представление заканчивается, и она покидает сцену... слезу текут ручьем».

«А что случилось?» - участливо поинтересовалась бомба. «Мы потеряли дорогого друга», - вздохнула Рока. – «Прости, не самая веселая тема для разговора».

Двое продолжили путь через лес. «Мы с друзьями странствовали вместе», - продолжала свой рассказ Рока, делясь со случайным спутником переживаниями. – «И все разделяли единую цель. И несколько месяцев назад... достигли ее. Но при этом потеряли дорогого друга... Ее звали Финой... А еще у меня есть подруга Кальмия. Она вернулась в Иллюмию, где посвятила всю себя врачебной деятельности. Денно и нощно врачует она недужных и раненых, и сама практически не спит. Думаю, она боится, что, если не будет сосредоточена на своей работе, то воспоминания вновь заполонят ее разум».

«И ты беспокоишься о ней?» - уточнил монстр. – «Почему не отправишься к ней в гости?» «Да, я хотела бы всех повидать...» - отрешенно согласилась Рока, - «но сперва я должна кое-что сделать».

Вместе ответа девушка указала на узкую тропинку, отходящую от основной лесной дорожки, и двое свернули на нее. Рока рассказывала Буху о еще одной своей подруге – Поппи, художнице. «Она пишет замечательные картины», - говорила Рока. – «Глядя на них, люди улыбаются. Но в последнее время вдохновение оставило ее. Она не знает, какие картины хочет писать...» «Плохо», - констатировала бомба. – «Грустно не иметь возможности наслаждаться любимым делом. Наверное, ваша утраченная подруга была ей очень дорога?»

«Да, Фина бы расстроилась, увидев нас в таком состоянии», - произнесла Рока. – «Поппи это понимает, потому всеми силами старается продолжать жить дальше... А если говорить о Нерине... Она потеряла не только Фину, но и Хораля... Я слыхала, она ныне выступает ближайшей помощницей принцессы Сван и старается не предаваться печали. Но принцесса беспокоится о Нерине. Говорит, что та становится безрассудной».

«Да, похоже, всем творим друзьям нелегко приходится», - заключила бомба. «Но так будет не всегда», - заверила монстра девушка. – «Просто для того, чтобы преодолеть скорбь, требуется время. Однажды мы вновь будем способны смеяться».

Заметив впереди бредущего через лес дракончика Опустошения, Рока устремилась в том же направлении; бомба последовала за нею. Дракон ступил на поляну, пребывал на которой разлом в континууме, источавший энергии Опустошения. «Так и знала, что здесь окажется нечто подобное», - прошептала Рока. – «Ведь неспроста окрест появились все эти маленькие драконы Опустошения. Но не было вестей о том, что туман что-то отбирает у мира, и крупных драконов не наблюдалось... Тому может быть лишь одно объяснение – Воля Забвения все еще жива! И День Забвения не прекратился. Даже несмотря на то, что Фина отдала свою жизнь, пытаясь предотвратить его...»

Рока устремилась к разлому, выкрикнула: «Даже если Фины больше нет, я остаюсь! И я не позволю тебе осуществить задуманное!» Заклинанием она прикончила дракона Опустошение, но на месте того возникло трое новых!.. А за ними – еще четверо!..

Но Рока отступать не собиралась, и, сотворив магические молнии, прикончила порождений Опустошения. После чего приблизилась к разлому, вытянула руки... и тот бесследно исчез.

«Думаю, следует поторопиться», - задумчиво протянула Рока. – «Воля Забвения затаилась где-то и копит силы... Мне нужно заручиться помощью некоторых людей. Отправлюсь повидать их». Поразмыслив, Бух заявил, что станет сопровождать мага времени в ее новом странствии. Та не возражала: в конце концов, будет с кем поболтать в пути!..

Рока следовала в направлении поляны, доносился откуда звон клинков. Здесь, у возведенной в лесу хижины, Акстар и Клеома самозабвенно сражались на мечах. Рока приветствовала наставника и его ученицу. Призналась Клеома, что до уровня Акстара ей еще далеко, но высказала уверенность: однажды она одержит верх и заставит наставника признать поражение!

«Чем мы можем тебе помочь?» - осведомился Акстар, и отвечала Рока: «До меня дошли слухи, что кто-то заметил неподалеку небольшого дракона Опустошения, и я отправилась сюда. И обнаружила разлом, порождал который подобных дракончиков». «То есть, Воля Забвения продолжает существование?» - мрачно резюмировал Акстар, и Рока кивнула: «И я так думаю. Но я не слыхала, чтобы она что-то забрала у мира, или о появлении крупных драконов Опустошения».

«Стало быть, Воле Забвения еще только предстоит восстановить свои былые силы», - заключил Акстар. «Да, она наверняка где-то копит силы», - согласилась Рока. «И не она одна», - заявила Клеома. – «Я ничем не смогла помочь Фине в День Забвения, поэтому все это время оставалась здесь, готовясь к подобной возможности».

«Что собираешься предпринять, Рока?» - обратился Акстар к девушке, и отвечала та: «Я выступлю на поиски следов Воли Забвения. Думаю, я смогу ощутить их».

Клеома и Акстар с готовностью согласились сопровождать Року в ее новом странствии. На этот раз они уничтожат Волю Забвения – окончательно и бесповоротно!..

«Но это не единственная моя цель», - заявила Рока спутникам. – «Мы вернем Фину. Должен быть способ это сделать».

Выступали в странствие и Рейн с Лоссвелом. Они непременно возродят Фину. Рейн был уверен: свет кристалла, обнаруженного им на месте, где исчезла Фина, направит их на верный путь...

Оседлав чокобо, трое неслись во весь опор; Бух едва поспевал за ними. Наконец, новая хозяйка сжалилась над бомбой, с помощью заклятия левитации переместила его на спину своего чобоко. Благодарный Бух довольно осклабился...

«Рока, а мы действительно сможем вернуть Фину?» - с надеждой спрашивала Клеома. «Фина не полностью исчезла», - отвечала Рока. – «Я могу чувствовать ее присутствие». «Если ты так говоришь, значит, так оно и есть», - согласился Акстар. – «Но как же возродить ее?» «Я не знаю!» - призналась Рока. – «Но знаю ту, которая может подсказать нам ответ. И это – Воля Забвения». «Ааа, кажется я понимаю...» - протянул Акстар, и Рока усмехнулась: «Мы просто должны вытрясти из нее ответ, только и всего».

«Думаешь, сможем?» - усомнился Бух. «Еще бы!» - хмыкнула Рока. – «Я – переродившаяся темная Фина, а растила меня Фина светлая. Я все могу! А если нет, продолжу пытаться, пока не достигну успеха!»

Трое – не считая монстра – направлялись к Висектруму, надеясь встретиться в сем городе с Диверти и Ринорой.

Прибыв в город, Рока и спутники ее проследовали на арену, где проходил чемпионат по единоборствам за звание чемпиона, и принимал в нем участие Ринора! Тщедушный в прошлом паренек в кратчайшие сроки сумел стать искусным бойцом, повергая с помощью магии всех без исключения противников.

В нынешнем чемпионате Ринора в пятый раз подтвердил свой титул, однако сам юноша был недоволен: противники оказывались слабаками, и победы над ними не делали его сильнее.

Рока, Клеома и Акстар проследовали в жилище Риноры, поздравили его с очередной победой. «Пустое», - отмахнулся тот. – «Кем бы я был, если бы не мог разить подобное отрепье с одного удара?» «Ты изменился, Ринора», - покачала головой Клеома. – «Ты выглядишь и говоришь как Диверти». «Ладно, если вам нечего больше сказать, то я пошел», - отмахнулся от гостей Ринора. – «Мне еще с Диверти упражняться».

Поразмыслив, Ринора предложил Клеоме небольшой поединок – просто для того, чтобы развеяться, но ступивший в помещение Диверти укорил воспитанника за подобный прием старых друзей.

«Я не думаю, что мироздание познало покой», - начала Рока, поведала Риноре и Диверти о последних событиях. «...Воля Забвения жива!» - изумился Ринора. – «Тогда давайте выбьем из нее дурь» На этот раз я ее точно прикончу!» «Подожди», - молвил Диверти. – «Сперва нам необходимо узнать, как возродить Фину». «Возьмем и просто спросим Волю Забвения», - заявил Ринора, как будто это было само собой разумеющимся. – «Я заставлю ее говорить. У меня свои способы». «Диверти, мальчуган действительно пошел в тебя», - не сдержался Акстар.

«Я бы хотела встретиться с Дейзи и остальными», - молвила Рока. В отличие от осевших в Паладии Риноры и Диверти, остальные их спутники остались в родных мирах – Дальних Пределах.

К счастью, пилосит, необходимый для призыва Экспресса Дальних Пределов, сохранился у Риноры и оставался в доме... но сейчас парень никак не мог его найти! Остававшийся у дверей Бух сообщил о том, что видел подозрительную парочку, улепетывающую прочь и уносящую с собой драгоценный камень. «Они говорили, что продадут его за хорошую цену», - молвила бомба.

Герои устремились по следу воров, ступили в пещеру близ городских стен. Диверти предложил остальным остановиться и немного передохнуть: Ринора наверняка вымотан после чемпионата, а остальные – после долгого странствия. Герои с сим утверждением согласились, расположились прямо на земле.

Ринора не отставал от Клеомы, предлагал ей поединок. «Я усвоил, что надо пользоваться любой возможностью, чтобы стать сильнее», - заявлял он. – «Поэтому у нас – настоящих воинов – нет времени на привалы».

Клеома с утверждением сим согласилась, и двое проследовали в центр пещеры. Диверти попытался было вмешаться, но Рока молвила: «Оставь их. Не только Ринора изменился, Диверти». «Ты обо мне?» - опешил Диверти, и девушка улыбнулась: «Возможно».

Клеома и Ринора сошлись в противостоянии. Юноша поверг мечницу... и в заклинании, сотворенным противником, Клеома ощутила энергии Опустошения! «Это не совсем Опустошение», - пояснил ей Ринора. – «Просто сходная природа магии». «Так ты теперь магией владеешь?» - не отставала Клеома. «Хоть и неприятно мне об этом вспоминать, но было время, когда Опустошение контролировало меня», - отвечал Ринора. – «Немного попрактиковавшись, я вспомнил, как использовать ту силу». «Немного?» - встрял Диверти. – «Ты чуть до смерти себя не загнал». «В любом случае я получил результат», - возразил Ринора. – «Остальное неважно».

Обратившись к Роке, Ринора положил той магический поединок, и девушка приняла вызов.

Клеома вернулась к Акстару, и шепнул тот своей ученице: «Ты не предполагала, что Ринора владеет магией Опустошения, так?» Клеома призналась, что разочарована в себе, ибо была повержена с такой легкостью, просила наставника продолжать обучать ее, ибо желала постичь Истинное Зеркало Справедливости.

Лоссвел и Рейн изучили немало остающихся в библиотеке книг касательно возрождения умерших, но не нашли ничего, что хотя бы отдаленно напоминало ситуацию с Финой.

Кристалл, который Рейн носил в кармане сюртука, то и дело озарялся внутренним светом, и напоминал оный юноше о Фине. Лоссвел мнение друга разделял: в конце концов, у Фины и кристаллов много общего. К тому же, во время первой их встречи девушка возникла именно из кристалла. А темная Фина обратилась в Кристалл Земли в час сражения за Ляпис. Рейн был уверен, что и этот кристалл укажет им путь...

«Вы совершенно правы», - послышался голос, и в зале возникла фигура Паус. – «Я ожидала, когда вы начнете действовать. Во время сражения с Волей Забвения Фина обратилась в сущность, которую можно назвать Волей Света. А я – хранительница Света. Потому сделаю все, чтобы помочь возродить Фину... Фина обратила в Свет тело свое и душу. От ее сущности ничего не должно было остаться. Но твое появление изменило подобный исход, Рейн. Ты был рядом с ней в ее последние мгновения. Слова, произнесенные вами, придали Фине сил выстоять. Свет в кристалле, который ты держишь в руках, - это сияние жизни Фины». «Стало быть, это она», - Рейн воззрился на сияющий кристалл. – «Это действительно Фина...»

«Мы должны вернуться туда, где Фина и ее сподвижники обрели благословение», - изрекла Паус. – «В святилище Света». Рейн и Лоссвел взяли Паус за руки... и исчезли, переместившись в Дальние Пределы...

Рока и спутники ее разыскали подземное убежище негодяев, выкравших пилосит. Как оказалось, разбоем промышляли двое бывших Звездных, Золулу и Делулу, после низвержения императора скрывавшиеся от мира и влачащие поистине жалкое существование.

Назвавшись Бета-Звездным, Акстар потребовал у двоих вернуть украденный камень. Золулу и Делулу атаковали было незваных гостей, но были повержены теми. Указывая пальцами на Диверти, двое заявили, что именно он передал им камень – в подарок.

Диверти поднял с земли пилосит, после чего опрометью бросился прочь. Замешкавшись лишь на мгновение, герои устремились следом, стремясь настичь беглеца и заставить его объясниться.

Оседлав чокобо, Диверти направил того прочь от города... но Ринора не отставал. «Диверти, что происходит?» - кричал он. «Тебе не нужно знать», - бросил Диверти в ответ. «Ты что, не хочешь сражаться с Волей Забвения?» - допытывался юноша. «Нет, не хочу», - был ответ. – «Я не собираюсь противостоять Опустошению». Ринора ушам своим не верил... Как же так?!

«А Фина?» - выкрикнул он. «Хотелось бы все исправить», - отозвался Диверти, не открывая взгляда от лесной тропы, бежал по которой его чокобо. – «Но мы не можем вернуть мертвых. Ни ее, ни Брюса». «Да как ты смеешь!» - задохнулся Ринора от ярости, пришпорил чокобо, надеясь настичь Диверти и преподать ему хороший урок.

Ринора нагнал Диверти на лесной поляне, заставил его спешиться. «Как ты мог, Диверти?» - спрашивал он. – «Когда ты успел стать таким трусом?» Ринора пригрозить отделать Диверти как следует, если тот не передаст ему пилосит, но тот лишь презрительно хмыкнул: «Думаешь, справишься со мной? Я – лидер Разрушителей Опустошения, поэтому не пытайся прыгнуть выше головы, малыш». «Что ж, у меня плохие новости для тебя, Диверти», - недобро прищурился Ринора. – «Я превзошел тебя давным-давно!»

К вящему удивлению Риноры, Диверти с легкостью поверг его. Выругавшись с досады, Ринора воззвал к могуществу Опустошения... когда подоспевшие Рока, Акстар и Клеома велели им прекратить поединок.

«Диверти, почему ты передал этой парочке пилосит?» - потребовала ответа Рока. «Если бы вы не явились, никто бы о нем и не вспомнил», - отозвался Диверти. «Но почему?» - настаивала Клеома. – «Неужто ты не хочешь сражаться вместе с нами с Опустошением?» «Нет, не хочу», - молвил Диверти. «Но как же отмщение за Хораля?» - изумилась Клеома. – «Я никак не ожидала, что ты решишь сдаться».

«Вы все видели, на что способна Воля Забвения», - вздохнул Диверти. – «Никакие боевые навыки не в силах противостоять подобной силе». «Как ты можешь так говорить?!» - воскликнул Ринора. – «Сдаешься прямо перед битвой! Я был о тебе лучшего мнения! Ты же сам велел мне стать сильнее – таким, как мой отец! Именно поэтому я смог зайти так далеко! Так верь же в меня! Ты ведь сам меня обучал!»

Диверти промолчал, и постановил Ринора: он забирает пилосит – силой, если потребуется! «А справишься?» - усомнился Диверти. – «Ты же знаешь, сколь я силен». «Знаю», - отвечал Ринора. – «Сколь силен... и добр... То еще одна причина доказать тебе, сколь силен я! Доказать, что я способен противостоять Воле Забвения!» «Хорошо, нападай», - пожал плечами Диверти. – «Но, если проиграешь, я уничтожу пилосит».

Ринора поставленное условие принял, велел Роке и остальным не вмешиваться... В противостоянии Диверти оказался повержен, однако, подхватив камень с земли, швырнул тот в сторону утратившего бдительность Риноры. Камень угодил парню в лоб, и Ринора распластался на земле.

«Ты не можешь противостоять Воле Забвения», - с сожалением констатировал Диверти. – «Тебя легко отвлечь и воспользоваться этим. Фина обратила тело свое и душу в Свет. Если не обладаешь ты подобной решимостью, то нет смысла сражаться с Волей Забвения. Ты только посмотри на себя! Ты утратил бдительность в тот момент, когда мог нанести мне решающий удар». «Да замолчи ты уже», - проворчал Ринора, поднимаясь с земли. – «Это ты бдительность утратил. Когда ты собирался нанести мне решающий удар?» «В этом нет нужды», - отмахнулся Диверти. – «Мы оба знаем, кто победил».

«Шутишь, что ли?!» - возмутился Ринора. – «Я ухожу с Рокой и остальными! Мы покончим с Волей Забвения и спасем Фину! Можешь прикончить меня, если собираешься оставаться у меня на пути! Ну же!..»

Проворчав что-то невразумительное, Диверти передал пилосит Роке. После чего заявил, что останется здесь, в Паладии, ибо не желает боле отправляться на самоубийственную миссию. Не взглянув на Ринору, Диверти побрел прочь, скрылся в зарослях.

Рока напомнила остальным: им следует заручиться помощью как можно большего числа сподвижников. И первым делом они, призвав Экспресс Дальних Пределов, отправятся в Вохлсток...

Паус провела Рейна и Лоссвела в святилище Света. «То есть, я должен позволить кристаллу поглотить энергии Света, находящиеся здесь?» - уточнил Рейн у Паус, когда поднялись они на вершину башни, и та утвердительно кивнула.

Рейн сделал в точности так, как сказала Паус... однако кристалл оставался тускл. «Невозможно», - в изумлении выдохнула хранительница. – «Такого попросту не может быть... Похоже, Свет сего святилища недостаточен, чтобы возродить Фину». Паус надолго погрузилась в раздумья, а после изрекла: «Есть еще один способ. Есть место, пребывает в котором чистейший Свет. Однако...»

Рейн и Лоссвел заверили ее в том, что не отступят ни при каких обстоятельствах. «Мы не можем отправиться в это странствие лишь втроем», - изрекла Паус. – «Нам нужно больше союзников».

Рейн предложил заглянуть к Роке и остальным; Паус незамедлительно переместилась наряду с Рейном и Лоссвелом в Паладию... и не видела, как возник над святилищем Света разлом в реальности, излилось из которого суть Опустошения.

«Свет... Я никогда не прощу Свет...» - изрек исходящий из разлома глас...

Опустошение принялось поглощать твердь Эквиреля...

На Экспрессе Дальних Пределов Рока и спутники ее вернулись в мир, именуемый Вохлстоком. «Давно я не видела Мазурку и Дейзи», - молвила Клеома, обернулась к Роке. – «Ты же встречалась с ними недавно?» «Встречалась», - поколебавшись, подтвердила та. – «Возможно, они не в том состоянии, чтобы сейчас пускаться в странствие... но нужно удостовериться, так ли это. Они обе тяжело переживали утрату Фины». «Да, эти двое были с ней наиболее близки», - согласилась Клеома.

Рока, Клеома, Акстар и Ринора выступили в направлении городских стен; Бух следовал за своими новыми спутниками, к которым уже успел привязаться.

Раеген, Джейк и Лид обнаружили, что дел у них после выборов заметно прибавилось. Жителям Паладии идея страны, управляемой народом, пришлась по душе. Местным правительствам удалось растолковать концепцию, но теперь следовало переходить от теории к реализации новой системы власти на практике.

«Да, непросто нам придется – провести демократические выборы президента», - вздохнул Раеген, оторвав взгляд от бумаг, устилающих поверхность стола. «Насколько я вижу, люди не станут возражать против выборов», - молвил Джей, и Лид кивнул: «Думаю, да. Но мы бы справлялись куда быстрее, будь с нами Николь и Сакура...»

Помолчали. По сей день не ведали они, куда исчезли друзья, но надеялись, что с ними все хорошо. И что однажды они непременно вернутся.

В зал вбежал перепуганный солдат, доложил Раегену: «Мы получаем странные донесения из деревушки Хабал, что в землях Рубиены. Все селяне разом стали вести себя так, будто утратили свои эмоции!» Трое переглянулись: похоже, спустя все эти месяцы Опустошение вновь дало о себе знать... «Мы не обнаружили пока что ни разломов, ни тумана...» - растерянно продолжал солдат.

Иной посланник проследовал в зал, сообщил об утрате эмоций жителями колонии Лузелл, что на континенте Георл. Джейк и Лид вызвались проверить оба донесения, и, обещав Раегену, что вскоре непременно вернутся, устремились к выходу из зала...

Раеген остался один – наряду с очень, очень дурными предчувствиями...

В Вохлстоке до сих пор оставались в прорехи в пространстве, плескалось в которых блеклое марево; миряне старались обходить подобные области стороной. Наверное, подобное справедливо для множества миров Дальних Пределов – наглядное свидетельство минувшего Дня Забвения.

С отрешенным выражением на лице Дейзи брела по улице. Рока окликнула девушку, сообщила, что у них для нее есть новости – хорошие и плохие. «Какие сначала?..» - поинтересовалась она. «Не думаю, что смогу вынести еще какие-то плохие вести», - тяжело вздохнула Дейзи. «Мне жаль, но вам двоим нужно услышать этот рассказ», - настаивала Рока. – «А где Мазурка?» «Мазурка...» - молвила Дейзи. – «Мазурка спит». «Спит? В такое время?» - поразилась Рока, и Дейзи кивнула: «Она так и не сумела войти в нормальный жизненный ритм после произошедшего. И к еде почти не прикасается».

Герои растерянно переглянулись. «Может, Мазурке и не стоит это слышать», - произнесла Рока, после чего поведала Дейзи последние новости и суть их нынешнего начинания. Актриса долго молчала, осмысливая услышанное. «То есть, Фину можно спасти?» - дрогнувшим голосом вопросила она, и Рока кивнула: «Есть такая возможность. Но мы должны добиться ответа от Воли Забвения». «От Воли Забвения?» - усомнилась Дейзи. – «Подобное попросту невозможно». «Не узнаем, пока не попробуем», - резонно заметила Рока. – «К тому же, иного выбора у нас нет. Разве не хочешь ты помочь Фине?» «Конечно хочу!» - с жаром выпалила Дейзи. – «Больше всего на свете!.. Но пока у вас не будет конкретного плана... я не могу оставить Мазурку».

«Мы можем рассказать Мазурке о нашей попытке спасти Фину», - предложил Акстар. – «Возможно, это ее воодушевит». «А если не получится?» - осведомилась Дейзи. – «Что, если спасти Фину окажется невозможно? Мазурка от этого не оправится никогда. Как и я... Я все еще ощущаю ладонь Фины в своей руке... Если бы я продолжила держать ее...» «Дейзи, это не твоя вина», - мягко произнесла Рока, но та отмахнулась: «Не надо, это правда. Я позволила Фине умереть. Да, я за это в ответе, потому я все и исправлю. Но... я боюсь... Если не смогу спасти ее... Если снова выпущу ее руку... Я боюсь... Я так боюсь!.. Простите меня... за все... Я такая жалкая...» Дейзи закрыла лицо руками; слезы струились по ее щекам. «Все хорошо, мы все понимаем», - молвила Рока. – «Предоставь все нам. Мы вернемся, когда будем наверняка уверены в своих действиях».

Простившись с Дейзи, герои устремились прочь, а актриса гадала, когда успела стать столь слабовольной. К ней приблизилась Мазурка, поинтересовалась, не вернулась ли Фина. «Нет», - отвечала ей Дейзи. – «Давай вернемся домой».

В нескольких десятках шагов от Дейзи и Мазурки возник разлом в континууме, выступил откуда Хранитель Опустошения, Буффон. «Роки здесь нет», - заключил он. – «Похоже, мы разминулись. Что ж, хоть вас двоих прикончу. Я сделаю все, чтобы не допустить возрождения Фины!»

Буффон изготовился к бою; растерявшись, девушки отступили от грозного противника...

Герои достигли королевства Иллюмии, где надеялись отыскать Кальмию и Мело. Двое занялись врачеванием мирян – как снадобьями, так и магией.

Рока и спутники ее проследовали в лазарет своих друзей, немало удивив их своим неожиданным появлением. В отличие от Дейзи и Мазурки, Мело и Кальмию переполняла энергия, удовлетворение от того, чем ныне занимались они в жизни. «После сражения я задумалась о своем месте в этом мире», - призналась Кальмия гостям. – «И решила, что стану помогать всем, кому только смогу. Думаю, сейчас я на своем месте. А вас что привело сюда?» «О, просто проходили мимо», - улыбнулась Рока, и Кальмия в изумлении воззрилась на нее. – «Рада, что у вас все хорошо. Ну, мы пойдем».

Провожаемые удивленными взглядами Кальмии и Мело, Рока и спутники ее покинули лазарет. «Ты уверена?» - обернулся Акстар к Роке, когда оказались они на улице, и та утвердительно кивнула: «Да. Я не могу просить их бросить лазарет и отправиться сражаться вместе с нами». «Да, теперь в этом вся их жизнь», - поддержала девушку Клеома.

«Мы вернемся вместе с Финой», - заверила остальных Рока. – «Думаю, так будет лучше для всех». Акстар сомневался в том, что столь малым числом сумеют они одержать верх над Волей Забвения, но... выбирать не приходилось.

Посему, вновь призвав Экспресс Дальних Пределов, отправились герои в следующий мир – королевство Коулер...

Хранительница Опустошения Калис приветствовала вернувшегося Буффона, осведомилась, покончил ли тот с Рокой. «Мы с ней разминулись», - признался Буффон, и Калис нахмурилась: «Только не говори, что ты вернулся с пустыми руками». «Нет, я позаботился о Дейзи и Мазурке», - произнес Буффон. «Думаю, можно тебя простить», - удовлетворенно молвила Калис.

«Сама-то ты чем занимаешься?» - огрызнулся Буффон, и Калис, не отрываясь от книги, которую читала, отозвалась: «Можешь считать меня мозгом нынешней операции». «Шутишь?..» - прошипел Буффон, которого поведение Калис несказанно раздражало. – «Не забывай, я служу Воле Забвения, не тебе».

Калис отложила книгу в сторону, сотворила сразу несколько разломов в реальности, а когда исчезли те, в окружающих Хранителей руинах зияли прорехи в ткани мироздания. Буффон одобрительно кивнул: пусть Опустошение поглощает твердь, становится сильнее, дабы День Забвения все же претворился в жизнь... и сокровенное желание Воли Забвения свершилось...

Прибыв в селение, Лид и Джейк констатировали: да, жители ведут себя донельзя странно: разговаривать не хотят, пребывают в некоем ступоре и эмоций не проявляют. Очевидно, люди чего-то лишились... и ситуация весьма походила на связанную с Опустошением.

«Но Фина же одержала верх над Волей Забвения», - вслух размышляла Лид. «Никто не замечал серебристого тумана или разломов в реальности», - добавил Джейк, озираясь, - «но это не значит, что они не находятся где-то окрест. Нам нужно осмотреться здесь повнимательнее».

«Я бы не советовала вам это делать», - прозвучал голос, и из возникшего разлома выступила воительница в белых доспехах, сжимающая в руках книгу. «Я – Хранительница Опустошения Калис», - представилась она, - «и я не позволю вам тревожить Волю Забвения. И не могу отпустить вас живыми».

Калис атаковала...

Прибыв в королевство Коулер, Рока и спутники ее устремились в направлении города. Рассказывала Рока, что Нерина служит ныне телохранительницей принцессы Свет.

Неожиданно ощутил Акстар, как некто жаждет крови их, велел остальным остановиться. В следующее мгновение путь странникам преградил Буффон, Хранитель Опустошения. «Стало быть, Воля Забвения действительно жива!» - воскликнул Ринора, ибо появление подобного противника подтверждало их догадку. Акстар велел остальным держаться подальше, и спутники подчинились его воле.

«Умно», - отметил Буффон. – «Численность не всегда дает превосходство. Ты понял, что не следует растрачивать силы на защиту союзников, потому и отослал их. Впечатляет. Но даже на пике сил своих ты не сможешь одержать верх надо мной».

Двое сошлись в противостоянии... Акстар применил Путеводное Зеркало Справедливости, но энергии, высвобожденные им, не оказали ни малейшего воздействия на Буффона. «Что?!» - опешил Акстар. – «Этим же приемом я поверг Монету!» «Не сравнивай меня с этим отрепьем», - хмыкнул Буффон, и, метнувшись к Акстару, поверг его, после чего обернулась к Роке, вознамерившись покончить с нею.

Клеома закрыла Року своим телом, скрестила с Буффоном клинки... но, как и наставник ее, оказалась повержена...

«Рока, кто это такой?» - ужаснулся Бух, и пояснила Рока бомбе: «Всего Хранителей Опустошения пятеро. Мы одержали верх над тремя... стало быть, осталось еще двое... Но этот противник отличается от тех, с которыми мы имели дело прежде...»

«Отмечу, что Калис куда сильнее меня», - произнес Буффон, приближаясь к намеченной жертве. – «И, кстати, ты ошибаешься, утверждая, что остальные трое повержены. Но сейчас это неважно. Вы все умрете, здесь и сейчас».

Ринора попытался было атаковать Хранителя, почерпнув энергии Опустошения, но пал, разделив участь Акстара и Клеомы. И тогда Рока выступила вперед, сотворила заклинание, останавливающее для противника время. Буффон замер, а Рока, приблизившись, с силой ударила его кулаком в лицо...

...Позже, когда заклинание перестало действовать и Хранитель вновь обрел возможность двигаться, Рока и спутники ее были уже далеко. Покачав головой, Буффон поклялся, что непременно прикончит Року, которую явно недооценил...

Рока и спутники ее добрались до города, где разыскали принцессу Сван и Нерину. Выслушав рассказ товарищей по оружию, Нерина коротко кивнула, и, обратившись к принцессе, просила позволить ей сопровождать отряд Роки. «Я должна спасти Фину и одержать верх над Опустошением», - настаивала она. – «Я верю, что должна разделить это начинание». «Ну, если так...» - произнесла Сван, и Нерина, возликовав, унеслась собирать вещи.

Проводив ее взглядом, Сван обратилась к героям, молвив: «Я должна кое-что обсудить с вами». Низко поклонившись опешившим путникам, продолжала она: «Молю вас... не позволяйте Нерине сопровождать вас. Я не могу потерять ее». «Ты говоришь так, будто она на верную смерть отправляется», - удивилась Рока. «Так и есть», - вздохнула Сван. – «Если она отправится в это странствие, то, боюсь, погибнет. Кажется, будто с ней все в порядке, но Нерина не в состоянии сражаться так, как прежде. Она потеряла Хораля, любила которого больше жизни...» «И все еще не отошла от этого», - осознала Рока, и Сван кивнула: «Боюсь, что нет. Наверняка она унаследовала упрямство от родителей, но никогда не признается в этом. Но я знаю, что на сердце у нее остаются шрамы. Я знаю, что это странствие значит для вас и для нее. Принцессе следовало бы сознавать, как глупо ставить друга превыше судьбы целого мироздания. Но я... не смогу вынести ее потери. Прошу вас, от всего сердца...»

Рока заверила Сван, что оставят они Нерину здесь, в Коулере, и продолжат странствие без нее. Принцесса поблагодарила героев за их великодушие, обещав, что сама поговорит с Нериной...

Герои устремились прочь... когда заметил Акстар: «Рока, ты держалась достойно в беседе с принцессой... но число наше осталось прежним. Что станем делать?» «Уверен, Поппи согласится примкнуть к нам», - отозвалась Рока.

И действительно: юная художница сразу же заявила, что примкнет к отряду, умчалась в свое жилище – за вещами. Герои дожидались ее снаружи... когда проходящие мимо детишки остановились, разглядывая незаконченный рисунок Поппи на стене. Они так надеялись, что художница закончит свое творение, дарящее жителям Коулера столько улыбок! «Вам действительно нравятся рисунки Поппи?» - удивилась Рока, и дети с воодушевлением поведали ей о том, что художница делает мирян счастливыми, ведь за последние месяцы Поппи стала крайне популярна в Коулере. «Поппи обязательно скоро закончит этот рисунок», - заверила Рока детей, указав на стену. – «Вам недолго осталось ждать».

«Рока, ты серьезно?» - опешил Акстар, осознав, к чему та ведет. Рока же набросала на листе бумаги небольшое письмо для Поппи, попросила детей передать его той. После чего наряду со спутниками своими устремилась прочь...

Когда Поппи вернулась, то не обнаружила и следа друзей – лишь двоих ребят, которые протянули ей письмо. «Дорогая Поппи», - прочла художница. – «Прости, что уходим, не попрощавшись. Предоставь Волю Забвения и Фину нам. У тебя есть свои задачи, Поппи... те, с которыми никто, кроме тебя, не справится. Мы станем сражаться, а ты – дарить людям счастье своими рисунками. Я не могу лишить их мирян. Обещаю, что приведу Фину. Дождись нас».

В глазах Поппи заблестели слезы, но когда дети попросили ее закончить рисунок, художница обещала, что непременно это сделает – сейчас же...

Следующим миром Дальних Пределов, который посетили герои, стала Симфония. Проследовав в Академию, услыхали они звуки флейты, доносившиеся из одного из помещений. Похоже, играла на инструменте Конш, а Аселла, внимательно слушая, одобрительно кивала.

Клеома удивилась: ведь прежде Конш флейта не давалась! Должно быть, она немало практиковалась... Герои прислушались к разговору, доносящемуся из-за двери.

«Знаешь, Аселла, я рада, что отправилась в то путешествие», - доверительно сообщила подруге Конш. – «Да, печальных моментов было больше, чем радостных. Но я вынесла из всего этого один важный урок: никогда нельзя сдаваться! Даже если нет у меня прирожденного таланта, упорства не занимать. К тому же... я жива. И у меня остается шанс претворить мечты свои в жизнь. И я не упущу его». «Похоже, у тебя остались от странствия чудесные воспоминания», - заметила Аселла. – «Надеюсь, однажды Клеома услышит твою игру».

«Даже если мы с ней сейчас далеко друг от друга, Клеома останется для меня лучшей подругой», - помолчав, призналась Конш. – «Однажды мы с ней снова сыграем вместе. Я уверена. Но прежде, чем это произойдет, мне следует усердно практиковаться». Аселла взяла в руки скрипку, Конш – флейту, и звуки музыки вновь наполнили помещение...

Клеома долго прислушивалась к звучащей мелодии, сознавая, что Конш вкладывает в исполнение всю свою душу. Похоже, она изменилась, и в лучшую сторону... «Рока, можем оставить Конш здесь?» - обратилась к девушке Клеома, и та утвердительно кивнула: «Думаю, так будет лучше».

Герои оставались за дверью до тех пор, пока не стихла музыка, а после покинули Академию. Ринора призвал Экспресс Дальних Пределов, констатировал: «Похоже, мы лишь зря потратили время и вернулись к тому, с чего начали». «Не совсем», - возразила ему Рока. – «Даже если численность наша не увеличилась, помыслы и чаяния наших друзей пребывают с нами. Этого более, чем достаточно. Каждый ведет свое сражение. Кто-то сражается, пытаясь не предаться отчаянию, кто-то растет над собой, а кто-то помогает другим. Увидев каждую из подруг, я исполнилась надежды. Мне кажется, будто мы снова сражаемся все вместе». «И я тоже», - призналась Клеома. – «Став свидетельницей игры Конш, я почувствовала приток новых сил».

«А мне казалось, поражение от рук Буффона должно было бы научить вас смирению», - послышался голос. Экспресс Дальних Пределов исчез в сполохе магических энергий, и лицезрели герои Хранителя Монету. «Стало быть, ты жив!» - воскликнула Рока. Монета заверил противников, что жить тем осталось недолго, на что Акстар и Клеома напомнили Хранителю: в предыдущем противостоянии с ними тот выстоять не сумел.

«За мгновение до того, как Фина окончательно меня уничтожила, я наделила это тело последней толикой моей сущности», - изрекла Воля Забвения устами Монеты. – «Хоть силы мои еще не восстановились окончательно, их хватит для того, чтобы покончить с вами». Герои воодушевились: стало быть, им не нужно искать предвечную сущность, та сама явилась!

С превеликой легкостью Воля Забвения повергла четверку героев и несчастного Буха, изрекла: «Вы разочаровываете меня».

Но Ринора поднялся на ноги; скрипя зубами от боли, он, тем не менее, жаждал продолжить бой. «Если бы тогда я оказался сильнее... Фина осталась бы жива!» - выкрикнул юноша. – «Поэтому обретение силы – мой путь к искуплению!.. Я продолжу становить все сильнее...» «И что ты станешь делать с этой силой?» - осведомилась Воля Забвения, и прошипел Ринора, приближаясь к своей немезиде: «Сперва я заставлю тебя сказать, как возродить Фину!»

Заклинание, сотворенное Волей Забвения, заставило Ринору распластаться на земле. «Ты еще глупее, чем я думала», - изрекла сущность. – «Почему я стану говорить об этом? Зачем мне помогать вам, если я стремлюсь к тому, чтобы возрождение ее не свершилось в принципе? Но одно я вам все же скажу – хотя бы потому, что вы меня забавляете. Да, способ возродить Фину действительно существует. Но от меня вы о нем не услышите». «Это все, что мне нужно было услышать...» - прервал Волю Забвения Ринора, вновь поднимаясь на руки. – «Остальные сведения я выжму из тебя...»

Рока пробовала применить заклинание, останавливающее время, но то не оказывала воздействия на Волю Забвения. Та вознамерилась покончить с героями... когда подоспевший Диверти призвал Призрачный Поезд, и тот сумел прервать сотворение двеомера.

«Не только Ринора все это время постигал боевые приемы, становясь сильнее», - бросил Диверти, обращаясь к удивленным его появлением сподвижникам. – «Брюс не обучил меня ключевым аспектам магии призыва. Мне пришлось импровизировать». «Ты сам сумел изучить призыв Призрачного Поезда?» - изумился Ринора. – «Ты хорош!..»

Герои наряду с примкнувшим к ним Диверти повергли Монету – воплощение Воли Забвения. Ринора продолжал разить сущность заклинаниями, требуя ответа на вопрос – как спасти Фину!..

Но подле фигуры Монеты возникли двое Хранителей Опустошения – Буффон и Калис. «Козырные карты лучше придержать напоследок», - изрекла Воля Забвения. – «Поэтому я велела им повременить с появлением».

Рока и спутники ее встревоженно переглянулись: как же им выпутаться из этой передряги?.. Но возникли рядом с героями Паус, Рейн и Лоссвел! «Ты был рядом с Финой в ее последние моменты», - обратилась Воля Забвения к Рейну.

Кровь в жилах Рейна и Лоссвела пробудилась, даруя им немалое могущество. Буффон и Калис с интересом воззрились на сих индивидов, но Воля Забвения заявила, что пора им убираться отсюда. Хранители озадачились, ибо желали сразиться с Рейном и Лоссвелом, но изрекла Воля Забвения: «Не смейте ставить мои решения под сомнение. Эти двое способны на немыслимое могущество. Сейчас первоочередная задача – вернуть мне прежнее могущество. Тогда все их замыслы потеряют всякий смысл».

Воля Забвения и двое Хранителей исчезли. Герои вздохнули с облечением: похоже, они спасены... Обратившись к Диверти, Ринора извинился за то, что прежде назвал его «трусом». «Ты все же смел», - заявил он, и Диверти усмехнулся: «Смелый? Да я бесхребетный трус! Я сильно изменился с тех пор, как начал заботиться о тебе... Я стал мягок. Я проводил с тобой все время... и стал чувствовать, будто мы – семья. И я не хотел подвергать свою семью опасности». «Вот почему ты отдал пилосит», - осознал Ринора, и Рока добавила: «Без него Ринора не смог бы переместиться в Дальние Пределы, и ты смог бы уберечь его». «Идиотизм», - согласился Диверти. – «Я стал чрезмерно мягок».

«С самого дня гибели Фины я был чрезмерно зол на себя за свою беспомощность», - признался Ринора. – «Ты взял меня к себе и закалил. Я прекрасно осознаю, что у тебя на душе. Ты стал для меня образцом для подражания, Диверти. Не только ты изменился с тех пор, как мы с тобой стали жить вместе. Но это не заставит меня отрешиться от задуманного». «Я знаю, Ринора», - молвил Диверти. – «Как я и сказал, можешь делать что хочешь. И я останусь с тобой до самого конца. Мы сразим Волю Забвения вместе, Ринора».

Ринора и Диверти пожали друг другу руки, а Рока приветствовала нового спутника в их отряде. «Кстати, Рейн, а как ты узнал, где искать нас?» - обратилась к юноше Рока, и отвечал Рейн: «Паус почувствовала, что вы в опасности, и переместила нас сюда». «Я рада, что мы успели вовремя», - произнесла Паус. – «Теперь мы можем обсудить, как возродить Фину. Она необходима нам, чтобы покончить с Волей Забвения».

«Мы пытались выбить ответ у Воли Забвения», - просветил Паус Ринора, и отозвалась та: «Возможно, мой способ окажется не менее сложным. Мы должны отправиться туда, где зарождается весь Свет – к Истоку Света!» Рейн продемонстрировал героям кристалл, содержащий в себе толику сущности Фина, молвил: «Если достаточное количество Света омоет сей кристалл, Фина вернется к нам. Но Свет в том пространстве слишком чист и сокрушителен. Он уничтожит любого, кто попробует приблизиться к Истоку. Достижение сего места потребует преображения души и тела индивида в Свет – то же действо, что свершила Фина прежде. Начинание окажется донельзя опасным...»

«Все хорошо», - прервала ее Рока, осознав услышанное. – «Неважно, сколь опасно или рискованно это начинание. Важно лишь одно – возрождение Фины».

И странствие героев продолжилось: их ждал Исток Света...

Диверти преобразил Призрачный Поезд в Экспресс Дальних Пределов. «Боюсь, нынешние энергии Экспресса Дальних Пределов не позволят вам достичь Истока Света», - покачала головой Паус. – «Окружают пространство сие мощные магнитные поля. Необходимо отыскать способ прорваться через них». «Да? И что же нам делать?» - расстроился Диверти. «Пилосит позволит Экспрессу Дальних Пределов использовать любой источник энергии», - просветила героев Паус. – «И вам понадобится огромное количество ее».

«И где же нам обрести подобное количество?» - спрашивал Диверти. «У меня идея!» - воскликнула Клеома. – «Почему бы нам не воспользоваться магическим щитом Симфонии? Он ведь целый город ограждает». «Думаю, этого будет достаточно...» - поколебавшись, согласилась Паус. «Но что произойдет со щитом, если бы наделим энергиями его Экспресс Дальних Пределов?» - спрашивал Акстар. – «Разве он не исчезнет?» «Исчезнет», - подтвердила Клеома. – «Поэтому первым делом предлагаю переговорить с директором академии. Если мы расскажем ему об угрозе, которую несет Опустошение, думаю, он поймет». Что ж, эта проблема имела все шансы разрешиться...

«Но я должна сказать вам ее кое-что», - молвила Паус, и взоры героев обратились к ней. – «В Истоке Света разум и тело индивида должны быть обращена в Свет, в противном случае они мгновенно будут уничтожены. Фина и Рока, будучи духами Света, способны на подобное. Для остальных, боюсь, все окажется не так просто. Поэтому я передам каждому из вас кристаллы. Они позволят вам обратить себя в Свет».

Передав кристаллы героям, продолжала Паус наставления: «Вы должны заставить их ярко воссиять. Наполнить сердца и разумы свои Светом». Герои в недоумении переглянулись: звучало слишком... абстрактно. «Просто думайте о Фине», - посоветовала им Паус. – «Ибо Фина – ваш Свет, так ведь?»

Герои сосредоточились, устремив помыслы свои к Фине... и кристаллы их действительно воссияли! «Прекрасно», - молвила Паус. – «Но... я не хочу сказать, что ваши чувства к Фине недостаточны. Просто хочу, чтобы вы поняли, сколь непросто обратить тело свое и душу в Свет». «Значит, нам нужно найти способ укрепить связь свою с Финой...» - заключил Рейн.

«Давай прежде всего отправимся в академию», - предложила остальным Клеома. – «Именно там я впервые повстречала Фину». «Другими словами, это напомнит тебе о времени, проведенном с Финой, и кристалл твой засияет ярче», - кивнул Акстар, соглашаясь с высказанной идеей, и Клеома утвердительно кивнула.

Паус простилась с героями, высказав уверенность в том, что семь кристаллов, дарованные ею, приведут тех к Истоку Света. «Паус, а что ты собираешься делать?» - спрашивала Рока, но дух уклонилась от прямого ответа, молвив: «Скажем так: я стану помогать вам возродить Фину своим способом».

Герои вернулись в Симфонию, проследовали в Академию Музыки. Покамест Паус оставалась с ними, но, похоже, ненадолго. Дождавшись, когда остальные отдалятся, обратился Рейн к ней: «Ты ведь не замыслила нечто опасное?» «Рейн, мне так стыдно», - призналась Паус. – «Помнишь, я говорила, что могу видеть будущее? Я знала, что кому-то из вас уготована гибель в час сражения с Волей Забвения. Но... я не сделала ничего, чтобы этому помешать. Даже увидев, как Хораль изменил будущее, я не верила в то, что это возможно. Что судьбу действительно можно изменить...»

«Знаешь, мне тоже стыдно», - вздохнул Рейн. – «Если бы в час сражения с Опустошением я успел чуть раньше... мог бы спасти Фину. Я все время возвращаюсь мыслями к этому... Ладно, хорошо. Не буду больше спрашивать о том, что ты собираешься сделать. На этот раз мы спасем Фину любой ценой!» «Я тоже на это надеюсь», - улыбнулась Паус. – «Прощай».

С этими словами исчезла она, а Рейн поспешил за остальными...

«Ринора», - выговаривал Диверти воспитаннику, - «о чем ты думал в последнем сражении? Очертя голову бросился на врага. Это чистое самоубийство». «Ну и пусть», - насупился юноша. – «Папа, Фина – они отдали свои жизни, чтобы чего-то достичь! И Хораль тоже. В этом суть борьбы». «Ты не прав», - возразил Диверти. – «Борьба – это жизнь. Если ты задумываешься о том, чтобы отдать свою жизнь за что-то, ты проиграл».

«То есть, если даже достигнешь цели, если умрешь, то проиграешь?» - озадачился Ринора, и Диверти кивнул: «Именно. Иначе зачем мы в принципе собираемся возродить Фину?» «А ты изменился», - произнес Ринора, и Диверти пожал плечами: «Ну и что? Изменения – часть жизни». «Да понимаю я это...» - вздохнул Ринора, унесшись мыслями в прошлое.

«Ринора, просто следуй за мной и смотри, что я делаю», - заявил Диверти. – «Может, я не столь надежен, как твой старик, но все же смогу тебя научить трюку-другому». «Хорошо», - кивнул Ринора. – «Обещаю».

«Я действительно восхищался тобой», - признался Ринора...

Герои приближались к Академии Музыки.

«А что с Фисалис и Шарлоттой?» - обратилась к спутникам Рока. – «Я думала, они первыми ухватятся за возможность помочь нам в нынешнем начинании». «Согласен, они бы сейчас очень пригодились», - молвил Акстар.

Рассказывал Лоссвел, что, заглянув в хижину в Грандшелте, разделяли которую Шарлотта и Фисалис, обнаружил последнюю занедужившей. «Я не знаю, что с ней», - скрывая тревогу, призналась Лоссвелу леди-рыцарь. – «Она была подавлена после сражения с Волей Забвения, но я не видела, что ей нездоровится. Но несколько дней назад ее состояние неожиданно ухудшилось». «Она практически все время спит, и практически не открывает глаза», - добавил Муг. – «Ее терзают ночные кошмары... и произносит она странные слова. Возможно, это чьи-то имена, но мне они незнакомы».

Как бы то ни было, в нынешнем состоянии Фина навряд ли сможет сопровождать Лоссвела, а Шарлотта надеялась остаться и продолжать выхаживать подругу.

И сейчас Лоссвел рассказал об этом спутникам... когда несколько студенток академии обратились к ним за помощью, заявив, что преследуют их маленькие драконы Опустошения!.. Разя сих тварей, добрались герои до центрального сквера пред Академией Музыки, где противостояла драконам Конш; за спиной ее пряталась Аселла. Несмотря на то, что число драконов все возрастало, Конш отказывалась сдаваться и собиралась дорого продать свою жизнь...

Аселла, уже успев попрощаться с жизнью, извинилась перед Конш за то, что прежде была столь груба с ней. «И все же мы сумели стать подругами», - отметила Конш. – «Но сейчас у меня... какое-то странное чувство. Наверное, Хораль испытывал то же самое. Даже будучи в окружении врагами, я отказываюсь сдаваться. Наоборот, сейчас я более исполнена решимости, нежели прежде. Неважно, сколько здесь этих тварей. Я – Разрушительница Опустошения! И Опустошение не одержит верх надо мною!»

Подоспевшие герои приняли сторону Конш, перебили окруживших ту драконов Опустошения. Конш поблагодарила сподвижников за помощь. Расчувствовавшись, Аселла обнялась Конш и Клеому.

«Акстар, теперь я понял, почему в ученики ты взял Клеому, а не меня», - произнес Лоссвел. – «Потому что путь ведет ее не в мечу, а к музыке. И у нее есть друзья, которые готовы пройти с ней этот путь. Но если искусство владения мечом ее не улучшится, она не выживет в грядущих сражениях. Вот почему ты взял Клеому в ученицы. Чтобы выжила она в нынешнем противостоянии и вернулась на свой истинный путь». «Путь меча и путь музыки...» - молвил Акстар. – «Наши с Клеомой пути не должны были пересечься. Поэтому да – после завершения этой битвы каждый из нас вернется к своей прежней жизни. Мы останемся наставником и ученицей лишь ненадолго, но это и к лучшему. Потому что нет ничего хуже, чем обречь столь юную деву на жизнь, полную сражений».

«Наверное, ты прав», - согласился Лоссвел, и вздохнул Акстар: «Знаешь, в свои годы я кое-что понял: истинное значение искусства меча. Оно необходимо для того, чтобы создать мир, лишенный войн и конфликтов. Мир, в котором нет нужды обнажать меч в принципе. Когда Клеома вернется к музыке, лишь тогда я пойму, что действительно в совершенстве освоил искусство меча. Вот во что я верю»». «...Ты действительно прекрасный наставник», - склонил голову Лоссвел. – «Я не ошибался, когда просил тебя стать таковым для меня. Акстар, это не первый раз, когда я прошу...» «Тогда ты знаешь мой ответ», - прервал его Акстар. – «Найди себе иного наставника».

Выслушав рассказ героев, Конш обещала, что сейчас же переговорит с директором Академии Музыки касательно магического барьера. Диверти же предложил спутникам сосредоточиться на вопросе о том, как заставить кристаллы воссиять ярче прежнего.

«Ну что, Клеома?» - обратилась к девушке Рока. – «Оказавшись здесь, ты вспомнила нечто о Фине?» «Да, вспомнила», - кивнула Клеома. – «О нашем с ней разговоре перед музыкальным состязанием».

«Скоро начало», - говорила Фина тогда. – «Нервничаешь, Клеома?» «Да», - призналась та. – «Вроде как я готова... но почему-то боюсь... По завершении состязания наши с Конш пути разойдутся... И, когда я думаю о том, что больше мы не будем вместе... я...» «Клеома, а ты веришь в судьбу?» - неожиданно вопросила Фина. – «Я верю. И верю, что с каждым случается и хорошее, и плохое. Такова судьба. Поэтому неважно, сколь печальные события происходят сейчас, важно помнить, что впереди ожидают хорошие времена. Думаю, в жизни существует подобное равновесие. Поэтому нет нужды бояться. Я уверена, скоро вы снова будете вместе... Прости, мне не стоило говорить всего этого, но уж такая я. Вечная оптимистка. И советы мои не очень хороши, знаю». «Нет, это не так», - улыбнулась Клеома. – «Ты сумела поднять мне настроения. Я чувствую себя куда лучше. Спасибо, Фина».

«Фина...» - прошептала Клеома, сжимая в руках кристалл. – «Воля Света и Воля Забвения поддерживают равновесие во вселенной. Думаю, ибо это ты имела в виду, когда говорила мне те слова. Это сущее... нуждается в тебе, Фина. Сильно нуждается».

Кристалл ее воссиял, и улыбнулась Клеома: «Теперь я могу обратиться в Свет. Как Фина».

Пришло время покинуть Симфонию и продолжить странствие...

В древнем полуразрушенном замке возникла Паус, и Хранители Опустошения – Калис и Буффон – вознамерились дать отпор духу Света, защитить Волю Забвения, воплотившуюся в теле Монеты.

«Я знала, что ты будешь здесь», - молвила Паус, обращаясь к Воле Забвения и не обращая ни малейшего внимания на Хранителей, и молвила та: «Ты действительно думаешь, что сумеет сразить меня?» «Нет, не смогу», - отозвалась Паус. – «Но с помощью своих сил я смогу замедлить твое восстановление».

Тело ее объяло сияние...

Герои вернулись в Эквирель, Мир Света. Каки иные миры Дальних Пределов, этот зиял прорехами – наглядное свидетельство прорыва Опустошения.

Семеро проследовали в святилище, помедлили, предаваясь воспоминаниям. «Хораль был таким храбрым!» - с чувством произнес Ринора. – «Он сражался за начинание куда более важное, нежели его собственная жизнь! Именно это и придает жизни ценность, верно?.. И отец мой был таким же. Он отдал свою жизнь, чтобы мы смогли продолжать двигаться вперед. Я хочу стать таким же, как он». «Да, я тоже уважал Хораля», - отвечал юноше Диверти. – «И Брюс был для меня как старший брат. Но я не согласен с тем, какой выбор они сделали. Легко запасть людям в душу и умереть. Нужно, жить, жить, и продолжать жить! Ринора, ты должен стать тем, кто оставит след в душах людей, но продолжит жить!»

«Продолжит жить?» - произнес юноша, будто пробуя на вкус прозвучавшие слова. – «Это просто фантазии. Мы противостоим Воле Забвения». «Если не веришь в то, что это возможно, значит, и не сможешь осуществить», - отметил Диверти. – «А если поверишь – сможешь! Ринора, я выживу. Даже если я кажусь жалким, я выживу все равно. И, состарившись, расскажу людям все о нашей борьбе. Разве это не здорово?» «У нас с тобой разные определения ‘здорово’», - заключил Ринора. – «Можешь думать обо мне что хочешь, но не насаждай мне свою философию. У меня свои взгляды на жизнь».

Акстар отозвал Диверти в сторону, молвил: «Похоже, ваши с Ринорой отношения остаются натянуты». «Похоже, что так», - согласился Диверти. «Не бери в голову», - посоветовал ему Акстар. – «Ребенок его возраста – бунтарь в душе». «Я не вижу ничего прекрасного в самопожертвовании», - покачал головой Диверти. – «Хотя прежде полагал иначе. Но увидев, как на моих глазах погибают Брюс, Хораль и Фина, я осознал, что нет в этом нечего воодушевляющего. Есть вещи, более важные в этом мире. Если знаешь, что обречен на поражение, - беги! Нет в этом ничего зазорного. Не всем быть героями. Разве я не прав?» «Нет, я согласен», - произнес Акстар. – «Такие люди, как ты и должны выживать в этом мире».

Акстар привел Диверти к мосту, и припомнил тот, что именно здесь произошел их разговор с Финой...

«Ты говоришь, что не атаковала Паус потому, что та показалась тебе печальной?» - изумился Диверти, обернулся к Акстару. – «А ты что думаешь об этом?» «Выражение лица противника никогда не являлось для меня решающим фактором», - признал воин. «Простите», - вздохнула Фина. – «Но я рада, что вы не напали на нее. Вы оба так добры!»

«Что?» - удивился Диверти. – «Думаешь, назвала нас ‘добрыми’, и мы тут же станем счастливы?.. Ну, может, самую малость». Акстар усмехнулся: а ведь и правда, приятное чувство. «Странная ты девушка, Фина», - признался Акстар. – «Не знаю, почему, но, говоря с тобой, я ощущаю необъяснимое тепло. Моя жажда крови куда-то исчезает. Ты как лучик солнца». «Видишь, ты смогла прекратить льва в котенка», - усмехнулся Акстар, кивком указав в сторону Диверти.

Кристаллы Акстара и Диверти озарились ярчайшим светом. «Фины, ты потрясающая личность», - вздохнул Диверти. – «Потому я не могу принять для себя твою жертву. И мы возродим тебя. Клянусь. А затем выскажу все, что я думаю. Потому что нельзя так исчезать. Надо думать о чувствах тех, кого ты оставляешь». Акстар кивнул, соглашаясь с сим утверждением...

Придя в себя, Мазурка и Дейзи гадали над мотивами, которыми руководствовался Буффон, оставив их в живых.

Повергнув обеих в противостоянии, Хранитель бросил презрительно: «И это все, на что вы способны? От друзей Фины я большего ожидала. Позвольте спросить: почему вы столь апатичны, когда возможность возродить Фину прямо перед вами? Неужто она так мало значит для вас?» «Ты серьезно?» - Мазурка ушам своим не верила – к чему ведет их противник?.. «А вы не знали?!.» - поразился Буффон.

Девушки переглянулись: если это действительно так... они не могут позволить себе погибнуть здесь и сейчас! Мазурка атаковала Хранителя с удвоенной яростью, возопив: «Я сделаю все, чтобы спасти Фину! Потому что она... моя подруга!» «Достаточно», - констатировал Буффон, отступив. – «Не знаю, почему. И все же...» Он помедлил, размышляя, после бросил: «Ладно, забудьте. Считайте это моей прихотью».

С этими словами Хранитель бесследно исчезла. Мазурка и Дейзи поверить не могли, что противник пощадила их. Но куда важнее было то, что он сказал – Фину возможно возродить!.. Для Мазурки сие стало откровением, и Дейзи поведала ей все, что знала об этом...

«В любом случае, я рада, что он сохранил нам жизни», - заключила Дейзи, и Мазурка согласно кивнула: «Да, но мы не знаем, где сейчас Рока и остальные. Есть шанс, что Фину можно спасти, а мы ничем не можем помочь? Я не могу принять это!»

Неожиданно возникла пред девушками дверь. Дейзи сразу же узнала ее: именно подобная дверь предстала ей в детстве!.. Мазурка же никакой двери не видела...

Велев подруге дождаться ее возвращения, Дейзи открыла дверь, ступила в проем... и на глазах изумленной Мазурки бесследно исчезла.

Точно такие же двери возникли в иных мирах – пред Кальмией, Нериной и Поппи.

Герои достигли Берги.

Рейн пребывал в необычной задумчивости, и когда Рока поинтересовалась, что гнетет его, юноша вздрогнул, молвил: «Знаешь, ты – точная копия темной Фины». «Темной Фины?» - заинтересовался Бух. – «А кто это?» «Это вроде как и я, а вроде и нет...» - попыталась растолковать бомбе Рока. – «Сложно объяснить, не спрашивай».

«Ну ладно», - расстроился снедаемый любопытством Бух, и Рока вновь обернулась к Рейну: «Так все же, что с лицом? Терзает тебя тот факт, что не сумел Фину спасти?» «Да, думаю...» - вздохнул Рейн. – «Я чувствую вину за то, что Фина сражалась, не щадя себя. Она говорила, что хочет быть похожа на нас с Лоссвелом. И я оказался достаточно глуп, чтобы приветствовать эту ее идею. Фина была прекрасна и так. Не было ей нужды становиться похожей на нас». «Ты прав», - согласилась Рока. – «У Фины было то, чем вы с Лоссвелом похвастаться не могли. И я кое-что поняла, обратившись из младенца в девушку. Очень сложно следовать своим идеалам. Именно поэтому нельзя сдаваться, пока не претворишь их в жизнь. Именно это Фина сказала Паус».

«Да?» - удивился Рейн. – «Хорошая мотивация». «Она ненавидит сражения», - продолжала Рока. – «Она чиста сердцем и добра. Но когда речь заходит о ее идеалах, она упряма как никто. Фина оказала на меня огромное влияние. Я стала такой, какой ты меня знаешь, благодаря ей. И то же утверждение справедливо для самой Фины: она стала такой лишь потому, что странствовала вместе с тобой и Лоссвелом. Поэтому не стоит тебе испытывать вину. Просто сосредоточься на спасении Фины. А когда она вернется, крепко обними».

«Странно...» - улыбнулся ей Рейн. – «Такое чувство, будто я действительно говорю с темной Финой». «О, да?» - воодушевилась Рока. – «Только не забудь: в меня влюбляться нельзя! Это будет нечестно по отношению к Фине».

Рейн рассмеялся...

Николь и Сакура оставалась в пустоте между реальностями.

Надежды их на спасение все таяли... «Мы говорили, что уподобимся Рейну и не сдадимся, но до сих пор ничего не добились», - мрачно резюмировал Николь. «И правда», - согласилась Сакура. – «Не знаю даже, сколько времени мы уже здесь». «Думаю, концепция времени к этому месту вовсе неприменима», - заключил Николь, и Сакура кивнула: «Должно быть, ты прав. Я не испытываю чувства голода».

«Но это не значит, что мы можем позволить себе остаться здесь вечно», - заявил юноша. – «Если Воля Забвения восстановит свои силы, значит, следующего противостояния не избежать. И мы обязаны принять в нем участие».

Николь долго молчал, а после, собравшись с духом, обратился к Сакуре, молвив: «Боюсь, иного выхода у нас нет... Я предлагаю воспользоваться тем же заклинанием, благодаря которому мы и очутились здесь». «Я же говорила, это невозможно», - возразила Сакура. – «Здесь нет ничего, к чему мы бы смогли применить эту магию». «Уверена?» - мрачно усмехнулся Николь, и на лице Сакуры отразилось потрясение.

«Ты же не всерьез...» - выдавила она. «Всерьез», - заявил Николь. – «Мы можем применить ее друг к другу». «Понятно...» - задумалась Сакура. – «Теоретически это возможно. Но для этого наши заклинания должны были идеально синхронизированы. Если мы даже чуть-чуть ошибемся, но будет уничтожены». «Согласен», - отозвался Николь. – «Лишь мы с тобой, успевшие несколько раз обмануть смерть, сможем провернуть подобное».

«Будь серьезнее», - одернула его Сакура. – «Такое чувство, что не осознаешь, сколь опасна твоя идея. Даже если усилия наши увенчаются успехом, невозможно предсказать, где именно мы окажемся». «Похоже, все зависит от того, насколько нам сопутствует удача», - согласился Николь. – «Но доселе она всегда была в нами. Все будет хорошо».

Не откладывая дело в долгий ящик, двое приступили к сотворению заклинания...

Отойдя от остальных, Диверти и Ринора решили, наконец, поговорить начистоту.

«Диверти, ты сказал, что не можешь принять то, как погиб мой отец», - без обиняков заявил Ринора, и когда собеседник утвердительно кивнул, потребовал: «Тогда скажи, как же он умер? Я хочу знать, что произошло с ним в последние мгновения». «А что говорила Фина?» - осведомился Диверти. «Ничего», - признался Ринора. – «Отец велел ей не говорить об этом». «Это она тебе сказала?» - уточнил Диверти, и юноша покачал головой: «Нет, но я слышал, как об этом говорили Кальмия и Поппи». «Значит, ты от меня ничего не услышишь», - отрезал Диверти, отвернувшись.

«Его... я убил?» - тихо произнес Ринора. «Нет, не ты», - был ответ. – «Брюса убила Воля Забвения». «Но тогда почему мне никто ничего не говорит?!» - в отчаянии воскликнул парень. «Брюс до самого конца питал любовь к тебе», - молвил Диверти. – «И я не могу предать это его чувство. Это все, что имеет значение. Что еще ты хочешь услышать?»

С этими словами он зашагал прочь... «Пока мне ничего не известно», - прошептал Ринора, глядя ему вслед, - «его любовь продолжает причинять мне боль...»

Юноша последовал за Диверти, и когда ступили они на площадь, где погиб Брюс, вспомнил Ринора разговор с Финой.

«Таковы были последние мгновения Брюса», - закончила Фина свой рассказ. «Ты лжешь!» - в отчаянии воскликнул Ринора, не веря услышанному. – «Фина, пожалуйста! Скажи мне правду! Кто убил моего отца?! Это ведь я был. Я не помню об этом... но знаю. Пожалуйста... скажи мне правду». «До самого конца Брюс желал, чтобы ты был счастлив», - отвечала Фина. – «Это все, что я могу сказать».

«Но я хочу услышать правду!» - возопил Ринора. «Если хочешь правду, то должен знать одно – Брюс любил тебя всем своим сердцем», - произнесла Фина. «Я это знаю!» - в глазах Риноры блестели слезы. – «Но... если я не узнаю, что на самом деле произошло, эта любовь будет причинять мне лишь боль!» «Да, это так», - согласилась Фина, крепко обняла парня. – «Любовь приносит боль. И тем, кто отдает ее, и тем, кто принимает. Брюс умер, любя тебя. И теперь ты должен жить с этой любовью. Стань сильным, Ринора. Стань сильным... и достойным любви Брюса».

Кристалл Риноры воссиял, и улыбнулся юноша: «Теперь я тоже могу стать Светом». «Ты говорил, что любовь Брюса будет причинять тебе боль», - напомнил ему Диверти. – «Прости, что говорю напрямую, но эта любовь – твое бремя. Поэтому живи, Ринора. Живи, и будь достоен любви Брюса!»

«Фина то же мне сказала», - усмехнулся Ринора. – «Похоже, она оказала на тебя немалое влияние». «Может, и так», - не стал спорить Диверти.

Хранительница Калис повергла Лид и Джейка. Лид без сознания распласталась на земле, и Джейк закрыл ее своим телом. «Что ты делаешь?» - бросила Калис. – «Думаешь, сможешь защитить ее? Даже в нынешнем состоянии?» «Да, смогу», - уверенно отозвался Джейк. – «И защищу! Никто не в силах сразить меня, когда я защищаю девушку, которую люблю».

«Ты глуп», - заключила Калис. – «Жаль. Мне бы понравилось состязание разумов. На этот раз я сохраню вам жизни. Я в любом случае не собиралась убивать вас. Наша цель – лишать людей их желаний. Воля Забвения боле не собирается уничтожать все сущее. Вместо этого она уничтожит все людские желания. Воля Забвения считает подобный подход более рациональным. Но итог будет тем же. Люди, лишенные желаний, - не более, чем опустошенные, мертвые тела. Опустошение поглотит все сущее».

«Но... как?» - изумился Джейк, озирая пустующее селение. – «Здесь нет ни разломов в реальности, ни серебристого тумана...» «И что?» - бросила Калис. – «Ты не думал, что Воля Забвения обрела новые способности?» С этими словами Хранительница Опустошения исчезла...

О словах ее Джейк поведал Лид, когда пришла та в себя. Оба согласились в одном: им надлежит как можно скорее вернуться к Раегену и обо всем ему рассказать. Если миряне Паладии лишатся своих желаний, невозможно представить последствия для мира...

Драконы Опустошения брали Паус в кольцо, но дух взирала лишь на воплощение Воли Забвения. «Ты хочешь замедлить мое восстановление?» - вопросила сущность. – «Пожалуйста, сделай это, если сможешь».

Паус щелкнула пальцами, и драконы бесследно исчезли. Хранители Опустошения опешили... «Эта магия применима лишь против Опустошения», - процедила Паус. – «Для порождений оного она гибельна. Понимаешь, что это значит? Ты не можешь свести ее на ‘нет’. Конечно, я осознаю, что этой магии недостаточно, чтобы сразить тебя».

«Ты готова отдать свою жизнь, чтобы подарить товарищам немного времени», - заключила Воля Забвения. Хранители переглянулись с нескрываемой тревогой: если действительно первоначало не сможет ничего противопоставить этой магии...

«Буффон, Калис», - резанул голос Воли Забвения. – «Молчите и смотрите... Ты же, Паус, покажи мне, на что способна». Паус попыталась применить заклинание, но то не оказало ни малейшего воздействия на Волю Забвения. «Что, все на этом?» - издевательски вопросила сущность. В отчаянии Паус продолжала творить заклятия, не понимая, почему не теле воплощения Воли Забвения не остается ни царапины!

«Даже Опустошение не способно защититься от этой магии...» - выдохнула Паус, отступая. «Думаю, теперь ты поняла», - заключила Воля Забвения. – «Итак, Рока и остальные собираются возродить Фину. Скажи, как они собираются это сделать?» «Думаешь, я тебе скажу об этом?» - бросила Паус.

Хранители Опустошения вознамерились атаковать духа Света, но Воля Забвения велела им оставаться на местах. Воздействие ее принудило Паус говорить, и выдавила дух: «Они собираются наделить Экспресс Дальних Пределов с помощью энергии барьера, окружающего Симфонию... а после – отправиться к Истоку Света. Если сумеют они заставить кристаллы ярко воссиять... то обратят тела свои и разумы в Свет». «Вот, стало быть, что они задумали», - молвила Воля Забвения. – «Что ж, ты сослужила свою службу».

В то мгновение, когда освободилась Паус от влияния Воли Забвения, она исчезла, покинув древние руины. Хранители вознамерились было преследовать дух Света, но первоначало удержало их, молвив: «Она ничего не сможет сделать. Вы двое должны отправиться к Роке. Нельзя позволить ей достичь Истока Света. Мы не допустим возрождения Фины!»

Воплотившись в одном из миров, Паус пребывала в отчаянии и изумлении. Как Воля Забвения сумела обрести столь огромное могущество?!. И, даже если удастся героям возродить Фину... возможно ли противостоять предвечной сущности в принципе?..

Следующим миром, в который вернулись герои, стал Коулер.

«Скажи, Рока», - обратился к девушке Лоссвел, когда шагали они в направлении города, - «почему ты выбрала себе в спутники бомбу?» «Он не мой друг», - возразила Рока. – «У него никогда не было, поэтому я сделала его своим питомцем». «Так и есть!» - подтвердил Бух. – «С вами весело, хоть порой и опасно!» «Это хорошо», - заявила Рока. – «Но питомец должен оставаться питомцев, потому не смей лезть в сражения».

Рейн и Лоссвел рассмеялись, наблюдая за их разговором. «Я думал, в душе ты другая, но и здесь ты похожа на темную Фину», - пояснил Лоссвел Роке. «Да», - поддержал друга Рейн. – «В душе ты прекрасный человек». «Я вот думаю», - задумчиво произнес Лоссвел, разглядывая девушку, - «если ты продолжишь расти, обратишься ли в конечном итоге в темную Фину?»

«Насколько я понимаю, Воля Света собиралась обратить меня в темную Фину», - подтвердила Рока. – «Но она исчезла, и я не знаю, что произойдет со мной... А что, ты так хочешь увидеть темную Фину снова, Рейн?» «Да, если это возможно», - молвил Рейн. – «Но ты должна оставаться собой, Рока. Ты мне нравишься такой, какая есть». Рока напомнила Рейну: ему нельзя влюбляться в нее!

Герои подошли к реке, близ которой встретили Фину.

Тогда, пребывая в ином мире, зрели Рейн и Лоссвел через открывшийся портал Фину. Лишенная цвета, она держалась за камень. «Рейн и Лоссвел...» - прошептала девушка. – «Это действительно вы...»

Рейн и Лоссвел подбадривали Фину, говоря ей держаться, не сдаваться – и плыть! «Если ты сдашься сейчас, мы никогда боле не увидимся!» - восклицал Рейн. «Нет, этого я не допущу...» - выдавила Фина.

Она сумела доплыть до берега, распласталась на земле, обессиленная. «Вот она, наша Фина», - с облегчением вздохнул Рейн. – «Мы знали, что ты справишься».

Кристаллы Рейна и Лоссвела воссияли, и молвил Рейн, обращаясь к Роке: «Все так, как и ты говорила прежде. Фина такая, какая есть, благодаря нам. И наоборот. Мы те, кто есть, благодаря ей». «Верно», - поддержал друга Лоссвел. – «Фина на многое шла, чтобы спасти нас». «И теперь, когда она исчезла, я понял то, что должен был понять давным-давно», - заключил Рейн. – «Фина нужна нам. Мы – ничто без нее».

«Ваши кристаллы так ярки», - улыбнулась Рока. – «Наверное, вам даже не нужно посещать места, где сильны воспоминания, чтобы заставить свои кристаллы сиять».

Осталось заставить воссиять лишь один кристалл – Роки... Но подле героев возник разлом, выступила из которого Калис. «Кристаллы...» - задумчиво произнесла Хранительница. – «Похоже, Паус правду говорила». «Что?» - опешил Рейн. – «Что ты сделала с Паус?!» «Воля Забвения обошла ее в собственной игре», - пояснила Калис. – «После этого Паус поведала нам обо всем, что мы хотели узнать». «Это ложь!» - воскликнула Рока. – «Паус никогда бы так не поступила!» «Неважно, верите вы мне или нет», - безразлично отмахнулась Хранительница Опустошения. – «Потому что никто из вас не достигнет Истока Света. Я прикончу вас – здесь и сейчас».

Калис атаковала, явив себя поистине грозной противницей. Лоссвел, Акстар и Клеома одновременно применили Зеркало Справедливости, но Хранительница выстояла – и, похоже, даже ран не получила!

Герои продолжали натиск, не понимая, как Калис удается выдерживать все их гибельные атаки. «Теперь я понимаю, о чем говорила Воля Забвения», - изрекла Хранительница. – «Загнанные в угол, вы способны на невероятные деяния. Я ухожу. Потому что если наше сражение продолжится, я... могу потерять контроль. Я все-таки интеллектуалка, и не хочу идти на подобные крайности». Хранительница скрылась в возникшем на мгновение разломе...

Осознали герои: им повезло, что Калис решила прекратить бой. Прежде не встречали они противника, столь могущественного. «Похоже, им известно все о наших планах», - заключил Акстар, и Лоссвел мрачно кивнул: «Да... Я не хотел верить в то, что Паус нас сдала, но другого объяснения я не вижу».

Как бы то ни было, они продолжат свою миссию и заставят воссиять кристалл Роки. Герои устремились к Экспрессу Дальних Пределов.

«Мы хорошо сработались вместе», - признался Ринора Диверти. – «Смогли заставить отступить даже донельзя сильного врага». «Верно», - согласился тот. – «Я все потому, что мы вместе оттачивали искусство боя». «Но даже после всех наших дрязг, в бою мы действуем синхронно», - озадачился Ринора. – «Интересно, почему». «Да не было там никаких дрязг», - отмахнулся Диверти. – «Я просто высказал тебе свое мнение. Ты с ним не согласился. Вот и все на этом. Мы с тобой разные. Логично, что и точки зрения наши различны. И я не держу в себе, а сразу говорю, что у меня на душе. Потому что хочу, чтобы ты понял: у каждого из нас есть своя точка зрения. И я хочу, чтобы ты нашел свою собственную. Поэтому, если нужно, что ж, продолжим ‘дрязги’».

Ринора благодарно кивнул...

...Прибыв в Вохлсток, герои следовали за Рокой, коя вела их к месту, где воспоминания ее о Фине были сильны.

«Диверти, а ты изменился», - продолжал Ринора разговор со старшим товарищем. – «Прежде ты был куда более неистовым». «Я уже говорил – люди меняются», - отозвался тот. – «И если уж говорить об изменившихся людях, то пальма первенства в этом вопросе однозначно уходит тебе». «Наверное, ты прав», - согласился Ринора. – «Мы оба изменились... Просто... я знаю, что могу еще многому поучиться у тебя. И, даже если ты не хочешь меня учить, я все равно стану следовать за тобой и научусь сам». «Многому научиться у меня?» - удивился Диверти. – «Бьюсь об заклад, этот день настанет раньше, чем ты ожидаешь».

Рока привела спутников в место, где они с Финой впервые встретились...

Фина держала в руках крошечного младенца, порожденного Волею Света...

«Фина», - задумчиво молвила Рока, уносясь в воспоминания. – «Мое странствие началось, когда ты держала меня на руках. Странно, но я прекрасно помню все то время, когда была ребенком. Она всегда была добра ко мне».

«Брюс! Он плачет!» - в смятении выкрикнула Фина, баюкая малютку на руках. «Обычно это потому, что они голодны», - рассудительно отметил Брюс. «Точно! Им нужно молоко!» - воскликнула Фина.

Позже, в Экспрессе Дальних Пределов Фина возилась с маленькой Рокой, всячески ее развлекая. Она стремилась лишь к одному – сделать Року счастливой!..

Рока росла не по дням, а по часам, и вскоре встала на ножки – к умилению Фины и ее спутников.

«С самого своего рождения я была любима», - говорила Рока. – «Поэтому я хочу отплатить за эту любовь. Фина, ты – моя вторая половина, моя семья. Я спасу тебя – несмотря ни на что. Так же, как ты спасла меня».

Кристалл Роки озарился ярким светом... Пришел час выступать к Истоку Света. Но прежде следовало вернуться в Симфонию и подготовить Экспресс Дальних Пределов к странствию...

В каверну ступил Буффон, и, воззрившись на героев, констатировал: «Похоже, Калис оставила вас в живых». «Нет, схватка с ней была яростной», - не согласились Рейн и Лоссвел, и удивился Хранитель: «Хотите сказать, она сражалась в полную силу, а вы все еще живы? Сложно поверить».

Буффон атаковал героев, дабы лично оценить, сколь те сильны... Клинки его окружили энергии Опустошения, и Хранитель бросил: «Раны, нанесенные сими мечами, исцелить будет невозможно».

Рейн велел остальным отступить: он сразится с Буффоном один на один...

Двое схлестнулись в противостоянии; наблюдая за поединком, вынуждены были заключить герои – силы противников равны!.. Рейн недоумевал: сражаясь с Буффоном, он испытывал то же чувство, что и в поединках с Лоссвелом и отцом.

«Как тебя зовут?» - поинтересовался Буффон. «Рейн», - отозвался юноша. «Рейн...» - повторил Хранитель. – «Сражайся со мной в полную силу. Я чувствую, ты скрываешь ее». Рейн воззвал к могуществу крови Альдора, и сияние объяло его... Буффон отшатнулся было, но тут же взял себя в руки, и озарило его подобное сияние.

Рейн и Лоссвел изумились: они-то полагали, что подобные силы присущи лишь членам правящих семей Альдора и Хесса! Кто же он, их таинственный противник?! Неужто зрят они пробуждение крови?!.

Рейн всецело сознавал опасность, ему грозящую... ровно как и то, что не может позволить себе погибнуть здесь. Ему следует предельно сконцентрироваться на противостоянии, выбросить из головы все остальное...

Буффон и Рейн схлестнулись вновь... когда между ними встал Диверти, сотворив магический кокон, не позволявший противникам приблизиться друг к другу. «Твое место в зрительном зале», - бросил ему Хранитель, и отозвался Диверти: «Буффон, тебе пора. Ибо если ты будешь ранен, все мы позаботимся о том, чтобы прикончить тебя. Уверен, что хочешь продолжать бой?»

Взвесив все «за» и «против», отступил Буффон, посулив Рейну: «Мы с тобой еще встретимся». Хранитель исчезла, и Ринора бросился к Диверти, возмутился: «Что это ты удумал – в жертву себя приносишь? И это после всего, что наговорил мне!» «Я себя в жертву не принес», - возразил Диверти. – «Я все еще жив». «Просто потому, что тебе повезло!» - стоял на своем Ринора. – «А что, если бы что-то пошло не так? Ты же говорил, что сражения – для того, чтобы жить! И когда ты думаешь о том, чтобы на что-то променять свою жизнь, терпишь поражение, верно? Я должен жить, жить и еще раз жить, и оставить след в людских душах. Ты ведь сам мне все это говорил! Так следуй собственным словам, будь ты проклят! А то говоришь одно, а делаешь другое! Я уже потерял отца и Фину. Если и тебя потеряю тоже...»

«Если ты никогда не забудешь чувства, которые испытываешься сейчас, мне добавить нечего!» - заключил Диверти. – «Тебе больше не нужно следовать за мной. От сего момента ты должен делать то, что сам считаешь правильным!» «Хорошо», - выдавил Ринора, сглатывая слезы. – «Но я тебе вот что скажу. Ты для меня как брат. И это не изменится никогда!» «Спасибо, мужик!» - с чувством произнес Диверти. – «Серьезно».

Герои устремились к Экспрессу Дальних Пределах, дабы направиться к Истоку Света...

Дейзи обнаружила себя в кромешной тьме, но страха не испытывала. Место казалось ей смутно знакомым... и совсем не опасным. «Я вспомнила!» - в изумлении выдохнула она. – «Я прошла через такую же дверь в детстве... когда впервые встретила Фина».

Вскоре повстречала она Кальмию, также блуждающую во тьме. Но почему же дверь появилась именно сейчас?.. Ведь Фины больше нет... «Мы можем спасти ее!» - заявила Дейзи, поведав Кальмию обо всем, что ей было известно об этом.

«А, вот для чего Рока и остальные навещали меня», - осознала Кальмия. – «Но затем ушли, ни слова не сказав, потому что не хотели меня в это втягивать». «Ну, они у меня попляшут!» - воскликнула Фина. – «Как посмели они утаить от меня то, что Фину можно возродить! Они очень, очень пожалеют об этом».

Заметили девушки Нерину, и та поведала им, что собиралась отправиться в странствие вместе с Рокой, но та куда-то подевалась. «Принцесса Сван беспокоилась за меня и отослала их», - вздохнула Нерина. «Хоть я и понимаю принцессу, но она не до конца не понимает особую связь, которую мы разделяем с Финой», - отозвалась Кальмия, и Нерина утвердительно кивнула: «И я так же подумала. Поэтому заставила принцессу во всем признаться. Никогда прежде я не спорила с ней так яростно». «Хотела бы я посмотреть на это», - рассмеялась Дейзи. – «Сложно представить тебя в гневе, Нерина».

Подруг разыскала Поппи, рассказав о том, как собиралась побыстрее закончить свой очередной шедевр и спешить вслед за Рокой, но не знала, где отыскать Экспресс Дальних Пределов. А затем появилась дверь и она, проследовав в проем, оказалась здесь.

Четверо продолжили путь во тьме... а затем оказались на знакомой лужайке – той, где, будучи детьми, повстречали Фину. Хоть и прошло много лет, воспоминания о сем оставались ярки.

«Вы поиграете со мной?» - раздался детский голосок, и, обернувшись, девушки в изумлении воззрились на маленькую девочку – Фину! «Вы меня помните, да?» - с надеждой поинтересовалась она. «Ну конечно!» - воскликнула Поппи. – «Поверить не могу, что ты жива».

Тело Фины казалось прозрачным... «Неужто эта девочка – Свет, остающийся от Фины?» - обратилась к подругам Дейзи. – «Фина обратила тело свое и разум в Свет. Но после нее остался кристалл, верно?.. Этот кристалл... едва сиял». «Видимо», - согласилась Кальмия. – «То была последняя искра, оставшаяся от Фины».

«Наверное, скоро я исчезну вовсе», - вздохнула девочка. – «Я чувствую, как энергии мои продолжают таять. Поэтому я и призвала всех вас – хотела увидеть в последний раз. Я надеялась, что мы сможем поиграть все вместе». «Мне кажется, нам нужно что-то предпринять, чтобы уберечь тебя от исчезновения», - заявила Поппи, и Фина улыбнулась: «Все хорошо. Не стоит об этом беспокоиться. Я ничего не могу с этим поделать». «Нельзя сдаваться», - прервала ее Дейзи. – «Должен быть способ помочь тебе. Ты знаешь, где сейчас Рейн и остальные? Если кристалл у них, значит, ты с ними, так? Можешь отправить нас к ним с помощью этих твоих дверей?»

«Могу, наверное, но в этом нет нужды», - молвила девочка. – «Спасибо, что беспокоитесь обо мне, но не стоит из-за этого подвергать себя опасности. Это причинило бы мне большую боль». «Да что ты говоришь такое?» - поразилась Дейзи. – «Неужто ты примиришься с мыслью о том, что никогда боле не увидишь нас?.. Я – нет! Я не собираюсь прощаться с тобой, Фина!»

Поппи, Кальмия и Нерина поддержали ее, и Дейзия, приблизившись к девочке, заверила ее: «Все будет хорошо. Я всегда буду держать тебя за руку. Мы спасем тебя». «Я... тоже хотела бы остаться со всеми вами...» - выдавила Фина. – «Я не хочу исчезать...» «Мы спасем тебя Фина, обещаю!» - уверенно заявила Дейзи.

Герои вернулись в Симфонию, где приветствовала их Конш.

«Все наши кристаллы ярко сияют», - сообщила подруге Клеома, и та кивнула: «Прекрасно. А я сумела убедить директора. Он сказал, что ради противостояния Опустошению поможет вам всем, чем сможет. Но за пределами барьера неожиданно возникло много драконов Опустошения... Наши солдаты защитят город, пока магического барьера не будет. Я присоединюсь к ним, и уверена – мы сможем сдержать натиск».

Конш велела героям доставить Экспресс Дальних Пределов на завод Симфонии. «Не смей погибать, Конш», - предупредил девушку Диверти, и та усмехнулась: «Да ладно тебе. Разрушители Опустошения так просто не сдаются».

Состав был перемещен на завод, где мастеровые принялись наделять его энергиями магического барьера. Диверти предупредил остальных: Экспресс Дальних Пределов начнет двигаться неконтролируемо, и произойти это может в любое мгновение.

Барьер пал... и драконы Опустошения атаковали Симфонию. Число тех превышало все пределы, и защитники города отступали. Узнав об этом, Клеома вознамерилась броситься на помощь стражам; Акстар вознамерился было сопровождать свою ученицу, но та возразила: если время отправления поезда нельзя прогнозировать, одному из них надлежит остаться. «Наставник... верь в меня», - молвила девушка, и, обернувшись к Риноре, поинтересовалась: «Через сколько примерно времени поезд тронется?» «Он поглотит достаточное количество энергии примерно через пять минут», - отозвался юноша. «Что ж, я прикончу драконов Опустошения раньше», - заверила сподвижников Клеома, после чего покинула состав, примкнув к Конш и иным защитникам Симфонии в их противостоянии порождениям Опустошения...

Конш и Клеома сражались в абсолютной гармонии друг с другом, и в считанные минуты удалось сдержать натиск драконов – и отбросить их! «Ты стала сильна, Клеома», - констатировала Конш. – «Но в вопросах музыки я с тобой сравнялась». «Да, я жду, когда нам выпадет возможность вместе сыграть», - улыбнулась Клеома, и Конш кивнула: «Тебе нужно бежать. Верните Фину назад, хорошо?» «Обязательно», - подтвердила Клеома.

Она бросилась к Экспрессу Дальних Пределов; странно, но тот все еще оставался в Симфонии. Выглянув в окно вагона, Рейн сообщил остальным: «Маленькие драконы Опустошения нападают на наш поезд!» Похоже, кому-то придется прикончить их... но это означает, что человеку сему придется остаться в Симфонии, ибо состав покинет мир в то мгновение, когда с драконами будет покончено.

«Это сделаю я», - заявил Диверти, пояснил спутникам: «Потому что в поезде должны остаться лишь сильные». «Что за чушь?!» - взорвался Ринора. – «Если говорить о силе, то самый слабый здесь я!» «Даже если сейчас это действительно так, однажды ты превзойдешь меня», - молвил Диверти, - «и станешь сильнее».

Вздохнув, Диверти продемонстрировал спутникам кровоточащую рану, которую все же получил от клинка Буффона в тот момент, когда встал между Хранителем и Рейном. «Почему ты ничего не сказал?» - ужаснулся Ринора. «Потому что знал, что этот час настанет», - отозвался Диверти, передал Риноре свой кристалл. «Я сохраню его до твоего возвращения», - обещал тот. – «Когда покончишь с драконами Опустошения, возвращайся! Я знаю, ты сможешь! Потому что ты такой, каким я хочу стать!»

Диверти покинул Экспресс Дальних Пределов, в одиночку принял бой с превосходящими силами драконов Опустошения. «Я выживу, Ринора», - шептал он, разя монстров. – «Даже если я слаб, я выживу в этом противостоянии».

Наконец, с драконами было покончено, но Диверти лишился последних сил. «Рока... Судьба Фины – в твоих руках», - прошептал он, а Ринору напутствовал: «Живи, живи, - и продолжай жить! Не забывай об этом!» «Не забуду!» - выкрикнул Ринора в ответ. – «Всегда буду помнить!»

Экспресс Дальних Пределов покинул Симфонию, унесшись в неведомые дали... а вскоре магический барьер, ограждавший город, был восстановлен.

Диверти распластался на земле... «Что ж, похоже, вот и все», - с грустью констатировал он. – «Но я все сделал правильно... как лидер Разрушителей Опустошения... и как брат Риноры... Неплохо для меня».

Угасающему взору Диверти предстали призрачные фигуры Брюса и Хораля. Оба благодарили Диверти за содеянное... Мыслями Диверти унесся к Риноре, сознавая, что время, проведенное с пареньком, было самым счастливым в его жизни. «Я был счастлив... быть твоим братом», - шептал он.

Мертвое тело Диверти обнаружила Конш. «Ты был настоящим героем», - молвила она, сглатывая слезы. – «И защитил всех нас. Покойся с миром».

Экспресс Дальних Пределов разрешал пространство, направляясь к Истоку Света.

Слова Диверти продолжали звучать в разуме Риноры. «Я продолжу жить», - уверенно заявлял юноша. – «Так же, как и Диверти». «Отрадно слышать», - улыбнулась ему Клеома. – «Уверена, ты будешь рад увидеть его снова».

Наконец, состав достиг Истока Света – пространства, залитого ослепительным сиянием. Предстала героям Паус, молвив: «Я стану вашим проводником. Мы проследуем к сердцу Истока, где наполним Светом кристалл, содержится в коем искра сущности Фины».

Но возник пред героями разлом в реальности, означился в котором черный кристалл – средоточие сущности Воли Забвения. Герои поразились: как стало подобное возможным?!. «Воля Забвения преобразилась», - пояснила им Паус, - «и иные природа ее совершенно иная».

Из разлома выступили Хранители Буффон и Калис, изготовились к бою. Не собирались они допускать возрождения Фины – ни при каких обстоятельствах!

Воля Забвения исторгла поток энергии, направив тот на Рейна. В изумлении тот констатировал, что искра Света, остающаяся в кристалле Фины, угасла...

«Стало быть, надежда на возрождение Фины утрачена», - заключила Воля Забвения. – «Свет Фины иссяк, ровно как и цель, ради которой вы продолжали сражаться».

Отчаявшись, Рока с надеждой обратилась к Паус, моля ту сказать хоть что-нибудь, дать надежду на то, что Фину еще возможно вернуть к жизни. «Этот Свет был жизненной силой Фины», - тихо произнесла дух Света. – «Если он угас, то боле мы ничего не можем поделать». Потрясенные до глубины души, герои готовы были опустить руки...

Буффон и Калис переглянулись: означает ли это, что они одержали победу?.. «Еще нет», - обратилась к Хранителям Опустошения Воля Забвения. – «Мы пребываем в пространстве, озаренном ненавистным Светом. Свет порождает надежду. А надежда, в свою очередь, - отчаяние. Взгляните на их отчаяние и знайте: оно порождено Светом. Я кое-что поняла. Я ошибалась прежде. Именно Свет скрывает истинно верный путь для смертных. Стало быть, мне надлежит уничтожить его. Лишить смертных желаний, а мироздание – надежды. Если ни желаний, ни надежд не останется, конфликты прекратятся. Истинная безмятежность – совершенная утопия».

Герои исполнились праведного гнева. «Умолкни!» - бросил Рейн предвечной сущности. – «Кто захочет жить в подобном мироздании?» Обнажив клинок, Лоссвел встал рядом с другом, молвив: «Пока мы здесь, то будем противостоять тебе снова и снова!»

«Остановитесь», - преступил путь им Буффон. – «Вы не можете сражаться боле. Должны же осознавать это... Рейн, я не хочу вести с тобой утомительный бой». Рейн метнулся к Буффону, нанес удар, но тот с легкостью уклонился, молвив: «Крайне топорно. Ты не можешь одержать верх над нами, пока разум твой пребывает в смятении». «Он жалок», - согласилась Калис. – «Должно быть, ‘господин герой’ совершенно не в форме теперь, ибо не сумел спасти Фину».

Воля Забвения повергла Рейна заклинанием, и иные герои обнажили оружие, изготовились к бою. «Что ж, если так жаждете сразиться, я с радостью сломаю вам шеи», - зло прошипела Калис.

Паус телепортировалась прочь наряду с героями. Воля Забвения же приказала Хранителям следовать к сердцу сего пространства.

Фигура маленькой Фины все бледнела, и стала совсем прозрачной.

«Неужели что-то случилось с кристаллом, найденным Рейном?» - с испугом выдохнула Дейзи. Кальмия, Поппи и Нерина молили Фину не исчезать, держаться за свое существование. «Я... не хочу исчезать», - пролепетала Фина. – «Я хочу остаться со всеми». «Мы не позволим тебе исчезнуть!» - воскликнула Дейзи. – «Мы поможем тебе!»

Обратившись к подругам, Дейзи велела им обратить тела свои и души в чистейший Свет. «Но как?!» - изумилась Поппи, и пояснила Дейзи: «Вспомните наше сражение с Волей Забвения! Тогда мы стремились одержать победу... Но на этот раз – все ради Фины... И ничто не помешает нам спасти ее! Нас направят на верную стезю наши чувства к ней!»

Отринув сомнения, четверо сконцентрировались, и тела их воссияли, обращаясь в чистейший Свет...

А в следующее мгновение Дейзи, Поппи, Нерина и Кальмия обнаружили себя в кромешной тьме. Фины рядом не было...

Девушки зрели видение – их отряд, ведомый Финой, следует по истерзанной земле, зияют в которой белые прорехи. Девушка сознавала, что видит происходящее непосредственно перед сражением их с Волей Забвения. Фина замедлила шаг, пропуская вперед остальных. «Простите...» - услышали Дейти и трое подруг ее голос Фины. – «Вы все оказались здесь из-за меня. Конечно, вы считаете, что то было вашим собственным выбором, но... если бы вы не повстречали меня, то не познали бы всю эту боль».

Осознали четверо, что слышат глас души Фины. Вот, стало быть, о чем она думала в тот момент... Но ведь они вовсе не проходили через боль, наоборот! Встреча с Финой принесла им столько радости!

«Я всегда полагала, что есть причина того, что у меня отсутствуют воспоминания о прошлом», - продолжала размышлять Фина. – «А затем я поняла: отсутствие воспоминаний означает, что мне меньше терять, нежели иным людям. И это также означает, что я с большей легкостью могу расстаться с жизнью. Возможно, в этом и есть смысл моего существования. Что ж, я отдам свою жизнь за других – не важно, что произойдет...»

«Ты не права, Фина», - обратилась к девушке Дейзи. – «Ты существуешь не для того, чтобы отдать свою жизнь за других. Никто из нас не должен поступать так. Смысл существования каждого – прожить жизнь вместе. Ни больше, ни меньше».

Видение прошлого исчезло, и четверо вновь пребывали во тьме; сущности их обращались в Свет. «Послушай, Фина», - продолжала говорить Дейзи, надеясь, что Фина слышит ее слова. – «Некогда я играла в постановке, которая заставила меня задуматься кое о чем. ‘Ради чего живут люди?’ Такова была тема пьесы. Я вновь и вновь перечитывала сценарий, но так и не могла найти для себя ответ. Я сыграла отведенную мне роль, но не чувствовала, что сумела вжиться в нее. Но теперь, после совместного странствия с тобой, я могу ответить с уверенностью. Я столько всего не узнала бы, если бы не странствовала с тобой по различным мирам! Увидеть все эти вещи, узнать их, прочувствовать... Именно это делает жизнь достойной того, чтобы прожить ее! Люди живут, пытаясь обрести то, что они считают драгоценным. И ответом на вопрос о смысле жизни может быть что угодно. У каждого ответ свой... Но для меня нет ничего более важного, чем ты, Фина. Пожалуйста, прекрати говорить вещи, от которых у меня слезы на глаза наворачиваются. Разве в этом состоит суть бытия Светом? Ведь ты не стала Светом для того, чтобы люди были опечалены».

Тьма рассеялась, и четверо вновь обнаружили себя на лужайке, близ едва заметной фигурки Фины. Достиг ли девушки их Свет?.. «Спасибо вам», - молвила Фина, и очертания ее стали более четкими, зримыми. Но девушки продолжали обращать сущности свои в Свет, наполняя тем кристалл, оставалась в коем искорка жизненных энергий Фины.

«Фина, ты можешь открыть дверь?» - обратилась к девушке Дейзи. – «Подобную той, которую ты создала, дабы привести нас сюда». «Конечно», - отозвалась Фина. – «Куда вы хотели бы отправиться?» «Туда, где Рейн», - молвила Дейзи.

На лужайке возникла дверь, и обратилась Фина к подругам: «Можно попросить вас об услуге? Я не хочу исчезать. Я... хочу жить. Пожалуйста, помогите мне». Девушки заверили Фину, что не позволят ей исчезнуть.

Дверь открылась, и четверо покинули ирреальность, дабы воплотиться на ином пласте бытия...

Рейн, наряду с товарищами переместившийся в иные пределы Истока Света, с изумлением констатировал, что кристалл в руках его вновь озарился сиянием. Стало быть, у них остается шанс спасти Фину!

«Но... почему Свет вернулся?» - недоумевала Рока. «Я не знаю», - покачал головой Рейн. – «Но в этом слабом сиянии я ощущаю сильную волю Фины. Волю к жизни!» «Тогда мы должны спешить!» - воскликнул Ринора. – «Воля Забвения сказала, что уничтожит место, где зарождается Свет».

«Паус, как нам возродить Фину?» - обратилась к духу Рока, и отвечала та: «Сердце сего пространства – место, где зарождается Свет, - окружено семью башнями. Вы должны подняться на вершину каждой из них и высвободить Свет из находящихся там кристаллов. Энергии их хлынут в центральный нексус, образуя огромную сферу Света. Если вы поместите кристалл Фины в эту сферу, Свет ее сущности усилится, и она вернется к жизни. Но вы должны быть крайне осторожны, когда ступите в сферу. Человеческое тело неспособно выдержать ее сияние. Если тела ваши и души не обратятся в Свет, вы будете уничтожены мгновенно».

Клеома кивнула, но от проницательного Акстара не укрылось: его ученицу что-то гнетет. «Я думала, как возможно одержать верх над Буффоном при следующей нашей встрече», - призналась девушка наставнику, и тот согласился: «Да, рано или поздно нам придется с ним сразиться. Однако ты не должна позволить ему отвлечь себя от истинной нашей цели. Мы здесь для того, чтобы спасти Фину. Не забывай об этом».

«Лоссвел, ты помнишь, что нам сказала Воля Забвения?» - обратился Рейн к другу. «Насчет того, что отчаяние порождено Светом?» - уточнил тот, и Рейн отвечал: «Да. Она говорила о том, что Свет рождает надежду, а та ведет к отчаянию. Но на этом история не заканчивается. Мы – живое доказательство тому, что отчаяние способно породить новую надежду. И надежда в итоге всегда побеждает. Пока существует Свет». «А наш Свет – это Фина», - заключил Лоссвел, уловив мысль Рейна. – «И мы не должны потерять ее».

Отряд выступил в путь – на поиски башен, возвышающихся в Истоке Света... Противостояли они по пути как элементалям Света, так и Опустошения, означившимся в сей реальности...

Рока шепнула Рейну – «На пару слов», отвела в сторону, молвила: «Рейн, спасение Фины ведь имеет самое большое значение, верно?» «Верно», - подтвердил юноша. – «Для нас это высший приоритет». «Но даже если мы вернем ее, все ведь не закончится на этом?» - молвила девушка, и Рейн подтвердил: «Нет, не закончится. Так или иначе, но нам придется иметь дело с Волей Забвения». «Но это не означает, что Фине вновь придется сражаться с нею?» - вопросила Рока, и голос ее дрогнул.

Рейн тяжело вздохнул. «Я понимаю, к чему ты клонишь», - произнес он, - «и разделяю твои чувства. Если честно, часть меня хочет отослать ее далеко-далеко от всего этого. Но я знаю – она будет настаивать на том, чтобы остаться с нами. И также понимаю – неправильно отказывать ей в этом. Знаешь, оглядываясь на все произошедшее, я начал понимать, что весь этот конфликт – по большему счету одна большая семейная драма». «Семейная драма?» - озадачилась Рока. – «Ну... не знаю... Может... в каком-то смысле...»

«Смотри», - попытался донести Рейн до Роки свою мысль. – «Воля Забвения – отец, Воля Света – мать, а вы с Финой – их дети. Суть в том, что решать эту вашу драму не нам следует. Вам нужно решить ее своей семьей. Уверен, Фина бы согласилась с этим». «...Может, ты и прав», - согласилась Рока. – «Может, нам действительно следует разрешить эту ситуацию. Ибо все мироздание страдает от нашей маленькой семейной дрязги. И наша обязанность – исправить это».

«Конечно, вам не следует заниматься этим в одиночку», - заверил Року Рейн. – «Я помогу, чем смогу». «Надо же!» - криво усмехнулась Рока. – «Похоже, кто-то хочет присоединиться к этой семейке. Не думаю, что ты сможешь сделать исключительно посредством бракосочетания, но навряд ли Фина упустит такую возможность». «Что?!» - опешил Рейн. – «И что это должно означать?»

«А ты, Рока? Ты тоже стремишься к бракосочетанию?» - осведомилась простодушная бомба, и озадаченная девушка призналась, что однажды хотела бы примерить подвенечное платье. «А ты, Рейн, не смей в меня влюбляться!» - выкрикнула Рока, пытаясь скрыть смятение, и юноша утвердительно кивнул: понял, мол.

...Клеома шагала рядом с Лоссвелом, и, обратившись к нему, молвила: «Лоссвел, я завидую тебе». «Да?» - удивился воин. – «И почему же?» «Абсолютное, Гибельное, Истинное, Последнее...» - перечислила она. – «Ты в совершенстве овладел всеми Зеркалами Справедливости. А меня наставник обучает пока что лишь базовому приему». «А, вот в чем дело», - осознал Лоссвел. – «Да, Истинное и Гибельное Зеркала Справедливости более впечатляющие приемы. Но они куда менее важны, нежели верное разумение базового приема. Ты не должна концентрироваться на более продвинутых формах Зеркала Справедливости. Освой базовые практики, и со временем остальное придет к тебе». «Поняла», - кивнула Клеома. – «Значит, если я освою Зеркало Справедливости, наставник однажды обучит меня Путеводному Зеркалу Справедливости?» «Да, я уверен в этом», - подтвердил Лоссвел.

Клеома поблагодарила рыцаря за дельный совет, а тот осведомился: «Чего ты ждешь от Акстара, Клеома? Его признания?» «Конечно», - кивнула девушка. – «Он мой наставник. Но я хочу не только его уважения. Я хочу, чтобы он улыбался, когда смотрит на меня. Я вынудила его стать моим наставником, и с тех пор был чрезвычайно терпелив со мной. Я хочу отплатить ему добром на добро». «И что же заставит Акстара улыбнуться?» - поинтересовался Лоссвел.

«...Если я стану сильнее, думаю», - неуверенно произнесла Клеома, и Лоссвел кивнул: «Думаю, и это тоже. Но предположу, он искренне улыбнется, если сумеешь ты создать свою собственную форму Зеркала Справедливости». «Мою собственную?..» - поразилась Клеома. – «Думаю, я на такое не способна». «Я так тоже прежде думал», - признался Лоссвел. – «Но благодарность, которую я испытывал по отношению к наставнику, позволила мне создать Последнее Зеркало Справедливости. Твои чувства к Акстару не менее сильны. Я уверен: ты более, чем способна сделать то же самое».

«Мне о многом нужно подумать», - вздохнула Клеома, ускорила шаг, и Лоссвел проводил ее взглядом. К рыцарю приблизился Акстар, молвил: «Это был самый бестолковый совет, на мой взгляд. Новые формы Зеркала Справедливости просто так с неба не падают. Тебе бы этого не знать». «Конечно», - согласился Лоссвел. – «Но, думаю, Клеоме эта задача по плечу. Если она преуспеет в этом, обещай, что это вызовет у тебя хотя бы слабую улыбку». «Хватит читать мне лекции, мальчишка», - нахмурился Акстар. – «Я и так горжусь своей ученицей. А я надеюсь, что мы сможем завершить текущее противостояние прежде, чем это станет необходимым. Не хочу, чтобы Клеома шла на подобные жертвы». «Как и я», - вздохнул Лоссвел...

Мило доложил Раегену, что вести о странных инцидентах поступают отовсюду – как из земель Паладии, так и Ляписа.

«Странное поведение и недуги?» - констатировал Раеген. – «Непохоже на нечто, угрожающее обоим мирам, но что-то во всем этом донельзя тревожно». «Я прикажу нашим солдатам не терять бдительности и наблюдать за ситуацией», - заверил его Мило. «Хорошо, держи меня в курсе даже малейших изменений», - просил сподвижника Раеген, и тот, утвердительно кивнув, продолжал: «Но у меня есть и хорошие новости. Я встретился с некоторыми советниками, чтобы узнать их мнение касательно грядущих президентских выборов. И рад сообщить, что переговоры наши оказались весьма продуктивны, и приготовления проходят успешно. Таким образом мы проведем скорые, честные и прозрачные выборы».

«Это лучшие вести, которые ты мог принести мне», - улыбнулся Раеген, и Мило отвечал: «Я бы предложил тебе встретиться с этими советниками. Возможно, тебя приятно удивил бы мой выбор».

В чертог вбежали Джейк и Лид, и выпалила последнего: «Раеген, Воля Забвения жива!» «Что?!» - опешил Раеген. «Но тогда были бы какие-то свидетельства», - выдавил Мило, не в силах признать сей пугающий факт. – «Но не поступало донесений ни о серебристом тумане, ни о разломах в континууме». «На этот раз она действует иначе», - пояснил Джейк. – «Она нашла иной способ поглощать людские желания». «Людские... желания?» - встрепенулся Раеген. – «Ну конечно... Этот странный недуг, распространяющийся в обоих мирах... Стало быть, то вовсе не недуг! Это Воля Забвения!»

«И, если люди лишатся своих желаний, наше начинание окажется невозможным», - заключил Мило. – «Раеген, это ставит под угрозу все, чего мы добились». «Да, если люди лишатся собственной воли, выборы окажутся бессмысленны», - согласился Раеген. – «Падет сама основа демократии. Мы должны что-то предпринять, пока не стало слишком поздно».

Ступивший в зал солдат доложил Раегену: к замку приближается орда драконов Опустошения! Раеген коротко кивнул, заявил, что в самом скором времени примкнет к воинам, держащим оборону твердыни.

«Но ты не можешь!» - всполошился Мило. – «Ты ведь собирался принять участие в выборах. Ты не можешь подвергнуть опасности свою жизнь! Ты станешь лучшим президентом из возможных кандидатов, и нужен живым своему народу! Если произойдет худшее...» «Если выборов не случится, народу от этого лучше не станет», - прервал его Раеген. – «Мы должны открыто разрешать кризисы, встающие перед нами. Человек, который не может это сделать, не имеет права говорить о будущем».

Джейк и Лид заверили встревоженного Мило, что непременно позаботятся о Раегене; трое направились к выходу из зала, дабы принять бой с превосходящими силами противника...

Буффон и Калис шагали в направлении сердца Истока Света, дабы исполнить приказ Воли Забвения. «Кстати, а где она сама?» - обратилась Калис к спутнику, и тот пожал плечами: «Кто знает? В какой-то момент она исчезла». «Значит, она нас оставила», - констатировала Калис. – «Что ж, если у нее есть некий план, мне бы хотелось, чтобы и мы были в него посвящены». «Возможно, она не доверяет нам так, как делает вид», - предположил Буффон. «Разве можно винить ее за это?» - философски отметила Калис.

«И что это означает?» - нахмурился Буффон, и Калис усмехнулась: «Да ладно тебе, не включай дурака. У тебя был шанс прикончить Рейна, почему ты не воспользовался им?» «Потому что... я хочу одержать верх над ним в честном бою», - признался Буффон. – «Мне кажется, наше противостояние назначено судьбой. Уверен, ты это тоже чувствуешь». «Может, и так», - поколебавшись, согласилась Калис. – «Что ж, Рейн – не мой противник, но есть еще и иной. Я уверен в этом. Он сильнее, умнее... и носит очки. Дождись меня, мой прекрасный принц!..»

Буффон беседу продолжать не желал, предпочтя сосредоточиться на миссии, вверенной им Волей Забвения. Хоть и желал больше всего на свете скрестить клинки с Рейном...

Герои продолжали следовать к семи сияющим шпилям, означившимся вдалеке.

«Я заглянула в наше будущее», - сообщила Паус спутникам, и те воззрились на нее с надеждой. – «В скором времени к вам примкнут Дейзи и ее спутницы». «Сюда? Но как?» - изумилась Клеома. «Да какая разница?» - воскликнула Рока. – «Вновь объединившись, мы станем несокрушимы». «Ты права», - согласилась Клеома. – «Ничто не помешает нам возродить Фину».

Рока поблагодарила Паус за добрые вести, и та опустила глаза, тихо молвила: «Я должна кое в чем вам признаться. После того, как мы расстались, я в одиночку отправилась к Воле Забвения, дабы противостоять ей. Я не мыслила о том, чтобы покончить с нею, но надеялась, что смогу задержать ее. Но с таким же успехом я могла бы пытаться сдержать цунами. Я не только не смогла ничего поделать с нею, но также вынуждена была рассказать о вас то, что ей знать не следовало».

«Так вот почему она оказалась здесь», - осознал Рейн, и Паус извинилась перед спутниками за свою недальновидность. «Ты не могла этого предвидеть», - заметил Рейн. «Но меня тревожит, что Воля Забвения с такой легкостью одержала верх над тобой», - обратился к Паус Акстар, и та кивнула: «Она стала многократно сильнее, чем прежде. Представить не могу, откуда почерпнула она подобное могущество... На протяжении долгих лет я защищала Волю Света от тех, кто стремился причинить ей вред. Ни разу не пожалела о том, что стала ее хранительницей. Для меня сей долг был честью. Но я не сумела исполнить его... Я думала, что, если утрачу Волю Света, то не смогу продолжать свое существование. Но я здесь, жива и готова сражаться. Вы дали мне сил, чтобы продолжать жить, когда жизнь казалась утратившей всякий смысл. Я никогда не смогу отблагодарить вас за это в достаточной мере».

«Это мы должны благодарить тебя», - улыбнулась ей Рока. – «Не будь тебя, мы бы не узнали о том, как возможно вернуть Фину к жизни. Спасибо тебе, Паус!.. А теперь – давай спасем мироздание!»

...Герои продолжили путь, но вскоре остановились, осознав, что через это место они уже проходили прежде. Похоже, внешние пределы Истока Света подобны лабиринту! Сияющие стены, образующие извивающиеся проходы, тянулись до самого горизонта... Как же отыскать выход из лабиринта?..

Паус заглянула в будущее в надежде, что означится в видении хоть какая-то зацепка для них... но неожиданно на лице ее отразилось потрясение. «Боюсь, я больше не могу зреть будущее», - призналась она спутникам. Герои успокаивали Паус, говоря о том, что, даже лишившись своей способности, та остается сильным союзником. Дух Света отрешенно кивала, но мыслями была далеко. Способностью зреть будущее наделила ее Воля Света... Неужто теперь, когда не существует ее боле, она, Паус, утратила и дарованные способности?.. Но почему именно сейчас? А не в тот момент, когда Воля Света была уничтожена?..

Похоже, происходит нечто, о чем покамест им неведомо...

Раеген, Джейк и Лид взирали из окна замка на подступающих драконов Опустошения. Да, солдат упомянул «орду», но трое втайне надеялись, что он преувеличивал. Как оказалось – нет...

«Как же нам противостоять столь огромному числу драконов Опустошения?» - растерянно обратилась к сподвижникам Лид. «Ну, если учитывать нашу армию, мы можем сровнять число», - неуверенно отозвался Раеген. – «И остановим их здесь – во что бы то ни стало!»

Паус хохотнула, и герои с удивлением воззрились на нее: последние часы дух Света пребывала в весьма мрачном настроении. «Просто... чем больше я думаю обо всем этом, тем больше странным мне все кажется», - пояснила она спутникам. – «Какие еще духи Света могут похвастаться такими спутниками, как вы? Долгие годы я оставалась в Святилище Света, но там мне было одиноко. Наше совместное странствие показало мне много такого, о чем я и помыслить не могла». «Рад это слышать, Паус», - улыбнулся Рейн. – «Я рад, что мы стали друзьями». «Друзьями?» - произнесла Паус, будто пробуя слова на вкус. – «Да... думаю, так. Мы все друзья. Странно. Душа моя радуется, как будто Воля Света все еще со мной...»

Впереди лицезрели герои серебристый туман, выступил из которого Монета. «Стало быть, Свет вновь озаряет кристалл Фины», - констатировала Воля Забвения устами своего Хранителя. – «Почему мы все еще пытаетесь осуществить невозможное? Неужто вы ничему не учитесь? Я вновь и вновь разбиваю все ваши надежды, а вы отказываетесь предаться отчаянию. Глупо было сохранять вам жизнь. Я боле не повторю этой ошибки».

Герои изготовились к бою, но молвила Воля Забвения: «Вы меня не поняли. Я не стремлюсь к длительному противостоянию. Я собираюсь стремительно сокрушить вас. А для этого есть иные способы, кроме как лично сражаться с вами... Паус – покончи с ними!»

«...Как пожелаешь», - произнесла дух, вновь выступая рабыней чужой воли. Напрасно герои пытались воззвать к разуму Паус – та не слышала их слов. Не желая уничтожить Паус, Рейн и спутники его приняли решение отступить – и разделиться на две группы, дабы не смог противник преследовать их всех разом. «Встретимся у сердца Истока Света», - промолвил Рейн, и герои бросились прочь...

Воля Забвения приказала Паус преследовать беглецов, и устремилась та за одной из групп...

Рейн и Ринора долго бежали, посему остановились, чтобы перевести дыхание. Похоже, их никто не преследовал – ни Паус, ни Воля Забвения.

«Меня тревожит один вопрос», - признался Рейн спутнику. – «Как Воля Забвения сумела взять под контроль Паус?» «А ведь и правда...» - озадачился Ринора. – «Она же к ней даже не прикоснулась. Может, заставила подчиниться магией?» «А почему тогда не подчинила нас?» - резонно вопросил Рейн.

«Вы действительно столь слепы?» - в нескольких шагах от Рейна и Риноры возникла Воля Забвения. – «Вы до сих пор не поняли сути». «И что с того?» - окрысился Ринора. – «Мы здесь не для того, чтобы слушать историю твоей жизни, а чтобы покончить с тобой!» «Ах, Ринора», - изрекла Воля Забвения. – «Тебе так нравится оставаться в неведении? Позволь просветить тебя. Узри!»

Воля Забвения явила Риноре и Рейну образ распластавшего на земле тела Диверти, склонилась над которым Конш. «Это произошло в Симфонии после того, как вы покинули тот мир», - пояснила Воля Забвения. Отчаявшись, Ринора громко взывал к Диверти, моля того очнуться... «Он никогда не проснется», - произнесла Воля Забвения. – «Его душа покинула сей мир». «Это не так!» - истошно выкрикнул парень. – «Ты лжешь! Быть этого не может!»

Ринора обернулся к Рейну; в глазах его отражалось отчаяние. «Он не может быть мертв!» - настаивал Ринора. – «Он сказал, что будет жить – во что бы то ни стало! Как он может быть лжецом?!»

Ринора вознамерился было наброситься на Волю Забвения, но Рейн, схватив парня в охапку, бросился прочь... «Отпусти!» - вопил тот, силясь вырваться, и, когда Рейн удовлетворил его просьбу, выкрикнул: «Зачем ты так поступил?» «Если бы остались там, ничего хорошего бы из этого не вышло», - пояснил Рейн. – «Мы оба знаем, что навряд ли совладали с Волей Забвения».

Ринора попробовал вернуться назад, но Рейн с силой толкнул его в грудь, выкрикнул: «То есть, ты собираешься вернуться лишь потому, что потерял голову от ярости? Надеюсь, ты сумеешь объяснить в посмертии свой поступок Диверти!.. Ты ведь умен, Ринора. Неужто последняя битва Диверти так ничему тебя и не научила? Убеждения и цель – вот, что придает сражению смысл! Если хочешь сразиться с Волей Забвения, то должна быть битва, которой Диверти бы гордился».

«Ты прав», - признал Ринора, взяв себя в руки. – «Прости, что гнев затуманил мне разум». Парень просил спутника дать ему немного времени – почтить память названного брата. Рейн кивнул, отошел в сторону, оставив рыдающего Ринору наедине с его горем...

«Наставник, давай дадим друг другу обещание», - на бегу обратилась к Акстару Клеома. – «О том, что оба выберемся из этой заварухи живыми». «Прости, но я не люблю давать обещания, которые не смогу исполнить», - отозвался мечник, не сбавляя темп. «Но иногда именно данное обещание дает тебе силы сдержать его», - настаивала Клеома. – «Поэтому я и хочу, чтобы мы пообещали это друг другу. Я не умру, и ты не умрешь, договорились? А когда все закончится, я найду способ выказать тебе свою признательность. Чего бы ты хотел?»

Акстар остановился, задумался. «...Всегда хотел научиться играть на музыкальном инструменте», - признался он. – «Я так понимаю, это твой конек». «Ты... хочешь, чтобы я тебя этому обучила?» - поразилась Клеома. «Ну да», - нахмурился Акстар. – «А тебе что, смешно?» «Вовсе нет!» - заверила наставника девушка. – «Я буду рада помочь тебе!»

Двоих настигли Калис и Буффон, и бросил последний: «Боюсь, мы не можем позволить вам уйти». Калис поддержала сподвижника, попросив намеченных жертв не сопротивляться и не усложнять самим себе жизнь.

«Будь осторожна!» - предупредил Клеому Акстар. – «Эти двое выглядят как клоуны и ведут себя соответствующе, но на самом деле они – опасные противники».

Четверо обменялись рядом ударов, и от проницательных Хранителей Опустошения не укрылось, сколь неопытна Клеома во владении мечом. «Как давно ты сражаешься, девочка?» - осведомился Буффон. «Недолго», - призналась Клеома. – «Меньше года». «Что, правда?» - удивилась Калис. – «Никогда бы не подумала». «У тебя есть задел стать великой мечницей», - согласился Буффон. – «Однако талант без опыта – ничто. И тебе понадобятся десятилетия, чтобы сравняться в умении с нами. На данный момент у тебя нет шансов на победу». «...Может, и так», - согласилась Клеома, не опуская клинок, - «но я все равно не отступлю».

Буффон метнулся к Клеоме, надеясь сразить его, но удар меча Хранителя парировал Лоссвел, выросший на его пути. Акстар и Лоссвел передали девушке свои кристаллы, велев разыскать Дейзи; сами же они надеялись связать боем Хранителей, не позволить им преследовать остальных.

«Ты должна доставить наши кристаллы по назначению», - настаивал Акстар, убеждая растерявшуюся Клеому. – «Вспомни, для чего мы здесь. Мы должны сделать все возможное, чтобы возродить Фину». Клеоме все это очень не нравилось, но сознавала она справедливость произнесенных слов.

Посему бросилась прочь, в то время как Акстар и Лоссвел сошлись с Хранителями Опустошения в противостоянии...

Раеген, Джейк, Лид сдерживали наряду с солдатами Альдора у дворцовых врат бешеный натиск драконов Опустошения. Неведомо, откуда взялись драконы и что им понадобилось в Паладии, но такими вопросами защитники сего мира и не задавались, всецело сосредоточившись на битве.

Казалось, им вот-вот удастся сдержать натиск монстров... когда солдаты неожиданно опустили оружие и замерли как истуканы. «Неужто они утратили волю к жизни?» - поразился Раеген. Но как?!. Ведь ни тумана, ни разлома в реальности не наблюдалось!

Раеген приказал воинам отступить в замок, но они не сдвинулись с места – стояли и смиренно принимали смерть от клыков и когтей драконов Опустошения. Сознавая собственное бессилие, Раеген, Лид и Джейк бросились под защиту замковых стен. Сонм порожденных Опустошением драконов устремился следом...

Продвигаясь к сердцу Истока Света, Рока и Бух уперлись в барьер из прозрачных, но донельзя прочных стен. Девушка недовольно воззрилась на препятствие: и как же преодолеть его?..

Вскоре разыскали их Рейн и Ринора, и Рока объяснила сподвижникам возникшую проблему. «Похоже, барьер создан из Света», - задумчиво произнес Ринора, изучая стену. – «Возможно, если бы применил заклинание, в основе которого Опустошение...»

«Дальше вы не пройдете», - послышался голос Воли Забвения, и в десятке шагов от героев возникли фигуры Монеты и Паус. Воля Забвления приказала Паус покончить с героями; сама же она стремилась достичь Истока Света как можно скорее.

На глазах пораженных героев фигура Монеты преодолела барьер из Света, даже не заметив его. «Как?!» - вырвалось у Рейна. – «Она ведь не использовала магию Опустошения!»

Рейн и Рока сдержали натиск Паус, в то время как Ринора направил энергии Опустошения на барьер, сумел создать в нем небольшое отверстие. Не мешкая, Рейн, Рока и Бух прошли через него... и отверстие начало уменьшаться – оставив Ринору наедине с Паус! Прежде, чем исчез разлом полностью, Ринора успел бросить Рейну свой кристалл, после чего обернулся к Паус, надеясь задержать ее на время, достаточное для того, чтобы герои успели разыскать Дейзи и возродить Фину.

«Я спасу Паус», - заверил он товарищей. – «Я поступлю так же, как Диверти поступил ради нас. Он не единственный, кто способен открыть путь для своих друзей». Решив довериться Риноре, Рейн, Рока и бомба устремились прочь – в направлении семи сияющих башен.

Ринора же обернулся к Паус. Как же вырвать ее из-под контроля Воли Забвения?.. И как бы поступил на его месте Диверти?.. «Наверняка бы сказал: единственный способ достучаться до нее – заставить душу говорить через кулаки», - усмехнулся парень, атаковал противницу...

Паус повергла Ринору в магическом поединке. Парень готов был смириться с поражением, когда в разуме его прозвучал голос отца. «Слишком рано сдаешься», - произнес Брюс. – «Уверен, что все испробовал? Вспомни, сын. Вспомни игры, в которые мы с тобой играли».

Пришло озарение... Превозмогая боль, Ринора приподнялся, и, обратившись к Паус, тихо произнес: «Мне конец. Хотя бы даруй мне быструю смерть...» Дух Света направила потоки энергии в сторону Риноры, но тот, вскочив на ноги, стремительно метнулся за спину Паус, поверг его магией Опустошения.

«Ринора?..» - выдавила Паус, вновь обретая свое «я». «Это действительно ты?» - с подозрением осведомился Ринора, и дух кивнула: «Да. Твоя душа обратилась ко мне и пресекла транс, в котором я пребывала». «Надеюсь, тебе больше не промоют мозги», - высказал надежду Парень. Помолчав, Паус призналась: «Не в этом дело. Мне не промывали мозги. У меня не было иного выбора, кроме как подчиниться. Как это могло случиться?..»

Паус была совершенно обескуражена произошедшим...

Следуя к сердцу Истока Света, Рейн, Рока и Бух повстречали Клеому.

«А Акстар не с тобой?» - встревожился Рейн, и отвечала Клеома: «Он с Лоссвелом сдерживает Буффона и Калис, чтобы дать нам необходимое время. Они передали мне свои кристаллы». «Думаете, они выстоят?» - неуверенно молвила Рока. «Конечно», - заявил Рейн. – «Буффон и Калис сильны, но они не представляют угрозы для этих двоих».

Рока и Рейн поведали Клеоме о том, что Ринора в настоящее время сражается с Паус, пытаясь вырвать ту из-под контроля Воли Забвения.

Пред героями соткалась из воздуха дверь, и выступили из проема Дейзи, Нерина, Кальмия и Поппи. Девушки приветствовали старых друзей, и осведомился изумленный Рейн: «А откуда здесь взялась дверь?» «Думаю, она имеет отношение к толике сущности Фины, остающейся в твоем кристалле», - предположила Поппи.

Кальмия, Нерина и Дейзи обратилась к Роке, заявив, что больше всего на свете желают возрождения Фины, и неправильно было оставлять их в неведении касательно сей возможности изначально. Рока просила прощения у подруг, и молвила Дейзи: «Знаю, ты приняла такое решение ради нас – и, возможно, мы действительно не были на тот момент готовы к странствию. Но отныне мы пребудем вместе! И обязательно возродим Фину».

«У меня есть для вас кристаллы», - обратился к девушкам Рейн. – «Один от Риноры, другой от Диверти». «А у меня кристаллы наставника и Лоссвела», - добавила Клеома.

«Итого, нас семеро, и кристаллов семь», - заключила Рока, когда каждый из их небольшого отряда взял в руки по кристаллу. Что это – совпадение или судьба?..

«Я однажды говорила с Финой о судьбе», - молвила Клеома. Тогда, в Симфонии, Фина спросила у нее: «Клеома, а ты веришь в судьбу? Я верю. И верю, что с каждым случается и хорошее, и плохое. Такова судьба. Поэтому неважно, сколь печальные события происходят сейчас, важно помнить, что впереди ожидают хорошие времена. Думаю, в жизни существует подобное равновесие».

«Поэтому неважно, сколь печальные события происходят сейчас, важно помнить, что впереди ожидают хорошие времена», - повторила Клеома. – «В это я верю». «Да, я согласен с тобой», - произнес Рейн.

«Так как же нам возродить Фину?» - осведомилась Дейзи, и Рейн, указав на виднеющиеся вдалеке хрустальные башни, молвил: «Мы должны доставить кристаллы в каждый из этих шпилей. Когда кристаллы окажутся на вершинах башен, мы высвободим Свет, заключенный в них». «И в сердце Истока образуется огромная сфера Свера», - добавила Рока, и Рейн, утвердительно кивнув, закончил: «После чего мы должны будем обратить себя в Свет и поместить внутрь сферы кристалл Фины. И это действие возродит ее».

Герои приняли решение разделиться: каждый направился к одной из семи башен, окружающий сердце сего пространства...

Рока со всех ног бежала в сторону одной из башен, желая как можно скорее вернуть Фину к жизни; верный Бух едва поспевал за своей хозяйкой.

Неожиданно сполох сияющей энергии отбросил двоих в сторону. За ним последовал следующий выброс, и еще один... Неужто подобные явления характерны для этой реальности?.. Но они способны с легкостью обратить в прах смертных созданий!

Зрела Рока пред собою призрачные фигуры Брюса и Хораля. «Ты сумела зайти так далеко, потому что ни разу не отринула надежду», - прошелестел Хораль. «Тебе осталось продержаться чуть-чуть, и ты сумеешь спасти Фиру», - рек Брюс. «Пожалуйста, Рока», - молил Хораль. – «Сделай те шаги, которые мы пройти не в силах».

Рока заверила павших друзей, что никакие сполохи Света не заставят ее отступить от намеченной цели. Превозмогая разрывающие тело всплески энергии, девушка продолжила путь; Бух следовал за нею...

Акстар и Лоссвел сдерживали натиск Хранителей, и осознали те, что, похоже, замысел их противников вполне может увенчаться успехом, и бой сей недопустимо затянется.

Буффона объяло сияние – кровь ее пробудилась; Лоссвел немедленно ответил тем же, уровняв силы. Но тут же кровь свою пробудила Калис, и Акстар, опешив, выдохнула: «Да кто вы двое такие?!» «Какой прок объяснять?» - хмыкнула Калис. – «Ведь вы умрете, здесь и сейчас».

С поразительной легкостью двое повергли Акстара, а после и Лоссвела...

Рейн спешил к башне.

Сияние становилось просто ослепительным, жгло глаза, но он не останавливался – не имел на это права. Шаг за шагом продвигался вперед, думая лишь об одном – о спасении Фины. Кристалл ее сиял, и Рейн усмехнулся: похоже, Фина подбадривает его.

«Дождись меня, Фина», - прошептал Рейн. – «Я иду к тебе».

Раеген, Лид и Джейк отступили во внутренние покои замка, и Мило сообщил им, что солдаты, защищающие комплекс, пали пред натиском противника. В самом скором времени драконы Опустошения доберутся и сюда! И даже запертые двери их не остановят...

«Мы слишком поздно поняли, что происходит», - констатировал Раеген, отчаянно пытаясь найти выход из сложившейся критической ситуации. – «Но, даже будь мы быстрее, мы все равно не знаем, как именно враг крадет у людей волю к жизни. С самого начала Воля Забвения была на десять шагов впереди». «Да, это так», - согласилась Лид. – «Хоть и неприятно признавать, но факт остается фактом».

«И все же я не собираюсь сдаваться», - постановил Раеген. – «И погибать не планирую. Нам нужно найти способ выпутаться из нынешней заварухи и продолжить борьбу. Сдаться легко».

Дверь содрогнулась под тяжелыми ударами, и, разбив створки, в чертог ступило множество драконов Опустошения. Раеген и спутники его вступили в бой с монстрами, сознавая, что он – скорее всего – окажется для них последним...

Рока и Бух достигли основания одной из радужных башен, приступили к восхождению...

Сознавая неотвратимость конца, Джейк искренне поблагодарил Лид за то, что оставалась с ним рядом все это время. В ответ та посоветовала ему заткнуться и засунуть свой предсмертный монолог куда подальше.

Раеген просил Джейка, Лид и Мило бежать прочь. «Со всем уважением, Раеген, тебе еще предстоит возглавить нацию», - молвил Мило, но Раеген упрямо покачал головой: «Если я позволю трем моим друзьям погибнуть, то я буду недостоин что-либо возглавить в принципе. А обо мне не волнуйтесь. Может, в последнее время у меня и не было особой практики, но все же я остаюсь одним из Шести Присяжных. Я что-нибудь придумаю!»

Сполохи заклятий ударили в орду драконов, прикончив добрую дюжину тварей. С изумлением наблюдали защитники дворца Альдора подоспевших на помощь им товарищей – пятерых Присяжных: Зигфрида, Игнасио, Фолку, Сида и Ситру!.. «Это те самые советники, Раеген, о которых я тебе говорил», - улыбнулся Мило, когда пятеро примкнули к сражающимся.

Противостояние продолжилось, но теперь расклад сил изменился кардинально...

Достигнув вершины башни, Рока приблизилась к пустующему постаменту, вознамерилась возложить на него кристалл. Видела она вершины некоторых иных башен, и озарены они были сиянием – стало быть, спутникам ее удалось осуществить задуманное и поместить кристаллы на постаменты.

«Думаю, ты зашла достаточно далеко», - произнес холодный голос, и из появившегося разлома выступила Калис. «Калис?!» - поразилась Рока. – «Что ты сделала с Акстаром и Лоссвелом?» «Подумай сама», - предложила Хранительница. – «Я здесь, а они – нет... Буффон же в настоящее время наносит визит вежливости одному из твоих друзей. Тебя же я уничтожу лично, ибо твое желание возродить Фину куда сильнее, чем у других».

Калис высвободила могущество крови в полном объеме, и сияние объяло ее фигуру...

Следуя к пьедесталу на вершине хрустальной башни, Рейн лицезрел, как выступает из разлома в континууме Буффон. Похоже, Акстар и Лоссвел все-таки не сумели сдержать неистовых Хранителей Опустошения...

Кровь противников пробудилась, и схлестнулись они друг с другом...

«Ты хорошо сражаешься», - бросил Буффон Рейну. – «Но ты уже проиграл. Ваш замысел требует, чтобы вы разместили все семь кристаллов на вершинах башен. Даже если один из вас потерпит неудачу, все окажется зря. А с одним из вас сие непременно случится. Даже если мы с Калис окажемся повержены. И это ты изменить не в силах. Ибо это уже произошло».

«О чем ты?..» - встревожился Рейн, но противник не удостоил его ответом.

Дейзи возложила свой кристалл на пьедестал, когда путь к ступеням, ведущим к основанию башни, преградила ей фигура Монеты.

«Мои силы восстановлены в полной мере», - изрекла Воля Забвения, медленно приближаясь к намеченной жертве. – «Надеюсь, ты осознаешь, что сопротивление бесполезно. Ты так отчаянно старалась добраться сюда, не подозревая, что это место станет твоей могилой. Ибо даже если один-единственный кристалл будет удален из уравнения, все ваши замыслы пойдут прахом... и Фина продолжит пребывать во сне целую вечность! Судьба сокрушила ту малую толику надежды, которая у вас оставалось! Я нареку сей день вторым Днем Забвения!»

Рейн и Буффон сошлись в противостоянии.

«Как сумел ты пробудить свою кровь?» - спрашивал Рейн. «Пробудиит кровь?» - озадачился Буффон. – «Что означает подобный термин в твоем мире? Для нас подобное состояние – мерило избранного воина... и страшное проклятие».

«Проклятие?» - озадачился Рейн. «Мне куда более интересно твое искусство владения мечом», - отметил Буффон. – «Ты действительно походишь на него, и те только внешне». «На кого?» - спрашивал Рейн. «Хоть я и не знаю, что связывает тебя с ним...» - задумчиво произнес Хранитель. – «Возможно, в этом тоже заключается росчерк судьбы... Как бы то ни было, я знаю, что должен одержать верх над тобой».

Рейн теснил противника, зная, что и он должен – обязан! – одержать верх. Ровно как и все остальные его сподвижники, достигшие сих башен. Буффон отступил, молвил: «Теперь я понимаю, что Фина для тебя дороже всего на свете. Но скажи, если бы ты мог спасти или Фину, или мироздание – что бы ты выбрал?» «Для меня что одна жизнь, что сотня – все едино», - отозвался Рейн. – «Будь у меня подобный выбор, я бы сумел спасти и Фину, и мироздание. Это убеждение, в которое я верю всей душой».

«Очень наивно», - заключил Буффон. – «Хотя ты никогда не ступал в мир, наполненный отчаянием, потому и не успел повзрослеть». «Я хотел бы ответить, что ты ничего обо мне не знаешь», - процедил Рейн, - «но на самом деле для меня совершенно не важно, что ты обо мне думаешь. Но я скажу одно: никакое отчаяние не заставит меня расстаться со своими убеждениями».

«Что ж, хорошо», - молвил Хранитель. – «Тогда я своими клинками научу тебя суть отчаяния». Буффон вновь устремился в атаку, но неожиданно поступил, заметив слабое сияние, появившееся в воздухе перед ним. «Рейн, похоже, твоя жизнь спасена», - заключил он. – «На этом наше противостояние завершается».

С этими словами Хранитель Опустошение бесследно исчез. Рейн с удивлением отметил, что тело его бросило в жар; что означает сие ощущение?.. Сражение с Буффоном оказало на Рейна странное влияние, и воин сам не понимал причин того...

Приблизившись к пьедесталу, Рейн осторожно возложил на него сияющий кристалл. Воззрившись на вершины соседних башен, юноша с тревогой заключил, что два кристалла по сей час не сияют...

И несчастью, он должен был остаться здесь, ибо все семеро должны высвободить могущество Света единовременно...

Стремительный натиск Калис заставлял Року все время отступать и уклоняться; противница не давала ей возможности творить заклинания, и девушка сознавала, что первый же пропущенный удар может стоить ей жизни.

Бух бросился на помощь хозяйке, налетел на Калис, крича Роке использовать свое самое могущественное из заклятий. Девушка повергла оным Калис, а также воспользовалась обретенными мгновениями, чтобы сотворить заклинание «Ускорение», направив то на себя.

Ныне они сражались с Калис на равных. Рока повергла Хранительницу, после чего поблагодарила бомбу за помощь – без нее она бы не справилась!.. Разъяренная, Калис поднялась на ноги, бросила: «Я поняла, что меня раздражает в тебе больше всего. Ты выглядишь в точности, как она». «Ты о чем?» - озадачилась Рока, но Калис лишь отмахнулась: неважно, мол.

Хранительница вознамерилась покончить с дерзкой чародейкой, когда на краткое мгновение воздух перед ней задрожал, и Калис с сожалением констатировала: бой их придется прервать. Заверив Року в том, что вскорости они завершат противостояния, Калис исчезла, а Рока поспешила поместить свой кристалл на пьедестал.

Ныне вершину лишь одной радужной башни не озаряло сияние...

«Нет! Я не сдамся!» - бесстрашно заявила Дейзи, взирая на воплощение Воли Забвения. – «Если я потерплю поражение, Фина к нам не вернется!» «Собираешься одержать верх надо мной?» - хохотнула сущность. – «Это могло быть смешно, не будь оно так печально. Фина отдала всю себя, пытаясь это сделать, и все равно не преуспела». «И что?» - запальчиво выкрикнула актриса. – «Я должна попытаться! Моя жизнь изменилась в тот момент, когда я отпустила руку Фины... Как будто сердце биться перестало, я улыбаться не могу. Я не в таком состоянии выходить на сцену... Без Фины я все равно что мертва! Вот почему у меня нет выбора!» «Понятно», - констатировала Воля Забвения. – «Стало быть, ты тоже обратишься в Свет. Но, думаю, в итоге это не имеет никакого значения...»

Двое сошлись в противостоянии; Воля Забвения сознавала, что Дейзи сражается не в полную силу. «Почему ты сдерживаешься?» - осведомилась она. – «Ведь ты способна высвободить больше Света. Хотя если ты исчезнешь как Фина, никто боле не наполнит Светом это место. Зная это, ты действительно хочешь продолжать?»

Дейзи не могла нанести Воле Забвения ни единого ранения, и подтвердила та: «Да, прошло то время, когда Свет мог причинить мне вред». Призвав молнию, сущность повергла девушку, молвив: «Тебе было предопределено потерпеть поражение с того самого момента, как ты решила воззвать к могуществу Света».

Дейзи вновь поднялась на ноги, заявив, что сражение их продолжится, ибо это еще не конец пьесы. «Если наше сражение – это пьеса, но я не актер, а драматург», - отметила Воля Забвения, вновь повергла девушку. – «Ты – всего лишь человек. Свет никогда не будет принадлежать тебе. Твоя роль изначально была второстепенна.

Воля Забвения вознамерилась обсудить на беспомощную противницу сферы энергий Опустошения, когда на вершине башни возникли в воздухе три двери. Одна из них открылась, и выступила из проема призрачная девочка – маленькая Фина. «Прекрати мучать Дейзи!» - заявила она, закрывая актрису своим телом. «Кто ты?» - озадачилась Воля Забвения.

Из двух иных дверей появились Мело, Мазурка и Конш, бросились к Дейзи. «Эта маленькая Фина привела нас к тебе», - говорили они. – «Все будет хорошо. Вместе мы выстоим».

Возя Забвения противостояла Дейзи и троице Разрушителей Опустошения. Последние теснили сущность, и, отступив, признала та: «Поистине, люди могут быть весьма опасны. Они угрожают равновесию сего мироздания. Они должны быть уничтожены... любой ценой... Мне следует как можно скорее достичь пика своего могущества...»

С этими словами Воля Забвения исчезла. Дейзи возликовала: они справились! Актриса поблагодарила за своевременную помочь Мело, Мазурку и Конш... и призрачную малышку Фину.

Семеро героев одновременно высвободили могущество Света, и огромная сияющая сфера возникла меж радужными башнями. «Мне следует переместить вас всех к сфере Света?» - осведомилась призрачная Фина, и на вершине башни возникла дверь. Дейзи и трое Разрушителей Опустошения ступили в проем...

Сражение в Альдоре продолжалось. Присяжные Паладии и союзники их противостояли превосходящим силам драконов Опустошения. После битвы с императором Альдора Присяжные утратили бессмертие и немалую толику своих сил, и все же сражались они совершенно бесстрашно...

Драконы медленно, но верно продолжали теснить защитников дворца, вынуждая тех отступать к вратам. «Раеген, ты знаешь, чего хотят эти твари?» - вопросила Ситра, и отозвался Раеген: «Они стремятся проникнуть в Башню Альдора, но не ведаю, с какой целью».

«Думаю, я знаю, чего они хотят», - послышался голос, и к защитникам Паладии примкнула Мид наряду с бывшими Звездными – Шамлином, Наги и Йего. «Насколько мы можем судить, враг стремится к верхним уровням башни», - просветила Раегена и сподвижников его Мид. «Некоторые пытаются вскарабкаться туда даже по внешним стенам», - добавила Йего.

Раеген недоумевал: что могло понадобиться драконам Опустошения на вершине башни?.. Насколько он мог судить, ничего значимого там нет...

Лид предложила остальным в настоящее время сосредоточиться на обороне элеваторов...

«Ты как, Паус?» - участливо поинтересовался Ринора. – «Лучше?» «Да...» - прошептала дух Света. «Ты говорила что-то о том, что не находилась под ментальным контролем?» - с тревогой вопросил парень. – «Тогда что все это было?»

«Я должна немедленно покинуть это место, Ринора», - заявила Паус. – «Все точки оказались соединены воедино... Понимаешь, я зрела еще одно видение будущего, которым ни с кем не поделилась. Оно явилось мне непосредственно перед тем, как я утратила свой дар предвидения. Я зрела Башню Альдора, озаренную Светом». «Башня Альдора?» - удивился Ринора. – «Где это?» «В том пласте реальности, откуда родом Рейн», - отвечала дух. – «Величественная башня, попирающая небеса в мире, рекомом Паладией. Признаюсь, сразу я не осознала всю значимость этого видения. Поэтому и не сказала никому... чтобы не сеять ненужное смятение. Но теперь я понимаю, что именно было явлено мне. Я должна спешить в Башню Альдора и изменить предначертанное... пока еще не слишком поздно».

К ним приближались драконы Опустошения, и Ринора, велев Паус уходить, и поскорее, сосредоточился на противостоянии с монстрами...

Герои встретились близ гигантской сферы Света. Узнав о том, что Дейзи пришлось противостоять Воле Забвения, Рока порывисто обняла девушку. Высказал свое уважение Дейзи и Рейн, который не понаслышке знал, насколько сильно нынешнее воплощение Воли Забвения. «Это показывает, сколь сильна твоя связь с Финой», - говорил он, и Дейзи улыбнулась: «Рейн, у меня есть две цели. Точнее, желания... Первая – конечно же, возродить Фину. А о второй не скажу, секрет. Но ты узнаешь ее, когда Фина вернется к нам».

К остальным примкнули Лоссвел, Акстар и Ринора. Как оказалось, Лоссвел и Акстар заметили Ринору, в одиночку сражавшегося с драконами, и немного подсобили ему в сем противостоянии, а после продолжили путь к радужным башням вместе.

«Буффон и Калис сказали, что сразили вас», - с облегчением вздохнул Рейн, обращаясь к Акстару и Лоссвелу. – «Рад видеть, что это не так». «Да, они действительно повергли нас», - признал Лоссвел, и добавил Акстар: «Но по какой-то причине решили сохранить нам жизни». Странные они, эти двое. Очевидно, что преследуют они некие собственные цели...

«Паус отправилась в Паладию – в Башню Альдора», - просветил остальных Ринора. – «Сказала, что должна сделать там что-то важное». «Башня Альдора?» - изумился Рейн. – «Но почему?» «Паус лишь упомянула, что делает это ради нас», - пожал плечами парень. Что ж, героям оставалось лишь верить в Паус...

Они приблизились к сфере Света, ослепляющей своим сиянием. Неужто им действительно осталось сделать один-единственный шаг? Поместить в сферу кристалл Фины?..

«Рейн, поместить кристалл туда следует тебе», - обратилась к юноше Рока. Рейн кивнул, и кристалл Фины озарился сиянием. «Ты даруешь мне свою силу, Фина?» - улыбнулся воин. – «Обладая подобным Светом, мне беспокоиться не о чем».

Озаренный сиянием, Рейн ступил в сферу Света...

«Это действительно все то, что ты хотела сказать Рейну?» - шепнула Нерина Дейзи, и та кивнула: «Да. Второе мое желание – увидеть искреннюю улыбку на лице Рейна. И когда мы спасем Фину, я знаю, что желание мое претворится в жизнь». Нерина обняла Дейзи, и та тихо плакала. «Не должна я рыдать», - всхлипывала она. – «Фина возвращается к нам. Как я могу грустить в такое время?»

Дейзи обратила взор в сторону сферы Света, отчаянно надеясь, что возрождение Фины вот-вот свершится.

Продвигаясь к центру сферы, Рейн осознавал, что не продержался бы в сем пространстве долго, если бы не кристалл Фины, дарующий ему защиту.

Но путь ему преградил Монета – воплощение Воли Забвения. «Дальше ты не пройдешь», - заключила та. «Откуда ты здесь?» - изумился Рейн. – «Находиться в подобном месте для тебя немыслимо!» «Как я уже говорила, я не та, что прежде», - молвила Воля Забвения. – «Мое могущество возрастает. Стремительно. Это вместилище не в силах боле сдерживать мою мощь».

Фигура Монеты исчезла, и Рейн зрел черный кристалл, пребывающий в разломе, исходили из которого энергии Опустошения. Могущество первоначально действительно было всесокрушающим...

На первом этаже Башни Альдора продолжалось ожесточенное противостояние. Место каждого убитого дракона тут же занимали новые; Присяжные сражались рука об руку со Звездными, сознавая, что силы их на пределе.

Неожиданно Йего замерла, опустила оружие; взгляд ее потускнел. «Проклятие!» - выругался Раеген, заметив произошедшую с девушкой метаморфозу. – «Ее воля подчинена!» Сид и Мид поразились: неужто Опустошение способно на подобное?!

Вслед за Його утратила волю Мид... Сподвижники их были потрясены происходящим. Как?!. Ведь ни Йего, ни Мид не коснулся ни один из драконов! «Мы сражаемся с незримым врагом», - пояснил остальным Джейк. – «Он лишает людей воли и желаний».

Раеген велел сподвижникам отвести Йего и Мид за их спины, подальше от драконов. «Мы не знаем, каким образом враг лишает вас воли», - процедил он, созерцая орду монстров, противостоящую им. – «И если не выясним это в самом скором времени, с нами будет покончено».

На глазах потрясенных героев сфера Света раскололась но множество сияющих осколков! В отражениях оных лицезрели они Рейна... и Волю Забвения!.. Как же помочь ему?!

«Мы не можем», - помрачнел Акстар. – «Этот Свет слишком силен, и он попросту уничтожит нас. Без защиты кристалла Фины мы не выдержим, даже обратив себя в Свет». «Тогда что же нам делать?» - с отчаянием вопросила Конш. «Верьте в Рейна!» - посоветовал героям Лоссвел, и Дейзи поддержала его: «Рейн непременно одержит победу! Он обязательно спасет Фину».

Рейн взялся за меч, осведомился: «Мы разрешим все здесь и сейчас?» «Нет», - отозвалась Воля Забвения. – «Мое могущество вскоре достигнет своего пика. Именно тогда и начнется наше последнее противостояние. А пока гибель твоя не свершилась, скажи мне вот что. Фина прожила долгую жизнь, и ей много тягот пришлось вытерпеть. Зачем ты хочешь призвать ее в мир боли? Разве не будет милосерднее позволить ей обрести вечный сон?»

«Ты ведь вроде как породила Фину?» - вопросом на вопрос отозвался Рейн. – «Какой родитель желает смерти своей дочери?» «Сущности, подобные нам, существуют вне пределов вашей концепции счастья», - отозвалась Воля Забвения. – «Помни, мы – не люди». «И это относится и к Фине?» - уточнил Рейн, и Воля Забвения подтвердила: «Именно».

«Фина кое-что сказала своим друзьям», - молвил Рейн. – «Она говорила, что с каждым случается и хорошее, и плохое. Поэтому неважно, сколь печальные события происходят сейчас, важно помнить, что впереди ожидают хорошие времена. Неважно, какие тяготы приходится превозмогать, Фина никогда не позволяла себе отступить! Она продолжала жить, свято веря в светлое будущее! Поэтому не смей насаждать ей свои искаженные идеалы! Фина добра и сильна... и душа ее поистине чиста!»

«Ты высказал свое мнение», - заключила Воля Забвения. – «Продолжай свой путь. Мы сразимся в сердце сего пространства. Но знай, что впереди у тебя тяжелый путь. Защита Фины не спасет тебя от обжигающей агонии, ожидающей впереди».

Воля Забвения исчезла, и Рейн, пожав плечами, устремился вперед...

Вглядываясь в осколки сферы, зрели герои, как Рейн продолжает свой путь. Но сможет ли он выстоять в сражении с Волей Забвения, когда могущество той станет абсолютно?..

«Неужто мы ничего не можем сделать, кроме как верить в него?» - обратилась к сподвижникам Рока. – «Быть может, мы все же как-то сумеем помочь ему?» Лоссвел заверил остальных: увы, но сделать они в настоящий момент не могут ничего. Посему... да, остается им лишь верить в Рейна, и ничего иного!..

Но Дейзи терзалась сомнениями: неужто они действительно ничего не могут предпринять?

Защитники Башни Альдора сознавали: возможно, у них остается лишь несколько мгновений для того, чтобы понять, как именно противник способен лишать их воли. Вслед за Йего и Мид в ступор погрузились Шамлин и Наги...

Бил сражающихся возникла Паус, испепелила драконов Опустошения потоками Света, после чего представилась Раегену и сподвижникам того: «Я – Паус... друг Фины. Я рада, что не все из вас лишились воли». «Так это действительно дело рук Воли Забвения?» - осведомился Джейк, и Паус подтвердила: «Да, это так. Воли людей лишает Свет». «Свет?» - изумилась Ситра. – «Враг использует Свет, чтобы лишать людей воли?.. Но ведь Свет повсюду! Его невозможно избежать!»

«Но, если это так, почему с нами все в порядке?» - нахмурился Игнасио. «Влияние Света частично зависит от уровня подверженности ему, а также от силы воля индивида», - пояснила Паус. – «Другими словами, омовение потоком Света не обязательно лишит человека воли».

«Почему Воля Забвения атакует Башню Альдора?» - вопросил у духа Света Раеген, и отвечала та: «Чтобы захватить вершину башни, и озарить Светом весь мир. Если начинание это окажется успешным, воли лишатся все без исключения миряне Паладии. А Воля Забвения обретет немыслимое доселе могущество. Остановить ее будет невозможно».

Сознавали Присяжные Паладии: они должны защищать Башню Альдора ценой собственных жизней!

«Но как Воля Забвения использует Свет?» - недоумевал Джейк. «И правда», - согласилась с ним Лид. – «Почему она не использует серебристый туман, как прежде?» «Тому есть причина», - тихо произнесла Паус. – «Все потому, что Воля Забвения сейчас...»

Свет терзал тело его и душу, но Рейн упрямо шагал вперед, к сердцу сферы Света. Он падал, но поднимался вновь, продолжал путь – шаг за шагом, упрямо переставляя ноги. «Я должен спасти Фину...» - шептал он. – «Я должен идти вперед ради нее...»

...Герои с тревогой вглядывались в осколки кристалла, с отчаянием сознавая, что Рейн – на пределе своих сил. «Нет, Рейн сможет», - настаивал Лоссвел. – «Ведь на кону – жизнь Фины. Что бы ни произошло, он не отступит». «Верно», - согласился с ним Акстар. – «Он дойдет до конца. Однако впереди его ожидает Воля Забвения. Сумеет ли Рейн одержать верх над сей сущностью в нынешнем своем состоянии?..»

Клеома огляделась по сторонам, с удивлением осознав, что Дейзи поблизости нет...

Каким-то непостижимым образом Рейн сумел достичь сердца сферы, где дожидалась его Воля Забвения.

«Сможет ли твое слабое тело выдержать бой?» - осведомилось первоначало. «Конечно», - уверенно заявил Рейн. – «Тебя не только Фина сумела повергнуть, но и Дейзи тоже. Не отступлю и я». «Я жажду, чтобы мироздание познало полное опустошение», - изрекла Воля Забвения. – «Фина – олицетворение Света – являло собой антипод сего. Свет... я не могу выносить Свет». «Но почему ты так ненавидишь Свет?..» - спрашивал Рейн. «Потому что, омытые ненавистным Светом, исчезают все намеки на тень», - отвечала Воля Забвения. – «Влияние Тьмы излишне преувеличено. Само существование Света глупо. И люди, которые цепляются за эту глупость, недостойны свободы воли. Я обращу их всех в своих послушных марионеток. Марионеток, не верующих ни во что».

«Я не позволю тебе сделать это», - постановил Рейн. – «И дело здесь не в спасении Фины. Я обязан позаботиться о том, что ты не преуспеешь в задуманном!»

Обнажив клинок, Рейн схлестнулся с могущественной сущностью, сознавая, что потерпеть поражение в сем противостоянии он не имеет права...

Рыцарь Грандшелта сумел одержать верх над Волей Забвения, и исчезла та...

...Герои, наблюдавшие за сим в осколках кристалла, возликовали...

...Рейн поместил кристалл в сердце сферы, и начал тот наполняться Светом; возникла пред ним фигура Фины. Обессиленный после сражения, терзаемый Светом Рейн наблюдал за возрождающейся, сознавая, что не в силах обратить в Свет свою сущность... И, если его собственный Свет окажется подавлен, то тело не выдержит и будет уничтожено...

...Герои были в отчаянии: неужто Рейн погибнет, так и не сумев сделать последний, решающий шаг?!. И... куда же подевалась Дейзи?..

Дейзи подбежала к погибающему Рейну, с силой оттолкнула его в сторону.

«Я сыграю свою роль», - пояснила она пораженному рыцарю. «Дейзи, остановись», - молил тот. – «Без защиты Фины... Свет уничтожит тебя».

Дейзи же приближалась к фигуре Фины; на этот раз отступать она не намерена...

Герои, наблюдавшие за творящимся в сердце сферы Сфера, были потрясены. Что же это: Фина возродится, а Дейзи погибнет?.. Следует ли им бросаться в сферу, очертя головы?.. Даже если это будет означать, что они тоже погибнут...

«Дейзи», - взывал Рейн, в отчаянии взирая на обращающуюся в Свет девушку, - «если Фина возродится, а ты погибнешь, значит, все было зря». «Это не так», - прошептала Дейзи. – «Все было не зря. Странствуя со всеми вами по Дальним Пределам, я поняла: в этом мироздании великое множество людей, и все они проживают свои жизни. Сколько людей – столько и смеха, и печали, и гнева... Нет ни одной бессмысленной жизни, и неважно, как она прожита. Поэтому... я обязана сделать то, что могу. Вот и все».

Дейзи слышала все голоса героев, взирающих ныне в осколки кристаллов сферы, улыбнулась с грустью: «Все хорошо, но не стоит плакать обо мне... Даже если меня не станет, я продолжу жить в ваших душах. Я стану Светом, коий продолжить пребывать в Фине. В отличие от нее я всего лишь человек, но, пойдя на этот шаг, я смогу спасти Свет... и мироздание. На это способны даже обычные люди. Следуя своим устремлениям, каждый может стать центром мироздания... Каждый может сыграть главную роль... А сейчас завершается моя последняя пьеса...»

Дейзи обращала сущность свою в Свет, направляя тот к возрождаемой Фине. Фигура последней обретала зримое воплощение, в то время тело тело Дейзи становилось прозрачным. Рейн просился к актрисе, подхватил ее на руеи, и прошептала та: «Не говори Фине, что я сделала... А то она будет винить себя... Скажи ей, что я ранена и сейчас лечусь в каком-нибудь городе...» «Хорошо», - выдавил Рейн, и улыбнулась Дейзи: «Пожалуйста, не делай такое лицо. Помнишь, я говорила тебе о своих двух желаниях? Первое исполнилось... Мы спасли Фину... А второе... Я хотела увидеть твою искреннюю улыбку... Ты красивый, когда улыбаешься... Но исполнилось еще лучшее желание: ты обнимаешь меня... О лучшем уходе из жизни я и мечтать не могла... И сейчас я счастлива... Не нужно плакать обо мне... Надеюсь, вы все будете улыбаться, когда занавес опустится...»

Дейзи исчезла, обратившись в Свет, и омыл он Фину... Та пробудилась. «Рейн?» - прошептала она. – «А как я?..» Рейн обнял Фину, улыбнулся сквозь слезы: «Добро пожаловать назад...»

Герои, наблюдавшие за сим, были потрясены жертвой Дейзи, сыгравшей свою последнюю роль. Из сферы Света выступили Рейн и возрожденная Фина, и герои приветствовали их. Фина поблагодарила друзей за содеянное ими.

«Я тоже должна выразить свою благодарность», - прозвучал голос, и пред героями возник черный кристалл – суть Воли Забвения! – «За то, что сумели создать сферу Света. Я воспользовалась вашими чувствами – эмоциями, направленными на возрождение Фины. Моей истинной целью с самого начало было создание сферы Света и расширение ее до текущих размеров. Я захвачу вершину Башни Альдора и лишу воли жителей Паладии. И тогда, когда могущество мое достигнет пика, я воспользуюсь сферой Света и озарю оным каждый уголок Дальних Пределов. И лишу воли всех без исключения обитателей сего плана бытия. Это положит конец всему».

«Лишись людей воли с помощью Света?» - озадачился Рейн. – «Как такое возможно?» «Вы все еще ничего не поняли», - изрекла Воля Забвения, и на глазах героев преобразилась в сияющий кристалл. «Ты... Воля Света?» - опешила Рока. «Именно», - подтвердила Воля Света. – «Я притворялась Волей Забвения с тех пор, как она изначально была повержена».

Герои не понимали ровным счетом ничего: Воля Света – их истинный враг?! Но разве она не уничтожена?..

«Свобода воли – причина конфликтов людей», - пояснила Воля Света. – «Да, деяния Воли Забвения были порождены свободой воли. Посему решение простое: я должна лишить ее смертных. Для достижения истинного равновесия иных вариантов нет, это я осознала».

Герои ушам своим не верили... Ринора припомнил: «Подождите, помните, Паус сказала нам: причина, по которой она атаковала, состоит не в том, что она была взята под ментальный контроль. Все встает на свои места, если речь идет о Воле Света. Паус – дух Света... и она не в силах противостоять приказам сего первоначала». «Так же объясняет, как оное сумело оказаться внутри сферы Света», - согласился с доводом его Рейн.

«Но почему?» - требовала ответа Фина. – «Скажи мне!» «Фина, неужто ты забыла, что именно я просила у тебя в самом начале твоего странствия?» - осведомилась Воля Света. – «Это ты предала меня. Но, помнишь ты или нет, это уже не имеет значения. Вопрос решен. Воля Света и Воля Забвения не сумели поддержать равновесие мироздания. Однако оное окажется восстановлено, когда смертные лишатся свободы воли».

Кристалл преобразился вновь, и ныне причудливым туманом клубились в нем свет и тьма. «Я принесу в сущее истинную безмятежность... как Воля Равновесия!» - постановило первоначало. – «Лишу человечество воли, а мироздание – надежды. И конфликт прекратится сам собой». «Лишить человечество воли ради становления равновесия – именно то, к чему стремилась Воля Забвения!» - выкрикнула Рока, а Фина озадаченно покачала головой, взирая на мерцающий кристалл: «Поверить не могу, что была ты Волей Света...»

«То есть, тогда ты все-таки не исчезла?» - требовал ответа Ринора. «Нет», - изрекла Воля Равновесия. – «Я действительно исчезла». «Но... тогда как ты оказалась здесь, сейчас?» - спрашивала Фина. «Навряд ли ты поймешь», - отвечала ей сущность. – «Ты, предавшая меня». «Я тебя предала?» - изумилась Фина. «Стало быть, ты действительно позабыла то, что я сказала тебе», - был ответ Воли Равновесия. – «Если это так, то мои помыслы тебе не понять. Я хочу лишить воли людей, это так... но больше всего я жажду лишить воли тебя, Фина. Чтобы обрести истинное равновесие как Воля оного».

Герои не разумели то, о чем вещало первоначало, да и не стремились к этому. Знали они одно: надлежит покончить с опасной сущности, и как можно скорее, ибо своим существованием та несет угрозу мирозданию. Они атаковали было Волю Равновесия, но обладала та могуществом как Света, так и Опустошения, посему повергла противников, молвив: «Я не желаю противостоять вам. Обладая сей сферой Света, я озарю все Дальние Пределы, лишив людей воли. И узрите вы, во что обратится мироздание после. Все человечество явит собою лишь бездушных марионеток. Сложно представить более жестокий исход для вас. Ваша же гибель окажется отложена, дабы сполна вкусили вы поражение...»

Пульсирующий кристалл – сущность Воли Равновесия – устремился к сфере Света, и энергии первоначала объяли оную. Лоссвел бросился было следом, но Рейн удержал его, напомнив: «Если мы ступим в сферу, Свет попросту испепелит нас!»

И тогда Фина наделила сподвижников благословением Света, что позволит им ступить в сферу. Но та с каждым мгновением сияла все ярче, и неведомо, убережет ли обретенное благословение смертных. Герои же сомнениями не терзались, посему проследовали к гигантской сфере.

Гадала Фина, что же имела сущность в виду, говоря о предательстве. Ведь в Дальние Пределы ее, Фину, перенесла Воля Света, и девушка слепо верила ей. Что же сделала она такого, что позволило первоначалу обвинить ее в предательстве?..

Следовали герои к центру сферы – наверняка именно туда устремилась Воля Равновесия. «Она усилит яркость сферы с помощью собственного могущества», - молвила Рока. – «Ей придется это сделать, если желает она озарить все Дальние Пределы. Это будет сродни возникновению нового солнца...» «Солнца, лишающего воли...» - покачал головой Рейн. – «Зря она думает, что мы позволим ей это сделать».

«Подождите», - обратилась к спутникам Фина. – «Насчет Дейзи...» Переглянувшись, герои принялись убеждать девушку в том, что Дейзи – в Вохлстоке, исцеляется от полученных ранений. Фина помолчала, пристально глядя на Ринора. «Ты изменился», - заключила она. – «Говоришь, как Диверти. Что-то произошло?» «Много чего», - вздохнул парень. – «Когда все закончится, я расскажу тебе». «Договорились», - усмехнулась Фина. – «В тебе есть что-то не только от Диверти теперь, но и от Брюса тоже». «Моего старшего брата здесь тоже нет», - быстро проговорил Ринора, отводя взгляд. – «Исцеляется в Симфонии. Покончим с Волей Равновесия – передам ему хорошие новости». Хоть и стыдно было героям лгать Фине, в столь критический момент не желали они расстраивать возродившуюся подругу.

Обратившись к Фине, поинтересовалась Рока, о каком предательстве говорила Воля Равновесия. «Понятия не имею», - призналась Фина. «Предательство...» - протянул Бух. – «Может, ты договорилась о чем-то с одним своим другом, а после снюхалась с другим?» «Это с тобой такое произошло?» - вопросила Рока, и монстр признался: «Ну да! Меня все время кто-то предавал!»

«Фина», - обратилась к девушке Кальмия, - «это ведь Воля Света направила тебя в путь, верно? Если ты все время исполняла ее волю, как она может говорить о предательстве? В этом нет никакого смысла». Фина согласилась с сим утверждением: Кальмия озвучила ее собственные мысли.

«Фина, а что в начале пути говорила тебе Воля Света?» - поинтересовался Лоссвел, и повторила девушка слова, обращенные к ней в тот час: «Если дрогнешь сейчас – все будет потеряно». Но... при чем тут предательство?..

Акстар заявил, что, вместо того чтобы строить догадки, они могут задать этот вопрос непосредственно первоначалу.

...Отозвав Кальмию в сторонку, шепнул ей Мело: «Когда нынешнее сражение завершится, я бы хотел просить тебя о помощи». «Дело в Мазурке?» - догадалась врач. – «Я помогу тебе позаботиться о ней». «Спасибо», - вымолвил Мело. – «Она держится, но я вижу, как ей плохо. Да, честно признаюсь, всем нам». «Это так», - согласилась Кальмия. – «Но я врач, и не могу позволить себе печалиться. Врачевание душ – не совсем моя специальность, но я сделаю все, что смогу».

«Рад, что могу рассчитывать на тебя, Кальмия», - произнес Мело. – «Хотел бы и я стать тем, на кого смогут рассчитывать люди. За время этого странствия я понял кое-что. Магия донельзя полезно, и именно поэтому те, кто владеют ею, следуют определенным правилам. Ты обязан использовать магию ради кого-то, а не ради собственной наживы. По крайней мере, это правило я принимаю для себя». «Мело, не смей погибать», - обратилась к юноше Кальмия. – «Мы переживем нынешний шторм, и вместе вернемся в Иллюмию».

Чуть поодаль беседовали Лоссвел и Рейн. Последний признался: им надлежит понять, как именно возможно противостоять Воле Равновесия... а также Буффону и Калис – воинам, которые способны пробуждать кровь. «Лоссвел, а что такое пробуждение крови?» - осведомился Рейн, и отвечал Лоссвел: «Некая способность, присущая лишь членам правящих семей Альдора и Хесса и передающаяся от родителю к ребенку как знак королевского наследия». «И я так думал», - вздохнул Рейн. – «Но Буффон назвал эту способность ‘страшным проклятием’. Возможно, мы с тобой что-то не знаем о пробуждении крови». «Возможно», - признал Лоссвел. – «Надо будет выяснить при следующей нашей встрече с ними».

Защитники Башни Альдора сумели отразить натиск драконов Опустошения, однако сознавали, что получили лишь временную передышку. Лишившись прежнего могущество, Шестеро Присяжных надеялись восстановить силы пред неизбежным продолжением противостояния.

Мило вызвался осмотреть сопредельные помещения башни: быть может, ему удастся обнаружить некие защитные механизмы, которыми удастся воспользоваться. Пожелав удачи остальным, он выскользнул за дверь.

«Поверить не могу, что наш враг – Воля Света», - покачал головой Раеген. – «Как такое возможно?» «Не знаю», - призналась Паус. – «Прежде она выступала союзницей Фины, но...» «По крайней мере мы знаем, как именно нас лишают воли», - заключил Игнасио. – «Это несколько облегчает задачу». «Верно», - согласился с ним Сид. – «Нам следует быть начеку подле Света».

Башня сотряслась; сверху что-то громыхнуло, и в ночном небе вспыхнула яркая звезда.

«Мое видение претворяется в жизнь», - прошептала Паус. – «Но я не думала, что оно снизойдет с небес...»

Раеген и сподвижники его устремились к вершине Башни Альдора, надеясь помешать тому, что должно было произойти...

Обратившись к Акстару, Клеома призналась: «Наставник, я хочу тебе показать кое-что, когда битва наша завершится». «Хорошо», - отозвался тот, и пристально глядя девушке в глаза, молвил: «Я осознал, что недолго тебе осталось звать меня ‘наставником’». «Да?» - удивилась Клеома. – «Но ведь даже после битвы ты останешься для меня таковым». «Да? Ну ладно», - усмехнулся тот.

«А чем ты займешься после того, как все кончится?» - спрашивала Клеома, продолжая шагать за Акстаром в направлении центра гигантской сияющей сферы. «Я лишь мечом сражаться умею», - признался воин. – «Думаю, продолжу зарабатывать им на жизнь еще долго. Но подобная жизнь – не для тебя. Ты можешь избрать иной путь, Клеома. Отложи свой меч. Найди для себя способ приносить людям радость».

«Я бы снова хотела заняться музыкой», - призналась девушка. «Мудро...» - согласился Акстар. «Но меня иное тревожит», - призналась Клеома. – «Если я уйду, ты останешься совсем один». «Что?!» - опешил мечник. – «Ты всерьез об этом беспокоишься?!» «Конечно!» - воскликнула Клеома. – «А кто, по-твоему, заботился о тебе все это время?»

Наблюдая за последовавшими пререканиями Акстара и Клеомы, Конш рассмеялась, обратилась к подруге: «Может, это тебе стоит стать наставником Акстара. Будешь заботиться о нем, пока он сам не научиться это делать». «Прекрасная идея!» - восхитилась Клеома. – «Решено. Когда эта битва закончится, наставник, обращайся ко мне не иначе как ‘наставница’».

Акстар лишился дара речи, не нашелся с ответом...

...Чуть позади шагали Поппи и Нерина, тихо беседуя. «Воля Равновесия пребывала в ярости?» - уточнила художница у спутницы, и та подтвердила: «Да. Хоть и держалась она спокойно, за каждым словом ее слышался жгучий гнев». «Но на кого он был направлен?» - озадачилась Поппи. «Непохоже, чтобы это было просто раздражение людьми, неспособными оставить свои мелочные конфликты», - согласилась Нерина. «Значит... на Фину», - заключила Поппи. – «Но почему? И почему она говорила о каком-то предательстве?» «Хороший вопрос», - согласилась Нерина. – «Я сама размышляла об этом, но не пришла ни к какому выводу».

«Хотела бы я, чтобы у Воли Равновесия было человеческое обличье», - призналась Поппи. – «Тогда мы сумели бы защекотать ее, и она позабыла бы о всякой злости». «Прекрасная идея», - одобрила Нерина. – «Жаль, неосуществима». «Что ж, тогда придется сражаться...» - заключила Поппи. «Воля Равновесия считает, что единственный способ положить конец конфликтам – лишить смертных свободы воли», - молвила Нерина. – «Но я не думаю, что это так. В любом случае, ты обладаешь силой доказать обратное, Поппи. Ты ведь художница, верно? А я считаю, что подобное искусство способно изменять сердца людские к лучшему. Когда разберемся с Волей Равновесия, давай принесем мир с помощью твоего искусства, Поппи». Художница с энтузиазмом согласилась на предложение.

...Рока велела струхнувшему Буху оставаться с нею до самого конца – ведь противостояние близилось. Ибо добрались герои до области сферы, переливался в которой всеми цветами радуги кристалл – средоточие сущности Воли Равновесия. «Я уже говорила, что не желаю сражаться с вами», - изрекла та. «Думаешь, мы станем бездействовать, пока ты всех лишаешь воли?» - отозвался Ринора, и поддержал его Акстар: «Мы положим конец всему здесь и сейчас».

«Вы, люди, всегда стремитесь претворить в жизнь исключительно свои желания», - произнесла Воля Равновесия. – «Я не потерплю подобного уродства!» «Если желание жить свободно ты называешь эгоизмом, тогда как назовешь то, что творишь сама?!» - задохнулся от возмущения Рейн. – «Лишить всех воли, чтобы сотворить некое равновесие! Абсолютный эгоизм, на мой взгляд!» «Воля Равновесия», - обратилась к сущности Фина, - «мне кажется, желания и эмоции неразрывны. Желание сделать что-то забавное. Желание забыть о чем-то печальном. Желание избавиться от того, что причиняет боль. И желание выразить свой гнев. Воля Равновесия... скажи, в чем причина твоего гнева? Это поможет нам понять друг друга лучше...» «Фина... ты смеешь говорить это мне?» - ныне сущность не скрывала ярости. – «Что ж, да будет так. Я сражусь с вами. Но не стану вас убивать. Просто руки и ноги вырву, чтобы вы с места сдвинуться не смогли. Вы своими глазами узрите, как лишающее волю солнце восстает над мирозданием и обращает человечество в марионеток!»

Рейн и Лоссвел воззвали к могуществу своей крови, и пробудилась та. Герои атаковали Волю Равновесия, и ныне не сдерживались, сознавая, что противостояние это – быть может – последнее... Но Фина колебалась; не знала она причин гнева сущности, и не ведала, надлежит ли им противостоять друг другу. Ощущала неуверенность и Рока, но заставляла себя отринуть ненужные мысли, сосредоточиться на недопустимости лишения человечества свободы воли. Обратившись к Фине, молвила Рока: «Если кто-то замышляет недоброе, мы обязаны остановить его. Даже если это тот, кто нам близок. Ради них... и ради нас».

Отринув сомнения, Фина присоединилась к остальным, и противостояние продолжилось. Похоже, героям удалось взять верх над первоначалом, ибо изрекло то с горечью: «А все было столь близко к совершенству!.. Неужто они... покончат со мною... снова?..»

Поднявшись на вершину Башни Альдора, Раеген и сподвижники его воззрились на ярчайшее сияние, разливающееся в небесах... А в следующее мгновение предстал защитникам Паладии гигантский треглавый дракон Опустошения.

«Раеген!» - побледнела Паус. – «Покончите с ним как можно скорее! Свет, коий исторгнет этот дракон Опустошения, достигнет каждого уголка Паладии! Каждый, кого озарит этот Свет, лишится воли к существованию... и станет частью могущества Воли Равновесия. А если оная обретет силу народов Паладии, последние надежды будут утрачены... Даже герои, подобные Фине и Рейну, не смогу противостоять ей!»

Воззвав к могуществу крови, Раеген атаковал исполинского дракона, но не сумел причинить твари ни малейшего вреда. Та же выдохнула пламя, повергнув защитников Паладии. Опаленный, Раеген устоял на ногах, изготовился к бою, сознавая, что нет у него права на поражение. Но следующим огненным заклятием дракон поверг Раегена...

Новая звезда на небосводе сияла все ярче, озаряя земли Паладии, лишая мирян воли, обращая в безропотных марионеток безжалостного вселенского первоначала...

На глазах героев, пребывающих внутри сферы Света, кристалл Воли Равновесия вспыхнул, ибо обрела сущность новое, поистине немыслимое могущество. «Наконец-то я достигла пика своих сил!» - возвестила Воля Равновесия. – «Я поглотила волю уроженцев Паладии. И ныне я смогу обрести волю каждого из обитателей Дальних Пределов. Никто не в силах остановить меня!»

Потоки энергии, исторгнутой Волей Равновесия, ударили в героев, повергли их. «Это сияние», - выдавила Фина. – «Оно полно гнева и ненависти... Но этот гнев... я ощущала его прежде... В себе...» На лице девушки отразилось озарение, и Воля Равновесия констатировала: «Стало быть, ты, наконец, поняла». «Воля Света...» - прошептала Фина. – «Это было...» «Я не Воля Света», - отрезала Воля Равновесия. – «Фина, уже слишком поздно. То, что было утрачено, вернуть невозможно. Мы с тобой знаем это лучше, чем кто бы то ни было еще. Стало быть, остался лишь один путь... Впереди – сердце Света. Одержать верх надо мною ныне невозможно. Хоть я не сомневаюсь в том, что ты попытаешься это сделать».

Лоссвел и Рейн приблизились к Фине, заявив, что готовы продолжить бой. «Что ж, не стану вас останавливать», - изрекла Воля Равновесия. – «Вы своими очами узрите рассвет нового равновесия во вселенной».

С этими словами исчезла она...

«Должен же быть способ покончить с нею», - выдавил Ринора, чуть переведя дух, и Акстар согласно кивнул: «Да, иначе всем нам конец». «Фина», - обратилась к девушке Рока, - «ты поняла, почему Воля Равновесия пребывает в столь лютой ярости?» «Да...» - вздохнула Фина. – «Этот гнев – эмоции, которые испытывала я. И когда я вспоминала, что Воля Равновесия сказала мне изначально, все стало на свои места».

Тогда, лишь переместившись в Дальние Пределы, зрела Фина Волю Света, и рекла та: «Сейчас ты – пустое вместилище. Но если станешь усердно учиться, станет полниться оно новой силой. Прими же ее и пройди путь, тебе уготованный. Мы надеемся, что ты спасешь нас обеих. Ты – наша единственная надежда...»

«Нас обеих?» - озадачилась Рока, и Фина предположила: «Думаю, она говорила о Воле Забвения». «Воля Света хотела, чтобы ты спасла Волю Забвения?» - поразилась Рока. «Да», - подтвердила Фина. – «И она просила меня о помощи... Но... я уничтожила Волю Забвения. Тогда я так и не поняла, что означает ‘нас обеих’... И думала, что Воля Равновесия говорит о тебе, Рока. Но гнев, исходящий от той энергии... я поняла, что сама испытывала его прежде. Эти эмоции питаешь, когда теряешь кого-то дорогого... Во всем этом лишь моя вина... Я предала Волю Света. С этого все и началось...»

«Погоди-ка», - нахмурилась Рока. – «Если это действительно так, почему Воля Света не могла тебе сразу напрямую сказать, что спасти надлежит Волю Забвения?» «Точно!» - поддержала ее Фина. – «И за время странствия она могла сделать это множество раз». Иные герои тоже задавались сими вопросами: как возможно это, если Воля Света исчезла у них на глазах? Неужто последние слова сей сущности были ложью?.. Похоже, известно им еще далеко не все...

Рейн приблизился к Фине, и, улыбнувшись, заключил: «Нет смысла винить себя. Давай настигнем Волю Равновесия. Спросим ее о том, чего не знаем, и решим, что делать дальше».

...Герои устремились вслед за первоначалом, стремящимся к сердцу сферы Света, настигли его. «Подожди!» - воскликнула Рока. – «Ты просила Фину спасти Волю Забвения, это так?! Почему же тогда помогала нам покончить с нею?» «...Да, сперва я действительно хотела, чтобы вы спасли Волю Забвения», - признала Воля Равновесия. – «Но, пока продолжалось противостояние, я пришла к заключению, что невозможно убедить ее отказаться от задуманного. Ни ты, ни Фина не сумели бы сделать это. Поэтому, когда вы решили покончить с Волей Забвения, я не стала вас останавливать».

«То есть, Фина поступила так, как и следовало», - заключила Кальмия. «Но я была глупа», - продолжала Воля Равновесия. – «Мне не следовало доверяться ни Фине, ни Роке. Доверия моего заслуживала иная... Хоть прежде я и была уничтожена, я сейчас здесь... И это – достаточное доказательство тому, что доверилась я не тем, кому следует». Герои озадачились: о чем вещает первоначало?..

«Той, кто возродила тебя... была Воля Забвения?» - напрямую вопросила Фина, и подтвердила сущность: «Да. Именно».

...Погибая, сознавала Воля Забвения, что это – конец. Но испытывала она некую... цельность. Ибо в конце долгого своего существования мировоззрение ее было изменено собственными дочерями. И сумела она принять для себя то, что прежде отторгала. Посему была счастлива... И последние осколки своего могущества отдала она Воле Света, дабы сумела та осуществить то, что не успела сделать она сама – принести равновесие во вселенную...

«В последние мгновения существования Воля Забвения направила осколки своих сил на то, чтобы возродить меня», - просветила героев Воля Равновесия. – «Воля Забвения желала зреть мироздание, пребывающее в полном равновесии и покое. И я унаследовала это стремление». «Погоди!» - воскликнула Фина. – «Я не верю в то, что Воля Забвения продолжает желать именно этого. Я вела этот бой до самого конца, и я знаю это!» «Фина», - отозвалась сущность, - «ты – последняя, от кого я хотела бы услышать подобное».

«Стало быть, ты хочешь отомстить за гибель Воли Забвения», - заключил Акстар, и Воля Равновесия подтвердила: «Именно. Единственная, на ком я хочу выместить свой гнев, - ты, Фина... Ты и все человечество. Ты забрала то, что было бесценно для меня. Теперь же я заберу то, что бесценно для тебя. Око за око. В этом – истинное равновесие».

«Воля Забвения была повержена собственной волей Фины», - произнес Лоссвел. – «И ты считаешь справедливым считать в ответе за это все человечество?» «Мне казалось, что ты и тебе подобные – высшие существа, непостижимые для нас, людей», - согласился с другом Рейн. – «Но я ошибался. Ты ничем не отличаешься от вдовы, оплакивающей погибшего мужа». «И ты смеешь винить меня в этом?» - осведомилась Воля Равновесия, и Рейн покачал головой. «Нет. Просто это так... по-человечески». «И правда», - поддержал сподвижников Акстар. – «Ты просто спешить выместить свое негодование на Фине и человечестве в целом».

«И что с того?» - бросила Воля Равновесия, после чего исчезла – наверняка продолжив движение свое к центру сферы Света. Фина покачала головой: похоже, тот факт, что узнала она истину, привел сущность в еще большую ярость. Но оно и неудивительно: ведь она покончила с первоначалом, дорогим для Воли Света.

«Уверена, ты заставишь ее понять ошибочность нынешних стремлений», - обратилась к Фине Мазурка. – «Уверена, Дейзи тоже так думает». «Да, ты права», - согласилась девушка. – «Я не отступлю».

Герои продолжили путь к сердцу сего пространства, исполненного Света.

«Подумать только: в последние мгновения существования Воля Забвения изменила свое мировоззрение...» - пробормотал Акстар, и отозвался Ринора: «Может, и нет. Может, все так и предполагалось изначально. Я тоже кое-что вспомнил». Взоры спутников обратились к нему, и поведал Ринора о том, как, оставшись в одиночестве в Экспрессе Дальних Пределов, услышал голоса в разуме своем, сообщившие о грозящей Роке опасности. Юный проводник поспешил на помощь, вызволил из заточения в темнице Иллюмии Фину, Дейзи, Кальмию и Брюса...

«Я думаю, что голос принадлежал Воле Забвения», - молвил Ринора. «Меня спасла Воля Забвения?» - удивилась Рока. «Да, это так», - подтвердил Ринора. – «Ты ведь своего рода ее дочь. Поэтому она позаботилась о тебе». «Но как сущность, способная на подобную заботу, пошла на подобные действия против человечества?» - вопросила Конш, и отозвался Акстар: «Возможно, именно сия забота и сделала ее нетерпимой к человеческим слабостям».

«Почему они пошли на это?» - вопросила Поппи. – «Воля Света и Воля Забвения... Ведь ни одна из этих сущностей не является злом. И все...» «Такова природа войны», - пояснил Акстар. – «На ней концепции добра и зла значения не имеют. Каждая из сторон верит в свою правоту. Именно поэтому конфликт остается в мире смертных». «Вот, стало быть, в чем смысл создания равновесия посредством лишения мирян воли», - заключил Ринора. – «Наверняка с точки зрения Воли Равновесия есть в этом своя логика».

«Воля Равновесия утратила веру в человечество», - резюмировала Фина. – «И в меня, поскольку я покончила с Волей Забвения. Но я хочу вернуть ее доверие. Не знаю, возможно ли это, но я должна попытаться». Герои заверили Фину: они всячески поддержат ее, но нужно быть готовыми к исходу, при котором придется отстаивать свою правоту с оружием в руках.

Конечно, сложно закрыть глаза на то, что считаешь предательством. Посему необходимо заставить Волю Равновесия понять, что движет всеми людьми, а не только Финой...

Едва держась на ногах, Раеген медленно приближался к гигантскому дракону Опустошения, витавшему над Башней Альдора. Сознание грозило потухнуть в любое мгновение, но Раеген отказывался признавать поражение.

«Я должен защитить будущее этого мира», - билась в разуме одна-единственная мысль...

Фина и спутники ее следовали к сердцу сферы, превозмогая давящее воздействие Света. Шагать становилось все труднее; как знать, сколько еще они выдержат?.. Успеют ли завершить свою миссию или падут пред всесокрушающей энергией Света?..

«Фина», - обратилась к девушке Мазурка, - «когда ты исчезла, я слегла от шока. Все это время Дейзи оставалась рядом». «Узнаю Дейзи», - улыбнулась Фина. – «Она милая... Точнее – надежная и верная. А еще привидений боится». В глазах Мазурки отразилась потаенная боль, и заверила она Фину: «Если я тобой произойдет что-то подобное, я буду рядом!» «Что?..» - удивилась Фина, не понимая, чем вызваны подобные эмоции Мазурки. – «Надеюсь, я не слягу все-таки... Но если это произойдет, буду рада, если ты останешься рядом». «Да, можешь рассчитывать на меня!» - воскликнула Мазурка.

Путь героям преградили драконы Опустошения. Откуда взялись они здесь, в сфере Свете?.. Наверняка появление их – наглядное свидетельство достижения Волей Равновесия пика могущества. Похоже, придется сражаться...

Буффон и Калис, появившись, казалось бы, из ниоткуда, сразили драконов Опустошения на глазах изумленных героев. «Зачем вы здесь?» - спрашивала Рока, и отвечал ей Буффон: «Наши приказы изменились». «Ваши приказы?» - нахмурилась Кальмия. – «А разве не служите вы Воле Забвения?» «Вы ведь Хранители Опустошения?» - на всякий случай уточнила Рока.

«Нет, мы не Хранители», - проронил Буффон. – «Мы явились из республики Шерны, дабы наблюдать за Волей Забвения». Герои озадаченно переглянулись: название это им ни о чем не говорило... «Нам следует выступать», - поторопил их Буффон. – «Поговорим по пути». «Наши цели совпадают – по крайней мере, на какое-то время», - добавила Калис.

«Пошли прочь», - бросил Ринора. – «Как можем мы довериться вам?» «Я понимаю, что вы чувствуете», - произнес Буффон, проявляя завидную выдержку. – «Но одержать верх над Волей Равновесия будет весьма непросто». «Если станем противостоять ей раздельно, наши шансы на успех резко снизятся», - вторила ему Калис.

Выступив вперед, Фина заявила, что согласна объединить силы. «Не думаю, что это ловушка», - обратила она к сомневающимся сподвижникам. – «Воля Равновесия куда сильнее нас. Не думаю, что в настоящий момент она обратится к грязным уловкам». Буффон и Калис согласно кивнули: что ж, похоже, среди этого разношерстного отряда есть хоть кто-то, обладающий здравым смыслом...

Отряд возобновил марш. Как и обещали, двое поведали героям о том, кем являются и какие цели преследуют. «Несколько месяцев назад в нашем мире возник разлом в континууме», - рассказывали они. – «Будучи воинами, находящимися на защите нашей державы, мы немедленно приступили к расследованию причин этого явления. И повстречали двух Хранителей Опустошения. Мы повергли их, допросили и узнали, что за явлением их в наш мир стоит Воля Забвения».

«Но как вы сумели начать странствие по Дальним Пределам?» - спрашивала Фина. «Все дело в чарах доспехов, которые мы у них позаимствовали», - пояснил Буффон, и Калис добавила: «Они обладают способностью перемещения между различными мирами». «А еще они оказались незаменимы для проникновения во внутренний круг Воли Забвения», - молвил Буффон. «Стало быть, вы выдавали себя за других», - осознал Лоссвел.

«Когда мы вернулись с докладом к своим набольшим», - продолжали вещать мнимые Хранители, - «те признали Волю Равновесия угрозой нашей державе, и мисси наша изменилась. Теперь от нас требуется одержать верх над сей сущностью». Буффон и Калис сознавали, что объединение с героями – единственная возможность для них исполнить свою миссию.

«У меня есть одно условие», - обратилась к двоим воителям Фина. – «Если нам суждено противостоять Воле Равновесия вместе, я прошу вас позволить мне поговорить с ней перед сражением». Переглянувшись, Буффон и Калис пожали плечами: они не возражали, хоть и не понимали, о чем можно говорить с этой сущностью.

Приглядевшись к Фине, Калис хмыкнула: «Ты донельзя похожа лицом на Року. Эта раздражает. Почему вы так похожи?» «Может, потому что мы сестры», - предположила Фина. И все же Калис трясло от негодования, ибо походили Фина и Рока на ту, кого она ненавидела всей душой; впрочем, она сумела взять себя в руки и боле темы не касалась, ограничившись предупреждением Роке о том, что поединок между ними неизбежен. Буффон, похоже, разделял чувства сподвижницы, и предупредил Рейна, что однажды они боем разрешат свои разногласия. «Ладно», - пожал плечами Рейн. – «А что, мое лицо тоже напоминает тебе кого-то, кого ты ненавидишь?» «Именно», - подтвердил Буффон, и Рейн опешил: «Что? Серьезно?»

«Точнее, дело не в ненависти», - снизошел до уточнения Буффон. – «Ты похож на того, над кем я обязан одержать верх». «Ты, случаем, не об отце моем говоришь?» - поразился Рейн, но Буффон лишь отмахнулся, заявив, что сейчас не место и не время для подобных бесед.

По мере приближения к центру сферу герои ощущали все возрастающее давящее могущество Света. Похоже, дальше проследовать они не в силах – тела их будут просто уничтожены разрушительными энергиями. Увы, благословения Света – защиты, предложенной им Финой, - оказалось недостаточно...

«Могущество Воли Равновесия усиливается сферой Света», - мрачно произнес Рейн. «Она собирается озарить им все Дальние Пределы», - заключил Акстар. Могут ли они что-то предпринять, чтобы воспрепятствовать этому?.. Ведь если остановятся, то все без исключения разумные создания из множества миров окажутся лишены воли! Герои отчаялись... «Если бы мы хотя бы на мгновение сумели как-то ограничить силы Воли Равновесия, то сумели бы преодолеть Свет», - вздохнул Лоссвел. – «Но в текущем положении это невозможно...»

Поразмыслив, Поппи обратилась к подругам – Кальмии, Клеоме и Нерине, поинтересовавшись, не попытаться ли им попросить об услуге... союзницу. «Ведь Фина теперь с нами», - говорила она. – «Уверена, нашей маленькой подруге уже лучше». «О ком это ты?» - растерялась Фина, и художница отвечала: «О Фине, конечно же».

Остальные в недоумении воззрились на троицу, и пояснили им девушки: «Мы все в детстве повстречали Фину. И та Фина все еще существует, перемещаясь через время и пространство». «Время и пространство?» - поразился Лоссвел. – «Но этого не может... Хотя для Фины, похоже, нет ничего невозможного». «Сейчас она – единственная, к кому мы можем обратиться за помощью», - молвила Кальмия, после чего вместе с Поппи и Нериной воззвала к подруге, пребывающей в некоей ирреальности, моля о помощи.

На глазах потрясенных героев воплотилась пред ними фигурка маленькой девочки. Юная Фина приветствовала путников, а Кальмия просила ее помочь им преодолеть сокрушительное давление Света, не позволяющее приблизиться к центру сферы. Девочка сосредоточилась, но через некоторое время отрицательно покачала головой, признавшись: «Боюсь, ничего не могу с этим поделать». «Ясно...» - опечалилась Кальмия. – «Воля Равновесия слишком сильна...»

Неужто надежды действительно не осталось?.. Если бы только сущность не сумела обрести волю мирян Паладии!..

«Я не могу ничего поделать с этим Светом, но, возможно, смогу вернуть мирянам их волю», - молвила юная Фина, и герои воззрились на нее с надеждой. Если смертные вернут утраченную волю, то это ослабит Волю Равновесия!.. «Но как это сделать?» - осведомилась Нерина, и юная Фина пояснила: «Мы вознесем молитву об этом». Буффон и Калис были настроены весьма скептически к подобному начинанию, но Фина молвила: «Я в тебя верю. Точнее, в себя».

Заявив, что сделает все, от нее возможное, юная Фина исчезла. «Насколько разумно делать ставку на ребенка?» - продолжал сомневаться Буффон. «На протяжении всего противостояния мы делали ставку на Фину», - отвечал ему Рейн. – «Даже маленькая, она сделает все для нас – я уверен».

Оказавшись в ирреальности Дальних Пределов, юная Фина предельно сконцентрировалась. Да, она не ощущала воли смертных боле... но знала, что там, во множестве миров, пребывают кристаллы, заключающее в себе могущество воспоминаний. Надлежит лишь высвободить оное!..

Обратившись к кристаллам в молитве, просила юная Фина о спасении мирян...

Свет озарил миры Дальних Пределов, и миряне, вновь обретшие волю, недоуменно озирались по сторонам, не понимая, что произошло с ними. Казалось, все они разом лишились чувств, но после услышали чей-то голос в разумах своих – и пробудились!.. Каждому из них казалось, будто голос принадлежал кому-то близкому, родному – из почивших с миром...

...В далекой Паладии пробудился Мило, осознав, что слышал глас Момберта... и Четырех Мудрецов. Те, к кому относился он как к пешкам, явились ему, заявив, что будущее Паладии пребывает в его руках. «Верни свою волю, Мило», - вещал Момберт. – «Верни, и создай новое будущее. Сделай то, что не смогли мы».

На крыше Башни Альдора пришел в себя Раеген. Казалось, будто голос Фины прозвучал в разуме его, и воин готов был продолжить бой, зная, что жители этого мира рассчитывают на него.

«Все верно. Ты не должен сдаваться до последнего», - прозвучали голоса. – «Но помни: ты не обязан сражаться в одиночку». Пред Раегеном возник разлом в континууме, выступили из которого Сакура и Николь. «Как вы здесь оказались?» - изумился Раеген. «Хороший вопрос», - молвила Сакура. – «Мы услышали твой голос – это все, что я знаю». «И когда мы прислушались, то оказались здесь», - добавил Николь. – «Чудо, думаю». «Порожденное несгибаемой решимостью Раегена», - предположила Сакура.

Чародейка и Николь исцелили остальных героев, после чего обратили взор свой на исполинского треглавого дракона Опустошения. Если не покончить с этой тварью, могущество Воли Равновесия продолжит возрастать.

...Раеген и сподвижники его сразили могущественного дракона, и исчез тот – наряду с сиянием, разливавшимся прежде в небесах. «Остальное зависит от них», - тихо произнес Раеген, устремив взор вдаль. «Даже теперь, когда приток силы из Паладии пресечен, Воля Равновесия остается чрезвычайно сильна», - отметила Паус. «Сумеют ли они одержать верх над нею?» - вопросила Фолка, и отвечала Паус: «Это будет крайне трудно. Но я верю в то, что они сделают это. И не просто одержат верх. Нет, они явят нам куда более великое завершение сего конфликта...»

Герои, остающиеся в сфере Света, обнаружили, что давление сего первоначала уменьшилось! Похоже, малышка Фина исполнила свое обещание, предоставив им шанс, которым надлежит воспользоваться. Даже Буффон и Калис были впечатлены тем, что удалось осуществить этой загадочной девочке.

И герои проследовали к центру огромной сферы, где предстала им Воля Равновесия. «Жители Паладии вернули свою волю, и ныне вы являетесь ко мне», - констатировала сущность. «И что?» - огрызнулся Буффон. – «Ощущаешь страх после своих последних неудач? Ныне ты не сможешь распространить влияние свое на Дальние Пределы, верно?» «Твое владычество подошло к концу», - согласилась с ним Калис. – «Мы здесь, чтобы покончить с тобой». «Страх? Я?» - в голосе Воли Равновесия слышалась насмешка. – «Признаю, эта воля была мне необходима, чтобы озарить Дальние Пределы. Но для того, чтобы покончить с вами, мне вполне достаточно нынешних сил. Обретение воли мирян Паладии подождет до завершения нашего с вами противостояния». «Противостояние, в котором ты обречена на поражение», - хмыкнул Буффон.

«Буффон, Калис», - обратилась к двоим Воля Равновесия. – «Я давно знала, что выступаете вы под личинами моих прежних Хранителей Опустошения. Я закрыла на это глаза, ибо службу свою вы мне сослужили. Вы были хорошими слугами, хоть и явились предателями. Но если вы выступите против меня, значит, полезность ваша завершилась». «Нападай!» - хмыкнул Буффон, обнажая меч.

«Подожди!» - выкрикнула Фина. – «Буффон, ты обещал дать мне шанс, когда придет время. Оно пришло». Буффон и Калис отступили в сторону, чтя данное слово, и осведомилась у Фины Воля Равновесия: «Разве у нас еще осталось, о чем говорить?» «Я понимаю, что простым извинением ситуацию не исправишь», - произнесла девушка, - «но я хочу, чтобы ты знала: мне жаль, что я покончила с Волей Забвения. Но мы сражались, не щадя себя, и в последние мгновения мы с Волей Забвения пришли ко взаимопониманию. Вот почему...» «Какой смысл обсуждать это сейчас?» - прервала ее сущность. – «Ты знаешь мой ответ. Свет и Опустошение не могут впредь определять развитие сего мироздания. Остается лишь один путь – к равновесию».

«Путем лишения всех смертных воли, так?» - уточнила Фина. – «Но именно этого и хотела добиться Воля Забвения. Насколько я понимаю, ты пытаешься претворить в жизнь ее желание. Но тогда – что для тебя равновесие? Вот что я хочу узнать». «Равновесие – это боль за боль», - пояснила Воля Равновесия. – «Ненависть за ненависть. Смерть за смерть. Воздаяние за неправедность. Вот что такое равновесие – претворение в жизнь совершенного правосудия». «Если честно, думаю, ты заблуждаешься», - заявила Фина.

«Ты говоришь о ярости и скорби так, как будто просто наблюдала за сими эмоциями со стороны», - молвила Воля Разрушения. – «Останешься ли ты столь же равнодушной, если узнаешь правду?» «Правду о чем?» - насторожилась девушка.

С ужасом осознали герои: похоже, сущность собирается поведать Фине о судьбе Дейзи! Молили они Волю Равновесия умолчать об этом, но изрекла та: «Знай, Фина. Чтобы возродить тебя, Дейзи ступила в сферу Света. Ее сущность была уничтожена. Она мертва. Навсегда. Я воспользовалась сферой Света, чтобы поглотить души всех обитателей Дальних Пределов. Другими словами, именно я в ответе за гибель Дейзи. Так что ненавидь меня, Фина! Ненавидь всей душой! Да случится противостояние наших яростей! И наше взаимное уничтожение ознаменует становление истинного равновесия!.. Ненависть за ненависть! Смерть за смерть!»

«Я знала», - тихо произнесла Фина. – «Я знала, что Дейзи мертва». «Что?!» - изумилась Воля Равновесия. «Я слышала все, о чем говорили Дейзи и Рейн», - продолжала Фина. – «Я испытывала страшную душевную боль... и по сей час испытываю. И как только выпадет минутка, наверняка разрыдаюсь. Но... Дейзи просила Рейна сохранить весть о смерти ее в тайне. Потому я изображала неведение». «Невозможно...» - изрекла сущность. – «Твоя дорогая подруга мертва. Как можешь ты оставаться столь спокойна?» «Воля Равновесия», - обратилась к ней Фина. – «Утратив Волю Забвения, ты вознамерилась забрать волю у всех смертных созданий. ‘Боль за боль, ненависть за ненависть’ – так?.. Но я не считаю это равновесием. Утешение за боль и прощение за ненависть. Потому что неважно, сколь печальна действительность, - непременно настанут счастливые времена! Вот что для меня означает истинное равновесие».

«Хочешь сказать, что после трагедии, заключавшейся в утрате подруги, тебя ожидают ‘счастливые времена’?» - осведомилась Воля Равновесия, и, когда Фина утвердительно кивнула, поинтересовалась: «И ты действительно веришь в эту чушь?!» «Всем сердцем», - подтвердила Фина. – «И ничто не заставит меня изменить свое мнение. Это именно то, что лежит в основе моей личности. Это именно то, что делает меня твоей дочерью – Финой!»

Герои поддержали позицию Фины, высказав надежду на то, что и Воля Равновесия сможет разделить ее. «Наши чувства... могут стать основной совершенно нового равновесия», - убеждала сущность Фина, и та, пребывая в смятении, возвестила: «Я отказываюсь это слышать! Те же исполненные гордыни слова, которые лишили меня Воли Забвения!»

Воля Равновесия атаковала Фину и сподвижников ее, и жестокое противостояние разразилось в сердце сферы Света. На глазах их сущность преобразилась, представ в своем истинном обличье – гигантской крылатой фигурой, в руках которой пребывали золотые весы о двух чашах.

«Ваш гнев, ваша боль, ваша ненависть – я выношу суждение о том, что их недостаточно!» - изрекла Воля Равновесия. – «Вы принесете в сию вселенную новое равновесие? Что ж, хорошо. Попытайтесь. Но сперва вам придется покончить со мной – что невозможно».

Исходило от воплощенной сущности ослепительное сияние, подобное Свету, но... искаженное. «Именно искажение дарует ей подобное могущество», - заключил Акстар. «Давайте покончим со всем этим», - обратилась к сподвижникам Рока. – «Лишь мы способны унять гнев и ненависть Воли Равновесия».

Мощь первоначала поистине потрясала; прежде подобного противника не встречали герои. Высвободив магические энергии, она разметала Фину и сподвижников ее в стороны. Но, несмотря на то что сила взрыва отбросила их далеко в сторону, Фина, Рока и Бух, исполненные мрачной решимости, вновь устремились к сердцу сферы Света. «Мы продолжим противостоять Воле Равновесия до тех пор, пока она не поймет», - молвила Фина. «Неважно, сколь печальные события происходят сейчас, важно помнить, что впереди ожидают хорошие времена», - повторил фразу, некогда сказанную ею, Бух. – «Мне нравится твоя философия, Фина. Но не знаю, сумеем ли мы заставить Волю Равновесия принять ее».

«Бух», - вздохнула Фина, - «я никому не собираюсь насаждать свою философию. И я не говорю, что Воля Равновесия пребывает в абсолютном заблуждении касательно собственных устремлений. Думаю, я могу понять, почему она ведет себя так, а не иначе». «Тогда почему?..» - озадачился Бух, и пояснила Фина: «Мне кажется, равновесие важно, и действительно необходимо мирозданию. Но ни Воля Света, ни Воля Забвения к равновесию не стремились... Ровно как и Воля Равновесия. Смертные сами должны изыскать способ к сосуществованию. Таким должен стать уклад».

К ним подоспели остальные герои, выразив согласие со словами Фины. Равновесие, насаждаемое чьей-то волей, бессмысленно в основе своей. У каждого из них есть неотъемлемое право на свободу выбора. «Мы сражаемся не для того, чтобы уничтожить Волю Равновесия», - обратилась к сподвижникам Фина, - «а для того, чтобы показать ей, на что способны люди».

Что ж, Фина избрала поистине непростой путь... но герои были исполнены решимости поддержать ее в сем начинании! Ведь и прежде, когда противостояла Фина команде Хораля, не пыталась она насаждать свое видение, а стремилась прийти ко взаимопониманию с противниками.

Странно, но ни Буффона, ни Калис поблизости не было; выжили ли они в недавнем выброса магической энергии?..

Герои приблизились к воплощению Воли Равновесия, и изрекла та: «Вы вернулись... Неужто не понимаете: пока кто-то из нас жив, сражение наше будет продолжаться. Разрушение за разрушение... в этом тоже есть свое равновесие. Присоединяйтесь ко мне, и узрите мироздание совершенного равновесия». «Мы не собираемся погибать», - заверила сущность Фина. – «И тебя уничтожить мы не стремимся, Воля Равновесия».

То стало финальным противостоянием защитников мироздания с сущностью, стремящейся преобразить оное. Герои повергли первоначало... и на глазах их то обратилось в сияющий кристалл – Волю Света!..

«Фина, почему не нанесла ты последний удар?» - вопросила оная. – «Покончи со мною так же, как с Волей Забвения. Сперва Опустошение – воплощенное разрушение, теперь же созидающий Свет... Оба первоначала исчезнут. И во вселенной пребудет идеальное равновесие – ты согласна с этим?» «Я не собираюсь уничтожать тебя!» - молвила Фина.

«Ты все еще не понимаешь!» - возвестила Воля Света, и исходящий от кристалла потом магической энергии ударил в Фину. Вскрикнув, Ринора бросился на помощь девушке, но Рейн удержал его, покачал головой: «Фина сама должна закончить начатое». «Мы должны верить в нее», - поддержала Рейна Рока, и Ринора, поколебавшись, кивнул.

«Почему равновесие так важно для тебя?» - обратилась Фина к Воле Света, и та возмутилась: «И ты лишь сейчас спрашиваешь об этом?! Ответ очевиден. Истинная стабильность мироздания может быть порождена лишь равновесием». «...Но разве стабильность – самое важное, что может быть?» - спрашивала Фина. – «Ничто в моем странствии нельзя было назвать ‘стабильным.’ Я испытывала печаль, раздражение, иногда страх. И чувствовала, что действительно жива! И встречи со многими замечательными людьми заставили мироздание сиять ярче, чем когда бы то ни было прежде! Если же ты принесешь во вселенную равновесие, лишив людей воли, подобный уклад я никогда не смогу полюбить!»

«Сможешь полюбить или нет – для меня неважно», - отозвалась Воля Света, продолжая разить Фину магическими потоками. – «Ответь мне вот на какой вопрос. В настоящее время мироздание полно конфликтов. Такой уклад тебе по душе?!» «Конечно, без конфликтов было бы лучше», - согласилась Фина, и Воля Света выкрикнула: «Ты противоречишь сама себе!» «Да, противоречу», - признала девушка. – «И мы хотим направить силы свои на то, чтобы противоречие это исправить. Прежде ты утверждала, что любовь неважна. Но я не думаю, что это на самом деле так. Она очень важна. В конце концов, мы живем в этой вселенной. И я хочу, чтобы она был местом, которое я бы всем сердцем любила. Мы все любили. Неважно, сколь печальные события происходят сейчас, важно помнить, что впереди ожидают хорошие времена! Прежде я утверждала, что в этом для меня и состоит равновесие, но это не совсем так. Неважно, сколь печальные события происходят сейчас, хорошие времена, которые настанут позже, будут еще лучше, чем мы могли бы себе представить! Вот какой уклад мы хотим построить. И обязательно построим. Уклад, который превзойдет суть равновесие! Пожалуйста, пойми, Воля Света!» «Я понимаю», - изрекла сущность. – «И, возможно, могу даже признать твою правоту. Но не забывай, что ты пытаешься отказать мне в моих собственных устремлениях. Ничто из сказанного тобой не изменит тот факт, что Воля Забвения утрачена для меня навсегда...»

Выступив вперед, осведомился Ринора: «Скажи, Воля Света, а каким образом Воля Забвения сумела возродить тебя? Ведь ты должна была быть уничтожена». «Должно быть, осталась искра моей сущности», - предположила Воля Света. – «И, полагаю, Воля Забвения наделила эту искру толикой собственной силы. Будь я полностью уничтожена, возрождения было бы невозможным». «И я так понимаю, Воля Забвения уничтожена полностью?» - уточнил Ринора. «Да», - подтвердила Воля Света. – «Воля Забвения, которая явилась после противостояния с Финой, была лишь ложной личиной, созданной мною». «Значит, у тебя нет возможности возродить ее», - заключил Ринора. – «И именно это наполняет тебя яростью и скорбью... Но я могу ощущать ее, знаешь ли. И утверждаю, что Воля Забвения не исчезла. Она живет во мне!»

В доказательство своих слов Ринора воззвал к магии Опустошения, и опешила Воля Света: «Как это возможно?!» «На протяжении долгого времени Воля Забвения контролировала разум мой и тело», - пояснил Ринора. – «И каким-то образом во мне осталась та самая ее ‘искра’, о которой ты говорила. Именно это дало мне способность творить разломы в континууме с помощью магии. Фина, Рока – это все, что я могу сделать». Девушки поблагодарили Ринору за помощь, и парень отступил, присоединившись к остальным.

«Мы обладаем способностью даровать иным благословение Света», - молвила Фина, обращаясь к потрясенной последним откровением Воле Света. «И, если Свет и Опустошение – две стороны одной монеты, мы сможем поделиться с Волей Забвения нашей силой», - заключила Рока.

«Мы были рождены, чтобы стать Хранителями Равновесия», - изрекла Фина. – «Пришло время исполнить мое обещание, Воля Света. То, о чем ты просила меня давным-давно. Мы спасем вас обеих – тебя и Волю Забвения!» С этими словами Рока и Фина направили свои магические энергии в созданный Ринорой разлом... и обратился тот в черный кристалл – средоточие возрожденной Воли Забвения!

«Может, равновесие вселенной и не самая плохая вещь», - усмехнулась Фина, взирая на кристаллические воплощения двух первоначал. – «Мне нравится, что я вижу вас вместе». Воля Света и Воля Забвения согласились: похоже, их собственное дитя научило их уму-разуму!..

Возликовав, герои поздравили Фину и Року с успехом их начинания. Нерина исцелила раны Фины, а Рейн, приблизившись, крепко обнял девушку.

...Ринора призвал Экспресс Дальних Пределов; теперь, когда спасено мироздание, пришло время возвращаться домой. «Вы все отправитесь в родные миры на этом поезде?» - обратился Лоссвел к Разрушителям Опустошения. – «Мне казалось, что вы способны перемещаться по Дальним Пределам по собственной воле». Те ответили, что, несмотря на эту способность, составят компанию остальным, дабы вместе завершить свое долгое странствие.

«А куда отправишься ты, наставник?» - обратилась Клеома к Акстару, и тот вздохнул: «Хороший вопрос. В Паладии для меня слишком спокойно». «Ты можешь примкнуть к страже принцессы Сван», - предложила мечнику Нерина. «Достойное предложение, но я вынужден ответить отказом», - усмехнулся Акстар. – «Я – лист на ветру. И предпочитаю быть там, куда он несет меня. Как сказала Фина – большее удовольствие от жизни получаешь, когда полна она трудностей. И здесь я с ней абсолютно согласен».

Герои устремились к Экспрессу Дальних Пределов; Фина и Рока задержались, дабы проститься с Волей Света и Волей Забвения. «Боле не станем мы вмешиваться в дела смертных», - заверили девушек первоначала. – «Их судьба – в ваших руках». «Верно», - подтвердили те. – «Хотя мы и не совсем люди». «Вы ошибаетесь», - молвила Воля Забвения. – «Вы росли среди людей, и достойны именоваться таковыми больше, чем кто-либо еще. Странно, конечно... Я и не мыслила, что когда-нибудь буду восхищаться кем-то за то, что делает его смертным. Люди несовершенны, это так. Но именно несовершенство позволяет им расти и развиваться». «Все растут с разной скоростью», - добавила Рока. – «Поэтому важно на все смотреть в перспективе». «Верно, теперь я это понимаю», - согласилась Воля Забвения.

«Рока, я хочу тебе кое-что сказать прежде, чем мы расстанемся», - изрекла Воля Света. – «Вторую причину, по которой я отправила тебя и Фину в это странствие». «Дело в том, что ты хотела обратить меня в темную Фину?» - предположила Рока, и Воля Света молвила: «Да, это так. Обретя свое истинное обличье, ты станешь еще более могущественна, нежели теперь. Но даже если ты вновь обратишься в темную Фину, то сохранишь воспоминания, коими обладаешь сейчас».

Воля Света даровала Роке кристалл, заключавший в себе энергию, необходимую для превращения девушки в темную Фину. Та обещала сперва хорошенько подумать, действительно ли ей нужна подобная трансформация...

Простившись со своими породителями, Фина и Рока присоединились к остальным, ожидающим их у Экспресса Дальних Пределов. Пришла пора покинуть Исток Света, проделав обратный путь по мирам сей реальности...

В глазах Фины отражалась печаль, и, заметив это, обратился к ней Рейн: «Что случилось?» «Знаешь, я думала над тем, как все закончилось», - призналась девушка. – «За время странствия я потеряла людей, мне дорогих. Но я не хочу сожалеть об их утрате. Они отдали жизни за то, что считали правильным. И я намерена почтить их жертву, живя полной жизнью. Я обязана это сделать – ради них». «Ты права», - согласился Рейн. – «Давай так и поступим».

...Экспресс покинул Исток Света, устремившись к миру, именуемому Симфонией. За время перемещения Рейн поведал Роке о своих странствиях с темной Финой... и о событиях, предшествовавших противостоянию, определившем судьбу Ляписа.

Начав восхождение вверх по кристаллическому столпу, герои были удивлены тем, сколь сильны монстры, обитающие в сих пределах. Сражения с ними отнимали немало времени, и тревога снедала Рейна: наверняка не успеют они помешать Солу и Бегемоту осуществить задуманное. «Думаю, это конец», - подтвердила сомнения его темная Фина. – «Наверняка таким темпом мы не успеем добраться до врат вовремя». «Нет», - отрезал Рейн, взяв себя в руки. – «Это не конец. Оглядываясь по сторонам, я понимаю, что не имею права сдаваться. Я собираюсь закрыть врата. Я не позволю погибнуть этому миру».

«Обещаешь как рыцарь Грандшелта?» - улыбнулась темная Фина. – «Ведь ты никогда не теряешь уверенности в себе... Расправляешься с врагами, куда более сильными, чем ты сам... Обретаешь союзников, на которых можешь рассчитывать... И все эти чудеса в жизнь претворяешь именно ты. Потому ни на мгновение не прекращай верить в свои силы!» Рейн поблагодарил темную Фину за поддержку...

«Темная Фина придавала нам сил, когда мы этом отчаянно нуждались», - рассказывал Рейн Роке. – «Не будь ее, мы не смогли бы продолжить странствие. Я уверен». «Похоже, темная Фина – невероятная личность», - заключила Рока. – «Спасибо, что поведал мне о ней». «Что ты сделаешь, Рока?» - осведомился рыцарь. – «Обратишься в темную Фину?» «Может быть...» - пожала плечами девушка. – «Ведь изначально я была ею. И не совсем правильно, что я остановилась в росте и развитии в настоящий момент. А что ты думаешь, Рейн? Насчет моего обращения в темную Фину». «Честно говоря, даже я не знаю», - признался Рейн. – «Для меня существует лишь одна темная Фина. Но... в любом случае я поддержу любое твое решение. Ибо какой бы облик ты ни приняла, для меня ты всегда останешься Рокой.

...Экспресс Дальних Пределов прибыл в Симфонию. Похоже, пришла пора проститься с Клеомой и Конш. В глазах у девушек стояли слезы, и надеялись они, что расстаются с друзьями не навсегда, а однажды непременно встретятся снова. Клеома и Конш заверили остальных: они продолжат обучение в Академии Музыки и станут дарить мирянам Симфонии счастье своей виртуозной игрой. «Я знаю, так и будет», - улыбнулась Фина. – «Клеома, Кош... Вместе вы способны на все». «Да, были у нас непростые и печальные времена, но я получила множество радостных эмоций», - молвила Клеома. – «Я рада, что примкнула к вам в этом странствии».

Высказал желание остаться в Симфонии и Акстар. Простившись с остальными, трое устремились к виднеющемуся вдали городу. Оказавшись в непосредственной близости от него, Конш заявила, что немедленно отправится в академию, и, со значением взглянув на подругу, ускорила шаг.

Клеома огляделась по сторонам – ни души. «Я хочу кое-что показать тебе, наставник», - молвила девушка, и, обнажив клинок, молвила: «Мое собственное Зеркало Справедливости... Вихревое!»

Мечница продемонстрировала наставнику созданный и отточенный ею прием, и Акстар покачал головой: «Танец с мечом. Вот, стало быть, твой ответ». «Что думаешь?» - с надеждой вопросила Клеома, и отвечал Акстар: «Твое Вихревое Зеркало Справедливости не предназначено для боя. И это именно то, что делает его столь чарующе острым. Это был прекрасный танец с мечом. Я тронут. Клеома, ты взяла то, чему я научил тебя, и обратило это в свой стиль. Меньшего от своей ученицы я и не ожидал». «Спасибо», - всхлипнула Клеома. «Тебе спасибо», - улыбнулся Акстар. – «Я весь остаток жизни буду ценить это проявление твоей благодарности».

Клеома призналась Акстару, что собирается отплатить за обучение – научив мечника играть на пианино. Похоже, тому придется в обозримом будущем остаться в Симфонии – со своей новой наставницей.

Следующим миром, коего достиг Экспресс, стал Коулер, где с поезда сошли Поппи и Нерина. «Нерина, ты снова станешь двойником принцессы Сван?» - осведомилась Рока, и та покачала головой: «Нет... Отныне я стану вести собственную жизнь». «Да, этого бы и хотел Хораль», - поддержала Нерину Фина. «Именно», - согласилась та. – «И первым делом я стану искать способы помощи жителям трущоб».

«Но разве народ не будет изумлен, видя в тебе принцессу?» - озадачилась Поппи, и Нерина с улыбкой водрузила на нос очки – очки Хораля! «Думаю, таким образом я буду менее похожа на Сван», - произнесла она. «Ну, если этого окажется недостаточно, принцесса может все объяснить подданным», - согласилась Рока. – «Возможно, это поможет найти точки соприкосновения с жителями трущоб... А что будешь делать ты, Поппи?»

«Может, сама отправлюсь в странствие», - отвечала художница. – «Мир и души людские понять непросто. Но забиться в угол и задаваться сложными вопросами бессмысленно, так ведь?» «Ты права», - согласилась Нерина. – «Иногда искомые ответы проще, чем кажутся». «И самое сложное – применить найденные ответы на практике», - добавила Рока. «Именно!» - воскликнула Поппи. – «Как ты и говорила, Фина: следовать своим идеалам крайне непросто. Поэтому я и хочу взять все сложные концепции мироздания и людских душ и представить их в простой картине. Наше совместное странствие я изображу на стене. На очень большой стене! Дабы все смогли ощутить ту же надежду, что и мы».

Фина обещала Поппи: она обязательно вернется в Королевство Цветов, дабы воочию узреть результат трудов художницы...

Герои покинули Коулер, в то время как Поппи и Нерина ступили в город, искренне желая сделать свое королевство самым процветающим из существующих в Дальних Пределах.

На отрогах Иллюмии герои прощались с Кальмией и Мело. «Нас ждут пациенты», - обратилась к Мело Кальмия. – «Юные и пожилые, бедные и богатые – все это неважно. Я хочу помочь им всем. Честно и не расставляя приоритеты. В этом для меня и состоит равновесие». «Я помогу тебе», - заявил Мело. – «Но сперва отправлюсь в Роз. Теперь, когда хаос улегся, все станет куда проще, я надеюсь. Я хочу наряду с жителями моего селения начать изыскания в области магии. Доселе они видели в ней лишь оружие, а это неправильно. Я хочу определить, как можно направить магию на помощь нуждающимся». «Стало быть, в этом состоит равновесие для тебя», - заключила Рока.

«Когда это наш Мело стал таким самоотверженным?» - усмехнулась Мазурка, и парень пожал плечами: «Люди меняются. Даже я». Мазурка расплакалась было, но, взяв себя в руки, заявила, что расставание их может стать началом нового странствия, поэтому следует проститься с улыбками.

Экспресс Дальних Пределов унесся в неведомые дали, и Мело с Кальмией остались одни. Направились они в город, где и собирались пойти каждый своим путем. Мело следовал в Роз, Кальмия – в свою клинику. «Ты... заходи время от времени», - молвила девушка. – «Кто же, если не ты, будет прибираться в моей комнате? И готовить?» Мело был вынужден признать: похоже, без него Кальмия действительно пропадет. «Ладно, забегу прибраться и накормить тебя, как выдастся минутка», - обещал он. «Буду ждать», - заверила врач, устремилась прочь.

Мело проводил ее задумчивым взглядом. «Все изменились, и я в том числе», - пробормотал он. – «Хораль, Диверти – именно вас мне следует благодарить за это».

Прибыв в Вохлсток, Марузка обратилась к Фине, молвив: «Я хочу сказать тебе нечто важное... Я собираюсь стать актрисой». «Ты?» - удивилась Фина, и Мазурка призналась: она осознает, что не создана для сцены... и, тем не менее, бросает вызов себе самой!

«...Ради Дейзи?» - уточнила Фина. «Да», - склонила голову Мазурка. – «Когда я не могла заставить себя выбраться из постели, Дейзи много рассказывала мне про актерскую игру. О том, сколь потрясающа сцена... Сколь интересно перевоплощаться в совершенно иную личность... И о том, сколь счастливой тебя могут сделать улыбки благодарных зрителей. Это убедило меня в том, что актеры – потрясающе люди. Но... Дейзи не может боле претворять мечту свою в жизнь. Потому я хочу сделать это за нее. Конечно, я делаю это не только ради Дейзи. Наше странствие принесло мне избавление. Спасибо, что сражалась вместе с иными Разрушителями Опустошения... и спасибо, что стала мне подругой... Боле я не ощущаю одиночества. А когда люди не одиноки, они куда более остро ощущают доброту, и храбрость, и радость. Поэтому я хочу воспользоваться сценой, чтобы обратиться к людям. Я хочу сказать им, что они не одиноки. И я хочу, чтобы они знали: доброта, и храбрость, и радость – рядом, нужно лишь руку протянуть». «Это прекрасно», - улыбнулась Фина. – «Ты справишься, Мазурка, я уверена в этом. А я обещаю, что приду к тебе на премьеру». «Спасибо, Фина», - проникновенно молвила Мазурка. – «Я рада, что мы с тобой стали подругами». «И я тоже», - заверила ее Фина.

Мазурка порывисто обняла Фину, шепнула: «Так грустно, что с нами нет Дейзи... Но я знаю, что душа ее наблюдает за сценой. Поэтому я встречусь с ней, непременно».

Простившись с Финой, Мазурка зашагала прочь, к своему дому. Следуя по улицам Вохлстока, размышляла девушка: мечты – это, конечно, хорошо, но как ей стать актрисой на самом деле? Эх, следовало ей взять у Дейзи пару-тройку уроков актерского мастерства, когда была такая возможность! Но, как говорится, для настоящего актера сцена – весь мир!

Остановившись прямо на улице, Мазурка начала петь, и люди внимали ей, как завороженные... По завершении неожиданно выступления директор тетра, оказавшийся одним из зрителей, пришел к выводу, что, несмотря на любительское исполнение, слышался в песне крик души, резонирующий с сердцами людскими. А это – самое главное для актера... Стало быть, подобный талант надлежит взрастить, посему и предложил Мазурка примкнуть к его труппе. Девушка с радостью приняла предложение...

Ринора доставил оставшихся пассажиров Экспресса в Паладию.

«Теперь ты вернешься в Бергу?» - уточнила Рока, и парень кивнул, и голос его дрогнул: «Да, но сперва загляну в Симфонию. Брата навещу». Фина скорбно склонила голову, но Ринора улыбнулся сквозь слезы: «Не делай такое лицо. Я не могу скорбеть о нем вечно. Диверти это бы не понравилось». «Ты действительно стал сильным, Ринора», - признала Фина. – «Когда мы встретились, ты был милым мальчиком-проводником». «Ты и сейчас милый», - поспешила добавить Рока.

«Знаешь, Рока, а я ведь тебе как старший брат», - заявил Ринора. – «Мы много играли вместе, когда ты была малышкой». «Ты прав», - согласилась девушка. – «Но я слишком быстро выросла, и теперь я – твоя старшая сестра, верно?»

Обратившись к Риноре, Рейн просил того обращаться за помощью, если скорбь вновь начнет снедать его душу. «Полагаться на других – ни в коем случае не слабость», - поддержал друга Лоссвел. – «Наоборот, наличие верных товарищей – свидетельство силы».

Ринора поблагодарил героев за теплые слова, и Фина крепко обняла парня, шепнув: «Ты завершил свое долгое странствие. Уверена, Брюс и Диверти рады за тебя».

Коротко кивнув на прощание, Ринора бросился к Экспрессу Дальних Пределов, отчаянно стараясь не разрыдаться...

Вскоре Ринора вернулся в Бергу, сознавая, что дома его никто не ждет. Посему первым делом прогулялся он по любимому городу, наслаждаясь воспоминаниями о прошлом.

Заглянул он в цветочную лавку, дабы купить цветы и возложить их на могилы родителей и названного брата. Услышав об этом, лавочник изумился – стало быть, Брюс скончался... и теперь сына его – один-одинешенек на всем белом свете. Расчувствовавшись, лавочник вручил Риноре целую охапку цветов – и денег не взял, лишь просил мальчика передать привет родителям.

Ринора проследовал к могиле отца. «Я дома, папа», - молвил он, опустившись на траву пред надгробием. – «Интересно, как представлял ты завершение этого странствия. В целом я доволен. Конечно, не все было идеально – я мог бы сделать куда больше, думаю. Я потерял людей, которых мне ничто не заменит. Но я все равно доволен. Я вернулся назад вместо со своими товарищами, и при этом мы даже мироздание спасти сумели. Неплохо, согласен, папа?»

Ринора установил рядом еще два надгробия – для матери и Диверти, возложил цветы у каждой из могил. Теперь вся семья была с ним...

Присев у надгробия Диверти, молвил Ринора: «Брат, я выжил. Как и обещал. Папа, мама... Диверти хорошо меня обучил. Спите спокойно. Со мной все будет хорошо. И, хоть мы и расстались со спутниками, я ощущаю их присутствие в своем сердце. Наши узы связывают нас вечно. Какое-то время я побуду один в этом городе, а затем хорошенько подумаю о том, чем заняться. Хотя, по правде сказать, я никогда особо не задумывался о своем будущем. Интересно, какой совет ты бы дал мне, если бы был здесь, папа. Наверняка предложил бы стать первоклассным магом, чьи выступления восхищают публику по всему миру. Уверен, что-нибудь в этом роде... А мама... наверное бы, предложила мне стать проводником, ведь я люблю поезда. А брат, Диверти... наорал бы на меня сперва за такие мысли, но затем всецело поддержал бы».

Ринора тяжело вздохнул, молвил: «Папа, мама, брат... присматривайте за мной, ладно? Я продолжу жить. Ради всех нас четверых. Боюсь, увидимся мы еще нескоро».

Вернувшись в Ляпис, Лоссвел навестил Шарлотту и Фисалис, заверил девушек в том, что Фина непременно вернется домой. «Сейчас она занята другими вопросами, но вскоре непременно присоединится к вам», - говорил он.

Обратившись к Шарлотте, поинтересовался Лоссвел, удалось ли определить причину недуга, снедавшего Фисалис. «Все, что мы знаем – тело ее время от времени светится», - развела руками леди-рыцарь. – «Рука, в частности. И подобное свечение сопровождается сильной болью. Мы пытались определить причину... но неожиданно симптомы исчезали сами по себе».

Лоссвел нахмурился, припомнив, что в детстве подобным недугом страдал и Рейн: рука мальчика начинала светиться, и боль пронзала тело. Вероятнее всего, это имело какое-то отношение к пробуждению крови. Неужто и с Фисалис происходит то же самое?!

Фисалис предложила Лоссвелу, Мугу и Шарлотте отправиться за покупками, и закатить пир по случаю возвращения Фины домой...

Раеген и его ближайшие сподвижники собрались в Башне Альдора. Ныне в стране проходили президентские выборы, и, похоже, монархия вскоре останется в прошлом. Раегена совершенно не заботило то, что выиграет выборы. Важно другое: впервые за всю историю у народа Альдора появился шанс самим избрать правителя!

«...И Рейн с Лоссвелом избавятся от необходимости править», - молвил Николь, и Джейк усмехнулся: «Наконец-то они смогут жить так, как посчитают нужным, и долг не станет тяготить их».

От всего сердца Мило поблагодарил как прежних Присяжных, так и их союзников за то, что проделали те столь долгий путь и принесли в страну необходимые перемены.

Раеген же задавался вопросом: каким будет будущее Паладии, начинается в которой новая эпоха?..

Рейн, две спутницы его и бомба следовали через дикоземье в направлении жилища Фины, когда Рока неожиданно заявила о том, что пришло время расстаться. «Я приняла решение – я не стану обращаться в темную Фину», - молвила девушка. – «Да, она была потрясающей. Но я превзойду ее в этом – своими силами. Потому отправлюсь в собственное странствие. Я стану обучаться, и обрету силу, которую получила бы, обратившись в темную Фину. На пути я встречу многих людей, и наверняка стану лучше и опытнее как личность. ‘Темная Фина была потрясающей, но Рока еще чудеснее!’ – вот что станут все говорить».

Фину расставание опечалило, но Рока заверила девушку: однажды они непременно встретятся вновь! Рока обняла Фину, молвив: «Когда я вырасту, обязательно вернусь домой». «Мы будем ждать», - прошептала Фина в ответ.

Рока и Бух устремились прочь; Рейн и Фина проводили их взглядами. Шла Рока куда глаза глядят, все протиралось пред нею все мироздание!.. Кристалл, содержащий в себе могущество темной Фины, Рока обратила в сполох энергии, ибо в артефакте сем не нуждалась...

...Рейн и Фина остались одни, продолжили путь через лес. «Завидую я остальным», - призналась Фина. – «У них есть места, которые они могут назвать ‘домом’». «Здорово иметь дом», - согласился Рейн. «Я не знаю, где родилась, потому дом для меня был всего лишь мечтой», - призналась Фина, и осведомился Рейн: «Разве дом обязательно должен быть именно там, где ты родилась? Дом может быть там, где ты пожелаешь. Говорят, что дом там, куда стремится твое сердце».

«Это отличная идея!» - воскликнула Фина, и, отведя взгляд, тихо произнесла: «Знаешь, Рейн, а ведь мы с тобой прежде практически не оставались наедине». «И правда», - согласилась Рейн. – «Может, мы, наконец, сможем поговорить тет-а-тет». «О чем?» - покраснев, выдавила девушка. «Ты исчезла после битвы с Волей Забвения», - вымолвил Рейн. – «И тогда я кое-что осознал. Осознал, как ты важна для меня! Знаю, глупо было понять это лишь тогда, а не раньше. Долг короля Альдора обязывает меня встать во главе державы – и ради подданных мне следует подавить собственные чувства. Так было прежде... Но, когда я потерял тебя, все это разом вылетело у меня из головы. Ради того, чтобы спасти тебя, я готов был позабыть о престоле, королевстве, подданных... Да, знаю, я ужасен. Ужасен и безответственен».

«Это не так», - возразила Фина. – «Я счастлива, Рейн. Счастлива от того, что так дорога тебе». «Я оставил престол, чтобы прийти сюда», - продолжал Рейн. – «И когда вернусь, мне, наверное, за многое придется ответить. Но когда я отдам все долги... отправишься ли ты в странствие вместе со мной? Лишь мы вдвоем, ты и я».

На лице Фины отразилась целая буря эмоций: это что, предложение?.. Или нет?.. И как ей ответить на это?!

«Как печально», - скрежетнул знакомый голос. – «Ваше странствие не состоится». Буффон и Калис преградили путь Фине и Рейну, и бросил тот: «Так и знал, что вы выжили». «Конечно, выжили», - отозвались двое. – «За кого ты нас принимаешь? Хотя да, тот выброс магической энергии от Воли Равновесия далековато нас забросил». «Почему же вы не присоединились к нам в сражении после?» - спрашивал Рейн. «Нам было приказано отступить», - пояснила Калис.

«Приказано?» - удивился Рейн. – «Кем же?» «Неважно», - отмахнулся Буффон. – «Наши приказы не имеют ни малейшего отношения к предстоящему противостоянию». «Да, это личное», - поддержала его Калис. «...Вы хотите сразиться?» - удивился Рейн. «Ты помнишь, у нас с тобой остались счеты, Рейн», - отозвался Буффон. «А мне хочется разбить твое хорошенькое личико, Фина», - зло прошипела Калис.

«Нам действительно следует сражаться из-за такой ерунды?» - недоверчиво осведомилась Фина. «Ерунды?» - воскликнул Буффон. – «Вот, стало быть, как ты это расцениваешь?»

Рейн неотрывно смотрел на Буффона, понимающе кивнул. «Я чувствую некую нить судьбы, связывающую нас с тобой...» - вымолвил он, обнажил меч, обернулся к девушке: – «Фина, нам придется сразиться с ними. Что-то подсказывает мне, что скрыться от этих двоих не получится».

Выдававшие себя за Хранителей Опустошения сбросили доспехи, доставшиеся им от прежних владельцев, назвали противникам свои настоящие имена: Рус и Нейликка, воители республики Шерны.

Четверо сошлись в противостоянии...

Сияние, знаменующее пробуждение крови, объяло Рейна, и Руса, и сражались они с улыбкой на лицах. Испытывал Рейн странное чувство – некую теплоту внутри, ликование, наслаждение... «Я всегда считал пробуждение крови знаком принадлежности к правящему роду», - бросил он противнику. – «Думал, это узы, призванные связать меня, но, похоже, все оказалось не так. Эта сила – нечто совершенно иное». «Именно», - подтвердил Рус. – «Это проклятие, как я и говорил прежде». «Проклятие...» - повторил Рейн, будто смакуя слово на вкус. – «Думаю, ты заблуждаешься. Истина же резонирует в моей душе. Пробуждение крови – сила, которая проведет меня в новые миры. Вот в чем ее суть». «В новые миры...» - усмехнулся Рус. – «Сомневаюсь, что твои силы позволят достичь их. Или ты думал, что я сражаюсь в полную силу?» «Что?!» - опешил Рейн.

«Так, хватит уже», - послышался голос. – «Рус, Нейликка. Будете продолжать в том же духе – и наши набольшие узнают об этом. Вы этого хотите? Ведь мало вам не покажется!»

Нейликка закатила глаза, отступила от противницы. Рус же намеревался завершить противостояние с Рейном – любой ценой. «А время у тебя есть?» - осведомилась Нейликка. – «Врата вот-вот закроются, и путь домой будет тебе заказан».

Выругавшись, Рус отступил; похоже, противостояния их с Рейном все же завершено. «Если хочешь продолжить, жду тебя в Левонии», - обратился Рус к Рейну. – «Там ты сможешь узнать о своем пробуждении крови». «Но кто знает, сможешь ли ты оказаться там?» - хмыкнула Нейликка, и Рус согласно кивнул: «Если нет, значит, ты с самого начала не стоил потраченного на тебя времени. Буду ждать, Рейн. Закончим в Левонии».

С этими словами двое устремились прочь, и вскоре исчезли за деревьями. Рейн возликовал, обернулся к Фине: «Целый новый мир ждет нас! Наверняка эта республика Шерна находится в Левонии! Я уверен в этом. Левония... но где же находится этот мир?.. Мы должны отыскать его!» «Похоже, ты счастлив, Рейн», - улыбнулась Фина, и тот с энтузиазмом закивал: «Еще бы! Давненько я не был столь взбудоражен!.. Так что давай попробуем узнать все, что можно об этой Левонии. Возможно, Сакуре и Николю что-то известно».

«Я отправлюсь в Ляпис», - молвила Фина. – «Наверняка Фисалис ждет меня». Рейн обещал, что присоединится к девушке сразу же, как только удастся ему что-либо выяснить о Левонии. «Тогда ты и сможешь дать мне свой ответ касательно нашего совместного странствия», - предложил он, и, подпрыгивая в предвкушении, умчался.

Переступив порог своего жилища на острове Грандшелт, Фина с удивлением констатировала, что дома никого нет. Похоже, ей просто нужно подождать возвращения друзей... Осознала девушка, сколь сильно скучала по дому!

«Я дома...» Странно звучит... Если подумать, в ее жизни одно приключение сменяло другое, и никогда не задерживалась она долго на одном месте. Воспоминаниями унеслась Фина в прежние странствия: Ляпис, Паладия... Она повидала много удивительных мест, обрела потрясающих друзей... а с некоторыми – как то с темной Финой - навсегда простилась. Встречи и расставания – именно они сделали ее сильной. Конечно, были и сожаления... Она отчаянно противостояла Воле Забвения и уничтожила ее. Но был ли смысл заходить так далеко?..

«Чем же мне теперь заняться?» - вслух размышляла Фина. – «Рейн попытается попасть в Левонию. Не знаю, станет ли Лоссвел его сопровождать. Может, и мне отправиться с ними?.. Нет... Почему-то это кажется неверным решением. Ляпис, Паладия и Дальние Причины – у меня были свои причины выступать в каждое из странствий. Но в Левонию отправляться у меня причин нет. Рока отправилась в собственное путешествие, надеясь превзойти темную Фину. Все остальные вернулись в родные миры, избрав собственные жизненные пути. Надо и мне сделать это – отыскать свой собственный путь. Но где же начать?..»

Снаружи послышался детский крик, и Фина бросилась прочь из хижины. Двух мальчиков теснил крылатый монстр. Старший с ножом в руке отбивался от твари, младший же рыдал от ужаса.

Фина изумилась: она уже видела эту картину... Оную явила ей Воля Забвения!.. Монстр убивает младшего брата, старший кричит в отчаянии...

Меж кристаллом и Финой возник молодой человек, в котором девушка узнала старшего брата убитого в лесу близ ее дома мальчика. «Ты – чудовище...» - прорычал он, с ненавистью взирая на Фину. – «Как смела ты позволить брату моему умереть?!» Выхватив нож, он устремился к Фине. Та отступала, шепча слова извинения.

«Теперь ты понимаешь», - обратилась к девушке Воля Забвения. – «Ты не в силах защитить всех и каждого. А если так, значит, твои убеждения ничего не стоят – сотрясения воздуха, и ничего боле. Будешь отрицать?» Фина замешкалась с ответом... и юноша ударил ее ножом.

Девушка пала... Свет ее иссяк...

Сознавала Фина: сейчас не время задаваться вопросами, потому, поклявшись, что на этот раз непременно спасет ребят, она метнулась к монстру, прикончила его.

Мальчики благодарили Фину за помощь, заверяли, что ничуть не пострадали, и девушка расплакалась от облегчения. «Я так счастлива, что сумела помочь вам», - выдавила она. – «Спасибо. Спасибо, что живы!» Мальчики переглянулись: странная она какая-то... «Мы знали, что в этих краях водятся монстры», - обратился к Фине старший из братьев. – «Но также здесь растет множество лекарственных растений. Продавая их, мы обретаем средства к существованию. Наши родители часто болеют, потому у нас нет иного выхода, даже если мы жизнями рискуем».

«Вы невероятные», - заключила Фина. – «Самые настоящие герои». Мальчики заулыбались, представились: Басс и Луми. «А где вы живете?» - поинтересовалась Фина. «В городке неподалеку», - Басс неопределенно махнул рукой в сторону. – «Его видно с вершины холма».

Басс простился с Финой – им следовало возвращаться домой, и поскорее. «Фина, придешь к нам поиграть?» - обратился к девушке малыш Луми. – «Мы можем вместе отправиться на поиски приключений! Например, лес исследовать. Если ты будешь с нами, монстры не станут казаться такими страшными. А в чаще мы сможем отыскать много-много лекарственных растений». Фина обещала, что непременно выступит с братьями на поиски приключений, и те, простившись с девушкой еще раз, умчались в сторону родного селения.

Глядя им вслед, Фина размышляла: стало быть, Басс и Луми – дети, которых явила ей в видении Воля Забвения. Означало ли это, что ей было показано будущее? Возможно, Воля Забвения была способна зреть грядущее – как и Паус...

«Если бы я не сражалась с Волей Забвения, возможно, не услышала бы голосов Басса и Луми», - задумчиво произнесла Фина, - «и не смогла бы помочь им. Похоже, прежние поступки могут иметь самые неожиданные последствия. Стало быть, противостояние Воле Забвения все же не было лишено смысла...» Фина вздохнула с искренним облегчением...

...Поднявшись на вершину холма, Фина созерцала возведенный у подножия его городок – родину своих новых друзей. «Он такой красивый», - выдохнула она. – «В странствиях своих я повидала немало прекрасных мест, но даже не знала, что рядом с домом есть такая красота! Кажется, я вечно могу наслаждаться этими видами!.. Может, я действительно осяду здесь... Что ж, решено. Я дала обещание Бассу и Луми, и следующее мое странствие начнется прямо здесь. Как говорила Дейзи: в сем мироздании множество людей, и каждый живет собственной жизнью. И сколько людей – столько смеха, и печали, и гнева... Нет бессмысленных жизней людских – вне зависимости от того, как прожиты они. Поэтому... мы должны делать все, от нас зависящее. Я приложу для этого все усилия, Дейзи. И начну с того, что подружусь с людьми, которые живут здесь. Сама. Ни на кого не полагаясь. А когда сделаю это, возможно, и найду собственный путь. Отмеренный мне жизненный срок куда дольше людского. Поэтому, думаю, торопиться не буду... Рейн... Это мой ответ. При следующей встрече я обязательно открою его тебе».

Пред Финой возникла фигура Паус, молвила: «Фина, мне нужно сказать тебе кое-то очень важно. ‘Умерших вернуть к жизни невозможно. Но эта аксиома не применимо к поглощенным Светом.’ Именно это они велели мне передать тебе». «Воля Света и Воля Забвения?» - на всякий случай уточнила Фина, и Паус кивнула: «Да. Это выражение их искупления – и символ признательности тебе».

«Символ... признательности?» - Фина ровным счетом ничего не понимала. Паус молчала, и Фина, наконец, осознала, что пытается сказать ей дух Света. «Но это невозможно!» - воскликнула она. «Уверяю, вполне возможно», - произнесла Паус. – «Ты сама стала Светом, но сейчас ты здесь, во плоти. Но возрождение обратившегося в Свет человека – дело, весьма непростое. Даже могущественным сущностям требуется на это время».

Фина просила Паус привести сюда всех их друзей из Дальних Пределов, и дух обещала, что исполнит ее просьбу сейчас же. Паус исчезла, и зрела Фина пред собою лишь слабое сияние. «Дейзи... ты?» - выдавила она, не в силах поверить в подобное чудо. «Конечно», - прозвучал голос.

Фина расплакалась от счастья. «Ну вот, слезы», - проворчала незримая Дейзи. – «А ведь ты знала, что так все и будет. Говорила ведь: неважно, сколь печальные события происходят сейчас, важно помнить, что впереди ожидают хорошие времена!» «Да, ты права», - молвила Фина, и со всех ног бросилась в открытую дверь, возникшую на холме... дабы крепко обнять возрожденную первоначалами сей вселенной Дейзи.

Так завершилось странствие Фины в Дальних Пределах. Но каждое окончание – начало чего-то нового! И сознавала Фина ныне: даже если ты среди незнакомцев, достаточно открыть им сердце, чтобы стали они тебе друзьями. Потому она продолжит поиски – новых, невероятных миров... и верных друзей.

Путь ее только начинается.

  1  2  3  4  5  6  7