1. Цепи Сатинава

Кто в силах изменить ему предначертанное?

В начале начал был только порядок и неизменность. Все сущее было единой сферой. Но однажды явился Корабль Времени.

Корабль Времени влечет весь мир через бесконечность, изменяя его. Он плывет в будущее, оставляя позади прошлое. Его паруса наполняют желания и надежды всего сущего, и даже боги не могут изменить его курс. Но Сатинав Тринадцатирогий, полубог и могучий волшебник, пожелав сравниться с самим Всеединым, решил захватить корабль. Сатинав бросил веревку через вечность и зацепил корабль. Долго карабкался он вверх и, наконец, добрался до борта корабля. Лос увидел Сатинава и подивился его дерзости. В наказание, Лос взмахом руки создал нерушимые цепи, которыми приковал Сатинава к Кораблю. И теперь Сатинав - вечный странник на Корабле Времени. Со временем Лос смягчился и привел на корабль к Сатинаву жену и дочерей. Сатинав начал писать книгу, в которой описывал все, что когда-либо происходило во времени. Его дочери помогают ему: Юмра записывает все воспоминания и прошедшее на черной странице, а Фатас заносит все надежды и стремления на белую страницу.

Пока боги управляют Кораблем Времени, одно можно сказать наверняка: Цепи Сатинава нерушимы.

То были тихие, счастливые дни в Андергасте. Шел год 1035 после Падения Боспарана; Война с Нострией, казалось, вот-вот закончится, и королева сей державы в скором времени должна была нанести визит в Андергаст, дабы заключить с королем Эфферданом Вратлингом мирный договор. В ознаменовании сего значимого события монарх объявил о состязании для младого люда державы.

Таков зачин нашей истории, в центре которой оказался неприметный подмастерье птицелова, Герон. Последнего в городе сторонились и чурались, и виной тому - слова знаменитого Черного Провидца, который заявил некогда, что принесет Герон великие беды. Тринадцать лет минуло с тех пор, как Черного Провидца, отметившегося своими дурными предсказаниями, сожгли на костре, но память народа долга, и на Герона смотрели косо...

День, знаменующий начало судьбоносных для Андергаста событий, не заладился для Герона с самого начала. Городская молодежь с ног сбилась, исполняя поручение короля, ибо для победы в устроенном тем состязании требовалось разыскать четыре металлических дубовых листка. Герону повезло: он умудрился разыскать целых три листочка... когда изловили юношу давние недруги - красильщик Ольгерд и его подельник, здоровенный и туповатый кузнец Ульфред. Оба вознамерились одержать победу в нынешним состязании, посему и потребовали у Герона по доброй воле отдать им последний из обнаруженных дубовых листков, а когда юный птицелов наотрез отказался, несколько раз макнули его головой в корыто с пойлом для свиней - дабы доходчивей донести до строптивца всю серьезность своих намерений. И дело даже не в том, что листок Герона была так уж необходим зловредному красильщику для победы, нет - ему велено было разыскать четыре латунных листка, в то время как птицелову - медных. Просто сама мысль о том, что поганец Герон может одержать верх в королевском состязании, была для Ольгерда неприемлема.

Да, то были поистине тихие, счастливые дни в Андергасте. Лишь немногие предвидели, что вскоре все изменится, и необратимо...

Понурившись, Герон, таки лишившийся дубового листа, поплелся домой, в хижину, разделял которую с городским мастером-птицеловом Гвиннлингом. Последний неодобрительно воззрился на сломанную клеть, которую принес с собой его подмастерье; Герон попытался было объяснить, что сломал клеть Ульфред, когда отбирал у него дубовый лист, однако Гвиннлинг лишь отмахнулся - он был всецело занят расчленением дохлой вороны и не собирался отвлекаться по пустякам.

"Когда эти недотепы заметят, откуда пришел удар, будет слишком поздно", - ворчал птицелов, не обращая внимания на попытки подмастерья поведать ему о произошедшем. "О чем ты?" - озадачился Герон, и Гвиннлинг со значением произнес: "О воронах, Герон. О воронах". Покачав головой, Герон вновь попытался пояснить мастеру, что если он одержит верх в состязании, никто впредь не будет насмехаться над ним, ибо получит он награду из рук самого короля Эффердана. Гвиннлинг лишь устало вздохнул: "Каждый занимает место, ему предназначенное. Когда же ты примешь этот нехитрый факт?"

После чего птицелов вновь вплотную занялся мертвой вороной, будто пытаясь обнаружить во внутренностях ее некое божественное откровение. "А еще эти сны", - ворчал он. - "Они подавляют меня... А вороны... страшные твари! Они уже отведали мертвой плоти рыцаря Олдерика. Что-то недоброе происходит". "Что за сны?" - дрогнувшим голосом осведомился Герон, и отвечал Гвиннлинг: "На меня все время смотрят глаза. Слепые глаза, как в те дни, когда Провидец был все еще жив... Но не забивай себе этим голову. Это всего лишь сны".

"А как умер рыцарь Олдерик?" - поразился юноша. "Его убили", - произнес ловчий, и Герон изумленно воскликнул: "Что?! Но у кого поднялась рука на старика?" "Кто знает?" - пожал плечами Гвиннлинг. - "Но он был одним из тех, кто в свое время покончил с Провидцем..."

Похоже, и думы о Черном Провидце, и вороны, которых действительно все больше слетается к Андергасту, не дают покоя несчастному мастеру-птицелову. Ни раз и ни два наставлял он своего ученика, веля не смотреть воронам в глаза, ибо зрят те смертным в души. "Может, хватит уже забивать себе голову Провидцем?" - попытался подбодрить старика Герон. - "Его же сожгли, верно?" "Да, тринадцать лет назад", - закивал Гвиннлинг, и Герон уточнил: "Потому что он предвидел смерть рыцаря Вендолина". "Не поэтому", - оборвал юношу ловчий. - "Он похищал детей. Никто не знает, по какой причине. В любом случае, он вынашивал недобрые планы на Андергаст. Он приказал стаям ворон захватить город. Или разрушить его. Так, по крайней мере, утверждают старожилы".

"Именно поэтому ты роешься во внутренностях птицы?" - изумился Герон, всерьез озаботившись психическим состоянием своего наставника. "Его вороны приносили с собой темные сны", - отвечал Гвиннлинг. - "Я хочу знать, почему сюда слетелись эти твари". "Близится зима, и они хотят быть поближе к теплу", - резонно предположил юноша, но ловчий, завершив вскрытие, с нескрываемым ужасом прохрипел: "У нее в желудке полно черной слизи".

Решив, что хватит на него страшилок на сегодня, Герон вознамерился продолжить участие в состязании, благо продлится оно лишь до сегодняшнего вечера. А посему необходимо как можно скорее найти способ вернуть отобранный недоброжелателями дубовый лист, а также отыскать последний, недостающий.

Он уже привык к тому, что суеверные ардергастцы смотрят на него косо, считая воплощением "дурного глаза", посему просто не обращал на горожан особого внимания. Королевский кастелян прочел Герону загадку, должную дать подсказку о местонахождении четвертого медного дубового листка: "Странные твари, хряки у Северных Ворот: любят дубовые желуди, а вот листья - нет". Надо отметить, для каждого из участников состязания у кастеляна была заготовлена своя загадка, вот только многим из молодых людей разгадать предложенную оказалось не по силам...

Раздобыв на рыночной площади у торговки Хильги забористой браги, молодой птицелов, ничтоже сумняшеся, плеснул оной в кормушку в загоне, у которой сгрудились дородные, откормленные свиньи... и в скором времени те блаженно похрапывали. Морщась, Герон отыскал на дне кормушки вожделенный листок... теперь оставалось лишь придумать, каким образом вернуть отобранный обидчиками...

Впрочем, подслушав загадку, зачитанную кастеляном Ольгерду, Герон сумел решить ее, обнаружит необходимый красильщику латунный дубовый лист в дублете одного из стражников замковых врат. Ольгерду ничего не оставалось, как обменять необходимый ему лист на отобранный у Герона ранее. После чего последний поспешил вернуться к кастеляну; тот, узнав о том, что птицелов первым из простолюдинов справился с заданием, недовольно поморщился - поистине, дурная примета... Но, тем не менее, счел необходимым соблюсти условия состязания и представить молодого Герона королю Андергаста.

Монарх без особого интереса воззрился на преклонившего пред троном колена юношу, но когда кастелян помянул, что является тот приемным сыном следопыта Гвиннлинга - того самого, который сыграл ключевую роль в поимке Черного Провидца, - нарек Герона победителем в состязании, после чего не преминул осведомиться, сведущ ли молодой человек в птицеловстве.

"Немного", - осторожно отвечал Герон, не понимая, куда клонит монарх, а тот перевел взгляд на сникшего кастеляна: "Скажи мне, сир Ньюкастл, удалось ли избавить королевские гостевые комнаты от этих докучливых ворон?" "Мы делаем все возможное, Ваше Величество", - отвечая кастелян, избегая встречаться с королем взглядом. - "Но эти птицы такие нахальные..."

Отмахнувшись, король Эффердан велел Герону заняться воронами, залетевшими в гостевую опочивальню и упорно отказывающимися покидать ее; с птицами необходимо справиться до приезда молодой королевы Нострии, ибо присутствие их может спровоцировать нежелательный дипломатический инцидент. Кастелян попытался напомнить королю, что говорят в народе о молодом Героне, однако король лишь отмахнулся от глупых суеверий, напомнив юноше, что в руках его - судьба Андергаста. "Я... не подведу вас, мой король", - срывающимся голосом пообещал молодой птицелов.

Кастелян провел молодого птицелова в помянутую опочивальню, строго-настрого наказав изловить ворон, не убивая их ("Мало нам дурных предзнаменований!") Двух птиц Герон сумел поймать, соорудив нехитрые приспособления как из подручных материалов, так и из тех, коими его загодя снабдил Гвиннлинг. Однако последнюю ворону, самую хитрую и наглую, изловить не удавалось: птица сидела на потолочной балке вне досягаемости Герона, и насмешливо разглядывала юношу.

Кастелян постановил, что комната должна быть избавлена от вороны к шести часам вечера сего дня, и Герон счел за благо вернуться домой - быть может, приемный отец что присоветует?.. Но, стоило юноше переступить порог, как Гвиннлинг заявил: "Ты должен поймать для меня фею! И как можно скорее!" "Фею?!" - опешил Герон. - "Зачем она тебе?! Она что, ворон прогонит?" "Я могу ошибаться..." - задумчиво молвил ловчий, - "но, возможно, Провидец вернулся..."

"Опять ты со своими страшилками!" - возмутился Герон. - "Чушь какая. Лучше помоги мне избавиться от ворон в королевской опочивальне". "Позже", - отрезал Гвиннлинг. - "А сейчас делать то, что я говорю". "Но откуда взяться Черному Провидцу?" - обескуражено вопросил юноша. - "Он ведь мертв, так?" "Да, мы все наблюдали за его гибелью", - согласился Гвиннлинг. - "Но теперь не только вороны вернулись, но произошло уже два убийства: мертвы рыцарь Олдерик и магистра Дората. Те самые, которые повинны в сожжении Черного Провидца. Кто знает, что еще может произойти..."

"А какое отношение к Провидцу имеет фея?" - недоумевал Герон. "Ты должен изловить ее прежде кого-либо другого", - настаивал ловчий с неподдельной тревогой в голосе. - "Лишь она может воззвать к могуществу Волшебной Арфы. Ни один смертный - даже Черный Провидец - не в силах играть не ней и остаться в живых. О, боги, если он действительно вернулся, этот кошмар начнется снова..." "Я ничего уже не понимаю", - признался Герон. - "Расскажи мне о Волшебной Арфе". "Говорят, это реликвия из царствия фей", - пожал плечами Гвиннлинг. - "Черный Провидец желал обладать ею, считая ее вратами к невероятному могуществу... Никто не знает, в чем оно состоит. Но говорят, если зазвучит Волшебная Арфа, приведет сие к гибели Андергаста. Поэтому так необходимо как можно скорее изловить фею. Она - ключ ко всему!"

"Но откуда тебе столько известно о Провидце?" - продолжал спрашивать Герон. "Это я привел героев к его логову в Лесу Каменных Дубов", - признался старик. - "Охотники и следопыты. Мы изловили его... а затем сожгли". Юноша встревожился: рыцарь и чародейка мертвы... Неужто подобная злая участь ожидает и его приемного отца, который на закате лет мучается от боли в суставах и даже по дому передвигается с трудом?..

Гвиннлинг обещал воспитаннику, что непременно поможет ему изловить ворону в королевском замке - сразу же, как только Герон отыщет фею, обитающую в Лесу Каменных Дубов у водопада, близ старого запечатанного портала в царствие фей. "Попытайся выманить фею игрой на флейте", - напутствовал юношу ловчий. - "И смотри, не попади под действие ее магии!"

Конечно, Герон не верил ни в воскрешение Черного Провидца, ни в магию фей... Однако не стал перечить своему вконец выжившему из ума приемному отцу, и, покинув город, устремился к близлежащему Лесу Каменных Дубов, особенно прекрасному сей осенней порою. Здесь, у водопада попытался он впервые за много лет сыграть на флейте... когда услышал женский голосок, донесшийся из-под корней древнего дуба: "Не стесняйся. Здесь нет никого, кто бы мог строго судить твою игру".

Герон опешил: неужто прав был старик Гвиннлинг и на поляне этой действительно обитает самая что ни на есть настоящая фея?!. Но напрасно юноша звал волшебное создание; оное наотрез отказалось показаться человеку, не доказавшему прежде, что он - друг леса, коий чтит искренне. Молодой птицелов тяжело вздохнул: в какую авантюру наставник впутал его на этот раз?.. Как показать фее свою "дружбу с лесом"?.. Мыслями Герон то и дело возвращался к словам сурового королевского кастеляна: если к шести часам он не избавит опочивальню от вороны, пусть пеняет на себя!.. Вот где следует ему находиться, а не здесь, на лесной поляне, исполняя капризы неуловимой феи.

Герон попытался было изловить потерявшего бдительность ёжика, шуршащего под алой листвой, густо укрывающей землю, и представить его фее в качестве "друга", однако проницательное волшебное создание резонно заметило, что ёжик Герона другом не считает; более того, он донельзя возмущен подобным обращением!..

Сознавая абсурдность ситуации, Герон смастерил из подручных материалов - обнаружившихся на земле орехов и парочки позаимствованных у ёжика игл - куклу, которую представил фее как "орехового короля", своего дорогого лесного друга. К представлению сему фея отнеслась донельзя серьезно, и пригласила юношу проследовать в ее сокровенное обиталище; древесные корни разошлись в стороны, образуя проход, и Герон ступил в пещеру... где лицезрел молодую девушку, представившуюся: "Я - Нуридаринеллаванда. Но можешь звать меня Нури".

"Я думал, ты фея!" - Герон всплеснул руками с досады. - "А ты - человек. Все напрасно, я столько времени потерял!" "Ну да, я фея", - озадачилась девушка, не понимая причин смятения гостя. - "Кем еще мне быть?" Птицелов осекся, огляделся по сторонам, отметив, что обиталище сие действительно не очень-то походит на человеческое, а в центре каверны пребывает яйцеобразный каменный резервуар, в котором журчит чистейшая вода. Быть может... Нури говорит правду... Но фея, мягко говоря, великовата, и в клетку не поместится... Как же привести ее к Гвиннлингу?..

"Хочешь пойти со мной?" - не придумав ничего лучше, осведомился Герон. "Ты хочешь показать мне мир?" - обрадовалась Нури. - "Мир людей? Где дома с деревянными крышами?" "Ну да..." - протянул Герон, и фея ликующе воскликнула: "О, это чудесно!" Но тут же сникла: "Но я не могу покинуть это место. Я должна оставаться близ запечатанного портала фей. Если я отдалюсь, то занедужу. Магия портала - единственное, что поддерживает во мне жизнь в этом мире. Без ее живительной влаги моя душа засохнет, подобно цветку".

Но Герон не собирался отступать: если нельзя разделять запечатанный портал и фею, почему бы не изыскать способ забрать с собою и толику магии, поддерживающей жизнь в Нури?.. Из подручных материалов - желудя, раковины улитки и нити - он соорудил импровизированный "сосуд-медальон", в который зачерпнул волшебной воды из резервуара, после чего передал его фее; теперь магия портала пребудет с ней постоянно, позволив оставаться в живых в этом чуждом, жестоком мире.

Нури весело защебетала, и, покинув пещеру, устремилась по лесной тропе в направлении города; Герон едва поспевал за нею. Но недалече от крепостных стен девушка остановилась, заметив черного ворона, важно восседающего на позабытом пугале. "Я советую вам не соваться в город", - неожиданно каркнула птаха, обращаясь к опешившему юноше. - "Две темных личности вошли во врата, и разыскивают они твою подругу-фею". "Кто сказал, что она фея?" - озадачился Герон, для которого день сей становился все более чудесным и безумным. - "И вообще, как ты научился говорить?" "Однажды я совершил большую ошибку", - отвечал ворон. - "Посему боги наказали меня, наделив человеческим сознанием".

Нури желала продолжить общение с необычным вороном, но Герон, преисполнившись недобрых предчувствий, поторопил фею: им надлежало вернуться в жилище Гвиннлинга, и как можно скорее... Нери досадливо надула губки, но решила не спорить с новым знакомым: к тому же, в городе наверняка много чего интересного!..

Но, лишь переступив порог дома, ощутил Герон, как ужас захлестывает душу, ибо свежие пятна крови у подножия лестницы, ведущей на второй этаж, красноречиво свидетельствовали о произошедшей трагедии. Наказав непосредственной Нури схорониться в чулаке, юноша поднялся наверх... где лицезрел Гвиннлинга, лежащего в луже собственной крови. "Кто это сделал?" - выдохнул Герон, опустившись на колени рядом с телом умирающего приемного отца и лишь сейчас заметив, что тело его исполосовано острейшими когтями, а глаза вырваны. "Провидец..." - прохрипел ловчий. - "Он вернулся... и прислал ко мне своих слуг. Бледнолицых созданий ночи... чуждых этому миру... Следующим станет старый ученый, изучающий фей... Он тоже был с нами тогда, 13 лет назад. Именно он запечатал портал в царствие фей. А сейчас он проживает в Землях Орков... в Кровавых Горах... у Красного Озера".

"Но зачем им фея?" - спрашивал Герон. "Она нужна ему", - говорил Гвиннлинг, каждое слово которому давалось с превеликим трудом. - "Но он не должен получить ее. Ты должен убить фею!" "Что?!" - изумился юноша. - "Я не смогу!" "Тогда Андергаст погибнет", - мрачно резюмировал ловчий. - "И нет иного способа избежать сего. Ибо могущество Черного Провидца за гранью твоего разумения". То стали последние слова старого ловчего...

Отчаяние захлестывало душу Герона... Только что он потерял человека, заменившего ему отца, и, умирая, тот велел ему покончить с невинной феей... Необходимо как можно скорее известить о произошедшем короля! Наверняка мудрый и справедливый правитель немедленно вышлет отряд рыцарей к Красному Озеру, и изыщет способ покончить с Провидцем раз и навсегда!..

Герон выбежал из дому, намереваясь немедленно просить аудиенции у монарха... лишь сейчас заметил он собравшуюся близ соседнего здания озлобленную толпу. Потрясая кулаками и вилами, люди призывали сжечь нечестивую ведьму... коей оказалась никто иная, как Нури, каким-то непостижимым образом забравшаяся на крышу строения и недоуменно взирающая на беснующихся внизу людей. Поистине, мир смертных не желает принять то, что лежит за гранью ограниченного восприятия его обитателей...

"Твоя фея в беде, черноволосый", - каркнул знакомый ворон, ныне восседающий на ограде загона для свиней. - "Толпа хочет сжечь ее как ведьму. А она всего-навсего выпустила свиней из загона. А потом восстановила сломанный забор заклинанием. Посему сейчас для нее и готовят столб, укладывают у подножия сухой хворост... Ты должен спасти ее, пока еще не поздно!"

Выругавшись с досады, Герон огляделся по сторонам... задержав взгляд на огромном штабеле из бочек, удерживаемых крепкой пеньковой веревкой. Поскольку внимание мирян было приковано к фее, на юношу никто не обращал внимания, и тот, прокравшись к штабелю, перерезал веревку ножом. Бочки с грохотом рухнули вниз, образовав завал на узенькой улочке. Не мешкая, Нури спрыгнула с крыши на бочки, забралась в окно дома ловчего, в изумлении воззрилась на труп хозяина... Герон обнадежил фею, заявив, что не собирается убивать ее, хоть и настаивал на сем покойный Гвиннлинг...

Взявшись за руки, они бегом бросились к городским воротам; сознавал молодой птицелов, что навряд ли в скором времени суждено ему будет узреть Андергаст... Часы на ратуше отбили шесть, напомнив Герону, что в сему времени ему велено было очистить королевскую опочивальню от ворон - задание, с которым он не справился. Жаль, конечно, мог бы стать героем... но придется удовольствоваться ролью спасителя феи. Может, оно и к лучшему... ведь останься они в городе, создания, убившие ловчего, наверняка разыскали бы их...

Как бы то ни было, Герон принял решение: они отправятся в Земли Орков, разыщут Красное Озера и мудрого отшельника, проживающего там... Нури воодушевилась: возможно, сей ученый научит ее вновь использовать магию... умение, утраченное феей в смертном мире.

Конечно, Герон не ведал, как добраться до Земель Орков, ровно как и о том, где именно находится Красное Озеро и чем ученый может помочь им. Тем не менее, он упрямо шагал по торному тракту на север, не ведая, куда приведет их с феей этот путь. В снах юношу продолжал преследовать голос сжигаемого на костре Черного Провидца, и страшное пророчество, произнесенное им, наполняло сомнениями сердце.

...Поздним вечером сего дня путники, привлеченные звуками чарующей мелодии, оставили тракт, углубившись в лес, где обнаружили женщину средних лет, играющую на лютне; поодаль щипала траву впряженная в фургон кобыла. "Возможно, она знает, где разыскать мудреца!" - воскликнула Нури, потянув сомневающегося Герона за рукав. - "И она отвезет нас к нему в своем фургоне!" Конечно, и в том, и в другом факте птицелов уверен не был, но задать женщине интересующие их вопросы не помешает.

Лютнистка, Исильда, встретила путников с нескрываемым подозрением, но, выслушав их историю, поведала, что следует в Андергаст, где надеется выступать на гуляниях, организованных по случаю визита в город королевы Нострии. Разоткровенничавшись, женщина рассказала и о своем покойном супруге, Дариане, акробате, который в надежде заработать исполнял все более и более опасные трюки... что и привело его к гибели. И теперь Исильда с ненавистью взирает на ворон, посланников Борона - божества, в чертоги которого отправился возлюбленный ее муж.

"Не следует тебе ехать в Андергаст, Исильда", - не преминул заметить Герон. - "Там полным-полно ворон, и никто не в силах ничего с ними поделать. Посему городские гуляния отменили". Женщина согласилась с доводами юноши... тем более, что вслед за путниками со стороны Андергаста прилетел ворон, и, усевшись на крышу фургона, теперь буравил ее взглядом. Вот уж, воистину, предвестник неудач!..

Исильда согласилась подвезти Герона и спутницу его на север, вот только одно из колес у повозки оказалось сломано - причина, по которой лютнистке пришлось остановиться и разбить лагерь здесь, в лесу. Нури призналась, что обладает магическими способностями, позволяющими ей восстанавливать сломанные вещи (небольшого размера, конечно же), и Герон, воспряв духом, немедленно заняли поисками обломков колеса.

В том, что жизнерадостная Нури - полная ему противоположность, Герон видел своеобразную иронию судьбы. Всю жизнь миряне чурались его, относились к нему с откровенным недоверием... и он платил им тем же. Способности феи также оказались антиподом тех, коими обладал сам птицелов: если он мог усилием разума разрушать предметы, то Нури, наоборот, восстанавливала их.

Наконец, обломки колеса были собраны и Нури восстановила предмет на глазах у пораженной Исильды. "О... ты владеешь магией?!" - изумилась та. - "Ты что, дочь друида?.. Мы с Дарианом тоже проделывали магический обряд, дабы фактически ослепить своих зрителей. Смотрите!" На глазах Герона пламя костра взметнулось вверх, окрасившись ослепительно белым...

Нури восторженно захлопала в ладоши, а затем поинтересовалась, всегда ли лютнистка бросает в огонь белый порошок, чтобы вызвать подобный эффект. Исильда опешила: до сих пор никто из зрителей не разгадывал столь просто тайну ее "магии"... Дабы сменить тему, она передала молодым людям ключи от фургона, велев готовиться ко сну, ведь поутру им предстоит долгий путь на север.

Проследовав в фургон, двое вознамерились было отойти ко сну, когда громкие голоса, донесшиеся снаружи, заставили их насторожиться. Приоткрыв оконце, Герон и Нури осторожно выглянули наружу, лицезрев близ костра две высокие, сутулые фигуры, подступившие к Исильде и спрашивающие у лютнистки о двух путниках, должных проходить здесь. "Не видела я никого", - устало отвечала женщина, но бледнолицые создания упорно отказывались уходить, принявшись открыто угрожать несчастной. А в том, что сии жестокие твари и есть убийцы Гвиннлинга, Герон не сомневался. Душу захлестывало отчаяние: необходимо что-то предпринять, и поскорее, но... что именно?!.

Наскоро соорудив из тряпья кулек, Герон набил его белым порошком, после чего, высунувшись из окна фургона, швырнул кулек в костер... Ярчайшая вспышка озарила ночь, ослепив созданий Провидца. С болью отметил юноша, что твари успели расправиться с несчастной Исильной, посему хлестнул впряженную в фургон лошадь хлыстом, и та сорвалась с места, унося путников от ночного кошмара.

Да, сейчас они сумели оторваться от преследователей, но Герон не тешил себя иллюзиями: твари наверняка выследят их вновь, и кто поможет им тогда? "Когда зазвучит Арфа, Андергаст погибнет", - говорил Гвиннлинг. - "И фея - ключ ко всему". Герон надеялся успеть узнать подоплеку происходящего до того, как создания настигнут их, добраться до Красного Озера и разыскать ученого. Да, он был убежден, что поступил правильно, сохранив Нури жизнь... и даже в самых страшных помыслах не мог представить, какие горести принесет решение сие его родному городу... Но даже если бы и знал, поступил бы он иначе?..

...Спустя несколько дней пути по торному тракту, вьющемуся через дикоземье, достигли они предгорий Таш, где лицезрели полуразрушенную заставу, колокольню, небольшую торговую лавку и рыцаря, потягивающего эль на завалинке. Остановив фургон, Герон осведомился у воителя, далеко ли Кровавые Горы, и тот, назвавшись Богумилем Вратлингом, рыцарем Андергаста, с улыбкой отвечал: "Для странствующего рыцаря они довольно близко. Но для селянина и девы на весьма значительном расстоянии".

"Но что делает рыцарь Андергаста в горах Таш?" - поразился юноша, и отвечал Богумиль: "Король приказал мне наблюдать за орочьими племенами в Кровавых Горах. И теперь я должен вернуться в Андергаст и доложить королю Эффердану о том, что среди золохаев происходит некий конфликт".

Прежде, чем углубляться в горы, Герон надеялся раздобыть на заставе необходимое снаряжение, как то веревки, спальные мешки, провизию; конечно, во времена Орочьего Шторма здесь пребывали дозорные, должные загодя предупредить окрестных поселенцев в случае наступления черношкурых - теперь же застава опустела, и вся надежда обрести товары пребывала с хозяином лавки.

Рыцарь кивком указал на торговую лавку, из окна которой с нескрываемым подозрением выглядывал синебородый гном, Грам, сын Грандолина... Вздохнув, юный птицелов устремился к сему индивиду, приготовившись ожесточенно торговаться как за товары, так и за сведения о местонахождении Красного Озера, которые им весьма необходимы.

Последние дни Нури казалась донельзя подавленной. Герону она поведала, что преследующие их создания - "печальные феи", лишившиеся магии и посему поглощенные тьмой. Наверняка Черный Провидец подчинил их своей воле неким заклинанием, поставив в услужение...

Герон же пытался уверить себя в том, что он - хозяин собственной судьбы, и предсказание Провидца не обязательно должно сбыться. Проницательный ворон, сопровождавший их в пути, заметил, что никто не в силах разбить цепи Сатинава, и также как и сей полубог, смертные скованы временем, однако молодой птицелов уверенно заявлял: "Я разобью эти цепи!" А что у него еще оставалось в этом жестоком мире, как не единственная слабая надежда на благополучный исход?..

Дабы обрести снаряжение, Герону пришлось продать сварливому гному лошадь и фургон. "Ученый проходил здесь где-то месяц назад", - припомнил торговец индивида, спрашивал о котором юноша. - "Хотел переждать зиму в Кровавых Горах. Я назвал его безумцем, но его наглый, докучливый имп лишь хрипло рассмеялся". "Но куда конкретно направился ученый?" - настаивал Герон, и гном нахмурился, пытаясь воскресить в памяти сей давнишний эпизод: "Он что-то говорил о пещере, находящейся к северу от большой статуи орка. У Красного Озера. Так что отправляйся на север, через Лес Кричащих Сов, или - еще лучше - через Лощину Кровавых Шипов".

Осекшись, немногословный гном предпочел указать путь Герону на карте вместо того, чтобы разглагольствовать о сем же. Поблагодарив торговца и кивнув на прощание рыцарю, юноша взвалил мешки с купленным добром на плечи и, подозвав Нури, зашагал по тракту, продолжавшему виться на север. Цивилизованные земли оставались позади, ждало их дикоземье - суровые и опасные Земли Орков.

... Труден оказался путь Герона и Нури через Кровавые Горы. И что здесь позабыл ученый?.. Множество опасностей таится в сих пределах... как то племя кровожадных черношкурых, золохаев, именующих Кровавые Горы "Когтями Гравеша". Говорят, орки приводят своих пленников в пещеры Оррахар, где забивают их до смерти.

И когда за следующей горной грядой взору Герона открылся орочий лагерь, юноша совсем пал духом: и куда только он привел Нури?!. Вернувшийся ворон поведал птицелову, что Красное Озеро находится неподалеку, однако, чтобы достичь его, необходимо пересечь лагерь... вот только орки, занятые подготовкой к проведению некоего ритуала, навряд ли вскорости снимутся с места. Тем не менее, Герон был исполнен решимости достичь жилища ученого... не смотря ни на что.

Как оказалось, Нури понимала язык орков, и, прислушавшись к их гортанной речи, сообщила Герону, что золохаи намерены призвать воплощение Тайраха, их Кровавого Бога, и сейчас ждут некоего знака, что предварит его появление. "А еще они говорят об Айкаре", - недоуменно покачала головой фея, силясь разобрать произносимые собравшимися в лагере орками слова. Герон вздохнул: час от часу не легче... Ведь Айкар Бразораг - верховный вождь орочьего народа. "Неужто они ожидают его прибытия?" - уточнил юноша, однако Нури отрицательно покачала головой: "Нет, нет. Они уже несколько дней ожидают слова своего божества. Кровь прольется... Или они ждут кровь... Их бог жаждет крови, орки жаждут крови... но оной, похоже, нет ни у него".

Герон лишь рукой махнул с досады: кто их поймет, этих орков... Наказав Нури дожидаться его за сброшенными в кучу орочьими пожитками на окраине лагеря, Герон, крадучись, обошел оный, надеясь изыскать иные горные тропы, ведущие к Красному Озеру. Вот только путь сей привел его к обрыву, за которым прямиком в горной породе был вытесан гигантский лик Кровавого Бога. Далеко внизу, у основания скалы бесновался орочий шаман, взывая к своему божеству.

Забравшись на скалу, Герон деловито приступил к сооружению из подручных материалов нехитрого устройства; с помощью желоба он направил низвергавшийся с вершины горы водный поток в сторону, и теперь казалось, что изливается он из пасти каменного божества. Более того, установленные птицеловом прямо в потоке алые камни (обнаруженные им здесь же, в горах) окрасили воду в красный цвет, и суеверные орки приняли "кровь", истекающую из пасти Тайраха за знак, коий ждали так долго. Немедленно, черношкурые поспешили к основанию скалы, дабы поклониться Кровавому Богу, дающему им свое благословение.

Не теряя времени, Герон схватил Нури за руку, потянул через опустевший лагерь... Двое ступили на берег Красного Озера, где приплясывал помянутый гномом-торговцем "имп"... оказавшийся волшебным созданием, лепреконом. С трудом, но Нури удалось уговорить сварливого малыша показать им ход в пещеру, находился в которой ученый... вот только последнего внутри не оказалось. Впрочем, лепрекон предположил, что исследователь вполне может находиться в недрах горы, подле некоего артефакта фей.

Снаружи послышались гортанные крики; похоже, орки вернулись в лагерь и ныне приближались к Красному Озеру! Путь назад был отрезан, и Герон наряду с Нури устремились вглубь пещеры, ступили в темный тоннель, ведущий вниз, в подгорную тьму. Здесь, в обширной кристаллической каверне, они действительно обнаружили мужчину средних лет, занятого изучением некоего артефакта.

Заметив ступивших в пещеру индивидов, ученый встрепенулся, воззрился на Нури. "Через какой портал ты прошла?" - спрашивал он. - "Из какого ты мира?.. Высокая и без крыльев... Не ладифаари... Хммм... На тебе ни ручья, ни древесной коры. Стало быть, ты не нимфа и не дриада..."

Нури представилась, пояснив исследователю, что хочет остаться в этом мире, странствовать и попадать в приключения наряду с Героном. Не преминул назвать свое имя и ученый: "Джакомо Наута, мудрец сфер, изучаю фей и временную магию".

Джакомо велел Нури ни в коем случае не прикасаться к кристаллам в пещере, ибо, будучи реликвиями фей, они могут создать резонанс... но девушка, хихикнув, проделала именно это. Гигантское кристаллическое образование рухнуло из-под свода пещеры, и трое едва успели отпрыгнуть в стороны, а глыба, пробив каменный пол, продолжила падение во тьму...

Нури опешила, и, замерев на краю новообразовавшейся пропасти, лопотала что-то на неизвестном Герону языке. Птицелов и ученый оказались с противоположной стороне рифта, но Джакомо, коему подгорные лабиринты были прекрасно известны, сумел начертать на листе пергамента путь для Нури, должный вывести ее на поверхность, к старой лесопилке. Герон бросил сложенный вчетверо лист Нури, и та, взглянув на рисунок, кивнула, после чего исчезла в одном из тоннелей.

Горюя, ибо чудесный артефакт оказался безвозвратно утрачен, Джакомо вывел Герона на поверхность, внимательно выслушал его рассказ. "Значит, Провидец хочет заполучить Нуридаринеллаванду", - качая головой, произнес он. - "Клянусь Сатинавом... История повторяется. Однажды Провидец уже заставил фей играть для него на Арфе... пока они не утратили свою магию и не исполнились тьмы". "Нури называет их "печальными феями", - кивнул Герон. - "Провидец послал их по нашему следу. Ты противостоял Провидцу наряду с героями короля?"

"Не допусти Хесинда!" - всплеснул руками ученый. - "Из меня вышел бы жалкий рыцарь. Когда молодой король попросил меня о помощи, Провидец давно был в заточении. Но я запечатал портал фей в Лесу Каменных Дубов. Самое сложное решение в моей жизни..." "Но как случилось, что подле портала ты не нашел Нури?" - озадачился птицелов. "В то время ходили слухи, что герои спасли фею из лап Провидца", - отвечал Джакомо. - "Но никто не удосужился представить ее мне прежде, чем они отпустили ее. Кстати, что ты знаешь о ее родном мире?" "Нури никогда мне о нем не говорила", - озадаченно молвил Герон, сознавая, что фея действительно всяческие избегает вопросов об этом.

"Возможно, она боится", - предположил ученый, и Герон удивленно вопросил: "Своего мира?" "Или своего прошлого", - прозвучал ответ. - "Магия фей может переворачивать и преображать целые миры". "Хочешь сказать, мир Нури мог измениться с тех пор, как она была там?" - продолжал спрашивать юноша, но Джакомо лишь пожал плечами: "Или она пришла сюда именно из-за этого..."

"Нури не может пользоваться магией, иначе она умрет или потеряют душу", - произнес Герон. - "Мы надеялись, что ты нам поможешь". Ученый долго молчал, размышляя; наконец, произнес: "Боюсь, мне нужно больше знать о том мире, откуда она родом. Мне так и не удалось исследовать мир за порталом в Лесу Каменных Дубов. Но у меня есть теория... Возможно, мир Нури - это царствие фей Нейрутвена. Яркое место, счастливый мир". Герон озадаченно нахмурился: почему же тогда Нури так не хочет возвращаться туда?!.

"Ты знаешь что-нибудь о Волшебной Арфе?" - задал птицелов следующий вопрос, и Джакомо утвердительно кивнул: "На ней может сыграть только фея. Человек - даже сам Провидец - погибнет, если попытается. Она содержит великую силу, которая нужна Провидцу. К сожалению, нынешнее местонахождение сего артефакта мне неизвестно. В Академии Магии мне так ничего о нем и не рассказали. Думаю, однако, там есть записи об этом, как и о том, почему Арфа находится в нашем мире, а не в царствии фей".

"А что ты знаешь о Провидце?" - поинтересовался Герон. "Я слышал о нем много историй", - отвечал ученый. - "Он был рожден слепым, но затронут Сатинавом... или проклят. Он видел будущее людей, но в нем всегда были смерть, обман и несчастья. Никогда ничего хорошего и доброго. Другие говорили, что он был колдуном, которым двигало желание воплотить свои пророчества в жизнь". "Однажды Провидец назвал и меня несущем великие беды", - признался Герон. - "Он и это пророчество хочет воплотить в жизнь?" "Уверен, у него другие, свои цели", - покачал головой Джакомо. - "Учитывая, что он хочет сотворить с Нури, я сделаю все, чтобы помочь тебе. Он заставит ее выпустить темную магию фей на Андергаст. Наверное, это как-то связано с будущим, которое он узрел".

Герон просил исследователя поведать ему о Сатинаве, и молвил Джакомо: "Сатинав был могучим полубогом, и однажды вознамерился заполучить Корабль Времени. Но боги наказали его за святотатство. Теперь он навеки прикован к штурвалу корабля и наблюдает за потоком времени. Только он может видеть прошлое и будущее, но не в силах изменить его". "Неужто не существует способа изменить будущее?" - с надеждой выдохнул Герон. - "Ведь Провидец зрел грядущее, и мое тоже". На что ученый лишь отмахнулся, посоветовав юноше не принимать все услышанные слова на веру.

Вернувшись к нынешней ситуации, Джакомо заявил, что надлежит им вернуть Нури в ее родной мир, и как можно скорее; лишь так можно уберечь фею от Черного Провидца. И неважно, что идет сие вразрез с желаниями самой Нури: это единственный способ спасти ее от гибели или от преображения в исполненное тьмы создание. "Но ведь ты запечатал портал фей?" - уточнил Герон, и ученый согласно кивнул: "Да, и теперь его невозможно открыть. Но кажется, существует еще один портал в Нейрутвену. Говорят, он находится на Воющем Болоте, глубоко на нейтральной полосе в Бринакских Топях".

"Но как же мне отыскать этот портал?" - преисполнился робкой надежды юноша, и отвечал Джакомо: "В городе Энкви живет мой коллега, Меандр Госвин. Он владеет неким Кристаллом Нейрутвены - волшебной призмой, указывающей путь к порталу и открывающей его. Я на это надеюсь, по крайней мере... Я же тем временем отправлюсь в Академию Магии Андергаста, чтобы узнать местонахождение Волшебной Арфы. Кто знает, быть может, нам как-то удастся обезвредить этот опасный артефакт".

Герон возжелал немедленно выступить в путь, однако ученый счел необходимым предупредить его: "Говорят, портал фей охраняет весьма опасное существо, взгляд которого обращает все живое в камень". Птицелов приуныл, и Джакомо, усмехнувшись, ободрил его, напомнив, что легендарный герой, Святой Герон, однажды сражался с королем василисков и одержал верх над монстром!.. Юноша угрюмо кивнул: у него-то нет зачарованного меча, чтобы повторить тот давнишний подвиг...

Они расстались; Джакомо выступил в направлении Андергаста, Герон же устремился к старой лесопилке, где надеялся вновь увидеть Нури... если, конечно, фея сумела покинуть подгорные пределы, не встретив по пути кровожадных орков. Однако здесь его ждал сюрприз: стоило юноше переступить порог ветхого строения, как две печальные феи, терпеливо дожидавшиеся в темноте, набросились на него, скрутили, после чего привязали к подпирающему просевшую крышу столбу. "Пусть ждет в темноте, пока не прилетит ворон", - прошипел один из монстров, и, обращаясь к собрату, велел: "Я пойду за ним. Следи за лесопилкой". Феи покинули лесопилку, оставив Герона в полнейшем смятении. Стало быть, ворон, сопровождавший их в пути, принадлежит Провидцу?!.

На крыше кто-то тихонько завозился, послышался тихий шепоток Нури. Герон молил девушку воззвать к магии лунного света, дабы озарить тьму, царящую внутри строения, и фея, несмотря на боль, приносимую ей творимой волшбой, не отказала товарищу. Лесопилка озарилась слабым сиянием, и Герон сумел дотянуться до лежащей поблизости ржавой пилы, перерезать ей путы. После чего, распахнув люк в полу, соорудил нехитрую ловушку, и, дождавшись, когда оставшаяся у входа печальная фея ступит внутрь, столкнул ее в подвал, после чего захлопнул крышку.

Примененная магия лишила Нури последних сил; фея пребывала в апатии и наотрез отказывалась куда-то уходить. "Я поговорил с исследователем фей!" - на ходу фантазировал Герон, не зная, как еще возможно помочь Нури и спасти родной Андергаст. - "Он рассказал мне о портале фей, находящемся на севере, на краю земли. Портал ведет в чудесный мир, где тебя не достанет Черный Провидец". "Как называется этот мир?" - заинтересовалась Нури, и продолжал Герон ложь во спасение: "Фанглари. Мир, полный магии. Небеса там зеленые, как весенние луга. А звезды сияют даже днем. В Фанглари все свободны как птицы. Все могут летать. Даже люди. Самое невероятное, что каждая фея может творить магию в Фанглари. Без боли. Ты не будешь тратить силы на магию, потому что будешь использовать силу ветра или воды. Ты станешь одним целым с миром".

Усталость Нури как рукой сняло. Завороженно она слушала слова птицелова, после чего постановила, что готова немедленно выступить в путь, лишь бы поскорее добраться до сказочного мира. Поведал фее Герон и о вороне, лазутчике Провидца; Нури, однако, постановила, что юноша, скорее всего, ошибается.

Тем не менее, они покинули Кровавые Горы, и, достигнув одного из притоков реки Свельт, обнаружили утлую лодку, на которой отправились вверх по течение, к городу Энкви, находящемуся у самого залива Ривы. Всю дорогу Нури грезила о новом мире - без времени, без воспоминаний и без будущего. Ложь Герона обретала форму, и в разуме феи мир Фанглари стал реален. Она смирилась, что ей придется покинуть мир людей, по крайней мере сейчас, когда Провидец пытается отыскать ее.

...Несколько дней спустя они достигла портового города Энкви, разыскали находящейся здесь же, у пристани, дом Меандра Госвина. Вот только на стук никто не ответил... Стоящий в переулке мужчина, с интересом наблюдавший за чужаками, поведал, что Госвина нет в живых вот уже год; труп его выловили из реки Свельт. "В Энкви легко завести самых разнообразных врагов", - нарочито печально вздыхал он. - "Контрабандисты, китобои, торвальцы. Поспрашивай о Госвине в местной бане, если хочешь". Отчаявшись, Герон поинтересовался у нового знакомого, Жарра, не знает ли тот что-нибудь о призме, которой владел Госвин, на что мужчина с ушлой ухмылкой отвечал: "Пока не услышу звон монет в карманах, могу сказать только, что она у него действительно была".

Нури в Энкви решительно не нравилось: грязный, зловонный городок... и жители его двуличны, алчны и коварны. Расспросив Минку, местную банщицу, Герон выяснил, что половиной города владеет Харм, зажиточный купец; именно он приобрел дом Госвина после гибели последнего. Более того, как раз сейчас в бане находится посланница, должна доставить Харму свиток с сообщением от Альвина Араукена, его делового партнера, коему купец продавал причудливые каменные статуэтки животных. Вот только девушка умудрилась вляпаться в большие неприятности, и успела получила рваную рану на спине... которую Минка, несмотря на недовольное рычание посланницы, врачевала.

Полагая, что нанести визит вежливости Харму не повредит, Герон, не терзаясь излишними угрызениями совести, выкрал послание для купца из рюкзака девушки, после чего поспешил покинуть баню, ибо на пирсе его дожидалась Нури, рассказывающая одинокому забулдыге о прекрасном мире Фанглари.

Выдавая себя за посланника Араукена, Герон поднялся на борт пришвартованного у пристани судна, кое Харм использовал как оплот для своей контрабандной деятельности. Зловещего вида охранник пропустил юношу в каюту, и Харм, приняв послание, быстро пробежал его глазами. "Китобои планируют атаковать этой ночью", - задумчиво пробормотал он. - "Они разве не знают, что лучше не связываться с умирающим волком? Призма моя!"

Лишь сейчас заметил Герон, что открытые участки кожи Харма покрыты воспаленными язвами - свидетельство некоего недуга, наверняка смертельного. Испытывающе воззрившись на сникшего "посланника", контрабандист посоветовал тому дожидаться за дверью, пока он пишет ответ Араукену. Герон перечить не стал, расценив хозяина судна как человека крайне опасного. Наверняка напрямую задавать вопрос о призме донельзя глупо - можно и болт схлопотать, благо арбалет у Харма всегда под рукой. "Но почему китобои хотят украсть у вас призму?" - все же выдавил Герон, и отвечал контрабандист: "Это ключ от входа в другой мир. Мир света. Мир исцеления. Это все, что тебе нужно знать".

Бегло осмотревшись в каюте, Герон заметил кованый сундук и ключ, висящий на цепочке у Харма на шее. Вполне возможно, что вожделенная призма хранится в сем ларце... К счастью, погруженный в собственные мысли контрабандист снял цепочку, повесил ее на арбалет, ибо зуд, снедавший его, становился поистине невыносим; отвлекая контрабандиста разговорами (в ходе которых выяснилось, что именно Харм отдал приказ об убийстве Госвина), Герон сумел выкрасть ключ, и, отомкнув сундук, осторожно достал оттуда призму. Понимая, что открыто вынести артефакт с корабля нет никакой возможности, юноша попросту выбросил его в окно каюты. После чего, спустившись на причал, подобрал остающуюся на мелководье призму.

Что ж, больше в Энкви их ничто не держало; оба рады были покинуть зловонный городок под свинцовыми небесами... но куда приведет их странствие?..

Местный паромщик согласился перевезти Герона и Нури к окраине Бринакских Топях, где двое и разбили лагерь, развели костер. "Это уже конец твоего мира?" - спрашивала фея, глядя на покосившуюся, наполовину ушедшую в зловонное болото хижину. - "Ты же сказал, что Фанглари - красивое место, а здесь так темно... Разве на горизонте не должно быть зеленого неба?" "Это окраина Фанглари", - продолжил лгать Герона, пряча глаза и ненавидя себя за необходимость подобных слов. - "Зеленое небо и красивые леса можно увидеть только в сердце мира". Нури улыбнулась: стало быть, скользкая грязь, вонючий туман и холодный пронизывающий ветер скрывают от них прекрасное сердце сказочного мира... Скоро все мечты ее исполнятся, и она снова сможет творить волшбу без боли...

Нури протянула Герону свой амулет, наполненный волшебной водой, ибо она дарила юноше, которого успела полюбить всей душой, свою магию! Не ведая, что ответить, Герон бережно принял бесценный дар, а Нури обняла его, нежно поцеловала...

Ночью, дождавшись, когда птицелов уснет, Нури навестил старый знакомый, ворон. Восторженная фея, позабыв о предостережениях Герона, сообщила птице, что направляются они в Фанглари, и ворон, насмешливо каркнув, поведал Нури всю правду...

Поутру обнаружил Герон, что спутница его необычайно молчалива; отстраненно она смотрела вдаль, о чем-то размышляя, и отказывалась разговаривать с юношей. Свет волшебной призмы указывал на запад; наверняка именно там находится портал в мир фей... и чудовищный страж его.

Магия Нури восстановила утлую лодчонку, покачивающуюся на поверхности болота; смастерив из подручных материалов - оглобли и черенка от лопаты - сносное весло, Герон и фея продолжили странствие, и вскоре достигли старого расщепленного дерева, указала на которое чудесная призма.

Внутри древо оказалось полым, но, спустившись внутрь, Герон с Нури лицезрели гигантское око, озирающее чертог. Очевидно, что обращающий в камень взор - не пустой звук, ибо здесь, подле закрытого портала действительно означились статуи, бывшие прежде живыми созданиями. Укрывшись за одной из каменных плит, птицелов лихорадочно прикидывал, как же миновать причудливого стража...

Выход нашелся довольно скоро: припомнив, что, подплывая к древу, зрел на островке тверди плотоядное растение, плюющееся ядовитыми спорами, Герон вернулся за оным, осторожно выкопал... после чего посадил в пещере, аккурат напротив ока. То воззрилось на растение... и оказалось вознаграждено ядовитыми спорами...

Око исчезло, и путь к порталу ныне свободен! Герон водрузил волшебную призму на постамент близ врат, и каменный предел исчез, открывая взору синеву иномирья. Юноша преисполнился надежды, и лишь сейчас заметил ворона, с интересом за ним наблюдающего. "Ты опоздал", - усмехнулся Герон. - "Портал открыт. Нури вернется домой, и ты никогда еще не увидишь". "Сколько мудрости в твоих словах!" - саркастически отозвался ворон. - "Сколько надежды! Думаю, мне придется признать поражение".

"Кто ты на самом деле?" - потребовал ответа Герон, но каркающий хохот стал ему ответом. Впрочем, иного птицелову и не требовалось: осознал он, что зрит пред собою Черного Провидца, ибо дух оного переместился в черную птицу за несколько мгновений до гибели тела, сжигаемого на костре. "Я удивлен, как далеко тебе удалось зайти", - признался ворон. - "Никогда не перестану удивляться, как сны становятся реальностью. Как нити судьбы переплетаются и новая пелена появляется во времени. Я стою на берегу и приближается тень. Тень становится мачтой, мачта - кораблем. И тогда я вижу его - Корабль Времени. И на нем Сатинав, Тринадцатирогий гигант, прикованный к штурвалу".

"А Арфа, Нури..." - прервал излияния Провидца Герон. - "Чего ты добиваешься?" "Я не хочу умирать", - признался ворон. - "Но ты... несешь погибель всем нам. Ты понимаешь, что сейчас творишь? Готов обречь возлюбленную на вечные страдания, отправив ее в родной мир, где нет ничего, кроме одиночества и боли? А она когда-нибудь рассказывала тебе о нем? О сумасшествии королеве? О страхе и запустении? О медленной смерти некогда прекрасного мира? Ты действительно хочешь отправить ее туда?"

Отвернувшись от коварной птицы, Герон звал Нури, прося фею ступить в портал, обещая, что отправится в Фанглари вместе с нею, дабы защитить ее от любых угроз. "Мне надоела твоя ложь!" - выкрикнула Нури. - "Хочешь увидеть тьму, из которой я пришла? Тогда смотри!" Напрасно Герон уверял девушку, что ворон - это и есть Провидец, фея ничего не хотела слушать. Она с силой толкнула юношу в грудь, и тот исчез в ослепительном сиянии портала.

Тот закрылся, и тишина воцарилась в пещере. Обратившись к фее, ворон обещал, что отведет ее к Волшебной Арфе, и Нури снова сможет творить магию. Кивнув, девушка покорно последовала за воплощенным Черным Провидцем, ибо выдавал тот себя за Птицечеловека, предвечное божество...

Герон обнаружил себя в гигантской, простирающейся до неведомых пределов пещере, где на каменных постаментах пребывали тысячи сотканных из чистейшего света фигурок фей. У закрывшегося портала узрел юноша сникшее мохнатое создание, кое, заметив чужака, представилось: "Я - вестник погибели. Ох, мне так стыдно. Я стольких погубил, подглядывая. А что мне еще делать, будучи хранителем портала?"

Лишь сейчас заметил птицелов, что создание сие - одноглазое, причем глаз его закрыт. Наверняка с помощью некоего магического приспособления существо наблюдало из мира фей за миром Герона, и взгляд его обращал приближающихся к порталу в камень. Но теперь ядовитые споры растения ослепили хранителя портала... Герон надеялся, что временно.

Теперь, когда портал за спиною юноши закрылся, он оказался пленником в этом причудливом мире... но есть ли иной способ покинуть его?.. Грустный глазастик подтвердил: да, иной портал существует, в Палате Сновидений, но приближаться к нему любому, за исключением королевы, строго-настрого запрещено.

С изумлением озираясь по сторонам, Герон отправился исследовать царствие фей; вскорости обнаружили его стражи, препроводили в чертоги королевы. "Птицечеловек говорил о скором приходе черноволосого", - произнесла последняя, стоило Герону переступить порог ее обиталища. - "Но всезнающий не открыл нам, какую судьбу мальчик принесет Нейрутвене. Почему же всемогущий Птицечеловек предупредил нас о нем? Он может принести погибель... но может принести и новое начало. Стоит ли нам казнить его... или же оказать гостеприимство, пока не сможем мы понять сны премудрого?"

Герон молил королеву отпустить его в родной мир, ведь должен он спасти фею, столь много значащую для него. "Это судьба одного-единственного существа", - пренебрежительно отмахнулась королева. - "Наши же решения определяют судьбу целого мира. К тому же, если фея покинула наш мир, она больше не фея". Понимал птицелов, что королева растеряна, и не знает, как следует поступить с ним. Похоже, у феи сей - мания преследования, ибо полагает она, что если позволить Герону беспрепятственно разгуливать по Нейрутвену, то может накликать он на народ ее предсказанную погибель.

Герон настаивал, спрашивал о портале в Палате Сновидений, и королева недовольно нахмурилась: "Оккулункул вконец обнаглел! Не может сдержать свое любопытство и предает нас своим словоблудием! А черноволосый смеет спрашивать о запретных палатах?.. Что же должно случиться с черноволосым?.. Сны мои туманны... Как же мне поступить?.. Невыполнимое задание! Почему бы и нет... Выслушай наше решение. Вызов, который бросила ему судьба, будет представлен тремя невыполнимыми заданиями. Если он сможет выполнить их, мы разрешим ему пройти в Палату Сновидений. Если суждено ему покинуть Нейрутвену, он сумеет свершить невозможное".

Вконец сбитый с толку, юноша слушал речи высокомерной королевы фей, а та продолжала вещать: "Три невыполнимых задания таковы. Он должен принести нам яблоко из сада. Он должен создать нашу статую в полный рост всех шести цветов радуги и поставить ее тут. Он должен заставить статую слепого Птицечеловека смотреть на нас. Как только три задания будут выполнены, он сможет ступить в Палату Сновидений. Пусть теперь он сам думает о своей судьбе".

Королева отвернулась, показывая, что аудиенция закончена. Герон покинул чертог, размышляя над словами феи... Поистине, мир сей умирал; юноша миновал гигантскую статую Птицечеловека, возведенную пред дворцом, яблочный сад с мертвыми, искореженными деревьями... Казалось, задания, данные королевой, поистине невыполнимы...

Обратившись к дворцовому стражу, Герон расспросил его о Птицечеловеке, боге-вороне. "Ткач Судьбы пришел в наш мир, чтобы открыть нам себя", - отвечал страж. - "Статую возвели вскоре после чего прибытия. Королева приказала убрать все остальные статуи, чтобы эта была единственной. Иногда голова статуи даже открыта для посещения, но сейчас внутри заканчивают покраску". "Расскажи мне еще о вашем боге", - попросил птицелов, и молвил страж: "Он - Ткач Судьбы, властвующий над пространством и материей. Все, что существует и может возникнуть, подчиняется его воле, ибо свобода означает, что все возможно". "Но где Птицечеловек сейчас?" - допытывался Герон. "Несколько зим назад он призвал своих жрецов и покинул наш мир вместе с ними", - произнес страж. - "Но королева продолжает интерпретировать видения Птицечеловека, чтобы у нас было светлое будущее".

Поинтересовался Герон, есть ли иной путь в Палату Сновидений, минуя чертоги королевы, однако страж отрицательно покачал головой, посоветовав юноше впредь быть поосторожней со словами, если не хочет оказаться он в Туманном Пределе. "То место, куда изгоняют тех, кто не подчиняется законам королевы", - шепотом молвил страж. - "Смерть - это милосердие, но Туманный Предел - страшный приговор. Королева ввела новые законы, гарантирующие безопасность и чистоту нашего мира, чтобы темное будущее - Вечная Ночь, которое открыл нам Птицечеловек, не сбылось. Несоблюдение законов карается смертью или изгнанием, и прошептали их в морские раковины, распространив по Нейрутвене".

"Но что за темные видения?" - допытывался Герон, и страж изрек: "Они предупреждают нас о будущем. Птицечеловек дал их нам... вместе с игрой на Арфе". Развивать эту тему страж наотрез отказался, заметив лишь, что и так уже сказал слишком много. Однако сообщил, отвечая на следующий вопрос юноши, что в Палате Сновидений находится Хранительница сновидений, музыка которой помогает феям вести жизнь, свободную от печали и страхов".

Простившись со стражем, Герон продолжил странствовать по причудливой Нейрутвене, свел знакомство со слепым павлином на дворцовой площади, чей прекрасный плюмаж показывал обитателям сего мира время; чудесная птица получала сведения о времени от ветра, всегда дующего в направлении от солнца, а о сезонах - от воды, ведь течет она лишь летом, а зимой замерзает.

Оказалось, в сем чудесном мире, скованным зимой, достаточно лишь изменить положение волшебной призмы в картинной галерее, чтобы началось лето. Мир наполнился красками, зажурчали ручьи, а деревья в яблоневом саду зацвели. На одном из них появилось спелое красное яблоко, которое Герон не преминул сорвать и преподнести королеве.

Внимательно рассмотрев гигантскую статую Птицечеловека, узрел Герон кольцо на каменной цепи, опоясывающей шею изваяния. Подобное кольцо зрел он и на сожжении Черного Провидца 13 лет назад. Означает ли это, что побывал провидец и в этом мире?.. Но почему феи поклоняются ему, как своему божеству?..

Чтобы выполнить остальные задания королевы, юноше пришлось немало потрудиться. Он убедил глазастика перебраться от закрытого портала внутрь статуи Птицечеловека, и когда зверек открыл, наконец, глаз, у сторонних наблюдателей создалось впечатление, что надзирает за ними само божество. В картинной галерее Герон обнаружил картину с цветами радуги, и, возложив на нее сотканную из света фигурку королевы, добился того, что засияла та семью цветами.

Верная своему слову, королева передала Герону ключ от Палаты Сновидений, постановив, что юноша волен покинуть ее мир, если желает. Ступив в запретный чертог, птицелов обнаружил себя в блеклом, кажущемся бесконечным пространстве; в небесах то и дело вспыхивали картины отрывочных образов - сновидения, грезы?..

Долго блуждал юноша в сем ирреальном пространстве, но, наконец, узрел гигантское каменное яйцо - подобное тому, кое наблюдал в обиталище Нури в Лесу Каменных Дубов. Судя по всему, это и есть портал, ведущий в его родной мир, но как открыть его?..

"Хочешь пройти на другую сторону, черноволосый?" - прозвучал бесплотный голос, исходящий от портала. - "Увы, тебе придется остаться".

Каменные лепестки пребывающего поблизости изваяния, исполненного в виде цветочного бутона, распахнулись, открывая взору Герона сребровласую фею, бережно сжимающую в руках каменную же арфу. "Ты не моя сестра", - прошелестела Хранительница сновидений, удивленно воззрившись на чужака. - "Лишь она беспрепятственно может ступать в Палату Сновидений?" "Королева - твоя сестра?" - озадачился юноша. - "Она разрешила мне пройти сюда. Я должен вернуться в свой мир, но закрытый портал не позволяет мне сделать этого".

"На тебе лежит тень", - вздохнула фея. - "Впрочем, как и на всех остальных. Ими овладел страх того, что может свершиться. К сожалению, все они бегут от прошлого и не отваживаются бросить вызов своим страхам. Они мечутся и не могут найти умиротворения в настоящем. Портал не откроется тому, кем движет страх". "Но зачем королева приходит в Палату Сновидений?" - осведомился Герон, и отвечала сестра властительницы Нейрутвены: "Она приходит посетить сны, которые пророчат будущее. Магия Арфы должна открыть ей вещи, которые только должны сбыться. Но она терзает себя этими снами".

"Арфа позволяет видеть сны о будущем?" - изумился юноша, и фея кивнула: "Да, о будущем. Или о прошлом. Птицечеловек показал нам, как это сделать. Однако Арфа была предназначена не для этой цели, а для того, чтобы помогать феям преодолевать темные силы". Неужто Черный Провидец, оказавшись в сем мире, сумел отравить своими темными пророчествами разумы волшебных обитателей Нейрутвены, наполнив сердца их страхами и осознаем неизбежного рока?..

"Кто же проходил через портал последним?" - задал Герон следующий вопрос, и молвила Хранительница сновидений: "Последней прошла моя племянница, дочь королевы. Я обучила ее секретам Арфы, ибо однажды она должна была сменить меня".

Сознавая, что Арфа может выступить своеобразным окном в душу, открыв потаенные страхи, Герон просил Хранительницу сновидений явить ему кошмар, терзавший юношу на протяжении 13 лет. Но теперь он не станет рабом собственных страхов, ибо бросит им вызов. "Я помогу тебе", - согласилась фея. - "Музыка погрузит тебя в глубокий сон, и он станет частью твоей души. Если сумеешь собрать воедино осколки своего сна, он прояснится... наряду со страхами, его вызывающими. Расскажи мне о своем кошмаре". "Толпа людей расступается передо мной, словно занавес", - произнес юноша. - "Я постоянно слышу жуткий голос. Черное перо падает с неба. Горящий костер и шест. Человек с деревянным кольцом в руках".

Герон и сам не заметил, как уснул. В грезах оказывался он то в своем жилище в Андергасте, то в лесном лагере несчастной Исильды, то в убежище Нури в Лесу Каменных Дубов. И повсюду преследовали его голоса, вещавшие о том, что он, предвестник несчастий, погубил их. Огромный ворон, хлопая черными крыльями, не позволял ему приблизиться к Нури, насмешливо крича: "Она ненавидит тебя, предвестник погибели. Она больше не станет говорить с тобой. Она останется со своим господином, проклятый ведьмин отпрыск". Однако Нури протянула Герону деревянное кольцо Провидца, прошептав: "Я просто хочу, чтобы ты думал обо мне, и не сдавался".

Осколки реальности образовали цельную картину, и вновь зрел Герон сцену из своих кошмаров. Черный Провидец, привязанный к столбу, устремляет на Герона незрячий взгляд, называет его "предвестником несчастий". Черный ворон кружит над толпой, одно из перьев падает вниз... опускается аккурат в деревянное кольцо Провидца, остающееся на шее его... "Корвус!" - восклицает обреченный... И когда погибает лиходей на костре, кольцо остается нетронуто пламенем...

И когда пробудился Герон, поведал он Хранительнице сновидений, что и пророчество, и разговоры о том, что приносит он несчастья, - вина проклятого ворона. И теперь он должен во что бы то ни стало спасти Нури и выяснить раз и навсегда, является ли злое пророчество правдой.

Ныне врата открылись пред ним, и, ступив в портал, оказался Герон в пустующем, скованном льдом убежище Нури в Лесу Каменных Дубов. Неужто... часы, проведенные в царствии фей, обратились месяцами в его родном мире, и настал студеный месяц Борон?..

Покинув пещеру, юноша зашагал по заснеженному лесу к темнеющей вдалеке крепостной стене, ограждающей Андергаст. Но недалече от города лицезрел он старого знакомого - рыцаря Богумиля. Пригорюнившись, тот, ёжась от холода, сидел на придорожном камне, и подтвердил подозрения юноши, что отсутствовал тот в мире смертном без малого два месяца. За это время сонм ворон заполонил Андергаст, разоряя его; сии посланцы Провидца приносили мирянам темные грезы, сны об опасности и погибели. Так, Черный Провидец создал собственный мир, вещал о котором в пророчестве - мир отчаяния, мир страха.

"Я провалил задание, данное мне королем", - объяснил причину своего пребывания здесь Богумиль. - "Я подвел короля и все королевство. Мне было велено отыскать Провидца. Он вернулся и называет своих ворон на город. Безумие захватило всех нас..." "Ты нашел Провидца?" - вопросил Герон, и рыцарь отрицательно покачал головой: "Нет. Но я был ближе к нему, чем кто-либо до меня. Чем дальше я уезжал, тем чаще наблюдали за мной странные существа. Их бездушные взгляды прожигали мою спину и высасывали жизнь из костей. Вконец ослабевший, я сошел с дороги, чтобы атаковать их в темноте. Но они сражались с невероятной силой. Мне еле удалось спастись. Они хотели отогнать меня как можно дальше от их хозяина, я уверен".

"А что король предпринял в связи с этой угрозой?" - поинтересовался юноша. "Когда он узнал, кто стоит за проклятьем ворон, то послал самых храбрых рыцарей и многих городских жителей, дабы найти Провидца и прикончить его", - отвечал Богумиль. - "Но никто не вернулся из этого похода... А теперь и я все провалил. Король же остается в замке, повелев оставшимся стражам наглухо запечатать замковые врата. Похоже, Провидец все-таки исполнит свой темный замысел спустя 13 лет".

Простившись с рыцарем, Герон ступил во врата скованного холодом города; шагая по безлюдным улицам, добрался он до своего дома, подле которого заметил давнего недруга Ольгерда, сжимавшего в руке окровавленные вилы. Последний пребывал в состоянии, близком к безумию; в ночных кошмарах зрел он свою погибель от рук Ульфреда, посему не преминул заколоть кузнеца. С превеликим трудом Герону удалось убедить несчастного в том, что в умопомрачении его виновны вороны, и проклятье, которое черные птицы несут с собою.

Вернувшись в жилище покойного Гвиннлинга, Герон разыскал среди записей наставника рецепт зелья, должного развеять колдовское воронье проклятье, и, не мешкая, приступил к его изготовлению. После чего устремился к дворцовой площади, и, обильно окропив зельем стяг Андергаста, поднял его на флагштоке. Вороны слетелись отовсюду, принялись терзать ненавистный флаг... но тела птиц окутывало сияние, и улетали они прочь. Неужто... зелье действительно действует?..

За действиями молодого птицелова из замкового окна наблюдал король; впервые за долгие месяцы холода и отчаяния появилась у него надежда, и повелел монарх немедленно проводить Герона в тронный зал.

"Говоришь, ворон - это и есть Провидец?" - недоверчиво покачал он головой, выслушав рассказ юноши. - "Каждый день эта птица прилетает ко мне и требует передать кольцо сожженного". "Он погрузит Андергаст в кромешную тьму, как и родной мир Нури!" - воскликнул Герон, и Эффердан нахмурился: "Ты очень отважен, раз осмелился появиться перед королем, после того как исчез так внезапно. Не следует использовать беды королевства как оправдание своей оплошности".

"В этот раз я не исчезну, мой король!" - с жаром произнес юноша. - "Ведь если Нури погибнет, я лишусь единственного, что у меня осталось". "Думаешь, ты единственный, что отчаялся и беспомощен?" - с горечью произнес король. - "Гнев и жажда мести ослепляют нас. Как тогда, 13 лет назад... Возможно, это мы были слепы, а не Провидец".

В окно чертога влетел черный ворон, и, усевшись на канделябр, прокаркал: "Я разорвал ткань времени и посмотрел в глаза самому Сатинаву. Судьба надвигается. Ее не остановить! Она сейчас в твоем тронном зале!" "Хватит!" - рявкнул Эффердан. - "Чего ты хочешь, Провидец?" "Ты знаешь, король", - отвечал ворон. - "Отдай мне кольцо! Или отправляйся во тьму вместе с жалкими остатками твоего королевства". "Хорошо, ты получишь кольцо", - кивнул король. - "Я лично положу его на твой прах, как только ты сгоришь заживо!"

Досадливо каркнув, ворон покинул чертог, а король, проводив зловещую птицу взглядом, обреченно вздохнул, вновь обратился к Герону: "Мы надеялись, все кончится, когда мы сожжем его. Но теперь... я в этом не уверен. Что, если пророчество о тебе верно?" "Несчастья приносит лишь Провидец", - возразил юноша. - "Он убил рыцаря Олдерика и магистру Дорату. И... Гвиннлинга. Он принес хаос в мир Нури и напустил ворон на Андергаст. Теперь он похитил Нури, чтобы заставить играть для него на Арфе до тех пор, пока не станет она "печальной феей".

Герон просил короля Эффердана лишь об одном: дозволить ему ступить в Академию Магии, дабы поговорить с исследователем фей и разузнать все о Волшебной Арфе. Король свое разрешение дал, искренне пожелал удачи юноше, высказав надежду, что Герон сумеет спасти свою подругу.

Грамоты с королевской печатью оказалось достаточно, чтобы птицелова пропустили в здание Академии Магии. Первым делом Герон разыскал Джакомо Науту; ученый пребывал в библиотеке, и передвигался по помещению с трудом, ибо левая нога его была забинтована. Увидеть юношу он уже и не надеялся, почему обрадовался, внимательно выслушал рассказ Герона.

"Я должен спасти Нури!" - закончил птицелов свою историю. - "Пока она играет на Арфе, нашествие ворон не прекратится. И скоро она будет потеряна без надежды на спасение". Джакомо, в свою очередь, поведал Герону, что путь его в Андергаст был долог и труден, о чем свидетельствует, помимо прочего, и сломанная нога.

"Ну что, ты нашел необходимые нам сведения?" - вопросил Герон, и отвечал Джакомо: "Согласно трудам магистры Дораты, Арфа обладает хаотическими силами неизвестного происхождения. Судя по всему, ее нельзя уничтожить, а любая попытка человека сыграть на ней заканчивается смертью. К тому же, Арфа - не единственный источник вороньего проклятья. С тех пор, как Нури начала играть на ней, она насылает на нас целые тучи ворон! О том, где находится Арфа, в записях магистры Дораты не значится. Возможно, где-то здесь и есть необходимые сведения, но библиотека Академии огромна, а записи не систематизированы".

"Расскажи мне о видениях, которые мучают андергастцев", - просил птицелов, и ученый тяжело вздохнул: "Безумие процветает. Никто не выдерживает темных снов о будущем. Лично я не сплю уже много дней". "Но почему Провидец насылает видения?" - спрашивал Герон. - "Он хочет, чтобы люди сошли с ума?" "Боюсь, все куда хуже", - произнес Джакомо. - "Он собирает сны с помощью Арфы, чтобы перехитрить Сатинава. Чтобы вычленить правду о будущем из снов!" "Он сказал, что хочет избежать беды и не хочет умирать", - припомнил птицелов, и ученый воскликнул: "Должно быть, он зрел в видениях собственную смерть! Он бросает вызов самой судьбе! Он объединяет сны тысяч людей, чтобы узнать, что случится". "Но ведь это безумие", - покачал головой Герон. - "Неужто подобное возможно?" "Меня не волнуют его планы", - отмахнулся ученый. - "А беспокоят больше его поступки. Все эти смерти и разрушения".

"В мире Нури я видел Арфу Хранительницы сновидений", - поделился Герон. - "Она помогает бросить вызов дурным снам... и преодолеть их. Но королеве она принесла темные сны - о будущем". "Клянусь Сатинавом, я чувствую, что именно Арфа Провидца призывает ворон", - произнес Джакомо. - "И они приносят дурные видения нам, людям". Поистине, темна и опасна магия фей...

Герон признался, что сон, преследовавший его с детства, стал наконец понятен ему. "Провидец, похоже, обменялся душами с воронам, пока был на костре", - поведал он. - "Для этого он использовал волшебное деревянное кольцо. Теперь он требует его у короля". "Таинственный артефакт Провидца, который остался в его прахе", - задумчиво произнес Джакомо. - "Магия не могла повлиять на кольцо, поэтому хранилось оно в Академии, и отвечал за сохранность артефакта вице-глава Академии, магистр Окворд. Но много дней назад заперся в своем кабинете, запечатав замок с помощью магии. Не знаю, жив ли он еще".

"Ты знаешь, как стал возможен обмен думами?" - задал Герон следующий вопрос. "У каждого существа есть астральное тело наряду с его физическим воплощением", - попытался разъяснить ученый. - "Где-то глубоко в нем находится наша душа. Могущественной магией можно открыть астральные тела двух живых существ и поменять их души". "Значит, Провидцу необходимо кольцо, чтобы вернуться в человеческое тело?" - высказал догадку юноша, и Джакомо кивнул: "Думаю, так и есть".

Герон задумался: возможно, Провидец стремится занять тело короля... "Как говорил Гвиннлинг: "Чтобы поймать птицу, нужно две вещи: хорошая сеть и правильная приманка", - усмехнулся он, ибо в голове начал формироваться замысел, довольно опасный, надо отметить. - "Провидец отчаянно хочет заполучить кольцо и может попасться в ловушку". "Возможно, мы тем самым сами принесем артефакт ему в руки", - угрюмо заметил ученый. - "И сделаем то, чего так стремились избежать..." "Думаешь, я сам этого не знаю?" - молвил Герон. - "Но мы не будем рабами будущего, и другого выхода я не вижу. Я обязательно отыщу кольцо".

Следующие несколько часов Герон и Джакомо методично просматривали фолианты, находящиеся в библиотеке Академии Магии, и усилия их увенчались успехом! В книге, повествующей об Андергасте и сопредельных землях, удалось обнаружить рисунок, сделанный магистрой Даратой, указан на котором был путь к Горе Ворона, что в Лесу Каменных Дубов. Наверняка именно там и находится Волшебная Арфа!

Через окно Герон сумел проникнуть в комнату магистра Окворда, обнаружив оного живым, но совершенно обезумевшим. Раз за разом повторял тот странную фразу: "Eius causa discimus", что, как следовало за последующего объяснения Джакомо, означало "Благодаря ей мы учимся". То весьма распространенная поговорка среди ученых, и употребляется она по отношению к Хесинде, богине мудрости.

Как оказалось фраза сия оказалась своеобразным ключом для получения доступа к тайному хранилищу магических артефактов, отыскалось в котором кольцо Черного Провидца. Джакомо, изучив записи касательно сей реликвии, поведал Герону, что для перемещения душ необходим непосредственный контакт кольца с телом цели, или его частью. Стало быть, дух Провидца переместился в тело ворона сразу после того, как перо птицы коснулось кольца!..

К тому же, говорил ученый, для завершения перемещения необходимо произнести некое слова, которое приведет магию кольца в действие. "Корвус", - говорил Провидец во сне Герона... "Однако", - продолжал Джакомо, - "возможно изменить волшебное слово. Для этого необходимо произнести оригинальное слово наоборот, а затем сразу сказать новое слово". Так, вознамерившись использовать кольцо в качестве приманки для Провидца, птицелов обезопасил себя, изменив приводящее артефакт в действие слово с "Корвус" на "Сатинав".

Простившись с Джакомо, Герон покинул Андергаст, устремившись в заснеженный Лес Каменных Дубов. Судьба, рок, погибель - его больше не волновали подобные мысли, ибо конец пути был близок...

На вершине Горы Ворона лицезрел Герон остов неких руин, а подле - вход в пещеру, где, судя по всему, и укрывается Черный Провидец. Однако у зева каверны маячили зловещие печальные феи, пребывающие подле ледяного (наверняка сотворенного с помощью магии) изваяния ворона... рядом, нанизанные на пики, белели мертвые тела людей и животных - жертвы фей своему божеству, Птицечеловеку.

От печальных фей Герон избавился, сделав в них прицельный выстрел из обнаруженной неподалеку наполовину вмерзшей в лед старой катапульты; похоже, некогда на Горе Ворона произошло сражение, однако исторические трактаты о нем умалчивали; лишь обломки осадных машин покрывали горные склоны - единственное свидетельство давнишнего конфликта.

Ступив в тоннель, юноша вскоре достиг горного ущелья, пребывала в котором гигантская Волшебная Арфа... а подле - Нури, вились над головой которой сотни черных ворон! Одеяние феи обратилось в клочья, а сама она казалась предельно истощенной. Девушка устало перебирала струны, и взгляд ее был донельзя отрешен и печален. Сердце Герона сжалось от нестерпимой боли; он сделал шаг по направлению к возлюбленной... когда одна из печальных фей набросилась на него сзади, терзая острыми когтями. Извернувшись, птицелов вонзил нож твари в грудь; та забилась в агонии, а Герон, поднявшись на ноги и не обращая внимание на кровоточащие раны, бесстрашно зашагал к Нури.

Девушка скользнула по нему безразличным взглядом, вздохнула: "Герон... Арфа призвала тебя сюда, как и говорил Птицечеловек. Я хотела нарисовать тебе зеленое небо, но звуки Арфы каждый цвет делают черным". "Я... я заберу тебя отсюда", - выдавил Герон...

"И не надейся, птицелов!" - каркнул черный ворон, устроившийся на скальном выступе неподалеку и с неподдельным удовольствием наблюдающий за своими жертвами. - "Спасения нет. Нури и Арфа - одно целое! К несчастью, я тот, кто я есть, и делаю лишь то, что должен. Ведь я не бессердечен, и беру лишь то, что предназначается мне". "И что же это такое?" - вопросил Герон, и отвечал Черный Провидец: "Когда-то мне пообещали вечную жизнь. Но получил я лишь перспективу болезненной смерти. Но это не может быть моей судьбой. Боги приготовили для меня еще одно испытание. Талант предвидения мне был дарован не без причины. Поэтому я не должен умереть".

"Но ты умрешь", - зло прошипел Герон. - "Я прикончу тебя и сделаю чучело!" "Хорошо подумай о своем следующем шаге, птицелов", - каркнул Провидец, ничуть не устрашившись. - "Это еще не конец. Неужто не понимаешь? Нури - это материал, из которого сотканы твои сны. Волшебная птица, которая исчезает, как только ты коснешься ее. Там, внизу тебя ждет настоящая жизнь. Продавщица трав принесет тебе много детей. Детей, которых ни одна фея тебе не родит. Что скажешь? Почему бы тебе не дать мне кое-что в обмен на твою жизнь? Разве ты не принес то, что принадлежит мне? Отдай мне артефакт, и я отпущу тебя!.. А Нури тебе уже не спасти. Арфа поглотила ее. Если попытаешься спасти ее, она умрет".

"Но зачем тебе кольцо?!" - выкрикнул Герон. - "Хочешь переселиться в мое тело?" "Зачем мне быть простым птицеловом, если я могу быть королем?" - произнес ворон. - "Я стану править миром снов! Тысячи осколков сновидений откроют мне будущее. И тогда я буду менять его, как захочу, и стану поистине бессмертным!"

Осторожно, не привлекая внимания Провидца, Герон оросил деревянное кольцо слезами Нури, дабы использовать их в качестве фокуса для артефакта... точно так же, как Провидец воспользовался пером ворона, чтобы переместить сущность свою в тело птицы. После чего птицелов швырнул кольцо ворону, и тот, ликующе закаркав, водрузил артефакт себе на голову - импровизированная корона.

"Носи ее, пока жив", - поморщился Герон. - "Ты ведь не собираешься отпускать меня живым, верно?" "Злись на богов, черноволосый, не на меня", - подтвердил Провидец. - "Любой рок, что они отпускают нам, кажется несправедливым, верно? Но что твои беды и беды одной феи в сравнении с жизнями, которые я могу спасти?"

"Дай-ка я расскажу пророчество о тебе", - прервал риторику немезиды юноша. - "Ты встретишь свою смерть. Погибель, что я должен был принести, коснется только тебя. Твое время вышло!" "Время?" - возмутился Провидец. - "Да что ты знаешь о времени?! Время - это огонь, в котором мы горим. Однажды первые боги разбили Зеркало Космоса, которое являет грядущее... Но сегодня я соберу осколки!"

"Хранитель Времени покарает тебя за ересь!" - воскликнул Герон, надеясь, что гамбит его увенчается успехом, и возопил Провидец: "Хранитель Времени? Тринадцатирогий не имеет власти надо мной! Нет Хранителя Времени! Не существует никакой Сатинав!"

И как только произнес Провидец слово, магия кольца переместила душу Нури в тело ворона, в то время как дух Провидца оказался заточен в умирающем, ставшем единым с Арфой теле феи.

...Нури была спасена, и наряду с феей - ныне в обличье ворона - Герон вернулся в Андергаст. Никто так и не узнал о его великом подвиге, но птицелову, по большому счету, было все равно. Вороны исчезли, как и дурные сны, и королевство вновь познало покой... на какое-то время...

2. Утраченное прошлое

Близилась полночь, когда Герон, наконец, добрался до лесной поляны, разбит на которой был шатер странствующего торговца. Если бы не Джакомо Наута, заверявший, что туламид наверняка сможет помочь ему в постигшей беде, птицелов никогда не решился бы на подобную авантюру.

Девчонка, сидящая у входа в шатер, смерила юношу испытывающим взглядом. «Джакомо говорил о герое Андергаста», - презрительно процедила она, ибо внешний вид полуночного гостя ее ничуть не впечатлил. – «О сильном, доблестном и умном человеке. А не о парне, которого я могу прирезать за секунду». «Я и есть герой Андергаста!» - заверил его Герон, и девчонка встрепенулась: «Ты умеешь колдовать? Лечить вещи магией фей? Как герой, который вылечил сны андергастцев волшебством?»

Герон вздохнул: похоже, история о случившемся в королевстве три месяца назад и его роли в этом продолжает распространяться, обрастать новыми подробностями и небылицами. Но девчонка потребовала, чтобы гость доказал свои способности, и Герону не оставалось ничего иного, кроме как подчиниться.

Молодая туламидка оказалась полностью удотвлетворена представлением, наблюдая, как магия Герона восстановила разбитый сосуд, потому не преминула пропустить его в шатер, к отцу – торговцу Фахи. Последний буднично приветствовал птицелова, пригласил присесть, предложил чаю. «Я слышал, вы продаете заклинание, которое может навсегда изменить облик человека», - сразу же перешел к делу Герон, и иноземный торговец утвердительно кивнул: «Человека или животного. Но всему свое время... Ты понимаешь, что перманентное физическое превращение – это большая сила. Чтобы овладеть ей, требуется немалое мужество». «У меня есть свои причины», - бросил Герон, вновь унесшись мыслями к преображенной в ворона Нури, и Фахи молвил: «Знаю. Джакомо сказал мне. Ты знаешь цену?»

Герон подтвердил: он получит заклинание, если сумеет разгадать загадку, которая не дает покоя Фахи. «Над ней придется поразмыслить, покрутить так и эдак», - улыбаясь, говорил торговец. – «Возможно, она даже приведет тебя в отчаяние – на время. Но когда ты наконец ее разгадаешь, тем слаще покажется награда». «Откуда у вас вообще эта загадка?» - поинтересовался птицелов, и отвечал туламид: «Уже три луны прошло с тех пор, как я и моя дочь каждую ночь видим во сне одно и то же. Самое же удивительное, что этот сон рассказывает правдивую историю. Воспоминание о событиях, случившихся 450 лет назад. Тогда в нашем мире произошла великая битва. Теперь же я расскажу тебе начало сна – больше тебе знать не нужно, - а потом и саму загадку. Если разгадаешь ее, получишь силу, чтобы помочь любимой... Так вот, как я и говорил, сон начинается 450 лет назад, в древнем подземелье под моим родным городом, Фазаром. Силы тьму угрожают всей земле, грядет последняя битва... И вот однажды ночью отряд героев входит в гробницу древнего мугальского чародея...»

...Четверо, достигших, наконец, глубин руин, остановились у каменной двери в гробницу, и чародей принялся изучать начертанные на ней руны, дабы понять, как возможно проследовать внутрь. Остальным – молодой принцессе Садже, жаждущей приключений, проводнику – немногословному феркинцу Рахвану, изгнанному своим народом, и саркастичному наемнику-воителю Альрику оставалось лишь ждать. Все были на пределе – стремительный бег через руины, сражения с монстрами... и гибель одного из спутников – Гаруна, телохранителя принцессы - не способствовала поднятию морального духа небольшого отряда. Сейчас они находились глубоко под Фазаром – городом, строившимся слой за слоем на руинах древних династий, а гробница, у врат которой находился отряд, была создана два тысячелетия назад последним мугальским магом, Малаккаром – великим мастером магии стихий и превращений; залы сии стали его величайшим творением.

«В этой гробницу лежит легендарная Маска Малаккара», - счел необходимым напомнить остальным маг - Гольвид. – «Если получится принести ее к Священному Воинству на Стене Раштуля, мы легко одолеем демонов Борбарада. О том, откуда Малаккар взял эту маску, никто не знает – возможно, он создал ее сам. Так или иначе, ее могущество овладело всеми его помыслами. В итоге он унес ее с собой в могилу. Согласно преданиям, при жизни он так и не смог пробудить ее истинную мощь... И говорят, что надевший маску переломит исход любой проигранной битвы – и любое поражение превратит в абсолютную победу». Столь разношерстный отряд собрал именно он, когда впервые услышал в Пунине об артефакте. Принцесса Саджа – изгнанная наследница сверженного пять месяцев назад халифа Фазара, на улицах которого царило ныне беззаконие – означилась поблизости, когда маг пытался разыскать какого-нибудь туламидского ученого, однако таковых орудующие ныне в Фазаре грабители перебили. Потому выбирать не приходилось... К тому же, судя по татуировке на руке Саджи, она – прямой потомок легендарного Малаккара...

И сейчас маг уповал на то, что им удастся раздобыть Маску Малаккара, после чего Рахван выведет их через Раштульские горы к Стене Раштуля, пока решающее сражение демонов со Священным Воинством – армии посвященных богам - не началось. Путь сложен, ведь все перевалы стерегут силы зла, и лишь между вершинами Стены Раштуля есть магическое место, где противостоящие демонам надеются заключить последний союз, а после – сразиться с противниками в Горской пустыне. И сейчас, возможно, в руках сей четверки героев – будущее всего мира...

Гольвид продолжал возиться с каменной дверью гробницы, пытаясь отыскать потайной механизм, ее отпирающий. Саджа, тяжело вздохнув и демонстративно закатив глаза, посоветовала магу стереть с двери вековую пыль, ибо нет здесь никакого механизма. После чего, отступив в сторону, наблюдала, как следует тот ее совету. О собственных целях своих и намерениях изгнанная принцесса не распространялась, но, тем не менее, была исполнена решимости отомстить Касиму, повинному в произошедшем в Фазаре.

Наконец, маг очистил каменную дверь, надавил на выпуклого скарабея в центре плиты. Дверь в гробницу отворилась... и вспыхнули над нею некие письмена на древнем туламидском – языке, знатоков которого в мире практически не осталось... особенно теперь, когда духовных лидеров Фазара казнили всесте с их халифом. «Именно поэтому мы взяли тебя с тобой», - обратился маг к принцессе. – «Как ответить на загадку зала?» Саджа прочла надпись, заметно побледнела, но, быстро взяв себя в руки, тихо произнесла: «Я не могу тебе сказать. Это изменило бы слишком многое». После чего, провожаемая изумленными взглядами спутников, быстрым шагом проследовала во тьму гробницы...

Пожав плечами, Гольвид устремился следом, и, обнаружив Маску Малаккара, с благоговением взял в руки артефакт... Действо сие пробудило к жизни одного из каменных стражей, остающихся в гробнице; прикончив Альрика, контрукт шагнул к ужаснувшемуся магу... Тот успел сотворить заклинание, разбившее стража, однако обломки оного придавила мага к каменному полу, смертельно ранив. Дверь в гробницу захлопнулась...

Изумленная произошедшим, Саджа принялась изыскивать способ выбраться из каменной ловушки. «Прикоснись ко мне, если желаешь слушать, Шаризад», - неожиданно прозвучал в разуме принцессы тихий голос, и осознала девушка, что исходит он от посоха, возлежащего здесь же, в подземной усыпальнице, овивала который тяжелая металлическая цепь. «Ты демон?» - вопросила Саджа, и ответ не замедлил себя ждать: «Если честно, Шаризад, понятия не имею. Я не помню. Я вдруг оказался здесь... в темноте... в цепях... бессчетное множество веков назад».

Сущность, заключенная в посохе и именующая Саджу «Шаризад» - «бабочкой», призналась, что способна зажигать жаровни в сем зале... а также управлять каменными стражами. Она сподвигла принцессу заключить с нею договор: помощь в бегстве из гробницы в обмен на свободу. Саджа согласилась забрать посох с собой, полагая, что ничего не теряет, а таинственная сущность действительно порядком подустала от многовекового пребывания в позабытых глубинах.

Принцесса поняла, что пока прикасается она к посоху, то способна творить волшбу. Так, Саджа пробудила остающихся за каменной дверью стражей гробницы, приказала им выломать плиту, закрывающую портал... Забрав с собою посох и Маску Маллакара, принцесса устремилась к выходу из помещения. Умирающий Гольвид велел ей как можно скорее доставить реликвию в Драконию и передать принцу, и схоронившийся в тенях Рахван, избежавший гибели от рук каменных стражей, вызвался провести девушку через горы туда... потребовав за сие достойную награду. Вздохнув, Саджа пообещала передать феркинцу свой рубин - Альмандин, переходящий в роду ее из поколения в поколения.

«Могу я тебя кое о чем спросить?» - прозвучал в разуме Саджи голос сущности, остающейся в заточении в посохе. – «Я не понимаю... Зачем ты все это делаешь? Ты богата, прекрасна, у тебя есть власть... Чего еще ты хочешь добиться?» «Я хочу на войну», - отозвалась девушка. – «И мне нужно оружие. Я собираюсь победить. И остаться в истории. Чтобы через тысячу лет люди пересказывали легенды о моих подвигах и с трепетом произносили мое имя. Саджа аль’Кебир – величайшая героиня в мире».

С этими словами честолюбивая особа устремилась к выходу из руин...

Фахи закончил свой рассказ, испытывающе воззрился на Герона. Нахмурившись, птицелов молчал, осмысливая услышанное. Никогда прежде не слышал он ни о какой Садже, принцессе Фазара... «О ней никто не слышал», - подтвердил туламид. – «О бедной девочке просто позабыли. С помощью феркинца Саджа отнесла маску на Стену Раштуля, в Драконию. Она присоединилась к войскам и отправилась на битву. Впрочем, это несущественные детали, не забивай голову. Важно только одно. Загадка, которую я тебе скажу, - надпись на гробнице».

«Но если о ней вообще никто не помнит, откуда ты знаешь, что эта женщина действительно существовала?» - озадаченно выдавил Герон. «Я проверил», - отозвался Фахи. – «Гробница Малаккара существовала. И более 450 лет назад видели, как девушка выбралась из того тоннеля вместе с феркинцем и отправилась в сторону Стены Раштуля. Клянусь тебе именем отца и всеми предками, история Саджи – чистая правда». «И почему же тогда остальная история не важна?» - допытывался юноша. «Ну... важна, но не для тебя», - замялся торговец. – «Поверь мне. Этот тот самый случай, когда незнание – благо».

«Я правильно понял?» - уточнил Герон. – «Светящаяся надпись на гробнице – это и есть загадка?» «Именно так», - подтвердил Фахи. – «Надпись, сделанная на древнетуламидском. И только ученая туламидская принцесса Саджа смогла ее прочесть. Я зарисовал надпись по памяти, а мой старый товарищ ее перевел. Там сказано: «Как камень над скарабеем, так властен скарабей над камнем. Входи, если знаешь ответ. Навеки станешь моим, если нет». Думаю, Саджа знала ответ, иначе бы никогда не вошла в зал». «Но почему она не сказала остальным?» - озадачился Герон. – «Она же обрекла их на смерть!» «Вижу, ты внимательно слушал», - одобрительно улыбнулся торговец. – «Даю тебе три дня, чтобы разгадать загадку. На четвертый день я отправлюсь в путь, и не важно, будет у тебя ответ или нет. Если же разгадаешь загадку в отведенный срок – получишь самое сильное заклятие Трансформацио, которое придаст любому живому существу ту форму, которую ты захочешь».

Они простились... и Герон, покинув шатер, устремился по залитой лунным светом лесной тропе к стенам Андергаста. Ступив в свое утлое жилище, которое лишь связи с дворянством Джакомо уберегли от перехода к позарившейся на здание гильдии кожевников, птицелов радостно позвал Нури, говоря о том, что, возможно, нашел решение их проблемы... когда заметил ворона, распластанного на столе; из крыла птицы текла кровь. «Рана открылась», - чирикнула Нури. – «Из крыла опять идет кровь». «О, нет!» - встревожился Герон. – «Ты опять играла с животными? Ты же ворон! Тебе больше нельзя этого делать!» «Я не играла», - возразила Нури. – «Просто пошла кровь».

Осмотрев птицу, юноша пришел к выводу, что ничего страшного не произошло, и целебный бальзам из волшебной воды фей, заботливо припасенной Героном в пещере Нури, наверняка остановит кровотечение. Так и случилось... После они долго сидели и разговаривали, как делали каждый вечер... «Почему мы не можем уехать до того, как я снова стану феей?» - спрашивала Нутри, и Герон отвечал: «Потому что ты фея, а не ворон. И Джакомо говорит, что нам надо быстрее превращать тебя обратно. Он говорит, что душа феи – штука хрупкая. Кто знает, что случится, если она пробудет не в том теле слишком долго? И здесь мне гораздо проще защитить тебя, чем в дороге».

Он бросил печальный взгляд на обломки колдовского артефакта, лежащие на столе – ни жрецы Хесинды, ни маги Академии, ни ведьмы дикоземья, к которым обращался Герон, не смогли восстановить реликвию. Стало быть, прежнее тело Нури утрачено навсегда, и их единственная надежда сейчас – на туламида Фахи и обещанное тем заклинание. К тому же, в исполненном предрассудков Андергасте и без того оставаться опасно: если люд прознает, что юноша больше не ловит птиц, а живет с говорящим вороном, его попросту сожгут заживо, посчитав за колдуна-богохульника... Поглаживая птицу, Герон рассказывал ей о своей встрече с Фахи, о том, что вскоре вернет фее истинный облик, и они вместе будут странствовать по землям Авентурии. Рассказывал, отчаянно пытаясь поверить в собственные слова...

...Поутру Герон посадил ворона в клеть, дабы не вызывать подозрений у окружающих, и направился прочь из города – на людскую опушку, подальше от глаз людских. Юноша надеялся, что Нури удастся разработать раненое крыло – быть может, вновь взлететь... Но пребывавшая в теле птицы фея пребывала откровенно в упадническом настроении, непрерывно ворчала, и все попытки Герона поднять ей настроение, напомнив о былых приключениях, были впустую. Нури помнила о том, сколь веселой и беззаботной феей была прежде – до того, как повидала исполненный скорби и тягот мир людей... и от этого на душе у нее становилось еще печальнее.

Отчаявшись, Герон предложил Нури навестить Фахи – быть может, туламид скажет фее что-то обнадеживающее... Однако, приблизившись к поляне, птицелов заметил, что шатер окружен веревочным барьером, внутри которого мужчина, облаченный в ризу, внимательно изучает невесть откуда взявшиеся три каменные статуи. Герон не мог не отметить сходство оных с барельефами, пребывавшими, судя по подробному описанию Фахи, в руинах под Фазаром, но статуи на поляне имели человеческие черты.

Заметив простолюдина, маг велел тому поскорее убираться восвояси, а после кликнул свою помощницу, юную послушницу Бриду из Академии, наказав той отогнать упрямого горожанина от места, где проходит столь важное расследование. «Боюсь, отряд магов Андергаста закрыл эту территорию», - приветливо обратилась девушка к Герону, в то время как наставник ее – магистр Совлерик Бодиак – вновь занялся изучением статуй. – «Об открытии будет объявлено дополнительно». «Но что тут случилось?» - опешил Герон. «Толпа из города – пятеро нечестивцев из таверны «Толстый хряк» - пыталась прогнать отсюда бродячего торговца», - пояснила Брида, кивком указала на статуи, - «и вот что с ними стало. Древнетуламидские колонны с андергастской начинкой. И ни следа торговца».

Неужто последняя надежда вернуть Нури истинный облик исчезла вместе с Фахи?.. Но Герон не готов был сдаться так просто... В который раз суеверная чернь нападает на мирян, которых подозревает в черной волшбе и считает источниками собственных проблем...

Герон отошел подальше, но, дождавшись, когда Совлерик и Брида займутся изучением статуй поодаль от шатра, проскользнул внутрь, принявшись методично осматривать пустующее жилище туламида. Внутри не оказалось ничего интересного... но за шатром означилась четвертая статуя... сжимавшая в руках каменную маску... Маску Малаккара, ведь описал ее Фахи прошлой ночью довольно точно!

Герон сумел отломать окаменевшую маску от острова статуи, но шум за шатром привлек внимание мага, и Совлерик не замедлил отобрать артефакт у юноши, постановив, что это – крайне опасный предмет, который надлежит незамедлительно доставить в Академию. Маг приказал Бриде допросить Герона – который из случайного прохожего становился подозреваемым, после чего удалился. Послушница, однако, находила простолюдина весьма скучным и безобидным, потому вскоре закончила расспрашивать его, отпустив на все четыре стороны.

Пребывая в задумчивости, птицелов направился к городским стенам. Брида говорила о том, что нападавших было пятеро, но близ шатра означилось лишь четыре статуи. Возможно ли, что пятому удалось уцелеть, и ему известно что-то о судьбе Фахи?..

Оставив Нури в жилище, которое досталось ему по наследству от Гвиннлинга, Герон направился прямиком в таверну «Толстый хряк». Здесь уже предавался возлияниям Джакомо Наута, и юноша коротко обрисовал ученому текущую ситуацию с состоянием Нури. Джакомо, в свою очередь, поведал о том, что повстречал Фахи в своих странствиях, надеясь купить к туламида артефакт фей. «У меня ощущение, что он не много в них смыслит», - признался ученый. – «Он пытался мне продать артефакт фей как обычный ритуальный камень из южных джунглей. Он понятия не имел, каким сокровищем обладал». «Но если Фахи – простой торговец, откуда у него силы превратить Нури обратно?» - встревожился Герон. «Я не знаю его секретов, но я видел все собственными глазами», - отвечал Джакомо. – «Мы распивали туламидское злато, когда он вдруг вытащил горшочек с каким-то кустом и превратил его в цаплю у меня на глазах. Никогда я не видел столь могущественной магии. И все это время он улыбался, как будто ему было совсем не сложно. Герон, этот человек может превращать живых во что угодно».

«А что со сном Фахи?» - продолжал спрашивать Герон. – «Он рассказал мне только начало. Ты знаешь, что было дальше?» «Нет, но упомянутая битва была тем самым сражением в Горской пустыне между повелителем демонов Борбарадом и Рохалом Мудрым», - молвил Джакомо. – «Вся Авентурия сражалась за то, чтобы спасти мир от вторжения демонов. Но о подвигах Саджи рассказать было некому. В том сражении никто не выжил». Ответ на загадку Фахи ученый не знал, но полагал, что именно она может оказаться ключом ко всей этой истории.

«Как твое исследование фей?» - осведомился Герон с надеждой, но Джакомо удрученно покачал головой: «Я трачу все усилия на то, чтобы понять причины трагического превращения Нури. Очень сложно изучать народ, которого даже нет в Авентурии. А теперь мне предстоит понять, как произошел обмен душами между вороном и феей. Понимаешь, рядом с феями должна быть магия фей, иначе их дух изменяется. Долгое время тело Нури служило для нее тем самым источником магии фей. Это значит, что если ты в скором времени не превратишь ее обратно, она утратит все, что делает ее феей. Она все забудет. Забудет, кто ты и что вы пережили вместе. Она даже не будет помнить, кем она была когда-то».

Отвечая на вопрос Герона о том, что произошло здесь, в таверне вчера вечером, Джакомо ответил лишь, что старался не покидать свою комнату, ибо простолюдины выпили слишком много, и, похоже, озлобились. Поблагодарив ученого за помощь, птицелов приблизился к столику, пребывали за котором трое изрядно захмелевших мужчин, начал требовать у них признаться, кто именно сопровождал жаждущих расправы над туламидом прошлой ночью. Трое переглянулись, и уже готовы были задать Герону, столь вопиющим образом нарушающему их покой, добрую взбучку, но подавальщица Хельга подозвала птицелова к барной стойке, и, велев ему не тревожить посетителей, призналась, что пятой из решившихся на ночную авантюру, была именно она.

«Я была пьяна, и...» - сбивчиво рассказывала Хельга, заметно смущаясь. – «Герон, я не знала, что они собираются делать! Я думала, они просто дурачатся! Вольфрам сказал, что туламиды заодно с демонами и что они только притворяются торговцами. И что они вроде бы хотят провезти темный артефакт. Он сказал, что с этим артефактом они свергнут короля Эффердана и сделают всех женщин рабынями. Хартманн должен был забраться в шатер, украсть артефакт, а потом дать нам знак фонарем. А потом мы бы напали».

Хельга рассказывала, что когда они добрались до поляны, дождь прекратился, но неожиданно из чащи выступил... некто. За спиной сего демона был приторочен посох, и исходило от него сияние. Оное и превратило незадачливых андергастцев в каменные статуи; исполнившись ужаса, Хельга сломя голову бежала прочь...

Пребывая в задумчивости, Герон покинул таверну... и на городской улице чуть было не столкнулся в Бридой. Птицелов поведал девушке все, что ему удалось узнать, и та выругалась с досады: «Проклятье! Если в Академии узнают слухи о демоне, меня тут же отстранят от дела». К тому же, если в городе станет известно о демоне, наверняка люд ударится в панику!

Посему Брида решила действовать самостоятельно – как минимум, проверить, правдив ли рассказ Хельги. Герона она просила вернуться к подавальщице да попросить ту как можно точнее нарисовать сущность, чтобы понять, с кем они имеют дело, и чего эта тварь добивается – исходя из полученных сведений, можно будет сделать для демона приманку. Кроме того, находчивая волшебница просила птицелова попытаться отыскать накопитель силы, ведь ее собственной астральной энергии наверняка не хватит для сотворения магической ловушки. Не прибегая к помощи магистров Академии, она в одиночку поймает демона – и изгонит его! Будет что рассказать магистру Совлерику...

Терзаясь сомнениями, Герон все же решил помочь Бриде в ее рискованном предприятии: быть может, демон как-то связан с исчезнувшим Фахи?.. Волшебница передала юноше артефакт из коллекции Совлерика, «Глаз кролика», позволявший смотрящему через него зреть следы магии.

Девушка поспешила на лесную опушку, где начала скрупулезно чертить пентаграмму, необходимую для поимки демона; Герон же, получив у Хельги грубый набросок ночного кошмара, принялся исследовать город на предмет магических следов, оставленных демоном. Ему удалось выяснить, что некто, обладающий магической природой, ночью украл у уличного торговца стеклянную шкатулку, и зачем-то выковырял из нее алое стеклышко, походящее на рубин. Может ли статься, что демон неравнодушен именно к этим драгоценным камням?..

Проникнуть в Академию для Герона труда не составило: он уже четыре рада пробирался сюда в надежде отыскать исцеление для Нури, но тщетно. Проследовав в ворота и бросив стражу, что собирается навестить магистра Бодиака, юноша прошел в пределы крепости. Накопитель силы, украденный у Совлерика, ему удалось обнаружить в сундуке одного из послушников; кроме того, погруженный в собственные изыскания молодой маг, проводивший дни в библиотеке Академии и занимавшийся разработкой заклинания затвердевания жидкостей, продемонстрировал Герону процесс обращения вина в красный камень, подобный рубину – возможно, оный послужит для демона прекрасной приманкой.

Вернувшись в лес и передав Бриде рисунок, астральный накопитель и подобие рубина, Герон отошел в сторонку, наблюдая, как девушка готовится к проведению ритуала. «Далеко еще?» - прозвучал неожиданно чей-то голос, и двое встрепенулись, принялись озираться по сторонам. – «В Драконию! Далеко еще?»

Странная усталость нахлынула на них, и последнее, что успели разглядеть двое, прежде чем сознание их угасло, это рябь, прошедшую по коре росшего близ шатра векового дерева, и множество глаз, раскрывшихся на стволе и ветвях. Но что означает это, понять они уже не успели, ибо стремительно проваливались в грезы – в видения прошлого...

«Я голодна. Мне надо поесть», - требовала принцесса Саджа, наблюдая, как Рахван самозабвенно уплетает вяленое мясо. – «Если я умру от голода до того, как маска попадает в Драконию, ты и шиллинга не получишь». Феркинец невозмутимо передернул плечами: соглашение было о том, чтобы провести принцессу через горы, а о том, чтобы кормить ее в дороге, они не договаривались. Но, возможно, стоит заключить дополнительный договор, и Рахван потребовал передать ему серебряную тарелку, которую Саджа обнаружила в гробнице.

Принцесса на сделку не пошла, зная, что ушлый феркинец наверняка выманит у нее все предметы, представляющая хоть какую-то ценность, потому, изготовив из подручных средств силой, умудрилась поймать небольшого кролика на наживку из одуванчиков. Но стоило Садже склониться над кострищем и взять в руки кремень, дабы развести огонь, как коварный проводник неслышло приблизился сзади, нанес удар костью, которую прежде обгладывал, девушке по затылку...

Очнувшись, осознала принцесса, что Рахвана и след простыл. Последующие долгие часы провела Саджа, блуждая по чащобам Стены Раштуля, сокрытым густым туманам. Заметив густую паутину, опутывающую деревья и кусты, туламидка справедливо предположила, что стоит ждать встречи с гигантскими пауками, потому высекла кремнем искры да подожгла пучок хвороста – эдакий импровизированный факел, но чудовища панически боятся огня. В паутине Саджа обнаружила посох, который прежде вынесла из гробницы – вероятно, Рахван оставил его в качестве ловушки, рассчитав, чт пауки непременно сожрут девушку, привлеченную артефактом.

Миновала она разоренный лагерь, близ которого остывало тело мертвой лошади, а вскоре, заметив впереди проблеск солнечного света, поспешила в означенном направлении... достигнув перевала. Темный лес остался позади, и взору туламидки предстали благодатные земли, тянущиеся до самого горизонта.

Внизу, у основания перевала, разглядела она какое-то движение у водопада, поспешила спуститься. Саджа лицезрела двух амазонок – служительниц Рондры, чей оплот пребывал в западных землях; одна из женщин, старшая, была тяжело ранена отравленным кинжалом, вторая хлопотала над нею. Отыскался и феркинец – негодяй был подвешен за ноги на веревке, переброшенной через ветвь векового древа, и мерно раскачивался на ветру.

Выступив из укрытия, Саджа приблизилась к встрепенувшейся амазонке, честно поведала ей всю свою историю, заявив, что плененный феркинец необходим ей, ибо лишь он один знает путь в Драконию. «Ты слишком беспечна, раз доверилась ему», - молвила молодая амазонку, смерив принцессу оценивающим взглядом. – «Феркинец без волом – феркинец без чести. Муж без чести – муж без любви к богам и без гордости. А такой способен на все. Куда, говоришь, он должен был тебя отвести?» «В Драконию», - напомнила Саджа, и амазонка удивленно изогнула бровь: «К Совету Стихий? Зачем?» «Я хочу вступить в Священное Воинство и сражаться в битве в Горской пустыне», - призналась принцесса, и амазонка кивнула: «Мы идем туда же. Не в Драконию, а на войну. Насколько мне известно, войска из Зоргана идут к Анкопалу. Они готовы ударить в самое сердце зла. Они только ждут подкрепления, которое сейчас стоит лагерем у Драконии. А полчища тьмы собираются в Горской пустыне. Нас ждет славная битва... Понимаешь, несколько лун назад нашей Первой Львице было видение от богини Рондры. Пламенный красный лев – знак нашей богини... Двадцать колосков, и лишь половина из них дозревшие – это я и мои сестры... и статуя могущественной воительницы, охваченной некой демонической тварью. Давно нам не являли столь ясных знамений. Когда Львица говорит, мы повинуемся».

Амазонка пояснила, феркинец атаковал их в лагере, убил коня старшей амазонкки и ранил последнюю кинжалом. Негодяя удалось пленить, после чего амазонки отошли к основанию перевала, дабы спастись от его соплеменников – ведь известно, что трусливые феркинцы резко нападают поодиночке. Амазонка наотрез отказалась отпускать Рахвана – лишь если боги явят ей знак.

Сущность, заключенная в посохе, обратилась к Садже, поведав о том, что обладает силой ниспосылать видения, и сейчас обучит магии этой принцессу. Но для того, что налагать видения на конкретных индивидов, надлежит обладать предметами, им принадлежащими, а образы, составляющие видения, основываются исключительно на близлежащих вещах.

Феркинец что-то забормотал, и амазонка протянула Садже обрывок плаща, попросив заткнуть пленнику рот. Это-то девушке и нужно было! Незамедлительно она сотворила зрительные образы, направив оные в разум юной амазонки, и та, ошибочно истолковав их за знак от богини, просила принцессу помочь ей сдернгуть феркинца с дерева. «Я должна исполнить ее приказ», - утверждала воительница, - «но мне понадобится твоя помощь. Если я отпущу его здесь, он может быть опасен для моей сестры. Возьми мою лошадь – она за водопадом – и отвези пленника на холм. Когда отъедешь достаточно далеко, отпусти его и отправь лошадь обратно».

Тщательно скрывая ликование – до чего же просто обвести вокруг пальца набожную амазонку! – Саджа обрезала веревку, удерживавшую феркинца в подвешенном положении, и тот плюхнулся прямиком в протекающий под деревом ручей. После чего, выудив бедолагу, принцесса отвезла того верхом на коне на вершину перевала, и, не торопясь освобождать от уз, коими были стянуты запястья и лодыжки Рахвана, постановила: «Я отпущу тебя. Но за это ты должен сдержать обещание и проводить меня в Драконию Согласен?»

«Согласен», - буркнул феркинец, но стоило Садже освободить его от пут, как он тут же набросился на девушку, принявшись ее душить. Навершие посоха, притороченного у принцессы за спиной, ярко вспыхнуло, и руки Рахвана тут же окаменели. «Он тебя чуть не убил!» - прогремел в разуме Саджи вопль посоха. – «Ты говорила, ты знаешь, что делаешь!» «Я упала, и ты меня поймал», - спокойно отозвалась девушка, глядя на скулящего от боли и изумления проводника. – «Я просто не знала, как ты это сделаешь. Значит, ты умеешь обращать плоть в камень...» «Кажется... да...» - признала сущность.

«Теперь вернемся к тебе», - отчеканила Саджа, склонившись над поверженным Рахваном. – «Знаешь, мне было жаль тебя – изгнанный феркинец, отвергнутый сородичами, который покорился законам большого города и поступился честью ради того, чтобы выжить. Но когда ты ударил меня по голове костью, я утратила к тебе всякую жалость. Последний раз я приказываю тебе отвести меня в Драконию. Ты будешь кормить меня, когда я скажу. И ты будешь охранять меня, пока я сплю. И только когда мы невредимыми и с маской доберемся до места, только тогда я верну тебе плоть. И если ты не будешь подчиняться, я превращу тебя в камень целиком».

Рахван жалобно закивал...

...Когда Герон пришел в себя, уже стемнело. Брида все еще оставалась без сознания, дерева, в котором прятался демон, видно не было, зато близ шатра грелся у жаркого костра никто иной, как Фахи! Туламид приветствовал птицелова, признавшись, что вернулся, чтобы забрать пару вещей, когда увидел распластанных на земле демона и чародейку.

«Судя по твоему встревоженному взгляду, ты теперь видишь те же сны?» - осведомился Фахи, и когда Герон утвердительно кивнул, выругался с досады, посоветовав забыть все то, что зрел он в грезах. «Почему?» - удивился птицелов. – «Что в этом опасного?» «О, в самой истории Саджи нет никакого вреда», - заверил его туламид. – «Следует остерегаться только ее окончания. Беспечно ожидая окончания этой истории, ты пробуждаешь силы, которые лучше бы не трогать».

«Я не понял ни слова», - нахмурился Герон. – «Но демон – это магический посох Саджи, так? Или кто-то, кто получил способ и способность превращать людей в камень». «А-а, значит, тебе приснилась история на Стене Раштуля», - кивнул Фахи. – «Тревожная картина, не правда ли? Бедная девочка, одна в диком краю...» «Не пытайся сменить тему!» - воскикнул Герон, и торговец, тяжело вздохнув, тихо произнес: «Герон, не важно, кто или что устроил эту заварушку. Просто разгадай мою загадку, и все будет, как прежде. «Как камень над скарабеем, так властен скарабей над камнем. Входи, если знаешь ответ. Навеки станешь моим, если нет».

«Скарабей – это ключ-жук, а камень – дверь в гробницу», - предположил птицелов. – «Друг без друга они ничего не стоят». «Тогда почему надпись появляется, когда ключ уже в замке?» - осведомился Фахи. – «Кроме того, Саджа встревожилась, когда прочла ее. Что она знала, чего не знаем мы?» «Камень – не обычный булыжник», - продолжал развивать свою теорию Герон. – «Это рубин Саджи. Она потомок династии Муголов, и рубин – ее наследство. Она собиралась его как-то использовать». Юноша настаивал, что пока Фахи утаивает от него большую часть сведений, продвинуться на пути к разгадке невозможно; туламид возражал, говоря, что недоговаривает многого лишь ради блага самого Герона, ибо ответы на вопросы его слишком опасны. «Предупреждаю тебя», - потворял торговец, - «не обращай внимания на сны, держись подальше от Драконии и опасайся Сада Забвения. Если ты оставишь ворота Драконии запертыми, видения рассеются сами по себе, и ни с тобой, ни с твоими друзьями не случится ничего ужасного. Но если ты продолжишь идти этим путем и в конце ошибешься хотя бы раз, тогда тебя ждет участь пострашнее смерти. С другой стороны, если ты просто решишь мою загадку, все будет отлично».

Брида тихо застонала, пробуждаясь, Герон обернулся к девушке... а в следующее мгновение Фахи исчез. Похоже, молодая волшебница видела тот же сон, что и сам Герон... «Брида, что ты знаешь о месте под названием Дракония?» - осведомился юноша, и отвечала Брида: «Это старинная крепость на Стене Раштуля. Ее построили драконы. Любимое место Совлерика. А что?» «Я устал ото всех этих игр», - признался Герон. – «И мне кажется, там мы найдем все ответы».

Двое направились к Андергасту; по пути Герон рассказывал обо всем, что было известно ему самому...

Поутру Герон вновь принес клеть с Нури на лесную поляну, дабы ворон попытался взлететь. На этот раз у Нури получилось, и, сделав несколько кругов над поляной, она опустилась на камень подле юноши. «Мы с Бридой хотим понять, что Фахи скрывает от нас», - признался тот. – «А когда поймем, разгадаем его загадку. Я должен узнать всю историю Саджи, Нури. А для этого надо поговорить с магистром Бодиаком. Только он знает, какое отношение к этому имеет Дракония. И когда я со всем разберусь, у нас с тобой снова все будет хорошо, и мы навсегда забудем все эти ужасы».

Не теряя времени даром, Герон устремился в Академию, где обнаружил Бриду, занятую чисткой отхожих мест; похоже, ученице досталось за своеволие, но, поскольку была она на хорошем счету у магистров, те не стали наказывать девушку действительно строго. Герону Брида сообщила, что магистра Бодиака в Академии нет – наверняка он находится у себя дома, в квартале портных.

Отыскав жилище Совлерика, птицелов ступил внутрь... с изумлением обнаружив хозяина, обращенного в камень! Неужто таинственный демон добрался и до чародея?!. Начав осматривать библиотеку магистра в надежде получить хотя бы крупицы интересующих его сведений, Герон обнаружил список магических артефактов, часть из которых была вычеркнута, а подле остальных указаны места, где могут они находиться. Странно, как провинциальный андергастец вроде Совлерика может позволить себе подобные безделушки?..

Отыскались в библиотеке и иные примечательные вещицы: рисунки крепости Драконии и Маски Малаккара, а также записи, следовало из которых, что Совлерик отправился в Драконию в надежде обрести реликвию, однако вернулся несолоно хлебавши, ибо Совет отказался впустить его в крепость. «Но я подкупил ученика, и теперь рубин мой», - значилось в записях. – «Впрочем, без артефакта он бесполезен». Герон закатил глаза: Дракония, маска, рубин... Прошлое и настоящее... Да что вообще происходит?!.

Рубин – к несчастью, треснувший, - птицелов обнаружил в углублении на полу в библиотеке. Юноша повертел драгоценный камень в руках... когда услышал скрип входной двери, шаги в соседней комнате... Однако сознание уже оставляло его, устремляясь в далекое прошлое...

Дракония уже виднелась на горизонте – еще один перевал, и Саджа будет у цели! Столь высоко в горах было весьма студено, и принцесса надеялась покрыть расстроения, отделяющее ее от твердыни, как можно скорее. Сущность, заключенная в посохе, вспоминала все больше и больше магических знаний, и кое-каким заклинаниями делилась со своей хозяйкой. Как например, заклятием принуждения, весьма полезного в нынешней ситуации, чтобы заставить Рахвана, испепеляющего Саджу ненавидящим взглядом, исполнять любые ее желания.

Сущность припомнила еще кое-что, указала Садже на надпись, выбитую на внутренней стороне маски. Язык был принцессе незнаком. «Малаккар перенес текст слог за слогом на древнетуламидское письмо и выгравировал эти слова поверх старой надписи», - пояснила сущность, после чего велела Садже надеть маску на лицо пленника, обещав, что после этого тот тут же станет послушен. «Мне кажется, воспоминания начали возвращаться ко мне из-за этих гор», - неуверенно молвила сущность. – «Такое ощущение, что я был здесь когда-то... Маска Малаккара была со мной. И я искал... какой-то сад?..»

Воспользовавшись заклинаниями, подвластными ей благодаря посоху, принцесса так и поступила. К ее ужасу, Рахван потерял память, лишился собственной личности, обратившись в пустую скорлупу. «Ты мне помог, но зашел слишком далеко», - обратилась к посоху принцесса. – «Даже он не заслужил такой участи. Как только доберемся до Драконии, я избавлюсь от тебя». «Как ты неблагодарна, принцесса», - отвечала сущность. – «Что ж, я тоже буду рад избавиться от тебя».

Так, обменявшись любезностями с сущностью, Саджа продолжила путь к величественной крепости...

«Спасибо за рубин, Герон», - прозвучали слова, окончательно вырвавшие юношу из теней видений. Он все еще находился в доме Совлерика, вот только обнаруженного меж половицами алого драгоценного камня при нем не было.

Осторожно выглянув в соседнюю комнату, птицелог лицезрел фигуру у окна, и льющийся из оного свет мешал разглядеть, то ли ее броня щетинится шипами, то ли те произрастают прямиком из ее тела; но знакомый посох из древней легенды был приторочен за спиной незнакомца. Стало быть... это и есть демон, обративший в камень незадачливых мирян у шатра Фахи?

«Я не сделаю тебе ничего плохого, Герон», - прозвучал тихий голос сего создания, замершего неподвижно и даже не сделавшего попытки обернуться к Герону. «Кто ты?» - выдохнул юноша, но «демон», не удостоив его ответом, изрек: «Маска опустошила феркинца, сделав его тупым. Принцесса сняла с него оковы, чтобы он помог ей перебраться через последнюю гряду, и она наконец оказалась перед вратами Драконии». «Да что тут происходит?!» - воскликнул Герон, ощущая, что происходящее донельзя ирреально, и фигура вкрадчиво осведомилась: «Ты хочешь разгадать загадку, Герон? Ты хочешь помочь Нури? Тогда докажи, что ты не тупица!»

На балках, поддерживающих крышу дома, возникли гротескные деревянные головы, называвшие себя духами шести стихий – льда, огня, земли, воды, воздуха и руды. Незнакомец поведал, что стерегут врата Драконии шесть стихийных созданий, и когда Саджа разгадала загадки их, то смогла проследовать в твердыню. Удастся ли сие Герону?.. Тогда путь в Драконию откроется и ему!..

Внимательно выслушав слова деревянных голов, юноша верно определил, с какой из стихий каждая из них себя отождествляет. Незнакомец молчал... и когда Герон дерзнул приблизиться к нему, то обнаружил, что создание сие также обращено в камень! Но... еще минуту назад они разговаривали... Как такое возможно?!. Что за чертовщина начала твориться в Андергасте!..

Заметив в руке окаменевшего «демона» книгу, Герон взял ее в руки... когда с нижнего этажа донесся голос Бриды, зовущей его. С облегчением птицелов устремился к девушке, поведал ей о незавидной участи Совлерика... но осекся, не обнаружив и следа статуи, в которую был обращен архимаг. Поистине, день полон престранных, необъяснимых событий!..

Герон передал Бриде книгу, позаимствованную у каменного изваяния, и Брида, полистав том, проветила птицелова, что это – дневник, написанный магом воздуха Ксерксом, жившим в Драконии во времена Саджи. «Грядущая битва в Горской пустыне», - с интересом начала читать волшебница вслух. – «Священное Воинство стоит у наших ворот, и нас тоже призвали в эту небывалую кровавую бойню». «Думаешь, книга подскажет нам, как найти путь в Драконию?» - с надеждой вопросил Герон, и Брида вздохнула, молвив: «Ах, Герон. Эта книга и есть путь в Драконию. Любая книга может стать вратами».

Брида продолжала читать, а Герон внимательно слушал, боясь пропустить хоть слово...

То произошло в 19 день месяца Борона, в 590 год от Падения Боспарана. Ксеркс направлялся в лабораторию, когда в главном зале твердыни его неожиданно остановил адмирал Вахим. «Ваше отношение неприемлемо, Ксеркс!» - постановил старый вояка, командующий Священным Воинством. – «Через три дня орда демонов нападет на Авентурию. Если мое войско разгромят, именно ваша недальновидность приведет нас к гибели». «Ах, адмирал, я все понимаю», - тихо отвечал Ксеркс. – «Но вы преувеличиваете. Мы простые маги стихий. Мы укрылись в этих стенах, потому что заботы мирские утомляют нас. Мы не воины».

«Вы управляете стихиями», - напомнил адмирал, которого безмятежный тон собеседника откровенно раздражал. – «Вы могли бы наслать на врага ваших духов со смерчами или адские огненные вихри. Кешаль-Ри – достаточное доказательство вашей мощи». Крепость Кешаль-Ри парила в небесах в некотором отдалении от Драконии, и именно там сейчас оставались основные силы Священного Воинства. Однако Ксеркс не собирался бросать магов в бой, потому ответил отказом адмиралу, подчеркнув, что не видит в происходящем ни малейшей угрозы равновесию сфер.

Неожиданно духи-привратники открыли портал, и взору мага воздуха предстала юная дева. Приветствовав ее в Совете Стихий, Ксеркс вежливо осведомился, что привело девушку в Драконию. «Меня зовут Саджа», - представилась та. – «Я из Фазара». Ксеркс и Вахим недоуменно переглянулись, не зная, что еще ожидать от гостьи, а та постановила: «Я здесь, чтобы вступить в Священное Воинство. Я хочу сражаться в Гории». Ксеркс лишь покачал головой, заявив, что не имеет отношения к помянутой рати; адмирал же заинтересовался, вопросив, владеет ли дева оружием – или магией?

«Я ищу принца», - отвечала Саджа, и, продемонстрировав магу и адмиралу Маску Малаккара, пояснила: «Я должна передать ему эту маску». На лице Вахима отразилась тревога, и адмирал приказал Ксерксу незамедлительно отвести гостью к принцу.

Маг покорно кивнул, пригласил девушку следовать за ним. Они шли через обширные залы твердыни, возведенные в незапамятные времена древними драконами; Ксеркс рассказывал Садже о Драконии, где собраны все чудеса сего мира, а за каждым поворотом открываются все новые сюрпризы. Маги обретают здесь счастье и безмятежность, и сама мысль о том, чтобы сражаться в какой-то войне, им претит! «Могу я поинтересоваться, что особенного в этой маске?» - осторожно поинтересовался Ксеркс по пути, и Саджа, не утаивая ничего, отвечала: «Она стирает память и обращает людей в рабов. Мне сказали принести ее сюда, больше я ничего не знаю». «Она выглядит очень старой», - заметил маг, с опаской глядя на реликвию в руках спутницы. – «Как будто сохранилась с давних времен. Время – удивительная вещь, не правда ли? На первый взгляд все в Драконии кажется огромным, мы же – такими крохотными. Но это – ничто по сравнению с монументальными объемами времени, которые покоятся в этих залах. Насколько мы знаем, это древнейшее сооружение Авентурии. Почти столь же древнее, как само время».

Поднявшись по кажущейся бесконечной винтовой лестнице, они оказались в помещении, под сводами которого парили в воздухе массивные сферы. «А вот еще одно древнее чудо, при виде которого нас охватывает истинного благоговение», - улыбнулся Ксеркс. – «Звездная схема, но – удивительным образом – это не наши звезды. Кто ее соорудил и зачем? Показывает ли она прошлое или отдаленное будущее? Я считаю, что и то, и другое».

Следующая лестница... и двое ступили на террасу, разбит на которой был небольшой садик. «Почему в Драконии так пусто?» - решилась поинтересоваться Саджа. – «Мне казалось, вы собираетесь на войну. Где же армия?» «Неверно», - поджал губы маг. – «Мы – то есть, Совет – решили не вмешиваться в эту войну. Нас убеждают изменить мнение, но пока баланс сфер не нарушен, мы не видим на то никаких причин». Ошарашенной подобным откровением Садже Ксеркс указал на летающую крепость, Кешаль-Ри, парящую над горами в отдалении.

«Кто такой принц?» - осведомилась Саджа, понимая, что до сих пор не имеет представления о том, кто такой принц, которому Гольвид велел передать маску. «Крепость поддерживают сотни и сотни воздушных духов, закованных в особые кристаллы – так называемые ‘парящие камни’», - отвечал Ксеркс. – «’Принц’ – мастер магии власти. Он заботится о том, чтобы духи оставались в камнях и делали все, что им велят». «Но почему принц?» - недоумевала Саджа, полагая, что говорит ее проводник лишь о одном из своих коллег. «Как частенько говорит генерал Вахим: в такие времена каждый берет то, что может», - уклончиво отвечал Ксеркс.

«Священное Воинство в крепости?» - уточнила принцесса, неотрывно глядя на парящую громаду – шедевр магии воздуха. «Да, все войско посвященных», - молвил маг. – «Второе войско сейчас идет от Зоргана к Гории. Через три дня две армии встретятся прямо перед плато и вместе выйдут на битву. Это стремление умереть так... трагично».

Ксеркс подвел Саджу к округлому отверстию в полу, и, велев принцессе взять его за руки, устремился вниз, в пустоту. Там, в глубокой шахте на каменной платформе пребывал принц, руки которого были скованы. Оставив Саджу подле пленника, маг признался, что ныне двое угодили в его ловушку, поскольку выбраться из шахты самостоятельно невозможно. «Что он сделал?» - осведомилась Саджа, едва удостоив принца взглядом. «Он нанес ущерб парящим камням летающей крепости», - отозвался Ксеркс. – «Он – зло, а потому мы взяли его под стражу». «И это помещение – тюрьма?» - уточнила Саджа, чей статус гости столь стремительно сменился на статус пленницы. «В Драконии нет подземелий», - развел руками маг, - «так что нам пришлось извернуться. Мы находимся над обсерваторией сфер. Магия обсерватории поддерживает матрицу этой комнаты в стабильном состоянии. Что мешает тут творить магию смертным». И он кивком указал на принца, который даже не поднял головы, никак не выдав того, что сознает присутствие иных людей поблизости.

Саджа просила Ксеркса отпустить ее, говоря о том, что невиновна и принесла сюда маску, зачем-то понадобившуюся принцу, из-за недопонимания. Маг согласно кивнул: по пути он наложил на девушку парочку заклятий, чтобы понять, говорит ли она правду, и теперь знал – Саджа не желает зла обитателям Драконии. Но прежде, чем даровать принцессе свободу, маг потребовал передать ему маску, посох и кинжал, которым была вооружена девушка. Получив предметы, Ксеркс воспарив ввысь, обещав, что вскоре вернется.

«Кем бы ты ни была, спасибо, что принесла их сюда», - тихо произнес пленник, и Саджа, смерив его исполненным ненависти взглядом, процедила: «Если бы я знала, что за всем этим стоишь ты, я бы дважды подумала, Касим. Это я, Саджа». «Саджа?» - изумился принц, вскинув голову. – «Сколько лет прошло?» «С тех пор, как ты вышвырнул меня из дворца?» - желчно осведомилась девушка. – «Достаточно, чтобы эти времена остались позади». «Едва ли с тех пор что-то изменилось», - прошипел Касим, отвечая гостье столь же лютой неприязнью. – «Я все еще единственный наследник династии Мугалов. А ты – ты никто!»

«Как раз в этом ты ошибаешься», - усмехнулась Саджа. – «Я отправлюсь на битву с полчищами демонов и прославлюсь. Все в Авестане будут знать мое имя, все будут падать ниц передо мной, объятые трепетом». Касим рассмеялся, столь наивно прозвучали слова его алчущей славы родственницы. «Ты действительно веришь в это?» - хмыкнул он. – «Ты не можешь изменить свою суть, Саджа. Ты всегда будешь той же, кем и была. Ты второй сорт. Ты незначительна. Мое же имя... мое имя будет бессмертно».

Ответить принцу Саджа не успела, ибо вернувшийся Ксеркс обратился к принцессе, велев взять его за руку, дабы покинуть шахту-тюрьму...

«Как ты думаешь, откуда они знают друг друга?» - озадаченно вопросил Герон, и Брида, оторвавшись от чтения, пожала плечами: «Он принц, она принцесса. Может, они брат и сестра? Что меня больше удивляет, это как маг узнал об их разговоре. Его так не было... и все-таки это записано у него в дневнике».

«Я отвел женщину в ее покои», - вернулась волшебница к чтению дневника Ксеркса. – «Было очевидно, что она знает принца. И все-таки я не мог найти в ней ни следа злой воли. Чтобы присмотреть за ней, я приказал одному из моих невидимых духов воздуха следить за женщиной и дальше».

Оставив Саджу в гостевых комнатах, маг заявил, что завтра ее отправят домой. Не слушая возражений и просьб о разговоре с адмиралом Вахимом той, которая была оружием в руках предателя, Ксеркс удалился, велев Садже отведенную ей комнату не покидать.

Впрочем, приказу сему девушка следовать не собиралась. Обнаружив следящего за ней духа воздуха, она предложила тому поиграть в прятки – спрятаться от докучливых магов. Стихийное создание идею поддержало, подняло принцессу в воздух, понесло прочь из комнаты.

Саджа велела духу доставить ее туда, где в настоящий момент пребывает адмирал Священного Воинства, и послушный элементаль перенес девушку к Залу Совета. Адмирал и священнослужительно Ариарх склонились над картой окрестных земель, разложенной на шестиугольном столе, на поверхность которого были нанесены символы стихий.

Появление Саджи удивило обоих, а просьба принцессы присоединиться к Священному Воинству заставило нахмуриться. Вахим полагал, что безоружная девчонка, к тому же – магией не владеющая, мало поможет им в противостоянии демонам; к тому же, она выступала марионеткой Касима, и неведомо, связана ли просьба Саджи о присоединении к армии с некими покамест неведомыми замыслами коварного принца. Да, о планах Касима девушка не знает, но вполне может исподволь способствовать их претворению в жизнь.

«Почему вы встали лагерем у Драконии?» - поинтересовалась Саджа, и отвечал адмирал: «Маги воздуха помогали нам строить Кешаль-Ри. Мы надеялись, они и дальше будут нам помогать». «Но их интересуют только стихии и гармония сфер», - с недовольством бросил Ариарх. – «Их не волнует политика, какой бы кровавой она не была». «В лучшем случае Совет отправит с крепостью группу наблюдателей, не больше», - добавил Вахим.

«Хорошо», - обрадовалась Саджа. – «Значит, будет хоть кто-то, кто поведает обо мне миру». «Этот народ не настолько бескорыстный», - хохотнул адмирал, которого слова девушки откровенно позабавили. «Маги стихий давно хотят устраниться от судеб мира. Они ждут, что эта битва позволит им принять решение быстрее». «Иными словами», - резюмировал адмирал, - «они надеются, что бой будет настолько кровавым, что им никогда не придется покидать их башню из слоновой кости». «Если только их башня уцелеет...» - пробормотал Ариарх, которого скудоумие магов Совета Стихий приводило в гнев.

«Что ты знаешь о грядущем сражении?» - обратилась Саджа к адмиралу. «Говорят, демон Борбарад готовит вторжение проклятых в Горскую пустыню, а Рохал Мудрый попытается его остановить», - отвечал Вахим. – «Войска Рохала в Зоргане готовились к этому великому дню многие месяцы. Тем временем из портала Борбарада, находящегося во вражеской крепости в Горской пустыне, проникает все больше демонических отродий. Как бы сражение ни окончилось, оно навеки изменит Авентурию.

Если Саджа действительно стремится примкнуть к Священному Воинству, ей следует принести оружие, которое Ариарх, будучи посвященным, благословит, дабы было оно действенно против демонов. Кроме того, чтобы войти в доверие к адмиралу, Саджа намеревалась попытаться выведать планы Касима.

В Зал Совета спустился Ксеркс, возмущенной бегством принцессы, но, услышав разговор той с адмиралом, настаивать на возвращении Саджи в гостевые комнаты не стал. Посему принцесса, предоставленная самой себе, принялись исследовать пределы Драконии, и в покоях магов обнаружила кинжал, коий прежде передала Ксерксу; конечно же, Саджа не замедлила вернуть оружие себе.

Проследовав в обсерваторию и исследовав престранную систему горнов, установленную под сферами, Саджа с удивлением услышала голоса, доносящиеся из них. «Тебе следует найти сад!» - настаивал голос, принадлежащий Касиму. – «Имя – в саду, а без имени маска бесполезна!» «Я знаю, но с чего мне начать?» - звучал ответ. – «Никто не знает, где он... И вообще, существует ли он». «Он существует!» - настаивал Касим. – «Но чтобы его найти, тебе понадобится маска. Я так близко... Когда самые могущественные люди Авестана сложат головы в Горской пустыне, я восстановлю державу моих предков, и никто не встанет на моем пути».

Голоса умолкли... Было ли это воспоминанием, сохраненным магией сего места?.. Как бы то ни было, сущность в посохе также упоминала некий сад... Что же задумал Касим?..

Вернувшись в Зал Совета, Саджа попросила посвященного благословить ее кинжал, а после поведала об услышанным Вахиму и Ариарху. «Принц ищет какой-то сад», - молвила девушка. – «Он собирается захватить власть после битвы». «Неужели Сад Забвения...» - встревожился Ариарх. – «Это только легенда, но... Говорят, где-то на Стене Раштуля у вулкана Раштуль-Кандшарот скрыта пещера. Эта пещера называется Садом Забвения, потому что обо всем, что там происходит, «забывает само время». Что бы это ни значило». «А в легенде упоминается маска?» - уточнила Саджа, и посвященный задумчиво кивнул: «Да, что-то такое было. Но я должен убедиться в этом».

Поднявшись из-за стола, Ариарх устремился в библиотеку Драконии, дабы отыскать более подробные сведения о помянутом Саде Забвения. Адмирал же смог, наконец, вздохнуть с облегчением: если Касима занимает некая пещера на Стене Раштуля, а не грядущая битва, он не опасен для Священного Воинства. Возможно, Вахим губительно недальновиден, однако переубедить упрямого адмирала в опасности, кою представляет собой мистический Сад Забвения, было невозможно. Сообщив Садже, что армия выступает на рассвете, Вахим покинул Драконию, дабы вернуться в Кешаль-Ри...

Принцесса же продолжала исследование Драконии, а вскоре отыскала библиотеку, где изучал древние фолианты Ариарх. «Ледяной джинн этих залов подсказал мне, где найти один древний текст», - вымолвил посвященный, когда Саджа приблизилась. – «Один из немногих, где упоминается Сад Забвения. Это путевой дневник некоего мага по имени Халеф бен Джалиф. Он служил одному мугальскому магу – последнему из Мугалов, Малаккару, - и его отправили на поиски этого сада, предварительно вручив маску. К сожалению, сада он так и не нашел. Опасаясь наказания, он стал скрываться от приспешников своего господина. Он боялся, что если его найдут, они – я цитирую – «...сперва наденут на меня маску, а затем превратят в безжизненный артефакт». Осознание забрезжило в разуме Саджи. Быть может, посох – тот самый артефакт, был обращенным в который так страшился Халеф?..

«А что в дневнике говорится о саде?» - поинтересовалась принцесса, и отвечал Ариарх: «Что в саду погребено что-то вроде магического слова, и что слово это пробудит истинную силу Маски Малаккара. И что три потайные комнаты укажут туда путь. Все остальное – похоже, сущий взор, ибо бен Джалеф утверждает, что сад был создан некой древней сущностью, слугой времени. И что Сатинав, Властитель Времени, отделил сад от наших сфер. «И ничто, происходящее в саду, не будет иметь последствий для нашей действительности». Еще здесь что-то о «лжи, которая стала правдой», и о «дыре в Книге Времени». Очевидно, все это фантазии полоумного... Кроме того, здесь значится, что в саду погребено что-то вроде магического слова, и именно оно пробудит истинную силу Маски Малаккара».

«Сад был создан ‘слугой времени’?» - уточнила Саджа, пытаясь осмыслить услышанное. «Верно», - подтвердил священнослужитель. – «Здесь говорится, что этот «слуга» спит в трех комнатах, ожидая, пока его разбудит какой-нибудь маг». Стало быть, присутствие магии необходимо... но оной принцесса не владела. «Кто такой Сатинав?» - задала она следующий вопрос. «Сатинав – Страж Времени», - изрек Ариарх. – «Он охраняет Книгу Времени и следит за тем, чтобы никто не потревожил ее и не изменил записанное в ней».

«Утверждается, что в саду погребено заклинание, которое пробудит истинную силу маски», - задумчиво произнесла Саджа, размышляя над тем, как обратить почерпнутые сведения себе на пользу. – «Какая у нее истинная сила?» «Здесь написано, что ‘маска наделяет выбором того, кто ее носит’», - молвил Ариарх. – «Он может выбрать либо ‘сладкое забвение’, либо отменить произошедшее, как будто его никогда и не было... Но знаешь, мне кажется странным, что ты никогда ничего об этом не слышала. Я заметил твою татуировку... Ты сама – потомок Малаккара, так? Неужели ты ничего не узнала от своих предков?» «Нет», - покачала головой Саджа. – «Я все это слышу впервые». «А наш принц, который сидит над обсерваторией, он твой брат, да?» - не отставал посвященный, вперив в девушку пристальный взор. – «Мне просто интересно, что тобой движет. У тебя глаза светятся решимостью. Или ты добьешься невозможного, или впадешь в глубочайшее безумие».

Ариарх уточнил, что три потайные комнаты, помянутые в дневнике мага, находятся где-то в Драконии, но чтобы открыть их, необходима маска; Саджа незамедлительно приступила к поискам. Первым делом спустилась она в мастерскую, пребывал в которой рудный маг, занятый изучением камней и кристаллов. В настоящий момент он был сосредоточен на исследовании сияющей стихийной сферы; на столиках в мастерской покоились Маска Малаккара и посох, доставленные сюда Ксерксом для анализа заключенной в сих артефактах волшбы.

Склонившись над посохом, Саджа тихо произнесла: «Теперь я знаю, кто ты. Тебя зовут Халеф бен Джалиф. Ты был слугой Малаккара. Он отправил тебя на поиски Сада Забвения, но ты добрался только до Драконии. В наказание на тебя надели маску: отняли твою память и сделали тем, кем ты стал». Ответ сущности прозвучал лишь в разуме принцессы, и воздушный дух, поставленный Ксерксом следить за нею, ничего не услышал.

Когда Саджа касалась посоха, некоторые из заклинаний, коими владел Халеф при жизни, вновь становились ей доступны. Заклятием принуждения девушка вынудила рудного мага заняться исследованием Маски Малаккара, и вскоре тот был готов пояснить, что из себя представляет сей артефакт. «Это маска – накопитель, хранящий воспоминания», - говорил рудный маг. – «Удивляет меня то, что она сохраняет все, происходящее вокруг нее. Как будто она в молчании наблюдает за миром и все записывает. Если бы нам удалось обратить ее действие, нам бы открылся огромный архив былых времен». «Но как это возможно?» - поинтересовалась Саджа, и отвечал маг: «Я бы попытался вплести модификацию обращающего заклятия в драгоценный камень, а затем прикрепить его к маске. Если после этого прочесть заклинание внутри маски, оно будет иметь обратный эффект. Оно не опустошит человека, а – наоборот – передаст ему накопленные воспоминания».

Саджа протянула рудному магу свой рубин, велев как можно скорее зачаровать камень – принцесса хотела узнать то, что было ведомо маске, ведь для того, чтобы выжить в Гории, ей понадобятся все знания, которые только возможно получить. Пожав плечами, маг наложил на рубин необходимые чары, после чего, прикрепив камень к маске, велел Садже надеть ее. Станет ли теперь принцесса опустошенной оболочкой или же обретет абсолютное знание?..

Саджа осознала, что пока Маска Малаккара надета на ней, обретает она магические знания... но как только снимает, оные забываются. Более того, даже если извлечь рубин из маски, та не теряет обретенных свойств, ибо драгоценный камень связал маску и ее носителя... Рудный маг был весьма доволен собой и потребовал у Саджи вернуть ему маску... но девушка заклинанием обратила бедолагу в небольшой кристалл.

Забрав из мастерской стихийную сферу, Саджа устремилась обратно в коридоры Драконии. Тайны предвечной цитадели открывались проницательной принцессе, и стихийные духи, пребывающие в ее стенах, следовали за Саджей, привлекаемые сиянием стихийной сферы. С помощью духов сих принцесса отыскала три потайные комнаты, и сущность, спящая в них, пробудилась, привлеченная творимой девушкой волшбой.

Велев Садже надеть Маску Малаккара, сущность заговорила, и образы предвечных времен возникали пред внутренним взором принцессы. «Был некогда Сатинав, Страж Времени», - вещала сущность. – «Он записывал все, что происходило, произойдет или уже произошло, в своей Книге Времени. Всякого, кто сходил с путей, предначертанных книгой, или желал переписать время, Сатинав карал страшнейшей карой, какую только можно представить. Он вырывал несчастную душу из ее бытия, будто ее и не было никогда. Но никто не помнит того, что у Сатинава был слуга – я... джинн времени Мнеморемнон. Во имя моего властелина я веками скитался, карая еретиков и затягивая прорехи в ткани времени, прорванной их еретическими деяниями. Велико было мое могущество, но я был лишь слугой под беспредельной властью измученного заботами повелителя.

И однажды пришел день, когда все должно было перемениться – когда пред Сатинавом предстала женщина с мертвым сыном. Она молила даровать жизнь ее ребенку и исправить время. Но Сатинав в своей безграничной жестокости не стал ничего слушать. Я же сжалился над бедным созданием. И в порыве безграничного самоволия я создал свое величайшее орудие – маску. Мою маску. И отдал ее женщине. Чтобы больше никто, никогда не терял ничего столь ценного...

Маска даровала созданиям этого мира выбор. Тех, кто надевал ее и произносил древнюю формулу, начертанную на ней, я наделял благословенным забвением. Чтобы незапятнанная новая жизнь закрыла боль утраты. Если же надевший маску произносил мое истинное имя, я являлся ему и исполнял любое его желание. Все, что было утеряно, я отыскивал в глубинах прошлого, и приносил в настоящее. Так, в течение многих лет мертвецы восставали к новой жизни, а царства сияли древней силой. Мое милосердие было безгранично, и в жалости своей я переписал владычество Книги Времени... Да, это вершилось моим именем. Мое имя затмило все. Не Мнеморемнон, как зовут меня великаны, но истинное, тайное мое имя.

Сатинав решил предать мое имя вечному забвению. Но я снова обхитрил его. В тенях Лоса я нашел место, которое не смог бы заметить мой господин. Там я вырыл яму и оставил в этой яме свое имя. И из имени моего вырос сад. Всякий, надевший маску и отыскавший сад, нашел бы и мое имя. Мое имя в моем саду. Саду вечного забвения. Саду моего забытого имени.

О, как же я люблю его... мой сад с моим именем... Как необычен он, как прекрасен... И как же Сатинав завидует ему! Да, он ненавидит этот сад. До того ненавидит, что отделил его от вашего мира. Он злится, что не может заглянуть в него, что не знает, что творится там. И каждый раз, когда кто-то входит в мой сад, перо его замирает... и страница в его книге остается пустой. Он ненавидит его до такой степени, что ничто, что происходит внутри сада, не может иметь никаких последствий для внешнего мира.

Отправляйся туда и отломи ветвь. Выйди – и в глазах этого мира ее никогда не ломали. Но шепни, что произошло в саду в незримое ухо Сатинава, и он внесет это в свою Книгу Времени. Лишь после этого все свершенное тобой станет реальностью, а ветвь сломается... Скажи ему, что хочешь. Если он поверит тебе, каждое твое слово станет правдой. Но горе тебе, если он узнает, что ты лжешь – тогда он покажет свое истинное лицо, откроет охоту на тебя и разорвет тебя на части. Ибо он развращен, завистлив и стар. Лишь я, я один велик».

«Ты далеко зашла», - закончил джинн свой рассказ. – «Сделай же последние шаги в своем путешествии. Следуй по тропе из Драконии к дозорному столбу Сатинава. Там я явлюсь тебе, и, если захочешь, покажу тебе мой сад. Мой сад... мое имя... мое великое страдание...»

«Я что-то не понял про сад», - наморщил лоб Герон. – «Почему там ‘каждое слово станет правдой’?» «Я так поняла, все потому, что Сатинав не знает, что происходит в саду», - отвечала юноше Брида, - «а ему надо это знать, чтобы сделать запись в Книге Времени. В любом случае, его бесит собственное незнание. И поэтому он следит, чтобы все, произошедшее в саду, не оказывало влияния на внешний мир, пока кто-нибудь не расскажет обо всем самому Сатинаву... Ну вот, например: ты берешь... кольцо в сад и там зарачовываешь. Как только выходишь из сада, чары исчезают. И только когда ты рассказываешь об этом за пределами сада...» «...И Сатинав меня слышит», - осознал Герон, и волшебница кивнула: «...И Сатинав тебе верит. Только тогда он открывает свою книгу и записывает: ‘Герон отправился в Сад Забвения и зачаровал кольцо Бриды’. И после этого кольцо будет зачаровано».

«А если я вру?» - уточнил птицелов. «Если Сатинав тебе поверит, то твоя ложь станет правдой», - обнадежила его Брида. – «По крайней мере, до тех пор, пока он не выяснит, что ты солгал. Что-то мне подсказывает, что он не любит, когда им манипулируют».

«Клянусь Двенадцатью, в те времена мир был безумен», - покачал головой Герон. Брида с подобным утверждением не согласилась. «Тогда он был полон настоящей магии!» - воскликнула она. – «Маска, которая возвращает прошлое, сад, делающий ложь правдой... По сравнению с этим жалкие фокусы, которые мы знаем сейчас, - ничто».

На сем записи Ксеркса в дневнике о пребывании Саджи в Драконии завершались, но на полях страницы была сделана надпись: «Когда моя принцесса нашла путь в сад, она пришла ко мне еще один – последний – раз». Неведомо, каким образом, но слова сии принадлежали заключенной в посохе сущности мага...

Вновь коснувшись остававшегося в мастерской посоха ладонью, Саджа поведала духу Халефа обо всем, что ей удалось узнать. «Я не знаю, что там меня ждет», - призналась она. – «Но я пойду в Сад Забвения. Я должна понять, что там понадобилось Касиму». «Делай что хочешь», - отозвался дух. – «Я не стану даже пытаться встать на пути твоего безумия».

Саджа извинилась перед посохом, признавшись, что освободила его из гробницы лишь с одной целью: девушке были нужны свидетели ее подвигов – те, которые запомнили бы их навеки. И сейчас она говорила об этом, ибо предстоящий визит в Сад Забвения пугал ее – джинн времени, Касим... Жизнь Саджи может оборваться в любое мгновение, и если она не выйдет из сада, мир навсегда позабудет ее.

Саджа сообщила духу Халефа, что маг воздуха Ксеркс отправится на грядущее сражение с демонами в качестве наблюдателя; и, следуя просьбе принцессы, он возьмет с собой посох. «Если я выживу в саду и смогу попасть на битву, я хочу сражаться рядом с тобой», - говорила девушка. «Тогда выживи, пожалуйста», - сварливо заметил дух. – «Я не хочу оказаться в преисподней один».

Они расстались... Покинув Драконию, Саджа проследовала в уединенное горное ущелье, где посреди каменной равнины высился монолит. Магия маски явила взору девушки отверстие в земле; привязав к монолиту веревку, Саджа спустилась вниз, оказавшись в чудесном Саду Забвения. В разуме ее зазвучал голос джинна, велящий надеть маску и подумать об истинном его имени...

Саджа последовала воле джинна, сосредоточилась... и тайное имя возникло в ее разуме... Неожиданно маска была сорвана с ее лица, и обернувшись, принцесса лицезрела Касима, поднимающегося вверх по веревке – прочь из Сада Забвения. «Какая честь!» - издевательски говорил принц. – «Мой рубин на священной маске джинна времени? Мне остается только узать его имя!» «Так я тебе и сказала», - процедила Саджа, но Касим лишь хохотнул: «Этого и не нужно. Ты забыла, что мы в Саду Забвения? Все, что здесь происходит, станет реальностью после того, как кто-то расскажет об этом Сатинаву. Моя служанка просто скажет, что я нашел тебя здесь и пытал, пока ты не выдала мне имя. Никакой крови и одна маленькая ложь, но в глазах мира эта ложь станет правдой. Я выйду отсюда, и все будет так, как будто ты действительно сказала мне имя».

Обещав, что непременно покончит с коварным братцем, Саджа призвала духа воздуха, все это время остававшегося подле нее, велела вынести ее из ямы на поверхность... Но здесь принцессу дожидалась служанка Касима, в руках которой подрагивал арбалет. Служанка заявила, что прикончит Саджу, однако сделать выстрел почему-то не решалась.

«Отпусти меня», - просила Саджа. – «Касим никогда об этом не узнает». «Дело не в Касиме», - служанка, казалось, была объята ужасом. – «Он... приказал мне... Я солгала ради него! А теперь возвращайся в дыру! Тебя не должны видеть!» И тогда принцесса поняла, что произошло. «Ты сказала миру, что Касим пытал меня», - произнесла она, - «и что в результате я открыла ему имя джинна. Это ты рассказала Сатинаву?»

Саджа вновь исполнилась уверенности; служанка не может убить ее здесь... по крайней мере, не снаружи Сада Забвения... Ведь Сатинаву она наверняка сказала, что принцесса умерла в саду... Похоже, обман не остался незамеченным и Стражем Времени, ибо в следующее мгновение неведомая сила испепелила несчастную служанку...

«Сатинав разорвал девушку на части», - заканчивала Брида чтение последних записей в дневнике Ксеркса. – «После этого он исправил ход вещей, но принц более не знал имени джинна, а Саджа снова была на свободе. Мой дух воздуха доставил ее на летающую крепость, после рассказал всю историю мне. И хотя он не способен лгать, я посоветовал ему быть осторожнее со словами. Каждое событие, произошедшее в саду, должно быть рассказано настолько близко к правде, насколько это вообще возможно, иначе можно оказаться во власти извращенной логики сада». На этом запись заканчивается. Но на последней странице что-то есть...»

Волшебница осеклась, привлеченная злыми криками, доносящимися снаружи. Как следовало из воплей мирян, в лесу видели туламидов, и теперь город готовился устроить облаву на чужеземцев, подключив к оной армию и боевых магов!

Брида обещала попробовать их остановить; Герон же вместе с Нури устремился в лес. Птицелов надеялся, что ворон сумеет осмотреть чащобу сверху, в то время как сам он начнет поиски здесь, внизу. Мало-помалу воспоминания феи тускнели, и она даже не сразу узнала пещеру, в которой прежде жила долгие годы. Надеялся Герон, что вскоре непременно сможет вернуть любимой истинный облик, пока не утратила она окончательно свою суть.

Отряды магов и солдат методично прочесывали ночной лес в поисках ненавистных чужеземцев – которые наверняка и принесли с собой новые беды в Андергаст. Обратившись к своему наставнику, Брида просила поручить ей командование магами, дабы организовать тех и велеть следовать по определенным маршрутом, нежели хаотически метаться по лесу. Наставник просьбе девушки внял, предупредив, что если в ближайшее время тактика ее не принесет плоды, он сам продолжил верховодить поисками.

Зная, что времени у него в обрез, Герон, тем не менее, поиски не оставил. В то время, как Нури парила над лесом, птицелов надеялся или отыскать туламидов, или же сбить преследователей тех с ложного следа. Ему повезло: обнаружив прикорнувшего у трясины посыльного, должного доставлять донесения от одного поискового отряда к другому, Герон позаимствовал у спящего юнца магический свиток, приняв, таким образом, на себя чужую роль.

Вскоре Нури удалось обнаружить девочку – дочь Фахи, укрывавшуюся в кроне древа близ реки, а Герон, в свою очередь, сумел увести из тех пределов магов, убедив их в том, что туламидов видели совсем в ином направлении. Отыскала Нури и Фахи, привела торговца к своей пещере у водопада; вскоре туда подоспел и Герон с дочерью туламида.

Узнав от Бриды, успевшей при мимолетной встрече шепнуть ему пару слов, о скором продвижении одного из отрядов к водопаду, Герон советовал туламидам как можно скорее покинуть окрестные земли; впрочем, те и сами не собирались здесь задерживаться – уж слишком негостеприимными показали себя местные. Тепло поблагодарив Герона за спасение дочери, Фахи постановил, что его спутник превратит Нури обратно в фею... после чего сделал жест в сторону пещеры, откуда выступило престранное чудовищное создание – эдакий гибрид человека и деревянного посоха.

«Кто ты?» - опешил птицелов. «О, ты уже давно это подозреваешь, а?» - усмехнулось создание. – «Некогда человек, затем – волшебный посох, а теперь – в каком-то смысле и то, и другое. Мой вид ужасен, но далеко не так ужасен, как те вещи, которые мне довелось повидать». «Зачем ты пришел в Андергаст?» - спрашивал Герон. – «Что тебе здесь нужно?» «Чтобы понять это, тебе нужно узнать, чем закончилась история Саджи», - отвечал Халеф. «Боюсь, Герон больше не участвует в нашем деле», - заметил Фахи, и Халеф озадачился: «Правда? Жаль... Думаю, у тебя есть масса вопросов?»

Вопросов у Герона и впрямь было немало, потому, раз уж представилась возможность, решил он получить ответы на самые важные из них. «Ты превратил в камень всех этих людей?» - поинтересовался он. «Верно», - подтвердил Халеф. – «У нас с Фахи договор. Он помогает мне разгадать загадку, а я защищаю его от всякого агрессивного сброда. Я превратил в камень этого седовласого магистра, но это была самозащита. Он украл рубин моей принцессы».

«А что особенного в этом рубине?» - озадачился птицелов, и отвечал Халеф: «Он был священным для моей принцессы, а значит – и для меня. Кроме того, это ключ к маске. Он нам может еще пригодиться».

«Как получилось, что ты так долго живешь?» - задал Герон следующий вопрос, с интересом разглядывая причудливое – и донельзя опасное! – создание. «Даже в этом облике я остаюсь надежным магическим посохом», - признался Халеф. – «Одним только временем меня не убьешь. А большую часть времени никто даже не пытался меня убить, да и вообще не подозревал о моем существовании».

«А что с историей Саджи?» - уточнил юноша. – «Почему она снится мне?» «В конце ее истории есть дыра, и Фахи помогает мне ее заполнить», - отвечал Халеф. – «Ее история пока не закончена, и я здесь, чтобы изменить это». «Эти сны – не память Саджи!» - догадался Герон. – «Это твои воспоминания!» «Именно так», - подтвердил Халеф. – «Именно поэтому я не мог показать, что произошло в Драконии. Я целый день лежал на столе в мастерской – жалел себя».

Наконец, Герон попросил Халефа превратить Нури в фею, и маг, подтвердив, что научился подобной волшбе в астральных течениях Горской пустыни, предложил сделать это прямо сейчас. Но, к несчастью, Нури окончательно лишилась памяти, и ныне видела в Героне лишь незнакомца. Взмахнув крыльями, ворон воспарил над лесом, уносясь прочь, и напрасно отчаявшийся Герон кричал вслед – Нури не вернулась.

Поблизости зазвучали голоса; приближенные криками, к воподаду приближались алчущие крови андергастцы! Герон молил Халефа не проливать крови и не обращать в камень его сородичей... и маг обратил в каменные статуи Фахи и самого Герона, после чего укрылся в тенях пещеры. Угасающее создание птицелова уловили злые вопли, призывающие разбить статую туламида, а затем тьма поглотила разум...

«Герон, ты меня слышишь?» - прорезал тьму тихий голос Халефа. – «Ты в безопасности. Позволь, я покажу тебе последнюю главу путешествия Саджи. Очень важно, чтобы ты понял, что тогда произошло... чтобы ты понял меня».

И тьму сменяют яркие видения прошлого...

Через два дня после того, как летающая крепость покинула Драконию, она достигла поля боя... или, как предпочитали называть его посвященные – преддверия ада.

Внизу, в Горской пустыне уже началось жесточайшее сражение, но Саджа покамест не присоединилась к нему. Лишь сейчас сумела она отыскать в Кешаль-Ри оружейную, где в клети наряду с иным зачарованным оружием был заперт ее посох, доставленный сюда магом воздуха Ксерксом.

Сумев выломать дверцу клети и вернуть посох, Саджа устремилась прочь по коридорам цитадели, зная, что Касим уже проник внутрь, и теперь лишь посвященные сдерживают коварного принца, вознамерившегося обрести власть над кристаллами парения, удерживающими Кешаль-Ри в воздухе. Касим был уверен, что, изменив один из парящих кристаллов так же, как рудный маг изменил рубин принцессы, он сумеет прочитать все воспоминания маски – и все заклинания джинна времени.

У дверей в чертог падения Саджа лицезрела мертвое тело адмирала, а внутри – трупы посвященных; жизнь теплилась лишь в теле Ариарха. Посреди чертога, широко раскинув руки в стороны, замер Касим; множество щупалец отходило от тела его, оплетая кристаллы парения...

Обратившись к Ариарху, Саджа просила израненного жреца вернуть ей кинжал, благословить который тот так и не смог – казалось, сами боги отвернулись от принцессы, решив покарать презрением! Посох сообщил Садже, что, поскольку Касим и кристалл парения находятся поблизости друг от друга, да его и ограждены магическим щитом, воздействовать на них заклятиями будет затруднительно.

Сумев отыскать в сем обширном чертоге дополнительные кристаллы парения, Саджа позволила посоху поглотить магию артефактов, ослабив тем самым наведенный Касимом, лицо которого продолжала скрывать Маска Малаккара, магический щит. После чего, осторожно приблизившись к немезиде своей со спины, отсекла щупальца, протянувшиеся к основному кристаллу чертога.

Щупальца – явно магической природы – исчезли, и Касим, обессиленный, опустился на колени. «Похоже, после стольких лет ты все-таки сделала это», - процедил он. – «Ты победила меня». «Ты действительно думаешь, что последние пятнадцать лет я думала только о том, как тебя победить?» - ядовито поинтересовалась Саджа. – «Ты даже более тщеславный, чем я думала. Я здесь не из-за тебя. Я здесь, чтобы мои великие подвиги вошли в историю».

Касим хрипло расхохотался, а в следующее мгновение щупальца вновь появились из-за его спины, оплели принцессу, начали ее душить. В отчаянии Саджа воззвала к магии посоха, направив поток ее на основной из кристаллов парения... Артефакт раскололся, и летающая крепость содрогнулась...

«Ты победила меня», - зло прошипел Касим в лицо ужаснувшейся Садже. – «Ты разрушила величайший храм в мире. Теперь на солдат обрушится смерть с небес. Никто не выживет, чтобы рассказать о твоем чудовищном деянии. Скоро ни один твой поступок не будет стоит ничего. Ты должна гордиться этим. Потому что ты одержала верх... надо мною. Только вот никто этого не запомнит...»

...Твердыня Кешаль-Ри рухнула с небес, погребая под собою как демонов, так и Священное Воинства... Саджа выжила при падении, и, держа в одной руке маску, во второй – посох, выступила из врат на устланную мертвыми телами землю Горской пустыни. Неожиданно один из гигантских демонов, тело которого пребывало поблизости, пришел в себя, и щупальце его метнулось к принцессе, вырвало у нее посох.

Невесть откуда взявшийся маг воздуха Ксеркс спустился к Садже, замершей пред демоном, протянул ей руку... Следующее мгновение, казалось, растянулось на вечность, как будто Сатинав остановил время. В этот бесконечный мир Саджа и маг просто смотрели друг на друга. Он не мог понять, что его спасительная рука была для нее страшнее тысячи демонических щупалец... ибо знаменовала собой окончательное признание ее чудовищного провала.

Время возобновило свой бег, и сущность, заключенная в посохе, уже не ощущала принцессы поблизости, но слышала ее отчаянный крик: «Оставь меня, верни меня обратно!.. Я не могу его там оставить!» Но голос звучал все тише и тише, все дальше и дальше...

Посох остался в одиночестве посреди поля брани... Но теперь он помнил все - принцессу, которая преодолела самые невероятные препятствия... Ему помогло то, что Горская пустыня была одним из самых волшебных мест в мире, где пересекалось несколько астральных линий; артефакт лежал как раз между ними. И он, напитываясь магией, становился все могущественнее.

Через четыре сотни лет он, наконец, преуспел в заклинании, что преобразило его, даровав подобие человеческого тела. И тогда он оставил пустыню, направившись к Драконии. Халеф должен был узнать, что случилось с Саджей – девушкой, доверившей свою жизнь странному магическому посоху, - после того, как они расстались...

Сознание вернулось к Герону, все еще заключенному в каменную статую. Каким-то образом он мог видеть окружающее, и осознал, что все еще находится в лесу, у входа в пещеру, вот только близ входа в оную находятся и иные статуи, а Брида, присев у весело потрескивающего костерка, вновь изучала дневник Ксеркса.

«В Горской пустыне у Саджи ничего не вышло...» - бормотала волшебница, всецело погрузившись в собственные мысли. – «У нее была маска, и она знала имя джинна времени... А если надевший маску произнесет это имя, то сможет вернуть утраченное... Но Саджа не призвала джинна. Почему?.. Надо просто составить воедино кусочки всей этой головоломки...»

Обратившись к Герону, Брида призналась, что, похоже, разгадала загадку, оказавшейся не очень сложной – просто включавшей в себя немало мелких деталей. «Мне не хватает лишь одной – и мы закончим все эту историю», - пообещала девушка. –«А после этого я попрошу посох превратить тебя обратно».

Брида призналась, что в рубине Саджи образовалась трещина, и просила Герона починить его доступным юноше заклинанием. И когда волшебница надела маску на голову окаменевшему птицелову, ощутил тот, как в разум его хлынули магические знания – заклятия, коими обладал Халеф, и которые сумела изучить Саджа.

Оступив на шаг и ожидая, когда Герон восстановит рубин, рассказывала Брида, что место, в котором они находятся, создал посох, и в пещере – подобие гробницы Мугалов посреди андергастского леса. «Оставь маску и подойди ко мне», - донесся из пещеры повелительный глас Халефа, и Брида, пообещав юноше, что непременно вернется к нему, подчинилась.

Магические знания, коими ныне обладал Герон, позволили ему обратить вспять заклятие окаменения, а после вернуть плоть и Фахи. Кроме того, юноша сумел призвать и Нури, направив в разум той видения сего места; ворон, хоть и позабывший о птицелове, подлетел ко входу в пещеру, с любопытством уставился на Герона.

Попросив Фахи приглядеть за Нури, Герон ступил в каверну, где на испровизированном троне, близ которого замерла Брида, восседало престранное создание, воплощающее в себе сущность Халефа. «Просто 450 лет с тех пор как я, говорящий посох без воспоминаний, узрел в гробнице странную девушку, которая изменила мою жизнь навсегда», - проскрежетал посох. – «Ее история началась в подобном чертоге. И в этих же стенах мы вместе ее закончим».

Брида радовалась освобождению Герона из каменного плена, но птицелов не разумел всего происходящего, потому осведомился, обращаясь к посоху: «Что все это значит? Где мы? Что тут должно произойти?» «Так ты так до сих пор и не понял, зачем я посылал тебе свои воспоминания?» - удивился тот. – «Почему ты здесь?» «Я здесь, потому что Фахи пообещал превратить Нури обратно в фею, если я помогу разгадать небольшую загадку», - отвечал Герон. – «Никто не говорил ни про говорящие посохи, ни про летающие крепости, ни про странные сны». «Жизнь полна неожиданностей, не так ли?» - философски заметил Халеф. – «Ты смеешься, но я бы никогда не поверил, что кто-нибудь однажды спасет меня из подземелья, что мне придется без ног карабкаться по горам и без рук сражаться с демонами. Я бы рассмеялся, если бы кто-то мне сказал: ‘Перед тобой предстанет принцесса и, несмотря на твою странную форму, покажет тебе величайшие чудеса мира’. О, как бы я тогда рассмеялся!»

«Ладно, но это не объясняет, почему мы здесь», - прервал Герон восклицания посоха, и тот пояснил: «Ты знаешь, что мы с Саджей была разлучены. Золотое время, когда мы были вместе, подошло к концу. Когда я наконец смог выбраться из Горской пустыни, прошли века. Я хотел узнать, добилась ли Саджа, чего хотела. Стала ли она великой героиней. Я хотел услышать, как ее имя шепчут на улицах с трепетом и почтением: ‘Саджа аль’Кебир, Саджа Великая, героиня, которая некогда...’ Но никто и никогда не слышал о ней. Поэтому я продолжил поиски. Я хотел узнать, что стало с ней после того, как нас разлучили... Я прошел по ее пути до Драконии. Я нашел дневник мага воздуха и маску джинна времени, но так и не узнал истинную судьбу Саджи. Наконец, я встретил Фахи и попросил проводить меня сюда. Человек по имени Совлерик забрал рубин принцессы из Драконии и принес его в Андергаст. Он пытался найти маску, чтобы вернуть умершую жену, но нашел лишь камень».

«Но зачем тебе понадобилась маска?» - недоумевал Герон. – «А рубин? Зачем вообще все это?» «Я хотел собрать все реликвии, связанные с исчезновением Саджи, и наконец узнать, что с ней произошло», - молвил посох. – «Я бы наконец понял, чем все закончилось. Она это заслужила. Была лишь одна проблема. Я не умею разгадывать загадки. И мне нужна была помощь людей, которые поняли бы каждую мелочь, которые были бы готовы к сегодняшнему дню – к тому, чтобы рассказать историю Саджи до конца, не допустив ни единой ошибки».

«Не все ли равно, как она умерла?» - озадачился Герон. – «Она мертва, этого не изменишь». «Ты ошибаешься», - возразил Халеф. – «Вы двое определите, что с ней стало». «Сад Забвения, Герон», - просветила вконец сбитого с толку птицелова Брида. – «Я дочитала дневник. После возвращения Саджа отправилась в Сад Забвения и больше не выходила оттуда. Произошедшее в саду не случается на самом деле до тех пор, пока кто-то не расскажет об этом. Снаружи сада». «И поскольку с тех пор Саджу забыли, ее судьба никогда не была рассказана, а значит, так и не была завершена», - закончил за волшебницу посох.

Он предлагал Герону и Бриде рассказать истинное завершение истории принцессы, и постараться не ошибиться, ведь в противником случае Сатинав жестоко покарает рассказчика; кроме того, посох обещал превратить Нури в фею, но только после того, как двое поведают о том, что в действительности произошло с принцессой.

«Брида, зачем ты здесь, ведь история Саджи не имеет к тебе никакого отношения?» - обратился Герон к волшебнице, и та тяжело вздохнула, молвив: «Герон, у меня больше ничего не осталось. Меня назвали дезертиром, мои товарищи выслеживают меня. Это мое единственное убежище. Пожалуйста, даже если ты до сих пор не понимаешь, позволь мне довести все до конца». Странное замечание... но в тот момент птицелов не придал ему особого значения...

Однако один-единственный момент до сих пор не давал покоя Герону. «А что с надписью на гробнице?» - поинтересовался он, не совсем разумея, почему оная столь важна для Халефа, выступая частью загадки произошедшего. «Фахи считает, что эта надпись – ключ ко всему», - отозвался посох, - «но сколь бы проницателен он ни был, в этом он ошибается. По всей видимости, эта загадка – лишь странная пометка на полях, случайная оплошность в монументальной живописи. О ней нечего сказать. Саджу взяли в гробницу, чтобы читать примитивные надписи, а она из гордости отказалась. Вот и все». Что до самого Фахи, то признался посох: туламид – всего лишь торговец, не больше; в шатре его и в фургоне посох укрывался во время долгого странствия, защищая при этом Фахи от грабителей.

Настало время завершить историю Саджи. Брида заверила Герона, что все тщательнейшим образом продумала, и кара Сатинава их не постигнет. Рассказ начал сам Халеф, ибо сведения он почерпнул из дневника Ксеркса. «Вернувшись с поля боя, Саджа превратилась в тень самой себя», - вещал посох. – «Она видела ужасы преисподней, океан разрушения и смерти. Выжила только она, но остальному миру не было до этого дела. Великая мечта Саджи не сбылась. Она блуждала по залам Драконии, как призрак. Она не ела, спала только тогда, когда падала с ног от усталости. На четвертый день молодой маг увидел ее у портала. Она спросил, куда она идет. Сказал, что в горах холодно, и она может заблудиться. На что она ответила: ‘Я иду в сад, чтобы уничтожить мое сознание’. Мальчишка тот час побежал к магу воздуха, но помощь пришла слишком поздно. Когда они вошли в сад, то нашли лишь маску, а рядом с ней – рубин Саджи. От самой принцессы не осталось и следа. Маги побоялись испытывать милость Сатинава и решили, что забудут о случившемся. Никому не было дозволено рассказывать о том, что произошло в тот день. Маску и рубин забрали в Драконию, сад запечатали, а судьба Саджи была забыта... до сегодняшнего дня... Теперь, Герон, от тебя зависит, как ты закончишь ее историю. Но помни: всего одна ошибка, и последствия будут чудовищными».

Герон выступил вперед, и медленно, взвешивая каждое слово, начал говорить: «Саджа вошла в сад. Села на землю. Достала маску. Посмотрела сквозь маску, и...» Он осекся, задумался, и Брида быстро закончила за него фразу: «...Она прочла заклинание, запомнила его, надела маску и уничтожила свою память. После этого она растворилась в глубине сада, как бездушный призрак. Больше ее не видели».

«Кончено!» - резюмировал посох. – «Я всегда надеялся, что все было иначе, но я ошибался. Моя принцесса только что умерла!» «Это же был конец, да?» - выдавил Герон, переводя взор с Халефа на Бриду, и та утвердительно кивнула: «Саджа использовала маску, а значит, ее память осталась в маске. А вместе с ней – и истинное имя джинна времени».

На глазах изумленного Герона Брида подняла маску с постамента, на котором возлежала реликвия, надела, и, обретя потаенные воспоминания, мысленно произнесла имя джинна времени. «Прости, Герон, но в этом времени для меня ничего не осталось», - с нескрываемой печалью молвила волшебница. – «Если и было что-то раньше. Здесь нет доблестных принцесс, нет древних могил, нет летающих крепостей... Только бесконечные почетные караулы, чистка сортиров, одна банальность за другой. Когда закончился золотой век? Когда принцессы все еще мечтали о сражениях, а мир был полон магии?.. Хотела бы я, чтобы все стало, как тогда».

В следующее мгновение Халеф вновь обратился в посох; под маской разлилось сияние, и неведомая сила подняла Бриду в воздух. «Твое желание – мой закон...» - прошелестел под сводами каверны бесплотный голос. – «Твое желание отныне правит твоим существованием. Моя задача – исполнить твою страстную мечту. Стереть серые будни и вернуть к жизни позабытое!»

Магические энергии объяли окрестные земли, а Брида исчезла в разломе, появившемся в земле. Ужаснувшись, Герон выбежал из пещеры, отметив, что окрестный лес начал видоизменяться. Обо всем произошедшем он поведал терпеливо дожидавшемуся снаружи Фахи, и торговец предложил: «Нам следует доказать, что Брида ошиблась, а Саджа не надевала маску. Ты забываешь, что мы так и не разгадали часть загадки». «О скарабее?!» - выкрикнул отчаявшийся Герон. – «Можно подумать, эта глупая загадка нас спасет!»

Тем не менее, Фахи просил юношу вернуться в воссозданную посохом копию гробницы и поискать там какую-то зацепку... пока ритуал, творимый джинном времени, не преобразил окрестные земли окончательно. Последовав совету туламида, Герон спустился в пещеру... но сумел отыскать там лишь рубин.

Фахи признался, что немного владеет магией, и, взяв предмет в руку, может уловить отблески его прошлого – это и есть основная причина, по которой посох выбрал его в спутники. Приняв в ладони рубин и придирчиво осмотрев его, Фахи покачал головой: «Хм, любопытно. Когда после исчезновения Саджи рубин нашли, на нем появилась трещина. А обращающее заклинание, которое накладывал на него рудный маг, исчезло без следа. Магам пришлось полностью его восстанавливать».

Видения далекого прошлого наполнили разум туламида – дворцовый сад, а в нем – двое детей. Наследний принц Фазара, Касим, бахвалился перед Саджей, утверждая, что когда станет халифом, соберет во дворце все богатства Авестана, и город станет еще роскошней, чем во времена династии Мугалов. Указав на знак на своей руке, Касим хвастливо рассказывал, что это – символ его династии, пред которым склонится весь мир... Но после набрасывался на Саджу с обвинениями... Увидев однажды, как та тайком наносит себе на запястье рисунок, Касим высмеял девочку, велев стражам бросить ее обратно в канаву, где однажды отыскали, а ему привести новую подругу.

«Никакая Саджа не принцесса», - изумленный, Фахи покачал головой. – «Она была обычной нищей уличной девочкой. И решение загадки, слова Саджи перед гробницей – это же так очевидно! Мы сами себе задурили голову. Теперь отправляйся в гробницу и расскажи обо всем джинну».

Последний кусочек головоломки встал на свое место, и Герон поспешил вернуться в гробницу. Из дыры в земле появились очертания безвольной Бриды, и незримый джинн времени обратился к юноше с вопросом: почему тот хочет встать на пути желания волшебницы, ведь ритуал практически завершен, и вскоре дубовый лес обратится в древнее королевство?

«Ты... Брида ошиблась», - уверенно заявил Герон, но возразил Мнеморемнон: «Саджа вошла в сад, она взяла маску и произнесла формулу. Так все и произошло, и никогда впредь не изменится». «Изменится!» - воскликнул птицелов. – «Саджа вошла в сад, села, достала маску... и отчаялась. Она была не принцессой, а просто нищей девчонкой с улицы... И она не могла прочесть магическую формулу... потому что просто не умела читать!»

В следующее мгновение Брида исчезла, вырванная из ткани реальности и уничтоженная – Сатинав жестоко карал тех, кто осмеливается вводить его в заблуждение...

Ритуал оказался обращен, и посох вновь обратился в жуткое подобие человека. Да, Саджа оказалась не той, кем считали ее окружающие, но участь ее так и осталась неведомо... Впрочем, Халеф казался весьма весел, и предложил Герону исполнить его сокровенное желание. «Но я смогу восстановить лишь тело Нури, не память», - предупредил посох, и Герон уверенно кивнул: что ж, пусть так...

Магия посоха вернула ворону обличье феи, и та с недоумением уставилась на Герона. «Что происходит?» - выдохнула Нури. – «Кто ты?» «Меня зовут Герон», - представился юноша. – «А сейчас я расскажу тебе, кто ты и откуда... И какие чудесные приключения у нас были с тобой. Все началось прошлой осенью. Вороны напали на королевский дворец, и король Эффердан попросил придумать, как остановить эту беду... Поиски привели меня к странной пещере... у водопада...»

Искрящимися от счастья глазами Герон смотрел на возлюбленную, и говорил, говорил... Фахи и Халеф оставили их, тихо исчезнув в ночи... Позже, выступив на лесную поляну, посох тихо произнес, обращаясь в пространство: «Могла ли ты представить, чем все закончится? Откуда мне знать, что ты планировала, а что произошло случайно... До сегодняшнего дня я готов был поклясться, что маска уничтожила тебя, но этого произойти не могло – теперь мы это знаем. И теперь я не допущу ошибки. Есть только две версии того, что тогда с тобой произошло. Первая, наиболее вероятная, оказалась ложной. Остается вторая...»

Переведя дух и сознавая, что слова, которые он сейчас произнесет, вполне могут оказаться последними в его существовании, Халеф, тем не менее, молвил: «Когда Саджа вошла в сад, у нее была маска, но не было рубина. Однако, когда нашли маску, то рядом с ней был и рубин. Возможно, рубин Саджи немногим ранее бросил в саду принц... А если все было иначе?.. Сатинав! Я утверждаю, что рубинов было два – не один! И настоящий был утерян. Маги забрали из сада фальшивку, и я сейчас держу в руках именно ее. Саджа не умела читать, но она могла творить магию с помощью маски. Она могла обращать в камень растения... и людей. А рубин – это такой же камень».

Положив рубин на землю и отступив на несколько шагов, посох произнес заклинание, должное обратить вспять заклинание окаменения. «Ты спустилась в глубочайшие могилы», - говорил он, наблюдая за действием двеомера. – «Ты поднялась к высочайшим пикам. Ты танцевала с духами ветра. И сражалась с демонами. Оставленная богами... Забытая временем... Пришел, наконец, твой час, Шаризад».

Заклятие окаменения оказалось снято, и Саджа, именовавшая себя изгнанной принцессой Фазара, вернулась в сей мир, дабы оставить, наконец, значимый след в его истории...

Искатель приключений, герой нашего рассказа, направлялся в Грифонов Брод, где надеялся передохнуть после долгого странствия. Он прилег отдохнуть в рощице в нескольких милях от города... узрев во сне ужасающего темного огра, пробуждающего от долгого сна древнюю, злобную сущность... Оная приказывала огру доставить ему детей живыми...

Тонкий крик заставил искателя приключений проснуться, и заметил он гоблина, подступающего к двум объятым ужасом детишкам. Узрев героя, тварь поспешила ретироваться, а ребята - Саликс и Альвида Фидиане - поведали своему спасителю, что гоблины напали на повозку, в которой ехали они в Грифонов Брод. Дети в панике бежали прочь, и не ведали, какая участь постигла их старшую сестру, Цаю, и возницу.

Обещав, что непременно защитит ребят от гоблинов, искатель приключений направился к месту, где свершилось нападение, и вскоре действительно заметил разоренную повозку... подле которой остывал на земле труп возницы. К счастью, Цая Фидиан не пострадала; лошадь, на которой девушка ехала в момент атаки, понесла, и герою удалось обнаружить молодую леди неподалеку, на лесной опушке. Поблагодарив искателя приключений за спасение младших брата и сестры, Цая просила его вернуть документ, который находился в ее седельной суме, находящейся ныне во владении зловредных гоблинов и их предводителя, темного огра. Девушка протянула герою волшебный амулет, доставшийся ей от предков и защищающий владельца своего от темных сил. При упоминании темного огра искатель приключений вздрогнул: неужто речь идет о той же твари, что предстала ему в видении?..

Навестив разбитый у тракта лагерь гоблинов, герой сразил предводителя их, полуорка Коррака, и навстречу ему выступил темный огр, Намлок. "Как ты посмел подслушать мою с господином беседу!" - заревел он, но в следующее мгновение ухмыльнулся: "Вижу, проклятье господина и тебя коснулось. Посмотри на свое запястье! Там находится отметина моего господина. Его могущество поглотит тебя, и тело твое сгниет".

В ужасе узрел герой на запястье своем алую метку - в точности такую же, каковая наблюдалась на груди темного огра. Что же означает сие?.. Намлок устремился в атаку, однако магия амулета Цаи заставила его остановиться. Прищурившись, тварь какое-то время созерцала противника, после чего, посулив, что они обязательно встретятся вновь, ретировалась.

Здесь же, в лагере герой обнаружил искомый документ - право на владение семьей Фидиан дома в Грифоновом Броде. Для чего оный мог понадобиться огру и его приспешникам?.. Вернувшись на тракт, где трое молодых людей с нетерпением дожидались его, герой вернул документ и амулет Цае, после чего сопроводил трех родичей до долины Неваль, где неподалеку от города примостилась небольшая деревушка, сокрытая густым туманом. Фидиане сняли комнаты на постоялом дворе; герой же перемолвился с хозяином оного, Рондриком, поведав тому о произошедшем на тракте.

Рондрик встревожился: мало того, что в округе бродит темный огр, так еще и безвестный искатель приключений появился, проклятый неведомой силой! Как будто в селении мало своих проблем!.. Давеча прямо в центре деревни черные волки растерзали отца стражницы Пелинаи, старейшину селения, после чего иной страж, Ферлинг, по неведомой причине стал наведываться в Темную Рощу, прибежище всяческих нечестивых тварей.

Пелинаю герой обнаружил в полуразрушенной караульной башне, и поспел он как раз вовремя, ибо к девушке, утробно рыча, подступали черные как смоль волки! Искатель приключений покончил с тварями, и стражница, усилием воли взяв себя в руки, поведала, что отец ее не единственная жертва невесть откуда взявшихся хищников: первым был растерзан некий незадачливый воришка, посмевший обокрасть стража Ферлинга. Что странно, волки, похоже, прекрасно знают о том, когда следует атаковать, будто некто отдает им приказы. Возможно ли, что появление тварей в долине как-то связано с нападением миньонов темного огра на повозку Фидиан, случившемуся неподалеку?..

Осмотрев место, где случилось нападение на старейшину селения, герой обнаружил поганки, источавшие стойкий аромат. Майра, деревенская священнослужительница Травии, ужаснулась, узрев их, ибо узнала в грибах поганки Безымянного, произрастающие лишь там, где пролилась кровь. Неужто гибель отца Пелинаи служит жертвой жестокому божеству - кровавый ритуал, а отнюдь не случайное нападение волков?!.

На память герою пришли услышанные прежде предания о противостоянии притворщика, принимающего множество обличий, и божества, не имеющего ни имени, ни лика. Множество эонов назад Золотой похитил нескольких слуг Ирибаара, обретя могущество демонической тринадцатирогой короны. Маги Миранора называли этих демонов, порожденных демоном Квислингом давным-давно, "акашарелями", что означает "медоточивые обманщики". Как и Квислинг, акашарели могли принимать любое обличье, а также похищать воспоминания жертв, чтобы более убедительно походить на них. Кроме того, обладают акашарели нечестивыми силами, кои приписывают лишь жречеству Безымянного. Никто не знает, каким образом выявить истинную причину подобных тварей; единственное, что может вывести их на чистую воду - поганки, которые они вынуждены поглощать в больших количествах, ибо лишь магия грибов позволяет им оставаться в мире смертном.

Герой искренне уповал на то, что обнаруженные на месте гибели старейшины поганки не имеют отношения к служителям Безымянного и прочей нечисти, однако череда престранных событий последнего дня заставляла его держаться настороже и готовиться к худшему. Покинув селение, искатель приключений выступил в Темную Рощу, где сразил немало теневых волков.

Местный охотник, Бринджульф, шепотом поведал герою, что некие темные силы изменяют природу волков и оленей в Темной Роще, обращая животных... в нечто иное. Более того, утверждал охотник, что зрел среди стаи черных волков человека, внешне похожего на Ферлинга, но передвигающегося с поистине кошачьей грацией. Конечно, Бринджульфу, известному своей тягой к спиртному, никто не поверил...

Заметив, что странная метка на запястье увеличилась в размерах, герой поспешил в пещеру близ селения, нынешнее прибежище жрицы Майры, где проживала та после обрушения старого храма Травии. "Конечно же, это проклятье", - постановила женщина, лишь взглянув на руку героя. - "Однако с этим можно повременить, ибо селение в опасности! Черные волки - ни в коем случае не источник зла, меня тревожат поганки, выросли которые на месте кровавых жертвоприношений, свершенных в разрушенном святилище Травии. Любой, кто съест их, станет слугой Безымянного, противника Двенадцати! И кто-то скармливает эти грибы волкам, да и в колодец деревенский бросил. Я чую запах их в воде. Но кто в деревне способен на подобное бесчинство? Чужаков не наблюдалось... возможно, мы имеем дело с оборотнем? Я дарую тебе благословением своей богини, кое вынудит демона из Седьмой Сферы явить свое истинное обличье".

Получив благословение Травии, герой вернулся в селение, и, приблизившись к Ферлингу в сторожевой башне, заставил демона-акашереля, принявшего личину стража, предстать в истинном своем отвратном облике. "Ты станешь жертвой во славу Безымянного!" - с ненавистью прошипела тварь. - "И кровь твоя мне пригодится. Долина Неваль моя, и ты не сможешь помешать мне".

Герой атаковал тварь, поверг ее; в башню вбежали Рондрик и Майра, с изумлением воззрились на тело демонического порождения. "Майра сказала мне, что демонический оборотень отравил воду в нашем колодце", - покачал головой хозяин гостиницы. - "И скрывался он в теле Ферлинга. Наверняка бедняга стал первой жертвой этой твари... Теперь нам следует изыскать способ очистить воду и уничтожить поганки. Если бы не ты, нашу деревню ждала бы большая беда!"

Майра же, внимательно рассмотрев запястье искателя приключений, обреченно покачала головой, молвив: "Плохо... Гниение и разрушение, заканчивающиеся смертью. Проклятье это наложил могущественный демон, и я не в силах снять его. Не уверена, что это сумеет сделать кто-либо еще, за исключением, вероятно, самого демона, или темного создания, ему служащего. Говоришь, той же меткой отмечен и огр? Тогда отыщи его! Он не сумел заполучить Фидиан, стало быть, попытается сделать это снова. Узнай, зачем они ему понадобились, и это поможет тебе разыскать его. Путь тебе может указать молодой провидец из Грифонова Брода, поистине благословленный богами. Однако он отказывается принять свою судьбу... Зовут его Тристрам, и служит он под началом Майка Вулхолла... Но костьми чую, с Тристрамом стряслась беда! Поспеши же!"

...Поутру герой сопроводил Фидиан в Грифонов Брод, до самого городского храма Прайоса, где детей своих с нетерпением дожидалась леди Пердия Фидиан. Последняя вздохнула с облегчением, завидев ступивших в храм наследников; о тех справлялась сама маркграфиня Грифонова Брода, ведь дороги неспокойны ныне, ибо все чаще поступают донесения о гоблинах и разбойниках.

Здесь, в храме Прайоса, несли стражу Солнечные легионеры, поведавшие герою о расе, любимой верховным божеством, - об укурианах, ныне также известных как "грифоны". В давнюю эпоху правили они землею, морями и небесами, и странствовали на кораблях, тянули кои гигантские ястребы. Столица их - Аврелия, золотой город, был оплотом самого верховного божества, и воители-короли его созидали пирамиды, попирающие небеса. И когда эпоха царствия укуриан подошла к концу, Король Королей слил воедино величественные тела львов и орлов; таким образом самые верные служители Прайоса обратились в грифонов, и первым среди них был Гарафан, король и полководец. Те же, кто дрогнули пред обжигающим взором Прайоса, разлетелись кто куда, лишенные дома, и ныне именуются сфинксами; странствуют они по миру в поисках мудрости, которой прежде были лишены. Злодеев верховный бог изгнал из мира, и обратились они в темных грифонов, черное оперение которых объято пламенем. Но Аврелия до сих пор существует, и находится в месте, ближе всего расположенным к солнцу.

В центре храма Прайоса высилось каменное изваяние грифона Скраана, который четыре раза появлялся в Грифоновом Броде, чтобы направлять мирян и защищать их от орков. Впервые он явился поселенцам из далекого Боспарана, которые бежали в дикоземье от разврата и гордыни, погрязла в которых Старая Империя. Грифон привел их сюда, где заложили они новое селение. Во второй раз священный грифон явился мирянам, когда Грифонов Брод оказался захвачен орками под началом Наргазза Кровавого Кулака; он сплотил за собою горожан в Свельтский Альянс, который выступил против черношкурых. Несмотря на уверения гномов и эльфов в обратном, изгнание орков из маркграфства Грифонов Брод стало возможным лишь благодаря самопожертвованию грифона в решающем сражении... В год 310 после Падения Боспарана Скраан явился в мир в третий раз, дабы предупредить просвещенного, Альдека из Вертлинга, о грядущих темных временах. Благословение, дарованное грифоном, привело к избранию Альдека священнослужителями Прайоса главой нового ордена инквизиторов... В последний раз Скраан появлялся несколько лет назад. Нечестивое создание расправлялось с жителями Грифонова Брода, и благословенный грифон прикончил оное.

Надо отметить, познали сии земли немало орочьих вторжений. В первом из оных полководец Наргазз Кровавый Кулак разрушил до основания древнее поселение Салджет. Второе произошло в час Войн Магов, когда черношкурые, воспользовавшись дрязгами среди чародеев, опустошили половину Авентурии. Третье случилось 20 лет назад, и еще живы свидетели тех страшных событий. Добрый Император Хал исчез, и Ансвин Равенсмондский занял трон; черношкурые, ведомые Айкаром Бразорагом, в течение нескольких недель заняли долину Свельта и продолжили марш на юг, через Темную Гряду. Грифонов Брод оказался с легкостью захвачен орками, и те продолжали бесчинствовать в городе на протяжении долгих месяцев, заставив мирян сокрушить храм и площадь Прайоса. Немногочисленные выжившие посмели восстать лишь тогда, когда в городе появился инквизитор капитан Марсиан. Целый год защитники города, покинутые и забытые всеми, сражались за вотчину свою с орками. И когда уже готовы были они утратить надежду, появились Имперцы, ведомые Брином, защитником державы. В ходе ожесточенного сражения из заточения под храмом Прайоса вырвалось ужасающее создание Преисподней, но сокрушил его посланник верховного божества, грифон Скраан. Тогда орки в ужасе бежали прочь... По сравнению с третьим, четвертое орочье вторжение 6 лет назад оказалось куда менее впечатляющим, но защитников Грифонова Брода неожиданно возглавил исчезнувший годы назад предатель королевства - Белый Рыцарь, Ансвин Равенсмондский. После чего последний выступил к Гарету, дабы вернуть мир и покой в державу; в глазах многих он искупил тем самым грехи 20-летней давности.

В последующие дни и недели искатель приключений оставался в городе, благо желающих обратиться к нему за помощью оказалось немало. Так, жрица Прайоса Люсинда выразила опасения, ибо достигли ее слухи об ужасном создании, замеченном на Королевском Тракте. Говорят, оно похищает детей и владеет черной магией!.. Действительно, вскоре герой разыскал помянутого монстра, против которого ныне ополчились селяне с окрестных ферм; вооружившись факелами, они окружили демоноподобное создание и вознамерились сжечь его. Герой, однако, просил их повременить, дабы повнимательнее разглядеть чудовище, и селяне, предположив, что чужеземец выступает с тварью заодно, набросились на него. Впрочем, вид обнаженной секиры поумерил пыл мстителей, и поспешили они ретироваться по домам.

Обливаясь слезами, монстр обратился к герою, поведав, что на самом деле под богомерзкой личиной скрывается молодая девушка, Салкия Фарним, заколдовал которую злобный чародей. Искатель приключений сопроводил чудовище в храм, где жрица Люсинда сумела снять проклятие с несчастной. Последняя добавила, что преследовавшие ее селяне были на самом деле последователями чародея, фанатично преданными своему господину.

Навестив городской храм Ингеримма, герой выслушал рассказ словоохотливого настоятеля о гномах, избранном народе Отца Ангроша. Некогда дракон-бог Пирдракор Золотой возжелал власти над миром, дабы обрести сокровища его и непомерное могущество. Дабы противостоять ему, Ангрош принял решение оградить собственное святилище; взял он крепчайшую руду и разделил ее на восемь равных осколков. В подземной кузне выковал он созданий по образу своему и подобию - первых из его чад. То были восемь братьев: Фуралм, Харбош, Гуртар, Аборалм, Ксолдарим, Куробан и Ордамон. Но они должны были обрести способность к размножению, посему Ангрош во второй раз спустился в подземные глубины и разыскал самую твердую руду, ибо женщины-гномы должны быть готовы к любым испытаниям. Первые восемь гном получили имена Ксорда, Наугрима, Инграла, Боржим, Агреша, Торгрима, Джормуна и Муракса. Оставалось лишь создать жизнь в телах из твердого камня; и Ангрош взял искры предвечного пламени, горящего в ядре мира. Пламя сия наполнило хладный камень жизнью, даровав чадам Агроша силы физические и духовные, коими отличны все его потомки. После чего Ангрош поведал чадам своим об их долге, ибо должны они охранять сокровища его и защищать тварный мир, дабы никто не сумел его уничтожить. Он оставил их в просторнейшей из подгорных пещер, где они и пробудились.

В гостинице "Грифон" герой повстречал посланника маркграфини, поведавшем о том, что три негодяя ограбили его в темном переулке и скрылись, унося с собою письмо правительницы. В оном говорится об опасностях, угрожающих городу, и необходимо, чтобы письмо непременно узрели те, кому оно адресовано.

Головорезов искатель приключений отыскал близ старого рудника у южной крепостной стены Грифонова Брода, и, перебив лиходеев, подобрал с тела одного из них письмо маркграфини. В оном содержалась просьба о помощи, ибо воспрявшие гоблины и разбойники, орудующие на торных трактах, являли собою весьма ощутимую угрозу благоденствию города. О сем герой не преминул известить Насара, главу ордена инквизиторов, Имперского смотрителя, а также рондрианина Львиное Сердце - рыцаря, служителя Рондры. Помянутые индивиды, а также зажиточные горожане, владельцы таверны - единодушно обещали маркграфине посильную поддержку, не желая, чтобы земли их оказались под властью гоблинов и орков.

...Великая Река обмельчала донельзя, и владельцы торговых кораблей винили в том лиходеев, построивших дамбу выше по течению и ныне требующих с горожан деньги за снос ее. Дабы проучить наглецов, герой выступил к их укрывищу, находящемуся за речной долиной, в Светлой роще, где покончил с разбойниками.

...Один из городских стражей - Майк Вулхолл, несущий дозор напротив храма Прайоса, просил героя отыскать трех новобранцев, в том числе и Тристрама, вознамерившихся разорить лагерь гоблинов в речной долине и бесследно исчезнувших. Как оказалось, бедолаги угодили в плен к гоблинам, и герою пришлось попотеть, прежде чем вызволил он новобранцев из лагеря. Солдаты признались, что слышали разговор вождя гоблинов с неким полуорком; судя по всему, племена их приняли решение объединиться, дабы нанести удар по Грифонову Броду! Тристрам, однако, лишь взглянув на метку на запястье героя, содрогнулся, повторив слова Майры о гниении и неминуемой смерти...

"Вождь гоблинов все время ждал кого-то", - рассказывали новобранцы герою по возвращении в город. - "Их вождь все время ходил взад-вперед. А затем в лагерь ступил полуорк, передав гоблинам тяжелый мешок, наверняка полный монет. После чего какое-то время полуорк гневно ревел на вождя гоблинов, а когда он покинул лагерь, вождь собрал гоблинов и повел их куда-то. Именно поэтому в лагере осталось так мало стражей, когда появились вы. Я также слышал, как один из них говорит о некоем месте встречи на Старом Лугу".

Неожиданно новобранцев атаковал некий наемник, но не ожидал он, что солдат станет сопровождать искатель приключений. Последний сразил воителя, обнаружив на теле его пергаментный свиток с приказом устранить незадачливых стражников, которые, возможно, слышали слишком много того, что их не касается. Кроме того, в кошеле наемника герой обнаружили старинную серебряную монету с изображением Рохала Мудрого. "Мои... грезы и видения", - тихо заговорил Тристрам. - "Все считают их даром, но я - проклятьем. Я лишь вижу нечеткие образы того, чему суждено случиться, и часть - смерть и разрушение. Я зрел в видении огра задолго до того, как встретил тебя. А также метку на твоей руке и проклятие, довлеющее над тобой. Метка ярко сияла, и тысячи мучеников истошно кричали в агонии! А затем я узрел окровавленный кулак огра, сжимающий лист пергамента. Мне явился краткий образ двух горящих колес повозки и огромный дуб, объятый пламенем. И я видел там эту монету... ярко сияющую. Думаю, тебе стоит идти туда, куда она ведет тебя, если стремишься ты противостоять проклятью. Огр передал одну из подобных монет вождю гоблинов, после чего тот покинул лагерь. Думаю, судьбой тебе предначертано следовать тем же путем. Удачи!"

На Старом Лугу герой действительно отыскал племя красношкурых, которые, узрев серебряную монету, пропустили искателя приключений к своему вождю Мереку, пребывавшему в компании одноглазого полуорка, Шолога Трунжая. Мерек сокрушался, ибо Намлок пребывает в ярости, ведь добыча улизнула от него. "Ты должен принимать то, что тебе дают в помощь, пусть это всего лишь красношкурые" - поморщился полуорк. - "Намлок приказал мне отвести тебя и твоих "воинов" обратно в Балихо и продолжить воплощать в жизнь его замыслы несмотря на трудности, с которыми мы столкнулись здесь".

Обернувшись к герою, полуорк смерил его оценивающим взглядом. "Стало быть, ты и есть Ревенант", - констатировал он. - "После всего того, что я слышал о тебе, я думал, ты будешь выглядеть более впечатляюще. Тебе приказано верховодить нашими миньонами в Грифоновом Броде в отсутствие Намлока. Как раз сейчас безумный шаман крадет документ о праве владения у семьи Фидиан. Ты знаешь, как надлежит поступить с ним. После чего поспеши в Балихо..."

Он осекся, заметив, как к поляне спешит мужчина, в котором герой опознал наемника, коего прежде сразил в таверне. Какая же волшба воскресила того из мертвых?.. Приблизившись, мужчина выпалил, что он - Ревенант, и никто иной, а этот самозванец забрал его серебряную монету. Понимая, что жизнь его на волоске, искатель приключений выпалил: "Он сам пытался выкрасть монету у меня! Я бы прикончил его там, но вокруг было слишком много народа. К тому же, у меня на запястье метка, дарованная нашим господином".

Согласно кивнув, Шолог Трунжай прикончил опешившего от подобной наглости Ревенанта, после чего, обернувшись к герою, посоветовал тому как можно скорее закончить все дела в Грифоновом Броде, ведь в противном случае замыслы, воплощаемые в Балихо, могут потерпеть крах, что недопустимо.

Рассказ о случившемся на Старом Лугу весьма озадачил стражника, некогда отрядившего искателя приключений на поиски сгинувших новобранцев. Что понадобилось красношкурым и союзникам их от семьи Фидиан? Похоже, нападение на повозку их было спланировано загодя, и герой, волею случая оказавшийся на тракте, расстроил планы сподвижников темного огра.

Герой не преминул навестить семью Фидиан, и леди Пердия поведала ему, что прошлым вечером, когда семья находилась на вечерней службе в храме Прайоса, злоумышленники проникли в дом и выкрали их драгоценный документ на право собственности! "Я не знаю, что им могло понадобиться", - говорила женщина. - "Помимо этого дома у нас здесь больше ничего нет. Нашу ферму в Дарпатии подожгли разбойники, орудующие в Диких Пределах. А доспехи и оружие моего погибшего супруга остались на Равнине Митраэля, что у Варкхома. Мы столько понесли утрат, а теперь еще документ на право собственности украден!.. Ты говоришь, он понадобился оркам и гоблинам, вступившим в некий тайный сговор? Но зачем? Чем мы так интересны этим созданиям?"

Искатель приключений скрупулезно осмотрел дом, обнаружил монету - в точности такую же, как у наемника, атаковавшего новобранцев. Похоже, злоумышленников было трое: двое проникли внутрь через камин, и так же покинули дом, третий же прошел прямиком через стену. Возможно, здесь не обошлось без магии, посему герой обратился за помощью к Насару, главе ордена инквизиторов. "Да, кобольды, импы, а также некоторые маги и эльфы знают заклинания, позволяющие им проходить через камень", - молвил Насар, выслушав рассказ искателя приключений. - "С другой стороны, ведьмы могут спускаться в раскаленные камины - и даже алхимики, приняв перед этим защищающее от жара зелье. Подобные деяния противозаконны, и виновных надлежит наказать по всей строгости". Инквизитор советовал герою обратиться к торговцу зельями на городском рынке, продающему зелья защиты от огня кузнецам. Быть может, ему удастся вспомнить своих недавних покупателей?.. "Но я ощущаю твою темную ауру", - задумчиво продолжал говорить слепой инквизитор. - "Тебя отметило нечто... темное, и ныне пожирает оно твои жизненные силы".

Насар коснулся метки на запястье героя, уверенно кивнул: "Я знаю эту метку. Некогда видел ее в одной из древних хроник. Я попрошу кого-нибудь отыскать нужный фолиант, чтобы ты смог прочесть его. Это займет какое-то время, ведь архив наш весьма велик".

На городском рынке искатель приключений выяснил у торговца зельями и эликсирами, что накануне двое разбойничьего вида мужчин вынудили его передать им два зелья защиты от огня, и говорили они между собой что-то о руинах Корбронна. Немедленно, герой поспешил в означенном направлении, и действительно, обнаружил в руинах двух незнакомцев. Последние признались искателю приключений, что действовали по поручению коварного торговца и дельца, владельца городского банка Перваля Свелтера, жаждущего заполучить здание. Они рассказывали, что проникли внутрь дома через камин, однако в здании находился иной индивид, который на глазах несостоявшихся воров вытащил что-то из комода - наверняка документ - и бежал прямиком через стену. Посему нечестивцам не оставалось ничего иного, как покинуть здание через печную трубу и бежать от города, ибо опасались они гнева Свелтера, ведь тот заранее заплатил им за работу.

По возвращении в город искатель приключений имел сомнительное удовольствие лицезреть Свелтера во плоти; в сопровождении наемников проследовав в дом Фидиан, делец заявил о владении сим зданием и дал несчастной Пердии неделю на сборы, продемонстрировав документ на право владения. Схватившись за сердце, леди лишилась чувств, а Свелтер, посчитав, что дела его здесь закончены, покинул дом. Цая хлопотала подле матери; похоже, их ничто не спасет и вскоре семья действительно окажется на улице... Герой озадачился: каким образом Свелтер заполучил документ, ведь наемники утверждали, что выкрал его некто иной?..

...Слепой инквизитор Насар призвал героя, поведав о том, что зрел его в одном из своих видений. "У основания Темной Гряды находится плато, где прежде была возведена святыня Тайраху, кровожадному орочьему божеству", - поведал он. - "Мы обнаружили и уничтожили ее во время последней кампании против орков - по крайней мере, так мы надеялись. После чего 20 наших братьев объединились, чтобы основать священный орден инквизиторов. Тогда мы сровняли орочью святыню с землей, однако с тех пор на Темной Гряде несколько раз был замечен Пепельношкурый, верховный шаман орков и служитель Тайраха. Думаю, он может попытаться вновь воззвать к могуществу Тайраха на месте, где прежде находилась святыня, а допустить подобного никак нельзя! Необходимо выяснить, что замышляют черношкурые".

Устремившись в означенном направлении, искатель приключений подслушал разговоры орков, разбивших лагерь у Темной Гряды, и, вернувшись в Грифонов Брод, поведал Насару об услышанном. "Не нравится мне это", - нахмурился слепой инквизитор. - "Щандрах" - орочье имя Пепельношкурого. "Такай-Варрак Ассая Риака Буршхая", говоришь? Это переводится примерно как "камень крови Ассая Риака Буршхая". Никогда о таком не слышал. Ассай Риак Буршхай жил на свете давным-давно; он был верховным шаманом Тайраха и наставником Наргазза Кровавого Кулака, именовавшегося в те давние дни "Айкаром Бразорагом". Мне следует поразмыслить о том, что следует предпринять".

Простившись с инквизитором, герой вернулся к делам насущным...

За помощью к искателю приключений обратился и Имперский смотритель, Ранк из Парсенбурга, просив захожего героя разыскать его исчезнувшую на Королевском Тракте кастеляншу, Весанку Имоним. Последнюю удалось отыскать у придорожного постоялого двора, и выглядела женщина не лучшим образом - похоже, ее свалил некий недуг.

Имперский смотритель встревожился, узнав о случившемся с кастеляншей, однако не преминул возложить на героя иную миссию. В скором времени в Грифонов Брод должен прибыть Богумислаус из Ньюбороуга, придворный лорд-кастелян Андергаста. Конечно, столь важную персону надлежит принять со всеми почестями, а поскольку три последних кастелянши смотрителя по неведомой причине занедужили, задача сия возлагается на плечи героя.

На постоялом дворе "Грифон", где должен был остановиться лорд-кастелян, бесчинствовали некие лиходеи, покончив с которыми, герой обнаружил в кошелях незнакомые монеты... в которых Ранк безошибочно опознал нострийские. "Наверняка в городе лазутчик из Нострии!" - всплеснул руками Имперский смотритель, когда искатель приключений известил его о случившемся. - "Мало того, что на их землях идет война, они и нас хотят втянуть в конфликт! Хотя официально они заключили мир с Андергастом..."

Обещав, что велит городской страже держать ухо востро, Ранк просил героя навестить храм Ингеримма, ибо священник Хакон Энгстранд обещал сделать подарок для Богумислауса - великолепный винный кубок... Священник, однако, уже передал кубок поутру некоей женщине, утверждавшей, что исполняет просьбу Имперского смотрителя. К счастью, он загодя заказал два одинаковых кубка у мастеровой Альруны Адиваро из Траллопа; на втором кубке не хватает лишь гравировки, и если удастся догнать лишь несколько часов назад покинувшую город Альруну и убедить ее вернуться, быть может, удастся исправить произошедшее.

Альруна согласилась помочь смотрителю в нынешней критической ситуации, наряду с героем вернулась в Грифонов Брод. Ранк призадумался: кем может оказаться неизвестная злоумышленница?.. Ведь череда бед началась с того, что однажды ночью кто-то собрал яблоки в городской роще. Имперский смотритель тогда не придал этому особого значения, но, если подумать, городские дворяне и купцы собирались чествовать Богумислаус знаменитым сидром, коим Грифонов Брод издавна славится!.. К счастью, торговка с Королевского Тракта обещала Рансу поставить необходимое количество яблок.

Осмотрев деревья и землю в яблочной роще, герой обнаружил клочок красного меха, а также гоблинские следы, ведущие к разрушенной башне, стоящей на берегу протекающей через город реки. Ворвавшись в башню, искатель приключений с удивлением обнаружил объевшихся яблоками гоблинов! Последние молили не убивать их, рассказывали, как торговка яблоками провезла их в город в повозке, приказав, чтобы они непременно сожрали яблоки в роще.

Все становилось на свои места; неужто помянутая торговка и есть злокозненная нострийка?.. Поспешив на Королевский Тракт, герой разыскал на постоялом дворе помянутую гоблинами женщину - Касмиру Виссерад, и призналась та, что действительно разует о чести Нострии, ибо заключенный "мир" с негодяями из Андергаста оскорбляет сию славную державу. Герой побледнел: торговка уже успела поставить собственных яблок для изготовления сидра Имперскому смотрителю, и если успевший прибыть в город Богумислаус из Ньюбороуга отведает сидра - вне всякого сомнения, ядовитого...

Поспешив в городской сквер, где собрались дворяне и зажиточные купцы Грифонова Брода, герой поведал Ранку о деталях коварного замысла нострийки. Имперский смотритель заверил, что это не сойдет ей с рук. Так, ядовитый сидр остался в бочках, и жизнь посланника из Андергаста была спасена...

Конечно, Кассира не стала дожидаться возмездия, поспешив скрыться в дикоземье. Заплатив лихим головорезам, дабы те сдержали возможных преследователей, нострийка устремились к Темной Гряде, надеясь добраться до родины. Однако, просчиталась, угодив в лапы к оркам-гаррахаям. Герой, следовавший за Кассирой по пятам, не стал оставлять ее на растерзание черношкурым, а, покончив с оными, препроводил в городской храм Прайоса, передав нострийку священнослужителям.

...Рондрианина Львиное Сердце весьма встревожили слухи об искусном ковале-орке, проживающем в старых руинах, сокрытых в Темной Гряде. "Если среди черношкурых появляются ковали, то нам не избежать без в грядущих конфликтах с ними", - говорил рыцарь. - "Мне нужно, чтобы кто-нибудь отыскал этого орка - если, конечно, он существует".

Навестив помянутые руины, герой разыскал коваля, принадлежащего к племени оргошей и торгующего прекрасными образчиками оружия. Выслушав рассказ вернувшегося искателя приключений, рыцарь высказал надежду, что коваль не станет снабжать оружием сородичей-гаррахаев... в противном случае - жди беды!..

...Несколько дней спустя герой, ступив на городскую площадь, услышал, как глашатай глаголет о необходимости вырвать земли маркграфиата из лап разбойничьей банды Ларса Харкена. Исполняя волю, высказанную маркграфиней, захожий искатель приключений устремился на поиски лиходеев, и обнаружил тех недалече от Королевского Тракта. Здесь прикончил он и человека, называвшегося себя Ларсом Харкеном (в честь знаменитого разбойника, повешенного в Грифоновом Броде столетие назад), и подельников его.

Однако пленники, обнаруженные героем в пещере разбойников, поведали своему спасителю, что Ларс продал их товарищей черношкурым, и те увлекли несчастных к Темной Гряде, намереваясь принести в жертву своему божеству!.. К счастью, герой вовремя успел добраться до разрушенной святыни Тайраха, где, сразив немало орков, а также шамана, освободил пленников, после чего сопроводил их в город.

...Несколько дней спустя отчаявшиеся горожане обратились к герою, моля разыскать их исчезнувших детей: полагали миряне, что чад их похитил древесный энт!.. Отыскав последнего, герой выяснил, что энт лишь рассказал детям истории о давних временах, после чего те устремились к порталу, ведущему в мир фей. Преисполнившись недобрых предчувствий, искатель приключений отыскал поляну, пребывал на которой каменный портал, однако детей здесь не оказалось: лишь кобольд, утверждавший, что ребятишки ныне - в царствии фей.

Кобольд велел герою разыскать пять каменных волшебных камней, магия которых открывает портал. В царствии фей искателя приключений встретил король фей; дети, добровольно выступившие в роли его слуг, венценосной особе наскучили, потому он без долгих раздумий отпустил их в родной мир.

...В странствиях своих отыскал герой в дикоземье престранное оружие - дубину, наверняка сделанную неким гномом-ковалем. Жрец Ингеримма сразу же узнал реликвию, поведав искателю приключению: "Более тысячи лет назад, когда прапрадедушка Голбордош, сын Гелбурдаша, был всего лишь ребенком, здесь находилось людское поселение Салджет. Люди заложили его по совету грифона Гарафана. Как и сегодня, им постоянно угрожали черношкурые, и людям раз за разом приходилось отражать их набеги. В то время черношкурые сплотились за Айкаром Бразорагом по имени Наргазз Кровавый Кулак. Империя Боспаран лежала в руинах. Оркам не пришлось прилагать особых усилий, чтобы уничтожать человеческие селения, и Салджет стал одним из первых городов, познавших ярость орков. Убийства и разбой, чинимые орками, переполнили чашу терпения гномов, и мы решили показать свинорылым, чего стоят истинные гномьи секиры. Наша армия сошлась с орками в руинах Салджета. Мы загнали их в воды Великой Реки, обрекая на мучительную гибель. Конечно, многие гномы погибли от рук орков, и, похоже, эта дубина принадлежит одному из моих сородичей. Душа его пребывает в сем оружии, и не может упокоиться, пока останки его не будут погребены, как полагается. Думаю, их можно отыскать поблизости от орочьего лагеря у Темной Гряды".

Выступив к помянутым горным отрогам, герой миновал орочий лагерь, проник в пещеру, занятую гаррохаями. Казалось, дух, заточенный в дубину, указывает ему путь, ибо скоро герой действительно обнаружил полуистлевшие останки гнома, а также молот его, секиру, доспехи и зачарованный округлый камень, выбиты на котором были священные символы гномов - огонь, молот и наковальня.

Вернувшись в храм Ингеримма, герой поведал о поисках своих священнику, и воскликнул тот: "Клянусь молотом Ларгоракса! Похоже, я ошибался касательно природы сих останков. Из рассказа твоего следует, что орки заполонили гномий рудник. Кости сии принадлежат Гандраксу, сыну Варракса, ибо так выгравировано на молоте. Он пытался вынести священныый зачарованный камень гномов, дарующий благословение клану, из рудника. Пока горит огонь его, клан продолжает существовать. Неудивительно, что дух Гандракса не мог упокоиться с миром - зачарованный камень необходимо вернуть его клану! И я позабочусь об этом. Останки Гандракса же обретут вечный покой в священных печах Ксорлоша".

...Однажды поздним вечером герой обнаружил на городском складе мертвое тело маленькой девочки, исчезнувшей несколько дней назад, Квелины. Городские стражи, ведомые портовым мастером Клаасом - отцом Квелины, - поспешили обвинить в гибели малышки искателя приключений, бросили того в темницу... однако вскоре отпустили, придя к выводу, что с Квелиной произошел несчастный случай - похоже, она забралась на потолочную балку и сорвалась вниз.

Мать погибшей девочки, однако, так не считала. Обратившись к герою, госпожа Имельда Маннигер просила его расследовать убийство ее дочери, ведь в произошедшем немало странного. Зачем малышке понадобилось покидать дом среди ночи?.. И почему направилась она на склад у пристани?.. Кроме того, озадачивала надпись, сделанная кровью на стене склада: "Жизнь за жизнь".

Под кроватью в комнате погибшей Квелины герой обнаружил странные розовые лепестки, в которых жрецы Перайн узнали "летучую смерть" - цветок, произрастающий на поверхности озер и прудов. Источают они сладкий запах, которых приводит спящего в состояние эйфории, делая его особо подверженным образам из грез и кошмаров. В окрестностях Грифонова Брода "летучая смерть" не произрастает, а лепестки продает лишь один человек - друид Джарлан, проживающий у истоков Великой Реки, в Светлой Роще.

"Да, "летучая смерть" произрастает у меня", - подтвердил друид, когда герой ступил в его жилище. - "С ним нужно поступать весьма аккуратно. Ибо грезами, которые он создает, возможно манипулировать, обращая спящих в безвольных марионеток. Да, я продал лепестки "летучей смерти" кое-кому недавно, но, увы, не могу сказать, кому именно. Ибо эта особа, обладающая могуществом, превосходящим мое собственное, наложила на меня проклятье, и я не в силах открыть ее личность. Конечно, я недоволен. Однажды я покажу ей, какое наказание следует за подобные проделки с друидом. Да, должен сказать, я продал три горсти лепестков. Наверняка она собирается воспользоваться ими несколько раз".

Встревожившись, герой поспешил в город, направился прямиком к дому семьи Маннигер, однако у входа встретил его Фирр, дядя покойной Квелины. "Увы, моя сестра Имельда сейчас на похоронах на городском погосте", - сокрушался он. - "Мы потеряли еще одного ребенка. Малыш Колька... это ужасно. Он свалился с разрушенной башни. Или спрыгнул. Бедняга Клаас. Он потерял второго ребенка..."

Герой устремился в разрушенную башню, однако суеверные городские стражи успели стереть надпись кровью, сделанную Колькой перед смертью. Впрочем, стражи поведали искателю приключений, что надпись была следующей: "Если проведешь слишком много времени там, где умер человек, то тоже умрешь".

Неужто кто-то планомерно мстит семье Маннигер?.. Искатель приключений заглянул в часовню, где проходился поминальная служба по мальчугану. "Давненько я не хоронил кого-то при подобных обстоятельствах", - качая головой, поделился с героем городской гробовщик, Джаакон. - "Что-то подобное произошло пять лет назад. Хотя тогда погиб один ребенок, а не два. Девочка - сирота, насколько я помню. Спрыгнула с башни инквизиторов. Горе свело ее с ума, или что-то вроде того. Не помни ее имени, посмотри в городском архиве. Сейчас все записи хранятся в банке, ведь здание архива восстанавливается".

Поспешив в здание банка на соседней улице, лицезрел герой трех городских забулдыг, с обнаженным оружием в руках подступающих к Первалю Свелтеру и требуя передать им записи из архивов. Делец, надо отдать ему должное, присутствия духа не утратил, и пытался выдворить нарушителей спокойствия за дверь.

Заметив вошедшего в банк героя, трое атаковали его, однако оказались повержены. Что примечательно, ни один из них не сумел произнести имя или рассказать о личности своего нанимателя - как будто некая магия мешала им это сделать. Головорезы убрались прочь; Свелтер же, исполняя просьбу героя, отыскал в архивах записи об инциденте пятилетней давности.

"Вот, нашел", - произнес он, пробежал глазами лист пергамента. - "Жасмина Риетард, девять лет. Спрыгнула с башни инквизиторов. Она росла в приюте инквизиторов. Говорили, что она покончила с собой от отчаяния, ибо ее все время называли "ведьминым отродьем". Что же мы знаем о ее матери? Да, Жасмина оказалась в приюте, потому что мать ее, Фанн Риетард, обвинялась в применении черной магии. Фанн была изгнана из города, а дочь ее, Жасмина, передана инквизиторам".

Просмотрев иные записи, Свелтер добавил: "Похоже, в черной магии Фанн Риетард, повитуху, обвинили после того, как в родах умерла супруга торговца Цадана Дерпеля; не выжил и ребенок. Именно Фанн принимала роды. И Цадан обвинил женщину в приношении в жертву супруги его и ребенка демонам в некоем ритуале черной магии. Фанн клялась, что невиновна, но нашлось трое свидетелей, давших против нее показания: Имельда Маннингер, портовый мастер Клаас и Алриша Мемелин. Хм, у них всех были дети, которым Фанн Риетард помогла появиться на свет - Квелина, Колька... ох, это же недавно погибшие ребята! Малышка Утсинда Мемелин - единственная из них, кто остается в живых".

Простившись с дельцом, герой поспешил в дом семьи Мемелин... однако обнаружил отца девочки, Хилгерда, и друида Джарлана, замерших у постели спящей Утсинды. Девочка металась, наверняка наблюдая кошмар, однако проснуться была не в силах. "Я не сумел разбудить девочку", - сокрушенно признался друид. - "Ее отец нашел лепестки "летучей смерти" под кроватью. Боюсь, она пленена во сне, который кто-то создал в ее разуме. Я прекрасно знаю, кто это, но не могу произнести имя вслух! Да, сила грез может заставить детей ходить во сне. Их можно напугать до смерти или заставить спрыгнуть с крыши высокого здания. Утсинда несколько раз порывалась спрыгнуть с кровати, но нам удавалось удержать ее. Ты должен вызволить ее из тенет кошмара! Иначе дети могут прервать агонию подсознания, лишь убив себя".

Зелье, переданное Джарланом герою, погрузило того в сон, и обнаружил искатель приключений себя в кошмаре малышки Утсинды. К девочке, прижавшейся с стене разрушенного здания, подступали гигантский паук, ползун, восставшие мертвяки. Герой покончил с монстрами, взял девочку за руку, пытаясь успокоить ее... когда поблизости возникла призрачная фигура женщины, в глазах которой отражались печаль и ненависть. "Как выросла моя маленькая Утсинда", - с нескрываемой желчью произнесла Фанн Риетард. - "Я помню, как помогла ей появиться в этом мире. Я держала на руках ее маленькое тело. Я любила их. Я всех их любила. И как мне отплатили? Взглядами, исполненными ненависти, ядовитыми словами. Они нанесли смертельный удар в сердце моей дочери, и та покончила с собой. Утсинда заплатит за злодеяния своих родителей. Все мы любим. Все мы ненавидим. Может, ты и вырвал ее из кошмара на этот раз, но не сможешь оберегать ее всегда. Рано или поздно оно снова уснет. И я буду ждать ее во снах. До самого конца. До ее падения".

И девочка, и герой пробудились; друид вздохнул с облегчением, велев отцу Утсинды неотступно находиться при дочери - особенно, когда та уснет. А еще лучше, отвести девочку к Боролинде, жрице Борона, стража снов и грез - сейчас Утсинде как никогда требуется защита сего божества.

Искатель приключений поведал Хилгерду, что за происходящим стоит повитуха Фанн Риетард, и тот признался: "Да, это наша вина. Она не была ведьмой. Мы принесли ее в жертву из-за нашей алчности. И теперь жертвами стали наши дети. Цадан Дерпель - влиятельный человек, он сильно давил на нас после смерти своих жены и ребенка. Он дал нам денег. Он хотел, чтобы в суде мы очернили повитуху. Ее обвинили в убийстве и черной магии. Теперь я понимаю, сколь отвратительно мы поступили! Я бы отдал все деньги, только бы моя маленькая Утсинда была спасена от ее мщения!.. Когда Фанн Риетард была изгнана из города пять лет назад, она направилась на запад по Королевскому Тракту".

Конечно, след повитухи давно остыл, но герой все же решил попытать счастья - как знать, быть может, кто-нибудь из обитателей окрестных земель вспомнит сию женщину, укажет, где возможно ее разыскать?

Одна из торговок на постоялом дворе близ Королевского Тракта помнила изгнанную повитуху, а также знала о дальнейшей ее судьбе. "Да, она проходила здесь", - поведала торговка герою. - "Узнав о гибели дочери, она лишилась чувств и была доставлена в монастырь Борона в Гнездовье Воронов. Все надеялись, что разум ее восстановится после столь сокрушительного удара, но она была в очень плохом состоянии. В монастыре она стала жрицей Борона. Священники думали, что она собирается нести мирянам такое же сострадание, которое было оказано ей самой в монастыре, но они заблуждались - она стремилась нести лишь смерть и кошмары. Откуда мне это известно? Она сама мне сказала, когда останавливалась здесь несколько недель назад. Церковь направила ее в Грифонов Брод. Теперь она заботится о могилах на городском погосте и мятущихся душах. Известна она под новым именем, ибо позабыла о прошлом, - Боролинда". Женщина осеклась, заметив, как побледнел герой, опрометью бросившись бежать по тракту в направлении города...

Вбежав в башню инквизиторов и поднявшись на верхний этаж, узрел искатель приключений Боролинду с обнаженным кинжалом в руке; за спиной жрицы замерла испуганная Утсинда, а напротив несправедливо обвиненной в колдовстве женщины расхаживал Цадан Дерпель. Обратившись к ступившему в чертог герою, торговец заклинал его покончить с убийцей детей...

"Да, моя душа очернена, но его была черна с рождения", - молвила Боролинда. - "Именно он повинен в смерти своей жены и сына. Он хотел заполучить ее деньги. За дукаты и любовь он отплатил ей, задушив подушкой. А во всем обвинил меня. Он с легкостью купил себе свидетелей, назвавших меня "ведьмой". Они вынудили мою дочь покончить с собой. Но я имею право на безжалостное мщение. Я покончила с их собственными детьми - теми, кому я помогла появиться на свет. В живых остается лишь Утсинда. А после воздаяние настигнет Цадана Дерпеля. Но если ты прикончишь его, я отпущу девочку".

В ярости торговец метнулся к герою, на ходу обнажая меч, но пал, сраженный им. Верная своему слову, женщина отошла в сторону, а после, поднявшись на крышу башни, бросилась вниз, желая лишь воссоединиться со своей усопшей дочерью...

...Жрецы Перайн разыскали искателя приключений, известив о том, что некие крылатые твари замечены на ферме к востоку от города. Поспешив в означенном направлении, герой действительно обнаружил чудовищное создание, и, покончив с ним, отыскал на теле твари престранное яйцо.

Однако то стало лишь началом бед: крылатые твари похитили нескольких местных чародеев, отнесли их в когтях на Старый Луг, где миньонов своих с нетерпением дожидался злобный чародей, Сульфус Дименос. Ритуал, проведенный им, оказался успешен, и с помощью магических энергий пленных чародеев маг сумел подчинить себе разумы двух десятков орков племени гаррахаев, после чего приказал тем атаковать расположенный поблизости, у чудесного Радужного Источника, храм Тсы.

К счастью, подоспевший герой сумел перебить орков, и святилищу Юной Богини удалось избежать осквернение. Сульфус и его крылатые твари сумели скрыться, однако не сомневался искатель приключений, что рано или поздно услышит еще о злокозненном маге.

...И действительно, пару дней спустя в темном переулке героя атаковало трое головорезов. Покончив с противниками, лицезрел он рыжеволосую женщину, которая не преминула представиться: "Ксандрина". "Я видела, как ты сразил крылатое создание", - молвила она. - "И подобрал с тела твари яйцо, верно? Наверняка кто-то считает это яйцо столь важным, что готов убить за него. Я могу помочь тебе выяснить, что происходит. Хочешь спросить, как мне удастся это сделать?.. Воззвав к могуществу Суму! Но только не распространяйся об этом здесь, в Грифоновом Броде - ибо излишне ретивые служители Прайоса шныряют за каждым углом. Яйцо расколоть будет непросто, и мне понадобится зелье из болотных ягод, чтобы... войти в соответствующий транс, назовем это так. Ягоды можно собрать в руинах Корбронна, однако сама я туда не сунусь: уж слишком много монстров в тех пределах. Если соберешь ягоды, я, в свою очередь, попытаюсь выяснить, что из себя представляла та крылатая тварь. Меня ты сможешь найти у старого портала в мир фей, что в близлежащем лесу, к северо-западу от города".

Собрав ягоды, герой устремился к хижине чародейки, сокрытой в лесной чащобе, однако Корбронна пребывала в чрезвычайно подавленном состоянии, поведав герою, что ее любимая зеленая змея, Альбернина, исчезла! Более того, у своих дверей чародейка обнаружила записку, значилось в которой, что должна она отнести яйцо к старой башне в Грифоновом Броде, если, конечно, хочет увидеть свою змею снова.

В башне визитеров дожидался Сульфус Дименос, а также двое нанятых им головорезов. Последние атаковали героя; на шум в башню ворвались городские стражи. Сульфус попытался объяснить им, что они - лишь бедные странники, остановившиеся в руинах на ночлег, однако стражи приняли на веру слова искателя приключений, успевшего снискать известность в городе.

Стражи увели Сульфуса, обещав, что передадут его инквизиторам; герой же, отыскав несчастную зеленую змею, поспешил передать ее хозяйке. Внимательно взглянув на яйцо крылатой твари, Корбронна задумчиво молвила: "Я вижу переплетение двух жизненных сил. Одна из них... что-то вроде эльфийской. Вторая... животное, летучая мышь. Жизненные силы переплетены с помощью магии. Госпожа живого хаоса приложила к сему руку, сочетая несочитаемое. Химера - и весьма впечатляющая, должна отметить. Высокая эльфийка, творящая химер... Это может быть только Пардона! Должно быть, в сей химере задействована жизненная сила не эльфа, а инкуба. Таковые выступают ее слугами, знаешь ли. Должно в этом существе быть еще что-то, в противном случае оно не могло бы откладывать яйца. Интересно... Немудрено, что Сульфус прилагает такие усилия, чтобы заполучить яйцо столь примечательной особи. Нужно как-то назвать эту тварь. Она похожа на гарпию... что ж, пусть будет альпия!"

Неведомо, с какими целями альпии были созданы Пардоной и какую роль во всем этом играет чародей Сульфус. Рано или поздно все прояснится... быть может, на допросе у инквизиторов...

...Раздобыв волею случая некую карту сокровищ, герой, следуя означенным на ней путем, в старой гномьей шахте близ Грифонова Брода неожиданно для себя обнаружил старую каменную табличку, покрытую странными письменами. Священники Прайоса, узрев найденный искателем приключений артефакт, открыли ему, что письмена сии относятся к старому аврелиани - языку, говорили на котором первые поселенцы Авентурии, прибывшие из Миранора, Золотой Земли. Единственный, кто владеет сим языком в городе, - инквизитор Насар.

Слепой инквизитор долго водил пальцами по каменной табличке, после чего изрек: "Здесь говорится о рыцаре, сдерживавшего натиск орков, пока смерть не настигла его. Наследие его осталось сокрыто от черношкурых... Однако кусочек таблички отсутствует, а имеющейся недостаточно, чтобы привести тебя к месту захоронения рыцаря. Но здесь, на табличке, имеется герб рыцаря. Где же я его уже видел?.. Ну конечно! Много лет назад - до того, как я утратил зрение - мы исследовали место древнего побоища с орками. Там, где ныне простирается пустошь, прежде несла свои воды Великая Реки. И обнаружили мы разрушенную святыню, выбит на которой был тот же герб, что и на этой табличке. Найдешь ли ты там ответы на свои вопросы?.."

Поспешив в означенном направлении, ступил герой на пустошь, пребывал на которой прежде приток Великой Реки. Здесь лицезрел он иссохшее создание, молвившее: "Вижу, у тебя есть часть каменной таблички. Вторая часть находится у меня, но я хотела бы получить кое-что взамен. Давным-давно в землях к востоку пребывало селение. Там похоронен рыцарь Баеромар. Мы с ним... некогда были счастливы вместе. В те времена я отдала Баеромару амулет как символ своей любви. И когда он надел его, это позволило мне остаться в сем мире, хоть я и не принадлежу к нему. С тех пор оставалась я здесь, на поляне фей. Но затем пришли черношкурые; ужасные создания, которым чужды сострадание и разум! Они сровняли с землей селение, позволили притоку реки иссохнуть, оставили иссыхать и меня... и убили Баеромара. Он умер далеко от меня: я не сумела вернуть свой амулет, и с ним его похоронили. С тех пор я остаюсь пленницей в этом богами забытом месте. Отправляйся к руинам селения, где похоронен Баеромар. Принеси мне амулет и я отдам тебе вторую часть каменной таблички!"

Отыскав в руинах Корбронна могилу Баеромара, герой отыскал в ней амулет несчастной феи... однако был атакован некими фанатиками, ведомыми облаченным в алую ризу чародеем, Рас'аром Рагом. Последний, видя гибель своих товарищей, поспешил ретироваться.

Герой вернулся на поляну фей у высохшего устья реки, передал амулет с нетерпением дожидающемуся его созданию. То немедленно надело амулет на шею, обратилось в прекрасную фею, Элувию! Со слезами на глазах фея благодарила искателя приключений за чудесное спасение, передала ему каменную табличку... сообщив, что некие кровожадные фанатики рыскали в округе в поисках сего артефакта. Фея ощутила в душах их ту же жажду крови, коя характеризует черношкурых, некогда опустошивших сии пределы.

Как оказалось, Рас'ар Раг и фанатики его истово веровали в Тайраха; ступив в лагерь их и расправившись с алчущими крови индивидами, искатель приключений отыскал записи, согласно которым карта, приведшая его к первому осколку таблички, прежде находилась в Варкхоме, в тайных архивах Жреца-Короля, в точнее - в дневнике священнослужителя Рондры. Именно последний в час первого вторжения орков похоронил неподалеку своего павшего собрата. Фанатики же стремились отыскать останки и провести над ними некий нечестивый ритуал во славу Тайраха!

Вернувшись в Грифонов Брод, герой преподнес оба осколка каменной таблички инквизитору Насару, и тот, коснувшись пальцами выбитых на поверхности символов, произнес: "Имя рыцаря - Магнус Фортс, истовый служитель Львицы. Товарищ его, сделавший эту надпись, похоронил рыцаря на окраине Королевского Леса, что к юго-востоку от Грифонова Брода... в пещере под некой башне. Предполагалось, что после рыцарь будет перезахоронен в церкви Рондры, однако этого не случилось. Принесите же останки в замок Рондры!"

Перебив немало орков близ помянутой башни, герой разыскал останки рыцаря, после чего доставил их в обитель Рондры, поведав рондрианину Львиному Сердцу о замыслах последователей Тайраха.

Однако любовь Баеромара к прекрасной Элувии оказалась сильнее смерти, и н6есчастный рыцарь восстал нежитью! С тяжелым сердцем герой сразил мертвяка, а останки его преподнес фее; ныне дух Баеромара обретал покой, в котором отказано ему было столь долго!

...Отчаявшись, Цая Фидиан обратилась к герою за помощью, моля того любыми способами вернуть украденный Свелтером документ на право владения домом. Конечно, коварный делец наотрез отказался расстаться с бумагой, ведь дом находится прямо около городского рынка, и помыслить нельзя, чтобы достался он семейству этих замарашек!

Очевидно, что по доброй воле Свелтер не расстанется с документом никогда; к тому же, оный - единственная ниточка к темному огру Намлоку, а метка на запястье героя за последние дни увеличилась в размерах, что не могло не тревожить.

Однако миряне Грифонова Брода относились к дельцу весьма дурно, ибо обвел он вокруг пальца многих из них, и шепнули герою, что, если верить слухам, блин поместья старика Олесона собрались головорезы Торольфа, нанимаемые Свелтером для грязной работенки. Быть может, навестив лиходеев, искатель приключений сумеет узнать что-то, что позволит ему прижать наглого дельца к стенке. К тому же, Свелтер недавно отправил к наемникам посланника; наверняка затевает некое начинание, далекое от закона.

Троица головорезов, переминавшихся с ноги на ноги в лагере, разбитом в некотором отдалении от поместья, атаковала героя, лишь завидя; на теле Торольфа искатель приключений обнаружил записку следующего содержания: "Покончи с Джобом. Документы касательно моих теневых сделок не должны попасть в чужие руки ни при каких обстоятельствах. Он, наверное, находится в гостинице "Череп орка" - С".

Как бы то ни было, герой принял решение навестить помянутого Джоба в гостинице "Череп орка": быть может, сему индивиду ведомо что-нибудь о махинациях Свелтера?..

Молодой человек, Джоб, оказался одним из тех, с кем делец обошелся в прошлом в высшей степени несправедливо, и теперь желал отплатить Свелтеру той же монетой. "У тебя достаточно доказательств, чтобы его прошиб холодный пот", - улыбнулся Джоб, прочитав записку, кою герой обнаружил на теле Торольфа. - "Но будь осторожен - среди городских чиновников и стражей немало людей, которые прикроют Свелтера. Поэтому не вздумай отнести бумаги не тому человеку! Думаю, тебе стоит лично шантажировать эту свинью!" У самого Джоба на шантаж смелости не хватало, однако имелись и иные документы, изобличающие нечистые делишки Свелтера, ведь последний скрупулезно записал имена вкладчиков банка, которых обвел он вокруг пальца.

Собрав бумаги воедино, герой вернулся в городской банк, где продемонстрировал Свелтеру как полученные от Джоба бумаги, так и найденные в старой шахте. Понимая, что иной альтернативы у него попросту нет, Свелтер согласился расстаться с украденным документом на право владения домом семьи Фидиан... заметив, что досталась ему подделка - кто-то иной успел умыкнуть истинный документ раньше, чем это сделали его люди. Дело запутывалось пуще прежнего... Кто же проявляет столь откровенный интерес к несчастной семье?..

Предательство Джоба заставило Свелтера по-иному взглянуть на сложившуюся ситуацию; делец чувствовал, что кто-то явно хочет заставить его отойти от дел, и кому он может доверять теперь?.. Получив компрометирующие его бумаги и разорвав поддельный документ на право владения, Свелтер посоветовал герою разыскать Джалилу - бойкую сиротку, которую частенько можно узреть на пристани. Последний палец в рот не клади: вечно она сует нос не в свои дела, однако, несмотря на юный возраст, весьма поднаторела в искусстве как выживания, так и обретения прибыли. "Так вот, она каким-то образом пронюхала о моем интересе к дому семьи Фидиан и предложила свою помощь в обретении документа - конечно, за соответствующую плату", - рассказывал Свелтер. - "Но когда услышал запрошенную ей цену, изумился и ответил отказом - подделка обошлась мне и то дешевле!" Стало быть, маленькая негодница что-то знает о том, кто умыкнул истинный документ...

Когда герой обратился к Джалиле с вопросом о документе, та утвердительно кивнула: да, она видела, как человек, похитивший бумагу, вышел из дома прямо через стену, после чего передал документ трем головорезам, находящимся в настоящее время неподалеку, на портовом складе.

Искатель приключения устремился на склад, сошелся в противостоянии с негодяями... в то время как Джалила, тенью проскользнув следом, выгребла из сундука их все золото, после чего покинула склад.

Герою же девчушка, пребывающая ныне в благодушном настроении, сообщила, что троица убитых на складе лиходеев - всего лишь контрабандисты, и не имеют к краже документа ни малейшего отношения. Что до человека, похитившего документ из дома Фидиан, то он покинул город и укрылся в старых подвалах под Корбронном.

Спустившись в подземелья руин Корбонна, герой обнаружил похитителя... ощутив, как алая метка на его руке воссияла ярче. Мужчина, не замечая героя, был всецело сосредоточен на некоем пергаментом свитке - наверняка похищенном документе.

Искатель приключений покончил с нечестивцем, призвавшем в помощь себе гигантских пауков, и на теле павшего означился украденный документ на право владения... вот только на обратной стороне пергаментного свитка взору его предстали незнакомые письмена. Вот, стало быть, за чем охотились миньоны темного огра!.. Однако вопросов о происходящем не убавилось, лишь появились новые: что может означать таинственная надпись?..

Цая Фидиан, поблагодарив героя за помощь в возвращении документа, недоуменно воззрилась на странные символы. Интересно, знал ли о них ее погибший отец?.. "Возможно, это тайное послание, каким-то образом связанное с темным огром", - предположила девушка. - "Тебе следует как можно скорее отыскать кого-нибудь, кто сможет расшифровать написанное. Возможно, имеет смысл обратиться к магистру Ланкориану".

Не успел герой поинтересоваться, где же искать помянутого ученого мужа, как к дом ступил один из инквизиторов, велев искателю приключений как можно скорее спешить к Насару, ибо глава ордена сумел обнаружить фрагмент древней хроники, о котором упоминал прежде.

Приветствовав героя, Насар протянул ему старинный фолиант, написанный одним из братьев ордена и повествующий об истории оного; на одной из страниц был изображен символ, донельзя знакомый герою, и значилось: "Знак Кровавого Бедствия Жаморры".

"В год 128 один из культов Безымянного призвал в мир нечестивую сущность, дабы взрастить семена хаоса в храме Света в Грифоновом Броде", - значилось в хронике. - "Орден противостоял им во имя Прайоса. Двенадцать членов культа и их наставник были захвачены при попытке призвать мир злобную сущность с далеких окраин Пустоты. Взывали они к демону по имени Замиагорот - Кровавому Бедствию Жаморры. Тварь успела расправиться с двумя дюжинами доблестных рыцарей прежде, чем я сумел исторгнуть ее из мира и заточить в пространстве, из которого - будь на то воля Прайоса - вернуться она не сможет. Допрос еретиков позволил выяснить несколько пугающих фактов. Замиагорот - шестирогий демон, служитель Безымянного. Он и консорт его, Шаз-Ман-Ят, произвели на свет вампиром, бездушных миньонов Безымянного. Еретики надеялись обрести бессмертие, предложив в жертву божеству собственные души. И даже сжигаемые на костре, не переставали они взывать к демону и его повелителю. Наверняка души их ожидали вечные муки. Мы месте проведения нечестивого ритуала мы возвели храм Травии, надеясь очистить оскверненную культом землю и даровать мирянам безопасную гавань. Я и один из служителей Травии провели церемонию освящения земли и даровали Благословение Двенадцати краеугольному камню храма, дабы навсегда защитить его от сил тьмы".

"Надеюсь, ты внимательно изучил хронику", - обратился к искателю приключений Насар. - "Она была написана братом Люсиусом Фидианусом, жившем столетия назад и посвятившем всего себя противостоянию служителям Безымянного. Метка на твоем запястье олицетворяет демона, упоминаемого в хронике, Замиагорота, также называемого "Кровавым Бедствием Жаморры". Давным-давно брат Люсиус исторг его из мира и покончил со служителями его. Но теперь, похоже, культ Замиагорота вновь явил себя, и наверняка сектанты преследуют единственную возможную цель - возвращение своего демонического повелителя... Фамилия Люсиуса весьма похожа на "Фидиан". Полагаю, семья эта - далекие потомки доблестного мужа, и это объясняет, почему темный огр питает к ним столь неприкрытый интерес и стремится заполучить их. Фидиане определенно необходимы ему для чего-то - возможно, для проведения кровавого ритуала, призванного вернуть демона в мир. Наверное, сами Двенадцать позволили тебе услышать во сне разговор Замиагорота и его темного служителя. Не произойди сие, мы и не подозревали бы об опасности, угрожающей всем нам".

Инквизитор осторожно коснулся руки героя, молвил: "Конечно, проклятие Замиагорота - тяжкое бремя для тебя. Надеюсь, мы отыщем способ избавить тебя от него. Документ на право владения может стать шагом в верном направлении, и тебе надлежит как можно скорее разгадать его тайну. Время не ждет - жизненные силы твои утекают".

Исполняя следующую просьбу Насара, герой протянул ему документ, и слепец, проведя ладонью по поверхности пергамента, констатировал: "Я чувствую магию в нем. Думаю, тебе стоит отыскать того, кто сумеет открыть нам его тайну. Рекомендую обратиться к магистру Ланкориану".

Что ж, о чародее сем поминают как Цая Фидиан, так и инквизитор Насар - стало быть, разыскать сего почтенного мужа надлежит как можно скорее... тем более, что собственная жизнь героя благодаря злокозненным сектантам теперь под угрозой.

Ланкориан коротал время в городском борделе, и, взглянув на руку героя, ощутимо встревожился. Несложное заклинание, произнесенное магом, подтвердило худшие его опасения - искатель приключения действительно стал жертвой проклятия, и весьма изощренного. Документ на право владения домом, представленный Ланкориану героям, чародея весьма заинтересовал, ибо определенно содержал в себе некий магический двеомер. Узнал он и письмена: Арканил, магический язык; надписи, на нем сделанные, призваны усиливать колдовские заклятия и ритуалы. Похоже, текст, нанесенный на документ, сочетает в себе некое заклинание, однако Ланкориан не мог определить детали оного, ибо истинная суть двеомера была сокрыта дополнительными чарами. Наверняка развеять их и узреть суть текста возможно при помощи фокусирующего кристалла, посему поинтересовался чародей, не заметил ли герой оного там, где обрел документ?..

Вернувшись в подземное обиталище покойного ныне сектанта, искатель приключения действительно обнаружил ограненный кристалл, в котором Ланкориан узнал артефакт, необходимый ему для изучения нанесенных на пергамент письмен. Изучив текст, чародей ужаснулся, ибо начертанное заклинание открывало портал в убежище Зерваса! "На протяжении долгого времени мы полагали, что Зервас был героем, защищавшим наш город от орков", - поведал магистр. - "Но затем стало известно, что он - кровосос, бездушный вампир. Благословенный грифон Скраан свершил правосудие над Зервасом в час решающего сражения за Грифонов Брод. Произошло это около 30 лет назад. Мало кто из ныне живущих помнит об этой истории, оно и к лучшему; незачем стращать лишний раз мирян подобными рассказами. Но у него было свое убежище в ином измерении, портал в которое находился в старой разрушенной башне, что остается в центре города. Мы надеялись, что с гибелью вампира портал останется закрыт навсегда, но это заклинание может воссоздать его вновь. Может статься, Зервас сам наложил заклинание на этот пергамент, и сделал он это для владельца сего документа - некоего Джаннита Фидиана. Странно, должно быть, помянутый индивид состоял в доверительных отношениях с вампиром".

Ланкориан выяснил, что портал возможно открыть, произнеся в непосредственной близости от него слово "Сеуласслинтан" - таково было название двуручного клинка Зерваса. Терзаясь догадками о том, какую роль в нынешний ситуации может играть давным-давно погибший вампир, герои поспешили к руинам означенной башни...

Внутри героя дожидались двое сектантов, именующие себя "Пробуждающими Замиагорота" - наверняка предполагали, что тот, кто забрал документ у их сподвижника, может появиться здесь... Увы, подобное предположение стоило жизни обоим...

Произнеся слово, открывающее портал, герой шагнул внутрь... оказавшись в карманном измерении, где атаковала его некая донельзя голодная вампирша. А мгновение спустя здесь же, в чертоге возник и Ревенант - наверняка сей неживой персонаж продолжал следить за искателем приключений, ожидая, когда тот приведет его к цели. Узрев вампиршу, Ревенант на мгновение опешил. "Яссия?" - выдохнул он. - "Ты все еще здесь?.. Он и тебя обратил?.." Впрочем, взяв себя в руки, от презренной вампирши Ревенант отмахнулся, и, пробормотав что-то насчет вечной жизни и невероятного могущества, коими одарит его повелитель, поспешил в соседнее помещение, где склонился над массивным сундуком. Медный ключ к оному герой обнаружил на теле несчастной вампирши, которую вынужден был прикончить.

Ревенант обратился к герою, предложив тому вероятное избавление от проклятья - если, конечно, авантюрист соблаговолит передать ему ключ от сундука, а после привести наследников рода Фидиан. Искатель приключений предложение возмущенно отверг, после чего прикончил Ревенанта, теша себя надеждой, что на этот раз он из мертвых уже не восстанет.

Здесь, в убежище древнего вампира, обнаружил герой дневник Зерваса!..

"3, Травия, год 1012. Грифонов Брод для меня - чуждая земля, и сложно поверить, что прошло целых 400 лет. Не приди сюда черношкурые, я мог оставаться погребенным под храмом Травии целую вечность. К счастью, я нашел послушного слугу. Сомневаюсь, что в нынешнем состоянии сумел бы сделать все сам. Возможно, я исполню его желание и обращу его. Мой слуга, Джаннит, - помощник палача. Как странно, и в то же время - символично, учитывая тот факт, что палаческий меч сего града на протяжении многих десятилетий принадлежал мне.

16, Травия, год 1012. Сегодня у меня произошла весьма интересная встреча. Не успел я вернуться и принять свое истинное обличье, как приблизился ко мне темный огр. Сперва я подумал, что принадлежит он к осаждавшим город, но огр обратился ко мне, сказав, что имя его - Намлок. Наверняка он наблюдал за мной уже продолжительное время, ибо счел мой крылатый облик своеобразным символом его повелителя. Мне следует оставаться настороже - достаточно и того, что Джаннит следит за каждым моим шагом.

19, Борон, год 1012. Намлок показал себя полезным инструментом, но он определенно ожидает чего-то за свою помощь. Он пытается отыскать останки священнослужителя Прайоса, некогда заточившего его повелителя в иной сфере. Намлок знает, что я присутствовал на захоронении того жреца, уж не знаю, как он проведал об этом. Но покамест я умолчу о том, где именно находится захоронение. Джаннит начинает терять терпение; он стремится обратиться в нежить как можно скорее, но время еще не пришло.

10, Хесинда, год 1012. Я приготовил карту для Намлока, указан на которой путь к могиле. Никто не сумеет отыскать без нее путь через Топи Теней, если, конечно, они не умеют летать, как я. Скоро я передам карту огру.

5, Фирун, год 1012. Я решил предоставить Джанниту доступ в мое убежище. Он проявил себя верным слугой. Думаю, скоро я воплощу в жизнь его самое сокровенное желание".

Но похоже, передать карту темному огру Зервас не успел, поскольку оказался сражен Скрааном, и то стало четвертым явлением священного создания в Грифоновом Броде. Карту герой отыскал в сундуке вампира; стало быть, документ на право владения домом для Намлока бесполезен ныне, и можно со спокойной совестью вернуть его владелице. Сам же искатель приключений намеревался начать поиски могилы служителя Прайоса - быть может, удастся ему обнаружить ответы на некоторые из вопросом в происходящем...

С тяжелым сердцем сообщил герой леди Пердии, что любимый супруг ее оказался служителем вампира Зерваса. Последняя побледнела, как полотно, услышав об этом. "Мой Джаннит был его слугой?" - растерянно повторила она. - "Но... этого не может быть! Он был хорошим человеком! Или... не был?.. И откуда темный огр прознал о надписи на нашем документе? Ведь Джаннит мертв уже много лет. Он пал в сражении на Равнине Митраэля, как и многие другие воины. Во все это так трудно поверить..." Женщина припомнила, что старый друг Рондрик однажды рассказывал ей о Топях Теней - поистине гиблых болотах, пребывающих в долине Неваль.

...Герой поспешил вернуться в деревушку, ютящуюся в долине Неваль; хозяин постоялого двора Рондрик приветствовал его, мрачно отметив, сколь стремительно увеличивается в размерах демонический символ на запястье обреченного. Узнав причину возвращении искателя приключений, Рондрик поразился: он не знал никого, кто, будучи в здравом уме, отважится сунуться в Топи Теней, где расплодились во множестве огромные инсектоиды; мало кто из ныне живущих помнит еще о сих болотах, оно и к лучшему.

Следуя указаниям Рондрика, герой вернулся в Темную Рощу, разыскал в которой Мрачный Ручей, и следуя по течению, достиг Топей Теней. Вот только означился близ оных старый древесных дракон Аштуракс, сразиться с которым искателю приключений пришлось... Оказавшись в гиблых болотах, он, всецело полагаясь на обнаруженную в логове вампира карту, разыскал могилу Люсиуса Фидиануса, доблестного инквизитора, с миром упокоившегося более четырех столетий назад, в году 623. "Когда тень вновь раскроет свои сумрачные крылья, и темница вот-вот рухнет", - значилось на надгробной плите, - "когда метка найдет свою жертву, а великий Черный станет метаться по Этре в поисках своего повелителя, приходи к сей могиле с каменной гусыней, отмеченной знаком моим, и обретешь ты поддержку". Обнаружить здесь, в глуши подобное пророчество герой никак не ожидал, но, похоже, означены в нем события нынешние... Неужто предвидел их инквизитор?!. Что до каменной гусыни... На ум приходила лишь священная гусыня, символ богини Травии. Посему герой поспешил вернуться в деревушку, в пещерное жилище жрицы Майры.

Майра удрученно покачала головой: за последние дни состояния героя значительно ухудшилось, и видела жрица, как щупальца проклятия тянутся к сердцу намеченной жертвы... Искателю приключений даже не пришлось объявлять причину своего появления здесь: Майра поведала, что знает обо всем, ибо видела в пламени. "Отправляйся в разрушенный храм", - велела она герою. - "Отыщи тяжелую каменную плиту. Она была установленная там, чтобы защитить каменную гусыню - так именуется краеугольный камень, положенный в основание храма. Под плитой находится установленный гномами механизм, нажав на который, ты сумеешь обрести искомое".

Действительно, в руинах храма отыскал герой мемориальную плиту, значилось на которой, что храм сей воздвигнут во славу пресветлых божеств Рондры и Прайоса. Под камнем означилось каменное изваяние гусыни с выбитой на ней эмблемой ордена инквизиторов... Но не успел искатель приключений покинуть храм, как атаковали его сектанты, ведомые... конечно же, Ревенантом.

Звуки сражения привлекли внимание сельчан, но когда Рондрик и остальные подоспели к храму, все уже было кончено. Рондрик нахмурился, узрев тело Ревенанта: уж слишком знакомым показался ему убиенный... Обещав герою, что тело продолжающего возрождаться индивида они непременно сожгут, Рондрик велел искателю приключений спешить в Топи Теней.

Стоило герою возложить каменную гусыню на могилу инквизитора, как возник поодаль бесплотный дух Люсиуса. "Ты призвал меня, и на тебе - метка Кровавого Бедствия Жаморры!" - возвестил он, заметив искателя приключений. - "Стало быть, Безымянный вновь стремится воплотить замыслы свои в сем мире... И я чувствую, что один из моих потомков исполнился тьмы и ныне полон нечестивой жизни, и питается жизненными силами невинных жертв, ибо обращен в вампира - ревенанта. Я помогу тебе избавиться от проклятья, но сперва ты должен будешь избавить потомка моего от столь отвратного существования. Возьми эту каменную гусыню, символ верности и дружбы. И когда тело его падет, сраженное, коснись его сей статуэткой, и душа его обретет покой".

Еще один кусочек головоломки стал на свое место; стало быть, Ревенант - никто иной, как Джаннит Фидиан, все же обращенный в вампира Зервасом!.. Вернувшись в деревню, герой поспешил на постоялый двор, где узнал от Рондрика, что Ревенант только что был сожжен селянами, однако прах его закружился в воздухе и был унесен ветром. Селяне исполнились ужаса: что же это за создание такое, если его невозможно даже уничтожить в пламени Прайоса?!.

***

Покинув Грифонов Брод, герой, примкнув к торговому каравану, отправился на поиски приключений в Балихо, что на Лугах, оплот ярлов и скотоводов. Пребывало здесь немало ферм, однако самыми зажиточными выступали двое так называемых "скотоводов-баронов": Джобдан Босвитз и Мария Ганянева, выступавших регулярными поставщиками лошадей и иной скотины для Имперцев. Двое с трудом переносили друг друга, и если Ганянева пыталась сохранить некую цивилизованность в ведении дел, то Босвитз не гнушался непопулярных методов, и приспешник его, Арико Кофер, частенько выполнял грязную работу по приказу хозяина.

...Городские стражи, заметив прибывшего в Балихо героя, просили того навестить командующего Ульфберта из Оакенбрука, и последний известил искателя приключений, что, согласно последним донесениям, различные группировки разбойников объединяются, чтобы нанести удар по Балихо и возведенному близ города замку, пребывала в котором военная академия "Меч и щит".

Командующий просил героя срочно доставить донесение о сем в замок. На подступах к оному искателю приключений пришлось столкнуться с бригандами, берущими цитадель в кольцо. Сразив лиходеев, герой достиг замка, передал сообщение Ульфберта предводительнице воителей академии, Кунильде. Последняя ничуть не устрашилась: что ж, пусть разбойники попробую осадить ее оплот, наверняка умоются кровью...

Ульфберт, однако, продолжал тревожиться, и просил героя удостовериться в том, что в случае осады солдаты графа сумеют свободно совершать марши по окрестным землям, а именно - пересекать реки Крисноводную и Пандларил. Посему необходимо удостовериться в том, что мосты через сии реки в отличном состоянии. Герой немедленно выступил в означенные командующим пределы, осмотрел наведенные мосты, а один из них - основательно прохудившийся - восстановил. Кроме того, на мосту через Пандларил, недалече от военной академии, означились грабитель, именующий себя "мостовым графом", и его подручных огр; с обоими герою пришлось покончить.

Ульфберт остался доволен: в случае нападения на Балихо мосты проблем не доставят, стало быть, у командующего будет меньше головной боли и забот...

...Один из городских стражей, Фримен, заподозрил некоторых из своих товарищей в продажности, ибо частенько те закрывали глаза на вершимые в пределах Балихо бесчинства. Фримен полагал, что подкупить их могли скотоводы-бароны, однако доказательств у него не было. Стражник выяснил, однако, что товарищи подозрительных "блюстителей закона" собираются у замка; наверняка затевают нечто.

И действительно, в означенном месте герой обнаружил лиходеев, ожидающих Фримена, дабы покончить с излишне подозрительным стражем. Подкупленные баронами солдаты говорили о том, что разделят обретенные барыши в амбаре Босвитза. Перебив разбойников, герой поведал обо всем Фримену, и тот обещал попытаться убедить капитана стражи в необходимости нанести визит вежливости в помянутый амбар.

...Городской аристократ, Марестус Риквард, поведал герою, что несколько недель назад нанял отряд искателей приключений для поисков древнего кодекса в горах Черного Полумесяца. "Эта книга была написано на заре становления старого королевства Балихо, когда селение было лишь заложена на Лугах", - говорил Марестус. - "Наверняка в ней излагается история Исегрейна Странника! Понимаете, сколь важно разыскать сей кодекс для Балихо и Церкви Фируна? Знания о нашем первом короле, страннике, покровителе всех путников, странствующих по дикоземью! Так вот, искатели приключений прислали мне весть о том, что сумели разыскать кодекс и возвращаются в город. Однако здесь они так и не появились".

В предгорьях Черного Полумесяца герой отыскал бездыханные тела искателей приключений, растерзанных племенем гоблинов, здесь обитающих. К счастью, красношкурым не было дела до пожитков своих жертв, и в заплечном мешке одного из несчастных герою посчастливилось обнаружить кодекс, коий не преминул он доставить Марестусу. Последний с благоговением принял фолиант, излагалась в котором древняя история Лугов.

...Обратились к герою служительницы богини Рахьи, поведав о том, что Священный Табун в Ментцхоме подвергся нападению разбойников! Более того, лиходеи увели с собою несколько лошадей, благословленных богиней, совершив таким образом немыслимое святотатство.

Поспешив в леса к западу от Ментцхома, выяснил герой, что табун атаковали полуорки, уведшие лошадей на старую покинутую ферму к северо-востоку от Балихо. К счастью, герой сумел настигнуть лиходеев и покончить с ними, вернув лошадей служительницам Рахьи.

...Как оказалось, на протяжении последних недель дьявольских альпий не раз замечали близ Балихо! Вести о том, что творит сих тварей Пардона, распространились среди горожан, и те ударились в панику. Один из бардов, Фирутин, на протяжении многих лет собирал легенды и предания о волшебных горнах, звук которых сокрушал городские стены, о барабанах, чья дробь заставляла целые армии переходить на сторону противника. Посему предложил ученый создать барабан из кожи взрослой альпии, дробь которого должна вселить ужас в сердца дьявольских тварей.

Герою Фирутин сообщил, что целая стая альпий остается в пределах гор Черного Полумесяца, в руинах твердыни гномов Дурум Лорголош. Искатель приключений выступил в означенном направлении, и несколько дней спустя достиг выжженной пустоши, высился на которой остов покинутой крепости гномов. Земля здесь светилась; как утверждали некоторые ученые, сие может оказаться остаточным следом пламени дракона Раззаззора Черного. Однако иные школяры не соглашались с ними, полагая, что всему виной странные существа из огня и раскаленных углей, означившиеся в Дурум Лорголоше. Их астральная структура сходна с той, которая воздействует на землю, посему огненные создания вполне могут быть напрямую связаны с явлением свечения.

У разбитых врат крепости заметил герой немногочисленных гномов, пришедших взглянуть на легендарную твердыню. Один из представителей подгорного племени, Атам, сын Атоша, рассказывал сородичам: "История крепости Дурум Лорголош коротка, но насыщена. Возведение твердыни было первой попыткой нашего дражайшего отца, Альбракса, создать оплот в Торбии, дабы защититься от черного дракона и его выводка. В 1021 году мы начали изгонять красношкурых из лабиринта пещер и расширять их, чтобы создать рудник. Сначала все шло хорошо, крепость ширилась, и в глубинных пределах мы находили железо и монграброш, горящий камень. Огонь в кузнях горел непрерывно, а молоты пели, куя оружие против черных. Но однажды пришел день нашего падения. Через шесть лет после того, как люди и наш покойный отец сражались с демонами у Варкхома, дракон бросил против нас своих мертвяков. А после и сам появился у врат крепости, в неистовой ярости от того, что не может проникнуть внутрь. Огонь его растопил камни и очернил стены... Сопровождали его предательство и смерть. Кошмарный туман наполнил коридоры твердыни, поглощая наших воителей, сводя их с ума. Мертвяки прорыли подземные тоннели, и, наконец, пробились через врата. Я с дрожью вспоминаю те часы, когда мои сородичи погибали и тут же поднимались нежитью, присоединяясь к армии неживого дракона. Мы потеряли рудник, но были исполнены решимости не позволить дракону заполучить его. Пробившись ко вратам, мы обрушили гору, после чего бежали отсюда через старый тоннель. Гора рухнула за нашими спинами, заточив в подземных недрах мертвяков черного дракона".

Здесь, на оплавленном плато действительно означились альпии, и, сразив нескольких бестий, преподнес крылья их барду. Фирутин немедленно приступил к созданию барабана...

...Городские стражи поведали герою, что в кишащих гоблинами лесах у гор Черного Полумесяца сгинул зажиточный торговец, Ларс Харбер, и в Балихо вернулась лишь его собака, Бардо. Последняя и привела искателя приключений на поляну, где оставался раненый торговец. Ларс, поблагодарив героя за помощь, сообщил ему, что был атакован тремя головорезами, которые ограбили его и бросили умирать.

Головорезов герой обнаружил неподалеку; последние, не замечая приближающегося чужака, говорили о ведьме, нанявшей их для ограбления, и о том, что понадобилась ей из пожитков торговца лишь старая серебряная чаша. Покончив с лиходеями, искатель приключений осмотрел повозку; внимание его привлекла записка, указывающая на место встречи разбойников с ведьмой. И, судя по тому, что чаши в повозке не оказалось, встреча уже состоялась.

Поспешив в означенном направлении, герой отыскал ведьму-гоблиншу, Ксению. Узнав, что разыскивает он серебряную чашу, гоблинша захихикала: она и не думала, что торговец отправит кого-то на поиски "своей" чаши... Тем не менее, Ксения развеяла иллюзорное гоблинское обличье, представ опешившему герою пожилой женщиной. "Так, о чаше", - сразу перешла к делу ведьма. - "Ларс украл ее у меня, поэтому я лишь возвращала мне принадлежащее. Уж никак не ожидала, что вокруг окажется целая куча гоблинов. Чаша хранилась в моей семье на протяжении нескольких поколений. Ее даровала моим предкам фея Пандларил, и Ларс даже представить себе не может истинной ценности сего артефакта. Он считает, что это просто безделушка, кусок серебра. Старому Ларсу Харберу надлежит преподать урок, и я предлагаю тебе проучить его. Отнеси чашу ювелиру Эльфину Родиаку в Балихо и попроси его сделать копию. Оную и передай Харберу, а истинную чашу верни мне. Я же передам тебе талисман из царствия фей".

Обещав, что непременно исполнит просьбу Ксении, герой устремился в Балихо, и, отыскав на рынке ювелира, просил того сделать копию чаши. Вот только серебра у Родиака не оказалось, и виной тому - вездесущие красношкурые, которые повадились в последнее время грабить честных мирян да таскать из домов их изделия из драгоценных металлов. Ювелир недоумевал: зачем гоблинам они могли понадобиться?..

Покинув город, герой направился в горы Черного Полумесяца, где близ Когтя Сокрамура разыскал селение гоблинов Нарай Сокрамур. Действительно, во владении красношкурых означилось немало серебра, кое искатель приключений не замедлил изъять да преподнести ювелиру. Последний приступил к созданию копии чаши; герой же вернулись к горным отрогам, дабы выяснить, зачем гоблинам понадобилось столько серебра.

Один из красношкурых поведал герою, что оное преподносят соплеменники его в дар паучьему богу, обитающему в лесной чащобе. Самого божества никто из гоблинов не видел, лишь его служителя, несущего племени суулаков божественные волю и слово... Действительно, у пещеры в глубинах леса кишели гигантские пауки, направляемые злой волей тщедушного человека, облаченного в алую ризу - Тиолора. Именно он придумал "паучьего бога", дабы обвести племя гоблинов вокруг пальца и заставить суулаков приносить ему ежедневно драгоценности.

Тиолор молил о пощаде, но герой прикончил мага, вызволив из заточения в пещере гоблиншу-шаманку, Мааллаам. Женщина призналась, что "служитель паучьего бога", общаясь с гоблинами, угрожал покончить с нею, если суулаки откажутся исполнять выказанную волю и красть серебро у горожан.

Мааллаам вернулась к соплеменникам, дабы открыть им правду о "паучьем боге"; герой же, забрав у ювелира искусно сделанную копию чаши, передал ее алчному торговцу Ларсу Харберу, истинный же артефакт вернул Ксении.

...Мария Ганянева, одна из скотоводов-баронов, вознамерилась нанять захожего героя на службу и препоручить ему миссию чрезвычайной важности. Ситуация складывалась весьма неприятная: герцог Бернфрейда ожидает обещанное ею поголовье, а она не может осуществить перегон, ибо посланник ее до сих пор не вернулся в поместье. "Если мои люди не выступят в самом скором времени, то на протяжении нескольких месяцев не смогут перебраться через Перевал Полумесяца", - сетовала леди Ганянева. - "Не стоило мне слушать Лоша Геппара и его россказни о тайных тропах через горы Черного Полумесяца. Босвитз помрет со смеху, узнав, что разорил меня "мальчик на побегушках".

Герой выступил к горам Черного Полумесяца, надеясь отыскать сгинувшего посланника, коий должен был договориться касательно перегона скота в Белую Торбию. Леса в предгорьях кишели гоблинами и полуорками, и, внимательно приглядевшись к следам последних, заметил герой, что красно- и черношкурые кого-то преследовали. Быть может, посланника леди Ганяневы?..

Следы вели в годы, к пику, известному как Коготь Сокрамура. Гоблины загнали несчастного посланника в пещеру, и ныне терпеливо дожидались, когда тот появится, ибо иного выхода из каверны не было. Герой последовательно перебил красношкурых, и Лош Геппар сердечно поблагодарил своего спасителя, заявив о своей уверенности в том, что у случившемуся приложил руку Босвитз, который спит и видит, как разорить леди Ганяневу.

Последняя вздохнула с облегчением, когда искатель приключений и посланник переступили порог ее особняка; стало быть, документы, доставленные Геппаром, не попали в руки Босвитза, благодарение богам!

...Однако вскоре Джобдан Босвитз, узнав о том, что искатель приключений - герой Грифонова Брода - объявился в окрестностях, послал за последним, заявив о том, что леди Ганянева ведет дела с красношкурыми, а вовсе не с Белой Торбией! "Да если посланник ее, Лош Геппар, отправляется в Белую Торбию, я корову свою съем!" - уверял героя скотовод-барон. - "Мы можем положить конец этим бесчинствам. Геппар вновь выступил в путь... через горы Черного Полумесяца. Он встречается там с проклятым вождем гоблинов! Уверен, ты сумеешь застать его и "герцога Белой Торбии" за переговорами! Забери его документы, а затем мы положим конец козням Ганяневы, этой гнусной предательницы!"

У Когтя Сокрамура герой действительно отыскать Геппара, однако посланник со всех ног улепетывал от гоблинов, а не вел переговоры с ними! И, похоже, на пути выбросил свою заплечную суму, дабы попытаться отвлечь тварей... Выступив на пути преследователей, герой сразил лучших воинов племени красношкурых, и, обнаружив суму с документами, преподнес оные Босвитзу. Последний признался, что солгал ему, и Мария Ганянева действительно ведет дела с герцогом Торбии, а к гоблинам не имеет ни малейшего отношения. Однако злокозненный Босвитз намеревался в кратчайшие сроки покончить со сложившимся положением дел, и остаться единственным бароном-скотоводом в Балихо...

...Несколько дней спустя узнал герой, что Джобан Босвитз срочно ищет наемников-телохранителей, поскольку в скором времени должно произойти собрание всего рода барона-скотовода, и последний не желал незапланированных инцидентов... кои случались в прошлом. Ибо в прошлом году новорожденный отпрыск задохнулся, а в позапрошлом нежить убила внучку Босвитза. Наверняка некое проклятие довлеет над родом.

Джобан Босвитз, заметно нервничающий, обещал герою 30 дукатов, если тот глаз не спустит с членов его семьи в течение нескольких последующих дней, пока продолжается ежегодный сбор родичей. Большинство последних уже собралось в особняка барона, и наверняка с нетерпением дожидаются смерти патриарха, ведь в этом случаем один из них получит все его состояние в наследство. В роду Босвитз наследство отходит младшему отпрыску, поэтому в семье так много детей; если умирает младший, наследником становится следующий младший, но если таковой отсутствует - право наследования переходит младшему из предыдущего поколения.

Члены семейства Босвитз встретили героя настороженно; в разговорах с них они предупреждали о кознях, которые наверняка строят их ненавистные родичи. Поистине, казалось искателю приключений, что ступил он в змеиное гнездо. "Следи за дядюшкой Керлингом", - наставлял героя Джобдан-младший. - "Все эти смерти - на его совести, а россказни о проклятье - придуманная им же ложь. Где он был, когда под колеса повозки угодил его племянник Холдтрод? На козлах! Случайно вышло, как он утверждает... Он наверняка прикончил и свою младшую сестру Фредегунду и ее сына Квиламо. Боюсь представить, когда "проклятье" посетит меня и моего сына. Пожалуйста, присмотри за моим мальчиком и моими воспитанницами, близняшками Фрохлиндой и Фрохлюндой. Их отцом был Квалимо, но он так и не успел увидеть, как они растут".

"Эта маленькая ведьма Льютперга!" - зло шипел Керлинг Босвитз. - "Когда ее мамаша Фредегунда скончалась, было практически очевидно, что именно она подлила ей яд в чашу. И на меня наложила проклятие недуга. Однако я все еще жив! Но на ее совести - жизнь моего сына Вилфинга и внука Хасрольфа. Однако младшего моего она не получит, клянусь! А вот племянницу свою Фейлинд, младшую дочь моей сестры Ньюнхильды, я весьма уважаю, ибо она видит людей насквозь, понимает, кто заслуживает уважения".

Ньюхильда Босмвитз, старшая дочь патриарха, поведала герою, что в семье ее немало проблем и бед: "Я горда своим старшим сыном, Джобданом, однако младшая дочь, Фейлинд, сводим женатых мужчин с ума. А мой сын Ноль хотел бы стать одним из телохранителей деда, вот только не годится он для этой работы, посему и пребывает в отчаянии..."

Младший сын патриарха, Дрюфанг, представил искателю приключений иных родичей, присутствующих на сборе: "Фейлинд, младшая дочь Ньюхильды. Ноль, брат Фейлинд. Керлинг, брат Ньюхильды и предпоследний младший сын патриарха, то есть - мой старший брат. Также здесь Джобдан-младший, внук патриарха и опекун Фрохлинды и Фрохлюнды... Два года назад Квиламо, старшего брата Льютперги, обнаружили утонувшим в ручье, ровно как и его телехранителя".

Фейлинд Босвитз поведала герою, что за проклятьем наверняка стоит дядя Тобор, на сборе отсутствующий, а Ноль, смерив телохранителя хмурым взглядом, посоветовал ему заниматься работой, для которой он и был нанят, а не болтать со всеми присутствующими. Льютперга Босвитз пребывала в ужасе, ведь мать ее мертва, ровно как и два старших брата, и теперь у молодой женщины остались лишь две племянницы. Означает ли это, что смерть настигнет и ее саму?.. "Наверняка Гисхольд пырнул своего старшего брата Вилфинга", - настаивала она. - "Чтобы отомстить, ведь его сын Хасрольф, бедный малыш, умер, задохнувшись".

Гисхольд Босвитз велел герою присмотреться к Джобану-младшему, ведь наверняка именно тот утопил Квиламо в ручье, а после стал опекуном его детей. По мнению Гисхольда, теперь погибнуть предстоит младшей сестре Квиламо, тогда наследство отойдет близняшкам, и, соответственно, их коварному опекуну. Вот только не понимал Гисхольд, что здесь делает Дрюфанг - бастард патриарха, сын простолюдинки из Олднортерна, ведь наследство ему все равно не светит.

Подобные разговоры и подозрения донельзя утомили героя, но в комнату ступил патриарх, хлопнув в ладоши и пригласив собравшихся проследовать к столу. Странно, что сына его Тобора все еще нет; Джобдан велел герою ступить на южный тракт... быть может, с отпрыском его что-то приключилось?..

Покинуть сбор искатель приключений был счастлив, и после нескольких часов пути по торному тракту узрел мужчину, бегущему от скелетов. Прикончив нежить, герой лицезрел воплощенную сущность проклятья, изрекшую о том, что воздаяние ожидает род Босвитза, и пять жизней тому ценой. Призрачная сущность исчезла; поблагодарив героя за спасение, Тобор со всех ног бросился к особняку, искатель приключений - за ним. Ведь если проклятье действительно завязано на право наследования, стало быть, первыми жертвами станут внуки патриарха, то есть, если начинать с самой младшей, Льютперга, Холдтрод, Гисхольд, Вилфинг, Квалимо, Фейлинд, Ноль и Джобдан-младший.

В особняке скотовода героя ждало новое потрясение - нежить, противостояли которой охранники. Патриарх поведал, что мертвяки пытались добраться до его внучки Льютперги, но девушка в ужасе бежала. Последнюю герой отыскал в сарае близ особняка; всхлипывая, последняя призналась, что лишь один из членов ее семьи занимается черной магией, стало быть, смог навлечь проклятье на род. Но мертвяки, ступившие в сарай, стали последней каплей - сердце несчастной Льютперги не выдержало... Кто же погибнет следующий - внуки... или правнуки? Всего тех четверо - Драхвиль, Фрохлинда и Фрохлюнда, а также упокоившийся Хасрольф.

События развивались донельзя стремительно: пока герой сражался с нежитью, древесные драконы ворвались в особняк, схватили близняшек, после чего улетели в юго-западном направлении. Тварей герой отыскал на Холме Боргильды - здесь, в чащобах Лугов обитает мудрая дочь Земли, именем которой и названа сия возвышенность.

Увы, древесные драконы успели сожрать несчастных близняшек, о чем герой доложил семье Босвитз по возвращении в особняк. Ныне наследником становился Керлинг... сколько же он протянет?.. Патриарх пребывал в совершенном смятении: если так продолжится и дальше, скоро у него вовсе не останется наследников! "Гисхольд совсем обезумел и в каждом видит убийств", - сокрушался Босвитз - "Он подозревает, что за всем стоит Джобдан-младший. Посему сейчас он укрылся в тюрьме для должников, захватил в заложники Драхвиля и приставил нож ему к горлу.

Поспешив в тюрьму, искатель приключения узрел Джобдана, тщетно пытающегося умолить Гисхольда отпустить несчастного Драхвиля. Заметив героя, Гисхольд в истерике возопил: "Это все Джобдан! Он хочет перебить нас всех, чтобы остаться единственным наследником! Но тебе придется прикончить целых шесть родичей, Джобдан! Но меня он не получит, а узрит лишь выпущенную кровь своего сына. Ты не получишь меня, слышишь?"

Герой устремился в атаку, вынужден был прикончить обезумевшего от ужаса человека. К несчастью, тот успел перерезать горло Драхвилю... С криком боли несчастный отец бросился вперед, обнял безвольное тело сына. К изумлению искателя приключения, вслед за Джобданом-младшим в помещение вбежали две близняшки, Фрохлинда и Фрохлюнда, которых - якобы - сожрали древесные драконы. "Драконы спасли девочек", - взяв себя в руки, разъяснил Джобдан-младший герой. - "Таков был мой план. Я хотел представить все так, что они мертвы, ведь проклятье вновь тревожит сбор нашей семьи. Я сумел преуспеть в своем начинании с помощью одного друида. Убийца должен был поверить в то, что близняшки мертвы, ведь наверняка за происходящим кто-то стоит. Пожалуйста, ничего и никому не говори о девочках, пока проклятье не удастся превозмочь. Отыщи убийцу!"

Велев Госхольду - очевидно, должному стать четвертой жертвой, - дожидаться его в городе, герой поспешил вернуться в особняк, вновь находящийся под атакой нежити. Мертвяки успели расправиться с Керлингом, и теперь подступали к Тобору, а воплощенное проклятье надзирало за резней. "Пятеро мертвы!" - возвестило оно. - "Грех рода смыт, проклятье исчезло, и не вернется боле".

Искатель приключений сразил проклятье, и оказалось то самым что ни на есть обыкновенным человеком. Взору героя предстало тело человека, в руке которой тот сжимал печать некромантов Брабака - наемных чернокнижников; вероятно, нанял его один из членов семьи.

Просчитав линию наследования, герой с легкостью определил виновника, на которого не замедлил указать патриарху. Тобор Босвитз, негодяй, считавший себя единственным достойным претендентом на наследство и посему истово ненавидящий всех родичей. Но теперь-то патриарх собирался лично придушить гаденыша, погубившего столь много невинных...

***

Оставив Балихо, искатель приключений устремился в королевство Андергаст, славящееся своей историей, но почитаемое авентурийцами за истинное захолустье. Конечно, в сравнении с Грифоновым Бродом город Андергаст, находящийся в месте встречи слияния рек Андры и Ингваль, являл собою разительный контраст - обилие дощатых, не каменных зданий, откормленные хряки, бродящие по улицам и валяющиеся в грязи у врат королевского замка, оплота власти короля Эффердана Вратлинга.

За помощью к герою обратились городские стражи, прося наемника положить конец бесчинствам разбойничьей шайки Румхольда, совершившей немало грабежей на улицах Андергаста. Ныне скрываются лиходеи в Сумеречном Лесу, что у югу от города.

Покончив с головорезами, герой - конечно же, за звонкую монету, - исполнил и иные поручения городских стражей, покончив с торвалькой Эйлиф Эйлифдоттер, скрывавшейся близ Дубового Порта, а также с бандой разбойников под началом Барнислауса из Гунтлингена, подавшегося в головорезы после того, как орки сожгли дотла его родную деревушку, и ныне разбившего лагерь у озера Туран.

...Кастелян рыцаря сира Альдериха, наследника баронского рода Каллет, поведал герою о том, что сей благородный муж собирается жениться в самом ближайшем времени. Однако он еще не нашел достойную леди, которую приведет под свой кровь, поэтому желает нанять героя, который нашел бы для него нареченную, выступив герольдом. И тот, кто сумеет привести невесту сиру Альдериху, обретет фамильный клинок рода Каллет.

Сам сир Альдерих, встреченный героем в городской таверне, признался, что желал бы видеть женой своей Праджалинду из близлежащего селения Дубовый Порт. Конечно, невеста эта обладает богатым приданным... Рыцарь передал герою лютню, велев тому исполнить серенаду для избранницы.

Покинув Андергаст, герой выступил на запад, в девственные чащобы, пребывало в которых немало тайных святилищ матери-земли Суму - именно там собирались друиды и иные странные существа, проводя ритуалы, призванные усилить стихии.

Отыскав Праджалинду в Дубовом Порту, герой как умел исполнил серенаду, однако неумелые попытки его сыграть на лютне вызвали у девушки лишь усмешку. "Странным образом сир Альдерих пытается получить мою руку", - задумчиво молвила наследница правителя городка. - "Для нищего дворянина он слишком уж высоко пытается прыгнуть. Не думай, что сир Альдерих первый, кто положил глаз на мое приданное. Я уже дала отказ куда более достойным мужам, нежели этот рыцарь. Но если подумать, какое выражение будет у моего папаши, когда вынужден он будет передать приданное Альдериху из рода Каллет... Сделаем так: я, возможно, и приму предложение Альдериха, но не знаю, достоин ли он меня. А раз ты пришел в Дубовый Порт от его имени, то и станешь доказывать это. Я дам тебе три задания, и лишь по завершении их обещаю ответить согласием на предложение Альдериха. Во-первый, мне нужен букет диких роз, растущих в долине реки Ингваль. Во-вторых, я хочу, чтобы ты вернул мою золотую брошь, которую утащил в свое логово в лесах баронства Каллет древесный дракон. И, наконец, докажи, что рыцарь избрал в тебе достойного воина, готового сражаться за Андергаст. В горах Фоксберг бесчинствует огр; одержи верх над ним во имя любви. Если сделаешь все это, я приму рыцаря Каллета как своего супруга".

Герой исполнил все без исключения поручения Праджалинды, и дева, верная своему слову, приняла предложение руки и сердца сира Альдериха. Последний передал искателю приключений фамильный клинок в благодарность за содеянное.

...К юго-западу от Андергаста герой обнаружил баронство Джоборн, на протяжении долгих поколений выступавший своеобразной границей между Андергастом и Нострией; обе державы постоянно вели кровопролитные сражения на сие селение на Холмах Халифа.

Кастелян барона Рукуса Геролокс просил захожего героя избавить селение от страшной твари, угрожающей несчастным мирянам - дикого кабана. Рыцарям удалось загнать хитроумное животное в ущелье Маллина, где ныне то и укрылось.

Искатель приключений устремился к означенному ущелью, миновал Холмы Халифа, где рыцари барона сдерживали натиск восставшей нежити. Герой помог рыцарям покончить мертвяками, после чего продолжил путь. Но не упомянул Геролокс, что в ущелье свирепствовала ликантропия, и обращало проклятие несчастных смертных в ужасающих оборотней-кабанов. Одна из местных жительниц, эльфийка Элидариэль Солнечный Танец, поведала герою, что ее волшебная песнь не позволяет ликантропам приближаться к селению, однако, если верить преданиям ее народа, есть надежда на исцеление зараженных! Для этого необходимо растение, известное как"утроба красного дракона", однако оное драконы стерегут весьма и весьма ревностно. Эльфийка просила героя отправиться к горе Двурогой, близ которой обитает дракон Лепитопир.

С тяжелым сердцем покончил искатель приключений с неистовым кабаном, который, по словам кастеляна Геролокса, доставлял немало хлопот жителям баронства. Странно, но и кабан, и обитающие в округе оборотни-волки, находились, похоже, всецело под контролем некой колдовской силы. Возможно, угроза Джоборну все еще существует...

Герой же выступил на север, к Землям Орков, где у горы Двурогой столкнулся с драконопоклонниками, ведомыми Синдарой Драконьим Гласом. Последние потребовали подобающую жертву как плату за пропуск во владения Умбракора, Вечного Разрушителя, и герольда его, Лепитопира. Искатель приключений не пожелал идти на поводу у сектантов и искать затребованного ими медвежонка, чтобы принести оного в жертву обитающим в горах драконам.

Перебив обнаживших клинки драконопоклонников, герой, старательно избегая рыщущих в ущельях драконов, разыскал вожделенное растение, после чего не замедлил передать оное Элидариэль. Эльфийка уповала на то, что с помощью "утробы красного дракона" удастся спасти тех несчастных, кто еще не обратился в чудовищных тварей.

...Геролокс был встревожен, и, дождавшись возвращения героя, сообщил ему об исчезновении кузины барона, Сумудайи из Тешкаля. Подозревают, что за возможным похищением женщины стоит друид Болдерик, обитающий близ устья Ингваль. Возможно, именно он подчинил себе ликантропов, заставляя тех нападать на земли Джоборна. Именно этот друид спас Джолантею, мать Сумудайи, во время родов, и она обещала отдать дочь ему в ученицы. Однако родители нарушили обещание, отправив девушку в Джоборн, где она должна стать адептой в военной семинарии. Как бы то ни было, друид свершил злодеяние против установленных в Андергасте законов, похитив кузину барона.

Следуя наставлениям кастеляна, герой выступил в направлении долины Игнваль, дабы встретиться с лазутчицей Джолантеей из Тешкаля и получить сведения о нынешнем местонахождении друида. Мать исчезнувшей девушки прочесывала дикоземье, и пришла к выводу, что схоронился друид в лесах Каллета, где прежде обитали драконы. Ныне леса известны как средоточие друидических анклавов; действительно, где еще мог затаиться Болдерик, как не среди своих же собратьев?..

На территории баронства Каллет герою удалось отыскать друида, покончить с ним, а спасенную девушку отвести к матери. Джолантея поблагодарила искателя приключений, заметив, что вскоре отдаст дочь в Академию Магии Андергаста.

...Миряне поведали искателю приключений о лагере орков и гоблинов, разбитом в лицу близ Андрафалла. Наверняка они собираются разграбить Андергаст! Обещав, что выяснить замыслы черношкурых и их союзников, герой устремился на север, в то время как горожане вознамерились просить об аудиенции у короля, дабы убедить его немедленно созывать ополчение.

Андрафалл - небольшое селение на берегу реки Андры, текущей через Лес Каменных Дубов - действительно находился в осаде вражеской армии. Миряне поспешили убраться в окруженный частоколом форт на вершине близлежащего холма, а орки, межевые рыцари, гоблины и темные гномы заполонили селение. Искатель приключений покончил с захватчиками, и предводитель ополчения - рыцарь Исгол - поблагодарил его за своевременную помощь, ведь в противном случае Андрафалл ждало неминуемое разорение.

...Чародей Сеффель Утренняя Роса из Академии Магии обратился к герою за помощью, ибо темные пророчества и его собственные изыскания указывали на то, что адские сущности вскоре воплотятся в руинах Аркенстона, и ничто не убережет Андергаст от разрушения. Искатель приключений обещал посетить оные, дабы проверить, имеют ли домыслы мага под собой основу.

Здесь же, в библиотеке Академии Магии, разыскал герой весьма интересный трактат о Маде - смертной дочери богини мудрости Хесинды. Девушка жила среди смертных и видела, что те - лишь пешки в играх богов. Посему они молила божеств дать смертным возможность самим решать собственные судьбы. Мольбы Мады услышали Хесинда, Вечно Юная Тса и Повелитель Туманов Фекс. Однако даже они не сумели заставить иных богов взять речам девушки... Мада состарилась, и смерть ее была не за горами, когда они все свое могущество направила на то, чтобы пробиться через Сферы, расколоть Цитадель Могущества, в которой была сосредоточена стихия магии. Но Мада оставалась смертной, и не под силу ей было объединить Сферы. Астральные энергии рассеялись по Сферам, и ныне представляли собой не отдельную стихию, но то, что способно привносить изменения в стихии иные. Когда повелитель богов Прайос узнал о том, что совершила Мада, он пришел в ярость, ибо женщина нарушила Таинство Ха, Закон Мироздания. Он приказал Ингеримму выковать огромный камень и запустить его в небеса. В этом камне Прайос заточил дочь Хесинды на веки вечные. Она должна отныне взирать на последствия свершенного ею злодеяния, и каждую ночь взор ее направлен из камня на смертный мир, и именуется он Знаком Мады. Прайос назвал Фекса стражем строптивой полубогини, и дал ему власть над звездными небесами. Туламиды почитают Фекса отцом Мады, и, стало быть, богом магии... Но дух Мады не был сломлен. Она пытается выбраться из заточения, посему иногда луна появляется выше в небе, иногда - ниже, и движение ее непостоянно. Время от времени ей удается даже затмить солнце, выказывая таким образом неповиновение повелителю богов. В эти недолгие мгновения заклинания усиливаются - как черная магия, так и белая. Некоторые чародеи полагают, что однажды Мада возродится, дабы явить смертным последние тайны Могущества. Иные ищут Камень Мады, осколок Цитадели Могущества, который полубогиня бросила в смертный мир. Говорят, он раскололся на тысячу осколков, которые мы называем мадамрудами. Тот, кто отыщет и всех и объединит воедино, обретет мудрость Хесинды и власть над магией. Однако чародеев, заклинателей и иных, практикующих магию, служители Прайоса именуют "проклятыми Мадой", ибо, по их мнению, нести Могущество в себе - не благословение, но проклятие. Также священнослужители верят, что лишь еще больший грех может родиться из изначального греха Мады, ибо стихия Могущества пребывает в хаосе.

В руинах Аркенстона - города, бывшего некогда гордостью дворянства Андергаста, - герой действительно обнаружил нежить, подъятую скелетом-магом Балдуином. Положив конец существованию мертвяков, искатель приключений тем самым развеял страхи чародея Сеффеля; означенного в пророчествах вторжения не случится...

...К югу-востока от Андергаста означились девственные, простирающиеся на многие мили леса, обиталище древесных энтов - Чащоба Дубоборода. Один из энтов, Фрондомир Желудебород, обратился к герою, моля того отыскать его исчезнувшего брата, Мрачнодуба. Последний раз его видели на берегу реки Ингваль, однако ныне энт как в воду канул... Фрондомир знал, что частички древесины с тела брата его ныне находятся в руках людей, и может означать это, что несчастный энт мертв! Фрондомир, однако, сохранял надежду, уповая на то, что искатель приключений сумеет поговорить с людьми - в частности, с отшельником, обитающим в Чащобе Дубоборода, который, возможно, может обладать некими сведениями о судьбе исчезнувшего энта.

Отшельник поведал герою, что прошлой зимой мимо пещеры его проходил отряд темных гномов из Сумеречного Леса. Именно они пленили спящего энта и унесли его в сетях... Иной энт, Джарлкноррн Дрожащий Лист, также зрел свершенное злодеяние, и поведал, что в состав отряда входила гнома, обитающая наряду с сородичами близ рудника неподалеку. Ее-то герой и решил допросить с пристрастием в первую очередь...

Кандроша, дочь Кендраша, предводительница клана темных гномов, сообщила герою, что расскажет об энте, если, конечно, наемник сперва исполнил ее поручение: "В Аркенстоне проживает гном по имени Люксомгрош. У него есть кое-что, принадлежащее мне: кольцо с бриллиантом. Принеси мне кольцо и я расскажу все, что знаю". Поскольку окружали Кандрошу темные гномы, недвусмысленно сжимающие в руках острые секиры, герой счел за благо не спорить с наглой собеседницей.

Отыскав Люксомгроша в руинах Аркенстона, герой передал гному волю Кандроши, и бывший нареченный ей согласился расстаться с кольцом за пять цельных дукатов. Вернувшись в Сумеречный Лес и передав кольцо гноме, герой, наконец, получил интересующую его информацию касательно исчезнувшего энта. "Похищать энтов нам велел Белторам Спалтер", - поведала Кандроша, - "владелец мельницы в Андергасте".

Похоже, похищение Мрачнодуба было не единичным случаем...

Белторам Спалтер, обнаруженный героем близ городской гильдии ремесленников, гневно отмел подозрения в похищении энтов, однако иной мастеровой, слышавший разговор владельца мельницы с захожим искателем приключений, поведал тому, что Белторам лжет, и на самом деле ведет какие-то делишки с прихвостнями Вендельмира - с Оакбертом из Виллингена в частности. Последний велел Белтораму как можно скорее найти не отягощенных излишней моралью рабочих... для распила энтов!.. Сам мастеровой весьма страшился того, что может произойти, ведь мщение энтов может оказаться поистине страшно...

Выдавая себя за простого лесоруба, герой поспешил в таверну, находящуюся в подвале городской ратуши, где предложил свои услугу помянутому Оакберту. Тот поведал потенциальному наймиту, что из энтов делают они весла и лодки для проклятых нострицев, ведь когда иные энту учуют своих сородичей в материале, изготовлены из которого суденышки флота Нострии, то придут в ярость, и покончат с врагами Андергаста раз и навсегда!.. Герой, однако, полагал, что патриотический мотив заготовлен для законченных глупцов; тем не менее, Оакберт рассказал, что лагерь, содержат в котором пленных энтов, пребывает близ деревушки Андерстоун в северных лесах.

Отыскав лагерь, герой, ничтоже сумняшеся, перебил всех без исключения головорезов Вендельмира, после чего пробудил пребывавших без сознания древесных энтов... в том числе и Мрачнодуба. Тот немедленно поспешил к брату, с нетерпением его дожидавшегося...

***

С торговым караваном герой достиг Траллопа, далекого северного города, возведенного у озера Лэмпри на четырех островах в устье реки Пандларил.

...Служители Зала Солнца - городского храма Прайоса - пребывали в панике, ибо под покровом ночи кто-то выкрал из святой обители статуэтку, имеющую огромное религиозное значение для верующих. И, поскольку городские стражи всецело заняты угрозой со стороны "Бешеных волков", на защиту горожан вынуждены были стать инквизиторы и солнечные легионеры.

Скрупулезно осмотрев внутренние пределы Зала Солнца, искатель приключений обнаружил дыру в потолке - наверняка злоумышленник таким образом сумел прокинуть внутрь храма. Случайные свидетели ночного происшествия припомнили, что видели у Зала Солнца братьев Тоббенов - известных в городе головорезов.

Последние, как обычно, предавались возлияниям в одной из городских таверн; струхнув, они признались, что действительно попытались проникнуть в храм, проделав дыру в крыше... когда неожиданно заметили внутри Фалкриса Крамма - лиходея, связываться с которым не решились. Наверняка именно он ответственен за похищение статуэтки.

Фалкрис скрывался в подвале таверны"Смерть Императора и слава орка", и приветствовал искателя приключений, напав на него. Покончив с Фалкрисом и его приспешниками, герой отыскал на теле главаря банды статуэтку, которую не замедлил вернуть в Зал Солнца.

...Проходя мимо городского монастыря Тербюнит, герой заметил оборотня, ревущего внутри, и не замедлил сразить бестию. Мертвая, та обратилась в человека, в котором судовладелица Эльфрида Коленбрандер узнала рулевого по имени Верфрид. "В полнолуние он обратился в оборотня", - вздохнула она. - "И, боюсь, не он один. Все те, кто сопровождал его в плавании несколько недель назад, могли обратиться в монстров, и ныне находятся в городе. Мы можем позаботиться о них здесь, в монастыре, однако необходимо привести их до того, как ликантропия проявит себя, а следующее полнолуние вот-вот наступит... Во всем виновато проклятое озеро с его тайнами, сокрытыми туманом. Ты ведь знаешь, что говорят - ни один корабль не может пересечь озеро Лэмпри? Будучи владелицей нескольких кораблей в Траллопе, я вознамерилась доказать, что утверждение это ошибочно, и приготовилась отправить судно "Гибель Лэмпри" в Громовой Ручей. Новость вызвала настоящий фурор в Траллопе; разномастные искатели приключений стремились присоединиться к моей маленькой команде. И когда мы отчалили, на корабле не было свободного места... Но вскоре общий настрой изменился, ибо корабль окутал туман, и мы не имели представления, где именно находимся. А затем по правому борту появился остров. Преисполнившись любопытства, мы бросили якорь, покинули корабль, обнаружив на острове волшебные поляны и светящиеся цветы. А чуть позже услышали ужасающий вой! Волки со странными зелеными глазами выпрыгнули из кустов и покусали нескольких членов нашей команды. Мы едва сумели отбиться от хищников... Мы вернулись в Траллоп, и я осознало, что озеро Лэмпри взяло верх над нами. Мы разошлись в разные стороны и позабыли друг о друге... до сегодняшнего дня. Верфрид, мой рулевой, был укушен одним из первых. Он пришел в монастырь - больной, злой и голодный... Ликантропия! Такой диагноз поставила ему праведная мать. И все, кто был на острове, могут оказаться разносчиками инфекции. Мы сумели разыскать большинство из пребывавших на борту и привести их в монастырь. За несколько мгновений до того, как ты вошел в здание, Верфрид обратился в волка, и сила его была невероятна! Нам пришлось связать по рукам и ногам иных зараженных. Но все еще не хватает четырех участников экспедиции, и я прошу тебя привести их сюда.

Уландро - актер и бард, его вы скорее всего найдет в Театре Двенадцати. Герскир Хьялдиссон - торвалец, весьма сведущий в знании моря. Насколько мы знаем, он частенько наведывается в таверну "Смерть Императора и слава орка", что на Нижнем Берегу Траллопа. Эльфийка Белимонда Сияющие Волосы была тяжело ранена в том сражении; она говорила, что бывает в саду близ большого дома - не знаю конкретнее. Но самое сложное - разыскать сопровождавшего нас воина со шлемом в форме дракона; мы не знаем имени этого человека - возможно, он был членом городской стражи".

Понимая, что в следующее полнолуние несчастных уже ничто не спасет от чудовищного преображение, герой выступил на поиски помянутой четверки. Настоятельница монастыря - праведная мать Вала - передала ему несколько листков "утробы красного дракона", растения, временно предотвращающего преображение зараженных ликантропией.

Увы, Уландро на глазах ужаснувшихся зрителей превратился в оборотня прямо на сцене Театра Двенадцати, и искателю приключений не оставалось ничего иного, как покончить с несчастным. Герскира Хьядлиссона - буйного торвальца, спасти удалось, ибо герой разыскал его в одной из таверн, сошедшегося в поединке с одним излишне агрессивным гномом; передав торвальцу лепесток "утробы красного дракона", искатель приключений велел мужчине спешить в монастырь Тербюнит.

Что до мужчины, обладающего шлемом в форме дракона, то городские стражи назвали герою его имя - Боркас Ирфенгранд из Ордена Грома. И ныне он - в руинах храма Эфферда, где должна состояться дуэль его с иным воином... Поспешив в храм, узрел герой двух воителей, сошедшихся в противостоянии - Боркаса Ирфенгранда и Рогунду Гримм, причем на голове последней красовался шлем в форме дракона. Так кто же из них потенциальный оборотень, Боркас или Рогунда?..

Искатель приключений заставил двоих прекратить дуэль, разъяснил ситуацию, и Рогунда, заметно побледнев, призналась, что украла шлем у Боркаса, после чего отправилась в плавание на "Гибели Лэмпри". Проглотив лепесток "утробы красного дракона", женщина устремилась в направлении монастыря в надежде обрести спасение...

Посчастливилось герою отыскать и эльфийку, Белимонду Сияющие Волосы. Последняя, поблагодарив искателя приключений за выказанное беспокойство, призналась, что ее народ не подвержен подобным заболеваниям, и в оборотней эльфы не обращаются.

Пусть и не удалось герою спасти всех зараженных, все же на данный момент угрозы распространения ликантропии в Траллопе не существовало.

...Капитан разместившихся в Траллопе наемников - Зеленых Ливрей, Леман из Вольфварда, известил героя о том, что несколько дней назад его сержант, Хегьян Мамлер, наряду с несколькими новобранцами выступил в направлении Средигорного Леса... и до сих пор не вернулись.

Сержанта, лежащего под кустом с переломанными ногами, герой обнаружил в глухой чащобе. "Спаси моих ребят, они все еще в Лесах Олат!" - взмолился он. - "Мы разбили лагерь и развели костер, когда подверглись нападению. Древесные энты буквально кишели в округе! И злые, как воплощенный Борбарад! Моя лошадь понесла и мне удалось вырваться из окружения, но через несколько часов бешеной скачки я свалился с лошади, и так оказался здесь, с переломанными ногами".

Обещав, что вернется за ним сразу же, как только сможет, искатель приключений поспешил в Леса Олат, пределы которых начинались сразу же за Снедигорным Лесом. Действительно, лагерь испуганных новобранцев окружили разгневанные древесные энты, старейший из которых, обратившись к герою, поведал, что выступают его собратья защитниками и стражами леса. Но нечестивые смертные сумели прокинуть в святилище в сердце леса, и энты, в беспомощной ярости, обрушили гнев свой на иных представителей рода людского, оказались коими несчастные новобранцы.

В помянутом энтами святилище означились темные сектанты, покончив с которыми, герой удостоился благодарности защитников лесных пределов; верные слову своему, энты отступили, позволив новобранцем беспрепятственно покинуть Леса Олат и вернуться в город.

...В Траллопе было неспокойно, ибо терроризировали сей прекрасный град разбойники, именующие себя Бешеными Волками. К счастью, одному из охотников посчастливилось обнаружить лагерь головорезов в близлежащей Лисьей Роще. А поскольку в нынешние смутные времена городские стражи с ног сбились, поддерживая порядок в пределах городских стен, миссия по устранению угрозы легла на плечи героя.

Обнаружив лагерь разбойников, герой отважно вступил в противостояние с ними, обратив в бегство. Стражи благодарили искателя приключений за помощь, добавив, что удалось им внедрить в ряды Бешеных Волков своего лазутчика, дабы выяснить как можно больше о набольших банды.

Довольно скоро помянутый лазутчик явил себя, представившись герою и поведав, что полуорк по имени Травион проводит некие переговоры с предводителем Бешеных Волков в землях баронства, известного как Врата Беона и находящегося у западных отрогов гор Красного Полумесяца.

Травион означился в лагере Бешеных Волков, однако с захожим героем даже разговаривать не стал, не преминув броситься в атаку... На теле незадачливого полуорка искатель приключений обнаружил листок пергамента с начертанными на нем слова на незнакомом языке. Оный герой не преминул передать офицерам городской стражи; возможно, послание удастся перевести и замыслы разбойников станут известных Зеленым Ливреям.

...В одной из городских таверн герой свел знакомство с алхимиком Альфредо Офельдом, который признался, что на основе древних письмен и изысканий сумел вывести формулу для создания магической сети. Она используется с предвечных времен, чтобы помочь удержать на дне озера Лэмпри злобное создание Безымянного, надзирает за которым фея Пандларил, в честь которую названа текущая через Луга река. Говорят, что сотворил фею сам Эфферд, но кто может знать наверняка?

Дабы завершить формулу, алхимику необходимо достаточно большое количество паутину, и герой, сговорившись с Альфредо о достойном вознаграждении за сию услугу, выступил в направлении западной Темной Гряды, обитали в лесах близ которой гигантские пауки; алхимик же тем временем продолжил изучение старинных документов, описывающих природу магической сети.

Несколько дней спустя герой доставил алхимику паутину, должную стать основой для магической сети, и тот признался, что при переводе древних свитков касательно формулы наткнулся на необходимость обрести "то, что нельзя схватить и то, что схвачено тем, что нельзя узреть". Алхимик не имел ни малейшего представления о том, что это может быть, посему и отправил героя к соседу Яну, славящемуся умением разгадывать загадки.

Ян с легкостью разгадал предложенную героем загадку. "То, что нельзя схватить - божественная лиса, освобождающаяся изо всех сетей", - важно произнес он. - "Ее мы видим лишь как лунный свет в ночи, и схватить его невозможно. А, между тем, обрести лунный свет просто. Занавеси в храме Фекса прозрачны, и когда лунный свет проходит через них, на занавесях заметно его сияние. Тебе нужна лишь одна занавесь, это и есть ответ на загадку".

Пораженный познаниями и безукоризненной логикой Яна, искатель приключений поспешил в храм Фекса. Настоятельница, внимательно выслушав героя, одобрительно кивнула, согласившись, что идея магической сети интересна, однако никогда прежде не слышала она о таком алхимике как Альфредо. Что до занавесей, помещенных в сей древний храм самим Фексом, то настоятельница согласилась передать герою кусочек одной из них... если, конечно, тот принесет прядь волос феи Пандларил.

Заплатить означенную цену герой согласился, и, обретя кусочек впитавшей лунный свет занавеси, вернулся в таверну, где его с нетерпением дожидался Альфредо. Для завершения формулы магической сети последнему необходимо было разыскать прах из места, оскверненного великим злом, дабы настроить двеомер на энергии зла, кои и предстоит сдерживать заклятию.

Покинув город, искатель приключений устремился в Туманные Топи, на окраине которых ступил в "Последнюю таверну" - уголок цивилизации среди диких, опасных пределов. Посетители таверны с готовностью сообщили герою, что "мест, оскверненных великим злом" окрест - хоть отбавляй. К примеру, руины башни в северных пределах топей, где орки проводят свои нечестивые ритуалы; или полузатопленное святилище, где прежде происходили страшные и ужасающие события; а также старый каменный круг, куда изредка наведываются друиды, однако также орочьи шаманы приносят животных в жертвы.

Действительно, в одном из означенных мест герой отыскал прах несчастной жертвы, оставшийся после проведения нечестивого ритуала, узнать подробнее о котором искатель приключений не стремился...

Наконец, все необходимые для создания магической сети компоненты были у Альфредо. Оставалось лишь одно: заставить фею Пандларил заметить их, простых смертных. Для этого необходимо им отправиться на остров, находятся на котором руины храма Эфферда. Альфредо занялся приготовлением магического зелья, герою же велел спешить в дом знаменитого певца Альдифрейда, дабы позаимствовать у того волшебную флейту, звуки которой непременно привлекут фею.

Мажордом певца передал герою флейту, и тот наряду с алхимиком устремился на остров. Здесь атаковали их некие головорезы, жаждущие заполучить магическую сеть, но, конечно, расстались с жизнями...

Действительно, чудесная музыка - Песнь Судьбы - заставила богиню озера и защитницу Лугов, фею Пандларил, покинуть глубины, предстать изумленным смертным во плоть. Дрожащими руками молодой алхимик протянул фее зелье, должное укрепить магическую сеть, и Пандларил тепло улыбнулась: "Твой дар должен помочь мне в удержании твари, пребывающей на дне озера? Увы, должна разочаровать тебя. Твоя магическая сеть прекрасна, однако недостаточно крепка. Существо на дне озерном куда могущественнее, чем ты можешь себе представить. И, похоже, ты следовал не той волшебной книге. Но все равно, благодарю тебя за этот жест. И вижу, что сеть послужит иной цели, но ты сам должен узнать, в чем она состоит, ведь не просто так охотятся за тобой слуги Безликого".

Искателю приключений Пандларил передала прядь своих волос, обещанных Серому Богу, Фексу, после чего исчезла под озерными водами.

...Один из стражей, Патрас Дорк, поведал искателю приключений об ассасине, орудующем по ночам на улицах города, и не щадящем ни женщин, ни детей. Стражи с ног сбились, разыскивая головореза, и он, похоже, где-то схоронился. Возможно, ассасин покинул Траллоп и скрывается где-то в пастбищных землях, охотясь за проживающими там серверами.

Стражи у врат припомнили, что накануне город покинул странный тип с жуткими, жестокими глазами, и направился он к Средигорному Лесу. В чащобе герой действительно разыскал убийцу, который при виде противника лишь пренебрежительно ухмыльнулся: "Тебе не удастся взять меня под стражу. Даже если ты убьешь это тело". Искатель приключений покончил с устремившимся в атаку ассасином, и когда испустил тот дух, ощутил на мгновение нечто подобное ледяному ветру.

Патрас Дорк, выслушав рассказ героя, встревожился, ибо, похоже, убийца был одержим некой сущностью. Капитан городской стражи, Рето Тюлоп, обратился к служителям Борона с просьбой внимательно осмотреть труп ассасина, однако получил категорический отказ. Удалось лишь выяснить имя убийцы: Ондрек Коллен, воин на службе Лугов. В последнем противостоянии оркам он получил серьезную рану головы и вынужден был оставить военную службу. По всем полученным сведениям, то был совершенно безобидный человек, и уж точно не матерый убийца, расправляющийся с целыми семьями. Посему миряне решили, что Ондрек попросту обезумел, и сейчас тело его находится в монастыре Тербюнит, где монахи заняты приготовлениями убиенного к кремации. Однако капитан Рето Тюлоп повидал на своем веку немало безумцев, и был уверен, что Ондрек не из таких; здесь наверняка кроется нечто иное. Брат Джосольд, служащий на городском погосте, наверняка может пролить свет на происходящее, остается лишь заполучить тело, пребывающее в обители служителей Борона.

Облачившись в одеяния гробовщика и выдавая себя за такового, герой убедил служителей Борона передать ему тело Ондрека Коллена, после чего, забрав оное на погост, явил взору брата Джосольда. "Я знал его", - вздохнул священник, бросив взгляд на тело. - "После ранения я помогал ему вновь обрести себя в этом мире. Ему было нелегко. Он был доверчив и мягок, и многие беззастенчиво пользовались этим. Думаю, тебе стоит осмотреть дом Онгрека, быть может, ты обнаружишь зацепку к случившемуся с ним. Он жил в маленьком доме на Верхнем Берегу".

Поскольку брат Джосольд частенько бывал в доме Онгрека, у него сохранился ключ от входной двери, и искатель приключений поспешил в означенном направлении. В жилище несчастного он обнаружил вора, прикончив которого, отыскал на теле записку: "Принеси мне книгу из дома Онгрека Коллена!"... В сундуке у стены герой нашел также обтянутую кожей книгу с двумя пустыми страницами, в обложке которой зияла странная дыра.

Брат Джосольд внимательно осмотрел книгу, помрачнел. "Плохо все это", - констатировал он. - "В обложке должен был находиться камень, сердолик. И, осмотрев труп, я обнаружил признаки демонической одержимости. Должно быть, книга - своего рода вместилище для сущности, ее тюрьма. Должно быть, Ондрек разбил сердолик и тем самым даровал свободу злой сущности. Сердолик - священный камень Бога Тишины, посему мы можем заключить, что пленен был один из его противников. Чтобы вновь заточить сущность, нам необходим сердолик такого же размера. Возможно, в храме Борона тебе смогут помочь. К тому же, сама тюрьма имеет магическую природу, стало быть, нам не помешает узнать, каким образом действует двеомер, а об этом поведать могут либо маг, либо служитель Хесинды. Как бы то ни было, мы знаем, что Ондрек не был хладнокровным убийцей, и душа его обретет покой. А факт, что книгу пытался выкрасть некий человек, говорит о том, что демон продолжает каким-то образом действовать, оставаясь в тени. Будь осторожен - он не забудет, как ты помешал ему".

Продолжая поиски истины, герой навестил торговца артефактами, и тот сразу же узнал книгу, припомнив, что прежде в обложке ее красовался огромный сердолик. К тому же, страницы не были пусты, а изображено на них было донельзя уродливое лицо. А сама книга была прислана торговцу из библиотеки в Балихо.

Навестив оную и переговорив с библиотекарем, выяснил искатель приключений, что книгу принес некий авантюрист из Траллопа, сказав, что отыскал ее в руинах некой библиотеки в Туманных Топях.

...В западных гиблых Туманных Топях герой повстречал друида Торендана, который обратился к нему за помощью, поведав: "Орды монстров изливаются из Преисподней в мир смертных, и их надлежит остановить! Несколько столетий назад недоумки-маги приняли "донельзя разумное" решение - возвести академию прямо в сердце Туманных Топей. И, поскольку на болотах содеять сие проблематично, прибегли к помощи джиннов и демонов. К несчастью, хоть и знали они, как призывать тварей из иных измерений, не имели ни малейшего представления, как их контролировать. Посему они призвали и демонов, и стихийных существ одновременно, и те, конечно же, набросились друг на друга. Их яростная битва высвободила невероятные астральные энергии и создала брешь в Преисподней, создав портал в царствие Мишкары! Вместо того, чтобы решить возникшую проблему достойным образом, господа маги предпочли собрать вещички и ретироваться. Посему друиды, собиравшиеся в Туманных Топях уже более столетия, отражали натиск ужасающих монстров и создали артефакт, позволяющий закрыть портал в царствие Мишкары. Однако запечатать оный раз и навсегда им было не под силам... Все эти столетия круг друидов надзирал за порталом, дабы не открылся он вновь. Но в последнее время стало донельзя сложно удерживать портал запечатанным, и вскоре он может открыться - мы не знаем, почему. Все свои силы мы направляем на создание магического ключевого камня, и не можем заботиться о безопасности портала. Если он откроется снова, нечестивая орда Мишкары вновь хлынет в Туманные Топи, а после захлестнет и Луга, и сопредельные земли. Мерзкий рой принесет болезни и разрушения, уничтожит урожай на полях, заразит и мирян, и животных. Посему я прошу тебя: отправляйся в затопленную академию, покончи с демоническими тварями, и с помощью ключевого камня запечатай портал раз и навсегда - тебе лишь нужно швырнуть камень в рифт".

В сердце Туманных Топях узрел герой руины академии, подле которой кишмя кишели порождения Мишкары - гигантские пауки, слизни и ползуны. Миряне не отваживались приближаться к сему проклятому месту, пребывали в котором прежде темные чародеи и призыватели демонов.

В некотором отдалении от руин ютилась утлая хижина, обиталище друиды Араксы. Последняя поведала герою, что необходим тому ключ от академии, если всерьез вознамерился он проникнуть внутрь. Ключ находился во владении одного из болотных монстров - прежде человека, но обращенного в чудовище злой волшбой. Ибо ключ - предмет магический, и, отпирая двери академии, исчезает, появляясь вновь на постаменте, что на одном из островков неподалеку.

Аракса передала герою волшебное зелье, должное вернуть зачарованному монстру человеческий облик. Во владении оного действительно означился ключ, с помощью которого герой сумел проникнуть в пределы академии. Противостоя великому множеству тварей, исследовал он древние залы, в одном из которых отыскал фолиант, содержалась в котором история академии. "Основана академия в 302 год после Падения Боспарана в далеких северных топях. Массивная каменная плита не позволит зданию опуститься в трясину. Более того, обнаружился здесь источник чистой воды, а пересечение трех потоков Мады позволит нам воспользоваться астральными энергиями...

Год четвертый после основания. С помощью джиннов и демонов мы сумели возвести твердыню в сем дикоземье за весьма короткое время. Даже орки не отваживаются приблизиться к ней!

Год шестой. Магистр Магнус Балтасариус заметил огромную глыбу феррум аструма, которую мы извлекли из подгорных пределов и доставили на вершину нашей башни... Однако феррум аструм противится нашей магии! Балтасариус лишился всех магический сил, попытавшись воздействовать на него, как будто камень просто высосал из него всю энергию. Хесинда, просвети нас!

Готово! Объединившись, мы призвали демонессу Мишкару и вынудили ее исцелить магистра от магического недуга. После чего он с легкостью подчинил феррум своей воле. Наше великое изыскание завершено: мы сумели создать оптолит, арканоскоп! Он показывает видения далеких мест и времен, но его нельзя перемещать из чертога, где он находится ныне.

Год тридцать пятый после основания. Да помогут Двенадцать нам, грешникам! Магистр Балтасариус заключил тайный договор с Мишкарой, и воспользовался энергиями сего места, дабы открыть портал в ее царствие. Мы не можем отразить натиск демонов. Они изливаются из недр здания, посему нас остается лишь бежать и уповать на то, что магия привяжет их к этому месту". Последние страницы книги были залиты кровью.

Помимо сего фолианта, в обсерватории академии обнаружил герой "Демоникон", описывались в котором владения Мишкары, известной также как Белжораш, Королева Вечного Заражения, Богиня Крыс, Мух и Червей. Конечно, в царствии сем бытует хаос, а жизнь существует лишь в самых преотвратных проявлениях: в гнилых остовах древ обитают бледные слизни, по равнинам скитаются жуки-падальщики размером с огромный дом, разрывающие жвалами незадачливых жертв. С зеленого неба постоянно низвергается зловонный дождь, а в воздухе стоит запах болезни и гниения. Грибок поразил деревья, и капают со стонущих от боли ветвей ядовитые капли. Сердце сего царствия - основа размножения всяческих гадов ползучих, ибо из великого множество яиц с черепоподобной скорлупой рождаются монстры, знающие лишь болезни и гниение. И среди яиц восседает сама Белжораш, множеством глаз своих лицезрит все без исключения пределы, зараженные ее порождениями, и хохочет безумно. Так, жизнь в сем царствии процветает, хоть и нет здесь тепла, ибо то жизнь Преисподней, и в жилах Белжораш течет не кровь, а зараженная влага Преисподней.

Также отыскал герой дневник Магнуса Балтасариус, написанный на Жаяде, языке демонов, однако несколько параграфов переведены на Гарети, и касаются они призыва демонов-хуралту из царствия Мишкары. На вершине полуразрушенной башни академии искателя приключений приветствовал чародей в алой ризе, страж оптолита. Последний поведал, что остался, дабы поддерживать заклинание, запечатавшее вход в башню и не позволявшее демонам проникнуть сюда.

Простившись с чародеем, герой поспешил в подземелья твердыни, где разыскал рифт в ткани мироздания и швырнул в оный камень, раз и навсегда запечатав портал. После чего приступил к долгому и методичному искоренению тварей, проникших в мир...

***

Ныне путь привел героя в Торваль - город, расположенного в далеких западных пределах, в устье реки Бодир, на самой границе Земель Орков. С древнейших времени протовостоят жители града сего как чудищам морским, так и адским порождениям Награха, остающимися на землях северной Ледяной Империи, основанной Глораной.

На городской площади приветствовал искателя приключений чародей-туламид, Хабла ибн Надраш Аланхра. Последний, покинув южные жаркие земли, ощущал себя в сих северных пределах донельзя неуютно. "А все потому, что древний ледяной сад Аль'Паньястра может пробить огромную дыру в портале в Лимбо", - пожаловался чародей герою. - "Аль'Паньястра - старейшая и величайшая академия магов во всей Авентурии, и основана она в Рашдуле - первом городе людей, основал коий бессмертный Раштуль Шейх. Я так полагаю, здесь мало что ведают о юдоли цивилизации мирской?.. Но после того, как возлюбленный наш султан Хасрабаль, да благослови его Фекз, изгнал демонологов из страны, равновесие между силами стихийными и демоническими стало крайне нестабильно. Сын Его Мудрости, Якубан бен Хасрабаль, отправил меня в эту пустошь, дабы отыскать демоническую эссенцию черного льда, дабы сумел я восстановить равновесие. Но ни один из этих "доблестных" торвальцев не желает сражаться с созданиями из черного льда!" Не устрашившись, герой обещал помочь туламиду, и вернуться, принеся с собою семь осколков черного льда, из которого, как известно, состоят белые ходоки - монстры, обитающие в окрестных землях. Что вскорости и не преминул сделать.

...Означился в Торвале и ученый, Лисандер Сфагани, занимающийся исследованием истории окрестных земель; герою предложил он звонкую монету, если удосужится тот заглянуть в лес Танморек и внимательно осмотреть трое древних руин, подобных на черные лики демонов. "Не может быть, что нагромождения камней сии - просто природные образования", - говорил ученый. - "Пришло время открыть их загадку. Но, увы, подле руин означились некие создания со щупальцами, и мешают они мне исследовать развалины самому.

...К вящему удивлению героя, повстречал он в Торвале орочьего шамана Тайрона, сокрушающегося о том, что белошкурые орки из племени Награха выкрали его священные реликвии, в то время как сам он был погружен в глубокий транс, общаясь с духами. После чего коварные белошкурые бежали в лес Танморек, унеся с собою костяную дубину шамана, костяной же шлем и амулет Тайраха. Тайрон не сомневался, что отступники сии используют реликвии в качестве приношения своим ледяным демоническим идолам в следующее полнолуние. И если случится сие, пусть в родное племя заказан для несчастного шамана...

Наведавшись в Танморек и покончив со множеством белошкурых орков, герой обнаружил на телах их реликвии Тайрона, которые не замедлил вернуть благодарному шаману.

...Действительно, отыскав в чащобах Танморека помянутые руины, заметил герой и созданий, похожих на огромных спрутов. Сразив оных, осмотрел он нагромождения камней, придя к выводу, что прав ученый, и, хоть и кажется, что выросли глыбы из земли, меньше всего походят они на природные образования. К тому же, подле камней заметил он старые кости, проржавевшие куски металла, а также давно засохшую кровь. Может ли оказаться, что камни сии - древние жертвенные алтари?

Узрев выбитые на камнях символы, походящие на трехмерные буквы, использующиеся в письменности троллей, искатель приключений скрупулезно перенес оные на лист пергамента, который передал Лисандеру по возвращении в Торваль. "Надо же, тролли и демонические жертвенные алтари - кто бы мог подумать!" - воскликнул ученый, выслушав рассказ героя. - "Возможно, Танморек был владением Кербхолда Еретика в древние времена. Мне нужно продолжить изыскания в этом направлении".

...Адепта Варнесса просила искателя приключений разыскать ей одного из собратьев-чародеев, магистра Родиуса, бесследно исчезнувшего несколько дней назад. Его призвали фермеры, угодья которых находились на берегу реки Роваль, заявив магистру, что обнаружили "проклятый орочий артефакт". С тех пор от чародея не поступило ни весточки...

В помянутом селении магистра также не оказалось; жители поведали, что маг покинул деревушку несколько дней назад - лишь заглянул в колодец, а затем бежал куда-то в северном направлении. Даже не сказал, проклят ли артефакт или нет; просто бросил его обратно в колодец. Но с тех пор из колодца доносятся странные звуки...

Спустившись в колодец, герои обнаружили там ньюта - речного спрута, а также артефакт, проступили на котором руны древнего языка торвальских саг - руны Хьялдингарда. Деревенский мудрец Альдрек Свеннсон смог понять немногое: лишь то, что говорят руны о некоем сражении и о гробнице троллей. Возможно ли, что именно по этой причине магистр отправился в северный лес? Ведь, насколько ведали селяне, находятся там руины троллей.

Действительно, близ оных обнаружил герой каменных элементалей. Прикончив их, герой с изумлением обнаружил внутри одного из каменных столпов магистра Родиуса! "Надпись на табличке, обнаруженной селянами в колодце, повествовала о противостоянии воителя из Хьялдинга и винскрапра - злобного стихийного духа. Любопытство побудило меня примчаться сюда и исследовать сие место с помощью заклинаний. Но несколько винскрапров отделились от камней и напали на меня, затащив внутрь камня. Я был заключен в нем, пока вы не покончили со стражами. Похоже, винскрапров здесь больше нет". Магистр Родиус намеревался закончить исследование сих руин; герой же поспешил в Торваль, дабы заверить адепту Варнессу в том, что с коллегой ее все в порядке.

...Мельник Огдин Халмант пребывал в весьма дурном расположении духа: мельничный жернов его сломался, а, в довершение ко всему, духи ветра попросту обезумели. Как следствие, ветер то и дело менял направление, делая невозможным вращение мельничных крыльев. "Увы, просто заменить жернов не получится", - сокрушался мельник, - "ведь он - волшебный, символ древнего договора с духами ветра. Камень защищал мельницу от духов ветра и привязывал оных к мельничным крыльям. Восстановить жернов может лишь каменное молоко, находящееся в замке троллей, возведенном в Лесу Каменных Дубов. Но даже представить не могу, что предложить за каменное молоко духам камня. Возможно, у магов или в библиотеки остались какие-либо записи о моих предках?.."

Хранительница городских архивов, Торгардия, слышала о существовании замка троллей в чащобах Леса Каменных Дубов, и о том, что каменное молоко изольется из фонтана при надлежащем приношении... Разыскав каменные руины, герой обнаружил в сердце их пересохший фонтан, но стоило ему возложить на оный алый рубин, как излилось из недр земных каменное молоко!.. Наполнив флягу, искатель приключений не преминул передать ее мельнику; так, волшебный жернов был восстановлен, и духи ветра вновь исправно вращали крылья мельницы.

...Обратилась к герою за помощью и гнома, охотница за наградой - Бингаша, дочь Гердоши, поведав о том, что некто выкрал важные документы у серебродобытчиков из клана в Стонроке - в частности, план водных тоннелей, с помощью которых гномы намеревались создать насос для откачки воды из шахт. Конечно, подобное знаменательное изобретение не могло остаться незамеченным для иных гномьих кланов. Предположив, что похититель - вне всяких сомнений, гном (а кто еще мог незамеченным проникнуть в оплот клана?) Бингаша выступила по следам его, и оные привели девушку в Торваль. Если вор увидит Биншану, то непременно узнает ее и затаится, потому гнома и стремилась нанять безвестного покамест в сих краях искателя приключений. Герой на предложение согласился, и, прогуливаясь по городу, внимательно рассматривал всех без исключения встреченных гномов - а с некоторыми и беседу заводил.

Припомнили гномы, что, действительно, в Торваль из Прекрасного Поля на борту корабля торговой компании прибыл их престранный сородич, немедленно устремившийся на лучший в городе постоялый двор. В городе он успел наделать шума: сперва обвинил гному-торговку в непомерном завышении цен, а после его видели в компании местного забулдыги, гнома Боболоша, с которым разговаривал он о Симиадоре, новом оплоте алмазных гномов.

Боболоша герой разыскал в окружении множества детишек, которым гном по обыкновению рассказывал одну из легенд своего народа. "Давным-давно, еще когда прадедушка мой был от горшка три вершка", - рассказывал Боболош, сын Пирграмоша собравшейся ребятне; пребывал гном изрядно навеселе, а значит - в приподнятом расположении духа, - "в клане гномов Аборалма родилась прекрасная и грациозная Агира, дочь Хеши. Юноши состязались, преподнося ей самые дорогие и великолепные дары, но она не обращала на них внимания. Она даже насмехалась над ними, ибо была столь же алчна, как и красива. Храбрый Каламан, сын Куртага из клана Куробана, тоже узнал о красоте ее и положил к ее ногам сокровища, которые обрел во множестве опасных странствий. Агира впечатлилась, обещав выйти за него замуж, если принесет он ей доказательство своей любви и доблести - драгоценность из логова Пирдракора. Каламан исполнился сомнений, ибо требование Агиры заставит его презреть древние законы и нарушить перемирие, заключенное с золотым драконом. Но каждый день, когда зрел он прекрасную гному, желание исполнить поручение ее все крепло. И однажды ночью он покинул пределы Ксорлоша и пересек Якир на бревне, став первым гномом за тысячелетие, который ступил в царствие Пирдракора. Несколько дней добирался он до Стены Раштуля, все время оставаясь настороже, дабы не заметили его ящеры. В горах он повстречал странных созданий, похожих на гномов, но более высоких и ловких. Они называли себя "Детьми Тулама", "людьми", и жили в пещерах. Один из сих людей - Ассаф, сын Касима, - присоединился к нашему герою и на протяжении многих лун они сражались рука об руку, следуя через Змеиное Царствие Ззе'Та. Наконец, добрались они до Золотого Города Пирдракора и каким-то чудом умудрились выкрасть диадему из огромной груды сокровищ дракона, не заплатив за содеянное ни жизнями, ни свободой. Но инкрустированная алмазами диадема оказалась древним гномьим артефактом, обладающим огромной ценностью - давно утраченной короной несчастного Ордамона. Несмотря на множество опасностей и испытаний, наш герой и друг его сумели бежать из Змеиного Царствия, но в итоге были вынуждены разделиться, чтобы сбить со следа своих преследователей. Однако друг другу обещали они однажды встретиться снова... Два года спустя Каламан вернулся в Ксорлош, не в силах дождаться, когда подарит они обретенную драгоценность Агире. Ее лицо озарилось, когда узрела она диадему, и вскоре было объявлено об их помолвке. Они должны были сочетаться узами брака в течение года - но то, что произошло в дальнейшем, я расскажу вам в другой день".

Дождавшись, когда Боболош закончит рассказ, герой осведомился, не встречал ли он престранного гнома, прибывшего из Прекрасного Поля. "А, Каламан из Симиадора!" - воскликнул Боболош. - "Да, он был здесь, и он весьма недоволен сородичами из клана Стонрок. Очень уж они жадные, и вечно спорят из-за чего-то. Поэтому он решил... прихватить... их драгоценные планы водных каналов. Но, быть может, он зашел слишком далеко. Не хотелось бы, чтобы его шутка окончилась Днем Гнева, подобным тому, повинен в котором его предок Каламан. Вы найдете его на берегу Ровала - он собрался передать планы местному золотоискателю, Хердогару. Он решил, что если гномы Стонрока не могут объединиться, чтобы остановить его, то пусть люди тоже займутся горными выработками".

...В дикоземье близ Торвала заметил героя домишко, проживал в котором золотоискатель Хердогар... Но в последнее время вокруг владений его вертятся и головорезы, и белошкурые орки под началом своего вождя, Садора Нагорага. Последние направили к несчастному золотоискателю каменного элементаля, которого сразил означившийся неподалеку герой. Наверняка белошкурые стремятся ограбить его, пришел к очевидному выводу Хердогар! К тому же, их и орками считать можно лишь с натяжкой - ныне эти преображенные создания наверняка служат ледяной ведьме Глоране.

Хердогар просил искателя приключений покончить с белошкурыми, собравшимися у каменного круга, недалече от хижины его. Но прежде дождался герой прихода Каламана из Прекрасного Поля, попытался который продать золотодобытчику украденные планы; Хердогар сомневался, столь ли приобретать их, ведь у него и без того достаточно проблем, не хватало ей озлобленных гномов из клана Стонрок...

Заметив героя, гном, ничуть не смутившись, поклонился ему, объяснив свой поступок следующем образом: "Эти головорезы из Стонрока, похоже, позабыли, как рассеян наш народ по миру. И если ты хочешь получить эти планы, мы должны решить вопрос достойно - через поединок!" В последовавшем противостоянии герой одержал верх над противником, и Каламан, передав ему украденные планы, выказал надежду, что гномы Стонрока извлекут урок из случившегося и прекратят свои мелочные дрязги. Планы герой отдал Бингаше, и та, хоть и недовольная тем, что вору удалось скрыться, все же выплатила искателю приключений причитающееся вознаграждение.

Герой же устремился к каменному кругу близ жилища золотоискателя, где сразил белошкурых орков, а также их шамана. Твари сии были покрыты инеем; наверняка выступают они миньонами Ледяной Ведьмы!.. Однако, скорее всего, орки вскоре вернуться, но и на этот счет у Хердогара был готов план.

Исполняя поручение золотоискателя, искатель приключений преподнес шкуры орков владельцу лесопилки, Энрико, обменяв их на сахарные ветки, которые по возвращении в Торваль сумел сварить, приготовив таким образом вполне сносный сироп - любимое лакомство троллей. Конечно, ныне сии создании редки, однако один из троллей, Шриргаш Брагвадш, облюбовал рощицу по соседству с хижиной Хердогара, и, получив сироп, клятвенно заверил и героя, и золотоискателя, что отныне не подпустит в сии пределы ни единого белошкурого!

...Эльфийка Амандира Варгас разыскала героя в Торвале, поведав, что ее госпожа разыскивает древний артефакт эпохи троллей, и достойно оплатит услуги наемника, который поможет ей в сем начинании. Устремившись к руинам замка троллей в Лесу Каменных Дубов, искатель приключений повстречал помянутую эльфийкой женщину, Элиану Винденбек, которая смерила его оценивающим взглядом, гадая, подходит ли сей чужеземец для ее целей. "Я разыскиваю нечестивый артефакт, именуемый "Сосудом Вечности", - наконец призналась она, - "который множество столетий назад создал Кербхолд Еретик - архишаман тролей, и могущественный служитель Безымянного. В сосуд ей он поместил осколок Звездной Стены, надеясь тем самым воплотить в жизнь замысел Безымянного и провести в смертный мир Зверя о Множестве Тел. Кербхолд надеялся, что, содеяв сие, обретет божественное бессмертие. Но претворить в жизнь задуманное он не успел, ибо восстали против него тролли, и с помощью богов изгнали Кербхолда в его крепость, находящуюся в Лимбо. После чего надежно спрятали сосуд, но, похоже, слуги Безымянного прознали о том, где он находится! Практически всю свою жизнь я противостояла культу Чада Крыс; может, в обращении с оружием я не очень искусна, но сумела вывести на чистую воду немало еретиков... Если верить слухам, Сосуд Вечности спрятав именно здесь, в замке троллей. Некоторые из слуг Безымянного уже рыщут в округе, надеясь обрести реликвию. Боюсь даже подумать о том, что они собираются сделать, отыскав сосуд... Один из них уже здесь - тролль. Должно быть, он могущественный слуга Чада Крыс, ибо лишен одного глаза. Служители Безымянного приносят в жертву части своих тел, дабы тем самым обрести благосклонность божества. И чем важнее сии части, тем более достойно благословение. Надеюсь, ты сможешь покончить с троллем, отыскать сосуд и передать его мне. Я же покамест вернусь в Торваль и попытаюсь разузнать побольше в городской библиотеке".

В остовах шести башен замка обнаружил герой престранные каменные чаши, которые не преминул повернуть вокруг оси... На замковой площади возникла белокаменная стела, но когда приблизился к ней искатель приключений, древний, нечеловеческий голос зазвучал в разуме его: "Чужак, будь осторожен! Здесь нет места смертным, подобным тебе. Оставь же то, что сокрыто!"

Путь герою преступил одноглазый тролль, заявив, что наследие Кербхолда смертный не получит... тем более, что не обладает он необходимым ключом. Прикончив тролля, герой вернулся в Торваль, где в городской библиотеке поведал Элиане о противостоянии со служителем Безымянного. "Стало быть, нам нужен ключ", - задумчиво молвила женщина. - "Думаю, мне следует озаботиться выяснением, в какой форме он может быть представлен. Ведь наверняка в самом скором времени появится следующий слуга Безымянного, жаждущий заполучить сосуд. Ведь теперь они знают, где следует искать его. Посему мы должны обрести реликвию как можно скорее".

Несколько дней спустя Амандира навестила героя на постоялом дворе, сообщив, что госпоже ее удалось понять, что помянутый троллем "ключ" - колдовской ритуал троллей, свершить который надлежит, используя те самые каменные чаши, обнаружил искатель приключений которые в час недавнего визита в разрушенный замок. "По природе своей ритуал должен быть схож с сокрытым артефактом", - говорила эльфийка. В Сосуде Вечности находится осколок Звездной Стены, разделяющей сферы порядка и хаоса. Ритуал, должно быть, должен отразить подобную концепцию. Я полагаю, в виду имеется диамонид - наполовину животное, наполовину демон, - воплощенное единение порядка и хаоса! Убийство одной из этих тварей знаменует разрыв нечестивой связи между сферами, подобно тому, как делает это Звездная Стена. Мы полагаем, что чаши надлежит наполнить кровью диамонидов. В округе ты отыщешь немало белых ходоков - жутких чудовищ, порожденных чернейшей демонологией. Прикончи шестерых и вырежь их сердца. Также ритуал требует тролличьего компонента, но нам не удалось понять, что именно имеется в виду. Но, возможно, мы дознаемся до сути к тому времени, как ты обретешь сердца".

И вновь занялся герой охотой на чудовищных белых ходоков, а когда вернулся в город, Амандира, казалось, была весьма удивлена, увидев его живым. "Темные времена ожидают нас", - молвила эльфийка. - "Элиана прислала мне весть о том, что недостающий элемент ритуала - ритуальный кинжал троллей. Именно им надлежит пронзить сердца над каменными чашами, дабы явить Сосуд Вечности". Что касается ритуального кинжала, то припомнила Амандира, что несколько лет назад торговка Бера Хьяльска пробовала торговать тролличьими реликвиями, но особым спросом они не пользовались".

Во владении торговки действительно означился кинжал троллей, и Бера была счастлива расстаться с ним. Поспешив в разрушенный замок в Лесу Каменных Дубов, герой провел ритуал, и на каменном столпе возник Сосуд Вечности!.. Сразив нескольких мертвяков, служителей Безымянного, попытавшихся преступить ему путь, искатель приключений обрел наконец реликвию, которую, лишь вернувшись в Торваль, передал Элиане. "Ты... живы?!" - выдохнула женщина в вящем изумлении, но, взяв себя в руки, продолжила: "Эээ... мы тревожились о тебе. Амандире не следовало было отправлять тебя в сие гиблое место в одиночку. Но, благодарение Двенадцати, ты обрел сосуд, и теперь не доберутся до него служители Чада Крыс. Пока ты отсутствовал, я связалась с магистром Алейей Амбаретом, весьма сведущим в лимбологии, и он обещал помочь подыскать надежное хранилище для сего артефакта." Поблагодарила героя за помощь и Амандира, выказав надежду, что и впредь он встанет на их сторону в противостоянии злым силам.

  1  2  3  4  5  6