3. Отголоски двух путей

Путь Тифы

По лугу гулял ветер, лаская волосы Тифы Локхарт, пробуждая в ней воспоминания о её родной деревне. Этот ветер, что задувал со склонов горы Нибель в сторону деревни, всегда беспорядочно трепал её волосы.

— Эй, Тифа, выглядит знакомо? — спросила Айрис, пальцем показывая на широкие луга.

Они познакомились не так давно, но казалось, будто они с Айрис близкие подруги.

Тифа развернулась, и очередной порыв ветра ударил ей в спину, по пути сгибая траву вокруг. Им предстояло долгое путешествие.

— Что знакомо? Ты про луга? — Тифа обернулась и заметила, что Айрис идёт за ней.

— Нет, я про такие прогулки. Знаешь, по этим лугам... или бескрайним равнинам.

— Хм-м... Я ничего не имею против таких прогулок. Я воспринимаю их как своего рода тренировки.

— Ага. Вот какой ты человек, значит. Поняла.

— Но я предпочитаю походы в горы. Люблю наблюдать, как сменяют друг друга пейзажи.

— Я тоже! Раньше я часто выбиралась на пикники, а сейчас кажется, что это уже не то.

— Мне больше нравятся походы. Пикники — это больше про еду в корзине и всякие развлечения.

— Понимаю... Ты когда-нибудь выбиралась на пикник, Тифа?

— Ага, — ей вспомнилось детство в деревне. — По крайней мере, было что-то похожее. Но я привыкла называть это иначе.

— Как?

Вместе с воспоминаниями об этих событиях на неё накатило смущение.

— Чаепития.

— Пф! — задорно фыркнув, мимо них прошёл Ред XIII.

Он выглядел как зверь — начиная от ярко-красной шерсти и заканчивая пылающим хвостом. Однако уровень его интеллекта внешности вовсе не соответствовал. Тифа ещё не успела привыкнуть к этому.

— А какими были эти чаепития? Я хочу знать! — воскликнула Айрис, её глаза сверкали от любопытства.

— Без проблем, я расскажу.

Но с чего ей стоило начать?

***

Нибельхейм — небольшая деревушка, расположенная у подножья горы Нибель. Её история берёт своё начало с тех времен, когда люди приходили сюда лишь в поисках необычных горных флоры и фауны — тогда эта деревня была небольшим поселением с парой хозяйств, которые предоставляли альпинистам еду и кров.

Вскоре после этого «Шинра» положила на это место глаз — им нужно было расположиться подальше от любопытных глаз и ушей, подальше от возможного вмешательства республики Юнон.

Уже в следующем году — в 1960-м — они обнаружили здесь энергию Мако и начали строительство объекта, который позже назвали ‘особняком «Шинра»’. А после «Шинра» созвала рабочих со всей страны, чтобы построить у горы Нибель Мако-реактор. Работы по строительству реактора завершились в 1968-м году, и тогда деревня Нибельхейм процветала.

Но Мако-реактор старел и разрушался, так что прекращение его эксплуатации было лишь вопросом времени.

Стоит упомянуть, что деревня не могла поддерживать сама себя, что привело к сокращению численности её жителей. Выплаты от «Шинра» — за право пользоваться землей или за управление делами компании — оставались единственными средствами к существованию для тех, кто остался в деревне. И даже после того, как «Шинра» свернула свои дела, дряхлеющий комплекс оставался единственным, что поддерживало экономику поселения на плаву.

Долго так продолжаться не могло. И пусть эта мысль тяготила всех, голоса разума, взывающие изменить положение вещей, были подхвачены ветром и унесены в сторону горы Нибель, исчезнув навсегда.

***

— В деревне было ещё четверо ребят моего возраста. И все мальчишки. Мы так часто играли вместе, что наши родители начали называть нас «банда четверых». Они и были участниками моего чаепития, — сказала Тифа.

— Хм-м... Но если их было четверо и с ними была ещё ты, то разве не логично было бы называть вас «банда пятерых»? — спросила Айрис.

— Ну... одним из них был Клауд. Хотелось бы мне, чтобы он просто отвернулся от нас. Но нет, большую часть времени он нас просто игнорировал, из-за чего неизвестно сколько драк случилось. Они думали, что он просто странный, но он был опасным.

Да, именно молодой Клауд Страйф всегда шёл впереди них, словно считал себя главным.

***

Тифа родилась в семье Локхарт в 1987-м году. Её отца звали Брайан, а мать — Тэя.

Спустя восемь лет Тэю забрала болезнь, и отец остался растить Тифу один. Вещам, которым он не мог её научить, её с радостью обучали деревенские женщины. Они научили её всему, — от шитья до готовки — чему дочь должна была научиться у матери.

В их деревни царили старые традиции республики — мужчины работали на улице, а женщины занимались домашним хозяйством. Люди привыкли думать, что счастье женщины зависит от мужчины, с которым она решила связать свою жизнь.

Эмилио, Лестер, Тейлор и Тифа росли вместе едва ли не с младенчества. В своих семьях они были старшими, а их матери близко дружили друг с другом. Все детство они провели вместе. Но с того момента, как мать Тифы погибла, все стали относиться к ней как к «бедной маленькой девочке».

Когда ей исполнилось десять, она начала замечать, что её друзья смотрят на неё как-то иначе — казалось, что тогда они начали воспринимать её как возможного спутника жизни. Тогда они и начали настойчиво проявлять свои чувства и соревноваться друг с другом в попытках завоевать её внимание.

Несмотря на усталость от их заигрываний, она не могла просто осадить их, так как знала, что это заденет их чувства. Так что, не желая никого обижать, она делала вид, что попросту не понимает их романтических намеков. А если кто-то из мальчишек действовал в лоб, то она обходилась лишь какой-нибудь неопределенной фразой.

Вскоре после этого мальчики начали говорить о том, чтобы покинуть деревню. Мальчишки Нибельхейма вдохновлялись такими разговорами. Как же, их ждала карьера в «Шинра»! Они собирались разбогатеть в Мидгаре!

У каждого из них была своя мечта, но ей они обещали примерно одно и то же — обеспечить её всем необходимым, защитить её... Те красивые картинки, которые они рисовали себе с её участием, ничем не отличались друг от друга. Для этих мальчиков она была символом успеха, своего рода трофеем.

На её двенадцатый день рождения отец подарил ей новую пару босоножек на танкетке. В них она и отправилась на прогулку. Эти сандалии соответствовали последней моде Мидгара, но никак не подходили для деревенских прогулок.

Когда она осторожно ступала по земле, опасаясь за каждый шаг, её окликнул старейшина Зондер:

— Неужели это Тифа Локхарт? С днём рождения! У нас тут кошка окотилась, не примешь ли ты одного из котят в качестве подарка? Я уже поговорил с Брайаном. Заходи, взгляни сама!

Она столько раз говорила отцу о своей мечте завести кота, и сейчас она наконец осуществится!

Тифа вместе с Зондером дошла до его дома, где заглянула в деревянный ящик, куда посадили котят. Она долго стояла и изучала каждого из них, прежде чем сделать выбор.

— Вот этого? Мы назвали его Мару. Но так как теперь этой твой кот, ты можешь назвать его так, как тебе самой хочется. Я просто надеюсь, что ты всё-таки решишь сохранить ему имя.

По дороге домой котенок начал вырываться у неё из рук. Из-за своих безумных движений, которыми она пыталась удержать его на руках, она потеряла равновесие и, не в силах удержаться на своих модных городских сандалиях, неловко повалилась на землю, защищая котенка.

***

Доктор Санку диагностировал у неё растяжение правой лодыжки.

— Сандалии сломались, а ещё я подхватила какую-то заразу и неделю валялась дома с температурой. Ещё хуже было то, что Мару куда-то пропал, когда отец случайно оставил дверь открытой.

— Боже мой! Где одно несчастье, там и десять, не так ли? Подожди, получается, ты в итоге решила сохранить имя котенка?

— Мой отец всю деревню на уши поставил, чтобы найти котенка. Наш деревенский староста, должно быть, всем растрепал его имя, так что куда ни пойди, везде было слышно только «Мару». Понимаю, звучит так себе, но кот и его имя ни в чем не виноваты.

После того, как температура спала, к ней начали заглядывать друзья. Но радость была недолгой и уже через несколько дней ей это надоело.

— Слишком это тяжело, когда люди приходят к тебе домой каждый день. И я не уверена, что смогу съесть все те гостинцы, что они каждый раз приносили с собой.

Ей нужно было побыть одной.

— Не говори так, — сказал отец.

— Тогда можно мне выйти на улицу? Я хочу помочь найти Мару. Доктор говорил, что я могу пробовать ходить, помнишь?

— Хорошо. Начнём послезавтра.

— А как насчёт завтра? Ну пожалуйста!

— Мне нужно в горы. Мы отстаем от расписания в ремонте путей к Мако-реактору.

— Так я же могу и сама погулять. Я не буду выходить за пределы деревни, честное слово!

Отец о чём-то задумался. Тифа догадывалась, что его могли оскорбить его слова — сама мысль о том, что она не нуждается в его помощи была ему неприятна.

— Хорошо. Послушай...

За этими словами последовала длинная лекция о том, что можно, а что нельзя и обо всех мыслимых мерах предосторожности. Тифа слушала, не возражая.

На следующее утро, в тот же момент, когда отец отправился в горы, словно подгадав момент, к ней заглянули. Это была мать Клауда — Клаудия Страйф.

— Прости, что в такую рань, но мне очень хотелось принести его к тебе.

На руках Клаудии сидел котенок. Мару.

— Ох, спасибо большое! Где вы его нашли?

— Клауд нашёл его за горными воротами ещё вчера. Я говорила ему, чтобы сразу отнёс кота тебе, но этот мальчишка меня совсем не слушает! Так что я принесла его сама.

Тифа поблагодарила Клаудию и унесла Мару наверх, в свою спальню.

— С возвращением домой, Мару. Честно говоря, я не думала, что Клауд вообще знает о тебе.

Теперь, когда необходимость искать Мару отпала, прогулка уже не казалась такой привлекательной. Но тренироваться ходить всё-таки было нужно — боль то и дело давала о себе знать.

В гости заглянул Эмилио.

— Давай, время тренироваться! — воскликнул он, поднимая повыше какую-то корзину. — Я принёс чай и немного фруктов!

— А?

— Давай попробуем спуститься к водопаду. В таком случае мы даже не соврем, когда будем говорить, что не выходили за пределы деревни.

— Мой отец тебе рассказал, да?

— Да, он попросил меня сопровождать тебя, когда ты будешь тренироваться ходить. Попросил убедиться, что ты не покинешь деревню. Как-то так.

Эмилио казался обеспокоенным. Кажется, он думал, что за просьбой её отца стоит нечто большее.

Едва она вышла из дома в сопровождении Эмилио, как они тут же столкнулись с Лестером. В его руках, как и ожидалось, тоже красовалась корзина. Да и недовольство, мимоходом скользнувшее по его лицу, от её внимания не ускользнуло.

Несмотря на то, что это место по сути было краем деревни, все называли его просто «водопад». Он служил стоком для всей воды, что собиралась в Нибельхейме.

Мальчики сопровождали её к водопаду и поддерживали, когда она ступала на землю раненной ногой. Когда они наконец прибыли, она заметила, что Тейлор уже там и ищет для них какую-нибудь сухую полянку.

Судя по всему, её отец позвал всех троих её друзей.

— Так как уже почти время ланча, — начал Тейлор, — я принёс сэндвичи. Ветчину для них, между прочим, мы сами делаем!

Эмилио и Лестер улыбались. Ветчина по рецепту семьи Тейлор всегда была очень вкусной. Даже Тифа, до этого бывшая угрюмой, не смогла скрыть своего восторга.

Когда они собирались все вместе, разговоры обычно стояли только о Мидгаре — о городе мечты всех трёх мальчишек. Там была школа и всем её ученикам приходилось усердно учиться. Дети в трущобах же учились читать и писать у волонтеров, что приезжали из Мидгара. Их же образование, скорее всего, было на том же уровне, что и у детей из трущоб.

Кратчайший путь из трущоб в «Шинр» лежал через программу подготовки СОЛДАТов, из-за чего они задавались вопросом, какова вероятность того, что СОЛДАТ погибнет. Они были уверены, что деньги — это решение всех проблем. Они обсуждали какие-то факты, мифы и откровенные недоразумения, но выражения их лиц оставались серьёзными.

Мидгар вызывал свой интерес и у Тифы. Она не могла без волнения думать об этом далеком мире, о большом удивительном городе.

— Если вы всё-таки переедете в Мидгар, не захочется ли вам вернуться сюда? — спросила Тифа.

— Если я не смогу адаптироваться к городской жизни, то другого выбора у меня и не будет.

— Не хочу, чтобы люди смотрели на меня как на неудачника, так что если что-то пойдет не так, то я лучше в другой город перееду.

— Но если никто из нас не вернётся, то тебе будет одиноко, не так ли, Тифа?

— Кто знает? — сказала она. — Может, вы и вовсе обо мне забудете.

Тифа смутилась в тот же момент, как эти слова сорвались с её губ. Звучало так, будто она обиделась. И, конечно же, Эмилио и ребята тут же попытались её подбодрить. Когда они отошли от воды, мальчики начали переговариваться друг с другом.

— Классный был пикник! Давайте как-нибудь повторим.

— Ты называешь это пикником? Чтобы был пикник, надо выбираться подальше.

— Пикник можно устраивать и поблизости. Это же не поход.

— А как насчёт чаепития? — вмешалась Тифа. — Чаепития — это мило и элегантно.

Ей вспомнилась фотография: там она сидела на коленях у матери, когда та расположилась за чайным столиком и потягивала один из своих любимых чаев в компании более успешных родственников в эпоху республики. Возможно, на этом фото были и её бабушка с дедушкой.

— Что такое чаепитие?

— Что ж, если Тифе хочется чаепитие, то я в деле.

— Я тоже!

Эти чаепития продолжались, пусть и становясь всё более редкими, пока все мальчишки не покинули деревню.

***

— Мальчики так много говорили о Мидгаре, что в итоге я начала воспринимать его как своего соперника. Мне хотелось носить одежду по последней моде, поэтому я просила сшить её тех, у кого руки росли из нужного места. Ещё и из тканей, каких в нашем магазине не купишь. Я даже сладости научилась печь. Не думаю, что до этого я когда-либо пыталась привлечь чье-то внимание.

— Делаешь из Мидгара соперника, а? Очень в твоём духе, Тифа, — это был голос Баррета Уоллса.

Он оказался прямо за ними, а они и не заметили.

***

Когда её друзья заявили, что уезжают из города, на улице вовсю цвела весна. Их время подходило к концу. Ожидание будущего заставляло её волноваться сильнее обычного.

Поздно вечером она решила испечь торт. Сначала хотела печенье, но потом поняла, что торт сможет сделать их последнюю весну по-настоящему незабываемой.

Она быстро проверила, что есть в кладовке, написала список необходимых ингредиентов и бросилась в магазин, принадлежащий семье Эмилио.

Стоя у магазина, она почувствовала на спине чей-то взгляд. Обернувшись, она увидела Клауда Страйфа. Теперь они смотрели друг на друга.

Обычно, когда их взгляды встречались, он отворачивался и куда-то убегал, но сегодня Клауд вёл себя иначе. Она видела, как дрогнули его губы.

Он что-то сказал, но Тифа не сумела расслышать, что именно. Она склонила голову набок. Заметив её движение, он бросился к ней, инстинктивно она едва не бросилась бежать.

— В полночь. Водонапорная башня, — выпалил он, остановившись буквально в сантиметре от неё.

— Хорошо.

Едва услышав ответ, Клауд бросился бежать. Ему словно хотелось спрятаться от неё куда-то.

«Мог бы и не торопиться», — подумала она и сама поспешила в сторону от него, направившись к дому.

Ингредиенты! Она забыла их купить! Отец взглянул на неё с недоумением, однако она сделала вид, что чем-то расстроена и заперлась в своей комнате, где могла побыть одна и спокойно подумать.

Мару сидел на кровати, но она взяла его на руки и уселась на пол, усадив кота к себе на колени. Её сердце билось, как ненормальное. И не только потому, что ей пришлось бежать.

Когда они в последний раз говорили друг с другом? Ах да. После своего первого побега Мару сбегал ещё несколько раз, а Клауд находил его и оставлял у себя. Это случалось так часто, что в конце концов Тифа поняла, что если кота не трогать, то через несколько дней он вернётся сам. Однако это не мешало ей каждый раз отправляться на его поиски. Ей не разрешили покидать деревню, но она знала, что в горах водятся монстры...

Когда она оказалась у горных ворот и звала своего кота, она заметила, как Клауд Страйф спускается куда-то вниз. Он тоже заметил её, но тут же отвёл взгляд.

— Я видел Мару. Вот там, рядом с тобой, — бросил Клауд, проходя мимо неё.

— Спасибо.

Клауд направлялся в сторону деревни, но в один момент остановился и повернулся к ней:

— Ты его не кормишь? Я видел, как он ест птиц.

— Кормлю!

Рьяно протестуя, она бросилась в сторону гор и, конечно же, нашла там Мару. Его пасть была измазана в крови.

— Когда это было?

Мару сидел у неё на коленях. Она поглаживала его по спине, а он мурлыкал от удовольствия, прикрыв глаза.

Когда они были маленькими, Клауд и Тифа часто играли вместе. Их дома находились друг напротив друга, так что можно было легко ходить друг к другу в гости.

— У Клауда такое красивое лицо, — однажды, когда они сидели за обеденным столом, её мама сделала ему комплимент.

Сколько ей тогда было? Семь? Или уже восемь? По какой-то причине тот комплимент заставил её светиться от счастья и смущения одновременно. Мама тогда понимающе подмигнула ей, но их заметил отец и отчего-то отругал обеих. Этот момент отложился в её памяти как одно из немногих воспоминаний о временах, когда её мама была ещё жива.

Когда же Клауд начал дистанцироваться ото всех остальных? Между ним и другими мальчиками что-то произошло? Что она точно понимала, так это то, что его поведение как-то связано с жуткой смертью её матери. Но ведь он перестал приходить играть с ней ещё до этого.

— Интересно, почему же?..

Держа Мару у себя на руках, она подошла к окну и бросила взгляд на стоящую вдалеке водонапорную башню. Если они пересекутся там, то их обязательно заметят. Вот почему он попросил встретиться в полночь — к этому времени все уже лягут спать.

Что же такое полночь? Двенадцать часов ночи, верно? Клауд действительно думал, что она сможет вот так вот запросто его понять?

— Клауд... Ай, ладно, неважно.

Теперь уже не было никакого смысла гадать.

— Как думаешь, что мне надеть?

Мару это было совершенно неинтересно. Он спрыгнул на пол и направился в сторону кровати.

В дверь постучали, она услышала голос отца:

— Тифа?

Она открыла дверь и увидела, что он едва держит глаза открытыми — настолько он был уставший и сонный.

— Я собираюсь лечь пораньше сегодня. Что-то от этого ремонта моста у нас одни проблемы.

— Хорошо, я поняла. Отдохни хорошенько.

Он выглядел так, будто его что-то тревожит.

— Что-то случилось?

— У тебя недавно было плохое настроение.

— Ещё бы у меня не было плохого настроения, когда ты такие вещи говоришь, — засмеялась Тифа.

— Ладно, я тебя понял, — ещё отец смеялся вместе с ней. Он пожелал ей спокойной ночи и отправился в свою комнату.

Выбирая наряд, она осознала, что это будет первый раз, когда она выберется из дома в полночь, ничего не сказав отцу. Да и не с кем-нибудь, а с Клаудом Страйфом! Эта ночь была особенной. Она не могла успокоиться и сон был последним, о чём она могла бы сейчас подумать.

Одевшись, она выглянула в окно. Уже пора. Однако, вопреки её представлениям, вокруг светилось ещё очень много окон. Клауда рядом с водонапорной башней видно не было. Она погасила свет и вышла из комнаты. Мару попытался было пойти вслед за ней, однако Тифа загнала его обратно и прикрыла за собой дверь.

Остановившись у дверей в спальню отца, она прислушалась — тот мирно посапывал во сне. Она осторожно спустилась вниз, прошла через гостиную и наконец-то распахнула входную дверь.

Стоило ей только оказаться на улице, как она сделала глубокий вдох. Небо было усыпано звездами — такими яркими, что казалось, что ещё немного и начнётся настоящий звездный дождь.

Ждал ли Клауд её у водонапорной башни, предаваясь эмоциям? Эмоциям, которые могли значить нечто большее, чем просто дружбу. Признается ли он ей в своих чувствах? И если да, то что она ему ответит?

Нравится ли он ей вообще?

Она коснулась ладонью своего сердца и глубоко задумалась. Да, ошибки быть не может — он ей нравился. Однако эта симпатия была не из ряда тех, когда хочется просто проводить время вместе.

У Клауда такое красивое лицо... И опять ей вспомнились слова матери: «Думаю, он даже красивее, чем твой знаменитый герой Сефирот». Её мама сравнивала Клауда с СОЛДАТом из компании «Шинра», — которого молодежь в то время называла Сефиротом, героем — чтобы сделать ему очередной комплимент. Тифа помнила, что в тот момент задалась вопросом, действительно ли он так красив.

Причиной, по которой её сердце сейчас колотилось в бешеном ритме, был тот факт, что Клауд был красив и недостижим, словно звезда на небесах.

— Спасибо, мам, — она нервничала. Её шаги стали легче, она со всех ног устремилась в сторону водонапорной башни.

Клауд уже ждал её. Он сидел на высокой приступке и мотал ногами туда-сюда. В последний раз, когда они оказывались здесь вдвоем, они были совсем ещё детьми. Каким голосом ей говорить с ним? Лучше всего, наверное, обычным. Погодите-ка, а как звучал её обычный голос?

— Спасибо, что дождался.

Или это было слишком наигранно?

В том, что рассказал ей Клауд у водонапорной башни не было ничего необычного. Он сказал, что покинет деревню ближайшей весной. Сказал, что он отличается ото всех остальных. Остальные мальчишки говорили ей то же самое. Но это её не разочаровало.

Произошло ли это потому, что в ночь, когда падают звёзды, всегда происходит какая-то магия? Или же это всё из-за её восторженного взгляда на Клауда, которого она находила таким милым? Обещание, которое она предложила, было всего лишь простой идеей.

— Пообещай мне кое-что. Когда ты станешь знаменитым, если вдруг я окажусь в ловушке или в беде, пообещай, что ты придёшь и спасёшь меня.

Просто идея, но в тот момент, когда они оба произнесли нужные слова, это стало для них обещанием. И в эту ночь она наконец-то сумела увидеть Клауда другим — обычным человеком. Да, Тифа влюбилась в Клауда. Это был тот тип любви, где ей просто хотелось быть с ним рядом. По крайней мере, так она её ощущала.

Подобно тому, как ветер срывался с горы Нибель, её друзья отправились каждый в своё путешествие. Эмилио явился накануне вечером, чтобы рассказать ей о том, что обязательно к ней вернётся, а затем запрыгнул в грузовик, перевозящий оборудование для починки объектов, и в последний раз высунулся из его окна, махая ей на прощание.

В то же время прилетел вертолет за Лестером и Тейлором. Такие привилегии предоставляли тем, кто попал на службу в компанию «Шинра». Лестер произнёс свою энергичную прощальную речь и так же энергично обнял её. Тейлор же стоял позади него, не произнося ни слова. Время было на исходе и Тифа сама потянулась к нему, чтобы обнять. Тейлор, должно быть, завидовал Лестеру — попрощаться с тем пришло сразу несколько девушек и все они пытались его обнять.

Когда погода разгулялась и стала по-настоящему весенней, Клауд тоже уехал из их деревни. Она слышала, как он сел в грузовик армии «Шинра», который приехал за ним поздно ночью. Из-за каких-то проблем с документами его зачисление отложили, а вертолет, который должен был прилететь за ним, разбили в бою.

У них не было и шанса попрощаться друг с другом, обсудить планы на будущее или даже просто обняться. Клауд был прав. Тифа тихо усмехнулась, а затем расплакалась.

Когда Нибельхейм совсем затих, Тифе было уже тринадцать лет. Её отец устроил ей грандиозный праздник. Однако от покинувших деревню мальчиков она не получила даже захудалой открытки. Возможно, они были так заняты устройством своей новой жизни, что уже и забыли о ней. Такими мыслями она пыталась отогнать в сторону своё одиночество.

***

— Эй, Тифа, — взволнованно позвал её Баррет.

— Хм?

— Ты как-то внезапно замолчала. Что на тебя нашло?

— Ох, прости. Просто... на меня нахлынули воспоминания. Так на чём я остановилась?

— На том, что Мидгар стал твоим соперником.

— Отлично. Тогда следующий рассказ — о судьбоносной встрече с моим наставником.

***

Всё своё время она проводила в одиночестве — читала, шила или готовила. Разговаривать с кем-то, кроме своего отца, ей тоже не хотелось. Тифе быстро привыкла к такой жизни, более того — ей даже понравилось.

Она никогда и не думала, что жизнь может быть настолько спокойной и умиротворенной. Может, это Клауду и нравилось? Может, ему нравилось быть одиноким и проводить время с самим собой, а она придумала себе, что он несчастен и страдает. Теперь ей было стыдно за столь высокомерные размышления.

Ведь всё его поведение сводилось к тому, что он отказывался заниматься тем, что было ему не по душе или казалось слишком утомительным. Она была полной его противоположностью. Если бы у неё хватило сил не думать о том, что подумают о ней окружающие, то насколько бы всё изменилось? Вариантов было бесконечное множество.

— Тифа, — позвал её отец. — Мару снова куда-то пропал. Не поищешь его?

— Что, опять?

Она была уверена, что если оставить его в покое, то в итоге его покормит кто-то из соседей или он снова отправится ловить птиц. Она задумалась, что скажет отец, если она скажет ему что-то вроде «не переживай, он сам скоро вернётся» и представила себе выражение его лица. Ну какой хозяин не выйдет на поиски своего кота? Что подумают соседи? И разве она сама не пожалеет, если с ним что-то случится?

— Мару, куда ты запропастился?!

Нелегко было изображать из себя Клауда.

В пределах деревни Мару не нашлось, так что она решила посмотреть поближе к горам.

Неспешно прогуливаясь, глядя на плывущие по небу облака, внезапно она обнаружила, что ноги принесли её к реке Ганслер. Здесь витал прохладный ветерок. Она поняла, что сильно отвлеклась от поисков и собралась было уйти, но... Опасаясь, что кот мог свалиться в реку, она всё-таки осмотрелась вокруг.

— Чего?

Среди до боли знакомых видов она заметила фигуру то ли молодого, то ли всё-таки пожилого человека, который стоял посреди бурного течения реки. У него была массивная фигура, четко выделялись оголенные широкие плечи, а руки его были толще, чем у любого человека, какого она когда-либо встречала. Его волосы отливали чистым серебром и были удивительно длинными. Клауд тоже отрастил волосы чуть ниже плеч, но у этого мужчины они были намного длиннее.

Этот человек сопротивлялся течению, чтобы его не сбило водой. Ей вспомнилось, как Эмилио однажды оказался в столь же затруднительном положении. Местным пришлось собрать все веревки, какие только удалось найти и отправить лодку, чтобы вытащить его оттуда. Тогда-то и было решено, что дети до десяти лет будут появляться близ реки Ганслер только в присутствии взрослых. А ведь иногда и взрослые-то едва могли выдержать её течение.

Перед её глазами всплыло искаженное ужасом лицо Эмилио, зовущего на помощь.

— Вы в порядке? Я позову на помощь! — обратившись к незнакомцу, она тут же развернулась и собралась бежать в сторону деревни.

— В этом нет нужды. Спустись и взгляни на это, — послышался мужской голос.

Тифа остановилась и обернулась. Только сейчас она увидела, что мужчина стоит на одной ноге, а его руки вытянуты над головой в причудливом жесте. Поток грязной воды разделялся надвое, едва касаясь его ноги. Даже ни разу в жизни не побывав в такой позе, она могла догадаться, что равновесие в ней поддерживать трудно.

Вдруг он подогнул правую ногу и подпрыгнул так высоко, что она чуть не потеряла его из виду. Он промчался по скалам вдоль реки и последним прыжком приземлился аккурат рядом с Тифой.

— Меня зовут Роша Занган, — он протянул ей свою массивную руку. — Ну давай же, пожми мою руку!

Тифа вынуждена была послушаться.

— Ай!

Занган крепко сжал её руку. Неужели все взрослые такие?

— Больно же!

— Прошу прощения, — Занган тут же ослабил хватку, но при этом пожимал уже обе её руки. — Хо-хо!

Тифа в страхе застыла. Не в опасности ли она?

— И икры тоже неплохие.

Нет, ну это точно не к добру!

— Хватит, пожалуйста! — наконец-то она повысила голос.

Её крик заставил Зангана отпрянуть, а она, освободившись из его стальной хватки, поспешила убежать.

Уже вернувшись домой, она приняла душ, чтобы смыть с себя чужие прикосновения. Ей стало чуточку легче, а потом и отец домой вернулся, да ещё и с Мару на руках.

— Зондер прикормил его около ратуши. Пришлось рассказать ему, что так делать не надо.

— Я рада, что он нашёлся.

У неё не было никакого желания рассказывать отцу об инциденте с этим Занганом. Стоит ей только заикнуться об этом, как ей тут же запретят даже появляться близ реки.

— Кстати, Тифа... У нас в деревне остановился знаменитый мастер боевых искусств. Я слышал, что он путешествует по миру, собирает знания, а нас он хочет научить разным упражнениям для здоровья и долгой жизни. Интересно звучит, не так ли? Судя по всему, он собирается продемонстрировать все эти чудесные упражнения завтра на главной площади. Как насчёт того, чтобы сходить и посмотреть?

— Ладно, давай сходим.

Она была уверена, что этот «учитель» — тот самый человек, которого она видела у реки.

***

Нибельхейм буквально бурлил от беспокойства из-за прибытия этого мастера. Это было вовсе не то волнение, которое испытывали местные, читая новости в газете или слушая их по радио, на этот раз они могли почти всей деревней собраться на площади.

Ничего удивительного, что староста оказался в самом центре толпы и с энтузиазмом представлял всем Рошу Зангана.

— Жители Нибельхейма, я знаю, что по утрам у вас мало времени, так что тратить лишнее не будем! Начнём мы с упражнений школы Зангана на долголетие. Я — Роша Занган — посвятил всю свою жизнь и всего себя боевым искусствам, и основу моих тренировок составляют именно упражнения на долголетие. Научившись их выполнять, вы сможете делать их каждый день, день за днём, пока продолжительность вашей жизни не увеличится. Вперед! Давайте проживём как можно более полноценную жизнь, пока ещё можем!

— Вы чертовски правы! — вмешался староста, громко рассмеявшись. Несколько людей поддержали его таким же наигранным смехом.

— Так, а теперь руки в стороны. И постарайтесь никого ими не ударить. Найдите идеальное положение и убедитесь, что ваши движения достаточно свободны.

Жители начали вяло шевелиться. Занган наблюдал за ними и снова и снова кивал в знак одобрения.

— Мои добрые друзья из Нибельхейма, для начала следует сделать вот что: поднимите руки вверх, пальцы потяните к небесам, плечи должны прижиматься к ушам. Ладони вперед! Тяните пальцы к небу, сильнее, пока не почувствуете, как горят их кончики! Тянитесь вверх так, чтобы ангелы могли спуститься с небес и ухватить вас за запястье! Тянитесь всё выше, пока не почувствуете, что ваше тело практически плывёт. Не торопитесь... Когда вытянитесь максимально сильно, встаньте на цыпочки.

Занган улыбнулся и бросил взгляд на Тифу, которая отчаянно тянула руки вверх. Она вытянулась всем телом, встав на цыпочки, и представила, как кто-то тянет её ещё выше.

Взрослые вокруг неё один за другим теряли равновесие. Пытаясь встать на цыпочки, они запинались и приходилось всё начинать сначала. Тифа же, несмотря на такую неустойчивую позу, к собственному удивлению сумела удержаться на ногах. Занган кивнул ей в знак одобрения.

— Когда я досчитаю до десяти — опускайтесь! — предупредил Занган. — Восемь... Девять... Десять!

Жители деревни попытались расслабиться. Тифа слышала, как люди вокруг оправдывались за то, что не сумели сделать упражнение правильно.

— А теперь давайте ещё разок! Если ваше тело дрожит, то и ваше сердце тоже. Вы дрожите и внутри, и снаружи!

— Именно так! — поддакнул староста, а ответом ему тут же стал смех.

Пока все остальные продолжали наступать на те же грабли, что и раньше, Занган продолжал смотреть на Тифу. Он даже поднялся на центральную платформу, чтобы лучше её видеть.

Подобное внимание заставило её нервничать, в результате она даже покачнулась. Занган усмехнулся.

— А теперь поднимите руки, как и в прошлый раз. Они должны находиться параллельно вашим ушам. Затем поднимите правую ногу и согните её под углом девяносто градусов. Всё ясно? — Занган продемонстрировал нужное движение. — И замрите! Если будете думать о том, как держать равновесие, то тут же его и потеряете. Попробуйте представить, что вы превратились в статую. Хорошее воображение всегда помогает дисциплинировать тело.

Их глаза встретились вновь, и она буквально почувствовала, что он одобряет её действия.

— Хорошо, а теперь снова немного растяжки. Представьте, что вы снова плывете — от этот деревни к далекому неизвестному городу и обратно. Вы навещаете своих друзей там, далеко. Воу, да вы только что до смерти их напугали!

Некоторые из тех людей, кто потерял равновесие, рассмеялись. Большинство в конце концов не сумело удержаться и повалилось наземь, Тифа же продолжала стоять на одной ноге, неподвижная, словно скульптура.

— Что же дальше? Медленно разведите руки в стороны, почувствуйте это движение во всей конечности, прочувствуйте ваши плечи.

Тифа следовала указаниям Зангана. Широко разведя руки, она вдруг осознала, что так держать равновесие даже легче.

— Представьте, что на плечах вы держите длинную палку. Так проще балансировать, не так ли? Но вскоре вы почувствуйте, как рукам становится тяжелее. Прочувствуйте свои пределы. Раз, два, три...

Занган продолжал медленно считать. Как он и говорил, её рукам становилось всё тяжелее и тяжелее. Интересно, зачем она вообще это делает? Она ведь может остановиться, если захочет.

Ответ пришёл откуда не ждали — это было типичное нибельхеймское упрямство. Она не хотела, чтобы Занган или кто-то из местных подумали, что она слабая.

— Вот это да, Тифа. Не знал, что ты так можешь, — с восторгом произнёс её отец. Он всё ещё находился рядом, пусть уже и сидел на земле.

Она пропустила его слова мимо ушей.

Её взгляд был сосредоточен на Зангане — он ходил по площади, наблюдая за детьми. Он подходил к каждому и когда он держал их за плечи, — она точно это видела — то ощупывал их руки. А потом ещё и присел, чтобы пальцем ткнуть в икры одного из детей.

Тифа вспомнила вчерашний день. Так он думает, что у неё неплохие икры?

— Ох, — вслух воскликнула она, ошарашенная собственными мыслями. Внезапно в голове всплыло слово, которое она слышала раньше: «работорговля».

Что если он обманывал детей и пытался заманить их куда-то и продать? Ведь если у них сильные руки и ноги, значит, они будут хорошо трудиться. Она слышала, что в городах существовали даже сиротские приюты, где держали детей, которых потом продавали за большие деньги на невольничьих рынках. Что если Занган пришёл откуда-то оттуда?

Руки становились тяжелее, мышцы ныли от боли.

— Дисциплина требует отличного воображения, — воскликнул Занган.

Всё её тело била дрожь. Никакая дисциплина сейчас не помогла бы ей удержать равновесие, поэтому она пошатнулась.

— Уф.

В тот момент, когда её правая нога коснулась земли, она услышала его глубокий голос:

— Хорошо, этого достаточно. Теперь поднимите свою левую ногу и точно так же согните её под углом девяносто градусов.

Не желая больше следовать указаниям торговца людьми, Тифа присела на корточки. Занган заметил это, но не обратил на неё внимания, продолжая раздавать указания остальным жителям деревни.

Некоторые, потерпев неудачу в середине, начинали сначала. Несмотря на то, что людям явно нужен был перерыв, они не останавливались. Держался даже её отец.

Учитывая обстоятельства, Тифа бы сто раз пожалела, если бы не остановилась, однако в словах Зангана была сила. Сила, способная вдохновлять людей и мотивировать их противостоять трудностям. Его голос отличался от голоса любого из жителей их деревни, такого она никогда раньше не слышала.

Когда кто-то в Нибельхейме хотел заставить другого что-то сделать, обычно дело ограничивалось простой просьбой. И если вдруг это не срабатывало, то люди просто расстраивались и бросали попытки продолжить.

Но Занган был совсем другим человеком. Он руководил ими, в какой-то мере даже поощрял. Такой человек не мог оказаться работорговцем. Её разыгравшееся воображение сыграло с ней злую шутку и почти лишило её возможности узнать об этом новом мире.

Тифа поднялась на ноги. Ещё не всё потеряно.

— Что, думаете, справитесь со следующим упражнением? Будет больно!

— Пожалейте нас! — жалким тоном воскликнул староста.

По всей площади послышался смех. Занган улыбнулся и снова посмотрел на Тифу. Больше он не казался ей торговцем людьми.

— Скрестите руки на груди, пусть ваша правая рука коснётся вашего левого плеча, а левая — правого. После этого согните ноги в коленях и чуть-чуть опуститесь. Спину держите прямо. Осторожнее. Почувствуйте напряжение в бедрах. Аккуратно... спокойно...

Сосредоточьтесь. Будьте внимательнее. Расслабьтесь. Сколько раз уже прозвучали эти слова?

— Что ж, хорошо, на этом сегодня и закончим. Если можно, конечно. Предлагаю заниматься через день. Но если кто-то захочет делать это каждый день — я не против. Даже не думайте перенапрягаться и принимать какие-то лекарства. Сегодняшний урок был непростым, так что тех из вас, у кого болят ноги или тех, у кого не хватает силы воли...

— Нет тут таких! — пошутил староста, жители поддержали его аплодисментами.

— Я вас не оставлю — не такой я человек. Обязательно найдётся техника, которая подойдет именно вам. Так что просто продолжайте заниматься, пока не найдете её. В первую очередь вам нужны сила воли и воображение. С теми из вас, у кого уже есть и то, и другое, и кто желает развивать в себе эти качества, я предлагаю встретиться завтра. Извлеките из наших встреч максимум. Желаю вам прекрасной долгой жизни!

***

— Но на следующий день мы так и не увиделись.

— Что? — удивленно спросила Айрис. Слушая историю Тифы, она тоже развела руки в стороны. — Но я же тоже хотела узнать, как делать эти упражнения!

— Я научу тебя попозже.

— Отлично!

— Так что случилось-то? — заинтересованно спросил Баррет.

— Ах да. Той ночью проходила встреча, на которую допускались только взрослые. Они собрались вокруг мастера Зангана в ожидании его историй. Тогда он начал критиковать «Шинра» — сказал, что их Мако-технологии стали причиной войны; что начинали они как торговцы оружием и так и не прекратили его разрабатывать, а война для них — всего лишь испытательный полигон для новых изобретений.

— Так это же правда! Какая же это критика, когда человек просто правду говорит!

— Ну да. Даже мой отец часто жаловался на то, как «Шинра» ведет дела, да и староста винил их чуть ли не во всех грехах, но они не могли просто кивнуть и согласиться со словами незнакомца. Уж точно не в этой деревне, которая и жила-то на деньги «Шинра». Что если он сам был из «Шинра» и просто пытался поймать их на слове?

— Так Занган был шпионом? — глаза Айрис расширились.

— Нет. Но я уверена, что именно так думали люди. В результате они решили обойтись строгой дозой гостеприимства и отправить его восвояси. Позже, когда я выслушала всех и совместила их рассказы, картина выходила примерно такая.

***

Перед рассветом она услышала, как что-то постукивает по окну. Должно быть, кто-то снаружи пытался привлечь её внимание. Только она не представляла, кто это мог быть и кто бы сумел достать до её окна. Она ведь жила на втором этаже.

Ну конечно! Это мог быть только он. Она поднялась с кровати и распахнула шторы — за окном действительно находился Занган, жестом он попросил ей открыть окно. Тифа послушалась, но переживала, что отец убьёт её, если вдруг узнает об этом.

— Доброе утро.

— Доброе.

— Я уверен, что твой отец уже рассказал тебе о том, что на рассвете я должен покинуть деревню. Я ничего не могу с этим поделать.

Тифа рассеянно кивнула.

— Есть кое-что, что я хотел бы уточнить. Я не работорговец.

— Чего?

— Вы, молодежь, принимали меня за одного человека, в то время как все остальные — за другого, считая, что я шпион. Ты же бросила на меня самый озлобленный взгляд. Так я угадал?

— Простите.

Занган рассмеялся в ответ на её извинения и сказал:

— Тифа Локхарт, ты же чувствовала мой пристальный взгляд с того момента, как мы впервые встретились? Я не буду ходить вокруг да около: не хочешь ли ты стать моей ученицей? У тебя есть нужные качества и способности. Качества — это твои гибкие конечности и сильное тело. А способности — это твой внутренний дух. Тело нужно богатое воображение, чтобы держать дисциплину, а богатое воображение напрямую связано с честным сердцем.

— Откуда вам знать, что у меня в сердце творится?

— Пф! Помнишь нашу встречу у реки?

Она бы не назвала эту встречу чем-то хорошим.

— Прежде чем туда пришла ты, многие жители деревни проходили мимо — они тоже видели меня, но позвать на помощь решила только ты, Тифа. Ты была единственной.

В тот момент он вовсе не нуждался в помощи. Тифа чувствовала себя неловко, когда её хвалили за собственную ошибку, утверждая, что это признак доброго сердца или каких-то способностей.

— Близится рассвет. Я должен передать тебе эту книгу тайн, — Занган вытащил откуда-то тоненькую книжку и передал её ей. — Я собрал все методики базовых тренировок школы боевых искусств Зангана в этой книге. В этом томе я описал двенадцатиступенчатую программу тренировок, которая поможет тебе справиться со своим телом. Там также описаны методы, которые помогут перейти от теории к практике. Когда придёт время, я пришлю тебе второй и третий тома. А когда ты станешь взрослой, я уверен, ты будешь просто превосходным мастером боевых искусств.

— Мастером боевых искусств...

— Ну, я не могу с точностью утверждать, что к тому времени ты будешь мастером или вообще решишь им стать, но эти тренировки определенно сделают тебя сильнее. И если ты станешь сильнее, то сможешь одолеть своего злейшего врага. Более того, становиться сильнее и развивать волю — единственный способ его одолеть.

— Мой злейший враг? Кто это?

— Это ты. Твои слабости. Сейчас ты в том возрасте, когда ты уже кое-что о себе знаешь. Давай посмотрим... Например, когда ты думаешь про себя «Я ненавижу своего отца, всех этих взрослых и моих друзей, которые выводят меня из себя. Почему они меня не понимают? Я особенная, они должны знать, что я чувствую», то ты смотришь на других свысока.

Тифа молчала.

— Прежде чем ставить кого-то ниже себя, нужно в первую очередь узнать, кто же ты. И лучший способ это сделать — это сразиться с собой лицом к лицу. Потому что как ты можешь оценивать кого-то другого, не оценив в первую очередь себя? Если у тебя нет начальной точки для суждений, то они будут варьироваться в зависимости от твоих чувств, эмоций, да даже погоды. И если посмотреть на это с такой стороны, то очень легко дать обществу неверную оценку, не так ли? Мои учения могут стать для тебя той самой начальной точкой. С ними ты сможешь встретиться со своим старым врагом — то есть с самой собой — и узнать, кто же ты на самом деле. Вот чему ты должна научиться в школе боевых искусств Зангана.

— Ладно...

На самом деле она толком ничего не поняла. Казалось, что Занган говорил под влиянием собственного восторга.

— Моя вина в том, что ты не поняла этих слов или всё-таки твоя? Чтобы верно рассудить, тебе нужно хорошо знать саму себя.

— Если так, то...

— Давай я скажу проще: упражнения нужны не только твоему телу, но и твоему разуму. Школа боевых искусств Зангана окажет на твой разум колоссальное влияние. По крайней мере, таков план, — он улыбнулся. — Я не стану тебя принуждать. Если ты не хочешь, то просто сожги эту книгу и дело с концом.

— Вы хотите, чтобы я её сожгла?

— Ну так в ней же всё-таки тайны записаны, — в уголках его глаз образовались морщинки, когда он вновь улыбнулся.

***

— Эй... — Баррет подошёл поближе. — Так что было в этой книге тайн?

— Этого я даже тебе не могу рассказать, Баррет. Это тайна.

— Почему ты не согласилась сразу, когда встретила мастера? — поддела ее Айрис.

— Пф! Так и вижу, как вы двое хихикали бы над тем моментом, где он отсылает меня прочь.

Внезапно Ред XIII низко зарычал.

— Что такое, Рэд?

— Пожалуйста, ну дай мне дослушать историю. И, Баррет, прекращай уже её перебивать.

***

С решением старосты Зондера согласились не все. Старики — основная сила в деревне — начали возмущаться. Судя по всему, им понравились упражнения Зангана на долголетие, и они сожалели, что не сумели их толком запомнить. Они хотели, чтобы кто-то следил за тем, делают ли они их правильно и хотели узнать, какие ещё упражнения они должны были выполнять.

Староста явился к ним, когда они собирались есть.

— Эй, Тифа... — угрюмо обратился он к ней. — Ты не научишь наших старичков выполнять упражнения Зангана?

— Почему это должна делать Тифа? — спросил её отец. Она заранее знала, что он спросит.

— Потому что так сказал Занган. Он сказал, что если нам понадобится кто-то, кто будет нас учить, то Тифа сможет этим заняться. Сказал, что она контролирует своё тело лучше, чем кто-либо из собравшихся на площади в тот день.

Ей льстило, что кто-то говорил о ней в таком ключе даже в её отсутствии, но вместе с тем такие фразы и смущали.

— Зондер, не вмешивай в это мою семью.

— Да ну брось! Я уже по уши в проблемах. Эти старики просто не знают, когда надо остановиться!

— Пф, — фыркнул Брайан Локхарт. Ему нравилось наблюдать за тем, как пытается выкрутиться староста.

Она никогда не могла сказать, ладили ли между собой эти двое.

— Тифа, что скажешь?

— Мне нужно будет просто учить старичков этим упражнениям, так? Если это всё, то я хотела бы попробовать.

— Тифа... — начал было её отец, но тут же передумал. Его дочери вредно было иметь много свободного времени, а так она хоть чем-то будет занята. — Ладно, если хочешь этим заниматься, то уж постарайся.

Когда Тифа готовила завтрак, она услышала стук в дверь и поспешила открыть её, но за порогом оказалась едва знакомая ей женщина. Это была пожилая леди по имени Мон Ами — она приходилась своего рода тетей старосте Зондеру. Её волосы были собраны в такой пучок, что кожа на лице сильно натянулась — даже глаза поползли куда-то вверх и выглядели совсем неестественно.

— Доброго утра. Давно не виделись, Тифа. Я слышала, что Зондер уже всё тебе рассказал. Как насчёт двух гилей в час?

— Прошу прощения? — она понятия не имела, что ей полагается какое-то вознаграждение.

— Что ж, тебе уже тринадцать. Полагаю, ты уже не маленькая девочка и этого тебе будет маловато. Тогда как насчёт четырёх?

— Да нет, мне не нужны деньги.

— Так дело не пойдет. Мы к этому относимся очень серьёзно, так что и работа твоя будет оплачиваться.

Неважно, как сильно верил в неё Занган — справится ли она с поставленной задачей? Однако возможность самостоятельно зарабатывать деньги казалась очень привлекательной. Перед ней же буквально новый мир откроется.

Мон Ами решила, что молчание Тифы — очередная попытка поторговаться.

— Шесть гилей.

— Хорошо, пусть будет шесть гилей.

— Брайан никогда не покидал деревню. Ему хотелось, чтобы Тэя всегда была только с ним, — Мон Ами внезапно заговорила о её родителях, когда они устроили тренировку на площади.

— Правда? — переспросила Тифа, поправляя положение руки Мон Ами. Чтобы достичь нужных результатов, ей нужно было выпрямить спину и слегка выпятить грудь.

— Она была очень популярна, эта девчонка.

Было не очень приятно слышать, как её мать называют «этой девчонкой», однако Тифа лишь подбодрила старушку. Слушать рассказы стариков входило в её обязанности. Ответственность, которую она получила вместе с зарплатой, закаляла её терпение.

— А тебе стоило бы уехать из деревни, — внезапно сказала Мон Ами. — Разве не веселее путешествовать по всяким разным местам вместе с мастером Занганом?

— Определенно.

— Да брось, рядом со мной тебе не нужно притворяться. Да и тебе самой нет смысла обучаться таким образом. Просто подумай об этом на досуге, ладно? Судьба женщин Нибельхейма должна наконец измениться.

Тифа молча кивнула и вновь поправила руку Мон Ами.

— В моё время никто из женщин о таком не думал. Но девица Страйф... — она говорила о матери Клауда. — Вот она пыталась убежать. Понятия не имею, это потому, что она так ненавидела это место, или потому, что мечтала о жизни в большом городе.

Мон Ами внезапно повернулась, пуская все усилия по исправлению её позы насмарку.

— Она всегда выделялась на фоне остальных женщин Нибельхейма. Мы отказывались идти по её стопам, но глубоко внутри чувствовали то же самое. Даже когда мы ругали её, про себя мы пытались её подбодрить. Мы даже завидовали тому, что она пыталась пойти своим путем. Полагаю, мало-помалу она что-то в нас и изменила.

— Чуть выше. Спасибо, — Тифа приподняла колено Мон Ами. Она поддерживала женщину каждый раз, когда её тело заносило в ту или иную сторону. — Но ведь Клаудия осталась в деревне, разве нет?

— Так это всё потому, что она влюбилась. Понимаешь ли, к нам сюда приехал какой-то путешественник. В те времена Клаудия как раз помогала на постоялом дворе. Должно быть, её покорил его отличный от нашего дух, да и сам по себе он был красавчик. Уверена, ты и сама это заметила, глядя на Клауда. Этот паренек взял лучшее от обоих своих родителей!

— Ну да...

— Но, словно ветер, он не мог осесть на одном месте. По-моему, Клауд тогда ещё даже ходить не научился, а этот парень заявил Клаудии, что уходит в горы, да так оттуда и не вернулся. Его вещи потом нашли, правда, а тело скорее всего монстры пожрали. Тебе повезло, что тебя та же судьба не постигла.

Тифа напряглась. Неужели она решила напомнить ей об этом?

— Клауд подстрекал тебя взобраться на гору Нибель... Может, это у него в крови.

Мон Ами покачнулась. Тифа прекратила поддерживать женщину, и та тут же потеряла равновесие. Не сумев вовремя встать на ноги, она завалилась на бок.

— Так, ладно, — сказала Тифа. — Теперь поработаем с другой ногой. Поднимите колено, пожалуйста.

Тифа подала Мон Ами руку, но та не приняла её и поднялась на ноги самостоятельно.

— Слишком ты серьёзна для такой милашки.

— Это потому, что мне за это платят по шесть гилей.

Вскоре она стала внимательнее и заметила, что Мон Ами пусть и подняла колено, но оно снова оказалось недостаточно высоко. Пока Тифа помогала ей принять правильную позу, она вдруг сказала:

— Ты и впрямь ничего не помнишь? Ты знаешь что-нибудь о том, что с тобой произошло?

Ей было восемь лет, когда на горе Нибель с ней произошло несчастье. Клауд тогда был вместе с ней. Жители деревни предпочитали верить версии, которую высказали когда-то Эмилио с ребятами, и больше об этом не говорили. Тифа и впрямь не помнила, что там произошло.

— Нет, к сожалению, нет...

Неважно, приходили к ней старики заниматься или просто поболтать, работа оказалась куда сложнее, чем она себе представляла. Не зря её отец рассмеялся тогда и сказал, что не станет с ними работать даже за сотню гилей.

Они никогда не слушали и всегда всё делали по-своему, даже те из них, кто казался скромным и мило улыбался ей в лицо. У них был свой взгляд на вещи, и они расстраивались каждый раз, когда чужие взгляды расходились с их собственными.

Темы для разговоров они тоже выбирали удивительные, а для Тифы иногда даже и обидные. Например, ей не нравилось, когда они говорили, что тело у неё уже совсем как у взрослой. Находились и те, кто понимал, что ей неприятно и переводил тему, но тогда разговор сводился к тому, кем она должна стать или ещё чему-то подобному.

Учитывая всё это, Тифа предпочитала слушать, когда они рассказывали о себе, а не о неудачных романах её отца или о том, с кем встречалась её мать до того, как выйти за него замуж. Для стариков её отец и другие люди его возраста всё ещё считались «молодежью».

Когда день наконец подошёл к концу, и Тифа собралась ложиться спать, она подумала, что, быть может, когда-нибудь придёт время и уже она будет рассказывать кому-то о сегодняшнем разговоре или услышанных где-то новостях. Будет рассказывать одни и те же истории снова и снова, день за днём, пока сама не станет всего лишь пережитком истории.

***

— Поначалу они меня смущали, но со временем я привыкла, и эта работа перестала казаться такой уж плохой. В конце концов, нам всем время от времени хочется с кем-то поговорить, — объяснила Тифа.

— Это так ты научилась развлекать гостей? Проводя часы напролет за разговорами со стариками? — спросил Баррет.

— Возможно. Может, это мне и помогло. На занятия записывалось всё больше и больше людей, в итоге они начали называть эти утренние собрания «клубом художественной гимнастики».

— О, прямо как в «Седьмом небе», — с чувством произнес Баррет.

Айрис попросила его объясниться.

— Когда-то это был всего лишь небольшой бар, унаследованный от дедушки, а потом, когда Тифа устроилась туда работать, бизнес пошёл в гору. Людей там была тьма. Припоминаешь, Ред?

— Что интересует меня сильнее, так это что случилось с Занганом после этого? Глядя на твой стиль боя, Тифа, я могу сделать кое-какие предположения... — сказал Ред XIII.

— И ты прав. Произошло ещё много всего, прежде чем я стала той, кто я есть сейчас.

***

Прошёл уже месяц с тех пор, как начал собираться клуб художественной гимнастики. По утрам Тифа обучала людей упражнениям и выделяла немного времени на счет и чтение, а днём отправлялась в горы, чтобы развивать свои силу и выносливость. Вернуться домой она старалась до захода солнца, чтобы её отец лишний раз не переживал. Ночами же она штудировала книгу Зангана и занималась своей формой, стараясь ничего не упустить.

Однажды она получила письмо от Эмилио. Он писал о стремительной жизни большого города и рассказывал обо всём, что его удивляло: о ссорах с другими, о еде, о социальном неравенстве о том, как местные традиции отличаются от тех, к которым он привык.

«Но каждый раз, когда на меня накатывает тоска, я думаю о тебе, Тифа. Я представляю тот день, когда приеду и заберу тебя с собой. Поэтому периодически я буду писать тебе и рассказывать о городе, чтобы тебе легче было адаптироваться, когда придёт время».

Да что он о себе возомнил? Именно это было первой её мыслью, когда она прочла письмо.

Внезапно явился Занган, и вёл он себя так, будто не происходит ничего особенного. Он постучал в дверь как раз вовремя, чтобы её открыл её отец и попросил его позвать Тифу, а затем отвёл её к реке, у которой они впервые встретились.

— Мастер Занган, пожалуйста, позвольте мне стать вашей ученицей. Я хочу стать сильнее.

— Именно на такой ответ я и рассчитывал. Но в чём дело, Тифа? Я чувствую твоё нетерпение. Куда ты так торопишься?

— Всё не так! — воскликнула она, но тут же восстановила самообладание. — Нет...Это всё из-за того, что я получила письмо от друга.

— Что за письмо?

— Думаю, это всё из-за того, что я не хочу проигрывать. Не хочу проигрывать никому, кто уже покинул деревню.

— Хм. Мой стиль боя создан не для того, чтобы чувствовать своё превосходство над другими.

— Я знаю.

— Нет, ты не знаешь. Но именно по этой причине тебе и нужно усердно учиться. Что ж, хорошо. Я буду учить тебя, если справишься с моим испытанием.

— Испытанием?

— Покажи мне всё, чему ты научилась, читая первый том. Ты же практиковалась, не так ли?

— Да.

Тифа продемонстрировала одну из форм из раздела физических тренировок.

— А теперь ещё раз, с самого начала.

— Ладно.

На этот раз Занган решил вмешаться и проинструктировать её:

— Проверь, что написано в книге по поводу положения твоих кистей.

Тифа склонилась над книгой и торопливо перелистнула несколько страниц. Её форма была неверна с самого начала — кисти должны были находиться выше, а не ниже.

— Я ошиблась.

— Попробуй ещё раз.

Когда она вытянула обе руки и слегка изменила положение кистей, то тут же почувствовала, как включилась в работу другая группа мышц.

— Указания из книги тайн должны строго соблюдаться. Не пытайся воспринять сказанное там кто-то иначе или подумать, что ты можешь сделать лучше, чем там написано. Один из этапов дисциплины тела — это верность своим решениям. Если станешь моей ученицей, то станешь сильнее, а значит, тебе нужно тренировать и свой разум. Ведь чем больше сила, тем сильнее ответственность. Ты это понимаешь?

— Да.

Во второй раз Занган указал на все её мелкие ошибки. Каждый раз ей приходилось наклоняться и сверяться с книгой тайн, из-за чего демонстрация заняла в несколько раз больше времени. Усталость в конечностях нарастала.

— Хорошо, а теперь прикрой глаза и постарайся расслабиться. Сосредоточься и осознай, в каком состоянии сейчас твоё тело. Где-то что-то болит?

— Верхняя часть спины... Не могу сказать, что она болит, но как-то её жжёт...

Она протянула правую руку под левую подмышку и коснулась лопатки. Промять кожу пальцами было удивительно приятно.

— Хм, — удовлетворенно кивнул Занган. — Это твоя лопатка. Сейчас ты касаешься трапециевидной мышцы. Вокруг расположены также дельтовидная, подкостная, малая поясничная и другие мышцы. Второй том научит тебя тренировать каждую из них.

Он протянул ей новую книгу. Как раз второй том.

— Если хочешь с гордостью прожить свою жизнь, то спине надо уделять особое внимание. Расправь, выпяти грудь. Идти по жизни с гордо поднятой головой — это тоже часть твоей тренировки.

— Поняла.

— Давай начнём. Итак, том второй, упражнение 2-1-1 — лопаточные отжимания.

Занган тут же опустился и почти коснулся грудью земли. Тифа последовала его примеру.

— Все, что необходимо делать — поддерживать руками всё тело. Сконцентрируйся на своих лопатках. Вытягивай их, втягивай, снова вытягивай.

С этими движениями она столкнулась впервые. Что нужно было сделать, чтобы вытянуть лопатки? Представить это в голове не получилось. Взглянув на Зангана, она заметила, что он вращает плечами наружу — точно так же, как делал иногда её кот Мару.

— Вы похожи на кота, — сказала она.

— И хорошо. Нам многому стоит поучиться у этих животных.

Она сосредоточилась на своих лопатках, двигаясь вверх-вниз, пока эти движения не начали отдаваться болью в мышцах. Занган уже поднялся на ноги и некоторое время наблюдал за Тифой, прежде чем наконец-то дал о себе знать.

— Отлично!

Движения пусть и были простыми и почти незаметными, но всё-таки заставили её попотеть.

— Это всё из-за того, что мышцы спины сами по себе шире многих других. Когда ты двигаешь ими, у тебя ускоряется кровообращение и поднимается температура, поэтому ты начинаешь потеть.

Завершив том два, Тифа вымокла до нитки. Спина нещадно болела.

— Хорошо. У тебя есть вопросы? Если да, то сейчас самое время их задать.

Ей хотелось бы сказать «да», но в голову не шло ни одного вопроса.

— Если нет, то перейдём к третьему тому.

— А? — ей не хватило сил ни на что, кроме короткого вскрика. Всё её тело ныло от боли.

Занган не обратил на этот звук внимания и продолжил:

— Третий том сосредоточен на грудных мышцах и мышцах пресса, так что теперь мы займёмся другой стороной твоего тела. Большая грудная мышца условно делится на три части: верхнюю, среднюю и нижнюю. Есть много способов тренировать её эффективно, но я научу тебя именно основам.

— Хорошо...

— У тебя прекрасные двигательные навыки для твоего возраста. Никакой подготовки у тебя не было, верно? Если так, то это, должно быть, врожденное. Цени это.

— Обязательно.

Она чувствовала, как энергия струится сквозь её тело. Возможно, прислушаться к болтовне Зангана и расслабить разум — верный способ расслабиться.

— Через некоторое время мы займемся наращиванием мышечной массы. С одним условием: для этого мы не будем использовать ничего, кроме собственного тела. Никаких штанг и гантель, пока ты не станешь чуть постарше. К тому же они вряд ли нужны в нашем искусстве, а всё потому, что у каждого из моих учеников вырабатывается свой собственный, уникальный боевой стиль. Тебе же нужно создать стиль, опирающийся на твои рефлексы, силу твоего тела и скорость. Итак, что скажешь? Хватит уже на сегодня?

— Нет, давайте продолжим.

Она не хотела разочаровывать единственного человека, сумевшего заслужить её уважение.

— Отлично, так держать! Но на сегодня мы всё равно закончим. Будем считать, что такой уровень усталости — это пока что твой лимит. Запомни его. Пройдет ещё много времени, прежде чем ты сможешь бросить этому лимиту вызов и преодолеть его. Непрерывность тренировок сейчас важнее всего.

Только на обратном пути к Тифе пришло осознание сути теста Зангана. Нет, она не разозлилась. А вот если бы её отец попытался заставить её работать таким образом, она бы, наверное, перестала с ним разговаривать минимум дня на три. Именно с такими мыслями она провожала своего учителя обратно на постоялый двор.

— Передавай привет отцу.

Уже оказавшись перед своим домом, она почувствовала витавший в воздухе запах специй — тех самых, какие любила использовать её мама в своём фирменном блюде. То было любимое блюдо её отца, но самой Тифе оно не очень нравилось, а потому к столу его подавали редко.

— Я дома, — сказала она, открыв дверь.

— С возвращением, — отец, облаченный в передник, выглянул из кухни.

— Этот запах... Готовишь мамино особое?

— Очень уж захотелось... Но для тебя я приготовлю что-нибудь другое.

Тифа раскаивалась. Ей не нравилось, как улыбался отец и как он говорил с ней, пытаясь угадать, в каком она настроении, однако таким он стал именно из-за неё.

***

— Думаю, тогда-то всё и начало меняться. Я тренировалась и становилась сильнее, у меня появились цели и план их достижения. Я чувствовала себя так, будто... Будто я разобралась в собственной жизни.

— О, понимаю, — сказал Баррет. — И начало казаться, что всё остальное уже неважно?

— Хм. Прости, но нет. Очень многое казалось мне важным. Вместо этого я избавилась от своей придирчивости.

— Оу...

— После этого мастер Занган начал приезжать в Нибельхейм каждые два месяца. Иногда надолго, иногда — нет. Клуб художественной гимнастики был ещё в силе, так что он мог периодически помогать мне с ним. Слышать, как он хвалит наших стариков, было жутко приятно, потому что казалось, что он хвалит и меня тоже.

***

— Хм...

Занган просмотрел её записи и вздохнул. Заметки почти полностью состояли из вопросов, которые она записывала во время самостоятельных тренировок. В самом конце красовались характеристики всех без исключения участников клуба художественной гимнастики: у того больная нога, у этого — плечо, а ещё один не мог как следует выпрямить спину. Она записывала их сильные и слабые стороны, уровень выносливости, семейное положение и даже упоминала темы, которые лучше не поднимать в разговоре с конкретными людьми. Она записывала каждую мелочь, какую замечала, а рядом указывала, что можно с этим сделать и на каких упражнениях лучше сосредоточиться.

— Именно этому и учит путь Зангана, Тифа, — со счастливым видом он вернул ей записи. — А теперь скажи мне, твой отец дома?

— Да, думаю да.

— Тогда я хотел бы навестить его и поздороваться с ним лично, если ты не против.

Он не была уверена в том, чего он хочет этим добиться и почувствовала легкий укол беспокойства где-то внутри. Стоит сказать, что их отношения с отцом пошли в гору с тех пор, как она начала тренироваться под присмотром Зангана. Не должно возникнуть никаких проблем.

Брайан Локхарт поприветствовал Зангана. Поначалу Брайан относился к нему с долей некоей враждебности — возможно, причина этого крылась в том, что теперь его единственная дочь равнялась на кого-то ещё, кроме него самого. Теперь же, когда он понял, что Занган помочь ей вырасти как физически, так и морально, его отношение здорово изменилось.

— Мистер Локхарт, мне нужна ваша помощь в одном вопросе. Именно поэтому я к вам и пришёл. Естественно, это касается Тифы.

Они оба — и отец, и дочь — замерли в изумлении.

— Она невероятно сильна и продолжает тренироваться день за днём, демонстрируя свою силу воли. Существовало всего несколько учеников, способных добиться таких результатов в одиночку, без направления и наблюдения со стороны учителя. Один из них — как раз Тифа, — Занган взглянул на неё. Ей стало не по себе. — Завтра мы приступим к пятому тому.

К лицу прилила кровь, она почувствовала жар. Вот оно. Четвертый том был последним в череде базовых тренировок, теперь же она будет учиться приемам, которые пригодятся ей в реальном бою.

— Отлично!

— Мистер Локхарт, я тут подумал, нельзя ли назначить вас её боевым партнером? В смысле, партнером по тренировочным боям. Потому что, видите ли, в прошлом у меня был один молодой ученик, который решил сразиться с монстрами из-за моей над ним опеки, и погиб. Мне бы не хотелось, чтобы трагедия повторилась.

— Мастер Занган, — начал её отец, кажется, сбитый с толку. — Разве такой новичок как я вообще способен на такое?

— Вам придётся как следует поработать, прежде чем вы оба привыкните к такому раскладу.

— Как следует?..

— Я хотел сказать, что привычка сдерживаться вредит обеим сторонам — и тому, кто бьёт и тому, кто принимает удар. Я заставлю вас носить кое-что, что я называю «нательник», чтобы защитить себя. Всё будет в порядке. Его можно сварганить из того, что найдется у вас дома.

Услышав ответ Зангана, отец посмотрел на неё. Она ответила ему взглядом, полным надежды.

— Ладно, хорошо. Что мне нужно будет делать?

— Спасибо, папа! — со счастливым видом Тифа обхватила его за шею. Давненько она так не делала.

Занган научил их основным движениям, а также ударам руками и ногами, показанным в пятом томе, а затем покинул деревню.

Брайан Локхарт, всегда отличающийся ловкостью рук и перфекционизмом, изготовил защитное снаряжение даже лучше, чем Занган мог себе представить. Используя это снаряжение, они устраивали тренировочные бои прямо дома или на горе Нибель, куда редко отваживались заглядывать другие люди.

В следующий раз Занган появился в деревне за три дня до пятнадцатилетия Тифы. Под наблюдением своего учителя она продемонстрировала всё, чему научилась из пятого тома, вновь попросив отца стать её спарринг-партнером. Он указал на несколько её собственных интерпретаций и пару привычек, которые мешали ей верно проводить удары, и помог их исправить.

— Что ж, не хочешь сегодня сразиться со мной?

— Хотите сказать, что сегодня вы будете моим партнером, учитель?

— Да. Я не буду надевать защиту, не буду использовать руки или ноги. Я буду лишь уклоняться от твоих ударов и смотреть, что из этого получится.

— Учитель, — сказал её отец. — Используйте защиту, пожалуйста. Не хочу, чтобы она вас поранила.

Занган расхохотался, услышав эти слова. В один момент он даже схватился за живот, но потом, отсмеявшись, подпрыгнул и приземлился позади Тифы, поманив её рукой, будто насмехаясь над ней. Сейчас он казался совершенно другим человеком: он высоко поднял подбородок, смотрел на неё с явным превосходством.

— Ну давай, наивная деревенская девочка. Не хочешь поиграть?

Она поверить не могла, что он это сказал. В ней тут же поднялась настоящая бурю эмоций.

— Тифа, успоко...

Раньше, чем её отец успел закончить фразу, она бросилась на Зангана и нанесла первый удар. Такая техника не упоминалась в его книге тайн. Занган с легкостью отбил её удар своей крупной ладонью.

— Ни царапины, — усмехнулся он и оттолкнул её сжатую в кулак руку, прежде чем ослабить хватку. Тифа отшатнулась и упала на пол. — Ты забыла, как нужно работать ногами, когда отступаешь? Том четвертый, шаг 3-3.

Стиснув зубы, Тифа поднялась на ноги. На этот раз она подняла оба кулака — как раз на уровень лица, чтобы защититься в случае чего — и неуклонно приближалась, стараясь создать побольше пространства для маневра. Пользуясь приемом, который она выучила из четвертого тома, шага 3-2, она обошла Зангана по кругу, двигаясь по часовой стрелке.

— Уже намного лучше. Что дальше?

Занган развернулся на месте, словно и не стоял к ней спиной мгновение назад. Его руки были подняты, он стоял в защитной стойке. Она не нашла у него ни одного уязвимого места.

— А-а-а! — у неё не было ни единого шанса на победу, но она всё равно бросилась на него, размахивая кулаками. Вот только ни один удар так и не настиг Зангана.

Тифа стояла неподвижно, тяжело дышала, когда Занган поклонился ей. На его поклон она не ответила, слишком уж много вопросов вертелось у неё в голове в этот момент.

Её отец пригласил учителя на обед, а тот с радостью это приглашение принял. Он с удовольствием поглощал еду, приготовленную отцом, и испеченные Тифой кексы. А ещё ему пришлось принять вознаграждение, пусть и неохотно.

— Но больше я никаких денег не возьму. Я никогда не беру денег с учеников, знаете ли. Могу ли я пожертвовать их организации, в которой состою?

— Это ваши деньги, вы можете тратить их, как сами пожелаете. Но мне любопытно: что это за организация?

— Мы ежедневно работаем на благо будущего детей. Можно сказать, что мы своего рода волонтеры. Пока что мы называем себя просто сетью. Наша деятельность идёт в столь многих направлениях, что с названием мы пока не определились.

— Учитель, папа...

Оба взрослых тут же обернулись к Тифе.

— Учитель, вы же уезжаете завтра утром, да? Времени нет. Я понимаю, что ваша сеть важна для вас, но я хочу узнать, почему я не смогла попасть по вам ни одним ударом. Вы предугадывали каждое моё движение? Если да, то как?

Занган удивленно взглянул на Тифу.

— Я могу тебе рассказать, но ответ и так прост и очевиден. Подумай немного, и ты сама всё поймёшь. Уверен, ты будешь жалеть, если я просто возьму и расскажу тебе всё.

— Всё в порядке, просто скажите мне.

— Минуточку! — вмешался её отец. — То есть обозвать её деревенщиной и всё такое — это план такой был?

— Ха-ха-ха! Да, именно так! Ярость затмила её разум, из-за чего она тут же забыла половину того, чему училась.

— Слышать такое от человека, которого я уважаю... Сначала я была в шоке, потом мне стало больно, а ещё позже — грустно. Ярость пришла лишь в самом конце.

Зангану явно стало некомфортно, когда он услышал эти её слова.

— Этой стратегии не доставало достоинства, это так. Но не смей пытаться применять её сама.

— Я не буду, обещаю. Но как же так получилось, что ни единый удар не попал...

— Твои глаза, — Занган прочистил горло и выпрямил спину. — Я мог видеть, куда ты ударишь, просто глядя в твои глаза.

Пока Тифа сидела, пораженная этим фактом, её отец восхищенно бормотал что-то рядом с ней.

— Я становлюсь всё мягче и мягче к своим ученикам! — засмеялся Занган.

Она расстроилась тому факту, что выбрала кратчайший путь к ответу. К тому же её раздражало, что всё вышло именно так, как и говорил её учитель.

— Тифа Локхарт, я хочу сделать тебе небольшой подарок на твой день рождения.

Он повернулся на стуле и потянул шнурок из своего кожаного рюкзака — обычно только с ним он и путешествовал. Судя по всему, шнурок тоже был сделан из кожи.

— Этот шнур может быть дюже полезным в путешествиях, у него столько разных применений. Всё зависит от твоего воображения. Возможно, он может превратиться даже в грозное оружие. Дай мне свою руку. Левую.

Тифа смотрела в глаза своему учителю, тот уверенно кивнул. Большие пальцы Зангана двигались свободно и ловко, когда он завязывал шнурок вокруг её запястья — он скрутил его в два слоя, а затем в петлю, с помощью которой и превратил простой шнурок в браслет.

— В тот момент, когда я дразнил тебя и уклонялся от твоих атак, ты позволила эмоциям взять верх. Ты забыла не только о плодах своих трудов, но и о манерах. Злиться — это нормально, гнев может стать мощной силой, но ты должна контролировать его. Ты помнишь, кто твой злейший враг?

— Я сама.

— Сильно грозная, не так ли?

— О да.

— Когда почувствуешь, что ты уже на грани, взгляни на своё запястье, коснись шнурка. Я хочу, чтобы ты запомнила сегодняшний урок.

Тифа взглянула на шнурок и кивнула.

— Он не самый элегантный, но с этим уж придётся смириться. Когда у тебя будет достаточно опыта, ты поймёшь, что он тебе уже не нужен. Тогда его можно будет снять — он всё равно останется в твоей голове.

Следующим утром Тифа с отцом провожали Зангана до выхода из деревни.

— Тифа, ты помнишь наш разговор о зрительном контакте?

— Конечно.

— У тебя просто замечательная скорость. Если ты сможешь избавиться от привычки держать зрительный контакт, то, возможно, я и не смогу тебя остановить.

— Серьёзно?!

— Всё зависит от тебя. Цель я тебе поставил, — Занган взглянул на небо. — Через полгода я устрою тебе испыпание. Если сможешь хоть раз меня ударить, то, считай, получишь Менкё Кайден.

— Менкё Кайден?

Звучали слова забавно, но она понятия не имела, что они значили. Они с отцом обменялись непонимающими взглядами.

— Я научу тебя всему, что может дать путь Зангана, и вместе мы выработаем твой собственный боевой стиль.

— Вау...

— Да, это замечательно, я знаю. Но будет нелегко. Готовься как следует.

— Обязательно! — в один голос ответили отец и дочь.

В голосе её отца слышались мальчишеский энтузиазм и радость, будто эти слова изначально предназначались ему. Смущенный этим фактом, он неловко почесал лицо. Занган и Тифа дружно рассмеялись, вскоре к ним присоединился и он.

В своём стремлении пройти испытание Тифа упорно тренировалась. Но с окончанием лета количество времени, которое семья Локхарт могла проводить вместе, резко сократилось.

На горе Нибель всё чаще появлялись монстры, из-за чего пришлось организовывать специальные группы. Отец Тифы, который был членом деревенского совета, взял на себя ответственность и вызвался добровольцем. Из-за этого они всё реже и реже могли проводить тренировочные бои.

Жители деревни сообщили об этой необычной активности в компанию «Шинра», но там их попросили лишь сообщать о том, каких монстров им довелось увидеть. И, несмотря на растущее беспокойство, они продолжали следовать рекомендациям «Шинра».

Вскоре в горах обнаружилось чудовище, похожее на дракона, какого раньше никто в Нибельхейме не видел. И его присутствие беспокоило местных сильнее всего остального. Староста деревни и три члена деревенского совета решили создать ещё и районный дозор, действующий отдельно от созданных ранее групп.

Группы должны были разбивать лагеря у подножья гор и перехватывать монстров, спускающихся с гор. Конечно, не было никакой гарантии, что монстры решат спуститься именно этим путем, особенно похожее на жука чудовище под названием «насекомое-химера», которое жило там уже долгое время. Пусть такие монстры и встречаются реже, но существовала вероятность, что они смогут взлететь и спуститься с небес. Именно за этим и следил районный дозор — они наблюдали за небом.

Настроения в деревне сильно изменились, жители были начеку день и ночь. Особенно изматывающим такой режим жизни оказался для тех, кто состоял в районном дозоре.

Восемнадцатого сентября это перестало быть добровольной активностью и превратилось в обязанность: каждый, кто был здоров и кому уже исполнилось двенадцать лет, должен был присоединиться к дозору. Отказаться можно было лишь при наличии уважительных причин.

На следующий день — девятнадцатого числа — одна из групп впервые столкнулась с гуманоидным монстром на окраине деревни. Этот монстр, который, по сообщениям, ходил на двух ногах и имел силуэт, очень схожий с их собственным, подстегивал людское воображение.

Что, черт возьми, происходило в горах? Причиной этого точно была «Шинра». Несмотря на настойчивые требования старосты Зондера, никаких подвижек не было и не предвиделось, так что логично было предположить, что у «Шинра» были какие-то представления о том, что происходит. Но никаких новостей до деревни не доходило.

Их разочарование, вызванное компанией «Шинра», вот-вот должно было переполнить чашу терпения.

Тифа начала работать на полевой кухне: её задача заключалась в том, чтобы готовить еду для районного дозора близ водонапорной башни. Деревенские женщины по очереди вызывались добровольцами на такую работу, среди них она видела знакомых ей по клубу художественной гимнастики пожилых дам.

Закончив работать примерно во второй половине дня, она вернулась домой и обнаружила, что отца там нет. Он оставил ей записку о том, что направляется в совет, а затем проведёт в горах всю ночь. Вернулся домой он только к завтраку. Судя по всему, он не выспался, да ещё и сильно осунулся к тому же. Как долго это может продолжаться? Ходили слухи, что некоторые семьи уже собрались уезжать из деревни.

Какое-то время она просидела в своей комнате, держа Мару на руках и глядя в одну точку. У неё было слишком много свободного времени.

Мару принялся играть со шнурком на её левом запястье.

— Мару, прекрати! — она тут же поставила его на пол и проверила, в порядке ли браслет. К счастью, всё с ним было хорошо — на нём не было ни царапины. — Хотелось бы мне и о себе так сказать.

Она встала и сделала глубокий вдох.

— Книга тайн, том второй, номер 1-1-1, — громко произнесла она, закатывая рукава, а затем продолжила вспоминать книгу тайн.

Отец вернулся домой лишь тогда, когда она уже добралась до середины четвертого тома. Она слышала, как он поднялся по лестнице и постучал в дверь её комнаты.

— Я знаю, что ты здесь. Выгляни на секунду.

Она послушалась и, открыв дверь, увидела, что её отец держит в руках большую бумажную коробку.

— Ты же помнишь бабушку Марго, верно? Это одежда её дочери Жасмин, которую та носила, будучи молодой.

— Она передала её мне?

— Да, говорит, размер как раз твой. Жасмин была моей подругой детства. Как только в коробку заглянул, так меня сразу волной ностальгии и накрыло, аж голова закружилась. Она была такой жизнерадостной. Когда она оказывалась рядом, вокруг будто бы становилось светлее.

— Хорошо, я посмотрю.

— Ага. Если тебе что-то понравится, обязательно надеть это, чтобы Марго увидела. Она в последнее время сильно переживает.

— Хорошо. Подожди, пап... Скажи, ты хоть высыпаешься?

— Точно, ещё кое-что. Расскажу тебе новости и как раз пойду спать: послезавтра — двадцать второго числа — должны явиться следователи «Шинра». Судя по всему, сообщения о тех гуманоидах здорово их заинтересовали. Уверен, СОЛДАТ тоже явится.

Едва она услышала слово «СОЛДАТ», как её тут же поглотила волна воспоминаний о времени, проведённом с Клаудом Страйфом. Они не общались с тех пор, как расстались два года назад. Не зная, как справиться со своими к нему чувствами, она предпочла просто запереть их на замок.

Она вдруг осознала, что сильно покраснела и поспешила вернуться в свою комнату, захлопнув дверь у отца перед носом.

— Тифа?!

— Прости!

Она не спала всю ночь. Их с Клаудом совместные воспоминания можно было по пальцам пересчитать — кому расскажи, так никто и не поверит, что они выросли вместе. Но как раз по этой причине каждое такое воспоминание было на вес золота — как драгоценность, которую можно было взять с полки, рассмотреть, а затем аккуратно положить обратно.

Но было в этой «коллекции» и другое воспоминание — размытое, почти неосязаемое. Воспоминание о том, что случилось с ней, когда ей было восемь.

«Между горой Нибель и Землями Мертвых» — так говорили деревенские старожилы. Тифа, которая тяжело переживала смерть матери, вцепилась в эти слова и решила во что бы то ни стало отправиться за ней. Ей хотелось увидеть маму.

Эмилио и ребята тогда пошли вместе с ней, но в тот день поднялся сильный ветер и они, опасаясь бури, спустились обратно в деревню. Конечно же, они пытались уговорить Тифу пойти с ними, но словно из ниоткуда появился Клауд Страйф и предложил ей отправиться дальше. После этого они оба свалились с горы вниз — Клауд отделался лёгкими царапинами, а Тифа ударилась головой и неделю не приходила в себя.

Эмилио с друзьями сообщили обо всём, едва вернулись в деревню. Слухи об этом быстро облетели всю округу, и Клауд также подтвердил, что да, всё так и произошло. Но когда его спрашивали о том, почему он повёл себя именно так, он всегда отвечал «просто потому что».

Тифа не могла вспомнить ровным счётом ничего, но всё равно просила прощения, так как знала, что есть в произошедшем и её вина. Но так как случилось всё это вскоре после смерти её матери, люди лишь сочувствовали ей, а вся вина тяжким грузом легка на плечи Клауда. Неделя, которую Тифа провела без сознания, навсегда останется в его памяти. Люди восприняли произошедшее как намеренную провокацию, а не несчастный случай, так что Клауд и его мать Клаудия сполна хлебнули общественного порицания. С тех пор мало что изменилось.

Тифа чувствовала себя не в своей тарелке, ведь после этого их Банда Четырёх так ни разу и не сумела сблизиться с Клаудом. Они даже никогда больше не говорили о случившемся. Но, раз Клауд сам признался в этом, может всё и правда произошло так, как рассказывал Эмилио.

С другой же стороны ей казалось, что Клауд лишь защищает её. Благодаря ему она избежала того, что досталось ему. Вот только причин для этого у него толком не было, а его «потому что» звучало не слишком-то убедительно. Она обязательно спросит у него, когда они встретятся в следующий раз. Рано или поздно у них будет такая возможность.

На следующий день её отец, как обычно, проверял свой телефон, а потом вдруг повернулся к ней и с радостью произнёс:

— «Шинра» уже здесь.

Каждый раз, когда кто-то из «Шинра» появлялся в деревне или близ горы Нибель, сигнал усиливался и жители могли вновь пользоваться средствами связи.

— Интересно, не направились ли они прямиком в горы.

— Нет. Они прибудут завтра, а в горы пойдут уже из деревни. Зондер хочет устроить им королевское приветствие. Может, они послали вперёд какой-то дополнительный отряд.

Закончив есть, она отправилась на утреннюю полевую кухню. Большинство жителей уже знали, что «Шинра» отправила к ним следственную группу, так что обстановка была уже не такой напряженной, как раньше.

Примерно три часа она готовила сэндвичи на завтрак и ланч, после этого нужно будет вернуться часа в три дня, чтобы приготовить обеды и ужины. Пока что же у неё было немного свободного времени, которое она предпочитала проводить дома.

Она приняла душ, смывая с себя пот и грязь, а затем вернулась в комнату и впервые за долгое время взяла в руки телефон. Вот только не было такого номера, по которому ей хотелось бы позвонить.

Внезапно её взгляд упал на стоящую в углу комнаты коробку, которую недавно принёс ей отец. Заглянув внутрь, она обнаружила множество цветастой одежды, которая запросто могла поднять настроение всякому, кто решит её надеть.

— Хм...

Она подумала, что будет весело. Её внимание привлекли темно-коричневый жилет и мини-юбка. Они выглядели как идеальный наряд для активной девушки, работающей на ферме. Добавив к этому наряду широкополую шляпу и пару сапог, она подумала, что выглядит довольно мило.

— В этом и пойду! — ей уже было гораздо легче и веселее.

Марго — мать той женщины, которой принадлежала эта одежда — как раз показалась на вечерней полевой кухне.

— Кого я вижу... — эмоции в её голосе прослеживались всё отчетливее по мере того, как она приближалась. — Дай-ка я тебя обниму.

— Что?

Марго сгребла Тифу в объятия и коснулась своей щекой её.

— Я уж думала, это Жасмин явилась. Как замечательно!

Тифа не знала, что сказать. Она не ожидала, что женщина будет так рада. Но ничего плохого в этом не было.

— Это девчонка уж сколько лет в деревне не была! Такая непослушная!

Марго отпустила Тифу и пообещала принесли ей ещё больше старой одежды Жасмин. Судя по всему, у неё было ещё много подобных нарядов.

После небольшого собрания было решено, что на обед сегодня будет суп с фрикадельками. Тифу распределили в группу по нарезке овощей.

— Боже, как мило! — она услышала чей-то голос позади, когда нарезала их.

Обернувшись, она увидела Клаудию Страйф.

— Это мне бабушка Марго передала. Это одежда Жасмин.

— Так и знала, что уже где-то видела этот наряд. Интересно, как там у Жасмин дела?

— А как дела у Клауда? — спросила Тифа, и сама себе удивилась. Сердце бешено колотилось в груди. Это был первый вопрос, возникший в её голове, когда она увидела Клаудию Страйф.

— Думаю, он в порядке.

— Клауд уже в горах?

— Что?

— Я слышала, что люди, которых отправили «Шинра», имеют какое-то отношение к СОЛДАТам. Раз уж теперь сигнал ловит лучше, люди думают, что они уже в горах. Вот я и подумала, может, Клауд как раз с ними.

Клаудия задумчиво посмотрела на Тифу.

— Я ничего об этом не слышала, — наконец сказала она. — Но даже если оно и так, он бы всё равно ничего не сказал. Не потому, что хотел бы сделать мне сюрприз или что-то такое, а потому что даже не подумал бы об этом. Последний раз, когда он связывался со мной, был тогда, когда он заявил, что попал в списки.

— Правда?! То есть... вы даже не знаете, стал ли он СОЛДАТом или нет?

— Нет. Почему ты вообще говоришь о СОЛДАТах?

Тифа наконец поняла, почему они не могут понять друг друга.

— Потому что Клауд говорил, что он хочет присоединиться к СОЛДАТам.... Разве нет?

— О, так он сказал тебе об этом?

Клаудия неоднократно что-то говорила себе под нос, пока они резали овощи. Когда настало время готовить и они выстроились в очередь, ей показалось, будто Клаудия хочет что-то ей сказать, но не решается. Может, она хотела поговорить о том происшествии, вот только Тифа этот вопрос поднимать не хотела. Потому-то она и вздохнула с облегчением, когда услышала, что её зовёт Марк Бэннер.

— Эй, Тифа!

Марк был самым молодым в клубе художественной гимнастики, однако он всё равно был намного старше её отца, к тому же ещё и хвастаться любил.

— Белый кот с красным шарфом — это твой?

— Да, его зовут Мару. У него на шее красный ошейник.

— Видел, что он ошивается у горных ворот, — Марк Бэннер смахнул пот с лица. — Но если он сунется в горы, то не вздумай за ним идти, ясно? Дела там сейчас совсем плохи.

Сказав это, он тут же пошёл прочь. Тифа же обратилась к Клаудии и отпросилась с работы.

— Только не в горы! — услышала она крик женщины, убегая.

— Хорошо! — ответила она, не оборачиваясь.

***

— Я отправилась искать Мару и не заметила, как пересекла ворота и оказалась в горах. В смысле, я, конечно, переживала о монстрах, но думала, что знаю, как с ними справиться. Если бы кто-то из этих насекомоподобных атаковал меня, я бы их отдубасила... По крайней мере, так я думала.

— Круто! — с восторгом сказала Айрис.

— Нет, не круто. Это была излишняя самоуверенность. Сейчас я могу с уверенностью сказать, что была слишком наивно, потому что вляпалась тогда в серьёзные неприятности. Эти насекомоподобные оказались не знакомыми мне существами, а какими-то огромными мутантами.

— Ужасно! А что случилось дальше?

— Меня спасла дама из «Шинра». В черном костюме.

— В черном костюме? То есть Турк? — удивленно спросила Айрис.

— Да. Если так подумать, то скорее всего так оно и было. Но она так и не назвала своего имени.

— То есть пришли не СОЛДАТы, а Турки? До нас в Калме доходили другие вести.

— Не знаю, какими были её мотивы на самом деле, но она сказала, что ей нужен проводник из Нибельхейма, так что я вызвалась помочь. После этого они вышли на связь со старостой нашей деревни и было решено, что я стану проводницей Сефирота. Если бы я тогда с ней не столкнулась, всё могло бы сложиться иначе.

— Стоит помнить, что компания «Шинра» до сих пор эксплуатирует детей, — сказал Ред XIII.

— Почему?

— Потому что они ничего толком не знают о мире и на них легко повлиять.

— Хотела бы я вернуться в прошлое и рассказать об этом прежней себе, которая тогда светилась от гордости.

— Что бы ты сделала, если бы знала? — тихо поинтересовалась Айрис.

Тифа задумалась. Может, она бы всё равно приняла предложение, потому что так она оказалась бы ближе к Клауду. Она так и не ответила, просто продолжив двигаться вперед. Спустя некоторое время она вдруг вспомнила об этом и уставилась на Айрис. Она чувствовала, что Баррет и Ред XIII смотрят на неё.

— О том, что случилось потом вы уже слышали, когда Клауд рассказывал об этом в Калме. На этом моя история в Нибельхейме заканчивается.

Все трое кивнули, а потом Айрис вдруг устремила взгляд куда-то вдаль. Оглянувшись через плечо, она увидела Клауда.

— О чём вы говорили?

— О наших чаепитиях с Эмилио и ребятами.

Клауд какое-то время смотрел вперёд, а потом нахмурился.

***

Первым, что увидела Тифа, очнувшись, был окрашенный в белый потолок. Сначала она лишь двигала глазами, а затем выгнула шею и попыталась рассмотреть комнату.

Часы на стене показывали три часа пятнадцать минут. Вот только ночь сейчас или всё-таки день? Слева красовалась белая простыня — она играла роль импровизированной перегородки, которая не позволяла Тифе разглядеть, что находится по ту сторону. Она повернулась направо. Близ её головы стояло металлическое устройство, издающее низкое жужжание. На нём горело несколько огоньков, а на дисплее можно было рассмотреть цифру семьдесят два. Подключенный к аппарату тонкий провод шёл к потолку и спускался вниз, исчезая где-то под одеялом.

Она попыталась пошевелить пальцами правой руки, но у неё не хватало сил. Когда она подняла руку к лицу, то прикрепленная к ней пластиковая трубка дернулась вместе с ней.

— Ай! — это должен был быть крик боли, но сорвавшийся с губ звук был почти не слышен. У неё болело горло. Неужели сел голос?

«Я жива», — осознание этого пришло к ней вместе с болью.

Да, она должна быть мертва. Ей вспомнилось перекошенное лицо человека, которого все называли «героем».

Она услышала, как в другом конце помещения открылась дверь.

— Я войду? — раздался мягкий женский голос.

Когда перегородка отодвинулась, перед ней показалась крупная темнокожая женщина в белом халате.

— Привет. Рада познакомиться. Меня зовут Дамини Оранж, и ты находишься в моей клинике. Уверена, у тебя есть вопросы, но сначала я должна тебя осмотреть.

Закончив говорить, Дамини подошла к аппарату и начала с ним возиться.

— Можешь назвать свои имя и возраст?

— Тифа... — с трудом выдавила она. — Локхарт. Пятнадцать лет.

— Верно. Тебя что-то беспокоит?

— В груди... Да нет, всё тело болит.

— Хорошо. Где именно в груди болит? Внутри? Снаружи?

— Снаружи. Не знаю, может и внутри тоже...

— Поняла, но дать тебе ещё обезболивающих я не могу. Если боль усилится, то придётся придумать что-то другое.

Судя по всему, Дамини была примерно того же возраста, что и отец.

Ох... Папа... Не удивительно, что в уголках её глаз тут же собрались слёзы. Дамини взглянула на неё с сожалением.

Нет, ей нужны были вовсе не обезболивающие.

— В любом случае, я рада, что ты очнулась. С твоими данными всё ясно. А теперь, думаю, ты будешь не против, если я расскажу тебе, что происходит?

Тифа коротко кивнула.

— Тебе нанесли рваную рану каким-то остроконечным предметом, скорее всего мечом. В район груди, примерно отсюда, — Дамини коснулась пальцем её левой ключицы и повела его вниз, до правой груди, — досюда. Рана была глубокая. Грудная кость сломана, но ни легкие, ни другие внутренние органы не задело. Уже хорошо. В компрессионном переломе грудины нет ничего необычного, но твой случай — особенный. Мы заменили недостающую часть кости синтетическим имплантом, укрепленным металлическим проводом. И этот провод останется с тобой на всю жизнь — спасибо современной медицине. Но не переживай, жить он тебе мешать точно не будет. А пока что грудную клетку нужно поддерживать, так что придётся какое-то время поносить корсет. Первое время он будет сильно затянут и может быть больновато, но постепенно мы ослабим давление.

Дамини с сочувствием кивнула ей.

— Итак, за проведенные до сегодняшнего дня процедуры отвечал доктор Шиллонг. Ты с ним ещё не встречалась, но он необычайно талантливый врач. Я же отвечаю за реабилитацию и пересадку кожи. Рана у тебя была просто огромная и после операции остался шрам, так что я решила, что без этого не обойтись. Ты же ещё совсем молодая девушка. Операцию нужно было делать сразу, пока рана ещё не начала затягиваться. Мы, конечно, переживали, что могут возникнуть осложнения, но, судя по всему, всё в порядке. Ах да, ещё кое-что. Пересадка кожи — одна из новейших технологий в медицине; новой коже может понадобиться три-четыре года, чтобы прижиться. Но так как ты ещё совсем молодая, то всё может случиться и побыстрее. Причина наружной боли — как раз трансплантация. Ощущения могут чем-то напоминать ожог, но не переживай, со временем это пройдет. Цвет тоже постепенно адаптируется под твой натуральный цвет кожи. Остались какие-то вопросы?

На неё разом свалилось столько информации, что Тифа не могла толком собраться с мыслями и переварить её.

— На тебя слишком многое свалилось, я понимаю. Ты проведёшь здесь ещё пару недель, так что можешь не торопиться. Просто знай: ты выжила и ты продолжишь жить. Прошлое остаётся в прошлом, постарайся сосредоточиться на будущем.

— Доктор... — прохрипела она. — Мне кажется, что я очень долго спала. Какое сейчас число? Где я?

— Мы в трущобах, сектор 8. Сегодня...

Она была поражена, услышав дату. Дамини промокнула лицо Тифы салфеткой, а затем подошла поближе к другой стороне кровати и похлопала её по лодыжке.

— Мы справимся!

Оставшись в одиночестве, Тифа тут же вспомнила как горела её родная деревня. Прошёл целый месяц с тех пор, как она в последний раз смотрела на Нибельхейм сквозь пелену черного дыма.

— Целый месяц...

Месяц назад её отец, гонимый пламенем, велел её бежать к водопаду. Тогда он сунул ей в руки Мару и сказал:

— Оставайся здесь! Здесь гореть нечему, так что сюда пламя не доберется. Но если ветер переменится, то сюда хлынет дым. Если так случится, пригнись к земле и жди, пока он спадёт.

— А как же ты, пап?

— Зондер погиб, а я — единственный выживший советник. Я должен исполнить свой долг.

— Нет!

— Не смотри на меня так. Я должен помочь раненым.

Её отец не прислушался к её просьбам и бросился в сторону пылающей деревни, вынося оттуда одного раненого за другим. Вот только эти люди не выглядели живыми. Они были покрыты таким количеством гари, что она даже не могла сказать, кто есть кто. Их волосы и одежда обгорели, ей физически трудно было смотреть на них.

Тогда же появился Занган. На каждом плече он нёс по пострадавшему. Бросив их на землю, он взглянул на Тифу, коротко кивнул и снова побежал в деревню.

Когда её отец склонился над телами, эти чёрные как смоль фигуры взвыли от горя. Они поднимали руки, тянулись к нему, но тут же опускали их обратно, словно были марионетками, нити которых в одно мгновение перерезали.

— Черт! Черт бы побрал!

Никогда раньше она не слышала, чтобы её отец ругался. На его лице, покрытом сажей и потом, блестели отблески огня. Он взглянул на Тифу своими налившимися кровью глазами.

— Сефирот ушёл в горы. Я пойду поговорю с ним.

Брайан многозначительно кивнул и рванул в сторону гор. Зачем ему туда идти? О чём он будет с ним говорить? Да он с ума сошёл!

— Папа! — Тифа прижала Мару к груди и побежала следом за отцом. Они видела, как он стремительно двигался в сторону гор. — Подожди, папа!

Она погналась за ним со всех ног и бежала настолько быстро, насколько можно было бежать с котом на руках, однако её отец всё отдалялся и отдалялся от неё. У горных ворот Мару вырвался у неё из рук и грозно замяукал, словно ругаясь или умоляя её не идти дальше.

— Прости, Мару.

Она вышла за ворота и двинулась в горы. Сколько бы она ни смотрела, отца нигде не было видно. Рядом виднелись лишь разбросанные по дороге трупы монстров, убитых одним широким взмахом клинка. Ей вспомнился длинный меч Сефирота — тот самый, которым он убивал жителей деревни.

— Папа! — со всей силы закричала она. Ответа не последовало.

Наконец она добралась до Мако-реактора, ведущая к нему дверь была открыта нараспашку.

— Папа?!

Внезапно перед ней возникло насекомое-химера. Она уклонилась от первой атаки тяжелого, неповоротливого существа. Ни медля, она ударила монстра кулаком в живот, пробив его мягкую плоть и повалив его на землю. Затем Тифа подпрыгнула, поджала колени к груди и тут же вытянула ноги, чтобы ударить в живот существа каблуками своих сапог. Её движения были стремительны и точны — она использовала сразу множество форм, с которыми её познакомила книга тайн.

Но было и кое-что, к чему книга её не подготовила: всё её тело оказалось покрыто склизкими внутренними жидкостями монстра. Вонь стояла жуткая.

— А-а-а! — она запаниковала.

— Тифа-а! — кто-то звал её. Мужской голос звучал знакомо, но она не могла сказать, кто это был. Это не её отец.

— Папа! Папа!

— Тифа? — на этот раз голос был женским.

Кто-то коснулся её щеки.

— Вы кто?! — она развернулась, чтобы столкнуться с человекоподобным монстром. — Нет!

Земля начала ходить ходуном.

— Тифа, очнись! Успокойся. Это всего лишь сон. Приди в себя.

Открытый проход к Мако-реактору растворился в пространстве.

Какой яркий сон. Так оно и было на самом деле или это всего лишь её воображение?

— Доброе утро. Ты в безопасности.

Пелена кошмара окончательно спала. Рядом с её кроватью стояла Дамини, солнечный свет падал на её лицо, просачиваясь сквозь занавески на окне справа.

— Уже утро?

— Да, семь утра. А свет — это трущобное солнце.

— Что?

— Это такая огромная лампа, которая освещает трущобы. Тебе стоит самой взглянуть на неё, когда будешь в состоянии выходить наружу. А теперь перейдём к проверке. Ещё раз назови мне свои имя и возраст. И место рождения заодно.

— Тифа Локхарт, пятнадцать лет. Нибельхейм.

— Ты помнишь, как меня зовут?

— Доктор Дамини Оранж.

— Всё верно. Тебя что-то беспокоит?

— Эм... Пульсирующая боль в груди. А ещё в запястьях и лодыжках.

— Прости, но её придётся потерпеть. Мы решили постепенно снижать дозу обезболивающих, — Дамини пристально вгляделась в её лицо. — У меня есть к тебе ещё один вопрос. Скажи, ты помнишь, что с тобой произошло до того, как ты сюда попала?

— Если это о том человеке, что ударил меня мечом, то да. Никогда в жизни уже не забуду.

— Поняла...

— Это был Сефирот. Сефирот из СОЛДАТ. Он направил на меня свой меч у Мако-реактора.

Дамини рассеянно кивнула.

— Могу я попросить тебя пока не говорить об этом?

— В смысле?

— Не хочу ввязываться в это дело, — Дамини виновато опустила голову, видя, как в Тифе начинает разгораться ярость.

— В смысле вы не хотите ввязываться?

— Компания «Шинра» не знает, что ты находишься здесь. Мы лечим тебя и присматриваем за тобой — и это уже много. Я не знаю, кто ты такая и не хочу знать ничего о том, что с тобой произошло. Я не могу позволить себе ничего, что заставит их думать, будто я что-то против них замышляю. Сотрудничество с компанией «Шинра» очень важно для нас, без него мы не сможем оказывать полноценную медицинскую помощь в трущобах. Ты ведь понимаешь, не так ли?

— Ладно...

В её тело тут и там были воткнуты трубки, как ещё она могла ответить?

— Доктор, когда меня выпишут?

Дамини опустила глаза, будто этот вопрос вызывал у неё дискомфорт. Тифа гадала, какие ещё проблемы тут могли возникнуть.

— Есть три условия для твоей выписки. Первое — кожа должна прижиться на третьем уровне или выше; второе — мышцы должны восстановиться настолько, чтобы ты могла заниматься повседневными делами; третье — тебе нужно будет оплатить все медицинские расходы и госпитализацию, которые составляют...

Дамини назвала какую-то невероятную сумму. По спине Тифы побежали мурашки.

— Я... У меня нет денег...

— Неудивительно, — Дамини молча смотрела в окно. — Как я понимаю, жить тебе тоже негде.

Почему всё так сложилось? Пока она валялась без сознания мир вокруг неё каким-то жутким образом изменился.

— Давай пока что сосредоточимся на первых двух шагах, хорошо? На коже и состоянии мышц. Будем питать кожу и восстанавливать силу мышц. Мой сын Ракеш поможет тебе в этом.

Три дня спустя она впервые увидела Ракеша. Он унаследовал цвет волос и кожи от своей матери, у него был изящный нос, а его голос приятно было слушать.

— Привет, Тифа. Меня зовут Ракеш Оранж. Я пришёл, чтобы помочь тебе с реабилитацией. Мама же говорила об этом, так? Держи, это подарок в честь начала нашей дружбы, — Ракеш взял её за запястье и вложил в её ладонь резиновый мячик. — Сжимай его, когда у тебя будет время. Это поможет восстановить силу твоей хватки. Но если будет больно, то лучше сразу остановиться. Вот так. Ах да, чуть не забыл — сжимай сначала одной рукой, а потом другой.

Ракеш поднес руки к лицу и продемонстрировал ей, как нужно сжимать мяч. Она рассмеялась.

— Эй, а мне нравится твоя улыбка. Как насчёт того, чтобы начать работать над тем, чтобы выписаться отсюда как можно скорее?

Она согласилась, но в её голосе, судя по всему, слышалось недовольство. И от внимания Ракеша этот факт не ускользнул.

— О деньгах переживаешь, да? Мама мне рассказывала. Моя мама лишилась своей уютной жизни на поверхности, так что я родился уже здесь, в трущобах. Я кое-что знаю о том, как здесь можно заработать. Знаю нужных людей, так скажем, — с гордостью сказал Ракеш.

Тифа не поняла и половины сказанного, так что её неуверенность никуда не делась.

— Просто доверься мне.

Как будто у неё был выбор.

Постепенно они перешли к ношению более мягкого корсета. Её кости ещё не полностью срослись, но Ракеш выбирал такие методы реабилитации, которые не требовали больших нагрузок. Они работали над силой хватала, начинали ходить и бегать, а также занимались растяжкой.

— Потеря мышечной массы — это нормально, но не нужно торопиться в попытках её восстановить. Ты так долго не двигалась, что твои нервы разучились посылать нужные команды, а мышцы — шевелиться. Придётся заново учить тело всему этому.

Ракеш приподнял ногу Тифы, чтобы снять напряжение.

— Ух, горячая.

Прошло уже две недели с начала реабилитации. Ракеш вытер со лба капельки пота. Он снял кофту и остался в одной лишь футболке с короткими рукавами, из-под которых виднелись его прекрасные мускулы.

Тифа взглянула на своё запястье — шнурок, который подарил ей Занган, был тут как тут, но казался чуть темнее, чем ей запомнилось. На запястье Ракеша красовался похожий.

— Ракеш, ты — один из знакомых мастера Зангана?

Он с удивлением взглянул на неё, а затем кивнул головой в знак согласия.

— Да. Тебе не рассказывали, как ты здесь оказалась, верно? — и вот так, помогая ей поднимать и опускать ноги, Ракеш начал свой рассказ. — Я один из учеников мастера Зангана. Ты и впрямь не помнишь, что с тобой произошло после того, как тебя ранили?

— Не особо. В смысле, вообще толком ничего не помню.

Единственным, что запомнилось Тифе был укоризненный взгляд Зангана, который кричал «живи», мрачное выражение лица доктора Шиллона и неясные фигуры ухаживающих за ней медсестер. Если бы кто-то сказал ей, что это воспоминания были всего лишь сном, она бы охотно поверила.

— В первой больнице, куда ты попала, тебе лечили грудную клетку, но твоё состояние оставалось нестабильным. Тогда доктор из Корела рекомендовал перевести тебя в Мидгар или Юнон, потому что в местных больницах есть необходимое оборудование. И штаб-квартира научного департамента «Шинра» даже дала добро на перевод, но мастер Занган был против. После бурных обсуждений тебя отправили сюда. Я — один из его учеников, так что он скорее всего помнил, что моя мама владеет клиникой в трущобах. Должно быть, это судьба.

— Что за бурные обсуждения?

— Врачи из штаб-квартиры «Шинра» — первоклассные специалисты. Занган, отказавшийся от их услуг, должно быть выглядел в глазах других сумасшедшим.

— Но ведь «Шинра»...

— Да-да, я знаю. Мастер Занган сказал, что ты этому не обрадуешься, учитывая обстоятельства. Не могу сказать, что наши врачи так же хороши, но разве ты не рада, что оказалась именно здесь? Зуб даю, что рада.

Ракеш с триумфом взглянул на неё. Судя по всему, это он так шутил.

— Ладно, так и быть.

— Кстати, есть у меня небольшой тебе совет. Как бы ты ни ненавидела «Шинра», в Мидгаре об этом лучше помалкивать — ничего хорошего из этого не выйдет. Трущобная мудрость, считай.

— Я запомню. Что-то ещё запомнить стоит?

— Очень многое. Но лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Так что, давай, если будешь стараться, то скоро сможешь ходить и выбираться наружу, чтобы самой всё узнавать.

Ракеш любил поговорить. Каждый раз, когда они проводили время вместе, она оказывалась в курсе всех новостей, связанных с клиникой. Отец Ракеша был врачом-исследователем из компании «Шинра», от него-то он и узнал так много о физиотерапии. Его отец специализировался на аспектах биологической мышечной ткани, вот только не людей, а монстров.

— Он каждый раз говорил, что базовая конструкция костей и мышц одинакова у всех живых существ. Трудновато в это поверить, а? Однако он принял участие в создании и иллюстрировании анатомической книги о монстрах. Его убили, когда он был в самой середине своего исследования, — усмехнувшись, сказал Ракеш.

Ей бы неприятно слушать подобные шутки, но она привыкла к ним ещё в клубе художественной гимнастики, так что терпела.

Раз в неделю ей делали флюорографию. Дамини разглядывала полученные снимки, чтобы принять решение, а Тифа не видела между ними никакой разницы, сколько бы не приглядывалась. Дамини кивнула или качнула головой? Каждый раз, ожидая её решения, Тифа застывала, словно в мольбе.

— Хм... Что ж, всё идёт хорошо.

В последний день ноября они наконец-то сняли корсет.

— Вдыхай максимально глубоко, пока не почувствуешь боль. Спокойно, спокойно...

В её голове тут же прозвучал голос Зангана: «спокойно, расслабься».

Как бы глубоко она ни вдыхала, боли не было.

— Отлично. А теперь попробуй вытянуть руки к потолку. Не торопись.

Она с готовностью подняла руки. И снова никакой боли.

— Я здорова! Они уже не болят!

— Поздравляю, Тифа.

Дамини потрепала её по голове, словно ребенка. Тифа тут же попыталась уклониться от этого прикосновения.

— Ах да. Хочешь голову помыть, не так ли? — спросила Дамини. Она словно мысли читала.

Обычно либо она, либо Ракеш промакивали её волосы полотенцем, но этого было недостаточно. В дверь постучали — это был Ракеш. Тифа тут же одернула подол своей рубашки.

— Входи!

— Как дела?! — тут же спросил Ракеш, ворвавшись в помещение.

— Все результаты в норме!

— Ты справилась! — Ракеш показал ей большие пальцы.

Тифа долгое время провела в душе, приводя в порядок свои волосы и от души намываясь. Вот только это не принесло ей той радости, какую она представляла. Она понятия не имела, сколько ей нужно денег и что делать после выписки.

Начисто вымывшись, она переоделась в чистые белье и одежду, которые оставила для неё Дамини. Одежда была самая обычная — свободная блузка и юбка средней длины. На ноги Тифа надела те же балетки, какие носила во время реабилитации. И даже эти действия вымотали её: руки и ноги, казалось, налились свинцом. Она присела на кровать, но даже сидеть оказалось больно. Она завалилась на бок.

— Всё пропало.

Пропала её любимая одежда, сапоги, шляпа, фотографии мамы и отец, скорее всего и Мару вместе с ним. Пропали её скромные радости — книга тайн, лестница, по которой она спускалась вниз; дверь, которой она периодически хлопала, когда была расстроена; её пианино и вид из окна; водонапорная башня, с которой было связано столько ценных воспоминаний.

— Ничего не осталось, — произнесла она, прежде чем дать волю слезам.

Утром Дамини сказала ей, что комнату нужно освободить до следующей недели.

— Я бы с удовольствием освободила тебя от необходимости платить, но мы не можем позволить себе такую щедрость. Однако мы можем разделить сумму на ежемесячные платежи.

— Спасибо, — сказала Тифа, вот только у неё не было денег, чтобы платить даже один гиль в месяц. Она совершенно не знала, что делать.

Ракеш предложил ей работу и сказал, что арендная плата не будет её напрягать, если она будет жить там же. Поначалу она обрадовалась, но беспокойство всё-таки взяло верх.

— Что за работа такая?

— Готовить умеешь?

— Немного, но не уверена, что у меня все выйдет гладко. Мышцы-то теперь не особо сильные.

— Смотрю, я одолжу тебе её на время, — Ракеш положил на кровать книгу. — Книга тайн, том первый.

Ракеш неспешно продемонстрировал первые формы.

— В них огромная сила, так что ты быстро вернёшь себе форму. Но, думаю, ты и так это знаешь.

На лице Дамини, которая всё это время наблюдала за ними, читалось облегчение. Она поднялась на ноги и положила руку Тифе на плечо.

— Знаешь, как говорят? Знания — это вещь, которую никто не в силах у тебя отобрать. Думаю, они правы, — сказала она, ободряюще похлопав Тифу по плечу.

Четвертого декабря она забрала удостоверение, которое сделал ей Ракеш, и покинула клинику.

— Оно временное. Ты сможешь арендовать жилье только в секторе 8. Чтобы работать на поверхности оно не подойдет, так что потом придётся делать нормальное. Можешь называть меня в качестве поручителя. А, ещё кое-что: я указал, что ты родилась в Кореле. Подумал, что если в «Шинра» узнают, что ты из Нибельхейма, то начнут за тобой приглядывать.

— Спасибо.

Это можно было назвать безупречным сервисом.

Тифа не была на улице с тех пор, как рванула за своим отцом в сторону горы Нибель. Более того, в трущобах она и вовсе была впервые. Внутри неё скопились усталость, тревога и глубокое беспокойство. Ракеш, внимательно следивший за ней, несколько раз подбегал к ней и просил остановиться и сделать глубокий вдох.

— Как же неловко.

— Да всё в порядке, делов-то. Это трущобы, всем плевать. А теперь давай ещё раз.

Она глубоко вдохнула и взглянула наверх. Город располагался под Плитой, построенной из массивных металлических балок и каркасов, а подпирали ее большие высокие колонны. В местах, куда не попадал солнечный свет, его недостаток компенсировался крупными солнечными фонарями. На этой Плите расположился ещё один «город», состоящий из разбросанных по всей его площади Мако-реакторов. По сравнению с ними тот реактор, что располагался на горе Нибель, был просто крошечным.

Конечно, кое-что она о Мидгаре всё-таки знала, — она видела фотографии и видеозаписи — но увидеть его воочию — это совсем другие впечатления. И сколько же здесь людей! Просто толпы! Могли ли где-то в толпе быть Эмилио, Лестер и Тейлор? А как насчёт... Клауда? Даже если и были, шанс встретиться с ними был просто мизерным.

— Каждый раз, когда мастер Занган приезжает сюда, он жалуется, что здесь воняет. Это грубо, даже если он мастер. Это ведь дом для множества людей.

Здесь определенно витало множество запахов, — пыль, пот, железо, специи — но они были не такими ужасными, чтобы называть их вонью.

— Не так уж тут и плохо пахнет.

— Когда в первый раз сюда приходишь, может и впрямь воняет, но ты-то тут уже два месяца живёшь. Ты уже привыкла.

— Часто мастер Занган приезжает?

— Не особо. Раз в три или четыре месяца. Здесь, в трущобах у него много учеников, так что не думай, что он приезжает ради меня одного.

Ракеш — возможно, неосознанно — коснулся браслета на своём запястье.

— Какое у него значение?

— У этого-то? — кажется, он был даже удивлен собственным действиям. — Как он там называется? Талисман — он должен удерживать меня от искушений. Не то чтобы он работал. Трущобы насквозь пропитаны пороками... Видишь?

Ракеш резко остановился на полпути и указал на вход в переулок.

— Здесь поворачиваем. Запоминай.

Оглядевшись, она заметила небольшой овощной магазин. А присмотревшись получше поняла, что там торгуют ещё и мясом, и консервами. Значит, это была универсальная лавка, вроде той, какой владела семья Эмилио.

— Пойдём дальше, — сказал Ракеш, прокладывая себе путь сквозь переулок.

Она уловила запах затхлой воды.

— В переулках часто так себе запах. Сюда сливаются все отходы из людских домов. Но ты привыкнешь. Не зря в наших организмах есть отличная система обонятельной адаптации. Смотри-ка, там кот! В трущобах много котов. Тебе нравятся коты?

— Ага.

Она вспомнила о Мару, который любил убегать из дома. Оставалось только надеяться, что ему удалось выжить.

— Чуть не забыл. Насчёт Сефирота, — Ракеш остановился и обернулся к ней. — Неделю назад объявили, что он погиб в бою где-то в Утае. Но точное местонахождение неизвестно. Интересно, нашли ли вообще его тело.

Отлично. Он получил по заслугам, учитывая то, что он сотворил. Однако она колебалась между злорадством и замешательством — куда ей теперь направить свою ненависть?

— Я слышал кое-что о тебе от мастера Зангана, так что представляю, что ты чувствуешь. Но надеюсь, что ты сможешь оставить прошлое позади и начать новую жизнь.

Тифа рассеянно кивнула, но Ракешу этого оказалось достаточно, и он вновь пошёл вперёд.

В переулке на небольшом стульчике сидел мужчина. Он не казался ни молодым, ни старым, у него было обветренное, испещренное морщинами лицо, а сам он был закутан в какой-то плащ.

— Это Привратник. Запомни его лицо.

— Привратник, это Тифа Локхарт. Позаботьтесь о ней.

— Здравствуйте. Приятно познакомиться, — сказала Тифа, толком не понимая, что происходит.

Человек, которого Ракеш называл Привратником, злобно нахмурился. Но осознать происходящее ей не дали — Ракеш уже подгонял Тифу вперёд.

— Здесь всем заправляет Мэнсон. Ах да, работать ты будешь как раз на группу Мэнсона.

— Кто такой Мэнсон?

— Так называемый местный босс. Я буду твоим посредником, так что тебе не придётся встречаться с ним лично.

— Это кто-то страшный? — спросила Тифа, вспоминая Привратника.

— Временами. Здесь, в трущобах, несколько таких боссов — каждый из них управляет своей зоной. И такие месты обычно не так опасны. Это надо запомнить.

Почему он просто не мог попросить её не бояться?

— Вот мы и на месте.

Они остановились в каком-то открытом пространстве, заставленном деревянными ящиками. Даже стены переулка были сделаны из них, как и все конструкции вокруг. Верх и низ этих ящиков были укреплены металлическими рамами. Дерево на поверхности ящиков было старое и поцарапанное, красная краска на металлических деталях потрескалась и отслоилась, открытые участки уже поела ржавчина. Вокруг было беспорядочно расставлено не меньше двадцати таких деревянных ящиков.

— Все эти контейнеры изначально перевозили грузовики. Вот почему это место называется Переулок Контейнеров. Это знаменитые ящики, которые мы используем для строительства, — Ракеш скорчил смешное лицо, но быстро вновь стал серьёзным. — Изнутри выглядит не так плохо, как снаружи.

На одной из стен в переулке виднелась небольшая дверь с висячим замком. Ракеш достал ключ, вставил его в замок и повернул. Послышался щелчок, замок сорвался с крючка. Он передал его Тифе.

— Если будет не по себе, можно повесить ещё пару замков, но тогда устанешь каждый раз дверь открывать-закрывать, — объяснил Ракеш, прежде чем открыть дверь и скрыться где-то внутри.

Тифа не смогла пройти в дверь, не пригнувшись. Первым оказавшись в помещении, Ракеш дернул за шнурок, и комната осветилась ярким светом единственной свисающей с потолка голой лампы.

— Арендная плата включает в себя электричество. Счета за него у нас низкие — спасибо Мако-реакторам.

Тифа слушала его вполуха. Ракеш прикрыл дверь и принялся крутить замок в руках, схватившись за его арку.

— Если волнуешься, можешь повесить замок здесь. Но тогда, если потеряешь ключ, окажешься заперта внутри, так что будь очень осторожна.

Оказавшись внутри, она заметила, что стены и полы здесь расположены точно так же, как и в обычных домах. На стене напротив входной двери виднелись вентиляция и небольшое окно. На простой металлической кровати были расстелены матрас и одеяло, а на месте подушки лежал диванный валик. Ещё там стояло кресло и небольшой стол, а у правой стены располагались видавшие виды посудные шкафы.

— Квартира полностью меблирована. Главное — не думать о том, кто жил здесь до тебя и как он пользовался этими вещами. Если будешь готовить, то обязательно открывай дверь и окно — для вентиляции. Правда, я бы всё-таки не советовал так делать, так как вокруг куча наркоманов. Лучше всего есть на работе.

Тифа уставилась на Ракеша.

— Мы ещё поговорим об этом. Давай посмотрим... Полотенца и всё такое лежат под кроватью. Да здесь почти всё нужное, в общем-то. Остались ещё какие-то вопросы?

— Вода... И что насчёт туалета и душа?

— Общий водопровод находится в дальнем конце переулка. Туалеты и душевые там же. Там чистая фильтрованная вода, честное слово. Так, возьми-ка вот это, — он указал на канистру для воды, висящую на стене. — Наполни её водой и принеси сюда, чтобы пользоваться. Смотри не перестарайся только, чтобы не оказалась слишком тяжелая.

— Эм... Прости...

— А, оплата, да?

— Да.

— Пятнадцать гилей в день.

— Что?

— Это лучшая цена! К тому же, если будешь стараться, то очень быстро заработаешь денег.

Манера Ракеша говорить напоминала ей торговцев людьми, которые похищали людей и доставляли их на каторгу. Работорговцы были существами из её ночных кошмаров, наравне с монстрами и призраками. Эта мысль напомнила ей о первой встрече с Занганом, когда она приняла за торговца людьми и его. Занган — тот самый человек, который свёл их с Ракешем вместе.

Подозрения всё росли. Возможно ли, что ей угрожает опасность быть угнанной в рабство или это всего лишь недопонимание?

— Эй! Ты что, подозреваешь меня в чём-то? О, я должен был лучше всё объяснить. Я покажу тебе всё позже, но это уважаемая работа, ясно? Не переживай, — сказал Ракеш, когда они выбрались из контейнера.

Он предложил Тифе закрыть дверь, а затем они отправились дальше, чтобы проверить, где находятся туалеты и душевые.

У душевого контейнера не было внутренних стенок. Рядом с ним сидела женщина со сгорбленной спиной — Тифа предположила, что ей где-то за сорок. Перед ней располагался прилавок, а на нём стояла жестяная банка, наполненная монетами.

— Эта дама — Хранительница Воды.

— Сходишь в душ — три гиля. Мужчины ходят в тот же душ, так что аккуратнее там, — сказала «Хранительница Воды».

И зачем же она должна была следить?

— Можно мыться в одежде, белье, купальнике или даже карнавальном костюме!

— Ясно...

Эта женщина смеялась над ней? Пять душевых были отделены друг от друга, но в них не было дверей. Это обещало стать серьёзной проблемой. Возможно, ей стоило просто забыть о том, какими были гигиенические процедуры дома, в Нибельхейме. Вернувшись в переулок, а потом и на улицу, она заметила, что в универсальной лавке полным-полно покупателей. Владелец магазина — дружелюбный молодой человек в фартуке — дружелюбно болтал с ними.

Какую работу ей придётся выполнять? Вспыльчив ли был этот Мэнсон? Что если она не сможет отказать тогда, когда это будет необходимо? Она шла за Ракешем, размышляя о тех профессиях, которыми ей бы не хотелось заниматься. Правила трущоб и понимание того, что здесь считается хорошим, а что плохим — всего этого она пока не знала. У неё не было выбора, кроме как держаться рядом с Ракешем. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой беспомощной.

***

— О чём ты думаешь? — спросил Ред XIII, лежа на животе неподалеку от Тифы.

— Вспоминала, как начинала жить в трущобах.

— О? Интересно, интересно.

— Всё в порядке, не обращай на меня внимания. Почему бы тебе не присоединиться к ним? Кажется, это весело.

Неподалеку от них Клауд и Айрис пытались успокоить чокобо.

— Я уйду, если тебе хочется побыть одной. Если нет — я останусь, уж позволь.

— Ну что ж, оставайся тогда.

Когда они путешествовали по лугам и Тифа рассказывала друзьям о своем прошлом, она остановила свой рассказ на моменте встречи с Сефиротом. Говорить обо всем остальном ей было слишком больно. Да и не готова она к этому была. Не готова.

Но пусть она и потеряла всё, удача оставалась на её стороне. Сколько в её жизни было интересных встреч и связей — сейчас она даже немного скучала по ним.

***

К тому моменту, когда они добрались до пустыря близ железнодорожной станции в секторе 8, уже наступил вечер. Искусственное трущобное «солнце», должно быть, было запрограммировано имитировать солнечный свет, потому что, если бы ей не рассказали, она бы не заметила разницы — вокруг стоял приятный сумрак.

Ракеш потянулся и начал говорить:

— То, что ты здесь видишь — грузовые вагоны, которым подарили вторую жизнь. Все они принадлежат банде Мэнсона. Ты будешь заниматься вон тем синим товарным вагоном.

Она обратила внимание на вагон, обычно использовавшийся для перевозки грузов, полностью выкрашенный в синий цвет. Контейнеры на Аллее Контейнеров были достаточно вместительны, чтобы в них могло влезть три таких вагона.

Ракеш подошёл к нему, отодвинул дверь в сторону и, заходя внутрь, поманил её за собой. Тифа быстро последовала за ним. Температура и влажность внутри были куда выше, у неё на лбу сразу выступил пот, а в нос ударил сладковатый запах, возбуждающий аппетит.

Внутри оказалась большая кухня, на которой работали три женщины: одна возилась с кастрюлей у плиты, другая резала овощи, а третья усердно месила тесто на столешнице у стены. Ни одна из них на них даже не взглянула.

— Дама у кастрюли — это Торорин, с тестом возится Нерико, а Кирико режет овощи.

— Поняла...

— Их настоящих имен я не знаю, — понизил голос Ракеш. — Но лучше не спрашивай, если они сами не скажут. И это касается всех на Аллее Контейнеров.

— Хорошо. Эм... Я тоже здесь буду работать?

Работа выглядела не так и плохо.

— Не-а. Здесь лишь подготавливают ингредиенты, чтобы потом их в киосках продавать. Пойдём, мы уходим.

В итоге ни Торорин, ни другие женщины так ни разу и не обернулись к ним.

Когда они оказались снаружи, Ракеш отодвинул двери ещё одного вагона.

— Здесь наш офис, по совместительству ещё и склад. Киоски с едой отправляются утром, возвращаются ближе к ночи. Сегодня у нас выходной, так что видишь? Вон там? Вот о чём я.

Заглянув внутрь темного товарного вагона, она увидела оборудованную колесами продуктовую лавку. Вывеска на ней гласила: «Паровые булочки из cектора 8».

— Паровые булочки из cектора 8...

— Ага. Мягкие, свежие булочки с овощной начинкой, а сверху — рубленое мясо в сладко-остром соусе. М-м-м, вкуснятина! Эти булочки, кстати говоря, пользуются большим спросом.

— Не знаю, смогу ли я их приготовить...

— Ну не сможешь и не сможешь. Придумаем что-то другое. Но, думаю, стоит хотя бы попробовать.

— Я расскажу тебе о том, что конкретно нужно будет делать завтра на работе у «Дядюшки». Он уже сорок лет булочки продаёт.

— Сорок лет?!

— Ага. Так что это уже своего рода традиционное блюдо. Я тут за бухгалтера, так что давай поговорим о твоей зарплате.

— Хорошо.

— Ты будешь получать 20% от дневной выручки. Ещё 20% будет получать «Дядюшка», 30% — повара, остальные 30% уходят банде Мэнсона. Стоимость ингредиентов вычитается из этой же суммы. Каждая булочка продаётся по три гиля, так что если продашь сто булочек, то получишь шестьдесят гилей.

— Шестьдесят гилей...

Это много или мало?

— Как продавщица ты будешь зарабатывать вдвое больше поваров. От тебя зависит, сколько товара мы сможем продать, а значит и сколько заработать, так что считается, что эта работа куда сложнее.

Когда Ракеш провожал ей обратно до Аллеи Контейнеров, Тифа занималась расчетами. Ей нужно было платить пятнадцать гилей в день за аренду и ещё три гиля за каждое принятие душа. В продуктовой лавке кормили, так что еду она считать не стала. То есть за один рабочий день она заработает сорок два гиля, а если ещё платить доктору Дамини...

Тифа продолжала считать. И так как с точными науками у неё не всё было гладко, пересчитывать приходилось снова и снова. В конце концов она пришла к неутешительному выводу.

— Мне потребуется шестьдесят шесть лет, чтобы выплатить долг?!

Да нет, не может такого быть. Она пересчитала ещё раз, но результат не изменился. Нет, она точно не сможет жить в грязном контейнере и питаться одними только паровыми булочками следующие шестьдесят шесть лет.

На дворе уже стояла ночь, а она никак не могла уснуть из-за разбушевавшегося волнения. В итоге Тифа вышла из дома и направилась к душевым, чтобы принять душ за те три гиля, которые одолжил ей Ракеш.

— Я хочу принять душ.

— Ты подготовилась?

Ей нужна была решимость, а не подготовка.

— Я завернусь в полотенце — так и пойду.

— Обычно в это время сюда никто не ходит, а если придут, то я отправлю их куда подальше. Так что давай, иди мойся.

— За это дополнительно две гиля, так что с тебя будет пять.

Она была шокирована, но не удивлена.

— Нужно было пройти долгий и тяжелый путь, чтобы оказаться так глубоко в сердце трущоб. Хотя бы душ спокойно примешь, — сказала Хранительница Воды, принимая её деньги.

Тифа была благодарна уже за саму возможность принять душ, но вода здесь оказалась на удивление горячей для самого сердца трущоб. Стоя под горячим душем, она чувствовала, как к ней возвращается спокойствие.

Её напарник уже ждал её, когда она подошла к складу у станции. Это был бледный и невысокий старик, с ног до головы облаченный в красные одежды. Он стоял и почесывал свои побитые сединой короткостриженые волосы, глядя на Тифу.

— Отлично, ты справилась. Давай за мной, — старик повернулся к ней спиной и двинулся в сторону офиса-склада, в котором они были вчера. — Зови меня просто Дядюшкой. Ты же Тифа, так? Хочешь ею остаться или мне подобрать для тебя рабочее имя?

Дядюшка обернулся и пронзительно взглянул на неё.

— Посмотрим-ка... Мы можем назвать тебя... — он задержал взгляд на её груди. У неё было дурное предчувствие.

— Не стоит, я предпочитаю использовать своё настоящее имя.

— Уверена? Ну ладно, — он пожал плечами и зашёл на склад.

— Надо вытащить киоск, — сказал он, но палец о палец не ударил, чтобы помочь это сделать.

К счастью, киоск оказался куда легче, чем Тифа себе представляла и ей удалось без проблем вытащить его на улицу.

— А теперь надо погрузить ингредиенты для булочек. Интересно, успели ли повара их подготовить.

Тифа сразу поняла, что и это ей тоже делать в одиночку. Они подошли к дверям синего вагона, где получили овощи, тесто и полную кастрюлю мясного фарша. И кастрюля была тяжелой.

Женщины на кухне даже не ответили на её приветствие.

— Ты привыкнешь, — сказал Дядюшка, но помогать ей не стал. — Попробуй её волочить.

На передней стороне киоска красовалась большая округлая ручка. Тифа проскользнула внутрь неё и попыталась налечь на неё всем телом, словно лошадь в упряжи.

Это очень напоминало ручные тележки, которыми пользовались в её родной деревне. Когда она была маленькой, она каталась на такой, а Тейлор её тащил. Или это был Лестер?

Киоск, загруженный едой, оказался тяжелым. Стоило ей рвануть его вперед, приложив к этому все силы, как она почувствовала, как в груди разрастается острая боль.

— Ты цела там? — Дядюшка с волнением заглянул ей в лицо. Может, на самом деле он был хорошим человеком. — Ты белая, как мел. Ты хоть спала ночью?

— Не особо.

— Да ну брось! Нам же нужно продавать по пять сотен в день!

— А разве... разве не по сотне?

— Если это всё, что ты можешь, то этот бизнес не для тебя. Наш прошлый продавец делал по тысяче в день.

— В день?!

— Именно! Но так как это твой первый день, я сжалился над тобой и поставил цель всего в пять сотен.

— Целая тысяча...

Если у неё получится, то она заработает в десять раз больше, чем рассчитывала. И тогда она сможет погасить долг всего за семь, а не за шестьдесят шесть лет. Это, конечно, всё равно долго, но уже гораздо, гораздо лучше.

— Хорошо, я справлюсь! Пожелайте мне удачи!

Тифа подняла голову и потащила киоск дальше. Внезапно он начал казаться ей куда более легким.

***

— Сейчас, когда я думаю об этом, то просто поверить не могу, сколько я тогда работала, — Тифа смотрела на Реда XIII неподалеку от неё. Алый зверь лежал на траве, морда его была повернута в другую сторону. Приглядевшись повнимательнее, она заметила, что всё его тело сотрясает мелкая дрожь. — Эй, ты что, смеёшься надо мной?

— Нет, — ответил он, но и его голос тоже подрагивал. — Так что, смогла ты продать тысячу булок?

— Я тебе не скажу.

***

Место продажи паровых булочек из сектора 8 находилось очень далеко от железнодорожной станции. Как только они установили киоск на нужном месте, сразу начали готовить. Дядюшкин метод обучения вынуждал её сразу всё пробовать на практике.

Сначала он заставил её довести до кипения воду в пароварке, затем нужно было аккуратно разложить ингредиенты на блюде, чтобы покупатели могли их видеть. Кастрюлю с фаршем нужно было подогреть и держать на слабом огне, чтобы тот всегда оставался горячим. И прежде, чем вода в пароварке закипит, в неё нужно было положить булочку, а тем временем подготовить оберточную бумагу.

— Сделай всё в обратном порядке и убедись, что к моменту открытия пароварка будет готова. А теперь давай, вставай вон там.

Тифа взялась за ручку и потащила киоск туда, куда он указал.

— Доставай из ящика стола перчатки и надевай. Булочки будут горяченные.

Она нашла перчатки и надела их.

— Теперь клади бумагу на левую ладонь, сверху — булочку. Даже если будет слишком горячо — держись. Придерживай её большим пальцем. В правую руку бери нож и сделай глубокий поперечный разрез — так ты создашь пространство для начинки. Не забудь его утрамбовать, чтобы места было побольше, но чтобы булочка не развалилась. Ясно? Она должна открываться и закрывать, как ракушка. И смотри пальцы не порежь себе.

Дядюшка объяснял быстро, Тифа только и успевала, что следовать его указаниям.

— Ладно, судя по всему, нормально порезала. Так, теперь клади эту булочку на лист салата, а сверху выкладывай мясо. Потом попроси клиента выбрать три наполнителя на выбор, положи их ему, заверни булочку в бумагу и передай клиенту. Они могут попросить две или три булочки одновременно, но всегда делай их по очереди. И передавай им тоже только по одной булочке. Это клиент должен позаботиться о том, чтобы подготовить пакет или контейнер, а тебе не нужно переживать ни о чём, кроме продаж. Слушаешь заказ, делаешь булочку, отдаёшь. О боже мой, слишком много соков. Осторожнее. Если нарушишь баланс, то какой-то один вкус окажется слишком силён и булочка будет похожа на дешевый бутерброд.

Сочащаяся соками паровая булочка была готова.

— Попробуй её.

Она откусила кусочек, потом ещё один. Рот наполнился сладко-острым вкусом, овощи приятно похрустывали. Вкус был очень знакомый.

— Очень вкусно.

— Прям как дома, а?

— Именно. Я пробую такое впервые, но... Вы правы, на вкус прямо как дома.

— Это рецептура моей мамули. Неважно, как далеко от дома ты оказался, этот вкус — именно то, чего тебе не хватает. Магия какая-то, не иначе, — усмехнулся Дядюшка. Её впечатление о нём сильно изменилось с момента их знакомства.

Когда они закончили с приготовлениями, вокруг собралась толпа народа. Тифа сделала шаг назад. Судя по всему, водопровод был лишь в нескольких районах трущоб, да и готовить еду дома большинство тоже не особо-то стремилось, для них считалось нормальным есть где-то за его пределами. По утрам, когда большинство людей куда-то спешит, фаст-фуд вроде того, которым торговали «Паровые булочки сектора 8» пользовался особой популярностью.

— Настало твоё время, Тифа. Давай.

— А?

Первый клиент бросил в банку три монеты, ознаменовав начало их рабочего дня.

— Давай, сначала возьми бумагу и булочку. Если руки будут мокрые, то бумага прилипнет, — сказал Дядюшка.

Она бросилась к булочкам, схватила бумагу. Клиент уже выбрал три ингредиента: перец, орехи и сельдерей. Уже потянулась было за перцем, но вспомнила, что сначала нужно взять булочку и поспешно схватила одну из той кучи, что лежали в пароварке.

— Ай!

Даже несмотря на перчатки горячие булочки обжигали кожу. От неожиданности она выронила ту, что только что взяла.

— Простите, мне очень жаль! — сказала она, но выражение лица клиента ни на йоту не изменилось. Он продолжал смотреть на кастрюлю.

— Бумага, булочка. Нож, разрез. Лист салата, мясо, выбранные овощи, потом закрывай и отдавай, — бормотал Дядюшка у неё за спиной. — Но перед этим сделай глубокий вдох.

Тифа прислушалась к его словам. Всё верно, дыхание — это очень важно. Она сделала глубокий вдох. Медленно и размеренно — вдох, а потом выдох. А вот это уже привлекло внимание клиента, и он перевёл взгляд на неё.

— Ох, прошу прощения!

— Держись там, новенькая! — с улыбкой произнес он.

Тифа низко поклонилась, а затем взяла новую паровую булочку и положила её на бумагу. Это стало её борьбой.

Они работали с шести тридцати утра до восьми вечера. Перерыв можно было взять тогда, когда проходимость становилась чуть поменьше, но первые два часа после открытия, три часа после обеда и три часа перед закрытием были самыми напряженными. В первые два часа ей было тяжело, но уже к обеду она немного освоилась.

Ритм и дыхание — вот ключ ко всему, точно как же, как в школе боевых искусств Зангана. Они напрягала ноги, бедра и спину, много двигала руками, но всё было не так уж плохо — её не беспокоила никакая боль. Они продали восемьдесят восемь булочек утром и ещё сто двадцать днём — это принесло Тифе своего рода удовлетворение. Когда пик продаж спадал, они с Дядюшкой менялись местами и булочками занимался он.

В киоске стоял складной стул, но сидеть и прохлаждаться ей было некогда. Она должна была наблюдать за покупателями и следить, чтобы булочек в пароварке всегда хватало. Ещё не совсем уверенная в своих действиях, она ждала указаний.

В два часа дня Дядюшка предложил ей съесть паровую булочку.

— Твой обед. Первые две бесплатно, за остальные нужно будет платить.

Тифа была голодна. Несмотря на то, что булочка была горячей, она проглотила её одним махом.

У неё были промахи, но в целом ей показалось, что справляется она неплохо. Её тело не болело, грудь, боль в которой беспокоила её утром, тоже была в порядке. Тем не менее, до вечернего наплыва она не дотянула — ноги ныли и напоминали два неповоротливых валуна, а руки налились свинцом. Ощущения были схожи с теми, какие она испытала, завершив несколько томов книги тайн.

У Тифы уходило так много времени на выдачу заказов клиентам, что она чувствовала их разочарование. Она роняла и разливала ингредиенты, список её неудач всё рос и рос. В конце концов Дядюшка не выдержал и попросил их поменяться местами.

— Всё в порядке, я справлюсь.

— Нет, не в порядке. Ты продолжаешь ошибаться.

Он был прав. Она отступила в сторону, разочарованно склонив голову.

— У тебя отличные мускулы, а вот выносливости недостает. Думаю, ты сможешь отлично привлекать к нам клиентов.

Грубоватые слова Дядюшки ударили ей в самое сердце.

— Пока можешь идти домой. Если будут силы — приходи завтра. Если нет, то тут уже ничего не поделаешь. У меня нет времени всему тебя учить.

Вскоре после того, как она вернулась в свой контейнер, к ней заглянул Ракеш. Сначала он пошёл к киоску, чтобы подбодрить ей, а уже там узнал о произошедшем. Ей не хотелось никого видеть — она хотела лишь прятаться под одеялом. Но как можно было так поступать с Ракешем? У неё не было права так к нему относиться.

— Как ты себя чувствуешь? Не хочешь, чтобы мама зашла тебя проведать?

— Я в порядке, не так мне и больно. Мне просто нужно как следует выспаться.

— Да? Так ты думаешь, что сможешь продолжить? Дядюшка беспокоился о тебе.

— Я же сказала, что я в порядке. Я продолжу работать.

— Тифа, мне очень жаль, что мы не можем освободить тебя от долга. Моей маме из-за этого тоже тяжело приходится.

— Я и не хочу, чтобы меня от него освобождали.

— Да, ты права. Рад, что ты так думаешь. Кстати, я принёс тебе кое-что. Можешь оставить её себе.

Это была книга тайн школы боевых искусств Занага, том второй.

— Я всё равно её наизусть знаю, — сказал он и ушёл.

— Я тоже знаю её наизусть, между прочим.

Не открывая книги, она начала повторять формы. Номер 2-1-1, следующая — номер 2-1-2, потом 2-1-3. Её тело двигалось само по себе. Всё будет в порядке. Знания — это то, чего никто не сможет у неё отнять.

Она чувствовала, как поднимается её настроение и вскоре ей стало ясно, что стало причиной такой усталости сегодня вечером — неожиданная нагрузка на так долго бездействующие мышцы. Утром и днём она не замечала этого за своим волнением, а к вечеру, стоило ей успокоиться, на неё и нахлынуло в полную силу. В этом она была уверена.

Успокоившись, она обратила внимание, что всё её тело пропахло бульоном. Надо бы принять душ, да и одежду не мешало бы постирать. Однако она легла спать, так ничего и не сделав.

На следующее утро она проснулась отдохнувшей. Было ещё совсем рано, ещё даже солнце не взошло. Она медленно и осторожно потянулась — небольшая растяжка пошла мышцам только на пользу. Спрыгнув с кровати, она слегка присела. Всё было нормально. Внезапно ей вспомнилось упражнение, которое Занган показывал им, когда впервые приехал в деревню.

— Нужно жить, пока ещё можно, — вспомнила она его слова. — Точно!

Она почувствовала легкость. Возможно, сегодня она выдержит полный рабочий день.

Рядом с душевыми не было никого, кроме Хранительницы Воды. Заплатив три гиля за вход, она заметила, что интерьер внутри поменялся — последняя кабинка теперь была отгорожена синей занавеской, над ней красовалась надпись «ДАМЫ». Удивленная, она выглянула наружу и увидела, как Хранительница ухмыляется.

— Если хочешь пользоваться последней душевой, то с тебя четыре гиля.

— Что-о-о?

— Утром и ночью это будет стоит пять гилей. По утрам полная стоимость.

Предложение было заманчивым и на этот раз она поняла, как оно работает. Всё зависело от запросов Хранительницы Воды.

— Хорошо, тогда я схожу за деньгами.

— Сейчас рассвет. Сегодня за счёт заведения. Иди, освежись.

Продолжая свою борьбу, на второй день она смогла продать четыре сотни булочек. Но до появления Тифы в этом киоске продавали по тысяче. Дядюшка поздравил её с тем, что она дотянула до конца смены, но был не особо-то доволен продажами.

— Продажи зависят от того, как много мы делаем в моменты пиковых нагрузок утром, вечером и в обед. Всего это примерно четыреста восемьдесят минут или двадцать восемь тысяч восемьсот секунд. Если я продаю всего четыре сотни булочек, значит на одну булочку у меня уходит семьдесят две секунды, а это больше минуты. Как быстро мне нужно работать, чтобы продавать по тысяче? — спросила Тифа у дядюшки, стараясь провести сложные вычисления. — Делать одну булочку за двадцать восемь секунд?

— Около того. Учитывая, что потом ты начнёшь торговать и не в часы пик, думаю, ты можешь продавать по булочке раз в тридцать секунд.

— Тридцать секунд...

В два раза быстрее, чем она делает сейчас. Получится ли у неё?

— Ты двигаешься в ритме маленького городка. Здесь, в большом городе, нужно двигаться куда быстрее. Обязательно. Уверен, что ты и полторы тысячи булочек осилишь.

Это будет одна булочка в двадцать секунд. Сможет ли она работать в таком темпе? В тот же момент, когда этот вопрос сорвался с её губ, Дядюшка закатил глаза.

— Нам нужно больше посетителей вне пиковых часов. Послушай, как люди, которые приходят к нашему киоску, делают выбор? Здесь стоит ещё целых семь киосков: «Сладко-острые паровые булочки сектора 5 со вкусом ностальгии»; «Дразняще-вкусные паровые булочки сектора 5»; «Бодрящий гриль сектора 6»; «Шикарные и модные трущобные сэндвичи»; «Целительный суп-лапша»; «Сытная масляная каша» и «Лапша тагараши для туристов». Естественно, у кого-то есть устоявшиеся предпочтения, но большинство готово есть что угодно. И если они пришли сюда, то есть они будут точно. То есть выбирают они не по этому критерию. Они выбирают киоск с самым большим оборотом. Если в заведение не стоит очередь, значит, оно так себе. Побеждает тот, у кого самая большая очередь и при этом самый быстрый сервис, — последнюю фразу он прошептал так, словно это был самый большой секрет на свете.

Она не могла не прислушиваться к нему.

— Но всем об этом известно, так что остальные тоже не штаны там просиживают. Тогда в игру вступает кто? Верно, продавец. Это изюминка продавца привлекает покупателей. Знаешь, в чём твоя изюминка?

— Моя изюминка...

— Это твоё милое личико. И ничего тут стесняться. К тому же, я даже не могу сказать, ребенок ты или взрослая, учитывая вот это вот, — он махнул рукой, указывая на её тело от макушки до пят. — Так что, не знаю, порадует это тебя или огорчит, но независимо от того, женщина ты или мужчина, твой внешний вид играет огромную роль в деле продаж. И это видно по тому, что как бы медленно ты ни работала, клиенты всё равно идут к тебе один за другим. И если ты сможешь работать достаточно быстро, то полторы тысячи — это даже не предел.

***

— В конце концов я решила сделать это. Какая-то часть меня протестовала, — и на это было множество причин — но торговать паровыми булочками было очень весело. Мне приходилось искать любую возможность сократить время приготовления на секунду-другую, быть креативной и учиться лучше и лучше обращаться с ножом. Точно так же, как тогда, когда я тренировалась заниматься боевыми искусствами. Думаю, у меня так хорошо получалось, потому что я умею концентрироваться. И Дядюшка, пусть он и не умел подбирать слова, не казался мне дурным человеком. Он судил людей по их делам и потенциалу, что не так-то легко делать. Это мне в нём нравилось.

— Хотел бы я попробовать одну из этих булочек, — сказал Ред XIII, почти истекая слюнями.

— Они действительно очень вкусные, но... Я до сих пор не знаю, какое мясо они использовали при приготовлении фарша, — сказала Тифа, пожимая плечами.

— Да неважно. Думаю, я откажусь от этой идеи. Так ты увеличила продажи или нет?

— Да. Где-то через... четыре месяца примерно. Прямо перед моим шестнадцатым днём рождения я продала одну тысячу и три булочки. Чувствовала себя так, будто добилась цели.

— Неудивительно.

— А потом наступил мой день рождения. Первый день рождения, с которым меня никто не поздравил. Было немного грустно, но зато я узнала множество новых людей.

***

На следующей неделе после своего дня рождения, в среду — это был последний день работы киоска — она заглянула в клинику доктора Дамини для ежемесячной проверки.

Сначала её просто осматривали, потом была консультация, а после ей пальпировали место трансплантации кожи. А под конец сотрудники клиники делали фотографии её груди. Они сказали, что это новейшая технология и другие медики захотят посмотреть снимки результатов. И даже несмотря на то, что на снимках не было видно её лица, далась ей эта процедура с трудом.

— Новые ткани начинают принимать тот же вид, что и твоя родная кожа. В данный момент они уже ассимилировались гораздо сильнее, чем можно было ожидать. Ты тоже заметила, не так ли?

Выглядело и впрямь так.

— Но... — лицо Дамини помрачнело, она указала на участок кожи над животом Тифы. — Вот здесь может понадобиться новая пересадка. Возможно, это из-за армированных металлических укреплений кости.

— Правда?

— Может быть, ты подумаешь об этом, если будет время.

— Ну уж нет! — закричала Тифа так громко, что её голос отозвался эхом.

Тифа бросилась одеваться. В больницу поступил пациент, которому требовалась срочная помощь. Доктор Дамини заявила, что её прием окончен и вышла из кабинета. Полностью одевшись и покинув клинику, она услышала, как её зовёт Ракеш.

— Эй, Тифа! Мне нужна твоя помощь!

— С чем?

— В клинике есть пациент, которому нужна та же связанная с кожей процедура, что и тебе, но он отказывается её делать. Я хочу, чтобы ты поговорила с ним, ведь твоя-то прошла нормально.

— Ты уверен, что я справлюсь?

— Всё будет в порядке. Только не упоминай, как ты получила эту рану. У неё много связей, так что весть об этом быстро разлетится по округе. И о своей работе тоже не говори.

— Почему?

— Она из сектора 7. Не хочу, чтобы ты особо общалась с этими ребятами. Давай, пойдём.

Когда он вёл её в нужную палату она всё ещё пребывала в замешательстве. В постели, в которой Тифа отсыпалась всего каких-то полгода назад, лицом вниз лежала старуха, облаченная в задранную ночную рубашку. Её рана была перебинтована, но из неё всё равно сочилась кровь. Рядом с постелью стояла доктор Дамини, на её лице читалось отчаяние, однако она всё равно с удивлением взглянула на Тифу.

— Её зовут Марла, она попала в своего рода неприятность — на неё напал монстр, — вполголоса объяснил Ракеш. — На спине серьёзная рана. Мы предлагали трансплантацию кожи, но...

— Просто зашейте меня. Не смейте вживлять мне эти уродства! — она уставилась на них.

— Через пять лет новая кожа станет такой же частью вас, как и вся остальная, — сказала Дамини. — Эта девушка полгода назад перенесла такую же операцию. Посмотрите, вот фото процесса заживления.

Тифа задержала дыхание. Дамини показывала пациентке фото её обнаженной груди.

— Не хочу даже видеть! Уберите это от меня!

Дамини убрала фотографии, печально улыбаясь.

— Эй, Тифа! — воскликнул Ракеш. — Больно же было только поначалу, так?

— Да, только поначалу.

— Ничего не чешется и не беспокоит?

— Нет, вовсе нет, — она теребила кожаный шнурок у себя на запястье, стараясь подавить эмоции.

— Хватит этой бесстыдной рекламы! — закричала Марла. — Я хочу поговорить с Тифой наедине!

Дамини и Ракеш переглянулись, спустя несколько мгновений Дамини кивнула.

— Хорошо. Но, пожалуйста, помните, что разглашать врачебную тайну нельзя.

Они оба вышли из палаты, оставив их двоих наедине несмотря на то, что они видели друг друга впервые в жизни.

— Чем они считают женскую грудь? — буквально выплюнула Марла. — Прости, из-за моей несговорчивости тебе пришлось пройти через такие унижения.

— Ничего страшного, — сказала она, хоть и обрадовалась, что хоть кто-то здесь её понимает. — Но вы меня удивили.

— Как ты вообще так поранилась?

— Боюсь, это как раз врачебная тайна.

— Тогда пошепчи мне её на ухо, — усмехнулась Марла.

— На меня напал человек с мечом. Больше ничего я сказать не могу, так как боюсь, что его друзья найдут меня.

Ей показалось, что это вполне неплохое объяснение.

— Ничего себе... Так ты сбежала? Сильно. Ты не из трущоб?

— Нет, я из деревни.

— А семья у тебя есть?

— Нет.

— Тяжело тебе, наверное. Сколько тебе лет?

— Шестнадцать.

— Как же ты выживаешь? Ты работаешь на Рынке у Стены?

Ей рассказывали о том, какая репутация у этого места в секторе 6.

— Нет!

— Судя по твоему тону, ты знаешь, что это за место. Такая красивая и юная девушка как ты могла бы много там заработать. Местные лавки зарабатывают в десятки раз больше денег, но, когда люди становятся им не нужны, они просто избавляются от них. Если ты к такому готова, то обязательно попробуй. Но я не советую.

— Я не собиралась туда соваться.

— Может, ты обманываешь.

— Вовсе нет.

— Ты немного слабовата, да? Ты склонна подстраиваться под настроение окружающих.

Она была права.

— Я такая же, так что мы поладим. К счастью, я хороший человек... Ай!

Марла внезапно закричала от боли.

— Вы в порядке?!

— Это мне за мою ложь.

В дверь постучали. Едва услышав ответ, в палату влетел Ракеш.

— Вам больно?

— Да, так что поторапливайтесь и делайте операцию. Хочу новую кожу, как у Тифы.

— Вы уверены?!

— Поторапливайтесь, я сказала, пока я не передумала. И Тифа... Приходи навестить меня как-нибудь? У меня нет друзей, которые могли бы это сделать.

Прошло три месяца. По выходным она навещала Марлу в клинике, но та больше не пыталась разузнать о её прошлом. Вместо этого она рассказала ей многое о жизни в трущобах. Марла владела несколькими квартирами в секторе 7, но компания «Шинра» вынудила её переехать из-за изменения границ. В поисках нового дома она подобралась слишком близко к внешней стене, где на неё и напал монстр.

— А мне ведь говорили не соваться наружу. Думаю, этот урок я усвоила, пусть и такой ценой.

И таких разговоров было очень много: и истории её юности, и рассказы о работе на Рынке у Стены, и о том времени, когда она управляла Соседским Дозором. Это был её способ утешить молодую девушку, потерявшую родной дом, и Тифа была ей за это благодарна. Замолкала Марла лишь тогда, когда её просили об этом Ракеш или Дамини.

— Ты с кем-нибудь подружилась? — Марла задавала этот вопрос всякий раз, когда Тифа собиралась уходить.

— Да, — и Тифа каждый раз отвечала одинаково.

Все закончилось, когда Марлу выписали из больницы.

— Она ушла пораньше и попросила передать передать тебе привет, — сказал Ракеш. Это было последним, что ей довелось услышать о Марле.

Она надеялась, что они смогут встретиться, когда будут появляться на проверках, но эта надежда не оправдалась. В её жизни вновь не осталось ничего, кроме работы.

Когда рабочий день закончился и она загнала киоск на место, на часах стояла половина девятого. По пути домой она захватила кое-что на ужин, а уже дома вспомнила все формы из книги тайн, которые могла выполнять самостоятельно. Заняться после принятия душа было нечем. Несмотря на то, что после хорошей тренировки она чувствовала себя физически уставшей и морально расслабленной, заснуть у неё не получалось. Разум наполняли фрагменты обрывистых воспоминаний.

И пусть воспоминания о родной деревне напоминали ей об одиночестве, она всё равно считала правильным помнить проведенные там дни, местные пейзажи, улыбающихся людей и их недовольство по всяким пустякам. С другой стороны, когда она задумывалась о будущем, на неё накатывала меланхолия. Пройдёт ещё несколько лет, прежде чем она расплатится со своими долгами.

***

— Без Марлы моя жизнь опустела. Каждый день я просто улыбалась и торговала паровыми булочками, а по выходным валялась дома, предаваясь своей печали. Ну и оплачивать долг не забывала, конечно. Медленно, но верно. Когда я продавала по тысяче булочек в день, то могла платить по четырнадцать тысяч гилей в месяц. Но обычно я продавала и того больше, а каких-то особых трат у меня не было, так что я могла позволить отложить из зарплаты даже побольше.

Она даже пересчитывала накопленные средства, сложенные в небольшую сумку, которую она прятала в мусорном ведре.

— Но это было тяжело. Когда я пожаловалась на это, Дядюшка лишь рассмеялся и сказал, что все мы лишь скрипящие шестеренки в огромной машине Мидгара. А мне вот было не смешно.

Ред XIII зарычал. Возможно, так он выражал свою симпатию.

— Но знаешь, что? Я стала поживее, когда мне исполнилось семнадцать.

***

После обеденного наплыва Тифа поменялась местами с Дядюшкой. Она как раз выкладывала булочки в пароварку, когда заметила стоящего у киоска посетителя.

— Мне, пожалуйста, двадцать две булочки. Наполнение на ваш выбор.

— Двадцать две?! — редко когда Дядюшка звучал так удивленно.

Приглядевшись, она увидела полного круглолицего паренька примерно одного с ней возраста.

— Да, двадцать две. Мои друзья ждут неподалеку, — он указал на мужчину и женщину, прислонившихся к перилам у железнодорожных путей и о чём-то болтающих.

У них были очень разные черты лица — Тифа часто замечала подобное в Мидгаре — и они казались чуть старше неё самой.

— Дам им по булочке, а остальные двадцать достанутся мне, — посетитель казался гордым собой по какой-то причине. Тифа хихикнула.

Когда их взгляды встретились, он поднял кулаки и показал ей два больших пальца. Тифа едва заметно кивнула и подошла к Дядюшке, чтобы помочь ему.

— Можете сложить их сюда, когда будут готовы? — покупатель поднял плетеную корзину на уровень груди, ей даже показалось, что он поставил её себе на живот. — Я слышал, что паровые булочки сектора 8 самые сочные и вкусные, так что я должен их попробовать.

— Очень мило, — сварливо пробормотал Дядюшка в знак благодарности.

— Поговаривали ещё, что ассистентка в этот киоске очень милая, но тут я и так вижу, что не соврали.

— Большое спасибо, — Тифа улыбнулась, но, когда посетитель глубоко вдохнул аромат, стоящий над кастрюлей с мясом, не смогла удержаться от смеха.

— Интересно, что это за мясо...

— Мясо? Ну, это...

— О-о-о! — он перебил Дядюшку, когда тот уже почти ответил. — Не говорите мне, я сам угадаю!

— Как пожелаете, — Дядюшка не сумел не улыбнуться.

Тифа с трудом сдерживала смех, когда собирала булочки и клала их, уже приготовленные, в корзину. Посетитель сразу же начал с удовольствием принюхиваться, а на лице его застыло мечтательное выражение. Ей хотелось оправдать его гастрономические ожидания, поэтому она, несмотря на указание наполнять булочки ингредиентами «от шеф-повара» положила наполнители на свой вкус, даже зная, что потом её ждёт выговор.

Оглянувшись, она заметила, что Дядюшка последовал её примеру. Его руки буквально танцевали от одного блюда к другому, когда он собирал ингредиенты для булочек. Клиент удивленно наблюдал за процессом.

Тифа рассчитывала время так, чтобы тянуться за ингредиентами ровно в тот момент, когда это заканчивал делать Дядюшка. Но для неё эти движения в определенном ритме были больше похожи на формы из пути Зангана, нежели на танец. Вид был настолько забавным, что она рассмеялась. Взглянув на их покупателя, она заметила, что он повторяет те же движения шеей, что и они.

Впервые она получала столько удовольствия от сборки паровых булочек. В течение пяти минут они уложили в корзину ровно двадцать две булочки, и покупатель двинулся в сторону своих друзей, с удовольствием принюхиваясь к манящему аромату.

Видимо, он был не в силах больше ждать, потому что внезапно остановился и достал из корзины одну булочку, тут же вцепившись в неё зубами. На мгновение он замер, а потом стало заметно, как двигается его челюсть. Он оглянулся на них и вновь поднял вверх большой палец. Тифа не могла не ответить ему тем же жестом. Но что было гораздо удивительнее, так это то, что Дядюшка сделал то же самое.

— Таких клиентов надо беречь.

— Потому что он может сделать нам хорошую рекламу?

— Это тоже, но... как бы это сказать? Такие люди как он напоминают о том, какое удовольствие может принести подобная работа. Понимаешь, о чём я?

Эти трое наслаждались паровыми булочками, но, когда парень постарше потянулся за второй, дожевав первую, хозяин корзины тут же бросился его останавливать. Тогда булочку из корзины вытянула женщина и, отвернувшись от них, быстро запихнула её в рот.

Дядюшка был прав. Внутри неё росло чувство удовлетворения своей работой. Давненько она не чувствовала ничего подобного.

— Давай, нам ещё булочки надо подогреть.

И правда, они ведь только что продали двадцать две булочки разом, а значит пароварку нужно было загружать заново.

— Уже иду!

Тифа вернулась к пароварке, выкладывая в ряд тесто для булочек.

— Чего? — внезапно она заметила, что в уголках её глаз собрались слёзы.

— А?

Она вытерла их и несколько раз быстро моргнула.

— Как странно...

Она не могла сделать вид, что не понимает, что происходит. Она завидовала этим троим. Они напомнили ей о том, что она совсем одинока.

Закончив работать, она двинулась в сторону Аллеи Контейнеров. Она ходила по этим местам каждый день, но ночные трущобы до сих пор казались ей страшным местом. Она постоянно находилась начеку, её тело было напряжено.

— Эй! — раздался голос где-то позади.

Тифа пригнулась и лишь затем обернулась, заметив стоящую неподалеку девушку. Она была красива — у неё было худое лицо и острый нос.

— Ага! Так и знала, что это ты! Девушка из «Паровых булочек сектора 8»!

Она была одной из тех троих, что покупали булочки. С того дня, как они сделали заказ на двадцать две булочки, они регулярно возвращались за новой порцией к их киоску. Иногда они приходили вместе, иногда порознь.

— Мисс.

— Зови меня Джесси. Джесси Расберри, — представилась она, подбоченившись и подперев руками бедро.

— А я — Тифа. Тифа Локхарт.

— Вау, да у тебя даже имя милое! Сколько тебе? Семнадцать?

— Шестнадцать.

— На сегодня работа уже закончена?

— Ну да.

— Я заставляю тебя нервничать?

— Вовсе нет. Ну... может быть.

На самом деле ей очень хотелось с ней поговорить, возможно ей это было даже необходимо. Она просто не знала, как вести себя в такой ситуации.

— Понимаю. Прости, прости! Ладно, увидимся как-нибудь у станции.

Тифа пробормотала какие-то извинения, отвернулась от Джесси и пошла своей дорогой. Пройдя несколько шагов, она обернулась и поняла, что та до сих пор стоит и наблюдает за ней. Она махнула Тифе рукой. Тифа же лишь слегка склонила голову и пошла дальше.

Когда она подошла к переулку, куда должна была свернуть, на пути показался молодой человек, сильно похожий на хулигана. Он был одет в яркую рубашку и держался так, будто он хозяин этого района, если не целого города разом.

Марла предупреждала её держаться от хулиганов подальше. Манера этого мужчины двигаться напоминала Ракеша в те времена, когда он как раз и изображал хулиганов. Дядюшка говорил ей, что в случае чего ей нужно просто сказать, что её прикрывает банда Мэнсона и тогда всё должно быть в порядке. Если же это не поможет, он велел бежать со всех ног.

Хулиган смотрел прямо на неё. Она отвела взгляд и перебралась на другую сторону улицы. Он пошёл за ней.

— Эй, красавица, это твой шанс разбогатеть! Ты можешь здорово заработать на своём милом личике! Как насчёт поднять на нём немного денег?

— Не интересует.

Тифа постаралась его обойти, но хулиган двигался удивительно легко и быстро. Он обошёл её и отрезал ей путь вперёд.

— Ну-ну, подними-ка лицо, дай мне его разглядеть, — он протянул руку и попытался схватить её за подбородок.

Тифа резко подалась назад, и рука мужчины сомкнулась в воздухе, так и не коснувшись её.

Не проходило ни дня, когда она не вспоминала тренировки пути Зангана. Этот хулиган был открыт во многих местах, она могла бы с легкостью пробить его, но она помнила слова Дядюшки: «От них очень трудно отделаться, они будут возвращаться снова и снова, чтобы досаждать тебе, так что на первых порах лучше просто их избегать. Запомни эти слова».

— Эй! Ты что творишь?! — прозвучал женский голос.

Обернувшись, она увидела, как мчится в их сторону Джесси. Она подпрыгнула и как следует заехала хулигана ногой по лицу. Мужчина застонал, прежде чем рухнуть на землю.

— Пошли! — Джесси схватила её за руку и рванула в сторону, утаскивая её за собой. Они забежали в ближайший переулок, затем ещё несколько раз повернули.

— Где ты живёшь?

Тифа описала место, где она живёт, но она не знала, как добраться туда конкретно из этого переулка.

— На Аллее Контейнеров?

— Да, именно.

— Удивительно. Но я знаю, где это. Я тебя провожу.

Не дожидаясь её ответа, Джесси куда-то пошла. По дороге она рассказала ей о том хулигана, которого избила. Он был подчиненным подчиненного другого подчиненного, который работал на Дона Корнео — человека, который управлял Рынком у Стены в секторе 6. Такие как он высматривали девушек для работы в заведениях Дона Корнео. Несмотря на их слабость, они умели быть настойчивыми.

— И самая важная вещь: держись подальше от Рынка у Стены, а если слышишь имя Корнео, то не позволяй втягивать себя ни в какие делишки. Ясно?

— Да.

— Упс. Я тебе тут лекции читаю, как самая главная, а ты наверняка уже всё знаешь, не так ли?

— Немного. Но мне говорили держаться подальше от сектора 6.

— Вот и правильно.

— Джесси, ты практиковала боевые искусства?

— А? О, ты о том ударе? Классный, да? Он был у меня на одной из тренировок, но я впервые применила его на живом человеке. Я актриса вообще-то.

— Что?!

— Но наш бизнес временно прикрыли.

— Я тебе верю.

— Ты так впечатлена моей красотой, что готова поверить в то, что я актриса?

— Ага.

— У-у-у, как это мило! — Джесси беззаботно рассмеялась.

Вскоре Тифа обнаружила, что и она тоже смеётся.

— Мы почти на Аллее Контейнеров, верно?

Она не знала, как они сюда добрались и каким путем шли, но она узнала знакомую дорогу.

— Теперь со мной всё будет в порядке, — сказал Тифа, выходя вперёд. — Спасибо, что спасла меня.

— Да не за что. Но я провожу тебя прямо до дома. Мы же почти пришли, так?

— Да...

Ей не хотелось, чтобы Джесси увидела, в каком месте она живёт. Прожив здесь два года, она поняла, что такие условия близки к черте бедности. Она собиралась переезжать, но не раньше, чем закончит выплачивать долг.

— Давай, пойдём, — Джесси двинулась вперёд.

Вскоре они добрались до того участка дороги, близ которого сидел Привратник. Заметив, что идёт Тифа, он пробормотал приветствие и пропустил их.

— Классная у тебя тут охрана.

До контейнера Тифы оставалось совсем немного.

— Ну вот, — она открыла дверь.

— Классика! — выпалила Джесси. Она не имела в виду ничего плохого, но Тифа всё равно смутилась. — Ты не против, если я загляну внутрь? Прости, не хочу быть настырной, но я просто умираю от любопытства!

— Чувствуй себя как дома.

Джесси довольно пробралась внутрь. Тифа включила свет. Внутреннее убранство дома не сильно изменилось с тех пор, как она сюда въехала, разве что одежды на вешалках стало чуть больше.

— Ты и впрямь тут живёшь?

— Да. Уже где-то два года. Я планирую переехать, но пока что я и этим довольна.

— Одна? А где твои родители?

— Да, одна. У меня нет родителей.

— Вот как... — Джесси снова оглянулась вокруг. — Значит, душ и ванная снаружи? Логично. А сколько такое стоит?

— Пятнадцать гилей в день. Но если ходить в душ, то это ещё по пять гилей. Примерно шесть сотен гилей в месяц выходит. И даже если месяц длиннее обычного, обычно всё равно получается шестьсот.

— Тифа, у тебя какие-то проблемы? — вскинула бровь Джесси.

Тифа подумала, что, быть может, ей стоит открыться этой девушки. Не потому, что ей хотелось, чтобы кто-то избавил её от проблем, нет. Потому, что она просто могла выслушать её, проявить сочувствие и сказать «я знаю, что это нелегко». Она думала, что это могло сделать её жизнь лучше.

— Мне нужно расплатиться с долгами.

— Ага... — кивнула Джесси. — И долго ещё платить?

— Около... около четырёх лет...

— Божечки! — Джесси села на кровать и похлопала ладонью по месту рядом, приглашая присесть вместе с ней. — Ты можешь обо всем рассказать своей старшей сестрице, давай.

Тифа тоже присела на кровать. В конце концов эмоции взяли верх, и она рассказала обо всём — начиная с того момента, когда СОЛДАТ вышел из-под контроля и напал на жителей её деревни, и заканчивая сегодняшним днём. Чем больше она говорила, тем сильнее её мучали сожаления. Разве она не должна попытаться разузнать о том инциденте поподробнее? К тому же ей казалось, что выплата долга — это просто одна из форм эскапизма. Закончив говорить, она расплакалась.

— Ты так стараешься. Да. Я не знаю никого в трущобах, кто трудился бы старательнее, чем Тифа Локхарт!

Вдохновленная словами Джесси, Тифа всхлипнула.

— И никуда ты не убегаешь. Мне хорошо знакомы такие инциденты, связанные с деятельностью «Шинра», но я никогда не слышала о Нибельхейме. Что может значить лишь одно из двух: либо он не получил огласки, либо они стараются его скрыть. У тебя нет ни шанса — справиться с ними в одиночку не получится. Так что не будь безрассудной.

— Хорошо...

— Уверена, что ты обязательно отомстишь за отца. Я помогу тебе. Не прямо сейчас, конечно.

Конечно, так далеко в будущее она не загадывала, но разговор с Джесси придал ей сил. Она вновь начала трепать браслет у себя на запястье.

— Почему ты так добра ко мне?

— Самой бы знать. Может, я просто сильно любопытная? У тебя же проблемы, как не помочь? Но денег у меня нет, так что на это даже не рассчитывай! — Джесси легко обняла её, обхватив её плечи рукой. Истощенная долгим рассказом, Тифа позволила себе просто наслаждаться этими объятиями. — Мы способны на всё. Даже если мы мало что можем поодиночке, объединив силы, мы уже гораздо круче.

С тех пор они с Джесси стабильно виделись один-два раза в неделю. Иногда они были вдвоем, а иногда к ним присоединялись Ведж или Биггс. Обжорой, с которым она встретилась тогда в киоске, оказался Ведж, а парнем постарше — Биггс. Благодаря этим троим у неё появились новые знакомые, а ещё она узнала, где поздно вечером можно безопасно поесть.

Наряд для неё выбирала Джесси, она же учила Тифу ходить и держать осанку. До этого, как утверждал Биггс, она была похожа на вечно настороженного зверька.

Сегодня ей исполнилось семнадцать лет. Закончив работу, она отогнала киоск на место и пошла сдавать выручку Ракешу. Как только они справились с вечерними обязанностями, Дядюшка, как обычно, пошёл домой.

— Эй, Тифа, — Ракеш выглядел необычно подавленным. Казалось, он хотел ей что-то сказать. Она постаралась тут же собраться с мыслями. — Насчёт тех ребят, с которыми ты недавно подружилась. Они — участники группировки с не самой хорошей репутацией, так что...

— Ты про Соседский Дозор? — спросила она.

— Они из «Лавины».

Она слышала о них. Лавина позиционировала себя как направленная против «Шинра» организация. Они сеяли хаос всюду, где бы ни оказались, нарушая установленный порядок и применяя насильственные методы. Их лидером была Эльфи.

— Даже если так, они всё равно хорошие люди.

— Неважно, что ты о них думаешь. Важно, что думает об этом «Шинра». Тебе лучше держаться от них подальше. Боюсь, если они начнут на них охоту, то тебя тоже в это втянут.

Когда она вернулась на Аллею Контейнеров, Привратник сообщил ей, что у неё гости. Кто это мог быть? Она почувствовала, как внутри нарастает тревога.

Аккуратно приблизившись к контейнеру, она заметила, что около него её ждут Джесси, Биггс и Ведж.

— С возвращением.

— С днём рождения! — Джесси обняла Тифу.

— Тифа, мы знаем, что тебе завтра на работу, но сейчас и примерно до двух часов ты же свободна? — осторожно спросил Биггс, словно прощупывая почву.

— На ужин нас не хватило, но зато у нас полно закусок! — сказал Ведж.

— Мы хотели бы кое-что тебе показать, — сказала Джесси, выпуская её из объятий.

— И что же это?

— Хм-м, и что же это? — произнесли все трое в один голос, словно что-то задумали.

Она понятия не имела, куда они идут, но не видела ни единой причины отказываться от их предложения. Они шли почти полчаса и в итоге оказались близ полуразрушенного дома у самой внешней стены. На Мусорном бульваре – так его называли. Внутри оказалось просторнее, чем снаружи.

Помимо них там уже собралось восемь человек, но место было ещё достаточно. Некоторые лица показались ей знакомыми. Приходили ли они в её киоск или же они были из числа тех, с кем знакомили её ребята?

— Всем доброго вечера! — Джесси подняла руку, чтобы привлечь всеобщее внимание, а затем подтолкнула Тифу к центру помещения. — Это моя подруга, Тифа Локхарт. Сегодня ей исполнилось семнадцать лет. Поздравьте её с днём рождения!

Биггс начал аплодировать, вскоре все последовали его примеру. Отовсюду слышались пожелания и поздравления. Ведж засвистел, сунув два пальца в рот, но кто-то тут же велел ему заткнуться. Видимо, им нельзя было сильно шуметь.

— Большое спасибо, — обращалась она к каждому, снова и снова благодаря за поздравления.

— Ну что ж, начнём? — спросил пожилой мужчина.

В комнате тут же стало тихо. Большинство собралось напротив дальней стены, выкрашенной в белый. Чуть поодаль стоял проектор — модель была постарше той, какую она видела у них в Нибельхейме. Может, тут собирались что-то показывать?

Как она и подозревала, вскоре свет в помещении погас, а на стену начали проецировать изображения. Черно-белый пейзаж, пустырь — и на этом пустыре стоял молодой человек.

— Меня зовут Юри Романа, я научный советник в области планетологии. Я бы хотел поговорить с нами о нас и о наших отношениях с планетой и той жизнью, которую она в себе несет. Уверен, что те из вас, кто смотрит мои видео, уже обо всём знают, но, прошу, выслушайте меня. Единственный способ рассказать историю жизни на нашей планете — это передать знания по планетологии будущим поколениям, даже в условиях такого давления.

В этом видео Юри Романа в течение получаса рассказывал о связи планеты с человеческими жизнями. Когда человек погибал, его тело разлагалось и возвращалось обратно к земле. Его дух же поглощался планетой и продолжал жить внутри неё, насыщая её энергией. Именно таким образом возникала новая жизнь, возвращаясь обратно на поверхность планеты. Жизнь меняла свою форму, обитая и здесь, и там. Жизнь вечна, а планета — её такой же вечный проводник.

Когда показ фильма закончился, все начали расходиться по домам. По наущению Джесси Тифа последовала их примеру. По дороге Ведж и Биггс отправились по своим делам, так что девушки остались вдвоем.

— И что ты думаешь? — спросила Джесси.

— Когда люди умирают, то они исчезают. И всё. Так я думала всю свою жизнь, поэтому эти исследования в области планетологии кажутся мне удивительными.

— Это «Шинра» протолкнула эту мысль — о том, что люди исчезают после смерти. Они превратили это в науку. До них же республика учила нас, что после смерти Господь отправляет людей в рай или ад. А ещё раньше, намного раньше были широко распространены идеи планетологов.

— Серьёзно?

Если в это верила Джесси, то и ей тоже хотелось. Но что-то здесь было не так.

— Что я хочу сказать, так это то, что твой отец не просто исчез. Его жизненная сила сейчас связана с планетой, как и все наши сердца. И если ты любишь планету, то ты всегда будешь чувствовать связь со своим отцом. Мне любопытно, сможешь ли ты это принять.

Они стояли посреди ночной тишины на Аллее Контейнеров.

— Нибельхейм здесь, рядом с тобой. И твоя отец тоже рядом, — Джесси обхватила лицо Тифы ладонями, её прикосновение было очень теплым. — Ты не одинока.

— Я не одинока с того дня, как ты впервые пришла сюда, — она положила свои ладони поверх её.

Глаза Джесси расширились, смутившись, она отшатнулась в сторону.

— Боже мой! Это так мило! — на этот раз она коснулась ладонями своих щек и выглядела при этом максимально смущенной. — Ладно, увидимся!

Джесси ушла, продолжая прижимать ладони к щекам.

Тифа осознала, что забыла узнать, является ли Джесси участницей «Лавины», но ей начало казаться, что не так это и важно.

***

— После этого мне удалось попасть ещё на несколько показов — на фильмы с этим консультантом. «Шинра» постоянно пытались их разогнать, так что все показы были в разных местах. Со временем я начала замечать, что эти планетологические теории сбросили часть груза с моих плеч.

— О чём ты? — спросил Ред XIII голосом, частично напоминающим рык.

— Не только мой отец, но и все жители Нибельхейма, правда о том, что там произошло — мне приходилось как-то с этим жить. Забыть об этом я не смогу никогда. Когда я оказывалась так сильно занята, что эти мысли вылетали у меня из головы или когда я громко смеялась я всегда чувствовала за собой вину. И на то была причина. Но теория с планетой... Когда я задумалась о ней, я поняла, что мне не обязательно со всем справляться в одиночку. И жить сразу стало как-то проще.

— Существует много разных интерпретация планетологии. Их идеи сильно отличаются от моих.

— Да, так я тогда и подумала. Потому что мне проще было так думать.

***

— Ты знаешь о взрыве Мако-реактора в Кореле? — спросил Дядюшка, когда она счищала нагар с кастрюли для мяса.

— М-м-м... Разве это не давным-давно случилось?

— Да, но недавно начали говорить, что это работа «Лавины». Я слышал, что «Шинра» отправила своих в трущобы, чтобы от них избавиться. Неважно, какова на самом деле причина, если они решили кого-то найти — они найдут. А если найдут, то и накажут.

Она старалась делать вид, что её не задевает сказанное, но едва ли могла даже сосредоточиться на кастрюле, которую мыла.

— Не позволяй себя в это втянуть.

Подняв глаза, она столкнулась с убийственно серьёзным взглядом Дядюшки.

Она не общалась с Джесси и ребятами почти целый месяц. Это был самый долгий срок с момента их знакомства. Они не выходили с ней на связь, а она даже не знала, где они живут. Оглядываясь назад, она поняла, что её постоянно водили за нос.

Тифа проснулась от стука в дверь. Догадываясь, кто это мог быть, она вскочила на ноги. За дверью стояла Джесси, по её щекам стекала кровь.

— Прости, мне очень жаль, — Джесси едва перевела дыхание. — Я не планировала обращаться за помощью к тебе.

— Ты можешь обращаться ко мне в любое время, — Тифа проводила её в комнату.

Судя по всему, Джесси всю дорогу бежала. Едва оказавшись в помещении, она опустилась на пол и прислонилась спиной к кровати.

— Ты из «Лавины»? — спросила Тифа, когда дыхание подруги немного улеглось.

— Да.

— Биггс и Ведж тоже?

— Ага.

— Поэтому вы не рассказывали мне, где живете?

От этого Тифе было немного грустно.

— Потому что они могли прийти за тобой точно так же, как пришли сегодня за нами.

— Это как-то связано с Мако-реактором в Кореле?

— Вау, а ты знаешь намного больше, чем должна бы.

— Не относись ко мне как к ребенку!

— Ай-ай-ай! — Джесси схватилась за ребра и скривилась от боли.

— В тебя стреляли?

— Нет. Я сильно ударилась, когда прыгала с крыши. Я такая прям... БАМ! Не думаю, что в процессе меня подстрелили...

Когда Тифа уже собралась отвести Джесси к доктору, та остановила её. Существовала большая вероятность, что «Шинра» мониторила все больницы, желая поймать сбежавших раненых членов «Лавины».

«Вот как, значит?» — подумала Тифа.

Она вышла на улицу, чтобы набрать воды и позволить Джесси принять обезболивающие, которые она принесла с собой. У неё складывалось смутное ощущение, что люди в этом районе не обращают внимания на проблемы других. Даже если они услышат шум снаружи, они никогда не откроют двери, чтобы взглянуть, что происходит. Переживая о том, что вокруг могут крутиться люди «Шинра», она набрала воды и поскорее вернулась к себе.

Джесси, которая и до этого с трудом сидела, упала на пол. Напуганная, Тифа тут же бросилась проверять, дышит ли она.

— Всё в порядке. Она жива.

Следующий утром Джесси уже разговаривала как обычно, пусть её до сих пор и мучила боль, так что Тифа спокойно отправилась на работу. Едва прошёл утренний час-пик, как она притворилась, что у неё болит живот и отпросилась у Дядюшки уйти пораньше. Такое с ней было впервые. Взглядом показывая, что решение далось ему с трудом, он разрешил ей отдохнуть.

Покинув киоск, она направилась прямиком в клинику Дамини. Здесь ей тоже придётся слукавить. Она прождала в коридоре какое-то время, пока её наконец не вызвали в кабинет.

Тифа пожаловалась на то, что неудачно упала и теперь её мучает жуткая боль где-то в районе груди. По какой-то причине к утру боль поутихла, так что Дамини сказала, что это не перелом.

— Я выпишу тебе обезболивающие. Они очень сильные, поэтому принимай их только если совсем не сможешь терпеть. Посмотри, как будет развиваться ситуация сегодня и завтра. Если станет хуже или начнётся внутреннее кровотечение — веди этого человека ко мне.

— А?

— На твоём теле ни следа от удара. Я бы заметила, я всё-таки врач.

Тифа опустила глаза, чувствуя себя пристыженной. В конце концов подняв взгляд, она заметила, что Дамини смотрит на неё с откровенным беспокойством.

— Вокруг сейчас суматоха, так что постарайся не попасться.

Смущенная, Тифа покинула больницу и бросилась обратно на Аллею Контейнеров. Защелка была на месте, а вот замок пропал. У неё было дурное предчувствие. На столе у кровати лежала записка.

«Исчезну на время. Спасибо. Прости, что оставила дверь открытой».

Силы мгновенно покинули её тело.

— Если ты втянула меня в это, то не сдавай назад на полпути! — закричала Тифа и не глядя ударила в воздух кулаком. — Черт возьми!

Она вернулась в киоск как раз перед вечерним наплывом. Измученный Дядюшка поприветствовал её с широкой улыбкой. Приятно быть полезной. Она яростно работала до самого закрытия, пока не пришло время намывать посуду и сам киоск.

Накануне своего восемнадцатилетия она возвращалась обратно на Аллею Контейнеров. Близ входа собралась целая толпа народа. На первый взгляд казалось, что это простые зеваки. Подойдя поближе, она услышала чей-то крик:

— Они прикрывают ублюдка из «Лавины»!

Тифа пробралась через толпу и свернула в переулок.

— Я понятия не имею, о чём вы! Я не видела его уже лет десять! — закричала женщина.

Тифа сразу же узнала голос. Это была Хранительница Воды. Кое-как протиснувшись сквозь столпившихся людей, она наконец-то оказалась на родной улице. Оказавшись в самых первых рядах, она услышала, как со всех сторон доносятся проклятья. Здесь собралось три отряда «Шинра» — их винтовки были направлены на Хранительницу Воды, а она сама была приставлена лицом к стене. Привратник лежал на земле неподалеку. Она бросилась к нему, чтобы проверить, в порядке ли он.

— Позаботься об Айше, — произнёс он между выдохами.

Она была сбита с толку. Айша? И тут до неё дошло, что Айша — это, скорее всего, настоящее имя Хранительницы Воды. Когда она поднялась на ноги, её заметил один из бойцов «Шинра» и тут же наставил на неё оружие.

— Стоять! Руки вверх!

Её ослепил свет от прикрепленного к винтовке фонаря. Оружие это было небольшое и полностью черное. Если он выстрелит, убьёт ли её эта пуля? Волосы на затылке встали дыбом. Что за черт? Колени начали дрожать.

— Она с тобой?

— Она здесь не причём! Как и все остальные! — закричала Хранительница Воды.

Офицер убрал винтовку обратно в кобуру. Кончики пальцев Тифы дрожали, когда она смотрела на него. На его лице играла неприятная ухмылка.

— Сюда! — услышала она чей-то крик позади. — Он на главной улице!

Отреагировав на эти слова солдат, что стоял рядом с Хранительницей Воды, ударил её прикладом винтовки. Женщина застонала и рухнула наземь. Остальные солдаты проскользнули мимо Тифы и вышли на главную дорогу.

Последний из оставшихся офицеров ткнул дулом винтовки ей в грудь. Унижение и гнев разом нахлынули на неё, так что она, недолго думая, ударила солдата в челюсть. Его голова дернулась назад, шлем свалился, обнажив совсем ещё молодое лицо. Он был мальчиком, возможно даже моложе неё самой.

Тифа отпрянула от него и в этот же момент кто-то дернул её за руку. Потеряв равновесие, она навзничь шлёпнулась наземь. Чья-то фигура перескочила прямо через неё, приглядевшись, она поняла, что это был Привратник. Он остановился перед этим солдатом, а уже через мгновение его рука скользнула по горлу мальчишки. Хлынула кровь. Она заметила, как в руках Привратника блеснул нож.

Среди зевак раздался чей-то истошный крик, постепенно они разбежались.

Тифа очнулась и поняла, что на неё смотрит Ракеш. Она находилась в постели, в своей собственной комнате. Она быстро вскочила на ноги.

— Где тот мальчишка из «Шинра»?!

— Привратник куда-то его утащил. Позаботиться о теле — это его обязанность.

Лучше бы она не спрашивала.

— А где Привратник?

— У моей мамы. Не думаю, что у него сильно серьёзные раны.

— Слава богу. Надеюсь, её сыну удалось сбежать.

— Я слышал, что он и впрямь состоит в «Лавине», но сомневаюсь, что он вообще появлялся здесь, честно говоря.

— Но я слышала, как кто-то кричал, что он сбежал по главной улице...

— Это я кричал. Мне нужно было что-то придумать, чтобы вытащить тебя из этой переделки. Всё прошло хорошо, я даже удивился, а потом... От того, что произошло потом я был просто в шоке.

— Я тоже, — внезапно согласилась Тифа. — Я не могла справиться с эмоциями. Нет, это было так, будто моё тело двигалось само по себе.

— Полагаю, это и означает обладать силой, — судя по всему, увиденное произвело на Ракеша сильное впечатление.

— Мастер Занган этого бы не одобрил.

— Да его никогда не бывает рядом, когда он нужен больше всего. Эй, Тифа, почему бы тебе не сходить принять душ?

Спорить ей не хотелось, а потому она послушно поднялась с кровати. Её колени до сих пор дрожали, но уже не так сильно, когда солдатская винтовка была направлена прямо на неё. Держаться на ногах не было сил, она всё ещё пыталась отойти от случившегося. Не желая, чтобы Ракеш видел её в таком состоянии, она вновь села на кровать и прикрыла ноги одеялом.

— Что происходит снаружи?

— Ничего. Зеваки разошлись, а солдаты вряд ли снова сюда вернутся. Думаю, Мэнсон уже поговорил с ребятами из «Шинра» и положил конец этому недоразумению, — он вдруг злобно сплюнул. — Это ублюдки из «Лавины»! Это всё из-за них!

Тифа коснулась пальцами своего кожаного браслета, стараясь совладать с эмоциями.

— Послушай, Ракеш...

— М? Можешь рассказать мне всё.

— Я хочу побыть одна.

Ракеш явно расстроился, но она не знала, почему. Да и не важно это. Ей больше ни о чём не хотелось думать.

***

— Обучение боевым искусствам, боям и тому факту, что это может привести к чьей-то смерти. Это же было очевидно. Не знаю, почему я сразу этого не поняла...

— Но ведь не ты его убила.

— Да, я тоже так думала. Более того, я старалась убедить себя в этом. Но на самом деле всё не так. Когда мы сражаемся, мы смотрим прямо в лицо смерти — своей или своего противника. Если мы к этому не готовы, то не стоит и начинать драку. Должно быть что-то, что мы хотим сохранить, защитить даже ценой чужой жизни. Если ничего такого нет, то даже победа не принесёт нам ничего, кроме разочарования. Это слишком высокая цена для короткого момента удовлетворения.

— Какие же люди проблемные существа.

— О да, мы такие. Особенно я.

***

Она не пропустила ни единого рабочего дня. Только работа и позволяла ей не терять связь с реальностью. Ей нужен был хоть какой-то якорь, связывающий её с обычной жизнью, чтобы не утонуть в нарастающей в её сердце тьме.

Но каждый день, когда она проходила мимо того места, где солдат — нет, мальчик — погиб, она не могла ничего с собой поделать и вспоминала об этом, а потом и думала. Ей нужно было выбраться отсюда. Она чувствовала внутри себя надежду и гораздо более сильную, чем ту, что взращивала в себе раньше.

— Эй, Ракеш! — когда пришло время забирать зарплату, она подошла к нему, чтобы спросить совета. — Должна ли я постоянно жить в этом контейнере?

— Нет. Когда расплатишься с долгами, то можешь перебираться куда угодно.

— Так сказала доктора Дамини?

— Нет, Мэнсон. Это его правило.

— Какое Мэнсону до меня дело? В смысле, я благодарна ему за то, что он дал мне работу, но зачем ему это всё?

— Потому что тогда, когда ты не смогла оплатить своё лечение, моя мама не смогла оплатить счета, а потому ей пришлось одолжить денег у Мэнсона. Мы с тобой работаем в его киоске, чтобы выплатить долги, в которые мы влезли. Правило Мэнсона гласит, что ты не можешь покинуть Аллею Контейнеров или отказаться от работы на него, пока не выплатишь долг. И правило это строгое. Тот, кто его не соблюдает, может и головы лишиться.

Тифа была поражена.

— То есть те деньги, которые я передаю вам, в итоге получает Мэнсон?

— Да, в конце концов получает их именно он.

— Знала бы я раньше...

— Сумма всё равно примерно такая же. К тому же, я думал, что тебе это не особо интересно.

— Я просто доверяла тебе. Это не значит, что мне было неинтересно, — Тифа продолжила теребить браслет.

— Приятно слышать. Но я хочу, чтобы ты доверяла мне и дальше. Всё будет хорошо. Если продолжишь работать в том же темпе, то уже через три года станешь свободной, — Ракеш вдруг огляделся вокруг и продолжил говорить, понизив голос. — Думаю, ты можешь выплатить долг и раньше, если решишь работать на Рынке у Стены. Работа своеобразная, принуждать к этому нельзя. Но если ты всерьез об этом задумываешься, то дай мне знать.

Всякое доверие к Ракешу мгновенно испарилось.

Она достала кошелёк, запрятанный среди тряпок, из корзины для белья. Он был невероятно тяжелый. Здесь хранились все сбережения, которые она скопила с момента начала работы. Убедившись, что дверь надежно заперта, она пересчитала накопленные деньги. Вооружившись ручкой и бумагой, она провела расчеты и поняла, что может расплатиться с долгом за два года.

Она не знала, куда выплачивает долг, да и правила тут были абсурдными, но сейчас думать об этом уже не было никакого смысла. В конце концов, это именно она не проверила свои медицинские счета, когда попала в больницу. Она смирилась с тем, что она сделала и чего не сделала, осталось только научиться с этим жить, а затем уж она всем покажет, когда выберется отсюда. Ей осталось всего два года, прежде чем она сможет вернут свою жизнь в нужное русло.

Для Тифы этот план стал источником силы.

***

— Я полна сил, когда знаю, что делаю. Я работала, не покладая рук, продавала паровые булочки, откладывала деньги и выплачивала свой долг. В выходные — тренировалась и оттачивала боевые искусства. Не так и сложно было делать одно и то же изо дня в день.

— Я считаю, — сказал Ред XIII, — что это тебе подходит.

— Именно. Может, мне и нравился тот шумный стиль жизни, полный роскоши и гламура, но на самом деле мне хотелось стабильности и безопасности. Да, может быть, было скучновато, когда совсем ничего не происходило, но, с другой стороны, неприятностей-то не случалось тоже. Я просто работала, принимала душ, ложилась спать и так день за днём!

— А потом ситуация снова изменилась.

— Как ты догадался?

— Я начинаю видеть закономерность в твоих рассказах.

***

Каждые несколько дней к ним на ланч приходил молодой человек. Он проводил у киоска несколько минут и всегда с улыбкой наблюдал за тем, как она работает.

— С восемнадцатилетием, — сказал он.

— А? — застыла она в удивлении. — Как вы?..

— Своё семнадцатилетие ты ведь уже справляла.

Это всколыхнуло её память. Должно быть, он был одним из тех людей с просмотра лекции по планетологии, куда притащила её Джесси. Её пульс участился.

— Тифа, в чём дело? — пронзительным тоном спросил Дядюшка.

Время от времени посетители отвлекали её от работы, привлекая к себе внимания и требуя, чтобы она уделяла им всё своё время. Должно быть, Дядюшка подумал, что этот парень — один из них. Она убедила его, что всё в порядке.

— Ты знаком с Джесси? А с Биггсом и Веджем? Они тогда были вместе со мной, — спросила она, понизив голос.

Молодой человек тут же помрачнел.

— Да. Я слышал, что эти ребята как-то связаны с «Лавиной», так что я постарался дистанцироваться от них. Не каждый, кто изучает планетологию, согласен с их методами.

— Ну конечно нет, — ей нужно было подыграть.

— Ты ищешь их?

— Они мне должны, — она надеялась, что ей простят эту небольшую ложь.

Этот молодой человек явился к киоску и на следующий день, вновь заказав паровые булочки.

— Насчёт того, о чём мы говорили вчера. Я тут поспрашивал у друзей — говорят, владелица Высот Звездочета из сектора 7 может знать что-то об этих ребятах. У неё есть связи.

— Ты так сильно заморочился ради меня? Спасибо!

— Услуга за услугу... — молодой человек начал говорить тише. — Могу я сфотографироваться с тобой?

— Конечно!

Он передал камеру стоящему за ним в очереди человеку и начал позировать. Тифа выглянула из киоска, чтобы влезть в кадр. Улыбка на её губах играла вполне настоящая.

— Ещё один снимок!

— Эй! Я скоро начну брать за это деньги! — закричал Дядюшка из-за их спин даже раньше, чем молодой человек успел закончить свою фразу.

Вскоре наступила среда. По сравнению с сектором 8, сектор 7 казался куда более застроенным. Почти весь район выглядел как один большой переулок, а пыль — возможно, из-за отсутствия местами дорожного покрытия — витала в воздухе повсюду. Магазины бессистемно расположились вдоль дороги.

Случайно подняв взгляд, она заметила отблески колонны, которая поддерживала сектор 7. Тифа несколько раз сверилась с направлением и попросила помощи у местных, и в итоге без особых проблем добралась до Высот Звездочета.

Это оказалось старое двухэтажное здание с рядом дверей в наружном коридоре. Она заметила несколько конденсаторных блоков переменного тока. Возможно, в комнатах внутри стояли кондиционеры.

«Аренда здесь точно не дешевая», — подумала Тифа про себя.

Худая пожилая женщина стояла у подножья лестницы, ведущей на второй этаж. Она смотрела прямо на Тифу, её рот был слегка приоткрыт от удивления.

— Боже мой, никак это Тифа! — это была Марла — одна из пациенток клиники доктора Дамини. Сколько лет прошло с момента их последней встречи? — Вот так встреча! Что ж ты не зашла меня навестить пораньше-то?

— Я не знала, где ты живёшь.

— Но у тебя же был мой адрес, разве нет? Я же дала его этому мальчику... как же его... сыну доктора.

Ракеш ничего ей не сказал. Если ему и впрямь передали адрес, может быть, это просто вылетело у него из головы. А может быть, он просто не хотел, чтобы она оказалась здесь...

— Как твоя рана на груди? — спросила Марла.

— Гораздо лучше, хотя до сих пор иногда побаливает.

— Моя спина тоже заживает потихоньку. Подумать только, а ведь раньше она была моей гордостью и сводила с ума мужчин. Ну да ладно. Куда ты направляешься? Спрашивай что угодно, я отлично тут ориентируюсь.

— Это же Высоты Звездочета? Я хотела встретиться с хозяйкой. У меня есть вопросы, а мне сказали, что у неё достаточно связей.

— Так это я!

— Правда?! Знаешь, я тут ищу некоторых людей.

— Так, рассказывай, кого ты ищешь.

— Джесси, Биггса и Веджа.

— Биггс и Ведж из Соседского Дозора, — Марла закатила глаза. — А Джесси — это девчонка, которая вечно за ними таскается.

Бинго.

— Они мои друзья. В прошлом году мы много времени провели вместе, а теперь я даже не знаю, куда они подевались.

Марла прикрыла глаза. Казалось, она задумалась о чём-то.

— Как много ты о них знаешь?

— Ты про... «Лавину»? — прошептала Тифа.

— Поняла. Итак, они знают, где тебя искать?

— Да, они заходили ко мне пару раз.

— А ты подумала об их чувствах — чувствах людей, которые не хотят с тобой видеться?

— Да. И именно поэтому, пусть мы и не можем увидеться, я хочу знать, что с ними всё в порядке. Я уже почти сдалась, но тут мне под руку попалась информация, которая может меня к ним привести. Я просто не могу сдаться! Я хочу воспользоваться этим шансом, прежде чем опускать руки.

— Хм-м, я посмотрю, что можно сделать. Время у тебя есть?

— Да. Как минимум до вечера.

— Тогда хорошо. Проходи.

Марла позвала её поближе и объяснила, как пройти в бар, которым управляли её знакомые. Она попросила подождать там.

***

— И здесь у меня появились новые связи. Бар-ресторан назывался «Седьмое небо».

***

Бар-ресторан «Седьмое небо» оказался куда крупнее, чем она себе представляла. Одна только терраса, построенная выше уровня земли, занимала столько же места, сколько четыре продуктовых вагона. А внутренний зал мог бы легко вместить восемь таких. Если бы каждый из них продавал бы по тысяче булочек в день, то она могла бы делать по тридцать шесть тысяч гилей в день и выплатить свой долг буквально за несколько дней! Одна только мысль об этом вызвала у неё горькую улыбку.

Она ещё раз изучила внутреннее убранство бара. Выбросив из головы продуктовые вагончики, она осознала, что пространство-то пустое. Перед ней стоял белый и мутный стакан чая со льдом, на самом стакане виднелся скол.

Судя по всему, тем, кто обслуживал бар, был тот пожилой мужчина, что сидел у стойки в одиночестве. Его волосы и усы были насквозь седые. Одет он был в аккуратный серый костюм с галстуком, да и в целом выглядел прилично, как настоящий джентльмен. Вот только цвет его лица был мертвенно бледным.

Ей вспомнился его слабый голос и то, как медленно он двигался, подавая ей чай. Она сомневалась, что, если в баре появятся ещё клиенты он справится с таким наплывом. Не удивительно, что заведение пустовало. А ведь такое милое местечко!

— Прости, что заставила ждать, — сказала Марла и села за стол напротив Тифы. Судя по всему, себе напитки она заказывать не собиралась. — Насчёт твоих друзей. Я договорилась о том, чтобы им дали знать, что ты их ищешь. И они точно об этом узнают, можешь быть уверена. Это я тебе гарантирую. Но всё остальное зависит только от них. Принудить их мы не можем. Ты поняла?

— Да, — всё пошло не так, как рассчитывала Тифа с самого начала, но это уже был большой шаг в нужном направлении. — Спасибо.

— Сейчас не лучшее время, — сказала Марла на пониженных тонах. — У глав «Лавины» не всё гладко. «Шинра» это чувствует и продолжает свою охоту. В «Лавине» даже прикрыли их обычную серию встреч. Никто не держится вместе, судя по всему, они начали разбиваться на группы поменьше. Вот почему «Шинра» так легко их разбивают.

— Вот как...

Перед глазами всплыло лицо Джесси, покрытое кровью. Они до сих пор в этой переделке?

— Точно, — сказала Марла, будто что-то вспомнила. — Твоё сообщение тоже дойдёт до твоих друзей, если они всё ещё живы. Полагаю, это очевидно.

Марла проводила её до станции, откуда она должна была уехать домой. По пути они обсудили заброшенный бар, «Седьмое небо». Старик Монти, обслуживающий бар, был одновременно и сотрудником, и управляющим. Он много лет продавал напитки в киоске, а спустя время его мечта о строительстве бара наконец-то осуществилась. Сразу после открытия его бизнес процветал, но в последнее время всё пошло на спад.

— Раньше тут работала милая барменша, но она уволилась. Пошла работать в «Шинра» и ускакала куда-то на поверхность. Он ищет ей замену, но пока так никого и не нашёл. Хуже того, у самого Монти всё меньше и меньше энергии из-за проблем со здоровьем. Так-то он моложе, чем выглядит, мы с ним примерно одного возраста.

Марла вздохнула.

— Эта бармен, которая уволилась, была единственной, кто умеет смешивать коктейли?

— Монти сам первоклассный бармен, но его локти и плечи уже не те, что раньше. Если мы ничего не предпримем, то рано или поздно это место попадёт не в те руки. Он до сих пор должен кое-что плотнику, который строил этот бар.

— Как жаль. Место-то хорошее.

— Правда?

Пройти ещё немного — и они доберутся до железнодорожной станции. Вдруг Марла остановилась и взяла её за руки.

— Ты деньги любишь? — спросила она приглушенным голосом, будто рассказывала какой-то секрет.

— Не могу сказать, что люблю, но сильно в них нуждаюсь.

— Хороший ответ, — удовлетворенно сказала Марла. — А теперь, Тифа, скажи мне, когда у тебя выходные? Хочешь ещё раз приехать?

— Я свободна по средам... Но зачем? Что такое?

— Я бы хотела, чтобы ты помогала в «Седьмом небе». Можешь приходить каждую среду.

— Что?

— Я поговорю об этом с Монти. Звучит интересно, тебе не кажется?

Честно говоря, ей тоже так казалось. К тому же это дело обещало быть веселым. Она уже и забыла практически, что такое веселье.

— Это твой единственный выходной, так что если ты планировала отдохнуть, то лучше так и сделай. Но я не могла не предложить, — Марла вновь понизила голос и продолжила. — Выручка предыдущего бармена была почти в восемь раз больше того, что ты зарабатываешь на продажах.

— Не переживай, я приду.

Где-то глубоко в душе она задумалась, не было ли ошибкой так быстро соглашаться.

Когда-то она слышала, что если у тебя есть цель, то твоя работа становится более добросовестной. Дядюшка сильно радовался тому, что продажи пошли вверх. Всё, что ей нужно было сделать — изменить расписание так, чтобы по средам она была свободна с утра и до самого вечера.

По средам она обычно тренировала все формы из книги тайн разом — так ей не приходилось распределять тренировки по другим дням. Теперь, когда она не стремилась лишь убить время своим обучением, у неё стало на одну обязанность меньше.

Наступила среда. Она приехала к Марле ранним утром и вдвоем они отправились в «Седьмое небо».

Монти оказался воодушевлен до такой степени, что ошеломил Тифу своим заявлением о том, что с нетерпением ждёт её успеха. Судя по всему, его очень радовал её двухлетний опыт работы в продуктовом киоске.

Ресторан открывался в одиннадцать часов и до двух часов дня в нём подавали ланч. Это было особенное блюдо — единственное в меню на этот период времени. Готовкой занимался Монти. Период с двух часов дня до семи вечера считался временем чая, в это время они подавали кофе, чай — горячий и холодный — и два вида соков. Из еды же были торты и печенья. Всё, за исключением кофе и чая, покупалось в других местах. Бар же открывался в семь часов вечера и работал до полуночи. В это время они подавали напитки и простые закуски. В это время их гордостью были коктейли, вот только с момента ухода предыдущего бармена обслуживать клиентов в это время стало сложновато.

— У меня жутко болят локти, так что я уже не могу работать с шейкером, — сказал Монти.

— Есть же куча коктейлей, которые можно приготовить без шейкера, разве нет? — спросила Марла.

— Марла, ну ты же знаешь, что дело не в этом. Бармен, который даже коктейль смешать не может, вообще не должен заниматься коктейлями вообще. Это дело принципа.

— Да кого волнуют принципы, когда ты почти потерял бар? Идиот!

— Простите... — вмешалась Тифа. — Что вы имеете в виду? Что нужно смешивать?

И Монти, и Марла пораженно уставились на неё.

В тот же день Тифа бродила по бару, ожидая клиентов, которых они договорились обслуживать до восьми вечера.

— Столы на террасе быстро покрываются пылью, так что проверь, что они начисто вытерты, — сказала Марла.

Следуя инструкциям Марлы, Тифа вышла на террасу и мгновенно почувствовала на себе взгляды прохожих. Да и не только прохожих, но и людей в близлежащих магазинах и даже домах.

— Тифа, у тебя какое-то напряженное выражение лица.

— Я немного нервничаю. Они же наблюдают за мной, да?

— Конечно они наблюдают за тобой. За кем им ещё смотреть?

Наконец-то до неё дошло. Монти пользуется её внешностью, чтобы привлечь в бар новых посетителей, точно так же, как и Дядюшка. Что ж, если это поможет, то так тому и быть. Единственное, что ей в этом совсем не нравилось, так это то, что люди не видели в ней ничего, кроме этой самой внешности. Ей хотелось заслужить уважение Марлы и Монти своими навыками, а думать о том, что всем нравится её милое личико, было уже совсем не весело.

— Прошу прощения, но... — начала Тифа, собирая в кулак всю свою храбрость. — Ланч выглядит совсем не аппетитно. Мне очень жаль. Я понимаю, что я здесь первый день, но всё же.

— Не надо жалеть, я всё понимаю. Я и сам это вижу. С этим нужно что-то делать.

— Я уверена, что вы справитесь. И у Марлы наверняка есть пара советов.

— Я не хочу требовать от неё больше, чем она уже для меня сделала. Да и не поможет это. Оставим это до следующей недели.

На той неделе заведение, которое представлялось ей заброшенным баром-рестораном, оказалось набито битком. Как только настало барное время, Монти, подгоняемый Марлой, встал за стойку и начал готовить коктейли. Тифа деловито обслуживала веселых и пьяных клиентов.

В восемь вечера, как они и договаривались, Монти заплатил ей тысячу гилей.

— Так много?

— Это едва ли половина от нашей нынешней выручки. Если останешься до полуночи, то выйдет в два раза больше. Напитки приносят хорошую прибыль.

— Вау, это же прекрасно! Но сегодня я остаться не смогу. Мне завтра ещё работать.

— Я тебя услышал. Тогда буду ждать тебя на следующей неделе.

Договорившись с ним, Тифа начала готовиться уходить, но тут в помещение вошла Марла и закричала на весь бар:

— Тифа! Пора идти!

Помещение тут же наполнилось недовольными возгласами и протестами. Марла взглянула на Тифу и засмеялась.

— Я вернусь на следующей неделе! С нетерпением жду новых рабочих дней в «Седьмом небе»!

Тифа слегка склонила голову и вышла из бара. Это был совсем другой уровень удовлетворения, нежели тот, который настигал её при выполнении плана продаж в продуктовом киоске. К тому же её выручка здесь составила тысячу гилей и могла вырасти в два раза.

***

Ред XIII позади неё сотрясался всем телом.

— Ты смеёшься надо мной, не так ли? Ты точно смеёшься надо мной!

— Ты выдумываешь, — даже его голос дрожал.

— Если бы я не вернула эти деньги, то так и сидела бы там, как в ловушке, понятно? У меня не было выбора. Но да, я уверена, что в то время у меня на уме были только деньги.

— Поговаривают, что погоня за деньгами меняет людей.

— Это правда. Но в моём случае это был скорее рост.

***

В следующую среду, рано утром, когда она уже приняла душ и вернулась в свой контейнер, к ней заглянул Ракеш.

— Доброе утро, Тифа! Сегодня снова куда-то идёшь?

— М-м-м, я планировала встретиться с подругой.

— О, так у тебя есть подруга.

Ей не хотелось ему отвечать. Даже если у неё и были планы, должна ли она говорить о них Ракешу?

— Прости, прости. У тебя выходной, ты можешь делать, что хочешь.

— Что тебе нужно?

— Мэнсон волнуется. Он считает, что ты можешь работать где-то ещё. По крайней мере, такая у него информация.

— Что ж, пусть знаешь, что это не так, — возможно, ответ был слишком грубым. Она всегда теряла терпение, когда начинала лгать.

— Ну и хорошо. Я просто дал тебе знать.

— Ладно.

— Ты моя, — Ракеш выглядел так, будто ему было больно. — Сделаем вид, что я ничего тебе не говорил, хорошо? Просто... Тебя поставили под мой контроль, так что я несу ответственность.

— Я понимаю.

В какой момент Ракеш Оранж начал приносить в её жизнь лишь горести? Точно так же, как и Мэнсон, которым он всегда прикрывался. Кем бы он там ни был, она собиралась вернуть ему долг — весь, до последнего гиля. Это было делом принципа и её гордости. Учитывая, что булочный бизнес пошёл в гору, это будет нетрудно. Из них с Дядюшкой вышла отличная команда. Но если она будет получать хорошие деньги в «Седьмом небе», то, быть может, сумеет отдать долг быстрее?

Однако в «Седьмом небе» не всё шло гладко.

— В конце прошлой недели Монти потерял сознание. Из-за сердца, — рассказала ей Марла.

— Что? — Тифе показалось, что сжалось её собственное сердце.

— Его ещё могут спасти, но ему будет сложно продолжать здесь работать. Как жаль, а ему ведь так хотелось.

— Вот как...

Она вспомнила, как горели его глаза, когда он говорил, что собирается изменить ланч. С такими глазами дедушка мог бы говорить о своём внуке. Она часто видела такие взгляды у самых старших членов клуба художественной гимнастики. Может, «Седьмое небо» было для Монти своего рода внуком, а может...

— Я делала всё возможное в последние три дня, но выпечка, сладости да кофе с чаем — это всё, что я могу, — сказала Марла. — Сегодня тоже будут только они, никакой больше еды. Нам нужно открыться в одиннадцать и закрыться в пять.

— В пять? Не рановато ли?

— Если задержаться, то сюда начнут стягиваться любители выпить. Прости, но я не хочу иметь ничего общего с напитками. Да и ты пока всего лишь новичок.

Все её планы пошли прахом. Эта новость омрачило её утро. Но, несмотря на это, они с Марлой подготовили ресторан и открыли его вовремя.

— Боже мой! Он опять здесь, — Марла, стоя за стойкой, облокотилась на неё и взглянула на террасу. — Он сидит на этом месте на террасе целыми днями каждый день, начиная с прошлой недели, а заказывает только чашку кофе и стакан сока.

Она тоже взглянула на террасу через окно и заметила крупного темнокожего мужчину, который уже почти занял своё место. Рядом с ним была маленькая девочка. Тифа не сумела сдержать улыбку, глядя на неё. Малышка никак не могла взобраться на стул, выглядели её попытки не очень безопасно. Мужчина, который скорее всего был его отцом, заметил это и сам усадил её на стул.

— Это Марлин и Баррет Уоллсы — отец и дочь. Марлин говорит, что ей «два года».

— Ты спрашивала у неё?

— Я взрослая и статная леди, неужели ты думаешь, что я хожу по бару молча? Они, кстати, оба бездомные. Давай, сходи и прими у них заказ.

Как и говорила Марла, они заказали чашку кофе и стакан сока. Когда она закончила готовить напитки и принесла их к столу, Марлин поблагодарила её очень милым голосом. Тифа едва заметно ей кивнула. Баррет же, в отличие от дочери, лишь поправил солнцезащитные очки и продолжил смотреть на прохожих.

Прошёл час.

— У нас нет посетителей.

К ним пришла лишь пара людей, да и те быстро выпили кофе и убежали. А ведь на прошлой неделе тут было полно народу.

— По моим оценкам было как минимум пятеро, кто собирался к нам зайти. В основном на тебя посмотреть, конечно.

Время шло. Ещё час и придёт время закрываться.

— Марла, я не такой человек, но тут сложновато не расстроиться.

— Ты о Баррете, да? Он продолжает пялиться на прохожих, так что не удивительно, что мы теряем клиентов.

— Об этом тоже, но я больше о девочке. О Марлин. Мне её жаль. Подойдя поближе, я увидела, какая грязная у неё одежда. Тебе её не жаль?

— А, ты об этом...

— Мы можем что-то для неё сделать?

— Тифа, ты говоришь с ветераном по вмешательству в чужие дела. Я даже сосчитать не могу, сколько проблем я нажила, сунувшись не в своё дело. Так что мой тебе совет: прежде чем вмешиваться, очерти границы своих возможностей.

— Границы?..

— Отнеси ей этот напиток, скажи, что он за счёт заведения. Это максимум, что я могу для них сделать. Вмешиваться в их дела слишком опасно.

Она наливала сок в стакан с тяжелой неуверенностью в сердце. Границы. Как далеко она готова зайти, чтобы помочь маленькому ребенку? Если она не могла довести дело до конца, то не лучше ли и вовсе её не трогать? Она опустила соломинку в стакан и понесла его на террасу.

— Скажи, что мы скоро закрываемся, — бросила Марла.

Марлин, свернувшись калачиком, спала на двух составленных вместе стульях. Какая бедная, но милая девочка! Она казалась такой маленькой, почти крохотной. В этот момент Баррет Уоллс перегнулся через стол, чтобы внимательнее взглянуть на дорогу, и Тифа заметила, что у него нет правой руки. Ниже запястья была намотана тряпка, закрепленная кожаным ремнем.

Тифа испугалась. Авария. Война. Насилие. Кровь.

Баррет заметил это и взглянул на неё. Он снял солнцезащитные очки и открыл глаза с удивительно длинными ресницами. Несмотря на впечатление, какое он производил своими телом и внешним видом, его глаза оказались неожиданно очаровательными. Ну и хорошо — во время их разговора она решила смотреть ему только в глаза.

— Это для Марлин. За счёт заведения, — она поставила стакан неподалеку от девочки, стараясь её не разбудить. — И мне очень жаль, но сегодня мы закрываемся в пять часов.

— Ты шутишь? — застигнутый врасплох, Баррет непонимающе уставился на неё.

— Нет, не шучу. Учитывая обстоятельства, мы пока не будем подавать алкогольные напитки, так что какое-то время закрываться будем раньше.

— Да ты шутишь...

— Вовсе нет. Мне очень жаль.

— Я тебя понял! — мужчина легко сдался, но разговаривал с ней всё равно грубо.

Это её обеспокоило. Ей хотелось отчитать его, но она молча отошла от их столика. Когда она коснулась рукой ведущей в помещение двери, ей на глаза попался кожаный браслет — подарок мастера Зангана на последний день рождения, который она отмечала в Нибельхейме. Эмоции необходимо было контролировать. Она должна была смотреть на браслет каждый раз, когда её охватывали эмоции.

Тифа задалась вопросом, удавалось ли ей это раньше. Но может ли она использовать это как предлог для бездействия? Может быть, ее злейший враг — это не только гнев, которому она так легко поддавалась, но и её привычка избегать проблем, принимать временные меры и изображать сочувствие? С самого детства она легко поддавалась влиянию. Может, именно потому у неё было так много воспоминаний, какие она предпочла бы забыть?

— Я не проиграю, — пробормотала она себе под нос и вернулась к столику.

— Что такое? У меня есть ещё час, разве нет?

— Да, есть. Но куда вы потом пойдете? Куда вы планируете увести Марлин?

Повисла тишина.

— Где вы ночуете?

— В разных местах.

— Правда? А сменная одежда у вас есть? У неё даже носков нет. И в ботинках дырки.

— Ты разве не видела таких как мы в трущобах?

— У них всё было не так плохо.

— Ну, по крайней мере, мы живые.

Тифа ударила ладонями по столу, заставив дрогнуть даже Баррета.

— То есть вас устраивает то, что вы пока не мертвы? Нужно лучше стараться! Ей нужно дать возможность помыться, нужно одеть её в чистую одежду! Даже если она будет подержанная.

— Папочка... — шум, должно быть, разбудил Марлин. — Папочка, она кричит на тебя?..

— Нет. М-м-м, да... Нет.

— Пожалуйста, не злитесь на папочку, — Марлин с грустью взглянула на Тифу.

— Прости, я тебя разбудила? — Тифа повернулась к ней с улыбкой.

Марлин покачала головой и попросила её не кричать.

— Хорошо, я не буду.

— Спасибо, — когда она кивнула, с её волос посыпались небольшие частички перхоти.

Тифа уловила запах, исходящий от её тела. Не в силах больше это терпеть, она повернулась к Баррету.

— Когда ресторан закроется, вы оба пойдете со мной в сектор 8.

— Что?

Марлин с трепетом взглянула на неё.

— Когда вы сидите здесь, то распугиваете всех клиентов, — тихо сказала Тифа Баррету.

— Прости, — сказал Баррет, всё ещё ошеломленный. — Я понимаю.

— Пожалуйста, не кричите на папочку, — ещё раз попросила Марлин.

Что за жизнь вели эти двое до этого момента?

Когда она рассказала обо всем Марле, та наградила её полным раздражения взглядом и спросила:

— Разве я тебя не предупреждала?

— Предупреждала. И я слышала каждое твоё слово.

— Боже мой, да ты даже хуже, чем я! Дождись меня. Я вернусь ровно к закрытию.

Не прошло и часа, как Марла вернулась и привела за собой в бар Баррета. Крупный мужчина вновь снял свои солнцезащитные очки и рассыпался в бесконечных благодарностях. Что происходит? Вскоре после этого в бар зашла и Марлин.

— Этажом ниже находится комната Монти. Она свободна. Баррет и Марлин пока поживут там. Я уже спросила у него разрешение.

— Кто такой этот Монти? — спросил Баррет.

— Он работал за стойкой на прошлой неделе — седой такой.

— Тот старый пень?

— А ну не груби. Это его заведение, — едва Марла произнесла эти слова, как Баррет опустил голову. За его движениями забавно было наблюдать. Может быть, он был грубым и невнимательным человеком, но плохим он не был точно. — Монти переживал за Марлин с момента вашего первого появления здесь.

— Надо будет пожать ему руку.

Марла подошла к угловой стене, прощупала поверхность пола ногами и подпрыгнула. С глухим стуком одна из половых плит пришла в движение. Это оказался лифт.

— Вау! — воскликнула Марлин и бросилась вперёд. Баррет закричал было ей быть осторожнее, но запаниковал и побыстрее схватил её на руки.

— Вам бы тоже спуститься! — закричала Марла снизу.

Плитка пола, которая спускалась вниз, уже поднялась обратно. Баррет обернулся к Тифе. Она кивнула ему и встала на плитку-лифт. Баррет, всё ещё держа на руках Марлин, встал прямо за ней.

— Папочка, мы сделаем этой штуке БУМ?

— Ага, — сказал Баррет и подпрыгнул точно так же, как сделала это недавно Марла. Лифт тронулся вниз.

Перед их глазами проплыл пол и теперь они могли видеть нижний этаж. Это была комфортабельная комната с мягкой кроватью, дорогими на вид софой, столом и парой стульев. Здесь ещё и телевизор стоял. Вполне неплохое место для жизни.

— Монти всегда хотел себе секретное убежище. Прям как ребенок. Он потратил на этот механизм непозволительно много денег. Сказал, что наверху хотел ещё и автомат для пинболла поставить. Это мы ещё посмотрим! Ну что ж, чувствуйте себя как дома.

— Где Монти? Мне нужны ответы.

— Ну, насчёт ответов не знаю, но так или иначе придётся дождаться завтрашнего дня. Ладно, вы двое, пошевеливайтесь. Время принимать душ, а то воняете на весь бар. О, кстати, вот одежда для Марлин — пусть переоденется. Тут полный комплект. Памперсы она, судя по всему, уже не носит?

— Не-а! — гордо вскинула подбородок Марлин.

Тифе хотелось вытянуть руки и обнять её. Внутри неё пробуждались какие-то новые чувства — не это ли люди зовут материнским инстинктом?

— Так... Тифа? Остальное предоставь мне, ты можешь... Ох, точно! Чуть не забыла. Давай ненадолго вернёмся наверх.

Они вдвоем встали на плиту лифта.

— Нужно подпрыгнуть, — сказала Марла.

В итоге Марла, закатив глаза, подпрыгнула сама. Тифа задумалась о том, каким человеком должен был быть Монти, чтобы построить такого рода убежище? Какой жизнью жил этот добродушного вида седовласый джентльмен до этого момента?

— Я бы хотела увидеться с Монти и узнать, как у него дела.

— Сейчас не лучшее время. Надо бы подождать, пока всё немного уляжется.

— Понимаю...

— Да брось, всё в порядке! Я присмотрю за ним. Боже правый, мы с тобой безнадежно одинаковые! Ладно, хватит об этом. Ты не думаешь, что Баррет мог бы стать отличным телохранителем? С его-то устрашающим видом. Да и тяжелой работы в баре тоже полно.

Тифа рассмеялась. Ну разве это не самый настоящий акт милосердия? Разве это не Марла была недовольна тем, что Тифа собиралась забрать этих двоих с собой на Аллею Контейнеров в секторе 8? Когда Тифа указала на это, Марла лишь пожала плечами.

— Я просто не люблю проигрывать, вот и всё. Когда дело касается возможности сунуть нос в чужие дела, я не могу проиграть такой как ты, дорогая.

Когда она вышли на террасу, Марла, оглядываясь вокруг, сказала:

— Я получила сообщение от Джесси. Она просила передать тебе: «увидимся в мой выходной через две недели, жди звонка».

Через две недели! Новость была даже лучше, чем она ожидала.

— Как тебе такое? — хвастливо произнесла Марла.

— Большое спасибо!

— Но отбросим это в сторону. Я всё ещё могу на тебя рассчитывать? На следующей-то неделе?

— Конечно, — сказала она и покинула «Седьмое небо».

Несколько раз оглянувшись по дороге, она заметила, что некоторые прохожие разочарованы тем, что бар оказался закрыт. Они приходили туда ради неё? Тифа жалела о том, что не улыбнулась им в знак приветствия.

Ей пришло в голову, что неплохо бы научиться делать коктейли. Если она справится, то они вновь смогут работать и в ночное время, не дожидаясь, пока Монти поправится. Отличная же идея. Но для начала стоило подумать о создании нормального меню ланчей. Идеи — точнее, мечты — одна за другой всплывали у неё в голове.

— С возвращением, — у входа её встретил Ракеш. Он сидел на том месте, где обычно сидел Привратник.

— Спасибо.

— Куда ты ходила? — спросил было он, но тут же оборвал сам себя и покачал головой. — Прости, прости! Само как-то вырвалось.

— Что ты здесь делаешь?

— Буду работать сторожем, пока мы не найдём замену.

— Правда? Тяжело тебе, должно быть.

— Ну да, может быть. Ладно, иди по своим делам.

— И впрямь. Что ж, спокойной ночи.

Тифа боялась, что Ракеш снова поднимет вопрос о том, что они не смогут избавиться от Мэнсона, не смогут от него сбежать. Она открыла свой контейнер, зашла внутрь и включила свет. Что ж за жизнь такая! Ей казалось, что всё хорошее, что случилось сегодня, потеряло свою ценность в тот момент, когда она вернулась в свой контейнер.

Она достала кошелек, спрятанный на дне корзины для белья, и принялась пересчитывать своим накопления. Но ей не нужно было считать, чтобы узнать, сколько же у неё денег. Ей хватало, чтобы выплатить долг на год раньше. Другими словами, оставалось всего два года — два года и она будет свободна от правил Мэнсона. Внезапно она почувствовала прилив энергии. Она поднялась на ноги и начала практиковать формы.

Прошло несколько лет с тех пор, как они с Занганом виделись в последний раз. Она гадала, где он может быть сейчас. К нынешнему моменту её формы превратились в «путь Тифы» — она сформировала свой собственный стиль. Всё ли было в порядке? Ей не помешала бы пара наставлений. Не был ли он где-нибудь в Мидгаре? Искал ли он её вообще? Ему же нужно было лишь зайти в клинику Дамини, а там ему рассказали бы, где она живёт. Ракеш бы показал ему дорогу.

— Точно!

Она совсем забыла. Когда Марлу выписывали из больницы, она рассказала Ракешу, где её искать, не так ли? Как он поступил с этой информацией? Она вышла из своего контейнера на улицу.

— Ракеш.

— М?

— Марла оставляла тебе свой адрес?

— Марла? — он что, дураком пытался притвориться? — А-а-а, ты о той пожилой даме, что была у нас в госпитале несколько лет назад? Я её помню. Но адрес? Нет, не было такого. Но она же старая. Может, сама забыла оставить. Такие люди как она часто думают, что они что-то сделали, когда на самом деле это просто вылетело у них из головы. Как и говорил, она никогда не говорила мне...

Он бессвязно бормотал, будто его сознание подводит его.

— Ты видел мастера Зангана?

— Нет, не видел.

— Когда ты видел его в последний раз?

— М-м-м... Дай-ка подумать...

Он всегда был таким ужасным лжецом. Она злилась на себя из-за того, что не замечала этого раньше. Она сжала кожаный браслет на своей левой руке. Когда она взглянула на него, то заметила, что кожа приобрела черный цвет.

— Мы очень давно не виделись.

— Если ты увидишь его, то дай ему обо мне знать. А заодно и об этом месте, о продуктовом киоске и обо всем, что здесь происходит. И доктору Дамини не забудь об этом рассказать.

— Конечно, обязательно.

Он улыбнулся ей. Возможно, по той причине, что считал этот неприятный разговор завершенным.

В следующую среду Тифу, уже предвкушающую новую встречу с Марлин, ждали дурные вести. Монти умер. В воскресенье вечером его состояние ухудшилось до критического, а в ночь на понедельник он сделал свой последний вдох. В воскресенье Марлин и Баррету удалось поговорить с ним и поблагодарить за то, что он дал им приют.

— Я должна была отвести тебя к нему на прошлой неделе. Мне так жаль, что я этого не сделала, — извинилась Марла, сжимая руки Тифы. А затем, без промедления, продолжила. — Так, я обещала Монти кое-что. Мы будем работать не покладая рук, чтобы это место вновь было на плаву.

Марла, Баррет и даже Марлин поднялись и принялись за работу. Обязанности по приготовлению ресторана к открытию были разделены между всеми ними — Баррет интенсивно мыл полы, малышка Марлин порхала вокруг и вытирала тряпкой стулья. Она была гораздо милее в этом платье с большим бантом, затянутым лентой вокруг её талии. Да и волосы её теперь были расчесаны и блестели.

— Сегодня мы снова работаем до пяти вечера. Никакого алкоголя. А потом я хочу обсудить с вами кое-что. Кое-что, о чём меня попросил Монти.

В этот день к ним нагрянуло приличное количество гостей. Марла смеялась, говоря, что им повезло, что Баррет ушёл сразу после открытия. Казалось, что это стало частью его повседневной рутины — он оставлял Марлин с Марлой и уходил куда-то. Марлин оставалась сидеть на детском стульчике у стойки и присматривала за рестораном.

— Баррет и Марлин приехали в Мидгар год назад, когда она была ещё совсем малышкой, — тихо сказала Марла — так, чтобы Марлин их не услышала. — Они бродили от места к месту, изучали планетологию. Если он слышал, что где-то показывают лекции или просто собираются, то он уже был тут как тут. Вот почему он начал просиживать штаны на нашей террасе — он искал девушку, с которой когда-то познакомился на одном из просмотров. Её звали... — Марла понизила голос, — ты это и так знаешь, конечно. Джесси. Джесси Расберри.

Тифа молча кивнула.

— Остальное зависит только от тебя. Я приму любое твоё решение. Но это не остановит меня от высказывания собственного мнения, — сказав это, Марла отошла от стойки и пошла обслуживать посетителей.

Тифу внезапно одолело любопытство, так что она зашла за стойку и встретилась взглядом с Марлин. Она состроила забавную рожицу — такую же, какую когда-то строила ей собственная мать. Да что с ней такое происходит? Марлин рассмеялась.

Баррет вернулся как раз к закрытию, когда пришло время подготавливать ресторан. Сегодня он снова не смог найти девушку по имени Джесси.

— Эй, Марлин, — крикнула Марла. — Не хочешь посмотреть телевизор? Там как раз начинается «Стамп — верный пёс».

— Стамп? — Марлин взглянула на Баррета.

— Давай-давай, иди смотреть.

С добродушным «хорошо» Марлин встала на плитку-лифт, которая вела вниз. Закричав «бум!», она подпрыгнула и в тот же момент, как она приземлилась, лифт тронулся. Прежде чем спуститься вниз, Марлин помахала им рукой на прощание.

— Так, Тифа, сначала ты. Тут всё просто — Монти передал тебе подарок, — сказала Марла и выложила на край стойки блокнот. — Здесь работа всей его жизни — его коктейли. Он велел передать это тебе.

Сердце гулко билось в её груди. Казалось, это её судьба. И говоря о судьбе она вовсе не преувеличивала. Этот блокнот был сродни книге тайн мастера Зангана. Даже бумага там была такая же.

— Это нормально, что она будет у меня?

— Пока ты можешь держать её в руках — да.

— Сил у меня хватит.

Тифа взяла блокнот в руки и быстро пролистала его — он был исписан мелким почерком Монти, кое-где даже встречали рисунки.

— Вау, просто невероятно! Если ты научишься их делать и мы снова сможем открывать бар по ночам, то бизнес пойдёт в гору! А я смогу работать вышибалой. Увижу какого-нибудь наглого пьянчугу — поймаю и выкину отсюда взашей!

— Звучит весело. Будет замечательно, если так у нас всё и получится, — сказала Тифа.

— Надеюсь! — Баррет выглядел гордым.

Марла, однако, опустила взгляд.

— Что такое? — спросила Тифа.

— Если до конца месяца мы не найдём двести тысяч гилей, то бар перейдёт другому владельцу. Монти сказал, что он так и не заплатил плотнику — человеку, который также был начальником, который и назвал это место «Седьмым небом». Он, конечно, сдвинул дату, но, кажется, его терпение на исходе.

— Двести тысяч за такое место? Да это же дешево!

— Это только первый взнос. Остальное будем выплачивать ежедневными платежами.

— Справедливо. Погодите-ка! У нас же денег нет! Да у нас на двоих хорошо если десять гилей наберётся.

— У Монти были накопления — сорок тысяч, так что остаётся ещё сто шестьдесят. Если не найдём их, то надо готовиться к тому, что бар продадут. Место-то неплохое, как видите. Там уже толпа покупателей стоит, готовых с руками его оторвать.

— Эх. Готов поспорить, что Марлин расстроится, — сказал Баррет. Он относился к этому как-то слишком просто.

— Только не говорите мне, что вы опять собираетесь спать на улице?! — воскликнула Марла.

— Эй, у нас вообще-то отличные спальные мешки.

— Поверить не могу! — закричала Тифа.

Почувствовав обвинение в её словах, Баррет раздраженно фыркнул.

— Я тоже хочу, чтобы у неё были хорошие воспоминания о детстве, знаешь ли. Хочу, чтобы она носила эти милые платья и каждый день заплетала волосы; хочу, чтобы она могла мыться каждый день и спала в удобной кровати. Но у меня нет на это денег! Что мне делать? Но у меня есть свобода. Просто подумай об этом. Что случится, если ты влезешь в долги? Деньги привяжут тебя к одному месту, ты будешь чувствовать себя в ловушке. Твои родители будут не в восторге!

Баррет говорил лишь гипотетически, не зная всей ситуации, но это шокировало её. Неважно, как сильно она верила в себя, любой другой, глядя на её ситуацию, станет считать, что она лишь расстраивает своих родителей.

— Что ж, хорошо, что моих родителей больше нет.

Это было лишь одной из вещей, которые ей хотелось сказать.

— Я что, на больную мозоль наступил? В долгах в таком возрасте? Ну извини уж. Но даже если твои родители мертвы, они всё равно рядом. Они теперь одно целое с планетой, а ты — ты связана с ней. И эта связь между вами никуда не денется, независимо от того, мертвы они или живы.

— Когда люди умирают, они возвращаются в ничто, — вмешалась Марла. — Без сожалений. Они продолжают жить в сердцах близких — этого разве недостаточно? А если собрался читать лекции по планетологии, то делай это в другом месте.

— Пф!

— Что ж, полагаю, мы пришли к заключению. Мне очень жаль, но бар закрывается в следующем месяце.

— Ладно! Будем стараться изо всех сил, пока он открыт.

Почему они так легко сдались? Это сбивало Тифу с толку. Разве нормально было так быстро принимать решение по такому важному вопросу?

— Мы потеряем наш дом? — спросила Марлин. Они не знали, как долго она находилась наверху. — Потеряем ресторан?

Она выглядела так, будто сейчас расплачется.

— Разве ты не должна смотреть телевизор?

— Мы потеряем дом и снова будем жить на улице? — Марлин склонила голову на бок.

— Не переживай, папочка позаботится о том, чтобы всё было хорошо. Я найду нам новый дом.

— Но мне нравится этот.

Баррет подошёл поближе и хотел было обнять её, но девочка ускользнула от его объятий и спряталась за Тифу.

— Я хочу остаться здесь! — закричала она, прежде чем разрыдаться.

— У меня есть деньги. Сто шестьдесят тысяч гилей, — сказала вдруг Тифа.

Марла и Баррет взглянули на неё с удивлением. Правильно ли она поступает?

Когда пришло время возвращаться домой, Баррет попросил у неё разрешения проводить её до границы трущоб. Когда она отказалась, он сказал, что ему нужно с ней поговорить. Марлин осталась под присмотром Марлы, а они вдвоем вышли из «Седьмого неба».

— Однажды я отплачу тебе, я обещаю. Даже если это расстроит моих родителей.

— Не нужно. Я хочу работать в баре, хочу делать коктейли по рецептам Монти и видеть, как к нам приходят толпы посетителей. Думаю, будет весело. Да, я сочувствую Марлин, но она стала всего лишь катализатором. Правда в том, что я делаю это ради себя. Так что забудь о деньгах. Если и впрямь хочешь мне отплатить, то можешь купить в бар автомат для пинболла.

— Ладно.

Чем дольше они разговаривали, тем легче ей становилось. Да. Всё это было ради этого. Ради будущего, ради того, чтобы выжить здесь. Бар станет её секретной базой.

— Кстати, я слышал, что ты знакома с Джесси Расберри?

— Это тебе Марла сказала? — Тифа с удивлением оглянулась на него.

— Не-а. Марлин. Она знает, что я повсюду её ищу.

Ну точно. Когда Марла рассказывала ей о том, кого ищет Баррет, Марлин была рядом. Наверное, тогда она всё и услышала.

— Можешь устроить нам встречу?

— Почему ты хочешь её увидеть? Если это насчёт изучения планетологии, то я могу познакомить тебя с другими людьми, которые тоже этим занимаются. Некоторые из них — наши клиенты.

— Планетология — это лишь ширма, моя истинная цель — вступить в «Лавину». Я слышал, что ребята из «Лавины» часто растворяются среди изучающих планетологию, так что каждый раз, когда я слышал об их собраниях, я всегда к ним присоединялся. Из всех, кого я знал, только Джесси точно состоит в «Лавине». Естественно, я пытался найти и других, но «Шинра» слишком сильно на них давит, так что почти все залегли на дно.

— Полагаю, это связано с происшествием на Мако-реакторе в Кореле.

— Мы с Марлин сами из Корела.

Она вновь с удивлением взглянула на него.

— Они забрали у нас наши дома и наши семьи. Все говорят, что это вина ребят из «Лавины», но я знаю, что за всем этим стояла «Шинра». Я собираюсь разорвать их на миллион мелких кусочков! Кстати, насчёт Мако-реакторов... Видишь?

Он указал на один из реакторов, который встретился им по пути.

— Если мы не найдём способ их остановить, то они уничтожат планету. Эти реакторы высасывают из неё жизненную энергию. Я никогда не задумывался об этом, пока не начал изучать планетологию. Но неважно, как ты к этому относишься, ты не можешь просто взять и пойти на «Шинра» один и с голыми руками. Тебе нужны союзники. Мы можем всё, что угодно, но не в одиночку. Но вместе — можем. Разве не так?

Когда-то в контейнере Джесси сказала ей примерно то же самое. Она улыбнулась.

— Ну же, Тифа. Прошу тебя. Разве это не те самые связи, которые упоминала Марла?

— Я попробую, но решение принимать не мне. Мне нужно спросить Джесси.

— Отлично. Буду должен!

Она пообещала Баррету, что поговорит о нём с Джесси, когда они встретятся на следующей неделе и на этом они разошлись.

Неделя прошла без происшествий. По крайней мере, она так думала. Всё случилось вечером вторника. Продажи в «Паровых булочках сектора 8» шли как по маслу, но когда они уже свернули киоск и Тифа везла его на место, Дядюшка спросил:

— Слушай, Тифа, ты всё ещё зависаешь с ребятами из «Лавины»?

— Что?

Разве она рассказывала ему об этом? Да, он когда-то предупреждал её насчёт такого общения, но...

— Больше нет. Они куда-то пропали.

— Это хорошо, — какой-то он был эмоциональный. Неужели что-то случилось?

— Что на вас нашло?

— Завтра в десять вечера у «Лавины» собрание. «Шинра» планирует напасть на них и покончить с ними раз и навсегда. Они уже готовят вертолёты и солдат.

— Правда?

— Ты — лучший друг и партнер, какого только можно пожелать, и я не хочу, чтобы ты расстраивалась. Так что, если среди них есть твои друзья, ты лучше их предупреди.

— Спасибо, но, думаю, всё и так в порядке будет.

— Ага. Ну ладно тогда, увидимся после выходного. Давай попробуем сделать полторы тысячи!

Она вдруг подумала, что будет чувствовать себя виноватой, если просто возьмёт и предаст Дядюшку.

— Эм... Я... — Тифа остановилась. — Я собираюсь уйти, когда расплачусь с Мэнсоном.

— О, так у тебя уже хватает денег? — удивленно заулюлюкал Дядюшка.

— Пока нет, я просто хочу, чтобы вы знали.

— Тогда давай делать по две тысячи. Так ведь ты быстрее с ним расплатишься?

Ракеш снова охранял вход на Аллею Контейнеров.

— С возвращением.

— Спасибо.

Она постаралась пройти мимо, не глядя на него.

— Эй, Тифа, у тебя же завтра выходной? Как насчёт заглянуть в клинику? Ты сто лет там не была.

— Прости, у меня другие планы.

— А, ну ладно. В другой раз тогда, — сказал Ракеш, отступая.

Сделав ещё несколько шагов по направлению к своему контейнеру, она остановилась и обернулась.

— Я останусь здесь и буду работать, пока не выплачу свой долг. Не стоит об этом переживать.

Она использует все свои сбережения, чтобы спасти «Седьмое небо», а это значит, что ей нужно удвоить усилия и выплатить долг. И это верное решение. Она была в этом уверена.

— Ладно, бывай!

Тифа вернулась в свой контейнер и погрузилась в раздумья. Ей нужно было как-то предупредить Джесси о том, что «Шинра» планирует напасть на них во время собрания. Возможно, она уже об этом знала. К тому же, никто не говорил, что она вообще будет принимать участие в этом собрании. Но Тифа не могла просто взять и отступиться. Она должна была найти способ передать ей это сообщение.

Ей в голову пришла одна идея. Да, определенно стоило попробовать. Она вышла на улицу и направилась к Хранительнице Воды.

— Добрый вечер.

— Привет, Тифа. Хочешь принять душ?

— Для начала, выслушайте меня, — прошептала Тифа. — Завтра в десять вечера у «Лавины» собрание. Компания «Шинра» узнала об этом. Мне нужно донести эту информацию до членов «Лавины».

— Зачем ты мне это рассказываешь? Единственные, кто утверждает, что мой сын связан с «Лавиной» — это «Шинра». Но даже если это так, мы уже несколько лет не виделись. Я ничего не знаю.

— Вот как...

— Но как ты узнала о чём-то настолько опасном?

— Мне сказал знакомый с работы. Все зовут его Дядюшкой.

Интересно, безопасно ли рассказывать ей об этом. Знает ли Хранительница Воды Дядюшку?

— Хм-м. Не скажу, что я с ним не знакома, но помочь тебе всё равно не могу.

На этой ноте они закончили разговор.

— Извините, что завела такую тему.

Ответа не последовало.

Может быть, она могла попросить Марлу передать и это сообщение. Несмотря на то, сколько это занимало времени, это был лучший вариант. Сможет ли она добраться до сектора 7 в такое время? Да, сейчас глубокая ночь, но утром ей всё равно надо быть в баре. Возможно, она сможет там переночевать.

Кто-то постучал в дверь как раз в тот момент, когда она начала собираться.

— Открывать не нужно, — это был голос Хранительницы Воды. — После нашего разговора я вспомнила, как связаться с сыном. Я позвонила ему и звонок прошёл. Он взял трубку, я обо всём ему рассказала. Он поблагодарил и сказал, что расскажет об этом своим друзьям.

— Спасибо.

— Есть ещё и сообщение с той стороны: «завтра в девять вечера, в кинотеатре с твоего дня рождения».

— Что?

Она почувствовала, что Хранительница Воды ушла. Она не знала, что значит это сообщение. А потом вдруг поняла — должно быть, это от Джесси. Кинотеатр с её дня рождения — это, должно быть, тот, куда они отвели её на семнадцатилетие.

Рано утром следующего дня она отправилась в душ. Даже тогда, когда они с Хранительницей Воды встретились, женщина повела себя так, будто ничего и не было. Видимо, таков был её характер. А ей так много хотелось у неё узнать. Например, насколько сложно с ними связаться. Или не знакома ли она ещё и с Джесси, помимо своего сына. Она сказала, что вспомнила, как связаться с сыном, но линии связи в трущобах были куда хуже, чем даже в Нибельхейме. Ей было интересно, есть ли какой-то способ связи, о котором она не знает.

Когда Тифа выходила из своего контейнера, чтобы поехать в сектор 7, она оглянулась на выстроившиеся в ряд контейнеры аккурат перед выходом с аллеи. Она старалась об этом не задумываться, но ей всё-таки было интересно, что за люди в них живут. Было забавно думать, что Джесси втайне живёт в одном из таких. Но это, конечно, маловероятно.

Внутри «Седьмого неба» вовсю кипела жизнь, хотя ресторан только-только готовился к открытию. Марлин бегала туда-сюда, вытирая стулья.

— В последние три-четыре дня Марлин набрала популярность. Бизнес в гору пошёл. Мы даже без алкоголя справимся! — сказал Баррет.

— Что за чушь, нам ещё работать и работать. А теперь насчёт оплаты боссу, Тифа. Ты не против встретиться с ним в семь вечера в следующую среду? Я приглашу его сюда.

— Хорошо, поняла.

— Но как ты привезёшь все эти деньги?

— Ох...

Об этом она не подумала. Да, там было много купюр, но и монет тоже было достаточно.

— Я тебе помогу, — вызвался Баррет. — Мы можем закрыть ресторан и съездить за деньгами в течение дня.

— Мы и сами справимся, так что оставьте ресторан на нас с Марлин и езжайте за деньгами.

— Вас понял! — радостно ответил Баррет.

— Ну хорошо. Сегодня поработаем как следует, а?

Бар-ресторан процветал. Как и хвастался Баррет, присутствие Марлин было одним из решающих факторов. К ним стало приходить куда больше семей. Судя по всему, о них начали говорить как о семейном заведении, куда можно прийти с детьми.

Вечером, когда разошлись последние посетители, к ней подошла Марла.

— Сегодня вечером ты встречаешься с Джесси, верно?

— Да.

— Не забудь, что она из «Лавины». И если она сама по себе человек хороший, это ещё не значит, что её друзья — такие же. Может они и такие, конечно, но меня всегда пугали те, кто ратует за справедливость. Многие из них думают, что пока они прикрываются справедливостью могут творить, что вздумается.

— Поняла.

— А теперь иди давай, а то я как только на тебя смотрю, так мне сразу лекции читать хочется.

— Прости, что побеспокоила.

— Вот и правильно!

Тифа покинула «Седьмое небо», пообещав Марле привезти деньги на следующей неделе. Женщина до сих пор выглядела так, будто хотела что-то ей сказать. Назначенное Джесси место встречи находилось у самой границы сектора 8, близ трущоб, разделяющих сектора 7 и 8.

Дом стоял на пустыре, который окружала внешняя стена. Потеряв связь с Джесси, Тифа несколько раз приходила сюда одна по дороге с работы. Пустырь заменял людям свалку. Она никогда не подвергалась тут опасности, но всё равно каждый раз нервничала.

Ночи в трущобах были искусственными, но на окраинах их было почти не отличить от реальных. Видеть разницу — это отдельный вид кошмара. Когда она приблизилась к границе, сам воздух начал пахнуть иначе — он был похож на настоящий.

— Тифа.

Она едва не подпрыгнула от страха, когда услышала, как кто-то позвал её по имени. Лишь обернувшись она увидела знакомое лицо человека, с которым они так давно не виделись.

— Джесси!

Джесси была облачена в джоггеры и худи, поверх которого была накинута куртка. Она бросилась к Тифе, её шаги были легкими и едва слышными, хоть и бежала она по слою мусора.

— Тифа, здесь небезопасно, уходи!..

На мгновение она перестала понимать, что происходит. Повсюду были слышен треск, во все стороны летели искры.

— По нам стреляют. Побежали отсюда, нужно вернуться в трущобы обходным путем, — Джесси схватила её за руку, и они побежали.

Она вновь услышала этот звук. Снова выстрелы. Что-то задело её щеку.

— Ай! — она коснулась поврежденного участка и кончиками пальцев нащупала кровь. Уши мгновенно заложило.

— Сюда!

Не было времени даже оглядываться по сторонам.

— Возьми меня с собой!

— Ладно!

Снова послышались выстрелы. Пули ударяли в землю, высекали искры и отскакивали от кусков мусора. Звуки дезориентировали. Пули свистели мимо. Она была напугана. Ей казалось, что её сейчас вырвет.

— Ну ты беспечная, конечно.

— А?

— Открой глаза. Оглянись.

Она даже не понимала, что её глаза были закрыты. Девушки спрятались за большой, непонятной машиной — возможно, строительной — и перевели дыхание.

— Думаю, в нас стреляло трое человек. Стреляли из пулеметов. Они наверняка где-то спрятались. Здесь вроде как безопасно, но как только мы решим перебраться куда-то ещё, мы сразу себя выдадим.

Звуки стрельбы стихли. Возможно, противники и правда не видели, куда они спрятались.

— Ну блин! Уверена, что они ждут, пока мы сделаем первый шаг.

— Кто в нас стрелял? И зачем?

— У «Лавины» сегодня должно было состояться собрание — близ внешней стены сектора 8. Но нам сказали, что «Шинра» прознала об этом, так что всё отменилось. Но вот сюрприз! У «Шинра» откуда-то появилась информация о том, что у «Лавины» должно было быть собрание и в трущобах. И теперь эти ребята прочесывают каждый участок внешней стены в поисках кого-то подозрительного. Ты слышишь?

Она слышала эхо выстрелов вдали и какие-то взрывы. Далеко в небе летали вертолеты.

— Наше место встречи как раз у внешней стены, так что я запаниковала. Хорошо, что я успела вовремя! Если бы мы поднялись наверх, то нас бы уже уничтожили. Наверное, ты гадаешь, что же происходит. Будь мы в видеоигре, появился бы какой-нибудь герой, чтобы нас спасти... Но я сомневаюсь, что в реальной жизни так бывает. Тифа, у тебя есть какое-нибудь оружие?

— Нет. Но я занималась боевыми искусствами.

— Круто! Но, полагаю, сражаться с ребятами, которые будут стрелять в нас издалека, ты всё равно не сможешь.

— Нет. Наверное. Не знаю. И не узнаю, пока не попробую.

— То есть ты даже не сражалась раньше. Вот нечего и начинать! Вечно вы, самоуверенные, ведете себя как сорвиголовы.

Вновь раздались выстрелы. Одна из пуль попала в кусок металла неподалеку, срикошетив в сторону. Теперь стрельба не прекращалась, звуки выстрелов звучали без перерыва. И казалось, что один только звук обладает достаточно убийственной силой.

— Это нормально, что они приближаются, пытаясь нас запугать? Я не хочу умирать! Я не могу! Нам просто нужно сдаться, а способ сбежать придумаем потом. Хм, носовой платок. Мне нужно что-то белое.

Пока Тифа сидела, не понимая, что говорит её подруга, неподалеку раздался взрыв, настолько громкий, что был похож на гром. Затем наступила тишина. Нет, она до сих пор слышала звуки выстрелов, но казалось, что они стали тише. Или же её просто оглушило взрывом?

— Эй! Тифа! Ты цела?

Голос казался знакомым.

— Что происходит? — спросила Джесси. — Появился герой, готовый спасти даму в беде?

— Тифа! Ты жива? — это Баррет звал её.

— Да, я жива! — её голос изменился, звучал слабее обычного.

— Хорошо. Тут никого. Выбирайся оттуда, да поживее!

Джесси пошла первой, Тифа последовала за ней, прячась в тени проржавевшей машины.

— Привет, Джесси. Давно не виделись, — Баррет стоял примерно в десяти метрах от них.

— Что происходит? Баррет, что ты здесь делаешь? — удивилась Джесси.

— Просто хотел кое-кого увидеть. Я, знаешь ли, везде тебя искал.

— Жуть!

Прислушиваясь к их разговору, Тифа не могла оторвать глаз от руки Баррета. Пистолет — или какое-то оружие — был прикреплен к его руке, он казался чуть больше, чем его настоящая рука. Она видела следы пороха. Он был ещё горячим? Следы казались слегка красноватыми.

— Баррет, твоя рука...

— Ты об этом? Обычно я его снимаю. Считай это доказательством того, что я в деле.

У его ног лежало трое солдат «Шинра». Рядом с ними лежало три больших и тяжелых пушки из которых, вне всякого сомнения, они по ним и стреляли.

— Эти ублюдки очень хотели вас достать. Они подходили ближе и ближе, а в рюкзаках у них была взрывчатка. Послушай, Тифа.

— А?

— Если бы я не убил их, они убили бы вас.

— Ага.

— Только не говори Марлин.

— Не буду.

Вдали всё ещё слышались выстрелы. Вертолеты продолжали летать у них над головами.

— Эй, вы двое, — сказала Джесси. — Разве нам не нужно бежать отсюда?

— Да, ты права. Тифа, пойдем к тебе.

— Почему?

— Марла велела мне убедиться, что ты доберёшься до дома целой и невредимой. Джесси, ты идёшь с нами. Нам нужно поговорить.

По пути на Аллею Контейнеров Баррет рассказал им, как он оказался рядом.

— Марла сказала, что у неё очень дурное предчувствие. Так что она приказала мне — точнее, просто выставила меня из бара — следовать за Тифой. Я потерял твой след в этом помойном лабиринте, но когда услышал, с каким остервенением палят эти ублюдки из «Шинра», то понял, что на верном пути.

— Ты говоришь так, будто очень собой горд, — заметила Джесси. — Но ещё бы чуть-чуть и ты бы не успел.

— Но закончилось-то всё хорошо! Ха.

Спустя некоторое время они добрались до входа в нужный переулок. Ракеш, исполняющий обязанности Привратника, с удивлением уставился на них троих.

— Это мои друзья.

— Ладно, понял.

Ракеш был до глубины души поражен видом Баррета и сделал пару шагов назад. Было забавно видеть, как напряжение, которое преследовало его с того момента, как они побывали на окраинах, спадает.

Покинув переулок, они остановились перед её контейнером.

— Добро пожаловать в мою скромную обитель! И спасибо, что проводили меня. Не хотите ли заглянуть внутрь?

— Тесновато здесь. Я не особо-то хочу тут отсвечивать, но мне нужно поговорить с Джесси. Разговор будет не самый безопасный, так что, если ты не против, мы могли бы поговорить у тебя.

— Это же должен был быть наш девичий вечер.

— Разговор будет коротким.

Она открыла дверь и пропустила внутрь сначала Баррета, затем Джесси, а потом и сама протиснулась в контейнер.

— Ого, ну втроем здесь уж точно тесно.

Тифа могла лишь рассмеяться, глядя на то, как некомфортно Баррету в её доме.

— Черт, да тебе бы переехать. Никто не должен жить в таких условиях!

— Я над этим работаю.

— Так о чём ты хотел поговорить, Баррет?

— Точно, — Баррет уселся на пол и задумчиво почесал подбородок. — Не буду ходить вокруг да около: завербуй меня в «Лавину». Ты моя единственная надежда. Отведи меня к вашему лидеру. Его же Эльфи зовут, верно?

Джесси села на кровать и, как бы это ни выглядело, тоже начала почесывать подбородок. Тифа же прислонилась к стене и просто прислушивалась к их разговору.

— Хм-м... — Джесси коснулась щеки, начала почесывать висок. — Для тебя всё выглядит просто, для меня же — наоборот. Но я объясню, так что слушай внимательно.

Баррет наклонился вперед.

— Что-то странное происходит с «Лавиной» под руководством Эльфи. У нас нет четких целей. Вот почему некоторые отделились и создали свою собственную маленькую «Лавину». Но все эти группы слишком маленькие — три, пять, десять, максимум двадцать человек. Недостаточно, чтобы даже слегка потревожить «Шинра». Вот почему все пытаются вновь собрать всех вместе. Победить «Шинра», уничтожить Мако-реакторы, спасти планету, добиться автономии Мидгара и восстановить республику. Понимаешь? У нас у всех разные цели. Сегодняшнее собрание должно было помочь нам вновь собраться вместе. Но как можно собраться всем вместе, если даже мы трое — я, Биггс и Ведж — этого сделать не можем.

— А? — вскинул брови Баррет.

— Я хочу остановить реакторы. Взорвать их или что-то такое. Биггс ненавидит «Шинра», так что сделает что угодно, чтобы вывести их из себя. Но ведь если так случится, то пострадает ещё и куча обычных людей. Вот почему мы до сих пор ничего не сделали. Ведж сказал, что он в любом случае будет с нами. Мы горим этой идеей, но до сих пор просто ходим кругами. Если бы на собрании кто-то спросил «какова ваша цель и как вы её достигните?» я не уверена, что сумела бы ответить.

— То есть ты хочешь сказать, что на самом деле вам нужен лидер — не только вам, но и всей «Лавине» в целом?

— Ага, именно так.

— Я готов. Нет, серьёзно, я готов.

— Ну раз уж ты так говоришь, — усмехнулась Джесси.

— Не узнаешь, пока не попробуешь — что сработает, а что нет, какой будет реакция. Проблемы решаются только тогда, когда что-то делаешь. И худшее, что можно сделать — это корчить из себя умника и бесконечно думать. Надо двигаться вперёд. Позволь мне подтолкнуть вас, воспользуйтесь мной. Кто сейчас за главного? Ты, Джесси?

— Нет. Наша команда идеологически равна, я предпочитаю принимать решения после коллективных раздумий и обсуждений.

— Так это же не работает, нет? Так почему бы не попробовать это изменить? А?

— Хм. Что думаешь, Тифа?

— Думаю, что всегда хорошо иметь как можно больше людей на твоей стороне. К тому же это своего рода удача.

— Ты же не серьёзно? — ответ застал Джесси врасплох. — Но да, Баррет силён духом и полон энергии, не так ли? Баррет, у тебя есть запал... в смысле, возможность сделать шаг вперёд. Думаю, нам кое-чего не хватает. Да. Пришло время что-то менять.

***

— Это стало началом нашей «Лавины». Биггсу поначалу было сложновато с Барретом, а потом и он подстроился под новый темп.

— Переворот?

— Можно и так сказать. Баррет подключил и другие группы, так что нас становилось всё больше и больше. Но ведь больше людей — больше и мнений, так ведь? Баррет не мог с этим справиться и срывался. Такое случалось несколько раз и каждый раз наша команда становилась меньше. Последний раз, когда он сорвался — тот самый, с побегом из штаб-квартиры.

— Удивлен, что ты от него не сбежала.

— Потому что между нами есть связь. Связь, которая привела меня к тебе, Ред.

— Пф! — Ред XIII почесал задней лапой за ухом, демонстрируя свою гибкость. — Так что случилось с этим парнем?

— С каким?

— С Ракешем. Его история же ещё не закончилась. Что произошло?

***

Время пролетело незаметно и вновь наступила среда. Рано утром Тифа сходила в душ и принялась ждать, когда придёт Баррет. Они вместе должны были отвезти в ресторан сто шестьдесят тысяч гилей. Это был депозит для владельца «Седьмого неба», строго-то говоря. А долг, оставшийся после Монти, они будут выплачивать ежемесячными платежами с выручки.

Проконсультировавшись, она решили, что Баррет последует совету Тифы и будет управлять рестораном. Марла же отошла от дел, чтобы дистанцироваться от «Лавины». Однако она всё равно готова была раздавать советы и даже помогать, когда того требовала ситуация. Тифа никак не могла понять, зачем ей вообще дистанцироваться, но у той, видимо, были на то свои причины.

Тифа продолжала работать в «Паровых булочках сектора 8», чтобы расплатиться с долгом, но планировала начать полноценно работать в «Седьмом небе», когда всё выплатит. Цель состояла в том, чтобы добиться этого в течение двух лет. А пока что она продолжит понемногу учиться смешивать коктейли.

— Давай, пойдём, — сказал Баррет, едва появился на пороге. — Ха! Знаешь, что забавно? Перестрелка на прошлой неделе повредила ещё и Плиту, так что они временно сворачивают свою охоту на членов «Лавины». Нам будет чуть проще работать... Тифа, что такое?

Она не слышала и половины того, что сказал ей Баррет. Ста шестидесяти тысяч гилей не было на их привычном месте. Мешочек был пуст.

— Деньги пропали.

— Что?

— Я сложила их в мешочек и спрятала здесь. Их нет!

Она перевернула вверх дном всю корзину для белья. Её исподнее разлетелось по всей комнате, но ей не было до этого никакого дела.

— На-на-на-на, — Баррет издавал какие-то странные звуки.

— Хватит дурачиться!

— Я не могу, мы же говорим о ста шестидесяти тысячах гилей! Когда ты видела их в последний раз?

— Вчера поздно ночью.

— То есть они пропали сегодня, этим утром? И ты всё время была здесь, не так ли?

— Да, я... Точно! Душ!

Тифа вылетела из контейнера и помчалась к душевым, где сидела Хранительница Воды.

— Кто-нибудь проходил здесь, когда я была в душе?

— Спрашиваешь, будто я отсюда твой контейнер вижу... Ах да! Наш нынешний Привратник приходил, чтобы душ принять. Но как только он узнал, что ты там, то развернулся и ушёл.

Тифа поблагодарила её и побежала туда, где обычно сидел привратник. Баррет догнал её по пути.

— Я весь твой дом перерыл — денег нет.

— Думаю, я знаю, у кого они.

Этим ранним утром они вдвоем бежали по трущобам, чтобы догнать Ракеша, исполняющего обязанности привратника. Их целью была клиника доктора Дамини Оранж — дом Ракеша по совместительству.

Если они не найдут его там, то пойдут поищут на базе Мэнсона. Они добрались до места, их дыхание сбилось. Из клиники послышался злобный мужской голос, а затем — женский крик. Тифа подбежала к двери, она оказалась открыта. Внутри звуки стали только громче: крики, звуки разбивающегося оборудования и бьющегося стекла.

— Хватит! — крикнула Дамини.

— Я нашёл деньги! — это был голос Ракеша.

Баррет прислонил палец к губам, призывая быть тише. Видимо, он хотел узнать, чем закончится этот разговор.

— Естественно я их заберу. Но ты же опоздал на неделю, не так ли? Если ты опаздываешь, то должен послужить примером для остальных. В ином случае остальные будут думать, что это нормально — переходить мне дорогу.

Этот голос был очень хорошо ей знаком. Тифа была одновременно шокирована и сбита с толку.

— Нет, мы не будем так думать! Мы знаем, что ты страшный человек!

— Чем ты занимался всю неделю?

Она не слышала, чтобы Ракеш ответил на этот вопрос.

— Я тебе скажу, чем. Я слышал, что ты снова делал ставки на чокобо и проиграл все деньги, которые приготовила твоя мать. Деньги, которые она должна была заплатить мне. За кого ты меня принимаешь, а?

— У меня были наводки, они должны окупиться.

Она услышала, как разбилось что-то ещё.

— Только не это, прошу! — взмолилась Дамини. — Господин Мэнсон!

— Быть не может! — воскликнула Тифа и тут же в панике прикрыла рот ладонью, но было уже поздно.

— Кто там, черт побери?

К ним вышел невысокий пожилой мужчина.

— Тифа...

Это был Дядюшка, одетый в свои привычные красные одежды.

— Дядюшка... Так Мэнсон — это вы?

Дядюшка несколько раз взглянул по сторонам, открыл и закрыл рот, а потом тяжело вздохнул.

— Что ж, ничего не поделаешь, раз уж правда всплыла. Да, каждую среду я занимаюсь именно этим.

— То есть это из-за вас я была связана правилом Мэнсона?

— Подожди-ка, я ни о каком правиле не знаю.

— Но Ракеш сказал...

— Вот у него и узнай об этом. Вон он, пытается нос высунуть.

Тифа собиралась уже отойти назад, но...

— Господин Мэнсон, — вышел вперёд Ракеш. Его веки опухли, а лицо выглядело так, будто он только что стёр с него кровь. — Прошу, возьмите это и уходите. Я знаю, что этого недостаточно.

Ракеш передал Дядюшке — Мэнсону — мешочек.

— Это же мои деньги!

— Их мы забираем, — сказал Баррет и выбил мешочек из рук Ракеша, притянув к себе. — Готово.

— А-а-а, — протянул Ракеш так, словно у него только что украли его собственные деньги, а не наоборот.

— Я требую объяснений, Ракеш. Ну или вы расскажите, Дядюшка.

— Ракеш должен мне кучу денег, — с раздражением начал Дядюшка. — И влез он в долги из-за того, что любит играть на ставках. Чтобы вернуть эти деньги, он заманивал людей в клинику и заставлял их платить за лечение куда больше, чем оно на самом деле стоит. У него уже куча таких жертв. Естественно, его мать с ним в сговоре.

— И сколько стоит лечение на самом деле?

— Треть от названной суммы. Мне очень жаль, — сказала Дамини.

Тифе было физически больно слышать эти слова. Что? Треть?! Она с силой сжала браслет на запястье. Кожаный шнурок изогнулся, порвался и упал на пол.

— Я наставлял тебя на верный путь и не позволял пойти на Рынок у Стены, как бы не было трудно, разве нет? — спросил Ракеш.

— Пойдем, Тифа. А то если останешься с этими людьми, то тоже начнёшь загнивать, — процедил Баррет.

— Да, я это понимаю. Но прежде, чем мы уйдём... — Тифа выставила кулаки перед лицом.

Она сделала глубокий вдох. Тише. Тише. Медленно выдохнула. Книга тайн, том пятый, номер 1-1-1. Удар правой пришёлся прямо в челюсть Ракеша Оранжа. Он пошатнулся и сполз по стене лазарета. Дамини бросилась к нему и обхватила его голову руками. Тифа не чувствовала ни капли вины, глядя на эту картину.

— Дядюшка, — когда Тифа обратилась к нему, он тут же почесал голову. — Получается, вы всё знали?

— Да. Но мне сложно было отпустить такой талант. Я же говорил тебе об этом, разве нет? Ты — лучший партнер, какого я только мог пожелать. Вот почему я согласился с планом Ракеша.

— Мне нравилось работать в киоске. Даже если мне было тяжело, я могла сконцентрироваться на булочках и забыть об этом. Я даже получала удовольствие от этой работы. Было бы куда лучше, если бы вы наняли меня как положено.

Дядюшка с сожалением выдохнул.

— Слишком долго я вращаюсь по ту сторону закона.

— С вами мы в расчете, верно? — обратилась Тифа к Дамини.

— С остальным я справлюсь сама. Спасибо тебе за всё. Нет, прости меня.

— Тифа, — Ракеш поднялся на ноги. — Дело в том, что я люблю тебя...

Книга тайн, том пятый, номер 2-2-1 — удар в висок.

***

— Мне аж легче стало после того последнего удара... Спасибо, что выслушал. Да, вот и вся история. Так закончились те дни, когда я была невероятно доверчива.

— То есть сейчас ты уже не такая?

— Я стараюсь такой не быть.

Ред XIII уставился на неё, Тифа взглянула на него в ответ.

— А что с Занганом? — охотно сменил тему он.

— Я не знаю. Понятия не имею. Но когда мы встретимся в следующий раз...

— Ты так и не получила Менкё Кайден.

— Не-а. Но в следующий раз я покажу ему, каков путь Тифы. Я немного зла на своего учителя.

Ред XIII прочистил горло. Неужели он снова смеялся? Вновь поднялся ветер, луга зашевелились.

— Пойдем к остальным.

Как только они поднялись на ноги, ветер задул сильнее. Тифа двинулась против ветра.

Путь Айрис

Айрис Гэйнсборо находилась на пароме «Шинра» №8. Как и её друзья, она носила военную форму компании «Шинра». Это был её первый выход в море, ровно как и первое путешествие на корабле. Соединяющий Юнон и Коста дел Соль паром оказался неожиданно роскошным. Снедаемая любопытством, она позволила себе осмотреться вокруг. Вот только напыщенные состоятельные пассажиры оказались не в восторге от присутствия солдата. Вынужденная ретироваться под их холодными взглядами, она добралась до грузового трюма — повсюду лежали товары и пассажирский багаж. Кто-то уже был здесь.

— Я давным-давно слышала об этом на палубе...

Это был голос Тифы Локхарт. Она тоже была одета в форму «Шинра». По её милой улыбке этого не скажешь, но она — мастер боевых искусств. Она надежный союзник, обладающий сокрушающими кулаками, длинными ногами и поразительными приемами. Они познакомились не так давно, но Айрис была уверена, что возникшие между ними в разных критических ситуациях узы были крепки и искренни.

— Нужно отвлечься на разговор, если тебя вдруг одолела морская болезнь.

— Вот оно как. У тебя морская болезнь, Тифа?

— Не-а, я в полном порядке.

— Я тоже.

На этом разговор и прервался, но вскоре Айрис заметила, что Тифа хочет о чём-то поговорить.

Временами она казалась замкнутой.

— Хочешь поговорить? Давай поговорим.

— В этот раз я бы хотела узнать о тебе побольше.

— Обо мне?

— Я отличный слушатель. Научилась этому, когда работала в баре, — она выпрямилась и сделала вид, что протирает бокал. — Ты же здесь впервые, не так ли? Откуда ты родом?

— Вау, — Айрис была поражена.

— Ты жила где-то неподалеку?

— Нет, я жила в секторе 7 трущоб.

— Вот оно что. В секторе 7 тоже было многолюдно. Родилась ты тоже там?

— Ну... — замялась Айрис. — Это сложно объяснить...

Тифа сразу же почувствовала это. Она уже упоминала о том, что была Древней и о том, что ей единственной удалось выжить.

— Прости, это слишком личный вопрос.

— Вовсе нет, — тут же возразила Айрис. — Я просто замялась. Никто никогда не интересовался этим вопросом, да и я не думала кому-то об этом рассказывать. Так что, ты всё-таки хочешь узнать?

— Если это тебя не побеспокоит.

— Всё в порядке, ничего страшного.

***

Родители Айрис были Древними. Ифална — её мать — была последней чистокровной наследницей Древних и находилась под защитой «Шинра». Чтобы способствовать множеству исследований, связанных с Древними, она долгое время жила на верхних этажах здания, принадлежавшего «Шинра». В её комнате было практически всё, а вот выходить наружу ей не позволяли. Айрис жила вместе с матерью, но не помнила тот день, когда впервые вошла в эту комнату. Её первые воспоминания тоже были связаны именно с этим помещением. Так как вокруг были в основном взрослые, единственным человеком, которого она могла назвать своим другом, был Ронни — сын смотрительницы Ифалны по имени Мариэль. Она часто приводила его с собой, и он был всего на два года старше Айрис.

Шел 1992-й год, Айрис было семь лет. Её разум внезапно заполнили разнообразные картины. Она видела не только незнакомые пейзажи и людей, которых никогда не встречала, но и фигуры животных, а также монстров. В Айрис пробудилась сила Древней. Будучи неопытной, она не могла контролировать эти видения, но и не обращать на них внимания не могла тоже. Она рисовала их на бумаге, рисовала на стенах и показывала всякому, кто желал на них взглянуть. Она думала, что так эти непонятные «видения» исчезнут.

***

— Теперь я понимаю, что буквально находилась в заложниках и у моей матери, которая хотела защитить меня, не было иного выбора, кроме как подчиниться Ходжо. Но Ходжо знал, что я была наделена силой Цетра и был несказанно этому рад. И так как у него появился новый наследник, он начал творить с моей мамой жуткие вещи, каких никогда не делал до этого. Из-за этого её здоровье пошло под откос...

***

Из-за Ходжо и его прихвостней у Ифалны стало сильно больше «рабочих» часов. С утра до вечера она трудилась, чтобы помочь Ходжо в его исследованиях. Она оказывалась так слаба, что даже не могла ходить на своих ногах — были дни, когда подчиненные Ходжо привозили её обратно в комнату в инвалидном кресле. На этот раз в комнату пришёл Фазз Хикс в лабораторном халате. Насколько знала Айрис, Фазз был одним из ведущих специалистов. Он был настолько силён, что мог нести Ифалну один, без чьей-либо помощи.

Едва Фазз пересёк порог комнаты, как Ифална милым, но грустным голосом начала умолять его дать ей лекарства.

— Прошу тебя, Фазз...

Айрис была почти уверена, что Фазз знал об этом. Он повернулся спиной к камере наблюдения. Он оставил ей небольшую бутылочку с лекарствами и шприц, и велел держать это в секрете от остальных сотрудников. После этого он ушёл. Айрис не видела, как её мать касалась иглой руки — та, как и всегда, скрывалась в тени от софы.

Айрис плохо помнила даты событий, происходивших с ней в детстве. Она помнила лишь одну ночь — тогда ей было семь лет. Она как обычно сжалась под кроватью матери. Это стало привычкой с тех пор, как она узнала, что за ней наблюдают. Обычно она ещё и полностью накрывалась одеялом.

— Айрис, хочешь отправиться в путешествие? — прошептала Ифална с другой стороны кровати.

— Что мы будем делать? — она очень хотела увидеть мир снаружи, но при этом и очень боялась.

— Мне не хватает его.

Айрис не понимала чувств своей матери, но слышала слёзы в её голосе.

Ей не хотелось видеть лицо матери, и она выбралась из-под одеяла. Ифална прикрыла лицо ладонями, рукава её пижамы были вывернуты наизнанку. На руках виднелись следы болезненных уколов.

— Если мы куда-то отправимся, то будешь ли ты в порядке, мам? Ты не будешь больше делать уколы?

— Думаю, не буду.

— Тогда пойдём. Только как мы это сделаем? За нами следят камеры.

— Фазз нам поможет.

— Зачем ему нам помогать?

Повисла тишина.

— Потому что он хороший человек.

Ифална покинула комнату утром и вернулась, как обычно, только под вечер. Фазз вёз её кресло.

— Приветик, Айрис, — произнёс он глубоким голосом. — Всё идёт по плану. Я подготовил тайный дом трущобах сектора 3. У тебя будет своя комната. Маловата, конечно, но зато мы выберемся отсюда.

Сказав это, он покинул комнату.

Рано утром прозвучала сирена. Подгоняемая Ифалной, Айрис бросилась переодеваться. Она никогда раньше не видела такой одежды.

— Фазз приготовил её для нас, — объяснила Ифална. Она тоже была облачена в новую одежду. — Пойдём.

— Нас же увидят.

— Не будь такой пессимисткой.

Ифална открыла дверь.

— Замок открыт. Быть не может. Почему?

Мать не ответила ей, сделала глубокий вдох и выбежала в коридор. Вокруг не оказалось никого, лишь сирена разрывала тишину и давила на уши.

— Экспериментальные образцы на свободе. Всем сотрудникам научного департамента эвакуироваться в безопасное место, — раз за разом повторялся голос диспетчера.

— Как грубо.

Айрис была напугана, однако Ифална уверена шла вперёд и явно знала направление. Она двигалась, ковыляя. Сил ей хватило лишь на то, чтобы открыть дверь. Айрис взяла её за руку и старалась держаться рядом.

В коридоре они повернули на первом же повороте. Вокруг не было видно ни сотрудников, ни «экспериментальных образцов». Ифална бросилась к тележке, набитой инвентарем для уборки — это был металлический ящик на колесиках, к нему были прикреплены швабры и тряпки. Она коснулась рукой боковой стенки тележки и отодвинула ту в сторону. Внутри оказалось пусто, а ведь обычно там лежал разнообразный инвентарь и чистящие средства. Полок и разделителей там тоже не оказалось.

— Мы спрячемся здесь. Я полезу первая, — Ифална наклонилась и залезла внутрь. — Давай, Айрис.

Послушавшись, Айрис залезла внутрь. Ифална прижала колени к себе, чтобы освободить место для дочери. Будучи некрупной, она легко уместилась внутри.

— Нам придётся провести здесь какое-то время, так что постарайся устроиться поудобнее.

— Мне и так удобно.

— Хорошо.

Когда Ифална закрыла дверцу, внутри стало совсем темно. Голос диктора продолжал повторять своё сообщение о сбежавших экспериментальных образцах. Вскоре они почувствовали, что к тележке кто-то подошёл. Она слегка дрогнула.

— Это я.

— Теперь всё в твоих руках, Фазз.

— Тогда поехали.

Тележка куда-то двинулась.

— Что бы ни происходило — не издавайте ни звука. Сейчас поворот. Впереди лифт, нам придётся прокатиться на нескольких таких.

Время от времени они слышали голос Фазза. В лифте Айрис стало не по себе.

— Мама, мне плохо.

— Скоро всё закончится.

Стоило закончиться чувству свободного падения, как она почувствовала, что тележка снова быстро куда-то едет. Как и говорил Фазз, лифт был далеко не один.

— Мы на парковке.

Внутрь тележки проникал незнакомый, неприятный запах.

— Скоро остановимся. Рядом будет грузовик, не мешкайте и запрыгивайте в его грузовой отсек. Я помогу вам обеим.

Судя по всему, поверхность, по которой они ехали, тоже изменилась — из-под тележки доносились клацающие звуки. Вскоре она наконец остановилась, открылась боковая дверца.

— Давайте, поторапливайтесь.

Его крупная рука проникла в тележку и вытащила Айрис наружу. Фазз поднял её на руки и посадил в кузов грузовика, будто она не человеком была, а куклой какой-то.

— Лезь внутрь, — сказал он, когда помог забраться в кузов и Ифалне тоже. — Внутри есть несколько деревянных ящиков, один из них пустой. Спрячьтесь в нём. Крышку не забудьте закрыть. За рулем грузовика будет мой кузен, но после того, как вы доберетесь до железнодорожной станции, ящики перегрузят в другую машину. Вас довезут до трущоб сектора 4, так что ждите меня там.

— В ящике? — спросила Ифална.

— Нет. Думаю, вам стоит ждать меня где-то на станции. У меня там подруга, так что слушайте, что она скажет. Все инструкции в этом письме, — сказал Фазз и передал Ифалне письмо, которое только что вытащил из кармана.

— Куда ты идёшь, Фазз? — спросила Айрис.

— Вернусь назад и сделаю вид, что ищу вас. Если меня поймают, то будет ещё хорошо, если просто убьют.

Послушался сигнал машины, внутри начала нарастать паника.

— Ладно, увидимся позже. В ящике есть еда.

— Как долго нам тебя ждать?

— В худшем случае до последнего поезда, — сказал Фазз и коснулся губами руки Ифалны. Айрис с удивлением наблюдала за ними обоими.

— Спасибо тебе, Фазз.

Грузовик двинулся с места раньше, чем она успела закончить говорить.

Мать и дочь на четвереньках заползли вглубь кузова. Там стояло пять деревянных ящиков размером чуть крупнее тележки для уборки. Найдя пустой ящик, Ифална помогла Айрис забраться внутрь.

— Воняет...

Выбравшись из комнаты, они сталкивались со множеством странных запахов, но этот был самым противным.

— Держись, держись. Скоро ты привыкнешь, — сказала Ифална, прежде чем забраться в ящик вслед за дочерью.

Айрис заметила, каким хмурым было её лицо.

— Но ты же тоже считаешь, что здесь воняет, мам!

Ифална показала ей язык и, взглянув друг на друга, они вдруг рассмеялись.

Айрис нашла на дне ящика бумажный пакет. Внутри оказались фонарик, упаковка сухофруктов с орехами, черствый хлеб и бутылка воды. Ещё там лежал тонкий конверт, заглянув в который, она обнаружила деньги.

— Надо закрыть крышку.

Когда они не без трудностей уместили крышку на место, ящик погрузился во тьму.

— Так, теперь... прочесть письмо.

Во тьме был слышен лишь сухой звук разворачиваемой бумаги.

— Айрис, можешь мне посветить?

— Хорошо.

Было сложно, но Айрис смогла найти нужную кнопку и включить фонарь. В кромешной тьме было видно лишь бледное лицо матери да собравшиеся у неё на лбу блестящие капельки пота.

— Мам, ты в порядке?

— Я буду читать вслух, так что запоминай всё, Айрис.

Судя по всему, она не собиралась отвечать на её вопрос.

— Ладно.

— Плита, на которой возведена штаб-квартира «Шинра», и трущобы соединены железной дорогой. Этот ящик погрузят на грузовой поезд. Когда вы проедете часть дороги, ящик начнёт светиться красным изнутри. Свечение будет повторяться несколько раз, не обращайте на него внимания и не волнуйтесь.

— Что это значит?

— Фазз... Он думает, что я ничего не знаю. И в какой-то мере он прав.

— Мне страшно.

— В письме он просил нас не волноваться, так что давай доверимся ему.

— Хорошо...

— Спустя некоторое время вы поймете, что железная дорога опускается ниже, а вскоре после этого — услышите объявление об остановке. Как только услышите его, то сразу вылезайте из ящика и встаньте у дверей вагона. Последняя остановка — сектор 4 трущоб, двери откроются, как только вы туда прибудете. Деньги из конверта передайте той, кто будет открывать двери — это её награда. Она моя подруга, в этом даже не сомневайтесь, поэтому следуйте её указаниям и ждите, пока я вас заберу...

Не успев дочитать до конца, Ифална зашлась сильным кашлем и долго не могла остановиться. Она отвернулась в сторону и прикрыла рот ладонью.

— Свет... Выключи свет... — сказала Ифална и вновь закашлялась.

В конце концов грузовик остановился. Весь груз в кузове пошатнулся, был слышен звук сталкивающихся друг с другом предметов. Они чувствовали, как вокруг бродят люди. Началась разгрузка. С грузом не церемонились — ящики периодически падали на сторону или вовсе переворачивались. Мать и дочь стоически терпели все неудобства и боль. Ифална обняла Айрис, удерживая руками её дрожащее тело.

— Мы должны быть сильными.

Наступила тишина. Они смогли расслабиться лишь на мгновение, а затем началась погрузка на поезд.

— Этот нужно доставить в сектор 4 трущоб.

Сразу после этого ящик вновь пришёл в движение, с ним снова обращались совсем неаккуратно. Спиной и руками упираясь в стенки, они, сжимая зубы, старались удержаться на месте.

Вскоре после того, как погрузка подошла к концу, раздался долгий пронзительный звук и двери вагона закрылись. Поезд пришёл в движение, периодически издавая какой-то грохочущий звук. В какой-то момент он начал казаться даже приятным. Айрис расслабилась и задремала. Проснувшись, она внезапно взглянула на лицо матери — профиль Ифалны, освещенный тусклым светом фонарика, был таким же прекрасным, как и всегда. Она заметила, что Ифална улыбается. Успокоившись, Айрис вновь прикрыла глаза и наконец-то сумела заснуть.

В своих снах Айрис рисовала, а когда проснулась, то заметила, что её мать снова кашляет.

— Мам, всё в порядке?

— Да... Просто дай мне минутку, — в её голосе слышалась хрипота, но вскоре, отдышавшись, она продолжила говорить. — Судя по всему, поезд перестал спускаться, но и красного света больше нет. Может, мы скоро приедем?

— Что? Но я хотела посмотреть на этот красный свет!

— Ты же говорила, что боишься, — засмеялась Ифална.

— Я боюсь, но всё равно хотела посмотреть.

В это мгновение внутренняя поверхность ящика засветилась красным. Удивленные, они обе взглянули друг на друга.

— Они красные!

— Ага, они красные.

— И совсем не страшно было.

— Айрис, давай поедим. Не знаю, когда у нас появится возможность поесть в следующий раз.

Ифална разломила хлеб на несколько частей и передала одну из них Айрис, а затем открыла пакет с сухофруктами.

— Интересно, похоже ли это на пикник, — Айрис положила кусок хлеба за щеку.

— Что такое пикник? — спросила Ифална.

— Я слышала о них от Ронни, — начала Айрис, проглотив кусок хлеба. — Люди берут с собой еду, идут куда-нибудь, много гуляют и потом едят. А иногда и не едят, как я поняла. Ронни вроде как тоже никогда на пикнике не был.

— Хм-м, не знаю, что это, но много гулять — это весело.

В свете лежащего на полу фонаря Ифална передала ей оставшийся хлеб.

— А ты не будешь есть, мам?

— Я уже поела. Как раз пока ты спала тут с открытым ртом.

Ей показалось, что она врёт. Айрис надула щеки, демонстрируя недовольство.

Поезд начал замедляться, а Ифална вновь зашлась кашлем. Она с силой потрясла плечами, чтобы как-то успокоить приступ.

— Я правда в порядке.

— Ладно.

Айрис лишь начинала волноваться ещё сильнее, когда мама уверяла её, что она в порядке.

— Следующая станция... Сектор трущоб. Четвертый се... трущоб, — они услышали мужской голос. Судя по всему, это было то самое объявление.

— Пора выбираться из ящика, да?

Они откинули крышку, а затем Ифална выбралась наружу и потянула за собой Айрис. Несмотря на то, что поезд уже замедлялся, вагоны всё ещё тряслись и грохотали.

— Как весело!

Айрис широко расставила ноги, чтобы держать равновесие, а Ифална прижалась к ящику.

— Айрис.

— Да?

— Никогда не забывай это чувство, хорошо?

— Какое чувство?

— Чувство радости, когда что-то приносит тебе удовольствие.

— Хм-м... Поняла.

— Эй, Айрис, посмотри-ка сюда, — Ифална указала на табличку на ящике, в котором они ехали.

— Что там написано?

— Из компании «Шинра» в компанию «Шинра», на хранение на станции в секторе 4. Опасные товары, строго запрещено открывать в пути...

— Мы — опасные товары?

— Как грубо.

Ифална засмеялась, а поезд окончательно замедлился и наконец остановился. Айрис потеряла равновесие и схватилась за мать, чтобы не упасть.

— Помолчи немного, ладно, Айрис? Я разберусь.

Она взглянула на маму, чтобы понять, что та имеет в виду. С её лица уже сползла улыбка.

Дверь вагона открыла молодая девушка — у неё было пухлое лицо, а одета она была в свободный комбинезон. По какой-то причине всё её тело было измазано в грязи.

— Вы подруга Фазза? — спросила Ифална.

Девушка кивнула головой.

— Тогда вот, — Ифална протянула ей конверт. — Ваша награда.

— Я же говорила ему, что это мне не нужно...

— Но...

В конце концов девушка взяла конверт и засунула его в задний карман комбинезона.

— Выбирайтесь. Быстро.

Вагон находился куда выше уровня земли — на такой высоте, где всякому понадобится помощь, однако девушка следила лишь за окружающими людьми.

— Хорошо, я спущусь первой.

Едва спрыгнув с поезда, Ифална пропала из поля зрения Айрис. Послышался болезненный стон.

— Мама!

— Быстрее, — жесткий голос девушки резанул слух.

Выпрямившись, Ифална извинилась и протянула обе руки по направлению к Айрис. Она переживала, что женщина снова начнёт злиться, а потому побыстрее спрыгнула прямиком на маму. Такой прыти от дочери Ифална не ожидала. Она едва не упала, поддерживая Айрис, но всё-таки сумела удержать равновесие и остаться на ногах.

— Наверху уже хаос. Спрячьтесь на контейнерной площадке, пока вас не подхватит Фазз, — женщина указала на место, буквально заставленное контейнерами.

— С заходом солнца по площадке начнут ходить грузополучатели, постарайтесь ничем себя не выдать. В ином случае проблем не оберемся.

— Сколько времени осталось до захода солнца? — спросила Ифална.

— Около четырех часов.

Женщина собралась было уходить, но Ифална остановила её.

— А в каком направлении сектор 3? — спросила она.

Та кивнула подбородком в нужном направлении и наконец-то оставила их одних, вернувшись к работе.

— Мам, давай побыстрее спрячемся?

— Ага, давай.

Перед тем, как покинуть станцию, женщина ещё раз обернулась на них и кивнула на контейнерную площадку. Скорее всего, так она просила их поторапливаться.

— Айрис, — Ифална взяла её за руки. — С этого момента начинается настоящее приключение. Пойдём.

— Мам, почему у тебя такие горячие руки?

— Это потому, что я волнуюсь.

Ифална рассмеялась и они двинулись за вагон, из которого только недавно выбрались. Это был последний вагон. Когда они обошли его и прошли по рельсам, то наконец-то увидели само здание станции. Именно туда ушла женщина, которая встречала их — они заметили там и других людей, одетых в ту же форму.

— Мама, куда мы идём?!

Айрис ужасно волновалась, но её мама не сказала ни слова. Вместо этого она лишь крепче сжала её руку и пошла дальше. Они добрались до ограды, обнесенной колючей проволокой. По дороге, которая вела сквозь неё, ходило туда-сюда множество людей.

— Мам?!

— Давай перелезем через ограду.

— Что?

Ограда была не меньше двух метров высоту.

— У меня не получится.

— Другого выбора у нас нет. Или же наше приключение закончится прямо здесь.

В конце концов им пришлось карабкаться по этой ограде.

— Будет весело! — произнесла Ифална.

Проходящие мимо люди видели их, но ни один из них даже не остановился.

— Сначала ухватись руками за самую высокую точку ограды, а затем упрись в неё пальцами ног.

— Ох.

Айрис не совсем поняла, что нужно делать, но ей всё-таки удалось занять ту же позицию, что и мама.

— Теперь вложи немного силы в руки, подтянись и поставь ногу повыше.

— Хорошо.

— Когда всё получится, ухватись правой рукой повыше и в то же время подними свою левую ногу примерно на ту же высоту.

— А, я поняла! Ноги всегда идут следом!

Айрис показалось, что она поняла, как правильно карабкаться по ограде.

— Смотри, мам!

Она в мгновение ока взобралась наверх.

— Отлично, Айрис! А теперь перелезай через неё.

— Эй! А ну слезайте оттуда! — раздался возмущенный голос.

Айрис видела, как к ним бежал работник станции.

— Мам!

Ифална тоже увидела его.

— Айрис, лезь быстрее!

— Ты тоже, мам!

Ифална начала взбираться наверх, но делала она это жутко медленно.

— Эй!

Работник станции подбирался всё ближе, разворачивающаяся сцена начала собирать вокруг себя толпу зевак. И в этот момент...

— Быстрее!

Они оглянулись — высокий молодой человек протянул им руку. Айрис пребывала в замешательстве.

Он определенно был знаком с её мамой, но дело было не в этом.

— Эй! Пойдём!

Айрис не успела и глазом моргнуть, а её мама уже забралась на самый верх ограды. Сотрудники станции протянули к ней руки, но не сумели к ней даже прикоснуться. В конце концов Ифална спустилась на другую сторону и с осторожностью схватилась за полы одежды Айрис. Она не удержалась на ногах и повалилась прямо на ограду, но её тут же поддержала пара чьих-то крепких рук.

— Ты в порядке? — спросил мужчина у Ифалны, опуская Айрис на землю.

Ифална закашлялась и не смогла ответить.

— Поездка без билета — серьёзное преступление!

Сотрудник станции тоже начал карабкаться наверх.

— Серьёзное преступление, которое совершается целой кучей людей. И вы никогда не можете их поймать.

— Спасибо... — наконец сказала Ифална.

— Да не за что.

Мужчина кулаком ударил по пальцам работника станции, который пытался взобраться наверх по ограде. Тот закричал от боли и отпрянул в сторону.

— Черт бы вас побрал, ублюдки из «Шинра»!

Разобравшись со станционным работником, мужчина развернулся и пошёл куда-то, будто бы ничего не произошло. Работник же смотрел на него, тяжело дыша.

— В каком направлении находится сектор 3? — спросила Ифална у работника станции.

Не только он, но и Айрис удивились такому повороту.

— Ещё я рассказывать тебе что-то буду! — злобно сплюнул тот, от его голоса у Айрис аж ноги задрожали.

— Ну хорошо. Простите нам нашу грубость, — спокойно извинилась перед ним Ифална.

Затем она взяла Айрис за руку и двинулась к выходу со станции. Тот работник ещё какое-то время смотрел на них, но вскоре он скрылся из виду за множеством прохожих.

— Душераздирающее зрелище, — Ифална вновь прокашлялась.

Когда Айрис подняла глаза, она увидела сияющее лицо матери.

Судя по всему, по их следам никто не шёл. Мать и дочь покидали станцию сектора 4 трущоб. Взглянув наверх, они увидели Плиту стального города — выложенная в строгом порядке комбинация пластин и стальных каркасов просто поражала. Там, за этой конструкцией стояли здания компании «Шинра», в них проживало очень много людей и находились они все очень высоко. Масштаб был слишком велик, чтобы Айрис могла его себе вообразить.

— Айрис, ты же упадёшь, если не будешь смотреть под ноги.

— Ладно, ладно.

И впрямь, ведь никто вокруг не смотрел наверх. Для обитателей трущоб в этом не было ничего необычного. Время от времени до ушей Айрис доносились странные звуки, а иногда и чьи-то озлобленные голоса. Как и ожидалось, никому не было до них дела.

— Мама, а кем был тот человек, который помог нам на станции?

— Думаю, это был кто-то, кто ненавидит «Шинра». Кажется, в трущобах полно таких людей.

— Как ты об этих трущобах узнала, мам?

— Я задавала вопросы множеству людей. И всё это ради сегодняшнего дня.

— И даже о том, как забираться на ограды?

— Ага. Если рядом не было профессора Ходжо, то люди охотно болтали со мной обо всём.

— Получается, все остальные были хорошими.

— Что интересно, так это то, что все они сочувствовали мне, но никто так мне и не помог. Хорошие люди — это те, кто помогает не словом, а делом.

— Интересно, чем занят Фазз.

Айрис подождала какое-то время, но мама так и не ответила ей.

— Айрис, я хочу отдохнуть немного. Давай вот туда заглянем?

Ифална указала на небольшую площадь впереди, где стояло несколько скамеек.

***

— Моя мама тут же достала шприц и сделала себе укол. Я была поражена.

— Должно быть, тяжело было... — в голосе Тифы слышалось сочувствие, его же можно было прочитать в её взгляде.

По её описаниям её мать была «по-настоящему хорошим человеком», но в те времена всё было иначе.

— И даже несмотря на то, что я знала, что ей нехорошо, я переживала только о самой себе.

— Ты была всего лишь ребенком...

— Я знаю...

Айрис замолчала. Да, будучи всего лишь ребенком она не могла ничего сделать, но у неё были сожаления, которые ей не хотелось отбрасывать в сторону.

— Ох, прости, прости! Мне продолжать?

— Да, пожалуйста.

— Лекарство подействовало и в течение четырех часов мы бродили по сектору 4, иногда делая перерывы. А потом мы увидели табличку, которая гласила: «Сектор 6 трущоб».

***

— Мама, здесь написано, что это сектор 5, а наш дом в секторе 3, разве нет?

— Нет, дорогая, всё в порядке.

— Но разве наш новый дом не в секторе 3?

— Айрис, давай немного ускоримся, скоро уже стемнеет.

— Куда мы идём? Куда мы так торопимся?

Не удостоив дочь ответом, Ифална взяла её за руку и вынудила быстрее идти вперёд.

В голове было так много вопросов... Но вскоре Ифална всё-таки начала говорить.

— Я слышала, что в секторе 5 есть церковь. В прошлом люди собирались там, чтобы помолиться Богу, но сейчас там уже никого нет. Я думала, что нам стоит спрятаться там на какое-то время...

— Я слышала о Боге! Он на самом деле существует? — удивилась Айрис.

— Его последователи верят, что да. Я слышала, что когда они молятся ему, то он наделяет их силой.

— Молятся?..

— Это похоже на то, как Цетра говорят с планетой, или же я чего-то не понимаю. Но так как в церковь никто больше не ходит, никаких последователей и верующих там не будет. Не очень хорошо для Бога, но очень неплохо для нас.

— Мы будем ждать Фазза в церкви?

Ифална на какое-то время замолчала, а затем покачала головой.

— Мы не можем доставить ему ещё больше проблем.

— А как же новый дом?

— Мы не будем там жить.

— Фазз расстроится, разве нет?

— Скорее всего.

— Это нормально, мама?

— Все нормально, пока ты рядом.

Айрис подумала, что это удивительно приятные слова. Но это не значит, что она успокоилась насчёт Фазза и перестала чувствовать перед ним вину. Получается, что они предали его.

Однако, подумав о том, что ей не придётся постоянно смотреть на уколы и получать поцелуи в лоб, она почувствовала облегчение.

— Сначала нужно будет пройти на станцию. Я знаю дорогу только оттуда.

— Может, спросим у кого-нибудь?

— Нет. Никто не должен знать, где мы.

Были времена, когда в трущобах недоставало солнца — поверхность попросту блокировала его — и тогда его заменяло искусственное трущобное солнце.

Но тот свет, который можно было увидеть утром и после полудня, ничем не отличался от настоящего. Будучи в восторге от маминого объяснения этому феномену, она также почувствовала и тревогу. Приближался вечер. Ей казалось, что случится нечто ужасное, если они не доберутся до церкви до захода солнца. Что-то настолько ужасное, чего она не может даже вообразить.

— Кажется, это станция, Айрис.

Айрис огляделась вокруг — поезд как раз собирался отправляться. В отличие от станции в секторе 4, местная станция могла похвастаться одной лишь платформой. Судя по всему, работало здесь всего несколько человек, да и пассажиров было не особо много.

— Так, ладно, куда нам нужно...

Куда нам нужно идти? Скорее всего, именно так должно было закончиться это предложение. Но прежде, чем Ифална успела его закончить, она потеряла сознание и упала в обморок.

— Мама?! — крик Айрис привлек внимание прохожих, но никто из них даже не попытался помочь.

Дыхание Ифалны было тяжелым, а прикоснувшись к ней, Айрис поняла, что у неё температура. Высокая температура.

— Мама, где твои лекарства?

— Я... Я все их использовала...

Ситуация складывалась отчаянная. Что Айрис должна была делать?

— Мама, ты в порядке? Мама?

Ифална пробормотала что-то на выдохе, но Айрис не расслышала её. Она наклонилась, чтобы её ухо оказалось поближе к губам матери, но почувствовала лишь её горячее дыхание. Что же делать?

Что делать? В голове Айрис остался лишь этот вопрос. Её мама снова что-то пробормотала, на этот раз это было похоже на «я в порядке». Но она определенно не была в порядке. Интересно, поможет ли им кто-нибудь, как это получилось на станции в секторе 4? Айрис подняла голову и оглянулась в поисках кого-нибудь, кто мог бы им помочь, но никому не было до них никакого дела. Не могли бы вы нам помочь? Не могли бы вы хотя бы обратить на нас внимание?

Именно эти слова крутились в её голове. Моей маме плохо. У неё температура. Пожалуйста, помогите. Прошу, пожалуйста, помогите! Однако ни одну из этих фраз она так и не произнесла вслух.

— Прости... — бормотала Ифална. — Мы же... В самой середине приключения...

Пожалуйста, не говори так.

— Нет! — её голос выдавал все её эмоции.

— Вам плохо?

Обернувшись, они увидели мужчину в драной и грязной одежде.

— Давай передвинем её сюда, а то она путь перегораживает.

Он начал действовать, не дожидаясь ответа. Он подхватил Ифалну на руки так, чтобы она смотрела наверх, и потащил её назад. С ноги Ифалны слетел ботинок. Айрис тут же подобрала его и побежала за ними.

— Аккуратнее!

На лице мужчины не дрогнул ни один мускул, он продолжил нести Ифалну, пока наконец не опустил её, заставив прислониться спиной к платформе.

— Вызывай врача.

— Где его можно найти?

— Понятия не имею, если бы он был нужен мне, я бы просто громко кричал, пока кто-нибудь не откликнулся бы, — потом мужчина вдруг обернулся и действительно начал кричать. — Есть здесь врач?!

Ответа не последовало.

— Ну, я пытался.

И он просто ушёл, даже не оборачиваясь.

— Боже мой.

К ним подошли хорошо одетые мужчина и женщина и начали пристально смотреть на Ифалну.

— Вы врачи?

— Нет, вовсе нет.

— Эта женщина — это твоя мама?

— Не должны ли мы вызвать врача?

— Есть ли у тебя какие-то лекарства?

Слушая их, она вспомнила слова матери: по-настоящему хорошие люди помогают не словом, а делом. Эти люди хорошими не были.

— Мам, подожди здесь, я приведу врача.

Айрис побежала, и выглядела она так, словно ещё чуть-чуть и тревога заставить ее осесть наземь.

— Есть здесь врач? — кричала она, обращаясь к разным людям. — Есть ли здесь врач?

Оглянувшись назад, она поняла, что оказалась далеко от станции. Затем она услышала женские и мужские голоса — это была группа веселых на вид людей, которая прогуливалась мимо. Она решила, что спросит у них, а если и это не сработает, то вернётся на станцию. Айрис вновь побежала.

Она собиралась спросить у них, есть ли здесь врач, а потом увидела, как молодой человек повернулся и двинулся в её сторону.

— Эй, я же говорил тебе! — мужчина продолжал идти к ней. — И к тому же...

Айрис попыталась избежать столкновения, но не успела — мужчина врезался в неё, и она упала на землю. Все остальные — и мужчины, и женщины — уставились на неё.

— Иди домой спать, девочка! — воскликнул тот, что врезался в неё, и его друзья тут же рассмеялись.

Она рассеянно поднялась на ноги как раз в тот момент, когда услышала их смех. Она чувствовала себя униженной, расстроенной и недовольной.

— Ты цела?

Оглянувшись, Айрис увидела взволнованную женщину. Её собранные в простой пучок волосы покачивались в такт движению головы.

— Я в порядке. Вы не знаете, есть ли здесь где-то врач?

Внезапно она заметила, что плачет, и тут же вытерла слёзы.

— Я живу на окраине, так что не знаю никаких местных врачей.

Айрис поблагодарила её и двинулась дальше. Когда её спрашивали, в порядке ли она, она могла отвечать лишь «я в порядке». Интересно, сколько раз она задала тот же вопрос маме.

— Мама, мне так жаль...

Айрис побежала в сторону станции.

Вернувшись, она заметила, что тело её матери накрыли простыней. Должно быть, это сделал кто-то из «хороших людей», проходивших мимо. Но видеть мать в таком состоянии... Она чувствовала, как грудь сдавливает от боли. Температура у мамы была такой высокой, что к ней стало сложно прикасаться.

— Мама.

Несмотря на то, что Айрис позвала её, Ифална продолжала смотреть в небо.

— Айрис, ты тут?

— Я здесь.

Она сумела взглянуть на неё и тут же притянула дочь к себе.

— Вот... — Ифална вытащила из кармана своей одежды небольшой мешочек. — Его передал мне мой отец, а ему передала его мама. Он ни для чего не годится, но является для нас связующим звеном с Цетра.

В груди Айрис разливалось тепло.

— Нет. Мне он не нужен.

Если она возьмёт его, значит, всё кончено.

— Что ж... Моя жизнь скоро оборвётся. Я возвращаюсь в объятия планеты.

Рука Ифалны, которой она держала мешочек, дрожала, пока тот в конце концов не выпал.

— Только не грусти. Даже после этого я всегда буду рядом с тобой.

— Мама...

— Вы в порядке? — голос прозвучал откуда-то сверху.

Подняв глаза, Айрис увидела женщину — ту самую женщину, которая недавно подходила к ней, когда она упала.

Внезапно Ифална приподнялась и схватила женщину за руку.

— Уведите... Айрис... в безопасное место... — она сказала это таким сильным голосом, что Айрис даже удивилась, откуда же в ней взялась эта сила.

Однако уже в следующее мгновение тело Ифалны опустело. Дух покинул его, оставив плоть.

— Ох, — бездумно пробормотала Айрис.

В голове она вновь и вновь прокручивала слова мамы: не грусти, я возвращаюсь в объятия планеты, я всегда буду рядом. Она соединяет нас. Она знала. Но даже если она знала, ей всё равно было больно. По щекам текли слёзы, и она не собиралась их останавливать, она позволяла себе плакать. Кто-то поглаживал её по спине.

Внезапно вокруг стало очень шумно. Айрис подняла голову и увидела, как на платформу с громким гудением прибыл поезд.

— Пойдём отсюда, — сказала женщина и мягко взяла Айрис за руку, подталкивая вперёд. Айрис подобрала мешочек.

— Плохое у меня предчувствие.

Женщина продолжала держать Айрис за руку, когда они в спешке покидали станцию. Она ещё помнила, как мама переводила её за руку через железнодорожные пути. Интересно, куда судьба приведёт её теперь.

Прощай, мама.

Возможно, они всё ещё вместе. Возможно, она была права. Но Айрис никогда больше не сможет почувствовать тепло её тела. Не сможет, потому что форма жизни её мамы теперь совсем другая.

— Мама! — она обернулась и воззвала к своей матери, но тянущая её в сторону рука оказалась сильнее.

Она видела, как остановился поезд. Едва дверь открылась, оттуда энергичным шагом вышли солдаты «Шинра» и люди в белых халатах.

— Бежим.

Едва женщина увидела, что Айрис стоит на месте, то сразу подхватила её под руки и потащила за собой.

Когда они добрались практически до центра трущоб, женщина наконец-то отпустила Айрис.

— Идти можешь?

Айрис молча кивнула.

— Прости, что не дала тебе попрощаться как подобает.

Айрис покачала головой.

— Мне очень жаль, что нам пришлось оставить твою маму и уйти.

Выражение лица женщины отражало её печаль, но Айрис и в этот раз просто кивнула.

— Бедняжка.

— Моя мама просто вернулась в объятия планеты. Мне вовсе не грустно.

— Ах... Видимо, есть люди, которые рассуждают об этом и так. Но разве не грустно то, что вас разделили?

— Нет. Я всё ещё могу встретиться с ней.

— Понятно. Что ж, давай для начала зайдём ко мне? Как только придём, сможешь вдоволь наплакаться.

***

— Но я не проронила ни слезинки.

Едва Айрис произнесла эти слова, как Тифа бросила на неё полный сомнения взгляд.

— Ты же бывала в моем доме в секторе 5, верно?

— Это тот, в котором полно цветов?

— Ага! Когда я впервые там очутилась, первыми меня поприветствовали именно цветы. Честное слово, я это даже почувствовала. Я почувствовала планету, я почувствовала маму. Вот почему я не стала плакать. Позади я оставила вовсе не маму, моя мама была рядом.

Тифа склонила голову, явно не понимая, о чём речь.

— Я говорю странные вещи, не так ли? — засмеялась Айрис.

— Они забавные, но не странные.

— Спасибо. Я так и думала, что ты так скажешь. Вот почему я могу свободно с тобой говорить.

Тифа несколько озадачилась.

— Слушай, — Айрис хотела сменить тему. — Мой дом огромный, не так ли? По сравнению с другими домами в трущобах.

— Да! Более того, я бы сказала, что это был именно дом. На фоне остальных-то. Он выглядел так, будто ему самое место в Мидгаре, а не в трущобах.

— Это точно. Дом принадлежал тестю Эльмиры. Люди поговаривали, что он был влиятельным человеком. Как же его звали? Не такой плохой Корнео.

— Не такой плохой Корнео? — повторила Тифа.

— Ах, это невозможно. Впечатление слишком плохое.

— Ага. Вспоминается только его лицо.

— Бесполезно. Я помню куда более интеллигентное лицо. Подошёл бы кто угодно, кроме Корнео.

— Давай попробуем.

Кажется, Тифа действительно попробовала. По крайней мере, она рассмеялась.

— Хм?

— Я знаю не так много ребят с интеллигентными лицами.

***

Айрис, которая знала о трущобах не так много, очень быстро осознала, что это уникальное место, не похожее ни на какие другие. Это было место, полное природы.

Растения росли повсюду на трехуровневой местности, здесь даже цветы цвели. Для Айрис, видевшей цветы только в вазах или в лучшем случае в горшках, это стало настоящим открытием.

Они прошли через сад и начали спускаться по деревянной доске, выложенной на земле заместо дорожки. Вдруг Айрис почувствовала, как кто-то касается её рук и ног. Она не почувствовала ни страха, ни беспокойства — ощущения вызывали лишь спокойные, нежные чувства в её сердце, а может быть и в голове.

— Кто ты?

Задувающий ветер ласкал щеки Айрис. Её сердце наполнилось радостью.

— Ты что-то сказала? — Эльмира Гэйнсборо, которая представилась ей ещё тогда, когда они шли по дороге, повернула к ней голову.

— Нет.

— Ясно, — Эльмира продолжила движение.

— Тут очень много зелени, не так ли? Это очень старый участок земли, видимо, его когда-то так и оставили. И цветов тут тоже много. Пока что цветут не все, но скоро начнут.

Айрис подумала о саде, полном цветов, и засветилась от удовольствия.

— Я подстригаю и чищу их, но они очень упертые. Да и насекомые жизнь осложняют.

— Мне кажется, они и так прекрасны.

— Что ж, я не сдамся.

Дом Эльмиры оказался старым деревянным зданием. Они зашли внутрь, открыв хитро сконструированную двойную дверь, украшенную стеклянным витражом.

День Айрис оказался полон новых впечатлений с того самого момента, как она покинула здание «Шинра».

Более того, впервые побывать в чужом доме — это первое впечатление из разряда самых серьёзных, даже по сравнению с остальными. Внутри дом был щедро украшен деревом. В центре комнаты стояли столы и кресла. В отличие от комнат в штаб-квартире «Шинра», здесь было много окон.

Мебель, столовые приборы, горшки, еда, инструменты для уборки — она будто бы слышала дыхание людей, живущих здесь. Айрис была дезориентировала информацией, хлынувшей в её сознание, и сделала глубокий вдох.

— Ты особенный ребенок, не так ли? — засмеялась Эльмира. — Я знаю, что это прозвучит внезапно, но я думала об этом всю дорогу. Я привела тебя сюда, но что мне делать теперь? По дороге был сиротский приют, не так ли? Там живёт множество детей, лишившихся родителей. Я подумала, не стоит ли оставить тебя там, но ходят слухи, что этот приют находится под влиянием компании «Шинра». Я подумала об этом сразу, как увидела, что случилось на станции. Ты скорее всего ненавидишь «Шинра», да?

Айрис кивнула несколько раз подряд.

— Что ж, нам стоит хорошенько подумать о том, что делать, — Эльмира глубоко вздохнула. — Но сейчас я не в состоянии думать о чём-то настолько сложном. Ты не против провести здесь ещё какое-то время и поговорить об этом позже?

Айрис снова кивнула.

— Тогда пойдём на второй этаж?

Эльмира, будучи человеком нетерпеливым, быстро поднялась наверх. Айрис последовала за ней и увидела её уже стоящей на втором этаже.

— Пока ты здесь, лучше тебе оставаться наверху.

— Хорошо.

— В этом доме редко бывают гости. Если тут вдруг появится ребенок, они сочтут это подозрительным, не так ли? Более того, я не могу гарантировать, что в таком случае они не расскажут о тебе кому-нибудь из «Шинра». Пока что ты будешь оставаться наверху, если только я не скажу, что спускаться вниз безопасно.

— Пока что... Как долго это продлится?

Эльмира нахмурилась и скрестила руки на груди. Даже её глаза больше не улыбались.

— Скажи мне честно: «Шинра» преследовала твою мать? Или и тебя вместе с ней?

Она знала, о чём этот вопрос. Но что она должна была ответить? Да, скорее всего они преследуют и её тоже. В этом не может быть сомнений, ведь она — последняя наследница Цетра.

— Эм... Да.

— Хорошо, что ты ничего не отрицаешь. Но если так, то ты будешь оставаться на втором этаже, пока «Шинра» не сдастся и не прекратит тебя искать, хорошо?

Айрис понимала, что «Шинра» скорее всего никогда не прекратят поиски. Видимо, жить ей на втором этаже всю свою жизнь.

— Ну не смотри на меня так... Такова жизнь. Не вечность же ты тут сидеть будешь.

— Ладно.

Внизу зазвонил дверной звонок. Эльмира напряглась. Айрис испугалась, что её могли выследить преследователи из «Шинра».

— Жди здесь. Сиди тихо.

Быстро поправив волосы и одежду, Эльмира спустилась вниз.

Айрис присела там же, где и стояла, и затаила дыхание. В тот момент, когда ей показалось, что дверь внизу открылась...

— Куда ты ушла?! — раздался мужской голос, полный ярости.

Айрис потеряла равновесие и выставила вперёд руку, чтобы удержаться на месте.

— Не твоё дело!

— Разве это не ты попросила меня прийти вечером, а? И часто ты так обманываешь людей?

— Я сказала, что возможно буду там вечером. Я ничего не обещала. Ты не можешь постоянно врываться ко мне в любое удобное для тебя время, не имея на то никаких причин.

— Это закончится тогда, когда будут поставлены подпись и печать. Сколько раз я должен это произнести?

— Ничего не изменится, сколько бы ты ни повторял эти слова. Понятно? Всё зависит от того, как работает само общество, от его правил. Я ничего не смогу сделать без согласия Мегуро. И даже с моей печатью он будет думать, что я сделала это под давлением. Если не хочешь потерять работу, ты должен оставаться верным своему слову. Ясно?

— Черт!

— У тебя зубы выпадут, если будешь ругаться. А теперь давай, иди домой.

— Черт! Черт побери!

— Если хочешь находиться на вершине, то успокойся. И давай иди уже отсюда.

Дверь с грохотом захлопнулась. Мужчина продолжал что-то злобно бормотать, однако она не понимала ни слова из услышанного.

Эльмира вернулась на второй этаж и вид у неё был измотанный.

— Ох, — вздохнула она. — Это был Карло Кинки. Он у нас особенный. Остальные гости совсем не такие, они ведут себя достойно и не шумят.

Айрис поселили в комнате Габриэля Гэйнсборо — человека, который построил этот дом. В этой же комнате он проходил лечение около двух месяцев назад. Однако комната была прибрана и пахла чистотой. Она не чувствовала здесь запаха смерти.

— Не уверена, что здесь подходящая атмосфера, но другой комнаты у меня нет. Точнее есть, но там надо бы прибраться.

Эльмира явно чувствовала вину, однако Айрис вовсе не переживала о том, что с этой комнатой что-то не так. Более того, она казалась ей уютной.

Этой ночью к ней явилась Ифална, появившись неподалеку от кровати.

— Я буду поддерживать любовь Эльмиры к тебе, ты не против? — Ифална засмеялась, но в этом смехе чувствовалась усталость. Точно так же она смеялась и улыбалась, когда они шли по трущобам.

— Как ты сюда попала?

— Мне не нужно куда-то попадать, потому что я всегда рядом. Мы с тобой связаны.

Айрис почувствовала, как мама коснулась рукой её лба и вскоре после этого провалилась в спокойный сон.

Ифална явилась и следующей ночью.

— Как прошёл твой день? Мне интересно, ладишь ли ты с Эльмирой.

— Хм... Я не знаю. Эльмира приготовила завтрак и принесла его мне, а потом мы вместе позавтракали. В то же время она приготовила мне хлеб — на ланч. После этого она ушла и вернулась только к ужину. Она выглядела усталой, мы толком не разговаривали. Я не могу с ней сблизиться. Что мне делать?

— Всё в порядке, у Эльмиры сейчас тяжелые времена. Но, думаю, ты можешь ей помочь.

— Что я должна сделать?

— Когда она захочешь поплакать, останься с ней рядом и обними её. Точно так же, как делала со мной.

— ...мам, неужели были времена, когда тебе хотелось заплакать?

— Полагаю, была парочка...

***

— Я объясню этот момент, — сказала Айрис извиняющимся тоном.

Тифа выглядела так, будто просто внимательно слушала.

— Когда я была маленькой, то думала, что это просто сны. На самом деле всё совсем не так.

— Эм... В каком смысле?

— Это одна из способностей Цетра. Мы можем быть едины с любой жизнью на планете. И так как у жизни много разных состояний, мы можем общаться с теми, кто нас покинул.

— Это же замечательно, разве нет?

— Правда? Думаю, эта сила всё-таки не совсем такая, как ты себе представляешь. Но больше я ею пользоваться не могу. Я могу почувствовать что-то, когда оказываюсь в подходящем месте, но обычно не чувствую вообще ничего.

— Вот оно как.

— Счастье или радость, например. Зато, когда я была ребенком, меня буквально переполняла сила. Странным я была ребенком, да?

***

Шёл третий день. Солнце уже давно село, а Эльмира до сих пор не вернулась домой.

Айрис не ела ничего, кроме хлеба и супа с самой середины дня. Что ей делать, если она проголодается ещё сильнее? Стоит ли ей спуститься вниз и поискать еду? Может ли она поступать так без разрешения? Тогда Эльмира будет недовольна. Как только она подумала об этом, внизу раздался звук открывающейся двери.

— Это я, — услышала она мрачный голос Эльмиры. — Сейчас буду готовить еду.

— Хорошо-о.

Ответа не последовало. Когда Айрис села на стул и стала тихо ждать, снизу послышались звуки и запахи готовки. Айрис решила вытащить из кладовки складной стол и разложить его, как это делала Эльмира.

В конце концов Эльмира поднялась наверх, держа в руках поднос с полной бобов тарелкой и хлебом.

— Спасибо, что дождалась.

— А-а-а! — невольно закричала Айрис, едва увидела Эльмиру.

На её правой брови и внешнем уголке глаза красовался большой пластырь.

— Я просто упала. Не волнуйся.

Переложив еду с подноса на стол, Эльмира пробормотала что-то себе под нос и принялась за ужин. Судя по всему, она не желала делиться подробностями. Тогда...

— Спасибо за ужин! — Айрис начала есть со всеми возможными радостью и энтузиазмом. — Так вкусно!

— Это разогретые консервы.

— Очень вкусные консервы.

— Ну, тот, кто их готовил, наверное, был бы очень рад.

— А кто их приготовил?

— Фабрика «Шинра». А теперь помолчи и ешь.

Услышав, что консервы были изготовлены одним из подразделений «Шинра», Айрис передумала радоваться.

— Сложно жить, не пользуясь продукцией «Шинра», — тут же продолжила говорить Эльмира. — Я не могу испечь хлеб, не воспользовавшись их ингредиентами и топливом. С этим надо просто смириться.

— Что значит «смириться»?

— Полагаю, ты и так понимаешь? И вообще, ты забыла? Я просила есть молча, — в её голосе послышалось раздражение и Айрис тут же пожалела о сказанном.

Но раз уж её усилия по созданию радостной атмосферы пошли прахом, она решила не отступать хотя бы во втором начинании.

— Хорошо. Но скажи мне одну вещь, Эльмира, — куда ты уходишь после завтрака?

Эльмира остановилась, не донеся ложку до рта, и внимательно взглянула на Айрис. Уже спустя несколько секунд она вновь опустила взгляд в тарелку и продолжила есть.

Айрис не могла понять её эмоций и не знала, что ей делать дальше.

— Этот стол я часто брала с собой на пикники.

Голос Эльмиры звучал мягко — судя по всему, ей хотелось завести разговор.

— О, а я знаю, что такое пикник!

— Даже если я говорю «пикник», мы всё ещё говорим о трущобах. По возможности я старалась уйти туда, где не было людей и монстров, брала с собой сэндвичи с ветчиной и сыром, и даже немного алкоголя.

— Звучит весело!

— Так оно и было.

Внезапно Эльмира помрачнела. Айрис тут же запаниковала — она не хотела, чтобы этот разговор заканчивался!

— Ты ходила одна?

— Нет, дело не в этом.

Эльмира положила хлеб на стол и вышла из комнаты, направившись в свою, — та находилось по другую сторону коридора. Вскоре она вернулась обратно и протянула Айрис фотографию в рамке, которую принесла с собой. На этой фотографии были запечатлена Эльмира и мужчина, которого Айрис не знала. Их было видно только по пояс, и они друг друга обнимали. Между ними можно было заметить небольшой стол, на котором лежали сэндвичи. Лицо мужчины казалось широким по сравнению с худой Эльмирой.

Они выглядели так, будто были счастливы. Они смеялись.

— Клэй Гэйнсборо. Единственный сын Габриэля, мой муж.

— Твой муж?! Я знаю, кто такие мужья — самые важные люди для жен! А жены — самые важные люди мужей.

— Да, мой муж для меня очень важен, — хихикнула Эльмира. — Можешь называть его просто Клэй, когда он вернётся. Он любит детей, так что будет тебе рад.

— А где Клэй сейчас? — спросила Айрис, глядя на фотографию.

Эльмира не ответила. Когда Айрис подняла взгляд, то увидела, что та сейчас расплачется. Когда их взгляды вновь встретились, она виновато улыбнулась.

— Он отправился на войну. Я получила письмо, в котором говорилось, что он возвращается домой, так как взял отпуск. Прошло уже шесть дней с тех пор, как он должен был вернуться. День, когда я встретила тебя, был третьим.

Айрис понимала странное поведение Эльмиры.

— Ты каждый день ходишь на станцию?

— Да... Сижу там с утра до вечера. Наверняка выгляжу как дура.

— Вовсе нет, — покачала головой Айрис.

— Нет смысла спрашивать у «Шинра», где он. Они скажут что-то вроде того, что местонахождение их рядовых — это тайна.

— Клэй — рядовой «Шинра»?

— Так и есть. Это моя вина, я должна была сказать об этом сразу. Этот дом сильно связан с «Шинра».

Айрис замерла.

— Но не переживай, я и Клэй — мы не те люди, которые станут сдавать тебя «Шинра». Айрис, даже с учетом того, что я не знаю всей ситуации, я никогда не забуду отчаянный взгляд твоей матери. Мы тебя не предадим.

— Хорошо.

Чтобы спрятать свои чувства, она прикрыла щеки ладонями. Эльмира же, всё так же глядя на фотографию, продолжила свою историю.

— Клэй вызвался стать рядовым «Шинра», чтобы пресечь недовольные слухи о том, что дом Гэйнсборо получил премиальное лечение от компании. Габриэль не одобрил его решение, но Клэй был непреклонен. С того момента они даже перестали разговаривать друг с другом. Мне приходилось бегать от одного к другому, чтобы что-то им передать.

— Клэй и Габриэль не ладили?

— Они часто ссорились, но на самом деле были очень похожи.

Может быть, так сложилось как раз потому, что они были похожи. Айрис толком в этом не разбиралась. Однако она заметила, каким мягким был взгляд Эльмиры, когда она рассказывала об этом. Это заставило её верить, что пусть Клэй и был рядовым «Шинра», но он был хорошим человеком.

— Айрис, а ты ничего не хочешь мне рассказать? Например, что-то, что мне полезно было бы знать?

Было очень много вещей, о которых ей стоило бы рассказать. Лучше всего было бы сказать правду. О том, что она — Цетра. О том, что люди называют её ‘Древней’.

Она вспомнила все рассказы о Цетра, которые слышала от Ифалны. Эльмира была хорошим человеком, в этом она не сомневалась. Она не только болтала, но и сделала всё, чтобы помочь незнакомым людям в беде. Клэй тоже был хорошим человеком — на фотографии он улыбался точно так же, как и Эльмира. Однако всё может измениться, если она расскажет о том, что она — Древняя. Компания «Шинра» хотела выведать секреты Древних, вот почему все там казались такими милыми и добрыми. А если бы они показали себя настоящих, то наверняка оказались бы такими же, как профессор Ходжо. Захотели бы понатыкать в неё иголок и снять с неё кожу.

— Нас с мамой поймал сумасшедший ученый и запер в зданиях «Шинра». На маме проводили эксперименты, потому-то ей и стало так плохо. Если «Шинра» поймает меня снова, то эксперименты будут проводить на мне. Вот почему я хочу остаться здесь. А ещё мне здесь нравится — и дом, и сад... И я согласна есть консервы от «Шинра», так что, Эльмира, прошу...

От рассказа Айрис у Эльмиры челюсть отвисла. Она взглянула на неё и потянулась к ней через стол, чтобы обнять.

— Может ли такое быть? Да... Скорее всего, может. Конечно же тебе не нужно туда возвращаться. Я обещаю, что не стану делать ничего, что тебе не понравится. Что ж, давай всё-таки закончим ужинать?

Они молча поели. А вскоре...

— Завтра к нам придёт гость, так что я скорее всего буду готовить впервые за долгое время. Я люблю готовить, но готовить для себя одной — слишком затратное занятие. Но раз уж теперь у меня есть ты, будет неплохо, если я начну готовить почаще, да?

— Я... Я тоже хочу готовить! Хочу помогать!

— Насчёт этого я не уверена... Кухня находится на первом этаже. Думаю, пока тебе ещё рановато там появляться.

Айрис расстроилась, но вскоре снова взбодрилась.

— Этот гость... Что он за человек?

— Гость... Это Мегуро — зам.

— Ме-гу-ро-зам.

— Да. Нам нужно будет поговорить о нашем семейном бизнесе. Завтра я всё тебе расскажу.

А потом, доев свой ужин, Эльмира будничным тоном спросила:

— Должно быть, ты сильно скучаешь по маме?

***

— В то время я не чувствовала ни тоски, ни одиночества. Мы могли видеться всякий раз, когда наступала ночь. И даже если бы не могли — она всё равно была связана с планетой. Я в это верю. Более того, в том мешочке, который передала мне мама, находилась материя. Она могла лишь источать приглушенный белый свет и совсем ни для чего не годилась. Но когда я держала её рядом, я чувствовала спокойствие.

— То есть для чего-то она всё-таки сгодилась, а?

— А-а-а, ну да, полагаю, что да.

Айрис коснулась собранных в пучок на затылке волос. Она до сих пор не рассталась с той материей.

— Интересно, кому ты её передашь... — произнесла Тифа.

Она не поняла значения этих слов.

— Тифа.

— М?

— До этого я даже не задумывалась об этом.

Может наступить день, когда она уже не будет единственной наследницей Цетра. Она смотрела на Тифу и с удивлением представляла себе развитие такого сценария. Она покраснела и...

— Прости, что сказала нечто настолько странное. Может, ты расскажешь мне, что было дальше? Что там с тем замом?..

***

Неожиданно, но Айрис разрешили сидеть за обеденным столом. Мегуро поднялся со своего места и протянул руку для рукопожатия. Он был пожилым человеком с веселыми глазами и выглядел гораздо старше Эльмиры.

— Это Мегуро, зам. Он правая рука Габриэля, друг детства Клэя и мой замечательный советник.

— Добрый день, мистер Мегуро. Меня зовут Айрис.

— Я слышал о тебе от Эльмиры. Должно быть, тяжело тебе пришлось.

Айрис удивленно взглянула на Эльмиру.

— Не переживай об этом, Мегуро можно доверять. И даже если бы я ничего ему не сказала, он слишком хорошо информирован и обладает невероятной интуицией. Он подмечает любую доступную информацию. Так что я подумала, что лучше уж я сама всё ему расскажу.

Айрис это не понравилось. Это же должен был быть их секрет — только между ними двумя. Но раз всё так случилось, ничего уже не поделаешь.

— Айрис, «Шинра» всех на уши подняли из-за тебя и твоей матери. В связи с этим участились и похищения. В трущобах появилась беспринципная группировка, которая похищает девочек и пытается таким образом заработать денег.

— Как они их заработают? «Шинра» обмануть не получится.

— Это-то понятно, но ведь есть и те, кто готов купить девочку, которую ищет «Шинра». А вот обмануть жадных, злобных ублюдков уже не так-то сложно, — Мегуро повернулся к Айрис всем своим огромным телом. — Тебе, должно быть, лет шесть. Нет, семь.

— Да, мне семь.

— Правда? Моей дочери тоже семь. Её зовут Рона. Вот почему этот случай касается не только вас двоих. Есть у меня предложение: с этого момента вы должны представляться матерью и дочерью. Айрис должна перестать прятаться, вместо этого стоит начать смело выходить с Эльмирой в люди. Встречаться с людьми, представляться им. А ты... — он указал на Эльмиру. — Ты будешь говорить, что это твой ребенок, рожденный ещё до брака с Клэем. Что она жила у твоих родственников, но ты наконец-то решила взять её к себе и жить с ней в одном доме. Как-то так.

— Подожди-ка, — возразила Эльмира. — Я что-то не понимаю, к чему ты клонишь.

— Цель этого финта в том, чтобы познакомить окружающих с Айрис и дать им понять, что она живёт в этом доме. Если она продолжит скрываться, то никто даже не заметит, если её заберут похитители или кто-нибудь из «Шинра». Эльмира, ты же наверняка общаешься с соседями? Если она станет твоей дочерью, то они это непременно заметят.

— Поняла. А как насчёт удочерения? Например, история о том, что я забрала её из приюта? Разве это не хороший вариант?

— Приют находится в двух шагах отсюда, зачем бы тебе было удочерять кого-то оттуда? Нет смысла заморачиваться и придумывать этому оправдание. Но если ты удочеришь её как ребенка своих родственников, то тут всё будет в порядке. Да, в этом ничего удивительного не будет. Что ж, думаю... — Мегуро прищурился и взглянул на Эльмиру. — Теперь тебя стоит называть «мамой». Точно так же, как Габриэль когда-то заставил меня звать его «папой».

Мегуро перевёл взгляд на Айрис.

— Я был сиротой, а Габриэль подобрал меня и вырастил как своего сына. Что думаешь, Айрис? Пока ты живёшь здесь, ты будешь считаться дочерью Эльмиры и Клэя.

— Мне нравится эта идея.

Да она просто замечательная. Даже если Айрис попросила бы о помощи, никому не было бы до неё дела. Точно так же, как произошло тогда на станции. Но если она будет дочерью Эльмиры Гэйнсборо — это уже совсем другое дело.

Эльмира всё ещё думала. Ну пожалуйста, Эльмира!

— Думаю, идея хорошая. И она важна не только для Айрис, но и для семьи Гэйнсборо в целом. Я не могу принять решение прямо сейчас.

— Что ж, подумай об этом хорошенько. В любом случае, если Айрис начнёт выходить в люди, ей хорошо бы сменить имя. Об этом тоже подумай.

Сменить имя? Айрис была сбита с толку этим неожиданным предложением.

— Кстати, Эльмира, твой шрам на лице — дело рук Карло?

Краем глаза Эльмира взглянула на Айрис.

— Всё-то ты замечаешь, а?

Мегуро гордо фыркнул.

— От этого парня одни проблемы. Не понимаю, как он добился такого положения.

— Он наверняка думал, что, когда не станет Габриэля, Клэй тут же одобрит его кандидатуру. К тому же я его представитель. Он уверен, что стоит ему обидеть женщину, как она тут же зальётся слезами и вверит ему свою подпись.

— Тогда придётся затянуть гайки в организации.

— Клэй наверняка станет наследником Габриэля, верно? — лицо Мегуро вмиг стало серьёзным.

— Да. Он даже взял отпуск на работе, чтобы поговорить с тобой об этом.

— Ну нет, он наверняка взял его, чтобы увидеться с любимой. Бизнес — это всего лишь предлог, — счастливо засмеялся Мегуро, а затем поднялся на ноги. — Предоставь Карло мне. А об организации поговорим тогда, когда вернётся Клэй.

***

— Когда Мегуро ушёл, мне рассказали о семейном бизнесе Гэйнсборо. Габриэль был менеджером, который занимался работниками на стройке. Они звали его «Наниматель».

— О, я слышала об этом.

— Он занимался этой работой с самого основания Мидгара, когда тот ещё только строился. Были и другие люди той же профессии, но все они перебрались на поверхность, как только она была возведена. В трущобах остались лишь Габриэль да его подчиненные. Трущобы — это поддержка поверхности, да и предприятий там хватает, не так ли? И когда приходило время, когда начинались ремонтные или строительные работы, люди всегда обращались именно к семье Гэйнсборо.

Жестами Айрис очертила в воздухе треугольник и указала Тифе на его вершину.

— Габриэль был главным, Клэй и Мегуро — его заместителями, они поддерживали его. Следующий после них кластер состоял из шести человек, у каждого из них были ещё и свои подчиненные. Они должны были подчиняться командам заместителей. Хулиган Карло был для Клэя как названный младший брат.

***

— Ты понимаешь, Айрис? Другими словами, это очень важно для тебя, — сказала Эльмира и положила руки на плечи Айрис. — Большая часть проектов, которыми занимается наша семья, поступает от «Шинра», а мой муж и вовсе их рядовой. Ты всё ещё хочешь остаться здесь?

Эльмира ждала от неё ответа, её лицо выражало предельную серьёзность. В отличие от Ифалны, она говорила с Айрис обо всём. Вот почему ей нужно было подумать и дать ей четкий, выверенный ответ.

— Они наши клиенты, но это не значит, что мы их любим. Тут тебе волноваться не о чем.

Айрис соврёт, если скажет, что её совсем не беспокоит тот факт, что этот дом, эта семья так плотно связаны с «Шинра». Но если её это не устроит, она не сможет остаться здесь.

Что же делать? Как ей хотелось поступить? Она взглянула на Эльмиру. Её кожа и волосы были более сухими, чем у Ифалны, и можно было с уверенностью сказать, что она устала. Она всё ещё не сняла с лица тот пластырь. Рана, нанесенная Карло, — человеком, с которым Эльмира врезалась по пути на станцию, — выглядела болезненно. Она отправилась туда, чтобы дождаться Клэя. Она очень хотела его увидеть.

Эльмира продолжала смотреть на Айрис. Несмотря на то, что ей и самой было тяжело, она беспокоилась о чувствах девочки.

Айрис осознала это и быстро задала вопрос, который должна была задать с самого начала.

— Эльмира, а тебя это не затруднит? Всё ли будет в порядке, если я останусь здесь?

— Не затруднит, конечно. О чём ты?

Не зная, как выразить свои чувства радости и облегчения, Айрис просто обняла Эльмиру. Она прижалась лицом к её плоскому животу, а та в ответ обняла её обеими руками, крепко прижимая к себе.

— Что ж, опыта в воспитании детей у нас с Клэем нет, мы могли лишь наблюдать за тем, как этим занимаются другие семьи. Так что не могу сказать, что мы много об этом знаем. На пути нас наверняка ждут трудности, плюс всегда есть шанс, что тебя может найти «Шинра», но мы будем решать проблемы по мере их поступления. И когда я говорю «мы», я имею в виду себя, Клэя, Мегуро и тебя, Айрис.

Айрис кивнула, до сих пор прижимаясь к животу Эльмиры лбом.

— Послушай, Айрис, ты не могла бы звать меня мамой? Не серьёзно, конечно, потому что мама в жизни может быть только одна.

— Мама, — попробовала произнести Айрис, оставаясь в том же положении.

— Что-что?

— Мама.

— А ещё раз?

— Мама?

— Получается с трудом, но вполне неплохо. Что думаешь?

— Вовсе неплохо! — возмутилась Айрис, подняв голову и заглянув в доброе лицо Эльмиры.

Эльмира рассмеялась. Атмосфера в комнате сильно изменилась, она будто пустилась в пляс.

Ночью к Айрис явилась Ифална, и девочка рассказала ей обо всём, что случилось за сегодняшний день. Ифална прикрыла глаза и удовлетворенно кивнула.

— Я очень рада, Айрис.

— Но... Прости.

— За что ты извиняешься?

— После всего этого...

Каждый раз, когда Айрис смотрела ей в глаза, в ней просыпалось чувство вины.

— Всё в порядке. Я бы хотела, чтобы ты здорово проводила время, а не постоянно думала обо мне. Как дела с твоим новым именем?

— Эльмира сказала мне подумать об этом самой.

— Вот оно как... Тогда подумай хорошенько. Это имя станет твоим билетом на свободу.

— Ладно...

— Я буду скучать по знакомому мне имени, которое я так ценила. Но для меня ты всегда будешь Айрис. Моей прекрасной Айрис. И это никогда не изменится.

— Правда?

— Ну конечно!

Силуэт Ифалны задрожал на мгновение, Айрис запаниковала и попросила её подождать.

— Знаешь что, мам? Что мне делать, если Клэй меня не примет? Что мне делать, если я ему не понравлюсь, и он не захочет, чтобы я оставалась в этом доме? Если так, то он может и в «Шинра» меня вернуть...

— Думаю, всё будет в порядке. Ведь он — человек, которого выбрала Эльмира.

— Ну да.

Но её беспокойство никуда не делось.

— Интересно, где он...

— Хороший вопрос. Я попробую поискать его.

— Хорошо, спасибо.

***

Это случилось следующим утром. Эльмира и Айрис пили чай на первом этаже, когда к ним в гости заглянул невысокий старик. Он был одним из третьего кластера — из тех, кто должен был подчиняться замам. На его смуглом лице отпечаталось множество морщин, говорящих о его жизненном опыте.

— Доброе утро, Бутч. Ты пришёл раньше оговоренного времени?

— Да, простите. Виноват. Мне зайти попозже?

— Нет, не нужно.

Она передала ему подготовленные документы — это было что-то по работе. Убедившись, что всё в порядке, Бутч убрал их в папку.

— А кто эта девочка? — спросил он у Эльмиры, глядя на Айрис.

— Ох, я должна вас познакомить, не так ли? Это дочь моей кузины, но та, к сожалению, скончалась, так что я решила удочерить её.

— То есть отца у неё нет?

— М? Ах да, отца у неё нет, — Эльмира не могла скрыть волнения.

Прищурившись, Бутч внимательно взглянул на неё, а затем перевёл взгляд на Айрис. Она впервые видела такое морщинистое лицо, даже его глаза оказались покрыты ими.

— Как тебя зовут, малышка?

Она была так увлечена его морщинами, что впала в ступор, когда услышала его вопрос. И...

— Меня зовут Рона. Приятно познакомиться, мистер Бутч.

И только сказав это, она задумалась о том, что натворила. Уже слишком поздно. Рона — это имя дочери Мегуро, Бутч наверняка знал об этом. Эльмира тоже начала нервничать.

— А-а-а, какое совпадение.

Они не были уверены, заметил ли Бутч их нервозность, но он неопределенно кивнул.

— Приятно познакомиться, Рона, — сказав это, старик отправился восвояси.

— Я облажалась, — Эльмира схватилась за голову.

— Прости, я так и не успела решить.

— Нет-нет, это я не подготовилась, — Эльмира опустилась на колени перед Айрис и заглянула ей в глаза. — Я должна была знать, что Бутч придёт раньше. Он всегда так делает. Да и имя тоже. Я решила, что имя — это слишком важно, чтобы о нём думал кто-то, кроме тебя. Но это нормально, что тебе нужна была помощь. Тебе же всего семь.

Именно. Эльмира взяла в руки метлу и принялась подметать пол, постоянно бормоча что-то себе под нос. Судя по всему, домашние заботы успокаивали её. Вскоре после этого она предложила Айрис новую чашку чая и пригласила её за стол.

— Следующий наш гость — Родин. Он в той же должности, что и Бутч. Иногда он бывает беспечным, но в глубине души он хороший мальчик.

— Он ещё ребенок?

— О, нет-нет, он всего лишь младше меня. Кстати, Айрис, он должен прийти вечером, так что до этого я хотела бы сходить на станцию. Возможно, Клэй всё-таки вернётся. И это плохо, конечно, но не могла бы ты спрятаться на втором этаже, пока я не вернусь? Будет нехорошо, если нагрянут незваные гости.

— Хорошо.

— Я бы взяла тебя с собой, но, как по мне, для этого пока рановато.

— Ничего страшного. Мне нравится на втором этаже.

— И имя... Подумай о нём хорошенько. Думаю, ничего страшного, если мы расскажем о происходящем Бутчу. Рона — неплохое имя, но ещё не поздно его изменить. Я тоже поразмыслю об этом по пути, а вечером всё обсудим.

Эльмира сказала, что пока она не вернётся, Айрис не должна открывать дверь или отвечать кому-либо, кто придёт в дом — и неважно, будет это Родин или кто-то другой. После этого она ушла. Айрис подумала, что они с ней похожи на белку и бельчонка, которых она видела в книжках с картинками. Вспомнив о судьбе этих белок, она поспешно побежала наверх.

Она собиралась сразу же начать думать об имени, а вместо этого задумалась о морщинах Бутча. Она сама себе удивилась, но ей хотелось когда-нибудь их потрогать. Живот Мегуро тоже не давал ей покоя. Что у него там было? Он был мягким? Твердым? А Рона, наверное, тоже крупный ребенок, да? А если она уже представилась Бутчу как Рона, не возникнет ли проблем, если она сменит имя? Если бы Мегуро узнал о том, что она сделала, рассердился бы он или нет? Ей было интересно, как на это отреагирует сама Рона. Какой Рона ребенок? Когда они познакомятся? Поладят ли они?

Пока она думала обо всём этом (и много раз впадала в дрему), наступил вечер. На первом этаже хлопнула дверь, и послышался мягкий голос Эльмиры:

— Спускайся.

Неужели она вернулась с хорошими новостями?!

Айрис шумно спустилась вниз и обняла Эльмиру, которая держала в руках бумажный пакет.

— С возвращением!

— Спасибо.

— С возвраще-е-ени-е-ем!

— Ладно, хватит, — засмеялась Эльмира и поставила пакет на стол.

Заглянув внутрь, Айрис увидела много фруктов и овощей, каких никогда до этого не видела.

— Овощи сегодня дешевые, так что я взяла побольше. Давненько я по рынку не бродила. А чем ты занималась?

— Я думала о Роне и о том, что она за ребенок.

— Она хорошая девочка. Думаю, рано или поздно вы с ней познакомитесь.

Айрис продолжила задавать вопросы о Роне. Эльмира отвечала, повернувшись к ней спиной и убирая овощи в холодильник. Она уже не улыбалась, её голос стал куда менее живым. Всё потому, что и сегодня Клэй не вернулся.

Раздался звонок в дверь.

— Это Родин.

Айрис почувствовала облегчение. Эльмира, скорее всего, тоже.

Родин оказался молодым человеком примерно двадцати лет. Он был высоким, худым, с большими голубыми глазами и светлыми волосами.

— Здравствуйте, — поприветствовал Родин Эльмиру и тут же обратил внимание на Айрис. — Привет, Рона, рад встрече. Меня зовут Родин, я один из подчиненных замов.

Айрис вздрогнула, когда услышала, что её назвали Роной. Молодой человек открыл свою наплечную сумку и достал оттуда тонкую книгу.

— Вот, принёс тебе кое-что. Подарок от Бутча.

— Спасибо.

На обложке книги красовался крупный заголовок: «Давайте поиграем с буквами». Недолго думая, она надула щеки. В этой книги были собраны популярные в Мидгаре персонажи и это была та самая книга, которую ей велели изучать в зданиях «Шинра».

— М? Тебе не понравилась книга? Её Бутч выбирал... Он сильно переживает о таких вещах, так что давай не будем говорить ему о том, что тебе не понравилось, ладно?

— Мне нравится книга. Я просто подумала, что мне же тогда придётся учиться.

— Правда? Ну тогда мы с тобой похожи. У меня с обучением тоже не всё гладко. Мне нравится читать, но писать... Я был бы счастлив, если бы письменности не существовало.

— Родин, не рассказывай ей всякие странности. Что ж... Рона, иди почитай книгу наверху. Нам нужно поговорить о работе.

Ответив как можно жизнерадостнее, она отправилась на второй этаж, как будто ей хотелось сбежать отсюда. Она чувствовала неловкость каждый раз, когда к ней обращались по имени Рона.

После ухода Родина Эльмира извинилась за то, что они так и не смогли придумать другого имени и не успели поговорить до визита молодого человека. В этот момент...

— А что ты думаешь об имени Рона? Тебе нравится?

— Да, мне нравится.

— Тогда его и оставим?

— Хорошо.

***

— Мы с мамой мыслили одинаково: существовало слишком много имен, и мы не могли знать, хороши они или недостаточно. Так что мы решили, что и это вполне подойдёт. Будет вполне неплохим. Пф, да даже идеальным.

— Но ведь сейчас ты зовёшь себя Айрис, разве нет? То есть что-то всё-таки произошло?

— Да, кое-что произошло. Не думаю, что ты смогла бы переплюнуть меня в количестве подобных неприятностей, Тифа, — глубоко вздохнула она.

Тифа отнеслась к тяготам, ею пережитым, с явным сочувствием.

***

Наступил следующий день после того, как они выбрали имя «Рона». Утром к ним заглянул Марвин, а вечером — Роджер, на следующее утро явился Бауман, вечером же пришёл Льюис. И все они приносили подарки для Роны — дочери кузины Эльмиры Гэйнсборо. Та, в свою очередь была женой Клэя — заместителя начальника, а тот был сыном самого начальника — Габриэля. Судя по всему, новость о девочке быстро распространилась среди всех, кто имел отношение к их семейному бизнесу. Благодаря этим подаркам старомодная комната на втором этаже стала ярче и красочнее.

Айрис особенно понравились карточки с животными и растениями, которые принёс Бауман. С разрешения Эльмиры она даже наклеила эти карточки на стену. Она могла часами разглядывать красивые иллюстрации с неизвестными ей существами. Но это вовсе не значило, что ей не нравились другие подарки, такие как книги или куклы. Для неё опыт получения подарков сам по себе был новым и захватывающим.

За исключением утра и вечера, когда Эльмире приходилось принимать у себя гостей (в основном из числа подчиненных замов), всё свое свободное время она проводила вне дома. Родин как-то по секрету сказал Айрис, что та больше не ходит на станцию, а бродит по трущобам. Она гадает, не бродит ли Клэй по улицам из-за того, что по какой-то причине не смог вернуться домой. Так она думала.

***

— А потом наступила ночь.

Тифа, стоявшая неподалеку, с интересом кивнула.

— Этой ночью ко мне явилась моя мать Ифална и с беспокойством взглянула на лестницу в коридоре. Я встала с кровати, вышла в коридор и тоже посмотрела вниз. Там горел свет. Я спустилась вниз и увидела, как моя другая мама, Эльмира, моет посуду. Я чувствовала запах травы. Это был сильный, яркий запах. Мне показалось, что я услышала чьи-то голоса, а потом я увидела рядового, стоящего в дверях.

***

Айрис решила, что за ней явились подчиненные «Шинра». Она позвала Эльмиру, но та и с места не двинулась. Она не услышала её, и рядовой повернулся к ней и снял шлем. Это был человек, которого она видела лишь на фотографиях.

— Клэй?

У него было грязное лицо, а если присмотреться, то можно было заметить, что он весь целиком измазан в грязи. Он и впрямь выглядел так, будто долгое время где-то бродил.

— Добро пожаловать домой, Клэй.

Однако Клэй лишь оглядывался вокруг, будто не понимал, куда и зачем ему идти. Эльмира же не замечала его, хотя любовь всей её жизни стоял буквально в двух шагах от неё!

— Мамочка!

Нет, она определенно не слышала её.

— Клэй!

Клэй зажмурился и вновь открыл глаза. Наверное, он думал, что что-то вокруг него изменится. Что он видел? Он вновь закрыл их и несколько раз потёр глаза тыльными сторонами ладоней. Он громко выдохнул и опустился на пол прямо там, где стоял. Но даже когда она пыталась подойти к нему поближе, её ноги не слушались её и отказывались двигаться.

— Клэй!

Как она и думала, никто её не слышал. Клэй распластался по полу и казалось, что на этом его силы подошли к концу. Его губы двигались. Айрис гадала, что он пытается сказать и сосредоточилась на его сознании.

«Прости меня, Эльмира», — Айрис почувствовала, как он сказал именно это.

— Нет, Клэй! Мамочка, прошу, посмотри сюда! — закричала Айрис.

После этого она проснулась. Она лежала в своей кровати. Однако она была уверена, что это был вовсе не сон. Клэй погиб. В последние мгновения перед смертью, когда его дух уже почти воссоединился с планетой, он скорее всего отправился в то место, которое хотел посетить больше всего на свете. Интересно, мог ли он видеть Эльмиру.

Айрис поднялась с кровати, спустилась вниз и увидела Эльмиру на кухне — она мыла посуду. Никакого странного запаха здесь больше не чувствовалось.

— Мамочка.

Как она должна была рассказать ей об этом?

— Мамочка, только не плачь.

— Что такое? — Эльмира повернулась к ней с озадаченным видом.

— Человек, которого ты очень-очень любишь, только что погиб. Его сердце прошло длинный путь, чтобы попрощаться с тобой. Но он не сумел остаться, потому что ему пришлось воссоединиться с планетой.

Какое-то время Эльмира молча смотрела на неё.

— Ты хочешь сказать, что Клэй умер?

— Да. Но я думаю, что ему удалось вернуться к планете.

— Айрис, вернись в постель, — в её голосе звучала ничем неприкрытая ярость.

— Мамочка... — в груди Айрис всё сжалось.

— Вернись в постель.

— Клэй воссоединился с планетой, но он всегда будет связан с тобой, мамочка. Вот почему...

Эльмира подняла Айрис на руки, отнесла наверх и силой уложила в постель, словно она была каким-нибудь мешком картошки. Она вышла, хлопнув дверью, а отголоски её гнева остались в этой комнате. Айрис накрылась одеялом и заплакала. Вовсе не потому, что она рассердила Эльмиру, а потому, что та не могла видеть Клэя.

Она чувствовала, что Ифална где-то рядом. Даже если она не могла увидеть её из-под одеяла, она знала, что та где-то тут.

— Мамочка...

Она выглянула из-под одеяла и увидела её доброе лицо, только выглядела она не совсем так, как обычно. Айрис могла рассмотреть стену сквозь её лицо, да и не только — сквозь всё её тело. Ифална выглядела точно так же, как Клэй перед своим исчезновением.

— Мамочка! — Айрис в панике вскочила на ноги.

Лицо её матери начало смешиваться с узором на стене. Её губы двигались, но она не слышала, что та говорит. Айрис потянулась вперёд, чтобы почувствовать Ифалну, но потеряла равновесие и свалилась с кровати.

Ей было больно, но она не оставляла попыток дотянуться до матери. Её тело растворялось в воздухе, а губы продолжали двигаться. Айрис так и не сумела услышать её голос, и в конце концов она окончательно исчезла. Больше в комнате её присутствия не чувствовалось.

Следующий день оказался очень тихим. Когда Айрис проснулась, Эльмира уже ушла.

Она приготовила для неё простой завтрак и оставила записку о том, что её не будет до самого вечера, ведь сегодня они не ждут гостей.

Айрис поела и вернулась обратно в свою комнату. Она открыла один из ящиков стола и достала оттуда небольшой пакетик — это была материя, которую передала ей Ифална. Она взяла её в руки и сжала как можно сильнее и почувствовала спокойствие. Казалось, это было единственным, что осталось неизменным.

Вечером входная дверь открылась практически бесшумно. Если прислушаться, можно было расслышать шаги и звук отодвигаемой мебели. Айрис спустилась вниз, стараясь приглушить свои шаги. Она увидела, как Эльмира сидит на своём привычном месте за обеденным столом и услышала, как она плачет. Должно быть, та заметила её, потому что она тут же повернула к ней голову. Её глаза покраснели.

— Пришли новости от «Шинра». Вертолет, на котором он летел, разбился в лесу. Из-за того, что он покинул место крушения, они обнаружили его слишком поздно. Скорее всего, он старался выбраться из леса, но зачем? Почему он просто не остался на месте и не подождал помощи? Он же всегда так и делал.

— Он хотел увидеть тебя, мамочка. Вот почему он ушёл. Он шёл к тебе.

— А потом воссоединился с планетой? Хватит уже этой чепухи.

— Но...

— Зачем ему воссоединяться с планетой?! Его дом здесь, не так ли? Разве это не единственное место, куда он хотел бы вернуться? И единственная причина, по которой он этого не сделал, — его смерть. Кто бы что ни говорил, Клэй... — покричав немного, Эльмира расплакалась. У Айрис в груди всё сжалось при виде того, как плачет взрослый человек.

— Но даже после смерти он воссоединился с планетой! Мы все связаны с ней! Вот почему он всегда будет рядом с тобой!

— Айрис, прошу тебя, прекрати уже.

— Но я тоже потеряла свою маму — Ифалну! И я отказываюсь верить, что она не воссоединилась с планетой! Отказываюсь!

Следующие несколько дней и Эльмира, и Айрис были охвачены горем.

Они проводили время вместе, обнимая друг друга, и тепло тел оказалось для них чудодейственным лекарством, облегчающим их страдания. Узнав о смерти Клэя, Бутч и его коллеги по очереди заглядывали к ним, чтобы проведать их. Судя по всему, Родин велел своим ребятам принести им немного еды, когда узнал, что Эльмиры нет сил заниматься даже домашними делами. Карло явился к ним от имени Мегуро, который плохо себя чувствовал и не мог прийти. Это была первая встреча Айрис с этим человеком — он был высоким, худым, а его темные влажные волосы были зачесаны назад. Он выглядел беспокойным и постоянно двигал хотя бы одной частью тела, будто не мог спокойно оставаться на месте. Поначалу Айрис боялась его, ведь он производил впечатление хулигана, однако он относился к ней по-доброму.

К её удивлению, Карло вызвался помочь им с домашними делами. Эльмире он не нравился, однако она позволила ему появляться в их доме. Должно быть, она была очень подавлена.

Прошло около недели. С кухни послышался громкий звук, будто кто-то сломал стол. Судя по звуку, урон был приличный. Эльмира и Айрис в этот момент находились на втором этаже, но они не могли не спуститься и не узнать, что происходит.

Эльмира уставилась на кучу обломков, раскиданных по полу.

— Он дорогой был? — склонил голову Карло.

— Понятия не имею. Он был собран и подарен нам Габриэлем, когда мы с Клэем только начали встречаться.

— Недешевый, должно быть... Или же я должен сказать, что это невероятно дорогой и первоклассный предмет? Прошу прощения, Эльмира. Я заглянул в чулан, а там столько пыли... Терпеть не могу пыль, так что я не сумел удержаться и решил от неё избавиться...

Эльмира продолжала рассматривать обломки, не обращая внимания на смотревшего на неё Карло.

Карло, отбросив попытки извиниться, опустился на пол и начал подбирать обломки.

— Послушай, Карло, а не пойти бы тебе домой?

— Эльмира, — со стыдом сказал он. — Дай мне шанс.

— Я не об этом. Если будешь голыми руками их подбирать, то поранишься, разве нет? Я приберусь позже, а ты иди домой. Я расскажу Мегуро, как сильно ты нам помог. И это правда. Ты сильно мне помог.

Лицо Карло тут же посветлело.

— Ты такой простой, а. Тебе нужно научиться прятать эмоции, чтобы выжить в этом мире.

— Ах, ну да, — Карло ударил себя по лицу и его выражение тут же изменилось. — Что ж, тогда я пойду. Зови меня, если что-то понадобится. И насчёт той раны у тебя на лице... Прости.

— Я так-то сама упала.

— Нет... — Карло отрицательно помотал головой. — Я не знаю, как ещё мне извиниться перед Клэем...

Его голос задрожал. Она с удивлением смотрела на Карло — он плакал.

— Он был хорошим человеком. Он всегда помогал мне, поддерживал меня, ругал, когда я валял дурака, а потом свёл меня с Габриэлем. Поверить не могу, что его больше нет...

— Эй, ну не ной. Не идет тебе это.

Обычная Эльмира вернулась. Карло рукой вытер слезы с уголков своих глаз и улыбнулся.

— Ты тоже, — неловко ответил он и ушёл.

— Что ж... — Эльмира оглянулась вокруг. — Неплохо они тут прибрались, но это далеко от моих стандартов! Надо вылизать весь дом. Айрис, нет, Рона — есть у тебя силы мне помочь?

— Да! — Айрис сама удивилась тому, насколько радостно звучал её голос.

***

— Тогда мы сделали генеральную уборку. Сначала убрали все осколки, а потом открыли окна, взялись за метлу и пыльник — и убрали всю пыль в доме. Мама любила убираться, так что у неё дома было много метел и швабр. Ручку одной из них она подрезала, чтобы я могла спокойно ею пользоваться. Помыли мы всё только на следующий день. Когда уборка подошла к концу, настало время перестановок. Мы решили поменять шторы и покрывало в моей комнате. В тот раз мы впервые вместе отправились по магазинам, да и вообще впервые вышли на улицу вместе.

***

Они шли по переулку, который начинался около их дома и заканчивался близ сиротского приюта «Дом в секторе 5». Дети примерно одного с Айрис возраста выскочили на улицу и перекрыли им путь.

— Ты Рона, да?

— Рона? Это Рона?

— Ты сирота?

— Нет, я слышал, что её удочерили. Удачливая!

— Приходи к нам жить!

— Какая милая...

— Почему ты такая красная?

Айрис была поражена обилием свалившегося на неё внимания и спряталась за спиной Эльмиры. Ей было неловко, ведь дома никто не называл её Роной. После ухода Карло она начала забывать, что выбрала это имя. Она нервничала, а тут ещё и кто-то коснулся её волос. Айрис тихонько вскрикнула.

— Аюму, прекрати! — закричал мальчик постарше. — Если тронешь Рону — проблем не оберёшься!

— Я её не трогала!

— Да, она не трогала. Я просто не ожидала. Она хорошая...

— Тогда всё в порядке, но...

— Нет, не в порядке, — вмешалась Эльмира. — Джин, кто это должен вам проблемы устроить?

— Карло.

Услышав ответ Джина, — старшего мальчика — Эльмира нахмурилась.

— Про Рону вы тоже от Карло услышали?

— Ага, от него. Он сказал, что если мы заставим Рону Гэйнсборо плакать, то он заставит нас плакать втройне.

Эльмира вздохнула.

— Ладно, Рона, не стесняйся. Поздоровайся с ребятами. Это дети из «Дома в cекторе 5». Они нам как соседи, так что будь с ними вежлива, хорошо?

Теперь Айрис была готова.

— Привет, меня зовут Рона. Рада знакомству.

— Приятно познакомиться! — ответил ей чей-то радостный голос.

— Я — Сара.

— А меня Зои зовут.

— Я — Глад.

— А я — Йоко. А это моя сестра Аюму.

Аюму была той девочкой, которая коснулась её волос.

— Меня зовут Джин, — последним представился старший мальчик. — Ты можешь приходить и играть с нами, когда захочешь.

— Хорошо, спасибо.

— Хочешь поиграть прямо сейчас? — пригласила её Аюму.

Все дети тут же обратили на неё взгляд, ожидая ответа, и это заставляло Айрис нервничать. Впервые в её жизни на неё смотрело столько детей её возраста, пусть даже их и было всего шестеро. Она растерялась и не знала, что ответить, и тут на помощь ей пришла Эльмира.

— Прошу прощения, ребята, но сегодня мы идём по магазинам. Мне нужно, чтобы Рона выбрала кое-что, так что я не могу оставить её с вами. Так что пусть она поиграет с вами как-нибудь в следующий раз.

Эльмира взяла Айрис за руку, а спустя некоторое время она обернулась и увидела, что дети всё ещё смотрят на неё. Одна из девочек, которая представилась Сарой, махала своей небольшой рукой на уровне груди. И как только Айрис махнула рукой в ответ, все дети начали энергично махать ей вслед. Прекрасно, не так ли? Пока они наконец не пропали из виду, Айрис продолжала оборачиваться и махать им рукой.

— Судя по всему вы поладите, да?

— Ага!

Айрис познакомилась со многими знакомыми Эльмиры, включая владельца кафе и городского врача. Все они оказались очень дружелюбными людьми. Прежде чем они разошлись, Эльмира рассказала им о смерти Клэя таким обыденным тоном, словно говорила о погоде. И раньше, чем они успели выразить соболезнования или удивиться, она добавила:

— Мне его не хватает, но тот факт, что рядом теперь она, греет мне душу.

Эльмира ушла раньше, чем с их лиц успела сойти легкая улыбка.

— Прости, что использую такой предлог для окончания разговора, Айрис, но мне не очень хочется говорить о Клэе. Наверное, было бы лучше как раз наоборот, но пока что, пожалуй, давай не будем.

— Хорошо, мне не сложно. Но меня зовут Рона, разве нет?

— Ах да, Рона. Даже если мы вдвоем, я всё равно должна бы обращаться к тебе именно так.

Прошла неделя с того момента, как окружающий мир познакомился с Роной. Айрис играла с детьми из «Дома в cекторе 5», когда увидела как по улице идёт Мегуро — его белый костюм сильно контрастировал с грязной дорогой. Она заранее знала, что он придёт в гости, и обещала Эльмире, что будет играть с детьми из «Дома» как раз до его прихода. За ним шёл мальчик примерно десяти лет. Он был одет в свободные шорты и белую футболку, а на его лице застыло выражение крайней скуки. Рядом с ним шла ещё и девочка — подол её юбки почти касался земли, такое в трущобах встречалось редко, вместе с юбкой девочка носила блузку с орнаментом и широкополую шляпу. Она поддерживала рукой свои бедра, словно ей было сложно идти. Если смотреть на них со стороны, то они казались благополучной семьей.

— Ох.

Рона (Айрис) наконец-то поняла, что предстало перед её глазами. Дело было даже не в её уверенности в том, что Мегуро придёт к ним один, а в том, что он всё-таки взял с собой детей. А значит, к ним придёт настоящая Рона.

Она извинилась перед своими новыми друзьями и побежала в сторону дома. Она пробежала по вымощенной досками дороге, сквозь сад, пока наконец не оказалась у дверей.

— Мамочка, там мистер Мегуро! Он с детьми. К нам идёт настоящая Рона!

Кажется, Эльмиру этот вопрос не беспокоил.

— Он не говорил, что придёт с детьми.

— Что нам делать?

— Ты про имя? Он не из таких людей, он поймёт. Я уверена, что он уже об этом знает.

Сначала Мегуро представил им своего сына, Марцеллуса, а затем и дочь. Рона смотрела на Айрис, которая не скрывала своего любопытства. Затем Мегуро открыл свой дипломат и достал оттуда три белых цветка — один из них он дал Марцеллусу, другой — Роне. Эльмира смотрела на тот цветок, что остался в его руках.

— Прошу прощения, что цветы искусственные, но живые можно взять лишь в твоем саду, чего я делать не стал бы.

Эльмира кивнула и качнула головой в сторону фотографии, стоящей на столе. На ней были запечатлены отец и сын — Габриэль и Клэй. Они выглядели так, словно были братьями. Мегуро и его дети возложили цветы к фотографии. Они сложили ладони на уровне груди и прикрыли глаза. Айрис гадала, что же они делают, наблюдая за ними с приоткрытым ртом. В конце концов они открыли глаза и взглянули на Мегуро. Айрис поспешила прикрыть рот.

— Молиться — это нечто необычно? Я старомодный человек, именно так я общаюсь с почившими.

— Вы правда можете с ними общаться?

Услышав этот вопрос, Марцеллус усмехнулся, но тут же поежился от страха, поймав на себе отцовский взгляд. Айрис посмотрела на Рону — та улыбнулась ей, когда их взгляды встретились.

— Я в это верю, а вера — это самая важная вещь. Габриэль часто говорил мне, что она — основа всего.

Эльмира, которая слушала их разговор, молча кивнула.

— Что ж, Эльмира, я хотел прийти в первый же день, но моё тело оказалось против, — извиняющимся тоном произнес Мегуро.

— Всё в порядке. Ты же прислал Карло, не так ли? Он здорово мне помог.

— И как всё прошло?

— Он вёл себя так, словно стал совсем другим человеком. Я всё гадала, что же произошло.

— Он считал Клэя едва ли не своим старшим братом, знаешь ли. Я думаю, таким образом он хотел отплатить ему. Думаю, Эльмира, что всё это время он вёл себя по отношению к тебе так агрессивно лишь потому, что сетовал на то, что ты отняла у него Клэя.

— Ребячество какое. Вообще-то я находилась в том же положении, что и он. Клэй постоянно брал с собой Карло, когда отправлялся куда-то по ночам и один только бог знает, сколько раз я на это ему жаловалась.

— Эй, я пить хочу, — пробормотал Марцеллус отцу. Выглядел он каким-то надутым.

— Что ты должен сделать, если хочешь пить?

На какое-то мгновение мальчик показался раздраженным, однако он тут же вспомнил, что должен делать и попросить у Эльмиры что-нибудь попить.

— Ох, прости, что не заметила. Сейчас вернусь.

Пока Эльмира готовила напитки, Рона подбежала к Айрис.

— Я родилась в марте. А ты в каком месяце родилась, Айрис?

— Я — в феврале.

— То есть ты всего на месяц меня старше.

— Она не Айрис, а Рона, разве нет? Она украла твоё имя, — с осуждением сказал Марцеллус.

— Я вовсе не против, ясно? — улыбнулась Рона.

Кажется, она и правда была не против. Но другие люди думали, что она всё-таки украла её имя. В груди Айрис опять что-то сжалось.

— Кстати об этом...

Эльмира принесла поднос с лимонадом и предложила его всем, перебивая Айрис.

— Мегуро, я думала над новым именем для Айрис, как ты и предлагал, но так ничего и не придумала, а Айрис пришлось неожиданно представляться другим людям. Под давлением она ответила, что её зовут Рона.

— После того, как я услышала о Роне от мистера Мегуро, я всё думала, какая она. Я гадала, сможем ли мы встретиться и чем будем заниматься. Я думала и думала о ней, поэтому её имя и назвала.

— Это всё моя вина, что я не уследила за ситуацией. Но раз уж её имя уже знают все в округе, можем ли мы так всё и оставить?

— Конечно, это не проблема, — сдержанно кивнул Мегуро.

— Какая радость! — подала голос Рона. — К тому же, тебе же нравится имя, не так ли? Моя мама придумала его и дала его мне.

— И умерла, как только тебя родила, — Марцеллус ткнул сестру в плечо и выражение радости с её лица как ветром сдуло.

— Марцеллус, если ты ещё хоть раз обвинишь в этом Рону, то я выброшу тебя из дома, — процедил Мегуро.

— Ладно, — ответил тот. Он будто бы обиделся.

Мальчишка играл с лимонадом, запустив в него трубочку и вдувая через неё воздух. Лимонад выплескивался на стол, но его это будто бы не волновало.

«С ним будет трудно поладить», — подумала Айрис.

Но Эльмира доверяла Мегуро, а это его сын, так что ей оставалось лишь смириться с этим фактом и двигаться дальше.

— И мы также будем, — произнес Мегуро, - обращаться к тебе Рона, а не Айрис. Это очень важно, чтобы выработать привычку.

— Приятно познакомиться, Рона, — сказала настоящая Рона.

— Взаимно, Рона, — ответила Айрис. — Приятно познакомиться, Марцеллус.

Он не ответил.

— Ладно, дети, нам нужно поговорить о делах, так что вы можете пойти поиграть на улице. Но только в саду. На аллею не выходите.

— Понял, — лениво ответил Марцеллус и в один глоток опустошил свой стакан с лимонадом. Рона повторила за ним, Айрис тоже попыталась, но подавилась и забрызгала напитком стол. Эльмира усмехнулась и поторопила её.

Когда они вышли в сад, то увидели, что Джин и другие ребята из «Дома из сектора 5» стоят у садовых ворот и смотрят на них.

— Глупые сироты! — выплюнул Марцеллус и помахал им.

— Эй!

— Что мы будем делать, большой брат? Сироты страшные.

— Нам не стоит о них переживать, ведь у нас богатый папа.

Их разговор заставлял Айрис нервничать. У неё было ощущение, что произойдёт что-то ужасное.

— Заходите давайте! — с ноткой веселья в голосе позвал их Марцеллус.

— А нам можно сюда заходить? — спросил Джин.

— Конечно. Давайте сыграем в «щекочущего огра».

— Что это? Мы такой игры не знаем.

Джин зашёл в сад с группой детей из приюта, среди них были и те, кого Айрис ещё не встречала.

— Это популярная в секторе 4 игра. Ах да, откуда вам знать, вы же в приюте живете.

Айрис заметила мрачное выражение глаз Джина, а вот Аюму была ещё маленькой и не подозревала о гнилых намерениях Марцеллуса.

— Звучит интересно! Ты научишь нас в неё играть? А как вас зовут? — спросила Аюму.

— Я — Марцеллус.

— А я Рона.

Брат и сестра представились, Айрис напряглась, чувствуя нервозность.

— Ого! Две Роны! — Аюму взглянула на Джина, на её лице читался восторг.

— Не такое уж и редкое совпадение, — ответил тот с таким выражением лица, будто знал всё на свете.

— Совпадение, как же, — тихо сказал Марцеллус и с триумфом взглянул на Айрис. — Она украла имя у моей младшей сестры. На самом деле её зовут Айрис. Айрис-воровка. Не так ли?

На лице Марцеллуса сияла ухмылка, все остальные дети внимательно смотрели на Айрис.

— Я не воровка! Не воровка!

— Все воры так говорят, — дразнил её Марцеллус, наконец показавший свою истинную натуру.

— Хватит, братец! — взмолилась Рона, но он будто бы её не слышал.

— Я не воровка!

Это было единственной вещью, которую она не хотела признавать.

— Воровка имен.

— Нет! — её голос хрипел. Она не хотела плакать, но слёзы уже текли у неё по щекам. — Я не воровка!

— Ты же сирота, не так ли? Знаешь, что? Ты должна жить в приюте. Но ты притащилась в дом Клэя. Как умно! — с отвращением сказал Марцеллус.

— Заткнись!

Джин с разбегу влетел в Марцеллуса, тот повалился наземь. Другой мальчик прижал его к земле, чтобы не дёргался. Его звали Икс. Обычно он не играл с остальными, а помогал учителям. Он был мелковат, но при этом на два или три года старше Айрис.

— Хватит! Пошли вон!

— Не смей смеяться над «Домом»! — закричал Икс.

— Грязные сироты! Нищие сироты! — Марцеллус продолжал сыпать оскорблениями.

— Драка! Драка! — подбадривали их девчонки.

Их жестокость заставляла Айрис сжиматься от страха.

— Хватит! — закричала Рона. — Старший брат, извинись перед ними!

Иск схватил Марцеллуса за ворот футболки и встряхнул его как следует.

— Кто и должен извиняться, так это Айрис! Она имена ворует!

Марцеллус не сдавался. Джин взглянул сначала на аллею, а потом на дверь дома семьи Гэйнсборо.

— Простите, это моя вина. Я использовала имя Роны без разрешения.

— Использовала без разрешения? Признайся, что ты его украла!

— Это неправда.

Иск дал Марцеллусу пощечину.

— Хватит! — Айрис чувствовала себя так, будто и ей в этой перепалке доставалось. Она не собиралась защищать Марцеллуса, но очень хотела, чтобы всё это прекратилось.

— Прекрати, Икс.

— Нет, пока он не извинится. Я не прощу его за то, что он смеется над нами и над «Домом». Извиняйся! — закричал Икс и собрался вновь его ударить.

— Сначала Айрис!

Айрис хотела с этим покончить.

— Простите, я украла имя Роны. Прости, Рона. Прости, Марцеллус.

Она плакала. Джин подошёл к Иксу и помог тому подняться на ноги. Марцеллус же, освобожденный из чужой хватки, поднялся на ноги.

— Хм, ну наконец-то ты это признала.

Небольшая струйка крови стекала вниз с уголка его губы, всё его тело подрагивало. Он выглядел так, будто изо всех сил старается держаться так же смело, как и раньше.

— Теперь ты. Извинись за то, что оскорблял наш «Дом».

Марцеллус взглянул на Джина, затем медленно перевёл взгляд на остальных детей. Он ухмыльнулся и...

— Грязные, нищие сироты!

Джин, Икс и остальные дети, включая тех, с кем она ещё не была знакома, тут же бросились на Марцеллуса. Началась очередная драка. Рона закричала и бросилась в сторону дома семьи Гэйнсборо.

Точно! Она должна была с самого начала позвать на помощь! Айрис бросилась вслед за Роной. В тот же момент, когда Рона хотела уже открыть дверь, та открылась сама — к ним вышел Мегуро. Он тут же понял, что происходит.

— Эй!

Его голос был таким разъяренным, что казалось, будто он исходил из самых недр земли. Айрис никогда не могла и вообразить, что Мегуро может быть таким, из-за чего так и замерла на месте. То же самое случилось и с остальными детьми. Эльмира, которая только-только появилась в дверях, была поражена увиденным. Оставив Рону, Айрис и Эльмиру позади, Мегуро тут же подошёл к детям.

— Бежим! — закричал то ли Джин, то ли Икс.

Дети из «Дома» быстро ретировались восвояси. Мегуро схватил Марцеллуса за ухо и повёл обратно в сторону дома Гэйнсборо. Марцеллус сопротивлялся, кричал, что ему больно.

— Я сыт по горло твоими выходками.

— Они сами пришли в сад. Я пытался их поймать, но они сами всё это начали.

— И это твоё оправдание?

— Во всём вообще Айрис виновата.

— Всё давно решено. И я, и Рона дали ей разрешение. Тебя это вообще не касается.

— Но...

— Ты должен быть умнее! Сколько раз тебе говорить, чтобы ты понял наконец? Послушай, Марцеллус. У тебя нет матери. Когда ты будешь ошибаться, они будут говорить тебе, что это из-за того, что у тебя нет матери. И ты будешь бросать тень на меня и на свою мать, понимаешь?

— Достаточно, Мегуро, — Эльмира не могла больше наблюдать за этой сценой и мягко отвела руку Мегуро в сторону.

— Да, я знаю, — он отпустил ухо Марцеллуса. — Извини, Айрис. Прошу, прости Марцеллуса. Он дурак, но он поступает так лишь из-за того, что думает о своей младшей сестре. Прошу, прости его ради меня и ради Роны.

Марцеллус стоял за спиной Мегуро и смотрел на неё. Айрис готова была принять любые условия, лишь бы это наконец-то закончилось.

— Всё в порядке, это моя вина. Мне очень жаль.

Айрис взглянула на Мегуро, Рону и Марцеллуса и извинилась перед каждым из них отдельно. Под конец она взглянула на Эльмиру, и та едва заметно ей кивнула.

— Ладно, Эльмира, давай закончим с работой. Рона, Айрис, вы можете вернуться в дом. А ты, Марцеллус, останься здесь и подумай над своим поведением.

Оказавшись в доме, Айрис через окно взглянула на Марцеллуса. Она задумалась о том, какими были монстры.

Вскоре гостям настало время уходить.

— Я зайду в приют и поговорю с ними. Им не стоит заходить в сад Гэйнсборо. И если что-то случится с Айрис... Нет, с Роной, то приюта не станет. Думаю, именно так мне и стоит им сказать.

— Нет, Мегуро, я сама с ними поговорю. Я близко знакома с воспитателями и хочу решить вопрос миром.

— Что ж, если так, то решать тебе — сад же твой. Но если я вдруг понадоблюсь, то зови меня, не сомневайся.

Он был уже совсем не тем добрым джентльменом, с которым когда-то познакомилась Айрис. То было лишь обложкой.

Как раз когда она задумалась об этом, к ней подбежала Рона и прошептала на ухо:

— Я разрешаю тебе пользоваться моим именем, ладно? Ты особенная, Айрис.

Рона была одновременно и доброй, и жуткой.

***

— Слушай, а «Дом в cекторе 5», где жили Джин и остальные дети, сильно отличался от «Дома Листьев»? — задала вопрос Тифа. До этого она в основном лишь слушала.

— Это один и тот же приют. Если я правильно помню, то их официальным названием было «Младший класс приюта в cекторе 5», а «Домом» приют звали в народе. И потом его переименовали в «Дом Листьев». Точно не знаю, почему, но ходили слухи, что владельцы приюта продавали детей.

— Что?!

— Об этом не знали ни дети, ни учителя. Затем Икс договорился с владельцами и выкупил приют. Он был одним из тех детей, что выступили против Марцеллуса. Он повзрослел.

— Понятно. У меня был знакомый из «Лавины», который помогал приюту, в котором вырос, но это, судя по всему, какой-то другой приют...

Тифа выглядела разочарованной.

— Биггс?

— Ты его знаешь?!

— Мы никогда не встречались, многие дети и преподаватели говорили о нём, его уважали и... Боже мой! — от шока, который она испытала, осознав простую истину, голос Айрис стал громче. — Икс — это Биггс!

— Что?.. Ты о чём?

— У него не было имени, потому что он попал в приют совсем ещё ребенком. Уже там его начали называть Икс, пока не решат, каким же будет его имя. А ему понравилось это прозвище, и он продолжил называть себя именно Икс. Он заявлял, что однажды выберет себе самое лучшее имя.

Когда дети из «Дома» узнали, что её имя «Рона» было поддельным, их реакции оказались... разными. Лишь Икс поддержал её, рассказав о ситуации со своим собственным именем. Говорил, что лучше выбрать себе имя самому.

— Удивительно, Биггс... — на глаза Тифы навернулись слезы. — Ты просто удивительный, Биггс... Я должна рассказать об этом Баррету.

***

Когда Мегуро с детьми покинули их дом, Эльмира тоже вышла на улицу. Когда спустя час она вернулась обратно, то рассказала о том, чем занималась. В первую очередь она отправилась в «Дом в секторе 5» и извинилась за инцидент с Марцеллусом, а также рассказала о том, что настоящее имя «Роны» — Айрис, но она продолжит пользоваться псевдонимом. Эльмира надеялась, что они сохранят свои доверительные отношения и попросила их никому не рассказывать о настоящем имени Айрис и не называть её так за пределами «Дома».

— Мне не хотелось им лгать, насколько это возможно. Я не сказала учителям о причинах, но они прекрасно понимают, что иногда лучше и не спрашивать. К тому же Джин умный и сообразительный мальчик, думаю, он знает, как держать в узде остальных детей. Я также рассказала о ситуации знакомым, которые живут напротив.

— Хорошо.

— Но пусть я и попросила их не говорить никому об этом, я не уверена, что одной просьбы достаточно. Я обсудила этот вопрос с Бутчем и он сказал, что они с ребятами будут заходить к нам, чтобы за нами присматривать. Обнадеживает, не так ли?

План Эльмиры мог сработать, а мог и не сработать. Настало мирное время. Айрис привыкла, что дома её называют Айрис, а вне его — Рона, да и к жизни в трущобах она привыкла тоже. Постепенно вошло в привычку и то, что кто-то из подчиненных постоянно находится у них дома.

Мегуро несколько раз заглядывал в гости, но никогда больше не приводил с собой детей. Бутч ушёл на пенсию по старости, а Карло тут же занял освободившуюся должность. Наступил февраль и Карло начал планировать вечеринку по случаю восьмого дня рождения Айрис — люди должны были семьями собраться в доме Гэйнсборо и отметить этот праздник. Когда Айрис услышала об этом, то оказалась в таком восторге, что тут же обняла Карло. Было решено, что детей из «Дома в секторе 5» тоже пригласят на вечеринку. Айрис не хотела, чтобы на праздник приходили Марцеллус и Рона, но Карло отклонил эту её просьбу.

Но вечеринка так и не состоялась. За день до дня рождения Айрис Карло собрал в доме своих подчиненных, чтобы украсить помещения к празднику. В тот-то момент и явился охваченный паникой Родин — он сообщил о том, что у Мегуро случился сердечный приступ и сейчас он без сознания. Его жизнь в опасности. Они могли потерять нынешнего главу компании. Для всех тех, кто был связан с бизнесом, эта новость оказалась важнее, чем вечеринка по случаю дня рождения. Карло тут же заявил, что праздник откладывается. Айрис была расстроена, но её душу грел тот факт, что праздник всё-таки отложили, а не отменили. Однако праздник в какой-то обычный день её совсем не радовал. Ожидание и нетерпение куда-то пропали. Пока взрослые носились вокруг, она отправилась в свою комнату, закрыла дверь и заплакала. На мгновение она разозлилась на Мегуро за то, что он заболел в такой момент, но уже в следующую секунду её начало терзать чувство вины за такие мысли.

Рано утром в день рождения Айрис Эльмира отправилась навестить Мегуро. Кто-то из «Дома» пришёл, чтобы пригласить её поиграть, но она проигнорировала приглашение. Домой Эльмира вернулась к вечеру.

— Мегуро в порядке, его жизни больше ничто не угрожает.

— Я рада, что он в порядке.

— Он попросил меня забрать его детей, если с ним что-то случится.

— Что?!

— Жуткая просьба, не так ли? Тут хочешь, не хочешь, а начнёшь молиться о том, чтобы с ним всё было в порядке.

Эльмира засмеялась и Айрис не могла не засмеяться вместе с ней.

— Наконец-то ты смеешься! Почему бы нам не пойти куда-нибудь этим вечером? Поедим что-нибудь интересное.

— Да, давай поедим.

— Обязательно. Кстати, я наняла телохранителя. Он должен прийти с минуты на минуту.

— А кто он?

В этот момент раздался дверной звонок. В окно можно было рассмотреть стоящую у входной двери фигуру.

— Иду!

Айрис с усилием открыла дверь. За ней стоял незнакомый человек, но его форму она узнала в ту же секунду, как увидела. Разве в тот день, когда она впервые встретилась с профессором Ходжо, за его спиной не стоял человек в черном костюме? И в тот раз, когда она видела Президента Шинру, за ним стоял человек в черном костюме. Компания «Шинра» всё-таки явилась за ней.

— То есть ты всё-таки была здесь, Айрис, — дружелюбно сказал человек в черном костюме. — Все очень за тебя переживали.

— Нет... Уходи!

Айрис отошла от двери и спряталась за спиной Эльмиры. Человек не обратил на это внимания, он зашёл внутрь, словно к себе домой. Эльмира попыталась его остановить, но он не обратил на неё внимания и продолжил говорить.

— Айрис... Ты же знаешь, что ты не обычная девочка. Ты — наследница Древних.

— Вы кто такой? Это мой дом. Вам не кажется, что вы слишком много себе позволяете?

— Прошу прощения. Я представляю компанию «Шинра».

— Что-то вы слишком молодой. Новенький? И вы забыли назвать своё имя. Вы же не думали напугать меня одним упоминанием «Шинра»?

Судя по выражению его глаз, этот человек начинал терять терпение.

— Меня зовут Цон. Цон из сектора расследований компании «Шинра», отдел административных исследований

— И зачем вы сюда пришли?

— Я пришёл поговорить с Айрис.

— Я не хочу говорить! Не хочу!

— Вы сказали что-то про Древних. Это что за ерунда? Вы уверены, что не ошиблись? — смело сказала Эльмира, стоя прямо перед ним.

— Они были первыми существами, населявшими эту планету и именно их безграничные знания приведут нас к Земле Обетованной. Кто-то считает, что это миф, кто-то — что это аллегория. Мы же считаем, что Священное Писание не врёт. Вот почему «Шинра» так нуждается в помощи Айрис...

Айрис даже подумать не могла о том, чтобы покинуть этот дом. Никогда больше она не хотела возвращаться в штаб-квартиру «Шинра.

— Вы ошиблись! Я не Древняя!

— Но Айрис... Разве ты не слышишь голоса, которые нашептывают тебе секреты, когда остаёшься одна?

— Никогда!

Айрис побежала наверх, чтобы спрятаться в кровати и с головой накрыться одеялом. Было не холодно, но всё её тело била крупная дрожь.

Она чувствовала себя так, словно год её жизни растворился, подобно сну. Она зажмурила глаза, чтобы справиться со страхом таким сильным, какого она не испытывала ни разу в своей жизни. В голову ей лезли лишь жуткие варианты развития событий. В какой-то момент она поняла, что у Эльмиры могут быть ужасные проблемы.

Что же делать? Она слишком боялась спускаться обратно вниз.

А что ей делать, если тот человек поднимется наверх?

— Мы договорились, — Айрис услышала неподалеку голос Эльмиры.

Айрис выглянула из-под одеяла и увидела, что рядом больше никого нет. В глазах Эльмиры читалось сочувствие.

— Ты прошла сквозь множество жутких вещей, не так ли? Но не бойся. Он уже ушёл, — Эльмира села на кровать и притянула Айрис к себе. — Так ты Древняя?

Типичная Эльмира — всегда спрашивает напрямую.

— Обычно меня называют Цетра. Моя мама была Цетра, а я Цетра лишь наполовину.

Эльмира вновь и вновь кивала.

— Этот человек... Судя по тому, что говорил этот Цон, «Шинра» сильно сожалеет о том, что не смогли добыть нужную информацию из-за тех жутких методов, которые применялись к твоей маме, Ифалне. Насчёт Земли Обетованной. Так что они, судя по всему, решили не спрашивать ни о чём, что бы её не касалось.

Не то, чтобы она ничего не знала о Земле Обетованной. Она слышала об этом месте от Ифалны. Но что это за место? Где оно? Она не знала того, что хотела узнать «Шинра».

— Я не знаю. Я ничего о ней не знаю.

— Цон так и сказал. Но он также сказал, что даже если пока что ты ничего не знаешь, в один момент к тебе может явиться это знание.

— Я никуда не хочу идти. Я люблю Эльмиру и хочу остаться здесь.

— Это очень мило с твоей стороны, да и я чувствую то же самое. Вот почему я предложила ему следующее: ты будешь жить со мной, я буду наблюдать за тобой и, если ты подашь мне сигнал, я расскажу об этом «Шинрв». До этого же момента люди «Шинра» не должны приближаться к тебе ни на шаг. Цон связался со своим начальником и тот сразу же согласился. Судя по всему, он хороший мальчик.

— То есть я могу остаться здесь?

— Конечно. И - к большому разочарованию Цона - я скорее всего буду единственным человеком, который будет наблюдать за моей дочерью, — рассмеялась Эльмира.

***

— Когда «Шинра» узнала обо мне, у меня отпала необходимость скрывать своё имя, так что я могла быть Айрис как дома, так и вне его. Турки к нам не приходили, а бизнес Эльмиры пошёл в гору. Естественно, я не всегда играла и веселилась — были и времена, когда больше всего мне хотелось спрятаться где-нибудь и заплакать. Но это неотъемлемая часть обычной жизни.

— Это же отлично, — с пониманием сказала Тифа.

— А потом случилось кое-что ещё. И на этот раз причиной стал Марцеллус.

— Оу...

***

К ним в гости зашёл Карло.

— Привет, Айрис, у тебя всё хорошо? Я принёс тебе подарок, — он протянул ей набор разных сладостей.

Немного детский подарок для десятилетней девочки. Эльмира считала, что сладости вредны для зубов и что настроение после них обязательно портится.

— У меня есть дело к Эльмире, так что могу ли я попросить тебя взять эти конфеты и подняться наверх?

— Хорошо.

Такое частенько случалось, когда к ним приходил кто-нибудь из мелких начальников. Эльмира всё больше становилась похожей на мать и следила за тем, какие разговоры долетают до ушей её дочери. Поднявшись на второй этаж и оказавшись в своей комнате, Айрис с силой хлопнула дверью — так, чтобы этот хлопок было слышно почти по всему дому. А потом тихонько приоткрыла дверь — этой щелочки хватило, чтобы проскользнуть в коридор и на цыпочках подойти к лестнице. Дом был старый и многие половицы скрипели, но она уже выучила, куда нужно наступать, чтобы себя не выдать.

— Дела плохи, очень плохи, — услышала она голос Карло. — Как много ты знаешь о болезни Мегуро?

— Сердце у него в порядке, разве нет?

— Ну да, а вот со всем остальным не всё в порядке. Он болен такими болезнями, названия которых я даже вспомнить не могу. С тех пор, как родилась Рона, он начал сильно набирать вес, не так ли? С момента смерти жены его жизнь пошла под откос. Он начал есть всё подряд.

— Я пыталась его предупредить, что так делать нельзя, но, видимо, стоило быть жестче.

— Да он бы в любом случае проигнорировал тебя или и вовсе послал бы. Интересно, что он делать-то будет. К тому же, Мегуро решил перебраться на Плиту, чтобы начать лечиться. Он готов заниматься бизнесом и оттуда, но для этого ему понадобится взять с собой кого-нибудь из подчиненных, чтобы держать связь с трущобами. А что это значит? Он же практически второй человек в нашем деле. И он не обсуждал с тобой этот несомненно важный вопрос, не так ли? А вы ведь на одном уровне. Не особо-то всерьёз он тебя принимает.

— Велика проблема. Я — всего лишь представитель своего покойного мужа и до этого момента я сама оставляла всё на Мегуро. Мне не хотелось встревать во всю эту политику.

— Это же дело всей твоей жизни, как ты можешь в неё не встревать?

Айрис не услышала голоса Эльмиры, но скорее всего она глубоко вздохнула.

— Ладно, я пришёл поговорить не об организации бизнеса, а о Марцеллусе. Этот маленький засранец сбежал из дома. Всё, что я знаю — это то, что Мегуро велел всем своим подчиненным заняться его поисками. Он велел рассказать об этом и тебе, вот я и заявился.

— Марцеллус... Уже два или три года его не видела. Сейчас ему тринадцать, а то уже и четырнадцать, да?

— Ага. Я из своего свинарника сбежал, когда мне двенадцать было. Я думал, что побег пацана вызовет лишь легкое недовольство, но...

— Что-то случилось?

— Информация о состоянии Мегуро просочилась в люди, так что многие теперь ищут возможность извлечь выгоду из ситуации. Например, Корнео из сектора 6 и Мэнсон. Мегуро думает, что они могли похитить Марцеллуса. Что думаешь?

— Разве похитители не потребовали бы чего-нибудь, если бы это было похищение?

— Пока тишина. Прошло уже три дня с момента исчезновения Марцеллуса. Скорее всего он и впрямь просто сбежал из дома, но могло произойти и что-то похуже.

— Хорошо, буду иметь в виду. Но я всё равно живу на самой окраине трущоб, вряд ли я чем-то смогу быть полезна.

— Его поисками займёмся мы, а ты проследи за тем, чтобы с Айрис ничего не случилось. Если Марцеллуса всё-таки похитили, то и её тоже могут. Независимо от того, как мы зовём тебя внутри компании, для посторонних ты всё ещё одно из руководящих лиц, а Айрис — твоя дочь. И если бы мне нужна была разменная монета, то я бы тоже обратил на неё внимание. Ты же скорее всего отказалась бы от бизнеса, чтобы спасти Айрис, не так ли?

Пораженная услышанным, Айрис сделала шаг назад. Не посмотрев, куда идёт, она наступила на скрипящую половицу.

— Айрис, это ты? — спросила Эльмира. — Спускайся.

Делать было нечего — её уже поймали с поличным.

— Ты всё слышала? — спросил Карло, едва она спустилась по лестнице.

У неё не было другого выбора, кроме как во всём признаться.

— Не переживай, всё с тобой будет в порядке, — однако в голосе Эльмиры слышалась нервозность. — Но я считаю, что нам лучше перестраховаться. Лучше всего будет перебраться отсюда куда-нибудь ещё. Был кто-то в Калме, о ком когда-то давно заботился Габриэль. Думаю, мы можем попросить их о помощи.

— Если это возможно, то да, так будет лучше.

Это расстроило Айрис. Эльмира ведь решила растить её одна, а теперь им нужно было покинуть этот прекрасный дом.

— Собирайте вещи сегодня же. Я найду машину и водителя, чтобы довезти вас до Калма. Нет, я сам поведу. Давненько я не водил, но, думаю, справлюсь. Я заеду за вами завтра перед рассветом. Вам нужно будет дойти до ворот, так что надевайте удобную одежду.

Разговор всё продолжался и продолжался.

— Айрис, ну не грусти ты так... Я заберу вас оттуда сразу же, как всё наладится.

У Карло аж сердце сжалось, когда он увидел, как Эльмира обнимает и прижимает к груди Айрис.

Наступила ночь. Эльмира и Айрис собрали свои вещи в небольшой чемоданчик, с которым Эльмира и Клэй когда-то ходили на пикники, и отправились спать. Айрис так нервничала, что едва ли могла заснуть. Она гадала, что же творит Марцеллус. Она думала о нём так долго, что начала слышать его голос и его неприятную манеру речи, вспомнила пролитый на стол лимонад и грязь, что запятнала его идеально белый костюм. А вот его лицо она вспомнить не сумела. Интересно, какое у него всё-таки лицо? Губы, по уголку которых стекала кровь. Его нос. И его глаза.

— Точно, это оно.

Стоило ей вспомнить его лицо, как по её телу побежали мурашки. Где-то за занавесками мелькнул свет.

— Что это было?..

Она поднялась с кровати и слегка приоткрыла шторы — отсюда можно было увидеть сад. В саду же она увидела Марцеллуса — примерно на том же месте, где его когда-то прижали к земле Джин и ребята из приюта.

— Что?

Уже в следующее мгновение она оказалась в саду. Марцеллус лежал на земле, испачканный в крови.

— Нет!

— Ох...

Марцеллус слегка двинул рукой и задел пальцы на неё ногах. По телу вновь побежали мурашки. В ту же секунду всё вокруг изменилось.

— Что?!

Она оказалась в совершенно незнакомом месте — стены, колючая проволока. Оглядевшись вокруг, она узнала Мидгар, и казалось, что за его стенами простирались дикие земли.

— Помоги... мне...

От тела Марцеллуса исходило слабое свечение. Это было одной из форм жизни и, кажется, она всегда об этом знала. В этот самый момент Марцеллус находился на грани между жизнью и смертью.

— Где? Где ты находишься?

— Сектор 6... ворота...

— Я не знаю, где это, но дождись меня!

Айрис бросилась в направлении, противоположном стене — туда, где, по её мнению, должны были находиться трущобы. Она собиралась позвать на помощь. Однако пейзаж растворился прямо у неё не глазах — обернувшись, она уже не сумела увидеть Марцеллуса. Она словно очутилась в каком-то теплом белом пятне, где невозможно было разглядеть ровным счётом ничего. Все тело чесалось, она чувствовала, как по её телу передвигается кровь, растекаясь по венам и сосудам. Неприятное ощущение.

— Нет! Нет! Эльмира, помоги!

Она слышала свой голос словно со стороны, и он становился всё громче и громче. Вдруг она снова начала видеть, словно её глаза вспомнили о том, какую функцию выполняют. Она оказалась в своей комнате — лежала у окна. Поспешно поднявшись, она выглянула в окно — было ещё темно, но она знала, что приближался рассвет. В коридоре послышались шаги и в комнату заглянула Эльмира.

— О, ты уже проснулась. Карло придёт с минуты на минуту, так что собирайся.

— Марцеллус сейчас у ворот в секторе 6. Он ранен, он весь в крови. Кажется, ему очень больно.

Взгляд Эльмиры заставил Айрис поежиться, но она не отвернулась от неё.

— Давай расскажем об этом Карло.

Вскоре Карло зашёл за ними. Он поторапливал их и призывал побыстрее уйти, но Эльмира быстро его осадила.

— Судя по всему, Марцеллус сейчас в секторе 6 и он сильно ранен. Состояние критическое, так что не мог бы ты отправиться за ним и спасти его?

— Откуда у тебя эта информация?

— Не задавай вопросов, прошу. Буду должна.

Карло взглянул сначала на Эльмиру, потом на Айрис и вышел из дома.

***

— Тогда Карло нашёл Марцеллуса без сознания у ворот в секторе 6. Состояние было критическое, но я рада, что он всё-таки сумел выжить.

— Как странно... Прости, что вечно это повторяю, но ведь и правда странно.

— Не думаю, что дело было лишь в моих силах, скорее всего у того места тоже было своё влияние. Мой дом отличался от всех остальных.

— Поэтому близ него цвели цветы?

— Ага. Думаю, по той же причине моя мама — Ифална — могла приходить ко мне в комнату. Но я не могу делать этого по своей воле. Не только потому, что я не чистокровная Цетра, но и потому, что теперь я мыслю совсем не так, как тогда, когда была ребенком. Думаю, это на многое влияло. Мои чувства уже не такие острые, как в детстве. Интересно, не растеряла ли я их все, пока взрослела.

— Как жаль, что ты больше не можешь пользоваться этой силой.

— Ага. Особенно жаль, учитывая это наше путешествие.

Девушки замолчали. Их определение счастья менялось день ото дня.

— Кстати, — подала голос Тифа. — В итоге Марцеллус сбежал из дома или нет?

— Да, всё было именно так, как подозревал Карло. Марцеллус не хотел переезжать на Плиту и сбежал. Когда он бесцельно бродил по Рынку у Стены, он наткнулся на прихвостней Корнео, сбежал от них и в конце концов столкнулся с монстром.

— А Карло отлично справился, а?

— О да. Он стал совсем другим человеком по сравнению с тем, каким он был, когда мы познакомились. Он был дядей, на которого я могла рассчитывать. Это я, конечно, звала его дядей, но на самом деле он был мне скорее как брат.

— Так что он делал?

***

Марцеллуса начали охранять. Нельзя было проигнорировать тот факт, что в инцидент оказался вовлечен Корнео. Они не могли позволить себе потерять бдительность. Двое молодых людей, что находились в подчинении Карло, — Банко и Зут — были на какое-то время приставлены к дому Гэйнсборо. Они были ещё подростками, и когда они с удовольствием ели домашнюю стряпню Эльмиры, то казались детьми, на которых нельзя положиться, если вдруг нагрянет враг. Карло, который заглядывал к ним через день, на их фоне казался самым надежным человеком в мире.

Однажды Карло обратился к Эльмире с необычной просьбой. Он заявил, что хочет попробовать запеченный хлеб с мясными тефтелями. Эльмира отказала ему, сказав, что у них нет нужных ингредиентов, но Карло оказался настойчив и в конце концов она сдалась. Они отправились по магазинам, а Банко и Зут выступали в качестве их телохранителей.

— Слушай, Айрис, — Карло обратился к ней, как только они остались одни. Его голос звучал очень мягко. — Ты ведь знаешь, что Эльмира рассказала мне о том, где находился Марцеллус? А как она об этом узнала?

— Я не знаю, — сразу же ответила Айрис.

Она делала вид, что остаётся совершенно спокойной, но на самом деле ей недоставало уверенности.

— Вот как. Я хотел бы сказать тебе правду — мои коллеги подозревают, что в похищении был замешан кто-то из наших и что на самом деле Марцеллуса избили прихвостни Корнео.

— Ага.

— Они уверены, что в этом замешана Эльмира. Раз она знала, где он находится, значит, её целью было предупредить начальство. Так Эльмира могла бы подчинить себе Мегуро. Как-то так. Понимаешь?

— Они подозревают Эльмиру?

— Именно. И меня тоже. Видишь ли, с тех пор, как погиб Клэй, я начал появляться здесь всё чаще и чаще. И теперь они уверены, будто мы пара... Ох, прости, конечно... Говорят, будто мы вдвоем планируем продать бизнес или что-то такое. Откровенно говоря, положение у нас так себе. Нас уже даже Мегуро подозревает.

— Что нам делать?

Она вспомнила тот раз, когда Мегуро злился. По позвоночнику пробежался холодок.

— Мне нужно знать, откуда у Эльмиры была информация о местоположении Марцеллуса. Если есть причина, которую смогут понять все остальные, то нас могут оправдать. Сложно вернуть доброе имя после подобных подозрений, но уж лучше по крайней мере знать правду, — Карло опустил взгляд. — Эльмира просто в ужасном положении, Айрис. Вот почему лучше рассказать мне, если ты что-то знаешь.

Она прекрасно понимала, о чём говорит Карло. Нет, она понимала его эмоции. Карло не станет больше их поддерживать, если она ничего ему не расскажет.

— Это... — голос Айрис дрожал. Честно говоря, Эльмира просила её никогда и никому не говорить правду. — Это я ей сказала. Я видела Марцеллуса во сне. То есть на самом деле это был никакой не сон. Но описать это чувство я могу только как сон, не знаю, как ещё это назвать. Там я встретила Марцеллуса и он рассказал мне, где его искать.

Прислушиваясь к её словам, Карло несколько раз кивнул.

— Ты можешь мне не верить, но это правда.

— Я понимаю. И часто такое происходит, Айрис?

— Нечасто, но... Это случилось не впервые.

— Ага, вот почему Эльмира поверила тебе. Ведь так? — Карло мило улыбнулся и потрепал Айрис по волосам. — Ты любишь Эльмиру, не так ли, Айрис?

Она не знала, о чём думает Карло. Она не знала, на их он стороне или нет. Неужели она подвела его?

— Карло, что с нами будет? Мне страшно.

— Мне тоже.

Вскоре Эльмира с ребятами вернулись из магазина.

— Эльмира, — позвал её Карло. — Ситуация изменилась, я поем запеченного хлеба как-нибудь потом.

— Что за черт! Столько проблем из-за этого... — сказав это, Эльмира заметила, что атмосфера в доме изменилась. — Что-то случилось?

— Помнишь я говорил с тобой насчёт переезда в Калм? Судя по всему, настало время это сделать. Если сама не хочешь ехать, отправь туда хотя бы Айрис.

— Это из-за Корнео? Или Мэнсона?

— Из-за Мегуро.

— Что?

— С того самого момента, когда ты узнала, где находится Марцеллус, он подозревает тебя в связях с Корнео. Меня, кстати, тоже.

— Кто тебе об это сказал?

— Родин, Марвин, Роджер, Боуман, Льюис, ну и сам Мегуро, конечно же.

— То есть все?

Эльмира прикрыла глаза. Айрис гадала, о чём же она думает. В конце концов она вновь открыла их и взглянула на стол, где стояла фотография Клэя и Габриэля. Затем она перевела взгляд на Карло и...

— Где сейчас Мегуро?

— Он дома. Он собирается переехать и делает всё, чтобы усилить собственную безопасность. Ты собираешься к нему зайти?

— Я просто хочу с ним поговорить. Я собираюсь отказаться от своих прав и передать бизнес Мегуро.

— Ничего себе! Ты серьёзно?

— Я много раз об этом думала, и, честно говоря, когда я задумываюсь о том, какой после этого станет моя жизнь, но кажется, что я вполне смогу жить и без этого. Так что самое время, не так ли?

— Подожди-ка. Даже если ты это сделаешь, это твое имя не очистит. Скорее всего он подумает, что ты выходишь из дела, потому что собираешься переметнуться к Корнео. Если ты не будешь достаточно осторожна... — настаивал Карло.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, Карло. Тем не менее я не собираюсь отступать. Посиди немного с Айрис, ладно?

Карло пожал плечами.

— А что насчёт самой Айрис?

— Нет, — хрипло ответила Айрис.

Эльмира улыбнулась и потрепала девочку за щеку.

— Я буду поздно, так что ложись спать без меня. Поужинать можешь с Карло и ребятами.

— Нет!

Эльмира повернулась к ней спиной. Айрис хотела побежать за ней, но Карло остановил её, взяв за руку.

— Отпусти меня! Мамочка, не ходи туда!

Но Эльмира всё-таки ушла. Банко и Зут смотрели на Карло, не веря своим глазам.

— Банко, Зут, приготовьте нам что-нибудь поесть. Подойдёт что угодно.

— Ненавижу тебя, Карло.

Карло казался грустным, но руку Айрис всё-таки не отпустил.

— Эльмира справимся. Рано или поздно мы поймём, как именно.

У Айрис не было аппетита, поэтому она поднялась наверх, так и не притронувшись к приготовленному Банко омлету. Он так переживала за Эльмиру, что ни на чём не могла сосредоточиться. Она смотрела в окно и много раз вздрагивала, прислушиваясь к тому, что происходило на первом этаже. Была уже почти полночь, когда наконец-то хлопнула входная дверь.

— Эльмира! — живо воскликнул Карло.

— Отвали!

Айрис побежала вниз по лестнице и чуть было не свалилась. Карло чесал затылок, будто был чем-то смущен, а Банко и Зут, ухмыляясь, смотрели на него.

— Мамочка!

Эльмира подошла поближе и присела на корточки, чтобы оказаться с Айрис на одном уровне.

— Я дома. А ты, должно быть, волновалась.

Айрис не могла противиться своим желаниям и со всей силы обняла маму, а та не выдержала и повалилась на пол под весом дочери и силой её объятий.

— А ты подросла, а?

— Так как всё прошло, Эльмира? — нетерпеливо спросил Карло.

Эльмира помогла Айрис подняться, а затем какое-то время приводила себя в порядок, поправляя волосы и одежду.

— Мегуро больше не считает, что Марцеллуса похищали, ровно как и не думает, что в этом замешаны ты или я. Собственно, он так и не думал.

— Что? Серьёзно?

— Он сказал, что ни ты, ни я так никогда бы не поступили.

— Черт побери, старик, ты меня недооцениваешь! — Карло пытался корчить из себя злодея, но всё равно не мог скрыть своей радости. — А что насчёт тех слухов, что до меня доходили?

— От кого ты вообще об этом услышал?

— От Бутча, я услышал об этом от Бутча. Он уже на пенсии, но он часто видится с Мегуро и знает о том, что происходит.

Эльмира молча смотрела на Карло.

— Что?! То есть это Бутч меня подставил?! Вот гадкий старикашка! — Карло почесал затылок, скорчил смешное лицо, потер глаза тыльными сторонами ладоней и начал бродить по комнате.

— Успокойся, Карло, я ещё не договорила.

Карло внимательно взглянул на Эльмиру, его дыхание всё ещё казалось тяжелым.

— Я понятия не имею, как с этим связан Бутч, так что давай опустим этот вопрос. Мегуро кое-что тебе передал, — сказав это, Эльмира достала небольшую коробочку из своей сумки и передала её Карло.

— Что это?..

Открыв коробку и увидев, что находится внутри, Карло потерял дар речи.

— Это кольцо Габриэля. У Президента Шинры точно такое же. Это был символ их дружбы. Оно должно было перейти к Клэю, но это стало невозможным и Мегуро хранил его у себя.

— Другими словами, это...

— Это символ главы дома Гэйнсборо, первого в иерархии власти. И это тоже, — Эльмира достала конверт. — Внутри свидетельство о праве собственности, служебная записка для офицеров связи «Шинра» и другие вещи, которые понадобятся тебе для работы. Там также лежат заверенные кровью сертификаты главы дома. Я свою печать тоже поставила.

Эльмира продемонстрировала ему безымянный палец левой руки — на его кончике красовалось небольшое пятно запекшейся крови.

— Карло, братан, не значит ли это, что ты теперь становишься главой дома?! — восторженно воскликнул Банко.

Эльмира посмотрела на Карло и кивнула.

— Из-за болезни Мегуро совсем ослабел, он созвал всех своих подчиненных и всё выглядело так, будто он готовился оставить свой пост. Он собирался в последний раз поговорить с тобой.

Карло пробормотал что-то себе под нос и потянулся за конвертом, однако в последний момент отдернул руку.

— Мне страшно. Всё это слишком неожиданно. Что я должен делать? — Карло переживал о происходящем и о своих людях, а Эльмира и Айрис наблюдали за ним.

— Ты просто замечательный, Карло, — сказал Зут, всхлипывая и протирая глаза.

Карло понадобилось около трёх минут, чтобы принять решение. Он наконец-то принял конверт, который Эльмира всё это время терпеливо держала в руках, и убрал его в свою черную сумку, которую всегда носил с собой. Затем он достал оттуда пистолет и положил его на стол с громким металлическим стуком.

— Больше я сюда приходить не буду и защитить вас обеих не смогу. Вам придётся озаботиться этим самостоятельно.

— Ты не вернёшься?

Айрис могла лишь задавать вопросы, ведь всё уже было решено и, кажется, даже неплохо складывалось. Но по какой-то причине она не могла найти себе места.

— Нет, — неожиданно Карло скривился, будто вот-вот заплачет. — Если я продолжу к вам приходить, разве ничего не изменится? Если ребята из других организаций узнают об этом, вы сразу же станете их целями номер один. Тут речь идёт уже не просто о бизнесе. Будь хорошей девочкой, ладно, Айрис? А ты, Эльмира, оставайся такой же замечательной женщиной, какая ты есть.

После этих слов он покинул их дом так быстро, словно пытался сбежать от них.

Банко и Зут в спешке последовали за ним. Сразу после этого дверь их дома вновь открылась — это Карло вернулся, но уже один. Зайдя внутрь, он подошёл к Эльмире и, не спрашивая её разрешения, крепко её обнял. Выпустив её из объятий, он выдохнул и ушёл.

Он никогда больше к ним не возвращался.

Следующий период оказался настолько мирным, что казался нереальным. Поскольку ничего страшного так и не произошло, Эльмира наконец спрятала свой пистолет, хотя первые полгода она с ним не расставалась. Айрис гадала, чем занимаются Карло и остальные ребята. И что случилось с другими организациями? Никто ей ничего не рассказывал. Наверное, Эльмира что-то знала, но она никогда ничего не говорила. Будучи трудоголиком, Эльмира решила зарабатывать уборкой кафе, больниц и соседнего приюта. После этого она с удивлением сказала Айрис, что, похоже, нашла такую работу, какой в трущобах всегда будет выше крыши. Несмотря на то, что работы у неё было достаточно, её постоянно представляли всё новым и новым клиентам — очень многие люди заботились о том, чтобы Эльмира и Айрис не жили впроголодь. Эльмира подумала, что что-то здесь не так и однажды прямо спросила о причинах, и выяснилось, что таким образом люди выражают свою благодарность Габриэлю Гэйнсборо. Когда Мидгар только отстраивался, зарплаты рабочих были просто мизерными, а у огромной группы людей, которые не были ни строителями, ни сотрудниками компании «Шинра», то и дело вытягивали деньги под предлогом административных, рекомендательных и брокерских сборов. Именно Габриэль изменил иерархию и избавился от тех, кто эксплуатировал рабочих. Многие из них впоследствии смогли открыть своё дело и не забыли рассказать о том, кому обязаны, своим детям.

— Я очень вам благодарна, — Айрис слышала, как Эльмира множество раз произносила эту фразу.

Дети из «Дома в секторе 5» начинали работать по достижению тринадцати лет. Пытаясь им подрожать, Айрис решила, что тоже хочет начать работать.

Однако Эльмира ей не позволила.

— Почему нет?

— Не думай, что я хочу запереть тебя в нашем доме, но всё-таки я переживаю за тебя. Ты сильно натерпелась, разве нет?

— Я знаю. Но ведь уже долгое время ничего не случалось.

— Это правда. Но знаешь, что? Это проблема у меня такая: каждый раз, когда я чувствую себя счастливой женщиной в безопасности, что-то обязательно происходит. Всегда так было. Интересно, не судьба ли это, — Эльмира вздохнула и покачала головой. — С другой стороны, если я так поступлю, то буду ограничивать тебя точно так же, как и «Шинра». Ладно, можешь найти работу. Но только где-то поблизости, прошу тебя.

— Спасибо, мамочка!

Откровенное признание матери нашло отклик в её сердце, но в то же время она задумалась — разве она сама не является одной из проблем, что свалилась на голову мамы?

***

— И страхи моей мамы тут же начали воплощаться в жизнь.

— Что?

Айрис устало кивнула удивленной Тифе.

***

Айрис собиралась найти работу сама, но оказалось, что Эльмира уже обо всём позаботилась. Её работой оказалась помощь учителям в «Доме в cекторе 5». И несмотря на то, что формально она работала, на деле она чувствовала себя так, будто ничего не изменилось, ведь большую часть дня она проводила за игрой с местными детьми. А ей хотелось исследовать мир, с которым она ещё не была знакома. Например, Йоко, которая была старше неё, уже покинула дом — она снимала жильё с друзьями и делала украшения, которые потом продавала на мидгарском рынке. А Джин и Икс собирали детали для машин на свалках, полировали их и продавали тем, кому они были нужны. Когда Айрис рассказала об этом Эльмире, та нахмурилась и велела ей никогда, ни при каких обстоятельствах не покидать cектор 5.

— Ты же говорила, что если будешь ограничивать меня, то будешь ничем не лучше «Шинра». Или ты забыла?

— Поверить не могу, что ты говоришь такое собственной матери.

Эльмира выглядела очень усталой. Кажется, её новая работа выжимала из неё все соки. Если бы она продолжала заниматься «бизнесом» с Карло и остальными, ей не пришлось бы столько трудиться.

Неважно, что Айрис думала об этом, — сердцем она чувствовала, что Эльмира отказалась от бизнеса только ради неё. Они не были настоящими матерью и дочерью и ей не обязательно было заботиться о ней в первую очередь. Айрис спрашивала себя, действительно ли она так думает? Да, пожалуй, что да. Из-за происходящего ли она пыталась сдержать себя с помощью бесполезных слов? Возможно. Теперь она собиралась отплатить Эльмире за то, что та пыталась удержать её на одном месте.

***

— Это ужасно.

— Да, я это знаю. Мой период бунтарства сделал всё только хуже. Мне было некуда вложить свои душу и сердце, в отличие от тебя, Тифа.

— Я бы рекомендовала спортом заняться.

— Иногда я так и делала.

— М-м-м... да... Определенно иногда.

— И даже несмотря на всё это, я продолжила помогать в «Доме». Дети были такими милыми. Я им нравилась. В мои четырнадцать мне было особо не на что жаловаться, но...

***

Возвращаясь домой после работе в «Доме», Айрис увидела группу людей стоящую у входа в дом Гэйнсборо и невольно не позволяющих приблизиться к нему. Это были двое мужчин и двое женщин — кажется, они рассматривали их дом и сад. Одного из них она узнала, его длинные золотистые волосы почти не изменились.

— Родин! — почти на автомате воскликнула Айрис.

Молодой человек повернулся к ней лицом, и она убедилась, что ошибки быть не могло — это и правда Родин.

— Привет, Айрис! — весело воскликнул он, но по какой-то причине продолжил смотреть не на неё, а вокруг. — А ты подросла, а? Сколько времени прошло?

— Около двух лет? Может быть, чуть больше.

— Ну да, где-то около того.

Она взглянула на остальных людей, чтобы убедиться, знает ли она их или это незнакомцы.

— Привет.

Их глаза встретились. Крупный молодой человек с ещё совсем детским лицом застенчиво протянул ей руку.

— А? Это ты, Марцеллус?

— Ты узнала меня?

— Конечно.

Несмотря на свой ответ, Айрис не думала, что он был тем же мальчишкой, какого она видела в прошлом. Судя по его комплекции, он стал больше похож на своего отца.

— Я привел Марцеллуса, потому что он по какой-то причине хотел встретиться с тобой, Айрис, — Родин отступил в сторону с таким видом, словно извинялся за что-то.

Обстановка была неуютная. Марцеллус переводил взгляд с одной точки на другую, и это заставляло Айрис нервничать. Он несколько раз коснулся пальцами своих щек и лишь после этого неловко начал говорить.

— Айрис. В первую очередь я хотел бы извиниться за то, что звал тебя воровкой. Прошу, прости меня. Я был очень тупым ребенком. Тогда я ненавидел весь мир и всё вокруг, я себя даже не контролировал.

— Я тебя уже простила. И рада, что с тобой, кажется, всё в порядке.

Лицо Марцеллуса просветлело.

— Да, всё и впрямь в порядке, спасибо. Какие-то уроды преследовали меня, прежде чем я наткнулся на того монстра и чуть не погиб. Тогда мне приснился сон о том, что ты пришла меня спасти. Долгое время я был уверен, что это именно сон. Даже несмотря на то, что ты была рядом, у тебя не было причин меня спасать, да и на самом деле ты никак не могла там оказаться. Но однажды я услышал от Карло о том, что это именно ты узнала, где нужно было меня искать. Карло тогда не поверил твоему рассказу, вот почему он очень долго никому об этом не говорил.

Айрис едва заметно улыбнулась, решив, что лучше ничего не отрицать, но ни с чем и не соглашаться. Черт бы тебя побрал, Карло.

— Поэтому я провёл множество исследований и пришёл к выводу, что это может быть связано с энергией Живого Ручья. Ручей духовной энергии — ты что-нибудь об этом знаешь?

— Не-а.

— Мако-реакторы высасывают Живой Ручей...

— Марцеллус! — прикрикнула на него девушка, до этого стоявшая молча. — Никто не разрешал тебе хаять Мако-реакторы. Если будешь так делать, я всё расскажу папе.

Затем она взглянула на Айрис.

— Мой брат может говорить на эту тему часами. Как твои дела, Айрис?

Это была Рона.

— Неплохо. У тебя, кажется, тоже всё хорошо, Рона. Как мистер Мегуро?

— Не могу сказать, что всё хорошо, но ему стало лучше, когда мы покинули трущобы. Воздух на Плите лучше. Ты же понимаешь, что тут всё отравлено и загазованно. Я этого не понимала, пока мы отсюда не уехали.

Рона совсем не изменилась. Она всё так же ранила окружающих людей, не замечая этого за собой.

— Как дела у Карло?

— Он работает, не покладая рук и бизнес процветает. Но я переживаю, как он там, во время битвы за сектор 5...

— Битвы за сектор 5?..

— Ты об этом не знаешь? — удивилась Рона. — Когда папа отошёл от дел, а Карло стал главой дома, Корнео и другие амбициозные, но не особо известные люди, пришли в сектор 5. Карло и ребята попытались избавиться от них, но это вылилось в настоящую кровавую битву. К сожалению, Марвин, Роджер и Боуман погибли.

— Ох...

Айрис удивлялась, как она могла об этом не узнать.

— Там всё уже решилось, так что переживать об этом не стоит. Все уже вернулись восвояси, — сказал Родин, вновь оглядываясь вокруг. — Рона, Марцеллус, вы закончили? Вы всё ещё можете отправить письма в будущее.

— Эльмира скоро вернётся. Вы не хотите чаю?

— Боюсь, чаю мы выпить не сможем. Нам так-то нельзя появляться в «особом районе».

— В «особом районе»?

— Он доходит прямо до сюда, — сказал Марцеллус. — Он был очерчен «Шинра», когда началась битва. Нам не разрешалось сражаться в этом районе. И любой, кто нарушит это правило, должен быть казнен. Это вообще было единственное правило, которого все придерживались.

— Интересно, что делает этот район таким особенным.

— Что за вопросы? Айрис, это ты, конечно же! — громко сказала Рона, не в силах скрыть своего удивления.

— Так, ладно, хватит! — запаниковал Родин. — Вы двое слишком много болтаете. Пойдёмте отсюда.

Марцеллус в спешке попытался назначить Айрис ещё одну встречу, судя по всему, он хотел поговорить о том «загадочном происшествии». Она, конечно, ему кивнула, но и сумела отклонить все его предложения. Рона пригласила её как-нибудь заглянуть к ним на Плиту, чтобы поиграть, а Айрис ответила, что спросит разрешения у Эльмиры. Все четверо двинулись дальше по улице.

Но вдруг Родин обернулся и указал на женщину близ него — единственную, которая так и не представилась.

— Это Эмбер, скоро мы собираемся пожениться. Не передаешь эту новость Эльмире? Мне очень жаль, что я не могу нормально представить ей Эмбер.

Эмбер со злостью взглянула на Айрис.

Вернувшись домой, Айрис взглянула на полку, на которой стояла ваза. Когда-то там стоял телевизор. Почему у них больше не было телевизора?

— Ах да...

Она вспомнила. Это случилось спустя месяц после того, как Эльмира оборвала связи с домом и Карло. Когда она в очередной раз убиралась, телевизор упал с полки и разбился. Новый они после этого уже не купили. Айрис гадала, было ли это совпадением или мама сделала это специально, чтобы в дом не просачивалась лишняя информация.

Эльмира вернулась домой поздно ночью и Айрис рассказала ей о Родине и остальных ребятах.

— Боже мой, столько времени прошло. Как они там? В порядке?

По лицу Эльмиры Айрис могла точно сказать, что та настороже.

— Мам, а ты знала о битве за сектор 5? И об особом районе?

— Что ты там услышала? Мы, в отличие от них, живём совсем в другом мире и лучше нам не знать о таких деталях.

Судя по всему, она не собиралась ни о чём рассказывать.

— Особый район находится прямо здесь, не так ли? И особый он из-за меня. Вот почему, мама, ты не даёшь мне уходить далеко от дома. Такое обещание ты дала «Шинра». Обещание запереть меня в особом районе.

Эльмира прикрыла глаза и покачала головой.

— Вовсе нет. Но давай поговорим об этом потом. Я устала, рабочий день был очень тяжелым — бак с водой в кафе сломался.

— Почему ты не уйдёшь с работы, если она такая тяжелая? Почему не возьмёшь денег у «Шинра», если они тебе нужны? Ты всю жизнь жила на деньги, которые платили тебе именно они. Ничего бы не изменится, разве нет?

Айрис понимала, что ей не стоило этого говорить, но слово — не воробей. Она не видела выражения лица Эльмиры, но слышала её шаги. Та поднялась на второй этаж и закрылась в своей комнате.

***

— В тот момент я думала, что это мой последний день в этом доме.

— Но всё кончилось хорошо? В смысле, вы же вроде оказались в итоге в нормальных отношениях.

***

Айрис думала, что больше не может оставаться в этом доме, её переполняли эмоции. В первую очередь она поднялась в свою комнату, достала из-под кровати чемодан, которым никогда не пользовалась, и сложила туда несколько комплектов одежды и парочку своих ценностей. Затем она собрала все деньги, которые заработала в «Доме в cекторе 5» и ушла из дома. Она шла вниз по знакомой, хорошо освещенной улице. Кто-то из знакомых окликнул её:

— Эй, Айрис, ты куда это направляешься в такой час?

— В cектор 6.

— Что? Подожди! Нет!

— Не переживай, я не собираюсь на Рынок у Стены.

— Будь осторожна, хорошо? Эльмира с ума сойдёт, если что-то такое случится.

Шагая дальше по улице, она вспомнила их с Ифалной приключение.

«Интересно, в каком направлении сектор 3?».

«Как пройти в сектор 3?».

«Я слышала, что в секторе 5 есть церковь. В прошлом люди собирались там, чтобы помолиться Богу, но сейчас там уже никого нет. Я думала, что нам стоит спрятаться там на какое-то время...»

Шаги Айрис стали легче. Ей до сих пор нравилась эта идея, которую Ифална высказала посреди их приключения. Церковь должна находиться далеко за станцией, за пределами «особого района». Это место идеально подходило нынешнему настроению Айрис. Гнетущее чувство, с каким она покидало дом, удивительным образом рассеялось.

«Никогда не забывай это чувство, хорошо?».

«Чувство радости, когда что-то приносит тебе удовольствие».

Воспоминания об Ифалне приходили к ней одно за другим.

***

— Когда идёшь против родителей адреналин в крови так и кипит, да? — произнесла Тифа, явно о чем-то вспоминая.

— Ага. Вот почему я не могла прекратить об этом думать.

— Да, понимаю.

— Я сожалею о том, что мои поступки тогда ранили людей.

Тифа задержала дыхание, готовясь услышать признание Айрис.

***

Поезд только-только прибыл на станционную платформу. Должно быть, это был последний поезд с Плиты. Айрис оглянулась по сторонам и двинулась вперед, чтобы пройти за станцию.

Именно в этом месте она когда-то оставила свою настоящую мать, а потому смотреть туда и по сей день было выше её сил. Ей казалось, что она до сих пор здесь. Внезапно в голове Айрис пронеслась мысль о том, что она поступает неправильно. Вдруг она совершает ужасную ошибку? Адреналин, переполнявший её пару мгновений назад, в один миг отступил. «Особый район» был создан для того, чтобы защитить её. Как только она окажется за станцией, у неё не останется никакой защиты. Она застыла на месте, словно впереди оказалась невидимая стена. Освещались лишь прилегающие к станции территории, если она двинется дальше, то окажется в кромешной темноте. Она не сможет видеть будущее.

— Айрис? — послышался чей-то глубокий голос.

Она обернулась и увидела крупного мужчину, который стоял к станции спиной. У него были большие глаза, большой нос и большой рот.

— Ох.

— Ты совсем уже взрослая. Выглядишь в точности как твоя мама.

Это был Фазз, и он носил ту же куртку, что и в тот самый день.

— Вы меня с кем-то спутали, — сгоряча соврала Айрис.

Пытаясь уйти от него, она повернулась к станции спиной и рванула прямо в темноту. Она заметила, что Фазз следует за ней. Она не могла остановиться.

— Айрис, подожди, ты всё не так поняла.

Айрис гадала, какие ещё причины он может придумать, чтобы попытаться её остановить. Должно быть, он зол и ненавидит ее. Что же может произойти, если он всё-таки её поймает? Айрис уже не понимала, куда направляется. Она бежала по дороге, окруженной горами мусора. Есть ли хоть малейший шанс?..

— Джин! Икс!

Ответа не последовало. Даже если это их свалка, вряд ли они оказались бы здесь посреди ночи. Но она не могла не попробовать.

— Ай!

Айрис споткнулась обо что-то большое и мягкое, и упала. Чемодан, который она тащила с собой, стукнулся о землю с таким звуком, что стало ясно — что-то в нём сломалось.

— Ай-ай-ай.

Сначала она не поняла, что валяется посреди дороги, но оказалось, что это тело погибшего монстра. От него доносился странный звук. Погиб он не так давно. Айрис испачкала руки и ноги в его жидкостях и теперь их терзало неприятное жжение.

— Не волнуйся, это не причинит тебе вреда.

Это был Фазз. Она взглянула на него снизу вверх, он показался ей таким же большим, каким казался, когда ей было семь. Она заметила, что подол её юбки задрался и быстро поправила его. Айрис искала возможность подняться на ноги и броситься наутек.

— Как ты могла так со мной поступить, Айрис? Всё это время я волновался за тебя. Несмотря на то, что тебе удалось сбежать от «Шинра», я переживал, что ты живёшь в ужасных условиях. Я узнал о тебе от Эмбер, с которой ты виделась сегодня.

— Эмбер?!

Эмбер. Айрис встретила её вечером, Родин представил её как свою невесту. У неё ещё было такое злобное лицо. Айрис попыталась как-то связать Эмбер с Фаззом.

— Судя по всему, ты её не помнишь. Это моя подруга, которая встречала вас с грузового поезда в секторе 4.

— А!

Эмбер — это та мрачная женщина в перемазанной сажей форме станционного работника.

— Она рассказала мне, где ты находишься, и я тут же отправился тебя искать. Но что за совпадение — мы едва не разошлись. Я уверен, что это Ифална свела нас сегодня вместе.

Айрис медленно поднялась на ноги. Фазз сделал пару шагов назад — видимо, хотел показать, что он для неё не угроза.

— Ты случаем не в церковь шла?

— Что?

— Мы с Ифалной когда-то говорили о ней. Кажется, она была сильно в ней заинтересована. Когда я сказал ей, что когда-нибудь отведу её туда, она попыталась убедить меня в том, что вовсе этого не хочет. Когда вы обе исчезли, я несколько раз приходил туда, чтобы проверить, не там ли вы засели. Я молился, но в итоге, не получив ответа, я решил, что никакого Бога не существует.

Где-то вдали раздался рык.

— Это монстры. Здесь опасно, особенно ночами. Может, всё-таки зайдём в церковь? Раз уж мы всё равно такой путь проделали. Она не особо-то далеко отсюда — уж всяко ближе, чем станция.

Судя по всему, Айрис забежала гораздо дальше, чем она думала.

— Но...

— Я понял. Меня ты боишься сильнее, чем монстров?

Она кивнула. Он уже видел, как она себя вела, так что не было никакого смысла притворяться, что это не так.

— Что ж, тогда я просто пойду вперед, а ты можешь держать дистанцию и идти по моим следам. Если за тобой погонится монстр, то просто беги со всех ног. В такое время здесь никаких защитников нет. И сразу тебя предупреждаю — не думай, что я буду ввязываться в драку. То, что я крупный, вовсе не значит, что я сильный.

Едва заметно улыбнувшись, Фазз пошёл вперёд. Вскоре его силуэт растворился в темноте. Фазз был прав. У неё не хватит сил в одиночку идти по дороге, заполненной монстрами. То, что она не встретила их по пути сюда, не значит, что не встретит на обратном.

— Осторожнее! — закричал Фазз откуда-то спереди. — Монстр мертв, но его труп всё ещё свежий. Не наступай на него.

То, что церковь находилось близко, было ложью, не так ли? Они зашли так далеко, что она начала сомневаться в словах Фазза. Но, переступив через третий труп недавно убитого монстра, они наконец-то добрались до церкви.

— Интересно, кто с ними разобрался? — спросил Фазз, поднимаясь к дверям церкви по каменным ступенькам.

Дверь была огромная. Здание было построено в таком стиле, каких Айрис никогда ещё не встречала. Подняв взгляд, она не сумела рассмотреть всего здания — оно было таким высоким, что его часть тонула во тьме. Интересно, как оно выглядело при свете дня? Дверь со скрипом открылась. Фазз махнул ей рукой, и они вошли внутрь.

Айрис поднялась по каменным ступеням. Со стороны алтаря слышался легкий, сладковатый аромат. Айрис был знаком этот запах. Внутри церкви было темно, лишь пол в этой тьме казался слегка белым.

— Смотри, здесь цветут цветы, — сказал Фазз. — Есть Бог или нет его, но это место точно особенное.

Айрис придерживалась того же мнения: цветы цвели лишь в особенных местах. Тот же аромат витал в саду дома Гэйнсборо, и её тут же накрыло тяжелым чувством сожаления. Она задумалась о том, что делает Эльмира — ищет ли она свою сбежавшую из дома дочь. Пошла ли она искать её на Рынке у Стены, слепо поверив словам своего знакомого?

— Ты можешь поспать на скамье близ цветов. Я буду у входа.

— Спасибо.

Спать Айрис совсем не хотелось, но она приняла предложение и села на скамью, что стояла ближе всего к цветам. Она глубоко и спокойно вдохнула, позволяя расслабиться каждому мускулу в своём теле. Должно быть, она была напряжена куда сильнее, чем предполагала. Она чувствовала себя так, будто и впрямь могла заснуть в любой момент. Ей нужно было о чём-нибудь подумать. Что бы произошло, если бы они с Ифалной всё-таки добрались до церкви в тот день? Что если бы их приключение продолжилось? Кем бы она работала? Чем она могла бы заниматься, ничего толком не зная об этом мире? Смогли бы они нормально жить вместе? Неважно, как близки они были, появились бы у них разногласия или нет? Или же не было бы никаких проблем, ведь они были настоящими матерью и дочерью?

— Айрис, — прозвучал голос чуть поодаль.

— Да?

— Дом в секторе 3 — он всё ещё готов. Я до сих пор плачу за него.

— Понятно.

— Ты не хотела бы жить вместе со мной?

Она гадала, что же он имел в виду.

— Ты хочешь, чтобы я жила вместе с тобой?

Он не ответил.

— Фазз?

Когда она, напуганная, поднялась на ноги, то увидела, что Фазз уже стоит с ней рядом.

— Да. Давай жить вместе. И... фал... на...

Фазз улыбнулся. Его взгляд, казалось, был направлен в никуда. Он медленно протянул к ней руки.

— Иди сюда.

Он хотел её схватить! Айрис попыталась подхватить чемодан и убежать, но он всё-таки дотянулся до неё.

— Отпусти меня!

Она ударила Фазза по лицу чемоданом со всей силой, какую только смогла приложить. Ручка надломилась, чемодан отлетел куда-то в сторону.

— Сердца у тебя нет, Айрис.

Её не волновали его слова, она пыталась сбежать. Она петляла между скамьями и двигалась в сторону двери. Фазз преследовал её.

— Подожди!

Ни за что она не стала бы ждать. Дверь была уже совсем близко, она должна была выбраться наружу и убежать. И что она будет делать после? Фазз знает, где она живёт. Эмбер наверняка рассказала ему о доме Эльмиры. Даже если она убежит, рано или поздно Фазз снова объявится. Что ей делать? Теперь она будет жить в постоянном страхе? Пока Фазз рядом...

Айрис всё-таки выбежала за дверь.

— А?

Прямо перед ней стояла Эльмира, одетая в свои обычные одежды. Она выглядела так, будто ничего необычного и не произошло. Выражение её лица на мгновение сменилось с удивленного на спокойное, а затем она стала очень серьёзной.

— Отойди, Айрис.

— Что? — Фазз ленивой походкой вышел из церкви. — Кто здесь?

Эльмира как следует стукнула Фазза по шее своим оружием. Фазз вскрикнул от боли и безжизненно упал на землю. Кажется, он потерял сознание. Айрис в шоке смотрела на оружие, которым воспользовалась Эльмира — это была метла, и, судя по всему, она принесла её сюда из дома.

— Пойдём домой?

— Да.

— Ты ничего не забыла?

— Ах да...

Она забыла чемодан. В нём было кое-что очень важное.

— Сходи за ним быстренько.

— Ага.

Она вернулась в темную церковь и подошла к цветам. Оглянувшись вокруг, она тут же заметила свой чемодан. Он открылся и содержимое разлетелось по полу. Она собрала одежду и убрала её обратно в чемодан, а вот своё «сокровище» она найти не сумела — её мешочек с материей пропал.

— Что ты там делаешь? — обратилась к Айрис Эльмира, в её голосе слышалось раздражение.

— Я не могу найти материю.

Эльмира что-то раздраженно пробормотала и присоединилась к Айрис в поисках.

— Она была в небольшом тканевом мешочке.

— Я знаю.

Это правда. Эльмира знала о ней всё.

— Но как ты узнала, что я тут? — спросила Айрис, продолжая искать мешочек.

— Мне тоже хотелось бы узнать.

— В смысле?

— Я знала, что ты убежала и вскоре тоже вышла из дома. Я гадала, куда ты могла бы пойти. А затем, оказавшись в саду, я поняла, что ты находишься в церкви на окраине сектора.

— Как?

— Эта мысль просто появилась в моей голове. С тех пор, как ты появилась в нашем доме, я несколько раз сталкивалась с такими странными ощущениями. И подумала, что это — одно из них. Я вернулась в дом, немного подготовилась и двинулась сюда.

— Подготовилась — это взяла метлу?

— Я нервничала, знаешь ли. Да и она пригодилась, не так ли? Смотри, вон там.

Эльмира указала на густорастущие цветы. Среди них-то и лежал мешочек, который они искали. Она развела цветы в сторону, чтобы не наступить на них, достала мешочек и заглянула внутрь — материя светилась ярче обычного.

Айрис развернулась к Эльмире и собиралась уже спросить, не пора ли идти домой. Эльмира же сидела на скамье и молилась. Её руки были сложены на уровне груди, а глаза прикрыты. От одного только взгляда на неё у Айрис перехватило дыхание.

— Обычно я так благодарила небеса, когда была ребенком, — сказала Эльмира, открыв глаза и поднявшись на ноги.

Кажется, она стеснялась своего поступка.

— Это отличается от молитв?

— Сегодня — отличается.

— Кого ты благодарила?

— Того, кто сообщил мне об этом месте. Ладно, пойдём отсюда.

Эльмира двинулась к выходу, Айрис пошла за ней.

— Мам.

— Да?

— Я есть хочу.

— Айрис, пока что мы с тобой нормально разговаривали, но вообще-то я на тебя зла. Как только мы вернёмся домой, ты услышишь всё, что я думаю о твоём поступке.

— Хорошо.

Они обе сильно отвлеклись.

Фазз уже пришёл в себя и прятался за дверью. Первым делом он ударил Эльмиру и едва не отправил её в нокаут.

— Мама!

Фазз попытался броситься к ней, но она увернулась от него, схватила метлу и как следует ею ударила.

Древко метлы сломалось пополам.

— Айрис! Иди сюда! — позвала её Эльмира.

Айрис в панике бросилась к ней. Она видела, что Эльмира направила на Фазза пистолет, который держала обеими руками. Это был тот самый пистолет, который оставил им Карло. Фазз застыл на месте и уставился на дуло пистолета.

— Ещё один шаг и я тебя пристрелю.

— Да как вы понять-то не можете?! — закричал Фазз и двинулся к ним.

Раздался выстрел. Эльмира нажала на курок. Звуки выстрелов эхом отражались в ночной тишине. Сколько выстрелов она сделала? Вскоре они прекратились, остался лишь механический звук спускаемого курка.

— Ифална...

Фазз продолжал приближаться к ним, словно ничего и не случилось. Его лабораторный халат был заляпан кровью, но казалось, будто ни одна пуля его так и не задела.

— Поверить не могу, что этот пистолет не справился! — прорычала Эльмира и бросила оружие прямо в Фазза. Пистолет отскочил от его головы.

— Мама, побежали отсюда...

Раздался выстрел, а затем — какой-то странный звук. Айрис не понимала, что происходит, пока не взглянула на Фазза — тот со стоном схватился за своё левое плечо. От места выстрела по его халату быстро расползалась кровь. Но кто стрелял? Откуда? Айрис оглянулась вокруг, но никого не увидела.

— Пойдём, — удивительно спокойно сказала Эльмира.

Фазз повалился наземь и скорчился от боли. Айрис больше не боялась его, сейчас он выглядел слишком жалко.

— Мне очень жаль.

— Айрис, давай быстрее.

Не медля, Эльмира двинулась вперёд, сжимая в руках поломанную метлу. Под конец Айрис ещё раз извинилась перед Фаззом, а затем прижала к груди свой разбитый чемодан и побежала за Эльмирой.

— Мам, интересно, а кто в него стрелял?

— Мне тоже интересно. Полагаю, «особый район» только что расширился.

А в этом был смысл. Пока они шли в сторону дома, Айрис оглядывалась вокруг в поисках кого-нибудь в черном костюме. Сегодня она могла бы даже сказать им спасибо.

***

— А что потом случилось с Фаззом? — с сосредоточенным видом спросила Тифа.

— Я никогда больше его не видела. Но я до сих пор нервничаю, когда вижу кого-нибудь сильно крупного.

— Понимаю.

Сколько бы Айрис ни думала о Фаззе, она до сих пор испытывала смешанные чувства. Ей никогда больше не хотелось его видеть, но всё-таки она чувствовала себя виноватой. Фазз стал таким из-за Ифалны и того, как она с ним поступила. Это чувство вины не отступит ещё очень долго. Интересно, сможет ли она когда-нибудь искупить её.

— Ты можешь говорить со мной обо всём, понятно? — заверила её Тифа.

Айрис была в восторге от её умения сочувствовать. Ей хотелось рассказать ей ещё больше.

— Что ж, следующая история будет длинной!

— Да ты шутишь. Неужто длиннее той, какую ты уже рассказала?

— Именно. Это история моей первой любви.

— О, вот это я понимаю нечто серьёзное.

Судя по звукам, кто-то зашёл в грузовой трюм. Тифа тоже обратила на это внимание.

Они приложили указательные пальцы к губам и переглянулись. Шаги становились всё ближе, они доносились со стороны противоположной стены. Тифа, не издав ни звука, подошла ближе к щели между несколькими грузами. Кажется, она поджидала обладателя этих шагов.

Время тянулось непозволительно медленно, но в конце шагов шаги стихли.

— Это я, — прозвучал голос Клауда Страйфа.

Выражение лица Тифы смягчилось.

— Тогда историю о моей первой любви я расскажу тебе в следующий раз, — прошептала Айрис на ухо Тифе.

Клауд шёл впереди, то и дело с недоумением поглядывая на них. Он выглядел так, словно изучал их и это смотрелось нелепо. Пытаясь хранить молчание, Айрис и Тифа в итоге просто расхохотались.

  1  2  3  4  5  6  7