4. Стремление к небесам
Согласно священным писаниям, история Ишгарда начинается тысячелетия назад, когда богиня Халона ниспослала королю Тордану видение, указав райский уголок для расы элезенов. Постановил король, что поведет за собою свой народ в сию землю обетованную, пребывающую у Хребта Абалатии; так, элезены оставили Чернолесье, устремившись к высокогорьям Коэртаса. Но когда караван достиг сей долины, великий дракон Нидогг с яростью атаковал элезенов.
Король Тордан и двенадцать его рыцарей – среди которых был и сын короля, Халдрат, - сошлись с драконом в противостоянии. В оном погибли и король, и большая часть его рыцарей. Но в итоге выжившие четверо воинов наряду с Халдратом сумели одержать верх над драконом, лишив того одного глаза и вынудив бестию ретироваться.
Принеся великую жертву, элезены получили возможность основать свой великий град. Но Халдрат отказался от короны отца и назвался Лазурным Драгуном, поклявшись покончить с любым драконом, дерзнет который выступить против его народа. Так, трон короля пустовал; выжившие четыре рыцаря основали Великие Дома, а в последующие столетия правила Ишгардом церковь.
***
Алфинод рвался немедленно вернуться в Ул’дах, но лорд Хаурчефант просил его не торопиться и тщательно все обдумать. «Я понимаю твое желание поскорее обелить свое имя», - обратился он к молодому элезену, - «но сейчас не время бросаться в омут, очертя голову. У тебя есть союзники, на которых ты можешь положиться. Нет нужды действовать в одиночку».
Воитель Света и Татару поддержали Хаурчефанта, и Алфинод, приняв точку зрения товарищей, извинился за свою несдержанность.
«У меня для вас новости», - обратился к троице лорд. – «Граф Эдмонт постановил, что вы отныне вхожи в Дом Фортемпс. Находясь под нашим патронажем, вы можете ступить непосредственно в пределы города». Особняк Дома Фортемпс, согласно воле графа, станет новым оплотом для Воителя Света и его союзников.
Поистине, прекрасные вести! Стало быть, есть еще на свете истинные верность и долг, и не для всех концепции сии продаются за звонкую монету.
Искренне поблагодарив лорда Хаурчефанта за столь щедрое предложение, герой, Татару и Алфинод покинули лагерь Драконьей Головы, устремившись к Вратам Правосудия. Несущие стражу у оных рыцари-храмовники были загодя предупреждены о скором появлении почетных гостей Дома Фортемпс, и пропустили их на Ступени Судьбы.
Сгибаясь под порывами студеного, пронизывающего до костей ветра, трое пересекли мост, простершийся над Морем Облаков. Врата Ишгарда распахнулись пред ними, и трое ступили в город, история коего была писана кровью, и правила которым ныне Ортодоксальная Церковь, возглавляемая 74-летним архиепископом Торданом VII, принадлежал коий к одному из вассальных родов Дома Дурендейр.
Встретил троицу слуга в ливрее Дома Фортемпс, сопроводил в район, именуемый Столпами, располагались в котором особняки Великих Домов Ишгарда. Следуя за слугой, герой глазел по сторонам, отмечая и множество нищих и бедняков, провожающих их процессию взглядами, и рыцарей-храмовников в сияющих доспехах, патрулирующих улицы города. Ведь судьба привела их в Ишгард в непростое время, на заре новой, масштабной войны с драванианами, исход которой покамест не предопределен.
У врат величественного особняка Дома Фортемпс Воителя Света и спутников его приветствовал лорд Хаурчефант; последний загодя прибыл в Ишгард, дабы лично представить иноземных союзников графу Эдмонту де Фортемпсу, главе благородного рода.
Граф высказал гостям свою искреннюю благодарность за службу, кои сослужили те Ишгарду прежде, приняв бой с драванианами на Ступенях Судьбы и не позволим сим тварям прорваться в город. Поинтересовался Алфинод, не создадут ли они своим присутствием проблем для благородного лорда, на что граф заверил гостей в том, что в сии неспокойные времена он не станет отрекаться от союзников. «Да, решение мое вызвало недоумение многих в иных Великих Домах и в Укрывище», - признался граф Эдмонт. – «Но, если продолжите вы действовать во благо Ишгарда, сомневаюсь, что кто-то решится озвучить свой протест».
Дабы не злоупотреблять оказанным им гостеприимством, трое покинули особняк, дабы прогуляться по городу, ставшего отныне для них убежищем и домом. Граф Эдмонт передал каждому из них документ, согласно которому находились они под защитой Дома Фортемпс – наличие оного избавит троих от множества потенциальных проблем, и снимет вопросы со стороны ишгардиан касательно факта присутствия чужеземцев в их городе.
Слуга благородного Дома выступил проводником, и сопровождал гостей в прогулке тех по улицам и площадям Ишгарда. Первым делом провел он чужеземцев к площади Гоплон, откуда открывался прекрасный вид на величественный собор - Святое Укрывище, оплот и средоточие власти Ортодоксальной Церкви. У ступеней, ведущих к вратам собора, высилось двенадцать статуй - изваяния доблестных рыцарей, которые примкнули к королю Тордану I, повергнув Нидогга и основав Ишгард.
Оставив Столпы, слуга и трое спутников его проследовали на городской рынок, а после спустились к Основанию, где высился на площади столп эфирита. Затем заглянули в Мануфактуру Небесной Стали, механики в которых создавали гибельное оружие для противостояния драконам, а также в Святые Стойла, где чокобо обучали носить на себе воинов в час сражений.
В кварталы бедняков слуга простил гостей не заглядывать, ибо за безопасность их там он не поручится. Проходящий мимо подвыпивший простолюдин услышал эти слова, и, обратившись к чужеземцам, предложил тем навестить таверну «Позабытый рыцарь» - если, конечно, хотят они своими глазами узреть, как живут и здравствуют простые горожане.
Алфинод вознамерился немедленно посетить означенное питейное заведение, ведь таверны всегда полны разнообразнейших слухов. Даже если не удастся им узнать о судьбе своих товарищей, то, возможно, станет им ведомы иные полезные сведения... В любом случае, взирая на Ишгард с площади Гоплон, навряд ли поймут они, чем в действительности живет этот город...
Ступив в таверну «Позабытый рыцарь», Воитель Света, Татару и Алфинод приветствовали хозяина оной, элезена Гибриллонта Ривомейша. Занимала таверна два этажа здания, и от проницательного Алфинода не укрылось, что на нижнем остаются бедняки, в то время как на верхнем – торговцы и рыцари. Словоохотливый хозяин подтвердил наблюдение гостя, поведав, что условно Ишгард разделен на верхний город и нижний – Столпы и Туман. «Туман» - таково название нижних кварталов, ибо возведены они на уровня Моря Облаков, в то время как Столпы возвышаются над оными.
«Когда виверны прорвались через барьер и принялись разносить город, досталось именно Туману, в то время как Великие Дома и рыцари-храмовники защитили Столпы», - рассказывал Гибриллонт, после чего предупредил чужеземцев: жители Тумана весьма разгневаны произошедшим, и безоружными в кварталы их ступать не стоит.
Татару приняла решение остаться в таверне и свести знакомство с местными, пропустив с ними несколько кубков доброго эля; ведь посетителям «Позабытого рыцаря» наверняка частенько приходится ступать в земли за пределами Врат Правосудия – быть может, ведают они новости из мира внешнего... как то о том, чем завершился переворот в Ул’дахе, или же о судьбе, постигшей Наследников Седьмой Зари...
Гибриллонт подтвердил, что никому не позволит обидеть столь милую лалафелку; простившись с Татару, Воитель Света и Алфинод последовали за слугою, стремящимся как можно скорее вернуть гостей в особняк графа Эдмонта и поздравить себя с успешным завершением столь тяжкой миссии, обратилась в которую экскурсия по городу.
«Скажите, мастер Алфинод, как вам наш город?» - почтительно обратился к элезену дворянин, когда перешагнул тот наряду с героем порог чертога. «То, как я представлял себе Ишгард, бледнеет в сравнении с истинным величием этого города», - проникновенно произнес Алфинод. – «С каждым сделанным шагом я ощущал бремя тысячелетия славной истории... и когда лицезрел шрамы, нанесенные вивернами Основанию, осознал, как легко эта история может завершиться трагически».
«Нападение было поистине опустошительным...» - помрачнел граф, - «и число жертв... невероятное. Виверны убивают всех подряд, без разбора. Безоружных мужчин и женщин... даже детей не щадили! Сир Аймерик призвал усилить защиту города, и каждый Дом был призван предоставить как можно больше ресурсов, для этого необходимых. Сделать предстоит немало, а вот рук у нас не хватает».
Алфинод с готовностью предложил помощь, и граф Эдмонт, поблагодарив чужеземца за сей порыв, признал, что в столь непростой час от подобных устремлений отказываться не вправе. «Насколько мне известно, вы – умный и проницательный юноша», - изрек дворянин, испытывающе глядя на Алфинода. – «Подобные качества могут нам пригодиться в обретении провизии из иноземных источников – в определении заслуживающих доверия поставщиков, заключении контрактов, и так далее.
«Что до вас», - Эдмонт обернулся к Воителю Света, - « я бы просил оказать помощь Артойрелю и Эмманеллейну». Молодые дворяне – сыновья Эдмонта, присутствовавшие при разговоре, подумали, что ослышались было, на что граф не преминул отчитать их, напомнив, что иноземный герой одержал верх над Гаем ван Бельзаром и немалым числом Предвечных. Молодые элезены прикусили языки, а граф, извинившись пред Воителем Света за поведение отпрысков, просил того не отказывать им в помощи.
Сознавали Воитель Света и Алфинод, что, беря их под свою защиту, граф идет на немалый риск, и пока не проявят себя чужеземцы достойно здесь, в Ишгарде, решению главы Дома Фортемпс иные Великие Дома будут противиться. Посему надлежит им открыто послужить Ишгарду. Алфинод надеялся, что сумеет при этом узнать что-то о судьбе Наследников, Воитель Света же наверняка сумеет завести новые связи в городе – а, возможно, обретет и новых союзников.
Эмманеллейн де Фортемпс – второй сын Великого Дома – надеялся сделать себе имя, выйти из тени брата, который в будущем унаследует титул. Посему и предложил герою оказать значимую помощь Дома Хайлленарт, ближайшим союзникам Дома Фортемпс – хоть дела у них после Бедствия и не ладятся.
Наряду с Воителем Света Эмманеллейн проследовал на причал для воздушных кораблей. Двое взошли на борт судна, и корабль поднялся высоко в Море Облаков, где, поддерживаемые в небесах неведомой силой, оставались благодатные острова. Рыцари Ишгарда лишь недавно приступили к исследованию сих реликтов древней эпохи, и на одном из островов разбили лагерь Вершина Облаков.
Именно сюда прибыли Эммалнеллейн и Воитель Света, разыскали в лагере леди Ланиайт де Хайлленарт, верховодящую размещенным здесь гарнизоном. Ланиайт приветствовала гостей, и, обратившись к герою, поблагодарила того за помощь ее младшему брату, Франселю, ведь в противном случае он был бы непременно казнен по обвинению в ереси, выдвинутому ложным инквизитором.
«Лагерь Вершина Облаков был основан, чтобы иметь возможность загодя предупреждать Ишгард о грядущих атаках драваниан», - рассказывала Ланиайн искателю приключений. – «Положение на парящем в небесах острове делает поистине идеально для этой цели. Но, с другой стороны, мы открыты для нападений со стороны драконов. Конечно, мы не беззащитны. ‘Защитник’ – один из лучших наших воздушных кораблей – способен покончить практически со всеми драванианами, за исключением разве что самых могущественных... К несчастью, в настоящее время корабль этот проходит восстановление, и чинит нам в сем препятствие племя зверолюдов – вану вану, с которыми мы уже успели несколько раз схлестнуться».
Зная, что бестолковый отпрыск лорда Эдмонта будет лишь путаться под ногами, Ланиайт велела ему оставаться в дозоре и наблюдать, не появятся ли близ лагеря лазутчики драваниан. Подоспевшему же в лагерь слуге Эмманеллейна, молодому элезену Хоноройту Банлардойсу, Воитель Света велел приглядывать за молодым дворянином, дабы не сделал тот чего-нибудь непотребного.
«Впервые мы встретили вану вану несколько лет назад, когда начинали исследование Моря Облаков», - рассказывала Ланиайт герою после того, как отпрыск Дома Фортемпс перестал слоняться окрест и оказался при деле. – «Обменявшись приветствиями и подарками, мы получили дозволение построить здесь заставу. Почти полгода все было хорошо, когда неожиданно их отношение к нам разительно изменилось. Они начали нападать на наши патрули безо всякой на то причины, и нам пришлось полагаться на припасы, доставляемые на воздушных судах из Ишгарда».
В последние дни Воитель Света оставался в Вершине Облаков, примером своим поднимая дух солдат гарнизона. Следует отметить, что для тех назначение в сей лагерь было подобно изгнанию, ибо стычек с драванианами у них не было, посему воины расслаблялись, и амбиции их обращались в апатию. Герой же всеми силами старался изменить существующее положение дел.
Сопровождая патрули, сражался он с вану вану, нападавшими на ишгардиан из засад. Лорд Эмманеллейн тем временем нес вахту в дозоре... что довольно скоро ему наскучило и потребовал он у Ланиайт более значимого и достойного назначения. Поразмыслив, командующая гарнизоном сообщила молодому де Фортемпсу о том, что в лагере пресная вода – ресурс весьма ценный, ибо подземных источников здесь нет априори. «Недавно мы обнаружили уникальные кристаллы, которые могут помочь нам добывать воду иными способами», - говорила Ланиайт, после чего велелал Эмманеллейну и Воителю Света добыть один из кристаллов в Вур Сиан Сиране – озере, лежащем к западу от лагеря, предупредив, что рыщут в тех пределах как дикие звери, так и лазутчики - вану вану.
Воодушевившись, Эмманеллейн приступил к исполнению возложенной на него миссии, в то время как герой прилагал все усилия для того, чтобы обеспечить безопасность молодого лорда... Заметив кристаллические образования, выступающие из озерных вод, Воитель Света отколол от одного из оных кристалл, после чего поспешил вернуться в Вершину Облаков, где с нескрываемой гордостью преподнес находку Ланиайт. Оказывается, подобный кристалл может извлекать воду из воздуха – неудивительно, что столь ценные сии образования для солдат гарнизона!
Герой пребывал в уверенности, что Эмманеллейн следует за ним, но непутевый лорд умудрился затеряться в озерном краю. Наряду с Хоноройтом Воитель Света бросился на поиски наследника благородного рода, коря себя за то, что утратил бдительность и по недомыслию своему подверг Эмманеллейна опасности... Прочесывая сопредельные с озером Вур Сиан Сиран территории, заметили двое отряд вану вану, пленивших бедолагу и препроводивших его в свою деревушку, Вунду.
Слуга поспешил вернуться в лагерь, дабы известить о случившемся Ланиайт; Воитель Света же дождался ночи, после чего атаковал поселение вану вану, принадлежащих к племени Гунду, и, перебив немалое число зверолюдов, вызволил Эмманеллейна из заточения. Преследуемые вану вану и их разгневанным вождем, Хону Вану, двое бежали из поселения... когда подоспевшие рыцари-храмовники под началом Хаурчефанта дали бой зверолюдам.
«Принесите их в жертву Белизне!» - исступленно ревел разъяренный Хону Вану. – «Явится облачное море, и грядет Он!» С этими словами вождь воздел посох... и гигантское чудовище взмыло ввысь из Моря Облаков. «Белизна!» - воскликнул Хону Вану, глядя на порождение с благоговением. – «Белизна! Могучий Бисмарк, Владыка Туманов!» «Летающий кит?» - не поверил глазам своим Хаурчефант, наблюдая за призванным вождем порождением. - «Клянусь Фурией... это же Предвечный!»
Понимая, что навряд ли выстоят в открытом противостоянии Предвечному и воителям вану вану, герой и ишгардиане сочли за благо ретироваться... но зверолюды взяли их в кольцо, заставив отступить на край утеса, расстилалась за которым белизна Моря Облаков... Не собирались вану вану упускать свою добычу...
К счастью, к утесу приблизился знакомый воздушный корабль, «Приключение», и управлявший судном Сид велел сподвижникам прыгать на борт, и поскорее. Дважды упрашивать загнанных в угол воинов не пришлось, и последовали те совету Сида. Вану вану орали им вслед, когда удалялось судно от острова... Бисмарк продолжал бесноваться в небесах, но Сид сумел увести корабль прочь, подвести его к причалу у Вершины Небес.
Поведал Сид Воителю Света: то, что он оказался поблизости, - чистая случайность! Святой Престол обратился к Литейной за помощью в восстановлении «Защитника», посему он наряду с Биггсом и Веджем и прибыл на сей островок. Лишь ступив в лагерь Вершина Небес, узнал Сид от ошалевшего от страха слуги, что его господин и Воитель Света, похоже, вляпались в некую передрягу, потому и поспешил им на выручку. И, похоже, успел как раз вовремя.
Теперь, когда непосредственной угрозы его жизни не существовало, Эмманеллейн признал, что весьма доволен собой, ведь – как ни крути – сумел он обнаружить и подтвердить существование неведомого прежде Предвечного! Молодой лорд просто раздувался от гордости, позабыв о том, как совсем недавно, оказавшись в плену у зверолюдов, трясся от всепоглощающего ужаса.
Простившись с Сидом и его инженерами, приступившими к ремонту «Защитника», Воитель Света и Хаурчефант сопроводили Эмманеллейна к командующей гарнизоном, поведав ей о произошедшем. «Предвечный?!» - поразилась та. – «Да... этот ‘Бисмарк’ похож на белого кита из легенд вану вану – того, кто плавает в Море Облаков». «Присутствие бога сего племени зверолюдов полностью объясняет разительную перемену в отношении вану вану к обитателям лагеря Вершина Небес», - просветил Ланиайт лорд Хаурчефант, и юный Хоноройт воскликнул: «Вы хотите сказать, что пребывают они под влиянием Предвечного? Я читал что-то такое в документах, предоставленных мастером Алфинодом...»
Хаурчефант откланялся, заявив, что должен возвращаться в Ишгард, дабы известить Святой Престол и рыцарей-храмовников о появлении в небесах над Ишгардом Предвечного. Приняли решение вернуться в город и Воитель Света наряду с Эмманеллейном и его слугою.
Лорд Эдмонт, узнав, как нерадивый сын его подверг опасности героя и иных воинов, вынужденных атаковать лагерь зверолюдов, разгневался, и, не сдержавшись, отвесил Эмманеллейну пощечину. С горечью осознал последний: быть истинным героем очень и очень непросто...
...В отличие от взбалмошного младшего брата, Артойрель оказался индивидом вдумчивым и вежливым, и предложил Воителю Света примкнуть к нему в оказании помощи сподвижникам из благородных Домов Дурендейр и Дземаэль. Издревле существует между сими Домами и Домом Фортемпс противостояние, однако Святой Престол настоял на прекращении разногласий в час кризиса, и благородные лорды сочли за благо подчиниться воле архиепископа.
Артойрель и Воитель Света проследовали в стойла чокобо в Основании, и, оседлав парочку черных особей, способных летать, покинули город, отправившись в Соколиное Гнездо, что в западных пределах Коэртаса – прежде плодородных землях, скованных льдами по прошествии Бедствия. Чокобо перелетели внушительных размеров ледяную стену, и вскоре достигли цели их недолгого странствия по покинутым, лишенным всякого налета цивилизации пределам.
Соколиное Гнездо – поселение, очищенное ныне от снега и пепла, выступало оплотом ишгардиан в сем дикоземье, на которое надеялись они вновь распространить власть Святого Престола.
Приветствовал Артойреля и Воителя Света командующий местным контингентом рыцарей-храмовников, сир Редвальд Йон из Дома Дурендейр. Прежде, чем обсудить дела насущные, касающиеся возрождения Соколиного Гнезда, сир Редвальд счел необходимым провести для чужеземного героя небольшой экскурс в его историю, поведав о том, как после Бедствия поселенцы вынуждены были оставить и городок, и западный Коэртас, ибо снег и пепел не прекращали изливаться со скованных свинцовыми тучами небес. Долгое время служило сие дикоземье обиталищем еретиков, возглавляемых леди Ледяное Сердце, но ныне Святой Престол приказал вернуть утраченные области высокогорья под контроль Ишгарда и искоренить еретиков, здесь остающихся.
Но прежде, чем выступать против еретиков и иных угроз, которые может таить в себе западное высокогорье, надлежало восстановить Соколиное Гнездо, обратив его в хорошо защищенный форпост рыцарей-храмовников. Сир Редвальд поведал герою о том, что восстановлением твердыни занимаются мастеровые, принадлежащие к Дому Дземаэль, и просил оказать тем посильную помощь, ведь сталкиваются рабочие с немалым количеством проблем.
Первым делом Воитель Света покончил с ледяными спрайтами, присутствие которых в Соколином Гнезде заставляло лед намерзать на каменных стенах с огромной скоростью, что, конечно же, препятствовало работе мастеровых. После чего оказал помощь каменщику Тьерремонту в восстановлении статуи Халдрата, первого из Лазурных Драгунов.
Минуло несколько дней, когда Редвальд сообщил герою об исчезновении патрульного отряда, занимавшегося поиском логова еретиков в дикоземье окрест. Неведомо, живы ли воины по сей час, но командующий просил героя разыскать их – ведь суровые, непрощающие западные пределы Коэртаса уже успели унести жизни многих ишгардиан. Редвальд отправил на поиски пропавших несколько отрядов; Воитель Света и Артойрель входили в один из них, направляющийся к лагерю Пересечения Рек, некогда оставленный рыцарями в час отступления тех из западного высокогорья Коэртаса. Возможно, именно там укрылись исчезнувшие дозорные!
...Достигнув лагеря Пересечения Рек, герой и Артойрель лицезрели израненного рыцаря, входившего в отряд, поисками которого они занимались! Двое поспешили к солдату... когда атаковали их еретики, до сего момента остававшиеся в укрытии. Воитель Света перебил противников, а Артойрель, обратившись к дозорному, поинтересовался, что же произошло с его отрядом. «Мы попали в страшную снежную бурю», - отозвался тот, после чего поведал, как в буране атаковали их еретики. Он отбился от отряда, сумел достичь сего лагеря, где надеялся переждать бурю... но еретики последовали за ним. Настаивал солдат: им надлежит отыскать логово еретиков, ибо находится оно чуть севернее – и отомстить за павших рыцарей!
Артойрель согласился с воином: им действительно надлежит пройти по следу еретиков до их тайного логова, пока следующий снегопад не уничтожил означенный след. Сам Артойрель вызвался сопроводить раненого воина в Соколиное Гнездо и привести подкрепления; герой же пока осмотрит земли к северу от лагеря в поисках следа противника.
Простившись со спутником, выступил Воитель Света к северным пределам высокогорья... где действительно обнаружил следы на снегу. Продолжая путь, встречал он еретиков, бросающихся в атаку – верный знак того, что движется он в верном направлении...
След привел героя к каменному зданию фермы, кажущемуся заброшенным... но именно в подвалах оного и означился оплот еретиков! Перебив тех, проследовал Воитель Света к алтарю... у которого означилась его старая знакомая, леди Ледяное Сердце! «Ищешь меня, думаю», - бросила она.
«Дитя, узревшее истину», - прозвучал в разуме героя глас Мидгардсормра, и дракончик, воплотившись пред пораженной элезенкой, изрек: «Один и тот же дар, но разные пути».
Леди Ледяное Сердце долго молчала; бледное лицо ее не отражало эмоций. «Он говорит правду, Воитель Света», - обратилась она, наконец, к герою. – «Я тоже обладаю даром Эха. Видения, ниспосылаемые им, сперва ужасали меня. Они начинались безо всякого предупреждения. Я гадала, что я сделала, чтобы заслужить их... Но после Бедствия у меня уже не было времени задаваться подобными вопросами. Сама земля обратилась против нас, и в течение буквально нескольких часов Соколиное Гнездо оказалось погребено под десятью фульмами льда и снега. У нас не было иного выбора, кроме как бежать в Ишгард. Мы достигли ледяной стены, и пока искали способ преодолеть ее, сошла лавина. И я осталась одна... Я отправилась в Драванию, прекрасно зная, что может произойти, если драконы обнаружат меня... но в одиночку я бы не выжила. Конечно, меня обнаружили – и никто иной, как великий дракон Хрэсвелгр. И тогда я осознала, почему обрела дар Эха, ибо смогла слышать его голос, и очами его узрела истину! Я была избрана, чтобы нести сие откровение смертным – чтобы объединить оные расы и драконов... так было прежде, и так будет вновь!»
«А как же те невинные, которые погибли, когда ты атаковала Основание?» - осведомился герой, и отвечала леди Ледяное Сердце: «Этого не должно было случиться! Ты должен поверить мне! Все... вышло из-под моего контроля... Дитей научили страшиться небес, и зрели они, как любимые их гибнут... Но драваниане – хоть и ведают они, кто в действительности повинен в происходящем, - напали на них с такой яростью!..»
«Смертные умирают, и дети их забывают», - изрек Мидгардсормр. – «Но мы вечны. Для нас прошлое – это настоящее. Ты не можешь и представить себе глубин нашей ярости». Леди Ледяное Сердце печально склонила голову, но от намеченного не отступила. «Я все исправлю», - молвила она. – «Я не святая и не спасительница – просто иная грешница. Но я не отрину это начинание. Не могу. Я приложу все усилия, чтобы разорвать этот цикл и восстановить мир. Я... Мы не можем поступить иначе, ибо мы теперь едины...
Леди Ледяное Сердце устремилась прочь, и герой не стал преграждать ей путь... Покинул он подвалы здания, лицезрев близ входа Артойреля, подоспевшего наряду с рыцарями. Поведал Воитель Света молодому лорду о противостоянии еретикам в подвалах, и о том, что леди Ледяное Сердце удалось скрыться – о подробностях состоявшегося разговора их он предпочел умолчать. Артойрель возликовал: еретикам нанесен чувствительный удар, оправятся от которого они еще нескоро!
Небольшой отряд проследовал в Соколиное Гнездо, где Воитель Света и Артойрель известили о последних событиях Редвальда. Последний искренне поблагодарил их за помощь, высказав надежду на то, что Дома Дурендейр и Фортемпс могут достичь действительно многого, оставаясь в союзе друг с другом. И сейчас Артойрель намеревался вернуться в Ишгард, дабы уведомить об одержанной над еретиками победе как отца, так и Святой Престол.
Воитель Света и Артойрель вернулись в Ишгард, проследовали в особняк Дома Фортемпс, и наследник рода признался, наконец, своему спутнику: «Сперва я ставил под сомнение твои мотивы и умения – как теперь понимаю, несправедливо. Слухи о тебе казались мне слишком фантастичными, чтобы оказаться правдой. Но Хаурчефант клялся, что все истории истинны. Он обратился к отцу, моля того даровать тебе свое покровительство. Отец никогда не мог сказать ‘нет’ моему сводному брату – зримому свидетельству его собственной неверности. Мама его ненавидела, конечно же. Даже на смертном одре она отказалась признать его. И... признаюсь, не она одна жила сими чувствами. Но это еще не самое худшее... В лагере Пересечения Рек, когда мы набрели на раненого рыцаря, я понял, что одному из нас суждено преследовать еретиков. Опасная задача... И ты вызвался на это – спаситель Эорзеи, почетный гость Дома Фортемпс... мой новый товарищ по оружию и дорогой друг Хаурчефанта. Я говорил себе, что это должно стать испытания, но... какая-то часть меня надеялась, что ты потерпишь неудачу. Но ты не высказал ни малейшего страха, отыскал врага и в одиночку противостоял ему... И теперь я знаю, что Хаурчефант был прав, рассказывая о тебе. То, что я ставил под сомнение твою силу, говорит о моей собственной слабости. Обещаю, я никогда не поступлю так впредь!»
Граф Эдмонт де Фортемпс сердечно поблагодарил Воителя Света за спасение Эмманеллейна, а также отметил, что, согласно полученным им письмам из Домов Дземаэль и Дурендейр, герой весьма отличился, и дворяне отмечали сей факт. Стало быть, деяния Воителя Света принесли немало славы и Дому Фортемпс, под покровительством которого он остается.
В зал вбежал встревоженный стюард, известил своего лорда о том, что Алфинод и Татару были заключены под стражу по обвинению в распространении ереси. «Что?» - поразился граф. – «Объясни!» «Их несколько раз видели посещающими таверну в одном из нижних кварталов», - вымолвил стюард. – «Там – согласно донесениям – они задавали вопросы... Вопросы, которые свели их с определенными неблагонадежными индивидами. Именно это сподвигло рыцаря, принадлежащего к Небесной Страже, потребовать допроса чужеземцев. Речи о сире Гринноксе, мой лорд...» «Сир Гриннокс – редкостный грубиян», - поморщился Эдмонт. – «Увы, принадлежит он к Дому Дземаэль».
Лорд Дома Фортемпс надолго призадумался. Наверняка чужеземцы стали жертвами бесконечных интриг Великих Домов. И, несмотря на все подвиги Воителя Света, среди дворян найдутся те, кто никогда не признает их. «Думаю, кто-то из Дома Дземаэль стоит за действиями сира Гриннокса, ибо сам рыцарь никогда не интересовался политикой», - предположил граф, обращаясь к герою. – «Он может искренне верить в то, что друзья твои виновны, но я уверен, что его господа так не считают. Нам следует предоставить доказательства их невиновности».
Эдмонт советовал герою переговорить с сиром Аймериком, находящемся в настоящее время в Конгрегации Небесных Рыцарей; наверняка лорду-командующему ведомо, кто отдает приказы сиру Гринноксу.
Лишь завидев героя, ступающего в залы Конгрегации, понял сир Аймерик, что того привело сюда. «Полагаю, пришел просить за мастера Алфинода и госпожу Татару?» - риторически вопросил лорд-командующий. Воитель Света утвердительно кивнул, и лорд Хаурчефант, прежде беседовавший с Аймериком, обратился к герою: «Весть об их заключении достигла нас, когда я докладывал лорду-командующему о Предвечном вану вану. Не знаю, что более абсурдно – выдвинутое против них обвинение или же этот летающий пернатый кит!»
«Я убежден в том, что обвинение сира Гриннокса не имеют под собой ни малейших оснований», - постановил Аймерик. – «Но снять их будет непросто, ибо он – рыцарь Небесной Стражи. Так именуются двенадцать лучших рыцарей Ишгарда, состоящих в личной страже архиепископа, и верны они лишь Его Преосвященству. Слова их не подлежат ни малейшему сомнению, и у меня нет права ставить под вопрос их действия».
Лорд Хаурчефант был разгневан: неужто они действительно бессильны в сложившейся ситуации?! «После всего того, что сделали для нас Наследники – одержали верх над еретиками и повергли Шиву, помогли защитить Ступени Веры и отбросили Драванианскую Орду... и показали себя нашими истинными, верными союзниками – мы ничего не можем сделать?» - задавался он вполне резонным вопросом.
«Боюсь, у нас остается один выход – испытание поединком», - изрек Аймерик, и Хаурчефант просиял, столь очевидной казалась высказанная идея: «Ну конечно! Испытание поединком одобрено инквизицией, и сторона победителя признается правой вне зависимости от позиции обвинителя». «По законам Ишгарда, в испытании поединком сходятся обвиняемый и обвинитель», - рассказывал герою лорд-командующий. – «Другими словами, мастер Алфинод и госпожа Татару должны противостоять сир Гринноксу и тому, кто станет сражаться на его стороне – вероятно, иному рыцарю Небесной Стражи. Магические таланты мастера Алфинода не подлежат сомнению – стало быть, ему придется принять участие в сем противостоянии. Госпожа Татару, с другой стороны, не имеет боевых навыков, и ей должно быть предоставлено право назвать своего чемпиона, который сразится с противником вместо нее».
Таковым готовы были выступить и лорд Аймерик, и лорд Хаурчефант, но оба признавали тот факт, что Воитель Света станет лучшим из возможных кандидатов. Хаурчефант покинул залы Конгрегации, дабы сообщить сию весть Алфиноду.
Так, несколько часов спустя герой проследовал к величественному зданию Верховного Священного Трибунала Доктрины Инквизитория Халоны, где его уже дожидался лорд Хаурчефант. Поведал последний Воителю Света, что, согласно традиции, перед началом испытания обвинителю будет предложено подтвердить свои слова, а обвиняемым – дана возможность ответить. После чего обеим сторонам будет задан вопрос: согласны ли они на испытание поединком. И когда верховный судьба признает право Татару назвать своего чемпиона, герой должен вызваться таковым. Надеялся Хаурчефант, что выражение лица сира Гриннокса в этот момент окажется поистине бесценно.
...Воитель Света и Хаурчефант проследовали в зал суда, где собрался цвет дворянства и рыцарства Ишгарда. Верховный судья пригласил выступить вперед обвинителей, и двое рыцарей в белоснежных доспехах – сир Гриннокс и сир Паулекрейн - приблизились к отведенной им трибуне. Судья велел сиру Гринноксу повторить обвинения, выдвинутые им прежде против чужеземцев, и изрек тот: «Я, Гриннокс де Дземаэль, брат Небесной Стражи, наблюдал, как эти двое общались с еретиками!»
После чего судьба дал слова обвиненным, поинтересовавшись, согласны ли они взять оружие в руки и в испытании поединком отстоять свою заявленную невиновность – пред глазами богов и смертных? «Я, Алфинод Левеиллер, невиновен во вменяемом мне злодеянии, и заявляю о своем праве на испытание поединком!» - недрогнувшим голосом произнес юноша, а вслед за ним стремление сие подтвердила и Татару, заявив о праве своем назвать чемпиона.
Судьба с требованием сим согласился, и Воитель Света проследовал к трибуне, встал рядом с Татару, лишь сейчас вздохнувшей с видимым облегчением. Двое рыцарей выступили в центр импровизированной арены в центре зала суда, Воитель Света и Алфинод присоединились к ним.
Тяжелые кованые решетки оградили арену от инквизиторов Трибунала и зрителей, и объявил судья о начале испытания поединком, победителя в котором изберет Халона, и обязаны будут обе стороны принять божественную волю.
В противостоянии рыцари Небесной Стражи оказались повержены, и постановил судья: «Фурия высказала свое решение! Алфинод Левеллиер, Татару Тару – с вас снимаются все обвинения. Благословенны мы, зрящие Ее мудрость и обретающие правосудие Ее божественной волей!»
Суд завершился, и лорд Хаурчефант поздравил героя с одержанной зрелищной победой; сам он получил колоссальное удовольствие, наблюдая за унижением напыщенных рыцарей из Небесной Стражи, поспешивших покинуть Трибунал. Хаурчефант заверил Воителя Света, что товарищи его в самом скором времени окажутся на свободе – надлежит уладить лишь небольшие формальности, за чем он лично проследит.
Посему герой вернулся в особняк Дома Фортемпс, где граф наряду с сыновьями поздравили его с одержанной победой. Посрамить сразу двух рыцарей Небесной Стражи на глазах у цвета дворянства Ишгарда – о сем будут говорить еще долго, и отныне наверняка к Воителю Света будет приковано самое пристальное внимание власть имущих.
В зал ступил стюард, известив графа о том, что Его Преосвященство архиепископ требует Воителя Света к себе. Поистине, новости в сем граде распространяются стремительно... «Личное приглашение – великая честь», - пояснил граф Эдмонт герою, - «и, учитывая недавние события, медлить я не рекомендую...»
Покинув особняк, герой проследовал к вратам Святого Укрывища. Жрец провел его внутрь величественного здания, и предстал искатель приключений пред тронном, восседал на котором самый влиятельный и могущественный элезен во всем Ишгарде – архиепископ Тордан VII, возглавляющий Ортодоксальную Церковь.
Присутствовавший на аудиенции сир Аймерик представил Его Преосвященству Воителя Света, и тот, обратив взор на героя, изрек: «Я слышал истории о многих твоих великих свершениях. Кроме того, лорд-командующий очень высоко отзывался о тебе. Я - Тордан VII, архиепископ ишгардианской Ортодоксальной Церкви, и пригласил тебя сюда, дабы лично принести извинения. Твои спутники были ложно обвинены в ереси и подверглись неподобающему отношению. Вина за подобную прискорбную ошибку лежит на защитниках нашей нации, и порождена чрезмерным их рвением. Не так ли, сир Зефирин?»
И архиепископ обратил суровый взор на рыцаря в белоснежных доспехах - предводителя Небесной Стражи, - замершего по левую руку от него. «Да, Ваше Преосвященство», - смиренно склонил голову тот. – «К сожалению, похоже, Небесная Стража действовала, исходя из полученной ей неверной информации. Сир Гриннокс всегда действовал, не раздумывая. Потому поспешил с обвинениями, не проверив должным образом полученные сведения, и за это я приношу свои искренние извинения».
«Недопонимание, порожденное рвением служить Ишгарду», - вздохнул архиепископ, - «которое не должно было случиться... Ибо кто может ставить под сомнение стремления тех, кто одержал верх над Шивой и защищал Ступени Веры от Орды? Уж точно не я».
Тордан VII повелел всем присутствующим покинуть зал, ибо желал он остаться с Воителем Света наедине. Рыцари-храмовники подчинились воле архиепископа; поколебавшись, последовал за ними и сир Зефирин. Дождавшись, когда закроются за ними двери, осведомился Тордан VII: «Скажи, что тебе известно об аскианах?»
Герой опешил от столь неожиданного вопроса, не сумел скрыть изумление, и старец понимающе кивнул: «Думаю, немало, раз выступаешь ты Вестником Света. Да будет тебе известно, что и я встречался с ними – и даже были они моими гостями. Эти предвестники хаоса и войн предлагали нам могущество, дабы смогли мы продолжить войну с драконами. Конечно, не пожелал я ни способствовать их начинаниями, ни выступать их марионеткой. Но если бы я с ходу отказал им, то не узнал бы ничего об их истинных намерениях и не сумел бы остановить их. Поэтому я с интересом выслушал их речи, выжидая и готовясь к неминуемому конфликту... Зачем же я рассказываю тебе все это? Потому что больше всего в этом мире страшатся они могущества Воителя Света. Если мы хотим избавиться от них раз и навсегда, то должны действовать сообща. И тогда мы сможем вырвать Эорзею из их хватки, и мир придет на наши земли».
Воитель Света обещал подумать над предложением архиепископа, и, откланявшись, поспешил вернуться в особняк Дома Фортемпс, где поведал Алфиноду о словах Его Святейшества. Молодой Ллевеилер изумился: «Архиепископ открыто признается в связях с аскианами?.. Стало быть, их амбиции простираются и на Ишгард... Будь уверен, вскоре нам придется схлестнуться с новыми Предвечными, но без поддержки наших утраченных союзников чего мы можем надеяться добиться?..»
В зал вбежала Татуру, поведав Воителю Света и Алфиноду о страшных слухах, которые услышала она в городской таверне: генерала Робана собираются казнить за преступления против султаната! «Если Пламенный Генерал умрет, мы потеряем верного союзника», - мрачно произнес Алфинод, - «и единственного, кто в силах призвать убийц султаны к ответу. Лорд Хаурчефант советовал нам запастись терпением, но сейчас надлежит действовать, не мешкая. Мы не допустим казни! Мы спасем Робана!»
Конечно, бросаться в Ул’дах, очертя голову – смерти подобно. Потому Алфинод предлагал герою сперва навестить Лимса Ломинсу, дабы узнать в сем островном граде, как обстоят дела в султанате. «Пока ты отсутствовал, я выступал посредником в торговых сделках между Домом Фортемпс и ломинсанским консорциумом», - сообщил Алфинод Воителю Света. – «Во время переговоров у меня была возможность передать весточку Адмиралу, и я воспользовался ею. И я рад известить тебя о том, что в Лимсе у нас остается верный союзник. Адмирал обещала нам свое полное содействие в вопросе освобождения Робана».
Алфинод сумел договориться с Адмиралом о скорой встрече, после чего, переместившись наряду с Воителем Света в Лимса Ломинсу посредством эфиросети, устремился в нижние доки, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания – наверняка шпионы Синдикаты рыщут повсюду!.. В загодя означенном закоулке их уже дожидался один из офицеров Водоворота, который лишь одному ему ведомыми тайными ходами сопроводил Алфинода и Воителя Света в покои Адмирала. Последняя наряду с Эйнзаром Слафирсином приветствовала союзников, заметив, что и предположить не могла, что укроются они в Ишгарде.
«Да, нашлись союзники, приютившие нас», - молвил Алфинод. – «И, полагаю, помощь получили мы не только от них. Когда мы бежали из Ул’даха, то полагали, что будем объявлены преступниками, вечно гонимыми. Но этого не случилось. Наоборот, обвинения, выдвинутые против нас, не были озвучены во всеуслышание. Можем ли мы благодарить тебя за это, Адмирал?» «А ты проницателен, мастер Алфинод», - улыбнулась Мерлвиб. – «Согласившись с настояниями маршала Тарупина, мы со Старейшей Провидицей Семени потребовали, чтобы Синдикат не стал распространять новости о приписываемым Наследникам злодеяниям до тех пор, пока сии утверждения не будут подкреплены весомыми доказательствами. Наши аргументы были предельно просто: в отсутствие доказательств обвинение в преступлениях тех, кто не раз выступал спасителями Эорзеи, приведет к волнениям и возможным восстаниям среди мирян. С этой точкой зрения Синдикат согласился... Но кое о чем вы должны узнать. За несколько дней до банкета султана пригласила меня и Старейшую Провидицу Семени к себе в покои, где сообщила о том, что намерена отречься от престола, дабы заложить основания для создания в Ул’дахе республики».
«Что?!» - опешил Алфинод. – «Но подобное объявление ввергло бы нацию в хаос!» «Она это прекрасно сознавала», - заверила юношу Адмирал. – «Именно по этой причине и пригласила нас. Султана хотела, чтобы мы со Старейшей Провидицей Семени поддержали генерала Робана, помогли ему сохранить мир в Ул’дахе в грядущую эпоху перемен». «Стало быть...» - размышлял Алфинод, - «проведав каким-то образом о планах султаны, Лолорито и Теледжи задумали ее устранение в надежде сохранить свою власть... Но они должны были сознавать, что смерть ее породит такой же хаос, как и в случае отречения – хаос, извлечь выгоду из которого сумел бы лишь Теледжи. Наверняка Лолорито никогда не пошел бы осознанно на...»
Алфинод запнулся, на лице его отразилось потрясение... Адмирал и Великий Маршал Штормов переглянулись, и изрек последний: «Власти Ул’даха покамест не объявили о смерти султаны. Дабы объяснить ее отсутствие, они распространили заявление о том, что та восстанавливается после тяжелой болезни». «Возможно, они ожидают подходящего момента, дабы сообщить народу страшную весть», - предположила Мерлвиб. – «Или, возможно, у них есть иные причины хранить молчание».
«Меня беспокоит еще кое-что, Адмирал», - произнес Алфинод. – «Вести о скорой казни генерала Робана встревожили меня, но я не могу не задаваться вопрос – почему же его держали в заключении так долго? Ведь если бы противник действительно желал его смерти, то не стал бы тянуть. И я не могу понять причин сего промедления». «С момента пленения генерала Робана держали в Яме Марасаджи в Ул’дахе», - отвечала Мерлвиб. – «Но – согласно донесениям – в последние дни его перевели в иное место, нам неведомое. И сделали это не Медные Клинки, а солдаты в синей униформе». «Храбрецы Кристалла», - поморщился Алфинод, и Адмирал подтвердила: «Да. Если я правильно понимаю происходящее, отношения между лордом Лолорито и Храбрецами стали весьма натянутыми. Но, в любом случае, чтобы спасти генерала, нам следует сперва отыскать его. И я уже заручилась помощью тех, кто лучший в этом деле – наших друзей из Домы».
Адмирал призналась, что не может отправить войска в Ул’дах, ибо это ознаменует конец Альянса Эорзеи. Посему в спасении Робана она примет участие тайно, но привлекая к себе излишнего внимания. Алфинод признал, что позиция Адмирала вполне справедлива. «Это я создал Храбрецов Кристалла», - молвил он, - «и я должен нести ответственность за их действия».
Простившись с Адмиралом, Воитель Света и Алфинод вознамерились немедленно связаться с доманами, посему вернулись в Очаг Выживших, проследовали через черный ход на кухню местной таверны. Здесь работала одна из доман, Хигири, выступающая важным связующим звеном в их шпионской сети. Поведала девушка герою о том, что Храбрецы Кристалла силой захватили «Возвышающиеся камни», обратившись против доман, но сама она наряду с сородичами сумела улизнуть; с тех пор оставались выходцы с востока в тенях, ожидая возвращения Воителя Света и продолжая вести наблюдение за предателями.
Поведала Хигири, что в то же время, как Робана вывезли из Ямы Марасаджи, Ююхасе и Третий отряд Храбрецов Кристалла покинули «Возвышающиеся камни» - наверняка для того, чтобы сопроводить опального генерала к месту, где свершится его казнь. И сейчас шпионы-домане втайне следовали за Храбрецами, посему Хигири предлагала герою и Алфиноду присоединиться к ее сородичам, остающимся близ Высокого Моста.
Двое поспешили вернуться в восточные пределы Таналана, разыскали в означенном поселении доман, узнали от которых, что Ююхасе и его солдаты направляются к Хататали – и, скорее всего, именно там и казнят Пламенного Генерала.
Оставались домане, ведомые Хазаном, и близ руин Хататали. Подоспевшему Воителю Свету сообщили они, что несколько минут назад прибыл Илберд – стало быть, казнь вот-вот свершится!
К руинам подоспела леди Югири, приветствовала героя и Алфинода, заметив, что в глазах последнего вновь зрит непреклонную решимость. «Да, при нашей последней встрече, я, должно быть, был жалок», - потупился элезен. – «Мне стыдно вспоминать об этом. Тогда я был совершенно потерян. Но с помощью своих товарищей я вновь отыскал путь, с которого сбился, и постараюсь боле не терять видение его». «С самого вашего бегства из Ул’даха мы с моими шиноби не переставали следить за Храбрецами, надеясь узнать о судьбе Наследников», - молвила Югири. – «Однако пока что нам ничего выяснить не удалось».
Но сейчас первейшей задачей оставалось спасение генерала Робана. Обратившись к Хозану, Югири велела тому наряду с иными шиноби заняться стражей; сама же она наряду с Воителем Света и Алфинодом поспешит на выручку Пламенному Генералу.
Домане атаковали Храбрецов Кристалла у врат Хататали, в то время как герой и спутники его проследовали в пределы руин. Разя преступающих путь им воинов, стремились они к сердцу развалин, где на древней арене оставался Робан, заключенный под энергетическим щитом. Вокруг не было ни души...
Щит был создан Магитек-устройством; о подобных Алфинод слышал прежде и сознавал – чтобы отключить подобное, необходим ключ. Наверняка обладает оным некто из Храбрецов Кристалла, расставивших сию ловушку.
«Ничего личного, друзья мои», - произнес знакомый голос, и узрели трое Ююхасе, появившегося у входа на подземную арену. – «Вы – жертвы тяжелых экономических условий, не более. Но вы не будете страдать долго. Яд унесет вас в иной мир, где я присоединюсь к вам – осмелюсь надеяться, случится это через много-много славных лет».
Решетка с грохотом пала, отрезая Воителя Света и спутников его от единственного выхода с арены, и пространство начало полниться ядовитыми миазмами!.. Герой бросился к решетке, принялся выламывать ее, в то время как Алфинод и Югири противостояли появившимся на арене монстрам – Храбрецы Кристалла, выступавшие ныне наемниками Синдиката, не ограничивались полумерами и не намеревались отпускать жертв своих живыми из расставленной и ныне захлопнувшейся ловушки.
Наконец, решетка подалась, но обнаружил Воитель Света, что миазмы заполняют и иные помещения Хататали!.. Разя заполонивших руины монстров – гигантских слизней, герой и Алфинод отыскали и уничтожили устройства, распыляющие яд, а после – сразили держащихся поодаль Храбрецов Кристалла, на теле одного из которых означился ключ к Магитек-устройству, поддерживающему обездвиживший Робана энергетический щит.
Однако противник упрямо отказывался признавать поражение. Воителя Света, Алфинода и Юриги атаковали трое офицеров, возглавляющих ныне Храбрецов Кристалла: Илберд, Ююхасе и Лаврентиус. Называя героя и сподвижников его «убийцами султаны», Илберд призывал подначальных воинов, и те атаковали троицу, закрывающую собою обессиленного Пламенного Генерала.
Илберд и подельники его оказались повержены, и Алфинод потребовал, чтобы сложили те оружие, вверив себя в руки правосудия. «Правосудия?» - ядовито прошипел Илберд. – «По какому праву? Не я убил султану». «Если уж мы собираемся обсудить убийство как таковое, я, пожалуй, поставлю под сомнение его факт», - произнес Алфинод, и Илберд злобно прошипел: «Умный маленький говнюк...»
Обратившись к Воителю Света, говорил Илберд: «Если ты думаешь, что сражаешься за правосудие, давай уже, проснись. Ты сражаешься за тех, кто велит тебе это делать. Не видишь, что ли – тебя попросту используют! Наследники, города-государства, даже Храбрецы Кристалла. Им всем плевать на то, чего хочешь ты – их заботит лишь то, что ты можешь сделать для них... Откуда мне это известно? Да потому что я сам такой же – пешка, которую мои господа используют так, как им заблагорассудится. Я желал лишь свободы для своей родины, и жрал грязь, дабы претворить грезы сии в жизнь. И чего же я достиг за все свои годы верного служения? Ничего! Ровным счетом ничего!»
Направив острие клинка в сторону обессиленного Робана, остающегося на коленях подле отключенного ныне Магитек-устройства, возвестил Илберд: «Если сами мы не можем свободно мыслить и действовать, как можем мы надеяться освободить свою родину?! Я не остановлюсь ни перед чем, чтобы вернуть Ала Миго! Ни перед чем!!!»
Илберд, Ююхасе и Лаврентиус бросились наутек; Алфинод вознамерился было последовать за ними, но Югири удержала его, заявив, что сейчас не время сводить счеты. Оставаясь начеку, трое приблизились к Робану, и тот благодарил их за свое спасение. «Я – калека и глупец», - говорил он, - «и все же вы пришли за мной». «Даже глупцам надлежит сыграть отведенные им роли», - улыбнулся Алфинод.
Поднявшись на ноги, Робан поклялся, что отомстит за султану... и в первую очередь сведет счеты с Илбердом, лишившим его всего – состояния, руки, положения в обществе... «Знаешь ли ты, что лорд Лолорито еще не объявил о смерти султаны?» - обратился к Робану Алфинод, и тот поразился: «Что?.. Нет, я не знал об этом... Но это странно... мне казалось, этот ублюдок воспользуется первой же возможностью для низвержения султаната». «Как и всем нам», - согласился Алфинод. – «И очень странно, что он этого до сих пор не сделал. Пока нет у меня весомых доказательств, я не стану давать тебе ложные надежды... но есть причины полагать, что Ее Сиятельство все еще жива». На лице Пламенного Генерала отразилось вящее изумление – подобного откровения он никак не ожидал...
Югири напомнила спутникам, что оставаться здесь небезопасно, и надлежит покинуть руины Хататали как можно скорее.
Домане, остающиеся у врат, доложили, что не заметили бежавших офицеров, принадлежащих к Храбрецам Кристалла, и Югири приказала им рассредоточиться и осмотреть территорию, дабы определить направление, в котором выступили Илберд и парочка его прихлебателей.
Неожиданно приблизился к небольшому отряду хьюр, лицо которого скрывал низко наброшенный капюшон. «Генерал Алдинн?» - осведомился он. - «И, я так полагаю, Наследники Седьмой Зари?» «Кто ты?! Назовись!» - потребовал Алфинод, но незнакомец не спешил удовлетворить его просьбу. «Моя госпожа – друг вам, и передаю я ее послание», - изрек он. – «Ради вашей же безопасности отправляйтесь в ‘Пробуждающиеся пески’. Знайте, что там вас ожидает мастер Уриангер наряду с иными сподвижниками. Уверяю вас, это не западня. Генерал Алдинн, пойдемте со мной – я отвезу вас туда в фургоне, сокрыв от любопытных глаз».
С помощью связной жемчужины Алфинод коротко переговорил с Уриангером, и тот подтвердил слова посланника. Посему Воитель Света, Алфинод, Югири и Робан проследовали к фургону незнакомца; тот забрался на козлы, и ездовые чокобо увлекли повозку за собой в направлении Побережья Вечерней Звезды.
Уриангер встретил четверку посетителей у входа в прежнее убежище Наследников Седьмой Зари; сопровождали элезена двое лалафелов – Пипин и Папашан. «Если бы я только был в тот день рядом с Ее Сиятельством...» - с горечью выдавил Пипин, бросившись к названному отцу.
«Султана жива», - произнес голос, и собравшиеся в помещении обернулись к ступившей в оное лалафелке, узнали в которой Дьюлалу, главу Ордена Нальд’тала и члена Синдиката. «Так это правда?» - изумился Робан, а Дьюлала обратилась к Воителю Света, молвив: «Насколько мне известно, ты был рядом с султаной, когда испила та отравленного вина и упала. Могу ли я предположить, что ты в тот момент не удостоверился в том, жива она или мертва?»
Герой подтвердил: да, это так... события развивались столь стремительно, что он даже не подумал сделать это. Дьюлала кивнула – так и предполагала, мол. «На самом деле все мы стали свидетелями поистине гениального замысла – замысла, цель которого заключалась в устранении угрозы, несомой Теледжи Аделеджи», - продолжала лалафелка, переведя взгляд на Робана. – «Полагаю, Теледжи в одиночку замышлял убийство султаны, но о сем проведал Лолорито и использовал сей заговор себе в угоду. Он хотел, чтобы ты прикончил для него Теледжи, и ты так и поступил. Одним ударом он убрал с дороги сразу двоих противников, оставшись при этом вне подозрений».
«Да, я был глупцом», - признал Пламенный Генерал. – «Но... как сумела выжить султана?» «Она жива, потому что такова воля Лолорито», - молвила Дьюлала. – «Ее служанка оказалась одной из его шпионов, и подменила приготовленный Теледжи яд на куда менее гибельное вещество прежде, чем успела султана испить его». «Наверное, некое средство, способное погрузить индивида в сон, походящий на смерть», - предположил Уриангер. «Предполагаю, Ее Сиятельство где-то содержится и грезит о куда лучшем Ул’дахе», - изрекла Дьюлала.
«Я никогда не прощу Лолорито за этот фарс!» - в гневе прорычал Робан, и Дьюлала не преминула напомнить роегадину: «Если бы не Лолорито, Ее Сиятельство была бы мертва, а это немало значит. И хоть методы Лолорито оставляют желать лучшего, вынуждена признать – он знает цену стабильности. Да, он жаждет власти, но он не желает свергать султану... Я никогда не занимала ни одну из сторон в твоем противостоянии Монетаристам, но не потому, что пеклась о благоденствии нашей нации. Да, надеясь на восстановление порядка, я снабдила ваших друзей с Дальнего Востока необходимой информацией и пригласила вас всех сюда. Надеюсь, генерал, ты восстановил силы, ибо впереди у нас много работы. Во-первых, мы должны вернуть подорванное равновесие сил. Если ты не забыл слова Ее Сиятельства, истинное богатство Ул’даха – в здоровье, счастье и надеждах мирян. Пусть Лолорито сам разбирается с последствиями задуманного Теледжи переворота. Ты же должен вызволить из заточения Ее Сиятельство, и вновь занять свое место подле нее. Ради нее... и ради нашей державы».
Робан заверил Дьюлалу: он пойдет на все ради Нанамо! Уроженцы Ул’даха покинули «Пробуждающиеся камни»... когда в связной жемчужине Алфинода послышался встревоженный голос Татару, и сообщила та – похоже, Драванианская Орда готовится к следующей атаке на Ишгард!
Переместившись в Ишгард, Воитель Света и Алфинод устремились к особняку Дома Фортемпс, проследовали в кабинет графа, где, помимо последнего, находились все трое его сыновей. Поведали они гостям о звоне колоколов Обсерватории, возвещающих скорое сражение, ибо отряд охотников вернулся из западного дикоземья, принеся вести о множестве драконов, парящих в небесах. Граф не приказать Воителям Света и спутникам его принять участие в грядущих боевых действиях, посему предлагал им сделать выбор: остаться в Ишгарде, который скоро будет осажден, либо бежать из города и укрыться в иных землях Эорзеи.
«Мы бежали в сии позабытые пределы, но война настигла нас и здесь», - обратился Алфинод к искателю приключений. – «И вновь Орда атакует Ишгард, а усталым защитникам города придется взять в руки копья и луки. Граф предлагает нам укрыться от бури, но лично я устал бежать. Если собираемся мы явить мирянам свет зари, то должны сделать это у всех на виду, а не забившись в какую-то нору». Воитель Света согласился с элезеном: не оставят они ишгардиан в час нужды!
Алфинод предложил Воителю Света и Татару покинуть особняк, дабы, оказавшись снаружи, обсудить свои действия в час нынешнего кризиса. «Навряд ли Ишгард выдержит иную атаку», - изрек элезен. - «Даже если сумеют рыцари отразить натиск, потери их будут велики». «Но разве есть иной выбор?» - спрашивала Татару. – «Не думаю, что мы сможем вести переговоры с драконами, навряд ли те пойдут на это».
«Ну... есть исключения», - напомнил Алфинод спутникам, и Татару изумилась: «Ты говоришь... о леди Ледяное Сердце?» Элезен кивнул, обратился к герою, вопросив: «Во время вашего последнего разговора она признавалась в своих преступлениях, верно? Тогда слабая надежда у нас все еще есть. Если мы убедим Ледяное Сердце стать нашим посредником в переговорах, то, возможно, и сумеем убедить Нидогга оставить тропу войны».
«На эту встречу я стану вас сопровождать», - к троице приблизился Эстиньен, кивком приветствовал иноземцев. – «Даже при наличии посредницы Нидогг, исполненный слепой ярости, может остаться глух к вашим доводам. Но даже попытка переговорам может стоить нашим силам драгоценного времени на приготовления к отражению натиска. Конечно... мы можем решить проблему и более радикальным способом. С помощью могущества Глаза, коим я обладаю, и силы Воителя Света мы наверняка сможем просто прикончить тварь...» «На встрече с великим драконом я буду чувствовать себя куда более спокойно в присутствии Лазурного Драгуна», - согласился Алфинод. – «Но я попрошу тебя обратиться к копью лишь в том случае, если останется он глух к моим словам. Договорились?» «Конечно», - молвил Эстиньен. – «Я так полагаю, дипломатическая неприкосновенность распространяется и на леди Ледяное Сердце – пока ты не решишь иначе... Но я советую вам хорошенько подумать, прежде чем делиться этим замыслом с сиром Аймериком. Не хватало еще, чтобы лорд-командующий был обвинен в связях с еретиками».
Алфинод поблагодарил драгуна на сей совет, после чего обратился к сподвижникам: «Что ж, мы избрали для себя трудный путь – но даже если мы сумеем склонить леди Ледяное Сердце на свою сторону, на идее переговоров можно будет поставить крест, если Святой Престол решит нанести превентивный удар по Орде. Нам нужно заранее заручиться помощью лорда-командующего. Надеюсь, для сира Аймерика окажется достаточно наших заверений и сумеет он удержать силы Ишгарда в узде».
Алфинод велел Татару сообщить о решении их графу Фортемпсу. «Скажи ему, что Наследники Седьмой Зари сделают все, что в их силах, чтобы обеспечить дальнейшее существование Ишгарда и выживание мирян», - произнес элезен, после чего, простившись с лалафелкой, вместе с Лазурным Драгуном и Воителем Света поспешил к зданию Конгрегации Небесных Рыцарей.
Аймерик верховодил приготовлениями к неминуемой осаде Ишгарда, отдавал приказы подначальным рыцарям, веля тем проверить баллисты на крепостных стенах и наличие близ каждой из них необходимого количества стрел. Лорд-командующий с улыбкой приветствовал Воителя Света, Лазурного Драгуна и Алфинода, и последний открыто заявил, что, возможно, им удастся задержать скорое вторжение.
На лице Аймерика отразился неподдельный интересов, но Алфинод молвил с нескрываемым сожалением: «Я не могу сейчас открыть наши замыслы, но прошу вас – удержите Святой Престол от нанесения превентивного удара, пока мы претворяем в жизнь свой план». «Я радостью поддержу любую возможность избежать кровопролития», - отвечал Аймерик, - «но мне хотелось бы знать больше о начинании, которое вы просите меня поддержать. Неужто не поделитесь деталями этого таинственного замысла?»
«Знай, что я с готовностью примкнул к сему начинанию», - ответил за Алфинода Эстиньен. – «Не буду утверждать, что успех его предопределен, но в любом случае – наши действия отсрочат вторжение Нидогга, как минимум. Что куда предпочтительнее контратаки, за которую ратуют эти горлопаны из Святого Престола. Они предлагают славную смерть в бою, но призрачные шансы на победу». «Да, их предложение доверия не внушает», - признал лорд-командующий. – «Я считаю, что наши воины должны всецело заниматься укреплением защиты нашей твердыни». Поразмыслив, сир Аймерик решил довериться Воителю Свету и Лазурному Драгуну – что бы не задумали те, наверняка станут действовать они во благо Ишгарда...
Трое покинули Конгрегацию, дабы немедленно приступить к претворению в жизнь задуманного, ибо осознавали – времени у них в обрез...
Сир Зефирин проследовал в покои архиепископа, доложил тому о звоне колоколов Обсерватории, возвещающем о скором появлении смертного врага, драваниан.
«Стало быть, грядут драконы», - задумчиво произнес Тордан VII. – «Что ж, пусть грядут – сотни их и тысячи. Обладая божественным клинком, мы поразим их плоть, и утопим еретиков в крови их господ. Даже Нидогг и его нечестивый выводок не смогут противостоять нам. И когда мы избавим мир от этих тварей, то обратим взор на наших союзников, аскиан – и проследим, дабы были те щедро вознаграждены за неоценимую помощь, которую оказали нам».
«Но Святейшие обладают странными и неведомыми силами», - осторожно заметил Зефирин. – «Можем ли мы быть уверены, что они не подозревают о наших истинных намерениях?» «Мы ни в чем не можем быть уверены, за исключением праведности нашего начинания», - возвестил архиепископ. – «Если ты – истинный лидер, то должен обладать как убеждениями, так и осторожностью. Мы стремимся вырвать корень зла, снедавшего нас на протяжении тысячелетия. Цель оправдывает средства».
«А Эстиньен и Воитель Света?» - напомнил правителю рыцарь. – «У них - свои планы...» «Оставь их», - безразлично отмахнулся Тордан VII. – «Каждый из нас должен сыграть отведенную ему роль... и самые важные достались тебе и твоим названным братьям».
Вспышка магии – и обличье сира Зефирина изменилось, предстал он архиепископу в своем истинном облике... «Во славу короля Тордана», - произнес Зефирин, и архиепископ коротко кивнул...
Сознавая, что, возможно, вернутся в Ишгард нескоро, герой и Алфинод известили о грядущем странствии своем Татару, после чего наряду с Эстиньеном устремился к западному высокогорью Коэртаса – туда, где произошла последняя встреча Воителя Света с Исайлой.
Так, трое вновь проследовали во врата Соколиного Гнезда, и, обратившись к сиру Редвальду, поинтересовались, не было ли в последнее время новых донесениях о еретиках окрест. Командующий гарнизоном предложил искателю приключений и спутникам его расспросить вернувшихся в замок дозорных, а также рыцарей, занявших ферму, где прежде укрывались еретики.
Эстиньен остался в Соколином Гнезде дожидаться возвращения дозора, в то время как Воитель Света и Алфинод поспешили к означенной ферме, подвалы которой рыцари продолжали скрупулезно осматривать в поисках крупиц информации о культе драконопоклонников. Воины обнаружили немало писем и посланий, к изучению которых приступили.
Вскоре на ферму подоспел Лазурный Драгун, вынужденный констатировать, что разговор с дозорными оказался совершенно бесполезен – не видали те и следа еретиков. Что же касается найденной в подвалах корреспонденции, то были письма, коими обменивались еретики, остававшиеся на ферме, с теми, заняли которые амфитеатр Ах Афах. Судя по всему, последователи леди Ледяное Сердце по сей день остаются в руинах, которые они считали покинутыми.
«Амфитеатр – то самое место, где случилось воплощение Шивы?» - обратился к Воителю Света Алфинод. Похоже, предстоит им поистине долгий путь, ибо пребывает амфитеатр весьма далеко отсюда... «Полагаю, нам следует довериться эфиросети», - молвил молодой элезен. – «Ведь Моенбрида сумела воссоздать светоч в Ах Афахе после того, как уничтожила тот леди Ледяное Сердце. Тогда мы полагали, что сотворенный в результате эфирит окажется лишь временным, но, принимая во внимание, что местные еретики продолжали тесно общаться со своими остающимися в амфитеатре подельниками, полагаю, он все еще действует. Предлагаю немедленно выяснить к эфириту, остающемуся в Снежном Покрове!»
Недели исследований ишгардианами, принадлежащими к Дому Дурендейр, означившихся под Снежным Покровом тоннелей позволили обнаружить коридоры, ведущие к западному высокогорью, и ныне воспользовались ими Воитель Света, Эстиньен и Алфинод, чтобы пересечь сии пределы под землею и достичь столпа эфирита.
Потоки эфира переместили троицу прямиком в амфитеатр... где атаковали героя и спутников его еретики. Испив драконьей крови, те на глазах противников обращались в ужасающих драконоподобных созданий... Трое одержали верх над еретиками, и отступили те, крича о том, что надлежит отступить к Углям.
К несчастью, леди Ледяное Сердце в амфитеатре не оказалось, но Лазурный Драгун не видел иного выхода, кроме как следовать к Углям – где, суля по всему, пребывает очередной оплот драконопоклонников. «Я думаю, Углями еретики называют Спящего Дракона – своего рода остров, находящийся в центре замерзшего озера Пепельный Источник», - просветил иноземцев Эстиньен. – «Примерно пять столетий назад Лазурный Драгун той далекой эпохи сражался с исполинским драконом. Последний был при смерти после ожесточенного противостояния, а чародеи Святого Престола заставили его погрузиться в колдовской сон. Вскоре дождь из золы и углей излился на тушу спящей рептилии, покрыв ее всю... После сковал ее толстый слой льда».
Но перед тем, как выступить к мистическому острову, находящемуся в далеких западных землях, Эстиньен предложил спутникам навестить лагерь охотников на драконов - Дознавателей, разбивших лагерь у Двух Озер; у предводителя сей фракции, Джантеллота де Теломейра, могут оказаться интересующие их сведения касательно еретиков – как знать, быть может, близ Углей их ожидает ловушка.
Внимательно выслушав речи заглянувшей в лагерь его троицы, Джантеллот вынужден был с сожалением отметить, что в последнее время ни леди Ледяное Сердце, ни еретики не встречались ему. Расспросив иных охотников на драконов, присутствующих в лагере, узнал герой от одного из Дознавателей, что далеко не все наемники, входящие в ряды охотников, довольны своим жалованьем, посему некоторые отзываются на посулы еретиков и дезертируют, пополняя таким образом ряды сподвижников леди Ледяное Сердце. Знал охотник, что дезертиры подают еретикам условный сигнал, разжигая огонь на одной из вершин западного высокогорья Коэртаса. Нечестивцы видят дым, и являются за своими новобранцами.
Поблагодарив наемника за столь ценные сведения, поспешили трое подняться на означенную гору, пребывающую на Спящем Драконе, развели костер и принялись ждать...
«Я должна была догадаться, что это будете вы», - послышался знакомый голос, и к Воителю Света и спутникам его приблизилась леди Ледяное Сердце, совершенно не выказывающая ни страха, ни тревоги. Попросив прощения за агрессию, исходящую от находящихся на сем островке ее подначальных, поинтересовалась элезенка, что привело столь необычную делегацию в сие дикоземье. Поведал герой Исайле об их желании переговорить с Нидоггом, и та недоверчиво бросила: «Вы хотите остановить драваниан, сотрясая воздух? Да вы наивны! Если бы вы только знали правду – искру, породившую вражду, - то поняли бы, что начинании сие заранее обречено. Хотите, я расскажу вам, как все было на самом деле? Знание, которое Святой Престол всеми силами старается утаить?»
Воитель Света высказал желание узнать истину, и молвила леди Ледяное Сердце: «Более тысячи лет назад племя элезенов вознамерилось осесть в землях Коэртаса. К несчастью, там уже обитал драконий род, и делиться территориями своими с чужаками не желал. Так началась кровопролитная война - война, которая могла бы продолжаться до полного уничтожения одной из сторон, если бы не решимость одной женщины. Звали ее Шивой. В то время, как все вокруг сражались и гибли, она пыталась вести переговоры с драконами, и осознала, что обладают те мудростью и здравомыслием. Великий дракон Хрэсвелгр совершенно очаровал элезенку, и полюбила та всей душой создание, которое ее сородичи считали чудовищем. Для практически бессмертного дракона жизнь смертной была подобна срезанной розе – цветок едва расцветал, но уже начинал увядать. Печальные думы снедали Хрэсвелгра, который нашел в Шиве родственную душу. Знал он, что вскоре смерть непременно разлучит их. Не в силах вынести мысль о скором расставании, дева молила дракона поглотить ее, дабы оставались души их едины на протяжении вечности... Хоть и не желал он сего, дракон все же почтил ее волю, и вскоре сказ об их несчастливой любви распространился среди двух противостоящих друг другу сторон. Боле не обращали те на противника ни меч, ни коготь, зная о случившемся единении душ. В последующие годы смертные и драконы научились сосуществовать в гармонии друг с другом, и вместо создали нацию, подобной которой не знал прежде сей мир. Мир и покой продолжались на протяжении двух столетий, и существовали бы по сей день, если бы злая зависть не поглотила сердца элезенов. Говорят, драконы обязаны своими долгими жизнями источникам энергии, кроющимся в их глазах – и, уверовав в это, несколько коварных рыцарей обманули своих же сподвижников, дабы силой получить то, что так жаждали... Нидогг – великий дракон, готовый бросить своих сородичей на Ишгард, - лишился глаза из-за предательства элезенов. И пока не вырвет он его из рук наследников предателей, никакими словами исступленную ярость его не унять».
«Ты ошибаешься, леди Ледяное Сердце», - возразил Лазурный Драгун. – «Я не ставлю под сомнение твои слова – очевидно, что Нидогг всеми силами стремится вернуть Глаз. Именно по этой причине я забрал артефакт с собой, странствуя по высокогорью, надеясь отвести взор великого дракона от города».
Эстиньен вытащил из сумы огромное драконье око, молвив: «До недавнего времени Нидогг, похоже, не мог противиться его притяжению и преследовал меня повсюду. Но все изменилось. Теперь еще внимание всецело приковано к Ишгарду, несмотря на то что известно ему – Глаза в городе нет».
Скрестив руки на груди, леди Ледяное Сердце недоверчиво вопросила: «Полагаешь, что избрал своей целью город на какой-то другой причине?» «Я думаю, рассудок оставил его», - отвечал Лазурный Драгун. – «Посредством Глаза я ощущаю эмоции, снедающие Нидогга, и сознаю, что жажду отмщения его удовлетворит лишь море крови».
«Но, если Нидогг действительно обезумел, быть может, нам стоит попытаться переговорить с Хрэсвелгром?» - предложил Алфинод Воителю Света и Эстиньену. – «Покамест тот не был замечен в причастности к вторжению в Ишгард, и, возможно, приветствует наши попытки решить дело миром».
Леди Ледяное Сердце пожала плечами: что ж, если эта троица верит, что слова их могут что-то изменить, так и быть, она отведет их к великому дракону. Воззрившись в скованные темными тучами небеса, молвила элезенка: «Наш путь ведет в Драванию – родину драконов. Мы вознесемся в облака – туда, где пребывает Хрэсвелгр».
Неожиданно зрел видение Воитель Света: пребывал он во тьме – близ шестерых потухших кристаллов, прежде сиявших и образовывавших символ Хиделин. И сейчас воссиял один из кристаллов, и ощутил герой, как толика утраченных, казалось бы, безвозвратно, сил, возвращается к нему...
Придя в себя, Воитель Света поспешил за остальными, направляющимися к западным горам, пребывала за которыми Дравания... И не видел он, как воплотился позади дракончик, заключающий в себе сущность древнего Мидгардсормра. «Интересно...» - произнес тот, глядя вслед удаляющемуся искателю приключений. – «Отголоски благословения моей госпожи не столь слабы, как прежде... Желание одержать победу дарует тебе необычные силы. Но окажется ли одного его достаточно?..»
По пути леди Ледяное Сердце разговорилась с Воителем Света, просила впредь называть ее Исайлой. Поистине, неисповедимы пути судьбы, ведь те, кто еще недавно были врагами, ныне следуют к общей цели.
Долог и тернист был их путь. Четверо пересекли Хребет Абалатии, рассекший земли континента Альденард с запада на восток, и достигли предвечных земель драконов – Дравании. Исайла указала спутникам на далекую гору, Сохм Ал, виднеющуюся на западном горизонте, назвав ту конечной целью их странствия.
Здесь, на границе земель драконов, в Лесу Чокобо означилась деревушка охотников на чокобо, названная «Хвостовым Оперением». Скрывали ее от взоров драваниан древесные кроны. Набольший охотников, Марсечамп Льерресантью, оказался старым знакомым Исайлы, позволил путникам передохнуть в селении и пополнить припасы. Узнав о том, что держат они путь на запад, к Сохм Алу, Марсечамп счел необходимым предупредить гостей: драконы в последнее время словно обезумели... ровно как и рыщущие в дикоземье зверолюды – гнаты. Прежде они оставались близ своих стоянок, опасаясь драконов, но ныне их вооруженные отряды можно встретить где угодно! Зверолюды обезумели настолько, что смеют нападать на драваниан в их собственных логовах!
Подобных вестей Исайла не ожидала; воистину, неспокойно нынче в Дравании, и это еще мягко сказано... «Когда я жила здесь, гнаты подобных проблем не доставляли», - задумчиво молвила элезенка. «Ты жила здесь?» - изумился Алфинод, и Исайла подтвердила: «Да, после Бедствия. Моя семья погибла, родное селение было уничтожена, и я бежала от гибельной стужи в эти земли. Я не знала обычаев лесных поселенцев, и выступила из-под защиты древесных крон. Именно тогда я повстречала Хрэсвелгра. Он покинул свое горное логово, дабы поохотиться. В присутствии великого дракона я зрела видение прошлого – но мой уставший разум не вынес сего, и я потеряла сознание. К счастью, на границе леса меня отыскал Марсечамп, отнес в селение и выходил. С тех пор какое-то время я оставалась здесь, в Хвостовом Оперении».
«И ты говоришь, что прежде гнаты были мирным народом?» - уточнил Алфинод, и Исайла, помедлив, отметила: «’Мирными’ их не назовешь. Они всегда крайне ревностно относились к своим территориям, и нападали на каждого, кто забредал в их владения. Но за пределами оных они агрессии не проявляли. Время от времени мы даже вели с ними торговлю». «Стало быть, они изменились», - резюмировал Эстиньен. – «И что с того? Мы же не станем из-за этого искать для себя обходные пути. Предлагаю направляться прямиком в Сохм Ал».
Исайла согласилась с Лазурным Драгуном, и четверо, покинув поселение, выступили на запад, и вскоре, расправляясь со всеми встреченными на пути зверолюдами, драванианами и монстрами, достигли статуи Оскверненного, находящейся средь неких позабытых руин. Отметил Алфинод, что развалины, испещряющие окрестное дикоземье, похожи чем-то на ишгардианскую архитектуру, и подтвердила Исайла: да, относятся сии образцы древнего зодчества к той далекой эпохе, когда драваниане и элезены жили в мире и согласии.
«Думаешь?» - хмыкнул Лазурный Драгун. – «Меня учили, что строения сии созидали еретики во славу своих господ-драваниан». «Упрямый глупец!» - воскликнула Исайла. – «Как долго будешь ты цепляться за лживые учения своего обожаемого Святого Престола?» Алфинод и Воитель Света просили спутников прекратить перепалку, напомнив, что преследуют они одну цель: прекратить конфликт между драванианами и ишгардианами.
Указав в западном направлении, Исайла просила спутников обратить взор на три далекие, увенчанные каменными драконьими изваяниями башни, называют которые ишгардиане Тремя Аниксами. Именно здесь обитают сородичи Хрэсвелгра, и если надеются странники достичь вершины Сохм Ала, то должны убедить сих драконов пропустить их. Впрочем, Исайла заверила спутников, что предводитель сих драконов знаком ей; куда большие проблемы могут доставить рыщущие окрест башен гнаты, посему ни на мгновение нельзя терять бдительность.
Четверо продолжили путь на запад, через леса и долы, испещренные руинами, где сама земля, казалось, дышала седой древностью. Близ башен лицезрели они множество гнатов; похоже, вооруженные мушкетами зверолюды намеревались атаковать логово драконов!
Воитель Света и спутники его сошлись в противостоянии с гнатами, подступающими к Трем Аниксам. После того, как со зверолюдами было покончено, Исайла устремилась во внутренний двор, образованный башнями, велев остальным держать руки подальше от оружия. Отвечая на зов элезенки, спустилась к путникам драконица, Видофнир, и поведала сей старой знакомой Исайла о причине, побудившей их выступить к Сохм Алу.
«Ты хочешь, чтобы отец отговорил своего брата от задуманного?» - недоверчиво осведомилась Видофнир, и элезенка кивнула: «Я бы хотела закончить эту войну без дальнейшего кровопролития». «Но как я могу поверить тебе, Малышка», - драконица обратил взор на Лазурного Драгуна, - «когда у одного из твоих спутников при себе украденный глаз Нидогга?!»
Она взревела, но не устрашился Эстиньен, а, сделав шаг вперед, предупредил огромную бестию: «Поосторожней, драконица, а то как бы тебе самой глаза не лишиться». Возмущенная Исайла велела драгуну прекратить провоцировать драконица; их задача – миром разрешить конфликт, а не разжигать его пуще прежнего.
«Отец запретил мне приносить раздор в наш дом», - отозвалась Видофнир, и горящий взгляд ее прожигал невозмутимого Лазурного Драгуна. – «По одной лишь этой причине ты все еще жив, рыцарь».
Исайла настаивала: им надлежит лично встретиться с Хрэсвелгром, дабы убедить великого дракона в чистоте своих намерений. Лишь Видофнир может допустить их к Сохм Алу... «Хотела бы я удовлетворить твою просьбу, Малышка», - отозвалась могучая драконица. – «Однако я должна оставаться здесь, дабы защищать своих родичей от божества гнатов». «Гнаты призвали Предвечного?!» - опешила Исайла.
Воитель Света и Алфинод переглянулись, после чего элезен, выступив вперед, поинтересовался у драконицы, пропустит ли та их, если угроза со стороны Предвечного окажется устранена. Видофнир отнеслась к словам Алфинода донельзя недоверчиво: как смертные надеются преуспеть там, где потерпели поражение даже драконы?! Но что ж, пусть попытаются, если так уж сильно стремятся к смерти...
Драконица поднялась в воздух, устремилась к своему гнездовью на вершине одной из башен. Проводив ее взглядом, четверо вознамерились обсудить свои следующие шаги. Очевидно, что именно Предвечный является причиной небывалой агрессивности гнатов...
«Ты рада, леди Ледяное Сердце?» - ядовито осведомился Эстиньен. – «Я думал, ты станешь приветствовать призыв ими Предвечного ради собственных целей. В конце концов... ты поступила точно так же». «Я обратилась к Святой Шиве не для того, чтобы претворить в жизнь какие-то свои цели!» - в возмущении воскликнула Исайла. – «Я желала обрести ее силу, дабы между смертными и драконами вновь воцарился мир! Но как глупо говорить о мире с тобой – кровожадным дикарем, убивающим без раздумий!» Велев двоим прекратить склоку, Алфинод заявил: им – вне всяких сомнений – придется покончить с Предвечным, но прежде, чем слепо атаковать сию сущность, не помешает узнать больше о природе ее и происхождении.
Исайла предложила спутникам вернуться в Хвостовое Оперение, ведь Марсечамп ведает о гнатах их больше, чем кто бы то ни было из местных обитателей... Набольший поселения, однако, не знал ровным счетом ничего о культурах и верованиях сих зверолюдов, и посоветовал путникам заглянуть в небольшой улей гнатов неподалеку – именно там обитали отщепенцы, изгнанные из племени, и которыми поселенцы Хвостового Оперения время от времени торговали.
Следуя совету Марсечампа, четверо запаслись необходимыми подношениями – мясом нанк, фруктами и нектаром, столь любимыми гнатами, после чего выступили в направлении улья тех, остановившись неподалеку от оного – в том самом месте, где элезены встречались со зверолюдами для торговли.
Вскоре, учуяв чарующий аромат, к Воителю Света и спутником его с опаской приблизилось несколько гнатов; подношением остались они довольны, и пригласили чужаков в свой улей – если, конечно, те желают торговать.
Обладали гнаты коллективным мышлением, именуемым ими Единым-Разумом, однако улей изгоев был от оного отрезан, и называли обитающие в нем зверолюды себя племенем Ват – Не-Разум. Приветствовал героя и спутников его сказитель племени, и Алфинод, поблагодарив его за то, что приняли гнаты их подношение, признался, что стремятся обрести они знание о божестве племени. «Что ж, мы, Ват, Не-Разум, поведаем вам о своей судьбе!» - возвестил сказитель. – «Узнаете вы о божестве гнатов, призванном в мир Единым-Разумом».
«Единый-Разум – это гнаты из основного улья?» - уточнила Исайла, и подтвердил зверолюд: «Да, именно. Связанные друг с другом... Несколько лун назад с востока прилетел дракон, израненный и слабый. Он пал с небес прямиком в улей, где мои сородичи прикончили его копьями, заклинаниями и мушкетами». «Наверное, тот самый дракон, который бежал от моих собратьев», - констатировал Эстиньен. – «Спасибо, что добили его».
«Драконы – свирепые и ужасные противники!» - продолжал вещать сказитель. – «Единый-Разум всегда прячется, когда проносятся они над землею. Но теперь осознали они, что ослабленные сражением драваниане – легкая добыча. И Единый-Разум решил прислушаться к речам черноризца. Единый-Разум призвал бога, дабы обратил тот клинки свои против драконов... Земли драваниан станут землями гнатов, и владения наши будут обширны. Но наш бог голоден! Цена, которая он требует кристаллами, значительно превосходит добычу, кою обретаем мы в сей войне. Мы, Ват, отвергаем его ненасытную сущность!»
Поблагодарив сказителя за рассказ, четверо отошли в сторону, и воскликнула Исайла: «Я воззвала к могуществу Предвечной ради высшего блага, сознавая при этом, какую цену придется заплатить земле. Я считала призыв необходимым злом, и готова была сполна заплатить за свершенный грех. Конечно, можно спорить о том, оправданы ли подобные деяния в принципе, но знайте – я осознаю свершенный мною грех. Гнаты же – нет. Они призвали Предвечного лишь для того, чтобы расширить свои владения».
«Для Наследника Седьмой Зари, всецело посвятившего себя устранению угрозы, несомой Предвечными, разница, обозначенная тобой, весьма сомнительна», - отметил Алфинод. – «Но, с другой стороны, мой дедушка рисковал высвободить могущество Двенадцати в надежде предотвратить Бедствие. И, хоть не оправдываю я твои действия, понимаю мотивы, которыми ты руководствовалась. Но, как ты верно заметила, гнаты же – нет. Если они действительно стремятся лишь к захвату новых территорий, то, должно быть, остаются слепы к последствиям ужасающей прожорливости их божества. Чем дольше существует в мире воплощение Предвечного, тем больше бед оно приносит. Мы должны покончить с ним!»
«С какой легкостью обрекаешь ты на смерть это божество, мастер Алфинод», - бросил Лазурный Драгун, - «сущность, о которой не знаем мы ровным счетом ничего. Ты не задумывался над тем, что можешь отправить Воителя Света на верную смерть?» «Нет, я...» - начал было Алфинод, но осекся, склонил голову: «Может, ты и прав, мастер Эстиньен. Я строю слишком много предположений».
Герой заверил Алфинода, что непременно исполнит свой долг. Исайла, напомнив остальным, что также обладает могуществом Эха, а, стало быть, защищена от ментального воздействия Предвечного, вызвалась сопровождать Воителя Света и наряду с тем противостоять божеству гнатов. Но где же находится то?..
Расспросив гнатов племени Ват, выяснил искатель приключений, что добраться до логова Предвечного незамеченными невозможно: коллективное создание племени Единого-Разума попросту не позволит им это сделать, ведь то, что знает и видит один гнат, тут же становится ведомо всем остальным обитателям улья. Возможно подобное благодаря Сверхразуму – ключевой фигуре в социуме гнатов, способности которого и связывают телепатически всех без исключения зверолюдов, входящих в Единый-Разум.
Гнаты племени Ват поведали четверке лишь об одном способе, который позволит им приблизиться к Предвечному: в качестве жертв. Ведь если позволят они гнатам Единого-Разума схватить себя, те несомненно возжелают принести эфир душ пленников своему божеству в жертву... Алфинод считал подобный замысел, ратовала за который Исайла, слишком опасным, однако элезенка наряду с Воителем Света заверили его – иного выхода попросту нет. Надлежит покончить с сим Предвечным, если надеются они миновать логова драконов к Трех Аниксов и достичь Сохм Ала.
Простившись с Алфинодом и Эстиньеном, герой и Исайла направились прямиком к вратам улья Единого-Разума, Лот аст Гнат, где атаковали стражей, а после позволили тем пленить себя. Жрец племени воззвал к божеству, Раване, и предстало то своему народу здесь же – в каверне, рекомой Ток аст Ток.
Воззрился герой на гиганта о четырех руках, вооруженного сияющими клинками, а тот изрек: «Вся сила – колонии! Говорите, я слушаю...» Жрец выступил вперед, предлагая Предвечному поглотить души жертв, и, обратив взор на Воителя Света и Исайлу, прогремел Равана: «Эти жалкие создания дерзнули ступить в земли гнатов?»
«Внемли мне, лорд Равана!» - изрекла Исайла, глядя на могучего Предвечного без тени страха. – «Мы с моим спутником и не думали посягать на территории твоих чад. Мы хотели лишь узнать причину, по которой ведете вы войну с драконами». «Вы играете со смертью, чтобы удовлетворить свое любопытство?» - недоверчиво осведомился Равана. – «По какой же причине славные завоевания гнатов заботят тебя, элезенка?.. Или, возможно, противостояние твоих сородичей драконам закончилось печально, и ты ищешь союзников».
Исайла отрицательно покачала головой, молвив: «Мы не ищем союзов, лорд Равана – лишь мира. Мы положим конец нашей войне с драконами. Но пока они продолжат противостоять твоим чадам, цель наша недостижима. Никогда прежде гнаты не выступили против драконов столь великим числом, и никогда прежде ты не возглавлял их. Почему же ты ведешь их на войну?» «Твой вопрос лишен смысла», - отвечал Предвечный. – «Жить – значит сражаться. Мои чада с давних времен выжидали, скрываясь в тенях вашего незатухающего конфликта. Гнаты покончат с драванианами и захватят их земли – именно их истовые чаяния на это даровали мне воплощение и цель».
Речи Раваны подтвердили опасения Исайлы: Предвечный действительно выступает для них препятствием на пути к цели. Посему элезенка бросила открытый вызов повелителю гнатов, потребовав, чтобы в случае поражения Равана приказал своим миньонам покинуть земли драваниан. Предвечный расхохотался, с готовностью принял вызов, постановив: если победит он, двое дерзких будут служить в его воинстве до самой смерти!
Поглотив энергии кристаллов, поднесенных гнатами своему божеству и находящихся в сей каверне, Исайла призвала сущность Шивы, позволив той заполнить ее смертное обличье. Подобного оборота Равана не ожидал, однако не дрогнул... Двое Предвечных сошлись в противостоянии; Шива разила Равану заклятиями, однако тот стремительно раскалывал устремляющиеся к нему ледяные иглы клинками... а после пронзил мечом грудь Шивы.
Пав, та вновь приняла обличье элезенки... а Равана, нависнув над поверженной, расхохотался: «Будь ты богиня или дева – для меня ты ничто!» Предвечный обратил взор на Воителя Света, и тот устремился в атаку...
Равана оказался повержен, и, чтя заключенный договор, признал героя победителем прежде, чем оказался развоплощен. Узрев сие, гнаты ужаснулись, бросились прочь.
Исцелив раны свои волшбою, Исайла признала, что легенды о боевых навыках Воителя Света действительно правдивы, молвила после: «Несмотря на упоение боем, я не думаю, что Равана нарушит свою клятву. Если драконы не атакуют земли гнатов, им не стоит опасаться острых мечей Предвечного».
Воитель Света и Исайла поспешили покинуть улей, дабы поскорее вернуться к Трем Аниксов... и не заметили фигуру аскианки, внимательно наблюдающей за ними из теней. «И вновь ты совершил невозможное, Вестник Света...» - прошелестела Игейорм. – «Но каждый раз, когда сердце смертного поглощают страх и ярость, иной голос присоединяется к хору молящихся о божественном избавлении. Исполняя их просьбу, воюющие боги сотрясут основу, и поглотит ваш мир буря хаоса...»
...Воссоединившись с Алфинодом и Эстиньеном, с нетерпением дожидавшихся возвращения Воителя Света и Исайлы близ улья племени Не-Разума, четверо устремились через равнины Дравании к столпам Трех Аниксов, где поведали Видофнир о победе, одержанной над Предвечным, и об обещании последнего прекратить завоевательную кампанию гнатов.
Драконица согласилась пропустить четверку к одной из башен, означился где ход в недра горы, в сердце которой пребывал священный алтарь, Гало, достигнув которого, смогут достичь смертные вершины Сохм Ала. Конечно, и в пещере, и на горных склонах пребывает немало миньонов Нидогга, посему путь героя и спутников его к цели окажется весьма непрост.
Сразив немало атаковавших их драконов, четверо достигли Гало, и наблюдавшая за испытанием смертных Видофнир пробудила магию алтаря, отметив, что на вершине Сохм Ала представители иных рас не появлялись более тысячелетия, и навряд ли обитающие там драконы обрадуются незваным гостям. С этими словами Видофнир покинула пещеру, а Исайла, обратившись к спутникам, призвала их к осторожности: число миньонов Нидогга велико, и – кроме того - согласно преданиям, пребывает на вершине горы Тиоман, консорт великого дракона.
«Значит, она отведает моего копья», - пожал плечами Лазурный Драгун. Исайла возмутилась было подобными словами, но Эстиньен, обратив на элезенку холодный взгляд, отчеканил: «Говорю откровенно, еретичка: я отправился с вами, чтобы спасти Ишгард. Именно по этой причине я согласился на переговоры с Хрэсвелгром. Но о Тиоман речи не было. И если представится возможность избавить мой народ от одного из самых смертоносных врагов его, я с радостью ею воспользуюсь. Этой мой долг как Лазурного Драгуна».
И вновь Алфинод урезонил двоих спутников, готовых вцепиться друг другу в глотку. Магия священного алтаря открыла запечатанный прежде чарами ход к вершине горы, и четверо приступили к восхождению... Долог и тернист был их путь, множество противников – как драваниан, так и плотоядных растений, - противостояло им, но, наконец, испытания остались позади.
Близ прохода к вершине священной горы четверых атаковала Тиоман, и Лазурный Дракон наряду с Воителем Света вынуждены были сразить могучую драконицу. После чего герой вновь лицезрел видение пустоты, и связь его со вторым из шести кристаллов восстановилась...
Земля под ногами путников содрогнулась, и Эстиньен, застонав от боли, опустился на колени, прижав ладонь к сердцу. «Нидогг...» - прохрипел драгун. – «Он ревет... Глаз источает... его ярость...» Стало быть, ощутил великий дракон гибель своего консорта, даже находясь вдали от горы Сохм Ал... Исайла тяжело вздохнула: убив Тиоман, они лишь добавили очередное звено в цепь причин раскола между двумя народами. Возможно ли примирение их в принципе?..
Ступив на вершину горы, выступавшей высочайшим пиком в землях Эорзеи, лицезрели четверо испещренные острова, парящие в небесах. Давным-давно обитали здесь, в Ярящихся Туманах, и драконы, и элезены, и отголоски величия тех времен оставались сокрыты от очей смертных на протяжении тысячелетия.
Но как отыскать на островах сих логово Хрэсвелгра?!
Чуть поодаль герой с удивлением лицезрел мугла, спешащего куда-то по своим делам. Прежде он полагал, что сии создания обитают лишь в Лесу Двенадцати. Откуда же взялся мугл здесь, в позабытых пределах Ярящихся Туманов?.. Но, возможно, если племя сих созданий действительно пребывает поблизости, им наверняка ведомо местонахождение Хрэсвелгра!
«Глаз дарует мне способность ощущать присутствие поблизости драконов», - изрек Лазурный Драгун, обращаясь к спутникам, - «но с уверенностью я могу определить лишь Нидогга. Мы можем бродить по Туманам долгие дни, но так и не отыскать его собрата...» Алфинод предложил герою, Эстиньену и Исайле разделиться: последней надлежало расспросить тех драконов, которых покамест не затронула безумная ярость Нидогга. Воителю Света Алфинод предложил переместиться в Гриданию, дабы обратиться за помощью к муглам Леса Двенадцати. Что до Эстиньена, то останется он здесь, в Ярящихся Туманах, дабы попытаться привлечь его внимание к себе, отвратив оное от Ишгарда.
Заметив здесь, на горной вершине, древний столп эфирита, герой пробудил магию его, и ветра эфира перенесли его наряду с Алфинодом в далекие земли Гридании. Проследовали они к алтарю Нофики, где приветствовала гостей Кан-Е-Сенна. Обратившись к последней, Алфинод просил о помощи в начинании, которое может положить конец затянувшейся Войне Драконьей Песни.
Пока повествовала Алфинод Старейшей Провидице Племени о событиях последних недель, присоединился к ним у алтаря один из местных муглов, Купло Копп, с превеликим интересом слушавший рассказ о сородичах, обитающих в далеких Ярящихся Туманах. «Мы бы хотели, что вы как-то поспособствовали нашей с ними встрече», - закончил Алфинод, а Кан-Е-Сенна обратилась к восторженному муглу: «Насколько я знаю, в вашем племени существуют легенды о муглах, живущих за облаками?» «Верно, купо!» - отозвался Купло Копп. – «Давным-давно, когда мир был еще юн, мои предки прислуживали богам на небесах. Это было еще до того, как сии высокочтимые господа стали пререкаться как испорченные дети...»
«Ах, да, история о Добром Короле Муглов Моге XII», - предание сие было Кан-Е-Сенне ведомо. – «Он почитаем за то, что сумел сплести длинную веревку, по которой подданные его спустились с небес на землю». «Вполне возможно, предки Купло были родом из Ярящихся Туманов», - предположил Алфинод. – «Учитывая, как давно муглы оставались в Лесу Двенадцати, неудивительно, что детали истории их рода обратились в мифы». «Верно, мастер Алфинод, в подобных историях найдется зерно истины», - согласилась Кан-Е-Сенна. – «Возможно, муглы Ярящихся Туманов рассказывают подобные истории о нижнем мире».
Воодушевившись, Купло возжелал отправиться на небесные острова, дабы познакомиться с сородичами; наверняка не станут те убегать и прятаться от одного из своих! Сопровождать Воителя Света в Ярящихся Туманах вызвалась и Кан-Е-Сенна – в качестве посланницы Гридании. Пусть предложение ее и явилось неожиданным для героя и Алфинода, все же поспешили они заверить Старейшую Провидицу Семени: подобный жест – честь для них.
...Воитель Света, Алфинод, Купло Копп и Кан-Е-Сенная, сопровождаемая верными телохранителями, вознеслись эфирными потоками на вершину Сохм Ала, где разыскали терпеливо дожидающегося их. Эстиньена. Алфинод представил Лазурного Драгуна Старейшей Провидице Семени; двое обменялись любезностями, согласно этикету.
Кан-Е-Сенна заверила остальных, что наблюдает за ними множество муглов, остающихся незримыми – и сейчас самый подходящий момент, чтобы представиться им. Устремив взор в пространство, Старейшая Провидица Семени назвала себя, возвестив о том, что проделала долгий путь из Леса Двенадцати, чтобы встретиться с муглами Ярящихся Туманов.
«Мы принесли вам подношение – свет и ветер», - объявила она, после чего воздела посох, и навершие того озарило мягкое свечение. Окрест послышался восхищенный писк... и муглы Ярящихся Туманов явили себя иноземцам – в том числе и Моглин, вождь племени.
Муглы с удивлением воззрились на Купло, и молвила Кан-Е-Сенна, обращаясь к ним: «Мой спутник также был удивлен, узнав о племени сородичей, обитающих за облаками. Мне понятна ваша настороженность. Я слышала, смертные не появлялись здесь более тысячи лет. Возможно, вы простите нам столь неожиданное появление, когда узнаете о беде, которая привела нас сюда. Мои спутники надеются обратиться к великому дракону Хрэсвелгру, дабы обсудить возможность прекращения войны между драванианами и смертными».
«Прекращение войны?» - задумчиво переспросил Моглин, после чего, приняв решение, изрек: «Я верю тебе, Кан-Е-Сенна – свет мира озаряет ярко твою душу. Но, боюсь, нельзя сказать то же о твоих спутниках. Скажу прямо – мы спрятались от них не потому, что они были первыми иноземцами, кто ступил в наши владения за тысячелетие – а потому, что учуяли драконью кровь. В небесах сих обитает великое множество драконов. Некоторые – как тот же Хрэсвелгр - стремятся к миру, в то время как иные – к войне... как Нидогг. И мы боимся, что присутствие тех, у кого на руках – кровь драконов, привлечет к себе внимание тех, и наш дом будет разрушен».
Купло вступился за Воителя Света, настаивая, что действовал тот всегда исключительно из добрых побуждений, и у муглов Леса Двенадцати он в почете. Поразмыслим, Моглин пригласил чужаков посетить их селение, Могхоум, где они смогут присмотреться друг к другу, а также доказать делами, что достойны помощи племени.
Заявил вождь, что ожидает героя Испытание Доверия, поручив уважаемым старейшинам Могхоума – Могхану, Могмуду и Могвину – поручать чужаку различные задачи и внимательно наблюдать за тем, кто тот выполняет их. Так, Воитель Света собрал ингредиенты для алхимических зелий, как наказал ему Могхан, покончил с рыщущими окрест серебряными археозаврами, столь пугающими Могмуда, и отыскал утерянный художником Могвином изукрашенный камень – его величайшее творение.
Моглин во всеуслышание заявил, что Испытание Доверия успешно пройдено Воителем Света, после чего передал тому небольшой рог, велев отправляться на высочайшую точку горы Сохм Ал, именуемую Зенитом, и дунуть как следует в сей инструмент – Хрэсвелгр услышит звук и непременно явится на зов. Сам вождь питал сомнения в том, что начинание уроженцев нижнего мира увенчается успехом, однако были исполнены решимости довести начатое до конца.
Воитель Света и трое спутников его простились с Кан-Е-Сенной и ее эскортом – те возвращались в Гриданию, обещав муглам Ярящихся Туманов, что непременно наладят более тесные отношения с их племенем. Как бы то ни было, подоплека древней легенды о Добром Короле Муглов Моге XII ныне раскрыта, и Старейшей Провидице Семени и Купло Коппу не терпелось поделиться знанием сим с обитателями Леса Двенадцати. На прощание Кан-Е-Сенна отозвала героя в сторонку, шепнула: «Будь осторожен с Эстиньеном... За непроницаемой маской, которую он носит на лице, кипит жгучая ненависть».
Могхан вызвался указать четверку путь к Зениту, и те выступили в путь, продолжив восхождение по поправшим облака, испещренным руинами склонам Сохм Ала, разя свирепых драваниан, обитавших в сих пределах.
Сообщил Могхан спутникам, что, пока дуют на сих высотах столь свирепые ветра, Хрэсвелгр обычно покидает свое логово и отправляется на охоту. Навряд ли он услышит звук рога... Посему мугл предлагал Воителю Света и остальным разбить лагерь и дождаться, когда ветер утихнет – а это непременно случится не позже завтрашнего дня.
Путники остановились на небольшой прогалине, защищенной от ветров осколками руин, развели костер, приготовили ужин. Долго молчали, глядя в огонь; каждый думал о своем.
«Мало что сравнится с подобными посиделками у походного костра», - улыбнулся Алфинод, нарушив затянувшееся молчание. «И это говорит великий исследователь!» - не удержался, поддел юношу Эстиньен. – «Да еще недавно ты бы не признал хворост, даже если бы к нему огниво прилагалось!» «Что ж, благодарю тебя за подробные наставления», - отозвался Алфинод. – «Но да, будь я один, не смог бы развести костер там, в Коэртасе, и мы не встретили бы Исайлу».
Помолчали. «Вы знаете, я родился в одной из самых благородных и зажиточных семей Шарлаяна», - признался Алфинод, - «и наряду со своей сестрой-близнецом стал самым юным студиозусом, которого когда-либо принимали в Студиум. Как горд я был тем, кто был поставлен в один ряд со школярами и философами! Как слеп к собственным слабостям!.. И из-за чрезмерной гордыни стал жертвой обмана и предательства... что в итоге привело к падению Наследников». «Все мы виновны в подобном неведении», - задумчиво изрекла Исайла, глядя в огонь. – «Сколько мирян рассталось с жизнями, даже не зная, за что они сражаются? Не ставя под сомнение те догмы, в которые их заставили поверить?.. Лишь повстречав Хрэсвелгра, узнала я истину, сокрытую в нашей истории. Если бы не эта случайная встреча, я бы никогда не поклялась низвергнуть Святой Престол и сорвать покровы лжи, породившие пламя войны. Я жила бы и умерла в неведении. Не отрицаю, истина заставила меня совершить ужасные деяния, но уж лучше я согрешу, ратуя за мир, чем буду считать себя добродетельной, принимая участие в бессмысленной войне».
«Если чему-то это странствие меня и научило, так это необходимости держаться за свои убеждения, даже если все вокруг рушится», - произнес Алфинод, - «и пытаться заменять неведение знанием». «Ты уже проделал немалый путь, мастер Алфинод», - с уважением отметил Эстиньен. – «В твои годы я был лишь юным пустоголовым глупцом, размахивающим копьем. Даже сейчас я пытаюсь осознать заблуждения, которые прежде считал истины. Сидя здесь, зря воочию величие сих руин, как можно усомниться в том, что прежде смертные и драконы жили в мире? Но, несмотря на то, что эпоха та действительно существовала, в настоящее время пребываем мы в состоянии войны. Нидогг покончил с моей семьей, и никакие исторические факты не изменят этого. Может, я и не знаю, как началась Война Драконьей Песни, но если мы не завершим сей конфликт сейчас, я уверен: он породит еще больше жаждущих отмщения душ... подобных моей».
Лазурный Драгун подкинул дровишек в костер, молвил: «В моих руках пребывает сила, способная покончить с великим драконом. Если будет зависеть от этого существование Ишгарда, я лично прикончу Нидогга – и неважно, что мне будет приказано». «Эстиньен, ты дал слово...» - напомнила Исайла, и Лазурный Драгун пожал плечами: «Мое слово зиждется на том, окажется ли успешным наше нынешнее предприятие. Покажи мне силы своего убеждения, леди Ледяное Сердце. Убеди Хрэсвелгра в праведности нашего начинания». «Не сомневайся во мне, драгун», - отозвалась элезенка.
Алфинод предложил спутникам немного передохнуть; завтрашний день обещал быть сложным...
Пробудившись на рассвете, отметили четверо, что студеные ветра стихли, и надлежит им продолжить восхождение к Зениту. Эстиньен разбудил сладко почивавшего Могхана, и мугл, указав лапкой направление, в котором четверке следует двигаться, поспешил оставить их, дабы как можно скорее вернуться в родной Могхоум.
Как оказалось, «Зенитом» именовалась вершина великой башни, возвышающейся в сердце древних руин. Воитель Света подул в рог... и спустился с небес великий дракон, Хрэсвелгр. «Смертные...» - проревел он, опустившись наземь подле незваных гостей и воззрившись на них правым глазом; левая глазница была пуста. – «Почему нарушаете вы мое одиночество?.. Я ожидаю лишь забвения. Оставьте меня». Изумленные, осознали смертные, что уши их слышат речь драконов, но разум каким-то образом разумеет сказанное!
Выступив вперед и встав бесстрашно пред драконом, молвила Исайла: «Хрэсвелгр... ты помнишь меня? Это меня ты однажды нашел в Дравании – и я узрела истину. Истину о твоем прошлом, о Шиве...» «Не смей произносить ее имя, смертная!» - в гневе взревел Хрэсвелгр; Алфинод, Воитель Света и Эстиньен отшатнулись в страхе, но Исайла даже не дрогнула. «Но я должна была его произнести!» - воскликнула она. - «Я призвала дух Шивы из далеких пределов и предложила ему занять свое тело! Таким образом я познала ее чувства!»
«Глупая девчонка», - с горечью бросил великий дракон. – «Ты действительно веришь, что дух моей возлюбленной снизошел с небес?! Что тайны души ее открылись тебе?!» «Я отдала ей всю себя!» - настаивала Исайла. – «Неужто не видишь, любимый? Я – возродившаяся Шива!»
«Ты глупа и живешь самообманом», - констатировал Хрэсвелгр. – «Свет озарил для тебя прошлое, но уж точно не даровал мудрость и всеведение. Дух, призванный тобой, не принадлежал Шиве – то была лишь тень, созданная твоим сознанием, не более. В далекую эпоху мой род также содеял подобную глупость. Вняв лживым речами темных, они попытались возродить короля драконов – но божественное создание, призванное ими, лишь приняло облик моего павшего собрата. Подобных богов не призывают, их сотворяют! Они – лишь фантомы, порожденные слепой верой».
«Стало быть, дух, отозвавшийся на мой зов...» - выдавила потрясенная до глубины души Исайла, и подтвердил Хрэсвелгр: «...Лишь воплощение твоих грез о Шиве. Твою душу осквернило божество, тобою же и созданное, дитя». В отчаянии, опустошенная душевно, элезенка опустилась на колени...
«Как бы то ни было, лорд Хрэсвелгр, желание Исайлы положить конец противостоянию смертных и драконов реально, и именно оно привело нас сюда», - обратился к великому дракону Алфинод. – «Мы хотим покончить с затянувшимся конфликтам! Молю, примкни к нам в стремлении к миру и всепрощению!»
«История твоего рода – это сказ о коварстве, предательстве, и смерти, - и ты будешь говорить со мной о мире?» - обратил к элезену говорящий взор дракон, не пытаясь скрыть угрожающие нотки в речах своих. – «Я явлю вам, смертные, неприкрытую истину... а после скажете мне, заслуживаете ли вы прощения!.. Двенадцать столетий назад жертва моей возлюбленной Шивы положила конец войне между смертными и драконами, и началась новая эпоха мира и единства. На протяжении двух столетий царила гармония, и за это время элезены многое узнали о нас – в частности то, что глаза драконов выступают источниками их могущества. Возжелав обрести сии силы, король Тордан вознамерился сокрушить все то, что было достигнуто нашими расами. С помощью своих верных рыцарей король заманил мою сестру Рататоскр в ловушку и лишил ее глаз, жаждал которым обладать. После чего король наряду с рыцарями пожрали глаза драконицы, подобно диким животным. Да, они обрели искомое могущество... И по сей день я не в силах осознать всей глубины их предательства!.. Первым о случившемся узнал Нидогг и поднялся в небеса, ибо жаждал отмщения. Но, хоть убил он Тордана и нескольких его рыцарей, иные воители сумели отразить натиск моего собрата, заставив его отступить. Вот в чем состоит истина, которую скрывает Святой Престол. Ибо так началась Война Драконьей Песни. То – песнь, которую род мой никогда не забудет, даже если минует десять тысячелетий и Ишгард обратится в прах».
Потрясенные, Воитель Света и Алфинод молчали, пораженные историей дракона, горечью и болью, пронизывающими каждое произнесенное тем слово. Но на Эстиньена, похоже, рассказ Хрэсвелгра не произвел особого впечатления, ибо Лазурный Дракон, обратившись к великому дракону, бросил: «Твоя версия событий весьма отличается от той, которая известна мне. Удобно, конечно, что вся ответственность за конфликт лежит исключительно на моих сородичах. Но скажи мне, дракон, почему я должен верить твоим словам?» «То, чему ты решить поверить, мне неважно», - прозвучал ответ. – «Свершенное великое предательство является абсолютной истиной для моего рода. И Нидогг удостоверится в том, что народ Тордана будет страдать за свершенный грех до конца дней своих. То, что для тебя является войной на уничтожение, на самом деле – наказание, атака на дух нации. Разве не зрел ты тех, кто устал от мук? Тех, кто предают своих же и встают на сторону драконьего рода?»
«Так называемые ‘еретики Ишгарда’...» - тихо вымолвил Алфинод, и изрек Хрэсвелгр: «Знаейте, что в каждом из потомков предателей остается след сущности Рататоскр. Но даже одной-единственной капли драконьей крови достаточно, чтобы пробудить ее силу...» «Стало быть... подобное семя есть в каждом из нас?» - молвила Исайла, и подтвердил дракон: «Именно по этой причине те, кто избирает нашу сторону, пьют драконью кровь и преображаются, присоединяясь к армии новорожденных драконов Нидогга. Одного за другим мой брат получит всех без исключения детей предателей – те или примкнут к нему, или погибнут...»
Изумленный, Алфинод припомнил, что зрел подобное преображение собственными глазами, когда еретик неожиданно принял драконье обличье. Но прежде полагал он, что то – свидетельство неких драванианских чар... Подумать только: могущество драконов пребывает в крови ишгардиан!..
«Конечно, всегда найдутся те, кто решит сражаться до конца», - молвил Хрэсвелгр, обращаясь к Лазурному Драгуну, - «как, к примеру, ты. Но рано или поздно молодость твоя пройдешь, ты станешь слаб, а Нидогг останется, и потомки твои продолжат страдать». Эстиньен обернулся к великому дракону, изрек: «Я часто размышлял, почему Нидогг просто не сровняет Ишгард с землей. Но теперь я получил ответ. Он не стремится к победе в Войне Драконьей Песни, ибо для него это не война вовсе, а месть – вечный реквием, исполняемый по его погибшей сестре».
«Ты абсолютно прав, убийца драконов», - подтвердил Хрэсвелгр, и, обращаясь к четверым смертным, проделавшим столь долгий путь и достигшим Зенита, поинтересовался: «Осознали ли вы теперь всю тщетность своего начинания?» Исайла с вызовом воззрилась на великого дракона, постановив: «Я пришла сюда не для того, чтобы признать поражение. Мы все еще можем вернуть Глаз Нидоггу и молить его о прощении за злодеяния наших предков. Возможно, мы все же сумеем переубедить его!» «Упрямое дитя...» - вздохнул Хрэсвелгр. – «Мы мыслишь категориями смертных. Наше восприятие времени совершенно иное. Тебе легко произносить извинения – ведь не выступала ты свидетельницей преступления. Несмотря на видения, отголоски тех событий для тебя – далекое прошлое. Но для дракона, подобного Нидоггу, прошлое – часть настоящего, и свежо оно так же, как кровь, вытекающая из ран Рататоскр. Может ли он не обезуметь от ярости?.. Я избежал для себя подобного исхода лишь благодаря успокаивающему объятию души Шивы. Но хватит пустопорожних разговоров. К вашему роду у меня нет веры, и сейчас я хочу остаться один».
С этими словами Хрэсвелгр вновь воспарил в небеса, и четверо, оставшиеся на вершине башни, проводили его взглядами... Отчаяние поглощало души: они проделали столь долгий путь, попрали сами небеса... и от них попросту отмахнулись, как от докучливых детей. Явленная же им истина о событиях далекого прошлого доказала, что мир, за который ратовали они, невозможен – ничто не способно отвратить Нидогга от намеченной цели.
«Ну, что станем делать теперь?» - обратился к спутникам Эстиньен. – «Я бы отправился на восток...» «А что там, на востоке?» - удивился Алфинод, и пояснил Лазурный Драгун: «Логово Нидогга. Глаз говорит мне, что он близко...»
«Ты все еще хочешь убить его?!» - поразилась Исайла, и Эстиньен нахмурился: «Ты же не собираешься остановить меня. Я сдержал свое слово, и помогал вам в этом загодя обреченном на неудачу начинании с Хрэсвелгром. Но переговоры провалились, леди Ледяное Сердце. Я собираюсь спасти Ишгард – посему Нидогг должен умереть!»
«Стало быть, рассказ о гнусном предательстве наших предков ничего не тронул в твоей душе, и ты настаиваешь на продолжении войны?» - холодно осведомилась Исайла, глаза ее метали молнии. «Нет, леди, я всего лишь нанесу удар в его мстительное сердце», - отозвался драгун. – «С гибелью Нидогга завершится и война».
«Погоди-ка, Эстиньен», - Алфинод вновь – в который уже раз? – выступил гласом разума. – «Ты сам говорил о том, что великий дракон донельзя силен и способен сровнять с землей город. Как же сможем мы противостоять ему? Даже за стенами Ишгарда, защищает кои армия рыцарей, одержать победу было бы непросто. Но ты надеешься справиться с драконом в его собственном логове?»
Продемонстрировал спутникам Глаз, заверил их Лазурный Дракон: «В ближнем бою эта штуковина дарует нам преимущество. К тому же, если правдивы сказания, Воитель Света уже успел сразить нескольких противников, считали коих неуязвимыми... Но все это – домыслы, сперва нам надлежит отыскать логово Нидогга».
«История этой державы с каждым мгновением становится все более кровавой», - в голосе Алфинода слышалось неприятие. – «Неужто на смерть всегда следует отвечать тем же?» «Боюсь, такова природа вещей», - устало вздохнул Эстиньен, ведь и ему избранный курс не доставлял радости. – «Если к завершению сей войны мой доспех еще не успеет окраситься алым, я посчитаю это чудом».
Воитель Света, Эстиньен и Алфинод устремились к восточным пределам руин, где – предположительно – пребывало логово Нидогга. Исайла оставалась в шоке от осознания, что уверовала в собственную ложь. Все, во что она верила... все, чем считала себя... разбилось на осколки, исчезло, как утренний туман... И ныне полнила душу лишь пустота... Понимая, что, всецело ушедшая в себя, Исайла останется глуха к их речам, трое продолжили путь, оставив сломленную прозвучавшим откровением элезенку на вершине Зенита.
Немало драваниан пришлось сразить герою и спутникам его прежде, чем достигли они позабытой башни на восточной оконечности руин, с вершины коей лицезрели витающий в небесах остров – Гнездовье, логово Нидогга. Глаз безошибочно указывает Эстиньену, что великий дракон пребывает именно там, и всепоглощающая ненависть его направлена ныне на Лазурного Драгуна.
В Гнездовье бушевала страшная буря – вне всяких сомнений, магическая. Наверняка гибель консорта сподвигла Нидогга применить подобную волшбу, обезопасив таким образом свое логово. «Прежде подобная буря преграждала нам путь во владения Гаруды, Предвечной», - заметил Алфинод, созерцая буйство стихий в небесах, - «до тех пор, пока не изыскали мы способ миновать ее».
Обратившись к Воителю Света, Алфинод предлагал тому вновь просить совета и помощи у Сида нан Гарлона – как и в старые добрые деньки. Лучших идей у Эстиньена не было, посему, простившись с остающимся наблюдать за Гнездовьем драгуном, двое, вернувшись к ближайшему столпу эфирита, переместились в Ишгард, проследовали на Форум Святой Рейнетты. Помнили они, что Сид собирался помочь ишгардианам с их воздушным кораблем, но где именно мастер инженер может быть в настоящий момент?..
К счастью, младшему сыну графа Эдмонта, Эмманеллейну, были ведомы все последние слухи о происходящем в городе, и подтвердил юноша: Сид действительно пытается поднять в воздух тот огромный воздушный корабль, и наверняка остается наряду с подручными инженерами в доках.
Разыскав Сида, Воитель Света и Алфинод поведали тому о непроницаемом барьере стихии воздуха, сотворенном Нидоггом, и инженер задумчиво изрек: «’Приключение’ наверняка сумело бы доставить вас туда, но драконы непременно сокрушат сие судно, ибо маневренности его окажется явно недостаточно. Предполагаю, нам необходим корабль меньших размеров!»
Сид пригласил героя и Алфинода следовать за ним к зданию Мануфактуры Небесной Стали, где наряду с Биггсом и Веджем представили свое новое изобретение - чудо инженерной мысли, выступающее наследником безвременно почившего «Маленького Бронко». Воитель Света и Алфинод с восхищением воззрились на находящееся в ангаре небольших размеров суденышко, а Сид, явно наслаждаясь произведенным на гостей эффектом, молвил: «Биггс и Ведж модифицировали основные принципы технологий, использующих оскверненные кристаллы, и создали механизм, который преобразует эфир в стихию ветра. Означенный ветер направляется на паруса, наполняет их, даруя кораблю необходимую для движения энергию. Поистине, элегантное решение...»
«Вот только в дизайне судна есть недочет», - сконфузился Биггс. – «Коэффициент преобразования энергии просто ужасен! Чтобы обрести достаточное ее количество для отрыва судна от земли, необходимо находится в области с высокой плотностью эфира аспекта ветра. Другими словами, летать на этом корабле можно лишь в весьма немногих местах». В общем и целом, пройдет немало времени, прежде чем Биггс и Ведж доведут сей проект до ума, ведь большую часть времени занимает у них работа над ишгардианским воздушным кораблем...
В здание мануфактуры вбежала запыхавшаяся Татару, и, обратившись к Воителю Света и Алфиноду, сообщила о том, что генерал Робан прислал весть: похоже, ему удалось определить местонахождение султаны. Алфинод велел Татару спешить в Конгрегацию и проследить, чтобы рыцари связались с остающимся близ Гнездовья Эстиньеном и сообщили тому о воздушном судне, создание которого продолжается в стенах Мануфактуры Небесной Стали.
Герой и Алфинод переместились в Таналан, проследовали в означенное в сообщении Пламенного Генерала место встречи – «Пробуждающиеся пески». Здесь дожидались гостей Уриангер, Робан, Югири, Хигири Папашан и Пипин.
Робан с улыбкой приветствовал Воителя Света и Алфинода, и осведомился последний о здоровье генерала. «Не жалуюсь», - улыбнулся тот, кивнул в сторону доманки. – «Спасибо Хигири, благодаря ей я восстановил большую часть сил, утраченных в час заключения». Осведомился Алфинод о том, как продвигаются поиски султаны, и отвечал Робан: «Похоже, нам, наконец, улыбнулась удача. Несколько дней назад Дьюлала сообщила нам о том, что во дворец был доставлен внушительный груз алхимических припасов».
«С помощью Папашана я попытался выяснить источник и природу поставки», - добавил Пипин. – «Поиски привели меня в Аптеку Фрондейла, где я узнала о том, что аптекари получили заказ на необычное вещество, должное удерживать пациентов в состоянии сна, подобного смерти, изобрел которое – судя по всему - прежний главный алхимик». Стало быть, Ее Сиятельство все еще пребывает во дворце – и она жива!»
«Перед тем, как отправляться на выручку султане, разумно выяснить, какое именно вещество погрузило ее в сон», - обратилась к герою Югири, и присутствующие в чертоге обернулись к ау ра. – «С этой целью я попыталась выяснить местонахождение служанки-хьюры, отравившей султану, - Мериэль. И, как только узнали это, сразу же отправили тебе послание».
Обитает служанка на Серебряном Базаре, однако Робан призвал Воителя Света и остальных сохранять осторожность: если Монетаристам станет известно о том, что выступили они из теней, укрывались в которых последние недели, открытого противостояния не избежать.
Искатель приключений и спутники его устремились к Серебряному Базару, ступили в дом, где проживала ныне Мериэль. Последняя опешила, когда навис над ней Робан; глаза опального генерала метали молнии. «Ты нам все расскажешь, девчонка...» - с ненавистью прошипел он.
«Может, лучше расскажу?» - послышался голос, и присутствующие с изумлением воззрились на означившегося в дверях здания лорда Лолорито, сопровождаемого Дьюлалой. «Лолорито...» - прорычал Робан, но лалафел, ничуть не устрашившись, приблизился к свирепому воину, молвил: «Как вы все наверняка знаете, законопроект Теледжи Аделеджи об освоении Картенью – всего лишь ширма, попытка наложить свои маленькие жадные ручонки на аллаганское чудовище, Омегу. Когда узнал он о намерении Нанамо отречься от престола, то вынужден был изменить свои планы. Дабы претворить свои амбиции в жизнь, он решил совершить убийство. Насколько знаю, Теледжи где-то разыскал юную деву, принадлежащую к династии Торне, которую вознамерился он возвести на трон, обратив в свою послушную марионетку. Да, случились бы беспорядки, но в итоге немногие решились бы оспорить ее притязания. Очевидно, что претворению в жизнь безумных замыслов Теледжи невозможно было помешать. Потому я решил вырвать у него ключевую роль в сем перевороте, предоставив глупцу право сыграть в ящик».
«А Нанамо?» - бросил Робан, которого меньше всего заботила сейчас грызня дельцов Синдиката. «О, у меня нет никакого желания причинять вред Ее Сиятельству», - заверил Пламенного Генерала Лолорито, - «ведь это полностью выбило бы правительство из равновесия. Потому я и нанял Мериэль, дабы добавила та в вино султане не яд, а усыпляющее зелье. Ты должен знать, генерал – твой дорогой друг Илберд был в курсе моего плана. Я вынудил его солгать об убийстве, дабы обратил ты свою ярость на Теледжи. Мы не знали точно, какой станет твоя реакция, но ты превзошел наши самые смелые ожидания!»
«Ах ты жалкий червяк...» - скрежетнул зубами Робан, скрестив взгляды с ухмыляющимся Лолорито. – «Ты верховодил Храбрецами Кристалла еще до того, как первый из них принес присягу!» «Ну конечно», - развел руками лалафел, как будто было это само собой разумеющееся. – «Когда начинается новая игра, необходимо всегда иметь свою фигуру на доске. Для меня таковой был Илберд. И, честно признаюсь, большая часть изначального финансирования Храбрецов также исходила от меня. Когда речь идет о столь внушительных денежных суммах, собственное участие в предприятии сокрыть несложно... Ах, Илберд... я купил его, заверив в том, что как только укреплю свое положение, поддержу его начинание. Он думает лишь о том, как вырвать Ала Миго из-под власти Империи. В отличие от тебя, генерал, бедняга не в силах забыть свою родину. Быть может, именно по этому причине он назвал тебя ‘предателем своего народа’ и ‘позором родины’... помимо прочего. С кем же он тебя все время сравнивал?.. Ах, да... С псом-переростком, довольствующимся крохами со стола султаны. Да, смешно... К сожалению, вскоре забавные замечания Илберда сменились скучными тирадами, и фанатичного солдата стало непросто контролировать. Я не хотел тебя казнить, правда, но он настаивал на этом. Уверяю тебя, ныне наши с ним пути разошлись... Итак, что скажешь, генерал? И ты, и султана живы; у нас есть один труп и один преступник; приготовления к восстановлению твоего доброго имени уже начались. Ну что, забудем прошлое и начнем все с чистого листа?» «Да никогда!» - рявкнул Робан. – «Ты серьезно думаешь, что я забуду обо всем и прощу? После всего того, что ты сделал?! Ты виновен в государственной измене!»
Нахмурившись, Дьюлала выступила вперед, голос ее звенел от негодования. «У тебя самого руки в крови, мастер Алдинн!» - воскликнула она. – «Или забыл, как прикончил Теледжи Аделеджи? Хоть и действовал ты из верности султане, подобные деяния противоречат духу и букве нашего закона!»
Робан пристыженно склонил голову, принимая справедливость брошенного ему в лицо обвинения. Лолорито же протянул генералу сосуд, заявив, что находится в нем зелье, способное пробудить султану. «Считай это жестом примирения», - изрек делец. – «Ее Сиятельство остается в собственной опочивальне. Если сомневаешься в моих словах, я с готовностью выступлю твоим заложником и стану сопровождать тебя ко дворцу».
Робан принял предложенный сосуд, задумчиво повертел его в руках. «Мне не нравится твои мотивы, Лолорито...» - без обиняков сообщил он лалафелу, - «но ты спас жизнь султане, и за это я тебе благодарен».
Обратившись к Робану, возвестила Дьюлала, выражая словами своими волю Синдиката: «Робан Алдинн, ты восстановлен в должности генерала ордена Бессмертного Пламени! Миряне Ул’даха вновь станут едины под властью Нанамо Ул Намо, и вместе мы удостоверимся в том, что в вотчине нашей наступит новая эпоха процветания!»
Кивнув на прощание Воителю Света, Югири и Алфиноду, Робан последовал за Лолорито и Дьюлалой в направлении стен Ул’даха; Пипин и Папашан не отставали от Пламенного Генерала. Лишь сейчас трое с облегчением выдохнули, и отметил Алфинод: боялся он, что столь неожиданное появление Лолорито знаменует то, что угодили они в засаду сил Монетаристов, и кровавого противостояния не избежать. Но он и помыслить не мог, что сей коварный делец возжелает заключить с ними союз и предложит пробудить султану!
...И почему бы им не ставить свидетелями столь знаменательного исторического события?
Трое поспешили за Робаном и его спутниками, но, когда достигли они дворца Ул’даха, Пламенный Генерал заявил о том, что в покои султаны он ступит один; Воитель Света и сподвижники его остались за дверьми, уважая волю Робана.
Опустившись на колени близ ложа мирно посапывающей Нанамо, Робан осторожно окропил губы ее зельем... и глаза султаны медленно открылись! Нанамо села на кровати, растерянно огляделась по сторонам. «Я видела такой долгий сон...» - зевнув, сообщила она генералу. В глазах того стояли слезы. «Пришло время проснуться, Ваше Сиятельство», - выдавил Робан. - «Новый день занимается в Таналане, и солнце ярко озаряет пески». Султана улыбнулась своему верному защитнику...
Предоставив Нанамо заботам дворцового лекаря, Робан ступил в зал, оставались в котором члены Синдиката – Лолорито и Дьюлала, а также Воитель Света, Алфинод и Пипин. Не скрывая облегчения, сообщил он, что султана пробудилась, и вскоре непременно вернется к претворению в жизнь своего замысла по передаче власти в Ул’дахе народу. «Какой бы путь не изберет она, я поддержу ее», - отчеканил генерал, со значением глядя на невозмутимого Лолорито. – «И станем мы шагать медленно, дабы не баламутить лишний раз нашу нацию».
«Сострадание Ее Сиятельства в отношении неимущих – светоч для всех нас», - отметил Лолорито, - «но наш город процветает, ибо в основе процветания его лежит противостояние. Именно в противостоянии нашим противникам обретаем мы новые возможности и пользуемся ими. Но теперь, когда Империя готовится к новой экспансии, не время переворачивать вертикаль власти с ног на голову».
«Вы знаете какие-то новости?» - с нескрываемой тревогой вопросил Алфинод, и отозвался Лолорито: «Я бы не назвал их ‘новостями’. Как там назывался имперский воздушный корабль, потерпевший крушение в Мор Доне? Ах да, ‘Агриус’! Так вот, похоже, гарлеане создают еще одно подобное судно». «Как близки они к завершению?!» - вскинулся Пипин. – «Когда корабль будет поднят в воздух?!» «Насколько мне известны, полевые испытания судна оказались успешны», - молвил Лолорито. – «Уверен, Император Варис ждет не дождется узреть корабль в сражении».
Обратившись к собравшимся в зале, Лолорито призвал их к единству в восстановлении мира в Ул’дахе, коему действия Теледжи Аделеджи нанесли немалый вред, и подготовке нации к неминуемому скорому противостоянию с Гарлеанской Империей.
...Воитель Света и Алфинод покидали Ул’дах. Похоже, кризис в сем городе-государстве завершался: султана пробудилась, восстанавливался и Синдикат. «Ул’дах вернул контроль над своим будущим... и я должен сделать то же», - признался Алфинод герою. – «Я решил распустить Храбрецов Кристалла. Да, среди новобранцев были и те, кто всем сердцем верил в идеалы и устремления нашего ордена. Я могу лишь надеяться, что эти доблестные воители останутся рядом с нами, и примут участие в грядущих сражениях. Что касается тех, кто примкнули к предателю, Илберду, они подвергнутся преследованию и будут призваны к ответу за свои злодеяния. Надеюсь, что, когда придет время, они решат сдаться мирно... хоть это и маловероятно... О, мои Храбрецы Кристалла!.. Идеальная армия, которая должна была стать предтечей единого Великого Отряда Эорзеи. Подумать только, на какие мелкие осколки разбились столь высокие идеалы!.. Ты знаешь, сколь глубоко ранило меня это предательство. Но теперь я понимаю, что скверна сумела поглотить Храбрецов Кристалла из-за моих собственных наивности и гордыни. Потому в минуту отчаяния я обращаюсь к тебе, и ты примером своим помогаешь мне вновь подняться на ноги. Как и ты, я буду смотреть тяготам в лицо, и отдавать всего себя нашему начинанию! Давай же продолжим поиски наших исчезнувших товарищей, дабы смогли мы вновь сплотиться, дабы озарить царствие сие сиянием зари!.. Роль командующего Храбрецами Кристалла слабо мне подходила, и я не вернусь к ней. Посему впредь я останусь просто Алфинодом из Наследников Седьмой Зари».
Воитель Света поблагодарил Алфинода за откровенность, а тот, обратившись к дожидавшейся их в дворцовом коридоре Югири, осведомился: «Насколько помню, твои сородичи не спускают глаз с Храбрецов Кристалла в Очаге Выживших. Скажи, что сейчас происходит в ‘Возвышающихся камнях’?» «Третий отряд Храбрецов Кристалла покинул Очаг Выживших, узнав о поражении капитана Илберда», - отвечала ау ра. – «В городе остались лишь те солдаты, что продолжают хранить верность вам, мастер Алфинод». Немало удивившись сему, Алфинод вознамерился перед возвращением в Ишгард заглянуть в Очаг Выживших, дабы поблагодарить преданных воинов за верную службу; то станет последним его жестов в качестве командующего Храбрецами Кристалла.
Воитель Света и Югири вызвались сопровождать Алфинода, и, воспользовавшись эфиросетью для перемещения в Мор Дону, трое проследовали в «Возвышающиеся камни», где Алфинод, обратившись к собравшимся в здании Храбрецам Кристалла, просил у них прощения за то, что обещания славы и единства в итоге обратились в кровь и предательство.
«И сейчас, с превеликим сожалением я вынужден...» - начал было Алфинод, но воины прервали его, заявив, что, даже отринув звания и синюю униформу, они все равно останутся единым отрядом, ибо идеалы, породившие Храбрецов Кристалла, продолжают жить в их сердцах, связывая воителей воедино. «Командующий...» - начал было Риол, ветеран Компании Героев, а. после – Храбрецов Кристалла. – «Алфинод. Мы приняли решение. Позволь нам помочь Наследникам. Позволь помочь тебе отыскать Минфилию и остальных». Расчувствовавшись, Алфинод утратил дар речи; он и помыслить не мог, что остаются у него столь верные и самоотверженные сподвижники. И поклялся себе юный элезен: он сделает все, чтобы оправдать их доверие!
Алфинод принял решение задержаться на какое-то время в «Возвышающихся камнях», дабы возглавить поиски оставшимися Храбрецами Кристалла крупиц информации касательно бесследно исчезнувших Наследников. Воителя Света же просил он вернуться в Ишгард, дабы узнать, как продвигается создание мастером Сидом воздушного корабля, способности вознести их в Гнездовье.
...Сид приветствовал героя, ступившего в здание мануфактуры, с гордостью сообщив, что первый испытательный полет суденышка, получившего название «манареза», завершился успешно. А пока инженеры завершают создание прототипа корабля и нескольких его копий, почему бы Воителю Света не наведаться в особняк Дома Фортемпс, где дожидается его вернувшийся из Дравании Лазурный Драгун?..
Эстиньен сообщил искателю приключений, что Нидогг так и не покинул Гнездовье, посему счел он для себя возможным вернуться в Ишгард, оставив наблюдения за парящим в небесах островом – логовом великого дракона. Предложил Лазурный Драгун герою наведаться в Конгрегацию да известить о последних событиях сира Аймерика; ведь не ведает тот ровным счетом ничего о том, что произошло со времени выступления их к далекой Дравании.
Спустившись в Основание, двое проследовали в здание Конгрегации Небесных Рыцарей, в подробностях поведав сиру Аймерику о долгом своем странствии. Вскоре присоединился к товарищам и Алфинод; последний загодя заглянул в Мануфактуру Небесной Стали, узнав от Сида, что создание манарезов завершено.
«До Гнездовья – всего ничего», - усмехнулся Эстиньен. – «Но сколь же извилист оказался наш путь! Если бы не изначальное предложение мастера Алфинода, мы бы и не мыслили о переговорах с драконами. Да, пользы от них оказалось немного, но совместное странствие с леди Ледяное Сердце многому нас научило». «Вы пошли на невероятный риск», - покачал головой Аймерик. – «Я едва поверил тому, что рассказал Эстиньен». «Да, многие наши сородичи скорее умрут, нежели объединят силы с повелительницей еретиков», - признал Лазурный Драгун, - «но именно благодаря этому неожиданному альянсу мы получили возможность поговорить с Хрэсвелгром».
«Не самая успешная беседа», - вынужден был признать Алфинод, на что Эстиньен заметил: «В данным случае странствие оказалось более важным, нежели конечная цель. Если бы мы не покончили с консортом Нидогга, Тиоман, и не заставили бы его укрыться в Гнездовье, драконы наверняка бы уже крушили стены Ишгарда». «Уверен, так бы и было», - согласился Аймерик. – «Я благодарен за каждый час отсрочки, который вы нам подарили. Мы существенно усилили защиту города – но, к сожалению, и этого недостаточно». Эстиньен уверенно заявил, что шанс на продолжение существование у Ишгарда есть, и зависит он от того, насколько успешной окажется атака их непосредственно на Гнездовье. Да, могущество Нидогга легендарно, но, обладая Глазом, Лазурный Драгун надеялся существенно ослабить великого дракона – и покончить с ним раз и навсегда!
Рывком поднявшись из-за стола, постановил Аймерик: он лично примкнет к отряду, отправится коий в Гнездовье, ибо дал клятву защищать Ишгард – даже ценой собственной жизни! «Оставь убийство драконов драгунам, сир рыцарь», - улыбнулся Эстиньен, впечатленный рвением лорда-командующего. – «Твой долг – верховодить защитой города, и это не менее важно. Если мы падем и Нидогг устремится в атаку, кто защитит стены Ишгарда? Или ты оставишь город в руках ревнителей Святого Престола?»
«Есть другие», - попытался было возразить Аймерик, но Эстиньен отрицательно покачал головой: «Кто, как не ты, обладаешь необходимыми властью и положением, чтобы возглавлять защиту Ишгарда? Ни у меня, ни у Воителя Света их нет. Именно поэтому мы и должны отправиться в Гнездовье, в то время как ты – остаться здесь, лорд-командующий». Остаться в городе принял решение и Алфинод, сознавая, что в противостоянии с Нидоггом будет от него пользы немного.
Простившись с Аймериком и Алфинодом, Воитель Света и Эстиньен покинули здание Конгрегации, выступив к Мануфактуре Небесной Стали. С гордостью указав двоим на завершенные образчики одноместных воздушных механизмов – манарезов, Сид заверил их, что суденышки сии с легкостью пронзят ветряной барьер, и Воитель Света с Эстиньеном, заняв места за кабинах предоставленных им манарезов, подняли механизмы в воздух, направив их прямиком к Гнездовью.
Расчет Сида оказался верен; колдовская буря не причинила ни малейшего вреда воздушным судам, и достигли те Гнездовья... где атаковал их Нидогг. Воитель Света и Лазурный Драгун направили манарезы в разные стороны, силясь оторваться от разъяренного великого дракона; Эстиньен воззвал к могуществу Глаза, и Нидогг низвергнулся с небес, на несколько драгоценных мгновений лишившись сил... и намеченные жертвы его сумели оторваться...
Искатель приключений опустил манарез близ одного из горных отрогов Гнездовья, огляделся по сторонам; Эстиньена поблизости не оказалось. Вздохнув, Воитель Света выступил в путь в надежде отыскать товарища прежде, чем обнаружит того Нидогг...
Разя многочисленных драваниан, шагал он по испещренным разломами, древними руинами да горными хребтами пределам парящего в небесах Гнездовья. Сразив могучего дракона, Рангду, ступил Воитель Света в подземные области обиталища драваниан, принадлежащих к выводку Нидогга и поднявшихся на защиту своего породителя... Герой покончил с Гиаскутусом – драконом, преграждавшим путь к центральным кавернам Гнездовья – руинам Эррн Скорх. Миновав оные, достиг он сердца Гнездовья... лицезрев Лазурного Драгуна, противостоящего Нигодду; в правой руке Эстиньен сжимал верное копье - Гаэ Болг, в левой же – Глаз, надеясь с помощью реликвии сей подавить могущество своего противника.
В то время, как Эстиньен направлял энергии Глаза как на ослабление великого дракона, так и на защиту Воителя Света, последний атаковал Нидогга... Последний оказался повержен, но упрямо отказывался признавать поражение. «Ты смеешь использовать мое собственное око против меня?!» - бесновался он в исступленной ярости, обращаясь к Лазурному Драгуну. – «Поистине, коварство смертных не знает пределов! Я не забыл тебя, драгун! Моя сущность поглотила тебя однажды... и сделает это снова!»
«Нет, дракон! Все завершится здесь и сейчас!» - отвечал Эстиньен. Высоко подпрыгнув, он обрушился на Нидогга, погрузив острие копья в единственный глаз великого драгуна. Ослепленный дракон заревел; хлопая крыльями, поднялся в воздух... но последние силы оставили его, и рухнул он вниз, в Море Облаков...
Драгун же, доспехи коего покрывала ныне алая драконья кровь, воззрился на исполненное жизненных энергий око, остающееся на острие копья. «Ты даровал моему народы тысячелетие страданий», - произнес он. – «Я же дарую тебе вечность во тьме!»
Воитель Света же лицезрел знакомое видение – потухшие кристаллы во тьме... И ныне связь с третьим из них, столь стремительно разорванная Мидгардсормром прежде, оказалась восстановлена...
Эхо позволило герою заглянуть в далекое прошлое, и зрел он воителей-элезенов, принадлежащих к Великим Домам, с тревогой дожидающихся возвращения из логова Нидогга своего принца... Наконец, тот медленно спустился к ним по ступеням; в каждой из ладоней его пребывало по драконьему глазу - очи Нидогга! «Дракон повержен, и отец мой отомщен!» - обратился Халдрат к сподвижникам своим. – «Я лишил его источника жизни, и недолго осталось ему прозябать в сем мире!.. Но заплатили мы за это великую цену. И мой отец, и множество рыцарей мертвы... Мы променяли честь на силу, которая пребывает ныне в нашей крови. И все же мы были вынуждены пойти на эту жертву».
«Но все же было не зря, лорд Халдрат», - заметил один из воителей, Сильветрель де Дземаэль. – «Хрэсвелгр – единственный из великих драконов, остающихся в Дравании, и он не осмеливается покидать свое логово. Теперь, когда обладаешь ты глазами Нидогга, кто дерзнет бросить вызов могуществу Ишгарда? Прими же престол, и стань полноправным правителем нашего народа!» Халдрат отрицательно покачал головой, молвив: «Нет, друг мой, я вынужден отказаться от королевского трона. Хоть и повержен Нидогг, орда его бесчисленных отродий продолжает омрачать небеса. Будучи тем, кто обрел силы Рататоскр, я обязан противостоять им до самой смерти. И когда настанет сей день, погибнет не принц, но неистовый охотник на драконов...»
«Но лорд Халдрат!» - ужаснулся Сильветрель. – «Что же станет с правящей династией?!» «Подумай о своем народе!» - поддержал отпрыска Дома Дземаэль Флавиэн де Фортемпс. – «В отсутствие короля, к кому за помощью в час нужды смогут обратиться простолюдины? Как сумеют они отыскать истинный путь, если не сможешь ты указать им направление?»
Лорд Халдрат долго молчал, размышляя, а после поблагодарил сира Сильветреля и сира Флавиэна за то, что развеяли последние его сомнения. «Если столь мудрые и доблестные мужи служат нашей державе, очевидно, что Ишгарду не нужен король», - изрек он. – «Но, если желаете вы следовать сложившейся традиции, выберите из своих рядов достойного носить корону».
Спрятав глаза Нидогга в суму, Халдрат крепче сжал в руках древко копья, и, обратившись к воителям, взоры которых оставались прикованы к нему, молвил: «Прощайте, мои братья-рыцари... мои верные друзья. На плечи свои возлагая я бремя грехов отца; и копьем своим я отплачу долг, коий обрели мы своими прегрешениями». Опустив забрало шлема, он устремился прочь...
Воители еще долго смотрели вслед своему принцу – растерянные, опустошенные... «Вот ведь злая судьба!» - воскликнул Сильветрель. - «Неужто одержали мы победу лишь затем, чтобы потерять короля?» «Мы можем лишь последовать воле, высказанной нашим господином», - вздохнул Флавиэн. - «Мы - те немногие, кто сумел выжить, - должны разделить бремя правления народом Ишгарда».
Далеко не все рыцари избрали для себя сию стезю. Многие возжелали сложить оружие и заняться мирскими делами... Лишь четверо воителей остались у подножья ступеней, ведущих к логову поверженного великого дракона – рыцари, принадлежащие к Великим Домам: Флавиэн де Фортемпс, Сильветрель де Дземаэль, Дрианкойн де Хайлленарт и Джеунриоль де Дурендейр. Постановил Сильветрель, что отныне станут править Ишгардом четыре Великих Дома... Лорды оных выступят хранителями пустующего трона – до того дня, когда вернется наследник правящего рода, и примет престол, принадлежащий ему по праву рождения... «Отныне миряне Ишгарда станут знать ту историю, которую мы им поведаем», - рек Сильветрель, - «а истина о сем темном дне умрет здесь, на поле брани».
Так, истинные события прошлого оказались сокрыты волею лордов четырех Великих Домов, и измененная история Ишгарда была написана ими...
...О видении своем Воитель Света поведал Эстиньену, и осознал тот: «Ты зрел исход первого сражения с Нидоггом. Легенда об основании Ишгарда гласит, что привел наших предков в земли Коэртаса доблестный король Тордан. В странствии своем набрели они на разлом, означился в котором великий дракон... Нидогг. Случилось противостояние, в котором Тордан возглавил рыцарей. Пал он, защищая своих воинов, но сын его – Халдрат, первый из Лазурных Драгунов, - продолжил сражение. Ударом копья пронзил он глаз Нидогга, вынудив дракона отступить... Сие око стало священным сокровищем Ишгарда, и обретал могущество его каждый рыцарь, призванный достойным носить титул Лазурного Драгуна... Захватывающая история, не так ли? Хотел бы я продолжать верить в нее... Но твое видение, которое нам следует считать непреложной истиной, не оставляет места сомнениям - за исключением одного-единственного момента. Если Халдрат лишил Нидогга обоих глаз столетия назад, как случилось, что в сегодняшнем сражении одним из очей дракон обладал?..»
Приблизившись к герою, Эстиньен передал тому одно из очей Нидогга, констатировав: «За каждым ответом, который мы получаем, скрывается очередной вопрос...» Казалось бы, одержанная ими великая победа должна знаменовать прекращение вековечного конфликта, о чем надлежало немедленно известить лорда-командующего... Но нестыковки в открывшихся им сведениях о далеких временах тревожили Эстиньена, посему предложил он Воителю Света вернуться на Зенит, дабы вновь обратиться к Хрэсвелгру. «Часть истории дракон намеренно скрыл от нас», - уверенно заявил драгун. – «И я хочу знать, почему он это сделал».
Управляя манарезами, двое покинули Гнездовье, устремились к Зениту, где все еще оставалась Исайла. «Это были вы, так?» - обернулась элезенка к герою и спутнику его, когда ступили те на вершину башни. – «Яростный рев драконов был слышен издалека... Вы убили Нидогга... что еще вам понадобилось здесь? Почему вы не можете оставить Хрэсвелгра в покое и позволить ему скорбеть о гибели своего брата?» «Прекрати сыпать сантиментами, ледяная дева», - прервал ее Эстиньен. – «У нас есть дар для великого дракона... и тайна, открыть которую давно пора. Леди Ледяное Сердце... Война Драконьей Песни забрала жизни многих твоих последователей и определила твое собственное существование. Пришло время узнать правду о том, как она началась – всю правду! Лишь так мы можем надеяться положить конец этому горькому противостоянию».
Воитель Света подул в рог... и Хрэсвелгр вновь спустился с небес на вершину Зенита, проревел в гневе: «Докучливые смертные, вы всегда стремитесь похоронить старые бесчинства под множеством новых. Я ощутил момент гибели Нидогга...» «Имеешь в виду момент, когда я вырвал твой глаз из его черепа?» - осведомился проницательный Лазурный Драгун. Долго молчал Хрэсвелгр, оценивающе взирая на Эстиньена, но в итоге вынужден был признать: «Стало быть, ты открыл мою тайну. Ослепленному Нидоггу передал я половину собственных сил...»
Воитель Света выступил вперед, осторожно держа в руках око Хрэсвелгра; магические потоки подхватили оное, увлекли к пустой глазнице великого дракона... Обрел Хрэсвелгр утраченный столетия назад глаз, а вместе с ним – и былое могущество.
Герою же и Исайле Эхом было явлено видение, в котором Хрэсвелгр находил Нидогга, беспомощного и ослепленного, и признавался тот собрату: «Коварные смертные повергли нас. Они забрали глаза Рататоскр, пожрали их, поглотив ее силы». «Она мертва?» - в изумлении выдохнул Хрэсвелгр. – «Какое безумие нарушило наше мирное сосуществование?» «А разве я не предупреждал тебя, брат?» - с горечью осведомился Нидогг. – «Они не заслуживают доверия, эти элезены. Но смертная дева очаровала тебя. Твои заблуждения стоили Рататоскр жизни, а мне – глаз...» «О, возлюбленная моя Шива...» - возвестил сраженный вестью сей Хрэсвелгр. – «С какой легкостью твои сородичи обратились в животных из-за неумных своим аппетитов...»
«Хрэсвелгр, из-за твоей слепоты в земли наши пришла беда», - постановил Нидогг, потребовав: «Отдай мне один из своих глаз, и станет это твоим искуплением!» Хрэсвелгр, не ожидавший подобного требования, в изумлении воззрился на собрата, а тот продолжал: «Да, они одержали верх надо мной, но потому, что застали врасплох. Мне нужен один-единственный глаз, и эти предатели - ровно как и потомки их - познают бесконечные страдания! Даруй же мне силу, брат!»
Хрэсвелгр склонил голову... и глаз его, обратившись в поток магической энергии, устремился в сторону Нидогга... занял место в пустующей глазнице раненого великого дракона. «Мое отмщение начинается!» - возликовал тот, и, вновь обретя силы, воспарил в воздух...
...Видение завершилось, и Хрэсвелгр, внимательно наблюдавший за Воителем Света и Исайлой, констатировал: «Вы зрели образы из моего прошлого». «Стало быть, это твоя сила поддерживала Нидогга все эти годы...» - выдохнула элезенка, а Эстиньен бросил с нескрываемым сожалением: «Нужно было Халдрату добить его...»
«Когда зрел я своего брата, окровавленного и ослепленного, жизнь едва теплилась в его теле», - изрек Хрэсвелгр. – «Он потребовал половины моего могущества, дабы отомстить смертным, предавшим нас». «И ты согласился!» - воскликнула Исайла. – «Ты отдал свой глаз Нидоггу, прекрасно зная о страданиях, на которые он обречет мой народ!»
«Мир, к которому так стремилась моя возлюбленная, разбили вдребезги ее собственные сородичи», - возразил Хрэсвелгр, вновь начиная гневаться. – «Их предательство стоило жизни моей сестре, и рассудка – брату! Думаете, ваши собственные страдания заставят меня питать раскаяние?! Уходите, смертные!.. Присутствие ваше в сем месте не приведет ни к чему хорошему. Если бы не успокаивающие объятия Шивы, я бы прикончил вас на этом самом месте. И если связь, которая остается между нами, когда-нибудь ослабнет, вам конец!»
Великий дракон взвился в воздух, и трое проводили его взглядами. «Хоть и было моей целью убийство Нидогга, радости мне это не принесло», - признался Лазурный Драгун. «Но ты избавил мир от исполненного лютой ненависти создания и прекратил песнь...» - бросила ему Исайла, и, помолчав, признался Эстиньен: «Моя семья погибла в пламени Нидогга. И с яростью в сердце взял я в руки копье. Каждый удар, наносимый мной, был во имя отмщения. Не очень-то мы с ним и отличались друг от друга». «Я не стану судить тебя за твои деяния», - молвила Исайла. – «Нет у меня на это права. Слишком много невинных погибло во имя моего ‘великого блага’».
Помолчали, сознавая, что нет в сем страшном конфликте невинных, и каждая из сторон вершила поистине страшные злодеяния – казалось бы, оправданными... но нет...
«И даже сейчас история остается незавершенной», - обратился к Воителю Света и Исайле Эстиньен. – «У нас не хватает одного драконьего глаза. Халдрат лишил Нидогга обоих очей, но мы ведаем лишь об одном... тем, которое находится сейчас при мне. Но что стало со вторым?.. И почему Нидогг, прилагавший все усилия для того, чтобы не позволить Войне Драконьей Песни завершиться, неожиданно вознамерился бросить всю свою армию на стены Ишгарда?»
Ответов на сии вопросы у них не было... и это тревожило...
С помощью жемчужины Эстиньен связался с лордом-командующим, сообщил тому о гибели Нидогга, выслушал ответ... и на лице его отразилось изумление. «Целый город?..» - выдохнул драгун. – «С кем идет сражение?.. Немедленно, лорд-командующий. Мы возвращаемся». Обратившись к герою и Исайле, Эстиньен сообщил, что в Ишгарде разразилось сражение – похоже, некие простолюдины открыли врата пред армией еретиков.
«Но я не отдавала приказа к атаке!» - опешила Исайла, и Лазурный Драгун изрек, не скрывая жгучей горечи: «Неужто завершение Войны Драконьей Песни станет ознаменовано пролитием крови наших же сородичей? Быть может, прав был Хрэсвелгр насчет нас... Пойдем, Воитель Света – спасем наш народ от самих себя!»
«Я с вами!» - воскликнула Исайла. – «Хватит насилия! Я обращусь к своим последователям в городе и заставлю их внять гласу разума!» Смерив элезенку долгим взглядом, Эстиньен согласно кивнул, бросив: «Идем, леди Ледяное Сердце. Напишем же последнюю главу в этой проклятой волне».
Трое бежали к основанию Зенита, где оставался столп эфирита – их единственная надежда добраться до города вовремя...
Архиепископ Тордан VII и двенадцать рыцарей Небесной Стражи собрались за круглым столом в Святом Укрывище, дабы держать совет в столь непростой для вотчины их час.
«Небольшая армия еретиков прорвалась в город, Ваше Преосвященство», - обратился к архиепикопу сир Зефирин. – «Но нет нужды для беспокойства. Внушительный контингент воинов оставался во всеоружии на случай атаки драваниан, и вскоре со смутьянами будет покончено».
«Стало быть, претворению в жизнь наших замыслов ничто не мешает», - резюмировал Тордан VII, и Зефирин утвердительно кивнул: «Да, Ваше Преосвященство. Беспорядки заставят мирян питать еще больший страх перед драконами и еретиками». «И молитвы об избавлении зазвучат с новой силой», - удовлетворенно произнес архиепископ. – «Прекрасно. Дайте нашим гостями необходимое время, чтобы посеять семена хаоса, а после прикажите рыцарям-храмовникам покончить с ними». «Будет исполнено», - отозвался Зефирин.
Тордан VII воздел посох, отмечая тем самым, что окончен их разговор, и облаченные в белоснежные доспехи рыцари устремились к выходу из чертога, оставив архиепископа одного. И когда закрылись за ними двери, Лахабри выступил из теней, обратился к элезену: «Момент настал?»
Тот не проронил ни слова, но аскианину и не требовалось услышать ответ. «Прекрасно», - протянул он. – «Вскоре все произойдет. Пришло время Вестнику Света умереть».
Когда герой, Лазурный Драгун и Исайла ступили в Основания, то лицезрели, что окрестные кварталы охвачены пламенем; повсеместно кипело сражение – защитники Ишгарда сдерживали яростный натиск еретиков.
Хаурчефант, заметив спутницу Воителя Света, не сумел скрыть изумления, но тот лишь утвердительно кивнул, и бастард лорда Эдмонта не стал задавать лишних вопросов: все объяснения – после...
Сопровождаемая Воителем Света, Лазурным Драгуном и примкнувшим к ним Хаурчефантом, Исайла бросилась к городским вратам, зычно обратилась к своим последователям, моля их сложить оружие, ибо нет причин для нынешнего бессмысленного кровопролития. «Услышьте меня, братья и сестры!» - восклицала она. – «Война закончилась! Нидогг мертв! Искатель приключений и Лазурный Драгун сразили его!»
Еретики растерялись, не ведая, как следуем им поступить, а Исайла продолжала взывать к разумам их и сердцам: «Бесконечный цикл войн между смертными и драконами был порожден предательством наших предков. Вы следовали за мной... проливали кровь со мной... дабы явить миру сию истину и положить конец войне! Но Нидогг мертв... Нидогг мертв, друзья мои! Тот, кто столь истово ненавидел Ишгард, мертв! И пусть его ненависть умрет вместе с ним! Давайте же вернем клинки в ножны и познаем, наконец, мир!»
Еретики медлили... «Мы потерпели поражение?» - осмелился вопросить один из них, и Исайла отвечала: «Нет, друг мой, совсем наоборот! Мир, ради которого мы столь долго сражались, уже рядом! И я сделаю все, чтобы воцарился он в сих землях!»
Без лишних слов еретики устремились прочь из города, Исайла – за ними... Излишне ревностные рыцари-храмовники попытались было преградить ей путь, но Воитель Света и Эстиньен не позволили им сделать это. «Займитесь помощью раненым», - приказал обескураженным рыцарям Хаурчефант, и те подчинились воле благородного лорда. – «Если уж еретики приняли решение соблюдать перемирие, глупо было бы не последовать их примеру».
Противостояние между еретиками и защитниками Ишгарда завершилось, и познал город-государство зыбкий мир... но надолго ли?..
Герой в подробностях поведал терзаемому сонмом вопросов Хаурчефанту о своем долгом странствии в Драванию и Ярящиеся Туманы, и молодой лорд заявил, что немедленно приведет сира Аймерика в особняк Дома Фортемпс, дабы и лорд-командующий, и граф Эдмонт узнали новости из первых уст.
Воитель Света и Эстиньен проследовали в особняк, где приветствовали их граф наряду с сыновьями, Алфинод, а вскоре – и прибывшие наряду с Хаурчефантом Аймерик и его верная сподвижница, леди Люсия.
Рассказ о союзе, заключенном героем, драгуном и предводительницей еретиков, поразил присутствующих. Аймерик признался, что благодарен Исайле за то, что предотвратила она дальнейшее кровопролитие – хоть наверняка мнение его идет вразрез с позицией инквизиции. Но теперь следует ожидать, что определенные силы в Ишгарде станут требовать ее немедленного заключения под стражу как косвенно виновную в произошедшем нападении.
Откровение Хрэсвелгра весьма озаботило Алфинода. «Что означает для ишгардиан сие знание?» - спрашивал юноша. – «Ведь истинные причины начала Войны Драконьей Песни оказались совершенно отличными от описанных в церковных писаниях». Поистине, сложный вопрос, ибо определяли писания как основу веры ишгардиан, так и легитимность правителей.
«Стало быть, прежде смертные и драконы жили в мире и согласии, и предательство наших сородичей разрушило оное, послужив причиной войны», - задумчиво изрек Аймерик, с трудом принимая саму возможность подобного – и последствия, кои сулит знание сие для его народа. «Также в церковных писаниях описывается становление Великих Домов», - добавил Эдмонт. – «Если станет известно, что оно ложно, легитимность нашего правления будет поставлена под вопрос. Ведь и дворяне, и простолюдины смогут проследить свои родословные до короля Тордана и его двенадцати рыцарей...»
«И одного-единственного глотка драконьей крови достаточно, чтобы подтвердить сие наследие», - резюмировал Алфинод, сознавая непростое положение, оказалась в котором ишгардианская нация. Обнародование истины о событиях той далекой эпохи непременно расколет общество, и, возможно, послужит началом новой войны – гражданской.
«Если Святой Престол знал об этом и молчал, преступление, совершенное им, весьма серьезно», - отметил Аймерик. – «И подобное положение дел не может продолжаться». Пораженные, присутствующие воззрились на лорда-командующего, и граф Эдмонт решился озвучить снедающий всех вопрос: «Сир Аймерик, вы собираетесь обсудить этот вопрос с архиепископом?!»
«Думай, что предлагаешь!» - воскликнул Хаурчефант, всерьез беспокоясь о безопасности лорда-командующего, сохранявшего полное спокойствие. – «Ведь если Святой Престол скрывал истину на протяжении столетий, сейчас он наверняка не признает ее!» «В лучшем случае вас назовут еретиком и бросят в темницу!» - поддержал его Алфинод.
«В таком случае архиепископ покажет, кем является на самом деле», - отмел их доводы Аймерик, утвердившись в принятом решении. – «Друзья, эта война никогда по-настоящему не закончится до тех пор, пока не станет обнародована истина. Представьте, что случится, если этого не произойдет. Прежде мы были едины, и правил нами страх перед общим врагом. Но теперь его нет. В час войны дворяне отдавали приказы, а простолюдины исполняли их. Но этому пришел конец. Существующий уклад рано или поздно будет поставлен под сомнение. Леди Ледяное Сердце расскажет правду своим последователям, и Святой Престол окажется не в силах пресечь распространение сего знания. Низы объединятся, восстанут, и кровь вновь зальет наши улицы... А разобщенным Ишгард выжить не сможет».
С этими словами сир Аймерик покинул особняк, устремившись в направлении Святого Укрывища.
«Моя леди, разумно ли было отпускать его?» - с тревогой обратился Алфинод к Люсии. – «Я приветствую желание лорда-командующего изменить нацию, но обращение к архиепископу подобным образом свидетельствует об идеализме, которого я прежде не замечал в сире Аймерике». «Да, он пытается показать себя реалистом, но на самом деле давно грезил о преображении нашей нации», - молвила леди-рыцарь. – «Именно из-за этого идеализма я и примкнула к нему... и принесла рыцарскую присягу. И сейчас мы должны решить, как сможем помочь ему, если Святой Престол обвинит его в ереси».
«Ты же не о...» - Алфинод запнулся, не в силах поверить ушам своим: Люсия предлагает свершить переворот?.. «Если лорд-командующий не вернется из Укрывища в назначенное время, я собираюсь отправиться за ним», - постановила воительница.
«Осторожнее, моя леди, твои речи граничат с предательством!» - предупредил Люсию граф Эдмонт, нахмурившись. – «И, если услышат их не те уши, ты будешь названа врагом Ишгарда!» «Я готова пойти на этот риск», - отозвалась Люсия. – «И не забывайте, мой лорд – я не коренная ишгардианка. Верность моя принадлежит исключительно лорду-командующему. Но я лишь размышляю над возможным исходом. Если слухи о его происхождении правдивы, нам нечего опасаться».
Лицо Эдмонта окаменело, а Эстиньен, скрестив руки на груди, фыркнул: «Ложь и выдумки». «Простите, а о каких слухах идет речь?» - осведомился Алфинод, донельзя озадаченный реакцией присутствующих, и отвечала Люсия: «О том, что сир Аймерик – бастард архиепископа. Высшим чинам в церковной иерархии не разрешается жениться и иметь детей. Но даже святейшие из нас порой поддаются искушениям».
«Поверить не могу...» - выдохнул Алфинод в вящем изумлении. – «Сир Аймерик... сын архиепископа?» «Он никогда не был признан таковым, но упорные слухи о сем ходят с самого его детства», - молвила Люсия. – «И то, что достиг он нынешнего положения, несмотря на речи злопыхателей о том, что продвинул своего бастарда отец, говорит о силе его характера. Но я надеюсь, что в нынешней ситуации происхождение его сыграет нам на руку. Ведь даже если самые страшные наши опасения оправдаются, навряд ли архиепископ с готовностью казнит собственного сына, и мы сможем успеть вызволить его».
«Бастард или нет, Аймерик – лучшая надежда на спасение нашей нации», - согласился Эстиньен. – «И, если Святой Престол дерзнет взять его под стражу, я лично возглавлю натиск на Укрывище». Хаурчефант поддержал Лазурного Драгуна, заявив, что примкнет к нему безо всяких сомнений, ибо сир Аймерик олицетворяют собою надежду на будущее для Ишгарда.
«Хаурчефант, не глупи», - обернулся к сыну граф, встревоженный мятежными речами, звучащими в его доме. «Рыцарь живет, чтобы служить, отец», - отозвался молодой лорд, - «помогать тем, кто нуждается в этом! Народу нужен сир Аймерик – больше, чем когда бы то ни было... а мы можем оказаться лучшей надеждой для него самого! Нет для рыцаря более высочайшей чести, нежели спасение собрата по оружию. Именем нашего Дома клянусь, что сделаю это и заставляю тебя собой гордиться».
Воитель Света поддержал Люсию, Хаурчефанта и Эстиньена, и граф Эдмонт махнул рукой, признавая поражение. «Эх, вы, безрассудные идеалисты...» - вздохнул он. – «Ладно, так и быть – следуйте за своей мечтой».
Конечно, собравшиеся в сей час в особняке сознавали, что сил их недостаточно, чтобы всерьез помышлять о вторжении в Святое Укрывище. «Как же мы претворим в жизнь наш замысел?» - обращался к сподвижникам Алфинод. – «Даже если бы у нас была армия рыцарей, навряд ли преуспели бы мы в лобовой атаке обители Святого Престола». «Вы правы, мастер Алфинод», - согласилась Люсия. – «Даже объединенных сил рыцарей-храмовников и Дома Фортемпс будет недостаточно. Однако... при поддержке еще одной стороной... у нас есть шанс».
«Вы говорите об одном из Великих Домой?» - уточнил Алфинод, но леди-рыцарь отрицательно покачала головой, молвив: «Как раз наоборот. Я говорю о повстанцах, укрывающихся – если верить слухам – в Тумане. Полагаю, именно эти обозлившиеся на власть имущих ишгардиане и открыли врата еретикам». «Ну конечно!» - воскликнул Алфинод, исполнившись надежды. – «Если ненависть к Святому Престолу заставила их пойти на этот шаг, мы сможем убедить их придти на помощь к сиру Аймерику, поведав о том, какую именно истину желает тот обнародовать...»
Леди Люсия просила Воителя Света и Алфинода отыскать набольших повстанцев, убедить их заключить союз; сама же она, будучи рыцарем-храмовников – присяжной слугой Святого Престола, навряд ли сумеет войти к мятежникам в расположение. «Эстиньен», - обратилась Люсия к Лазурному Драгуну. – «Подчинятся ли тебе твои собратья, если прикажешь ты им отступить и не вмешиваться?» «Драгуны не любят лезть в политику, моя леди», - отозвался тот. – «Они с радостью станут наблюдать за противостоянием высокородных со стороны».
Покинув особняк, герой и Алфинод спустились в Основание, проследовали к таверне «Позабытый рыцарь», где оставалась Татару, поинтересовались у лалафелки, ведомо ли той что-либо о повстанцах, пребывающих – по слухам – где-то окрест. Доходили до Татару лишь немногочисленные слухи о сем движении, и наверняка ей было известно лишь одно: прозвище предводителя повстанцев – Полукровка.
Жители Тумана наотрез отказывались говорить с чужеземцами, когда те расспрашивали их об означенном индивиде. Оно и понятно: навряд ли повстанцы сумели уцелеть, не пользуйся они полной и безоговорочной поддержкой простолюдинов Ишгарда.
К счастью, Гибриллонт сумел направить героя в верном направлении, но сделал это исподволь, ибо, будучи хозяином таверны, взял себе за правило: никогда не вмешиваться в дела своих посетителей. Посему передал он Воителю Света бутылочку вина, намекнув, что ничто не раскрывает сердца мирян так, как разделение бокала с означенный час с нужным индивидом. «Знавал я как-то женщину, которая любила это вино», - с загадочной улыбкой заявил Гибриллонт. - «Зовут его Хьерита, и проживает она в Столпах. Вроде бы она служанка в одном из благородных домов. Жаль будет, если она это вино не попробует. Передашь ей бутылочку?»
Все еще не разумея, содержит ли намек хозяина «Позабытого рыцаря» ниточку, ведущую к Полукровке, герой, тем не менее, проследовал в Столпы, и, расспросив мирян, разыскал на улицах города Хьериту, протянул женщине бутыль вина. «Я узнаю этот запах!» - поразилась та. – «Именно такое вино изготавливала та девушка! По своему особенному рецепту! Но в последний раз пила я его десятилетия назад... Как жаль, что забрал ее тот барон... Да, выглядел он впечатляюще, признаю, но в глазах его отражалась лишь похоть. Девушка же убедила себя, что влюблена... и он не преминул этим воспользоваться. А когда живот ее начал расти, разразился скандал! Подобные истории не редкость, но чтобы чистокровный элезен связался с хьюрой! Ее просто вышвырнули на улицу... Когда она вернулась в Туман, мы потеряли связь друг с другом. Лишь годы спустя я случайно узнала о ее смерти...»
Воитель Света вернулся в таверну, и Гибриллонт советовал ему разыскать Герралдьекса – священника, поддерживающего нищих и недужных в Тумане. То элезен, достойный хорошего вина, посему хозяин таверны велел герою передать бутылочку и ему.
Вино напомнило священнику о его доброй подруге, давно почившей с миром. «Отринутая семьей, жила она лишь для своего ребенка», - вспоминал Герралдьекс. – «И каким-то непостижимым образом находила время помогать мне заботиться о тех, кто пребывал в еще худшем положении, чем она сама. Воистину, исполнена она была сострадания и любви к ближним. И любовь эта даровала дочери ее силы превозмочь презрение иных детей... С годами завоевала она их уважение... Особенно тяжело ей приходилось, когда осталась она одна... Как сейчас помню: стоит она на стенах – рубиновые глаза, черные волосы, - и вглядывается в туман в надежде, что мама ее вернется...»
Гибриллонт приветствовал вернувшегося в таверну героя; хозяин позабытого рыцаря помнил добрую женщину, о которой с такой теплотой вспоминали обитатели окрестных кварталов, ведь та отдавала всю себя заботе о них... и о своей дочери... «Иные узы сильнее чем кровные», - заметил Гибриллонт. – «Но все же именно кровь определяет нас... и разделяет. Таково наследие наших родителей, и не изменить этого. Полукровка и ее сподвижники решили принять свое наследие... и объявить об этом всем и каждому. Если ты понимаешь, о чем я, то сумеешь отыскать ее».
Поблагодарив хозяина таверны на то, что направил его на верный путь, Воитель Света поделился сведениями, которые удалось узнать ему, с Алфинодом, коротавшим наряду с Татару время в «Позабытом рыцаре». «Стало быть, родители нашей полукровки – дворянин-элезен и служанка-хьюра», - резюмировал тот. – «Что ж, мы знаем, как она выглядит, а это уже кое-что».
О том, как возможно встретиться с Полукровкой, Воитель Света, Татару и Алфинод по сей час не имели ни малейшего представления... Но вскоре та сама обнаружила себя, проследовав в общий зал «Позабытого рыцаря». Полукровка – Хильда Варе – поинтересовалась, чем обязана столь пристальному вниманию со стороны славного героя и спутников его. Ничего не утаивая, Воитель Света поведал воительнице обо всем, что удалось им узнать во время недавнего странствия в земли Дравании.
«...Стало быть, выступив к владениям драконов, чтобы расправиться с Нидоггом, вы выяснили грязные тайны, которые Святой Престол скрывал на протяжении столетий», - подвела итог Хильда, когда Воитель Света закончил свой рассказ. – «О Великих Домах, и о том, как наши дворяне стали таковыми. Якобы предками их выступали король Тордан и его двенадцать рыцарей – основатели Ишгарда. Но ты утверждаешь, что мы все – наследники древних героев... и высокородные, и простолюдины. И сир Аймерик, лорд-командующий рыцарей-храмовников, отправился к архиепископу, чтобы узнать: не возражает ли тот, если правда об этом будет обнародована».
Полагала Хильда, что, возможно, доблестный рыцарь и надеется за то, что станет казнен – в таком случае жертва его лишь подтвердит истину. «Но мы не можем позволить сиру Аймерику пойти на этот шаг», - настаивал Алфинод. – «Он нужен Ишгарду!» «А я здесь при чем?» - осведомилась Хильда, и пояснил Алфинод: «Если сир Аймерик окажется заточен в Укрывище, нам понадобится любая помощь, чтобы ворваться туда и вызволить его».
Ответить Хильда не успела. «Ни с чем не сравнимый запах ереси...» - произнес голос, и со второго этажа таверны спустился сир Чариберт, один из Небесной Стражи. «Стало быть, почетные гости дома Фортепмс ныне свели дружбу с королевой крыс?» - усмехнулся он. - «Наверняка злоумышляете против властей... Так не пойдет! Нельзя позволить мору распространиться, подобное заражение надлежит выжигать каленым железом!»
Выхватив мушкет, Хильда выстрелила в рыцаря, но защитил того магический щит. Сир Чариберт предложил Полукровке и подельникам его покинуть таверну, дабы в противостоянии их не пострадали невинные. Воитель Света, Альфинод и Хильда последовали за Чарибертом прочь из «Позабытого рыцаря», и, сказавшись снаружи, на Форуме Святого Валероянта, схлестнулись как с самим Небесным Стражем, так и с выступившими на стороне того храмовниками. Подоспевший лорд Хаурчефант примкнул к герою, ринулся в бой, и Чариберт зло бросил: «Благородный бастард и сучка-полукровка, вы друг друга стоите». «Сучка-полукровка всадит пулю тебе между глаз!» - посулила Хильда.
Признавая силу противника, сир Чариберт отступил, а к таверне подоспела встревоженная Люсия. «Я так и думала, что Небесный Страж может оказаться здесь», - выдохнула леди-рыцарь, глядя вслед ретировавшемуся Чариберту, и поинтересовался Хаурчефант: «Они наведались в оплот рыцарей-храмовников?» «Да», - кивнула Люсия. – «Сир Гриннокс объявил, что лорд-командующий был взят под стражу по подозрению в распространении ереси, и ныне рыцари-храмовники переходят под начало Небесной Стражи... Те рыцари, что остаются верны сиру Аймерику, примкнули ко мне. К несчастью, это около половины от общего нашего числа. Вторая же половина, противившаяся прежде назначению сира Аймерика лордом-командующим, выступила на защиту Святого Укрывища, исполняя полученный приказ».
Обратившись к Люсии, Хильда заявила, что готова привести повстанцев к стенам Укрывища – если те, на стороне кого они выступят, изменят уклад простолюдинов, о которых вытирают ноги представители дворянского сословия. «Гадаете, почему я зовусь Полукровкой?» - молвила Хильда, обращаясь к новым знакомым, потратившим столь немалое количество времени на ее поиски. – «Потому что это действительно так. И больше я этого не стыжусь. Даже у моих чистокровных сподвижников со мной больше общего, чем с лордами и леди из Столпов. Матерей некоторых из них вышвырнули из особняков благородных мужей – так же, как и мою. Подобная история повторяется столь часто, что мы устали слушать ее и взяли оружие в руки. Конечно, мы не стремимся призвать к ответу всех без исключения представителей голубых кровей. Некоторые были добры к нам – как, к примеру, дворяне из Дома Хайлленарт... Да, мы действовали тайно, надеясь подорвать власть Святого Престола и Великих Домов, признаю. Но россказни о том, что это мы распахнули врата перед еретиками – полная чушь».
«Но если не вы... то кто же?» - поразилась Люсия. «Конечно же это были рыцари-храмовники», - как само собой разумеющееся, заявила Хильда. – «Сперва я предполагала, что это дело рук сира Аймерика, но теперь склоняюсь к мысли о Небесной Страже. Ведь они получили прекрасное оправдание своему появлению в Тумане и расправе над еретиками и ‘сочувствующими’ тем одним ударом». «Но замысел Небесных Стражей не учел появления леди Ледяное Сердце», - осознал всю глубину свершенного бесчинства Хаурчефант, - «потому они вынуждены были импровизировать».
«Как бы то ни было, кости брошены», - резюмировала Хильда, обратилась к Люсии: «Какой у нас план?» «Мы должны отвратить внимание Великих Домов от города, и для этого нам необходимо содействие твоих сподвижников – тех, что находятся в услужении у благородных господ», - молвила леди-рыцарь, и Хильда вопросительно изогнула бровь: «А почему ты решила, что такие друзья у меня имеются?» «Учитывая ваши цели, было бы глупо их не иметь», - отмахнулась Люсия. – «Рыцари низкого происхождения – идеальные соглядатаи. Большинство из них принесло присягу на верность господам, желая улучшить свои жизни. И если им выпадет шанс обрести свободу, кто из них хотя бы не попытается обрести ее? Редки случаи, когда миряне готовы отдать жизнь за начинание, которое не разделяют. Но сейчас нет необходимости доводить до этого... Если рыцари будут вынуждены отправляться противостоять новой угрозе... например, еретикам... они не сумеют примкнуть к рыцарям-храмовникам, защищающим Укрывище».
Замысел Люсии пришелся Хильде по душе. «Предлагаешь распространить ложные сведения о грядущем нападении и таким образом вывести воинов Великих Домов из-под удара?» - уточнила она. «Город не скоро позабудет о последнем нападении еретиков», - ответил за Люсию Альфинод. – «Если Великие Дома поверят в то, что готовится новая атака, они наверняка примутся действовать».
«Сумеем ли обманом заставить их покинуть Ишгард, ступить за Врата Правосудия?» - вслух размышляла предводительница повстанцев. - «Да. Сумеем ли задержать надолго? Навряд ли... Будьте готовы нанести удар прежде, чем я распространю весть, ибо второго шанса у вас не будет».
Воитель Света, и сопровождающие его Алфинод, Хаурчефант и Люсия устремились к Святому Укрывищу, дабы призвать к ответу архиепископа и вызволить из заточения сира Аймерика. По пути леди-рыцарь излагала сподвижникам свой замысел. Близ Укрывища они объединятся с Эстиньеном и рыцари-храмовниками, сохраняющими верность лорду-командующему, и разделятся на два отряда. В составе первого из них Люсия, Хаурчефант, Эстиньен и Алфинод ворвутся в подземную темницу, где надеются отыскать Аймерика. В то же время второй отряд, возглавляемый Воителем Света, направится прямиком к покоям архиепископа; наверняка на защиту оных встанет Небесная Стража... Если замысел сей удастся осуществить, отряд Люсии присоединится к силам, ведомым Воителем Света сразу же, как сир Аймерик обретет свободу.
...Ступив в Святое Укрывище, Воитель Света и сопровождавшие его рыцари-храмовники сошлись в противостоянии с защитниками оплота Ишгардианской Ортодоксальной Церкви. Минуя величественные залы святой обители, следовали они в направлении покоев Его Преосвященства. В противостоянии с ними потерпели поражение рыцари Небесной Стражи, дерзнувшие преградить путь Воителю Света – сир Аделфель, сир Гриннокс и сир Чариберт, вынужденные отступить к внутреннему святилищу собора. В час противостояния истинное могущество Небесных Стражей пробуждалось: фигуры их преображались, доспехи чернели... После боя же принимали воители сии прежние обличья.
Когда поднялись герой и примкнувшие к нему рыцари-храмовники на вершину собора, присоединились к ним иные сподвижники, вызволившие Аймерика, раненого и обессиленного, из заточения. Наблюдали они, как отступающие Небесные Стражи сопровождают архиепископа, поднимающегося на борт пришвартованного у открытой террасы воздушного корабля.
«Отец, прошу!» - выкрикнул Аймерик, обращаясь к спасающемуся бегством Его Преосвященству. – «Зачем ты делаешь это?! Нидогг пал! Нет боле нужды в обмане! Пришло время развенчать ложь... и начать все заново!» «И сокрушить столпы, на которых зиждется наша нация... нашу историю и ценности, созидали кои мы на протяжении тысячелетия?» - бросил в ответ Тордан VII. – «Ты был и остаешься глупцом!»
Понимая, что не переубедить им главу церкви, Воитель Света и Хаурчефант метнулись в сторону воздушного корабля... И не видел герой, как на вершине башне Укрывища возникла фигура рыцаря Небесной Стражи – сира Зефирина. В руки его соткалось магическое кольцо, и силой швырнул он то в Воителя Света... В последнее мгновение Хаурчефант заметил угрозу, закрыл героя зачарованным щитом... Но раскололся оный, и копье из чистейшего эфира пронзило тело доблестного элезена... Захлебываясь кровью, Хаурчефант пал...
«Отправляемся в Азис Лла», - прозвучал в воцарившейся потрясенной тишине голос оставшегося совершенно безразличным к произошедшей трагедии архиепископа. Воздушный корабль поднялся в воздух, унося рыцарей Небесной Стражи и Его Преосвященство Тордана VII прочь от Ишгарда...
Преклонив колени у тела павшего, Воитель Света сжимал ладонь лорда Хаурчефанта в последние мгновение смертного существования того...
...Граф Эдмонд де Фортемпс был потрясен вестью о гибели своего незаконнорожденного сына, и просил Воителя Света лишь об одном - настигнуть архиепископа и его свору, и призвать к ответу... ради Хаурчефанта... и Ишгарда – нации, которую любил он всем сердцем. Но, сказав это, не выдержал граф, опустился на колени и разрыдался...
Алфинод выскользнул за двери особняка, дабы скрыть слезы, а когда Воитель Света присоединился к нему, тихо произнес: «Хаурчефант принял нас тогда, когда все отвернулись от нас. Он стал для нас светочем надежды в этом мире тьмы. Он прилагал все усилия, чтобы ободрить нас, не позволить предаться отчаянию. Дабы смогли мы противостоять угрозам... как истинные рыцари...»
Осознание того, что отдал свою жизнь Хаурчефант, спасая его, легло тяжким бременем на душу Воителя Света, и поклялся он: смерть молодого лорда не будет напрасна, и перемены в Ишгарде, к которым тот так стремился, непременно произойдут.
...Воитель Света, Эстиньен и Алфинод проследовали в здание Конгрегации, ступили в кабинет лорда-командующего, где, помимо последнего, оставалась и Люсия. Но, лишь приблизившись к столу, восседал за которым Аймерик, зрел герой очередное видение, ниспосланное Эхом, относящееся к недавнему разговору лорда-командующего с архиепископом.
«Основание Ишгарда, священные писания... тысячелетие нагромождения лжи... направленной на введение в заблуждение наших мирян!» - с жаром восклицал Аймерик. – «Точнее – братьев наших и сестер... ибо все мы – наследники изначальных двенадцати рыцарей! Ты знал, что это так. Ты знал об этом и держал все в тайне!»
«Мне интересно, откуда у тебя это знание», - произнес архиепископ, вперив взор бледных, выцветших глаз в собеседника. – «Но да, это действительно так. Основатели Ишгарда – король Тордан и его двенадцать рыцарей – пленили и прикончили великую драконицу Рататоскр, дабы заполучить могущество ее очей и вознестись над смертными. Узнав о сем предательстве, Нидогг впал в безумную – и вполне оправданную – ярость. Думаю, ты знаешь, чем это закончилось...»
«Великий дракон расправился с королем и половиной его рыцарей», - молвил Аймерик, и архиепископ подтвердил: «Да... Но Нидогг был повержен, и оставшиеся рыцари вырвали очи его из глазниц. Единственной ошибкой, свершенной ими, было проявленное в отношении Нидогга милосердие, ибо тот обрел новый глаз, дарованный ему братом, Хрэсвелгром, после чего, восстановив силы, развязал растянувшуюся на века кампанию, надеясь свершить отмщение».
«...Халдрат, сын короля Тордана, забрал один из глаз Нидогга, научился направлять могущество его на защиту своего народа», - произнес лорд-командующий, и вновь подтвердил архиепископ его слова: «Так был рожден первый Лазурный Драгун. С тех давних времен наследники его не раз изгоняли Нидогга из наших земель, когда возвращался дракон, дабы разорять их...»
Молчали, неотрывно глядя друг на друга... «Скажи мне, сын», - произнес архиепископ, - «понесешь ли ты ответ за мои грехи? Понесет ли ответ за них твой сын, а после – и его сын?» «О чем ты?» - опешил Аймерик, столь неожиданным и несуразным показался ему вопрос. «Если смертный не успевает искупить грехи в течение своей короткой жизни, должны ли его потомки быть призваны к ответу?» - разъяснил вопрос свой Тордан VII. – «Долго ли каждое последующее поколение быть судимо за нечестивые деяния предков?»
Лорд-командующий замешкался с ответом, и Его Преосвященство понимающе кивнув, молвил: «Предательство Рататоскр Торданом стало страшным, непростительным грехом. Но должны ли мы, будучи его наследниками, покорно принять наказание?.. Нет, говорю я! Я не допущу, чтобы дети наши были принесены в жертву, дабы умиротворить несгибаемого врага. Драконы – не такие, как мы, сын мой. Для них – тех, кто живет вечно, злодеяния древности подобны тем, что свершены лишь вчера. И мы никак не сможем исправить это. Лишь этот факт способен оправдать наши деяния, но находятся те, кто отказывается это понимать. Мирянам, подобным тебе, желающим посвятить себя благородным начинаниям, необходимо все разжевать в священном писании».
«И это – твое решение?» - возмутился Аймерик. – «Так ты хочешь защитить наш народ? Ты подписал нас на заранее определенное поражение! На смертный приговор! Своим священным писанием ты обрекаешь нас, ишгардиан, расстаться с жизнями ради лжи!» «И они с радостью пойдут на этот шаг», - заверил сына архиепископ. – «Высокорожденные и простолюдины одинаково горды служить... сражаться и умереть за свою страну. А сам ты что собираешься им сказать? Что ты скажешь женам, потерявшим мужей, матерям, утратившим сыновей?.. Что в смерти родных их не было никакого смысла?»
«Я...» - растерялся Аймерик, и Тордан VII тяжело вздохнул, указал лорду-командующему на свои белоснежные одеяния: «За прошедшие столетия многие облачались в сию ризу, и все они приняли для себя необходимость подобного решения. Я надеялся, что однажды это осознаешь и ты... Но не отчаивайся, сын. Вскоре я освобожу нас от грехов древности... и принесу перемены, которых ты столь отчаянно жаждешь».
Из теней выступили рыцари Небесной Стражи, и архиепископ приказал им сопроводить лорда-командующего в камеру и вызнать у него имена тех, кому еще ведома истина о начале Войны Драконьей Песни.
...О видении сем Воитель Света поведал присутствующим в кабинете сира Аймерика. «Столкнувшись с его непоколебимыми убеждениями, я растерялся, лишился аргументов», - признал лорд-командующий. – «Скажу честно, мне стыдно за то, как я держал себя с ним в тот момент». «Когда-то давно друг разъяснил мне разницу между словами, действиями и верой», - произнес Алфинод, обращаясь к Аймерику. – «Полагаю, ‘убеждения’ вашего отца он отнес бы к обыкновенному самообмана... И все же, о каких переменах он мог говорить?»
«Я тоже долго размышлял над этим», - молвил лорд-командующий. – «В час сражения в Укрывище Небесные Стражи продемонстрировали свои странные и пугающие способности». «Например, я прежде не видела ничего подобного магическому копью, которым сир Зефирин сразил лорда Хаурчефанта», - добавила Люсия.
«Наблюдая сие, я вспомнил изображение короля Тордана и его рыцарей в священном писании, где приписывают им священные силы», - задумчиво изрек Аймерик. – «Помыслы, ставшие объектами поклонения, силы и воплощение которым даровала истинная вера бесчисленных мирян». Алфинод побледнел, осознав, куда клонит лорд-командующий, а тот продолжал: «Если леди Ледяное Сердце использует свое тело в качестве вместилища для призываемой сущности, не вижу причин, по которым другие не могу это сделать...»
Воитель Света похолодел: может ли статья, что рыцари Небесной Стражи действительно способны преображаться в Предвечных – или же созданий, тем подобных?.. Неужто, подобно тому, как Исайла воплощала Шиву в обличье своем, Небесные Стражи способны призывать обращать собственные тела во вместилища для легендарного короля Тордана и двенадцати его рыцарей?! Звучит слишком невероятно и фантастично...
«Восходя на борт воздушного корабля, мой отец говорил о Азис Лла», -напомнил присутствующим Аймерик. – «Не знаю, что он замыслил, но, думаю, ничего хорошего из этого не выйдет. Его амбиции слишком велики, а слуги слишком могущественны... Мы должны отыскать Небесную Стражу и остановить моего отца – пока еще не поздно!»
Поднявшись из-за стола, сир Аймерик, обращаясь к Воителю Света и Алфиноду, постановил: он, будучи лордом-командующим рыцарей-храмовников Ишгарда, просит о помощи Наследников Седьмой Зари, в задачу которым вверяется поиск и призыв к ответственности архиепископа, ибо слишком много крови было пролито за ложь, тем поддерживаемую. «Многие изменилось со времени основания нашего ордена, но наш долг, заключающийся в противостоянии Предвечным, остался прежним», - отвечал Алфинод. – «Если архиепископ и Небесные Стражи действительно повинны в злодеянии призыва, мы с Воителем Света удостоверимся в том, что понесут они справедливое наказание».
«Хотел бы я примкнуть к вам, но бегство отца обратило вертикаль власти в Ишгарде в хаос», - с сожалением констатировал лорд-командующий. – «С самого основания нашей державы архиепископ направлял свою паству, выступая для нее путеводным светочем, силой стабильности, уравновешивающей бесконечные интриги Великих Домов. Убедить народ принять истину о зарождении нашей нации было бы непросто даже при поддержке моего отца. Без нее – неведомо вовсе, что готовит нам день завтрашний. Но мы должны пройти по этому пути до конца, ибо сейчас единство необходимо нам как никогда прежде. Ведь смерть Нидогга не означает завершение нашего противостояния с драванианами. В дни грядущие мы, ишгардиане, нужны друг другу!» «Ты можешь рассчитывать на мое копье, сир Аймерик», - заверил лорда-командующего Эстиньен. – «До последнего вздоха я буду защищать Ишгард от Орды».
Обратившись к сиру Аймерику, Люсия просила того позволить ей помочь Наследникам в поисках архиепископа. Отметила леди-рыцарь, что воздушный корабль, скрылся на котором тот наряду с Небесной Стражей – «Солейл», направлялся на восток, посему поинтересовалась она у обитателей лагеря Вершина Облаков – не заприметили сие судно?.. Леди Ланиайт известила Люсию: действительно, ее лазутчики наблюдали «Солейл», рассекавший Море Облаков, и скрылся тот в северных пределах оного, близ Синего Окна.
«К сожалению, то – владения вану вану, и у Дома Хайлленар нет оплота поблизости», - сообщила герою Люсия. – «Чтобы добраться до того небесного острова, нам нужен не только воздушный корабль, но и капитан, который не побоится навлечь на себя гнев зверолюдов».
К счастью, подобный индивид был Воителю Света прекрасно известен, посему не преминул он наряду с Алфинодом навестить мастера Гарлонда, продолжавшего трудиться на Мануфактуре Небесной Стажи... Рассказ о гибели лорда Хаурчефанта поразил Сида до глубины души... «Сид, ты слышал о месте под названием ‘Азис Лла’?» осведомился Алфинод. – «Архиепископ упоминал о нем прежде, чем бежал». «Нет, но наверняка там находится какой-нибудь источник космических сил, без которого замыслы его неосуществимы», - бросил Сид, скрестив на груди руки. Действительно, на что надеются все злодеи, когда лишаются власти?.. Ищут способ вновь обрести ее – и желательно поскорее...
«Он уже рассказывал Воителю Света, что аскиане искушали его так же, как и Гая Совершенным Орудием», - произнес Сид. – «Даже если он искренне не собирался им потворствовать, а лишь подыгрывал, могу предположить, что сулимое могущество он все же постарается обрести». Постановил Сид: так и быть, он доставит героя и Алфинода на помянутый теми небесный остров, а уж после те продолжат поиски беглецов самостоятельно.
Воитель Света отправился на посадочную площадку для воздушных кораблей, что на окраине Столпов; Алфинод же заглянул в «Позабытого рыцаря», дабы известить Татару о предстоящем предприятии. Последняя оставалась на связи с Уриаенгером, и заверял тот ее, что наряду с Риолом прикладывает все усилия для поиски бесследно исчезнувших Наследников.
Герой и Алфинод поднялись на борт «Приключения», и инженеры Сида подняли корабль в воздух, направив его к северным пределам Моря Облаков, пребывало в которых великое множество неисследованных еще островов...
Судно опустилось на окраине острова, именуемого ‘Синим Окном’, и герой, простившись с остающимися на борту «Приключения» Сидом и его неразлучными инженерами, приступил наряду с Алфинодом к исследованию небесного острова. К несчастью, ни на Синем Окне, ни на сопредельных островах, ими замеченных, не было и следа «Солейла»... Куда же подевался корабль Его Преосвященства?!.
У южной оконечности острова, с изумлением лицезрели двое вану вану, атакованного... имперскими солдатами! Откуда здесь взяться гарлеанам?! Те заметили героя и спутника его, и офицер имперцев приказал подначальным: «Схватить их! Они могут знать местонахождение архиепископа! Лорд Регула ван Гирдус требует взять их живыми!»
Воитель Света и Алфинод покончили как с имперцами, так и с Магитек-конструктами, тех сопровождающими. Спасенный вану вану – Лону Вану - рассыпался в благодарностях, пригласил путников посетить деревушку его народа. Быть может, сим зверолюдам действительно что-то ведомо о воздушном корабле архиепископа?..
Двое поспешили принять предложение вану вану, последовали за ним в поселение Ок’Зунду. Местные зверолюды были куда более дружелюбны, нежели встреченные Воителем Света в деревне Вунду, на ином небесном острове.
Подоспевший Сид с тревогой сообщил сподвижникам, что, похоже, гарлеане пытаются заполучить гигантского летающего кита, и ныне тот беснуется окрест, пожирая небольшие островки на пути своем. Узрев в небесах разъяренного Предвечного, вану вану горестно возопили: «О, Белизна, пожиратель миров! Почему ты несешь нам подобные страдания?!»
Рев раненого Бисмарка разносился окрест, когда шагали Воитель Света, Сид и Алфинод, донельзя встревоженные присутствием Империи здесь, в Море Облаков, в направлении хижины вождя племени Ок’Зунду – Сону Вану. Последний искренне поблагодарил уроженцев поверхности за спасение сородича от имперцев. Алфинод, в свою очередь, представил себя и спутников, поведав вождю о том, что разыскивают они воздушный корабль, затерявшийся в Море Облаков.
«Случайно не тот, черный, от которого вы спасли Лону Вану?» - уточнил вождь, и Алфинод отрицательно покачал головой: «Нет, к сожалению. То судно принадлежит Гарлеанской Империи, оплоту наших врагов... но сейчас разыскиваем мы врагов иных. Те, кого мы ищем, облачены в белоснежные доспехи и верховодит ими пожилой элезен в белой ризе».
«Я слышал о них!» - воскликнул Лону Вану, и вождь утвердительно кивнул: «Все верно. Лазутчики Зонду могут подтвердить слова Лону Вану». «Они ищут ключ к Азис Лла!» - продолжал говорить Лону Вану. Воитель Света и Алфинод переглянулись: опять это название...
«Скажи нам, вождь Сону», - почтительно обратился к старейшине племени Сид, - «что это – Азис Лла?» «Остерегайтесь, ибо в чернейших облаках кроется самая страшная опасность!» - отозвался вождь, и голос его дрогнул. – «Не заглядывайте в сердце бури. Ибо в нем – родина греха, обитель запретных тайн. Говорить о сем – значит, призвать ветер на свои головы!» «Но Белизна пожрал остров, где хранится ключ», - добавил Лону Вану. – «И ныне тот пребывает в утробе Бисмарка, вне досягаемости глупцов, ищущих его».
Алфинод, однако, не был убежден в том, что ключ, находящийся в утробе Бисмарка, в безопасности. Ведь обладают Небесные Стражи могуществом Предвечных, и наверняка с готовностью прикончат Белизну, дабы завладеть ключом... если, конечно, этого не сделает прежде Воитель Света. Но как это сделать?.. Как и в приснопамятном случае с Левиафаном, сей Предвечный остается в своей стихии, а у Воителя Света и сподвижников его ныне куда меньше союзников, нежели прежде...
Прежде, чем предпринимать какие-то действия, Алфинод предложил герою и Сиду расспросить жителей Зонду, дабы выяснить о Бисмарке как можно больше. Лону Ванду советовал уроженцам поверхности обратиться к Куну Вали, хранителю преданий, и те последовали сему совету.
«В древние времена, в далеких пределах, еще до Моря Облаков Белизна был одним среди многих», - изрек Куну Вали, выслушав просьбу обратившегося к нему Воителя Света. – «Новорожденный, плавал он вместе со своими братьями, в морях бесконечных вод. Но ненавидим был Белизна, ибо братья его были черны. И столь истовой была ненависть, что набросились братья на него и разорвали на части. И он пал, но возродился, ибо милостивые боги вознесли его на небеса. И Белизна по сей день тоскует по морю, вернуться в которое ему не суждено. Но, возродившись, обрел он искру божественности, и когда открыл свою пасть, появились из нее облака, и возникло новое море, принадлежащее лишь ему. Смотрит он вниз, и видит таких же, как он сам – ненавидимых и преследуемых. Он плачет, и возносит острова ввысь, приводя народы сии в Море Облаков. Такова история его возрождения и спасения вану... Но тот демон, который сейчас мечется в Море Облаков... его ярость подобна Вунду, его голод безграничен. Сии острова – его дар нам, почему же он пожирает их?»
Легенду сию герой пересказал Сиду и Алфиноду, расспрашивали кои о Бисмарке иных зверолюдов, и озадачился молодой элезен: «Стало быть, согласно поверьям вану вану, Море Облаков и парящие в нем острова были даром Бисмарка своему народу...» «Да, даром, который он предпочтен сожрать», - резюмировал Сид. – «Не совсем благородно с его стороны. А тебе, Алфинод, удалось что-нибудь узнать?» «Нет, ничего», - вынужден был признать тот, - «за исключением деталей небесной рыбалки вану вану...»
«Небесной рыбалки?!» - воскликнул Сид, и лицо его озарилось, ибо пришла инженеру на ум блестящая идея. «Насколько я могу понять, движут Бисмарком исключительно инстинкты – в первую очередь, голод», - растолковал мысль свою инженер сподвижникам. – «Будучи ранен имперцами, он отступил - но прежде сожрал еще один остров, чтобы восстановить подорванные силы. Я предлагаю протянуть какой-нибудь особенно аппетитный островок через Море Облаков, станет который ‘наживкой’ для нашего летающего кита. Как только мы выманим Бисмарка, мы с помощью пушек - ‘убийц драконов’ – выстрелим в него гарпунами, чтобы подтянуть поближе, ну а затем наш победитель эйконов сделает своего дело».
Прекрасный план... и донельзя опасный при этом. Ведь Воитель Света имеет все шансы оказаться в желудке у Бисмарка наряду с избранным ими ‘аппетитным островом’. Но Сид заверил, что будет рядом, у руля «Приключения», и если что-то пойдет не так, вытащит героя из беды.
Алфинод предложил спутникам обсудить план с вождем Сону. Ведь если вану вану племени Зунду так страшатся нынешней ярости Бисмарка, то, возможно, поддержат идею убийства Предвечного.
Признал вождь, что, наблюдая безумие Бисмарка, ликуют лишь призвавшие его зверолюды племени Вунду. «Создание сие – вовсе не то божество, которое подняло острова в небеса и даровало их вам», - молвил Алфинод. – «Он – извращение ваших верований, воплощенное молитвами Вунду – ложный спаситель, пожирающий то, что должен защищать. Так быть не должно, вождь Сону. В наших силах покончить с сим созданием... но нам необходим для этого остров».
Вождь отнесся с большим недоверием к утверждению Алфинода, но все же попытка – не пытка. Посему Сону Вану приказал лазутчикам племени провести уроженцев поверхности к подходящему островку.
Сид тем временем наведался в Ишгард, и драгуны с готовностью снабдили его «убийцами драконов» и амуницией, помогли закрепить пушки на палубе. «Приключения». Кроме того, установил Сид на борту судна Магитек-генератор для создания защитников поля, а также для разжился в Мануфактуре Небесной Стали цепями, которые изначально использовались для пленения драконов.
И вскоре дерзкий замысел Сида был претворен в жизнь. Выступив в качестве тягача, «Приключение» тащило за собой испещренный залежами изумрудных кристаллов небольшой островок, на который указали уроженцам поверхности лазутчики вану вану, по бескрайним пределам Моря Облаков... Бисмарк столь лакомый кусочек заприметил, устремился следом... когда вонзились в тушу его выпущенные из «убийц драконов» гарпуны, подтянув разъяренного Предвечного прямиком к поверхности острова...
В тяжелейшем противостоянии Воитель Света поверг Бисмарка, и познал. Предвечный развоплощение... Герой же вновь зрел видение шести кристаллов в пустоте: трех сияющих, трех – потухших... И ныне четвертый из кристаллов вернулся к жизни, ярко воссияв, и связь Воителя Света с Хиделин и даром ее – Эхо – окрепла... «Воитель Света», - зазвучал в разуме его глас предвечной сущности Света. – «Возлюбленный Хиделин... Тьма... невиданная прежде... Обрети... благословение... больше...» Похоже, слышал он лишь обрывочные реплики богини, ибо связь между ними еще не была восстановлена окончательно.
Придя в себя, лицезрел герой на земле пред собою престранный артефакт – единственное, что осталось от развоплощенного Бисмарка. Нагнувшись, Воитель Света поднял предмет... когда возникли пред ним двое – аскианка и... архиепископ собственной персоной! «Так, Лорд Туманов пал, как и все иные прежде», - резюмировала Игейорм. – «Сколько раз ты повторял подобное, Воитель Света? Да, силы твоих превосходят пределы, отведенные смертным». «У него есть то, что мы ищем?» - осведомился Тордан VII, в упор глядя на героя, и подтвердила Игейорм, кивком указав на артефакт в руках того: «Верно. Ключ к Азис Лла и тайнам Аллага».
Алая маска на лице аскианки вспыхнула, и поток темной энергии, исторгнутый аскианкой, обездвижил героя; артефакт выпал из безвольной руки того. «Вижу, ты вновь обрел благословение Света», - изрекла Игейорм, обращаясь к Воителю Света. – «Хоть всего лишь толику прежних сил...»
Иной поток энергии поднял артефакт в воздух, опустил его в протянутую длань архиепископа. Аскианка прекратила терзать Воителя Света темной волшбою, и тот рухнул наземь, тяжело дыша. «Благодарю тебя, аскианка», - обратился к сподвижнице своей архиепископ, после чего обратил взор на коленопреклоненного героя, - «и тебя, Воитель Света, ибо избавил ты нас от необходимости самим убивать. Бисмарка. И теперь, когда обрел я ключ, путь к небесам, наконец, откроется!»
Артефакт воспарил над рукою Тордана VII, раскрылся, и поток света, исторгнутый им, прочертил сияющую линию в небесах, уходящую к горизонту. Архиепископ ликующе расхохотался: ключ указывал путь к Азис Лла!..
К островку приблизился воздушный корабль, управляемый воителями Небесной Стражи; Тордан VII и аскианка поднялись на борт, и Воитель Света проводил их взглядом – сражение с Предвечным стоило ему всех сил, без остатка, и сознавал он – в противостоянии с сими противниками ему не выстоять сейчас! «Наши деяние исправят грехи древности, и смертные вновь обретут власть над историей!» - возвестил Тордан VII, и «Солейл» устремился вдаль – туда, куда указывал исходящий из ключа сияющий луч... к парящему в небесах гигантскому комплексу древних аллаган...
Подивившись тому факту, что враг оставил его в живых, герой проследовал на борт «Приключения», поведав все это время остававшемуся в трюме судна Алфиноду о произошедшем. «Да, ключ мы не обрели, зато избавили мир от очередного Предвечного», - попытался ободрить Воителя Света юноша, - «и спасли земли вану вану от поглощения тем. Уверен, Зунду будут рады узнать об этом».
Вернувшись на воздушном корабле на остров, рекомый Синим Окном, с изумлением лицезрели Воитель Света и Алфинод имперцев, наводнивших поселение Зунду. Гарлеане пленили вождя и иных вану вану; не таясь, герой и Алфинод проследовали в центр деревушке, где предводитель имперцев, лорд Регула ван Гирдус – легат VI Имперского Легиона, в недоумении воззрился на прибывших. «Кто вы такие?» - бросил он.
«Я думал, за исчезновение наших лазутчиков несут ответственность ишгардиане, но, похоже, ошибался», - произнес глубокий голос, и двое обернулись к приближающемуся Императору, Варису зос Гальвусу собственной персоной. «Как и говорила Роайль», - констатировал сюзерен, вперив взор в героя. – «Воитель Света появляется в самый неподходящий момент». «Воитель Света?» - изумился Регула. – «То, кто одержал верх над ван Бельзаром?»
«Похоже, знаменитый герой Эорзеи также ищет Азис Лла», - сделал вполне очевидный вывод Император. – «Не скажу, что это стало неожиданностью. Тайны способности аллаган подчинять эйконов своей воле не могли избежать внимания Наследников Седьмой Зари... Вам, как и мне, хорошо известно, что ожидает мир, если эти создания останутся на свободе... само их существование угрожает жизни на этой планете. Но мы не согласны с вашим вариантом решения этой проблемы».
«Геноцид всегда был излюбленной стратегией Империи», - процедил Алфинод в ответ, - «и именно поэтому мы продолжим противиться каждой вашей попытке заполучить Эорзею!» Император перевел взор на юного элезена, хмыкнул: «А ты не боишься озвучивать свое мнение... даже если эти слова могут стать для тебя последними... Но подобные сантименты отражают лишь ограниченность твоего восприятия. Судьба Эорзеи и ее жителей – ничто в сравнении с судьбою всего мира! И мой долг как Императора – подчинить эйконов своей воле. Если цель эта требует устранения определенных индивидов, значит, так тому и быть».
Повинуясь жесту своего сюзерена, солдаты устремились к вану вану, согнанным в центр селения, обнажили оружия. «Нет!» - выкрикнул Алфинод, в ужасе осознав, что вот-вот свершится хладнокровная казнь. – «Они – не его рабы!»
Выстрелы из орудий разметали гарлеан, обратив их в кровавые ошметки. Пораженные, Император и легат воззрились на нависший над островом гигантский воздушный корабль – «Гратион», на котором они и прибыли сюда... Отделилась от судна Магитек-броня, управляемая Люсией, устремилась к поверхности, дабы принять сторону Воителя Света.
Заскрипев зубами от злости, Император посулил, что вскоре они встретятся с искателем приключений вновь, после чего не преминул ретироваться наряду с легатом, покинув Синее Окно на небольшом, маневренном воздушном суденышке, направив оное к громаде «Гратиона». Алфинод проводил его задумчивым взглядом. «Стало быть, и Гарлемальд положил глаз на Азис Лла», - тихо произнес он. – «Но почему же экспедицию возглавил сам Император?..»
Алфинод устремился к вождю Сону Вану и его сородичам, дабы заверить их в том, что ныне они в безопасности; герой же поспешил к пришвартованному на окраине острова «Приключению», где поведал Сиду о произошедшем в селении зверолюдов. Вскоре присоединились к ним Люсия и Алфинод, и сообщил последний о том, что вану вану возрадовались, узнав о гибели Бисмарка. От рук имперцев не погиб никто из зверолюдов; похоже, интересовал Императора исключительно Азис Лла, в противном случае селение Ок’Зунду было бы уже сровнено с землей.
Что касается местонахождения Азис Лла, Сид сообщил сподвижникам о том, что Ведж сумел рассчитать траекторию луча, исходившего из ключа. Герой, Алфинод и Люсия поднялись на борт «Приключения», и преследование «Солейла» возобновилось... Направлялся корабль в неведомые пределы Моря Облаков...
Люсия приблизилась к Магитек-броне, остававшейся на палубе судна, молвила: «Не думала, что у меня будет возможность управлять ею – тем более, при таких обстоятельствах». Она отбросила со лба прядь волос, и пораженные Воитель Света и Алфинод узрели во лбу женщины третий глаз – наглядное свидетельства принадлежности ее к чистокровным гарлеанам.
«Мое полное имя – Люсия гое Джуниус, и я родилась в Гарлемальде», - подтвердила леди-рыцарь. «А, это все объясняет!» - хохотнул Сид. – «Когда мы впервые встретились в Ишгарде, я чуть было не назвал тебя Ливией».
«Ливия?..» - поразился Алфинод. – «Ливия сас Джуниус? Трибун, служившая под началом Гая ван Бельзара?» «Да, она была моей сестрой», - подтвердила Люсия, - «хоть времени вместе мы провели немного. После того, как родители наши погибли в час восстания, мы росли порознь и жизненные пути наши оказались различны. Ливия чувствовала себя в родной стихии на поле брани и решила стать солдатом, я же проходила обучение по становлению шпионом».
«То есть... в Ишгарде...» - выдавил Алфинод, изумленный столь неожиданным поворотом событий, и Люсия склонила голову, подтвердив: «Да, в том заключалась моя миссия. Мои набольшие полагали, что в Укрывище могут быть сокрыты реликвии аллаган, и мне было велено получить ответ на этот вопрос. Тогда мне практически ничего не сказали о предмете поисков, но, как я сейчас понимаю, оным скорее всего был ключ, который мы ныне утратили... А затем я встретила сира Аймерика. Я примкнула к лорду-командующему, ибо он был важен для моей миссии, но вскоре осознала, что тянет меня к нему по иным причинам. Он тоже был пленником своего прошлого, и окружающие воспринимали его как бастарда архиепископа. Но, в отличие от нас с сестрой, он не проклинал свою судьбу. Он просто вознесся над нею. Я поняла, что нашла индивида, достойного моей верности, а также обрела новый дом. Я открылась сиру Аймерику, и он принял меня к себе на службу».
«...Я не ставлю под сомнение твою верность сиру Аймерику», - помолчав, произнес Алфинод. – «Меня куда больше заботит твоя верность сестре». «Я уже давно считаю, что те, кто живет прошлым, утрачивают видение будущего», - отозвалась Люсия. – «Моя сестра сражалась за свои убеждения и их тех, кто был ей дорог. Как и я. Как и все мы».
Воздушный корабль приближался к верхним пределам Моря Облаков – туда, где – согласно предположениям – должен был находиться таинственный Азис Лла... И действительно, вскоре лицезрели находящиеся на борту «Приключения» внушительных размеров остров – точнее, рукотворный комплекс, сокрытый от посторонних взоров в небесах. Очевидно, что Алис Лла – творение аллаган...
Окружал Азис Лла магический барьер, и чары оного буквально разрывали воздушный корабль на части! Сид был вынужден признать поражение; придется им вернуться в Ишгард и изыскать иной способ достичь поверхности Азис Лла. Наверняка «Солейл» достиг острова безо всяких проблем, ведь архиепископ располагал ныне ключом к комплексу...
Первый делом герой и спутники его навестили сира Аймерика, поведав тому о последнем своем предприятии. «...Итого, остров являет собой некий комплекс алланан», - закончил Сид свой рассказ. – «И мы можем быть уверены, что архиепископ и его приспешники уже проникли внутрь. Если мы хотим присоединиться к ним, то должны изыскать способ миновать окружающий остров эфирный барьер – весьма изощренно наведенный, следует отметить. Способный уничтожить весьма добротный воздушный корабль... Насколько я понимаю, механизм барьера вытягивает эфир из окружающего пространства, и поляризует его стихийный аспект, дабы создать стену молний». «Очевидно, что без ключа вану вану любые попытки проникнуть за барьер обречены на неудачу», - вздохнул Алфинод. «Увы, ключ решил нас покинуть, и сомневаюсь, что у вану вану найдется запасной», - сварливо отметил Сид.
«Мастер Гарлонд», - обратился лорд-командующий к инженеру, - «исходя из вашего опыта, найдется ли иной способ миновать барьер?» «Ну, в прошлом мы проходили через подобные барьеры, сводя их на ‘нет’ с помощью стихийных преобразователей», - молвил Сид. – «Но нынешний куда сильнее тех, с которыми мы сталкивались прежде. На борту ’Приключения’ просто не удастся разместить необходимое количество кристаллов». «Я припоминаю, сколько кристаллов над понадобилось, чтобы лишить Левиафана власти над морской стихией», - добавил Алфинод. – «Мы связали два галлеона воедино, погрузив на них целую гору кристаллов – так, что они едва могли двигаться».
«Но наши возможности этим не ограничиваются», - продолжал размышлять Сид. – «Если нам не удается развеять барьер, мы можем попытаться пронзить его. Мы создадим таран из обращенного в твердотельное состояние эфира и погрузив его на мой корабль. Проблема в том, что я не представляю, как создать нечто подобное. Нам понадобится некто, сведущий в сем».
Присутствовавший при разговоре граф Эдмонт посоветовал чужеземцам навестить Татару; ибо вчерашним вечером лалафелка пребывала в весьма приподнятом настроении духа, и упомянула о том, что обрела зацепку к местонахождению одного из бесследно исчезнувших архонтов. Воитель Света и Алфинод немедленно выступили к «Позабытому рыцарю», в то время как Сид предпочел заняться укреплением корпуса «Приключения».
Поведала Татару герою, что сейчас, когда ситуация в Ул’дахе нормализовалась, просила она маршала Тарупина исследовать подземные тоннели под дворцом – те самые, терялся в которых след Наследников Седьмой Зари. И сейчас Пипин прислал сообщение, в котором просил их как можно скорее прибыть в Зал Пламени, дабы поделиться своею находкой.
Сообщив о сем Уриангеру с помощью связной жемчужины, Воитель Света, Алфинод и Татару поспешили переместиться в Ул’дах, где проследовали в оплот ордена Бессмертного Пламени. Рассказывал Пипин, как, исследуя подземный тоннель, наткнулись его воины на завал, расчистив который, обнаружили мертвые тела дюжины Храбрецов Кристалла. Наследников среди погибших не было... но обнаружили воины посох И’штолы!
Уриангер принял оный из рук маршала, и, опустив на глаза устройство шарлаян, долго изучал эфирный отпечаток на оружии. «Как я и думал», - изрек он. – «С помощью этого посоха было сотворено весьма необычное заклинание – ‘Поток’. Это – предвечная волшба для перемещения на большие расстояния, задействующая Живой Ручей. Заклинание обращает физическое тело чародея в поток эфира, дабы смог он слиться воедино с Живым Ручьем и отдаться его току. В отличие от современных способов телепортации, эта магия не требует длительных речитативов. То, что И’штола прибегла к подобному заклинанию, говорит о том, что она весьма торопилась». «Стало быть, она сумела бежать!» - исполнился надежды Алфинод, и Уриангер тяжело вздохнул: «Если бы все было так просто! Ученые Шарлаяна запретили применение этого заклятия – и на то есть причины. Заклинатель обладает лишь ограниченным контролем над происходящим. На каждого мага, достигшего своей цели, найдется тот, кто навсегда затерялся в Живом Ручье».
Уриангер надеялся, что, если окажутся они в тот самом месте, где было сотворено заклинание, то смогут отыскать эфирные следы сущности И’штолы в Живом Ручье, и понять, куда подевалась мико’те... В сопровождении Уриангера герой, Алфинод и Татару устремились к подземным руинам Сил’диха.
Уриангер долго изучал местность с помощью своего устройства, придя в конце концов к выводу, что эфирный след И’штолы указывает в северо-восточном направлении – к Лесу Двенадцати. «Но гриданийцы ничего нам о ней не сообщили», - отчаялся Алфинод. – «Стало быть, она все еще остается в Живом Ручье». «Если так, я опасаюсь за нашу подругу», - мрачно отметил Уриангер. – «Живой Ручей похож на ярящийся горный поток. Те, кто подолгу остается в этом водовороте, заканчивают рассеиванием эфира, образовывавшего их души, и восстановление оных невозможно». Поистине мрачная перспектива... Обратившись к Уриангеру, Алфинод просил его попытаться провести изыскания по обращению эффекта сей запретной магии; сам же он наряду с Воителем Света и Татару направлялся в Гриданию, дабы молить о помощи Старейшую Провидицу Семени. Ведь говорят, что стихийные духи способны зреть творящееся в Живом Ручье, но, чтобы заручиться их помощью, необходимо обратиться к избранным – падьялам.
Выслушав просьбу Алфинода, Кан-Е-Сенна согласилась: если хотят они вызволить И’штолу из тенет Живого Ручья, действовать надлежит без промедления. «Перед тем, как обратиться за помощью в поисках И’штолы духам, вы должны понимать одно важное обстоятельство», - назидательно молвила Кан-Е-Сенна, обращаясь к Алфиноду и спутникам его. – «Обстоятельство, являющееся следствием фундаментальных различий между смертными и духами. Для восприятия мира смертные полагаются на зрение и слух, и удобства ради дают имена и названия различным вещам. Но подобные концепции чужды для духов стихий, ибо они – порождения чистейшего эфира. Они воспринимают мир как потоки и завихрения энергий жизни. В подобном различии в восприятии непросто наладить мосты. Голоса духов не звучат в воздухе, и – как следствие – не достигают наших ушей, а наши слова для них – не более, чем ветер. Мы, провидцы, способны общаться с ними посредством чувств, но мы никоим образом не можем объяснить им необходимость опознать именно сущность И’штолы. Им надлежит показать эфир, имеющий прямое отношение к ней... Например, члена семьи...»
«У И’штолы есть сестра, осевшая в Гридании», - тут же заявила Татару. – «Однажды она рассказывала мне о ней». Кан-Е-Сенна просила лалафелку как можно скорее разыскать помянутую мико’те и привести ее в Вечную Тень - место, где обратятся они к стихийным духам.
Насколько было известно Татару, звали сестру И’штолы И’митрой, и проживала та подле Водопадов Апкаллу. Выслушав рассказ героя о произошедшем с И’штолой, И’митра с готовность согласилась помочь сестре. «Матери у нас разные, но мы обе разделяем отцовскую кровь», - молвила она. – «Надеюсь, для духов этого будет достаточно».
Когда Воитель Света и спутники его достигли Вечной Тени, там – у корней предвечного древа - их уже дожидалась Кан-Е-Сенна наряду с родичами – Рая-О-Сенной и А-Рун-Сенной. Падьялы приступили к проведению колдовского ритуала, обратились к стихийным духам, прося тех отыскать душу, затерявшуюся в Живом Ручье.
Провидцам Семени удалось выдернуть сущность И’штолы из Живого Ручья, и фигура мико’те материализовалась в нескольких шагах от них. Пребывала И’штола в беспамятстве, и Кан-Е-Сенна приказала держащимся поодаль воителям Ордена Двух Змей приблизиться, перенести шарлаянку в комнату на постоялом дворе «Гнездовье»; донельзя встревоженные И’митра и Татару поспешили следом.
Обратившись к Воителю Света и Алфиноду, Кан-Е-Сенна вздохнула: «Нам остается лишь молиться, друзья». Выживет ли мико’те, сущность которой последние месяцы оставалась в Живом Ручье?.. Одним богам известно...
К счастью, вскоре И’штола пробудилась, и как только стало ведомо об этом, герой, Татару и Алфинод поспешили в отведенную мико’те комнату, дабы приветствовать ее. «Расскажи, что случилось после того, как ты бежала из дворца?» - спрашивал Алфинод. – «Мы слышали, что в тоннеле случился обвал». «Да, это было моих рук дело», - призналась И’штола, кивнула в сторону Воителя Света. – «Я обрушила тоннель, чтобы дать им с Минфилией возможность бежать. В последнее мгновение я сотворила телепортирующее заклинание, чтобы перенести прочь хотя бы Танкреда. Однако все пошло не так, и я оказалась в Живом Ручье. А... что с остальными? Им не удалось бежать?»
«Судьба их нам пока что неведома», - признался Алфинод. – «Ты – единственная, кого мы сумели отыскать. Мне так жаль! Ведь в тот день тебя преследовали Храбрецы Кристалла... свидетельство моей гордыни, привела которая нас к падению». «Не нужно извиняться, Алфинод», - покачала головой мико’те, - «ты не виноват в случившемся. Если бы наши друзья были здесь, они бы благодарили тебя за то, что не позволил ты свету надежды угаснуть». Алфинод воспрял духом: да, они непременно отыщут остальных и возродят орден Наследников Седьмой Зари!
Татару поведала И’штоле обо всем, произошедшем после попытки переворота в Ул’дахе, а также обозначила их нынешнюю проблему. «Стало быть, вы хотите создать некий эфирный таран, дабы пронзить им окружающий Азис Лла защитный барьер», - задумчиво протянула мико’те, размышляя. – «Создать дыру в наведенном аллаганами барьере... и притом достаточно большую, чтобы прошел в нее воздушный корабль... Нет, здесь я вам не помогу... Но знаю ту, кто поможет! Ведущий эксперт в области эфирных изысканий, одна из величайших ученых Шарлаяна – Матоя, моя бывшая наставница! Уверена, она обладает необходимым знанием. Вопрос в том, поделится ли им с нами? Подобной упрямицы свет не видел – она попросту не приемлет чужого мнения! Когда Гарлеанская Империя начала первую кампанию против Эорзеи порядка пятнадцати лет назад, все уроженцы Шарлаяна были призваны на родину. Однако Матоя отказалась присоединиться к остальным. По сей день она живет отшельницей на отрогах покинутого города». «Стало быть, наш путь лежит в сердцеземье Дравании», - заключил Алфинод. – «Туда, где я родился... Мы с Алисэ мало времени провели в Шарлаяне. Мы оставались там лишь до исхода, и с тех пор не возвращались».
Перед тем, как выступить в дикоземье Дравании – к покинутому Шарлаяну, Воитель Света и спутники его вернулись в Ишгард, дабы пополнить припасы и подготовиться к странствию. Татару осталась в городе, надеясь продолжить поиски оставшихся Наследников; герой же, Алфинод и И’штола выступили в долгий путь на запад.
Остановились ненадолго в Хвостовом Оперении, миновали горы, и вскоре достигли простирающиеся до самого горизонта благодатные равнины – сердцеземье Дравании, рассекала которое река Талиак. В дикоземье сем хозяйничали как гнаты, и драконы, и не раз отряду приходилось принимать бой с сими созданиями...
Наконец, достигли трое Шарлаяна – покинутого ныне аванпоста мудрецов, прибывших некогда из-за северных морей, и туда же ныне вернувшихся. Белокаменные здания величественного Шарлаяна оказались неподвластны стихиям; герой и спутники его приблизились к арке, значился на которой девиз шарлаян: «Знание не ищет сметных». «Значение сего просто», - пояснила спутникам И’штола, - «мы сами должны искать знание. На рубеже тринадцатого столетия Шестой Эпохи Астрала уроженцы северной нации Шарлаян пересекли моря Эорзеи в поисках знаний. Достигнув сих берегов, они разбили лагерь для своих изысканий. Со временем лагерь обратился в поселение, оно разрасталось и процветало, и вскоре стало одним из городов-государств Эорзеи. Увы, все это в прошлом. Теперь, когда хранители оставили город, Шарлаян обратился в пустую оболочку себя прежнего».
«А вот и нет!» - возразил чей-то голос. – «У Шарлаяна – новые хранители, и ожидает город новая, славная эпоха!» С изумлением лицезрели трое выступивших из теней зданий гоблинов, заявивших, что город – их дом. «Ваш дом?» - озадачилась И’штола. – «Это наш с Алфинодом дом! Мы здесь родились». «Когда ваш народ оставил город, он стал ничьим!» - не сдавался гоблин, выступавший у остальных за предводителя. – «И теперь вы в нем чужаки!»
Не желая вступать с гоблинами в дискуссию, которая вполне может закончиться кровопролитием, Алфинод говорил о том, что не собираются они оспаривать у сего народца право на владение Шарлаяном, и желают лишь отыскать брод через реку Талиак, дабы достичь дальних пределов города. Гоблины не возражали, и препроводили чужаков в свое поселение, означившееся в сердце города – Идиллшир.
И’штола изумилась, зрев в Идиллшире не только гоблинов, но и представителей иных рас Эорзеи. Одна из хьюр поведала герою и спутникам его, что, когда Шарлаян был покинут, осело здесь немало охотников за сокровищами, а после присоединилось к ним и племя гоблинов. С тех пор сия разношерстная братия и остается в Идиллшире; за прошедшие годы они сдружились, и, возможно, заложили основы новой, великой нации - по крайней мере, отчаянно уповают на это.
Отвечая на просьбу поселенцев, Воитель Света, Алфинод и И’штола задержались в Идиллшире, расправляясь с каменными големами, оставленными в городе прежними хозяевами, а также со злобными гоблинами-иллюминати, осевшими в Квартале Создателей. Благодарные поселенцы указали путникам местонахождение брода через реку; покидая Идиллшир, И’штола высказала уверенность в том, что однажды Шарлаян станет домом для представителей всех рас и верований.
Оставив позади реку, трое ступили в Квартал Ответов, где некогда собирались шарлаяне, дабы отточить свои знания. И’штола провела спутников к южным пределам сердцеземья, к пещере, проживала в которой ее былая наставница. Судя по всему, Матоя свое уединение весьма ценила, посему герою пришлось сразить немало монстров и конструктов, попытавшихся преградить ему путь в каверну.
Ворчливая чародейка была рада вновь увидеть и И’штолу, и Алфинода, помнила которого еще младенцем. Поинтересовалась она, что привело их в подобную глушь, а когда поведали те о цели своего странствия, изрекла задумчиво: «Азис Лла... Не думала, что когда-нибудь услышу это название... Аллагане подняли в небеса этот остров незадолго до падения своей империи. Мы со старым Лоуисоксом часто обсуждали эту тему. На острове сем располагается исследовательский комплекс, посвященный способам взятия под контроль могучих созданий – таких как Предвечные и драконы. И подобные способы действительно существуют. Тайны, пребывающие в Азис Лла, должны оставаться неведомыми для мира. И, говорите, ныне некие нечестивцы пытаются обрести их?!» «Именно», - подтвердил Алфинод. – «И выступают они в союзе с аскианами. Их необходимо остановить любой ценой!»
«Это случилось порядка пятидесяти лет назад - вскоре после того, как Гарлемальд распространил власть свою на земли Илсабарда», - рассказывала Матоя своим нежданным гостям. – «Столкнувшись с угрозой вторжения, жители Шарлаяна пытались изыскать способ противостоять Империи. Мне было назначено разработать эфирный преобразователь». «Устройство, которое заполняется эфиром и увеличивает концентрацию его, дабы породить разрушительную энергию», - припомнила И’штола, и чародейка, утвердительно кивнув, продолжала: «Но к тому времени, когда я практически завершила свои изыскания, Форум приказал мне прекратить их, заявив, что скорее я уничтожу нас, нежели врага. Мы с ними поцапались, и я решила сокрыть все плоды своих изысканий, дабы ими никто не сумел воспользоваться».
«Что я слышу?» - воскликнула И’штола в притворном ужасе. – «Не ты ли говорила, что любые знания должны выступать двигателем прогресса? А то, как они используются, зависит исключительно от нас?» «Не помню», - отмахнулась Матоя. – «Возможно. Ну да, я так говорила. И ты должна понять, как устала я от этих бесхребетных ублюдков, составляющих Форум. Занимаются болтологией, и ничего боле. Именно поэтому я решила остаться здесь вместо того, чтобы присоединяться с организованному ими исходу».
Спрашивала И’штола, поделится ли ее былая наставница с ними тайнами эфирного преобразования, и чародейка, утвердительно кивнув, поведала, что все без исключения сведения о проведенных ею изысканиях записала в фолианте, оставила который в одном из залов Великой Библиотеки – том, находятся в котором содержащие запретные знания книги.
Трое устремились было к выходу из пещеры, когда Матоя потребовала, чтобы И’штола и Алфинод остались с нею, дабы помочь восстановить охранявших ее обиталище конструктов, с которыми прежде с таким удовольствием расправились. Похоже, приведется Воителю Света заняться поисками фолианта в одиночку...
Ступив в здание Великой Библиотеки, обнаружил герой, что монстры и конструкты облюбовали сию обитель знаний, а среди множества книг встречаются фолианты, одержимые демонами!.. Покончив с могучими демоническими порождениями – Библосом и Вечным Библиотафом, обнаружил герой себя в пустоте... Пятый из шести кристаллов воссиял, знаменуя укрепление связи его со Светом...
А когда Воитель Света пришел в себя в зале, полном запретных фолиантов, один из них воссиял на несколько мгновений. Неужто Эхо указывает ему на верную книгу?.. И действительно, оказался то том, написанный Матоей и посвященный теории эфирного преобразования.
Книгу герой передал пожилой чародейке, и та заклинанием сняла с нее чары, не позволявшие иным прочесть начертанное на страницах. «Но одно дело – понять, как работает эфирный преобразователь, а совсем другое – заставить его работать», - молвила Матоя, обводя взглядом навестивших ее индивидов. – «Вы хоть понимаете, сколько эфира вам потребуется?» «Да, Сид осознает проблему получения энергии», - вздохнул Алфинод. – «Его корабль невелик, и может вместить лишь ограниченное количество кристаллов».
«Вот если бы у нас были белый орасит и накопитель эфира...» - печально вздохнула И’штола, и Алфинод скорбно склонил голову: «К несчастью, Минфилия бесследно исчезла наряду с обоими артефактами. А Моенбрида погибла...»
«А вот если бы нашелся иной источник эфира, которым мы могли бы воспользоваться...» - продолжала вслух размышлять мико’те, и Алфинод встрепенулся: «И как мы раньше не догадались?! Глаз! Он вбирал эфир в себя с древнейших времен, и является его весьма внушительным источником!»
«Возможно, и сгодится», - признала Матоя, выслушав объяснение Алфинода о природе Глаза. – «А эту энергию возможно высвободить усилием воли?» «Думаю, да», - подтвердил элезен, - «с помощью Лазурного Драгуна Ишгарда».
Воодушевленные, Воитель Света и Алфинод вознамерились немедленно вернуться в Ишгард, устремились к выходу из пещеры; И’штолу Матоя просила задержаться ненадолго. «Когда свет оставил твои глаза?» - без обиняков вопросила чародейка, и мико’те вздохнула: «Я должна была догадаться, что от тебя не укроется это. Да, я ослепла с тех пор, как покинула Живой Ручей. Должно быть, побочный эффект телепортирующего заклинания». «Подобные заклинания называют ‘запретными’ не без причины», - заявила Матоя. – «О чем ты только думала?!»
«Я ни о чем не жалею», - отозвалась И’штола. – «Я сделала то, что необходимо, чтобы сохранить свет надежды – чтобы сдержать мое обещание, данное Минфилии. К тому же, я получила уникальную возможность странствия в потоке эфира». Но Матоя была встревожена состоянием былой ученицы, не преминула напомнить ей: «Постоянное осязание эфира вокруг поглощает твои жизненные силы. Будь осторожна!» «Буду, госпожа Матоя», - слабо улыбнулась И’штола. – «И спасибо тебе».
Мико’те присоединилась к дожидающимся ее у входа в пещеру товарищам, и выступили те в направлении ближайшего столпа эфирита, дабы переместиться в пределы Ишгарда. Проследовав в здание Конгрегации, герой и Алфинод представили оправившемуся от ран сиру Аймерику И’штолу, архонта Шарлаяна, а после поведали о том, что обрели необходимые для создания эфирного тарана знания... и дело осталось лишь за источником энергии, с помощью которого осуществят они столь дерзкое начинание.
«И вы считаете, что энергий Глаза окажется достаточно для эфирного преобразователя Матои?» - уточнил лорд-командующий, выслушав рассказ сподвижников, и Алфинод уверенно кивнул: «Да, если силы его высвободит Эстиньен». «Хорошо, я поговорю с ним», - обещал сир Аймерик, после чего поблагодарил Воителя Света и спутников его за неоценимую и бескорыстную службу Ишгарду.
Покинув Конгрегацию, трое направились в Мануфактуру, передали Сиду фолиант Матои, поведав, что описывается в нем устройство под названием ‘эфирный преобразователь’... и принцип его действия такой же, как и у эфирного тарана, созданием которого надеялся заняться мастер-инженер. Сид просиял, предчувствуя прорыв в своих изысканиях... когда в здание Мануфактуры ступили Аймерик и Эстиньен. Последний заявил о готовности воспользоваться могуществом Глаза ради благой цели.
И’штола и Алфинод остались в Мануфактуре, дабы помочь Сиду с разумением отдельных аспектов фолианта; пока продолжалось создание эфирного тарана, Воитель Света воспользовался моментом, чтобы навестить союзников, коих обрел здесь, в Ишгарде, и проститься с ними. Неведомо, суждено ли встретиться им снова.
Аймерик благословил героя пред грядущим сражением, постановив: воззвав к могуществу Предвечных и вступив в сговор с аскианами, отец его встал на путь зла, и отказано ему в искуплении. Хильда заверила его, что сдержит обитателей Тумана, желающих напасть на Столпы и покончить с дворянством, и вместе с Аймериком продолжит стремиться к миру и порядку в городе-государстве. Напутствовала Воителя Света в добрый путь и Люсия, напомнив тому об истинной вере мирян – той, которую архиепископ извратил себе в угоду. Наконец, искатель приключений простился с Татару, и молила лалафелка его лишь об одном – вернуться назад... живым...
Воитель Света заглянул и в особняк Дома Фортемпс; граф Эдмонт приветствовал гостя, молвил: «Кажется, лишь вчера встретились мы в этом самом зале. Ты был назван преступником и искал убежища... а теперь на плечах твоих – бремя надежд нашей нации. Он не говорил тебе этого, но, когда Хаурчефант просил меня принять тебя в наш Дом, он отзывался о тебе как о ‘воплощенной надежде’. Тогда я полагал, что он склонен к патетике, но убедился, что это не так. Теперь я понимаю, что говорил он правду».
Граф почтительно преподнес Воителю Света фамильный щит Дома Фортемпс, владел которым прежде Хаурчефант, изрек: «Ты действительно надежда – сияющий светоч, ведущий за собою народ Ишгарда через зимнюю бурю». Приняв дар, герой скорбно воззрился на дыру в щите, и пояснил граф Эдмонт: «На память. Будь мой сын здесь, он бы непременно вызвался принять участие в грядущем сражении. Будь осторожен, друг мой, и возвращайся назад!»
Сознавая, что олицетворяет щит надежды и чаяния ишгардиан, Воитель Света поблагодарил дворянина за столь бесценный дар, и, покинув особняк, проследовал на причал воздушных кораблей, где Сид, Биггс и Ведж завершали работы над модификациями «Приключения».
И'штола оставалась у причала, и когда приблизился искатель приключений, обернулась к нему, молвив: «До недавнего времени ишгардиане закрывали свои двери перед чужеземцами. Но благодаря те мы обрели в их лице верных союзников, вместе с которыми можем сражаться за будущее наших земель. Воистину, ты – светоч надежды, который притягивает к себе мирян».
«Избавь нас от подобных речей», - бросил Эстиньен, приблизившись к причалу. – «Мы сражаемся не за похвалу». «В свете всего того, чего мы добились, я просто хотела выразить свою признательность», - обернулась к нему мико’те, но драгун лишь поморщился: «А чего мы добились? Сразу видно, что ты – чужеземка. Пока война не закончится, мы не добились ничего. Грядущая битва – возможность вырвать корень сего конфликта, и я сделаю это своими руками. И тогда можно будет говорить о достижениях».
«Я ни в коей мере не умаляю ваше противостояние», - заверила И’штола Эстиньена. – «Прости, если обидела. Но если я могу говорить прямо и откровенно, я прошу тебя остерегаться Глаза. Его продолжает переполнять ненависть, и ждет он малейшего признака слабины. И если ты проявишь ее, он поглотит тебя». «Прибереги свои тревоги для кого-то другого», - хмыкнул Лазурный Драгун. – «Я сам поглощу Глаз прежде, чем он поглотит меня».
Эстиньен устремился прочь, а на причал ступил Уриангер, протянул герою кристалл белого орасита, пояснив, что совершенно случайно обнаружил его среди пожитков Моенбриды. Похоже, последняя загодя запаслась еще одним артефактом, и теперь он может сыграть важную роль в грядущем противостоянии... «Там, куда вы направляетесь, царствует Тьма», - выдавил Уриангер, и в голосе его звучал гнев. – «Обещайте же мне, что покончите с врагом и свершите отмщение за нашу павшую подругу». Воитель Света заверил Уриангера, что иного исхода он просто не мыслит...
Воитель Света, Алфинод, Эстиньен и И’штола поднялись на борт «Приключения», и Сид с гордостью заявил, что в свете модификаций воздушного корабля он считает необходимым дать ему иное название – «Совершенное приключение»... или же просто «Совершенство».
Проводить защитников Эорзеи пришли многие из друзей их и сподвижников: граф Эдмонт и и его сыновья, Татару, Аймерик, Люсия, Хильда, Уриангер... Наблюдали они, как воздушный корабль поднимается воздух, исчезает за свинцовыми тучами...
При подлете к Азис Лла Эстиньен высвободил могущество Глаза, и энергии того привели в действие эфирный преобразователь, который – в свою очередь – создал пред воздушным кораблем эфемерную сущность – эфирный таран. Лазурный Драгун прилагал колоссальные усилия, чтобы не поддаться злой воле артефакта, грозящего поглотить его разум и волю...
Эфирный таран ударил в энергетический барьер, пробил в нем отверстие, и «Совершенство» миновало преграду... Находящиеся на борту возликовали было... когда с ужасом лицезрели громаду «Гратиона» - флагмана имперского флота, на борту которого находились солдаты VI Легиона. Сей боевой корабль скрывался в облаках близ магического барьера, и как только тот оказался уничтожен, устремился вслед за судном Наследников к Азис Лла.
«Гратион» открыл огонь из бортовых орудий по суденышку, открывшему имперцам путь к реликту древнего Аллага... Сид отчаянно маневрировал, уводя «Совершенство» из-под огня, на гарлеане не собирались позволить добыче уйти, настигали ее...
...С западного направления приближался к воздушным кораблям Хрэсвелгр, на спине которого восседала Исайла. «Пришло время воспользоваться даром Хиделин», - прошептала элезенка, сжимая в руках Кристалл Света. – «Много крови было пролито ради меня. И чего ради?.. Ради ложного начинания, созданного мной, желающей обрести душевное тепло и поддержку. Святая Шива... Хрэсвелгр... Прошу вас, простите меня. Но даже сейчас я не могу отринуть свою мечту... мечту о завтрашнем дне, в котором ни один ребенок не замерзнет боле в снегу».
Великий дракон приблизился к имперскому боевому кораблю, и Исайла спрыгнула со спины его, обратившись в Шиву. Последняя атаковала «Гратион», даруя Воителю Света драгоценные мгновения, дабы смог он выжить и достичь Азис Лла... Шива сковывала льдом снаряды, выпускаемые из бортовых орудий, обращая их траекторию вспять, и пробивали те отверстия в корпусе имперского судна. А после заключила себя в глыбу льда, ударила ею в корпус корабля...
И все же «Гратион» выстоял, сосредоточив огонь на Предвечной... Лишившись сил, та вновь приняла обличье смертной, низвергнулась с небес... «Воитель Света, спасибо, что указал мне путь», - прошептала она с улыбкой на устах... Кристалл Света в руках ее – дар Хиделин – раскололся, и смертное воплощение элезенки, пожертвовавшей собою ради Воителя Света, олицетворяющего надежды смертных на лучший мир, исчезло, обратившись в эфир...
Ощутила И’штола эфир, обратился в коий Кристалл Света, осознав, что – как и Воитель Света – была Исайла избранной Хиделин...
Сид опустил «Совершенство» у одного из отдаленных кварталов гигантского исследовательского комплекса аллаган; настроение у Воителя Света и спутников его было подавленное: несмотря на то, что удалось оторваться им от имперцев, тяжело было принять факт гибели Исайлы, пожертвовавшей собою ради их спасения. Хоть и недолго были они знакомы, но та показала себя верным другом, готовым сражаться за свои убеждения – так же, как и они, Наследники Седьмой Зари.
«Но как она узнала, что мы окажемся здесь?» - удивлялась И’штола, и отвечал. Эстиньен: «Уверен, что от Хрэсвелгра. Наверняка дракон ощутил высвобождение мною могущества Глаза. Похоже, в итоге они сумели примириться друг с другом». «Она отдала свою жизнь, потому что верила в нас», - скорбно постановил Сид. – «И мы обязаны завершить свою миссию». На этот счет возражений не было ни у кого...
Исследовательский комплекс аллаган потрясал своими размерами, и Сид предложил спутникам попытаться отыскать терминал, связанный с управляющими островом системами; возможно, с его помощью удастся установить местонахождение архиепископа и рыцарей Небесной Стражи.
Потрясенные технологическими чудесами, составлявшими основу древнего исследовательского комплекса, герой и спутники его рассредоточились, исследуя сопредельные отсеки Азис Лла, и вскоре обнаружили терминал. Из информации, отображавшейся на голографических мониторах его, Сид сделал вывод о том, что область Азис Лла, в которой они ныне находятся, именуется «Cпиралью», и системы ее, остававшиеся отключенными на протяжении веков, недавно были активированы – наверняка архиепископом с помощью обретенного тем ключа.
Отправив системам комплекса запрос о наличии в Азис Лла иных разумных жизнеформ, Сид вскоре получил ответ. «Что ж, поглядим...» - пробормотал мастер-инженер, изучая данные на мониторах. – «На Флагмане – центральном острове... я вижу позитивные результаты в Эфирохимическом Исследовательском Комплексе и Фрактальном Континууме... А также чужаки замечены в Квартале Гамма, где приведены в действие защитные механизмы». «Наверняка это наши имперские друзья», - предположила И’штола. – «Надеюсь, защитные механизмы им понравятся. А что архиепископ и его приспешники?»
Поразмыслив, Сид запросил у систем комплекса указать ему область, в которой в настоящее время происходит наибольшее потребление энергии. «И это – Контроль Триады, где-то в недрах исследовательского комплекса», - произнес он, получив необходимую информацию. – «Здесь сказано, что там находятся подопытные образцы, именуемые ‘Триадой Войны’. И все. К иной информации требуется доступ куда более высокого уровня». «Не нравится мне это название», - поморщилась И’штола. – «Из чего следует, что, вероятно, те, кого мы ищем, находятся именно там». «Согласен с И’штолой», - поддержал мико’те Алфинод. – «Что бы не искал архиепископ, оно должно находиться там».
«Что ж, тогда давайте отыщем способ перейти на Флагман», - предложил сподвижникам Сид. Алфинод просил Сида, Биггса и Веджа остаться у воздушного корабля; сам же он наряду с Воителем Света, Эстиньеном и И’штолой намеревался добраться до Эфирохимического Исследовательского Комплекса. В качестве провожатого для них выступил небольшой дрон-проводник, случайно обнаруженный Веджем в одном из отсеков поблизости.
Дрон исправно вел четверых авантюристов за собой по лабиринту коридоров и отсеков Азис Лла, и восхищались те гением аллаган, сумевших сотворить подобных масштабов комплекс, продолжавший функционирование свое и сейчас, пять тысячелетий спустя после падения Империи Аллаг. Миновали они Кварталы Альфа и Бета, и дрон услужливо приводил в действие механизмы телепортирующих устройств, связующие воедино отдаленные области комплекса.
В Квартале Бета пребывали лаборатории, выводились некогда в которых аллаганами химеры для военных и личных целей. И ныне расплодившиеся за минувшие столетия твари атаковали чужаков, лишь завидев, и приходилось тем с боем прорываться через означенный отсек, заполненный внушительных размеров стеклянными цилиндрами.
Покончив с химерами в Лабораториях Рекомбинации и Комплексе Инкубации Биомассы, четверо отыскали следующее телепортирующее устройство, велели дрону привести его в действие... и вскоре обнаружили себя в Квартале Гамма.
Здесь лицезрели они огромный боевой корабль гарлеан, "Гратион"; имперские инженеры были заняты устранением повреждений, полученных судном в схватке с Шивой. Очевидно, что покидать остров прежде, чем откроют все его тайны, гарлеане не собираются... и присутствие их создает для Воителя Света и спутников его дополнительные осложнения, ведь имперцы уже приступили к возведению новой крепости, станет которая их оплотом в Азис Лла - Каструм Солус.
Стараясь не вступать в столкновения с прочесывающими окрестные области имперцами, герой наряду со спутниками следовали за дроном к телепортирующему устройству, должному переместить их в Квартал Дельта. Но вынуждены были схорониться за нагромождением валунов, когда заметили легата, обращающего к своим подначальным. «Наша цель – в сердце этого острова», - вещал Регула ван Гидрус. – «Вторая Когорта останется на корабле, в то время как Третья выступит в дозор и уничтожит всякую угрозу, с которой столкнется. Первая же отправится со мной и возьмет под контроль исследовательский комплекс. Надеюсь, ни у кого нет сомнений в важности возложенной на нас миссии: аллагане изыскали способ захвата эйконов живыми, и знание об этом сокрыто где-то на острове. Если мы обретем его, то сможем воспрепятствовать постоянному возвращению сих созданий в мир, прервав тем самым цикл их перерождения. Мне не стоит напоминать вам о том, что успех этого начинания возвысит наш Легион в глазах Императора. И в то же время Его Сиятельство не потерпит нашего провала».
Имперцы рассредоточились, а четверо, ставшие свидетелями речи легата, переглянулись в изумлении: стало быть, стремятся обрести гарлеане тайну контроля Предвечных, владели коей аллагане... «Пленение Предвечных подобным образом представляет собой весьма эффективный способ прервать цикл призыва», - согласилась с доводами легата И’штола, - «но при этом существуют огромные риски». «Верно», - молвил Алфинод. – «Мы не должны забывать о катастрофическом возвращении Бахамута, чтобы понять: это не то решение, которое мы ищем». «Будучи пленен, Предвечный продолжить пестовать ненависть в отношении смертных», - добавила мико'те. – «И когда он, наконец, обретет свободу, ярость его не будет знать пределов». Факт, который имперцы не учитывают.
Эстиньен предложил спутникам вернуться к первоочередной задаче – разыскать Тордана VII и Небесную Стражу. Что бы не замышляли имперцы, это может подождать...
У телепортирующего устройства, связывавшего Кварталы Гамма и Дельта, Воителя Света и спутников его настигли солдаты VI Имперского Легиона, ведомые легатом. Велев солдатам держаться поодаль, Регула ван Гидрус атаковал четверку противников. И'штола, Алфинод и Эстиньен противостояли гарлеанам, в то время как Воитель Света сошелся с легатом один на один. Регула ван Гидрус призвал силу противника, заявив, что теперь поражение Гая ван Бельзара не кажется ему невероятным. Но продолжать сражение он считал излишним – ожидали легата тайны аллаган.
За спиной Регулы опустился воздушный корабль, трап опустился, и к своему командующему бросились солдаты и Магитек-конструкты. Велев тем сдерживать четверку противников, легат поднялся по трапу, и корабль поднялся ввысь, устремился прочь.
Понимая, что драгоценные минуты истекают, Эстиньен передал герою Глаз, оставалось в котором достаточно энергий, после чего присоединился к И’штоле и Алфиноду, дабы принять бой с имперцами. Обещали сподвижники, что присоединятся к Воителю Света сразу же, как покончат с противниками, но тому следует спешить к Контролю Триады, дабы не позволить претвориться в жизнь замыслам как архиепископа, так и гарлеан.
Коротко кивнув друзьям на прощание, герой бросился к приведенному в действие дроном телепортирующему устройству... переместившись в Квартал Дельта, где аллаганами проводились некогда эксперименты по подчинению драконов. По сей день рыскали здесь особи, доставленные с южного континента Мерасидии.
«С прискорбием сообщаю, что телепортирующее устройство, связанное с Флагманом, выведено из строя», - прозвучал механический голос дрона-проводника, продолжавшего указывать путь Воителю Свету в лабиринте коридоров и чертогов Азис Лла. – «Согласно моим записям, его уничтожил дракон, вырвавшийся из заточения 2369 лет назад. Прошу вас отыскать иной путь в Эфирохимический Исследовательский Комплекс».
Подле искателя приключений возник дракончик, давненько не дававший о себе знать. «Стало быть, странствие привело тебя в это проклятое место», - резюмировал Мидгардсормр. – «Неужто не слышишь, смертный? Бесконечный стон моих сородичей, испытывающих страдания на протяжении пяти тысячелетий... Задолго до коварных ишгардиан в сем мире жил иной народ, чьи амбиции не знали пределов. Страшась нашего могущества и завидуя ему, они изыскали способы поработить нас. Их злодеяния привели в действие цепочку событий, отголоски которых ощущаются и по сей день... Впереди ожидает тебя одна из моего первого выводка. Прислушайся к ее речам. Познай ее боль. Поразмысли о страданиях, которые породил конфликт наших народов».
Разя одичавших драконов, обитавших в Квартале Дельта, Воитель Света исследовал оный... и вскоре обнаружил великую драконицу, обездвиженную некими механизмами... сотворенными – вне всяких сомнений! – аллаганами. «Кто явился в сие забытое место и нарушает мое уединение?» - прогремел в разуме героя голос драконицы.
За героя ответил Мидгардсормр, приветствовав пленницу: «Тиамат, дитя мое». «Отец?» - не поверила та своим глазам, созерцая тщедушное воплощение предвечного дракона. – «Это действительно ты?» «И никто иной», - заверил ее Мидгардсормр. – «Я избрал это обличье, дабы иметь возможность странствовать с избранным Хиделин – смертным, желающим положить конец войне между его родом и драконами».
Взор Тиамат обратился к Воителю Света, и изрекла она: «Тысячелетия минули с тех пор, как была я пленена народом Аллага. Подумать только, война продолжается по сей день... Услышь мою историю, смертное дитя. Я – Тиамат, дочь Мидгардсормра. В предвечную эпоху мой отец явился на эту планету, принеся с собою семь яиц». «Из них вылупились мои дети», - продолжил Мидгардсормр. – «А когда выросли они, то поднялись в небеса, устремившись в земли Хиделина».
«Наряду со своим братом Бахамутом я достигла южных пределов Мерасидии», - говорила Тиамат. – «И вместе породили мы бесчисленное потомство. Мы жили в мире и покое... когда пришли воины Аллага, и случилось это около пяти тысячелетий назад. Они убивали моих детей во множестве, и разлучили меня с моим возлюбленным Бахамутом. И когда я впала в отчаяние, явились ко мне черноризцы – аскиане. Они предложили возродить Бахамута с помощью темной магии, и в скорби своей я приняла их предложение... решение, о котором я стану сожалеть до самой смерти. Ибо создали они лишь пародию на моего возлюбленного. Но хуже всего то, что аскиане открыли убийцам Бахамута способ пленить и контролировать его... Знай, смертное дитя: сущности, которых вы зовете богами, - не более, чем призраки, созданные вашими разумами, обретшие воплощение великой ценой для Хиделина. Многие подобные создания все еще спят в потаенных уголках сего мира, и поработала их та же Империя, что и меня. Их ни за что. нельзя выпускать в мир! Если желаешь ты положить конец этому конфликту, покончи с аскианами, и освободи слабых духом от тенет их темного влияния».
Заверил Воитель Света драконицу: он непременно так и поступит.
«Прошло пять тысячелетий, дитя мое», - изрек Мидгардсормр, обращаясь к Тиамат. – «Ты так и не простила себя?» «Мне отказано в смерти, но я не жажду обрести свободу», - рекла драконица. – «Нет, отец. Я продолжу сожалеть о содеянном мною до тех пор, пока не прекратит мир своего существования. Таково мое наказание за сделку с Тьмой... за создание ужасающего создания – насмешки над воспоминаниями о моем возлюбленном».
Неожиданно разум героя взорвался болью... и обнаружил он себя в знакомой пустоте... Связь с последним, шестым кристаллом, оказалась восстановлена, и вспыхнул под ногами его символ Хиделин, знаменуя полное восстановление связи с предвечной сущностью Света, разорванной некогда Мидгардсормром...
«Воитель Света, возлюбленный сын», - прозвучал в разуме знакомый голос. – «Свет вновь полнит твою душу. Доблестно превозмог ты множество испытаний. Но не следует упиваться победами, ибо слуги Тьмы близко. Прими же от меня благословение снова! Продолжи путь, и озари Светом тварное!»
Мидгардсормр ощутил произошедшее с героем, и констатировал с нескрываемым удовлетворением: «Ты разрушил стены, которые я воздвиг вокруг тебя, и вновь обрел благословение своей госпожи. Ты поистине силен, смертный... сильнее, чем твои сородичи. Наблюдая за твоими деяниями, я убедился в том, что достоин ты обладать ее Светом!.. Соглашение привязано меня к тебе, и, похоже, судьбы наши были переплетены изначально. Хоть и не стану я принимать участие в твоих сражениях, я дарую тебе свои крылья».
На глазах пораженного Воителя Света Мидгардсормр существенно увеличился в размерах, призвал героя забираться к нему на спину. «Сокрушим же тьму!» - постановил дракон, после чего устремился к центральному острову Азис Лла, Флагману, высился на котором Эфирохимический Исследовательский Комплекс.
Разя имперцев, успевших занять отсеки оного, а так же многочисленных химер и защитные механизмы, следовал герой к сердцу комплекса. Регула ван Гидрус вновь попытался было преступить путь ему, но, потерпев поражение в противостоянии, счел за благо отступить...
Остались позади отсеки, где проводились некогда изыскания, направленные на создание различных образцов биологического оружия, пала от клинка Воителя Света могущественная химера Хармачис, способная менять обличья – змеи, наги, сфинкса, механического конструкта...
Спустившись на элеваторе в глубинные пределы комплекса, ступил герой в отсек, именуемый Контролем Триады. Великое количество химер и клонов атаковало его, но вновь обретенное могущество Света помогло искателю приключений покончить с противниками.
Неожиданно возникло пред ним двое аскиан. «Чемпион Хиделин», - с ненавистью прошипел Лахабри. «Скажи, почему ты так жаждешь избавиться от Предвечных?» - вопросила Игейорм. – «Они – воплощение воли и желаний смертных. Очевидно, вы грезите о существовании врага, которого можно ненавидеть. И это хорошо, ибо в вихре нескончаемого конфликта лорд Зодиан будет возрожден». «Посредством Единения сей мир вновь обретет целостность», - рек Лахабри. – «И тогда все станет как прежде – так, как и должно было быть изначально... И твое существование прервется здесь и сейчас, Воитель Света!»
Аскиане атаковали героя, но были повержены им... Отказываясь признавать поражение, вознамерились они явить Воителю Света истинное могущество Эха – силу, способную сокрушать барьеры сущего! Темные энергии объяли фигуры аскиан... и слились они воедино, воплотившись созданием, обладающим поистине невероятной магической силой – великим аскианином!
Но и оная сущность была повержена Воителем Света в противостоянии, вновь оказалась разделена надвое. «Я предвидел, что он сможет вернуть благословение Света», - ошарашенно прохрипел Лахабри, не в силах признать факт поражения, - «но и помыслить не мог, что он станет столь силен, что сможет помешать нам». Устрашившись, Игейорм предложила Лахабри отступить, но Воитель Света заключил сущность аскианки в кристалле белого орасита, а затем, воспользовавшись энергиями Глаза, сотворил клинок из эфира, рассек артефакт, уничтожив свою немезиду.
Лахабри с интересом наблюдал за сим; лицо его оставалось бесстрастно. «Стало быть, ты обрел могущество Глаза», - констатировал он, - «и истратил его. И что теперь, герой?» Воитель Света скрежетнул зубами: а ведь прав аскианин...
«Стало быть, даже великий Воитель Света не может уничтожить аскианина, не полагаясь на безделушки, созданные смертными», - произнес голос, и, обернувшись, герой лицезрел приближающегося архиепископа; за спиною того виднелось четверо Небесных Стражей, с трудом несущих на плечах некий внушительных размеров саркофаг.
«В далеком прошлом король Тордан и его двенадцать рыцарей сражались с Нидоггом и повергли его», - изрек Тордан VII, обращаясь к поверженному Лахабри, в то время как рыцари осторожно опустили саркофаг на поверхность. – «И, хоть победа дорого им стоила, они обрели глаза великого дракона, с тех пор находившиеся в ведении Святого Престола».
Обернувшись к Воителю Света, продолжал архиепископ: «У тебя в руках – левый Глаз Нидогга, служивший источником могущества Лазурных Драгунов. Что до правого...» Повинуясь его жесту, Небесные Стражи сняли крышку артефакта, означилось в котором облаченное в доспехи тело Халдрата, первого Лазурного Драгуна, на груди которого покоился Глаз! «Харлдат обрел могущество Глаза, но оное в итоге поглотило его», - рек Его Преосвященство. – «Даже в смерти тело его не разлагается – печальный конец для великого героя».
«Друг мой, аскианин», - вновь обратился Тордан VII к Лахабри, - «издревле вы с сородичами сеяли хаос в мире, обучая смертных тайнам призыва. Но если вы полагали, что мы останемся вашими послушными марионетками, то заблуждались». «Ты посмеешь выступить против нас?» - в гневе прорычал Лахабри, поражаясь столь вопиющей дерзости, и архиепископ, воздев посох, возвестил: «Принимая в тело свое душу легендарного короля Тордана, я обращаюсь в бога!»
Воссиял посох, и обратился архиепископ в облаченного в сияющие доспехи гиганта – короля Тордана... Предвечного! Протянув руку в сторону саркофага, поглотил он могущество Глаза, создав с помощью эфира реликвии клинок. «В бога, существование которого вечно», - прогремел Тордан, - «и поддерживают его как тысячелетия истовых молитв об избавлении, так и практически бесконечный источник эфира - Глаз!»
«Что?!» - выдавил аскианин, в ужасе взирая на преобразившегося элезена, коего доселе считал послушным своим слугой, и изрек Тордан: «Ты недооценил смертных, и просчет сей фатален. И, будучи богом-королем, я приговариваю тебя к смерти!» С этими словами клинком, сотворенным из эфира, Тордан рассек воплощение Лахабри, вобрал сущность его в себя...
«Существование богов поддерживает эфир», - произнес Тордан, взирая как на глядящих на него в истовом восхищении Небесных Стражей, так и на обескураженного подобным поворотом событий Воителя Света. – «Неважно, какую форму эфир принимает. Души аскиан – не исключение. Обладая сим могуществом, я положу конец растянувшейся на тысячелетия войне. Разжигают ли ее аскиане, дракону или Предвечные, клинком своим я уничтожу семена хаоса и верну порядок в мир... Да, я стал одной из тех сущностей, которым ты противостоишь, Воитель Света. Но если посмеешь ты выступить против меня, я отвечу на брошенный вызов».
С этими словами Предвечный – король Тордан – исчез, ровно как и Небесные Стражи... Но не мог допустить Воитель Света, чтобы столь могущественные сущности оставались в Хиделине, посему последовал за ними в потаенные недра комплекса, рекомые Реактором Сингулярности – туда, где надеялся Тордан поглотить бесконечные энергии Триады Войны и обрести тем самым истинную божественность.
Тордан принял решение героя, постановив, что станет противостоять как Тьме, так и Свету, ибо желает принести в сей мир бесконечную эпоху мира и гармонии, уничтожив любого, кто посмеет встать у него на пути...
Двенадцать Небесных Стражей встали на защиту своего сюзерена: сир Зефирин де Валхоурдин – Преподобный Архимандрит Небесной Стражи, бывший некогда командующим рыцарей-храмовников; сир Веллгвин де Боурбейн - старейший рыцарь ордена, заместитель командующего, предпочитающий оставаться в тени последнего; сир Чариберт де Льюсигнак - еще ребенком открывший в себе способности к огненной магии, а после примкнувший к Верховному Священному Трибуналу; сир Гриннокс де Дземаэль - племянник графа Великого Дома, отличающийся безрассудством, недюжинной силой и тягой к дракам; сир Аделфель де Шевродан – отпрыск одного из малых благородных родов, успевший снискать славу на полях брани и обретший свое место среди личных телохранителей архиепискова; сир Паулекрейн де Фаноулли – будучи простолюдином, он возвысился благодаря умению обращаться с копьем, свел дружбу с сиром Гринноксом и был принят Домом Дземаэль, ибо не чурался исполнять определенные... неблаговидные поручения своих набольших; сир Хаумерик де Пьюлагнон – убежденный праведник, с отличием окончивший Схоластикат Святого Эндалима и примкнувший к священнослужителям, а после – к Небесной Страже, дабы оставаться подле архиепископа; сир Гуэррик де Монтрохейн – в прошлом рыцарь-храмовник, служивший под началом сира Зефирина, мастерски владеющий секирой и обладающий удивительной способностью донельзя раздражать собратьев своим неуемным желанием померяться с ними силами; сир Херменост де ля Трюмейль – выходец из семьи торговца, избравший для себя стезю церковника, столь впечатливший рыцарей-храмовников своими навыками во владении секирой и магией, что был призван в Укрывище, где принес рыцарскую присягу; сир Ноуденет де Джаймберд – третий сын барона из срединных низин Коэртаса, он был отправлен обучаться в Схоластикат Святого Эндалима, где всецело посвятил себя исследованию эфира, став весьма искусным чародеем; сир Джанленоукс де Коурсиллант – выходец из вассального рода, присягнувшего Дому Дурендейр, он обрел рыцарский титул потом и кровь, но, помимо боевых навыков, весьма искусен в приготовлении всяческих яств; сир Игнасс де Веснейнт – бывший некогда драгуном, он весьма почитал Валероянта и сразил на полях сражений великое множество драконов, принадлежащих к Драванианской Орде.
В тяжелейшем противостоянии Воитель Света поверг короля Тордана и Небесных Стражей, принявших в тела свои сущности изначальных двенадцати рыцарей... Предвечный был развоплощен. «Кто... что ты?!» - в ужасе вопросил архиепископ у Воителя Света прежде, чем тело его обратилось в эфир; разделили сию же участь и рыцари Небесной Стражи...
Гигантский меч короля Тордана, созданный с помощью энергий ныне сиявшего в рукояти Глаза, остался единственным свидетельством существования великого Предвечного и случившегося здесь, в Реакторе Сингулярности, противостояния...
«Стало быть, все кончено?» - устало вопросил Эстиньен, ступая в чертог. – «Я надеялся, что лично покончу со всем этим... но, зная тебя, шансов у меня было немного». Герой согласно кивнул, протянул драгуну Глаз; тот принял артефакт, после чего приблизился к мечу, вырвал из рукояти правое око Нидогга. «Осталось лишь поместить их вне досягаемости как смертных, так и драконов», - молвил Эстиньен, задумчиво взирая на Глаза, кои держал в руках. – «И когда случится это, мое испытание, наконец, завершится».
Но воссияли Глаза, и в разрывающемся от нестерпимой боли разуме Лазурного Дракона прозвучал глас Нидогга: «Долго противостоял моей воле, используя мои силы и кровь, оросившую твой доспех. Но сейчас, посчитав, что все уже кончено, ты допустил слабину!.. Страдания моих павших сородичей... Их жажда отмщения... Глаза мои вобрали тысячелетия боли – боли, которую волею моей испытаешь ты! Испей моей ярости, смертный... и стань мной!»
На глазах пораженного Воителя Света Эстиньен, одержимый сущностью Нидогга, обратился в великого дракона, воспарил ввысь – прочь от комплекса... дабы продолжить Войну Драконьей Песни...
Подле героя вновь воплотился Мидгардсормр, и, глядя вслед возродившемуся Нидоггу своему, тихо изрек: «Нидогг, дитя мое... Во что же обратила тебя ярость?» Дракон велел Воителю Света забираться к нему на спину, и когда тот последовал сему совету, поднялся в воздух, устремляясь в далекому Ишгарду... Туда же направлялся управляемый Сидом воздушный корабль, вернулись на который Алфинод и И’штола...
«Совершенство» опустилось на причале воздушных кораблей; туда же направил Мидгардсормра и Воитель Света... к вящему изумлению ишгардиан, дожидавшихся возвращения своих героев. Выступив вперед из рядов собравшихся у причала рыцарей, нервно сжимавших в руках копья и луки, сир Аймерик тепло улыбнулся Воителю Света, молвив: «Ты – первая душа за всю нашу историю, кто прибывает в Ишгард на спине дракона. Уверен, запомнят событие это надолго, и войдет оно в анналы истории».
Сойдя с трапа воздушного корабля, обратился Алфинод к лорду-командующему: «Как мы и предполагали, архиепископ призвал душу короля Тордана в свое тело, и таким образом обратился в Предвечного». «Но Воитель Света покончил и с ним, и с его рыцарями», - добавила И’штола.
«Но сражение ваше не закончено, смертные», - заявил предвечный дракон, боле не таящийся и открыто обращающийся к ишгардианам. – «Я -Мидгардсормр. Я странствовал вместе с чемпионом Хиделин и наблюдал за деяниями его в войне меж смертными и драконами. Скажите мне, чада Тордана. Желаете ли вы мира?»
Сир Аймерик преклонил колено пред драконом; примеру его последовали все без исключения миряне, собравшиеся на причале. «Мой народ свершил великий грех против драконьего рода», - смиренно произнес лорд-командующий. – «И смыть сие пятно позора из нашей истории... Но в будущем у нас еще остается шанс начать все сначала. Наша нация разбила оковы ложной веры, и Нидоггу не следует больше вести за собою сородичей против нас. Знаю, это потребует огромных сил и терпимости, но я верю, что однажды Ишгард станет местом, в котором смертные и драконы смогут сосуществовать в мире и гармонии».
«Я запомню твои слова», - прозвучал ответ Мидгардсормра, и Аймерик благодарно склонил голову. – «Но запомни: сущность Нидогга жива, и ныне обрела вместилище в теле того, кого зовете вы Лазурным Драгуном. Наверняка Нидогг вскоре вновь позовет сородичей своих в бой, и те последуют за ним. Будьте готовы к сему, ибо истинное испытание для вас еще впереди!»
Новость об одержимости Эстиньена духом великого дракона поразила Аймерика до глубины души, но от слов своих он не отступил, молвив: «Что ж, пусть так, мы никогда не перестанем верить в то, что однажды обретем мир. И, помня о душах, павших за сие начинание, мы не отступим от него». «Войну, длившуюся тысячелетие, не завершить в одночасье», - отметил Мидгардсормр. – «Возможно, уйдут на это целые поколения. То, что начали вы, должны продолжить ваши дети. Передайте им надежды свои и грезы, дабы мир смог воцариться вновь... и навсегда».
С этими словами дракон поднялся в воздух, устремившись к далекому горизонту...
...Сир Аймерик временно принял на себя обязанности архиепископа, и, пригласив лидеров иных городов-государств в Ишгард, объявил о возвращении нации в Альянс Эорзеи. Долгие годы изоляции завершились, и ишгардиане приветствовали сие начинание, ибо отныне четыре нации едины, и отразят экспансию Гарлеанской Империи, которая однажды непременно случится – на сей счет лидеры держав не питали ни малейших иллюзий.
...Воитель Света, Алфинод и Татару навестили могилу лорда Хаурчефанта, погребенного на вершине горного утеса близ Ишгарда, возложили у надгробья цветы... и щит... отдавая последние почести павшему воителю. «Мы прошли поистине долгий путь», - изрек Алфинод. – «И предстоит пройти еще немалый. Но – что бы ни случилось – мы не должны отступать от своих идеалов». «Вернемся же к возрождению Наследников!» - предложила сподвижникам Татару. – «Значит, нам понадобятся деньги – и немало!»
...Впереди ожидает Ишгард смутное время. После тысячелетия, проведенного под властью церкви, миряне обретают свободу, делая первые неуверенные шаги в неведомое грядущее. И хоть и стремятся они к миру, омрачает оный жаждущая отмщения тень Нидогга... Как бы то ни было, пока верховодят ишгардианами молодой лорд-командующий и ближайшие его сподвижники, надежда пребудет в сердцах мирян. Надежда на то, что познает однажды Ишгард истинный мир, и смертные с драконами снова смогут сосуществовать в гармонии.
История о Воителе Света и героических его деяниях никогда не будет забыта в Ишгарде, дабы вдохновить грядущие поколения в стремлении их к небесам!
Пребывая на поверхности луны, вращающейся вокруг планеты - Хиделина, ощутил Элидибус произошедшее с собратьями его.
«Стало быть, Лахабри и Игейорм пали», - констатировал аскианин, именующий себя ‘посланником’. – «Они пыталались начать восьмое Воссоединение и погибли от руки смертных. Подумать только, как самоуверенны они были... И теперь мне придется разбираться с последствиями... Ведь без внешнего вмешательства равновесие между Светом и Тьмой начнет изменяться, и миссия наша окажется под угрозой... Чемпион Хиделин стал слишком силен, и могущество его вскоре станет сродни божественному. Равновесие необходимо восстановить. Пришло время тебе и твоим сподвижникам вмешаться... Воитель Тьмы».
Фигура выступила из теней, приблизилась к Элидибусу, замерла в нескольких шагах от аскианина...
***
Призвали Воителя Света испуганные жители Идиллшира. Ибо содрогнулся древний Шарлаян, и из-под вод реки Талиак поднялся исполинский колосс из пара и металла, поглощая эфир из окрестных земель. Александр, Предвечный... Похоже, темные силы никак не желают оставить в покое истерзанный мир: как только удается покончить с одним Предвечным, как тут же являет себя следующий...
Прибывшие в поселение И’штола и Сид выяснили, что Предвечный, поднявшийся из находящихся на дне реки руин, погрузился в анабиоз сразу же, как показался на поверхности, но может пробудиться в любое мгновение. Тем не менее, в течение всего лишь нескольких месяцев обратит он регион в безжизненную пустыню одним своим присутствием.
«Предлагаю атаклвать его с двух направлений», - говорила И’штола, обращаясь к Воителю Света и гоблину Слоуфиксу Бокстопсу – вождю племени, осевшему в Идиллшире. – «С одной стороны, мы пустим в ход мечи и магию. С другой – попытаемся отрезать поток эфира, поддерживающий его существование; возможно, физически отделив Предвечного от земли. Предлагаю обратиться за помощью к Матое».
И'штола устремилась к жилищу былой наставницы, в то время как герой разыскал Сида, изучающего механического колосса. Выяснил инженер, что призвали Предвечного злобные гоблины-иллюминати, достаточно недальновидные, чтобы не думать о последствиях сего деяния. «Они фанатики», - говорил Сид, - «и жаждут обрести все технологии этого мира. И готовы покончить со всяким, кто встанет у них на пути. Не знаю, как им удалось поместить сущность Предвечного в оболочку защитного механизма Шарлаяна, но, похоже, внутри колосса они разместили свой оплот, Гордиас».
Поведали гоблины, что три года назад уже происходило нечто подобное, и состоялась попытка поднять колосса со дна реки, закончившаяся неудачей. По сей день неведомо, стояли ли за этим иллюминати или же другие силы...
Окружал Предвечного энергетический барьер, изучали который остающиеся на берегу реки Талиак Биггс и Ведж. К счастью, поднявшись из глубин, исполин пал, и одна из рук его ударилась о побережье, создав тем самым дыру в барьере, возможно через которую проникнуть внутрь конструкта. Вот только закрывал проход люк, и инженеры пытались изыскать способ открыть его, прослушивая с помощью связных жемчужин переговоры, вели кои иллюминати, находящиеся внутри Предвечного.
К Воителю Света обратилась девушка по имени Миде Хотого – ау ра, обещавшая помочь со взломом закрывающего люк кода. Себя она назвала «охотницей за сокровищами» и заявила, что ей нужно нечто, находящееся внутри механического гиганта. Со знанием дела незнакомка поведала Биггсу и Веджу о том, как открыть люк, и инженеры, последовав ее советам, действмительно сумели это сделать.
Не ведая, какие цели преследовали иллюминати, проведя призыв Предвечного, наряду с иными искателями приключений и Миде Воитель Света ступил внутрь металлического исполина через отверстие в гигантской руке Предвечного, надеясь отыскать реактор, дающий тому жизнь, и уничтожить его. Внутри означилось немало защитных механизмов и конструктов, противостояли кои авантюристам.
Сразив в одном из ангаров боевую машину, рекомую Угнетателем, искатели приключений лицезрели крадущуюся за ними гоблиншу, Раундрокс Мейзнот – дочь Слоуфикса, обожающую всяческие механизмы и надеющуюся разжиться здесь интересными деталями. Узрев в Раундрокс родственную душу, Миде заявила, что будет приглядывать за ней; сама же она все мрачнела, ибо не могла отыскать то, что надеялась здесь обнаружить.
«Зря вы сюда пришли», - послышался голос. – «Особенно ты, охотница за сокровищами. Того, что ты ищешь, в Гордиасе нет». В ангар ступило множество иллюминати, ведомых самим Квиксинксом, предводителелем сего клана гоблинов. Выхватив мушкет, Миде направила оружие в сторону того, однако иллюминати заметили, что у каждого у них за спиной – мешок со взрывчаткой, и одного выстрела достаточно, чтобы все здесь взлетело на воздух.
«Ты глухая?» - обратился к Миде один из иллюминати. – «Кодекса Тайн здесь нет! Мы претворяем в жизнь Инициативу ‘Александр’!» Квиксинкс отчитал выскочку: тайны должны оставаться тайнами, и нельзя выдавать их первым встречным.
Не дрогнув, Миде принялась методично расстреливать гоблинов, с удовольствием наблюдая, как взрывчатка детонирует и обращаются они в кровавые ошметки. Ау ра предложила спутникам воспользоваться хаосом и отступить. Устремились они к тоннелю, ведущему прочь из колосса, рекомого Александром.
«Миде, а что такое Кодекс Тайн?» - обратилась к девушке Раундрокс. – «Какое-то сокровище?» Миде коснулась шрама на левой щеке, кивнула: «Да... мое сокровище».
Покинув пределы колосса, герой сообщил дожидающимся у входа в оного инженерам о том, что покамест ядро реактора им обнаружить не удалось, но поиски они непременно продолжат.
Биггс и Ведж, продолжая слушать переговоры гоблинов-иллюминати с помощью связных жемчужин, сообщили Воителю Света, что те – в ярости от осознания того факта, что в оплот их проникли чужаки. Тем не менее, герой и спутники его – Миде и Раундрокс. - вернулись в пределы колосса, исследуя внутренние его помещения. Всеми силами защищали иллюминати наряду с Магитек-конструктами ангары, стремясь не допустить чужаков к реактору... Присоединился к Воителю Света и Сид, желая своими глазами узреть чудесный механизм исполинского защитника Шарлаяна, обращенного в Предвечного.
Сопротивление иллюминати оказалось сломлено, и ау ра деловито приступила к осмотру мертвых тел гоблинов. «Ох уж эта охотница за сокровищами», - покачал головой Сид, наблюдая за действиями Миде. – «Скажи, что ты пытаешься найти?» «Ты слышал о Кодекса Тайн?» - бросила девушка, не отрываясь от осмотра трупов. – «Это книга идей, написанная столетия назад – работа величайших технологов сего мира. На страницах ее описываются мириады чудесных изобретений – от дизайнов механизмов, способных работать столетиями, но новейших способов нарезки сыра. Каждая страница книги может в перспективе помочь сделать состояние. Но самое интересное в этом фолианте – планы по созданию шагающей цитадели. Он была была стать светочем логики и разума для всего мира».
«Шагающей цитадели?!» - опешил Сид. - «Но мы же сейчас внутри нее, верно? Предвечный иллюминати обрел свою форму именно из этой идеи! Но я вижу, для тебя это не новость. Ты читала Кодекс Тайн?» Миде утвердительно кивнула, заявив, что обитателям подобной крепости никогда бы не пришлось покидать ее, ибо системы оной обеспечивали бы их всем необходимым. «Предполагалось, что цитадель сможет доставить величайших ученых и мыслителей эпохи в любой уголок мира», - говорила ау ра, - «дабы приступили они к открытию тайн творения. И эта утопия... этот престол разума, должен был именоваться ‘Александром’».
«И что же иллюминати сделают с обретенным знанием?» - поинтересовался Сид, и Миде пожала плечами: «Используют, чтобы распространить власть свою окрест, скорее всего. Создадут мир, правят которым несколько избранных ученых. Если не ошибаюсь, в этом и состоит цель их племени». «Проклятые фанатики», - поморщился инженер. – «Берут прекрасную идею и обращают ее в предмет поклонения. Я могу представить, что оплот, созданный внутри колосса, кажется им утопией. Но мы сейчас говорим не о механизме, а о Предвечном. А Предвечные обрекут на гибель всех нас». «Ну, для меня это действительно утопия», - заявила Раундрокс, озираясь. - «А где для тебя утопия, Миде?» «Где-то...» - тихо отвечала девушка, вновь касаясь шрама на щеке.
Покинув остов Александра, Воитель Света и спутники его вернулись в лагерь, дабы передохнуть перед тем, как продолжить исследование механического исполина. Узнав о том, что колосс – шагающая цитадель, внутри которой пребывают все необходимые системы жизнеобеспечения, Биггс и Ведж пришли в неописуемый восторг. Ужасно, конечно, что иллюминати обратили ее в Предвечного... «Насколько я понимаю, Александр был в сознании лишь несколько секунд, и за это время умудрился поглотить огромное количество эфира из сердцеземья», - ошарашенно качал головой Биггс. – «Страшно подумать, что содеет он, если начнет странствовать по миру...»
Сид размышлял о произошедшем и пришел к неутешительному выводу. Череда, казалось бы, случайностей – рука колосса, выходящая за пределы окружающего Александра энергетического барьера, перехватываемые связными жемчужинами сообщения – все это может предназначаться для шпиона иллюминати, остающегося где-то поблизости... возможно, в Идиллшире! И сейчас он знает, что люком воспользовались Воитель Света и его сподвижники, и отчаянно желает воссоединиться со своими сородичами внутри колосса. Посему Сид предлагал спутникам на время отойти подальше и вести наблюдение за люком – и, как только шпион шмыгнет внутрь, последовать за ним.
И действительно: улучив момент, в люк сиганула Брэйфлокс – одна из гоблинов, осевших в Идиллшире. Наверняка она и есть агент иллюминати! Воитель Света, Сид, Миде и Раундрокс бросились следом, надеясь, что лазутчика приведет их прямиком к основному оплоту противника, затерянному среди бесчисленных ангаров и отсеков колосса.
Механизмы сотворяли гуманоидных созданий из жидкости, заставляя тех атаковать чужаков... Пока противостояли те сим причудливым противникам, достигла Брэйфлокс отсека, где встретили ее сородичи-иллюминати, в том числе и Квиксинкс, сопровождала которого черная кэурла с колокольчиком на шее. Брэйфлокс принялась сбивчиво рассказывать гоблинам об успешном исполнении вверенной ей миссии, и Квиксинкс, удовлетворенно кивнул, велел сородичам прикончить гоблиншу, ибо ныне та не представляла для него ценности. Иллюминати поспешили исполнить приказ, пристрелив Брэйфлокс...
«Так-то вы относитесь к тем, кто сослужил вам службу?» - нахмурился Сид, и предводитель иллюминати обернулся к нему, молвив: «Ныне мир пребывает в хаосе. Он сломан. Машина со слишком огромным количеством деталей. Но иллюминати нужно лишь одно, чтобы вернуть в мир порядок. Даровать ему гармонию. Сделать совершенным». «А что те, кто не разделяет твоего видения совершенства?» - осведомился Сид. – «Сколько мирян должно погибнуть ради становления вашей утопии?.. Вы что, действительно ничего не понимаете? Вы призвали проклятого Предвечного, который поглотит эфир изо всех земель, куда вы придете, и так продолжится, пока Хиделин не погибнет!»
«В крепости иллюминати избранные продолжат жить», - возразил Квиксинкс. – «Если неверные за ее пределами погибнут во имя прогресса, значит, так тому и быть. Это цена поиска знания. Мудрые миряне будут счастливы принять над собою власть иллюминати. Глупцам же... утопия не нужна».
С этими словами Квиксинкс и приспешники его устремились прочь, исчезли в одном из коридоров цитадели. Сид тяжело вздохнул: на редкость твердолобые создания, эти гоблины... Подчиниться или умереть – третьего не дано! «Не совсем так, Сид», - молвила Миде. – «Как и все идеи в Кодексе Тайн, Александр сам по себе чудесен. Я бы даже сказала – совершенен. Но в спешке познать его, даже лучшие из нас могут сбиться с пути».
«О, стало быть, в древние времена эти иллюминати были философами, исполненными самых добрых намерений?» - не скрывая сарказма, вопросил Сид. – «И лишь обретя твой совершенный проклятый Кодекс, обратились в бездушных убийц? Скажи, там, наверное, была какая-то заметка, заставившая их избрать нынешний путь?» «Я не могу говорить о том, что написано в Кодексе», - вздохнула ау ра. – «Больше не могу. Но я не забыла то, о чем читала. Думаю, что сумею остановить реактор, если мы отыщем его». Но местонахождение реактора Миде даже не представляла – стало быть, исследование колосса продолжалось...
Впрочем, Раундрокс каким-то непостижимым образом ориентировалась в лабиринте отсеков Александра, и утверждала, что до цели – груди механического гиганта - им совсем недалеко. Миде поддержала гоблиншу: сейчас или никогда! Если иллюминати сумеют пробудить Александра вновь, мир их будет обречен на гибель...
На сей раз в пределы колосса Воителя Света сопровождали Миде, Биггс и Ведж. Герой прикончил могучего конструкта, Манипулятора, после чего наряду со спутниками проследовал в просторный ангар, пребывала в коем огромная металлическая сфера, мерно пульсирующая.
Миде сумела вывести сей реактор из строя... когда на парящей в воздухе платформе означился Квиксинкс. «Что ж, вы оказались умнее, чем мы думали», - признал лидер иллюминати, держась от Воителя Света на почтительном расстоянии. – «Возможно, следовало приглядеться к вам получше... Но ничего, конец гоблинов Идиллшира близок». С этими словами он направил платформу прочь...
Биггс и Ведж в недоумении переглянулись: уж слишком удовлетворенным и довольным собой выглядел Квиксинкс. Неужто он и рассчитывал на то, что реактор Александра будет выведен из строя?.. К тому же, появился Квиксинкс в одиночестве, а прежде его всегда сопровождали стражи. Куда же они подевались?!. Неужто... иллюминати атаковали Идиллшир, воспользовавшись отсутствием в поселении Воителя Света?!
Как оказалось, иллюминати действительно совершили набег на поселение... но неожиданно отступили, забрав с собою лишь какой-то хлам. Оный, как оказалось, принадлежал Раундрокс; то была коллекция всяческих механических устройств, собранных ею за долгие годы... К счастью, Сиду и его инженерам удалось перехватить воров на окраине поселения и вернуть украденные сокровища гоблинше.
«Но зачем им изначально понадобилась коллекция Раундрокс?» - спрашивал озадаченный Ведж. – «Ведь не могла же она стать целью набега!» «Я не был бы в этом так уверен», - отозвался Сид. – «Возможно, иллюминати надеялись отыскать что-то среди ее устройств. И вместо того, чтобы перебирать их, решили прихватить с собой все, без остатка».
Гоблинша предположила, что, возможно, иллюминати хотели заполучить сияющий камень, который отыскала она близ старого замка. «Ты что, была близ руин Шарлаяна, когда гигант впервые означился?» - удивилась Миде, и Раундрокс кивнула: «Да, я увидела, как он восстал три года назад. Но то случилось лишь на несколько мгновений, и другие гоблины не поверили мне». «Три года назад...» - задумчиво произнес Сид, - «когда кто-то попытался призвать Предвечного, но не преуспел в этом...»
Раундрокс продемонстривала сподвижникам означенный камень, обнаруженный ею в тот час на берегу реки, и над артефактом сим возникло сияющее изображение... в котором пораженная Миде узнала фрагмент Кодекса. «Должно быть, этот кристалл и есть тот недостающий осколок, который разыскивают иллюминати!» - пришел ко вполне резонному выводу Сид.
Хоть и остановили они пробуждение Предвечного, но очевидно, что иллюминати непременно означатся вновь, не примут поражение...
Раундрокс нашла в Миде родственную душу, ведь обе они любили всяческие механизмы, считая их двигателями прогресса. «Мой любимый восхищался ими», - призналась ау ра, неосознанно касаясь шрама на лице, - «изобретал механизмы, создавал их, возился с ними. Тогда были другие времена. Мы с друзьями пытались претворить в жизнь свои грезы. Надеялись воссоздать изломанный мир с помощью логики, разума и технологий. И были уверены, что нам это по силам! У меня не большого опыта в изобретениях, но я помогала им, чем могла. И ощущение того, что я разделяю чьи-то мечты, полнило душу мою счастьем. Никогда боле я не испытывала подобного... Но все это было очень давно. Сейчас даже воспоминания о тех временах кажутся мне сном...»
Тяжело было расставаться Раундрокс с фрагментом Кодекса, но все же гоблинша передала камень Миде, сознавая, что в случае возвращения иллюминати та сумеет защитить артефакт. Но и в руках ау ра, и в руках Воителя Света камень оставался всего лишь... камнем. Как же Раундрокс сумела пробудить его магию, заставить фрагмент Кодекса Тайн проявиться?!
«Кодекс защищен магическим механизмом», - рассказывала Миде герою, когда следующей ночью прогуливались они на мосту, взирая на неподвижную громаду Александра. – «Лишь те, кто разделяет его фундаментальные основы, способны зреть содержимое. И подобные индивиды крайне редки. Одной из таковых является Раундрокс, но, если иллюминати узнают об этой ее способности, окажется она в опасности. Ведь продолжают они прочесывать окрестные земли в поисках ‘недостающего осколка’, но - насколько мне известно – нашу общую подругу считают лиш собирательницей всякого хлама».
Желала Миде покинуть поселение, унося с собою фрагмент; возможно, не будет ее продолжительное время, посему просила ау ра героя присмотреть за Раундрокс – на случай, если иллюминати осмелятся вновь показать здесь свои носы.
Миде покинула Идиллшир... а на следующее утро Ведж, разыскав Воителя Света, сообщил с тревогой о том, что Александр начал поглощать огромные количества эфира из сопредельных земель. Означать это может лишь одно: иллюминати продолжают попытки возродить колосса! Кроме того, согласно наблюдениям лазутчиков, они собирают в недрах конструкта немалое количество припасов и взрывчатых веществ – возможно, пытаются создать некое новое оружие!
Ведж убеждал героя нанести превентивный удар, и после чего наряду с героем, Сидом и вернувшейся в поселение И’штолой поспешил к югу, поднялся на нависающий над окруженный энергетическим барьером Александром утес, где дожидался его Биггс, внимательно наблюдающий за деятельностью иллюминати.
«Учитывая, сколь пала концентрация эфира окрест, ситуация еще хуже, чем я предполагала», - молвила мико’те, устремив незрячий взор в сторону колосса. – «Его переполняет эфир... Но я ощущаю кое-что еще – странную энергию, источник которой – внутри барьера». «Думаю, у нас есть более важные задачи», - встревоженнно произнес Сид. – «Иллюминати что-то замыслили, и мы должны помешать им».
Ведж установил на утесе устройство, подавляющее электрические энергии, изобретением коего очень гордился. «Высокочастотные волны, излучаемые этим устройством, станут подавлять все переговоры, которые враг попытается провести с помощью жемчужин», - просветил он спутников. – «И, таким образом, не сможет выстроить эффективную защиту! Победа непременно останется за нами!»
Ведж привел устройство в действие... и в этот момент Александр пришел в движение. Исполинская конечность показалась из-под воды, взметнулась ввысь... и ударила в утес. Упираясь в землю, колосс из металла и пара медленно поднимался, принимая вертикальное положение; глаза его горели алым. После замер...
«Он пробудился!» - возопил Биггс в ужасе, но И’штола отрицательно покачала головой: «Нет. Движется лишь его правая рука. Ведж, могли волны, излучаемые твоим устройством, нарушить что-то в энергетическом барьере?» Ведж был поражен не меньше, и Сид, потрепав лалафела по плечу, мягко произнес: «Это не твоя вина. Иллюминати продолжают усиленно трудиться, пробуждая гиганта, вот части его и приходят в движение. Ты лишь нечаянно подтолкнул их в нужном направлении. Но, к счастью, ты избавил нас от поисков иного пути внутрь колосса». И Сид кивком указал в сторону правой конечности гиганта.
И’штола вознамерилась немедленно поведать о случившемся Матое и просила Сида сопровождать ее. Воитель Света, велев Биггсу и Веджу дожидаться его в Идиллшире, устремился к руке Александра... и не ведал, что издали наблюдает за ним Квиксинкс, у ног которого терлась черная кэурла. «Еще один реактор пробудился», - прошипел предводитель иллюминати. – «Будущее разворачивается так, как и предопределено... Как и было предписано...»
Герой проследовал в люк, означившийся в конечности Александра, приступил к исследованию отсеков колосса. Перебив немало иллюминати, преграждавших ему путь, он вернулся в лагерь, где Биггс и Ведж поведали о том, что наблюдали встречу Миде с врагом; ау ра передала иллюминати фрагмент Кодекса, после чего наряду с гоблинами проследовала внутрь Александра. Инженеры тревожились о том, что Миде все это время могла выступать на стороне противника!
В лагерь ступил Квиксинкс, сопровождаемый телохранителями, объявил о том, что Миде с самого начала приняла их сторону. «И теперь у нас в руках – все без исключения фрагменты Кодекса Тайн!» - бахвалился предводитель иллюминати, с радостью созерцая изумление на лицах Воителя Света, Раундрокс, Биггса и Веджа. – «Как и было предначертано, иллюминати поведут за собою избранных к совершенному миру. Иная страница претворяется в жизнь. Когда иллюминати отыщут недостающую вещь, пророчество исполнится».
С этими словами гоблины покинули лагерь. Проницательный Ведж предположил: если бы Миде на самом деле была предательницей, она бы не просила Квиксинкса объявить об этом им. Возможно, ведет охотница за сокровищами некую свою игру...
Гоблин Бэкрикс, один из поселенцев Идиллшира, пытался отыскать сведения о том, что же произошло здесь три года назад. «Я нашел в записях упоминание об отряде ау ра – охотников за сокровищами», - сообщил он герою и сподвижникам того. – «Три года назад отряд выступил на исследование руин близ реки Талиак, но погиб в час внезапного землетрясения». «Не то ли землетрясение, которое явилось следствием неудачного призыва Предвечного?» - предположил Биггс. – «Ты хочешь сказать, что призыв пытались провести охотники за сокровищами? И что Миде была одной из них?» «Я могу поверить в то, что она входила в этот отряд», - задумчиво произнес Ведж. – «Но не могу взять толк, какое отношение охотники за сокровищами могли иметь к философии, записанной в Кодекса Тайн, не говоря уж о призыве Предвечного».
«Я тоже размышял над этим», - признался Бэкрикс. – «И нашел ответы в книге, которую передал мне один из шарлаян. Гениальный технолог, написавший Кодекс Тайн столетие назад, принадлежал к племени ау ра Заела, и были у него синие волосы – такие же, как у Миде!» Встревожившись, Раундрокс бросилась прочь из лагеря, заявив, что отыщет подругу и заставит ту дать исчерпывающие ответы на все вопросы, ныне их снедающие. Ведж устремился следом, надеясь уберечь гоблиншу от опасности.
Сознавал Воитель Света: следует ему вернуться в остов Александра и продолжить исследование внутренних пределов колосса... Следующие часы провел он за противостоянием иллюминати и защитным конструктам Александра, а когда вернулся в Идиллшир, с изумлением лицезрел проследовавшую в лагерь Миде!.. Понимая, что отпираться бессмысленно, ау ра приняла решение поведать Воителю Света, Биггсу и Бэкриксу обо всем без утайки, и призналась: она отдала фрагмент Кодекса Тайн в надежде, что иллюминаты прекратят набеги их поселение.
«На самом деле я передала им обычный камень», - молвила девушка. – «Настоящий же фрагмент у меня при себе». В доказательство своих слов она продемонстрировала артефакт сподвижникам, и Биггс с облегчением вздохнул. «Так и знал, что Квиксинкс лжет!» - воскликнул роегадин. – «Он говорил, что ты с самого начала на стороне иллюминати. Какая чушь!» «Вообще-то... нет», - тихо произнесла Миде. – «Квиксинкс говорит правду. Именно я обучила гоблинов искусству призыва Предвечного. Я хотела лишь использовать их ради собственных целей... так же, как и вас... Автор Кодекса Тайн был моим предком. Создание так называемого ‘совершенного мира’, описанного в нем, было целью части членов нашего племени – и меня в том числе. Долгие годы мы тайно стремились претворить в жизнь сии высокие идеалы – но при этом не считали себя высшей кастой, как те же иллюминати... В то время один из нас – тот, кто был нашим лидером, - утверждал, что совершенный мир пребывает, наконец-то, в пределах досягаемости. Я... полюбила его. И желала лишь одного: чтобы мечты его воплотились в реальность... И столь слепа я была, что с готовностью согласилась принять участие в призыве Предвечного. Я и не мыслила о том, что это может оказаться опасно. Но в тот судьбоносный день, три года назад, я осознала всю глупость миссии, кою возложили мы на себя... В одно короткое мгновение чудовищный механизм, призванный нами, покончил с моими спутниками, а мой возлюбленный оказался подхвачен созданным колоссом вихрем и исчез внутри него. В отчаянной попытке исправить нашу ошибку, я создала магический барьер, дабы отрезать Александра от мира... Кодекс Тайн, с помощью которого был свершен призыв, раскололся, а колосс бесследно исчез».
Вновь коснувшись шрама на лице, молвила Миде: «Когда пыль осела, я лицезрела вокруг лишь осколки Кодекса – останки нашей разбитой мечты о совершенном мире... Мы были глупы, думая лишь о будущем. Я не понимала это до тех пор, пока друзья мои не погибли, и совместное странствие с ними является для меня самым драгоценным из воспоминаний». «Печальная история», - признал Биггс, - «но она не объясняет, почему ты обучила иллюминати призыву Предвечного, а также заручилась нашей помощью, чтобы проникнуть внутрь колосса. После всего того, через что тебе довелось пройти, неужто ты всерьез полагала, что из призыва Александра выйдет что-то хорошее?» «Хорошее здесь не при чем», - отозвалась ау ра, с вызовом глядя Биггсу в глаза. – «Ровно как и мои прежние идеалы. Я лишь хотела увидеть его снова. И, возможно... пройти вместе с ним жизненный путь до конца».
Биггс и Бэкрикс переглянулись, а после гоблин осторожно заметил: «Его? Ты же... не об Александре говоришь?» «Нет, не об Александре», - подтвердила Миде, - «а о том, кто, смею верить, все еще остается внутри него».
Бэкрикс вознамерился было возмутиться столь эгоистичным начинанием, но Биггс упреждающе покачал головой, обратился к Миде: «Скажи, а что произойдет, если все фрагменты Кодекса вновь окажутся едины?» «Александр был рожден чаяниями душ, желавших совершенного мира», - отвечала ему ау ра. – «Кодекс Тайн внушал там подобное стремление, но он – куда больше, нежели просто набор текста. Кодекс – артефакт, способный управлять Предвечным! Для этого необходимо два элемента: полный Кодекс Тайн и тот, кто способен прочесть его. После чего Александру возможно приказать переместиться куда угодно... Сама я прежде могла читать Кодекс, но это в прошлом. Теперь фрагменты мертвы для меня так же, как камни под ногами. Но Кодекс открывается для нашей хорошей знакомой...» «Раундрокс?» - поразился Биггс. – «Эта девчонка способна управлять Предвечным?»
Миде утвердительно кивнула... а вбежавший в лагерь запыхавшийся Ведж сообщил остальным: Раундрокс схвачена иллюминати! Миде опешила, выругалась с досады: она-то полагала, что «недостающий предмет», о котором говорили злокозненные гоблины, был фрагментом Кодекса, но, похоже, иллюминати имели в виду именно Раундрокс!
Наряду с Миде герой поспешил вернуться в остов Александра, дабы исследовать верхние пределы колосса. Здесь атаковал их сам Квиксинкс, управляющий исполненным в форме насекомого конструктом, но Воитель Света поверг предводителя иллюминати, и тот счел необходимым убраться прочь...
Пока шло противостояние, Миде успела исследовать сопредельные отсеки, и по возвращении наряду с героем в Идиллшир, сообщила инженерам о том, что догадывается, где противник может держать плененную Раундрокс, и именно в те ангары нанесут они визит при следующем рейде.
«Бэкрикс не верит охотнице за сокровищами!» - неожиданно заявил гоблин. – «Три года назад она призвала металлического гиганта. Кто может сказать наверняка, не желает ли она все же воплотить в жизнь надежды своих погибших сородичей». «...Я не виню тебя за то, что ты не доверяешь мне», - обратилась Миде к Бэкриксу. – «По правде сказать, наставники внушали мне мысль о том, что, если с ними что-то произойдет, я должна буду продолжить их дело. Но создание означенного в Кодексе совершенного мира было их мечтой, не моей. Я лишь примкнула к ней. И пока я оставалась с теми, кто был мне дорог, то всецело могла посвятить себя их начинанию. Один вид их страсти, их радости наполнял сердце мое решимостью. Именно это сподвигло меня заняться сбором фрагментов Кодекса. Все эти речи об учении, справедливости и совершенстве мало что для меня значили. Иногда я не понимаю, почему изначально была способна читать Кодекс. Возможно, потому что мой разум был чист, открыт для любых идеалов... Но в итоге все это оказалось совершенно неважным. Предвечный уничтожил страсть моих друзей, их радости и идеализм... и обратил все это в прах. Я выжила, в отличие от приверженности моей начинанию. Другими словами, без друзей мне самой совершенный мир не нужен. Потому поверь: я стремлюсь к возвращению Александра не для того, чтобы продолжить дело павших товарищей... Я хочу лишь снова увидеть его».
«Вашего лидера», - уточнил Биггс, и Миде, согласно кивнув, указала на конечность колосса, в которой провел Воитель Света последние часы. «Эта часть Александра именуется ‘Мидас’» - молвила ау ра, - «в честь короля из древних легенд. Мидас просил богов даровать ему палец, который обращал бы в золото все, к чему он прикоснется, и боги исполнили его просьбу. Но король нечаянно обратил свою возлюбленную в золотую статую. Таким образом то, что он так жаждал, принесло ему несчастье... Подобное случилось со мной и моим любимым. Если бы мы хоть ненадолго задумались о способах достижения цели, а не о ее самой, возможно, наши друзья остались бы живы. Но мы этого не сделали, и теперь они мертвы! Мое единственное желание просто: еще раз поговорить с мужчиной, которого люблю. Больше мне ничего не нужно».
Воитель Света и сподвижники его заверили Миде в том, что верят ей, и ау ра, благодарно кивнув, перешла к теме спасения Раундрокс. «Александр разделен на три части», - рассказывала она, каждая из которых приводится в действие собственным реактором. Ты, Воитель Света, практически закончил исследование Мидаса, левой руки колосса. До реактора осталось совсем чуть-чуть, но наверняка силы иллюминати будут защищать его во всеоружии». «Но зачем им держать Раундрокс именно там?» - недоумевал Биггс. – «Ведь реакторы – всего лишь источники энергии».
«Ты прав», - подтвердила Миде. – «Поэтому и не будут. Раундрокс наверняка держат где-то в верхней части колосса. Но иллюминати закрыли путь туда из рук. Потому сперва необходимо уничтожить реактор второй руки, и таким образом остановить Александра». «Умно!» - восхитился Ведж. – «Раундрокс необходима иллюминати, чтобы управлять Предвечным, но, если тот утратит способность к движению, она окажется им без надобности! И им придется сохранять ей жизнь до тех пор, пока механизм колосса не будет восстановлен!» «Приведение в действие реакторов навеняка потребовало всех запасов кристаллов, которыми располагали иллюминати», - предположил Биггс. – «Если мы уничтожим второй реактор, сомневаюсь, что гоблины сумеют восстановить его».
Воитель Света и Мид устремились в пределы Мидаса, где схлестнулись с иллюминати, управлявшими причудливыми – и гибельными – боевыми машинами. Покончив с противниками, проследовали они в ангар, находился в котором второй реактор; присоединились к двоим Биггс и Ведж.
Ау ра забралась на реактор, тихо прошептала: «Даян, как я бы хотела увидеть тебя снова!.. Прощай, любимый...» С этими словами Миде вывела реактор из строя...
С тихим шипением поблизости опустилась платформа, возвышались на которой Квиксинкс... и его черная кэурла. А в следующее мгновение чертог наводнило множество гоблинов, взять четверку дерзких в кольцо. «Иногда для того, чтобы претворить в жизнь грядущее, ты должен показаться слабым», - заявил вождь иллюминати. «Притвориться?» - хохотнул Биггс. – «Скажи еще, что предвидел отключение реактора! Ты знаешь о будущем ровно столько же, сколько и мы!» «Квинсинкс знает все», - настаивал гоблин. – «Например, то, что у одного из вас сейчас – фрагмент Кодекса Тайн!»
Инженеры переглянулись, кивнули друг другу... а после Ведж возвестил, яано переигрывая: «Похоже, наша игра окончена, Биггс. От Квиксинкса правду не скроешь! Что ж, признаюсь: фрагмент у меня. Но вам я его не отдам!» С этими словами лалафел бросился прочь; иллюминати – за ним. Выждав немного, Биггс проревел вслед гоблинам: «Ведж, ты забыл: Ксиксинкс знает все! Он знает, что на самом деле фрагмент у меня!» Как по команде, гоблины растерянно остановились... а после устремились к роегадину.
Ведж и Биггс не переставали орать, привлекая к себе внимание иллюминати, но предводитель тех не отводил пристального взгляда от Миде ни на мгновение. «Исход был давно предопределен», - проскрипел он. – «Вы можете считать, что победили, но сегодня удача – не на вашей стороне».
Воитель Света и Миде ступили на одну из левитирующих платформ, и та воспарила ввысь, унося их из ангара... Но неожиданно резко остановилась, будто натолкнувшись в воздухе на некое препятствие. Не удержавшись на ногах, Миде упала, выронив фрагмент Кодекса, и тот полетел вниз... прямиком к ногам Квиксинкса. «И теперь Кодекс Тайн принадлежит иллюминати», - удовлетворенно констатировал тот. – «Все сходится воедино».
Иллюминати отступили; Воитель Света, Миде, Биггс и Ведж растерянно озирались по сторонам, сознавая, что, похоже, потерпели поражение – несмотря на то, что сумели вывести из строя второй реактор. Ведж был донельзя поражен тем фактом, что Квиксинкс сумел в точности предсказать остановку левитирующей платформы. Как возможно подобное в принципе?!
Миде же бичевала себя за то, что отдала иллюминати способ управления Александром. Да, ныне механический Предвечный обездвижен, но как знать, до чего додумаются коварные гоблины?..
Бэкрикс, однако, взирал на вернувшихся в лагерь Воителя Света и спутников его с нескрываемым подозрением. По словам гоблина, они выступили к колоссу... и практически сразу же вернулись. Как возможно подобное?..
«Время за энергетическим барьером... остановлено?» - предположила Миде, сама изумившись подобной возможности. – «Невозможно...» «Невозможно?» - нахмурился Биггс, размышляя. – «Невозможно, так же, как и кажущееся немыслимым доподлинное знание Квиксинкса о том, что произойдет в ангаре с реактором? Если время в пределах течет каким-то иным образом, возможно, он действительно знал будущее».
«Возможно, тому есть и иное объяснение», - заметила Миде. – «В недрах Александра находится устройство, способное производить сложнейшие математические расчеты. Возможно, оно тажке способно предопределять исход простых событий». «Использовать математику, чтобы предсказать будущее?» - поразился Биггс. – «Но даже если это объяснит произошедшее в ангаре, то что насчет утверждения Бэкрикса?» «Биггс прав», - поддержал друга Ведж. – «Возможно, появление Предвечного каким-то образом исказило ход времени в пределах барьера. Конечно, это всего лишь ничем не подкрепленная теория – но с ее помощью возможно объяснить недавние события».
«То есть, ты клонишь к тому, что иллюминати проведали об искажении времени и используют его, чтобы каким-то образом смотреть в будущее?» - недоверчиво осведомилась Миде. – «А если попробовать развить твою теорию? Как насчет предположения о том, что они сами изыскали способ искажать время? Перемещаясь в будущее и прошлое, иллюминаты способны манипулировать событиями в настоящем. Они всегда останутся на шаг впереди нас, и все попытки противостоять им обречены на неудачу». «Да, мрачная теория», - признал Биггс. – «Но ведь это только теория, так? Нет нужды начинать паниковать!»
На следующее утро в Идиллшир вернулись Сид и И’штола, и герой поведал сподвижникам о последних событиях и сопутствующих им теориях. Неожиданно со стороны остающегося в реке колосса донесся грохот, и Воитель Света наряду с остальными устремился на нависающей над Александром утес что бы ни произошло сейчас, это явно не к добру!
«Флуктуации эфира такие же, какие ощущала я незадолго до пробуждения Предвечного», - сообщила спутникам И’штола. – «В отсутствие активных реакторов его физическое воплощение растворяется – хоть и очень медленно». Сид просил мико те передать ему устройство, предназначенное для наблюдений за током эфира... некоторое время вглядывался в окуляры, наблюдая, как эфир исходит из остова... а затем, наоборот, - стекается к оному. «Что происходит?!» - выдохнул потрясенный инженер. – «Эфир, исходящий из Предвечного, течет в обратном направлении... как будто ход времени обращен вспять!» «Быть того не может», - возразила И’штола. – «Прежде подобное явление никогда не наблюдалось... Впрочем, не зная возможностей этого Предвечного, нельзя сбрасывать со счетов любые теории».
«Но если она верна, значит прямо сейчас Александр восстанавливает свои реакторы», - заметила Миде, и голос ее дрогнул. – «Все наши старания оказались впустую». «То есть, неважно, сколько раз мы будем выводит реакторы из строя – иллюминаты с легкостью восстановят их!» - казалось, Сид был совершенно обескуражен.
Воцарилась тишина; размышляли собравшиеся о том, как возможно одержать победу в сем конфликте, но дельных мыслей на ум не приходило... «Стереть прошлое...» - неожиданно тихо произнесла Миде. – «Вернуть в изначальное состояние... Неужто Даян знал?..»
Иллюминати собрались в одном из залов Александра, заполненном причудливыми механизмами. Гоблины колдовали у машин, то и дело поглядывая то на черный конус Кодекса Тайн, витающий над полом, то на прикованную к креслу пленницу, Раундрокс, напротив. Приготовления к восстановлению реликвии завершалось, и Квиксинкс обратился к избранным с речью, заверяя их, что узрят они вскорости совершенный мир.
Последний фрагмент Кодекса был помещен в цельную структуру, и реликвия оказалась восстановлена! Механизм, состоящий в основе кресла Раундрокс, был приведен в действие; эфирные энергии гоблинши резонировали с сущностью Кодекса, высвобождая мощь его...
Так, иллюминати обрели возможность управления Александром; а вскоре завершится восстановление обоих реакторов. Квиксинкс приказал сородичам обратить вспять ход времени, и те поспешили привести в действие древние механизмы, исполнив волю своего повелителя. Ликовал тот: как только третий реактор наполнится энергией, системы Александра окажутся активированы в полном объеме, знаменуя пробуждение истинного потенциала механического исполина! «Крылья времени распахнутся, и история окажется во власти иллюминати!» - возвещал Квиксинкс, и гоблины, собравшиеся в ангаре, согласно подвывали. – «Избранные исправят ошибки прошлого и принесут в сей мир совершенство!.. И пророчества Кодекса Тайн исполнятся... а Квиксинкс станет королем нового, упорядоченного мира! Избранные, изменяющие историю... будьте горды тем, что выступаете строителями пути в рай!»
По возвращении в поселение Миде, оставшись с героем наедине, сочла необходимым принести ему свои извинения – за все. «Если бы не я, иллюминати не сумели бы призвать эту адскую машину», - раскаивалась ау ра, - «и не обрели бы способ управлять ей. А теперь еще Квиксинкс заполучил устройство, позволяющее ему контролировать время – предвидеть будущее и стирать прошлое. Представить не могу, как именно Квиксинкс собирается воспользовать им. Вернуть реакторы в изначальное состояние – лишь изначальное его стремление. Когда все три будут приведены в действие, Александр обретет способность странствовать во времени и пространстве, и ничто не помешает иллюминати претворить в жизнь свои нечестивые замыслы, обратив мир в ужасающую утопию... Каким-то образом мы должны найти способ помешать им!.. Но сперва нам нужно спасти Раундрокс, ведь она – не более, чем жертва обстоятельств во всей этой истории».
...Минуло несколько дней, когда в Идиллшир прибыл странствующий менестрель, привлеченный распространяющимися слухами о возникшем в водах Талиак колоссе. Он-то и поведал Воителю Света историю, о днях давно минувших - о трех славных королях: Александре, Мидасе и Гордиасе, стремявшихся лишь к завоеваниям. Странно, что гений, сотворивший механического гиганта, счел необходимым назвать отсеки того именами трех монархов – поистине, обладал он неким весьма специфическим чувством юмора.
Миде сообщила герою о том, что близ Идиллшира была замечена Шаноа – черная кэурла, вечная спутница Квиксинкса. Что здесь понадобилось этой зверюге?..
Воитель Света действительно заметил кэурлу, попытался было изловить ее, но расторопная тварь бросилась наутек, в направлении громады колосса. Неожиданно споткнулся герой о мертвое тело гоблина-иллюминати, близ коего означились И’штола и Сид. Последний буднично сообщил о том, что вынужден был прикончить сего лазутчика Квиксинкса. «В последние моменты своей жизни он бормотал что-то о замыслах иллюминати», - поведал герою Сид. – «Заявлял о том, что как только последний реактор будет активирован, все системы Александра пробудятся, и крепость обретет способность странствовать сквозь время - наряду с самими иллюминати».
«Он убежден, что Квиксинкс – некий пророк», - добавила И’штола. – «Пришелец из будущего, явившийся в настоящее, чтобы направить ход истории на путь истинный». «И это еще не все», - мрачно добавил Сид. – «Гоблин утверждал, что битва за историю оказалась выиграна – и не нами. Ибо будущее записано в Кодексе Тайн, а нам лишь отводится сыграть в нем свои роли».
«Квиксинкс прибыл из будущего?» - изумилась Миде, ведь прежде подобная мысль не приходила ей в голову. – «Это объясняет то, что он предвидит каждый наш шаг, но... может ли статься, что мир завтрашний действительно принадлежит ему? Неужто все наши стремления окажутся впустую?»
Поведали Сид и И’штола, что оставались они в пещере Матои, когда неожиданно появилась черная кэурла и привела их прямиком к убежищу лазутчика. Зверек и сейчас вился у их ног, мяукая... Похоже, куэрла не желала возвращаться в логово хозяина.
Подошедший к собравшимся на утесе гоблин Бэкрикс припомнил, что, рассказывая о событиях трехлетней давности, касающихся первого появления Александра, Раундрокс упоминала о маленькой черной кэурле, замеченной ею близ колосса. В ту пору Бэкрикс не придал сим словам большого значения, но сейчас...
«Намекаешь на то, что этот дитеныш был том, когда мы попытались соверить призыв?» - недоверчиво бросила Миде, глядя на приплясывающую у их ног кэурлу. – «Очень сомневаюсь. Ведь сейчас она непременно бы выросла, все-таки три года прошло!» «...Если, конечно, она не переместилась сквозь время», - внесла свою лепту И’штола в обилие безумных теорий. – «И подобную возможность нельзя с ходу отметать ввиду последних событий. И, если это так, следует рассмотреть куда более пугающую вероятность: то, что обнаружение фрагмента Кодекса Раундрокс не было случайностью, но событием, за которым стоит Квиксинкс, намеревающийся претворить в жизнь свои замыслы».
Строить подобные теории можно до бесконечности, и Сид, обратившись к Воителю Света, предложил ему вернуться в недра Александра – в поисках ответов. Да, возможно, устремляются они прямиком в расставленную Квиксинксом ловушку – но разве был у них иной выбор?..
Сид, Миде и Бэкрикс устремились в направлении Идиллшира, дабы обсудить возможность сию с Биггсом и Веджем; кэурла последовала за ними. И’штола задержалась на утесе, пребывая в глубокой задумчивости. «Возможность переместиться в прошлое и исправить былые ошибки...» - тихо произнесла мико’те, обращаясь к Воителю Света. – «Кто воспротивится подобному искушению? И какими могут оказаться последствия сего?.. Ведь если мы позволим прошлому поглотить нас – и исправим сделанные выборы на ‘единственно верные’, - разве не прекратим мы тем самым существовать в настоящем, утратить видение будущего? Нет, это путь не к искуплению – но к безумию!» Герой кивнул, соглашаясь с нею.
Посовещавшись по возращении в Идиллшир, Воитель Света и спутники его приняли решение атаковать Александра сразу с двух направлений: в то время, как И’штола попытается отрезать Предвечного от источника эфира, герой наряду со сподвижниками проникнет в недра основного отсека колосса и попытается вызволить Раундрокс из заточения. Иллюминати не смогут активировать Кодекс Тайн без означенной гоблинши, а, стало быть, окажутся неспособны оборачивать время вспять.
Проблема в том, что необходимый отсек колосса находится за энергетическим барьером, но Ведж утверждал, что создал устройство, способное рассеять его. Конечно, ныне барьер служит двум целям: как препятствует приближению чужаков к Александру, так и удерживает его самого в заточении; как только барьер исчезнет, Предвечный обретет свободу...
Потому надлежало действовать быстро. Воитель Света и Сид поднялись на борт «Совершенства»; мастер-инженер поднял судно в воздух, направил его к колоссу. В то же мгновение Ведж активировал устройство, и барьер исчез!.. Герой сиганул вниз, к одной из башен механическому гиганту, а Ведж восстановил барьер за секунды да того, как Александр успел сориентироваться и воспользоваться ситуацией. И все же колосс попытался выпрямиться... и одна из башен его так и осталась возвышаться над энергетическим барьером, являя собою ход в недра основной области колосса.
Исследовав сопредельные ангары и зачистив те от иллюминати и их дьявольских конструктов и боевых машин, Воитель Света проследовал на платформу, означившуюся на вершине Александра – где его уже дожидался воздушный корабль.
Воссоединившись со сподвижниками на скальном утесе, узнал герой, что И’штола не смогла отрезать Предвечного от источника эфира – по причине, ей неведомой. Мико’те обернулась к Миде, и Сид озадачился: «Что, Миде? Потому, что она участвовала в призыве Предвечного? Прошу, поясни». «Как и иные Предвечные, Александр поглощает эфир из сопредельных областей, дабы поддерживать собственное существование», - молвила И’штола. – «Мы с Матоей полагали, что с помощью арканим сможем отрезать Предвечного от эфира, или – по крайней мере – замедлить его поглощение».
«Создав огромную, непреодолимую эфирную мембрану между Предвечным и землей, из которой от вытягивает эфир», - кивнул Сид. – «Именно поэтому старая ведьма заставила меня установить свои адские магические устройства повсеместно окрест. Хочешь сказать, не сработало?» «И да, и нет», - развела руками И’штола. – «Насколько мы знаем, арканимы действует в точности так, как и положено. Но по причинам, нам неведомым, они не оказывают на Предвечного ни малейшего воздействия».
Все это время мико’те не отводила пристального взгляда от Миде, и молвила та: «Все началось с неожиданной встречи. Будучи совсем юной, я играла у дома, когда приблизился ко мне незнакомец, элезен. Он сказал, что я смогу обрести все, что только пожелаю, но должна исполнить его волю. Тогда я еще не до конца понимала, к чему он ведет, но почему-то слова его запали мне в самую душу. ’Восстанови осколки Кодекса Тайн’, - велел он, - ‘и сверши священный ритуал пред руинами, высящимися в речном потоке. Лишь тогда надежды твои и чаяния претворятся в жизнь’. С этими словами он протянул мне реликвию – металлический рог, который показался мне донельзя чуждым... как будто принадлежал иному миру. Реликвия послужит проводником для ‘призыва’, пояснил элезен, сказав, что она – дар моего друга, Траваншета. После чего незнакомец исчез».
«Траваншет?» - изумилась И’штола. – «Я его знаю! Пути наши пересекались в Лимсе, еще до Бедствия. Уверена, к происходящему приложили руку аскиане... Рог, о котором ты говоришь, был прежде сокрыт на Запретной Скале. Он – реликвия древних, способная манипулировать окружающей нас эфирной энергией. Наследники потратили немало сил на поиски рога, опасаясь, что, если попадет подобное могущество не в те руки, это приведет к немыслимой беде... Наконец-то я начала понимать происходящее... Если я права, третий реактор Александра с помощью рога вбирает в себя эфир издалека. Неудивительно, что мы не преуспели в своем замысле. Даже не сдвинувшись ни на илм, Предвечный способен поглотить эфир не только из ближайших земель, но и из далеких пределов».
Похоже, иного пути, кроме как вернуться в остов Александра и уничтожить третий реактор старым проверенным способом, у них нет. «Так-то оно так», - задумчиво произнесла И’штола. – «Но мы уже наблюдали обращенное вспять время... и можем узреть сие явление снова. Даже если мы уничтожим реактор, ничто не мешает иллюминати вернуть его в прежнее состояние». «Да», - признала Миде. – «Они могут проделывать это снова и снова, а Александр продолжит набирать силы...»
Посему надлежало как можно скорее вызволить Раундрокс – единственный способ для иллюминати управления системами Александра с помощью Кодекса. Если гоблинша окажется на свободе, Квиксинкс лишится возможности обращать время вспять! «Круг Знающих когда-то поручил мне обрести рог, а я позволила Траваншету заполучить его», - с горечью молвила мико’те. – «И я несу ответственность за угрозу, кою ныне являет он миру. Даже если бы я не была Наследницей, все равно обязана была бы искупить свой проступок. Потому помогу, чем смогу!»
Бэктрикс тем временем переводил взгляд со сподвижников своих на платформу, находящуюся на вершине попирающей барьер башни Александра. Пребывали на оной Квиксинкс, его телохранители... а также маленькая черная кэурла... Гоблин глядел то на нее, то на в точности такую же кэурлу, ластящуюся у его ног, пытаясь осмыслить происходящее...
На следующий день Воитель Света и сподвижники его вновь ступили внутрь колосса; в то время, как герой спустился в центральный остов через башню – голову Александра, Сид наряду с остальными – Миде, И’штолой, Биггсом и Веджем - следовали через Мидас, приближаясь к центру управления. Именно там, по мнению Биггса и Веджа, и должны находиться как Раундрокс, так и Кодекс Тайн.
Воссоединились они в огромном городе, занимавшем внутренние пределы основного сегмента Александра, и, продолжая разить иллюминати наряду с защитными механизмами, шагали в направлении центра управления. Покончив с гоблинами, находящимися в помещение, воители не преминули осмотреться. Миде бросилась к обмякшей в кресле Раундрокс, остальные с опаской приблизились к витающему над глубокой шахтой конусу – Кодексу Тайн. И’штола опустилась на колени, сообщив остальным, что на дне шахты находится третий реактор - кристалл, и исходящие из него количества эфирной энергии поистине немыслимы!
«Да... Много сияния...» - выдавила измученная Раундрокс. – «Крылья времени... могут быть расправлены... Перемещаться в иное время... сделать плохое... хорошим...» «Неужто?..» - изумилась Миде. – «Я в силах изменить прошлое? Я могу исправить свои ошибки... снова увидеть его...» Гоблинша медленно повернула голову, и, обратив взор в сторону ау ра, прошелестела: «Три года назад... Миде потеряла любимого... Миде хочет вернуть его, верно?.. Раундрокс поможет Миде...»
Миде молила гоблиншу остановиться, поберечь силы, но Раундрокс усилием воли привела в действие системы Кодескса Тайн... и время обратилось вспять...
Биггс, Ведж, Бэкрикс и остающаяся подле него малышка-кэурла, которую гоблин назвал «Шредингер», пребывали в соседнем чертоге, когда ощутили мощнейший выброс энергии. Связная жемчужина ожила, и встревоженный Сид сообщил инженерам, что Раундрокс привела в действие искажающий время механизм Александра, и они стремительно несутся в прошлое!..
Миде и четверо сподвижников ее готовились приступить к ритуалу, должному призвать в мир Александра. Они протянули руки в сторону витавшего над землею Кодекса Тайн, дабы раскрыть артефакт, высвободить энергии его – и свершить призыв...
В следующее мгновение в реке возник механический гигант, Александр – следствие единения древних защитных укреплений шарлаян с сущностью Предвечного... Но ау ра недовольно хмурились, лицезрев находящиеся на верхней платформе башни колосса фигуры.
Биггс, Ведж и Бэктрикс в изумлении взирали на вершащих призыв. Стало быть, они действительно переместились в прошлое! Сид, вновь выйдя на связь из центра управления, сообщил, что некая сила взяла Александра под контроль, и ныне системы его буквально сходят с ума!
Выступившие из недр механического гиганта иллюминати начали стрелять из мушкетов в ау ра. Трое погибли, и встревоженный столь неожиданным поворотом событий Даян, обратился к Миде, веля той прервать призыв. Но ситуация стремительно выходила из-под контроля: близ колосса образовалась воронка, дыра в континууме.
Метнувшись к Миде, Даян оттолкнул ее в сторону... и, подхваченный вихрем, исчез в воронке... тут же исчезнувшей.
Чуть не сбив Бэкрикса с ног и заставив его выронить дневник, в который гоблин скрупулезно все записывал, кэурла спрыгнула с платформы на утес... за мгновение до того, как Миде сотворила энергетический барьер, лишивший Александра возможности передвижения. Кодекс раскололся; один из осколков оставил на лице ау ра рваную рану... а Предвечный бесследно исчез...
Заметив черную кэурлу, прогуливавшаяся поблзости Раундрокс устремилась к ней... и отыскала фрагмент Кодекса, лежащий на земле... а после заметила Миде, сидящую на коленях на утесе и отрешенно глядящую в пространство...
Александр вернулся в настоящее; Воитель Света и спутники его, остающиеся в центре управления, осознали, что, похоже, именно действия Раундрокс создали временной парадокс, явившийся причиной трагедии, случившейся три года назад.
Ступив в отсек, Квиксинкс продемонстрировал противникам знакомую книжицу – дневник Бэкрикса, который обрел три года тому назад и из которого почерпнул сведения о событиях, должных случиться в будущем. «В прошлом все произошло именно так, как и должно», - проскрежетал предводитель иллюминати. – «Друзья охотницы за сокровищами погибли – как и было записано. Вы хорошо послужили Квиксинксу сегодня... Что, еще не поняли? Так и быть, Квиксинкс все разложит для вас по полочкам. Время пребывает в петле. Все, что мы с вами делали, делаем и будем делать – будет происходить снова и снова... на протяжении вечности».
«Стало быть, когда Миде и ее друзья пытались призвать Александра три года назад, на самом деле они увидели нас, переместившихся назад во времени?!» - Сид никак не мог принять для себя сей факт. – «Но это же... безумие!» «Время – бесконечный круг?» - выдохнула Миде, потрясенная. – «Моя неудача, моя боль, мои страдания... С самого начала все должно было произойти именно так?!»
Множество иллюминати наводнило центр управления; герой и спутники его сочли за благо отступить, устремились к выходу из помещения... Но Миде не сдвинулась с места. «Там для меня ничего не осталось», - молвила ау ра, полностью раздавленная откровением. – «Мое будущее, мое прошлое, причины жить... все было кончено... еще до того, как началось». Миде сделала шаг назад, и остальным не оставалось ничего иного, кроме как принять ее выбор...
Раундрокс была спасена, но решение Миде потрясло ее, и гоблинша желала вернуться назад, дабы спасти дорогую подругу!.. Осознание того, что расправа над вершившими призыв ау ра, была от начала до конца срежессирована иллюминати, угнетало невероятно; к тому же, хитроумные гоблины использовали героя и сподвижников его, дабы переместиться в прошлое!.. Неужто Квиксинкс и его приспешники всегда будут оставаться на шаг впереди?!
И что касается Миде... она жила лишь надеждой встретить возлюбленной, который – как она надеялась – остается в недрах Александра... А теперь лишилась и этого, ибо зрела, как сущность Даяна оказалась поглощена Предвечным. Навряд ли от души возлюбленного девушки что-то осталось...
Как бы то ни было, не следовало останавливаться на полпути. Раундрокс удалось вызволить – стало быть, иллюминати боле не смогут обращать время вспять. И теперь дело оставалось за малым – уничтожить третий реактор, после чего системы Александра окажутся выведены из строя раз и навсегда. Воитель Света намеревался доказать иллюминати, что будущее далеко не предопределено...
Вернувшись в недра колосса, герой сошелся в противостоянии со множеством конструктов, созданных иллюминати. Противник счел за благо отступить, и герой проследовал в ангар, пребывал в коем гигантский кристалл – сердце Предвечного. Воитель Свита, а также присоединившиеся к нему Сид, Биггс, Ведж и Бэкрикс приблизились к реликвии.
Отметил мастер-инженер, что вбирает в себя эфир кристалл с поистине невероятной скоростью, а стало быть, будет восстанвливаться стремительно, что сведет на «нет» все попытки расколоть его. «Нам необходимо изменить тактику», - постановил Сид. – «В центре управления есть все необходимое для контроля над системами колосса. Возможно, там мы найдем способ уменьшить – а, возможно, и вовсе пресечь, - той эфира, вливающегося в кристалл. Конечно, управлять Александром без Кодекса Тайн невозможно – и лишь одна из нас способна получить доступ к нему...» «Нам действительно необходимо втягивать в это бедную девушку?!» - воскликнул Ведж. – «Что, если иллюминати снова заполучат ее?»
В нескольких десятков шагов от них опустилась платформа, пребывали на которой Квинсинкс и черная кэурла. Предводитель иллюминати держал в руках знакомый дневник, и, обратившись к противникам, презрительно фыркнул: «Вы только время теряете. Квиксинкс видел будущее – истинное будущее – и оно плохо для вас закончилось. Очень, очень плохо. Вы думаете, что можете просто так взять да заявиться в центр управления? Мне так не кажется! Все проходы туда запечатаны. Единственный путь – через это помещение. И когда вы вновь ступите в центр управления, то непременно погибните. Квиксинкс видел это!»
Левитирующая платформа начала подъем... Чуть не сбив Квиксинкса с ног и заставив его выронить дневник, кэурла спрыгнула с платформы вниз... Биггс и Ведж переглянулись: в точности такую же картину они наблюдали в час своего недолгого перемещения в прошлое, вот только в роли Квиксинкса тогда выступил Бэкрикс...
Последний поднял с пола свой дневник; стало быть, Квиксинкс действительно не был пророком – лишь гоблином с магией величия да дневником, описаны в коем были события будущего! Стало быть, будущее вовсе не предопределено – хоть и утверждал предводитель иллюминати обратное.
Биггс же осознал, кем в действительности является кэурла, сопровождавшая Квиксинкса. «После того, как Шредингер спрыгнула с колосса, ее нашел Квиксинкс и дал ей новое имя – Шаноа», - пояснил остальным очередной парадокс роегадин. – «Казалось, существуют одновременно две кэурлы – но на самом деле только одна! В одно и то же время!» «Но почему она так поступила изначально?!» - недоумевал Ведж. Действительно, по какой причине кэурла запустила столь безумную цепочку событий? Кто она на самом деле?!
Ступив на левитирующую платформу, Воитель Света и спутники его начали подъем к центру управления; кэурла же следовать за ними отказалась, решив остаться в чертоге кристалла.
Пребывая в центре управления, Квиксинкс заверил внемлющих ему сородичей, что, несмотря на утрату дневника, он остается избранным – тем, кто зрел будущее! «Истинное время избрало Квиксинкса, дабы претворить в реальность его волю!» - восклицал гоблин. – «Истинное время отправило Шаноа в прошлое, дабы даровать Квиксинксу знание о будущем! Истинное время направляет все деяния Квиксинкса – и мир шаг за шагом приближается к совершенству! Иллюминати станут его владыками! Истинное время несведущие чужаки не смогут изменить!.. Будущее избрало Квиксинкса!»
Воззвав к Александру, предтече истинных времен, Квиксинкс молил Предвечного об уничтожении иноверцев. На глазах сородичей предводитель иллюминати вытянул руку в направлении Кодекса Тайн, пробуждая магию реликвии... и ослепительное сияние залило чертог... «Время идет, несовершенное прошлое уступает место совершенному будущему», - произнес Квиксинкс. – «Александр станет судьей – отделить достойных от недостойных существовать в этом мире!»
Платформу, поднимались на которой Воитель Света и спутники его, объял энергетический барьер, время в котором остановилось. Возник пред героем чудовищный конструкт, являющий собою уменьшенную копию Александра – и, судя по всему, столь же гибельную.
Квиксинкс ликовал: сие воплощение сущности Предвечного неприменно покончит с докучливыми смертными, дерзнувшими встать на пути претворения в жизнь его великого замысла!.. Надеялся предводитель иллюминати, что сущность Александра покончит с противниками, пока обездвижены те, но энергетическая сфера неожиданно исчезла – ход времени возобновился.
Воитель Света, а также сопровождавшие его сподвижники осознали присутствие конструкта, бросились в разные стороны за мгновение до того, как испустил тот гибельный луч... а после исчез, оставив после себя на платформе лишь энергетическую глобулу.
«Колосс внутри колосса?» - выдохнул Сид в изумлении, указав остальным на сферу. – «Я не знаю, чем была эта штуковина, но, думаю, знаю, куда она отправилась. Если я не ошибаюсь, мы сейчас зрим локализованное в глобуле временное искажение. Вопрос лишь в том, когда конструкт вновь даст о себе знать... Посему предлагаю не ждать, а захватить его врасплох». Обратившись к герою, Сид просил его ступить во временное искажение и покончить с колоссом; сам же он наряду с остальными удостоверится в том, что на пути к центру управления не ожидают их боле сюрпризы.
Конечно, произошедшее было донельзя странно. Очевидно, что наблюдали они очередную манипуляцию со временем, но кто стоит за ней? Ведь иллюминати лишились возможности высвобождать силы Кодекса Тайн... Возможно ли, что обладает Александр собственной волей?!
Воитель Света ступил в энергетическую глобулу, и, переместившись в карманное изменение, являющее собой сердце Александра, сразил в противостоянии воплощение сущности последнего...
Герой вновь обнаружил себя на платформе, где дожидались его сподвижники, уже успевшие покончить с иллюминати и конструктами, защищавшими ход в центр управления. К тому же, присоединились к троице инженеров И’штола и Раундрокс, надеясь, что удастся им пресечь ток эфира, поглощаемого третьим реактором колосса – кристаллом.
Платформа вознесла героя и спутников его в центр управления... где лицезрели они Квиксинкса, вытянувшего руку в направлении Кодекса Тайн, и, похоже, каким-то непостижимым образом сумевшего с помощью артефакта получить контроль над системами Александра; у ног иллюминати вилась вездесущая Шаноа. «Когда Квиксинкс обратит время вспять, ваши свершения исчезнут», - зло бросил предводитель иллюминати прибывшим. – «История будет переписан6а, и мы встанем во главе нового миропорядка».
Стало быть, не только Раундрокс способна высвобождать энергии Кодекса – Квиксинкс тоже обладает этой способностью?! «Вы – тугодумы», - констатировал иллюминати, наслаждаясь выражением лиц противников. – «Квиксинксу та девчонка с самого начала была без надобности».
Прозвучали выстрелы; телохранители Квиксинкса пали, кэурла бросилась наутек, но сам предводитель иллюминати не сдвинулся с места, продолжая вершить ритуал, должный обратить ход времени вспять. Выступив из теней, Миде направила дуло мушкета на Квиксинкса, процедив: «Когда последний реактор обретет достаточно энергии и Александр пробудится, могущество его непременно поглотит того, кто пытается управлять им. Ты не желал рисковать своей жизнью – пока не осталось у тебя другого выбора!»
«Охотница за сокровищами?» - презрительно хмыкнул Квиксинкс, не оборачиваясь. – «Но охотница за сокровищами пришла слишком поздно. Будущее сделало свой выбор!» «Ты жалкий, ничтожный глупец», - покачала головой ау ра. – «Ты ведь так и не понял самого главного, верно? Не будущее выбирает нас – мы выбираем будущее!» С этими словами она выстрелила гоблину в затылок, и тот пал замертво.
Раундрокс бросилась вперед, беря под контроль энергии Кодекса Тайн, и – как следствие – системы Александра. Наблюдали собравшиеся в центре управление, как ток эфира, поглощаемого кристаллом, иссяк. Кристалл, ставший с зачарованным рогом единым целым, потемнел – последний, третий реактор был выведен из строя, и ныне развоплощение Александра – лишь вопрос времени.
«Но как тебе удалось прятаться от иллюминати?» - спрашивала Раундрокс у Миде, и та пожала плечами: «Не знаю. Был сильный толчок, и я упала в некое темное помещение. Наверное, потеряла сознание, ибо в себя пришла лишь несколько мгновений назад». Биггс и Ведж переглянулись: еще одна загадка... Но, возможно, и нет никаких тайн, а Миде просто провела некоторое время без сознания в мусоропроводе.
Воитель Света и спутники его вознамерились было покинуть пределы колосса... когда кэурла приблизилась к телу Квиксинкса, и предводитель иллюминати, казавшийся мертвым, вновь протянул руку в сторону Кодекса, высвобождая энергии реликвии. «Мы разве его не убили?!» - поразился Сид. «Нет», - отозвался Квиксинкс, не отводя взгляд от Кодекса. – «Квиксинкс усилил собственное тело, и от простой раны не умрет».
Осознал Сид, что металлический цилиндр, скрывающий голову иллюминати – не маска вовсе, а его истинное лицо. Стало быть, Квиксинкс – скорее машина, нежели гоблин!
Квиксинкс взял под контроль системы Александра, и третий реактор оного ожил вновь. Предводитель иллюминати взывал к Предвечному, моля того вновь обратить время вспять, дабы ощутили неверные всю мощь божественного правосудия!..
Казалось, Квиксинкс непременно добьется успеха... но неожиданно выдохнул гоблин в вящем потрясении: «Доступ... запрещен?! Но... как возможно подобное?!» Помещение залило алое сияние, знаменующее сопротивление Александра воле Квиксинкса... А затем Кодекс Тайн бесседно исчез, и Квиксинкс обмяк на металлическом полу грудой искореженной плоти и металла.
«Похоже, Александр добился того, чего не смогли мы, ранив его», - заключил Сид, бросив взгляд на труп иллюминати. – «Окончательное... выключение Квиксинкса. Но не очень понятно, каким образом и почему. Если бы я не знал, что это невозможно, заявил бы, что машина обладает собственным разумом».
Неожиданная мысль пришла в голову Миде. «Даян, любимый, это действительно ты?» - выдохнула она, и настенные экраны несколько раз согласно мигнули. – «Ты был здесь все это время, верно? Присматривая за мной». Присутствующие поразились, осознав, к чему ведет ау ра: неужто возможно, что душа ее возлюбленного оставалась частью сущности Предвечного?!
Теперь, когда Кодекса Тайн боле не существовало, третий реактор вышел из-под контроля, и начал поглощать эфирную энергию в поистине непомерных масштабах. Если не остановить его, он вберет в себя все жизненные энергии Эорзеи!.. Миде же сохраняла полное спокойствие, и кивнула, принимая предопределенную ей роль. «Ради этого ты и призвал меня сюда, верно, любимый?» - тихо произнесла она.
Коротко простившись с друзьями, Мида ступила в шахту кристалла, из которой били ввысь потоки эфирной энергии. «Бегите отсюда», - были ее последние слова. – «Александр вас боле не побеспокоит...» Сознавая, что оставаться в центре управления донельзя опасно, Воитель Света и спутники его бросились прочь, стремясь как можно скорее добраться до платформы на вершине башни колосса, где дожидался их воздушный корабль; лишь маленькая черная кэурла осталась на краю шахты, глядя вниз, в исходящее от кристалла ослепительное сияние...
Миде обнаружила себя в пустоте некой ирреальности, лицезрев пред собою фигуру Даяна. «Любимый!» - изумилась девушка. – «Что это за место?» «Ну, как сказать...» - усмехнулся тот. – «Мы находимся внутри математической симуляции, рассчитанной и воплощенной в жизнь устройством, пребывающим в сердце колосса. Так же можно назвать это сном, который видит Александр...»
«А что случилось с нашими спутниками?» - Миде с надеждой огляделась по сторонам, но, как и ожидилалось, пространство сие разделяли лишь они двое. «Их судьбу мне не изменить, Миде», - скорбно склонил голову Даян. – «Все, что произошло, имело свою причину. История восстановлена, как и должно; парадоксов, существовавших прежде, больше нет. Из этого места, где не существуюет концепции времени, Александр смотрит в прошлое, настоящее и и будущее, и видит бесконечные возможности. Я вижу то, что видит он, и чувствую то, что чувствует он – эта совершенная машина, порожденная мольбою о совершенном мире... О, если бы только видела те миры, которые видели мы! Те, в которых существует тирания иллюминати, а иные нации склонились пред ними. Миры, в которых Александр расправил крылья времени и смел с небес малую луну, предотвратив тем самым Бедствие... Александр грезил обо всем сонме реальностей, математически просчитывая вероятности их становления, и в конце-концов пришел к одному-единственному логическому заключению. Он не станет ничего изменять и сотрет свою сущность из тварного мира».
«Но... почему?» - выдавила Миде, и пояснил Даян: «Александр обладает способностью перемещения во времени и пространстве, и изменяет историю к лучшему – но за подобное могущество платит он огромную цену. Гигантское количество эфира, поглощаемое им в процессе, означает, что рано или поздно сам Александр станет погибелью для мира. Эта совершенная машина, величайшее воплощение логики и науки, посчитала собственное существование угрозой сущему. Потому и решила ничего не предпринимать. Оставить историю в неприкосновенности, а будущее – в руках смертных, со всем их несовершенством. Такова божественный вердикт Александра».
Явив Миде образ Воителя Света, продолжал Даян: «Настанет время, когда судьба всего мира окажется в руках этого воина. По неведомым для меня причинам, будущее с того судьбоносного дня и впредь сокрыто – даже колосс не в силах просчитать его. И все же Александр решил поверить в этого индивида, и в Свет, который тот несет в себе». «Я встречала его, любимый...» - молвила Миде. – «И я тоже верю в него».
«Это был единственный раз, когда Александр действовал, не изменяя историю, но сохраняя его», - говорил Даян. – «Призыв колосса и последующие события имели потенциально разрушетельные последствия для нашей реальности. Ткань ее оказалась натянута до предела, пытаясь вобрать бесконечное количество вероятностных грядущих, практически неразделимых между собой. Если бы крылья времени оказались в руках иллюминати, последствия сего были бы катастрофическими. История продолжала бы переписываться снова и снова, и каждая итерация лишал бы землю немалого количества эфира. В итоге действия колосса привели бы к очередному Бедствию. Дабы предотвратить сию трагедию и сохранить ток времени, Александр отправил в мир слугу, исполняющую волю его».
Изумленная, воззрилась Миде на образ маленькой черной кэурлы, явленный ей Даяном, и пояснил тот: «Механическая кэурла, вечное дитя, задача которого – вернуть историю на предначертанный путь».
«И теперь остается лишь одна, последняя задача», - произнес Даян, и в руках его возник зачарованный рог. – «Слившись воедино с рогом, третий реактор – кристалл – стал фактически неразрушим. Он продолжит восстанавливать себя до тех пор, пока не останется в мире эфира. Посему мы должны исполнить волю Александра и сокрыть рог – поместить его вне досягаемости смертных. В небольшом карманном измерении – частице одного-единственного мгновения, которое будет циклично повторяться на протяжении вечности. Именно туда должен быть перемещен кристалл – и мы вместе с ним». «Но мы уже там», - улыбнулась Миде. – «Придя сюда – к тебе, я закрыла временную петлю. Я уверена в этом... Когда несколько лет назад мне был передан рог, элезен говорил, что реликвия способна претворить в жизнь любон мое желание. И, взяв рог в руки, я неистово молилась лишь об одном: быть с тобой... вечность».
И ныне желание ее исполнено...
Взирая с утеса на остов Александра, осознали Воитель Света и спутники его, что, похоже, ток времени в пределах окружающего колосс энергетического барьера остановился.
Раундрокс была потрясена жертвой Миде, и, покинув товарищей, отправилась в отдаленный квартал Идиллшира, дабы побыть в одиночестве. Удивительно, но в кармане своем она обнаружила осколок Кодекса Тайн! Вот только все энергии оставили его, и, как гоблинша не старалась, боле не могла воззвать к магии артефакта.
Воитель Света, Сид и И’штола разыскали Раундрокс, и та поведала товарищам об обнаруженном фрагменте. «Кодекс боле не реагирует на твои прикосновения?» - заинтересовался Сид. – «Любопытно... хоть и неудивительно. Я бы предположил, это потому, что произошедшее раскрыло тебе глаза на ситуацию в целом. Кодекс Тайн был порожден стремлением к совершенству одного-единственного смертного, и знание его сокрыто от тех, кто терзается сомнениями в идеалах, в нем обозначенных... Квиксинкс. Миде в прошлом. Раундрокс. Хоть мотивы их различаются – гордыня, юношеский идеализм, детская невинность, - они не подвергали сомнению тезисы, начертанные в Кодексе, и посему тот с готовностью открывался им. Но теперь Раундрокс увидела собственными глазами то, к чему может привести слепая одержимость идеалами».
«...И боле она не наивный ребенок», - молвила И’штола, и Сид утвердительно кивнул: «Да. Прекрасно грезить о чем-то совершенном, но рано или поздно приходит момент, когда ты перестаешь грезить и начинаешь действовать – претворять реальность в жизнь тяжким трудом, потом и кровью. При этом ты принимаешь собственные неудачи, начинаешь справляться с осознанием того, что мир далеко не так совершенен, как хотелось бы. Бывают времена, когда тебе хочется отринуть все то, чего достиг, и начать с чистого листа. Но чаще ты обретаешь при этом нечто, что оказывается тебе дорого, и забираешь это с собой в будущее. И это обретает для тебя куда большую ценность, нежели некий абстрактный идеал».
«Раундрокс понимает!» - с энтузиазмом закивала юная гоблинша. – «Раундрокс продоложит собирать всякие-разные вещицы, и своими руками построит из них город! Но у Раундрокс остается одно желание... Фрагмент Кодекса – часть грез Миде. Раундрокс хотела бы вернуть его Миде...» «Благородное желание, дитя», - мягко произнесла И’штола, - «и хотела бы я, чтобы оно было осуществимо. Но, боюсь, стальной гигант – и все остальное, находящееся за барьером, - ныне вне досягаемости для нас, смертных». «Мгновение замерло, и останется таковым до скончания времен», - поддержал мико’те Сид. – «Никому бы не пожелал такой участи...»
Мяукнув, черная кэурла приблизилась к собравшимся, и Сид, припомнив, с какой легкостью Шаноа покидала колосса и возвращалась в него, предложил Раундрокс передать фрагмент механической зверушке – вдруг у той получится осуществить желание юной гоблинши? Последняя положила камень наземь, и кэула, взяв его в зубы, засеменила в направлении энергетического барьера. «Отдаем камень кэурле, чтобы та передала его двум душам, плененным во времени», - с чувством произнес Сид, провожая механическое создание взглядом. – «Теперь я видел все! Как думаете, эти двое когда-нибудь смогут обрести свободу?» «Возможно, однажды», - молвила И’штола, - «когда совершенное будущее, о котором они грезили, станет реальностью. Можно сказать, судьба их – в наших руках». Раундрокс заверила сподвижников, что приложит все усилия, чтобы создать будущее, о котором так мечтала ее подруга!
Сид и И’штола покидали Идиллшир; на прощание мико’те протянула герою потрепанную книжицу, попросив передать оную Бэкриксу. Последний пришел в восторг, ибо то оказался сборник легенд Шарлаяна! Помимо прочего, упоминалось в книге и о Кодекса Тайне, и об ау ра, создавшем его – возможно, знания сии уберегут гоблинов в будущем от возвращения механического гиганта. Да, сейчас Александр замер во времени, и род гоблинов в безопасности... Но все равно – следует донести знание о природе Предвечного до будущих поколений!
Читая книгу, Бэкрикс был поражен, и молвил, обращаясь к Воителю Света и примкнувшим к тому Биггсу, Веджу и Раундрокс: «В легенде о племени Хотго, члены коего обладали синими волосами, говорится о двух детях – мальчике и девочке, - кои выступили из остова стального гиганта. Дети сии выросли, и стали прародителями племени Хотго... и звали их Даяном и Миде!»
Ошибки быть не могло: рисунок, сделанный в древней книге, безошибочно указывал на то, что речь идет о знакомой им ау ра и ее возлюбленном. Означает ли это, что однажды Даян и Миде обретут свободу и вновь ступять в сей бренный мир – в далеком, далеком прошлом?! Неужто после поисков, продолжавшихся целую вечность, они все же обретут совершенный мир, о котором грезили?.. Быть может, это всего лишь легенда, но в нее отчаянно хочется верить!
«Это еще не все», - просипел Бэкрикс, продолжая чтение предания. – «Тут сказано, что вынесут дети из стального гиганта маленький камень. Камен темен, когда лежит на земле, но сияет, когда держат они его в руках». Стало быть, камень, переданный Раундрокс кэурле, упоминается в легенде о событиях далекого прошлого!
Обратившись к Воителю Света, поинтересовался Биггс: «Я уже готов поверить во что угодно! Но один вопрос не дает мне покоя. Помнишь, когда мы поднимались на платформе к кристаллу, и колосс-внутри-колосса чуть было не прикончил нас? Тогда я испытал странное чувство. Как будто случилось что-то ужасное – что-то, о чем я не могу вспоминить!» «И я тоже это почувствовал», - поддержал товарища Ведж. – «Быть может, ты видел что-то необычное, когда время останавливалось, а затем возобновляло свой ход? Ты понимаешь, что произошло с нами, когда Квиксинкс занимался манипуляциями со временем?»
Воитель Света пожал плечами, не желая углубляться в эту тему, и инженеры сошлись на том, что есть тайны, которые не стоит пытаться раскрыть...
Как бы то ни было, нынешнее приключение их подошло к концу. Угрозы со стороны иллюминати не существовало было, а Раундрокс и ее сородичи были исполнены рвения приступить к созиданию города.
Воитель Света и инженеры покидали Идиллшир... а маленькая черная кэурла провожала их взглядом...
***
Нация Ишгарда оказалась до основания потрясена откровениями, последовавшими за гибелью архиепископа Тордана VII, и вера мирян подверглась истинному испытанию. Ведь на протяжении последнего тысячелетия предки их сражались и умирали, веря в то, что справедливость – на их стороне, а ныне узнали ишгардиане, что причина конфликта – в страшных грехах, свершенных их прародителями. Отчаяние полнило сердца мирян... отчаяние и отрицание оглашенной истины... Как могли надеяться они на светлое грядущее?.. Мечта о том, что смертные и драконы смогут сосуществовать в мире и гармонии, казалась далека как никогда...
И во время столь жесточайшего потрясения, расколовшего нацию Ишгарда, враг оной продолжал копить силы. Нидогг, обладавший ныне двумя глазами, жаждал войны столь отчаянно, как ишгардиане жаждали мира... И в стремлении сем великий дракон был не одинок...
...Минуло несколько недель, когда, отвечая на зов Татару, Воитель Света и Алфинод проследовали в особняк Дома Фортемпс, где лалафелка поведала им о результатах поисков исчезнувших Наследников Седьмой Зари, ведомые Риолом и иными сподвижниками - наемниками да искателями приключений.
«Помните, как Ф’ламинн помогла мне бежать от Храбрецов Кристалла в Лимса Ломинсе, а затем исчезла?» - поинтересовалась Татару у героя и Алфинода. – «Риол утверждает, что она спряталась на корабле, направлявшемся в Радз-ат-Хан, где и пребывает по сей день. Он говорит, что скорая встреча с ней неизбежна. Что до Иды и Папалимо, то осколки их связных жемчужин были обнаружена на Жемчужной улице Ул’даха. Риол полагает, что они избавились от сих предметов, когда бежали из дворца». «Разумно», - согласился Алфинод. – «Они не могли допустить, чтобы переговоры их прослушивали предатели». «Да, очевидно, что они сумели бежать из города», - молвила Татару, - «но мы не имеем ни малейшего представления о том, куда они отправились».
О судьбе Танкреда и Минфилии Татару не смогла узнать ровным счетом ничего, но сообщила, что ей удалось заручиться помощью ученого-шарлаянина - одного из выживших Студиозусов Балдесиона, и он должен вот-вот прибыть в Ишгард!
Но сейчас Алфиноду и Воителю Света надлежало спешить в Конгрегацию, ибо призвал их сир Аймерик – как объяснил посланнике лорда-командующего, дело не терпело отлагательств. С ученым они непременно встретятся после аудиенции...
Аймерик и Люсия приветствовали двоих в кабинете лорда-командующего, и пояснил тот, отчего настаивал на этой встрече. «После гибели моего отца трон архиепископа пустует», - без обиняков заявил Аймерик. – «В соответствии с законом, я принял на себя его обязанности. Конечно, это – временное решение. Лорд-командующий рыцарей-храмовников не может исполнять сию роль постоянно. Как раз наоборот! Предписания требуют, чтобы я сложил с себя полномочия сразу же, как высшее духовенство и Великие Дома назовут имя следующего архиепископа. Но – в свете последних событий – подобное не очень приемлемо».
«Признаюсь, я не ожидал, что вы обнародуете столь много сведения за столь короткий промежуток времени», - молвил Алфинод. – «Возможно, детали замысла архиепископа... но чтобы всю правду об истинной причине войны...» «Да, я тоже сомневался в этом», - коротко кивнул лорд-командующий. – «Но когда народ видит Воителя Света, возвращающегося в город верхом на драконе, ты оказываешься весьма ограничен в своих возможностях. Возможно, мне удалось бы скрыть некоторые детали... но надолго ли? И какой ценой? И если бы правда каким-то образом открылась, как расценил бы народ мое молчание? После тысячелетия нагромождения тайн я не мог таким постыдным образом обмануть их доверие. Эпоха лжи минула».
Он помрачнел, отвел взгляд, признался: «Хотел бы я, чтобы ишгардиане приняли правду. Я ожидал, что будут несогласные – но не мыслил, что число их окажется столь велико. И даже среди тех, кто признает, что отца моего необходимо было остановить, находятся ставящие под сомнение мои методы». Алфинод скрестил руки на груди, осознав, наконец, по какой причине лорд-командующий пригласил их с героем в свой кабинет. «Если они заподозрят, что вы желаете удержать власть, непременно прольется кровь», - предположил юноша, и отвечала ему Люсия: «Уже началось – и с обеих сторон. Миряне начинают драться на улицах. Некоторые даже посмели атаковать Туман. Хильда и ее сподвижники образовали дозор, дабы помочь нам поддерживать порядок, но подобные меры не остановят распространение мятежа».
Дурные вести... Неужто открывшаяся истина об истоках Войны Драконьей Песни расколола нацию столь разилительно... возможно, обрекая на гибель... «Несмотря на разговоры о мире, ишгардиане остаются испуганы и растеряны», - вновь заговорил сир Аймерик. – «Ради них мы должны завершить войну раз и навсегда».
«Мы с радостью поможем вам, сир Аймерик!» - воскликнул Алфинод, радуясь тому, что слышит в голосе лорда-командующего непреклонную решимость. – «Что вы хотите от нас?» Аймерик кивнул Люсии, и леди-рыцарь, выступив вперед, молвила, оращаясь к Воителю Света и спутнику его: «Мы хотим провести переговоры с драконами Трех Аниксов. Я бы желала, чтобы вы сопроводили меня туда и представили». «То есть... вы хотите переговорить с Видофнир?» - уточнил у леди-рыцаря Алфинод, которого столь смелая просьба несколько обескуражила.
«Мы должны наладить диалог между нашими народами», - подтвердил Аймерик. – «Будучи моим представителем, Люсия передаст приглашение предводительнице драконов посетить Ишгард. Будь жива Исайла, я бы просил о помощи ее. Но, к несчастью, она погибла, потому я и обращаюсь к вам». Воитель Света и Алфинод подтвердили, что с радостью помогут лорду-командующему в сем начинании, и, улыбнувшись, Аймерик поклонился им, выразив свою искреннюю признательность.
Перед тем, как выступить в новое странствие – в дикоземья Дравании – герой и Алфинод вернулись в таверну «Позабытый рыцарь», дабы сообщить о сем Татару. Последняя пожелала сподвижникам удачи, посоветовав после того, как завершат они встречу с Видофнир, наведаться в Идиллшир, где И’штола ожидает появления ученого.
Оставив позади Соколиное Гнездо, трое пересекли западное высокогорье, и, пополив припасы в Хвостовом Оперении, углубились во владения драваниан. Для Люсии это было первое посещение Дравании, и призналась она спутникам: прежде и не мыслила, что может когда-либо выступить посланницей на переговорах с драконами... скорее уж - готова была вести за собою в бой войска. «Уж я-то знаю, как тяжело порой отринуть прошлое», - с грустью улыбнулся Алфинод. – «Хоть это я предложил союз с Исайлой, но долго сомевался в мудрости своих же слов... Да, на руках ее была кровь многих невинных. Мужчины, женщины, дети – всех их убивали еретики во имя своей леди Ледяное Сердце. Но она признала свои грехи и согласилась разделить наше начинание. До самой смерти сражалась она за торжество добра... и хоть прошлого этим не изменить, я надеюсь, что запомнят ее не как еретичку, а как сбившуюся с истинного пути душу, мечтавшую о мире». «Ты о многом просишь, мастер Алфинод», - покачала головой Люсия, но затем пожала плечами: «Но, возможно, это и произойдет... если переговоры наши увенчаются успехом».
...Вскоре трое достигли Трех Аниксов, предстали Видофнир в ее логове. Воителя Света драконица приветствовала как друга Исайлы, на спутников же его воззрилась с нескрываемым подозрением. Извинившись за столь неожиданный визит, Алфинод представил Видофнир Люсию – первую командующую рыцарями-храмовниками Ишгарда.
«Для меня честь – встретиться с тобой, Видофнир», - поклонилась та. – «Я выступаю посланницей сира Аймерика, лорда-командующего рыцарей-храмовников и временного предводителя Святого Престола». «Говори, рыцарь», - прорезал разум Люсии глас драконицы, и молвила та: «На протяжении тысячелетия смертные и драконы заключены в бесконечном цикле кровопролития и скорби. К нашему великому стыду, мы издревле полагали, что именно драконы развязали сей конфликт. Но теперь мы знаем правду: король Тордан и его двенадцать рыцарей предали и убили великую драконицу Рататоскр, разрушив тем самым мир между нашими народами. Тысячелетие наши правители скрывали правду – правду, которую явили нам Воитель Света, Лазурный Драгун... и Исайла. Но столь плотную завесу лжи не развеять мгновенно, и мой народ с трудом принимает сие откровение. После вечности войны, кто отважится надеяться на мир?.. Но мы должны держаться надежды на это – так, как делала Исайла. И мы должны претворить сии грезы в реальность – то, чего она так и не смогла сделать. Мы смиренно просим тебя, Видофнир: предстань моему народу в Ишгарде, доказав, что мы можем быть союзниками».
«Неожиданно», - отозвалась драконица после долгих раздумий. – «Я услышала твою просьбу, рыцарь. Но пока не могу дать свой ответ». «Почему же?» - удивилась Люсия, и пояснила Видофнир: «Этот вопрос затрагивает и моего отца. Я должна переговорить с ним... К тому же, гнаты снова осмелели, и я не могу покинуть своих сородичей в сей час, пред угрозой, несомой их роем». «Что ж, мы подождем», - заверила Видофнир первая командующая. – «После тысячелетия войны мы не можем позволить себе нетерпения сейчас, пред надеждой на мир».
Трое покинули драконье логово; что ж, переговоры прошли на удивление неплохо – Люсия, признаться, предполагала незамедлительный и категорический отказ со стороны Видофнир. Однако исход покамест оставался неясен... Леди-рыцарь высказала намерение остаться у Трех Апиксов, дабы поближе пообщаться с драконами... понять их...
Воитель Света же и Алфинод выступали к Шарлаяну, где надеялись получить сведения о судьбе бесследно исчезнувших долгие месяцы назад друзей. Достигнув Идиллшира, они разыскали в поселении сем И’штолу, и та представила сподвижников лалафелке, принадлежавшей к Студиозусам Балдесиона – Крайль. Последняя была знакома Алфиноду; познакомились они годы назад в Студиуме, и по сей день юноша был признателен ученой за ее мудрые наставления. Крайль была сиротой, выросла в приюте знаменитого архонта Галуфа Балдесиона, возглавлявшего Студиозусов, чью фамилию и позаимствовала. «О, непросто было уберечь их от беды!» - рассмеялась Крайль, вспоминая те давние деньки. – «Они были самыми юными индивидами, ступившими в Студиум – он и его сестра, одиннадцати лет от роду!.. Да, он особо не церемонился в выражениях. Помню, гордо задрав подбородок, в первый же день подошел он к старшим... и сказал...»
На лице Алфинода отразился неподдельный ужас, и поспешил он перевести разговор на другую тему – такую, как поиски исчезнувших Наследников. «Татару рассказала об обстоятельствах их исчезновения, и это натолкнуло меня на идею», - молвила Крайль. – «Если Танкред оставил хоть какой-то эфирный след при телепортации, уверена, я смогу отыскать его». «Тогда чего же мы ждем?!» - воскликнул Алфинод, и пояснила лалафелка: «К сожалению, мои собственные способности не так отточены, как необходимо для этого задачи. Вот если был бы у меня Хрустальный Глаз госпожи Матои...»
Не мешкая, И’штола увлекла за собою спутников к пещере былой наставницы. Крайль выступила вперед, сделала изящный реверанс, представилась легендарной чародейке, заявив о принадлежности своей к Студиозусам Балдесиона. «Балдесион, говоришь?» - усмехнулась Матоя. – «Насколько помню, старый пень разбил свою лавочку на острове Вал?» «К несчастью, и наш орден, и сам остров были уничтожены могущественной магией», - помрачнела Крайль. – «Я уцелела лишь благодаря благословению Света».
«Крайль... ты обладаешь могуществом Эха?!» - изумился Алфинод, и Крайль подтвердила: «Ну конечно, обладаю. Наш орден посвятил себя осознанию тайн Хиделин и претворению в жизнь ее воли – в частности, изучению ее дара нам. Именно в час сих изысканий я повстречала Минфилию и подружилась с нею. У нас много общего». «Я этого не знал», - обескураженно пробормотал Алфинод. «Ты и не должен был», - заявила лалафелка. – «Не то, чтобы я хотела обманывать тебя, но предосторожности никогда не бывают лишними».
«Все это очень мило, но вы так и рассказали, зачем явились», - напомнила о себе Матоя, и Крайль, обратившись к чародейке, пояснила: «Студентов Балдесиона больше нет, и это не изменить. Но Наследников Седьмой Зари еще можно спасти, ровно как и отыскать мою подругу. Ты владеешь древним Кристаллов Света – ты называешь его ‘Хрустальным Глазом’. Думаю, что смогу воспользовать им в качестве фокусирующей точки для моей магии и попытаться обнаружить одного из исчезнувших Наследников».
Поразмыслив, Матоя позволила гостям приблизиться к столу, покоилась на котором сфера глубокого синего цвета. «Я и не подозревала, что это – Кристалл Света», - недоверчиво произнесла И’штола, разглядывая знакомый артефакт. «В преддверии Бедствия Теней всегда появляются души, обладающие могуществом Эха», - просветила спутников Крайль. – «Дабы помочь своим избранным воинам, Хиделин дарует каждому из них частичку своих сил – Кристаллы Света. Но могущество ее иссякает, и – как следствие – силы ее даров. Этот же кристалл, принадлежащий далекой эпохе, обладает куда большим могуществом, нежели реликты эпохи нынешней». «Вы можете всю землю обойти и не найти кристалла более чистого», - подтвердила слова ее Матоя. – «Ценность его невероятна – ровно как и риск, сопутствующий использованию пдообной реликвии».
«Нет в мире двух одинаковых манифеставий Эхо», - молвила Крайль, обращаясь к пожилой чародейке. – «Я, к примеру, могу общаться с любыми живыми существами – за исключением зверей, конечно же. Конечно, язык и речь здесь не при чем; я ощущаю шепот души. Их намерения, их сущность – отголоски которой и позволили стихийным духам отыскать И’штолу. Может, это звучит самонадеянно, но я полагаю, что с помощью Хрустального Глаза сумею напасть на эфирный след Танкреда».
Матоя приглашающе указала ей в сторону артефакта, и Крайль, крепко зажмурившись и протянув руку, направила на Хрустальный Глаз поток магии. Тянулись долгие минуты, когда Крайль, открыв глаза, медленно произнесла: «Из Чернолесья след ведет на северо-запад... к горе... подножью Сохм Ала. Он материализовался близ горы... к счастью, не в каменной породе... наверное».
Алфинод предложил немедленно начать поиски менестреля в землях Дравании; простившись с Матоей, четверо устремились к выходу из пещеры, дабы с помощью эфиросети вновь переместиться в Хвостовое Оперение и обратиться за помощью как к местным следопытам, проживающим в сем селении, так и к обитателям сопредельных лагерей.
Как оказалось, в последние недели местные не раз замечали в окрестных лесах охотника-хьюра, мастерски владевшего клинками. Кроме того, узнали Наследники, что недавно в поселение заглянул торговец, принадлежащий к племени Ват, и приобрел одежду для хьюра. Возможно ли, что Танкред остается в улье Лот аст Ват – обиталище гнатов-отщепенцев?
Устремившись в селение сие, Воитель Света и спутники его поведали сказителю-гнату о предмете своих поисков, и поведал тот, что означенный индивид пришел к ним из Сохм Ал, едва держась на ногах. Гнаты выходили хьюра в обмен на мясо и шкуры, которые принес тот с собой. Но сейчас охотник покинул селение, направившись к Лот аст Гнату, ибо до изгоев дошли слухи о том, что Сверхразум вновь призвал в мир Предвечного.
Озадачились Наследники: неужто Танред собирается в одиночку выступить против могучего Раваны?!
Воитель Света, Крайль, Алфинод и И’штола поспешили к улью Лот аст Гнат, и, ныне не таясь, атаковали зверолюдов, с боем пробиваясь ко внутренним помещениям подземного обиталища. Безжалостно разя гнатов, проследовали они в чертог, где прежде противостоял Воитель Света Раване... Но ныне с изумлением лицезрели Наследники, как пятеро воителей, принадлежащих к различным расам Эорзеи, расправляются с Предвечным. Последний удар нанес тому тяжелой секирой воин, хьюр.
Герой и спутники его осторожно приблизились к пятерке... когда и незнакомые воины, и Воитель Света схватились за головы, ибо явлено им было видение... В оном зрел герой пребывающего в бесконечности межреальности аскианина, а напротив - пятерку авантюристов, сжимающих в руках оружие. «В сей день мы примем в свои руки бразды истории!» - возвестил воин. – «В сей день мы навсегда избавимся от аскиан!» «Вы все – глупцы, играющие в героев», - зло прошипел аскианин в ответ. – «Неужто вы полагаете, что таким образом сумеете спасти свой мир?» «Мы можем и сделаем это, аскианин!» - уверенно произнес хьюр, и секира в его руках воссияла, обратившись в чистейший Свет. Он нанес удар, и ослепительная вспышка озарила пустоту...
Придя в себя, Воитель Света зрел замершего в нескольких шагах воина, с любопытством его разглядывающего. «Стало быть, ты – Воитель Света», - констатировал незнакомец. – «Спаситель Эорзеи. Страно, что ты явился так поздно, учитывая то, что Предвечный уже был тут. Теряем хватку, не так ли?»
«Будь осторожен», - шепнула герою встревоженная И’штола. – «Эфир весьма странно вихрится подле них». Алфинод же надеялся выяснить, кто они, эти пятеро, посему не замедлил вопросить их об этом. Те переглянулись, устремились в атаку, с легкостью повергли И’штолу, Алфинода и Крайль. Оставшись в одиночестве, Воитель Света сошелся в противостоянии с пятью загадочными противниками... когда откуда ни возьмись появился Танкред; левый глаз последнего скрывала повязка.
Вооруженный двумя кинжалами, Танкред стремительно атаковал предводителя отряда, и тот едва успевал парировать секирОй сыплющиеся на него удары... Осознав, что перевес неожиданно оказался на стороне противника, воин отступил к сподвижникам, остающимся за его спиной, и, обратившись к герою, процедил: «Хорошо запомни наши лица, Воитель Света, ибо мы – Воители Тьмы. Мы следуем иным путем. И мы непременно встретимся вновь». С этими словами они бесследно исчезли, телепортировавшись прочь.
Наследники предпочли поскорее покинуть улей гнатов, пока те не пришли в себя после столь неожиданной атаки и не нанесли ответный удар. Когда владения зверолюдов остались позади, они перевели, наконец, дух, и, приветствовав Танкреда, поинтересовались, что же произошло с ним после того, как запретное заклинание, произнесенное И’штолой, забросило его в дикоземье Дравании. «Кстати, могла бы предупредить меня, что я появлюсь из Живого Ручья в чем мать родила», - отметил Танкред, обращаясь к И’штоле. – «В общем и целом, я сумел вытесать кинжалы из осколков обсидиана, и начал охотиться, добывая пропитание и шкуры. Учитывая тот факт, что в обработке шкур я не силен, я считаю удачей встречу с гнатами племени Ват, и в обмен за шкуры они раздобыли для меня вполне себе сносную одежду. От них я узнал о Раване и о великом воителе, низвергшем Предвечного».
Танкред перевел взгляд на Воителя Света, и заключила И’штола: «И ты решил держаться поблизости от Предвечного, посчитав это лучшей возможностью воссоединиться с Наследниками». «Я посчитал это наилучшей возможностью», - признал Танкред. – «Уж не знаю, кто с большим энтузиазмом расправляется с богами зверолюдов. По крайней мере, так было до недавнего времени».
«Ах, да...» - помрачнел Алфинод, воскрешая в памяти встречу с пятеркой облаченных в темные доспехи воинов, невесть откуда взявшихся. – «Самопровозглашенные ‘Воители Тьмы’. Думаю, вполне логично, что противостоят они Воителю Света». «Эхо позволило мне узреть эпизод из прошлого их предводителя», - молвила Крайль. – «Они противостояли аскианину». Воитель Света утвердительно кивнул: да, он тоже зрел сей эпизод, но не разумел, какой вывод возможно сделать из увиденного. На чьей стороне выступают сии Воители Тьмы? Какие цели преследуют?..
«Если эти воители способны противостоять и аскианами, и Предвечным, стало быть, обладают они могущественной силой», - справедливо предположил Алфинод, - «должно быть, подобной на Эхо...» Но то пока – не более, чем предположение. Выяснить истину Наследникам еще лишь предстояло...
И все же... «Обладающие силой Эхо и разящие Предвечных», - продолжал терзаться догадками Алфинод. – «Несмотря на утверждение о том, что следуют они иным путем, я не понимаю, как их начинание противоречит нашему. И странно не только это. Я не понимаю, почемку об отряде подобных выдающихмся воинов мы прежде не слышали. Ведь наверняка до нас должны были доходить хотя бы слухи?..»
«Да, мы не знаем ровным счетом ничего об этих авантюристах», - согласилась И’штола, - «а ведь о таких не скоро забудешь. Одной из наших основных задач было оставаться в городах-государствах и искать подходящих кандидатов для ордена Наследников Седьмой Зари – именно так нами и был обнаружен тот, кто впоследствии был наречен Воителем Света». «О, эти воспоминания!» - усмехнулся Танкред, бросив взгляд на героя. – «Казалось, только вчера ты открыл кладбище своих Предвечных... Кстати говоря, мне показалась, что эти неведомые воины противостояли Предвечному не впервые». «Мне сложно представить, что отряд опытных авантюристов странствовал по землям Эорзеи, расправляясь с Предвечными, а мы об этом знать не знали», - хмурилась И’штола.
Алфинод резюмировал: гадать они могут продолжать до бесконечности, но сейчас необходимо сообщить Видофнир о том, что Равана вновь развоплощен, и на какое-то время гнаты наверняка притихнут. Эти новости окажутся для драконицы важны, ведь сможет она все-таки принять приглашение сира Аймерика. По крайней мере, Наследники весьма рассчитывали на это...
Крайль простилась со спутниками, сообщив, что отправится прямиком в пещеру Матои, дабы просить ту о помощи в поисках Минфилии. Остальные же устремились к Трем Апиксам, по пути рассказывая Танкреду обо всем, произошедшем в мире за последние месяцы. Менестрель был потрясен, услышав о войне между ишгардианами и драванианами, а также о том, что иные Наследники до сих пор остаются пропавшими без вести...
Люсии в лого Видофнир не оказалось; по словам драконицы, леди-рыцарь сочла необходимым вернуться в Ишгард. Алфинод поведал Видофнир о развоплощении Раваны – хоть сразили Предвечного и иные. Поблагодарив смертных за сию добрую весть, изрекла драконица: «Как и обещала, я известила о приглашении ишгардиан своего отца. И ответил он: ‘На протяжении тысячелетия скорбел я по возлюбленной, отдавшей жизнь ради мира, коий презрел их король. Такова была моя доля... пока не пришла ко мне дщерь Ишгарда. Желая обрести тепло, она сокрылась в грезах. Но мир помнил о ее деяниях. Желая истины, она сражалась. Желая правосудия, она грешила. Желая искупления, она пожертвовала собою, и обратилась в Свет. Следовать зову сердца, сохранять веру в свои убеждения – может оказаться спасением, а может – горем. Таков удел смертных... и драконов.’ Он доверил выбор нам, и мы сделали его. Мы поверив в вас – тех, кто стремится к Свету».
«То есть, ты примешь приглашение сира Аймерика?» - возликовал Алфинод, и драконица склонила голову, молвив: «Знай, что я, Видофнир, отправлюсь в Ишгард от лица своего народа». Алфинод заверил драконицу, что они немедленно известят о решении ее власти Ишгарда.
...Вернувшись в Ишгард, Воитель Света и спутники его проследовали в здание Конгрегации, сообщив Люсии и Хильде об успехе своей миссии. Леди-рыцарь сообщила прибывшим, что накануне на сира Аймерика было совершено нападение. Неизвестный вонзил клинок в живот лорду-командующему, подкараулив того на одной из городских улиц. К несчастью, многие продолжали видеть в сире Аймерике не спасителя нации, а коварного отцеубийцу...
Сопровождавшие лорда-командующего лорды Эдмонт и Артойрел сумели оказать тому первую помощь, а также схватить убийцу. «Но то нападение было лишь началом», - рассказывала Хильда пораженным слушателям. – «Вскоре после этого здания по всему городу – в том числе и находящиеся в Тумане – охватило пламя. Ублюдки застали нас врасплох. Пока мы тушили одно здание, вспыхивало два других. Число жертв все возрастало – особенно среди жителей Тумана». «Очевидно, что поджоги – дело рук пособников убийцы», - заключила Люсия. – «И пока мы не возьмем их под стражу, хаос продолжится».
Первая командующая просила Воителя Света и сподвижников его помочь им взять ситуацию в Ишгарде под контроль. К несчастью, конфликт в сем городе-государстве разразился прежде, чем смогли сир Аймерик и поддерживающие его заключить союз с драконами, и ныне город, раздираемый междоусобицей, фактически беззащитен пред Нидоггом и его Ордою.
Дабы изыскать стоящих за беспорядками, было принято решение разделиться: Алфинод и И’штола займутся расследованием происходящего в Основании, в то время как Хильда, Танкред и Воитель Света проследуют в Столпы. Люсия же останется в Конгрегации, дабы продолжить координировать усилия рыцарей-храмовников, занятых тушением пожаров повсеместно.
«Мы, конечно, можем обшаривать руины и расспрашивать случайных прохожих», - обратился Танкред к герою и Хильде, когда шагали они в направлении ведущих к Столпам ступеней, - «но, исходя из опыта, в каждом городе находится индивид, весьма сведущий в том, о чем ему не положено знать». Поразмыслив, Хильда предложила навестить лорда Эмманеллейна де Фортемпса, любителя женщин и доброго вина – а также элезена, ведающего все слухи о происходящем в Ишгарде.
Воители Света и спутники его разыскали молодого дворянина на рыночной площади Столпов. Эмманеллейн считал произошедшее весьма странным, ибо не видел для подобного хаоса никаких предпосылок. Поведал дворянин герою, что, насколько ему известно, сир Аймерик, даже будучи раненым, продолжает исполнять свои обязанности, и отдал приказ допустить на нижние уровни Укрывища обездоленных, дома которых поглотило пламя.
Эмманеллейн посоветовал Воителю Света расспросить сих индивидов, и даже вызвался сопровождать его. Герой озадаченно воззрился на элезена, столь странным показалось ему подобное предложение. Эмманеллейн, изобразив оскорбленную невинность, лишь развел руками: что ж, он предложил свои услуги, если не нужны они – дело ваше...
Видя, что ценной информации от Эмманеллейна не дождаться, Танкред вознамерился осмотреть наряду с Хильдой места, явившиеся очагами пожара; Воитель Света же намеревался посетить Священное Укрывище и расспросить обретших в оном приют обездоленных – как знать, быть может, сумеет кто-то из них пролить свет на происходящее...
К сожалению, расспросы лишившихся крова ничего не дали, и Воитель Света, разыскав в городе Хильду и Танкреда, поинтересовался, удалось ли тем что-то выяснить при осмотрах мест поджогов. Странно, что уцелевшие здания были институтами церкви, в то время как многие иные постройки по соседству оказались сожжены дотла...
Воитель Света, Танкред и Хильда проследовали в Туман, лицезрев в сем квартале Алфинода, И’штолу и Татару. Трое как раз загнали в угол подозреваемого - некоего простолюдина-элезена, и теперь допрашивали его. Изловили они сего индивида близ одного из сгоревших зданий – по словам мирян, проживающих по соседству, сей же персонаж был замечен окрест незадолго до того, как начался пожар.
Приблизившись к простолюдину, упрямо хранящему молчанию, Танкред заявил, что наниматель давно уже открестился от своего исполнителя, переложив на него всю вину за поджоги в городе. «Да, не очень-то благородно с его стороны», - с напускным сожалением заявил менестрель, - «но эти благородные редко проявляют заботу в отношении своих питомцев. Он назвал тебя ‘бешеным псом’ и просил нас тебя прикончить».
Блеф Танкреда сработал – простолюдин пришел в неописуемую ярость. «Это он втянул меня во все это!» - лютовал элезен. – «Сказал, что даже такой грешник, как я, может надеяться на избавление, претворяя в жизнь волю Фурии! Я хотел оставить прошлое позади, очень хотел... Молился каждый день... Но он пришел ко мне!»
Танкред просил Хильду сопроводить пленника в здание Конгрегации, где Люсия наверняка захочет переброситься парой слов с поджигателем. Когда чуть позже навестили первую командующую Воитель Света наряду с Наследниками, та поблагодарила их за проведенное расследование, сообщив о том, что в настоящее время рыцари допрашивают пленника. Осознав, что Танкред провел его, тот продолжает хранить молчание, но Люсия была убеждена: рано или поздно простолюдин заговорит и назовет имя своего нанимателя, стоящего за разжиганием смуты в Ишгарде.
В здание Конгрегации ступил Артойрель, и Люсия приветствовала его, поинтересовавшись, пришел ли молодой лорд повидать отца, находящегося в настоящее время в покоях сира Аймерика. «Да, он просил меня принести целебную мазь для лорда-командующего», - молвил Артойрель. – «В эти непростые времена каждый из нас должен делать все, от него зависящее. Хотел бы я сделать больше...»
Поклонившись, он устремился в направлении покоев лорда-командующего. Алфинод проводил молодого элезена задумчивым взглядом, молвив: «Похоже, он не в лучшем расположении духа». «Это и неудивительно, мастер Алфинод», - отвечала Люсия. – «Об отце его распространяются не самые добрые слухи, а сводный брат недавно погиб». Алфинод понимающе кивнул: возможно, леди-рыцарь действительно права, и причина дурного настроения Артойреля - в тяжких испытаниях, котором подвергся Дом Фортемпс в последнее время...
Люсия же больше всего на свете жаждала выяснить личность того, кто стоял за недавними беспорядками в городе. «Кого-то подозреваешь?» - осведомился Танкред. «Очень многих», - прозвучал ответ, и в чертог ступил сир Аймерик, сопровождаемый графом Эдмонтом и Артойрелем.
«Ваши раны!» - встревожилась Люсия, но лорд-командующий лишь отмахнулся, и, обратившись к собравшимся, изрек: «Времени мало. Как мы уже знаем, эти негодяи скорее сожгут дотла свой собственный город, чем примут перемены. Когда наши враги узнают, что мы захватили их поджигателя, неведомо, как они себя поведут».
В здание Конгрегации вбежал рыцарь-храмовник, и, обратившись к лорду-командующему, доложил: «Вооруженная толпа захватила Укрывище!» Сир Аймерик тяжело вздохнул: события разворачивались куда стремительнее, чем можно было ожидать. Похоже, переворот был тщательно спланирован. Лорд-командующий просил рыцаря в подробностях рассказать о произошедшем, и молвил тот: «Как вы и приказывали, мы сопровождали обездоленных в собор, когда неожиданно окружающие нас миряне обнажили клинки. Все случилось донельзя быстро, милорд. Мы не успели ничего предпринять. Они взяли оставшихся без крова горожан в заложники и заняли Укрывище».
«И прислали тебя, чтобы ты озвучил мне их требования», - процедил Аймерик, и рыцарь, утвердительно кивнув, выдавил: «Они – Истинные Братья Веры – требуют, чтобы конклав немедленно избрал следующего архиепископа. Кроме того, они заявляют, что вы, лорд-командующий, виновны в отцеубийстве и предательстве державы, и должны предать себя в руки правосудия Фурии».
«Возмутительно!» - выкрикнула Люсия. – «Они действительно думают, что казнь сира Аймерика что-то изменит? Что истина умрет вместе с ним?» «Эти фундаменталисты злятся из-за исчезновения прежних устоев», - склонив голову, тихо произнес Артойрель, - «и не могут принять для себя тот факт, что пути назад не существует боле». «Учитывая природу их требований, боюсь, на мирное разрешение конфликта рассчитывать не приходится», - согласился с сыном Эдмонт де Фортемпс. – «Стало быть, освободить заложников мы сможем только силой».
Лорд-командующий с сим доводом согласился, приказал Люсии возглавить отряд рыцарей-храмовников и занять позицию у входа в Святое Укрывище. Хильде Аймерик велел поддерживать порядок в пределах Тумана, ведь когда друзья и родные заложников узнают о произошедшем, они могут попытаться вызволить близких и тем самым породят еще больший хаос, что неизбежно приведет к кровопролитию.
«Я возглавлю атаку на Укрывище», - постановил сир Аймерик, и, обернувшись к Алфиноду, поинтересовался: «Могу я рассчитывать на поддержку Наследников?» «Конечно!» - воскликнул Алфинод, лорд-командующий благодарно улыбнулся: «Мы у вас в долгу».
Выступив вперед, Артойрель высказал желание присоединиться к лорду-командующему. Последний бросил взгляд на графа, тот едва заметно кивнул, и Аймерик поблагодарил молодого лорда за столь неоценимый жест. В сии непростые для Ишгарда времена каждый союзник на счету...
Надеялся Аймерик, что внимание так называемых «Истинных Братьев Веры» будет приковано к контингенту рыцарей-храмовников, следующих к вратам Святого Укрывища. Сам же он в сопровождении Воителя Света, И’штолы, Алфинода, Танкреда и Артойреля устремился к черному ходу в собор, означившемуся на одной из боковых улочек Столпов. Предупредил лорд-командующий союзников: если верить слухам, многие из нечестивцев прежде выступали церковниками, служившими Тордану VII, и наверняка знают Укрывище как свои пять пальцев. Посему надлежит соблюдать предельную осторожность, ведь безрассудство может стоить заложникам жизни!
Шестеро проследовали в двери Святого Укрывища, и, рассредоточившись по помещениям величественного собора, сошлись в противостоянии с неистовыми фанатиками, слепыми приверженцами старой веры. Разя нечестивцев, герой и спутники его даровали свободу заложникам, и те спешили бежать прочь из Укрывища – под защиту остающихся у врат святой обители рыцарей-храмовников.
Как оказалось, возглавлял фанатиков сир Симеонард, верный служитель павшего архиепископа. Приказав Наследникам заняться спасением остающихся в соборе заложеников, Аймерик сошелся с Симеонардом в поединке. Артойрель не желал оставлять лорда-командующего, ведь тот лишь недавно встал на ноги после тяжелого ранения, но ослушаться приказа не посмел.
И, как только последние заложники покинули Укрывище, Воитель Света и Артойрель поспешили вернуться в чертог, продолжался в котором поединок рыцарей. Лорд-командующий сразил противника, после чего наряду с подоспевшими сподвижниками проследовал на крышу собора... где лицезрел священника, рукой сжимающего шею одной из заложниц – девочки-элезенки. Похоже, жрец, верховодящий Истинными Братьями Веры, пребывал в состоянии, близком к панике, и грозился сбросить жертву с террасы, если кто-нибудь посмеет приблизиться к нему... Отчаянное начинание по захвату власти в Ишгарде Истиннными Братьями Веры провалилось, и сознавал священник: расплата неминуема. И все же любвым способом старался отсрочить возмездие...
«Тебе некуда бежать!» - выкрикнул сир Аймерик. – «Отпусти ее и сдайся!» «Сдаться кому?!» - ядовито бросил священник. – «Богохульнику, который распахивает врата пред врагом, преломляет с ним хлеб и называет его ‘братом’?! Нечестивая свинья! Да я скорее умру, чем сдамся тебе!» «То есть, боги позволяют тебе пролить кровь невинного ребенка?!» - возмущенно воскликнул Аймерик, едва сдерживая снедающий его гнев. – «Сжечь дома своих братьев?! Скажи мне, жрец – это деяния набожного мирянина?!» «Не смей говорить со мной о набожности, богохульник!» - взвизгнул священник. – «На руках твоих кровь отца – и ее!»
С этими словами жрец с силой толкнул девочку, и пала та с террасы... Остающиеся у врат Укрывища с ужасом наблюдали за маленькой фигуркой, стремительно приближающейся к земле... и верной гибели...
Но крылатая тень сокрыла солнце, пронесшись над городом... и девочка, уже успевшая проститься с жизнью, с и зумлением осознала, что не падает боле, а находится на спине огромной драконицы!..
С ужасом и надеждой взирали ишгардиане, как Видофнир опустилась на площади, близ врат Святого Укрывища; девочка спрыгнула со спины драконицы, устремилась к рыцарям-храмовникам, спряталась за их спинами. Выступив вперед, Люсия искренне поблгодарила Видофнир за столь своевременное появление... и за спасение жизни юной ишгардианки. «Судьба направила ко мне ребенка», - отозвалась драконица. – «Я лишь приняла ее».
Пробормотала слова благодарности и сама девочка, Мэли, решив, что драванианку бояться все-таки не стоит...
Потрясенная тишина царила на площади, когда из врат Святого Укрывища уверенным шагом выступил сир Аймерик, и, сопрождаемый Воителем Света, Артойрелем и Наследниками Седьмой Зари, приблизился к Видофнир, молвил: «Я и помыслить не мог о столь неожиданной спасительнице. Но я рад, что все обернулось именно так».
Драконица изогнула шею, внимательно рассматривая лорда-командующего, приветствовала его, назвав «другом Исайлы». «Я передаю вам весть от моего отца», - проревела Видофнир, и слова ее звучали в разумах мирян, собравшихся на площади у Укрывища. – «Вернувшись в мир, тень Нидогга воззвала к нашему роду, и, поднявшись в небеса, откликнулись те, устремившись в неведомом направлении. Вы должны знать об этом, ибо судьбы ваши связаны». «А Эстиньен?» - вопросил Алфинод. – «Его уже не вернуть?» «Подобное мне неведомо», - отозвалась драконица. – «Я лишь передаю вам слова отца. Смысл ищите в них сами. Прощайте, смертные».
Драконица поднялась в воздух, и, описав круг над Ишгардом, устремилась в направлении далекой Дравании, и вскоре обратилась в черную точку на горизонте... Миряне провожали крылатую бестию взглядами, пытаясь осознать только что произошедшее...
Приблизившись к Аймерику, Эдмонт шепнул: «История о том, как огромная белая драконица низринулась с небес, чтобы спасти невинное дитя, не скоро забудется». «Неожиданный поворот событий», - признал лорд-командующий, - «но, как оказалось, к лучшему. Да, народ запомнит этот день». «И как же они запомнят его, сир Аймерик?» - вопросил граф, пристально глядя рыцарю в глаза. – «События, сплотившие смертных и драконов, или же внесшие раскол между собратьями?» Лорд-командующий растерялся: о подобном он и не мыслил даже... Похоже, исцеление их нации будет донельзя долгим и непростым процессом...
«По прошествии тысячелетия, мир, который они знали, неотвратимо и стремительно меняется», - Эдмонт кивков указал в сторону пребывающих на площади ишгардиан, ныне оживленно обсуждающих только что произошедшее. – «Ты можешь быть уверен в том, что иные встанут на защиту старых устоев. Я разделяю твое желание заключить мир с драванианами, но я не хочу, чтобы создан он был на костях наших собратьев – ровно как и на наших собственных. Я вижу в тебе многое от Хаурчефанта. И не хочу оплакивать гибель еще одного сына».
С этими словами граф Эдмонт де Фортемпс, сопровождаемый Артойрелем, устремился прочь, оставив сира Аймерика в глубокой задумчивости... и сомнениях...
Воитель Света же уповал на то, что ишгардиане, ставшие свидетелями последних событий, переосмыслят свое отношение к драконам и примут истину, которую стремится донести до них сир Аймерик.
Алфинод и Танкред отправились в особняк Дома Фортемпс, дабы поведать о случившемся Татару; И’штола же отозвала героя в сторонку, поинтересовалась: «Скажи, как тебе кажется, Танкред остался прежним?» Воитель Света пожал плечами: вроде как... не совсем... «Вот и мне так кажется», - вздохнула мико’те. – «Едва заметная перемена, на которую вряд ли кто обратит внимания. Сперва я не ощущала этого, но теперь вижу, что ток эфира сущности его необратимо искажен. Другими словами, он утратил способность к манипуляции эфиром – к магии!.. Это объясняет, почему он остался в дикоземье вместо того, чтобы пытаться разыскать нас. Он боле не в силах перемещаться посредством эфиросети, и путь его к городам-государствам Эорзеи занял бы весьма долгое время. А когда он узнал, что местное племя зверолюдом собирается призвать Предвечного, он счел необходимым покончить с этой угрозой... Но пока это –и лишь мое предположение. Пока я не получу доказательств, прошу тебя никому не говорить об этом». Воитель Света заверил И’штолу, что почтит просьбу ее, и мико’те вознамерилась вернуться в обиталище Матои, где наверняка остается и Крайль, пытающаяся определить местонахождение леди Минфилии.
...Воитель Света проследовал в особняк Дома Фортемпс, где оставались Алфинод и Татару. Приветствовали их сыновья графа Эдмонта, Артойрель и Эмманеллейн. Дворецкий передал герою рыцарский щит в качестве символического признания заслуг его пред Ишгардом и благодарности. Воитель Света поблагодарил молодых лордов за сей дар, и Артойрель, обратившись к Наследникам, произнес: «Есть еще кое-что, что нам хотелось бы обсудить с вами. Но вы должны сохранить в тайне то, о чем сейчас узнаете. Вскоре мой отец перестанет быть главой нашего Великого Дома».
Прозвучавше откровение поразило Наследников, а Артойрель пояснил: «Сир Аймерик – не единственный, к кому стали относиться с подозрением после смерти архиепископа. Есть те, кто полагает, что мой отец также принял участие в заговоре. Посему он намеревается отречься от своего титула, дабы избавить наш Дом от подозрений и обеспечить ему дальнейшую поддержку со стороны иных Великих Домов». «Но неужели нет иного способа убедить в непричастности его Дома Дурейндейр и Дземаэль?» - спрашивал Алфинод, и молодой лорд пожал плечами: «Я тоже ему это говорил. Но он не собирается отступать».
Артойрель замолчал, погрузившись в воспоминания, а после тяжело вздохнул, молвив: «С детства я знал, что однажды стану наследником своего отца, и одна мысль об этом наполняла сердце мое гордостью. И сейчас, когда я знаю, что это скоро произойдет, то испытываю лишь страх. Наше наследие зиждется на лжи предков. Если я приму титул, будет ли это означать, что я продолжаю потворствовать сему обману? Почему я должен становиться следующим графом?»
«Рыцарь живет, чтобы служить», - напомнил молодому лорду Воитель Света, и тот усмехнулся: «Ты говоришь в точности так же, как он. Да, Хаурчефант наверняка бы заявил о необходимости помощи нуждающимся... Когда ты будешь смотреть на щит, думаю, ты вспомнить эти слова. И если когда-нибудь решимость оставит меня, я обращусь к тебе и попрошу указать мне верный путь. Для Хаурчефанта ты был братом. Станешь ли ты братом для меня?»
Воитель Света заверил Артойреля – он почтет за честь стать таковым.
...То были дни новых обещаний, заверений и клятв – первые, робкие шаги в неведомое будущее. Будущее, определенное сделанными выборами, исход которых не мог предопределить никто. Выборами между добром и злом, Светом и Тьмой, и направляемыми волею мирян, их вершащими.
Пребывая в Великой Библиотеке, что в руинах Шарлаяна - в Драванианском Сердцеземье, - Уриангер внимательно изучал древний фолиант. «Это и есть обещанное доказательство?» - пробормотал он, листая страницы «Оракулов Геруна». – «Похоже на апокриф».
«Это – давно позабытая истина», - пояснил Элидибус, указавший элезену на содержащееся в книге откровение. – «История о начале начал, и о пути, по которому вы вынуждены следовать». Аскианин, сопровождал которого Воитель Тьмы, приблизился к Уриангеру, молвил: «Наши судьбы предопределены издревле, архонт. И гарлеане – не исключение. Ровно как и Триада. Ты знаешь, что должно быть сделано». Уриангер пристально смотрел на Элидибуса, но лицо посланника, сокрытое красной маской, оставалось бесстрастно.
Ощутив чье-то присутствие, Воитель Света резко обернулся, положив руку на древко секиры, взглядываясь в тени... Но ничто не нарушало звенящую тишину в сем древнем хранилище знаний...
Ида и Папалимо наблюдали, как отряды занимают позиции, готовясь к скорому сражению с гарлеанами. «Маски нанесут стремительный удар», - бросила Ида, обращаясь к спутнику, и тот вздохнул: «Боюсь, прольется немало крови». «Надеюсь на это», - прошипела Ида...
«Но мы не можем вечно оставаться здесь, Ида», - в который уже раз попытался воззвать к разуму неистовой воительницы Папалимо. – «Есть у нас и иные обязанности». «Я прекрасно знаю, в чем состоят мои обязанности», - отрезала та. – «И я собираюсь исполнить их – все до единой!»
А пока их ожидал очередной рейд, очередное сражение с ненавистными имперцами...
***
Связавшись с героем при помощью жемчужины, Уриангер просил того заглянуть в «Возвышающиеся камни», и когда Воитель Света отозвался на просьбу его, представил индивида, именуемого Унукалхаем – судя по всему, подростка. Облачен тот был в белый плащ с низко наброшенным на лицо капюшоном, а закрывала оное маска. Ни возраст Унукалхая, ни принадлежность к определенной расе определить возможным не представлялось – возможно, у того были свои причины сохранять инкогнито.
Тем не менее, Уриангер и Унукалхай желали переговорить с Воителем Света об эйконах, ибо дело отлагательств не терпело. «Я говорю сейчас не о Предвечных как таковых», - молвил Унукалхай. – «Термин ‘эйкон’ и создания, к которым он применим, существовал задолго до Гарлеанской Империи. Эйконами аллагане называли богоподобных созданий – таких, как, например, Один. И гарлеане, пытавшиеся воссоздать славу древнего Аллага, позаимствовали сей термин».
«Древние эйконы оказали яростное сопротивление Империи Аллаг», - продолжил Уриангер. – «Аллагане в итоге изыскали способ пленять их». «И не только пленять, но и поглощать их силы», - добавил Унукалхай. – «Подобные технологии они оттачивали в Эфирохимическом Исследовательском Комплексе на острое Азис Лла. В Центробежном Кристаллическом Двигателе они заточили трех эйконов – Триаду Войны!» «Именно для того, чтобы обрести могущество сих эйконов, архиепископ и разыскивал Азис Лла», - просветил героя Уриангер. – «Он пал, но клеть, удерживающая эйконов, оказалась серьезно повреждена. И вскоре они непременно обретут свободу».
Унукалхай и Уриангер просили Воителя Света покончить с Триадой Войны прежде, чем вырвутся входящие в оную эйконы в мир...
Помимо Унукалхая и Уриангера, примкнули к герою И’штола и Крайль; пятеро достгли Азис Лла, проследовали в пределы Эфирохимического Исследовательского Комплекса, и Унукалхай указал остальным на отсек, в котором оставался заточен первый из Триады Войны, Сефирот. «Историки Аллага называли его ‘Злодеем’», - рассказывал Унукалхай. – «Некогда он был божеством древоподобных созданий, обитающих в Мерасидии, но после завоевателей кампании был пленен аллаганами, которые использовали его в качестве источника силы. В настоящее время Сефирот – создание ни живое, ни мертвое; разум его пребывает во сне, в то время как технологии аллаган продолжают поглощать энергии тела. Оковы мешают сущности его обратиться в эфир. Эти устройства не только сковывают его, но поддерживают постоянную регенерацию плоти».
«Стало быть, пока оковы существуют, его невозможно будет развоплотить, верно?» - уточнила Крайль, после чего предложила сподвижникам разделиться: одни отправятся освобождать эйкона от оков, другие же покончат с сей сущностью, как только пробудится она. Поскольку могуществом Эха обладают Воитель Света и Крайль, им и суждено бросить Сефироту открытый вызов.
Уриангер и И’штола прикроют тылы остальным, благо в комплексе остается предостаточно гарлеан, жаждущих обрести тайны древнего Аллага. Унукалхай вызвался сопровождать героя и Крайль, заверив остальных в том, что эйкон при всем желании не сможет взять под контроль его разум. Кто же он такой, этот загадочный индивид?..
Крайль вывела из строя магические оковы, сдерживающие Сефирота... и могучий эйкон пробудился!.. В противостоянии Воитель Света поверг Злодея, после чего поспешил наряду с Крайль покинуть отсек, дабы воссоединиться с остальными.
Унукалхай же задержался, пристально взглядываясь в тени... Наконец, выступил из них имперский легат, Регула ван Гидрус. «Вы, гарлеане, ничему не учитесь», - прошипел Унукалхай, изготовившись к бою. – «Ты стремитесь обрести возможности поработатить Предвечных – но пытаясь взять под контроль сущности, природу которых не понимаете, вы выказываете еще меньше мудрости, чем племена зверолюдов, их призвавшие». Регула смерил противника взлядом, процедил: «Я не сражаюсь с детьми. Выживи, стань сильнее, и, возможно, однажды заставишь меня обратить на тебя внимание».
Легат вновь отступил в тень... а в отсек вернулись герой и Крайль, спрашивая, что задержало их спутника. «Ничего», - отозвался тот. – «Показалось, будто в тенях скрывается враг». Крайль внимательно смотрела на престранного союзника, после изрекла: «Что же скрывается за твоей маской?.. Жажда надежды. Вкус могущества. Чувство раскаяния... А так же желание испытать свои силы в противостоянии с неким героем, нам знакомым?» «...Это говорит тебе твой дар?» - с интересом обратился Унукалхай к избранной Хиделин, и та отрицательно покачала головой: «Нет, просто размышляю вслух. Интересно, удалось ли мне угадать хоть что-то... А может, даже больше, чем ожидалось?»
Унукалхай молчал; напряжение, которое испытывал он, ощущалось почти физически. «Да расслабься ты!» - рассмеялась лалафелка. – «Не умею я мысли читать. Эхо позволяет мне осознавать то, что иной индивид хочет открыть. Тебе не нужно скрывать свое сердце так же, как лицо». «А, так это была попытка узнать мою истинную природу?» - уточнил Унукалхай. – «Похоже, рядом с тобой мне надо держаться настороже...»
После, воссоединившись с отстальными, настаивал Унукалхай на том, что надлежит покончить с оставшимися двумя эйноками как можно скорее, пока не обрели гарлеане возможность взять их под контроль. «Мой наставник говорил, что прежде Сефирот был первым священным древом этого мира», - рассказывал он, - «а божественность он обрел благодаря молитвам своих последователей. Нет в мире силы более страшной, чем та, что порождена слепой верой и идеалами». «Похоже, твой наставник нашел в тебе прилежного ученика», - отметила И’штола. – «Скажи, это он научил тебя тому, что технологии аллаган могут принести в мир новое Бедствие, или это твои собственные слова?» «Просто фигура речи», - уклончиво отозвался Унукалхай, и Крайль заметила: «Прежде мне показалось, что за непроницаемой маской я заметила мальчика... Но, похоже, ты ныне вновь хранишь инкогнито. Неужто все эти тайны действительно необходимы? Мне было бы весьма интересно узнать, среди прочего, - кто он, твой наставник».
Но Унукалхай отрицательно покачал головой, молвив: «Если цели наши совпадают, зачем вам знать обо мне?» «Это крайне важно», - не сдавалась Крайль. – «Я не из праздного любопытства спрашиваю – если нам суждено сражаться плечом к плечу, мы должны доверять друг другу. И я прошу прощения за свою хитрость. Просто пыталась понять, что у тебя на душе».
Унукалхай предложил спутникам вернуться к делам насущным, признался, что его донельзя беспокоит присутствие в комплесе солдат VI Имперского Легиона – оный понес немалые утраты, пытаясь проникнуть во внутренние области Азис Лла, но все еще представляет собой внушительную силу.
И – как в воду глядел. Гарлеане сумели развеять защитный барьер, созданный подоспевшим Уриангером у входа в один из обширных отсеков исследовательского комплекса, и наводнили ныне его пределы. Уриангер был поражен, ибо для создания барьера применил поистине изощренную магию, ведали которую лишь архимаги Шарлаяна. «Известно, что гарлеане не обладают врожденным талантом к магии, и о волшебстве как таковом Империи известно немного», - растерянно говорил элезен товарищам. – «То, что они столь стремительно сумели развеять мои чары – по меньшей мере странно!» «Но это факт, Уриангер», - напомнила ему И’штола, - «а загадки станем разгадывать позже».
«Архонт И’штола права», - поддержал мико’те Унукалхай. – «Мы не можем позволить, чтобы гарлеане завладели знанием аллаган о том, как возможно обрести энергии Предвечных. Больше всего меня заботит Экспрессия Генезиса – эфирохимическая формула, позволявшая древним ученым создавать материю из пустоты». «Не знаю ни о чем подобном», - недоверчиво прищурилась И’штола. – «Откуда тебе известно об этом? Не от твоего ли таинственного наставника?» «Да, от него», - подтвердил Унукалхай. – «И зная наверняка, что именно стремится обрести легат, поможет нам определить его местонахождение. Неужто не понимаете? Мы получаем прекрасную возможность обезглавить целый легион!»
«Вот уж не думала, что ты столь кровожаден, Унукалхай», - покачала головой Крайль. – «Ведь наверняка сохранение тайны приоритетнее убийства легатов?» «Согласна с Крайль», - поддержала лалафелку И’штола. – «Но обе задачи могут оказаться взаимодополняющими... Что скажешь, Уриангер?» Элезен, похоже, всецело пребывал в собственных мыслях, и оставил решение за Крайль.
Самому Уриангеру не давали покоя размышления о барьере. Ведь заклинание, примененное им, было донельзя изощренно, и создано самим главой Студиозусов Балдесиона. Даже сведущему в магии архонту понадобилось бы несколько месяцев, чтобы изыскать способ развеять его. Но имперцы справились с двеомером всего за несколько часов – для этого нужно было обладать могуществом, сравнимым с Эхо!
Крайль приблизилась к ближайшей консоли, поколдовала над нею немного, приводя в действие телепортирующие устройства в этом крыле комплекса.
Воитель Света и спутники его выступили против имперцев и Магитек-конструктов, надеясь покончить с ними прежде, чем изыщут те способ взять под контроль плененных древними аллаганами эйконов... Число гарлеан оказалось поистине велико; Унукалхай, Крайль, Уриангер и И’штола сдерживали натиск противника, в то время как герой устремился в центральную лабораторию... где лицезрел Регулу ван Гидруса, обнаружившего заключенную в столп томлита Экспрессию Генезиса.
В противостоянии Воитель Света поверг легата; подоспевшие четверо сподвижников окружили Регулу. С трудом держась на ногах, израненный имперец оценивающе взирал на противников, прикидывая шансы – ведь Экспрессия Генезиса так близко, рукой подать!
«Что за безумие охватило вас, эорзейских глупцов?!» - с горечью бросил легат. – «Император желает лишь пленить эйконов, умерив их неуемные аппетиты. Неужто восстаете вы против собственного избавления?» «Подобное могущество – не для смертных», - отозвался Унукалхай. – «Энергия Предвечных, которую Император желает подавить, станет кострищем, которое однажды вспыхнет от одной-единственной искры!» «Не забывай о судьбе Белого Ворона, легат», - процедил Уриангер. – «Как и ты, желал он обрести могущество Аллага, и принес Бедствие в мир».
«Судьба планеты слишком важна, чтобы решал ее смертный – к тому же, помешанный на войне дикарь!» - в гневе выкрикнул Унукалхай, и Регула зло прошипел: «Осторожней, мальчишка – ты говоришь о моем Императоре!»
Сознавая, что смерть его не послужит делу сюзерена, легат вытянул руку в сторону Крайль; последовала вспышка, с ладони Регулы сорвался поток гибельного света. Мгновенно среагировав, Унукалхай оттолкнул лалафелку в сторону... и ослепительное сияние залило чертог... А когда иссякло оно, обнаружили герой и сподвижники его, что противник их бесследно исчез.
Томлит, заключащий в себе тайны аллаган, в настоящее время в безопасности, но глупо надеяться на то, что имперцы вернутся, поджав хвосты, в Гарлемальд. И’штола и Крайль возмеренились наложить на томлит дополнительные защитные чары. Лалафелка благодарила Унукалхая за спасение ее жизни, и юноша совершенно растерялся – похоже, не привык он к подобным словам.
Дождавшись, когда И’штола и Крайль всецело сосредоточатся на волшбе, Уриангер отозвал Унукалхая в сторонку, дабы без лишних свидетелей расспросить того. «Я хочу поговорить с тем, кто развеял мои чары», - без обиняков произнес элезен, - «с тем, кто расставил фигуры так, чтобы имперский легат оказался здесь, в лаборатории, и принял смерть от руки Воителя Света». «Ты обвиняешь меня в том, что я стою за сегодняшними событиями?» - возмутился Унукалхай, но Уриангер уверенно кивнул, подтвердив: «Возможно, план принадлежит твоему наставнику, но претворение в жизнь его – дело твоих рук. Ты заманил легата VI Легиона в ловушку, выжить в которой он не должен был. Я понял это из твоих прежних предложений по его устранению; стало быть, его гибель и была твоей конечной целью».
«У тебя есть доказательства?» - с вызовом отозвался Унукалхай, скрестив руки на груди. «Твои слова тебя же и выдают», - пояснил Уриангер. – «Ты говорил о желании имперцев заполучить Экспрессию Генениса – о существовании которой не подозревала даже многомудрая госпожа Крайль. Откуда же было знать об этом легату?.. К тому же, остается еще мой защитный барьер, двеомер которого оказался развеян. Подобное мог содеять лишь обладающий сверхъестественным даром. Может, ты знаешь кого-то другого?»
«Допустим, все так, ну и что из этого?» - воскликнул Унукалхай, и отвечал Уриангер: «Издревле желание обрести знание направляло мирян на темный путь. Я не ставлю под сомнение твои конечные цели – лишь средства их достижения. В Гарлеанской Империи у нас есть общий враг. Если бы ты поделился своими планами с Воителем Света или госпожой Крайль, мы бы наверняка расставили ловушку более грамотно, с меньшим риском для наших жизней».
«Я намеревался использовать в качестве приманки самые опасные тайны Аллага», - признался Унукалхай. – «Кто из вас согласился бы на столь отчаянный замысел?» «Никто, и не без причины», - подтвердил элезен. – «Действуя безрассудно, ты забываешь о своем долге перед товарищами. С сожалением отмечаю, что в вопросе Предвечных и контроле над ними ты лишен холодной рациональности, которой обычно обладаешь. Знай, что спасение планеты – начинание, которое невозможно претворить в жизнь, действуя в одиночку. Если не будешь ты доверять товарищам, боюсь, рано или поздно попадешь в передрягу, из которой не сможешь выбраться».
Унукалхай признал, что прав Уриангер – именно он заманил имперцев в потаенную лабораторию аллаган. Юноша извинился за свой необдуманный поступок, и Уриангер предложил герою не сообщать о сем Крайль; не стоит из-за одного-единственного неразумного решения подвергать риску зарождающееся чувство доверия между лалафелкой и Унукалхаем.
Позже, по возвращении в «Возвышающиеся камни», Унукалхай признался Воителю Света в том, что обладает даром Эха... хоть и отличной природы. Тем не менее, юноша был полон решимости применить свое могущество ради спасения планеты – а угрозу той видел он в технологиях, позволяющих контролировать Предвечных. «То, о чем я расскажу тебе, касается совершенно иной планеты», - сообщил Унукалхай изумившемуся речам его герою. – «В том мире были изобретены магические камни, ораситы, позволявшие великим чемпионам обретать могущество Предвечных. Таким образом, сии герои низвергали одно божество за другим, не осознавая, что, обретая энергии Предвечных, сами обращаются в демонов, испытывающих бесконечную жажду эфира. В итоге они схлестнулись друг с другом в борьбе за иссякающие жизненные силы планеты... И сражались до тех пор, пока их не осталось вовсе. И, как справедливо заметил Уриангер, когда я вижу того, что без должных раздумий надеется обрести подобное могущество, я теряю голову. Знай, что моему наставнику не безразлична участь этой планеты. Я – его слуга... его инструмент... посланный себя, дабы удостовериться, что сей мир избежит подобной трагедии».
Намекает ли Унукалхай на то, что не принадлежит этому миру?.. Как бы то ни было, более о себе загадочный юноша распространяться не пожелал, но заверил Воителя Света, что останется верен идеалам ордена Наследников Седьмой Зари.
...Минуло несколько дней, когда Унукалхай обратился к Воителю Света, заявил, что пришло время покончить со вторым эйконом из Триады Войны – Софией, известной в прежние времена как «Богиня». И’штола ощутила эфирные аномалии, источник которых находится в отсеке, заточена в котором эйкон, и означать это может лишь одно: София вот-вот пробудится!
Герой и Унукалхай устремились к Азис Лла, и, ступив в Эфирохимический Исследовательский Комплекс, обнаружили, что товарищи их – Уриангер, Крайль и И’штола – противостоят неким престранным созданиям. Внешне походящие на элезена, хьюру и роегадина, трое обладали угольно-черной кожей и сияющими глазами, лишенными зрачкой. Облачены они были в оранжевого цвета доспехи, и именовали друг друга не иначе как Демиургами, каждому из которых вместо имени было присвоено определенное число.
Похоже, Демиурги сдерживали противников, не позволяя тем приблизиться к определенному отсеку комплекса... Но неожиданно отступили, и Первый Демиург, обратившись к Воителю Света и сподвижникам его, процитировал: «’С весами в руках восстанет Богиня и сбросит проклятый свой покров. Затем она наряду с жаждущим отмщения королем драконов станет судьею, и принесет равновесие в мир’. Внемлите мне и познайте отчаяние, аллагане! Наша Богиня пробудилась! Ваша цивилизация породила инструмент собственной погибели!»
Демиурги исчезли... оставив пятерых в вящем недоумении. Говорили сии престранные воины на древнем диалекте Мерасидии, который Воитель Света и Крайль поняли, лишь благодаря дарованным им Эхо способностям. К тому же, Демиурги считали своих противников аллаганами, и, похоже, обращались к некоему пророчеству о пробуждении Богини.
«То есть, их божество – та самая эйкон, покончить с которой мы пришли?» - уточнила И’штола, и подтвердил Уриангер: «Да. Судя по облику, речами и поведению рискну предположить, что наши противники – мерасидиане – рабы Богини Софии и жертвы вторжения аллаган. Понятно, что, принимая нас за аллаган, они видят врагов». «Хочешь сказать, что служители Софии освободились из заточения?!» - изумился Унукалхай. – «Похоже, нам придется принять их слова о пробуждении эйкона на веру».
И’штола и Уриангер приняли решение выступить против Демиургов – рабов Софии, в то время как Воитель Света, Крайль и Унукалхай поспешат к отсеку, в котором заключена Богиня... Трое достигли означенного отсека в тот момент, когда освободилась София от эфирных цепей, сшолась в противостоянии с героем и спутниками его... Трое могущественных Демиургов приняли сторону своей госпожи, отвечая на зов ее...
Богиня оказалась низвержена, познала развоплощение; пали и ее служители... Воссоединившись с И’штолой и Уриангером, Воитель Света, Крайль и Унукалхай вознамерились покинуть Азис Лла... но один вопрос продолжал терзать их, не давая покоя: каким образом служители Софии очнулись от сна, длившегося тысячелетиями?..
«Мы обнаружили останки гарлеанина в соседнем отсеке», - сообщил остальным Унукалхай. – «Похоже, во время предыдущего вторжения имперских сил этот недоумок подошел слишком близко к отсеку, в котором оставалась в заключении София, и та поработила его разум. Это еще одно напоминание о том, сколь опасны сии создания! Богиня не была даже в сознании в тот момент, когда подчинила себе волю этого смертного. Но его ошибка дало ей возможность чужими руками пробудить ото сна послушных рабов, Демиургов; она и сама освободилась бы, не подоспей мы столь своевременно».
«Странно, что марионетка эйкона сумела разобраться с управлением системами этого комплекса», - нахмурился Уриангер. – «Как же он обрел подобное знание?» «Это легко объяснить», - молвил Унукалхай. – «Мы осматривали сопредельные помещения, и Крайль обнаружила небольшой изъян в одном из механизмов, удерживающих Богиню. Изъян, который был создан намеренно! Просмотрев записи в консолях комплекса, относящемуся к тому давнему периоду, мы сумели собрать осколки этой головоломки в цельную картину. Пред закатом Третьей Эпохи Астрала народам Мерасидии грозила гибель от рук аллаган. София – создание, донельзя хитроумное, - передала последователям определенный замысел устами своего доверенного оракула. Следуя речам оракула, они примкнули к фракции мятежников-аллаган, которые и согласились внести изъян в темницу Софии. После чего Богиня и ее рабы оказались пленены – но и это, судя по всему, было частью их плана».
«Все верно», - поддержала юношу Крайль. – «Тюрьма находилась в сердце Аллага, и, мы полагаем, пленники собирались атаковать имперский город. Они лишь ожидали, когда мятежники воспользуются изъяном и освободят их». «Но заговорщики, заключившие союз с мерасидианами, были схвачены и казнены прежде, чем начали действовать», - продолжал Унукалхай. – «Изъян в системах темницы Богини так и не был обнаружен, и мог бы остаться сокрыт до конца дней сего мира, если бы не архиепископ и гарлеане, появившиеся в Азис Лла». «Интересно, чтобы бы произошло, если бы замысел их увенчался успехом», - задумчиво произнесла Крайль. – «Возможно, ответ – в пророчестве».
«А ведь верно!» - воскликнул Уриангер. – «Наверняка ’проклятый покров’ – это темница Софии, из которой она должна была вырваться в назначенный час. ‘Король драконов’ – никто иной, как Бахамут, в ту пору плененный, которого Богиня собиралась обратить против Аллага, дабы восстановить равновесие на весах правосудия». «Не самый разумный замысел», - резюмировала И’штола. – «Если бы он увенчался успехом, эти двое наверняка обратили бы земли Хиделина в прах. Не уцелело бы ничто живое в этом мире – опустошена была бы и Мерасидия». «Родина мерасидиан и так находилась на грани гибели», - напомнил ей Унукалхай. – «Возможно, они хотели очистить ее от яда Аллага пламенем Предвечных».
«Эта история учит нас тому, что даже величайшие из творений смертных могут быть низвержены путем предательства», - назидательно произнес Уриангер. – «Аллагане поступили глупо, уверовав в узы на основе технологии. Сковать цепять созданий, подобных эйконам, - значит, лишь временно отвратить неизбежное. Лишь полное уничтожение спасет нас от них».
Воитель Света наряду с Уриангером, Крайль и И’штолой устремились к выходу из комплекса... Унукалхай же задержался. Приблизившись к одной из консолей, управляющих системами комплекса, он ввел несколько команд, отключая системы жизнеобеспечения стазис-камер... что привело к немедленной гибели всех без исключения рабов павшей Богини...
И’штола прознала о сем, и по возвращении в «Возвышающиеся пески» потребовала у Унукалхая ответа: повинен ли он в гибели всех без исключения рабов-мерасидиан, остававшихся в стазис камерах. «Да, это сделал я», - не стал отпираться юноша. – «Я действовал на основании знаний, которые почерпнул в томе-камне, нами обнаруженном. О том, что истинное назначение этих темниц гораздо страшнее, чем предполагали мы изначально. Аллагане не просто изучали эйконов и поглощали их энергии – все это было лишь приготовлениями к претворению в жизнь куда более масштабного и абмциозного начинания... Как вы помните, и Злодей, и Богиня были заточены в гигантских эфирных сферах. Сферы сии были прототипами того, что стало в итоге искусственным небесным телом».
«Даламуд», - помрачнела И’штола, и подтвердил Унукалхай: «Да. Клети эйконов в точности повторяют технологии, лежащие в создании красной луны. Говорю прямо: в исследовательском комплексе содержатся семена трех Бедствий, которые можно обрушить на заданную конкретную цель. Устранение одного из эйконов привело к необходимости уничтожения и рабов Богини – грязное дело, недостойное Воителя Света. Поэтому я решил сделать это сам».
«Что ж, похоже, прежде мы не знали всей картины происходящего», - протянула И’штола. – «Но... не стоит тебе строить предположений о том, на что способен наш герой. Когда Воитель Света примкнул к Наследникам, он прекрасно сознавал, что станет убивать не только Предвечных, но и их фанатичных прислужников. То, что ты называешь ‘недостойным делом’ – часть начинания, которые мы все разделяем – бремя, которое по доброй воле принял каждый из нас». Унукалхай долго молчал... а после извинился, отметив, что, похоже недооценил решимость Наследников Седьмой Зари.
«И еще один вопрос», - обратилась к таинственному юноше мико’те. – «Ты утверждал, что рабов Софии пробудил гарлеанин, каким-то образом сумевший прокинуть в отсек, верно? Весьма маловероятно, что оказался он там случайно... Диссиденты из Империи утверждают, что в рядах VI Легиона полно агентов, должных любой ценой препятствовать начинанию легата. И мотивы их весьма далеки от благородны. Регула ван Гидрус получил ранг легата исключительно по заслугам, и верен Императору, отметившему оные. Его противники, однако, возвысились благодаря своему положению, и с радостью избавятся от выскочки».
«Ты действительно полагаешь, что за ныншеним кризисом стоят действия этих агентов?!» - поразился Унукалхай, не в силах представить подобное коварство, но И’штола подтвердила: «Да – и они представляют угрозу не менее серьезную... ровно как и те, кто верен Императору. В любом случае, мы должны сделать все возможное, чтобы технологии Аллага не оказались в руках смертных». Унукалхай надолго призадумался...
...Когда Воитель Света заглянул в оплот Наследников несколько дней спустя Унукалхай предложил ему вернуться в Азис Лла, дабы покончить с последним эйконом из Триады Войны – Зурваном, Демоном. «Насколько мне известно, поклонялись ему зверолюды Мерасидии», - просветил героя юноша. – «Вероятно, они и призвали его, и мы можем быть уверены: в пределах комплекса пленено множество его рабов. Нам необходимо как можно более точно определить местонахождение эйкона: мы не можем допустить противостояния с его служителями – как в случае с Софией».
Иные Наследники уже выступили к Эфирохимическому Исследовательскому Комплексу, посему Воитель Света и Унукалхай поспешили присоединиться к ним. Как оказалось, солдаты VI Имперского Легиона вновь прочесывали сопродельные отсеки и лаборатории; похоже, Регула ван Гидрус не отказался от возможности заполучить в свои руки запретные тайны Аллага.
«И вновь наши защитные чары оказались развеяны...» - начал было Уриангер, со значением глядя на Унукалхая, когда приблизился к Наследникам легат, заявив: «Ваши защитные чары были уничтожены изнутри пульсирующими энергиями эйкона». Воитель Света и спутники его изготовились было к бою, но Регула отрицательно покачал головой, молвив: «Уберите оружие и выслушайте меня. Последователи Зурвана пробудились, и ныне пытаются пробудить своего повелителя!»
«Рабы Демона пребывали в стазисе, когда противостояли мы Софии», - заметила София, глядя на имперца с нескрываемым подозрением. – «Неужто деятельность ее рабов оказалась более значима, чем мы полагали?» «У них – общий враг», - предположил Унукалхай. – «Быть может, они пытались освободить как можно больше пленников аллаган».
«Да, двери открыты», - подтвердил легат. – «И пока вы обсуждаете, кто именно вскрыл замок, мои солдаты, остающиеся в комплексе, рискуют своими жизнями и рассудком. Они вызвались принести в себя жертву, только бы не позволить слугам Зурвана пробудить своего повелителя. И, если вы осознали всю серьезность сложившейся ситуации, пойду присоединюсь к своим солдатам». «Но ты не можешь надеяться выстоять!» - воскликнула Крайль. – «Эйкон поработит разум каждого, кто приблизится к нему!» «Потому я и обратился к вам – тем, кто способен противостоять его ментальному влиянию», - пояснил легат. – «Помогите нам, и, возможно, мои подначальные отдадут жизни свои не зря».
«...Ты предлагаешь заключить союз?» - уточнил Унукалхай, и легат, утвердительно кивнув, пояснил: «Я исследовал это место и пришел к выводу, что подобные технологии нам не нужны. Механизмы не сумели удержать пленников, а подобные сломанные артефакты негоже являть Императору. Дважды я терпел поражение в противостоянии с вами. Готовы ли вы объединить силы со мной против общего врага?»
«В попытке предотвратить претворение в жизнь твоих необдуманных замыслов погибла Исайла», - холодно бросила И’штола. – «Думаешь, мы просто возьмем и забудем все то, что произошло прежде между нами?» «Я думаю, что сейчас нужно руководствоваться не эмоциями, а здравым смыслом», - отчеканил Регула. – «Но о чем я говорю, вы же дикари! Я не стану сейчас оправдывать гибель ледяной девы. Мы преследуем свои идеалы, вы – свои... и в итоге все случилось так, как случилось. В этих бесконечных противостояниях мы теряем дорогих нам товарищей! И все же я готов оставить прошлое в прошлом и прошу о помощи вашего чемпиона – взываю к вашему разуму!»
И’штола выступала против союза, Уриангер колебался – но окончательное решение оставалось за Воителем Света, а тот готов был заплатить любую цену, заключить любые союзы – лишь бы покончить с Зурваном. Унукалхай и Крайль, обратившись к легату, сообщили, что так же неподвластные ментальному влиянию эйкона, посему станут сопровождать Воителя Света в грядущем противостоянии.
Ступив в отсек, в котором на протяжении пяти тысячелетий оставался заключен Демон, Воитель Света и спутники его лицезрели пребывающей в эфирной сфере эйкона; пробудившиеся зверолюды – рабы Зурвана – привели в действие устройства аллаган, и посредством оных направляли к воплощению своего повелителя потоки эфира, стремительно восстанавливая силы Демона.
К ужасу легата, его подначальные, вознамерившиеся было выступить против зверолюдов, сейчас сражались друг с другом! Даже лишь наполовину пробудившийся, Зурван распространял властью свою над разумами тех, кто дерзал приближаться к нему.
Велев остальным держаться поодаль, Воитель Света, Крайль и Унукалхай метнулись к генератору, разя преступивших им путь зверолюдов; сорвался с места и Регула ван Гидрус, ринувшись на противников и отчаянно надеясь, что не обратится послушным рабом ненавистного эйкона.
Один из зверолюдов с силой ударил Унукалхая древком копья, и юноша рухнул на каменный пол; тварь вознамерилась было покончить с юношей, но на пути ее вырос легат, клинок его рассек зверолюда надвое... Эфирная сфера, выступавшая тюрьмой для Зурвана исчезла, и обретший свободу эйкон с силой рубанул имперца гигантским клинком... А в следующее мгновение Демон вновь погрузился в сон... но надолго ли?
Наследники бросились к смертельно раненому легату, склонились над ним. «Почему ты спас меня?» - выдавил Унукалхай, и отозвался Регула: «Твой дар слишком драгоценен, чтобы терять его. Возможно, однажды сей дар может понадобиться Императору в его противостоянии эйконам... Император Варис, он... Он возвысил меня, поддерживал, не позволял злопыхателям навредить мне... Я с радостью отдам за него жизнь...» Обратив взор на Воителя Света, легат просил его закончить начатое, перебить всех этих пьявок на теле их планеты – и начать с Зурвана!
Регула ван Гидрус скончался.
Имперские солдаты, верные своему легату, продолжали противостояния пробудившимся рабам Демона – Уриангер и И’штола присоединились к ним в сем начинании. Крайль же была поражена тем, сколь легат VI Легиона пекся о своих воинах. К тому же, если сумел он осознать, что технологии аллаган несут лишь беду, возможно, однажды удастся им убедить в этом и Императора!
В противостоянии с Воителем Света Зурван – последний из Триады Войны – пал, познав развоплощение. Гарлеане перебили всех до единого рабов эйкона, и ныне покидали Азис Лла, унося с собою тела павших в Гарлемальд. Навряд ли при следующей их встрече с Наследниками о недолгом альянсе, заключенном в недрах комплекса аллаган, кто-то вспомнит...
«Они говорили о своем нынешнем правителе как об индивиде, воздающем по делам», - задумчиво молвила И’штола, обращаясь к сподвижникам. – «Варис и Регула – друзья с детства, и Император был весьма впечатлен боевыми навыками своего товарища. Потому и возвысил его до легата. Регула не боялся показать себя несведущим в политике, и именно поддержка Вариса обеспечила последнему верность со стороны легата. Я и помыслить не могла, что под внешней суровостью Империи могут скрываться подобные истории – о верности и товариществе...» «Да, он умер героем», - согласился Унукалхай. – «И, глядя на то, как вы очертя голову бежите навстречу опасности, я думаю, что окружен подобными героями... Мои же собственные действия вовсе не героически. Нет у меня ни навыков, ни силы духа, чтобы сражаться подле Воителя Света... Если бы вы только знали, какой путь я прошел, чтобы достичь этого места, то поняли бы, почему я столь исполнен сомнений. Вернемся в ‘Возвышающиеся пески’ – и я обо всем расскажу вам».
Триада Войны была повержена, и Унукалхай, верный своему слову, вознамерился поведать союзникам о том, кто он, и откуда. Загадочный юноша пригласил Воителя Света, Уриангера, Крайль и И’штолу в пустующий кабинет Минфилии в «Возвышающихся песках», молвил: «Скажу прямо – я не принадлежу этому миру. Я был рожден на другой планете – дитя, чье могущество Эха оказалось слишком слабо, чтобы спасти его умирающий мир...»
Унукалхай откинул капюшон ризы, снял маску, явив присутствующим свое самое обыкновенное мальчишеское лицо. «Дитя, которое, в отличие от тебя, так и не стало Воителем Света», - происзнес юный хьюр, со значением глядя на героя. – «Я был подростком, когда оказался мой мир на грани гибели. Будь я рожден на несколько лет раньше, история могла бы пойти иным путем; семена иных героев успели бы прорасти, но в нашей реальности они погибли. Планета, которую я не сумел спасти, известна вам ныне как ‘Пустота’... Прежде я рассказывал Воителю Света о том, что стало причиной гибели моего мира. Была создана магия, способная заключать могущество Предвечных в камни – ораситы. И энергии, источаемые из этих несовершенных вместилищ, в итоге наполнили скверной чемпионов, ими обладавших. Воители сии стали испытывать неутолимую жажду эфира, и обратились в ужасающих демонов. И те из нас, кто оставались привержены Свету, не смогли противостоять им... Демоны же обратились друг против друга, все в больших количествах поглощая эфир из недр планеты, и обнажды поглотил оную поток Тьмы. Мир в одночасье перестал существовать, обратившись в эфимерное пространство – Пустоту... Порождения Пустоты, проникающие в ваш мир, - искаженные отголоски смертных созданий мира моего... И когда я умирал, явился мне аскианин, облаченный в белые одеяния, и перенес меня в разлом между мирами. С тех пор Элидибус стал моим наставником. От него узнал я о существовании отзеркаленных миров и о противостоянии Света и Тьмы. Неожиданное превосходство одной из сил персоначал разрушит равновесие, и мир, в котором это произойдет, вернется в Пустоту вследствие Бедствия катастрофических масштабов... Будучи самопровозглашенным хранителем равновесия, мой наставник предупредил меня, что Исток – первый из всех тварных миров – приближается к своей гибели».
«И как же твой наставник произнес это предостережение?» - поинтересовался Уриангер, выражение лица которого – как и всегда – оставалось непроницаемо. – «Эдакий великодушный жест? Или же скрытая угроза?.. Хотел бы я получить ответ как на этот вопрос, так и на иные. Но вне зависимости от его собственных намерений, тот факт, что пребывает Хиделин на острие ножа, неоспорим. Зная это, какой выбор ты должен был сделать?» «Я выбрал стать инструментом моего наставника на этой планете», - отвечал Унукалхай. – «Трагедия, случившаяся с моим собственным миром, не должна повториться – я удостоверюсь в том, что эта планета будет спасена!.. И все же в критические моменты я колебался. Какое право имею я сражаться рядом с Воителем Света?!»
В словах юноши прозвучала потаенная боль, и Уриангер тихо произнес, обращаясь к нему: «Ты считаешь, что был призван в бой раньше назначенного срока, и сейчас терзаешься вопросом о том, что делает героя героем. И поиски ответа полнят тебя множеством сомнений. Знай, мастер Унукалхай, ты не должен считать себя героем, чтобы совершать великие деяния. Именно сами деяния даруют содеявшему их сей славный титул». «Сами по себе идеалы, которые ты исповедуешь, могут оказаться менее значимы в сравнении с претворением их в жизнь тобою», - добавила И’штола. – «Верность Регулы Императору направляла действия его до самого конца, и хоть на многие нашим с ним взгляды оставались отличны, его последние деяния я назову поистине героическими».
Крайль приблизилась к растерянному юноше, и, заглянув в глаза ему, произнесла: «Вера в товарищей позволяет мне не терзаться сомнениями. Я знаю, что если оступлюсь когда-нибудь, Воитель Света и остальные непременно поддержат меня... и вернут на избранный путь».
Унукалхай улыбнулся с нескрываемым облегчением – речи Наследников возвращали юноше веру в себя. «В дни, остававшиеся до гибели моего мира, я был совершенно один», - признался он. – «Я никогда не знал, каково это – иметь верных товарищей...» «Но теперь ты не один», - присияла Крайль, и Унукалхай благодарно кивнул. Да, теперь он не один...
«Добро пожаловать в орден Наследников Седьмой Зари», - молвила И’штола, и заверил Унукалхай новых друзей: «Я исполню свое обещание и спасу этот мир. А когда я оступлюсь, то приму ваши руки, дабы вернуться на верный путь».
Воитель Света заверил юношу, что непременно поддержит его в случае необходимости.
***
Однажды заглянул в Ишгард захожий торговец, надеясь отыскать авантюриста, который не побоялся бы устремиться в Море Облаков, дабы отыскать его исчезнувший воздушный корабль. Торговец потратил состояние на строительство этого судна, но, покинув верфи, в Ишгард оно так и не прибыло. Боялся торговец, что корабль его захватили воздушные пираты, которые с гордостью именуют себя «исследователями неведомых просторов» и под эгидой этой чинят разбой в Море Облаков.
Воитель Света, выслушав мольбу торговца, обещал помочь с его бедой, устремился в лагерь Вершина Облаков, куда должен был быть доставлен воздушный корабль. Обитатели сего парящего в небесах острова действительно заметили корабль, пролетевшей над лагерем в северном направлении, а острова, распложенные в тех областях Моря Облаков, необитаемы.
Исследуя означенные клочки земной тверди, герой действительно обнаружил исчезнувшее судно, и хозяйничали на борту оного воздушные пираты! Последние вознамерились задать Воителю Света хорошую взбучку, дабы не лез тот не в свое дело... когда в нескольких десятков шагов от них опустился манарез, и из кабины оного выступил Леофард Мисте – знаменитый воздушный пират, лидер команды "Редбиллов", одно имя которого наводило ужас как на владельцев торговых судов, так и на собратьев по ремеслу.
«Вот, стало быть, кто пятнает наше доброе имя», - прошипел Леофард, медленно приближаясь к опешившим пиратам, и те непроизвольно отступали. – «Мне казалось, я ясно выразился: вы называете себя воздушными пиратами – вы следуете определенным правилам. А от правил мало толку, если их нарушать. Вы заставляете нас выглядеть дурно, а это недопустимо. Поэтому – без обид».
Тремя выстрелами из мушкета Леофард уложил воздушных пиратов, после чего приветствовал Воителя Света, признавшись, что не ожидал встретить защитника Эорзеи на сем богами забытом клочке земли. «Но, признаюсь, я хотел бы поговорить с тобой об одном дельце», - обратился воздушный пират к искателю приключений. – «Предлагаю принять участие в одном предприятии. Довольно рискованном. Ничего незаконного: в отличие от этих негодяев, я не граблю честных мирян. Для меня суть воздушного пиратства – в свободе, исследовании неведомого! Подумай, если пожелаешь присоединиться к моей команде в поистине небывалом начинании, приходи на северную оконечность Синего Окна».
С этими словами Леофард вернулся на свой корабль, поднял его в воздух и вскоре исчез в облаках. Воитель Света счел возможным принять предложение воздушного пирата, весьма его заинтересовавшее, посему отправился прямиком на Синее Окно, где оставалась одна из подельниц Леофарда, Стасия Мисте. Как и капитан, была она сиротой из Тумана, и, случайно познакомившись с Леофардом, оставила город, отправившись на поиски приключений в Море Облаков.
Последняя сопроводила гостя на затерянный в Море Облаков остров, выступающий оплотом для команд воздушных пиратов. Двое устремились к покоям капитана Леофарда, когда у запертых дверей оных Стасия остановилась, и, велев спутнику сделать то же самое, приложила палец к губам, прислушалась.
«Я лично явилась сюда, а ты мне отказываешь?!» - прозвучал возмущенный женский голос. – «Ах ты гордец!» «Насчет гордыни, Радлия», - отвечал ей голос мужской, принадлежащий Леофарду. - «Я склоняюсь пред твоими обширными знаниями. Но только пред ними. Я тебе уже десять раз говорил и повторяю: я никому не слуга». «Но дорогой мой Леофард, как ты надеешься выжить в экспедиции на этот корабль-призрак?» - спрашивала Радлия Кине, с трудом сдерживая ярость. – «Если бы спину мне прикрывали лишь твои жалкие пиратики, я бы всерьез опасалась за свою жизнь...» «Я буду опасаться за свою жизнь, когда за спиной у меня будут маячить твои головорезы», - отозвался Леофард, - «репутация которых всем прекрасно известна». «Я думала, ты умнее», - в голосе Радлии слышалось разочарование. – «Но неважно – я всегда получаю то, что хочу. Вопрос лишь в методах».
Воитель Света и Стасия едва успели отпрыгнуть в сторону, когда двери широко распахнулись, и Радлия, чеканя шаг и кипя от злости, вышла из помещения. Заметив героя, нахмурилась. «Что-то не видела тебя здесь прежде», - процедила она. – «Ты же не из маленьких пташек Леофарда?» «Он – гость», - с вызовом бросила Стасия, скрестив руки на груди. – «Ты ведь знаешь это слово? Это когда кого-то приглашают, а он не просто врывается в комнату, когда ему взбредет?»
Презрительно искривив губы, Радлия устремилась прочь, а Стасия поведала герою о том, что сия неприятная особа – капитан группировки воздушных пиратов, именующих себя «Когтями»; всеми силами пытается она обойти Леофарда, почитаемого лучшим из ныне живущих пиратов – пока безуспешно.
Стасия провела Воителя Света в кабинет своего капитана, обстановка в котором была донельзя роскошна: повсюду громоздились грузы золота и артефактов – следы успешных экспедиций в потаенные уголки Моря Облаков. Леофард приветствовал героев, подтвердив, что ожидает их неслыханное прежде предприятие: исследование корабля-призрака!.. Тот был замечен в Море Облаков несколько недель назад; несколько команд корсаров уже попробовали высадиться на нижних палубах судна – и сгинули бесследно.
«Предполагаю, корабль – очередной реликт аллаган», - пояснил Леофард Воителю Света, - «но пока не заглядем в него... и не заберем остающиеся в трюмах сокровища... не узнаем наверняка». Герой заверил капитана – он в деле!.. Ибо давненько не выпадал ему шанс отвлечься от политических интриг да начинаний, на кону которых – спасение мира от всяческих напастей, и с головой окунуться в авантюру, сулящую приключения и сокровища!
Лалафелка Утата Ута – инженер, входящая в команду воздушных пиратов Леофарда, - сумела создать устройство - эктокомпас, фиксирующее остаточные следы эфира, что позволяло отыскать загадочный корабль-призрак среди густых облаков.
...Воздушные пираты и сопровождающий их Воитель Света обнаружили остов гигантского корабля, дрейфующего в Море Облаков, и, высадившись на одной из палуб судна, приступили к его исследованию, разя монстров и порождений Пустоты, заполонивших отсеки. Покончили они с могучими порождениями Пустоты – Квеклайном и Ехидной.
В сердце корабля лицезреи воздушные пираты гигантскую каменную плиту, испещренную алыми письменами. Похоже на саркофаг... Леофард вознамерился заглянуть внутрь, полагая, что отыщет несметные сокровища... Однако стоило ему сделать шаг вперед, как возник пред саркофагом крылатый демон, принялся творить некий колдовской ритуал...
Ужаснувшись, наблюдали воздушные пираты за сим порождением Пустоты, сознавая, что волшба того не сулит им ничего благого... «Сюда! Быстрее!» - послышался окрик, и, обернувшись, воззрились Воитель Света и пиратствующие спутники его на причудливого прямоходящего кота.
Демон продолжал творить могущественное заклинание, и, не желая испытывать судьбу, пираты и искатель приключений бросились прочь из чертога – вслед за престранным котом... Порождение Пустоты завершило заклинание, и алые символы, выступавшие печатами, раскололись; что бы ни было сокрыто в саркофаге, оно обретало свободу...
Бежав к манарезам, на которых и прибыли сюда, пираты подняли их в воздух, направили прочь от исполинского судна, системы которого оживали... Из носового орудия вырвался луч – концентрированный поток энергий Пустоты. «Порождение Пустоты пытается сотворить пространственное искажение!» - испуганно выкрикнул кот. – «Но врата... не может быть, чтобы такой огромный корабль...»
Створки люка в основании корабля-призрака медленно разошлись; из образовавшегся отверстия вниз, к пространственному искажению устремился знакомый саркофаг, исчез в вихрящихся энергиях Пустоты... «Саркофаг королевы!» - горестно возопил кот. – «Ныне он за пределами нашей досягаемости!» Следом за саркофагом в поток энергий Пустоты окунулся крылатый демон... и пространственное искажение бесследно исчезло...
Корабль-призрак же продолжил свой бесконечный дрейф в Море Облаков, и вскоре скрылся из виду...
Команда Леофарда вернулась в оплот воздушных пиратов, и Радлия, наблюдавшая огневую мощь корабля-призрака, известила Ребилла о своем восхищении чудесным судном. «Надеюсь, у тебя хватит ума держаться от него подальше», - огрызнулся Леофард, пребывая в крайне дурном расположении духа. – «Подобный корабль – не для нас с тобой». «Не мерь меня по себе», - бросила Радлия, после чего потребовала передать ей устройство, способное определить местонахождение корабля-призрака. Лишь сейчас заметил Воитель Света, что подельники Радлии пленили остававшуюся в оплоте Утату, и в случае неповиновения грозили прикончить несчастную лалафелку.
Пожав плечами, Леофард передал противникам эктокомпас, и Радлия возликовала, полагая, что заполучит в свои руки немыслимой мощи оружие. Капитан Когтей и подельники ее устремились прочь, а Леофард усмехнулся, пояснив товарищам, что спрятал в компасе связную жемчужину, и теперь из первых уст знать все о замыслах этих ублюдков. «Это все, конечно, очень умно, что как помешать ей заполучить корабль-призрак и его огромную пушку?» - тревожилась Стасия. «Пока не знаю», - признался Леофард. – «Но начнем со слежения за Когтями. А пока у меня – множество вопросов».
И он со значением воззрился на кота, который не замедлил осведомиться: «Хочешь узнать больше о Ковчеге Пустоты? О ‘корабле-призраке’, как вы его называете?» «Ковчег Пустоты...» - протянул воздушный пират, будто смакуя прозвучавшее название. – «Да, ему подходит».
Кот представился – Кайт Ши. После, когда команда Леофарда наряду с Воителем Света удобно расположилась в покоях своего капитана, причудливое создание начало свой рассказ. «Моя история начинается в древние времена, когда в землях Яфэм высился город Мач», - говорил Кайт Ши. – «Чародеи Мача были сведущи в разрушительной магии, и обрушили всю мощь ее против Амдапора и Нима в Войне Магов. Высвобожденные энергии в итоге привели к великому потопу, захлестнувшему земли Эорзеи – катастрофа, которую моя хозяйка – Верховная заклинательница Пустоты Кессайр – предвидела».
«Погоди-ка... потоп?» - изумилась Стасия. – «Ты, случайно, говоришь не о Бедствии, после которого началась Шестая Эпоха Теней?» «Верно...» - хмыкнул кот, явно недовольный тем, что его перебили. – «Так о чем это я?.. Зная о том, какая участи их ожидает, чародеи-мачи начали созидание исполинского корабля, который вознесет их народ в небеса, где безопасно. Верховодила строительством Ковчега Пустоты Кессайр, а до того, как приступила к сему начинанию, она содержалась в плену в собственном доме, ибо открыто высказывалась против продолжающихся военных действий».
«То есть, Ковчег должен был стать убежищем?» - уточнила Утата, весьма заинтересовавшись историей. – «Как же в итоге он стал... В общем, что же произошло с вашим народом? И откуда взялись все эти порождения Пустоты?» «А ты думаешь, откуда взялась энергия, чтобы поднять эту махину в воздух?» - отозвался Кайт Ши. – «Источник ее – более тысячи порождений Пустоты, заточенных внутри судна. Напоминанию, магия мачи была разрушительна в основе своей. И самым быстрым – и опасным – способом обрести необходимые энергии стало порабожение иномировых сущностей - порождений Пустоты».
«То есть, создания на борту корабля вырвались из-под контроля твоей хозяйки?» - поинтересовалась Утата, и Кайт Ши, утвердительно кивнув, продолжал: «В самом сердце Ковчега заклинатели Пустоты пленили великую правительницу порождений Пустоты – Скатах, Королеву Теней. Но чтобы держать подобную сущнось в повиновении, требовался чародей, сильный волей. И на эту роль как нельзя лучше подходила Кессайр. Будь иначе, ее так бы и не освободили из заточения... Но даже воля Кессайр не смогла удержать Королеву Теней надолго. Один за другим, порождения Пустоты пробуждались и начинали творить бесчинства. В итоге Кессайр и пятьдесят три заклинателя Пустоты, находившихся на борту Ковчега, принесли в жертву свои жизненные энергии, чтобы вернуть демонов в их саркофаги... Из живых созданий на борту остался лишь я, фамильяр, и полтора тысячелетия надзирал я за дрейфующей тюрьмой порождений Пустоты».
В комнате воцарилась звенящая тишина; воздушные пираты пытались осмыслить прозвучавшее. «Если я ничего не путаю, события, о которых ты говоришь, случились случились более 1500 лет назад», - нарушил молчание Леофард. – «И, если до сих пор на борту твоей лодчонки было спокойно, наверное, произошло что-то неожиданное, пробудившее порождений Пустоты. Я прав?» «Порождение Пустоты, походящее на летучую мышь, появилось на корабле», - признался Кайт Ши. – «Сперва я просто отмахнулся от него, но чем дольше оставалось оно на Ковчеге, тем сильнее становилось. Я не смог противостоять его мощи, а он начинал разбивать печати, сдерживающе его собратьев – одну за другой!.. Думаю, он собирается освободить свою королеву».
«Ну, это все объясняет», - подвел итог Леофард, - «за исключением одного: куда подевался саркофаг королевы после того, как выпал из трюма Ковчега?» «Помните полосу, которую выстрел из орудия корабля прочертил в небесах?» - отозвался Кайт Ши. – «То были врата Пустоты. Подобный портал открывает временный путь через Пустоту, позволяя кораблю практически мгновенно переместиться из одного места в другое. Порождение Пустоты же создало врата для перемещения саркофага. Куда же именно тот подевался... для меня остается загадкой»
Обратившись к Воителю Света и воздушным пиратам, Кайт Ши молил их помочь ему отыскать саркофаг королевы – пока чары, сдерживающие Скатах, не развеяны окончательны, и не вырвалась та в мир. Леофард рывком поднялся на ноги, широко улыбаясь. «Похоже на приключение!» - воскликнул он. – «И кто знает, какие сокровища мачи отыщем мы по пути?! Да, мы поможем тебе... Не собираюсь рисковать своей шкурой ради Эорзеи, но будь я проклят, если позволю Радлии или этому крылатому уроду лишить меня свободы небес!»
Кайт Ши был поражен: этого авантюриста волнует лишь нажива, а на судьбу планеты ему наплевать?!. Впрочем, Леофард свою помощь предложил, и фамильяру приходилось лишь принять мотивы воздушного пирата...
...Спустя несколько дней Стасия разыскала героя, сообщив ему, что наряду с Кайт Ши неустанно трудилась, разрабатывая план по поиску саркофага королевы и крылатого порождения Пустоты – Дьяволоса, как назвал его фамильяр. Многие воздушные пираты сообщали, что замечали сие создание в Море Облаков – стало быть, укрывается тварь где-то среди парящих в небесах островов... но где именно?
Тот факт, что Дьяволос до сих пор обнаружен, донельзя раздражал Леофарда: ведь наверняка порождение Пустоты копит силы, и вскоре вновь заявит о себе. У Когтей дела шли не лучше: прослушивая их разговоры посредством подложенной в эктокромпас связной жемчужины, Леофард не получал абсолютно никакой новой информации.
Кайт Ши предлагал Леофарду организовать целенаправленные поиски с помощью иных группировок воздушных пиратов, однако капитан не желал связываться с конкурентами – если те не поднимут его на смех, то после все равно придется делиться с ними обнаруженными сокровищами, а тонкая душевная организация Леофарда восставала лишь при одной мысли о сем!
Оставив Леофарда и подельников его продолжать искать иголку в стоге сена, Воитель Света и Кайт Ши навестили Утату, и призналась инженер, что успела смастерить новый эктокомпас – в точности такой же, как и у Радлии. Но указывает стрелка его в совершенно противоположном направлении относительно того, где был обнаружен прежде Ковчег Пустоты. Недоумевала инженер: неужто при создании прибора она допустила какую-то ошибку?..
«А по какому принципу эктокомпас определяет местонахождение Ковчега Пустоты?» - заинтересовался Кайт Ши, и пояснила Утата: «По его эфирному следу. Я выяснила, что окружает Ковчег энергетическое поле, обладающее определенными параметрами, и настроила компас на них». «Определенных параметров, говоришь...» - призадумался фамильяр, и воскликнул: «Ну конечно! Ковчег приводится в движение подаваемой на системы его энергией порождений Пустоты! Возможно ли, что компас указывает не на Ковчег, а на сущности, плененные в его остове? Это объяснила бы, почему сейчас стрелка указывает в совершенно ином направлении! Ведь Дьяволос и Королева Теней покинули Ковчег!»
Утата возликовала: стало быть, нет нужды в долгих поисках порождений Пустоты, ее компас приведет воздушных пиратов прямиком к их логову! Конечно, если теория Кайт Ши верна...
Воитель Света, Кайт Ши и Утата поспешили к обиталищу Леофарда, дабы поделиться с ним своей догадкой... когда подле оного опустились суда Когтей, и двое пиратов, принадлежащих к сей команде, обратились к Леофарду с отчаянной мольбой: спасти Радлию! «Твой проклятый компас привел нас не к кораблю-призраку, но к каким-то замшелым руинам, где кишели порождения Пустоты!» - говорили они. – «Затем появился походящий на паука демона и принялся разить наши воздушные суда. Уцелели лишь мы двое, остальные оказались в руинах, окруженные монстрами. Даже если капитан и выжила, убраться оттуда она сама не сможет!»
Прислушавшись к связной жемчужине, Леофард различил слова Радлии: «Они хотят обрести... артефакт мачи. Проклятые демоны ищут... Прячемся!» Похоже, Радлия еще жива, но как знать, сколько еще протянет?..
В общем и целом, ситуации не похожа на ловушку, расставленную Когтями, и Леофард велел пиратам Радлии рассказать им о том, как отыскать руины. На саму Радлию Леофард плевать хотел, но древние руины сулили сокровища, и шанс сей капитан упускать не собирался. Вздохнув с облегчением, Когти поведали о том, что означенные руины находятся в соленых топях Яфаэм, что в дикоземье к северо-западу от Мор Доны. «Яфаэм?!» - поразился Кайт Ши. – «Стало быть, речь идет о руинах Мача! Нежто они стремятся отыскать Камень Небытия?!»
Велев подельникам заняться ранами едва держащихся на ногах Когтей, Леофард пригласил героя, Стасию и Кайт Ши в свои покои, потребовав у фамильяра объяснить, что же представляет собой артефакт, жаждет который обрести Дьяволос. «Прежде, чем говорить о Камне Небытия, я объясню, каким образом чародеи Мача подчиняли своей воле порождений Пустоты», - изрек Кайт Ши. – «Чем порождения Пустоты могущественнее, чем сложнее им воплотиться в этом мире. Их собственная сила сродни якорю, не позволяющими им ступить в нашу реальность. Именно поэтому они ‘сотрудничают’ со смертными чародеями. Маг предоставить им подходящее вместилище для сущности, осуществляя призыв, или же проделать достаточно большую дару в ткани реальности, чтобы порождение Пустоты смогло проследовать в нее».
«И за помощь в проникновении в мир маги что-то требуют у порождений Пустоты?» - поинтересовалась Стасия, и Кайт Ши подтвердил: «Верно. Но глупо полагать, что столь злобные и коварные создания станут соблюдать даже тщательно проговоренный договор. Поэтому чародеи Мача и создали устройство, которое с куда большей вероятностью заставит порождений Пустоты исполнять их волю – и оно, насколько мне известно, все еще остается в пределах руин древнего города. Камень Небытия должен был стать последним средством! Если порождение Пустоты нарушит договор и обратится против призвавшего его, тот сможет с помощью реликвии полностью уничтожить сущность даже самой могущественной из сих тварей».
«Могу представить, почему сильнейших из порождений Пустоты так раздражает этот момент», - усмехнулся Леофард. – «Похоже, маги были так же безжалостны, как и монстры, которых они призывали». «Если стоял вопрос о славе Мача, чародеи считали, что цель оправдывает средства», - отозвался Кайт Ши. – «Мы можем быть уверены в том, что Дьяволос стремится обрести Камень Небытия, пока это не сделали смертные, и таким образом удостовериться в том, что никто не сможет чинить препятствий владычеству Скатах».
«Хорошо, мы знаем, к чему стремятся эти твари», - подвел итог Леофард. – «Но не могу взять в толк, почему столь могущественная реликвия была попросту брошена, если знали маги о том, что потоп неизбежен». «Именно из-за ее ценности маги и не могли рисковать перемещением ее в иное место», - пояснил Кайт Ши. – «Камень Небытия находится в комплексе, созданном для его защиты; ограждают его могущественные чары, а вечную стражу несут гибельные создания. К тому же, маги предположили, что в час потопа артефакт наряду с городом окажется под водой, и алчущие отмщения порождения Пустоты не доберутся до него». «И теперь, когда Яфаэм – скорее болото, нежели море, демонам остается всего лишь развеять чары и покончить со стражами», - вздохнул Леофард. – «И не думаю, что они теряли бы время топях, если бы не знали, как осуществить задуманное».
Капитан воодушевился: похоже, грядет весьма интересное противостояние! Они наведаются в Мач, захватят реликвию и сокровища... и – если останется время – спасут Радлию от порождений Пустоты.
...Воздушный корабль доставил пиратов в топи Яфаэм, и они - ведомые Воителем Света – проследовали в бренные руины Мача. Противостоя заполонившим пределы сия порождениям Пустоты, спустились авантюристы в чертог, пребывал в коем Камень Небытия. Покончив с могущественным порождением Пустоты, Калофистери, лицезрели воздушные пираты витающую в воздухе изумрудную сферу – реликвию, созданную чародеями-мачи.
К сожалению, ни Радлии, ни членов ее команды авантюристы в руинах Мача не повстречали, но следовало сосредоточиться на Камне Небытия – защитить реликвию от алчущих ее порождений Пустоты. Кайт Ши осторожно коснулся камня лапками... когда раздался ликующий хохот, и пред пиратами возник демон – одно из порождений Пустоты!
«Уж не тот ли это искатель приключений, которого я так жаждал расчленить!» - прошипел он, устремив взор на героя. – «Благодарю лорда Дьяволоса за эту возможность – я преподнесу ему твою голову на блюде!» Воитель Света узнал сию тварь: он встречал ее во время странствий своих в Чернолесье. В ту пору Агнцы Даламуд, укрывшиеся в руинах Амдапора, призвали в мир сие могущественное порождение Пустоты - Фердиада. Герою удалось одержать верх над ним, но тварь сумела бежать... и теперь вновь явила себя...
Фердиад явил авантюристам плененную им Радлию, постановив, что прикончит пиратку здесь и сейчас, если не передадут ему противники Камень Небытия. На лице Радлии отражался ужас: она и не мыслила, что Леофард может пойти на подобную сделку!..
Капитан Леофард выступил вперед, направил мушкет на Радлию, усмехнулся: «Ты думаешь, мне есть до нее дело? От этой женщины одни неприятности... Поэтому не надо прожигать меня взглядом, Радлия. Ты для меня всегда была лишь препятствием. Помнишь нашу первую встречу? Ты хохотала при виде всех этих аллаганских реликвий, пока я не использовал твою голову в качестве ступени!» «Да пошел ты, самодовольная сволочь!» - взвыла от ярости Радлия, тщетно пытаясь освободиться из магических пут. – «Да я и не ожидала от тебя ничего другого! Да будь у меня оружие, я бы тебе уже дыру в брюхе прострелила!» «Да ты и стрелять-то не умеешь!» - презрительно фыркнул Леофард. – «Ты и в стену собора с десяти ялмов не попадешь!»
Фердиаду перепалка воздушных пиратов донельзя осточертела, и вознамерился он прикончить обоих. Все еще усмехаясь, Леофард отступил в сторону... и осознало порождение Пустоты, что смертный лишь тянул время, позволяя фамильяру высвободить магию Камня Небытия!.. Поток энергии устремился к демону, разрушая его воплощение, исторгая сущность в Пустоту...
Воздушные пираты вернулись в свой оплот, затерянный в Море Облаков. Обратившись к Кайт Ши, поинтересовался Леофард: «Ты же говорил, что Камень Небытия полностью разрушает сущность порождений Пустоты. Но, сдается мне, наш друг уцелел». «Я высвободил лишь маленькую толку энергий Камня Небытия», - пояснил фамильяр. – «Когда я узнаю, как использовать артефакт на полную мощность, подобные демоны сгорят, как мотыльки в пламени свечи».
Позже Радлия навестила Леофарда и сподвижников его в оплоте капитана, вопросив с порога: «А где моя команда? Неужто боле никто не выжил?» Стасия отрицательно покачала головой, и на лице Радлии отразилась скорбь.
«Скажи, Радлия», - нарушил воцарившуюся тишину Леофрад, - «зачем ты вообще рискнула исследовать Мач? Да, тебя туда направил компас, но ты надеялась отыскать Ковчег Пустоты. Ты что-то знала, так?» «Я нашла книгу», - призналась Радлия. – «Мы прочесывали странные руины в Море Облаков, и один из моих ребят обнаружил фолиант, на страницах которого описывались Ковчег Пустоты... и могущественная реликвия, Камень Небытия».
«Книга, написанная заклинателем-мачи?» - удивился Кайт Ши, обратился к Радлии: «Капитан, а кто автор этого тома?» «Слова были частично сокрыты защитными чарами, да и промежуток времени в полтора тысячелетия оказался безжалостен к страницам», - вздохнула женщина. – «Большая часть текста утрачена, но, насколько мы могли понять, принадлежит он перу мага, занимавшего весьма высокое положение».
Радлия достала книгу из сумы, положила ее на стол Леофарда, бросив: «Если верить написанному в этой книге, Ковчег – источник невероятного могущества. Обладай я им наряду с тайнами Мача, я смогла бы именоваться ‘королевой небес’... Но, к несчастью, все обернулось иначе. Что я за капитан воздушных пиратов, если не сумела уберечь свою команду?»
Кайт Ши осторожно поинтересовался у Радлии, желает ли она отомстить порождению Пустоты, покончившему с ее товарищами. «Конечно!» - воскликнула та, и фамильяр отшатнулся - столь страшна была гримаса ярости, исказившая лицо Радлии. – «Да будь он здесь сейчас, я бы вырвала ему глаза и удушила бы голыми руками!» «Ты не одинока в этом желании», - отметил Кайт Ши. – «Почему бы тебе не присоединитьмся к нам и не сделать небеса безопасными вновь?»
Похоже, ни Леофард, ни Радлия не ожидали подобного вопроса, и последняя с горечью отметила, что достойных воинов в ее подчинении не осталось боле, посему о былой силе Когтей говорить не приходится. «Ты что, хребет свой в руинах оставила, Радлия?» - демонстративно закатил глаза Леофард. – «Да, тебе подрезали крылья, но это не причина сдаваться. Я-то думал, мы воздушного пирата спасаем, а не какую-то сучку, которая прячется, поджав хвост, ибо нет стаи, которая кусала бы врага за нее».
Как и всегда, Леофард пытался задеть ее за живое, но на сей раз Радлия лишь усмехнулась, молвив: «Я знаю, к чему ты это говоришь, но я утратила вкус к славе. Забирай проклятую книгу. Пусть этот ублюдок за все заплатит». С этими словами она покинула здание...
Обратившись к Кайт Ши, поинтересовался Леофард, сможет ли фамильяр извлечь из обретенной книги полезную информацию – например о том, как возможно использовать энергии Камня Небытия в полную мощь – ведь в противостоянии с Королевой Теней они не могут рассчитывать на полумеры.
Фердиад отыскал своего повелителя в руинах древнего града Дун Скейт. Скрестив руки на гради, взирая Дьяволос на величественную пирамиду, высящуюся в сердце развалин.
«Камень Небытия оказался в руках смертных», - изрек он, ощутив приближение своего подручного. «Тысяча извинений, лорд Дьяволос!» - склонил голову тот. – «Я лично сверну им все шеи!» «Время скрываться в тенях прошло», - молвил Дьяволос. – «Я узнал от этих докучливых тварей... Могущество Королевы Теней практически восстановилось! Скоро, очень скоро мое сокровенное желание воплотится в темную реальность!»
Минули недели... Отвечая на зов Кайт Ши, Воитель Света проследовал в жилище Леофарда, где лицезрел как воздушных пиратов, так и фамильяра, сжимающего в лапках увесистый фолиант, исходило от которого колдовское сияние.
«Как я и подозревал, написана книга весьма высокопоставленным заклинателем-мачи», - просветил присутствующих Кайт Ши. – «Помимо детально описанных методов высвобождения полных сил Камня Небытия, здесь также содержатся откровения касательно моей хозяйки, Верховной заклинательницы Пустоты Кессайр. Если верить написанному в сем томе, похоже, именно Кессайр призвала Дьяволоса!»
«Но мне казалось, ты говорил, что твоя хозяйка была против подобных методов!» - опешила Стасия. – «Зачем ей было призывать эту тварь?» «Кессайр согласилась на этот ритуал как средство скорого завершения конфликта», - пояснил фамильяр. – «Насколько я сумел понять из написанного здесь, Дьяволос должен был стать эдакой призрачной угрозой, к которой никогда не собирались прибегать. Но эти жалкие гордецы не обратили внимания на стремления моей госпожи, вознамерившись обратить Дьяволоса против Амдапора! Именно тогда Кессайр открыто выступила против них, и ее заклеймили предательницей и заточили в собственном доме! Покончив с ‘инакомыслием’, заклинатели Пустоты продолжили свои изыскания в области ритуалов призыва, самыми опасными из которых стали церемония призыва Скатах и метод, сдерживающий ее могущество... И после свершения всех своих бесчинств, эти амбициозные глупцы приползли к Кессайр, когда был предречен великий потом. Они умоляли ее принять на себя управление Ковчегом Пустоты, ‘избавлением для народа Мача’. Но, как вы видели, энергии Королевы Теней сдержать не удалось, и обратили они корабль в дрейфующее в небесах гнездовье порождений Пустоты. Теперь мне очевидно, что в заклятиях, коим Дьяволос обучил заклинателей, крылся изъян, о котором наставник прекрасно знал... Единственное позитивное событие во всем этом безумии – заточение Дьяволоса магами Амдапора. Страшно подумать, что бы произошло, если бы воссоединился он со своей королевой».
«И сейчас, пятнадцать столетий спустя, Дьяволос стремится завершить начатое?» - уточнил Леофард. – «Я-то полагал, что он – всего лишь чей-то приспешник, но теперь вижу, что он – главный злодей всей этой истории...» «Будь Кессайр жива сегодня, она бы приняла ответственность за то, что привела Дьяволоса в наш мир», - вздохнул Кайт Ши. – «Но, будучи фамильяром Верховной призывательницы, я буду действовать вместо нее, исполнив свой долг! Я узнал тайны Камня Небытия, и с его помощью уничтожу сущность Дьяволоса!»
Конечно, не стоит соваться в логово Дьяволоса и его сородичей, очертя голову, дабы не разделить участь Когтей. Скорее всего, компас укажет им путь... «В книге содержится упоминание о месте, где они, возможно, находятся...» - начал было Кайт Ши, когда парящий в небесах остров содрогнулся.
Выбежав из здания, Воитель Света и воздушные пираты лицезрели Дьяволоса. Последний стремительно вырвал из лап фамильяра Камень Небытия, ликующе расхохотался, ибо осуществил, наконец, задуманное. Леофард бросился было к твари, но та с силой ударила воздушного пирата, и тот отступил, прижимая ладонь к раненому плечу.
«Мы не позволим твари, подобной Королеве Теней, править миром!» - запальчиво выкрикнул Кайт Ши, и порождение Тьмы обратило на него взор. «Ты ничего не знаешь о правлении», - проревел Дьяволос. – «Сила определяет владычество!.. Но цепляйся за то, во что веришь, жалкое создание. Твое мяуканье повеселит меня, когда я отправлю и этот островок, и остальные в свободное падение вниз».
Дьяволос вознамерился немедленно претворить в жизнь свою угрозу... но выстрелы заставили его прервать заклинание. Порождение Пустоты с удивлением воззрилось на воздушные корабли, зависшие у острова; орудия их были направлены в стороны Дьяволоса. На палубе флагмана пребывала Радлия; последняя сумела справиться с болью утраты и набрать себе новую команду. И теперь готова была дать бой своей немезиде...
Впрочем, та собиралась оного избежать. Заполучив Камень Небытия, Дьяволос не стал задерживаться в оплоте воздушных пиратов; сотворив врата Пустоты, демон шагнул в них, и был таков.
Воздушные корабли Когтей пришвартовались у пристани, и капитан сошла с трапа, приблизилась к Леофарду. «Как же мне везет!» - едко просил тот. – «Два демона в один день. Что, нашла новых парней, чтобы лизать тебе сапоги, Радлия?» «Это так ты приветствуешь мое возвращение к жизни?» - изогнула бровь Радлия – похоже, боле она не поддавалась на подобные провокации. – «Тебе нужны были союзники, и убедить в этом сомневающихся могла сделать лишь женщина моей неземной красоты. К тому же, выглядишь ты неважно. Шел бы в свою кроватку, старик, и позволил бы мне и твоему чемпиону покончить с порождением Пустоты». «Чтобы ты поджала хвост и бежала при первой опасности?» - лучезарно улыбнулся Леофард. – «Если бы не я, тебя бы здесь вовсе не было, и как пират я всегда дам тебе фору».
Обратившись к Леофарду, Кайт Ши заметил, что Радлия права – они не могут терять драгоценное время, ожидая, пока рана пирата исцелится. Надлежит атаковать Дьяволоса силами подручных Радлии, и как можно скорее!.. «К тому же, думаю, капитан Радлия может знать ответ на вопрос о том, где укрывается Дьяволос», - сообщил остальным фамильяр. – «Подозреваю, он – на том самом острове, где она обнаружила книгу мачи. Парящий остров этот был создан как убежище для мачи – попытка скрыться от потопа. Об этом говорится в книге, ровно как и описывается магия порождений Пустоты, с помощью которой он был сотворен. Но Ковчег Пустоты так и не добрался до сего острова, потому тот остался необитаем – идеальное укрытия для нашего коварного друга. К тому же, Дьяволос не ожидает, что мы столь скоро заявимся к нему в гости. Флотилия Когтей возьмет на себя низших демонов, а мы с Воителем Света нанесем удар прямо в сердце хаоса и вернем Камень Небытия. И я сразу же покончу с нашей немезидой!»
Будучи воздушным пиратом, Леофард сознавал правоту слов фамильяра – действительно, стремительный удар, нанесенный в нужное время, крайне важен для победы. «Ладно, летите», - проворчал он, отмахнувшись, - «посмотрю, как вы без меня сдюжите со своим трижды проклятым ‘предприятием’».
Обратившись к Радлии, Кайт Ши, принявший на себя роль лидера грядущей экспедиции, просил ту сопоставить текущие показания эктокомпаса с навигационными картами Моря Облаков, дабы определить координаты острова, им необходимого.
Воитель Света и Кайт Ши поднялись на борт флагмана Радлии, и вскоре судно наряду с сопровождающими его кораблями Когтей устремилось в направлении острова, свершится на котором последнее, решающее противостояние с Дьяволосом и его миньонами – Дун Скейту. Город сей некогда был создан магами Мача в надежде укрыться от потопа, случившегося в час Шестого Бедствия Теней...
Близ оного атаковали суда крылатые порождения Пустоты, и воздушные пираты приняли бой с сими тварями. Флагман – «Леди Радлия» - пришвартовался у причала на окраине пустующего города – земли обетованной для народа мачи, позабытой последующими поколениями... Ныне, занятое порождениями Пустоты, место сие обратилось в рассадник теней и отчаяния...
Ведомые Воителем Света, воздушные пираты сразили Фердиада, а после – пробудившуюся Скатах, Королеву Теней, и призванных ею шутов и химер Двора Теней. Наконец, предстал противникам Дьяволос, вобравший в себя могущество развоплощенной сущности Скатах. Демон творил врата Пустоты, изливались из которых его миньоны...
Воитель Света поверг Дьяволоса, и познал тот развоплощение; Кайт Ши приблизился к выроненному тварью Камню Небытия, призвав сподвижников не терять бдительности, ибо ощущал он присутствие сущности порождения Пустоты.
Обратившись в летучую мышь, Дьяволос схоронился в тенях ближайших строений, выжидая... а после метнулся к реликвии, на ходу принимая свое истинное обличье. Кайт Ши устремился было к демону, но тот сотворил огненное заклятие, направив то на маленького фамильяра... Кот оказался отброшен далеко в сторону, и, обугленный пламенем, распластался на земле...
Дьяволос взирал на искателя приключений и спутников его, упиваясь собственной победой. Эти глупцы развоплотили Королеву Теней, позволив ему обрести ее могущество; все призошло в точности так, как и предвидел Дьяволос. И теперь дело за малым: прикончить этих докучливых смертных!
Дьяволос сотворил врата Пустоты, бросив своим противникам: «Я должен покинуть сие царствие ненадолго. А когда осознаю всю свою новообретенную мощь, вы сполна заплатите за свое неповиновение!»
Демон устремился было к разлому в реальности... когда заметил манарез, несущийся ему наперерез – «Раймиль». Управлял судном Леофард, и за несколько мгновений до столкновения с демоном выпрыгнул из кабины; порождение Пустоты уклонилось от пронесшегося мимо корабля... но выронило Камень Небытия. Не давая твари опомниться, Леофард стрелял в нее из мушкета, но Дьяволос отбросил докучливого пирата в сторону заклинанием, и тот рухнул наземь близ сподвижников своих.
За те несколько мгновений, когда внимание Дьяволоса было приковано к Леофарду, Воитель Света подхватил с пола Камень Небытия, бросил его пришедшему в себя Кайт Ши. Не мешкая, фамильяр воззвал к магии реликвии, безвозвратно уничтожая сущность Дьяволоса; замыслы, вынашиваемые тем на протяжении пятнадцати столетий, оказались пресечены в одночасье.
Раненого Леофарда воздушные пираты осторожно перенесли на борт «Леди Радлии», и корабль, покинув Дун Скейт, взял курс на остров, выступающий оплотом для пиратских группировок, бороздящих Море Облаков.
В последующие дни Леофард горевал об утрате «Раймиль», потерпевшего крушение в Дун Скейте, но сознавал, что при иных обстоятельства потери могли быть куда серьезнее. Воздушный корабль в обмен на победу над порождениями Пустоты – вполне себе хорошая цена.
Обратившись к Леофарду, Радлия напомнила тому о том, что свои небеса они получили назад, а, стало быть, недолгому альянсу между Когтями и Редбиллами конец. «Или у тебя другие предложения?» - осведомилась пиратка, но Леофард отрицательно покачал головой: «Лизоблюды могут считать твой голос пением сирены, но для меня он звучит как карканье гарпии. Нет, это был первый и единственный раз, когда мы летали вместе. Отныне мы вновь соперники!» «Ты очень упрям, Редбилл», - закатила глаза Радлия. – «Но не забывай: в итоге я всегда получаю желаемое!» Заявив это, она устремилась прочь.
Воитель Света тем временем прогуливался по островку вместе с Кайт Ши, и признался фамильяр: «Ты знаешь, я такой глупец! Я настоял на том, чтобы Леофард остался и занялся своей раной, но именно он спас мою миссию от полного провала – и твою, кстати, тоже». Авантюрист заверил расстроенного кота, что действовал тот очень даже героически, и Кайт Ши поблагодарил спутника за теплые слова, отметив: «Мне так странно видеть капитана Леофарда в такой печали. Неужто его так подкосила потеря ‘Раймиль’?..» Но, будучи существом тонкой душевной натуры, фамильяр не считал себя вправе донимать Леофарда бестактными вопросами...
Посему Воитель Света и Кайт Ши обратились с вопросом о причинах меланхолии капитана к Стасии, обнаружили которую в оплоте Леофарда; последний – как и всегда в последние дни – находился на корабельном причале, погрузившись в собственные думы и отрешенно глядя куда-то вдаль... «Если вы действительно хотите понять, что гложет его, я начну рассказ с усыновления капитана, когда он был еще ребенком», - молвила Стасия. – «Его усоновила вдова, принадлежащая к дворянскому сословию, и растила как собственного сына. По словам Леофарда, его приемная мать была доброй и тихой женщиной, но болезнь заставляла ее практически все время остваться дома. Она читала своему мальчику множество книг о далеких землях. Леофард оставался подле нее до того самого дня, когда болезнь унесла ее в могилу».
Стасия указала герою и фамильяру на внушительных размеров портрет, висящий на стене, изображена на котором была прекрасная элезенка. «При жизни она его практически ни о чем не просила», - продолжала Стасия свой рассказ. – «Но незадолго до смерти взяла с него обещание о том, что вырвется тот из того уклада, который вели они, и станет жить свободным, как птица. И, как вы уже наверняка догадались, звали ее Раймиль Роулшардон». «А, вот в чем дело!» - воскликнул Кайт Ши. – «А я все думал, что же означает название его корабля!» «Жизнь воздушного пирата Леофард избрал для себя сам», - закончила Стасия свой рассказ. – «И мне хочется верить, что корабль свой он назвал ‘Раймиль’, дабы мать его оставалась рядом и наблюдала за всеми его приключениями».
«С каких это пор ты трепешься о прошлом своего товарища, Стасия?» - процедил Леофард, перешагнув порог, но недовольство его было напускным. Приблизившись к Кайт Ши, капитан повязал на шею коту красный платок, пояснив, что подобный носят все пираты в его команде. «Раймиль научила меня, что важно не хранить воспоминания о прошлом», - молвил Леофард, - «а иметь силу продолжать следовать по избранному пути и самому вершить то, что обратится воспоминаниями. Видя, сколь решителен ты был в желании обелить имя своей хозяйки, я скажу, что ты подходишь нам в качестве члена команды».
Расчувствовавшийся фамильяр утратил дар речи, Леофард продолжал: «Если ты думаешь, что мой маленький воздушный корабль много для меня значит, то ты прав. Но пусть уж я буду оплакивать этот кусок металла, нежели верных товарищей! Поэтому не нужно, извиняться, котяра. Воздушный прат делает свой выбор и принимает результат его». Кайт Ши предложение Леофарда принял, и отныне магическое создание станет одним из Редбиллов!
...Воитель Света покидал оплот воздушных пиратов, и Леофард заверил его, что когда в небесах появится новая тайна, он непременно разыщет авантюриста, и отправятся они на поиски новых приключений!
***
Доброе имя Наследников Седьмой Зари было восстановлено, и входящие в сей орден воители возвращались из укрытий, оставались в которых на протяжении последних нескольких месяцев. Так, узнала Татару, что Ф’ламинн наряду со сподвижниками возвращается из Радз-ат-Хана в Лимса Ломинсу, о чем не замедлила сообщить Воителю Света и Алфиноду, когда вернулись те в Ишгард.
Приветствовали двоих Танкред и Крайль, которые все это время были заняты попытками определить местонахождение Минфилии. И, похоже, удача наконец улыбнулась им! «Когда вы с Минфилией бежали из Ул’даха, ты говорил, что Хиделин обратилась к ней?» - уточнила Крайль, и, когда герой утвердительно кивнул, продолжила: «Предположив, что это действительно так – а сомневаться в словах твоих у меня нет причин, - я делаю вывод о том, что Хиделин велела ей остаться. Другими словами, изначальный кристалл напрямую вмешался в ход событий, чтобы высказать волю свою Минфилии. Это, конечно, всего лишь теория, но, полагаю, подобное божественное вмешательство не могло остаться бесследно. Наверняка возможно обнаружить остаточное возмущение в эфире. Дабы подтверить существование подобного возмущения, надлежит обрести заслуживающие доверия данные».
«Полагаю, следует посетить место, где Воитель Света покончил с Совершенным Орудием», - предложил товарищам Танкред. – «В том сражении Хиделин вмешалась, чтобы защитить своего чемпиона от моей магии. Мы с Крайль проникнем в каструм и произведем анализ эфира в этой области». Воителю Света же Танкред советовал отправляться в Лимса Ломинсу и приветствовать возвращение Ф’ламинн и иных Наследников. В конце концов, проникновение в оплот имперцев требует осторожности, и не стоит заявляться в каструм им всем – да еще и во всеоружии.
Алфинод и Татару возвращались в «Возвышающиеся камни», надеясь, что скоро друзья, отстутстовавшие столь долго, вновь ступят в пустующий оплот их в Очаге Выживших. Не ведая, действительно ли результаты изысканий Танкреда и Крайль помогут им отыскать Минфилию, искатель приключения устремился к Лимса Ломинсе, а по прибытии в город сей ступил в доки, где приветствовал Ф’ламинн и двух ее спутников – новобранцев, присоединившихся к ордену в час становления оплота оного в Мор Доне: здоровяка-роегадина по прозвищу Древний Валун и чародея-элезена Коултенета Дайлебаура . Когда Храбрецы Кристалла обратились против Наследников, трое вынуждены были бежать из Мор Дорны, и долгое время оставались в далеких землях, пребывая в неведении о судьбе сподвижников и оттачивая свои боевые навыки. Но, похоже, сии темные дни остались в прошлом, и орден защитников Эорзеи вновь заявлял о себе как о силе, с которой необходимо считаться!
Ф’ламинн ужаснулась, узнав, что названная дочь ее все еще остается без вести пропавшей, но высказала надежду, что Танкред отыщет ее – и защитит. «Он с самого начала присматривал за ней», - с грустью улыбнулась мико’те, - «задолго до меня. И продолжит присматривать до самого конца».
Воитель Света и спутники его покинули Лимса Ломинсу, устремившись к землям Мор Доны...
Тем времнем Танкред и Крайль под покровом ночи проникли в Каструм Меридианус, устремились к руинам Преториума. Танкред оставался мрачен и сосредоточен, и казался лалафелке... безжалостным. Куда же подевался весь его прежний шарм?..
«Я от тебя ни одного комплимента не услышала», - прошептала Крайль. – «Неужто время, проведенное в дикоземье, так изменилось тебя?.. Или же ты преберегаешь теплые слова для своей любимой?» «Не время и не место говорить об этом», - отрезал Танкред, нахмурившись. «И тем не менее», - не отступала Крайль. – «Мы ступили в имперский замок, и мне бы хотелось понимать, что движет моим спутником».
Танред раздраженно всплеснул руками. «Теперь понимаю, откуда Алфинод всего этого набрался», - закатил он глаза. – «Да, Минфилия дорога мне – но не в том смысле, о котором ты думаешь. Пятнадцать лет назад, когда она была еще ребенком, на праздничном параде произошел... инцидент. Гобб вырвался на свободу и начал бесчинствовать на улицах Ул’даха. Если бы я не потерял бдительности, то смог бы предотвратить это... но я отвлекся, и ее отец погиб. Я боялся, что она никогда не придет в себя, но в последующие годы она оказалась куда более сильной, чем я полагал. И когда узнала о своем даре, то не стала уклоняться от сопутствующей ему ответственности, и направляла иных по тому же пути. Она касалась душ мирян, ее окружающих. И в темные дни, последовавшие за Бедствием, она стала нашим путеводным светочем – нашей надеждой на светлое будущее. У нее было столько грез... и я все отдам, чтобы они претворились в жизнь!»
«Извини», - тихо произнесла Крайль. – «Теперь я понимаю, что она значит для тебя. Прости, что разбередила старые раны». «Ничего», - улыбнулся Танкред. – «Но откровенность за откровенность, моя леди. Что Минфилия значит для тебя?» «Мой дорогой друг», - проникновенно произнесла Крайль. – «Очнувшись, я узнала, что она каждый день осведомлялась о моем здоровье. И. никогда не переставала надеяться. Как не перестану и я». «Что ж, будем уповать на то, что отголоски вмешательства Хиделин позволят нам отыскать ее», - произнес Танкред.
Двое продолжили путь к Преториуму...
В «Возвышающихся камнях» вернувшиеся Наследники обменивались новостями, рассказывали друг другу о своих злоключениях, выражали надежду на новые начинания, которые непременно разделят. Воитель Света, Татару и Алфинод наблюдали за своими сподвижниками, и сердца их ликовали. Так долго в оплоте сем царила тишина!..
«Хаос, порожденный моими глупыми амбициями, вынудил их всех бежать», - с горечью прошептал Алфинод. – «Некоторые вернулись, иные – еще нет». «Мы найдем их, Алфинод!» - заверила элезена Татару. – «Минфилию, Иду, Папалимо – всех без исключения! И когда проследуют они в эти двери, мы приветствуем их дома».
...А вскоре с героем связались Танкред и Крайль, прося присоединиться к ним и И’штоле в Идиллшире. Немедленно, Алфинод и Воитель Света поспешили переместиться в Драванию, где воссоединились с друзьями, жаждущими поделиться с ними своими последними открытиями.
«Как мы и предполагали, на месте, где произошло сражение с Совершенным Орудием, действительно означились следы необъяснимого возмущения эфира», - молвила Крайль самым что ни на есть менторским тоном. – «Сии возмущения весьма походят на те, наблюдались кои после уничтожения острова Вал – когда Хиделин уберегла меня от гибели с помощью благословения Света». «Чтобы удостовериться в справедливости нашей теории, мы спустились в канализационные стоки Сил’диха», - добавил Танкред. – «И там мы отметили в точности такие же возмущения, но куда более сильные – наверное потому, что оказались они самыми недавними».
«Хиделин», - уверенно кивнула И’штола. – «Иных объяснений сему не существует». «Но это еще не все», - добавила Крайль. – «Когда я изучала эфир в том самом месте, где И’штола применила заклинание ‘Поток’, то выяснила, что под воздействие его попало не двое смертных, а трое! Но – в отличие от И’штолу и Танкреда – третий индивид не оставил эфирного следа. Он просто находился здесь... а потом его не стало вовсе».
Обратившись к Воителю Света, обескураженному сей новостью, изрекла Крайль: «Вспомни свои видения гигантского кристалла, парящего в море эфира. Я сейчас озвучу просто теорию, основанную на изучении обретших дар Эха – похоже, в час общения с Хиделин мы на короткое время оставляем свои физические тела. Поэтому давай обратился к фактам, которыми мы на данный момент располагаем. Первое – Хиделин вмешалась. Второе – третий смертный попал под воздействие ‘Потока’ И’штолы и бесследно исчез. Третье – Хиделин способна призывать сознание благословленных ею к себе». «Ты намекаешь на то, что Хиделин направила Минфилию к двеомеру моего заклинания?» - уточнила мико’те, - «и что она переместила ее во плоти в эфирное море?!. Что ж, тогда нам следует продолжить поиски там. К счастью, способ существует. Я говорю об Антибашне – сооружении шарлаян, в котором ученые могут наблюдать за эфирным морем. О том, как попасть в сию твердыню, нам следует спросить одну сварливую старуху, которая отказалась присоединиться к исходу шарлаян». «Госпожа Матоя – хранительница Антибашни?!» - поразился Алфинод. – «Я и помыслить не мог об этом...»
Наследники устремились к пещере помянутой чародейки, испросили ее позволить им ступить в Антибашню, дабы попытаться отыскать подругу, переместившуюся во плоти – судя по всему – в море эфира. «А кто вам сказал, что я на это способна?» - изобразила удивление Матоя, и когда И'штола обезоруживающе улыбнулась ей, вздохнула, молвив: «Вот уже пятнадцать лет башню оберегают ее магические защитники». «И это все?» - удивилась И'штола. – «Я думала, что ты, будучи хранительницей, попытаешься отговорить нас от этого предприятия». «Вот еще», - хмыкнула чародейка. – «Форум назвал меня таковой, я об этом не просила... В час исхода все входы в Антибашню были запечатаны – за исключением одного».
Она указала на простую деревянную дверь в дальнем конце пещеры, заявив, что прямо сейчас может снять охранные чары – если, конечно, дорогие гости полны решимости совершить задуманное ниссхождение. Однако Матоя заявила: в Антибашню она допустит лишь Воителя Света и лишившегося магии плута – остальные же останутся в пещере. «Танкред, нет!» - встревожилась И’штола, обернулась к хьюру. – «Твой эфирный узор был нарушен, не отрицай! Если ты ступишь в область, где концентрация эфира весьма высока и эфирное море близко, это может привести к еще большим нарушениям – а то и чему-нибудь похуже!»
«Но там может оказаться Минфилия!» - воскликнул Танкред, и И’штола выкрикнула в ответ: «А ты можешь умереть – и ради чего? Если она остается там, в эфирном море, Воитель Света отыщет ее. Верь в него!» Танкред тяжело вздохнув, обратился к герою: «...Верни ее нам». Воитель Света заверил менестреля: он сделает все, что в его силах...
Проследовав в дверь, герой приступил к нисхождению в земные недра, ибо пронзал потаенные глубины шпиль Антибашни. Магические создания и конструкты, оставленные шарлаянами для защиты шпиля, атаковали чужака, посмевшего ступить в их владения. Разя противников, Воитель Света спускался все ниже и ниже, и вскоре ступил в чертог, предстала в коем ему калькабрина – огромная кукла, обладающая способностью распадаться на шесть своих миниатюрных копий, а после объединяться вновь в единую ипостась.
В противостоянии герой покончил с сим магическим творением, после чего медленно ступил в центр чертога, озираясь по сторонам. Неожиданно Кристалл Света, который искатель приключений всегда держал при себе, воссиял. «Услышь... Ощути... Осознай...» - прозвучали в разуме знакомые слова... а в следующего мгновение обнаружил себя герой в пустоте эфирного море – пред изначальным кристаллом Света, средоточием сущности Хиделин.
«Через время и пространство ты пришел ко мне... как я и надеялась», - произнес голос, и зрел пораженный Воитель Света женскую фигуру, отделившуюся от кристалла и зависшую в пустоте напротив него. – «Мы – Слово Матери. Мы, кто прежде именовались ‘Минфилией’». Откровение сие лишило героя дара речи, а дева продолжала вещать: «Много времени прошло с того кровавого банкета. С тех пор, как я... откликнулась на Ее зов. Мать... Хиделин... направила меня к И’штоле и Танкреду, чтобы ‘Поток’ их захватил меня... и принес сюда, в эфирное море... Оказавшись здесь, в полном одиночестве, я молилась, ибо боле не слышала Ее гласа... За всех тех, кого мы потеряли. За тех, кого еще можем спасти. Для Нее я стала подношением... И теперь вещаем мы единым Гласом. Являем собою единую Волю. Единое Слово. Тебе же преподносим мы самый ценный из даров: истину о сути сего мира. Посему просим мы тебя еще раз... Услышь... Ощути... Осознай...»
Сущности Воителя Света и Минфилии кружились в потоках эфира, и изрекла дева: «Задолго до зарождения жизни, в глубинах эфирного моря Свет и Тьмы были едины. Но Тьма жаждала могущества, и равновесие между первоначалами оказалось нарушено. И я, дабы сохранить свою сущность, была вынуждена изгнать Его на далекие небеса, обратив в луну, и оказались мы разлучены навсегда. В то мгновение раскололась сама планета, а границы между планами бытия нарушились, и оказались мы разделены на тринадцать отражений Истока, в каждом из которых пребывали осколки Света и Тьмы – так образовались тринадцать отзеркаленных миров. Зодиарк стремился вновь обрести целостность. Ради этой великой цели Его слуги – аскиане - продолжают трудиться, претворяя в жизнь свои замыслы. Они стремятся сокрушить барьеры, окружающие Исток. Посему стоят они за Ардорами – тем, что смертные называют ‘Бедствиями’, - ибо каждое из них знаменует Воссоединение... и уничтожение одного из отражений, ибо воссоединяются миры и эфир их возвращается в Исток. Семь раз они добивались успеха. Семь раз Тьма становилась сильнее. Семь раз я терпела поражение... Аскианам нельзя позволить продолжать начатое! Это... мое последнее...»
Неожиданно лицо Минфилии исказилось от боли, и прошептала она: «Могущество кристалла практически иссякло. Той толики, что остается, хватит, чтобы вернуть тебя на берег эфирного моря... Благословенные чада, отыщите... отыщите...» На глазах изумленного героя образ Минфилии раскололся на тысячи осколков...
...Воитель Света пришел в себя в пещере Матои, поведал сподвижникам о том, во что обратилась Минфилия и о великом откровении, свидетелем которому стал. Наследники не знали, что и думать, узнав переданную Словом Матери истину о происхождении их реальности.
«Раз уж Хиделин настолько ослабла, что речи ее едва слышны, неудивительно, что Минфилия, став едина с Нею, с трудом сохраняет свою обличье», - молвила Крайль, пытаясь осознать услышанное. «Что?» - Алфинод не мог понять, к чему клонит лалафелка. – «Зачем ей сохранять свое обличье? Ты хочешь сказать... что ее – Минфилии – больше нет?»
Озвучить ответ на сей вопрос никто не нашел в себе силы – но для всех был он очевиден, и на душах Наследников было тяжело, ибо умирала последняя надежда. «Но этого быть не может!» - пытался убедить себя в невозможности подобного исхода Алфинод. – «Ни сейчас, ведь мы через столько прошли! Мы должны были принести в мир свет зари вместе!» «Она бросилась в огонь, чтобы разжечь этот ваш ‘свет зари’, мальчишка», - назидательно произнесла Матоя. – «И теперь вам следует поддерживает его самостоятельно».
«Обязательно быть такой бесцеремонной?» - возмутилась И’штола, но Матоя, улыбнувшись бывшей своей ученице, обратилась к Алфиноду, попросив юношу поведать ей о Наследниках Седьмой Зари. «Наследники Седьмой Зари ратуют за спасение Эорзеи», - изрек Алфинод. – «Каждый раз, когда некие силы угрожают нашим землям – будь то Предвечные, аскиане, гарлеане или же иные, - мы берем в руки оружие и сражаемся за день грядущий для Эорзеи». «И это очень благородно!» - заметила Матоя без тени сарказма. – «Но в погоне за своими высокими идеалами вы утратили видение некоторых простых истин. Чтобы одержать победу в войне, вы должны сделать все, от вас зависящее. Сражаться, убивать, и – если потребуется – умереть. Путь, избранный вами, устлан смертью. Идите по нему с открытыми глазами, или не идите вовсе!»
«Я понимаю, о чем ты говоришь», - нарушила воцарившуюся было тишину И’штола, обратившись к пожилой чародейке. – «Если аскиане готовы пойти на все ради возрождения своего божества, мы обязаны быть преданы своему начинанию столь же истово – разрушить их замыслы и покончить с ними, раз и навсегда». С этими словами И’штола, кликнув Крайль, быстрым шагом устремилась к выходу из пещеры. Танкред последовал за ними; в глазах менестреля отражался едва сдерживаемый гнев – нет, не готов он был принять для себя произошедшее и смириться с ним.
Алфинод растерянно проводил товарищей взглядом. Да, им следует принять свою истинную миссию: стать защитниками Света, противостоящими Тьме. Но как справиться с осознанием грядущих жертв и потерь?!
Алфинод просил Воителя Света никому не рассказывать о произошедшем – и в первую очередь, о судьбе Минфилии не должна узнать Ф’ламинн. Они поделятся откровением, кое стало им известно, с Татару и Уриангером – быть может, последний ведает больше о природе мироздания, нежели Слово Матери успело передать им.
...Простившись с Алфинодом, Воитель Света не преминул наведаться в Ишгард, проследовал в здание Конгрегации, дабы узнать у лорда-командующего новости о произошедшем в городе-государстве за последние недели, которые провел он, странствуя в иных пределах Эорзеи. Ведь переживает высокогорная держава смутные времена, и наверняка для прославленного защитника Эорзеи сыщется здесь работенка под стать его талантам.
Приветствовав Воителя Света, признался сир Аймерик: «Когда Истинные Братья Веры захватили Укрывище, я опасался самого худшего. Но, благодаря своевременному появлению Видофнир и спасению ею невинного ребенка, мы получили обещание мира между смертными и драконами. Наверное, слова ‘чудо’ и ‘провидение’ как нельзя лучше подойдут к описанию случившегося события. Сами боги не сумели бы создать более подобающий символ надежды. Мы не можем упустить подобную возможность, поэтому я вплотную занялся приготовлениями к мирным переговорам между ишгардианами и драванианами».
И, поскольку Воитель Света сыграл немаловажную роль в том, что переговоры сии стали возможны в принципе, Аймерик приглашал его принять в них непосредственное участие. «Признаюсь, это не единственная причина, по которой я бы хотел тебя там видеть», - молвил лорд-командующий. – «Учитывая нежелание Нидогга принять мир, возможно, он или его сородичи попытаются помешать переговорам, и в этом случае твое присутствие окажется как нельзя кстати...»
Неожиданно Аймерик пошатнулся, начал оседать; встревоженный, герой метнулся было к нему, но элезен покачал головой: «Все хорошо... Люсия предупреждала меня, что не следует перенапрягаться, пока раны еще не до конца исцелились... Нелегко было достучаться до наших противников в Ишгарде, многие из которых оправдывали действия ‘Истинных Братьев’. Но, сделав это, мы тем самым ограничили степень влияния фанатиков на народные массы. Ишгардиане готовы к переговорам, и оные должны состояться!»
Лорд-командующий свято верил в то, что от успеха мирных переговоров зависит будущее их нации, и точку зрения его Воитель Света разделял.
Посему в назначенный день прибыл в Соколиное Гнездо – место, избранное для проведения переговоров, находилось на границе между землями ишгардиан и драваниан. Люсия поведала герою, что приготовления практически завершены; каменщики денно и нощно трудились, выбивая на замковой стене барельеф, который будет явлен взорам представителям двух народов во время переговоров. «Сир Аймерик хотел создать символ, который ознаменует историческую веху в нашей истории», - говорила леди-рыцарь. – «Это была не моя война, но я сделала ее в том числе моей... и осознание того, что конфликт завершается, полнит душу мою надеждой. Вера сира Аймерика поистине заразительна, не так ли? Его уверенность в том, что мы можем стать лучше, чем сейчас...»
Жители Соколиного Гнезда – ровно как и прибывшие в твердыню сию уроженцы Ишгарда – надеялись, что переговоры завершатся успешно, но справедливо опасались, что силы, не желающие мира между двумя народами, могут вмешаться в их ход.
Среди приглашенных на переговоры были и сыновья графа Эндмонта де Фортемпса. Артойрель, заметив Воителя Света, тепло приветствовал его, молвив: «Многое изменилось с тех пор, как мы сражались рука об руку в Укрывище. Если бы ты сказал мне тогда, что вскоре мы будем проводить мирные перегоры, а бы наверняка подумал, что ты просто наивный глупец. И все же мы здесь, дабы претворить в жизнь свои мечты».
Приблизившись к беседующим Воителю Свету и Артойрелю, Люсия сообщила им о том, что большинство Дознавателей согласилось сложить оружие, но небольшой отряд их наотрез отказался сделать это, поклявшись, что прикончит каждого драванианина, коий дерзнет приблизиться к Соколиному Гнезду. Люсия просила Артойреля сопроводить ее к лагерю непокорных, дабы попытаться урезонить их; навряд ли те посмеют обратить против нее оружие в присутствии лорда Дома Фортемпс.
Перед тем, как покинуть крепость, Артойрель просил героя переговорить с его младшим братом. «Эмманеллейн всегда был импульсивен, склонен к безрассудствам», - напомнил молодой лорд, - «но в последнее время он пребывает в некой странной меланхолии. Я надеялся взбродить его, выставив в дозор наряду с иными рыцарями – простая, но почетная задача. К сожалению, он отнесся к ней с откровенным безразличием, и, боюсь, может взять и оставить свой пост».
Понимая, что с Эмманеллейном может быть трудно, Артойрель, тем не менее, высказал надежду на то, что Воитель Света присмотрит за ним, пока сам он не вернется из лагеря Дознавателей. Искатель приключений заверил молодого лорда в том, что непременно почтит его просьбу.
Люсия и Артойрель покинули Соколиное Гнездо; герой же выступил на поиски Эмманеллейна, и обнаружил того на страже близ таверны. Заверив Воителя Света в том, что опасения старшего брата безосновательны и пост свой он оставлять не собирался, Эмманеллейн, тем не менее, просил героя заняться истреблением волков на дорогах, ведущих к крепости – нельзя допустить, чтобы одичавшее зверье загрызло гостей, прибывающих на мирные переговоры.
Воитель Света исполнил просьбу молодого лорда, а по возвращении в Соколиное Гнездо узнал от Эмманеллейна, что в крепость заглянул Танкред, и, не обнаружив героя, просил передать, что станет дожидаться его в лагере Пересечения Рек неподалеку... Как оказалась, Эмманеллейн и Танкреда отрядил на охоту за волками; именно этим тот и занимался близ лагеря, когда герой разыскал его.
Двое устремились к Соколиному Гнезду, и Эмманеллейн, поздравив их с успешным истреблением популяции волков, указал на здание казармы, обращенное на время переговоров в таверну. «Зайдите, перекусите», - посоветовал временно исполняющий долг стражника молодой лорд. Воитель Света устремился к таверне; Танкред обещал вскоре присоединиться к нему.
Ступив внутрь, герой занял место за свободным столиком. Подавальщица-хьюра поставили на столешницу кубок с вином, извинилась, сообщив, что еду придется подождать, ведь прибыло на переговоры немало ишгардиан, ратующих за мир. «Подумать только – после столетий нескончаемых сражений мир вот-вот наступит...» - улыбаясь, говорила девушка. – «Лишь услышав о готовящихся переговорах, я поняла, что обязана прийти сюда. Мой муж... погиб, сражаясь с драконами... А теперь мы собираемся преломить с ними хлеб».
Воитель Света сделал глоток предложенного вина... и в голове у него помутилось... «С тобой все хорошо?» - участливо осведомилась подавальщица. – «Выглядишь уставшим. Думаю, добрый долгий отдых тебе не помешал бы. Ты его заслужил». В голосе ее прозвучали стальные нотки...
Сознание меркло... Искатель приключений распластался на полу, и девушка, склонившись над ним, прошептала: «А теперь спи... И не мешай нам. Это битва никогда не была твоей».
...Будучи в забытьи, зрел герой видение прошлого – ниспосланное Эхом ли?.. Девушка, выдававшая себя за подавальщицу, оставалась на погосте – у могилы погибшего мужа... В тот день пало немало жителей их поселения, и все они были погребены здесь...
У соседней могилы означилась пожилая чета элезенов. «Мой сын...» - рыдала женщина. – «Он теперь в чертогах Халоны. Он и весь его отряд». «...Мой муж тоже», - отозвалась хьюра, и элезенка молвила с нескрываемой горечью: «Я плачу каждый раз, когда прихожу сюда. Вспоминать невыносимо больно, но забыть – в тысячу раз хуже... А они хотят, чтобы мы приняли истину ради мира. Похоронили прошлое и смотрели в будущее. Но он был моим будущим! Моей плотью и кровью – моим сердцем...» И женщина расплакалась снова... Молодая вдова склонила голову, зная, что никогда не примет аргументы тех, кто желает примириться с драванианами...
...Иное видение – собравшиеся на деревенской площади озлобленные селяне, потерявшие родных и близких, открыто выступающие против видения грядущего для Ишгарда, насаждаемого Аймериком. «Все знают, что это ложь, и все равно принимают ее, отчаявшиеся глупцы!» - лютовали они. – «Но не мы!» Нет, не отступят они, пока драконы не будут мертвы – все до единого! Наверняка коварные драваниане что-то злоумышляют, а эти простаки – Аймирик и сподвижники его – верят им!
«Но что же мы можем поделать?» - осведомилась пожилая элезенка, и взоры собравшихся обратились к ней. – «Они верят, и мы не сможем их переубедить. Нравится нам или нет, но они проведут переговоры в Соколином Гнезде, и все будет прощено. Прощено и позабыто». Тишина... нарушают которую слова девушки, молодой вдовы: «Нет, я этого не допущу». Селяне с удивлением воззрились на нее, и изрекла дева: «Они запомнят истинное лицо врага. Я покажу его им. И мы вновь восстанем против них!»
...Придя в себя на полу таверны, Воитель Света лицезрел склонившегося над ним Танкреда; в глазах последнего отражалась тревога. «Просыпайся!» - бросил менестрель. – «Идем со мной – у нас большие проблемы!»
Поднявшись на ноги, герой вслед за Танкредом выбежал из здания... и замер, с ужасом взирая на открывшуюся очам его сцену. Мертвые тела – как простолюдинов, так и рыцарей-храмовников – устилали внутренний двор крепости, а взоры прибывших на переговоры мирян были устремлены на женскую фигуру, обращающуся к ним с замкового парапета. «Внемлите мне, братья и сестры!» - вещала хьюра, еще недавно выдававшая себя за подавальщицу в таверне. – «Мне позволяйте медоточивым речам драваниан себя одурачить! Мир, сулимый ими, - лишь прелюдия к резне! Вспомните мужей своих и жен, так и не вернувшихся с войны! Ваших детей, разорванных клыками и когтями! Всех ваших любимых, которым было отказано в милосердии! Разве не жаждут сердца ваши отмщения?! Разве не кипит ваша кровь от осознания подобной несправедливости?! Воспомните истинное обличье врага, братья и сестры! Вспомните... и нанесите ответный удар!»
Осознал Воитель Света, что дева эта возглавляет отчаявшихся, не приемлющих иного для себя выхода, за исключением полного истребления драваниан. Посему и делает все возможное, идет на любые жертвы, пытаясь сорвать мирные переговоры между двумя народами.
Эмманеллейн приказал одному из рыцарей покончить с дерзкой, и тот выпустил стрелу в сторону девы... Стрела пробила ей предплечье, и обратилась девушка к собравшейся во дворе твердыне толпе, и голос ее дрожал от гнева и презрения. «Видите?!» - бросила она. – «Вот истинная природа высокорожденных! Ложью и обманом они ведут нас к гибели, а когда мы открыто протестуем – убивают нас! Вот какой выбор дают они нам, братья и сестры! Принять смерть от клыков дракона или же принять смерть по приказу дворянина! Смерть всему, что нам дорого!»
Следовало отдать ей должное: оратором эта дева была превосходным. Обратив в сторону опешившего Эмманеллейна горящий праведным гневом взор, возвестила девушка: «Но плевать я хотела на выбор, который ты мне предоставляешь, дворянин! Больше ты ничего не сможешь забрать у меня... Ничего!» Следующая стрела вонзилась ей в грудь, и дева медленно осела...
Потрясенная тишина воцарилась во дворе, взоры мирян обратились к сжимающему в руках лук рыцарю. «Что же ты наделал?!» - простонал Эмманеллейн. «Я лишь исполнял ваш приказ, мой лорд...» - выдавил храмовник.
Отчаявшись, Эмманеллейн огляделся по сторонам; взоры собравшихся во внутреннем дворе были прикованы к нему. Во взглядах сторонников павшей девы отражалась жгучая ненависть, рыцарей-храмовников – неприятие и осуждение... «Я не отдавал подобного приказа!» - пролепетал Эмманеллейн, затравленно озираясь. – «Не отдавал! Я не хотел, чтобы кто-нибудь...» Молодой лорд, предавшись панике, бегом бросился к казармам, запер дверь изнутри.
«Худшего развития событий и представить нельзя», - шепнул Танкред Воителю Света, сознающему, что мирные переговоры оказались под угрозой срыва – безвестная дева речами своими и последующей жертвой сумела поколебать уверенность ишгардиан в необходимости оных. – «Учитывя тот факт, кто первая командующая и Артойрель отсутствуют и не могут взять ситуацию под контроль. Пока не вернутся они, навряд ли получится что-то исправить».
Посему право восстановить порядок в Соколином Гнезде выпадало Воителю Света и Танкреду. Как и ожидалось, мнения остающихся в крепости мирян касательно переговоров разительно отличались. Кто-то считал атаковавших рыцарей-храмовников простолюдинов безумцами, вознамерившимися ввернуть Ишгард в новый виток войны, иные обвиняли Аймерика в недальновидности, заявляя о том, что не потерпят претворяемых тем в жизнь перемен. Да, для многих речи девушки оказались сродни кинжалу, вонзенному прямо в сердце, и задались они множеством вопросов, о которых прежде и не мыслили... Неужто и впредь продолжат появляться склонные к насилию недовольные, подобные Истинным Братьям Веры?.. И стоит ли завершение войны обнажения ишгардианами стали против своих же собратьев?..
Похоже, миряне не скоро позабудут о молодом лорде, отдающем приказ покончить с безоружной девой – той, чьи пламенные речи отозвались в сердцах столь многих!
Ближе к ночи в Соколиное Гнездо вернулись лорд Артойрель и леди Люсия. Узнав о случившейся в крепости трагедии, первая командующая потребовала у подначальных подробный отчет об инциденте, и когда Воитель Света и Танкред ступили в казармы и обратились к ней с вопросом о том, какие последствия он будет иметь, молвила: «Судя по всему, вспышка насилия была организована молодой женщиной, которую лорд Эмманелейн приказал застрелить. Они и ее подельники проникли в Соколиное Гнездо под видом слуг и гостей. Нескольких удалось взять живыми. Иные оказали сопротивление и были убиты. Нашлись и те, кто покончили с собой. Мы также понесли потери, но – хвала Фурии – жертв среди мирного населения удалось избежать. И, кстати, зачинщица беспорядков все еще жива – по крайней мере, сейчас. Лекари делают все, от них зависящее, но до утра она может не дотянуть».
«Предполагаю, что Дознаватели, столь своевременно заставившие нас покинуть поселение, состояли в союзе с организаторами протеста», - произнес Артойрель. – «Мы взяли их под стражу и непременно допросим... Уверен, эти негодяи планировали провал мирных переговоров столь же тщательно, как мы – их успех». «Учитывая нынешние настроения, царящие в Соколином Гнезде, отмечу, что они добились большего успеха, нежели мы», - мрачно резюмировал Танкред. – «Сейчас народ не тешит себя боле никакими надеждами».
«...Сир Аймерик доверил организацию переговоров мне», - тихо произнесла Люсия, не в силах поверить в неудачу, постигшую их в шаге от триумфа. – «Сложно будет объяснить ему произошедшее здесь». «Вспомни, как далеко мы зашли, первая командующая!» - обратился к ней Артойрель, отказываясь признавать поражение. – «Да, вера мирян пошатнулась, но мы сумели убедить их в своей правоте прежде, и сможем сделать это вновь! Если мы найдем способ напомнить им о том, что сулит нам грядущий день, случившаяся трагедия отойдет в прошлое». «Буду молиться, чтобы ты оказался прав», - вздохнула Люсия. – «Но сейчас у меня нет иного выбора, кроме как отложить мирные переговоры и ожидать окончательного решения сира Аймерика по этому вопросу».
Леди-рыцарь просила Воителя Света доставить ее отчет о случившемся в Соколином Гнезде сиру Аймерику. Кроме того, Аймерик велел своему непутевому братцу вернуться в Ишгард, дабы лично ответить за свой поступок; Эмманеллейн был совершенно сломлен, и лишь покорно кивнул – ему уже было все равно. Странно, но слуга его, Хоноройт, бесследно исчез...
Прежде, чем покинуть крепость, Эмманеллейн вознамерился разыскать слугу; герой наряду с Танкредом сопровождали молодого лорда в поисках – в первую очередь, ради обеспечения его безопасности... Юного Хоноройта обнаружили они в одном из переулоков, сильно избитого.
«Что с тобой приключилось?!» - ахнул Эмманеллейн, и слуга его, с трудом ворочая языком, отвечал: «Несколько наших гостей вознамерились покинуть поселение... а я убеждал их остаться. Похоже, моя просьба пришлась им не по душе». «Боги, простите меня!» - прошептал Эмманеллейн со слезами на глазах. – «Если бы я только выбирал слова более тщательно!» «Не вините себя, мой господин...» - отозвался Хоноройт. – «Я знаю... вы с братом ратуете за светлое будущее для Ишгарда. Та же женщина... Она живет в прошлом, цепляется за воспоминания об ушедших. Но в будущем – столько надежды, столько радости! И вы... знаете это лучше, чем кто бы то ни было...»
Хоноройт потерял сознание, но Танкред отметил, что юноша жив, но надлежит как можно скорее перенести его в крепость – в лазарет. «Мы были так близки!» - в отчаянии воскликнул Эмманеллейн, как никогда остро чувствуя свою вину и не понимая – не принимая для себя – позиции противников мирных переговоров. – «Почему все должно было так обернуться?! Неужто они не хотят сосуществовать в мире с драконами? Неужто не хотят быть счастливы? Мы все хотим одного и того же – но все обернулось хуже некуда! Скажите: что я должен был сделать?! Кто-нибудь, скажите мне: что я должен был сделать?!»
Воитель Света вознамерился было успокоить отчаявшегося юношу, но Танкред отрицательно покачал головой, изрек, обращаясь к Эмманеллейну: «Прекрати смотреть на других в качестве примера. Делай собственный выбор и принимай его последствия». С яростным криком Эмманеллейн метнулся к Танкреду, ударил его кулаком в лицо, проорал: «Да что ты знаешь о последствиях?! Ты, который всегда знал, что сказать и что сделать! Каждое твое деяние встречают овациями!»
В глазах Танкреда отразился гнев, и он с силой нанес лорду ответный удар; тот упал, как подкошенный. «Ты ничего не знаешь обо мне», - процедил Танкред, потирая кулак. – «Не щадя себя, я сражался за тех, кто был мне дорог – делал все, что в моих силах, чтобы спасти их... и не преуспел в этом. Научить жить с осознанием этого. Я научился».
Не взглянув боле на распластавшегося на земле Эмманеллейна, Танкред зашагал прочь, и Воитель Света проводил его взглядом, осознав, сколь разительно изменился его товарищ. Прежнего, жизнерадостного и неизменно оптимистичного Танкреда больше нет, и факт этот надлежало просто принять. Ибо такова жизнь.
Герой и Эмманеллейн осторожно перенесли Хоноройта в лазарет, препоручив несчастного, пострадавшего из-за необдуманных действий своего господина, заботам лекарей. После чего Воитель Света разыскал Танкреда, бросил который: «Возможно, я и перегнул палку. Но это нужно было сделать. У него начиналась истерика. Я понимаю желание искать причины, оправдания. Убеждать себя в том, что иного выбора не было. Но прошлое – в прошлом, и нет никакого смысла в том, чтобы продолжатьтерзаться из-за совершенных ошибок. Я это знаю».
Танкред был зол на Эмманеллейна, видел в котором лишь хлюпика, исполненного жалости к самому себе. Посему вознамерился вернуться в Ишгард, не дожидаясь, когда молодой лорд посчитает, что чувствует себя достаточно хорошо, чтобы сопровождать их.
Вернувшись в Ишгард, Воитель Света и Танкред проследовали в кабинет лорда-командующего в Конгрегации Небесных Рыцарей, где, помимо сира Аймерика, находился граф Эдмонт. Весть о случившемся в Соколином Гнезде успела стремительно распространиться, и в Ишгарде только и судачили о сем – ровно как о и роли младшего отпрыска Дома Фортемпс в исходе сего инцидента.
Искатель приключений в подробностях поведал об оном присутствующим, и Эдмонт тяжело вздохнул: «Вот, стало быть, как все было... Несмотря на намерения моего сына, результат неоспорим. Действиями своими он сыграл на руку тем несчастным душам, которые продолжают жить в прошлом. В одно мгновение зыбкий мир, который мы с такой осторожностью созидали, оказался расколот».
Сир Аймерик был мрачнее тучи. «Держать в помыслах лишь войну и отмщение, которая она порождает», - медленно произнес он, пытаясь понять для себя мотивы выступающих против мирных переговоров, - «и теперь лишиться даже этого... Ради чего были эти жертвы?.. Зачем продолжать ти умножать страдания?.. Мне казалось, долгожданный мир станет тем, что залечит наши раны, но, возможно, я заблуждался. Мы – воины, лорд Эдмонт, и нация наша основана на столетиях нескончаемой войны. К худу или к добру, но это так. Оглядываться на прошлое, но не быть скованным им... Да, мы должны изыскать способ почтить жертвы наших предков, не превознося при этом свершенные ими непотребства».
«Непростая задача», - согласился граф. – «Мы не имеем права отринуть шрамы, испещряющие душу нашей нации, ведь в этом случае иные разочаровавшиеся миряне пойдут теми же путями... Но, как ты справедливо отметил, мы не имеем права превозносить прошлые победы, ибо запятнаны все они. Явный враг и праведное начинание – хоть это оказалось и ложью, идея сия на протяжении веков объединяла нашу нацию».
«И, боюсь, никакой истине не удастся повторить подобное», - закончил за дворянина сир Аймерик. – «Но... у нас остаются и иные варианты. На последней встрече лидеров Альянса Эорзеи нам было предложено участие в совместных военных операциях – с целью усиления связей между нашими державами и испытания готовности противостоять общей угрозе. Я собирался отложить подобные операции до завершения мирных переговоров, но, возможно, показатеьлные военные учения – как раз то, что необходимо для поднятия упавшего духа ишгардиан. Мы можем выставить объединенный отряд рыцарей-храмовников и стражей, который станет противостоять лучшим воителям Альянса. Учения пройдут здесь, в Ишгарде – в тени Врат Правосудия! Победа в подобном бою послужит явным объявлением того, что мы сильны и едины как никогда!»
«Да, победа наверняка заставит взметнуться пламя патриотизма», - отметил граф Эдмонт. – «Но что, если мы потерпим поражение? Хотя... даже если мы продержимся какое-то время против лучших воинов трех держав, это можно будет расценить как триумф...» Граф заверил лорда-командующего, что поддержит его начинание, но с одним условием: его сын, Эмманеллейн, должен принять участие в сих учениях. «Своими деяниями он навлек позор на Ишгард, и я хочу, чтобы иными деяниями он вернул честь нашей нации», - пояснил лорд Эдмонт, и Аймерик согласно кивнул: «Если это его желание, значит, так тому и быть».
Лорд-командующий вознамерился немедленно разослать письма лидерам Альянса Эорзеи с предложением провести совместные военные учения в Ишгарде. Воителя Света же просил он известить о сем леди Люсию, а также сообщить Эмманеллейну о том, какая роль отведена ему.
Герой и Танкред покинули Конгрегацию; идея сира Аймерика вызывала у менестреля большие сомнения. «Вот, стало быть, какое у них решение», - тон его был истинным воплощением скепсиса, ведь учения должны стать масштабным спектаклем для народных масс. – «’Военные учения’ для единения нации... Интересно, какую же роль в сем отводят они тебе. Тебе, которому они полностью доверяют и на которого полагаются. Примешь ли ты их сторону, когда они попросят этого? Сразишься ли за Ишгард?.. К тому же, сир Аймерик хочет, чтобы рыцари-храмовники и стража Хильды выступили единым фронтом?.. Интересно, что она думает по этому поводу».
Танкред вознамерился разыскать Хильду и узнать ее мнение по поводу учений; Воитель Света же известил о намерениях лорда-командующего вернувшуюся в город Люсию. Последняя находила решение сира Аймерика несколько... спорным, но в намерениях своего набольшего не сомневалась и обещала, что отрядит на ристалище лучших рыцарей-храмовников.
Искатель приключения разыскал Хильду, уже успевшую перемолвиться с Танкредом; девушка опасалась за своих подначальных, ведь не были те обучены сходиться на поле брани с ветеранами военных кампаний, но обещала почтить просьбу лорда Аймерика.
У стен особняка Дома Фортемпс переминался с ноги на ногу лорд Эмманеллейн. Поведал он Воителю Света, что в настоящее время верный слуга его, Хоноройт, находится в особняке под присмотром лекарей. Тот, в свою очередь, сообщил молодому лорду о требовании отца, и Эмманеллейн бросил с нескрываемой горечью: «И снова семья принимает решения за меня!..» Герой нахмурился: неужто сей отпрыск вновь собирается закатить истерику?.. «Дело в том... да ты не поймешь», - попытался объяснить Эмманеллейн, отводя взгляд. – «Ты сам властен над своей судьбой, в то время как я... Я – сын Дома Фортемпс. Мое будущее было предопределено еще до моего рождения. Что я могу делать, а что – нет. И так было до тех пор, пока не рухнули старые уклады. И теперь мы бросим среди обломков в поисках цели, в поисках своего места... Вокруг доблестные мужи и жены сражаются за свои убеждения, полностью посвящая себя избранной стези. Но не я. Я боюсь сделать неправильный выбор, потому позволяю лучшим индивидам, нежели я, сделать сей выбор за меня. Сделай то, сделай это, исполняй свой долг, стой на страже в час переговоров... Я убедил себя в том, что выше этого... пока твой друг не доказал мне обратное... Когда я увидел Хоноройта в таком состоянии, я хотел кричать, хотел обвинить кого-то в случившемся! Но винить следовало лишь меня... Лишь меня... Потому я не могу снова покорно кивнуть и принять волю отца. Ведь именно моя трусость стала причиной всего произошедшего».
В сопровождении Воителя Света и Танкреда Эмманеллейн проследовал в Конгрегацию, почтительно приветствовал сира Аймерика и графа Эдмонта, остававшегося в кабинете лорда-командующего. «Как вы это делаете, мой лорд?» - обратился отпрыск Дома Фортемпс к сиру Аймерику. – «Как можете вы с такой уверенностью вести за собой наш народ, когда многие из ишгардиан и слышать не хотят о заключении мира с драванианами? Некоторые из них ненавидят вас так же истово, как и драконов. На улицах они открыто обвиняют вас в отцеубийстве. Они даже пытались убить вас! И все же вы уверенно продолжаете следовать тем путем, ступить на который не осмелился даже архиепископ. В чем ваш секрет? Где вы черпаете силы?»
«На протяжении столетий наш народ был наказан за грехи прародителей», - отвечал молодому лорду сир Аймерик. – «Дабы наказание сие закончилось, я считаю, что мы должны исправить грехи былого и двигаться вперед, будучи сплоченной нацией. Отец мой подобного мнения не разделял. Он не верил, что миряне могут быть достаточно сильны, чтобы, веруя лишь в себя, обрести избавление. Для него тирания была единственным возможным решением. Но я верю в наш народ, лорд Эмманеллейн. Я верю, что он выстоит в этой буре и пройдет все испытания, ему выпавшие. Многие сражали и умирали, дабы избавить нас от темного пятна, омрачающего историю, и я не позволю, чтобы жертвы их были обесценены. Да, далеко не все разделяют наши устремления, но то, к чему мы стремимся, стоит подобного риска».
Эмманеллейн был весьма впечатлен прозвучавшими словами, в глазах его отражалась ныне непреклонная решимость. «Лорд-командующий, из-за отданного мною недальновидного приказа мирные переговоры оказались под угрозой срыва», - признал он, - «и я хотел бы исправить содеянное. Я, Эмманеллейн де Фортемпс, прошу вас позволить мне принять участие в военных учениях!»
Присутствующие не ожидали от молодого лорда подобного рвения, и сир Аймерик улыбнулся, молвив: «Как я могут отказать в подобной просьбе, высказанной от чистого сердца? Мы почтем за честь, если ты присоединишься к нам».
Обратившись к Аймерику, поинтересовался Эдмонт, возглавит ли лорд-командующий объединенные силы рыцарей-храмовников и стражи на ристалище, и тот подтвердил, что лично поведет воинов Ишгарда за собой в грядущих учениях. Граф удовлетворенно кивнул: его младший сын будет сражаться рядом с лордом-командующим – о большем он и не мечтал.
«К нам может присоединиться еще кое-кто», - сир Аймерик поднялся из-за стола, приблизился к Воителю Света. – «Верный союзник, обязаны которому мы очень многим. Искатель приключений, который не был обязан принимать нашу сторону, но сделал это по собственному выбору. Разделил он и наши поражения, и наши победы. Воитель, нет которому равных, которого я с гордостью называю своим другом. Именно рядом с ним я хотел бы сражаться рука об руку... Я не стану относиться к тебе хуже, если ты откажешься, но все же спрошу: встанешь ли ты рядом со мной, мой друг?»
Воитель Света заверил лорда-командующего, что почтет за честь выступить на стороне Ишгарда в военных учениях. Танкред одобрительно кивнул, отметив облегчение и радость, отразившиеся на лице Аймерика; честность и искренность элезена он оценил... хоть и не собирался сам принимать участие в задуманном том спектакле.
...Минуло несколько дней, когда лидеры Альянса известили сира Аймерика о том, что принимают его предложение и направляют к Вратам Правосудия воинские контингенты для участия в показательных совместных учениях.
Эмманеллейн просил героя почтить просьбу, высказанную его отцом, и в час грядущего противостояния облачиться в цвета Дома Фортемпс.
...Объединенные силы трех Великих Отрядов, ведомые Пламенным Генералом, сошлись на заснеженной равнине у Врат Правосудия с воинским контингентом Ишгарда, возглавляемым сиром Аймериком. Лорд Эмманеллейн и Воитель Света отважно сражались в первых рядах, и взоры множества ишгардиан, наблюдающих сие противостояние – пусть и постановочное, - были прикованы к своим героям. «За честь и славу Ишгарда!» - звучало над полем брани, и сердца зрителей полнились гордостью за свою державу...
В разгар противостояния на равнине показались циклопы, и сражение приостановилось... Но внимание монстров отвлек на себя Танкред; последний не желал принимать участие в постановочном бое, но сознавал значимость оного для ишгардиан, посему взял тварей на себя. Стремительно атакуя циклопов и тут же отступая, Танкред уводил монстров прочь от равнины... и сражение двух армий возобновилось.
Воитель Света сошелся в поединке с генералом Робаном, поверг его... означая завершение противостония – и победу Ишгарда!..
Воины вложили клинки в ножны, принимая исход военных учений. «Ишгард! Ишгард!» - гремело над полем брани, и наблюдавшие за сражением ликовали, вознося хвалу лорду-командующему и доблестным его воителям.
Эмманеллейн ощущал страшную усталость во всем теле... и все же он был счастлив. «Я не думал, что смогу...» - прошептал молодой лорд, - «но все-таки смог! Мы смогли! Мы сошлись с лучшими солдатами Альянса, и, будучи едины в своих стремлениях, одержали верх! После тысячелетия войн и кровопролития мы достаточно сильны, чтобы противостоять любой угрозе – будь то на поле брани или же за пределами его... В будущем столько возможности! Столько радости! Мы должны просто показать им верный путь». И ныне юный де Фортемпс был исполнен решимости пройти по означенному пути до конца.
Лидеры Альянса Эорзеи, присутствовавшие на учениях, - Нанамо Ул Намо, Робан Алдинн, Мерлвиб Блоефхисвин и Кан-Е-Сенна – разыскали в ставке сил Ишгарда сира Аймерика, поздравили его с заслуженной победой. «Для Великих Отрядов честь потерпеть поражение в сражении со столь доблестными воинами», - изрекла султана, и лорд-командующий, низко поклонившись правительнице Ул’даха, отвечал: «Вы оказали нам честь, Ваше Сиятельство». «Я рада, что славные воинские традиции Ишгарда продолжают жить», - улыбнулась та. – «И надеюсь, что однажды вы будете сражаться вместе со своими братьями и сестрами из Альянса Эорзеи с тем же пылом, который показали сегодня в час наших совместных учений».
Кивков указав в сторону, где Воитель Света тихо беседовал о чем-то с Эмманеллейном, отметила султана: «Я вижу, наш друг избрал для себя цвета Ишгарда». «По моей просьбе, Ваше Сиятельство», - заверил ее сир Аймерик. – «Если мы этим оскорбили вас, прошу винить в сем лишь меня». «Нисколько, сир рыцарь», - молвила Нанамо. – «Мы несколько удивились, не более. И если у кого и оставались сомнения, то зрелищный поединок нашего друга с генералом Робаном развеял их... И, говоря об удивлении, я поражена единством, проявленным вашими собратьями – учитывая последние тревожные донесения о происходящем в Ишгарде».
«Я приму это как комплимент, Ваше Сиятельство», - отвечал Аймерик, помрачнев. – «События, о которых вы говорите, - цена перемен. Завершение Войны Драконьей Песни означает начало новой эпохи для нашей нации – и для мирян, простолюдинов и дворян, которые и определят ее будущее». «Да, для мирян...» - прошептала султана. – «Перемены – действительное непростое время, ибо мы стремимся к ним, а они – страшатся. Я стану молиться за Ишгард – и за вас».
...Протившись с Эмманеллейном, Воитель Света разыскал вернувшегося ко Вратам Правосудия Танкреда, и наблюдали двое издали за сиром Аймериком и лидерами Альянса Эорзеи. Поздравив героя с одержанной победой, Танкред усмехнулся: «Определенно, ишгардиане весьма довольны собой. Со своей стороны, я рад, что ты не создал сложностей на политической арене, одержав для них убедительную победу».
Неожиданно лицо менестреля исказилось от боли, он рухнул на колено... но через несколько мгновений вновь поднялся на ноги. «Просто царапина», - отмахнулся он от вопросов встревоженного Воителя Света. – «И не смей смотреть на меня с таким беспокойством – у нас не меньше дюжины других важных забот! И, как не устает напоминать мне И’штола, мы должны разрешить их – одну за другой... Ведь так бы поступила Минфилия».
Силы Альянса Эорзеи покидали Ишгарда. Воитель Света простился с генералом Робаном – тот выглядел весьма счастливым, ведь впервые за долгие годы Бык Ала Миго получил возможность сразиться с поистине достойным противником, и было это для него сродни глотку свежего воздуха.
Похоже, в кои-то веки все обернулось к лучшему. Ишгард одержал символическую победу, и между сей державой и Альянсом Эорзеи начали восстанавливаться разорванные прежде связи.
Воитель Света, сопровождаемый Аймериском, Люсией, Хильдой, Танкредом и Эмманеллейном вернулись в город, где приветствовал их Хоноройт, оправившийся от ран, а также граф Эдмонт и Алфинод, только что прибывший в Ишгард и узнавший о состоявшихся показательных военных учениях.
«Не могу описать нашу радость, когда узнали мы вести о вашей победе в сражении», - обратился граф к лорду-командующему и спутникам его. – «Подобную надежду в глазах мирян я видел в тот день, когда присоединились мы к Альянсу Эорзеи». «Сама Фурия велит нам начать новую эпоху», - молвила Люсия, устремив взор на своего набольшего. – «Сир Аймерик, время пришло!» Тот утвердительно кивнул, велев первой командующей немедлнно возобновить подготовку к мирным переговорам и призвать Видофнир в Соколиное Гнездо. «Мы заключим мир с дочерью Хрэсвелгра и ускорим завершение этой проклятой войны», - постановил он.
Граф Эдмонт велел младшему сыну разыскать брата и помочь тому в подготовке к грядущим переговорам.
Дождавшись, когда остальные покинут их, Алфинод обратился к Воителю Света и Танкреду, молвив: «Когда мы расстались в пещере Матои, я вернулся в Ишгард, чтобы переговорить с Татару. Мы договорились сказать остальным, что поиски Минфилии не принесли результата. После я узнал, что вы отправились в Соколиное Гнездо, но решил на какое-то время остаться в одиночестве. Мне нужно было подумать... Есть то, что я должен сказать вам – но ничего такого, что не могло бы подождать до окончания мирных переговоров».
...На следующий день Воитель Света, сопровождемый Алфинодом, ступил в Соколиное Гнездо. Переговоры должны были вот-вот начаться, и множество ишгардиан прибыло в крепость, чтобы стать свидетелем сего исторического событий. Герой и Алфинод разыскали в толпе Танкреда, Крайль и И’штолу, а чуть позже присоединились к ним Эмманеллейн с сопровождающим его Хоноройтом.
С высоты крепостного бастиона сир Аймерик взирал на собравшуюся толпу, нахмурился, заметив среди мирян молодоую вдову - зачинщицу недавних бесчинств в Соколином Гнезде; стало быть, девушка все-таки выжила после полученного ранения. «Она молила о том, чтобы присутствовать здесь», - шепнула лорду-командующему Люсия. – «Я не видела причин ей отказывать».
Из-за гор показалась драконица; сделав круг над крепостью, опустилась на стену. Казалось, собравшиеся – все, как один – затаили дыхание, сознавая, сколь судьбоносному, историческому моменту становятся свидетелями...
Аймерик приблизился к Видофнир, и изрекла да: «Давно не встречались представители наших народов таким образом, чада Тордана». «Видофнир, дочь Хрэсвелгра», - обратился к гостье лорд-командующий, - «мы благодарим тебя за этот визит и приветствуем в Соколином Гнезде». «Отец велел нам прислушаться к своим сердцам», - отвечала драконица. – «И те напомнили об утраченном рае – о братских узах, которые жаждут они восстановить». «Наши сердца стремятся к тому же», - заверил ее Аймерик. – «И они привели нас сегодня сюда, дабы смогли они, наконец, утолить свою тоску».
Обратившись к собравшимся на площади пред крепостью ишгардианам, возвестил лорд-командующий: «Братья и сестры, внемлите мне! С давних времен, когда связи между смертными и драконами были разорваны нашими предками, знали мы лишь войну. Бесконечное кровопролитие, несчетные потери – и все равно мы продолжали сражаться. Продолжали сражаться... Некоторые раны исцелить невозможно. Мертвых не вернуть. Но мы, остающиеся в живых, можем избрать для себя иной путь. Здесь и сейчас мы можем отринуть бремя прошлого – ненависть, жажду отмщения. Наши предки сражались не для того, чтобы мы погибли, а для того, чтобы остались в живых! Посему же давайте почтим их жертвы и избавим наших детей от смертного приговора. Даруем же им новое наследие – жизнь!»
Слова Аймерика нашли отклик в душах многих ишгардиан, и принимали те справедливость его устремления. Вдова, еще недавно призывавшая собратьев к необходимости продолжения войны, разрыдалась, закрыв лицо руками.
«Раскол между нашими народами поистине велик и глубок», - изрекла Видофнир. – «Немало поколений сменится прежде, чем удастся сгладить его. Зная это, желает ли все еще твое сердце мира, сын Тордана?» «Взгляни на наследние, которые мы можем оставить своим детям», - отозвался Аймерик, утвердлительно кивнув. – «Грезы о мире, высеченные в камне для будущих поколений».
Лорд-командующий поднял руку, и мастеровые сбросили ткань, закрывавшую высеченный на крепостной стене барельеф. Толпа восхищенно выдохнула, и даже Видофнир была весьма впечатлена, глядя на выбитые в камне образы смертной и дракона – Хрэсвелгра и Шивы... «Отец и его возлюбленная», - молвила драконица. – «Такие, какими были они давным-давно. Счастливые... Мечта, которую разделяли они, вновь станет нашей».
Толпа взорвалась овациями...
«Никогда!» - послышался рев, и на глазах собравшихся Эстиньен, Лазурный Драгун, взвился в воздух, с силой вонзил копье в оскование шеи Видофнир; кровь драконицы оросила барельеф, и распласталась она на камнях. Лорд-командующий вскинул лук, выпустил стрелу в одержимого драгуна, но темная аура защитила того. Глаза Нидогга украшали ныне алую броню, даруя индивиду сему поистине невероятное могущество.
«Дитя Дравании!» - проревел великий дракон устами Эстиньена, обращаясь к тяжело раненой драконице. – «Неужто ты стала столь забывчива, что готова отринуть своих же сородичей, дабы заключить союз с порождениями Тордана?! Как смела ты даже помыслить о подобном?!» После чего драгун обратил взор на собравшихся мирян, в ужасе глядяших на него, изрек: «Внемлите мне, все вы! Близится последний хор, и все будут призваны к ответу! Все омоет пламя воздаяния! А пока ожидаете вы сего дня, осознайте грехи свои и предайтесь отчаянию! Никто не укроется от гнева моего! Никто не избежит моего отмщения!»
На глазах ишгардиан преобразился одержимый, приняв драконье обличье. Пролетев над Соколиным Гнездом, устремился Нидогг к далеким горам... Потрясенные миряне молча провожали его взглядами, не в силах уверовать в случившуюся трагедию... Неужто действительно не вправе они надеяться на заключение мира с драванианами?!.
А затем тишина взорвалась возмущенными криками. Взывали миряне к расправе над Нидоггом, ведь, пока жив сей великий дракон, война не завершится. «Смерть Нидоггу! Смерть Нидоггу!» - ревела алчущая крови толпа.
...Поздним вечером последние из гостей, прибывших на церемонию, покинули Соколиное Гнездо, и обратился Алфинод к Воителю Света, молвив с горечью: «Сюда они пришли с надеждой, а уходят, одержимые ненавистью и жаждой крови... До того мгновения, как нанес он удар, я лелеял малую надежду на то, что случившееся в Азис Лла было... возможно, какой-то иллюзией. Но он действовал без колебаний... как и сир Аймерик... Люсия сказала, что Видофнир осталась жива, рана ее не была смертельной. Чародеи переместили ее к Трем Аниксам, дабы выходили Видофнир драваниане. Надеюсь, исцеление ее не займет много времени... Но наверняка именно этого и добивался Нидогг. Объявить ультиматум не только чадам Тордана, но и собственным сородичам. ’Грядет война, и, если вы не с нами, отойдите в сторону’. Видофнир стала наглядным примером – для всего драконьего рода. Иной инструмент его мщения... как и Эстиньен».
Тяжело вздохнув, продолжал Алфинод: «Когда я упоминал, что хотел бы поговорить с тобой после переговоров, я представлял иные обстоятельства. Но случившаяся трагедия обращает дело мое неотложным». Юноша предлагал Воителю Света переговорить наедине – подальше от посторонних глаз и ушей.
Проследовали они в лагерь Драконьей Головы, уединились в одном из пустующих помещений твердыни. Именно здесь оставались они, бежав из Ул’даха, растерянные и сломленные, терзаемые неведением. Именно здесь состоялся разговор их с Хаурчефантом, принявших обоих – а также Татару – под опеку Великого Дома Фортемпс. И именно это место избрал Алфинод для того, чтобы поговорить с Воителем Света по душам.
«Мне все еще тяжело поверить в то, что его больше нет», - покачал головой элезен. – «И Исайлы тоже... Госпожа Матоя спрашивала меня, для чего все это... Ради чего мы сражаемся... и ради чего умираем. Если бы я оставался командующим Храбрецами Кристалла, то наверняка бы ответил: ‘Ради будущего Эорзеи’. Но я изменился... Мне требовалось отыскать для себя новый ответ. Тот, в который бы я верил всей душой. И, увидев сегодня Эстиньера, я нашел его для себя. Я не хочу быть тем, кто приносит в жертву друзей и родных ради некоего абстрактного начинания. Я хочу сражаться за Эстиньена – и хочу спасти его!.. Когда Нидогг поведет Орду свою в бой, сир Аймерик и его рыцари сделают то, что посчитают необходимым. Это будет их выбор. Но если сир Аймерик и готов смириться с утратой Эстиньена, я – нет. Мы должны сражаться за него, ибо он – наш друг и союзник. Мы может ничего не добиться... но попытаться обязаны».
«Мы найдем способ спасти его», - заверил Воитель Света Алфинода, и улыбнулся тот с нескрываемым облегчением: «Найдем. Я уверен». Сомневался Алфинод, что иные Наследники с готовностью поддержат их в сем начинании, но все же надеялся убедить собратьев в том, что избранный ими курс верен... и цель действительно оправдывает средства.
Покинув лагерь Драконьей Головы, двое вернулись в Ишгард, поведали об устремлении своем Татару. «Наследники всегда платят свои долги!» - обрадованно воскликнула лалафелка, ибо начиние Алфинода нашло отклик и в ее сердце. – «Кем бы мы были, если бы забывали о друзьях? Если бы прекратили поиски Иды и Папалимо, а также оставили надежду вернуть Минфилию?» «Хотя она и знала, что заплатит за это страшную цену, Минфилия сумела передать нам послание», - согласился с ней Алфинод. – «Она считала крайне важным, чтобы мы узнали об истинной природе этого мира – о противостоянии Зодиарка и Хиделин, и о стремлениях аскиан. Но, несмотря на все то, что было открыто нам, я боюсь, что многого мы еще не знаем...»
Как бы то ни было, им следовало тщательно спланировать следующие действия. Нелегко будет обратить случившуюся трагедию в триумф, но Алфинод был настроен непременно изыскать способ добиться сего...
И’штола и Крайль взирали на высеченные в камне фигуры Хрэсвелгра и Шивы, воскрешая в памяти события вчерашнего дня.
«Страшно, конечно, все закончилось», - покачала головой Крайль. – «Даже до преображения его в дракона я ощущала ненависть, полнящую Эстиньена. Ужасающая, всепоглощащая ярость... Достаточная, чтобы оправдать тысячетие жажды возмездия. Я едва сдержалась, чтобы не броситься бежать с криком. Но ишгардиане – нет, все эорзейцы – выкованы из более крепкого материала. Каждый день сталкиваются они с опасностью и смертью, и знают цену победы в войне».
«Не стоит слишком уж тщательно обдумывать слова госпожи Матои», - молвила И’штола. – «Она желала лишь укрепить нашу решимость. И, помимо этого, заставить нас взглянуть за пределы сих мимолетных конфликтов на испытания, куда более значимые - на истину, сокрытую в сердце этого мира». «К этому, стало быть, ты стремишься?» - уточнила Крайль, и И’штола отвечала вопросом на вопрос: «А ты против?» «Вовсе нет!» - улыбнулась лалафелка. – «Наверное, это правильно, когда ученица следует по стопам своей наставницы. Ведь вы с ней так похожи!»
И’штола лишь плечами пожала: что ж... пусть так...
...Оставаясь за пределами Соколиного Гнезда, задумчиво созерцал барельеф предводитель Воителей Тьмы... не ведая, что, оставаясь в тенях, наблюдает за ним Танкред...
Перемены – великие, неотвратимые перемены, - ожидали Ишгард, и вскоре нация обязана будет принять их. Несмотря на все прошлые грехи и лишения, будущее, к которому ишгардиане так отчаянно стремились, казалось ныне вполне досягаемо.
Но придется заплатить за него немалую цену...
Ибо сородичи Нидогга откликнулись на его призыв к отмщению, и рев их обзнаменовал последний хор в Войне Драконьей Песни.
В лагере, сокрытом в далеких землях, Папалимо убеждал неистовую Иду внять гласу разума. «Нам не следует столь слепо верить им», - говорил лалафел. – «По крайней мере, пока мы не будем знать больше».
Поколебавшись, Ида кивнула, принимая правоту его слов...
***
Алфинод вновь и вновь прокручивал в голове события, произошедшие на мирных переговорах в Соколином Гнезде, и мыслями своими поделился с Воителем Света, когда заглянул тот в особняк Дома Фортемпс. «Когда Нидогг предстал нам в обличье Эстиньена, я похолодел от ужаса», - признался юноша, - «но в то же время посмел надеяться, что друга нашего еще возможно спасти. Когда ты описывал его преображение в Азис Лла, я боялся, что он навсегда потерян для нас, но тот факт, что некая толика его прежнего продолжает существовать, что-то да должен значить. К сожалению, это всего лишь мое предположение, ничем не подкрепленное...»
Рассказывал Алфинод, что поделился своими доводами с И’штолой и Крайль, и, похоже, чародейки пришли к неким собтвенным выводам, которыми и хотели бы поделиться с ними. Посему Воитель Света в сопровождении Алфинода и Татару устремился к «Позабытому рыцарю», где дожидались их сподвижницы.
«Вы нашли способ спасти его?» - с надеждой осведомился Алфинод, когда расположились они за столиком в таверне, и Крайль покачала головой: «Давай не будем сразу переходить к выводам, хорошо? Нас учили сперва изучить все имеющиеся в наличии факты и на их основе сделать анализ».
Обратившись к Воителю Света, молвила И’штола: «Давай вернемся к моменту преображения Эстиньена. Помнишь, как ты описывал произошедшее? Ты говорил, что когда он взял в руки оба глаза Нидогга, все его дело свело судорогой, а после обратился он в темное подобие великого дракона». Герой подтвердил: да, так все и было.
«Когда он появился в Соколином Гнезде, глаза дракона были приторочены к его доспеху», - напомнил Алфинод, и И’штола вздохнула: «Если бы дело было только в осквернении доспеха... Из драконьих глаз исходили темные энергии, обволакивавшие всю его фигуру. Его эфир фактически полностью подавлен». «То есть, он потерян для нас?» - выдавил Алфинод, и вновь Крайль осадила юношу: «Снова делаешь преждевременные выводы? И’тоша четко сказала: ‘фактически полностью подавлен’. Но я ее выводом я соглашусь. Под подавляющей аурой Нидогга я ощутила... что-то еще. И, выслушав наблюдения И’штолы, пришла к выводу, что ощутила я след чужой воли, поглощенной яростью Нидогга».
Во взгляде Алфинода отразилась робкая надеждая, и И’штола подтвердила: «Да, похоже, дух Эстиньена все еще существует». «А мы не можем вырвать его из хватки Нидогга?» - осведомился Алфинод. – «Если сорвем глаза с его доспехов?» «Мы не знаем, разделит ли это их души», - отвечала И’штола. – «Никто никогда не пробовал это сделать». «Даже если это дает нам лишь толику надежды, клянусь богами, я стану первым, кто попробует!» - постановил Алфинод.
«Алфинод...» - вздохнула Крайль. – «Надежда – это хорошо, но и об опасности не стоит забывать. Даже если тебе удастся вырвать драконьи глаза из доспеха твоего друга, мы не можем знать, уцелеет ли его душа при столь резком разрыве двух сущностей. К тому же, всегда остается возможность, что спаситель драгуна станет следующим вместилищем для духа Нидогга». «Но разве есть у нас иной выбор?» - развел руками Алфинод. – «Если возможность представиться, я сорву эти ужасные глаза с доспеха Эстиньена – и буду верить в то, что душа его уцелеет! И сделаю это, даже подвергая риску самого себя!»
В таверну ступил Хоноройт, поведав о том, что в особняк приходил посланник от рыцарей-храмовников и просил передать, что лорд-командующий хотел бы как можно скорее встретиться с Воителем Света и мастером Алфинодом. Последний устремился к выходу из таверны; Крайль удержала героя, шепнула ему: «Переживания за драгуна туманят рассудок Алфинода. Боюсь, он может выкинуть что-нибудь безрассудное. Присмотри за ним, хорошо?» Воитель Света заверил чародейку, что непременно так и поступит.
Остающийся невидимым, Мидгардсормр продолжал внимательно наблюдать за Воителем Света и его спутниками. Похоже, для тех важнее спасти друга, нежели нанести поражение врагу... Но к чему приведет их порыв – к избавлению ли или к поражению?..
...Поблагодарив Воителя Света и Алфинода за то, что откликнулись те на его зов, сир Аймерик признался, что – несмотря на все усилия ишгардианских лазутчиков – следов Нидогга обнаружить не удалось. «Мы отправили целый отряд драгунов в Ярящиеся Туманы, но даже они вернулись, не сумев отыскать великого дракона», - добавила Люсия.
«Не расстаивайся, Алфинод», - улыбнулся лорд-командующий, заметив, как погрустнел молодой элезен при этих вестях, - «рано или поздно мы непременно узрим дракона. Его последние слова, произнесенные в Соколином Гнезде, прямо указывают на это». «Наверняка он попытается появиться раньше, чем мы будем готовы», - вздохнул Алфинод. – «Я так полагаю, защита Ишгарда была усилена?» «Конечно», – подтвердил Аймерик. – «Я собираюсь призвать для противостояния ордынцам всех солдат, остающихся в ншаем распоряжении – от рыцарей четырех Великих Домов до городских стражей... Но я призвал вас не для того, чтобы обсуждать стратегию. Буду говорить прямо: теперь, когда обладает Нидогг обоими своими глазами, армии смертных не смогут противостоять ему. Потому нам следует заручиться поддержкой союзника, столь же могущественного...»
«Вы говорите о Хрэсвелгре?!» - изумился Алфинод, и лорд-командующий утвердительно кивнул: «Именно. О ком же еще?» «То, что по силе он равен Нидоггу, я не отрицал», - осторожно отметил Алфинод. – «Ровно как и то, что иных вариантов нет. Но убедить его противостоять своему же собрату...» «Да, сделать это будет непросто», - признал Аймерик. – «В своем докладе Эстиньен говорил о нежелании Хрэсвелгра вмешиваться в дела и конфликты смертных. Но со времени вашего восхождения на гору Сохм Ал многое изменилось, и если есть хоть маленйший шанс на то, что мнение дракона удастся изменить, я должен попробовать это сделать. Какую бы цену дракон не потребовал у меня, я с готовностью заплачу ее – ибо обязан любой целой защитить народ Ишгарда... Как бы то ни было, друзья мои, сражение с Нидоггом ознаменует завершение исполнения мною обязанностей главы церкви и державы. Поможете ли вы мне в сем последнем начинании?» «Конечно, мой лорд», - склонил голову Алфинод, - «хоть и не гарантирует вовлечение наше успеха».
Оставив управление городом первой командующей, сир Аймерик, сопровождаемый Алфинодом и Воителем Света, устремился к выходу из здания Конгрегации – к площади, высился на котором столп эфирита. «Уж простите, что прибегаю к вашей помощи, но вы как никто иной понимаете угрозу, с которой мы столкнулись», - говорил лорд-командующий спутникам. «Ничего страшного, сир Аймерик», - заверил того Алфинод, - «для нас с Воителем Света Ишгард стал вторым домом. После всех сражений и тягот, которые мы вместе преодолели, беды вашей нации стали нашими собственными. И если мы можем чем-то помочь в спасении державы, то с радостью сделаем это». «Вы – настоящие друзья...» - склонил голову сир Аймерик.
Алфинод предлагал спутникам прежде, чем восходить на Зенит в Ярящихся Туманах, заглянуть в логово Видофнир в Трех Аниксах. «Я предлагаю это отчасти из-за тревоги о ее состоянии», - пояснил юноша. – «Если она умрет, это может иметь серьезные последствия для нашего альянса. К тому же, она может намекнуть, что сейчас стоит ожидать от ее отца». «Разумно», - согласился Аймерик. – «Что ж, тогда – в Драванию!»
...Переместившись к ближайшему от башен столпу эфирита, трое проследовали в логово драконицы, и, приветствовав оную, высказали надежду на то, что полученная рана боле не беспокоит ее. «А вы думали, я тут умираю?» - хмыкнула Видофнир. – «Рана была глубока, но не смертельна. Со временем я исцелюсь полностью». «Рад это слышать», - просиял Аймерик. – «Ты была нашей гостьей на мирных переговорах, а мы не сумели обеспечить твою безопасность. От лица Ишгарда я приношу свои извинения».
«Я – взрослая драконица, а ты говоришь о необходимости защищать меня, смертный?!» - то ли Видофнир гневалась, то ли находили речи лорда-командующего забавными. – «Я была закалена огнями битв еще тогда, когда той прадедушка ползать учился... Но слова твои напомнили мне о рыцаре, которого я называла другом где-то тысячелетие назад. Он поклялся защищать меня от вреда и тягот...» «Хотелось бы вернуть ту эпоху мира, когда смертные и драконы так относились друг к другу», - молвил Аймерик, и добавил Алфинод: «Но каждую попытку сделать это пресекает древний дракон...»
«Если начистоту, то мира не будет, пока тень Нидогга продолжает свое существование», - подтвердила опасения гостей своих Видофнир, и Алфинод согласно кивнул: «Это очевидно – но у нас недостаточно сил, чтобы изгнать ее. Потому направляемся мы к Сохм Алу, дабы вновь просить о помощи твоего отца». «Бессмысленно», - отозвалась драконица. – «Мы с вами прекрасно знаем, каким будет его ответ». «Стало быть, позиция Хрэсвелгра остается прежней», - помрачнел лорд-командующий. – «Жаль. Но если продолжать надеяться – глупо, я готов умереть глупцом».
Видофнир предупредила Воителя Света и спутников его, что тень Нидогга сумела заставить многих драваниан утратить разум и предаться ярости, посему на склонах Сохм Ала следует им держаться настороже. Трое покинули логово драконицы, продолжив путь к попирающей небеса горе. Судя по всему, визиту их Хрэсвелгр рад не будет... и все же иного выбора, кроме как попытаться обратиться к великому дракону, у них не оставалось.
...Трое достигли Ярящихся Туманов, и, остановившись неподалеку от Могхоума, сир Аймерик замер, восхищенный неописуемой красотой мира над облаками. Алфинода же снедали печальные воспоминания, ведь в прошлый раз они проходили здесь вместе с Исайлой и Эстиньеном... А теперь – одна мертва, другой одержим злой волей великого дракона...
Поднявшись на вершину Зенита, Воитель Света подул в рог, и Хрэсвелгр вновь предстал им, вопросил с ноткой угрозы в голосе: «Вы смеете снова призывать меня, смертные?!» «Великий Хрэсвелгр, нужда вынудила нас искать тебя», - обратился к дракону Алфинод. – «Молю, выслушай нас, ибо касается наша просьба будущего как смертных, так и драконов».
Выступив вперед, лорд-командующий приблизился к драванианину, изрек: «Приветствую тебя, Хрэсвелгр! Я – Аймерик де Борель, временный правитель Ишгарда. И я хочу обратиться к тебе от лица моего народа». «...Обратиться?» - прорычал Хрэсвелгр, всем своим видом выражая откровенное недовольство. – «Думаешь, я не понимаю, зачем на самом деле вы здесь? Вы пришли, чтобы молить меня о помощи в противостоянии тени моего брата».
Что ж, великий дракон оказался на редкость проницателен, и смысла отрицать очевидное не было. «Ты... предвидел наши намерения», - произнес Аймерик, и Хрэсвелгр громыхнул: «Я лишь прочел то, что отражается в твоих глазах. Надеюсь, ты достаточно умен, чтобы прочесть в моих ответ. Моя возлюбленная Шива некогда наладила отношения между смертными и драконами – отношения, которые твои коварные предки поспешили разорвать, как тебе известно. Думаешь, лишь Нидогг впал в отчаяние, узнав о гибели нашей сестры? Думаешь, я не жаждал мести? Знай, что в тот проклятый день сердце мое обратилось в камень, и твой род стал для меня предвестником отчаяния. Лишь память о мечте Шивы удержала меня от того, чтобы присоединиться к Нидоггу. Будьте благодарны на то, что, поглощая ее сущность, я поклялся не прибегать к агрессии впредь. Я дозволяю своим чадам действовать по собственному разумению – предлагать вам свою помощь или же отказывать в ней, предупреждать ваш род о скором явлении моего брата. То, что вы смеете просить меня о большем, лишь подтверждает – гордыня ваша неисцелима!»
На лице Аймерика отразилось разочарование, но Алфинод, отказываясь сдаваться, предпринял еще одну попытку обратиться к дракону, молвив: «Мы понимаем, ты познал отчаяние от осознания коварства смертных, и желаешь лишь одного: чтобы тебя оставили в покое. Но несмотря на всю свою утраченную веру, неужто в душе твоей не осталось и толики надежды?» «Ты ощущаешь сей огонек в сумраке моей сущности?» - осведомился Хрэсвелгр, и юноша уверенно кивнул: «Ощущаю. И если ты считаешь, что это не так, скажи: почему ты тогда нес Исайлу на своей спине?» «Исайла...» - пророкотал великий дракон. – «Несчастная, обманувшаяся Исайла... Дитя горевало о прошлых своих грехах, и желало посвятить оставшуюся жизнь их искуплению. Именно ее несгибаемая решимость – подобная той, обладала которой моля возлюбленная, - и сподвигла меня отправиться в тот полет... Я не желал, чтобы вынашивающие недобрые помыслы смертные воспользовались сородичами моими во зло».
«Стало быть, ты все же делаешь различие между теми, кто настаивает на своих грехах, и теми, кто признает их и пытается исправить», - резюмировал Алфинод. – «Мне кажется, ты не утратил веру в смертных в целом. Скорее всего, ты оцениваешь, как именно мы позволим прошлому определить наше будущее». «Избавь меня от своей риторики!» - в голосе Хрэсвелгра звучал сдерживаемый гнев. – «Даже если в словах твоих и есть здравое зерно, что с того? Хочешь, чтобы я прикончил своего брата ради спасения города смертных?»
«Должны ли мы позволить лжи связать нам руки?» - риторически осведомился Аймерик, когда Алфинод не нашелся с ответом. – «Нет! Мы не должны потворствовать злодеянию – даже если совершает его тот, кто нам близок. Когда отец мой осквернил себя и своих ближайших сподвижников могуществом Предвечного, я просил Воителя Света покончить с ним – деяние, сравнимое с отцеубийством. То, что я не сам нанес ему смертельный удар, мало что значит – наоборот, имя мое запятнано еще больше. Но если бы не погиб мой отец, он вовлек бы сотни тысяч в священную войну невероятных масштабов – и то стало бы куда более страшным злодеянием! Потому я и отдал приказ о его казни, спасая таким образом жизни как своих сородичей... так и твоих... Увы, сейчас твой брат собирается убить тех, кого я надеялся спасти. Более того, он забрал тело моего товарища в качестве вместилища для своего духа – но если мне суждено убить своего лучшего друга, дабы тем самым покончить со злейшим врагом, я исполню свой долг – без малейших колебаний!»
«Ты убьешь своего друга, и, явив столь наглядный пример праведности, убедишь меня нарушить принесенную некогда клятву и покончить со своим родичем?» - вопросил Хрэсвелгр. Аймерик вздохнул: похоже, состязаться в риторике с великим драконом можно до бесконечности... и безо всякого результата.
Неожиданно возник подле Воителя Света дракончик – Мидгардсормр! «Внемли мне, дитя», - обратился он к Хрэсвелгру. – «Служители Хиделин уповают на иной исход. Они надеются спасти не только Ишгард, но и убийцу драконов... Веруешь ли ты, что эта тень – истинная сущность Нидогга, а не воплощение его мщения – тень, отброшенная яростью твоего брата? Я не стану говорить тебе, как следует поступить, но хорошенько подумай над этим, дабы впоследствии не сожалеть...»
«Пока тень отмщения продолжает существование, будущее так и останется неопределенным», - поддержал предвечного дракона Воитель Света, и Хрэсвелгр долго молчал, размышляя... «Обращение Нидогга в воплощение ярости – отчасти и моя вина», - наконец, изрек он, пристально созерцая героя. – «Я отдал ему собственный глаз, и усилил таким образом его жажду отмщения... Но именно всепоглощающий гнев даровал ему огромные силы... Сумеешь ли вы выстоять против столь ужасающей тени? Пожалуй, я подвергну тебя и спутников твоих испытанию. Я буду ждать вас в руинах, где прежде жила Рататоскр».
Великий дракон поднялся в небеса, и вскоре исчез из виду... а на вершину Зенита опустились виверны, заявив, что понесут на спинах своих смертных к месту, где ожидает их испытание.
Виверны доставили троих в Сохр Хай – руины величественного некогда святилища, парящего над облаками. Первым противником, вознамерившимся испытать силы Воителя Света и его сподвижников, стал Моглин, вождь муглов Могхоума, а после вызов бросил им сам Хрэсвелгр. Последнему противостоял Воитель Света, Алфиноду же и Аймерику – иные чада великого дракона, Ведрфолнир и Видофнир.
В тяжелейшем сражении трое повергли великого дракона и сородичей его, и, отступив, обратился Хрэсвелгр к Воителю Света: «Даже лишенный одного глаза, брат мой был поистине страшным противником. Теперь-то я понимаю, как ты сумел одержать верх над ним... Что ж, я поверю в смертных в последний раз. Твои деяния или вновь разожгут уголек надежды, тлеющий в сердце моем, или заставят его погаснуть навсегда».
Сполна оценив решимость смертных, стоящих перед ним, постановил Хрэсвелгр: «Объединимся же и изгоним мстительную тень моего брата! Клянусь – мы покончим с призраком, бывшим некогда Нидоггом! И клянусь я в сем памятью о возлюбленной моей Шиве, и о душе Исайлы...»
Великий дракон покинул Сохр Хай, а трое, переведя дух, поздравили друг друга с успехом переговоров. Оставалось лишь покончить с сущностью Нидогга...
Будто отвечая им, драконий рев разнесся над землями Дравании, и возникший подле Воителя Света Мидгардсормр мрачно констатировал: «Рев предрекает его явление. Тень Нидогга поднялась в воздух». Аймерик призвал Воителя Света и Алфинода немедленно возвращаться в Ишгард, ведь город долго не продержится, противостоя всей мощи Драванианской Орды, возглавляемой Нидоггом.
Но как же успеть им добраться до Ишгарда вовремя, ведь поблизости нет ни одного столпа эфирита?..
На вершину башни опустились Хрэсвелгр, Ведрфолнир и Видофнир, и обратился к Воителю Света и спутникам его великий дракона: «Мы понесем вас на своих крыльях. Встретимся жа с Нидоггом на поле брани, и вместе оборвем его гневную песнь!»
Дважды упрашивать смертных не пришлось; поспешили они занять места на спинах драконов, и те, поднявшись в воздух, устремились в направлении земель Коэртаса...
Защитники Ишгарда, возглавляемые Люсией и Артойрелем, противостояли Драванианской Орде на Ступенях Веры, защищая Врата Правосудия... Натиск ордынцев был слишком силен, изрыгаемые ими потоки пламени озаряли ночь, плавили камень и плоть... и дрогнули ишгардиане... Казалось, противники их вот-вот прорвутся в город... когда опустились на переброшенный через бездонную пропасть каменный мост три дракона, и спрыгнули со спин их Воитель Света, Алфинод и лорд-командующий, немедленно примкнувшие к сражающимся.
Хрэсвелгр и Нидогг замерли друг напротив друга, и изрек последний: «Почему ты на стороне этих тварей, брат?» «Прекрати эту войну, тень», - потребовал Хрэсвелгр. – «Страдания и смерть, кои сеешь ты, лишены смысла. Потомки предателей узнали о коварстве своих далеких предков, и пытаются воздать за сие пред нашим родом. Никогда не забудем мы о наших потерях, но переговоры о мире могут пресечь распространение чумы ненависти. Отринь же жажду отмщения и обрети покой!»
«Что это еще за слабоволие?!» - проревел Нидогг. – «Давняя интрижка с той нечестивой девой лишила тебя разума! Возможно, аромат ее духов заставил тебя забыть запах пролитой крови родной сестры?!» «Ты смеешь говорить о моей любимой?!» - разъярился Хрэсвелгр, и Нидогг произнес с нескрываемым удовлетворением: «А, все же пламя твоей ярости еще возможно раздуть! Я-то думал, огонь в сердце твоем давным-давно потух. Но не трать свой гнев на пустые слова, брат – тебе он понадобится в сражении!»
Двое великих драконов поднялись в воздух, сошлись в противостоянии... Нидогг одержал верх над собратом, поверг его, оторвав одно из крыльев, и, прижимая лапами тело обессиленного Хрэсвелгра к камню моста, бросил с нескрываемым ликованием: «Ты слаб, Хрэсвелгр – жалкий червь, яшкающийся со смертными, должными стать нашей добычей. На протяжении тысячелетия я сражался с ними без перерыва – и ты смел надеяться, что выстоишь в противостоянии со мной?!» «Слава – не в победе, тень», - прохрипел поверженный. – «Ты еще... не победил. Мою силу – и мою надежду – я доверил иному...»
Лишь сейчас заметил Нидогг, что левая глазница Хрэсвелгра пуста. «Твой глаз!» - изумился он. – «Что ты сделал?!» Лицезрел Нидогг Воителя Света, вбирающего в себя могущество ока великого дракона, обретающего новые силы... «Я тебя знаю...» - прошипел Нидогг, наблюдая, как герой медленно шагает по мосту, приближаясь к нему. – «Ты ступил в мое логово и покончил со мной, когда обладал я лишь половиной своих сил. Но ныне я восстановил их полностью, и ничто в мире тварном не сможет помешать мне свершить отмщение!»
И ишгардиане, и драваниане отступили, дабы стать свидетелями поединка чемпионов обеих сторон. Воитель Света и Нидогг сошлись в противостоянии на Ступенях Веры... Защитник Ишгарда поверг великого дракона, и тень оного познала развоплощение, явив взору павшего на колени Эстиньена. «Неужто... мне конец?!» – прохрипела сущность Нидогга устами Лазурного Драгуна.
Сжимая в руке Гаэ Болг, он с трудом поднялся на ноги, отказываясь признавать поражение. «Я не позволю...» - рычала тень. – «Я – из первородных... Я – месть воплощенная... Я – Нидогг! Ты примешь смерть от моей руки!»
Нидогг вознамерился было метнуть копье в Воителя Света... но рука отказалась слушаться его, и оружие выпало из ослабевшей ладони. «Это не твоя рука, тварь!» - прошипел Эстиньен... Сущности Нидогга и Лазурного Дракона, заключенные в одном теле, противостояли друг другу, и Эстиньен просил Воителя Света прикончить его, дабы утратила тень великого дракона воплощение свое и оказалась исторгнута из мира.
Герой и Алфинод метнулись к драгуну, пытаясь сорвать драконьи глаза с доспехов того. «Вы зря теряете время», - хрипел Эстиньен, воля которого из последних сил сдерживала ослабленную, но не побежденную сущность Нидогга. – «Убейте меня! Это единственный выход! Кончина Нидогга... станет моим последним деянием...»
С изумлением лицезрели Воитель Света и Алфинод подле себя призрачные фигуры Исайлы и Хаурчефанта. Отголоски сущностей тех присоединились к живым, даруя силы, помогая вырвать глаза Нидогга из доспеха Лазурного Драгуна... Дух великого дракона воспарил к небесам; герой же и Алфинод не замедлили швырнуть глаза Нидогга в бездонную пропасть под Ступенями Веры...
Наблюдавшие гибель своего предводителя драваниане поспешили убраться прочь; последнее сражение в длившейся тысячелетие Войне Драконьей Песни завершилось. Множество мертвых тел – и драконов, и мирян, - оставалось на полуразрушенном мосту, но – Ишгард выстоял!
Сир Аймерик бросился к остающемуся без сознания Эстиньену, с облегчением отметив, что друг его жив. Люсия поспешила за целителями, а лорд-командующий, подняв тело драгуна на руки, обернулся к приблизившемуся Хрэсвелгру, подтвердившему отступление Драванианской Орды. Аймерик искренне поблагодарил великого дракона за помощь, ведь участие того в сражении спасло огромное число жизней. «Значит, наш союз был заключен не зря», - заключил Хрэсвелгр, после чего обратил взор на Воителя Света6 молвив: «Ты хорошо распорядился могуществом, которое я даровал тебе. Но победу одержал благодаря своим навыкам, а не моему глазу».
Поднявшись в воздух, Хрэсвелгр устремился к далекой Дравании; Аймерик же зашагал в направлении Врат Правосудия, стремясь как можно скорее препоручить Эстиньена заботам лекарей. Воитель Света и Алфинод последовали за ним, молясь о том, чтобы доблестный драгун остался жив.
Конечно, состояние Эстиньена весьма тревожило их, и утром следующего дня Алфинод и герой поспешили в Конгрегацию, дабы справиться у Люсии о здоровье Лазурного Драгуна. В одночасье Воитель Света и Эстиньен стали героями Ишгарда, одержавшими верх над Нидоггом: первый – силой оружия, второй – силой духа. Встречные миряне приветствовали Воителя Света, вознося тому хвалу и благодарности. Нация ликовала, радуясь завершению длившегося тысячелетие конфликта, с надеждой глядя в будущее.
Люсия сообщила герою и Алфиноду, что Эстиньен помещен в лазарет и пока что в сознание не пришел. Лекари советуют запастись терпением, ведь драгун долгое время оставался одержим, и восстановление тела и духа его займет время... Сир Аймерик практически все время остается подле друга, обещая известить о пробуждении того сразу же, как только это случится.
Воитель Света и Алфинод заглянули в особняк Дома Фортемпс, где с одержанной на мосту победой поздравили их граф Эдмонт и его сыновья. «Мы исполнили свой долг, мой лорд», - почтительно отвечал благородному лорду Алфинод, воскрешая в памяти последние мгновения противостояния тени великого дракона. – «И отголоски воспоминаний о наших павших друзьях позволили нам довести начатое до конца».
«Я сражался в полную силу», - молвил Артойрель, - «но все оказалось бы в пустую, если бы Воитель Света не появился бы столь своевременно и не бросил вызов Нидоггу. Будучи присяжным рыцарем Ишгарда, я надеялся сделать больше для своего города...» «Ну, не всем нам быть героями, дорогой брат», - с улыбкой заметил Эмманеллейн. – «Давай на время забудем о рыцарской гордости и воздадим почести доблестному свершению нашего товарища!.. Но, если уж мы упомянули о доблестных свершениях, я думаю, что и сам немного проявил себя: находящиеся под моим началом воины, стреляя из баллист, сразили немало драваниан». Усмехнувшись, граф заверил присутствующих, что время обсудить подвиги каждого у них наверняка будет.
Алфинод продолжал тревожиться за здоровье Эстиньена, посему, сопровождаемый Воителем Света, поспешил в лазарет Конгрегации Небесных Рыцарей. Несмотря на то, что был юноша донельзя измотан испытанием Хрэсвелгра и участием в последовавшем сражении, он упрямо отказывался передохнуть, посему вызвался сменить лорда-командующего на посту у ложа Лазурного Драгуна.
«Наша с Эстиньеном дружба зародилась около десяти лет назад, когда присоединились мы к рыцарям-храмовникам», - рассказывал сир Аймерик Воителю Света, когда проследовали они в кабинет лорда-командующего. – «Имя его скоро стало мне известно, а вот сам он внимания на меня не обращал. Для него я был даже не иным новобранцем, а, скорее, тенью, иногда омрачавшей его путь. И так бы, возможно, все и осталось... но судьба распорядилась иначе. Наш отряд, будучи в дозоре, был атакован драконом; выжили лишь мы двое. После пережитого между нами и образовалась связь. Несмотря на зародившуюся дружбу, он оставался одиночкой, жаждущим покончить с Нидоггом. Отмщение было его целью – отмщение за гибель родителей и отмщение за младшего брата. Мне кажется, в Алфиноде он видит какие-то его черты. А Алфинод, в свою очередь, обрел в лице Эстиньена брата старшего, которого у него никогда не было... Честно говоря, высказываемые без обиняков Эстиньеном наблюдения не раз уберегали меня от беды, и я понимаю, что в нем столь импонирует Алфиноду. Он – друг, за которого я с готовностью...»
Ступивший в кабинет рыцарь просил лорда-командующего немедленно проследовать в лазарет. Переглянувшись, Воитель Света и Аймерик устремились в означенное помещение, замерли на пороге, лицезрев Алфинода, тихо плачущего у постели драгуна... Неужто... не выжил Эстиньен?..
Но в следующее мгновение глаза последнего приоткрылись и бросил он недовольно: «Прекращай свое нытье, парень. Уши режет». «Прости», - всхлипнул Алфинод, утирая глаза рукавом. – «Когда я увидел, что ты очнулся, то не смог... Это ведь такое облегчение! Мы боялись, что ты вовсе не пробудишься!»
«Если бы Алфинод не верил в тебя столь истово, ты мог до сих пор оставаться игрушкой Нидогга – или умереть», - сообщил драгуну Аймерик, и тот, слабо улыбнувшись, произнес, обращаясь к навестившим его: «Да шучу я, шучу. Я благодарю тебя, Алфинод... и тебя, Воитель Света. Представить не могу, как сумели вы заручиться помощью Хрэсвелгра, но я рад, что вы сумели добиться этого».
«А я бы хотел попросить у тебя прощения», - отвел взгляд в сторону Аймерик. – «Во время последней встречи я пустил стрелу тебе в сердце. Сможешь ли ты простить меня за это?» «Не за что извиняться, Аймерик», - отмахнулся Эстиньен. – «Ты исполнял свой долг – защищал Ишгард. Если бы ты начал терзаться сомнениями, я не пошел бы за тобой в бой – и не доверил бы прикрывать мне спину. К тому же, я и сам был уверен в том, что должен умереть, чтобы остановить Нидогга. Потому давай ограничимся рукопожатием и забудем об этом. Нытья на сегодня уже предостаточно».
Эстиньен вновь откинулся на подушки, и, глядя в потолок, произнес задумчиво: «Темные энергии сущности Нидогга связали все фибры моей души, и все же я сохранял малую толику сознания. Разум дракона был подобен огромному бурному морю. Черные воды его ярились бесконечно, а скорбь и отчаяние от осознания гибели Рататоскр не утихали. Поток сей порождал волны исступленной ярости... То был точный образ моей собственной души. В его сущности я зрел темное отражение ненависти, которую я питал к Нидоггу, покончившему с моими близкими; тогда не осталось для меня иного пути, кроме как путь отмщения всему драконьему роду. Ни у одного из нас не было выбора. Но у меня означилось то, чего был лишен Нидогг – друзья и наставники, дабы учить меня и указывать на ошибки. Если бы не они, одержимость местью непременно поглотила бы меня так же, как и Нидогга, и были бы мы с ним совершенно одинаковы. Хоть тень его и исчезла, а дух оказался развеян над Морем Облаков, я не испытваю радости при мысли о его гибели. Прежде я жаждал мести, теперь же – лишь отдыха».
Эстиньен перевел взгляд на подоконник, покоился на котором его шлем, а после изрек, обращаясь к Аймерику: «Лорд-командующий, мой охота подошла к концу. Я оставлю титул Лазурного Драгуна». С этими словами он, совершенно обессиленный речью своею, вновь погрузился в забытье... Наверняка пройдет еще немало дней прежде, чем встанет он на ноги.
Воитель Света и Алфинод устремились к выходу из лазарета; прежде, чем последовать за ними, Аймерик тихо произнес, обращаясь к Эстиньену, хоть и знал, что не слышит его тот: «Я тоже должен пройти свой путь до конца. Отдыхай, друг мой».
Несколько дней спустя сир Аймерик объявил об последнем обращении к народу Ишгарда, которое сделает он как временный правитель державы. Представ собравшимся мирянам у пустующего трона в Святом Укрывище, возвестил лорд-командующий о том, что тысячелетие правления архиепископов завершилось, и ныне обращается нация их в республику. Ныне бразды правления Ишгардом пребудут в руках избранных индивидов – как из дворянского сословия, так и из простолюдинов, - входящих в Дом Лордов и Дом Общин соответственно.
Церковь же была отделена от государства. Переходный период прошел без инцидентов, и реформы, предложенные новым правительством Ишгарда, были претворены в жизнь.
Исполнив свой долг, сир Аймерик де Борель с радостью оставил исполняемую им роль архиепископа... но тут же был вознесен во главу Дома Лордов. Сперва хотел он отказаться от сей чести, но граф Шарлеменд де Дурендейр убедил его принять назначение. Ибо менялся Ишгард, и миряне желали обрести честных и достойных правителей – а кто лучше подходил на эту роль, чем сир Аймерик?..
На церемонии по случаю становления того главой Дома Лордов присутствовали посланники от драконьего рода – Видофнир и Ведрфолнир, что явилось поистине достойным символом мира, выстраданного и обретенного Ишгардом. На спине своей Ведрфолнир пронес Аймерика над городом, и высыпавшие на улицы миряне в восхищении наблюдали за сим, называя главу Дома Лордов ‘Лазурным Драгуном новой эпохи’.
Никем незамеченный, Эстиньен покинул лазарет, забрав с собою копье Гаэ Болг, и никто не знал, куда направился прежний Лазурный Драгун, завершивший свою славную мисиию и ныне жаждавший лишь одного – обретения покоя.
Так завершилась долгая и страшная Война Драконьей Песни, и на смену тревожным мотивам оной пришла тихая литания мира и надежды.
Предводитель Воителей Тьмы прижимал к уху связную жемчужину, слушая доклад одного из своих сподвижников, роегадина, остающегося близ Ишгарда. «Спасибо, Бранден», - произнес он, когда собеседник его закончил рассказывать о последних событиях, свершившихся в сем граде. – «Нет, тебе больше не нужно там оставаться. Мы встретимся там, где обычно».
«Все идет так, как и должно?» - осведомился Элидибус, и Воитель Тьмы подтвердил: «Да, нет ничего, что стоило бы нашего внимания. За исключением одной излишне любопытной мышки...»
Резко обернувшись и перехватив поудобнее секиру, он бросился к скрывающейся в зарослях Алисэ... когда на пути его вырос Танкред, метнул в Воителя Тьмы кинжал. Тот увернулся от лезвия, но Танкред воспользовался предоставленными им несколькими мгновениями, чтобы схватить девушку за руку и бежать прочь.
«Снова он...» - с нескрываемой злостью прошипел Воитель Тьмы, но Элидибус, приблизившись к нему, тихо произнес: «Неважно. Они сыграют свою роль, а мы – свою...»
***
Минуло несколько месяцев, когда сир Аймерик – лорд-спикер Дома Лордов, лорд-командующий рыцарей-храмовников и виконт Дома Борель, - пригласил Воителя Света отужинать с ним в его особняке.
Конечно же, герой с радостью принял предложение, и сим же вечером за трапезой они с Аймериком вели непринужденную беседу, вспоминая былые приключения, совместные странствия и свершения. Хотелось бы, конечно, повторить прежние авантюристы, но нынешние обязанности Аймерика в Доме Лордов не позволяли ему сделать это.
«Своими деяниями ты помог нам заложить основу перемен», - говорил лорд-скипер Воителю Света. – «Образование республики – лишь начало, ибо должна измениться не только наша система правления. Сами миряне должны избавиться от ненависти в душах своих, отпустить кровавое прошлое. Я могу лишь надеяться на то, что проживу достаточно долго, чтобы успеть увидеть хотя бы толику нашего успеха – и тогда я буду знать, что смерти воинов наших были не напрасны... Знаешь, я вспоминаю, как бесстрашно шагал ты по Ступеням Веры к великому дракону. Если ты смог это сделать, как можем мы не превозмочь свои испытания?.. Сейчас в Домах Лордов и Общин уже продолжительное время обсуждается вопрос о том, как возможно усилить наши связи с иными городами-государствами Эорзеи. Как ты понимаешь, самая главная наша забота – сохранение стабильности в эту эпоху потрясений для Ишгарда. Но мы очень благодарны Альянсу за поддержку в час показательных военных учений, и будем неправильно, если не оправдаем мы его доверия... Но величайший наш долг – перед тобой, и мы надеемся, что, оказывая поддержку тебе и ордену Наследников Седьмой Зари, мы тем самым выразим благодарность нашим соседям – нашим собратьям-эорзейцам, которых ты, будучи Воителем Света, продолжаешь защищать! Лорды и Общины постоянно спорят по любым вопросам, но ни одна живая душа не оспаривает необходимости поддержки вашего ордена. За все, что вы сделали и сделаете, мы благодарим вас!»
Сир Аймерик и Воитель Света подняли бокалы за светлое будущее, после чего осведомился лорд-спикер: «Могу я задать личный вопрос? Теперь, когда пыль осела, чем ты займешься? Чего бы ты хотел для себя лично?» Ответить герой не успел, ибо в зал ступил слуга в ливрее Дома Фортемпс, сообщив, что у него срочное сообщение для Воителя Света. «Мастер Танкред вернулся в особняк, неся на руках раненую девушку», - молвил слуга, обращаясь к искателю приключений. – «Мастер Левеиллер и господа Татару занимаются ее ранами, но говорят, шансов на выживание у нее немного. Они просили, чтобы Воитель Света прибыл в особняк как можно скорее».
Похоже, дело не терпело отлагательств, а покой им только снился. Аймерик вызвался сопровождать героя, и поспешили двое вслед за слугою к особняку Дома Фортемпс. Ступив в оный, лицезрели они лежащую на диване девушку – Алисэ, сестру-близнеца Алфинода!.. Последний на коленях подле, в глазах его отражалось отчаяние.
«На нее напали Воители Тьмы», - мрачно сообщил герою Танкред. – «Я следил за ними с того самого дня, как в Соколином Гнезде прошли мирные переговоры с драконами. Но я и подумать не мог, что Алисэ прознала о них и сама попыталась выследить. Для нее закончилось все не очень радужно. Я спас ее в Лесу Двенадцати, и вместе мы бежали на север. Но, как не старался я сокрыть наши следы, они настигли нас на границе Ишгарда, и в последовавшем простивостоянии Алисэ получила стрелу в плечо. Лишь после того, как мы сумели оторваться от них, я заметил, что стрела отравлена...»
К прибывшим подошел Алфинод, поблагодарив Воителя Свет и Аймерика, что ответили на его зов. «Мы сделали для нее все, что могли», - молвил юноша, броситв взгляд на снедаемую жарос сестру, пребывающую без сознания. – «Опасности для жизни нет, но яд все еще остается у нее в крови... Мы вместе прибыли в Эорзею, надеясь принести избавление землям, защищая которые, погиб наш дед. Но, столкнувшись с горькой реальностью политических течений городов-государств и мелочной борьбой за власть и влияние, Алисэ исполнилась гнева – и сомнений. Она отказалась погружаться в так называемые ‘эорзейские дрязги’ и отдалилась от Наследников. Она все еще желала светлого будущего, но избрала для себя иной путь. К несчастью, оказался он весьма опасен... Но, несмотря на все наши разногласия, она – как и любой другой Наследник Седьмой Зари – полностью привержена делу спасения Эорзеи. К тому же, она моя сестра... Я не вынесу осознания того, что воссоединился с ней лишь затем, чтобы потерять...»
Аймерик приказал слугам Дома Фортемпс немедленно перенести Алисэ в лазарет Конгрегации, где займутся девушкой лучшие лекари державы.
«Алфинод...» - неожиданно прошептала Алисэ, с трудом цепляясь за сознание, намеревавшееся угаснуть вновь. – «Воитель Света... с тобой? Я должна кое-что сказать...» Герой приблизился к дивану, склонился над девушкой, и молвила та: «Воитель Тьмы состоят в союзе с аскианами... Расправа над Предвечными – лишь первый шаг в осуществлении их замысла... Они направляются в Кселфатол, дабы осуществить призыв Гаруды... и убить ее... Ты должен... остановить их...» Девушка вновь потеряла сознание.
Аймерик просил Танкреда сопровождать переносящих девушку слуг в лазарет и сообщить лекарям все, что ведомо ему о ранении Алисэ.
Позже, оставшись в большом зале особняка наедине с Воителем Света, Алфинод сумел отвлечься от душевных терзаний и сосредоточиться на вопросе, исход которого еще не был предопределен. «Стало быть, Воители Тьмы и аскиане собираются претворить в жизнь призыв Гаруды, дабы убить ее», - вслух размышлял юноша. – «Как и тогда, когда мы впервые повстречали их в Лот аст Гнате, где они расправлялись с Раваной... Боги, чего же они добиваются?»
Как бы то ни было, очередной призыв Предвечной нельзя игнорировать. Алисэ рисковала жизнью, чтобы передать им сии сведения, посему не имеют они право сидеть, сложа руки.
Воитель Света и Алфинод вознамерились немедленно выступить к Кселфатолу – обиталищу иксалов, надеясь предотвратить вершимый теми призыв Гаруды. Поскольку сии земли граничили с Коэртасом, явление Гаруды могло создать угрозу Ишгарду, посему сир Аймерик заявил, что выделется герою самый быстрый воздушный корабль из сошедших с верфей. «Благодарю за сей благородный жест, сир Аймерик», - поклонился Алфинод лорду-спикеру, - «но, боюсь, с воздуха подойти мы не сможем – дирижабли иксалов не позволят нам этого сделать. Потому отправимся мы к Кселфатолу на своих двоих – насколько знаю, в сии пределы возможно добраться через горный перевал, находящийся к востоку от лагеря Драконьей Головы».
Граф Эдмонт постановил, что отдаст приказ отряду рыцарей сопровождать Воителя Света и Алфинода черед дикоземье до самых границ Кселфатола.
Так, покинув Ишгард, двое выступили в путь. В лагере Драконьей Головы присоединились к ним рыцари-храмовники, доложив, что – согласно донесениям лазутчиков – наблюдается подозрительная активность иксалов у Первой Горы, что в землях Кселфатола. Достигнув оных, ведомые Алфинодом рыцари атаковали зверолюдов, отвлекая внимание тех на себя, в то время как Воитель Света устремился к громаде Первой Горы.
Разя иксалов, преступавших ему путь, миновал герой пребывающие в кавернах обиталища зверолюдов, поднялся на вершину горы, где сразил вершащего призыв Предвечной жреца, Тозола Хуатотла. Подоспевшему Алфиноду сообщил Воитель Света, что успел предотвратить ритуал призыва, и юноша вздохнул с облегчением: «Стало быть, мы пресекли замыслы Воитель Тьмы и аскиан – в чем бы они не состояли...»
«И кто это у нас тут?» - послышался голос. – «Негоже убивать Предвечных без нас!» Двое обернулись, лицезрев приближающихся к ним пятерых Воителей Тьмы, сопровождаемых облаченным в темные одежды элезеном, лицо которого скрывала маска.
«И что это значит?» - осведомился рыцарь-роегадин у элезена. – «Ты привел нас сюда лишь затем, чтобы эти глупцы лишили нас законной добычи?» «Не нужно скоропалительных выводов», - урезонила товарища жрица-лалафелка. – «Насколько можно судить, ритуал был проведен, как и задумывалось. Мы явились как раз вовремя. А вот они вмешались не в свое дело».
«Мы не можем выстоять в противостоянии с ними...» - шепнул Алфинод Воителю Света, и тот коротко кивнул, ожидая дальнейшего развития событий – как знать, что ожидать от этих странных авантюристов, невесть откуда взявшихся?..
«О, мальчик!» - восхитилась лучница-мико’те. – «Стало быть, вы близнецы! А я-то думала, что стрелять разучилась! Если не будешь дергаться, я прикончу тебя быстро». Она натянула было тетиву лука, но воин-хьюр упреждающе поднял руку, произнес: «Хватит, Ренда-Рэ. Мы не хотим расстраивать нашего друга в белом ненужным кровопролитием, верно?» Ми’ко те опустила лук, пожала плечами.
Предводитель Воителей Тьмы, хьюр, выступил вперед, бросил, обращаясь к Воителю Света и Алфиноду: «Мы по доброте своей пощадили вас в прошлый раз, а вам все не сидится». «Это пока вы тут с аскианами козни строите?» - возмутился Алфинод. – «Чего вы вообще добиваетесь?!»
«Что ж, объясню», - снизошел воин, - «раз уж вы сумели утереть нам нос. Полагаю, что уже знаете историю о Хиделин и Зодиарке, верно? О великом расколе и порожденных отражениях?» «Тринадцать отражений Истока, в каждом из которых пребывали осколки Света и Тьмы», - подтвердил Алфинод, воскрешая в памяти рассказ Воителя Света о послании Минфилии, обратившейся в Слово Хиделин. «Именно», - подтвердил хьюр. – «Одно из подобных отражений – ближайшее к Истоку – и является нашим родным миром. И мы были героями, благословенными Светом Хиделин».
Искатель приключений и Алфинод в изумлении воззрились на хьюра и спутников его. Неужто сии Воители Тьмы... прежде выступали Воителями Света?..
«Но не во всех мирах Свет и Тьма находятся в равновении», - продолжал свой рассказ воин. – «В нашем сила Света многократно превосходила могущество Тьмы. И аскиане, прежде представлявшие угрозу для нашего мира, пали, один за другим. Мы думали, что одержали победу... Но затем был Свет – поток чистейшего, ослепительного сияния, уничтожающего тень, цвета – и саму жизнь! Вскоре он окончательно поглотит наш мир, обратив оный в пустое совершенство, лишенное изъянов».
«Быть не может!» - воскликнул Алфинод. – «Ты хочешь, чтобы мы в это поверили?!» «Верьте, во что хотите», - отрезал воин. – «Но подобное произошло и прежде – в мире, весьма далеком от нашего. Я говорю о Тринадцатом – мире, который был поглощен Тьмой и обратился в то, что вы называете ‘Пустотой’ - как следствие, Воссоединение его с Истоком стало невозможно. Всепоглощающий Свет обрекает нас на подобную же участь. Потому мы объединились с бывшими врагами, и с их помощью прибыли сюда... к Истоку. Ибо есть лишь один способ восстановить равновесие и спасти наш родной мир: Ардор. Ужасающее Бедствие, способное сокрушить границы между планами бытия, дабы миры наши воссоединились».
«Вы готовы обречь на гибель наш мир, дабы спасти свой собственный?» - вопросил Алфинод. – «И что же в этом случае станет с нами? А с вами?» «Хватит», - бросил воин, взяв в руки верную секиру. – «Я устал говорить. Вы знаете, к чему мы стремимся. Знаете, что поставлено на карту. Мы готовы идти до конца! А вы?»
С этими словами Воители Тьмы исчезли, телепортировавшись прочь. Элезен задержался ненадолго, пристально глядя на Воителя Света, а затем последовал за своими сподвижниками...
Услышанное казалось слишком невероятным. Выходцы из иного мира, желающие спасти свою реальность за счет уничтожения иной?.. Какими бы ни были мотивы сей пятерки, ее необходимо остановить!
...Воитель Света и Алфинод вернулись в Ишгард, проследовали в Конгрегацию, где Аймерик сообщил им о том, что в город прибыла И’штола, немедленно занявшаяся врачеванием Алисэ. К счастью, та пришла в себя и жизни ее боле ничто не угрожает.
Аймерик, Воитель Света и Алфинод проследовали в отведенную Алисэ комнату, находились в которой, помимо самой леди Левеиллер, оставались И’штола, Танкред и Татару. Воитель Света поведал присутствующим о произошедшем в Кселфатоле, и Танкред резюмировал: «...Иные доказательства того, что состоят они в союзе с аскианами, нам не нужны... Надеются спасти иной мир? Не думаю». «Мне тоже история их сперва показалась слишком уж фантастичной», - признался Алфинод. – «Но, возможно, во всем этом и есть зерно правды. По крайней мере, заверения их ни в чем не противоречат истории Слова Хиделин».
«Ты следила за ними, Алисэ», - обратилась к девушке И’штола. – «Почему?» «В странствиях своих я часто слышала истории о подвигах Наследников», - пояснила та. – «Но вскоре появились рассказы об опытных – но никому не ведомых – искателях приключений. Тех, которые странствовали по землям Эорзеи и расправлялись с Предвечными, при том не принадлежали к Наследникам». «Воители Тьмы...» - произнес Алфинод. – «И, пытаясь отыскать подтверждение сих слухов, ты обнаружила, что связаны они с аскианами?» «Да, именно так», - подтвердила Алисэ.
«Но если Воители Тьмы стремятся обрушить на наши головы новое Бедствие, зачем им охотиться на Предвечных?» - никак не мог взять в толк мотивы противника сир Аймерик. «Дабы усугубить чувства беспомощности и отчаяния в душах зверолюдов», - пояснила ему Алисэ, - «и заставить их призвать еще боже могущественных божеств. Ведь Предвечные гибнут, а весть о великой победе смертных над Нидоггом распространяется – как следствие, зверолюды пребывают в панике и пытаются защитить себя всеми доступными средствами».
«Силе отвечают более великой силой, смерти – более масшабной смертью», - тяжело вздохнул лорд-спикер. – «Бесконечный цикл, питаемый страхом и ненавистью. Мне все это прекрасно знакомо». «Все так», - согласилась Алисэ. – «Аскиане сеют раздор и отчаяние, а Воители Света пожинают плоды сего. И так – раз за разом... Но амбции их этим не ограничиваются. Аскианин сам отметил, что как только бессильные осознают, что старые боги оставили их, они начинают искать себе новых».
«Мы с Алисэ обнаружили доказательства того, что аскиане исподволь манипулируют определенными силами, дабы обеспечить постоянные поставки кристаллов племенам зверолюдов», - сообщил сподвижникам Танкред. – «Если мы сможем пресечь поставки, то замедлим претворение в жизнь замыслов врага». «Согласна», - молвила И’штола, после чего предложила сподвижникам: «Мы с Крайль наведаемся в Кселфатол и разузнаем об источнике поставок кристаллов иксалам».
«Тогда я со своей стороны возглавлю подобное расследование касательно гнатов», - предложил Аймерик, и когда присутствующие с удивлением обернулись к нему, пояснил: «Будучи членом Альянса Эорзеи, Ишгард обязан играть значимую роль в обеспечении безопасности наших земель. К тому же, у меня есть и личные мотивы, учитывая отношения между аскианами и моим отцом. Однако мои знания о Предвечных весьма поверхностны. Поэтому я бы просил кого-нибудь из вашего ордена сопровождать меня». Примкнуть к лорду-спикеру вызвался Танред, ведь, оставаясь в дикоземье Дравании, дело с гнатами он уже имел прежде.
Что до Воителя Света и Алфинода, то вознамерились они нанести визит вежливости Уриангеру в «Пробуждающиеся пески» – наверняка тот сможет сообщить им что-нибудь значимое касательно Предвечных, ведь последние месяцы провел элезен в скрупулезном анализе сведений о сих созданий. Алисэ просила двоим позволить ей сопровождать их, обещая, что не станет ненужным бременем в пути. «Мы будем лишь рады», - улыбнулся Алфинод. – «В конце концов, это благодаря тебе мы идем ныне по сему пути».
В последний раз они странствовали втроем, когда спускались в недра осколков Даламуд, дабы покончить с возрождающимся Бахамутом. Вскоре после этого Алисэ покинула их, отправившись в странствие в одиночку, и до сего дня Алфинод не получал от сестры вестей.
«Честно говоря, я и не собиралась возвращаться так скоро», - призналась Алисэ спутникам, когда покинули они Конгрегацию и выступили в направлении столпа эфирита, возвышающегося на городской площади. – «Выступая в путь, я лелеяла грандиозные планы. Помните, я обещала, что не разочарую вас... Надеюсь, вы простите меня, если я все же сделаю это». Герой заверил девушку, что рад ее компании, а Алфинод добавил: «Вообще-то, сейчас я вижу в тебе решимость, которой не было прежде. Ты выглядишь так, будто готова сражаться за будущее Эорзеи». «Насколько окажусь способна, но у меня нет мании величия», - улыбнулась Алисэ. – «И не стану притворяться, будто ‘обрела себя’. Я здесь потому, что буду сожалеть, если не внесу свою лепту. Вот и все».
...Ступив в обитатилище Уриангера, трое поведали тому о новом появлении Воителей Тьмы, и элезен молвил: «До меня тоже доходили слухи о том, что некие силы исподволь претворяют в жизнь призывы Предвечных лишь затем, чтобы тут же сразить их. Как вы справедливо отметили, делается это для того, чтобы довести зверолюдов до отчаяния и заставить их вершить призывы с новыми силами». «И сейчас мы преследуем две цели», - постановил Алфинод, - «выяснить источник поставок кристаллов зверолюдам и пресечь оные, а также не допустить завершения полседующих ритуалов призыва. Конечно, вторая цель весьма труднодостижима. Нам повезло загодя узнать о замыслах иксалов и пресечь их, но наверняка Воители Тьмы и аскиане претворяют в жизнь планы свои в ином месте, нам неведомом».
«Тогда вы поступили мудро, придя сюда», - изрек Уриангер, - «ибо до меня дошли весьма тревожные вести из пролива Мерлтор. В О’Гоморо неспокойно, и ходят слухи о скором возвращении в мир Титана. Это всего лишь слухи – но в свете происходящего... отворачиваться от них нельзя».
Алфинод поблагодарил Уриангера за сии сведения... когда Алисэ выступила вперед, и, скрестив взгляды с Уриангером, отчеканила: «Брат Уриангер, ты больше ничего не хочешь нам сказать?» Тот молчал, на лице его не отражалось никаких эмоций.
Молчание становилось тягостным; Воитель Света и Алфинод не разумели, чего именно ждет от Уриангера Алисэ. Та вздохнула, и, приблизившись к Уриагнеру вплотную, изрекла: «Нечего добавить? Что ж, хорошо. Тогда у меня будет к тебе одна просьба. Воители Тьмы утверждали, что Ардор способен ‘сокрушить границы между планами бытия’, дабы наш и их миры воссоединились. Я хотела бы, чтобы ты выяснил, действительно ли утверждение это справедливо. Я слышала, есть одна книга, в которой содержится ответ: ‘Оракулы Геруна’. Возможно, тебе стоит попробовать начать с нее». Долгий, пристальный взгляд... и отступила Алисэ, устремилась к выходу из «Пробуждающихся песков».
Уриангер задумчиво смотрел ей вслед. Она все знает, это очевидно!..
...Достигнув земли Ля Носки, трое проследовали в один из форпостов Водоворота, и солдаты, принадлежащие к сему Великому Отряду, известили их о возросшей в последнее время активности кобольдов. Наверняка проклятое племя сие что-то замышляет!..
Лазутчиков зверолюдов все чаще замечают близ складских помещений – похоже, твари пытаются определить, не хранятся ли здесь запасы кристаллов. Алфинод находил это донельзя странным: зачем кобольдом столь откровенно намекать воинам Лимса Ломинсы на скорый призыв, коий собираются они свершить?
У складов на окраине лагеря Воитель Света и близнецы изловили маленького кобольда. Последний никакой агрессии не проявлял, заявил, что зовут его Га Бу и пришел он, чтобы просить о помощи, ибо патриарх их клана собирается вновь призвать Титана – посему надлежит его остановить, любой ценой! Большинство кобольдов не желает призыва, но патриарх преисполнен ярости и никого не желает слушать; он приказал стражам пленить всех недовольных – в том числе и родителей Га Бу, дабы стали те ‘топливом для горнила’.
«Я слышала о фокусирующих магию артефактах из костей зверолюдов», - в ужасе молвила Алисэ, - «которые используются в ритуалах для призыва более могущественных воплощений Предвечных!» Неужто... патриарх кобольдов надеется даровать Титану новые силы, принеся в жертву своих же сородичей?!
Велев офицерам гарнизона известить командование Водоворота о скором призыве Титана, Воитель Света, Алфинод и Алисэ устремились к оплоту кобольдов, надеясь заполучить запасы кристаллов тех, а также вызволить пленников, приговоренных патриархом клана к смерти. Га Бу сопровождал их, указывая путь и обещая указать, где именно находятся кристаллы, коими соплеменники его намереваются воспользоваться вскорости для призыва божества.
Обнаружив ящики с кристаллами в одной из отдаленных пещер подгорного убежища клана кобольдов, Алфинод внимательно осмотрел оные. «Прежде на этих ящиках были выбиты печати Ишгарда», - сообщил юноша сестре и Воителю Света. – «Кто-то очень постарался, пытаясь скрыть все следы их, но оных осталось достаточно, чтобы сделать вывод. Сомневаюсь, что кобольды отправились в Коэртас, чтобы раздобыть кристаллы, а после озаботились скрыть следы сей поставки. Предполагаю, что на Вилбранд кристаллы доставлены некой иной стороной – скорее всего, марионетками аскиан, как и предполагал Танкред».
Однако большая часть кристаллов, должная – по утверждениям Га Бу – находиться в пещерах, здесь отсутствовался. Напрашивался один-единственный очевидный вывод: кобольды забрали кристаллы в О’Гоморо, дабы приступить к ритуалу призыва Титана... Алфинод постановил: время для скрытных перемещений в стане кобольдов прошло, и надлежит открыто заявить о себе – проследовать к месту проведения ритуала и пресечь оный!
Алфинод просил героя передать ему обретенные в кавернах кобольдов кристаллы, дабы доставить те в лагерь сил Водоворота. Простившись с юношей, Воитель Света и Алисэ, ведомые Га Бу, устремились в недра рудников О’Гоморо.
Вскоре их настиг Алфинод, и, проследовав в чертог, где патриарх За Да готовился к проведению ритуала, потребовали Наследники у предводителя кобольдов отступиться от задуманного. Приспешники патриарха, тащившие в каверну тяжелые ящики с кристаллами, съежились в испуге, а сам За Да в изумлении воззрился на чужаков, столь неожиданно заявившихся в его владения.
«Где мои родители, патриарх?!» - исступленно выкрикнул Га Бу. – «Где они?!» За Да кивнул в сторону груды мертвых тел сородичей, и Га Бу горестно взвыл...
«Как ты мог?!» - ужаснулась Алисэ, и патриарх, непоколебимый в вере своей, возвестил: «Мы – всего лишь слуги Великого Отца, Титана! Мы принадлежим ему, и он вправе пить нашу кровь и пожирать нашу плоть! Он черпает силу от своих чад и защищает нас от тирании жителей поверхности!»
Алисэ шагнула было вперед, но Алфинод упреждающе поднял руку, и остановилась девушка. «Я понимаю тебя, патриарх», - тихо произнес юноша. – «Твой страх, твой гнев, твою ненависть... Ты пойдешь на все, чтобы защитить свой народ – на все, чтобы избавить его от отчаяния. На все, чтобы покончить с источником угрозы племени. Но, бездумно преследуя лишь эту цель, ты обрек сородичей своих на страдания. Ты принес в жертву жизни тех, кого стремился защитить!.. Так не должно быть, патриарх! Сойди с избранного кровавого пути! Прекрати попытки призвать своего бога, и вместе с тобой мы станем неустанно трудиться, дабы меж народами нашими царил мир».
«Вы все – клятвопреступники!» - брызжа слюной, орал За Да. – «Лжецы, предатели, клятвопреступники! Вы забираете у нас все, без остатка, а когда насыщаетесь, говорите о мире. Вы даете мне обещания... которые действуют до тех пор, пока снова вы не проголадаетесь и не возжелаете того, что принадлежит нам!.. А когда мы пытаемся защитить себя, вы заявляете, что это племя зверолюдов должно быть истреблено! Что наш бог вытягивает эфир из земли и приносит с собой страдания и смерть всем нам!»
Столь велико было отчаяние несчастного Га Бу при осознании гибели родителей, что в недомыслии своем вознес он истовую молитву об избавлении... и в каверне воплотился Предвечный народа кобольдов – Титан!
Схватив Га Бу в охапку, Алисэ сотворила телепортирующее заклинание, переместившись вместе с братом за пределы О’Гоморо. Воитель Света же противостоял Предвечному, и, покончив с ним, поспешил покинуть пещеру и присоединиться к близнецам в лагере сил Водоворота на равнинах Ля Носки.
Малыш Га Бу сидел, уставившись в одну точку и пребывал в некоем ступоре, отказываясь замечать окружающих. Возможно, то просто шок, но, быть может, юного кобольда Предвечный успел подчинить своей воле... «В этом случае его необходимо предать смерти?» - с горечью обратилась к брату Алисэ. – «Таковы правила в Альянсе?» «Верно», - подтвердил Алфинод. – «Но давай не будет делать выводов заранее. Некогда мы были уверены в том, что последователи Исайлы глухи к гласу разума, но они сложили оружие и пошли на мир с Ишгардом». «Тогда мы можем лишь наблюдать за ним, ждать и молиться», - вздохнула девушка, с болью взирая на маленького кобольда.
Воитель Света известил командующего гарнизоном сил Водоворта - роегадина Блоейдина – об очередном развоплощении Титана, и тот, поблагодарив героя за сие деяние, предложил тому остаться в лагере да передохнуть.
В ночной час обнаружил Воитель Света Алисэ и Га Бу за пределами лагеря; двое расположились на лужайке и любовались звездным небом. «Я думала, смена обстановки пойдем ему на пользу, но увы...» - вздохнула девушка, указав герою на кобольда, состояние которого оставалось без изменений.
Воитель Света опустился на землю рядом с девушкой, и какое-то время молчали они, наслаждаясь тишиной и покоем – столь редкими в последнее время, и потому – драгоценными. «Все эти звезды манят нас к себе, через время и пространство...» - мечтательно протянула Алисэ. – «’Заря может изгнать даже темнейшую ночь’. Как же прекрасны эти слова! Пережитые приключения должны были закалить меня, но, признаюсь, сердце мое сейчас болит как никогда... Я никогда не понимала, почему дедушка отдал свою жизнь в тот день. Я думала, что, если приду сюда, отыщу необходимые мне ответы. Но когда я увидела земли, ради которых он пожертвовал собой – все эти склоки, мелочные дрязги... то была разочарована. Была зла. Я не могла понять, почему эти миряне заслуживали его любви больше, чем родные... чем я... Но когда дедушка поведал нам всю правду о Бедствии, я наконец-то поняла. Я исполнилась решимости продолжить его начинание... В странствиях своих я многое узнала, но не скажу, что принесли мне они радость. Многие кризисы я была не в силах разрешить, а действия и мотивы мирян нередко оставались для меня непонятны. Конечно, были и другие – добрые, с которыми я ощущала родство... кого не сумела спасти. И я спрашивала себя: к чему все это? Зачем пытаться, если в итоге мне суждено потерпеть поражение? Но затем я вспомнила слова дедушки, которые много лет назад он сказал моему отцу – перед тем, как покинул Шарлаян навсегда. ‘Не обращать внимания на нужды тех, кого возможно спасти, - не мудрость, но слабоволие. Мы должны защищать все то, что дорого нам – так, как умеем’... И мы должны попытаться, верно?.. Конечно, попытаться – одно, а сделать – совсем другое. Выслеживая Воителей Тьмы, я колебалась, исполнившись страха. Но затем вспоминала о брате, об Уриангере, о тебе...»
Долго они оставались еще на сем холме той ночью, тихо беседуя. Герой рассказывал Алисэ о своих приключениях в Ишгарде, и заключила та: «Надежды и мечтв столь многих пребывают с тобой, Воитель Света. И мы должны продолжать сражаться – за всех тех, кто нам дорог». Искатель приключений утвердительно кивнул: лучше и не скажешь!
...Предводитель Воителей Тьмы задумчиво созерцал кристалл, коий сжимал в ладони.
Элезен-черноризец приблизился, поинтересовался: «Зачем тебе сей исполненный скверны дар Матери?» «Каждый инструмент годен для своей цели», - коротко отозвался воин. – «Даже этот... Так чего тебе?» «Семя, посаженное в Вилбранде, вырвано из земли и иссохло», - просветил элезен сподвижника. – «Гибель Титана не заставила кобольдов предаться отчаянию».
Воитель Света скрежетнул зубами в бессильной злобе, осведомился: «А что по этому поводу говорит наш друг в белом?» «Что мы должны действовать согласно озвученному им плану», - спокойно отвечал элезен. «Легко ему говорить!» - в гневе воскликнул воин. – «Не его же мир находится на краю гибели!»
«Не забывай, что теперь, когда волнения в Ишгарде прекратились, ничто боле не занимает внимание наследников», - таинственный элезен был самой невозмутимостью. – «И наверняка они будут чинить препятствия тебе и твоим спутникам на каждом шагу. Думаю, впредь будет весься непросто...» «Думаешь?» - зло прошипел Воитель Тьмы. – «А ты уверен, что не приветствуешь их вмешательство? Думаю, ты мог бы освещать путь для своих старых друзей...» «Не сомневайся в моих мотивах», - прошелестел элезен – как всегда невозмутимый. – «Я смотрю на путь, коим мы следуем, с истинным благоговением. И если в стремлениях своих мы едины, подумай и над иной возможностью, ибо силой претворять в жизнь Ардоры обладают не только аскиане. Собственной рукой срази свою немезиду – так называемого героя, который хотел бы, чтобы мир твой поглотил Свет. Сделаешь это – и одним ударом разрушить все зыбкое равновесие сей реальности, низвергнув оную в хаос».
«Ты вообще понимаешь, что предлагаешь?» - процедил Воитель Тьмы, пристально глядя на собеседника, и тот утвердительно кивнул: «’Не обращать внимания на нужды тех, кого возможно спасти, - не мудрость, но слабоволие’. Слова моего наставника – и мое жизненное кредо».
Воцарилось тягостное молчание... но, наконец, Воитель Тьмы утвердительно кивнул: «Хорошо. Вымани его. Сделаем это быстро». «Будет сделано», - отозвался элезен. Коротко кивнув, Воитель Тьмы устремился прочь, а элезен еще долго стоял, глядя на звездное небо. «Какой прок от кредо, которое не можешь претворить в жизнь?» - с горечью прошептал он. – «Какие раны исцелены, какие жизни спасены... О, глупец, что же ты натворил своими собственными руками?.. Минфилия, друзья мои – я не стану молить вас о прощении. Хоть избранный путь и причиняет мне страшную боль, я не отступлю. Моенбрида прошла по своей стези до конца, и я поступлю так же...»
Поутру с Алфинодом связались с помощью жемчужин Танкред и И’штола, поведав, что и им удалось обнаружить ящики с кристаллами, оставались на которых следы печатей Ишгарда. Похоже, снабжает зверолюдов некто, остающийся в сем граде... Сир Аймерик бросил все силы на проведение расследования, и надеялся Алфинод, что вскоре узнают они имена виновных.
Воитель Света и Алфинод пришли к выводу, что не помешает им вернуться в «Пробуждающиеся пески» - быть может, до Уриангера доходили слухи о подозрительных действиях иных племен зверолюдов?
Оставался один-единственный вопрос: как поступить с Га Бу? Кобольд не говорил, не ел – и, возможно, даже не сомкнул глаз ночью. Обратившись к командующему Блоейдину, Алисэ просила того присмотреть за несчастным малышом. «Он все еще там, я знаю!» - горячо восклицала девушка. – «За всепоглощающими скорбью и отчаянием он всеми силами сражается за свое ‘я’! Он заслуживает, чтобы ему дали шанс. Пока он не вернется к нам – пока мы не сможем с уверенностью сказать, что именно с ним стало». Блоейдин заверил Алисэ, что останется Га Бу под его опекой – в конце концов, кобольд предупредил их об опасности и ныне все они в долгу пред малышом.
Опустившись на колени близ остающегося в ступоре кобольда, Алисэ тихо молвила, обращаясь к нему: «Мне очень жаль, Га Бу, правда! Ты не должен был... И я знаю, что не смогу понять... Наверное, я ничего не могу сказать и сделать. Боль, гнев... беспомощность... Держись за воспоминания о лучших временах. Воскрешай их в своем разуме. А когда нахлынет боль и будет казаться, что сердце вот-вот разорвется, позволь ему это сделать. Позволь, и наполни его снова любовью к близким. Никогда, никогда не забывай о них!» «Я... буду помнить о них», - произнес Га Бу. – «И о тебе, Алисэ. Спасибо...»
Девушка улыбалась сквозь слезы, сознавая, что слова ее сумели достичь сердца маленького кобольда, и время непременно исцелит его душевные раны. «Те, кто стоит за этими событиями, ответят за свои злодеяния», - заверил Алфинод сестру, и в глазах той отразилась ярость. «Тысячекратно», - прошипела Алисэ, рывком поднимаясь на ноги. – «Час расплаты придет».
...Покинув Вилбранд, трое вернулись в западные пределы Таналана, проследовали в «Пробуждающиеся пески», где приветствовал их Уриангер. Последний выслушал рассказ сподвижников о произошедшем в О’Гоморо, после чего, обратив взор на Алисэ, произнес: «Давайте поговорим о другом – о вопросе, снедающем нашу юную леди... Как ты и советовала, я разыскал ‘Оракулов Геруна’, надеясь лучше понять мотивы, движущие Воителями Тьмы. Если верить сей книге, каждое из Бедствий уничтожает по одному из отзеркаленных миров».
«’Семь раз добивались они успеха’», - задумчиво повторил Алфинод слова, произнесенные сущностью Минфилии в час встречи той в эфирном море с Воителем Света. – «Стало быть, из тринадцати миров осталось лишь шесть». «Да, все так», - подтвердил Уриангер. – «К вопросу о том, что станет с отражениями, когда воссоединятся они с Истоком... ‘Слабая плоть гибнет в огнях Теней, и каждая душа отвечает на Ее зов, устремляясь в безбрежное море, дабы познать и единство, и небытие’».
Последнее явилось цитатой из «Оракулов Геруна», и уточнила Алисэ: «То есть, если Воители Тьмы преуспеют в своем начинании, все в их мире погибнут?» «Полагаю, да», - изрек Уриангер. – «В книге говорится об уничтожении плоти и о возвращении душ в Живой Ручей. Однако эта судьба может оказаться предпочтительнее предопределенной ныне, ибо если Первый окажется всецело поглощен Светом – как и описывают Воители Тьмы, - образуется пространство, в котором не существуют ни жизнь, ни смерть. Они считают, что смерть как таковая предпочтительнее – ибо в смерть есть жизнь. Суть души, возвращающаяся в Исток, может возродиться снова. И обрести таким образом спасение. По крайней мере, они свято верят в это». «Если это действительно так...» - покачал головой Алфинод. – «О, боги! Никто не должен вставать пред столь страшным выбором!»
«...Возвращаясь к иному нашему вопрому», - произнес Уриангер. – «До меня дошли сведения, что немалые объемы кристаллов кристаллов были доставлены определенным индивидам из Ала Миго». «Мигане?» - озадачился Алфинод. – «Странно... И ты думаешь, что за этим стоят те самые поставщики из Ишгарда, которые снабжают кристаллами племена зверолюдов?» «Вне всяких сомнений», - подтвердил Уриангер. – «А что касается их мотивов, я напомню, что однажды аскиане уже пытались претворить в жизнь призыв Ралгра. Поставка кристаллов предназначалась отщепенцам, принадлежащим к фрации, коя ратует за освобождение Ала Миго. А ишгардианские поставщики кристаллов – никто иные, как шпионы, прежде входившие в сеть Элины Роайль».
«Да ты шутишь...» - поразился Алфинод осведомленности Уриангера. – «Хотя... неудивительно. Лишившиеся своей набольшей и преследуемые Альянсом, они вполне могли отчаяться и связаться с аскианами. Конечно, если они действительно осведомлены, кем в действительности являются их нынешние наниматели. Но сейчас нам следует разыскать отряд Сопротивления, выступающий получателем кристаллов».
Алфинод просил Алисэ и Воителя Света сопровождать его в Маленький Ала Миго; простившись с Уриангером, трое покинули «Пробуждающиеся пески», когда в связных жемчужинах их зазвучал голос Танкреда, находящегося в настоящее время в Ишгарде. «Рыцари-храмовники час назад ворвались на склад контрабандистов», - сообщил бард. – «На допросе пленники сознались, что нанимателем их выступал некий черноризец. К сожалению, последняя поставка кристаллов была сделана ими за несколько часов до нашего нападения, и предназначалась для отряда Сопротивления в Маленьком Ала Миго. Поскольку солдатам сира Аймерика мои услуги боле не нужды, я собираюсь немедленно выступить туда».
Алфинод улыбнулся, поведав Танкреду, что сведения сии уже известны им. «А я-то надеялся вас удивить», - в голосе менестреля звучало разочарование. – «Кстати, предводитель контрабандистов прежде выступал подручным Элины Роайль, известной как Плющ!» Алфинод улыбнулся: поистине, любопытное совпадение, ведь Уриангер и Танкред сообщили им сию новость практически одновременно!
Алисэ, однако, была необычно мрачна и сосредоточена, в глазах ее отражалась тревога. «Танкред, коему еще ты сообщил об этом?» - осведомилась она. «Про контрабандистов? Никому», - удивился бард. – «Как я уже говорил, мы напали на их склад меньше часа назад. Я собирался известить о сем И’штолу, или ты хочешь, чтобы я сообщил еще кому-то?» «Нет, не нужно», - коротко бросила девушка, ускорила шаг.
Воитель Света и Алфинод переглянулись: и что на нее нашло?.. Уже дважды они обращались к Уриангеру за помощью, и дважды Алисэ смотрит на него как на незнакомца – а то и как на врага. Алфиноду казалось это донельзя странным, ведь Уриангер был одним из лучших учеников его деда, и немлао времени проводил в их фамильном особняке. Левеиллеры считали его практически членом своей семьи! Посему нынешняя враждебность Алисэ в оношении архонта, мягко говоря, обескураживала...
...Прибыв в Маленький Ала Миго, герой и спутники его приступили к поиску сведений о поставке кристаллов. Наверняка здешние поселенцы прекрасно осведомлены о действиях ячейки Сопротивления, но поделятся ли сведениями сими с чужаками?..
Жители Маленького Ала Миго только и говорили о загадочном новом лидере одной из фракций в Сопротивлении – Грифоне, скрывавшем лицо свое за маской. Потому и последователи его именуют себя «Масками». Те показали себя воинственными радикалами, но – за исключением этого – о них было мало что известно. Пламенные речи Грифона заставили примкнуть к их движению даже жителей Ул’даха, и вскоре гарлеанам, занявшим земли Ала Миго, не поздорвится!.. Приверженность Масок освобождению Ала Миго – по их собственным заверениям – абсолютна, и оставалось лишь уповать на то, что ради достижения сей благой цели не станут прибегать они к призыву Предвечного.
Полагал Алфинод, что поставка кристаллов предназначалась именно Маскам, однако доказательств сего у него не было. Посему и обратился за помощью к старейшине поселения, Гундобальду. Последний был восхищен Грифоном и Масками, за короткий промежуток времени ставшими ведущей фракцией Сопротивления. «Сперва к нему относились с подозрением из-за всей этой таинственности», - рассказывал Гундобальд о Грифоне. – «Она он явил себя харизматичным лидером и способным командующим. Мирян подкупает его страстность и видение – они действительно верят в то, что он приведет их к победе».
Вскоре Грифон должен был обратиться к своим последователям у затонувшего храма Кварн, и Гундобальд предлагал Алфиноду, Алисэ и Воителю Света своими глазами взглянуть на предводителя Масок и выслушать речь его. Трое устремились в означенном направлении; множество бойцов Сопротивления собралось у древних руин, и читалась на лицах их надежда на скорее избавление родных земель от гарлеанского игра. Похоже, последовать за таинственным Грифоном они были готовы и в огонь, и в воду...
«Братья и сестры!» - вещал тот. – «Двадцать лет назад Ала Миго – наш дом! – был захвачен Гарлеанской Империей. В стремлении низвергнуть Короля Руин мы не заметили врагов, пришедших с севера. Свершив свою славную революцию, мы тем самым позволили новому тирану сменить прежднего... и, осознав свою ошибку, вынуждены были бежать. Ни дня не проходит, чтобы не вспоминал я о тех, кого мы оставили позади – вспоминал и испытывал стыд. И я знаю, все вы испытываете те же чувства».
Толпа согласно загомонила, а Грифон продолжал восклицать: «Мы оставили их, свою плоть и кровь, и ныне заняты они непосильным трудом, созидая стальные укрепления, пятнающие наши некогда величественные горные хребты! Мы оставили их, сильных и доблестных, сражаться и погибать за свою страну – а, быть может, были они отправлены в составе имперской армии в иные земли, дабы лишить родины неких несчастных ублюдков. Мы оставили их, слабых и бессильных, кланяться и целовать землю там, где проходят гарлеане – унижаться, дабы выжить и продолжать влачить нищенское существование. Черный Волк мертв, но сейчас в Ала Миго правит иной имперский наместник. Тварь, которой чуждо милосердие!.. Вы все знаете, что Альянс Эорзеи не предпримет ничего, чтобы противостоять ему. Несмотря на все свои высокопарные речи и заверения, но пальцем о палец не стукнут, если в том не будет выгоды для них. Лишь мы можем избавить братьев своих и сестер от имперской тирании, друзья мои! Лишь у нас есть доблесть, чтобы сражаться!.. Они пленяли нас, они порабощали нас, они убивали нас – но с этим покончено! Кровь требует крови, и гарлеане с лихвой заплатят за каждую каплю, которую пролили они на наших землях!.. Это я вам обещаю, ибо тела и души наши сильны, друзья мои – сила, достойная нашей гордости, нашей праведности! Присоединяйтесь к нам, и мы поможем вам высвободить ее, и над горами Гир Абании вновь взовьется стяг Ала Миго!»
Толпа взорвалась овациями. Воитель Света и спутники его отдали должное Грифону – оратором тот был действительно превосходным...
Бросив взгляд в сторону, Алфинод разинул рот от изумления... ибо зрел среди собравшихся у руин Иду и Папалимо. Те также не ожидали встретить среди бойцов Сопротивления старых товарищей, и лалафел предложил остальным отойти подальше от чужих ушей да обстоятельно переговорить.
«Чем же вы занимались все это время?» - спрашивал Алфинод. Ида и Папалимо переглянулись, и отвечал лалафел: «...Возвращали долг. После банкета у нас не было иного выбора, кроме как бежать из Ул’даха, и мы бы не сумели сделать этого без помощи старых друзей из Сопротивления». «Верно», - поддержала спутника Ида. – «Они вывезли нас из города и укрыли в Маленьком Ала Миго, сильно рискуя при этом. Дабы отплатить им добром за добро, мы предложили свою помощь в некоторых рейдах и операциях, проводимых Сопротивлением».
«Когда мы узнали о том, что доброе имя Наследников восстановлено, Лолорито разорвал все связи с Храбрецами Кристалла, а генерал Робан восстановлен в должности, мы приняли решение дать о себе знать», - молвил Папалимо. – «Но, загодя избавившись от своих жемчужин, мы поняли, что в текущих реалиях весьма ограничены в возможностях. К тому же, мы были вовлечены в эту тайную операцию, посему у меня не осталось иного выбора, кроме как передать письмо посыльному».
Воитель Света и герой переглянулись: никакого письма они не получали! «Честно говоря, мы так и предполагали», - вздохнула Ида. – «Маски стремятся распространить весть о себе в пределах поселения, однако пытаются пресечь всякое общение с чужаками. До нас доходил слух о том, что Грифон не хочет, чтобы мы встревали в его дела». «Грифон не доверяет Наследникам Седьмой Зари?» - нахмурился Алфинод. – «Интересно... Общеизвестно, что друзьями Гарлемальда мы не являемся. На первый взгляд, индивид, произносящий подобные речи, был бы раз нашей поддержке».
«Тот, кого вы видели, был не Грифоном, а тем, кто выдавал себя за него», - просветил сподвижников Папалимо. – «И весьма поднаторевшим в ораторстве. Думаю, на публике по большей части появляется именно он... Как вы уже, должно быть, поняли, Грифон весьма осторожен и недоверчив, и прилагает все усилия, чтобы скрыть свою личность. Даже когда мы принимали участие в рейде, возглавляемом им лично, нам не было дозволено приближаться к нему». «Непонятно, какие выводы можно из всего этого сделать», - пожала плечами Ида. – «Таинственность, двойники, маски...»
Наследники со значением воззрились на девушку: мол, а сама? Никто из них не знал, как выглядит Ида, ибо маску, закрывающую верхнюю половину лица, та никогда не снимала. Девушка стушевалась, пробормотала, что сама она носит маску по совершено иным причинам...
«В общем, когда мы узнали, что Грифон собирается произнести речь, то решили, что это хорошая возможность попытаться понять, к чему же он стремится на самом деле», - объясняла Ида, и Папалимо пробормотал: «Как будто в этом был толк».
Воитель Света, в свою очередь, поведал Иде и Папалимо о причинах своего повления в Маленьком Ала Миго, и изумилась девушка: «Призыв?! Серьезно?! Поверить не могу...» «Сопротивление никогда не претворит в жизнь столь безрассудный план», - отметил Папалимо, - «но Грифон... Он остается загадкой. Я даже предположить не могу, на что он способен, а на что – нет. Но речь, которой мы стали свидетелями сегодня, не первая, в которой упоминается ‘сила’, с помощью которой возможно одержать верх над Империей. Маски делали немало подобных утверждений в последнее время. Я думал, что всего лишь бахвальство, но с учетом того, что ты рассказал о поставках кристаллов, я не стану исключать версию призыва Предвечного».
Ида и Папалимо вознамерились примкнуть к былым товарищам и дознаться до сути замыслов Грифона. Лалафел предложил расспросить двойника предводителя Масок, ведь наверняка тот – один из его приближенных. Наверняка он осведомлен о замыслах фракции – по крайней мере, в общих чертах. «Мой план таков», - заявил Папалимо. – «Воитель Света и Алфинод выдадут себя за искателей приключений, переживающих непростые времена, которые весьма воодушевились речами Грифона о благородном начинании. Мы с Идой, будучи бойцами Сопротивления, распространим весть о ваших былых подвигах, и заявим, что вы окажетесь весьма полезны в грядущих испытаниях. Наверняка двойнику Грифона будет велено лично вас поприветствовать, и мы организуем подобную встречу. Вам надо будет поддержать игру – по крайней мере, до тех пор, пока мы не загоним его в угол».
Наследники немедленно приступили к претворению в жизнь замысла Папалимо. Герой и Алфинод раздобыли видавшие виды одежды, дабы ни у кого не осталось сомнений в незавидном их положении; Алисэ оставалась на постоялом дворе в Маленьком Ала Миго, ожидая вестей от сподвижников.
Воитель Света наряду с Алфинодом разбили лагерь неподалеку от города, развели костерок и начали ждать... Минуло несколько часов, когда заметили они приближающуюся процессию: Грифона (или двойника того?), парочку Масок, Иду и Папалимо.
Грифон велел спутникам оставить его, и когда те отошли в сторону, приветствовал двоих потенциальных новобранцев, поинтересовавшись, действительно ли желают те примкнуть к его начинанию. «Очень желаем!» - изобразил энтузиазм Алфинод. – «Ваши слова очень впечатлили нас с другом. Сопротивление уже давно избегало открытых столкновений с гарлеанами, но вы со своими бойцами, похоже, уверены в своих силах. Надеюсь, у вас есть, чем подкрепить свои слова! Можно даже подумать, что вы собираетесь Предвечного призвать! Потому что это объяснило бы поставку кристаллов, которые вы получили от своих дружков-контрабандистов – которых наши союзники из Ишгарда недавно бросили за решетку».
Маски изумились, схватились было за оружие... но путь им преступили Папалимо и Ида. «Я бы хотела услышать о Грифоне», - процедила девушка, обращаясь к хранящему молчание двойнику. – «О настоящем Грифоне. Твое представление сегодня не одурачило нас!»
«А, знаменитые Наследники Седьмой Зари», - констатировал двойник. – «Мне стоило бы догадаться, что правду от вас не скроешь. Но вы правы. Я – не Грифон. Но я говорю его голосом, и именно по его приказу мы обрели эти кристаллы. Но вы ошибаетесь, если думаете, что мы намереваемся использовать их для призыва Предвечного. Нам они были необходимы, чтобы заключить союз с амал’аа. В обмен на кристаллы для призыва их божества, они помогут нам в освобождении Ала Миго».
«Да ты шутишь!» - изумилась Ида. – «Вы что, с ума все посходили?! Когда народ узнает, что вы помогли этим ящерам призвать Ифрита, Сопротивление лишится поддержки! Ала Миго никогда не обретет свободу!» «Мы – не в сказке, девочка», - процедил двойник Грифона. – «Мы не может позволить себе играть в честных и благородных героев. Именно из-за таких как ты, не желающих марать свои руки, Ала Миго остается под гнетом врага вот уже двадцать лет! Но Грифон собирается все изменить, и мы поддержим его! Мы готовы пойти на любую крайность ради своей цели!» Ида осеклась, не зная, что возразить на эти слова.
«Какие доказательства вашей сделки с амал’аа?» - потребовал ответа Папалимо, и двойник Грифона хмыкнул: «За исключением того, что кристаллов больше у нас нет? У нас доказательств нет. А вот у зверолюдов сейчас кристаллов предостаточно. Я бы на вашем месте поторопился – они вот-вот призовут своего бога. Обыщите наш лагерь, если не верите. Нам скрывать нечего».
Ида и Папалимо заверили героя, что непременно осмотрят лагерь Масок, и ложный Грифон, присмотревшись к нему повнимательнее, поинтересовался: «А ты, случаем, не Воитель Света?» Тот, не видя смысла отрицать очевидное, утвердительно кивнул, и молвил двойник: «Так я и думал. Многие примкнули к нам потому, что ты спас их – показав, что даже один-единственный храбрец может все изменить к лучшему. Ты и меня спас. Помог моему другу приготовить целебное снадобье, в котором я нуждался. Но было это давным-давно... От лица своих братьев и сестер я благодарю тебя. Ты дал нам надежду, которой прежде у нас не было; вернул силу и доблесть, которые мы утратили. Мы ценим твой дар».
С этими словами двойник Грифона и сопровождавшие его Маски устремились прочь, а Наследники задумчиво смотрели им вслед. Папалимо бросил взгляд на Иду, и выражение лица той ему не понравилось. «Ты что, всерьез раздумываешь над тем, чтобы примкнуть к этим головорезам?» - удивился лалафел. «Я... просто...» - похоже, что-то донельзя угнетало девушку, но не могла она облечь мысли свои и чувства в слова.
«Если Грифон и его последователи претворят в жизнь свои замыслы, скоро в Ала Миго станет жарко», - задумчиво произнес Папалимо, со значением глядя на Иду. – «Будущее твоей родины балансирует на острие клинка, и любое безрассудное действие – даже самое незначительное – может иметь катастрофические последствия. Ты не должна забывать об этом, Ида. Когда придет время, мы все должны будем сделать свой выбор, но для этого мы обязаны обладать всеми необходимыми фактами».
Ида молча кивнула, продолжая размышлять над тем, имеет ли стремление Грифона освободить Ала Миго любой ценой право на существование. Папалимо поторопил ее, и девушка покорно последовала за лалафелом в направлении лагеря Масок.
Воитель Света же и Алфинод поспешили вернуться в Маленький Ала Миго, дабы собощить Алисэ обо всем, что им удалось узнать. К тому времени в городок подоспел Танкред, и, узнав о случайной встрече героя с Идой и Папалимо, усмехнулся с нескрываемым обучением, отметив, что И’штола наверняка разозлится, ведь двое на протяжении долгих месяцев и не думали дать о себе знать».
Понимая, что нельзя терять не минуты, Воитель Света, Алфинод, Алисэ и Танкред выступили в направлении владений амал’аа – Захар’ака... Не ведали Наследники, что издали наблюдает за ними элезен-черноризец. «...Все в соответствии с замыслом Грифона», - констатировал он, провожая Воителя Света и спутников его взглядом. – «Игроки собираются на сцене, объятой пламенем... Вскоре поднимется занавес, и будет сыграна драма, автором которой выступаю я – да простят меня за это боги. Не остается ничего иного, кроме как быть наготове, и когда представится шанс – не упустить его. Ибо другой возможности не будет».
...Воитель Света и спутники его достигли Захар’ака, с тревогой отметив, что амал’аа по пути им практически не встречались – что донельзя странно, ибо пределы сии – их исконные владения...
Лицезрели Наследники Воителей Тьмы, расправляющихся с последними зверолюдами - Ардберта, воина-хьюра, Брандена, рыцаря-роегадина, Ламитт, жрицу-лалафелку, Найлберта, чародея-элезена, Ренда-Рэ, лучницу-мико’те.
«А, спасители Эорзеи», - с откровенной неприязнью констатировал Ардберт, перехватив секиру поудобнее. – «Не торопитесь, как и всегда. Возможно, пришло время изменить нашу тактику. Убивать Предвечных, мучать зверолюдов, ускорять воплощение их новых богов... Нет у нас на это времени. С другой стороны, убийство Воителя Света непременно ввергнет Эорзею в пучину хаоса. Одна жизнь за один мир. Достойный обмен, не так ли?»
Ловушка захлопнулась; пятеро Воителей Тьмы сошлись в противостоянии с четверкой Наследников Седьмой Зари. Приняла участие в сражении и Алисэ, заклинанием сотворив для себя клинок из чистейшего эфира.
Воители Тьмы явили себя поистине достойными противниками, обладающими могуществом Эха. Ардберт сотворил цепи их эфира, сковавшие героя и сподвижников его, вознамерился покончить с противниками... когда выступивший из теней элезен-черноризец произнес заклятие – и цепи исчезли!
«Ах ты, змея», - с ненавистью прошипел Ардберт, Воитель Тьмы. – «Ты смеешь предавать нас?» «Тот, кто следует своим убеждениям, никогда не совершит предательства, хоть весь мир может считать его злодеем», - отозвался элезен. – «Избранный мною путь остается неизменен, а кредо – священно. Я верю в этом всем сердцем. Но скажи мне честно, Воитель Тьмы – во что веришь ты? Что приношение в жертву душ твоего мира ради Воссоединения дарует ему избавление? Нет».
«Клянусь Двенадцатью!» - в изумлении выдохнул Алфинод, узнав этот голос. - «Уриангер!» Элезен утвердительно кивнул, снял маску, явив взорам сподвижников знакомые черты. «Приношу свои извинения, мастер Алфинод», - произнес Уриангер. – «Дабы ослепительный свет смог воссиять, долг призвал меня оставаться в темнейших тенях».
«Ах ты!..» - улыбнулась Алисэ с нескрываемым облегчением. – «Я уже готова была поверить в то, что ты обратился против нас! Когда все закончится, надеюсь на объяснения. А сейчас – надеюсь, ты переметнулся в последний раз?» «Не сомневайся, моя леди», - склонил голову Уриангер.
Ардберт коротко кивнул Найлберту, и тот принялся творить гибельное заклинание. Алисэ просила Наследников направить эфир свой в ее клинок, дабы сразила она чародея...
Сражение возобновилось: Наследники Седьмой Зари противостояли Воителям Тьмы. Могущество Эха продолжало стремительно исцелять раны тех; казалось, уроженцы Первого мира неуязвимы вовсе!
Воитель Света продолжал щедро делиться с Алисэ своими магическими энергиями, направляя эфир в клинок, коий девушка сжимала в руках. Найлберт, в свою очередь, полощал эфир иных Воителей Тьмы, усиливая двеомер творимого заклятия...
Клинком Света Алисэ сразила пятерых Воителей Тьмы, и пали те, побежденные; жизнь едва теплилась в истерзанных телах. Совершенно обессиленная, Алисэ осела наземь, и Алфинод метнулся к сестре, поддерживая ее.
«Что, получили?» - бросил Танкред Воителям Тьмы, кивком указав в сторону героя. – «Наш друг слишком упрям, чтобы умереть». «Мы еще не закончили», - прошипел Ардберт, наряду со сподвижниками своими поднимаясь на ноги. – «Вы никогда не думали о том, как мы оказались в этом мире?» Он продемонстрировал Наследникам кристалл, и Танкред нахмурился: «Кристаллы? То есть вы... как аскиане?..»
«Именно», - подтвердил Уриангер, не отводя глаз от Воителей Тьмы. – «Подобно тому, как аскиане с помощью Кристаллов Тьмы укрываются в пространстве между планами бытия, так и эти воители прибыли сюда с помощью Кристаллов Света». Наследники встревожились: откровение сие оказалась весьма... неожиданным. «Да, как над аскианами, над нами не властна смерть!» - возвестил Ардберт. – «Мы не сможете покончить с тем, что вечно!»
Танкред вознамерился было продолжить бой, но Алфинод удержал барда, обратился к Воителям Тьмы: «Подобные методы, применяемые аскианами, требуют вознесения над смертными воплощениями. Неужто вы...» Он осекся, не зная, какие слова подобрать, чтобы высказать свое предположение, но Ардберт утвердительно кивнул, на лице его отражалась скорбь. «Теперь-то вы понимаете», - произнес он. – «Чтобы спасти наш мир, мы пожертвовали своими жизнями».
Наследники в ужасе воззрились на Воителей Тьмы, пытаясь осознать услышанное, а Ардберт продолжал: «Мы были самыми заурядными искателями приключений. Тут работенка, там, - мы и не мыслили о том, чтобы стать однажды Воителями Света. Но слава о наших деяниях распространялась, и миряне начали звать нас ‘героями’. Их надежды и мечты пребывали с нами, и молили они нас сражаться за все доброе и праведное. Мы сражались, сражались, сражались... пока противников у нас не осталось вовсе. Мы победили... и теперь нашему миру грозит полное уничтожение. Мы все делали правильно, исполняли все, о чем нас просили – и вот что получили в конце!»
Скрестив взгляды с Воителем Света, молвил Ардберт: «Ты как никто иной должен нас понять! Мы не можем дрогнуть и отступить! Мы поставили свой мир на край гибели, и теперь обязаны спасти его!» Иные Воители Тьмы заверили своего отчаявшегося предводителя в том, что не боятся умереть снова, ибо должны возродиться вновь и продолжать сражение – ради всех тех, кто остается в Первом.
Пятеро Воителей Тьмы сжимали в руках Кристаллы Света, высвобождая могущество предвечных реликвий, надеясь отступить, дабы после вернуться вновь... Обратившись к Воителю Света, Уриангер просил того немедленно высвободить мощь своего кристалла... Не разумея, что происходит, герой доверился Уриангеру.
Шестеро Кристаллов Света воссияли...
И Воители Тьмы, и Наследники Седьмой Зари обнаружили себя в пустоте эфирного моря... на сияющем символе Хиделин... «Такая страшная боль... такая печаль...» - прозвучал в разумах их глас сущности Света. – «О, дорогие мои чада...»
«Быть не может!» - опешил Танкред, для которого то был первый опыт общения с богиней, а Уриангер, молитвенно сложив руки, возвестил: «Матерь Хиделин, услышь мольбу чад своих! Из двух миров пришли мы, и из двух миров предлагаем дар Света. В сей темный час молим мы о твоем вмешательстве! Мы просим о встрече со Словом Матери – с твоей избранной, Минфилией!»
Тишина... а затем вновь звучит в разумах смертных голос: «Ваши речи услышаны... Ваши жертвы отмечены... Многие потеряны, но остаются те, кого мы можем спасти... Кого я могу спасти...»
В центре символа Хиделин возникла фигура Минфилии. Слово Матери улыбнулось старым друзьям, медленно обернулось к Воителям Тьмы, молвив: «Благословенные чада Первого. Свет мира вашего стал ослепителен, но он не абсолютен еще. Я свяжу сущностью свою с вашим миром и вберу в себя Свет, дабы поглотить его, как Тьма некогда поглотила мир иной».
Лицо Ардберта исказилось от ярости. «То есть, сейчас ты снизошла, чтобы ответить на наши молитвы?!» - выкрикнул воин. – «Я не потерплю этого фарса!» Он метнулся к Минфилии, занося секиру для удара, но дева протянула в его сторону руку... и воин замер, не в силах рассечь воплощенное Слово Матери.
«Подобно тому, как аскиане выступают исполнителями воли Зодиарка, иные исполняют волю Хиделин», - изрекла Минфилия, - боле не Слово Матери! - обращаясь к Ардберту. – «Вы даровали Ей могущество Света, и Она стала достаточно сильна, чтобы даровать мне свободу, дабы стала я Ее посланницей... Ваши страдания, ваши жертвы – Она услышала о сем. Мы не позволим Свету поглотить Первый».
Ардберт покорно склонил голову, принимая прозвучавшее обещание, отступил. Минфилия же обратилась к Уриангеру, поблагодарив элезена за то, что сумел тот привести всех сюда, в ирреальность эфирного моря, ибо счастлива она зреть лица друзей. «Я знал, что, вобрав тебя в свое лоно, Хиделин дарует силу, тобой искомую», - пояснил Уриангер. – «И, общаясь с аскианами, я узнал о планете, подобной нашей – об обреченном мире падших героев, в которых я зрел нас самих. О Первом. Долго искал я способ спасти сей мир, придя в итоге к заключению, что ответ кроется в могуществе благословленных кристаллов. Посему я и стравил Свет с Тьмой... Но с самого начала я знал, что подобное спасение невозможно без жертвы, ибо инструменту избавления Первого придется отправиться в этот мир – и, возможно, остаться там навсегда».
«Ты спланировал все это не для того, чтобы спасти Минфилию, а чтобы отправить ее туда?!» - поразился Алфинод, и Уриангер кивнул: «Одна жизнь за один мир».
Ощущая печаль Наследников, улыбнулась Минфилия, молвила, обращаясь к ним: «Разве не странствовали мы вместе во свете кристалла, и, исполняя волю Ее, наблюдали радости и горести нашего мира? Все вы знаете меня. И если это – цена спасения мира, которую мне надлежит заплатить, я с радостью это сделаю». «Ты... отправишься одна?» - выдавил Танкред, и отвечала Минфилия: «Мой дорогой Танкред... Ты всегда присматривал за мной... Я искренне признательна за все то, что ты сделал для меня, заменив мне отца. Твоя доброта, твое сострадание, твоя любовь... Это – твои дары мне, и мои дары им – связь, превосходящая время и пространство».
Усилием воли взяв себя в руки, Танкред вымученно улыбнулся. «Иногда я забываю, что ты больше не маленькая девочка», - произнес он. – «Я буду гордиться тобой».
Милфилия поочередно обвела взглядом Наследников Седьмой Зари – в последний раз, ибо то было расставание, и все они сознавали сие. «Долго я наблюдала за вами, оставаясь подле Хиделин», - изрекла дева. – «Наблюдала, как продолжаете вы свой путь и бережно храните свет зари».
Пред героем возник утраченный посох Лоуисокса, увенчанный зачарованным рогом, и молвила Минфилия: «В темных уголках мира остается немало тайн и опасностей. Посему вверяю я тебе Тупсимати. Надеюсь, никогда не собьешься ты со своего пути и посох сей тебе не понадобится». Воитель Света с благодарностью принял реликвию.
Могущество Кристаллов Света, обладали коими Воители Тьмы, было практически истрачено – возвращено Хиделин, и вскоре окажутся они исторгнуты из эфирного моря. «Слуга Хиделин», - обратился к Минфилии Ардберт. – «Если хочешь, чтобы мы доверились тебе, я попрошу лишь об одном. Забери нас с собой. Забери нас в наш мир!»
Минфилия кивнула, обещая свершить сие, и следующие слова Ардберта предназначались Воителю Света и выступали напутствием от того, кто однажды уже прошел по избранному пути до конца: «Прежде мы оставались слепы к истине. Потому я вот что тебе скажу, как один глупец другому. Свет ли, Тьма – неважно! Важно то, как ты решишь воспользоваться сим первоначалами. Вы сделали свой выбор, и ты видишь, к чему это привело. Потому прошу... создай иной путь, дабы получить не в пример лучший исход».
Пятеро Воителем Тьмы исчезли, обратившись в сплохи света, устремятся которые к далекой реальности, рекомой Первым миром. Минфилия же вновь обратилась к друзьям своим. «Странное это чувство», - призналась она. – «Столь много раз я наблюдала, как вы уходите, и сердце мое полнилось тревоги, но всегда вы возвращались ко мне с победой. Однажды, когда я изыщу способ избавить эту планету от Ее печали, обещаю, я поступю так же».
Ослепительное сияние затопило эфирное море...
...В «Возвышающихся камнях» прозвучали в разуме Ф’ламинн слова благодарности названной дочери, и глаза мико’те наполнились слезами, ибо осознала она, что это – прощание...
...Воитель Света и четверо спутников его обнаружили себя в Захар’аке, воскрешая в памяти только что произошедшее. Уповали они на то, что Минфилии действительно удастся осуществить задуманное и уберечь Первый от поглощения Светом... Но... какая же участь ожидает Воителей Тьмы? Ведь они расстались с жизнями, дабы переместиться к Истоку и обрести в сей реальности новые воплощения... Но, возвращаясь в Первый, не окажутся ли они мертвы?.. Хотя, возможно, именно обретения покоя посмертия сии истерзанные души и жаждали...
Танкред вознамерился отыскать в Захар’аке кристаллы, которые амал’аа надеются использовать для призыва Ифрита, и заполучить их. Алфинод и Воитель Света возвращались в Маленький Ала Миго, дабы встретиться с Идой и Папалимо – наверняка те успели завершить осмотр лагеря Масок.
Алисэ и Уриангер выступили в путь, стремясь добраться до ближайшего столпа эфирита и переместиться в Очаг Выживших. «Я бы хотел задать тебе вопрос», - обратился Уриангер к девушке. – «А когда ты прознала о моем... независимом расследовании?» «Когда увидела тебя, Воителя Тьмы и аскианина в белом в Великой Библиотеке», - отозвалась та. – «Я пыталась не думать о худшем. Ты всегда был себе на уме, и я знал, что, даже если намеренич твои чисты, ты не поделишься с нами своими планами, пока не придет нужное время. Но, признаюсь, я очень боялась, что ты мог просто предать нас». «Хотел бы я, чтобы нашелся иной способ», - вздохнул Уриангер. – «Знай, что не доставляло удовольствия обманывать вас, и грех сей навсегда останется бременем на сердце моем». «Я понимаю, почему ты так поступил», - заверила архонта Алисэ. – «Ты стремился свершить великое добро, причиняя при этом как можно меньшее зло. Мало кто окажется достаточно смел, чтобы сделать подобный выбор. Но даже зная, к чему привели твои действия... прости, я не могу принять подобный исход». Дальнейший путь двое проделали в молчании...
Воитель Света и Алфинод встретились в Маленьком Ала Миго с Идой и Папалимо. Те подтверили, что двойник Грифона, похоже, правду говорил, и в лагере Масок кристаллов действительно нет. Алфинод, в свою очередь, поведал о произошедшем в Захар’аке, признавшись потрясенным откровением сим друзьям, что и самому ему с трудом во все это верится... Но с уверенностью он может говорить лишь о том, что судьба даровала ему возможность проститься с Минфилией...
«Алфинод, думаю, нам с Идой давно пора воссоединиться с Наследниками», - заявил Папалимо. – «Хоть и не хотелось бы оставлять Грифона без присмотра, думаю, наше расследование лишь выиграет, если иные Наследники будут вовлечены в него. Да и мы с Идой, в свою очередь, можем взглянуть со своих точек зрения на проблемы, с которыми столкнулись вы за время нашего отсутствия».
Мимо проходил Гундобальд, и, заметив Иду, бросился к ней: «Ида, помнишь меня? Я Гундобальд! Мы с твоим отцом вместе сражались в час революции!» Ида, похоже, потеряла дар речи при виде старого солдата, и Папалимо, глядя на нее, недоуменно нахмурился. «Судьба развела нас двадцать лет назад», - улыбался Гундобальд, расценив смятение Иды как растерянность от встречи с тем, о ком она позабыла. – «Но Сопротивлению всегда рады в Маленьком Ала Миго. Они дали нам надежду – и в первую очередь, юная Ида! Да... Ида всегда была полна огня, первой вызывалась выступать на задания. До того самого дня, как она бесследно исчезла! Слухи ходили разные, мы опасались худшего, но вот она ты, живая и... ничуть не повзрослевшая, казалось бы!»
«Н-ну, что сказать?..» - натужно усмехнулась Ида. – «Простите, что убежала тогда и заставила вас всех волноваться. Долгая история... Тогда я примкнулась к Наследникам... точнее, к Кругу Знающих! Я хотела вернуться и рассказать вам, но у нас были тайные задачи все время... И, как видишь, со мной все в порядке!»
Для героя сбивчивые объяснения Иды звучали на редкость неубедительно; девушка поспешила распрощаться с Гундобальдом, заявив, что ей как можно скорее следует вернуться в Очаг Выживших. Старый солдат в вящем недоумении смотрел ей вслед, когда Ида быстрым шагом, едва не срываясь на бег, следовала прочь, как будто спешилась как можно скорее покинуть городок...
Вскоре с Алфинодом связался Танкред, сообщив, что сумел отыскать кристаллы в оплоте амал’аа, и в настоящее время направляется в Ишгард, дабы передать их рыцарям-храмовникам.
После, когда прибыли в «Возвышающиеся камни» И’штола, Крайль и Танкред, впервые за долгие месяцы архонты воссоединились в полном составе. Многое изменилось со времени их последней подобной встречи – и, в первую очередь, они сами.
«Да, мы стали другими», - признал Алфинод, обращаясь к Наследникам. – «Но это и к лучшему. В странствиях, кои привели нас на север, мы повстречали немало прекрасных и отзывчивых мирян, и их самоотверженные деяния заставили меня понять, что за наши действия должны направлять не какие-то там высокие устремления, а наши собственные сердца. Я надеюсь, что Наследники и останутся таковыми: индивидами, у каждого из которых – свои принципы и мотивы. Учитывая, что все мы ратуем за спасение Эорзеи, пути, которыми мы следуем, не могут – и не должны! - быть продиктованы неким единственным стремлением».
«Сподвижники, объединенные общей целью, но обладающие при этом полной свободой воли...» - задумчиво произнесла И’штола. – «Неплохая идея... Что ж, я возобновлю свои изыскания природы Предвечных и старейших богов Эорзеи. Если кому-то из вас понадобятся результаты моих исследований, просто скажите».
И’штола просила Крайль о помощи в сем начинании, и молвила лалафелка: «Я пришла сюда, чтобы помочь возродить Наследников Седьмой Зари и отыскать мою дорогу подругу... но, приняв непосредственное участие в вашей борьбе, я решила остаться с вами до конца. Ради Минфилии. Конечно, если вы не возражается». Наследники заверили Крайль, что будут рады приветствовать ее в ордене.
«Уриангер, мы можем рассчитывать на то, что ты продолжишь заниматься изучением аскиан?» - обратился Танкред к элезену, и тот отрицательно покачал головой: «Несмотря на мои собственные желания, боюсь, я боле недостоин вашего доверия, ибо ввел вас всех в заблуждение». «И слышать об этом не хочу», - отмахнулся Танкред. – «Это было бы неуважением к воле Минфилии. Она доверила всем нам защиту этой планеты и осознание истины, сокрытой в Ее сердце. Возможно, с первым бы я и сам справился, но, думаю, второе – твоя задача?» Уриангер долго молчал, но, приняв решение, поклонился Наследникам, оказывающим ему подобное доверие, изрек: «Что ж, хорошо. Из любви к леди Минфилии и Моенбриде, я приму сие начинание».
«Мы с Папалимо вернемся в Таналан, чтобы приглядывать за Сопротивлением», - заявила Ида. – «Там остаются Грифон и амал’аа, а также новый имперский наместник. Все это заслуживает нашего внимания, верно?»
Наследники идею Иды поддержали, а Алфинод обратился к сестре, занявшей кресло подальше от остальных: «А чем займешься ты, Алисэ?» «Ты знаешь, я не очень-то люблю всякие организации и формальности», - с улыбкой отвечала та. – «Но... новый подход, который ты предлагаешь, вполне разумен». Приблизившись к Наследникам, Алисэ уверенно заявила: «Но мне не нужны никакие ярлыки. Я здесь не ради Дома Левеиллер, и не собираются идти в тени дедушки».
Взоры присутствующих обратились к Воителю Света: чем же займется он?.. «Новое приключение, что же еще», - улыбнулся герой. Ответ его пришелся Наследникам по душе, и молвила И’штола: «Путь, который проделали мы, был тяжел, а тот, который еще предстоит пройти, окажется не менее труден. Но новая заря непременно случится, и я вижу пред собою тех, кто явит ее нашему царствию».
Обратившись к Воителю Света, Папалимо просил того доверить ему восстановленный посох Тупсимати, ибо темные тучи собираются на горизонте, и новые вызовы надлежит встретить во всеоружии. Герой протянул чародею реликвию, и обещал тот, что сохранит ее.
Наследников Седьмой Зари ожидали новые свершения...
Но лишь Двенадцать ведают, что уготовило для них грядущее...
Встретившись с истинным Грифоном, двойник сообщил ему о том, как завершилась последния миссия. «Хорошо, брат», - изрек предводитель Масок. – «Ты можешь вернуться к своим обычным задачам и воссоединиться с остальными. Грядет величайшее сражение, и в этот славный день я встану рядом с вами!» Двойник согласно кивнул, устремился прочь.
«Истинно верующими так легко управлять», - произнес Элидибус, выступив из теней, и Грифон обернулся к нему, молвив: «Я дал им все, чего они желали. Все, о чем они молились. Сомневаюсь, что ты можешь сказать то же о своих марионетках. Ну что, ты получил, что хотел? Оправдала ли цель средства?» «Возникли... определенные непредвиденные обстоятельства, но в итоге они сыграли нам на руку», - заверил собеседника аскианин. – «Будь то избыток Света иль Тьмы – мир, лишенный равновесия, рано или поздно обратится в Пустоту. А Пустота моему повелитлею без надобности. Я стану с большим интересом наблюдать за Ее посланницей. Что до моих ‘марионеток’... они оставили мне дар, который я ныне передам тебе».
Пред Грифоном возникли два драконьих глазных яблока, заключенные в кристаллическую глыбу, и пояснил Элидибус: «Это – глаза Нидогга. Я думал о многих кандидатах, достойных владеть ими, но деяниями своими ты доказал, что принадлежать они должны тебе. Тебе, в душе которого – неистовая ярость и бесконечное отчаяние, а в груди бьется сердце, жаждущее отмщения. Лишь ты достоин владеть сими очами – к худу или к добру».
Аскианин исчез, а Грифон, взяв кристалл в руки, долго рассматривал обретенный дар...
***
Алфинод созвал Наследников в «Возвышающиеся камни», предложив тем избрать предводителя ордена, унаследует коий титул Минфилии. Ведь, поскольку занимаются архонты различными задачами, друг с другом не связанными, необходимость в центральном звене, станет которое координировать их деятельность, существует, и весьма насущна.
«И это все?» - удивилась Алисэ. – «Мне кажется, кандидатура очевидна. Ты, и никто иной – лучший кандидат. К тому же, у тебя всегда была склонность к политике». Все без исключения Наследники поддержали девушку, и Алфинод опешил, выдавил: «Да я не к этому клонил! Как наглядно показал мой пример с Храбрецами Кристалла, у меня нет качеств для управления орденом. Я бы предпочел остаться тем, кем сейчас – простым солдатом, так сказать».
«Если никто из нас не вызовется на эту роль, мы будем вынуждены избрать кандидата, который ее не желает?» - озвучила свой вопрос И’штола, и Танкред, кивком указав в сторону Воителя Света, произнес: «Я бы сделал выбор в пользу одного всем нам известного искателя приключений – хоть и придется ему потрудиться, чтобы сочетать свои ноые обязанности со... скажем, убийством Предвечных, противостояниям легатам и поддержкой обездоленных».
Герой разинул рот, ибо не ожидал подобного исхода, а оценивающие взоры Наследников обратились к нему. «А ведь Танкред прав», - молвил Папалимо. – «Тот, кто примет на себя эту роль, будет связан определенными обязательствами. Разве не стали методы друг друга нам столь знакомы, что способны мы действовать и без присмотра? В настоящее время я не вижу острой необходимости нагружать одного из нас дополнительными обязанностями».
За дверью послышался крик о помощи Татару, и Наследники, прервав обсуждение, бросились в соседнее помещение... узрев израненную девушку-мико’те, которая, по словам лалафелки, ступила в оплот и осела на пол, обессиленная. «М’нааго?» - изумилась Ида, а И’штола и Крайль принялись творить целительную волшбу, врачуя раны незнакомки, оказались кои весьма тяжелы – удивительно, как та вовсе сумела добраться до оплота Наследников!
Кровотечение удалось восстановить, и прохрипела М’нааго: «Мое послание... крайне важно. Я избрала самый короткий путь сюда, хоть и знала, что дозоры на нем усилены... Как видите, мне не удалось избежать встреч с врагом». «Что же такого важного ты хочешь сообщить нам, что сразилась с доброй половиной армии Имперцев по пути сюда?» - осведомилась Ида. – «Ты же могла погибнуть!»
«Прости, Ида, но на то есть причина», - отозвалась девушка, и, переведя взор на собравшихся рядом с ней Наследников, представилась: «Я – М’нааго, и принадлежу к Сопротивлению Ала Миго. И сюда я пришла, чтобы предупредить Иду и Папалимо об одном из наших предводителей – о том, кого называют ‘Грифоном’. Он всегда казался опасным, но то, что он замыслил сейчас – полнейшее безрассудство. Он собирается атаковать Стену Бельзара со стороны Ала Миго!» «Но зачем ему это?» - озадачился Папалимо, не выдя в подобном начинании ни малейшего смысла, и отвечала М’нааго: «Насколько я поняла, он хочет, чтобы пламя войны объяло все земли Эорзеи. И для этого ему необходимо взять под контроль границу с Гриданией». «...Стало быть, он хочет разжечь конфликт Альянса и имперскими силами, остающимися в Ала Миго», - резюмировал Алфинод, - «дабы армии держав Эорзеи оказали ему поддержку в освободительной кампании – по доброй воле или нет».
«Но он кое-чего не учел», - заметил Папалимо. – «Даже если Сопротивление захватит Стену, оно не удержит ее. Имперские солдаты выбьют его оттуда за неделю!» «Даже если и так, мы должны немедленно известить Альянс о замысле, который может потенциально ввергнуть Эорзею в новую войну», - молвила Крайль, и Наследники согласились с сим утверждением. И’штола вознамерилась немедленно отправиться в Лимса Ломинсу, в то время как Танкред посетит Ул’дах, а Алфинод и Алисэ – Гриданию. Старейшая Продвидица Семени созовет совет лидеров Альянса, ибо ее державе угрожает первоочередная опасность, и близнецы помогут Кан-Е-Сенне с организацией его. Татару и Крайль И’штола велела продолжать заботиться о М’нааго, которая останет в «Возвышающихся камнях» до тех пор, пока раны не перестанут ее беспокоить. Воитель Света же отправлялся в Ишгард, дабы известить о сложившейся ситуации сира Аймерика и убедить его отправить на совет посланника.
Провожая взглядом товарищей, устремившихся к выходу из здания, Папалимо не мог отделаться от мысли, что недобрые вести из Гир Абании могут оказаться ключевым, поворотным событием – предвестием скорого конца. Мастер Лоуискокс всегда говорил им, что война требует немалую цену, выражающуюся в самопожертвовании, и следует исправно платить ее. Потому примет он для себя эту истину, и когда придет время – сделает свой выбор... так же, как сделает его Ида...
...Прибыв в Ишгард, Воитель Света известил о грядущем столкновении в Ала Миго лорда-командующего, и заверил тот, что непременно отправит в Гриданию посланника – но пока не знает, кто примет на себя сии полномочия, ибо вопрос этот ему необходимо обсудить со спикером Дома Общин. Как бы то ни было, посланника станет сопровождать эскорт рыцарей-храмовников под началом Люсии.
Вопрос оказался решен довольно быстро, и в роли посланника выступил сам сир Аймерик – что разумно, ведь, будучи лордом-командующим рыцарей-храмовников, лишь он вправе принимать решения по любым военным операциям с участием вооруженных сил Ишгарда.
Но прежде, чем выступать к землям Гридании, Аймерик намеревался сделать короткую остановку в лагере Драконьей Головы, дабы убедиться в готовности гарнизона оного к защите границ. Поистине, неспокойно ныне в Эорзее, и безрассудные действия Сопротивления в Гир Абании могут стать той искрой, разгорится от которой жаркое пламя... и охватит истерзанные земли Альденарда.
Верховодил военным контингентом, квартированным в лагере Драконьей Головы, никто иной как Эмманеллейн. Люсия ввела командующего в курс дела, и тот нахмурился: «Этим злодеям навряд ли нужен предлог, чтобы развязать новую войну. Имперцы пускают кровь противнику так же легко, как дышат». Хоноройт, сопровождавший молодого лорда и – как и прежде - выступавший для него голосом разума, заверил леди Люсию и сира Аймерика в том, что они обязательно усилят патрули, а также отправят весть лорду Франселю и в Обсерваторию.
...По прибытии в Гриданию Воитель Света наряду с ишгардианами устремились к Алтарю Нофики, где должен был состояться совет лидеров Альянса Эорзеи. По пути повстречали они делегацию Лимса Ломинсы, возглавляли которую Мерлвиб и Югири.
Ишгардиане и ломинсане проследовали к алтарю, где уже дожидались их гриданийцы и ул’дахцы. Приветствовав все прибывшие на совет стороны, Кан-Е-Сенна передала слово Алфиноду, который просветил присутствующих о замыслах Грифона, о которых стало им известно.
«Этот Грифон – глупец, если надеется удержать Стену Бельзара и противостоять имперцам», - пренебрежительно хмыкнул Робан, когда закончил юноша свой рассказ. – «И гарлеане наверняка нанесут ответный удар превосходящими силами – полагаю, сражение затронет и пределы Чернолесья». «В Сражении у Картенью объединенная мощь трех Великих Отрядов с трудом противостояла останкам одного-единственного имперского легиона», - напомнила остальным Кан-Е-Сенна, озвучивая свои вполне справедливые опасения. – «Гридании тяжело придется, если гарлеане решат перейти от возвращении Стены к дальнейшим завоеваниям».
«Я хочу вновь принести свои извинения за бездействие моей державы в непростые дни пред Бедствием», - обратился к лидерам Альянса сир Аймерик. – «И я хочу обелить нашу честь... Старейшая Провидица Семени, я прошу вашего дозволения на выступление воинского контингента Ишгарда в земли Гридании. Возвращение Ишгарда в Альянс будет не только на пергаменте, но подкреплено делом!» «Домане также присоединятся к начинанию, призванному ослабить нашего общего врага», - поддержала лорда-командующего Югири, видя, что лидеры Альянса не ожидали подобных слов от представителя Ишгарда. – «Нас немного, но в вашем распоряжении будут самые опытные шиноби».
Кан-Е-Сенна поблагодарила новых союзников за их жест, и Робан постановил: Альянс Эорзеи незамедлительно начинает подготовку к войне.
Позже, когда лидеры Альянса покинули Гриданию, вернувшись в свои вотчины, Воитель Света разыскал Алфинода и Алисэ, обсуждавших итоги завершившегося совета. «Совет знает, что Ала Миго не удастся в скором времени отбить у Империи, и его решение усилить защиту границы кажется весьма практичных», - говорила Алисэ, не понимая, почему хмурится ее брат, и отвечал тот: «Я согласен, что принятое решение – самое разумное из возможных. Точнее, единственное разумное... Но, мне кажется, мы что-то упускаем. Разве, готовясь к войне, Альянс не дарует Грифону именно то, чего он и добивается? Да, любая попытка удержать Стену обречена на провал, но верно ли мы оценили истинную цель, к которой он стремится...» Поистине, тревожный вопрос... И ошибка в оценке мотивов столь хитроумного и опасного лидера, каковым выступает Грифон, может донельзя дорого обойтись Эорзее...
Надеялся Алфинод на то, что тревоги его окажутся необоснованы; радовал юношу лишь тот факт, что совет пришел к единому мнению на удивление быстро – хотелось бы верить, что те дни, когда каждый из представителей его руководствовался интересами исключительно своей державы, а не Альянса в целом, минули.
К беседующим приблизились сир Аймерик, Люсия и Югири, и лорд-командующий поблагодарил как Воителя Света за сопровождение их в Гриданию, так и доманку за столь своевременную поддержку, высказанную на совете. «Знаю, наш прежний отказ на просьбы о помощи Альянса еще долго будут помнить», - говорил Аймерик, обращаясь к Югири. – «И лидеры Альянса были не готовы к моим извинениям и предложению о введении армии. Та пауза, вызванная недоверием, продлилась бы дольше, если бы не твое своевременное предложение, что позвило Старейшей Провидице Семени принять оба. Я очень благодарен тебе за этот жест». «Я лишь исполнила свой долг, сир Аймерик», - отвечала Югири. – «Империя – враг всем нам, и мы рады возможности сражаться рядом с вашими воинами».
Воитель Света и Алисэ, которую весьма утомили произносимые на совете речи, возвращались в Мор Дону; прежде, чем примкнуть к ним, Алфинод вознамерился посетить восточное Чернолесье, куда на переговоры с сильфами прежде отправились Ида и Папалимо – к тому же, юноша надеялся выяснить, что в настоящий момент происходит на Стене Бельзара.
...Вскоре все без исключения Наследники вновь собрались в «Возвышающихся камнях», дабы поделиться наблюдениями и определить курс дальнейших своих действий. Приветствовав сподвижников, Ида первым делом поинтересовалась у Крайль о здоровье М’нааго; лалафелка заверила девушку, что с подругой ее все хорошо, и в настоящее время она отдыхает в отведенной ей комнате.
«Каково было решение совета?» - поинтересовалась И’штола, и отвечала Алисэ: «Все без исключения нации – в том числе и Ишгард – согласились оказать военную поддержку Гридании. В скором время Альянс Эорзеи перебросит в Чернолесье внушительный воинский контингент, дабы ответить на возможную агрессию со стороны Империи».
«Не хотела бы я оказаться имперцами, зажатыми между силами Сопротивления и Альянса», - хмыкнула Ида, и Папалимо поразился: «Ты серьезно?! Развязать войну с Гарлеанской Империей весьма опасно». «Согласен», - поддержал Алфинод чародея. – «Скоропалительное начало военных действий наверняка приведет к беде. Если бы только у нас был способ убедить Грифона оставить избранный им безрассудный путь...»
«Возможно, это и осуществимо», - задумчиво произнес Папалимо. – «Под Стеной Бельзара проходит сеть тоннелей, созданных Сопротивлением для проникновения в Ала Миго». Напомнив остальным, что хорошо знакомы с лидерами и бойцами Сопротивления, Ида и Папалимо вызвались выступить на сию миссию; Югири, Танкред высказали желание сопровождать их.
Алфинод просил сестру остаться в оплоте, сам же наряду с Воителем Света выступал к восточному Чернолесью, дабы надзирать за приграничными территориями.
Напряжение буквально витало в воздухе, и мир – вполне вероятно - стоял на пороге новой войны. И все же Наследники надеялись не допустить открытых боевых действий...
...Воитель Света и Алфинод прибыли в лагерь сил Альянса в восточных пределах Чернолесья, в непосредственной близости от Стены Бельзара. Ида, Папалимо, Югири и Танкред уже выступили к подземным тоннелям, надеясь разыскать Грифона и заставить отказаться от своей безумной затеи – словом ли или силой.
Поднявшись на дозорную башню, герой и Алфинод приветствовали офицеров Альянса, возглавлявших переброшенные в сии земли силы Ул’даха, Ишгарда и Лимса Ломинсы: Пипина, Хильду и Р’ашат Рики. «Какие вести со Стены?» - осведомился Алфинод, и ответил ему командующий контингентом Ордена Двух Змей, элезен Ворсайл Хьюлойкс: «Все спокойно».
Ночное небо над Стеной Бельзара озарилось пламенем, и лазутчики известили Ворсайла о том, что, похоже, на вершине монументального укрепления началось масштабное сражение. «Стало быть, Грифон сделал свой шаг», - вздохнул Пипин, и Ворсайл задумчиво процедил: «Кто-то да сделал... Лазутчики докладывают, что напавшие на имперцев облачены в цвета Великих Отрядов». Командующие опешили...
«Ну конечно...» - выдохнул Алфинод, ибо кусочки головоломки сложились, наконец, в цельную картину. – «Стена не была целью Грифона – это приманка! Он исподволь заставил нас перебросить сюда армии, придав таким образом вес своему предприятию». «И Империя решит, что мы атаковали ее», - отчаялся Ворсайл. – «А это может означать войну!»
«Но... это может оказаться просто диверсией», - продолжал размышлять Алфинод, пытаясь понять истинные устремления Грифона. – «Пока внимание Империи приковано к армиям Альянса, его сподвижники с относительной легкостью могут проникнуть в Ала Миго и разжечь пламя восстания среди местного населения, подавить которое имперским резервам будет непросто. Но при этом вся Эорзея окажется ввергнута в хаос».
Обратившись к Воителю Света, Алфинод предложил тому немедленно приступить к восхождению на Стену Бельзара. «Наши соратники уже там, надеются отвратить Грифона от избранного им пути», - пояснил юноша внемлющим ему командующим. – «Наверняка они сейчас на полпути к его ставке. Достигнув вершины Стены, они окажутся в самом центре сражения, и я не хочу оставлять их в подобной ситуации».
Хильда заверила Алфинода, что загодя подготовит воздушный корабль, чтобы в назначенное время Наследники сумели покинуть Стену на борту сего судна. Алфинод устремился к тоннелям, надеясь нагнать ушедших вперед товарищей; Воитель Света же спешил к вершине Стены, дабы разыскать Грифона и заставить его отказаться от своего замысла, убедить в том, что снедающая континент война – слишком высокая цена за освбождение Ала Миго. Впрочем, особых надежд на то, что предводитель Масок выслушает его, герой не питал...
Разя преступивших ему путь гарлеан, принадлежащих к Третьей Когорте, – как пехотинцев, так и управляющих Магитек-броней, - герой следовал через отсеки и чертоги Каструм Ориенса, являющего собой внутренние пределы монументальной Стены Бельзара, отделившей земли Гир Абании от территорий Гридании.
Поднявшись на парапет, Воитель Света огляделся по сторонам, заметил вдалеке, на посадочной площадке для воздушных кораблей, фигуру Грифона; скрестив руки на груди, тот наблюдал за яростным противостоянием подручных, облаченных в униформу солдат Великих Отрядов, с имперцами. Заметив приближающего героя, Грифон отбросил маску, скрывавшую лицо, и, обнажив клинок, изготовился к бою.
Под личиной предводителя Масок скрывался никто иной, как Илберд!.. Воитель Света поверг того в противостоянии, но Илберд, указав в сторону сподвижников, сломивших сопротивлением имперцев, прошипел: «Узри, что уготовило вам грядущее!»
Бойцы Сопротивления ликовали, когда Лаврентиус и Ююхасе – ближайшие сподвижники Илберда, - отдали приказ остающимся в резерве Магитек-конструктам атаковать... Те обрушились на уже праздновавших победу воинов, принявшись безжалостно расправляться с ними... Погибая, те сознавали, что глупо было и помышлять о вызове мощи Империи, и возносили молитвы Ралгру, дабы дал тот им силы продолжить борьбу...
На парапет поднялись Ида, Папалимо и Алфинод, сообщив, что Югири вот-вот пришел за ними воздушный корабль. Ида с ужасе озиралась по сторонам, совершенная обескураженная открывшейся ей картиной резни... «Как я раз тебя видеть... командующая», - бросил девушке Илберд.
«Илберд!» - выкрикнул Алфинод, выступив вперед и указав Грифону на залитый кровью парапет, озаряемый заревом пожаров. – «Со всем этим необходимо покончить, и прямо сейчас! Ты что, не видишь, что твои собраться гибнут?! Неужто твои идеалы столь ослепляют, что ты даже не замечаешь этого?! Отдай приказ об отступлении, и мы обеспечим твоим солдатам безопасность!» «Об отступлении?» - с лица Илберда не сходила усмешка. – «В момент моего триумфа? Поистине, ты весьма недальновиден, юный Левеиллер».
Илберд взял в руки кристаллические глыбы, находились в которых знакомые очи, и поразился Алфинод, выкрикнул: «Глаза Нидогга! Я вижу, ты готов пойти на любые крайности... Но поверь, подобное могущество не предназначено для смертных!» «Я так долго ждал этого момента!» - покачал головой Илберд с нескрываемой горечью. – «Мои сородичи столь изранены, что даже перестали испытывать горечь поражения. Я истерзал себе горло, воодушевляя их своими ручами, но вижу лишь пустые глаза. Мои ‘братья’ и ‘сестры’ в Ул’дахе погрузились в апатию и занялись собственными делами. Если бы не деньги Лолорито, сомневаюсь, что даже здесь нашлись бы те, кто откликнулся на мой зов! ‘Вернем нашу родину! Освободим Ала Миго!’ Они с радостью буду выкрикивать эти слова, но кровь пролить не решатся!.. Говоришь, смертным не следует обладать могуществом сих глаз? Тогда я с радостью стану демоном! Я поглощу души утративших надежду, и освобожу земли, которых они боле недостойны!»
«Что ты хочешь сделать?» - потребовал ответа Алфинод, и отозвался Илберд: «Ты слышал, о чем они кричали, когда победа была вырвана у них? Они проклинали Империи! Они жаждали мести всей душой! Богу нет необходимости в вере, когда призывают его с подобным стремлением в сердцах!» «Ты же не собираешься противостоять Империи с помощью Предвечного!» - воскликнул Алфинод, столь безрассудной была эта идея. – «Ты ведь должен осознавать опасность – бессмысленно полагаться на подобную силу!» «О, да, я прекрасно осведомлен о сути Предвечных», - подтвердил Илберд, - «поэтому я призову божество, куда более ужасающее, нежели тот черный дракон, свершивший Бедствие!»
Глаза Нидогга в руказ Илберда воссияли; закрыв глаза, тот запрокинул голову к небесам, что-то беззвучно шепча. Неужто безумец намеревается свершить призыв здесь и сейчас?!
Ида метнулась к Илберду, но тот с легкостью ушел из-под ее удара. «Конец, знаменующий новое начало!» - возвестил он. – «Моя боль! Мое одиночество! Ты получишь их, без остатка». Ликующе хохоча, он бросился со стены вниз... рухнув среди мертвых тел – как имперцев, так и собственных сподвижников из Сопротивления...
Очи Нидогга продолжали сиять, отвечая на последниие слова Илберда. Темные энергии объяли пространство Стены Бельзара, усеянное трупами, поглощая предсмертные чаяния и мольбы павших, преобразуя их, объединяя в поистине могущественную сущность. А затем – поток чистейшего эфира ударил в небеса, озаряя ночь... «Его смерть завершила ритуал», - выдохнул Папалимо, взирая на ужасающее зрелище. – «Предвечный воплощается».
«Неужто мы ничего не можем сделать?!» - в отчаянии воскликнула Ида, и лалафел вздохнул: «Есть один способ... Мастер Лоуисокс на короткий промежуток времени сумел сдержать Бахамута. Я попробую сделать то же самое». «Но это невозможно!» - воскликнул Алфинод. – «Чтобы обрести необходимое количество эфира, нам потребуются часы – если не дни!» «Ах, Алфинод», - с грустью улыбнулся Папалимо, взяв в руки Тупсимати. – «Может, это и не очень очевидно, но я всегда был лучшим учеником твоего деда». «Тупсимати, ну конечно!» - воодушевился Алфинод. – «Сломанный или нет, этот посох содержит в себе немалый запас магической энергии!» Но Ида, снедаемая ужасным предчувствием, выкрикнула: «Не смей, Папалимо! Я знаю, какую цену требует это заклинание!»
Управляемый Хидьдой воздушный корабль приблизился к площадке; на борту судна находились Танкред и Югири, с тревогой взиравшие на товарищей, остающихся на вершине Стены Бельзара. Папалимо велел остальным уходить – и чем дальше, тем лучше. «Тогда остаюсь и я!» - постановила Ида, и тавматург обернулся к ней, выкрикнув: «Нет, Ида! Есть путь, пройти который можешь лишь ты, и он не должен оборваться здесь!»
На лице лалафела отражалась непреклонная решимость, и сознавали Наследники, что это – прощание... Каждому из них предстоит сыграть свою роль в спасении Эорзеи, и когда приходит черед исполнить долг, делать это надлежит безо всяких колебаний...
Метнувшись к Иде, Танкред подхватил девушку на руки, наряду с Алфинодом и Воителем Света устремился к воздушному кораблю. Благодарно улыбнувшись, Папалимо всецело сосредоточился на заклинании. Посох Лоуисокса ярко воссиял в руках его, озаряя ночь, сотворяя вокруг обретающего воплощение Предвечного магическую сферу, должную стать его тюрьмой... Папалимо улыбался, когда эфирные потоки объяли его...
Хильда опустила воздушный корабль на холме в некотором отдалении от Стены Бельзара. Настроение у Наследников было донельзя подавленное, и взоры их были прикованы к сияющей сфере, остающейся к небесах. Ида была безутешна. «Почему мне не позволили остаться?!» - рыдая, спрашивала она. – «Папалимо был моим другом!»
«Ты видела ответ в его взгляде, Ида», - твердо произнес Танкред, и его уверенный, спокойный голос подействовал на отчаявшуюся девушку отрезвляюще. – «Он знал, на что шел – что необходимо было сделать. У мастера Лоуисокса был в точности такой же взгляд... тогда, перед самым концом...» «Думаешь, я не знаю?!» - с горечью воскликнула Ида. – «Знаю!» «Ты ничего не могла изменить», - говорил Танкред. – «Илберд застал нас врасплох. Даже Воитель Света не сумел остановить его. Хочешь винить кого-то – вини меня. Но обещай, что никогда не забудешь, что именно стремился уберечь Папалимо, и то, чему он пытался научить тебя».
Ида склонила голову, пытаясь принять произошедшее... Танкред велел остальным возвращаться в «Возвышающиеся камни» и известить остальных о случившемся на Стене Бельзара; сам он останется с Идой, попытается привести ту в чувство...
...Обратившись к собравшимся в «Возвышающихся камнях» сподвижникам – Алисэ, Татару, Уриангеру, И’штое и Крайль – молвил Алфинод, и в голосе его звучала скорбь: «Под маской Грифона скрывалось укмыляющееся лицо нашего старого недруга – Илберда. Каким-то непостижимым образом он обрел глаза Нидогга, и на наших глазах воспользовался сими нечестивыми артефактами, дабы провести ритуал призыва...»
И когда завершил Алфинод свой рассказ, воцарилась в чертоге потрясенная тишина.
«Я не понимаю», - нарушила ее Алисэ. – «Подобное заклинание поглощает весь эфир заклинателя, без остатка. Никто не может сотворить его и надеяться выжить...» «Именно», - подтвердил Алфинод, и в глазах сестры его отразился ужас от осознания случившегося. – «Это всегда было последним средством – и Папалимо знал, на что шел». «Стало быть, ученик последовал за своим наставником...» - мрачно резюмировал Уриангер. – «Даже в могилу».
«Но я не могу понять, где Илберд раздобыл глаза Нидогга», - молвил Алфинод, который даже теоретически не мог предположить ответ на сей вопрос. – «Ведь в недрах Моря Облаков постоянно свирепствует шторм, порожденный эфиром, пронизанным аспектами воды и ветра. Ни один смертный не может надеяться выжить в подобной стихии». «Возможно, то дело рук аскиан», - предположила И’штола, после чего обратилась к Крайль: «Мы должны изучить сияющую сферу и определить состояние Предвечного, в ней заключенного. Надеюсь, мы сможем получить какие-то сведения о нем». «Поняла», - кивнула лалафелка. – «Не могу обещать, что многое смогу почувствовать через сотворенный магический барьер, но сделаю все, от меня зависящее».
И’штола и Крайль покинули оплот; Уриангер последовал за ними, поясив остальным, что попытается отыскать в книги, проливающие свет на природу сотворенной Папалимо сияющей сферы. Ведь угроза, остающаяся в заключении внутри нее, реальна, и может вырваться на свободу в любое мгновение – надлежит загодя подготовиться к подобной возможности...
Наследники не собирались сидеть, сложа руки, ведь отчаяние, печаль и сожаления – худший способ почтить жертву Папалимо. Рано или поздно им придется схлестнуться с творением Илбреда – в этом не было никаких сомнений. Вопрос лишь в том, сколько времени купил им доблестный чародей ценой своей жизни...
***
Бежали дни, ситуация в восточном Чернолесье оставалось неизменна, и Наследникам Седьмой Зари оставалось лишь гадать, когда именно последует – и последует ли вовсе? - реакция Гарлемальда на дерзкий гамбит Грифона, откровенно провоцировавшего эскалацию конфликта между Империей и Альянсом Эорзеи.
Сияющая сфера оставалась в небесах над Стеной Бельзара, и вскоре в Гридании был созван совет лидеров Альянса, приглашены на который были как представители Наследников, так и Сид – наверняка вопрос о заточенном Предвечном будет первым на повестке дня.
Воитель Света в сопровождении близнецов Левеиллеров прибыл в Гриданию, проследовал в Алтарю Нофики, где начинался совет представителей городов-государств Эорзеи. Кан-Е-Сенна сердечно поблагодарила присутствующих за оказанную помощь в защите границ ее вотчины, после чего перешла к вопросу о сияющей сфере, по сей день пребывающей в небесах. Проведя изменения концентрации эфира внутри сферы, архонт И’тошла подтвердила – внутри нее действительно заключен Предвечный. Имперский воздушный корабль попытался было приблизиться к сфере, но был уничтожен выбросом эфирной энергии. – ‘копьем света’, как утверждали свидетели инцидента; иных попыток изучить объект гарлеане не предпринимали.
Настроение на совете царило донельзя подавленное, и никто из присутствующих не знал, как возможно решить возникшую проблему... «Мы можем столкнуться с очередным Бедствием», - озвучила общие опасение Алисэ, а Алфинод добавил: «Стало быть, Предвечный бодрствует? Да, сейчас он заключен в сферу, но как надолго? Мы должны уничтожить его как можно скорее, пока он не вырвался на свободу!» ««Согласен»», — произнес Сид. – «Но как приблизиться к созданию, которое с легкостью уничтожает воздушные корабли на подлете...» Ответа на этот вопрос не было ни у кого...
«Неужто это действительно столь сложная задача?» - прозвучал насмешливый голос. – «Или не смеете вы применить самое очевидное решение?» У прохода к алтарю маячил знакомый гарлеанин, скрестили пред которым стражи свои копья, не позволяя приблизиться к собравшимся на совет.
«Что ты тут делаешь?!» - с откровенной неприязнью осведомился Сид, и Неро тол Скэва хохотнул: «И я рад тебя видеть, Гарлонд. И если вы объясните сим добрым стражам, почему должны умолять меня о помощи, я этот жест оценю».
Манеры Неро весьма раздражали, но в сей критический час выбирать не приходилось, почему Кан-Е-Сенна коротко кивнула стражам и те отступили в сторону. «Кто он?» - поинтересовался сир Аймерик у присутствующих, но гарлеанин счел возможным представиться самостоятельно. «Я – Неро тол Скэва», - просветил он лорда-спикера, - «в прошлом - трибун XIV Имперского Легиона, но ныне... сам себе господин».
«Что тебе надо?» - казалось, Сид едва сдерживался, чтобы не вцепиться Неро в глотку, но тот, пребывая в прекрасном настроении, пропел: «Я как рза подхожу к этому вопросу. Хотя ты уже и так знаешь, что я собираюсь предложить, старый друг... Как вы все наверняка уже догадались, в этой жалкой оболочке пребывает сущность, сравнимая по силе с великим Бахамутом. И единственная сила, способная справиться с нею – та, которая изначально пленила Бахамута. Я говорю, конечно же, об Омеге».
«Омега?!» - недоверчиво переспросил Робан. – «Этот кусок металла собирал пыль под Картенью с тех самых пор, как издохли аллагане! И никто не знает, как пробудить его». «Ты вообще понимаешь, с кем говоришь?» - насмешливых манер как не бывало, ныне Неро являл собою сплошное высокомерие. – «Я – Неро тол Скэва, мастер-инженер – гений механики, который в свое время полностью восстановил Совершенное Орудие! И поверьте, вам донельзя повезло, раз я предлагаю свою помощь».
«Думаешь, мы ее примем?» - фыркнул Сид. – «Ты глупец, если полагаешь, что после произошедшего в Хрустальной Башне я стану доверять тебя, Неро». «Доверять?» - Неро был сама уязвленная гордость. – «Как ты можешь, Гарлонд! Все те годы, которые мы с тобой провели вместе в Академии, разделяя тяготы и триумфы. И вообще, мы с тобой родом из одной земляки!.. Но если оставить в стороне сентименты – у вас есть лучшее решение? Или вы отправите на битву своего драгоценного героя, как всегда делаете, и станете молиться о том, чтобы мир не поглотило пламя?»
Неро поочередно обвел взглядом лидеров Альянса, и, когда промолчали те, всплеснул руками: мол, сами понимаете, иного выхода нет! «Давайте подойдем к вопросу рационально», - предложил он. – «Разве сам факт того, что Омега на протяжении тысячелетий пребывает в стазисе, не говорит о том, что конструктом этим можно управлять с помощью некой технологии?» «Я хочу задать тебе вопрос», - прервала излияния гарлеанина Кан-Е-Сенна. – «Если мы преуспеем, и Омега действительно надежно пленит Предвечного, что затем станет с этим оружием? Не повторим ли мы ошибок аллаган?» «Омега – просто инструмент», - отвечал Неро. – «То, как мы применим его, зависит исключительно от нас. Конечно, вы можете оставить его пылиться под Картенью, пока продолжаете свои жалкие сражения в этом регионе, - и это тоже будет ваш выбор».
«Прекрати, Неро!» - отмахнулся Сид. – «Опасения Провидицы Семени весьма разумны. Тот, кто управляет Омегой, владеет поистине божественным могуществом. Тем самым могуществом, с помощью которого аллагане уничтожили свою цивилизацию». «А разве не долг инженеров – предотвратить подобный исход?» - с вызовом бросил Неро. – «Каков там гордый слоган твоего предприятия? ‘Свобода посредством Технологий’?»
Взоры присутствующих обратились к Воителю Света, и тот заявил, что, похоже, иного выхода у них нет – но за Неро определенно следует приглядывать. Сид тяжело вздохнул, приблизился к Неро, после чего обернулся к лидерам Альянса, вопросив: «Доверит ли совет это дело двум бывшим имперцам?»
Долгая, тяжелая пауза... «Да», - изрекла, наконец, Кан-Е-Сенна. – «Займитесь восстановлением реликта Аллага. Но ответственность за приведение Омеги в действие – на сем совете. Согласны ли остальные?» Мерлбив, Аймерик и Робан согласно кивнули, после чего Пламенный Генерал постановил, что экспедицию к Омеге возглавит Сид, а Наследники – будучи орденом, соблюдающим нейтралитет, - станут сопровождать его – и заодно присмотрят за Неро. Алисэ предложила присоединиться к экспедиции и Югири. «Если заметишь, что Неро ведет грязную игру – убей его», - лучезарно улыбнулась девушка, и ау ра, бросив на гарлеанина многозначительный взгляд, подтвердила свое участие в предприятии.
Совет завершился. У Алфинода оставалось множество вопросов – например, о том, откуда Неро узнал о встрече лидеров Альянса и о предмете обсуждения... но навряд ли гарлеанин согласится ответить на них – скорее всего, напустит на себя таинственность и попытается отшутиться. И все же не стоило забывать о том, что Неро тол Скэва – субъект донельзя амбциозный и опасный, и наверняка попробует обратить ситуацию в свою пользу.
Алфинод просил Сида отложить вылет «Совершенства» к Картенью буквально на несколько часов – сперва он хотел бы переговорить с товарищами на предмет того, что удалось чародейкам выяснить о природе сияющей сферы. Сид предложил юноше встретиться в Очаге Выживших, и предложил всех желающих отправиться к землям Мор Доны подняться на борт воздушного корабля.
...Воитель Света, Сид, Алисэ, Югири и Неро коротали часы в «Возвышающихся камнях», когда проследовали в оплот Алфинод и Ида. «И’штола и остальные остались изучать двеомер примененного для создания сферы заклинания», - просветил Алфинод остальных, и добавила Ида: «Папалимо порадил нам немного времени. Мы не должны зря истратить его».
Пригнувшись, в двери оплота проследовал самурай-роегадин, вопросил громогласно: «Это ли ‘Возвышающиеся камни’, обитель Наследников Седьмой Зари? Меня направил сюда лорд Уриангер!» Расхохотавшись, незнакомец приветствовал Югири, и та, опешив, выдавила: «Госецу? Но почему ты в Эорзее?» «Я искал тебя, Югири!» - как само собой разумеющееся, отвечал Госецу. – «Дни и ночи греб я через бурное море... Прибыл в порт, но свалился с ног от голода. Там меня и нашел лорд Уриангер. За трапезой говорили мы о бедах Домы, и я узнал, что мои сородичи осели в сих землях. Но мне улыбнулась удача, и я быстро тебя отыскал! Мы должны возвращаться! Наш господин в страшной опасности, и Дома зовет свою дщерь домой!»
«Не все так просто, Госецу», - покачала головой Югири. – «Здесь у меня обязательства...» «Ты... оказываешься?» - изумился самурай. – «Неужто позабыла о принесенной клятве? Законы гостеприимства священны, но, как мне кажется, клятва защищать своего господина имеет не в пример больший вес!» «Именно наш господин приказал мне вести наш народ в безопасную гавань», - молвила Югири, скрестив взгляды с Госецу. – «И Наследники, которых ты зришь пред собой, предоставили нам кров тогда, когда другие от нас отвернулись. Страшная опасность или нет, если я вернусь, не отплатив сперва за ‘гостеприимство’, наш господин лично сразит меня».
«Может, и так...» - признал правоту слов ау ра самурай, а Югири продолжала: «И это еще не все. Бедствие угрожает всему в этом мире – и Эорзее, и Доме, - посему я должна сыграть свою роль в его предотвращении. Я не навлеку позор на нашего господина, оставив свой народ или презрев свой долг». Госецу понурила, принимая приведенные Югири аргументы...
«Как благородно», - не скрывая ядовитого сарказма, отметил Неро. – «А теперь во имя чести, братства и практичности, не выступить ли нам в путь? Или же вы продолжите обсуждать аспекты своего долга и оставите Омегу Империи?» «Империи?!» - встрепенулся Госецу. – «Югири, ты выступаешь против псов из Гарлемальда?!» Девушка утвердительно кивнула, и самурай возликовал: «Так почему же сразу не сказала?! Мой клинок связан клятвой разить этих тварей, где бы ни встретил их!» Самурай заявил, что непременно станет сопровождать Югири и ее новых сподвижников в противостоянии ненавистным гарлеанам; Неро демонстративно закатил глаза – дикари, мол, что с них взять?..
Алисэ выразила желание остаться в «Возвышающихся камнях» и продолжать координацию действий Наследников с Альянсом. Алфинод же возвращался в Гриданию, дабы примкнуть к И’штоле и Крайль и изучении сияющей сферы. Остальные же направялись на Равнину Картенью: Сид и Неро займутся пробуждением Омеги, в то время как Воитель Света, Ида и домане покончат с конструктами, наверняка оставленными аллаганами для обеспечения неприкосновенности своего величайшего творения.
Члены экспедиции поднялись на борт «Совершенства», и судно воспарило в воздух, взяв курс на Равнины Картенью. Сид призвал спутников к осторожности: учитывая тот факт, что Элина Роайль продолжала шпионить в пользу Империи в час обнаружения Омеги, наверняка Гарлемальд осведомлен о существовании конструкта. А поскольку Неро назвал применение Омеги «очевидным решением» для устранения угрозы, представляет кою новый Предвечный, вполне может оказаться, что гарлеане придут к такому же выводу.
Мастер-инженер посадил воздушный корабль на бесплодной равнине, изуродованной осколками Даламуд. Неро уверенно направился к некоему устройству аллаган, поколдовал над ним немного – и механизм ожил! Удовлетворенно усмехаясь, Неро заявил остальным, что привел в действие телепортирующее устройство, которое доставит их в центр управления Омегой.
«Как своевременно!» - поморщился Сид, пытаясь понять, что же задумал этот прохвост, изображающий святую невинность. – «Ты уже бывал здесь». «Разумеется», - не стал отпираться Неро. – «Как мог я проигнорировать существование такой восхитительной игрушки? Поверь, мое изначальное исследование ее было весьма тщательным».
К Воителю Света и спутникам его приблизился передовой отряд лазутчиков-гарлеан, и предоводитель тех – роегадин Гриневахт пир Арвина – расхохотался, узнав в Сиде предателя Империи. Неро разом посерьезнел: он осознал, какую опасность представляет собой Гриневахт, потому вознамерился немедленно телепортироваться в центр управления, оставив остальным сомительное удовольствие противостоять гарлеанам. Сид не собирался предоставлять Неро самому себя, посему метнулся к телепорту, исчез.
Воитель Света, Ида, Югири и Госецу приняли бой с превосходящими силами имперцев... когда приблизилась к ним дистанционно управляемая Магитек-броня, и связной жемчужине героя прозвучал голос Неро, заявившего, что готов поделиться с ‘союзничками’ одной из своих игрушек – «Красным бароном»... при условии, что те вернут ее обратно, когда потасовка закончится.
Не мешкая, Воитель Света забрался в Магитек-броню, и, управляя ею, атаковал гарлеан. Гриневахт струхнул, счел за благо бежать, оставляя сородичей своих поистине незавидной судьбе...
Искатель приключений и спутники его покончили с отрядом имперских лазутчиков, после чего телепортировались в недра подземного бункера аллаган, где Сид и Неро завершали процесс пробуждения Омеги. Над панелью управления возник голографический экран, отражалось как котором как схематическое изображение Омеги, так и сияющей сферы в небесах.
«Впечатляет!» - восхитился Неро. – «Сенсоры Омеги засекли сферу даже на столь огромном расстоянии! Должно быть, они настроены на поиск энергетических флуктуаций, превышающих определенные значения». «А я до сих пор не могу найти способ управления этой машиной напрямую», - признался Сид, изучая пребывающие в помещении системы и механизмы. – «Такое чувство, что Омега – полностью автономный конструкт...»
Обратившись к Неро, произнес Сид: «Как только мы выпустим Омегу в мир, наверняка этот механизм попытается захватить Предвечного над Стеной Бельзара. Предположим, что начинание это окажется успешным, и нам необходимо будет вернуть Омегу в стазис». «Ну а если машина откажется подчиняться, мы просто насильно выведем ее из строя», - нетерпеливо бросил Неро. – «Да, сейчас мы не понимаем все ее способности, но уверен, выясним со временем».
Ида просила инженеров позволить ей привести Омегу в действие; те не возражали. Приблизившись к панели управления, тихо молвила девушка: «Ты отдал слишком многое, чтобы мы упустили этот шанс, Папалимо. Я делаю это ради тебя... и меня».
С этими словами Ида с силой нажала на внушительных размеров панель, отвечающую за подачу энергии Омеге... и исполинских размеров машина пробудилась, восстав ото сна, длившегося пять тысячелетий! Неро ликовал, упиваясь моментом; остальные же, снедаемые тревогой, ждали, что произойдет...
...Сияющая сфера, сотворенная Папалимо, раскололась, и могущественный Предвечный вырвался из заточения. Подоспевшая боевая машина – Омега – атаковала его... Яростное противостояние двух титанов продолжалось считанные минуты, но являло собой истинное буйство хаоса – форменное светопреставление... когда исчезли оба в ослепительной вспышке эфира, озарившей Гир Абанию и Чернолесье...
Воитель Света и остальные члены экспедиции, остававшиеся в подземном центре управления, констатировали, что сигналы Омеги перестались регистрироваться системами. Означать это могло что угодно... На всякий случай Сид инициировал команду возвращения Омеги в стазис, после чего предложил остальным поспешить в Гриданию, дабы своими глазами узреть, чем завершилось сражение Предвечного с механизмом аллаган. Метка архонта, остававшаяся на шее Иды, исчезла, и девушка, ощутив сие, скорбно склонила голову...
Воссоединившись в Гридании с Алфинодом, герой и спутники его устремились к Алтарю Нофики, дабы сообщить о случившемся совету Альянса Эорзеи. Ида продолжала упрямо молчать, погрузившись в собственные мысли, зная, что должна увидеть место, где оборвалась жизнь ее дорогого спутника. Ведь сияющая сфера была связана с его эфиром, и если двеомер заклинания утратил силу, значит, жизненные энергии тавматурга иссякли окончательно... Не желая медлить ни мгновение, она оставила спутников, устремившись к Стене Бельзара; Югири и Госецу последовали за девушкой, пообещав герою, что непременно позаботятся о ней.
Кан-Е-Сенна от лица совета побладарила Воителя Света и сподвижников его с успешным завершением начинания, ведь замысел их увенчался успехом, и призванного Грифоном Предвечного удалось уничтожить. «Но как проходила битва?» - спрашивал у представителей городов-государств Сид. – «Мы сумели пробудить Омегу, но вскоре после этого утратили связь с сим оружием. Оставаясь в центре управления, мы не могли видеть, что происходит на поверхности...»
«Какими словами можно описать подобную сцену?» - покачала головой Мерлвиб. – «Обойдемся сухими фактами: сфера раскололась незадолго до прибытия Омеги, и появился из нее огромный дракон. Двое сошлись в противостоянии в небесах над Гир Абанией». «Мощь Предвечного просто поражала!» - воскликнул Аймерик, все еще находясь под впечатланием от увиденного. – «Казалось, сила его разрывает сами небеса! Магию, которой он владел, я никогда не видывал прежде... и, надеюсь, не увижу впредь. Сражение продолжалось... пока оба противника не исчезли во вспышке. Когда исчезло сияние, я видел, как два безжизненные остова низвергнулись с небес, упав где-то в землях Ала Миго. Не берусь утверждать с уверенностью, но мне показалось, что они прикончили друг друга...»
«Когда мы наблюдали обличье сего Предвечного, то казался он нам весьма похожим на Бахамута», - добавила Кан-Е-Сенна, - «но домане шептали – ‘Божественный Дракон’. Судя по всему, облик этого создания походил на легендарного дракона из легенд Дальнего Востока, посему и мы решили его так называть. Судьба Божественного Дракона – и Омеги – неведома. К сожалению, у нас нет лазутчиков с той стороны границ Гир Абании».
«Именно по этой причине мы приказали основным силам Альянса под началом маршала Тарупина захватить Стены Бельзара», - просветил Воителя Света Робан. – «Сейчас имперцы пребывают в смятении, и нам представилась прекрасная возможность взять под контроль границу Гридании. После того, как сей совет завершится, я лично присоединюсь к маршалу». Герой задумчиво кивнул; да, с позиции стратегии данный шаг вполне разумен, но не окажется ли ответный удар имперцев поистине сокрушительным?.. Впрочем, сделанного не воротишь, и надлежало действовать в существующих реалиях...
Сид завершил лидеров Альянса, что восстановил стазис-системы Омеги, и, если оружие и уцелело, то являет собой лишь неподвижную глыбу металла... «Верно», - подтвердил Неро с нескрываемым самодовольством. – «Без меня они потратят десятилетия, разбираясь, как функционирует Омега – да и не факт, что сумеют разобраться вовсе».
Обратившись к совету, Аймерик высказал предложение о заключении союза с силами Сопротивления в Гир Абании; объединившись, они получат долгожданную возможность вырвать Ала Миго из мертвой хватки Гарлемальда!.. Предложение лорда-спикера было встречено лидерами Альянса с энтузиазмом...
Совет завершился... и Алфинод предложил герою присоединиться к остающимся у Стены Бельзара Наследникам. Тот не возражал, и двое поспешили в восточное Чернолесье, где разыскали И’штолу и Крайль. Последние поведали о том, что наблюдали за противостоянием Предвечного и Омеги издалека, но зрелище сие поистине впечатляло... И, поскольку противостояние велось над землями Гир Амании, наверняка с дальней стороны Стены не обошлось без жертв...
«Ты было страшно», - призналась Крайль. – «Предвечный Илберда предстал исполинским драконом – воплощением чистого зла и жестокости! Он вырвался из сферы...» «Неудивительно, что глаза Нидогга породили подобную тварь», - отозвался Алфинод. – «И облик ее был очевиден. Перед смертью Илберд признался, что стремится обрушить Бедствие на Империю». «И наверняка бы это порождение так бы и поступило, если бы не Омега», - вздохнула Крайль. – «О, боги... я и прежде лицезрела творения Аллага, но ничего подобного этой машине не видала. Ее мощь превосходила всякое разумение!»
Ида оставалась поодаль, устремив взор в сторону Стены Бельзара, о чем-то размышляя... «Свет исчез», - тихо прошептала девушка, когда Наследники приблизились к ней. – «Это было все, что от него оставалось... Но я никого не виню. Я знала, что произойдет. Знала, что заклинание, которое собирался произнести Папалимо, поглотит все его жизненные силы – и лишь даст нам немного времени...»
Сняв маску, девушка обернулась к сподвижникам, заявив: «Больше я не могу прятаться в тени Папалимо и за маской своей сестры. Двадцать лет назад, когда Империя вторглась в Ала Миго, я была лишь ребенком – мне и пяти лет не было. Мой отец был одним из вождей революции и сражался, чтобы низвергнуть безумного короля, Теодорика. И моя сестра сражалась вместе с ним. Она была сильной и доброй, и всегда знала, что делать... Но, когда пришли гарлеане, все изменилось. Мой отец выступил против них, и боле я его не видела. После этого мы бежали, долго бежали. Моя сестра тащила меня прочь... пока, наконец, мы не добрались до Шарлаяна. Там она встретила мастера Лоуисокса, примкнула к Кругу Знающих и стала архонтом». Бежав из Ала Миго, сестры надеялись укрыться в Лесу Двенадцати, но стихийные духи отказали им в сем. После месяцев скитаний добрались они до Драванианского Сердцеземья, осели в Шарлаяне, и с помощью Папалимо Ида начала свое обучение, надеясь однажды вырвать свою родину из-под гнета Гарлемальда.
«Она была твоим примером для подражания», - молвила И’штола. – «Разве не по этой причине ты приняла ее маску и ее имя?.. Или же ты просто стремилась продолжить начатое ею?» Девушка в изумлении воззрилась на мико’те, выдавила: «Так ты знала?! То, что я – не Ида?!»
«Конечно, мы все это сразу поняли», - пожала плечами И’штола, и Воитель Света покраснел, чувствуя себя единственным среди присутствующих круглым дураком. – «Папалимо убедил нас не показывать вида». «Глупо было пытаться провести вас», - улыбнулась девушка. – «Я это знала, но... решила попробовать... Ида погибла шесть лет назад, пытаясь вывести беженцев из Ала Миго. Рассказывали, что она осталась, дабы спасти маленькую девочку, и настигли ее имперские солдаты. Она была очень сильной... Наверное, солдат было немало».
«Почему ты мне не сказала?» - вопросил герой, и девушка обернулась к нему, молвив: «Прости, что солгала. Мое настоящее имя – Лиза... Когда Папалимо принес мне маску Иды, предполагалось, что я просто сохраню ее. Но я решила стать его новой спутницей; дабы сохранить все то доброе, чего она добилась. Я не хотела становиться Идой как таковой... Но временами я и сама не знала, кто я такая, и тогда играть сию роль становилось легче. Папалимо, конечно же, согласился помочь... но на самом деле он хотел, чтобы в жизни избрала я свой собственный путь. И именно такими были его последние слова, адресованные мне. Метка архонта, которую он дал мне, исчезла, и знаменует это, что обязана начать я новую жизнь. Поэтому отныне я стану именоваться Лизой... и продолжу сражение своей семьи! Я хочу, чтобы Ала Миго стал страной, о которой грезили Ида и мой отец!»
Наследники Седьмой Зари поддержали устремление Лизы... Когда захватит Альянс Стену Бельзара, примкнут они к сражению за освобождение Ала Миго и непременно выдворят силы имперцев с земель Альденарда!
В иных пределах восточного Чернолесья задумчиво созерцали Стену Бельзара Госецу и Югири. «И снова начинается война», - вздохнула последняя, и осведомился самурай: «Ты сожалеешь о том, что противостоишь Империи? Если бы знала тогда то, что знаешь сейчас, избрала бы иной путь?» «Если скажу, что никогда не сомневалась в принятом решении, то солгу», - отвечала Югири. – «Но я сделала свой выбор, и с тех пор защищала его с оружием в руках».
«Сражение продолжается, и наша сталь в нем необходима!» - возвестил Госецу. – «Идущая в тенях, мы отправляемся на восток – в Дому!» Тон самурая возражений не допускал, и Югири, бросив последний взгляд на громаду Стены, последовала за ним.
Старые клятвы взывали к ней, и обязана она была почтить их...
Пламенный Генерал поднялся на парапет Стены Бельзара, наблюдая, как воители Альянса Эорзеи, возглавляемые его названным сыном, продолжают ожесточенное сражение с гарлеанами за каждый илм монументального каструма.
«Что ж, хорошо, Илберд...» - тихо произнес Робан Алдинн. – «Я отобью нашу родину... ради нас обоих».
Ступив в тронный зал Ала Миго, офицер отсалютовал наместнику, доложив, что сообщения лазутчиков подтвердились и Стена Бельзара действительно пала пред силами Альянса Эорзеи. «Поиски Омеги и неведомого эйкона продолжаются, но пока не принесли результа», - говорил он. – «Мой лорд... их сражение повлекло за собой немалые разрушения в окрестных землях. Возможно, нам стоит направить часть сил, занятых в поисках, на восстановительные работы?»
Наместник не удостоил офицера ответом, но молчание его было донельзя красноречиво. «Ваша воля будет исполнена!» - обещал воин, после чего поспешил покинуть тронный зал.
«Неведомого эйкона?» - протянул наместник, когда двери за офицером захлопнулись. – «Мои шпионы докладывают, что домане именуют его ‘Божественным Драконом’, по силам он равен Омеге. Да... грядущие дни обещают быть интересными... Весьма интересными».
У дальних пределов судьбы начинается новый путь.
Взирают герои на восточные небеса, озаряемые алым.
То – заря освобождения.
То – надвигающийся кровавый шторм.
1 2 3 4 5 6 
