Demilich's CRPG Anthology

Несколько тысячелетий назад на землях континента Норврандт простиралась величественная империя Ронка, заложило кою племя ронсо из леса Рак’тика. Возвысилось оно, подчинив себе соседние племена, расширив тем самым влияние и территории. Ключ к процветанию державы лежал в том, что новым племенам был дарован статус граждан. Так, в социум были приняты кочевники-виисы, а также драны, хьюмы и китари. В зависимости от сильных сторон каждой из рас им отводилось свое место и роль – во благо империи. Будучи охотниками, виисы стали лазутчиками и храмовыми стражами; драны, сведущие в манипуляциях с эфиром, обучались магии и духовным практикам; изобретательные хьюмы становились мастеровыми; скрупулезные китари – писцами и хронистами. Все расы трудились во благо общего дела и процветания.

Поскольку все граждане империи получали одинаковое образование, знания со временем оказались в руках врага. Магические тайны имперцев стали ведомы повсеместно, и военное преимущество державы перед соседями иссякло. Начались приграничные стычки; силы империи ослабевали. Началась война на истощение, и, чем слабее становилась империя, тем меньше помощи получала она от союзников. Три тысячелетия назад столица империи Ронка пала, и держава прекратила свое существование.

Началась эпоха небольших королевств, борющихся за влияние, но постоянные споры за территории не позволяли какой-то одной из сторон одержать победу. Предполагается, что в ходе конфликтов ослабли все без исключения их участники.

Около тысячелетия назад эльфы начали сплачиваться в Озерных Землях. С древних времен обитали они в Норврандте, однако расцвет империи Ронка заставил эльфов отступить к берегам Истока. Лишь спустя столетия сей расой был создан сплав, обладающий превосходной проводимостью эфира – нечто подобное мифрилу. Обретение сплава изменило баланс сил на континенте в пользу эльфийской расы. Движимые религиозным фанатизмом, эльфы стремились распространить учения Света по всему континенту. Они сметали все на своем пути для достижения этой цели, а иные королевства были ослаблены долгими воинами и не могли противостоять им, ибо не доверяли даже ближайшим соседям. Эльфы же властвовали ныне над довольно внушительными территориями, в сердце которых оставались Озерные Земли. В отличие от имперцев Ронка, эльфы не стремились к созданию единой державы. Расы, подчиненные ими, избегали искоренения, если принимали для себя религию Света. Подати приносили сравнительно немногочисленной эльфийской расе хороший доход, а Церковь Первого Света стала оплотом веры в сопредельных землях.

Несмотря на то, что эльфы представляли собой внушительную силу, противники их владычества искали слабину и брали в руки оружие всякий раз, когда таковую обнаруживали. Восстания обычно случались тогда, когда эльфийские военачальники, наследовавшие владения, противостояли друг другу в спорах за территории или ресурсы.

Появление жителей северных морей – гальджентов – лишь подкинуло дровишек в костры восстаний. Освоив кораблестроение, гальдженты покинули свои северные оплоты, взяв курс на юго-запад, дабы разграбить западное побережье Норврандта. Эти воины, чья кожа была покрыта магическими татуировками, сводящими на «нет» воздействие магии, создали эльфам немалые проблемы. А гальдженты, чьи изначальные рейды оказались успешны, осмелели и начали продвигаться на юг – через горы. Там они повстречали дранов, кои осели в горах после падения империи Ронка. Сперва две расы противостояли друг другу, но затем драны смекнули: гальдженты могут оказаться теми самыми союзниками, которые помогут им вырваться из-под власти эльфов. Правитель дранов заключил мир с предводителями гальджентов, наделив тех немалыми правами и привилегиями. Объединившись, два народа основали королевство Воебурт. Правящий род оного исходил из расы дранов, однако три из пяти благородных домов, обладающих правом голоса в вопросе престолонаследия, принадлежали гальджентам. В последующие годы к дранам и гальджентам примкнули ну моу, сведущие в магии и алхимии. Мощь Воебурта росла, и держава становилась потенциальным противником эльфийскому владычеству.

Когда северное королевство Воебурт начало открытое противостояние эльфийским кланам, мятежные настроения на континенте достигли своего пика. В южных пустынях клан Набаат противостоял эльфам, нанося стремительные удары и отступая, и вскоре получил контроль над окрестными землями. Прежний конфликт с местными мордами удалось уладить, и от своих новых друзей хьюмы узнали о добыче руды и о том, как можно безопасно пересечь пустоши. Были организованы торговые караваны, проложены пути в сопредельные земли. Застава, продавалась на которой руда, обратилась в процветающий торговый город, куда в поисках работы потянулись ронсо и мистели. Вскоре город стал королевством, Набаат Аренг, власть которого простиралась на все земли Ахм Арэнг.

В то же время виисы леса Рак’тика свершили несколько восстаний, избавившись от ига эльфийских владык. Мало-помалу эльфы утрачивали власть свою повсеместно.

Армии Воебурта приближались к священному озеру, Истоку, когда миру явился эльфийский герой, Толтевилл. Он сместил полководца, который угнетал хьюмов, и призвал нацию свою к единству. Предводители кланов, не желая делиться властью, назвали его ‘предателем’, но молодое поколение эльфов и хьюмы сплотились за Толтевиллом, дабы защитить его от своих же сородичей. В итоге власть осталась за Толтевиллом и его сподвижниками, и большая часть эльфийских кланов обратилась в независимую нацию Озерных Земель. Народ назвал Толтевилла своим королем. Первый монарх озерных земель отбросил войска Воебурта. А после заключил союз с сопредельными нациями хьюмов, начав с Набаат Аренга. Толтевилл не только уберег от войны священные эльфийские земли, но также избавил расу свою от прежней репутации злобных тиранов.

На землях Норврандта установилось равновесие сил. Северными горами правили драны и гальдженты, основавшие королевство Воебурт; южными пустыни пребывали под властью хьюмов и морд Набаат Аренга; над лесом Рак’тика властвовали наследники павшей империи Ронка – виисы и китари; наконец, Исток и окружающие его земли оставались вотчиной эльфов. Все сии державы поддерживали зыбкий мир друг с другом.

На юго-западном острове Холусии державы пока что не возникло. Гномы обитали в тени горы Галг уже более столетия, но снедали расу сию внутренние конфликты, и к миру внешнему она интереса не выказывала. На берегах острова ютились хьюмы и мистели, бежавшие с континента от эльфийских владык. Пройдут годы, прежде чем они заложат независимый город Эулмор.

Отношения между народами мало-помалу крепли, налаживались торговые связи, границы держав становились все более неприкосновенны. Однако в Озерных Землях оставались эльфийские дворяне, жаждущие возвращения золотого века своей расы. Попали они под влияние Хранителя Теней, и тьма начала поглощать их земли. Хранитель Теней действовал осторожно, и агенты его, посланные в мир, сеяли раздор и разжигали огни мятежей. Сей таинственный индивид наделял своим могуществом верных, обращая тех в подобных на волков существ, обладающих огромной силой. Вскоре они свергли слабовольного короля Озерных Земель, и Хранитель Теней занял престол эльфийской державы, вознамерившись вернуть утраченные расой сей земли.

Однако сему случиться было не суждено. Эльфийские националисты готовили вторжение в земли Воебурта, когда пятеро героев на корню пресекли их замыслы. Ведомые Ардбертом, они одержали верх над Хранителем Теней и на какое-то время вернули покой в мир.

Ардберт Хилфист - хьюм, которому суждено было стать Воителем Света, родился на маленьком острове у берегов Холусии. Осиротевший в раннем детстве, Ардберт воспитывался своим дедом в маленькой горной деревушке, где его единственными товарищами по играм были амаро, которых они держали в качестве домашнего скота. Единственный образованный человек в деревне — священник Церкви Первого Света — был полон решимости дать образование мальчику, предложив ему уроки чтения и цифр, за которыми последовали история и мифология. Вдохновленный новыми знаниями, Ардберт начал мечтать о приключениях в большом мире за его пределами.

Ему было восемнадцать, когда эти мечты уже не казались такими фантастическими. Бродячие торговцы принесли новости в деревню о недавно созданной гильдии авантюристов в Эулморе, члены которой придерживались необычного образа жизни. Эти так называемые “искатели приключений” странствовали из страны в страну, исполняли задачи, которые оплачивались в соответствии с риском, будь то простые поручения или опасная охота. Среднестатистическому мирянину того времени такой образ жизни казался легкомысленным. Некоторые даже приравнивали авантюристов к бандитам, которые просто лучше скрывали свои преступления. Однако для мечтательного Ардберта герои словно сошли со страниц его книг. И вот, когда на следующий год его дед скончался, парень собрал свои скудные пожитки и отправился на поиски счастья.

Прибыв в Эулмор, Ардберт прямиком направился в таверну, чтобы стать искателем приключений. Хотя гильдия не требовала никакой квалификации — ему нужно было только подойти к импровизированному прилавку и вписать свое имя в реестр, — Ардберт вскоре понял, что его новая профессия требует упорного труда, природных способностей и изрядной доли удачи, чтобы добиться успеха. За легкие задания, такие как доставка товаров или сопровождение торговцев, платили мало, и они не всегда были доступны. И все же он не сдавался, брался за любую работу, которую мог найти, пока не обрел уверенность в себе и не взялся за более полезное дело.

В качестве следующего задания Ардберт выбрал охоту на разбойников-хобгоблинов, которые терроризировали дороги, ведущие в город. Забросив на плечо потрепанный огромный топор, который он принес из деревни, парень смело отправился из Эулмора в свое первое настоящее приключение.

Чего Ардберт не учел, так это низменной хитрости хобгоблинов. Ожидая возмездия за свои действия, твари устроили засаду — ловушку, в которую вслепую угодил неопытный искатель приключений. Ардберту удалось сразить нескольких нападавших, но в конце концов он был подавлен численным превосходством. Злобные хобгоблины оставили его умирать на обочине дороги, истекающего кровью и без сознания.

Если бы Ламитт не наткнулся на него вскоре после этого, Ардберт наверняка погиб бы. Гнома-целительница покинул дом в поисках лекарства от смертельной болезни, поразившей ее сестру. Хотя она и была удивлена видом израненного юноши, но действовала быстро, залечив его раны восстановительной магией и тем самым сохранив жизнь. Затем они объединили усилия, чтобы уничтожить банду хобгоблинов, и с тех пор путешествовали вместе, как верные спутники.

Ардберт и Ламитт путешествовали бок о бок почти целый год, когда пара превратилась в трио с появлением рыцаря Брандена. Они нанялись на работу в Набаат Аренге, чтобы поймать изготовителя поддельных драгоценных камней, и ветеран-гальджент сыграл важную роль в их успехе.

Могучий Бранден был известен как опытный искатель приключений, любящий выпить, но когда-то он также был верным рыцарем королевства Воебурт. Благодаря полученному образованию он был знаком с тайными науками и подозревал фальшивомонетчика в использовании иллюзорной магии в своих подделках. Следуя подозрениям Брандена, Ардберт и Ламитт смогли отследить фальшивые камни до их создателя — человека по имени Ламунт — и получить значительную награду от благодарной гильдии ювелиров. Оба согласились с тем, что Бранден заслужил свою долю вознаграждения, но также опасались, что он потратит все это за одну ночь пьяного разгула. Решение Ламитт состояло в том, чтобы выделять причитающуюся долю рыцарю по частям, по сути, вынуждая его путешествовать вместе с ними, если он хотел получить свою долю монет. В это же время Ардберт выкупил подвергшегося жестокому обращению амаро, которого власти забрали у заключенного Ламунта. Разношерстные спутники представляли собой незабываемое зрелище, и слухи об их деяниях вскоре распространились повсеместно.

Ренда-Рэ зарабатывала на жизнь, охотясь за наградами вместе с двумя другими охотниками, пока попытка заполучить голову ужасного Балам-Квица не закончилась смертью ее сподвижников. Охотница поклялась отомстить чудовищу и отправилась на поиски новых товарищей, которые могли бы дать ей шанс исполнить клятву. Именно в Набаат Аренге она услышала рассказы об Ардберте и его спутниках - о том, как они задержали фальшивомонетчика, и о множестве охот на монстров, которые они провели с тех пор. Она обыскала все городские гостиницы, пока не нашла тот отряд, о котором ходили слухи, и практически вынудила их принять ее в качестве новой спутницы.

Ардберт и его спутники в составе группы из четырех человек покинули Амх Арэнг. Они отправились на север, в Озерные Земли, в то время управляемые эльфами, где оказались втянутыми в неприятности, связанные с одним знатным домом. Юная дочь лорда пропала без вести, и отряд Ардберта согласился провести поиски. В этом им должна была помочь Сильва, сребровласая мечница, состоящая на службе у упомянутой благородной семьи.

Однако, несмотря на все их усилия, все закончилось трагедией. Когда они, наконец, обнаружили девушку, та была жестоко убита — ни много ни мало, тем самым простым парнем, с которым она собиралась сбежать. К ужасу авантюристов, они увидели, как парень превратился в какое-то волкоподобное чудовище, его разум был поглощен звериной яростью. Ардберт и его товарищи сразили чудовище, но они ничего не могли сделать для его растерзанной жертвы. По их возвращении разъяренный и убитый горем лорд изгнал Сильву из своих владений.

Сильва горевала, ибо не смогла защитить свою подопечную, и Ардберт, видя, что ей нужно начать все сначала, настоял, чтобы она присоединилась к ним в дороге. Так компания из четырех авантюристов превратилась в пятерых.

Стремясь поскорее забыть о печалях Озерных Земель, отряд вернулся в Амх Арэнг и взялся за новую работу. На этот раз авантюристам предстояло уничтожить злобного зверя, который нашел свое логово в шахтах. По словам нанявших их шахтеров, этот район сотрясался от подземных толчков с тех пор, как в туннелях появилось существо - бовиан. Исследование Ламитт показало, что эфирные потоки земли иссякли — как она подозревала, их поглотил монстр, — и что если ситуация продолжит ухудшаться, сама гора окажется под угрозой обрушения. На карту была поставлена не только добыча полезных ископаемых; им нужно было быстро уничтожить бовиана, чтобы поселение у подножия пика не было погребено под каменной лавиной.

Отправив Брандона и Ренда-Рэ предупредить жителей об угрозе, Ардберт наряду с Ламитт и Сильвой поспешил в шахту. Однако в узких пределах шахты их ждала еще одна проблема: едва они начали поиски, как наткнулись на эльфийского мага Найлберта, искателя приключений, который претендовал на выполнение того же задания. И словно бы для того, чтобы усугубить напряженное положение, в этот самый момент произошел подземный толчок, перекрыв часть туннелей. Поскольку подземные толчки грозили обрушить тоннель, ведущий к выходу, сейчас было не время для мелочных разборок. Найлберт, тем не менее, не желал отказываться от этой работы, и поэтому Ардберт предложил ему заключить временный союз.

С помощью могущественной магии Найлберта Ардберт и его товарищи преуспели в уничтожении бовиана. Однако, вопреки их ожиданиям, гибель существа никак не повлияла на ослабленные эфирные потоки. Именно тогда Найлберт шагнул вперед и извлек из останков быкоподобного монстра светящийся камень.

Эльф держал в руке необычный камень, наполненный эфиром, впитанным за прошедшие века. Похоже, бовиана привлекла огромная сила сего артефакта. Найлберт тоже все это время искал кристалл, чтобы использовать его потенциал для спасения товарища, сгинувшего в разломе. Однако само существование сего камня теперь подвергало горную деревню опасности. Если бы маг сохранил кристалл в целости и сохранности, чтобы спасти своего друга, сколько еще жизней было бы потеряно?

Столкнувшись с тяжелейшим решением, Найлберт выбрал высшее благо, разбив камень и вернув его энергию в Живой Ручей. Благодаря проявленной решимости Хиделин сочла его достойным и наградила Кристаллом Света. Отныне эльф стал полноправным членом отряда Ардберта, и сподвижники ценили его за проявляемые мудрость и прозорливость.

После приключений в Амх Арэнг Ардберт и его ставшие знаменитыми товарищи оказались завалены работой. Череда заданий привела их в великий лес Рак’тика, где пожилая пара поручила им доставить посылку своему сыну — ученому, который уединился в лесных пещерах, чтобы изучать остатки древней истории.

Исследователь, о котором шла речь, предложил искателям приключений еще больше работы, и они провели несколько дней в лесу, добывая провизию или выслеживая враждебно настроенных диких животных. Во время одного из таких заданий они наткнулись на раненую охотницу-виису, встреча с которой оказалась судьбоносной. К тому времени, как они обработали раны охотницы, солнце уже стояло низко в небе, и они решили разбить лагерь прямо в лесу. Когда авантюристы сидели у костра, Ренда-Рэ воспользовалась возможностью расспросить виису о местонахождении Балам-Квица, но это имя было незнакомо охотнице. Однако, услышав описание, она широко раскрыла глаза в изумлении и поведала Ренда-Рэ о том месте, где зверя видели в последний раз.

Проснувшись на следующий день, воители обнаружили, что Ренда-Рэ исчезла. Она присоединилась к отряду Ардберта, чтобы получить шанс сразиться с Балам-Квицем, но, полюбив своих новых товарищей, теперь не хотела рисковать их жизнями в схватке с могучей тварью, и решила сразиться с ней в одиночку.

Возможно, это было опрометчивое решение, но Ренда-Рэ знала, что ее ждет. На этот раз она сознавала, что необходимо защитить свой чувствительный слух от громоподобного рева Балам-Квица. Но, несмотря на всю ее подготовку, битва пошла не так, как планировалось. Зверь был просто слишком силен, слишком свиреп, чтобы с ним могла справиться охотница-одиночка... Пока Ренда-Рэ сражалась со своим свирепым врагом, Ардберт и другие подоспели, чтобы поддержать ее. Они не теряли времени даром, определив ее местонахождение, и без колебаний ринулись в бой. Совместными усилиями они сразили Балам-Квица.

Осмотрев поверженного зверя, Ренда-Рэ обрела свой собственный Кристалл Света. С этого момента она отринула одиночество и научилась доверять своим товарищам. Известная тем, что бросала вызов любой опасности ради своих друзей, она впоследствии заслужила репутацию самой отважной из охотниц.

Расправа над Балам-Квицем вознесло репутацию отряда Ардберта на немыслимые прежде высоты, но именно кульминационные события в королевстве Воебурт по-настоящему укрепили ее. В ту эпоху Воебурт был охвачен чередой странных случаев, когда горожане необъяснимым образом превращались в монстров. Королевская гвардия проводила длительные расследования, но безрезультатно, и поэтому король обратился к гильдии искателей приключений, чтобы они прислали опытных воителей. Имена Ардберта и его товарищей были первыми в списке гильдии.

Авантюристы безоговорочно приняли на себя сие начинание, в основном из-за личной приверженности Брандона долгу. Он не только когда-то был королевским рыцарем, но и сыграл важную роль в расследованиях, проводимых гвардией. Однако минутное колебание привело к его опале, поскольку он не смог сразить преобразившегося в чудовище гражданина и позволил тому причинить вред принцессе Саулдии. Этот инцидент стоил ему рыцарского звания, и он покинул королевство, покрытый позором.

Ради принцессы, которой он поклялся в верности, и чтобы восстановить свою честь, Бранден решил положить конец чудовищному бедствию Воебурта. Говорили, что принцесса Саулдия обрадовалась возвращению своего любимого рыцаря и с готовностью предложила искателям приключений любую помощь, которую могла оказать.

В конце концов, их стремление докопаться до истины принесло свои плоды. Проанализировав обстоятельства жизни жертв, они выяснили, что трансформирующая магия восходит к единственному источнику: придворному магу. Гордый и могущественный чародей, Тадрик был недоволен своим положением простого советника королевской семьи и задумал захватить трон, манипулируя младшей сестрой Саулдии, принцессой Паулдией. С помощью темных чар Тадрик вырвал у нее секреты пробуждения души — знания, сообщенные принцессе мудрицей Бек Лугг. Тадрик использовал это тонкое искусство в своих корыстных целях, создав магический ритуал, который превращала смертных в монстров, и использовал сию волшбу против тех, кто вставал у него на пути.

Бранден и его друзья смогли рассечь завесу двуличия Тадрика. Они вывели мага на чистую воду, но тот обратил своих подельников – в том числе и принцессу Паулдию – в монстров, и сражение вспыхнуло в цитадели Грюенс Лихт... Искатели приключений сразили Тадрика, но, умирая, он проклял принцессу Саулдию. Последняя, зная, что остается ей совсем немного времени, молила Брандена покончить с ней. Исполняя свои клятвы, рыцарь оборвал страдания принцессы, и события того дня необратимо изменили его. Приняв для себя истинное правосудие, он стал известен как справедливый вершитель, стремящийся к высшему благу.

Следующее испытание искателей приключений началось, когда Ардберт получил письмо от знакомого из Рак’тики. Оказалось, что исследователь обнаружил в пещерах новые руины, и ему требовался надежный сопровождающий, чтобы проникнуть в их тайны. Хотя задание не сулило ничего хорошего, Ардберт был благодарен за любую возможность отвлечь тоскующего Брандена от его проблем.

В конце концов, однако, именно Ламитт больше всего выиграла от открытия исследователя, поскольку в найденных останках была запечатана древняя восстановительная магия Ронка. После устранения препятствий и стражей на их пути, гномья целительница, наконец, обрела ту самую мудрость, которую она искала... Гномы - известные отшельники, редко покидающие свою родину по какой-либо причине, но Ламитт нарушила этот обычай в своем стремлении найти лекарство от болезни, известной как ‘каменный мор’. Теперь она вместе со своими товарищами спешила домой, надеясь проникнуть в запретные туннели, где ее зараженная сестра была изолирована вместе с другими недужными.

Каменный мор постепенно превращал плоть в вещество, похожее на камень, его воздействие обострялось под солнечными лучами. Чтобы предотвратить воздействие солнечных лучей, а также остановить инфекцию, пострадавшие были вынуждены проживать в сети заброшенных шахт, лишенных всякого контакта с окружающим миром.

Естественно, просьбы Ламитт прийти и исцелить больных гномов были решительно отвергнуты старейшинами общины. У них было мало причин доверять Ламитт после ее самовольного ухода.

Но гнома не собиралась принимать отказ. Вместе со своими спутниками она проникла в шахты и начала исцелять страдающих от каменного мора. Подобно чуду, древняя магия Ронка уничтожила все признаки болезни.

Однако именно тогда старейшины обнаружили проникновение чужаков в тоннели. Несмотря на беспрецедентный успех Ламитт, они приговорили ее к изгнанию за нарушение гномьих законов. Для гномов, принадлежащих к клану, изгнание из общины считалось высшим позором — наказанием, худшим, чем смерть, — но Ламитт стойко приняла свою участь. Она сняла шлем, который выступал символом следования традициям и ее индивидуальности, и поклялась впредь помогать другим. Она стала почитаемой целительницей, которая больше, чем кто-либо другой, сознавала ценность жизни и была готова на все, чтобы сохранить ее.

Примерно в то время, когда Ардберт и его товарищи покинули Томру, они обнаружили свидетельства более масштабного замысла. Нити, связывающие воедино разрозненные проблемы держав континента. Имя, произносимое только шепотом, - Хранитель Теней.

Некая сила, сеющая хаос и раздор по всему Норврандту с неведомой целью. Во время поисков Найлбертом источника энергии для замены разбитого им кристалла он начал подозревать, что ныне утраченный камень на самом деле не был природным минералом, а был намеренно помещен под гору. Изучение этой теории привело авантюристов к обнаружению связи с Ламунтом, фальшивомонетчиком, которого Ардберт и Ламитт задержали так давно в Набаат Аренге. Однако, когда они пришли в тюремную камеру Ламунта, чтобы допросить его, то обнаружили, что мужчина корчится на полу в конвульсиях, а изо рта у него идет пена. Прежде чем яд лишил его жизни, он успел пробормотать имя Хранителя Теней. Дальнейшее расследование показало, что именно эта зловещая фигура приказала Ламунту спрятать кристалл в штольне, а взамен вознаградила его иллюзорной магией, которую он использовал для своих подделок.

Они также узнали, что Тадрик, вдохновитель чудовищной эпидемии Воебурта, действовал не в одиночку. В документах, найденных в лаборатории придворного мага, упоминалось имя Хранителя Теней, и подробно описывалось, как тайные знания, которыми поделился его сообщник, способствовали завершению магических изысканий Тадрика.

Горнодобывающая промышленность Набаат Аренга оказалась под угрозой уничтожения. Кульминацией этого замысла стала смерть наследниц престола Воебурта. Хранитель Теней спланировал падение двух могущественных государств, и отряд Ардберта опасался, что Озерные Земли - третья из основных держав Норврандта - станет следующей.

И вот, в вотчине эльфов вспыхнуло восстание. Правящий король был свергнут, и Хранитель Теней, их до сих пор безликий заклятый враг, занял трон.

Эльфийский король Лелфрей был страстным поклонником искусств, в частности музыки и танцев, и его увлеченность такими утонченными занятиями вызывала у сородичей как почитание, так и презрение. Его правление было мирным, без войн и раздоров, но эта пассивность дорого обошлась его королевству в вопросах внешней дипломатии. Плохой переговорщик, он уступил приграничные территории Воебурту, чтобы избежать конфликта, и подписал экономическое соглашение с Набаат Аренгом, которое поставило Озерные Земли в явно невыгодное положение.

По мере того, как эти политические просчеты подрывали авторитет страны, недовольство среди высокопоставленной знати Озерных Земель начало нарастать. Традиционалисты мечтали о возвращении к золотой век, когда весь Норврандт был под их контролем, и именно Хранитель Теней дал им власть, чтобы действовать. Ходили слухи, что этот новый игрок был незаконнорожденным сыном короля, и, правда это или нет, это помогло объединить недовольных дворян под одним знаменем. Они совершали коварные действия, чтобы подорвать позиции сопредельных государств, в то время как на родине направляли убийц к союзникам королевского рода. Все было готово к перевороту. Хранителя Теней сопровождали два мага-темноризца, злая волшба которых наделила традиционалистов могуществом. Одним из их даров было превращение в волка, которое давало получателю сверхъестественную силу и ловкость. Таким образом, подкрепленная отрядом сих солдат-оборотней, фракция Хранителей Теней атаковала Лаксан Лофт и захватила королевский трон для своего предводителя. Как только победившая сторона объявила о начале новой эры славы для эльфов, те собрали все свои силы и начали вторжение в земли Воебурта.

Герои продолжали поиски необходимого Найлберту камня в Набаат Аренге, когда среброволосая Сильва внезапно покинула отряд. Мечница извинилась, сославшись на то, что хотела разведать тревожную ситуацию в Озерных Землях, но на самом деле она спешила обратно, чтобы надеть свои черные доспехи, обнажить клинок и возглавить восстание эльфийских традиционалистов. Сильва, великая обманщица, все это время была Хранительницей Теней.

На самом деле она не была незаконнорожденным ребенком короля Лелфрея — это была всего лишь выдумка, придуманная Митроном и Логрифом, ее сообщниками-аскианами. На самом же деле родиной Сильвы был Тринадцатый мир – одно из отражений Истока, - где она умерла молодой и бессильной, а реальность ее была поглощена Пустотой. Аскиане нашли ее в момент кончины, и именно они переместили ее душу в Первый, дабы сделать пешкой в своих темных махинациях.

Сильва должна была примкнуть к отряду Ардберта и направить их по пути становления Воителями Света. Все то, что они отвергли на своем пути к героизму, она приняла в себя, становясь все сильнее как ученица Тьмы. И когда все будет готово, она раскроет себя как нечестивая Хранительница Теней. Ее рукой Воители Света будут убиты, а в сердцах людей поселится отчаяние.

Чего аскиане не планировали, так это поражения Хранительницы Теней от рук сторонников Ардберта. Сильва неуклонно накапливала свою силу, питаясь за счет того, что ее бывшие товарищи жертвовали личными амбициями, невинностью, независимостью и традициями. И все же, несмотря на все ее усилия, Ардберт не отказался от того, чем она стремилась завладеть — его сострадательным сердцем. Даже в разгар их смертельного противостояния он относился к ней как к товарищу, нуждающемуся в спасении.

Таким образом, отказавшись от своего становления, Хранительница Теней дрогнула и пала. Стараясь не предаться горю от потери подруги, герои обратили свой гнев на злодеев, которые организовали эту трагедию. Воители Света теперь сияли так ярко, что даже могущественные аскиане не могли противостоять их всепоглощающей ярости.

В финальной битве, решившей судьбу Первого, аскиане Митрон и Логриф воззвали к могуществу Эха, чтобы объединить свои души в единую вознесенную сущность. И все же Ардберт, неспособный простить тех, кто манипулировал его спутницей Силвой, заставив ее стать Хранительницей Теней, сражался с необузданной яростью. Его удар разорвал узы, удерживавшие его врагов вместе, разорвав при этом их физические и духовные формы.

Обычно аскиане переживают телесную смерть, уводя свои души в разлом между мирами с помощью Кристалла Тьмы. Однако нападение Ардберта не дало им такой возможности. Сотканный из его сокровенного желания стереть с лица земли все следы Тьмы, клинок Света был наделен невероятной силой из-за неестественного превосходства стихии в Первом. Измученная душа Митрона попыталась было ускользнуть, но была поймана в ловушку безжалостными энергиями Света. Митрон был заключен в тюрьму из плоти. Измененный. Искаженный. Он стал первым пожирателем грехов - алебастром, известным в последующие годы под именем “Эдем”.

Хоть и сохранив воспоминания Митрона, Эдем действовал неосознанно, его воля была порабощена желанием Ардберта уничтожить само существование Тьмы. Эден начал наполнять мир Светом, приводя все в состояние застоя и не позволяя сохраниться ни одному аспекту жизненной силы. Эдем переполнился лучезарной силой, и волна застоя захлестнула окружающие земли катастрофическим Потоком Света.

Свет, исходящий из Эдема, вызывал радикальные изменения во всем, к чему прикасался: шесть основных стихий эфира — огонь, ветер, молния, вода, лед и земля — были нейтрализованы в пользу застоя Света. Днем и ночью небо оставалось насыщенным сиянием; суша и море были лишены всяких красок. В безмолвии Опустошения, как называют пустошь Эдема, не рождается новая жизнь, и все живое искажается до неузнаваемости из-за эфирного дисбаланса. Поскольку ни одна религия, даже Церковь Первого Света, казалось, не могла дать удовлетворительного объяснения тому, почему появились эти искаженные Светом существа или почему они нападали, едва завидев смертных, миряне ухватились за веру в то, что такие апокалиптические ужасы должны существовать исключительно для того, чтобы поглотить их смертельные прегрешения. Для некоторых «пожиратели грехов» были одновременно и спасением, и проклятием.

Поняв, что источником Потока был пожиратель грехов, родившийся вследствие гибели Митрона, отряд Ардберта попытался было покончить с ним, но на защиту Эдема встали бесконечные волны низших пожирателей, которые начали появляться в мире. Именно тогда перед героями появился индивид в белом одеянии — Элидибус. Они выслушали его объяснение о Воссоединении, о том, как Тринадцатый пал жертвой Тьмы, в то время как Первый пал жертвой Света, и согласились с тем, что единственным путем к спасению было осуществление планов посланника по слиянию их мира с Истоком.

Герои приготовились отдать свою плоть, потому что лишь так души их могли совершить путешествие через разлом. Один за другим Ардберт лишал жизни своих друзей, прежде чем, наконец, покончить с собой. Герои воспользовались могуществом Эха, как научил их Элидибус, чтобы достичь своего рода бессмертия. Затем они использовали Кристаллы Света в качестве проводников, чтобы проникнуть в пространство между мирами и оттуда отправиться к месту назначения, где они обрели новые физические воплощения и приступили к выполнению инструкций аскианина, чтобы вызвать Бедствие Теней в Истоке.

Чего Элидибус не ожидал, так это того, что эти нетерпеливые авантюристы отклонятся от его тщательно продуманных планов. Для Ардберта и его спутников Воссоединение Перврнр не могло произойти достаточно быстро, и Уриангер, выступавший в качестве их посредника и проводника, смог заставить отряд схлестнуться с Воителем Света Истока. Как и надеялся Уриангер, в ходе последовавшей битвы они явили свои Кристаллы Света, позволив защитнику Эорзеи привести их всех к Слову Матери — сущности, некогда известной как Минфилия. Узнав, что этот служитель Хиделин потенциально может остановить Поток, герои Первого решили отказаться от своего начинания и возложить все свои надежды на то, что обещало стать гораздо менее разрушительной альтернативой.

Наряду с Минфилией отряд Ардберта вернулся в Первый. По прибытии они обнаружили, что их мир почти полностью поглощен Светом. Во время их путешествия к Источнику Эдем перемещался с место на место, расширяя границы Опустошения, но еще было время спасти то немногое, что осталось. Когда первый пожиратель грехов достиг южной окраины Амх Арэнга и двинулся на город Набаат Аренг, Минфилия и отчаянные герои оказали сопротивление. Вместе им удалось остановить надвигающийся Поток.

Эдем рухнул в Опустошение, перестав функционировать. Что касается тех частей Норврандта, которые были спасены от катастрофы, присутствие Стражей Света означало, что днем и ночью небо оставалось ярко освещенным. Однако равновесие стихий было таково, что жизнь смогла уцелеть. Минфилия, исполнив свою задачу и израсходовав при этом всю свою сущность, растворилась в небытии.

Хотя Минфилии удалось остановить Поток, большая часть Набаат Аренга уже была поглощена Светом. К счастью, малику Джамалю IX хватило здравого смысла увести своих подданных в безопасное место после того, как королевство рухнуло. Беженцы убедили мордов оказать им помощь, и с их помощью им удалось пережить грядущие дни. Но для некоторых жизнь на жалкие гроши в пустынной местности оказалась более тяжелым испытанием, чем они могли вынести. Люди начали покидать Амх Арэнг, и самые состоятельные из них устремились в Холусию. Те, кому удалось спастись с целым состоянием, находили теплый прием в Элморе, где богатство охотно облагалось налогом, чтобы финансировать оборону города.

У бедных было два выбора. Они могли бы остаться в поселении мордов или отправиться в Озерные Земли – к союзникам, имевшим торговые связи с Набаат Аренгом. Эльфийский народ отнесся к обездоленным с сочувствием, построив для них временный лагерь на берегу озера, но разразилась трагедия, когда семь лет спустя после свершения Минфилии орда пожирателей грехов обрушилась на этот регион.

Эльфы отчаянно противостояли тварям, создав оборонительную линию между крепостями Озерных Земель, в центре которой находился королевский замок Лаксан Лофт. Рассказывают истории о доблести некоего сира Осталла, который призывал своих воинов не отступать под натиском орды, и сам рыцарь не сделал ни шагу назад, пока простой люд не достиг безопасного убежища. Именно такие отважные действия, как это, удерживали войско пожирателей на расстоянии, пока затянувшаяся атака, наконец, не захлебнулась. Однако цена победы была заплачена эльфийской кровью. Десятки рыцарей и солдат погибли от ран, крепости обратились в руины, а сама нация, понеся тяжелые потери, изо всех сил пыталась выжить.

Прошел год после нападения, когда события приняли другой оборот. У озера, известного как Исток, внезапно появился величественный сверкающий хрустальный шпиль, а вместе с ним появился мистель - судя по его одежде, маг, - который обратился к растущей толпе любопытных зевак. В несколько странной манере чужеземца он сказал, что пришел, чтобы противостоять разрушению, несомому, Света, и что башня поможет изменить предначертанную судьбу.

Мистель предложил выжившим обитателям Озерных Земель остаться близ Хрустальной Башни, заверив в том, что защитная магия той убережет их от пожирателей. Следующее нападение пожирателей грехов подтвердило его слова, и миряне со всех уголков Озерных Земель потянулись к башне, основав поселение, которое позже станет известно как Кристариум.

Благодарность, которую жители Озерных Земель испытывали к своему таинственному спасителю, была такова, что они предложили ему трон своего королевства. Однако маг просто покачал головой, объяснив, что у него нет ни желания, ни качеств, необходимых для ношения короны. Хотя в конце концов его стали называть “Экзархом Кристалла”, отказ мистеля принять титул или назвать свое имя в те далекие дни был источником некоторой тревоги для мирян.

История гласит, что после того, как у Хрустальной Башни было основано поселение, Экзарх провел несколько лет, путешествуя по руинам Норврандта. Он посетил каждые из земель континента, чтобы воочию узреть трагедии, постигшие Первый, и все это время сеял семена, которые должны были привести к повторению его собственных пророчеств и, в конечном счете, к исполнению. Особо следует отметить его постоянные намеки на индивида, известного как "Воитель Тьмы".

Экзарх предсказал, что однажды придет воин, который очистит землю от неумолимого Света. Конечно, это было расплывчатое утверждение, но что-то в его словах покорило сердца мирян. Или, возможно, в этом разрушенном, охваченном отчаянием мире миряне просто отчаянно нуждались в луче надежды. Какова бы ни была причина, легенда о Воителе Тьмы распространилась по всему Норврандту и прочно укоренилась в сознании смертных.

В этот же период времени зародилась вера, почитавшая Тьму. Церковь Первого Света долгое время считалась основной религией Норврандта, но ее догматы не оправдывали Поток и разрушения, которые он принес миру. Свет, который многие когда-то считали источником спасения и чистоты, стал символом разрушения. Так миряне обратились ко Тьме как к источнику избавления. Они перенесли свои проповеди в подвалы обветшалых церквей и молились в темноте. В конце концов верующие во Тьму укрылись под ветвями древ великого леса Рак'тики, образовав первое поколение Благословенных Ночью.

Благодаря доблестным усилиям рыцарей и придворных магов северная держава Воебурт защитила свои земли от порожденных Светом ужасов, но после пятнадцати долгих лет постоянных сражений силы королевства были окончательно истощены. Орды пожирателей грехов, перелетающих через горы из Опустошения, были бесконечны - в отличие от солдат Воебурта. Независимо от их умения владеть оружием или решимости, каждое столкновение, каждая стычка сказывались на их численности. И как раз в тот момент, когда линия обороны начала ослабевать, Страж Света ворвался в пределы державы во главе огромного войска, словно намереваясь нанести Воебурту смертельный удар. Объявив, что королевство потеряно, король собрал оставшиеся войска для последнего боя. Таким образом, они пожертвовали собой в бою, подарив гражданам драгоценные мгновения, чтобы спастись от вторгнувшихся монстров.

После трехсот шестнадцати лет славной истории королевства Воебурт больше не существовало. Большинство лишившихся крова мирян направились в Озерные Земли, которые были не только ближайшим безопасным убежищем, но и местом, где находится знаменитая Хрустальная Башня.

Видя, что беженцы толпами спускаются с гор, Экзарх Кристалла не стал терять времени на обсуждение их судьбы. Он заручился поддержкой общины, обосновавшейся у подножия шпиля, и вместе они начали принимать беженцев. Наученные горьким опытом, жители Озерных Земель точно знали, что нужно делать, и их быстрые действия, вероятно, предотвратили еще большую трагедию. Теперь, когда число жителей увеличилось на счет уроженцев Воебурта, поселение у подножия Хрустальной Башни по праву можно было назвать городом.

Именно во время последнего сражения за Воебурт было сделано открытие, способное изменить ход истории. Это неожиданное событие проявилось в появлении молодой женщины, обладавшей иммунитетом к преображению в пожирателя грехов - даже после нападения могущественного пожирателя она не проявила никаких признаков того, что поддалась обычным изменениям.

С золотыми волосами и глазами, в которых, казалось, плавали звезды, ее сходство с легендарным Оракулом Света было невозможно не заметить. Миряне задавались вопросом, как потенциал ее дара может переломить ход войны, которая до сих пор была исключительно оборонительной, против ненасытных пожирателей грехов, и даже начали называть ее "Минфилией". Стремясь сохранить это многообещающее чудо, группа дворян сопроводила девушку в безопасное место, в Эулмор. Они надеялись, что там, среди оставшихся крупнейших военных сил, она сможет получить защиту.

Несколько лет спустя был сформирован элитный батальон истребителей пожирателей грехов, в состав которого вошла недавно Минфилия, за которым воины шли в бой. Дав сигнал к долгожданной контратаке, Эулмор около восьми десятилетий назад провозгласил себя столицей мира, а его правительство стало определяющим голосом судьбы мирян.

После провозглашения себя мировым правителем, Эулмор начал кампанию по уничтожению пожирателей с удвоенной силой. Колдун Зал’бард был командиром батальона “грешников” и человеком, ответственным за обучение Минфилию военному делу. Минфилия, со своей стороны, была одновременно солдатом и символом, живым знаменем для подразделения бывших рыцарей Воебурта и разномастных наемников под командованием Зал’барда.

Батальон совершал вылазки снова и снова, и их начинания были настолько успешными, что люди начали верить, что Минфилия и ее воины действительно могут полностью устранить угрозу со стороны пожирателей грехов. Это чувство особенно ярко проявилось, когда жители Эулмора высыпали на улицы, чтобы отпраздновать смерть Стража Света, который терроризировал Холусию. Но сами убийцы знали ужасную правду: генерал Зал’бард пал жертвой эфира, исторгнутого падшим Стражем Света, и обратился в оскверненный Светом ужас.

Появление нового Стража Света казалось неизбежным, но воины все равно продолжали сражаться. В сем бесконечном конфликте Минфилия и ее ‘грешники’ никогда не теряли надежды, и такое мужество заслуживало глубочайшего уважения. Но даже неукротимый дух не смог защитить ее от ран, и примерно через десять лет после начала их сражения Минфилия получила смертельную рану. Умирая, она прошептала своим скорбящим товарищам: “Минфилия вернется”. Несколько зим спустя ее слова подтвердились. Была обнаружена еще одна молодая девушка, обладавшая такими же физическими качествами и столь же сверхъестественной стойкостью.

Цикл смерти и возрождения Оракула продолжался, и армия Эулмора всегда искала следующую Минфилию и заставляла ее служить себе. Она стала символом — проявлением права города на владычество.

Несмотря на изначальные успехи, война с пожирателями грехов не имела никаких признаков окончания, а истощающиеся ресурсы стали источником напряженности между соседними землями. Лорд Эулмора, стремясь сохранить и укрепить "грешников", потребовал, чтобы остальная часть Норврандта не только признала суверенитет его страны, но и платила солидную дань.

Ожидаемого почтения, однако, не последовало. В глубине великого леса Рак'тика Благословенные Ночью набирали силу, и их предводитель наотрез отказался преклонить колено. Тем временем королевство фей Ил Мхег разрослось на трупе Воебурта как грибок. Все попытки договориться — не говоря уже о том, чтобы добиться аудиенции у монарха — оказались тщетными, поскольку местные пикси радостно превратили посланцев Эулмора в лиственных созданий. Только в Кристариуме эулморцы встретили подобающий прием. Экзарх Кристалла вежливо отклонил просьбу о вассалитете и выдвинул встречное предложение: чтобы оба города вели себя как равные и наладили взаимовыгодные отношения.

Лорд Эулмора счел саму идею оскорблением. Он и его подданные ценой огромных усилий противостояли натиску пожирателей грехов, в то время как озерные жители только и делали, что прятались за своими стенами. Ни при каких обстоятельствах их нельзя было считать “равными“. Высший класс Элмора разделял его негодование, и, хотя споры не переросли в войну, доброжелательные отношения между поселениями быстро ухудшились.

... Тридцать лет назад мэр Эулмора Веронт Мудтан воплотил в жизнь план заселения северных районов Холусии. Его главной целью было прокормить растущее население города за счет создания новых пахотных земель, но широкомасштабное начинание привело к нежелательному эффекту - к привлечению внимания Стража Света.

Поскольку строительство более постоянного жилья все еще продолжалось, проживающие в палатках колонисты оказались беззащитны, когда подверглись нападению Стража Света и его миньонов. Все без исключения жители поселения были обращены в пожирателей грехов.

Разъяренный Веронт немедленно отправил Ран’джита – старшего сына павшего Зал’барда – и Минфилию, дабы нанесли те ответный удар, но спешка сделала их плохо подготовленными к сражению. Да, они одержали победу, но практически три четверти солдат батальона «грешников» пали в бою.

Дважды за время его правления отданные Веронтом приказы привели к огромным жертвам, и подданные требовали, чтобы мэр ответил за свою некомпетентность в принятии решений. Именно тогда Веронта навестил аскианин, Эмет-Селк, посоветовав правителю слить воедино сущность Стража Света и нерожденным ребенком во чреве его супруги. Таким образом сотворят они высшее создание, властвующее над пожирателями грехов. Веронт соблазнился посулами Эмет-Селка, зная, что, если породит он столь великого короля, власть его самого останется незыблема.

На следующий год родился сын Веронта, Ваутри. Как и обещал Эмет-Селк, ребенок обладал властью над пожирателями грехов. Веронт поспешил обратиться к горожанам и заверить их в том, что его сын – ключ к спасению Эулмора. Сперва миряне отнеслись к его словам скептически, но вскоре тоже начали воздавать хвалу Ваутри. Воодушевленный, Веронт относился к «новому богу» с подобострастием и почитением, и Ваутри рос в праздности, ни в чем себе не отказывая. К тому же обладал он донельзя дурным характером.

В девятилетнем возрасте Ваутри убил обоих родителей, которые посмели читать ему наставления в ходе подготовки к церемонии. Однако никто не возразил ему – возможно, способности Стража Света к доминации, коими обладал Ваутри, проявлялись. Ему не было и десяти, когда стал он правителем Эулмора и нарек оный «городом последних удовольствий».

Ваутри претендовал на титул лорда, но его совершенно не волновали связанные с этим обязанности; озабоченный только гедонистическими устремлениями, он оставлял все обременительные обязанности своим подчиненным. Даже подобострастные слуги, составлявшие его ближайшее окружение, постепенно были заменены прекрасными пожирателями грехов, и он все больше времени проводил в уединении в своем зале для аудиенций.

При правлении Ваутри охота на пожирателей грехов была объявлена вне закона. Ныне батальон «грешников» был расформирован, и Минфилия осталась не у дел.

Однажды Ваутри проснулся от кошмара, в котором Минфилия убила его. Вскочив с постели в слепой панике, лорд ворвался в покои Минфилии и обрушил на нее град тяжелых ударов. Оракул была убита, но чувство страха Ваутри не утихало, ибо он знал, что Минфилия возродится. Он приказал генералу Ран’джиту выследить реинкарнацию Минфилии и запретил ему возвращаться в Эулмор до тех пор, пока девушка не окажется им найдена.

Неведомо о реакции Ран’джита на убийство Оракула Света, которую он вырастил и обучил. Ведомо лишь, что он добросовестно следовал своим приказам и после нескольких лет странствий сумел найти свою жертву: девочку, которой едва исполнилось пять лет. Ран’джит отвез девочку обратно в Эулмор и запер ее в башне. Он отказался обучать эту Минфилию так, как других своих подопечных, обрекая ее на жизнь в заключении.

...Через семь лет после того, как Минфилия была пленена, — за пять лет до сегодняшнего дня — Кристариум стал местом проведения тайного эксперимента. Экзарх, который десятилетиями занимался исследованиями, полагал, что наконец-то усовершенствовал ритуал призыва Воителя Света из Истока.

Чтобы осуществить свой план, ему нужно было переместить свой голос через разлом и обратиться непосредственно к Воителю Света. Это должно было послужить двум целям: уберечь героя от Темного Гимлита и преждевременной гибели, вызванной смертоносным газом Черная Роза, а также обеспечить тонкую настройку заклинания призыва Экзарха.

Хотя усилия Экзарха увенчались ограниченным успехом, они также привели к некоторым неожиданным результатам, а именно к тому, что заклинание затронуло и сподвижников Воителя Света – Наследников Седьмой Зари. Не только голос Экзарха звучал в их разумах, но и сила эфирного перемещений, необходимая для прохождения его послания через разлом, привела к непреднамеренному эффекту, притянув души Наследников к миру Экзарха.

Архонт Танкред стал первой жертвой этого просчета. Экзарх предпринял быстрые действия, чтобы предотвратить рассеивание сущности этого человека, но стабилизация эфира в конечном итоге привела к тому, что душа Танкреда обрела видимую, осязаемую форму.

Экзарх Кристалла продолжал свои эксперименты, совершенствуя ритуал, насколько это было возможно, но только после того, как пять Наследников были доставлены в Первый, он, наконец, усовершенствовал процесс, направив Воителя Света к специальному устройству, которое облегчило бы Экзарху попытки призвать их как физически, так и душевно. Из-за разного течения времени между мирами Танкред ждал, по его подсчетам, пять лет — три года И'штолу и Уриангера, и один год Альфинода и Алисэ, - прежде чем чемпион Истока смог быть призван через разлом целым и невредимым телом и душой...

***

...Простившись с Экзархом, Воитель Света покинул Кристариум верхом на летающем амаро, устремившись к западному острову, Холусии. Здесь лицезрел он величественный град, возведенный на вершине скального утеса, Эулмор. Жители Кристариума предупреждали героя – опасаться на острове нужно не монстров или пожирателей грехов, а высокородных и зажиточных обитателей сего града. Ибо на протяжении долгих лет те мнили себя хозяевами истерзанного мира и обещали старейшинам иных поселений свою защиту – если те присягнут им на верность. Кристариум же наотрез отказался от подобного жеста, и с тех пор отношения между сими двумя оплотами цивилизации весьма натянуты.

Воитель Света устремился к небольшой рыбацкой деревушке, возведенной на побережье острова – рекомой Штилем. Проживал здесь один из шпионов Кристариума, ронсо Эйбор, который зорко следил за всем, происходящем на Холусии. «Да, я знаю Алфинода», - кивнул Эйбор, отвечая на вопрос героя, - «защитника угнетенных. Эулмор богаче, чем весь остальной Норврандт, но этого не скажешь о тех, кто живет за пределами города. Каждый день они влачат жалкое существование, отчаянно пытаясь выжить – и желание твоего друга облегчить им жизнь достойно восхищения».

Эйбор велел герою дожидаться Алфинода в деревенской таверне, и тот последовал совету лазутчика. Действительно, вскоре молодой элезен ступил в таверну, тепло приветствовал Воителя Света. «Кажется, мы с тобой целую вечность не виделись», - с улыбкой заметил он. – «С того самого обмена пленниками в Доме. Конечно, здесь для меня прошло гораздо больше времени».

Воитель Света поведал Алфиноду о последних событиях, произошедших в Истоке и предшествовавших его появлению здесь. «Понятно», - вздохнул юноша, когда закончил герой свой рассказ. – «И Экзарх, и Алисэ рассказывали мне об этом, но я продолжал надеяться на то, что полномасштабной войны удастся избежать... Но перед тем, как мы изыщем способ покинуть этот мир, надлежит удостовериться в том, что не воссоединится он с Истоком. Мы должны предотвратить Восьмое Бедствие Теней! Будущее, которое зрел Уриангер в видении, имеет все шансы претвориться в жизнь. По его словам, катализатором Бедствия станет эфемерное и гибельное оружие, которое применит Гарлеанская Империя. И может означать это лишь одно – Черную Розу. Гай говорил тебе правду. Идя по следу аскиан, мы зрели свидетельства возобновления производства газа. Гай был уверен в том, что на оном поставлен крест, но пока продолжаются в мире войны, всегда найдутся те, кто готов на победу любой ценой. И простое уничтожение существующих запасов Черной Розы не поможет нам изменить предначертанное... В некотором роде наше неожиданное перемещение в Первый оказалось даже полезно. Вместе с Экзархом мы разработали теорию о том, как будет инициировано Воссоединение. Но, думаю, Уриангер сможет рассказать об этом подробнее... Но суть в том, что оба мира – и Исток, и Первый – должны столкнуться с угрозой уничтожения. И здесь таковой выступают пожиратели грехов. Они – напасть, с которой я бы с удовольствием покончил – и не только для того, чтобы предотвратить Бедствие. Может, я и чужой в этом мире, но я не стану равнодушно наблюдать, как эти твари расправляются с невинными!.. Именно поэтому я и прибыл в Эулмор. Даже если не брать в расчет потуги города именоваться столицей осколков сего мира, он все еще остается центром власти и могущества. И, если надеемся мы найти решение, поиски следует начинать именно здесь».

Признался Алфинод, что покамест не сумел проникнуть за стены Эулмора, и выступил наряду с Воителем Света в направлении града, дабы объяснить тому причину. По пути признался Алфинод спутнику - одна мысль о том, что в каждом Бедствии, происходящем в Истоке, гибнет один из отзеркаленных миров, наполняет его ужасом. Ведь каждая из сих сих реальностей имеет свою цивилизацию, историю... и в мгновение ока все это обращается в небытие.

На отрогах города лицезрели двое пожирателя грехов, вознамерившегося отобедать селянкой. Не раздумывая, Воитель Света и Алфинод прикончили тварь, и женщина, поблагодарив иноземцев за помощь, призналась, что непременно переберется поближе к городским стенам, в Привратный Городок – там безопаснее... Да, в сих пределах острова можно лицезреть немало покинутых хижин, обитатели коих ютятся ныне в тени стен Эулмора...

«Пожиратели грехов появились вскоре после того, как Поток поглотил большую часть мира», - рассказывал спутнику Алфинод, - «некоторые из них были подобны на зверей, иные же прекрасны. Но, несмотря на облик, все они были лишены дара речи и жаждали поглощения эфира смертных. Они – хищники, а мы – их добыча. Здесь, на Холусии, они нападают реже, чем в иных областях, но все равно – каждый день появляются новые жертвы. Бесконечная трагедия...»

Продолжив путь, двое достигли Привратного Городка – трущоб, прижимающихся к стенам Эулмора в тщетной надежде обрести защиту. Указав в сторону городских врат, Алфинод сообщил герою, что называются те «Распростертыми Объятиями».

На площади Привратного Городка появились две девушки в шутовских одеждах, зазывая местных принять участие в кулинарном поединке для одного из благородных дам Эулмора. Тому, кто удовлетворит ее изысканный вкус, будет дарована возможность поселиться в городе... Конечно же, многие обездоленные желали попытать счастья...

Наблюдая за сим со стороны, Алфинод обратился к Воителю Света, молвив: «Помнишь, я говорил, что Эулмор – центр могущества и власти? Так вот, славится город не только этим. Его также называют ‘городом последних удовольствий’. Богатые и благородные, выжившие в час Потока, собрались здесь, чтобы прожить остаток дней своих, предаваясь всевозможным удовольствиям плоти. Бедняк скорее через игольное ушко пройдет, нежели во врата Эулмора. Единственный способ для простолюдинов попасть в этот извращенный рай – исполнять прихоти привилегированных».

Зря сцену на площади, сознавал герой, что местных богатеев развлекает игра во всемогущих вершителей судеб. Бедняки готовы в ногах у них валяться за крохи с их столов... Время от времени обитателей Привратного Городка жители Эулмора подкармливали, но выглядело это сродни бросанию костей собакам...

«Теперь понимаешь, почему я до сих пор не сумел проникнуть в город», - вздохнул Алфинод. – «Единственный способ – принять участие в подобном состязании, а правила его все время меняются. Говорят, так продолжается вот уже два десятилетия – с тех пор, как к власти в Эулморе пришел нынешний правитель. Но, насколько я понимаю, от этого больше вреда, чем пользы. Миряне не только забывают о необходимости противостояния пожирателям грехов, но лишаются самоуважения. И не желают слушать меня, когда пытаюсь я переубедить их». Действительно, жители Приграничного Городка привыкли к поставкам еды из Эулмора, считая город сей решением всех их бед и проблем; иной жизни для себя они были не мыслили.

«Ты не одобряешь то, как ведут себя эулморцы?» - уточнил Воитель Света, и отвечал Алфинод: «Сложно делать выводы, не зная, как все обстоит в ином городе. Возможно, неопределенность заставляет меня испытывать тревогу... Но неважно. Мне ситуация кажется несправедливой, но, если миряне довольны подобным существованием, не мне судить их выбор. Но взять хотя бы ту женщину, которую мы спасли по пути сюда – ведь очевидно, что если местные поселенцы отринут подачки Эулмора, то будут вынуждены страдать за свою независимость от власть имущих? И в итоге все будут вынуждены укрыться в Привратном Городке. Как следствие, селения на острове окажутся покинуты, поля – невозделаны, и все обратится в руины... Нет, я не думаю, что щедрость Эулмора идет на благо поселенцам Холусии... Я не настолько наивен, чтобы полагать, что есть какое-то чудесное разрешение сей проблемы. Но мне претит осознание того, что трудолюбивые селяне отчаянно пытаются выжить, в то время как некоторым из них дозволено ступить в город и вырваться из нищеты – по прихоти некоего дворянина... Все должно быть не так, иначе! Но чтобы утвердиться в этом мнении, мне сперва следует проследовать во врата Эулмора».

Рассказывал Алфинод, что есть у него план по проникновению в город, и должен он вскоре претвориться в жизнь. В водах морских близ острова обитает племя зверолюдов, ондо, известных в Итоке как сахагины. Они крайне редко общаются с представителями смертных рас... и все же Алфинод обратился к ним, выяснив, что ондо обожают свежие фрукты, и готовы платить за них жемчугом! Наверняка какого-нибудь богача из Эулмора заинтересует подобное деловое предложение...

Вскоре на берегу должна была состояться встреча Алфинода с ондо. Но разговор элезена с Воителем Света подслушал молодой мистель, Кай-Ширр. Упав на колени пред Алфинодом, он слезно молил юношу позволить ему заключить сделку с ондо; мистель страстно желал попасть в Эулмор, ведь богачи по очереди пригласили в город всех друзей Кай-Ширра, а его имя ни разу не назвали. Отчаявшийся и голодающий, юноша влачил в Приграничном Городке поистине жалкое существование...

Алфинод передал Кай-Ширру фрукты, велев спешить в назначенное место встречи с онду. «Мы найдем другой путь», - сообщил он герою. – «А для юного Кай-Ширра это вопрос жизни и смерти». О решении своем Алфинод не жалел... хоть и сомневался, правильно ли поступил, ведь на кону – существование двух миров... Но Воитель Света жест Алфинода поддержал...

Двое заметили распластавшегося без сознания на берегу хьюма, поспешили привести его в чувство, исцелили раны заклинанием, а после поинтересовались, как оказался он здесь – и в столь плачевном состоянии. «Мое имя – Тристоль», - представился спасенный. – «Меня пригласили в Эулмор работать художником... Богатая чета хотела, чтобы я рисовал их портреты, но когда оказалось, что мой стиль им не по нраву, они просто вышвырнули меня на улицу. Я остался без гиля в кармане и без покровителей – страшный грех в городе лорда Ваутри. Уже через несколько дней меня препроводили в его покои, и поинтересовался он, что я намерен делать. Я сказал, что хочу уйти... И тогда они швырнули меня через балюстраду прямо в океан!»

«Чудовищно...» - выдохнул Алфинод, сознавая, что от гибели спасло Тристоля лишь чудо. – «И горожане вершат столь варварские наказания?» «Да, даже не задумываясь», - подтвердил хьюм. – «Когда лорд Ваутри озвучивает приговор, никто и не мыслит оспаривать его. В Эулморе его слово – закон».

Чем больше Алфинод слышал об Эулморе, тем сильнее желал выяснить, что в действительности происходит за городскими стенами. Надлежит отыскать иной способ попасть в город, и как можно скорее!.. Воитель Света и Алфинод сопроводили Тристоля в Привратный Городок, и хьюм передал спасителям свои кисти и краски, посоветовав им выдать себя за художников – ведь чета, изгнавшая еще, все еще ищет сведущих в сем искусстве. Сам же Тристоль собирался отныне заняться чем-нибудь иным, освоить новую профессию...

Вскоре две девушки в шутовских одеждах вновь появились на площади Привратного Города, объявив собравшемуся люду о том, что приветствовали в Эулморе торговца, получающего за фрукты жемчуг! А сейчас разыскивают они искусного художника... «Я рисую», - выступил вперед Алфинод. – «Портреты, по крайней мере. Натюрморты и пейзажи ныне не заказывают...» В качестве доказательств своих слов юноша с гордостью продемонстрировал посланницам кисти и краски, и девушки предложили Алфиноду следовать за ними – во врата Эулмора. Тот, однако, заявил, что отправится в город лишь вместе со своим помощником, и девушки, поколебавшись, заявили – пусть судьбу «помощника» решают новые наниматели.

Проведя иноземцев во врата, девушки указали им путь к иммиграционному бюро, велев первым делом зарегистрировать свое прибытие в город. Офицер-мистель передал Алфиноду и Воителю Света документы, которые надлежало заполнить, а сам поведал им о том, что все население Эулмора делится на два социальных класса: «свободные», благоволит которым лорд Ваутри, и «подневольные», работающие на кого-либо из свободных. Конечно же, двое прибывших попадают в категорию «подневольных» и станут служить своему нанимателю – в качестве художника и его... помощника. «Если по какой-то причине наниматель откажется от ваших услуг, бы должны будете или отыскать иного спонсора среди свободных, или принять любую работу как обыкновенные трудящиеся», - наставлял офицер героя и Алфинода.

«И кому же мы будем служить?» - полюбопытствовал Алфинод, и офицер, сверившись с бумагами, отвечал: «Двум хозяевам. Чай-Нузз и Дулия-Чай – семейная чета мистелей. Оба – милейшие души, но держитесь с ними уважительно и смиренно... как ради себя, так и ради них».

Получив из рук иммиграционного офицера документы, подтверждающие гражданство Алфинода и Воителя Света, те проследовали к следующей стойке, протянули бумаги клерку-регистратору, дабы та поставила на них печати и тем самым завершила сию бюрократическую процедуру. После чего выступили на поиски особняка четы Чай.

Подобно Ишгарду, Эулмор представлял собой город, растущий не вширь, а ввысь. Нижний ярус его именовался Опорой, следующий – тот, где размещалась городская стража, - Подлеском, и, наконец, венчал структуру Навес, где обитали свободные граждане.

Разыскав своих хозяев-мистелей, Алфинод почтительно поклонился им, назвался художником, поступающим в услужение. Дулия-Чай восхищенно заверещала, высказав уверенность, что мальчик наверняка нарисует поистине потрясающие портреты! Но, узнав о том, что наряду с художником им придется принять еще и помощника того самого воинственного вида, мистели нахмурились, и процедил Чай-Нузз, обращаясь к Алфиноду: «А не слишком ли ты юн, чтобы иметь протеже?» «Мы – семья, хоть и не родня», - не смутился юноша. – «Мы вместе выстояли во многих испытаниях, и решили остаться вместе до самого конца. Из всех смертных он как никто другой понимает суть моих работ. Его глубокое озарение направляет мою кисть, дабы картина, которую я творю, всецело соответствовала ожиданиям».

Заверил Алфинод нанимателей, что помощник не обязан все время находиться при нем, посему просил дозволения четы позволить тому осмотреть город. Пораженная сей душещипательной историей, Дулия-Чай с ходу согласилась на сие; супруг ее терзался сомнениями, но возражать горячо любимой женушке не стал.

Простившись с Алфинодом, герой приступил к исследованию Эулмора в надежде обрести сведения о происходящем в сем граде... Поистине, общество это было донельзя странно. Выяснил Воитель Света, что при регистрации в качестве гражданина свободные вынуждены передавать всю свою собственность – как материальную, так и интеллектуальную, - городу. После чего оный предоставляет им достаточное для праздной и беззаботной жизни содержание. Так, свободные избавляются от необходимости зарабатывать на жизнь, им нет нужды пытаться превзойти соседей в чем-то, и остается лишь наслаждаться безмятежностью бытия.

В игорном салоне «Улей» повстречал герой молодою мистель по имени Тиста-Бай, расспросил ту о городе. «Самое главное – здесь мы защищены от пожирателей грехов», - проворковала девушка. – «Говорят, лорд Ваутри обладает силой повелевать ими – стало быть, эулморцам никогда не потребуется брать в руки оружие и защищать город». Иной посетитель заведений, хьюм Атарн, присоединился к разговору, сообщив, что не всегда было в городе так спокойно как сейчас. «Армия Эулмора могущественна, но даже она несла тяжелые потери в противостоянии пожирателям грехов», - рассказывал он. – «Но около двадцати лет назад все изменилось, когда к власти пришел сын прежнего правителя! Каким-то образом он сумел сделать пожирателей грехов смирными, как домашних котов. Они даже стали чем-то вроде союзников Эулмора! А ведь где-то еще находятся глупцы, настаивающие на противостоянии им... несмотря на то, что обречены они на поражение. Да восславится лорд Ваутри!»

Покинув Навес, Воитель Света проследовал на ярус ниже, в Подлесок, узнав об обитателей оного о том, что жизнь подневольных в городе поистине страшна. Как только свободные решат избавиться от них, те... попросту исчезают – Эулмор покидают единицы, но какова же судьба всех остальных?.. Один из свободных, встреченных героем в Подлеске, объяснил, что утративших свою пригодность подневольных ожидает вознесение. «Пожиратели грехов существуют, дабы пожирать грешников», - доходчиво растолковал он суть мироустройства. – «Но также они собирают души невинных и провожают их в небесный рай. Сию истину узнали мы от лорда Ваутри. Именно милостью его свободным гражданам Эулмора предначертано обрести избавление. Дни свои проводим мы в любви и радости, пока не будем призваны в рай. Даже подневольные могут разделить эту участь, если хозяева поручатся за них».

Стало быть, лорд Ваутри распространяет слух о том, что обладает определенным влиянием на пожирателей грехов. Неудивительно, что горожане столь его почитают... И все же не давала герою покоя мысль о том, куда же в действительности исчезают миряне.

Когда вернулся Воитель Света в Навес, Алфинод уже закончил набросок портрета, и сейчас спорил с Чай-Нуззом, которому работа художника показалась слишком уж обыденной... Неожиданно откуда-то донесся истошный вопль... а чуть позже к свободным жителям яруса обратились две знакомые девушки в шутовских одеяниях, сообщив, что лорд Ваутри изловил злодея, вознамерившегося разрушить их прекрасный город, и судьба того окажется поистине печальна! Девушки приглашали всех неравнодушных проследовать в Приношение – обитель правителя Эулмора на верхнем ярусе - Становлении, дабы своими глазами узреть свершение правосудия над нечестивцем.

Проследовав наряду с иными горожанами в Приношение, Воитель Света и Алфинод в изумлении воззрились на правителя – весьма дородного хьюма... прислуживали которому прекрасные девы – пожирательницы грехов! Еще один из подобных созданий – огромный лев, смиренно лежал на подушках, позволив лорду Ваутри развалиться на нем. Неужто правитель Эулмора действительно обладает властью над пожирателями грехов?!.

На коленях пред Ваутри стоял никто иной как Кай-Ширр; зажимая ладонью рану на запястье, юный мистель рыдал, моля лорда о милосердии. «Лорд Ваутри, что это значит?!» - не сдержался Алфинод, выступил из толпы. – «Почему этот несчастный истекают кровью пред тобою?!» «Почему?» - хмыкнул Ваутри. – «Почему, спрашиваешь? Потому что злодеи должны быть наказаны, а этот обвиняется в обмане. Он явился в мой город, называя себя дельцом, но, как оказалось, таковым никогда не был! Эулмор – город, построенный на любви к своему ближнему. Тем, кто не отдает, а лишь берет, - не место в нашем обществе! В качестве наказания я предложил ему спрыгнуть вниз с моего балкона. А он посмел разрыдаться! ‘Только не это, мой господин!’ И я, будучи исполненный сострадания, дал ему иной способ заплатить за свое преступление».

Лишь сейчас заметил Алфинод нож, лежащий на полу подле несчастного Кай-Ширра; неужто мистель вскрыл себе вены, ибо потребовал того всемогущий лорд Эулмора?!. «Пожиратели грехов – часть социума Эулмора», - меж тем продолжал говорить Ваутри. – «Они пираются эфиром – живым эфиром. Посему – я потребовал подношения плоти! Дабы он своею рукою отсек часть себя!.. А он все равно не смог исполнить мою волю! Поистине, недостойное зрелище!»

«Действительно, Кай-Ширр оказался в городе обманом», - признал Алфинод. – «Но действия его были продиктованы желанием оказаться в вашем раю. Я могу принять то, что ты изгоняешь его, но чтобы так унижать?! Требовать, чтобы он покончил с собой?! Неужто таков уклад Эулмора?!» Потрясенные присутствующие молчали; никто доселе не смел разговаривать с правителем их таким тоном... «О, глупый мальчик...» - сокрушенно вздохнул Ваутри. – «А ты думал когда-нибудь о том, чего стоит сохранить подобный рай в нашем истерзанном, опустошенном мире? Оплот безопасности и стабильности. Знание о необходимости следовать установленным правилам, ведь тогда ничего страшиться. Лишь я могу предложить подобное, ибо лишь мне подчиняются пожиратели грехов. Посему лишь я один – глас правосудия, и противостояние мне злодеи будут наказаны!»

Зал взорвался овациями; горожане приветствовали волю, высказанную властителем. «И они называют это раем...» - с нескрываемым презрением прошептал Алфинод... Лорд Ваутри с усмешкой взирал на юнца, осмелившегося перечить ему. «Ты оказался в городе, ибо обладал неким умением», - констатировал он. – «Каким же?» «Я художник», - тихо отозвался Алфинод, и Ваутри возвестил: «Тогда ты нарисуешь для меня картину – Эулмор. И если она мне понравится, я прощу тебе сегодняшнее поведение».

Алфинод прожег правителя взглядом, после чего обернулся к стенающему, окровавленному мистелю, исцелил того заклинанием. «Кто позволил тебе это сделать?!» - прогремел лорд Ваутри в вящем возмущении. – «Я приказал тебе нарисовать для меня картину!» «Тебе зеркало нужно, а не картина», - бросил Алфинод в воцарившейся в зале звенящей тишине. – «Оно передаст тебе весь ужас куда лучше, чем смогу я».

Воитель Света помог Кай-Ширру подняться на ноги, и вместе с Алфинодом покинули они зал. Яростные вопли оскорбленного Ваутри еще долго доносились до них, посему трое, не мешкая, спустились на нижний ярус Эулмора, покинули город. Похоже, им следует убраться отсюда поскорее, ведь наверняка Ваутри направит по следам дерзких всю городскую стражу!.. Миссию свою на Холусии Алфинод посчитал исполненной, придя к выводу, что союзников для противостояния пожирателям грехов он здесь не найдет.

Обратившись к Кай-Ширру, Алфинод извинился перед юношей за то, что подарил ему ложную надежду – и отправил на погибель. Мистель покачал головой: нет, он сам в ответе за произошедшее... И сейчас ему многое нужно переосмыслить...

Воитель Света и Алфинод возвращались в Кристариум; сознавал юноша, что, если когда-нибудь волею судьбы вновь будет вынужден вернуться в Эулмор, он будет лучше подготовлен к той жестокости и упадку, которую олицетворяет собою сей «райский» город.

Простившись с Алфинодом у Хрустальной Башни, Воитель Света направился к стоянке караванов, следующих из Кристариума к Амх Арэнг – пустыне, высился прежде в которой величественный город Набаат Аренг, остались от которого ныне лишь руины, и ютились в них немногочисленные поселенцы сих приграничных пределов...

Насколько было известно герою, оставалась Алисэ на отдаленной заставе Гостиница у Цели Странствия, и, покинув стены Набаат Аренга, где остановился караван, продолжил он путь по пустынным землям. В качестве проводника его выступил набольший торгового каравана, гальджент Кассард, которому герой загодя вручил рекомендательное письмо, полученное от Экзарха.

Испещряли пустыню Амх Арэнг поистине величественные руины. Указав на одни из них, отметил Кассард, что это – крепость Кваср Шарл, призванная защищать подступы к Набаат Аренгу с севера. Поистине, прежде то была одна из величайших наций Норврандта... и так оставалось до самой катастрофы – до Потока Света.

Близлежащая застава Морд Соук оказалась местом, весьма оживленным – к вящему удивлению Воителя Света. К изумлению последнего, верховодил заставой кобольд Гхен Ген – точнее, морд, ведь так именовались представители сей расы зверолюдов в Первом. Означился в городке внушительных масштабов рынок – чего герой никак не ожидал встретить в сих позабытых пустынных пределах; множество торговцев надеялись обрести здесь чудесные реликвии, которые морды находили в близлежащих рудниках. Следует отметить, оказались морды весьма гостеприимными хозяевами, и приветствовали в городке своем новых поселенцев – не обращая ни малейшего внимания на расу их и мировоззрение.

В Морд Соуке приветствовала Кассарда девушка-хьюма Теслин. Как оказалась, работала она в Гостинице у Цели Странствия, и именно там познакомилась с Алисэ, примкнувшей к страже. И, поскольку Кассард задерживался в городе по своим делам, провести Воителя Света к Гостинице у Цели Странствия вызвалась Теслин.

К удивлению героя, застава сия оказалась местом совсем уж неприметным - несколько палаток, разбитых близ столпа эфирита... Боле походит на лазарет, нежели на поселение. Покинув оное, устремился Воитель Света на поиски Алисэ, выступившей в дозор. На самой границе знамых земель возвышалась огромная стена – обратившийся в твердое состояние Поток Света. Похоже, подобная структура опоясывает все земли Норврандта...

Здесь лицезрел Воитель Света Алисэ, расправляющуюся с одним из низших пожирателей грехов... Девушка тепло приветствовала героя, и поведал тот ей о патовой ситуации, сложившейся в противостоянии Альянса Эорзеи с Гарлемальдом. «Когда Экзарх в последний раз смотреть на Исток, он говорил, что имперцы вроде как отступили», - молвила Алисэ, когда наряду с Воителем Света шагала в направлении лагеря. – «Но, не зная наверняка о том, как быстро сейчас здесь идет время относительно нашей родной реальности, я волновалась – как бы там все не изменилось. И я рада услышать от тебя, что все осталось по-прежнему – так же, как были рады узнать от меня вести о родине Алфинод и Уриангер, когда я переместилась сюда. Я все еще не встретила Танкреда и И’штолу, но, думаю, от Экзарха они знают все о последних событиях... Как бы я хотела вернуться назад! Но мы все еще не нашли способ обратить призыв вспять. Но даже если бы и нашли, не можем просто позабыть о видении Уриангера». Заверила Алисэ героя: прежде, чем приступят Наследники к поискам способа вернуться в Исток, они покончить с пожирателями греха в Первом, отвратив таким образом Восьмое Бедствие Теней».

Указав в сторону сияющей, застывшей стены, девушка подтвердила догадку героя, назвав сию структуру «остатком Потока». «Столетие назад равновесие первоначал в первом сместилось в пользу Света», - рассказывала она спутнику. – «И однажды тот прокатился по миру как вода из прорванной дамбы. Колоссальная волна чистейшего Света, поглощающая все на своем пути... Лишь Норврандт уцелел... С большего живые существа состоят из эфира, сочетающего в себе различные аспекты. Но подобный всесокрушающий Поток нарушил природную эфирную гармонию, преобразив их. Создания либо погибли... либо обратились в лишенных разума монстров – пожирателей грехов. Да, прежде чем омыл их Поток, были они живыми созданиями – даже смертными. Обратить подобные перемены вспять невозможно. В момент преображения они начинают испытывать страшную жажду эфира и готовы пожрать каждого, кто встретится им на пути. Но и это не самое худшее! Сильнейшие пожиратели грехов могут помещать Свет в нас как зерна в землю, оскверняя тем самым наш эфир и порождая новых чудовищ. Это – создания, существующие лишь для того, чтобы питаться и размножаться. Они не ощущают ни жалости, ни сожалений, и совершенно глухи к гласу разума. Именно поэтому они должны быть уничтожены. Все – до единого!»

Рассказывала Алисэ, что недужные, пребывающие в Гостинице у Цели Странствия – жертвы пожирателей грехов, ожидающие своего страшного преображения. Подобных им миряне страшатся, изгоняют сюда – на край мира... Посему Алисэ и оставалась здесь, ведь где еще в сем страшном мире ей удастся больше узнать о пожирателей грехов?..

По пути Воитель Света и Алисэ сразили немало пожирателей грехов, и, удостоверившись в том, что близ Гостиницы у Цели Странствия тварей сих не осталось, вернулись на заставу. Полагал герой, что походят сии создания на порождения Пустоты, выступая своего рода антиподами тех, ибо рождены от иного первоначала. Рассказывала Алисэ, что, когда низшие пожиратели грехов собираются во множестве, появляются куда более могущественные особи; посему девушка и продолжала выступать в дозор, прореживая ряды противника.

Заявив, что хочет нечто показать спутнику, Алисэ увлекла того в направлении Морд Соук. Двое поднялись на самую высокую башню руин, близ которых пребывал городок мордов, и девушка указала на разлом в стене, ограждающей Норврандт. Виднелось за ним белое... ничто – именно в сию субстанцию обратился мир, поглощенный Потоком. «Жизнь в таких условиях не может существовать», - говорила она. – «Предвечный Свет нарушает эфирное равновесие тел живых созданий... Большинство пациентов в Гостинице у Цели Странствия были атакованы могущественными пожирателями грехов, но выжили. Увы, судьба их предопределена. Скверна монстров проникла в их тела, и Свет поглощает средоточие их сущностей. Ужасающее состояние этого мира лишь усугубляет их положение. В обычных обстоятельствах эфир смертного стремится к равновесию, но для сих несчастных верно обратное. Рано или поздно все они обратятся в чудовищ. Теслин и сами пациенты – они все знают об этом. Они знают, что должно быть сделано, пока перемена не произошла – пока пожиратель в душе их не вырвался наружу. Обычно им подмешивают яд в пищу. За время моего пребывания здесь я зрела немало таких последних трапез... И я чувствую себя столь же беспомощной, как и прежде. Неважно, сколь отчаянно я сражаюсь – все равно недостаточно! Но я все равно собираюсь продолжать эту войну... Помнишь, как я взяла с тебя обещание, что ты не оставишь меня, а сама взяла и лишилась чувств?.. Признаюсь, Экзарху пришлось выслушать не самые приятные слова касательно времени его призывов. Я чувствовала, что оставила тебя одного на поле брани. Потому я поклялась, что, раз так сложились обстоятельства, я переломлю ситуацию здесь. И это придает мне силы двигаться вперед... даже когда все кажется безнадежным».

На рынке Морд Соука Алисэ купила у торговца-морда спелый нектарин, и по возвращении в Гостиницу у Цели Странствия передала фрукт Теслин. Похоже, один из пациентов сего лазарета – Халрик - близок к превращению в пожирателя грехов, и девушка готова была дать ему отведать отравленный нектарин, дабы несчастный тихо отошел в мир иной. Но сейчас оставалась им лишь ждать...

Атмосфера в Гостинице у Цели Странствия царила невеселая – подавленная, угнетающая... Теслин приготовила ужин гостям из Кристариума, и, поставив на стол перед ними миски с ароматной похлебкой, молвила: «В подобном месте учишься ценить короткие мгновения счастья. Помню, как я впервые пришла сюда вместе с мамой. У нее уже начали проявляться первые симптомы... Знаю, способа спасти ее не было, но я не могла заставить себя сделать то, что необходимо. Такова участь всех, кто приходит сюда – они отправляются в свой последний путь. Измученные, сломанные души, ожидающие неизбежного – милосердия безболезненной смерти... Когда моя мама покинула этот мир, я обезумела от горя, но также благодарила судьбу за то, что уход ее был тихим и спокойным... Всегда тяжело обрывать жизни тех, о которых заботишься. Даже если ты веришь в то, что попадают они в лучший мир. Так хотелось бы, чтобы явился Воитель Тьмы и взял на себя эту задачу!..»

«Воитель Тьмы?» - уточнила Алисэ, и Теслин обернулась к ней: «Ты не знаешь эту историю? Каждый ребенок в Норврандте может рассказать ее тебе. ‘Воитель Тьмы, смерти служитель, позаботься о душах наших на смертном одре. Да уйдут за тобою грешники и пожиратели грехов, дабы вернуться в лишенное солнечного света море.’ По крайней мере, эта та версия историю, которую знаю я. Сказка, не более, на самом деле он сюда не придет». «Это, наверное, и к лучшему», - улыбнулась Алисэ. – «Звучит весьма зловеще». «Думаешь?» - озадачилась Теслин. – «А мне всегда нравилась идея того, что он ко всем душам относится одинаково – даже к пожирателям грехов».

Лишь после ужина Теслин заметила, что Халрик бесследно исчез, а остальные недужные ведут себя странно: запрокинув головы, глядят в небеса и шепчут: «Они идут...»

Воитель Света и Алисэ устремились в окрестные пустоши в надежде отыскать Халрика... когда над головами их пронеслась невиданная прежде пожирательница грехов – в обличье прекрасной белокрылой девы, облаченной в изысканный доспех. Двое бегом бросились в ту же сторону, куда направлялось сие порождение Света... и лицезрели, как то опустилось наземь, нависнув над несчастным Халриком.

Тварь занесла над юношей меч, дабы сразить его... когда метнувшая в пожирательнице грехов Теслин отсекла ей одно из крыльев... Но в следующее мгновение меч безжалостного порождения пронзил ей сердце... Ослепляющий Свет полнил девушку, причиняя ей невыносимую боль, и на глазах потрясенный героя и Алисэ обратилась Теслин в ужасающее создание – пожирательницу грехов. «Прости... Алисэ...» - выдавило оно, после чего, хлопая крыльями, взмыло в воздух, устремилась прочь – наряду со своей породительницей. Пав на колени, Алисэ рыдала...

После, придя в себя, девушка наряду с Воителем Света сопроводила пребывающего в апатии Халрика в Гостиницу у Цели Странствия, поведала иным смотрительницам лазарета о страшной, трагичной судьбе, постигшей Теслин. Новость потрясла тех до глубины души...

Алисэ продолжала винить в случившемся лишь себя. Она явилась слишком поздно, была слишком медлительна – и не смогла защитить Теслин... «Ты не можешь винить себя в том, на что не могла повлиять», - убеждали ее смотрители. – «Ты привела назад Халрика – о большем тебя никто и просить не мог». Просив смотрителей по возможности отсрочить последнюю трапезу Халрика, Алисэ заявила, что немедленно покидает заставу. «Этот проклятый Свет», - с ненавистью прошипела она, воззрившись на сияющие небеса. – «Он – причина, по которой мы не можем спасти оскверненных пожирателями. Но что, если мы восстановим равновесие? Даже если это займет годы – наверняка все изменится к лучшему!» «Но как возможно избавиться от Света?» - поразились смотрители лазарета. – «Тебе придется изменить целый мир!» «Верно», - подтвердила Алисэ, и, обратившись к Воителю Света, постановила: они немедленно возвращаются в Кристариум... где продолжат борьбу за этот мир.

...Приветствовав вернувшихся в Окуляр Воителя Света и близнецов, осведомился Экзарх Кристалла, обрели ли они лучшее понимание кризиса, столкнулся с которым мир. «Я бы не говорила ‘лучшее’», - отозвалась Алисэ. – «Некоторые земли были избавлены от Потока, но обитатели их страдают. Похоже, нет конца ужасам, несомым пожирателями грехов». «Верно», - согласился Экзарх. – «Они твари – сами по себе бедствие. И, думаю, задача по уничтожению их кажется вам непосильной... Но после множества сражений и принесенных жертв мы смогли определить их потенциальную слабость. Пожиратели грехов служат сильнейшим из своего рода – созданиям, именуемым ‘Стражами Света’. Подобных существует немного. Так же, как и колония муравьев погибнет в отсутствие матки, мы полагаем, что гибель Стража Света приведет к развоплощению пожирателей грехов, находящихся в сфере его влияния».

«Чувствую, Эулмору есть что сказать касательно действий, которые возможно предпринять против этих монстров», - задумчиво произнес Алфинод. – «Власть Ваутри над пожирателями грехов – ключевой аспект социума Эулмора. Дабы обеспечить безопасность подданных, он обеспечивает подчинение порождений Света. Ему не понравится, если мы выступим против столь полезных ему союзников». «Согласен», - кивнул Экзарх. – «Поэтому мы должны каким-то образом отвлечь внимание его сил, в то время как сами займемся уничтожением Стражей Света. Пока следует всецело сосредоточиться на этом, если хотим мы предотвратить Восьмое Бедствие Теней».

«Ты уверен, что расправы над Стражами Света окажется достаточно?» - усомнился Воитель Света, и Экзарх вознамерился в деталях объяснить суть происходящего. «В далеком прошлом единая планета оказалась разделена на четырнадцать миров», - рассказывал он. – «Исток – ваша родина, и тринадцать отражений, в одном из которых – Первом – мы сейчас находимся. Миры разделены в материальном плане, но сохраняют связь друг с другом – и, особенно, с Истоком... Теперь предположим, что первоначало в одном из отзеркаленных миров получает аномальное могущество. Так же, как вода течет от высшей точки к низшей, избыточная энергия устремится к Истоку. Конечно же, подобный приток эфира будет иметь последствия, и немалые. Если энергия огненная, значит, начнутся засухи и пожары. Если ледяная, то можно ожидать сильнейших холодов. По мере продолжения притока эфира явления станут все более интенсивными, а затем в определенный момент произойдет событие, которое станет катализатором, ‘сокрушающим’ барьер между двумя мирами. То, что было притоком эфира, станет всесокрушающей волной, которая увлечет за собою отзеркаленный мир и воссоединит его с Истоком. В то же время стихия, которая преобладала в отзеркаленном мире, обрушится на Исток всей мощью, доведя изначальные природные катаклизмы до поистине катастрофических масштабов. Землетрясения будут столь сильны, что расколют континенты, приливные волны захлестнут целые нации! Эти опустошительные события мы и называем ‘Теневыми Бедствиями’. Семь раз Бедствия случались в Истоке – семь раз случалось поглощение отзеркаленного мира... И сейчас в переполняемом Светом Первом могут свершиться условия, кои ознаменуют Воссоединение. Это – пожиратели грехов, ответственные за продолжающееся доминирование стихии Света. Помимо того, что притягивают к себе низших собратьев, Стражи Света способны излучать эфир, наполняя Светом каждый уголок своих владений. Даже здесь, в защищенном от Потока Норврандте, их влияние столь сильно, что ночь никогда не наступает. Посему, если мы хотим вернуть равновесие в Первый и предотвратить следующее Бедствие, то должны покончить со всеми без исключения Стражами Света».

Алфинод и Алисэ поддержали замысел Экзарха, высказав желание выступить наряду с Воителем Света против Стражей... В Окуляр ступила вииса, Лина, - одна из офицеров стражи Норврандта, доложив Экзарху, что солдаты, остающиеся в поселении Холминстер, запрашивают подкрепления – деревня подверглась нападению пожирателей грехов.

Лина, Экзарх Кристалла, Воитель Света и близнецы Левеиллеры покинули город, выступив к северным пределам Озерных Земель, где и находилась означенная деревушка. Рассказывала Лина спутникам, что подобного роя порождений Света не видели они за последние годы ни разу... Часть селян Холминстера удалось заблаговременно спасти, иные же остаются в своих хижинах... «Судя по количеству пожирателей грехов, рискну предположить, что верховодит нападение один из Стражей Света», - заключила Лина, и усмехнулась Алисэ: «Как своевременно! Похоже, шанс прикончить Стража представился нам быстрее, чем мы ожидали». «Нельзя просто взять и ‘прикончить Стража’», - неодобрительно покосилась на девушку вииса. – «Неужто тебе никто не рассказывал, что произойдет, если сразить одну из подобных тварей? Они содержат в себе больше Света, чем все их подопечные, вместе взятые. И сущность оного не рассеется так же, как происходит с более слабыми пожирателями грехов. Оскверненный эфир устремится к ближайшему живому существу – и обратит его в нового Стража Света!»

Экзарх просил Лину позволить им самим решить эту проблему, после чего проследовал ко вратам поселения Холминстер; Воитель Света, Алфинод, Алисэ и Лиза устремились за ним, схлестнулись с многочисленными пожирателями грехов, кишащими в разоренной деревушке. Означились среди монстров и создание, обратилось в которое Теслин, и пожирательница грехов, наполнившая несчастную девушку Светом.

На деревенской площади Воитель Света и спутники его сошлись в противостоянии с чудовищным Стражем Света, Филией, сразили его... Тело поверженного воссияла, и Лина с ужасом воскликнула: «Он собирается исторгнуть свой эфир! Мы должны бежать!» «В этом нет необходимости», - возразил ей Экзарх. – «Вечный Свет сих порождений окружает нас на протяжении столетия. Мы убиваем одного – он высвобождает эфир, тот проникает в новую жертву и рождается следующий Страж Света. Но теперь у нас есть способ сдержать сию скверну. И это – благословение Света! И герой, обладающий оным, теперь с нами!»

Эфир Филии устремился к Воителю Света... но исторг тот оскверненное вещество из своего тела, и оное оказалось развеяно в пространстве, знаменуя окончательную гибель сущности Стража Света. Впервые за столетие замерцали над землями сими звезды в небе ночном...

Миряне Кристариума и близлежащих пределов – Озерных Земель -ликовали, наслаждаясь ночью, приветствуя приход Воителя Тьмы...

«Кто ты?» - обратилась к герою пораженная Лина. – «Ты убил Стража, искупался в его эфире, как будто в воде, а теперь еще и небо... Стало быть, правдивы легенды!» Экзарх же медленно приблизился к Воителю Света, преклонил колено, тихо произнес: «Как много лет я ждал этого!.. Того, кто обладает Ее благословением. Тебя. Ты покончил со Стражем Света Озерных Земель, и впервые за столетие наступила истинная ночь. Теперь пожиратели грехов будут вынуждены покинуть сии земли, ибо лишились Света, поддерживающего их существование. Но до победы еще далеко... Хоть в этих пределах и воцарилась тьма, иные Стражи Света остаются под горящими небесами, поглощая то немногое, что осталось от жизни в этом мире. Даже если это будет стоить мне всего, я позабочусь о том, чтобы все они были перебиты, и избавлю сей мир от гибели! И не только Первый, но и Исток! Спасем один мир – спасем и другой! Но... хоть это и так... я понимаю, неправильно было призывать тебя сражаться против твоей воли. Клянусь жизнью, однажды я непременно исправлю сие. Но сейчас я молю тебя остаться и продолжить бой! Сокруши Стражей Света, и восстанови Тьму в Первом!»

Герой заверил Экзарха в том, что отступать не намерен, и тот смиренно благодарил его за это.

Обратившись к Экзарху, молвила Алисэ: «Я понимаю, что стоит на кону, но почему ты с такой готовностью рискуешь собой? Должно быть, опасно тратить столь большое количество своего эфира для призыва даже одного индивида из иной реальности». «Я делаю это ради смертных, конечно же», - отозвался Экзарх, поднимаясь на ноги, - «чтобы дать Кристариуму то будущее, которое он заслуживает». «Сейчас – да», - согласилась проницательная девушка, - «но в тот момент, когда переместил ты в Первый Хрустальную Башню, города еще не существовало. Я спрашиваю, что изначально заставило тебя столь самозабвенно следовать по избранной стези». «Есть вещи... которые мы не можем позволить себе потерять», - тихо отозвался Экзарх. – «И... с самого начала я сознавал, что сыграю ключевую роль в сохранении их».

Назвав выходцев из Истока ‘Воителями Тьмы’, Экзарх предложил им вернуться в Кристариум. Так, герой и спутники его устремились прочь из разоренного селения... провожаемые задумчивым взором призрака Ардберта...

По возвращении в город искатель приключений проследовал в свою комнату в гостинице... где вновь лицезрел знакомый дух. «Похоже, теперь твой черед быть Воителем Тьмы», - с усмешкой произнес тот. – «Забавно, как все обернулось... Я наблюдал за тобой – и в Эулморе, и в Амх Арэнге... И в час противостояния со Стражем Света... И эти близнецы, которые были с тобой... Я помню наше сражение в Истоке, и они выступали на твоей стороне. Если они твои друзья, старайся держать их поближе к себе. Ведь когда ты устремляешься в бой, пытаясь кого-то спасти, обычно и теряешь тех, кто тебе дорог. Но, думаю, ты и так это знаешь. Но... чего же будет стоить тебе нынешнее начинание?.. Не знаю, когда я перестал испытывать сожаление. С годами, полными сражений и лишений, это чувство притупляется. Погибший товарищи, нарушенные обещания, отринутые принципы – это все дополнительное бремя, на которое учишься не обращать внимания».

С этими словами призрак исчез, а Воитель Света, ныне именуемый в сем мире «Воителем Тьмы», еще долго стоял у окна, глядя в ночное небо и терзаясь дурными предчувствиями...

Тем временем в далеком Истоке...

Сирена продолжая реветь, выдавая присутствие инсургентов в имперском Магитек-комплексе; немедленно, защищающие его солдаты были приведены в полную боевую готовность, принялись прочесывать отсеки в поисках нарушителей.

Выругавшись с досады, Гай и его сподвижники пытались отступить в дальние пределы комплекса, не понимая, как противнику удалось обнаружить их... Но в одном из помещений лицезрели драгуна; Гай понимающе кивнул – стало быть, они – не единственные чужаки, пребывающие там, где не следует.

«Сир Эстиньен, полагаю», - обратился Гай к ишгардианину, в глазах которого отражалось откровенное подозрение, - «драгун, который спас Воителя Света от верной гибели. Доспехи выдают тебя». «Так же, как прежде твои выдавали тебя», - отозвался Эстиньен. – «Вижу, у бывшего легата остаются глаза и уши в самых неожиданных местах... ‘Ван’ Бельзар, во плоти. Хоть, полагаю, теперь ты предпочитаешь именоваться ‘Теневым Охотником’?»

«Вижу, ты общаешься с Наследниками», - нахмурился Гай, и Эстиньен, пожав плечами, молвил: «То был не мой выбор. Они выследили меня и убедили разделить их начинание. Уверен, их администратор была прежде шпионом. Да и эта женщина, Балдесион... никто от нее не скроется, если уж унюхала она твой эфир...» «Если они прибегают к помощи вольнонаемников, полагаю, так и не сумели пробудить своих архонтов», - резюмировал Гай. – «А где их чемпион?»

«Занят своими делами», - уклончиво отозвался драгун. – «Потому теперь мне приходится заниматься поисками нового оружия Империи». «Если ты ищешь Черную Розу, то опоздал», - произнес Гай. – «Мои сподвижники уже выполнили здесь твою миссию. Но это – лишь один комплекс из многих. Когда гарлеане узнали о том, чего мы добиваемся, то построили иные комплексы, дабы обеспечить производство вещества... В землях, ими захваченных, не останется никого живого! Ни мирян, которых можно заставить служить в вооруженных силах, ни умений, которые следует изучить – ничего, что нужно было бы Империи. И они назовут подобное ‘победой’!»

«Но как именно действует Черная Роза?» - полюбопытствовал Эстиньен, и отвечал ему гарлеанин: «Газ описывают как яд, но его эффект имеет под собой магическую природу. Он нарушает ток эфира в живых созданиях – попросту заставляет остановиться их жизненную энергию. Если вдохнуть даже мельчайшее его количество, тело окажет – подобно тому, как яд останавливает сердце. Если распылить газ над городом, газ уничтожит всех его обитателей до единого, и при этом ни одно из строений не будет повреждено».

Поблизости послышались крики и топот ног – похоже, имперцы будут здесь с минуты на минуту!

Обратившись к Эстиньену, Гай предложил тому объединиться, ведь, похоже, ищут они ответы на одни и те же вопросы. «Да, насколько знаю, помощь тебе не помешает», - усмехнулся драгун. – «Варис признался, что ваша Империя – творение аскиан». «Я знаю, что говорил Император на переговорах», - молвил Гай. – «Потому я вернусь в столицу, дабы узреть истину сего утверждения своими собственными глазами. Мой путь лежит в Гарлемальд».

Эстиньен оценивающе воззрился на бывшего легата – принимать решение надлежало быстро...

Вскоре по Кристариуму поползли слухи о том, что Эулмор отрядил своих солдат в Озерные Земли – судя по всему, жители сего города возвращение ночи не приветствуют. Проследовав в Окуляр, Воитель Света, Алфинод и Алисэ узнали от Экзарха, что правдивы слухи, и один из воздушных кораблей Эулмора в настоящее время пребывает у руин Лаксан Лофт. В настоящее время посланник сего града направляется к Хрустальной Башне, ибо весьма заботит его гибель Стража Света. «То, что они заявятся, было неизбежно», - говорил Экзарх. – «Вопрос был лишь в том, как скоро».

Лина заглянула в помещение, объявив о прибытии посланника Эулмора. Не желая выдавать свои козыри, Экзарх заклинанием обратил троих Наследников невидимыми, велев тем никоим образом не выдавать своего присутствия. После чего приветствовал проследовавшего в Окуляр генерала армии Эулмора, Ран’джита.

«Страж Света мертв, Экзарх», - не утруждая себя ответным приветствием, процедил командующий. – «Твои подданные в ответе за это?» «Спешишь с выводами, мой господин», - отозвался Экзарх. – «Но прежде, чем я отвечу, позволь задать тебе вопрос. Что за дело до этого Эулмору?» «Его Сиятельство, лорд Ваутри, весьма обеспокоен тем, что несведущие могут нарушить отношения между смертными и пожирателями грехов», - пояснил Ран’джит. – «И, если окажется, что злодеи, кои в ответе за сие непотребство, скрываются в Кристариуме... мой лорд постановил, что город столкнется... с подобным же воздаянием».

«Понятно», - проронил Экзарх. – «Что ж, раз ты столь прямолинеен, я отвечу взаимностью. Несмотря на то, кто в ответе за случившееся, Кристариум приветствует гибель Стража Света и возвращение ночного неба. Если Эулмор считает мои слова пособничеством так называемым ‘злодеям’ – что ж, вперед, вершите свое воздаяние. Но знайте, что даже если все без исключения невинные жители Кристариума погибнут, ничто не в силах остановить то, что начало вершиться в сем мире».

Ран’джит долго буравил Экзарха взглядом... наконец, вздохнул: «Глупо. Гибель одного пожирателя грехов или же тысячи ничего не изменит. Мир мертв; можно извиваться, подобно червям на гниющем трупе, но от этого он не возродится. Лишь благодаря воле моего господина можем мы дожить остаток дней своих в мире и покое. Но я теряю время. Ты обозначил свою позицию предельно четко. Я передам твои слова лорду Ваутри. Ты поступишь разумно, если передашь Эулмору тех, кто не просто ‘радовался’ случившемуся».

Генерал устремился было к выходу из помещения, когда неожиданно остановился, бросил: «Кстати говоря, мы разыскиваем одного юного художника и его помощника. Слышал о таких?» «Нет, не думаю», - отозвался Экзарх, и Ран’джит вздохнул: «Как жаль. Если они явят тебя себе, предлагаю немедленно передать их нам. Мой господин очень жаждет увидеть их снова». И эулморец бросил взгляд в сторону, где оставались незримыми трое Наследников. Очевидно, что означает этот жест - Ран’джит прекрасно знал, что в помещении Экзарх не один...

Последний снял с Воителя Света и близнецов заклятие, и выдохнула Алисэ в изумлении: «Он что, смотрел прямо на нас?» «Боюсь, что да», - коротко отозвался Экзарх, размышляя. – «Генерал – не тот индивид, с кем можно играть. Он – воин с поистине пугающей репутацией, и возглавлял армию Эулмора еще до прихода к власти Ваутри – во времена, когда нация сия возглавляла противостояние пожирателям грехов. Думаю, нельзя верховодить сильнейшей армией этого мира, не обладая при этом невероятными инстинктами».

«Если Ваутри отправил его в качестве посланника, полагаю, речи о воздаянии – не пустая угроза», - отметил Алфинод, обернулся к Экзарху. – «Мне кажется, мой господин, мы не можем позволить себе подвергать народ твой опасности». «Весьма благородно, мастер Алфинод», - с улыбкой произнес Экзарх, - «но мой народ подвергался опасности задолго до вашего появления. Эулмор издревле мечтал править всем, что осталось от этого мира. Даже если мы передадим ему Воителя Тьмы, они найдут иной предлог для вторжения. Жителям Кристариума это прекрасно известно, посему в назначенный час они будут сражаться с противником поистине самозабвенно. Честно признаюсь, я не был бы удивлен, если бы Ран’джит объявил нам войну здесь и сейчас...»

Обратившись к Экзарху, Лина сообщила, что – согласно донесениям лазутчиков – занявшие Лаксан Лофт эулморцы захватили пленника... молодую женщину – Оракула Света, Минфилию! «Полагаю, генерал Ран’джит желает отправить ее в Эулмор прежде, чем начинать боевые действия», - молвила капитан стражи. – «Обучив целые поколения Минфилий, я не удивлюсь, если поимка ее – его главная цель».

Воитель Света не понимал ровным счетом ничего из сказанного. Что еще за поколения Минфилий?! «Я хотел рассказать тебе о Минфилии», - признался герою Экзарх. – «Но история долгая, а времени у нас крайне мало. Думаю, тебе лучше задать этот вопрос Морену в Кабинете Любопытства – он с радостью просветит тебя».

Заявив, что займется подготовкой припасов для неминуемой войны, Экзарх простился с Воителем Света и спутниками его, и поспешили те в городскую библиотеку. Конечно же, Морен был счастлив поделиться знанием, коим обладал. «Это началось столетие назад, когда Поток Света грозил поглотить Норврандт», - рассказывал библиотекарь. – «Казалось, гибель мира неизбежна... но появившаяся спасительница пресекла распространение Света. Дева с золотыми глазами и сапфировыми очами. О ней ничего не известно, за исключением имени – Минфилия. За спасение наших земель она стала почитаема как Оракул Света. Остановив Поток, таинственная дева бесследно исчезла. Но пятнадцать лет спустя ее имя вновь возникло в анналах истории. Когда пожиратели грехов опустошили королевство Воебурт, была найдена златовласая, синеглазая девочка, на которую скверна сих созданий не обладала воздействием. Ее посчитали возродившимся Оракулом и также стали называть Минфилией. Примкнув к армии Эулмора, Минфилия сражалась с пожирателями грехов и уничтожила великое множество их. Но однажды погибла в сражении... Умирая, она прошептала своим товарищам: ‘Минфилия вернется’. И действительно: несколько лет назад миру явилась иная златовласая и синеглазая девочка, обладающая такими же силами. Она тоже стала называться Минфилией, и тоже сражалась с пожирателями грехов, будучи солдатом Эулмора... И – как и предыдущая – пала в битве... Много Минфилий являлись миру и погибали, и цикл этот продолжается по сей день... Вот и вся история. Эти доблестные девушки много раз спасали Норврандт, и, если бы не они, мы, возможно, так и не узнали бы о Стражах Света и их природе... Но, хоть Оракул возрождается с определенными чертами и силами, она не помнит ровным счетом ничего о своих предыдущих инкарнациях. Все обнаруженные Минфилии были самыми обыкновенными девочками, несведущими в искусстве ведения войны и не ведавшими о силах, которыми обладают. Некоторые приняли свою судьбу, посвятив себя обучению, иные – нет... Но всем им пришлось столкнуться с пожирателями грехов, и все погибли, дабы надежда наша продолжала жить».

«А нынешняя Минфилия?» - полюбопытствовал Алфинод, и отвечал Морен: «Солдаты Эулмора обнаружили ее около десяти лет назад и забрали к себе... По факту, она стала пленницей. Ибо к тому времени Эулмором уже правил лорд Ваутри, и город прекратил сопротивление, избрав для себя моральный упадок. Минфилия стала нежелательным напоминанием о войне, в которой они больше не желали принимать участия. Потенциальной угрозой миру. Потому они и держали ее под замком... На протяжении долгого времени мы ничего о ней не слышали. Даже не знали, жива ли она – хоть в интересах эулморцев было удерживать ее таковой. Но затем, три года назад некий герой проник в город и спас ее!»

Поблагодарив библиотекаря за рассказ, трон покинули Кабинет Любопытства, и, оказавшись на улице, обсудили услышанное. «Герой, который спас Минфилию, - Танкред», - просветил Воителя Света Алфинод. – «Они долго странствовали по миру вместе, нигде не задерживаясь надолго – поэтому мы пока не сумели встретиться с ними». «Мы знаем, что Минфилия переместилась в Первый как посланница Хиделин, дабы остановить Поток Света», - напомнила спутникам Алисэ. – «Именно ее жители этого мира зрели столетие назад. Изначального Оракула Света. Очевидно, что есть некая связь между нею и девушками, принявшими ее имя... но тот факт, что не унаследовали они ее воспоминания должен означать, что они – иные личности. Танкред должен понимать этот». «Думаю, он понимает», - отозвался Алфинод. – «Вопрос в том, что он чувствует при осознании этого. Но Танкред никогда не отступал он своего долго. И если сейчас Минфилия в плену, он не станет сидеть, сложа руки».

Воитель Света и близнецы вознамерились вырвать пленницу из рук эулморцев... когда к библиотеке проследовал Экзарх, сообщив, что медлить не следует, ибо, если солдаты перевезут девушку из Лаксан Лофта в Эулмор, спасти ее они уже не смогут. «Поэтому я предлагаю вам оставить освобождение ее нам, народу Кристариума», - молвил Экзарх, пояснив изумленным Наследникам: «Наверняка вы хотите попытаться вызволить Минфилию самостоятельно – и, думаю, имеете все шансы на успех. Но, как я говорил прежде, не хотелось бы показывать наши козыри противнику преждевременно».

Заметил герой приближающихся к ним мирян, ведомых Линой, а Экзарх продолжал, обращаясь к нему: «Ты вернул нам не только ночное небо, но и надежду – надежду на будущее для Норврандта. В отличие от тебя, мы не можем справиться со Стражами Света. Но, пока жива надежда, мы продолжим сражаться. И я докажу это тебе!»

Экзарх поблагодарил мирян за то, что отозвались те на его зов, после чего поведал о недавнем визите генерала Ран’джита, об ультиматуме, озвученном тем, и о готовности противостоять мощи Эулмора – несмотря ни на что! «Сердце призывает меня сражаться», - говорил Экзарх внемлющим ему мирянам. – «Лучше это, чем оставить надежду, которая появилась в душе моей, когда впервые за столетие узрел я ночное небо... Но разум утверждает, что следовать зову сердца – значит, рискнуть всем тем, чего мы сумели добиться. Потому я задам вопрос вам. Как нам следует поступить?»

Граждане Кристариума были единодушны в своем ответе: не только Озерный Край, но весь Норврандт заслуживает того, чтобы увидеть ночное небо! Да, если случится война с Эулмором, всем им придется тяжело... но жители Кристариума привыкли к тяготам, научились превозмогать их – и не выживать, но процветать.

«Стало быть, мы едины во мнении», - резюмировал Экзарх. – «Знайте, что солдаты Эулмора, занявшие Лаксан Лофт, захватили в плен Оракула Света. Они боятся ее власти над пожирателями грехов, и наверняка собираются перевезти ее в Эулмор. Потому я призываю вас освободить Оракула, приветствовать ее среди нас – и это станет нашим ответом на ультиматум Эулмора!»

Воитель Света и Левеиллеры были восхищены речью Экзарха – и запалом мирян, не испытывающих ни малейших сомнений в избранной стезе. Переговорив между собой, миряне разработали стратегию грядущего противостояния, кою Лина озвучила Экзарху. «Наши амаро начнут кружить в небесах над Озерным Краем», - говорила капитан стражи. – «Таким образом они помешают отбытию воздушного корабля в Эулмор. В то же время мы с воздуха развеем над Лаксан Лофтом порошок грез. Не на всех он окажет воздействие, но ряды врага наверняка проредит, позволив нам сделать стремительный бросок и освободить Оракула».

Экзарх замысел одобрил, велев согражданам заняться приготовлениями к операции. Воителю Света, Алфиноду и Алисэ предложил он присоединиться к стражам под началом Лины – двум отрядам, которые ворвется в крепость с различных направлений и вызволят Оракула из заточения. Солдаты загодя примут особое зелье – «Поцелуй принца», дабы не попасть под воздействие порошка грез.

Запасшись оным у местного аптекаря, стражи устремились к стойлу амаро, и, оседлав сих созданий, поднялись в воздух, взяв курс на Лаксан Лофт. Отряд, принадлежали к которому Алфинод и Алисэ, направился к форту Джобб, в то время как воины контингента, примкнул к коему Воитель Света, достигли заставы Остал. Обе сии твердыни выступали форпостами сил Кристариума и опорными точками, из которых нанесут стражи удар по занятой противником крепости.

В назначенный час стражи, управляющие асаро, распылили над Лаксан Лофтом порошок грез, после чего силы Кристариума нанесли удар. Прикончив немногочисленных эулморцев, на который порошок действия не возымел, они разыскали Минфилию, освободили от оков. Свершив намеченное, воины Кристариума отступали... когда путь им преградил генерал Ран’джит.

В противостоянии последний поверг как Воителя Света, так и Левеиллеров, и, задумчиво воззрившись на Алфинода, процедил: «А ты похож на художника, которого разыскивает мой господин».

Неожиданно атаковал генерала Танкред, вооруженный ганблэйдом, но генерал с легкостью уклонился от выпадов противника, констатировав: «Стало быть, это ты украл ее у нас?» Ран’джит в совершенстве владел боевыми искусствами, и, повергнув Танкреда, с презрением бросил израненным противникам: «Подобные твари недостойные Оракула».

Он медленно шагнул в сторону Минфилии, спряталась которая за спину Воителя Света... когда Танкред привел в действие телепортирующее заклятие, переместив как себя, так и товарищей за пределы крепости. Лицо Ран’джита исказилось от ярости; вознамерился он было метнуться за беглецами... когда заклинание, произнесенное ступившим во врата Лаксан Лофта Экзархом, обездвижило его. «Глупец!» - прорычал генерал. – «Хочешь, чтобы твой город сровняли с землей?» «Пусть лучше сровняют, чем завоюют», - отозвался Экзарх. – «Мы готовы встретить вас».

«И что теперь, Экзарх?» - с угрозой бросил Ран’джит. – «Сразишься со мной?» «Не думаю», - прозвучал ответ. – «Можешь начинать преследование, если хочешь. Но будь осторожен. Ибо беглецы направляются туда, где даже Эулмор не осмеливается обнажить сталь – в Ил Мег, королевство фей».

В глазах генерала отражалась ярости, но сознавал он правоту произнесенных Экзархом слов...

...Следуя за Танкредом, Воитель Света, Алфинод, Алисэ и Минфилия достигли северных пределов Норврандта, где пребывало прежде королевство Воебурт, разоренное пожирателями грехов. С тех пор в землях сих, покинутых смертными, обрели прибежище феи, бежавшие от Света, назвав державу свою Ил Мег – и царила здесь ныне вечная весна.

Оглядевшись по сторонам, Танкред постановил, что ныне они в безопасности, после чего приветствовал Воителя Света, не видел которого долгих пять лет. «Как ты оказался в Лаксан Лофте?» - поинтересовалась Алисэ, и Танкред, кивнув в сторону спасенный девушки, молвил: «Минфилия. Мы с ней странствовали вместе, охотясь на пожирателей грехов. Но когда оказались в Озерных Землях, она внезапно убежала. Я не успел предотвратить пленение ее эулморцами. И как раз размышлял нам тем, как вызволить ее, когда увидел, что стража Кристариума устремилась в атаку. Посему я связался с Экзархом, который просветил меня относительно деталей операции, дав определенные инструкции. Если события примут плохой оборот, я должен буду провести вас к королевству Ил Мег. И вот мы здесь».

«Здесь уже какое-то время остается Уриангер», - напомнил Алфинод остальным. – «Но, признаюсь, мы с ним не поддерживали связи, и встречались лишь в Кристариуме». «Неудивительно», - усмехнулся Танкред. – «В эти леса так просто не заходят... Но, успев погостить у Уриангера, мы с Минфилией имеем представление о том, как тут все устроено... Рано или поздно эулморцы придут за нами. И пока это не произошло, Экзарх просил нас успеть сделать две вещи. Во-первых, встретиться с Уриангером. Во-вторых, уничтожить Стража Света сих земель».

«Минфилия», - обратилась к девочке Алисэ, и та вздрогнула, настороженно воззрилась на незнакомку. – «Почему же ты оставила Танкреда?» Минфилия долго молчала, а после обернулась к Воителю Света, произнесла: «Ты. Герой из иного мира. Я спала, когда ощутила это. Присутствие того, с кем мне предначертано встретиться. Они были близко, и я... знала, что должна идти к ним. Но, учитывая творящееся в Озерных Землях, думала... что Танкред не позволит мне...» «И разве я был бы не прав?» - ворчливо отозвался Танкред. – «Еще бы немного – и ты вернулась в свою камеру в Эулморе. А теперь нас преследует сам Ран’джит! На этот раз ты перешла границы». «Прости», - тихо прошептала Минфилия, склонив голову. – «Спасибо, что спас меня».

Лесную тишину разорвало множество голосков; очевидно, феи, оставаясь незримыми, наблюдали за чужаками... Ни Танкред, ни Минфилия не помнили о том, как отыскать Уриангера, ведь пикси – сильнейшие из фей – славятся своими иллюзиями, с помощью которых пытаются сбить странников с пути – исключительно забавы ради. И сейчас, похоже, чужеземцы пребывали всецело во власти обитателей Ил Мег...

«Мы должны убедить пикси развеять заклинание иллюзии, иначе Уриангера мы не найдем», - обратился к спутникам Танкред. – «Насколько я понимаю из их возгласов, они хотят поиграть с нами. Стало быть, позволят нам отыскать их селение – Лида Лран». И Танкред через лес выступил по единственной тропе, им представшей; Воитель Света, Левеиллеры и Минфилия последовали за ним.

Вскоре добрались они до деревушки, но та казалась покинутой – пикси не спешили являть себя чужакам. Танкред велел спутникам заняться сбором определенных растений окрест – с их помощью возможно обнаружить фей... небольшой трюк, которому научил его Уриангер. «И если они будут звать вас, ни в коем случае не отвечайте», - предупредил бард товарищей. – «Они просто играют с нами в свои игры».

Герой отыскал необходимое растение, передал его Танкреду. Взяв стебель в руки, произнес Танкред на языке пикси: «Я нашел вас. Игра окончено». В следующее мгновение множество фей возникло пред чужаками, раздосадованные тем, что смертному известен их трюк. Обратившись к пикси, Танкред заявил, что им необходимо как можно скорее встретиться с Уриангером, просил пикси развеять заклятие иллюзии над лесом. Феи посовещались друг с другом, после чего постановили: они удовлетворят просьбу смертных... если те сперва помогут им.

Следующие несколько часов Воитель Света и спутники его провели за исполнением поручений пикси – незатейливых и рутинных. Похоже, феи наслаждались тем, что чужеземцы выполняют за них подобную работу, но тем приходилось следовать высказанной обитателями Лида Лран воли – иной возможности встретиться с Уриангером у них не было.

Подобное отношение со стороны фей возмущало Наследников... когда Минфилия обратилась к ним, молвив: «Уриангер однажды рассказал мне историю о пикси. Говорят, они – перерожденные души умерших детей. Воспоминаний о прошлых жизнях у них не сохранилось, но желание играть осталось. Потому ради этого они и существуют, подшучивая над смертными на протяжении многих лет. Иногда – до самой смерти тех...» «В прошлом я пытался понять истинную природу призраков», - задумчиво произнес Алфинод, - «и наткнулся на книгу, означилась в которой похожая теория. Душа приравнивалась к средоточию сущности, существующей в эфире, а ее наличие – то, что отличает нас от волшебных созданий. После смерти подобное средоточие обычно растворяется в эфире наряду с эфиром, составляющим плоть. Однако его можно удержать и привязать к смертному миру – или волею самого умершего, или же посредством магических искусств. Со временем душа может вновь вобрать в себя эфир и принять иное обличье – или же вселиться в тело новорожденного. Возможно, пикси – результат подобного процесса».

«Если призраки – души без тел, то что собой представляем мы в этом мире?» - усмехнулась Алисэ. – «Боюсь, ты стал тем, чего больше всего страшишься, дорогой братец». Алфинод вздрогнул: такая мысль ему в голову не приходила!

Похоже, им надлежит заключить новое соглашение с пикси, ведь очевидно – те продолжат выдавать им задания до бесконечности... Возможно, среди обитателей деревушки существует фея, для которой не чужд глас разума?..

Воитель Света припомнил о пикси Фео Ул, которую представил ему Экзарх в Кристариуме, призвал ее. Отчитав героя за то, что вспомнил о ней лишь сейчас, фея обратилась к обитателям Лида Лран, потребовав, чтобы те прекратили свои шуточки. Пикси согласились снять заклятие иллюзии с сопредельных земель... если на какое-то время близнецы останутся в деревушке и продолжат играть с ними.

Похоже, встреча с Уриангером состоится без Левеиллеров... Так, заклятие оказалось снято, и лицезрели Воитель Света и сподвижники его величественный город: прежде – Воебурт, ныне же – Ил Мег.

Трое проследовали в покинутый особняк некоего дворянина, ставший пристанищем для Уриангера. Последний тепло приветствовал как Воителя Света, так и спутников его. Протянув Минфилии мешочек с патронами для ганблэйда, Танкред просил девушку наполнить их, и та, согласно кивнув, выскользнула за дверь. Воителя Света просьба сия весьма удивила...

Герой поведал Уриангеру о своих странствиях в Первом, и элезен помрачнел, молвив: «Стало быть, началось... Охота на Стражей Света и вероятная война с Эулмором. Внемли же мне, и я поведаю тебе о видении, кое я зрел – о Восьмом Бедствии Теней... Когда перемещался я в Первый в межреальности, то зрел события, свершиться которым суждено в будущем. Я наблюдал за жестоким противостоянием легионам Гарлемальда объединенных сил Альянса Эорзии и Дальнего Востока. И они начали теснить имперцев: илм за илмом, ялм за ялмом, малм за малмом... Столкнувшись с неизбежностью поражения, гарлеане обратились к поистине страшному оружию – Черной Розе. Газ опустошил не только Эорзею, но и имперские провинции. Не уцелел никто: ни воины на поле брани, ни младенцы в колыбелях. Число жертв оказалось невероятно велико; цивилизация прекращала свое существование. Не уцелела и земля, ибо Черная Роза несла гибель и ей... Дабы уцелеть в воцарившемся в хаосе, немногочисленные выжившие взяли в руки мечи, и править в мире стал не закон, но право сильнейшего. От искры занялось пламя раздора, поглотив весь мир... Нации прекратили свое существование, а те, кто мог восстановить порядок...»

Уриангер запнулся, вспоминая, как зрел в сем страшном видении мертвые тела сподвижников: Татару, Крайль, Танкреда, И’штолы, Алфинода, Алисэ... и Воителя Света. Черная Роза не пощадила никого... «Бесконечная эпоха войн, последовавшая за применением Черной Розы», - молвил элезен. – «Таким было свидетельство Восьмого Бедствия Теней, коему я стал свидетелем. Неважно, какой ценой – мы должны предотвратить эту трагедию! Странствуя я этом мире, я нашел ответ на вопрос о чрезвычайной силе Черной Розы».

Уриангер указал на стену, пребывал на которой плакат с изображением круга Хиделин и шести ведомых стихий. «Сию картину часто можно лицезреть в учебных заведениях Истока», - произнес Уриангер. – «Очевидно, что в основе нашего мира – шесть стихий, в дополнение к которым существует два противоположных полюса: Астрал, активный, и Теневой, пассивный. Будучи отражением Истока, Первый прежде воплощал в себе те же фундаментальные силы, но – что удивительно! – в самой природе их обнаружились отличия. Другими словами, жители этого мира не употребляют термины ‘Астрал’ и ‘Тень’... И когда я поинтересовался у них, как же именуют они сии силы, то получил весьма неожиданный ответ... Я задал вопрос о названии полюса, ассоциирующегося с активностью и ростом, и мне сказали, что, поскольку мириад цветов жизни образуют черный, то и полюс именуется ‘Тьмой’... Я был поражен этим ответом, и поинтересовался названием полюса, ассоциирующегося с пассивностью. Покой и безмятежность – незапятнанная иным цветом сияющая белизна, ответили мне, и посему назван полюс ‘Светом’».

«То есть, Тень – это Свет, а Астрал – Тьма?» - уточнил Танкред. – «Я, конечно, не эфиролог, но, насколько понимаю, уроженцы Первого определяют природу первоначал, в то время как мы фокусируемся на их воздействии. И... выходит, все это время мы были неправы?» «Хороший вопрос», - согласился Уриангер, - «и ответ на него требует дополнительных изысканий. Но знаний, коими мы обладаем на данный момент, достаточно, чтобы объяснить цепочку событий. Феномен истончения эфира, наблюдающийся в Истоке, это следствие того, что Свет – сила стазиса – истекает из Первого и подавляет ток эфира в недрах нашего мира. А, как следует из слов мастера Алфинода, воздействие Черной Розы основано на остановке тока эфира в телах живых существ. И если подобное оружие окажется применено в час Воссоединения Истока с Первым, переполняемым Светом...» «Мы получим катастрофу невероятных масштабов», - закончил за элезена Танкред. – «Бедствие».

Обратившись к Воителю Света, напомнил тому Танкред, что цель их остается неизменна: уничтожение Стража Света, пребывающего в Ил Мег. Уриангеру удалось определить местонахождение сей сущности: Лихе Гия – замок, возвышающийся в центре озера... Так назвали его феи, но прежде воебуртцы именовали возведенную ими цитадель Грюенс Лихт. Но, чтобы ступить в оный, надлежит загодя заручиться поддержкой со стороны пикси. Посему Уриангер вызвался примкнуть к Наследникам; отныне продолжат они путь вместе...

Рассказывал Уриангер, что, оказавшись в Первом, избрал для себя стезю астролога, дабы загодя просчитывать вероятности становления одного или другого грядущего. Но сейчас им надлежало умилостивить пикси, посему герой, следуя совету Уриангера, изловил в зачарованный ящик, изготовленный элезеном, монстра, коего феи считают невероятно очаровательным.

Был у Уриангера дар и для Воителя Света – кристалл белого орасита! «Наша миссия – предотвратить Воссоединение», - напомнил архонт герою, - «и наверняка мы столкнемся с теми, кто возжелает помешать нам. С нашими вечными врагами... Именно поэтому я и осел в сих богатых эфиром землях, чтобы изготовить ловушку для сущностей аскиан».

В дом шагнула Минфилия, протянула Танкреду мешочек с патронами, и тот, заметив обращенный в его сторону удивленный взор Воителя Света, пояснил: «Хоть мое тело и осталось в Истоке, ограничения его остаются со мной и здесь. Другими словами – я все еще неспособен к манипуляциям эфиром... сиречь - к магии. Теперь я сражаюсь ганблэйдом, на не могу наделять эфиром патроны к сему оружию. Поэтому и прошу об этом Минфилию».

Обратившись к девушке, Уриангер сообщил ей, что вскоре они выступят в долгий путь, и если хочет она взять с собою какие-то книги из обширной библиотеки, то следует сделать это прямо сейчас. Восторженная, Минфилия умчалась к книжным полкам, а Танкред счел необходимым поведать Воителю Света о своей встрече с сущностью изначальной Минфилии, основательницы ордена Наследников Седьмой Зари.

«Как тебе уже известно, я освободил юную Минфилию из заточения в Эулморе три года назад», - произнес он. – «Мы направились в южных пределы Амх Арэнг – к самому краю Опустошения... туда, где был остановлен Поток... Именно там она пробудилась. Изначальная Минфилия... Моя Минфилия...»

В видении, ниспосланном Эхом, зрел Воитель Света сей момент. В отчаянии обращался Танкред к девочке, спрашивая, как возможно вернуть личность истинной Минфилии, и отвечала та устами своей инкарнации: «Мой дорогой Танкред... Сейчас я мало чем отличаюсь от аскианина. Это дитя – всего лишь вместилище. Одно из многих, кои использовала я, дабы нести слово о Ее благословении и хранить пламя надежды. И каждое из них погибло во имя меня, так и не сумев прожить собственную жизнь. Я столь многого лишила этих девочек! Но больше я так не поступлю».

«А твои страдания?» - спрашивал Танкред. – «Твоя жертва? Это несправедливо! Наверняка ведь можно что-то сделать! Только скажи, что именно...» Минфилия смотрела на него – долго и печально... «Если однажды настанет день, когда это дитя устанет сражаться», - изрекла она, - «тогда я приму ее бремя. Но если она захочет стать хозяйкой своей судьбы, я не стану препятствовать ей... Наделенная силой, которую я берегу для перерождений, она сможет владеть моим могуществом как своим собственным».

«А мои желания?!» - в отчаянии воскликнул Танкред. – «А Ф’ламинн?! А желания всех тех, кому ты небезразлична, и которые так хотят увидеть тебя снова?!» Но Минфилия отрицательно покачала головой, молвив: «Не им принимать это решение... а этой девочке. Этой Минфилии». Танкред молчал, опустив голову; боле аргументов у него не осталось. «Ты всегда заботился обо мне, Танкред», - молвила изначальная Минфилия устами нынешнего своего вместилища. – «И я прошу, чтобы ты сделал то же для нее. Защити ее. Обучи ее. Оставайся рядом с ней так же, как оставался со мной. О многом она не подозревает даже. Ей нужен провожатый, коий познакомит ее с сим миром... сама же она никогда не отыщет верный путь. Когда придет время, ты найдешь меня здесь. А до тех пор...»

Сущность Минфилии оставила девочку, и та в недоумении огляделась по сторонам...

Видение завершилось... «Я о многом рассказал ей», - говорил Танкред, и в голосе его звучала боль, - «о том, откуда мы пришли, за что сражаемся. Но о том дне не говорил ни разу». Он надолго замолчал, погрузившись в раздумья...

Уриангер обратился к Воителю Света, молвил: «С появлением здесь тебя, обладающего благословением Света, Первый начал противиться уготованной ему печальной участи. Но вопрос в том, что подхватит пламя надежды, кое столь долго несла Минфилия, остается. Будем ли это мы или нет... так или иначе, выбор скоро будет сделан».

Дождавшись, когда Минфилия выберет книгу, которую возьмет с собой в дорогу, Наследники покинули особняк, вернувшись в поселении пикси, Лида Лран. Здесь преподнесли они феям дары – молоко, мед, пирожные... и крылья монстра, изловленного Воителем Света, - чем привели тех в восторг. Согласно обычаю, чужеземцы имели право просить пикси об ответной услуге.

«Мы хотим покончить со Стражем Света сих земель», - признался Уриангер феям. – «Для этого нам нужно ступить в Лихе Гию». Погрустнев, пикси поведали гостям своим, что Страж Света королевства Ил Мег – никто иная, как прежняя правительница державы, королева Титания. Последняя повергла предыдущего Стража Света... после чего сущность того осквернила правительницу, обратив ту в следующего Стража. «Мы продолжаем называть ее ‘королевой’, но в ней ничего не осталось от мудрой и справедливой правительницы, которую мы знали», - сокрушались пикси. – «Посему мы вынуждены были запереть ее в замке. Магию, способную снять печать, мы разделили на четыре заклинания, и каждое из них поместили в одну из реликвий».

Первая из реликвий – белое платье - оставалась во владении пикси, вторую они передали фуатам, третью – ну моу, последнюю же – амаро. Пожелав Воителю Света и спутникам его в их начинании, пикси передали Наследникам белое платье, после чего поспешили те к озеру, в центре которого высился замок Лихе Гия. Обитали здесь фуаты – духи воды.

Коснувшись зачарованных врат на берегу озера, шестеро переместились в Дон Мег, обитель фуатов. Как и прочие обитатели королевства Ил Мег, водные духи желали поиграть с чужеземцами, посему в Дог Мег ожидало тех немало противников – озерных обитателей – и испытаний... преодолев которые, достигли Наследники дворфа фуатов. Одержав верх в противостоянии над Энком Тоном – владыкой озера, Воитель Света и сподвижники его испытания завершили, и правитель фуатов позволил им забрать реликвию пикси – раковину-корону.

Вот только Воителя Света фуаты отпускать не желали... и постановил Энк Тон: в обмен на корону заполучат они героя, и станет тот одним из них!.. Потоки воды захлестнули Воителя Света, увлекая за собой, на дно озера... К счастью, умение дышать под водой, обретенное им на Дальнем Востоке, пришлось как нельзя кстати.

Предстал герою дух Ардберта, заявив, что никогда, ни под каким предлогом нельзя заключать сделки с фуатами! «Говорят, они рождены от душ утопленников», - вещал призрак Воителя Тьмы. – «И, если бы не твое неожиданное умение, сейчас бы ты уже присоединился к ним».

С изумлением лицезрел герой на дне озерном руины города, и Ардберт просветил его: «Это – все, что осталось от столицы королевства Воебурт. Видало оно и лучшие дни. Упрямый был народ. Но когда узнаешь этих мирян, более дружелюбных не сыщешь. Холодно было в горах, особенно зимой. И вот мы сдвигали кресла к камину, брали в руки плошки с горячей бараньей похлебкой, а снаружи ярко горели уличные фонари... Всего этого больше нет. Нет их... и тех, кто мог бы помнить о них. Все, что мы сделали... все, что отдали... чего ради?.. Надеюсь, когда все закончится, у тебя будет лучший ответ на этот вопрос».

Гадал герой, неужто и города-государства Эорзеи ожидает подобная участь?.. Будут ли они сровнены с землей, погибнут ли те, кто стал ему близок и дорог?..

Дух Ардберта исчез, и Воитель Света, всплыв на поверхность, добрался до берега озера... где отыскал донельзя встревоженных его исчезновением друзей. Действительно, если бы не благословение Соробана, все могло бы кончиться очень плохо...

Заметив Наследников, одна из пикси Лида Лран подлетела к ним, сообщив, что к границам Ил Мег приближается внушительных размеров отряд вооруженных мирян – наверняка эулморцы!.. Алфинод и Алисэ вознамерились взглянуть на воинов своими глазами, и, если это действительно их противник, позволить феям поиграть с ними – ведь эулморцы так обожают иллюзии!

Стало быть, поиски двух оставшихся реликвий Воитель Света и спутники его – Танкред, Уриангер и Минфилия – продолжат без близнецов... И ныне предстояло им навестить обиталище иной расы фей – ну моу. «В отличие от иных фей, ну моу обитали в сих землях еще до Потока», - просветил Уриангер сподвижников. – «Они дружелюбны в отношении смертных, и всегда помогали мне, когда я обращался к ним. Большую часть знаний я почерпнул именно от них».

Выступив проводником, Уриангер провел товарищей к Пла Энни, подгорному поселению ну моу. «Прежде здесь была горная тропа», - просвещал он Наследников по пути. – «Там, где ныне озеро, процветал город Воебурт. Но после Потока появились фуаты, и поселение скрылось под озерными водами. Сейчас мы находимся на самых границах города – прежде здесь простирались пастбища, на которые пастухи выгоняли свой скот. Глядя на это сейчас, испытываешь чувство утраты, но нельзя винить фей за то, что преобразили они эти земли. Винить следует исключительно Свет – ужасающую силу, уничтожившую целую цивилизацию. Целый мир. Сожалеть возможно лишь о том, что позволено было сему первоначалу обрести в этом мире столь огромное могущество... Но, несмотря на то что познала земля эта поистине трагические события, я рад, что нахожусь здесь. Ведь это я свел вместе Воителей Тьмы и Минфилию – там, в Истоке. Посему, даже если бы не было нужды в отвращении Восьмого Бедствия Теней, я считаю справедливым тот факт, что дозволено мне попытаться спасти Первый от гибели. На самом деле я не могу не обращать внимание на нужды этого мира так же, как не могу перестать дышать. И я делаю все – ради тех, кого мы потеряли. Ради тех, кого еще можем спасти. Предстоящее сражение потребует от нас выложиться полностью, но я уверен: пока мы вместе – непременно выстоим!»

Появившиеся неожиданно поблизости пикси возжелали поиграть со смертными, а когда те ответили отказом, телепортировали их в иную область сих земель – к счастью, недалеко. Уриангер признался, что за время пребывания в Ил Мег успел изучить заклинание «Плащ фей», которое надежно – хоть и ненадолго - укрывало представителей смертных рас от взоров волшебных созданий.

Заклинание позволило четверым миновать скучающих пикси, без приключений добраться до подгорного поселения ну моу. Уриангер приветствовал старейшину Вида Энка, пояснив, что прибыли они, дабы забрать у ну моу одну из реликвий пикси – каменный скипетр. «Вы хотите снять печать с Лихе Гии?!» - поразился старейшина, заявив, что подобное совершенно немыслимо: многие ну моу расстались с жизнями, пытаясь заточить оскверненную Светом королеву, и даровать той свободу сейчас – смерти подобно!

Уриангер заверил Вида Энка, что спутник его способен не только покончить с Титанией, но и противостоять скверне Света, ведь успел он уже сразить Стража Света Озерных Земель, не поддавшись тлетворному влиянию его сущности. Да, герой сей лишь недавно прибыл в Норврандт, но исполнен решимости покончить с пожирателями грехов.

Старейшина с доводами Уриангера согласился, обещал посоветоваться с сородичами. Элезен настаивал: им надлежит получить реликвию как можно скорее, ведь армия Эулмора уже на подходе!..

Но – как бы то ни было – Наследникам придется задержаться на какое-то время в Пла Энни. Ну моу оказались народом весьма дружелюбным, обожающим помогать смертным. Прежде многое они делали для жителей Воебурта, но после гибели королевства смертные редко удостаивали их визитом, и ну моу отчаянно скучали. Воитель Света и спутники его коротали время, общаясь с подгорными обитателями, исполняя их нехитрые просьбы и поручения.

Одно из таковых включало возвращение волшебных чернил, похищенных иным племенем ну моу, обитающих в пещере по соседству. Жители Пла Энни именовали сородичей «лиходеями», и небезосновательно... Минфилия вызвалась сопровождать Воителя Света, когда отправился тот за чернилами.

Начинание их увенчалось успехом, и, обретя чернила, возвращались они в Пла Энни. «Все Минфилии до меня сражались в составе армии Эулмора», - поделилась девушка со спутником своими переживаниями. – «Но к тому времени, как была найдена я, это изменилось. Они держали меня в плену, чтобы не поступила я так же, как предыдущие инкарнации. Я по сей день оставалась бы пленницей, если бы Танкред не вызволил меня. Когда он нашел меня, я ничего не знала об этом мире. Не знала ни как жить, ни как сражаться. Танкред как-то сказал: если тебя призвать так и не удастся, противостоять Стражам Света придется мне. Именно по этой причине он держит меня рядом – как запасной вариант... Но я-то чувствую, как тяжело ему находиться рядом со мной! Потому что я – не она! Не его Минфилия».

Воитель Света не нашелся с ответом, а девушка продолжала изливать ему свою душу. «Однажды мы с ним пришли в Набаат Аренг», - говорила она. – «Туда, где Оракул остановила Поток. И тогда я ощутила себя так, как будто исчезаю... Я закрыла глаза и уши, а затем... Не знаю, что произошло. Я смутно припоминаю, будто сказала ему что-то. Только это была не я. Это была она... После этого Танкред мне ни слова не сказал, и был донельзя угрюм. Я ничего не могу для него сделать. Могу только оставаться рядом – хоть это и будет напоминать ему о той, которую он потерял... Это она должна была продолжать жить! Поэтому я и пыталась разыскать тебя – потому что знаю, она хотела бы этого! Но теперь, когда ты здесь... я не знаю, что она ожидает от меня. Должна ли я тебе что-то сказать? Или к кому-то тебя привести? Или куда-то? Я знаю, ответ рядом... но не могу осознать его...»

Она осеклась... Разумы и Воителя Света, и Минфилии пронзила боль. Казалось, некая могущественная сущность, пребывающая в озерном замке, обратила на них свой оценивающий взор. «Почему? Почему вы пленили нас?» - прожгли разум слова. – «Такая скука... Это нечестно! Нечестно!.. Приходите играть с нами...»

Придя в себя, Воитель Свет и Минфилия поспешили вернуться в селение ну моу, передать тем волшебные краски. Как оказалось, видение Титании зрели все без исключения феи Ил Мег. Похоже, в отличие от иных пожирателей грехов, королеве пикси удалось сохранить некие останки разума, и желание ее обрести свободу и развлечься донельзя сильно. Так сильно, что умудряется королева касаться сознаний былых подданных.

За время отсутствия героя в селении ну моу пришли к решению относительно реликвии, и старейшина преподнес оную Воителю Света. «Позвольте сказать вам кое-что насчет природы нашего врага», - изрек Вид Энк, обращаясь к Наследникам. – «Знайте, что Титания – не имя, но титул, которым награждают избранную, дабы возглавляла она народ пикси. Основав Ил Мег, она стала набольшей для всех народов фей. Мы же, в свою очередь, даровали благословение свое природе – воде, лесу и ветру, - дабы обрела наша королева новые силы. Несмотря на обращение в пожирательницу грехов, она продолжает обладать прежним могуществом. Посему, противостоя ей, будьте готовы противостоять всей ярости природы».

Простившись с ну моу, Воитель Света и сподвижники его продолжили путь, и направлялись они ныне к гнездовью амаро, Волекдорфу, дабы обрести последнюю реликвию – хрустальные туфли. Следует отметить, что амаро, обитающие в Ил Мег, отличаются от тех особей, коих герой зрел в Кристариуме; местное племя куда более разумно, и даже способно к вербальному общению.

Сето, предводитель амаро Волекдорфа, выслушал просьбу ступивших в гнездовье смертных... ответив им категорическим отказом. Дабы понять причины оного, Уриангер предложил спутникам пообщаться с иными амаро стаи – возможно, изыщут они способ убедить Сето изменить свое решение...

Как оказалось, прежде амаро были весьма близки с рыцарями Воебурта, и очень переживали их гибель в противостоянии пожирателям грехов. Смертных сия раса весьма уважала; ведь прежде были амаро всего лишь зверьми, но чародей Ронка наделил их разумом, дабы лучше служили они своим хозяевам... Похоже, из любви к ним, смертным, Сето и отказывается расстаться с реликвией, опасаясь за жизни тех, кто готов бросить открытый вызов Титании.

Уриангер просил героя переговорить с Сето один на один – как знать, может, и удастся переубедить упрямого амаро?.. «Ты понимаешь, я не хочу видеть, как смертные сражаются и умирают», - признался Сето Воителю Света. – «Никто из нас не хочет этого. Потеря тех, кто гладил наши перья, наполняет сердца наши печалью».

Настаивал герой: он должен сразиться со Стражем Света, и озадачился Сето: «Но почему? Эта земля боле не принадлежит смертным, и деяние твое не заставит народы фей оставить ее. Почему же желаешь ты противостоять нашей падшей королеве?» «Потому что никто иной не в силах это сделать», - честно отвечал Воитель Света, и поразился Сето, ибо подобные слова давным-давно произнес иной... Ардберт.

Предводитель амаро дал герою шанс доказать силу свою не словом, а делом; заманив на поляну близ Волекдорфа нескольких пожирателей грехов, Сето наблюдал со стороны, как расправляется Воитель Света с сими монстрами. Зрелищем сим он остался весьма впечатлен, и обещал герою, что подумает над его просьбой...

А пока просил амаро искателя приключений об услуге. Некоторое время назад он сражался с пожирателями грехов, забредшими в Ил Мег, и выронил в воды Зеркального Озера медальон, который ему очень дорог. Сами амаро воду не любят, а фуаты наверняка прикарманят безделушку... потому и обращался Сето за помощью к Воителю Света.

После продолжительных поисков обнаружил тот медальон на дне озера, средь руин Воебурта, и, вернувшись в Волекдорф, передал оный Сето. «Не знаю, как тебя благодарить», - вымолвил амаро. – «Это подарок от давно ушедшего друга. Когда я был он, мы с ним странствовали по миру. Тогда я еще не мог говорить, но мы все равно радовались компании друг друга. Этот медальон он передал мне в час наших приключений, и я исполнился гордости. Был так счастлив... Его звали Ардбертом, и был он моим другом... Все обвиняли его за то, что случился Поток. Его и его друзей. Находились те, кто заступался за ним, однако голоса их заглушали вопли сыплющих проклятиями... Для меня это оказалось уже чересчур. Потому я оставил смертных и все их лживые речи, и перебрался сюда... Ардберт был доверчив, и всегда помогал другим – не раздумывая. В ту пору мир нуждался в героях... Он заслуживал счастья. Хотел бы я сказать ему это».

«Уверен, Ардберт знает, что ты чувствуешь», - заверил Сето герой, заметив поблизости призрак Воителя Тьмы, внемлющего речам амаро, и тот вздохнул: «Ты похож на него. Такой же добрый и отзывчивый... Мы, амаро, были созданы со способностью заглядывать в души других. Так мы узнавали своих хозяев. Способность сию мои сородичи давно утратили... Но я все же вижу твою душу, хоть и смутно. И она очень похожа на душу Ардберта... Конечно, ты – это ты, и никто другой. Нам определяет не душа, с которой мы рождены, а путь, которым мы следуем... Но я думаю, то, что ты здесь, - не просто совпадение... И поэтому я верю в тебя. Реликвия – твоя».

С этими словами амаро передал Воителю Света хрустальные туфли... когда подлетела к Наследникам встревоженная фея. «Что случилось в Лида Лран?» - предчувствуя недоброе, осведомился Танкред, и отвечала пикси: «Вместе с близнецами мы наводили иллюзии, чтобы гадкие смертные не смогли ступить в Ил Мег. Сперва они бежали в ужасе, и это было здорово! А затем пришел старый, страшный смертный и все испортил! Наши проделки не оказывали на него ни малейшего воздействия, и теперь они подходят все ближе и ближе...» «Ран’джит», - процедил Танкред. – «Если он сумеет опередить нас, все окажется впустую». «Согласен», - поддержал его Уриангер. – «Если они обнаружат нас прежде, чем мы сумеем покончить со Стражем Света, задача наша окажется поистине невозможной, ведь иного шанса сделать это может и не представиться».

Обратившись к Воителю Света, Уриангер просил того спешить к Лихе Гие и сразиться с Титанией; Наследники же присоединятся к пикси в попытках задержать солдат Эулмора. Минфилия просила у Танкреда дозволения присоединиться к герою, но тот ответил отказом – слишком опасно. Вздохнув, девушка пожелала Воителю Света удачи в его начинании, последовала за остальными в направлении Лида Лран.

Воитель Света, сопровождаемый лишь Фео Ул, проследовал к возвышающемуся в центре озера дворцу. Магия четырех реликвий позволила ему развеять чары, наложенные на врата оного, вознамерился ступить внутрь, дабы положить конец существованию Титании. «Знаешь, у вас, фей, есть свои законы», - неожиданно изрекла Фео Ул. – «Вернуть столько, сколько было взято. Создать столько, сколько было уничтожено. Отдать столько, сколько было получено. Во всем должно быть равновесие... то же потребуется и от тебя».

Ступив во дворец, Воитель Света сразил Титанию, и сущность ее оказалась развеяна... Владычество Света над землями Ил Мег было пресечено, и взорам обитателей сих пределов предстало усыпанное звездами ночное небо!

Четыре реликвии воссияли, и поведала Фео Ул герою: предметы сии – не только «ключи» от замка... а благословения, обрести которые должна новая королева. «Путь во дворец открывается, когда приходит пора лишить нынешнего монарха трона», - рассказывала пикси. – «И тот, как содеет сие, по праву занимает его место. Но... если ты примешь престол, то станешь одним из нас, отринешь смертное существование... Мы, феи, живем вечно, но подобное – не для тебя. Стремиться к недостижимой мечте, сеять семена, дабы другие однажды отведали фрукты из твоего сада – вот в чем красота и величие твоего рода. Гори же ярко – как способен только ты! Я же приму благословения вместо тебя».

Магия четырех реликвий преобразила Фео Ул, обратив пикси в величественную королеву волшебных народов, именуемую Титанией. «Возликуйте же!» - произнесла она, и глас ее был слышен повсеместно в землях Ил Мег. – «Ибо Королевство Радуг вечно молодо!»

Обратившись к пораженному Воителю Света, осведомилась Титания, не пора ли им заняться теми, кто посмел пересечь границы ее владений?..

Генерал Ран'джит ...Тем временем эулморцы, возглавляемые генералом Ран’джитом, приблизились к Лида Лран, остановились, настороженно созерцая кажущиеся пустующими хижинами. Подле тех оставались скрытые заклятием невидимости и Наследники, и феи.

Ран’джит резко выбросил руку в сторону, схватил одну из незримых фей. Наследники изумились: как возможно подобное?.. Может ли смертный обладать подобными сверхъестественными инстинктами?!

«Мы пришли в поисках злодеев, которые бежали в эти земли!» - возвестил генерал, продолжая сжимать в кулаке пытающуюся вырваться из его железной хватки фею и прекрасно зная, что волшебные создания, обитающие в сем селении, прекрасно его слышат. – «Вы понимаете, о ком я говорю. А теперь покажитесь и ответьте мне, или я... лишусь терпения».

Алфинод просил пикси развеять заклятие невидимости, скрывающее их, после чего наряду с Уриангером и Минфилией устремился к солдатам противника. «Минфилия», - прошипел Ран’джит. – «Непослушное дитя. Долго мне еще бегать за тобой?» «Я не вернусь в Эулмор!» - выкрикнула девушка. – «И не позволю тебе причинить боль моим друзьям!»

Выхватив кинжалы, она изготовилась к бою, и Ран’джит пристыдил ее, заявив, что подобное поведение – пустое позерство и бессилие, и нет у Оракула иной цели в жизни помимо той, определяет которую их господин – лорд Ваутри.

Генерала атаковали Алисэ и Танкред, доселе сокрытые заклятием невидимости. Выпады противников Ран’джит отразил, но вынужден был выпустить пикси из рук, и та немедленно укрылась за спинами Наследников.

«Кто ты вообще такой, чтобы говорить ей о цели?» - презрительно бросил Танкред генералу. – «Запереть ее и лишить ее жизни?! Если она и была прежде бессильна, то лишь благодаря тебе, свинья. Но теперь все иначе». «Глупец», - прошипел Ран’джит в ответ. – «Сопротивление порождает лишь большие страдания. Лишь принятие неизбежного поможет обрести утешение в этом позабытом богами мире».

В это мгновение ослепительная белизна, заливающая небосвод, исчезла, уступив место звездному небу. Генерал приказал подначальным не обращать внимания на сии перемены, а схватить противников, после чего разыскать Воителя Тьмы, сотворившего подобное бесчинство... Но атаковали эулморцев феи – пикси, фуаты, ну моу... Волшебные создания творили волшбу, радостно возвещая о возвращении своей королевы, приветствуя ночную тьму...

Пикси обращали воинов в лиственных созданий, фуаты топили их в лужицах воды, кажущихся бездонными, ну моу магией поднимали противников высоко в воздух... А вскоре к селению подоспела стая амаро; на спине одного из них восседал Воитель Света, а сопровождала его Титания!

Обещав Наследникам, что возмездие непременно настигнет их, генерал широким шагом устремился прочь, и немногочисленные выжившие эулморцы поспешили за своим командующим... Воитель Света поведал сподвижникам о сражении, произошедшем в замке Лихе Гия, и об обращении Фео Ул в Титанию, королеву фей.

«Это – первая ночь за долгие, долгие годы», - обратилась та к смертным. – «Вы должны помнить кое-что о нас, волшебных созданиях. Хоть существование и кажется вечным, мы живем лишь в настоящем, не думая о будущем, которое может случиться, а может и нет. Другими словами, у нас нет такого запала, как у смертных рас. Мы не можем сражаться за те же начинания, что и вы». «Это означает, что вы не поможете нам в противостоянии пожирателям грехов?» - без обиняков вопросила Минфилия, и отвечала королева: «Нет, если не будет у нас настроения сделать это. Но есть вернуть долг? Тогда совсем другое дело! Вернуть столько, сколько было взято. Создать столько, сколько было уничтожено. Отдать столько, сколько было получено. Таков уклад Ил Мег. За красивое небо, которое вы вернули нам, мы придем к вам на помощь в час нужды – только позовите!»

Простившись со смертными, Титания устремилась обратно к замку. Пришла пора Воителю Света и спутникам его вернуться в Кристариум. Теперь, когда повержен второй из Стражей Света, они стали на шаг ближе к спасению Первого – и к предотвращению Восьмого Бедствия Теней.

...К счастью, жизнь в городе, выросшем у основания Хрустальной Башни, шла своим чередом; похоже, эулморцы покамест не перешли к открытым военным действиям...

«Долго же вы провозились», - послышался голос, и Наследники обернулись, воззрились на индивида, приближающегося к ним через городскую площадь. – «Я уж было собирался выполнить задачу самостоятельно». Глаза Уриангера сузились, ибо узнал он столь неожиданно означившегося здесь, в Первом, персонажа. «Изучая историю Гарлемальда, твое изображение можно найти на многих страницах», - бросил элезен. – «Хоть и не должен ты оставаться столь юным».

«О, да среди нас историк», - обезоруживающе улыбнулся гарлеанин, остановившись в десятке шагов от Воителя Света и Наследников. – «Что ж, это избавит нас от долгих объяснений. Я – Солус зос Гальвус, отец-основатель Гарлеанской Империи... а также множества иных наций с имперскими амбициями, в созидании коих я поучаствовал под разными личинами. Что же до моей истинной личины...»

Пред лицом Солуса возник алый символ, и поклонился он, приветствуя озарение, отразившееся в глазах изумленных Наследников. «Я – Эмет-Селк, аскианин», - прозвучало представление.

Наследники схватились за оружие. «Гай говорил о тебе!» - воскликнула Алисэ, обескураженная столь неожиданным визитом и будничным, казалось бы, откровением. – «Ты – один из аскиан Истока...» «И в иерархии аскиан равен Лахабри», - бросил Танкред. – «И ты проделал столь долгий путь лишь затем, чтобы представиться нам?»

Аскианин патетически всплеснул руками, возвестил: «Взгляните же на небо, вернулась к коему былая слава! Видели ли вы более восхитительное зрелище?.. И это... приводит меня в ярость! Вы вообще понимаете, насколько отсрочили Воссоединение?» Эмет-Селк вновь обернулся к уроженцам Первого, но теперь в глазах его отражался гнев. «По завершении Потока Первый стремительно приближался к поглощению Светом», - отчеканил он, - «к состоянию стазиса. Завершение сего процесса было совсем близко! И тут появляется всем нам известный искатель приключений и оттягивает мир назад от края гибели! Помещает совсем небольшой вес на чашу весов, но этого оказывается достаточно, чтобы уничтожить совершенную неустойчивость, необходимую для свершения Воссоединения! Если бы смертные продолжали существовать в праздности под властью Ваутри, все условия были бы уже выполнены... Но ты пришел и все испортил!» Последние слова Эмет-Селк яростно прорычал, тыча пальцем в сторону Воителя Света.

«Благодаря твоему вмешательству верховенство Света в этом мире теперь под вопросом», - лютовал аскианин, - «и наши с таким трудом реализуемые замыслы пошли прахом!» «Что ж, благодарю тебя за то, что подтвердил теорию Уриангера касательно Бедствий», - усмехнулся Танкред, кивнув в сторону элезена – казалось, вид разъяренного аскианина доставляет ему неописуемое удовольствие. – «Может, теперь ты признаешь поражение и уберешься восвояси?»

«Просто так меня отпустишь, да?» - прошелестел Эмет-Селк. – «Потому что жажда убийства, отражающаяся в твоих глазах, говорит о другом. Наверное, в одиночку мне не следует с вами связываться. Знаете, я думал о том, чтобы просто примкнуть к Ваутри и прикончить вас всех. Но подобное уже попробовал однажды провернуть Лахабри. И мы все знаем, как печально для него все закончилось. Потому я хочу предложить вам иное – сотрудничество! Я и пальцем не пошевелю, чтобы помешать вашей охоте на Стражей Света. Если хотите, даже помогу своим знанием и силой».

Аскианин выдержал драматическую паузу, наслаждаясь обескураженными лицами Наследников. Выступив вперед, молвил Алфинод: «С древних времен вы стремились к воссоединению тринадцати отзеркаленных миров – ценой огромного количества жизней. Хочешь, чтобы мы поверили в то, что цели ваши внезапно изменились?» «Нет, цели наши остаются прежними», - покачал головой Эмет-Селк, - «хоть, признаюсь, мотивы, которыми мы руководствуемся, вам неведомы. Война, ведомая без знания о враге – не война вовсе... так, кровопускание. Почему бы нам хоть раз не попробовать найти точку соприкосновения?.. К худу или к добру, но я бессмертен. Я всегда могу начать все сначала, если пожелаю. Могу оставаться в тенях и строить заговоры сколько душе угодно. Но на этот раз я решил попробовать переговорить с вами с глазу на глаз. Понять мотивы героя Истока... и определить, действительно ли цели наши противоположны друг другу... Поэтому отриньте свои предрассудки. Попытайтесь увидеть в нас не просто карикатурных злодеев. Когда все закончится, вы можете быть приятно удивлены, обнаружив путь сотрудничества, а не противостояния. Подумайте об этом».

Уриангер стремительно метнул в аскианина астрологическую карту, и тот исчез, обратившись в сгусток тьмы. «Ты озвучил свое предложение, и мы не станем отметать его сходу», - бросил в пустоту элезен. – «Но мое мнение: изложение своей позиции посредством иллюзии ставит под сомнение искренность твоих устремлений».

«Извиняюсь», - произнес голос за спинами Наследников, и, вздрогнув, те обернулись к Эмет-Селку. – «Уж простите, но я не чувствую себя в безопасности в присутствии знаменитого убийцы аскиан. Потому посчитал разумным предпринять определенные меры предосторожности. В любом случае, прозвучавший совет я услышал». Заверив Воителя Света и спутников его в том, что они непременно встретятся снова, аскианин удалился, растворившись в ночи.

Наследники устремились в «Кулоны», и, простившись друг с другом, разбрелись по отведенным им комнатам. Воитель Света с удивлением обнаружил на столе корзину с фруктами, а также записку: «Надеюсь, последние несколько дней не были слишком выматывающими. Прошу, отдыхай и восстанавливай силы».

«От Экзарха?» - произнес тихий голос над ухом героя, и тот вздрогнул, негодующе обернулся к призраку Ардберта, вновь явившемуся в покои его без приглашения. – «Ты знаешь, с помощью своего волшебного зеркала – там, в Окуляре, - от может наблюдать за каждым твоим шагом. Наверное, сейчас он думает, что ты разговариваешь сам с собой... Но кормит он тебя хорошо. Миряне верят в него, и, похоже, он действительно неплохой. Но пребывает с ним столько тайн! Например, чем он занимался в мою эпоху, столетие назад? В ту пору о подобном индивиде слышать не слышали... Хотя со времен Потока много чего произошло. Пока я... отсутствовал. Я не больше тебя знаю об истории этого города и о прошлом Экзарха. Но это неважно. Сейчас наша главная проблема – Эмет-Селк... Когда Свет грозил поглотить весь наш мир, явился нам аскианин, облаченный в белую ризу. Он заявил, что единственный способ для нас выжить – свершить Воссоединение. Будучи в отчаянии, мы прислушались к его речам, не осознавая, что за Потоком Света стоят аскиане. Им нельзя доверять. Никому... Но Эмет-Селк сказал одну правильную фразу: нельзя сражаться вслепую. Мы поступили именно так, и это стоило нам всего, чем мы дорожили». Наверняка Ардберт обратился мыслями к сделке, заключенной Воителями Тьмы с Элидибусом, когда переместил тот их сущности в Исток, заставив противостоять Наследникам Седьмой Зари...

Воитель Света и Ардберт еще долго болтали о разных пустяках; уроженцы разных миров, ощущали они родство душ...

...Когда Воитель Света и Наследники ступили в Окуляр, отвечая на приглашение Экзарха, то обнаружили в святая святых Хрустальной Башни неожиданного гости – Эмет-Селка. «Если вы забыли, я обещал, что не стану чинить препоны в вашем начинании», - произнес аскианин. – «Я пришел лишь для того, чтобы наблюдать. Ваш друг Экзарх весьма заинтересовал меня. Взял, да и призвал вас всех сюда, в этот мир. Впечатляет».

«Ты действительно хочешь, чтобы мы поверили в то, что ты просто наблюдаешь?» - осведомился Танкред, выразив общее мнение своих сподвижников. – «Или в то, что ты готов помочь нам, если попросим? Даже если и есть в словах твоих крупица правды, я никогда не приму твою помощь – после всех страданий, причиной которому стали твои сородичи». «Так мелочно», - развел руками Эмет-Селк, изображая оскорбленную невинность. – «Я сказал то, что имел в виду, а имел в виду именно то, что сказал. Ведите свою войну против пожирателей грехов. Прикончите всех без исключений Стражей Света. Докажите, что вы – истинные герои, и я с радостью приветствую вас как союзников. Союзников, достойных, чтобы узнать истину. Наверняка подобное сотрудничество будет предпочтительнее очередного витка противостояния?»

Наследники молчала, буравя аскианина недобрыми взглядами, и тот вздохнул: «...Оливковая ветвь завяла и умерла. Как жаль. Что ж – я пытался... Но, думаю, вы сами найдете меня, когда устанете совершать одни и те же ошибки. Впереди у нас – непростые решения. Решения, которые стоит принимать на основании знаний, известных лишь бессметным». Заверив Наследников, что продолжит наблюдать за ними, оставаясь в тенях, Эмет-Селк исчез...

Наследники не ведали, что и думать. Неужто аскианин говорил правду?.. Весьма сомнительно... Но – с другой стороны – если бы он хотел причинить им вред, то мог сделать это, не являя себя... По крайней мере, не столь явным образом. Что ж, им остается лишь продолжить свое начинание – даже если враг по неведомым причинам желает им успеха в оном.

Экзарх Кристалла поблагодарил Воителя Света и Наследников Седьмой Зари за уничтожение Стражей Света Озерных Земель и Ил Мег. Стало быть, остается в Норврандте три подобных сущности: на острове Холусия, в пустоши Амх Арэнг и в чащобе Рак’тика. «Я предлагаю вам разделиться и прочесать означенные пределы, дабы определить местонахождение Стражей Света», - молвил Экзарх. Алисэ вызвалась выступить в Амх Арэнг, Алфинод – на Холусию. Воителя Света же Экзарх просил отправиться в Рак’тику, встретиться с остающейся в сем лесу И’штолой. Уриангер знал, где находится мико’те, вызвался проводить к ней героя.

Сам же Экзарх намеревался остаться в Кристариуме, ибо внимания его требовали иные неотложные дела. «Я получил письмо от лорда Ваутри», - известил он сподвижников, продемонстрировав тем конверт. – «Он приглашает меня в Эулмор, дабы обсудить недавний конфликт в Лида Лран». «Но это же ловушка!» - воскликнула Алисэ, и Экзарх утвердительно кивнул, молвив: «Я удивился бы, будь оно не так. Но я должен использовать эту возможность, чтобы переговорить с ним. Хоть вдали от башни могущество мое уменьшится, я должен пойти на этот риск». Экзарх намеревался отбыть на Холусию вместе с Алфинодом, и в весьма скором времени.

Обратившись к Воителю Света, Экзарх просил его навестить разрушенную церквушку в форте Джобб, где в прежние годы миряне поклонялись Свету. Но находится в ней каменная табличка, которая наверняка окажется полезна для И’штолы – в этом таинственный хозяин Хрустальной Башни не сомневался.

Простившись с товарищами, герой, Танкред, Минфилия и Уриангер покинули Кристариум, выступив к форту Джобб, находилась в котором заброшенная церковь Первого Света. Рассказывал Уриангер спутникам, что в давние времена подобные крепости служили не защитными бастионами, а монументами зодчеству смертных рас. В каждом уголке мира церковь Первого Света возвела величественные святыни... однако Поток положил конец существованию религии. Ибо существ, снизошедших в мир после сего катастрофического события, считали вершителями божественного воздаяния, ниспосланными, дабы поглотить и грехи, и грешников. Та и назвали их – «пожиратели грехов». Миряне посчитали себя отвергнутыми божеством, посему искали утешение во Тьме – антиподе Света. Самые ревностные последователи Тьмы укрылись в Великом Лесу - Рак’тике.

Спустившись в подземную церковь, с удивлением лицезрели герой и спутники его, что украшают помещение стяги не Света, но Тьмы, принадлежащие так называемым «Благословленных Ночью» - фракции, обретшей укрывище в чащобах Рак’тики. «Много раз Эулмор предлагал им союз, но они не глупцы», - рассказывал Уриангер. – «Экзарх знает, что И’штола пытается разузнать как можно больше о Благословленных и их прошлом. Поэтому и отправил нас сюда. Табличка, которую он велел нам найти, наверняка прольет свет на прошлое сей фракции».

Означенную табличку Наследники обнаружили у алтаря, и, осмотрев находку, Уриангер задумчиво произнес: «Интересно... Сии письмена сделаны гораздо раньше становления Благословленных Ночью. Если не ошибаюсь, они написаны на языке древней империи Ронка, столица которой возвышалась прежде тем, где ныне простирается Рак’тика. Перевести их будет непросто...» Но – как бы то ни было – наверняка И’штоле дар сей придется по душе.

Четверо покинули форт, выступив в направлении пределов Великого Леса. По пути рассказывал Уриангер сподвижникам, что Благословленные Ночью считаю Свет отвратным, а все то, чего касается он, - оскверненным. Посему пытаются последователи Тьмы защитить от влияния Света все без исключения – даже собственные имена. Они верят, что те нельзя произносить при свете вечного дня, и используют псевдонимы. Так, И’штола именует себя «мастер Матоя», и истинное имя ее Уриангер просил спутников не озвучивать в присутствии Благословленных – то станет оскорблением их веры.

Великий Лес был практически необитаем, и лишь в болотах Ситии смогли смертные основать оплот. К вящему своему удивлению, лицезрели Наследники на пути своем Эмет-Селка. Не обращая внимания на Воителя Света и тех, кто сопровождал его, возвестил аскианин: «’Все земли пребудут в нашей власти. Вперед! Завоевывайте! Правьте’». То были известные слова, вошедшие в анналы истории, ибо произнес их Солус зос Гальвус на заре экспансии Гарлеанской Империи.

«Извините, ностальгия», - обернулся Эмет-Селк к Наследникам. – «Исследование девственных пределов, подчинение народов дикарей... Все – во славу Гарлемальда!» «Если ты принес с тобой стяг Империи, я с радостью подскажу тебе, куда его засунуть», - предложил Танкред, и аскианин тяжело вздохнул, поражаясь ничем не обоснованной враждебности сих индивидов. «Почему бы нам просто не насладиться вместе прекрасным видом?» - вопросил он, указав в сторону вековых древ Рак’тики. – «Или вы хотите, чтобы я продолжал следить за вами, скрываясь в тенях? Продолжайте в том же духе, и я могу начать сожалеть, что пришел к вам как к друзьям». Фраза прозвучала как угроза – возможно, и была таковой...

«Если это так, тогда помоги нам сражаться», - неожиданно предложила Эмет-Селку Минфилия. И Наследники, и аскианин в изумлении воззрились на стушевавшуюся девушку... Эмет-Селк отрицательно покачал головой, молвив: «Нет, не думаю. Я – наблюдатель, только и всего. Даже пребывая в тени сих древесных крон, ощущаю я давящий Свет. Сопровождать вас – само по себе непросто, а уж о сражениях и говорить нечего». Поклонившись Наследникам, аскианин устремился прочь... но наверняка продолжит он держаться неподалеку.

Заметил Уриангер, что порождения Света, изливающегося на Рак’тику, рано или поздно покончат с Благословленными Ночью. Два года назад пожиратели грехов сровняли с землей самое крупное поселение их; в сражении сем погибло немало жрецов последователей Тьмы. Именно тогда И’штола объединила за собой выживших».

Продолжив путь, Наследники наряду с сопровождающим их аскианином достигли форта Гон – разрушенного поселения, упоминал о котором Уриангер. Место сие казалось необитаемым... но неожиданно окружили небольшой отряд Благословленные, направив на чужаков оружие, ибо посчитали тех пожирателями грехов.

Эмет-Селк демонстративно закатил глаза, обратился к Воителю Света: «Я думал, что, если стану сопровождать вас, мы лучше поймем друг друга. Но понимаю пока я лишь то, что вы обладаете свойством злить местных обитателей. Вы свершили великий грех, утомив меня. Потому я отступлю в тень». С этими словами он исчез – к немалому удивлению Благословленных Ночью. «Лахабри меня бесил меньше», - пробормотал Танкред.

В форт ступила И’тошла, велев возглавляющему воинов последователей Тьмы – ронсо Рунару – доложить ей о ситуации. «Мы изловили их, как ты и приказала, мастер Матоя», - растерянно произнес Рунар, косясь в сторону чужаков. – «Но ты уверена, что это пожиратели грехов?» И’штола обратила незрячие глаза в сторону былых сподвижников, бросив: «Сильнейший Свет эфира, который я ощущаю, ни с чем не спутаешь. Если они не пожиратели грехов, то кто тогда?»

Обескураженный, Воитель Света обернулся к Уриангеру, и тот пожал плечами, шепнув: «Неожиданно, что И’штола сочла нас за врагов. Возможно, отвыкла от сияния твоего эфира...»

Обратившись к предводительнице Благословленных Ночью, осведомился элезен: «Мастер Матоя, неужто время сделало нас чужими друг другу?» «Нет», - отозвалась та. – «Я узнаю тебя, Уриангер, Танкреда и Минфилию из Первого, о которой ты рассказывал мне прежде». «Именно», - подтвердил Уриангер. – «И зная, что мы пришли с миром, может, попросишь своих товарищей опустить оружие?»

«Сперва объясни, кто еще с вами», - приказала И’штола. – «Тот, кого я не знаю. Если лишь один вид существ в этом мире, чем эфир столь переполняет Свет». «Прости, мастер Матоя, но ты ошибаешься», - отвечал ей Уриангер. – «Перед тобой – наш дорогой друг, истинный герой. Хоть в Первом он появился лишь недавно, двое Стражей Света уже пали от его руки».

«Не может быть!» - в вящем изумлении выдохнула И’штола, после чего, улыбнувшись, велела Благословленным Ночью опустить оружие, а Наследников тепло приветствовала в Рак’тике. После чего пригласила их проследовать в новое поселение Благословленных, именуемое «Скользящей Ветвью» и пребывающее к северо-востоку от разрушенного форта.

«Эти миряне поклоняются не богам, но самой Тьме», - рассказывала И’штола Наследникам, когда достигли они лесной обители фракции. – «Несколько странная вера, но она придала им сил, позволив уцелеть в годы, последовавшие за Потоком».

Мико’те пригласила сподвижников в свое обиталище, где поведали те ей о своих странствиях в Первом, о свершениях. «И теперь вы разыскиваете Стража Света Рак’тики», - резюмировала И’штола, когда закончили гости ее свой рассказ. – «Когда я появилась в Первом, то тоже полагалась на Экзарха Кристалла в его наставлениях. Но стремление к таинственности и речи, правдивые лишь частично, заставили меня утратить доверие к нему. Потому я вознамерилась найти свой собственный путь. Изыскания привели меня в этот лес, который я изучила как свои пять пальцев. Не знаю точно, где скрывается Страж Света, но могу предположить... Несколько тысячелетий назад лес сей пребывал в сердце империи Ронка. Множество реликвий этой цивилизации все еще можно обнаружить в восточных пределах – в Икс’Маджа. Вот только их охраняет племя яростных воинов, наследников павшей империи. Они убивают всякого, кто посмеет ступить в их владения – безо всяких предупреждений».

«Возможно, Страж Света скрывается там, зная, что никто не сможет приблизиться к нему», - предположил Уриангер, и И’штола утвердительно кивнула. После чего, коснувшись переданной ей героем каменной таблички, заявила: «Уж слишком своевременно вы ее обнаружили. Такое чувство, что кто-то поспешил подбросить ее для меня... Чтобы перевести письмена, мне потребуется время, но не удивлюсь, если содержат они некие сведения о том, как проникнуть в Икс’Маджа незамеченными. Наш Экзарх чересчур прозорлив».

Поинтересовалась И’штола у Танкреда, сумел ли он принять для себя природу своей юной спутницы. Разозлившись, бард велел мико’те не лезть не в свое дело, после чего покинул хижину. «Он понимает, что я – не она», - опечалилась Минфилия, глядя вслед Танкреду, и И’штола согласно кивнула: «Понимает, но не принимает. Вопрос в том, сумеет ли когда-либо принять. И – что еще более важно – примешь ли это ты сама. Ибо лишь ты – и никто иной! – несешь ответственность за свою жизнь». Девушка окончательно расстроилась, и И’штола предложила ей и иным Наследникам осмотреться в поселении, понять быт и верования его обитателей. За слова свои извиняться перед Танкредом И’штола наотрез отказалась. Она всегда считала барда хьюром достойным, способным преодолеть собственные слабости, - и подобного же ожидала от него впредь.

Чародейка приступила к изучению каменной табличке; Воитель Света же и спутники его покинули обиталище И’штолы, проследовав на площадь Скользящей Ветви, где заметили Рунара. Последний просил прощения у чужаков за враждебный прием, признавшись, что, если бы не помощь мастера Матои, их, Благословленных Ночью, сейчас не было бы в живых, ибо пожиратели грехов предали огню форт Гон, перебив практически всех жрецов фракции. Матою они почитают как никого другого, ибо стала она столпом, позволившим Благословленным уцелеть и восстановить былое влияние в сих пределах.

Рунар провел Воителя Света и Минфилию по поселению, рассказывая им об оном. Поведал об обычае омовения по возвращении в Рак’тику из иных земель, ибо так смывают с себя поборники Тьмы скверну Света. Свершив ритуал избавления от оной над гостями, Рунар поведал тем, что жрецы фракции загодя ворожат над водою, наделяя ту небольшим количеством энергии Тьмы. И Воитель Света, и Минфилия ощутили странное покалывание, когда вода коснулась их кожи...

Жители Скользящей Ветви весьма дружелюбно отнеслись к чужакам, а те, дабы отплатить Благословленным за гостеприимство, помогали им чем могли – как то поливали злаки на площади селения. Эльфийка Эрсабель, занимающаяся сими растениями, поблагодарила героя и Минфилию за помощь, поинтересовалась, знакомы ли те с историей их веры. «Вроде бы да», - неуверенно отозвалась девушка. – «Благословленные Ночью были основаны теми, кто лишился своих жилищ после Потока. Отряд выживших в итоге обратился в общину, которая решила осесть в Великом Лесу, Рак’тике».

«Есть история рассказанная, а есть – прожитая», - назидательно молвила Эрсабель. – «Как и многие в те времена, Благословленные Ночью лишились всего. Домов, любимых – всего, что было им дорого. Что еще хуже, никто не мог сказать, какова участь душ тех, кто был поглощен Потоком, когда тела их обратились в пожирателей грехов. Миряне были лишены ответов, лишены надежды, и боги их погибли в Потоке наряду со всеми остальными. Казалось, ничто не в силах укрыться от Света. Но вскоре они осознали: если существует Свет, то должна быть и Тьма. И эта истина позволила им обрести новую веру – веру в то, что души умерших могут обрести покой за горящими небесами, в лишенном солнечного света моря за их пределами. Вот за что мы молимся. За мирное достижение душами умерших благословенной черной бездны. За возвращение ночи, дабы однажды мы смогли взглянуть на царствие небес собственными глазами. Мы остаемся в сих лесах по той же причине, по которой наши предки решили осесть здесь – дабы знать простое бытие, а тень древесных крон будет постоянно напоминать нам о нашей вере». «Столь многие ищут рай в Эулморе», - улыбнулась Минфилия. – «Отрадно знать, что остались в мире те, кто предпочитает скромную жизнь». «Спасибо тебе за эти слова», - отвечала эльфийка. – «Многие сочтут подобный уклад глупым – таковым он кажется для тех, кто упрямо цепляется за свои мирские богатства. Но во времени, подобные этим, когда ты можешь всего лишиться в одно мгновение, легко забыть о том, почему мы сражаемся за эту жизнь. Не для того, чтобы цепляться за материальные блага, но чтобы хранить ушедших в наших сердцах – хранить наследие, оставленное нам ими. Мы должны делать это для них, наших детей и его не родившихся поколений». «...Хранить их наследие», - повторила Минфилия, надолго погрузившись в раздумья над прозвучавшими словами...

В селение вернулся один из дозорных, и, обратившись к Рунару, сообщил, что неподалеку в лесах означились пожиратели грехов – и, похоже, сей вид обладает оскверняющим прикосновением, способным обращать мирян в себе подобных. Ронсо приказал Благословленным селение не покидать – если Тьма будет милосердна, порождения Света пройдут мимо... «А сердце-камень Тоддии?» - спрашивал у Рунара отчаявшийся дозорный, пояснив озадачившимся чужакам. – «Несколько дней назад Тоддия, дитя Благословленных Ночью, была убита пожирателями грехов. Мы сумели забрать ее тело, но в спешке не заметили, что ожерелье пропало. В ожерелье сем – нефритовый сердце-камень. Подобный получает каждый Благословленный Ночью при рождении. Это – самое драгоценное, что у нас есть. Согласно обычаям, мы должны на похоронах усопших возложить сердце-камень как приношение небесам, дабы души сумели достичь черной бездны».

Обратившись к Рунару и дозорному, Минфилия и искатель приключений просили их дозволения выступить на поиски ожерелья, ведь неподвластны они скверне Света... Так, покинув поселение, двое углубились в топи, и, сразив рыщущих окрест пожирателей грехов, отыскали потерянное ожерелье, передав оное по возвращении в Скользящую Ветвь Рунару. Последний искренне благодарил Воителя Света и Минфилию за содеянное, ведь сердце-камни были важнейшим аспектом верований Благословленных Ночью.

Жители Скользящей Ветви пригласили Воителя Света, Минфилию и иных Наследников принять участие в погребении Тоддии, и проследовали те в пещеру, где в скором времени состоялся ритуал. Свет множества свечей озарял тьму; приблизившись к резервуару с водой, изрек Рунар, обращаясь к сородичам: «Благодарю всех вас за то, что пришли проводить в последний путь нашу павшую дочь ночи. Во свете звали ее Тоддией. Но во тьме мы всегда будем помнить ее как Миннину. Да вознесем мы молитву за упокой ее».

В каверне воцарилась мертвая тишина; Благословленные смиренно склонили головы, вознося молитву... Рунар же взял в руки сердце-камень, тихо произнес: «Ныне мы отдаем ее в объятия ночи. Во Тьме будет свободна она от боли и страданий. Да обретет ее душа мир в лишенном солнечного света море небес, и в любви, остающейся в наших сердцах».

С этими словами Рунар бережно опустил сердце-камень в резервуар, и, коснувшись дна, воссиял артефакт. «Этот резервуар олицетворяет собой ночное небо», - шепнула И’штола на ухо Воителю Света. – «’Лишенное солнечного света море небес’».

Воссияли и иные сердце-камни, остающиеся на дне резервуара, а Рунан проникновенно возвестил: «Мы просим тебя, о, Вестник Тени, сопроводить сию смиренную душу к морю. Мы просим тебя, о, Воитель Тьмы, привести ее в вечный рай».

Позже, по завершении ритуала И’штола поведала герою о том, что легенда о Воителе Тьмы лежит в основе верований Благословленных Ночью. «Я не заслуживаю подобного почитания», - отозвался тот, и Минфилия не преминула возразить, молвив: «Может, ты и не сопроводил ее на небеса, но ты в силах явить ночные небеса ее народу!.. Так на молитвы их будет, наконец, получен ответ. Они могут смотреть ввысь и видеть своих предков в мерцании звезд. Мы не можем допустить, чтобы надежды их и чаяния поглотил Свет. Мы должны вернуть им Тьму. Если не мы, то кто же?» «Ты права», - одобрительно, открыто улыбнулся ей Танкред. – «Мы обязательно вернем им Тьму».

«Может, даже раньше, чем думали», - молвила И’штола, предложив сподвижникам проследовать в ее обиталище, ибо они с Уриангером закончили перевод письмен на каменной табличке. «Изначально я полагала, что на табличке может содержаться фрагмент истории церкви Первого Света», - рассказывала чародейка наследникам. – «Но, к моему удивлению, артефакт сей относится к эпохе падения империи Ронка, и текст – судя по всему – был записан по приказу правителя оной. То была эпоха непрерывных войн с соседними державами. С каждым днем империя уступала противникам все больше и больше земель. В отчаянии имперцы отправили послания с просьбой о помощи своим союзникам. Эта табличка – одно из подобных посланий».

«И древнее послание поможет нам попасть в Икс’Маджа?» - полюбопытствовала Минфилия, и Уриангер подтвердил: «Именно. Ибо начертан на табличке метод, с помощью которого возможно представить себя союзником империи Ронка. Если мы сумеем перевести детали, то сможем убедить защитников руин пропустить нас на их территории». «Проблема в том, что мы не можем перевести весь текст целиком», - вздохнула И’штола. – «Мне на ум приходит лишь один способ. Я знаю о существовании каменного монумента, на которым выбиты древний письменный диалект Ронка и перевод его на современный язык, вошедший в обиход после падения империи. Думаю, этого окажется достаточно для наших целей».

По словам мико’те, пребывал означенный монумент Ситии – неподалеку от Скользящей Ветви... во владениях чрезвычайно радикальной фракции поборников Тьмы – Чад Вечной Тьмы. И’штола надеялась, что сумеет пробраться в поселение Чад, дабы изучить монумент, и просила о помощи в сем предприятии Воителя Света и Танкреда. Последний просил Уриангера позаботиться о Минфилии во время его отсутствия, после чего покинул хижину, устремившись наряду с героем и И’штолой в направлении лагеря радикалов. Последние – по словам мико’те – наслаждались умерщвлением других, считая, что таким образом очищают жертв своих от греха и отправляют в море, лишенное солнечного света.

Поблизости от поселения означился дозорный Благословленных, поведавший «мастеру Матое» и спутникам ее о том, что в последнее время Чада ведут себя весьма странно, ибо выводят гигантских ядовитых пауков в больших количествах. Готовиться радикалы могут к чему угодно – нет крайностей, на которые они не были бы готовы пойти... Поразмыслив, И’штола предложила спутникам атаковать гнездовья пауков, дабы отвлечь внимание Чад, кои непременно бросятся на выручку своим питомцам.

Разыскав поблизости несколько пчелиных ульев, Наследники швырнули те прямиком в гнездовье пауков. Разозленные, пчелы атаковали пауков, и, заметив сие, Чада – как и предполагала И’штола - бросились спасать членистоногих.

Воитель Света и спутники его проникли в обиталище радикалов, отыскали пещеру, возвышался в которой монолит. И’штола занялась изучением выбитых на камне письмен; внимание героя же привлекли наскальные рисунки, сделанные в давние эпохи, еще до основания фракций последователей Тьмы – Благословленных Ночью и Чад Вечной Тьмы.

На одном из наскальных рисунков был изображен восседающий на троне правитель, прислуживали которому подданные; на другом – рыцарь, защищающий себя и сподвижников от приближающейся тьмы; наконец, на третьем – воин, повергший некое порождение теней.

«Знакомые рисунки», - произнес голос Ардберта – представшего герою неожиданно... как всегда, впрочем. – «Изображения героев нашего мира. Эпоха богов... Империя Ронка... и...» Фразу он не закончил, и предполагал Воитель Света, что рисунок, изображающий рыцаря и сподвижников его, относится в Воителям Тьмы, в число которых входил Ардберт.

«Был некогда исследователь, занимавшийся изучением этих рисунков», - произнес призрак Воителя Тьмы. – «Иногда подкидывал нам работенку. Убивать монстров, доставлять провизию... Странный он был, но добрый. Он считал, что первый рисунок относится к эпохе мифов и легенд – дань памяти героям позабытой эпохи. Рассказывал он, что исследователь из Ронка обнаружил рисунок и был столь впечатлен им, что нанял художников для сотворения второго рисунка, изображались на котором герои его эпохи. ‘Однажды вы тоже станете героями’, - говорил нам исследователь. – ‘И тогда, быть может, я вас изображу сам’. Я посмеялся над его словами. Мы просто искали приключения, и не мыслили о том, чтобы стать героями... Но, похоже... он действительно изобразил нас. Интересно, до или после Потока... Странно, что в сравнении с другими наше изображение едва просматривается на стене. Как будто кто-то хотел стереть его... Может, сам исследователь, осознав, что наделал... Как думаешь, твои деяния заслуживают изображения здесь?»

Ответить герой не успел – И’штола окликнула его, объявив, что получила все необходимые сведения, и теперь надлежит им как можно скорее покинуть это место. Не мешкая, трое оставили поселение чад, вернувшись в Скользящую Ветвь. И’штола проследовала в свое обиталище, заперла дверь изнутри, дабы никто не мешал ей в изысканиях. Ожидая ее, Воител

ь Света расположился у костра на площади поселения... Тянулись часы... Приблизился к герою встревоженный Рунар, отметив, что дозорным, высланным к отрогам Великого Леса, пора бы уже и вернуться, ведь подошло время ужина... Командующий просил Воителя Света позвать к костру мастера Матою и остальных; кивнув, тот устремился к жилищу И’штолы, и, приблизившись, услыхал за дверью голоса.

«Я устала от этих игр, Уриангер!» - восклицала И’штола. – «Почему ты притворяешься, что не замечаешь? Может, благословение Хиделин и уберегло его от обращения в Стража Света, но ты не мог не заметить осквернение его оным! Он – не таков, каким был в Истоке! Доказательств сего у меня нет, но, боюсь, Свет сущностей Стражей не был рассеян. Думаю, он был поглощен им, и теперь он наделен сим нечестивым Светом!» «Я думал о подобной возможности», - признал Уриангер, - «но не хотел говорить об этом, пока мы не узнаем больше». «К тому времени, как ты решишь просветить нас, может быть уже слишком поздно», - фыркнула И’штола. – «А, быть может, и уже поздно. Уриангер, я знаю тебя много лет и понимаю, что действуешь ты исходя из лучших соображений. Но поверь – очень тяжело слепо верить тому, кто напускает на себя подобную таинственность!.. Признаюсь, я питала подозрения с того самого дня, когда Экзарх велел тебе рассказать нам о будущем, но сейчас я обязана спросить: ты действительно зрел в видении Восьмое Бедствие Теней и все, что за ним последовало?» Ответить Уриангер не успел...

С истошными криками в селение вбежал дозорный, сообщив Благословленным о том, что эулморцы вторглись в пределы Рак’тики...

Девушки в шутовских одеяниях сопроводили Экзарха Кристалла в тронный зал дворца Эулмора, и гость почтительно обратился к лорду Ваутри, приветствуя того и благодаря за приглашение посетить столь величественный град.

«Оставим это», - отмахнулся Ваутри, буравя Экзарха взглядом. – «Эта развеселая банда диссидентов, которых народ именует ‘Воителями Тьмы’... Они убивают пожирателей грехов, и, согласно донесениям, Кристариум выступает в союзе с этими злодеями... А теперь мне докладывают, что твои подданные чинят препятствия моим солдатам. Потому спрошу прямо: что ты творишь?» «Я могу спросить тебя о том же», - парировал Экзарх. – «Даже тебе должно быть понятно, что уничтожение Стражей Света – единственная надежда для этого мира уцелеть. Миряне Озерных Земель и Ил Мег радуются возвращению ночи! На протяжении столетия они жаждали обрести способ противостоять пожирателям грехов, и, наконец, это свершилось. Но ты при этом остаешься в стороне. Почему?»

«Почему?» - фыркнул Ваутри. – «Потому что ‘надежда’, за которую ты так цепляешься, - бред, да и только. Бессмысленные потуги. Даже если вы перебьете пожирателей грехов, этот мир уже не спасти. Осталось в нем донельзя мало земель и природных ресурсов – народ обречен на голодание. Рано или поздно миряне прибегнут к насилию, затем – к войне, и уничтожат сами себя. Им нужна твердая рука, которая удержит их на краю пропасти. Рука короля... нет, бога! Я исполню их мечты, претворю в реальность грезы. Я дам им мир и порядок – и не станут они испытывать нужду в благодати... Смертные – жалкие создания, которые исповедуют высокие идеалы, не задумываясь о том, какова цена их. Но немного страха поможет им понять, что в действительности необходимо. Пристанище. Нигде в мире не найдут они его – за исключением того, которое предложу им я. Вот почему существуют пожиратели грехов: чтобы объединить мир под моей властью!»

«Рай, достойный становления Восьмой Эпохи Теней», - произнес Экзарх, и удивился Ваутри: «Это еще что такое?» «Эпитет, не более», - отозвался Экзарх, после чего, обратившись к лорду Эулмора, изрек: «Ты всегда стремился распространить власть свою на окружающих. Те, кто противостояли тебе, должны были принять решение: подчиниться или умереть. И сейчас я вижу пред собой результат раздутых привилегий и неоспоримой власти. Но смертные куда более сильны, чем ты полагаешь. Их достижения обусловлены не насилием и кровопролитием, но состраданием и пониманием. Нынешнее бедствие – очередной кризис, который необходимо превозмочь. И мы сделаем это – после того, как покончим с пожирателями грехов».

«Несчастный глупец», - зло прошипел Ваутри. – «Да этим смертным наплевать на будущее. Они живут лишь в настоящем, не заглядывая вдаль. Накой им рай, если на создание его уйдет тысячелетие? Или хотя бы столетие?» «Ты недооцениваешь их, лорд Ваутри», - стоял на своем Экзарх. – «Они видят дальше, чем ты думаешь. Я видел это в крови, поту и слезах тех, кто готов пожертвовать всем ради будущего, которое не увидит. Которое не увидят и их дети. Я видел это в надеждах и грезах тех, кого уже нет с нами, кто оставил сие наследие для будущих поколений, дабы смогли они построить на основании этом великое грядущее. В этом – истинная связь между смертными и сим миром, а не твои золотые цепи – и я не позволю тебе заковать в них мирян!»

«То есть, ты продолжишь поддерживать злодеев, охотящихся на моих пожирателей грехов?» - резюмировал Ваутри, оставшись глух к прозвучавшим словам, и Экзарх утвердительно кивнул: «С превеликим энтузиазмом, ибо я верю в будущее, которое они построят!»

«Глупцы, все вы!» - неожиданно возопил Ваутри. – «Такие наивные! Такие предсказуемые! Ты думал, я не знаю, что у тебя на уме? Думал, я стану дожидаться окончания этой встречи, чтобы отдать приказ армии своей выступать? Мои солдаты уже следуют на защиту пожирателей грехов! Я не потерплю неповиновения! Жителями этого мира я буду править, я буду повелевать... и ты – не исключение!»

С этими словами лорд сотворил заклинание, направил поток гибельной магической энергии в сторону Экзарха... который в то же мгновение бесследно исчез. Ваутри опешил – подобного поворота он не ожидал... В бессильной злобе еще долго вопил он, потрясая кулаками в воздухе...

И’штола и Рунар проследовали к солдатам Эулмора, приблизившимся к Скользящей Ветви и безжалостно расправившихся с дозорными, встретившимся им на пути. «Вы говорите за Благословленных Ночью?» - вопросил генерал Ран’джит, и отвечала И’штола: «Я». Заметив стража-эльфа из числа Благословленных у ног генерала, И’штола потребовала передать того ей, на что Ран’джит молвил: «Ты не в том, положении, чтобы чего-то требовать».

«Согласно воле лорда Ваутри, отныне власть Эулмора распространяется на Рак’таку», - просветил мико’те генерал. «Надо же...» - процедила И’штола, обернулась к сопровождающим эулморцев радикалам – поборникам Тьмы. – «И Чада Вечной Тьмы согласились на это безумие?» «Мы достигли соглашения», - подтвердил Ран’джит. – «Много раз Благословленные Ночью отвергали предложения Эулмора о дружбе. Риск того, что выносите вы враждебные намерения, стал слишком велик, чтобы его игнорировать. Посему наш лорд распространил власть свою на этот лес, и править сими землями поручил Чадам Вечной Тьмы».

Набольший Чад выступил вперед, подтвердив сказанное генералом: «В мудрости своей лорд Ваутри согласился принять наше поклонение Тьме как единственно допустимое – как истинную веру! Ты и твоя паства – мор в этих лесах! Нечестивая скверна, надлежит от которой очистить Рак’тику! Неудивительно, что Воитель Тьмы посетил Озерные Земли и Ил Мег, но обошел стороной Рак’тику! Ваши извращенные учения не позволяют тени приблизиться!» «То есть, вы приняли над собой владычество Эулмора, чтобы досадить нам?» - бросила И’штола. – «Глупцы. Пока они властвуют, ночная тьма никогда не вернется на небеса».

Постановил Ран’джит: сейчас воины его временно отступят, но вскоре вернутся. Те Благословленные, кто принимает власть Эулмора над собой, должны немедленно проследовать в поселение Чад – остальные же будут безжалостно перебиты.

Эулморцы и Чада удалились, а И’штола и Рунар осторожно перенесли стража в поселение, констатировав, что отравлен тот неким сильнодействующим ядом. Навряд ли удастся спасти его: Чада весьма сведущи в различных ядах, и изыскать противоядие для одного из таковых – задача, практически невыполнимая.

«А как отнеслись иные Благословленные к великодушного предложению Эулмора?» - спрашивал Танкред у Рунара, когда ронсо ступил в обиталище И’штолы, где оставались Наследники. «С гневом и недовольством», - отозвался Рунар. – «Мы не можем противостоять и эулморцам, и Чадам. Я намеревался провести собрание Благословленных Ночью, чтобы обсудить поставленный ультиматум, но и так знаю, каков будет ответ. Мы не отринем – не можем отринуть! – свою веру. Но вам нет нужды разделять наше решение. Ваше начинание еще не завершено, у вас еще есть время бежать!» «Бежать?» - переспросила И’штола. – «Я никогда не бегу от проблем. Вообще-то, с появлением здесь нашего друга я надеялась перейти в наступление. Наверняка эулморцы прибыли, чтобы защитить Стража Света. Предлагаю разыскать того и прикончить, пока они не вернулись. Если тьма падет на Рак’тику, у них не будет причин здесь оставаться».

«Легче сказать, чем сделать», - отметил Танкред. – «Или ты перевела табличку?» «Перевела», - подтвердила мико’те. – «И теперь можем заняться подготовкой к проникновению в Икс’Маджа».

И’штола велела Рунару возглавить Благословленных в ее отсутствие, и заверил ронсо чародейку: он сделает все, чтобы уберечь своих подопечных. Обратившись к Наследникам, молвила мико’те: «Как следует из письмен на табличке, первым делом мы должны раздобыть печать, наличие которой определит нас как союзников Ронка. Одна из подобных печатей должна оставаться в подводных руинах неподалеку».

И, поскольку Воитель Света сохранял способность дышать под водой, ему выпала честь погрузиться на дно озера Туси Мек’та, где пребывают руины одного из имперских поселений, Дватл. Здесь отыскал он печать Ронка, после чего воссоединился со сподвижниками, дожидавшимися на берегу.

И’штола провела Наследников во владения Икс’Маджа... когда выпущенные из луков стрелы пронзили землю у их ног. Виисы атаковали было чужаков, но отступили, когда мико’те продемонстрировала им печать императора Ронка, заявив о себе как о союзниках павшей державы. Сохраняющие настороженность, виисы предложили небольшому отряду проследовать в их древесное поселение Фаноу, где определят они – друзья ли чужаки им или враги.

Вождь виис, Алмет, приветствовала союзников Ронка, ибо появления их ожидали наследники империи долгих три тысячелетия. Представила вождь гостям и своих ближайших сподвижниц: Уймет – младшую сестру, и Симет. Трое провели иноземцев по поселению в древесных кронах к чертогам Алмет, где последняя поведала Наследникам о судьбе империи и о миссии, кою возложили на себя наследники Ронка.

«Мы – потомки дворцовой стражи последнего императора», - говорила вождь. – «По сей день исполняем мы долг наших предков – последний приказ императора, отданный им пред падением Ронка. ‘Мудростью нашего народа Ронка процветала. Подобное знание не должно быть подвержено забвению, не должно попасть в руки неверных. Сохраните его в тайне. И ожидайте прибытия наших союзников. Им вы всецело доверитесь, и Ронка продолжит свое существование.’ Следуя его приказу, мы остались в Великом Лесу Рак’тике, выступая стражами руин Ронка и мудрости, в них содержащейся».

Миссию сию император доверил виисам, ибо век, отмеренный им, в три раза превосходил эльфийский. Кроме того, выступали представительницы сей расы неистовыми воительницами – кто, как не они, лучше сохранит наследие Ронка?.. Увы, в сию эпоху с каждым годом число виис все уменьшается, и вскоре не останется никого, кто сможет исполнять последнюю волю императора... С прибывшими союзниками виисы готовы были поделиться любой мудростью Ронка, и Воитель Света без утайки поведал им о поисках Стража Света.

Увы, Алмет, Симет и Уймет не ведали о подобном создании – но, возможно, иные виисы смогут помочь иноземцам с поисками оного. Воитель Света и спутники его расспросили об искомом порождении обитательниц Фаноу. Одна из них припомнила – мать однажды рассказывала ей о нападении пожирателей грехов на поселение близ Водопадов Рак’тики, и возглавлял тех Страж Света. Возможно, создание сии по сей день находится в тех пределах?..

Поведала Алмет новообретенным союзникам, что Водопады Рак’тики пребывают в сердце Икс’Маджа, но в единственном тоннеле, ведущему к сим пределам, в результате сражения с пожирателями грехов случился обвал. Порождения тьмы, обитающие окрест, не позволяют виисам приблизиться – наверняка защищают своего предводителя.

Но знала Алмет, что в запечатанном на протяжении столетий имперском храме, Квитана, находится тайный ход, ведущий к водопадам. Виисы вознамерились сопроводить союзников в Астрополь К’муль, дабы восстановить ток эфира к храму, что позволит снять с врат оного магическую печать. «Есть определенные обстоятельства, не позволяющие нам сделать это самим», - отметила Уймет, а Симет пояснила: «Император не желал предоставлять нашим предкам доступ к тайнам, которые они защищали. И, чтобы не искушала нас возможность обрести их, он лишил нас способа ступить в храм». Посему виисы обещали лишь указать Воителю Света и спутникам его путь, но пройти тем им придется самостоятельно.

К Астрополю – ведомые Алмет - выступали Воитель Света и И’штола; Танкред же, Минфилия и Уриангер оставались в селении, дабы, продолжив общаться с виисами, узнать как можно больше об Икс’Маджа. Ведь остается вероятность того, что скрывается Страж Света не у Водопадов Рак’тики, а в иных пределах чащобы.

Сопроводив героя и мико’те к Астрополю, Алмет указала им на Утренние Звезды – четыре монумента, возведенные в честь стражей Рак’тики: Окс’Гаторла, стража пламени, Окс’Чарла, стража ветров, Икс’Локвы, вестницы дождя, и Икс’Анпы, вестницы утрожая. Находилась за ними Великая Пирамида Укс’нера, где необходимо восстановить ток магии, а сами монументы выступали своеобразными ключами к пирамиде.

Скрупулезно исследовав монументы, Воитель Света, И’штола и Алмет сумели определить последовательность, в которой надлежало пробуждать магию их, и, когда было сделано сие, врата Великой Пирамиды распахнулись... Подоспевшая Симет известила вождя о том, что солдаты Эулмора ступили в пределы Иск’Маджа. «Эулморцы?» - изумилась И’штола. – «А что стало с Благословленными?» «Не знаю точно», - отозвалась Симет. – «Но, как мне кажется, эулморцев мало интересует Скользящая Ветвь – ровно как и обитатели сего поселения. Наши лазутчики сообщили, что генерал и его подначальные поспешили к Икс’Маджа. Наши воительницы наряду с Танкредом и Уймет схлестнулись с ними на границе наших владений».

Приказав Симет не допускать противника к Фаноу, вождь обратилась к Воителю Света и И’штоле, отметив, что времени у них в обрез. Ступив в полную ловушек и головоломок Великую Пирамиду, трое устремились к чертогу, находилось в котором направляющее ток эфира устройство – Сердце Тоупасы, названное в честь одного из легендарных властителей империи Ронка. Настигли героя и спутниц его эулморцы, ведомые генералом Ран’джитом, атаковали... Подоспевшие Симет и Уймет, присоединилась к коим и Алмет, сдерживали натиск врагов; герой же пробудил магию Сердца Тоупасы, развеяв чары на вратах храма Квитана.

Генерал поверг трех виис, метнулся к Воителю Света... но сотворенный И’штолой магический щит заставил его остановиться. Метнувшийся на помощь к Ран’джиту адъютант наступил на прижимную плиту... и часть пола в помещении раскололась, открыв взорам бездонную пропасть.

На клочке тверди у Сердца Тоупасы оставались четверо – Воитель Света, И’штола, Ран’джит и его адъютант; солдаты Эулмора же наряду с виисами пребывали по ту сторону пропасти. Паникуя, адъютант признался И’штоле, что эулморцы отравили нескольких Благословленных с помощь созданного для них Чадами вещества, и сейчас он готов был передать ей противоядие – в обмен на помощь.

Услышав об этом, генерал презрительно поморщился. «Мы не заключаем сделок с врагом», - отчеканил он. – «Те поселенцы обречены. Что до тебя...» Пинком ноги Ран’джит сбросил трусливого адъютанта в бездну. И’штола сиганула следом, и, выхватив бутыль с противоядием из рук офицера, бросила ее герою... после чего вслед за адъютантом исчезла во тьме пропасти... и вырвался из оной порыв ветра...

Воитель Света опешил – все произошло так стремительно! Удалось ли чародейке уцелеть?.. Маловероятно... Пожертвовала она собою ради Благословленных Ночью – фракции, доверившейся ей, принявшей ее верховенство...

Приблизившись к краю пропасти, Ран’джит бросил: «Как благородно. И бессмысленно». Ныне на клочке тверди он остался вдвоем с Воителем Света, и замерли они, буравя друг друга недобрыми взорами...

На противоположном краю бездны показались Танкред, Минфилия и Уриангер. Последний сотворил заклинание, и магическая петля обвила тело не ожидавшего подобного генерала, увлекла того в направлении элезена – прямиком через пропасть. Танкред, взвившись в воздух, рассек петлю ганблэйдом... и Ран’джит рухнул во тьму...

Следующим заклятием Уриангер переместил через пропасть Воителя Света, и поведали тому Наследники, что виисам удалось отбросить элморцев прочь от пирамиды. Те отступили к болотам у Озерных Земель, где и укрепились.

Случившееся с И’штолой выбило всех из колеи. Яма, в которой сгинула мико’те, казалась поистине бездонной... Надлежало почтить ее жертву и исцелить от яда снедаемых оным Благословленных. Уймет рассказывала, что одного из отравленных поборников Тьмы виисы заметили на границе Икс’Маджа, препроводили в Фаноу.

Наследники приняли решение разделиться: Танкред и Минфилия поспешат в Скользящую Ветвь, в то время как Уриангер и Воитель Света проследуют в Фаноу. Алмет и сестры заявили, что осмотрятся близ Великой Пирамиды – возможно, остаются поблизости эулморские солдаты, надлежит с которыми покончить?..

Доставленным в Фаноу Благословленным оказался никто иной как Рунар. Именно он сыграл ключевую роль в противостоянии вторгшимся в Рак’тику эулморцам, связав тех боем и дав возможность Воителю Света снять печать с врат храм Квитана... К счастью, противоядия оказалось достаточно, чтобы исцелить доблестного ронсо...

К тому времени, как Уриангер закончил исцелять раны Рунара магией, вернулись в Фаноу Танкред и Минфилия. Узнав о произошедшем с «мастером Матоей», ронсо пришел в ужас, разрыдался, не в силах поверить в случившееся...

Виимы провели в чертог иноземца, которого заметили у границ Икс’Маджа, а оказался тем никто иной как Эмет-Селк. «Ну, во что теперь вы вляпались?» - поинтересовался аскианин, узрев скорбное выражение лиц присутствующих. Воитель Света просветил его касательно участи, постигшей мико’те, и Эмет-Селк развел руками: «Интересный поворот... Но она мертва, и одним желанием ее не вернешь, верно?» «То, что тебе она безразлична, неудивительно», - процедил Танкред. – «Но она была нашим другом. Одним из лучших».

Воитель Света вновь и вновь прокручивал в памяти картины падения И’штолы в пропасть. Ведь буквально через несколько мгновений после того, как канула она во тьму, из ямы вырвался мощный порыв ветра... Что же это могло означать?..

Герой в деталях поведал о сем явлении сподвижникам, и Танкред уверенно заключил: «’Поток’... Заклятие телепортации, с помощью которого она переместила нас из Ул’даха после кровавого банкета! Помню, по тоннелю пронесся такой же ветер...» «Интересно», - задумчиво отозвался аскианин. – «А я ощутил небольшое возмущение в Живом Ручье. Отрадно сознавать, что это не было игрой моего воображения. Но я ощутил его лишь единожды – стало быть, она все еще пребывает в его потоках». «Тогда, боюсь, мы ее потеряли», - скорбно изрек Уриангер, - «ибо в прошлый раз мы сумели вытащить ее из великой эфирной реки лишь милостью стихийных духов».

«Ну ладно, так и быть – пойду достану ее», - неожиданно предложил Эмет-Селк, и взоры потрясенных сими словами Наследников обратились к аскианину. – «Возможно, сии добрые намерения позволят мне обрести доверие, в котором вы столь категорично отказываете».

Эмет-Селк протянул герою эфирную лампу, велев отыскать в окрестных лесах место, связь которого с Живым Ручье сильна; определить это просто, достаточно следить за свечением лампы.

Покинув селение, Воитель Света, сопровождаемый аскианином, Рунаром, Уриангером, Танкредом и Минфилией, отыскал подходящее место на одной из полян поблизости. Велев остальным отойти на пару десятков шагов, Эмет-Селк сосредоточился, и, обнаружив эфирную сущность И’штолы в Живом Ручье, вырвал ее из потока...

Мико’те поверить не могла в свое чудесное спасение, извинилась перед сподвижниками за свой безрассудный поступок. Уриангер представил И’штоле Эмет-Селка, и чародейка искренне поблагодарила аскианина за свое спасение.

Однако следовало возвращаться к делам насущным, а именно – выступать к храму Квитана – старейшему святилищу империи Ронка, дабы покончить со Стражем Света Рак’тики раз и навсегда.

В стенах древнего храма столкнулись Воитель Света и спутники его с созданиями чародеев павшей державы – конструктами и химерами, и сейчас – по прошествии тысячелетий! – хранящих тайны сей обители. В сердце храма противостоял Воитель Света могущественному треглавому пожирателю грехов – Стражу Света, Эросу...

Последний пал... и Свет сущности его устремился к Воителю Света, исчез... Развеян ли он... или все же поглощен чемпионом Хиделин?.. Воитель Света задавался сим вопросом, взирая на ночное небо, распростершееся над ними...

«Его состояние все еще тревожит тебя?» - шепотом осведомился Уриангер у И’штолы, и та кивнула: «Тревожит. Хоть и не выказывает он признаков осквернения, опасность сего остается. Ему необходимо все рассказать».

Вздохнув, И’штола запрокинула голову, просила Уриангера словами описать преобразившееся небо. «Море сверкающих звезд», - молвил элезен. – «Алмазы, рассыпанные на оперенье ворона, бескрайнем и прекрасном. Походит на ночное небо, которое зрим мы в Истоке. Спокойное и ласковое... и прощающее... Но, как бы ни была глубока бездна или широко пространство, нет берегов столь далеких, чтобы не достиг их Свет... Хоть звучит утверждение сие несколько зловеще, учитывая нынешнее наше начинание».

Наследники устремились в обратный путь; проходя через пещеры, простирающиеся под храмом, заметили они рисунки на стенах, наверняка созданные задолго до основания империи Ронка. Город в огне... Сущности Света и Тьмы... «Алмет рассказывала, что сие святилище было построено, чтобы сохранить мудрость древних», - напомнила спутникам И’штола. – «Интересно, о каких событиях рассказывают эти изображения?»

Из теней выступил Эмет-Селк, воззрился на рисунки, покачал головой. «Слезы на глаза наворачиваются», - признался он. – «Были времена, когда каждому было понятно, что здесь изображено... До того судьбоносного дня, когда мир был разделен на тринадцать отражений, расколов землю и всех, кто обитал на ней. Но самое неприятное в том, что никто не может вспомнить о том, изначальном мире. Лишь отрывочные образы и проблески воспоминаний... Видение об утраченном рае, сохраненное лишь в песнях, письменах и рисунках...»

«Так поделись с нами историями, столь хорошо тебе ведомыми», - предложила аскианину И’штола. – «Мы слушаем». Указав на наскальное изображение пламенеющего города, изрек Эмет-Селк: «До великого раскола мир был един, и познал он покой и процветание. А затем он столкнулся с невероятным, ужасающим кризисом. Цивилизация оказалась на грани гибели».

Кивок в сторону второго рисунка – изображения сущности Тьмы. «Посредством жертв и молитв воля планеты обрела воплощение», - рек аскианин. – «Имя его – Зодиарк, и благодаря ему удалось избежать катастрофы».

Указание на третий рисунок, где сущность Тьмы соседствовала с сущностью Света. «Могучий и величественный спаситель», - вздохнул Эмет-Селк, - «достойный поклонения и восхищения... Увы, не все разделяли это мнение. Страхи сих неверующих породили Хиделин – Ту, которая должна была стать Его оковами. Должная пленить Его».

Наконец, последний рисунок, где сущность Света повергла ипостась Тьмы. «Долго сражались они», - вымолвил аскианин, и в голосе его звучал гнев. – «И... Хиделин одержала победу. Вложила Она все свои силы в свой последний удар, и расколола саму ткань реальности. Так, Зодиак был исторгнут, а сущность его – разделена... Закончим же на этом сегодняшний урок истории. Уверен, ваша Мать поведала бы о сих событиях совершенно иначе».

«Возможно, мне показалось», - произнес Танкред, обращаясь к Эмет-Селку, - «но в рассказе своем ты утверждаешь, что Хиделин и Зодиарк – не боги, а...» «А что?» - озадачился аскианин. – «Не боги Первого? Ты думал, это изображена на сих стенах?.. Ну, в каком-то смысле они боги, ибо сотворены верой и молитвой... Они – старейшие и самые могущественные... из Предвечных».

«Интересный рассказ», - молвила И’штола, справившись с изумлением. – «Но ты ни слова не сказал о роли аскиан во всем этом. Откуда ведомые вам древние тайны, позабыл о которых мир?» «Наконец-то кто-то задает верный вопрос!» - одобрительно произнес Эмет-Селк, хохотнув. – «И я дам тебе честный ответ. Мы, аскиане, знаем обо всем потому, что это – наша собственная история. История наших жизней. Именно мы призвали Зодиарка – мы, уроженцы расколотого рая. Понимаете теперь, почему мы так стремимся к Великому Воссоединению?.. Чтобы мир... и миряне... и все тварное вновь обрело целостность. Разве не стремились бы вы к тому же?»

С этими словами аскианин медленно побрел прочь, а Наследники еще долго взирали на наскальные рисунки, донельзя пораженные столь неожиданными откровениями. Но обсудят они слова аскианина позже – когда воссоединятся с Алфинодом и Алисэ.

А пока, покинув храм, Воитель Света и спутники его вернулись в Фаноу, известили Алмет и ее сестер о гибели Стража. «Я и не мыслила, что смерть одного-единственного пожирателя грехов может столь многое изменить», - задумчиво произнесла вождь. – «Наши ряды таяли с годами, ровно как и надежда на то, что руины, охране которых мы посвятили свои жизни, когда-нибудь окажутся полезны. Но вот вы здесь – союзники, которых ждали мы на протяжении долгих столетий. И с вашим появлением нам представился шанс передать свое наследие – древнюю мудрость империи. Уже одно это – достаточная награда... Но мы и не мыслили, что с ее помощью вы прервете владычество Света над сими лесами. От лица виис, наших предков и последнего императора Ронка мы благодарим вас».

«Это нам следует благодарить вас», - улыбнулась И’штола. – «Наше странствие в храм Квитана оказалось весьма... просвещающим. Истинная честь – обрести подобное знание. Такое, о котором мы не мыслили даже...» «Мы всего лишь исполнили долг, возложенный на нас императором», - молвила Алмет, после чего, обратившись к сестрам, постановила: долг их пред союзниками выплачен, но останутся они стражами Великого Леса и впредь, ибо тайны империи Ронка не должны попасть в чужие руки.

Простившись с виисами, Воитель Света и спутники его выступили в направлении Скользящей Ветви – обиталища Благословленных Ночью. Рунар приветствовал «мастера Матою», сообщив, что эулморцы оставили приграничные области Рак’тики и бежали, лишь завидев ночное небо, распростершееся над лесом; отступили в пещеры свои и Чада Вечной Тьмы, пыла у которых после отступления союзников заметно поубавилось.

Обратившись к Воителю Света и иным Наследникам, заявил Рунар, что деяние тех развеяло все сомнения, оставались кои в его душе. «Вы – Вестники Тени», - заключил ронсо. – «Воители Тьмы. Избавители, о приходе которых мы молились столь долго!» И’штола призналась: она должна уйти, сопровождая своих сподвижников, дабы продолжить начинание по избавлению мира сего от владычества Света. С тяжелым сердцем принял преданный Рунар необходимость сего, и просил «мастера Матою» лишь об одном: дабы помнила она о Благословленных Ночью – так же, как те будут помнить о ней.

Наблюдая издали за прощанием Наследников Седьмой Зари и Благословленных Ночью, дух Ардберта одобрительно улыбался...

...Перед тем, как выступить к Кристариуму, И'штола изъявила о желании переговорить с Воителем Света наедине, и, проследовав наряду с ним в свое жилище, молвила: «Ты знаешь, прежде у меня были определенные сомнения, но теперь, узрев воочию твое противостояние со Стражем Света у Водопадов Рак’тики, считаю, что обоснованы они. С нашей первой встречи в форте Гон я ощущала твой эфир... оскверненным. Его переполняла сущность Света – подобно тому, как это происходит с пожирателями грехов. И когда ты сразил Стража Света, боюсь, средоточие его сущности не было развеяно благословением Хиделин – его поглотило твое естество! Уриангер тоже подозревает подобное, хоть и держит свои мысли при себе. Одно могу сказать наверняка: с каждым Стражем, которого ты убиваешь, опасность для тебя все возрастает. Если ты начнешь чувствовать себя... странно, пожалуйста – немедленно сообщи мне!»

Убедившись, что отравленные ядом жители Скользящей Ветви идут на поправку, Наследники покинули поселение; хоть какая-то часть И’штолы желала остаться с теми, с кем провела последние два года, понимала она: сейчас не время для колебаний – надлежит как можно скорее достичь Кристариума и продолжить очищение земель Норврандта от переполнения сущностью Света.

...На площади пред Хрустальной Башне приветствовали Наследников Алфинод и Экзарх. Поведал последний, что Эулмор отрядил воинов в каждый уголок Норврандта, дабы защитить оставшихся Стражей – отрадно сознавать, что в лесах Рак’тики противнику не удалось осуществить задуманное.

Экзарх едва держался на ногах, и Танкред, заметив это, посоветовал ему вернуться в свои покои и как следует отдохнуть. Подобное устремление готовы были разделить и иные Наследники, посему, договорившись обсудить нынешнюю ситуацию на следующий день, устремились к «Кулонам».

Как и всегда, в комнате героя приветствовал призрак Ардберта. «Говоришь, внутри тебя теперь Свет?» - усмехнулся он. – «А так и не скажешь. Выглядишь как обычно». «А что, если это изменится?» - поделился страхами своими Воитель Света. – «Что, если он поглотит меня?» «Понятия не имею», - отозвался дух. – «Я себе-то помочь ни в чем не могу – что уж говорить о тебе... Верь в своих друзей. Заботься о них и надейся, что и они позаботятся о тебе. Что еще остается?» Воитель Света утвердительно кивнул: действительно... не остается ничего иного, кроме как надеяться...

«Думаешь, он правду говорил?» - неожиданно вопросил Ардберт. – «Эмет? Все эту ахинею о том, что Хиделин ничем не отличается от иных Предвечных... И что же тогда на самом деле ее ‘благословение’? Неужто мы – рабы, подвластные ее воле?» Подобной трактовки Эха герой не ожидал, встревожился... «Ладно, не бери в голову», - отмахнулся дух. – «Наверняка очередные лживые речи аскиан. Герои, злодеи – все это вопрос точки зрения, не более. Добрые воспоминания для одного – кошмар для другого... Я же не святой и не спасительно – просто очередной грешник. И не мне быть судьей... Когда я увидел, как жители Скользящей Ветви смотрят в небеса и приветствуют возвращение тьмы... я был рад за них. Подобные моменту куда более ценные, нежели адреналин приключений. Затишье после бури. Я всегда наслаждался им».

И вновь Воитель Света и Ардберт вели долгую, ночную беседу – как старые, закадычные приятели...

Гай Бельзар отыскал Эстиньена в назначенном заранее месте встречи – на одной из улочек имперской столицы.

«Что докладывают лазутчики?» - первым делом осведомился драгун, и отвечал гарлеанин: «Сколько стычек, но ничего значимого. Похоже, противостояние ослабило обе стороны». «Патовое состояние, значит», - заключил Эстиньен. – «Альянс все же сумел удержать линию обороны – хотя чему удивляться, в рядах их сражаются ишгардиане». «Как бы то ни было, ни одна из сторон не желает затягивать противостояние», - произнес Гай. – «Так что это – не более, чем затишье перед бурей. И если Империя решит обрушить на противника всю свою мощь...»

«...Не говоря уже о Черной Розе», - вздохнул драгун. – «Нам следует ускорить поиски. Насколько близки твои сподвижники к определению следующей цели?» «Достаточно близки», - отозвался бывший легат. – «Хотя я получил весьма тревожащие сведения. Один из наших генералов, остающихся на границе Ала Миго, недавно бесследно исчез на поле брани в Темном Гимлите». «Странно», - согласился Эстиньен. – «Навряд ли погиб. Интересно, где он объявится...»

«Я бы сделал ставку на то, что здесь, в столице», - бросил Гай, устремив взор в сторону императорского дворца. – «Будь он дезертиром, ценящим свою жизнь, навряд ли вернулся. А вот трупы порой возвращаются – при определенных обстоятельствах». «Имеешь в виду – так же, как останки Его Сиятельства кронпринца?» - нахмурился элезен, и Гай утвердительно кивнул: «Очевидно, Элидибус не нуждается в новом вместилище, и возникает вопрос: кто, если не он?.. Похоже, в игру вступает новый персонаж...»

Двое устремились прочь по заснеженной улице... не ведая, что из теней наблюдает за ними тот, кто еще недавно пребывал в обличье элезена – бойца Сопротивления, ныне же, сменив вместилище, явился миру имперским центурионом. Опустив ладонь на рукоять крайне необычного для офицера оружия - катаны, -процедил он: «Эти бескровные игры – бессмысленный спорт. Может, если отец... Хотя нет. В этом теле я для него чужой. К тому же, есть ли один индивид, который может помочь мне вновь обрести целостность... Мой враг... мой друг... Не знаю, где ты сейчас, но если ты не расчистишь путь для меня, я вновь приму в свои руки власть над судьбою».

Центурион уверенно следовал к одному ему ведомой цели...

Пробудившись поутру, герой узнал от встревоженных постояльцев гостиницы, что движется к Кристариуму множество пожирателей грехов – с явным намерением атаковать город. Конечно, магический щит, ограждающий Хрустальную Башню, не позволит порождениям Света приблизиться, но тогда... чего же добиваются они? И... откуда взялись в Озерных Землях?..

Воитель Света поспешил к Хрустальной Башне, и повстречал на площади пред оной Алисэ, лишь недавно вернувшейся из Амх Арэнг. Подоспевший Алфинод сообщил герою и сестре, что Экзарх готовится создать магический щит в действие, но прежде необходимо ему привести в действие находящиеся в городе, выступающие якорями для двеомера.

Наследники вознамерились взять эту часть ритуала на себя; Воитель Света и Левеиллеры привели устройства в действие – за считанные мгновения до того, как появился в небесах рой пожирателей грехов. Твари бессильно бились о магический барьер... Очевидно, в Кристариум им не проникнуть, но какая судьба ожидает иные поселения Озерных Земель?..

Танкред, Минфилия, И’штола и Уриангер уже присоединились к возглавляемым капитанам Линой городским стражам, выступив за пределы Кристариума, дабы открыто противостоять пожирателям грехов. Воитель Света, Алфинод и Алисэ поспешили присоединиться к ним в масштабном сражении, вспыхнувшем в Озерных Землях. Пожиратели грехов были на удивление хорошо организованы, и очевидно – за действиями их стоит чья-то воля...

Натиск тварей удалось отразить, но потери защитников Озерных Земель были велики... Выжившие жители Озерных Земель устремились под защиту ограждавшего Кристариум магического барьера; стражи перевозили в город раненых, и Наследники помогали им, чем могли. В сражении тяжелые ранения получила Лина; из последних сил держась на ногах, капитан стражи продолжала отдавать приказы подначальным, ведь наверняка пожиратели грехов вернутся, дабы закончить начатое...

«Жалкие черви Кристариума!» - грянул с небес глас лорда Ваутри, и лицезрели горожане появившееся над Кристариумом воздушные корабли Эулмора. – «Вы сами навлекли на себя эту трагедию. Божественное воздаяние - за ваше неповиновение! Но небеса явили вам великодушного спасителя – меня! Я предлагаю вам свободу от боли и страданий – рай, в котором смертные и пожиратели грехов могу сосуществовать в гармонии друг с другом... Уже сейчас наши крылатые братья видят во мне и моих сподвижниках родичей, равных им в красоте и чистоте! Но вы не только отвергаете протянутую руку, но поднимает свою против моих пожирателей грехов. Справедливо, если они отвечают вам тем же! Да будет сие уроком всем тем, кто следует путем греха – им не место в этом мире!» Воздушные корабли скрылись за горизонтом...

Воитель Света наряду с иными стражами продолжал заниматься ранеными; Лина просила его проведать Танкреда и Минфилию в городском лазарете – лишь благодаря им она осталась жива в недавнем сражении... К счастью, целители уже успели поставить барда на ноги, но в полученном им ранении Минфилия винила себя. Ведь это она метнулась, очертя голову, на помощь Лине, не заметив могущественного пожирателя грехов, и подоспевший Танкред принял удар того на себя... Девушка была исполнена решимости стать похожей на изначальную Минфилию, дабы никому боле не пришлось жертвовать собой ради нее...

Воитель Света и сподвижники его вознамерились навестить Экзарха, когда окликнул их один из раненых стражей. Лучший друг его пал в недавнем сражении, и, умирая, произнес: «Я и не думал, что мир наш столь красив. Я так рад, что получил возможность зреть ночное небо». «Не знаю, что Экзарх думает о случившемся», - говорил страж герою. – «Не знаю, правду ли говорил Ваутри – насчет того, что потери наши справедливы и будут они множиться, если продолжим мы наше сражение. Но я верю в Воителя Тьмы. В Экзарха Кристалла. Я не думаю, что деяния их неправедны – и, как следствие, наши тоже... Потому я хочу, чтобы ты сказал Экзарху - не сдаваться, ни в коем случае. Пожалуйста!» Воитель Света заверил стража, что в точности передаст Экзарху его просьбу.

...Наследники Седьмой Зари собрались в Окуляре, а за ними в помещение проследовал Эмет-Селк. Не обращая внимание на докучливого аскианина, Экзарх обратился к сподвижникам, молвив: «Друзья, лишь с вашей помощью мы сумели выстоять в недавнем сражении. Кристариум и обитатели его уцелели лишь благодаря вам». «Но слишком многие погибли», - мрачно заключил Алфинод. – «Если мы можем помочь еще хоть чем-то, то с радостью сделаем это. Ведь Кристариум стал и нашим домом тоже, посему хотим мы уберечь его!»

Поблагодарив юношу за эти слова, продолжил Экзарх: «Что до самой атаки – Ваутри может называть ее ‘божественным воздаянием’, но пожиратели грехов руководствуются лишь инстинктами. Скоординированная атака им несвойственна. К тому же, в отсутствие Стража Света в Озерных Землях низшие пожиратели грехов не должны были собраться во множестве, и с единой целью. Вывод здесь однозначен...» «И он в том, что миньонов Света направляет некая высшая сила», - закончил за него Уриангер. – «Тот, кто заявлял о своем родстве с ними, о возможности ими управлять – лорд Ваутри».

«Верно», - подтвердил Экзарх. – «Я считал слова его пустой бравадой, но это оказалось не так. Он действительно повелевает пожирателями грехов. Но если он думает, что подобная демонстрация силы заставит меня преклонить колено, то ошибается». «Полагаю, ваша с ним встреча в Эулморе прошла не очень хорошо?» - осведомилась Алисэ, и молвил Экзарх: «Да, пожалуй. Но кое-что я из нее сумел вынести. Похоже, он обрел способность порабощать разумы других, и пытался применить ее в отношении меня». «Это может объяснить почтение, которое питают к нему эулморцы», - изрек Алфинод. – «Возможно, среди них действительно есть несколько истинно верующих, но я не удивлюсь, что разумы большинства горожан попросту порабощены». «Если бы я не предвидел подобного коварства с его стороны, то вполне мог бы пополнить их ряды», - признался Экзарх. – «Но вместо себя я отправил в тронный зал дворца Эулмора иллюзию. Но, боюсь, второй раз я не сумею его провести».

Обратившись к брату, поинтересовалась Алисэ, сумел ли тот установить местонахождение Стража Света на Холусии. Алфинод отрицательно покачал головой, осведомился: «А как твои успехи в Амх Арэнг?» «После нескольких дней прочесывания руин и решила расспросить местных», - отвечала девушка. – «Никто из них Стража не видел, но я получила одну зацепку – заброшенный рудник в западных пределах Амх Арэнг. Идеальное место для того, чтобы укрыться от посторонних взглядов».

Спускаться в подгорный лабиринт Алисэ в одиночку не стала, посему вернулась в Кристариум, дабы известить о сем Наследников. «На прочесывание подземных ходов у нас уйдут недели», - помрачнела И’штола... когда неожиданно Минфилия обратилась к присутствующим, поинтересовавшись: «В телах Стражей пребывает огромное средоточие предвечного Света, верно? Куда больше, нежели в телах обычных пожирателей грехов. И, насколько мне известно, Оракул способна видеть Свет пожирателя грехов на расстоянии в несколько малмов? Наверняка Страж для нее будет подобен ослепительному маяку... Я имею в виду – для Оракула Света, истинной Минфилии».

Наследники в изумлении воззрились на девушку: что же предлагает она?.. А та, обернувшись к Танкреду, молвила: «Если мы вернемся в южные пределы Амх Арэнг – туда, где остановила она Поток, я смогу вновь призвать ее сущность. Что думаешь?..» «Нет», - отозвался тот, и нахмурилась Минфилия: «Что – нет? Не делать то, что я могу? Что, что правильно, и мы оба это знаем?» «Не думай, что знаешь о том, что у меня на уме и на душе», - отозвался Танкред. – «Ты не осознаешь, что предлагаешь». «Осознаю!» - упрямо возразила Минфилия. – «Я знаю, почему ты мне ничего не говоришь. Думаешь, что, держа меня в неведении, сможешь таким образом уберечь. И... может, прежде я и сама так полагала. Но я знала, Танкред! Я всегда знала».

Двое сверлили друг друга взглядами... когда Эмет-Селк неожиданно произнес: «Надо же... Я думал, ты – не более, чем незаконченная реинкарнация, но сейчас все встало на свои места. Сущность Оракула спит в твоей душе, так ведь? Но для того, чтобы высвободить ее истинное могущество, вы должны стать едины – телом и душой. То есть, одна душа должна будет поглотить другую. Но кто же в итоге окажется счастливым победителем?»

«Тебя это не должно заботить, аскианин», - зло прошипел Танкред, и отозвался Эмет-Селк: «О, но это определенно заботит тебя. Именно поэтому твое сердце сейчас готово вырваться из груди... В душе твоей бушует яростная буря, но ты ни разу не открылся своей юной спутнице. Интересно, почему?» Танкред молчал, сжав кулаки, и аскианин, улыбнувшись, предположил: «Любовь?..»

Танкред промолчал; обратившись к Минфилии, Эмет-Селк заверил девушку, что идея ее определенно ему по душе, а, стало быть, следует им спешить в Амх Арэнг. Возможно, иного способа обнаружить укрывающегося в пустошах Стража Света действительно не существует, посему, покинув башню, выступили Наследники в направлении врат Кристариума.

«Неважно, что со мной произойдет», - убеждала сомневающегося Воителя Света в верности сделанного ею выбора Минфилия. – «Я не хочу быть такой, как прежде. Я хочу стать сильнее – достаточно сильной, чтобы принять свою судьбу. И я хочу верить, что смогу сыграть свою роль в спасении этого мира. Надеюсь, и ты сможешь поверить в меня». «Как тут не поверить?» - усмехнулась И’штола, слышавшая их разговор. – «Решение принимать тебе. Просто будь уверена в нем в назначенный час».

Алисэ поведала Наследникам о том, что, возвращаясь к Кристариум, видела воздушный корабль Эулмора, совершающий посадку в Амх Арэнг – наверняка это то самое судно, которое прежде доставило солдат лорда Ваутри в Рак’тику. Очевидно, что в пустошах придется им столкнуться с сопротивлением...

«Набаат Аренг находится в южных пределах Амх Арэнг», - напомнила товарищам Алисэ, - «и есть к нему два пути. Восточный, через Морд Соук. И западный, через Янтарные Холмы». «Мы с Минфилией в прошлый раз шли восточным путем», - просветил остальных Танкред, и Алисэ согласно кивнула: «Да, торным трактом. Также, следуя им, легче пересечь Разрыв Набаата. Но мы не можем воспользоваться им, потому что в этом случае нам придется пересекать разрыв близ Гостиницы у Цели Странствия. Если эулморцы прознают о нашем приближении, то могут загодя достичь Гостиницы и недужных, в ней остающихся... Нет, безопаснее будет избрать путь западный, хоть он и более тернист. И вот что я предлагаю. Вы направляйтесь к Янтарным Холмам с запада, в то время как я отвлеку на себя внимание эулморцев – заставлю их направиться в необитаемую область пустоши. В этом случае у нас есть шанс достичь Набаат Аренга, не ввязываясь в бой и не подвергая риску жизни невинных мирян».

Сопровождать Алисэ вызвались Алфинод и И’штола. «Если я пойду с другой группой, непременно скажу то, что не понравится Танкреду», - холодно отчеканила мико’те.

На том и расстались. Воитель Света, Уриангер, Танкред и Минфилия выступили к пустоши Амх Арэнг по западному пути, достигли горы Гарик, пребывали за которой Янтарные Холмы. Прежде трудились в штольнях под ними рудокопы и ковали, но давно уже оставили промысел, и ныне на малмы окрест царило запустение... Покинутую деревушку рудокопов предприимчивые морды под началом Гхен Гена обратили в торговое поселение, о чем с гордостью сообщили заглянувшим на огонек иноземцам.

Что касается пути к Набаат Аренгу, то добраться до него – по словам мордов – будет непросто; Поток Света обрушил рудники близ покинутого града, сокрушил скалы, уничтожив тем самым ведущие к твердыне дороги... Впрочем, морды набросали герою несколько идей о том, как возможно ему наряду со спутниками достичь намеченной цели, и одна из таковых – воспользоваться шахтерской вагонеткой, которая следовала по продолженным рельсам от рудников до самого Набаат Аренга.

Вот только находится вагонетка за наглухо запертыми вратами, ведущими в рудник. Прежде открывал и закрывал оные могучий конструкт, Талос, но неведомо, куда он подевался... Морды советовали Наследникам навестить рудники под горой Биран, что к востоку – именно там находится центр управления фургоном, да и рудокопы все еще разрабатывают штольни. Быть может, подскажут они, что случилось с Талосом...

Следуя вдоль протянувшейся по горам и ущельям железной дороги, Воитель Света и спутники его достигли небольшого шахтерского поселения у горы Биран. Оное казалось покинутым, а у входа в штольню обнаружили Наследники остов огромного голема - Талоса. И, глядя на механизмы, управляющие движением вагонеток через подгорные пределы, герой вынужден был резюмировать – предназначены те исключительно для конструктов, у смертных попросту не хватит сил дергать за монументальных размеров металлические рычаги. И, если судить по масштабам шахтерской операции, в давние времена подобных Талосов, должно быть, существовало немало...

Заметив наблюдающих за ними издали двух хьюмов, Наследники обратились к ним, заявив о том, что пытаются изыскать способ добраться на вагонетке до Набаат Аренга. Незнакомцы заметно приободрились, поняв, что встреченные ими в пустоши чужаки – не разбойники, жаждущие похитить шахтерское оборудование и механизмы. Они представились – Джерик и Таффе, начинающие инженеры, наряду с иными единомышленниками пытающиеся восстановить систему управления вагонетками, дабы впоследствии вновь наладить горнорудный промысел.

Инженеры проводили новых знакомых в близлежащее поселение, Бечеву, основанное некогда рабочими, занятыми на строительстве железной дороги в пустошах Амх Арэнг. После здесь осели рудокопы, деревушка ширилась, и железная дорога проходила прямо через центр ее, ибо вагонетки доставляли рабочих домой после дня, проведенного в штольне... Ныне же нет ни вагонеток, ни работы в руднике, и остались в Бечеве лишь обездоленные – те, кому некуда больше идти.

Инженеры представили гостей своему набольшему - ронсо Магнусу, предающемуся чрезмерным возлияниям в своей хижине. Узнав о том, что надеются чужеземцы попасть в Набаат Аренг, Магнус с горечью хохотнул: «Это место – бренные руины, и ничего больше. И вы не доберетесь туда на вагонетке – эти штуки не работают на одних лишь надеждах и чаяниях». «Мы не дураки», - нахмурился Танкред, - «и нам необходимо попасть в Набаат Аренг. Если ты говоришь о том, что на вагонетки рассчитывать не приходится, хотя бы скажи, почему». «Нет», - отрезал ронсо. – «Устал я отвечать на глупые вопросы. Оставьте меня».

Воитель Света и спутники его покинули хижину. Минфилия считала, что Магнус отказал им, потому что посчитал, что она слаба. И он прав... Но девушка была исполнена решимости стать сильнее!.. Танкред не проронил ни слова. Он не станет озвучивать ей собственные надежды, насаждать выбор. Нет, выбор должна она сделать самостоятельно, его же роль – оставаться рядом, защищать ее и наставлять.

Минфилия вознамерилась расспросить о вагонетке и системе, управляющей их движением, местных жителей; герой же составил компанию Джерику, занимавшемуся починкой пришедший за последние десятилетия в негодность рельсов. «Жители Янтарных Холмов издревле занимались горным промыслом», - рассказывал инженер спутнику по пути. – «Но вскоре они достали из шахт все то, что чего можно было добраться и вынести на руках. Именно тогда империя и решила наладить производство Талосов, которые взяли бы на себя самую тяжелую часть работы рудокопов. За огромные деньги Набаат направил сюда, в холмы, инженеров-мистелей, сведущих в создании Талосов. И дела снова пошли в гору! Примерно в то же время было основано селение Бечева. Оно так было названо из-за ‘связывания хвостов’ – плодотворного взаимодействия между местными ронсо и прибывшими мистелями. Но все закончилось после Потока. Мистели ушли, унеся знания с собою. Пятнадцать лет назад последние мистели, составлявшие независимую производственную компанию «Каменоломня Дедалус», покинули пустошь, устремившись к Эулмору. Больше не осталось в пустошах никого, кто мог бы починить Талоса... Когда они ушли, жизнь стала покидать наш город. Рельсы ржавели, вагонетки ломались. Я был рожден в Бечеве, и то были худшие годы в моей жизни! Но затем – около семи лет назад – Магнус и его супруга вернулись к нам. Магнус – настоящий, обученный инженер, сведущий в механизмах управления вагонетками, и, возможно, он бы и не ушел из городка изначально, если бы не сын. Как ты понимаешь, Амх Арэнг – не самое безопасное место, а Магнус хотел, чтобы ребенок его рос в мире и покое... Но... не вышло - с мальчуганом покончили пожиратели грехов. Мальчик всегда говорил, что однажды хотел бы увидеть движение вагонеток – и в память о нем Магнус вернулся в Бечеву. Начал чинить ржавые рельсы и сломанные вагонетки. Какое-то время все было хорошо...»

Вздохнув, Джерик предложил герою проследовать к остову одного из Талосов, пылящихся близ селения; подле конструкта оставался и Уриангер, внимательно его разглядывая. Предположил элезен, что, если убрать дефекты в каменном корпусе Талоса и вновь наделить оный достаточным количеством эфира, конструкт восстанет и сможет вновь выполнять свои изначальные функции.

Бреши в корпусе Уриангер залатал с помощью богатой эфиром каменной породы, состояло из которой тело обитающих в пустоши монстров - дебитажей; покончив с несколькими подобными тварями, Воитель Света раздобыл необходимые элезену компоненты. Однако, несмотря на то, что Уриангер направлял поток эфира в остов конструкта, Талос оставался неподвижен, и элезен вынужден был констатировать, что поломка куда серьезнее, чем он мог предполагать – похоже, затронуто ядро, должное распределять получаемую големом энергию.

Таффе поведал Наследникам о трагедии, произошедшей с супругой Магнуса – именно после нее тот и пристрастился к выпивке. «Жена Магнуса была рудокопом», - рассказывал инженер. – «Когда сердца големов начали выходить из строя – три года назад, она первая устремилась в рудник, дабы отыскать проводящую эфир каменную породу, которая сможет их заменить. Проблема была в том, что большинство подобных жил истощились еще десятилетия назад, и находить новые было непросто. Но она продолжала копать – все глубже и глубже... И тогда случился в шахте обвал. Мы денно и нощно трудились, разбирая его, но обнаружили тело ее лишь два месяца спустя... С тех пор Магнус и стал... таким».

Магнуса – с неизменной бутылкой в руке – означился у могилы жены, на местном погосте. В последние годы ронсо так и проводил все свои дни – пил или в таверне, или у могилы... Танкред в одиночку приблизился к Магнусу, и тот бросил на него короткий взгляд, молвив: «Сколько раз повторять – вагонетки не начнут свое движение! Нам бы разобрать их на детали, а те – продать. А теперь – убирайся!..»

«Как их звали?» - поинтересовался Танкред, бросив взгляд на могильную плиту, и Магнус тяжело вздохнул, отозвался: «Сына звали Скули. А жену – Агной. Когда я здесь, с ними... чувствую, как будто возвращаюсь домой. Ведь настоящий дом перестал быть домом, когда я потерял их. Я думал, что смогу утопить свое горе... но по какой-то причине... все эти бутылки оказываются недостаточно глубоки».

«Нет столь глубоких бутылок», - уверенно заявил Танкред. – «Поверь, я знаю». «Тоже кого-то потерял?» - осведомился Магнус, и бард, помолчав, отвечал: «Не так, как ты. Не своих родных. Я был сиротой, семьи у меня не было. Затем я встретил того, кто забрал меня к себе и сделал своим учеником. Он был очень добрым. Всегда заботился обо мне, как настоящий отец. В то время я это не особо ценил, правда... Но у меня была семья. А затем... я лишил оной маленькую девочку. Я делал все, чтобы искупить свою вину, заботился о ней. Но сейчас... чем больше я об этом думаю, тем больше понимаю, сколь недостаточно были все мои усилия. Я подвел ее... Потому я отказался позволить ее наследию умереть. В итоге все нам остается лишь продолжать идти вперед. Ради тех, кого мы потеряли. Ради тех, кого мы еще можем спасти... И это же относится к твоему Талосу. Прошу тебя, Магнус... Ты – наша единственная надежда достичь Набаат Аренга».

«Что за чушь», - бросил ронсо, и Танкред, не сказав ему больше ни слова, вернулся к остававшимся поодаль сподвижникам. «Она не исчезла», - упрямо заявила Минфилия, глядя ему в глаза. – «Неважно, что ты говоришь или во что веришь – она не исчезла. Мы все еще можем вернуть ее!» Бард вздохнул, отрешенно погладил девушку по голове, устремился прочь: разговоры об изначальной Минфилии все еще причиняли ему сильнейшую душевную боль...

Как бы то ни было, у Воителя Света и спутников его оставался лишь один выход: самостоятельно отыскать в руднике новое сердце для Талоса. Поразмыслив, Таффе указал им местонахождение одной из штолен, где, возможно, они и отыщут жилу необходимой породы...

Спустившись наряду с Танкредом в означенную штольню, герой заметил немногочисленных рудокопов, трудящихся здесь; один из них, ронсо Гутджон, просветил чужаков о том, что искомый теми минерал зовется «леонином», и служит сердцем всех без исключения Талосов в Янтарных Холмах. Но, если где и остались залежи леонина, то в самых глубоких шахтах, куда рудокопы ступать не отваживаются – тоннели те могут обрушиться в любой момент.

Но есть и иной способ... Рассказывал Гутджон о каменных червях, которые проползают в щели между камнями, и порой возвращаются с довольно ценными находками. Известны случаи, когда обретали черви и глыбы леонина.

Последовав совету рудокопа, герой и Танкред спустились в рудник, выкурили из укрывищ каменных червей с помощью дымовых шашек, обнаружив на телах сих созданий несколько каменных глыб. Оные передали они Гутджону, и рудокоп приступил к изучению камней.

Воитель Света и Танкред отошли в сторону, ожидая, когда закончит он. «Может, ты этого и не помнишь», - обратился к спутнику Танкред, - «но еще до Пути Двенадцати и до Наследников наша Минфилия была своего рода рудокопом. Когда отец Минфилии погиб, Ф’ламинн забрала ее к себе и обучила этому ремеслу. Думаю, они обе пытались заполнить образовавшуюся душевную пустоту... В ту пору я практически все свое время проводил в ‘Зыбучих песках’ или других тавернах, развязывая языки и выведывая чужие тайны. Иногда я замечал Минфилию на улице, когда она возвращалась домой после очередного дня, проведенного в шахте. Я всегда испытывал облегчение, видя, что с ней все хорошо... наряду с чувством вины, ведь я не поддерживал ее так, как должен был. Я не мог заставить себя поговорить с ней. Вместо этого я всецело посвятил себя своей ‘работе’ и стал лучшим другом каждого из местных забулдыг».

«Похоже, она была не особо высокого мнения о тебе в ту пору», - предположил герой, и Танкред улыбнулся: «Еще бы! Однажды даже назвала меня ‘насквозь пропитавшейся вином трюмной крысой’ – и попала в точку, вынужден признать... Но с тех пор прошла целая жизнь. Здесь и сейчас у меня есть шанс все исправить, и я не упущу его».

Гутджон подозвал двоих, признав, что добытый теми минерал – действительно леонин. Среди осколков означилась одна весьма внушительных размеров глыба, и чем-то острым была сделана на ней надпись: «Моим любимым Магнусу и Скули». Неужто... этот камень должен был стать подарком Магнусу от его жены?!. Похоже, провела та свои последние часы, выбивая на поверхности камня это послание и отчаянно надеясь, что сможет передать его супругу. Гутджон просил героя исполнить волю усопшей, ведь все это время Магнус полагал, что жена его погибла, так и не обнаружив в руднике леонин.

Вернувшись на кладбище, Танкред протянул Магнусу глыбу леонина; изумленный до глубины души, ронсо всматривался в сделанную Агной надпись... после чего вернул камень Танкреду. «Делай с ним, что должен», - заявил инженер, после чего попросил Наследников оставить его одного.

Воитель Света передал леонин Уриангеру, и тот с помощью Джерика и Таффе установил сие ядро Талоса в остов его, после чего направил на голема поток эфира, пробуждая его к жизни!.. Впервые за долгие годы восстал конструкт... Заметив Талоса, Магнус медленно приблизился к нему, отбросил бутылку в сторону, тихо произнес: «Ты променяла меня на эту... груду камня...»

Вздрогнув при этих словах, Минфилия бросилась прочь. Уриангер обнаружил ее на холме близ Бечевы, поинтересовался: «Что тревожит тебя, дитя?» «Я не должна быть здесь», - сдавленно произнесла девушка. – «Я не достойна этого. Я недостойна всего того, что вы делаете для меня! Я – лишь бесполезное бремя для вас. Если завтра меня не станет, так будет лучше для всех! И для Танкреда в первую очередь. Он не говорит об этом, но я вижу в его взгляде... Лучше бы он это сказал – сказал, что ненавидит меня! Хочет, чтобы я умерла, а она смогла вернуться...»

«Ты ни в чем не виновата, дитя», - мягко произнес элезен. – «Это я направил Оракула на путь к Первому. Это я обрек всех вас на страдания. Это – мой грех, и он останется со мной до конца. Но я не могу позволить себе предаться самобичеванию, ибо мир – полотно судеб, переплетающихся и неразделимых, и мы, стремящиеся к лучшему, обязаны принимать важные, судьбоносные решения. Ибо невозможно достичь чего-то значимого, не пожертвовав чем-то при этом... Та, о которой ты скорбишь, не держит зла. Будь она здесь, она наверняка просила бы тебя прекратить печалиться. Велела бы тебе отыскать свой собственный путь, свое собственное предназначение. Это – истина, которую я сам понял не сразу. Но, тем не менее, она остается истиной. Тебе нужно лишь сохранять веру. Верь – и все будет хорошо».

Издали наблюдали за Уриангером и Минфилией Танкред и Воитель Света. «Иди к ней», - просил герой спутника, но бард упрямо покачал головой: «Не сегодня».

Экзарх Кристалла внимательно наблюдал за событиями в Бечеве с помощью волшебного зеркала, установленного в Окуляре. С улыбкой зрел он, как воспрял Талос – похоже, у выходцев из Истока появился шанс достичь Набаат Аренга и отыскать Стража Света, скрывающегося в южных пустошах.

«И чем же обязан?» - поинтересовался он, когда проследовал в чертог Эмет-Селк, и пожал плечами аскианин: «Нынешние занятия наших героев весьма скучны... К тому же, в Амх Арэнге невыносимо много Света для меня. Потому я буду рад какое-то время держаться поодаль. Люблю спать, знаешь ли – прекрасный способ времяпровождения. Вот только сородичи мои с этим не соглашаются. Вечно суетятся – как Лахабри, который то и дело перемещался из одного вместилища в другое. Такой огонь, такая решимость! Столько страсти, мимолетной и позабытой...»

Экзарх молчал, ожидая продолжения, а аскианин усмехнулся: «Кстати, Экзарх, я ни разу не видел, чтобы ты прикорнул где-нибудь. И как тебе удается все время бодрствовать?» И вновь – молчание в ответ... «Ты ранишь меня своим отношением», - расстроился Эмет-Селк. – «Вечно держишься настороже при каждой нашей встрече... о которых ты почему-то не рассказываешь Наследникам и их чемпиону...» «И испортить ваши приятельские отношения?» - отозвался Экзарх. – «Не думаю. Хоть и не нравишься ты мне, ему следует направить свою энергию на иные цели. А я не люблю указывать ему на своих врагов и использовать его как оружие».

«Нравится он тебе, да?» - прошелестел аскианин. – «Ты продолжаешь удивлять меня, Экзарх... И все же – кто ты такой?» Ожидаемо – ответа он не дождался... «Некогда великая нация, чей гений воздвиг сию башню, была сформирована мною», - напомнил Экзарху Эмет-Селк. – «И я прекрасно знаю, на что способна она, а на что – нет. В этих стенах нет ничего, что помогло бы тебе призвать нашего дорогого друга через время и пространство. Не говоря уже о том, что деяние сие немыслимо для смертного! Даже я не сумел бы осуществить подобный призыв».

«Понятно», - резюмировал Экзарх, обернувшись, наконец, к незваному гостю. – «Стало быть, ты к становлению Аллага руку приложил... Я – судья священной истории, с которой ты осмелился играть. Я – хранитель безграничной мудрости этой башни. Мудрости эпох... Великого труда тех, кто обуздал крылья времени и познал природу межпространственного разлома. Это – дар, порожденный жертвой доблестных героев, отдавших жизни свои за светлое будущее. Я не допущу, чтобы надежды их и чаяния канули втуне. История, приведшая нас сюда, будет стерта, я обещаю тебе это!»

Эмет-Селк долго и пристально смотрел на Экзарха... резюмировав: «Похоже, каждый из нас пытается исполнить свой долг». «Именно», - бросил тот, и вновь отвернулся к зеркалу, показывая гостю, что разговор их завершен...

Наблюдая за Талосом, осознал Магнус, каким глупцом он был, позволив грезам своей жены умереть!.. Но сейчас он был исполнен решимости восстановить старую железную дорогу, вновь наладить движение вагонеток.

Талос лично переместит вагонетку, заберутся в которую Воитель Света и спутники его, по рельсам в Набаат Аренг, и врата штольни распахнутся перед ним. Уриангер простился с остальными, заявив, что отправится на поиски Алисэ и ее спутников, дабы известить тех о скором прибытии в столицу павшей державы сподвижников.

Воитель Света, Минфилия и Танкред забрались в вагонетку, и поинтересовался последний у Магнуса: «Закроются ли врата штольни за нашими спинами?» «Нет, они останутся открыты, пока кто-нибудь не закроет их вручную», - покачал головой ронсо. – «Так они были спроектированы, чтобы предотвратить неожиданные инциденты». Обратившись к Уриангеру, Танкред просил того присоединиться к ним в Набаат Аренге после того, как удастся направить эулморцев прочь от сих руин. «Уриангер – спасибо тебе за все», - тихо молвила Минфилия, и улыбнулся элезен: «Помни: тебе нужно лишь сохранять веру».

Тяжело ступая, Талос двинулся по рельсам, толкая перед собой вагонетку и все ускоряя шаг. Как и предполагалось, врата штольни распахнулись перед големом, но когда вагонетка миновала подгорные пределы и вновь достигла поверхности, герой и спутники него с изумлением лицезрели замершего на рельсах Ран’джита! Неужто генерал каким-то непостижимым образом выжил при падении в пропасть?..

Метнувшись вперед, эулморец нанес удар по остову вагонетки, с легкостью отбросив ее в сторону на несколько десятков шагов. «Тот, кто в совершенстве овладел Гукумацем, не страшится ни черной бездны, ни пламенной преисподней», - процедил генерал, наблюдая, как вылетевшие из вагонетки противники с трудом поднимаются на ноги; Талос, отброшенный ударом, замер неподвижной каменной грудой поодаль...

«Ваши деяния на востоке не остались незамеченными», - сдерживая гнев, молвил Ран’джит. – «Я долго выжидал, и вы не разочаровали меня. Если бы вы присягнули на верность лорду Ваутри, то не бегали бы от меня как испуганные животные». Обернувшись к Минфилии, генерал приказал девушке оставаться на месте – сам же он покончит с двумя ее защитниками.

«Я... не позволю тебе!» - прошипела Минфилия, и Ран’джит побагровел от ярости: «Ты забыла, с кем говоришь! Кто вооружил тебя? Обучил? Сражался и убил вместе с тобой тысячу пожирателей грехов? И когда ты умирала у меня на руках – кто разыскал твою преемницу, дабы вновь и вновь продолжать эту бессмысленную борьбу?» Генерал обратил взор в сторону Танкреда, отчеканил: «Мы стремимся принести мир в то, что осталось от этих истерзанных земель, а вы, безумные глупцы, лишь низвергаете его в хаос! Так что не заблуждайся, дитя! Лишь длань лорда Ваутри принесет избавление сему умирающему миру!»

«Не знаю насчет мира», - покачала головой Минфилия, который были адресованы эти слова, - «но я не просила о спасении. Да, это больно, трудно, но это – моя жизнь, и я хочу прожить ее, так, как сама посчитаю правильным!» Поднявшись на ноги, она с вызовом вздернула подбородок, бросив: «Ты хочешь, чтобы я оставила этих ‘безумных глупцов’? Те, с которыми я странствовала, сражалась, и однажды могу умереть – они разделяют мое мнение! Так что – нет, я не позволю себя обмануть! Неважно, что ты скажешь – я отказываюсь верить в то, что все было впустую! Они – для меня все. Что, что у меня есть, и все, что мне необходимо. И я на все пойду ради них! Позволь нам пройти – или убей меня. Я без них не уйду».

«Да как ты смеешь!» - рявкнул Ран’джит, разъяренный. – «Что ж, хорошо – если ты решила примкнуть к этим злодеям, то разделишь их судьбу!» Он метнулся было к Минфилии, но на пути генерала встал Танкред; уклонившись от выпада ганблэйда, Ран’джит был вынужден отпрыгнуть назад.

«Я слышал, что ты сказала», - бросил Танкред Минфилии, не отводя глаз от противника. – «И прости за все то, что так и осталось недосказанным. Ты должна бежать, немедленно! И сделать то, ради чего пришла сюда! Не смей растрачивать свою новообретенную решимость на меня».

Танкред велел Воителю Света уводить Минфилию к Набаат Аренгу, и тот почтил просьбу друга. Двое бежали в подгорный тоннель, в то время как Танкред принял бой с могущественным генералом... Подле оного воплотился дракон – Гукумац, являющийся ныне частью сущности эулморца, дарующий ему невероятные силу и способности... Танкред хмыкнул: стало быть, противник его – монстр! Что ж, это все упрощает...

Патроны для ганблэйда, зачарованные Минфилией, сыграли ключевую роль в их противостоянии. С превеликим трудом, но сумел Танкред одержать верх над Ран’джитом, и тот, пав наземь, прошипел, устремив горящий ненавистью взор в сторону противника: «Ты заставишь ее страдать, и она погибнет. Я бы избавил ее от подобной участи!» «Это не тебе решать – и не кому бы то ни было его!» - выкрикнул Танкред в ответ.

Гукумац закружился вокруг фигуры поверженного генерала, и оба исчезли в ярчайшей вспышке... Лишь сейчас позволил себе Танкред пасть наземь, лишившись последних сил. Глядя в сияющее небо, он улыбался, возвращаясь мыслями к той, истинной Минфилии. Ни дня не проходит, чтобы он не думал о том, как наполнила она жизнь его смыслом... И – их последняя встреча, в эфирном море, когда, освобожденная от влияния Хиделин, Минфилия вновь обрела себя, без колебаний приняв решение о перемещении в Первый – дабы спасти мир, оказавшийся на грани гибели. «Я так горд, что был частью твоей жизни...» - прошептал Танкред...

...Тем временем Воитель Света и Минфилия достигли места, в котором столетие назад Оракулом был остановлен Поток. Во время прошлого визита сюда ощущала девушка, как сущность изначальной Минфилии подавляет ее, хотела укрыться, спрятаться... но не сейчас. Ныне же надеялась она обратиться к ней – ради Танкреда... и множества иных жителей сего мира...

И Минфилии, и Воителю Света Эхо явило видение всесокрушающего Потока Света, стремящегося к Набаат Аренгу. Жители сего града с надеждой смотрели на девичью фигуру, зависшую в воздухе над крышей дворца. Сущности Воителей Тьмы Первого даровали ей свои силы – все, без остатка, - и Минфилия принимала их, дабы отвратить от мира надвигающуюся катастрофу.

Но когда Ардберт вознамерился последовать примеру сподвижников, Минфилия – Оракул Света – велела ему отступить, ибо обрела достаточно сил, чтобы остановить Поток Света. «Но я должен принести эту жертву!» - настаивал Ардберт, но Минфилия отрицательно покачала головой, молвив: «Твое время еще не пришло. Когда равновесие будет колебаться, ты должен будешь дать им надежду». Мир исчез в ослепительном сиянии...

Воитель Света и Минфилия обнаружили себя в пространстве, заполненном сущностью предвечного Света... где лицезрели Минфилию изначальную. «Я рада, что мы наконец-то сможем поговорить», - обратилась к девушке Оракул Света. – «Милое мое дитя... Никто не должен взваливать на плечи свои подобное бремя. Ты познала такие боль и страдания, и все же пришла. И за это я тебе благодарна». «Я не знаю, сколько уже раз готова была сдаться», - призналась ей юная Минфилия. – «Если бы на каждом шаге пути не ощущала я поддержку, то не сумела бы пройти его».

«И все же ты здесь и полна решимости», - заключила Оракул Света. – «Скажи мне... чего желает твое сердце». «Одержать верх над пожирателями грехов», - отвечала Минфилия, - «и отвратить гибель моего мира! Оставшиеся Стражи Света где-то спрятались от нас. Но мы думали, что сумеем отыскать их с помощью Оракула...» «Сумеете», - подтвердила Оракул. – «Сияние их сущностей ни с чем не спутаешь. Но знай, дитя, что сила, которой ты надеешься воспользоваться, имеет свою цену. И сейчас находимся мы на перекрестье. Должно быть принято решение».

На лице Минфилии отразился страх, и Оракул ободряюще улыбнулась: «Испытывать сомнения – это нормально. Но ты преодолела немало испытаний, став сильнее и мудрее. С помощью тех, кто тебе дорог, ты научилась любить саму себя». Минфилия вплотную приблизилась к Оракулу, молвила: «Поток лишил наш мир столь многого! Столь многих мирян, мест и возможностей – и всех тех героев, кто выступил на его защиту. Но теперь здесь Наследники, и они отчаянно пытаются помочь тем немногим, кто остается в живых. И видя, сколь самозабвенно привержены они своему начинанию... я тоже разделяю его. Но я хочу сделать больше, чем наблюдать со стороны и подбадривать их. Я хочу сделать нечто значимое! Я хочу помочь им так же, как они помогли мне – и, возможно, вдохновить других поступить так же. Сплотиться – единственная возможность выжить и двигаться вперед. И, поскольку героев в мире больше нет, стать таковыми должны мы».

«Красивая, прекрасная мечта», - прошелестела Оракул Света, коснувшись ладонью плеча Минфилии, - «которую мы разделяем. Хоть все свои силы я истратила на то, чтобы остановить Поток, я молилась о том, что сумела дать надежду тем, кто выжил. Та же надежда живет в тебе. Я рада сознавать, что будущее – в достойных руках. Если когда-нибудь ты дрогнешь, помни: никто, сколь бы могущественным он ни был, не защищен от сомнений и отчаяния. Не позволяй им поглотить тебя, но и не отвергай их. Вместо этого ищи Свет в своей душе, дабы и впредь могла ты оставаться светочем оного для других». «Спасибо, что веришь в нас», - произнесла Минфилия. – «Спасибо, что веришь в меня».

Оракул склонилась к девушке, поцеловало в лоб. Эфирные энергии объяли обеих... После чего, обратившись к Воителю Света, молвила Оракул: «Дорогой друг, не могу выразить словами благодарность за то, что оберегаешь ты ее в сии смутные времена. Ты – истинный герой для нас обеих. Но даже самые доблестные герои не могут выстоять в одиночку. Лишь вместе сумеете изменить вы судьбу двух миров».

...Придя в себя в руинах Набаат Аренга, с удивлением отметил Воитель Света, что спутница его утратила сходство с Минфилией. Золотые прежде волосы стали каштановыми, ярко-синие глаза побледнели. «Прощальный дар, думаю», - предположила девушка, когда герой сообщил ей о сих изменениях. – «Прежде я шла путем, который она явила мне. Который явила всем Минфилиям. Но теперь она дала мне новый путь – новую жизнь!.. И путь сей я могу назвать своим собственным. И, хоть ее больше нет, я все еще чувствую ее... теплую, спокойную, ласковую. Я чувствую биение сердца мира и Свет, наполняющий его... И Стражей Света. Один из них здесь, в Амх Арэнге».

Понимала Минфилия, что о произошедшем следует рассказать Танкреду – если, конечно, тому удалось уцелеть в схватке с грозным генералом армии Эулмора. Двое поспешили обратно к тоннелю, дабы как можно скорее достичь равнины, на которой оставили доблестного барда...

Последнего уже успели отыскать, Алфинод, Алисэ, И’штола и Уриангер, исцелили магией – и все же вид у Танкреда был донельзя потрепанный. Наследники были преображены преображением Минфилии, и Танкред сразу же понял, что это означает. «Ты видела ее», - констатировал он, и девушка, утвердительно кивнув, заявила: «Знаю, доселе пользы от меня было немного, но с сегодняшнего дня это изменится. Я сделаю все, от меня зависящее, чтобы претворить в жизнь мечту Минфилии. Теперь я могу выслеживать Стражей Света. Возможно, даже смогу помочь вам в сражении с ними».

Танкред приблизился к девушке, улыбнулся – искренне, открыто. «Я рад, что ты вернулась», - произнес он, и пролепетала та: «Ты не должен говорить этого, если не хочешь...» «Хочу», - прервал ее бард. – «Ты же семья. А как иначе?» Не выдержав, девушка расплакалась, закрыв лицо руками...

«Ей нужно имя», - молвила И’штола. – «Свое имя. Я не хочу, чтобы отныне оставалась она в тени другой личности. И, думаю, это достойная дань памяти нашей ушедшей подруге. При упоминании Минфилии я вспоминаю женщину, которая сохранила наш орден в столь непростое для него время».

«Ты помнишь, как тебя звали до того, как ты оказалась в Эулморе?» - обратилась к девушке Алисэ, и та отрицательно покачала головой – конечно, ведь была она в ту пору совсем еще ребенком. «Тогда надо придумать новое имя», - постановила И’штола. – «Предложения?»

Рин Все без исключения Наследники выжидательно уставились на опешившего Танкреда – ведь, в конце концов, для юной леди он сродни отцу. «Как насчет... Рин?» - предложил тот, и Уриангер одобрительно кивнул: «На языке фей это означает ‘благословение’...»

Девушке новое имя пришлось по душе. И теперь, обретя могущество Оракула, она была исполнена решимости немедленно применить его, указав Наследникам местонахождение Стража Света, схоронившегося в подземных тоннелях под пустошами Амх Арэнг... Судя по всему, логово сей твари – на дне Колодца Малики. Служивший в древние времена источником прохлады и защитой от жары пустыни, после Потока он оказался заброшен, а предприимчивые рудокопы обратили часть подземного акведука в штольню.

Спустившись на дно давно опустевшего огромного колодца на отрогах Набаат Аренга, Наследники, ведомые Рин, углубились в подземные тоннели, расплодилось в которых за последнее столетие немало монстров. Миновав акведук и рудник, в недрах земных обнаружили Воитель Света и спутники его область, пребывали в коей обращенные в пожирателей грехов чудовища. Стало быть, предводитель сих тварей где-то неподалеку...

Страж Света, именуемый Сторге, означился в одной из подземных каверн. Воитель Света сразил сие порождение... Эфир, составлявший сущность того, устремился к герою, объял его... и исчез, им поглощенный...

Покинув подземные пределы, любовались Наследники небом, очищенным от сущности Света. Пронеслись над ними воздушные корабли эулморцев – наверняка возвращаются на Холусию, последний бастион Света в Норврандте. Наверняка лорд Ваутри сделает все, чтобы не позволить им сразить последнего из Стражей Света, ведь это будет означать конец и для него, и для пожирателей грехов.

...Покинув Амх Арэнг, Наследники вернулись в Кристариум, проследовали в Хрустальную Башню, дабы поведать Экзарху Кристалла об одержанной в южной пустоши победе. И’штола и Рин, однако, просили задержаться Воителя Света у входа – на пару слов.

Обратившись к девушке, поинтересовалась И’штола, не замечала ли та изменения, случившиеся с героем за последнее время. «Теперь, когда Минфилия передала мне свои силы, я могу видеть Свет в нем», - призналась девушка. – «Сперва я не придавала этому значения, но когда мы покончили со Стражем Света в Амх Арэнг, я поняла – что-то не так... Ты поглотил его эфир... и Свет в тебе стал поистине монструозным». «Как я и предполагала», - заключила И’штола, обернулась к герою. – «Ты как себя чувствуешь?»

Тот признался – не очень. В последнее время участились приступы головной боли, сопровождающиеся помутнением сознания... «Если ничего не предпринять, все только усугубится», - изрекла мико’те, обернулась к девушке, молвив: «Рин, обретя могущество Оракула, ты получила возможность в какой-то степени властвовать над Светом, верно? Ты можешь чем-то помочь ему?» «Исторгнуть его я не могу», - покачала головой девушка. – «Даже на пике своих сил Минфилия могла лишь сдерживать напор Света. Я могу подавлять его... но не знаю, как долго». «Тогда нам придется возложить надежды на Уриангера и его тайны», - вздохнула И’штола. – «Если последнее сражение окажется последним, ты еще сможешь сыграть свою роль – но тебе понадобятся для этого все твои силы».

Мико’те велела герою немедленно отправляться в гостиницу и как следует передохнуть. Перечить ей тот и не думал, ибо чувствовал себя действительно препаршиво...

В комнате своей лицезрел Воитель Света дух Ардберта, поведал тому о произошедшем в Амх Арэнг. «Стало быть, Минфилии больше нет», - констатировал тот. – «И причина, по которой я вынужден оставаться в этом мире, так и останется тайной».

Страшная боль скрутила тело; Свет рвался наружу из тесного вместилища, причиняя искателю приключений немыслимые страдания... Наконец, придя в себя, передал Воитель Света пораженному призраку последние слова, сказанные Минфилией – о том, что ни один герой не сможет выстоять в одиночку. Быть может, как-то связаны они с нахождением духа Ардберта в смертном мире по сей день?..

В дверь постучали, и призрак исчез. Герой проковылял к двери, приоткрыл ее, лицезрев Экзарха Кристалла. Последний поинтересовался здоровьем Воителя Света, ведь тому многое пришлось пережить в последние дни. Узнав о том, что только что испытал тот новый приступ боли, вызванный переполняющим тело его Светом, встревожился Экзарх. «Я не могу требовать от тебя больше», - признал он. – «Но прошу лишь об одном: выживи – несмотря ни на что! Когда все закончится, ты должен вернуться в свой родной мир, ибо ожидают тебя новые сражения и новые войны. Последний Страж Света – это все, что стоит между нами и победой. Я же постараюсь найти исцеление от странного недуга, снедающего тебя».

«С гибелью последнего Стража миссия твоя завершится?» - осведомился герой, и Экзарх утвердительно кивнул: «Думаю, да. Когда тирания Света закончится, жители Кристариума будет в безопасности и предначертанное будущее настанет».

Простившись с Воителем Света, Экзарх покинул гостиницу; герой же забылся тревожным сном, являлись в котором ему престранные образы Ишгарда, подвергшегося нападению, и мира, уроженцы коего умирали от гибельного недуга...

...Когда на следующее утро проследовал Воитель Света в Окуляр, Наследники уже собрались там; чуть поодаль держался и Эмет-Селк. Приветствовав героя, собравшиеся перешли к обсуждению стратегии по обнаружению и уничтожению последнего из Стражей Света. «Ночь вернулась практически во все земли Норврандта», - взял слово Экзарх. – «Остался лишь остров Холусия. И теперь, когда нас направляет Рин, я уверен – отыскать Стража не составит труда».

«Мы близки к победе», - молвила Алисэ, не скрывая своего воодушевления. – «Если мы сумеем покончить с последним Стражем, мы лишим пожирателей грехов их оплота и изгоним их из Норврандта - раз и навсегда. Это станет новым началом для Первого – шансом для уроженцев оного возродить этот мир». «И, отвратив гибель Первого, мы тем самым искореним семена Восьмого Бедствия Теней», - напомнил остальным Уриангер.

«Слышишь?» - обернулась И’штола к безмолвствующему аскианину. – «Твое дражайшее Воссоединение под большим вопросом. Уверен, что не хочешь вмешаться?» «Вы полагаете, что искоренение пожирателей грехов спасет этот мир», - буднично отозвался Эмет-Селк. – «Но это не так. Вы лишь ненадолго отсрочите необратимое, чуть продлив свои и без того мимолетные жизни».

Наследники воззрились на аскианина: к чему тот клонит?!. «Некрасиво будет с моей стороны утаить от вас это небольшое откровение, ведь за последнее время мы так сблизились», - промурлыкал тот. – «Хоть глупы вы и несведущи, все же не лишены определенного шарма. У каждого из вас – благородное сердце. Никогда не отказываете слабым в помощи. Но, к несчастью, видите вы лишь то, что у вас перед носом, не более. Подобное ограничение – следствие вашего мимолетного существования». «Может, наши жизни и коротки в сравнении с твоей, но не нужно быть живущим вечно созданием, чтобы свершить значимые перемены», - возразил ему Алфинод.

«А я и не утверждаю, что мы, аскиане, чем-то особенно», - прервал юношу Эмет-Селк. – «Еще одно ваше заблуждение. В начале начал все – все! – жили практически вечность. Таков был изначальный уклад бытия. Но – как и многого другого – вас лишили сего... В далеком прошлом, когда мир был един и целен, великое бедствие угрожало всему живому... Это началось безо всякого предупреждения. Сами законы физики на планете неожиданно оказались искажены, и хаос объял мир. Столкнувшись с угрозой уничтожения, мы искали способ наделить планету собственной волей. Так был рожден Зодиарк, и могущество его помогло восстановить порядок. Однако нашлись глупцы, которые устрашились сил Зодиарка, и призвали иную сущность, дабы сдерживать Его – вашу дражайшую Хиделин».

«И двое противостояли другу», - закончила И’штола сей эпизод известной Наследникам истории, - «до тех пор, пока Хиделин последним сокрушающим ударом не развоплотила Зодиарка, рассеяв сущность его по времени и пространству. Об этом ты рассказал там в храме Квитана». «Да, да...» - нетерпеливо подтвердил аскианин. – «И это стало началом наших бед – удар Хиделин и все, что за ним последовало... Будучи антиподом Зодиарка, Хиделин была изначально наделена способностью лишить сил своего врага. Способность эта относится ко всему, что определяет сущность Ее противника, и призвана разделять ее».

Помедлив, Эмет-Селк обернулся к Рин, молвил: «К примеру, если бы Она нанесла удар тебе...» Он щелкнул пальцами, и рядом с девушкой возникло ее иллюзорное подобие. «Два индивида», - продолжал аскианин, - «схожие внешне, но каждый обладает ровно половиной сил, разума и души в сравнении с оригиналом». Иллюзорный образ исчез, и вздохнул Эмет-Селк: «Понимаете теперь? Подобная участь постигла не только Зодиарка, но саму планету, обретшей тринадцать отражений! Лишь троим посчастливилось избежать раскола, и я – один из них».

Очевидно, говорит Эмет-Селк о так называемых «Святейших Истока», относятся к которым – помимо его самого – Лахабри, ныне уничтоженный, и Элидибус, разгуливающий по миру в теле кронпринца Гарлемальда.

«Лицезрев расколотые останки нашего родного мира, я познал глубочайшее отчаяние», - признался аскианин. – «Обитатели сих четырнадцати миров были слабы, глупы и жалки. Не осознающие своего несовершенства, не ведающие о своем прошлом. Жалкие, недостойные, угнетающие - преображенные порождения... Потому мы трое приняли на себя миссию по воссоединению миров. Но в спешке – и, признаюсь, неведении, - мы совершили ошибку, и обратили Тринадцатый в бесполезную Пустоту... Лишь после этого мы обнаружили связь между Истоком и его осколками – поток энергии, поддерживающий стихийное равновесие. И тогда мы приступили к претворению в жизнь своего грандиозного замысла».

Эмет-Селк закончил откровение свое, и резюмировала И’штола: «С точки зрения аскиан ваше стремление кажется весьма логичным. Но вы не берете в расчет страшные разрушения, сопровождающие каждое из Воссоединений. Вы убили миллионы смертных. И этого мы не можем принять». «Обладая расколотыми, ослабленными сущностями, вы продолжаете порождать трагедии, куда более жестокие, нежели Бедствие», - возразил аскианин. – «Я понимаю ваш моральный релятивизм... но суть в том, что я не считаю вас по-настоящему живыми. Поэтому, убивая вас, не чувствую вины».

Воитель Света прожег Эмет-Селка яростным взглядом, и тот усмехнулся, скрестив руки на груди: «О, не смотри на меня так. От тебя как раз я ожидаю очень много! Великий герой Истока, семь раз познавшего Воссоединение. Давно ожидал я появление того, кто сможет пройти путем меньшей трагедии. Доблестная душа, способная вынести необходимую боль. Осмелюсь поверить в то, что ожидание мое закончилось. Потому – заверши свою задачу, убей Стража Света. Докажи мне свою пригодность. И тогда мы поговорим с тобой еще раз».

В зал вбежала Лина, и, обратившись к Экзарху, сообщила: согласно донесениям лазутчиков, армия Эулмора готовится к обороне города, занимая ключевые позиции в его стенах. «Интересно», - протянул Экзарх. – «Сомневаюсь, что лорда Ваутри столь беспокоит безопасность горожан...» «Ты полагаешь, он прячем Стража Света в городе?» - поразилась Алисэ. – «Даже если он способен управлять порождениями грехов, не слишком ли это рискованно?» «Рискованно или нет, если Страж скрывается в Эулморе, мы должны действовать без промедления», - постановил Танкред. – «Чем дольше мы ждем, тем лучше эулморцы подготовятся к нашему появлению».

С утверждением сим Экзарх согласился – Наследникам надлежит незамедлительно отправляться на Холусию!

...Прибыв на остров, герой и спутники его направились к Привратному Городку. Алфинод вспоминал свой прежний визит сюда, и осознал: отвращение, которое питает он к Ваутри, вызвано тем, что походит тот на него самого - прежнего. «В абсолютной вере Ваутри в то, что лишь он один способен спасти этот мир я увидел себя», - признался юноша Воителю Света, - «и вспомнил свои былые просчеты. Каким же глупцом я был! И сейчас чувствую себя обязанным открыть ему глаза на истину. Примет ли он ее так же, как это сделал я – уже другой вопрос...»

Схоронившись среди трущоб, Наследники, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, оценили сложившуюся на острове ситуацию. Рин заверила сподвижников в том, что ощущает присутствие на верхних ярусах города Стража Света – но аура того... весьма странная... Свет его... нечист.

К изумлению героя, многие поселенцы Приграничного Городка пребывали под ментальным контролем лорда Ваутри, возносили хвалу своему повелителю, или же пребывали в странном ступоре, неотрывно глядя в сторону Эулмора.

«Очень странно», - констатировал Уриангер, обращаясь к сподвижникам. – «Эффект ментального воздействия различается, и сильно... Не думаю, что дело лишь во врожденном сопротивлении мирян к магии».

К Наследникам приблизился Кай-Ширр, признавшись, что он и есть тот самый лазутчик, который извещает Кристариум о происходящем на острове. Тем самым желал он отплатить своим спасителям... «Что же произошло здесь?» - обратился к мистелю Танкред, и отвечал тот: «Недавно здесь пролетали воздушные корабли, и вопли Ваутри слышно было даже здесь! Такое чувство, будет кто-то слопал его пирог». «Наверное, те самые корабли, что покидали Амх Арэнг», - предположил Уриангер.

«Затем вопли прекратились», - продолжал рассказывать Кай-Шии, - «и подул горячий, странный ветер. После чего все местные начали вести себя странно. Все, кроме меня. Точнее, меня и нескольких новичков, хотя вскоре и они принялись бубнить что-то о Ваутри. Но не так самозабвенно, как остальные».

Припомнив о том, что прислужницы Ваутри регулярно раздают поселенцам Холусии продовольствие, И’штола раздобыла образцы оного, продемонстрировала Рин, и та ужаснулась: «Это изготовлено из плоти пожирателя грехов!»

Стало быть, питает сие не только тело, но и наполняет Светом эфирную сущность мирян. И если те продолжают вкушать подобный... продукт на протяжении длительного промежутка времени, то становятся подобны пожирателям грехов – и Ваутри распространяет на них свой ментальный контроль.

Но где же берет лорд Эулмора всех тех пожирателей грехов, плоть которых скармливает жителям острова? Терзало Алфинода недоброе предчувствие, ибо во время предыдущего своего визита в город не раз слышал он престранные слова: «Сюда приходят многие, но не уходит никто». Даже предположить подобное страшно!.. Никто не заслуживает столь жестокой участи – быть обращенным в пожирателя грехов... дабы пожрали тебя несведущие поселенцы... «Пройдем же этот путь до конца», - мрачно возвестил Алфинод, обращаясь к сподвижникам. – «До самого ‘рая’, построенного на костях несчастных. Деяния Ваутри – за гранью морали и прощения. Он – воплощение чистого, незамутненного зла».

Не таясь, проследовали Наследники ко вратам Эулмора. Ощутив приближение их, Ваутри принудил преградить путь им обитателей Привратного Городка, и образовали те живой щит. Танкред и Рин велели остальным прорываться в город; сами же остались у врат – сдерживать натиск порабощенных мирян.

Оказавшись в стенах Эулмора, Наследники противостояли выступившим против них солдатам... Оставив сподвижников, Воитель Света, сразив двух девушек в шутовских одеждах, достиг Навеса, устремился к элеватору, должному доставить его в покои лорда Ваутри... когда путь ему преградил генерал Ран’джит.

«Ты – одна из его марионеток», - заключил герой, но генерал отрицательно качнул головой: «Нет, я поддерживаю идеалы лорда Ваутри по собственной воле. Смертные сами по себе слабы. Упрямо исповедуя праведность, они сеют семена будущих конфликтов. Потому я возложил свои надежды на того, кто превзошел смертных. На того, кого не связывают ограничения совести. Но довольно болтовни. Я – солдат, ты – мой враг».

Воитель Света сошелся с Ран’джитом в противостоянии; выступал генерал оружием, способным лишь к уничтожению, вершителем воли лорда Ваутри...

К тому времени, как сразил герой генерала, Навеса достигли иные Наследники, сообщив, что миряне в городе отступили – похоже, Ваутри занялся чем-то иным, ослабив контроль над разумами подданных.

Воитель Света и спутники его проследовали в покои правителя Эулмора; тот оставался в дальнем конце зала, повернувшись спиной ко входу, и, похоже, чем-то увлеченно занимался. «Лорд Ваутри!» - окликнул его Алфинод. – «Твоя тирания закончена!» Слова его не возымели ни малейшего действия – Ваутри не отозвался и не обернулся... «Слишком долго пользовался ты отчаянием бедняков», - продолжал говорить Алфинод. – «И теперь ответишь за все страдания, тобой причиненные! И если осталась в тебе хоть капля раскаяния, я прошу тебя применить свои силы для восстановления мира – ради будущего всего Норврандта!»

Неожиданно Рин вскрикнула, на лице ее отразилось осознание. «Нет... не может быть», - в вящем изумлении выдохнула девушка. – «Это неправильно! Так не может быть... Страж Света – не пожиратель грехов... а смертный!»

«Раскаяние?» - осведомился, наконец, Ваутри, оторвавшись от поглощения плоти пожирателей грехов. – «Ради будущего? Что за чушь? Нет в мире правосудия, за исключением моего. Нет будущего, за исключением моего. Нет воли, за исключением моей. Так было предопределено. Я был рожден, чтобы нести избавление в сей греховный мир». Лицо Ваутри исказилось от ярости, и завопил он: «Свергнуть меня? Немыслимо! Абсурдно! Я – великий и мудрый король. Величайший и мудрейший! Меня не свернут жалкие отродья, подобные вам!» Он забился было в истерике... но, взяв себя в руки, прошипел: «О, ну конечно! Я могу все начать заново. Воссоздать свой рай. Как только закончу обед...»

Наследники метнулись было к Ваутри, но тот заголосил... Звук оказался поистине страшен; противники правителя Эулмора пали, прижимая ладони к ушам, молясь о том, чтобы пытка эта прекратилась... За спиною чудовища, являвшего собою гибрид хьюма и пожирателя грехов, распахнулись крылья, и, поднявшись в воздух, Ваутри устремился прочь от Эулмора...

Пораженные, лицезрели Наследники, как ввысь возносится гора, озаренная сияющим ореолом. Неужто Ваутри воздвиг для себя трон в небесах?!. Пик сей был Алфиноду знаком... «Это – гора Галг, высочайшая на Холусии», - просветил он остальных. – «И, похоже, сейчас она – вне нашей досягаемости».

Юноша просил спутников оставить на время преследование Ваутри, а заняться несчастными эулморцами, которым сейчас как никогда требуется помощь. «Ментальный контроль, применимый Ваутри, основан на могуществе Света», - обратилась к Алфиноду Рин. – «Я могу попробовать обратить сей эффект. Можно?» «Конечно», - благодарно улыбнулся элезен. – «Мы будем рады любой помощи».

Спустившись на нижние ярусы города, девушка немедленно приступила к пресечению контроля Ваутри над разумами мирян. Начинание ее оказалось успешным, но подверженных воздействию Света было великое множество, посему процесс избавления горожан грозил затянуться надолго. Дабы порабощенные миряне сохраняли спокойствие, Наследники подвергали их воздействию порошка грез, чтобы погрузить в сон и позволить Рин вершить свою ворожбу.

Прошло несколько долгих часов... когда исцелила Рин последнего из мирян. Собравшиеся на верхнем ярусе Эулмора горожане с удивлением взирали на своих спасителей. «Алфинод? Художник?» - удивилась Дулия-Чай, воззрившись на юношу. – «Что произошло? Что-то случилось с нами?»

Обратившись к горожанам, произнес Алфинод: «Жители Эулмора! То, что я сейчас скажу, станет шоком для вас. Возможно, вы мне не поверите. Но, если вы доверяете собственным чувствам и ощущениям, примите эту правду, сколь бы горькой она не была. Ваутри – пожиратель грехов. Все, что он предлагал и обещал вам, был ложью...»

После чего Алфинод поведал мирянам о событиях последних нескольких часов... Как и ожидалось, те были до глубины души потрясены сим откровением... «Неужто бы мыли марионетками Ваутри?» - пролепетала некая девушка, и Алфинод утвердительно кивнул: «Вы напали на нас, находясь под его ментальным контролем. Это так. Но до этого момента вы отдавали отчет в своих действиях, и от ответственности не избавляетесь. Вы по собственной воле пришли в этот город и отдались предлагаемым им удовольствиям и праздности. И если при этом вы плохо обращались с менее удачливыми мирянами... то делали это исключительно по собственной прихоти. Не мне судить вас, а вашим жертвам. Истории. Совести».

Горожане пристыженно молчали, опустив головы, а Алфинод продолжал говорить: «Вы все пребывали в ужасающем сне, но теперь пробудились от него. Вы можете разделить с нами этот мир. Присоединяйтесь к нам и к друг другу, чтобы мы смогли все начать заново. Мы так многих уже потеряли! И не можем позволить себе потерять еще больше...»

Обратившись к Наследникам, Алфинод предложил им покинуть город, дабы изыскать способ настичь Ваутри, укрывшегося на горе Галг... Неожиданно горожане, будто очнувшись от ступора и осознав произошедшее, поблагодарили чужеземцев за избавление, поинтересовались, могут ли они чем-то помочь им.

«Вы знаете, как нам настичь Ваутри на горе Галг?» - обратилась к эулморцам И’штола, и отвечали те: «Если только перелететь на воздушном корабле через Светлый Утес». «Я бы рассматривала полет как последнюю возможность», - призналась им мико’те. – «Если, будучи в воздухе, мы подвергнемся нападению, то шансов уцелеть у нас будет немного. Возможно ли добраться до тех пределов по земле?» «Элеватор Ступени – единственный способ подняться на утес», - поведал Наследникам один из пожилых горожан. – «В давние времена их использовали рудокопы, осевшие на горной вершине. Но после Потока Ступени использовались все реже и реже, а когда к власти пришел лорд Ваутри, то и вовсе были покинуты. Прежде ими управлял Талос...»

«Талос?» - выдохнула Дулия-Чай. – «Кто-то упомянул Талоса?» Обратившись к супругу, молвила благородная дама: «Ты ведь знаешь все о Талосах! Если кто и сможет привести в действие Элеватор, то только ты!» Чай-Нузз пытался было возразить ей, но Дулия-Чай уверенно заявила: «Мой муж – наследник инженеров Каменоломни Дедалус - создателей Талосов, занимавшихся разработкой штолен повсеместно в Амх Арэнг!»

Чай-Нузз сдался, постановив, что немедленно выступит к Светлому Утесу; горожане, желавшие принять непосредственное участие в сем предприятии, вызвались сопровождать его. Чай-Нузз занялся восстановлением двух Талосов, обнаруженных у основания Ступеней; Уриангер и И'штола обещали инженеру наделить сих конструктов эфиром, как только закончит тот свою часть работ.

Воитель Света наряду с эулморцами занялся починкой пришедшего в негодность элеватора. И первым делом раздобыл он на верфи неподалеку необходимое количество древесины, а также заручился помощью местных корабелов.

Работа у Ступеней спорилась... когда приблизился к наблюдавшему за мастеровыми герою Эмет-Селк, изрек: «Вы только посмотрите! Жители Эулмора трудятся! Кто бы мог подумать, что подобное возможно?.. Знаешь, как следует поступать с теми, кто упрямо отказывается внять голосу разума?.. Завоевать их – сокрушить. Подобную стратегию применяли и Аллаг, и Гарлемальд. Но завоевания – это самая простая часть. Истинное испытание начнется тогда, когда уляжется пыль – погасить раскаленные угли враждебности и сохранить подобие мира. Завоеватель должен будет относиться к завоеванным достойно, а завоеванные – в свою очередь – должны осознать, что прошлое осталось в прошлом. Вот это – действительно непросто. Но вы сумели осуществить подобное... к вящему моему удивлению. Кстати, это комплимент».

Наблюдал аскианин, как И'штола и Уриангер направляют в тела Талосов эфир, пробуждая их. «Ох уж эта энергия сотрудничества!» - вздохнул Эмет-Селк – сохраняя, как и всегда, нейтральное выражение на лице. – «От воспоминаний о подобном слезы на глаза наворачиваются». Воитель Света с удивлением воззрился на аскианина, и тот бросил: «Что? Ты думал, древние неспособны плакать? Поверь, мое сердце можно разбить так же, как и твое... Прежде, когда мир был цельным, у нас были семьи, друзья, любимые. Мы познали покой, а жизни наши продолжались на протяжении целых эпох. Не было конфликтов, порожденных войнами и неравенством. Наши различия бледнели в сравнении с тем, что у нас было общего... Тогда еще существовал Амаурот... Вселенная не зала города, более величественного. Он сиял весь – от маленьких улочек до высочайших шпилей... Конечно, ты об этом не вспомнишь...»

«Не вспомню?» - поразился герой, озадаченный прозвучавшей фразой, но Эмет-Селк лишь отмахнулся: «Неважно. Суть в том, что мир прошлого был куда лучшим местом, нежели тот, в котором мы существуем ныне. Думаю, он тебе понравился бы... И помни: ты – уроженец Истока. В отличие от полусмертных этого мира, ты существуешь, чтобы получать, а не отдавать. Если ты выживешь в последующих Бедствиях, то станешь ровней нам – цельной сущностью в цельном мире. Но об этом мы поговорим позже».

С этими словами аскианин устремился прочь... но помедлил, обернулся к герою. «Еще один вопрос», - молвил он. – «Как хорошо ты знаешь Экзарха? Видел, что скрывается у него под капюшоном?» Воитель Света отрицательно покачал головой, и аскианин нахмурился: «Что, никогда? Даже ты?.. Интересно... Подумаю над тем, что это может означать».

Эмет-Селк удалился, а герой приблизился к эулморцам и Наследникам, искренне радующемся восстановлению Талосов. Подле героя возник дух Ардберта, признавшись, что, несмотря на призрачное существование, он вновь полон энергии. «Искра оной едва теплилась во мне, когда мы впервые встретились в этом мире», - признался Воитель Тьмы. – «Думаю, причина тому – вина от осознания, что это мы обрушили Поток Света на мир... Знание того, что все ненавидят нас... Но самое главное – одиночество. Время не щадит тебя, это так... но одиночество пожирает. Оно чуть было не прикончило меня. Но, хоть и ощущал я всепоглощающую пустоту... думаю, это не идет ни в какое сравнение с тем, что чувствует Эмет-Селк. Поэтому мораль: никогда не делай выбор, в результате которого можешь остаться один. Ничто не стоит того – особенно вечность».

Ступени были восстановлены, и Левеиллеры пригласили Воителя Света проследовать на элеватор; присоединился к ним и незримый для остальных Ардберт. Талосы привели в действие механизмы Ступеней, и платформа вознеслась к вершине утеса.

Здесь, на высокогорном плато, заметили Наследники деревушку вдалеке. Наверняка поселение сие, изолированное от мира, давным-давно заброшено!..

Но, к удивлению героя и близнецов-элезенов, приветстовал их в сей деревне Тристоль, художник. «Селение наше именуется ‘Дружелюбием’», - просетил прибывших Тристоль, - «и укрываются здесь те, кто выжил после изгнания из Эулмора. Странствуя по дикоземью острова, я повстречал обитателей сих пределов, и они провели меня через тайный тоннель на вершину Светлого Утеса. С тех я здесь. Да, жизнь тяжела, зато спокойна... По крайней мере, так было до тех пор, пока гора Галг не вознеслась в небеса. А затем и Ступени пришли в движение». «И вы испугались за свои жизни», - резюмировала Алисэ, и Тристоль согласно кивнул.

Воитель Света поведал художнику о последних событиях, случившихся в Эулморе, после чего вознамерился наряду с Алисэ осмотреться окрест – попытаться изыскать способ достичь воспарившей в небеса горы. Алфинод оставался в Дружелюбии, дабы встретить сподвижников, поднимающихся на вершину Светлого Утеса посредством Ступеней.

Здесь, в непосредственной близости от горы Галг, рыскали пожиратели грехов – наверняка Ваутри озаботился окружить сия внушительным числом сих порождений... Задрав головы, Воитель Света и Алисэ разглядывали громаду горы. Возможно ли в принципе на нее забраться?.. Или же воздушный корабль – единственный способ достичь ее, несмотря на опасность со стороны пожирателей грехов, которые непременно атакуют приближающееся судно?.. Но нет – блин горы кружил сонм порождений Света; уцелеть воздушному кораблю будет просто невозможно – тем более, что флот Эулмора составляют исключительно торговые суда, нет на которых бортовых орудий.

К тому моменту, как герой и Алисэ вернулись в Дружелюбие, в селение сие уже прибыли Наследники и эулморцы; подоспел и Экзарх Кристалла, желающий лично узреть завершение противостояния с последним из Стражей Света. Воитель Света сообщил сподвижникам неутешительные известия: способ забраться на гору они с Алисэ не нашли, а в небе кишат пожиратели грехов.

Неожиданно И’штоле пришла в голову идея. «Если гора не желает возвращаться к земле, возможно, землю можно заставить отправиться к горе», - заявила она. – «Землю – в обличье Талоса. Талоса, достаточно высокого, чтобы добраться до вулкана». «Построить подобного голема – начинание само по себе немыслимое», - покачал головой Уриангер. – «Хотя идея может сработать».

Чай-Нузз, однако, не верил в то, что возможно подобное: никто доселе не пробовал создать механизм столь сложный, как гигантский Талос. «Хотя...» - задумался инженер, прокручивая в голове возможные варианты. – «Если единственное его назначение – достичь горы... возможно, все не так уж сложно. Мы можем сделать его неподвижным, тем самым уменьшив количество требуемых ресурсов...» Инженер воспринял идею как вызов для себя, но... слишком много «но»... Ведь на то, чтобы создать подобную махину, уйдут десятилетия!

«Тебе нужны помощники?» - с улыбкой осведомилась Алисэ. – «А для какой работы?» «Во-первых, нужно добыть достаточно камня», - задумался Чай-Нузз. – «Здесь камня предостаточно, но нужны рудокопы, и много!» Танкред постановил: он немедлнно выступит к пустоши Амх Арэнг, дабы заручиться помощью шахтеров, остающихся в тех пределах. Алисэ, в свою очередь, вознамерилась посетить Морд Соук и просить о поддержке местных жителей. Алфинод же вернется в Холусию, дабы привести сюда, на Светлый Утес, обитателей острова, сведущих в различных ремеслах.

«Еще необходимы маги», - виновато развел руками Чай-Нузз, обращаясь к воспрявшим духом Наследникам. – «Чтобы пробудить подобных размеров Талоса, их потребуется немало». «Многие из Благословленных Ночью сведущи в чародействе», - молвила И’штола. – «Я обращусь к ней за помощью». Уриангер сомневался, что волшебные народцы Ил Мег согласятся принимать участие в начинаниях смертных, посему – с дозволения Экзарха – намеревался призвать в сии пределы чародеев, проживающих в Кристариуме.

«Вы что, союзники всех народов и фракций Норврандта?!» - опешил Чай-Нузз. – «Кто вы?! Откуда у вас столько друзей?» «Художник Алфинод и его помощники», - усмехнулся Воитель Света в ответ. Инженер лишился дара речи от изумления, а супруга ласково потрепала его по плечу: «Вспомни, дорогой, они ведь нам так сразу и говорили». «Норвранд рассчитывает на тебя... наследник Каменоломни Дедалус», - молвила на прощание И’штола, и Чай-Нузз предался панике от осознания бремени ответственности, ныне лежащей на нем.

Наследники покинули Светлый Утес, дабы вскоре вернуться, приведя с собою мирян, жаждущих избавления от тирании Света. Воитель Света сумел найти необходимые сдова, дабы привести Чай-Нузза в чувство, заставить его отринуть отчаяние и сосредоточиться на предстоящем начинании.

Воодушевившись, Чай-Нузз согласился обратиться за помощью к жителями Дружелюбия – и не забыть извиниться перед Тристолем за прежнее неподобающее поведение в отношении художника. «Мастер Чай», - почтительно обратился к инженеру Экзарх, – «то, что ты питаешь сомнения, означает, что ты в полной мере представляешь задачу, лежащую перед тобой. А то, что смертный может представить, он может претворить в реальность. Так прежде говорили однажды мои старые друзья. Даже если начинание кажется невероятным – если что-то подобное уже было сделано прежде, наверняка это можно сделать еще раз». «Это разве не идеализм?» - уточнил инженер, и хохотнул Экзарх: «Возможно, мастер Чай, возможно. Но разве смертный не стремится к идеалу по природе своей? Претворить грезы в жизнь непросто – мои друзья могут подтвердить его. Множество раз сталкивались они с трудностями в час своих начинаний. Никто бы не винил их, если бы они сдались, но они продолжали идти вперед. Шаг за шагом – они продвигались к своей цели. Исполненные непоколебимой решимости, они осуществили такое, что, казалось бы, смертным неподвластно. Как и они, ты – последователь науки. Среди сомнений твоих наверняка есть искра желания. Желания сделать невозможное возможным». Чай-Нузз клятвенно заверил супругу, Воителя Света и Экзарха – вскоре узрят они величайшее его творение, гиантского Талоса!

Обратившись к Тристолю, Чай-Нузз смиренно просил художника простить его, и тот согласился оставить прошлое в прошлом. Заручившись помощью поселенцев, изучивших Светлый Утес, инженер приступил к созданию схемы будущего творения. Героя же просил он разыскать чувствительную к эфиру руду – ведь Талосу необходимо ядро, «сердце»!..

Тристоль предложил Воителю Света обратиться за помощью к семейству гномов, Толлов, издревле добывающей руду в окрестных пределах. Именно они показали художнику тайный тоннель, проследовав которым, он достиг вершины утеса. «Поселение Толлов – к северо-западу», - просвещал Тристоль Воителя Света, - «и называется – Томра. По прибытии обратись к вождю Ксамотту».

Экзарх вызвался сопровождать героя, и, покинув Дружелюбие, устремились двое в направлении деревушки гномов. Внимательно выслушав гостей, Ксамотт согласился поделиться с ними необходимой глыбой руды, но прежде пришлось пройти Воителю Света символическое испытание, доказывая гномам свою пригодность обладать столь ценным даром. Завершив оное, герой вернулся к вождю, и изрек тот: «Ты знаешь, что Холусия богата серой? Мы с древних времен ее добывали. А иногда в тех же жилах встречается земное семя – руда, богатая магическими энергиями».

Указавл Ксамотт Воителю Света и Экзарху на местонахождение Штольни Дергера – горной разработки, шанс обнаружить в которое земное семя велик. Вот только заняли сей рудник зловредные Гогги, злейшие противники клана Толлов. Сопровождать героя в недра земные вызвался Корутт – один из лучших рудокопов клана, обладающий невероятным чутьем на залежи руды.

Трое устремились к Штольне Дергара; Воитель Света следовал впереди, разя рыщущих окрест пожирателей грехов, Экзарх и Корутт держались чуть поодаль. Близ рудника тварей сих означилось на удивление много, и герою пришлось попотеть, расправляясь с ними и в то же время не позволяя приблизиться к гному...

Ступив, наконец, в пещеру, трое лицезрели занявших ее гномов, принадлежащих к клану Гоггов. Дабы миновать тех, Экзарх обратил спутников невидимыми, и Воитель Света применил старое, проверенное средство – порошок грез, погрузив гномов в сон. Корутт тем временем отыскал внушительную глубу земного семени.

Неожиданно Экзарх покачнулся, чуть было не упал... но заверил спутников – не более, чем небольшая слабость, вызванная долгим отсутствием его в Кристариуме. Искатель приключений с тревогой взирал на Экзарха, ведь подобное случается с тем уже не впервые...

Сопроводив Корутта обратно в Торму, Воитель Света и Экзарх поспешили вернуться к Ступеням – наряду с гномами, возжелавшими принять участие в создании гигантского Талоса. Встретив героя, Алисэ восторженно сообщила ему, что миряне со всех уголков Норврандта откликнулись на их зов, желая сокрушить последний оплот Света в сем мире. Танкред и Рин сопроводили добровольцев - а также солдат из Кристариума и Эулмора – к области неподалеку от Дружелюбия, где началось создание конструкта. Предусмотрительные гномы захватили с собою предостаточно кирок, передав те мирянам, и совместная работа начала спориться!..

Полагал Чай-Нузз, что для циркуляции потоков эфира в теле Талоса одного лишь ядра будет недостаточно – надлежит установить меньших размеров ядра в конечностях колосса. Рунар передал инженеру сердце-камни, принадлежавшие усопшим сородичам – самое драгоценное, что оставалось у Благословленных Ночью. Погруженные в стихию воды, наделенные могуществом истовой молитвы, ныне сии артефакты заключают в себе немалое количество магии, а И’штола наряду с иными чародеями сможет наделить их еще большим. Поразмыслив, Чай-Нузз согласился, что сердце-камни вполне могут сыграть роль вспомонательных ядер Талоса.

Отозвав Уриангера в сторонку, поинтересовалась И’штола: «Ты упомянул, что примешь определенные меры, если наш друг не сумеет сдержать в себе Свет, так?» «Так», - подтвердил Уриангер, помрачнев. – «Все, что мне необходимо, находится в этих землях». Но деталями замысла своего элезен делиться не стал, заявив лишь, что в основе его – обеспечение безопасности Воителя Света.

...Бежали дни; создание гигантского Талоса продолжалось.

Заметил Воитель Света блин высокогорного поселения Экзарха Кристалла. Выглядел тот совсем плохо – сидел на земле, устало прислонившись к скальному выступу. «Судьба ожидает меня в будущем...» - шептал Экзарх, но, заметив подошедшего героя, встрепенулся, признавшись, что донельзя устал и решил немного прикорнуть. «Когда я нахожусь вдали от башни, тело подводит меня, становится слабым», - молвил он. – «Хоть, конечно, вопрос, могу ли я называть его своим телом...»

Воитель Света опешил: о чем говорит Экзарх?.. Да, тело его донельзя странно, и выглядит так, будто частично обратилось в кристалл... «Когда я впервые обратил помыслы к спасению мира, то пришел к выводу, что займет оно много лет», - говорил Экзарх. – «Куда больше, чем отмерено мне. Посему я объединил свою сущность с Хрустальной Башней, дабы существовать бесконечно. Теперь я – всего лишь ее продолжение. Именно поэтому чем дальше от нее нахожусь, тем больше слабею... Да, странствие наше было поистине впечатляющим, но конец его близок. Моя мечта воплотится, наконец, в жизнь».

Искатель приключений присел рядом с Экзархом, поведав тому о том, как продолжается создание Талоса. «Скажи, когда все закончится, чем займешься?» - полюбопытствовал Экзарх, и отвечал Воитель Света: «Думаю, приму участие в противостоянии с Империей». «Ах, да», - кивнул Экзарх, - «даже если мы сумеем отвратить Восьмое Бедствие Теней, призрак войны все равно останется. Но заявить об этом так буднично, как сделал ты... Ты – действительно герой и героев, друг мой. Уверен, ты со всем прекрасно справишься. Ибо у тебя достаточно сил, чтобы создать свой собственный путь и пройти по нему. Те души, с которыми ты пересекся в этой жизни, никогда не забудут твою доброту. А когда в тяжкий час ты усомнишься в себе, они напомнят тебе о твоих свершениях. И деяния твои помогут осознать, что избранный путь – действительно верен. Помни об этом».

«А ты чем займешься, когда все закончишься?» - полюбопытствовал Воитель Света, и отвечал Экзарх: «Когда-то я сказал тебе, что есть вещи, которые мы не можем позволить себе потерять. Я гововорил ‘вещи’, но на самом деле говорил об одном индивиде. О том, кто не ведает о моих замыслах. Он заслуживает того, чтобы узнать их, но я утаиваю сие знание, ибо имею на то свои причины. Разум осознает их, хоть сердце и призывает меня открыться ему. Ибо он вдохновляет меня своими деяниями, и я многое бы отдал за возможность поговорить с ним как друг, не таясь, отринув всякие тайны и недомолвки. Он расскажет мне свои истории, а я ему – свои... возможно, о своем бытии в Норврандте. Хотя... на самом деле эта история скорее твоя, чем моя. А затем... я спрошу его о следующем приключении. И если он захочет, чтобы я разделил его с ним... я буду счастлив. Вместе мы будем странствовать по землям и морям, подниматься в небеса на вечных ветрах... Сердце мое наполняется радостью от одного лишь предвкушения этого... Но все это зависит от того, одержим ли мы победу в грядущем сражении. Жители этого мира возложили на нас свои надежды. Мы не можем подвести их... ровно как и тех, кто пробудили меня ото сна».

Воитель Света и Экзарх Кристалла устремились к Дружелюбию, где завершали миряне создание гигантског Талоса...

Ступив в тронный зал, Зенос обратился к Императору, сообщив, что пресек распространение слухов о том, что кронпринц одержим демоном. «И, поскольку нация наша на грани войны, мы можем рассчитывать на патриотический пыл гарлеан, который не допустит возвращения к сим домыслам», - изрек он.

«А где Эмет-Селк?» - бросил Варис, и отозвался Зенос: «Он отправился в Первый, дабы подтолкнуть сей мир к гибели. По крайней мере, я так думаю. Он не делится деталями своих начинаний, предпочитая действовать в одиночку. Даже те, кто был с ним с самого начала, находят его весьма... непредсказуемым».

«Да, это мне прекрасно известно», - подтвердил Император. – «Он получает удовольствие, выставляя меня дураком. Множество раз я полагал, что действую исключительно по собственнму разумению, но потом оказывалось, что все происходило по его воле. Моего дорогого деда...» «Говоря о нашем уважаемом сподвижнике», - молвил Зенос, - «в его последнем сообщении проскользнула одна весьма интересная деталь. Наверняка ты гадал, почему в последнее время о Наследниках Седьмой Зари нет никаких вестей. Как оказалось, потому, что их больше нет в Истоке. Воитель Света переместился в Первый наряду со своими товарищами из Наследников – однако тела тех остались здесь, в Истоке. И это открывает для нас отличную возможность: если мы одержим верх над Альянсом до возвращения Наследников, то сможем с легкостью сокрушить их орден. С их гибелью претворению в жизнь наших замыслов не помешает ничто. Останется лишь сразить героя, когда вернется он в этот мир. И это – ключевой аспект в достижении обеих наших целей... Из-за вмешательства Хиделин Ее чемпионы могут вырвать из наших рук бразды судьбы, и в этом случае мир сей устремится по ложному пути – тому, который не позволит обитателям его вернуть себе истинный, изначальный облик. Необходимо воспрепятствовать этому – пока еще не слишком поздно».

Пред лицом Зеноса сиял алый символ Зодиарка, напоминания Императору о сущности, занявшей тело его сына. Поступив к Варису вплотную, возвестил Зенос: «Час пробил, Твое Сиятельство! Прикажи же армиям своим выступать. Сокруши всех, кто стоит у тебя на пути. Ведь этого ты жаждешь, не так ли? Обрести победу, которая будет твой и только твоей – ради будущего Гарлемальда!»

Император безмолствовал, размышляя... когда воцарившуюся было в тронном зале тишину разорвал голос: «Не очень-то ты мне уподобляешься. Меня подобные скучные конфликты никогда не интересовали». Варис и Зенос с удивлением обернулись к ступившему в помещение имперскому центуриону, вооруженному катаной, а тот продолжал: «А вот сведения о местонахождении моего единственного настоящего друга меня весьма заинтересовали. Надеюсь, звери в этом вашем ‘Первом’ обеспечат ему добрую охоту. Мне бы хотелось узнать об этом все детали, лорд Зенос. Или же мне называть тебя настоящим именем – Элидибус?»

Аскианин, пребывающий в теле кронпринца, воззрился на вошедшего, протянул: «Неожиданно... Крайне неожиданно. Бессмертие должно быть в пределах досягаемости обретшего Эхо искусственным способом. Ты превзошел сам себя, Зенос яй Гальвус».

На лице Императора отразилось изумление, а истинный Зенос, обращенный в Резонирующего и обретший способности перемещать сущность свою в смертные вместилища, медленно устремился к кронпринцу, бросив: «Имя-то мне особо без надобности, а вот тело свое я любил. Без него я не смогу сполна наслаждаться своей охотой».

Обнажив катану, потребовал он: «Твои тайны или моя плоть! Неважно, что из них ты отдашь мне в первую очередь. Выбор за тобой».

Ваутри Создание и наделением эфиром исполинского Талоса было завершено, и, восстав в полный рост, протянул руку конструкт к горе Галг... Сонм крылатых пожирателей грехов устремился навстречу к голему, принялся кромсать его каменные руки, дабы не позволить тем опуститься на поверхность вулкана...

Но атаковали порождений Света волшебные создания Ил Мего, ведомые королевой Титанией. Возмущенные тем, что не пригласили их внести свою лепту в сотворение Талоса, подобного которому не знал прежде этот мир, феи вознамерились во что бы то ни стало принять участие в последнем сражении за Норврандт...

Феи усмешно отвлекли на себя внимание пожирателей грехов, что позволило Талосу схватить гору Галг руками, образовав собою импровизированный пост, протянувшиейся от поверхности Светлого Утеса к вулкану.

Воитель Света наряду с Наследниками Седьмой Зари достиг горы Галк, сошелся в противостоянии с пожирателями грехов, вставшими на защиту последнего убежища лорда Ваутри. Покончили воители с гигантским пожирателям греха – львом, прежде пребывавшем в тронном зале Эулмора, после чего продолжили путь к вершине горы... где лицезрели величественный белокаменный дворец – истинный рукотворный рай.

Продолжая расправляться с пожирателями грехов всех форм и размеров, достигли Наследники основания ступеней, ведущих к тронном залу... и возмущенный голос Ваутри сотряс пространство: «Неужто не отступите вы, пока не навлечете беду на свои головы? Действиями своими вы порождаете бесконечный конфликт, и ничего больше! Если бы вы доверили вершить судьбу мне, все смертные бы уже познали мир! Вы могли бы познать благодать моего вечного рая, освободиться от тягот земных забот!»

«Мир принимает множество форм», - изрек Алфинод в ответ, - «и не сомневаюсь, что свое видение ты счел достойным. Я даже готов был поверить в то, что цель могла оправдывать средства. В неведении своем я даже полагал, что ты можешь изменить свое видение и примкнуть к нам. И вместе мы бы созидали счастливое будущее для всех... Но – нет. Действия твои не соответствуют речам. ‘Мир для всех’ – говоришь ты, но при первой же угрозе приносишь в жертву подданных, чтобы спасти себя. Если рай твой существует лишь до тех пор, пока жив ты, то он – не для народа. А лишь для твоего извращенного удовольствия!»

«Внемли мне, Ваутри», - произнесла Рин. – «Смертные не подчинятся твоей воле. Ибо каждый из нас обладает волей собственной. Я дала обещание благородной душе – женщине, которая сочла меня достойной своего наследия, и я сдержу его! Все те, кто примкнул к нам, обладают чем-то дорогим для них... чем-то, за что готовы отдать они свои жизни. Они знают, что у них на душе. Они знают, какую судьбу хотят для этого мира. И, даровав вам свои силы, они озвучили свое решение! Неважно, сколь рьяно пытаешься ты подчинить мир своей воле, мы не допустим этого!»

«Молчать!» - проревел Ваутри, и в голосе его звучали истеричные нотки. – «Ни слова больше! Думаете, вам позволено читать мне нотации? Жалкие черви! Вы будете знать свое место! Теперь, когда пробудилось истинное мое могущество, я с легкостью покончу с вами. И ваша гибель послужит напоминанием для всех остальных: я – венец творения, смертный и пожиратель грехов в одном лице, избранный для правления сущим по праву превосходства! Само мое существование – суть добродетели! Я совершенен!»

Множество пожирателей грехов атаковали Наследников. В то время, как сдерживали те бешеный натиск сих тварей, Воитель Света поднялся по ступеням, ступив в тронный зал дворца, где сошелся в противостоянии с лордом Ваутри – последним из Стражей Света. Могущество оного преобразило смертное вместилище, и предстал герою Страж прекрасным ангелом, именуемым «Невинностью».

Воитель Света поверг противника, и выдохнул умирающий Страж: «Почему?.. Почему я повержен... когда истинный злодей – это ты? Отец говорил мне... что я – надежда. Что я – правосудие. Что я... бог... Именно поэтому я был рожден... и смертным, и пожирателем грехов... Я даровал безопасность мирянам! Они уважали меня! Поклонялись мне! Как могло произойти подобное? Это я должен был... смотреть на тебя свысока... Помоги мне, будь ты проклят... Я ведь твой бог...»

Он скончался, познав развоплощение... и сущность его устремилась к Воителю Света, дабы быть поглощенной им... Небо очистилось от Света...

Герой же лицезрел видение прошлого, ниспосланное Эхом... Тронный зал Эулмора... и прежний мэр города, разгневанный донельзя. «Глупцы!» - орал он, расхаживая по залу, а супруга в страхе взирала на него. – «Если бы не мои решительные действия, ведь город был бы сровнен с землей! А они еще смеют указывать мне на наши потери?!. Уверен, горожан науськали те, кто жаждет узурпировать мою власть! Но если они думают, что я отступлю, то заблуждаются!»

В тронный зал ступил черноризец – аскианин, Эмет-Селк! «Какие неблагодарные!» - согласился он, приближаясь к мэру и супруге его. – «Ты так много сделал для города, и так много мог бы еще сделать, не будь в окружении твоем всех этих глупцов...» «Кто ты?» - опешил мэр, и аскианин, проигнорировав вопрос, поклонился правителю, молвив: «Прошу прощения за вторжения, но у меня к тебе предложение. То, которое обеспечит тебе продолжение правления. Скажи только слово, и я призову Стража Света. Даровав могущество его ребенку во чреве твоей супруги, мы сотворим высшее создание – короля, которому на роду будет начертано править сущим. И, будучи отцом короля, ты станешь обладать властью неоспоримой».

...Иное видение... Тот же тронный зал, те же лица... Супруга мэра прижимает ребенка к груди, а пожиратель грехов – огромный лев, смирно лежит у возвышения, наблюдая за смертными; Эмет-Селк же остается поодаль, в тенях. Мэр ликовал, воочию наблюдая, как повинуются чаду его порождения Света. Поистине, дар сей обеспечит им власть над целым миром!

«Наверняка», - подтвердил аскианин, теша раздувающееся эго мэра. – «Сплотившись под стягом Эулмора, миряне прекратят сражения, оставят свои амбиции. Они станут смиренными и покорными, и праздность их обеспечит дальнейшую вашу власть над ними...»

...Со страхом взирали ступившие в тронный зал дворца Наследники на корчащегося от боли героя; исходило от тела того ослепительное сияние, ибо стремился исполненный скверны Свет вырваться из вместилища, ставшего для него слишком темным.

«Он не может сдержать Свет!» - воскликнула И’штола с неподдельной тревогой. – «Он начинает превращаться в пожирателя грехов! Уриангер, сейчас самое время что-то предпринять!» Элезен промолчал...

Небеса над головами их вновь окрасил Свет...

В тронный зал ступил Экзарх Кристалла. «Объединенная сила всех Стражей Света – слишком тяжкое бремя для одной души», - изрек он, приближаясь к снедаемому Светом герою. – «Посему я избавлю тебя от него». Он направил на искателя приключений свой посох... и энергии Света устремились к нему, объяли...

И’штола устремилась было к Экзарху, но Уриангер упреждающе поднял руку, веля мико’те не вмешиваться...

«Я направлю эти энергии в Хрустальную Башню и воспользуюсь ими, чтобы переместиться в иные миры», - прохрипел Экзарх, выступая своеобразным проводником для потока исходящего от героя Света. – «Я так и хотел сделать с тех самых пор, как узнал об их существовании. Кто захочет остаться здесь, в этом умирающем мире, если они могут достичь иных реальностей и все начать заново? Уж точно не я. Потому я... использовал вас!»

«Нет, я не верю!» - опешила Рин. – «В этом нет никакого смысла!» Наследники не знали что и думать, но раскрытие истинного мотива Экзарха наполняло сердца их гневом, желанием не позволить тому осуществить задуманное...

«Не вмешивайтесь!» - рявкнул Уриангер. – «Пожалуйста, позвольте ему уйти!» В глазах элезена отражалась боль... и И’штола поняла истинную подоплеку происходящего. «Ты обо всем знал, Уриангер», - констатировала она, кивнув в сторону объятого Светом Экзарха. – «Это все – вымысел. Перемещение между мирами подобным способом попросту невозможно. Экзарх не выживет – и он осознает это». «Тогда... что же он делает?» - озадачился Алфинод, и пояснила И’штола: «Он собирается забрать Свет с собой в межпространственный разлом... и умереть. Он с самого начала собирался пожертвовать собой, чтобы спасти нашего друга и Норврандт».

Обратившись к герою, тихо произнес Экзарх: «В конце странствия находчивый вор скрывается с сокровищем героя. Признаю, не самый лучший исход главы. Но твоя история продолжится, а о моей роли в ней навряд ли вспомнят... Но не тревожься. Что бы не случилось со мной, я буду счастлив от осозная того, что свою часть мне довелось сыграть.

Капюшон слетел с головы Экзарха Кристалла, и осознал пораженный Воитель Света, что зрит пред собою Г’раха Тиа!.. «Спасибо, что сражался за этот мир», - прошелестел тот, поглощаемый Светом. – «За то, что верил. Прощай, мой друг – мой пример для подражания».

Прозвучал выстрел... и Г’раха распластался на полу; ритуал оказался прерван... За спиной его означился Эмет-Селк... Опустив мушкет, молвил аскианин: «Лишь те, кто обладает Королевским Оком Аллага, способны властвовать над Хрустальной Башней. Но подобные индивиды не существуют в Первом. Стало быть, я предположил, что Экзарх переместился сюда наряду с Башней, но не мог понять суть его замысла. Подумать только, он пошел на такие крайности ради одного-единственного героя. Это почти впечатляет – всей своей абсурдностью... Увы, его замыслу не суждено осуществиться – в отличие от нашего».

Обернувшись к Наследникам, готовым наброситься на него, аскианин указал в сторону беспомощного, раздираемого Светом на части героя, бросил: «Оставайтесь на месте! Ваш друг все еще жив, и лишь от вас зависит, останется ли он таковым».

Убедившись, что присутствующие последовали совету его, Эмет-Селк перевел взор на Воителя Света, поморщился: «Каким же ты оказался разочарованием! Я верил в тебя. Позволил себе уверовать в то, что ты сумеешь сдержать весь этот Свет. Но сейчас ты уже на полпути к обращению в монстра! Ты недостоин моего патронажа». «Это ведь ты создал Ваутри, так?» - прохрипел герой, превозмогая боль, и Эмет-Селк, закатив глаза, развел руками, пояснил: «Я – аскианин. Мое единственное желание – Великое Воссоединение. Столетие назад я велел своей сподвижнице Логриф усилить влияние Света на этот мир. Для достижения этой цели мы манипулировали местными героями. Когда не сумели они достичь ожидаемого результата, я и создал Ваутри... Но блгодаря тебе и это начинание закончилось неудачей».

«Тогда зачем же ты сопровождал нас?» - потребовал ответа Алфинод. «Разве я не говорил вам о том, что все мои слова – чистая правда?» - отозвался аскианин. – «Вы – индивиды, изучая которых, я могу оценить потенциал смертных. Вы на самом деле были интересны мне, и я размышлял над возможностью видеть в вас союзников. Если, конечно, он смог бы удержать Свет в себе и контролировать его». Эмет-Селк вновь изучающе, оценивающе воззрился на героя, процедил: «Если же нет, то он – да и вы все – мне без надобности. Все просто».

«То есть, мы недостойны», - Танкред не скрывал сарказма. – «Как печально. Но даже если бы соответствовали твоим ожиданиям, нет никаких гарантий того, что мы согласились бы заключить союз. И что тогда?» «Тогда я бы просто перебил всех вас», - заключил аскианин как само собой разумеющееся. – «По крайней мере, тогда мир вернулся в то состояние, в которым был до того, как вы отправились убивать Стражей Света. Честно признаюсь, было бы непростительной растратой позволить всему этому Свету покинуть мир – и я бы соглал, если бы заявил, что действия Экзарха не вызывали у меня тревогу».

Приблизившись к Воителю Света вплотную, аксанин констатировал: «Странно, ты все еще сохраняешь облик свой и разум... но уже практически полностью обращен в пожирателя грехов. Хочешь ты этого или нет, но само существование твое послужит продолжению владычества Света в сем мире. Сподвижники твои скорее всего тоже обратятся в пожирателей грехов, и со временем вы предадитесь инстинктам и станете охотиться за мирянами, дабы пожирать их сладкий-пресладкий эфир. Те немногие, кто сохранит силу воли, могут попытаться противостоять вам, но вы с легкостью сокрушите их. ’Надежды нет! Мы обречены!’ О, какая ирония! То, чего Ваутри достиг посредством благодати, ты достигнешь, ввергнув смертных в пучину отчаяния!»

Эмет-Селк щелкнул пальцами, и тело Экзарха бесследно исчезло. «Я потратил на вас слишком много времени», - заявил аскианин возмущенным подобным действом Наследникам. – «Он – маленькая награда за все мои труды. Возможно, знания, которые приготовил он для своего драгоценного героя, смогут мне пригодиться».

Аскианин воспарил в воздух, воззрился на Воителя Света... и замерших поодаль Наследников. «Мне действительно жаль тебя», - бросил он герою. – «Друзья в одночасье стали врагами. Если ты не убьешь их, они убьют тебя. Когда бремя станет невыносимо, разыщи меня в темных глубинах Бури. Там ты сможешь завершить свое погружение в безумие достойно – вдали от чужих глаз. А пока – прощай... пожиратель».

Воитель Света лишился чувств...

...В себя он пришел в знакомом гостиничном номере, и долго не мог понять – было ли случившееся с ним сном. К счастью, возникший в помещении дух Ардберта готов был дать ответ на сей вопрос. «Когда ты потерял сознание, Эмет-Селк исчез», - говорил он. – «Рин сумела сдержать рвущийся из тела твоего Свет. Благодаря ей, ты все еще сохраняешь свое ‘я’, но она лишь отсрочила неизбежное».

Выглянув в окно, герой лицезрел разлившийся в небе Свет, и в душе его занялось отчаяние... «Весь Нордврандт снова объят Светом», - резюмировал Ардберт. – «Это – следствие могущества Стражей Света, которое ты поглотил. Никто не знает об этом, за исключением твоих друзей. Когда они доставили тебя к основанию горы, то сказали всем остальным, что не знают, почему Свет появился вновь. И сейчас они пытаются развеять страхи мирян, и в то же время ищут способ спасти тебя».

Понимая, что остается ему ничего иного, кроме ожидания, Воитель Света покинул гостиницу, намереваясь распорядиться отмеренным ему временем достойно...

В последующие дни Воитель Света оставался в Кристариуме. Наряду с охотниками за пожирателями грехов выступал он в дикоземье Норврандта, расправляясь с сими порождениями – а также с могущественными сущностями Света, именуемыми «Добродетелями», обратились в кои прежние Воители Тьмы, сподвижники Ардберта.

Так, пали от руки героя оскверненные Светом сущности лучницы Ренда-Рэ, рыцаря Брандена, жрицы Ламитт, чародея Найлберта. Души четверых обрели свободу... и покой посмертия... При развоплощении Добродетелей находил герой Кристаллы Света, принадлежавшие прежде сим доблестным искателям приключений...

И когда вернулся герой в Кристариум, обратилась к нему эльфийка Сиелла – подавальщица, работающая в местной таверне. «Я хочу рассказать тебе об истинном зле, стоящем за Добродетелями», - с горечью произнесла она, - «о той, которая заслуживает смерти как никто иной... Хочешь знать, откуда мне обо всем этом известно? Именно я сплотила охотников за пожирателями грехов. Именно я указала им на тебя как на союзника, который можем помочь им в уничтожении Добродетелей. Лишь я в точности знала, что должно быть сделано, дабы сия история о трагедии и предательстве завершилась».

Сиелла пригласила Воителя Света проследовать вместе с нею на Холусию – в то самое место, где Ардберт впервые повстречал Ламитт. «Они были столь юны и неопытны», - вспоминала эльфийка, - «и обладали таким потенциалом! Будущие герои – это было видно невооруженным взглядом. Затем к ним примкнули Бранден и Ренда-Рэ... и эльфийка, неплохо управляющаяся с мечом. Кем она была, спросишь ты? Известно ведь о пяти Воителях Света, не о шести. История позабыла о шестой их спутнице, Сильве».

А ведь действительно: сражаясь с Добродетелями, зрел Воитель Света образы воспоминаний их, и эльфийка действительно присутствовала среди авантюристов, ставших впоследствии Воителями Света Первого... «Она – истинная злодейка», - продолжала говорить Сиелла, - «предательница, ответственная за все их беды. Но мы продолжим разговор в ином месте».

Двое устремились в пустоши Амх Арэнг, где Сиелла продолжила свой рассказ. «Ты видел лицо истинной злодейки в их воспоминаниях», - говорила она, - «и я назвала тебе ее имя на Холусии. Но в чем же состоит ее злодеяние?.. Сильва присоединилась к отряду еще до того, как встретили авантюристы Найлберта. Впятером они вознамерились покончить с могущественным монстров, поселившимся в руднике неподалеку... Полагали, что выступает монстр причиной землетрясений, посему медлить нельзя было. Именно здесь они столкнулись с Найлбертом, своим будущим спутником, но в ту пору он был их противником, намеревавшимся сразить тварь самостоятельно. Очередной подземный толчок, вызванный монстром, пленил их всех под землею, и у них не осталось иного выбора, кроме как объединиться и убить чудовище. Но даже после гибели того земля продолжала содрогаться. Искатели приключений растерялись... а Найлберт приблизился к трупу монстра, отыскав на нем камень, переполнял коий эфир. С его помощью чародей надеялся спасти возлюбленную, оказавшуюся в межпространственном разломе... Но камень оказался столь могущественным артефактом, что был способен искажать ток самого Живого Ручья. Само его существование несло угрозу мира. Столкнувшись с выбором между одной жизнь и великим множеством других, Найлберт разрыдался... и расколол камень. Он отринул жизнь возлюбленной ради высшего блага. За жертву сию он был назван ‘героем’, и в то мгновение родился Воитель Света... И когда оплакивал Найлберт навсегда утраченную подругу, предательница Сильва смотрела на него с мрачной удовлетворенностью, ибо сделали они первый шаг к становлению истинными героями. Его жертва стала искрой для преображения – энергией, необходимой для грядущего ритуала...»

Покинув пустоши, Воитель Света и эльфийка устремились в чащобы Рак’тики – в болота Ситии, повторяя путь героев далекого прошлого. «После событий в Амх Арэнге Ардберт и его товарищи стали знамениты», - продолжала рассказывать Сиелла, - «и многие обращались к ним за помощью. Искатели приключений отвечали на все более дерзкие вызовы, и один из таковых привел их сюда, в Рак’тику. Оказавшись здесь, охотница Ренда-Рэ узнала, что могучий монстр Балам-Квиц, покончивший с ее прежними сподвижниками, находится неподалеку, и в час ночной оставила остальных, дабы покончить с тварью самостоятельно. Балам-Квиц расправился с ее товарищами, и лишь отмщение могло восстановить равновесие в ее душе. К тому же она не желала рисковать жизнями новых сподвижников, ибо страшила ее одна мысль о том, что могут они разделить участь прежних. Посему она сошлась в противостоянии с Балам-Квицем в одиночку, и наверняка погибла бы... если бы Ардберт и остальные не пришли к ней на помощь... Ты можешь догадаться, что было дальше. За свою любовь, убеждения и решимость она была избрана Хиделин. В тот день Ренда-Рэ поклялась никогда впредь не предавать доверие своих друзей – разделять с ними как радости, так и горести. Оставить свободу, которую прежде она так ценила... Ее жертва стала искрой для преображения – энергией, необходимой для грядущего ритуала... Предательница Сильва смотрела на лучницу в удовлетворении. Отряд оставался слеп к ее махинациям, и не ведали герои, что пляшут они под ее дудку».

Следующим местом, которое посетили Воитель Света и Сиелла, стало королевство фей Ил Мег. Эльфийка остановилась у ступеней, ведущих к величественному дворцу. «С гибелью Балам-Квица легенда об Ардберте и его товарищах начала стремительно распространяться», - молвила она. – «Однажды прибыли они в королевство Воебурт, снедаемое ‘магической чумой’ – невинные преображались в уродливых чудовищ, и рыцари державы вынуждены были расправляться с ними. Бранден был одним из таковых рыцарей. В юности он верно служил принцессе Саулдии, но из-за одной-единственной ошибки был изгнан. Посему он отправился в странствие, где и повстречал Ардберта и остальных. Став сильнее и мудрее, Бранден счел возможным вернуться и обрести искупление, и сделал это с помощью товарищей. Как оказалось, за бедами Воебурта стоял Тадрик, придворный маг, и опозоренный рыцарь покончил с ним, свершив тем самым правосудие. Умирая, Тадрик проклял принцессу Саулдию, обрекая ее на судьбу, которая хуже смерти... По просьбе той Бранден занес клинок... дабы сразить свою госпожу. В то мгновение он изменился необратимо, избрав милосердие, а не правосудие... Таким образом свершил он истинное правосудие – то, которое объединяет сердца и закон ради высшего блага. То долгий путь, и мало кто способен пройти по нему до конца. Его жертва стала искрой для преображения – энергией, необходимой для грядущего ритуала... Спутники ее становились все сильнее – ровно как и она сама, предательница Сильва. Шаг за шагом приближалась она к своей цели».

Покинув чащобу, вернулись двое на остров Халусию, где стала ведома Воителю Света следующая страница сей истории. «Слава о деяниях искателей приключений продолжала греметь», - рассказывала эльфийка, - «и о случившемся в Воебурте стало ведомо повсеместно. Но то был не конец испытаний и жертв молодых героев. Они углублялись в чащобы Рак’тики, приближаясь к древней Ронка. И здесь гноме Ламитт пришлось делать непростой выбор, ибо, обретая магию, которую столь жаждала, она вынуждена будет расстаться с чем-то, не менее драгоценным. Гномы нечасто поддерживают связь с внешним миром. Когда каменный мор начал распространяться, они решили запереть недужных и отказались принять помощь оных народов. Но Ламитт была не согласна с этим решением. Она поклялась спасти своих зараженных сородичей – в том числе и родную сестру, даже если это означало нарушить закон гномов. Обретя магию, она вернулась и исцелила недужных... и за это была изгнана советом старейшин. Это не стало для нее неожиданностью – с подобным исходом она давным-давно примирилась. Когда ступила она в древние руины и просила позабытых стражей даровать ей запретное знание, то сознавала, какую цену придется заплатить ей. Она противопоставила традиции и принадлежность свою к родному социуму жизням тех, кого любила, и сделала свой выбор, хоть и причинил он ей боль... Так была рождена еще одна Воительница Света. Целительница, как никто другой знавшая цену жизни, и готовая на все, чтобы сохранить ее. Его жертва практически завершает преображения, став энергией, необходимой для ритуала, свершится коий очень скоро... Ибо Ардберт и его товарищи обнаружили свидетельства зловещего замысла – нити, связующие воедино беды, кои снедали их мир. Имя, произносимое лишь шепотом – Хранитель Теней. Сила, сеющая хаос и раздор в землях Норврандта с неведомой целью. Если Воители Света действительно хотели спасти свой мир, им надлежало противостоять сему темному властелину. И в самом конце поисков... кто, по твоему мнению, встретил их с распростертыми объятиями?.. Ответ ожидает нас в Озерных Землях, где завершится сия история».

Эльфийка велела герою следовать в руины древнего замка – Лаксан Лофта, затерянного в дикоземье... а когда проследовала в оный сама, Воитель Света поначалу не узнал ее – столь разительным было преображение. Облачена была Сиелла в темные доспехи, в руке сжимала меч, исходило от коего алое сияние.

Зрел герой видение прошлого. Сиелла – Сильва! – замерла напротив пятерых Воителей Света, на сем же самом месте – столетие назад. «Проклятие, Сильва!» - воскликнул Ардберт, не желая верить услышанному. – «Мы же были товарищами по оружию! Друзьями!» «Были и остаемся», - отозвалась эльфийка. – «Все, что я говорила и чувствовала, было правдой. Вы для меня – все...» «Но ты – проклятый Хранитель Теней!» - выкрикнул Ардберт, отметая ее заверения. – «Ради чего все это было?!» «Ради тебя», - отвечала Сильва, - «ради всех вас! Дабы стали вы героями, достойными Ее благословения, и были избраны Ее чемпионами!.. Безжалостный маг, жаждущий обрести силу спасти подругу любой ценой. Скорбная охотница, пережившая трагедию и не желавшая больше верить никому. Опозоренный рыцарь, готовый пойти на все во имя правосудия. Целительница, разрывавшаяся между укладом своего народу и любовью. И их предводитель – искатель приключений, сердце которого переполняла любовь к своим спутникам... и который вынужден сейчас обратить свою секиру против одного из них... Я – злодейка, вами искомая! Хранительница Теней из мира, объятого Тьмой. Нашими усилиями сей мир будет расколот и души его спасены!»

Видение завершилось, и так и не узнал герой, чем закончилось противостояние Ардберта и Сильвы. Последняя поведала Воителю Света, что – как и он сам – она не принадлежит этому миру. «Перейдя разлом, я ступила в Первый», - рассказывала она. – «Мой родной мир – Тринадцатый – был поглощен Тьмой в бедствии, которое отражало то, которое практически уничтожило Первый. Я была одной из ‘героев’, которые не сумели спасти Тринадцатый... В твоих воспоминаниях я зрела образ мальчика, Унукалхая – он был моим другом. Как и он, я прислушалась к речам аскиан, и, дабы восстановить равновесие, приняла решение ступить в Первый и ускорить Воссоединение миров. Мир, поглощенный Тьмой, требует существования отзеркаленной реальности, объятой сущностью ослепительного Света. Предвечные силы стремятся к обретению равновесия. Но было решение – единственное, на мой взгляд. Если Поток Света поглотит сей мир полностью, проку от него не будет. Аскиане желали, чтобы мир оказался на краю гибели – но продолжил существование. Сложная задача, но замысел был прост. Души, предрасположенные к Свету, герои, познающие становление. Я свела вместе Ардберта и других, создала из них героев ради высшей цели. Я направляла их по предначертанному пути, заставляя противостоять все более сильным врагам. И когда обратились бы они в Воителей Света, я должна была явить себя Воительницей Тьмы и навсегда потушить их ослепительное сияние. Тогда этот мир стал бы готов к Воссоединению, а Исток – к следующему Бедствию. Аскиане – Митрон и Логриф – были уверены в успехе сего замысла. И действительно, Ардберт и остальные выступили против меня – как и ожидалось... Но я ошиблась в Ардберте. Его спутники уже принесли свои жертвы, став Воителями Света, и я, будучи их антиподом, стала сильнее. Если бы Ардберт принял отведенную ему роль и сразил меня, победа осталась бы за мной... Но Ардберт избрал милосердие. Он выбрал любовь – и я потерпела поражение... Остальное тебе известно. Он разыскал Митрона и Логриф, и покончил с ними. Они достигли всего, к чему стремились... а затем свершился Поток и уничтожил все, достигнутое ими. Я наблюдала за происходящим из теней и размышляла о своих грехах, а мир погибал. Смерть была не властна надо мною... Но однажды, годы назад, мои павшие друзья обратились в Добродетели. Событие сие совпало с появлением в нашем мире первого из Наследников, как я поняла уже позже. Защита Света против прибывших извне сил... Думаю, аскиане подкинули Ваутри мысль создать Добродетели. Да, они – его творение, ведь могилы их были подле Эулмора, посему несложно было подготовить истлевшие тела к преображению... Увидев эти чудовищных создания в обличье моих друзей, я испытала отчаяние... и гнев... Я не могу изменить прошлое. На душе моей – страшный грех, и я не стану притворяться и говорить, что это не так. Но подобное злодеяние... я не могла проигнорировать. Если аскиане готовы были на подобное, стало быть, иные герои должны были рано или поздно появиться в нашем мире. И я решила назваться Сиеллой, поселиться в Кристариуме и свести воедино достойных искателей приключений – те, которые станут охотниками на Добродетели... И когда в мир ступит тот, кого страшатся аскиане, фигуры будут расставлены на доске. Наряду с охотниками он уничтожит творения Ваутри, и души моих друзей вновь обретут покой... Так и случилось. Добродетели боле не существует... в отличие от той, кто направил их на путь, ведущий к гибели... Теперь ты знаешь все о героях, которые спасли этот мир. Правду, которую я скрывала так долго, и боле у меня не осталось тайн. Посему я прошу тебя даровать мне то, что не смог Ардберт. Смерть».

Но Воитель Света проявил милосердие к самопровозглашенной Хранительнице Теней, и та приняла его решение, заявив, что сохранит наследие своих павших товарищей, поможет остальным понять жертвы, принесенные ими... Так, позабытые истории о Воителях Света прошлого будут вновь явлены миру...

Тянулись дни...

Воитель Света прогуливался по Кристариуму, заверяя мирян в том, что с ним все в порядке – хотя, конечно, это было не так. Наследники странствовали по Норврандту, безуспешно пытаясь изыскать способ пресечь обращение героя в пожирателя грехов...

Однажды поднялся искатель приключений на вершину дозорной башни, что на окраине города, задумчиво воззрился на сияющие небеса... «Жители Кристариума сильны волей, отдаю им долгое», - произнес дух Ардберта, возникнув в нескольких шагах от героя. – «Они не утратили воли к сражению... Уверен, глядя на это небо, ты чувствуешь себя ужасно. Зная, что это означает для всех... и то, что ты – в ответе за это». «Сложно поверить в это», - отозвался герой, и Ардберт понимающе кивнул: «И мне тоже, по правде говоря. Но ты слышал, что сказал аскианин: Свет, источаемый тобой, охватит целый мир – хочешь ты этот или нет. Даже И’штола и Рин понимают, что это так... Ты загнан в угол, и выхода не видно... Но это не означает, что все кончено. Да, ситуация выглядит безнадежной, но еще не все потеряно».

Двое долго молчали, глядя в небеса... Наконец, изрек призрак: «Я помню, как прежде смотрел на подобное небо – ощущая душевный покой. Это было после того, как мы осознали, что своими руками навлекли Поток на мир. Когда решили покончить со своим смертным существованием и переместиться в Исток. Последняя жертва, последнее сражение... и последняя же неудача. А затем появилась Оракул, и... Ты знаешь эту историю. В последующие годы и десятилетия я не раз возвращался к мысли – не было бы разумнее с нашей стороны позволить Воссоединению случиться?.. Но видя, как наш гигантский Талос пробуждается к жизни, я оставил последние сомнения... Мы всегда принимали одно решение – сражаться! Ведь так и поступают герои, верно?.. Мы так и не получили шанса увидеть, как все миряне Норврандта сплотились ради единого начинания. Их надежды горели так ярко!.. Они все еще остаются полны жизни, и с готовностью станут на плечи друг другу, чтобы достичь небес... Нет, мы приняли верное решение. И я, наконец, испытываю гордость за те деяния, которые отводились нам, ибо и мы помогли уцелеть этому миру».

Дух протянул руку, герой коснулся ее... и сияние Света объяло их длани. «Как я и думал», - резюмировал Ардберт, нахмурившись. – «Это не случайность... Моя история закончена, но судьба, похоже, отвела мне небольшую роль в твоей. Я понял это в тот самый момент, когда осознал, что ты можешь видеть и слышать меня. Но тяжело не питать сомнения в себе, если ты – тот самый, по чьей вине случился Поток... Я предпочел наблюдать за всем со стороны, опасаясь, что могу сделать только хуже... Но не сейчас. Путь, которым я следовал, завершить придется тебе».

Ардберт опустил руку, и сияние иссякло. «К худу или к добру, но я останусь с тобой», - усмехнулся он. – «Если надо будет тебя подтолкнуть, я сделаю это. Если ты утратишь контроль над собой, я остановлю тебя». Воитель Света благодарно улыбнулся: слова Ардберта вернули ему надежду.

К герою подлетела знакомая пикси – Фео Ул... ныне не в образе грозной Титании, а в своем прежнем обличье. Окинув Воителя Света критическим взглядом, возмутилась фея: «Что ты сделал со своим эфиром! И душа у тебя вся в трещинах!» Но существует ли избавление для обреченного героя?.. Указав в сторону Хрустальной Башни, молвила пикси: «Наш друг из кристалла. Узри себя так, как зрел тебя он, и это будет первой зацепкой... Ты стоишь в саду – спроси у цветов о том, что знают они, и непременно отыщешь ответ».

Фея устремилась прочь, а Воитель Света, следуя ее совету, принялся расспрашивать горожан об Экзархе Кристалла. Рассказывали те, что Хрустальная Башня – если верить хроникам – возникла менее, чем через десятилетие после Потока, и призвавший ее Экзарх явил себя жителям Озерных Земель. Он приветствовал близ башни и местных, и лишившихся родины мирян из Воебурта, и вместе основали они город – Кристариум. Призыватель отказался назваться «королем», и миряне сами нарекли его «Экзархом Кристалла». Был он мудр и щедр, и позволил поселенцам забрать из башни множество чудесных артефактов. Однако остаться в шпиле не разрешил никому, пояснив, что однажды тот может исчезнуть так же внезапно, как и появился.

На одной из отдаленных застав Воитель Света разыскал Лину, тяжело переживающую утрату Экзарха, ведь были они близки – когда вииса лишилась родителей, призыватель заботился о ней как о собственной внучке. «Твои спутники говорили, что предполагают, где можно отыскать его», - сообщила Лина герою. – «Но просили меня сохранять терпение». Лина продемонстрировала Воителю Света ключ, молвив: «Его мне оставил Экзарх прежде, чем присоединиться к тебе на Холусии. Он открывает дверь в Окуляре, за которой – помещение, именуемое ‘Умбиликус’. Оно – сердце башни, и лишь Экзарху дозволено ступать в него. Уходя, он велел мне никого не допускать в башню. Лишь в случае нападения пожирателей грехов на город я должна была ступить в Умбиликус и привести в действие защитный барьер. Никогда прежде он не говорил мне подобного, но тогда я не придала этому значения. Но теперь, я понимаю... Он знал, что ожидает его некая ужасная судьба. Расскажи мне! Я должна знать об истинном сражении, которое вы ведете!»

Воитель Света отказался это сделать, ибо знанием сим Экзарх просил его некогда не делиться с уроженцами Первого ни в коем случае. Вздохнув, Лина приняла отказ, просила героя ступить в Умбиликус, дабы обрести знания, пребывающие в сердце Хрустальной Башни – ради безопасности Кристариума.

Наряду с героем проследовала капитан стражи в Окуляр, отомкнула дверь в Умбиликус вверенным ей ключом, предложила спутнику ступить в потаенный чертог. Но, стоило Воителю Света шагнуть в обиталище Экзарха, как ниспослало ему Эхо новое видение прошлого...

Зрел герой, как Экзарх Кристалла – Г’раха Тиа – открывает изумленному Уриангеру свою истинную личность. «То есть, ты утверждаешь», - выдавил изумленный элезен, - «что являешься уроженцем Истока – но явился из будущего, когда Восьмое Бедствие Теней уже опустошило нашу планету. Ты преодолел пространство и время, дабы предотвратить катастрофу, ибо в ней наш чемпион погибает...» «В общем, да», - подтвердил Экзарх. – «Понимаю, поверить в историю мою непросто...»

«Я не сомневаюсь в правдивости твоих слов», - покачал головой Уриангер, - «ни в причинах твоего появления здесь, ни в вести о скором Бедствии. Я пытаюсь осознать мастшабы описанного тобою... Не мог бы ты рассказать мне обо всем в деталях?» «Конечно», - молвил Г’раха. – «Но с чего мне начать?.. Наверное, расскажу о тех, кто пережил Бедствие – и, в первую очередь, о Сиде Гарлонде. В надежде прекратить нескончаемые войны, снедающие мир, он и его сподвижники перебрали множество возможных решений. Оно из них было основано на теории, объединяющей в себе несколько фундаментальных принципов, обнаруженных в ходе странствий Воителя Света. Был предложен метод, дающий возможность ступить в реку времени, пересечь межпространственный разлом и переместиться в иной мир... На протяжении остатка своих жизней оттачивали они эту идею, а применить теорию на практике выпало будущим поколениям...

И все это время мир продолжал пылать пламенем войн. Надежда стала утлой заставой, осаждаемой со всех сторон нищетой, воровством и убийством. Миряне восклицали в отчаянии: ‘Надежды нет! Со смертными расами покончно’. Но нашлись те, кто ответил им: ‘Да, нас спасти уже невозможно, но, быть может, удастся спасти тех, кто был прежде. Мы создадим перекрестье времен и прочертим путь в иное грядущее. С помощью мудрости наших предков мы предотвратим Бедствие, и не случится оно’.

Сражения продолжались в мире, но некоторые миряне взяли на вооружение исследования Сида, пытаясь претворить в реальность заложенные в них идеи, кажущиеся невозможными. Минуло два столетия, но потомки все же сумели пробудить к жизни магию Хрустальной Башни – и ее хранителя, меня... К тому времени ученые определели явления, ведущие к Воссоединению, и выяснили, что Первый – тот самый отзеркаленный мир, слияние которого с Истоком и привело к Бедствию и становлению Восьмой Эпохи Теней... Хрустальная Башня обладала достаточным количеством энергии для перемещения между мирами. Оставалось лишь привести в действие несколько ее механизмов, как было означено в теории Сида и его сподвижников».

«И с помощью этих технологий ты переместился в Первый – в эпоху, предшествующую единению этой планеты с Истоком», - заключил Уриангер. «Как оказалось, задолго до этого события», - отвечал Экзарх. – «Невозможно предсказать, как течет время между одним миром и другим, и я оказался в Первом практически на сто лет раньше, чем предполагал. Но в итоге это сыграло нам на руку. Пожирателей грехов нельзя было уничтожить, не обладая благословением Света, а призыв того единственного, кто мог противостоять им, занял у меня десятилетия приготовлений».

«Невероятно!» - покачал головой Уриангер. – «То, что ты на протяжении столь длительного промежутка времени не отказался от своего замысла, поистине удивительно. Но в случае, если история действительно будет переписана... Твое настоящее обусловлено событиями, произошедшими после Бедствия, и, если катастрофу удастся предотвратить, твое существование прекратится. Наверняка ты предвидел подобную возможность...» «Я полностью осознаю последствия», - заверил собеседника Г’раха. – «Именно по этой причине Сид и его коллеги представили свою теорию как предложение... а не однозначный указ. Посвятить всего себя счастью других, зная, что обречен?.. Непростая задача. Но еще тяжелее приходится тем, кто вынужден жить в мире, в котором брат идет против брата. Ты был прав, назвав претворение в жизнь этого замысла ‘удивительным’ – хоть сила, благодаря которой это стало возможным, вполне себе мирская... Это был он. Воитель Света стал той неразрывной нитью, благодаря которой мы дошли до самого конца. Там, где иные бы отступили и пали, он непременно продолжил бы идти вперед. Где иные бы обратились в бегство, он ни в коем случае не последовал бы их примеру. История о Воителе Света – история о несгибаемой доблести. Рассказать ее – ощутить храбрость; услышать ее – ощутить надежду. Это – глоток вдохновения в эпоху удушающей тени...

В истории павшей цивилизации наш друг был назван величайшим из союзников. В мемуарах дворянина, ‘Стремление к небесам’, отражались его деяния. Для многих мирян эти истории стали пламенем, согревавшим их в ночи. Поэтому неудивительно, что к реализации нашего замысла примкнуло немало добровольцев, желающих спасти мир – как же, как желал того Воитель Света. То был их шанс добавить новый эпизод в сагу о великом герое. Он стал магнитом, объединившим их всех для того, чтобы отправить последнее послание через время и пространство... ему. ’Свет твоего наследия стал для нас факелом во тьме. Гори же ярко вновь... и живи!’ Я – всего лишь исполнитель этого желания, должный удостовериться в том, что воплотится оно в жизнь».

«И ты делишься сим только со мной?» - вопросил Уриангер. – «Почему же?» «Может, для того, чтобы ты стал моим сообщником?» - улыбнулся Г’раха. – «Ты убедил меня в том, что как нельзя лучше подходишь на эту роль, когда признался, откуда узнал о Потоке... и о том, как предопределил перемещение Минфилии в Первый. Действия твои показали решимость, мало кому свойственную. Очевидно, ты всего себя посвятил делу спасения мира. Я знаю, что ты изберешь верный путь... даже если цена, которую придется уплатить, будет огромна». «Какая цена?» - поинтересовался элезен, и отвечал Экзарх: «Когда последний из Стражей Света будет мертв, я поглощу их оскверненный эфир. А затем я умру. Твои сподвижники – не говоря уже о Воителе Света – наверняка попытаются остановить меня. Но, спасая меня, они не спасут никого. Потому я прошу тебя помочь мне сокрыть личность и удостовериться в том, что история сия завершится так, как должно. Поэтому я хочу, чтобы все то, что я рассказал тебе о Бедствии, ты представил как собственное пророческое видение, которое наблюдал в хаосе межпространственного разлома».

«Ты действительно готов пойти на это?» - выдохнул Уриангер, поражаясь готовности к самопожертвованию Г’рахи, и тот улыбнулся в ответ, молвив: «История запомнила великие деяния Воителя Света. И я не хочу, чтобы кто-то иной спас чемпиона, чья звезда определила мой путь. Я доведу эту историю до счастливого конца, мой друг. Достаточно с нас трагедий».

...Видение завершилось, а Воитель Света, потрясенный, еще долго оставался в Умбиликусе, осмысливая увиденное. В душе занималась буря эмоций... «Осторожней!» - послышался резкий окрик, и предстал герою Ардберт. – «Если ты снова утратишь контроль, Свет поглотит тебя. Хотя в любом случае – это лишь вопрос времени... Что думаешь делать?» «Я спасу Экзарха», - уверенно отвечал Воитель Света, и Ардберт согласно кивнул: «Тогда нам нужно выступать в путь. Аскианин упомянул Бурю, так? Так называются морские пределы близ Холусии, где постоянно бушуют шторма. Должно быть, его логово сокрыто где-то под волнами».

Покинув Хрустальную Башню, Воитель Света вернул Лине ключ от Умбиликуса, после чего проследовал к укротителю амаро, дабы на время одолжить у него одно из сих ездовых созданий, способное как держаться в воздухе, так и плыть под водою.

Неожиданно Свет предпринял новую попытку вырваться наружу, и герой усилием воли подавил его... Когда прояснилось зрение, лицезрел он подошедших к лавке укротителя амаро Наследников. Как оказалось, Уриангер все рассказал товарищам – открыл им и истинную личину Экзарха, и цель, к которой тот стремился.

И сейчас, подступив к герою, Уриангер опустился на колено, склонил голову, молвив: «Я не стану извиняться. Когда я согласился помочь Экзарху, то полностью сознавал последствия, с которыми столкнусь, когда двуличие мое будет раскрыто... Но ощущаю я в тебе не ярость, но решимость. Ты действительно намерен пройти этот путь до самого конца, так ведь?.. И если ты сможешь на время оставить свое недовольство моим обманом, я прошу позволить сопровождать тебя, дабы помочь силой своей и мудростью».

«Хорошо, только больше никаких тайн», - отозвался Воитель Света, и Уриангер вздохнул с видимым облегчением: «Ввод тебя в заблуждение не доставлял мне радости. Я действительно проклинаю обстоятельства, вынудившие меня так поступить... Но клянусь – больше никаких секретов между нами!»

«А я думаю, покинуть Кристариум – не лучшая идея», - обратилась к герою Рин с мольбой в голосе. – «То, что я сделала для тебя, не продлится вечно. Неизвестно, когда Свет сумев снова вырваться. Пожалуйста, останься здесь, ненадолго! Мы найдем способ исцелить тебя, обещаю!» Алисэ резко заявила, что подобные обещания – пустые и лживы в своей основе, ведь доселе поиски их исцеления для героя не принесли ни малейших результатов. Нет, самое меньшее, что могут они для него сделать – сопровождать его в странствии к Буре... которое вполне может стать последним для всех них...

К лавке подошли горожане, поинтересовались, чем могут помочь они «Воителю Тьмы», сражающемуся за их мир. «Защищайте Кристариум до нашего возвращения!» - просил мирян Воитель Света, и заверили его горожане, что непременно так и поступят...

Уриангер отговорил героя от самоубийственного погружения в морскую пучину верхом на амаро, предложив ему изыскать иной способ достичь цели. «Мы хотим не только достичь морского дна, но иметь возможность там дышать и сражаться», - говорил элезен. – «Потому я рассчитываю заручиться помощью одного из волшебных созданий – с которым, правда, прежде сам не встречался».

Уриангер сопроводил героя в отдаленный уголок Озерных Земель, на побережье озера, где указал на находящийся неподалеку от берега островок, покрытый буйной растительностью. По форме своей походил остров на знакомого Воителю Света Предвечного. «В преданиях фей сия сущность именуется Бисмарком», - подтвердил его подозрения Уриангер. – «Да, так же как парящего в небесах огромного кита, которому в Истоке поклоняются вану вану. Я хотел бы заручиться его помощью, чтобы доставить нас в глубины морские, а затем заключить в сферу воздуха – подобную тем, в которых пребывают поселения на дне Рубинового Моря».

Бисмарк наотрез отказался плыть к западному морю, о чем просил его Уриангер, и герою не оставалось ничего иного, как призвать Фео Ул. Королева Ил Мег с подданным не церемонилась, и отдала ему приказ – исполнить волю смертных. Бисмарк подчинился; Наследники ступили на спину его, и волшебное создание воспарило в небеса, устремившись в направлении означенных морских пределов...

Верный данному обещанию, кит опустился на дно, где сотворил дыханием своим гигантский пузырь воздуха, объявший пределы Бури. Ныне надлежало разыскать аскианина... Предполагал Уриангер, что Эмет-Селк не станет скрываться в разломе, ибо не сможет сделать это, забрав с собою и пленника; наверняка аскианин предпочтет остаться в сем мире, дабы обрести тайны Хрустальной Башни и знание о перемещении во времени.

Воитель Света и спутники его выступили на исследование морского дна, надеялся обнаружить в пределах сих оплот аскианина. Означилось поблизости поселение ондо, весьма возмущенных исчезновением воды и появлением пузыря воздуха. Вождь сих зверолюдов, Толшс Аат, обратился к Наследникам, поинтересовавшись: «Вы – посланники древних?» Те недоуменно таращились на вождя, и изрек тот: «Тайны пришли в движение. Мы видели, как озаренная земля сияет через сумрак бездны... Если вы посланники – избранные, - я приветствую вас. Если же нет, прошу вас уйти».

Он замолчал, пристально взирая на гостей. Те, заявив, что не очень поняли слова вождя, отошли в сторону, чтобы переговорить. «Наши поиски наверняка прошли бы куда быстрее, если бы вождь ондо поделился с нами своим знанием», - заключил Танкред, и Рин согласно кивнула: «Да, я бы хотела узнать больше об этой ‘озаренной земле’. Быть может, она и есть оплот Эмет-Селка? Может, он... лампы зажег, вернувшись?»

Обратившись к Воителю Света, Алфинод напомнил тому о давней идее торговли с ондо, которая пришла ему на Холусии, когда пытался он проникнуть в Эулмор. «Тот ондо, с которым я общался, был весьма странен, как по мне», - говорил Алфинод, - «но мы все равно сумели прийти к соглашению. Думаю, при верном подходе мы сможем преуспеть и здесь». «И что это еще за верный подход?» - полюбопытствовал Танкред. – «Вождь не очень-то многословен».

Уриангер предложил сподвижникам попытаться доказать местным поселенцам, что они не представляют для них угрозы – быть может, в этом случае ондо окажутся более сговорчивы...

Зверолюды приняли помощь чужеземцев, ведь в отсутствие воды на дне морском бытие их значительно осложнилось. Исполняя поручения ондо, Наследники мало-помалу входили к ним в доверие... Обратившись к одному из ондо, Алфинод просил того поведать им о сем поселении, и молвил зверолюд: «До Потока наша родина была в южных морях, но Свет уничтожил ее. Выжили лишь те, кто отсутствовал в тот страшнй день в поселении. Они плыли, куда глаза глядят... пока не заметили здания, находящиеся здесь, на дне морском. Очень странные здания – ни вода, ни время не разрушило их! В них и укрылся мой народ, обретя защиту от вод Бури и хищников морских. Само существование подобного на дне казалось чудом!.. Первые поселенцы вскоре осознали, что древние, построившие сей град, избрали нас служить хранителями их вечного пристанища – до тех пор, пока не вернутся они. И ваше прибытие – а также исчезновение воды – заставляет полагать, что вы и есть те самые древние, потому и приветствуем мы вас».

«А как вы поймете, действительно ли мы те, кого вы ждали?» - осторожно осведомился Алфинод, и отвечал ондо: «Древние даровали нам защиту и процветание. Если присутствие ваше даст нам то же, значит, сомнений в сем быть не может». Алфинод кивнул: похоже, решение их помочь народу ондо было верным...

И’штола тем временем изучала здания, ставшие ныне прибежищем для ондо. Действительно, возведены они были из странного материала поистине немыслимой прочности. Даже империя Ронка – величайшая держава в Норврандте – не создавала ничего подобного... «Если это не Ронка, то кто же?» - размышляла мико’те, обращаясь к Воителю Света. – «Кем были те древние, которые – по словам ондо – построили эти здания? Думаю, ответ мы узнаем, поняв причину, по которой Эмет-Селк укрылся здесь, в Буре. Возможно, конечно, он просто хотел отступить туда, где смертные его не найдут, но... подобных уголков в мире немало. Почему же он именно здесь?.. Эмет-Селк привержен своему начинанию, и, полагаю, выбор этого места каким-то образом должен относится к целям аскиан... Или же, возможно... это место куда более дорого ему, нежели иные».

«Думаешь, для Эмет-Селка здесь некое место силы?» - предположил герой, и И’штола пожала плечами: «Я тоже об этом думала. Но неважно, сколь прочен материал, - руины остаются руинами. Они никак не могут повлиять на исход противостояния. Поэтому предположу, что у него действительно есть некая личная связь с этим местом. Что, если эти здания – реликты эпохи, предшествующей знамой истории – времени, когда мир был еще целен и раскола его не произошло? Подобные места в Истоке наверняка были уничтожены Бедствиями, но здесь, в Первом, вполне могли сохраниться и продолжить существовать на протяжении тысячелетий...»

Мико’те продемонстрировала Воителю Света лист пергамента, на котором означился рисунок – копия наскальных образов, кои зрели они в храме Квитана. И’штола указала герою на первый рисунок, пламенеющий город, молвив: «Эмет-Селк говорил, что здесь изображен древний город и бедствие, его постигшее. Видишь сходство между башнями, изображенными на рисунке, и теми, что находятся здесь?» И’штола чувствовала, что они в одном шаге от истины, и предлагала Воителю Света продолжить поиски башни, изображенной на рисунке...

В последующие часы Наследники методично почесывали морское дно, в надежде обнаружить означенное здание... Наконец, сумели отыскать они вершину изображенной на рисунке башне – наверняка практически вся она погребена под землею... Позабытая цивилизация, помнят о которой лишь аскиане... «Они жили здесь, в этом городе», - сделала очевидный ныне вывод И’штола, обернулась к сподвижникам. – «Давайте подведем итог тому, что нам известно на данный момент. Вождь ондо говорил о ‘пришедших в движение тайнах’ – об ‘озаренной земле’. Как следует из его слов, он считает, что явление это говорит о возвращении древних. Предполагаю – то сияние, которого ондо видели в бездне, также относится к этой предвечной цивилизации. И кто еще мог ‘зажечь лампы’, как выразилась Рин, если не сам Эмет-Селк? Наверняка он здесь!»

Вернувшись в поселение ондо, Наследники сообщили тем, что побывали у руин к северо-западу, которые зверолюды называли «Стенами Позабытых». «Мы собираемся принести свет к Стенам», - сообщил Воителю Света и спутникам его один из ондо, - «ответив таким образом на сиющий зов озаренной земли. Мы велели искусному мастеровому – Гренольдту - создать для нас священную лампу. Он – весьма странен для обитателя поверхности, решившего остаться здесь, на дне морском, но мастерство его не подлежит сомнению». Заверили ондо чужаков: если те навестят мастера и вернутся, обретя священную лампу, в том, что они – вернувшиеся древние, никто из зверолюдов боле не усомнится.

Воитель Света навестил Гренольдта в его мастерской; бывший житель Кристариума, он покинул мир смертных, укрывшись на дне морском, дабы ничто не отвлекало его от творения. Как оказалось, священную лампу Гренольдт делать еще даже не начинал, ибо надеялся обрести вдохновение, необходимое ему для начала работы над артефактом. Поразмыслив, герой продемонстривал мастеру Кристалл Света, принадлежавший прежде одному из спутников Ардберта, и, восхищенный, тот немедленно приступил к созданию лампы...

Завершив творение свое, Гренольдт с гордостью продемонстрировал его герою – являла собою «лампа» гигантскую структуру из коралла, мягко светящуюся изнутри. Артефакт сей Воитель Света и Гренольд передали вождю племени, после чего ондо с превеликим почтением доставили его к Стенам Позабытых, вознося молитвы древним, кои предоставили им убежище в давные времена. Наследники держались чуть поодаль, позволяя одно вершить свой священный ритуал...

«Тот кристалл, который ты продемонстрировал мастеровому», - молвил Ардберт, возникнув подле героя. – «Он принадлежал одному из моих друзей?» Поведал Воитель Света призраку о противостоянии своем Добродетелям, обратились в которые сущности Воителей Тьмы прошлого, и Ардберт улыбнулся, молвив: «Я и не думал, что смерть научит меня столь многому. О них... о тебе. О надежде,сокрытой в сердце этого мира. Я рад уже тому, что могу говорить с тобой... и поэтому пребуду рядом – до самого конца».

Полагали Наследники, что теперь-то они вошли в доверие к ондо... И сейчас они взирали на величественный город, сознавая, что зрят пред собою родину аскиан. Стало быть, все, о чем рассказывал Эмет-Селк, было правдой... И аскиане полны решимости возродить свою цивилизацию – и неважно, сколько тысячелетий потребуется для этого.

«Бессмысленная мечта, как мне кажется», - молвила Алисэ. – «Если если они сумеют воссоединить все миры, любимых своих не вернут никогда. Но... поступила бы я иначе на их месте?..»

Приблизившись к Наследникам, вождь ондо благодарил их за помощь в проведении ритуала, и Уриангер просил его поведать им об озаренной земле. «К западу отсюда находится огромная впадина на дне морском», - изрек Толшс Аат. – «Несколько дней назад в кромешной тьме ее зажегся свет. Мы приблизились... и лицезрели, что в глубинах находится целый город! Здания весьма походили на те, в которых обитаем мы. И мы осознали – древние восстали! Нет в этом никаких сомнений. Устрашившись, мы вернулись в свое поселение, и я постановил: никто не посмеет приблизиться к впадине, пока не получим мы знак. И я убежден, вы – тот самый знак, которого мы ждали. Мы укажем вам путь».

Сопровождаемый ондо, кои указывали им путь, устремились Наследники к означенной впадине... в изумлении воззрились на величественный город, не затронутый временем. Ощущала И’штола, что все в этом месте буквально пропитано эфиром – чарами поистине немыслимых масштабов!.. Весь город – творение, созданное волшбою Эмет-Селка, дабы увековечить память об Амауроте...

Устремившись к городу, Воитель Света и спутники его приблизились к гигантским каменным вратам одной из монументальных башен. Бесплотный голос приветствовал героя в Амауроте, назвав его по имени и поинтересовавшись, не желает ли он ступить на элеватор. «Хм, Эмет-Селк ведь приглашал тебя посетить его обиталище», - напомнил Уриангер пораженному Воителю Света. – «Очевидно, что твоего появления здесь ожидали».

«И куда же элеватор доставит нас?» - полюбопытствовала И’штола, и голос с готовностью просветил ее: «Элеватор обслуживает каждый из уровней Высот Ахоры, но в настоящее время системе задано переместить пассажиров на первый этаж». Что ж, это определенно решит проблему по спуску на дно морской впадины...

Врата раскрылись; Наследники ступили на элеватор, и тот послушно устремился вниз. «На первом этажа находятся Административное Бюро, Архитектурное Бюро и Капитолий», - просвещал путников голос во время спуска.

Наконец, перемещение завершилось, и Наследники, покинув элеватор, лицезрели образ прекраснейшего города предвечной эпохи во всем его величии.

Чуть поодаль означилась призрачная фигура, облаченная в ризу – поистине гигантского роста. Неужто это – истинное обличье аскиан?.. Существо, лицо которого скрывала маска, заговорило на неведомом языке, однако в разуме Наследников слова звучали на общем наречии. «Вы – дети, проходящие экскурсию?» - осведомился гигант. – «В этом квартале многое можно повидать». «И что же это за квартал?» - осведомился Алфинод. «О, вы, должно быть, заблудились, бедняги», - посочувствовало существо. – «Это – квартал Полилеритэ, где находятся институты управления нашей планетой».

Наследники озадаченно переглянулись, после чего, обратившись к гиганту, осведомился Воитель Света – где найти им Эмет-Селка? «А, понятно», - произнесло создание. – «Вы пришли восхититься деяниями Конвокации Четырнадцати... Но, думаю, оно и неудивительно. Весь мир затаил дыхание, ибо близятся Последние Дни, и величайшие наши разумы стремятся претворить в жизнь свои замыслы... Потому получить аудиенцию у них в сии времена практически невозможно. Лучше бы вам вернуться домой, пока родители не хватились. Мне проводить вас?» «Нет, спасибо, сами доберемся», - отвечал ему Алфинод, и существо, пожелав им удачи, устремилось прочь... попросту растворившись в воздухе.

«Я вижу этих созданий как волшебные сущности», - просветила спутников И’штола. – «Думаю, Эмет-Селк создал их из эфира так же, как и весь этот город...»

Уриангера же занимало иное: Последние Дни, о которых упомянуло призрачное создание. «Подобное наверняка относится к катастрофе, которую описал нам аскианин», - произнес элезен. – «Катастрофе немыслимых масштабов, которая послужила причиной призыва Зодиарка... а после и Хиделин». «Но ведь это случилось много столетий назад?» - уточнила окончательно сбитая с толку Рин. – «А этот гигант говорил, что отвратить бедствие они пытаются в настоящее время». «Возможно, для обитателей сего града далекое прошлое – и есть настоящее!» - предположил Алфинод, и Уриангер утвердительно кивнул: «Думаю, ты прав. Созданные из эфира Амаурот и его обитатели – фантомы иной эпохи. Эмет-Селк возродил воспоминание – промежуток времени, предварявший раскол планеты».

Танкред предложил спутиникам разделиться, осмотреться в сем городе и пообщаться с местными. Возможно, удастся получить больше деталей о Конвокации Четырнадцати и угрозе, нависшей над миром.

Последующие часы Воитель Света провел на улицах величественного города-призрака. Ступив в Зал Реторики, обратился он с вопросом к одному из амауротцев касательно Конвокации Четырнадцати, и отвечал тот: «Четырнадцать – мудрейшие из нас. Они – поборники порядка, и ответственны за принятие решений, позволяющей цивилизации нашей продолжать существование. Будь то спикер, Лахабри, или посланник, Элидибус, - каждое из кресел занимает мудрец, обладающий невероятным интеллектом. Логриф, Митрон, Эмет-Селк... Титулы, коими обладают они в соответствии с данью уважения и сложившейся традицией, стали синонимичны их деяниям. Посему я великим скепсисом я вопринимаю слух о том, что одно из мест в Конвокации вскоре опустеет... Если это окажется правдой, то будет поистине немыслимое развитие событий – следствие огромного давления, оказываемого на наших спасителей... Но, как бы то ни было, я убежден в том, что сумеют они спасти нашу планету».

Стали ведомы Воителю Светы титулы входивших в Конвокацию Четырнадцати: Азем – Странник, Элидибус – Посланник, Лахабри – Творец, Эммеролот – Целитель, Дьюдалафон – Изобретатель, Игейорм – Риторик, Набриалес – Соперник, Логриф – Пастор, Митрон – Мореплаватель, Эмет-Селк – Искупитель, Паштарот – Судья, Фанданиэль – Наблюдатель, Альтима – Композитор, Халмарут – Сеятель. В разные времена занимали сии позиции различные индивиды, принимая означенные выше титулы и красные маски, знаменующие их положение в Конвокации.

Иной амауротец, встреченный героем на одной из городских улиц, поведал об ужасающем явлении, снедающем планету – Последних Днях. «Ныне сосредочено сие в землях за морем», - с тревогой говорил гигант. – «Говорят, из-под земли неожиданно начинает звучать ужасающий звук, воздействующий на все живое, и лишает нас контроля над нашими магическими созданиями. Когда это происходит, все потеряно. Страх, боль, отчаяние... каждая подобная наша эмоция извлекается из наших разумов и обретает свое воплощение – нескончаемый пламенный дождь, порождение кошмарных тварей... Никто не ведает источник сего явления. Как будто саму планету снедает неведомый недуг – как будто распространяется некая сила, антипод самой жизни. Рано или поздно и в Амауроте зазвучит этот страшный вопль...»

Наконец, означившийся в Архитектурном Бюро амауротец поведал герою, что все без исключения ресурсы, коими располагает Конвокация, будет направлены на спасение мира. «Об этом еще не объявлено, но ходят слухи, что Четырнадцать претворяют в жизнь некий грандиозный замысел», - говорило сотворенное магией создание, - «и собираются наделить волей саму планету! Они применят самые могущественные заклятия созидания, дабы породить могущественную сущность... после чего перепишут законы мироздания. Это – немыслимое начинание, но его необходимо претворить в жизнь, пока скверна не достигла сих пределов».

В назначенный час Наследники встретились вновь, дабы поделиться друг с другом тем, что им удалось узнать. «Теперь я уверен в том, что местные обитатели считают, что миру их вскоре придет конец», - поделился с товарищами Алфинод. – «Я не знаю, с какой целью Эмет-Селк воссоздал древний Амаурот. Наверное, он хочет, чтобы история его была услышана...»

Все без исключения Наследники, расспросившие местных обитателей, услышали об одном и том же: о грядущей катастрофе, об утрате контроля над магией творения и о попытке Конвокации спасти мир, прекратив распространение в нем хаоса.

«Магия творения древних – поистине невероятное искусство», - признал Уриангер. – «То, что способен породить разум, возможно воплотить в реальность... для этого необходима лишь четкая ‘концепция’, на которой надлежит сфокусироваться. Искусство сие чем-то похоже на ритуалы призыва Предвечных, которым обучают аскиане – в том смысле, что в ходе церемонии наделяются жизнью фрагменты мифов и легенд». И’штола согласно кивнула: она пришла в точности такому же заключению.

«Народ, существовавший в эпоху до раскола, обладал поистине неиссякаемыми запасами маны», - задумчиво молвила мико’те. – «Магия творения наверняка отнимала немало сил, но тратили они на подобные заклинания лишь малую толику эфира, текущего через тела их. Если бы мы попробовали свершить нечто подобное, заклинания непременно лишили бы нас энергий, а после принялись бы искать оные в иных местах – как то из груд кристаллов... или из самой земли. Посему, когда магия творения оказалась в наших руках, она обратилась в магию разрушения».

«Интересная концепция», - согласилась Алисэ, - «и наверняка потребует она дополнительных изысканий. Но, несмотря на все эти откровения, мы так и не знаем, где отыскать Эмет-Селка». «Насколько я понял, Конвокация Четырнадцати собиралась в здании Капитолия», - произнес Танкред, а Рин добавила: «Но служащий не пустил нас внутрь, сказав, что необходим пропуск. Мы заглянули в Административное Бюро, предположив, что пропуска выдают там, но клерк заявил, что наших имен нет в списке...»

Предположил Танкред, что, возможно, Воителю Света повезет больше. Ведь голос, звучащий у врат, назвал его по имени – быть может, в списки бюро герой внесен?..

Так, Воитель Света выступал в направлении Административного Бюро, в то время как иные Наследники вновь рассредоточились по городу. Танкред и Уриангер надеялись изыскать иные способы проникнуть в Капитолий, Рин и Алисэ вознамерились расспросить амауротцев, не ведают ли те способы исцелить снедаемого Светом героя, а И’штола и Алфинод продолжали исследовать чудесный град.

Клерк в Административном Бюро выдал Воителю Света вид на жительство, подписанный самим Эмет-Селком, после чего герой проследовал в Бюро Секретариата, дабы получить гостевой пропуск в Капиталий. Передав вид на жительство клерку, он занял место в зале, ожидая, когда подготовит тот пропуск к выдаче.

Один из амауротцев обратил на Воителя Света взор, прошелестев: «Думаю, ты из далекого будущего. Ты последовал сюда за Эмет-Селком?» Пораженный, герой кивнул, и изрек призрачный гигант: «Нет нужды тревожиться. Я – не более, чем тень. Я здесь и в то же время не здесь. Я знаю лишь, что имя мое – Хитлодеус, и этот город – воссозданная копия... призрачный момент, вырванный из воронки истории. Другие не осознают сути своего существования... Не знаю, возможно, Эмет-Селк на что-то отвлекся, творя меня. Одной-единственной мысли – вполне достаточно. ‘Хитлодеус осознает истину’, например. Мы с ним... некогда были близкими друзьями... Но, несмотря на то что воспринимаю происходящее иначе, я играю ту же роль, что и остальные – роль, призванную принести немного цвета и звука на эту сцену».

Воитель Света наблюдал, как ожидающие в зале амауротцы один из другим подходят к клерку, получая запрошенные ими документы... и Хитлодеус продолжал говорить: «Если ты зашел так далеко, но должен знать о катастрофе, которая ожидает нас. О Последних Днях. То, что началось как отдельные инциденты, вскоре переросло в угрозу для всего мира... Конвокация Четырнадцати – точнее, Тринадцати в то время – вознамерилась наделить планету собственной волей. Они надеялись восстановить фундаментальные законы порядка и пресечь дальнейшее распространение разрушения. Но творение подобного масштаба требовало соответствующий источник энергии... Примерно половина нас, живущих в то время, пожертвовала жизнями во имя избавления. Жертва их породила Зодиарка. Как мы и надеялись, Он пресек гибель мира... Однако планета сильно пострадала. Многие формы жизни были безвозвратно утрачены. Земля была заражена, моря – отравлены, и даже ветер прекратил свое дуновение... И вновь наш народ принес себя в жертву Зодиарку. Рассталась с жизнями половина от оставшихся – ради очищения мира, ради того, чтобы деревья, трава вновь могли расти на нашей планете. Цикл жизни начался заново, и мы переосмыслили способы, которыми станем защищать ее. Конвокация приняла решение: мы станет пестовать наш мир, пока жизненные энергии не начнут переполнять его... А когда придет время, даруем часть их Зодиарку, чтобы возродил Он наших сородичей – те, кто отдали Ему свои силы и жизни, после чего вернемся мы к своей роли хранителей и защитников планеты... Но нашлись те, кто выразил несогласие с нашим замыслом. Они говорили, что Зодиарку и так уже было достаточно принесено в жертву – и наш новый мир должен принадлежать новорожденным жизням. Сии диссиденты пожертвовали своими жизненными энергиями, чтобы сотворить Хиделин – воплощение их противоположных нашим верований. Впервые за всю историю народ наш оказался разделен... Ты ведь знаешь, как закончился этот конфликт?»

Воитель Света утвердительно кивнул, и молвил Хитлодеус: «...Так я и думал. Эмет-Селк всегда был вершителем воли Зодиарка. Быть может, претворение его изначального замысла в жизнь и задержалось на тысячелетия, но он не оставил его. Он заплатит любую цену за наше возвращение. И, хоть кажется он беззаботным, бремя, которое несет он, донельзя тяжело, и с каждым прошедшим столетием становится все тяжелее... Избрал он для себя поистине непосильную ношу».

Клерк позвал героя к стойке, и тот вознамерился было проститься с Хитлодеусом, когда изрек тот: «Рядом с тобой же следует кто-то еще?» Изумленные, Воитель Света и дух Ардберта переглянулись, воззрились на призрачного гиганта. «Нет, я не вижу формы», - признался тот. - «Просто ощущаю слабое присутствие иной души. Сомневаюсь, что она заметна для других. Предполагаю, лишь ты можешь слышать и видеть своего эфирного спутника?»

Герой и Ардберт только и могли, что таращиться на Хитлодеуса, и тот хохотнул: «Ваша связь – не случайность. В наше время вы двое были едины – об этом говорит цвет ваших душ. Подобный цвет ни с чем не спутаешь, и не важно, сколь сильно истончается душа... Подобную судьбу можно было ожидать от такого, как он. Наверняка Эмет-Селк ощутил намек на ‘него’ в тебе...» Клерк вновь нетерпеливо позвал героя, и Хитлодеус, пожелав удачи тому, бесследно исчез...

Забрав у клерка гостевой пропуск, Воитель Света устремился ко входу в Капитолий, где воссоединился с Наследниками. Танкред и Уриангер сообщили сподвижникам, что иного пути проникнуть в здание, кроме как через центральный вход, они не обнаружили: несмотря на то, что стражей здесь не было, открыть окна и двери здания оказалось невозможно – то ли сильнейшие чары мешали, то ли Эмет-Селк в процессе творения отвел им исключительно декоративную функцию.

Воитель Света – в свою очередь - поведал Наследникам о том, что удалось узнать ему от Хитлодеуса. «Приношение в жертву великого множества жизней – ради возрождения их сородичей», - покачал головой Алфинод, осмысливая услышанное. – «Стало быть, в этом и заключается конечная цель аскиан?» Герой утвердительно кивнул, и вздохнул элезен, молвив: «Стало быть, все не закончится с Воссоединением...» «Да, я думала, намерения их были нам известны», - произнесла И’штола: «Восстановить мир в прежнем обличье и в то же время даровать силы Зодиарку, что вновь стал тот волею планеты. Но, как оказалось, то лишь шаг на долгом пути. Предполагаю, что после последнего из Воссоединений аскиане собираются принести в жертву Зодиарку жизни обитателей Истока». «Очень похоже на то», - согласился Алфинод. – «Возможно, тем, кто будет состоять с аскианами в союзе, удастся избежать подобной судьбы... Но в чем смысл выживания, если вся наши история, все наши достижения будут уничтожены? Подобное я не могу оправдать».

«Конечно, нет», - поддержала брата Алисэ. – «И не говоря уже о том, что Эмет-Селк строит планы на могущество Экзарха. Разве позволим мы ему нести угрозу нашим прошлому и будущему?» Обернувшись к Воителю Света, постановила девушка: «Мы должны найти его! А когда сделаем это – измени ход истории так, что ощутят это и те, кто жил до нас, и те, кому еще лишь суждено родиться. Измени ход так, чтобы моя иная ипостась, погибающая в будущем в час Бедствия, смогла улыбнуться и сказать: ‘Я знала, что ты победишь’».

Наследники сознавали, что с Эмет-Селком необходимо покончить – слишком большую угрозу несет он мирозданию одним своим существованием. Но... справятся ли они?.. «Он создал целый город», - напомнила герою Рин. – «Нам понадобятся все силы, чтобы сразить его... А если ты будешь сражаться, не щадя себя, в нынешнем твоем состоянии... Свет вырвется из-под контроля...»

И все же, несмотря на опасность, Воитель Света был исполнен решимости довести начатое до конца. Дождавшись, когда устремятся остальные ко входу в Капитолий, обратилась Рин к герою, молвив: «Когда Минфилия передала мне свои могущество, она предупредила меня, что ты можешь быть одержим отчаянием, может чувствовать бессилие. И она была права. Когда ты потерял сознание на горе Галг, мои руки дрожали... Если бы я допустила ошибку и не сумела сдержать Свет в твоем теле... Я была в ужасе от осознания того, что ты можешь умереть. Даже сейчас, возможно, ты обратишься в пожирателя грехов, а я ничего не смогу сделать, чтобы спасти тебя! Ты, Танкред, остальные – вы всегда были рядом, когда мне нужна была помощь. Минфилия рассталась с жизнь ради меня – своего наследия. И я с готовностью сделаю то же самое для вас! Я хочу так поступить! Просто я... недостаточно хороша. Она велела мне брать с тебя пример, я так и делала...»

В глазах девушки стояли слезы... Воитель Света улыбнулся, посоветовал ей не вешать нос, добавив: «Судьба может быть жестока, но улыбка на лице больше приличествует герою». Рин согласилась с ним – можно жалеть себя до бесконечности, но это совершенно бессмысленно.

Продемонстрировав гостевой пропуск клерку у входа, Воитель Света и спутники его получили дозволение проследовать в Капитолий. Неожиданно возник пред ними Эмет-Селк, поморщился, отрицательно покачал головой: «Это совершенно неприемлемо. Мое приглашение относилось исключительно к порождению, достаточно сильному, чтобы уничтожить мир. А не к этому... практически сломленному созданию. Зачем ты мне нужен?.. И, вижу, ты притащил с собой всю компанию. Что, жить без них не можешь?»

«Это не он не может жить без компании», - парировала И’штола. – «Не удовлетворившись воссозданием мертвого города, ты заселил его душами мертвых». «Может, я и перестарался немного с деталями», - поразмыслив, признал аскианин. – «Добавил несколько ненужных черт... Хотя нет нужды боле скрывать это. Да. Когда Воссоединение миров завершится, Зодиарк вернет прежние силы и вырвется из своей тюрьмы. И тогда мы предложим ему оставшихся обитателей Истока в качестве подношения, чтобы возродить сородичей, отдавших жизни за то, чтобы сотворить Зодиарка. Но зачем вы сюда явились?»

«Остановить тебя», - бросил Воитель Света, и Эмет-Селк, скрестив руки на груди, пренебрежительно усмехнулся: «Серьезно? Последняя отчаянная попытка помешать претворению в жизнь моим замыслам, пока разум твой не объяло безумие? Как это... героически... В каждую эпоху находится тот, кто жаждет противостоять злобным аскианам. И всегда – одна и та же гордыня, одно и то же убеждение, что мир принадлежит исключительно им. Как будто лишь их устремление справедливо, лишь их существование достойно сохранения и продолжения!.. И даже сейчас вы отказываетесь зреть истину. Думаете, несправедливо, что вам на роду начертано страдать? Что ваши жизни будет принесены в жертву ради древних? Посмотрите же на меня! Я прожил тысячу тысяч ваших жизней! Я преломлял хлеб с вами, сражался с вами, болел, старел! Порождал детей, и – да, умирал. На протяжении эонов я оценивал вашу пригодность, и все же не нашел таковой. Вы слишком слабы и глупы, чтобы стать защитниками какой бы то ни было планеты!.. Неужто недавние стычки с Ваутри и его пожирателями грехов так вас ничему и не научили? Неужто не осознали вы, что ваши слабость и неведение порождают лишь бесконечные страдания? Как долго собираетесь вы продолжать этот фарс? Как долго мне еще терпеть препоны, которые вы продолжаете ставить?.. Давайте представим, что законы мироздания вновь перестают действовать и мир сталкивается с истинной угрозой уничтожения. Вы действительно считаете, что половина вас с готовностью принесет себя в жертву, чтобы спасти других? Да никогда в жизни! Если бы вы наблюдали ток истории так же, как это делал я, то пришли бы к такому же выводу! Нет... вам нельзя доверить наше наследие... Я возрожу наших сородичей. Наших друзей. Наших любимых. Мир принадлежит нам, и только нам!»

С этими словами разгневанный аскианин устремился прочь...

«Эмет-Селк!» - выкрикнул Алфинод. – «Мы все понимаем. Но это ничего не меняет. Те, кого ты любишь, остались в прошлом, в то время как наши любимые – здесь, в настоящем. Однажды мы тоже обратимся в прах и пыль, но не сегодня. Наше время еще не пришло. Мы разделяем твою приверженность начинанию... и именно поэтому не отступим с избранного пути».

Эмет-Селк остановился, обернулся к смертным; лицо его искажала гримаса ярости. «Думаете, мы одинаковы?!» - прогремел он. – «Думаете, ваши жалкие души равны тем, которые потерял я?! Ну что ж... докажите, что достойны унаследовать эту планету!»

Тяжелые двери в дальнем конце зала распахнулись, и зрели Наследники за ними пламенное зарево. «Приближающаяся гибель мира», - просветил их Эмет-Селк. – «Закат нашей эпохи, и начало величайшего нашего труда. Достойная сцена для того, чтобы доказать вам свою пригодность...» С этими словами аскианин устремился прямиком в ревущее пламя...

Воитель Света и спутники его шагнули в преображенный Амаурот, обращающийся в руины. Огненные метеоры низвергались с небес, разрушая величественный град, а вышедшие из-под контроля энергии творения порождали ужасающих монстров! То были истинные Последние Дни...

Противостояли Наследники Первой Твари – преотвратному монстру, воплощению страхов обреченных амауротцев... Голос Эмет-Селка продолжал звучать, рассказывая о тех страшных часах, о потопе, коий навлекла на город Первая Тварь... Да, пала она, но гибель ее не отвратила судьбу, уготованную Амауроту...

Покончив с чудовищем, продолжили Наследники путь по разрушающемуся на их глазах городу, лицезрели гигантское теневое порождение, призывающее с небес огненный дождь. Питаемая ужасом мирян, тварь обретала все новые силы...

Наследники сразили теневое чудовище... Преобразилась реальность, и обнаружили себя Воитель Света и спутники его на островке тверди – высоко над поверхностью гибнущей планеты. Разя бесчисленных теневых тварей, продолжали Наследники продвижение свое к призрачной цели... когда предстал им ужасающий монстр, порождение отчаяние – Терион, последний из предвестников апокалипсиса. По словам Эмет-Селка, именно в противостоянии с сей тварью и осознали амауротцы: без должной жертвы планета их обречена на гибель...

Но, несмотря на то, что сразили Наследники и Териона, Эмет-Селк остался неудовлетворен увиденным, и был совершенно не убежден в том, что создания сии достойны продолжить свое существование. «Конечно, вы сильнее своих жалких сородичей», - признал аскианин, вновь представ Наследникам. – «Но в противостоянии мне мы будете подобны листьям на ветру. Пропасть между нами – отражение того, чем мир был... и чем стал.

Алисэ метнулась к Эмет-Селку, занося клинок для удара... но тот принял на себя магический щит, которым оградил себя аскианин. «Может, наши миры и не дотягивают до твоих высоких стандартов», - прорычала девушка в лицо невозмутимому Эмет-Селку, - «но они – наши миры! И полны они жизни, и любви, и надежды! И мы не позволим тебе уничтожить их!»

Алисэ ожесточенно рубила магический щит клинком, и Эмет-Селк, поморщившись, залепил девушке пощечину, отбросив ее на добрый десяток шагов. Алфинод бросился к сестре, а аскианин, с нескрываемым презрением наблюдая за суетой отчаявшихся смертных, изрек: «Вы – ошибка. Для нас, познавших совершенство, расколотый Исток и отзеркаленные миры – призрачные подобия истинного мира. Мимолетные жизни, вами превозносимые – бледные имитации, совершенно лишенные смысла».

«Принижай нас, сколько душе угодно», - бросил Алфинод в ответ, обнимая лишившуюся чувств сестру, - «но мы продолжим противостоять тебе снова и снова, и на оскорбления твои ответим словом и делом. Мы сами определяем свою пригодность, а не обстоятельства, сопутствующие нашему созданию!»

«Пустая болтовня», - процедил Эмет-Селк, щелкул пальцами... и соткавшиеся из тени копья ударили в Алфинода... Юноша распластался на теле сестры...

Воитель Света сделал шаг в направлении противника, и тот презрительно хмыкнул: «Глупец. Кто ты такой? Никто и ничто. Как только обрету я свое наследие, первым делом сотру твое пятно с ткани истории. В моем мире не будет необходимости в героях». И все же герой, превозмогая боль, продолжал шагать...

Уриангер оградил его магическим щитом, а И’штола творила гибельные заклинания, направляя те на Эмет-Селка, заставляя того отвлекаться от приближающегося Воителя Света. «Да, это так – тому, что нам дорого, однажды суждено исчезнуть», - бросила мико’те. – «Но для нас это не причина все отринуть!» «Мы пройдем, сколько сможем, и наметим путь для тех, кто последует за нами», - вторил ей Уриангер. – «Стремиться к лучшему из возможных грядущих... Разве это и не твоя цель?»

Следующее заклятие Эмет-Селка сразило и Уриангера, и И’штолу. Аскианин перестал находить ситуацию забавной, и, похоже, был действительно разгневан. «Не смейте говорить о моем будущем!» - прошипел он, после чего вновь обратил взор на ковыляющего в его сторону героя: «Зачем ты тратишь последние моменты своей жизни на подобный жест? Усталый странник – у тебя нет больше сил сражаться! Нет сил жить!»

Искатель приключений рухнул на колени, и Свет, который до последнего сдерживал он, вырвался из вместилища, в которое был заключен, объял фигуру героя... Эмет-Селк хохотал, наблюдая за преображением своей немезиды. «Прими свою судьбу!» - восклицал он, откровенно наслаждаясь происходящим. – «Стань воплощением безумия и ярости! Поглоти мелюзгу, занявшую земли, по праву принадлежащие нам!»

Танкред бросился к аскианину, дабы отвлечь внимание того, надеясь, что Рин сможет помочь Воителю Света... Но потоки темных энергий, испущенные Эмет-Селком, поразили обоих, и пали последние из Наследников Седьмой Зари...

Сущность героя растворялась в ослепительном Свете... когда предстал ему Ардберт. «Будь у тебя силы сделать еще один шаг, ты бы сделал его?» - вопросил Воитель Тьмы. – «Смог бы спасти наши миры?» «Ты знаешь, что да!» - отозвался Воитель Света, и усмехнулся Ардберт: «Что ж, тогда сразимся... став единым целым!» Души героев, принадлежащих различным мирам, слились воедино, дабы сдержать скверну Света...

Эмет-Селк был изумлен, наблюдая, как герой уверенно поднимается на ноги. «Не тебе разрушать этот мир», - бросил Воитель Света аскианину. – «Это – наше будущее. Наша история». На кратчайший мир показалось Эмет-Селку, что зрит он пред собою не ничтожного смертного, а одного из своих сородичей, амауротев... «Быть не может...» - прошептал он... но в следующее мгновение исчезло мимолетное видение, и вновь предстал аскианину герой; сияние Света, снедавшее его прежде, иссякло...

«Привиделось», - покачал головой Эмет-Селк. – «Ты – расколотое вместилище, и ничего боле. И ты надеешься выстоять против меня в одиночку?» «Мы вместе!» - прозвучал голос, и аскианин обернулся, зрев замершего в нескольких шагах позади Экзарха Кристалла. После полученного ранения тот едва держался на ногах, и все же был исполнен решимости довести начатое до конца.

Воздев посох, возвестил Г’раха Тиа: «Да искривится пространство, обратятся эоны в мгновение – чемпионы из-за пределов разлома, услышьте мой зов!» На глазах разъяренного аскианина возникли подле Воителя Света образы искателей приключений, уроженцев Истока, коих призыв Экзарха наделил плотью.

«Что ж, я принимаю вызов!» - постановил Эмет-Селк, и у лица его вспыхнул алый знак. – «Победитель напишет историю, в которой проигравший выступит злодеем! Что ж, явим же друг другу свои истинные личины! Я – Гадес! Тот, кто пробудит сородичей наших от вечного сна!»

Преобразился аскианин, явив Воителю Света и примкнувшим к нему авантюристам свой истинный облик. В последовавшем противостоянии примкнули к Гадесу тени древних обитателей Амаурота; аскианин взывал к павшим, моля тех даровать ему сил...

И все же повергли чемпионы Хиделин Гадеса, после чего исчезли бесследно – все, за исключением Воителя Тьмы... «Я отказываюсь сдаваться!» - прозвучал во тьме голос развоплощенной сущности. – «Ведь что тогда станет с сущим? Со всеми нашими победами? Надеждами? Отчаянием?.. Что станет с ненавистью, все еще пылающей в сердце моем даже сейчас, по прошествии эонов? Нет... я не допущу, чтобы все оказалось впустую!»

Гадес воплощался вновь пред героем, принимая еще более ужасающее обличье, выступая средоточием надежд и чаянием древних... Но примкнувшие к Воителю Света Наследники щедро вливали потоки эфира в белый орасит, сдерживая натиск предвечной сущности... В руке Воителя Света возникла секира из чистейшего эфира – оружие Ардберта, - и нанес он Гадесу сильнейший удар...

Аскианин вновь предстал герою в облике гарлеанина; в груди его зияла огромная дыра – средоточие Света... «Помни о нас», - прошелестел Эмет-Селк. – «Помни о том... что когда-то мы существовали...» Воитель Света утвердительно кивнул, и познал аскианин развоплощение.

Все было кончено, Эмет-Селка не существовало боле...

Глядя на Воителя Света, с удивлением констатировала И’штола, что эфир души его вернулся в прежнее состояние. «Будучи последователям Зодиарка, аскианин оказался твоим антиподом», - предположила заклинательница. – «И, схлестнувшись с его Тьмою, ты истратил свой избыток Света». «Нет, дело не в этом», - покачала головой Рин, прислушиваясь к своим ощущениям. – «Под напором невероятного потока эфира твоя душа начала распадаться. Но сейчас она каким-то образом... восстановилась. Я пыталась помочь тебе перед сражением, но Эмет-Селк остановил меня. Как же ты смог... Может рассказать, что с тобой случилось?» «Мне помог герой из этого мира», - отвечал Воитель Света, обещав, что расскажет друзьям о произошедшем позже – когда покинут они Бездну...

...Так, Наследники Седьмой Зари и Экзарх Кристалла вернулись в мир, над которым вновь сияло солнце, а небеса очистились от Света. Миряне повсеместно приветствовали спасителей своих, зная, что планета их исцелится – и продолжит свое существование...

...По возвращении в Кристариум проследовали Наследники в Окуляр, и Экзарх, обратившись к ним, молвил: «Ныне ослепляющий Свет оставил небеса, а пожиратели грехов покинули наши земли. Впереди – долгие годы исцеления наших ран. Надеюсь, этот мир и его обитатели однажды вновь обретут целостность. Воссоединение не случилось, и Истоку нет нужды опасаться боле свершения Восьмого Бедствия Теней».

«Стало быть, будущее, из которого ты явился, не претворится в жизнь», - отвечала Г’рахе И’штола. – «Но ты все еще с нами». «Верно», - признал тот. – «Возможно, та эпоха каким-то непостижимым образом продолжает свое существование, даже будучи отрезана от временного потока? Или же я просто обрел свое место в этой новой истории?.. В любом случае, для меня это неожиданно. Будучи тем, кто призвал ваши души, я предполагал, что гибель моя ознаменует возвращение их в ваш родной мир. Но я остаюсь жив, а вы – заперты здесь, в Первом».

«Думаю, выражу общее мнение, сказав, что мы все будем рады отложить наше возвращение, если это означает, что ты сохранишь жизнь», - молвил Алфинод. – «Мы найдем иной способ». «К тому же, я домой не тороплюсь», - добавила Алисэ. – «Здесь остается немало мирян, которых я хотела бы поблагодарить, а на это потребуется время».

«Но в то же время мы не должны забывать о наших товарищах, остающихся в Истоке», - напомнил остальным Уриангер. – «Госпожа Татару наверняка жаждет узнать, как у нас дела». Обратившись к Воителю Света, Танкред предлагал тому вернуться в Исток в одиночку, передать привет остающимся там членам ордена, а заодно узнать, что произошло в мире за время их отсутствия.

Экзарх Кристалла сотворил в Окуляре портал, связавший Первый с Истоком. Выразив надежду на то, что вскоре они встретятся вновь, Наследники покинули чертог, а Воитель Света шагнул в портал...

Следуя по коридорам имперского дворца, Гай, Эстиньен и сподвижники их лицезрели мертвые тела солдат. Наверняка здесь произошло сражение, и совсем недавно. И, судя по всему, неизвестный разил каждого из противников одним-единственным ударом клинка...

Как бы то ни было, произошедшая резня позволила им проникнуть во дворец... Велев сподвижникам направляться к западным вратам, Гай в сопровождении Эстиньена устремился к тронному залу.

Ворвавшись в оный, двое лицезрели мертвое тело некоего центуриона... и Зеноса, вонзившего катану в живот своему отцу. «Гай!» - приветствовал кронпринц бывшего легата, и выкрикнул тот: «Назови себя, демон!»

«Ты надеялся встретить здесь аскианина?» - улыбнулся Зенос яй Гальвус, вновь обретший свое тело. – «Этот трус оставил сие вместилище и бежал, не пожелав противостоять мне. Жаль – я надеялся скрестить клинки с самим собой. Но все же я испытываю удовлетворение, ибо тело мое воссоединилось с душой».

«И что теперь?» - осведомился Эстиньен. – «Игра продолжается, хоть фигуры на доске изменились». «Только в том случае, если мы поверим словам Святейшего», - отозвался Гай, беря в руки ганблэйд, - «ошибка, которую я не повторю».

Он метнулся было к кронпринцу, когда резкий окрик умирающего на ступенях трона Императора остановил его. «Он говорит... правду...» - выдавил Варис, пронзенный клинком собственного сына. – «Элидибус покинул нас... Бежал в разлом... Зенос... Мой глупый, алчный сын... Неужто второй жизни было недостаточно? Неужто Империя стала слишком лакомым куском, который ты решил заполучить?»

Сжав рукою клинок, Император сломал его, и, выдернув острие из тела, отшвырнул оное в сторону, прорычав: «Истинную свободу для нашей нации – для нашего народа – никогда не обретет испорченный принц! Бремя власти – не для тебя!» «Но ты, отец, силился удержать это бремя», - хмыкнул Зенос. – «Думал лишь о том, как удержать земли Империи. Но ты можешь быть спокоен: я не собираюсь продолжать твою политику, и мне неинтересно править землями Империи. Я пришел лишь для того, чтобы устранить препятствующее моей охоте. Я не позволю вашим мелочным войнам и оружию трусов лишить меня моей дичи».

«И ты убьешь меня лишь ради этого?» - изумился Варис, и кронпринц утвердительно кивнул: «Мне не нужны иные причины. Каждый, кто препятствует моей охоте, будет уничтожен!»

На глазах пораженных Гая и Эстиньена Зенос яй Гальвус, обращенный в Резонирующего и обретший могущество Эха, казнил собственного отца, после чего изрек, обращаясь к своей немезиде, пребывающей ныне в иной реальности: «Я слышал, как аскианин рассказывал о Зодиарке и Хиделин. Даже воля сей планеты – не более, чем искусственное создание... Мы обретем их силы, а затем, друг мой, мы сразимся снова!»

Гай метнулся к отцеубийце, занося клинок... Презрительно хмыкнув, тот обернулся к противнику...

Татару приветствовала Воителя Света, ступившего в оплот Наследников, поведав тому о том, что силы Альянса и Империи сохраняют свои позиции, но к противостоянию не переходят... что весьма странно. Да и о Черной Розе нет никаких новостей.

Лалафелка собиралась ввести вернувшегося героя в курс последних событий, случившихся в Истоке за время его отсутствия...

Пребывая на поверхности луны, размышлял Элидибус над произошедшим, просчитывая свой следующий шаг. Лахабри и Эмет-Селк мертвы, и он остался один – последний из несломленных.

«Похоже, мне вновь следует переоценить потенциал сих несовершенных душ», - заключил аскианин, устремив взор на сферу планеты. Зенос, оставившийся в теле центуриона, смог с превеликой легкостью одержать верх над ним... И теперь, когда кронпринц знает правду об этом мире и его отражениях, кто может предсказать его следующий ход?.. Для Элидибуса сей индивид был совершенно непредсказуем...

«Посланник», - с горечью произнес он. – «Подобный титул стал ныне откровенной насмешкой. Поток истории помутился, и я больше не в силах направлять его в верное русло... Что ж, признаю, ты обрела преимущество, Хиделин. Жадные руки твоих последователей усилили хватку свою на нашей планете... Происхождение мира остается тайной, а его обитатели не ведают о своем несовершенстве – как того желали и ты, и твои создатели. Они приветствуют дар несовершенной жизни – в то время, как мы слабеем... Но не думай, что ты избавилась от нас. Хоть твой чемпион действительно оказался препятствием на пути к нашему вознесению, его все еще можно убрать с дороги... О, да, можно... Я удержу этих ‘героев’ в Первом, и конечная победа останется за нами. Теперь они именуются Воителями Тьмы?.. Что ж, в этом случае судьба их предрешена. Они встретят свой конец так же, как и те, что были прежде – примут смерть от рук Воителей Света!»

Не медля, Элидибус приступил к претворению в жизнь своего нового замысла...

Танкред и Рин замерли на самом краю Опустошения, вглядываясь в ослепительную белизну выжженных Потоком Света пределов.

«Там действительно что-то есть...» - поделилась ощущениями своими девушка, и Танкред вздохнул: «Но чтобы отыскать его, придется пройти множество малмов этой адской пустоты. Что живым созданиям делать весьма нежелательно, насколько мне известно. Даже если мы ограничимся короткими вылазками, это весьма негативно повлияет на наш эфир...»

Рин молчала, и Танкред молвил: «Но ты все равно хочет идти туда, так?» «Может, мы и спасли этот мир, но не вернули его», - отозвалась девушка, и Танкред согласно кивнул: «Что ж, раз ты так говоришь... у нас нет иного выбора... И я, конечно же, пойду с тобой – для чего еще нужна семья?»

Рин благодарно кивнула, и двое выступили в обратный путь – к Кристариуму, дабы подготовиться к поистине безумному странствию, им предостоящему...

***

В последующие дни Воитель Света оставался в Очаге Выживших. Новостей из Ала Миго по-прежнему было мало: похоже, даже приграничные стычки с имперцами прекратились, и оставили те Темный Гимлит...

Однажды вечером герой встретился с Татару и Ф’ламинн, поведав тем о судьбе, постигшей Минфилию, и о той, которая стала наследницей ее дара – Рин. Мико’те примирилась с судьбою названной дочери, оставшейся верной долгу до самого конца... Она просила Воителя Света по возвращении в Первый сказать Рин «спасибо», и обещал тот, что непременно исполнит сие.

Вскоре в «Возвышающиеся камни» заглянула Крайль, и, осмотрев тела лишившихся душ Наследников, с тревогой констатировала, обращаясь к Воителю Света и Татару: «Сейчас их физическое состояние опасений не вызывает, но я заметила небольшие признаки нестабильности в материальном эфире всех пятерых. Оные более выражены у Танкреда, менее – у И’штолы и Уриангера. Эфир близнецов на первый взгляд стабилен, но там тоже есть изменения, хоть пока и минимальные. И я полагаю, со временем нестабильность эфира, составляющего их тела, лишь возрастает. Полагаю, причина этого – ослабление связи между телом и душой. Не знаю, что произойдет, если та окажется разорвана – подобного прежде не случилось. Но, думаю, ничего хорошего. Как бы то ни было, нестабильность пока минимальна, и мы с Матоей делаем все, от нас зависящее, чтобы удержать ее в текущих пределах. Но все же жизненно важно изыскать способ воссоединить тела и души».

«Но как это сделать?» - отчаялась Татару. – «Величайшие умы Эорзеи пытаются найти ответ, но безуспешно». Крайль кивнула, обратилась к герою: «Ты говорил, что Экзарх изначально собирался обратить вспять процесс призыва с помощью своей собственной смерти, верно?.. Г’раха всегда был безрассудным маленьким глупцом... Готовым умереть за первое попавшееся праведное дело... Возможно, его план и увенчался бы успехом, но я рада, что ему не представилось возможности претворить его в жизнь. Даже если это означает, что наши друзья вынуждены задержаться в ином мире. Уверена, есть и иной способ. И ключ к нему – он, Экзарх».

Крайль просила Воителя Света вернуться в Первый и сообщить Экзарху о нестабильности в материальном эфире тел Наследников. Тот не преминул так и поступить; переместившись в Первый, герой известил о сложившейся ситуации как Экзарха, так и остающихся в Кристариуме Наследников – Алфинода, Алисэ, И’штолу и Уриангера. Танкред и Рин продолжали заниматься исследованием Опустошения в отдаленных южных пределах Норврандта.

Новость о выводе, сделанном Крайль, Наследников не обрадовала. Пока что воплощенные души их не претерпели изменений, но права Крайль – им надлежит изыскать способ вернуться в Исток, и как можно скорее. «Возможно, объяснение метода, с помощью которого я переместил вас сюда, поможет найти решение», - молвил Экзарх, обращаясь к сподвижникам, собравшимся в Окуляре. – «Во-первых, я вовсе не могущественный маг. Творя заклинания, я обращаюсь к Хрустальной Башне и ее безграничным запасам энергии. Магия, призвавшая вас в сей мир, не стала исключением. Она – усовершенствованная версия того заклинания, которое переместило в Первый меня самого. Если использовать аналогию, действие сей магии подобно созданию дыры в ткани релаьности. Дыры, настроенной на объект призыва, через которою лишь он может пройти целым и невредимым... Я сумел создать подобную дыру, но не сумел захватить необходимую цель призыва. Вместо этого заклинание сфокусировалась на тех, кто был рядом с Воителем Света и призвало их сюда в незавершенном состоянии... Я не отрину собственную жизнь – ведь вы приложили столько усилий, чтобы спасти ее! Но пока я дышу, я не оставлю попыток вернуть вас в родной мир. Но если ничего не выйдет, и жизни ваши пребудут под угрозой... останется лишь один выход...»

Быстрым шагом Алисэ приблизилась к Г’рахе, щелкнула его по лбу... «За что?!» - возмутился Экзарх, и пояснила девушка: «Как ты можешь думать о таком?! Ты жизнью Воителю Света обязан, и не смеешь теперь умирать без его разрешения!» «Твои последователи ожидают твоего божественного решения», - обернулась И’штола к Воителю Света, и тот стушевался.

«Давайте вернемся к нашему вопросу», - заявила И’штола. – «Вместо того, чтобы анализировать несколько неудачных попыток призыва, давайте сосредоточимся на одной – удачной. Наш друг, Воитель Света, способен перемещаться между мирами не только телом и душой, но и сохраняя при этом одежду и все предметы, находящиеся при нем. То есть, сие ничем от отличается от магии телепортации, всем нам знакомой – магии, которая позволяет перемещать те неодушевленные предметы, которые индивид считает неразрывной частью себя».

«Ты намекаешь, что если он станет считать нас своими ‘предметами’, то сможет переместить наши души в Исток вместе с самим собой?» - уточнил Алфинод, и Алисэ хмыкнула: «Если бы все было так просто! Но осознание владения – весьма эфимерная концепция, чтобы ставить на нее наши жизни. Малейшее сомнение с его стороны – и сущности наши затеряются в межпространственном разломе». «Поддерживаю миледи», - согласился с высказанным мнением Уриангер. – «О подобной вере нельзя просить даже доброго друга. Но если мы поместим наши души в некий предмет, ему принадлежащий, возможно, и сможем переместиться в Исток... Думаю, белый орасит подошел бы для этой цели. Если он может удерживать в себе какое-то время сущность аскианина, то одна из наших душ с легкостью разместится в сем артефакте. Необходимо лишь удостовериться в сохранности наших душ во время перемещения, и определить способ воссоединить их с остающимися в Истоке телами».

«Сохранение и перемещение душ...» - задумчиво произнес Экзарх. – «Думаю, я знаю того, кто может помочь нам». Наследники с надеждой воззрились на Г’раху, и продолжал тот: «В отдаленных пределах Норврандта высится великий дворец, возведенный эльфами. После Потока он был покинут, но вскоре нам поселилась ну моу, некогда принадлежавшая к королевскому двору Воебурта. Говорят, во всем мире не сыскать той, кто более сведущ в вопросах, относящихся к природе душ».

Правда, сия ну моу укрылась от мира, и захочет ли она пойти навстречу смертным, обращающимся к ней за помощью?.. Признал Экзарх, что некогда и сам безуспешно пытался заручиться ее поддержкой в противостоянии пожирателям грехов. «Но – в отличие от меня – вы выступаете союзником волшебных народцев», - напомнил Г’раха Наследникам. – «Надеюсь, хотя бы по одной этой причине согласится она выслушать вас».

Дворец, разместилась в котором загадочная ну моу, находился на противоположном берегу обширного озера - Истока. Воитель Света, Экзарх и Левеиллеры вознамерились навестить его обитательницу; Уриангер же оставался в Кристариуме, дабы приступить к созданию белого орасита – на что уйдет немало времени.

Переправившись на лодке через озеро, четверо ступили во дворец – Великий Космос, где были атакованы конструктами и фамильярами ну моу. Воитель Света и спутники его разили сих тварей, следуя к внутренним помещениям величественного дворца.

Здесь лицезрели они ну моу по имени Бек Лугг, которая превыше всего в мире ценила уединение... столь дерзко нарушенное нежданными гостями. «Души наших друзей в опасности», - объяснил ей необходимость визита Г’раха. – «Чтобы спасти их, нам нужны знания, которыми ты обладаешь». Ну моу топнула ногой в гневе: не для того покидала она мир смертных, чтобы впредь иметь с ними дело!

«Я не знаю, какие страшные события вынудили тебя принять отшельничество», - мягко обратился Алфинод к мудрице, - «но я знаю, что ну мою – добрый и благородный народ. Не в вашей природе отказывать в просьбе о помощи мирянам. И я уверен, если ты узнаешь наш получше, то перестанешь питать к смертным недоверие».

Поразмыслив, Бек Лугг заявила: «Тот проклятый придворный маг тоже руководствовался лучшими намерениями, и из-за моей наивности погибло множество невинных!.. Вы сами не знаете, о чем просите меня. Об ужасах, которые навлекли мои знания...» «Ты говоришь о магической чуме в Воебурте?» - осознал герой, и поразилась ну моу: «Тебе известно о чуме?! Тогда ты должен понимать, сколь опасна магия, связанная с душами. Вместо того, чтобы спасти своих друзей, ты можешь обречь их на гибель. Уверен, что хочешь попробовать?»

Воитель Света подтвердил – да, он готов идти до конца... Бек Лугг согласилась выслушать просьбу смертных, и Экзарх предложил продолжить разговор в Окуляре – тем, где чужие уши не услышат их...

И когда проследовала Бек Лугг в Хрустальную Башню, Экзарх без утайки поведал ей об Истоке, отзеркаленных мирях, Бедствиях – о Воителе Света и Наследниках Седьмой Зари, прибывших из иной реальности и освободившей Норврандт от ига Света. Ну моу долго молчала, осмысливая сие откровение, после чего пристально воззрилась на Наследников.

«Если присмотреться, их души действительно менее плотны, чем должны быть», - признала она. – «И тела их – не истинные... За исключением Воителя Света. Как раз он остается в собственном теле, и душа его достаточно плотна». Она вновь призадумалась...

«Как я уже говорил, если бы не они, небеса над Норврандом продолжал омывать Свет, а мы находились бы под гнетом Ваутри и его пожирателей грехов», - напомнил Бек Лугг Экзарх. – «После всего, что сделали они для нашего мира, благополучно отправить их на родину – меньшее, чем мы можем сделать».

«Интересная история», - признала, наконец, ну моу, обратившись к Г’рахе. – «Сама по себе она – достаточная плата за мои услуги... Что до твоих друзей... я согласна – их самоотверженные деяния, направленные на спасение Норврандта, достойны признания... Что ж, я помогу вам – поделюсь своими знаниями». Напомнила чародейка Наследникам, что она уже в возрасте, посему потребуется ей помощь; Алфинод заверил ну моу – они сделают все, что в их силах...

Узнав от Экзарха о том, что надеются они свершить перемещение душ Наследников в Исток с помощью белого орасита, Бек Лунн одобрительно кивнула: «Интересная идея... но она не учитывает нынешнее состояние ваших душ. Они находятся в весьма возбужденном состоянии – вероятно, следствие долгого поддержания осязаемых форм. В подобном нестабильном состоянии неведомо, как поведут они себя, оказавшись в орасите. Вполне возможно, перемещение в изначальные тела их станет вовсе невозможно».

«А возможно ли перевести наши души из возбужденного в спокойное состояние непосредственно перед перемещением?» - освободилась И’штола, и ну моу пожала плечами: «В теории – да. Но душа – это не свеча, которую можно в любой момент задуть или снова зажечь». «А что нужно, чтобы души наши перешли в спокойное состояние?» - обратилась к Бек Лугг Алисэ. «Для того, чтобы поддерживать материальное воплощение, ваши души постоянно поглощают эфир из окружающей среды», - отозвалась чародейка. – «Этот процесс необходимо пресечь, а избыток эфира – удалить. Ваши разумы окажутся отделены от этих ложных тел, и вы лишитесь способности взаимодействовать с окружающим миром. При обычных обстоятельствах – поистине жестокая участь, но подобное положение исправится по возвращении ваших сущностей в родной мир».

«Оставим за собой безжизненные оболочки...» - задумчиво произнесла Алисэ. – «Подобно тому, как те несчастные в Гостинице у Цели Странствия... Они осквернены пожирателями грез, и эфир в их телах прекратил движение вследствие воздействия Света». «Осквернены?» - встрепенулась ну моу. – «Прекратил движение? А могу я взглянуть на них?..» «Думаешь, как-то сможешь помочь им?» - с надеждой вопросил Г’раха, и ну моу уклончиво отозвалась: «Может – да, а может – и нет. Не узнаю, пока не увижу состояние их своими глазами».

Воитель Света, Алфинод и Алисэ вызвались сопроводить Бек Лугг в означенное поселение; И’штола и Экзарх заявили, что присоединятся к Уриангеру и окажут тому помощь в создании белого орасита.

Покинув Кристариум, четверо устремились в Амх Арэнг, и вскоре ступили в лечебницу. Воззрившись на Халрика, состояние которого изменений не претерпело, ну моу констатировала: «Да, его эфирный баланс опасно сместился в сторону Света. В сторону стазиса...» «Какая участь его ожидает, как думаешь?» - с тревогой осведомился Алфинод, и ну моу хмыкнула: «Ты не очень умен, паренек, верно? Та же участь, что и иных несчастных, оскверненных Светом – он обратится в пожирателя грехов».

«Необязательно», - возразила ей Алисэ. – «Мы сразили Стражей и очистили от Света небеса. Халрик уже тогда пребывал в ступоре, но сейчас...» Паренек что-то тихо забормотал, и ну моу встрепенулась: «Тогда, быть может, еще есть надежда... Я бы хотела попробовать применить к пациентам Гостиницы определенное лечение... В процессе изучения душ я создала средство, позволяющее временно стимулировать эфир в теле смертного – ускорять его ток. В свое время это зелье применяли рыцари Воебурта... затем использовали его для куда более темных целей... Я поклялась никогда боле не создавать его... но ради этих несчастных я нарушу свою клятву. Стагнацию их эфира оно не исцелит, но некоторое облегчение принесет».

Бек Лугг изготовила несколько флаконов означенного зелья, и герой позаботился о том, чтобы пациенты лечебницы приняли его. На тех несчастных, в телах которых движение эфира практически прекратилось, снадобье зримого эффекта не оказало; у иных же повысилась температура, стала более активной моторика. Эффект сей полностью совпадал с теорией ну моу, и, обратившись к Наследникам, молвила она: «Да, с возвращением ночи оскверняющее воздействие Света боле не будет усиливаться. И да, со временем тела их вновь вернутся к состоянию равновесия... Но это справедливо лишь для материального эфира. Нематериальный же – сиречь, их души – исцелить не так-то просто».

«Именно по этой причине на тех, кто находится на последних стадиях осквернения – как Халрик – зелье твое не выказывает видимого эффекта», - констатировал Алфинод. «Именно», - вздохнула Бек Лугг, устремив печальный взор в сторону Халрика. Мальчик сидел за столом, неотрывно глядя в одну точку. «Его душа ушла слишком далеко», - вздохнула ну моу, - «а разум удерживается тончайшей нитью. Есть шанс, что однажды он придет в себя, но на это уйдут годы – а может, и десятилетия».

Сие прозвучало как приговор. Халрик может очнуться древним стариком, скорбящим о жизни, возможности прожить которую он был лишен. Левеиллеры просили Бек Лугг попытаться что-то сделать для мальчугана, и чародейка заверила их, что так и поступит. Возможно, врачуя оскверненных Светом, она сумеет понять нечто, относящееся к состоянию самих Наследников...

«Думаю, Экзарх Кристалла рассказал вам о моем прошлом», - обратилась ну моу к Воителю Света и спутникам его. – «О том, что прежде я была придворным магом Воебурта, изучала природу душ. Зелье, которое вы дали недужным, - одно из моих творений. Я надеялась многое сделать для королевства... Но в итоге знания мои принесли мирянам лишь страдания. Чуму, невиданную прежде. В руках недостойных то, что должно было стать моим величайшим триумфом, обратилось в мой величайший позор...»

«Но теперь у тебя есть шанс обрести искупление», - отметил Воитель Света, и Бек Лугг согласно кивнула: «Да, я тоже так думаю... Но вернемся к нашей текущей задаче – поиску способа привести в действие пребывающий в стагнации нематериальный эфир этих смертных. Метод, который приходит мне на ум, включает в себя призыв фамильяра. Эти создания способы увеличивать энергии, направляемые в них, что делает их идеальными проводниками для пробуждающей эфир магии, которую мы собираемся применить».

Старая чародейка велела Наследникам отыскать необходимые для ритуала, в ходе которого будет сотворен фамильяр, компоненты: чистейшую воду, прочнейшую глину, а также волшебную лампу, зажженную магией пикси. Алфинод и Алисэ устремились в земли Ил Мег, где надеялись раздобыть воду и лампу; Воитель Света же направился в Амх Арэнг, где, разыскав Магнуса, задал ему вопрос касательно искомой глины. По словам инженера, подходящую глину можно отыскать в руднике под горою Биран, и именно в сии штольни поспешил герой...

Вскоре трое вернулись в Гостиницу, передав ну моу компоненты, которые сумели раздобыть. Алисэ просила Бек Лугг обучить ее заклинанию, кое чародейка собиралась применить, ибо она провела немало времени рядом с недужными и искренне желала помочь им. Ну моу задумалась: действительно, искреннее, идущее от сердца желание помочь обреченным может существенно усилить эффект волшбы... Что ж, так тому и быть: призыв фамильяра будет свершен Алисэ, и никем иным!

Следуя наставлениям ну моу, девушка вылепила из глины фигурку поркси, после чего предельно сосредоточилась, представила сие существо, и, направляя в изделие потоки эфира, прочла заклинание, преобразуя мысль в реальность. Фамильяр, походящий на летающего поросенка, был сотворен, и Алфинод подвел к существу сему юного Халрика. «Теперь фамильяр высвободит энергии, которыми ты наделила его, в душу мальчика», - просветила присутствующих Бек Лугг.

Фамильяр, которого Алисэ нарекла «Анжело», воссиял, и эфир, содержащийся в нем, заполнил душу Халрика. Тот пошевелился, что-то нечленораздельно произнес, огляделся по сторонам; из глаз его полились слезы.

«Сработало?» - с надеждой обратилась Алисэ к ну моу, и та кивнула: «Думаю, да. Вы с юным фамильяром прекрасно справились. Если глаза не обманывают меня, душа мальчугана обрела намек на цвет». Конечно, Халрик до сих пор пребывал в ступоре, но сейчас выглядел чуть более... живым. «Подобная магия требует от заклинателя полной самоотдачи», - предостерегла Алисэ Бек Лугг. – «То же относится к тому, кто становится объектом воздействия двеомера. Посему нам следует соблюдать осторожность, но я уверена: рано или поздно мальчик полностью восстановится! Наблюдение за возобновлением движения пребывающего в стагнации эфира, составлявшего его душу, было весьма полезным. Думаю, со временем я смогу создать заклинание, вызывающего противоположный эффект – другими словами, искусственную стагнацию». «И мы, оставаясь в таком состоянии, сможем переместиться в Исток, будучи заключены в орасит!» - воскликнул Алфинод.

«Меня посетила одна мысль», - неожиданно молвила Алисэ. – «Бек Лугг сказала, что, когда эфир, составляющий душу, прекращает движение, разум отделяет от тела, и индивид становится неспособен взаимодействовать с окружающим миром. Мне кажется, очень похоже на некоторых из рабов Предвечных, которых мы встречали в Истоке... И если я смогу освоить это магическое искусство – приведение нематериального эфира в движение... то смогу помочь как минимум одному рабу Предвечного в Истоке, который отчаянно нуждается в подобном исцелении!» Конечно же, говорила она о Га Бу – маленьком несчастном кобольде, находящемся ныне в ведении Водоворота...

«Его состояние очень похоже на то, в котором находится Халрик!» - воодушевленно восклицала девушка. – «Только душу его наполнил эфир, относящийся к стихии земли, а не к Свету. Стало быть, если душа Га Бу подвергась подобной стагнации... мы сможем исцелить его, верно?» Бек Лугг не преминула заметить, что речь идет о душе – сущности, мало изученной. Посему в первую очередь следует запастись терпением и действовать с превеликой осторожностью...

Алисэ вознамерилась остаться в Гостинице наряду с Анжело и продолжить врачевание пациентов тем способом, который сегодня узнала. Воитель Света, Алфинод и Бек Лугг вознамерились было выступить к Кристариуму... когда в поселение вбежал Кай-Ширр. Обратившись к герою и Алфиноду, юноша молил тех как можно скорее прибыть в Эулмор – леди Дулия-Чай сама не своя! Возможно, на кону – будущее всего города!..

Бек Лугг заверила Наследников, что доберется до Кристариума самостоятельно, посему те ответили на просьбу Кай-Ширра, устремившись наряду с юношей на Холусию.

Дулия-Чай поблагодарила героя и Алфинода за то, что откликнулись на ее зов, сообщив, что супруг ее бесследно исчез! «Все началось после события на горе Галг», - рассказывала она. – «Теперь, когда не стало лорда Ваутри, мы все договорились о том, что необходим нам новый правитель». «И... вы провели выборы?» - уточнил Алфинод. «В некотором роде», - отозвалась блгородная дама. – «Никто не хотел принимать на себя эту роль. После долгих лет, проведенных в праздности, мы стали... инфантильны. Принять суровую реальность – само по себе непросто, но возглавить город? Взять на себя подобную ответственность никто не решился. Но, понимая, что без лидера Эулмор не сможет существовать, мы решили, что все без исключения жители могут рассматриваться в качестве кандидатов. Мы проголосовали, подсчитали голоса... и мэром был назван мой муж!»

«Учитывая то, как он верховодил созданием гигантского Талоса, все видели, что лидерские качества ему присущи», - ничуть не удивился подобному исходу Алфинод. «А еще до этого он проявил себя в Каменоломне Дедалус», - напомнила ему Дулия-Чай. - «Он просто создан для этой роли! Идеальный выбор. Я так и сказала ему, когда было объявлено о его победе на выборах. А вскоре после этого он исчез, не сказав ни слова...» Она разрыдалась...

«Вы думаете, мысль о бремени правления столь ужаснула его, что он решил бежать?» - напрямую вопросил Алфинод, но леди расплакалась еще больше. «Ваш муж не показался мне тем, кто уклоняется от исполнения своего долга», - заверил ее элезен, - «и тем, кто может оставить свою жену. Я думаю, отсутствию его есть иная причина». Алфинод и Воитель Света заверили безутешную женщину, что супруг беззаветно любит ее и непременно вернется. А они приложат все усилия, чтобы разыскать его.

Когда отправилась Дулия-Чай в свои покои, Алфинод признался герою, что, несмотря на произнесенные им утешающие слова, отсутствие мастера Чая его весьма тревожит. Посему, разделившись, двое приступили к расспросам горожан на всех трех ярусах Эулмора...

Да, многие припоминали, что видели Чай-Нузза. Последний сокрушался о том, что нет в городе своих производств, совершенно позабытых в эпоху правления Ваутри. Тем не менее, он выказывал надежду, что торговля в Эулморе непременно возобновится... Кроме того, наведался Чай-Нузз в казармы, где узнал о бедственном положении армии – многие из солдат и офицеров, хранивших слепую верность покойному генералу, покинули Эулмор. Еще одна головная боль для нового правителя – впрочем, собирался тот пополнить ряды пехотинцев в Привратном Городке – наверняка среди жителей оного найдется немало желающих поступить на службу... Наконец, заглянул мистель в трущобы у городских стен, и поселенцы поведали ему обо всех своих бедах – недостатке еды, одежды, лекарственных средств...

Похоже, Чай-Нузз воспринял новые обязанности мэра чрезвычайно серьезно для себя... И все же, куда он подевался?.. Обсудив сведения, которые им удалось узнать, Воитель Света, Алфинод и Кай-Ширр решили поискать исчезнувшего в иных селениях Холусии – возможно, мэр вознамерился справиться у тамошних обитателей об их бытии?

Как оказалось, Чай-Нузз действительно заглядывал в деревушки, но жители оных, озлобленные в результате недавних событиях, винили в которых эулморцев, не желали иметь с ним дел.

Отыскали трое новоизбранного мэра в Дружелюбии, на вершине Светлого Утеса. Последний и не мыслил, что его уход из Эулмора приведет к такой панике – ведь он оставил письмо супруге в спальне... наверное, та не заметила конверт. «Мастер Чай, но что заставило вас проделать столь долгий путь?» - спрашивал Алфинод. – «Мы узнали, что вы были избраны мэром, после чего навестили селения на острове, где спрашивали мирян об их тяготах. То есть, вы собираетесь принять предложенную роль». «Давайте не будем делать скоропалительных выводов!» - отозвался мистель. – «Да, я действительно хотел узнать о проблемах мирян Холусии, это так. Но я не уверен, что я тот, кто способен разрешить их. Столь много вызовов требуют наличия соответствующих ресурсов, и пока я не обрету их, не имеют права называться мэром».

«И вы думаете, означенные ресурсы возможно отыскать здесь?» - полюбопытствовал Алфинод. «Именно!» - подтвердил Чай-Нузз. – «Тягот у народа – хоть отбавляй, но в процессе своих расспросов я уже повстречал несколько индивидов, готовых помочь... Но среди них остается тот, кто играет ключевую роль в моих планах. Тот, чей выбор все еще может сделать из меня достойного мэра». «Мне кажется, подобная предусмотрительность – лучшее доказательство вашей пригодности для сей роли», - не преминул польстить мистелю Алфинод. – «Город нуждается в вас, мастер Чай. И я уверен, тот индивид, о которым вы говорите, - кем бы он ни был! - придет к такому же решению. Мы выступим на вашей стороне, если будет необходимо убедить его».

«Вы знаете, прежде я всегда хотел лишь одного – оказаться в Эулморе», - обратился к благородному лоду Кай-Ширр. – «Но эта мечта лопнула ныне, как мыльный пузырь. Я не знал, чем хочу заниматься. Дни проходили как во сне. А вот вы находите, чем себя занять, всюду успеваете, пытаетесь улучить положение мирян. И я уверен – вы справитесь! Ведь справились же на горе Галг, верно? Разве править городом сложнее? Вы приведете Эулмор к лучшему будущему, точно говорю!.. А я хочу помочь вам. Не знаю, как, но обязательно придумаю. Если, конечно, вы мне позволите».

Чай-Нузз был весьма расстроган поддержкой, высказанной ему. «Но на одних лишь добрых намерениях далеко не уедешь», - отметил он. – «И я здесь, чтобы найти индивида, обладающего необходимым для обеспечения процветания города опытом». «Но кто он?» - полюбопытствовал Алфинод. – «Он здесь, в Дружелюбии?» «Его имя – Вренден, и да, он здесь», - отвечал Чай-Нузз. – «Или был здесь. Я только начал говорить, как он решил, что у него есть более важные дела. Он служил советником отца Ваутри, когда тот занимал пост мэра. Если Ран’джит был правой рукой прежнего мэра, но Вренден – левой, и вместе они вели Эулмор к процветанию».

Рассудительный Алфинод предложил переговорить со знакомыми Врендена здесь, в Дружелюбии, прежде, чем отправляться на поиски означенного советника; возможно, им удастся понять, что у того на душе.

Тристоль поведал Чай-Нуззу, что надлежит тому отринуть неуверенность и чувство вины за деянием горожан в прошлом. У Врендена – свои принципы, и хочет он видеть кандадата в мэры полностью приверженным избранной стене, не оглядывающимся на прошлое. «Вы должны быть тверды и непоколебимы в своих намерениях», - советовал Чай-Нуззу художник, и тот, поблагодарив Тристоля за дельный совет, наряду с Наследники устремился на поиски Врендена.

Пожилой гальджент означился в некотором отделении от поселения, и, заметив приближающихся незнакомцев, хмыкнул, обращаясь к Чай-Нуззу: «Что, друзей привел, чтобы те вели твои бои за тебя?» «Я их не приглашал, просто встретил», - отозвался мистель, - «но да – они мои друзья. И не только мои, но и каждого истинного эулморца. Именно они явили нам истину о злодеяниях лорда Ваутри. Не будет преувеличением, если я назову их нашими спасителями. Мы многим им обязаны... но не можем вечно рассчитывать на них. Если мы так поступим, то мало чем будем отличаться от лорда Ваутри. Нет, мы должны научиться крепко стоять на ногах, и я хочу, чтобы наблюдали они за моей попыткой сделать это».

«Достойная речь», - усмехнулся Внерден. – «Но одних речей недостаточно, чтобы править нацией. Некогда, будучи советником, я пытался построить лучший Эулмор. Давал своим набольшим честные, дельные советы. Писал законы на благо всех и каждого... Но со временем необходимость во мне отпала. Я стал ненужен в раю, который создавал Ваутри. Поэтому я покинул город. Но ты, Чай-Нузз, вполне неплохо жил в праздности под властью Ваутри. Потому я задаюсь вполне резонным вопросом: какую же нацию ты собираешься создать?»

«На этот вопрос я не дам простого ответа», - произнес мистель, и Внерден, презрительно фыркнув отвернулся, показывая, что разговор закончен. «Но я скажу вот что», - добавил Чай-Нузз. - «Я надеюсь, что Эулмор станет нацией, построят которую его жители. Множество мирян – и я в том числе – прибыли в Эулмор в поисках убежища. Альтернативой были жизнь в страхе и смерть в боли, и выбор казался очевиден. Да, мы нашли убежище. Мы ни в чем не нуждались – в отличие от жителей окрестных деревушек. Неудивительно, что те собрались у городских стен, надеясь обрести место среди подневольных. Свободные же оставались слепы ко всему, и были полностью удовлетворены своим существованием. Отказываясь знать о том, что происходит окрест... Будь я мэром, первым делом распределил бы ресурсы города в равной мере для всех его жителей, не выделяя никого. Дни, когда одни жировали за счет других, остались в прошлом. Различие между свободными и подневольными ушло вместе с эпохой Ваутри. Если наша нация хочет выжить, мы должны брать в расчет нужды как богатых, так и бедных. С этой целью я предпринимаю необходимые шаги для обеспечения поставок в город припасов, возрождения отношений с иными поселениями, восстановления производств, установления связей с сопредельными нациями – и так далее. Но я не правитель, и даже не политик – я делец. Я занимаюсь стратегическим планированием с целью обеспечения дохода. И даже не представляю, как править нацией... Пожалуйся, Вренден, помоги мне! Вместе мы сможем разрешить проблемы города. Построим новый Элмор – для его народа!»

«Город для народа...» - протянул гальджент, обернулся к Чай-Нуззу. – «Мне нравится, как это звучит. Но прежде, чем я дам ответ, мне нужно убедиться в том, что ты достойно справляешься со своими обязанностями мэра». Вренден предлагал Чай-Нуззу предемонстрировать свои способности к управлению, разрешив одну из проблем, столкнулись с которой поселенцы Дружелюбия.

«И в чем же она состоит?» - полюбопытствовал делец. «Ты верно перечислил проблемы, с которыми ныне столкнулся Эулмор», - признал Вренден. – «Полагаю, ты согласишься, что самая актуальная из них – уменьшающиеся запасы продовольствия». «Да, плоть пожирателей грехов – не самый желаемый ныне продукт, потому требуются иные источники», - признал Алфинод.

«А тот, кто голоден, навряд ли будет строить новую нацию – скорее, обратится к насилию», - подытожил Вренден, обратился к Чай-Нуззу: «Скажи, как ты собираешься решить эту проблему? Дай мне ответ, и я подумаю о том, чтобы стать твоим советником».

Чай-Нузз долго молчал, размышляя. «Мне кажется, необходимо одновременно заняться решением сразу нескольких вопросов», - изрек, наконец, он. – «Один – вопрос поставок, другой – производства. В настоящее время в казне Эулмора достаточно средств, чтобы закупить еду у наших соседей. Это даст нам необходимое время на решение следующей проблемы – восстановления сельскохозяйственной отрасли. Деревни на острове необходимо заселить заново, дабы обратились они в источники продовольствия. Конечно, первым делом нам придется восстановить отношения с соседями, обеспечить безопасность и стабильность в регионе, и – самое главное – найти тех, кто пожелает покинуть город и заняться возрождением весей».

«И ты все это сам придумал?» - осведомился Вренден, и мистель утвердительно кивнул: «Да... Это – достаточно абстрактный план, который сложился у меня в голове после разговоров с жителями Эулмора и окрестных селений».

«Ты впечатлил меня, Чай-Нузз», - признал Вренден. – «Поддержку мою ты пока не получил. Лишь мое внимание. Великих планов недостаточно, чтобы убедить народ. Если ты просишь их заняться восстановлением нации, то должен предложить средства, чтобы сделать это». «Согласен, Вренден», - отвечал Чай-Нузз. – «И я много думал об этом. Я предлагаю воспользоваться Талосами для помощи мирянам. Таким образом, эффективность производств возрастет».

«Талосов?» - удивился гальджент. – «Но Каменоломня Делалус закрылась давным-давно. Без необходимого оборудования народ с голову помрет прежде, чем удастся осуществить этот замысел». «Так получилось, что я – наследник экспертизы Каменоломни Дедалуса, и Талосы – моя специальность», - смущенно признался Чай-Нузз. – «Уверен, мы сможем осуществить задуманное в кратчайшие сроки».

...К реализацию сего начинания Чай-Нузз вознамерился приступить к немедленно. По дикоземью Холусии по сей день бродили давным-давно оставленные Талосы – почему бы не дать конструктам новую цель?..

Воодушевившись идеей, Чай-Нузз велел Воителю Света, Алфиноду, Кай-Ширру и Врендену следовать за ним, устремился к вершине Ступеней, где оставалось немало инструментов – в том числе и контнейнеры, заполненные порошком, способным пресекать ток эфира в остовах Талосов. Таким образом возможно остановить големов, не нанеся им повреждений!.. А когда окажутся те выведены из строя, инженеры направят их в Эулмор, где восстановят и обозначат новые директивы.

Чай-Нузз вознамерился лично посыпать одичавших Талосов порошком – хотя бы для того, чтобы доказать внимательно наблюдающему за действиями его Врендену: за городскими стенами он отсиживаться не намерен!..

Буквально за один час Чай-Нузз сумел обездвижить трех Талосов, рыщущих окрест. Он и сами не ожидал от себя подобной прыти... но был искренне рад тому, что сумел осуществить задуманное.

Обратившись к Чай-Нуззу, Вренден извинился перед ним за то недоверие, которое питал прежде. «Твой план по восстановлению запасов продовольствия Эулмора продуман до мелочей и разумен», - признал он. – «К тому же, для меня очевидно, что время, проведенное в Каменоломне Дедалуса, привило тебе лидерские качества – если судить по твоим разношерстным спутникам». «Благодарю за доверие», - отозвался мистель, - «но факт остается фактом: я ничего не смыслю в политике. Именно поэтому и прошу тебя присоединиться ко мне в качестве советника». «Почту за честь», - улыбнулся Вренден, перевел взор на каменных конструктов, маячивших за спиною Чай-Нузза. – «Когда народ увидит этих Талосов, они поддержат тебя – в этом я не питаю ни малейших сомнений».

Что ж, похоже, власть над Эулмором перешла в действительно достойные руки...

...Пораженные эулморцы высыпали к городским вратам, наблюдая за приближающимися к оным Талосам – ведомым самим Чай-Нуззом! Последний сообщил мирянам, что готов принял пост мэра города – и более того, он заручился помощью поистине достойного советника!

И сейчас Чай-Нузз вознамерился обратиться к народным массам, посему пригласил как горожан, так и жителей островных поселений проследовать в чертоги, прежде занимаемые лордом Ваутри. Поблагодарив мирян за то, что откликнулись на его зов, отметил Чай-Нузз, что присутствуют ныне в зале как свободные жители Эулмора, так и те, что прежде именовались «подневольными» - зрелище, кое в эпоху правления Ваутри было совершенно немыслимо.

«Как вы знаете, по результатам проведенных выборов я получил честь унаследовать роль, занимал которую прежде лорд Ваутри», - говорил Чай-Нузз, обращаясь к жителям Холусии. – «Ты вверяете мне бразды правления, и я обещаю, что оправдаю ваши ожидания. И всегда стану честно исполнять возложенный на меня долг... Всегда, но не бесконечно. Я не собираюсь долго оставаться на позиции мэра. Я считаю себя лишь временным градоначальником, который проследит, чтобы Эулмор преобразился, исповедуя новую систему ценностей».

Собравшиеся озадаченно загомонили, принялись переглядываться; концепция правителя, не желающего сохранять власть свою пожизненно, была для них новой...

«Боле не станем мы нацией разделенной», - меж тем продолжал Чай-Нузз свою проникновенную речь. – «Разделенной на свободных и подневольных. На граждан и тех, кто не является таковыми. Система, созданная лордом Ваутри, должна быть уничтожена. Но если мы разрушаем старое, то должны создать нечто новое – то, что станет будущим для Эулмора. И каков бы ни был ответ, я не смогу дать на него ответ в одиночку. Посему я предлагаю провести открытое обсуждение, дабы смогли мы определить, каким путем станем двигаться к лучшему будущему... Однако мы не можем говорить о дне завтрашнем, не разрешив проблемы дня сегодняшнего. Обретение новых источников пропитания, восстановление отношений с иными нациями, возрождение производств – необходимо решить как эти вопросы, так и многие другие. Для меня одного – чрезмерно много задач. Потому я собираюсь сделать все, что в моих силах, чтобы обеспечить безопасность и стабильность города, в то время как все мы станем трудиться сообща над решением стоящих проблем. Путь, лежащий пред нами, тернист, и я прекрасно понимаю, что честный труд для многих из вас может казаться унизительным... но мы должны принять те обстоятельства, в которых оказались. Мы должны двигаться вперед. Мы должны это сами себе, и доблестным героям, которые жизнями рисковали, чтобы вернуть нам ночь. Когда мы заложим основание нашего города и восстановим некое подобие стабильности, тогда соберемся снова и поговорим о будущем. А до тех пор я прошу вас о поддержке. Ради Эулмора!» Толпа овациями приветствовала пламенную речь своего нового мэра.

По завершении выступления Алфинод поздравил Чай-Нузза с успехом – похоже, мистелю удаслось достучаться до сердец граждан Эулмора. «Надеюсь, это побудит их действовать», - вздохнул Чай-Нузз. – «Если я и вынес что-то из всего этого, так что то, что перемены начинаются с одного индивида. Нужно лишь найти в себе силу сделать первый шаг». «Если эулморцы смогут его сделать, для меня будет честью сопроводить их по избранному пути», - завершил Чай-Нузза Вренден, после чего и советник, и мэр поблагодарили Воителя Света и Алфинода за поддержку.

К Чай-Нуззу подошли жители Привратного Городка, дабы обсудить распределение еды – многие из тех, кто по сей день остается за стенами, голодают... Сознавая, что оставляют Эулмор в достойных руках, Воитель Света и Алфинод покидали город, возвращаясь в Хрустальную Башню.

Ступив в Окуляр, поинтересовались они у Уриангера и И’штолы, удалось ли тем создать белый орасит. Двое переглянулись, и молвила заклинательница: «Мы... поговорили об основополагающих принципах перемещения душ, и пришли к выводу, что белый орасит не очень подходит для наших целей». «Но, Уриангер...» - озадаченный, обернулся Алфинод к элезену, - «ты же сам говорил, что, в сравнении с душой аскианина, наши сущности возможно с легкостью заключить в камень?» «Верно», - признал астролог. – «И с помощью знаний Бек Лугг это действительно было бы просто... если бы мы не обращали внимания на связь между разумом и телом. Связь, которая – как мы теперь понимаем – опаснейшим образом ослабнет, если погрузить наши души в стазис, как и требуется в случае использования орасита. Потому, если мы оставим эти ложные подобия тел и развеем эфир, их составляющий... то, скорее всего, утратим и свои души».

«Теоретически, разумы ваши все еще возможно будет поместить в орасит», - предположила Бек Лугг, - «но ты прав насчет душ – они будут утрачены. Поэтому мы оставили изначальный замысел, посвятив время поиску иного способа, при котором разум и душу возможно было бы переместить неразрывно друг от друга».

«То есть, мы снова вернулись туда, откуда начинали», - с горечью вздохнул Алфинод, и ну моу подтвердила: «Да, задачка не из простых. Но Экзарх Кристалла предложил для нее весьма интересное решение». «Когда мы стали обсуждать перемещение душ и разума, я припомнил об одном эпизоде из собственного прошлого», - произнес Г’раха, когда взоры присутствующих обратились к нему. – «Воитель Света, ты помнишь, что мы узнали о моих глазах, когда повстречали Догу и Уней?.. Я говорю о Королевском Оке Аллага, пожалованном моим предкам через кровь и воспоминания древних аллаган. Именно этот дар позволяет мне управлять системами Хрустальной Башни».

«Если бы мы сумели понять технологию, с помощью которой аллагане сумели осуществить подобное перемещение, возможно, сумели бы сохранить тело и душу вместе», - предположила Бек Лугг. «Представь устройство, подобное кристаллу души, наделенное не только нашими воспоминаниями, но и энергией, составляющей душу», - добавил Уриангер, обращаясь к озадаченному подобной теорией герою.

И пока Экзарх и Наследники продолжают свои изыскания, Воитель Света намеревался вернуться в Исток, дабы поведать о сем Крайль. Уриангер же собирался примкнуть к Танкреду и Рин в их исследованиях Опустошения.

...Переместившись в Исток, проследовал искатель приключений в «Возвышающиеся камни», где Крайль известила его о том, что им с Матоей удалось замедлить утрату стабильности эфира, составляющие тела Наследников. Воитель Света, в свою очередь, поведал Крайль о событиях, случившихся в Первом – в частности, о привлечении к вопросу воссоединения тел и душ Бек Лугг, ведущего эксперта в этом направлении.

«А, ты вернулся», - бросил Эстиньен, ступив в чертог. Герой был рад видеть старого друга, а тот, помрачнев, поведал, что ситуация в Гарлемальде сильно осложнилась, и он едва сумел унести ноги из столицы. «Осложнилась?» - встревожилась Татару, и драгун поведал присутствующим свою историю. «Проникнув в Империю через Радз-ан-Хан, я принялся за поиски следа Черной Розы», - рассказывал он. – «В исследовательском комплексе одной из провинций я повстречал того, кто называл себя Теневым Охотником – Гая Бельзара. Цели наши на тот момент совпадали, потому мы объединили усилия и устремились к сердцу Империи – в столицу... прямиком в имперский дворец. Там мы узрели того, кого считали мертвым. Но душа его продолжала жить. И он вернул себе свое тело. Зенос яй Гальвус».

Наследники лишились дара речи, столь шокирующим было прозвучавшее откровение... «Но это еще не все», - продолжал Эстиньен. – «Прямо у нас на глазах он хладнокровно убил собственного отца... Да, Император мертв. Это привело Гая в ярость, и, выхватив ганблэйд, он ринулся вперед...»

Воитель Света и Крайль зрели видение сего эпизода. Зенос сделал стремительный выпад катаной... Гай, уходя из-под удара, метнулся назад, к Эстиньену. «Я видел это тело в бою», - бросил гарлеанину драгун. – «Ты не выстоишь в одиночку». «Нет...» - с сожалением признал Гай. – «Так просто это существо не убить. Но если ты присоединишься ко мне, мы наверняка...» Эстиньен кивнул, перехватил поудобнее копье...

Зенос усмехнулся, процедил: «Черный Волк и Лазурный Драгун... Думаю, может быть интересно. Нападайте». Двое не преминули так и поступить... но к боевому искусству кронпринца ныне добавилась и магия, которую он заполучил, обретя Эхо... Как ни старались, противники не сумели нанести ему даже одного-единственного удара... «Ах, как хорошо быть в свом теле», - ровно произнес Зенос, ограждая себя сотканным из эфира щитом. – «Это как вернуться домой».

В зал вбежали солдаты, взывая к Императору Варису, и Зенос закатил глаза: ну почему всякие недоумки все портят?!. «У меня больше нет причин оставаться здесь», - скучаяющим тоном произнес отцеубийца, после чего бесследно исчез.

Разя превосходящие силы имперцев, Гай и Эстиньен бросились прочь из зала... Считая их убийцами Императора, гарлеане преследовали двоих, и тем приходилось сражаться буквально за каждый шаг... В одно мгновение имперский дворец оказался для них ловушкой...

Гарлеанин и ишгардианин разделились, договорившись встретиться за пределами дворца... Эстиньен петлял по коридорам комплекса... когда в одном из чертогов обнаружил прототип Совершенного Орудия, воссозданный имперскими учеными. Последние возжелали испытать оный в деле, и драгун воззвал к Нидоггу, моля даровать ему силы... Копье Гаэ Болг, перешло в который могущество дракона, воссияло...

Этиньен покончил с прототипом Совершенного Орудия...

...И видение завершилось на этом. «Подумать только, исследования Эхо принесло такие результаты!» - восхищенно покачала головой Крайль. – «Уцелеть после смерти, перемещаться из одного тела в другое, а затем – вернуться в свое собственное... Он стал сродни аскианам!» «Мои тревоги куда более приземленны», - заметил Эстиньен. – «Император мертв, принц исчез, и Империя пребывает в хаосе. До тех пор, пока порядок не будет восстановлен – если это вообще когда-нибудь случится, - нам не нужно опасаться продолжения имперской военной кампании. И, руководствуясь некими своими мотивами, Зенос избавил мир от Черной Розы. Риол намеревается известить о сем лидеров Альянса».

«Возможно, противостояние в Гимлите, наконец, завершилось», - задумчиво произнесла Крайль, осознавая услышанное... и увиденное. – «Но если дойдет до гражданской войны, я опасаюсь за провинции... Да, а что стало с Гаем? Он бежал с тобой?» «Да, но мы расстались вскоре после того, как покинули Гарлемальд», - молвил драгун. – «Он утверждал, что нашел некую зацепку и посвятит ей свое внимание. В детали он не вдавался – как я понял, отсутствие в столице некоего устройства дало ему причину подозревать, что имперцы что-то замышляют... Я думаю, он на самом деле сбросил с себя шкуру Черного Волка, и боле не стремится к завоеваниям».

Обратившись к Татару, Эстиньен заявил, что угроза со стороны Черной Розы устранена, и, стало быть, соглашение свое, заключенное с орденом Наследников, он исполнил. И сейчас Лазурный Драгун простился с Воителем Света, высказав надежду, что не станет боле тот терять создание посреди битвы; герой лишь руками развел – кто ж знал!

В столице Гарлемальда продолжались бои.

Имперские легионы яростно противостояли друг другу, и стояли за ними претенденты, жаждущие занять опустевшие престол. Зенос яй Гальвус издали – с крыши одного из зданий - наблюдал за кровавым хаосом, обратился в который город, качал головой – как же все это скучно!

«Думаете, скучно?» - прозвучал голос. – «А мне кажется, забавно. Подобно тому, как псы гонят отару на бойню». Зенос обернулся, лицезрев в паре шагов от себя фигуру, обладенную в белую ризу; лицо незнакомца скрывал капюшон.

Могущество Эха позволило Зеносу зреть цвет эфира, составляющего душу сего индивида, и оказался он весьма... необычен. «Кто ты?» - заинтересовался кронпринц, и отвечал незнакомец: «Для Вашего Величества – еще один пес. Бродячий, ищущий нового хозяина. Охотничий пес, если вам будет угодно. Ибо мне прекрасно известна добыча, которую вы стремитесь разыскать. Зодиарк».

Зенос улыбнулся: что ж, столь полезный пес ему действительно не помешает...

В Привратном Городке только и говорили, что о речи, произнесенной новоизбранным мэром. Подумать только, Каменоломня Дедалус вновь будет открыта, и уже идет найм рабочих! Кроме того, покинутые деревушки на острове будет заселены, а Талосы помогут в их восстановлении!

Миряне были исполнены надежд на светлое будущее...

Издали наблюдала на ними сущность, пребывавшая ныне в теле Ардберта. «Надежда?..» - произнесла она устами сего великого воителя прошлого. – «Что ж, пока жив, я раздую это пламя. Ведь судьба моя в том, чтобы претворить в жизнь нашу мечту».

***

Наведавшись в «Возвышающиеся камни», поинтересовался Воитель Света у Крайль и Татару о состоянии тел Наследников. К счастью, идеи Матои оказались достаточными для стабилизации материального эфира... Однако это – не более, чем отсрочка неизбежного, и остается лишь уповать на то, что Экзарх Кристалла сумеет изыскать способ переместить остающиеся в Первом души Наследников обратно в Исток.

В оплот ступил Максима, приветствовал героя, представился Крайль, молвив: «Максима, бывший посол Гарлемальда. Я остаюсь здесь, в Эорзее, по дозволению командующего Алдинна, даю ему советы, направленные на разрешение нынешнего конфликта с Империей». После чего сообщил присутствующим последние новости: «Как вы, должно быть, слышали, в имперской столице продолжает царить хаос, и большая часть сил гарлеан отозвана из Темного Гимлита. Силы Альянса также отступили, и ныне за границей надзирает Сопротивление Ала Миго... И сейчас нас посетил весьма неожиданный гость, уверяя, что подобное положение несет в себе новые, непредвиденные опасности».

Как следствие, Робан созывал военный совет, и просил о присутствии на нем представителя ордена Наследников. Приглашение приняли и Воитель Света, и Крайль, не замедлили последовать в Ала Миго. Ступив во дворец, герой с изумлением лицезрел помянутого Максимой гостя – Гая Бельзара!..

«Как вы уже наверняка знаете, мы с сиром Эстиньеном объединились, чтобы избавить мир от Черной Розы», - обратился к присутствующим бывший легат. – «Странствие привело нас в имперский дворец, где мы воочию наблюдали, как Император Варис принял смерть от руки Зеноса. Будучи единственными свидетелями злодяниями, мы никак не могли доказать свою невиновность и были вынуждены бежать – каждый своим ходом. Когда позже мы воссоединились снова, Эстиньен рассказывал о том, что зрел во дворце странную машину. Описание ее показалось мне знакомым, и не без причины. Империя разрабатывает новое Совершенное Орудие!»

«Что?!» - поразилась Крайль. – «Это аллаганское порождение, призванное избавляться от Предвечных?!. С помощью которого ты когда-то сам собирался захватить Эорзею?» «Оно самое», - подтвердил Гай. – «Будучи глуп и несведущ, я надеялся обрести его могущество – и выступил при этом марионеткой аскиан. Мы все знаем, как закончилась та история. Орудие, обнаруженное нами под этим самым городом, были уничтожено до того, как смогли мы постичь его тайны. И на этом все должно было завершиться. Но каким-то непостижимым образом Империи удалось воссоздать его – полагаю, посредством тайных изысканий, вершимых VII Имперским Легионом».

«Но VII Легион был уничтожен у Картенью», - удивилась Крайль, - «наряду с легатом». «Выжили немногие», - подтвердил Гай. – «Нынешний VII Легион имеет мало общего с тем, коим верховодил ван Дарнус, и верховенство им успело несколько раз перемениться. Но остается непонятным, как, несмотря на все эти потрясения, проект по воспроизведению оружия продолжил претворяться в жизнь. Нам доподлинно известно, что на данный момент создано несколько прототипов... и один из них – на пути к Эорзее. Мы попытались было остановить его, но смогли лишь замедлить продвижение. Поэтому приняли решение предупредить вас». «И правильно сделали», - согласился Максима, - «а мы уже смели надеяться, что напряжение между державами ослабнет...»

Обернувшись к Воителю Света, молвил Робан: «В настоящее время мы начали усиливать свое присутствие в Темном Гимлите, дабы встретить грядущую угрозу. Надеюсь, ты присоединишься к нам. Да, знаю, твои товарищи остаются в беде, и я не прошу тебя бросать их на произвол судьбы. Но факт остается фактом: лишь ты сражался с Совершенным Орудием и одержал верх. Ты нужен нам!»

Герой заверил командующего: если иные обстоятельства не будут препятствовать сему, он непременно примкнет к силам Альянса, противостоящим гибельному прототипу. Гай заверил эорзейцев, что исправит ошибку, свершенную им некогда, и удостоверится в том, что угроза со стороны прототипов Совершенного Орудия будет устранена. Направлялся на границу и Максима...

«Мы не можем игнорировать новое Совершенное Орудие», - шепнула герою Крайль, - «состояние наших друзей все усугубляется, и никто, помимо тебя, не может присоединиться к ним в Первом. Надеюсь, тебе не придется делать выбор...» Воитель Света тоже уповал на это...

На данный момент он собирался вернуться в Первый, просветить Наследников о последних событиях, случившихся в Истоке: о возвращении Зеноса и разработке нового Совершенного Орудия, а также об усилиях, предпринимаемых Крайль и Матоей по поддержанию стабильности материального эфира, составляющего тела Наследников.

...Переместившись в Кристариум, Воитель Света проследовал в Хрустальную Башню, лицезрев собравшихся в Окуляре сподвижников – Экзарха, Бек Лугг, Алфинода, И’штолу и Уриангера. Поведал он им о происходящем в родном мире, и изумился Алфинод: «Новое Совершенное Орудие?.. Повезло, что на этот раз Гай на нашей стороне». «Да, новость тревожная», - согласилась И’штола, - «но меня куда больше заботит текущее состояние Империи. Теперь, когда Император убит, а Зенос вернулся, невозможно предсказать, что ожидает Гарлемальд. Совершенное Орудие может оказаться лишь первым из целой череды неприятных сюрпризов». «Да, сложная ситуация», - согласился Уриангер, - «посему и следует нам вернуться в Исток как можно скорее».

«Тогда давайте это и обсудим», - предложил Экзарх. – «Наш долгий поиск способа доставить вас в родной мир, возможно, близится к завершению. Благодаря неоценимой помощи Уриангера и Бек Лугг, мы сумели создать вместилище для вашего перемещения между мирами». С этими словами он продемонстрировла присутствующим в чертоге небольшой кристалл, а ну моу сочла необходимым пояснить: «Мы взялись за создание кристаллического вместилища, сохраняющего самые важные свойства белого орасита, но лишенного его ограничений. И – после немалого числа проб и ошибок – мы достигли успеха, создав ковчег как для души, так и для разума, которое позволит вашим эфимерным сущностям странствовать между мирами. ‘Вместилище духа’, назовем его так».

«Но, несмотря на то что вместилище сие способно удержать в себе разум и душу, оно покамест не может принять их», - с сожалением сообщил Уриангер. – «Посему сперва мы должны наделить его врожденным даром Экзарха». «Даром, передающимся лишь в роду Императоров Аллага», - пояснила Воителю Света И’штола, - «и подобного свойства нет ни у орасита, ни у какого бы то ни было иного кристалла». «Именно так», - подтвердил Уриангер. – «Кровь выступает своего рода проводником – в его отсутствие воспоминания не могут перемещаться из разума в разум... или из плоти – в кристалл».

«Стало быть, мы должны изыскать способ или изменить процесс наследования, или наделить кровью моей сей кристалл», - подвел итог Г’раха. – «Надеюсь, записи, хранящиеся в этой башне, даруют нам необходимые знания, чтобы смогли мы избрать один из вариантов». «Все верно!» - согласилась Бек Лугг. – «Глубина познаний аллаган в эфирологике поистине потрясает! Поверить не могу, что существовала их цивилизация тысячелетия назад. Но основополагающие принципы, на которых построены их изыскания, немногим отличаются от тех, кои известны мне. Уверена, со временем мы найдем все ответы».

Обратившись к Наследникам, Экзарх извинился за долгое ожидание, которое им приходится выносить, вновь – в который уже раз! – поклявшись, что непременно доставит их в родной мир.

Покинув Хрустальную Башню, Воитель Света и Алфинод лицезрели на площади капитана Лину. Последняя поведала им о том, что недавно в Озерных Землях был замечен пожиратель грехов, просила о помощи героя в уничтожении сей твари. Опасалась капитан, что в нынешние мирные времена бдительность ее стражей может ослабнуть, потому и надеялась, что Воитель Света примером своим наглядно продемонстрирует, что расслабляться не следует ни в коем случае – даже если враг, казалось бы, слаб и особой угрозы не несет.

Лина сопроводила героя и Алфнода в форт Джобб, представила размещенным на заставе сей стражам. Последние взирали на Воителя Света с нескрываемым восхищением, ведь именно он пришел к ним на выручку в час ожесточенного противостояния с вторгшимися в Озерные Земли пожирателями грехов. Герой стал примером для подражания для всех без исключения стражей, и сейчас заверили те своего кумира: они не отступят – несмотря ни на что!

Воитель Света и стражи устремились к месту, где оставались выслеживающие пожирателя грехов лазутчики... но по прибытии обнаружили, что тварь мертва! Рассказывали стражи, что сразил ее одинокий воин, невесть откуда взявшийся, – одним ударом секиры!.. Солдатам он представился как ‘Воитель Света’, после чего удалился.

Самого героя в сем мире именовали «Воителем Тьмы», и называться иначе он не спешил. На протяжении столетия миряне считали Воителей Света злодеями, по вине которых случился Поток... Кто в здравом уме станет называть себя так?!

Лина извинилась перед искателем приключений: похоже, они сильно преувеличили угрозу. «Странно, конечно, что нашелся достаточно дерзкий, чтобы назвать себя Воителем Света», - задумчиво произнесла вииса. – «Возможно, прежде титул сей значил нечто иное, но он навсегда запятная ассоциацией с Потоком. Экзарх рассказал мне о славных деяниях Ардберта и его спутников, и я знаю, что они сыграли некую роль и в твоем триумфе. Но для большинства упоминание их синонимично бедствию, кое познал наш мир. Но если этот таинственный воин стремится к уничтожению пожирателей грехов, я прощу ему необдуманный выбор титула».

Обратившись к герою, Лина просила дозволения поговорить с ним наедине, и Алфинод, простившись с обоими, выступил в направлении Кристариума. «Я хочу поговорить об Экзархе», - без обиняков молвила капитан стражи. – «Физически он выглядит на свой возраст, однако успел повидать столько, что хватит на несколько жизней, и психологически он очень устал... Я не думаю, что он с такой легкостью готов обречь себя на смерть, как прежде. Скорее, наоборот... Но мне нужен твой совет! С самого своего возвращения из Бури Экзарх... не такой, как прежде. Он кажется... другим. Более юным. Я не знаю деталей изысканий, которыми он занимается, но у него блестят глаза – я ничего подобного не видела прежде! Он кажется счастливым. Как будто он первый раз заглянул в будущее и обнаружил там нечто радостное. И я не знаю, должна ли оставаться рядом с ним и дальше. Возможно, мое присутствие напоминает ему о прошлом. Обо всей той боли, которую ему пришлось вынести».

Воитель Света заверил Лину в том, что надлежит все оставить так, как прежде. Двое выступили в обратный путь к городу, где и простились: капитан устремилась к казармам, герой же – к Хрустальной Башне.

Алфинод дожидался возвращения Воителя Света, чтобы предложить сподвижникам то, что обдумывал какое-то время. «Я часто остаюсь в библиотеке», - напомнил он присутствующим в Окуляре, - «и заметил, что в последнее время все больше и больше мирян интересуется историческими книгами – теми, описываются в которых события, приведшие к Потоку Света. Подозреваю, они хотят больше узнать о Воителях Света – но практически во всех литературе они предстают злодеями. Я опасаюсь, что неожиданное появление авантюриста, называющего себя ‘Воителем Света’, наряду с внезапно вспыхнувшим интересом к тем, кто носил сей титул в прошлом, может породить в обществе беспорядки и страх. Если жителей Кристариума интересует истина – что ж, давайте откроем ее им».

Уриангер согласился: в древних фолиантах нет ни слова о доблестных деяниях Ардберта и его отряда. Да, отчасти они действительно ответственны за Поток, но выставлять их законченными злодеями – откровенный перебор. Экзарх поведал, что, когда он переместился в Первый, репутация сих искателей приключений уже была запятнана, однако находились те, кто пытался обелить их доброе имя – в те времена, кои последовали по завершении Потока.

«Странно, что вовсе потребовалось так поступать – обелять имена», - покачала головой Бек Лугг. – «Они привлекли к правосудию того, кто воспользовался знанием во зло и действиями своими обрек на гибель Воебурт. То, что их проклинают так же, как и пожирателей грехов, - абсурдно!» «При обычных обстоятельствах я бы согласился с тобой», - молвил Экзарх, - «но прошло столетие, и ныне осталась одна-единственная непреложная истина: они – те, кто навлек на мир Поток... Когда находился мир на грани гибели, Воителей Света с легкостью можно сделать злодеями, обвинив во всех смертных грехах и питая в отношении их лютую ненависть». «В ту пору истина мало что значила», - отметила И’штола. – «Судьбу мирян невозможно было изменить».

«Но благодаря всем вам она изменилась», - изрек Г’раха Тиа, обернувшись к Воителю Света. – «И теперь, возможно, им следует узнать давно позабытую истину. Ты говорил, это Ардберт помог тебе одержать верх над Эмет-Селком, так? Подобное откровение заставит изменить мнение тех, кто до сих пор считает его злодеем. Я поведал о произошедшим немногочисленным мирянам, но считаю, что истина должна стать известна повсеместно. Посему я соглашусь с предложением Алфинода. Мы созовем жителей Кристариума и расскажем им истинную историю о Воителях Света и о случившемся Потоке».

...Вскоре призванные Экзархом миряне собрались на площади пред Хрустальной Башни, рекомой «Экседрой». Обратившись к горожанам, герой в подробностях поведал тем об Ардберте и спутниках его, избравших для себя стезю искателей приключений, о долгих странствиях тех, и о великой жертве, направленной на то, чтобы даровать Оракулу Света необходимые энергии и остановить всесокрушающий Поток.

Миряне были поражены услышанным. Стало быть, Воители Света – не злодеи, но герои?! И ради спасения мира они отдали сперва свои тела... а затем и души... Но, несмотря на то что сумели они спасти Норврандт, удостоились лишь проклятий со стороны будущих поколений...

В вящем изумлении воззрился герой на фигуру Ардберта, медленно идущего через толпу. Нет, это определенно не призрак, ибо иные Наследники тоже зрели сего воителя... Проследив за взглядами их, горожане обернулись к незнакомцу, в котором стражи узнали хьюма, убившего накануне пожирателя грехов... Для героя происходящее казалось немыслимым, не укладывающимся в голове! Как возможно подобное?! Ардберт, вновь облеченный плотью?..

«Забавно, что истину вам открыл Воитель Тьмы», - прозвучал в воцарившейся на площади тишине голос Ардберта. – «Но то я тоже кое-что скажу... Жители Кристариума! Я – Ардберт, один из тех, кого вы именуете Воителями Света... Этот мир обрел новую жизнь – ровно как и я. Не знаю, почему лишь мне одному выпал сей шанс. Но уверен: лишь воля планеты может претворить в жизнь подобное чудо... Герой, стоящий перед вами – Воитель Тьмы – не принадлежит этому миру. И придет день, когда он должен будет вернуться домой... Но эти земли – наш дом! И именно мы должны защитить их! Не следует нам больше полагаться за спасителей, пришедших издалека. Именно вы должны стать новыми Воителями Света!»

«Мы? Воители Света?» - изумились миряне, и Ардберт утвердительно кивнул, молвив: «Никто из нас не был рожден героем. Я был всего лишь юношей, жаждущим приключений. Но, куда бы странствия не заводили меня, я всегда сталкивался с выбором: помогать нуждающимся – или же нет. И я всегда выбирал для себя первое. И все вы можете поступать так же. Вам нужно лишь желание помогать своим близким, и решимость, чтобы пройти избранный путь».

Горожане позабыли о Наследниках, и ныне взирали лишь на Ардберта, ловя каждое его слово. Обернувшись к герою, отметил Уриангер: «Ты поведал нам о судьбе Ардберта, и, насколько понимаю, уверен в оной. Но, кем бы ни был сей воитель, он говорит правду – и слова его находят отклик в сердцах мирян. Если мы озвучим свои сомнения здесь и сейчас, то породим лишь раздор».

Уриангер предложил остальным вернуться в Окуляр, дабы обсудить происходящее. Воитель Света и И’штола устремились к вратам Хрустальной Башни, Алфинод же остался на площади, дабы увидеть, чем закончится сие...

Как оказалось, Экзарх и Бек Лугг внимательно наблюдали за явлением именующего себя Ардбертом посредством волшебного зеркала. «Стало быть, он – Воитель Света из Первого», - констатировал Г’раха, обернулся к ступившим в зал Наследникам. – «Я лично не знаком с ним, но, поскольку вы узнаете его, думаю факт сей можно принять». «Да, это он, Ардберт», - подтвердила ну моу. – «С тех пор, как я видела его, прошло много времени, но не так много, чтобы забыть. Неужто он действительно был возрожден, как утверждает?»

«Этот воин выглядит как Ардберт», - признал Воитель Света. – «Но это не он». «Душа Ардберта слилась с твоей воедино», - согласился Уриангер. – «У меня нет причин не доверять твоим словам». «И у меня», - кивнула И’штола. – «Твой эфир и сейчас столь же ярок, как в тот день, когда ты сразил Эмет-Селка. Это – доказательство того, что он остается с тобой».

«Но то, что мы видим перед нами – не просто подобие», - задумчиво изрек Уриангер, глядя в зеркало, отражалось в котором происходящее на площади. – «Я вот думаю о Добродетелях... хотя он определенно не пожиратель грехов. И посему объяснение у нас остается лишь одно». «Он – аскианин», - озвучила подозрения элезена И’штола, и тот утвердительно кивнул.

«Учитывая их любовь к одержимости тел смертных, соглашусь», - произнес Экзарх. – «Насколько я знаю, Воители Света были погребены в Эулморе теми, кому они помогали при жизни. В то время лишь немногие помнили их как героев. Тела четверых после были извлечены из могил и обращены в Добродетелей. Думаю, тело Ардберта отыскать тоже было несложно тому, кто задался этой целью».

«Если предположить, что за происходящим действительно стоит аскианин, мне на ум приходит единственный оставшихся в живых Святейший, уцелевший при Расколе», - молвила И’штола. «Элидибус», - процедил Уриангер. – «Известно, что Зенос вернул себе свое тело. Будучи вынужден покинуть оное и узнав о гибели Эмет-Селка здесь, в Первом, вполне вероятно, что посланник избрал Ардберта очередным вместилищем для своей сущности».

«Вселяться в мертвое тело», - с отвращением фыркнула Бек Лугг. – «И часто они это делают?» «Да, поскольку собственных материальных воплощений у них нет», - отвечал ей Уриангер. – «Их обычное бесплотное состояние могут ощущать лишь те, кто обладает даром Эха. Когда Элидибус впервые ступил в ‘Пробуждающиеся пески’, его заметили лишь Минфилия и Воитель Света. Помню, я узнал о том, что он являлся, лишь после его ухода. Я пообщаться с ним я сумел позже, когда предстал он мне в позаимствованном теле. К подобным ходам аскиане прибегают в тех случаях, когда желают повлиять на ход истории».

«И у них это прекрасно выходит», - согласилась И’штола. – «Эмет-Селк в одиночку создал Гарлеанскую Империю, а то время как Лахабри, вселившись в тело Танкреда, был близок к завоеванию всей Эорзеи». «Отмечу, что аскиане не могут занимать все без исключения смертные вместилища», - молвил Уриангер, кивком указав в сторону героя. – «Будь иначе, идеальной марионеткой для них послужил бы наш знаменитый чемпион. Возможно, благословение Света защищает избранных Хиделин от влияния аскиан. А, возможно, некие иные силы – не знаю наверняка».

«Стало быть, неважно, что Ардберт был Воителем Света при жизни?» - задумалась И’штола. – «Ибо после того, как душа его покинула бренные останки, те стали самой обыкновенной плотью, лишенной благословения Света?.. К тому же, тревожит то, что аскианин использует Ардберта, дабы создать новых Воителей Света». «Элидибус всегда оставался таинственным», - покачал головой Уриангер, - «и назначение его состояло в поддержании равновесия между Светом и Тьмой. Когда он пытался склонить меня на свою сторону, то я сумел заглянуть за маску этого самопровозглашенного посланника. Я не стану оправдывать свои действия, направленные на то, чтобы лучше понять врага, но обретенные мною сведения могут оказаться полезными. Элидибус хитроумен, весьма сведущ в манипуляциях. То, что он убедил героев этой планеты отправиться в Исток, открыв им при этом лишь часть правды, многое говорит о его даре убеждения. И сейчас, полагаю, он вновь применяет те же навыки – с неведомой нам целью. Нам придется изрядно потрудиться, чтобы понять, в чем состоит его замысел, - и помешать ему осуществить задуманное».

«Согласен», - кивнул Экзарх, обернулся к герою. – «Бессмысленно выступать с обличающими речами, направленными против него. Таким образом мы лишь ввергнем народ в смятение. И мне не хотелось бы вновь очернять репутацию Ардберта – а также твою. Посему нам следует исподволь следить за действиями этого ‘Ардберта’, дабы понять его цели и найти способ ослабить влияние его на мирян».

Тем временем «Ардберт» завершил свою пламенную речь, покинул площадь; держась на расстоянии, Алфинод последовал за ним...

«Он – самозванец, в этом нет никаких сомнений», - скрестив руки на груди, произнес Г’раха, глядя в волшебное зеркало. – «Но для мирян он кажется восставшим из могилы героем». «После того, как Воители Света были погребены в Эулморе, смертные истово молились богам, дабы избавили те их от бед», - вздохнула Бек Лугг. – «Молились о том, чтобы павшие герои возродились вновь. Какая же горькая ирония!»

«И все же мне хотелось бы понять, почему Ардберт призывает мирян к становлению Воителями Света», - молвила И’штола, и остальные согласились с нею. Следует дождаться возвращения Алфинода, вознамерившегося проследить за Ардбертом, а также известить Танкреда и Рин, по сей день остающихся у границ Опустошения.

«Вернусь-ка я в Великий Лес», - неожиданно заявила И’штола, пояснив: «До сих пор все, что мы знаем об аскианах, было рассказано нам ими самими. Страсть к разговорам была одной из отличительных черт Эмет-Селка, но сомневаюсь, что она присуща Элидибусу. Но недавно я получила весть из Фаноу о том, что в недрах храма Квитана были обнаружены доселе неведомые помещения. Алмет полагает, что реликвии, находящиеся в них, относятся к великому бедствию, постигшему древнюю цивилизацию – возможно, аскиан. Надеюсь, изучив их, мы приблизимся к истине, которую стремимся узнать».

Воитель Света вызвался сопровождать заклинательницу; покинув Кристариум, устремились двое к чащобам Рак’тики. Приветствовав своих спасителей, виисы поведали о том, что после гибели Стража Света вернули свои охотничьи угодья близ Водопадов. Именно там и обнаружили они руины, ведущие к глубинным чертогам храма Квитана. И, поскольку Ронка прежде была наиболее просвещенной державой сего мира, надеялась И’штола, что сумеют они обнаружить в руинах ключ к лучшему пониманию природы врага.

Алмет и сестры ее сопроводили Воителя Света и И’штолу к храму Квитана, проследовали в новообнаруженный чертог. Остановились у входа, воззрившись на каменное изваяние причудливого зверя. «Народ Ронка почитал животных», - произнесла И’штола, взирая на статую, - «но это создание не похоже на известные виды».

Позади статуи находились запертые каменные врата... Попробовав отворить оные, виисы привели в действие двеомер защитного заклинания, а каменная статуя обрела плоть!.. Создание сие оказалось сфинксом, Хуакой, и пленил тот души сестер-виис и И’штолы, после чего обратился к герою, потребовав ответить на три его загадки.

Тот исполнил волю сфинкса, после чего вознамерился волшебный зверь сразиться со смертными, дабы оценить, достойны ли те узреть тайны Ронка... Воитель Света и спутницы его повергли Хуаку в противостоянии, после чего проследовали в открывшиеся врата. За оными означилось помещение, у дальней стены которого пребывал внушительных размеров каменный саркофаг.

Виисы воззрились на рисунок, сделанный на стене, изображена на котором была представительница их расы, замершая под низвергающимися с небес звездами. «Быть может, это – архимаг Тиуна?» - предположила Алмет, пояснив И’штоле и герою. – «Она – легендарная героиня Ронка. Говорят, одним-единственным заклятием она уничтожала целые армии – хотя всегда сражалась за мир». Симет и Уймет были поражены не меньше старшей сестры: подумать только, они находятся в гробнице столь выдающейся исторической личности!

Приблизившись к высеченным под рисункам письменам, прочла И’штола: «Свет... падающих звезд... пробудит великую силу...» «Тиуна была не только искусной чародейкой», - молвила Алмет. – «В преданиях утверждается, что зрела она давно позабытвые истины и слышала голоса сердец смертных». Воитель Света изумился, осознав, о чем идет речь; к такому же выводу пришла и И’штола. «Эхо», - произнесла мико’те, обращаясь к герою. – «В таком случае все это – не просто совпадение. Огненный дождь, изливающийся с небес – и в этом мире, и в Истоке находятся те, в ком при виде сего пробуждается таинственная сила. Прежде мы не понимали, почему. Но сейчас... возможно, мы сможем получить ответ».

Вновь переведя взгляд на рисунок, поинтересовалась И’штола у героя, не напоминает ли тому изображение падающих звезд иной образ – тот, который зрели они при прошлом своем посещении сего храма – огненный дождь над гибнушим Амауротом?.. Кроме того, пребывая в сотворенной Эмет-Селком иллюзии Последних Дней, зрели они сию катастрофу воочию!

«Если прав Экзарх, и душа с разумом действительно неразрывно связаны», - рассуждала мико’те, - «возможно ли, что судьбоносное событие наложило на душу столь глубокий отпечаток, что отголоски его ощущаются эоны спустя? Эхо невозможно объяснить с помощью теории эфирологии. Точнее, современной эфирологии. Но если это – сила, которой обладали древние, еще неразделенные души...» И’штола осеклась, заявив, что дальше следуют исключительно предположения, не подкрепленные свидетельствами, и воздержится она от того, чтобы озвучивать их.

«Вспомни предсмертную просьбу Эмет-Селка», - тихо произнес Воитель Света, не отрывая взор от рисунка и вспоминания пережитое в воссозданном магией Амауроте. «’Помни о нас’», - кивнув, повторила И’штола...

«’История изучается, а не проживается‘», - произнесла Алмет, и Наследники обернулись к ней. – «Мы всегда защищали истории о Ронка так же, как защищали это место. Но мы помним то, чему учили нас матери. Мы зрим прошлое своими собственными глазами, и говорим о нем своими словами. Таким образом мы познаем его – так, как можем. Но это не то же самое, что помнить о произошедших событиях». «Ваши матери были мудры», - признала И’штола. – «Хоть мы и наблюдали Последние Дни, но не проживали их по-настоящему. Те, кто явился непосредственным участием тех событий, наверняка воспринимали их иначе. Мы должны помнить о том, что не так-то просто сохранить истину, или же исчезнет она наряду с Эмет-Селком и его сородичами».

Воитель Света и спутницы его покинули склеп Тиуны; знание, обретенное Наследниками, однажды непременно приведет к пониманию... Но еще раз напомнила им Алмет: «История изучается, а не проживается! Легенда о Тиуне изменялась не раз за прошедшие столетия. Каждое поколение добавляло новые детали, утрачивало прежние. Истина же так и останется неведома современникам...

И’штола была всецело удовлетворена сим странствием: хоть и не узнали они ничего нового об аскианах, все же сумели кое-что понять о природе Эха. Но перед тем, как выступить к Кристариуму, мико’те надеялась ненадолго заглянуть в Скользящую Ветвь, дабы переговорить с Рунаром.

По прибытии в лесное поселение Благословленных Ночью И’штола первым делом отправилась в свою хижину, дабы прибраться напоследок; навряд когда-нибудь она вернется сюда. После чего разделила ужин вместе с Воителем Света и Рунаром; последний грустил, сознавая, что это – прощание с «Матоей»...

К костерку приблизились Уриангер, Алисэ и Алфинод, и последний с сожалением признался, что упустил «Ардберта» вскоре после того, как углубился тот в пределы Рак’тики. «Он вознамерился обойти весь Норврандт, рассказывая мирянам о Воителях Света и Потоке», - заключил Алфинод, обратился к герою: «А твое обращение к горожанам Кристариума лишь облегчило его задачу. Неведомо, с какой целью он убеждает мирян следовать стезей Воителей Света, но слова его находятся отголосок в сердцах у многих».

«Но мы все согласны с тем, что это – очередной замысел аскиан, верно?» - уточнила Алисэ у сподвижников. – «Они и прежде вселялись в мертвые тела, и всегда цели не сулили ничего хорошего. Нет причин полагать, что на этот раз все будет иначе – особенно, если пребывает аскианин в теле умершего Воителя Света».

«Сомневаюсь, что мы узнаем больше, если будем оставаться на шаг позади», - резюмировал Алфинод, после чего сообщил Воителю Света и И’штоле – судя по всему, «Ардберт» направляется в Скользящую Ветвь! Как же им встретить этого так называемого «Воителя Света?»

«Перед тем, как заглянуть в городок или деревню, Ардберт всегда расправляется с каким-нибудь пожирателем грехов и тем самым завоевывает доверие местных», - сообщил остальным Алфинод. Возможно, стоит опередить его в этом начинании... Танкред и Рин, вернувшись из Опустошения, успели прочесать лесные угодья близ поселения и обнаружить логово одного из пожирателей грехов...

Не мешкая, Наследники покинули поселение Благословенных, устремились в чащобу, где дожидались их Танкред и Рин. Последние уже успели прикончить пожирателя грехов, и теперь дожидались появления «Ардберта»...

Ждать пришлось недолго. Вооруженный секирой воин приблизился к Наследникам, усмехнулся, поинтересовался у Воителя Света: «При первой нашей встрече я тебя опередил. Равана, помнишь?»

Герой предложил аскианину оставить притворство, и признал тот, что он – Элидибус, и никто иной. «Думаю, проведя некоторое время в созданном Эмет-Селком подобии нашего города, вы лучше представляете суть моей роли», - произнес он устами Ардберта, обращаясь к Наследникам. – «Но все это неважно». «Мы понимаем твою роль, посланник, но не твою цель», - бросил Алфинод. – «Чего ты надеешься добиться?» «Надеюсь исполнить волю Конвокации, конечно же», - отвечал Элидибус. – «Если вы видите во мне лишь иного аскианина, по природе своей и целям ничем не отличающегося от остальных, - что ж, пожалуйста».

«Прежде я бы сказал, что цель ваша – исключительно разрушение», - признался Алфинод. – «Но теперь понимаю, что сражаетесь вы за то, что вам дорого – как и мы. И хоть суждено нам противостоять друг другу, я хочу, чтобы ты услышал последние слова Эмет-Селка. ‘Помни о том, что когда-то мы существовали,’ – сказал он. Если не увидел бы он проблеска надежды в смертных, не думаю, что произнес бы он подобные слова». «Никто не понимал ваше положение лучше, чем он», - поддержала юношу И’штола. – «Мне кажется, его слова достойны того, чтобы как следует поразмыслить над ними».

«Эмет-Селк...» - покачал головой Элидибус, оставшись глух к речам Наследников. – «Как это на тебя не похоже – так ошибиться! Да, можно дрогнуть в самом конце избранного пути, но мне казалось, что ты выше подобных слабостей. Наверное, ты и сам так думал. Если бы я был рядом, чтобы указать тебе на ошибку... Но я сделаю это сейчас, исполнив свой долг и вернув все на круги своя. Что до вас... Посмотрите на себя. На свою историю. Взгляните на события столетней давности – на то, что сталось с величайшими воинами этого мира... А сейчас? Достаточно мне слово бросить, и смертные тут же готовы плясать под мою дудку, как послушные марионетки. Ничего не изменилось... Вы вновь и вновь проигрываете и не делаете для себя никаких уроков – позволяете тому, что действительно важно, просочиться сквозь пальцы! Снова, и снова, и снова... И это вы будете помнить о нас? Да вы о себе самих забываете! Нет у нас с вами ничего общего. Да и не нужно».

С этими словами он устремился прочь, а вскоре и вовсе исчез в сполохе темной энергии, переместившись куда-то...

«Что ж, по крайней мере, личность нашего врага подтвердилось», - резюмировал Алфинод. – «Очевидно, что цель его – Воссоединение». «Но мы до сих пор не имеем ни малейшего представления, как игра в Воителя Света поможет ее исполнению», - отметила Алисэ, - «ровно как и то, почему он советует мирянам Первого избрать ту же стезю».

«Визит в Бурю может пролить свет на эти тайны», - предложила остальным И’штола. – «Ведь факт остается фактом: мы знаем о происходящем слишком мало. И к тому времени, как пути наши пересекутся вновь, я бы хотела больше узнать о мире прежнем – и о самом Элидибусе. Поэтому предлагаю отправиться прямиком к нему домой – так же, как Эмет-Селк в свое время навестил нас». «Звучит разумно, но Амаурот, который мы посетили – лишь фантом, порожденный воспоминаниями Эмет-Селка», - напомнил ей Уриангер. – «Сомневаюсь, что мы узнаем там что-то новое». «Согласна», - кивнула мико’те. – «А вот руины истинного города мы так и не исследовали. Учитывая, сколь велики пределы Бури, не удивлюсь, если обнаружим мы иные здания помимо тех, в которых осели ондо».

...Не мешкая, Наследники телепортировались на дно морское, обратились к вождю ондо, поинтересовались, нет ли окрест иных руин древних. Вождь обещал поделиться с Наследниками интересующей их информацией, но прежде просил о помощи. Племя бенто, осевшее неподалеку, ворует продовольствие ондо, и желал Толшс Аат вернуть украденное.

Навестив логово бенто, обнаружили герой и спутники его не только запасы ондо, но и припасы, украденные со складов Эулмора! А ведь действительно, в последнее время участились грабежи, о чем упоминали эулморцы, и изловить лиходеев так и не сумели. Стало быть, за воровством стоят обитатели глубин...

«Думаю, руины играют ключевую роль в замыслах бенто», - сообщил Наследникам вождь. – «Они были лишь недавно обнаружены в озаренной земле. Мы видели, что бенто стремятся как можно скорее разместиться в тех пределах. Не знаю, зачем, но в свете того, что они грабят продовольствие повсюду, очевидно, что их королева вскоре должна родить. Им нужно новое пространство, чтобы растить малышей, и еда – как для них, так и для королевы... Но сейчас, помимо прочего, они собирают войско, дабы атаковать жителей прибрежных поселений! Недавно они и к нам обращались, предлагали примкнуть к их начинанию. Конечно же, мы отказали им – страдания других не исправят наше собственное положения. Но их королева алчет крови, и с радостью отправит чад своих на верную гибель».

Пока не случилось открытое противостояние, надеялись Наследники на то, что демонстрация силы заставит бенто отказаться от самоубийственного замысла. Толшс Аат согласился с сим утверждением, сочтя его достаточно резонным, указал выходцам с поверхности, что означенные руины лежат в морской пропасти, расположенной в озаренной земле еще глубже, нежели Амаурот.

Первым делом Уриангер предлагал спутникам заручиться помощью Бисмарка, посему Наследники, вернувшись на поверхность, устремились к озеру, где вновь уютно расположилось волшебное создание, притворившись безобидным островком – «островом Кена», как его называли местные. Выслушав просьбу Уриангера, кит летающий кит с готовностью согласился доставить смертных в неведомые морские глубины, ведь просила за тех его сама королева фей!

Но прежде кит просил смертных сорвать моллюсков, прилепившихся к его брюху. Воитель Света поспешил исполнить волю Бисмарка, и тот, поблагодарив мирян за помощью, обратился к Уриангеру, молвив: «Давным-давно нашелся смертный, который тоже помог мне в этом. После Потока, когда я избрал озеро это для своего сна... он пришел и разместился у меня на спине. Звали его Кеном. Когда моллюски щекотали меня, я ворочался. Но Кен не устрашился, а спросил, чем может мне помочь. Я рассказал ему о тварях, прилепившихся к моему брюху, и он тут же прыгнул в воду. Он помог мне. Он был моим другом. Он рассказывал, что хочет жить в мире, вдали от смертных и их войн. Я понимал его стремление. Я дорожил временем, которое мы провели вместе, хоть и было оно недолгим. Но я помнил о нем – о том, как он смеялся, когда мы летали в небесах... и о том, как он уснул. В тот день я тоже уснул – надолго. Но свет иссякает, и тьма возвращается. Кен спит, но в воспоминаниях моих он смеется, и мы летаем вместе. И я здесь. Я не сплю... Как здорово говорить и знать, что тебя слышат. Жалко, что другие не понимают моей речи».

Бисмарк предлагал смертным встретиться на побережье Холусии – до острова он долетит сам, а по пути станет то и дело нырять в море, очищаясь от наростов; не стоит смертным находиться на спине его – опасно.

Согласившись со словами волшебного кита, Наследники выступили в направлении Кристариума, дабы после отбыть на Холусию. Танкред и Уриангер почувствовали странное недомогание – на несколько мгновений ощутили слабость, зрение помутилось... И’штола предложила двоим передохнуть в одной из деревушек Озерных Земель, и Воитель Света остался с ними; остальные же продолжили путь, договорившись встретиться с товарищами на Холусии.

Неожиданно в селение вбежал встревоженный местный житель, прося Наследников о помощи в противостоянии разбойникам, именующим себя «Ночными Тенями». Воитель Света, Танкред и Уриангер бросились в лес – туда, где были замечены лиходеи...

Но с теми было уже покончено. Стражи в свободное от службы время прочесывали дикоземье, проникшись речами «Ардберта» и противостоя злу во всех его проявлениях; они-то и сразили незадачливых разбойников, продолжавших бесчинствовать в мире, где многие стремились ныне к становлению Воителями Света. Похоже, прав был Элидибус, и речи его действительно нашли отражение в сердцах мирян. И все же... чего пытается добиться сим аскианин?..

...Прибыв на Холусию, Воитель Света, Танкред и Уриангер воссоединились с товарищами. Вскоре подоспел и Бисмарк, и – как и прежде – доставил Наследников на дно морское, не забыв заблаговременно окружить себя воздушной сферой. В потаенных глубинах Бури лицезрели герой и спутники его позабытый ныне оплот погибшей цивилизации.

Разя глубинных монстров и донельзя агрессивных бенто, приступили Наследники к исследованию руин. В сердце оных сразили они королеву бенто, Рукшс Дим, после чего смогли, наконец, осмотреться. Глядя на сияющие гигантые кристаллы, витающие в обширном зале, предположила И’штола, что здание сие, должно быть, выполняло некую важную функцию в прошлом.

«Да, похоже на хранилище кристаллов», - согласился Алфиндод. – «Бентос использовали энергии их, дабы творить свою волшбу». «В подобные вместилища древние заключали концепции», - заключил Уриангер, - «идеальные формы, к которым возможно обратиться в ритуалах творения. Тот факт, что кристаллов здесь такое большое количество, подтверждает предположение И’штолы. Этот комплекс некогда имел весьма важное значение».

Неожиданно возникли вокруг Наследников призначные фигуры древних, числом тринадцать. Что это – образы прошлого?.. Каким-то образом сохранившася запись некогда произошедшего события?..

«Спасибо, что присоединились к нам здесь, в Анидере, в сии тревожные времена», - обратился к остальным один из древних. – «Призвав Зодиарка, мы получили передышку. Но, хоть обозначенные Им законы мироздания кажутся незыблемыми, они лишь отсрочили нашу гибель». «Если мы продолжим следовать сим путем, судьба наша окажется такой же», - сокрушенно произнес другой. – «То же я говорил и Конвокации, но упрямые глупцы не стали меня слушать. Я надеялся, что хотя бы перебезчик присоединится к нам, но вынужден сообщить, что наши призывы остались без ответа. Что скажешь, Венат? Мы примем твое решение и последуем за тобой».

Взоры призрачных гигантов обратились к женщине, стоящей особняком, и изрекла тот: «Я не стану говорить дурно о Коновокации – они пекутся лишь о будущем нашей планеты. Но очевидно – решение, которое бы навсегда избавило нас от бедствия, они найти не смогут. Посему мы должны озаботиться простым вопросом: готовы ли мы идти по избранному пути, если это будет означать, что собратья навсегда отрекутся от нас, назвав предателями?.. Если да, то явим мы миру Свет, который станет впредь сдерживать Тьму!»

Образы древних исчезли, и осознали Наследники, что зрели тех, кто ответственен за сотворение Хиделин. Тех, кого Эмет-Селк и его сородичи заклеймили малодушными предателями, ответственными за Раскол и последующее появление тринадцати отзеркаленных миров...

«Об этой Венат мы прежде не слышали», - обратился к товарищам Алфинод, и подтвердил Уриангер: «Да, Эмет-Селк не произносил это имя, говоря о расколе своей расы, случившемся вследствие появления Зодиарка. Похоже, сии ‘отступники’ исходили из убеждения, что могущество Зодиарка надлежит сдерживать, почему и создали Хиделин, должную стать ‘оковами’ воли планеты. Стало быть, лидером сей фракции выступала Венат...» «И это место, судя по всему, выступало их оплотом», - предположила И’штола. – «То, что находятся здесь подобные записи, говорит именно об этом».

Воитель Света сообщил мико’те: за несколько мгновений до того, как появились в чертоге призрачные образы древних, наблюдал он, как одно из походящих на монолиты устройств воссияло. Возможно, то – архив, и хранится в нем еще немало сведений, проливающих свет на события предвечной эпохи?

И’штола приблизилась к устройству, направила на оное поток эфира... и монолит вспыхнул вновь, явив смертным иной образ прошлого – двоих древних. «Венат, ну почему это должна быть именно ты?» - с болью в голосе спрашивал один из них. – «Пусть это будет кто-то другой – кто угодно! Ты – наша предводительница. Никто не сможет занять твое место». «Ты не хуже меня знаешь, что начинание наше мало кто поддерживает», - отозвалась Венат. – «Число последователей Зодиарка куда более велико. Дабы Хиделин сумела выстоять против него, я должна пребывать в Ее сердце. Но будь уверен: я не исчезну из этого мира. Обличье, которое я приму, останется сделанным мною выбором». «Знай, нам будет тебя не хватить», - молвил древний, сознавая, что переубедить Венат он не в силах. – «Я думаю... те же чувство испытывала Конвокация относительно Элидибуса?»

Запись завершилась... а Наследники еще долго пребывали в вящем потрясении от осознания прозвучавших речей. Неужто Элидибус пожертвовал собою, чтобы стать сердцем Зодиарка?! Если так... кто же их нынешний противник на самом деле?!

Как ни старалась, боле И’штола не могла вызвать образы прошлого из померкшего устройства. Возможно, окончательно утратило энергии, позволившие сделать ему сие прежде...

И вновь – вопросов больше, чем ответов... «Посланник в белых одеждах с самого начала называл себя ‘Элидибусом’», - вслух размышлял Уриангер. – «Но, если эти тени говорят правду, Элидибус прекратил существование свое еще до Раскола... И это заставляет меня вспомнить фразу, кою некогда обронил Эмет-Селк – о том, что имена, под которыми мы знаем аскиан, не те, которые были даны им при рождении. Они, скорее, отражают занимаемую позицию, которую те занимают, когда по какой-то причине освобождается она. Возможно, Элидибус, остающиеся в сердце Зодиарка, и знакомый нам посланник – не одно и то же лицо, но предшественник и преемник».

«Возможно», - согласилась И’штола. – «Если предыдущий Элидибус погиб еще до наступления Последних Дней, тот, который нам знаком, может оказаться одним из выживших при Расколе. Но... что-то в этом объяснении меня сильно смущает. Пожалуй, я останусь здесь на какое-то время и продолжу свои попытки привести в действие это устройство. Мы многое еще можем узнать – я чувствую это!»

...Простившись с чародейкой, Наследники покинули Анидер, вернувшись в Кристариум. Лицезрели они собравшуюся на площади пред Хрустальной Башней толпу мирян; нахмурившись, наблюдал за теми Экзарх. Приблизившимся Наследникам сообщил он, что большинство мирян – стражи, однако обязанности свои боле исполнять не желают.

«Вообще, у нас нет принуждения», - говорил Г’раха, - «однако городу необходимо определенное число стражей для поддержания порядка. Пока что я просил их повременить с уходом до тех пор, пока не будет найдена им замена. Как вы уже поняли, благодарить за сей поворот нам следует ‘Воителя Света’».

Заметив героя, миряне обратились к нему, объясняя свое решение тем, что станут присматривать за Норврандтом после того, как покинет он сей мир. Да, небо они отвоевали, но в мире предостаточно тех, кому необходима их помощь! Возможно, однажды они смогут стать Воителями Света...

Наблюдая за сим, Алфинод пребывал в растерянности. Что можно ответить на это? Похоже, они берут пример с героя, пытаясь творить добро... «Но мы не можем позволить, чтобы замысел Святейшего продолжал претворяться в жизнь», - молвил Уриангер, отчаянно пытаясь понять, в чем же заключается тот...

Прогремел гром, в одночасье небо над Кристариумом затянули грозовые тучи... и излился на город звездный дождь... В ужасе зрели миряне пламенеющие метеоры, несущиеся к земле... но не достигающие ее, ибо было происходящее видением... Видением, хорошо знакомым Воителю Света...

Пораженные, переглядывались миряне, не в силах понять, что происходит, а в разумах их звучал глас: «Услышь... Ощути... Осознай...»

«Разве я не говорил об этом, друзья мои?» - разнеслось над площадью. – «Вы все – Воители Света!» Небо очистилось; чудесное и пугающее видение, наблюдали которое жители Кристариума, бесследно развеялось...

Приблизившись к пораженным последователям, возвестил Элидибус устами Ардберта: «Вы слышали глас Света, и благословил он вас, даровав свое могущество!» Миряне в изумлении загомонили, не в силах поверить в то, что вот так, в одночасье обратились в Воителей Света.

Элидибус же устремился было прочь... но Наследники окликнули его, и вопросил Алфинод: «Падающие звезды – твоих рук дело? И зачем тебе все эти Воители Света?» «Ты хочешь, чтобы я открыл свои замыслы только потому, что ты об этом просишь?» - недоверчиво осведомился аскианин. – «Нет, не думаю – хотя насчет звезд ты прав. Убедительная иллюзия, призванная пробудить то немногое, что осталось от силы, прежде пребывавшей в ваших расколотых душах. То, что вы, смертные, называете Эхом. И это – действительно эхо. Или симфония. Толика чего, чем обладала единая раса, будучи цельной. Даже те из вас, кто возвысился над остальными и сумел обрести сей дар, ведают лишь малую долю его. Будучи расколота и позабыта, познав смерть и перерождение, сила эта уцелела. Шепот нашего прошлого, пребывающий в вашем эфире – наряду с видением нашей гибели. Через образы прошлого я пробудил в душах мирян эту способность – так же, как делала это Хиделин, когда нуждалась в новых чемпионах».

«Эхо всегда было даром Хиделин», - процедил Уриангер, - «способность, которую даровала Она своим избранным. Но ты утвержаешь, что Она всего лишь пробуждала силу, присущую смертным?» Он осеклся, на лице отразилось озарение. «...Ее голос», - выдохнул элезен. – «Посредством одновременно и Ее зова, и пробуждения способности избранных слышать его, мы обретаем сей дар. На самом же деле Эхо – необходимая предпосылка для того, чтобы услышать Ее голос... Можно предположить, что голос Хиделин не смолкает никогда, и каждый, в ком пробудится врожденный дар, сможет в то же мгновение получить благословение Света... И мы сами только что наблюдали все это. Узрев звездный дождь, многие в толпе принялись говорить о голосе, раздавшемся в их разумах, так?»

Элидибус выразил свое восхищение выводом, сделанным Уриангером, несколько раз хлопнув в ладоши, подтвердив: «Именно так. Как только Хиделин нужны новые слуги, она тут же срывает кометы с небес, или же создает иллюзию таковых». «Зачем же ты создал подобную иллюзию, прекрасно зная, что твоя немезида тут же дарует благословение свое тем, в коих пребудился дар?» - потребовал ответа Уриангер. «Немезида?» - невинно уточнил Элидибус. – «Ты, наверное, ошибся. Ведь я – Воитель Света. И, объединившись с моими товарищами по оружию, я спасу мир. Так же, как это сделали вы».

Нет, не собирался Элидибус открывать Наследникам свои замыслы, претворяющиеся в жизнь. Проследовав к столпу эфирита, аскианин исчез...

Признался Алфинод спутникам: «Чем больше Элидибус открывает нам, тем меньше я понимаю, что происходит. Но наследить он успел знатно...»

Экзарх приблизился к Наследникам, поведав о том, что теперь, после обретения благословения Света, бывшие стражи и слышать не хотят о том, чтобы задержаться на службе – рвуться спасать мир. Г’раха просил героя обратиться к новоиспеченным «Воителям Света», поделиться с ними своей мудростью и опытом.

Искатель приключений исполинл просьбу Экзарха, напутствовал мирян, избравших для себя новую стезю. Те обещали, что последуют по его стопам, станут помогать всем без исключения нуждающимся – сделают мир лучше!

Воитель Света проследовал в Окуляр, где наряду с иными Наследниками поведал Экзарху и Бек Лугг о странствии своем на дно морское – в Анидер. «Да, встает вполне закономерный вопрос о личности нашего противника, но мы ни на шаг не приблизились к пониманию его замысла», - вздохнул Г’раха. – «И я не знаю, что еще мы можем предпринять в этом направлении». «Нам остается лишь ждать вестей от И’штолы», - согласился Уриангер, - «и уповать на то, что сможет она вновь привести в действие устройство древних и почерпнуть необходимые знания».

«Что, если я попробую проследить за последнником?» - предложил Танкред. – «Его замысел предполагает публичное общение с мирянами. Не так уж сложно будет его отыскать». Наследники идею поддержали; пока бард будет отсутствовать, выслеживая Элидибуса, они останутся в Кристариуме.

Обратившись к Экзарху, поинтересовался Алфинод, есть ли у того новости касательно «вместилища духа», и Г’раха утвердительно кивнул, молвив: «Конечно. В настоящее время мы изучаем принципы, на которых основано перемещение воспоминаний, и, похоже, приближаемся к необходимому уровню понимания их. К сожалению, практические испытания методов перемещения, применимые к подобному вместилищу, пока что не дали результатов». «Но впереди у нас - немало многообещающих экспериментов!» - добавила ну моу.

Уриангер вознамерился примкнуть к исследователям, в то время как Алфинод и Рин надеялись помочь разрешить проблему с возникшим недостатоком городских стражей в Кристариуме.

Герой же проследовал в «Кулоны», но, не успел он отойти ко сну, как в комнату его постучали. То оказался один из охотников за пожирателями грехов, вместе с которым Воитель Света прежде преследовал Добродетели – мистель Лью-Рик. Последний напрямую вопросил у искателя приключений – что означают недавние события на площади, и тот поведал ему обо всем.

«Хорошо, конечно, что миряне стали уважать Воителей Света, но мы не можем позволить этому шарлатану использовать наследие их во зло», - заключил Лью-Рик, когда закончил герой свой рассказ. – «Но... ведь не собираешься прибегать в моей помощи, так?.. Ты – куда лучший охотник, нежели я. Ради Воителей Света прошлого покажи этому притворщику, что означает быть героем на самом деле!»

Герой заверил Лью-Рика в том, что непременно так и поступит...

Экзарх Кристалла, Бек Лугг и Уриангер проследовали в Умбиликус Хрустальной Башни, где приступили к магическим экспериментам над кристаллом – вместилищем духа. Г’раха пытался переместить в артефакт свои собственные энергии... но безуспешно.

«Если я не смогу сделать это магическим способом, тогда придется каким-то образом напомнить кристалл моей кровью», - вздохнул Экзарх. Неожиданно на лице его отразилась гримаса боли, левой рукой сжал он правую, кристаллизовавшуюся.

Встревожившись, Уриангер и Бек Лугг предложили Г’рахе передохнуть, но он отрицательно покачал головой. Необходимо продолжать изыскания, ведь от исхода их зависит слишком многое...

Пламенный дождь низвергался с небес, величественный город погибал...

Зенос шагал по улицам, а призрачные фигуры гигантских обитателей города в панике метались по сторонам...

...Он пробудился, озадаченно покачал головой. Снова этот сон... Почему зрит он подобное?..

Новый спутник Зеноса – белоризец - поинтересовался деталями сна, и кронпринц печально улыбнулся, молвив: «Мне с детства это снится... Огонь, низвергающийся с небес, и город – нет, весь мир объят пламенем».

«Надо же...» - пробормотал спутник его. – «Неужто Эмет-Селк нашел способ?.. Очень немногие обладают воспоминаниями о Последних Днях». «О Последних Днях?» - нахмурился Зенос, и облаченный в белую ризу индивид кивнул: «Да. Признаю, в основном о сем событии я знаю из чужих уст, но если хочешь, с радостью поделюсь с тобой тем, что мне ведомо... Историей о гибели мира».

***

Воитель Света навестил поселение гномов на вершине Светлого Утеса, где узнал, что в последнее время в Комре участились случаи краж припасов, и виновных сих злодеяний подгорные жители не могут отыскать. Заинтересовавшись, герой поспешил к означенной штольне, узнав у рудокопов, что исчезает буквально все – от инструментов до руды, добытой в шахтах. Предполагали гномы, что воришкой может оказаться один из их клана, ведь чужаков окрест замечено не было.

Осмотрев место, где случались кражи, обнаружил Воитель Света некий браслет, принадлежавший, как оказалось, одной из местных жительниц. Поведала последняя герою, что браслет подарил ей страж рудника – в последнее время, правда, начавший сорить деньгами.

Устремившись ко входу в рудник, лицезрел искатель приключений двух гномов – Аногг и Коногга, требовавших у стража пропустить их внутрь. Воитель Света допросил стража касательно краж, и признался тот, что наряду с братьями-подельниками действительно подворовывал в руднике. Устыдившись, страж обещал, что немедленно сознается во всем набольшему, направился к селению... выронив ключ от врат штольни.

Аногг и Коногг убедили героя отпереть врата, дабы хотя бы одним глазком взглянуть, что за ними – ведь недаром вождь клана строго-настрого запретил приближаться к штольне!..

Трое проследовали в рудник, обнаружив в одной из пещер дверцу. Ничтоже сумняшеся, любопытные гномы взорвали ее, устремились в образовавшийся проем... лицезрев трех причудливых металлических конструктов, склонившихся над телом некой девушки. «Замечены чужаки», - проговорили механизмы. – «Уничтожить». Глаза их полыхнули алым, и зашагали конструкты в направлении Воителя Света и парочки гномов. Впрочем, те не растерялись, и прикончили механических созданий с помощью загодя припасенной взрывчатки.

Девушка приподнялась, опустила повязку на глаза. «Я - номер...» - произнесла она, но осеклась, и, поразмыслив, заявила: «Я – 2P. Называйте меня так. Механические жизнеформы должны быть остановлены! Для этого нам необходимо достичь сердца руин».

Поднявшись на ноги, девушка направилась к внушительных размеров металлическим вратам; Аногг и Коногг поспешили за нею. «Запечатаны согласно защитным протоколам», - задумчиво молвила 2P, не сознавая, что для спутников ее преград не существует. Врата сии разделили участь предыдущих, благо у Аногг и Коногга взрывчатки оставалось предостаточно.

Означилась за вратами поистине гигантских размеров каверна, расположился в которой завод, находящийся под управлением механических конструктов. Немедленно, те подняли тревогу, приведя в действие защитные механизмы комплекса...

Воитель Света, 2P, Аногг и Коногг противостояли конструктам, исследуя сей чуждый мир, означившийся под землею... В сердце завода лицезрели герой и спутники его гигантский строительный механизм, Энжелс, оказавшийся крайне недружелюбным в отношении инородцев.

Покончив с механизмом, четверо проследовали на платформу... где лицезрели юношу, управлявшего боевым механизмом; как у 2P, глаза его скрывала повязка. «Это он, 9S!» - воскликнула 2P. – «Он управляет всеми машинами здесь!»

В последовавшем сражении Воитель Света уничтожил механизм, коим управлял 9S, но тот сошелся с 2P в противостоянии на мечах. Последняя одержала верх над противником, сбросив его с платформы с кажущуюся бездонной бездну, после чего посоветовала герою и гномам отступить, ибо поблизости могут находиться и иные враги.

Оставив подземный завод, четверо вернулись в Комру, где гномы забросали ее вопросами: «Кем был тот мальчуган в черном? Действительно ли он управлял всеми механизмами в комплексе?» «Не мальчик, а андроид», - отозвалась 2P. – «Машина, созданная по образу и подобию представителей смертных рас. Такая же, как и я». Подобного откровения гномы не ожидали... «Ты... машина?» - в изумлении выдохнул Коногг, и 2P утвердительно кивнула.

«Но даже если так, почему один из этих андроидов напал на нас?» - спрашивала Аногг. «Я не знаю», - молвила 2P. – «Но он – не единственный. И если иные андроиды прибыли в эти руины, не могу обещать, что не проявят они... подобную агрессию. Каждый, кто встанет у них на пути, может быть в страшной опасности. Все это место может быть в опасности...»

Призналась 2P, что механизам ее в недавнем сражении нанесен немалый вред; похоже, функционировать ей осталось немного. «Где-то в этих руинах находится ключ», - обратилась девушка к Воителю Света. – «Найди его. С его помощью мы сможем остановить их – машины, андроидов... С его помощью ты сможешь восстановить...» Фразу 2P не договорила – похоже, системы андроида отключились...

Несмотря на мрачное предостережение со стороны 2P, Аногг и Коногг воодушевились: вот оно - то приключение, которого ждали они так долго! Надлежит пополнить запасы взрывчатки и вернуться в подземные руины... И пусть андроиды дважды подумают прежде, чем встретиться им на пути!

Брат и сестра поспешили ко взорванным вратам, остановились, мечтательно глядя на обширные руины. «Только подумать!» - восклицала Аногг. – «Машины, подобные смертным! Если мы сможем отыскать ключ, то, возможно, сможем понять, как они работают! Мы сможем восстановить 2P, а затем...» «Что – затем?» - оборвал гному прагматичный Коногг. – «Откуда нам знать, что она правду говорила?» «То есть, предлагаешь сидеть и ничего не делать, вместо того чтобы искать источник могущества в этих руинах?!» - напустилась на брата Аногг. – «Клювами щелкать, пока иные обретают наш приз?!» «Я так же заинтригован, как и ты!» - поспешил заверить ее Коногг. – «Но я не готов слепо довериться той, которую мы только повстречали – и которая делает столь фантастичные утверждения. Если мы принесем ей этот ‘ключ’, неведомо, как она поступит с ним...» «Хочешь быть трусом – будь», - фыркнула гнома. – «Я храбро пойду вперед – как мы и собирались сделать, если помнишь. И если мы сможем заручиться помощью 2P, тем лучше».

Воитель Света Коногга поддержал – действительно, не следует слепо доверять незнакомке... Наряду с гномами вернулся он на опустевший ныне завод, дабы приступить к поискам ключа. Проследовав на платформу, где сражались они c 9S, трое с изумлением лицезрели сего андроида, распластавшегося на поверхности и признаков жизни не подающего. Неужто сумел он выбраться из пропасти?!.

Гномы вознамерились забрать его с собою в поселение – как знать, какие тайны ведомы сему индивиду?.. Кроме того, прочесывая руины, Аногг и Коногг отыскали немало причудливых механизмов, которые собирались изучить. Надеялись они разгадать загадку сего подземного комплекса – невзирая ни на что!

Гномам удалось собрать из найденных на заводе деталей небольшого робота-анализатора, и тот, просканировав одно из обнаруженных устройств, подтвердил, что то способно дать доступ к некоему оружию. Аногг и Коногг пришли к выводу, что, должно быть, означенное устройство – и есть тот самый ключ, говорила о котором 2P...

Вот только требовался устройству источник энергии. Аногг стремилась разыскать оный как можно скорее и привести ключ в действие; Коногг призывал сестру к осторожности, ведь неведомо, о каком именно оружии может идти речь.

И все же настаивала Аногг: если заполучат они это загадочное оружие, то смогут защитить родное селение, Комру, от механических жизнеформ и андроидов. Коногг сдался, признав разумность сего довода...

Воитель Света помог сумасбродным гномам раздобыть небольшой кристалл, ставший прекрасным источником энергии для устройства-ключа.

Вскоре гномы Комры затеяли празднество, позабыв на время обо всех своих заботах.

Но Аногг и Коногг продолжали трудиться над своей задачей, и, разыскав Воителя Света среди предающихся танцам и чревоугодию сородичей, увлекли его в свое обиталище, заявив, что удалось им добиться определенного прогресса.

«Как ты помнишь, нам был необходим источник энергии, чтобы восстановить функционирование так называемого ‘ключа’, о котором поведала нам 2P», - молвила Аногг, кивнув в сторону андроида, покоящейся на столе в центре пещеры, служившей двум находчивым изыскателям временной лабораторией. – «Мы обрели источник в форме кристалла – но передача энергии из него в ключ оказалась непростой задачей. И все же мы с Коноггом справились!»

Герой заявил, что и не сомневался в гениальности подгорных инженеров, и те отметили, что ключ – насколько они могут судить – функционирует... вот только они не представляют, как сим устройством воспользоваться! Покамест гномы умудрились заставить устройство отображать ряд неких странных символов... и все на этом. Наверняка 2P знает, в чем тут дело, но пробуждаться она, похоже, не собирается.

Робот-анализатор заявил, что для восстановления андроида требуется определенная деталь, и гномы, обратившись к герою, просили того вернуться вместе с ними и роботом на завод, дабы отыскать помянутое анализатором устройство. В конце концов, восстановить 2P и дать ей возможность работать с ключом будет куда эффективнее, нежели гномы продолжат эксперименты свои самостоятельно.

Вернувшись на завод, герой и спутники его ступили в помещение, пребывало в котором немало мертвых тел андроидов – подобных 2P, но в черных одеждах. Здесь роботу-анализатору удалось отыскать деталь, необходимую для восстановления 2P – что и было сделано.

Узрев, как андроид приходит в себя, Аногг и Коногг возликовали! Девушка поднялась на ноги, огляделась по сторонам. «Я была повреждена в бою, и вы доставили меня сюда», - констатировала она, и Аногг согласно кивнула: «А затем ты попросту скончалась у нас на столе. К счастью, мы догадались разжиться роботом! И, похоже, он сумел восстановить тебя».

2P обернулась к Воителю Света, поинтересовалась: «Отыскал ли ты ключ, как я тебя просила?» Герой и гномы указали ей на помянутое престранное устройство, покоящееся на поверхности стола, поинтересовались – знает ли 2P, как пользоваться им?

Андроид взяла ключ в руки, провела ладонью над ним... А в следующее мгновение земля под ногами находящихся в пещере заходила ходуном... Что это – землетрясение?!

Не желая оказаться погребенными под толщей каменной породы, герой и спутники его бросились прочь из пещеры... лицезрев, как Комра обращается в хаос. Стремительные летающие аппараты поливали поселение гномов огнем, и те в панике метались окрест, тщетно пытаясь спастись из пламенного ада.

2P нигде не было видно, но зрел Воитель Света, как к обреченному поселению медленно приближается множество облаченных в черные одежды андроидов; глаза всех без исключения их были скрыты за непроницаемыми повязками.

Путь им преградила 2P, сжимающая в руке обнаженный клинок...

Неожиданно преобразились андроиды, и ныне одежды их стали белыми! Воитель Света рот разинул от удивления: что означает сие?! «В вашей помощи больше нет необходимости», - обратилась 2P к герою и гномам, после чего метнулась к Аногг, занесла над головой той меч...

Опешившая гнома уже успела распрощаться с жизнью... когда удар, должный оборвать ее жизнь, оказался парирован иным андроидом – девушкой в черных одеждах, походящей на 2P как две капли воды. Двое сошлись в противостоянии... и 2P была вынуждена отступить. «Что ж, будь по-вашему», - безразлично бросила она. – «Узрите же конец этого мира!»

Она взметнулась ввысь, вспрыгнув на скальный утес, где уже дожидался ее летательный аппарат. Стало быть, подобными истребителями управляют сии андроиды... Но откуда они взялись?.. Какую роль сыграл в нынешнем хаосе этот проклятый ключ?.. И какие цели на самом деле преследует 2P?..

Обернувшись к девушке-андроиду в черных одеждах, поинтересовался герой, кто она. «Я – YoRHa №2 тип B», - прозвучал ответ. – «Вы можете называть меня ‘2B’. Я здесь, чтобы уничтожить андроидов в белом».

Но объяснения подождут – им следует остановить 2P, и как можно скорее!.. Гномы указали Воителю Света в сторону одной из гор гряды, вершина которой оказалась срезана начисто. Похоже, устройство-ключ каким-то образом пробудило и выпустило из подгорных недр сих реликтов позабытой цивилизации, возжелавших гибели их мира...

В означившемся горном ущелье означился огромных масштабов бункер из металлоконструкций. Воитель Света, сопровождаемый двумя гномами и 2B, ступил в оный. Андроид сразу же заявила, что это – ее битва, и союзники ей не нужны, после чего рядом с нею опустился один из летающих аппаратов; девушка забралась в кабину, и истребитель тут же взмыл ввысь, устремившись к дальним пределам комплекса – простирающегося глубоко в земные недра.

Воитель Света разил пребывающие в подземном бункере гибельные механизмы, противостоял причудливым металлическим конструктам и роботам...

...Тем временем 2B настигла 2P в сердце бункера, сразила ее... когда фигура павшей воссияла, и начало воплощаться подле нее великое множество безликих андроидов! Их были десятки... сотни!..

Слились они в гигантскую сферическую глыбу, и Воитель Света, ступивший в помещение, сошелся в противостоянии с сим чудовищным порождением... Преобразилось то, приняло подобие 2P... И все же герой одержал верх над структурой, созданной из андроидов, и распалась она...

Четверо покинули бункер. Аногг пребывала в расстройстве – ведь это ее неуемное любопытство привело к столь губительным последствиям для жителей Комры!» «Это я позволила конфликту зайти так далеко», - возразила гноме 2B. – «Не стоит винить себя».

«Извини, но ты так похожа на 2P», - отметил Коногг, - «а мы до сих пор не понимаем, кто вы и что вами движет. Действительно ли ты наш союзник?» «Не знаю точно», - призналась 2B. – «Я знаю лишь то, что была повреждена в сражении с механическими жизнеформами и оказалась здесь. Ваш мир очень... отличается от того, в котором я была прежде. Я не знаю своих координат, и не могу связаться с Командой – я просто следовала в направлении, откуда доносились взрывы». «Давай зайдем с другой стороны», - предложил Коногг, ибо не понял ровным счетом ничего из сказанного. – «Что такое ‘механические жизнеформы’ и почему ты сражаешься с ними?» «Механические жизнеформы созданными инородцами из далеких пределов вселенной», - отвечала андроид. – «Будучи частью YoRHa, я получила задачу защищать планету от этих захватчиков». «Инородцы?..» - поразился гном. – «Ладно, неважно. А 2P? Она тоже андроид, но не принадлежит к этой твоей YoRHa?» «Нет», - молвила 2B. – «Она – копия, созданная механическими жизнеформами – вероятно для того, чтобы противостоять именно YoRHa».

«Мы также забрали с завода тело еще одно андроида – мальчика», - сообщил собеседнице Коногг, и 2B выразила желание немедленно увидеть его.

Воитель Света и спутники его вернулись в жилище гномов в Комре. 2B взглянула на тело искусственного мальчугана, которое Аногг спрятала в дальней комнате, после чего обернулась к герою, молвив: «Мой долг – уничтожение искусственных жизнеформ. Для этого мне нужна помощь 9S. Мы должны восстановить его». Услышав об этом, Аногг содрогнулась: восстановление 2P слишком дорого обошлось ее народу!

Разгневанные гномы собрались у жилища Аногг и Коногга, обвинив тех в случившееся – и это в самый разгар празднества! Воитель Света полагал, что жестокие слова гномов, обращенные к брату с сестрой, несправедливы, посему вызвался лично изложить свое видение произошедшего старейшине Глаггу.

С превеликим трудом, но ему удалось убедить и старейшину, и поселенцев в том, что не виноваты Аногг и Коногг в нападении «механических жизнеформ» на Комру.

Из пещеры выступила 2B, и, приблизившись к собравшимся на площади гномам, заявила: «Винить кого-то иного бессмысленно. Во всем – лишь моя вина. Она обнажила меч, встав между двумя родичами и всеми остальными поселенцами. Те поспешили ретироваться, и вскоре на площади остались лишь Аногг, Коногг да Воитель Света.

«Ты... защищаешь нас?» - поразился Коногг, и отозвалась андроид: «Нет нужды в мелочных спорах». С этими словами она вернулась в пещеру... Приблизившись к поверхности, покоилось на котором безвольное тело 9S, 2B сообщила подошедшим герою и гномам: «Я ухожу. Еще не все кончено. По крайней мере, для нас – машин». Подняв тело 9S на руки, 2B покинула каверну...

А вскоре после этого исчезла Аногг. Коногг тревожился: сестра еще была сама не своя, продолжая винить себя в случившемся. Куда же подевалась она?..

***

Бросившись навстречу к вернувшемуся в Кристариум Воителю Света, Рин сообщила тому, что вскоре после одержанной над Эмет-Селком победы ощутила она престранную концентрацию Света – в далеких южных пределах, в Опустошении – землях, поглощенных Потоком. Рин не ведала, что это такое – возможно, очередной Страж Света!

И, поскольку герой – единственный, кто способен сразить Стража Света и не обратиться в сие создание, Рин просила его присоединиться к ней, Танкреду и Уриангеру в одном из поселений Амх Арэнга, где пытаются они определить, с чем именно столкнулись.

Покинув город, Воитель Света и Рин устремились в южные пустоши, где у самой кристаллизовавшейся стены Света разыскали Танкреда и Уриангера. Последние согласились с тем, что явление, которое ощутила Рин, требует самого пристального внимания, посему вознамерились пуститься в опаснейшее странствие – в выжженные Светом пределы Опустошения. Ведь, несмотря на то что Свет ныне исторгнут из Норврандта, эфир Опустошения опасно осквернен – почва, воздух и вода неспособны поддерживать жизнь.

Как следует из донесений лазутчиков Кристариума, несколько дней, приведенных в Опустошении, не окажут значимого воздействия на живых существ, но чем больше временной промежуток нахождения их там – тем больше вероятность обращения в пожирателей грехов.

Наследники с гордостью продемонстрировали герою небольшой челнок, способный перемещаться по воздуху на небольшой высоте – артефакт, обнаруженный в Хрустальной Башне и восстановленный местными механиками.

Танкред занял кресло пилота, Воитель Света, Рин и Уриангер расположились на пассажирских сидениях, и челнок устремился в неведомое... Рин указывала верный путь, всецело полагаясь на свои ощущения, и странствие продолжалась. Вид бесконечной белой равнины ввергал в депрессию – ведь девять десятых земель мира ныне выглядят подобным образом!

Прошло несколько часов... когда лицезрели Наследники впереди гигантских размеров... создание?.. Танкред остановил челнок в отдалении, молвил: «Оно... спит?» «Пробуждается», - отозвалась Рин, неотрывно глядя на странное порождение. «Это Страж Света?» - поинтересовался Танкред, и девушка, отрицательно покачав головой, произнесла: «Нет, не думаю. Он не просто наполнен Светом, он сам – Свет».

«Первый из пожирателей грехов...» - резюмировал Уриангер, пояснив спутникам: «Все то время, что я нахожусь здесь, я пытаюсь открыть тайны, относящиеся к Потоку Света. Определить, что именно обрушило на мир столь страшный катаклизм. Все нити привели к единому выводу, к одному и тому же заключению... К единой сущности... Посему у меня есть причины полагать, что создание, которое мы сейчас видим – первый пожиратель грехов, сотворивший Поток... тот самый враг, которого Минфилия повергла столетие назад». «Она отдала всю себя... и победила», - медленно процедил Танкред. – «Но эта тварь может свести на ‘нет’ все ее усилия».

«Такое возможно», - согласился элезен. – «Хотя часто говорят, что разрушение и созидание – две стороны одной монеты. Рин, понимаешь, о чем я?» «О силе определять реальность, законы природы», - отвечала девушка. – «Ибо то, что прежде было расколото, может быть воссоздано вновь».

«И так называть это создание?» - Танкред кивнул в сторону неподвижной громады пожирателя грехов. «Эден», - произнесла Рин, и Уриангер одобрительно кивнул: «’Утопия’ на языке фей. Вполне подходящее имя».

Четверо разбили лагерь в отдалении, и Танкред тут же выступил на разведку... Вернувшись спустя несколько часов, сообщил спутникам, что окрест нет ничего, заслуживающего внимания, а к самому Эдену приблизиться он не решился. «Мы должны действовать, пока он не пробудился окончательно!» - настаивала Рин, после чего, поразмыслив, добавила: «Я считаю, Поток Света не разрушал все на своем пути, а останавливал ток эфира. Очевидно, ничто живое не могло здесь выжить, и давно обратилось в прах. Если это сделал Эден... возможно, он сможет обратить процесс вспять. Думаю, я сумела бы воспользоваться им, чтобы вернуть жизнь в Опустошение!»

«Почему ты решила, что подобное в принципе возможно?» - озадачился Танкред. – «И как ты собираешься взять под контроль столь могучее создание?» «Возможно, в словах Рин есть резон», - молвил Уриангер прежде, чем девушка успела ответить. – «Я думаю, Минфилия остановила Поток Света, не уничтожив Эдена, а погрузив того в сон. И тем самым дала нам драгоценную возможность, которую нельзя упускать... Будучи преемницей могущества Минфилии, Рин способна подчинить Эдена своей воле, хоть и будет это весьма непросто».

Обратившись к сподвижникам, Рин поведала им, что Свет в сем создании сосредоточен в определенной точке – ядре. «У гигантского Талоса тоже было ядро», - напомнила она. – «Подобно бьющемуся сердцу, оно контролировало потоки эфира. Если суть ядра Эдена такая же, возможно, мы сможем с его помощью восстановить эфирное равновесие?»

«Разумно», - согласился Уриангер. – «Применив осколки эфиритов в качестве маяков, возможно, мы сможем проследить ток эфира до самого ядра Эдена, и таким образом телепортироваться к самому сердцу сего создания. К счастью, осколков с собой мы захватили немало». Обратившись к Рин, Уриангер заверил девушку, что сможет дать ей способ общения с Эденом и, возможно, распространения контроля на сие создание. Кое-каким аспектам эфирологии Моенбрида успела обучить его, и элезен собирался применить знания сии на практике.

С помощью осколков эфирита Уриангер и Рин сумели переместить Воителя Света внутрь Эдена... где сразился герой с воплощением воли первого пожирателя грехов. Когда противник его оказался повержен, Воитель Света с помощью связной жемчужины – кои были в немалом количестве обнаружены в Хрустальной Башне - призвал остальных, и те не замедлили переместиться внутрь Эдена.

Уриангер проследовал к устройству, кое являло собою ядро Эдена, привел его в действие, после чего отступил в сторону. Применяя обретенные способности, Рин пыталась взять сущность Эдена под контроль, подавить ее сопротивление...

Первый пожиратель грехов воспарил в небеса... а Рин, опустошенная, но счастливая, сообщила спутникам, что, похоже, задуманное удалось им, и пребывает Эден под ее контролем. «Я связана с Эденом, но должна еще разобраться, как отдавать ему приказы», - призналась девушка, но неожиданно осеклась, протянула руку к ядру, закрыла глаза, впитывая информацию...

После чего с тревогой объявила спутникам, что приближается к Эдену множество враждебных жизнеформ, некоторые из которых уже проникли внутрь и в настоящий момент пытаются достичь ядра. Переглянувшись, Уриангер и Танкред устремились навстречу неведомым противникам...

Воителя Света же Рин переместила на поверхность Эдена, где сошелся тот в противостоянии с девушкой, облаченной в глухие доспехи... Способна та оказалась разрывать саму ткань реальности, и в обраовавшиеся разломы рвались ужасающие порождения Пустоты...

Вскоре к Воителю Света присоединились сподвижники, отметив, что противников, подобных тем, с коими только что сразились, не видали они прежде в Первом.

«Кто ты? Что тебе нужно?» - обратилась Рин к леди-рыцарю, и та неожиданно схватилось за голову, застонала от боли. «Почему я здесь?!» - восклицало существо. – «Что происходит?!» Воительница рухнула без памяти на поверхность платформы...

Рин склонилась над нею, констатировала: «Она жива, но с ее эфиром что-то странное...» «Похоже, ей не понравилось то, что Рин взяла Эден под контроль, потому и появилась она столь неожиданно», - предположил Танкред. – «Об остальном мы можем только догадываться». «Но она, по крайней мере, не пожиратель грехов», - добавил Уриангер. – «Тем не менее, она обладает огромным могуществом». «Я не ощутила Света ни в этой женщине, ни в ее миньонах», - предупредила Рин спутников. – «Не могу объяснить этого, но чем-то напоминает она мне Эмет-Селка». «Навряд ли она аскианка», - с сомнением покачал головой Уриангер, - «но все же может оказаться последовательницей Зодиарка».

Заявил Танкред: возможно, дама, когда придет в себя, окажется сговорчивой и поведает им о том, что же на самом деле представляет собой Эден. Подняв безвольное тело леди-рыцаря на руки, Танкред вознамерился телепортироваться на поверхность, в лагерь, не желая допускать незнакомку к ядру Эдена. Рин, в свою очередь, приняла решение вернуться к оному и усилить связь свою с сущностью первого пожирателя грехов.

Воитель Света и Уриангер оставались подле Рин, терпеливо дожидаясь, когда закончит девушка настраиваться на сущность Эдена. Вскоре Рин обернулась к сподвижникам, заявив: «Я поняла, как действует Эден». «И, стало быть, осознала истинную природу Потока Света?» - уточнил Уриангер, и подтвердила Рин: «Да. Он воздействовал на равновесие всего эфира в Опустошении, сместив его так далеко в область тени, что ток вовсе прекратился».

Как и предполагала Рин изначально, Эден способен поколебать эфирное равновесие в огромные пространствах как в одну, так и в другую сторону. «Думаю, я сумею с его помощью вернуть жизнь в Опустошение», - молвила девушка. – «Вот только я понятия не имею, с чего начать». «Да, это не так просто, как пробудить нечто спящее», - согласился Уриангер. – «Все вещи в природе неразрывно связаны друг с другом. Стихии находятся в состоянии хрупкого равновесия, без которого жизнь невозможна».

У Уриангера появилась идея, но желал он обсудить ее вместе с Танкредом, посему элезен наряду с Рин и Воителем Света переместился за пределы Эдена, в лагерь. «Друзья, мне кажется, я придумал метод, с помощью которого возможно возродить этот мир», - обратился Уриангер к внемлющим ему сподвижникам. «Давай коротко», - прервал его Танкред, опасаясь длинного малопонятного монолога, которыми элезен славился. – «План в том, чтобы контролировать Эдена и восстановить стихийный баланс эфира в Опустошении, так?»

«В сущности, да», - признал Уриангер. – «Но простое высвобождение стихийных энергий нам не поможет. К тому же, Опустошение невероятно обширно. Даже если мы будем воздействовать на одну небольшую область за раз, восстановление частицы от общего объема займет время, многократно превышающее отмеренный нам жизненный срок. Я предлагаю восстанавливать поочередно каждую из стихий, дабы дать начало более обширным преобразованиям».

«Боюсь, Эден не сможет выделить одну стихию, не оказав воздействия на другие», - с сожалением молвила Рин, и Уриангер, утвердительно кивнув, произнес: «Именно по этой причине мы выберем место, где эфир, стихию которого мы хотим восстановить, максимально силен. Ведь даже в состоянии покоя определенные стихии могут быть преобладающими в определенных областях, и, стало быть, лучше поддающимися манипуляциям. Таким образом мы восстановим равновесие эфира, относящегося к определенной стихии, и вернем его в землю, и потоки увлекут его к самым отдаленным пределам Опустошения».

«А если эта стихия выйдет из-под контроля Эдена и породит какое-нибудь бедствие?» - сомневался Танкред. «Да, ее необходимо сдержать», - согласился астролог. – «Вопрос в том, как это сделать». Обратившись к герою, поинтересовался Уриангер, что представляет тот, когда речь идет о некой отдельно взятой стихии.

Воитель Света поразился: не намекает ли элезен на... Предвечных?.. «Эден способен преображать эфир», - говорил Уриангер, - «и мы должны воспользоваться им, чтобы свершить призыв – так же, как это сделал мастер Лоуисокс на Равнинах Картенью. Ты, сразивший множество Предвечных, обладаешь воспоминаниями, которые придадут эфиру богоподобное обличье, а после ты развеешь его привычным способом».

Идея казалось несколько необычной, но вполне рабочей. Создать воплощение определенной стихии в обличье Предечного, а после сразить его, вернув эфир в землю... «Первой стихией я предлагаю избрать воду – источник всей жизни», - постановил Уриангер. – «Что до места... область к западу от Норврандта прежде была глубочайшим океаном этого мира, но Поток Света обратил ее в глубокую впадину».

Танкред оставался в лагере, дабы приглядывать за так и не пришедшей в себя пленницей; Воитель Света же, Уриангер и Рин переместились к ядру Эдена, и девушка велела первому пожирателю грехов направляться к означенном элезеном направлении.

Достигнув впадины, Рин отдала приказ Эдену сосредоточиться исключительно на эфире водного аспекта, в то время как Воитель Света представлял в разуме своем образ Левиафана... Сущность, подобная сему Предвечному, действительно воплотилась на дне бездны, бывшей некогда дном океана, и, переместившись в оную, герой сошелся в противостоянии с Левиафаном, поверг его...

Практически в одночасье возникли в Опустошении реки и озера – истинное чудо!.. Очевидно, что стихия воды пришла в движение, и нельзя останавливаться на достигнутом! «Следующей стихией я предлагаю избрать землю», - обратился к спутникам Уриангер. – «Если вернуть ей животворную энергию, в Опустошении могут появиться растения!»

Танкред устремился к шатру, оставалась в котором их таинственная незнакомка, повелевавшая тварями Пустоты; остальные же вернулись внутрь Эдена, и Уриангер предложил направить первого пожирателя грехов в область к востоку от Норврандта, где некогда высилась гора Атлас – самое подходящее место для призыва Титана.

...Как и в случае с Левиафаном, системы Эдена выступили катализатором для призыва Предвечного, с коим Воитель Света не преминул расправиться...

Вернувшись в лагерь, герой и спутники его с удовлетворением лицезрели почву и каменную породу... И все же Уриангер недоумевал: изменения коснулись области близ места, где Эден был обнаружен ими изначально, иные же пределы Опустошения не затронуты. «Мы с делали что-то не так?» - с тревогой вопросила Рин, и элезен пожал плечами: «Не тот результат, на который мы рассчитывали изначально, но все же мы воочию наблюдаем эффект – а, стало быть, усилия наши не пропали даром... Возможно, здесь находится пересечение эфирных потоков, и именно поэтому в сей области явление проявляется... Предположу, что и в иных регионах Опустошения произошли точечные изменения в подобных областях».

«Значит, эфир продолжит распространяться из этих точек», - воодушевилась Рин, - «и покроет иные...» Прижав ладони к вискам, девушка осела наземь... но вскоре пришла в себя, заявив, что готова продолжать. Танкред и Уриангер в унисон заявили: сперва Рин необходимо как следует отдохнуть. Несмотря на то, что стихии воды и земли восстановлены, пребывающий в состоянии стагнации эфир Опустошения может негативно сказываться на здоровье, а оное надлежит беречь. Рин согласилась: на какое-то время она покинет Опустошение, вернется в Норврандт и передохнет. Уриангер же принял решение задержаться здесь, дабы скрупулезно изучить результат, который принес их первый эксперимент с восстановлением тока эфира.

Воитель Света и Рин заняли места в челноке, и несколько часов спустя достигли знакомых руин в южных пределах Амх Арэнга. «Знаешь, когда я впервые рассказала Танкреду и Уриангеру о том, что ощутила в Опустошении, часть меня желала оставить эту сущность в покое», - призналась девушка герою. – «Думаю, я боялась того, что мы можем обнаружить. Но теперь, когда мы нашли Эдена, я знаю, что сделала верный выбор. Если бы я предалась страху, то до конца дней своих гадала, что бы там могло быть. Посему, если в голове моей вновь зазвучит голос, призывающий убежать и спрятаться, я его не послушаюсь. Больше я не такая... И все равно, я даже помыслить не могу, что нам делать с этой девушкой, когда она пробудится. Помнишь, что она кричала прежде, чем лишиться чувств? ‘Почему я здесь? Что происходит?’ Как будто она находилась под чьим-то контролем или же действовала против своей воли. Как бы то ни было, очевидно, что она – не монстр, а личность, как мы с тобой. Она что-то знает об Эдене, и нам необходимы эти сведения. Но кроме того, я хочу узнать, кто она такая и чем мы можем помочь ей. С другой стороны, нельзя забывать, что однажды она уже напала на нас и вполне может сделать это снова».

Как бы то ни было, сейчас они мало на что могли повлиять, посему выступили к Морд Соуку...

...Уриангер же сообщил Танкреду о том, кем может оказаться незнакомка, находящаяся в их ведении, и услышанное барду весьма не понравилось. «Оракул Тьмы», - тихо произнес он, качая головой. – «Надеюсь, это не окажется правдой...»

Гея ...Вскоре девушка пришла в себя, назвалась Геей, свободной жительницей Эулмора. Враждебности она не проявляла, утверждая, что не помнит ровным счетом ничего о событиях, произошедшим пред нападением ее на Эден.

Танкред наряду с Геей отправился в Эулмора, дабы подтвердить справедливость слов девушки, расспросить о ней местных жителей. Воитель Света, Рин и Уриангер дожидалась их возвращения в Морд Соуке...

Вскоре двое вернулись; держалась Гея раздраженно и надменно, всем своим видом показывая, сколь неприятна ей ситуация, в которой оказалась она. Приветствовав сподвижников, Танкред поведал, что об особе сей соседи практически ничего не знали... впрочем, как и она сама. «О своей жизни в Эулморе она помнит лишь небольшие эпизоды», - молвил Танкред кивнув в стороны Геи, которая лишь недовольно фыркнула. – «Но она уверена, что вернет воспоминания, если станет сопровождать нас, потому по собственному почину примкнула к нам».

Наследники и Гея разместились за столиком в местной таверне. Поразмыслив, Танкред решил взять заверения Геи об избирательной амнезии на веру, поведал ей об начинании в Опустошении.

«Это похоже на воспоминания о фрагментах сна», - вздохнула девушка, - «а потом понимаешь, что события эти произошли на самом деле. Как будто всю свою жизнь я к этому шла...» «То есть, ты ожидала эти события?» - уточнил Уриангер, и Гея кивнула: «Думаю, да. Так мне говорит фея. Я ее не вижу, но чувствую, как будто в моей голове есть еще кто-то. И я слышу его голос. Он шепчет мне и позволяет воспользоваться его силой. ‘Магия’ – наверное, так вы ее называете, но я об этом ничего не знаю».

«И эта сила позволила тебе создать разрыв между реальностями и призвать алчущих эфира порождений того, что осталось от Тринадцатого?» - уточнил Уриангер, и Гея опешила: «Чего?! Эта фраза должна что-то означать?!.. О, боги, поверить не могу, что мы сейчас говорим о чем-то подобном! Как будто я летала, облаченная в доспехи, размахивала мечом... Это вообще на меня не похоже!»

Рин, однако, было знакомо подобное чувство. «Я тоже ощущала подобное – когда оставалась во мне сущность Минфилии!» - воскликнула девушка, и Уриангер утвердительно кивнул: «Да, слишком явное совпадение. Хоть и рано утверждать это наверняка, но Гея вполне может оказаться Оракулом Тьмы». «Оракулом... Тьмы?» - озадачилась Рин. – «А что это означает?»

«Это означает, что ты, возможно, была права, когда говорила, что она напоминает тебе Эмет-Селка», - пояснил Танкред, опираясь на свой прошлый печальный опыт. – «Те, кого избирают вместилищем своим аскиане, не помнят о том, что происходит во время их одержимости. Но Гея, похоже, обладает частью воспоминаний, хоть они и спутаны. Более того, она сохраняла контроль над собой, даже когда в разуме ее звучал голос. Очень похоже на тебя и Минфилию».

«И хоть Рин оставалась самой собой, сущность Минфилии преобразила ее внешось, сделав похожей на нашу ушедшую подругу», - отметил Уриангер. – «Возможно, волосы Геи цвета воронова крыла могут быть манифестацией Тьмы, пребывающей в ее теле». «Но я такой родилась», - возразила Гея, прислушиваясь к разговору. – «Мои родители тоже были черноволосыми». Она запнулась, пытаясь покопаться в памяти, покачала головой: «По крайней мере, мне так кажется. Я видела их очень давно и не очень хорошо помню».

Гея с интересом воззрилась на Рин, поинтересовавшись: «А ты – Минфилия, да? Та, кого они удерживали в Эулморе?» «Удерживали в плену, скорее», - отозвалась та. – «Я находилась в темнице и практически ничего не знали ни об Эулморе, ни о мирянах, населявших этот город... ни о мире в целом». «Понятно», - протянула Гея. – «А как так получилось, что Оракул Света странствует вместе с Воителем Тьмы?»

Рин поведала новой знакомой об их совместном странствии с героем. Та слушала внимательно, а когда закончила Рин, молвила: «Да, я помню день, когда мир сошел с ума, а лорд Ваутри бежал. Но все последующие события для меня как в тумане». «Как следует из слов Геи, она не была частью толпы, атаковавшей нас в Эулморе», - просветил Танкред остальных. – «Но как же сумела она воспротивиться ментальному воздействию Ваутри?» «Возможно, ей помогла ее ‘фея’», - предположил Уриангер.

«Но мы все равно не можем понять, почему она появилась сразу же, как только Эден поднялся в воздух», - вынужден был констатировать Танкред, и Гея пожала плечами: «Предположу, что фея почему-то отметила это события и по какой-то причине заставила меня отправляться туда». «Да, похоже, это единственное объяснение», - признала Рин.

Поднявшись из-за стола, Гея постановила: она возвращается к Эдену! «Фея что-то хотела от Эдена», - пояснила она Наследникам, - «и когда я пойму, что именно, то на шаг приближусь к разгадке личности того, что живет в моей голове все эти годы. К тому же, воспоминания сами собой не восстановятся».

Гея покинула городок, выступив на юг – к границе Опустошения. Воитель Света и спутники его поспешили за нею... с изумлением лицерзев, как расправляется Гея с обитающими в пустоши монстрами – применяя магию Пустоты!.. Сотворив заклинание, сразившее тварей, девушка с изумлением воззрилась на собственную руку, только что исторгнувшую поток темной энергии. «Что... я сделала?..» - прошептала она.

«Это и есть сила, которую даровала тебе фея?» - поинтересовалась Рин, и Гея вздохнула, молвив: «С самого детства она нашептывала мне, говоря, что делать. Так я научилась пользоваться ее могуществом. Но есть вещи, которые я объяснить не в силах... Дыры в пространстве, ужасающие создания, появляющиеся из них, престранные клинки и доспехи... Но хуже всего – темная энергия, исходящая откуда-то изнутри. Эта сила... такое чувство, что я выступаю всего лишь проводником, а на самом деле она не принадлежит мне. И даже когда она отвечает на мой зов, заклинание срабатывает не сразу, а лишь через несколько мгновений».

«То есть, контроля над магией у тебя нет», - подвел итог Танкред, и Гея пожала плечами: «Я, вообще-то, никогда и не пыталась ее контролировать. Обычно я с монстрами не сражаюсь». «К сожалению, в Амх Арэнге это неизбесжно», - просветила девушку Рин. – «Я понимаю, ты хочешь получить ответы, но совершенно не подготовлена к испытаниям этих земель. Поэтому мы готовы помочь тебе!»

«Ты действительно хочешь взять с собой Гею в Эден?» - с сомнением осведомился Танкред. – «Неведомо, что произойдет, если она снова утратит контроль над собой, посему безопаснее было бы держать ее подальше, пока не закончим мы свое начинание. Ради ее же блага». «Соглашусь с Танкредом», - поддержал товарища Уриангер. – «На данный момент мы слишком мало знаем о происхождении Геи и о природе ее сил. Если она – действительно Оракул Тьмы, это может осложнить и без того непростую нашу задачу. Сознавая все риски, ты продолжишь настаивать на том, чтобы взять ее с собой?»

«Продолжу», - заявила Рин. – «Еще совсем недавно я была совсем одна, и удерживали меня вопреки моей воле. Может, те, кто так поступал, тоже считали, что делают это ради моего блага. Но если мы посадим Гею под замок, то будет ничем не лучше Ваутри и Ран’джита!.. Когда кто-то в беде, мы должны протянуть ему руку помощи, а не оттолкнуть. И теперь пришла моя очередь сделать для Геи то же, что вы сделали для меня. Даже зная об опасностях, я не стану выбирать легкий путь!»

Танкред и Уриангер переглянулись, кивнули, принимая решение Рин. «Прости, дорогая, но мы сочли необходиым испытать твою решимость», - молвил астролог. – «Вижу, в душе твоей не осталось места для сомнений». «Я в тебе и не сомневался, Рин», - добавил Танкред с улыбкой. – «Но, тем не менее, опасность, про которую говорим мы с Уриангером, реальна. Если ты готова пройти через это, мы станем сопровождать тебя».

Проследовав к челноку, остающемуся у южной дозорной башни, пятеро заняли места в нем, направили машину в безбрежные пределы Опустошения.

Вскоре достигли они лагеря, который разбили в предыдущий визит сюда, оставили челнок у осколка эфирита, служил коий для телепортации внутрь парящего в небесах Эдена. Гея задумчиво воззрилась на оный – источник Потока, первый пожиратель грехов.

«Я знаю, каково тебе сейчас», - молвила Рин, обращаясь к девушке. – «Я тоже прошла через это. Но мне повезло, ибо Танкред освободил меня из Эулмора и я получила шанс повидать мир. Я встретила новых друзей, и они научили меня, что не следует оставаться в тени кого-то другого, нужно быть самой собой. Может, однажды такой шанс выпадет и тебе».

«Произнесла свою речь, да?» - с горечью бросила Гея, не отводя взгляд от громады Эдена. – «’Однажды’? Что это значит? Уж не знаю, каким образом великая Оракул Света видит подобные вещи... Но для меня, знавшую только жизнь в Эулморе, завтрашнего дня не существовало. Не было будущего. Лишь настоящее. И пока мы теряем время на эту бессмысленную беседу, я чувствую, что теряю драгоценные моменты своей жизни. Время... ждать не будет. Ни меня, ни кого бы то ни было еще. Не знаю, сколько еще я смогу... оставаться собой».

«Прости, Гея», - пробормотала Рин, и девчонка фыркнула: «Гея? Наверное, это даже не мое настоящее имя!.. Когда Танкред спросил, как меня зовут, я не смогла вспомнить. А затем фея шепнула мне: ‘Гея...’» «Но если ты выросла в Эулморе, наверняка должны быть те, кто знает тебя?» - озадачилась Рин, и Гея вздохнула: «Те, кто меня знал, или исчезли, или обратились в пожирателей грехов. Те, чьи лица и имена я все еще помню. В итоге мы с Танкредом не нашли никого, кто узнал бы меня. Насколько себя помню, я всегда была не очень общительна, и все же...»

Обратившись к Воителю Света, призналась Гея, что находит бездействие феи странным; почему-то та никак себя не проявляет, даже находясь здесь, рядом с Эденом. «Возможно, если Эден куда-то направится, фея проявит себя», - неуверенно произнесла девушка. – «Почему бы не попробовать заняться восстановлением иных стихий?»

Воитель Света и спутники его переместились внутрь Эдена. Помимо прежних перемен, вызванных возобновлением тока эфира воды и земли, иных изменений в Опустошении не было. «Может, кто-то назовет это ‘стабильностью’ и будет доволен», - произнес Уриангер. – «Но на самом деле это – пассивность. Пассивность, являющая следствием подавляющего воздействия Света. Если мы хотим нарушить этот статус кво, мы должны применить катализатор – третий элемент, который стабилизирует высвобожденные энергии в их движении. Я предлагаю молнию».

«То есть, Предвечным станет Рамух?» - уточнила Рин. – «Насколько я слышала, он – страж леса, и обычно не проявляет агрессии. Но ты же сражался с ним, верно?» Последний вопрос адресовался герою, который утвердительно кивнул в ответ.

Уриангер предложил сподвижникам свершить призыв Предвечного на Громовых Равнинах Гандов, где стихия молнии особенно сильна. Ведь небеса над равнинами вечно затянуты грозовыми тучами, и разрывает тьму лишь блеск бьющих в землю молний. Рассеянный в пространстве эфир сей стихии создает идеальные условия для призыва сущности.

Рин направила Эден к означенной области. Как и прежде, Воитель Света воскресил в памяти образ Рамуха... и Предвечный, олицетворяющий собой стихию молнии, обрел свое воплощение.

Герой покончил с Рамухом в противостоянии, после чего Эден доставил Наследников и Гею к лагерю, разбитому в Опустошении. Воздух в сей области стал заметно более влажным – как перед дождем. Кроме того, огромный кристалл, пребывавший поблизости, изменил свой цвет – с янтарного на пурпурный.

Гея, однако, ничуть не впечатлилась произошедшим. «Если пределы возможностей Эдена – изменять цвет кристалла, неудивительно, что фея никак не проявила себя», - хмыкнула вздохная девчонка. – «Надеюсь, в следующий раз вы продемонстрируете что-то более интересное и значимое».

Уриангер же исходом проведенного эксперимента был вполне удовлетворен. «Эден воздействовал не на землю, а на небеса», - отметил элезен. – «Но очевидно, что для возобновления цикла выпадения осадков и испарения влаги необходимо более стремительная стихия». «Нам нужно движение...» - согласилась Рин. – «Ветер подойдет?» «Определенно», - подтвердил Уриангер.

Гея взирала на Рин с нескрываемым уважением. Похоже, могущество Оракула Света действительно велико, раз сумела эта пигалица подчинить власти своей первого пожирателя грехов... Но... почему же молчит голос, пребывавший с ней всю сознательную жизнь? Неужели... выжидает?..

«Ты знаком с процессом выпадения дождя?» - меж тем обратился Уриангер к герою, и, не дожидаясь ответа, перешел к объяснениям, столь им любимым: «С восстановлением первой стихии Опустошение обрело ключевой компонент в цикле осадков: воду. При обычных обстоятельствах тепло, содержащееся в атмосфере, вынуждает воду испаряться с поверхности земли. Невидимый пар поднимается в верхние слои, где конденсируется как облака перед тем, как вновь устремиться к земле в форме дождя». «Похоже, нам нужен эфир аспекта ветра для создания облаков», - заключил Танкред, но Рин покачала головой: «Нет, прежде нам необходим эфир аспекта огня, дабы вода могла испаряться».

«А почему вы сразу две стихии не восстановите?» - простодушно поинтересовалась Гея, и Танкред вслеснул руками: «Ты понимаешь, что нашему герою придется сражаться одновременно с двумя богоподобными сущностями? Это просто абсурд!»

«Идея, в сущности, неплоха», - протянул Уриангер, и когда Танкред в истовом возмущении обернулся к нему, молвил: «Вспомните круг стихий. Ветер порождает молнию, вспышка которой, в свою очередь, творит огонь. Если мы восстановим огонь и ветер одновременно, но сможем сохранить баланс между этими динамическими стихийными силами. Да, грядущее сражение окажется серьезным испытанием для Воителя Света, но я верю – он справится!»

Пока шло обсуждение, Гея отошла от остальных, вновь задумчиво воззрилась на зависшую в небесах громаду Эдена. Кто бы мог подумать, что первый пожиратель грехов окажется биомеханическим созданием!..

Рин проводила девушку взглядом, после чего молвила, обращаясь к Наследникам: «Понимаете, кроме Алисэ и Алфинода, я не общалась с другими ровесниками. Я хотела подружиться с Геей... но вы видите, как она ведет себя со мной. Я понимаю, у нее хватает своих проблем, но думала, что смогу ей чем-то помочь. Но, наверное, мне следует оставить ее в покое, пока не восстановим мы все стихии. Это ведь более важно, так?» «Позволь мне поговорить с Геей, а сама сконцентрируйся на текущей задаче», - усмехнулся Танкред, и, выдержав паузу, добавил: «Так сказал бы я еще совсем недавно... Но, как мне кажется, из всех нас ты лучше всех сможешь справиться с этой маленькой проблемой. Я знаю, она несколько заносчива – мягко говоря, но если кто-то и сможет найти путь к ее сердцу, то только ты». Уриангер и Воитель Света поддержали Танкреда в сем утверждении, и молвил тот: «Хоть знаем мы ее совсем недолго, мы – все, что у нее есть, и, думаю, она это понимает. Просто дай ей понять, что она не одна, и рано или поздно она примкнет к нам».

Поблагодарив товарищей за поддержку, Рин собрала волю в кулак, подошла к Гее. «Ты как?» - участливо поинетересовалась она. – «Близ Эдена не чувствуешь себя... странно?» «Ты об этом хочешь поговорить?» - огрызнулась Гея, и Рея, отрицательно покачав головой, поинтересовалась, не желает ли та отведать кофе с пирожными по возвращении в Кристариум. Гея подобного не ожидала, растерялась. «Ты хочешь заглянуть в ту кофейню лишь потому, что так поступают другие», - ершилась она. – «Может, станешь делать то, что хочешь ты? Вот я делаю, что хочу и когда хочу. Ведь мир в любое мгновение может прекратить свое существование».

«Не будет этого!» - возразила Рин. – «Я этого не допущу! Послушай, Гея, я прекрасно понимаю, через что ты сейчас проходишь. Поверь, понимаю! Но ты не должна терять надежду! Настанет новый день. А за ним – еще один, и еще. Жизнь не так плоха, если ты дашь ей шанс, вот увидишь!» «Замолчи!» - выкрикнула Гея, начиная злиться. – «Думаешь, что знаешь меня?! Даже я себя не знаю! И пока не узнаю правду, свободной не стану». «Так давай узнаем ее вместе!» - с готовностью предложила Рин. – «Я видела достаточно боли и потерь, и больше не хочу! В том числе не хочу терять и тебя, Гея!»

«Почему тебя так заботят другие?» - не понимала Гея. – «Что они для тебя сделали хорошего? Уверена, ты не забыла, как мы – эулморцы – отнеслись к тебе, драгоценному Оракулу Света. Посадили в клетку, как птицу! Но ты ведешь себя так, как будто всего этого не было. Такая всепрощающая, такая самоотверженная. Ты и твои близкие вернули ночное небо, и ты, наконец, получили шанс на нормальную жизнь. Но вместо этого ты летаешь повсюду в гигантском пожирателе грехов, пытаясь обратить пустошь в райские кущи, и чего ради?.. Может, я и не помню прошлого, но подобного абсурда уж точно никогда не слышала. Исключительно из любпытства я погляжу, чем все это закончится, но если ты думаешь, что мы с тобой станем подругами, то сильно заблуждаешься».

Гая устремилась прочь, и Рин проводила ее взглядом; похоже, попытка найти общий язык с их новой спутницей с треском провалилась...

Телепортировавшись к ядру Эдена, Наследники приступили к претворению в жизнь следующего этапа своего грандиозного начинания. Уриангер предложил Рин направить Эдена к пустоши, рекомой Пепельными Землями, ибо днем в тех пределах жарко, как в преисподней, а по ночам дуют страшные ветра.

По прибытии Воитель Света сосредоточился на образах Ифрита и Гаруды, а Рин, используя системы Эдена в качестве проводника, образовала воплощения сих Предвечных из эфира, относящегося к стихиям огня и ветра соответственно.

В противостоянии герой сразил обоих могущественных противников... Когда Эден вернулся к лагерю, лицезрели Наследники дождь, изливающийся на изголодавшуюся землю; столп кристалла вновь изменил цвет, и ныне сочетал в себе алый и зеленый оттенки. Пять стихий восстановлены, остался лед...

«А что потом?» - бросила Гея с нескрываемой горечью. – «Вы осуществили невозможно, я же... осталась никем. Ни воспоминаний, ни прошлого, ни семьи. Ничего. Мир двинулся вперед, а меня оставил позади. Те, кто знал меня, или мертвы, или исчезли». Обратив взор в сторону Эдена, воскликнула Гея: «Итак, всемогущий Эден, ты можешь возродить этот истерзанный мир, но не можешь вернуть память одной-единственной девушке?! Верни мне мою жизнь, будь ты проклят!»

«Я все еще испытываю голод...» - неожиданно резанул разум Геи знакомый голос, и девушка схватилась за голову, пытаясь удержать гаснущее сознание. – «Потушить проклятый Свет... Пробудить нашу истинную силу...» «Хватит загадок!» - истошно выкрикнула Гея. – «Скажи, кто я!» «Ты – Гея», - прозвучал ответ. – «Верни свои воспоминания... и сверши предназначение!»

Больше фея не добавила ничего к сказанному, исчезла, укрывшись в глубинах души девушки. Та, обескураженная и разгневанная, еще долго оставалась на краю озера, приходя в себя...

Дабы не мокнуть под проливным дождем, который и не думал останавливаться, Танкред предложил остальным переместиться внутрь Эдена, дабы продолжить разговор там.

«Скажите мне вот что», - обратилась к Наследникам Гея, - «вы сумеете вернуть Опустошение в то же состояние, что и до Потока?» «Точно не скажем», - отвечал Уриангер, - «но изменения, которые мы наблюдаем в точках пересечения эфирных потоков, дают нам повод для оптимизма. Разумно будет предположить, что Опустошение продолжит преображаться и в течение последующих десятилетий обретет подобие прежнего состояния».

«Десятилетий?!» - всплеснула руками Гея. «Мне кажется, ты не до конца понимаешь мастшаб вреда, нанесенного Потоком», - обратился к ней Танкред. – «Если бы не Минфилия, он поглотил бы весь мир. Даже несмотря на то, что Рин унаследовала ее благословение, раны, подобные этой, не исцеляются мгновенно. В конце концов, Опустошение было совершенно лишено жизни на протяжении столетия!» «А возвращение жизни может занять еще больше времени», - молвила Рин. – «Я не ожидаю мгновенного результата, но знаю: оно останется таким навсегда, если мы будем бездействовать». «Полностью согласен», - кивнул Уриенгер. – «Лишь восстановив последнюю стихию, мы узрим проблеск будущего, ожидает которое будущие поколения».

«То есть, вы делаете все это ради мира, который вам не суждено застать?» - медленно произнесла Гея. – «А я погружена исключительно в собственные проблемы, и не думаю о ком-то еще... Я так долго прислушивалась к этому голосу... он говорил мне – кем быть и что делать. Я страшно боялось того, что может случиться, если я откажусь ему подчиниться. Но я не хочу больше так жить. Я хочу быть... собой. Кто я?.. Что я?.. Возможно, будет лучше, если я никогда не узнаю этого. Если Рин – Оракул Света, призванная исцелить истерзанный мир, то кто же в этом случае я?.. Гея, Оракул Тьмы, несущая с собой лишь страдания и смерть! Чудовище. Неудивительно, что все покинули меня. Мать, отец... А вскоре оставите меня и все вы. И я останусь одна – так же, как и прежде. Как и всю жизнь».

Она застонала, схватилась за голову... «Гея! Это фея?» - вскрикнула Рин, но та уже пришла в себя и обратила на девушку холодный взгляд: «А что? Боишься, что я утрачу контроль и сведу на ‘нет’ все ваши начинания?» «Нет, я о тебе тревожилась!» - опешила Рин, но Гея, отмахнувшись, заявила, что ей нужно наружу – подышать воздухом.

С этими словами она устремилась к люку, ведущему на поверхность Эдена. Наследники проводили ее встревоженными взглядами... «Если сейчас повторится ее первый визит к нам, то нужно ждать порождений Пустоты», - отметил Танкред, после чего просил Воителя Света последовать за Геей – убедиться, что с той действительно все в порядке.

Оказавшись на поверхность биомеханического порождения, Гея закричала от боли; тело ее объяли темные энергии... воплощаясь в кристалл. «Тьма, живущая в тебе, Гея», - звучал глас в разуме девушки. – «Пролятые отродья Света тянутся к ней, как мотыльки к пламени. Жалкие, бездумные и послушные моей воле...» «Пожиратели грехов?» - выдавила Гея... и разум ее пронзил новый импульс боли. «Время пробуждения пришло!» - постановила неведомая сущность, и темные энергии, исторгнутые кристаллом, объяли фигуру девушки...

Ступивший на платформу Воитель Света с изумлением лицезрел множество пожирателей грехов, кружащихся близ Эдена. Не тратя времени на противостояние им, он подхватил лишившуюся чувств Гею на руку, спустился во внутренний отсек гигантского конструкта. Оставив девушку в ведении Уриангера, он вернулся на поверхность Эдена, сойдясь в сражении с пожирателями грехов, вьющимися вокруг исполненного энергий Тьмы кристалла.

Справедливо предположив, что выступает для порождений Света артефакт сей своеобразным маяком, герой атаковал кристалл... Повсеместно возникали врата Пустоты, рвались из которых миньоны оной... Наконец, Воителю Света удалось расколоть кристалл – Идол Тьмы; порождения Пустоты исчезли, оказавшись исторгнуты из сей реальности, пожиратели грехов же утратили всякий интерес к Эдену, устремились прочь.

...Пребывая в забытьи, Гея обнаружила себя в кромешной она. Отчаяние поглощало душу – она одна, снова одна! Даже феи нет рядом... Бесконечная тишина, бесконечная тьма – быть может, она умерла?.. Что ж, ей осталось лишь закрыть глаза и раствориться во тьме...

Рин сумела пробудить Гею, и когда та открыла глаза, крепко обняла ее. С удивлением осознала Гея, что услышать голос Рин ей было приятно...

«Ты ты себя чувствуешь?» - участливо спрашивала Рин, и отвечала Гея: «Сейчас намного лучше, но кое-что беспокоит меня. Фея говорила со мной во сне, и поток воспоминаний пронесся в разуме. Прежде такого не случалось, и я не понимаю, что это означает». «А что за воспоминания?» - заинтересовалась Рин. «Я не смогла осознать их», - призналась Рин. – «Короткие образы, видимые глазами кого-то иного. По крайней мере, так это ощущалось».

«Минфилия – первая Оракул Света – прежде служила Хиделин, будучи Словом Матери», - напомнил остальным Танкред. – «Если Оракул Тьмы – ее противоположность в услужении Зодиарку, мы должны готовиться к худшему». «Да, возвращение ночи поколебало эфирный баланс в сторону движения», - согласился Уриангер, - «и, возможно, фрагмент Его могущества пробудился здесь, в Первом. Пробудившись таким образом, Он направил взор свой на ту, отмечена которая Тьмой – Гею».

«Отмечена или нет, Гея – личность», - напомнила Наследникам Рин, и Гея благодарно улыбнулась ей, после чего предложила остальным вернуться к вопросу после того, как последняя из стихий будет восстановлена и эфир ее перейдет от стагнации к движению.

Лед... стихия Шивы. «Давно умершая Шива стала источником великого вдохновения для Исайлы», - рассказывал Уриангер Рин, - «но метод призыва ее весьма отличался от всех, с которыми мы сталкивались прежде. Эхо явило Исайле образы прошлого – деяния благородной Шивы, и посему она тоже решила посвятить себя тому же начинанию. Именно приверженность избранной стезе и даровала ей могущество Предвечной».

Породить сущность, воплощающую в себе стихию льда, Уриангер предложил у огромого ледника, означившегося в северных пределах Опустошения. Обратившись к герою, Рин, впечатленная рассказом Уриангера, заявила: «На этот раз я хочу отправиться с тобой! Хочу стать вместилищем для Шивы!»

Присутствующие лишились дара речи, а Рин пояснила им: «По природе своей лед недвижим и пассивен, и, к тому же, это стихия, максимально связанная со Светом. Мне потребуются как собственные способности, так и могущество Эдена, чтобы выделить ее». «И Оракул Света обратится в Оракула Льда...» - протянул Уриангер. – «Не могу сказать, что приветствую эту стратегию, и все же... Предвечная, которой мы противостояли в Истоке, была сотворена таким же образом».

«Даже речи быть не может!» - возмутился Танкред. – «Вы забыли, как поступает Воитель Света с призванными Предвечными?! Я не собираюсь стоять и смотреть, как они с Рин пытаются прикончить друг друга! Ведь эфир вернется в Опустошение лишь в том случае, если создание будет убито, о чем вы, похоже, не подумали».

И все же Рин настаивала: она хочет попробовать! «Не понимаю, зачем», - озадачился Танкред. – «С иными стихиями ты не шла на подобный риск». «Эден обладает практически безграничным могуществом, но что произойдет, елси он начнет действовать по собственному почину? Если он начнет пожирать эфир, как это делают иные пожиратели грехов, то тем самым уничтожит все плоды наших тяжких трудов!.. Я опасаюсь, что, несмотря на восстановление нами стихий, рано или поздно все вновь вернутся в состояние, установившееся после Потока. Но если я обучу Эден тому, как заботиться об окружающей среде вместо того, чтобы поглощать ее жизненные энергии, мы можем быть уверены, что он позаботится об Опустошении вместо нас. Я хочу пропустить эфир через себя, чтобы показать Эдену, как это делается! Понимаю, что многое ставлю на веру, но... именно вера позволила нам быть сейчас здесь – вера в себя и друг в друга».

Взоры Наследников обратились к Воителю Света, ожидая его решения. Герой заверил их в том, что будет осторожен, не допустит, чтобы Рин погибла. Танкред сдался, и лишь просил Рин сохранять осторожность, не делать ничего безрассудного...

Обратившись к Гее, Рин заверила ту, что непременно вернется. «Надесь», - отвечала та. – «Ибо если сущность Предвечного возьмет тебя под контроль...» «Все будет хорошо», - улыбнулась Рин. – «Я знаю, что вы все рядом и поддерживаете меня». «Мы все?» - хмыкнула Гея. – «Надеюсь, ты говоришь не обо мне. Я с собственными проблемами справиться не могу, а о твоих и говорить не приходится». «Достаточно знать, что ты здесь», - заверила ее Рин. – «К тому же, я решила руководствоваться твоим правилом. ‘Я делаю, что хочу и когда хочу’. Я приняла решение и пройду этот путь до конца».

...Когда Эден прибыл в ледник, Воитель Света и Рин свершили призыв, и пребразилась девушка в Шиву, Предвечную... Герой противостоял сей сущности... когда та неожиданно обратилась из воплощения стихии льда в порождение Света... Понимая, что оный поглощает Рин, Гея присоединилась к Воителю Света, высвободив могущество Тьмы, направив оное на Предвечную, подавляя Свет...

Шива познала развоплощение, и Гея бросилась к Рин, с облегчением отметив, что девушка сохранила свое «я». Наблюдая за сими двумя издали, Уриангер и Танкред предполагали, что Гея и Рин вполне смогут стать подругами... По крайней мере, когда придется покинуть Наследникам этот мир, Рин останется не одна...

Возвращаясь к ядру Эдена, девчонки увлеченно болтали и смеялись, будто бед в мире боле не существовало для них. Эх, если бы все действительно было так просто!..

Рин направила Эден обратно к лагерю, и, телепортировавшись на поверхность, лицезрели Воитель Света и спутники его возродившуюся жизнь! На поверхность пробивалась зеленая травка, а кристалл, возвышающийся в озере, стал прозрачен!

«Все возрожденные стихии находятся в гармонии друг с другом!» - ликовала Рин. – «Я всегда верила в то, что Эден способен восстановить жизнь в Опустошении, но не мыслила, что это случится столь быстро. Интересно, распространится ли эффект от вновь приведенного в движение эфира на иные области Опустошения?.. Думаю, нам следует подождать и посмотреть, что будет происходить. К тому же, мы все заслужили отдых». «Отрадно видеть, что ты мыслишь здраво, Рин», - улыбнулся Танкред, и девушка кивнула: «Если наши странствия чему и научили меня, так это тому, что не следует бросаться решать проблему, очертя голову. И... тому, что некоторые проблемы в одиночку не разрешить... С тех пор, как ты освободил меня из Эулмора, я встретила немало мирян, готовых помочь мне. Я решила сделать все, что в моих силах, дабы отплатить им за проявленную доброту и обратить мир в лучшее место. Но сейчас я сознаю – есть пределы того, чего я могу достичь, действуя в одиночку».

Рин тепло улыбнулась Гее, пояснила: «Хоть я и сумела призвать Шиву, но не могла контролировать столь огромные количества эфира. Если бы не Гея, возможно, я не вернула бы свое ‘я’». «Подобное я могу сказать и о тебе», - отозвалась девушка. – «Я была пленена в кошмаре, но ты вытащила меня оттуда». «Похоже, мы с тобой похожи более, чем я предполагала», - молвила Рин. – «Может, нам самим и не все по силам, но если мы будем заботиться друг о друге, то сможем вместе решать наши проблемы... Если ты, конечно, не против». «Нет, не против», - пробормотала Гея. – «Если не получится, мы всегда сможем каждая пойти своим путем. Но если я смогу подавить желание треснуть тебя каждый раз, когда ты меня раздражаешь – а это происходит очень часто! – то, возможно, мы и поладим».

Уриангер предложил остальным вернуться в Амх Арэнг – в Опустошении началось восстановление стихий, и нет смысла задерживаться здесь. Так, Воитель Света, Рин, Гея, Уриангер и Танкред прибыли на челноке в Морд Соук, а после – посредством эфиросети переместились в Кристариум.

Спустя несколько дней Уриангер призвал сподвижниклов в таверну «Странствующие ступени», и когда разместились они за столиком, Рин поинтересовалась с нескрываемой тревогой: «Что-то произошло в Опустошении?» «Ничего существенного», - покачал головой астролог. – «Стихии пребывают в состоянии равновесия, и распространение флоры продолжается».

«Тогда в чем же дело?» - похоже, Гея разделяла тревогу подруги. «Как вы уже знаете, мы принадлежим не этому миру, а иному, рекомому Истоком», - напомнил девушкам Уриангер. – «Но, в отличие от нашего чемпиона, мы с Танкредом – эфир, обретший материальность. Наши тела остаются в Истоке, а нить, связывающая нас с ними, со временем все ослабевает». «И если вы останетесь здесь дольше, то никогда не сможете вернуться», - опечалилась Рин, и подтвердил Уриангер: «Именно. И теперь, когда перемены в Опустошении начались, мы полагаем, что пришло время покинуть вас. Увы, мы не сможем присутствовать на завершении преображения тех земель».

Все это время Танкред угрюмо молчал, скрестив руки на груди и устремив взгляд в пол...

«Думаю, это не повод терять свои дела», - произнесла Гея. – «Если вы намерены вернуться в свой мир, разве можем мы остановить вас?»

«Я знала, что этот день однажды настанет», - пролепетала Рин. – «Я просто...» Она осеклась, не в силах выразить то, что было на душе ее, и Танкред, обратившись к девушке, попытался ободрить ее: «У тебя ведь останутся наш герой и Гея. Уверен, вы сможете пройти этот путь до самого конца. Вместе». «Обязательно», - заверила его Рин. – «Может, мне и далеко до Минфилии, но у меня есть друзья, на которых я могу положиться. Некоторые из них весьма резки в своих утверждениях, другие говорят мало, предпочитая слову дело... Но это и здорово!»

Обратившись к Воителю Света, Танкред просил того поддержать Рин и Гею в грядущие дни; тот обещал, что непременно сделает это.

«К сожалению, мы так и не узнали, что представляет собой фея», - с сожалением констатировал Уриангер, обернулся к Гее. – «Сумеешь ли ты отыскать ответы или нет, не слушай ее речи. Ибо твая жизнь принадлежит лишь тебе, и никому иному. Не забывай об этом». «Не забуду», - пообещала Гея.

Танкред и Уриангер пожелали девушкам удачи в их начинании; похоже, час отбытия их из Первого близится, и, быть может, боле не суждено им встретиться никогда...

***

По возвращении в Исток Воитель Света прибыл в лагерь Альянса, разбитый у восточных границ Ала Миго, разыскал Гая Бельзара и его ближайших сподвижников – Северу и Валдеулина. Бывший легат напомнил герою о том, что восстановленный VII Легион приступил к претворению в жизнь замысла по обеспечению имперской армии образчиками, созданными на основе Совершенного Орудия. «На данный момент произведено несколько прототипов, один из который переброшен на линию фронта», - сообщил Гай. – «Его название – Рубиновое Орудие, кодовое имя – ‘Дарнус’. Мы с Северой попытались было подобраться к нему и уничтожить во время одного из полевых испытаний».

«К сожалению, мы не преуспели», - известила Воителя Света гарлеанка. – «Основываясь на знании об изначальном Совершенном Орудии, мы заложили под него достаточно взрывчатки, чтобы разрушить корпус. Но взрыв оставил лишь царапины! Мы полагаем, что дары предшествующего оружия являются источником невероятной прочности прототипа». «Как ты помнишь, Совершенное Орудие поглощало эфир эйконов», - продолжал Гай, - «и свойство это Рубиновое Орудие определенно разделяет. Если подобные существа были призваны в час беспорядков в имперских провинциях, Орудие могло поглотить их эфир и стать еще более внушительным. Но его практически непробиваемая броня – лишь вершина айсберга. Оно сражалась подобными хлыстам когтями, которые могли выбрасываться на большие расстояния. Мы вынуждены были отступить».

Севера поведала герою, что, защищая ее от Рубинового Орудия, Гай был ранен и сейчас едва держится на ногах. Посему гарлеане и обращались за помощью к Воителю Света – если кто и способен покончить с сим конструктом, то только он.

Согласно последним сведениям, силы Империи собираются вернуться в Темный Гимлит, и армия Альянса готовилась дать бой противнику. На кону – существование Эорзеи, ведь если Рубиновое Оружие уничтожит воинство Альянса, Гарлемальд начнет полномасштабное вторжение в земли Альденарда.

...Ступив на истерзанную равнину, Воитель Света противостоял гибельному Рубиновому Орудию. В сем прототипе, как и в иных, находились искусственно созданные в имперских лабораториях кристаллы орасита, содержащие в себе копии личностей знаменитых гарлеанских солдат. Так, к системам Рубинового Орудия был подключен орасит с данными Эулы ван Дарнус, на протяжении долгих лет выдавшей себя за погибшего брата, Наэля... Понимая, что терпит поражение в сражении с героем, пилот Рубинового Орудия инициировала процесс активации «Сверхдуши», и орасит обратил ее в манифестацию павшего легата, наделяя немыслимым могуществом!..

И все же Воитель Света уничтожил Рубиновое Орудие, превратив оное в груду металла... Приблизившсь, Гай покачал головой, молвив: «Мощь этого изделия превосходит изначальное Совершенное Орудия. Если исследования продолжатся, последующие модели будет невозможно остановить!»

На поле брани ступили трое ау ра в алых плащах, и один из них, заметив Гая, воскликнул в изумлении: «Отец!» «Альфонс», - приветствовал его Гай, кивнул и двум другим солдатам: «Рекс. Элли. Учитывая то, что Империя обратилась к реализации проекта по созданию Орудия, думаю, встреча наша была лишь вопросом времени».

«Мы рады снова видеть тебя, отец», - выдавил Рекс, прожигая гневным взглядом Воителя Света, - «а вот о спутнике твоем не можем такого сказать». «Знаю, много чего произошло, но я рада, что с тобой все хорошо», - с нескрываемым облегчением улыбнулась Элли. – «И теперь... ты можешь вернуться с нами в Гарлемальд!»

«Моя служба Империи закончена», - с сожалением констатировал Гай. «Это потому, что тебя подозревают в убийстве Императора Вариса?» - уточнила Элли. – «Но мы знаем, что ты неспособен на подобное! Должен быть способ доказать твою невиновность! И тогда все будет как прежде...»

Воитель Света зрел видение прошлое, ниспосланное Эхом... Особняк в одном из городов имперской провинции, Верлите. Пятеро малышей – ау ра, ведущие тихую беседу в полуночный час: Альфонс, Рекс, Элли, Милисандия и Рикон.

«Стало быть, он нашел вас двоих у дороги, когда проходил через Верлит», - констатировал Рекс. – «Повезло, да?» «Если бы не он, мы, наверное, были бы мертвы», - отвечала ему Элли, и Рекс, указав на родичей, молвил: «Что до нас троих, то родители наши умерли в час эпидемии. Мы бы до сих пор просили милостыню на улице, если бы не он». «Хотел бы я отплатить лорду Гаю за его доброту в отношении нас», - вздохнул Альфонс, и обратилась к нему Милисандия: «Он сражается за Империю, а, стало быть, мы должны поступить так же! Он будет гордиться нами».

«Думаешь, нам следует примкнуть к армии?» - задумался Альфонс, и Рикон отрицательно покачал головой: «Не думаю, что это хорошая идея... Всем в Верлите гарлеане доставили немало бед. Зачем нам уподобляться им?» «Лорд Гай – другой», - уверенно заявил Альфонс. – «Я знаю, что это так». «Ты прав», - поразмыслив, согласился Рекс. – «Он всегда говорит, что сильные должны вести за собой слабых. Может, по этой причине он и забрал нас к себе».

Альфонс уверенно заявил, что в будущем непременно станет солдатом, и остальные ребятишки поддержали его: быть может, миряне увидят, что они так же справедливы и сильны, как и лорд Гай!.. Отныне все они – братья и сестры, а лорд Гай – их отец. Дети надеялись, что легат не обидится, если они станут называть его так.

Видение завершилось, и Воитель Света вновь обнаружил себя на изломанной равнине в Темном Гимлите.

«Отец...» - настаивала Элли, обращаясь к Гаю. – «Многое в Империи изменилось за время твоего отсутствия. В том числе и мы. Если бы мы знали, что ты жив, ничего бы этого не произошло!» «О чем ты?» - вопросил Гай, но Альфонс упреждающе поднял руку, веля названной сестре хранить молчание. Похоже, отец их ныне сражается на стороне врага...

Трое ау ра устремились прочь, к ожидающему их имперскому транспортинику. «Если вы должны идти, я не стану вас останавливать», - крикнул Гай им вслед, - «но скажите мне: кто пилотировал Рубиновое Орудие? Мы все знаем, что Наэль ван Дарнус из мертвых не вернулся». Трое остановились, и Альфонс выдавил: «Это была... Милисандия».

«Нет...» - выдохнул Гай, потрясенный. – «Я отказываюсь в это верить. Я отказываюсь верить в то, что вы позволили этому произойти. Она ведь была вам сестрой! Всем вам!» «Мы хотим лишь закончить то, что начал ты», - отозвался Альфонс. – «И хоть мы никогда не забудем все то, что ты сделал для нас, при следующей встрече мы будем врагами. Прощай, отец».

Обратившись к Воителю Света, Альфонс пообещал: тот заплатит за гибель Милисандии. После чего ау ра поднялись на борт транспортника, и, поднявшись в воздух, тот устремился в направлении имперских территорий...

По возвращении в лагерь Альянса Гай Бельзар пребывал в глубокой задумчивости. Заметив бывшего легата, Сид приблизился, осведомился: «Вижу, твой проект ‘Орудие’ продолжается и в твое отсутствие, так?» «Ты хочешь собрать данные по Рубиновому Орудию, верно?» - ровно отозвался Гай. – «Пилот... Милисандия должна все еще оставаться в кабине. Я попрошу Валдеулина проводить тебя к месту, где Орудие было повержено».

С этими словами он быстро зашагал прочь, и Сид проводил его удивленным взглядом. «Знаешь, кто она, эта Милисандия?» - обратился он к Воителю Света, и поведал тот мастеру-инженеру о пятерых сиротах, ставших для легата приемными детьми. «Да, у Гая был наметан глаз на таланты, и взращивал он их», - признал Сид. – «Ливия сас Джуниус тоже ведь была его протеже. Он даже обо мне заботился, когда отец мой стал одержим проектом ‘Метеор’. Странно, но Гай был мне ближе родного отца. А затем отец и многие другие погибли в цитадели Бозья. Несмотря то, что исполнял отец приказ Императора Солуса, на самом деле он верховодил всей операцией, приведшей к инциденту. Я молил его передумать, прекратить это безумие, но он остался глух к моим речам. Тогда я обратился за поддержкой к Гаю, но он был таким же слугой Императора, как и мой отец, и отказался вмешиваться. И когда пришел мой черед служить, я бежал из Империи в Эорзею. Я винил Гая – возможно, даже больше чем других, - за варварские деяния, свершенные в час завоевания. Но когда мы встретились в Преториуме, вся ненависть в душе моей куда-то исчезла, и я вспомнил его как индивида которого когда-то уважал. Подумать только: Черный Волк был марионеткой аскиан, оставивших его сломленным и опозоренным, потерявшим тысячи солдат. Мало кто сможет вынести такое... А теперь на кону – жизни детей, которых он вырастил».

Покачав головой, Сид разыскал в лагере Валдеулина, и наряду с сим элезеном выступил в направлении искореженного остова Рубинового Орудия...

Вскоре вернулись они, и, обратившись к Гаю, молвил Сид: «Насчет пилота... Даже не знаю, как сказать тебе об этом... Никогда прежде не видел я подобного надругательства над наукой и природой. Ее тело слилось воедино с ядром Рубинового Орудия! Должно быть, последние моменты жизни она провела в жуткой агонии, когда жизненные энергии ее перетекали в ядро». «Стало быть, она была принесена в жертву, дабы пробудить к жизни эту адскую машину», - проскрежетал Гай, и Сид утвердительно кивнул: похоже, действительно так.

Воитель Света поведал сподвижникам о последних моментах своего противостояния с Рубиновым Орудием, о преображении пилота в манифестацию ван Дарнуса. «Легат так много значил для Милисандии?» - удивился Гай, и отвечал Сид: «Насколько я сумел понять, данные, основанные на боевых способностях Наэля, были использованы, дабы подавить сознание пилота после того, как слилась та воедино с ядром. Если подобная технология будет отточена, и Империя начнет наделять своих солдат воспоминаниями и навыками великих воинов – таких как Белый Ворон, у Альянса не будет никаких шансов на победу».

Поразмыслив, припомнил Гай рассказ Эстиньена. Сражаясь с прототипом Совершенного Орудия в имперском дворце, драгун слышал голос ученого, на ходу загружающего различные наборы данных в память конструкта; похоже, с тех пор технология была еще более усовершенствована. «Да, похоже, но нельзя сказать наверняка, пока не изучим мы остов Рубинового Орудия», - отметил Сид, опасаясь делать необоснованные вывод, и Гай поморщился: «Нельзя отрицать, что боевые навыки опытных воинов вкупе с могуществом эйконов могут дать впечатляющий результат. Но, пойдя на подобный шаг, Империя в моих глазах лишилась остатков достоинства. То, что мы видели, - недопустимо и непростительно!»

«Согласен», - поддержал Гая Валдеулин. – «Но меня тревожит иной вопрос: как сумели они получить данные того, кто погиб еще до Бедствия?» «Это я и пытаюсь выяснить», - отозвался Сид. – «Есть у меня одна версия...»

Гай заверил Сида в том, что Севера станет прикрывать ему спину, пока занимается инженер своими изысканиями; будучи весьма сведуща в новейших гарлеанских технологиях, воительница наверняка окажет Сиду неоценимую помощь. «Мы же с Валдеулином отправимся туда, где было изготовлено Рубиновое Орудие», - молвил Гай, обращаясь к герою. – «Мы выясним все, что сумеем о проекте ‘Орудие’ и о том, какую роль в нем играют Альфонс и остальные».

Валеулин предупредил Гая: если тот задумает вновь переметнуться к имперцем... то падет от его руки. Таково заключенное ими соглашение. Бывший легат оставил угрозу сию без ответа...

Четверо ау ра, облаченные в алые плащи, собрались в верлитском исследовательском комплексе, где проходили разработки новейших Магитек-технологий. Обсуждали они столь неожиданную встречу с тем, считали которого приемным отцом и наставникам...

«Мы должны были сказать ему правду!» - настаивала Элли. – «Он бы наверняка помог нам!» «В этом-то и проблема, Элли», - прервал ее Альфонс. – «Если бы он узнал об истинной природе проекта ‘Орудие’, то непременно бы вмешался. А мы слишком далеко зашли, чтобы сейчас повернуть назад. Я не допущу, чтобы смерть Милисандии оказалась напрасной... Даже если это означает выступить против воли отца».

«Да ладно тебе хмуриться, Альфонс», - попытался подбодрить собрата Рекс. – «После того, как покончим с эорзейцами, мы снова сможем стать одной большой семьей. И все будет как прежде!» «Если бы все было так просто», - возразил ему Рикон. – «Нет никаких гарантий того, что мы выживем». «Да ладно!» - беззаботно усмехнулся Рекс. – «Ты, наверное, забыл, кто следующий в очереди, неверующий! Я буду управлять Сапфировым Орудием, и покончу с врагом – вы и глазом моргнуть не успеете!»

Элли молила Рекса вернуться к ним – во что бы то ни стало!..

В давние времена западные пределы Илсабарда, ныне именуемые «Верлитом», были родиной для множества племен хьюров, постоянно противостоящих друг другу. Часть племен сумела бежать из раздираемых войнами земель, миновать Темный Гемлит, дабы заняться разбоем и грабежами в землях Эорзеи. На родину они возвращались, обогатившись, но конец подобным рейдам положил Аншельм Коттер, объединив Гир Абанию и основав Ала Миго… Так, племена хьюров не могли боле совершать набеги, да и от бесконечных воин они устали… и сим воспользовались ау ра из Корвоса. Они заключили союз с частью местных племен и стремительно подчинили себе территории, кои в будущем станут называться «Верлитом». Несмотря на то, что сыграли ключевую роль в завоевании, ау ра не стремились властвовать над образованным королевством, зная, что знания в алхимии и магии даруют им неоспоримое превосходство над племенами хьюров. Посему власть передали они старейшинам хьюров. Часть хьюров видела в ау ра могущественных союзников, иные же – безжалостных захватчиков.

Увы, независимость Верлита не продлилась долго. Развитие Магитек-технологий обратил Гарлемальд в могущественную Империю, коя с легкостью захватила Корвос – и Верлит. Провинция вынуждена была поставлять пропитание и минералы стремительно развивающейся империи, а применение Магитек-устройств послужило развитию Верлита – отчасти. Например, добыча ископаемых в рудниках была механизирована, однако гарлеане внимательно следили за тем, чтобы не оказались технологии в руках уроженцев Верлита. Так продолжалось 30 лет, когда Верлит узрел проблеск надежды. Империя приступила ко второй фазе своего вторжения на Дальний Восток – кампания, потребовавшая присутствия весьма значимой части вооруженных сил. Оккупационные силы в Верлите уменьшились, и повстанцы воспользовались сим, дабы вернуть мою родину. Увы, месты о свободе оказались мимолетны, ибо Гай ван Бельзар привел имперские силы в столицу Верлита, дабы восстановить власть Гарлемальда над провинцией. Предыдущий наместник был убит мятежниками, и Гай лично принял власть.

Изучив тяготы местных жителей, приведшие к восстанию, Гай знал, что для предотвращения нового мятежа требуются радикальные меры. Он начал нанимать под свое начало способных мирян, не обращая внимания на их положение, прошлое и расу. Многие верлитцы, проявившие себя талантливыми управленцами, получили хорошие должности. В последующие 20 лет Гай обеспечил справедливое распределение ресурсов провинции; были построены новые дороги, порты и пристани, а также введение новая система образования, повысившая грамотность верлитцев. Однако мир и порядок, принесенные Гаем, оказались скоротечны.

Вторжение в Эорзею и его последствия заставили ван Бельзара покинуть Верлит. Место его занял Валенс ван Варро – ничем не примечательный гражданин, каким-то образом сумевший сделать хорошую карьеру в вооруженных силах. Утратив свое положение во время смуты в Империи, он принял командование над новообразованным VII Имперским Легионом. За время своего правления он искоренил все то доброе, что успел сделать Гай. Принудительный труд, заключения под стражу и казни стали новой нормальностью для жителей провинции.

Вместо того, чтобы подчинить себе врага, Валенс удовлетворился тем, что выжимал из мирян все соки, а из провинции – ресурсы; подобная тирания казалось дикой даже его соотечественникам. Путь, избранный им, привел Верлит к упадку. Однако, несмотря на свое безумие, Валенс был гениальным инженером. После гибели Императора Вариса он надеялся завершить проект «Орудие», дабы с триумфом вернуться в погрузившийся в хаос Гарлемальд. Валенс метил на трон Императора, посему был готов разрушить Верлит, если это приведет его к вожделенной цели…

Вернувшись в оплот сил Альянса, герой разыскал Сида и Северу, и мастер-инженер сообщил ему о том, что завершил анализ Рубинового Орудия. «Наши изначальные гипотезы подтвердились», - с гордостью заявил Сид. – «Гарлеане разработали систему, в которой сознание пилота может быть насильно замещено данными, основанными на воспоминаниях и опыте иного индивида». «Стало быть, даже новичок сможет обрести боевые навыки ветерана?» - уточнила Севера, и Сид кивнул: «Именно, и, открыв кабину, мы поняли, как подобное стало возможным. Мониторы все еще были активны, и среди отображающихся на них фраз одна приковала к себе мое внимание: ‘система искусственного орасита’».

«И что же это такое?» - озадачилась Севера. «Ядро Совершенного Орудия аскиане называли Сердцем Сабика», - напомнил ей Сид. – «Мы считаем, что оно было своего рода ораситом. Не могу пока ничего сказать касательно его ‘искусственного’ происхождения, но истинный орасит встречался мне прежде. Сила этого кристалла действительно существенна – возможно, такая же, как и у Сердца Сабика. Пока неизвестно, действительно ли созданные гарлеанами копии обладают такими же свойствами, как настоящий орасит, но надеюсь скоро это выяснить».

«Но мы можем утверждать, что он поместил в разум пилота боевые навыки Наэля ван Дарнуса, считавшегося погибшим в час Бедствия», - напомнила инженеру Севера. – «Знаем ли мы, каким образом сумели они заполучить эти данные?» «Сперва Гай даже не представлял, как такое возможно», - сообщил ей Сид, - «но позже вспомнил об устройствах, которыми оснащалась Магитек-броня высшего эшелона офицеров Империи. Есть предположение, что они были своего рода эмуляцией кристаллов душ, распространенных в землях Эорзеи». «Да, об этом действительно ходили слухи», - признала Севера, - «но подтверждения своего они не получили. Возможно, верховное командование желало избежать сравнений с так называемыми ‘дикарями’, земли которых собиралось захватить».

«Также остается вопрос о том, функционирует ли эта система так, как предполагалось», - отметил Сид, и, обернувшись к герою, продолжал: «Насколько мы понимаем, им успешно удалось собрать данные о боевых навыках тех, чьи доспехи были оснащены необходимым для этого устройством. Если сравнение с кристаллами душ верно, то, возможно, эти данные возможно перемещать посредством эфира. Но, похоже, устройства извлекали не только данные, относящиеся к бою, но и саму сущность солдата. Как вы видели, пилот оказался всецело подчинен воле ванДарнуса. Это просто предположение, но, возможно, единение с ядром Рубинового Орудия ускорило процесс и вынудило погибшего легата воплотиться в физическом обличье».

«Возможно ли, что смерть пилота была вызвана сбоем в системе?» - спрашивала Севера. «Сложно сказать», - отвечал Сид, скрестив руки на груди. – «Рубиновое Оружие выглядело с большего целым в момент, когда системы его отключились, и я полагаю, что смерть пилота наступила скорее из-за сбоя в в искусственном орасите, управляющем Магитек-броней, нежели из-за вреда, причиненного той во время сражения. Но даже после проведенного анализа у нас недостаточно информации, чтобы утверждать это. Полагаю, нам следует переговорить с Гаем касательно дальнейших действий».

К троим приблизились Валдеулин и Гай; последний сообщил о том, что элезену удалось раздобывать важную информацию. «Я проследил путь, который проделало Рубиновое Орудие, до оккупированной территории Верлита», - молвил Валдеулин, - «и, похоже, создано оно было именно там». «Верлит – это где?» - уточнил герой, и молвила Севера: «Ала Миго находится на западной оконечности Гимлита, Верлит же – на противоположной, к востоку. Прежде был он процветающим городом – до тех пор, пока имперские силы не поставили его на колени».

«Именно там родились Альфонс и остальные», - добавил Гай. – «И теперь проект ‘Орудие’ вернул их домой...» «Да, теперь там кишат имперцы», - подтвердил Валдеулин. – «Они основали центр снабжения воздушных кораблей в прибрежном городке – Утесе Крачек, находящемся к югу от Верлита. Как следует из утверждений местных, несколько дней назад туда было доставлено нечто, походящее на Орудие». «Дурные вести», - поморщился Гай. – «Я бы хотел пленить Альфонса и его последователей до того, как они атакуют нас. Но отсюда до Утеса Крачек довольно далеко, и скорее всего Орудие будет приведено в действие задолго до того, как мы доберемся до города. Но если избрать морской путь – мы бы выиграли немало времени, а также избежали бы наземных сил противника».

Сид предложил Гаю воспользоваться «Приключением». Кроме того, в лагерь было доставлено последнее творение Литейной Гарлонда – подобие Совершенного Орудия, Г-Воин. Сид был весьма доволен сим образчиком искусства, и заявил, что пилотировать его доверит лишь Воителю Света. Последний взирал на доставленный воздушными кораблями остов конструкта с восхищением...

«Узнаю разработку аллаган», - отметил Гай, кивнув в сторону Г-Воина. – «Наверняка отыскали ее погребенной в каких-то руинах». «В Азис Лла», - подтвердил Сид. – «Обнаружили во время исследований и решили забрать с собой – не пропадать же добру». «И ты хочешь, чтобы эта восстановленная реликвия сошлась в противостоянии со вражеским Орудием?» - уточнил Гай. – «Возможно, мои знания о Совершенном Орудии пригодятся».

Сид утвердительно кивнул, после чего велел герою забираться в капсулу Г-Воина и начинать привыкать к управлению им. Последующие часы Воитель Света провел, постигая премудрости управления конструктом и использования его боевых систем – под пристальным надзором Гая и Сида, конечно же.

...Вскоре «Приключение» наряду с еще одним воздушным кораблем отбуксировали Г-Воина к Утесу Крачек. На борту судна Сида находились – помимо самого инженера – Гай, Севера и Валдеулин; Воитель Света же пребывал в капсуле Г-Воина, в любое мгновение ожидая нападения.

И оно свершилось. Похоже, гостей ждали, ибо из недр морских вырвалось Сапфировое Оружие, походящее на гигантского спрута. Кто же пилотирует его?..

Гай заверил героя, что останется на связи с ним и продолжит наблюдать за боем с воздуха. «Следуй моим инструкциям и уничтожь цель», - приказал бывший легат Воителю Света.

Последний сошелся в противостоянии с противником; Гай сразу же определил, что в основе Сапфирового Орудия – поглощенная сущность водного эйкона, посему советовал герою применять возможности Г-Воина, относящиеся к стихии огня.

В сражении сем Г-Воин одержал верх над Сапфировым Оружием, после чего наряду со сподвижниками достиг Утеса Крачек, дабы обсудить последующие действия. Ныне Сапфировое Орудие у них в руках; наверняка Сид и его инженеры, изучив оное, сумеют получить немало ценной информации. Но первым делом надлежит взглянуть на пилота, управлявшего конструктом...

Гай и Воитель Света наблюдали, как небольшие маневренные воздушные суда инженеров приближаются к дрейфующему в прибрежных водах остову Сапфирового Оружия... Вновь пробудилось могущество Эха, и зрел герой в видении одного из воспитанников Гая, Рекса, находящегося в ангаре и взирающего на громаду Сапфирового Оружия.

«Мы могли бы понимать, что отец и его приятели рано или поздно отыщут нас», - пробормотал ау ра. – «И сейчас они у нас на пороге, а Сапфировое Орудие все еще не готово!.. Но все же с его помощью мы сумеем отразить натиск – и обретем тем самым немного времени. Не так я, конечно, представлял свою смерть, но и эта будет неплоха».

К Рексу приблизился Рикон, и возмутился тот: «Рикон, ты что здесь делаешь?! Ты должен перевозить иные Орудия в безопасное место!» Рикон кивком указал в сторону конструкта, молвив: «Это будет твоей задачей... а я стану пилотировать Сапфировое Орудие».

На лице Рикона отразилось потрясение... сменившееся гневом. «О чем ты?!» - воскликнул он. – «Пилот – я, а не ты! Нет смысла жертвовать собой!.. К тому же создание его все еще не завершено. Оно едва может совершать основные маневры, и в настоящем бою будет практически бесполезно».«У нас есть решение – Сверхдуша», - напомнил Рексу Рикон, и тот ужаснулся: «Хочешь закончить как Милисандия?!»

«Нет, конечно же, нет», - скорбно склонил голову Рикон. – «Подобного я бы злейшему врагу не пожелал... Но она отдала жизнь свою не впустую. После полевых испытаний Рубинового Орудия остались данные, которые позволили нам усовершенствовать систему - предотвратить возможные сбои». «И что это меняет?!» - всплеснул руками Рекс. – «Когда Сверхдуша приведена в действие, и пилот сливается воедино с ярдом, пути назад уже нет». «Именно поэтому пилотировать Сапфировое Орудие должен я, а не ты, Рекс», - терпеливо заявил Рикон. – «Ты нужен Альфонсу. Мы с тобой прекрасно знаем, что я – самый неопытный пилот из всех нас. Если не вернусь, много не потеряем».

«Я не позволю!» - возопил Рекс, но Рикон, сохраняя полное спокойствие, вновь попробовал заставить названного брата внять гласу разума, молвив: «Пожалуйста, Рекс, выслушай меня. С самого детства я был самым маленьким и слабым из нас, слишком боялся постоять за себя. Но у меня были самые лучшие братья и сестра, о которых можно было только мечтать. Вы всегда были рядом, защищали меня. Теперь пришел мой черед защитить вас. Забери иные Орудия и уходи отсюда. Доведи дело до конца. Сделай это ради меня. Ради Милисандии. Я рассчитываю на тебя, Рекс».

Рекс долго молчал, сжимая и разжимая кулаки. «Ты всегда был упрям», - хмыкнул он наконец. – «Хорошо, Рикон. Я не подведу. Но обещай, что дождешься меня... на той стороне. Мы снова встретимся, брат». Он бегом бросился к выходу из ангара, и Рикон с улыбкой глядел ему вслед. «Вы всегда дарили мне счастье», - прошептал он. – «И теперь... я исполню то, что должен. У меня нет никаких сожалений».

Рикон направился к Сапфировому Орудию. «Ну что ж – мы с тобой далеки от идеала, но у нас есть работа, которую нужно выполнить», - произнес он, обращаясь к гигантской броне. – «Сделаем так, чтобы отец хорошо запомнил нас!»

...О видении сем Воитель Света поведал Гаю, и в глазах того отразилась душевная боль. «Рикон...» - выдохнул он. – «Бедный мой мальчик. Ты был смелее многих».

К скорбящему гарлеанину приблизился Сид, сообщив, что пилот – к несчастью – мертв. Гай с силой ударил кулаками по каменному ограждению обзорной площадки, на которой находились они, и замер, тяжело дыша и собираясь с мыслями. «Сперва Милисандия, теперь – Рикон», - сдавленно выдавил он. – «Мы должны отыскать оставшиеся Орудия и положить конец этому безумию!» С этими словами он зашагал прочь; поколебавшись немного, Сид устремился следом.

Герой остался в одиночестве на смотровой площадке, но выступил из теней Валдеулин, осведомился: «Скажи, что ты думаешь о Гае Бельзаре?.. Знаю, вы знакомы еще с тех дней, как именовался он Черным Волком. Он утверждает, что сбросил эту шкуру, когда начал охоту на аскиан, в глубине души он все такой же. Он никому прежде не рассказывал о своих приемных детях, оставшихся в Империи. И готов горло перегрызть своим прежним командирам, лишь бы избавить детей от беды... Но я не могу понять подобного поведения. Действительно ли он сражается рада блага смертных рас, как сам утверждает, или же просто выжидает, чтобы однажды явить свою истинную личину?.. Каков бы ни был ответ, он остается гарлеанином. И хоть среди представителей сей расы могут быть достойные мужчины и женщины, я понес немало лишений вследствие их завоевательных кампаний, в которых Гай Бельзар сыграл не последнюю роль... Мое первое сражение с гарлеанами произошло два десятилетия назад, вскоре после падения Ала Миго. Они продолжали свой марш в исконные земли элезенов - Сумеречных Призраков. Мы пытались дать отпор врагу, но оказались не готовы к мощи того. Наши луки и стрелы оказались бесполезны против Магитек-брони, и даже наша самая могущественная магия ничуть не замедлила продвижение гарлеан. Я сражался на передовой, но пропустил удар и лишился чувств. Когда пришел в себя, то осознал, что остался один – все воины, входившие в мой отряд, были перебиты. Я поспешил в родную деревню – к жене и дочери, но обнаружил, что она покинута... Я искал их на протяжении долгих дней, затем – недель, месяцев... но, казалось, они исчезли бесследно. Позже я узнал от двух имперцев, захваченных в Биттермилле, что селян использовали в качестве подопытных образцов при испытании ядовитого газа, который позже нарекут Черной Розой... Их никто и никогда больше не видел...

Последующие двадцать лет я бесцельно бродил по миру, и лишь жгучая ненависть поддерживала во мне жизнь. Затем я оказался в Ордене Двух Змей, принявшем меня. Я жаждал отмщения, потому принял предложение, не раздумывая. Если бы не война с Гарлемальдом, навряд ли я бы остался с гриданийцами, которые издревле взирали на моих сородичей как на отщепенцев. Но теперь это стало неважно... А после случилась операция ‘Архонт’. Ты возглавил атаку на Преториум, а мы следовали за тобой по пятам. И когда крепость рухнула, большая часть наших солдат осталась под завалами. Я сумел выжить – в отличие от многих других... Выбравшись из-под завалов, я побрел прочь... и заметил Гая Бельзара, жизнь в котором едва теплилась. Боги даровали мне того, кто завоеваниями своими лишил меня всего. Я вознамерился покончить с ним, но он заговорил: ‘Я не стану молить о милосердии, прошу тебя лишь немного повременить с расправой надо мной. Я не могу умереть, не избавив сей мир от угрозы, несомой аскианами. На протяжении тысячелетий смертные расы танцевали под их дудку. Но с этим надлежит покончить! И когда мы обретем свободу, ты можешь лишить меня жизни.’

Я бы прикончил его, но чувствовал, что говорил он правду. Потому решил повременить с казнью и присоединился к нему в его охоте на аскиан... Все это время я глаз с Гая не спускал. И множество раз имел возможность сразить его. Могу сделать это и сейчас, если увижу хоть малейший намек на то, что собирается он предать наше соглашение... Но сейчас мы продолжаем преследовать аскиан. Если они действительно дергают за ниточки Империи, надлежит искоренить их всех до единого. Хоть и не сумел я уберечь своих родичей, быть может, смогу сделать так, что ужасов войны не познают другие».

Воитель Света потрясенно молчал; подобного откровения не ожидал он от обычно сдержанного элезена. А тот напомнил герою: с продолжением охоты придется повременить, ибо перво-наперво надлежит положить конец проекту «Орудие» Гарлемальда. Ведь, несмотря на то что два образца Орудий выведены из строя, вполне вероятно, что следует ждать от вовлеченных в сие начинание гарлеан новых сюрпризов.

Посему Воитель Света поспешил разыскать Северу, дабы узнать – не удалось ли инженерам по завершении осмотра Сапфирового Орудия выяснить сколь-либо заслуживающие внимания сведения?.. Проходя по улицам Утеса Крачек, он ловил на себе опасливые взгляды местных жителей – в основном, хьюров и ау ра; покамест имперцы, принадлежащие к VII Легиону, покинули сей городок, но кто знает, когда вернутся они, и не обратится ли поселение в поле брани?..

У фонтана на городской площади герой заметил Северу, беседующую с Сидом, Гаем и Валдеулином. «Наши изыскания еще продолжаются, но уже есть предварительные результаты», - сообщил подошедшему Воителю Света мастер-инженер. – «Перед тем, как покинуть комплекс, гарлеане попытались уничтожить все то, что не могли взять с собой – в том числе и материалы об исследованиях. К счастью, часть сведений о боевых возможностях Сапфирового Орудия уцелела».

«Если судить по нашим наблюдениям за этой броней, данные принадлежали Регуле ван Гидрусу?» - уточнил Гай, и Сид, утвердительно кивнув, молвил: «Также, похоже, Сапфировое Орудие оставалось в незавершенном состоянии, и видели мы далеко не все его потенциальные возможности». «Но и без того было оно весьма сильно», - заметил Валдеулин. – «Если бы они успели завершить создание его до нашего появления, кто знает, каким бы был исход?» «Согласен», - произнес Сид. – «В следующий раз нам может так не повезти, поэтому следует подготовиться к худшему. Литейная продолжит заниматься изучением Сапфирового Орудия, дабы разработать возможные контрмеры».

Обратившись к Воителю Света, спрашивал Гай, какие еще важные детали помнит тот из разговора Рикона и Рекса, явленного в видении Эха?.. Призадумавшись, припомнил герой о том, что упоминали ау ра усовершенствование системы искусственного орасита, сделанное для предотвращения возможных сбоев. «Стало быть, они не собирались создавать манифестацию Наэля ван Дарнуса», - резюмировал Сид, услышав об этом. – «Все дело в ином...» «Сверхдуша», - пришел к такому же выводу Гай. – «Ее активация приводит к слиянию пилота с ядром и гибели. Рекс и Рикон прекрасно понимали это, верно?»

Воитель Света подтвердил: да, именно так. «То есть, гибель пилотов предусматривалась проектом изначально», - процедил Гай с нескрываемым гневом. – «Альфонс, как ты мог?! Приносить в жертву своих же родичей ради этих проклятых боевых механизмов!» «Нет начинания, за которое следует платить подобную цену», - поддержала его Севера. «Да», - согласился с ней Валдеулин. – «Нет ничего дороже семьи».

«Этот кошмар еще далек он завершения», - признал Гай. – «Похоже, Рекс бежал, забрав с собой оставшиеся Орудия, и Альфонс наверняка бросит их в бой. Мы должны отыскать их и вывести из строя, пока Сверхдуша не была активирована!.. Я видел достаточно смертей. Не хочу зреть еще больше».

Севера и Сид вернулись к инженерам, занятым изучением Сапфирового Орудия; герой же поспешил наведаться в Порта Претория, где известил офицеров Сопротивления о последних событиях.

Тем временем в оплоте VII Имперского легиона в Верлите...

Альфонс проследовал в покои лорда Валенса ван Варро, легата, дабы доложить тому о случившемся в Утесе Крачек. «Я слышал, что твои дражайшие братья и сестры позволили Сапфировому Орудию попасть в руки врага», - раздраженно изрек Валенс, стоило Альфонсу переступить порог. – «И не говори, что это не так...»

«Боюсь, что так, лорд Валенс», - не стал отпираться Альфонс, и легат недобро усмехнулся: «Да ладно тебе, не стоит так переживать. ‘Ошибки совершают смертные, прощают же божества’. А ты знаешь, что прощение не чуждо мне. Конечно, когда настроение соответствующее... Скажи-ка мне – как там тебя зовут... Кто сумел одержать верх над Сапфировым Орудием?»

«Наши источники докладывают, то был Воитель Света, и помогали ему Сид Гарлонд и... Гай ван Бельзар, мой лорд», - отвечал Альфонс. «Гай, Гай, Гай...» - задумчиво протянул Валенс, барабаня пальцами по поверхности стола. – «Что-то в последнее время от него много забот. Бежал из Гарлемальда, убил Императора... Что дальше? Ну да ладно, нечего кручиниться над пролитым молоком... Кстати говоря, по прибытии сюда, в Верлит, я пристрастился к молоку. Тут есть редкий выводок коров, знаешь ли. Их всего лишь сотня осталась в целом мире».

Валенс налил себе кубок молока из стоящего на столешнице пакета, принялся с удовольствием пить. «Да, они очень ценны», - произнес Валенс, вновь обернувшись к замершему по стойке «смирно» Альфонсу. – «До тех пор, пока дают молоко. А когда перестают, их отправляют на бойню, как и всех остальных. Ибо таков их удел – быть отринутыми после того, как сослужат они свою службу».

Он помолчал, взирая на Альфонса, а когда заговорил вновь, в голосе его звучала угроза: «Неужто я создал Рубиновое и Сапфировое Орудия для того, чтобы ты подарил их врагу?! Так и вижу – Сид нан Гарлонд с вожделением потирает свои ручонки, гадая, какие чудеса технологий обнаружит, изучая их!» В ярости он схватил кубок со стола, швырнул в сторону ау ра, истошно проорав: «И ты позволил Гаю ван Бельзару одержать победу! Как, думаешь, это отразится на мне?! Легата VII Легиона унизил этот предатель! Унизил!.. Есть лишь один способ учить такую провинциальную падаль, как ты! Ожидай меня в чертоге исправления. Я преподам тебе урок повиновения». «Да, мой лорд», - ровно отозвался Альфонс, склонив голову, после чего покинул помещение.

В оное ступил имперский солдат, напомнив лорду Валенсу, что тому надлежит встретиться с главой Магитек-разработок. Легат заверил посланника, что скоро явится, после чего, пнув ногой со злостью глобус Хиделина, взял себя в руки, устремился к своему доспеху, дабы облачиться в оный.

В покои легата ступила Элли, поинтересовалась, вызывал ли почтенный лорд ее к себе. «Разве?» - отозвался тот, созерцая гостью. – «Ах да... Ты Элли, так? И ты присоединилась к нашей армии по собственной воле наряду с иными сиротами?.. Какое рьяное чувство долго! Какой вдохновляющий пример! Знаешь, я искренне верю, что любовь дарует нам силу горы двигать, превозмогать любые препятствия... Вместе мы найдем силу, дремлющую в тебе. Прими мою руку, дитя. Я укажу тебе путь».

Элли скрестила взоры с Валенсом...

***

Вновь навестив Кугане, Воитель Света заглянул к Ханкоку в Рубиновый Базар. Признался тот, что в течение последних недель Татару пыталась заручиться помощью союзников со всех уголков Хиделина – в том числе обращалась она и к нему, Ханкоку.

«Но я хочу поговорить с тобой о другом», - произнес делец. – «Лорд Хайен сообщил мне, что сопротивление Бозьи – наши товарищи в Восточном альянсе – стремятся обрести помощь друзей в противостоянии Империи». «Сопротивление Бозьи?» - озадачился герой, и Ханкок подтвердил: «Именно. Их город-государство давно пребывает под властью гарлеан, но некоторые из жителей согласились примкнуть к начинанию. И теперь, когда Империя низвергнута в хаос, они надеются воспользоваться представившейся возможностью и сражаться».

Обещав, что непременно переговорит с Хайеном, герой устремился к землям Янксии. Лорд Домы и сопровождавшая его Югири означились близ разрушенного замка державы. Герой приблизился, и Хайен обратился к нему, молвив: «Помнишь, как прежде мы вместе смотрели на этот замок? Тогда он оставался под контролем гарлеан, но даже им не удалось помрачить красоту и величие его».

Хайен представил герою хротгара Марсака Апеллу – представителя сил сопротивления Бозьи. «Мой народ стремится освободить сию землю от гнета Империи», - без обиняков начал он. – «Мы надеемся сделать это с помощью как Восточного альянса, так и Альянса Эорзеи». «Но недавно мы получили сообщение о том, что IV Имперский Легион вынашивает собственные замыслы», - добавил Хайен, и Марсак согласно кивнул, молвив: «Он давно уже держит провинции Нагксию, Далмаску и Бозью в железной хватке, и именно в Далмаске находится его основной оплот. Но сейчас они перебрасывают солдат и припасы именно в Бозью – прямо сейчас в сей город следуют три батальона. Мы хотели бы нанести удар прежде, чем все они достигнут цели, но у сопротивления Бозьи недостаточно сил, чтобы осуществить что-то подобное». «Помощь от фракций, входящих в сопротивление Далмаски, была бы достаточной», - вздохнул Хайен. – «К сожалению, даже Фран из Слезы Лент не смогла пресечь их внутренние дрязги».

«И все же не все потеряно», - отметил хротгар. – «Лорд Хайен сделал интересное предложение». «За идею следует благодарить нашего старого друга, Госецу», - молвил лорд Домы, обращаясь к герою. – «Когда Империя усиливала давление на Дому, народ державы оказался на перепутье. Следует ли им сдаться или сражаться?.. Ты разыскал меня, чтобы смог я стать той искрой, которая зажжет огонь восстания. То же нужно сделать и для бозьян. Им нужен стяг, под которым они смогут сплотиться. Символ надежды, который подготовит их к грядущему противостоянию».

«У нас нет лидера, подобного лорду Хайену», - признался Марсак, - «поэтому в качестве источника вдохновения мы обратились к прошлому нашей нации. И нашли ответ – Клинки Ганнхильдр. Клинки были стражами королевы Ганнхильдр, и владели оружием, благословленным богами. Они защитили наш народ от аллаган в Третью Эпоху, и деяния их стали легендой. С силой их мечей могла сравниться лишь верность их королеве. Если погибал Клинок, его священный меч передавался в руки наследнику. Ныне оружие сие утрачено, но я хочу, чтобы оно было выковано вновь! Вооруженные, мы отринем страх и изгоним угнетателей – так же, как королева Ганнхильдр обратила в бегство аллаган».

Чтобы претворить задуманное в жизнь, Марсак и отправился на поиски тех достойных, кому по силу осуществить столь грандиозное начинание. Хайен просил Воителя Света стать представителем Восточного альянса и отправиться в Бозью вместе с Марсаком – конечно же, герой не отказал лорду Домы.

Двое проследовали к воздушному кораблю хротгара, остающемуся в анклаве Домы. Судно поднялось в небеса, взяв курс в направлении земель Бозьи.

История королевства Бозьи уходила корнями в Третью Эпоху Астрала. Оно было основано по завершении кровопролитной гражданской войны между различными силами, обитающими в регионе, и земля была объединена под властью королевы. Ганнхильдр – таковы были имя и титул владычицы, коий унаследовали ее потомки. Миру и благоденствию державы несли угрозу армии Аллага, пребывающие на западе, но королева и ее стражи – Клинки Ганнхильдр – отстаивали независимость Бозьи несмотря на тяготы войны.

Однако Четвертое Бедствие Теней застало их врасплох, и сильнейшее землетрясение принесло немыслимые разрушения молодой нации. Посему дворяне и оракулы, служившие правительству королевы, стремились воспользоваться могуществом меча «Храни Королеву». Магия клинка убережет державу от уничтожения, однако поглотит жизнь того, кто высвободил ее. Дабы не приносить в жертву Ганнхильдр, которые была ранена в сражении с аллаганами, дворяне вознамерились наречь королевой самую обыкновенную служительницу из племени Вотьящ, зная, что правление ее будет донельзя кратким.

Но, высвободив магию клинка, королева не умерла, а обратилась в могущественную богиню войны. Те, кто надеялся сделать ее своей марионеткой, устрашились, и поспешили убить владычицу. Трагическая гибель королевы знаменовала завершение правление рода Ганнхильдр.

После смерти королевы доверие между дворянами иссякло, и страшились они клинков убийц. Последние осколки единства исчезли, сделав коронацию следующей владычицы невозможной. Как следствие, народы Бозьи начали отдаляться друг от друга, сплотившись за различными лидерами. Так продолжалось до Шестой Эпохи Астрала. Угроза стороны могущественной северной Гарлеанской Империи вынудила народы Бозьи вновь сплотиться. Как и в эпоху Аллага им нужна была королева. Старейшины из восьми ключевых фракций Бозьи приступили к обсуждению сего вопроса, когда гарлеане нанесли удар. Бозья пала стремительно, став одной из провинций Гарлемальда.

Все земли Илсабарда ныне пребывали под властью гарлеан, и в провинции были отряжены имперские губернаторы. Бозья имела общую границу с восточными землями, посему считалась весьма важной территорией с точки зрения геополитики, и – как следствие – была значительно укреплена. Ее столица обратилась в крепость – цитадель Бозья. После того, как пала Далмаска, став частью Империи, необходимость содержать войска в цитадели отпала, и требовалось ей новое назначение. Ключевой ученый Империи – Мидас нан Гарлонд – получил дозволение от Императора Солуса использовать цитадель как оплот для претворения в жизнь проекта «Метеор». Эксперименты требовали полной секретность, и цитадель идеально подходила для этой цели.

Не осознавали имперцы, что действия их приведут к скорому появлению сопротивления Бозьи. Священнослужительница зрела в видении катастрофу, кою принесет проект «Метеор», и мятежники отправили небольшой отряд в столицу Бозьи. Они надеялись похитить Мидаса и добиться прекращения проекта «Метеор». Однако планы их были смешаны Сидом нан Гарландом и Неро тол Скэвой, которые обеспечили безопасность Мидаса и задержали мятежников до прибытия имперских солдат.

Да, Сид спас отца, однако задумывался он над причинами, по которыми мятежники атаковали знаменитого инженера. Вскоре выяснил он истинную подоплеку проекта «Метеор», осознав опасность, которую тот нес. Само по себе возведение башни для связи с Даламуд не было проблемой. Но что, если поток энергии спутника окажется столь всесокрушающим, что имперские оборудование не сможет совладать с ним?.. Мидас пытался предусмотреть подобную вероятность, однако Сид полагал, что действия отца недостаточны. Сид просил Мидаса отступиться, не зная, что разум того давно подчинен Бахамутом – драконом, пребывающим внутри Даламуд. Проект «Метеор» был реализован, и город исчез в одночасье. Поток энергии, исторгнутый с малой луны, унес жизни великого множества гарлеан и бозьян…

Достигнув лагеря сил сопротивления, Гангоса, Марсак представил спутника лидеру движения – хротгару Баясальену Улгащу, а также хьюру Герольту – величайшему из кузнецов Эорзеи. Надеялся Баясальен, что Воитель Света и Герольт осуществят поистине грандиозное начинание, и Бозья вновь обретет свободу!

Одна из командующих сил сопротивления, роегадинка Мисия Вотьящ, обратилась к герою и кузнецу, молвив: «Наша цель – перековать оружие, владели которым Клинки Ганнхильдр. Легко сказать, но сложно сделать. Большая часть оружия и документов, описывающих историю Ее Величества и стражей, утеряны в час Четвертого Бедствия Теней. Но все же кое-какие крупицы информации нам обрести удалось, и это, в сочетании с опытом и знаниями мастера Герольта, позволило нам немало продвинуться в воссоздании сих древних мечей». «Мы выяснили, как выглядели и сколько весили те мечи», - подтвердил кузнец, - «ровно как и то, какие материалы использовались для создания их».

«Согласно записям, королева Ганнхильдр наносила на каждый клинок священные письмена», - продолжала Мисия, - «даруя им там образом божественное могущество. О том, что представляли собой письмена, сведений, к сожалению, не сохранилось, но надежда есть. Существовали копии тех клинков – возможно, на них были начертаны те же письмена, что и на оригиналах. Но они были утрачены при падении цитадели Бозья».

«Ты же знаешь об инциденте Бозьи?» - уточнил у героя Марсак. – «Горькая страница в нашей истории, ибо она положила конец существованию прежней державы. Пятнадцать лет назад гарлеане проводили эксперименты, дабы изыскать способ установить связь с меньшей луной – Даламуд. Они считала, что в этом спутнике заключена невероятная сила, и чтобы обрести ее, был построен лунный передатчик. Но когда передатчик был приведет в действие, а сигнал отправлен, ответом стал сильнейший поток энергии...» «Цитадель, реликвии державы королевы Ганнхильдр», - вздохнула Мисия, - «все обратилось в прах».

Но, несмотря на случившееся, бойцы сопротивления были уверены в том, что легендарное оружие можно воссоздать, а для этого надлежит изыскать священные письмена, кои были нанесены на клинки.

К собравшимся приблизилась ау ра Микото, приветствовала героя. С тех пор, как в последний раз встречались они на борту «Прима Висты», прошло уже немало времени, но, похоже, судьба вновь сводит их вместе и влечет навстречу новым приключениям!

«С самого начала мы понимали: нам нужен кто-то, сведущий в эфирологии», - объяснил Воителю Света присутствие в лагере Микото Баясальен. – «Представители Восточного альянса заверили нас в том, что она – одна из лучших Студиозусов Балдесиона». «Нам следует обсудить давно забытые заветы священнослужителей, некогда населявших сии земли», - добавила Мисия. – «С помощью кристаллов, обладающих особыми свойствами, эти мудрецы могли исцелять недуги разума. Они изменяли воспоминания страждущих – убирали те, которые причиняли вред разуму, и заменяли их другими, дабы пациент обрел подобие покоя».

Герой поразился: никогда прежде не слыхал он о подобном! «Я тоже сперва не поверил в это», - признался Марсак. – «Но недавно при раскопках были обнаружили подобные кристаллы, используемые – как мы полагаем – в целительных ритуалах. Но мы не знаем, как возможно воспользоваться ими. Поэтому и обратились за помощью к Микото».

«И как, девчуля?» - заинтересовался Герольт, обращаясь к Микото. – «Есть какие-то успехи?» «Согласно моему изначальному анализу, эти кристаллы были искусственно созданы в далеком прошлом», - отвечала ау ра. – «Если судить по использовавшимся для этого материалам, то все указывает на то, что изготавливали кристаллы жители этих земель. К тому же их эфирный след невероятно похож на мозговые волны...»

Девушка осеклась, заметив устремленные в ее сторону недоуменные взгляды, откашлялась, попыталась объяснить суть еще раз: «Каждое живое существо – материальный эфир плоти и нематериальный эфир духа, а также эфирный след воспоминаний. Если бы сущность представляла собой лишь материальный эфир, она бы была живым мертвецом. А если бы лишь нематериальный – то призраком. В любом случае, они могли сохранять некую толику своих воспоминаний. Эти кристаллы способны резонировать с эфирным следом воспоминаний. Именно это позволяло мудрецам касаться разумов недужных».

«Это все, конечно, прекрасно, но что, если их разумы уже не те, что прежде?» - сомневался Герольт. – «Если же они оставались покойниками так долго, что воспоминания успели истаять?» «Прекрасный вопрос, мастер Герольт», - улыбнулась Микото. – «Все мы обладаем двумя типами памяти – эксплицитной и имплицитной. Эксплицитная относится к активным воспоминаниям о предыдущем опыте, в то время как имплицитная – воспоминания, обретенные и сохраненные пассивно, бессознательно. Например, познакомившись с новым индивидом, его внешний вид становится частью эксплицитных воспоминаний. Но если в течение длительного промежутка времени вы не будете встречаться, вспомнить об индивиде станет проблематично. Но в то же время в разуме откладываются данные о запахах и звуках места, где произошла встреча, о температуре, о так далее».

Микото предложила герою перейти к демонстрации означенного ею явления, и для этого ей необходима способность Воителя Света заглядывать в прошлое. «Я думаю, те мудрецы обладали похожим даром», - молвила ау ра, - «и именно поэтому и стали провидцами. Хоть я тоже обладаю могуществом Эха, в прошлое заглядывать не могу, потому и воспользоваться кристаллами неспособна. До сих пор я могла лишь строить теории. Но с твоей помощью мы сумеем проверить их на практике».

Обернувшись к Герольту, Микото заявила: тот станет первым, на ком будет проведен эксперимент. Кузнец опешил; потребовалось немало времени, чтобы убедить его принять участие в ритуале.

Наконец, лидеры сопротивления, Микото, Воитель Света и Герольт проследовали в один из шатров. Архонт велела кузнецу лечь на циновку, после чего, обратившись к герою, просила того сосредоточиться на последнем эпизоде применения могущества Эха, вспомнить те ощущения. Герольту же надлежало сконцентрироваться на неком воспоминании о прошлом.

Оба последовали ее воле, и престранный кристалл в руке героя ярко воссиял, став проводником для воспоминаний Герольта... В видении Воитель Света обнаружил себя на песчаном пляже; чуть поодаль кузнец разговаривал с какой-то женщиной... Но самое удивительное – подле героя возникла Микото! Последняя, похоже, была изумлена не меньше, и могла объяснить произошедшее лишь могуществом Эха.

Двое воззрились на спорящую пару. Женщина – Ровена – распекала Герольта, ведь тот совсем не ценил деньги, которые зарабатывал, и тут же спускал их. «Ты мог уже сколотить состояние!» - восклицала она. – «И был бы сейчас в составе Синдиката вместо Годберта».

Подле фигур Воителя Света и Микото возник образ Герольта – тот тоже наблюдал воспоминание свое со стороны. «Видишь, имплицитные воспоминания на удивление четки», - обратилась к нему Микото. – «Чистое небо, морские волны, а также произносимые слова – все сохранено в деталях».

Странно, но, хоть Ровена и ругала Герольта-прошлого на чем свет стоит, тот сделал женщине комплимент, и она сменила гнев на милость. Герольт-настоящий поразился: он ничего такого не говорил!.. «Имплицитные воспоминания, хоть и всеобъемлющи, не всегда истинны», - пояснила ему Микото. – «В случае исполненных боли воспоминаний они могут быть исправлены ложными образами, чтобы защитить разум от травмы. Наше восприятие реальности также может искажать воспоминания, даже когда они изначально откладываются в разуме. Со временем подобные искажения могут продолжать нарастать. Счастливые воспоминания становятся еще более радостными, печальные – еще более горькими. Эксплицитное воспоминание особенно чувствительно к подобным искажениям событий, ибо смертный не запоминает то, что соответствует его мировосприятию. Именно поэтому мы обращаемся к имплицитным воспоминаниям, ибо в них больше шансов обрести истину».

Образы Ровены и Герольта-прошлого преобразились, и ныне оба предстали призрачным зрителям в свадебных костюмах – счастливые и беззаботные. «И это – истина?!» - поразился Герольт-настоящий. – «Не говори, что мои воспоминания столь ненадежны». «Думаю, самообман», - предположила Микото. – «Как я уже говорила, разум обладает способностью скрывать болезненные воспоминания».

Видение завершилось. Потрясенный, Герольт поднялся с лежанки, и, извинившись перед остальными, покинул шатер. «Как видите, эти кристаллы позволяют нам зреть определенные образы из прошлого индивида», - менторским тоном обратилась Микото к Воителю Света и лидерам сопротивления, ибо была весьма довольна результатом эксперимента. – «Но, в отличие от Эха, эти образы вполне могут оказаться ложными».

«Стало быть, надлежит найти того, как воочию зрел копии оружия и надписи, на него нанесенные», - воодушевился Баясальен. «Учитывая, сколько времени прошло, мы, возможно, говорим о призраке», - вздохнул Марсак. – «После вторжения гарлеан в Бозью наша вотчина оказалась отрезана от мира. Никого не выпускали за границы; стало быть, если кто из жителей и видел копии оружия, то погиб в час разрушения цитадели... Хотя, возможно, некоторые имперские солдаты отсутствовали в твердыне в час инцидента... Но навряд ли мы заставим их сотрудничать с нами – даже если отыщем».

Неожиданно зрели Микото и Воитель Света видение, ниспосланное Эхом. Находились они в сем же чертоге... но на циновке лежал Сид, и, похоже, переживал во сне некий кошмар. «Нет, лорд Варис! Нееет!» - стенал он.

Придя в себя, пояснила Микото герою, что ее видения – не о прошлом, но о будущем. И, похоже, кристалл позволил Воителю Света узреть сей образ... Воитель Света изложил лидерам сопротивления суть видения, и в глазах Баясальена отразилась ярость. «Сид? Сид Гарлонд?!» - прорычал он. – «Сын монстра, стоящего за проектом ‘Метеор’?!»

Воитель Света подтвердил: да, он самый. «Насколько мне известно, Югири рассказывала, что и Дома, и Альянс Эорзеи получали помощь от Литейной Гарлонда», - быстро произнес Марсак, пытаясь разрядить донельзя напряженную обстановку, обернулся к герою: «Говоришь, эту мастерскую основал Сид Гарлонд?»

И вновь герой отвечал утвердительно... Хротгары переглянулись... «Сын Мидаса нан Гарлонда... жив...» - произнес, наконец, Баясальен, и Марсак заявил, обращаясь к сородичу: «Он должен немедленно быть призван сюда. Если он находился в цитадели непосредственно перед ее разрушением, возможно, он видел копии оружия». «Да, судьба поистине жестока», - покачал головой Баясальен. – «Мы возлагаем надежды свои на гарлеанина – и на отпрыска этого ублюдка Мидаса!.. Надеюсь, павшие товарищи простят нас». Обратившись к герою, Баясальен просил того привести Сида Гарлонда в лагерь сопротивления – ради Бозьи... ради Илсабарда.

Вернувшись в Эорзею, Воитель Света направился в Предел Ралгра, где оставались инженеры Литейной. Джесси связалась с находящимся у Стены Сорью Сидом посредством жемчужины, сообщила герою: шеф будет ждать того в анклаве Домы. «Инцидент Бозьи – для Сида очень больной вопрос», - предупредила Джесси Воителя Света. – «Даже если произошедшее было несчастным случаем, миряне за пределами Империи видеть в нем геноцид. Шеф пытался пресечь эксперименты своего отца, но мольбы его так и остались неуслышанными. Даже сейчас он винит себя в случившемся. ‘Я должен был настоять’, - говорит он. – ‘Я мог бы спасти его. Я мог бы спасти их всех.’ Несмотря на всю свою гениальность, он не может простить себя. Потому, если ты собираешься заглянуть в его прошлое, будь осторожен. Кто знает, какие демоны все еще остаются у него в разуме...»

Ныне Сид пребывал в анклаве Домы, и, поспешив в оный, Воитель Света сумел разыскать мастера-инженера. Последний пребывал в приподнятом настроении, радуясь освобождению Домы от ига гарлеан. Герой поведал Сиду о цели своего прибытия, и тот утвердительно кивнул: «Если жители Бозьи желают последовать по стопам доман, я помогу им чем смогу... Я уже успел переговорить с лордом Хайеном и согласился направить часть ресурсов Литейной на восстановление Домы. Похоже, мое предложение удивило его, но я заверил лорда в том, что, помимо стремления Литейной к свободе посредством технологий, у меня есть свои причины для того, чтобы оказывать помощь пострадавшим от деяний Империи. Да, я оставил Гарлемальд, однако прежде сыграл немалую роль в создании Магитек-технологий, которые ныне состоят на вооружении их армии... Иногда незримые нити – самые прочные. Хотел бы я напрочь обрезать их».

«Грехи Империи – не твои», - отметил герой, но Сид лишь развел руками: «Даже если и так, я каждый день размышляю о злодеяниях, ими совершенных. Если бы я заставил отца внять голосу разума, не было бы никакого инцидента Бозьи... Но я оказался бессилен остановить его».

Как бы то ни было, Сид согласился сопровождать героя в лагерь сопротивления бозьян. По прибытии Микото и лидеры сопротивления объяснили мастеру-инженеру суть задуманного, провели его в шатер, где Сид разместился на циновке. Микото просила Сида обратиться мыслями ко времени, проведенному в цитадели Бозья, и тот устало смежил веки.

Как и прежде, Воитель Света взял в руки кристалл, воззвал к могуществу Эха... и наряду с Микото и Сидом перенесся в воспоминания последнего – в цитадель Бозья. Само это место казалось... незавершенным. «Твое подсознание исказило воспоминания», - пояснила Сиду Микото, и тот предложил спутникам следовать к башне-передатчику в Принципии.

Трое устремились к сердцу цитадели в сей порожденной разумом Сида призрачной реальности, постоянно изменяющейся. Сид отчаянно старался вспоминать детали Бозьи, и цитадель обретала все более законченные очертания.

В тот судьбоносный день сопротивление Бозьи попыталось проникнуть в цитадель, дабы сорвать грандиозный эксперимент гарлеан. Трое следовали мимо сошедшихся в противостоянии на площади пред вратами башни сторон...

У врат башни предстало герою и спутникам его очередное порождение жаждущего подавить неприятные воспоминания подсознания Сида – Бахамут!.. Воитель Света сразил сего дракона, после чего наряду с Микото и Сидом проследовал во врата башни.

Здесь лицезрели они Сида – более юного, спорящего со своим отцом. Мидас наотрез отказывался отступать от задуманного и прислушиваться к доводам сына. Произведя расчеты, Сид пытался доказать отцу, что Даламуд обладает способностью к перенаправлению солнечной энергии, и если высвободит ее – накопленную за тысячелетия! – то башня-передатчик непременно будет сокрушена, ибо не справится с таким потоком. И все же Мидас отказался принимать эти данные в расчет – что было на него совершенно не похоже.

Проследовав в центральный зал башни, узрели трое копии клинков Ганнхильдр... а также молодого Сида и Солуса зос Гальвуса. «Знай свое место, щенок!» - бросил Император Гарлемальда. – «Проект ‘Метеор’ не может быть остановлен – и не будет! Уж точно не подобными тебе».

Истинный Сид опешил, лицезрев эту сцену – Императора Солуса здесь никогда не было... насколько он помнил... Он схватился руками за голову, пытаясь осознать происходящее. В какие игры играет с ним собственный разум?..

Солус преобразился, превратившись в Вариса; последний вскинул мушкет, выстрелил – но не в юного Сида, а в истинного!.. Пуля угодила в живот последнему; Сид распластался на полу, содрогаясь в конвульсиях. «Сид, не забывай!» - взывала к нему Микото. – «Это просто воспоминание, не более!»

Реальность преображалась, и истинный Сид, остающийся на полу в луже крови, обратился в юного, а более взрослая ипостась мастера-инженера склонилась над ним. Очевидно, в разуме Сида шла отчаянная борьба с подсознанием, и вследствие этого образы, составляющие сие иллюзорное пространство, все время менялись.

Мушкет в руке Вариса обратился в меч, и громыхнул он: «Сид Гарлонд, предвестник разрушения и праха. Отец гордился бы тобой... Приятно сознавать, что бедствие идет за тобой по пятам? Что твои неудачи несут смерть тем, кто рядом с тобой?»

Воитель Света выступил вперед, дабы противостоять Варису – олицетворению сомнений и самобичевания Сида. Похоже, психологическая травма мастера-инженера оказалась весьма сильна, и утратил тот контроль за происходящим в воплощении собственных воспоминаний. Герой попытался повлиять на реальность, воззвав к могуществу Эха и обратившись мыслями к своим верным друзьям и союзникам. Образы Наследников Седьмой Зари соткались в нескольких шагах от него, и схлестнулись они с Варисом яй Гальвусом.

Воитель Света и сподвижники его сразили противника. «Это... неправильно», - шептал потрясенный Сид. – «Императора... лорда Вариса... Его здесь не было. Проектом занималась исключительно Академия...» Инженер вновь схватился за голову, лицо его исказилось от муки...

«Хоть и помнишь ты эти события так, они не являются истиной», - пояснила ему Микото. – «Не в полном объеме. Кто бы это ни был, твой разум пытается защитить тебя, не позволяя узреть истинную личину».

Время обратилось вспять; молодой Сид, сраженный выстрелом, вновь стоял на ногах пред Варисом. В глазах истинного Сида отразился гнев, и, приблизившись к неподвижной фигуре Вариса, вопросил он: «Если это не Варис, то кто? Что я могу скрывать от самого себя?»

Он отчаянно пытался вспомнить... и обратился Варис в Мидаса!.. Сид устало смежил веки, впервые за долгие годы воскресив в памяти тот страшный момент. «Стало быть, это ты нажал на курок, отец», - тяжело вздохнул он, принимая страшное откровение. Но почему Мидас с такой легкостью стрелял в родного сына?..

Внимание Сида привлек странный блеск в глазах отца. Подобный он уже видел прежде... у тех несчастных, волей которых управлял Бахамут! Неужто... Мидас стал жертвой старейшего Предвечного?!

«Если установленный с Даламуд контакт пробудил Бахамута, возможно, дракон изыскал способ установить связь с лунным передатчиком и поработить разум твоего отца», - высказала предположение Микото. – «Стало быть, ты ничего не мог для него сделать. С индивидами, ставшими рабами Предвечных, разговаривать бесполезно. И если Бахамут контролировал разум твоего отца во время инцидента...»

Сид покачал головой: все встало на свои места... Вопросы, терзавшие его долгие годы, отпали сами собой... «То есть, это не было случайностью», - резюмировал он...

Пробудившись, Сид еще долго обдумывал увиденное в собственных воспоминаниях. Мидас был рабом Бахамута, и никто – даже его сын! – не предполагал подобное.

...Микото воспроизвела увиденные в видении письмена на клинках, и Герольт заверил, что в скором времени изготовит копии легендарного оружия. Узнав истину об инциденте Бозьи, лидеры сопротивления поблагодарили Сида за помощь, и молвил Баясальен: «Я считал виновными в трагедии Империю и твоего отца, и долгие годы питал к ним жгучую ненависть. Да, она ослепила меня. Даже ты казался мне врагом. Я был слеп к поту и крови, которые ты проливал ради жизней тех, кто стремился обрести свободу от Империи. Я видел перед собой лишь гарлеанина. И за это я прошу у тебя прощения. Если можешь простить меня, давай станем союзниками – едиными пред общим врагом!» «Нет, это я должен извиняться», - отвечал ему Сид. – «Пусть действовали отец мой и имперцы не по своей воле, злодеяния их никогда не будут забыты. Боюсь, даже победа над Империей не поможет забыть эту боль. И теперь, когда мне стала известна истина об инциденте Бозьи, я начинаю задаваться вопросами о выборах, которые делал до сего момента. Но, не взирая на прошлое, мы должны продолжать двигаться вперед – шаг за шагом. Ради свободы».

«Как сделали бы герои прошлого», - согласился Баясальен. – «Мы, бозьяне, выросли на сказаниях о них – о доблестных воинах, чистых сердцами и непоколебимыми в своих убеждениях. Но нас переполняют сомнения и неуверенность. Обретем ли мы когда-либо место свое на страницах истории?» «Возможно, именно мы однажды напишем их», - подбодрил Сид хротгара.

К сожалению, фокусирующий кристалл, позволявший с помощью могущества Эха заглянуть в воспоминания, истощил свои запасы эфира, но Микото была исполнена решимости вновь заполнить их, почему приступила к изучению эфирных свойств кристалла.

Сид и Микото покинули лагерь сил сопротивления, кои начали готовиться к скорому противостоянию с имперскими оккупантами. Воитель Света же наведался в кузню Герольда, где трудился тот над воссозданием оружия стражей королевы Ганнхильдр. Герой помог кузнецу, сумев раздобыть у Ровены, ныне остающейся в Кугане, чудодейственную пудру, выступающую своеобразным проводником для эфира; с помощью сего вещества Герольд сумел наложить на клинки надлежащие чары.

Первый образчик оружия Герольт сотворил именно для Воителя Света, и резонировал зачарованный клинок с эфиром последнего...

Тем временем в Валнейне, что на оккупированной территории Далмаски, офицер IV Имперского Легиона – элезен Менениус сас Ланатус – доложил своему легату о том, что – согласно донесениям остающихся в лагере Гангомс лазутчиков – работа над воссозданием клинков воинов Ганнхильдр ведется.

«Что ж, пожалуйста», - пренебрежительно хмыкнул Ной ван Габрант. – «В чем прок от подобных игрушек, когда вскоре миру явит себя леди клинков?.. Будем следовать нашему замыслу. Когда их силы достигнут Бозьи, ты знаешь, как следует поступить».

Менениус подтвердил полученный приказ, и молвил легат: «Империи суждено пасть. Но из руин ее восстанет новая нация – куда более великая и сильная, нежели гарлеане. И это станет возможным благодаря той силе, которой они чураются».

...Некоторое время спустя Марсак известил героя о том, что мастер Герольт сумел воссоздать все оружие Клинков Ганнхильдр. Весть об этом распространилась среди всех без исключения фракций сопротивления Бозьи, и укрепились те в решимости своей вернуть утраченную родину. Силы повстанцев закрепились на заставе Эгида Утии – на южном фронте Бозьи.

Взяв в руки сие оружие сопротивления, лучшие бойцы оного провозгласили себя новыми Клинками Ганнхильдр, устремившись на линию фронта, дабы противостоять силам IV Имперского Легиона. Примкнул к ним и Воитель Света.

Когда прибыл он в лагерь сил сопротивления, разбитый у южного фронта, где Баясальен представил ему шестерых воителей, остающихся поблизости – Клинков Ганнхильдр: чародея Ксевена, лучницу Изольду, а также бойцов: Станика, Велибора, Эджи и Блаза. Иные воины, входящие в отряд, в настоящее время находились на поле брани... Надеялся Баясальен, что, если возглавят атаку Клинки Ганнхильдр и Воитель Света, то смогут они прорвать оборону врага и захватить Каструм Лакус Литор, за который, собственно, и развернулась ныне борьба.

«Его настоящее название – Алермук», - рассказывал герою Баясальен, указывая в сторону цитадели, - «что на бозьянском означает ‘орел’, ибо сии птицы также гнездятся в этих горах. Для нашего народа они – символ силы и доброй удачи, и нам понадобилось и то, и другое в час вторжения Империи... Но не стоит зацикливаться на прошлом. Сейчас у нас появился шанс вернуть то, что принадлежит нам по праву. Чтобы напомнить своему народу о том, к чему именно мы стремимся, я принял решение назвать эту операцию ‘Орлиным гнездом’. Подобно великому орлу, мы должны нанести стремительный и точный удар. И – при твоей поддержке – я не сомневаюсь в нашей победе».

Здесь же, в лагере сил сопротивления, означилась Микото, сообщившая Воителю Свету, что у нее – хорошие новости. «Если помнишь, все энергии фокусирующего кристалла были истрачены на наше исследование воспоминаний Сида», - говорила ау ра. – «Проведя скрупулезный анализ, мы пришли к выводу, что кристалл способен поглощать эфир – так же, как орасит, обнаруженный нами в Ивалисе. Конечно, необходим источник энергий, эфирная частота которого совпадает с той, обладает коей фокусирующий кристалл».

«И здесь возникает проблема», - добавила Мисия. – «Кристаллы с подобным эфирным следом достаточно редки. Нам никогда не найти их в необходимом количестве. Но если бы мы обнаружили поток эфира необходимой частоты, то сумели бы наполнить оным фокусирующий кристалл. К несчастью, подобные потоки находятся в землях Бозьи, находящихся под контролем имперцев».

Мисия отметила, что с помощью фокусирующего кристалла они получат возможность исцелять раны не плоти, но разума, а ведь таковых достаточно у мирян Бозьи. Роегадинка просила героя о помощи в обнаружении эфирного потока на оккупированной территории. Сид уже завершал создание устройства-сенсора, призванного определить местонахождение оного, а покамест Микото просила Воителя Света и Мисию разведать сопредельные земли и – по возможности – зачистить их от имперцев.

В последующие дни Воитель Света наряду с бойцами сопротивления свершил немало вылазок за укрепления Эгиды Утии, побывал во множестве сеч с Магитек-конструктами и бойцами IV Легиона – как пешими, так и управляющими Магитек-броней. Конфликт за освобождение Бозьи вспыхнул с новой силой!..

Заметил герой, что после инцидента Бозьи в сих землях возникали некие кристаллические порождения, и снабженцы сопротивления просили воинов доставлять им образчики оных – для изучения.

А вскоре поступило донесение о лазутчиков об обнаружении реликвий, прежде принадлежавших изначальным Клинкам Ганнхильдр – кристаллов, в которых воины сохраняли знания о своих боевых навыках. Обретение сих «позабытых осколков», как именовали кристаллы бойцы сопротивления, может дать им необходимое преимущество в войне, ведь Герольт заявлял, что может извлечь воспоминания, хранимые в кристаллах! И, если воинам действительно удастся осуществить задуманное, они по праву смогут именовать себя наследниками Клинков Ганнхильдр!

Несколько подобных позабытых осколков посчастливилось обнаружить на линии южного фронта и Воителю Света. Навыки, извлеченные из кристаллов Герольтом, изучали как сам герой, так и иные воины, составляющие отряд Клинков Ганнхильдр, и силы их возрастали.

Под натиском бойцов сопротивления гарлеане отступили, и бозьяне воспользовались возможностью занять покинутый противником лагерь – Позицию Оланы - у южных укреплений. Прибыв в оный, Микото и Мисия сообщили Воителю Света о том, что Сид завершил создание устройств для изучения эфирных потоков, и сейчас просили его разместить оные в определенных точках региона. Доставившая устройства инженер Литейной, вьера Лилья Сьясарис, с помощью размещенного на Позиции Оланы спектрометра активирует их удаленно и определит среди потоков тот, обладает в котором эфир необходимыми параметрами.

«Теория вполне разумна», - заключила Мисия, весьма воодушевленная реализацией оной. – «Представь эфирные потоки как ручьи, текущие под землей, которые в определенных местах образуют большие реки. Ручьи обнаружить сложно, реки – проще. Да, реки – средоточие множества ручьев, потому определить среди них эфир определенной частоты – задача непростая. Поэтому прежде всего нам необходим скрупулезный анализ эфира, протекающего в крупных потоках. И когда обнаружим мы нужную частоту, то сможем обнаружить источник потока – своего рода резервуар. Надеюсь, эфира в нем окажется достаточно, чтобы наполнить им фокусирующий кристалл».

Часть точек, где надлежало разместить устройства, находилась на территории, контролируемой силами сопротивления, иные же пребывали на землях, где продолжалось противостояние с имперцами.

Установив первое из устройств в назначенном месте, Воитель Света вернулся на Позицию Оланы... где стал свидетелем странной сцены: троица бойцов сопротивления выговаривала Мисии, обвиняя женщину в том, что та остается в лагере, в то время как остальные – сражаются на поле брани. Подоспевший Марсак пресек намечающееся противостояние, и Мисия поспешила присоединиться к Микото и Лилье, занятых снятием показаний со спектрометра.

«Понимаешь, эти шуты – огрызки нашего прошлого», - высказался Марсак, поясняя герою причины конфликта солдат с Мисией. – «Видишь ли, Бозья стала процветающей нацией – и немалую лепту в сие внесло дворянство. Иноземцам наша страна казалась идеальной республикой. Но лишь на первый взгляд... Раскол между благородными и простолюдинами оставался слишком велик. Даже когда стана оказалась под властью империи, отголоски сего конфликта продолжали существовать. Мне хотелось бы видеть, что все наши воины разделяют мое видение единой Бозьи, где все жители обладают одними и теми же правами, и равны. Но остаются те, кто жаждет положения и привилегий той так называемой ‘золотой эпохи’, когда ‘богатство’ было синонимом ‘власти’. На каждого, у кого это есть, приходится тысяча, у кого нет. Семья Мисии относится к последним. Будучи ребенком, она каждый день по несколько часов тратила на дорогу в школу в надежде на лучшую жизнь. Имперцы оценили ее приверженность знаниям и приняли решение дать ей образование. Талант Мисии вызвал зависть у многих ее сородичей. Но, как бы то ни было, она – наглядный пример хорошего солдата. То, что ей ставят в упрек ее происхождение, - абсурд. Я не потерплю подобного!» Марсак просил Воителя Света сохранить услышанное в тайне и не распространяться о сем – не следует подрывать мораль солдат сопротивления в столь критический для будущего державы час.

Установив второе устройство-сенсор в определенном Микото и Мисией месте, герой поспешил в направлении третьей области – руин, относящихся к Третьей Эпохе Астрала, обиталищу нежити. После чего вернулся в Эгиду Утии, где озадаченные исследовательницы сообщили о том, что, несмотря на то, что сенсоры функционируют, как и назначено, эфирный спектрометр не получает транслируемых ими показаний. Осмотрев прибор, Лилья вздохнула, констатировав повреждение одного из передающих устройств. «Я могу его починить, но, думаю, быстрее будет забрать новый – из нашего оплота в Доме», - молвила она.

Посетить оплот Литейной Гарлонда в Доме вызвалась Мисия, и, простившись со сподвижниками, покинула лагерь сил сопротивления. Проводив роегадинку взглядом, Микото призналась Воителю Света: помощь Мисии в анализе фокусирующего кристалла и определении местонахождения эфирных потоков была поистине неоценима.

Тем временем гарлеанам, занявшим руины Бозьи, удалось обнаружить величайший из Клинков Ганнхильдр – «леди клинков», именуемый «Храни Королеву». Оный почтительно преподнесли имперцы Менениусу рем Ланатусу.

Дождался последний, когда приблизится Мисия, примет в руки легендарный клинок. Роегадинка внимательно осмотрела Храни Королеву; на устах ее играла улыбка. «Это действительно тот самый клинок, который мы искали?» - осведомился Менениус, и отозвалась Мисия: «Вне всяких сомнений. Лишь на клинок, принадлежавший самой королеве, могли быть нанесены подобные письмена».

«Значит, планы наши продолжают претворяться в жизнь...» - с нескрываемым удовлетворением заключил офицер. Мисия вернулся клинок центуриону... когда к Менениусу обратился один из подначальных, доложив: «Сир, мы получили донесение от Сициниуса. Они... сумели найти то, что искали!»

Менениус приказал подначальным немедленно оставить руины и вернуться в Каструм Лакус Литор. «Еще одна реликвия?» - осведомилась Мисия, на что Менениус отозвался: «Ничего такого, чем тебе стоило бы забивать голову, дорогая моя». Мисия поклонилась офицеру, извинившись за свою дерзость.

«Надеюсь, твое отсутствие останется незамеченным?» - поинтересовался тот, и молвила роегадинка: «Сир, как вы и приказывали, я вывела из строя спектрометр, и это дало мне возможность покинуть их лагерь. Я вернусь туда после того, как ненадолго навещу Дому». «Прекрасно», - произнес Менениус, одобрительно кивнув. – «Я передам легату Габранту весть о твоих успехах. Но, хоть победа наши и близка, ошибки будут иметь самые плачевные последствия. Поняла?» «Да, сир!» - отчеканила Мисия.

Менениус и солдаты его устремились в направлении замка, унося с собою легендарный клинок королевы Ганнхильдр...

Силы сопротивления Бозьи продолжали теснить неприятеля на южном фронте, и вскоре сумели занять следующую заставу – Позицию Лунии.

Вскоре Мисия вернулась в Эгиду Утии, передав Лилье обретенное в Доме передающее устройство. С помощью спектрометра инженеру довольно быстро удалось определить поток эфира необходимой частоты, а также выявить область, выступающую его источником. После чего Лилья собрала устройство, должное выступить проводником для эфира, дабы наделить им фокусирующий кристалл.

Микото и Мисия вызвались сопровождать Воителя Света в означенную точку на поле брани, дабы провести сей эксперимент – в полевых условиях. По пути пришлось им вступить в несколько сражений с имперцами, и, добравшись до места, Микото тут же приступила к эксперименту. Эфир, извлеченный из протекающего под землею потока, наполнил фокусирующий кристалл, и воссиял тот!

Неожиданно Мисия схватила кристалл, направила на Микото мушкет. «Одно неверное движение – и она умрет!» - бросила воительница опешившему герою. Тот был вынужден отступить на несколько шагов, ибо не желал подвергать опасности жизнь шарлаянки. «Мудро», - хмыкнула Мисия, швырнула наземь световую гранату... и, воспользовавшись ослепительной вспышкой, исчезла наряду с заложницей.

Воитель Света был вынужден вернуться в Эгоду Утии, где поведал он Баясальену, Марсаку и шестерым Клинкам Ганнхильдр о случившемся. Предательство Мисии стало для лидеров сопротивления полной неожиданностью. Баясальен велел Марсаку предоставить ему список товарищей Мисии среди бойцов сопротивления; возможно, в их стане у нее остались подельники.

Очевидно, что, пленив Микото, имперцы надеются воспользоваться знаниями архонта... для неких собственных целей. И сейчас все силы сопротивления Баясальен собирался бросить на штурм Каструм Лакус Литора; вероятнее всего, пленницу содержат именно там, но если нет – после падения твердыни спасение Микото станет для бозьян высшим приоритетом.

Лион рем Хелсос проследовал в покои трибуна, воскликнул с порога: «Я устал здесь воздух пинать! Зачем ждать подкреплений, если мы можем одним ударом покончить с сопротивлением Бозьи? Для этого хватит даже сил, остающихся здесь, в каструме!»

«Ты уже показал свое неумение слушаться приказа, когда бросил воинов в бой без дозволения!» - осадил зарвавшегося офицера безжалостный чародей – элезен Садр рем Албелео, доселе о чем-то беседовавший с трибуном. – «Наша истинная цель – распространение власти на земли Далмаски и обретение ресурсов сего региона, а не бессмысленные сражения с этими жалкими патриотами из Бозьи. Мы покончим с ними, но лишь после того, как положим конец сопротивлению Далмаски!»

Лион нахмурился: кто давал этому выскочке право голоса?! Сам он, будучи служил в IV Легионе уже много лет, большую часть жизни: сперва под началом легата Баша, теперь же – его сына, Ноя. Последнего он знал с младенчества, потому и позволял себе вольности в присутствии командующего. Несмотря на почтенный возраст – 86 лет! – искусство в обращении с мечом осталось при Лионе, и противник по сей день страшился его; да, Лион оправдывал свое прозвище – «Король Зверей». Непредсказуемость поступков примипила на поле брани вызывала вполне объяснимое раздражение его набольшего, трибуна Менениуса сас Ланатуса, но старого хьюра это мало заботило.

«Ты кому это объясняешь, мальчишка?» - с вызовом бросил элезену Лион. – «Я прекрасно знаю, что мы обязаны подчинить Далмаску, и с самого начала говорил о том, что вторжение в Бозью – напрасная трата времени. Чем скорее мы покончим с этим, тем лучше». «Напрасная трата времени...» - язвительно произнес Менениус. – «Но кто шел в первых рядах в час этого сражения? Надеюсь, ты не забыл о жизнях всех тех солдат, которым пожертвовал ради ‘напрасной траты времени’?»

Лион скрестил руки на груди, смерил трибуна недобрым взглядом. «Вернуть наши позиции здесь – ключевая задача», - попытался втолковать строптивцу Албелео. – «Теперь, когда Дома и Ала Миго вернули себе независимость, бозьяне также воспряли духом. И если преуспеют они в своем начинании, Далмаска станет следующей. Мы не можем позволить себе встретиться с единым сопротивлением со всех сторон». «Не трать свое время, Албелео», - процедил Менениус, прожигая Лиона взглядом. – «Этот бешеный пес понимает лишь одно – жажду крови». «Следи за языком, или твоя кровь прольется следующей», - огрызнулся примипил, ничуть не устрашившись набольшего.

«Можешь рычать на меня сколько угодно», - бросил Менениус в ответ, - «но истина такова: Империи суждено пасть, и вскоре IV Легиону некуда будет возвращаться. И для того, чтобы Габранту основать новую державу, ему необходимо восстановить контроль над этими провинциями».

Лион перевел взгляд с Менениуса на Албелео, молвил: «Вы знаете нашего дорогого мальчика Ноя лучше, чем кто бы то ни было. И я уверен – на эту новую державу, которую он созидает, у вас есть свои планы». «Мне не нравится твой тон», - зло прошипел трибун. – «Намекаешь на то, что я предам нашего легата?» «О, прекрати», - отмахнулся Лион. – «Если кто-то и ненавидит подобную святую невинность больше меня, то лишь ты». «Возможно», - согласился Менениус. – «Но если у меня остаются карты, которые следует разыграть, почему бы мне не придержать их до поры до времени?» «Вот, стало быть, как», - протянул примипил. – «Что ж, оставайся здесь, вынашивай свои замыслы. Мое место – на поле брани».

Албелео скрипнул зубами от гнева, но Менениус удержал готового наброситься на пожилого офицера чародея, изрек, обращаясь к Леону: «Хорошо. Но когда пыль осядет и прозвенят колокола правосудия, будь готов ответить за свою непокорность». Леон лишь пренебрежительно всплеснул руками, покинул чертог.

«Думаешь, это мудро?» - осведомился Албелео, когда за Королем Зверей закрылась дверь, и отвечал Менениус: «Хоть он и пес, но все же полезен. Осмелюсь признать – нет никого, более верного Габранту и IV Легиону, чем он. К тому же, он не столь глуп, чтобы искать ложной славы в смерти на поле брани... Он и его звери отвлекут на себя внимание врага. Я же оставлю каструм в твоих руках. Если бозьяне достигнут его, надеюсь, ты меня не разочаруешь».

Албелио почтительно кивнул, подтвердив полученный приказ...

Лилья воспользовалась спектрометром в попытке определить местонахождение эфирного следа фокусирующего кристалла; хотелось бы верить, что артефакт и Микото находятся поблизости друг от друга. Худшие опасение их подтвердились – сигнал поступал из каструма! Но, с другой стороны, стоило порадоваться хотя бы тому, что гарлеане сокрыли кристалл в стенах замка, а не отправили его в Далмаску.

Марсак предположил, что наверняка в стенах каструма содержат и Микото: без ее помощи имперцы не смогут воспользоваться фокусирующим кристаллом. Возможно, у них остается шанс спасти шарлаянку...

Придя в себя, Микото лицезрела, что находится в обширной замковой зале в окружении имперцев – возглавляемых, судя по всему, Мисией.

«Ты ответишь на несколько вопросов», - холодно отчеканила роегадинка. – «И первый из них – каким образом ты умудряешься зреть образы будущего?» «Мисия... Почему?» - выкрикнула Микото в ответ. – «Почему ты на стороне Империи?»

Мисия требовала у пленницы ответить на ее вопрос, но та стояла на своем. «Думаю, ты не понимаешь ситуации, в которой оказалась», - процедила роегадинка. – «Ты действительно столь наивна?..» «Все ради власти?» - предположила ау ра, глядя Мисии в глаза. – «Признания? Ты с самого начала выступала на их стороне?.. Я же знаю тебя, Мисия. Ты верна своим убеждением, и не стала бы так поступать без веской на то причины». «Если ты действительно так хорошо меня знаешь, как утверждаешь, тогда должна знать ответ», - бросила Мисия.

«...Ты веришь в Ноя ван Габранта?» - предположила Микото, и, заметив изумление, отразившееся на лице Мисии, продолжала: «Я читала о нем и о его отце – знаменитом рыцаре из республики Ландис. О нем говорили как о проницательном и дальновидном воине. Его поставили легатом IV Имперского Легиона, и – насколько мне известно – он никогда не обращал внимания на расу, происхождение или верования своих подначальных. Подобное отношение распространяется на все подконтрольные ему провинции, если не ошибаюсь. Они – рай для тех, кто хочет бежать от предрассудков и ненависти. Но... ты действительно считаешь, что под имперским стягом равенство возможно?»

«Надо же, а маленький книжный червь умеет читать между строк», - ухмыльнулась Мисия. – «Возможно, я недооценивала тебя. «Я могу лишь предполагать, но на самом деле я не знаю о несправедливости, с которой столкнулась твоя семья», - отвечала ау ра, не отводя взгляд. – «И я не могу говорить о классовом неравенстве дворян Бозьи и простолюдинов, имевшим место до того, как над землей сей распространилась власть Империи. Насколько я понимаю, где нужды власть имущих были куда важнее тягот большинства. Богатые созидали собственное будущее, в то время как бедняки отчаянно пытались выжить... И даже если находились дворяне, недовольные тем, что державой их правит олигархат, их сородичи не готовы были расстаться с властью и богатством ради высшего блага. И, хоть прежней Бозьи и не существует боле, я понимаю: среди бойцов сопротивления есть те, кто хотели бы вернуть давнишний уклад, и станут относиться к тебе, основываясь на происхождении, а не деяниях. Но их голоса – лишь отголоски нелицеприятного прошлого. Уж ты-то должна понимать, какое будущее хотят построить Баясальен и Марсак – то, в котором в почете будут достоинство и равенство. Времена меняются, Мисия. Смертные меняются».

«Нет, не меняются», - покачала головой воительница. – «Они лишь обманывают себя, веря в это. Ко мне всегда относились отвратительно, как к чужой. Они, высокородные, всегда правы – в отличие от меня. Баясальен и Марсак утверждают, что хотят покончить с подобной дискриминацией, но от истинной природы смертных не убежать. Их ненависть следует искоренить силой!» «Неужто так сложно поверить в них?» - убеждала начавшую гневаться собеседницу Микото, а та отвечала с нескрываемой горечью: «О, если бы ты только знала глубины их черных душ! Их коварство... Возможно, мне следует поведать тебе о трагедии королевы Ганнхильдр и о предательстве ее последователей. Уверена, ты слышала легенды о Храни Королеву».

«Благословенный клинок, владеть которым могла лишь королева Ганнхильдр», - подтвердила шарлаянка. – «Я, я слышала о нем. Когда ее королевство было атаковано в час Четвертого Бедствия Теней, она высвободила всю мощь клинка, чтобы спасти свой народ ценой собственной жизни. Так закончилось ее правление, но я не понимаю, какое отношение это имеет к нынешним событиям». «Незадолго до Четвертого Бедствия Теней Клинки Ганнхильдр прознали о грядущем роке», - рассказывала Мисия. – «Будучи правителями державы, они видели свой долг в спасении народа любой ценой, потому и вознамерились спасти Бозью с помощью могущества священного клинка. Тело королевы должно было выступить проводником для энергий оружия, что позволило бы им призвать бога».

«Что?!» - опешила Микото, и Мисия утвердительно кивнула: «Да, речь о призыве Предвечного. Хотя, думаю, правильнее было бы назвать его эйконом. Ведь клинок, о котором идет речь, был реликтом, украденным у аллаган... Но была одна проблема. Королева знала: если она позволит могуществу бога наполнить свое тело, пути назад уже не будет. Она была труслива, и, несмотря на долг пред народом, предпочла сохранить собственную жизнь. Но клинки Ганнхильдр отказывались отступать. Осознали они, что жертвой необязательно должна стать королева – ровно как и особа благородных кровей. Посему избрали простолюдинку-священнослужительницу для вознесения. Покорная, она с готовностью рассталась с собственной жизнью для предтвращения грядущего Бедствия. Здесь бы истории и закончиться, но, к несчастью, обрела она весьма кровавый оборот. Видишь ли, несмотря на то, что принесла себя в жертву ради спасения Бозьи, новая королева не умерла, ровно как и сущность ее не поглотило могущество эйкона. Одна из уроженок Ишгарда, Исайла, была способна на подобное. Принять в себя силу эйкона и при этом сохранить свое ‘я’... это означала, что королева обладала могуществом Эха. И оное вселило страх в сердца Клинков Ганнхильдр, ибо богиня ныне пребывала среди них. Клинки надеялись получить марионетку, но королева была чиста и свободна – и за это они убили ее».

В вящем изумлении слушала Микото рассказ Мисии, а та продолжала вещать: «Клинки не могли допустить, чтобы правда о вознесении королевы – о том, что она была лишь жертвой, необходимой для спасения высокородных, - стала ведома мирянам. Они заявили, что королева обезумела, опьяненная божественным могуществом, и у них не было иного выбора, кроме как убить ее. После чего она была похоронена вместе с клинком – и истиной».

«Откуда тебе это известно?» - вопросила Микото. «Скажем так – семейная история», - отозвалась роегадинка, не желая углубляться в тему. – «А теперь ответь: как можешь ты видеть образы будущего?» «Я... не знаю», - призналась ау ра. – «Я никогда не могу зреть их по собственной воле». «Ладно, не важно», - безразлично отмахнулась Мисия. – «Очень скоро мы вытянем из тебя правду».

Она указала в сторону устройства, пребывающего на возвышении; подле механизма пребывала плита, предназначенная для того, чтобы закрепить на ней тело смертного. Похоже, с изделием сим Микото предстоит познакомиться в самое ближайшее время...

Силы сопротивления Бозьи осадили Каструм Лакус Литор.

Воитель Света и Клинки Ганнхильдр возглавили натиск. Перебравшись через стены, бозьяне схлестнулись с защитниками замка во внутреннем дворе: гарлеанами – как пехотинцами, так и пилотами Магитек-брони, - и Магитек-конструктами.

Ворвавшись в замок, бойцы сопротивления продолжали теснить противника; часть воинов устремилась в темницы, где вызволила из заточения пленных собратьев.

Воззвав к могуществу орасита, Албелео обратился в чудовищное порождение, Лукавого – Адраммелеха, встретил противников на посадочной площадке для воздушных кораблей... Воины сопротивления сразили Адраммелеха, после чего приняли бой с Лионом рем Хелсосом и его ручной бестией, Давоном. И когда пала тварь в противостоянии с Воителем Света и сподвижниками его, примипил поспешил ретироваться.

Бойцы сопротивления ликовали, сознавая победу свою над имперцами, но Баясальен чувствовал какой-то подвох: уж слишком легко далась она, слишком поспешно отступили гарлеане... «Мы успели покончить с ними до подхода подкреплений, а наши солдаты сражались доблестно», - попытался успокоить тревоги его Марсак. – «Если победа тебе кажется легко достигнутой, то лишь потому, что наш план был претворен в жизнь идеально».

Солдаты вознамерились прочесать все без исключения помещения твердыни в поисках Микото... когда в зал ступила Мисия. Перед собой роегадинка толкала едва держащуюся на ногах Микото, приставив к горлу девушки причудливый, испещренный письменами клинок. Сознавая, что силы противника многократно превосходят ее собственные, Мисия оставалась совершенно спокойна; на губах ее змеилась ухмылка.

Баясальен приказал роегадинке немедленно отпустить пленницу, на то что бросила в ответ: «Я здесь не для того, чтобы торговаться, Баясальен». Баясальен взывал к разуму Мисии, моля ту оставить старые обиды в прошлом и примкнуть к ним в созидании новой Бозьи. «Оптимист», - резюмировала Мисии, поражаясь наивности командующего. – «И первым исчезнешь, когда все это закончится».

Мисия велела Воителю Света медленно приблизиться, после чего приказала Микото поведать ему истинную историю Храни Королеву. Пораженный, герой слушал рассказ о событиях далекого прошлого, а Мисия швырнула к ногам его фокусирующий кристалл, молвив: «Мы совершим небольшую прогулка в воспоминания этого клинка. Если, конечно, тебе дорога жизнь Микото».

Ау ра отрицательно качнула головой, и Мисия, заметив это, с силой ударила девушку ногой; та распласталась на каменном полу. Воитель Света воззвал к могуществу Эха, пробуждая магию фокусирующего кристалла...

Наблюдая за происходящим, Марсак шепнул Баясальену: «Мисия хочет увидеть воспоминания этого клинка? Возможно, пока она будет витать в них, мы сможем...» «Нет», - прервал его командующий. – «Похоже, в тенета воспоминаний отправятся также Воитель Света и Микото. Если мы прервем это заклятие, последствия могут быть для них необратимы. Мы должны продолжать ждать подходящего момента». Бойцы сопротивления продолжали держать оружие наготове, но с места не двигались...

...В воспоминаниях зрели трое хротгаров, сразивших свою королеву. Один из убийц нагнулся, поднял с каменного пола Храни Королеву, бросил товарищам: «Нам повезло застать ее врасплох. Если бы она воззвала к ярости этого клинка, мы могли быть уже мертвы». «Быстрая, безболезненная смерть», - резюмировал иной воин, бросив взгляд на распластанное тело владычицы. – «Она даже не поняла, что произошло».

Изумленные, Микото и Воитель Света взирали, как подле убийц возник образ королевы Ганнхильдр. Та – незримая для хротгаров – приблизилась к своему мертвому тему, задумчиво покачала головой: «Да, клинок обладал ужасающей силой, но неужто это был единственный способ так все закончить? Я думала, что смогу контролировать его, использовать его могущество во благо. Но... похоже, все посчитали, что я не смогу это сделать. В любом случае, мой народ спасет, и осознание сего греет мою душу».

За образом королевы возникла фигура Мисия, донельзя схожая со своей прародительницей, прошептала, обращаясь к ней: «Это все ложь и обман. Они использовали тебя, предали тебя, убили тебя, измазали имя твое грязью. Восстань же, моя королева. Сверши свое отмщение, сотри проклятое наследие со страниц истории!»

Дух королевы, заключенный в клинке, страшно закричал; воскрешенное в воспоминаниях пространство объяла тьма... разорвало которую ярчайшее сияние...

Бойцы сопротивления зрели, как воссиял клинок в руке Мисии, а за спиной воительницы соткался образ королевы Ганнхильдр – Предвечной! «Верни же то, что по праву принадлежит тебе!» - возвестила Мисия. Призрачные клинки возникли близ Ганнхильдр, устремились к шестерым воинам, пронзили их... и взгляды солдат остекленели.

Так, столетия спустя Ганнхильдр вновь обрела свои Клинки, всецело послушные воле ее... Баясальен и иные силы сопротивления растерянно отступали к дверям чертога, сознавая, что собратья обратились рабами Предвечной и обращаются ныне против них.

«Смерть лжецам!» - возвестил Станик, воздев меч над головой. – «Во имя королевы...» Он ринулся к одному из бойцов, сразил его одним ударом...

Баясальен велел подначальным отступать, но Мисия не собиралась оставлять выживших. Подвластная воле Ганнхильдр направила поток магии вслед отступающим... но удар оной принял на себя магический щит, сотворенный прикрывавшим отступление Воителем Света.

Микото бросилась было к остающемуся на полу чертога и всеми, казалось, позабытому фокусирующему кристаллу, но Мисия заметила это, взмахнула клинком, и волна энергии, исторгнутая им, отбросила ау ра в сторону от артефакта. Марсак подхватил девушку на руки, устремился к дверям чертога.

Мисия ликующе хохотала, упиваясь обретенным могуществом... когда пуля пробила ее тело, и образ призрачной Ганнхильдр тут же исчез. Пораженный, герой и спутники его обернулись, лицезрев Бваги, сжимающего в руке мушкет. «Все, бегите!» - крикнул бангаа, и остающиеся в помещении бойцы сопротивления – а также Воитель Света – последовали его совету.

Оказавшись в безопасности в лагере сопротивления Бозьи, Воитель Света и Микото поведали Баясальену и остальным о том, чему стали свидетелем в видении. «Стало быть, легенды оказались правдивы», - вздохнул хротгар. – «А мы привыкли считать их просто сказками». «Подобное происходит не в первый раз, уж мне поверьте», - хмыкнул Бваги. «Но она – защитница Бозьи!» - воскликнул Марсак, не понимая мотивов Мисии. – «Почему она так поступила?»

«Она поместила в душу королевы зерно ненависти», - молвила Микото. «И изменила ее воспоминания?» - озадачилась Лилья, и ау ра утвердительно кивнула: «И королева утвердилась в сей ненависти, узрев солдат, в руках которых было оружие ее стражей. Полагаю, именно такой реакции Мисия и ожидала от нее». «Смерть лжецам – говорили они...» - покачал головой Баясальен. – «Что же на самом деле произошло тогда, столетия назад?»

Марсак надеялся, что Клинков еще можно спасти, но Микото разрушила его чаяния, заявив, что для рабов Предвечных исцеления не существует – по крайней мере, им о таковом неизвестно. «Проклятье!» - изумился Марсак. – «Неужто она с самого начала все это спланировала?» Похоже, что так, ведь именно Мисия изначально высказала сподвижникам идею о воссоздании клинков, а также о поисках способа заглянуть в воспоминания...

Баясальен предложил сподвижникам сниматься с лагеря и возвращаться в Гангос, где обсудят они свои дальнейшие действия...

По пути Бваги сообщил герою, что прибыл сюда, дабы передать Баясальену сообщение от Фран. Силы сопротивления Далмаски и Нагксии собирались нанести собственные удары по оплотам имперцев в то же время, что и бойцы Бозьи, атаковавшие Каструм Лакус Литор. В Далмаске целью был Каструм Амисития, именовавшийся прежде крепостью Нальбина; несмотря на огромные потери, силы сопротивления одержали победу. В Нагксии же бойцы сумели захватить порт, отрезав имперцев от линий снабжения; насколько было известно Бваги, IV Легион на удивление поспешно отступил. Несмотря на успехи сопротивления в обеих провинциях, леди Фран полагала, что победа далась им слишком легко. «Поэтому мы внимательнее присмотрелись к действиям IV Легиона», - рассказывал Бваги. – «Нам показалось подозрительным, что – учитывая положение дел в Империи, – в основном оплоте IV Легиона в Ванлейне было совсем мало движения. После смерти лорда Вариса Империя погрузилась в хаос, в ней началась война фракций. Если верить донесениям нашей разведки, IV Легиону было приказано вернуться в столицу, но Габрант отказался это делать. Он объявил, что Далмаска станет основой новой державы, кою намерен он создать. Сдается мне, если IV Легион продолжит сражение за Бозью, он станет делать это без поддержки извне. И сейчас у нас – уникальная возможность покончить с противником раз и навсегда. Но леди Фран настояла на том, что мы повременим с решающим ударом, пока не поймем, в чем состоят истинные цели IV Легиона. Она надеялась, что конфликт сопротивления Бозьи с Габрантом поможет нам ответить на этот вопрос, и, похоже, подозрения ее были оправданы. Мы не ожидали появления той призрачной сущности – чем бы оно ни было на самом деле. Даже не представляю, что еще от них можно ожидать».

Да, силам сопротивления Бозьи нанесет серьезный удар: они потеряли замок, лишились Клинков. Хитроумный Менениус обвел их вокруг пальца... К счастью, в лагерь вот-вот прибудут подкрепления из Далмаски и Восточного альянса, посему надлежит продумать следующий шаг в освобождении Бозьи и сопредельных провинций от имперского ига...

Мисия доложила вернувшемуся в замок трибуну о том, что цитадель удалось удержать.

В зал проследовал Лион, обратился к роегадинке: «Говорят, ты Предвечную призвала? Знаешь, как произвести впечатление, девонька! Я видел нечто подобное, когда Албелио высвободил мощь своего орасита, но призыв Предвечной?.. Это ведь требует куда больше эфира, верно? И, полагаю, куда больше сил, чтобы держать эту сущность под контролем». Он испытывающее воззрился на Мисию, но та продолжала упрямо молчать, не тратя времени на объяснения.

Менениус велел женщине заняться своими ранами, чтобы к тому времени, как сопротивление вернется, она была готова сражаться в полную силу. Мисия отсалютовала трибуну, и, чеканя шаг, покинула зал.

«Чего тебе?» - бросил трибун, сняв шлем. «Полагаю, ты знаешь о приказе III Легиону вернуться в столицу?» - осведомился Лион, и элезен утвердительно кивнул: «Конечно. Но Габрант не в том положении, чтобы принимать подобные приказы». «Я так и подумал», - молвил Лион. – «Но неважно. Нерва таков же, как и его отец, Титус – слаб и труслив. Недостоин того, чтобы приказы отдавать, не говоря уже о том, чтобы возглавить державу. Прослужив долгое время под началом Баша, я понимаю твое раздражение, но Гарлемальд, по которому ты тоскуешь, остался в прошлом. Хотя должен признать: твои замыслы, направленные на то, чтобы тянуть время, оказались весьма эффективны. Надеюсь, ты готов так же, как и наш дорогой Ной к тому, что грядет».

«Ты на что намекаешь?» - нахмурился Менениус, и отозвался Лиан: «Солдат, обладающих таким потенциалом как она, не следует использовать и выбрасывать, как старый башмак». «Я...» - трибун запнулся, подбирая слова. – «Мы не считали ее заурядной. Она – ценный ресурс». «По крайней мере, сейчас», - со значением произнес примипил. – «Как я всегда говорю, смерть находит способ забрать недостойных и неудачников». «Ну, в таких вопросах ты не следуешь ни моим советам, ни Габранта», - хмыкнул Менениус, и Лиам усмехнулся: «Говорит тот, кто не обращает внимания на волю сподвижников и набольших ради защиты Бозьи. Но я должен отдать тебе должное: поработить тех бойцов сопротивления было гениальной идеей. Зачем убеждать, когда ты способен просто подчинять разумы?»

«Лесть тебе не к лицу, Лион, особенно ложная», - заметил проницательный трибун, но Лион лишь отмахнулся: «Возможно, но подобные грязные трюки к лицу тебе, так? Ты всегда был редким ублюдком – змеей, прячущейся в траве». «Приму это за комплимент», - процедил Менениус.

***

Переместившись в Нордврандт и проследовав в Кристариум, повстречал герой старого знакомого, библиотекаря Морена. Последний поблагодарил его за то, что была миру явлена истина о Воителя Света, и миряне ныне узрели тех истинными героями – как и должно. «Ардберт поистине велик», - взахлеб рассказывал Воителю Света Морен. – «Сперва я не понимал, как реагировать на его появление, но видел, какой эффект производят слова его на окружающих. А затем случился звездный дождь, и... ну, ты понимаешь. Когда все улеглось, тебя нигде не было видно, но я хотел лично поблагодарить тебя. Потому я здесь. Спасибо тебе – за что, что озвучил истину и вернул Воителям Света их законное место в истории».

Тяжело было у героя на сердце; сознавал он, что Элидибус воплощает здесь, в Первом, свой замысел – шаг за шагом. И по сей день неведомо, в чем состоит он и каких целей стремится достичь аскианин.

«Что сейчас происходит в городе?» - поинтересовался герой. «В городе?» - озадачился библиотекарь. – «Ты имеешь в виду... что в мирянах пробуждается сила Воителей Света? Да, остаются безответные вопросы касательно возвращения Ардберта, но – как нас учит история – случившееся не является чем-то, из ряда вон выходящим. Но для понимания его требуется понимание ‘Воителей Света’ в более широком контексте. Я буду рад просветить тебя в этом вопросе».

Морен пригласил героя проследовать в библиотеку, где присоединились к ним Алфинод, Алисэ и Рин, также желавшие узнать побольше о Воителях Света. Библиотекарь предложил гостям расположиться за столом, и, водрузив на оный несколько фолиантов, изрек: «В анналах истории Нордврандта довольно часто упоминаются индивиды, рекомые ‘Воителями Света’. Об Ардберте и его товарищах вы знаете, но подобный титул носили и иные, задолго до них. Среди них – Толтевилл, легендарный первый король Озерных Земель, Роддфорд и Саулард, знаменитые дран и гальджент из Воебурта. И, конечно же, архимаг Тиуна из Ронка – в некоторых хрониках она также именуется Воительницей Света».

«Стало быть, Воители Света пребывали в сем мире на протяжении веков», - молвила Алисэ, и Морен утвердительно кивнул: «Определенно. В прошлые столетия сей титул был просто синонимом ‘героя’. Но после Потока Света начали страшиться, и титул стал чем-то не величественным, но отвратным. Но начнем с самого начала...»

Морен открыл ветхий том, явив присутствующим изображение воина в увенчанном рогами шлеме, молвил: «Это, друзья мои, старейшая хроника Норврандта – изначальная история о противостоянии добра и зла. Во времена, когда мир объяла Тьма, предреченный герой вознамерился спасти мир и сражался во имя Света, выступая воителем оного. Таким образом, в историю он вошел как ‘Воитель Света’. Интересно то, что в последующие века были и иные, обладавшие сим же титулом, но не обладавшие какими бы то ни было зримыми связями со своими предшественниками. Со временем Воителями Света стали называть всех мужчин и женщин, обладавших искусными боевыми навыками и непоколебимой доблестью».

«Интересно...» - протянул Алфинод, обернулся к герою. – «Титул ‘Воитель Света’ распространен и в Истоке. Обстоятельства, при которых индивиды обретали его, различны, но герои с древних времен получали подобное именование. И традиция эта продолжается и по сей день – как ты видишь». «Но ведь это... не может быть просто совпадением», - молвила Рин, и Алфинод подтвердил: «Конечно же, нет... Представим смертного, в котором пробудилось Эхо и стал он слышать голос Хиделин. Он начинает называть себя так же, как называет его Она – Воителем Света. Конечно, одно лишь благословление Эхо не делает его героем. И наоборот: известно немало героев, сего благословления не имевших. Но подобные тонкости массам не интересны, и они используют титул ‘Воитель Света’ как синоним ‘героя’».

«Похоже, что так», - согласилась с братом Алисэ. – «Интересно было бы узнать, так ли обстоят дела в иных мирах... Но, если это правда, и за титулом стоит общее основание, сомневаюсь, что аскиане сему рады. Ведь мир ассоциирует Свет – и Хиделин – с ‘добром’, что им, должно быть, неприятно».

Алфинод поблагодарил Морена за экскурс в историю – они обрели немалую пищу для размышлений.

В библиотеку вбежала маленькая девочка-мистель, Рики-Тио, и, бросившись к герою, заявила, что непременно хочет стать Воительницей Света! «Но не той, которая сражается, мечом, а той, которая лечит мирян!» - заявила малышка. – «Я хочу быть аптекарем! И тогда я помогу всем жителям Кристариума! Нет, всего Норврандта!» Загоревшись сей идеей, она и пришла в библиотеку, надеясь разыскать книги о зельях и начать постигать избранную стезю.

Герой предложил Рики-Тио вместе пройтись в городской лазарет, дабы узрела девочка лекарей за работой; Алфинод, Алисэ и Рин вызвались сопровождать их.

Набольшей лазарета, эльфийке Чессамиле, Воитель Света поведал о желании Рики-Тио заняться медициной и изготовлением зелий. «Благородное начинание, и ты не одна стремишься к этому», - улыбнулась женщина. – «Многие работники нашего лазарета стремились стать Воителями Света. Но в итоге все они отказались от своей мечты». «Но почему?» - поразилась Рики-Тио, и пояснила Чессамила: «Потому что они нужны мирянам здесь, малышка. Стражам, которые бросают вызов опасности, чтобы уберечь нас. Мастеровым, неустанно трудящимся, чтобы мы были всем обеспечены. И малышам – таким, как ты, - которые являются будущим Кристариума. Они не могут оставить всех, понимаешь? Поэтому – хоть это и было непросто – приняли решение остаться».

«То есть... моя мечта плохая?» - со слезами на глазах вопросила Рики-Тио, и эльфийка улыбнулась: «Ну что ты, малышка, мечта прекрасная! И я буду рада помочь тебе претворить ее в жизнь. Если мы продолжим неустанно трудиться, настанет день, когда наши лекари отправятся помогать мирянам в каждом уголке сопредельных земель. И, стремясь к тому, чтобы сей день поскорее наступил, мы можем положиться и на тебя тоже. Но должна предупредить тебя – избранный путь не будет легким. Ты должна будешь трудиться очень, очень усердно». «Я не боюсь тяжелого труда!» - заверила Чессамилу девочка. – «Я стану лучшим аптекарем в истории!»

Чессамила поручила Рики-Тио наведаться в торговую лавку, дабы забрать заказанные лазаретом ингредиенты для целебных зелий; Воитель Света и Алфинод вызвались сопровождать малышку... Помимо Рики-Тио, и иные городские ребятишки вознамерились встать на путь становления Воителями Света, и ныне двое из них – эльф Эйрвел и хьюм Арвел – тоже заглядывали в двери лазарета, надеясь, что герой научит их сражаться. Алисэ и Рин завели разговор с детьми, и те взахлеб рассказывали им о планах своих и амбициях.

К сожалению, торговец не успел собрать необходимый лазарету виноград, просил Воителя Света, Алфинода и Рики-Тио заняться этим. Наряду со старшими товарищами девочка с энтузиазмом приступила к заданию, и вскоре собрали трое необходимое количество гроздьев.

«Скажи, Рики, а почему ты решила стать аптекарем и Воительницей Света?» - заинтересовался Алфинод. «Я недавно болела», - поколебавшись, призналась девочка. – «У меня был жар и такая слабость, что я с кровати подняться не могла. А затем странствующая аптекарь предложила мне зелье. Оно было отвратительным на вкус... но я почувствовала себя лучше! Аптекарь была такой храброй! Она странствовала и помогала мирянам, даже когда это было опасно. И тогда я решила, что тоже стану помогать им – как она! Потому я начала варить зелья из простой травы и раздавать их своим друзьям. Но я не знала, как это делать правильно. А затем сосед сказал, что собирается стать Воителем Света и странствовать по миру, помогая тем, кто в этом нуждается. И я решила, что хочу поступить так же!»

«Понятно», - улыбнулся Алфинод. – «Скажи, и что в итоге решил твой сосед?» «Тейлер?» - нахмурилась Рики-Тио. – «Давно его не видела – наверное, он уже отправился в странствие». Воитель Света и Алфинод переглянулись. Тейлер... Так звали одного из стражей, познавшего пробуждение в час звездного дождя...

Алфинод поблагодарил девочку за рассказ, заверив ее в том, что она непременно осуществит свою сокровенную мечту. Конечно, это не произойдет в одночасье – придется идти к ней долго и упорно. А сейчас надлежит сделать первый шаг и отнести виноград Чессамиле.

Девочка бегом бросилась в сторону лазарета. «Похоже, я заблуждался». – признался Алфинод герою. – «Я убедил себя в том, что это Элидибус заронил желание стать Воителями Света в сердца мирян. Но теперь я вижу, что стремление помогать ближним своим изначально пребывало в душах их. Элидибус всего лишь дал ему название... И, как он сам заявил, вскоре он собирался вернуть в наш родной мир. Уверен, Экзарх изыщет способ для нас сделать то же самое. Но скажу за всех нас: мы не можем вернуться с чистой совестью, пока не пресечем замыслы Элидибуса. Для нас это больше не странный чуждый мир. Норврандт стал домом для нас, а миряне – родными».

Воитель Света и Алфинод проследовали в лазарет, где Чессамила поблагодарила их за помощь. Виноград наряду с эльфийской травой станет основой для зелья, именуемого «вдохновляющим сиропом». Эльфийка намеревалась и впредь обучать Рики-Тио премудростям изготовления зелий.

Эйрвел и Арвел просили героя взять их с собой на охоту – например, как огромных летучих мышей, которых в последнее время развелось в городе великое множество; ребятишки жаждали узреть легендарного Воителя Света в деле и поучиться у него искусству боя. Вздохнув, герой согласился на сию авантюру, и наряду с мальчуганами, Рин и Алисэ устремился к городским вратам.

Здесь они расставили ловушки на мышей, коими их загодя снабдила Чессамила, прикончили немалое число сих тварей. Эйрвел и Арвел были в истовом восторге, пуще прежнего утвердившись в желании следовать стезей Воителей Света.

«А когда вы приняли такое решение?» - уточнила у парней Рин. «Ну, мы были на площади, когда появился Ардберт», - пояснил девушке Эйрвел, - «но я хотел стать сильным еще до того, как осел в Кристариуме. Пожиратели грехов убили моего отца и сестру, и я пообещал себе, что однажды непременно обучусь защищать ближних. Как говорил Ардберт – это наш дом. И мы – те, кто обязан защитить его. Мы – те, кто должны стать новыми Воителями Света!»

«А ты, Аркил?» - обратилась ко второму пареньку Рин, и тот опустил голову, признавшись: «Если честно, я не знаю, чего хочу. Но если друзья мои попадут в беду, я хочу суметь помочь им. И... хочу отправиться с ними на поиски приключений. Вместе повидать мир». «Это прекрасно», - заверила АркилаРин, и тот вопросил с надеждой: «Ты действительно так думаешь? Это сложно объяснить... но это то, что я почувствовал, увидев звездный дождь. Я почувствовал... как будто что-то потерял, и должен выступить в странствие, чтобы вновь обрести это».

Алисэ заверила обоих в том, что следует им заняться интенсивным обучением воинскому делу, обещав лично показать по возвращении в город ряд упражнений. Возликовав, ребята вприпрыжку устремились к стенам Кристрариума, и Наследники с улыбкой проводили их взглядами.

«Я понимаю, что на душе у Аркила», - призналась спутникам Алисэ, когда выступили они в обратный путь к городу. – «Звездный дождь не помог мне услышать голос Хиделин. Но то видение Последних Дней, полыхающего Амаурота... Я испытала поистине немыслимую печаль. То, что я знала прежде, миряне, мне дорогие, обещания, мною сделанные... Казалось, будто на грани моего сознания остаются некие давно позабытые образы. Но когда я пыталась сконцентрироваться на них, они просто исчезали. Думаю, это – эффект расколотой души. Но скажу прямо: я вполне довольна своим расколотым существованием и не собираюсь примерять на себя маску аскиан... Но хотела бы я знать, что замышляет Элидибус...»

Вернувшись в город, Воитель Света поднялся на вершину дозорной башне, где состоялась некогда встреча его с духом Ардберта, ибо по неведомой причине испытывал необъяснимое желание так поступить. Здесь повстречал он Элидибуса – сущности, остающейся в теле Ардберта. Аскианин, похоже, был изумлен сей встречей не меньше самого героя. «Почему?..» - выдохнул он, пытаясь собраться с мыслями. – «Это ты призвал меня сюда?»

В видении, ниспосланном Эхом, зрел Воитель Света амауротцев. «От лица входящих в Конвокацию мы приветствуем тебя в нашем ордене», - прозвучали слова. – «Иногда ты будешь стоять за нас. Иногда ты будешь стоять против нас. Все для того, чтобы направить расу и планету на истинную стезю. Ибо станешь ты Элидибусом, посланником, и именем сим будешь вершить свои деяния».

Пристально наблюдая за героем, сознавал Элидибус, что удалось тому заглянуть в его воспоминания. Но неважно: многого он там не отыщет... «Но, вижу, ты собирался призывать меня сюда не больше, чем я собирался приходить», - бросил аскианин. – «Моя вина. Таково бремя надежды...» «Оставь тело Ардберта!» - потребовал герой, и Элидибус ухмыльнулся. «Какой глупец согласится расстаться с оружием перед сражением?» - риторически вопросил он. – «То, что я собираюсь сделать, ничем не отличается от того, что ты проделывал уже много раз, Воитель Тьмы. Я вооружаю тебя. Я оттачиваю свои навыки. Я готовлюсь покончить со своим врагом – тобой! С тобой, убившим моих братьев, - ты обратил в прах тех, кто трудился, не щадя себя, ради единого истинного мира... Я вижу, кто ты на самом деле. Ты – сама смерть, и лишь смерть твоя послужит сколь-либо значимой цели. Конвокация велела мне направить смертные расы и саму планету на единый верный путь. Это мой долг как Элидибуса. И я исполню его. Я покончу с тобой – уничтожу тело и душу. Все остальное подождет...»

В голосе Элидибуса звучала жгучая ненависть, и посулил он: «Скоро я приду за тобой, Воитель Тьмы. И спасу мир». Он устремился было прочь, но помедлил, обернулся, бросил герою: «И последнее. Я наблюдал за твоим последним противостоянием с Эмет-Селком. Похоже, он узрел в тебе что-то знакомое... Как будто спутал тебя с кем-то другим...» «Хитлодеус назвал меня своим ‘новым старым другом’», - припомнил герой, и Элидибус нахмурился, покачал головой: «...Нет. Я не помню, о ком он говорил... Возможно, я никогда не знал тебя А возможно, это – очередной утраченный фрагмент».

На вершину дозорной башни поднялся Экзарх, велел Элидибусу убираться. Криво ухмыльнувшись, тот направил на Г’раху поток темной энергии... но – к удивлению всех троих – тот не причинил ему вреда. «Хоть и не обладаешь ты Ее благословением, твоя душа на удивление плотна», - озадаченно констатировал аскианин, после чего бесследно исчез в сполохе темной энергии.

Воитель Света метнулся к Экзарху, но тот заверил его – с ним все в порядке. Похоже, с их последней встречи тело Экзарха подверглось кристаллизации еще больше... «Это – следствие моих последних трудов», - вздохнул Г’раха, заметив устремленный на него встревоженный взгляд героя. – «Таким образом башня воздает мне за требования, которые я к ней предъявляю. Будь уверен, сейчас это не особо важно. Я то же и Бек Лугг сказал, но она не поверила и отправила меня отдыхать». И все же, несмотря на всю браваду Экзарха, очевидно было, что последние изыскания дались ему весьма нелегко.

«Один из тех, кто направил меня некогда в Первый, сказал», - изрек Г’раха, устремив задумчивый взор в сторону Хрустальной Башни. – «Что в мире всегда будет место для героических сказаний – до тех пор, пока нам необходимы вдохновляющие истории. Хоть он и его сподвижники не знали, принесет ли их безумный план какие-то плоды, они понимали – одна лишь попытка разожжет искру надежды. На это они уповали. Сложно отыскать больших оптимистов... Они говорили, что отыщут способ спасти наш богами забытый мир – как только отправят меня в путь. Говорили это с такой непоколебимой уверенностью, но что мгновение я почти поверил им. Такая вера, такая доблесть пред лицом всепоглощающего отчаяния! На протяжении долгого времени мне было крайне тяжело вспоминать о них. Но, пройдя столь долгий путь... и успев отправить иных в странствие... я стал понимать сие более ясно. Действовать – значит надеяться. Верить – принимать решение о том, чтобы верить, - значит сделать первый шаг к светлому будущему... Почему я тебе все это рассказываю? Хочу, чтобы ты позволил мне небольшое безрассудство... У меня есть план. И... когда все закончится, я еще кое о чем тебя попрошу».

На вершину дозорной башни поднялась запыхавшаяся Рин, и, обратившись к герою и Экзарху, молила тех немедленно бежать за нею. «Танкред!» - воскликнула девушка. – «Он... потерял сознание!» Рассказывала Рин, что, сопроводив наряду с Алисэ детей обратно в лазарет, она повстречала Танкреда, вернувшегося в город. Бард тень следовал за Элидибусом, но потерял его из виду близ Кристариума. Все это он успел поведать девушкам, а после – рухнул наземь без чувств.

В настоящее время Танкред остается в лазарете под присмотром лекарей; туда же прибыл и Алфинод – на случай, если барду понадобится его целительная магия.

К тому времени, как Воитель Света, Экзарх и Рин прибыли в лазарет, Танкред уже пришел в себя, заявив, что чувствует вполне сносно. «Дело не в полученных ранах», - просветил сподвижников Алфинод, и в голосе его звучала тревога. – «Но эфир Танреда подает признаки нестабильности, и я сделал все возможное, чтобы успокоить эти флуктуации».

«И все это произошло неожиданно?» - нахмурился Г’раха, и Танкред вздохнул: «Не совсем». Он обернулся к Рин, молвил: «Ты наверняка помнишь, как Уриангер чуть не утонул, а я спас его». «Да, тогда чары, позволявшие ему ходить по воде, неожиданно исчезли», - подтвердила девушка. – «Он был вымотан. Так же, как и ты, когда вернулся в город». «Да, мы оба были выжаты», - подтвердил Танкред. – «Ты советовала нам отдохнуть – и, наверное, это была хорошая идея... Но суть в том, что с тех пор я испытываю приступы головокружения. Правда, доселе сознания не терял. Как верно сказал Алфинод, ран у меня нет, да и не стар я. Посему остается только одна причина...»

«Связь между телом и душой еще больше ослабла», - отметил Экзарх. – «Времени мало. Мы должны как можно скорее завершить создание вместилища духа». Обратившись к Воителю Света, Г’раха просил того вернуться ненадолго в Исток. «Во-первых, для того, чтобы взглянуть на тела наших друзей», - говорил он, - «а во-вторых, чтобы переговорить с Крайль о нашем замысле. Если у нее будут какие-то замечания, мы должны обратить внимание на них сейчас – до того, как предпримем следующие шаги».

«А мы пока займемся выяснением сути замысла Элидибуса», - сообщил товарищам Танкред. – «Пока я узнал следующее: во всех местах, которые он навестил, замечали подозрительных незнакомцев, облаченных в черное. И прибытие тех совпадало с какими-то бедами – зверями, нападающими на селение, увяданием урожая, и так далее». «Подобные события помогают Элидибусу взывать к героям, стезю которых избирают для себя миряне», - заключил Алфинод. – «И ты думаешь, что эти незнакомцы были аскианами?» «Верно», - подтвердил Танкред. – «И я собираюсь выяснить это наверняка – но мне потребуется помощь».

Алисэ с готовностью вызвалась подсобить Танкреду в сем вопросе, а Экзарх заметил: «Возможно, примкнет к тебе и Уриангер. Он уже завершил письменное описание созидания вместилища духа. Теперь дело – за мной и Бек Лугг». Алисэ велела Танкреду оставаться в постели и набираться сил – под присмотром Рин; Уриангера навестят они с Алфинодом.

Простившись с Наследниками, Воитель Света переместился в Исток, проследовал в оплот Наследников Седьмой Зари в Очаге Выживших. Татару, встретившая его, была сама не своя. «Состояние наших друзей стало хуже», - сообщила она герою. – «Крайль в последние дни практически не спит».

Татару провела героя в комнату, оставались в которой лишенные душ тела Наследников. Крайль без устали творила волшбу над телом Танкреда; выглядела она донельзя усталой. «Я знаю, как отчаянно все пытаются изыскать способ вернуться домой», - через силу улыбнулась она Воителю Света, когда тот переступил порог. – «И я пытаюсь дам им необходимое время. Но, учитывая текущее состояние наших друзей, может, и хорошо, что ты пришел».

Встревожившись, герои приблизился к телу Алфинода, коснулся его руки. «Да, холодные и одеревеневшие, все они», - констатировала Крайль. – «Как будто восковые фигуры. Жизнь едва теплится в них... Еще недавно с ними все было хорошо. Несмотря на случайные всплески эфирной нестабильности, они все казались в добром здравии. Но затем без предупреждения их состояние начало ухудшаться. Подобную перемену не смогла объяснить даже мастер Матоя. Она лишь напомнила мне, что душа – неведомая сущность, и слишком многое о ней мы еще не ведаем».

Крайль отчаянно пыталась искать в сложившейся критической ситуации позитив, но удавалось ей это плохо. Тем не менее, она сумела снизить флуктуации в эфире Танкреда. Эфирные сущности иных Наследников также ослабли, но покамест стабильны.

Воитель Света поведал Крайль о том, что в настоящее время происходит в Первом, и архонт велела герою передать Экзарху: если тот хочет попробовать провести ритуал по воссоединению душ и тел Наследников, пусть делает это, и поскорее! Драгоценное время стремительно уходит, и вскоре будет пройдена точка невозврата... «Что касается вместилища духа, то, полагаю, следует поговорить с тем, кто сведущ в мудрости аллаган», - предложила Крайль герою.

А пока Крайль разыскивала индивидов, обладающих подобными знаниями, Татару просила героя передать их общим друзьям в Первом хлеб, испекла который она своими руками. «Это – хлеб Старого Мира!» - пояснила лалафелка озадачившемуся Воителю Света. – «‘Ломоть архонта’, ели быть точной. Его готовят и едят в Шарлаяне! Я подумала, этот хлеб напомнит нашим друзьям о доме. И, по словам Крайль, он – хороший источник эфира».

Вскоре Крайль вернулась, приведя с собою роегадина Раммброеза, тепло приветствовавшего Воителя Света. «У меня к тебе великое множество вопросов, но пока попридержу их», - молвил исследователь. – «Я так понимаю, наш общий друг пытается применить технологии аллаган?» «Я рассказала Раммброезу о происходящем в Первом», - сообщила герою Крайль. – «Он знает об Экзархе. Если кто-то и может помочь нам, то он и его товарищи из Сынов Святого Койнаха».

«Перемещение памяти было уделом правящего рода Аллага, и детали сего держались в тайне», - перешел непосредственно к делу Раммброез. – «Если и существуют какие-то записи, мы пока что не обнаружили их. Посему, боюсь, не могу предложить решения вашей проблемы... И если вы спросите, почему я заявился сюда, отвечу – чтобы просить об услуге. Я бы хотел, чтобы Воитель Света передал послание нашему общему товарищу. Скажи ему... что мы никогда в нем не сомневались. Никогда не сомневались в том, что ему по силам осуществить задуманное. Те из нас, кто остались здесь, еще сыграют свою роль. Но он может быть уверен: когда придет время, мы поступим так, как должно. И башня вновь воссияет светочем надежды – в этом мире и за его пределами. Посему передай ему, что мы считаем его долг исполненным – и сейчас ему надлежит следовать зову сердца».

«Прости, ты это говоришь, чтобы он прекратил работать до измождения?» - уточнила у роегадина Крайль. – «Или же наоборот – чтобы он не сдерживался вовсе и продолжал запоем свои изыскания, денно и нощно?» «Это решать нашему другу», - улыбнулся Раммброез, - «но в любом случае – уверен, кое-кое остается совершенно не впечатлен».

Воитель Света заверил Раммброеза и Крайль: он передаст послание и испеченный Татару хлеб тем, кому они предназначаются. Татару просила Раммброеза и Крайль отведать хлеб, дабы тот, будучи уроженцем Шарлаяна, озвучил свое мнение о выпечке. Те просьбу лалафелки удовлетворили, и плодами трудов ее остались весьма довольны, назвав хлеб «вкусом родины».

«Мои сородичи сведущи в кулинарии, ибо странствуют по миру», - молвил Раммброез. – «Но наша собственная кухня... несколько пресна. В Шарлаяне еду считают источником сил, а не удовольствия. Лишь немногие занимаются кулинарными изысками, большинство же попросту не обращает внимания на вкус и вид блюда. Именно вопреки подобной гастрономической культуре и был придуман ‘ломоть архонта’ – и сделал это архонт, изучавший компоненты, необходимые для поддержания физических сил. Чтобы максимально увеличить число нутриентов, он добавил в тесто измельченную рыбу и овощи – при этом сохранив все те качества, которые делают хлеб вкусным. В результате получился поистине неповторимый вкус. Но, несмотря на недостатки, ценность сей выпечки неоспорима. И, поскольку отвечает она всем потребностям тела, тут же стала популярна среди школяров и исследователей. В юности я каждый вечер вкушал этот хлеб». «Думаю, каждый архонт может сказать о себе то же самое», - улыбнулась Крайль. – «Я так давно вдали от дома, и, думала, уже позабыла вкус. Но нет – вот же он, знакомый и родной. Это навевает воспоминания...»

Раммброез предложил герою и Татару оставить немного хлеба для Экзарха, и те с готовностью согласились угостись Г’раху сим яством. Воитель Света сделал это сразу же по возвращении в Первый, не забыв при этом в точности передать Экзарху слова Раммброеза. «Если будет возможность, попроси его не беспокоиться», - отвечал герою Экзарх. – «То, к чему стремлюсь, я делаю по собственной воле с полной самоотдачей. И пройду избранный путь до конца – несмотря ни на что!.. И ты сам был в подобной ситуации. Потому я прошу тебя верить в меня. В то, что мы делаем».

Экзарх заявил, что отведает хлеб позже, а сейчас наряду с героем дождался прибытия в Окуляр остальных – Бек Лугг, Алфинода, Алисэ, Танкреда, Рин и Уриангера. «Мы навестили каждый регион и подтвердили присутствие повсюду аскиан», - сообщил Танкред собравшимся, и добавил Уриангер: «Но все они – низших рангов. Лица их скрывают черные маски, и верховодит ими тот, маска которого красна». «Горстка манипуляторов, пытающаяся в свете последних событий посеять семена мелких конфликтов», - поморщился Танкред. – «К счастью, усилия их пока что не принесли сколь-либо значимых плодов». «Мы также встретили бывших стражей Кристариума, которые, стремясь стать Воителями Света, занялись этими проблемами», - молвила Алисэ.

«Их рвение приветствуется», - улыбнулся Экзарх Кристалла. – «Жаль, что я не могу благословить их на сей стези». «Нет, зная, что на нее их направил Элидибус», - мрачно отметил Танкред. – «Нравится нам это или нет, но и конфликты, и злодеи, за ними стоящие, - тоже его рук дело. Потому – уж простите, Воители Света, - предлагаю нам покончить с аскианами самостоятельно – быстро и не привлекая излишнего внимания». «Согласен», - кивнул Экзарх.

Подбирая слова, герой поведал Наследникам о визите своем в Исток и о... не самом лучшем состоянии их смертных тел. Взоры присутствующих обратились к Экзарху – сумел ли тот достичь успехов в создании вместилища духа?

Г’раха кивнул Бек Лугг, и та поставила пред Наследниками небольшой столик, на который водрузила ящик; находилось в оном шесть причудливых кристаллов. Воитель Света нахмурился, отметив, что частично кристаллы – алого цвета.

«Позвольте нам объяснить», - обратилась к Наследникам Бек Лугг. – «Как помните, начав работать с белым ораситом, мы создали вместилище одновременно для разума и воспоминаний. И хоть они прекрасно служили сим целям, камнем преткновения оказался вопрос перемещения в кристаллы цельной сущности индивида. Другими словами, память не желала следовать за разумом. Поэтому мы обратили взоры к умениям аллаган осуществлять перемещение воспоминаний».

«В основе подхода сего – использование крови, отсутствующей у неодушевленный объектов», - продолжил пояснение Экзарх. – «Мы изучали методы наделения помянутой субстанцией кристаллов орасита. Увы, крови я потерял немало, а к успеху мы так и не приблизились. И тогда пришло озарение: ведь можно наделять кристаллы не обыкновенной кровью, а моим кристаллизовавшимся веществом!»

Лишь сейчас осознали Наследники, что в действительности произошло с Экзархом, и почему плоть левой руки того кристаллизовалась. «Это – малая цена за то, чтобы вернуть вас в родной мир», - улыбнулся Г’раха. «Если это сработает, конечно», - добавила Бек Лугг. – «Вскоре мы поймем, выступит ли сие вещество, добавленное к ораситу, проводником для памяти. Но... эксперимент займет еще некоторое время».

Танкред предложил остальным немедля заняться проблемой рыщущих по Норврандту аскиан, когда Алисэ, указав остальным на стойку с кристаллами, заметила: «Но здесь шесть вместилищ. А нас пятеро». «Одно – для изысканий», - пояснил девушке Экзарх. – «Я лично воспользуюсь им, чтобы выяснить – действует ли орасит так, как должно». «Но... разве это не означает, что твоя душа тоже в этом случае может вернуться в Исток?» - озадачилась Алисэ, и Экзарх кивнул: «Да. По крайней мере, в теории. Но есть большая разница между обстоятельствами, в которых мы с вами находимся. Ваши физические тела тянутся к душам, но я в прошлом – определенно нет. Возможно, наши сущности могут слиться воедино. А, возможно, попросту уничтожат друг друга. Неизвестно, что может произойти».

«И ты все равно пойдешь на этот риск?» - изумилась Алисэ. «Пойду», - подтвердил Г’раха. «Понятно», - пробормотала девушка, после чего – провожаемая озадаченными взглядами – выбежала из зала. За нею последовали остальные...

Покинув башню, Уриангер обратился к Воителю Света, предложив тому переговорить о возможном возвращении Экзарха в Исток. Уриангера тревожило вероятное слияние душ Г’рахи прошлого и настоящего. Ведь Экзарх познал еще одно Воссоединение, в котором эфирная составляющая его сущности была изменена. Но с другой стороны... душа Воителя Света слилась воедино с сущностью Ардберта, а это доказывает, что возможно подобное... «Но есть одно необходимое условие, от которого зависит успех всего предприятия», - молвил элезен. – «Душа Экзарха должна узнать в своей юной ипостаси самого себя! Как показали наши недавние странствия, память является определяющим фактором для души. И несоответствия в воспоминаниях могут вынудить душу отринуть плоть. Все просто с одной точки зрения, но весьма сложно – с другой. На протяжении столетия наш друг пытался спасти этот мир – спасти тебя. Лишь по этой причине отринул он свое прежнее имя, обратившись в безликого Экзарха Кристалла. Посему не знаем мы, какой выбор он сделает в итоге, но я хотел бы, чтобы ты понимал эту истину».

Воитель Света и Уриангер нагнали остальных товарищей, дожидающихся их на площади перед Хрустальной Башней, и приступили Наследники к обсуждению противостояния Элидибусу и его миньонам. Кроме того, Танкред просил героя проведать оставшуюся в Анидере И’штолу и убедиться, что с чародейкой все в порядке. «Мы тем временем займемся аскианами», - заявил бард, - «после чего соберемся в Эулморе. А когда И’штола закончит дела свои в глубинах, присоединяйтесь к нам».

Алфинод советовал Воителю Света отправляться к верфям Венмонт, где мастеровые непременно снабдят его суденышком – на котором доберется герой до необходимого ему места. На прощание тот передал Наследникам испеченный Татару хлеб...

...Наконец, Воитель Света добрался до подводного комплекса предвечной цивилизации, где прежде расстались они с И'штолой. Безвольное тело последней лицезрел он в одном из помещений, устремился к сподвижнице, гадая – жива ли та...

Но путь Воителю Света преградил Элидибус, остающийся в мертвом теле Ардберта. «Я хотел поговорить с тобой наедине», - бросил аскианин, кивком указал в сторону И’штолы. – «Я тут не при чем. Связь между телом ее и духом слабеет... Не знаю, что вы хотели найти в этом месте, но знание о нашем прошлом ничем не поможет вам».

И вновь – видение, ниспосланное Эхом, и фигуры гигантов, выступающие из тьмы... древние, входящие в Конвокацию. «Снова изучаешь записи?» - спрашивал спикер. – «Ты излишне тревожишься, Элидибус. Твоя приверженность долгу граничит с одержимостью». «Подумать только, а некоторые считали, что ты не подходишь для своей роли», - молвил один из членов Конвокации. – «Как же они заблуждались! Но направь свой взор в окно, друг мой. Дожди прекратились, и зрим мы новый прекрасный день».

Элидибус протягивает к ним руки, но фигуры исчезают во тьме. Все поглощает забвение... Неужто он не нужен боле этому миру?.. Были ли явленные образы всего лишь воспоминанием?.. Но нет! Он – Элидибус! И он исполнит свой долг – вопреки всему!

Иная фигура выступает из тьмы. Воин... На голове – увенчанный рогами шлем... «Хоть ты, быть может, и расколот, но ты сражался за избавление сего мира», - звучат слова. – «За надежду»...

Осознает Элидибус, что надежда расцветает в его душе, дарует силы... И сможет он исполнить вверенную ему миссию!.. И все же... почему он так стремится содеять сие? Почему продолжает идти вперед?!.

Видение завершилось, и, придя в себя, зрел Воитель Света, как Элидибус вытянул руку в сторону И’штолы – и та бесследно исчезла! «Я забрал ее к себе», - зло бросил аскианин герою. – «Если хочешь вернуть ее, сделаешь так, как я скажу. Я хочу сразиться с тобой, оценить твою силу.

Он сотворил разрыв в континууме, заявив, что находится за оным – подходящая для их противостояния арена... после чего ступил в разлом. Понимая, что выбор у него невелик, Воитель Света шагнул следом... переместившись в Амаурот, творение Эмет-Селка. Призрачные обитатели Административного Бюро выступали свидетелями грядущего противостояния, заняв места по периметру внушительных размеров помещения, в котором герой обнаружил себя.

«Ты знаешь это место», - констатировал Элидибус, медленно приближаясь к своей немезиде. – «Амаурот, воплощенный в воспоминаниях. Отправляйся в Капитолий. Там я верну тебе твою подругу». «Хватит с меня твоих игр!» - выкрикнул Воитель Света, и аскианин озадачился, молвив: «Такое чувство, будто ты разочарован во мне. Но почему? Я – твой враг, а ты – мой. Наши цели противоположны, и самой судьбой уготовано нам сражаться. Или ты полагал, что надуманная симпатия и притворное понимание сделают твое злодеяние менее серьезным? Что я увижу в тебе друга?!. Ты убирал моих собратьев. Ты уничтожал все то, что мы созидали. Что ж, я покажу тебе то, чего ты лишил нас».

Элидибус направил потоки энергии на призрачных гигантов... и на глазах героя те обратились в самых обыкновенных мирян! «Но не думай, что я жажду искупления», - зло бросил аскианин, направляясь к выходу из Административного Бюро. – «Лишь правосудия».

С этими словами Элидибус покинул здание, и Воитель Света, в последний раз оглянувшись на смертных, ему явленных, поспешил за аскианином. Последний вел свою игру, твоя колдовские мороки, являя герою противников его. Сперва Элидибус бросил в бой против Воителя Света образы Танкреда, И’штолы, Иды и Папалимо, и пришлось тому расправляться с теми, кого считал он ближайшими своими друзьями! Даже понимания, что противники его – морок, не более, вести бой было крайне непросто...

Элидибус наблюдал за Воителем Света со стороны. Какие эмоции испытывает тот, сражаясь с теми, кто ему дорог?.. Разрушает ли все на пути своем... или же нет?..

Когда покончил герой с «Наследниками», аскианин представил ему новых противников, обратив рыщущих в Амауроте монстров в гарлеан, с которыми некогда Воитель Света имел честь скрестить клинки: Ливию сас Джуниус, Ритахтина сас Арвину, Неро тол Скэву и Гая ван Бельзара. После чего пришел черед Храбрецов Кристалла – Лаврентиуса, Илберда, Ююхасе, застывших близ тела отправленной султаны...

Герой поверх всех без исключения призрачных противников, и Элидибус вздохнул, изрек: «Похоже, простые монстры тебя не впечатляют. Или, возможно, ты не понимаешь сути того, что я пытаюсь до тебя донести. Но неважно. Я имел дело со множеством героя и всегда это заканчивалось одинаково. Никакие разговоры не помогут нам сблизить мировосприятия, что послужит всеобщему благу. Каковы бы ни были твои мотивы, я не могут допустить, чтобы они ограничили меня. Я могу лишь свято верить в собственные устремления и сражаться за них, не щадя себя».

«Ты ошибаешься», - покачал головой Воитель Света. – «Мы всегда можем пытаться прийти к взаимопониманию – к компромиссу». «Наивно», - отрезал Элидибус. – «Если ты пытаешься искать компромисс по своим убеждениям, то тем самым признаешь, что они недостаточно тверды. И уверяю тебя – я даже не мыслю ни о каких компромиссах. Во что бы то ни стало я исполню свой долг как Элидибуса».

Припомнил Элидибус, как, обвиненный в убийстве султаны, бежал герой в снега Коэртаса. «Если бы вы с Наследниками нашли свою смерть в тот день в султанате, Лахабри мог бы выжить», - говорил аскианин. – «Но вы не только выжили вопреки всему, но ринулись в хаос Войны Драконьей Песни. Увлекаемые волной событий, вы покончили с теми, кто намеревался остановить древний конфликт. Что же двигало вами – жажда отмщения?»

Элидибус сотворил новые призрачные образы – короля Тордана и рыцарей Небесной Стражи, - и атаковали те Воителя Света. А затем последний принял бой с подобиями генерала Алдинна, Люсии и Аймерика... Поистине, испытывал аскианин не только физические силы своей немезиды, но и душевные...

Покончил герой с призрачным подобием одержимым Нидоггом Лазурным Драгуном, и констатировал Элидибус, внимательно наблюдавший за противостоянием: «Так, тысячелетний конфликт завершился. Но каждый конец знаменует новое начало. А для героев, подобных тебе, конфликт вечен... Император Солус разжег ненасытное пламя. Имя ему – Гарлемальд, и оно прокатилось по земле, поглощая все на своем пути. Следуя за следом из праха, ты устремился в Ала Миго и Дому – в кровавый шторм! Вновь сражался ты, становясь все сильнее. И мы больше не могли тебя контролировать... Дабы обрести преимущество в начинании освобождения, ты странствовал по землям Дальнего Востока. Там ты повстречал величайших воинов тех пределов, попытавшись склонить их на свою сторону».

Воитель Света продолжал шагать в направлении Капитолия, а Элидибус, продолжая вещать, не забывал обращать рыщущих по улицам Амаурота монстров в подобия индивидов, герою знакомых. Ему вновь пришлось противостоять Саду, Магнаю, Гриневахту...

«Сильных тянет к сильным», - рек аскианин, наблюдая за сражением. – «Ты сумел сплотить под стягом своим новых воинов. Но там, где собираются яркие души, горит и огонь. Другими словами, ты бросил в пламя тех, кто сплотился вокруг тебя. Сожги же их всех, герой! Обрати в ничто!»

Новые противники – Югири и Хайн... Сразил герой их недрогнувшей рукой, и Элидибус, задумчиво кивнув, воплотил пред ним образ Зеноса яй Гальвуса. «Когда я сражался с тобой в этой плоти, то одержал верх», - не преминул напомнить аскианин. – «Случится ли сейчас иной исход?»

Воитель Света поверх призрачное порождение, и развоплотилось то. После чего проследовал за Элидибусом в двери Капитолия. «Впечатляющая демонстрация силы», - бросил аскианин герою. – «Но – сущая мелочь в сравнении с тем, на что в действительности способен убийца Эмет-Селка. Что ж... я испытаю тебя лично».

Герой схлестнулся с Элидибусом во плоти Ардберта; все те рефлексы и навыки, которыми обладал при жизни сей легендарный воин, были ведомы аскианину... И все же был тот повержен, заключил: «Ты стал сильнее с нашего последнего противостояния. Наверняка это – результат твоих испытаний в Первом».

В Капитолий проследовала И’штола, молвила, обращаясь к герою: «Прими мои извинения. Я освободилась сразу же, как только очнулась, но, похоже, опоздала». После чего, обернувшись к Элидибусу, заявила, что хотела бы переговорить с ним. «У меня есть одна теория касательно того, чего ты пытаешься добиться», - без обиняков начала мико’те. – «В основе ее – то, чем ты на самом деле являешься... Предвечным!»

Воитель Света лишился дара речи от изумления: о чем говорит И'штола?!. «Древние создали Зодиарка, чтобы избавить от гибели свою планету», - пояснила та. – «Если магия, сотворившая Его, является предтечей того, что мы именуем ‘призывом’, стало быть, Зодиарк был наделен изначальной волей... Я обнаружила сведения сии в Анидере. Меня они ничуть не удивили. Если бы передо мной маячила гибель мира, я бы возжелала того же... Избавления!.. Элидибус, я знаю, ты пожертвовал собой, чтобы стать сердцем Зодиарка. Но как сущность твоя впоследствии отделилась от Него, мне неведомо... Но если ты остаешься осколком Его бытия, стало быть, стремишься ты во что бы то ни стало принести избавление миру. Поэтому ты и вдохновил народные массы к становлению Воителями Света, воспользовавшись телом Ардберта как символом надежды».

«Все верно», - не стал отпираться Элидибус. – «Такова моя природа и таковы мои методы. Я помогал героям. Я создавал их. Я даже становился ими. И не только для того, чтобы усилить самого себя, но и для помощи в трудах моим братьям – таким, как Эмет-Селк, который созидал державы».

«Тогда ты понимаешь, сколь переменчивы смертные», - изрекла И’штола. – «Мы меняемся. Мы забываем. И то немногое, что мы помним, со временем становится искажено и раздроблено. И по этой причине ты считаешь нас недостойными принять ваше наследие. Но свободы ли вы сами от подобных недостатков? Будучи свидетелем Последних Дней, помнишь ли ты обо всем, что было утрачено? Или хотя бы о том, чем ты дорожил?»

Элидибус нахмурился – к чему она клонит?.. «К делу», - процедил он, и молвила И’штола: «Предвечного определяет надежда, дарующая ему силы. Даже если надежда сия заключается в спасении мира, она – общее желание великого множества отчаявшихся душ, молящихся об избавлении. Черпая свою силу из подобной какофонии голосов, можешь ли ты быть уверен, что все еще говоришь собственным?»

Элидибус долго молчал; похоже, вопрос чародейки поставил его в тупик... «Это неважно», - произнес, наконец, он. – «Неважно, сколь сильно мне нужно измениться, неважно, сколь о многом я позабуду – я всегда буду помнить о своем долге. Временами я солидарен с собратьями. Временами я выступаю против них. Делаю все для того, чтобы направить смертные расы и саму планету на верный путь. Ибо Элидибус – имя мое и миссия моя, и направление оно каждое мое деяние».

Обернувшись к Воителю Света, признал аскианин: противник его силен, и в честном сражении одержит верх. «Но у меня все еще остаются карты на руках», - молвил Элидибус, после чего исчез в сполохе тьмы.

И’штола вознамерилась покинуть Анидер наряду с героем. Она сумела понять природу Элидибуса и его замысел, и сейчас спешила воссоединиться с товарищами, дожидающимися в Эулморе.

На месте, где он только что стоял, поблескивал алым некий кристалл. На поверхности его виднелось изображение созвездия. Воитель Света взял артефакт в руки, и в разуме его зазвучал голос древнего: «...Отныне... почтите престол...» Похоже, запечатано в кристалле воспоминание о некоем определенном моменте...

Чуть поодаль заметил Воитель Света иные подобные кристаллы – желтый, зеленый и серый: такой же формы, но различных цветов. Символы созвездий на поверхности камней также разнились. Герой сосредоточился, и голоса древних вновь зазвучали в разуме его.

«Узрите же, друзья мои», - донеслось из желтого кристалла. – «Благодатная жизнь процветает благодаря земле и ветру. Все верно ныне в мироздании». «Нет большей радости, чем применить мудростью нашу во благо народа», - звучало из зеленого. – «Нет большей гордости». «Да познают все счастье – сейчас и в грядущем», - рек глас из серого кристалла.

Боле кристаллов в Капитолии не наблюдалось, но, покинув здание, заметил герой чуть поодаль знакомый блеск. То оказались еще два кристалла – пурпурный и изумрудный. «Небеса объяло пламя, а земля раскалывается», - звучал новый голос из изумрудного камня. – «Что станет с миром? Неужто сама жизнь прервется?» «Что бы ни произошло, нельзя отчаиваться», - доносилось из пурпурного. – «Если не утратим мы надежду, можем изыскать путь к избавлению».

И эти кристаллы забрал с собою Воитель Света. История, рассказываемая голосами в сих камнях, еще не завершена. Стало быть, возможно отыскать окрест и иные артефакты?..

И действительно: прямо на пути своем обнаружил герой еще два кристалла – синий и бирюзовый... как будто кто-то нарочно оставил их здесь, как и остальные. «Все в огне», - вещал глас из синего камня. – «Разрушается. Увядает. Я слышу крики своих сородичей. А вскоре воцарится тишина». «Клянемся, мы избавим планету от гибели», - голос из лазурного. – «Пожалуйста, вытри слезы».

На соседней улице города – очередные три кристалла, и три новых фрагмента истории. «Время пришло», - доносится из лазурного. – «Мы перепишем законы мироздания. И спасем планету». «Из этой жизни родится наш спаситель», - звучит из бесцветного. – «Да окажусь я достоин сей чести!» «Я чувствую, душа моя искажается», - изрекает глас из розового кристалла. – «Медленно, но необратимо. И сила, которой я обладаю, начинает казаться ужасной... Но так и должно».

История, рассказываемая кристаллами, приближалась к концу, и Воитель Света продолжил поиски артефактах на улицах Амаурота. И вскоре на глаза ему попался двенадцатый кристалл, алый. «Мы обрели избавление, но заплатили великую цену», - прозвучал голос в разуме героя. – «Остается ныне лишь молиться... Молиться о том, что однажды мы встретимся вновь – под небом голубым». Похоже, слова сии были сохранены в кристалле накануне Последних Дней...

А буквально в нескольких шагах на земле означился следующий, тринадцатый кристалл – фиолетовый. «Исчезло ослепительное сияние жизни», - рек глас, - «и вместо него пришло тлетворное свечение искаженных созданий. – «Неужто так все и закончится? Для нас, любивших планету всем своим естеством?.. Нет, я не допущу этого!»

«Мы снова встретились, друг мой», - произнес иной голос, и, встрепенувшись, зрел Воитель Света пред собою призрачные очертания древнего – Хитлодеуса. Последний, заметив фиолетовый кристалл в ладони героя, молвил: «Вижу, ты собираешь звезды... Ведь на поверхности этих кристаллов отражены созвездия, верно?»

Герой подтвердил: да, так и есть. «Будучи высоко в небесах, звезды сии озаряют светом своих тех, кто внизу. Подобающие символы для Конвокации Четырнадцати, согласись. Как ты, должно быть, уже понял, в каждом из кристаллов пребывает жизнеописание одного из членов Конвокации – так, как помнят о нем не подвергшиеся расколу. Нет, это не аспекты душ – они слишком незавершенны, чтобы быть таковыми. Но они вполне подходят для сохранности воспоминаний в расколотых душах, дабы восстановились те в своих стремлениях. Сохрани эти кристаллы. Уверен, Эмет-Селк был бы не против».

Воитель Света опустил кристалл в суму – к остальным, а Хитлодеус поинтересовался: «Чем сам занимаешься в последнее время? Полагаю, противостоишь Элидибусу?» Герой поведал призрачной сущности свою историю, и прошелестел Хитлодеус: «Не мне комментировать вашу борьбу, ведь я давным-давно упокоился, покинув сей бренный мир. Но озвучу свое личное желание – я бы хотел, чтобы ты остался в живых. Будь иначе, как ты сможешь сдержать обещание, данное Эмет-Селку? Обещание помнить?.. Должно быть, бремя всех этих воспоминаний – поистине тяжкая ноша. Для тебя, живущего подобной жизнью, существование Элидибуса кажется, должно быть, пустым – таким же пустым, как и его навязчивое стремление претворить в жизнь полузабытое начинание... Но знай, что приверженность его оному имеет свою причину. Даже если он сам уже не помнит, в чем та состоит».

Герой задумался над прозвучавшими словами древнего... «Но хватит об Элидибусе», - молвил тот. – «Посмотрим, сможешь ли ты воссоединить разрозненные звезды». Он сделал жест рукой, и пред лицом героя возник последний, четырнадцатый кристалл. «Прежде я уже упоминал, что один из членов Конвокации противился призыву Зодиарка и покинул остальных», - напомнил Воителю Света Хитлодеус. – «И позиция его в Конвокации осталась пустующей... Перебежчиков считали недостойными увековечивания в кристаллах, посему для помянутого индивида кристалла не существует. Точнее, не должен существовать, но один друг втайне сотворил его. В этом кристалле – позабытое название позиции в Конвокации, а также заклинание, воплощающее в себе дух означенного индивида... Среди всех положений в Конвокации четырнадцатая была самой необычной. Остальные находились в Амауроте; тому же, кто занимал это положение, было назначено обрести знание о внешнем мире. Исполняя свой долг, странствовал он по миру и водил дружбу с великим множеством мирян. Конечно, и бед на долю его выпало немало. Конечно, он мог просто вынести сии вопросы на суждение Конвокации... но он был не таков. Нет, он бросал зов своим товарищам и вместе они разрешали возникающие проблемы... Магия, заключенная в этом кристалле – возможность призвать к себе на помощь звезды! И если в час великой нужды ты возжелаешь сего, он наверняка ответит на твой зов».

Сияющий янтарный кристалл медленно опустился в ладонь Воителя Света, и Хитлодеус отметил: «Теперь он там, где и должен находиться. Нет нужды благодарить... На самом деле, я не знаю, действую ли по своей воле или же по воле своего творца». С этими словами древних бесследно исчез.

Воитель Света вернулся к И’штоле, и дворе вознамерились немедленно покинуть подводные глубины. Напомнила мико’те герою, что – в свете грядущего противостояния с Элидибусом - до последнего момента нельзя ставить крест на возможности найти взаимопонимание с противником...

...Прибыв в Эулмор, двое присоединились во дворце к Наследникам, ведущим беседу с Чай-Нуззом. Последнего И’штола поздравила с назначением мэром города, после чего Воитель Света поведал сподвижникам о последних событиях в Амауроте, участником которых стал.

«Предвечный», - покачал головой Танкред, пытаясь осознать сие новое откровение касательно истинной сущности Элидибуса. – «Думаю, это объясняет, почему он так отчаянно пытался пестовать веру в Воителя Света. А пока ты наслаждался светскими беседами со странствующим сердцем Зодиарка, мы покончили с последними из аскиан, носящими черные маски. Сделать это оказалось на удивление легко. Похоже, они должны были выступить противниками для начинающих героев. Даже думать боюсь, сколько раз в прошлом применялась подобная тактика...» Воитель Света задумчиво кивнул: он и сам начинал путь свой подобным образом...

«Мастер Чай», - обратился Алфинод к мэру, - «ты упоминал, что и жители Холусии очарованы легендой о Воителе Света». «Верно», - подтвердил тот. – «Но оно и неудивительно, учитывая, в каком состоянии находится наш мир. Многие пытаются определить свои жизненные цели, и логично, что обретают они утешение в сказаниях о прошлом». «Стало быть, неудержимое желание обращения в Воителей Света распространилось по всем уголкам Норврандта», - вынужден был констатировать Алфинод. – «Может, мы и покончили с его приспешниками, но сам Элидибус еще не сделал свой ход».

Неожиданно ночное небо над дворцом расчертили метеоры... Неужто это – очередной звездный дождь?!.

Жители города округлившимися от изумления глазами взирали на призрачный город, возникший над морской гладью – Амаурот!.. Взирая на явленную им гибель древнего града, испытывали эулморцы чувство необъяснимой тоски... а некоторые начинали слышать голос в разуме своем...

«Неужто Элидибус стремится пробудить Эхо в мирянах, являя им более зримую картину Последних Дней?» - с тревогой обернулся к товарищам Алфинод.

А за спинами Наследников возникла призрачная фигура мечника. «Во имя Света я исторгну Тьму!» - возвестил сияющий фантом. – «Я избавлю сей мир от гибели!»

Мечник метнулся к Танкреду, и тот едва успел парировать удар его ганблэйдом. Чуть поодаль воплотилась иная сияющая фигура – маг. Вовремя заметив новую угрозу, Алисэ сразила ее клинком, и фигура исчезла... «Они не из плоти и крови!» - воскликнула И’штола, и Уриангер, нахмурившись, процедил: «Мне знакома подобная магия. Экзарх применял ее, призывая нас в этот мир».

Танкред прикончил сияющую фигуру мечника, обернулся к элезену: «Хочешь сказать, это Экзарх призывает сих созданий?!» «Нет», - отозвался тот. – «Но сходство в подходах к волшбе не может быть простым совпадением...»

Иная сияющая фигура – лучница на этот раз... К счастью, Рин среагировала мгновенно и сразила порождение кинжалом... «Что будет делать?» - обратилась она к остальным. – «Примем бой здесь или вернемся в Кристариум?» «Эфир вихрится вокруг нас», - отвечала ей И’штола. – «Уверена, в скором времени появятся и иные создания. Если останемся здесь – подвергнем опасности мирян. Мы должны провести этот бой в ином месте».

Чай-Нузз предложил Наследникам воспользоваться одним из воздушных кораблей Эулмора, и во время полета решить – как надлежит поступить. Поблагодарив мэра за предложение, герой и спутники его устремились к пристани, где подняли один из кораблей в воздух...

К несчастью, полет их продолжался недолго. Прямо в воздухе возникло очередное сияющее создание, рассекло ударом копья воздушный баллон, удерживающий судно в воздухе, и то стремительно начало терять высоту, рухнув в горах.

К счастью, Наследники не пострадали при крушении корабля, и, определив, что находятся близ рудника горы Аргай, устремились к шахтам... Похоже, призрачные воины были исполнены решимости покончить с Воителем Света и спутниками его, ибо атаковали во множестве... Кто эти порождения?.. Откуда взялись?.. Надеялись Наследники, что получат ответы на сии вопросы... если, конечно, переживут эту ночь...

Рудокопы и инженеры, встреченные Воителем Света прежде – во время странствий его по Норврандту, - ныне помогали встреченным Наследникам, чем могли, как-то бросая в бой против престранных сияющих порождений восстановленных Талосов.

Заметив открывшийся у входа в рудник портал фей, Воитель Света и спутники его ступили в оный, надеясь скрыться от преследования, обнаружив себя в А’Милране – одной из деревушек Ил Мег. Но нет: призрачные воины означились и здесь – во множестве!

Наследники продолжали разить противников, но число тех, казалось, не убывало!.. Феи – в том числе Титания и Энк Тон – выступили на стороне героя, обратившись против причудливых созданий, заполонивших их королевство...

Воитель Света и спутники его продолжали свой без по землям Ил Мег, но неутомимые преследователи не давали им ни мгновения передышки. Стоило Наследникам остановиться, как призраки тут же окружали их, бросаясь в бой...

Новый портал, сотворенный магией пикси и ведущий в Озерные Земли... Герои бежали в сторону виднеющегося на горизонте столпа Хрустальной Башни, стремясь как можно скорее оказаться под защитой ее стен... но каждый шаг давался им с боем, и силы стремительно таяли...

Привлеченные звуками боя, пришли на помощь Наследникам охотники за пожирателями грехов, ведомые Лью-Риком... Наконец, поток сияющих воителей иссяк, но Наследники, продолжая путь к Кристариуму, продолжали оставаться настороже.

«Уриангер, во время сражения я кое-что отметила», - молвила Алисэ, обращаясь к элезену. – «Эти воины...» «...Герои из иных осколков, призванные сюда, чтобы избавить мир от гибели», - закончил за нее тот. – «Они появились сразу же после звездного дождя – вне всяких сомнений, как только иные души мирян приняли для себя стезю героев. Стало быть, надежды на избавление уроженцев миров близких и далеких резонируют друг с другом и переплетаются... даруя нашему противнику еще большие силы».

«Стало быть, то игра Элидибуса», - констатировала Алисэ факт, ставший ныне очевидным. – «Но, если магия призыва – та же, которой владеет Экзарх, мы должны спросить его, как такое возможно».

Но путь Наследникам преградило великое множество сияющих воителей; похоже, надеются те помешать им достичь Кристариума... и наверняка сие неспроста...

Посему просили сподвижники Воителя Света достичь Хрустальной Башни как можно скорее, в то время как они сдержат натиск призрачных противников...

Незадолго до описываемых событий Экзарх успешно завершил эксперимент по наделению кристалла орасита своими воспоминаниями. Г’раха Тиа и Бек Лугг возликовали: стало быть, все готово к перемещению сущностей Наследников Седьмой Зари обратно в Исток! Осталось лишь поместить воспоминания тех в приготовленные вместилища духа...

Но распахнулись двери Окуляра, и проследовал в зал Элидибус. «Наблюдая за сражением Воителя Тьмы и Эмет-Селка, я осознал, что должен сделать», - процедил он. – «Я призову героев из иных миров в Первый – так же, как это сделал ты. Их присутствие здесь дарует мне новые силы – силы, необходимые, чтобы сокрушить врага». «Жаль разочаровывать тебя, но подобная магия требует долгих приготовлений», - отозвался Экзарх, и Элидибус ухмыльнулся: «Это если призывать моих чемпионов цельными. Но мне это не нужно. Мне не требуется даже цельность их душ. Достаточно лишь их фанатичного стремления противостоять злу... Стремление сие я направлю в эфир, призвав армию призрачных героев, коим я нашепчу, что следует предпринять – так же, как нашептывал многим в течение столетий... ‘Здесь – Тьма. Она подлежит искоренению’».

«И ты надеешься, что я стану пособничать тебе в этом?» - осведомился Экзарх. «Не нужно мне твое пособничество», - отозвался Элидибус, взяв в руки секиру. – «Смерти твоей будет достаточно. Необходимую магию я обрету из твоего трупа».

Не мешкая, Бек Лугг призвала пламенного конструкта, Лугуса, и атаковал тот аскианина. «Мы должны бежать!» - бросилась ну моу к Экзарху, но конструкт, сраженный Элидибусом, рухнул прямиком на нее... В последние мгновение Бек Лугг успела отпрыгнуть в сторону, но волна пламени, расходящаяся от развоплощающегося Лугуса, опалила ее, и распласталась чародейка на полу чертога...

Элидибус же заметил орасит, в который Экзарх успел поместить свои воспоминания... Что ж, этот артефакт послужит его целям...

Непрекращающийся звездный дождь продолжал разрывать ночные небеса...

Воитель Света со всех ног бежал через лес в направлении города... когда узрел на полянке пребывающую без сознания Бек Лугг и Г’раху, с трудом переводящего дыхание. «Элидибус... застал нас врасплох», - выдавил Экзарх. Он стонал от боли, а тело его продолжало обращаться в кристалл на глазах героя...

«Мы едва успели сотворить чары... чтобы задержать его...» - прошептала пришедшая в себя ну моу. – «И мы бежали... Но он забрал... вместилище с воспоминаниями Экзарха...»

Вот, стало быть, каким образом Элидибус сумел переместить в Первый фантомы героев из иных отзеркаленных миров... «Вместилище хранит не только мои воспоминания, но и кровь – кровь правящего рода Аллага», - прохрипел изможденный Экзарх. – «Таким образом он обладает возможностью контроля над Хрустальной Башней. Не знаю, сколько призывов он уже успел свершить. Как видишь, растрата энергий Хрустальной Башни уже сказывается на мне...»

«Оставь его мне», - процедил герой, но Экзарх отрицательно покачал головой, с трудом поднялся на ноги. «Нет, не в этот раз», - молвил он. – «Элидибус использовал во зло благородство смертных. Обратил их чистейшие помыслы себе в угоду. Я не могу допустить подобного. Защита мирян – мой долг как Экзарха. Защита их надежд и грез. Посему я выступаю к Хрустальной Башне – с твоим благословением или же без него».

Похоже. спорить с Г’рахой бесполезно... Бек Лугг была слишком слаба, чтобы сопровождать Воителя Света и Экзарха, и последний обещал чародейке прислать помощь сразу же, как доберутся они до города. «Запечатав Элидибуса в Башне, мы сделали больше, чем просто задержали его», - слабо улыбнулся Экзарх. – «Как и наш противник, я не хожу сразу с козырей. Но пришло время разыграть мою сильнейшую карту».

Герой в недоумении воззрился на него, но Экзарх лишь приложил палец к губам: всему свое время...

...Следуя к Кристариуму, двое направили к поляне, где оставалась Бек Лугг, встреченный дозор стражников. На заставе тех они оставили пять вместилищ дух, которые успели забрать из Хрустальной Башни прежде, чем покинули ее. Здесь же пребывала и Лина, заявившая, что возьмет под личный контроль восстановления порядка в городе, ибо сияющие фантомы продолжали возникать повсеместно.

Одного взгляда на Экзарха Лине хватило, чтобы понять: дело плохо. Кристаллизация тела Г’рахи продолжалась... «Сейчас действительно нет времени объяснять», - обратился к Лине Экзарх, и та вздохнул: «Я знаю, мой лорд. Будь иначе, возможно, ты даже бы о прошлом своем рассказал. Но я боюсь настаивать на этом. Боюсь того, что, узнав сие, увижу в тебе незнакомца... Прости... Времени действительно нет».

Экзарх разинул рот от изумления: подобной реакции от офицера стражи он не ожидал... «Лина», - произнес он. – «Помнишь, как, будучи маленькой, ты заблудилась в Хрустальной Башне, и я несколько часов разыскивал тебя?.. А торт, который я испек на твое десятилетие? Это ужасную глыбу добрые миряне украсили красивыми свечками... А твою первую встречу с пожирателями грехов, когда ты уже была стражницей? После этого ты начала усиленно тренироваться, притворяясь, будто все хорошо, но я видел слезы в твоих глазах... Все эти моменты, которые мы с тобой разделили, и эмоции, их сопровождающие... они так же реальны, как и то, что было прежде, и ничто этого не изменит – не изменит того, кем мы являемся друг для друга. Прости, если заставил тебя усомниться в этом. Небеса знают – ты заслуживаешь лучшего... В самые темные времена ты продолжала верить в меня, оставаясь гордой дщерью Кристариума – примером для всех нас. Я счастлив, что знаком с тобой, и хочу, чтобы ты знала это».

«Но... почему ты так говоришь?» - испугалась Лина. – «Неужто это наша последняя встреча? Да, у тебя талант заставляться других волноваться... И, к тому же, это ты – пример для всех нас. Ты, который провел нас через множество испытаний. И проведешь через еще большее. Поэтому... иди, мой лорд. Делай то, что должен... Но береги себя».

Лишь дождавшись, когда Воитель Света и Экзарх Кристалла отдалятся, Лина позволила себя разрыдаться...

...Добравшись до города, двое приблизились к основанию Хрустальной Башни, и Экзарх констатировал: их с Бек Лугг чары держатся – стало быть, Элидибус все еще заперт внутри. «Единственная цель нашего врага – покончить с тобой», - обратился Г’раха к Воителю Света, - «именно для этого он призвал героев из иных отражений. Он обрел новые силы благодаря их надеждам, и в то же время с их помощью связал боем твоих товарищей. Одержать верх над ним тебе будет не так просто, как в глубинах. Я бы предположил, что преимущество сейчас на его стороне».

И, тем не менее, Воитель Света был исполнен решимость принять бой с Элидибусом, не откладывая. Экзарх развеял магическую печать, закрывающую вход в Хрустальную Башню, наряду с Воителем Света проследовал внутрь.

Двое бежали к вершине шпиля... когда Экзарх неожиданно вскрикнул от боли, споткнулся, распластался на ступенях. На глазах героя в кристалл обращались ноги Г’рахи... «То был лишь вопрос времени», - с горечью отметил он. – «Я не смогу угнаться за тобой. Ровно как тебе нет смысла принимать здесь бой с его миньонами. Ты должен продолжить путь без меня. Отыщи Элидибуса – и останови его!» Воитель Света терзался сомнениями: может ли он оставить Экзарха здесь, на милость фантомов?.. «Не тревожься, друг мой», - улыбнулся тот, и, опираясь на посох, поднялся на ноги. – «Хоть я и не воин, но знаю, как за себя постоять. Когда ты впервые исследовали эту башню, ты шел впереди, я же – оставался позади. Признаюсь, подобное положение меня несколько угнетало. Мне хотелось быть рядом с тобой... И теперь так и случилось – здесь, где все и началось. Я был прав, поверив в тебя и силу твоего наследия – твоего имени. Позволил им направлять каждое свое деяние».

На память герою пришли иные слова, произнесенные аскианином и созвучные речам Экзарха: «Ибо Элидибус – имя мое и миссия моя, и направление оно каждое мое деяние».

«А ты никогда не рассматривал иные пути для себя?» - вопросил Воитель Света, и отвечал ему Г’раха: «Рассматривал – но решил не следовать им, благодарение богам. Почему ты вообще спрашиваешь об этом?» Герой поведал Экзарху о словах Элидибуса, и удивился тот: «Элидибус говорил те же слова? Как интересно. Отвечая на твой вопрос: я сделал свой выбор, руководствуясь причинами, очевидными для меня, но не для других. У меня были определенные ожидания от самого себя еще до того, как я погрузился в сон. И ожидания тех, кто пробудил меня. Конечно, у меня был выбор – взять и оставить все это. Но это не тот выбор, который возможно было совершить...»

Экзарх помолчал, признался герою: «Я дорожу временем, которое провел с тобой и остальными. Все бы отдал, чтобы вернуть те беззаботные дни... Поиски разгадок древних тайн, превозмогая испытание за испытанием с помощью верных товарищей... И каких товарищей! В их обществе я видел себя героем древних сказаний, которые вдохновляли меня в детстве. Как будто мечты мои претворились в жизнь... Но это было не так, ведь я никакой не герой. Ни тогда, ни сейчас. Несмотря на то, что и мир, в котором я пробудился, и Первый снедало множество бед, я не очень понимал, чем могу помочь. Но в одном я был полностью уверен: не могу допустить, чтобы конец тех, кто рядом со мной, оказался трагичен».

Множество сияющих фантомных воителей возникло близ Воителя Света и Экзарха. «Похоже, наше время вышло», - отметил тот, и, преградив путь противникам, бросил герою: «Беги!» Не желал Воитель Света оставлять Г’раху на верную смерть, но тот заявил: «Поверь, это не последняя наша встреча. Я собираюсь разыграть свою козырную карту лишь в твоем присутствии».

Коротко кивнув, Воитель Света устремился к вершине Хрустальной Башни, в то время как Экзарх заклинанием обездвижил метнувшихся к нему фантомов...

Элидибус дожидался прибытия своей немезиды близ пустующего трона Императора Ксанде. Аскианин задумчиво рассматривал орасит Экзарха... «Воспоминания о возможном будущем...» - задумчиво произнес он, покачал головой. – «Бесполезны – все. Так же бесполезны, как воспоминания о едином прошлом. Им суждено лишь забвение... и останется после лишь пустота...»

Ощутив присутствие в нескольких десятках шагов Воителя Света, произнес аскианин: «’Пробуждающиеся пески’... Так, именно так называлось место, где я впервые представился вам... Седьмое Воссоединение опасно приблизило мир к Тьме. И разворачивающиеся события грозили всецело ввернуть мироздание в оную. И тогда я обратился к тебе как посланник, надеясь, что окажется ты полезной марионеткой... Но я ошибался, и за ошибку мою Лахабри и Эмет-Селк заплатили своим существованием. Оставив меня одного – последнего из нерасколотых. Мои оставшиеся сородичи, будучи расколотыми, не смогут довести нашу миссию до завершения. Поэтому это – моя задача. Поражение недопустимо. Я покончу с тобой. Я возрожу лорда Зодиарка. И верну тех, кто пожертвовал собой, чтобы изначально призвать Его. Пусть займет это тысячи тысячелетий, я клянусь своей честью Элидибуса – посланника Конвокации Четырнадцати, что это непременно произойдет!»

На память герою пришли слова, сказанные Хитлодеусом: «Но знай, что приверженность его оному имеет свою причину. Даже если он сам уже не помнит, в чем та состоит». И иные речи – спикера Конвокации в видении, явленном Эхом: «Ты излишне тревожишься, Элидибус. Твоя приверженность долгу граничит с одержимостью».

Похоже, противостояние неизбежно, и никакие слова не помогут найти точки соприкосновения... Справедливо подобное и для Гая Бельзара, задавшегося целью уничтожить всех без исключения аскиан, и для Лахабри с Эмет-Селком, претворявших в жизнь свои козни...

«Тех, кто прежде полагался на тебя, не существует боле», - бросил Воитель Света, и воскликнул тот: «И что с того?! У меня своя миссия! Я – Элидибус! И мой долг – направить смертные расы и планету на истинный путь. В этом я поклялся... кое-кому. Мы говорили, и я поклялся... в чем? Что я...»

Казалось, Элидибус был искренне озадачен тем, что не помнит деталей сего... Он рассмеялся было, но в следующее мгновение в глазах отразилась прежняя решимость. «Вся эта боль, все эти муки – ничто!» - возвестил он. – «Страдания, необходимые для избавления мира от гибели! Не больше, чем те, которые познали вы, искаженные создания!.. Даже если ты потеряешь все то, что дорого тебе... Даже если будет на кону твоя жизнь... Ты сохранишь свое бремя и продолжишь сражаться до тех пор, пока не испустишь последний вздох!»

«Да, это так», - неожиданно прозвучал незнакомый голос в разуме героя. – «Мы потеряли многое. Познали немыслимые страдания. Но никогда – никогда! – не забывали о том, что нам дорого. И это придало нам сил продолжать свое начинание».

«Элидибус», - обратился к аскианину Воитель Света. – «У тебя нет больше битв, которые следует вести!» Но тот наотрез отказывался сдаваться, и вновь воззвал к чемпионам из иных миров, приказав избавить сородичей своих от ига Тьмы! «Мое единственное желание – избавить мир от страданий!» - вещал Элидибус. – «Присоединитесь же ко мне в надежде и молитве... ради спасения всего сущего!»

Воплощающиеся в чертоге фантомы обращались в сгустки энергии, которое Элидибус жадно вбирал в позаимствованную плоть. Преобразился аскианин, приняв облик изначального Воителя Света. «Я стану воплощением всех смертных героев, во всем их несовершенстве!» - изрек он. – «Воплощенным Воителем Света! Нападай, Воитель Тьмы!»

Элидибус направил в сторону противника поток ослепительной энергии... но тот остался невредим. Пораженный, взирал аскианин на сияющий янтарный кристалл, который держал герой на ладони. «Я сотворяю хронику странника», - прозвучали в разуме Воителя Света слова. – «Пастыря звезд во тьме. Хоть пребудет мир расколот, а души наши – потеряны, там, где странствуешь ты, мой дорогой друг, надежда следует по пятам. Ибо ты – четырнадцатый в Конвокации, Азем!»

Магия кристалла пробудилась, и магический символ воссиял под ногами героя... «Древнее заклятие...» - изумился Элидибус, - «но исходит оно не от Хиделит... Что же ты такое?!.. Хотя... это неважно! Ты – враг, и ты падешь! Даже если это будет стоить мне всего, и не отрекусь от своего долга!

И Элидибус, принявший обличье изначального Воителя Света, скрестил клинки с героем, известным в сем мире как «Воитель Тьмы». Последний, применив древнюю магию, отраженную в воспоминаниях Азема – позабытого четырнадцатого члена Конвокации – воззвал к могуществу звезд, и ответили те...

Так, свершилось противостояние воплощений Света и Тьмы...

Осознав, что противник его поистине силен, Элидибус исторг его в межпространственный разлом – туда, где с незапамятных времен укрывались сущности аскиан. Но прижал герой кристалл Азема к груди, всей душой возжелал возвращения... и вновь переместился в Хрустальную Башню – к вящему изумлению Элидибуса, ибо зрел последний пред собою образ четырнадцатого члена Конвокации...

В следующее мгновение исчез тот, и самопровозглашенный Воитель Света поспешил призвать новых сияющих фантомов, наряду с коими атаковал чудом избежавшего гибели в межпространственном разломе героя...

Последний покончил с фантомами, поверг Элидибуса, и прошипел тот с лютой ненавистью: «Глупец! Ты ничего не добился! Я вечен, и я никогда не отступлю!»

Магический круг вспыхнул под ногами аскианина, обездвижив того. «Элидибус», - произнес ступивший в чертог Экзарх, творящий двеомер колдовского ритуала. – «Ты так сосредоточился на моих воспоминаниях о будущем, что не догадался внять урокам прошлого. В одержимости своей ты остался слеп к истинной природе этой башни – этого светоча надежды для смертных рас».

Он воздел посох, и вершина Хрустальной Башни воссияла. «Она была создана в качестве вместилища бесконечной энергии небес!» - продолжал вещать Г’раха. – «Дабы сковывать тех, на кого не действуют законы миров смертных - подобно тому, как делает это орасит! Твоя нечестивая сила, обретенная с помощью лучших наших качеств – я поглощу ее наряду с твоей душой!»

Экзарх Кристалла высвободил энергии Хрустальной Башни, направив их на то, чтобы уничтожить сущность Элидибуса. Тело Г’рахи продолжало обращаться в кристалл... но на выручку к нему пришел Воитель Света, выступая проводником для магических энергий, удерживающих аскианина и поглощающих его...

Воплощение Элидибуса было уничтожено, и в то же мгновение прекратился звездный дождь. Зрел пред собою герой призрачную сущность аскианина, донельзя ослабленную. Приблизился к оной, высыпал из сумы тринадцать разноцветных кристаллов, найденных в Амауроте.

«Да...» - прошелестел Элидибус, протягивая руку к реликтам. – «Я... стану Им. Я спасу всех. Я верил в это. И все же они кричали в ярости и отчаянии... Разделенные – в вопросе судьбы планеты. Редкое событие, всегда мимолетное. Но не в этот раз. Не в этот раз... Примирение. Элидибус. Во мне нуждались. Потому я и откололся от Зодиарка. Ради них... Моего народа. Моих братьев... Моих друзей».

Образ аскианина бледнел, иссякая, и молвил он, обращаясь к Воителю Света: «Будь силен. Храни веру. Когда долг будет исполнен, мы встретимся снова. Непременно. Непременно... Дожди прекратились, и зрим мы новый прекрасный день. Но тебя нет здесь, чтобы увидеть его».

Сущность Элидибуса рассеялась, и остаточные энергии оной устремились к шпилю Хрустальной Башни, где были поглощены ею...

На том месте, где только что оставался аскианин, ныне пребывало лишь вместилище духа, предназначенное для Г’рахи. Тело последнего практически полностью обратилось в кристалл... Превозмогая боль, обратился Экзарх к Воителю Света: «Признаю, на этот раз я, похоже, немного перестарался. А теперь выслушай меня. Я говорил, что у меня есть план, и когда все закончится, я попрошу тебя об услуге... Мы предотвратили Восьмое Бедствие Теней. Изыскали способ для всех вернуться в Исток и обеспечили будущее для мирян Норврандта. Мы победили, друг мой! Поэтому, надеюсь, ты простишь мне этот момент эгоизма. Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя обязанным... но обещай, что возьмешь меня с собой, когда в следующий раз отправишься на поиски приключений. Это все, о чем я прошу».

В глазах Воителя Света стояли слезы, но не мог он отказать умирающему в последней его просьбе. «Обещаю», - прошептал он, отводя взгляд. «Поверил бы ты, если бы я сказал, что это не конец и мы непременно встретимся вновь?» - улыбнулся Г’раха, и герой утвердительно кивнул, протянул Экзарху вместилище духа.

«Спасибо», - молвил тот, после чего, опираясь на посох, сумел каким-то образом подняться на ноги. «Друг мой», - обратился к Воителю Света Экзарх. – «Вместо с тобой разум мой и воспоминания отправятся в странствие за пределы этого мира. Но неподвижное тело мое останется здесь. Да послужит оное зримым обещанием не только для тех, кто видел во мне лидера, но и для тех, кто знал отчаяние, - обещанием того, что надежда вечна».

С этими словами Г’раха переместил сущность свою во вместилище духа, и тело его полностью обратилось в кристалл...

В тронный зал вбежали Наследники, замерли, зрев молчаливое прощание Воителя Света с Экзархом Кристалла...

После поведал герой товарищам о том, как завершилось противостояние его с аскианином. «Стало быть, в итоге ты все же достучался до Элидибуса», - резюмировала И’щтола, когда завершил Воитель Света свой рассказ. – «И сердце его дрогнуло...» «Я поступил так, как ты просила», - отозвался герой, и чародейка усмехнулась: «Похоже на то. Но самое важное заключается в том, что, хоть и оказалось противостояние неизбежным, ты сумел понять своего врага. И, зная надежды его и грезы, мы запомним его – его и его наследие. И пока будем помнить, любовь, которую он и сородичи его питали друг к другу и планете, может еще быть вознаграждена».

«Ты сказал, что на помощь к тебе пришел древний», - припомнил Алфинод. – «Но как возможно подобное?» «Дар Эмет-Селка», - пояснила за героя И’штола. – «Он знал о стремлении Элидибуса. Предвидя собственную кончину, но сделал все, чтобы покончить со страданиями Элидибуса, не желая, чтобы друг его продолжал борьбу свою в одиночку. По крайней мере, это мое предположение. Сомневаюсь, что истина когда-либо станет ведома там. Думаю, нам следует просто запомнить произошедшие события так, как они случились, и не строить домыслов. Как верно говорили уроженцы Ронка: ‘Историю изучают, а не проживают’».

К Наследникам приблизилась Бек Лугг, успевшая, похоже, оправиться от полученных ран. Узнав о судьбе Экзарха, ну моу скорбно склонила голову, но, узрев вместилище духа Г’рахи, подтвердила: и душа, и воспоминания того пребывают в сем кристалле.

«Осталось лишь воссоединить дух его с плотью», - произнес Уриангер. – «И тут вопрос лишь в том, чтобы душа нашего друга признала плоть его прошлого как свою собственную». «Учитывая то, как он хотел вернуться в Исток с Воителем Света, можно предположить, что он счастлив будет оказаться там?» - обратился к Уриангеру Танкред. – «Не станет же он возражать против нового тела?» «Мы можем лишь надеяться на это», - вздохнула Бек Лугг, - «но нельзя говорить за сущность Экзарха. А сам он за себя говорить боле не может. И, несмотря на все наши предположения о возможном исходе, хочу напомнить, что прежде подобных прецедентов не случалось в принципе. Примет ли тело его душу? Сольются ли две сущности воедино? Пробудится ли он в здравом уме? Многое может пойти не так, как должно... Добавлю – я спрашивала у Экзарха: действительно ли он хочет вернуться в Исток, осознавая подобные риски. Казалось, на подобный вопрос ожидаешь простого ответа. Однако я получила несколько более длинный. Попробую передать его вам. ‘С возрастом бремя на моих плечах становилось все более тяжелым. Бремя, довлевшее над моими надеждами, погружающее их глубоко в недра души. Так глубоко, что я не знал, остаются ли они все еще там. Но когда я озираюсь по сторонам, я осознаю, что, хоть сокрыты надежды и глубоко, они никуда не исчезают. Нет, они всегда остаются с нами. Вдохновляют нас. Направляют. Я вижу их в Ваутри, который хотел обессмертить свое существование, сотворив рай. Я вижу их в Ран’джине, который отринул свою жизненную цель, дабы защитить то, что было ему дорого. Я вижу их в мирянах, которые избрали для себя борьбу, а не отчаяние. И, хоть борьба наша может отличаться, и разительно, с начала времен имеет она одну общую черту: надежду. Мы боремся, потому что у нас есть надежда. И когда придет время, я тоже приму надежду свою. Я стану следовать велению сердца – несмотря на риск. И стану жить полной жизнью – как и следует тому, кто получил на это второй шанс’».

Наследники были потрясены монологом Экзарха, переданным устами Бек Лугг. В самом скором времени им самим предстояло поместить сущности свои в кристаллы, дабы смог Воитель Света перенести те в Исток. Посему – самое время заняться неоконченными делами, проститься с друзьями и сподвижниками...

И’штола направилась в Скользящую Ветвь, Уриангер – в Ил Мег, Алфинод – в Эулмор; Танкреду же Рин предложила в последний раз наведаться в Набаат Аренг. Алисэ же направилась к Гостинице у Цели Странствия – проведать Халрика, и просила Воителя Света сопровождать ее.

Мальчугана обнаружили они на погосте неподалеку от заставы; тот замер близ одной надгробных плит. Местные погребли здесь меч Теслин...

Обитателям заставы Алисэ поведала, что пришло ей время вернуться домой, но исцеление страждущих продолжится – Бек Лугг лично проследит за этим. Благодарные миряне пожелали девушке счастья, заверив ее в том, что продолжат заботиться друг о друге... «Отпущенное время... бесценно...» - тихо произнес Халрик, и то были первые слова, произнесенные им за долгое, долгое время. «Ты прав, Халрик», - улыбнулась Алисэ. – «Эти слова направят тебя на верный путь. Никогда не забывай их. Как не забуду и я».

Алисэ высказала желание еще немного задержаться на заставе, посему Воитель Света счел необходимым проведать остальных Наследников. В Эулморе он разыскал Алфинода, беседующего с мэром и супругой его. Узнав о скором расставании, Дулия-Чай расплакалась. «Леди Чай, я хочу кое в чем сознаться», - обратился Алфинод к благородной госпоже. – «В тот день, когда сместили мы лорда Ваутри, когда я озвучил правду о его тирании и вашем пособничестве в злодеяниях, я сделал это с большим страхом. Не потому, что боялся того, что не станете вы меня слушать, а потому, что страшился, что не оправитесь вы от этого откровения. Было время, когда я в максимализме своем полагал, что могу отдавать приказы другим. И когда ложь вскрылась – когда мне пришлось осознать уплаченную цену и число погибших, - откровение сие чуть не уничтожило меня. Проснуться от наивного сна и окунуться в суровую действительность... Я бы понял, если бы вы предались отчаянию... Но вы не сдались. Напротив. Вы оправились и приняли новый вызов. Вы нашли свой путь и обрели силы, чтобы двигаться по нему – и продолжать шагать, день ото дня... И меня поразило, что вы сделали это куда быстрее, чем я в свое время».

«Правда?» - усмехнулся Чай-Нузз. – «Мне казалось – наоборот, слишком медленно! Но будь уверен, со временем мы обратим Эулмор в державу, которую миряне с гордостью станут называть своей родиной». Воитель Света, коий сохранит способность перемещения между мирами, станет вестником перемен, и станет рассказывать Наследникам о том, каких успехов добиваются эулморцы под мудрым руководством избранного мэра.

Дулия-Чай заверила Алфинода, что ее сограждане запомнят юного художника с самой лучшей стороны, и искренне желают ему счастья и успехов во всех начинаниях.

...Следующим Воитель Света навестил Уриангера в волшебном королевстве Ил Мег. Астролог пребывал в местной библиотеке, и успел договориться с феями, что помогут они с перемещением фолиантов в Кабинет Любопытства.

Уриангер поведал герою, что после сражения того с Элидибусом обнаружил в тронном зале Хрустальной Башни утративший свое сияние Кристалл Света – судя по всему, принадлежавший прежде Ардберту. Похоже, артефакт был погребен наряду с тело воителя, и остался с ним даже после того, как стало оное одержимо духом Элидибуса. Уриангер предлагал герою передать кристалл Сето, верному амаро Ардберта.

Воитель Света направился в Волекдорф, и, добравшись до гнездовья, возложил на землю пред Сето кристалл Ардберта, поведав амаро о последних событиях. «Стало быть, враги нашли способ использовать в своих целях даже его мертвое дело», - констатировал Сето, выслушав рассказ. – «Мне неприятно слышать о том, что тело его было использовано во зло... Но благодаря тебе честь его восстановлена, и может он, наконец, обрести покой».

Обещал благодарный Сето герою, что станет хранить кристалл как зеницу ока до конца дней своих. Сосредоточившись, зрел амаро сущность Ардберта, пребывающую в душе Воителя Света. «Сето, мой старый друг!» - усмехнулся Ардберт, представший пред мысленным взором Сето. – «А вы подрос!» «О, Ардберт!» - воскликнул амаро. – «Я так скучал по тебе! Прости, что не смог уберечь тебя... Или утешить. Если бы я выучился говорить раньше, то сказал бы, как много ты для меня значишь. Так ты мне дорог». «Я знаю», - тихо отвечал Ардберт. – «Я всегда знал. Но все равно – рад это услышать от тебя. Спасибо тебе, Сето».

Открыв глаза, вновь лицезрел амаро пред собою Воителя Света, вздохнул: «Понимаю... Его странствие продолжается. Тогда не буду покамест желать ему покоя. Вместе с тобой познает он еще немало приключений».

...Простившись с Сето, отправился герой в Скользящую Ветвь. И’штола уже успела проститься с Благословленными – со всеми, за исключением Рунара. Но вскоре ронсо вернулся в поселение, и, обратившись к «мастеру Матое», молил ту не покидать их. Но, взяв себя в руки, поблагодарил чародейку – за все. «Не будь твоей мудрости, силы и доброты, мой народ не существовал бы боле», - произнес Рунар. – «Мы никогда не забудем тебя, мастер Матоя. Куда бы ни завели тебя странствия, ты навсегда останешься в наших сердцах». «И вы – в моем», - отозвалась И’штола. – «Помни, что странствие твоего... нашего народа все еще продолжается. Ваши жизни изменятся, ровно как и устремления. Но во что бы то ни стало сохраните свои извечные традиции – и верования. И в то же время не следует упрямо держаться за них. Ибо пытливость и доблесть изначально привели Благословенных к победе над врагом. Новые знания и мудрость всегда следует искать». «Согласен», - отвечал Рунар. – «И пока мы не вернемся в лишенное солнечного света море, станем жить полной жизнью».

«Прекрасно», - улыбнулась И’штола. – «Но, возможно, настанет день, когда не сможете вы справиться с проблемой самостоятельно. И тогда... позовите меня. Раз способ перемещения между мирами существует, я непременно отыщу возможность воспользоваться им. Ведь здесь остается так много тайн, подлежащих открытию!» Расчувствовавшись, ронсо подхватил чародейку на руки, закружился с ней в самозабвенном танце...

...Покинув Скользящую Ветвь, устремился Воитель Света в Набаат Аренг. По пути заглянул он в Бечеву, где Магнус с гордостью сообщил о том, что рудокопам удалось восстановить систему перемещения вагонеток в подгорных рудниках.

А вскоре в шахтерское поселение вернулись Танкред и Рин. Бард поведал Магнусу о том, что собирается вернуться домой, и вздохнул ронсо: «Конечно, если это вопрос жизни и смерти, ты должен вернуться. Но я бы на твоем месте буквально разрывался на части. Не знаю, сумел ли оставить свою семью». «Так будет лучше», - отвечал Танкред. – «Рин избрала собственный путь, и не следует мне путаться у нее под ногами. К тому же, у меня остается свой долг, и, презрев его, я подам ей не самый лучший пример».

Вместе с Танкредом и Рин герой вернулся в Кристариум. Бард устремился в Хрустальную Башню, где уже собрались остальные Наследники, и Рин проводила его взглядом. «Я знала... что однажды вам всем придется уйти», - призналась она Воителю Света. – «И всегда молилось о том, что способ вернуться в родной мир для вас найдется. Но теперь, когда пришло время, я чувствую себя... одинокой. Но не хочу, чтобы наши последние моменты были омрачены печалью. Я должна держаться, должна сказать верные слова. Но не знаю, смогу ли...»

Герой попытался приободрить девушку, и та поблагодарила его за поддержку. После чего проследовала ко входу в Хрустальную Башню, где оставались Наследники. «Бег Лугг проводит финальный осмотр вместилищ душ», - сообщил Уриангер товарищам.

Собравшись с мыслями, Рин обратилась к Наследникам Седьмой Зари, молвив: «Я хочу поблагодарить вас от лица Первого. Вас, Минфилию и Экзарха. Если бы каждый день не направляли нас, не сражались за нас... нас бы сейчас здесь не было. Не было бы этого самого ‘здесь’. Признательность нашу невозможно передать словами. Нам много еще предстоит сделать, превозмочь немало препятствий – но когда ноша покажется непосильной, я вспомню о времени, кое мы провели вместе. Счастливые мгновения... и печальные – я стану помнить все. И это даст мне силы продолжать... уже без вас. Потому что вы сделали меня той, кто я есть сейчас. Минфилия. Рин. Дабы почтить эти имена и эти воспоминания, я буду едина с мирянами сих земель, и станем мы вместе стремиться к лучшему будущему».

Танкред приблизился к Рин, коснулся ладонью макушки девушки. «Я точно знаю, как ты выросла, и уверен – ты заставишь мирян гордиться собой», - произнес он. – «И я горжусь тобой! И всегда буду гордиться. Ты заслуживаешь всего счастья этого мира». В глазах Рин блестели слезы; девушка едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться.

Не заметили Наследники, как окружили их жители Кристариума, ведомые Линой. «Проводить вас – меньшее, что мы можем сделать», - улыбнулась она. – «Вы всем рискнули ради нас – сражались за чужой мир. До вашего прихода не знали мы красоты ночного неба – и удовольствия от общения с вами. Хоть и опечалены мы сим прощанием, издревле провожали друзей с улыбками. Куда бы ни завел вас путь, мы станем молиться за вас. И, следуя явленному вами примеру, продолжим сражаться за Кристариум». «С нами или без нас, вы всегда прекрасно заботились о своем городе», - отвечала Лине Алисэ. – «Не сомневаюсь, так будет и впредь». «Да, более стойких мирян мы не знали», - поддержал сестру Алфинод, указал горожанам на Хрустальную Башню. – «Столь же упорных и стойких, как эта башня».

«Мы так и не задали Экзарху вопроса о его прошлом», - молвила Лина. – «Лишь теперь, когда его больше нет с нами, думаю, мы знаем ответ. Мы слышали, что с ним стало, и что вы попытаетесь сделать. Мы уверены – все будем хорошо. А как может быть иначе, если каждый житель Кристариума истово молится за это? И, когда наш лорд пробудится, я прошу вас передать ему послание... Скажите, чтобы он не тревожился о нас. Ему боле не надо скрывать то, кто он на самом деле. Пусть просто наслаждается жизнью. И если когда-нибудь он предастся с улыбкой воспоминаниям о прошлом, мы будем улыбаться вместе с ним». Воитель Света заверил Лину: он передаст послание ее слово в слово.

Простившись с мирянами, пятеро Наследников, Воитель Света и Рин проследовали во врата Хрустальной Башни. В Окуляре Бек Лугг передала каждому из Наследников по вместилищу духа, велев следовать ее инструкциям и первым делом наделить кристаллы своими воспоминаниями. Те сосредоточились... и кристаллы орасита, кои сжимали они в руках, воссияли.

После чего фамильяр Анжело развоплотил пятерых Наследников, и души тех оказались перемещены в кристаллы. Герой аккуратно опустил их в свою суму.

Рин с тревогой наблюдала за происходящим. «Все же будет хорошо?» - обратилась она к ну мои, и та подтвердила: «Пока что наши теории подтверждались. Но не могу обещать, что все закончится как должно. Даже величайшие маги в истории не перемещали души через разлом. Мы, дорогая моя, на непознанной территории. Хоть и подготовились мы тщательно, но все без исключения возможные исходы предугадать невозможно, а в подобных обстоятельствах может случиться всякое... Но случаются и чудеса! Потому давай молиться о том, чтобы наши друзья добрались домой без лишних приключений!»

Простившись с Бек Лугг и Рин, Воитель Света ступил в магическое зеркало, переместившись в Исток.

Каждое из вместилищ духа поместил он рядом с телами Наследников, остающихся в «Возвышающихся камнях», и пробудились те! Перемещение сущностей и воспоминаний смертных через межпространственный разлом оказалось успешным!

Оставалось последнее, и направился Воитель Света к Хрустальной Башне. Кровь Г’рахи, пребывающая в орасите, открыла пред героем запечатанные врата шпиля.

Сущности Г’рахи настоящего и будущего слились воедино, образовав цельную личность, и, отвечая на последовавшее предложение Наследников Седьмой Зари, страж Хрустальной Башни принял решение примкнуть к сему ордену.

Наряду с Крайль он восстановил охранные чары на вратах Хрустальной Башни, после чего покинул оную, выступив к Очагу Выживших, предвкушая великое множество приключений, кои ему только суждено пережить...

Зенос яй Гальвус восседал на императорском троне, мыслями вновь и вновь возвращаясь к образам гибнущего мира, еженощно являющимся ему в грезах.

Белоризец ступил в зал, огляделся по сторонам, молвил: «Я знал, что захват дворца окажется для тебя несложным делом – но чтобы уснуть со скуки?!.» Переступая через мертвые тела стражей, устилавшие пол, приближался он к трону, восклицая: «Восхитительно! Поистине восхитительно! И ты будешь рад узнать, что и мои собственные приготовления проходят весьма гладко».

Зенос не удостоил его ответом, и белоризец, в мгновение ока переместившись прямиком к трону, протянул: «О, да, весьма гладко... Даже пугающе. И все это – в том числе и благодаря весьма достойному телу, которое мне посчастливилось обнаружить. Теперь, когда Популяры фактически уничтожены, будет донельзя просто отмести их беспочвенные утверждения о моей кончине. И, будучи вполне живым лордом Дома Брутус, я обладаю весьма немалым состоянием... А деньги – прекраснейший мотиватор! Нет лучшего пути, чтобы мотивировать смертных – и претворять в жизнь замыслы, верно?»

Белоризец отбросил капюшон плаща, явив Зеносу лик Асахи сас Брутуса. «Как, говоришь, тебя зовут?» - бросил Император, и патетически возопил белоризец: «О, кинжал, пронзающий сердце мое! Величайшее мое желание так и останется неисполненным! Жить непризнанным! Умереть позабытым!.. Ну что ж... Чем бы эта плоть не была прежде, сейчас она – не более, чем вместилище. И я, верный Фанданиэль, живу тем, что претворяю в жизнь амбиции своего господина... Кстати, о них: теперь, когда дворец в наших руках, мы можем перейти к следующему этапу нашего замысла... Но все же странно... Несмотря на весь хаос, чинимый нами, старина Элидибус так и не появился. Могу ли я надеяться, что... что последний из нерасколотых... погиб?..»

Аскианин ликующе расхохотался, крича: «Только представь! Больше не быть скованным затхлыми, опостылевшими воспоминаниями и проклятым долгом! Свобода для того, чтобы жить в настоящем!»

Зенос продолжал молча, оценивающе наблюдать за своим эксцентричным компаньоном, и тот склонился пред Императором в поклоне: «Ваше Сиятельство... Один приказ, и я тут же займусь приготовлением ваших охотничьих угодий». «Поступай, как знаешь», - бросил Зенос в ответ, и Фанданиэль исчез в сполохе тьмы...

Оставшись в одиночестве, тихо произнес Зенос: «Тебя так долго не было, друг мой... И в твое отсутствие мне было невыносимо скучно... Когда ты вернешься ко мне, то поделишься всем. Каждый удар окажется самодостаточной историей. Каждый триумф. Каждое убийство. Будь уверен, у нас будет достойная арена для нашего воссоединения. И рад этого одного-единственного мгновения я предам мир пламени. И мы станцуем пред сим погребальным костром».

Знал Зенос: лютый зверь, пребывающий в основе его души, разожжет пламя апокалипсиса. В логово его устремится герой, и написана будет последняя глава в истории сей планеты...

***

Наследники Седьмой Зари собрались в «Возвышающихся камнях», дабы обсудить свои дальнейшие планы.

«С тех пор, как погиб Император, то и дело доходят до нас тревожные слухи», - молвил Танкред. – «Я бы хотел заглянуть в Гарлемальд, дабы понять, имеют ли они под собой основу». «Разумно», - согласился с бардом Уриангер. – «Пришло время лично оценить масштаб угрозы и узнать, действительно ли Зенос направляет ход событий, оставаясь при этом в тени. Потому я стану сопровождать тебя». Танкред нахмурился было, но Уриангер напомнил ему о необходимости заряжать магией амуницию ганблэйда. Кто теперь – в отсутствие Рин – возьмет на себя эту задачу?.. Танкред согласно кивнул: об этом он не подумал.

В зал проследовала Лиза, приветствовала вернувшихся к жизни Наследников. «Знаменитая Лиза Хекст», - почтительно поклонился девушке Г’раха. – «В прошлом – Наследница и героиня Сопротивления Ала Миго». Лиза растерялась: сей архонт не был ей знаком... «Г’раха Тия, к твоим услугам», - представился мико’те. – «Я много читал о твоих деяниях, командующая. Рад встретиться с тобой лично». «Взаимно», - улыбнулась девушка. – «Остальные мне о тебе рассказывали».

«Словами невозможно описать ключевую роль, которую он сыграл в нашей победе в Первом», - заключил Алфинод. – «Сложно отыскать более верного товарища». Г’раха засмущался, а Алфинод в подробностях поведал Лизе о последних событиях, случившихся в Первом.

«То есть, следующее Бедствие пока не предвидится?» - уточнила девушка. «Лишившись лидеров, оставшиеся аскиане навряд ли сумеют с легкостью претворить в жизнь свои замыслы», - предположил Уриангер. – «Хоть я и призываю оставаться настороже, все же, думаю, на какое-то время мы получили передышку». «Но при всем этом... я все еще не знаю, какой вывод следует сделать из того факта, что Хиделин и Зодиарк являются Предвечными», - призналась Лиза, и И’штола согласилась: «Да, неприятное откровение. Но по крайней мере мы знаем природу нашего противника. И если не будет больше Бедствий, то и Воссоединения не случатся, и Зодиарк никогда не вернет свое могущество в полном объеме. Но даже в этом случае, будучи старейшим и сильнейшим Предвечным, но остается силой, которую следует воспринимать всерьез. Несмотря на то, что Зодиарк – порождение желания избавления, мы видели хаос, в который Он может обратить мироздание. А наша задача в том, чтобы не допустить подобного на этой планете».

Спрашивал Алфинод, чем обязаны они визиту Лизы, и отвечала девушка: «У меня для вас послание от Альянса – касательно Империи. После убийства Императора Вариса о правах на престол заявил его кузен, Нерва. И не только он один, посему разразилась гражданская война. Не только в провинциях. Согласно донесениям, множество кварталов имперской столицы обращены ныне в руины. Альянс вскоре соберется в Ала Миго, дабы обсудить дальнейшие действия, и мы бы хотели видеть на встрече вас».

«Мы с Уриангером как раз собирались отправиться в Гарлемальд», - просветил Лизу Танкред. – «И мы будем благодарны Альянсу за любой совет о том, как сделать визит наш более полезным».

Стало быть, решено – Наследники Седьмой Зари выступили в Ала Миго...

Но Алисэ просила остальных не дожидаться ее – девушка надеялась отыскать исцеление для безвольных - рабов Предвечных... в первую очередь – для малыша Га Бу. «А, ты думаешь, возможно применить тот же способ, что ты использовала, исцеляя пораженных скверной пожирателей грехов», - заключил Алфинод. Алисэ утвердительно кивнула, и воскликнула Лиза в изумлении: «Исцеление для безвольных? Но это же может все изменить! Алисэ, немедленно займись этим!»

«Сделаю все возможное», - заверила Лизу Алисэ, и, обратившись к Воителю Света, предложила тому сопровождать ее в поисках способа исцеления рабов Предвечных. Г’раха тут же вызвался примкнуть к девушке и герою, ведь отправлялись те на поиски самых что ни на есть настоящих приключений, а упустить подобную возможность вчерашний Экзарх не мог себе позволить.

Вслед за Лизой Наследники покинули «Возвышающиеся камни». Оставшись в помещении вместе с героем, Г’рахой и Татару, пояснила Алисэ сподвижникам: «Когда я искала способ спасти Халрика, то думала о Га Бу. И теперь, получив доказательства возможности спасения оскверненных Светом, я уверена, что и безвольных можно спасти. Полагаю, что эфир души Га Бу в стагнации – так же, как и оскверненных пожирателями грехов. И хоть природа проблем различна, возможно, решение их окажется одним и тем же». «Разумное предположение», - согласился с девушкой Г’раха. – «Давай попробуем выяснить, так ли это».

«Если есть хотя бы малейший шанс спасти Га Бу, мы должны воспользоваться им», - заявила Алисэ. – «Хоть и я хочу немедленно выступить в Лимсу и приступить к действиям, но надлежит сохранять предельную осторожность – на кону жизнь ребенка. Бек Лугг непременно напомнила бы нам, сколь мало бы знаем о природе душ. Многое может пойти не так, если станем мы действовать безрассудно. Потому сперва необходимо как можно больше узнать о состоянии, в котором пребывают безвольные. Вот только есть одна проблема: подобные изыскания давно прекратились, а работы ученых, занимавшихся сим вопросом, ответов не содержать...» «Современных ученых – возможно», - с жаром заключил Г’раха. – «Но что насчет школяров древности? Я знаю, аллагане весьма интересовались этим вопросом».

Г’раха предложил Воителю Света и Алисэ посетить Эфирохимический Исследовательский Комплекс и поискать там ответ на вопрос о природе безвольности рабов Предвечных. «Там же аллагане ставили эксперименты на Предвечных и их последователях?!» - воскликнула Алисэ, гадая, как самой ей это в голову не пришло. – «Я там не была сама, но читала донесения о произошедшем в Азис Лла. Стало быть, нам необходим воздушный корабль». Татару усмехнулась, после чего предложила троице проследовать на северный берег Озера Серебряных Слез – там их ожидает сюрприз.

Заинтересовавшись, трое устремились вслед за лалафелкой в дикоземье Мор Доны... где в означенном месте та с гордостью продемонстрировала им изящный воздушный корабль. «Представляю вам ‘Бонанзу’ – личный воздушный корабль Наследников!» - воскликнула Татару. – «Мы построили его вместе с друзьями из ‘Возвышающихся камней’ и назвали в честь удачи и процветания». Алисэ и Г’раха с восхищением взирали на чудесный корабль, отдавая должное предприимчивости Татару. Последняя заявила, что на борту «Бонанзы» находится несколько манарезов для перемещения по Азис Лла.

Простившись с Татару, герой и спутники его поднялись на борт воздушного корабля, и пилот – инженер Литейной Гарлонда – направил судно ввысь – к Азис Лла. Г’раха, хоть и не бывал здесь прежде, знал о структуре комплекса благодаря записям, сохранившимся в архивах Хрустальной Башни, потому предложил сподвижникам первым делом наведаться к одному из информационных терминалов.

По прибытии трое проследовали к оному, и Г’раха занялся просеиванием информации в поисках сведений о способности Предвечных обращать смертных в своих послушных рабов. «Обзор осквернения эйконами», - обнаружил он архивный материал... однако содержимое исследование, похоже, было удалено. Возможно, в иных хранилищах информации отыщется копия?.. Но... где же искать ее?..

Как следовало из полученных крупиц сведений, доклад был написан исследователем по имени Оуэн. Посему Г’раха предложил остальным поискать жилище сего аллаганина в жилом крыле комплекса; быть может, удастся там обнаружить следующую зацепку?..

Трое проследовали в означенный сектор Азис Лла, однако проход в жилое крыло оказался запечатан – судя по всему, еще в час Четвертого Бедствия Теней. Г’раха, сведущий в технологиях Аллага, сумел обмануть механизм с помощью изменения энергетических потоков, вынудив его инициировать состояние перезагрузки, и – как следствие – открыть запертые врата, ведущие в жилое крыло.

Конечно, системы безопасности продолжали функционировать... посему Г’раха высказал желание проследовать в крыло в одиночку, надеясь, что королевская кровь Аллага, текущая в жилах его, позволит миновать гибельные механизмы. «Если предположить, что системы здесь подобны тем, которые находятся в Хрустальной Башне», - отметила Алисэ. – «А если нет, тебе придется туго. Обещай, что вернешься при первом же признаке беды».

Согласно кивнув, Г’раха проследовал ко входу в жилое крыло, и вскоре исчез из виду. Воителю Света и Алисэ не оставалось ничего иного, кроме как дожидаться его возвращения...

«Уверена, этот Оуэн был достойным ученым, но название ‘Обзор осквернения эйконами’ звучит как тезис Студиума», - отметила Алисэ. – «Мы все писали подобные материалы. Я, например, - о боевых применениях эфира. Эдакий прикладной труд... Алфинод же писал более философские работы. Политические, я бы даже сказала. Он написал обширную работу о долге нашей нации перед миром. Весьма спорный вопрос поместил в основу своего научного труда, мягко говоря. Он исходил из убеждения, все знания Шарлаяна должны быть использованы во благо всего живого на планете – вопреки избранной политике невмешательства нашей державы. Будучи ведущим представителем Форума, наш отец... от идеи в восторг не пришел... В то время Алфинод был непоколебим в своих убеждениях и готов был спорить до хрипоты, их отстаивая. Отдам ему должное – с тех пор он научился слушать других... но глубоко в душе считает, что его стремление верно. И я восхищаюсь им за эту позицию».

«Хотел бы я встретиться с юным Алфинодом!» - заявил Г’раха, успев вернуться и услышать часть монолога Алисэ. – «А мой научный труд состоял в описаниях цивилизации Аллаган, нашедших отражение в фольклоре». «Ты посещал Студиум?» - удивилась Алисэ, но мико’те отрицательно покачал головой: «Нет, не помещал – труд был необходим, чтобы получить ранг архонта. Мои набольшие среди Студиозусов Балдесиона убедили меня написать этот труд, посулив неограниченный доступ к запрещенным фолиантам! В то время я считал это лишь способом достижения цели, но все же было приятно получить признание».

Г’раха с гордостью продемонстрировал Воителю Света и Алисэ внушительных размеров металлическую сферу, содержащие в себе личные архивы Оуэна. Если кто и сохранилась копия его труда, то лишь здесь...

Г’раха привел устройство в действие, приложил к сфере ладонь для биометрической идентификации; архив признал в пользователе члена правящего рода Аллага, и мико’те усмехнулся: «Забавно, конечно... Увы, эффект сей исчезнет со временем – так сказали Дога и Уней, когда наделили меня сим даром. Но пока это не произошло, возможностью грех не воспользоваться».

Труд «Обзор осквернения эйконами» действительно оказался в архиве, однако был защищен паролем, о котором трое не имели ни малейшего представления. Посему было решено перенести сферу в «Возвышающиеся камни», а после обратиться за помощью по извлечению информации из архива к Сиду и его инженерам.

...К тому времени, как Воитель Света, Алисэ и Г’раха прибыли в «Возвышающиеся камни», Крайль успела вернуться со встречи лидеров Альянса. «Как вы знаете, целью митинга было обсуждение наших действий в связи с последними событиями в Гарлемальде», - рассказывала она сподвижникам. – «Как следует из донесений лазутчиков-доман, война престолонаследия продолжается, и Империя остается без правителя. В возникшем хаосе Имперские Легионы, размещенные в провинциях, начали действовать независимо от приказов, поступающих с родины. Больше всего нас заботить III Легион, связанный с лордом Нервой. Похоже, он получил немалое финансовое довольствие от Дома Брутус».

«Брутус...» - название это было знакомо Алисэ. – «Не этот ли Дом взял к себе Ёцую и Асахи?» Крайль утвердительно кивнула, продолжала: «Действия Зеноса остаются нам неведомы. Мы надеемся, что по возвращении Танкред и Уриангер смогут пролить свет на то, чем он занят. До тех пор лидеры Альянса считают неразумным вмешиваться в конфликт. И, поскольку имперцы отступили из Гимлита, наши союзники вновь обратили свои взоры к проблеме Предвечных. Общаясь с дружественными нам фракциями в племенах зверолюдов, они надеются возобновить диалог и изыскать новые возможности достижения мира. Предполагаю, тем самым готовятся к решающему противостоянию с Империей... Не самое простое начинание. У ломинсан, к примеру, переговоры проходят плохо, посему обратились они за помощью к Алфиноду и И’штоле». «Пока нашими собеседниками выступают безвольные, навряд ли мы сможем о чем-то договориться», - резонно отметила Алисэ. – «А если мы изыщем способ исцелить их, тогда диалог и станет возможен!»

Вскоре в «Возвышающиеся пески» заглянули Сид, Биггс и Ведж. Воитель Света поведал инженерам о том, что пытаются изыскать они способ вернуть свое «я» рабам Предвечных, а для этого необходим пароль к содержащемуся в архиве аллаган научному трактату. Сид предположил, что с помощью соответственно настроенного Магитек-терминала они смогут подобрать пароль к устройству. «Я знал, что могу рассчитывать на тебя!» - обрадовался Г’раха. – «Потому заранее позаимствовал у Раммброеза словарь аллаган».

Похвалив Г’раху за хорошую идею, Сид велел инженерам установить в помещении терминал, и, подключив к тому сферу, принялся колдовать над механизмом... «Свобода», - произнес, наконец, он, когда слово это отобразилось на мониторе терминала. – «Пароль – свобода».

Г’раха велел архивам явить ему «Обзор осквернения эйконами», произнес пароль... и близ сферы возникло призрачное изображение исследователя – Оуэна. «Обзор рассказывает о процессе, с помощью которого эйконы оскверняют смертных и подчиняют их своей воле», - зазвучал его голос. – «Феномен, который мы именуем ‘осквернением’, относится к изменению составляющего душу эфира. Обычно эфир сей пребывает в состоянии равновесия, и ни один из аспектов его не довлеет над остальными. Но когда на смертного воздействует эфир эйкона, это меняется, и душа обретает свойства оного. Например, эфир Злодея, Сефирота, исполнит эфир души смертного стихии земли. Вследствие чего тот станет с большим успехом творить магию, основанную на этой стихии, а также обретет выносливость. Повторное наполнение подобным эфиром души смертного приведет к усилению сих черт, а также к изменению плоти...

Но изменения, происходящие с душой смертного, относятся не только к стихийным аспектам. Дальнейшие изыскания позволили сделать вывод о том, что эфир, составляющий душу, приходит в состояние стагнации. Стагнация выражается в подавлении самосознания, что делает смертного восприимчивым к воле эйкона, и помыслы о том поглощают всю его сущность. Так, оскверненные становятся рабами эйконов, а молитвы их даруют тем новые силы... Определив процесс осквернения душ, вершимый эйконами, я и мои коллеги приступили к созданию материала, способность осуществить защиту от подобного воздействия. Изыскания наши увенчались успехом, хоть и заплатили мы огромную цену за это знание... В ходе исследования многие мои сподвижники пали жертвами осквернения...

И, согласно существующим правилам, были преданы смерти. После чего направил запрос о проведении изысканий по вопросу ‘исцеления’ от подобного состояния – но получил отказ от лорда Амона, который посчитал этот вопрос несущественным. Хоть и зная, что это бесполезно, я опротестовал его решение. За это я был лишен своего ранга и титула, а вскоре меня изгонят из этого комплекса. Скорее всего эту запись удалят из архивов. Но я оставлю ее здесь в надежде, что однажды кто-нибудь попытается все же отыскать исцеления для осквернения, вершимого эйконами».

На этот запись завершалась. «Стало быть, даже аллагане не смогли найти исцеление», - опечалился Г’раха. – «Точнее, им не дали возможности это сделать. Интересно, что в действительно стояло за решением лорда Амона». «Но мы получили подтверждение, что корень проблемы – в стагнации души», - отметила Алисэ. – «А с подобным Анжело может справиться». «Верно», - признал Г’раха. – «Но, боюсь, даже если мы сумеем вновь привести в движение эфир душ безвольных, это не решит вопрос их слепой веры. А, возможно, даже усилит ее. Нет, нам нужен способ вырвать смертного из-под власти Предвечного, или же он рискует остаться его рабом».

«Если бы только они сумели вспомнить о том, кем были прежде...» - осторожно произнес Воитель Света, и Г’раха, встрепенувшись, воскликнул: «Ну конечно – перемещение воспоминаний! Применив этот процесс, мы сумеем добиться выборочного пробуждения души, и ограничим эффект лишь теми воспоминаниями, которыми индивид обладал до того, как подвергся осквернению. Вернув таким образом, смертному его ‘я’, мы теоретически исторгнем из разума его насаждение ложной веры, которое довлеет над всеми помыслами».

«Звучит разумно», - признала Алисэ. – «И наш опыт с оскверненными Светом поможет определить воспоминания, подходящие для восстановления. Но уверен ли ты, что сможешь применить процесс перемещения памяти так, как должно? Твои прежние попытки сделать это в поисках способа отправить нас в родной мир привели к кровопролитию – в буквальном смысле». «Да, так и было», - согласился архонт. – «Несмотря на все мои попытки, я не сумел воссоздать процесс. И признаю, кровопускание, которым я заменил определенные его аспекты, не сможет стать основой для исцеления». «Тогда, быть может, нам следует подумать об ином подходе», - расстроилась девушка, и Г’раха улыбнулся: «Понимаю твои сомнения, но, думаю, на этот раз у нас есть причина для уверенности».

Указав на содержащую архив сферу, молвил он: «Подобные устройства способны симулировать магию. И, думаю, они способны явить симуляцию процесса перемещения воспоминаний. Есть это так, мы за несколько дней обретем информацию, которую в противном случае методом проб и ошибок получали бы годами».

Воодушевившись, Сид велел Биггсу и Веджу принести в здание как можно больше Магитек-терминалов. Придется изрядно потрудиться, чтобы получить из архива столь нетривиальную информацию, но Сид был настроен весьма решительно и уверен в скором успехе...

Пока Сид и Г’раха занимались настройкой терминалов, герой наряду с Алисэ, Крайль и Татару выступил на поиски церулеума, необходимого для функционирования устройств, и ледяных кристаллов – для их охлаждения.

За церулеумом наведался Воитель Света в Мануфактуру Небесной Стали, что в Ишгарде. В городе повстречал он старых знакомых: сира Аймерика, леди Люсию и вождя племени вану вану.

Аймерик тепло приветствовал героя, ведь ожидал он встретить его на недавнем совете в Ала Миго, и был несколько разочарован, когда Воитель Света в сем граде не появился. «Ты, возможно, слышал, но нации Альянса вновь обращают взоры на проблему Предвечных», - рассказывал рыцарь. – «Почему я и пригласил вождя вану в Ишгард, дабы вместе обсудить дальнейшие действия... И, поскольку война с Империей, похоже, завершается, я бы хотел воззвать к Эстиньену. Вот только разыскать его непросто. Мне доложили, что недавно он заглянул в ‘Возвышающиеся камни’. Если он сделает это снова, пожалуйста, попроси его навестить меня».

Воитель Света заверил Аймерика, что непременно так и поступит, после чего поведал элезену о том, что привело его в Ишгард. «Исцеление для безвольных...» - покачал головой Аймерик. – «Ты не перестаешь меня удивлять. Доселе мы могли лишь избегать непосредственного контакта с Предвечными. Но это... может переписать сами основы нашего противостояния сим сущностям. Это может завершить целые циклы кровопролития!»

Аймерик обещал не только передать герою необходимое количество церулеума, но и выделить воздушный корабль, чтобы доставить груз в Мор Дону. Полностью заверив Воителя Света в безоговорочной поддержке Ишгарда начинания Наследников Седьмой Зари, Аймерик простился со старым другом, а тот поспешил к воздушному кораблю, на который мастеровые уже загружали бочонки с церулеумом.

По прибытии в «Возвышающиеся камни» герой с изумлением лицезрел монументальную инсталляцию из Магитек-терминалов и прочих устройств, собранную инженерами Литейной для грядущего эксперимента. Настройкой терминалов занимался Неро тот Скэва, которого герой в последнюю очередь ожидал встретить здесь. «Не пойми меня неправильно», - обратился Неро к Воителю Света, - «меня меньше всего интересуют такие вещи как исцеление для безвольных. Но если вы собираетесь осуществить то, что не сумели сделать даже аллагане, вам непременно понадобится моя помощь. Верно, Гарлонд?» «Учитывая, какие усилия нам пришлось затратить, чтобы разыскать тебя, ты можешь отыскать исцеление для смерти и все равно остаться должен», - усмехнулся Сид. Похоже, между этими двумя отношения налаживались...

«Но это не единственная причина, по которой я согласился сотрудничать», - заявил Неро, и, кивнув в сторону Г’рахи, пояснил: «Мне стало известно, что нам с Гарлондом предначертано изыскать способ перемещения не только между мирами, но и во времени! Уверен, львиная доля сего достижения осуществится благодаря мне – девять десятых, осмелюсь предположить. И нынешнее исследование станет ступенькой к грядущему величайшему открытию». «Ладно», - отмахнулся Гарлонд. – «Пойду сделаю свою одну десятую. То, что тебе не по зубам».

Сид привел в действие Магитек-устройства, и поиски необходимой информации в архиве аллаган начался. Процесс мог занять весьма продолжительное время, посему Наследники расположились на диванчиках у стены помещения, дабы немного передохнуть...

Неожиданно от терминалов повалил дым: похоже, мощностей их оказалось недостаточно для подобного эксперимента! Сид вознамерился отключить оборудование, но Г’раха воскликнул: «Стой! Мы близки! Очень близки!» В глазах мико’те отражалась непоколебимая уверенность, и Сид, коротко кивнув, отступил от терминалов, которые, казалось, взорвутся через считанные мгновения.

Эксперимент оказался успешен, и обрели они симуляцию магического процесса за мгновение до того, как терминалы начали выходить из строя в результате перегрева. Г’раха успел запомнить заклинание, и сейчас, обратившись к присутствующим, заявил: «Думаю, мы получили искомый двеомер исцеления». Лишь сейчас Наследники и инженеры вздохнули с облегчением... Возможно, открытие их изменит мир! И несколько Магитек-терминалов – небольшая цена за это...

Следовало провести испытание обретенного заклинания, и Алисэ предложила герою попробовать исцелить Га Бу. Посему, покинув Очаг Выживших, Воитель Света, Алисэ и Г’раха поспешили в Лимса Ломинсу, где в оплоте Водоворота оставался маленький кобольд – в состоянии последнего не произошло никаких перемен.

У оплота трое повстречали Алфинода и И’штолу, которых здесь увидеть не ожидали. «Я думала, вы занимаетесь вопросом Предвечных», - обратилась к сподвижникам Алисэ, и мико’те подтвердила: «Так и есть, и сюда мы прибыли на встречу как раз по этому вопросу. Однако определенные фракции пиратов не явились на нее, и встреча была отменена». «Мы уже думали, что зря сюда прибыли, но тут заметили вас», - добавил Алфинод. – «Неужто вы достигли некоего прогресс с исцелением безвольных?»

Алисэ ввела брата и чародейку в курс последних событий, и молвил Алфинод, не скрывая восхищения: «Использовать Магитек-терминалы для поиска решения... Я бы никогда до такого не додумался!» «Стало быть новая магия, созданная на основе перемещения воспоминаний, будет использована для очищения разума от фанатичной веры», - задумчиво произнесла И’штола, осознавая процесс, - «в то время как Анжело будет восстанавливать ток эфира в душах безвольных... Но я вот думаю... Если сперва будет восстановлен ток эфира, безволие индивида лишь усилится. И наоборот, душа, в которой ток эфира практически остановлен, не отзовется на воздействие заклинания. Возможно ли свершить оба процесса одновременно?»

Последний вопрос был адресован Г’рахе, и тот утвердительно кивнул: «Все верно: оба процесса надлежит исполнить единовременно, поэтому я предлагаю наделить Анжело заклятием исцеления от безволия тем же способом, каким я зачаровывал вместилища духа».

Алисэ призвала фамильяра, поркси Анжело. Г’раха отметил, что для проведения ритуала ему понадобится немалое количество эфира, а Хрустальной Башни, содержащей огромные запасы его, нет поблизости. Алфинод и И’штола вызвались стать источниками эфира, направили потоки оного на Г’раху; тот поглощал даруемую энергию, преобразовывая ее в необходимый двеомер, а после наделял ею фамильяра.

Алисэ увлекла со собою Га Бу в оплот Водоворота, дабы попытаться свершить исцеление кобольда в спокойной обстановке. Оставшись снаружи, Воитель Света, Алфинод и И’штола дожидались исхода сего предприятия. «На протяжении долгих лет Эорзея пыталась отыскать решение проблемы, несомой Предвечными, но безуспешно», - вымолвил Алфинод. – «Все надежды на то, что безволие возможно обратить, давным-давно исчезли. Я сам считал это невозможным – исцеление как безвольных, так и оскверненных Светом. Я считал, что эти проблемы можно было или принимать, или уничтожать, а третьего попросту не дано. Но Алисэ отказалась сдаваться. Она продолжала искать решение... и сумела исцелить Харлика! И теперь мы можем попробовать применить ее метод ко множеству других. Хоть мы порой и спорим, я испытываю глубокое уважение к своей сестре. Будь у меня половина ее упрямства... нет, ее нежелания мириться с существующим положением дел... я был бы куда лучшим индивидом. Куда лучшим Наследником».

Воитель Света отметил, что – по словам Алисэ – выпускная работа Алфинода в Студиуме весьма впечатляла. «Что ж, отрадно слышать, что в чем-то я еще могу удивить сестру», - улыбнулся юноша. – «В те редкие моменты, когда я не вызываю у нее раздражения».

Из оплота выступила Алисэ; девушка была совершенно измучена и едва держалась на ногах. Сделав всего несколько шагов, она осела наземь. Следом показался Г’раха с широкой улыбкой на лице, а за ним – Га Бу. Маленький кобольд радостно приветствовал героя и остальных – стало быть, невозможное свершилось, и первое в мире существо, обращенное в раба Предвечного, исцелилось!

«Все это время мой разум был полон помыслов о Великом Отце Титане», - рассказывал Наследникам Га Бу. – «Но я никогда не забывал маму и папу. Они оставались в моем сердце. Постоянно. И я попробовал сосредоточиться на их лицах. На их и твоем, Воитель Света. На Алисэ и всех остальных. И осознал, что могу вспомнить. Сначала одно, затем другое, и еще!» «Га Бу ощущал ваши надежды», - заверил собравшихся Г’раха. – «Они помогли ему продержаться».

Алисэ погладила кобольда по голове, прошептала: «Я так тобой горжусь, Га Бу». «Без тебя я бы не справился, Алисэ», - отвечал тот. – «А другим ты тоже можешь помочь? Исцелить их?» «Да, мы всем поможем», - заверила Га Бу девушка. Кобольд радостно захлопал в ладоши.

«Не хочу добавлять ложку дегтя, но мне бы хотелось обратить ваше внимание на некоторые ограничения в вопросе масштабного применения подобного исцеления», - обратился к Наследникам Седьмой Зари Г’раха. – «Как вы понимаете, подобная волшба требует немалого количества эфира. Алисэ сумела в одиночку исцелить Га Бу, но, думаю, для тех, у кого симптомы куда хуже, этого будет недостаточно. К тому же исцеление затрагивает лишь душу. Те, у кого в результате воздействия Предвечных преобразилась плоть, не смогут вернуть себе изначальное обличье. Другими словами, всех нам не спасти». «Может, и не спасем», - молвила Алисэ в ответ. – «А может, и спасем. Прежде мы не предполагали, что сможем исцелить Га Бу, но все же это произошло. Мы должны найти способ исцелить как можно больше мирян».

С этим утверждением Наследники согласились. «Стало быть, следующим шагом станет создание целой армии поркси, так?» - предположил Алфинод. – «В Первом это казалось довольно простым делом, но, подозреваю, все будет несколько иначе здесь, в Истоке. Хотя, конечно, это лишь мое допущение...» И’штола предложила Наследникам обратиться за помощью к эксперту в области фамильяров – Матое.

Алисэ обещала Га Бу вернуться при первой же возможности, и кобольд, поблагодарив девушку за помощь, устремился ко входу в оплот Водоворота. Воитель Света же наряду с Наследниками устремился к эфириту, магия коего перенесла их в Идиллшир.

Пятеро проследовали в пещеру чародейки, и И’штола от лица Наследников поблагодарила наставницу за то, что та всеми силами поддерживала жизнь в их телах в то время, как души оставались в далеком Первом. «Вернуться было не просто», - говорила мико’те. – «Редко выпадает возможность исследовать иные миры, и была бы не прочь остаться там еще на несколько лет». «И’штола посвятила себя изучению древних цивилизаций Первого», - просветил Алфинод Матою, - «и в процессе свела знакомство с племенем Благословленных Ночью. Она назвалась ‘Матоей’ и добилась уважения всех без исключения чад леса».

Матоя опешила... ровно как и Наследники, не ожидавшие, что Алфинод озвучит подобное откровение. «Я просто взяла псевдоним, согласно обычаям уроженцев племени», - попыталась разъяснить И’штола свой поступок Матое. – «А твое имя мне первым пришло на ум». «То есть ты все это время веселилась под моим именем, а озаботилась навестить меня лишь сейчас, когда тебе что-то понадобилось?» - бросила чародейка. – «И не говори, что это не так! Я давно тебя знаю». «Верно», - ничуть не смутилась мико’те. – «И, будучи прилежной ученицей, я прекрасно помню совет моей мудрой наставницы: ‘Когда ответ ускользает от тебя, обращайся к мудрости старших’».

Матоя долго молчала... а после обратилась к Г’рахе: «Эй, ты! Может представишься?» «Г’раха Тия, Наследник», - произнес тот. – «Я тоже хочу высказать свою благодарность за твое участие в сохранении тел архонтов... а также принести извинения. Ибо изначально жизни их оказались под угрозой из-за моей неуклюжей попытки призыва». «Ах да, ты тот, кто одержим тайнами Аллага», - припомнила Матоя. – «Старый Галуф упоминал о тебе, а Крайль рассказывала о твоих недавних похождениях. Не напрягайся, мальчуган. Какую бы кашу ты не заварил, я не собираюсь отчитывать молодое поколение за их неудачи». «...Ты слишком добра», - улыбнулся Г’раха. – «Я тоже немало слышал о тебе, госпожа Матоя, и рад, что мы наконец сумели встретиться».

«Ладно, хватит любезностей», - сварливо произнесла чародейка. – «Рассказывайте, с чем явились». Алисэ призвала Анжело, после чего поведала Матое как о последних событиях, так и о проблеме, с которой они ныне столкнулись. «Фамильяра создать просто...» - протянула чародейка, размышляя. – «Другое дело – наделить его магией...» «Это – моя задача», - пояснил ей Г’раха. – «Будучи единственным, в чьих жилах течет королевская кровь Аллага, лишь я могу наделить фамильяра необходимой магией». «То есть, мне просто нужно создать поркси, обладающий способностью привести в движение составляющий душу эфир», - заключила Матоя. – «Я говорю ‘просто’, но мы останемся без сил еще до того, как создадим десяток фамильяров... Но, если у меня будет фамильяр для создания фамильяров – эдакая мамочка-фамильяр».

Матоя предложила гостям навестить ее старую, давно заброшенную мастерскую, где давным-давно постигала чародейка все премудрости волшебства. Скорее всего, в настоящее время там обитают монстры да обезумевшие фамильяры, посему прежде всего надлежит очистить от них здание.

Воитель Света и спутники его поспешили в Квартал Создателей Шарлаяна, ибо встретила их фамильяр-пороггос Пуро Рогго, творение Матои. Сие забавное создание, походящее на жабу, поведало о том, что мастерская ее госпожи пустует вот уже пятнадцать лет, со времен исхода.

Разя занявших здание монстров, герой следовал указаниям Матои, собирая в означенных помещениях необходимые для проведения магического ритуала ингредиенты. Чародейка сотворила фамильяра – мамочку-поркси, и Г’раха наделил сие существо необходимыми чарами. Наследники направили потоки своих энергий в мамочку-поркси, и тех оказалось достаточно, чтобы сотворила та трех поркси-малышей. «Мы сможем создать еще больше, если даруем мамочке-поркси дополнительные резервы эфира», - заключила Матоя, констатируя успех эксперимента.

Хоть и были Наследники обессилены, сознавали они, что еще на шаг приблизились к цели. Фамильяров надлежит передать нациям Альянса, и те начнут диалог с племенами зверолюдов. «Думаю, первыми мы навестим наших друзей в Лимса Ломинсе», - предложил сподвижникам Алфинод.

И’штола собиралась задержаться в гостях у Матои, посему, простившись с чародейками, Воитель Света, Г’раха, Алфинод и Алисэ переместились в Лимса Ломинсу, где проследовали в покои Адмирала. Последняя вела переговоры с представителями племен кобольдов и сахагинов, когда в двери чертога ступили герой и спутники его.

Изумленные, Мерлвиб и иные присутствующие слушали рассказ об обнаружении исцеления от безвольных – и о начале создания множества фамильяров, должных распространить оное среди рабов Предвечных. «Благодарю вас», - молвила Адмирал, вздохнув с облегчением. – «Таким образом мы делаем еще один шаг к миру... но, боюсь, этого недостаточно, чтобы полностью загладить брешь между смертными и зверолюдами. Даже найденное исцеление не гарантирует, что между нашими народами воцарится взаимопонимание. Да, призывы Предвечных и безвольные разжигают конфликт, но сами по себе не являются его причиной. Если мы хотим раз и навсегда разрешить проблему Предвечных, то должны обратиться к ее источнику. Мы должны стремиться ко взаимопониманию и изыскать способ отступить от кровавого прошлого... Поэтому я убедила командование Альянса возобновить стремление к миру... С тех самых пор, как мы, ломинсане, осели на сих берегах семь столетий назад, мы бесконечно противостояли с коренными обитателями острова. За исключением краткого момента сотрудничества с кобольдами вся наша история – одно большое противостояние за территории... А с сахагинами тем временем нарастает борьба за контроль над морскими пределами. Все стало еще хуже после Бедствия, вынудившего их искать новые места для нереста».

Кобольд и сахагин закивали, соглашаясь со словами Мерлвиб, а та продолжала, обратив взор на Воителя Света: «На кону стояло выживание, и у всех сторон не было иного выхода, кроме как сражаться. Поэтому я заранее заключила, что мир невозможен. Но ты заставил меня на многое взглянуть иначе и устыдиться. С тех пор, как ты привел нас к победе над Черным Волком, ты снова и снова вершил невозможное. И, думаю, пришло время мне последовать твоему примеру. Поэтому я и сделала предложение совету Альянса. Но стоило мне протянуть руку иным обитателям Вилбранда, как собственные подданные решили отвернуться от меня».

«Ты говоришь о пиратах, так и не явившихся на встречу», - молвил Алфинод, и подтвердила Адмирал: «Да. С помощью дружественной нам фракции в племени кобольдов мы надеялись получить аудиенцию у правящего патриарха. Но Кровавые Палачи об этом и слышать не хотели, и их отсутствие на встрече дало определенный сигнал остальным. Да, они – лишь одна из трех пиратских группировок, но самая сильная, и любое стремление к миру невозможно без их участия». «Насколько мне известно, в последнее время их лидер, капитан Хиллфир, прикован к постели из-за некой болезни легких», - уточнил Алфинод. «Верно», - молвила Мерлвиб. – «В его отсутствие фракцию возглавляет его правая рука – Сикард, который в последнее время обрел немалый вес среди Кровавых Палачей. За исключением презрения к набольшим и власть имущим, о нем мало что известно. Мы еще раз пригласили его на переговоры, но он не придет. Я приказала Желтым Сюртукам и плутам попытаться выяснить мотивы, которые он руководствуется, но они не сумели ничего разузнать». «Предоставь это нам», - заявил герой.

Простившись с Адмиралом, Воитель Света, Алфинод, Алисэ и Г’раха разделились, дабы осторожно расспросить горожан о Сикарде. Как знать – быть может, кто-то и владеет нужной крупицей информации, которая прольет свет на прошлое и мотивы сего странного индивида?.. Герой общался с пиратами, остальные – с торговцами и искателями приключений.

Росвен, капитан Жизнерадостных Сирен, считала Сикарда весьма изворотливым типом – похоже, тот умудрился купить место правой руки Хиллфира за звонкую монету! Карваллайн – предводитель Щупалец Кракена – поделился вестью о том, что вскоре после назначения Сикарда Палачи начали неожиданно богатеть! В последнее время имперские корабли редко выходят в море, и дела у пиратских фракций идут неважно... Как же Палачи умудряются набивать богатствами свои сундуки?! Карваллайн и Росвен умирали от любопытства...

Вернувшись в оплот Адмирала, герой поделился своими наблюдениями со сподвижниками. «Стало быть, когда имперцы покинули моря, Сикард нашел для Палачей новый источник дохода...» - протянул Алфинод, когда закончил Воитель Света свой рассказ. Подобные наблюдения разделяли и остальные. Купцы только и говорили о том, как Палачи сорят деньгами налево и направо, однако наотрез отказываются распространяться об источнике оных. «Я узнал один интересный факт», - отметил Алфинод. – «Как раз тогда, когда Палачи стали столь неожиданно богатеть, цены на кристаллы резко упали – как мне сказали, дело в отсутствии спроса. Заинтересовавшись, я связался с нашим старым другом, Древним Валуном, который наблюдал за перемещением племен зверолюдов. И мои подозрения подтвердились. Несмотря на плохие отношения между зверолюдами и ломинсанами, в последнее время не наблюдалось ни Титана, ни Левиафана, что означает одно: у кобольдов и сахагинов нет возможности для призыва Предвечных».

«Хочешь сказать, Палачи лишили их доступа к источникам кристаллов?» - уточнил Г’раха, и Алфинод кивнул: «Все указывает именно на это – хоть доказательств сему у нас нет. Нужно продолжить расследование». «И как же?» - полюбопытствовала Алисэ. «О, у меня есть идея на этот счет», - улыбнулся Алфинод. – «Более того, я уже начал необходимые приготовления».

Молодой элезен поведал сподвижникам, что узнал от одного из местных торговцев о появлении в городе дельца, продающего кристаллы по низким ценам. Выдав себя за потенциального покупателя, Алфинод представился дельцу, заявив, что хочет купить немалое количество кристаллов. Тот согласился организовать поставку, и вскоре должен прибыть в городок Объятия Ощона, что в нижнем Ля Носки.

Г’раха убедил Алфинода позволить ему выступить в роли покупателя – лица Наследников могут быть знакомы торговцу, если действительно состоит тот в союзе с Кровавыми Палачами, и он никогда не пойдет на сделку с союзниками Адмирала.

Воитель Света и трое спутников его прибыли в Объятия Ощона в назначенный час, и Г’раха отправился на встречу с торговцем. Последний оказался весьма подозрителен, но мико’те сумел выдать себя за коваля, которому кристаллы необходимы для создания зачарованного оружия. Делец долго колебался, но все же согласился провести «покупателя» на склад, где и находится товар.

Двое покинули селение; не выдавая себя, Наследники следовали за ними по пятам – до самого подземного тоннеля в дикоземье, куда торговец и провел Г’раху. Именно здесь заключались сделки о продаже внушительных объемов кристаллов; Г’раха в изумлении озирался по сторонам, глядя на огромные ящики, доверху наполненные кристаллами... «Но почему так дешево?» - поинтересовался он у торговца, изображая подозрительность. «О, здесь нет ничего незаконного», - отозвался тот. – «Они из О’Гоморо – чистейший товар».

Прокравшиеся в тоннель и затаившиеся у прохода в каверну Наследники прислушивались к разговору. Значит, О’Гоморо... Как они и подозревали, кристаллы забрали у кобольдов...

Схоронившихся чужаков заметил ступившей в тоннель Сикард. Пираты окружили Наследников, отрезав тем путь к отступлению, и Сикард, обратившись к незваным гостям, молвил: «Вам нет нужды представляться. Я знаю, кто вы... Наследники. Также мне известно о вашей милой беседе с Адмиралом. Видите ли, у меня есть глаза и уши везде. Ибо мы – единственная настоящая команда пиратов, оставшаяся в Лимсе. Насколько я понимаю, кристаллы покупать вы не собираетесь. Как следствие, у меня вопрос: что вы здесь делаете?»

«А ты смел, раз так прямо говоришь с нами, не зная наших целей», - признал Алфинод. – «Но это как раз и объясняет твой стремительный взлет к власти. Ты говорил прямо, и я отвечу тебе тем же. Мы пришли сюда, чтобы узнать, почему Кровавые Палачи противятся воле Адмирала. И, похоже, мы получили ответ. Если Лимса Ломинса заключит мир с кобольдами, вы лишитесь источника своего новообретенного богатства». «Это так», - признал Сикард, скрестил руки на груди. – «Но отмечу, мы никаких правил не нарушаем. Закон запрещает нам нападать на судна под иными флагами, за исключением имперского, но он ничего не говорит о зверолюдах. И предприятие свое мы держим в тайне лишь потому, что не хотим конкурентов в этом деле... Но дослушайте меня до конца. Признаюсь честно: я весьма уважаю вас, Наследники – особенно Воителя Света. Ведь пока солдаты Водоворота гадали, как бы им не запачкать свою красную униформу, вы ворвались в О’Гоморо и сделали из Титана отбивную. Узнав об этом, я сразу же поднял за вас кубок! И теперь мы своими деяниями стремимся удостовериться в том, что зверолюды боле никогда не смогут призвать своих вонючих богов. Мы – практически ваши последователи... Когда еще плавали имперские суда, мы охотились за ними. Но теперь, когда гарлеан не сыщешь, пришлось переключиться на зверолюдов. Поэтому давайте так все и оставим. Это будет справедливо».

«Да, законов вы не нарушали», - согласился Г’раха. – «Поэтому не вижу причин, почему бы тебе не довести свою позицию лично до Адмирала. Если, конечно, у действующего капитана единственной истинной команды Лимса Ломинсы нет иных причин для того, чтобы скрываться в пещере?»

Сикард согласился встретиться с Адмиралом на борту «Асталисии». Покинув пещеру, герой и спутники его вернулись в город, передав Мерлвиб предложение Сикарда. Конечно же, та оное приняла, ведь от итога этой встречи зависело будущее Лимса Ломинсы.

Адмирал наряду с Эйнзаром Слафирсином, а также Наследниками Седьмой Зари поднялась на борт «Асталисии», где приветствовал ее Сикард; за спиной последнего пребывало множество Кровавых Палачей, криками поддерживающих своего лидера. «Если у капитана Хиллфира есть для меня сообщение, я готова его выслушать», - процедила Адмирал, подчеркивая тем самым незначительную роль Сикарда. «У нас есть лишь одно требование», - отозвался тот. – «Чтобы ты забыла и думать о заключении мира со зверолюдами. Мы – нация пиратов! Так было прежде, и так будет всегда. Откажешь нам в праве грабить – перечеркнешь то, кто мы есть!»

Кровавые Палачи завопили, соглашаясь с прозвучавшими словами. Наслаждаясь поддержкой, Сикард самоуверенно ухмылялся, ожидая ответа. «Пиратству нет места в нашем будущем», - молвила Мерлвиб. Сикард и его приспешники опешили: подобного ответа они явно не ожидали... «Да, наша нация процветала, промышляя пиратством, это так», - говорила Адмирал. – «Но это – лишь одна из страниц нашей богатой истории. Столетия назад наши предки возглавили провалившееся восстание, и были изгнаны с родных земель. Страшась за свои жизни, они плыли на юг и причалили к этим берегам. Обнаружив, что эти земли заняты кобольдами, они были вынуждены обратиться к пиратству, чтобы выжить. И им это удалось. Но недавно, когда Империя грозила сокрушить все, что мы создали, мы оставили пиратство и объединились со своими соседями. Опять же – ради выживания. И нам снова это удалось. Раз за разом мы сражались с Империей, и раз за разом побеждали. Заключив торговые соглашения с нашими новыми союзниками, мы получили куда больше, нежели посредством грабежей и пиратства!.. И сейчас Империя пребывает на грани краха. Вскоре провинции – такие как Верлит, Бозья и многие другие – вернут себе свободу. И когда это произойдет, наша флотилия поведет за собой мир в новый золотой век торговли. Волны благоволят нам, а океан делится своими дарами... Но если мы продолжим цепляться за старые устои, этот великий корабль под названием Лимса сменит бесконечные морские просторы на утлую лагуну! Следует ли нам отринуть богатства всего мира, довольствуясь награбленными крохами?»

Пираты притихли, внимательно слушая речь Адмирала; Сикард сознавал, что даже ближайшие его сподвижники сейчас размышляют над картиной славного будущего, представленной им. «Или же примем перемены и станем процветать – как сделали наши предки?» - риторически вопрошала Мерлвиб. – «Выбор за вами. Но если мы надеемся на процветание в грядущей эпохе, весь Вилбранд должен стать нашим кораблем, а кобольды и сахагины – членами нашей команды!» «Вдохновляющая речь», - заключил Сикард, гневно сжав кулаки. – «Возможно, есть в ней здравое зерно. Но пиратство – это все, что мы знали, и мы не собираемся отринуть его лишь потому, что ты так сказала!»

Адмирала молчала, прожигая Сикарда взглядом и ожидая продолжения. «Но мы тут все ломинсане, и никто не хочет войны», - процедил тот. – «Как же нам поступить?.. Задолго до того, как стала Адмиралом, ты была капитаном Лиги Потерянных Ублюдков, верно?.. Стало быть, ты знаешь, как разрешаются разногласия между пиратами». «Дуэль», - бросила Мерлвиб. – «Что ж, хорошо. Я, Адмирал Лимса Ломинсы, принимаю твой вызов!»

Дуэль решено было провести, не откладывая. Двое отошли к противоположным бортам корабля, резко обернулись к друг другу, произвели выстрелы из мушкетов... Прицел Мелвиб оказался более точен, и пуля пробила пирату бедро. И все же тот продолжал требовать продолжения – до гибели одного из них!.. Он вскинул оружие, дабы выстрелить снова... но пуля выбила мушкет у него из руки. Изумленный, Сикард воззрился на произведшего выстрел – капитана Хиллфира, поднявшегося на борт «Асталисии».

«Похоже, щенки смеют тявкать, пока их хозяин валяется в постели», - процедил он, приветственно кивнув Адмиралу, а после, обратившись к членам своей команды, зычно возвестил: «Слушайте, вы, все! Со времени подписания Соглашения Галадиона мы все были частью одной команды – команды корабля под названием Лимса Ломинса. У штурвала его стоит Адмирал, и она решает, куда нам плыть. Есть еще вопросы? Или забыли, на чьей вы палубе? Если нет, то что вы здесь устроили?!» «Но это все, что мы знали, капитан», - проблеял Сикард, разом утратив всю свою спесь. – «Если мы не пираты, то кто?» «Проклятые идиоты, вот кто!» - назвал вещи своими именами разъяренный Хиллфир. – «Идиоты, у которых впереди – вся жизнь! Вы можете быть кем хотите – делать что хотите!.. Да, мы – пираты... А пираты любят свою добычу... Но это не наша первая любовь. Наша первая любовь – море, и то, что оно дает нам – свободу! Не забывайте об этом. Пусть я стану последним из тех, кто умеет лишь грабить; вы же – новое поколение пиратов!»

Хиллфир приблизился к Сикарду, опустился на колено, молвив: «Парень, я сделал тебя своей правой рукой, потому что что-то в тебе увидел. И вижу до сих пор. У тебя есть задатки хорошего капитана. Тебе недостает лишь веры».

Обратившись к Адмиралу, Хиллфир заверил ее в безоговорочной поддержке Кровавых Палачей. Он долго и натужно кашлял, а после, бросив короткий взгляд в сторону Эйнзара Слафирсина, произнес: «Мглистая Борода ушел в небытие, а вскоре и я упокоюсь в глубинах. Но старые наши устои действительно останутся в прошлом лишь тогда, когда мы сокрушим Империю. Впереди нас ожидает немало морских штормов... но я надеюсь, что ты проведешь через них наш корабль». Адмирал утвердительно кивнула.

Что ж, все фракции Лимса Ломинсы пришли ко взаимопониманию, и ныне оставалось лишь заручиться оным со стороны соседей. «Но всякие попытки переговоров с племенами зверолюдов бессмысленны, если прежде не освободить их разумы от влияния Предвечных», - заключила Адмирал. – «Потому на встрече, которую мы организуем с кобольдами, я хочу, чтобы вы вырвали их вождя из-под влияния Титана».

Алисэ заверила Мерлвиб, что непременно осуществит сие, и молвила Адмирал: «Кое о чем вам следует знать. Около пятидесяти лет назад, когда сахагины роились у корпусов наших кораблей, мы заключили союз с кобольдами». «‘Смертным достанутся дары моря, кобольдам же – дары земли’», - процитировал Алфинод. – «Казалось бы, справедливое соглашение... лишенное каких бы то ни было деталей». «Да», - согласилась Адмирал. – «Намеренно или нет, но договор действительно был весьма расплывчатым. А мы воспользовались этим, распространив свою власть на северные области Ля Носки – те, которые кобольды считали своими. Последовало кровопролитие. Ответом на него стало дальнейшее кровопролитие. Так продолжалось годами, пока все земли Вилбранда не были запятнаны следами нашего с кобольдами конфликта. Но это не прошлое, поймите. Это наше настоящее. И, поскольку кровь их сородичей остается на наших руках, нам придется нелегко, если надеемся мы вернуть доверие кобольдов, даже если исцелим их безвольных».

«Адмирал», - обратился к Мерлвиб Эйнзар, - «ты говоришь о проблемах, с которыми мы столкнемся при проведении переговоров. Но, учитывая все обстоятельства, я не вижу причин, по которым кобольды в принципе согласятся на встречу с нами». «Поэтому мы должны дать им причину», - заявила Адмирал. – «Я верну им украденные кристаллы и лично доставлю их – наряду со своими извинениями». «Западня», - предупредил ее Эйнзар. – «Они пригласят тебя в свое логово не для того, чтобы говорить о мире, а чтобы захлопнуть ловушку». «Верно», - подтвердила Адмирал. – «А учитывая количество кристаллов, которые мы передадим им, они наверняка вознамерятся тут же призвать Титана».

«Стало быть, там будет верховный жрец», - лишь сейчас поняла рискованный гамбит Мерлвиб Алисэ. – «И мы сможем исцелить его!» «Именно», - подтвердила Адмирал. – «Он – та рыба, которую я хочу поймать. Но он будет не один. Множество стражей будут готовы расстаться с жизнями, чтобы защитить его. Но смерть даже одного-единственного кобольда поставит под угрозу все наши замыслы. И здесь я пока не знаю, как быть...»

«Может, воспользоваться Цепью Завоевателя?» - предложил Эйнзар. – «Она сможет обездвижить раненых кобольдов, и не придется их убивать». «Ты говоришь об артефакте, который Мглистая Борода применял, чтобы грабить, не лишая противников жизни?» - уточнила Мерлвиб, и роегадин утвердительно кивнул. – «Да, подобное решение нам подойдет».

Обратившись к Наследникам, поинтересовалась Адмирал их мнением об озвученной стратегии. «Эффект безволия накопителен», - отозвался Г’раха, - «а мы можем предположить, что влияние, оказанное Предвечным на верховного жреца, весьма существенно. Чтобы исцелить его, потребуется немалое количество эфира – я уже не говорю о времени». «Время, в течение которого Алисэ будет беззащитна», - согласился с ним Алфинод. – «Даже если все мы станем защищать ее, я не уверен, что мы сможем сдержать всю армию кобольдов». «Я готова пойти на этот риск», - заверила Алисэ сподвижников. – «К тому же, иного выбора у нас нет. К тому же, так бы поступила Теслин. И если бы я не следовала ее примеру, у нас бы сейчас не было возможности исцелить безвольных, не говоря уже о шансе принести мир в Вилбранд. Поэтому я исцелю этого жреца – или погибну, пытаясь это сделать».

Воитель Света заверил Алисэ: они верят в нее! Похоже, иного выхода действительно не было...

...Вскоре Мерлвиб сообщила Наследникам, что, узнав о возможности возвращения кристаллов, кобольды с готовностью согласились на встречу. Адмирал в сопровождении Эйнзара, Воителя Света, Алфинода, Алисэ и Г’рахи направилась к рудникам О’Гоморо, где должна была состояться встреча ее с патриархом За Ду; Га Бу вознамерился было увязаться следом, но Алисэ велела ему оставаться в Лимса Ломинсе – предприятие, предстоявшее им, было слишком опасно для малыша.

В сердце рудника, близ ящиков с возвращенными кобольдами кристаллами дожидался визитеров верховный жрец племени. «Приветствую, патриарх», - почтительно обратилась к нему Мерлвиб. – «Я – Мерлвиб Блоефхисвин, Адмирал Лимса Ломинсы. Я пришла, чтобы принести тебе наши искренние извинения за все несправедливые деяниями, свершенные моим народом». Конечно же, верховный жрец За Да ликующе расхохотался, радуясь, что угодила правительница ненавистных ломинсан в его ловушку.

Патриарх и его подручные начали вершить призыв... Мерлвиб выстрелила в сторону верховного жреца, тот отпрянул... а в следующее мгновение был обездвижен Цепью Завоевателя – магическими узами, призванными Эйнзаром. Алисэ провела заклинание, призывая поркси, принялась творить волшбу, щедро вливая эфир в тельце фамильяра... Воитель Света и спутники его окружили девушку, отражая бешеный натиск кобольдов и големов, даря Алисэ столь необходимое ей время...

То была поистине тяжелая битва – отчасти по тому, что Наследники и ломинсане не могли позволить себе покончить с кобольдами. Они лишь ранили зверолюдов, следя при этом, чтобы не подобрались те к Алисэ; кроме того, Воитель Света, Г’раха и Алфинод стремительно слабели, ибо вынуждены были делиться с Алисэ своими магическими силами – собственных той не хватало, чтобы вернуть патриарху трезвость рассудка.

Обретя оный, последний в изумлении огляделся по сторонам, заметил мертвые тела сородичей у ящиков с кристаллами. «Это еще что?» - выпалил За Да. «Они пали от твоей руки», - пояснила ему Алисэ. – «Ты принес их в жертву, надеясь призвать Титана». Лишь сейчас осознал патриарх весь ужас содеянного им. «Почему?!» - возопил он. – «Почему я так поступил?!» Ответить на этот вопрос герой не мог...

В пещеру вбежал Га Бу, метнулся к патриарху, молвил: «Патриарх, прошу, выслушай меня. Великий Отец, которого мы призывали, ложен. Он лишь причиняет боль нам и тем, кого мы любим. Долгое время его голос наполнял мой разум. Он приказывал мне делать ужасные вещи. Страшные, невообразимые вещи! Но я не поддался его речам. И ты не должен! Мы уже познали достаточно боли. Пожалуйста, прекрати страдания».

«Мы разделяем желание этого ребенка, патриарх», - молвила Мерлвиб, обращаясь к обескураженному верховному жрецу. – «Завершение призывов. Ибо несут те лишь горе нашим народам... На протяжении долгих лет смертные и кобольды сражались за территории, грабили и погибали. Можно сказать, мы сражались за выживание, но то, что мы посеяли кровью, пожали страданиями, и дальше так продолжаться не может. Я хочу, чтобы мы оставили прошлое, и вместе строили наше будущее».

Долго молчал патриарх... «Я совершил ужасную ошибку, сразив сородичей во имя Великого Отца», - признал он, обращаясь к Мерлвиб. – «Да, я творил зло. Но это не значит, что между нами может быть мир. Смертным нельзя доверять! Дары земли должны были быть нашими, а вам отводились дары моря. Но вы нарушили соглашение! Нарушили, презрели его! Какой выбор вы нам оставили, кроме как призвать божественное создание, чтобы избавиться от вашей тирании?» «Никакого», - признала Адмирал. – «И я не виню вас за это. Нарушив дух – и букву – заключенного соглашения, мы посягнули на землю, отошедшую вам. Вина – полностью на нас. От лица всех ломинсан я смиренно прошу у тебя прощения за содеянное. Надеюсь, ты примешь его».

За Да ожидал продолжения, безмолвствуя, и продолжала Адмирал: «Но я знаю, что одних извинений недостаточно. Потому мы восстановим соглашение, но на этот раз оно будет четким и ясным, а того, кто нарушит его, ожидает незамедлительное правосудие». «Нет!» - возопил патриарх. – «Ты не обманешь нас снова!» «Пожалуйста, дослушай до конца», - молвила Мерлвиб. – «В нашем прошлом был небольшой отрезок времени, когда смертные и кобольды жили в мире и гармонии. В те далекие дни кобольды поделились с соседями секретами плавки металла – знанием, которое позволило ломинсанам процветать. Многим из того, что имеем сейчас, мы обязаны кобольдам. Поэтому, ради блага всех обитателей сих земель, я хочу сделать тебе предложение. Мы доставим товары, созданные твоим народом, во все уголки мира, и будем вести торговлю от вашего лица. За эту возможность мы доставим вам дары не только моря, но и земель – ближних и дальних. Чего бы вы не пожелали – получите, и Навигатор свидетель моим словам. Больше не будет ни смертных, ни зверолюдов – лишь команда одного большого корабля, Вилбранда. И вместе мы разделим все богатство этого мира – если вы примите протянутую нами руку дружбы».

«Мы хотим верить тебе!» - признался За Да, терзаемый сомнениями и надеждами. – «На самом деле хотим! Но мы поверили вам прежде, а вы предали нас. Обманули, предали нас!» «Да, есть плохие смертные, это так, но есть и хорошие», - напомнил патриарху Га Бу. – «И сейчас ты говоришь с самыми лучшими из них. Они всегда были добры ко мне, и я готов жизнь им доверить».

И вновь – долгое молчание... Вздохнув, Мерлвиб зашагала к верховному жрецу. «Перед тем, как стать Адмиралом, я была пиратом», - говорила она. – «Я грабила. Я сражалась. Я окрасила море алой кровью. Таково мое прошлое, и я не смею забывать о нем, как бы мне этого ни хотелось». С этими словами Мерлвиб бросила свой знаменитый мушкет к ногам патриарха, пояснив: «Это – Смертный Приговор. Мушкет, из которого я застрелила собственного отца, когда стал он рабом Левиафана и предал своих товарищей. Он заряжен. Если ты наведешь его на мою голову и нажмешь на курок, я умру. Хоть этого немного, ничего более ценного, кроме жизни, у меня нет. Если этого достаточно, чтобы искупить былые грехи, - забирай ее. Пуля, чтобы расторгнуть старый договор, и моя кровь, чтобы написать новый».

Указав на Великого Маршала Штормов, постановила Адмирал: «Дальнейшее я доверяю своей правой руке. Я знаю, что сделает все ради счастья жителей Вилбранда».

За Да поднял мушкет с земли, навел на Мерлвиб... а после – выстрелил в воздух... «Я не доверяю тебе», - бросил патриарх Адмиралу. – «Пока не доверяю. Но Га Бу верит. А я поверю ему».

Лишь сейчас наблюдавшие за сей сценой вздохнули с облегчением. «Мы хотим, чтобы ты знал: мы уважаем вашу веру», - обратилась Алисэ к верховному жрецу. – «Нет ничего зазорного в том, чтобы благодарить землю, отдающую вам свои дары. Но призыв – это совершенно иное. Если услышишь, что кто-то пытается свершить его, я прошу тебя попытаться переубедить его, а если не выйдет, обратиться к нам за помощью. Мы всегда ответим на твой зов». За Да согласно кивнул, молвив: «Многие мои сородичи остаются рабами Великого Отца, каковым и я был еще совсем недавно. Если вы сможете освободить их разумы, я буду благодарен». «Это нам следует быть благодарными, патриарх», - почтительно произнесла Мерлвиб. – «Спасибо, что даешь нам шанс». Вместо ответа За Да вернул Адмиралу ее оружие.

Что ж, начало было положено. Теперь предстоял Алисэ и сподвижникам ее долгий, нелегкий труд – освобождение кобольдов сего племени от ментального рабства. Конечно, есть и иные племена, и иные рабы – рано или поздно Наследники Седьмой Зари исцелят их всех!

Простившись с патриархом, небольшой отряд покинул пещеры О’Гоморо... когда посредством жемчужины связи Адмирал получила от сподвижников информацию о том, что повсеместно в Эорзее возникли странные башни, от шпилей которых ввысь били потоки энергии. Что это еще за новая напасть?!

«Похоже на технологии гарлеан», - сообщила Наследникам Мерлвиб. – «Наши союзники на линии фронта в Ала Миго приведены в полную боеготовность». Адмирал и Великий Маршал Штормов немедленно возвращалась в Лимса Ломинсу, в то время как Воитель Света и трое спутников его спешили в Ала Миго.

Здесь их встретила Лиза, сообщив, что вскоре должен прибыть командующий Алдинн, и вместе они выработают стратегию касательно того, как следует поступить с адскими башнями.

Над Ала Миго пронесся дракон, направляющийся ко дворцу. Заметил герой, что сопровождает бестию некий черноризец, парящий в воздухе... Вскоре дракон опустился на землю, ровно как и хьюм... облик которого был герою знаком!..

Воитель Света, Наследники, Лиза, подоспевший Робан и жители Ала Миго с тревогой взирали на нежданных гостей. «Надо же, какая встреча!» - пропел Фанданиэль, скрестив взгляды с героем. – «Я потрясен!» «Это... Асахи?» - поразился Алфинод, и Алисэ фыркнула, прекрасно понимая, с кем имеет дело: «Он просто использует его тело!»

«Вы все видите насквозь...» - развел руками Фанданиэль. – «Можно предположить, что вы уже имели дела с аскианами!.. Но позвольте представиться. Я – Фанданиэль, и я счастлив познакомиться с вами». Перед лицом черноризцы вспыхнул алый символ, недвусмысленно указывающий на принадлежность его к аскианам.

«Что тебе нужно?» - потребовал ответа герой, и Фанданиэль с готовностью пояснил: «Я собираюсь воссоздать Последние Дни, и с этой цели установил устройства – ‘башни’, которые в определенный момент позволят явить величайший спектакль!» «Последние Дни?» - поразился Алфинод. – «Но ведь именно их аскиане и пытались предотвратить!» «Ты прав!» - хохотнул Фанданиэль. – «Но меньшего я и не ожидал от тех, кто сумел устранить моих нерасколотых коллег. Если серьезно, эти трое были одержимы мыслью восстановления нашего прежнего мира. Меня же подобное никогда не интересовало. Зачем тратить время на подобное, когда ты – всего лишь один из расколотых миньонов?.. Да, Элидибуса этот аргумент не убедил. Но благодаря вам, я наконец-то свободен от их постоянных наставлений! И могу применить свои силы так, как сам того желаю! А мое желание в том, чтобы опустить этот мир, камня на камне здесь не оставив!»

«Что?!» - изумилась Алисэ, взирая на самовлюбленного аскианина. – «Зачем тебе это?!» «Потому что я хочу смерти жалких созданий, задающих подобные вопросы!» - процедил Фанданиэль. – «Я хочу, чтобы вы все умерли! И сам хочу умереть и забрать с собой все сущее в пароксизме боли и страданий!.. Видите ли, я отличаюсь. От древних, цеплявшихся за свое существование, и от вас. Поэтому не пытайтесь воззвать к моему рассудку. Вы поймете, у меня нет никаких особых причин, принципов и прочей подобной чуши. Я просто хочу уничтожить мир. Но пожалуйста, сопротивляйтесь сему всеми силами! Так вы растяните для меня удовольствие... А теперь смотрите, дамы и господа. Ибо занавес поднимается, являя вашим взорам представление, должное покончить со всеми зрителями! Мы, телофорои, станем для вас актерами, а эта планета обратится в сцену!»

Дракон выдохнул поток темных энергий, разметавших мирян; один лишь Воитель Света каким-то чудом удержался на ногах. Обратившись к нему, процедил Фанданиэль: «Ах да, чуть не забыл! У меня для тебя послание. Мой досточтимый господин, лорд Зенос, с нетерпением ожидает тебя в сердце хаоса. В то время, как я стремлюсь лишь уничтожить мир, он надеется... пережить с тобой мгновения величайшего блаженства, и именно по этому причине готов обратить сущее в прах. Пожалуйста, помоги ему воплотить мечту в жизнь. В противном случае ты сильно его разочаруешь... И мой верный спутник, которого я назвал ‘Лунным Бахамутом’, испепелит ваши города и всех их обитателей.

С этими словами Фанданиэль исчез в сполохе Тьмы; Лунный Бахамут воспарил ввысь, и вскоре растворился в ночи...

Лиза велела герою и иным Наследникам возвращаться в Очаг Выживших и передохнуть после последних событий на Вилбранде. Сама же оная наряду с воителями Альянса намеревалась исследовать ближайшую из престранных башен, обещая, что вскоре поделиться со сподвижниками обретенными сведениями.

Прибыв в Мор Дону, Воитель Света, Алфинод, Алисэ и Г’раха проследовали в «Возвышающиеся камни», где поведали И’штоле, Крайль и Татару о новой угрозе. «Бесконечная вереница наших врагов уже становится чем-то, само собой разумеющимся», - вздохнула И’штола. – «Этот Фанданиэль кажется еще более безумным, чем Зенос». «Возможно, он и безумен, но не дурак», - молвил Алфинод. – «Несмотря на всю театральность его выступления, но практически не упомянул о своем замысле. Мы знаем лишь, что он собирается воссоздать Последние Дни, и что появившиеся башни имеют к этому какое-то отношение». «Он также назвал своего дракона Лунным Бахамутом», - напомнила Алисэ остальным. – «Давайте не забывать об этой детали. И дракон весьма походил на старейшего Предвечного».

«Тот факт, что он подчинялся Фанадиэлю, заставляет предположить, что они – не одна и та же сущность», - задумчиво изрек Г’раха. – «Предполагаю, дракон – своего рода копия изначальной особи, созданная с помощью магии аскиан». «Что бы не представляла собой эта тварь, сейчас мы должны находиться в постоянном контакте с командованием Альянса и не терять бдительности», - заключил Алфинод, обернулся к И’штоле: «Есть у тебя новости?»

«Я виделась с султаной», - отвечала чародкйка. – «Зная, как стремительно воины Бессмертного Пламеня казнят своих безвольных, я настаивала на том, что следует сперва исцелять обреченных. Посему в Ул’дахе я передала Ее Сиятельству несколько поркси и объяснила, как следует ими воспользоваться... Но мой визит совпал с появлением тревожных вестей. Орден Бессмертного Пламени был в шаге от заключения мира с амал’аа, когда переговоры неожиданно были прекращены. Амал’аа утверждают, что несколько их сородичей похищено... и стоят за этим смертные. На данный момент больше ничего не известно. Но, когда воины Бессмертного Пламени принялись расследовать похищение зверолюдов, они набрели на одну из башен Фаданиэля».

«К вопросу о башнях», - добавила Крайль. – «Появились они не только в Эорзее. Как следует из донесения Альянса, замечены они даже в Янксии». «Разумно предположить, что они повсюду», - заключил Алфинод. – «Просто видели мы далеко не все». «Как ты сам сказал, сейчас мы просто должны оставаться настороже», - напомнила элезену Крайль. – «И, поскольку мы имеем дело с драконом, предлагаю заручиться помощью эксперта в подобных вопросах».

«Эстиньена!» - провозгласила Татару, и Алфинод поразился: «Эстиньена?! Конечно, я буду рад его помощи, но мы даже не представляем, где он может находиться». Татару заверила юношу, что они с Крайль непременно отыщут легендарного драгуна...

Татару и Крайль простились с Наследниками, покинули «Возвышающиеся камни». Алисэ тоже не собиралась задерживаться в Мор Доне: девушка намеревалась посетить города-государства и обучить правителей оных использованию поркси...

«Что ж, триумф наш был недолог», - с печальной улыбкой обратился Г’раха к Воителю Света. – «Но мы спасем этот мир. Я не позволю безумцу, желающему забрать нас всех в могилу, осуществить свой план. Ибо вижу в будущем огромный потенциал!.. Нет, я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить тех, кто мне дорог. Так же, как всегда поступал ты».

Происходящее напомнило затишье перед бурей...

Лиза Хекст оставалась в лагере Альянса в Озерах, с нетерпением дожидаясь возвращения лазутчиков, отправившихся к возникшей поблизости башне.

Вскоре один из лазутчиков действительно появился; глаза его сияли ярко-голубым! «Слаба Гарлемальду!» - возопил он, метнулся к опешившей Лизе, занося меч для удара...

Вернувшись в имперский дворец, Фанданиэль ступил в тронный зал, и, обратившись к Зеносу, заверил того: все идет согласно плану, и первая из бестий восстала к жизни. «Приготовления ко всему остальному продолжают претворяться», - ликующе возвестил аскианин, кружась по залу в безумном танце. – «Вскоре хаос поглотит сии земли – как и должно случиться в Последние Дни».

«Делай что хочешь», - безразлично отозвался Зенос, продолжая созерцать клинок – Аме-но-Хабакири, и не удостаивая Фанданиэля даже взглядом. – «Если друг вернется ко мне, оскалив клыки и изготовившись к бою, остальное меня не заботит». «Конечно, мой господин», - протянул Фанданиэль. – «По воле случая твой друг был свидетелем моей декларации. Я взял на себя смелость сообщить ему, что ты ожидаешь его прибытия. Но, признаю, немного поджарил его в процессе».

«И зачем ты мне это говоришь?» - прошелестел Зенос, на лице которого не отразилось ни малейших эмоций. – «Так спешишь умереть?» «О, прошу прощения», - отозвался Фанданиэль, прикрыв рот руками. – «Я должен следить за своим языком, если хочу уцелеть. Хотя... это была бы поистине славная смерть. Лучше пасть пред тем, кто поистине велик... Я буду иметь в виду подобную возможность».

Заявив, что должен продолжить претворение в жизнь великого замысла, Фанданиэль исчез. Зенос же, с презрением отбросив Аме-но-Хабакири в сторону, наступил на него ногой, расколов.

«Мне нужно новое оружие», - задумчиво произнес он. – «Достойное нашего воссоединения».

***

В имперском комплексе в Утесе Крачек Сид и его сподвижники обнаружили немало полезной информации, и сейчас были готовы поделиться ею с Воителем Света и Гаем.

«Сказать по правде, нам очень повезло, что мы вообще смогли что-то узнать, учитывая, сколь рьяно имперцы пытались замести следы», - говорил Сид. – «Видите ли, в подземном ангаре, над которым мы сейчас находимся, Орудия не только хранились, но и создавались. Нам известные кодовые названия трех созданных Орудий: Рубин, Сапфир... и Изумруд». «С первыми двумя мы уже знакомы, а вот третье пока что не видели», - добавила Северин, а Валдеулин согласно кивнул: «По крайней мере, нам доподлинно известно, что существует еще один из этих механизмов».

«Вот только местонахождение его определить не просто», - помрачнел Гай. – «Никто из местных не видел, как его отсюда вывозили – ни по земле, ни по воздуху». «Значит, по воде», - резюмировал Сид. – «Как следует из обнаруженных нами фрагментов данных, Изумрудное Орудие – как и Сапфировое – способно перемещаться в водной среде». «Значит, после отбытия из Утеса Крачек оно может быть где угодно», - произнес Гай. – «И если Альфонс собирается заставить его поглотить больше Предвечных... искать Орудие следует в Эорзее».

«А перемещение по морю позволит ему обойти линию противостояния в Гимлите!» - встревожилась Севера. – «Нам немедленно нужно предупредить Альянс!» «Попридержи чокобо, Севера», - посоветовал ей Сид. – «Похоже, к моменту отбытия VII Легиона из Утеса Крачек Изумрудное Орудие не было завершено. Мне кажется более вероятным, что его перевезли в иной имперский комплекс, чтобы добавить отсутствующие функции».

«Если это так, то круг поисков сужается до двух мест», - уверенно заявил Гай: «Каструм Маринум в море Ротано и Каструм Оссиденс в Ля Носки». «И в обоих замках остаются осколки XIV Легиона», - напомнил ему Валдеулин. – «Твои бывшие подчиненные, Гай». «Даже если это и так, наша цель неизменна», - ничуть не смутился гарлеанин. – «Валдеулин, вы с Северой отправитесь в Каструм Оссиденс, в то время как мы с Воителем Света выступим в Каструм Маринум». «Если мы заметим Изумрудное Орудие, то дадим сигнал», - молвила Севера, - «чтобы Г-Воин был направлен к необходимой точке, а Изумрудное Орудие – уничтожено прежде, чем будет оно полностью боеспособно». «Не хочу тебя разочаровывать, но мы все еще восстанавливаем Г-Воина после повреждений, которые он понес в сражении с Сапфировым Орудием», - сообщил девушке Сид. – «Механизмы аллаган прекрасны, но вот найти запчасти для них – хлопотное дельце. В общем и целом, в настоящее время Г-Воин не в состоянии вести бой».

На подводной лодке, предоставленной Литейной Гарлонда, Воитель Света и Гай добрались до островного каструма, проникли внутрь... лицезрев в ангаре Изумрудное Орудие. «Я ожидал твоего появления, герой Эорзеи»!» - прозвучал голос пилота конструкта, в котором Гай узнал Рекса!

Воитель Света противостоял Изумрудному Орудию, в то время как Гай отчаянно пытался взывать к разуму названного сына, настаивая на том, что им нет нужды сражаться. Сознавая, что поражению нет места, Рекс активировал Сверхдушу... и сознание его было переписано личностью Гай ван Бельзара, сохранной в искусственном орасите!

Преобразилась и реальность, и ныне герой противостоял Изумрудному Орудию в иллюзорном Верлите время вторжения в город Имперского Легиона; вероятно, способность создавать подобный морок – одно из свойств искусственного орасита.

Воитель Света поверг Изумрудное Орудие... и вновь обнаружил себя в ангаре Каструм Маринума. «Вот и все», - прошептал Гай, скорбно склонив голову. – «Почему Рекс отбросил собственную жизнь... ради этого?!. Да, нам не нужен анализ Сида, чтобы понять, чьи именно боевые навыки были воспроизведены. Меня, конечно, поражает, что это было сделано с такой точностью... Пока ты вел сражение, я сумел перехватить сигнал; солдатам, находящимся в гарнизоне этого каструма, было дозволено отступить – якобы за помощь VII Легиону. Должно быть, они знали, что Альянс рано или поздно явится сюда за Изумрудным Оружием, потому и предпочли отступить. Другими словами, мы можем сообщить Сиду, что он может приступать к исследованию останков боевой машины».

Вскоре в Каструм Маринум прибыли Сид, Севера и Валдеулин, воззрились на искореженный остов Орудия. «Насколько нам известно, Изумрудное Орудие во всех аспектов превосходило прежние», - отметил Сид. – «Если это продолжится, кто знает, какой чудовищный механизм сумеет создать VII Легион. К счастью, наш герой сокрушил очередную поделку Империи!»

Валдеулин отметил, что Каструм Оссиденсе никаких следов Орудий не нашлось, ровно как и полезных зацепок. «Признаюсь честно: часть меня желала, чтобы мы никогда не находили Изумрудное Орудие», - признался Гай сподвижникам. – «Тогда, возможно, Рексу не пришлось бы жертвовать своей жизнью. Надеюсь, в смерти он обрел покой...» «Мы сделаем все возможное для того, чтобы остальные не разделили эту участь», - заверил гарлеанина Сид. – «Я брошу все ресурсы Литейной, чтобы выяснить замыслы VII Легиона».

Сид приступил к изучению систем Изумрудного Орудия, в то время как Севера и Валдеулин приступили к осмотру помещений Каструм Маринума...

Воитель Света же зрел ниспосланное Эхом видение, в котором трое названных детей Гая ван Бельзара – Альфонс, Рекс и Элли – стояли на этом самом месте, задумчиво взирая на находящееся в ангаре Изумрудное Орудие. «Альфонс! Ты же знал все это время, так?» - бросила девушка. – «Милисандия и Рикон тоже знали... Все, кроме меня». Альфонс промолчал, и Элли обернулась к Рексу: «А ты?..» «Да», - подтвердил тот. – «Такова система, использующая искусственный орасит. Единение пилота с ее ядром – ключ к Сверхдуше. И если мы не воспользуемся ею, то не сможем одолеть новообретенных друзей отца. Они стоят между нами и Предвечными, без которых Орудия никогда не смогут достичь своего полного потенциала. Мы подумали, что, если ты узнаешь правду о Сверхдуше, то попытаешься остановить нас».

«Конечно!» - воскликнула Элли. – «Я не могу понять, почему вы все готовы расстаться с жизнью ради проекта ‘Орудие’. Что в нем такого особенного?» «Все началось в тот день, когда отец покинул нас», - произнес Альфонс. – «Мы лишились его защиты, и гарлеане боле не выказывали нам уважения, как прежде. Но их жестокость бледнее в отношении той, которая присуща Валенсу. Для него сироты – такие, как мы, - пушечное мясо, бесконечный приток подопытных образцов для его извращенных экспериментов. Но вне зависимости от того, что они делают с нами, мы не должны терять надежду. Долг сильных – вести за собой слабых, посему мы станем сильными и защитим тех, кто не в силах защитить себя сам. Проект ‘Орудие’ даст нам необходимую силу. Мы создадим мир, где подобные нам не станут подвергаться гонениям. И мы хотим, чтобы ты узрела этот новый мир, Элли. Даже если нам придется отдать свои жизни, чтобы мечта эта воплотилась в реальность».

«Но... почему я?» - выдавила Элли, и пояснил Альфонс: «Годы, проведенные в служении Империи, всех нас изменили... за исключением тебя, Элли. Даже после всего того, что тебе пришлось пережить, ты осталась той заботливой невинной девочкой, с которой мы вместе росли. И всех нас ты как никто другой заслуживаешь шанс на счастье. С этим согласились все мы... Выслушай меня, Элли. Солдаты, должные присматривать за нами, были отозваны в столицу. У нас есть шанс вывести тебя отсюда».

«А почему вы не уйдете со мной?» - спрашивала Элли у братьев, и пояснил Рекс: «Если убежим мы с Альфонсом, они найдут на наше место кого-то другого. Мы не можем этого допустить. Это – единственный способ претворить в жизнь идеалы, которым научил нас отец. Наши жизни – малая цена за свободу Верлита».

Элли наотрез отказывалась покидать замок без братьев, и Альфонс велел Рексу увести девушку силой и запереть ее в темнице. Тот подчинился, вывел Элли из ангара, а, вернувшись, обратился к Альфонсу, уточнив: «То есть, план состоит в том, что, вне зависимости от победы нашей или поражения, мы отдаем этот каструм отцу?» «Да», - подтвердил Альфонс. – «Они заберут Элли до того, как сюда вернутся гарлеане, а ты сможет пилотировать Изумрудное Орудие без ее вмешательства. Мы не можем допустить, чтобы она поставила под угрозу завершение проекта ‘Орудие’!»

«Я рассчитываю на тебя, Альфонс», - произнес Рекс. – «Не допусти, чтобы жертвы наши оказались впустую». «Рекс, ты забыл о нашем с тобой разговоре?» - осведомился Альфонс. – «Ты не должен использовать Сверхдушу! Я не могу потерять и тебя...» «Мы оба знаем, что без нее мне не победить», - напомнил брату Рекс. – «К тому же, нам нужны данные об Изумрудном Орудии, ведущем бой на пике своих возможностей, если мы хотим довести систему искусственного орасита до совершенства. Ты знаешь, я не размениваюсь на полумеры». «Прости меня, Рекс», - тихо произнес Альфонс, сознавая неизбежность расставания, и Рекс попытался ободрить брата: «Не волнуйся обо мне. Если мне суждено здесь встретить свой конец, я приму подобный исход с улыбкой. Остальное – за тобой, Альфонс!»

Видение завершилось... а вскоре Севера и Валдеулин провели в ангар обнаруженную в замковой темнице Элли. На лице последней отразился ужас, когда узрела она груду металла, обратилось в которую Изумрудное Орудие. Упав на колени и прижав ладони к лицу, девушка горько разрывая, оплакивая гибель Рекса...

По завершении извлечении ядра Изумрудного Орудия Воитель Света и спутники его вернулись в Утес Крачек, где Сид приступил к анализу полученных данных.

Севера утешала Элли как могла, но девушка оставалась в шоке от случившегося. «Кое о чем вы должны знать», - молвила Севера, встретившись с Гаем и Воителем Света на городской площади. – «Когда мы осматривали Элли на предмет ран, то заметили, что спина ее покрыта синяками и шрамами». «Кто это сделал?!» - в гневе прорычал Гай, и отвечала Севера: «Судя по повреждениям, она регулярно подвергалась избиениям. Осмелюсь предположить, что это дело рук ее господ-гарлеан».

«Ты говоришь так, будто видела подобное прежде...» - нахмурился Гай, и Севера хмыкнула: «Видела? Да я сама прошла через все это!.. Я родилась в Верлите двадцать три года назад. Мама моя была местной, а отец – чистокровным гарлеанином, офицером оккупационных сил. Я о нем мало что знаю, но его ранг позволил мне получить имперское гражданство. Его признание наших семейных связей заключалось лишь в том, что он зачал меня, и все на этом. Жители Верлита чурались нас с мамой – относились к нам так же плохо, как гарлеане... если не хуже. Я полагала, что, если примкну к имперской армии, мое положение может заставить вести себя иначе тех, кто третировал мою маму – просто из-за страха.

Поэтому я стала стала частью вооруженных сил Империи. Но ‘своей’ я там стала лишь ненадолго. Вышестоящие офицеры спешили обвинить в моих случавшихся неудачей ‘варварскую’ кровь. На официальный трибунал время они не тратили, и наказывали провинившихся самостоятельно... Вскоре я была приписана к XII Имперскому Легиону и сражалась под началом Зеноса яй Гальвуса в Ала Миго. В хаосе, последовавшим за нашим поражением, я воспользовалась представившейся возможностью и бежала в Верлит. Хоть и не был он для меня притягательным домом – иной родины у меня не было. Но я и помыслить не могла о том, что меня ждало...

Моя мама болела на протяжении долгих лет, ей необходимы были лекарства. В мое отсутствие гарлеане отказали ей в них, не желая расходовать лекарства на дикарей. К тому времени, как я вернулась, я уже ничем не могла ей помочь... Больше в Верлите меня ничто не держало. Если бы имперцы узнали истинную причину моего возвращения, я была бы наказана за дезертирство, а горожане никогда и не считали меня своей... Поэтому я ушла куда глаза глядят. Именно тогда и встретила Гая».

«Вот стало быть, как все на самом деле», - покачал головой Гай. – «За исключением некоторых деталей, я ничего не знал о твоем прошлом. Одна мысль о том, что я прежде сражался под одним стягом с этими мерзкими тварями, убивает меня. Я всегда верил в то, что долг сильных – вести за собой слабых. Но находятся те, кого эта аксиома наполняет опьянением властью, и они угнетают тех, кого должны защищать. И эта скверна распространилась по всем уголкам Империи!» «Даже те, в жилах которых течет кровь гарлеан, познали на себе подобную жестокость», - согласилась Севера. – «Гонениям и истязаниям со стороны имперцев чаще всего подвергаются ау ра, ибо они немногочисленны. Возможно, Элли, как и я, надеялась, что избежит подобного к себе отношения, если присоединится к армии...»

Гай молчал, осознавая, сколь прогнила Империя, на защите которой он некогда выступал. «Я надеюсь, что со временем Элли сможет оставить прошлое и обрести новую жизнь», - молвила Севера, после чего предложила Воителю Света и Гая разыскать Валдеулина: как раз сейчас он приглядывал за Элли. Быть может, в состоянии девушки наблюдал он какие-то перемены?..

Элли из ступора вышла, но все еще пребывала в тяжелой депрессии. «Элли... прости», - обратился к ней Гай. – «То, что произошло с Рексом... моя вина. И с Милисандией, и с Риконом... Они погибли из-за меня и моих глупых амбиций! Это не может продолжаться. Пожалуйста, Элли: расскажи мне все, что тебе известно». «...Хорошо», - прошептала девушка, и молвил Гай: «Прежде всего я хочу знать о том, что произошло с тобой и остальными после того, как я покинул вас».

«Много чего произошло», - вздохнула Элли. – «Кажется, с тех пор целая жизнь прошла... После твоего исчезновения все мы были приписаны к воссозданному VII Легиону. Сперва легаты все время сменяли друг друга – до тех пор, пока командование не принял Валенс ван Варро. Его прислали из столицы, а до своего назначения он был специалистом по экспериментальным Магитек-технологиям. Позже нам стало известно, что Император Варис приказал ему завершить проект по созданию боевых машин - Орудий, которые предполагалось применить против Предвечных. Но после смерти Императора он стал использовать те методы, которые раньше себе не позволял, а жажда власти его все возрастала. Поговаривали, что он хочет воспользоваться могуществом Орудия, чтобы получить трон. Но, думаю, причина его одержимости этим проектом кроется в другом. Он этом он никогда никому не говорил, но иногда, размышляя, бормотал себе под нос, и я понял, что он завидует тебе, отец».

«Валенс ван Варро...» - протянул Гай. – «Признаюсь, имя это впервые я услышал лишь недавно». «Валенс использует свои познания в Магитеке для создания различных военных стратегий», - молвила Элли, обращаясь к названному отцу. – «Он получил назначение в армию и быстро вознесся в иерархии. На пути у него стоял лишь ты, отец. Он был одним из кандидатов в легаты нового XIV Легиона, но эта роль досталась тебе. Ему же пришлось служить под началом куда более одаренного инженера, Неро, который занимался восстановлением Совершенного Орудия. Валенс исполнился к тебе ненависти, и противостоял даже идеалам, которые ты исповедовал. Ты оценивал подданых Империи на основе их деяний, а не расы и происхождения; Валенс же убежден, что чистокровные гарлеане превосходят все иные народы».

«Меня всегда потрясало то, как далеко могут зайти некоторые ради мести», - поразилась Севера. – «Вся эта пестуемая ненависть... Ничего путного из этого все равно не выйдет».

«То есть, следы избиений на твое теле – его рук дело?» - напрямую вопросил Гай у Элли, и та, опустив голову, тихо произнесла: «...Да. Да Валенса и его подручных – мы лишь подопытные кролики для экспериментов, игрушки, на которых вымещают они свое раздражение. Каждый день был исполнен боли...» «Если бы я остался в Гарлемальде, ты бы никогда не подверглась подобному», - сдерживая гнев, выдавил Гай, но Элли отрицательно покачала головой, молвив: «Здесь нет твоей вины, отец. Если бы мы хотели, то бежали бы от Валенса. В конце концов, заменить нас было бы легко. Истина в том, что по этому причине мы и не могли позволить себе бежать. Спасая себя, мы тем самым обрекли бы других. Но если бы мы остались и помогли бы довести проект ‘Орудие’ до завершения, то обрели бы возможность одержать верх над Валенсом, а затем и над Империей, избавив таким образом мир от тирании. И мы смогли бы найти место, которое назвали бы домом. И не только для себя, но и для всех тех, кто хотел бы жить в мире».

«Вы готовы отдать жизнь за будущее, которое можете не увидеть...» - выдохнул Гай, и Элли утвердительно кивнула, молвив: «Мы черпали силу в твоих учениях, отец. Сильные должны вести за собой слабых, и мы собирались обрести эту силу любым способом. Мы станем сражаться за тех, кто не может этого делать. Но мы знали, что ты никогда не согласишься с нашим участием в проекте ‘Орудие’, потому не могли обратиться за помощью к тебе. Будучи пилотами, мы – единственные, кто может остановить Валенса. Мы знаем, сколь могущественны Орудия. Он воспользуется ими, чтобы поставить мир на колени. А его ‘шедевр’ – хуже всех остальных... Если бы я только смогла заполучить его, то сумела бы спасти Альфонса и весь Верлит!.. Отец, знаю, вы с Альфонсом – по разные стороны в нынешнем конфликте, но должен же быть способ для тебя помочь ему! Может, прежде он и называл тебя нашим врагом, но на самом деле так не считал. Он все еще любит тебя, отец. И стремится во всем подражать тебе».

«Я подвел его», - произнес Гай, понурившись. – «Подвел всех вас... Но я не оставлю его уготованной судьбе. Я освобожу его от Валенса, даже если это будет последним, что мне удастся сделать». «Спасибо», - благодарно улыбнулась Элли. – «Он нуждается в тебе. Больше, чем когда-либо». «Послушай, Элли», - устало вздохнул Гай, - «некогда я искал силу, дабы преобразить мир по своему видению. Но Совершенное Орудие было создано не для созидания, а для разрушения. Альфонс не должен повторять мои ошибки. Я знаю, куда ведет этот путь... И я сделаю все, чтобы помочь твоему брату. Прошу, скажи, где он».

Но Элли не знала, где может находиться Альфонс; Гай заверил названную дочь, что отправит на поиски Альфонса лазутчиков Альянса. Обратившись к Воителю Света, ау ра просила того помочь ее отцу в спасении Альфонса.

Севера увела Элли с собою, напомнив, что девушке следует отдыхать и не изматывать себя. Валдеулин же обратился к Гаю, бросив: «Твоя игра в любящего отца меня не одурачит, Гай. Спасаешь одну жизнь – прекращаешь тысячу. Или так ты собираешься обрести искупление?» «Считай, как знаешь», - отрезал Гай. – «Несмотря на все мои прошлые грехи, думаю, история моя еще не завершилась». С этими словами он устремился прочь, а элезен долго смотрел ему вслед, гадая, правильно ли поступил, сохранив в тот день жизнь Черному Волку?..

Герой вернулся в Ала Миго, дабы известить о событиях в Верлите командование Альянса.

Валенс ван Варро пребывал в лютой ярости. Эти жалкие ау ра угробили три его драгоценных Орудия! Три!!.. Кроме того, одна из этого выводка – девчонка! – сумела бежать!

Легат приказал пятерым юным воспитанникам пытать Альфонса каленым железом; ау ра вопил от нестерпимой боли, а Валенс мерял шагами пыточную, даже не пытаясь обуздать свой гнев. «И она побежала прямиком к этой свинье Гаю!» - орал он. – «После всего, что я сделал для нее, так она мне отплатила! А ты, ее старший брат, должен был научить ее хорошим манерам, но и в этом потерпел неудачу!»

Видя, что один из его воспитанников донельзя испуган, легат внял шлем, приблизился к пареньку, молвив: «Видишь ли, нечто нехорошее овладело этим молодым человеком, и мы должны очистить его мятущийся дух. Да, кажется болезненным, но это – единственный способ, уверяю тебя. Он будет благодарен тебе. Ты же хочешь, чтобы ему стало лучше?»

Дети продолжили пытку...

Альфонс больше не мог стоять на ногах, опустился на пол, отчаянно стараясь не потерять сознание. Поздравив воспитанников с успехом в очищении духа воина, легат обратился к тому: «Что до тебя... Я считал, что ты выше иных дикарей, но, похоже, ошибался. И раз уж ты позволил сестре своей бежать, станешь ей заменой. Ты будешь следующим пилотом, и миссия твоя проста: убить Гая ван Бельзара – во что бы то ни стало. А если снова задумаешь предать меня, я прикончу всех твоих сородичей – как жалких насекомых, которыми они, в сущности, и являются!.. Что до тебя, но твое сознание будет поглощено Сверхдушой Зеноса, и ты не сможешь предпринять ничего, чтобы помешать этому. Ты лишь откинешься на сидении и позволишь системе искусственного орасита сделать за тебя всю работу, просто выступишь проводником. Ты должен благодарить меня за то, что я позволил тебе стать частью своего шедевра. Твое бессмысленное существование обретет, наконец, хоть какое-то подобие смысла!»

Альфонс распластался на полу камеры, лишившись сил. Боль туманила рассудок, но создавал юноша, что вскоре получит свой шанс. Благодаря страшным жертвам, принесенным его родичами, он станет пилотировать Орудие...

Легат вывел воспитанников из камеры, обещая поделиться с ними тайной; Альфонс же продолжал цепляться за мысль о том, как сокрушит Валенса, а затем – и Империю... и миряне, наконец, обретут долгожданную свободу... Поклялся он Милисандии, Рикону и Рексу – он дойдет до конца, непременно дойдет.

Валенс провел пятерых детей в ангар, приказал инженерам приступать к испытаниям последнего из созданных Орудий. Находящийся в капсуле оного пилот, в качестве которого выступал один из уроженцев Верлита, не разумел, что происходит; он согласился на эксперимент лишь потому, что гарлеане обещали даровать свободу его семье. Легат приказал инженерам привести в действие Сверхдушу – симуляцию личности Зеноса.

Личность пилота оказалась переписана. Валенс внимательно следил за данными, отображающимися на мониторах, и вызывали они определенные вопросы. «Наш экспериментальный образец стремится с самого начала преследовать свою дичь», - обратился легат к инженерам. – «Несмотря на боевые навыки, мне нужен послушный слуга, а не бешеный зверь».

Валенс приказал подначальным отключит систему искусственного орасита, выбросить из капсулы труп, а после начать подготовку к следующему эксперименту, подопытным образцом в котором выступит супруга погибшего верлитца. «Но сир, мне казалось, вы обещали, что отпустите его семью», - осторожно заметила одна из инженеров, бросив взгляд на несчастную женщину, обнимала которую маленькая дочь, и легат расхохотался. «Я даже не думал, что у тебя такое замечательное чувство юмора!» - возопил он. – «Чтобы великий Валенс ван Варро о чем-то договаривался с дикарями? Он был глупцом, раз поверил мне!»

Инженер с ужасом взирала на своего жестокого, беспринципного командующего...

Альянс отправил в Утес Крачек солдат, дабы помогли те горожанам вернуться к нормальной жизни. Рассказывали миряне своим избавителям, что страдали под игом Империи долгих десять лет. Целое поколение юношей и девушек было приписано к армии и отправлено в далекие земли.

Да, Верлит еще нескоро оправится от последствий оккупации... но первый шаг к сему сделан!

Воитель Света помог ау ра Авилине, Магитек-инженеру, раздобыть в бывшим имперском комплексе список насильно забранных в армию ребят, и высечь их имена на установленном в городе монументе – дабы память о сих верлитцах не угасала, и продолжали ждать родные их возвращения на родину.

Заметила Авилина среди прочих имен одно, ей знакомое – Милисандия. «Она была моей подругом», - поведала девушка герою. – «Я и не знала, что она была приписана к VII Легиону... Прежде мы с ней вместе служили в XIV Легионе. У нас было много общего, и мы с ней стали подругами. Но однажды ее отправили сражаться в Эорзею, я же осталась здесь. В тот день она зашла ко мне попрощаться вместе со своими названными родичами из приюта... Самый младший из них, Рикон, расстраивался, ибо не позволили ему поговорить с приемным отцом, Гаем ван Бельзаром прежде, чем солдаты покинули город. На самом деле не позволила Рикону встретиться с Гаем иная из воспитанниц того – Ливия сас Джуниус. Не знаю точно, но мне кажется, Ливия была сильно привязана к Гаю, и не хотела видеть рядом с ним кого бы то ни было еще. Насколько я могу судить, Гай по возможности пытался держать от себя Ливию на расстоянии вытянутой руки, но ее верность ему превратилась в одержимость, и она безумно ревновала, видя малейшую привязанности между Гаем и иными его воспитанниками... Другие, однако, относились к ним куда не в пример лучше – как, например, префект касторум XIV Легиона. Я была удивлена как тем, что роегадин смог достичь подобного звания, так и тем, как свободно он общался со своими подначальными. Я надеялась, что, служа рядом с такими воинами на фронте Эорзеи, они не будут чувствовать себя изгоями... Милисандии пришло время уходить. Мы перекинулись парой слов на прощание – и больше я ее никогда не видела...

Вскоре после этого я перешла под начало трибуна латиклавия XIV Легиона, Неро тол Скэвы, и примкнула к команде, занимавшейся восстановлением Совершенного Орудия. Я была в Преториуме в тот день, когда оно было уничтожено, но сумела покинуть здание на имперском воздушном корабле за считанные мгновения до того, как оно рухнуло. Я сумела добраться до родного Верлита, где меня приписали к VII Легиону, дабы продолжать работать над реализацией проекта ‘Орудие’... Даже сейчас мне тошно от мысли о том, что я помогла явить миру эти ужасающие машины!.. Использование живых пилотов, чтобы выступали они источниками энергии для ядер Орудий было с самого начала частью дизайна их систем. Конечно, они и не думали, что пилотами будут выступать чистокровные гарлеане, для этого существовали уроженцы имперских провинций, которых забирали в армию. Пилотов приписывали лишь численные значения, и мы, инженеры, не знали их истинных имен. Даже имея сейчас на руках список забранных в армию верлитцев, я не знаю, кто из них был принесен в жертву по имя проекта ‘Орудие’».

Авилина предупредила или поздно: VII Легион затаился, но рано или поздно явит миру последнее Орудие. «И когда это случится, смерть ожидает всех тех, кто встанет у них на пути», - с горечью говорила девушка. – «Они многого нас лишили, но им и этого мало... Если бы не Империя, Милисандия сейчас была бы здесь... Она была самой доброй из всех, кого я знала, но для Империи она была лишь одной марионеткой из многих. Я никогда не забуду ее... Я знаю, что могу помочь вам! Но сперва поговорю с инженерами Литейной. Думаю, боевая машина, управляя которой, ты одержал верх над Сапфировым Оружием, будет восстановлена. А покамест следует усовершенствовать ее».

Простившись с героем, Авилина умчалась к имперскому комплексу, где ныне оставались солдаты Альянса Эорзеи и инженеры Литейной Гарлонда...

***

Когда герой в очередной раз навестил Первый и заглянул в таверну Кристариума, Сиелла вздохнула с облечением. «Я размышляла о кристаллах, принадлежавших нашим Воителям Света», - молвила подавальщица. – «Я слыхала, они теперь у тебя – после того, как покончил ты с Добродетелями? И кристалл Ардберта тоже?»

Насчет последнего герой сообщил, что оставил кристалл Ардберта у Сето, и Сиелла сочла сие правильным жестом – связь между этими двумя была сильна. «Я бы хотела попросить тебя оставить остальные кристаллы у меня», - без обиняков молвила женщина. – «Да, они были с тобой, когда ты странствовал, пытаясь спасти наш мир. Но теперь ты вернешься в родной мир, а они принадлежат Первому. После всех усилий, которые ты приложил для его спасения, кристаллы заслуживают, чтобы остаться и наблюдать за тем, что принесет ему будущее».

Воитель Света призадумался – решение предстояло принять непростое. Сиелла посоветовала ему переговорить с теми охотниками на пожирателей грехов, вместе с которыми сражался он с могущественными Добродетелями, обретая Кристаллы Света.

Так, герой разыскал в городе товарищей по оружию – гному Гиотт, мистеля Лю-Рик, хьюмов Грансона и Серрига, а также юного эльфа Тэйнора. Поведал им о том, кем на самом деле является Сиелла. Признаться, пятерым охотникам сложно было поверить в подобное откровение. Скромная эльфийка-подавальщица была когда-то грозной Хранительницей Теней?.. Но все же в словах Воителя Света они не сомневались; но следует ли отдавать ей кристаллы?

Посовещавшись, охотники согласились, что эта таверна полна воспоминаниями – как и их собственными, так и теми, относились к которые к легендарным Воителям Света Первого. Все они любили захаживать сюда, чтобы передохнуть за кружечкой эля, а после вновь выступать на поиски приключений... Придя к единому мнению по вопросу кристаллов, охотники как следует отметили сей факт.

Герой передал Сиелле четыре Кристалла Света... когда воссияли те, и заполнив разум эльфийки воспоминаниями великих воителей Первого. «Проклятье, почему?!» - с горечью выдавила та. – «Вы все такие же, как Ардберт. Я предала вас, манипулировала вами, а вы все равно... до самого конца считали меня другом... товарищем по оружию». Сиелла поклялась себе, что не перестанет рассказывать миру о доблестных деяниях героев прошлого – ибо было это самым меньшим, что могла сделать она, дабы почтить память о них...

Погрузившись в воспоминания о свое родном мире, Сиелла рассказала Воителю Света об Унукалхае, с которым некогда была знакома. «Вы встречались», - молвил герой. – «Он выступал заодно с Элидибусом». «Да», - подтвердила Сиелла. – «Он был одним из сражавшихся за Тринадцатый, и от неминуемой гибели спасли его аскиане. Мы с ним встречались однажды, уже после разрушения нашего мира. Если другие можно еще спасти, решили мы, значит, наш путь еще не завершен. Не знаю, чем он может быть занят сейчас, когда Элидибуса больше нет. Избрал ли он для себя новую стезю, как это сделала я? Или же пребывает в растерянности, как тогда, в давние времена? Если ты повстречаешь его в Истоке, прошу, помоги ему найти свой путь – так же, как ты помог сделать это всем нам здесь».

Обещав, что непременно так и поступит, Воитель Света покинул Первый, переместившись в родную реальность. Конечно же, Унукалхай оставался в «Возвышающихся камнях» - там же, где и Уриангер. В последнее время эти двое редко расставались.

Воитель Света поведал ему о просьбе Сиеллы, и удивился юноша, молвив: «Уриангер рассказал мне о ваших странствиях в Первом и о судьбе Элидибуса... но я не знал, что ты знаком с Сильвой! Я считаю ее своим товарищем, хоть мы и недолго знали друг друга. Совместное созерцание искореженного мира, который вы пытаетесь спасти, создает связь, понять которую способны немногие. В то время мы разговаривали о том, чего нам позволить достичь обретенное бессмертие... и о своих сожалениях. Тогда я считал, что случившееся – плачевный результат моего возраста и неопытности, но, думаю, это было наименее болезненным объяснением, которым я мог утешить себя. Сильва права – мы должны были друг друга разыскать, пока было еще не поздно. Но не я повторю этой ошибки снова. Теперь, когда Триады Войны больше нет, мне нужна новая цель. Но глупо искать ее в одиночку... Я бы хотел поговорить с Сильвой – если, конечно, это возможно. Как я уже говорил, она понимает меня лучше, чем кто-либо другой».

Герои поведал Унукалхаю о способе перемещения сущностей смертных между пластами реальности, и тот призадумался. «Ты говоришь о вместилище духа?» - уточнил юноша. – «О способе, посредством которого Наследники вернулись в Исток. Если я правильно понимаю, то, что они сумели это сделать и не погибли, равносильно чуду... Но, если верить словам Элидибуса, мое нынешнее существование является своего рода исключением в вопросах жизни и смерти. Поэтому мы ничего не потеряем, если попытаемся».

Воитель Света обещал, что поможет Унукалхаю, чем сможет, и первым делом пригласил в чертог Уриангера, дабы испросить у того совета. Герой поведал элезену о сути вопроса, и тот, поразмыслив, подтвердил: «Да, дары, полученные юным Унукалхаем от Хиделин и аскиан могут облегчить процесс перемещения. Но я не могу сказать, как именно, ровно как не знаю, что произойдет с твоим духом, если затеряется тот между мирами».

И все же Унукалхай настаивал на том, что должен переместиться в Первый, ибо именно там обретет он новую цель своего существования. Уриангер пригласил юношу в свои комнаты, где провел магический ритуал, и вскоре вернулся, передав герою вместилище духа. «Унукалхай в Первом будет таким же, какими были мы», - на всякий случай напомнил астролог, - «душой, обретшей форму, но лишенной истинного тела. Переместить сущность его во вместилище духа оказалось совсем несложно... Но, боюсь, в таком состоянии он не сможет оставаться вечно. Возьми аскиан, к примеру – их стремление использовать вместилища из плоти и крови наверняка имеет под собой основания. Окажется ли опасность сродни той, с которой столкнулись мы, я не знаю – но может прийти время, когда мальчику понадобится его плоть. Если это случится, надеюсь, ты придешь к нему на помощь».

Воитель Света заверил Уриангера в том, что непременно так и поступит, после чего поспешил переместиться в Первый, где проследовал в Кабинет Любопытства, передав вместилище души Бек Лугг. Последняя провела ритуал, и воплотившийся в мире сем юноша пожелал немедленно встретиться с Сильвой!

Воитель Света и Бек Лугг сопроводили Унукалхая в таверну. Сиелла была поражена встречей: она и не мыслила, что герой приведет в Первый уроженца ее родного мира!.. Бек Лугг же во все глаза смотрела на Сиеллу: по пути Унукалхай поведал ей про героиню Тринадцатого, но ну моу даже не предполагала, что той окажется скромная подавальщица!

Присмотревшись повнимательнее к чародейке, Сиелла ахнула: «Так это ты была в Грюенс Лихт? Тогда, давным-давно?» «Не так уж и давно для меня... и, возможно, для тебя», - отозвалась Бек Лугг. – «Но я надеялась оставить это все в прошлом... Но, возможно, и хорошо, что ты вспомнила об этом. Ведь не все воспоминания о той поре плохи». Сиелла согласно кивнула: она тоже так считала.

«Я бы хотела услышать твою историю», - молвила ну мою, и отвечала ей Сиелла: «Наш мир – впрочем, как и этот, - знал немалое число героев... в том числе и меня с Унукалхаем. Но, в отличие от ваших Воителем Света, мы друг о друге не знали. Но сражаться в одиночку – значит, пасть в одиночку, и нечестивый эфир кристаллов орасита, с помощью которого были заточены Предвечные, осквернил некогда благородные души, обратив их ко Тьме. Даже те, кто сумел воспротивиться этой судьбе, не избежали последствий – ибо продолжали мы сражаться каждый в одиночку. Мы уцелели благодаря махинациям аскиан... но лишь тогда, когда мир наш погиб».

«...Но что, если смерть можно обратить?» - задался вопросом Унукалхай. – «Я слышал, что большую часть Первого поглотит Свет так же, как наш мир – Тьма, но равновесие стихий и жизнь вернулись даже в те области, что были названы ‘Опустошением’. Если стало возможным подобное, то почему не попробовать содеять обратное? Неужто не сможем мы вернуть Свет в Тринадцатый?» «Даже аскиане считали Тринадцатый потерянным миром», - задумчиво молвила Сиелла. – «Именно поэтому он был исключен из Воссоединения...»

«Думаю, все возможно», - заверил уроженцев Тринадцатого Воитель Света, но практически Бек Лугг предложила понять состояние, в котором пребывает сей мир прежде, чем переходить каким бы то ни было выводам и устремлениям. «И как это возможно?» - осведомился герой, и отвечала ему ну моу: «Согласно имеющимся записям, некогда группа исследователей пробовала создавать небольшие врата Пустоты, через которые призывали низшие порождения оной. Магия подобной природы должна сработать, хоть я и не уверена, остаются ли среди живых те, кто практиковал подобные чары...»

Герой припомнил, что чем-то подобным занимался Тэйнор, посему предложил собеседникам обратиться к юному эльфу за советом. Бек Лугг тем временем обещала подготовиться к ритуалу, коий позволит им заглянуть в Пустоту, не подвергая себя опасности.

Воитель Света и уроженцы Тринадцатого поведали Тэйнору и Серригу о проблеме, которую пытаются разрешить, и эльф подтвердил: «Да, у нас был способ творить подобный портал. Посредством одного из них я оказался затянут в разлом... Но в одиночку я не смогу осуществить подобное. Будь со мной Найлберт, я бы попытался, ибо подобная волшба требует единения наших с ним энергий». «Возможно, я смогу помочь», - с готовностью предложил Унукалхай. – «Насколько я могу судить, наши с тобой возможности в вопросе эфирных манипуляций примерно одинаковы, а физическое сходство заставляет предположить, что энергии наши могут оказаться совместимы для подобного ритуала...» «Боюсь, ты недооцениваешь сложность этой задачи», - молвил Тэйнор. – «Мы с Найлбертом были рождены ради подобного, но все равно – потребовались годы, чтобы мы довели ритуал до совершенного исполнения».

И все же Унукалхай настаивал, предлагаю Тэйнору попробовать. «Твоя магия – единственная, которая может позволить мне спасти родной мир», - говорил он, когда Сиелла вмешалась в разговор, молвив: «Если вы помните, кристаллы, находящиеся у меня, заключают в себе воспоминания прежних Воителей Света – в том числе и Найлберта, в эфирном аспекте. А Унукалхай обладает уникальной способностью интерпретировать побуждения и мотивы эфирных созданий – Предвечных». «И, если я применю свои способности к кристаллу Найлберта...» - восхитился идеей юноша, и Сиелла утвердительно кивнула: «По крайней мере, попробовать не помешает».

Она положила кристалл Найлберта на поверхность стола. Унукалхай простер ладонь над реликвией, сосредоточился, касаясь заключенных в ней воспоминаний – тех, что относились к проводимому совместно с Тэйнором ритуалу...

«Ты должен знать, что Найлберт превыше всего желал спасти тебя, своего дорогого друга», - произнес Унукалхай, отступив от кристалла. – «И воспоминания о вашем совместном ритуале донельзя ярки, ибо он полагал, что эта магия может стать твоим спасением». Расчувствовавшись, Тэйнор заверил Унукалхая, что сделает все возможное для восстановления Тринадцатого.

Унукалхай и Тэйнор вознамерились немедленно попрактиковаться в создании врат Пустоты, почему устремились за пределы Кристариума, дабы не подвергать горожан опасности. Двое сотворили небольшой портал, откуда немедленно выступило порождение Пустоты; Воитель Света, сопровождавший юношей, тут же прикончил тварь.

Молодые чародеи не оставляли попыток, оттачивали связь друг с другом на ментальном уровне, синхронизацию сплетаемых потоков эфира и достижение их резонанса. Герой же, разя возникающие порождения Пустоты, избавлял всецело погрузившихся в ритуал магов, от ненужных проблем.

Теперь, когда Унукалхай и Тэйнор добились значимых успехов в сотворении порталов Пустоты, пришла пора понять, в каком состоянии находится Тринадцатый. Бек Лугг назначила юношам встречу у руин Лаксан Лофт – подальше от эфиритов, эманации которых могут повлиять на чистоту эксперимента.

Воитель Света сопроводил Унукалхая и Тэйнора к означенным развалинам. Здесь к ним присоединились Бек Лугг и Сиелла, желающая узнать о судьбе своего родного мира. Сопровождал ну моу фамильяр-поркси, которого чародейка намеревалась отправить в портал Пустоты для сбора необходимой информации о Тринадцатом.

Молодые чародеи сотворили портал, и поркси немедленно устремился к разлому, скрылся в нем... Но выступило из портала могущественное порождение Пустоты, и герой, наказав остальным держаться подальше, метнулся к твари, сразил ее...

Вскоре поркси вернулся, и Унукалхай с Тэйнором поспешили закрыть портал. Бек Лугг высказала надежду на то, что сведения, собранные фамильяром, помогут им изыскать способ очистить Тринадцатый от Тьмы. Конечно, сейчас ну моу надлежит скрупулезно проанализировать информацию и найти приемлемое решение – а на это могут уйти годы! Унукалхай был готов ждать столько, сколько необходимо.

Воитель Света, Сиелла, Унукалхай и Тэйнор проследовали в таверну Кристариума, сообщив Серригу о том, что попытки сотворения врат Пустоты оказались успешны, и ныне они попытаются понять, возможно ли спасти Тринадцатый... хоть на это могут уйти годы. Тэйнор предложил новому другу присоединиться к ним с Серригом, стать охотником на пожирателей грехов и иных тварей, бередящих покой Первого. «Мир был спас, но здесь все еще небезопасно», - говорил эльф. – «Мы можешь помочь нам защитить мирян». «Думаю... мне это придется по нраву», - согласился Унукалхай. – «Защищать мирян. Если я смогу сделать это, то, возможно, обрету необходимые силы, когда они действительно понадобятся».

Иные охотники - Гиотт, Лю-Рик, Грансон – приветствовали своего нового сподвижника. Похоже, на глазах Воителя Света рождалась новая команда защитников Первого!.. Расчувствовавшись, Унукалхай поблагодарил охотников за поддержку. «Для меня честь сражаться вместе с вами», - признался он, и, обернувшись к герою, молвил: «Я сделаю все, чтобы оправдать твою веру в меня – и спасу свой родной мир. Надеюсь, однажды мы сможем вместе навестить его».

Воитель Света согласно кивнул: он тоже на это надеялся...

***

Рин и Гея разыскали Воителя Света в южных пределах Норврандта, сообщив, что собираются вернуться на челноке в Опустошение, и предлагали герою присоединиться к ним. Заметил тот новое ожерелье на шее Рин, сиял в котором ледяной кристалл.

Гея пилотировала челнок, беззаботно болтая с Рин; похоже, за последние недели девчонки крепко сдружились. Откинувшись на заднем сидении, Воитель Света отрешенно созерцал проносящиеся за бортом пустоши. Рин сообщила ему, что они с Геей готовят празднество для мирян Норврандта, ведь вернувшаяся ночь заставила тех приспосабливаться к новому укладу бытия, а порой это очень даже нелегко. И, видя, как стараются взрослые в Кристариуме облегчить жизнь горожан, молодые люди – в том числе и Рин – задумали празднество как способ выразить свою признательность старшим за чудесное спасение их мира... и заботу о следующем поколении.

Гея остановила челнок у знакомого лагеря; трое в изумлении воззрились на кусочек отвоеванной у Опустошения тверди. Похоже, оно вновь брало верх... Листва облетала с цветов с небольших деревьев, трава пожухла, а площадь островка их надежд заметно сократилась.

Кристалл, пребывающий в озере, ярко сиял, и, глядя на него, Рин озадаченно произнесла: «Свет... Неужто это означает, что в Опустошении его все еще слишком много?» «Я, конечно, не эксперт», - отметила Гея, - «но, возможно, дело в том, что ты утратила контроль, когда восстанавливала стихию льда. Я попыталась применить Тьму, дабы сдержать рвущийся Свет, но, похоже, этого оказалось недостаточно». «Значит, мы вернулись к тому, с чего начинали», - резюмировала Рин. – «И это – моя вина...»

Гея вскрикнула, сжала руками голову. «Ты вернулась ко мне», - прозвучал в разуме ее голос. – «Восстанови Тьму, пока еще способна это сделать!» Девушка перевела взгляд на парящий вдали Эден, тихо прошептала: «Знакомый голос, неотвратимая судьба. Обещание избавления на грани смерти. В осколках утраченного прошлого отыщу я свою истину».

Гея медленно приблизилась к краю утеса, близ которого был разбит их лагерь, воззрилась на сияющий ослепительным Светом кристалл. «Вернуть Тьму... в мир, омытый Светом», - тихо произнесла она, обернулась к Рин, молвив: «Мы думали, что восстановили равновесие шести стихий, но, возможно, все они слишком связаны со Светом? В этом случае нам, пожалуй, следует попробовать вернуть все на круги своя с помощью Тьмы». «Тьмы?» - опешила Рин. – «Ты... серьезно?» Гея утвердительно кивнула, и Рин, поразмыслив, признала: «Да, это может сработать. Отличная идея, Гея!»

Воодушевившись, трое устремились к осколку эфирита, переместились внутрь Эдена. «Кстати, а существуют Предвечные, в основе которых – Тьма?» - осведомилась Рин у героя, и тот озадачился: об этом он не подумал, и припомнить таковых с ходу не мог... «Может, бог аскиан, Зодиарк, подходит под необходимую нам природу», - вслух размышляла Рин, - «но там нужен тот, с кем прежде сталкивался Воитель Света». «А нам нужен именно Предвечный?» - уточнила Гея. – «Нам нужно просто большое количество Тьмы, и, возможно, есть иные источники для ее получения». «Точно!» - обрадовалась Рин. – «В идеале нам нужно некое средоточие Тьмы – неважно, какую форму оно примет».

На память Воителю Света пришло порождение Пустоты, с которым однажды пришлось ему схлестнуться – Облако Тьмы!.. Что ж, с кандидатом они определились... теперь дело – за местом, где Тьма сильна... А отыскать такое в мире, опаленном Светом, непросто... «Ну, прямо здесь и сейчас находятся Воитель Тьмы и Оракул Тьмы», - молвила Рин. – «По мне, так и перемещаться никуда не нужно». «А как же весь этот исполненный Света эфир, нас окружающий?» - выдохнула Рин, и Гея заявила: «Он станет твоей заботой. Ты осуществишь подавление Света, в то время как я высвобожу Тьму. Объединив свои силы, мы сумеем добиться желаемого результата».

Воитель Света предельно сосредоточился, воскрешая в памяти воспоминания об Облаке Тьмы, в то время как Рин и Гея посредством систем Эдена управлялись с потоками эфира, творя манифестацию необходимого им аспекта.

Облако Тьмы обрело зримое воплощение, и герой сошелся с ним в противостоянии...

Порождение Пустоты оказалось повержено, и трое поспешили покинуть Эден и вернуться в лагерь. Увы, окрестности оного оставались столь же безжизненны, как и прежде... но кристалл переливался разными цветами!

«Мы лишили иные стихии воздействия на них Света», - растерянно произнесла Гея. – «Но что-то определенно не так». «Долгих сто лет я ждал этого момента», - прозвучал в разуме девушки знакомый голос, и внезапное озарение заставило ее воскликнуть: «Я так и знала! Все это время ты скрывался внутри Эдена!»

Понимая, что пришло время явить себя, пред Воителем Света и спутницами его воплотился тот, кто долгое время выдавал себя за «фею», обращающуюся к Гее – аскианин! «Я – Митрон, слуга Зодиарка», - представился он. – «И благодаря вам я сумел вырваться из тюрьмы Света». «Неужто с помощью Эдена был заточен аскианин?» - изумилась Рин, сосредоточилась на своих ощущения, и, указав на Митрона, постановила: «Это и есть Эден! Аскианин, обращенный в пожирателя грехов!»

«Я слышала, что от аскиан добра не жди», - процедила Гея, взирая на парящего в воздухе черноризца. – «Но и подумать не могла, что они и здесь замешаны... Я думала, что восстановление Тьмы было моей собственной идеей, но, похоже, ты с самого начала пытался вложить мне в голову эту мысль». «Пытался», - не стал спорить Митрон. – «Я всего лишь чуть подтолкнул тебя в нужном направлении. Все остальное ты сделала сама... Ах, свобода моя так близка, я ощущаю ее!.. Вскоре душа моя сможет вырваться из плоти, к которой все еще привязана. Я знал, что ты придешь ко мне, Гея». «Не льсти себе», - огрызнулась девушка. – «Ты принес мне лишь боль, ничего больше. И если я помогла тебе, то лишь в неведении своем».

«Даже сейчас ты лишена воспоминаний», - констатировал аскианин. – «Взгляни на меня, Гея, и вспомни... В далеком прошлом мир, рекомый Тринадцатым, поглотила Тьма. Подобно кругам на воде, последствия этого ощущались и в иных осколках – но больше всего здесь, в Первом. Этот мир утратил равновесие и стал весьма восприимчив к воздействию Света. Если бы Свет поглотил Первый так же, как Тьма – Тринадцатый, мир обратился бы в безжизненную пустоту, для нашего начинания бесполезную. Мы не могли допустить, чтобы ошибка повторилась вновь. Наш долг состоял в том, чтобы избавить мир от сей участи... Со временем Эмет-Селк придумал, как свершить Воссоединение, использовав для этого тот самый Свет, который мы старались сдержать, и поручил нам претворить замысел его в жизнь... Но планы наши разрушили Ардберт и его спутники. Наша решимость была сильна, но их оказалась сильнее. Мы пали, и Свет объял этот мир. Но для нас смерть не стала концом существования. Души наши продолжали жить, хоть и были временно исторгнуты в разлом... Со временем я мог бы рассчитывать на возрождение, но в то мгновение, когда душа моя покидала плоть, Ардберт нанес мне удар клинком из чистейшего Света. И этот Свет объял мое тело, преображая меня...»

«Эден...» - осознала Гея. – «Первый пожиратель грехов». «Душа моя пребывала в немыслимой агонии», - утвердительно кивнув, продолжал Митрон, - «а затем сознание оставило меня. Пребывая в подобном состоянии, руководствуясь лишь инстинктами, я знал лишь всепоглощающее желание Ардберта изгнать Тьму, потому и высвободил Свет, пребывающий во мне. И он распространился, подобно всесокрушающей волне, ко всем уголкам этого мира». «Поток Света...» - выдохнула Рин. – «Вот, стало быть, каково происхождение пожирателей грехов...»

«Мир бы погиб, если бы не появление Минфилии», - молвил аскианин. – «Сдержав натиск Света, она сохранила то немногое, что осталось от этого мира. При этом она вернула мне толику сознания, хоть я и оставался заключен в своем измененном обличье. Не в силах двинуться, я был способен лишь слабо шептать». «Неужто Эмет-Селк не мог спасти тебя?» - удивилась Рин, и Митрон пожал плечами: «Может, и мог, если бы захотел. Но куда проще найти иной кусочек моей расколотой души, и заменить меня. С его точки зрения не следовало вмешиваться и нарушать хрупкое равновесие эфира. Поэтому я оставался здесь, и взывал к одной-единственной душе, способной спасти меня – к тебе, Гея». «Ты взывал ко мне о помощи все это время?» - растерялась та, и подтвердил аскианин: «Да, но ты забыла обо мне. Забыла о нашем долге. В тебе оставались отголоски нашего истинного могущества, но ты не могла взывать к ним по своей воле».

Гея лишь руками развела, не разумея, о чем говорит черноризец. «Шло время, свершились перемены», - изрек тот. – «Свет начал отступать, вернулась ночная тьма. Голос мой стал сильнее, и я смог принудить тебя исполнить свою волю». «Ты хотел, чтобы я освободила твою душу из Эдена, поэтому заставил меня напасть на него», - осознала Гея, кивнула в сторону героя. – «Еще один план, закончившийся поражением – благодаря Воителю Света». «Верно», - согласился Митрон. – «К счастью, ваши последующие попытки возродить эту пустошь позволили Эдену вобрать в себя достаточно эфира, относящегося ко Тьме, и клеть Света, удерживающая меня, оказалась разрушена. Благодаря вам я вновь обрел цельность рассудка и могу явить вам свой образ за пределами Эдена».

«То есть, все это время мы освобождали из заточения аскианина?» - поразилась Рин, и Гея обратилась к Митрону, молвив: «Все это, конечно, прекрасно, но мне что до этого? Кто ты мне?» «Приходи к яду Эдена», - прозвучал ответ. – «И ты все поймешь».

С этими словами аскианин исчез. Долго взирали на громаду Эдена Воитель Света и спутницы его, осознавая случившийся поворот событий... «Я кое-что поняла», - нарушила затянувшееся молчание Рин. – «Если Эден поглощал весь этот эфир, обретший равновесие, значит, именно по этой причине мы испытывали такие сложности с возвращением жизни в Опустошение. Думаю, позже стоит поразмыслить об этом. Что более важно – я, похоже, утратила контроль над Эденом... думаю, из-за аскианина. Уриангер предупреждал, чтобы не слушали мы речи этой феи, поэтому нам следует хорошенько все продумать прежде, чем бросаться к ядру Эдена, очертя голову. Эх, если бы они с Танкредом были сейчас с нами...»

«Но кто они – Уриангер и Танкред?» - озадачилась Гея. Рин и Воитель Света опешили, переглянулись... «Подождите...» - нахмурилась Гея. – «Я же знакома с ними, я уверена. Почему я не могу их вспомнить?» Подобные провалы в памяти подруги Рин замечала и раньше, и полагала ныне, что это каким-то образом связано с Митроном... «Проклятие!» - воскликнула Гея. – «Что еще этот гад заберет у меня?!» «Больше всего меня пугает... что ты можешь забыть о нас», - тихо молвила Рин, отводя взгляд. «Это не произойдет», - заверила девушку Гея. – «За каждое утраченное воспоминание о прошлом мы с тобой создадим два новых. А если мне о чем-то потребуется узнать, я просто спрошу тебя! Расскажешь мне о Танкреде и Уриангере? Честно говоря, я вся на нервах, поэтому мне нужно успокоиться прежде, чем мы отправимся к Митрону».

Улыбнувшись, Рин начала рассказывать Гее о дорогих друзьях, находящихся ныне в далеком Истоке. «Уриангер – самый умный из всех, кого я когда-либо встречала», - говорила она. – «Он много времени проводит за чтением, но также говорит, что всего из книг не узнаешь, потому и советовал мне странствовать по миру». «Звучит разумно», - согласилась Гея. – «Куда интереснее проживать какие-то события, нежели читать о них. Это как булочки к кофе. Никакая книга не расскажет, сколь хороши они на вкус».

«А еще он изучает пророчества», - добавил Воитель Света, и Гея хмыкнула: «Занятные они, пророчества. Если миряне узнают, что грядет нечто ужасное, они собираются и предотвращают это событие – стало быть, не позволяют пророчеству свершиться». Рин усмехнулась: что бы ответил на это утверждение Уриангер?

«Что до Танкреда, то это он вызволил меня из Эулмора», - продолжала рассказывать Рин. – «Сперва я видела в ним своего рыцаря в сияющих доспехах, но он оказался чем-то большим. Мы странствовали по всему Норврандту, и он помог мне стать той, кем я являюсь сегодня. Он даже имя мне дал!» «Также он сведущ в шпионаже», - добавил герой, и Гея улыбнулась: «Это объясняет, как он смог проникнуть в Эулмор и вызволить деву из заточения – как в балладах». «Ну, может тогда я и была такой девой», - согласилась Рин. – «Но Танкред научил меня сражаться и выживать».

Указав на ганблэйд, оставленный в лагере, Рин напомнила Гея, что прежде принадлежало это оружие Танкреду. «Оно напоминает мне о наших прежних приключениях», - вздохнула девушка. – «Навряд ли я когда-либо он окажется снова, но, глядя на ганблэйд, я чувствую, будто он остается со мной».

Поразмыслив, Гея заявила: она заведет дневник! И даже если позабудет о чем-то, записи позволят ей воскресить событие в памяти... Но прежде, чем это случится, им следует покончить с одним чрезмерно настырным аскианином...

Трое переместились в ядро Эдена, где дожидался их Митрон. «Мы пришли, говори!» - потребовала Гея, с вызовом глядя на аскианина. «Зачем довольствоваться словами, если Эден может явить тебе образ твоего прошлого?» - изрек Митрон. – «И не просто образ. Он будет так же реален, как и те враги, манифестации которых вы творили прежде». «Ты что, хочешь совершить призыв?» - нахмурилась Рин. «Хочу», - не стал отпираться аскианин. – «Я воссоздам сражение, произошедшее столетие назад, в котором Ардберт и его товарищи – Воители Света – схлестнулись с Хранителем Теней».

«С Сильвой?» - изумился герой. «Стало быть, тебе известно ее имя...» - констатировал Митрон. – «Истинная личина Хранителя Теней, посланницы хаоса». «И в чем смысл этого урока истории?» - бросила Гея. «Увидишь», - уклончиво отозвался аскианин. – «Ты вспомнишь. Твоя душа перенесется в тот судьбоносный день, имевший место быть столетие назад».

Гея нахмурилась: она не знала, что и думать. «Гея, не доверяй Митрону!» - воскликнула Рин, от которой не укрылось смятение подруги. – «Он вновь попытается манипулировать тобой!» «Рин, ты права», - улыбнулась ей Гея. – «Этот демон больше не сможет меня контролировать. У меня теперь новая жизнь, и я никому не позволю лишить себя этого».

Впервые в глазах Митрона отразился гнев. «Это ваша вина, проклятые твари Света!» - прошипел он, воззрившись на героя и Рин. – «Я должен быть рядом с нею! Ни вы, ни кто-либо еще! Я заберу ее подальше от вашего влияния и сберегу!» Аскианин протянул руку в направлении Геи. Темные энергии объяли девушку, и она бесследно исчезла!

«Что ты сделал с Геей?» - потребовала ответа Рин, и Митрон довольно осклабился. «Пока что ничего», - заверил он девушку. – «Но вскоре я восстановлю ее в истинном обличье. И вы поможете мне это сделать – покончив с противником, которого я явлю вам!»

Магия аскианина перенесла Воителя Света и Рин в иллюзорную реальность, где воскресали события столетней давности. Противостоял герою ужасающий монстр – Хранитель Теней, немезида Воителей Света Первого!..

И когда сразил герой сие порождение, то вновь обнаружил себя в ядре Эдена, подле Рин... и Геи. «Воители Света...» - задумчиво произнесла та. – «Хранитель Теней... Я все это видела прежде». «Да», - подтвердил аскианин. – «Мы с тобой объединили свои силы, чтобы создать Хранителя Теней. И были свидетелями его противостояния с Воителями Света». «Наши силы?..» - переспросила Гея, отчаянно пытаясь вспомнить о произошедшем. – «Значит, я там была... И я была не одна...» «Нет, Гея!» - воскликнула Рин. – «Это не так, этого не может быть! Как ты могла быть там столетие назад?!»

«Ты знаешь, что это так!» - говорил Митрон, не сводя глаз с Геи. – «Отринь ненужные воспоминания и прими свою истинную природу!» «Ненужные?» - скрестила с ним взгляды девушка. – «Теперь я поняла, почему ты с самого моего детства возился с моими воспоминаниями». «Именно так», - не стал отпираться аскианин. – «И сейчас у меня есть возможность окончательно стереть их. Твое возрождение будет, наконец, завершено!» «У тебя нет права лишать меня этой жизни и того, что для меня ценно!» - отчеканила Гея. – «Может, тебе мои воспоминания и кажутся ненужными, но я считаю иначе! Я никогда не стану твоей. Мое место здесь. В этом мире, в этой жизни, в этом мгновении. Я хочу оставаться рядом со своими друзьями!»

«То есть, ты отринешь наше славное прошлое?» - вопросил аскианин. – «Наши прежние жизни?» «Того прошлого, которое я, возможно, когда-то и разделяла с тобой, давно нет», - отозвалась Гея, и, перехватив поудобнее молот, изготовилась к бою. – «Я живу здесь и сейчас, стремлюсь к лучшему будущему. И будь я проклята, если позволю тебе лишить меня этого!»

«Воссоединиться лишь затем, чтобы тебя отвергли...» - разочарованно бросил Митрон. – «Хотел бы я умереть вместе с тобой... чтобы переродиться. Но даже без воспоминаний о твоем прошлом, мы все еще можем создать будущее вместе». «Устала я от твоих загадок», - зло прошипела Гея. – «Говори прямо!» «Мы с тобой сражались с Воителями Света, будучи едины телами и душами», - произнес аскианин. – «Когда Ардберт нанес последний удар, Свет разорвал связующие нас узы. Ты погибла, но я был обречен на куда худшую участь... Моя плоть стала для меня тюрьмой, и я был вынужден остаться здесь, будучи ужасающим порождением, в то время как ты жила теперь рядом с другими... Но я не потерплю этого боле! Ты принадлежишь мне!»

«Некогда меня тоже лишили свободы, удерживали против воли», - молвила Рин, вспоминая заточение свое в Эулморе. – «Оставаться в плену на протяжении столетия... Я и представить не могу боль, которую ты чувствовал... Но это не дает тебе права лишать Гею шанса на счастье!» «Мы прежде знали истинное счастье», - печально улыбнулся разгневанной Гее Митрон, - «до тех пор, пока судьба не разлучила нас. Я не допущу, чтобы это повторилось. Мы станем едины, мои воспоминания станут твоими. Вместе на целую вечность!»

Аскианин сделал небрежный жест... и ощутила Гея, как наполняют ее энергии Тьмы, стирая воспоминания. Пред лицом девушки возник алый символ... Она недоуменно воззрилась на Рин и Воителя Тьмы, бросив: «Кто вы такие?»

«Теперь ничто не встанет между нами!» - ликовал Митрон, продолжая стирать ненужные воспоминания из разума Гея. – «Я - твой, а ты – моя!» Митрон метнулся к Гее, и двое слились воедино, образовав могущественную сущность – великого аскианина!.. Подобное герой уже наблюдал прежде, когда зрел в Эфирохимическом Исследовательском Комплексе единение Лахабри и Игейорм... «Мы едины», - возликовала сущность. – «Мы помним».

«Значит, это правда?» - выдавила потрясенная Рин. – «Гея – возродившаяся аскианка?!» «Девушки, которую вы знали, боле не существует», - возвестил великий аскианин. – «Аскианка, прежде ведомая под именем Логриф – все, что осталось. Гея – ее истинное имя».

Эхо ниспослало видение Воителю Света, в котором тот зрел четырнадцать пьедесталов, парящих во тьме, и гигантскую неподвижную фигуру Зодиарка, нависающую над ними. Двое аскиан – Митрон и Логриф... «О, Логриф, как долго я ждал!» - восклицал Митрон. – «Как долго мечтал об этом дне!» «Это ты, Митрон?» - неуверенно произнесла Логриф. – «Прости, но я не узнаю тебя... Мои воспоминания лишь недавно были восстановлены, и в голове еще царит сумбур». «Неудивительно», - согласился Митрон. – «Неважно, сколько раз мы перерождаемся, непросто привыкнуть к произошедшим вокруг переменам. Но я сразу узнал твою душу. И надеюсь, что однажды ты вспомнишь меня. Ты всегда была забывчива». «Я никогда не могла забыть тебя, как ни старалась», - усмехнулась Логриф. – «Но скажи, что тебе известно о моем прошлом? Боюсь, память действительно меня подводит...»

Митрон перевел взгляд на гигантскую фигуру, молвив: «Мы входили в Конвокацию Четырнадцати, посвятив себя призыву лорда Зодиарка. Задача, поставленная тебе, вскоре перешла к Элидибусу». «Да, помню», - подтвердила Логриф. – «Несмотря на хаос и отчаяние, ты всегда оставался рядом со мной. Мой верный защитник...» «Но в итоге все оказалось зря», - с горечью бросил Митрон. – «Я не сумел помешать Хиделин разорвать наш мир на части». «Да, Эмет-Селк рассказал мне об этом», - произнесла аскианка. – «Мы стремимся вновь сделать наш мир цельным. Он восстановил мои воспоминания, чтобы я смогла сыграть свою роль». «Нашу роль», - поправил ее Митрон. – «Поодиночке нам будет тяжело, но, если объединим силы, у нас появится шанс на успех».

Улыбнувшись, Логриф заверила Митрона, что он для нее – все: и источник сил, и вдохновение. «Обещай, что боле мы никогда не расстанемся», - молвила Логриф, и отвечал Митрон: «Обещаю. Даже если судьба разлучит нас, я обязательно тебя разыщу – где бы ты не была». «И я вернусь к тебе», - прошептала Логриф...

Придя в себя, Воитель Света воззрился на воителя аскианина – единение сущностей Митрона и Логриф. «Нам было предначертано отыскать друг друга», - изрек аскианин. – «Пробудить свое прошлое и переродиться вновь!» Лишь подобным способом Митрон сумел пробудить истинную сущностью Логриф, позволить той разделить его воспоминания. «Пришло время вновь обратить наш мир в утопию, коей был он прежде!» - возвестил великий аскианин.

«Отпусти Гею!» - воскликнула Рин. «Ты не достойна произносить это имя», - обратил взор на нее великий аскианин. – «Если хочешь как-то ее назвать, озвучь имя, данное ей родителями – если, конечно, оно тебе известно». «Нет», - прошептала Рин. – «Для меня она всегда останется Геей. И, что бы ты не говорил про нее, для меня это не имеет никакого значения. Мне наплевать на то, что она аскианка»! Она – моя подруга!» «Была твоей подругой», - поправил девушку аскианин. – «Больше никогда не ответит она на твой зов».

Воитель Света и Рин вознамерились атаковать великого аскианина, когда потоки Тьмы объяли девушку. «Что это...» - выдавила та. – «Видения в моем разуме... Призыв?!» «Все твои надежды и страхи обращены против тебя», - пояснил аскианин, продолжая творить волшбу. – «Тебе не убежать от своего прошлого...»

Осознала Рин, что ее собственные воспоминания используются в качестве основы для грядущего призыва. Предстало герою чудовищное создание – гибрид Танкреда и пожирателя грехов... Разрушитель Надежд!

Воитель Света поверг сию тварь, и Рин гневно обратилась к великому аскианину: «Вот, стало быть, как вы действуете? Используете воспоминания о любимых против нас?» Похоже, аскианин был поражен уверенность победой героя над призванным им порождением. «Помыслить только!» - возопил он. – «Расколотые духи одерживают верх над своими страхами, в то время как мы поддались своими, направив тем самым планету на путь к разрушению... Низшие создания – такие как вы, - преуспевают там, где мы потерпели поражение! Это идет вразрез со всякой логикой!»

Великий аскианин пребывал в смятении, и в разуме Рин прозвучал знакомый голос: «Это ваш шанс!» «Гея все еще там!» - обернулась девушка к герою. – «И она противостоит подавляющей ее сущность воле Логриф!»

«Мы покончим с последними отголосками твоего смертного существования!» - возвестил великий аскианин. От фигуры его отделились кристаллы, в гранях каждого из которых отражались образы, связанные с Геей – таким образом избавлялась древняя сущность от ненужных ей воспоминаний. К ужасу Рин, аскианин разбивал кристаллы, вещая: «Нечистое должно быть очищено. Мы начнем, исторгнув вас из ее прошлого, а затем, покончив с вами, исторгнем также и из ее будущего. Вам нет места в нашей утопии!»

Аскианин сокрушил все без исключения кристаллы, заключающие в себе воспоминания Геи. Рин сумела оправиться от потрясения, тихо произнесла: «Может, мы и смертные, и души наши расколоты, но наше существование ни в коем случае не бессмысленно. И ты должен это понимать! Прежде, чем ты пробудился аскианином, ты жил в мире – так же, как и мы! У меня остались воспоминания о тех временах, и должны же они что-то значить?! Жизни, прожитые тобой, не могли быть лишены смысла!» «Для нас, познавших идеал, они – меньше, чем ничто!» - отозвался великий аскианин, но Рин продолжала убеждать его: «В сравнении с твоим существованием наши жизни могут показаться несущественны. Но мы проживаем их ярко - от начала и до конца! И хоть это может занять у нас тысячу лет, у нас есть потенциал построить мир столь же чудесный, как и ваш! Но ты даже не дашь нам шанс, так? Шанс прожить наши жизни и создать наше собственное будущее?»

«Что бы вы ни создали, ему суждено обратиться в пыль», - отвечал великий аскианин. – «Но мы бессмертны, и наследие наше вечно. Если невозможно воссоздать наш мир завершенным, как прежде, мы создадим совершенное мгновение, которое продлится вечность! Своими руками сотворим мы рай, не будет в котором ни начала, ни конца».

С этими словами Эден, повинуясь воле великого аскианина, начал вбирать в себя невероятное количество эфира. Если так и дальше пойдет, то весь мир лишится всего живого! «Свет и Тьма, природные стихии – все пребывает в полной гармонии», - восклицал аскианин. – «Совершенная утопия, где концепция времени ни имеет никакого значения. Мы станем едины с Эденом, и пребудем в покое целую вечность!»

Великий аскианин исчез, дабы слиться воедино с остовом первого пожирателя грехов. Станет тот утопией в самой себе... «Я попытаюсь нарушить установившееся равновесие эфира», - мгновенно сориентировалась Рин, обратилась к герою. – «А ты воспользуйся возможностью, которую я дам тебе».

И, как только девушке удалось осуществить задуманное, герой атаковал великого аскианина, представшего ему воплощением Эдена. Рин тем временем отчаянно пыталась сохранить оставшиеся воспоминания Геи, пребывавшие в создании противника Воителя Света и исторгаемые им, и, манипулируя потоками эфира, текущими через ядро Эдена, осуществляла задуманное, отказываясь признавать поражение. Защищать кристаллы воспоминаний Геи и в то же время противостоять воплощению Эдена была непросто... но Воитель Света и Рин справились с этой задачей.

...Воплощение Эдена было уничтожено... Воитель Света и Рин обнаружили себя в лагере, а чуть поодаль на земле лицезрели Гею, пребывающую без сознания. Похоже, им удалось спасти девушку, отделив ее от сущности великого аскианина... Рин заметила в руках у Геи ожерелье, удивилась – ведь та оставила его в Кристариуме! «Может, оно нравится ей больше, чем она признается», - улыбнулась Рин сквозь слезы. – «Ведь в этом ожерелье – воспоминания нас обеих. Возможно, с его помощью мы сможет вернуть ее!»

Рин и герой отчаянно взывали к Гее, пытаясь заставить ту пробудиться... Сознание же девушки витало в кромешной тьме... Зрела она фигуру Митрона; похоже, аскианин был обессилен... «Наконец-то я свободна от тебя, Митрон», - хмыкнула Гея, и тот сокрушенно покачал головой: «Ах, моя дорогая Гея... Похоже, судьба снова разделяет нас...» «Но ты же этого хотел», - отметила Гея. – «Не стоит так переживать». «О чем ты?» - озадачился Митрон, и пояснила ему девушка: «Ты свободен от Эдена, и однажды переродишься. Возможно, когда-нибудь, в иной жизни судьба снова сведет нас вместе. Ведь ты уже раз нашел меня – несмотря ни на что. Быть может, в будущем мне суждено разыскать тебя».

«Я боюсь, ты забудешь меня», - признался Митрон. – «Время, которое мы провели вместе». «Возможно», - отозвалась Гея. – «Ведь память столь непостоянна... Поэтому я и собираюсь вести дневник. Таким образом мои воспоминания продолжат жить на его страницах». «История для будущих поколений...» - молвил аскианин, и Гея кивнула: «Да. Они прочтут историю девушки, связанной долгом, и о верном ее защитнике, появившемся в час нужды». «Может, не упоминай о том, как ‘защитнику’ самому понадобилось спасение», - улыбнулся Митрон. – «Ты стала по-настоящему сильна, Гея».

«Если бы я нашла тебя раньше, то, быть может...» - начала было она, но аскианин исчез; сущность его покидала эту реальность... и Гея осталась во тьме совершенно одна. «До встречи, Артемис», - тихо произнесла она, и озадачилась: чье имя она только что назвала?..

Чувствовала девушка, что должна находиться где-то в ином месте, но не могла вспомнить, где именно. Потому просто устремилась вперед... Долго шагала она в кромешной тьме, пока силы не оставили ее. Гея просто опустилась на незримую поверхность, по которой шагала, гадая, как возможно вырваться из этой ирреальности?.. Нащупала под рукой ожерелье – нить с кристаллом, с удивлением воззрилась на него. «Что это?» - удивилась Гея. – «Лед?.. Похоже, но почему-то не тает. И так ярко сияет...»

Пред внутренним взором Геи встал образ рыжеволосой девушки, имевшей самое непосредственное отношение к ожерелью... Ее имя – Рин... «Рин!» - выкрикнула Гея. – «Я не могу выбраться отсюда!»

Тьма оказалась разорвана; Рин метнулась к Гее, протягивая той руку, увлекая за собой в новый, цветущий мир... Пробудившись, Гея с удивлением воззрилась на райский островок, на котором оказалась – истинное буйство красок и природы. Рин крепко обнимала подругу, и прошептала та: «Я бы тебя никогда не забыла». Двое счастливо смеялись, радуясь воссоединению, а мир вокруг продолжал возрождаться...

Остов Эдена ныне был оплетен древесными корнями, и походил первый пожиратель грехов на чудесное древо, устремляющееся в небеса... «Стало быть, эфир, поглощенный Эденом, вернулся в землю», - констатировала Гея. – «И теперь Опустошение – как и Митрон – может, наконец, возродиться». Рин утвердительно кивнула, молвила: «Вот только Опустошением это ныне вряд ли можно назвать. Это... утопия».

Рин поверить не могла, что видит столь чарующую красоту своими глазами – это походило на сон, воплотившийся в реальность! Герой заверил девушку, что непременно расскажет Танкреду и Уриангеру о том, как преобразилось Опустошение.

«Шепот в моей голове прекратился», - сообщила Воителю Света и Рин Гея, - «потому у меня больше не должно быть провалов в памяти. Но часть меня скучает по голосу феи...» «Я понимаю, что ты чувствуешь», - улыбнулась ей Рин. – «Мы все через многое прошли, поэтому давай просто вернемся к цивилизации и отдохнем?»

Трое вернулись к челноку; Гея заняла место в кресле пилота, герой и Рин разместились на заднем сидении... Им удалось свершить кажущееся невозможным – пробудить практически неподвижный эфир! И теперь оставалось лишь ждать, пока изменения распространятся повсеместно, и от Опустошения не останется и следа!

Один из остающихся в Деррике сподвижников девушек, Ялфорт, сообщил им, что дознавателям в Эулморе удалось получить сведения, относящиеся к тому, кем Гея является на самом деле. «Предпочту вовсе не знать об этом», - помрачнела Гея, пояснила друзьям: «Видите ли, я многое узнала о своем прошлом – о жизни еще до Эулмора. Я знаю, что я – реинкарнация Логриф, аскианки. И Митрон, который был превращен в Эден... был для меня кем-то очень значимым. На протяжении столетия Митрон взывал ко мне в надежде на наше с ним воссоединение. Но ответ так и не последовал. Но Митрон продолжал держаться на драгоценные воспоминания о нашей с ним совместной жизни, и не остановился ни перед чем, чтобы вновь претворить их в жизнь».

«Теперь я понимаю, что Митрог хотел того же, что и мы», - заметила Рин. – «Чтобы мир стал таким как прежде». «Да», - подтвердила Гея. – «Жаль, что все в итоге так получилось. За столетие одиночества мечты превратились в одержимость. И, если бы не Рин и Воитель Света, я бы наверняка позволила Тьме поглотить себя. Кто знает, как бы тогда все обернулось?.. Именно поэтому отныне я хочу помогать нуждающимся, претворять в жизнь их мечты. Для меня имя Гея символизирует надежду. И, хоть каждая из наших жизней – всего лишь капля в реке времени, надежда вечна. Поэтому, хоть и признательна я за попытки разузнать о моем прошлом, отныне я смотрю только в будущее. Как Гея».

Ялфорт сообщил девушкам, что наряду с единомышленниками собирается организовать ряд экспедицией в Опустошение и всячески способствовать скорейшему его возрождению.

Рин и Гея же возвращались в Кристариум – продолжать организацию грядущего празднества...

***

Положение на фронте в Бозье складывалось патовое: похоже, IV Легион вполне устраивало промедление – возможно, имперцы стремились восстановить подорванные силы. Потому лидеры сопротивления приняли решение действовать незамедлительно.

«Хоть и вынуждены были мы оставить каструм, хотелось бы надеяться, что демонстрация силы Мисией было актом отчаяния, желанием купить для своих немного времени», - предположил Баясальен, обращаясь к собравшимся в лагере сподвижникам – в том числе и Воителю Света. – «Но с тех пор королева Ганнхильдр принимала участие в каждой схватке, вынуждая нас отступать. Мы несем тяжелые потери. Многие пали, иные стали рабами воли Мисии. Боюсь, что она в любой момент может покончить с нами... Но у наших союзников из Далмаски другая информация».

Он кивнул бангаа, Бваги, и изрек тот: «Мы считаем, что ресурсы IV Легиона практически истощены. После смерти Императора Вариса война престолонаследия поставила Гарлемальд на грань падения. Габрант же отказался следовать полученным приказам и возвращаться в столицу. Предполагаю, он хочет основать новую державу на руинах Далмаски». «Хмм...» - задумался Баясальен. – «Прежде он был верной слугой Солуса, но Вариса особо не жаловал. Похоже, его верность Гарлемальду умерла вместе с прежним Императором. Если твое утверждение верно, то прекращение связей с Империей отрезало его от линий снабжения и возможности получить подкрепления».

«Лорд Хайен пришел к такому же решению», - согласился Бваги, - «и приказал атаковать IV Имперский Легион». «Что ж, это объясняет, почему подкрепления от Габранта еще не добрались до южного фронта Бозьи», - заключил Марсак, и подтвердил бангаа: «Именно. Прямо сейчас союзники из Далмаски и Нагксии делают все возможное, чтобы замедлить их продвижение». «И все же наши противники на южном фронте имеют в своем распоряжении Клинки Ганнхильдр, что дает им неоспоримое преимущество», - напомнил сподвижникам Марсак. – «Если бы у нас только был способ вырвать этих бедолаг из-под контроля Мисии!»

«Может, и есть надежда», - произнесла Микото, и взоры присутствующих обратились к ней. – «Я получила весть от Наследников о том, что найдено исцеление от ментального контроля, воздействию которому они подверглись. Но к ритуалу придется подготовиться как следует – к тому же, применить подобную волшбу в бою довольно сложно... Если бы только Мисия не пленила меня... ничего этого бы не произошло!» «Нет, это я виноват», - не согласился Баясальен. – «Я проглядел ее обман. Твоей вины в этом нет». «Нет смысла терзаться сомнениями», - заявил Герольт. – «Вы еще скажите, что изначально не нужно было ковать клинки Ганнхильдр».

Подоспевший солдат сообщил набольшим: лазутчики принесли весть о том, что на линии фронта свершен очередной призыв. Микото опрометью бросилась в означенном направлении, Воитель Света – за нею.

В руинах Старой Бозьи, на линии противостояния лицезрели двое Мисию, витала близ которой Ганнхильдр, и ее ближайших сподвижников – безвольных, бывших прежде бойцами сопротивления. Ныне те повергли трех воинов, замеченных в развалинах, и Мисия, сжав в ладони воссиявший фокусирующий кристалл, воззвала к могуществу Ганнхильдр, дабы поработать разум одного из них. Глаза того – хротгара – воссияли ярко-синим...

«Что-то не так, Мисия?» - бросил Лион рем Хелсос, приближаясь. – «Ты пощадила двух пленников». Те встревоженно переглянулись, не ведая, какая участь им уготована. На губах Мисии зазмеилась злая ухмылка, и приказала она новосотворенному рабу прикончить одного из былых сподвижников; тот с готовностью подчинился, сразил бойца сопротивления. «Извини», - молвил Лион, наблюдая за экзекуцией. – «Наверное, я преждевременно сделал вывод». «Если пришел отдавать приказы, не утруждай себя», - бросила ему Мисия. – «Следующий этап моего замысла уже претворяется в жизнь».

С этими словами она наряду с подручными устремилась прочь, а Лион долго смотрел ей вслед. «Надеюсь, она знает, что делает», - пробормотал офицер. – «Ее эйкон – все, что у нас есть, чтобы тянуть время до прибытия подкреплений... Но о каком еще замысле она говорила? Хороший замысел – это всегда прекрасно... Жаль, что мне запрещено помогать ей...»

Воитель Света и Микото вознамерились вернуться в лагерь... когда Эхо ниспослало им видение, и зрели они, как Мисия наряду со спутниками следует в некое подземелье, затерянное руиной, а за нею по пятам идут они сами – наряду с Баясальеном и иными бойцами сопротивления Бозьи. Баясальен приказывает атаковать, и Мисия оборачивается к противникам: в одной руке у нее – фокусирующий кристалл, в другой – клинок с нанесенными на лезвие символами. Мисия пытается воззвать к энергиям кристалла, но те полностью иссякли...

Вернувшись в лагерь сил сопротивления, Микото обратилась к предводителям оного, молвив: «Я думаю, порождение, призванное и в Каструм Лакус Литоре, и на южном фронте, не является ни эйконом, ни Предвечным». Воцарилась потрясенная тишина... «О чем ты говоришь?» - первым в себя пришел Герольт. – «Я слыхал немало историй о предвечных, и – как по мне – эта королева Ганнхильдр вполне им соответствует».

«Согласно нашим преданиям, королева Ганнхильдр высвободила могущество клинка не для того, чтобы призвать божество, а чтобы лично стать таковым, дабы защитить свой народ», - задумчиво произнес Марсак. «То есть, она обратила себя во вместилище для подобной силы?» - уточнила Лилья, и Микото, согласно кивнув, молвила: «Мисия утверждала, что, когда Четвертое Бедствие Теней удалось отвратить, королева вернула свое смертное обличье. В легендах утверждается то же самое. Похоже, королева Ганнхильдр могла высвобождать сие могущество по собственной воле. Но это означает, что для манифестации истинной силы клинка требуется смертное вместилище. И никак не объясняет, посему вместо этого оно воплотилось в обличье королевы Ганнхильдр... Основываясь на том, чему мы стали свидетелями в каструме и на южном фронте, я предполагаю, что клинок был наделен воспоминаниями королевы в форме эфира в момент ее гибели, а фокусирующий кристалл был использован, чтобы извлечь их. Звучит знакомо?.. Эфир, поглощаемый вместилищем, а затем используемый для призыва чудовищных порождений».

Воитель Света согласно кивнул: подобное явление они наблюдали в Рабанастре, и тогда источником порождений выступал орасит! «Как ты помнишь, Аргат Тадальфус испытывал непреодолимое желание править, и оно обрело манифестацию в руинах Лесалии», - молвила ау ра, обращаясь к герою, и Бваги согласно кивнул: «Да, и с моим братом, Ба’Гамнаном, та же история приключилась. Вина, которую он испытывал из-за гибели принца и принцессы, стала катализатором для его собственного преображения».

«То есть, священный клинок имеет много общего по природе своей с ораситом», - резюмировал высказанное Микото предположение Баясальен. «Сдается мне, меч Храни Королеву был создан из орасита и преображен согласно воле своего творца», - молвила ау ра. «Но кто способен на подобное?» - изумился Марсак, и отвечала Микото: «Точно не скажу, но наряду с фокусирующим кристаллом он весьма походит на технологию аллаган. Но даже не представляю, как та оказалась в руках бозьян».

«Погодите, я верно понимаю», - обратился к Микото Герольт, - «то создание в каструме было вовсе не Предвечной, а манифестацией эфира королевы, остающимся в клинке?» «Похоже, что так», - ответила ему Лилья. – «Но – с другой стороны – Мисия может призывать эту сущность столько раз, сколько пожелает». «Учитывая, что каких целей была создана эта реликвия, тень королевы – меньшее, о чем нам следует тревожиться», - вымолвил коваль, и Микото согласно кивнула: «И правда. Скорее всего, конечная цель Мисии – стать вместилищем для могущества клинка... так же, как сделала королева, надеясь предотвратить Четвертое Бедствие Теней».

Микото призадумалась: если Мисия сумеет вобрать в себя все энергии клинка... справится ли с нею Воитель Света?.. Как бы то ни было, предательнице еще предстоит обрести надлежащее количество кристаллов, чтобы претворить в жизнь свой замысел. Посему надлежит действовать незамедлительно – в тот краткий временной промежуток, который у них остается!..

«Если у Мисии пока недостаточно кристаллов, мы должны или вырвать клинок из ее рук, или уничтожить его», - постановил Баясальен. – «И, если возникнет такая необходимость, покончить и с ней самой». «А что, если бы можно было заполучить и Мисию, и меч, не прибегая к кровопролитию?» - произнесла Микото, и, когда изумленные лидеры сопротивления обратили на нее свои взоры, продолжила: «Я так понимаю, чем дальше, чем реже мы видим на линии фронта образ королевы, верно?» «Да, и не без причины», - отвечал ей Марсак. – «Поскольку подобному противнику наши солдаты противостоять не могут, они теперь редко покидают свой лагерь».

«Я думаю, у Мисии есть свои причины показываться лишь изредка», - молвила Микото. – «Она призывает королеву Ганнхильдр с помощью фокусирующего кристалла, а запасы эфира в том не бесконечны». «Должно быть, она боится, что те иссякнут», - осознал Баясальен. – «Но что мешает ей просто восполнить эти запасы и возобновить свой натиск?» «Фокусирующий кристалл может хранить в себе лишь определенный эфир», - пояснила хротгару Лилья. – «Пока что мы сумели обнаружить лишь один источник такового, и на данный момент он остается истощен».

«На линии фронта мы с Воителем Света заметили, как Мисия приказывала Ганнхильдр поработить разумы нескольких солдат», - напомнила собравшимся Микото, - «но образ королевы исчез, обратив в безвольного лишь одного воина. Думаю, кристаллу не хватило энергией, чтобы выполнить задачу». «Это все, конечно, хорошо, но ведь Мисия не дура», - заявил Герольт. – «Пока не найдет способ восполнить эфир в кристалла, она больше не покажется». «Покажется», - возразила Микото. – «Точнее... думаю, что покажется. Мы с героям зрели видение будущего».

Воитель Света поведал лидерам сопротивления о явленных Эхом образах, и удивился Баясальен: «Она направилась в руины в час бури? Но зачем?» Будто отвечая его словам, послышался раскат грома: грозовые тучи стягивались над линией фронта, и вот-вот должен был разразиться ливень.

Что ж, если в видении наблюдали герой и Микото победу сил сопротивления, грех отказываться от такого шанса. Баясальен велел Марсаку готовить солдат к выступлению.

Дальне йшие события происходили в точности так, как и было явлено в видении. Бойцы сопротивления заметили Мисию и троицу гарлеан, следующих в руины и спускающихся в подземный чертог... К несчастью, видение обрывалось, когда воины Баясальена устремлялись в атаку... Как только это произошло, отряд бойцов сопротивления взяли в кольцо гарлеане, управляющие Магитек-броней. Ловушка захлопнулась...

«Микото!» - расхохоталась Мисия. – «Ты думала, что видения будущего дают тебе преимущество. Но ныне не только ты обладаешь подобным даром». Ау ра вздрогнула в ужасе, осознав, на что намекает роегадинка – на то, что происходило с девушкой в час ее пленения, и на свершенный эксперимент.

Мисия приказала имперцам пленных не брать, и сражение началось. Воитель Света и бойцы сопротивления противостояли множеству Магитек-конструктов, принадлежащих к IV Легиону – в том числе поистине смертоносной Магитек-броне «Габриль»...

К счастью, в руины прибыли подкрепления, ведомые Ростиком и Бваги. Заметив это, Мисия недовольно нахмурилась. Но она слишком далеко зашла, чтобы сейчас отступить. Тем более, что ее подначальные сумели открыть потайной замок на вратах, за которыми простиралось сердце руин – то, куда она так отчаянно стремилась ступить. Приказав рабам, коих именовала она «Клинками Ганнхильдр», следовать за нею, Мисия устремилась в подземные недра. Воитель Света и Микото бросились за нею, в то время как солдаты под началом Ростика и Бваги продолжали сдерживать натиск Магитек-конструктов.

В огромной каверне означились развалины древней твердыни. К изумлению Микото, порабощенные королевой Клинки Ганнхильдр ныне были развоплощены и волею Мисии преображены в могущественные сущности, кои отчаянно противостояли дерзнувшим преследовать владелицу меча Храни Королеву.

Похоже, власть клинка распространялась буквально на все в сих руинах; атаковали героя и спутников его и подземные монстры, и обретавшие подобие жизни древние доспехи, обращавшиеся в солдат королевы...

В сердце руин лицезрели Воитель Света и спутники его Мисию, замершую у исполинского древа... ветви коего оплетали огромный кристалл. «Наконец-то», - прошептала Мисия, неотрывно глядя в сияющие грани, - «пришло время вернуть то, что принадлежит мне. То, что принадлежит нам!..» Она держала Храни Королеву в руках... и клинок, обратившись в поток чистого эфира, пронзил ее тело.

Энергии кристалла заполнили плоть Мисии, преображая ту в подобие древней королевы. Роегадинка добилась своего: она стала вместилищем для могущества клинка! Похоже, теперь возможности спасти ее нет...

Мисия приняла управление древней боевой машиной – Сердцем Королевы, обрушив мощь ее на Воителя Света... И все же тот одержал верх в сем противостоянии... Мисия наотрез отказывалась сдаваться, когда возник пред нею призрачный образ Ганнхильдр; королева отрицательно покачала головой, что-то сказала своему далекому потомку... Та смиренно склонилась голову... пала, вновь обретя свой прежний облик; в руке сжимала она расколотый надвое фокусирующий кристалл...

Микото склонилась над женщиной, прикоснулась к шее, ощутила биение пульса. «Она без сознания», - молвила ау ра, и хротгары устремились вперед, дабы успеть забрать пленницу и меч ее с собою и покинуть руины до прибытия имперцев.

Позже, в Эгиде Утии Баясальен поблагодарил Воителя Света и Микото за неоценимую помощь, оказанную теми в обретении клинка Храни Королеву. «Но за победу пришлось заплатить огромную цену», - говорил хротгар. – «Магия меча преобразила многих из Клинков Ганнхильдр в ужасающие порождения. Страдания их ныне окончены... Да, для сопротивления это немалая потеря, но теперь, когда вырвали Храни Королеву из рук IV Легиона, мы сможем продолжить натиск. И сделать это надлежит как можно скорее, пока число противника невелико».

«А что будет с Мисией?» - осведомилась Микото, и отвечал ей Марсак: «Пока что она останется в одиночной заключении в Гангосе. Сперва мы сокрушим IV Легион. А уж после она предстанет перед судом за свои злодеяния. Шпионаж, призыв Предвечного, порабощение разумов Клинков Ганнхильдр... Ей за многое придется ответить». «Как и многим нашим сородичам, осмелюсь заметить», - произнес Баясальен. – «Ибо алчность и жестокость тех, кто ищет славы наших предков, подтолкнули ее на сторону Империи. Конечно, это не оправдывает ее преступлений».

Что до Храни Королеву, то Баясальен предложил передать клинок Микото – для изучения. Девушка приняла меч в руки... когда новые видения захлестнули ее разум. Воздушный корабль уносится ввысь, а сама она камнем летит к земле.

...Бойцы сопротивления взирали за военными воздушными кораблями, появившимися в небесах. Похоже, имперские подкрепления все же достигли Бозьи!.. Баясальен приказал сподвижникам немедленно отступать к Гангосу, и готовиться к скорому последнему противостоянию с силами оккупантов...

***

Вскоре Танкред и вернулся из странствия своего в Гарлемальд, и, проследовав в оплот Наследников Седьмой Зари в Очаге Выживших, поздравил сподвижников с успешным обнаружением исцеления для безвольных.

«Ну, хоть мы потихоньку и движемся к решению проблемы, кою являют собой Предвечные, на наши головы свалились новые беды», - молвила Алисэ. – «Кстати, а где Уриангер?» «Он отправился прямиком в Ала Миго, дабы просветить Робана о том, как обстоят дела в Гарлемальде», - отвечал ей Танкред. – «Там действительно все так, как и говорила Лиза. Даже хуже. Опустошение повсюду. Нерва и III Легион, кстати говоря, отсутствовали». «А могли с ними покончить Зенос и Фанданиэль?» - предположил Альфинод.

«Возможно», - пожал плечами Танкред. – «А может, они просто утратили желание сражаться. Вся столица погрузилась в гробовое молчание, за одним лишь исключением – имперским дворцом. Там и до войны было шумно, а уж теперь и подавно: солдаты и гражданские трудятся денно и нощно, перестраивая – преобразовывая – его». «Преобразовывая?» - озадачилась Алисэ. – «Но во что?» «Это... сложный вопрос», - признался Танкред. – «Развернувшееся строительство весьма обширно, и походит на кошмар наяву. Если верить Уриангеру, определенные аспекты зодчества были созданы путем манипуляций с эфиром. Магитек, другими словами. Вся стройка вызывала тревогу, а уж строители и подавно! Они кишели вокруг как насекомые, и совсем не общались друг с другом – просто работали, не покладая рук. Никто не надзирал за строительством, никто не отдавал им приказы. Казалось, будто они одержимы... или безвольны. Мы хотели присмотреться к ним поближе, но, учитывая наши подозрения, не отважились на это».

«Если Фанданиэль смог подчинить своей воле Бахамута, то, возможно, сумел проделать то же самое с жителями Гарлемальда?» - вслух размышлял Алфинод. – «Как бы то ни было на самом деле, это очень ценная информация. Спасибо, Танкред».

Танкред передал Наследникам сообщение от Робана: в скором времени тот собирается провести встречу союзников, на которой будет обсуждаться проблема возникших в Эорзее престранных башен. И’штола заявила, что останется в оплоте, дабы помочь Крайль с иным вопросом; Воитель Света же, Танкред, Алфинод, Алисэ и Г’раха выступали к землям Ала Миго.

По прибытии в город разыскали они Уриангера, означился подле которого и Аренвальд. Последний был донельзя рад вновь увидеть Алфинода, и двое принялись болтать, вспоминания былое и делясь пережитым за последние месяцы. «Так почему ты здесь?» - спрашивал Алфинод. «В основном из-за Фордолы», - признался Аренвальд. – «Нам нужно уладить пару вопросом прежде, чем мы выступим». «Выступим?» - уточнил Алфинод. – «Это имеет какое-то отношение к башням?» «С чего ты взял?» - улыбнулся Аренвальд, и, обещав переговорить с Алфинодом после собрания, ретировался. Молодой элезен хмурился, глядя ему вслед: если с Аренвальдом отправляется Фордола, это может означать лишь одно...

Наследники Седьмой Зари и правители городов-государств Эорзеи собрались в одном из залов дворца Ала Миго, приступив к обсуждению новой угрозы, нависшей над их землями – и, возможно, над миром.

«Прежде, чем мы начнем, я бы хотела поблагодарить Танкреда и Уриангера», - первой взяла слово Мерлвиб. – «Непросто проникнуть в имперскую столицу и поведать об этом – особенно в час гражданской войны. Благодаря им мы можем планировать свои действия, зная, что происходит в Гарлемальде». «Рады, что оказались полезны», - отвечал Уриангер. – «Но опасности, с которыми мы сталкиваюсь, бледнеют в сравнении с теми, которые выпали на долю наших товарищей. Аскианин верхом на Бахамуте, стремящийся претворить в жизнь Последние Дни...»

«Показуха», - поморщился Робан. – «Он всего лишь хотел продемонстрировать свою силу за счет телофороев. Но с тех пор мы не видели больше ни этого Фанданиэля, ни его дракона. И хоть мы сделали все возможное, чтобы усилить свою оборону, неизвестно, куда он нанесет удар в следующий раз». «В любом случае, нам необходимо использовать имеющееся время, чтобы узнать как можно больше о нашем враге», - молвила Кан-Е-Сенна. – «Мы отправили лазутчиков к башням...»

Она кивнула Лизе, и продолжала та: «От отряда лазутчиков долго не было вестей... а когда появились они, то попытались убить нас. К счастью, я видела подобное прежде, и мы сумели скрутить их прежде, чем они причинили вред. Поркси сделали свою работу». «Хочешь сказать, они были безвольными?» - изумилась Алисэ, и Лиза кивнула: «Когда они пришли в себя, они рассказали нам обо всем. Когда они приближались к башне, то услышали оглушительный рев. И больше ни о чем не помнили... Но меня беспокоит больше всего то, о чем они говорили непосредственно перед тем, как атаковали нас. ’Слава Гарлемальду!’»

В чертоге воцарилась гробовая тишина; собравшиеся осмысливали прозвучавшие слова. «Прежде безвольные были рабами Предвечных», - изумленно покачал головой Уриангер. – «Но эти несчастные поклонялись державе! И это говорит о том, как мало мы знаем о состоянии подобного порабощения». Лиза утвердительно кивнула; она пришла к такому же выводу.

«К сожалению, это далеко не все тревожные вести», - произнес Аймерик, и взоры обратились к нему. – «Прежде мы слышали об исчезновении амал’аа, но поступили донесения о том, что и иные племена зверолюдов понесли подобные потери. И у нас есть причина предполагать, что сие связано с появлением башен. Наши лазутчики заметили черноризцев, сопровождавших закованных в цепи иксалов в направлении башни в Дравании. Рыцари-храмовники успели перехватить их до того, как добрались они до цели, освободить искалов и захватить их пленителей – у тех, как оказалось, было гарлеанское оружие и доспехи».

«Стало быть, след Империи повсюду в этом деле», - резюмировал Г’раха. «Похоже, с помощью Зеноса Фанданиэль сплотил фракцию разобщенной армии Гарлемальда под стягом телофороев», - отметила Нанамо, и подтвердил Робан: «Лорд Хайен пришел к такому же выводу, когда я поделился своими наблюдениями с Домой. План состоял в том, чтобы выступить на Гарлемальд с запада и востока и вынудить имперцев подписать мирный договор, но ситуация изменилась. Проблема с возникшими башнями первостепенна... Учитывая природу врага и риск обратиться в безвольных, я могу представить лишь несколько возможных кандидатов, которым по силам текущая задача. Но я уверен в своем выборе».

Двери зала отворились, и в помещение проследовали Аренвальд и Фордола рем Люпис. Алфинод аж рот раскрыл от изумления при виде женщины...

«Они неподвластны воздействию Предвечных и смогут исследовать башни без риска обращения в безвольных», - произнес Пламенный Генерал. «Мы рады применить свои дары на благое дело», - заявила Аренвальд; Фордола молчала, скрестив руки на груди. «Это начинание донельзя опасно», - напомнил Робан двоим воинам. – «Но если мы хотим нанести удар, то должны узнать больше о нашем враге. Я рассчитываю на вас».

Робан заявил о завершении собрания, и Алфинод, сомневающейся в разумности вовлечения в начинание Фордолы, обратился к Аренвальду: «Ты уверен в том, что делаешь?» «Уверен», - улыбнулся тот. – «Давай поговорим снаружи». Кивнув, Алфинод направился к выходу из зала; Аренвальд и Фордола последовали за ним.

Воитель Света и иные Наследники покинули дворец, лицезрев у основания ведущих к вратам его ступеней тихо беседующих Алфинода и Аренвальда; Фордола замерла в отдалении, всем своим видом показывая, что происходящее ее нисколько не заботит. Похоже, Аренвальд воспринимал предстоящее предприятие как захватывающее приключение, и Алфинод счел необходимым предупредить товарища о том, кто оное может оказаться чрезвычайно опасным. «Я осознаю риски», - заверил юношу роегадин. – «И я знаю, что нас ожидает, если мы позволим Фанданиэлю осуществить его замысел. Если я останусь в стороне, то никогда себе этого не прощу».

«А ты, Фордола?» - обратился Алфинод к бывшей предводительнице «Черепов». – «Ты тоже этого хочешь?» «Зачем спрашиваешь?» - огрызнулась та. – «Как будто у меня есть право голоса». «Не выдумывай», - улыбнулся ей Аренвальд. – «Мы знаем, что Робан дал тебе шанс отказаться. И ты этого не сделала».

Фордала долго молчала... «Значит, с Империей покончено, так?» - бросила она. – «Все это говорят. Что великий Гарлемальд сам себе глотку перерезал. И теперь из его кровоточащего трупа выползают телофорои с Зеносом во главе... Я сражалась за Гарлемальд. Убивала за Гарлемальд. Чего именно я была частью? Я должна это понять. Чем бы это ни было... я должна знать».

«Что ж, хорошо», - резюмировал Алфинод, обращаясь к Аренвальду и Фордоле. – «Если вы искренне намерены сделать это, я не стану вас отговаривать».

«Кстати, а какую именно башню вы собираетесь исследовать?» - обратился к воителям Танкред. «Та, которая в Гир Абании, серьезно охраняется», - вздохнул Аренвальд. – «Около нее постоянно находятся дозоры. Нам заметят сразу же – не успеем и приблизиться. Поэтому мы отправимся к той башне, которая появилась в Паглт’ане. Думаю, имперцев там окажется поменьше». «Но мне кажется, местные амал’аа не обрадуются, если схватят вас на своей территории», - отметил Танкред. «Во время предыдущих выступлений в сей регион мы с Фордолой внимательно его изучили», - успокоил барда Аренвальд. – «Да, может, столкновения и будут, но с пути мы не собьемся».

Простившись с Наследниками, Аренвальд устремился к вратам Ала Миго; Фордола шла впереди, не глядя по сторонам. «Немало значит то, что ты согласилась отправиться со мной», - обратился к ней роегадин. «Я ведь тебе жизнью обязана, так?» - бросила Фордола в ответ. – «Как иначе вернуть должок?» «О, у тебя будет шанс», - заверил ее Аренвальд. – «Похоже, с этим Фанданиэлем придется повозиться. По мне так уж слишком он изворотлив... Но мы оба знаем, что, если бы не мой дар, я был просто рядовым солдатом. А мне нужно стать чем-то, куда большим, учитывая то, что грядет. Я знаю, что и в подметки не гожусь такому герою как Воитель Света – или Алфинод. Он выглядит как двенадцатилетний мальчуган, но успел повидать куда больше большинства из ныне живущих. Нет, я совершенно не похожу на них, и, возможно, никогда не буду походить, но будь я проклят, если не попытаюсь!»

Фордола с удивлением воззрилась на того спутника, и заключил тот: «Они рассчитывают на меня. Потому я сделаю все, от меня зависящее». Фордола не проронила ни слова, но смотрела на Аренвальда теперь... иначе...

Проводив двоих взглядом, Алфинод обернулся к Наследникам, молвив: «Решимости ему не занимать, это уж точно. Давай будем просто верить. И в него, и в Фордолу. И пока они заняты башнями, я бы хотел выследить этого Лунного Бахамута».

В связной жемчужине Воителя Света зазвучал голос Татару; сообщала та о том, что Эстиньена удалось обнаружить. «Но он куда-то убежал сразу же, как мы рассказали ему о Бахамуте», - сокрушалась Татару. – «Пробормотал что-то о том, что собирается в Ишгард».

Герой заявил о том, что собирается немедленно отправиться в Ишгард – быть может, удастся застать в городе драгуна. Танкред и Уриангер возвышались в «Возвышающиеся камни», дабы о многом поведать остающимся в оплоте Наследникам.

Сопровождать Воителя Света вызвались Алисэ, Алфинод и Г’раха; поспешив к ближайшему столпу эфирита, переместились они в Ишгард, где немедленно приступили к поискам Эстиньена. Первым делом герой навестил Конгрегацию, поинтересовался у Люсии, не встречала ли та неуловимого драгуна. Леди-рыцарь покачала головой, предположив, что Эстиньен мог разыскивать Аймерика, и, не найдя того в городе, покинуть оный.

К счастью, драгун повстречался Наследникам на одной из городских улиц, принялся весело болтать с Алфинодом, будто и не было долгой разлуки. «Знаешь, прежде Алфинод не мог найти себе друзей среди других мальчишек, ибо боялся, что это может поколебать его главенствующую позицию», - доверительно сообщила Алисэ герою, наблюдая за братом и драгуном издали. – «Но, может, он изменился. Похоже, он так же счастлив общаться с Эстиньеном, как и с Аренвальдом». Действительно, Алфинода было и не узнать: и куда только подевался прежний эгоцентризм?..

«Я собирался отправиться на воздушном корабле в Азис Лла», - просветил Эстиньен Алфинода, и тот произнес задумчиво: «Азис Лла?.. И как я мог забыть?.. Драконица, с которой Бахамут был связан глубокими узами...» «Да, Тиамат», - подтвердил драгун. – «До сих пор она остается пленена в Азис Лла, и раскаяние сковывает ее сильнее любых цепей». «Понятно...» - протянул Г’раха. – «Она была первой, кто призвал Бахамута, и ты полагаешь, что прольет она свет на природу нынешнего воплощения дракона».

Алфинод предложил Эстиньену отправиться в Азис Лла вместе – тем более, теперь у Наследников Седьмой Зари был собственный воздушный корабль.

Направляясь к причалу, у которого был пришвартован воздушный корабль, Воитель Света поведал спутникам о своей единственной встрече с Тиамат. «Я тоже встречался с ней», - неожиданно признался Эстиньен. – «Когда Война Драконьей Песни завершилась, я отправился в Азис Лла, чтобы повидать драконицу, противостоявшую смертным в иную эпоху. Я хотел узнать, одержима ли она по сей день помыслами об отмщении. Она сказала, что нет. ‘Моя ненависть к вашему роду иссякла давным-давно.’ Но страшно давит на нее бремя вины из-за воскрешения Бахамута».

«То есть, ты предположил, что Тиамат вынудили вновь призвать Бахамута», - молвил Алфинод, и Эстиньен, помолчав, отвечал: «Нидогг – часть меня. Я чувствую его эмоции так же, как и свои. И я знаю, что он не позволил бы своей сестре стать инструментом сил зла. В его отсутствие мне приходится приглядывать за ней.

На борту воздушного корабля Воитель Света, Алфинод, Алисэ, Г’раха Тиа и Эстиньен достигли Азис Лла, проследовали в область «Антитезис», где на протяжении тысячелетий содержалась в плену могущественная Тиамат, по сей день обездвиженная магомеханическим устройством древних аллаган.

«Смертный спутник моего родителя», - констатировала драконица, узнав Воителя Света. – «Что привело тебя в сие позабытое место, смертный?» Тот поведал Тиамат о последних событиях, свершившихся в мире – в частности, о появлении Лунного Бахамута. «Стало быть, мои грехи повторяются...» - в мыслеречи драконицы звучала горечь. – «Я даже отголосков его присутствия не ощутила... Что до того, кто мог его призвать... Я не знаю, кто на такое способен, за исключением драконов Мерасидии. Наших чад... Эйкон поработил их души в час первой своей манифестации. Лишил их воли, и стали они послушными инструментами в темных замыслах аллаган».

«Я же своими глазами это видела!» - осознала Алисэ, припомнив давнишний визит свой в недра осколков Даламуд. – «Пленники павшей империи, не живые, но и не мертвые... существующие лишь для того, чтобы поддерживать воплощение Бахамута!» Девушка зрела драконьи тела, заключенные в сосуды, вершащие бесконечный призыв...

«Да», - подтвердила Тиамат, и голос ее дрожал от ненависти. – «Драконами Мерасидии ныне повелевает аскианин. Иного объяснения не может быть... Проклятые аскиане! Злобные порождения Тьмы! Снова оскверняете вы память о моем любимом, лишаете детей наших свободы и достоинства! Неужто нет пределов, до которых вы готовы опуститься?» «Боль твоих детей для них ничего не значит», - произнес Эстиньен. – «Они смеются над страданиями твоего рода. Но слезами дело не исправить. И причитаниями злодеев не наказать».

«Что же ты хочешь от меня, убийца драконов?» - вопросила Тиамат, и отвечал драгун: «Поведения, достойного великой драконицы. Мы пришли сюда, чтобы спросить могучую Тиамат из первого выводка, спутницу Бахамута, мать драконов Мерасидии о том, как она собирается поступить, узнав о злодеяниях, вершимых против ее чад!» «Будь я свободна, я бы ответила на это огнем», - изрекла Тиамат. – «Но придется довольствоваться словами. Помните, смертные, что это я первой призвала моего возлюбленного, пожелав сего всем сердцем. Вы, сталкивавшиеся с эйконами, как никто другой понимаете последствия подобного деяния».

«...Его воздействие распространилось и на тебя», - заключил Алфинод. – «То, что ты сохранила свободу воли, говорит о том, что душа твоя невероятно сильна. Но ты страшилась, что, если вновь встретишься с Бахамутом, можешь оказаться под его контролем». «Верно», - подтвердила драконица. – «Спроси убийцу драконов – он расскажете о силе, которой обладаем мы, драконы из первого выводка. Если бы воздействие эйкона распространилось на меня, мир заплатил бы страшную цену. Но это неважно. Даже если бы у меня была сила сопротивляется воздействию, у меня нет сил разорвать оковы. Эта тюрьма станет моей могилой».

Алфинод переглянулся с сестрой, и та, обратившись к Тиамат, поведала о том, что исцеление для безвольных обнаружено. И базовые принципы его подходят для всех без исключения живых существ – в том числе и для древних драконов. Откровение сие поразило Тиамат до глубины души, а Алфинод молвил: «Для тех, кого сковывает прошлое, будущего нет. Да, ты свершила страшный грех, не спорю. Но если чувствуешь ты раскаяние, значит, в силах искупить его. Мы предлагаем тебе этот шанс. Воспользуйся ими, или навсегда останешься пленницей – не этих оков, но своего чувства вины».

«Шанс обрести искупление...» - задумчиво произнесла Тиамат. – «Упокоить память о Бахамуте... Когда наша планета должна была погибнуть, Хиделин предложила нам убежище. И теперь ваши враги стремятся разрушить Ее. Я не могу этого допустить. Дабы исполнить свой долг пред Хиделин... и пред всеми теми, кто пострадал за мои грехи... я стану сражаться вместе с вами, чада Света!»

Наследники приступили к обсуждению о том, как возможно уберечь Тиамат от попадания под ментальный контроль Бахамута. Навряд ли с помощью одних лишь поркси удастся исцелить состояние столь могущественной сущности. И если они снимут с драконицы оковы, а затем окажется, что исцеление разума невозможно, вновь пленить Тиамат окажется делом весьма непростым.

«Поэтому мы должны сперва выяснить все, что можно о ее нынешнем состоянии», - заключила Алисэ. – «Как думаешь, мы сможем найти здесь эту информацию?» «Сможем», - уверенно заявил Г’раха. – «Аллагане вели подробные записи о своих самых исключительных пленниках, и я точно знаю, где искать их».

Алфинод, Алисэ и Воитель Света вознамерились обсудить, как освободить Тиамат от оков, в то время как Эстиньен последовал за Г’рахой в отсек, где – по словам мико’те – находился необходимый им терминал. На прощание Г’раха передал герою кристалл - вместилище духа, содержащее толику его крови; как знать, вдруг пригодится?.. «Это может показаться странным», - вымолвил он, - «но мы с Уриангером и Раммброезом изучаем возможности применения вместилищ духа для перемещения не воспоминаний, но определенных наследственных черт. Поэтому у меня и был наготове кристалл – возможно, удастся провести эксперимент, основанный на нашей теории. И, если вы помните, во время нашего прочего визита сюда терминалы узнавали во мне наследника королевской крови и предоставляли доступ к определенному функционалу. Предполагаю, что вместилища духа окажется достаточно, чтобы терминалы среагировали на кровь – даже если рядом не будет меня во плоти. Попытаться стоит, по крайней мере».

Воитель Света и спутники его устремились в отсек «Флагман», где находились управляющие оковами Тиамат механизмы. Отыскав необходимый терминал, герой выдал себя за представителя королевского рода Аллага – спасибо кристаллу Г’рахи! После чего попытался было освободить Тиамат от оков, но терминал отказался исполнять команду, ибо отсутствовал у него доступ к центральной системе управления комплекса.

Впрочем, Алфинод сумел разобраться в хитросплетениях инфраструктуры Алис Лла и был уверен, что сможет обновить систему терминала и привести команду освобождения драконицы от оков в исполнение.

«Перед тем, как мы сделаем это, я хочу прояснить один вопрос», - обратился Эстиньен к Воителю Света и Алфиноду, проследовал с которыми в центр управления системами «Флагмана». – «Когда Тиамат и ее сородичи противостояли Империи Аллаг, обеими сторонами манипулировали аскиане. То же самое произошло в Ишгарде, когда они исподволь разожгли конфликт между смертными и драконами. Все, к чему прикасаются аскиане, обращается в прах, потому вы и противостоите им. Но бывали времена, когда вы пытались вести переговоры с ними. Поэтому я хочу спросить: как вы намереваетесь поступить с Фанданиэлем? Попытаетесь и с ним решить дело миром?»

«Враг он или нет, я бы хотел понять его», - подтвердил герой, и драгун возразил: «Но разве он сам не говорил, что глас разума на него не подействует? Если он хочет умереть, думаю, нужно пойти ему навстречу... Но, возможно, этим мы с тобой и отличаемся. Мы видишь добро в смертных – даже если свет его едва заметен. Надеюсь, тебе не придется пожалеть о своем великодушии». «Думаешь, мы поступаем неразумно, глядя на мир с этой точки зрения?» - осведомился Алфинод, и Эстиньен отрицательно покачал головой: «Вовсе нет. Такими вы были всегда, как я понял из нашего совместного странствия с леди Ледяное Сердце. Но факт состоит в том, что некоторые видят в сострадании слабость, которой надлежит воспользоваться. И, возможно, однажды протянув руку дружбы, вы пожалеете, что не нанесли фатальный удар. Потому... приберегите милосердие для тех, кто действительно этого заслуживает».

Алфинод оставался в центре управления, пообещав связаться с героем посредством жемчужины сразу же, как завершит обновление систем необходимого терминала. Воитель Света и Эстиньен вернулись в отсек «Антитезис», находилась в котором Тиамат – и где дожидались их Алисэ и Г’раха. Двое успели изучить состояние эфира, составляющего сущность драконицы, и пришли к выводу, что оный схож с тем, коий наблюдали они у кобольдов. Стало быть, можно было надеяться, что исцеление сработает!

«Проблема в количестве эфира, которое нам следует использовать», - хмурился Г’раха, косясь на сотворенного Алисэ фамильяра-поркси. – «Если мы хотим полностью избавить Тиамат от безволия, понадобится провести несколько ритуалов исцеления. Несмотря на то, что это потребует от нас колоссальных затрат энергии, есть причина сохранять оптимизм. Тиамат не выказывает фанатичного почитания, стало быть, ее безволие гораздо слабее в сравнении с тем, которое наблюдали мы у кобольдов».

«Тиамат считала Бахамута равным себе, а не божеством», - напомнил остальным драгун. – «Возможно, дело в этом?» «Вполне вероятно, ты и прав», - согласилась с ним Алисэ. – «Она не верила в его божественную суть достаточно, чтобы поколебать ее волю».

Пришло время подтвердить теории экспериментом. Эстиньен, связавшись с остававшимся в центре управления Алфинодом, велел тому ослаблять оковы Тиамат, в то время как Алисэ направила поток эфира в поркси. Изумленная, Тиамат зрела видения давно минувших дней, противостояние драконов смертным Аллага. «Возможно ли, что процесс восстановления души в состояние, предшествующее безволию, пробудил древние воспоминания?» - предположил Г’раха. – «Или же верно обратное? Если так, то помогая ей вспомнить прошлое, мы сможем ускорить ее исцеление!»

Воитель Света обратился к драконице, прося ту поведать о Бахамуте и аскианах. «Бахамут... мой возлюбленный», - изрекла Тиамат, вспоминая. – «Если бы мир, который знали мы в Мерасидии, продолжался вечность... Но, увы, этого не случилось... Аскиане позаботились об этом. Я не знаю во всем сущем созданий, более злобных. Именно по их наущению воины Аллага впервые вторглись в Мерасидию. В наш дом...

История началась, когда мы с Бахамутом оставили своего отца. Мы поднялись в воздух, дабы найти место для своего логова. За южным океаном мы обнаружили плодородные земли. Смертные назовут их ‘Мерасидией’, но пройдет еще много лет, прежде чем пересекут они моря и причалят к ней. По прибытии нас приветствовал мирный лесной народ, сородичи древ. Окруженные щедротами природы, мы с Бахамутом обрели место, где растили своих чад».

«Восхитительно!» - воскликнул Г’раха. – «Это совпадает с записями ученой Руруши из Шарлаяна! Она утверждает, что впервые смертные появились на южном континенте к концу Второй Эпохи Астрала – похоже, так и было на самом деле. Если бы только она была сейчас с нами, чтобы услышать историю из уст Тиамат!»

Фамильяр продолжал направлять поток эфира в тело Тиамат, и драконица продолжала вещать, ибо воспоминания возвращались к ней: «Когда смертные впервые появились на наших берегах, они так страшились драконов, что не приближались к местам, в которых мы обитали. Потому они держались на расстоянии, и нас это устраивало. Но время шло, корабли приходили из-за горизонта, и смертных становилось все больше и больше, и разделяли они земли между собой. Какое-то время знали они мир и процветание. Число их продолжало расти, земель доставалось все меньше и меньше, и вскоре они начали претендовать на территории друг друга. Смертные начали сражаться со смертными, на кровь отвечали кровью, и никто не видел конца этому конфликту. И однажды они обратили взор на нас. Признав нашу мудрость, они просили нас вмешаться в их конфликт. Бахамут согласился, разрешил разногласия смертных, и земли наши вновь познали мир... Но, к несчастью, этим золотым дням гармонии суждено было закончиться. Ибо миряне Аллага убили моего возлюбленного, и я, пребывая в ярости и печали, прислушалась к речам аскиан... Остальное вам хорошо известно».

Обессиленная, ибо практически все свои энергии передала поркси, а через него – Тиамат, выдавила Алисэ: «Но твоя история не должна закончиться здесь. Когда ты будешь свободна, мы вместе избавим мироздание от аскиан. Ты и твой возлюбленный свершите правосудие».

Воитель Света и Г’раха направили потоки эфира в тело Алисэ, и та, благодарно кивнул, продолжила ритуал, передавая оный через Анжело драконице. «Я... чувствую», - выдохнула та в изумлении. – «Хватка эйкона... слабеет...» Но... не лукавит ли Тиамат? Как поведет она себя, освободившись от оков?..

Эстиньен вновь вышел на связь с Алфинодом, велел тому привести в действие находящийся в центре управления механизм, размыкающий магомеханические оковы.

«Скажите мне, смертные», - прозвучал в разумах героя и сподвижников его глас Тиамат. – «Могут ли чада мои быть спасены подобным способом?» «Многие из них подверглись воздействию темной магии аллаган», - честно отвечал ей Г’раха, - «и плоть их необратимо преобразилась. Боюсь, для таковых несчастных душ уже нет спасения». «Мои чада...» - произнесла опечаленная драконица. – «Если откликнитесь вы на мой зов, мы вновь вместе воспарим в небеса. Но если же нет... я дарую вам покой. Лучше умереть, чем стать орудием зла. Знаю, вы бы сами этого хотели... и я поступлю так, как должна». «Когда придет время, мы будем рядом с тобой», - заверила Тиамат Алисэ, и та поблагодарила девушку за эти слова.

Пали оковы, и впервые за тысячелетия расправила великая драконица крылья. «Бахамут... мой любимый», - изрекла она. – «Ради отмщения... и искупления... я восстаю вновь». Алисэ устало улыбнулась, вздохнула с облегчением: стало быть, исцеление действительно сработало, и свобода Тиамат от подавляющей разум ее воли эйкона!

В связной жемчужине Г’рахи зазвучал голос Уриангера; сообщил тот, что Бахамут был замечен в небесах над Паглт’аном. «Он летит к крупнейшему поселению амал’аа в окрестностях», - просветил спутников мико’те. – «И следует за ним множество крылатых монстров – в том числе и драконов».

Эстиньен не колебался, запрыгнул на спину Тиамат, и драконица устремилась прочь, дабы вскорости сойтись в противостоянии с эйконом, сотворенным по образу и подобию ее возлюбленного...

Прежде, чем присоединиться к неминуемому сражению, Воитель Света намеревался воссоединиться с остальными Наследниками, дабы обсудить с ними текущую ситуацию. Местом встречи был избран Зал Пламени в Ул’дахе.

Прибыв в оный, герой и трое спутников его дождались появления Уриангера, И’штолы и Танкреда. «Хотели бы мы передохнуть, но у телофороев иное мнение на этот счет», - вздохнул бард. – «Паглт’ан уже подвергся нападению. К счастью, воины Бессмертного Пламени под началом маршала Тарупина присоединились к зверолюдам». «Учитывая, что мирные переговоры провалились, я не знал, как поведет себя султанат», - с облегчением вздохнул Алфинод. – «И я рад, что Ул’дах не оставил амал’аа».

«Не оставил?» - послышался знакомый голос. – «Разве не протянули мы им руку дружбы». В чертог ступила султана Нанамо Ул Намо, сопровождаемая Папашаном. «Маршал Тарупин загодя подготовил солдат к маршу, ибо предвидел нечто подобное и был готов выступить немедленно», - молвила она, обращаясь к Наследникам. – «Необходимо было лишь согласие Синдиката – и все члены его поддержали наше вмешательство. И не только Ул’дах проявил твердость в этом вопросе: иные державы Альянса также отправили войска в Паглт’ан. Но даже для объединенных сил сражение предстоит тяжелое. Ибо сразимся мы не только с Имперским Легионом, но и с Лунным Бахамутом, и с его драконьей ордой. Не факт, что мы одержим победу, но не все вести дурные. Лазутчики докладывают, что, несмотря на присутствие Лунного Бахамута, амал’аа не выказывают признаков безволия».

«Странно», - нахмурилась И’штола. – «Почему Предвечный не воспользуется возможностью заполучить новых рабов?.. Если только... он не способен на подобное?! Предвечные не служат никаким господам – даже аскианам. Возможно, Лунный Бахамут кардинально отличается от тех сущностей, которых мы встречали доселе». «Если это так, сражаться с ним сможет любой!» - воодушевилась Алисэ. – «Воитель Света и иные, обладающие даром Эха, не будут обязаны принимать на себя подобное бремя!»

«Как бы то ни было, Лунный Бахамут остается донельзя могущественным созданием, с которым наши солдаты навряд ли справятся в одиночку», - молвила султана. – «Но, если на помощь к ним придут Наследники, в сражении может наступить ощутимый перелом...» Нанамо загодя распорядилась подготовить воздушный корабль, на котором Воитель Света и спутники его смогут достичь равнин Паглт’ан.

...По прибытии на оные Наследники сразу оказались в гуще сражения. Воители Альянса Эорзеи и зверолюды противостояли миньонам телофороев – безвольным имперским солдатам и драконам: слепым исполнителям чужой воли, истово преданным Гарлемальду. В небесах над сражающимися пронеслась Тиамат, на спине которой восседал Эстиньен; драконица разила чад своих – телодраконов и телодраконетов, зная, что исцеление тех уже невозможно...

Воитель Света сразил могучего телодракона Амхулука, ступил в селение Золм’ак, где зверолюды отчаянно противостояли неприятелю. Имперцы успели установить в деревушки гибельные Магитек-машины, посему герой поспешил разрушить их реакторы, дабы не подвергать союзников опасности.

За пределами Золм’ака лицезели Наследники башню, бил из шпиля которой в небеса столп темной энергии. Именно в эти пределы выступили на разведку Аренвальд и Фордола, но... где же они теперь?.. Живы ли?..

Тиамат призвала драконов, и откликнулись те за зов матери. Воитель Света и сподвижники его забрались на спины гигантских рептилий, и воспарили те в небеса, где кружил Лунный Бахамут. Тиамат и Эстиньен атаковали его, сумели нанести раны, однако могучая сущность повергла драконицу, и пала та с небес на землю.

Воитель Света наряду с Наследниками атаковал Лунного Бахамута, опустившегося на бесплодную, выжженную солнцем равнину... В противостоянии дракон был сражен, и Тиамат поблагодарила Наследников за то, что избавили те сей мир от оскверненной тени ее возлюбленного. «Деяния ваши даровали нам свободу», - рекла драконица. – «И свободными мы останемся – доколе жива я. Никогда боле драконы Мерасидии не поверят лжи аскиан. Клянусь!»

С этими словами Тиамат взмыла в небеса и вскоре исчезла из виду...

К Наследникам же приблизился вождь амал’аа, заявив, что его народ сражался рука об руку с воителями Альянса Эорзеи, и жертва их не останется бессмысленна – отныне племя амал’аа прекратит все конфликты со смертными Ул’даха. «Враг нашего врага – наш друг», - говорил вождь, - «и вы доказали, что достойны доверия. Гнев наш следует обрушить на гарлеан. Я прослежу за тем, чтобы как можно большему числу моих сородичей стала известна правда, и разделили они сие начинание».

Простившись с вождем, Воитель Света наряду с Наследниками вознамерилась вернуться в Ул’дах, дабы известить султану об одержанной победе – и о союзе, заключенном с амал’аа.

Перед тем, как покинуть выжженные солнцем равнины, Алфинод задержала ненадолго, вперил взор в загадочную башню... Не ведал он, что некоторое время назад Аренвальд и Фордола ступили в строение, созданное, казалось бы, из плоти и кости, замерли в ужасе, узрев вросших в стены амал’аа. Роегадин коснулся было одного из зверолюдов... когда все они взревели разом, воссияли, отдавая свои жизненные силы... куда-то... На полу возник сияющий магический символ... и предстал Аренвальду и Фордоле Ифрит; двое приняли бой с сим порождением...

Вернувшись в Ул’дах, Наследники узнали от султаны, что солдаты, отступающие из области Паглт’ан, наткнулись на двух лазутчиков – Аренвальда и Фордолу; похоже, роегадин был серьезно ранен, и женщина тащила его на себе прочь от башни. Побледнев, Алфинод со всех ног бросился в лазарет; Воитель Света и Эстиньен поспешили за ним.

За спасение жизни Аренвальда сейчас боролись лучшие хирурги и Ул’даха, посему герою и спутникам его только и оставалось, что дожидаться окончания операции у запертых дверей. Здесь же оставалась Фордола; угрюмая воительница наотрез отказывалась разговаривать с кем бы то ни было.

Вышедший к ожидающим хирург сообщил: они сделали все возможное, и остальное зависит от самого Аренвальда – хватит ли у него сил выкарабкаться. Воин оставался в тяжелейшем состоянии, и посещения его хирург строго-настрого запретил: пусть спит и набирается сил.

«Спасибо, что вынесла его», - обратился Алфинод к Фордоле. – «Он тебе жизнью обязан. Я бы... хотел быть там. Возможно... не знаю... Возможно, я смог бы изменить...» Метнувшись к Алфиноду, воительница толкнула его, прорычала в лицо: «Что бы ты смог?! Обратиться в безвольного?! Не льсти себе. Ты не можешь спасти всех. Никто не может. Даже Воитель Света! Миряне умирают все время. Просто так, без особых на то причин. И те, кто берут в руки меч, умирают раньше остальных. Если собираешься лить слезы по каждому солдату, павшему на поле брани, лучше держись подальше. Здесь не место слабым духом».

«Может, и так – невозможно обрести победу, не заплатив за это цену!» - с вызовом выкрикнул Алфинод в ответ. – «Но каждая жизнь ценна. И я отказываюсь лишь пожать плечами, видя чью-то утрату». «Каждая жизнь ценна?» - процедила Фордола. – «Пора бы тебе повзрослеть, паренек, - пока твои сияющие идеалы не привели всех нас к гибели».

С этими словами воительница быстрым шагом устремилась прочь, бросила короткий взгляд в сторону безмолвствовавшего Эстиньена... «Ты права», - неожиданно произнес тот. – «Он идеалист. Но в этом мире предостаточно реалистов – таких как мы с тобой. А подобные ему смеют мечтах о том, как сделать этот мир лучше, - и претворяют грезы свои в жизнь, вопреки всему. Именно их имена продолжат жить в веках. Ибо они – герои». «Поля брани устланы телами так называемых героев», - поморщилась Фордола. – «Если так и дальше пойдет, у тебя есть все шансы стать следующим. И что же тогда станет с твоими драгоценными мечтами?! Они обратятся в пыль на ветру!»

Она продолжила путь прочь по коридору, а Эстиньен, глядя ей вслед, отрицательно покачал головой, прошептав: «Мечты, достойные того, чтобы за них сражаться, так просто не умирают».

...Посланник султаны проследовал в лазарет, пригласив Воителя Света, Алфинода и Эстиньена проследовал в зал, где владычица Ул’даха держала совет с Наследниками Седьмой Зари. Проследовав в чертог, Алфинод извинился за опоздание, и отвечала ему султана: «Не стоит. Я знаю, что твой товарищ был ранен. Аренвальд. Он рисковал жизнью по просьбе Альянса, и даю слово – он получит самую лучшую медицинскую помощь, которую только можно предложить».

Когда герой и спутники его заняли места за столом рядом с иными Наследниками, маршал Пипин просветил их о том, что обнаружили Фордола и Аренвальд внутри башни. «Сперва Бахамут, теперь Ифрит», - вздохнул Танкред, когда закончил Пипин рассказ. – «Или ‘Лунный Ифрит’, как Фанданиэль наверняка его назовет». «Очевидно, что башни были созданы для призывов Предвечных с помощью заключенных внутри живых существ», - произнес Уриангер. – «Что я не очень понимаю, так это каким образом телофорои умудряются подчинять себе волю призванных сущностей, ведь наверняка жертвы их молят об обратном». «Может, и не молят», - предположила И'штола. – «Если близость башни достаточна, чтобы из заклятых врагов Империи сделать верных друзей, возможно, подобное справедливо и для пленников. Те призывают своих богов во благо Гарлемальда, и, будучи не в себе, искажают облик Предвечных, что является отражением искажения их собственных разумов».

«Все начинает обретать смысл», - согласился с выводами чародейки и астролога Танкред. – «Теперь я понимаю, что эти башни весьма похожи на куда более монументальное строение, которое мы с Уриангером издали видели, находясь в имперской столице. Если предположить, что строение способно обращать в безвольных находящихся в некотором радиусе от него, то можно понять, каким образом телофорои так быстро сплотили за собой столь большое число имперцев».

«Да, ситуация в Гарлемальде тревожна, но сейчас у нас иная первоочередная проблема», - молвила султана. – «Ифрит оказался не единственным призванным Предвечным. Примерно в одно и то же время лазутчики, наблюдающие за иными башнями, доложили о появлении иных подобных сущностей. Похоже, никто из них не обладает столь разрушительной силой, как Бахамут, и в настоящее время Великие Отряды противостоят сей угрозе».

«Великие Отряды?» - усомнился Воитель Света. – «Это разумно?» «Мы готовы прибегнуть к помощи Наследников лишь в том случае, если они не справятся», - отвечала ему Нанамо. – «Вы ведь совсем недавно избавили нас от Бахамута. И здесь я рада сообщить, что наши переговоры с амал’аа оказались успешны – они готовы поддержать начинание. Надеюсь, что это историческое соглашение сподвигнет и иные племена зверолюдов сесть за стол переговоров. И я говорю за всех лидеров Альянса, когда утверждают, что мы примем их с распростертыми объятиями. Конечно, все это стало возможным вследствие чудес героизма, явленных на равнинах Паглт’ан. Мы не можем допустить, чтобы жертвы павших в сем сражении оказались пустыми. Так же, как надежда ведет к победе, победа ведет к новому рассвету для Эорзеи».

Султана сообщила Наследникам, что отправляется на встречу с представителями Синдиката, дабы обсудить вовлечение в начинание их новых союзников – амал’аа. Нанамо покинула зал, а Алисэ предложила сподвижникам вернуться в «Возвышающиеся камни». Наследники поддержали идею; поколебавшись, кивнул и Алфинод, пробормотав что-то о необходимости о многом поразмыслить. Алисэ с тревогой взглянула на брата, но боле тот ничего к сказанному не добавил.

Танкред коротко переговорил с Крайль посредством связной жемчужины, после чего обратился к Эстиньену, предложив тому отправиться в Очаг Выживших. «Крайль хочет о чем-то поговорить с тобой», - сообщил он драгуну. «Ладно», - пожал тот плечами. – «Если откажусь, она все равно меня разыщет».

...Крайль приветствовала вернувшихся товарищей у входа в Очаг Выживших. «Благодаря самоотверженности Аренвальда, мы теперь знаем назначение башен», - молвила она. – «Но остается множество вопросов касательно причин их призыва, а также о том, что таится в сердце Гарлемальда. Пока мы не получим ответы, то не сможем разработать стратегию, направленную на пресечение озвученного замысла телофороев: разрушения этой планеты. И, учитывая серьезность ситуации, я говорю о том, что нам необходимо просить о помощи Шарлаян».

«Да, возможно, знания, содержащиеся в их древних архивах, помогут нам понять методы врага», - поколебавшись, согласился Уриангер. – «Но, принимая в расчет политику невмешательства Шарлаяна, сомневаюсь, что бывшие коллеги помогут нам получить необходимые сведения». «О, я прекрасно их помню», - заверила астролога Крайль. – «Отказ Форума тебе в помощи в дни, предшествующие Бедствию, - должно быть, одно из самых постыдных деяний Шарлаяна со времен исхода. Но если Последние Дни будут воссозданы, это означает гибель для всех нас. Уверена, даже они не смогут закрыть на это глаза... Надеюсь, мы едины во мнении по этому вопросу. Поскольку дело отлагательств не терпит, я обратилась к лидерам Альянса с просьбой подтвердить мои полномочия представительницы Эорзеи. И получила в ответ их дозволения».

«Я предполагаю, твое слова как Студиозуса Балдесиона будет иметь вес для Форума?» - вопросил Г’раха, и Крайль развела руками: «Будем надеяться. Честно говоря, наша организация стала тенью себя прежней после исчезновения острова Вал – но упоминание ее сохраняет толику былого положения. Надеюсь, этого будет достаточно... Поэтому, если нет возражений, я немедленно отправлюсь в Шарлаян. Но прежде я хочу упомянуть об ином вопросе, которому посвящу время, находясь там... Узнав о том, что произошло с вами в Первом, я начала задаваться вопросами касательно истинной природы благословения Хиделин. Этот вопрос мы продолжительное время обсуждали с И’штолой».

Обернувшись к Воителю Света, поинтересовалась И'штола: «И нас интересует – когда в последний раз Хиделин напрямую обращалась к тебе?» Герой задумался: вроде бы он слышал глас Хиделин в тот судьбоносный день в Кристариуме... «Когда Элидибус пытался сотворить Воителей Света?» - уточнила И’штола. – «Этот голос взывает ко всем, кто может слышать его. Я говорила об обращении непосредственно к тебе, что случалось куда реже».

«История показывает, что Хиделин способна пробуждать Эхо в своих избранных, озвучивать волю свою им лично и даровать благословением Света», - перечислила Крайль. – «Насколько нам известно, Она вот уже продолжительное время никак не участвует в делах смертных». «Может, она просто доверяет суждениям своего чемпиона?» - предположил Уриангер, кивком указав в сторону Воителя Света. «Может», - подтвердила И’штола. – «Но, после разговора с Крайль, я провела небольшое расследование и выяснила, что никому из избранных не озвучивала Она свою волю».

«Во время пребывания в Первом Оракул Света говорила со мной устами Рин», - молвил Танкред. – «Но это была не воля Хиделин, а Минфилия». «Верно», - отозвалась И’штола. – «Несмотря на то, что была неразрывно связана с Хиделин, действовала Минфилия по собственной воле. Да, она была посланницей, но говорила от себя, не озвучивала чужие речи».

«Может ли молчание Хиделин свидетельствовать о наличии некой силы, не позволяющей ей обратиться к избранным?» - задавалась вопросом Крайль. – «О неком препятствии для общения? Иначе я не понимаю, почему она отказывает тебе, Воитель Света, в своем наставлении... Но кто я такая, чтобы судить об этом?.. На самом деле мы многого не знаем. Но если где и можно отыскать ответ, то в архивах Шарлаяна – в записях касательно природы эфирного моря».

Обратившись к Эстиньену, Крайль напомнила тому, что на кону – судьба планеты, после чего поинтересовалась: готов ли примкнуть драгун к Наследникам Седьмой Зари. Эстиньен нахмурился, обернулся к Алфиноду, произнес: «Ты видишь мир таким, каким бы хотел его видеть. Я же вижу мир таким, каков он на самом деле. Ты – идеалист в абсолюте. Но я знаю, ты никогда не откажешь в помощи нуждающимся. Никогда не отвернешься от их страданий. И слова свои подкрепляешь действиями, развеивая при этом все мои сомнения... Я видел, как другие черпают силы из твоей веры. В Ишгарде, в Ала Миго. Мы вдохновляешь других встать и сражаться. И побеждать. И даже когда ты теряешь тех, кто дорог тебе, ты сохраняешь при себе их дух, и обращаешь память о них в путеводный свет для себя. Бремя столь многих надежд и чаяний для большинства смертных было бы слишком тяжело... Но ты несешь его по своей воле. Как ты доказал мне, некоторые грезы слишком важны, чтобы забывать о них... Если вам нужна моя сила, она ваша. После всего, что вы сделали и чего добились, как я могу ответить отказом?»

Алфинод поблагодарил Эстиньена за принятое решение, заверив того, что не дрогнет, какие бы испытания не уготовила ему судьба.

Крайль простилась с Наследниками, покинула «Возвышающиеся камни»; ее ждал Шарлаян...

Тем временем в имперском дворце Зенос задумчиво созерцал огромное множество зачарованных клинков, вонзенных в пол зала. Взял в руки один из мечей, сделал несколько выпадов...

«Ну что, этот находишь достойным?» - осведомился Фанданиэль, появившись в дверях, и Зенос, стремительно развернувшись, метнул клинок в сторону аскианина. Лезвие вонзилось в дверную створку близ головы Фанданиэля, но тот и бровью не повел. «Судя по всему, нет», - заключил он. – «Или... ты все еще расстроен из-за драконов?» «Не следует напоминать мне о столь значительном своем поражении», - угрожающе произнес Зенос. – «Надеюсь, оно не окажет влияния на наши планы».

«О, несомненно», - заверил его Фанданиэль, беззаботно танцуя среди клинков. – «Но, признаюсь, наши шансы на обретение новых драконов Мерасидии сходят на ‘нет’ с появлением Тиамат... Но семена посеяны, мой господин! Нам остается лишь дождаться всходов... Кстати, говоря о приготовлениях... Могу я предположить, что ты будешь готов контролировать свое сам-знаешь-что?» «Час близится», - отозвался Зенос. – «Эта держава, созданная для достижения целей аскиан, оправдает, наконец, свое назначение».

«Могучая Империя, обращенная в инструмент уничтожения планеты!» - возликовал Фанданиэль. – «Какое удовольствие в том, чтобы воспользоваться им!.. И это возвращает нас к предыдущему вопросу. Мой господин, я понимаю, это непростое решение, но пора выбрать оружие для себя».

«Я как раз собирался испытать один из клинков...» - произнес Зенос, сомкнув ладонь на рукояти означенное оружия...

***

Воитель Света заглянул в лагерь сил Сопротивления на границе земель Ала Миго, где мико’те М’нааго просветила его касательно положения дел в провинции Верлит.

«После освобождения Утеса Крачек жители Верлита решились на обретение свободы, вознамерились сбросить имперское иго и сплотились под стягом Революционеров Верлита», - рассказывала она, - «надеясь покончить с солдатами VII Легиона, оккупировавшими город. Среди восставших много бывших солдат, прошедших боевую подготовку. Единственное, что им не хватает – лидера, который смог бы повести их за собой. Поразмыслив как следует, они обратились к Гаю Бельзару. Конечно, многим претило общение с бывшим врагом, но отчаянные времена требуют отчаянных мер. Репутация Гая как легата говорит сама за себя, и многие воины Ала Миго подтвердят, что он был куда более достойным правителем, чем его предшественники – безумный король Теодорик, а после и Зенос. Но что более важно, он был тем, кто возглавил изначальное вторжение в Верлит, потому кто, как не он лучше подходит для освобождения провинции? Приняв предложение революционеров, Гай приказал доставить в Верлит оружие и припасы из арсеналов Сопротивления Ала Миго. Сейчас все наши силы – как и силы наших союзников - брошены на противостояние телофороям, но мы делаем все, что можем».

Воитель Света согласился помочь М’нааго и ее сподвижникам из Сопротивления доставить припасы Революционерам Верлита в Утес Крачек. Посему, покинув Ала Миго, устремились они к означенному городу, где встретились с Гаем Бельзаром, передали ему оружие и припасы. Обратившись к солдатам, принадлежащим к Революционерам Верлита, Гай напомнил им о том, что VII Легион сохранил свои силы, и в предстоящем противостоянии возможны многочисленные жертвы. «Если такова цена свободы, мы с готовностью заплатим ее!» - воскликнули солдаты.

«Позволь мне говорить прямо», - обратилась к бывшему легату М’нааго. – «Мы, мигане, не забыли, что ты верховодил вторжением на нашу родину. Кровь наших любимых – на твоих руках. Но народ Верлита избрал тебя своим лидером, и мы принимаем их решение. Надеюсь только, что они об этом не пожалеют». «Как и я», - бросил Гай. – «Если я окажусь недостоин их доверия, то добровольно предам себя в руки правосудия, что бы это для меня ни значило».

Революционеры Верлита и солдаты Ала Миго занялись припасами, и на площади города Воитель Света и Гай остались одни. «И вновь я возглавляю армию, которая готова вторгнуться в Верлит», - задумчиво произнес Гай. – «Какая ирония в том, что этот народ, познавший годы оккупации, обратится за помощью к своему завоевателю. Большую часть своей жизни я свято верил в то, что Империя обладает силой и мудростью, дабы вести за собой смертные расы. Что лишь принеся великую жертву, цивилизация может надеяться на процветание. И я возглавил вторжение в Эорзею, насаждая доктрину Гарлемальда для ‘варваров и невежд’. В каждом регионе я искал тех, кто обладает потенциалом к величию независимо от положения его в обществе, дабы могли служить они Империи. Но есть и такие как Валенс, которые считают гарлеан высшей нацией. Сложно представить, что монстр, подобный ему, смог обрести ранг легата и соответствующие полномочия... Меня переполняет гнев!.. Валенс позорит нашу родину и высмеивает идеалы, за которые некогда стоял. И я заставлю его заплатить за свои злодеяния!»

Но сейчас Гая занимал иной вопрос; гарлеанин протянул герою письмо, обнаруженное накануне в комнате Элли. «Дорогой отец», - значилось в нем, - «прости, что ухожу, не прощаясь, но я не могу вынести мысли о том, что Альфонс остался в одиночестве. Ради него – и ради блага Верлита – я решила взять дело в свои руки. Я знаю способ спасти его, способ прекратить все это. И я должна воспользоваться шансом, пока еще не поздно. Пожалуйста, не пытайся меня остановить, отец. Дни, проведенные вместе, были самыми счастливыми в моей жизни, и – что бы ни случилось – ничто не в силах лишить меня воспоминаний о них. С любовью, Элли».

«Она отправилась в оплот VII Легиона в Верлите», - мрачно заключил Гай. – «Я уверен в этом». К ним приблизилась Севера, изрекла задумчиво: «...Взять дело в свои руки... Я уверена, она хочет пилотировать одно из Орудий. Мы не можем терять времени! Мы должны бросить все силы на спасение Альфонса и Элли!» «Я больше всего на свете хочу спасти их, но не имею права просить Революционеров Верлита рисковать своими жизнями ради спасения двух имперских солдат», - отвечал ей Гай. – «И, если мы ввяжемся в битву, очертя голову, VII легион разорвет наших солдат на части. И даже Воитель Света, несмотря на все свое могущество, не выстоит в противостоянии с таким количеством противников».

«Но, если мы продолжим бездействовать, Элли и Альфонс погибнут!» - в отчаянии воскликнула Севера. «Я знаю, Севера», - заверил девушку Гай. – «И об этом знала Элли, когда писала это письмо. Она не собиралась возвращаться живой».

С Гаем на связь вышел Валдеулин, находящийся в настоящее время в Верлите – у Каструм Коллинума. «Тут ад творится!» - звучал голос мага в связной жемчужине. – «Прогремел мощный взрыв, и за пеленой дыма я заметил новое Орудие! Если так и дальше пойдет...» Связь прервалась...

«Должно быть, это то, о чем говорила Элли в письме», - выдавил Гай. – «Способ покончить со всем этим. Завершить проект ‘Орудие’ и освободить Верлит от Империи – даже ценой собственных жизней». «Если Революционеры узнают, что Орудие атаковало оплот имперцев, то решат, что это идеальная возможность нанести удар», - обратилась к Гаю Севера. – «Но если оно разит все подряд, то, возможно, не будет делать различия между союзниками и противниками. Крупный отряд привлечет к себе излишнее внимание, но мы втроем сможем проскользнуть туда без особых проблем».

Воитель Света поддержал Северу, убедил сомневающегося Гая принять их помощь. «Хорошо, я велю Революционерам оставаться в боевой готовности и ждать моего сигнала», - заключил гарлеанин. – «Возможность вернуть Верлит еще может представиться, но первостепенная задача – устранить угрозу, несомую новым Орудием».

Гай велел Севере разыскать Сида и просить того немедленно подготовить Г-Воина к скорому выступлению...

За некоторое время до описанных событий Валенс ван Варро приветствовал в имперском оплоте вернувшуюся Элли. «Я уж думал, больше не увижу тебя», - процедил он. – «В моем нетерпении я выпустил свой гнев на твоего брата. Надеюсь, ты простишь меня...»

«Лорд Валенс», - обратилась к легату девушка, - «ты упоминал, что прежние Орудия были всего лишь прототипами, призванными собрать в своих ядрах боевую телеметрию». «А, ты все-таки внимательно слушала!» - осклабился Валенс. – «Рубиновое, Сапфировое, Изумрудное... Предвечные, ими поглощенные, и данные, ими собранные, служат одной-единственной цели – завершению создания моего совершенного творения, Алмазного Орудия!.. Ты и твои сородичи сумели извлечь данные из Рубинового Орудия прежде, чем пожаловали Гай и его лакеи, и вот Сапфировое и Изумрудное они получили на блюдечке с голубой каемочкой! Эти бесполезные ублюдки не оправдали моих ожиданий – смею отметить, весьма заниженных!»

Элли стоило немалых усилий сохранить нейтральное выражение лица, не поддаться гневу, и молвила она: «Как я изложила в своем рапорте, я внедрилась в банду мятежников Гая Бельзара и вернула данные». «Да, ты прекрасно поработала, дорогая», - растянул губы в улыбке легат. – «Мои инженеры уже внесли их в системы Алмазного Орудия». «Значит, мне осталось принять свою роль пилота, а тебе – вызволить моего брата и иных сподвижников, как мы и договаривались», - произнесла Элли.

«Конечно, конечно!» - усмехнулся Валенс. – «Горстка дикарей – небольшая цена за твои потрясающие таланты. Даже если технология проекта ‘Орудие’ позволяет пилоту-новичку сражаться с навыками солдата-ветерана, лишь поистине одаренный индивид способен в полной мере воспользоваться потенциалом искусственного орасита. Помимо физических способностей и боевых навыков, мне требуется несгибаемая верность – лишь тогда я задумаюсь над тем, чтобы позволить кандидату прикоснуться к одному из моих творений. И в тебе... есть все, что мне необходимо».

«Я рада, что ты столь высокого мнения обо мне, лорд Валенс», - молвила Элли. – «Но к нашему договору я бы хотела предложить дополнительное условие. Я хочу, чтобы жители Верлита получили имперское гражданство и право на самоуправление». «Смело!» - ухмыльнулся легат. – «Да, если хочешь, я могу предоставить верлитцам гражданство. К сожалению, простой легат не в силах снять по воле своей имперское владычество с означенной территории». «Да ладно», - не сдавалась Элли. – «Мы оба прекрасно знаем, что Орудия – средства для достижения цели. Ты ведь собираешься выступить на столицу и захватить ее, так? И когда взойдешь на трон, одна маленькая территория – честная награда для тех, кто сыграл ключевую роль в становлении Императора Валенса».

Валенс рассмеялся, приблизился к Элли вплотную, прошипел, глядя ей в глаза: «Для такой милой невинной девочки ты торгуешься весьма ожесточенно. Что ж, хорошо, если хочешь Верлит – забирай! Вскоре у меня отпадет всякая нужда в этой вонючей захолустной провинции!»

«А мой брат?» - осведомилась Элли. «Ах да, Альвик», - безразлично отмахнулся Валенс. – «Или Альфред, не помню... Тебе не стоит беспокоиться, о нем я особенно позаботился... Он пребудет в безопасности... если ты выполнишь свою часть сделки». Скрипя зубами, Элли кивнула, и легат просиял: «Ну что, пойдем испытаем Алмазное Орудие?»

Мысленно прося прощения у Гая, Элли вслед за Валенсом проследовала в ангар, пребывала в котором громада Алмазного Орудия, известного под кодовым именем «Зенос». Элли расположилась в кабине пилота, привела в действие систему искусственного орасита. После чего принялась палить из всех орудий, разрушая ангар и окружающие помещения.

Впрочем, Валенс предвидел подобный ход со стороны Элли, потому приказал исследователю, ответственному за испытания Орудия, деактивировать его с удаленной консоли... Системы Орудия разом отключились, и легат ликующе расхохотался, утирая пот со лба: признаться, на мгновение он струхнул!..

«Приведите мне ее живой, даже если машину повредите!» - приказал он солдатам. – «Когда я с ней закончу, она будет молить о смерти...» Имперцы, управляющие Магитек-броней, устремились к Алмазному Орудию...

Элли отчаянно молила сородичей даровать ей силы... когда системы Орудия вновь ожили. «Активация Сверхдуши», - прозвучало в кабине, и Элли озадачилась: это еще что такое?.. А в следующее мгновение страшно закричала от раздирающей разум боли; cознание ее угасло...

Находящиеся в ангаре исследователи не могли найти объяснения происходящему: сигнал деактивации был Орудием проигнорирован, произошла самопроизвольная инициация Сверхдуши. Как возможно подобное?! «Остановите Орудие, пока оно не разнесло каструм до основания!» - брызжа слюной, приказывал ученым перепуганный Валенс... когда исторгнутый Орудием поток разрушительной энергии ударил в центр управления, в котором он находился...

Валдеулин, остававшийся в Верлите, сообщил Гаю: после того, как Алмазное Орудие опустошило каструм, оно поднялось в небо. Имперским силам был нанесен существенный урон...

Прибывшие в Утес Крачек Сид и недавно примкнувшая к инженерам Литейной ау ра Авилина с гордостью сообщили Гаю и Воителю Света: им удалось существенно усовершенствовать Г-Воина, обратив его в инструмент, способный противостоять столь грозному противнику как Алмазное Орудие.

Воитель Света и спутники его проследовали на борт «Приключения», и устремился воздушный корабль в направлении Верлита. Сопровождал судно перемещаемый на воздушной платформе Г-Воин. «Поскольку цель наша – спасти пилота, мы добавили способ пленить Алмазное Орудие», - говорил Сид герою и Гаю. – «Поэтому Г-Воин переродился, и теперь он – Г-Спаситель!» И, поскольку конструкт был усложнен и усовершенствован, место в кабине пилота его займет Гай, в то время как Воитель Света станет управлять системами вооружения платформы.

Вскоре Алмазное Оружие было замечено над Верлитом, и Г-Спаситель атаковал адскую машину. Броню Алмазного Орудия им удалось повредить выпущенными из пусковых установок платформы ракетами, и конструкт, находящийся под управлением Сверхдуши, преобразился, представ противникам стремительной механической рептилией. Воитель Светой сразился с оной на поверхности платформы, над облаками...

Управляющему Г-Спасителем Гаю удалось заключить Алмазное Оружие в силовое поле, дезактивировав его системы, и огромный конструкт камнем рухнул вниз, устремившись к далекой земле. «Мы должны достичь Алмазное Орудие прежде, чем это сделают имперцы», - заявил Гай.

Сид посадил воздушный корабль на отрогах Верлита, и Воитель Света с Гаем отправились к месту, где рухнуло Орудие. «Это место не сильно изменилось в годы, прошедшие со времени вторжения», - рассказывал гарлеанин спутнику, глядя на город, мимо которого они проходили. – «Я ожидал больших следов присутствия VII Легиона, но, похоже, Алмазное Орудие уже вывело его из строя».

Наконец, добрались они до остова конструкта, лицезрев, как, едва волоча ночи, отдаляется от него Элли. Пошатнувшись, обессиленная девушка рухнула наземь; жизнь едва теплилась в ее теле. «Пожалуйста, забери ее в Утес Крачек», - попросил Гай спутника. – «У меня осталось одно неоконченное дело».

Тот кивнул, и Гай отошел в сторону, задаваясь вопросами о том, что же произошло с Альфонсом. Остановился, выкрикнул: «Если хочешь свести счеты, сейчас самое время!»

Валенс выступил из укрытия, с ненавистью воззрился на Черного Волка. Двое замерли друг напротив друга у неподвижной громады Алмазного Орудия. «У тебя действительно развит инстинкт самосохранения», - отметил Гай. – «Но что еще ожидать от труса, принесшего в жертву солдат ради собственных амбиций». «Как смеешь ты говорить со мной об амбициях?!» - разозлился Валенс. – «Ты был единственным, кто на каждом шагу преграждал мне путь! Если бы не ты, Империя была бы уже моей! Моей!!!»

«Довольно с меня твоей мании величия», - прервал излияния легата Гай. – «Где Альфонс?» «Да прямо перед тобой», - расхохотался Валенс, указав в сторону Алмазного Орудия. – «Странно, что ты раньше не догадался... Видишь ли, во всех предыдущих Орудиях боевая телеметрия была или неполной, или нестабильной, делая поведения моделей в бою слишком непредсказуемым. И тогда ко мне пришла идея. Вместо того, чтобы использовать данные, собранные в сражении, я должен использовать нечто, более... реалистичное. Оказалось, что твой любимый мальчик был весьма хорош, когда применяет свой мозг!..»

На лице Гая отразился ужас, и Валенс, искренне наслаждаясь моментом, продолжал: «Мой гений заставил его переродиться как ядро величайшей машины из когда-либо созданных! Никто, кроме великого лорда Валенса ван Варро не смог сотворить подобное чудо!» И он снова залился лающим смехом... «Подумать только, Элли вознамерилась украсть Алмазное Орудие, чтобы спасти своего брата», - хихикал легат, - «и обнаружила, что он стал частью его! Возможно, не такое воссоединение она представляла, но, я уверен, она все равно была благодарна!.. И это объясняет, почему Сверхдуша пробудилась самостоятельно. Это определенно была попытка защитить свою любимую сестру! Восхитительная аномалия, но я не терплю неповиновения!»

«То, что подобные злодеяния продолжают случаться, - доказательство полного упадка Империи», - гневно заключил Гай, взяв в руки ганблэйд. – «Твои эксперименты – оскорбление не только Гарлемальда, но и всего живого! И сейчас... ты умрешь!»

Он атаковал противника, но тот с легкостью парировал выпад. «Ты забыл, Гай?» - с издевкой поинтересовался Валенс. – «Я видел твою боевую телеметрию, я каждый твой шаг знаю! Подобное жалкое владение клинком – реликт прошлого, как и ты сам!»

Гай высыпал на землю патроны из обоймы ганблэйда, вставил в нее новый – единственный, и клинок тут же объяло пламя. Валенс опешил: такого не было в полученной им телеметрии!.. Гай метнулся к противнику, пронзил его клинком... после чего, утратив к Валенсу всякий интерес, обернулся к остову Алмазного Орудия, в ядре которого оставался заключен мозг Альфонса.

Свердуша того привела Орудие в действие, и навис гигантский конструкт над раненым Валенсом, отчаянно пытавшимся отползти прочь. Пальцы Орудия сомкнулись на теле легата, подняли его в воздух... Пред Валенсом соткалось четыре призрачных силуэта – названные дети Гая, погибшие в испытаниях проекта «Орудие». Валенс отчаянно пытался вспомнить имена пилотов, молил о пощаде...

«Ты даже имен вспомнить не можешь», - покачал головой Гай. – «Ты недостоин искупления...» «Кто ты такой, чтобы судить меня, Гай?!» - возопил Валенс. – «Ты помнишь имена десятков тысяч мужчин, женщин и детей, убитых в час твоих завоевательных походов?» «Я не отрицаю кровь, пролитую по моему приказу», - тихо отозвался Гай. – «И я не бегу от прошлого. Поэтому я продолжаю сражаться. Чтобы избежать повторения неправедных деяний, мною свершенных».

Стальные пальцы продолжали сжиматься на теле Валенса, а число призрачных фигур – погибших пилотов – все возрастало, и все они смотрели на погибающего легата с ненавистью... Алмазное Орудие сокрушило тело Валенса, отбросило труп далеко в сторону.

«Альфонс, мой сын...» - обратился к управляющей конструктом Сверхдуше Гай. – «Я не уберег тебя. Но это не конец. Я непременно претворю в жизнь ваши грезы. Клянусь. Только присматривай за мной вместе с Милисандией, Риконом и Рексом». «Отец...» - прозвучал исходящий из динамиков Орудия голос Альфонса, и ядро конструкта ярко вспыхнуло. – «Воспоминания, заключенные в Алмазном Орудии... Отдай их Элли... Присматривай за ней... вместо меня. Отец... я не могу продолжать существование в таком виде... Пожалуйста...»

«Я понимаю», - прошептал Гай, и, с трудом сдерживая слезы, нанес удар ганблэйдом в ядро Алмазного Оружия. «Спасибо», - были последние слова Альфонса. – «Я горд тем, что был твоим сыном».

Севера и Валдеулин сообщили Воителю Света о том, что Гай связался с ними, известив о гибели Валенса ван Варро и завершении проекта «Орудие». Воспользовавшись представившейся возможностью, Революционеры Верлита захватили город. Понеся немалые потери, они – тем не менее – обрели желаемую свободу.

«Такие как я знали в этой жизни лишь имперскую оккупацию», - молвила Севера. – «Возможно, мы так и не сможем залечить шрамы, оставленные десятилетиями власти гарлеан». «И все же у выживших остается надежда – в отличие от усопших», - с горечью произнес Валдеулин. – «Пустота в моей душе, оставленная потерей жены и дочери, не заполнится никогда. В годы, последовавшие за трагедией, я пытался найти новую цель – причину для того, чтобы жить. То же можно сказать и о Гае. Неважно, сколь отчаянно пытается он искупить свои грехи, - детей это ему не вернет».

...Что касается Элли, то пребывала девушка в состоянии шока. Севера и Валдеулин просили Сида осмотреть ее, чтобы понять, в чем кроется проблема. Ведь, возможно, пережитое в Алмазном Орудии заставило Элли закрыться от мира.

Чуть позже героя разыскала Авилина, поведав о том, что с помощью бойцов Сопротивления Ала Миго в городе удалось завершить создание мемориала павшим. «Их боле нет с нами, но мы никогда их не забудем», - с горячностью говорила ау ра. – «Они навсегда останутся частью Утеса Крачек, и будущие поколения будут помнить о жертвах, которые нам пришлось принести».

Вскоре в город вернулся Гай, и первым делом повидался он с Элли. Девушка не произносила ни слова, продолжая отрешенно смотреть в пространство... «Она меня узнает?» - обратился Гай к Сиду, и отвечал тот: «Сперва мы полагали, что ее состояние – результат воздействия Орудие, но, думаю, все не так просто. Лекари говорят, что она перенесла сильнейшую травмы, и, возможно, разум ее необратимо поврежден».

«...Она пилотировала Алмазное Орудие, надеясь спасти своего брата», - покачал головой Гай. – «Она и помыслить не могла, что Валенс воспользовался системой искусственного орасита, чтобы обратить Альфонса в живую составляющую этой адской машины».

Воитель Света, Севера и Валдеулин лишились дара речи от изумления: они и помыслить не могли о подобном!.. «И когда она начала пилотировать Алмазное Орудие, узнала страшную правду», - заключил Гай.

«Погодите-ка», - молвила Севера, размышляя. – «Во всех предыдущих случаях пилоты сливались воедино с ядром Орудия. Почему же Элли избежала подобной участи?» «Это – один из вопросов, ответы на которые нам предстоит найти», - вздохнул Сид, но Гай покачал головой: «Нет нужды. Ответ мне известен. Ее уберег Альфонс».

Приблизившись к Элли, Гай опустился перед девушкой на колено, и, глядя ей в глаза, тихо произнес: «В итоге я так и не смог спасти твоего брата. Своего сына».

Воцарилось тягостное молчание... «Они хотели лишь обрести мир и дом», - выкрикнула Севера, не скрывая гнева и горечи. – «И после всех тягот, которые им пришлось пережить, это и есть награда, которую они получили?!» «Нет», - отозвался Гай. – «Это еще не конец истории... Я учил их, что сильные должны вести за собой слабых. Но абсолютная власть оскверняет, и невозможно сосчитать тех, кто пострадал из-за нее. Альфонс мечтал о земле, где нет угнетателей и угнетенных, и все живут как равные. Благодаря принесенным жертвам краеугольный камень подобной нации был заложен. Милисандия, Рикон, Рекс, Альфонс и Элли. Они рискнули всем ради свободы Верлита. И это случилось. Я прослежу за тем, чтобы идеалы их претворились в жизнь. Клянусь. Как их отец. Начался долгий и непростой процесс возрождения Верлита. В последующий дни я наряжу с новым правительством стану трудиться, чтобы миряне, подобные Элли и Севере, смогли с гордостью назвать это место своим домом».

«Долгое время жизнь во вне поддерживала лишь ненависть», - признался Валдеулин, весьма впечатленный монологом Бельзара. – «Но пришел час отринуть ее. Я останусь с тобой, Гай. Я пожалею, если поступлю иначе. Моих усопших не вернуть, потому, отдавая им долгое, я распоряжусь своей жизнью наилучшим образом». «Времена меняются», - добавил Сид. – «Миряне меняются. И это правильно – в противном случае изобретатели остались бы без работы, будь мир статичен. Если вам нужны будут мои творения, только скажите». Гай обещал, что непременно так и поступит, и Сид вздохнул: «Знаешь, Гай, можно целую книгу написать на основе тех фраз, которые я хотел сказать тебе все эти годы. Но что толку? Что сделано – то сделано. Скажу лишь одно: если кто и сможет достучаться до Элли, то только ты. Она смотрит на тебя так же, как я, когда был мальчишкой. Не бросай ее».

Сид устремился прочь; Воитель Света, Гай, Валдеулин и Севера проводили изобретателя взглядом. «Я всю свою жизнь искала свое место в этом мире», - молвила Севера. – «Но не могла найти его. И поняла: если не можешь найти – создай подобное место сама. Этому меня научили дети Гая. Несмотря ни на что они не сдались – не сдамся и я. Потому я останусь рядом с Гаем. Я стану следовать за ним, и посмотрим, куда приведет меня этот путь». Севера искренне поблагодарила героя за помощь, оказанную им всем.

«А я-то отчаянно пытался убедить себя в том, что Гай – злодей», - горько усмехнулся Валдеулин. – «Безжалостный завоеватель мирских держав. Зло во плоти. Большинство тех, кто сражается под стягом Гарлемальда, действительно таковы – и даже хуже порой, но Гай всегда имел свое понимание добра и зла – хоть прежде оно и было неверным. Он отвернулся от Империи и ее доктрин, разжигающих ненависть. Ощущение вины лишь укрепило его решимость. В тот день, когда я сохранил ему жизнь, я дал ему второй шанс. Исправить грехи, которые он совершил. Стать таким, каким считали его дети... Некогда я тоже был отцом. Мужем. В какой-то мере остаюсь и по сей день. И хоть родных больше нет рядом, я хочу остаться тем, кем бы они могли гордиться. И сейчас я тоже получил шанс совершить что-то значимое. В земле, далекой от моей родины. Я никогда не забуду о своем прошлом – ровно как и о том, откуда я родом. И когда встречу жителей Верлита, я расскажу им о твоей доблести... и сострадании, Воитель Света. Пусть история это придаст им сил в грядущих тяготах». Гай подтвердил: в обозримом будущем они с Северой и Валдеулином продолжат держаться вместе.

Один из Революционеров Верлита подвел к Гаю и его сподвижникам троицу детишек, обнаружить которых удалось в одном из неповрежденных крыльев оплота VII Легиона; возможно, Альфонс пощадил их... Опустившись пред испуганными детьми на колено, вымолвил Гай: «Мое имя – Гай Бельзар. И – как и Валенс ван Варро – некогда я был легатом Гарлеанской Империи. Я верил, что сражаюсь за правое дело, но на самом деле завоевания мои давались страшной ценой. Но я не хочу вас пугать. И, если позволите, расскажу вам одну историю».

Гай бросил взгляд на Элли, замершую чуть поодаль, и, вновь обернувшись к воспитанникам Валенса, произнес: «Несколько доблестных парней и девушек, немногим отличающихся от вас, противостояла тирании Империи, защищая свой народ. Они сражались, не щадя себя, и в итоге вырвали победу у врага. Но победа досталась дорогой ценой... Будучи их названным отцом, я все еще пытаюсь осмыслить принесенную ими жертву. Но они доверили свое будущее мне, и я приложу все усилия, чтобы претворить его в жизнь. Но один солдат немногого может достичь. Потому я счел бы за честь, если бы вы помогли мне в дни грядущие».

Дети молчали, испуганные, и Гай, обратившись к верлитцу, просил отвести ребятишек к лекарям – пусть осмотрят бедолаг и найдут им какое-нибудь жилище.

Гай поблагодарил Воителя Света за помощь, признался, что встреча их заставила его переосмыслить собственные идеалы. «Что есть сила? Что есть слабость?» - риторически вопрошал Черный Волк. – «Если власть имущие считаются сильными, то те, у кого ее нет, должны быть слабыми. Но – к худу или к добру – мы куда более сложные создания. Теперь я понимаю, что истинная сила не даруется нам кем-то еще, а пребывает внутри нас самих. Сила характера, духа, а также решимость. Именно в нас пребывает сила, способная разорвать цепи угнетения, одержать верх над любым противником, выдержать немыслимые тяготы. Такой силой обладаешь ты, Воитель Света. Да не покинет она тебя никогда!.. Мне же придется собрать всю свою решимость в кулак, чтобы исполнить свое обещание Альфонсу. Процесс становления независимого правительства Верлита начался, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы он пришел к завершению, о котором мечтали мои дети. В ближайшем будущем мы продолжим тесно сотрудничать с Сопротивлением Ала Миго, роль которого в революции невозможно переоценить».

Простившись с Гаем, Северой и Валдеулином, Воитель Света покинул Утес Крачек, вернулся в Порта Претория, где поведал о произошедшем в Верлите бойцам Сопротивления. Хотелось бы верить, что больше о проекте «Орудие» они не услышат...

...Той ночью Гай разыскал Элли у плиты мемориала, созданного Авилиной. Девушка смотрела на звезды; Бельзар постоял рядом, перевел взгляд на ядро Алмазного Орудия, которое сжимал в руке. «Отец...Передай Эли воспоминания, заключенные в Алмазном Орудии», - были последние слова Альфонса.

Энергии ядра – искусственного орасита - Алмазного Орудия пробудились... и повсеместно в городе возникли образы погибших – образы прошлого. Как завороженные, зрели миряне воплощенные воспоминания, явленные им – бесценный дар павших сородичей, названных детей Гая.

Последний же наблюдал видения прошлого – оккупацию Верлита, пятерых ау ра... которые со временем станут для него родными. Неожиданно Элли протянула руку, и Гай передал ей ядро... Девушка воззрилась в это сияющее средоточие... и явились ей образы Милисандии, Альфонса, Рикона и Рекса. «Я не хочу жить в мире, где вас нет», - выдавила Элли. – «Поэтому я... уйду с вами». «Еще рано, Элли», - прозвучал ответ. – «Для тебя время еще не пришло. Ты все еще нужна отцу. Пожалуйста, позаботься о нем... вместо нас».

Альфонс сделал шаг вперед, и, обратившись к любимой сестре, прошептал: «Мы хотим, чтобы ты увидела этот новый мир... Мы всегда пребудем рядом с тобой, Элли».

Видения, претворенные в жизнь искусственным ораситом, исчезли.

«Я осталась одна», - тихо произнесла Элли, улыбнувшись, перевела взгляд на орасит, который сжимала в ладони. – «Но я никогда не буду одинока».

Гай вздохнул с облегчением, заключил названную дочь в объятия...

***

Воитель Света навестил поселение гномов в Первом, где узнал от Коногга, что местонахождение сестры его по сей день остается неизвестным. «Селяне... ты знаешь, что они думают», - с горечью восклицал гном. – «Конечно, не могу их винить за это. 2P использовала нас – она сама так сказала, но это мы позволили обвести себя вокруг пальца».

Герой заверил Коногга, что бессмысленно размышлять о том, что можно бы было изменить в прошлом, и надлежит сосредоточиться на способах исправления сложившейся ситуации.

Гномы продолжали требовать у Коногга объяснений. Они были злы и растеряны: многие из их родных и близких пострадали в час недавнего нападения на Комру машин. И вообще: почему бы Коноггу и его сестрице не убраться куда подальше из селения?!.

Воитель Света заставил отчаявшегося Коногга взять себя в руки; тот признался, что сделает все возможное, чтобы искупить свою вину и обрести прощение у сельчан. И все же те упорно не желали разговаривать с Коноггом, и тот удалился в кратер, проследовал в бункер.

Поспешив за ним, герой обнаружил гнома в созерцании огромной сферы. Здесь Эхо ниспослало ему видение прошлого, в котором зрел Воитель Света Коногга и Аногг, исследующих горное ущелье. Неожиданно земля под ногами гномов заходила ходуном. Аногг оттолкнула брата в сторону; тот упал, потерял сознание, а, когда очнулся, сестры поблизости уже не было. Лишь перчатки Аногг зрел он на краю пропасти, дна которой разглядеть не смог.

Тем не менее, Коногг сумел спустился в сию расщелину, обнаружил на дне оной головной убор сестры... а чуть поодаль – престранную огромную сферу. Неожиданно на поверхности сферы означились строчки неведомых символов, она ярко воссияла... после чего возникла в нескольких шагах от Коногга гнома. «Аногг! Это ты?» - возликовал тот. Гнома что-то произнесла на незнакомом языке, после чего сделала пассы руками, будто настраиваясь на язык этого мира и эпохи, молвила: «Ко... ногг».

С ужасом осознал Воитель Света, что, возможно, Аногг уже нет в живых. Понимал это и Коногг...

Двое покинули пустующий бункер, вернулись в Комру. Герой поведал мастеру-рудокопу о том, как Аногг упала в пропасть, а потом некая «сфера» то ли возродила ее, то ли создала подобие... «Звучит не очень», - признал вождь. – «Но на самом деле много лет назад я обнаружил этих двоих в подгорных тоннелях. С самого начала они были несколько странными, проблем порождали немедленно, но сердца у них добрые, в этом я уверен. Аногг слишком сильна, чтобы позволить подобному падению убить ее. Уверен, она вернется. Что же до сферы... Не знаю, что это может быть».

Спустя какое-то время Коногг снова исчез – наверняка отправился в кратер на поиски сестры. Вместе с мастером-рудокопом Кормы Воитель Света вернулся в комплекс, принадлежащий иному миру, проследовал в помещение, где прежде лицезрел странную сферу.

На полу перед ней распластался Коногг. Мастер-рудокоп бросился к сородичу... когда воссияла сфера, и выступило из нее множество андроидов – клонов 2P. Одна из сих созданий обратилась к герою и гному, молвив: «Существа из этого мира... Наблюдайте».

В зал вбежали трое – Аногг, 9S и 2B. «Нет времени объяснять!» - выкрикнула гнома. – «Уничтожьте сферу!» Андроиды 2P выгнулись назад, закричали... а после чего исчезли бесследно – наряду со сферой.

Здание содрогнулось; выбежав из бункера, лицезрели Воитель Света и спутники его невесть откуда взявшуюся башню. «Проклятье, мы слишком поздно!» - выругалась Аногг, созерцая шпиль, обернулась к герою: «Мы должны уничтожить сферу. Замыслы 2P претворяются в жизнь, и весь этот мир будет поглощен...» «Мы этого не допустим», - заверила гному 2B. – «Мы пришли спасти этот мир – и теперь должны выплатить долг. Вы ведь спасли 9S, в конце концов».

Мастер-рудокоп обещал, что перенесет обессиленного Коногга в селение и выходит его; Воитель Света же, Аногг, 2B и 9S устремились к Башне у Разлома Парадигмы. Андроиды провели героя в сеть башни, находились в которой ее цифровые сознания.

Покончил он с защитными программами структуры, представшими в виде чудовищных порождений – Валетом Червей, Гензель и Гретель. После чего продолжил восхождение к вершине, сразил троицу андроидов модели 2P, преградивших ему путь, затем – Красную Деву.

На элеваторе Воитель Света, Аногг, 2B и 9S вознеслись к верхним ярусам Башни у Разлома Парадигмы, попутно уничтожив атаковавшие их механизмы – Ксун-Зи и Мен-Зи.

На вершине башни герою и спутникам его предстала Красная Дева. Та стремительно создала множество собственных подобий, и атаковали те противников энергетическими сполохами. Выступив вперед, 9S поступил так же, и андроиды отразили направленный на них удар.

Гигантская сфера витала в небесах над башней. Красные Девы – воплощение коллективного разума механических жизнеформ - воспарили ввысь, слились со сферой воедино. Та воссияла, и, опустившись, преобразилась, являя взорам Воителя Света и спутников его образ девы, прекрасной и гибельной – Ложного Идола. Именно в порождении подобного создания и состоял замысел их противников!.. «Вы будете среди первых, кто узрит рождение нового мира», - произнесла дева...

Сущность была способна преображать окружающее пространство, являя противникам образы простирающегося до самого горизонта пустующего города, неведомых технологий...

Воитель Света сразил могущественную противницу, в то время как 2B и 9S отчаянно пытались закрыть разлом между реальностями, ею сотворенный. «Я помогу вам... но с другой стороны», - произнесла Аногг, передала герою запечатанное письмо, адресованное Коноггу, после чего обратилась в поток энергии, устремилась к разлому... и исчез тот... наряду с образами чуждого города. Слияния двух реальностей не случилось.

...Когда герой пришел в себя, то обнаружил, что находится на вершине башни; чуть поодаль распластались тела двух андроидов – 2B и 9S. Зависший в воздухе над ними небольшой робот, восстановленный некогда Коноггом и Аногг, констатировал, что системы обоих андроидов отключены, однако в банках памяти остаются сохраненные данные. Робот воспроизвел обнаруженную запись – голос 2В: «Мы обнаружили, что наши противники – облаченные в белое андроиды, башня и гигантская дева, - порождены белой сферой... ровно как и мы с 9S. Сфера – врата между мирами, и ее назначение – уничтожить эту реальность. Пока мы с 9S находимся по эту сторону, разлом не закрыть. Мы должны покинуть этот мир. Но мы сохраним воспоминания о нашем воссоединении – и о времени, проведенном в этом мире... вместе с тобой. Есть вещи, слишком драгоценные, чтобы можно было позволить их утратить. Потому... спасибо тебе».

Тела андроидов и робота замерцали, знаменуя исторжение их из реальности, им не принадлежащей. Башня содрогнулась; предчувствуя вероятное сокрушение ее, герой бросился прочь, стремясь как можно скорее покинуть кратер.

И действительно – Башня у Разлома Парадигмы бесследно исчезла!

Вернувшись в селение, герой поведал о произошедшем вождю, и тот вздохнул: «Не могу сказать, что понимаю суть всего этого. Никогда не был силен в метафизике. Знаю лишь, что андроиды в белом и их странная сфера означали беды для нас. Но ты им по шее надавал, как я понял, и они больше не вернутся. Это ведь хорошо... так?»

Новость о судьбе Аногг, однако, повергла мастера-рудокопа в шок. Он просил Воителя Света известить о случившемся Коногга... Узнав об участи сестры, тот в отчаянии схватился за голову. «Она не могла оставить меня!» - восклицал Коногг. – «Потому что... теперь у меня никого нет...»

Герой протянул гному конверт с письмом от Аногг, и тот, сломав печать, достал лист, прочел вслух: «Коногг, я побывала в ином мире. Я видела...» Дочитав до конца, гном отбросил письмо в сторону, пытаясь осознать изложенное в нем. «О чем она?» - восклицал Коногг. – «Она... иной мир... эти... ‘конструкты’? Это не причина, чтобы убегать! Она могла бы... могла...»

А спустя несколько дней Коногг, исчез, оставив на столе в мастерской прощальное письмо. Мастер-рудокоп призвал в пещеру селян, объявил им о том, что Воитель Света пресек на корню коварные замыслы машин. Но гномы продолжали жаждать крови повинных в нападении на Комру, и герой наряду с мастером-рудокопом приложили немало усилий, чтобы успокоить их, отказывать от злых помыслов.

Конечно, не все поселенцы Комры с ходу приняли точку зрения Воителя Света. Мастеру-рудокопу придется потрудиться, чтобы убедить сородичей оставить всякие дрязги и объединиться в восстановлении селения, пострадавшего от нападения выходцев из иной реальности. К тому же, в подгорных тоннелях оставалось немало необычных механизмов, кои гномы собирались изучить и использовать впоследствии в совершенствовании собственных технологий. Таким образом механизмы, предназначенные для разрушения, в итоге послужат созиданию – и дальнейшему процветанию Комры!..

А вскоре Воитель Света получил устройство-письмо от Коногга, в котором тот сообщал, что отправился на поиски истины касательно природы белых сфер. С собой гном забирал робота-анализатора, который пришел к выводу, что сферы явлены из иного мира, и их назначение – вторжение в иные реальности посредством клонирования механических жизнеформ.

Старейшина Комры, Глагг, вел себя донельзя странно: то кричал, что герой и мастер-рудокоп стремятся захватить селение, но растерянно озирался вокруг и уходил восвояси.

Бежали недели... Время от времени в селении появлялись записывающие устройства, содержащие сообщение от продолжающего странствовать Коногга. «Я выяснил, что 2B и 9S имели доступ к белым сферам еще до того, как все началось, и узнали о планах механических жизнеформ захватить наш мир», - значилось в них. – «Они добавили в сферы, содержащие данные о механических жизнеформах, собственные данных в то время, когда создавались копии, выступив своеобразным технологическим вирусом, дабы получили они возможность появиться здесь и положить конец этому безумию. Они были настоящими нашими союзниками...

...Что до белых сфер, то они исходят из родного мира 2B и 9S, который куда более развит в технологическом плане, нежели наш. Я выяснил, что данные помещены туда механизмами, носящими имена богов, и даже мельчайшая толика их содержит воспоминания сотен людей. Что это означает? Я должен отыскать ответ на этот вопрос».

Сообщил Коногг о том, что осознал: Аногг была мертва все это время, а сфера породила копию ее. Он знал это... но обманывал себя, чтобы не предаться всесокрушающему отчаянию. И сейчас не мог смириться с тем, что жестокий мир забрал у него любимую сестру...

...Однажды Глагг покинул селение. Гномы, последовавшие по следам старейшины, выяснили, что отправился тот в недра кратера – туда, где была обнаружена белая сфера. В помещении на полу распластался Глагг. Сородичи бросились к нему, но старейшина поднялся на ноги и – как ни в чем не бывало – отправился обратно в деревню. После чего стал вести себя совершенно нормально, никаких больше приступов ярости, никаких слез.

Выяснив, что Коногг, похоже, ютится в трущобах близ Эулмора, Воитель Света поспешил туда, но обнаружил лишь покинутую хижину, а также письмо, ему адресованное. Писал Коногг о том, как на протяжении долгих месяцев проживал здесь; несчастный гном был одержим идеей изучить иномировые технологии и вернуть к жизни Аногг. За все это время гном многое испробовал... но ни на шаг не приблизился к пониманию того, как возможно возродить усопшую... Он отчаялся... Но однажды в хижину его ступила Аногг, протянула ему руку. «Весь мир перед нами, Коногг», - улыбнулась она, и гном принял для себя этот самообман.

С тех пор след обоих в истории терялся... и оставалось лишь уповать на то, что оставались Коногг и Аногг счастливы...

***

Противостояние между силами Империи и сопротивления в Бозье продолжалось, и, похоже, входило в заключительную фазу. Марсак сообщил вернувшемуся в регион Воителю Света о том, что лазутчики его сумели отыскать оставшиеся оплоты IV Легиона, и отступили имперцы в регион Заднор, оставив, судя по всему, Каструм Лакус Литор. Силы Сопротивления готовились к решающему сражению; Баясальен надеялся бросить в бой солдат, доселе остававшихся в резерве.

Так, бойцы сопротивления разбили лагерь Врделнис у границ Заднора. Положение у солдат Баясальена было незавидным; воздушные корабли и боевые машины IV Легиона не позволяли им углубиться в регион, заставляя отступать под шквальным огнем.

Баясальен приветствовал подоспевшего героя, кивком указал на окружающую их бесплодную пустошь, молвив: «Впервые в Задноре? Даже по появления здесь IV Имперского Легиона эту область сложно было назвать примечательной. А ведь прежде это была плодородная и прекрасная земля. Увы, Четвертое Бедствие Теней ее не пощадило. После катастрофы на этом плато было обнаружено множество кристаллов, наделенных эфиром аспекта земли. Рудокопы немедленно взялись за дело, и вскоре запасы кристаллов истощились. Поселенцам не оставалось ничего другого, кроме как пытаться выжить в столь суровых условиях, и со временем потомки покинули регион... Но сейчас имперцы возвели здесь свой форпост. Мы-то думали, что готовы к противостоянию с ними, но к ним на помощь подоспел флот воздушных кораблей из Далмаски, ведомый флагманом – ‘Далриадой’. Судно опустилось в сердце пустоши и выступает ныне оплотом сил противника. Стратегическое значение их новых позиций неоспоримо, но мы все еще не уверены, станут ли они местом их постоянной дислокации. Но не следует гадать о замыслах имперцев – надлежит действовать! Пришло время нанести последний, решающий удар по силам IV Легиона... И первым делом надлежит решить проблему боевых кораблей, не позволяющих нам перейти в наступление».

К Баясальену и Воителю Света приблизились сподвижники: Сид, Лилья, Марсак, Микото и Бваги.

«Видите эти парящие над землей обломки скал?» - указал на оные мастер-инженер. – «Многие считают, что появились они в результате Четвертого Бедствия Теней, но на самом это следствие инцидента Бозьи. Когда энергии Даламуд ударили в цитадель, они распространились во все уголки Бозьи посредством эфирных потоков. На некоторые регионы они оказали большее воздействие, чем на другие, но... результат очевиден. К счастью, мы смогли почерпнуть сии энергии, чтобы создать барьер, должный защитить нас от ударов с воздуха – нечто, подобное Стене Сорью».

Наведенный барьер защищал лагерь сил сопротивления в Задноре от огневой мощи имперских воздушных кораблей. Рассказывал Сид, что идея использовать энергию, исходящую из земли, пришла к Лилье, и навели они барьер с помощью доставленного из Далмаски оборудования. «Но барьер защищает лишь лагерь», - говорил Сид. – «И, если ‘Далриада’ вновь поднимется в воздух, наши солдаты на передовой будут уничтожены». «Эх, был бы у нас собственный флот!» - вздохнул Бваги. – «К несчастью, Альянс Эорзеи поделиться с нами своими воздушными кораблями не может, а своих у бозьян нет». «Кораблей, может, и нет, но в этой области предостаточно эфира», - усмехнулась Лилья, выжидающе глядя на Сида.

Тот понял невысказанную идею; вьера намекала на возведение подобных барьеров над каждым из оплотов сопротивления на пути к основным укреплениями IV Легиона. Вот только плотности эфира в означенных местах может оказаться недостаточно, посему надлежит несколько изменить ток эфирных потоков на плато, направив те куда надлежит. Сид вручил Воителю Света устройство, должное содеять сие, велев привести его в действие в точках, которые пометил он на карте Заднора. Конечно, точки находились непосредственно на поле брани, потому честь исполнить задачу и возлагалась на героя. Подобное тот уже осуществлял прежде на южном фронте Бозьи, и понимал, что к чему.

Лилья передала Воителю Света устройства, перенаправляющее эфирные потоки, и тот покинул лагерь, устремившись к передовой. Разя имперских солдат, достиг он означенной точки, и, оставив здесь одной из устройств, сообщил о сем посредством связной жемчужины остающимся в основном лагере сил сопротивления Лилье и Микото. Те перенаправили эфирные потоки в сторону нового оплота, занятого бойцами бозьи.

Герой вернулся в лагерь Врделнис; Лилья и Микото внимательно следили за показаниями приборов, измеряющих плотность эфира и показывающих направление потоков. Судя по всему, установленной на передовой устройство работало как полагает, и плотность эфира в означенной области возрастала. Скоро достигнет она значения, необходимого для сотворения магического барьера.

Неожиданно вскрикнула Микото, схватилась за голову. Эхо явило ей видение – видение вероятного будущего!.. в оном находилась она на борту воздушного корабля наряду с Сидом и бангаа. Имперское судно шло на перехват, и Микото сотворила магическую сферу, оградившую их корабль. Имперское судно ударилось в нее; ау ра не удержалась на ногах, упала за борт, камнем устремилась к далекой земле...

То же видение зрел и Воитель Света; в нем сражался он на поле брани, когда заметил падающую вниз фигуру Микото. Неужто видение предвещает гибель их сподвижницы?..

Микото об увиденном говорить не желала, посему предлагала Лилье сосредоточиться на текущей задаче. «Даже если мы расскажем остальным, исход не изменить», - шепнула ау ра герою. – «Нельзя выиграть сражение, не принеся жертв, и я давно примирилась с уготованной мне участью. Думаю, Моенбрида так же себя чувствовала в свои последние мгновения. Она никогда не отводила взгляд от истины – неважно, сколь тяжела та была. Эти качества ты с ней разделяешь, и я пытаюсь походить на вас в этом. Ладно, давай не будем о плохом. Мы же не знаем о том, что произошло до этого проблеска будущего, и что случится после».

Подозвав героя, Баясальену признался, что хотел бы поговорить с ним о Мисии. «Я собирался предать ее суду после того, как сокрушим мы IV Легион», - молвил хротгар, - «и в Бозье воцарится мир. Но есть те, кто хотят сделать из нее показательный пример, и призывы к казни звучат громче день ото дня. Но я считаю, что сперва надлежит установить верховенство закона, дабы обвиненные в злодеяниях могли бы иметь возможность защитить себя. В случае с имперцами мы могли бы осуществить обмен пленниками. Я не отрицаю, она свершила поистине тяжкие злодеяния. Но факт остается фактом: Мисия была солдатом, и исполняла приказы Габранта и IV Легиона. Я не хотел бы выносить суровое решение, когда повинны в преступлении скорее ее набольшие. Но такова природа войны... Солдаты вынуждены совершать страшные поступки по воле немногочисленных командующих. Будучи одним из таковых, я научился взвешивать приказы, которые отдаю. Возможно, однажды и мне придется ответить за деяния, свершенные по моей воле... Но сегодня обвиняемой выступает Мисия. Габранта мы пока что не пленили, а миряне требуют правосудия – тем или иным способом». Воитель Света высказал уверенность в том, что Баясальен примет разумное, взвешенное решение относительно пленницы.

...Несколько дней спустя магический барьер над новым лагерем был завершен, и бойцы сопротивления заняли сей оплот - Зупртик. Баясальен надеялся повторить содеянное, и уже наметил область, где следует разместить очередной, третий по счету лагерь, дабы переместить передовую ближе к «Далриаде».

Как и прежде, герой разместил в определенных точках поля брани устройства, перенаправляющие потоки эфира с заданном направлении. Лилья оставалась у консоли управления в лагере Врделнис, ожидая, когда плотность эфира возрастет достаточно, чтобы можно было сотворить над намеченной областью защитный барьер.

Микото тем временем скрупулезно изучала суть фокусирующих кристаллов, полагая, что выводы, сделанные ею, помогут Сиду в планировании атаки на «Далриаду». Покамест мастер-инженер вернулся в Дому, и Лилья вознамерилась переместиться в означенную державу, дабы передать ему полученные Микото данные.

«Микото, передать ему что-нибудь?» - вкрадчиво осведомилась вьера, и когда ау ра растерянно промолчала, добавила: «Быть может, что-нибудь о твоих чувствах?» Опешив, Микото выдавила нечто нечленораздельное касательно невозможности смешивать эмоции и работу. К тому же, сейчас они на войне, и негоже обсуждать подобное! «А я думаю, самое время», - возразила Лилья, скрестив руки на груди. – «Поверь, многие жалеют о недосказанности. Просто подумай об этом». С этими словами Лилья устремилась к возвышающемуся в лагере столпу эфирита; Микото тяжело вздохнула, глядя ей вслед.

«Признаться, с самого поступления в Студиум вся моя жизнь была посвящена одной-единственной цели – обретению знаний», - доверительно призналась Микото Воителю Света. – «Но, несмотря на все проведенные изыскания, я так и не понял, что означает жить по-настоящему. По крайней мере, так сказала бы мне Моенбрида. Она всегда велела мне больше времени проводить с другими студиозусами, или, по крайней мере, оставить изучение пыльных фолиантов и хоть немного подышать свежим воздухом. Возможно, она надеялась, что я найду того, кого буду ценить куда больше, чем книги, но, к несчастью, ей никогда не представится возможность убедиться в этом... Сид потрясающий, и оба мы увлечены наукой. Мы недолгое время работаем вместе, но уже стали добрыми друзьями. И, будучи его другом, я осознаю, какое бремя лежит на нем. Даже сейчас он пытается разорвать связи свои с Империей и с ужасным наследием отца... Поэтому я хочу сделать все, чтобы поддержать его. Как друг, конечно же. Мои чувства к Сиду подобны на те, кои испытывала я в отношении Моенбриды, - уважение и восхищение. Хоть и жаль мне разочаровывать Лилью, но это действительно так».

Проходящий мимо Герольт лишь усмехнулся да посоветовал Микото не откладывать и навестить Сида в Доме; девушка, казалось, готова была сквозь землю провалиться...

Разыскав в одном из отсеков «Далриады» Менениуса сас Ланатуса, Лион рем Хелсос вопросил без обиняков: «Ну? Готово?» «Нужно еще немного времени», - отозвался трибун, и Король Зверей воскликнул: «Ты что, серьезно?! Эту штуку откопали давным-давно! Неужто инженеры все это время в носах ковыряли?!» «Совсем нет», - возразил Менениус, скрестив руки на груди. – «Поскольку это для нас непознанная область, мы должны действовать очень осторожно».

«Скажи это солдатам сопротивления, которые сейчас на расстоянии броска камня от наших дверей», - хмыкнул Лион. – «Очень скоро они и вовсе снесут их. Почему бы нам не отступить в Далмаску? Уверен, исследователи смогут завершить свои изыскания на обратном пути».

«Отступить?» - возмутился трибун. – «Ты готов бросить все, чего мы добились здесь, в Бозье? И мы лишимся не только этого... Ты ведь не забыл о событиях, произошедших в Каструм Меридиануме?» «Я слышал лишь о том, что ручной зверек Гая укусил руку, которая его кормила, а затем разрушил всю твердыню», - произнес Лион, и Менениус хмыкнул: «В донесениях использовались иные формулировки, но смысл ты передал верно... Зная, что вскоре замыслы его будут пресечены, он вывел на поле брани боевую машину, предназначенную для противостояния эйконам, в последней попытке отбросить силы Эорзеи. Он не смог подчинить себе этот механизм, и вследствие гордыни его каструм был фактически стерт с карты мира. Другими словами, реликвии аллаган – не то, к чему следует относиться легкомысленно. Достаточно одной ошибки, и все замыслы наши рухнут».

«И все же Сициниус предпочел забиться в какую-то дыру сейчас, когда он больше всего нужен», - нахмурился Лион. – «Это был его замысел, не наш. И именно ему следовало бы надзирать за всем». «...Может, тебе следует выплеснуть свой накопившийся гнев снаружи», - предложил ему Менениус. – «В конце концов, Мисия потерпела неудачу, и покончить с сопротивлением выпадает нам».

Рассмеявшись, Лион заверил трибуна: он сильно замарает руки ко своему возвращению. После чего устремился прочь, на поле брани – действительно, пора бы выпустить пар...

Тем временем на плато Заднор силы сопротивления Бозьи разбили третий укрепленный лагерь, Льебан – в непосредственной близости от «Далриады», защитив тот магическим куполом.

Баясальен призвал Воителя Света и иных сподвижников, сообщим им о том, что лазутчики его выяснили, наконец, причину нахождения IV Легионе в Задноре. «На этом плато находятся руины аллаган, которые и привлекли к себе Менениуса», - говорил хротгар. «Не в первый раз Империя выказывает интерес к подобным реликвиям», - произнес проследовавший в лагерь Сид, сопровождаемый Лильей. – «Происходящее здесь очень похоже на раскопки в Ала Миго, проводил которые XIV Легион. Именно там обнаружили они Совершенное Орудие...»

Сид и герой поведали командующим силами сопротивления о противостоянии, случившемся в Каструм Меридиануме, и изумился Баясальен: «О, боги... Подобие налицо». «Лазутчики доложили, что имперцы выкопали гигантскую реликвию», - вымолвил Марсак. – «Они говорят о ней как о ‘поистине чудовищной’». «Значит, нам предстоит иметь дело с очередным творением аллаган», - резюмировал Сид. – «Прекрасно, просто прекрасно...»

«Раскопки уже завершились, но имперцы еще не закончили загружать реликвию в ‘Далриаду’», - добавил Марсак, и Сид нахмурился: «Возможно, у них на уме что-то еще. Предположу, что Менениус хочет сперва провести испытания реликвии... и в качестве подопытных субъектов должны будем выступить мы». «Зная имперцев, предположу, что так оно и есть», - согласился Марсак. – «Еще одна причина для нас прорваться через ряды врага и положить конец его замыслам».

Баясальен поинтересовался: означает ли возвращение мастера-инженера, что изыскал тот способ противостоять огневой мощи «Далриады»? «Думаю, да», - подтвердил Сид. – «Проанализировав собранные Микото данные касательно фокусирующего кристалла, я верю, что смогу направить его энергии на благое дело. Надеюсь, результат окажется взрывным». «Ты... хочешь сделать бомбу из фокусирующего кристалла?» - опешила Микото, и Лилья ответила ей: «Не совсем. Изучив твой анализ касательно его уникального эфирного следа, мы решили поискать ему практическое применение. И обнаружили, что фокус – с небольшой нашей помощью – способен настроиться на длину волны церулеума и привести его в возмущенное состояние».

«Церулеум изначально был взрывоопасным веществом», - задумчиво произнесла Микото. – «Если молекулы его перейдут в возбужденное состояние с помощью излучаемой фокусирующим кристаллом энергии...» «Именно», - подтвердил Сид. – «Мы сможем воспламенить саму ‘кровь’ воздушного корабля, взорвав его изнутри! По крайней мере, такова наша теория. К сожалению, фокусирующий кристалл не обладает достаточным количеством энергии для подобного деяния... К счастью, в нашем распоряжении остается эфир, который пропитал окрестные земли в час инцидента Бозьи. Если с его помощью мы сумеем зарядить фокусирующий кристалл, он станет излучать достаточное количество энергии, чтобы детонировать церулеум. Даже если мы не уничтожим воздушный корабль, то непременно повредим его двигатели».

«Если у нас получится, корабль перестанет представлять угрозу – по крайней мере, на какое-то время!» - воодушевилась Микото. «Да, надеюсь, это даст нам необходимое окно возможностей», - произнес Сид. – «Усилитель эфирных волн, мною спроектированный, уже должен быть доставлен в Дому, но нам все еще нужно найти способ доставить его и фокусирующий кристалл в тыл врага».

Бваги предложил сподвижникам воспользоваться для этого воздушным кораблем Ба’Гамнана, «Ла’саром»; Ринок доставит судно в лагерь сил сопротивления в кратчайшие сроки. Микото вздрогнула: похоже, именно на палубе сего корабля и находилась она незадолго до того, как рухнула вниз... Но... чему быть – того не миновать!..

Баясальен обещал атаковать ближайший из лагерей имперцев, чтобы отвлечь внимание их от воздушного корабля, находящего гарлеанам в тыл. А если солдаты при этом сумеют прорвать к «Далриаде» - что ж, тем лучше.

Обратившись к Воителю Света, Сид просил того разместить одно из изменяющих направление эфирных потоков устройств в непосредственной близости от «Далриады». Таким образом удастся оградить пролетающий над флагманом имперцев «Ласар» магическим щитом.

Постановил Бваги: у штурвала судна встанет Ринок. Выступив вперед, Микото просила Сида позволить ей сопровождать его. Сид причин сей настоятельной просьбы не понимал, и пояснила девушка: «У меня было еще одно видение. Я видела нас с тобой на борту этого воздушного корабля. Мы успешно зарядили фокусирующий кристалл и вывели из строя имперский флагман».

Микото выжидательно воззрилась на героя, и тот подтвердил: мол, так и было. Похоже, ау ра не желала делиться сведениями о скорой своей гибели... что ж, он сохранит ее тайну.

Вскоре Сид и Микото покинули плато, отправившись в Дому, дабы провести последние испытания усилителя эфирных волн. Воитель Света же устремился в означенную Лильей точку плато, где разместил очередное устройство.

А когда вернулся в лагерь, Лилья напрямую вопросила его об упомянутом Микото видении: «Она ведь что-то скрывает? Я знаю, она нам не стала бы лгать, но чувствую, что не говорит она всей правды». Поколебавшись, Воитель Света поведал Лилье и Бваги о том, что было явлено в видении ау ра. Бангаа задумался: наверняка должен быть способ предотвратить падение Микото!..

«Микото говорила, что видения будущего всегда сбываются», - напомнила сподвижникам Лилья. – «Так или иначе, ей суждено упасть. К тому же мы все были в ее видении – и были заняты то тем, то другим. Все безнадежно, похоже...» «Чушь!» - воскликнул Бваги. – «Наши судьбы предрешены лишь тогда, когда мы позволяем другим вершить их. Мы найдем способ спасти ее!»

Лилье отчаянно хотелось в это верить...

...Минули недели, когда Баясальен известил сподвижников готов, что бойцы сопротивления готовы к решающему противостоянию. Они атакуют имперцев, в то время как Сид претворит в жизнь свой замысел и выведет из строя «Далриаду». «Мы завершили работу над усилителем эфирных волн», - просветил остальных Сид, вернувшийся из Домы наряду с Микото, - «и установили его на борту ‘Ла`сара’. Сложно предположить, каков будет радиус импульса, им излучаемого. Если все пойдет не по плану, твоим солдатам нужно будет отступить». «Все будет хорошо, Сид», - молвила Микото. – «Усилитель сработает как должно. Я видела это».

Лилья передала Воителю Света устройство, которого следует тому установить близ имперского флагмана непосредственно перед тем, как в небе над судном появится «Ла’сар». Бойцы сопротивления же высказали надежду, что, верша натиск, сумеют покончить с Менениусом сас Ланатосом, однако очевидно, что придется им схлестнуться с Лионом рем Холсосом и его воинами. Да, грядет тяжелейшее противостояние, и им понадобятся все силы – телесные и духовные, чтобы выстоять.

Микото, Сид, Бвагии и Ринок поднялись на борт «Ла’сара», и корабль поднялся в воздух. В то же время бойцы сопротивления устремились в атаку, а Воитель Света и Лилья прорвались к остову «Далриады», где установили устройство. Вьера провела калибровку оного, после чего связалась с Сидом, сообщив тому точные координаты.

К ужасу героя и его сподвижников, флагман начал медленно подниматься в воздух, произвел выстрел мощнейшим потоком энергии, от которого «Ла’сар» едва успел уклониться. Неужто это и есть то самое орудие аллаган, о котором докладывали лазутчики?..

Несмотря на то, что поток энергии пронесся мимо судна, усилитель, установленный на борту его, был поврежден, и ныне не могли они определить координаты устройства, установленного на плато.

На земле же бойцы сопротивления противостояли Лиону, отчаянно сражаясь за свои жизни...

Сид сообщил Лилье об утраченных координатах, и та запустила в воздух сигнальную ракету... чем выдала свое местонахождение имперцам. «Ла’сар» изменил курс, а Воитель Света, велев Лилье отступить, изготовился к бою, ибо приближалось к нему множество имперских солдат – как пехотинцев, так и пилотов Магитек-брони.

В момент нахождения «Ла’сара» над означенной точной плато, Лилья привела устройство в действие, направив поток эфира вверх, к судну. Энергия эфира наполнила усилитель, и сгенерированный тем импульс воспламенил церулеум в двигателях как «Далриады», так и иных воздушных кораблей Империи, находящихся окрест, и суда камнем устремились к земле.

Один из таковых шел на столкновение с «Ла’саром». Ринок начала маневр уклонения, Микото сотворила заклинание, оградившее судно магической сферой... но в момент столкновения имперского судна с оной не удержалась на ногах, упала за борт...

От верной гибели ау ра спасла Фран, командующая силами сопротивления Далмаски, сумев подвести в надлежащую точку свой ховер и подхватить Микото в воздухе.

Воссоединившись в лагере Врделнис, Воитель Света и сподвижники его обсудили проведенную операцию. Замысел Сида сработал: двигатели «Далриады» были уничтожены. К несчастью, бойцы сопротивления понесли потери. Лилья была тяжело ранена; надлежало как можно скорее доставить ее на борту «Ла’сара» в Дому и вверить заботам лекарей.

«Я тоже отправлюсь с вами в Дому», - молвила Микото. – «Ничего этого бы не произошло, если бы не я». «Может, ты и зрела образы будущего, но не видела всей картины», - возразил ей Сид. – «Ты не могла знать наверняка, какая участь ожидает каждого из нас. Это я предложил воспользоваться усилителем эфирных волн, и мы все сознавали риск – в том числе и Лилья. В конце концов, мы на войне».

Баясальен предложил остальным покончить с противником. Теперь, когда «Далриада» выведена из строя, а из Далмаски прибыли подкрепления, они не могут потерпеть поражение. Обратившись к внемлющим ему бойцам, Баясальен поведал тем о новом гибельном оружии, которое заполучили имперцы. До сих пор им неведомо, что это за оружие; да и Лион наверняка доставит немало хлопот... Да, победу легко не обретут они, за нее придется сражаться, но бозьяне были уверены в том, что вернут свободу своей вотчине!..

Лион поднялся на мостик «Далриады», где оставался Менениус, попытался объяснить трибуну: они потерпели поражение, и факт сей надлежит признать! «Даже если так, реликвия не должна попасть в руки бозьян», - отвечал тот. – «Я прикажу вернуть ее в те самые руины, где она была обнаружена. После того, как наши солдаты покинут корабль, я запущу механизм самоуничтожения. Таким образом ход в руины будет запечатан, и дикари не смогут подобраться к реликвии. Тебе же следует наряду с выжившими воинами нашего легиона вернуться в Далмаску и сокрушить сопротивление там. И лишь после этого ты вернешься сюда и вернешь оружие Габранта. Все понял?»

«Выбираешь путь труса?» - бросил в лицо трибуну Лион. – «Не хочешь встречаться с ним после своего поражения?» «Именно мне Габрант доверил ‘Далриаду’, последнюю надежду взять под контроль эти земли», - отозвался Менениус. – «Если надежде суждено умереть здесь, я умру вместе с ней. Я могу лишь предложить свою жизнь в качестве платы за поражение». «Менениус, от каждого может отвернуться удача», - заметил Лион. – «Это не повод лишать себя жизни. Хоть и хотел бы я увидеть гибель горделивого ехидного ублюдка, каковым ты являешься, я уверен, что Габранту ты еще можешь пригодиться. Если хочешь сокрыть реликвию от мира – хорошо, я даже помогу тебе в этом. Но после этого мы вместе отправимся к Габранту и объясним ему, что здесь произошло. Договорились?»

«Твое упрямство потрясает», - усмехнулся Менениус, снимая шлем, и отозвался Лион: «Ну и хорошо. Если упрямство необходимо, чтобы достучаться до тебя, значит, так тому и быть».

Мисия томилась в тюремной камере... когда возник пред ней знакомый зачарованный клинок – Храни Королеву.

Изумившись, воительница коснулась его... исчезла, оказавшись перемещена прочь из темницы...

Ведомые Баясальеном, Марсаком и Воителем Света, бойцы сопротивления атаковали «Далриаду», схлестнулись с имперцами, вставшими на защиту воздушного корабля.

Повергли они управляющего Магитек-броней офицера IV Легиона, Сициниуса, и тот поспешил ретироваться. На внутренних палубах флагмана, коий имперцы именовали своим оплотом, Каструм Заднори, лицезрели солдаты имперского исследователя Гилбрисберта, который, поглотив энергии орасита, обратился в чудовищное порождение, Квеклайна. К вящему ужасу героя, тварь оказалась способна обращать мирян в монстров-слизняков!..

Покончив с Квенлайном, Воитель Света и бойцы сопротивления продолжили зачистку отсеков и палуб воздушного корабля. Ступив в ангар, лицезрели они гигантский реликт Аллаган... когда атаковали воинов Менениус, управляющий новейшим образцом Магитек-брони, «Саунионом», и восседающий верхом на бестии – Давоне Младшем - Лион, жаждущий поквитаться за свое прежнее поражение в каструме.

Менениус и Лион были повержены... но ужасающий конструкт аллаган, именуемый Дьявольским Орудием, разорвал оковы своим, принявшись крушить все вокруг.

Воитель Света противостоял пробудившейся магомеханической машине, поверг ее... Но обезумевшая тварь воспряла вновь, атаковала Лиона... Последний успел проститься с жизнью... когда закрыл его своим телом Менениус. Трибун пал, а Дьявольское Орудие взмыло вверх, и, окончательно разрушая воздушный корабль, воспарило в небеса.

Воитель Света и бойцы сопротивления успели покинуть «Далриаду», и ныне взирали на беснующийся конструкт, исторгающий гибельные потоки энергии буквально во всех направлениях. Воцарился хаос; и воины Бозьи, и солдаты IV Легиона в панике бежали прочь, отчаянно пытаясь укрыться от неминуемой смерти...

Но возникла близ Дьявольского Орудия Мисия, сжимающая в руках Храни Королеву и вновь преображенная в подобие древней владычицы, ибо полнило ее могущество клинка. «Именем королевы Ганнхильдр, я не позволю тебе причинить вред жителям Бозьи!» - прозвучали слова ее.

Возник за спиною Мисии образ истинной Ганнхильдр... а в следующее мгновение, высвободив энергии меча, воссоздала роегадинка боевую машину – Сердце Королевы, управление которой приняла.

Могущественные сущности схлестнулись в небесах... и исчезли во взрыве эфирных энергий...

Изумленные, взирали бозьяне ввысь; от Дьявольского Орудия не осталось и следа! «Королева Ганнхильдр спасла нас!» - выдохнул в изумлении Баясальен, а Марсак склонил голову, скорбя о жертве, принесенной Мисией.

Низвергнулся с небес зачарованный клинок – Храни Королеву, вонзился в землю. Чуть поодаль заметили они изломанное тело Мисии, находившейся при смерти. «Держись, Мисия», - тихо произнес Баясальен, опустившись близ умирающей на колено. – «Я обещал тебе, что мы возродим Бозью, и я хочу, чтобы ты своими глазами это увидела». «Для чего?..» - прохрипела Мисия. – «Ради сожалений?.. Или искупления?.. Не обманывайся, Баясальен... Я не прошу о прощении... Сегодня... я исполнила свой долг... перед королевой... Ничего больше... Да, я бозьянка... но также имперка... предательница... Правосудие... должно свершиться. Народ... того требует. Исполни свой долг... так же, как я исполнила свой...»

Она протянула Баясальену кинжал, но выпал тот из ослабевшей ладони. Воитель Света подобрал оружие... но оборвать страдания Мисии не решился. «Я сам это сделаю», - молвил Баясальен, принимая кинжал из рук героя, и, глядя Мисии в глаза, прошептал: «Прощай, Мисия. И – до встречи...» С этими словами лидер сил сопротивления Бозьи перерезал роегадинке горло, обрывая ее страдания...

...Война в Бозье завершилась безоговорочной победой сил сопротивления. Костяк сил бозьян под началом Баясальена вернулся в Гангос, и жители сего града праздновали окончание долгого противостояния имперцам.

Воитель Света заглянул в ставку лидеров сопротивления, и Баясальен высказал искреннюю признательность ему за все то, что сделал он ради народа Бозьи. «Но наша работа далека от завершения», - говорил он. – «В противостоянии IV Легиону сопротивление Бозьи выступало единым фронтом. Но сейчас я предвижу разногласия между различными фракциями, которые преследуют собственные цели. Посему я хочу учредить совет лидеров, дабы мы могли обсуждать и принимать законы для нашего народа. Я уже начал написание документов, которые в будущем станут основой для нашей конституции, хоть и не знаю, одобрят ли ее остальные. Видишь ли, мои наброски основаны на принципах IV Легиона».

Откровение сие поразило иных лидеров, присутствующих в ставке, и заметил Марсак: «При всем уважении не думаю, что разумно во всеуслышание заявлять о том, что свод законов основан на имперской доктрине. Миряне схватятся за оружие!» «Они обязаны знать правду, Марсак», - отвечал Баясальен, - «и у меня были причины избрать подобный подход. Да, многие из нас примкнули к сопротивлению, но есть и те, кто просто хотят жить в мире, даже если это означает остаться под имперским правлением. Некоторые – такие, как Мисия, - видели в устоях Империи преимущества. Если мы отринем все, что сумели обрести в результате оккупации, это принесет больше вреда, чем пользы. Многое из того, что принесли нам имперцы, послужит дальнейшему процветанию, и глупо отторгать это лишь потому, что пришло оно от врага. В Бозье, которую я собираюсь построить, не будет место притеснениям и нищете. Это будет держава народа, созданная народом и управляемая народом. Посему необходимо будет понимание и сотрудничество со стороны всех жителей страны. Для того, чтобы мы могли зайти так далеко, было пролито немало крови, и я молюсь о том, чтобы мы никогда не позабыли об этой трагедии».

В шатер ступили Микото и Сид, и обратился последний к Баясальену: «Я уверен, что ты поведешь за собой Бозью в светлое и счастливое будущее. Если Ала Миго и Дома смогли познать процветание, не вижу причин, чтобы Бозья не последовала по их стопам». Сид сообщил о том, что Лилья идет на поправку, и присутствующие вздохнули с облегчением.

Вскоре прибыли и остальные – Фран, Герольт, Бваги и Ринок. Собравшиеся обсуждали становление нации Бозьи, а Фраг, приблизившись к Воителю Света, молвила: «Куда бы не вел тебя твой путь, похоже, удача благоволит тебе. Ты не только помог сопротивлению сокрушить IV Легион, но и сыграл свою роль в исчезновении реликвии Аллага, которую извекли они из земных недр. От лица мирян Далмаски я искренне благодарю тебя за это! Конечно, война не завершится, пока мы не покончим с Габрантом. Наверняка он уже планирует свой следующий шаг, и я хочу быть готова к нашему неминуемому противостоянию с имперцами. И когда придет время, мне хотелось бы рассчитывать на твою помощь». Герой заверил вьера, что с радостью окажет оную.

...По завершении переговоров Сид наслаждался добрым элем у костра, впервые за долгое время ощущая душевное спокойствие. Чувство вины за деяния отца оставило его...

...Микото же приблизилась к опутанной защитными чарами каменной плите, покоился на которой меч Храни Королеву. Бозья станет следующей за Ала Миго и Домой страной, вырванной из-под гнета Империи. И стало это возможным благодаря помощи Мисии - страдающей души, о которой она не забудет никогда. Для мирян она навсегда останется предательницей, преступницей... И все же именно она уберегла земли Бозьи от гибели... Но разве не миряне своим отношением к ней и ей подобным породили сию ненависть?.. Для Микото гибель Мисии станет шрамом на сердце, который не исцелится никогда. Вечным напоминанием о постыдном поведении мирян...

Марсак и Воитель Света приблизились к Микото, и та, кивнув в сторону клинка, осведомилась: «Ты что-нибудь ощущаешь?» Герой отрицательно покачал головой, и ау ра кивнула: «Как я и думала. Весь эфир, находившийся в клинке, истрачен. Сущности королевы не существует боле». «Кто бы мог подумать, что Мисия исполнит долг королевы Ганнхильдр?» - покачал головой Марсак. – «До последнего защищала свой народ. Считала ли она, что ее последнее деяние изменит мир? Или, возможно, нашла способ обрести душевный покой? Жаль, что мы никогда не узнаем ответ».

Взоры троих вновь обратились к Храни Королеву. Воплощал клинок надежды Ганнхильдр на лучшее будущее для своего народа... ровно как и Мисии. И были они уверены в том, что Бозья воспрянет вновь. И станет мирной, процветающей страной, жители которой будут счастливы назвать ее своей родиной.

Ной ван Габрант выслушал доклад прибывшего в Ванлейн Лиона, взмахом руки отпустил его. «И это все?» - удивился Король Зверей. – «Менениус погиб, а тебе нечего сказать?» «А что ты хочешь, чтобы я еще сказал?» - проронил легат, и отвечал Лион: «Можешь хотя бы признать, что один из твоих верных слуг отдал свою жизнь ради претворения в жизнь твоих амбиций».

«Менениус знал, что подобный исход неизбежен», - произнес Габрант, - «и не дрогнул он перед смертью. Подобная сила необходима, если мы хотим преуспеть. Времени мало, Лион... Оставшегося мне времени мало...» Лион склонил голову: он знал, о чем говорит легат...

«Чтобы солдаты не уверовали в то, что поражение может пройти без последствий, я хочу отправить тебя в темницу вместо Менениуса», - сообщил Габрант своему офицеру. – «Надеюсь, ты не станешь возражать?» Лион пожал плечами – мол, делай что хочешь.

К легату приблизился Сициниус мал Веллутус, сопровождаемый двумя воинами; последние сжимали в руках зачарованные клинки. «Мы обрели реликвии, которые Менениус обнаружил в руинах бозьян», - произнес исследователь...

***

Вернувшись в Очаг Выживших, Воитель Света узнал от Наследников, что Лунные Предвечные возникают повсеместно в Эорзее. Покамест силы Альянса удерживают ситуацию под контролем, но кто знает, как станут развиваться события?..

«Зато переговоры с племенами зверолюдов проходят лучше, чем можно было надеяться», - просветила героя Татару. – «Воодушевленная соглашением, заключенным Ул’дахом с амал’аа, Гридания начала переговоры с иксалами». «И это обнадеживает», - добавила Алисэ. – «Но угроза со стороны телофороев сохраняется, и мы не должны ослаблять бдительность».

В «Возвышающиеся камни» проследовал солдат, передал Наследникам приглашение от набольших Альянса принять участие в совете, пройдет который в Ала Миго. «Насколько мне известно, на совете поделятся последними новостями и обсудят стратегию противостояния телофороям», - молвил солдат, - «в свете обретения нами новых союзников. Представители племен зверолюдов также приглашены. Мы надеемся, что они примкнут к нам в противостоянии общему врагу».

«Стало быть, Альянс разом привлечет все племена зверолюдов», - изрекла И’штола. – «Амбициозный замысел, учитывая сложность переговоров, но, возможно, обреченный на успех, учитывая угрозу, с которой мы столкнулись». «Верно», - подтвердил солдат. – «И, насколько мне известно, зверолюды согласились принять участие в совете. Если прибудут Наследники, будут представители всех сил Эорзеи».

Алфинод заверил посланника, что Наследники немедленно выступят в Ала Миго, и тот покинул оплот. «И кто же из нас отправится туда?» - обратился к Алфиноду Танкред, и отвечал тот: «Я хочу, чтобы вы с И’штолой возглавили нашу группу. Учитывая, сколь долго вы сражались за прекращение призывов, думаю, будет правильно, если окажетесь там в столь исторический момент». На что Танкред возразил: все они имеют право присутствовать на совете.

С этими, конечно, спорить было сложно, но все же Уриангер высказал желание остаться в «Возвышающихся камнях» и продолжить координировать усилия по противостоянию силам телофороев. «Я тоже не пойду», - молвил Эстиньен. – «Там будет Аймерик, а я не хочу отвечать на его вопросы».

Покинув Мор Дону, Воитель Света наряду с иными Наследниками устремились в Ала Миго, проследовали в королевский дворец, где приняли участие в совете лидеров Эорзеи. Помимо героя, расположились за столом Алфинод, Алисэ, Г’раха, И’шола, Танкред, Мерлвиб, Нанамо, Кан-Е-Сенна, Аймерик, Робан, Лиза, Хайен, а также вожди всех без исключения племен зверолюдов.

Вождь иксалов заявил, что родичи его, плененные силами противника, должны быть освобождены, и как можно скорее. «Мы бы тоже хотели сделать это», - согласилась И’штола, - «но перед тем, как мы предпримем попытку освобождения, следует снизить риски обращения в безвольных. Иначе мы даже приблизиться к башням не сможем, не говоря уже о том, чтобы схлестнуться с их защитниками».

«Если иных вариантов не окажется, всегда можно вспомнить о пушечных ядрах...» - молвила Адмирал, и жрец сахагинов разозлился: «А пленники? Ты готова пожертвовать ими?» «Да погоди ты!» - оборвал его патриарх За Да. – «Если бы Мерлвиб действительно хотела стрелять из пушек по башням, она бы уже это сделала. Вспомни, мы здесь, чтобы вместе найти решение». «И’штола упомянула о защитниках башен», - пояснила зверолюдам свою позицию Мерлвиб. – «Я лишь предложила способ расчистить путь, не больше».

«Учитывая возможности врага, всем нам предстоит сыграть свои роли, если хотим мы добиться успеха», - проронил Робан. – «Ибо если кто-нибудь из тех, кто ныне присутствует здесь, не выложится полностью, это может стоить жизни всем на этой планете».

«Святейший, Империя, наши боги...» - изрек жрец сахагинов. – «Как можем мы надеяться выстоять против них?» «Никто не отрицает, что враг наш силен», - произнес Аймерик в ответ, - «но и мы весьма могущественны. В этом чертоге я вижу искусных стратегов, магов, властителей земли, моря и неба. Вместе мы сможем превозмочь все в этом сущем!»

Жрец сахагинов признал: да, лучшие чада Эорзеи едины в своем стремлении, и сахагины станут сражаться вместе с остальными, не щадя себя! Вторили ему вожди и иных племен зверолюдов, жаждущие освободить сородичей от предавших их Святейших.

«Патриарх За Да не даст соврать – Наследники нашли способ сделать это», - заверила вождей племен Кан-Е-Сенна. – «И мы с радостью поможем вам, дабы никогда впредь народы ваши не познали рабства». Воодушевленные, вожди общались с правителями держав Эорзеи непринужденно, как старые друзья – к вящей радость Наследников Седьмой Зари, за сим наблюдавших.

«Мы прошли долгий путь, но, похоже, сделали необходимый шаг к миру без Предвечных», - шепнул сподвижникам Танкред. – «Эх, видела бы это Минфилия». «Но впереди у нас еще более долгий путь, и потребуется нам множество поркси», - заметила Алисэ. – «Но, в любом случае, движемся мы в верном направлении».

Алфинод откашлялся, и когда взоры присутствующих на совете обратились к нему, изрек: «Я хотел бы затронуть еще одну тему. Надеюсь, вы согласитесь с тем, что освобождение пленников на данный момент имеет для нас высший приоритет. Но в башни могут ступить лишь те, на кого безволие, творимое Предвечными, не окажет влияния. А сами Предвечные могут поджидать нас внутри башен. К противостоянию с подобными могущественными созданиями следует прибегать лишь в крайней необходимости. Потому нам следует изыскать способ предотвратить их призыв безвольными пленниками».

«Да!» - воскликнул За Да. – «Для ритуала требуются молитва и эфир. Если мы сумеем убрать один из этих фактов, призыв не случится!» «Верно», - подтвердил Алфинод. – «Поэтому мы должны определить источник эфира, вовлеченного в процесс. Сделаем это и получим возможность пресечь призыв – а возможно, и вывести башни из строя в принципе». «Звучит многообещающе», - согласилась султана. – «Пока вы будете заняты сим изысканием, над надлежит не терять бдительность, чтобы не посмели телофорои свершить новые похищения и призвать Предвечных, пока не нашли мы способ воспрепятствовать этому. Чтобы более эффективно противостоять врагу, нам следует наладить координацию совместных действий, и высылать воинов туда, где они требуются».

Зверолюды подтвердили: они с готовностью примкнут к смертным расам в сем начинании, объединят усилия в противостоянии телофороям. Аймерик предложил Воителю Света выбрать название для новосотворенного альянса, и предложил тот окрестить оный «Великим Отрядом Эорзеи». О подобном некогда грезил Алфинод, и, похоже, мечты его претворились в жизнь...

Присутствующие выбор, сделанный героем, поддержали: название пришлось им по душе.

Позже, по завершении совета, Наследники покинули дворец, обсуждая достигнутое единение. «Я мечтал об этом дне с тех пор, как прибыл в Эорзею», - признался сподвижникам Алфинод, - «и был счастлив узреть единение народов сих земель. Но сейчас заботит меня грядущий конфликт – и жизни, которые он непременно заберет... И я пытаюсь свыкнуться с этой мыслью. Но, по крайней мере, теперь у нас есть надежда. Образование Великого Отряда Эорзеи – лишь первый шаг. Первый из многих».

«Из очень многих», - молвила Старейшая Провидица Семени, приближаясь к Наследникам. – «Я бы хотела просить мастера Алфинода о помощи в вопросе, касающемся соседей Гридании, сильфов». Алфинод утвердительно кивнул, и продолжала Кан-Е-Сенна: «Я знаю, что ты и твои товарищи внимательно наблюдают за торговлей кристаллами, дабы иметь возможность предотвратить призыв Предвечных. Думаю, тебе знакомы сильфы, принадлежащие к Концерну Пепельной Короны. Они ведут дела не только с городами-государствами, но и со многими иными мирянами». «Такими, как племена зверолюдов», - заключил Алфинод, и подтвердила Кан-Е-Сенна: «Именно. Мы надеемся, что сможем воспользоваться связями сильфов для координации деятельности нашего нового Великого Отряда... Но между торговым концерном и объединением, подобным Великому Отряду, остается немало различий. И для того, чтобы сильфы эффективно справлялись со своей задачей, им потребуется совет того, кто сведущ в управлении вооруженным формированием».

«Речь о формировании, основанном в прошлом», - заключил Танкред, и молвила Старейшая Провидица Семени, пристально глядя на Алфинода: «Да, Храбрецы Кристалла. Знаю, тебе больно вспоминать об этом, Алфинод, но опыт, полученный тобой, может послужить нашим землям». «В гордыне своей я попытался сделать из Храбрецов Кристалла нечто куда большее изначальной идеи», - вздохнул Алфинод. – «То, что должно было стать основанием для ‘Великого Отряда Эорзеи’. Но все мои замыслы провалились. Основанный на зыбком фундаменте призрачных идей, орден был изначально обречен на падение под тяжестью более мирских интересов. И я не хочу, чтобы наше новое начинание постигла та же участь».

«Может, я слишком многого прошу от тебя...» - начала Кан-Е-Сенна. «Вовсе нет», - с улыбкой прервал ее Алфинод. – «Я с радостью помогу чем смогу. Если позволишь, я подготовлю доклад со списком рекомендаций, основываясь на горьких уроках, которые я извлек, будучи командующим Храбрецами Кристалла». Правительница Гридании поблагодарила элезена, просила того отправить доклад сильфам сразу же, как он будет готов. Высказав надежду на то, что вскоре жители Эорзеи выйдут из-под тени телофороев и познают единение и процветание, Кан-Е-Сенна удалилась.

Алфинод обратился к Воителю Света, прося того присоединиться к нему в нанесении визитов нескольким бывшим Храбрецам Кристалла, мнение которых он хотел бы услышать. Алисэ и Г’раха вознамерились примкнуть к ним, в то время как И’штола и Танкред возвращались в «Возвышающиеся камни», дабы поведать остающимся в оплоте сподвижникам о прошедшем совете.

«Признаюсь, я уже написал большую часть доклада», - молвил Алфинод, когда И’штола и Танкред удалились. – «Вскоре после судьбоносного дня в Ул’дахе я предал пергаменту детальную историю основанной мною организации – от становления ее до сокрушения. Я сделал это, дабы взять на себя некое подобие ответственности, но и представить не мог, что в будущем этот документ понадобится тем, кто вознамерится создать подобную организацию. Несмотря на то, что стремился я к объективности в изложении, все же писал я этот доклад со своей точки зрения. Чтобы был от него толк, необходимо отразить и иные взгляды на произошедшее. Лишь тогда мы получим ответ на ключевой вопрос: почему после того, как Храбрецы Кристалла были распущены, некоторые воины решили остаться с нами, в то время как остальные – нет». «Понятно», - кивнула Алисэ. – «Ты надеешься, что ответ поможет нам понять природу уз, связующих воедино наши новый Великий Отряд. И что знание это поможет нам удержать его в целости, когда узы сии подвергнутся испытанию».

«Да, именно на это я и уповаю», - подтвердил Алфинод. – «Но вопросы, которые я собираюсь задать, могут показаться некоторым неудобными. Я сомневаюсь, что те, кто отринул наше начинание, благосклонно отнесутся к вопросам, заданным бывшим командующим Храбрецами Кристалла». «Значит, зададим их мы с Г’рахой», - заключила Алисэ. – «А вы с Воителем Света переговорите с теми, кто остается предан нам».

Четверо договорились встретиться в Гридании; на том и расстались. Алфинод предложил Воителю Света первым делом навестить Риола и Алианну, находящихся ныне в Каструм Ориенсе.

Выслушав прибывших в замок сей героя и Алфинода, двое молчали, пытаясь понять, как лучше обратить в слова мотивы, которыми руководствовались, когда решали остаться в числе Наследников Седьмой Зари. «Я долго сокрушалась над тем, чем не смогла загодя предупредить вас о предателях, находящихся среди нас», - молвила Алианна. – «Я была пленена наряду со многими другими, и мы не смогли предотвратить последовавшие трагедии. И каждый день я возвращаюсь мыслями к тем судьбоносным событиям. Примкнув к Наследникам, я надеялась обрести искупление, и продолжу служить сему начинаю так долго, как только смогу... Но то для меня не единственная причина. Когда мы воссоединились в ‘Возвышающихся камнях’, ты взял вину за произошедшее с Храбрецами Кристалла исключительно на себя. И – несмотря на все случившееся – ты принял нас, не раздумывая. Если бы ты не позволил нам примкнуть к Наследникам, мы бы тебя не винили. Но ты доверился нам, и мы хотели отплатить тебе за это».

«Что до меня, то мне всегда казалось, что у Наследников есть что-то общее с моим прежним отрядом», - добавил Риол. – «’Долг сильных – защищать слабых’. Таково было наше кредо, и я по сей день живу согласно ему. Но со временем я осознал, что сила имеет множество форм. И у Древнего Валуна, и у Татару много чему можно поучиться. Ни один из нас не руководствуется некими эгоистичными мотивами. Мы считаем, что есть более важные вещи – те, которые надлежит защитить, - и именно это делает Наследников теми, кто они есть». Алфинод благодарил сподвижников за эти слова; в глазах его стояли слезы.

«Что вы думаете о Храбрецах Кристалла как об организации?» - осведомился Воитель Света. «Ну, идеалы, стоящие за ее основанием, были поистине достойными», - отвечал Риол. – «Но одни лишь идеалы сплоченную команду не определяют. На каждого из тех, кто руководствуется добрыми намерениями, приходится тот, кто жаждет денег или славы – а может, и того, и другого разом». «Наш отряд был весьма разношерстен», - молвила Алианна. – «И хоть я никогда не прощу Илберда, именно его следует благодарить за то, что он хоть как-то сумел сплотить нас». «Жаль, что мотивы его были столь недостойны», - продолжал Риол. – «Говорят, достаточно лишь одного червивого яблока, а среди Храбрецов таковых набралась бы целая корзина. В отличие от Наследников. Внешне мы разнимся, но в душе разделяем одно и то же стремление. А почему? Потому что Татару отсеяла всех жаждущих славы, не позволив им оказаться среди нас».

«Понятно», - задумчиво кивнул Алфинод. – «Стало быть, среди нас – множество самых разных мирян, каждый из которых силен по-своему, и всех нас объединяет общая цель». Юноша высказал Риолу и Алианну огромную признательность за то, что сочли те возможным поделиться с ним своими мыслями.

Простившись с Риолом и Алианной, Воитель Света и Алфинод отправились в Гриданию, где их уже дожидались Алисэ и Г’раха. Последние передали Алфиноду листок с записанными ими комментариями бывших Храбрецов Кристалла, предупредив, что некоторые из них весьма... нелицеприятны. Алфинод просил Воителя Света, сестру и Г’раху отправляться в Маленькую Утеху и разыскать в селении старейшину Фриксио; сам он присоединится к остальным сразу же, как только закончит работу над докладом.

...Фриксио заявил, что сильфы готовы выступить посланниками и заняться координацией действий входящих в Великий Отряд Эорзеи сторон. Однако в вопросах военной стратегии опыта у сильфов маловато, потому помощь бы им не помешала...

Подоспевший Алфинод обратился к сестре, сообщив с нескрываемым воодушевлением: «Я узнал от офицера Ордена Двух Змей, что Шарлаян отправил посланника, и тот вот-вот прибудет в Гриданию!» «Посланника?» - изумился Г’раха. – «Неужто Крайль все же сумела убедить Форум?» «Скоро узнаем», - заявил Алфинод, не сводя глаз с Алисэ. – «Посланник потребовал, чтобы мы с тобой присутствовали на аудиенции со Старейшей Провидицей Семени». «Правда?» - удивилась та. – «Интересно, почему именно мы?.. Погоди... А посланник случайно не...» «...Именно», - подтвердил Алфинод ее невысказанную мысль. – «Я сам с трудом в это поверил, но мне назвали имя посланника – Фоуршено Левеиллер».

«Ваш отец?!» - воскликнул Г’раха, взирая на близнецов округлившимися глазами. – «Тот факт, что действующий член Форума явится в Эорзею сам по себе удивителен... но чтобы он?!» «Думаю, они восприняли ситуацию всерьез», - предположил Алфинод, но Алисэ сомневалась: «Может, и так, но почему именно он, а не кто-либо иной из прочих девяноста восьми членов Форума? Думаю, он сам вызвался...» «Но ведь вы давно уже не видали отца?» - молвил Г’раха. – «Может, он просто беспокоится за вас?» «Может», - неуверенно произнесла Алисэ. – «Но прежде он не обсуждал с нами свои труды». «Верно», - согласился с сестрой Алфинод. – «А когда мы писали письма родителям, нам неизменно отвечала на них мама. В любом случае, я буду рад увидеть его после долгой разлуки, даже если встреча с нами для него вторична».

Алфинод передал свой доклад старейшине Фриксио, после чего наряду с Алисэ, Г'рахой и Воителем Света поспешил в Гриданию, где у Алтаря Нофики их уже дожидались Кан-Е-Сенна, признавшаяся, что визит делегации Шарлаяна застал ее врасплох. «Когда Альянс дозволил Крайль обратиться к Шарлаяну с просьбой о помощи, не ожидали мы, что ответ последует так скоро», - молвила она, - «и доставит его член Форума».

Вскоре прибыл к Алтарю Нофики Фоуршено Левеиллер, поблагодарил Старейшую Провидицу Семени за аудиенцию. Та в ответ высказала признательность представителю Форума за то, что прибыл тот столь скоро – увы, обстоятельства, сопутствовавшие встрече, были весьма печальны.

Алфинод и Алисэ приветствовали отца, и тот склонил голову: «Амельянс будет рада узнать, что с вами все в порядке». «Как там мама?» - вырвалась у Алисэ. «Ужасно скучает по вам, но пребывает в добром здравии», - заверил дочь Фоуршено.

Алисэ вздохнула с облегчением, а Фоуршено, вернувшись к делам насущным, обратился к Кан-Е-Сенне: «Если не брать в расчет обстоятельства, я рад, что наша встреча позволила мне увидеться с детьми. И я признателен за гостеприимство, которое ты оказала моему отцу, Лоуисоксу, в час странствий его по землям Эорзеи». «Его нам за многое следует благодарить», - тихо произнесла Кан-Е-Сенна. – «В дни, предшествующие Седьмому Бедствию Теней, именно его усилия позволили нам покончить с Предвечными. Если бы не он, к моменту появления Империи мы бы растратили все свои силы. В том, что Гридания уцелела, немалая его заслуга. Он был поистине великим элезеном».

«Твои слова пришлись бы ему по душе», - заключил Фоуршено. – «Признаюсь, я был против его решения вмешаться в ход событий... и моя позиция остается неизменной». На лицах присутствующих отразилось изумление... Кан-Е-Сенна первой сумела взять себя в руки, изрекла: «’Следить за ходом истории, но не изменять его’. Мне знакома догма шарлаян». «Это больше, чем просто догма», - возразил ей Фоуршено. – «Это – наш жизнь. Это то, кто мы есть. Но я пришел сюда не для того, чтобы читать вам лекции, а чтобы передать ответ Форума. Шарлаян ни при каких обстоятельствах не примет участия в конфликте между Эорзеей и Гарлеанской Империей».

Воцарилась звенящая тишина... Кан-Е-Сенна, сдерживая эмоции, поинтересовалась у посланника: «Могу я узнать причину, по которой Форум принял такое решение? Последние Дни предрекают гибель не только Эорзеи, но всего нашего мира». «Последние Дни?» - хмыкнул Фоуршено. – «Прошу, избавь меня от излишней патетики. Нынешний конфликт – лишь очередной в череде стычек между вами и Гарлемальдом. И Шарлаян не станет принимать в нем участия. Будь Последние Дни действительно близко, мы бы знали об этом».

«Отец, ты должен заставить Форум передумать», - обратился к Фоуршено Алфинод. – «Может, вы чувствуете себя в безопасности на своем маленьком острове, но если вы думаете, что телофорои оставят вас в покое, то ошибаетесь. Они собираются перебить всех нас – а затем и себя!» «Алфинод прав», - поддержала брата Алисэ. – «Мы видели, на что способен этот враг, и то, на какие крайности он готов пойти. Нельзя слепо отрицать эту угрозу! Если падет Эорзея, то та же участь ожидает и Шарлаян. Если ты действительно любишь нашу родину, то примкнешь к нам – сейчас, пока еще не слишком поздно!»

«Мне казалось, вы знаете, что не следует повышать голос на старших», - процедил Фоуршено, сверля детей взглядом. – «Но, похоже, я заблуждался. Заблуждался, когда позволил вам покинуть Шарлаян. Я убеждал себя, что в странствия своих вы научитесь сдерживать себя, обретете подобие дисциплины. Но вижу, что в Эорзее вы оба лишь поглупели. Вы забыли, почему я так яростно возражал против ухода вашего деда?.. Несмотря на всю его мудрость, единственным решением для него было отправиться на войну... Смерти. Опустошение. Руины. Даже те, кто обретает победу, получают при этом шрамы на всю жизнь. Что может оправдать подобные жертвы?.. Долг ученых – в предотвращении сей трагедии. Разжигая пламя войны, вы отвергаете все то, чем прежде дорожили».

Близнецы молчали, обескураженные. «Сознательно не обращать внимания на тяготы иных – не мудрость, но леность», - произнес Воитель Света, и Фоуршено, бросив в его сторону короткий взгляд, вновь обратился к своим чадам: «Вижу, ваш друг разделяет подобные неразумные идеалы. Но – в отличие от него – вы могли бы проявить большее разумение. Исповедуя подобные варварские тезисы, вы отвергаете учения Шарлаяна и рискуете всем, чего мы достигли... Алфинод, Алисэ – с этого момента вы не вправе называться ‘Левеиллерами’».

Безжалостные слова закостенелого в догмах своих отца стали настоящим потрясением для близнецов, а Фоуршено продолжал вещать: «Мне безразлично, как вы решите распорядиться своими жизнями. Хотите следовать по пути разрушения – я не стану препятствовать вам».

Он вознамерился было уйти, но Кан-Е-Сенна окликнула посланника: «Мастер Фоуршено! Даже если Шарлаян не желает принять участие в нынешнем конфликте, мы можем расстаться друзьями. Почему бы тебе не поговорить с нами, дабы смогли мы понять, как Шарлаян видит завтрашний день?» «Я сказал все, что хотел», - бросил элезен в ответ. – «Дальнейшее обсуждение бессмысленно».

Он устремился прочь; близнецы проводили отца взглядами. «И это все, ради чего он явился сюда?!» - воскликнула Алисэ, и в голосе ее звучали горечь и сдерживаемый гнев. – «Назвать нас всех глупцами лишь потому, что противостоим мы телофороям? А что касается всего остального...» «Нравится нам это или нет, таково решение Форума», - напомнил сестре Алфинод. – «Издали наблюдать за тем, как горит Эорзея. Отец был всего лишь посланником. Когда озвучивал он вынесенное решение, я не знал, какими словами можно поколебать его уверенность. Я... и сейчас не знаю».

«Продолжение дискуссии не несло в себе смысла, ибо убеждать надлежало не только мастера Фоуршено, но Форум в целом», - молвила Кан-Е-Сенна. – «Их решение было принято еще до того, как отец ваш пересек море. Потому станем мы противостоять телофороям, не рассчитывая на помощь Шарлаяна». «Простите, но, если они не собирались помогать нам, зачем было отправлять посланника?» - озадачился Г’раха. Собравшиеся согласились: действительно, странно...

В связной жемчужине Воителя Света зазвучал голос Крайль. «Прибыл ли мастер Фоуршено?» - спрашивала она. Герой поведал ей о визите Левеиллера, и молвила Крайль: «Как я и боялась, все мои труды остались втуне. Я обращалась ко многим представителям Форума, но они отказывались обсуждать этот вопрос. Даже не так. Они просто игнорировали все мои доводы. Это было крайне странно и неприятно».

«Но может, они что-то скрывают от нас?» - предположил Г’раха. – «Это бы могло в некоторой мере объяснить... действия мастера Фоуршено. Когда он заявил, что они был знали, если бы действительно настали Последние Дни, я списал это на гордыню. Но что, если они действительно верят, что знают, каков будет конец этого мира, и не согласны с нами касательно обстоятельств?» «Этого не знаю», - призналась Крайль, отвечая на слова Г’рахи, - «но что-то подсказывает мне, что, хоть и делают они вид, что телофорои их нисколько не заботят, на самом деле это не так. Если бы угроза не была реальной, почему же они решили отстраниться от происходящего?.. Хотела бы я разузнать больше, но, боюсь, исчерпала свой лимит расспросов... К сожалению, и со второй своей миссией – изысканий касательно природы Хиделин и эфирного моря – я не сильно продвинулась. Я пыталась заручиться помощью экспертов в этом вопросе, но, похоже, Форум запретил шарлаянам сотрудничать с нами в принципе... Но, думаю, нам не следует отчаиваться. Мы и сами найдем ответы. И я хочу, чтобы вы присоединились ко мне в Шарлаяне – когда придет время, конечно же. Знаю, что ситуация в Эорзее накалена, но – с вашего дозволения – я хотя бы начну подготовку к вашему визиту».

«Ваши предположения дают мне повод надеяться», - обратилась Кан-Е-Сенна к Наследникам. – «Не знаю, правда, взойдут ли эти семена. Возможно, шарлаяне действительно скрывают от нас какую-то тайну, но неведомо, изменит ли их позицию ее обнародование. Поэтому ныне мы всецело должны сосредоточиться на угрозе, коей противостоим. Форум отказал нам в помощи, посему мы своими силами станем сражаться с телофороями». «Но, даже несмотря на единение Эорзеи, нет гарантий нашей победы», - вздохнул Алфинод. – «Что намерен предпринять Шарлаян, если потерпим мы поражение?..»

Кан-Е-Сенна поведала Наследникам, что намеревается сообщить ответ Форума иными лидерам Эорзеи... Неожиданно к Алтарю Нофики подоспела сильфа, сообщив, что телофорои атаковали иксалов в Кселфатоле. После чего покинули оный, продолжив путь в западном направлении; тех иксалов, которые не оказывали сопротивления, они не тронули.

«В западном...» - задумчиво произнес Алфинод. – «Должно быть, они направлялись в Коэртас». И действительно: подоспевший воин, принадлежащий к Ордену Двух Змей, доложил Старейшей Провидице Семени: ишгардиане сообщили, что силы телофороев, возглавляемые аскианином, приближаются со стороны восточного высокогорья – должно быть, к Равнинам Картенью. Лорд Аймерик отправил в сии пределы солдат Ишгарда, и обратился к иным силам, входящим в Великий Отряд Эорзеи, с просьбой о помощи.

Кан-Е-Сенна предоставила Воителю Света и спутникам его воздушный корабль, дабы как можно скорее достигли Наследники Равнин Картенью. Но в порту их встретила Фордола, и, заявив, что дело ее не терпит отлагательств, сопроводила героя и Алфинода на поляну, где дожидался их Аренвальд. Воин все еще с трудом передвигался, но, похоже, самое страшное было позади, и за жизнь его опасаться не следовало.

К несчастью, Аренвальд был прикован к инвалидному креслу, и признался: враги говорят, что больше он никогда не сможет ходить. «Да ладно тебе», - подбодрил он Алфинода, лишившегося дара речи от этого откровения. – «Вообще-то, я всегда хотел сражаться за начинание, в которое верю. Но мои боевые деньги завершились. Потому я хочу, чтобы ты сражался вместо меня. Стал тем героем, которым я быть не смог». «Вовсе я не герой», - произнес Алфинод, покачав головой, и Аренвальд усмехнулся: «Все так говорят. Никто себя героем не называет. Даже те, которые съедают Предвечных на завтрак. Так их называют другие. Пойми, Алфинод... для меня и для многих других ты уже герой. Мы видим, что ты все делаешь, чтобы защитить нас. И ты не один. Есть те, кто верит в тебя так же, как ты веришь в них».

Герой заверил Аренвальда: они непременно воплотят между его в жизнь. Аренвальд благодарно кивнул, молвил: «Я знаю, что поставлено на карту, и как много мирян зависят от вас. Но я в вас верю. Верю, что вы пройдете весь путь до конца. Именно поэтому я доверяю вам свою мечту». «Было время, когда я бы принял себя подобное бремя, не раздумывая», - тихо произнес Алфинод, отводя взгляд. – «Но сейчас... я знаю, сколь тяжело оно может оказаться. Честно говоря, я начинаю гадать, верный ли путь избрал. Жертвы всегда будут приноситься ради идеалов, которые я исповедую. Может, я такой индивид, каким себя считал. Такой, каким ты меня считаешь».

«Скажу тебе лишь одно», - отвечал юноше Аренвальд. – «Несмотря на все препоны, ты прошел долгий путь. Дальнейший путь не всегда может быть ясен, но легких путей ты никогда не искал. И все, что ты делаешь, ты делаешь ради других. Ради светлого будущего. Я горд тем, что могу назвать тебя другом... Просто прошу – подумай о моих словах, как будет время». «Обещаю, друг», - заверил Аренвальда Алфинод. – «И скоро мы встретимся снова, обещаю».

Воитель Света и Алфинод устремились прочь; Аренвальд и Фордола проводили их взглядом. «У тебя весьма ограниченное понимание сути героизма, знаешь ли», - бросила Фордола, и воин удивленно воззрился на нее. – «Думаешь, все они ‘закалены в огнях сражений’? Что суть в том, чтобы оставаться храбрым и убивать злодеев? Алфинод и остальные продолжат свое сражение, но оно – не единственное. Есть и иные способы для тебя свершить нечто значимое – если перестанешь жалеть себя, а начнешь думать головой». «Когда ты рядом, на тихую спокойную жизнь мне не следует надеяться?» - усмехнулся Аренвальд в ответ, и Фордола фыркнула: «Хочешь пинать воздух – твое дело. Но, как по мне, на тебе еще рано ставить крест». «Возможно, ты и права», - согласился Аренвальд. – «Если есть для меня способ помочь друзьям, я найду его!»

Когда Воитель Света и Алфинод вернулись на причал воздушных кораблей, Алисэ сообщила им последние новости: не только силы городов-государств Эорзеи спешат на помощь Ишгарду, но и зверолюды тоже! Кроме того, Наследники покинули «Возвышающиеся камни» и направляются к Равнинам Картенью! Вся Эорзея сплотилась, дабы дать бой телофороям!..

Воздушный корабль опустился на окраине Равнин Картенью; Воитель Света и трое спутников его приблизились к ожидавшим их появления сподвижникам – Танкреду, И’штоле, Эстиньену и Уриангеру. «Как вы наверняка уже слышали, от Шарлаяна нам помощи не дождаться», - обратился к ним Алфинод, - «ровно как мы ни на шаг не приблизились к пониманию замысла телофороев. Но сейчас огромные силы противника выступили против нас, вынуждая нас ответить тем же. Соотношение сил кажется незавидным для нас. И все же мы можем поколебать равновесие в пользу Эорзеи». «Неужто ты расстался со своими сомнениями?» - усмехнулся Танкред, и Алфинод, поколебавшись, признался: «О, сомневаться я не перестану. Но, как напомнил мне один из друзей, я прошел очень долгий путь, а это что-нибудь да значит».

Наследники закатили глаза: все эти годы они пытались донести до Алфинода именно этот факт!.. Уриангер призвал друзей к осторожности: неведомо, что задумал их враг, и не окажутся ли все они в расстановленной им ловушке...

В связных жемчужинах Наследников звучали голоса лидеров держав Эорзеи. Силы телофороев рассредоточились по всей территории Картенью. Аскианин не показывался – наверняка наблюдал за сражением издали. Поведение Лунных Предвечных казалось донельзя странным – по неведомой причине в бой они не вступали, предпочитая отступать. Но, как бы то ни было, именно сих созданий атаковали силы Великого Отряда Эорзеи, считая их ключевыми фигурами в замысле телофороев – в чем бы тот ни состоял.

Воитель Света и Наследники Седьмой Зари присоединились к сражению, кипящему на равнинах. Противостояли они телофороям – пехоте, пилотам Магитек-брони, конструктам, безвольным... Последних Алисэ всеми силами старалась вырвать из-под ментального контроля Лунных Предвечных...

На поле брани Наследники разделились. Алисэ и Г’раха оставались в тылу, сражаясь с телофороями, натиск которых продолжал нарастать, и исцеляя разумы безвольных-зверолюдов.

Неожиданно в небесах возник сотворенный Фанданиэлем магический символ, и поток энергии, исходящей из него, устремился вниз, к земле. «Я понимаю теперь...» - сообщила посредством связной жемчужины И’штола, зрящая эфирные потоки, сподвижникам. – «Под Равнинами Картенью пребывает пересечение эфирных потоков. Нечто подобное столпам в степи Азима, но куда масштабнее. И глифы, сотворенные Фанданиэлем, находятся в самом его центре. И, думаю, знаю, почему. Если их уничтожит Лунный Предвечный, это запустит цепную реакцию, которая напрочь разрушит пересечение потоков. Последующее нарушение тока эфира выльется в буйство стихий, и землетрясения, потопы и бури опустошат Эорзею».

Стало быть, надлежало защитить пересечение эфирных потоков – любой ценой!.. И’штола, Уриангер и Танкред устремились к бьющему в землю потоку энергии, сошлись в противостоянии с вознамерившимся уничтожить колдовские глифы Лунным Одином!..

Тем временем Г’раха и Алисэ схлестнулись с Лунным Раваной, пытавшимся подобраться к иной точке пересечения эфирных потоков, отмеченной глифом злокозненного аскианина, а Воитель Света, Эстиньен и Алфинод приняли бой с Лунным Ифритом – Предвечным, встреченным прежде Аренвальдом и Фордолой...

Наследникам удалось защитить области пересечения эфирных потоков, не допустить к колдовским глифам Лунных Предвечных. Продолжая витать в воздухе над полем брани, возвестил Фанданиэль, обращаясь к герою: «Ну вот, еще один замысел провалился! Я начинаю понимать, почему лорд Зенос столь высокого мнения о тебе... Конечно, это ничего не меняет. Просто казнь твоя немного отсрочена». С этими словами аскианин исчез; потухли и магические глифы...

Сражение завершилось; силы телофороев были отброшены. Земли Картенью щедро напились крови смертных в сей день...

Разыскав Алфинода, Алисэ сообщила брату: некоторых безвольных удалось спасти, иных же – нет. Телофорои умирали, продолжая славить Гарлемальд; разумы их им не принадлежали...

Приблизившись к Наследникам, вожди зверолюдов поблагодарили их за посильную помощь, высказали понимание того, что всех сородичей, захваченных в плен противником, невозможно спасти. «Победа, купленная великой ценой...» - вымолвил Алфинод, - «все равно остается победой. Мы должны оставаться сильны и продолжать наступление». «До самого конца», - согласился с ним Воитель Света.

Темные облака разошлись, открывая взорам бледный диск луны.

В Мор Дону Наследники вернулись на флагмане воздушного флота Ишгарда. Аймерик заглянул в «Возвышающиеся камни», и, обратившись к Эстиньену, молвил: «Вижу, ты нашел место, где остепенился». «Просто устал странствовать по Дальнему Востоку», - отмахнулся тот.

«Но, возвращаясь к нашей проблеме», - произнес Аймерик, - «хоть и были телофорои отброшены с Равнин Картенью, костяк армии их уцелел. Но, наблюдая за слаженными действиями Великого Отряда Эорзеи, я считаю, что мы в силах справиться с этой угрозой – даже без вашей помощи, Наследники. Потому, пока наши силы будут сдерживать натиск телофороев, я попрошу вас заняться башнями».

«Разумно», - согласилась И’штола. – «Пока существуют башни, остается угроза со стороны Лунных Предвечных. И, учитывая наш опыт в эфирологии, у нас больше шансов найти решение проблемы». «Ну, еще бы», - усмехнулся Танкред. – «Особенно, есть суть проблемы пребывает за пределами досягаемости Альянса. Да, есть время и место формальным расследованиям, но некоторые тайны возможно обнаружить лишь небольшому отряду находчивых индивидов». «Согласен», - подтвердил Аймерик. – «Вы подходите для этой задачи как нельзя лучше, и на вас я всегда могу положиться».

Аймерик просился с Наследниками, покинул оплот их.

«Признаюсь, я и хотел изучить башни более тщательно, ведь очевидно, что они играют важную роль в замыслах телофороев», - признался Алфинод товарищам. – «Если мы сумеем понять их назначение, то на шаг приблизимся к разумению замысла врага. И если нам удастся вывести башни из строя, то телофорои – вне всяких сомнений – перейдут к полномасштабному наступлению. Тогда все и начнется. Тот, кто ныне пребывает в сердце разворачивающегося хаоса, придет за нами. Придет за тобой». Последнее адресовалось Воителю Света.

«И нашей немезидой может стать Бедствие, кое затмит все иные Бедствия», - мрачно заключил Алфинод. – «Последние Дни». «Ты прав, Алфинод», - согласилась Алисэ. – «Но нам нужен план, а не пророчества. И мы можем заняться поиском необходимых сведений повсеместно, в том числе и в...» «...Шарлаяне», - закончил за нее Г’раха.

Взоры Наследников обратились к мико’те, и пояснил он: «Как следует из слов Крайль, в последнее время Форум ведет себя слишком затворнически. Да, это может быть связано с появлением телофороев, но на данный момент это всего лишь предположение. Но ясно одно: Форум намеревается помешать нам узнать истину. Выступление мастера Фоуршено у Алтаря Нофики убедило меня в этом». «Согласен, этот вопрос требует дополнительных изысканий», - поддержал Г’раху Уриангер. – «И вероятность отыскать сведения о башнях максимальна именно там. Шарлаян всегда выступал источником знаний касательно эфирологии».

Стало быть, путь ведет их в Старый Шарлаян, и готовились Наследники Седьмой Зари к скорому выступлению в сей град. Оставалось лишь дождаться, когда Крайль добьется для них разрешения посетить обитель знаний, а покамест И’штола намеревалась проверить собственные подозрения касательно природы загадочных башен...

Шагая по улицам столицы Гарлемальда, Зенос отрешенно разил встреченных противников косой, - реликвией, которую избрал в качестве нового оружия.

«Упрямые создания, эти эорзейцы», - произнес Фанданиэль, приближаясь. – «Моя идея перенаправить эфир из Картенью так в жизнь и не претворилась. Это было поражением, вынужден признать. И сейчас встает вопрос: где же нам раздобыть необходимое количество эфира? Очевидным решением было бы использовать те ресурсы, что находятся поблизости, хоть это бы и потребовало от нашего грезящего грезить чуть более глубоко...»

«Значит, так тому и быть», - отозвался Зенос. – «Грезящий не станет жаловаться». «Тогда мы сейчас же начнем приготовления!» - возликовал аскианин. – «Когда Врата Богов будут завершены, останется лишь обрести необходимое количество эфира, и мы получим желаемое!»

Он обернулся к башне, возвышающейся поодаль, возвестил: «Пришло время претворить в жизнь твое сокровенное желание! Мое желание! И избавить сих жалких созданий от их бессмысленного существования!»

Фанданиэль исчез; Зенос же обратил взор в сторону луны. Скоро, очень скоро случится их последнее противостояние с Воителем Света, и сами звезды станут тому свидетелями!..

В каждом из регионов Эорзеи, посетили в которые Наследники, следуя указаниям И’штолы, направление эфирных потоков было искажено. Более того – потоки ослабли, и произошло это вследствие влияние некоего внешнего фактора.

Вскоре из Дравании вернулись близнецы и Эстиньен, известили сподвижников: по мере приближения их к башне плотность эфира все уменьшалась. Вывод мог быть лишь один: проклятые башни поглощают эфир из недр планеты. Вот, стало быть, как происходят призывы!

Надлежало как можно скорее известить о сем союзников... Наследники устремились через дикоземье Мор Моны к Очагу Выживших... когда в разуме Воителя Света прозвучал знакомый голос: «Услышь...»

Остановившись, обернулся он, лицезрев женский силуэт, исходило от которого ослепительное сияние. «Тьма грядет...» - вещала Хиделин, - «а с нею... конец сущего... Судьба планеты... в твоих руках...»

Образ исчез, а герой, оправившись от изумления – ибо впервые зрел он воплощение Хиделин! - поспешил за товарищами...

1 2 3 4 5 6

Web-mastering & art by Bard, idea & materials by Demilich