1. Будущее выстрадано

Сжимая в руках обнаженные клинки, двое взирают на парящую пред ними фигуру, исходит от коей ослепительное сияние.

«Почему?! Ответь, почему?!» - выкрикивает Шулк. – «Неужто это то, чего ты действительно хочешь, Алвис?!» Тот не отвечает, в руке его пламенеет клинок, и готов он принять брошенный вызов.

«Оставь, Шулк!» - молвит Рекс. – «До него невозможно достучаться, ведь он – бездушная машина!» «Мы должны попытаться!» - возражает Шулк.

«Восхитительно», - доносится голос из-за спин двух воинов, и обращается к сущности Зэд. – «Неужто ты так жаждешь уничтожить нас, мой бог?»

Сущность молча созерцает противников...

Айониос — мир величественной красоты, превратившийся в арену для бесконечного конфликта Кевеса и Агнуса, двух враждующих наций. Первая из сих держав разработала механические технологии, вторая же применяла мобильное и автономное оружие, созданное на основе эфира – магической субстанции.

Истерзанный мир был обезображен войной, о начале которой и причинах все давным-давно позабыли. Раз за разом сходились в противостоянии на полях брани солдаты двух сторон, а также гигантские конструкты, выступающие мобильными базами для пехоты, – Ферронисы, обладающие поистине разрушительной огневой мощью. Сии конструкты обладали пугающей способностью поглощения жизненных энергий павших противников, обращая тех в прах и направляя обретенную эссенцию на усиление воинов своей державы.

Сражаться, чтобы жить... и жить, чтобы сражаться... То было единственным кредо множества безликих солдат, продолжающих отчаянное, лишенное всякого смысла противостояние... Сознавали они горькую иронию в том, что название мира их – Айониос – означает «вечность», ведь на самом деле он медленно, но верно движется к своей гибели...

Мэтью – мастер кулачного боя, и его напарница, Эй, разили монстров на равнинах Цент-Омнии. Странные твари: их истинное обличье разглядеть было невозможно, ибо скрывала его эссенция, подобная темному туману. Клинки-наручи, притороченные к запястьям парня, существенно усиливали удары, кои наносил он противникам; сребровласая Эй орудовала алым мечом.

Объяло Мэтью зеленоватое свечение, и, вкладывая сии эфирные энергии в удар, покончил он с последней из тварей, перевел дыхание. «Третьесортные порождения Мебиусов...» - процедил он. – «Столько усилий на них тратится». «Что это ты за удар применил?» - хмурилась Эй. «Ты о силе Уробороса?» - уточнил Мэтью, усмехнулся: «Здорово, да?» Но Эй было не до смеха, бросила девушка: «Зачем ты вообще воспользовался ею? Ведь Мебиусы способны отслеживать силу Уробороса. Говорю тебе: нужно скрывать ее!» Мэтью глаза закатил: какой же занудой можешь быть его спутница!

Парень взял в руки устройство, явившее ему голографическую карту окрестных земель. Никаких сигналов... ни одного горожанина... «Пора заканчивать?» - осведомилась Эй – как и всегда, совершенно безэмоционально. – «За все это время мы не обнаружили ни одного выжившего из Города». «Помнишь, тогда ты пообещала мне, что мы всех их найдем?» - отозвался Мэтью, вспоминая слова, прозвучавшие тогда, у могилы. – «Поэтому я не остановлюсь, не прекращу поиски».

Двое углубились в Алые Леса, продолжили странствие. Вечерело. Следовало отыскать место, относительно безопасное, и остановиться на ночлег, дабы поутру вернуться к поискам – возможно, бессмысленным. Двое поднялись на вершину небольшого утеса, огляделись по сторонам; волей-неволей, но взгляды обращались в сторону гигантского, попирающего небеса меча, пронзавшего земную твердь.

«Земли Цент-Омния, где мы сейчас... это же центральная область Айониоса?» - обратился Мэтью к спутнице, и, когда подтвердила та сей факт, продолжил: «То есть, если мы захватим их, то сможем с легкостью наносить удары на иным четырем регионам?» «И наоборот: мы можем быть атакованы с четырех сторон», - отозвалась Эй. – «Но признаю: ты абсолютно прав насчет стратегической значимости этого региона. Очевидно, что распространить властью свою над ним отчаянно желают и Кевес, и Агнус. Позиционное преимущество, которое обретет тот, кто контролирует эти земли, делает риски нападения на них вполне реальными.

Отыскав небольшую поляну у озера, двое разбили лагерь, надеясь продолжить поиски поутру. Мэтью долго не мог уснуть; мысли все время возвращались к разрушению Города. Золотой Консул, пронзающий мечом его деда, Гондора. «Мэтью... позаботься о На’эль...» - хрипит тот. – «Будущее в твоих руках!» Чудовищный выброс энергии обращает Город в руины...

Мэтью все же умудрился заснуть... а когда проснулся, солнце было уже высоко. Все же привык он ко сну на свежем воздухе: прежде с дедом они частенько оставались ночевать в дикоземье... Радар парня тихо пищал – похоже, поблизости он засек Радужную Оболочку кого-то из горожан!..

Свернув лагерь, Мэтью и Эй поспешили в означенном направлении... но лицезрели лишь мертвое тело солдата Города, растерзанного монстрами... Тело исчезло, обратившись в сонм вознесшихся к небесам огоньков, и лишь одежды остались на траве... Мэтью был донельзя зол для себя: если бы не спал сегодня так долго... его сородич мог остаться в живых!..

Двое продолжили путь через горное ущелье... когда донеслись до них звуки боя!.. Похоже, совсем рядом вспыхнуло сражение!.. Мэтью и Эй бегом бросились в сем направлении.

Противостояние уже завершалось. Равнину усеивали как мертвые тела кевеси и агниан, так и искореженные остовы конструктов – Левнисов и Ферронисов. Лишь двое выживших продолжали противостояние: кевеси – светловолосый паренек, к спине которого были приторочены внушительных размеров механические руки-манипуляторы, коими пользовался он весьма мастерски, а также вооруженная Клинком-посохом рыжеволосая девушка – агнианка.

Эй пыталась удержать Мэтью, ведь наверняка вмешательство их не останется незамеченным Мебиусами, но тот бегом бросился к сражающимся. «Они всего лишь дети!» - крикнул он напарнице. – «Я положу этому конец!»

Метнувшись к пареньку и девушке, Мэтью воззвал к могуществу Уробороса, выводя из строя Пламенные Часы, пребывающие в Радужных Оболочках двоих. Те норовили вновь сцепиться; схватив девчонку за шкирку, Мэтью швырнул ее в недавнего противника. Те поднялись на ноги, переглянулись... и атаковали Мэтью. Тот с готовностью принял вызов: похоже, эти двое слов не понимают!..

Мэтью и Эй повергли двоих; те с изумлением смотрели на него. «Кто ты вообще такой?» - возмущенно выпалила девчонка. «Я уж думал, ты вовсе не спросишь», - усмехнулся Мэтью. – «Я – Мэтью, из Города. А она – Эй». Он кивком указал на напарницу, продолжавшую сжимать в руке алый клинок. «Из Города?» - озадачилась девчонка. «Сейчас вы видите в нас врагов», - назидательно произнес Мэтью, обращаясь к кевеси и агнианке, - «но на самом деле мы ваши союзники... В определенном смысле. Наш настоящий враг... сейчас появится». «Они здесь», - напряженно произнесла Эй, и Мэтью процедил: «Как раз вовремя».

Велев пареньку и девчонке смотреть и не вмешиваться, Мэтью дождался, когда материализуются пред ними двое консулов, облаченных в алые доспехи. «Что это вы творите?» - напустилась на Мэтью одна из Мебиусов. – «Шоу только успело стать занимательным». «А вы на корню зарубили наше пари», - раздраженно всплеснул руками ее спутник. «О, простите, повеселиться вам не дал?» - притворно огорчился Мэтью. – «Вы действительно редкостные твари!» «Ты не похож на солдата», - протянула женщина. – «Кто ты?» «Взгляни на мою Радужную Оболочку и поймешь, что тебя ожидает», - предложил ей Мэтью.

Консул присмотрелась к левому глазу парня, узрела в нем змею, пожирающую собственный хвост. «Уроборос?!» - опешила она. «Выживший из Города...» - выдохнул ее сподвижник. – «Охотник на Мебиусов?!» «Охотник на Мебиусов?!» - опешил Мэтью, ибо прежде подобного определения не слыхал, обернулся к Эй: «Они что, так теперь нас называют?» «Понятия не имею», - отрезала та. – «Лично я ни за кем не охочусь. Просто подчищаю бардак, который ты за собой оставляешь, и вытягиваю тебя из всяких передряг».

«Как бы то ни было», - заявил Мэтью, вновь обернувшись к консулам, - «эти детишки теперь под нашей защитой. «Под защитой?» - рассмеялся консул. – «Говоришь так, будто надеешься совладать с нами, - Мебиусами Кью и Ар!»

Консулы приняли свое монструозное обличье, атаковали уроженца Города и его напарницу... но были повержены ими. «Что ж», - буднично произнес Мэтью, медленно приближаясь к противникам. – «Осталось разбить ваши ядра... и все будет кончено». Юноша не отводил взгляда от сферического образования, пребывающего в теле Мебиуса Кью, в ужасе отшатнувшегося от него; именно в нем была заключена жизненная сила сего создания, и уничтожение сферы знаменовало окончательную гибель того.

«Глиммер», - зазвучал в разуме рыжеволосой агнианки голос консула Ар. – «Самое время нанести удар – его внимание сосредоточено на другом!» Девушка коротко кивнула, в ладони ее возник посох... Глиммер метнулась к Мэтью, попыталась нанести ему удар; парень, не ожидавший подобного, отшатнулся, отражая сыплющиеся на него удары.

Ар усмехнулась: похоже, замысел ее увенчался успехом!.. Они отступят, восстановят свои силы, а затем... Эй рассекла ядра обоих Мебиусов, и исчезли те, обратившись в сонм огоньков... Не мешкая, Эй метнулась к Ферронисам Колоний 5 и Гамма, ударила мечом по Пламенных Часам конструктов. Потоки алой энергии хлынули из сих устройств; накопленные во множестве кровопролитных сражений жизненные силы были высвобождены...

Символы Уроборосов вспыхнули на Радужных Оболочках агнианки и кевеси, и, лишившись чувств, распластались они на земле. «Уверена, ты весьма доволен собой», - процедила Эй, приближаясь к довольно улыбающемуся Мэтью. – «Но мне бы хотелось, чтобы ты и обо мне не забывал. Пойми, для меня все это непросто».

Не дожидаясь, пока дети очнутся, Мэтью и Эй отправились на охоту, но, вернувшись к месту, где оставили двоих, обнаружили, что те вновь сцепились и пытаются прикончить друг друга. Закатив глаза, Эй бросилась к дерущимся, ударила каждого - одного за другим - рукоятью меча в живот. Те распластались на земле, отчаянно пытаясь восстановить дыхание.

«Хватит, вы двое!» - воскликнул Мэтью. – «Больше вам не нужно сражаться?» «Что?» - поразилась Глиммер. «Мебиусы... те, которых вы зовете ‘консулами’... они мертвы, а Пламенные Часы разбиты», - напомнил новым подопечным Мэтью. – «А Часов, пребывавших в ваших Радужных Оболочках, больше нет, так? Потому и говорю: вам больше нет нужды сражаться. Не нужно забирать жизни других, ровно как и страшиться потерять собственную. Через несколько дней ты сама этого осознаешь. Сражаться тебе не нужно... а сейчас предлагаю поесть».

Мэтью разделал тушу зверька, которого поймал на охоте, поджарил на костре, после чего протянул веточки с нанизанными на них кусками ароматного мяса новым знакомым. Паренек тут же принялся за еду, а девушка – Глиммер – к оной не притронулась.

«Зачем вы это сделали?» - потребовала ответа она, указала на метку на плече, отражающую ее срок. – «Я была так близка к Возвращению! Я готова была отдать свою жизнь! За моих товарищей, убитых этими гадами!» Кивком она указала в сторону обескураженного паренька, продолжив, не скрывая злых слез: «Если бы я сумела познать Возвращение, все это имело бы хоть какой-то смысл! Это... было единственным, чего я хотела! Сражаться... вернуться Домой... А вы... лишили меня...» Закрыв лицо руками, Глиммер разрыдалась.

«Подумайте», - обратилась Эй к молодым людям, - «кто именно заставляет вас сражаться? Все кусочки головоломки у вас есть».

Мэтью присмотрелся к жетонам, закрепленным на предплечьях молодых людей, молвил: «Николь и Глиммер, верно?.. Вы оба голодны. А на голодный желудок рассуждать – не самое лучшее занятие». Он протянул Глиммер порцию жареного мяса, и девушка, поколебавшись, приняла его. Ведь она на самом деле была голодна!..

После сытного ужина четверо отправились на боковую; расстелив циновки на земле, погрузились в сон. Но Глиммер так и не сомкнула глаз, а в предрассветный час вскочила на ноги, бегом бросилась прочь.

Эй заметила бегство агнианки, но не сделала ничего, чтобы задержать ее...

Во сне зрел Мэтью счастливые времена, когда дедушка, Гондор, обучал их с сестрой, На’эль, искусству рукопашного боя. На лужайке у стен Города оттачивали они приемы, учась направлять энергии в кулаки в момент нанесения удара противнику.

«Приемы вы освоили в идеале», - заключил старик, обращаясь к внукам. – «Но в настоящем сражении все иначе. Вы не можете рассчитывать на лучшее. Нападайте на меня!»

Переглянувшись, Мэтью и На’эль схлестнулись с Гондором в рукопашном бою, но тот поверг обоих в тот момент, когда те направляли энергии свои в кулаки. «Когда вашего сосредоточения недостаточно, тело и дух действуют порознь», - назидательно произнес Гондор, дождавшись, когда внуки переведут дыхание. – «Лишь обретя истинную силу Уроборосов, мы познаете равновесие... Нет, вы станете едины со своими истинными сущностями!»

«Скажи, а у кого-то уже получилось обрести эту твою силу?» - поинтересовался Мэтью. «Нет», - вздохнул Гондор. «Так и знала», - хмыкнула На’эль. – «Даже ты не сумел, дедуля?» Гондор утвердительно кивнул, молвил: «Говорят, правда, что мои родители были в шаге от успеха».

Мэтью и На’эль знали о прадедушке и прабабушке лишь по рассказам Гондора. От них осталось лишь одно старое фото. Черноволосый голубоглазый парень и девушка с кошачьими – как и у На’эль – ушками, прижимающая к груди младенца.

«Все в Городе, должно быть, считают нас чудаками!» - всплеснул руками Мэтью. – «Которые живут исключительно прошлым! Мы застыли во времени с этими неуловимыми силами Уроборосов... Все же используют новые системы вооружения, Клинки все время совершенствуются. Никто больше не обращается ко всему тому, что было связано с Уроборосами...» «Никто не считает нас чудаками, Мэтью», - возразил внуку Гондор. – «Скорее, приверженцами традиций». «Но это то же самое, что и назвать нас ‘чудаками’!» - стоял на своем Мэтью.

«Вовсе нет», - постановил старик. – «Город существует лишь потому, что давным-давно обретшие силы Уроборосов бросили вызов Мебиусам». «Поэтому многие солдаты были освобождены от установленных правил и сплотились и основали Город, верно?» - продолжили На’эль, неоднократно слышавшая эту историю, и Гондор утвердительно кивнул.

«Я не забыл, как наши родители погибли в противостоянии Мебиусам 15 лет назад», - заверил деда Мэтью, и На’эль кивнула, соглашаясь с братом: «Они подарили нам мирное время, которое следует ценить». «Никогда не забывайте об этом», - велел им Гондор. – «Истинное поражение наступает лишь тогда, когда вы сдаетесь».

Городские детишки подбежали к На’эль, увлекли ее за собой, ведь девушка обещала сыграть для них на пианино. Проводив сестру взглядом, Мэтью заверил Гондора: «Клянусь, я сумею защитить ее!»

...Да, ныне в Городе царили мир и покой. Позже, встретившись вновь, Мэтью и младшая сестра его прогуливались по улицам, тихо беседуя. Остановились, глядя на детишек, играющих на городской площади.

«То, что случилось 15 лет назад, кажется сном», - вздохнула На’эль. – «Как будто целая вечность прошла...» Кивком указав на Клинки-наручи брата, молвила: «Возможно, тебе никогда не придется воспользоваться ими». «Разве это было бы не замечательно?» - отозвался тот. – «Но королева Кевеса все еще остается в плену». «Думаешь, наше сражение еще не окончено?» - вопросила девушка. – «Неужто все не может остаться так, как сейчас?»

«Солдаты все еще сражаются», - напомнил ей Мэтью. – «Прямо в эти мгновения». «Как по мне, если бы все и впредь оставалось так, как сейчас, я была бы счастлива», - призналась На’эль. «Ты серьезно?» - поразился Мэтью. – «Услышь тебя дедуля, мало бы тебе не показалось». «Да, я знаю, что он сказал бы», - кивнула На’эль. – «’Солдаты – это корни, из которых выросли мы’. Но... мы – те, мы есть, верно? А они и Мебиусы – совершенно друга история. Нет никаких причин, по которым мы не могли бы сосуществовать... Если бы мы держались друг от друга подальше, не было бы нужды сражаться. Последние 15 лет так и было. Но для тебя... все или ничего, так?»

Вновь воззрившись на детей на площади, призналась На’эль, сжав ладонью свое правое запястье: «Эти дети для меня – все. Какой у меня выбор?..»

...Николь разбудил Мэтью, и, смущаясь, сообщил о том, что, похоже, Глиммер улизнула ночью.

«Что?! Когда это произошло?» - вскинулся Мэтью. «Незадолго до рассвета», - отвечала ему Эй. – «Часов в пять утра». «Могла бы и сказать!» - возмутился Мэтью. «Ты бы остановил ее», - отметила девушка. «Конечно!» - кивнул Мэтью, на что Эй заметила: «Это ее личное дело. Даже самые пламенные речи могут оказаться неубедительны». «Так говорят неудачники», - Мэтью набычился, скрестил руки на груди. «Насколько помню, ты сам вчера утверждал, что это двое слов не понимают», - парировала Эй. «Ладно, пойдемте уже за ней!» - заявил Мэтью, не желая продолжать бессмысленный спор. – «Если она встретится с силами колонии, ей конец!»

Эй предложила выступать в северо-западном направлении: именно там находится территория, пребывающая под контролем сил Агнуса. Вероятно, Глиммер попытается воссоединиться с ними...

...Свернув лагерь, Мэтью и спутники его выступили в путь, и вскоре достигли пещеры, обнаружили в коей сломанный лифт и донельзя недовольных сим фактом странствующих торговцев-нопонов. К счастью, Николь оказался отличным механиком и сумел восстановить механизм с помощью деталей, позаимствованных у Ферронисов, оставшихся ржаветь в долине.

Лифт доставил путников на плато Авроры, и продолжили они марш в северо-западном направлении, надеясь настичь Глиммер прежде, чем былые соратники-агниане пристрелят ее, лишь завидев. Простившись с нопонами, Мэтью и спутники его выступили в направлении виднеющихся вдали руин некоего форта.

Николь с удивлением наблюдал за чудесными способностями Мэтью, разящего монстров, поинтересовался у парня: какова же природа его сил? «А, ты о могуществе Уробороса?» - уточнил Мэтью. «Уробороса?» - повторил Николь незнакомый термин. – «Это было... потрясающе...» «Но ведь у тебя наверняка есть и Клинок, и свои способности», - попытался ободрить мальчишку Мэтью. – «Это примерно то же самое». «Я не могу...» - понурился Николь. «Не можешь... чего?» - озадачился Мэтью.

«Он не может призывать Клинок», - пояснила напарнику Эй. – «Ты ведь видишь, он сражается с помощью своего устройства. Я слышала, такое случается с некоторыми солдатами».

«Я бы не смог справиться с помощью этого... с ними», - вздохнул Николь, указав спутникам на притороченные к спине манипуляторы. – «Не так, как ты». «Не понимаю...» - протянул Мэтью, глядя на Эй, которая из них двоих соображала куда быстрее, и молвила та: «Он говорит о противостоянии Мебиусам».

На Николя было жалко смотреть; казалось, мальчуган готов был сквозь землю провалиться. «Ты все неправильно понял», - улыбнулся Мэтью, обращаясь к Мэтью. – «Теперь эта сила – сила Уробороса – есть и в тебе. Помнишь тот момент, когда я освободил вас? Тогда я нанес удар, последовала вспышка света. Каждый, кого касается этот свет, наследует силу Уробороса. Так ее получили и мы». «Что, правда?..» - обрадовался Николь. Мэтью утвердительно кивнул, молвив: «Немного поработав, я сумею обрести истинные силы... И тогда – теоретически – смогу освободить остальных, и не придется ради этого разбивать Пламенные Часы. Так что – дело за тобой. Уверен, ты с легкостью освоишь эти способности... Могущество Уроборосов было создано для того, чтобы мы имели возможность разбивать ядра Мебиусов – сияющие сферы в их груди. Разбиваешь их – Мебиус выходит из строя!.. Понимаешь, папаша моего дела освоил эту силу, как только она возникла, и сделал так, чтобы мы, жители Города, могли передавать ее из поколения в поколения».

«Дед... папаша?..» - Николь был совершенно обескуражен: столько новых терминов... «О, прости», - Мэтью гадал, как донести все это до мальчонки. – «Все это началось порядка 70 лет назад...» Мэтью заверил Николя: тот ни в коем случае не должен считать себя бременем! У каждого из них есть свои сильные стороны и слабые...

Не ведали Мэтью и спутники его, что внимательно наблюдают за ними двое.

Остающиеся в старом театре Зэд и Эн – Золотой Консул – зрели происходящее на экране, и каждый шаг уроженца Города, его напарницы, а теперь и юного кевеси был известен им...

Николь просил спутников сделать небольшой привал – ему необходимо было немного доработать устройство, позволявшее вести бой с помощью манипуляторов.

Наблюдая за пареньком, мастерски обращающегося с инструментами, Эй шепнула спутнику: «Я удивлена. Он более гибок, чем я полагала. Он понимает ситуацию, в которой оказался, прилагает все усилия, чтобы адаптироваться к ней». «Да?» - хмыкнул Мэтью. – «Как по мне, он несколько мягкотелый. И немногословен к тому же...» «Люди – они разные», - напомнила парню Эй. – «Не все столь прямолинейны, как ты... Но сейчас проблема - наша вторая подруга...» «Эй», - Мэтью пристально воззрился на напарницу, - «я полагаю, ты с самого начала все ‘предвидела’?» «Да, но тебе нужно было пережить все это», - подтвердила Эй.

Как бы то ни было, следовало отыскать Глиммер пока можно скорее... пока девчонка не вляпалась в какую-нибудь передрягу...

Глиммер со всех бежала через дикоземье, когда атаковали ее местные хищники. Часть зверюг девушка прикончила своим Клинком... обнаружив в себе некие способности, о которых она и не подозревала. Глиммер опешила: откуда они взялись – эти силы, пробудившиеся в ней?.. В разуме вновь зазвучали слова Мэтью, утверждавшего, что Пламенные Часы исчезли из их Радужных Оболочек, и нет нужды им боле сражаться. Неужто... это все правда?..

Послышался рокот двигателей. Обрадовавшись, Глиммер бросилась в направлении, откуда доносился он. Однако то оказались вовсе не агниане: некие солдаты, облаченные в черную униформу, и механические конструкты. Укрывшись за валуном, Глиммер озадаченно наблюдала за контингентом: воины и на кевеси не похожи... Неужто это... выжившие солдаты из Города?..

Глиммер не заметила, как противники взяли ее в кольцо. Верховодила ими черноволосая девушка. «Наверное, агнианка разведывала нашу территорию», - отрывисто бросила она. – «Схватим ее, выясним местонахождение ее отряда. Прямо сейчас меньше всего хотелось бы связываться с колониями».

Глиммер вознамерилась дорого продать свою жизнь; призвав посох, она отчаянно сражалась с превосходящими силами противника. Конечно же, была повержена, и черноволосая, направив на девушку копье, процедила: «Прекрати сопротивляться... или я прикончу тебя».

Она осеклась, лишь сейчас заметив в левом глазу агнианки золотистый символ змеи, пожирающей собственный хвост. «Что случилось, Панацея? Какие-то проблемы?» - к солдатам приблизился индивид. Копна светлых, практически золотистых волос, алый плащ, механический протез, заменяющий правую руку... Солдаты вытянулись по стойке смирно. «Наставник!» - воскликнула черноволосая – Панацея. – «Похоже, она одна из них – Лишенных Часов».

Солдаты принялись перешептываться. У агнианки нет Пламенных Часов?.. Значит, она вырвана из цикла?.. Но кто способен на подобное?..

«Странно...» - протянул золотоволосый, и один из солдат обратился к нему: «Что будем делать, Шулк?»

Мэтью, Эй и Николь продолжали свой путь через плато, но пока что не видели и следов беглянки.

«Эй, ты уверена, что мы движемся в верном направлении?» - обратился Мэтью к напарнице, и та подтвердила: «Мы приближаемся к границам земель, находящихся под контролем Агнуса. Если предположить, что она надеялась вернуться к своим, значит, с высокой степенью вероятности она здесь проходила».

Николь первым заметил выжженую землю у придорожного валуна. Похоже, тут произошла какая-то потасовка, и совсем недавно!.. Шулк взял в руки радар; тот уловил донельзя слабый сигнал – возможно, здесь побывали выжившие горожане... «Возможно, но источником сигнала могла быть и девушка», - резонно заметила Эй.

Николь обнаружил на земле обрывок от одежд Глиммер; последние сомнения в том, что принимала та участие в противостоянии, отпали. «Тела нет», - молвила Эй. – «Скорее всего, ее увели...» «А ты не думала, что она перебила всех противников?» - предположил Мэтью. – «В отличие от детишек-солдат, от нас самих не остается и следа, когда мы умираем». «Это невозможно», - отрезала прагматичная Эй. – «Учитывая свидетельства, ее противники имели численное преимущество». «Что ж, устремимся за ними», - предложил спутникам Мэтью. – «Если они действительно – выжившие горожане, то могут знать... что-то о На’эль».

...Через несколько часов пути по предгорьям заметил Мэтью, что Николь совсем выдохся; еще бы – тащить на спине столь тяжелое устройство!..

Трое разбили лагерь, и Мэтью, обратившись к пареньку, извинился перед ним за то, что вырвал его из цикла. «Но я не могу этого выносить», - признался он. – «Видеть, как вы, ребята, сражаетесь все время... Хочешь вернуться назад в свою колонию?» «Если я это сделаю, то мне вновь придется сражаться», - отозвался Николь. – «Сейчас мы в одной лодке». «Полагаю, это делает нас друзьями?» - улыбнулся Мэтью. «Друзьями?..» - повторил Николь. – «Я все думаю, как там она...»

Руки Глиммер оставались связаны за спиной – пленители агнианке не доверяли.

Однако предводитель этих странных людей – Шулк – приблизился, приказал освободить девушку от пут. Панацея попыталась было возразить, однако парень отметил: «Она освободилась от Пламенных Часов. Одно это делает ее нашим другом».

Обратившись к агнианке, Шулк поинтересовался именем ее и колонией, к которой она принадлежит. Девушка упорно молчала, но позабыла об армейском жетоне, и всю необходимую информацию Шулк почерпнул оттуда. «Глиммер из Колонии Гамма, приписана к отряду поддержки», - заключил он. Глиммер вздрогнула, прикрыла жетон ладонью. «Далековато забрались», - продолжал Шулк. – «Так что же ты делаешь здесь, одна? Скажи, кто уничтожил Часы твоей колонии. Это же не военная тайна, так?»

«Какие-то двое незнакомцев...» - молвила Глиммер. – «Они вклинились прямо в наше сражение с кевеси, а потом...» «А консулы?» - уточнила Панасея, и, когда Глиммер отрицательно качнула головой, поинтересовалась недоверчиво: «Хочешь сказать, что эти двое прикончили Мебиусов? Неплохо. Уровень наставника». «Как эти двое выглядели?» - вопросил помянутый наставник. «Одна... среброволосая, в темно-синем костюме», - начала описывать вчерашних знакомых Глиммер. – «Рассекла Часы красным мечом. Второй – какой-то парень, не очень сообразителен, похоже. Черные одежды, мастер кулачного боя. Он поверг консулов с помощью силы... какого-то странного сияния».

Один из сподвижников Шулка и Панацеи, Диллон, узнал по описанию Мэтью, возликовал: «Значит, он выжил!» «Мэтью?» - обернулся к нему Шулк, и подтвердил Диллон: «Да, он из Города. Мы с ним были вместе в Снабжении. Если кто и может прикончить Мебиуса, то только он». «Ого, он так силен?» - удивился Шулк, и парень утвердительно кивнул.

«А вы... из Города?» - обратилась к своим пленителям Глиммер. «Я что, разрешала тебе вопросы задавать?» - ощетинилась Панацея, но Шулк урезонил неистовую ученицу, отвечал агнианке: «Да, среди нас есть горожане, но не только они. Мы – Освободители. Мы разыскиваем выживших горожан. Чтобы защитить этот мир...»

...Пленители отвели Глиммер небольшую палатку. Девушка была предоставлена сама себе... когда неожиданно ожил модуль связи в ее Радужной Оболочке! Стало быть, в относительной близости от ее текущего местонахождения появились силы Агнуса!.. Колония Эта!..

Не мешкая, Глиммер выступила из палатки, и, призвав Клинок, атаковала двух солдат, приставленных к ней для охраны. С легкостью повергнув обоих, агнианка покинула лагерь Освободителей, со всех ног бросившись навстречу к приближающимся союзникам...

Низкий гул разбудил Мэтью, Эй и Николя. Что это – землетрясение?..

Но нет: вдали виднелся силуэт огромного агнианского Феррониса, медленно движущегося через плато. «Странно...» - протянула Эй, наблюдая за конструктом. – «Обычно подобную машину сопровождает пехота, но сейчас ее нет». «Похоже, Ферронис направляется на восток», - вымолвил Николь, и Эй, вздрогнув, постановила: «За ним, Мэтью!»

Свернув лагерь, трое бегом бросились в сторону, направлялся в кою Ферронис...

Шулк упражнялся во владении мечом – искусственным Монадо. Не так-то просто было орудовать им левой рукой...

«Нас поимели, наставник!» - подбежавшая к нему Панацея была зла и в выражениях не стеснялась. – «Девчонка бежала!» «Да ладно...» - опешил Шулк. – «А стража?» «Она их вырубила», - отвечала Панацея. – «Аккуратно сработала, даже шрамов не останется!» «Надо найти ее», - заключил Шулк. – «Наверняка она направилась в колонию. Но ее же прикончат сразу же, как только заметят!»

До них донесся знакомый гул – двигатели гигантского конструкта. Шулк велел Панацее будить остальных и готовиться к бою. Похоже, враг обнаружил их...

Бросив взгляд в сторону далекого Замка Агнуса, парящего над миром, Шулк устремился навстречу приближающемуся конструкту...

Глиммер выбежала на край утеса, проходил мимо коего Ферронис Колонии Эта. Исполинская машина нависала над нею, включившийся прожектор ослеплял девушку.

«Я – Глиммер из Колонии Гамма!» - выкрикнула она. – «Я входила в отряд поддержки! Моя колония была уничтожена в противостоянии и Колонией 5! С тех пор... я была одна! Тут неподалеку находится лагерь...»

Луч энергии, испущенный орудием Феррониса, ударил в землю пред нею, и взрывная волна отбросила Глиммер далеко в сторону. Девушка с трудом поднялась на ноги. Быть может, ее не услышали?.. Не узнали?.. «Говорю же... я – Глиммер... из Гаммы!» - выдавила она. – «Я вам не враг!»

«Именно враг», - возразил консул, материализуясь на вершине Феррониса. – «Солдат, потерявшие свои Пламенные Часы, нам без надобности. Знаешь, почему? Да потому что теперь толку от тебя никакого... Хотя прости: ведь ты только что сообщила мне о местонахождении врага, да? Ну, значит, хоть на что-то сгодилась... Но твоя судьба – уничтожение».

Орудие Феррониса вновь исторгло луч энергии... но подоспевший Шулк успел оттолкнуть Глиммер в сторону и спасти тем самым девушке жизнь. «Вот от чего я хотел тебя защитить», - шепнул он потрясенной агнианке. – «Теперь вы видишь истинную природу консулов».

Сжимая в руке меч, Шулк подступил к Ферронису, и бросил ему консул: «Ты кто такой?» «Мы так не договаривались», - процедил Шулк, пояснил вероятному противнику: «Мы с Зэдом заключили договор о ненападении – до тех пор, пока не разрешим наши вопросы». «А, да», - безразлично отмахнулся консул. – «Лорд Зэд действительно велел нам не вмешиваться, или что-то в этом роде... Но это было до того, как двое моих товарищей были безжалостно убиты! Теперь это затронуло меня лично!»

Консул принял монструозное обличье, бросил Ферронис в атаку. В сем противостоянии к Шулку примкнули столь своевременно подоспевшие Мэтью, Эй и Николь. Вчетвером сдерживали они чудовищный натиск управляемого консулом Феррониса; Глиммер и иные Освободители держались поодаль, сознавая, что навряд ли смогут что-либо противопоставить как гигантской боевой машине, так и Мебиусу.

«Кто вы такие, ребята?» - бросил Шулк неожиданным помощникам. Мэтью представился, назвал имена Эй и Николя. Глаза Шулка расширились от изумления, когда лицезрел он серьгу в ухе Эй – точнее, алый кристалл столь знакомой прямоугольной формы с двумя выступами на противоположных гранях. «Стало быть, ты...» - выдохнул Шулк, и Эй коротко кивнула.

«Стало быть, это и есть так называемая ‘сила Уробороса’?» - пророкотал Мебиус Дабл-ю, взирая на черноволосого мастера кулачного боя. – «Понятно. Вот, стало быть, как ты сумел убить Мебиусов...» «Ты еще ничего не видел, урод», - зло прошипел Мэтью. – «Но сейчас я тебе все наглядно продемонстрирую». «Сколько ненависти во взгляде...» - протянул Мебиус. – «я тебя чем-то обидел? Понятия не имею, чем заслужил подобное...»

«Может, ты и ничего не сделал», - скрипнул зубами Мэтью, воскрешая в памяти картину гибели Гондора, пронзенного мечом Золотого Консула, - «но я так вас всех ненавижу, что даже смерти тысячи Мебиусов не принесут мне покоя!» «Мэтью, спокойно», - одернула парня Эй. – «Ярость тебя ослепляет».

«Что ж, попытайся», - хохотнул Мебиус Дабл-ю, и к Ферронису Агнуса приблизился вплотную иной Ферронис – одной из колоний Кевеса! Мебиус переместился в пространство между гигантскими конструктами, развел руки в стороны. Контуры Ферронисов принялись изменяться, вытягиваться, изменяя свою структуру... становясь одним целым с Мебиусом!.. Ныне пребывал тот в центре чудовищного образования из двух Ферронисов, и боевые системы обеих машин были подвластны его воле.

Гибельные лучи выплеснулись из орудий конструктов, ударились в землю; Мэтью и остальные были отброшены взрывными волнами, но тут же вновь поднялись на ноги. Мебиус же вознамерился первым делом завершить начатое и покончить с Глиммер. Орудия Ферронисов были наведены на девушку, сознававшую свою полную беспомощность пред подобной огневой мощью...

Николь бросился вперед, закрыл агнианку своим устройством, понимая, что навряд ли то сдержит потоки энергий лучей Ферронисов. Те произвели выстрелы... однако пред ребятами выросла фигура высокого парня, коий выставил пред собой энергетические мечи, отразившие исторгнутые конструктами лучи. «Предоставьте все дядюшке Рексу», - усмехнулся незнакомец.

Мэтью велел Николю и Глиммер присоединяться к сражению – время на разговоры будет позже. Рекс обернулся к сподвижникам, оценивая их силы; левая глазница парня была пуста, и пересекал ее рваный шрам. А после ринулся в бой, и мгновение спустя Шулк, Эй, Мэтью, Глиммер и Николь присоединились к нему.

Вшестером они успешно сдержали натиск Мебиуса и Ферронисов, им управляемых. Обратившись к Шулку и Мэтью, Рекс указал лезвием меча на Феррониса кевеси, заявив: «Этот мой. Ты, Шулк, займись правым. А ты, малыш, прикончи Мебиуса! Все вместе!» Не дожидаясь ответа, он ринулся вперед.

Трое атаковали одновременно. Рекс и Шулк рассекли мечами Пламенные Часы обоих Ферронисов, Мэтью же ударом кулака, вложил в коий силу Уробороса, сокрушил сферическое ядро Мебиуса Дабл-ю...

«Что-то здесь не так», - резюмировал Рекс, созерцая обломки конструктов, дымящиеся у основания утеса. – «Два Феррониса, и ни одного солдата». «Тут, похоже, не все так просто, босс», - согласилась со своим наставником ученица Рекса - Линка. «Доходил до меня слух о том, как один из Мебиусов создает всякие экспериментальные Пламенные Часы», - задумчиво произнес Шула.

«Линка, займешься этим вопросом?» - обратился к девушке Рекс, и та утвердительно кивнула: «Я отправлю людей – посмотрим, сможем ли мы дознаться до сути». Рекс поблагодарил ученицу, обернулся к троице незнакомцев, поинтересовался: «А это кто такой?» «Горожанин, полагаю», - отозвался Шулк, и Рекс усмехнулся: «Что ж, это объясняет, откуда у него сила Уробороса».

Рекс присмотрелся к Николю. «А этот солдат? Кто его освободил?» - вопросил он, обращаясь к Шулку. Взгляд того был устремлен исключительно на Эй; теперь же и Рекс заметил алый кристалл, притороченный к уху девушки. «Мой день становится все лучше и лучше», - усмехнулся он. – «Ладно, Шулк. Скажи лучше – откуда здесь взялся Мебиус?»

«Из-за нее», - фыркнула Панацея, кивнув в сторону Глиммер. – «Мы хотели защитить ее, но она сдала врагу нашу позицию». На лице Рекса отразилось потрясение, когда присмотрелся он к Глиммер: эти рыжие волосы, знакомые черты лица, изумрудный прямоугольный кристалл, сияющий в груди...

Взяв себя в руки, Рекс подошел к девушке, процедил: «Ты хотела вернуться к своим, так? Даже ценой наших жизней». «Нет!» - выкрикнула Глиммер, но Рекс отмахнулся: «Не разыгрывай передо мной святую невинность. Ты прекрасно знала о последствиях. Но решила проигнорировать этот непреложный факт». «Прекрати! Хватит!» - разозлилась Глиммер. – «Я не позволю врагу промывать мне мозги! Я ни о чем подобном не просила! И была близка к своему Возвращению! Мы с товарищами... проделали столь долгий путь... Я так... отчаянно сражалась...» Она разрыдалась.

«Скажу тебе две вещи», - на лице Рекса не дрогнул ни один мускул. – «Во-первых, твоим врагом был того, кого мы только что прикончили. А во-вторых – забудь о прошлом. Твоих друзей больше нет». Не добавил больше ничего, он зашагал в сторону лагеря.

«Так что теперь?» - обратился Мэтью к незнакомцам. Пребывал он в полной растерянности, ибо не знал, за что выступают они и какое отношение в принципе имеют к двум противостоящим друг другу державам.

К Мэтью подошел Диллон, приветствовал старого приятеля. Шулк предложил сподвижникам вернуться в лагерь, попытаться выспаться, а с первыми лучами солнца выступать к основной базе Освободителей. Мэтью, Эй и Николь не возражали; Глиммер промолчала, упорно глядя куда-то в сторону.

«Чем занимаются Освободители?» - спрашивал Мэтью у Шулка, когда шагали они в направлении полевого лагеря. «Освободители – фракция мятежников, которую основали мы с Рексом для противостояния Мебиусам», - просветил его Шулк. – «Наша цель – освободить мир... Вернуть его в то состояние, в котором он и должен находиться. Но сейчас у нас появилась более неотложная цель. Есть много людей – выходцы из города, как ты и Диллон, а также солдаты, освобожденные от Часов... Мы спасаем их, обеспечиваем безопасность. И сейчас именно на это направлены основные усилия Освободителей... Когда наше движение было основано, то, помимо нас с Рексом, членов фракции было совсем немного. Но со временем люди, которым мы помогали, начали предлагать свою помощь в ответ, и число наше существенно возросло.

...По прибытии в лагерь Рекс отошел в сторонку, сознавая, что ему нужно побыть одному. Вид Глиммер вызывал воспоминания, бередил душу...

«Жестко ты с ней говорил, босс», - заявила Линка, подойдя к наставнику. – «Ты не хочешь, чтобы она осталась с нами, в этом дело? Я уверена, что она все поймет – нужно просто дать ей такую возможность. Или... ты чувствуешь себя слишком близко к дому?» «Во почему ты всегда столь проницательна, Линка?» - проворчал Рекс. – «Да, в точку!» «Увидев ее, я сразу поняла, что выглядит она в точности как они», - молвила девушка. Ей не нужно было уточнять, о ком идет речь. Черты Пайры и Митры угадывались в Глиммер безошибочно...

«Знаю...» - вздохнул Рекс. – «Я знал, что однажды это случится, но... Сейчас не самое лучшее время...» «То же самое происходит и с ним», - Линка кивнула в сторону Шулка, что-то обсуждающего с Николем. – «Панацея сказала, что это не укрылось от нее...» «Ничего себе», - присвистнул Рекс, взирая на двоих и отмечая их сходство. – «Похоже, мы связаны судьбой. Что бы это ни значило...»

...Николь занимался осмотром своего устройства – он привык делать каждый вечер, ведь оружие следует держать в идеальном состоянии. Шулк и механик-нопон – Рику – подошли к мальчишке, с интересом наблюдая за его работой. Шулк высказал свое восхищение устройством, но оное Николь не разделял. «Это просто инструмент разрушения... смерти», - вымолвил он. – «Нечем тут восхищаться».

Шулк присел рядом с Николем за стол, признался, что и сам всегда любился возиться со всякими механизмами; похоже, любовь к машинам они с мальчиком разделяли. «В бою ведь ты пытался спасти Глиммер с помощью этого устройства, так?» - напомнил Николю Шулк. – «Инструмент – это всего лишь средство. Как его использовать, решает владелец. Согласен? Его можно применять как для убийств, так и для спасения...»

Он похлопал себя левой рукой по механическому протезу, заменяющему правую, признался: «Старая рана. Этот протез мне Рику сделал... Поскрипывает, правда...» Рику возмутился: вот ведь – делаешь добро людям, а твою работу хаят!..

Николь сразу же понял, что в протезе не хватает шарнира – отсюда и скрип. К счастью, в сумке с инструментами у него нашлась необходимая деталь. Шулк с улыбкой наблюдал за мальчиком, помещающим шарнир в его протез, узнавая в Николе самого себя – совсем еще юного...

...Чуть позже Николь разыскал Глиммер – девушка сидела на траве чуть поодаль от лагеря и неотрывно смотрела на витающую вдали громаду Замка Ангуса. «Что?» - бросила Глиммер. – «Я больше не убегу. Некуда мне бежать». «Я... думаю... все к лучшему», - выдавил Николь. – «То, что мы с тобой сразились». «Не понимаю я тебя», - призналась девушка, и пояснил Николь: «Если бы мы не сразились... то не оказались бы здесь, сейчас». «Здесь тоже не веселый пикник», - хмыкнула Глиммер.

«Знаешь... надо мной насмехались», - признался Николь, присев рядом с агнианкой. – «Потому что не могу призвать Клинок. И это делает меня... несколько бесполезным... Но все эти насмешники... теперь мертвы. Почему выжил такой, как я?.. Но теперь я могу стать кем-то другим. Вот что у меня на душе. И главное – я знаю, кому именно надлежит противостоять... И знаешь – я очень рад, что мне не пришлось убить тебя». «Шутишь, что ли?» - поразилась Глиммер. – «Такая малявка как ты никогда бы не смогла одержать верх!» «В тот день мы стали друзьями», - заметил Николь, и Глиммер отмахнулась с улыбкой: «Дурень ты».

...Поутру Освободители свернули походный лагерь, и следующие несколько часов провели в пути через горные отроги, следуя к основной базе организации. Глядя на Диллона, вспоминал Мэтью сцену расставания, когда несколько семей покинули Город в надежде отыскать место для основания второго – ведь за последние годы население выросло.

Вскоре достигли они базы Освободителей, находящейся у озера. Поселение, казалось, дышало древностью: некогда белые стены зданий ныне были увиты плющом и замшелы. Однако жителей здесь пребывало на удивление немало!..

«Это – основной оплот Освободителей», - пояснил Шулк Мэтью и его спутникам. – «Сюда мы приводим всех обнаруженных горожан. Так что – добро пожаловать в Колонию 9!» «В Колонию 9?» - озадачилась Глиммер. – «Это колония Кевеса, что ли?» «Нет, это изначальная Колония 9», - отвечала ей Панацея. – «Хотя для тебя навряд ли это будет что-либо означать. Суть в этом, что это колония никак не относится ни к Кевесу, ни к Агнусу. Это все, что вам сейчас нужно знать».

Колония 9 оказалась местом, довольно оживленным. На центральной площади шла бойкая торговля, и – по мнению Мэтью – место это весьма походило на его родной Город... ныне разрушенный...

Освободители проживали в палатках, установленных прямо на улицах поселения. Панацей объяснила новым знакомым: за последние столетия колония сильно обветшала, что оставаться внутри зданий может быть весьма опасно, ибо те способны обрушиться в любой момент.

В одном из уголков колонии лицезрели Мэтью и спутники его кевеси и агниан, которые, вооружившись тяпками, хлопотали над делянкой. «Наставник и другие освободили их», - сообщила горожанам Панацея.

Вспоминал Мэтью о том, как однажды вместе с сестрой и поплечниками наткнулся на вышедший из строя Ферронис, у основания коего покоились мертвы тела солдат-кевеси. На телах последних не было ран, нанесенных Клинками... Что же стало причиной их гибели?.. «Думаешь, они умерли от голода?» - предположила одна из горожанок. «Возможно», - пожал плечами Мэтью. «Но вокруг столько флоры и фауны!» - недоумевала женщина. «Большая часть окрест – ядовита», - напомнил ей Мэтью. – «В пищу не годится».

«А припасы, поставляемые Замком...» - припомнил иной из сподвижников. – «Неужто не получили?» «Возможно, припасы у них отобрали», - предположила На’эль, но Мэтью покачал головой: «Сомнительно. Тогда на телах их были бы раны от Клинков. Намеренно иди нет... но эти люди были просто брошены на произвол судьбы». «Но, если не брать в расчет местную фауну, пресной воды здесь предостаточно!» - воскликнула На’эль. – «Они с легкостью могли бы заняться земледелием. Так просто было бы сохранить себе жизнь!» «К сожалению, эти ребята умеют лишь сражаться», - напомнил ей один из горожан. «Да, они не такие, как мы», - согласился Мэтью. – «Никто не учил их чему-то иному...»

И сейчас, глядя на возделывающих землю кевеси и агниан, сознавал Мэтью: как же этим ребятам повезло!.. «Мы учим их всему процессу земледелия», - говорила Линка. – «А не просто: посадил семена – жди урожая. Показываем их, что в жизни существуют не только бесконечные сражения. Разве вы не делали то же самое в Городе?» «Делали, конечно, но...» - начал было Мэтью, но осекся, не желая продолжать.

В памяти зазвучали гневные, отчаянные слова, брошенные На’эль: «Так покажи уже мне! Это мир, где царит покой и никому не нужно погибать... Сделай его реальностью!»

Линка и Панацея провели Мэтью и спутников его в тупичок, где уже были расставлены приготовленные для них палатки. Мэтью Колония 9 определенно пришлась по душе: парень был уверен в том, что поладят они с местными, и наверняка окажутся полезны друг другу.

...На следующий день Мэтью, Эй, Николь и Глиммер прогуливались по поселению, осваиваясь, заводя новые знакомства. Заглянули и в обветшавший дом, где некогда – давным-давно – проживал шурин Шулка, Данбан; теперь механик Рику собирался разместить здесь свою мастерскую. Заинтересовался нопон наручами Мэтью, поинтересовался, откуда те у него. «Изначально ими владел мой дед», - пояснил парень. – «Он отдал этот Клинок отцу, а тот – мне». Эй бросила в сторону Рику быстрый взгляд, но не произнесла ни слова.

Поднялись на утес, где – по словам Шулка – раньше пребывал парк, куда он частенько наведывался, чтобы побыть один и поразмыслить. «Однажды мы с тобой возьмем с собой еды, поднимемся сюда и поговорим», - предложил Шулк Николю, и мальчик смущенно кивнул.

Позже шестеро разбрелись по колонии, занявшись повседневными делами. Мэтью остался в парке с Диллоном, Николь и Глиммер отправились на рынок, а Эй устремилась в командный центр, где оставались Шулк и Рекс.

«Значит, На’эль ты не видел», - помрачнел Мэтью, когда Диллон на вопрос о сестре его лишь покачал головой. «Прости, Мэтью», - вздохнул Диллон. – «Нам и шестерым непросто было бежать. – «Но я слышал, что и Наоми сумела вывести несколько человек из Города. Возможно, На’эль была с ними... Насколько знаю, Калеб пытался остановить их, но они его не услышали. Мы думаем, что они направились к землям Форнис. Но... Калеб был слишком далеко и не разглядел, кто входил в их группу».

...Улучив момент, когда Шулк остался один, Рекс подошел к нему, вымолвил: «Знаешь, тебе все-таки проще. Твой хотя бы хорошо воспитан». «Ревнуешь, что ли? Надо же», - усмехнулся Шулк. «Да не в этом дело», - замялся Рекс, не зная, как выразить словами то, что было у него на душе. «Вся эта ситуация непроста», - вздохнул Шулк. – «Между нами – огромное расстояние. Мне просто повезло, что так все обернулось. Вопрос в том, как справляться с ситуацией в текущем моменте. Думаю, в этом вся соль».

Рекс задумчиво хмыкнул, осмысливая слова товарища, а Шулк осведомился: «Ты с малых лет был один?» «Ну да, только Дед приклеился ко мне как репей», - отозвался Рекс. – «Но я как-то справился». «Это все объясняет», - вымолвил Шулк. – «Ты видишь в ней человека, который чем-то отличается от тебя. Ваши жизненные пути слишком различны. Попробуй снова с ней поговорить... но на этот раз будь самим собой. Но вообще... возможно, она сама к тебе придет».

...Вскоре в колонию вернулся поисковый отряд, высланный накануне на поиске бесследно исчезнувшей группы Освободителей. Увы, помимо следов сражения, им больше ничего не удалось обнаружить. Ни мертвых тел, ни одежд – ничего. Все это казалось донельзя странным – не могла же группа просто взять да раствориться в воздухе?!

Как бы то ни было, солдаты, входившие в поисковый отряд, принесли с собой все предметы, обнаруженные в зоне исчезновения товарищей. И некоторые образчики оружия и доспехов явно были сделаны в Городе... Мэтью был изумлен до глубины души, заметив среди предметов зеленый браслет, который На’эль всегда носила на запястье.

Согласно изначально полученному сигналу бедствия, инцидент произошел в окрестностях озера Рагуэль, и Мэтью рвался выступить в путь к означенным пределам немедленно. Конечно же, пятеро сподвижников – а также Панацей и Линка - вызвались сопровождать парня, и, не мешкая, покинули Колонию 9.

Путь их пролегал через пустошь Рагмос, мимо древних каменных руин, которые – по словам Освободителей – были гораздо старше Колонии 9, которая и сама казалась предвечной. Сведений о прежних обитателях руин история не сохранила...

В некоторых областях руин полнила воздух странная субстанция, которую называли Шулк и Рекс Туманом – или «черным туманом». Похоже, ткань континуума здесь оставались тонка, ибо время от времени возникали в ней бреши, появлялись из которых монстры – порождения Тумана...

Миновали Мэтью и спутники его гарнизон сил Агнуса, разбитый в горном ущелье на подступах к озеру. Конечно же, солдаты оказали ожесточенное сопротивление, и шестерым не оставалось иного выхода, кроме как перебить их.

У озера лицезрели путники немало следов... но обрывались те, как будто оставившие их сквозь землю провалились. Чьи это следы? Бойцов отряда Освободителей? Или же горожан?.. Сканер Панацеи не фиксировал следов применения силы Уробороса...

Путники разбили лагерь; Мэтью отошел от остальных, и, присев на камень, принялся рассматривать фотографию сестры, которую всегда носил с собой. В воспоминаниях воскрешал он тот судьбоносный момент, когда все изменилось безвозвратно.

В тот день отряд, входили в который и они с На’эль, обнаружил мертвые тела горожан, недавно ушедших на поиски места, где возможно будет основать второй Город. Убиты те были совсем недавно, тела еще не успели исчезнуть. Противник не пощадил никого – ни женщин, ни детей. Вскрикнув, На’эль бросилась к мертвому телу девочки, Кайры, которая всегда приходила послушать ее игру на пианино. На’эль рыдала от горя и бессилия, а тело малышки исчезло, рассеявшись роем сияющих огоньков.

Из укрытия выступили солдаты-кевеси, и предводитель их, недобро ухмыляясь, бросил остальным: «А что я вам говорил? Был уверен, что они явятся. Не забудьте трупы обобрать – на следующей неделе будет пировать!»

В неистовой ярости На’эль бросилась к солдатам Кевеса, в одиночку перебила весь отряд... «Почему?!» - запрокинув голову к небесам, истошно выкрикнула она. – «Почему вы просто не можете оставить нас в покое?!»

С тех пор изменилось все, и На’эль, пребывая в смятении чувств, не скрывала боле ненависти, которую питала к солдатам. Однажды в Город привели нескольких кевеси и агниан, вырванных из цикла, и На’эль, наблюдая за процессией сей, бросила зло, обращаясь к брату: «Почему мы приводим этих людей к нам?!» Солдаты остановились, растерянно воззрились на девушку; подобной ненависти к себе они никак не ожидали здесь встретить...

«Хватит, На’эль», - попытался урезонить Мэтью младшую сестру. – «Ты прекрасно знаешь, почему. Не забывай, некоторые из наших тоже прежде были солдатами. О них хотя бы подумай!» «Бессмыслица...» - покачала головой На’эль. – «Неужто мы сделали недостаточно?! Мы могли просто жить вдали от мира, но нет – мы продолжаем это делать! А теперь Кайра мертва!» Она бегом бросилась прочь по улице...

Когда вечером Мэтью заглянул в комнату сестры, та сидела, опустив голову, в темном помещении, не желая включать свет. «С Мебиусами или без – ничего не изменится», - с горечью выдавила девушка. – «В итоге одни люди убивают других людей...» «Те солдаты были частью цикла», - напомнил ей брат. – «Уверен... они были под контролем». «Сомневаюсь», - отозвалась На’эль. – «Их Радужные Оболочки не были красными. Дикари... Они убили Кайру только для того, чтобы получить возможность сытно пожрать несколько дней...» «Ты сгущаешь краски», - попытался успокоить ее Мэтью, но девушка покачала головой: «Вечно ты живешь в своих фантазиях. Ты не можешь сделать всех и каждого счастливыми! Как ты не поймешь, что это невозможно?!»

«Истинное поражение наступает лишь тогда, когда вы сдаетесь», - процитировал Мэтью слова деда. – «Разве не этому Гондор учил нас?» «Так покажи уже мне!» - выкрикнула На’эль, рывком вскочив на ноги. – «Это мир, где царит покой и никому не нужно погибать... Сделай его реальностью! Ты всерьез думаешь, что способен на это?!» Вспышка сестры обескуражила Мэтью, он замешкался с ответом, и На’эль отчеканила: «Что до меня, то я в это не верю! Я уже едва сдерживаюсь! Слышишь?!» С этими словами она выбежала из дома...

...Подошедшая Эй вырвала Мэтью из мрачных раздумий, молвила «Мы не можем быть уверены в том, что она мертва. Даже если брать в расчет следы. Маленькая стычка поискового отряда может вообще не иметь к этому отношения». «Разумом я это понимаю...» - вздохнул Мэтью. – «Но на душе тревожно... Как же ненавижу я все это! Наши дурацкие тела! Если бы мы хотя бы обращались в иссохшие трупы, как солдаты... Но нет же – мы бесследно исчезаем. Не оставляем после себя никаких следов».

Немного успокоившись, Мэтью подошел к костру, у которого уже собрались остальные. Обратившись к парню, Шулк просил того поведать им о его сестре... если, конечно, он не возражает.

Рассказывал Мэтью, как бежал по горящему Городу; улицы оного устилали одежды – все, что осталось от несчастных жителей. Заполонили гибнущее поселение порождения Мебиусов – чудовищные твари, объятые темными энергиями... Мэтью замер в ужасе, зрев консула, облаченного в золотые доспехи, пронзившего мечом тело его деда. «Мэтью... позаботься о На’эль...» - прохрипел тот. – «Будущее в твоих руках!» Чудовищный выброс энергии – могущества Уробороса - обратил Город в руины...

«Когда я пришел в себя, на мне места живого не было», - рассказывал Мэтью внемлющим ему сподвижникам. – «Меня Эй выходила. Сказала, что случайно наткнулась на меня, странствуя по миру». Он замолчал, вспоминая те страшные мгновения, когда зрел руины Города, рухнувшие в море... Как возложил цветы к небольшому могильному камню на вершине утеса, отдавая последнюю дань памяти погибшим сородичам...

«Я тому Мебиусу шею сверну голыми руками...» - с ненавистью прошипел Мэтью, сжимая кулаки...

...Позже, когда остальные заканчивали трапезу и собирались отойти ко сну, Шулк разыскал Эй на берегу озера, обратился к ней: «Как по мне, ты ничуть не изменилась». «Хочешь сказать, я выгляжу так же, как он?» - уточнила та. «Почему же ты приняла такой облик?» - с улыбкой осведомился Шулк.

«Логос был сущностью мужского рода», - произнес Рекс, приближаясь. – «Пневма – женского. Онтос должен же быть чем-то средним, образуя таким образом Тройственный Процессов. Как по мне, все логично». «Понятно...» - протянул Шулк, пристально взирая на Эй. – «Мэтью знает?» Девушка покачала головой.

«Так что же произошло с тобой и Альфой?» - осведомился Шулк. – «Как вы с ним разделились?» «...Это было непреднамеренно», - отвечала Эй, возвращаясь мыслями к мгновениям разрушения Города. – «Никто и помыслить не мог, что Мебиус и тот мужчина – его противник – могут обладать столь огромными силами... К счастью, именно это помогло мне избавиться от оков Онтоса». «Оков?..» - повторил Шулк. «Как вы оба знаете – а для тебя, Шулк, это должно быть очевидно, - Начало основано на архитектуре ядра Онтоса».

Шулк кивнул, вспоминая, как некогда – эоны назад – обнаружил на прибрежном песке алый прямоугольный кристалл, взял его в руки... «Я слышал об этом от Мелии», - подтвердил он. – «Она называла это ‘даром Алвиса’». «Онтос в Тройственном Процессоре был арбитром», - молвила Эй, - «и выносил окончательные решения, основываясь на предложениях – а, возможно, мнениях - двух иных ядер, Пневмы и Логоса». «Если коротко, то в отсутствие этих двух сущностей Онтос был просто машиной», - заключил Рекс.

Эй снова кивнула, соглашаясь с прозвучавшим выводам, продолжила: «Сознание моей изначальной ипостаси было определено Клаусом, и, будучи рождено в этом мире, заключало в себе сожаления этого человека. Именно поэтому он – Алвис - сумел помочь тебе, Шулк. Но его больше нет... То ‘я’, что осталось, - просто машина. А машины не испытывают симпатии к чему бы то ни было... Поэтому он предпринял шаги... чтобы положить конец существованию этого мира, и создать на его месте совершенно новое будущее. Обломки прошлого, шум, наводняющий настоящее... Ваши жизни для него... избыточны. Его вывод следующий: необходимо сохранить исключительно новую жизнь – людей Города. Онтос назвал себя ‘Альфой’ и принял решение устремиться к новой вселенной, забрав с собой жителей Города; старое же мироздание подлежит уничтожению...»

«Однако вмешательство Эна спутало ему карты», - заключил Шулк, и Эй, утвердительно кивнув, молвила: «В любом случае, я сумела отделиться от Альфы. Мою сущность составляют как воспоминания о совместном странствии с тобой, так и проблески иных образов. Я – своего рода его сознание». «И его сознание утверждает, что нет таких жизнеформ, которые не заслуживали бы права на существование», - резюмировал Рекс. – «Любая жизнь заслуживает спасения». «Да, ты верно передал суть», - подтвердила Эй. – «Полагаю, что, будь здесь сейчас Логос или Пневма, они сделали бы такой же вывод».

«Уверен, что так», - согласился с нею Рекс. – «А почему сейчас ты с этим пареньком?» «Для того, чтобы иметь возможность влиять на происходящее в мире, Альфе необходимо тело – вместилище», - пояснила Эй. – «Так же, как прежде сущность Занзы пребывала в тебе, Шулк. А сестра Мэтью...»

Договорить она не успела. Поток пламени ударил с небес в землю в нескольких десятков шагов, и трое обернулись, лицезрев представшую им девушку, облаченную в белый, облегающий тело костюм; на груди ее сиял алый кристалл знакомой прямоугольной формы.

Привлеченные громким звуком, на берег озера подоспели остальные. Мэтью замер как вкопанный, узнав в девушке свою сестру, а та, не удостоив спутников его и мимолетным взглядом, молвила, протягивая руки к брату: «Я пришла за тобой, Мэтью. Время идти...»

Образы прошлого воскресали в разуме той, которую Мэтью знал как На’эль, свою младшую сестру...

...На’эль стала замкнута, молчалива; то и дело размышляла о чем-то, отрешенно глядя вдаль.

Однажды на побережье они с Мэтью и иными горожанами столкнулись с двумя монстрами, прежде невиданными, ибо были объяты некой странной субстанцией, походящей на черный туман, а контуры их были размыты.

Воззвав к могуществу Уроборосов, Мэтью и На’эль прикончили тварей, и трупы тех бесследно исчезли у них на глазах. «Что это еще за создания были?» - озадачился Мэтью. – «Ощущение у меня от них – как от порождений Мебиусов, и все же они были отличны от тех». Мебиусы... память о них была все еще свежа, несмотря на то что вот уже 15 лет те не тревожили Город...

Как бы то ни было, отряду надлежало возвращаться, ибо пополнили они запасы эфира из обнаруженного близ берега источника. Следуя за остальными, На’эль заметила на прибрежном песке странный кристалл. Алый, прямоугольной формы. Девушка подняла кристалл... «Устремимся же в новый мир...» - зазвучал голос в ее разуме. – «Прочь из старого...» Кристалл приковывал к себе ее взгляд, заворачивал. Спрятав находку в кармане плаща, На’эль поспешила за остальными...

С Мэтью связался Диллон, попросив помочь в противостоянии излишне расплодившимся хищникам на соседнем островке. Обещав выступить к оному немедленно, юноша покинул отряд, продолживший путь к Городу.

...Этим же вечером Город был атакован. Чудовищные порождения Мебиусов наводнили его. На’эль с ужасом взирала на начавшуюся резню, а алый кристалл, коий сжимала она в ладони, воссиял...

«Прошло более десятилетия с тех пор, как Альфа захватил Начало», - обратился Зэд к Эну, замершему на сцене старого театра. – «И сегодня он, наконец, собирается явить себя. До тех пор, пока Начало остается под его контролем, моя сущность вынуждена пребывать в этом замкнутом пространстве. Надеюсь, ты решишь вопрос».

Золотой Консул склонил голову, исчез, и Зэд остался один, во тьме. «Меч Конца...» - протянул он, обращаясь мыслями к клинку, владел которым Эн. – «Тот, который отвергает предначертанное, изменяет ход судьбы... Каким же образом оказался он в руках этого человека?.. Я вижу, Начало переполняет воля тех, кто стремится попрать богов...»

«На’эль!» - воскликнул Мэтью, пребывая в полном смятении чувств. – «Я думал, ты погибла!.. Думал... что потерял тебя... Кстати, что это на тебе надето? Где ты его взяла...»

Он сделал шаг к сестре, когда выкрикнул Рекс: «Мэтью, нет! Это не она!» «Не На’эль?» - Мэтью остановился, нахмурился, присмотрелся к девушке. – «Да нет же, это она!.. Погоди, сейчас я тебе фото покажу...» «Мэтью, посмотри на меня!» - воззвала к окончательно сбитому с толку парню Эй. – «Та, которую ты видишь сейчас перед собой, - на На’эль. Точнее, отчасти это она, но не полностью. Внутри нее – Альфа!» «О, Эй, и ты туда же!» - всплеснул руками Мэтью, полагая, что все это – какой-то донельзя странный розыгрыш. – «Что еще за Альфа? Не пойму».

«Чего ты ждешь? Подойти ко мне», - настаивала его сестра, не делая и попытки приблизиться к брату сама. Впрочем... сестра ли?.. Теперь уж Мэтью не знал, что и думать. «Все ждут, Мэтью», - продолжала она. «На’эль, подожди минутку!» - взмолился Мэтью, взирая на сподвижников и ожидая более-менее внятных и разумных объяснений. – «Здесь какая-то ерунда происходит...»

«Альфа... появился однажды, вознамерившись уничтожить эту вселенную», - вымолвил Шулк. – «Мы с Рексом... и Зэдом... противостояли Альфе, надеясь избавить от него мир. Но могущество Альфы ни с чем не сравнимо. Всех наших сил оказалось недостаточно, чтобы покончить с ним. В итоге... мы смогли выиграть для сего мироздания лишь немного времени». Да, то сражение было поистине страшным; именно в нем Шулк лишился правой руки, а Рекс – глаза.

«Столкнувшись со столь ожесточенным сопротивлением, Альфа осознал: ему необходимо нечто для усиления своего могущества», - продолжила Эй, и, указав на алый кристалл, сияющий на груди На’эль, изрекла: «Воплощение... На’эль – его нынешнее воплощение, Мэтью... В день падения Города... На’эль не исчезла, нет. Она стала вместилищем для Альфы».

Заверив Мэтью, что вскоре они все детально ему объясняет, Рекс и остальные изготовились к бою. «Если сумеем, мы освободим На’эль», - заверил Мэтью Шулк. «А если нет?!» - встревожился парень. «Если нет, тогда... лучше пристегни ремни, малец!» - бросил Рекс.

Мэтью молил сподвижников отступить... когда изрек Альфа устами его сестры: «Вы на пути нашего видения... Скажите, что хорошего в этом мире? Он полон воровства – и все в угоду лишь одной-единственной алчность сущности! В этом мире жизнь имеет меньше ценности, чем грязь под ногами! И это ваш мир покоя?!. Нам такой мир не нужен... правда ведь, Мэтью? Ответь!»

Мэтью молчал, взирая на сестру, а та устало вздохнула, бросила: «Ты разочаровываешь меня, Мэтью. Не думала я, что ты примешь их сторону». «Я просто...» - начал парень, но сущность прервала его: «Довольно. Мы просто продолжим пути одни. Прощай... брат».

Призвав силы Уробороса, сущность, являвшая собой симбиоз Альфы и На’эль, схлестнулась с шестеркой противников. Могущество ее потрясало, и те только и могли, что сдерживать бешеный натиск. «Вот ведь гад!» - прошипел Рекс. – «Куда сильнее, чем прежде!» «Это воплощение!» - выкрикнула Эй. – «Ее бьющие через край эмоции питают могущество Альфы!»

Но потоки разрушительной энергии, исходящие от воплощения, оказались пресечены выросшей в нескольких десяткой шагов от Мэтью и сподвижников его фигурой. Консул, облаченный в золотые доспехи... тот самый, который хладнокровно прикончи старика Гондора!..

«Если незамутненные эмоции придают ему сил», - процедил Эн, беря в руки меч, - «его возможно одолеть лишь эмоциями, более сильными. Вы на подобное не способны». Последняя реплика адресовалась Шулку, Рексу и их поплечникам, которых Золотой Консул не удостоил и взглядом. Оный был прикован к воплощению, и бросил консул своему противнику: «Альфа... я, Эн, снова сведу на ‘нет’ твои устремления! Мой меч рассечет твою душу!»

Двое сошлись в противостоянии; смертные отступили, сознавая, что от сражения двух столь могущественных индивидов стоит держать подальше. «Меч Конца?» - выдохнул Рекс, узрев оружие Золотого Консула. – «Он собирается воспользоваться им?!»

«Уверен?» - бросила Эну противница. – «Я все-таки На’эль!» «Я отринул все это», - отозвался тот. – «Отринул все сомнения и сожаления!»

Мэтью сорвался с места, и, призывая силы Уробороса, сотворил энергетический барьер на пути волны энергии, сорвавшейся с острия клинка Эна. Но та ударила в обоих, разметала их в стороны, и распластались они на земле. Сияние, озарявшее и Мэтью, и На’эль, угасло...

«Помоги мне... Мэтью...» - всхлипнула На’эль, протягивая руку к брату. Эн счел подобный порыв игрой, процедил: «Да ну? Снова тот же прием, Альфа?..» Он направил Меч Конца на девушку, и следующая волна темной энергии сорвалась с острия.

Вскочив на ноги, Мэтью воззвал к силе Уробороса, сотворил на пути потока энергетический щит, о который разбилась волна. «Это ты...» - выдохнул Эн, лишь сейчас осознав, кого зрит перед собой. «То есть, деда убить тебе было недостаточно!» - выкрикнул Мэтью. – «Теперь на На’эль нацелился, да?»

Он попытался было обратить силу Уробороса в поток энергии, дабы нанести удар Золотому Консулу, однако на защиту того неожиданно встала Эй. «Ты не должен атаковать его, Мэтью!» - воскликнула девушка. – «Он не враг тебе, поверь!» «Хватит нести ахинею!» - Мэтью был в ярости. – «Он убил деда! И пытался убить На’эль! А ты...» «Он – твоя плоть и кровь!» - прервала его Эй.

Мэтью осекся, присмотрелся к консулу, в правом глазу которого пламенел алый символ бесконечности – знак принадлежности к Мебиусам. Лишь сейчас юноша узнал в Эне человека, изображенного на старой фотографии, которая долгие годы стояла на полке в их доме. Неужто Золотой Консул... отец Гондора?! «Быть не может!» - выдохнул Мэтью.

«И все же этот человек пытался уничтожить меня», - Альфа восстановил контроль над своим вместилищем и вновь рек устами На’эль. – «Он во всем виноват!» Последняя поднялась на ноги; в алом кристалле на груди ее зияла трещина. «Твои эмоции сильны», - заключил Альфа, скрестив взгляды с консулом. – «Сильнее, чем мои. Думаешь, купил себе немного времени?» «Времени, может, у нас и немного», - отозвался Эн, - «но более, чем достаточно, чтобы прикончить тебя». «Что ж, подожду», - отозвался Альфа, и, обернувшись к Мэтью, поинтересовался: «Вас обоих, верно понимаю?»

С этими словами фигура На’эль исчезла... а в небесах над Айониосом возникла исполинская сфера, поверхность которой, казалось, состояла из металлических колец, пребывающих в непрерывном движении. «Начало?!» - поразился Шулк. – «Откуда он здесь взялся?!» «Альфы работа, не иначе», - заключила Линка. «Значит, не так уж у нас и много времени...» - вздохнул Рекс.

Мэтью же продолжал прожигать взглядом Золотого Консула – своего... прадеда?.. «Вечность», - прошелестел тот, обращаясь к потомку. – «В обмен на защиту этого мира Зэд обещал мне вечность... Бесконечное настоящее, в котором я буду существовать». «Зэд?..» - повторил Мэтью. – «Он главный среди вас, Мебиусов? Но зачем вам вечность?..»

Мэтью запнулся, осознав, что на старом фоте была изображена супруга его прадеда. Двое выглядели счастливыми... «Неужто это и есть причина?..» - выдохнул парень. Эн не удостоил его ответом. Взирая на сферу Начала, зависшую в небесах, изрек он: «Уверен, ты собираешься отправиться за ними. Но я не позволю тебе это сделать. Прежде, чем ты сумеешь мне помешать, я прикончу Альфу. Помни об этом». «Ты серьезно?» - возмутился Мэтью. – «Убьешь На’эль? Она ведь тоже твоя плоть и кровь!»

Но Золотой Консул исчез, не считая возможным для себя тратить время на столь пустопорожний разговор.

...Поутру небольшой отряд выступил обратно к Колонии 9; Шулк обещал поведать Мэтью по возвращении обо всем, и обещание свое сдержал. Восьмеро разместились за столом в командном центре оплота Освободителей.

«Некогда мир был един», - начал Шулк свой рассказ. – «Он достиг немыслимых высот в своем развитии, и стал домом для великого множества людей». «Но глупость одного-единственного человека расколола его на два сопредельных континуума», - поморщился Рекс, вспоминая знакомство свое с Архитектором.

«Так были рождены два мира – Бионис и Альрест», - продолжал Шулк. – «Они существовали независимо друг от друга, и каждый из них дал начало новым жизням». «Но не так уж мирно все и было», - молвил Рекс. – «Хватило и деспотичных империй, сражающихся за тающие ресурсы. Но – несмотря на это – благодаря усилиям поколений людей, сражающихся за будущие, миры, наконец, познали покой и гармонию».

«Увы, продолжалось это недолго», - помрачнел Шулк. – «Два однажды разорванных континуума стремились воссоединиться друг с другом. Но в основе своей состояли они из противоположных видов материи. Воссоединившись, они бы обратились в свет и прекратили бы свое существование. Эффекты аннигиляции, которые можно наблюдать в Айониосе – эффекты этого феномена в миниатюре».

«Совместными усилиями мы построили то, что помогло бы нам избежать уничтожения», - добавил Рекс. – «Начало – та самая штуковина, которая сейчас парит в небесах. Вместилище данных обо всем, а также воспоминаний и душ. Даже если бы миры и познали полную аннигиляцию, эта система позволила бы нам возродить их». «В сердце системы Начала – одно из ядер Тройственного Процессора, Онтос», - вымолвил Шулк. – «Другими словами – Альфа». «Но Альфа посчитал, что в нашем существовании нет необходимости, и попытался уничтожить нас», - мрачно протянул Рекс, вспоминая образы того жестокого сражения. – «Мы все противостояли ему. Даже Мебиусы... В итоге все закончилось ничьей... Хотя нет – если откровенно, мы проиграли. Все, чего мы добились, - ненадолго отдалить неизбежное». «И теперь Альфа вновь собирается с силами и готовится отбыть – в сердце Начала, Ковчеге», - просветил сподвижников Шулк. – «Наряду с жителями Города, которых он собрал там и стремится провести их в новую вселенной».

«Но... почему Альфа выбрал именно ее, На’эль?» - вопросила Линка. – «Горожан ведь много – есть из кого выбирать». «В жилах ее течет кровь агниан», - пояснил Рекс ученице. – «В вопросе наследственных черт... он отдал предпочтение наличию кристаллического ядра. Возможно, он сделал этому потому, что был ранен в нашем противостоянии. А она обладала как раз тем, чего ему недоставало». «И не только это», - добавила Эй. – «Ее эмоции тоже были важным фактором – возможно, ключевым».

«Да, там, на берегу... была на моя сестра», - признал Мэтью, утвердившись ныне в этой мысли. – «На’эль была самой доброй из всех людей, которых я знал. Она заботилась о городских детях, и те любили ее...» «В этом-то все и дело», - отвечала Эй. – «Когда человек утрачивает это, что происходит? Он меняется. Слова, сказанные ей прошлой ночью... вот что в действительности у нее на душе! А для Альфы... эти эмоции стали идеальной энергией. В настоящее время она для него многократно важнее, чем я».

Поднявшись из-за стола, Мэтью заявил, обращаясь к Шулку и Рексу: он отправится за На’эль, а уж мир спасать предстоит остальным. Лидеры Освободителей заверили парня в том, что цели их совпадают...

...Позже, когда Мэтью и Эй остались одни, обратилась последняя к парню, вопросив: «Скажи... зная, что Эн – твой предок, ты не отступишься?» «Предок? Он убил дедушку», - бросил Мэтью в ответ. – «Никакая он мне не родня». «Понятно», - молвила Эй. – «Тогда я не стану тебя останавливать. Но... если будет возможность, выслушай его точку зрения. А после этого прими решение сам. Я буду уважать твой выбор».

...Для того, чтобы добраться от Начала, сперва следовало достичь Тюремного Острова – наивысшей точки Айониоса, пребывающей на северной оконечности региона Цент-Омнии. Для того, чтобы достичь сих пределов, Освободители разработали устройство, которое назвали «эфирным лифтом». Вот только для того, чтобы создать его, надлежало обрести крайне редкий минерал – фотониум, найти который можно лишь в пещерах под горами Ураи.

Посему Мэтью и спутники его покинули Колонию 9, углубившись в подгорные тоннели, обитали в коих свирепые звери да порождения Тумана. Здесь разыскали они необходимое количество фотониума – минерала, обладающего прекрасными проводящими свойствами эфира.

...Глиммер и Николь вознамерились было отправиться к Началу вместе с остальными, но Рекс воспротивился этой идее, заявив: «Вы и в подметки не годитесь Альфе». «Силы Уроборосов – то, чего вам действительно необходимо», - пояснил сникшим молодым людям Шулк. – «Но в вас двоих эти силы лишь недавно пробудились, и их недостаточно, чтобы представлять для Альфы сколь-либо значимую угрозу». «Альфа вас прихлопнет как мух», - вторил ему Рекс. – «Как нас – в прошлый раз...»

Николь припомнил, что Рику изучал в свой мастерской Камень Уробороса – устройство, созданное много лет назад королевами Кевеса и Агнуса. Возможно, они смогут воспользоваться им, чтобы обрести больший контроль над силами, коими ныне обладают?.. Шулк и Рекс сомневались, что из попытки этой что-то выговорить, но все же согласились навестить механика.

Последний признался: теперь, когда королева Кевеса схвачена Мебиусами, а королева Агнуса скрывается от них, именно ему приходится заниматься совершенствованием Камня Уробороса, дабы наделял тот смертных силами, достаточными для противостояния могущественным врагам. Выслушав просьбу Глиммер и Николя, Рику передал им микротерминалы – устройства, связующие Камень с индивидами, обладающими силами Уроборосов.

«Когда вы применяете свои силы, биологическая телеметрия будет отправляться непосредственно в Камень», - разъяснил Рику суть проводимого эксперимента. – «А это – в свою очередь – позволит Камню совершенствоваться, и наделит он – как следствие – Глиммер и Никоя большими силами». Однако упомянул нопон: для сколь-либо значимого роста необходим некий триггер. Бой, который придется вести на пределе сил...

«Когда мы противостояли консулу Эн, силы Уробороса, примененные Мэтью, были на пике», - припомнил Николь. – «Должно быть, для Мэтью это стало триггером». Мэтью тут же предложил команде отправиться на охоту на монстров, однако Шулк предложил иное. Они с Рексом станут для молодежи противниками в поединке. «Если одержите верх над нами, мы позволим вам сопровождать нас к Началу», - заверил Глиммер и Николя Рекс.

Неподалеку от Колонии 9 находились древние руины – Готрок. Поединок решено было провести там. Зачистив руины от монстров, Глиммер и Николь сошлись в противостоянии с Шулком и Рексом... и сумели одержать верх над ними!..

Рику был весьма доволен ходом эксперимента, ибо ныне Камень Уробороса сиял, переполняемый энергией после получения биологической телеметрии от Глиммер и Николя. Шулк и Рекс признали: эти двое достаточно сильны, чтобы бросить вызов Альфе.

Небольшой отряд направился к своим палаткам, дабы провести в них ночь, а уж поутру выступить в направлении Тюремного Острова. «Чтобы защитить своего ребенка, родителю иногда приходится выставить жесткие правила», - молвила Эй, обращаясь к Шулку и Рексу, шагая с ними по улице чуть позади остальных. – «Я так поняла, именно это вы и делали». «О, поверь, я пытался быть строгим», - вымолвил Рекс. – «Но, похоже, они достаточно сильны, чтобы склонить правила в свою сторону. Что тут скажешь?» «А я и не думал, что когда-либо мне вновь выпадет шанс увидеть, как они растут...» - мечтательно улыбнулся Шулк, и Рекс согласно кивнул: «Да и мне тоже...»

«...Даже если мы сразим Альфу, это не изменит судьбу, им уготованную», - произнесла Эй. – «Когда время придет, что будете делать?» «Мы изменим предначертанное», - пожал плечами Рекс. - «Да, этот мир странен и искажен... Я не могу видеть, как ребенок уходит прежде своего родителя. И не допущу этого!» «И я сделаю все, что в моих силах», - поддержал друга Шулк. – «Даже если это будет стоить нам жизни».

Перед тем, как отправиться на боковую, Рекс, Шулк, Линка и Панацея решили вернуться в командный центр, подготовить необходимые приказы, чтобы в отсутствие их Освободители смогли продолжать свои начинания.

Не в силах уснуть, Глиммер направилась в командный центр, где застала Рекса одного; остальные, похоже, уже покинули здание. «Я просто хотела поблагодарить тебя», - молвила девушка. – «За то, что спас меня». «Пустяки», - улыбнулся Рекс. – «Прости, что сорвался на тебя». Помедлив, призналась Глиммер: «Знаешь, я рада, что оказалась здесь. Рада, что могу сама выбирать, что мне делать и как жить... Скажи... шрам ты недавно получил?» Рекс коснулся ладонью пустой глазницы, признался: «Потерял его в сражении с Альфой. Был неуклюж и поплатился за это... Но ничего... Парень, на которого в детстве я хотел быть похож, тоже носил глазную повязку».

«Понятно», - протянула Глиммер. – «Кстати, а зачем ты все это делаешь? Всем помогаешь, жизнью рискуешь, сражаясь за людей, которых даже не знаешь...» «Ради улыбок, думаю», - отвечал Рекс, скрестив на груди руки. – «Если кто-то сможет улыбнуться вследствие моих действий... значит, я на верном пути – именно такой мир я хочу создать... Кроме того пойми одну вещь: до тех пор, пока ты жива... ты всегда будешь связана с другими. Мы называем это ‘узами’... Наша встреча была волей случая. Именно случай и создал узы, связавшие нас с тобой... И теперь... мы должны защитить их. На самом деле все очень просто...»

Поутру Мэтью и спутники его, примкнул к которым и Рику, покинули Колонию 9, выступив к близлежащему утесу, и, создав у основания его эфирный лифт, позволили лучу эфира вознести их на вершину. Испещряли сии пределы древние руины, которые помнил Рекс по Альресту – в родном мире его пребывали они в Тантале. Ныне развалины были заняты силами Кевеса, посему Освободителям пришлось прорываться с боем, разя солдат гарнизона...

Миновав руины, пересекли путники мост Рагуэль, достигли заснеженных отрогов Черных гор, приступили к восхождению. Вдали виднелся остов титана - Ураи... В Айонисе сей массив именовался «горами», а кевеси и агниане и не мыслили о том, что прежде существовали некогда исполинские создания – титаны.

Черные горы являли собой – как, впрочем, и все пределы Айониоса – симбиоз земель Биониса и Альреста. Шулк и Рекс узнавали знакомые места, где – когда мироздание было совершенно иным – странствовали они, сражались, несли потери, горевали, но неизменно продолжали путь к намеченной цели. Изначально Шулк и Панацея были уроженцами Биониса, в то время как Рекс и Линка – Альреста. Когда был сотворен Айониос, большая часть населения обоих миров была ассимилирована в Начало, но часть смертных продолжила свое существование в новой реальности...

Поднявшись на гору Валак, путники разбили лагерь, дабы восстановить силы, подорванные изнурительным восхождением. Шулк обратился к Эй, молвив: «Когда я отринул возможность стать божеством, я утратил способность зреть видения. Но ты, Эй...» «Предопределенного будущего не существует», - прервала та парня. – «Уж тебе бы об этом не знать, Шулк. Если я расскажу о том, каково будет твое будущее, это окажется лишь одной из вероятностей – и весьма зыбкой, к тому же. Твоя собственная воля – вот что в действительности определяет будущее». «Ты права», - с улыбкой вздохнул Шулк. – «Старею, наверное. С возрастом утрачиваю смелость».

«Все правильно», - авторитетно заявил Рику. – «Бросаться в гущу сражения, очертя голову – дело молодых и безрассудных. Так сказала мастерпон. Также она сказала передать это достойному кандидату». Рику указал на меч, завернутый в ткань. Заинтересовавшись, Мэтью спрашивал у Рику, что это за клинок, и нопон с гордостью продемонстрировал ему меч, выкованный из металла Начала – Счастливую Семерку. Что до «мастерпона», о котором он упоминал, то признался нопон: речь шла о королеве Кевеса, Мелии, с которой некогда странствовал его папаша. Знал Рику: с этим мечом неразрывно связано будущее этого мира, и чудесный клинок еще сыграет свою роль...

Наконец, достигли путники Тюремного Острова, продолжили восхождения, поражаясь монументальной архитектуре величественных руин, находящихся в сердце горного массива. Все здесь было объято черным туманом, а ткань мироздания оказалась на редкость тонка: то и дело возникали в ней разрывы, выступали из которых многочисленные порождения Тумана. «Эти монстры – знаки искаженного мира, порожденного черным туманом», - пояснила спутникам Эй. – «А теперь они служат Альфе. Подобные создания в принципе не должны были существовать».

Обратившись к Эй, поинтересовался Мэтью: что на самом деле произошло в момент разрушения Города? «Если ты – часть Альфы, то наверняка все видела?» - спрашивал он. «Я тебе не скажу», - отозвалась Эй. – «Ты должен задать этот вопрос напрямую Эну. И, услышав его ответ, принять решение о том, как следует поступить. Кого именно ты должен спасти. Помимо искомых тобой ответов, ты найдешь и На’эль».

«Скажи, а Эй – твое настоящее имя?» - вдруг осведомился Мэтью. «Его смысл – ‘то, что было в начале начал’», - пояснила девушка, задумчиво взирая на гигантскую сферу, зависшую над миром. – «В этом мире лишь мы с Альфой можем похвастаться подобной честью...»

...Мастеря эфирные лифты из заранее припасенных материалов, путники понимались все выше и выше под поверхностью Айониоса, связывая парящие в воздухе каменные глыбы эфирными нитями. Мэтью испытывал странное чувство, глядя на Начало: как будто сфера... была ему знакома... Эй предположила: подобный эффект мог вызвать тот факт, что в наручах парня заключена толика металла Начало. Мэтью поразился: о подобном он не слыхал, и Гондор о сем не упоминал ни разу...

Достигли Мэтью и восемь сподвижников его вершины Тюремного Острова; Начало нависало прямо у них над головами... «Как в старые добрые времена», - вздохнул Шулк, вспоминая о сражении со своей немезидой, случившимся эоны назад на этом самом места. «В прошлом отсюда ты переместился в пространство воспоминаний Онтоса», - изрекла Эй. – «Альфа осознанно восстановил его». «Хочешь сказать, отсюда мы сумеем достичь Ковчега», - запрокинув голову, Шулк задумчиво взирал на кольца Начала. «Если мыслить логически – да», - подтвердила Эй.

На пути их возник Эн; Золотой Консул молчал, лишь буравил приближающихся путников взглядом. И именно этот взгляд заставил Глиммер с удивлением покачать головой. «Никогда такого консула не встречала», - призналась она Николю. – «Глаза иных консулов блестят от радости, в них отражается ликование... Но в этих глазах... свет потух. И это меня тревожит...»

Выступив вперед, бросил Мэтью своему предку: «Я так понимаешь, ты не собираешься нас пропускать?» «Альфа говорил, что ждет тебя», - процедил Эн в ответ. – «Значит, ты ему зачем-то необходим. Без тебя Ковчег не покинет этот мир. Другими словами, именно ты удерживаешь На’эль в этом мире, и никто другой». «И поэтому ты пытаешься убить Мэтью?» - презрительно бросил консулу Рекс. – «Не думаешь о том, как спасти На’эль? Мелкий гаденыш...»

«Я тебя предупредил», - Эн неотрывно смотрел Мэтью в глаза, и реплику Рекса, похоже, не расслышал вовсе. – «В потоке бесконечного настоящего нет необходимости оправдывать средства. Ибо хороши все средства. Все, без исключения».

Золотой Консул атаковал... В ходе противостояния Мэтью воззвал к силам Уробороса, нанес противнику удар... Эн отразил клинком поток направленной энергии, и тот ударил вверх – прямиком в сферу Начала! Та воссияла... а в следующее мгновение ослепительный луч света излился на сражающихся, и воспоминания Эна хлынули в их разум...

Взрывы сотрясали Город, а в небеса бил столп света. Гондор вбежал в разрушаемое помещение... лицезрев сородичей, собравшихся на площади – в основании столпа, уходящего в небеса. Среди прочих была и На’эль. Та развела руки, узрев старика, изрекла: «Быстрее, ступи в этот круг. Остались лишь вы с Мэтью».

К площади приближался Золотой Консул в сопровождении объятых темными энергиями чудовищ. «Отец?..» - в изумлении выдохнул Гондор, узрев в консуле человека, изображенного на старой фотографии, – том единственном, что осталось у него от родителей.

«Почему ты делаешь это?» - с болью в голосе спрашивал Гондор, воскрешая в памяти образы любящего отца. – «Сам же мне велел... завести друзей... Скажи уже!» «Он не хочет, чтобы мы были здесь», - насмешливо бросила На’эль. – «Мы для него помеха. Разве не так? Ответь – ты, который стал Мебиусом! Эн... так ведь тебя теперь зовут?»

И выражение лица внучки, и речи ее... все это было Гондору совершенно незнакомо. «Кто ты?!» - потребовал ответа он, осознав, что устами На’эль говорит с ним некая чуждая сущностью. – «Что ты сотворил с На’эль?» «Его имя – Альфа», - произнес Эн, и Гондор обернулся к нему. – «Сущность, жаждущая уничтожить этот мир». «Он ошибается», - возразил Альфа. – «Я хочу отправиться в странствие – к будущему. Вопрос лишь в ненужном багаже». «О чем ты говоришь?» - ужаснулся Гондор. «Жизни», - пояснил отпрыску своему Эн. – «Мы – Мебиусы, и все без исключения солдаты этого мира».

Эн и воплощение Альфы схлестнулись друг с другом; отчаявшийся Гондор наблюдал за родными ему людьми: сыном, избравшим для себя стезю Мебиуса... и внучки, одержимой неведомой сущностью, - Альфой .

«Ты ведь просто Мебиус», - опешил последний, едва сдерживая бешеный натиск противника. – «Откуда такая сила?!» «Ты не поймешь», - отозвался Эн. – «Это был... мой выбор!» «Стало быть, ты решил остаться в настоящем?» - спрашивал Альфа. – «Отринуть будущее?» «Оставляешь тут ты, и никто иной!» - Эн сумел повергнуть противника, и распластался тот на земле.

Гондор в ужасе воззрился на внучку, которая умоляюще протягивала к нему руки. «Дедушка, помоги...» - молила она.

«Все кончено, Альфа», - Эн бросился вперед, дабы покончить с враждебной Айониосу сущностью... но на пути его встал Гондор, и меч Золотого Консула пронзил тело старика. «На’эль... твоя родня», - прохрипел тот, глядя в глаза своему отцу. – «Я не могу позволить тебе это сделать... А что насчет мамы?.. Думаешь... она хотела бы этого?» «Тебе не нужно этого знать», - выдавил Эн. – «Это бремя... мое, и только мое». «Мама сказала бы тебе... отпустить все это, я уверен», - вымолвил Гондор. – «Я знаю... Но ты... не можешь выбрать... этот путь...»

Лишь сейчас Мэтью сумел добежать до городской площади... с ужасом зрев Золотого Консула, убивающего его деда. «Это путь, который избрал я», - произнес тот, обернулся к внуку: «Мэтью... позаботься о На’эль...Будущее в твоих руках!»

Высвободив силу Уробороса, Гондор метнулся к воплощению Альфы, не ожидавшего подобного от старика. Чудовищный выброс энергии обратил Город в руины...

Подле Эна материализовалась Эм, с ужасов взирая на картину, представшую ей. Золотой Консул сжимал в руке клинок, а вокруг полыхало жаркое пламя...

Эн был повержен, однако противники его оставались поражены видениям, им представшим. «Что это было?» - озвучила снедавший их всех вопрос Глиммер. «Воспоминание из Начала», - просветила сподвижников Эй. – «Противостояние Мэтью и Эна позволило нам узреть это видение. Те чувства, которые Эн действительно испытывал».

«Жители Города – будущее этого мира», - произнес Эн. – «Для Альфы они представляют собой ключевой источник силы». «Потому ты убил их всех...» - глухо прорычал Мэтью. – «Убил деда...» «Это был выбор Гондора», - отрезал Эн. – «Я просто сразил его – как он и хотел». Метнувшись к Эну, Мэтью схватил его руками за плечи, встряхнул, выкрикнув: «Хватит нести ахинею! Дед никогда... не примкнул бы к тебе подобным! ‘Будущее в моих руках?’ Наверняка они имел в виду нечто другое!»

Эн молчал, и Мэтью покачал головой: «Ты даже не понимаешь этого... Неужто ты действительно полный идиот?» С этими словами парень силой ударил Золотого Консула кулаком в лицо, отчеканив: «И дело не только в нас... Но и в вас тоже... Вот что он имел в виду... И если ты не можешь втемяшить себе это в башку, то тупее тебя нет создания в этом мире!»

Эн безмолвствовал; лицо его было непроницаемо. «Идем отсюда», - бросил Мэтью товарищам. «И ты оставишь его вот так?» - недоверчиво вопросила Глиммер. – «Он же Мебиус!» «Если попробует еще что-то подобное выкинуть, получит по морде еще раз», - заверил ее Мэтью. – «Это наши семейные разборки, не более».

Поток энергии ударил с небес в Эна, и тот захлебнулся от боли. От сферы Начала отделилась знакомая фигура На’эль, исходили от которой волны всесокрушающей энергии, способной, казалось, преобразить свою реальность. «Я ждала тебе, дорогой брат», - изрекла сущность.

...Преобразилась реальность, и обнаружили себя Мэтью и спутники его в некоем городке. На пустующей улице виднелись аккуратные коттеджи, а чуть поодаль... пребывал величественный приморский город. Подобного уроженцы Айониоса никогда не видывали, и во все глаза смотрели на открывшуюся им панораму сияющих небоскребов. Чуть поодаль к небеса устремлялся гигантский столп – космический лифт, Бобовый Стебель.

Одного взгляда на оный Шулку и Рексу было достаточно, чтобы понять: пребывают они в мире Клауса. «До того, как возникли наши с Рексом реальности, мир был един», - попытался растолковать происходящее Шулк Мэтью и иным уроженцам Айониоса. – «И сейчас мы видим именно его». «Мы что, в прошлое переместились?» - недоумевал Мэтью. «Не думаю», - покачал головой Шулк. – «Мы находимся внутри пласта воспоминаний Начала. Ведь мы находились прямо под ним...» «Да, а теперь оказались внутри», - согласился с выводом друга Шулк. «То есть... мы сейчас в чьих-то воспоминаниях?» - уточнила Глиммер.

«Существует лишь один-единственный индивид, сохранивший воспоминания о той эпохе», - молвила Эй. «Альфа...» - помрачнел Рекс. – «Но зачем он нам все это показывает? Действительно ли Альфа это делает? Или же...»

Он осекся, ибо зазвучала в тишине мелодия. Кто-то играл на пианино... и Мэтью со всех ног бросился в сторону, откуда доносилась музыка. Ибо мелодия эта была прекрасна знакома ему...

И действительно: во дворе у одного из коттеджей зрел он свою сестру, На’эль. Девушка играла на пианино, но, увидев брата, просила. «Мэтью, я ждала тебя!» - воскликнула она. «На’эль, но как ты здесь...» - Мэтью развел руками, и На’эль с энтузиазмом кивнула: «Это ведь замечательное место! Всегда о таком мечтало! Место, где мы можем жить вместе. Место, которое станет нашим домом. И не только для нас с тобой, но и для всех иных наших знакомых». «Это для кого?» - уточнил Мэтью.

На лужайку прибежали соседские детишки. Даже здесь, в иллюзорной реальности На’эль заботилась о малышах, а те прикипели к доброй тетушке, зная, что та всегда попотчует их чем-нибудь вкусненьким.

Мэтью продолжал наблюдать за представшим ему образом мирной, спокойной жизни. Благословенная тишина, звучат в которой лишь детский смех... да еще новости по радио, установленного на столике у дома.

«Сегодня, 16 мая в полночь в первом космопорту ‘Радамант’ состоялся запуск восьмого ковчега Проекта Колонизации Земных Жизнеформ, ‘Икара’», - звучало в трансляции. – «На борту его 480000 поселенцев отправились к звездной системе Эта Киля, что в Рукаве Стрельца-Киля Млечного Пути. ‘Икар’ – восьмой межзвездный корабль, запущенный как часть проекта ‘Исход’, и общее число колонистов, отправившихся к звездам, достигло трех миллионов. В течение нынешнего года Объединенное Правительство собирается осуществить запуск ковчегов с девятого по тринадцатый. Девятое судно, отправляющееся в космос в июле, представляет собой новое поколение сверхдлинных ковчегов – кораблей класса ‘Филадельфия’. На борту каждого из них способно разместиться до полутора миллиона человек, что означает: если проект увенчается успехом, в дальний космос отправится десять миллионов землян...

К иным новостям. Законопроект по защите прав Сальваторов был подан в конгресс прошлым летом. Сегодня утром 13 представителей Властей высказались против его принятия. В настоящее время в Седьмой Специальной Комиссии по правам человека проходят дебаты по вопросу актуальности законопроекта, но вероятность того, что он будет отклонен, все возрастает. Тем не менее, идея законопроекта породила множество публичных споров и обсуждений, и взоры многих прикованы сейчас к действиям и решениям Правительства и Комиссии. Большинство полагало, что законопроект принят не будет, ибо не сможет пройти все существующие бюрократические процедуры. И сейчас Дмитрий Юрьев, сенатор от Властей ‘Минос’, сделал заявление касательно текущей ситуации».

«Как же здесь замечательно!» - вырвала На’эль брата из задумчивости. – «Ни печалей, ни тревог. Ничто не в силах помешать нашему счастью. Где-то там... нас всех ждет такой мир. Место, где можно начать новые жизни». «На’эль, ты не можешь...» - начал Мэтью, но девушка возразила: «Так мне было обещано». «Им», - предположил юноша, и На’эль утвердительно кивнула: «Индивидом с серебряными волосами и добрыми глазами. Он дал нам этот прекрасный мир. Сказал, что, если мы просто отринем наши прежние жизни, то сможем отправиться в путь безо всякого бремени, и все это может стать нашим. Понимаешь?.. Нам не нужна прежняя жизнь!»

«Да, мир красив», - молвила Эй, проследовав во дворик коттеджа наряду с остальными спутниками. – «Если бы он только смог остаться таким... На’эль, ты знаешь, что произошло с ним? Видела это? Разве тебе неинтересно?.. Думаю, ты питаешь определенные подозрения. О том, как все изменилось. О том, что стало с этим миром... О том, какова человечества природа. Ведь амбиции ведут к гордыне. Даже обретая полную свободу, даже созидая для себя совершенный мир... люди всегда стремятся к большему... И мир... становится другим».

На глазах На’эль мир преобразился, обратившись в руины... столь знакомые Рексу, ибо наблюдал он их в недрах Альреста – в Земле Мориты. «Ложь!» - потрясенная, выдохнула На’эль, созерцая ужасающую панораму разрушения, обернулась к Эй: – «Не думай, что твои сказки смогут изменить мое решение! Альфа клятвенно заверил меня в том, что прекрасный мир ожидает нас в конце пути. Сказал, что мы сумеем создать его!..»

«Да хватит уже!» - возмутился Мэтью. – «Ты действительно так думаешь?» «Ну конечно!» - выкрикнула На’эль. – «Все, в чем нам было отказано, - здесь, перед нами!» «Чушь все это!» - отмел ее доводы брат. – «Куда бы ты ни пошла – везде будет одно и то же!» «То есть, мы должны позволить им продолжать убивать друг друга!» - с горечью заключила девушка. – «Убивать, чтобы жить?! Что за бред! Хорошее оправдание для всего того, что эти ублюдки пытаются спасти!» «Они не ублюдки, а живые люди!» - возразил Мэтью. – «И да, я тоже не могу простить Мебиусов. Пожинают жизни как колосья... Но какие преступления совершили их жертвы? Что они сделали?! Им не было предоставлено ни малейшего выбора! Они просто берут максимум от каждого мгновения жизни – как и мы!»

«Все, кого ты знаешь, погибли за это!» - воскликнула На’эль. – «Ты готов смириться с этим, Мэтью?» «Конечно же, нет!» - всплеснул руками парень. – «Дело в другом. То, что ты собираешься сделать, ставит тебя в один ряд с Мебиусами! И если ты построишь мир на этом основании, исходит будет лишь одним. Мир будет ожидать та же судьбу, что и этот!» Мэтью указал в сторону бренных руин цивилизации...

«К такому будущему ты стремишься?!» - настаивал юноша, и когда девушка промолчала, не ответив, молвил: «Понимаешь, На’эльф... Наши с тобой жизни – это ведь возможное будущее для каждого из солдат, верно?» «Если бы не эти двое, нас с тобой здесь бы не было», - с этими словами он достал из кармана фото своих прадеда и прабабки, родителей Гондора. – «Не забывай о том, кто твой настоящий враг. А ты прекрасно знаешь, кто это. Мебиусы или Альфа... неважно, как их называть. Настоящий враг тот, кто угрожает нашим жизням, кто стремиться лишить нас надежд и грез. Давай же своими руками построим будущее, На’эль. То, которое хотели наши предки...»

Мэтью протянул сестре руку... но неведомая сила подхватила девушку, подняла в воздух... А в следующее мгновение преобразилась реальность; Мэтью и сподвижники его обнаружили себя в одном из чертогов Начала... где предстал им Альфа, принявший столь знакомый Шулку облик. На’эль была обездвижена сей сущностью и удерживалась столпом энергии в воздухе.

«Терпеть не могу подобную чушь», - прошелестел Альфа, взирая свысока на Эй. – «Я стою на страже этого мира и устраняю все то, в чем боле нет необходимости. Но, похоже, ты продолжаешь противостоять мне. Ты сподвигаешь этих смертных – пережитков прошлого – действовать». «Я – твое сознание», - напомнила ему Эй. «Сознание?» - презрительно бросил Альфа. – «Подобному нет места в Тройственном Процессоре». «Это тебе нет места, Альфа», - процедил Рекс в ответ. – «Потому что Клаус... доверил будущее нам, дабы смог он тем самым искупить ошибки прошлого. Он следовал своим устремления». «И так и не осознал, что устремления завели его не туда», - возразил Альфа. – «Атавистическое заблуждение. Подобное распространено среди пережитков. И в нем совершенно нет необходимости для всех последующих жизнефом».

«Так и знал, что твое видение мира будет именно таким», - постановил Мэтью, с вызовом глядя на Альфу. – «Пока существуют такие личности, как ты, - ничего не изменится! Отвергнуть прежний мир и его жителей, и просто уйти...» «Ты ничего не понимаешь, Мэтью», - прошелестел Альфа, но Мэтью был тверд в своем убеждении. «Обернуться, сделать шаг назад, найти новый путь вперед...» - вымолвил он. – «Делать так раз за разом – вот как следует строить будущее! Но ты – просто устаревший кусок хлама, потому неудивительно, что не можешь взять этого в толк! Жизнь – на нашей стороне! А, поскольку в тебе ее нет, значит, пора тебе на свалку!»

Время для разговоров прошло; Мэтью и сподвижники его приняли бой с могущественной сущностью, Альфой. Последний пытался овладеть сознанием Мэтью, обрести контроль над разумом и телом того. «Он пытается зацепиться за сомнения, остающиеся в душе Мэтью!» - воскликнула Эй.

«Отринь прошлое», - звучал в разуме Мэтью голос Альфы, а пред внутренним взором вставали образы недавних утрат. – «Что плохого сделали твои сородичи? Ровным счетом ничего. Вы просто стремились к будущему. Но люди, оставались которые пережитками прошлого, этого не ценили. Ты, должен быть, уже понял? Ты не такой, как они. Зачем же жертвовать собой? Ради чего? До тех пор, пока не стерто прошлое, у человечества нет будущего». «Пережитки, говоришь?» - прохрипел Мэтью, отчаянно сопротивляясь ментальному воздействию. – «Шутишь, должно быть... Я не собираюсь умирать... Слишком много дел впереди...»

В отсеке возник Эн, метнулся к Альфе, нанося удар мечом по энергетическому барьеру, коим окружила себя сущность. Давление на разум и душу исчезло, и Мэтью лишь сейчас сумел вздохнуть, радуясь, что ужас нескольких последних мгновений остался позади.

Фигура На’эль освободилась от незримых оков, распласталась на поверхности отсека. Мэтью бросился к сестре, оставалась коя без чувств, обнял.

«Не поймите меня неправильно», - бросил Эн Освободителям. – «Я – тот, кто существует в настоящем. Мой клинок не знает сожалений». «Так и думал, что ты это скажешь», - хмыкнул Мэтью в ответ. – «Потому не могу позволить себе просто взять и уйти».

На’эль пришла в себя; брат помог ей подняться на ноги, предложил: «Давай вместе обретем его – наше истинное будущее». Девушка кивнула, и Мэтью, обратившись к Эну, молвил: «Я многое хочу сказать тебе. Но сейчас я рад тому, что сражаемся мы на одной стороне».

«Я разочарован, Мэтью», - прошелестел Альфа, взирая на противников, примкнули к которым еще двое – На’эль и Эн. – «Я надеялся, что мы вместе встретим день отбытия. Но, похоже, я должен буду отринуть и тебя. Пережитки ваших личностей, жизней, устремлений!»

Альфа преобразился, представ противником огромным конструктом, вооруженным алым энергетическим клинком. Противостояние возобновилось...

Сознавая, что иным способом Альфу не одолеть, Эн обратился к Мэтью, молвив: «Я передам тебе силу своего меча. Направь их в Наручи Конца».

Изумрудное сияние объяло Клинок- наручи Мэтью; Эй и Рекс опешили, ибо было оно им знакомо... «Высвободи силу Уробороса!» - выкрикнул Эн, вонзая меч в поверхность отсека. Мэтью метнулся к клинку, вбирая энергии оного в свои наручи; преобразились те, на запястье парня ярко вспыхнуло заключенное в Клинок кристаллическое ядра – Пневма!

Высвобожденная энергия омыла Мэтью и его сподвижников, преобразуя тела и сущности их в составляющие новой, единой манифестации – Уробороса. Сие призрачное порождение нанесло удар Альфе... и на мгновение разумы непримиримых противников соприкоснулись.

«Мэтью, твои действия сделали будущее неопределенным», - прошелестел Альфа. – «Неужто не питаешь ты сожалений? Делая выбор подобных масштабов... Наверняка у тебя остаются сомнения...» «О, поверь, они меня переполняют», - признался Мэтью. – «Поэтому мы и продолжаем безостановочно идти вперед... Увидимся, Альфа...»

...Альфа был уничтожен, а смертные, сразившие его, вновь обрели свои обличья. Краткий миг единения в гигантской манифестации Уробороса... быть может, в будущем те, кто будут обладать этой силой, смогут применять подобную способность...

Ослепительное сияние возникло в отсеке; объяло свечение и Шулка с Рексом. Те переглянулись, улыбнулись печально: похоже, пора. Двое направились к сиянию; остальные провожали их недоуменными взглядами. Почему они уходят?.. Кем... были в принципе?.. Людьми... или же?..

«Как и Альфа, я – воплощение, дух вашего мира», - обратилась к Мэтью Эй, следуя к источнику света вслед за Шулком и Рексом. – «Так же, как все вы были необходимы Альфе... вы и ваш мир нуждаетесь во мне». «Воплощение?..» - Мэтью не понимал ровным счетом ничего из сказанного напарницей. Знал лишь одно: трое уходят... куда-то... К сердцу Начала, быть может?..

«Его больше нет», - напомнил парню Рекс. – «Поэтому кто-то должен принять на себя ту роль, которую он играл. Эффекты аннигиляции продолжат происходить и впредь – нравится вам это или нет. Миру необходима поддержка с нашей стороны». «По крайней мере, до определенного времени», - согласился с ним Шулк.

«Погодите-ка!» - воскликнула Глиммер. – «Что еще за поддержка? И до какого именно времени?» «Вы... с этим сами разберетесь», - улыбнулся девушке Рекс.

«Не делайте этого!» - Николь бросился вслед за уходящими в свет. – «Вы не должны приносить себя в жертву!» «Это не так», - заверил его Шулк. – «Мы просто помогаем». «И как же это отличается от жертвы?» - поддержала паренька Глиммер. «Коренным образом», - отвечал ей Рекс. – «Глиммер, если вы сыграете свои роли в изменении этого мира, все вернется на круги своя». «А если не сможем, тогда что?» - вопросила Глиммер. – «Моя жизнь... очень коротка». «Если не сможешь, передай это начинание следующим», - произнес Рекс. – «Пусть кто-то другой продолжит претворять в жизнь твою мечту. Там мы всегда поступали».

«Мы можем предложить вам дар», - вымолвил Шулк, обращаясь к Глиммер и Николю. – «Наделить вас своими жизненными энергиями. Таким образом вы сможете прожить свои жизни до конца. У вас будет достаточно времени, чтобы сделать то, что должны». «И не поймите нас неправильно», - добавил Рекс. – «Сами мы... просто передохнем немного. Все хорошо. Мы встретимся снова. Поверьте».

Шулк коснулся ладонью Николя, Рекс – Глиммер. «Это против правил, и вы это знаете», - напомнила им Эй, скрестив руки на груди. «Не порти момент», - обернулся к ней Рекс. – «Будь здесь они, наверняка и слова бы не сказали».

«Наверняка», - согласилась Эй, сознавая, что в какой-то степени они здесь присутствуют. Ибо Клинок Мэтью заключал в себе изумрудное кристаллическое ядро – Пневму, в то время как в мече Золотого Консула пребывало последнее из ядер, образующих Тройственный Процессор – Логос. «Ладно, думаю, вы это заслужили», - пришла к решению Эй. – «Я ничего не видела и не слышала». «Спасибо, Алвис», - улыбнулся ей Шулк.

Рекс и Шулк направили свои жизненные энергии в тела Глиммер и Николя... своих детей... и метки, отражавшие отпущенные молодым людям сроки, бесследно исчезли с их предплечий. Так, двое были вырваны из цикла!..

«Теперь все зависит от вас», - обратилась к остающимся в Айонисе сподвижникам Эй. – «Мы примем на себя роль хранителей, и Зэд наверняка воспользуется моментом для обретения власти. Все, что мы сделали, и все, что касается Начала, обратится в смутные воспоминания. Но наше начинание продолжит жить, и однажды вновь проявит себя – непременно. Завтра ли... или через тысячу лет... но произойдет это непременно. Для меня это очевидно».

«Наше будущее – в ваших руках», - напутствовали Шулк и Рекс уроженцев Айониоса. – «А мы будем ждать... у дальних пределов времени».

Трое исчезли в сиянии, устремившись к сердцу Начала. «Ты ведь предвидела все это?» - спрашивал Шулк к Эй. – «Все, что произошло». «И все, что произойдет», - добавил Рекс с улыбкой. «Единственное, что я вижу – то, что охватывает поток», - отвечала им Эй. – «Но ваши устремления продолжают жить. Это точно».

А вскоре гигантская сфера Начала рухнула с небес, сокрушив земли Цент-Омнии. Воды морские хлынули в образовавшуюся в сердце мира зияющую рану...

Колония 9 была уничтожена, но Освободители заблаговременно успели покинуть ее на воздушных транспортных судах...

Мэтью и спутники его пребывали на краю утеса, взирая на воды Великого Моря, поглотившего Начало.

Обернувшись к Эну, Мэтью предложил тому продолжить их незавершенный поединок... но ни у одного из них не осталось ни сил для этого, ни желания.

«Мебиусы никогда не изменяется», - предупредил Мэтью Эн. – «Они станут до последнего защищать свое бесконечное настоящее». «И ты?» - уточнил парень, и консул утвердительно кивнул: «Определенно». «Что ж, значит, дел нам предстоит немало», - заключил Мэтью. «А что, если не сумеете вы добиться своего?» - поинтересовался Эн. – «Жизни ваши слишком коротки». «Мы это уже проходили», - усмехнулся Мэтью. – «Если не смогу я, сможет кто-то другой. Кто знает... может, даже ты».

Эн ни слова не произнес в ответ, исчез...

Освободители разбили временный лагерь в отдаленных пределах Айониоса. Рику и Николь всецело посвятили себя работе над Камнем Уробороса, надеясь, что с помощью этого устройства в будущем смогут наделять силой Уробороса тех, кого пожелают.

...Сегодня Мэтью покидал лагерь, в одиночку отправляясь в странствие, надеясь отыскать новых союзников – тех, вместе с которыми займутся они основанием нового Города.

«Пришло время начать восстановление мира!» - возвестил Мэтью, махнув на прощание рукой верным товарищам. – «Мэтью Вандам отправляется в путь!..»

2. Вечность в мгновении

Воодушевленный, мальчик спешил к городской площади. Ему ни в коем случае нельзя опоздать – ведь фейерверки обещают быть поистине чудесными!..

Но пробили часы на городской башне...

...и время замерло...

...В сражении на Равнинах Вечного Мора, что в землях Этии, схлестнулись силы Кевеса и Агнуса, принадлежащие к Колонии 9 и Колонии Сигма соответственно. В том кровопролитном противостоянии приняли участие и герой нашей истории, юные солдаты Кевеса: Ной, виртуозно владеющий энергетическим мечом, и его ближайшие сподвижники – Ланц, Юни, Мвамба и Рику. Все они принадлежали к различным расам, но не задумывались о физических различиях своих, ибо с самого рождения знали лишь одну-единственную цель существования...

Оказавшись в авангарде сражения, они отчаянно сражались за свои жизни, противостояли не только пехотинцам Агнуса, но и одному из означившихся на поле брани конструктов – Левнису. Каким-то чудом отряд Ноя сумел уничтожить боевую машину... и завершилось сражение победой сил Кевеса! Ликовали солдаты, выжившие в очередной мясорубке, кричали истошно: «Ваши жизни теперь наши!»

Ной же поднес к губам флейту, заиграл тихую мелодию, провожая души павших в мир иной. Ибо выступал он Провожающим, и, согласно древней традиции, обязан был вершить подобный ритуал. Мыслями обратился он в прошлое, размышляя над тем, что все они были рождены оружием для убийства агниан – все до единого. Все они – создания королевы Кевеса – сотворены для бесконечных сражений.

С Ланцом и Юни Ной с самого начала был в одной команде; тогда, в тренировочном лагере, в их команду входил и Йоран, целитель. В кажущимися бесконечными изнурительных тренировках команды сплачивались, узнавали сильные и слабые стороны друг друга, учились действовать как единое целое.

Каждому из солдат Кевеса было отмерено десять лет – ни больше, ни меньше. Они называли эти временные промежутки «сроками». Жизнь начиналась для них на первом сроке и завершалась на десятом – таков был уклад, и никто не задавался вопросами о природе его. На протяжении десяти лет солдаты обречены были безостановочно сражаться с ненавистным противником; конечно, немногие доживали до конца последнего срока, но те, кто сумел это сделать, представили пред самой королевой, и проводила та церемонию Возвращения.

Впервые Ной зрел ее на втором году своего существования – втором сроке. Наряду с товарищами наблюдал он, как из стройных рядов солдат, замерших на дворцовой площади, выступил ветеран, преклонил колено, и приблизилась к нему королева. Лицо ее было скрыто за маской, от головы отходили небольшие белоснежные крылья. Медленно, величественно приблизилась правительница к ветерану, и Провожающие поднесли флейты к губам. Скорбная, торжественная мелодия разорвала тишину, а королева развела руки в стороны... и тело ветерана воссияло, исчезло, обратившись в вихрь изумрудной энергии... Да, такая участь с рождения уготована солдатам Кевеса, ибо приводит их в этот мир королева, она же и провожает, верша Возвращение, вновь принимая в объятия свои... Скоро и Ной познает свое Возвращение, ведь сейчас идет девятый срок его существования...

...Ной самозабвенно играл на флейте, и от тел павших в сражении исходило слабое сияние. К тому времени, как завершил парень ритуал Проводов, силы Кевеса уже покинули Равнины Вечного Мора; солдаты вернулись в транспортные челноки, и те унесли их прочь – к Колонии 9. На равнине остались лишь немногочисленные уцелевшие – в том числе и спутники Ноя, терпеливо дожидавшиеся, когда закончит он ритуал.

«И зачем ты это делаешь?» - раздраженно обратился к парню Ланц. – «Это же вражеские солдаты, агниане!» «Ну... да», - растерялся Ной. – «Просто... у них нет своих Провожающих, которые могли бы направить души их в мир иной. И вообще, нет правила, это запрещающего». «Ты что, будешь продолжать это делать?» - поморщился Ланц. – «Я тебя не понимаю, Ной».

Этот разговор они вели уже ни раз и ни два. Ной свято верил в то, что обязан упокоить души павших – будь то союзники или противники. Таков его долг как Провожающего, и точка.

...Ной и четверо спутников его устремились в долгий обратный путь к Колонии 9, отчаянно желая поскорее смыть с себя кровь и грязь, и обрести передышку после тяжелого сражения. По пути, замечая мертвые тела, Ной то и дело останавливался, играл на флейте короткую мелодию, верша Проводы, после чего небольшой отряд продолжал путь.

К вечеру добрались пятеро до Колонии 9, нависала над которой громада мобильной базы, Феррониса. Ной бросил взгляд на Пламенные Часы, установленные на гигантском конструкте; именно это устройство позволяло поглощать жизненные энергии павших солдат – при условии, если погибали те от Клинков. Пламенные Часы были донельзя важным реликтом для жителей Кевеса; если энергии их иссякали, те расставались с жизнями, если возрастали – обретали новые силы. Недавнее сражение с силами Колонии Сигма хоть и было достаточно яростным, все же не привело к сколь либо значимым потерям со стороны защитников Колонии 9; с другой стороны, резервуар эссенции жизни, отображали коий Пламенные Часы, не пополнился сколь-либо существенно... Справедливости ради, Пламенные Часы напрямую были связаны с Радужной Оболочкой – встроенным в мозг имплантом у каждого из солдат; стало быть, обладали бойцы и индивидуальными подобными устройствами.

Нопон Рику предложил товарищам отрешиться от тягот бытия и проследовать в баньку. Не мешкая, солдаты устремились к бункеру, в котором та располагалась, и, избавившись от униформы, с наслаждением погрузились в горячую воду.

«Скажи...» - обратилась Юни к Ною. – «Ты знаешь, как стал Провожающим... после случившегося?» «Наверное... да», - отозвался тот. Не нужно было уточнять, о чем именно говорит девушка: образ Йорана, обрушивались на которого тонны камней, сложно было забыть... «Тебе... все еще больно?» - поинтересовалась девушка. «Нет...» - покачал головой Ной. – «Не скажу, что я оставил это в прошлом, но я... в порядке. Я провел Проводы... столь большого числа наших товарищей. Много чего произошло. Как для меня... так и для тех, кто был Проведен».

Кивком указав в сторону неистового Ланца, тело которого покрывало множество шрамом, молвил Ной: «Вот о ком следует беспокоиться. Совсем не бережет себя». «А что мы можем сделать?» - вздохнула Юни. – «Он всегда был таким».

Вскоре Ланц приблизился к товарищам, и, опустившись рядом с ними в ванну, заявил, что больше всего очков команде принес именно он. Юни с ним не согласилась, и двое принялись яростно спорить о том, кто же все-таки отправил в Часы больше энергии. Ной участия в споре не принимал; для него подобные разговоры были обычным делом...

...Покинув баню, Ной и спутники его направились прямиком к казармам, надеясь забыться сном и восстановить силы. Завтра будет новый день – новые сражения, новое противостояние со смертью...

На рассвете солдат разбудила сирена – знак того, что немедленно следует броситься к площадке, где обратится к солдатам командующий гарнизоном Колонии 9. Ной и его сподвижники наряду с остальными прибыли к месту построения я срок, и командующий переслал каждому из солдат на Радужную Оболочку детали следующей миссии. В настоящее время к колонии приближалась некая цель – весьма внушительных размеров, и излучала она эфирную энергию. Судя по всему, цель достигнет Долины Альфето уже через час, и защитникам Колонии поручалось – согласно королевскому приказу, полученному из Замка, - уничтожить этот источник эфира.

«Командующий, один вопрос», - произнес солдат, обращаясь к набольшему. – «Можем ли мы заключить, что цель исходит из Агнуса?» «Мы не знаем наверняка», - отвечал тот. – «Но, похоже, агниане тоже стремятся к этой цели. Как следствие, предположу, что принадлежит она к иной... враждебной силе. Противостояние с силами Агнуса в этой области также ожидаемо».

До выдвижения на позицию оставалось еще немного времени, которое Ной и его сподвижники потратили на приобретение нового защитного снаряжения в комиссариате Колонии. После чего примкнули к армии Колонии 9, выступавшей к Долине Альфето. Пехоту сопровождали боевые машины – Левнисы; похоже, на кон поставлено многое, раз командование решилось бросить на выполнение задания практически все имеющиеся ресурсы гарнизона.

Каждой из Колоний, находились в которых вооруженные силы Кевеса, был присвоен определенный ранг. В настоящее время Колония 9 имела Медный ранг, но вскорости можно было рассчитывать на получение Железного. Насколько было известно Рику, к текущему заданию привлечены силы одной из колоний Серебряного ранга, а это говорило о крайней важности текущей миссии. Но – в любом случае – от помощи отказываться глупо...

Армия Колонии 9 пересекала Равнины Изана, стремясь как можно скорее достичь переданных командованием координат. Ной испытывал странное беспокойство, но причину его никак не мог понять. Потому велел товарищам ни в коем случае не ослаблять бдительность, и те отнеслись к его предупреждению весьма серьезно: прежде интуиция Ноя не подводила никогда.

Солдаты продолжали путь; правда, то и дело приходилось отвлекаться на сражения с хищниками, благо сих образцов фауны окрест водилось в изобилии. Путники тихо беседовали о том, что в следующем месяцев придет срок Возвращения для Мвамбы – самого старшего из них. «Да, далеко я зашел», - смущенно улыбался тот. – «Знаете, после этого задания я, наверное, попрошу о переводе в подразделение собирателей. Никогда ведь не знаешь, что случится на поле брани, верно? Можете начинать смеяться надо мной».

Однако лица его товарищей оставались серьезны. «Не будем мы смеяться», - ответил за всех Ланц. – «Мы бы не продержались так долго, если бы ты не прикрывал наши спины». «Да, мы многим тебе обязаны», - согласилась Юни. – «Просто сделай все возможное, чтобы протянуть до своего Возвращения, ладно?» В глазах Мвамбы блеснули слезы, и Рику тут же заявил: «Не время сейчас для этого мокрого дела! Ослабишь бдительность – и будешь пополнять собой чьи-то Пламенные Часы!» Мвамба хохотнул: нопон определенно не щадил его чувств!

Мвамба извинился перед Ноем за то, что собирается покинуть их отряд, но парень покачал головой, молвив: «Просто, думая о твоем Возвращении, я немного опечалился... Но на самом деле собирательство – важное дело. Не думай, будто ты остаешься перед нами в долгу».

Однако мыслями Ной перенесся в прошлое – к тому разговору по душам с Йораном. «Хотел бы я дожить до Возвращения...» - вздыхал целитель, когда после очередной изнурительной тренировки они с Ноем присели передохнуть на каменных ступенях твердыни. – «Может, мне повезет...» «Конечно, повезет, всем нам повезет!» - попытался ободрить товарища Ной, но тот печально вздохнул: «Не знаю... Я не такой, как вы, ребята. Я... неуклюжий». «Да нет же!» - воскликнул Ной. – «На последней тренировке ты показал лучший результат в нашей команде!» «Но мы все равно проиграли», - напомнил ему Йоран. – «Ладно... Я их так уже наполовину сдался... Но... когда я умру, я хочу хотя бы, чтобы это принесло кому-то пользу...» «Хватит!» - Ной вскочил на ноги. – «Прекрати так говорить! Мы – команда, раз и навсегда!»

И все же мрачное пророчество Йорана сбылось. В тот страшный день он с силой оттолкнул Ланца в сторону, и оказался погребен под тоннами камня...

...Мвамба заявил, что отправится вперед, на разведку – с ним связались солдаты из команды Марты, сообщив, что нашли впереди безопасное место, и отрядам, направляющимся к точке сбора, следует прибыть туда. «Окажи мне услугу», - обратился Мвамба к Ною перед тем, как уйти. – «Пойдем вместе в офис командующего». «Когда будешь просить о переводе?» - уточнил Ной. – «Без проблем. Командующий может быть... суров». «Именно», - подтвердил Мвамба, и, махнув товарищам рукой, припустил прочь по дороге, ведущей к центральной области Долины Альфето.

Вскоре отряд Ноя воссоединился с иными подразделениями союзников; команды Марты окрест не наблюдалось и на связь она не выходила. Оставалось лишь надеяться на то, что с солдатами, в нее входящими, ничего не случилось. Однако Ной никак не мог избавиться от тревожного, гнетущего чувства, продолжавшего довлеть над разумом...

...Приближаясь к центральной области долины, Ной, Юни, Ланц и Рику заметили пехоту и боевые машины Агнуса вдалеке. «Атакуем?» - в надежде вопроси Ланц, но Ной отрицательно покачал головой: «У нас нет на это разрешения. Мы должны сосредоточиться... на нашей цели».

Черный туман, витающий в долине, блокировал коммуникацию посредством Радужных Оболочек, посему приходилось прибегать к помощи старых-добрых посыльных...

Наконец, командование передало приказ атаковать, и силы Кевеса устремились к сердцу долины... где схлестнулись с бойцами и конструктами Авеса, стремящимися к той же цели, что и они. Огромная боевая машина неизвестной конструкция, подвергалась массированному обстрелу обеих сторон, и вынуждена была опуститься в небольшом ущелье поодаль; из ангара ее выступило несколько механических созданий, открыли огонь по подступающим противникам.

Ной и трое спутников его отчаянно пытались прорваться к цели, разили Клинками как агниан, так и странных конструктов неведомой природы. Судя по всему, то – не экзоскелеты, но некие роботы!.. С кем вообще они имеют дело?!

Отряд Ноя сумел прорваться к ущелью, где защитники неведомой боевой машины, зажатые в угол, держали оборону, наскоро возведя из подручных средств импровизированные баррикады. Эти солдаты гибли один из другим, и, похоже, ныне в живых оставался один-единственный здоровяк. Кто он? Тот, кто управлял роботами?..

Ною и спутникам его преградили трое агниан: девушка с кошачьими ушками, вооруженная двумя клинками в форме колец, ее сподвижница – миниатюрная малышка, с легкостью вращающая над головой огромный молотом, и парень, вокруг которого вихрились бумажные изделия - Мондо, обретая различные конструкции и обращаясь в оружие, разящее противников острыми краями. Судя по коротким репликам, коими обменялись агниане, обсудив текущую ситуацию, предводительницу отряда звали Мио, ее сподвижницу – Сэна, а парня – Таион.

Обе стороны осознавали: от исхода их противостояния зависит тот, кто получит вожделенный приз – источник эфира, находящейся близ боевой машины. Потому, не тратя времени на ненужные речи, перешли к яростному сражению...

Здоровяк со стороны наблюдал за кипевшим в ущелье яростным сражением, и в глазах его отражалась потаенная боль. «Эти дети закончат поглощением жизненных энергий друг друга», - проронил он. – «А я... лишаю их даже этой малости».

Ной отметил, сколь стремительна его противница, Мио, но вскоре осознал, что движения ее соответствуют определенному шаблону. Похоже, она – Провожающая, и движется в ритме известной мелодии флейты... Теория Ноя оказалась верна, и принялся он теснить противницу... когда гнетущее чувство вновь объяло душу. Пришло осознание: они не должны сражаться. «Мы должны бежать!» - произнес Ной, и сам удивился: почему он это сделал?.. Следует довериться интуиции, но... как достучаться до разума агнианки?..

«Ты – Провожающая из Агнуса!» - воскликнул Ной, продолжая наносить удары Мио и парировать ответные выпады. – «Почему ты сражаешься со мной?» «Тебе ли говорить!» - огрызнулась та. – «Это вы нас атакуете!» Ной отступал, призывая девушку прислушаться к престранному звуку, звучащему в голове, ведь наверняка та, будучи Провожающей, тоже слышит его!..

Однако неистовая Мио не собиралась отступать и болтать с ненавистным противником. «Мы сражаемся, потому что вы – враги, и вас нужно убить!» - заявила она как само собой разумеющееся. – «Думаешь, мы просто отпустим вас на все четыре стороны?!»

Здоровяк, наблюдавший на продолжающимся сражением, неожиданно вздрогнул, обернулся, будто услыхал что-то. «Понятно...» - пробормотал он. – «Стало быть, вот по какой причине я здесь? Наверное, это и называется ‘судьбой’. Что ж, хорошо: пришло время для Гуэрники Вандама заявить о себе!»

Он выпустил сигнальную ракету, привлекшую к себе внимание бойцов, а после метнулся к ним, и, сбив с ног Ноя и Мио, прижал обоих к земле могучими руками. Иные солдаты прекратили бой, оторопело воззрились на нового участника оного.

«Что вы вообще все творите?!» - с горечью выкрикнул мужчина. – «К чему весь этот бой? Почему? Ответьте!» «Что значит, почему?» - возмутилась Мио, тщетно пытаясь вырваться из мертвой хватки здоровяка. – «Если я вижу врага, то вступаю с ним в бой! Не смей вмешиваться!»

Девушке удалось вскочить на ноги, и она вновь бросилась к Ною, когда мужчина ударил ее кулаком в живот, вышибив дух. «Сорви пелену со своих глаз, дитя», - произнес он, и, позволив телу Мио осесть наземь, указал пальцем в сторону яйцеобразного предмета – источника эфира. – «Подумайте лучше о своей истинной цели – вон той штуковине! И обо мне!.. Но нет, вы продолжаете свои собственные дрязги. Вы вообще понимаете, кто ваш настоящий враг?.. Неужто все, что вам нужно в этой жизни, - сражаться? Серьезно?»

Солдаты Кевеса и Агнуса настороженно взирали на престранного незнакомца, оружие опускать не спешили. «Конечно», - ответил ему Таион, кивнув в сторону противников. – «Из-за этих ублюдком множество наших товарищей погибло». «Да ну?» - парировал Ланц. – «Я то же самое могу сказать. Мы теряем одного друга за другим... Вы лишаете нас всего!» «Думаете, мы квиты, если обе стороны немного поубивают друг друга?» - воскликнула Юни, встав за спиною Ланца. – «Какой толк от наполнения этих Часов в наших глазах?! Они никогда не заменят друзей, которых мы потеряли!»

«Мы сражаемся не потому, что хотим этого», - добавил Ной. – «Мы видим свои жизни, разворачивающиеся у нас перед глазами. Сражения – это все, что у нас есть! Стоит ли удивляться тому, что мы... теряем близких? Или забираем их у других? Все мы... должны сражаться, чтобы продолжать жить! Кто решил, что так должно быть?! Если бы я знал, кто это, то я бы...» «Я знаю, кто они», - уверенно заявил Вандам, обращаясь к Ною. – «И что же ты сделаешь?..»

Он пристально воззрился на парня, задержал взор на энергетическим клинке того, и, почесав подбородок, молви: «Ты ведь Провожающий, так?.. Думаю, могу доверить тебе эти сведения. Слушай внимательно, ибо лицо твоего настоящего врага...»

Потоки энергии пробили грудь Вандама, и, коротко вскрикнув, рухнул он наземь. Солдаты Кевеса и Агнуса вновь схватились за оружие, взирая на медленно приближающуюся к ним высокую гуманоидную тварь, подобной которой они прежде не встречали. В правой руке существо сжимало отчаянно трепыхающегося Мвамбу, в левой – агнианина, которого Мио сразу же узнала, выкрикнула: «Хакт!»

Энергетический клинок задрожал в руках Ноя, и тот нахмурился: что означает этот резонанс?..

«Не обращайте на меня внимания», - раззявив полную острых зубов пасть, проревела неведомая тварь, обращаясь к солдатам. – «Давайте же, продолжайте убивать друг друга! Ведь в этом состоит смысл ваших жизней?..»

«Мебиус...» - прохрипел Вандам, но тварь не удостоила поверженного взглядом, ибо внимание ее было сосредоточено на растерявшихся солдатам. «Что, тревожитесь за своих товарищей, поэтому не сражаетесь?» - глумливо хохотнул монстр, сжал кулаки, раздавив тела несчастных Мвамбы и Хакта, после чего бросил трупы на землю, указал в сторону яйцеобразного предмета: «Как интересно! Две враждующие фракции убивают друг друга за этот маленький камушек. Что ж, цель прямо у нас перед глазами. Давайте, убивайте друг друга! Разве вы не любите этого? Разве не наслаждаетесь тем, что поглощаете жизни других?»

Пока тварь разглагольствовала, Вандам, превозмогая боль, добрался до своей боевой машины, и, заняв место в кабине, открыл по монстру огонь из пулемета. Впрочем, пули не причинили созданию ни малейшего вреда. Тварь с легкостью разорвала обшивку боевой машины, вытащила из кабины раненого Вандама... когда Ной сорвался с места, атаковав монстра. К парню присоединились иные: солдаты как Кевеса, так и Ангуса. Впервые за всю историю долгой, кровопролитной войны бойцы обеих сторон выступили единым фронтом против общей угрозы.

В последовавшем противостоянии шестеро воинов прикрывали спины друг другу, сознавая, что враг у них один: это загадочное, могущественное создание, невесть откуда взявшееся в Долине Альфето.

Всеми позабытый, Вандам дополз до яйцеобразного предмета – Камня Уробороса, активировал сие устройство... и волна эфира захлестнула сошедшихся в противостоянии воинов. Ной и Мио со страхом и изумлением осознали, что сущности их едины ныне, и разделяют одно тело... весьма походящее обличьем на монстра, коему они противостоят ныне.

«А вы быстро учитесь», - хохотнул монстр. – «Сумели-таки единение установить?.. Похоже, от старого дурака все же была какая-то польза... Та форма, которую вы обрели после единения, именуется ‘Уроборосом’. Что касается меня, то я – Мебиус. Мы немного похожи, так? Когда Кевес и Агнус объединяются, вы фактически в одном шаге от того, чтобы оказаться на нашем уровне». «Мы... одно создание?» - выдохнули Ной и Мио, но Мебиус бросил презрительно: «На самом деле мы с вами – смертельные враги».

Уроборос, являвший собой единение сущностей Ноя и Мио, атаковал Мебиуса; Ланц, Юни, Сэна и Таион примкнули к сражению. Тварь была вынуждена отступить под яростным натиском противника, бросила: «Что ж, допустим, я проиграл... У меня для вас прощальный подарок». Глаза Мебиуса вспыхнули, порождая в ночных небесах алый знак бесконечности, видимый отовсюду.

«И теперь весь мир будет вашим врагом», - удовлетворенно заключила тварь, обращаясь к недавним противникам. – «Интересно, как сложатся ваши жизни. С интересом буду наблюдать за вами». С этими словами Мебиус бесследно исчез; был развоплощен и Уроборос – Ной и Мио оказались разделены вновь, обрели прежние обличья. Солдаты Кевеса и Агнуса вновь схватились за клинки; нопоны, принадлежащие к их отрядам – Рику и Манана – предпочитали держаться поодаль.

Еле переставляя ноги, к воинам Кевеса и Агнуса шагал Вандам, прижимая ладонь к окровавленной груди. «Уберите оружие», - прохрипел он, оседая наземь. – «Вы больше друг другу не враги...» Лишь сейчас солдаты разглядели лицо мужчины... лицо пожилого человека, иссеченное шрамами и морщинами. «Это называется ‘старость’», - усмехнулся тот, видя, с каким недоумением воззрились на него солдаты. – «Наверное, вы впервые видите человека, подобного мне. Что ж, похоже, мой замысел увенчался успехом. Вы шестеро... теперь Уроборосы. Проверьте Пламенные Часы в своих Радужных Оболочках».

С изумлением осознали солдаты, что Часы, интегрированные в их импланты, изменили форму, и теперь энергетическая шкала являет собой образ змеи, проглатывающей свой хвост! «Это Кольцо Уробороса», - просветил окончательно сбитых с толку ребят Вандам. – «Я правильно поступил, доверив вам эту силу...»

Он перевел взгляд на метку на шее Мио, уточнил: «Завершаешь десятый срок?.. Три месяца осталось до твоего Возвращения – верно?» Мио кивнула, поражаясь осведомленности этого странного человека, а тот продолжал говорить: «Что касается остальных... полагаю, вам остается порядка двух лет, так?..» Он тяжело вздохнул, качая головой, молвил: «Я живу на этот свете вот уже шестьдесят лет. Сроков, по-вашему. Да, я прожил в шесть раз дольше, чем отмерено вам. Именно так и должны жить люди... Слушайте, ребята... это еще не все. Надлежит еще кое-что сделать. Скажите, вы хотите выжить?.. И продолжить жить?..»

Солдаты озадаченно переглянулись: о чем говорит этот человек? Как возможно подобное?..

«Вы, детишки, не должны сражаться друг с другом», - устало вымолвил Вандам. – «Больше не должны. Но... это не означает, что вы можете позволить себе расслабиться. С этого момента эти ублюдки – Мебиусы – вас в покое не оставят. Потому что теперь, детишки, вы разделяете общую судьбу. И они станут без устали охотиться за вами, преследовать вас. Но есть одно место, где у вас будет шанс: Долина Меча – земля, пронзенная гигантским мечом. Там вы найдете нашу надежду... наш Город... Лишь так вы сможете одержать верх над истинным врагом... и вернуть то, что было утрачено... То, каким должен быть мир... и жизнь в нем... И самое главное... не сдавайтесь!.. Десять лет? Вы, детишки, заслуживаете лучшего... Единственное, что способно повлиять на это – воля Уробороса...»

Вандам скончался, и тело его исчезло, обращаясь в вихрь энергии. Не произнося ни слова, Мио поднесла к губам флейту, и Ной присоединился к ней. Солдаты Кевеса и Агнуса взирали, как Провожатые их исполняют свой долг, направляя отголосок сущности павших в сегодняшней битве воинов в мир иной... Ланц и Юни скорбно склонили головы, прощаясь с Мвамбой. Он был так близок к Возвращению, но злая судьба распорядилась иначе!..

«Спасибо, что играл вместе со мной», - тихо произнесла Мио, когда закончили Провожатые свой ритуал, и отвечал Ной: «В этом и состоит наш долг – провожать отголоски ушедших...»

Обратившись к Ною, Ланц поторопил его: задание завершено, и им необходимо вернуться в Колонию с докладом об ее исходе; Таион предложил сподвижницам сделать то же самое – не стоит задержаться здесь, рядом с врагами. Уроженцы Кевеса и Агнуса вновь принялись сыпать взаимными обвинениями, и готовы были схватиться за оружие... когда Ной тихо произнес: «Ланц, хватит. Это бессмысленно». «Серьезно?!» - Ланц подумал было, что ослышался, а Ной пояснил, неотрывно глядя на Мио: «Когда мы с ней преобразились, я ощутил ее мысли... а, возможно, то были воспоминания. Их было так много! И все они были частью меня. Все эти фрагменты сложно было разделить, но... я понял. Она так много потеряла, сражаясь с нами! Кевес забрал так много! Она познала немало печали». «Я тоже это ощутила», - призналась Мио. – «Твоя печаль... была подобна моей. А в одном из воспоминаний... я увидела то... что могло быть нашей виной! Наверное... на войне такое часто случается».

Боевой запал у солдат разом иссяк, и расходились они в разные стороны, сознавая, что при следующей встрече вновь станут врагами. Ной и Мио в последний раз взглянули друг на друга... а после поспешили присоединиться к сподвижникам...

...Ной и трое спутников его брели через Долину Альфето в направлении Колонии 9. Вездесущих хищников, рыщущих окрест, старались они избегать, ибо силы у всех после недавнего противостояния были на исходе...

Но на отрогах поселения путь четверке солдат преградили сородичи, открыли шквальный огонь – на поражение. Изумленные, Ной и сподвижники его укрылись за ближайшим утесом, не желая убивать тех, с которые еще недавно сражались в одних окопах. Напрасно Ланц пытался воззвать к разуму солдат Кевеса: лица тех оставались бесстрастны, и стрелять они не переставали. Как будто совершенно не узнавали боевых товарищей! Ной ужаснулся: неужто странные слова этого создания – Мебиуса – действительно оказались пророческими?! «И теперь весь мир будет вашим врагом. Интересно, как сложатся ваши жизни».

Ной предложил сподвижникам отступить, и четверо устремились прочь, стремясь оказаться от Колонии 9 как можно дальше...

Точно такая же встреча была уготована агнианами и отряду Мио. Воители оного бежали от преследующих их сородичей из Колонии Гамма по землям Плеча Мелнат – одного из регионов Этии. Не ведая, куда еще податься, они устремились обратно к ущелью, в котором приняли бой с загадочным Мебиусом... с изумлением лицезрев у остова боевой машины знакомых солдат Кевеса – потрепанных и понурых.

Ной первым взял себя в руки; в разуме продолжали звучать слова Вандами. «Давайте жить!» - предложил он остальным. – «Давайте выживем! И мы знаем, куда следует идти – в Город». «О чем ты...» - начал Ланц, и Ной прервал его: «В глазах всего мира мы теперь вне закона. Мы не можем... вернуться обратно в Колонию».

Таион согласно кивнув, отметив, что у преследующих их солдат Радужные Оболочки глаз были кроваво-красными – как у Мебиуса! «Что, если солдаты действительно воспринимают нас как врагов?» - выдавил парень. «Что вообще происходит с Колонией?» - озвучил снедавший всех вопрос Ланц. – «Неужто все это проделал тот урод? Но как?!» «Суть метода мы не знаем, но логично предположить, что он имеет к этому отношение», - отвечал Таион, и Ной согласно кивнул, молвив: «Потому вместо того, чтобы идти каждый в свою сторону, будет разумнее, если мы объединимся». Таион не возражал: действительно, при объединении шансы их на выживание значительно повышаются.

Ланц, впрочем, все еще сомневался в разумности предложения Ноя. «А наше Возвращение?» - вымолвил он, и Ной удивленно воззрился на боевого товарища: «Ланц, ты серьезно? Если после всего случившегося ты все еще хочешь этого, я не стану тебя останавливать. Но прежде, чем ты отправишься туда... должен будешь убить наших новых друзей». «Ты помнишь ту церемонию, на которой мы присутствовали много лет назад?» - осведомился Ланц. – «Подумай о почестях, которые они получают – там, на сияющей платформе!» «А что остается после Возвращения?» - с горечью осведомился Ной. – «Для меня это было подобно столпу мертвых тел. Ужасающему алтарю... созданному на основе огромного числа жизней... Ты хочешь, чтобы твое наследие было таковым? Действительно хочешь?» «А что ты хочешь, чтобы я сделал?» - растерялся Ланц. «Я не могу ответить на этот вопрос за тебя», - признался Ной. – «Я многого не знаю. Но нам необходимы ответы. И я предлагаю пойти и отыскать их! Я хочу знать... почему нам были вверены эти новые силы? И кто они, наши истинные враги?»

Агниане не возражали против странствия к Городу, а Юни напомнила спутника, что земля, пронзил которую гигантский, попирающий небеса меч находится далеко к югу – в том направлении ни у одной из держав не было колоний, и можно было надеяться, что оторвутся они от преследования. Мио приняла решение довериться недавним противникам; после всего случившегося она не могла боле видеть в них врагов.

Придя к единому мнению, солдаты Кевеса и Агнуса представились друг другу – каждый назвал свое имя, рассказал пару фраз о себе. Рику рассказал о своем опыте механика, Манана призналась, что исполняет в отряде роль повара. Удивительно, конечно, что и в Кевесе, и в Ангусе к отрядам специального назначения приписывают по нопону – интересное совпадение. Ной и Мио – как оказалось – разделяли любовь к музыке, а еще девушка призналась, что ведет дневник, куда каждый день записывает о произошедшем с нею... Подобная небольшая церемония призвана была сплотить бойцов образованного отряда, продемонстрировать их доверительное отношение друг к другу. И, похоже, это удалось. За униформами противоборствующих сторон ныне стали заметны личности.

Кстати, об униформах... Не помешает избавиться от них. К счастью, в ящиках, разбросанных в ущелье близ боевой машины Вандама, отыскалось немало вполне сносной одежды, в которую вчерашние солдаты – а ныне авантюристы – не преминули облачиться.

...Ночь путники провели в долине, у походного костра. Перед сном Мио сделала запись в дневнике, и приблизившийся к ней Ной поинтересовался, указав на страницу, где были изображены зачеркнутые поля: «Время, тебе оставшееся?» «Да, не хочу утратить чувство времени и просто исчезнуть», - отвечала девушка. – «Мне осталось ровно три месяца... и я покину этот мир. Я много об этом размышляла. О том, чего я смогу добиться... что оставлю после себя... Я Проводила столь многих, испытывавших те же чувства». «Скажи...» - обратился к ней Ной. – «Почему ты поверила тому мужчине? Ты надеешься... прожить дольше?» «Не знаю», - призналась Мио. – «Это неважно. Но мы с тобой... сейчас вот так говорим... это невероятно! И если надежда действительно есть... в том месте, о котором говорил мужчина...»

«Ты бы хотела, чтобы это и стало твоим наследием?» - уточнил Ной, и, присев у костра рядом с Мио, вопросил риторически: «Те, кто оставляет в мире свое наследие... пребывают ли они в покое в последние мгновения? А те, кто остается жить... могут ли действительно примириться с этим?» Мио с удивлением воззрилась на Ноя: надо же, а он, оказывается, философ... «Я все время об этом думаю», - продолжал юноша, неотрывно глядя в огонь. – «О том, что мы оставляем... когда исчезаем... О том, что в действительности означает эта связь». «Связь...» - задумчиво повторила Мио...

...Этой ночью во сне Ной вновь перенесся в прошлое. Вместе с Юни, Ланцом и Рику бежали они по улице, а вокруг полыхало пламя, продолжались бои. По щекам Ланца текли слезы: гибель Йорана, пожертвовавшего собой ради него, донельзя шокировала парня. Внезапно путь им преградил конструкт Агнуса... Казалось, бежать некуда, но Левнис уничтожила столь своевременно появившаяся девушка, вооруженная двумя энергетическими мечами...

Позже, когда сражение завершилось, она разыскала подавленных ребят, представилась им: «Этель, из Колонии 4». «Серебряная Этель!» - поразилась Юни, и, заметив, как недоуменно нахмурился Ной, пояснила: «Она уже на своем третьем сроке сумела заполучить для Колонии Серебряный ранг!» «Да, иногда меня так называют», - печально улыбнулась Этель, коснулась ладонью груди. – «Однако достоинство личности определяется не цветом, а тем, что у нее здесь».

Слова Этель запали Ною в душу, а та, бросив оценивающий взгляд на алый Клинок парня, устремилась прочь, растворившись в ночи...

Он восседал в пустующем зале театра, созерцая на экране кадры хроники недавнего сражения, случившегося в Долине Альфето.

Мебиус проследовал в зал, и, бросив взгляд на экран, усмехнулся: «Серьезные ребятки, да? Ох уж это провидение судьбы... Мы получили на свою голову небольшое пробуждение».

Из теней выступила женщина, облаченная в глухие алые доспехи и высокий шлем, бросила Мебиусу: «Ты бахвалился, когда отправлялся туда, но в итоге вернулся ни с чем, Ди». «О, избавь меня от этих речей, Пи», - отмахнулся Мебиус. – «Я сделал в точности то, что должен был».

Фигура его исчезла, обратившись в облаченного в алые доспехи мужчину, голову которого венчал рогатый шлем; за спиной его маячил низенький персонаж, шлем которого походил на маску арлекина.

«И?» - настаивала женщина в высоком шлеме. – «Что насчет этой твоей игры? Кто в итоге выиграл?» «Думаю, ничья», - предположил следующий обладатель алых доспехов – здоровяк, голову которого скрывал шлем с внушительных размеров клювом. – «На поле брани сошлись целые две Колонии! Нам изначально следовало двигаться вперед, уже бы давным-давно все закончилось».

«То было настоянием Джея», - напомнил сподвижникам пятый индивид, выступивший из теней на сцену; шлем его украшала белая пластина. – «Мне казалось, это уже было проговорено». «Значит... теперь моя очередь», - заявила последняя из собравшихся, шлем которой походил на голову медузы, и мужчина обернулся к ней: «Эйч, мне казалось, ты уже успела позабавиться тогда, когда уничтожила Колонию 8? Теперь моя очередь!»

«Вы производите больше шума, чем толпа на ярмарке», - процедил единственный зритель хроники, и шестеро обернулись к тому, которого называли не иначе как «Зэд». – «Даже если бы вы пресекли сей бурный поток, вскорости он прорвался бы вновь. Для этого достаточно лишь малой бреши. И это – судьба, я ведь уже говорил об этом прежде, не так ли, Ди?»

Из теней выступили еще двое, и Ди скрестил руки на груди, бросив: «Вся банда здесь». Один из прибывших обратился к доселе хранившему молчание мужчине, голову которого скрывал округлый шлем: «Кей, пойдешь?» «Пойду, если скажешь», - отвечал тот, исчез – наряду с остальными индивидами в алых доспехах.

Зэд вновь остался в одиночестве, прошептал: «Посмотрим, как далеко занесет их поток на этот раз...»

С самого утра Ланц и Сэна усиленно тренировались, оттачивая свое боевые навыки. Подошедшему к ним Таиону ребята признались: надеются они, что смогут обратиться в Уробороса – так же, как Ной и Мио, и тем самым повысить свои шансы на выживание.

«Думаете, это так легко?» - хмыкнул Таион. – «Не хотелось бы нарушать вашу идиллию, но вы не думали о том, что эта сила может быть предназначена лишь им?» «Да, но этот Мебиус говорил о всех нас», - напомнила ему Сэна. – «И я подумала...» «Подумала, что тоже сможешь преобразиться?» - прервал ее Таион, переводя взгляд с Сэны на Ланца. – «А почему вы решили, что это будете вы двое? Может, это будем мы с Ланцем». «Просто... было такое ощущение», - попыталась объяснить ему Сэна, и Ланц утвердительно кивнул.

Тяжело вздохнув, Таион бросил взгляд в сторону Юни, наряду с остальными сворачивавшей лагерь, ведь следует им продолжить путь к южным землям – туда, где вдали виднеется в облаках силуэт исполинского меча.

Услышав, о чем беседуют Ланц, Сэна и Таион, Мио и Ной приблизились к ним, и молвил последний: «Мы все – в одинаковой ситуации. Но разница в том... что я отчаянно хотел защитить Мио. Защитить всех вас, ребята. И затем... я неожиданно преобразился». «И все?» - поразился Таион. – «Значит, что обращения в Уробороса требуется сильное желание... или эмоции?» «Вероятно», - подтвердил Ной, а Юни, усмехнувшись, поддела Таиона, намекнув на то, что флегматик на сильные эмоции не способен в принципе.

...Таион передал на Радужные Оболочки спутников путь на юг, траекторию которого определил, и небольшой отряд, снявшись с лагеря, углубился в сеть пещер, находились за которыми Луга Миллик. Пересекая сие пространство, углубились путники в дикие земли, не знавшие цивилизации и ставшие прибежищем для великого множества образцов фауны Айониоса.

«Отныне я бы хотел по возможности избегать сражений с солдатами как Кевеса, так и Агнуса», - обратился к спутникам Ной. – «Если они атакуют нас... не убивайте их». Те не возражали, и все же Сэна уточнила: «Так что, нам их вырубить?» «Или заставить сдаться», - подтвердил Ной. «Как мило с твоей стороны», - едко заметил Таион. – «Уверен, наши прежние жертвы оценят этот жест». «У нас нет необходимости боле лишать их жизни», - ровно произнес Ной, оставив откровенную провокацию без ответа. – «В этом нет смысла. В нашей с вами встрече... есть смысл. Должен быть. Ибо, если бы мы не встретились, не были бы здесь сейчас». В устах Ноя тот факт, что преследуют их ныне армии двух держав, звучал как досадное недоразумение, не более.

Вечером путники разбили привал. Ланц и Сэна затронули тему физических различий смертных. На теле Сэны виднелись сияющие метки, у предплечья Ланца покрывали костяные пластины. Что это означает?.. Такими вопросами они прежде не задавались, воспринимая подобное как должное.

«Мы слишком различны», - молвила Мио, однако Таион с ней не согласился, заявив: «Не думаю, что это так. И сейчас нам следует ставить под сомнение все, что мы принимали прежде как истину. Различия... это вопрос восприятия». «Надо же, наш скептик», - усмехнулась Юни. – «А вот я хотела бы принимать вещи такими, как они есть». «Это было бы здорово», - вздохнул Таион, и Юни воззрилась на парня: издевается он над ней... или все-таки нет?

Продолжив на следующее утро путь по необъятным просторам Лугов Миллик, путники заметили вдалеке бренный остов Феррониса. Странно, не слыхали они, чтобы в сих пределах находились Колонии... Но приблизиться к остову не помешает – как знать, быть может удастся разжиться ценными припасами?..

Расправившись с монстрами, обратившими остов Феррониса в свое логово, путники привели конструкт в действие с помощью эфирного цилиндра, отыскавшегося в заплечном мешке Рику. Лишь после активации Феррониса сумели они получить доступ к припасам, находящимся в отсеках конструкта – немногочисленным, но крайне необходимым в их нынешнем положении.

Ныне командующая Этель была приписана к Колонии самого низшего ранга, именуемого «рангом Грязи». В принципе, это полностью соответствовало действительности. Находящаяся в богами забытом уголке мира, колония, оснащенная донельзя устаревшей моделью Феррониса, кое-как влачила свое существование... когда прибыл в нее никто иной, как консул самой королевы – прямиком из Замка!

Покинув челнок, сей индивид, облаченный в алый доспех, проследовал в отведенный ему кабинет, воззрился на командующую и его адъютанта, Болеариса. «Я хочу, чтобы вы устранили нескольких врагов», - без обиняков заявил он. – «Своего рода дезертиров из армий Кевеса и Агнуса. Это – требование самой королевы. Не смейте облажаться!»

Снявшись с лагеря и приведя в действие свои импланты – Радужные Оболочки, шестеро заметили новую функциональность, им доступную. Ной получил возможность сражаться оружием Мио, применяя ее способности так, будто знания о них были давным-давно ему доступны. Было верно и обратное: активируя означенную функциональность, Мио обретала энергетический клинок Ноя, а вместе с ним – приемы по владению сим оружием. Подобные же действия были доступны и иными парам: Ланцу и Сэне, Юни и Таиону. Донельзя странным казался тот факт, что эти знания оказались попросту впечатаны в их разум...

Новые способности авантюристы успешно применили в сражениях с монстрами. Похоже, функциональность дарована им обращениями в Уроборосов, и надлежало как можно лучше изучить ее и успешно применять на поле брани.

Оставив позади земли Этии, путники углубились в дикоземье Эгус, что в бесплодных пустошах Форнис. Таион предложил спутникам определиться: следуя на юг, они могут избрать более опасный восточный путь, где им наверняка встретятся патрули агниан, либо же западный, где колоний находиться не должно. Мнения разделились, и Ной высказался за безопасность; большинство поддержали его, выступили через дикоземье в западном направлении. Пересекая пустошь, зрели авантюристы металлические столпы, устремляющиеся в небеса и походящие на персты гигантской руки, некогда отсеченной...

Минуло несколько часов изнурительного пути под палящим солнцем... когда зрели путники вдали оазис! Молясь о том, чтобы не оказался он миражом, устремились они в направлении озерца. К счастью, оное оказалось вполне реально, и усталые авантюристы бросились в студеную воду, наслаждаясь ею. Таион остался на берегу, переслал на имплант Ноя карту окрестных земель, предупредив, что в этой области время от времени происходит самопроизвольная аннигиляция земной тверди – стало быть, следует держаться начеку, дабы не оказаться в центре подобного феномена и не погибнуть почем зря.

Позже, когда разбили путники лагерь близ оазиса, Таион известил сподвижников, что, продолжая путь в южном направлении, предстоит им перейти Равнины Рибби.

Поутру Ной и спутники его возобновили марш через жаркие пустоши. «Могу я задать тебе вопрос?» - обратилась Мио к Ною. – «Твой Клинок ведь особенный, да? Одна часть его... сияет. Почему?» «Ого, ты заметила?» - удивился парень, поведал девушке о пребывании своем в тренировочном лагере.

В те годы все его сподвижники – Ланц, Юни, Йоран, - могли призывать Клинки силой мысли, а у Ноя сделать это не выходило. Посему и оттачивал он умения свои, сражаясь старым добрым мечом, позаимствованным в мастерской Рику. Гарвел - один из юных солдат, принадлежащих к иному отряду, - частенько задевал Ноя, но, хоть тот и не обращал внимания на него, все же вынужден был призвать непреложный факт: он действительно не может призывать свое оружие.

Вечером перед финальными испытаниями Ной, сопровождаемый тремя верными друзьями, отправился в мастерскую Рику, дабы попросить у нопона новый клинок: предыдущий был расколот в поединке с Гарвелом. Лишь ступив в помещение, лицезрели четверо изысканный клинок, и Рику с гордостью заявил: «Волшебный меч, Счастливая Семерка. В далеком прошлом существовало семеро искусных ковалей мечей. В течение семи лет они ковали клинок из семи видов стали. Подобного меча боле не существует в мире!»

Рику предложил Ланцу попытаться разрубить Счастливую Семерку своим Клинком, и, когда парень нанес удар, его меч раскололся! «Видите, какой это невероятный меч!» - приосанился Рику. – «Он способен рассечь даже броню Феррониса!» «Думаю, я... воздержусь», - вздохнул Ной, и нопон удивился: «Тебе что, не нужен меч?» «Но он слишком силен», - пояснил парень. «Ной хочет, чтобы Ланц и друзья погибли?» - нахмурился Рику. – «Если друзья не сражаются, они не выживают». «Но, но для этого мне не нужен твой меч», - заявил Ной, и Рику поинтересовался: «Тогда почему Ной не призовет свой Клинок?»

«...Я же могу!..» - начал было Ной, но Рику прервал его: «Ложь! Рику видит Ноя насквозь! Ной способен призывать Клинок, просто нет у него большого желания сражаться всерьез!» Ной сосредоточился... а в следующее мгновение в руке у него возник Клинок... «Если смерть – не вариант, следует жить», - наставлял Ноя мудрый нопон. – «Единственный выход – сражаться так, будто от этого зависит жизнь. Считать, что ты один... это путь труса. Рику хорошо знакомо это чувство». «Я боюсь», - признался Ной. – «Боюсь этого мира. Он столь жесток и безжалостен. И я боюсь того... кем мы можем стать». «Рику знал, что у Ноя душа героя», - заявил Рику, вновь указав на легендарный меч. – «Да, этот меч обладает огромной силой и способен лишить жизни великое множество врагов. Но владеть им имеют право лишь те, кто понимает природу страха».

Рику предложил Ною забрать Счастливую Семерку с собою и воспользоваться сим мечом тогда, когда понадобится ему истинное могущество сего оружия. «Могу я выбрать мечу иное имя?» - осведомился Ной.

Клинок Ноя стал ножнами, заключающими в себе Счастливую Семерку. Парень и не подозревал, что некогда Клиной сей был не мечом, а наручами, и владел ими иной герой.

...И сейчас, рассказывая о сем Мио, Ной признался, что та – вторая, кто сумел разглядеть истинную природу его меча. «А кто первая?» - поинтересовалась Мио. «Та, кто спасла наши жизнь», - отвечал Ной, воскрешая в памяти образ Этель...

Продолжая путь через выжженую солнцем пустошь, достигли авантюристы долины Них’л, где заметили следы армейских сапог. Неужто какая-то из колоний распространила свое влияние на эти отдаленные территории? «Колония 4?..»- предположил Ной. «Что это за колония?» - осведомилась Мио, и просветил ее Рику: «Элитные солдаты, возглавляемые поистине легендарным офицером. Все в Кевесе признают их превосходство».

Земля под ногами путников дрогнула, и лицезрели они медленно катящийся через пустошь Ферронис! Громада конструкта замерла в отдалении, и отделились от нее как боевые машины - Эквитесы, так и солдаты пехоты. Орудия Феррониса открыли огонь на поражение, и Ной наряду со сподвижниками поспешил укрыться за скальным утесом. Авантюристы лихорадочно прикидывали, как выпутаться им из ситуации, в которой оказались они, в то время как силы Кевеса рассредоточивались окрест.

На вершине Феррониса заметил Ной знакомую фигуру – командующая Этель! «Ты о Серебряной Этель?» - изумилась Мио, когда произнес Ной имя командующей. – «Даже в Агнусе она известна как опытный солдат, с которым никто не сравнится в силе. Говорят, что, возглавляя отряд в сотню солдат, она сумела сокрушить целых три колонии!» «Да, но мы об Этель говорим!» - Юни умоляюще воззрилась на Ноя. – «Она помогла нам прежде. Она была сильна... но добра. Она может помочь нам и сейчас!»

Ной выступил из укрытия, бросился в направлении Феррониса, крича: «Этель! Это я! Ной, из Колонии 9! Ты знаешь нас... Ты спасла нас в Колонии 14! Ты должна помнить!» Этель нахмурилась, воззрилась на обращающегося к ней индивида; Радужная Оболочка ее горела алым, и зрела она пред собой не человека, но объятого тьмой монстра. «Не помню, чтобы спасала тебя!» - отрезала Этель, и новые залпы из орудий Феррониса заставили Ноя опрометью метнуться обратно в укрытие.

В разуме Этель звучал голос консула королевы, удаленно наблюдающего за происходящим в долине Них’л посредством данных, получаемых на Радужную Оболочку. «Продолжай преследование, Этель», - отдал приказ консул. – «Никто из них не должен скрыться».

...Несмотря на то, что петляли отступающие путники по окрестным ущельям, Ферронис продолжал вести прицельный огонь, и предположил Таион: «Красная Радужная Оболочка выдает им наше местоположение!»

Авантюристы, преследуемые пехотинцами и Эквитесами, укрылись в сети подгорных пещер, дабы обрести укрытие от орудий гигантского конструкта. Каверны были полны черным туманом, и надеялись беглецы, что оный внесет помехи в функционирование Радужных Оболочек противников, и сумеют они оторваться от преследования.

Следуя через пещеры и отражая атаки солдат Кевеса, путники задавались вопросом: почему противники их действуют столь... нескоординированно?..

Наконец, каверны остались позади... но у выхода из подгорных недр авантюристы лицезрели ожидающий их Ферронис. Этель с легкостью раскусила их замысел, и теперь ловушка захлопнулась; бежать было некуда, солдаты Колонии 4 ныне наводнили пещеры, лишив беглецов возможности отступления...

Этель медленно приближалась к противникам, сжимая в руках Клинки; правый глаз ее пылал алым. «Этель, ты нас действительно не узнаешь?» - предпринял Ной еще одну попытку, и на лице Этель отразилось отвращение. «Как мерзко, что такие твари, как вы, используете наш язык», - прошипела она.

Ною и сподвижникам его не оставалась ничего иного, как принять бой с Серебряной Этель. Последняя показала себя поистине могущественной противницей, и Мио предложила Ною принять форму Уробороса, но парень отрицательно покачал головой: «Мы не можем. Таким образом мы рискуем убить ее».

Неожиданно Этель отступила, закричала от боли, прижав руки к пламенеющему глазу. Черный туман оказывал воздействие на функционирование Радужной Оболочки, и образы монстров, кои зрела командующая прежде, сменялись фигурами людей. «С кем... я сражаюсь?..» - в ужасе выдохнула Этель. «Этель, это я, Ной!» - еще раз попытался обратиться к ней юноша. Этель опустилась на колени, продолжая прижимать руки к глазу, терзаемому лютой болью: «Ты... сказал... Ной?..»

Подле командующей возникла фигура консула Кея. «Вот почему я не выношу этот туман», - раздраженно произнес он. – «А ведь все так хорошо начиналось...» Ударом молнии он поверг Этель, после чего бросил вызов шестерке авантюристов. Отметил Ной, что Клинок его странным образом резонирует – как и тогда, в час противостояния Мебиусу...

Воин в алых доспехах явил себя достойным противником; Ною и Мио пришлось прибегнуть к слиянию и обращению в Уробороса, дабы противостоять ему. Кей был повержен... но принял обличье Мебиуса. Пламенные Часы Феррониса Колонии 4, ярко вспыхнули, даруя раненой сущности новые жизненные силы, а окружавшие беглецов солдаты и конструкты Кевеса падали наземь, ибо тварь поглощала их энергии.

«Он ворует энергию Часов?!» - в изумлении выдохнул Таион, и Кей заливисто расхохотался: «Дорогой мой мальчик, твоя хваленая интуиция – полное дерьмо! Я не ворую энергия. Будучи Мебиусом, я имею полное право распоряжаться Пламенными Часами так, как считаю нужным. Вы можете наносить мне множество ран, но, обладая доступом к резервуару жизни и энергии, боюсь, я не потерплю поражения!»

К упивался собственным могуществом, наблюдая за жалкими попытками отчаявшихся противников продолжать бой. Понимая справедливость сказанных Мебиусом слов, Ной перевел взгляд на Ферронис. Если им удастся уничтожить Пламенные Часы... Скорее всего, это приведет к гибели солдат Колонии 4, но и консула остановит; в конце концов, означенные солдаты для него – лишь источник энергии, а не живые индивиды... Да, непростой выбор... но иного выхода нет...

Ныне Кей управлял боевыми системами Феррониса, и орудия конструкта выжигали землю, заставляя авантюристов метаться в поисках укрытия. Окликнув Ланца, Ной велел тому привлечь к себе внимание Мебиуса, в то время как они с Мио попытаются сокрушить Пламенные Часы.

Шестеро устремились к Ферронису, и Кей обрушил на головы ничтожным созданиям пламенный дождь. В сии мгновения отчаяния Ланц и Сэна обратились в Уробороса, сотворили над сподвижниками защитный энергетический купол. Смогли преобразиться в подобную сущность и Таион с Юни; не мешкая, исцелили они остальных.

Новые Уроборосы атаковали Мебиуса, оттеснили того от Феррониса, и Ной с Мио, вновь обратившись в единую сущность, попытались нанести удар по Пламенным Часам... но безуспешно: Клинки их не оставили на поверхности реликта ни царапины. Не добились успеха в сем начинании и иные Уроборосы...

Мебиус хохотал, наблюдая за попытками противников расколоть Пламенные Часы. «Они... сама жизнь!» - восклицал он, ликуя. – «Точнее – средоточие воли к жизни. Не думаю, что вам с такой легкостью удастся разбить их».

Припомнил Ной слова, сказанные ему когда-то Рику о мече – Счастливой Семерке. «Он способен рассечь даже броню Феррониса!» А вдруг...

Ной предложил Мио предпринять еще одну попытку... но разорвать связь сразу после прыжка. Отбросив пинком ноги Мебиуса в сторону, Уроборос взвился в воздух, и в непосредственной близости от вершины Феррониса двое разорвали связь. Ной извлек из своего Клинка находящийся внутри меч – Счастливую Семерку, рассек им Пламенные Часы, и потоки алой энергии, вырвавшиеся из реликта, озарили долину.

Солдаты Колонии 4 продолжали падать наземь, лишаясь чувств... но и консул взвыл в отчаянии, ибо лишился притока жизненных сил. Не мешкая, шестеро воителей схлестнулись с Мебиусом, сразили гиганта. «Как я мог потерпеть поражение?!» - возопил Кей, оседая наземь. – «Я хотел... лишь поиграть еще немного! Я не хочу умирать!»

Воплощение Мебиуса исчезло, и консул принял свой прежний облик. Ланц приблизился к павшему, снял шлем с головы того, открывая взорам спутников лицо противника – лицо старика. «Он на нас совсем не похож», - отметил Таион. – «Неужто так выглядят консулы?» «Ведь в морщинах», - протянула Юни. – «Как Гуэрника. Это и есть старение?» «Я знаю...» - пожал плечами Ной.

Командующая Этель пришла в себя, с удивлением воззрилась на недавних противников. Ной ввел девушку в курс последних событий, и молвила та: «Я помню лишь, как сражалась с какими-то чудовищами. А ты говоришь мне, что это были вы...» Этель приблизилась к телу консула, задумчиво воззрилась на него, прошептала: «Вот, стало быть, как они выглядят...»

На глазах авантюристов тело консула исчезло, обратившись в вихрь сияющих энергий; на земле остались лишь алые доспехи. «Как в час Возвращения!» - воскликнула Юни, пораженная сим.

«Я не хочу умирать!» - продолжал звучать в разуме Ноя предсмертный вопль консула, и парень поднес было флейту к губам... «Ты этого не сделаешь», - заявил Ланц, качая головой. – «Ты не станешь провожать его! Только подумай, что он натворил!» «Он пытался всех нас убить, и лишил жизни множество солдат», - поддержал Ланца Таион.

«Вы оба правы», - отвечал им Ной. – «Но я ощущаю его сущность так же, как и наши. Потому... я обязан это сделать, понимаете?» Он начал играть мелодию... а Мио воскресила в памяти эпизод из прошлого.

«Мио, ты когда-нибудь касалась света, остающегося после кевеси?» - спрашивала ее дорогая подруга, и, когда девушка отрицательно покачала головой, молвила: «Они ничем не отличаются от наших. На той стороне тоже живут смертные, и надежды их и чаяния такие же, как у нас».

Улыбнувшись воспоминаниям, Мио встала рядом с Ноем, и двое они играли на флейтах печальную мелодию, провожая душу павшего консула в последний путь. Хоть и не одобряли остальные сего жеста, но все же понимали, что руководствуются Провожающие своим чувством долга... и душевной добротой.

По завершении церемонии Ной поблагодарил Мио за помощь, признавшись: «Наверное, я не очень хорошо играл – у меня до сих пор руки дрожат». «Почему? Из-за Пламенных Часов?» - уточнила девушка, и Ной утвердительно кивнула: «Да. Я был... в ужасе». «Но благодаря твоему решению мы остались в живых», - улыбнулась Мио. – «Ты действительно... нечто». «Это была... командная работа», - заключил Ной.

...Мало-помалу солдаты Колонии 4 начали приходить в себя, и, заметив командующую Этель, приближающуюся к Ферронису, бросились к ней... но выхватили Клинки, осознав, что следуют за предводительницей их агниане! Этель велела Болеарису спрятать оружие, и адъютант, поколебавшись, подчинился воле командующей; та обещала объяснить произошедшее чуть позже.

Этель и ближайшие сподвижники ее просканировали авантюристов, придя к однозначному заключению: Пламенные Часы действительно исчезли из Радужных Оболочек тех, однако помянутых Ноем символов – змей, заглатывающих собственный хвост, - кевеси не обнаружили. «Очевидно, вы обладаете способностями... которые нам недоступны», - заключила командующая. – «Хоть это и неожиданно, но я нахожу благословением тот факт, что вы избавлены ныне от бесконечных сражений».

Этель позволила восьмерым оставаться в Ферронисе столько, сколько необходимо им; в конце концов, солдаты Колонии 4 обязаны им своими жизнями! Конечно, далеко не все кевеси решение командующей приветствовали, однако подчинились ему.

...Авантюристам была выделена палатка, установленная в непосредственной близости от Феррониса, в которой те и расположились на ночь. Анализируя произошедшее с ними в сей день, Таион терялся в догадках, и не преминул поделиться умозаключениями своими с товарищами. «Странно, но консул, с которым мы сражались, был донельзя подобен на нашего консула», - произнес он. «У каждой из сторон есть свой консул», - пожал плечами Ланц. – «Что в этом странного?» «Они не просто подобны – они одинаковы», - пояснил мысль свою Таион. И действительно: солдаты и Кевеса, и Агнуса наблюдали индивидов в алых доспехах близ своих королев...

«Наши страны враждуют», - продолжал развивать свою мысль тактик, - «но, если отдающие приказы консулы – одни и те же в двух державах, это может означать... что они куда глубже вовлечены в происходящее, чем мы могли бы предположить». «Каким образом вовлечены?» - уточнила Юни, и Таион пожал плечами: «В определении причин, по которым мы сражаемся... В принятии решений касательно наших судеб».

«А королевы?» - обратилась к Таиону Юни. – «Думаешь, и они в сговоре?» «Что вы можете сказать о своей?» - поинтересовался тактик у кевеси, и те описали внешность королевы, хоть видели еще лишь раз – на церемонии Возвращения. Лицо владычицы было скрыто под маской, а голову венчали два крыла – такие же, как у Юни, но белоснежные. Что касается королевы Агнуса, но выглядела та иначе, и на макушке ее были заметны кошачьи уши – как у Мио, только крупнее; и да, лицо правительницы Агнуса скрывала маска.

Что ж, похоже, принадлежат королевы к разным видам, но, возвращаясь к консулам... служат ли те владычицам Кевеса и Агнуса? «Их задача – передавать приказы королев в колонии, а также заниматься административными вопросами», - напомнил остальным Таион. «Так может нам все рассказать королеве, поделиться с ней подозрениями касательно консулов?» - с надеждой вопросила Юни, но тактик покачал головой, молвив: «Я бы не очень-то надеялся на это. Помните, королевы находятся на вершинах иерархии. Они могут оказаться для нас врагами, как и консулы». Путники помрачнели: а ведь действительно...

«Также этот консул... превратился в Мебиуса», - напомнила остальным Мио, и предположил Ной: «А, быть может, Мебиус – это и есть консулы». Таион согласно кивнул, молвив: «Ситуация донельзя неоднозначная. Предлагаю не делать преждевременных выводов».

Консулы доложили королевам Кевеса и Агнуса о появлении в сем мире Уроборосов, ныне находящихся в Колонии 4, и владычицы немедленно отдали приказ подначальным устранить сих опаснейших индивидов – любой ценой!..

Той ночью, проводимой в Колонии 4 – стане недавнего врага, вспоминал Таион о трагических событиях, случившихся с ним и сподвижниками его в прошлом.

Воители Колонии, к которой он принадлежал, вознамерились атаковать Колонию 13, о возможностях которой не знали совершенно ничего. Однако жизненные энергии, заключенные в Пламенных Часах их Феррониса, практически иссякли, потому офицеры не видели для себя иного выбора. Бросаться в бой очертя голову претило Таиону, привыкшему к осторожности.

Проследовав в кабинет командующего Исурда, находилась в коем и стратег Нимуэ, Таион изложил им свое видение атаки, и набольшие одобрили план. В кабинет заглянул солдат, сообщив, что вскоре из Замка должен прибыть новый консул, и Нимуэ бросила взгляд на свои карманные часы: «Надо же, уже пришло время?» «Нимуэ, почему ты до сих пор пользуешься этим устройством?» - улыбнулся Исурд, заметив сие, и пояснила девушка: «Этот механическое устройство куда точнее часов Радужной Оболочки. К тому же черный туман не оказывает на него воздействия».

...Однако тактика, избранная агнианами, оказалась провальной. Защитники Колонии 13 с легкостью уничтожили передовой отряд, после чего схлестнулись с основными силами противника, застав те врасплох. С каждой минутой ситуация для агниан становилась все более критической...

Таион наряду с немногочисленными сподвижниками оставался на краю платформы на окраине колонии, нависающей над бурной рекой, с тревогой прислушиваясь к звукам боя, все приближающимся. Обратившись к тактику и товарищам его, Нимуэ велела им прыгать в воду – лишь так можно надеяться уцелеть в этой резне. Сама же стратег примкнет к связанным боем солдатам, дабы дать остальным немного времени, чтобы выбраться за пределы колонии. «Таион, у тебя все еще есть будущее», - молвила Нимуэ, когда парень воспротивился сему решению. – «Прошу, доживи до дня Возвращения!» Вложив в ладонь ему свои часы, она устремилась прочь; товарищи увлекли упирающегося Таиона за собой, сиганули в реку...

Снова собравшись в старом театре, консулы обсудили поражение своего собрата, К. Действительно ли тот допустил провальную стратегию, или же ему просто не повезло, ведь вмешался фактор черного тумана...

«Все дело в ощущениях», - отметил консул Ди. – «Глаза у нас только на лице, потому Кей и проиграл. Если же полагаешься на ощущения, но и Радужная Оболочка без надобности». «И, несмотря на это, прежде познал поражение и ты», - напомнила ему женщина в высоком шлеме. – «Неужто уже забыл об этом?» «Да, что-то он забывчив», - хохотнул здоровяк, голову которого венчал шлем с птичьим клювом.

«И что?» - скрестил руки на груди Ди. – «Я все еще жив, так? Я поиграл в мяч с этими детишками, но вынужден был отступить». «Одни извинения...» - презрительно бросила женщина, и Ди резко обернулся к ней: «Ты на что намекаешь?»

«Простите...» - послышался тихий голос – к пятерым консулам приблизился шестой их сородич, низкорослый, в шлеме, походящем на маску арлекина. – «Это частная вечеринка, или все же я могу присоединиться?.. Я хотел бы выступить следующим. Это возможно?» «Хочешь все узреть своей собственной Радужной Оболочкой?» - осведомился Ди, и «арлекин» утвердительно кивнул: «Именно. К тому же в Колонии Лямбда есть Исурд, так? Это будет чрезвычайно забавная ситуация, сдается мне. Мы знатно повеселимся».

Консулы согласно кивнули...

Поутру Ной и спутники его отправились к Ферронису, дабы встретиться с Этель. У входа в громаду конструкта приветствовал их Болеарис, поведал, что жители колонии действительно избавлены ныне от Часов, прежде находящихся в их Радужных Оболочках. Многие из солдат благодарны авантюристам за то, что избавили их от бесконечных тревог, связанных с этой функциональностью...

Услышав от Болеариса о том, что Колония 4 обладает рангом Грязи, Ланц озадачился: «Я думал, что ранг Этель – Серебряный. Разве было не так, когда она спасла наши шкуры?» В ответ лейтенант поведал авантюристам о Каммурави – сильнейшем из воителей Агнуса. Управляя Ферронисами как боевыми машинами, командующая Этель и Каммурави множество раз сходились в поединках... И однажды в час поединка сустав в колене Феррониса Каммурави вышел из строя, и защитник Агнуса был повержен. Этель могла покончить со своей немезидой... но не сделала этого... Это привело к скандалу в вооруженных силах Кевеса; Замок лишил колонию Этель Серебряного ранга, присвоив низший – ранг Грязи. Но верные солдаты остались со своей командующей, доверяли которой безоговорочно. Этель была благодарна им, посему считала своим долгом вновь обрести утраченное. И самое главное – успеть вновь сойтись в сражении с Каммурави. Именно этого стало целью существования для обитателей Колонии 4.

Авантюристы проследовали в зал, где дожидалась их Этель, и та, переслав на импланты гостей информацию о регионе, указала на виртуальной карте местонахождение Долины Меча. «Добраться туда можно двумя путями», - говорила она, и сияющие линии отобразились на карте, визуализируя озвучиваемую информацию. – «Северным и южным. Есть еще третий, прямой путь - через бурный океан, но никто прежде не сумел проследовать им. Там постоянно пребывает вихрь, разрывающий суда на части – как морские, как и воздушные. И поверьте, дело те просто воде и ветре – мы полагаем, что за этим стоит какая-то иная сила... Что касается двух оставшихся путей: северным следовать я вам не советую. Дорога опасна, и проходит рядом с территорией Замка Агнуса. Напомню, вы – Уроборосы. И, если приблизитесь к какой-нибудь иной колонии, может произойти то же, что и с нами... Если же вы изберете южный путь, то сумеете добраться до цели примерно через два месяца... Но, даже если вы доберетесь до Меча... не знаю, сумеете ли отыскать этот... Город. Прежде нам уже приходилось следовать через этот регион – там не было ничего. За исключением Меча, пронзающего земную твердь... К тому же, что это такое – Город? Что означает это слово?»

«Как мы поняли из слов Гуэрники, это что-то вроде колонии», - предположила Юни, и Ной, обратившись к Этель, уверенно заявил: «Мы все равно продолжим путь. Ради шанса продолжить жить».

...Простившись с Этель, путники направились к кухне колонии, дабы подкрепиться перед долгим странствием. Один из солдат приблизился к Мио и Сэне, и, воззрившись на них с лютой ненавистью, поведал о своем близком друге, который пал в прошлом году в сражении с силами Колонии Пси. «Вы, твори, убили его!» - прошипел солдат. – «Выстрелили ему в лоб. В упор». «Ты ошибаешься, мы из Колонии Гам...» - начала было Сэна, и Мио, жестом велел ей замолчать, отчеканила, глядя солдату в глаза: «Если хочешь, давай, стреляй. В меня несложно попасть».

Солдат бросил взгляд на символ на шее Мио, показывающий ее возраст, усмехнулся: «Твой срок и так уже подошел к концу. Умрешь ты сегодня или через три месяца – невелика разница. Только не отравись, пока время твое не пришло». Он зашагал прочь, и молвила Мио, обращаясь к возмущенной подобным поведением Сэне: «Он прав. Мы убивали противников. Может, не его друга, но других». «Но у нас не было выбора!» - воскликнула Сэна. – «В противном случае мы погибли бы сами». «Да, выбора не было», - протянула Мио. Тогда это казалось аксиомой, но сейчас... уже нет... Это казалось чудом, но... они обрели шанс на искупление...

Повар поставил перед девушками подносы, ломящиеся от еды, заявил с улыбкой: «За счет заведения. У нас ведь ранг Грязи, помните? Жизнь непроста, но вы помогли нам. И... дали нам возможность выбора. Возможности избежать дальнейшего противостояния. Теперь нам не нужно лишать жизни других. Я... хотел этого. И вы претворили желание мое в жизнь. Спасибо вам за это».

...Таион выяснил, что в настоящее время пройти по обозначенному Этель южному пути возможным не представляется из-за сошедшего оползня. Солдаты колонии уже расчищают путь, но нужно немного подождать, когда завершат они свои работы.

Мои предложила спутникам задержаться в Колонии 4, попытаться хоть немного помочь солдатам и поселенцам, ведь жизнь их наверняка полна тягот и лишений. Расспросив местных, выяснили авантюристы, что сие – недалеко от истины: досаждали колонистам вездесущие монстры, а недостаток медикаментов остро давал о себе знать.

Таион предложил остальным незамедлительно выступить к Столпу Галгоура, обещав по пути поведать подробнее о своей идее по поддержке колонии. Не мешкая, восьмеро устремились в северном направлении, означенном тактиком, когда окликнул их Болеарис, с тревогой сообщив о том, что нигде не может обнаружить командующую. Этель как сквозь землю провалилась!..

...Добравшись до Столпа Галгоура, путники поднялись на вершину сего образования, обнаружив на одной командующую Этель; последняя что-то зорко высматривала вдали... А вскоре заметили Ной и спутники его алый дым, поднимающийся в небеса, и Этель пояснила им: «Мне доложили, что неподалеку были замечены лазутчики из Агнуса. Если они углубились на территорию врага, значит, речь идет о некой военной операции. Красный дым означает место, в которое воздушные суда сбрасывают контейнеры с припасами для своих войск». «И мы здесь по той же причине», - признался Таион.

Наряду с Этель авантюристы устремились к месту падения контейнера, лицезрев солдат Агнуса, атакованных местными хищниками. Тварей сих путники перебили, после чего Этель велела агнианам убираться прочь; повторять дважды ей не пришлось.

Вскрыв контейнер и забрав находящиеся внутри припасы, небольшой отряд выступил в направлении Колонии 4. По прибытии Ной, Юни и Ланц формально поблагодарили Этель за то, что та спасла их годы назад.

...К следующему утру инженеры колонии завершили расчистку южного пути от камней, и авантюристы поднялись в кабинет Этель в Ферронисе, дабы проститься с командующей.

«Хочу уточнить перед вашим уходом», - обратилась Этель к Ною и спутникам его. – «Почему вы остаетесь вместе?» Переглянувшись, те признались: мол, так само собой вышло. А как иначе?.. Ведь солдаты обеих держав атакуют их, лишь завидев... «Серьезно?» - изогнула бровь Этель. – «А мне так не кажется». «Ну, здесь ясно одно», - произнес Ной. – «Прежде мы были заклятыми врагами. А сейчас все разделяем желание жить. Пред становлением Уроборосом я этого не осознавал. И этого общего желание нам оказалось достаточно, чтобы сплотиться и оставаться вместе». «Понятно...» - протянула командующая. – «Не каждый по доброй воле принимает решение сражаться. И теперь каждый из нас должен сделать это. Может, вместе вас и свела необходима, но продолжаете вы путь по своей воле, стремясь к общей цели. И, возможно, этого хотим все мы... и именно таким ходим видеть этот мир».

Авантюристы прощались с Этель и Болеарисом. Поведала командующая, что в самом скором времени направит Ферронис в сторону Замка. «Мы все-таки не восстали против своей державы, посему я должна... отметиться там», - пояснила она путникам. – «О вас я ни слова не скажу». «Не в этом дело», - встревожился Ной. – «Прежде консул обратился в Мебиуса. Что, если...» «Если ты об этом монстре, то я вполне осознаю риск», - заверила парня командующая. «Тогда почему?..» - озадачился Ной, и пояснила Этель: «Потому что у меня остается ответственность перед теми, кто находится под моим началом. Что касается консула, то скажем, что тот погиб в результате несчастного случая».

«А удаленно доложить об этом нельзя?» - осведомился Ланц, и Этель отрицательно покачала головой: «Мы потеряли и консула, и Пламенные Часы. Я должна сообщить об этом лично. Заодно запрошу необходимое нам количество припасов». «А что, если... они оснастят вас новыми Часами?» - вопросил Ной дрогнувшим голосом, и командующая усмехнулась: «Буду решать проблемы по мере их поступления. Не волнуйтесь о нас. Следуйте избранным путем – куда бы тот вас ни привел. Жизнь коротка... И, пока вы все еще здесь, - короткое предупреждение. Консул пытался вывести вас из игры. Наверняка вы столкнетесь со множеством врагов. Вам следует по возможности избегать противостояния – как с силами Кевеса, так и Агнуса».

«Но... если мы разобьем их Часы, как сделали здесь, в Колонии 4, они... станут свободны, так?» - уточнила Миа. «Не забывайте: не все придерживаются того же мнения, что и я», - предупредила авантюристов Этель. – «Даже в этой колонии многие не готовы принять для себя новую реальность. К тому же в иных колониях может оказаться куда больше тех, кто жаждет сражаться».

Как бы то ни было, Ною и спутникам его уготовано изменять судьбы других, а это – тяжелое бремя. «Делайте то, что должны», - напутствовали их Этель. – «Ради высшего блага».

...Покинув Колонию 4, путники продолжили свое странствие. Держали дни путь на юго-восток, пересекая плодородные Равнины Рибби, а к вечеру приняли решение разбить лагерь на вершине утеса, нависающем над озером Маглия – на сем открытом месте хищники не сумеют незаметно подобраться к отряду.

На привале Сэна призналась Мио, что во время единения с Ланцем и обращения в Уроборос ощущает себя на вторых ролях, ибо парень принимает решение по управлению образованной сущностью. Мио успокоила подругу, ведь парни – они такие, пытаются защитить их. «Уверена, придет и наш черед», - говорила она.

...На следующий день приблизились путники к утесам у южных пределов Равнин Рибби, когда путь им преградили два Левниса, ведомые солдатом Кевеса. Не мешкая, авантюристы бросились в атаку, сокрушили конструктов... чем привели солдата в искреннее восхищение. Последний представился – Валди, механик из Колонии 30... и – по совместительству – ее же командующий. Держался Валди вполне дружелюбно, хоть и признался, что за уничтожение Уроборосов Замком обещано немалое число припасов.

Авантюристы предложили Валди провести его через дикоземье до родной колонии, и механик с благодарностью принял предложение. Следуя через равнины, находили путники немало деталей поверженных Левнисов, и, используя их, Валди смастерил небольшого конструкта, у которого на данный момент было одно-единственное назначение: защита своего создателя. Ведь Валди давно уже терзался сомнениями по поводу целесообразности создания боевых машин, отнимающих жизни у других...

Путь им преградил консул Кью; не желая иметь дело с Уроборосами, он обратился к Валди, велев тому вернуться к созданию совершенного Левниса. «Игры – ради победы», - отчитывал консул сникшего механика. – «Это единственное, что имеет значение! Если мы утратим инициативу, то противник попросту сокрушит нас!» Он пригрозил, что в случае отказа неизвестно, что станется с друзьями Валди, остающимися в колонии. Вздохнув, парень поплелся вслед за Кю в направлении Колонии 30.

Мини-Левнис, оставшийся за авантюристами, припустил следом, привел спутников прямиком к Ферронису Колонии 30. В пределах оной консул Кью убеждал Валди возобновить работу над совершенным Левнисом. «Игра вскоре возобновится», - настаивал он. – «У нас очень мало времени». Валди, однако, принял окончательное решение: он уничтожит свою разработку!

Механик навел ружье на громаду Левниса, созданием которого занимался, когда консул Кью с силой ударил его, выбив оружие из рук. «Похоже, ты связался с дурной компанией», - процедил он. – «Я очень разочарован».

Консул занял место в кабине незавершенного Левниса, и огромный конструкт сдвинулся с места. Первым делом вознамерился он прикончить механика... но подоспевший мини-Левнис оградил своего создателя энергетическим щитом!.. И все же сил малыша оказалось недостаточно: управляемый Кью конструкт уничтожил его... И все же мини-Левнис достиг своей цели: спас жизнь создателю, а также сумел сдерживать консула достаточное время для того, чтобы Ной и спутники его успели добраться до Колонии 30.

Авантюристы приняли бой с Левнисом, и пал тот, взорвавшись. Погиб ли Кью?.. Того Ной и сподвижники его не ведали, но консул исчез бесследно...

Валди поблагодарил шестерых воителей за помощь, предложив им уничтожить Пламенные Часы колонии – дабы никому из обитателей оной боле не пришлось сражаться – ни смертным, ни Левнисам.

Ной и Мио исполнили просьбу механика; воплотившись в Уробороса, они сокрушили Пламенные Часы, даровав таким образом свободу Колонии 30.

Последующие несколько дней провели они в странствия по землям Этии и Форнис. Приняв решение повременить с путешествием к мифическому городу, вернулись они в Колонию 9, убедили нынешнего командующего оной, Зеона, прислушаться к их точке зрения. Означившийся в колонии консул Би выступил против шестерки изгоев... но те сразили его, обратившегося в Мебиуса, ровно как уничтожили Пламенные Часы. Жители Колонии 9 ныне были свободны, и заверил Зеон Ноя и спутников его, что теперь, в отсутствие поставляемых из Замка припасов, они научатся возделывать землю, выращивать культуры... и познавать этот мир, в котором – как оказалась – возможно существование за пределами бесконечной войны.

Навестили путники и близлежащий оплот агниан – Колонию Гамма, где убедили командующего Тича разделить их видение будущего. Сразив консула Джи, обратившегося в Мебиуса и вознамерившегося воспрепятствовать им, авантюристы уничтожили Пламенные Часы колонии.

...Возобновив путь к южным землям, достигли странники Плоскогорья Раэ-Бел. Наблюдая за зверьем, здесь обитающим, признался Ной Мио, что прежде не задавался вопросом о взрослении. Ведь если взглянуть на детенышей и взрослых особей, можно узреть, сколь сильно различаются они. В то время как кевеси и агниане от момента рождения и до смерти не сильно-то изменяются.

Лишь четверо зрителей пребывали ныне в погруженной во мрак зале театра, созерцая на настенном экране Уроборосов, пересекающих равнины.

Прислушиваясь к беседе Ноя и Мио, тихо обсуждали консулы тот факт, что Уроборосы исполнены ныне надежд, но вскоре те обернутся отчаянием. «Они все поймут, рано или поздно», - проронил Зэд, внимательно следя на происходящем на экране. – «Они поймут, сколь бесценно было то, чем они обладали прежде... Затмение близится...»

Шестеро авантюристов, обращенных в Уроборосов, и спутники их – нопоны – следовали через земли Раэ-Бел. Таион помедлил, заметив произрастающее на склоне холма древо с алой листвой. Саффрония – так оно именовалось. Впервые Таион зрел его на фотографии, переданной ему девушкой, выступавшей в родной колонии старшим товарищем и научившей всему – и тактике, и применению Мондо. Девушка передала ему фото, признавшись, что хотела бы однажды вернуться туда, где оно было сделано. Такова была ее сокровенная мечта... несмотря на то, что времени ей оставалось совсем мало...

И сейчас Таион поделился сим воспоминанием с Ноем, задавшись вопросом: «Почему же она отдала мне фото?» «Думаю, просто хотела разделить с тобой эту память», - отвечал тот. – «Такое... бывает...»

Радужная Оболочка явила Исурду, возглавляющему Колонию Лямбда, местонахождение Уроборосов, и юноша была неприятно поражен тем, что среди тех, кого консулы назвали «врагами», означился Таион.

«Это твои цели... сэр?» - обратился Исурд к низкорослому консулу в шлеме, походящем на маску арлекина. «Да», - подтвердил тот, пересекая кабинет командующего и подходя к последнему практически вплотную. – «Справишься?» «Потому что... они якшаются с солдатами вражеской стороны?» - уточнил Исурд. – «Если это так, быть может, разумнее сперва допросить их?»

«Любишь ты все делать по правилам», - процедил консул. – «Конечно, я могу просто избрать метод Кея...» В глазу его полыхнул символ бесконечности... и точно такой же отобразился в оке командующего. Консул устало вздохнул, отменил директиву: нет, он не опустится до ментального подчинения этих жалких созданий – дронов. Нет в подобном ощущения победы, нет волнения... «Попробую кое-что иное на этот раз», - произнес консул, отступая. На глазах пораженного командующего он сгруппировался, и волны темных энергий начали исходить от него. «Давай, излей же на меня все свои чувства!» - воскликнул консул, и Исурд отшатнулся, ибо поток энергии стал поистине сокрушающим...

Продолжая марш к южным регионам, набрели путники на древнее поле брани, где лицезрели бренные остовы конструктов и солдат Кевеса. Означились неподалеку и обломки Феррониса... Разделились, дабы осмотреться.

Юни заметила мертвое, иссохшее тело девушки, от головы которой отходили истлевшие крылышки – такие же, как у нее самой. Повинуясь внезапному порыву, Юни сорвала нагрудный жетон с униформы погибшей, просканировала его Радужной Оболочкой. Изумилась, ибо звали девушку Юни, и принадлежала она к Колонии 18. «Почему здесь мое имя?!» - поразилась Юни.

Образы хлынули в разум: она бежит куда-то наряду с иными солдатами, но гигантский монстр – Мебиус? – преграждает путь, наносит удар...

Видение испугало Юни, и она поспешно отступила от мертвого тела, уверяя себя в том, что это просто совпадение, и нет никакой связи между нет и погибшей воительницей-кевеси...

Путники собрались у обломка Феррониса, означились на котором золотые Пламенные Часы – давным-давно потухшие, конечно же. Никогда прежде не видели они ничего подобного, и не слыхали, чтобы колония достигла максимального, Золотого ранга.

Странно было и другое. Окрест не наблюдалось ни трупов агниан, ни конструктов Агнуса. Что порождало вполне закономерный вопрос: каким же образом была уничтожена эта колония Кевеса?..

Раздумья путников были прерваны появлением на выжженной пустоши одного из автономных Левнисов Агнуса. Конструкт атаковал... был повержен Ноем и его сподвижниками.

Присмотревшись к эмблеме, выбитой на остове Левниса. Таион помрачнел, пробормотал: «Неужто это была месть?..» Заметили эмблему и Мио наряду с Сэной. Колония Лямбда, к которой прежде принадлежал тактик. «Мы должны уходить», - встревоженно произнес тот, пресекая возможные вопросы. – «Хоть и был этот конструкт автономен, он наверняка передал боевую телеметрию колонии. Они могут понять, с кем именно сражался Левнис».

Авантюристы поспешили покинуть поле брани, продолжили свое странствие. Вскоре Таион сообщил спутникам о том, что достигли они границ территории Колонии Лямбда, предложил разбить лагерь и передохнуть; возражений не последовало.

Стоило Юни расположиться у костра и закрыть глаза, как пред внутренним взором вновь вспыхнула картина страшного противостояние, в котором Мебиус с легкостью расправлялся с солдатами-кевеси, разбивал боевые машины. Тварь нависла над Юни, вознамерилась вонзить коготь ей в глаз...

Вздрогнув, Юни пришла в себя, огляделась по сторонам. Мио уже заснула, Ной, Ланц и Сэна оттачивали боевые приемы со своими Клинками. Таион расположился рядом с Юни, протянул ей чашку чая. Девушка приняла ее, благодарно кивнула; руки ее мелко дрожали. «Вкусно», - улыбнулась она, сделав глоток. «Разумеется, это же сириус-анемон», - просветил ее Таион. – «Редкий цветок, произрастающий в горах Ураи. Успокаивает». «И правда», - руки Юни перестали дрожать.

«Со мной тоже так», - поделился с девушкой тактик. – «Я откладываю в сторону оружие, смотрю на своих спутников и испытываю облегчение. Думаю: ‘Вот и еще один день прошел’. А затем обращаюсь мыслями к дню завтрашнему и дрожь возвращается. Увижу я те же лица, когда проснусь? Буду ли рядом с ними в принципе?..» «С меткой проще», - отозвалась Юни. – «Ты хотя бы знаешь, когда ждать конца». «А можем ли мы говорить за всех?» - задался вопросом Таион, бросив взгляд в сторону Мио. – «За тех, чей конец приближается?.. Мы можем лишь гадать, на что это может быть похоже. Что чувствуют при этом? Умиротворение... или же ужас?..» «Искренне надеюсь... не страх», - вздохнула девушка, и Таион, взирая на метку на ладони своей, отвечал: «И я тоже».

Еще одна ночь минула, и вознамерились авантюристы продолжить свой долгий путь к южным пределам. Таион напомнил остальным, что окрестные земли находятся под контролем Колонии Лямбда, к которой он некогда принадлежал, потому предложил пересечь их через сеть подземных тоннелей. Наверняка под землей не столкнутся они с Ферронисами и подобными конструктами.

Ведомый Таионом, отряд направился к ближайшей пещере. «Завидуя я тебе», - признался Таион Ланцу по пути. – «Ты всегда исполнен уверенности. Хотел бы я обладать хоть толикой ее». «Ну, я лучше буду что-то делать, а не сидеть на своей заднице долгие часы, а затем продолжать бездействовать», - отозвался Ланц, и, поколебавшись, добавил: «Вообще-то... это не уверенность. Я просто должен продолжать идти вперед. Вот и все». «Не понимаю...» - покачал головой Таион.

«А ты сам – почему всегда занимаешь место в заднем ряду?» - осведомился Ланц. – «Боишься?» Таион промолчал: он и сам не понимал... «Ной част говорит – ‘Не вини себя’», - произнес Ланц. – «Он знает, почему я не могу бездействовать, и принимает это...» И все же Ланц признал, что тактика Таиона оправдывает себя. Да, это противоречило его изначальному утверждению, но что поделать – он полон противоречий...

...Путники достигли земель Пентелас, углубились в рудник под горами Ураи. Они и не мыслили, что за шахтами откроются им взорам столь обширные каверны, испещренные руинами древнего позабытого поселения.

Но, похоже, агниане просчитали замысел авантюристов, и ловушка, расставленная тем, захлопнулась. Когда ступили Ной и спутники его в одну из пещер, заполнилась та ядовитым дымом, сковывающим движения. Солдаты подступали к обескураженным противниками, наносили удары и исчезали в дыму, столь же стремительно, как и появлялись. Они кружили вокруг противников как волки, ожидая, когда те окончательно ослабнут.

Таион узнал эту тактику: прежде он видел, как ее применяли солдаты Колонии 13. Неужто переняли ее агниане?..

«Водные каналы», - произнес он. – «Эти пещеры испещряют водные каналы. Мы можем попробовать вырваться отсюда через них». «Давай уже, принимай решение!» - выкрикнул Ланц. – «Я доверюсь твоему суждению». «Бежим!» - не колебался Таион. – «Сейчас для нас это лучшая возможность».

Ной и спутники его бросились в направлении, указанном тактиком. Следуя через дымовую завесу, разили они солдат Агнуса, наводнивших пещеры. Невероятно, но противник, казалось, просчитал каждый их шаг!.. Отбросив мысль о том, что ангиане, возможно, гонят их на убой, авантюристы прорвались к ближайшему подземному каналу, сиганули в него, позволив быстрому течению унести их прочь...

Канал вынес Ноя и его сподвижников на небольшой островок подле низвергающегося водопада. Не успели авантюристы перевести дух, как из водопада выступил гигантский Ферронис Колонии Лямбда, и окружили их солдаты-агниане наряду с Левисами.

На вершине Феррониса появилась фигура командующего Исурда; левый глаз его горел алым. «Давно не виделись, Таион», - процедил он, взирая на тактика, и тот вздохнул: «Стало быть, они и до тебя добрались, командующий. Отдали приказ уничтожить Уроборосов?» «Не совсем...» - усмехнулся Исурд. – «Ты должен был догадаться. Вся моя стратегия отражает... тот день... когда оборвалась жизнь Нимуэ!»

Лицо командующего на миг исказилось от ярости, и продолжал он говорить, будто выплевывая слова: «Я предполагал, что ты воспользуешься этим путем для бегства. Поэтому и ждал тебя здесь, воссоздав события того дня в мельчайших деталях». «Но почему?!» - изумился Таион, и прошипел Исурд с ненавистью: «Почему? Давай-ка подумаем... Чтобы напомнить тебе о прошлом! Чтобы заставить тебя вновь пережить его, довести тебя до отчаяния! Чтобы сломить тебя! Чтобы лишить тебя всего, что тебе дорого! Сокрушить саму твою личность! Эта – моя месть! За то, что Нимуэ погибла, так и не сумев осуществить свое желание! Прошлое наконец-то настигло тебя!»

Вспоминал потрясенный Таион, как после случившейся трагедии вернулся в родную колонию, без утайки поведал обо всем Исурду. Тот ободряюще сжал ему плечо, а Таион протянул набольшему часы. «Это ведь Нимуэ тебе их отдала?» - уточнил Исурд. – «Оставь у себя». «Это была... моя вина...» - сглатывая слезы, выдавил Таион. – «Моя гордыня привела ее к гибели. Если бы я только придумал менее безрассудной... Тактик не должен был... И Нимуэ осталась бы...» Он вложил часы в ладони Исурду, выбежал прочь из комнаты...

И сейчас, вспоминая об этом, заключил Таион: «Да... это была моя вина... Ты был самым добрым человеком из всех, кого я знал, командующий... Но я заставил тебя применить ту же тактику, которая стоила жизни Нимуэ... Я довел тебя до такого отчаяния, и теперь ты стремишься убить меня!» «Именно так, Таион», - подтвердил Исурд, на губах которого змеилась недобрая ухмылка. – «Прошлое настигло тебя!»

...Противостояние с Ферронисом Колонии Лямбда оказалось для авантюристов донельзя непростым. Но, действуя слажено и используя превосходство, данное способностью обращение в Уроборосов, шестеро повергли гигантский конструкт, а Ной рассек мечом своим его Пламенные Часы.

Командующий Исурд выбрался из сокрушенного Феррониса, приблизился к шестерке противников; выжившие агниане держались поодаль, с опаской наблюдая за происходящим, и гадая, как станут развиваться события.

Таион встал перед Исурдом, развел руки в стороны. «Достаточно, командующий», - вымолвил он. – «Нам нет никаких причин сражаться друг с другом. Если тебе нужна жизнь, что ж, бери мою. Если душе твоей это принесет покой... вернет мой долг перед Нимуэ... я готов пойти на этот шаг».

Исурд расхохотался... а в следующее мгновение тело его на глазах потрясенных авантюристов обратилось в грязь, которая тут же пала наземь. Ною и спутникам его предстал консул – невысокий, с заметно выпирающим животиком, шлем которого был изготовлен в форме маски арлекина.

«Чувствовали ли вы когда-нибудь столь сильные узы, что они заставляли нас содрогаться?» - осведомился он, и глаза Ноя округлились от изумления: он узнал этот голос!..

«Давно не виделись... Вы забыли обо мне... Я скучал...» - задумчиво произнес консул, расхаживая пред поверженным Ферронисом. – «Все эти фразы, связанные с ходом времени, пусты и бессмысленны, если тебе отведено всего лишь десять лет. Это кажется каким-то нереальным».

Теперь и Юни с Ланцем узнали голос консула, утратили дар речи. А тот, приветствовав троих, произнес: «Должен признаться... меня переполняют эмоции». На глазах авантюристов шлем консула исчез, открывая взорам знакомое лицо. Йоран!.. «Я сейчас расплачусь...» - буднично констатировал друг детства кевеси.

«Ты его знаешь?» - озадаченно обратилась к Ною Мио, и, помедлив, воскликнула: «Погодите-ка... Я его знаю!..» «Да, Йоран», - подтвердила Сэна, хмурясь. – «В пламени и камне... он погиб в сражении с силами Агнуса! Наши спутники были его друзьями». «Но... как это возможно?» - Таион был изумлен не меньше. – «Как он может...» «Если верить воспоминаниям, которые мы зрели...» - и Мио вопросительно воззрилась на Ноя. Конечно, единение в час обращения в Уроборосов открывало агнианам и воспоминания, и эмоции кевеси... в том числе и о том страшном дне, когда Йоран погиб...

Ной молчал, будучи совершенно растерян, а Ланц подступил к консулу, воскликнул: «Йоран! Ты действительно наш Йоран? Ты... остался жив?!» «Остался ли я жив?» - риторически вопросил консул. – «Конечно же, нет. Очевидно, что в тот день я погиб! Именно поэтому сейчас я и нахожусь здесь! Мы можете называть меня Джей! И я теперь – один из Мебиусов!»

В глазу его вспыхнул знак бесконечности, подтверждающий прозвучавшие слова, и консул Джей продолжал говорить: «Они наделили меня огромной силой... Я могу обретать воспоминания смертных и преображать их в свои собственные грязевые куклы». Он указал на лужицу грязи, обратился в которую Исурд, а затем на глазах ужаснувшихся авантюристов покончил с остающимися подле них солдатами Агнуса. Каждому из них консул вонзал в спину Клинок в форме небольшого ножа, и несчастный обращался в грязь, перед смертью озвучивая свои сомнения в целесообразности продолжения сражения или же выказывая страх перед неминуемой гибелью.

«Тела их из грязи, но разумы вполне реальны», - буднично произнес консул, когда с солдатами было покончено. – «Но, лишенные душ, он тут же озвучивают то, что у них на уме. Честно говоря... работать со столь жалкими отродьями – ниже моего достоинства. Ной, Юни, Ланц – вот из вас выйдут хорошие куклы. Интересно, какие искренние слова произнесут ваши уста за мгновения до смерти? Я так хочу узнать... почему вы решили стать Уроборосами?» И он мерзко захихикал.

«Йоран, ты прежде не был таким!» - воскликнула Юни. – «Что они с тобой сделали?!» «А что вы обо мне вообще знали?» - бросил Джей. – «Ничего. Я – такой, какой есть, Юни. Настоящий. Мне не нужно больше скрываться! Я наконец могу быть самим собой! Становление Мебиусом – лучшее, что могло со мной произойти! И я хочу, чтобы вы осознали, какую радость, какое ликование я испытываю!»

Авантюристы сошлись с консулом в противостоянии, и, осведомился тот: «Ну как, вкусили моей радости?» «Что ты мелешь?!» - взорвался Ланц. – «Я отказываюсь верить, что ты – это он! Ты не наш Йоран! Йоран спас наши жизни!»

Воспоминания о пылающем городе и о гибели Йорана оставались свежи в памяти кевеси. В тот судьбоносный день бежали они по переулку, когда сверху рухнули перекрытия, и Ланц с Гарвелом оказались под завалом. Отринув инстинкт самосохранения, Йоран метнулся вперед, схватился балку; Ной, Юни и Рику бросились к нему на помощь, и совместными усилиями приподняли балку, позволив Ланцу и Гарвалу выбраться из-под нее. Ланц благодарно кивнул Йорану... когда заметил тот, как опора гигантского резервуара, установленного на крыше соседнего здания, рушится, и вся конструкция вот-вот обрушится им на головы. За мгновения до трагедии Йоран с силой оттолкнул Ланца в сторону, сам же оказался погребен под тоннами металла и камня...

«Вы серьезно не понимаете?» - всплеснул руками Джей. – «В тот момент, спася твою никчемную жизнь, я вознесся над вами, жалкий глупец! Это было неописуемо, Ланц!.. Ладно, мне пора. Нельзя все веселье оставлять себе, нужно и иным парням и девчатам оставить немного». Он устремился прочь, но помедлил, бросил Ланцу: «Хочу поблагодарить тебя. Тем, что я сейчас имею, я обязан тебе». На глазах авантюристов консул Джей бесследно исчез, будто растворился в воздухе...

Обогнув остов Феррониса, Ной и сподвижники его ступили в ущелье, находились в котором жилые помещения Колонии Лямбда. Солдаты оной распластались на каменной поверхности – без чувств. Неужто утрата Пламенных Часов оказала на них подобное воздействие?..

Спутники предложили Таиону разыскать Исурда – настоящего, а не созданного из грязи консулом Джеем, и поспешил тактик к ставке командующего.

Как и иные солдаты колонии, Исурд пребывал без сознания, а, когда пришел в себя, оказалось, что не помнит он ровным счетом ничего о последних событиях. «В памяти лишь силуэт консула», - признался командующий, когда авантюристы коротко поведали ему о последних событий, обратился к Таиону: «Я тебе... что-нибудь говорил? Что-нибудь... обидное?» «Вовсе нет», - через силу улыбнулся тот. – «Ты был самим собой, командующий – нашей гордостью, как и всегда».

Исурд вздохнул, достал из кармана плаща часы, молвил: «Нимуэ... Она всегда заботилась о тебе. ‘Твоя проницательность не сравнится с нашей. Ты нас превзойдешь, это очевидно’. Она часто так отзывалась о тебе. Кто-то назвал тебя трусом? Чушь! Ты просто рассудителен. Возможно, где-то чересчур. Ты последовал совету товарища. Разве это не так?» Таион молчал, не в силах вымолвить не слова, а Исурд продолжал говорить: «Она еще кое-что сказала. Что хотела бы увидеть, как твоя доброта принесет нам победу».

Командующий протянул часы Таиону, и тот принял дар. «И мне бы хотелось, чтобы однажды ты навестил ее», - произнес Исурд. «Навестил?..» - опешил Таион. «На порубежье Каденсии, за пределами Тоннеля Фарлейн есть место, где цветут саффронии. Нимуэ всегда любила эти цветы... А один из них был поистине прекрасен... Я бы хотел, чтобы ты похоронил там эти часы. Это покажет ей – вне всяких сомнений! – что доброта твоя действительно привела к победе».

...Солдаты Колонии Лямбда начали приходить в себя, и спутники предложили Таиону ввести былых собратьев по оружию в курс дела. «Это сделает командующий Исурд», - отвечал Таион. Похоже, со стороны жителей колонии им боле не стоит опасаться проявлений открытой враждебности...

...Позже Ной и Мио вершили ритуал Проводов, играя на флейтах печальную мелодию там, где близ остова Феррониса виднелись на земле доспехи ангиан – вернее, кукол из грязи, управлял которыми консул Джей. Жители колонии наряду с авантюристами держались в стороне, наблюдая за Провожающими.

«Но они же были просто куклами», - пробормотал Ланц. – «На самом же деле никто не умер. Зачем же они это делают?» «Дело... в искуплении», - пояснил ему Рику. Нопон уже задавал подобный вопрос Ною, когда следовали они сюда, к месту противостояния с консулом, и пояснил тот: «Да, знаю, они были лишь пустыми вместилищами. Но это мы решили сразиться с ними и убить их... И ничто не изменит этот факт. Даже если нет души, которую надлежит проводить, мы должны искупить сам факт убийства».

«...В искуплении?» - задумчиво протянул Ланц, ныне глядя на действия Провожающих иначе...

Бросив взгляд на замерших чуть поодаль Агниан, Юни шепнула Таиону: «А Исурд против церемонии не возражал? Все это несколько...» «Нет, не возражал», - отозвался тактик. «Ладно», - протянула Юни. – «Все-таки странные вы все... И все же интересно, когда это все началось». Последнее замечание ее относилось к церемонии Проводов в принципе, и Таион пожал плечами: «Не скажу точно, но предположу, что ритуал был задуман как своего рода процесс для поддержания устоев в этом мире». «Безумный как-то процесс», - фыркнула Юни. – «В голове не укладывается». «Да нет, все просто на самом деле», - возразил ей Таион. – «Он дает ощущение защищенности. Позволяет тебе верить в то, что ушедшие друзья присматривают с тобой, оставаясь на небесах. Это облегчает чувства вины и потери... По крайней мере, я так это понимаю».

«Да, но... разве на большинство людей тебе не наплевать?» - осведомилась Юни. «Важно то, что это есть», - произнес Таион. – «Тебе не нужно задумываться об этом. Вообще ничего не нужно делать. Так был этот процесс организован, и – если подумать – он работает. Нам говорят, что жизни дарованы нам королевой, и к королеве же они возвращаются. Конечно, лишь точно при проведении церемонии Возвращения. Но что же иные? Те, кто пал в бою? Никто не знает. Куда отправляются их души? Вид того, как огоньки поднимаются к небесам, помогает снизить тревожность. В итоге ты утверждаешься в мысли о том, что они... уходят куда-то».

«Но куда именно?» - настаивала Юни. – «К королеве?» «Без понятия», - признался Таион, и девушка хмыкнула: «Знаешь, ты не особо убедителен». Таион пожал плечами, задумчиво глядя на огоньки, поднимающиеся над равниной и уносящиеся к небесам...

...Сей ночью лагерь авантюристы разбили за пределами колонии, дабы не мозолить лишний раз глаза ее обитателям. Мио, Сэна и Манана занялись стряпней, Рику что-то мастерил; Ланц не понимал – как они могут вести себя так, как будто ничего не произошло?!

«Каждый справляется с этим так, как может», - пояснил товарищу Ной, продолжавший упражняться с мечом. «И ты считаешь это нормальным?» - поразился Ланц. – «Это же был Йоран! Он... выглядел совсем как прежде!» «И ты думаешь, на то есть причина, так?» - осведомился Ной. – «В любом случае, я бы советовал тебе пока что забыть об этом. Йоран появился – одно это уже неплохо. И мы должны выяснить, почему это произошло!» «Что значит – почему это произошло?» - озадачился Ланц.

«Причина, по которой мы стали Уроборосами», - растолковал ему Ной. – «Причина, по которой устои этого мира именно такие. Это все взаимосвязано... я уверен...» «Или ты просто хочешь в это верить», - хмыкнул Ланц. «Это всяко лучше, чем жить прошлым», - стоял на своем Ной. «Я не могу просто взять да забыть!» - выкрикнул Ланц в ответ, зашагал прочь – к водопадам.

Ной же размышлял о событиях уходящего дня, созерцая флейту, которую держал в руках. В телах из грязи не должно было быть жизни... но сияющие огоньки все равно возносились к небесам... Мертвые не говорят, нет... За них говорят живые!.. Вспоминал Ной о многочисленных эпизодах, когда по завершении сражения над полем брани звучал скорбный звук флейты, и тела павших вдруг начинали сиять, и исходили от них огоньки, устремляющиеся ввысь...

И, провожая глазами удаляющегося Ланца, прошептал Ной: «Ланц... мы все еще живы!»

...Юни разыскала Ланца вдали от лагеря; здоровяк опустился на землю за огромным валуном, и сидел, отрешенно глядя в пространство. «На тебя не похоже – так себя вести», - заметила девушка, подходя. «Отвали», - дружески посоветовал ей Ланц. «На Ноя злишься?» - уточнила Юни, и, когда Ланц лишь хмыкнул в ответ, констатировала: «Может, и нет, но я недалека от истины». Она присела рядом с парнем, и, не обращая ни малейшего внимания на недовольный взгляд того, молвила: «Ланц, я ведь тоже там была. Никто не просит тебя забывать. Ной советует лишь двигаться дальше по жизни». «А, Ной...» - хмыкнул Ланц. – «Всегда он на шаг впереди, так?» «Ты знаешь, что он Провожающий», - напомнила парню Юни. – «Он куда ближе ко всему этому, чем мы с тобой. К ушедшим...» «Это все... непросто», - помолчав, признался Ланц, и Юни понимающе кивнула: «Знаю. И все же... я не хочу исчезнуть». «Да, ты права...» - устало вздохнула Ланц. – «Да и не можем мы сейчас позволить себе подобную роскошь».

На экране в зале старого театра отображалось жестокое сражение между силами Кевеса и Агнуса – одно из великого множества, бессмысленное и беспощадное.

Потягивая красное вино, двое консулов наблюдали за попытками смертных убить друг друга с насмешкой – какие же они жалкие, эти людишки! Даже не осознают, что выступают лишь пешками в игре сил, находящихся за пределами их разумения. Какая же из сторон падет сегодня, кто из консулов станет победителем в очередном раунде жестокой игры?..

Зэд, остающийся в зрительном зале, тяжело вздохнул. «Отвратительно...» - заключил он, обратился к ступившему в помещение индивиду. – «Согласен, Эн?» «Неужто нет ничего лучше подобных вульгарных развлечений?» - с нескрываемым презрением процедил Эн, лицо которого скрывала золоченая маска. «Понимаю, почему ты так считаешь», - заключил Зэд. – «Но, увы, подобной роскоши у нас нет». «Что это означает?» - осведомился Эн, и пояснил Зэл: «Радости и печали, встречи и расставания... в основе всего этого – терпимость существования. В этом мире в принципе отсутствует такая концепция как роскошь. Все исходит из одной-единственной мысли. Тот факт, что ты сейчас здесь, - лучшее тому доказательство».

Эн нахмурился, и молвил Зэд: «Тебе не обязательно это понимать. Можешь просто оставаться таким, какой есть... Этого достаточно».

...Покинув театр, Эн устремился прямиком к Колонии Дельта; у него было дело к командующему Каммурави...

На следующее утро Ной и спутники его свернули лагерь, вознамерившись продолжить путь к Долине Меча. Командующий Исурд снабдил их всеми необходимыми топографическими данными окрестных земель, и, ведомые Таионом, авантюристы начали восхождение к вершинам величественных утесов, низвергались с которых водопады.

Здесь сразились они с гигантским монстром – драконом. Обращение в Уроборосов помогло шестерым покончить с тварью, но одно не давало им покоя: чем дольше оставались пары в обличье Уроборосов, тем громче звучал в разумах их некий пронзительный звук. Возможно, некое предупреждение... Авантюристы разрывали связь друг с другом, возвращаясь в прежние обличья, но что произошло бы, если бы они не сделали этого? Экспериментировать не хотелось...

Схватка с драконом лишила Ноя и спутников его последних сил, и направились они у Скале Титанов, дабы разбить лагерь...

Когда Джей вернулся к сподвижникам, консулы Пи и О посоветовали ему готовиться к неминуемым последствиям – за неудачу.

«Да ну?» - хмыкнул Джей. – «Я хотел лишь показаться, и сделал это. А вы представляете все так, будет я пошел на огромный риск». «Да ладно вам», - обратился к Пи и О консул Ди. – «Джей все это время оставался на скамье запасных. Я прекрасно понимаю, почему он решился на эту маленькую драму». «И, кстати, драма удалась», - заверил остальных Джей.

В объятый тенями зал ступила одна из консулов, сообщила Пи и О: «Эн хочет вас видеть». «Неужто причел нас черед?» - воодушевился О. «Без понятия», - отозвалась консул. – «Порой я не представляю, что у него в голове». «Даже ты?» - удивился О, и консул кивнула: «Спросите у Эм. Правда, в последнее время ее не видать».

Выразив надежду на то, что ожидает их некое веселье, Пи и О исчезли...

...На следующее утро Ной и Мио разыскали Таиона, отошедшего от их лагеря, надеясь остаться в одиночестве на какое-то время. «С тобой все в порядке?» - обратилась Мио к тактику. – «Последние несколько дней были непростыми. Мы волнуемся за тебя. Твои проблемы – наши проблемы. Если кто-то говорит, что с ним все в порядке, это не означает, что все действительно так обстоит».

«Моя жизнь так вам интересна?» - хмыкнул Таион, и, улыбнувшись, продемонстрировал товарищам карманные часы, молвил: «Нам отмерено лишь по десять лет. Но... эти часы жили куда больше, и перешли от Нимуэ ко мне. То, что сказал там тогда Гуэрника, показалось мне какой-то чушью. Этого было совершенно недостаточно, чтобы сплотить нас вместе. Но это изменилось... Если жизнь Нимуэ представлена ее мечтами, но, помня о них, я таким образом ношу жизнь ее с собой. Возможно, сейчас... я могу придать смысл собственной жизни. Она продолжила бы жить, если бы я передал ее мечты другим, верно?»

Ной и Мио опешили: вот бы никогда не подумали, что Таион в душе философ! «И я вот еще что думаю...» - вымолвил тактик, задумчиво созерцая открывающуюся взору его панораму низвергающихся водопадов. – «Будь у меня еще десять лет... или хотя бы пять... сколько еще воспоминаний я сумел поместить бы в эти карманные часы?..» Таион осекся: что-то он разоткровенничался...

...Продолжив путь через дикоземье, авантюристы поднялись на вершину одного из утесов, остановились, созерцая означившийся вдалеке Замок Кевеса. Агниане отметили, что цитадель весьма походит величием своим за Замок их родной державы. Чуть левее от замка виднелся исполинский, покрытый растительностью Великий Меч, попирающий небеса.

«Пойдем к замку?» - недоверчиво поинтересовался Таион, и Ной отрицательно покачал головой: «Нет, слишком рискованно. Наверняка сопредельные земли окажутся под бдительным надзором. Лучше мы пройдем через лес Макту, не привлекая излишнего внимания к себе».

Остальные поддержали идею Ноя, устремились в направлении чащобы...

Солдаты провели командующую Этель и Болеариса в тронный зал замка, где представили те пред королевой Кевеса.

«Давно не виделись», - голос той звучал глухо, ибо лицо владычицы продолжала скрывать белая маска. Белоснежные крылья, отходящие от головы, да изысканный посох, который сжимала в руке королева – то были неизменные атрибуты правительницы, а лица его не видел никто и никогда.

«То, что вы лично приняли нас, - великая честь для нас», - говорила Этель. «Оставим формальности», - прервала ее королева, кивнула замершему близ трона индивиду, облаченному в золоченый доспех: «Эн...» Глаза командующей расширились от изумления: неужто это и есть легендарный консул Эн, стоящий над всеми без исключения консулами Кевеса?! Золотой Консул – так его называли...

Эн активировал голографический экран, и взорам прибывшим из Колонии 4 воинам предстал механический конструкт, им незнакомый. «Аннигилятор», - просветил Эн Этель и Болеариса. – «Последняя оружейная разработка в нашем арсенале. Его функциональность основана на научном прорыве в имплементации эффекта аннигиляции».

Эн заявил, что немедленно продемонстрирует присутствующим мощь Аннигилятора, и случится это в горах Ураи. «Жаль, конечно», - процедил Золотой Консул. – «Ее Величество любила это место».

Оружие исторгло поток энергии... Тот ударил в гору, и часть ее исчезла, будучи аннигилирована.

«Какая мощь...» - в изумлении выдохнула Этель, не в силах оторвать взгляд от голографического экрана. «Дальность его также не знает предела», - добавил Эн, вполне удовлетворенный проведенной демонстрацией. «О чем ты...» - нахмурилась Этель, и пояснил Эн: «Я говорю, что подобный выстрел можно провести на любое расстояние». «Хочешь применить это оружие против Агнуса?» - уточнила Этель. – «И... если применишь... что произойдет с Часами?»

«Кто говорит об Агнусе?» - процедила королева Кевеса. – «Вот что станет следующей целью».

Этель и Болеарис с ужасом воззрились на экран, возникло на котором изображение Колонии 4...

Авантюристы разбили лагерь на отрогах испещренного замшелыми древними руинами леса Макта. Ной пребывал в глубокой задумчивости: несколько часов назад небо вспыхнуло на несколько мгновений, а земля содрогнулась у них под ногами. Что же это было?.. Именно ли это странное явление какое-то отношение к ним?..

«Думаешь, за этим стоят Мебиусы?» - обратилась к Ною Мио, когда поделился с ней парень своими тревогами. Ноу утвердительно кивнул, пояснив, обернувшись к Таиону: «Мы знаем, что они охотятся за нами. Таион, прежде ты упомянул, что консулы наши были одними и теми же. Больше мы к этой теме не возвращались, но наверняка размышляли над этим. Война между Кевесом и Агнусом, консулы... точнее, Мебиусы. Наверняка между всем этим есть какая-то связь!»

«Возможно... все эти сражения... просто срежиссированы Мебиусами», - неуверенно предположила Мио. «И для них Уроборосы являются помехой», - заключил Ной. «Значит, мы просто продолжим разбивать их Пламенные Часы», - молвила Юни, и Сэна согласно кивнула: «Наверняка они ненавидят нас за то, что мы ломаем им правила игры...»

«Да, этим можно объяснить то, почему они охотятся за нами, но не объясняет, почему сражаются колонии», - сделал вывод Таион. – «Что думаете?» «Пока без понятия», - протянул Ной, созерцая Великий Меч, силуэт которого просматривался вдали. – «Но ведь мы и хотим это выяснить, так? Если отыщем Город... возможно, получим ответы».

...Авантюристы углубились в поросшие лесом руины предвечных небоскребов. По пути продолжали они возвращаться к теме Мебиусов и их тайных мотивов. «Они ни во что не ставят жизни других», - говорила Юни, качая головой. – «От них у меня мурашки по коже». «А Ной, Мио и остальные друзья?» - озадачилась Манана. – «Они тоже покончили со множеством жизнями. Это делает их злодейпонами?» «Вообще-то, у нас просто не было иного выбора», - разъяснила ей Юни. – «Или они – или мы». «То есть в отсутствие выбора вы не подпадаете под определение злодейпонов?» - на всякий случай уточнила Манана.

«Мы сражались не потому, что получали от этого удовольствие», - подтвердил Ланц. – «Так сложились обстоятельства. Так устроены люди и этот мир». «То есть... мир и есть злодейпон!» - заключила Манана. – «Ведь это он заставляет всех делать плохие вещи!» «Мир... плохой?» - озадачился Ной. – «Никогда прежде не думал об этом в подобном ключе».

«Если подумать... для чего мы вообще здесь?» - риторически вопросил Ланц. Ответа на этот вопрос у его спутников не было... «Не стоит пытаться обрести ответ», - произнес Таион. – «В конечном счете это просто приведет к самоубийству. Ведь если ты не хочешь причинять вред другим, в итоге отказываешь себе в праве на жизнь. И приходишь к выводу, что миру будет лучше без тебя. Единственное решение – умереть. Поэтому бессмысленно развивать эту теорию». «А ты не перегибаешь?» - всплеснул руками Ланц.

«Мир не исчезнет, стоит лишь тебе закрыть глаза», - вымолвил Ной, указал на луну, озаряющую ночное небо. – «Вы когда-нибудь задавались вопросом о том, откуда берется свет луны? Разве для того, чтобы озарять нам ночь? Конечно же, нет! Даже когда смертные исчезнут, она продолжит озарять сии земли. Но... именно мы придаем смысл этому явлению. Мы обращаем на это внимание, можем отметить, когда свет кажется более ярким, или наоборот – тусклым. Точно так же мы можем наделить смыслом мир – или изменить его. Это – привилегия, которую нам посчастливилось получить». «И это... сила Уроборосов?» - уточнила Мио, и Ной утвердительно кивнул: «Мы обязаны воспользоваться ею. Мы сможем все изменить». «И не станем злодейпонами?» - улыбнулась Мио. «Да, это одна из целей», - подтвердил Ной.

...В одном из потаенных уголков поросших лесом руин обнаружили путники поселение агниан – Колонию Тау. Пламенные Часы Феррониса оной давно угасли, и агниане влачили жалкое существование в сердце древней чащобы. Ной и Мио убедили жителей колонии вкусить свободы, и с дозволения командующей Джунипер разбили Пламенные Часы.

Покинув колонию, продолжили они путь через поросшие гигантскими деревьями руины... когда были атакованы конструктом – гуманоидным Левнисом, подобных которому прежде не встречали. Впрочем, конструкт ретировался столь же стремительно, как и появился...

...Поздно вечером путники разбили лагерь в одной из лощин... а когда проснулись поутру, обнаружили, что кто-то стащил все их съестные запасы! На земле виднелось лишь странного вида перышко, а чуть поодаль Сэна обнаружила отходящие от лагеря следы. «Тиркины!» - уверенно заключил Таион, бросив взгляд на следы. Вот, стало быть, кто украл припасы...

Консулы Пи и О наблюдали на экране фигуру Болеариса, продирающегося через лес. Воин хромал на одну ногу...

И все же консулы не спешили добивать свою жертву, полагая, что та вполне может привести их к Уроборосам...

«А это не окажет слияния на наши предыдущие договоренности?» - обратилась Пи к Эн, и тот покачал головой, не отрывая взгляд от экрана: «Не волнуйся. Если он вступит в контакт, они появятся. Таковы уж они, Уроборосы». «Что ж, поверим тебе на слово», - молвила Пи, и О согласно кивнул: «Определенно».

Дабы восстановить утраченные запасы еды, авантюристы занялись собирательством и охотой, благо в дарах леса окрест недостатка не было.

Обсуждая с Рику оружие, сделанное нопоном, признался Ланц, что хотел бы получить что-то вроде меча, который способен рассекать Пламенные Часы – к у Ноя. «Зачем тебе?» - встрепенулся Рику, прожигая Ланца пронзительным взглядом. – «Не для того ли, чтобы обратить против Йорана? Если так, Рику пас». «Ой, да брось...» - начал было Ланц, но Рику прервал его: «Стало быть Рику прав. Ной знает о плане Ланца?» Ланц пристыженно отвел глаза, и нопон продолжил свою отповедь: «Принимаешь решения за спиной союзников? Дурная привычка». «Но он наш... враг», - выдавил Ланц.

«И кто же это решил?» - осведомился Рику. – «Йоран сам сказал, что он враг?» «Он – нет», - бросил Ланц в ответ. – «Я сказал». «В отсутствие полной картины?» - продолжал задавать неудобные вопросы Рику. «Но... он другой!» - воскликнул юноша. «Значит, Ланц сделал однозначный вывод после единственной встречи», - заключил Рику. «Так... что же там делать?!» - сдался Ланц, и отвечал ему Рику: «Единственное, что могут делать друзья. Продолжать идти вперед».

На одной из лесных полян Мио заметила причудливое дерево с розовыми листьями; с ветвей свисали тяжелые плоды. Манана знала, что плоды сии донельзя вкусны... но, увы, эти еще не дозрели, и собирать их надлежит лишь на будущий год.

«Ну ничего, на следующий год придете», - буднично произнесла Мио, с интересом рассматривая дерево. «Но Мио... через год...» - в глазах Мананы стояли слезы, и девушка тепло улыбнулась ей: «Ничего страшного. Зато у вас будет шанс попробовать эти плоды».

«Милая, тебе не следует говорить об этом столь пренебрежительно», - нахмурилась Юни. – «Это заставит остальных лишь испытывать чувство вины. Как можешь ты говорить об этом так... просто?» «Поверь, это не так», - возразила Мио, беря в руки флейту. – «Вообще-то, меня не должно было быть здесь. Моя жизнь – дар... дорогой подруги... В тот день должна была умереть я».

Вновь воскресли в разуме страшные образы. Подруга толкает ее в кабину лифта, и та устремляется прочь – от жарких гибельных языков пламени...

«Я просто живу вместо нее», - призналась Мио, поднесла флейту к зубам, заиграла. «Почему-то игра напоминает мне о нас», - молвила она после, обращаясь к Юни. – «Да, когда мы обращаемся в Уробороса, я вижу образы. Пламя, разрушение... Крик Ланца». «Воспоминания Ноя...» - понимающе кивнула Юни. – «А что, если – гипотетически – твоя подруга вдруг предстанет нам, как Йоран?» «Как враг?» - уточнила Мио, и Юни кивнула: «Как враг». «Думаю... как и Ланц, я захочу понять», - молвила Мио со слезами на глазах. – «Просто... почему?.. Почему она отдала жизнь за меня?.. Почему?!. Ты смогла бы дольше прожить, Миаби. Почему же ты так поступила?» «То есть... ее звали Миаби?» - мягко уточнила Юни, и Мио утвердительно кивнула, утерла слезы носовым платком, протянутым ей Мананой. «Какие бы ни были причины, я приму непреложные факты», - заключила Мио. – «Какой бы ни была истина».

Нет, она не станет оглядываться назад... в то время как Ной несется вперед на всех парах...

...Наконец, авантюристы собрали достаточное количество даров леса, чтобы продолжать путь. Таион лишь сейчас заметил, что гигантские грибы, произрастающие окрест, съедобны, но вызывают сильную сонливость. А ведь именно ими потчевала Манана спутников накануне! Что ж, ничего удивительно в том, что те спали как убитые, что дало возможность пронырам-тиркинам умыкнуть их припасы.

Когда вернулись Ной и спутники его в свой лагерь, то с удивлением лицезрели Болеариса, спешащего к ним. Юни исцелила раненую ногу парня, а Ной поинтересовался: «Что ты здесь делаешь? Насколько помню, вы выступали к Замку?»

«Да, так и случилось», - понурился Болеарис, и без утайки поведал авантюристам о том, что произошло в час аудиенции у королевы Кевеса. Узрев на голографическом экране родную колонию, Этель была потрясена, обратилась к королеве: «Но почему, Ваше Величество? Почему вы хотите атаковать Колонию 4?!» «Вы вступила в контакт с Уроборосами, так?» - без обиняков заявил консул Эн, и Этель осеклась, изумившись – откуда ему это известно?! «Я называю это... распространением заражения», - говорил Эн. «Намекаешь на то, что мы заражены?» - воскликнул Болеарис, и отозвался консул: «А разве нет? Вы вышли из-под защиты Пламенных Часов. Вам больше не нужно ставить на кон свои жизни в сражениях».

«Тот, кто не сражается, недостоин жить», - поддержала его королева. – «Это утверждение – основа существования нашей державы, и сие – истина». Этель и Болеарис не знали, что ответить: подобного поворота они не ожидали... «Однако наказывать вас за прихоти судьбы было бы неправильно», - продолжал говорить Эн. – «Поэтому я дам вам шанс». «Что я должна сделать?» - с готовностью выпалила Этель. «Уничтожить Уроборосов», - отчеканил Эн. «Ноя... и остальных?..» - только и сумела выдавить командующая, и Эн утвердительно кивнул, молвив: «Я в полной мере осознаю, что враг хитер и находчив. Поэтому не стану посылать на эту миссию тебя одну».

В зал ступили консулы Пи и О, сопровождая Каммурави. «Как ты здесь оказался?» - изумилась Этель, когда бывший противник коротким кивком приветствовал ее. «Ты даже не на нашей стороне!» - вторил командующей Болеарис.

«Развлечение», - прошелестел консул Эн. Этель и Болеарис воззрились на него в вящем недоумении, и продолжал Эн: «Те, кто освободился от священной приверженности Пламенным Часам... не могут быть подвержены воздействию Радужной Оболочки Мебиусов. Чтобы вернуть вас под контроль, я должен был бы ускорить ваше перерождение. Но это было бы не столь интересно...»

«Ваше могущество превосходит даже то, коим обладают некоторые наши консулы», - изрекла королева Кевеса, обращаясь к Этель и Каммурави. – «Я возлагаю на вас двоих большие надежды...»

...Ошеломленные, внимали Ной и сподвижники его речам Болеариса. «Они отдали Этель и Каммураву новые Ферронисы», - рассказывал тот. – «Разработанные с целью уничтожения Уроборосов. Доведение этих гибельных машин до ума... займет еще какое-то время. Но... его немного. Эти двое вскоре отправятся на охоту за вами». «Уверен?» - усомнился Ной; ему сложно было представить Этель в качестве своего врага. «Поэтому я и разыскал вас – чтобы предупредить», - пояснил парню Болеарис. – «Им уже известно ваше примерное местонахождение. Именно так я и нашел вас».

Поведал Болеарис, как вместе с Этель проследовал в обширный ангар, находились в котором гигантские гуманоидные фигуры – Ферронисы, управлять которыми станут лучшие воители Кевеса и Агнуса, Этель и Каммурави. Этель переслала на Радужную Оболочку своего адъютанта планы внутренних помещений Замка Кевеса, которые получила наряду с пакетом данных по доверенному ей Ферронису. «Эти планы включают в себя схемы Аннигилятора», - молвила Этель. – «Забирай их и возвращайся в Колонию 4. Если они способны обнаружить нас где угодно, я хочу хотя бы иметь возможность дать им бой... И еще, если повстречаешь отряд Ноя, передай им – я стану сражаться в полную силу. А еще скажи, что я желаю им удачи и искренне надеюсь, что они достигнут своей цели».

Незамеченный солдатами Кевеса, Болеарис сумел улизнуть из Замка, и вскоре разыскал Ноя и сподвижников его, благо путь тех к южным землям пролегал неподалеку.

Откровением Болеариса авантюристы были обескуражены. Похоже, Этель настроена решительно... и в то же время говорит о том, что следует им стремиться к намеченной цели?..

«А у Этель не будет проблем из-за твоего бегства?» - встревожился Ной. «Навряд ли», - отвечал Болеарис. – «Я всего лишь простой солдат. Никто и внимания не обратит». «Но... твои раны...» - озадачилась Юни, и пояснил Болеарис: «Я просто по пути сюда упал с утеса – ночью, в темноте... Вы, ребята, все же сосредоточьтесь на своей задаче. И все же я никак не могу взять в толк... Почему командующей было велено покончить с вами? И почему здесь наш враг, Каммурави? Такое чувство, будто весь мир перевернулся с ног на голову».

Болеарис вознамерился вернуться в Колонию 4... когда Ной уверенно заявил: «Мы не станем бежать». «И я остаюсь», - поддержала парня Мио, объяснила сподвижникам: «Тот свет, который мы наблюдали... Если этот поток энергии действительно исходил из Аннигилятора... Если мы сумеем добраться до цели, но ценой тому станут жизни жителей Колонии 4... то не стоит оно того».

Обратившись к Болеарису, Ной просил того поделиться с ними планами Замка. Похоже, им придется немного задержаться и нанести визит вежливости в твердыню, дабы уничтожить Аннигилятор – ведь это страшное оружие вполне способно сокрушить все те колонии, в которых разбили они Пламенные Часы. Наверняка безжалостные консулы пойдут на подобные жертвы, ведь они ни во что не ставят жизни людские... И, поскольку именно Ной и его сподвижники ответственны за «освобождение» колоний, им надлежит принять ответственность на себя и отвратить угрозу, кою представляет собой Аннигилятор.

Авантюристы простились с Болеарисом, выступили в сторону озера, в центре которого возвышался Замок. «Насколько помню, ты бывал в Замке каждый год, проходил обучение как Провожающий?» - обратился к Ною Ланц, и тот утвердительно кивнул. «Там большая концентрация черного тумана?» - уточнил Таион. «Да, довольно большая», - отвечал Ной. – «В это время все окрестности объяты им. Они не смогли обнаружить нас в пещере в долине Них’л, так?» «Думаешь, мы сможем повторить?» - вопросила Мио, и Ной кивнул: «Возможно».

«Воспользоваться туманом, чтобы приблизиться, разумно, но... что, если случится очередная аннигиляция?» - задался вопросом Таион. «Я тоже об этом думал, но... почему-то этого не происходит», - пожал плечами Ной, и, сканируя планы Замка, предстающие его внутреннему взору, отметил: «В области, выходящей на озеро, есть источник эфира, и доставляют оный в Замок через небольшой ход, находящийся в основании цитадели». Ной предложил спутникам проникнуть в замок через этот ход, ведь, помимо контейнеров с эфиром, ничего иного там быть не должно.

«Допустим, мы обойдем стражей», - согласилась Сэна. – «Что будем делать, когда окажемся внутри?» «Таион, напомни, каким был радиус поисковых сенсоров солдат Колонии 4 с учетом наличия тумана?» - обратился Ной к тактику. «Метров пятнадцать...» - неуверенно предположил тот, и Ной, вернувшись к изучению планов Замка, обнаружил небольшой технический тоннель, ведущий прямиком к внешней стене твердыни. Если удастся проследовать им... они окажутся прямиком пред Аннигилятором! Конечно, если путь им преградят консулы, сражения не избежать...

Оставалось определить путь, которым они покинут Замок. «В Кевесе по завершении ритуала Возвращения все личные вещи усопшего бросают в реку и их уносит течение», - говорил Ной, подсветив на схеме твердыни водный канал. Вполне возможно, им удастся воспользоваться оным, чтобы после уничтожения Аннигилятора немедленно покинуть Замок и оказаться в озере. Конечно, план не учитывал всяких непредвиденных ситуаций, которые могут возникнуть, но раздумывать над всеми возможными перипетиями не было времени.

Посему путники, следуя по гигантским древесным корням, направились в сторону озера, высился над которым величественный Замок Кевеса.

Этель и Каммурави оставались в ангаре Замка, взирая на Ферронисы, которые им предстояло пилотировать в самом скором времени. Техники проводили последние испытания систем сих конструктов, и вскоре пилотов пригласят занять места в капсулах, дабы направить гибельные машины в бой с Уроборосами – аномалией в миропорядке...

«Не думала я, что встреча наша произойдет при таких обстоятельствах», - призналась Этель. – «Есть в этом своя ирония...» «Мы с тобой связаны», - отозвался Каммурави, скрестив руки на груди. – «Так я это вижу». «Связаны?» - изогнула бровь командующая. – «Ты говоришь о...» «Судьбе», - заключил Каммурави.

«О судьбе, стало быть...» - задумчиво протянула Этель, созерцая громаду гуманоидного Феррониса. – «Скажи, почему ты согласился на это? На перерождение?» «То есть, ты знаешь?» - Каммурави обратил на собеседницу пронзительный взгляд, и молвила та: «До меня доходили слухи. О твоем пленении. О том, что ты взял на себя вину за захват колонии». «Это было само собой разумеющимся», - пожал плечами Каммурави.

«Возможно, мне следовало убить тебя тогда», - произнесла Этель, воскрешая в памяти их предыдущее сражение, когда Ферронис, управляемый Каммурави, был повержен ею. «Лишь смерть разрешит наше с тобой противостояние», - вымолвил Каммурави. – «И я благодарен судьбе за то, что мне дарован новый Феррронис – и получил я новый шанс».

«Новый шанс...» - прошептала Этель. Впервые ступив в сей ангар и узрев громаду Феррониса, обратилась девушка к консулу Пи, ее сопровождающей: «Этот Ферронис – для меня?» «Именно», - подтвердила Пи. – «Он специально под тебя проектировался. Ровно как и его Ферронис». Она кивком указала в сторону конструкта, предназначающегося для Каммурави. «Поэтому правильно распорядись жизнью, тебе остающейся», - напутствовала Пи Этель.

Последняя неотрывно смотрела на Пламенные Часы на груди Феррониса, и Пи усмехнулась: «Заметила? Умная девочка. Да, Эти Часы немного отличаются от других – они связаны с твоей жизнью и жизнью Каммурави. Чем сложнее для вас будет складываться сражение, тем сильнее вы будете становиться. Разве это не прекрасно? И, если освободишься ты от бремени жизни, твоя жизненная сила отправится прямиком к Началу».

«Уроборосы...» - произнес Каммурави, вырывая Этель из тенет раздумий. – «Они показали мне изображение, но кто они такие на самом деле? Вроде как солдаты из Кевеса и Агнуса, но... люди ли они в принципе?» «Они – надежда», - отозвалась Этель. – «Мечты... Желания... Будущее. Да... они – надежда воплощенная». «Твоя надежда?» - уточнила Каммурави, и пояснила Этель: «Надежда для всех».

«Понятно», - протянул Каммурави. – «Стало быть, у нас лишь один выбор». «Да», - подтвердила Этель. – «Лишь один».

Ближе к ночи путники устроили привал в руинах древней башни, намереваясь выступить в путь с первыми лучами солнца.

Мио занялась мытьем посуды после ужина, выронила тарелку... что ее донельзя расстроило. Неужто конечности ее утрачивают чувствительность?! Мысль об этом повергла Мио в ужас и смятение, и, отойдя от остальных, она опустилась на камень, и, сжав флейту в руках, долго смотрела в ночь...

«Завтра мы наконец достигнем земель, окружающих Замок», - заявил Ной, приблизившись к девушке. – «Я хочу, чтобы все мы были в форме. Нужно проверить Клинки каждого из нас». «Везет тебе», - бросила Мио, не глядя на парня. – «У тебя... куча времени. Мы так вальяжно продолжаем свой путь. И теперь Долина Меча... кажется такой далекой».

«Мио?..» - опешил Ной, не понимая, что угнетает его спутницу, а та продолжала говорить: «Что я вообще делаю? Я не могу...» «У тебя остается еще два месяца», - не подумав, ляпнул Ной. – «Если мы решим эту проблему сейчас, то можем обеспечить безопасность колоний. А, быть можем, сумеет отыскать союзников в Замке. В итоге путь к Долине Меча может оказаться проще...» «Еще!» - воскликнула Мио, вскочив на ноги и резко обернувшись к озадаченному парню. – «Два месяца! Это всего ничего!»

«Но... я... ты согласилась на это сама», - Ной был совершенно обескуражен реакцией девушки. – «Давай... успокоимся. Я понимаю, ты расстроена...» «А почему бы мне не быть расстроенной?» - с горечью вопросила Мио. – «Как я могу успокоиться? Мы сделаем привал и сегодня, и завтра... а затем – я и опомниться не успею – мое время подойдет к концу. И тогда я...» «Да, понимаю...» - начал Ной, и выкрикнула Мио: «Ничего ты не понимаешь! Совсем ничего!»

Она бегом бросилась прочь, а Ной только и мог, что смотреть ей вслед и гадать, что на нее нашло.

«Ной, ты считаешь себя идеальным?» - поинтересовалась Сэна, подойдя к юноше. «Что?» - окончательно растерялся тот. – «Как я могу быть идеальным? Я простой парень, только и всего». «Верно, даже у Мио есть свои слабые стороны», - произнесла Сэна. – «Мы всего лишь люди. Но правда в том, что она сейчас в ужасе. Ей нужно, чтобы кто-то заверил ее в том, что все будет в порядке. Я тебя имею в виду... В таком состоянии я никогда прежде ее не видела. Бедняга...» «Я видел образы ее воспоминаний», - признался Ной, задумчиво глядя вслед Мио, но Сэна покачала головой: «Нет-нет, я не об этом говорю. Ей просто... нужно было выпустить пар. И я, признаться, немного завидую...»

«Чего?» - выдавил Ной, и Сэна улыбнулась: «Ты же Провожающий, Ной! Я думала, ты поумнее будешь. В общем, просто извинись перед ней, понял? Пообещай!» «К-конечно», - кивнул Ной, понимая лишь то, что девушки этим вечером ведут себя донельзя странно, и понять их даже и пытаться не стоит.

Сэна поспешила следом за Мио. Ной замер столбом, осмысливая произошедшее; Таион и Ланц расположились за походным столиком, с интересом наблюдая за представшим взорам их сценой. «Ладно, в любом случае это не имеет отношение к нашей цели», - заключил тактик, не желая обсуждать увиденное. «Согласен», - Ланц всецело разделял его мнение. – «Когда все это закончится, мы сразу же выступим к Городу». «Да, ради Мио», - вымолвил Таион, и Ланц рассмеялся: «Впервые мы в чем-то согласны друг с другом».

...Поутру Мио сама подошла к Ною, извинившись за свое вчерашнее поведение. «Просто... вся ситуация на меня сильно давила», - призналась девушка, встав рядом с парнем и устремив взор на восходящее солнце. «Это мне следует извиняться», - мягко произнес Ной. – «Я не знал... Тебе, должно быть, очень тяжело сейчас».

Взяв в руки флейту, призналась Мио: «Она... прежде принадлежала подруге. Мы вместе служили в колонии, были Провожающими. Ее звали Миаби». «Ваши Провожающие... иногда работают в парах?» - удивился Ной, и Мио кивнула: «Да. Знаешь, я была удивлена, когда ты тогда начал играть на флейте вместе со мной... Если коротко... проходил эксперимент... И... она велела мне продолжать жить... Жить вместо нее. Продолжать борьбу. Но... самое ужасное в том... что я была старше ее».

Мио расплакалась. Припомнил Ной образы воспоминаний Мио, которые зрел в мгновения единения с ней и обращения в Уробороса: девушка, протягивающая ей флейту... уносящаяся кабина лифта... пламя... «Так вот что это было...» - прошептал он.

Мио утерла слезы, предложила: «Давай... обменяемся флейтами. Я хочу... чтобы моей пользовались немного дольше. Чтобы наверстать то время, которое потеряла Миаби... Ты ведь останешься в этом мире, когда меня не станет». Хоть просьба девушки и поразила Ноя, он с готовностью согласился на обмен.

Двое обменялись флейтами, и признался Ной: «Даже после единения оказывается, что я многого не знаю о тебе». «Как ты можешь знать вещи, которые я сама не понимаю?» - улыбнулась Мио. «Нужно сперва облечь все это в слова...» - согласился Ной, и Мио кивнула: «Да, но не всегда получается...» «Как прошлой ночью?» - уточнил юноша. «Я вела себя очень эгоистично», - отвела взгляд Мио. – «Но теперь я начинаю осознавать – мы с тобой на одной волне». «Может, единение... просто ускорило процесс», - вымолвил Ной. – «Сделало нас чуточку ближе друг другу». С сим утверждением Мио была полностью согласна.

...Ной и спутники его покинули поросшие лесом предвечные руины, когда путь им преградили два гигантских гуманоидных Феррониса. Первый был вооружен двумя мечами, второй – копьем.

«Я говорила вам, что жизнь коротка, но не это имела в виду», - прозвучал голос Этель, исходящий из первого конструкта. «Наверняка второй пилотирует Каммурави», - шепнул сподвижникам Таион, и протянул Ной, созерцая механических гигантов: «Каммурави... Заклятый враг Этель...» «Но почему?» - воскликнула Мио. – «Как их смогли заставить объединиться?»

В нескольких десятков шагов от авантюристов возникли двое консулов в алых доспехах. «Прилетели, как мотыльки на огонь», - в голосе Пи звучала усмешка. – «Предположение Эн оказалось весьма точным, вынуждена отдать ему должное». «Боюсь, дальше вы не пройдете», - бросил путникам здоровяк в шлеме, походящем на голову птицы – консул О. – «Уж простите, ребятки!»

«Я знаю, кто он», - просветила остальных Сэна, кивком указав в сторону здоровяка. – «Это консул из Колонии Зета. Я помню его по... совместной боевой операции. А спутница его, должно быть, кто-то из ваших? Ее я прежде не видела». «Возможно», - протянул Ланц, переводя взгляд с Ферронисов на консулов, и обратно. – «Стало быть, консулы работают вместе? Что-то во всем этом весьма дурно пахнет». «Да, согласен», - вымолвил Таион.

«Мне казалось, мои слова, адресованные вам, предельно точны», - напомнила о себе командующая Этель, и Ной вновь обратил взор к пилотируемому ей Ферронису: «Да, мы тебя услышали». «И поэтому мы здесь!» - добавила Мио. «Что ж, я так и думала», - заключила Этель. – «Было у меня ощущение, что именно этим путем станут следовать Уроборосы».

Шестеро авантюристов незамедлительно образовали три Уробороса, сошлись в противостоянии с управляемыми Этель и Каммурави Ферронисами; держась поодаль, консулы Пи и О с удовольствием наблюдали за яростной схваткой.

«Во что они играют?!» - раздраженно спрашивала Пи, притопывая ногой. – «Мы дали им Ферронисы! Надеюсь, они сражаются в полную силу!» «Думаешь, они нас недооценивают?» - осведомился О. «Слушай, О», - изрекла Пи, наблюдая за Ферронисами, отражающими яростно сыплющиеся на них удары Уроборосов. – «С Этель все ясно, она потеряна для нас. Но Каммурави может еще пригодиться». «Я тебя понимаю!» - хохотнул О. – «Я и забыл, что у нас есть такая возможность!»

Радужная Оболочка консула О вспыхнула алым... и таким же цветом окрасился левый глаз Каммурави. Ныне тот зрел пред собой лишь ненавистных врагов – монстров, подлежащих немедленному уничтожению!.. Ужаснувшаяся Этель осознала, что сотворили консулы; лишив Каммурави свободы воли, Мебиусы обратили его в свою марионетку!

Но то длилось лишь мгновения, ибо Каммурави, превозмогая боль, вырвал из глазницы собственный глаз, разрывая связь с консулом! «Я – такой же, как они!» - возвестил он. – «Я свободен!» «Ты прав, мы свободны!» - подтвердила Этель. – «Свободны, мы двое! Наши грезы не умрут!»

И Ферронисы, управляемые Этель и Каммурави, схлестнулись друг с другом. Уроборосы отступили, созерцая сражающихся, понимая, что те делают именно то, чего хотят, презирая волю, пытающуюся отдавать им приказы. Величайшие воители Кевеса и Агнуса продолжали некогда прерванный бой, исполненные решимости завершить его на этот раз – окончательно и бесповоротно.

«С самой нашей встречи я восхищалась вами!» - прозвучали слова Этель, обращенные к Уроборосам. – «Вашей свободой! Я благодарю судьбу за то, что встретила вас!» И Этель, и Каммурави ощущали освобождение от оков судьбы, навязанных им внешними силами, посему сражались друг с другом яростно, самозабвенно...

Консулы пребывали в смятении: их марионетки окончательно спятили и вышли из-под контроля! Пи и О призывали Этель и Каммурави прекратить, но двое оставались глухи к их словам.

«Этель, почему вы сражаетесь друг с другом?!» - выкрикнул Ной. – «Вы же нам должны противостоять!» «Я уже говорила тебе, Ной», - отвечала Этель. – «Смотри – ты зришь цель всей моей жизни! Просто знайте: вы – те, кто открыл мне глаза!»

Что ж, у консулов не оставалось иного выбора, кроме как получить со своими непослушными игрушками. Зрели Уроборосы алое сияние, начавшее исходить от Пламенных Часов сражающихся Ферронисов. Неужто это... жизненные силы обоих пилотов?!

«Вы должны противостоять этому отрепью!» - выкрикнула Пи, указав в сторону трех Уроборосов, замерших поодаль. – «Если не сделаете это, я лишу вас жизненных энергий – всех, без остатка!»

Ужаснувшись, Уроборосы шагнули было к консулам, дабы покончить с ними, но на пути их вырос Ферронис, пилотируемый Этель. «Все хорошо, Ной», - выдавила командующая. – «Для нас все кончено в любом случае». «Это не так!» - возражали ей Ной и Мио, единые в воплощении Уробороса. – «Так не должно быть! Вы не должны сражаться друг с другом!»

«Может, сейчас вы этого не понимаете, но однажды непременно поймете», - заверила их Этель, вновь скрестив оружие с противником. – «Дело в том, что мы оба этого хотим!» «Как такое может быть?!» - спрашивали Ной и Мио. – «Вы же оба погибните!» «То, что мы оставляем вам, более важно!» - выкрикнула Этель. – «Все наши чаяния... сохраните их в своих сердцах! Придайте же им смысл! Вы должны продолжить жить!»

Ферронисы пронзили друг друга клинками... и алое сияние истекающих жизненных энергий пилотов объяло их. Тела Этель и Каммурави развоплощались...

Разорвав единения, Ной и сподвижники его беспомощно взирали на остовы гигантских конструктов, замерших на равнине. Консулов же жертва воителей ничуть не тронула. «Ну и что это было?» - фыркнула Пи. – «О чем думал Эн, когда выбирал эти безрассудные горячие головы?» «Похоже, нам придется прикончить этих ребятишек своими силами!» - заключил О. «Да, я ожидала чего-то в этом роде», - согласилась Пи. – «Что ж, пришло время для плана Б».

Вальяжно консулы приблизились к авантюристам, и усмехнулась Пи: «Думаете, единение лишь вам одним доступно?» На глазах противников консулы обратились в Мебиусов... а после слились в единую сущность!

«Как это развидеть?» - фыркнула Юни, столь уродлив был представший им двуглавый монстр. «Вот оно, истинное воплощение единения!» - изрек Мебиус, заключающий в себе сущности Пи и О. – «Воплощение, в котором два мира становятся едины! Зрите же нас, и сознавайте суть совершенства!»

Выступив вперед, Мио с силой ударила Мебиуса кулаком, отбросив того в сторону. «Прекрати играть с чужими жизнями!» - в ярости выкрикнула Мио. – «Что они тебе сделали?! Почему? Они лишь хотели, чтобы мечты их претворились в жизнь! А вы все превратили в игру! Отбросили их как сломанных кукол! Это наши жизни на кону! Мы не какие-то там ваши игрушки!» «Мио права!» - поддержала подругу Сэна. – «Понятия не имею, кто вы такие на самом деле. Но знаю точно лишь одно: один ваш вид приводит меня в ярость!»

Присоединились к Мио и Сэне остальные – Ной, Ланц, Таион и Юни; в руках их возникли Клинки, горящие ненавистью взоры были обращены на гигантскую фигуру Мебиуса. «Не ждите от нас милосердия», - бросил Ной противнику. – «Клянусь жизнями Этель и Каммурави – вы за все заплатите!»

Разъяренный подобным пренебрежением, Мебиус атаковал. Авантюристы вновь воплотились в обличье Уроборосов, приняли бой. Не в силах поверить, что противники их столь сильны, сущности Пи и О пытались прийти к еще большему единению, обрести могущество, которое позволило бы им сокрушить Уроборосов. Тело Мебиуса сияло от переполнявших его энергий; потоки черного тумана потянулись к нему...

Осознали авантюристы, что, похоже, сейчас свершится аннигиляции, и ничто окрест не уцелеет. Посему Ной и Мио, прервав единение, бросились к Мебиусу, рассекли мечом парня землю под ногами монстра, и тот рухнул в пропасть. Взрыв физического воплощения Мебиуса, сопровождаемый выбросом гигантского количество разрушительной энергии, не задел никого – Ной и спутники его остались целы...

Взоры их приковали к себе мертвые остовы Ферронисов, пронзенные оружием друг друга. Ной и Мио играли на флейтах печальную мелодию, верша Проводы павших воителей – Этель и Каммурави. Исходили ныне от гигантских конструктов сияющие огоньки; хотелось верить в то, что это сущности погибших ступают в иной, лучший мир... Авантюристы молчали, исполненные скорби, наблюдая за сим явлением – пугающим и прекрасным...

...Лагерь разбили здесь же, в непосредственной близости от места, где произошло сражение. Развели костерок. Сидели, глядя в огонь, воскрешая в памяти события этого тяжелого дня. «Ной, могу задать странный вопрос?» - обратился Ланц к товарищу. – «Во время Проводов... ты ведь не направлял души консулов?» «Нет, это было бы слишком», - отвечал парень, и Ланц вздохнул с облегчением.

«Это все неправильно», - молвила Мио, продолжали которую снедать тяжкие думы. – «Это не то, что должно придавать смысл нашим жизням. Неужто нет иного пути? Лучшего?» «Эти двое... сражались за свои идеалы...» - отозвался Ланц, устремив взор в сторону Ферронисов. – «Нечто более важное, чем их жизни».

«Честь? Гордость?» - предположила Юни. «Возможно, удовлетворение от завершения начинания?» - задался вопросом Таион, и тут же покачал головой: «Нет. Нечто, что мы не можем облечь в слова». «Да, но что именно?» - обернулась к нему Мио. – «Неужто это действительно столь важно?» «Я не знаю», - честно признался Таион.

«Думаете, они нашли это?» - с улыбкой молвила Сэна. – «Это... нечто?» «Хорошо, если так», - вздохнул Ланц. «Думаешь?» - усомнился Ной. – «Все это кажется... таким печальным».

Больше они к этой теме не возвращались... То, что лежало на душе, сложно было облечь в слова...

...Поутру Мио подошла к Ною, оттачивавшему боевые приемы, произнесла уверенно: «Я знаю, что должна сделать. Все стало... очевидно». «И для меня», - отвечал юноша. «Тогда поторопимся», - предложила Мио. – «Ведь угроза никуда не исчезла».

Признался Ной: Мио удивила его, бросившись на Мебиуса с кулаками. «Да и ты меня удивил», - отвечала девушка. – «Не думала, что ты можешь сражаться... так». «Иногда мы лишены иного выбора», - вымолвил Ной, и Мио утвердительно кивнула: «Да, ты прав».

Перевела взгляд на Ферронисы, поинтересовалась: «Что будем делать с Этель?» «Когда все уляжется, сообщим о ее судьбе бойцам из Колонии 4», - произнес Ной. – «Уверен, она бы этого хотела». «Да, она бы была... счастлива», - согласилась Мио.

...Снявшись с лагеря, авантюристы продолжили путь в направлении Замка, и, миновав перевел Энгардо, покинули чащобу Макта. Сэна и Таион замыкали небольшой отряд, тихо переговаривались. «Как чувствовала себя Этель, что думаешь?» - обратилась девушка к тактику. – «Она действительно этого хотела?» «Я скажу тебе свое личное мнение», - отвечал Таион, не сбавляя шаг. – «Жизнь определяется мгновениями. Ты определяешься своими действиями. Думаю, она осознавала сей факт. И она выбрала для себя сделать нечто значимое за то небольшое время, которое ей оставалось». «Думаешь, Мио тоже так считает?» - осведомилась Сэна, кивнув в сторону девушки, и молвил Таион: «Я озвучил тебе свое мнение. Думаю, у Мио есть собственное суждение по этому вопросу. Хотя времени у нее куда меньше. Поэтому я сейчас здесь». «То есть, ты выбрал свой путь?» - уточнила Сэна. «До сих пор я боялся сделать первый шаг», - кивнул юноша. – «Но теперь... я могу это сделать».

«Думаете, они придут?» - обратился Йоран к консулам Эн и Ди, находящихся рядом с ним в одном из залов Замка Кевеса. «Придут, не сомневайся», - заверил его Эн. «И что потом?» - бросил ему Ди. – «Если хочешь встретить их с распростертыми объятиями, то я пас».

«Я хочу кое-что продемонстрировать Ее Величеству», - просветил сподвижников Эн. «И что же?» - осведомился Ди. – «Она даже не...» «Ей нужно оказаться там, чтобы увидеть, как умирает надежда», - постановил Эн. «О чем ты?» - нахмурился Йоран, и пояснил Эн, обратив взор в сторону трона, восседала на котором королева Кевеса: «Она все видит... ‘Ее Величество’ занимает в сущем ту же нишу, что и мы».

Радужная Оболочка в правом глазу консула Эн воссияла алым, образовав символ бесконечности. Ди задумчиво воззрился на него...

Путь авантюристов пролегал близ Колонии 11, возведенной у самых замковых стен. Солдаты оной слыли отъявленными безумцами, ищущими смерти на поле брани. Тем не менее, путники нашли общий язык с командующей силами колонии, Ашерой, и с дозволения ее Ной расколол Пламенные Часы...

После чего, следуя заранее намеченному плану, направились Ной и сподвижники его к парящим в небесах над озером рифам, а, миновав оные, - к небольшому ходу для грузовых транспортных платформ в основании Замка. Оный огибали они, не привлекая к себе излишнего внимания защитников цитадели.

Вскоре достигли они входа в эфирную шахту, близ которой лицезрели несколько контейнеров, заполненных сей субстанцией. Плотность черного тумана окрест все возрастала...

«Думаешь, с Колонией 4 все будет в порядке?» - обратилась Сэна к Мио, и молвила та: «Думаю, да. Мы больше не видели выстрелов Аннигилятора. Наверное, это хороший знак». «Давайте поспешим», - настаивал Таион. – «Полагаю, они уже знают о том, что мы прикончили консулов, и могут показательно расправиться к кем-то из наших союзников». «Да нет, они нас не ожидают», - отмахнулась Юни. – «Мы застанем их со спущенными штанами!»

«Мне кажется, они... предвосхищают наши шаги», - возразил ей Ной. – «Все эти события не могут быть случайностью. Конечно, можно все списать на интуицию Этель, которая сумела нас отыскать, но давайте будем смотреть на вещи трезво». «То есть, мы идем прямиком в ловушку?» - помрачнела Юни. – «Хочешь повернуть назад?» «Мы, мы продолжим путь», - уверенно заявил Ной. – «Мы не можем повернуть. Нельзя допустить, чтобы все эти смерти оказались обесценены».

Сподвижники поддержали Ноя – они готовы были пойти на риск; посему, приблизившись к Замку, они вновь активировали свои импланты, внимательно рассматривая представшие взорам их планы Замка. «Оказавшись внутри, мы дождемся возможности пересечь ангар», - инструктировал Ной спутников, созерцавших планы, обозначил на них люк, ведущий во внутренний тоннель, который соединял ангар с верхней палубой, где установлен Аннигилятор.

«Но как нам уничтожить его?» - спрашивал Ланц, и отвечал ему Таион: «Проанализировав информацию, полученную от Болеариса, я обнаружил изъян в конструкции Аннигилятора. Оружие было спроектировано таким образом, чтобы сводить на ‘нет’ воздействие черного тумана, вбирать его в себя, уплотняя, а после исторгать в форме узконаправленного луча. Мне кажется, нам следует уничтожить нейтрализатор тумана, откуда Аннигилятор черпает энергию, но находится он во внутренних пределах Замка. Добраться туда будет непросто... Затем нам следует разрушить автобалансир, находящийся в месте крепления Аннигилятора к окружающему Замок кольцу, по которому перемещается эта боевая машина. Я подозреваю, что вся конструкция устанавливалась в спешке. Само по себе кольцо недостаточно прочное, чтобы удерживать Аннигилятор, поэтому к его остову и был добавлен автобалансир. Уничтожим его – и все кольцо развалится, а Аннигилятор обрушится под собственным весом».

«А не окажется автобалансир слишком прочным?» - усомнилась Мио. «Уроборосы справятся», - заверил ее Таион, после чего подсветил на схеме Аннигилятора еще одно устройство, пояснив: «Это – охлаждающий модуль, ведь Аннигилятор потребляет огромное количество энергии». Судя по внушительным размерам модуля, он также был сделан наспех – выглядела конструкция откровенно топорно.

...Авантюристы укрылись в одном из пустых контейнеров у входа в шахту, узнав из подслушанных разговоров солдат Кевеса о том, что предназначены те для доставки в ангар Замка. Оказавшись внутри, они, избегая многочисленных Левнисов и иных боевых машин, патрулирующих обширный ангар, устремились в направлении лифта, должного доставить их на платформу, находится на которой люк, ведущий в технический тоннель.

Миновав оный, достигли Ной и спутники его платформы, находилась на которой громада Аннигилятора. Путь им преградил Мебиус – тот самый, которого зрели они Долине Альфето; казалось, с тех пор минула целая жизнь...

«Откуда ты узнал?..» - изумился Ланц, и хмыкнул Мебиус: «А ты не слишком умен, да? Да, черный туман не позволяет нам определять ваше точное местонахождение, но мы примерно понимаем, куда именно вы направляетесь. Заметив вас в непосредственной близости от Замка, мы поняли, что вы здесь не на прогулка».

Юни с ужасом смотрела на Мебиуса: лишь сейчас осознала она, что прежде уже встречала его. То пугающее видение, в котором эта тварь обрывала ее жизнь...

Фигура Мебиуса исчезла, и взорам авантюристов предстали двое консулов: светловолосый мужчина и... Йоран?! «Так и знала, что это ловушка!» - процедила Сэна. «Не знаю, ловушка ли», - улыбнулся Йоран. – «Эн должен знать наверняка».

«Вы вроде как прикончили Пи и О?» - обратился к Ною и сподвижникам его консул – Ди. – «Неплохо!» «Ну, они сами повели себя как идиоты», - поморщился Джей. – «Не обратили внимание на временной предел во время единения. Ну кто так делает?» «А, так вот что это было – временной предел», - выдохнул Таион, ибо еще один осколок головоломки занял свое место в цельной картине происходящего.

Консулы приняли обличье Мебиусов, а затем слились воедино, образовав новую монструозную форму. Авантюристы приняли бой, объединившись в трех Уроборосов.

Противник их оказался донельзя силен; сознавая, что в глубине души Юни страшится его, он вновь и вновь взывал к воспоминаниям девушки, напоминая о пережитом некогда ею – ею ли? – ужасе.

Сражение продолжалось... а Аннигилятор накапливал энергию, готовясь сделать выстрел!.. Мебиус отражал все атаки Уроборосов, полностью уверенный в своем превосходстве над противниками. Этим и воспользовалась Юни. Похоже, консул считает ее слабой, терзаемой страхами – что ж, пусть и впредь будет уверен в этом, полагая, что предвосхищает все ее движения, ведь рога, венчавшие голову твари, выступали своего рода сенсорами. Юни и Таион сумели обвести Мебиуса вокруг пальца; изображая отчаяние, их Уроборос на самом деле не бросался в слепые атаки, как полагал противник, а исподволь размещал Мондо на основании автобалансира Аннигилятора.

К тому времени, как Мебиус осознал свою оплошность, было поздно; Таион приказал Мондо взорваться, что те не преминули сделать. Прозвучал взрыв, поглотивший и Мебиуса. Под собственным весом Аннигилятор обрушился в пропасть...

Оружие было уничтожено, но погибли ли консулы? «Я поместил одного из Мондо в тело Мебиуса», - просветил сподвижников Таион. – «Он все еще там. Предположу, что наш враг сумел уцелеть». Обернувшись к Юни, поинтересовался он: «Ты встречала его прежде? До того, как мы стали Уроборосами». «Без понятия...» - молвила девушка. – «Но... что-то внутри меня помнит. Это создание... и его когти...» «Может, это тоже имеет некое отношение к смыслу существованию Мебиусов в нашем мире», - предположил Ной. «Но мне нужно знать наверняка», - вздохнула Юни. – «Чтобы прекратить терзаться этими мыслями... Ибо я чувствую себя так, будто задыхаюсь...»

Как бы то ни было, задуманное они осуществили – Аннигилятор был уничтожен. И сейчас самое время убраться из Замка...

Ной провел спутников к водному каналу... вот только, проплыв он, оказались они в обширном помещении, показавшемся юноше смутно знакомым. Да, он уже бывал здесь... в тронном зале Замка Кевеса!..

Не слушая спутников, желающих убраться отсюда, и поскорее, Ной зашагал вперед – к десяткам заполненных жидкостью капсул, угадывались в которых человеческие силуэты.

«Это место... где мы были рождены...» - прошептал Ной, осекся, в изумлении воззрившись на фигуру в одной из капсул. Ошибки быть не могло, ибо зрели авантюристы пред собой Этель!..

«Как такое возможно?!» - опешил Таион. «Да, похожа, но... наверняка она новорожденная!» - усомнилась Сэна. «Нет, это точно она», - покачала головой Юни, не в силах отвести взгляд от капсулы. – «Такой она была, когда мы впервые встретились».

«Что все это значит?!» - воскликнул Ной, пребывая в полнейшем смятении. «Но ведь это как раз то, чему нас учат», - молвила Юни. – «То, что жизни нам дарованы королевой...» «И вас учат этому?..» - поразился Таион. – «Мы, солдаты, порождены королевой, сражаемся, а затем...»

«...Вы возвращаетесь к королеве», - раздался голос, и из-под купола тронного зала опустилась платформа, возвышалась на коей королева Кевеса – Мелия! «Вы вернулись... возлюбленные мои солдаты...» - произнесла королева.

За спиной ее возник консул, облаченный в позолоченную броню. «Мерзкие Уроборосы», - с ненавистью процедил он, прожигая взглядом Ноя и его спутников. – «Ее Величество, Мелия Анктиква, должна терпеть ваше присутствие?!»

Мио не могла отвести взгляд от консула – девушке казалось, что он знаком ей... Но почему?.. Ведь прежде она ни разу не встречала его...

Глядя на консула, Ной испытывал донельзя странные ощущения; мысли путались, сознание угасало...

«На протяжении великого множества лет королевство Кевес пребывало под моей защитой!» - возвестила королева. – «А теперь вы стремитесь разрушить этот мир. Это печалит меня». «Как так – разрушить мир?!» - возмутился Ланц. «Смеете отрицать это?» - вопросила королева. – «Подумайте о своих действиях. Разве не уничтожали вы Пламенные Часы колоний?» «У нас не было выбора!» - воскликнула Юни. «Не было выбора?» - повторила королева. – «Я так понимаю, у вас не было выбора, кроме как якшаться с заклятым врагом?»

«Поэтому ты стремилась нас уничтожить?» - выкрикнул Ной. – «И нас, и Колонию 4 Этель?!» «Верно говорят – Уроборосы отвергают этот мир. Вы должны быть уничтожены, в противном случае этот мир будет разрушен». «Ничего мы не отвергаем?!» - возмутилась Юни. – «Ты понимаешь, сколько раз мы сражались за Кевес?! И побеждали! Мы с самого рождения служили тебе! А теперь вот что чего дошло?!» «Говоришь, сражались за Кевес?» - прозвучало за непроницаемой маской, закрывающей лицо королевы. – «Говоришь, служили нам? Уверены?.. Как по мне... сражались вы исключительно за себя. И сражались лишь потому, что в отчаянии цеплялись за свои жизни. Если предоставить Уроборосов самим себе, они непременно разрушат этот мир. Посему я приговариваю вас к смерти!»

«Стало быть, это и есть твой вердикт?» - с горечью вопросил Ной. «Это не вердикт Ее Величества», - отвечал за королеву консул Эн. – «Такова воля нашего мира». «Верно», - подтвердила королева. – «Безопасность мира – превыше всего! Посему, Уроборосы, вы падете от моей руки!..»

Королева атаковала, и авантюристы вынуждены были принять бой. Ограждал властительницу энергетический барьер, не позволявший противникам ее приблизиться. Консул Эн отступил, не принимая участия в сражении...

Королева воздела посох над головой, и срывались с навершия его пламенные шары. Уроборосы продолжали натиск, стремясь сокрушить барьер... но покамест безуспешно... Но и королеву, похоже, изматывало затянувшееся противостояние... Тело ее содрогалось, искрило... а затем замерло; маска упала с лица, открывая взорам изумленных авантюристов механическую начинку. Неужто королева Кевеса – машина?!

В воцарившейся потрясенной тишине зазвучал хохот консула в золоченых доспехах. «Твои рук дело, королева?» - риторически вопрошал тот. – «Вижу, ты не отказалась от своих ложных надежд. Что ж, хорошо, смотри – на то, как я разорву твои надежды в клочья!»

Небрежным жестом он толкнул конструкт королевы, и тот рухнул на каменный пол. Консул перевел взгляд на авантюристов... и вновь сознание Ноя по неведомой причине затуманилось; юноша выронил Клинок.

«Это судьба», - заключил консул, взирая на юношу. – «Многие пытались, но никто не сумел вырваться из ее оков». В руках его возник черный клинок, и, похоже, Эн вознамерился пустить его в ход...

«Лорд Верховный Консул!» - вышел на связь один из подначальных. – «Потерянные атакуют!»

...К Замку Кевеса приближалась флотилия воздушных кораблей; часть была сбита системой ПВО, иные же достигли твердыни. Некоторые из конструктов ворвались в тронный зал, атаковали консула Эн; последний вынужден был всецело сосредоточиться на отражении бешеного натиска противника, двигаясь при этом со сверхчеловеческой скоростью.

Обескураженные столь неожиданным поворотом событий, авантюристы взирали на корабли и Левнисы, означившиеся в тронном зале. На чьей стороне выступали атакующие?.. Очевидно одно: эти Левнисы – той же конструкции, как тот, управлял которым Вандам – в приснопамятную ночь становления шестерых солдат Кевеса и Агнуса Уроборосами...

Часть Левнисов продолжала вести шквальный огонь по консулу; иные же подхватывали манипуляторами ряды капсул с заключенными в них солдатами, которым еще лишь предстоит появиться на свет, и спешно покидали Замок, устремляясь прочь.

Не мешкая, шестеро авантюристов и сопровождающие их нопоны бросились к водному каналу, надеясь из цитадели, пока царит в ней сущий хаос...

Консул Эн провожал взглядом отдаляющиеся от Замка воздушные суда Потерянных. Что ж, следует признать: рейд неприятелю удался, и в руках его оказались десятки капсул...

«С какой же легкостью поток судьбы вырывается из моей хватки», - задумчиво процедил он. – «Но, возможно, я сумею вернуть его под контроль». «А если это случится? Что тогда?» - осведомилась девушка в серебристых доспехах, приближаясь к Верховному Консулу.

«Я дарую нам равновесие», - отвечал Эн. – «Неизменное время... Нашу вечность!»

Двое кивнули друг другу – Верховные Консулы, Золотой и Серебряная... точные копии Ноя и Мио...

Авантюристы бежали, сломя голову, стремясь оказаться как можно дальше от Замка.

Невольно воскрешала Сэна в разуме своем картины прошлого. Тогда, в тренировочном лагере, солдаты часто насмехались над ней – ведь сражалась она огромным молотом, который нельзя было назвать изящным. То ли дело Мио... Энергетические диски в ее руках так и порхали, разя противников!..

Сэна хотела быть похожа на подругу, и однажды на совместном обеде с Мио заказала рыбу, которую терпеть не могла. Факт сей от Мио не укрылся, и молвила она: «Сэна, просто будь собой. Ты не должна подражать мне. Ешь то, что тебе нравится. Никогда не переставай быть собой!»

Наконец, авантюристы остановились, чтобы перевести дыхание, – похоже, погони нет... «Интересно, как я справилась там...» - пробормотала Сэна, все еще погруженная в свои мысли. «Ты что-то сказала?» - обратился к ней Ланц, и, когда девушка отрицательно покачала головой, признался: «Ты кажешься такой... одинокой». В воспоминаниях Сэны, которые зрел он в мгновения единения, девушка всегда была среди товарищей – но при этом держалась особняком. Однако Сэна наотрез отказалась обсуждать это...

Авантюристы продолжили путь к Долине Меча – благо теперь до нее было рукой подать. Все же следовало признать: если бы неизвестные не атаковали Замок, их странствие наверняка уже завершилось бы – скоропостижно и бесславно.

Оставив позади пустоши, окружающие Замок, достигли они региона Каденсия, поражаясь изобилию растений, здесь произрастающих. Великий Меч нависал над ними; рукоять его попирала в небеса. Воспряв духом, устремились восьмеро к основанию Меча, надеясь, что действительно отыщут там загадочный город, помянутый Вандамом.

Но опустились пред путниками Левнисы – те же, что атаковали Замок Кевеса! – и высыпавшие из сих транспортников солдаты, лица которых скрывали глухие шлемы, взяли авантюристов в кольцо. Впрочем, оружие на Ноя и спутников его незнакомцы не направляли. «Спрячьте оружие – мы не хотим сражаться», - просветили они путников. – «Мы – Потерянные, заклятые враги Мебиусов».

Из транспорта выступили двое – женщина и юная девушка; один из глаз каждой скрывала плотная повязка. «Я – Моника», - представилась женщина авантюристам. – «Моника Вандам. Дочь человека, доверившего вам силу Уробороса». «Дочь?» - озадачилась Юни; подобное определение было им незнакомо.

«Ты знала Гуэрнику?» - уточнил Ной, и Моника, коротко кивнув, предложила новым знакомым проследовать к Городу. Сама она наряду с девушкой – Шанией Рейд – станут провожатыми. Но прежде, чем выступят они в путь, авантюристам следует закрыть Радужные Оболочки такими же глазными повязками, как те, которые носят все Потерянные. Не задавай лишних вопрос, шестеро исполнили ее просьбу, после чего, ведомые Шанией, выступили к основанию Великого Меча. Приближаясь к оному, терялись они в догадках – где же все-таки Город?..

Достигнув монолитной поверхности исполинского клинка, небольшой отряд остановился, и Шания подошла к гладкой стене, коснулась ее. Одна из секций поверхности отошла в сторону, и взорам путников открылся тоннель. «Он ведет внутрь Великого Меча», - просветила их Моника. – «Именно там находится Город». «Вот почему Этель говорила, что в Долине Меча ничего нет!» - осознала Мио. Конечно, солдаты Кевеса и Агнуса и помыслить не могли, что оплот третьей силы может находиться внутри Великого Меча!

Шания провела спутников в тоннель, к лифту, коий начал движение свое вверх – к рукояти меча. Юни обратилась к Монике, уточнив: «Ты сказала, что являешься дочерью Гуэрники. Что это означает?» «Я и забыла, что концепция родительства вам незнакома», - молвила та. – «Позже объясню». «Позже – то есть, в Городе?» - на всякий случай уточнил Таион, и Моника утвердительно кивнула: «Именно туда нас доставит этот лифт. Теперь вам глазные повязки необходимы».

«Но для чего?» - поинтересовался Ной. «Они мешают Мебиусам следить за вами», - пояснила Моника. – «Когда вы стали Уроборосами, ваши Радужные Оболочки изменились и начали излучать слабый радиосигнал. Мы же этот сигнал блокируем». «Но... вы тоже носите повязки», - отметил Ной. – «Вы... тоже Уроборосы?»

Моника на несколько мгновений приподняла свою повязку, и зрели авантюристы Кольцо Уробороса на ее Радужной Оболочке. «Мы связаны кровью Уробороса», - произнесла женщина, обещав, что более подробные объяснения будут позже.

Лифт остановился, и путники выступили на заснеженную платформу – высоко над землею, близ рукояти Великого Меча. Отсюда весь мир был как на ладони, и завороженно взирали они на тянущуюся до самого горизонта панораму земель Айониоса. Вдали, над облаками виднелась парящая в небесах гигантская структура, походящая на крепость весьма необычной конструкции – Замок Агнуса.

Моника и Шания провели спутников во внутренние пределы Великого Меча. Изумленно взирали те на причудливые механизмы из камня и металла; кто бы мог подумать, что в мире их существует подобное чудо?

Провожатые сняли глазные повязки, предложили сделать то же Ною и спутникам его. Здесь, в Городе, находятся глушители радиосигналов, что не позволяет Мебиусам обнаружить это место – последнее пристанище сил сопротивления их власти над миром. «Однако, когда будете покидать Город, повязки не забывайте», - напомнила Моника авантюристам.

Наконец, авантюристы и их провожатые достигли городских кварталов, воззрились на причудливые строения, улицы, заполненные местными жителями, торговые лавки и питейные заведения... Здесь, в рукояти Великого Меча, бурлила жизнь, сокрытая от мира!..

«Долго же мы сюда шли», - вздохнул Таион, и, покосившись на Монику и Шанию, шепнул сподвижникам: «Но ослаблять бдительность не стоит. Мы все еще не знаем, являются ли они нашими союзниками». «Держишься настороже?» - улыбнулся Ной. – «А мне хотелось бы им довериться. Их глаза... такие же, как у него – у Гуэрники». «И они говорили, что враждуют с Мебиусами», - добавила Мио. – «Значит, им можно верить?..» «Враг моего врага – мой друг», - процитировал Ланц древнюю мудрость.

Ной поблагодарил Таиона за то, что заботит тактика безопасность отряда; в ответ тот обещал, что доверится суждению Ноя в оценке новых знакомых.

Моника и Шаион направились прямиком к живым кварталом. Авантюристы с изумлением взирали на странных людей, им предстающих. Были здесь и морщинистые старики, и малые детишки. Подобных созданий уроженцы Кевеса и Агнуса прежде не видали.

Жители Города также смотрели на шестерых незнакомцев как на диковинку. «Это Уроборосы!» - доносились до Ноя и его сподвижников шепотки. – «Неужто из Кевеса и Агнуса!.. Да они совсем дети!.. А вдруг – тайные шпионы?! Похоже, скоро это место станет ареной боевых действий».

«Похоже, нам здесь не рады», - помрачнел Ланц, следуя по городской улице за провожатыми. «’Незваные гости’ – скажем так», - согласился с ним Таион. «Но именно они нас сюда привели», - резонно заметила Юни.

Путь им преградило пятеро молодых людей, смотревших на незнакомцев с нескрываемой неприязнью. «Вы, стало быть, Уроборосы?» - бросил один из них. «Сколько вам осталось – год или два?» - пренебрежительно добавила его спутница. – «Толку от вас!..» «Не понимаю, почему Вандам истратил эту силу на вас...» - фыркнул третий. – «И о чем только он думал?»

Выступив вперед, Моника представила Ною и спутникам его агрессивный молодняк. «Наряду с Шанией они были кандидатами в Уроборосы», - молвила женщина. – «И обучались противостоянию Мебиусам».

«Ну что, довольны?» - фыркнул юнец, испепеляя чужаков взглядом. – «Тем, что украли у нас силу Уробороса». «Довольно!» - оборвала его Моника. – «Не знаю, чем он руководствовался, но старик выбрал их. И – если уж начистоту – они уже успели прикончить нескольких Мебиусов. Они показали себя с лучшей стороны – вы ведь слышали донесения Шании!»

«Что еще за донесения?» - подобрался Таион, и Моника пояснила: Шания тенью следовала за авантюристами с тех самых пор, как обрели те могущество Уроборосов. Женщина напомнила сородичам о том, что все они разделяют общую цель, и молодые люди удалились, призадумавшись.

«Ты говорила прежде, что вы наблюдали за нами», - обратился Ной к Монике, когда продолжили они путь по центральной улице Города. – «Поэтому вы атаковали Замок?» «После того, как Камень Уробороса был приведен в действие, Шания тут же сообщила нам об этом», - отвечала ему женщина. – «Я искала возможности связаться с вами. Мы предположили, что вы отправитесь прямиком сюда... но и представить не могли, что устремитесь вы в сердце оплота врага. Я была потрясена. Ваши действия казались столь безрассудными, что я зачала задумываться: не являются ли наши ‘спасители’ безумцами?.. Как бы то ни было, рейд на Замок помог нам достичь одной из основных целей: обрести несколько модулей роста». «Это еще что такое?» - озадачился Ной. «Я вам покажу», - заверила его Моника. – «Уверен, вы найдете их весьма интересными. Они и есть та причина, по которой мы сражаемся».

Экскурсия по Городу продолжалась. Моника и Шания провели авантюристов на балкон, открывался с которого вид на горный склон далеко внизу. «Мы находимся сейчас над гардой рукояти меча», - молвила Моника. – «Даже в этом месте некогда бушевала война между Кевесом и Агнусом».

Приглядевшись, Ной и спутники его с ужасом осознали, что склон горы устлан мертвыми телами солдат, припорошенными снегом. «Таков он на самом деле, этот мир», - с горечью произнесла Моника. – «Создан, чтобы удерживать нас в оковах».

После провела Моника спутников в помещение, заполненное капсулами, похищенными солдатами Города в Замке Кевеса. «Юдоли!» - воскликнул Ной, и Моника поправила его: «То, что вы называете ‘юдолями’, на самом деле – модули роста, вас породившие. С самого рождения вас обучали безжалостно убивать друг друга и похищать чужие жизни. Эта жизненная энергия поглощается Пламенными Часами и становится топливом, питающим Мебиусов».

Авантюристы были поражены словами ее, а Моника продолжала говорить: «Для того, чтобы существовать, Мебиусам необходимо потреблять жизненную энергию. И эти ‘юдоли’... используются для того, чтобы воссоздавать ваши жизни. Другими словами, вы проживаете свои жизни лишь для того, чтобы Мебиусы должны существовать. И даже в смерти не обретаете вы свободу от этого цикла – вас воссоздают заново! В этом и состоят ваши оковы... Солдатам, скованным оковами Мебиусов, уготовано лишь взаимное уничтожение. Те, кто погибает в битве, возрождается снова... Они пробуждаются в юдоли Замка – чистая страница, на которой не остается и следа прежних воспоминаний».

Осознала Юни: значит, то мертвое тело, которое зрела она на поле брани... принадлежало ей – прежнему воплощению!..

«Но... если мы сможем привязать ваши жизни к телам – так, как мы делаем здесь, - для Мебиусов мы становимся бесполезны», - молвила Моника. – «Так, мало-помалу, мы лишаем их сил...» «То есть, вы делаете это... вновь и вновь?» - уточнил Ной, задумчиво созерцая ряды капсул – модулей роста, и Моника кивнула: «Да. И с очень давних времен... И все же... цена, которую мы платим за сокрушение лишь горстки Медиусов... немыслима... Что касается жителей Города, то все мы – потомки первых Уроборосов». «Что такое ‘потомки’?» - озадачился Таион, и Моника, поняв, что термин сей спутникам ее незнаком, предложила им следовать за нею.

Женщина провела авантюристов в медицинский комплекс – в родильное отделение. Переговорив с врачом, пригласила восьмерых проследовать в одну из палат, и те в изумлении и восхищении воззрились на женщину, прижимающую к груди младенца – девочку. Молодая мать позволила незнакомцам коснуться малышки, что привело тех в совершенный восторг!

«Такова истинная природа людей», - молвила Моника, с улыбкой наблюдая за авантюристами. – «Если хотите узнать детали, спросите доктора». «Ну что, ребятишки, кто хочет узнать, как делаются дети?» - поинтересовался тот.

...Когда покинули Ной и спутники его клинику, смотрели на мир они совершенно иными глазами. Город жил своей жизнью: по улицам бегали дети, прогуливались старики, молодые люди о чем-то ворковали на скамеечках. Другая, совершенно неведомая им реальность...

Ной и Мио обменялись быстрыми взглядами, покраснели. Отвернулись друг от друга. «Вот она, человеческая природа, - такая, какой и должна быть», - говорила Моника, указывая спутникам на горожан. – «Мы рождаемся беззащитными, взрослеем. Те, кто находят партнера, создают вместе новые жизни, стареют, умирают».

Моника и Шания проследовали на Площадь Памяти, возвышались на которой каменные плиты, испещренные именами ушедших сородичей. Горожане, ступавшие на площадь, приближались к плитам, замирали, скорбно склонив головы, поминая близких.

Шания протянула Монике глазную повязку Гуэрники, и та, благодарно кивнул, бережно возложила ее к основанию одной из плит, отдавая дань памяти ушедшему отцу.

«Моника... а что означает термин, который ты упомянула – ‘партнер’?» - обратился к женщине Ной, и отвечала та: «Романтическое увлечение»: Авантюристы переглянулись: понятней не стало... «Скажем так: дорогой тебе человек, к которому ты питаешь глубокие чувства», - попыталась объяснить им Моника. – «Однажды вы поймете». Ной и Мио вновь переглянулись, что не укрылось от Моники, и молвила та с улыбкой: «А, быть может, и уже понимаете».

...Моника и Шания препроводили Ноя и сподвижников его в городской музей, возвышались в котором шесть бронзовых изваяний; в центре зала на пьедестале пребывал знакомый яйцеобразный объект – Камень Уробороса.

«Это – первые Уроборосы», - молвила Моника, указывая гостям на статуи. – «Основатели, как мы их называем. Давным-давно они обрели могущество Уроборосов, что позволило им сразиться с Мебиусами на равных. Все нынешние жители Города – их потомки. Легенды говорят о том, что именно королевы Кевеса и Ангуса, объединившись, создали Уроборосов. Уроборосы – единственные, кто способен одержать верх над Мебиусами. Однако... одновременно может существовать лишь шестеро Уроборосов». Указав на Камень, продолжала Моника: «Приведя в действие этот Камень, те, кто обладает необходимыми качествами, способны стать Уроборосами».

Теперь авантюристы понимали, почему юнцы, встреченные ими по пути, были столь раздражены. «Да, лишь таково число Камней», - подтвердила Моника. – «Тот, который перевозил мой отец, искали очень долго...»

«С Уроборосами мне все более-менее ясно», - заключил Ланц. – «Но королевы?» «Я говорила не о тех подделках, что находятся в Замках, а о настоящих королевах», - произнесла Моника. «Так и знала, что эти бездушные механизмы были подделками!» - воскликнула Юни, воспряв духом, а Мио поинтересовалась: «Стало быть... наша королева тоже конструкт?»

«Мы все еще пытаемся определить местонахождение истинных королев», - призналась Моника. – «Они пребывают во сне где-то в этом мире». «Но зачем?» - поинтересовался Таион. «Как зачем?» - обернулась к нему женщина. – «Чтобы вырвать наш мир из хватки Мебиусов, чтобы вернуть все на круги своя. И истинные королевы помогут нам в этом». «Погоди-ка...» - Ланц пытался разобраться в сказанном Моникой. – «Уроборосы были созданы ‘поколения’ назад, верно? Разве существуют люди, которые способны жить так долго?» «Об этом я мало что знаю», - призналась Моника. – «Но в легендах говорится о том, что жизненный срок, отведенный королевам, значительно пребывает человеческий». «И ты возлагаешь надежды на это?» - с сомнением вопросила Юни. «В настоящий момент это все, на что мы можем рассчитывать», - отвечала Моника.

Авантюристы помолчали, осмысливая услышанное. «Хорошо, а когда все вернется на круги своя... что тогда?» - поинтересовался Ной, и молвила Моника: «Видели, как живут люди здесь? Так может быть повсюду! Младенцы, дети, взрослые, старики... все это – часть естественного цикла». «И к нам... это тоже относится?» - с надеждой вопросила Мио. «Жизнь – нечто, куда большее, нежели борьба за выживание», - Моника утвердительно кивнула. – «Мы создадим историю... ту, которую изначально должны были... Хотя, признаюсь честно, не все из нас разделяют эту точку зрения. Эти живут лишь настоящим. До тех пор, пока они могут скрываться здесь и закрывать глаза на творящееся, им наплевать на все остальное». «То есть, наши жизни для них неважны?» - уточнил Ланц. «Если они не видят вас и не слышат, то для них вы все равно что не существуете», - подтвердила Моника. – «Многие ведут себя так».

«Но... фактически так же делают Мебиусы!» - воскликнула Мио. – «Разница лишь в том, что те получают от нас какую-то выгоду для себя». «А ты быстро схватываешь», - кивнула Моника. – «Теперь понимаю, почему мой отец выбрал вас. Но воля Основателей... живет в нас, воинах. Мебиусы не могут властвовать вечно. Если мы продолжим вырывать из их хватки молодых людей – таких, как вы, - возможно, жизнь станет такой, какой и должна быть. И от этого выиграем все мы».

Ной и сподвижники его заверили Монику: они разделяют ее мечту... и отчаянно хотят стать частью естественного цикла бытия.

Задержавшись в музее, кевеси и агниане внимательно изучали надписи, выбитые на табличках под изваяниями, постигая крупицы истории сего мира, доселе скрытой от них. Так, упоминалось, что существовал и седьмой Основатель, однако сведений о нем история не сохранила.

Остальные Основатели принадлежали к шести родам, дальними потомками которых являлись иные обитатели города. Дева из рода Родес, бывшая солдатом Агнуса, сражалась с юношей из рода Ортиз – солдатом Кевеса, но бой их оказался прерван случайной встречей с иными Основателями; так, двое, освободившись от связи с Пламенными Часами, примкнули к противостоящим Мебиусам в их начинании по освобождению Города. Основательница рода Родес была сведуща в целительстве и оказала немалое влияние на развитие медицины; Основатель рода Ортис был искусным механиком, и сражался не Клинком, но оружием, созданным самостоятельно. Основатели родов Родес и Ортис прожили более 80 лет, хоть и доподлинно неведомо, как им это удалось – но по завершении противостояния с Мебиусами до конца дней своих отстраивали они Город.

Вместо статуи Основательницы рода Рейд высилось в музее изваяние ее наставника – знак глубочайшей признательности, кою испытывала к нему дева. Согласно преданиям, наставник растил ее как собственную дочь, и самозабвенно сражался с Мебиусами на полях брани, разя тех красным мечом. Увы, в битвах наставник потерял свою правую руку, однако продолжал ежедневно оттачивать свои боевые навыки.

Статую Основательницы рода Кассини также заменяла скульптура ее наставника – весьма сильного мужчины, с легкостью орудующего сразу двумя мечами, и отважно противостоящего Мебиусам – несмотря на утрату глаза. Легенды гласят, что всю свою жизнь поддерживал он Основателей в сражении с Мебиусами, и обладал мятежным духом, коий оказал немалую роль на формирование личностей молодых в ту пору Основателей.

Внимание авантюристов привлекла статуя Основателя рода Вандам, ибо чертами своими тот чем-то походил на Ноя. Согласно тексту, выбитому у основания скульптуры, изначальный Город был разрушен Мебиусом Эн. Основатель рода Вандам, обретя могущество Уробороса – пусть и ограниченное, - сразился с Эном, одержал верх над ним. После чего вновь собрал жителей Города и возродил оный. По завершении сего начинания он передал бразды правления Основательнице рода Дойл и в одиночку отправился в странствие. Потомки его вернулись в Город лишь спустя столетия.

Основательница рода Дойл походила обликом своим на Мио – те же острые ушки на макушке. Наряду с иными Основателями она всецело посвятила себя сражению с Мебиусами. Согласно немногочисленным сохранившимся записям, она была младшей сестрой Основателя рода Вандам. Основательница рода Дойл заложила основы правовой и управляющей систем Города.

...Оставив музей, Моника и Шания сопроводили авантюристов к казарме, где тем были отведены комнаты. Здесь и расстались, договорившись поутру встретиться в военной комнате – им много нужно обсудить.

Этой ночью Ной долго не мог уснуть. Вспоминал он события этого дня, а также вопрос, заданный им накануне Монике о консуле Эн. «Слыхала о нем», - отвечала та. – «Он хладнокровно расправился со многими жителями Города». Мыслями Ной обратился к статуе одного из Основателей – того, коий принадлежал к дому Вандам; чем-то черты того походили на облик консула Эн... да и на его собственный... И осознание это почему-то тревожило...

...Утром Ной и спутники его покинули казармы, направились к помещению, названному Моникой «военной комнатой». Последняя сообщила Уроборосам: о местонахождении истинных королев может знать человек по имени Гондор, но в настоящее время он наряду с сородичами брошен в тюрьму Замка Агнуса.

«Они не убивают нас, жителей Города, сразу», - говорила Моника. – «Нас содержат в темнице под Замком». «Вынуждают работать?» - уточнил Таион, и подтвердила женщина: «И это тоже. Но в первую очередь – чтобы преподать нам урок. Раз в год происходит солнечное затмение, и именно в этот день агниане устраивают массовую казнь пленников на холме к югу от Замка, именуемом ‘Утратой Надежды’. Событие это проецируют в небо, дабы видно оно было повсеместно. Для того, чтобы показать им, что мы бессильны что-либо изменить».

Авантюристы были поражены жестокостью и цинизмом Мебиусов, способных на подобное. «Следующее затмение случится через месяц», - продолжала Моника. – «Нам необходимо успеть связаться с пленником и получить сведения о королевах». «Месяц...» - прошептала Мио, коснувшись метки на шее, что не укрылось от Ноя. «Если все так, то начинать следует уже сейчас!» - воскликнул Ланц, и Ной согласился с товарищем: «Верно, нельзя терять ни дня».

Моника напомнила авантюристам: наглазные повязки, врученные им, блокируют излучение Радужной Оболочки, и позволяют действовать под самым носом у врага – не опасаясь обнаружения. «А после того, как мы получим сведения?» - обратился к ней Ной. – «Как мы выберемся?» «Вы уничтожили Аннигилятор кевеси», - напомнила парню Моника. – «Придумаете что-нибудь».

«Даже если мы выберемся, что насчет пленных жителей Города?» - спрашивал Ланц. «О них не беспокойся», - отозвалась Моника. – «Они знали, на что шли. Скажу вам вот что: будьте готовы на жертвы». «Ладно...» - вздохнул Ной, хоть и претило ему признавать возможность подобного поворота событий. – «Но только в качестве последнего средства». «Ты очень добр», - улыбнулась Моника. – «Но доброта войны не выигрывает».

Покинув военную комнату, Ной и спутники его выступили к инженерному отсеку, где – по словам Моники – работал нопон Самон, который сможет изыскать для Уроборосов способ пробраться в Замок. По пути вновь повстречали они бывших кандидатов в Уроборосы, не скрывавших своей враждебности. Те признались, что тоже готовятся к проникновению в Замок Агнуса – ведь изначально это был их план. Мысль о том, что придется волей-неволей общаться с теми, кто украл силу Уроборосов у них из-под носа, настроение не улучшала...

Нопона Самона авантюристы обнаружили в небольшом корабельном доке – у самого основания Великого Меча. Выслушав просьбу Уроборосов, нопон с готовностью вызвался предоставить им корабль, на борту которого с легкостью можно достичь Замка Агнуса со стороны моря Эритии, витает над водами которого черный туман, сводящий на «нет» действие сенсоров противника. Вот только для столь дальнего плавания надлежит заправить корабль изрядным количеством эфира.

Выяснили авантюристы: в Городе существует несколько фракций, и одна из них – консерваторы – стремится к изоляции от мира, выступая против нового витка противостояния с Мебиусами. В складском помещении консерваторов наверняка найдется необходимое количество эфирных цилиндров.

Ной и спутники его навестили означенный склад, и, сославшись в разговоре с охранницей его на нужды нопонов, получили от нее запрошенное количество цилиндров.

...Неожиданно на связь с ними вышел Болеарис, заявив, что хочет поделиться информацией, относящейся к Колонии 5, которая в свое время сумела достичь Золотого ранга. «В последний раз колония достигала подобного ранга лет сорок назад», - говорил Болеарис. – «При достижении Золотого ранга обитателям ее больше не нужно сражаться. Неудивительно, что все стремятся к этой цели. Но... от других колоний мы ничего об этом не слышим, как будто Колония 5 вовсе никогда не существовала. Я пытался связаться с нею напрямую, но безуспешно». «Думаешь, что-то произошло?» - уточнила Мио, и отвечал Болеарис: «Командующая Колонией 5, Орсолия, была близкой подругой нашей командующей. Примерно через два года после того, как благодаря Этель мы получили Серебряный ранг, колония Орсолии также обрела его. Каммурави был врагом Этель, а с Орсолией они были заклятыми подругами».

«То есть, если бы не ситуация с Каммурави, вы тоже получили бы Золотой ранг?» - уточнила Мио. «Весьма вероятно», - подтвердил Болеарис, после чего заявил, что с Колонией 5 связи нет вот уже пять дней, и он намеревается лично выступить туда, чтобы понять, что, собственно, произошло. Как минимум, ради Орсолии – Болеарис не мог бросить подругу командующей Этель на произвол судьбы». «Мы обязательно поможем!» - воскликнула Юни, и, смутившись, призналась, что на жетоне, который сняла она с формы своего прежнего, погибшего воплощения, значилась принадлежность ее к Колонии 5. «Вся колония была уничтожена», - говорила Юни. – «Я хочу узнать, почему». «Думаешь, Мебиусы имеют к этому отношение?» - осведомился Ланц, и Юни утвердительно кивнула: «Определенно».

Ной с готовностью предложил Болеарису помощь, договорился встретиться с нынешним командующим Колонией 4 на Тропе Ураи – на ближних подступах к Колонии 5. Так, шестеро Уроборосов и двое сопровождающих их нопонов покинули Город, через лес Макта вернулись к горным пределам, ступили на Тропу Ураи, где проходила линия противостояния воинских контингентов Кевеса и Агнуса.

Встретившись с Болеарисом в назначенном месте, путники выступили к пещере, за которой пребывало плато Лоска – именно здесь возведена была Колония 5. В недрах пещеры лицезрели они мертвые тела солдат-кевеси... растерзанные кем-то огромным... Немногочисленные выжившие, встреченные в тоннелях авантюристами, рассказывали о том, что сразу же после получения их вотчиной Золотого ранга они были атакованы гигантским монстром. Часть солдат укрылась в пещерах, и не знала, что сталось с командующей Орсолией и остальными. Авантюристы переглянулись: очень похоже, что монстр, описываемый солдатами, - Мебиус. Но почему он напал на колонию?.. Это им и предстояло выяснить...

Достигнув плато, авантюристы остановились, взирая на устилающие землю мертвые тела солдат и остовы Левнисов. Пламенные Часы на громаде Феррониса едва светились – мало кто из бойцов Колонии 5 оставался в живых.

Мебиус оставался в пределах разрушенной колонии; обернувшись к прибывшим, он швырнул под ноги им тело Орсолии. «Ну ты и дурень», - обратилась к Мебиусу консул, сжимающая в руках внушительных размеров косу. – «Ты же убил ее. Знай я, что нам стоит ждать гостей, нашла бы ей лучшее применение». Консул представилась – Экс. «А этот – просто какой-то подчиненный», - безразлично произнесла она, махнув рукой в сторону хранящего молчание Мебиуса, вновь обернулась к путникам: «А мне повезло! Вы нарисовались, когда мы все еще продолжаем вершить правосудие!»

«Правосудие?» - озадачился Ной, и Экс усмехнулась: «А вы что, так ничего и не поняли? Я думала, вы явились, потому что сумели додуматься, к чему все эти ранги. Вы ведь все усилия прилагаете, чтобы достигать все новые. Ради собственного благоденствия вы лишаете жизни своих врагов. А ведь это мы создали систему рангов – старые добрые Мебиусы... Первым идет ранг Грязи, затем – Латунный, после – Медный, Железный, Стальной, Серебряный, и, наконец. Золотой. Каждый день вы убиваете другу друга ради них!»

«Но почему?!» - выкрикнула Юни. – «Зачем вообще нужны ранги?!» «А какая еще у вас мотивация?» - осведомилась Экс. – «Вам, смертным, в своей ничтожной жизни нужна какая-то цель. Вы хотите усовершенствовать Клинки, вкушать вкусную пищу... а то и дольше прожить. Мы просто определили для вас все эти цели. И, когда вы пытаетесь достичь их, ваши жизненные энергии сияют так ярко! Разве это не прекрасно?.. Но, когда достигаешь самого верха, существует лишь один путь – вниз... И для нас приходит время сбора урожая! Мы забираем все то, что вы накопили к концу своих жизней».

«То есть, Золотой ранг – всего лишь иллюзия?» - уточнил Таион. «Я же сказала: все делается для того, чтобы мотивировать вас», - раздраженно пояснила консул Экс. «О, да, вы еще как нас мотивируете!» - с ненавистью прошипела Юни, сжав кулаки. – «Вы заставляете нас сражаться, не зная о том, как все обстоит на самом деле!» «Что?!» - возмутилась Экс. – «Да вы и сами рады стараться! Никто вас не принуждал к каким-либо действиям! Вы, ребята, просто любите убивать – так же, как и все остальные». «Как это вообще можно любить?!» - взорвалась Юни, прожигая взглядом ухмыляющуюся Экс. – «Мы живем в страхе, зная лишь бесконечные сражения... Мы стремимся достичь Золотого ранга, чтобы больше не сражаться... А вы лишаете нас даже этого!»

«Потому что вы идиоты?» - осведомилась Экс. – «Просто возьми и подумай. Кто забрал у вас право принимать решения самостоятельно? Да никто!» Юни и сподвижники ее рассвирепели, услышав подобные пренебрежительные речи, но Рику отметил: консул пытается вывести Уроборосов из себя, заставить совершать ошибки в грядущем противостоянии. Все потому, что Экс боится своих противников!..

Консул поморщилась: «Мне было сказано, что нопоны не вмешиваются. Впрочем, ладно... Думаю, пришло время продолжить сбор урожая!»

Консул Экс и Мебиус Эл схлестнулись с Уроборосами в руинах Колонии 5. Ною и сподвижникам его удалось прикончить Мебиуса, и Экс, отступив, отметила сие достижение. «Я делаю это не потому, что получаю удовольствие», - бросила ей Юни. – «Просто для того, чтобы выжить». «Ты не меняешься», - поморщилась Экс. – «Ты стремишься убивать, потому что панически боишься смерти». «Ты ошибаешься», - спокойно возразила консулу Юни. – «Я сражаюсь не только за себя. Со мной пребывают надежды огромного числа людей! Потому я не испытываю страха. Я пронесу эти надежды с собой так далеко, как смогу, - до тех пор, пока мы не обратим этот мир таким, каким ему и суждено было быть». «Интересно, как далеко ты сумеешь зайти?» - усмехнулась Экс. – «Поживем – увидим».

С этими словами она исчезла, растворившись в воздухе на глазах у противников. «И ради чего все это было...» - горько улыбаясь, покачал головой Болеарис. – «Все эти сражения... Мы без устали продолжаем борьбу... но она нескончаема». «Пока живы, все, что мы можем сделать – продолжать сражаться», - отвечал ему Ной. – «Это неизменно». «И это никак не прекратить?» - вопросил Болеарис. «Зависит от точки зрения», - отметил Ной. – «Сбор ингредиентов, выращивание культур – это ведь тоже своего рода борьба, так? Битвы, борьба – это все слова. Важны не они, а то, что ты делаешь на самом деле». Иные Уроборосы поддержали Ноя, ибо разделяли его философию: важно лишь то, что у тебя внутри, не более. «Я наконец поняла это», - заверила Болеариса Юни. – «В этом мне помогли ты, Этель, и все остальные тоже».

«Значит, ты больше не испытываешь страха», - заключил Болеарис, и Юни утвердительно кивнула. «Мы такие же, как и все остальные», - вымолвил Таион. – «Мы несовершенны. Даже сейчас мы испытываем страх время от времени». «Но продолжаете идти вперед?» - улыбнулся Болеарис. «Да», - подтвердила Мио. – «Мы хотим быть уверены в том, что идем по тому пути, который сами выбрали. Так же, как сделала Этель».

...К моменту возвращения Уроборосов в Город Самон уже завершил модификацию корабля и заправку его топливом. На столе в мастерской нопона Ной заметил чертежи судна, поинтересовался, что изображено на них. «Совершенный корабль», - с гордостью произнес Самон. – «Даже вихрь в Великом Море не замедлит его продвижение. Он войдет в историю как король кораблей! Я все еще работаю над ним, но рано или поздно непременно завершу! Это – мечта Самона!»

Возвращаясь к казармам, дабы остаться в них на ночь, заметили авантюристы местных детишек, один из которых мастерил солдатиков из подручных предметов. Ной и Ланц переглянулись, вспомнив о Йоране. Тот тоже любил мастерить, и однажды с гордостью продемонстрировал друзьям вырезанные из деревянных чурбачков фигурки – Ноя, Ланца, Юни... и самого Йорана. Фигурка последнего была выкрашена в красный цвет – цвет доспехов консулов. «Потрясающе, Йоран!» - восхитился Ной, разглядывая поделки. – «У нас таких талантов нет. Мы умеем только сражаться, но ты... создаешь разные вещи!» Ланц, Юни и Ной рассматривали фигурку Йорана, и тот смущенно признался: «Однажды я хочу стать именно таким. Это глупо, да?» «Вовсе нет!» - заверил его Ной. – «Я в тебя верю». «Я... попытаюсь», - улыбнулся Йоран.

Йоран прежний и нынешний – казалось, то два разных человека. Сложно выносить суждение, не зная всего, но... Ной был уверен в одном: улыбка Йорана была искренней.

...В ту ночь Юни долго не могла заснуть. Покинув казармы, она отправилась в хранилище юдолей, и долго стояла, рассматривая находящуюся в одной из капсул Этель... вспоминая себя прежнюю – мертвое тело на позабытом поле брани.

«Ты видела свой труп», - заключила Моника, приближаясь, и Юни, вздрогнув, обернулась к женщине. – «Я правда?» «Как ты догадалась?» - поразилась Юни, и пояснила Моника: «Твой взгляд. Ты смотрела так, как будто созерцала собственное прошлое». «Бред какой-то», - скрестила руки на груди Юни. – «Если прожить достаточно долго, научишься замечать подобное?» «Не так уж долго я и живу», - усмехнулась Моника. – «Правда, люди говорят, что я весьма проницательна».

«А почему вы не разбудите всех этих ребят?» - осведомилась Юни, кивнув в сторону юдолей. – «Разве помощь их не придется кстати? Или... потому, что они просто станут миньонами Мебиусов?» «Нет, не станут», - покачала головой Моника. – «Если мы их пробудим, они будут свободны от оков Пламенных Часов». «Тогда почему?..» - недоумевала Юни, и Моника, помедлив, пояснила: «Потому что это наша битва. Мы не знаем, сколько времени она продолжится. А их жизни коротки». «То есть, вы не хотите их вмешивать во все это?» - уточнила Юни. «Это одна из причин», - подтвердила Моника. – «Вторая же... Люди должны осознать, кто они на самом деле. Что именно им следует оставить своим потомкам. Я хочу, чтобы пробудились они в мире, который даст им такую возможность».

«Как нам понять, как мы на самом деле?..» - прошептала Юни, сжимая в ладони жетон, снятый с мертвого тела ее предыдущего воплощения. «Это с трупа?» - Моника кивком указала на жетон. – «Там ты себя не найдешь. Смотреть надо только в настоящее и будущее. Та, что была в прошлом – это не ‘ты’. Этот жетон принадлежит не тебе. Но... смотри в будущее, и ты сможешь стать такой, какой хочешь. Это полностью в твоих силах. Будь честна с собой – так всегда говорил мой отец». Юни искренне поблагодарила Монику за это наставление. Удастся ли ей быть честной с собой?.. Время покажет...

...Проснувшись поутру, Ланц покинул казармы, заметил Мио, помешивающую некое варево в кастрюле, водруженной на их походную газовую плитку. Ланц потянул носом воздух, и, подойдя к девушке, заверил ту: ее суп наверняка сделает этот день для всех. Польщенная, Мио зачерпнула суп черпаком, протянула Ланцу, и тот с готовностью продегустировал сегодняшний завтрак.

«Любишь готовить?» - осведомился он. «О, это у меня уже приобретенный навык», - призналась Мио, продолжая помешивать суп. – «Своего рода ритуал. Не могу начать день, не приготовив что-нибудь». «И не говори», - покачал головой Ланц. – «Два месяца прошло с той битвы... Ты сильная. Юни рассказала нам – ты такая же, как мы». «А, ты об этом», - пробормотала Мио, и Ланц помрачнел: «Я изображал из себя крутого парня, но когда увидел его снова...»

Ланц осекся, махнул рукой, не желая продолжать. «Я тоже испугана...» - заверила его Мио. – «С тех пор, как Моника открыла нам правду... я надеялась... Нет, я уверена – я увижу Миаби снова». «Сложно было узнать правду, да?» - участливо вопросил Ланц, и Мио кивнула: «Да... Но это в любом случае лучше неведения». «Ной тоже так думает», - заверил ее Ланц. «То, чего мы не видим, может не существовать...» - протянула девушка. – «Многие так предпочитают думать, но это неправильно. Если закрою глаза – не значит, что зло исчезнет». «Ты продолжишь идти вперед?» - осведомился Ланц. «Да», - уверенно кивнула Мио. – «Я буду идти до тех пор, пока пламя мое еще тлеет – до самого конца».

Но прежде, чем отправиться к Замку Агнуса, Ланц убедил спутников воочию взглянуть на то, как проходит боевая подготовка и оттачивание навыков Потерянных... Проследовав на находящийся близ казармы полигон, Уроборосы внимательно наблюдали за тренировкой новобранцев... которая – по правде сказать – мало чем отличалась от обучения, через которое все они проходили в свое время. Ланц был несколько удручен осознанием того факта, что солдаты Города – такие же, как они.

Чуть позже, прогуливаясь по торговым рядам, авантюристы заметили уличного жонглера. Представление его привлекло внимание многих горожан, и бросали они монетки в открытый чемодан парня. Однако подоспевший солдат велел жонглеру убираться прочь, да поживее.

Собравшиеся тут же заторопились прочь, вспомнив о своих делах, и Ланц, подойдя к парню, уверенно заявил: «Не нужно тебя прожигать тут время. Неужто не можешь... тренироваться искусству боя?» «Я не прожигаю время», - возразил ему жонглер, с гордостью продемонстрировав мячики. – «Это моя работа». «Ты называешь это работой?» - нахмурился Ланц.

«А, ты – Уроборос?» - догадался жонглер. – «Наслышан о вас. Признаю, моя работа с вашей не сравнится». «Почему солдат наорал на тебя?» - осведомился Ланц, и пояснил парень: «Уличные представления в этом квартале запрещены. Но именно здесь собирается больше всего зрителей. Солдаты продолжают меня гонять. ‘У нас война! Почему ты не сражаешься?’ – спрашивают они».

«А ты не должен сражаться?» - уточнил Ланц. «Армия Города – для добровольцев», - пояснил ему жонглер. – «Желающих довольно много. Они получают общественное одобрение». «Ну да, логично», - согласился Ланц, и парень осведомился: «Ты так думаешь? Кто решает, что именно достойно уважения? И откуда нам знать, что установленные правила верны?.. Я не знаю... Но я занимаюсь тем, что хочу...» «Даже если это бессмысленно?» - произнес Ланц. «Даже бессмысленные вещи имеют в своей области смысл», - философски заметил жонглер. – «Я хочу жить так, как считаю нужным. Делать по одному шагу за раз в том направлении, в котором стремлюсь. Жить, а не существовать!»

Жонглер вознамерился покинуть квартал, пока солдаты не вернулись по его душу. Забрав чемодан, он зашагал прочь, обещав Ланцу в самом скором времени показать новый трюк, им разработанный.

В Городе завыла сирена, и авантюристы поспешили спуститься в военную комнату, где офицеры Потерянных – Трэвис и Моника – ввели их в курс дела. Согласно полученному донесению, в скором времени в непосредственной близости от Великого Меча – через Долину Педесто - будет проезжать транспортное средство, перевозящее внушительное число юдолей, предназначенных для колоний. Уроборосы предложили свою помощь оперативником, которые будут отправлены командованием на перехват транспорта.

...На следующее утро авантюристы спустились к основанию Великого Меча, проследовали на пристань, где их – помимо Самона – уже дожидались Моника и шестеро молодых людей – бывших кандидатов в Уроборосы. Отношение уроженцев Города к Ною и спутникам его не изменилось, и не скрывали те своего неприятия к нежеланным напарникам.

Самон указал авантюристам путь к острову, на утесах которого возведен Замок Агнуса. Моника же предлагала бойцам небольшого отряда встретиться первым делом с воительницей, скрывающейся на холме Винисог. «Ее имя – Кисаме», - говорила Моника. – «Она – единственная, кто сумел бежать с Утраты Надежды». «От нее мы можем узнать, как проникнуть в замок», - понимающе кивнул Таион.

Управлять кораблем – «Безграничным» - вызвался Рику, и, когда сподвижники его поднялись на борт, нопон вывел судно в море Эритии. Первым делом Уроборосы причалили в проливе, выходящем на Долину Педесто; здесь уже совершили посадку транспортные суда, и солдаты, ведомые Моникой, устремлялись к точке, где – согласно предварительным донесениям – должен оставаться конвой сил Кевеса, перевозящий юдоли.

«Эх, раньше все было проще!» - вздыхал Ланц, следуя наряду со сподвижниками к долине наряду с Потерянными. – «Мы лишь исполняли приказы, и думать не нужно было». «А смерть? Ты не боялся?» - осведомился Таион. «Боялся!» - признал Ланц. – «Но – по крайней мере – я знал, чего от меня ожидают». «Ты что, скучаешь по всему этому?» - поразилась Сэна. «Нет, конечно!» - возмутился Ланц. – «Просто констатирую. Сейчас нам слишком над многим приходится раздумывать. У меня котелок трещит!» «Думаю, тебе нужно пытаться делать это время от времени – думать порой полезно», - не удержалась, съязвила Юни.

Ланц и Юни начали словесную перепалку, и, наблюдая за ними, Мио вздохнула, обернулась к Ною: «Да, раньше действительно было проще». «Нам все подносили на блюдечке», - согласился с ней парень. «Но не в твоем случае», - отметила Мио. – «Ты всегда о многом задумывался. Я это поняла, когда мы играли вместе...» «Как и ты», - отозвался Ной, и Мио кивнула: «Надеюсь... мы найдем ответ». «Найдем, я уверен», - обнадежил девушку Ной.

Солдаты сделали короткий привал; до долины оставался лишь один небольшой бросок. Один из Потерянных подошел к Ланцу и Сэне, признавшись, что считает честью для себя сражаться рука об руку с ними – Уроборосами, истинными героям. «Ну и что в нас великого?» - раздраженно вопросил Ланц. – «Перед тем, как нынешнее предприятие закончится, нам, возможно, придется убить старых друзей. Ты бы смог сделать подобное?» Солдат растерялся, и Ланц посоветовал ему: «Если колеблешься, лучше иди домой».

«Смелые речи, но, когда станет горячо, они могут ударить нас в спину», - процедил иной Потерянный, наблюдавший за разговором. «Говоришь, не доверяешь нам в этом деле?» - обернулся Ланц. «На все сто», - ничуть не смутился Потерянный. – «Вы с нашим отрядом прежде не тренировали, и никогда не сражались мы рука об руку. Как по мне, вы просто выскочки, укравшие то, что по праву принадлежало нам». «Да ну?» - процедил Ланц. – «Если подведу вас, просто пристрели меня. Стреляй в лоб или в затылок – на твое усмотрение». «Ну, спасибо», - хмыкнул солдат. – «Широкий жест с твоей стороны, парень».

Моника и Ной наблюдали за сим эпизодом со стороны. «Возможно, не следовало нам присоединяться к вам...» - начал было Ной, но женщина покачала головой: «Все нормально. Доверие так и строится. Оно появляется, лишь когда ты проявляешь себя в бою. Одно из любимых высказываний моего отца». Ной отрешенно кивнул, вспоминая, как наряду с Ланцем и Юни противостоял трем солдатам Ангуса на глазах у старика Гуэрника Вандама. Казалось, с тех пор прошла целая вечность...

...Снявшись с лагеря, отряд Потерянных продолжил путь, и вскоре достиг долины, разместился в которой внушительный конвой конструктов и боевых машин Кевеса. Часовых замечено не было: неужто солдаты противника безмятежно спят в своих палатках?..

Оставаясь настороже, Моника и спутники ее огибали лагерь, приближаясь к транспортам, в котором – предположительно – и должны были находиться юдоли. Однако довольно скоро солдаты обнаружили, что все капсулы пусты!..

«Ловушка!» - мелькнуло осознание, а в следующее мгновение вспыхнули прожектора; Уроборосы и Потерянные обнаружили себя в окружении Левнисов. «Мы предвидели все ваши шаги», - послышался самодовольный голос, и авантюристы заметили в ярком свете прожекторов приближающиеся к ним фигуры – солдаты Кевеса. – «И теперь мы покончим с вами!»

Рассмотрев говорящего, изумился Ланц: «Гарвел?!» «О, так ты слыхал обо мне?» - хмыкнул тот. – «Не думал я, что так знаменит!» Солдат рядом с Гарвелом Ной, Юни и Ланц тоже знали: Лейла и Хуп... и, похоже, все они – еще на ранних сроках. Стало быть... они успели переродиться. «Да, я слышал, они погибли вскоре после того, как были переведены в Колонию 8», - подтвердил Ланц догадку сподвижников.

«Не смейте смотреть на нас сверху вниз!» - возмутился Гарвел. – «Мы – избранные! Мы – элита! Не знаю, Потерянные вы или кто еще, но вы стоите у нас на пути, и за одно это мы прикончим вас!»

...В последовавшем сражении авантюристы и Потерянные повергли немало бойцов Кевеса, но Гарвел как будто лишь приветствовал это. «Убивайте их!» - вопил он. – «Мне нужны их жизни! Эти новые Пламенные Часы, которыми снабдила нас консул, просто замечательны!»

Обескураженные, Ной и спутники его перевели взгляд на громаду Феррониса за спиной Гарвела; венчали конструкт Пламенные Часы... но странного изумрудного цвета – подобных прежде они не встречали. «В моей старой колонии было так: если какой-то придурок сдерживает тебя, с этим ничего нельзя было поделать», - говорил Гарвел противникам. – «Конечно, его можно было убить, но жизненных энергий его обрести нельзя было. Но здесь все иначе! Здесь жизнь – привилегия сильных! Последний выживший получает всю энергию!.. Поняли теперь? Слабаки должны были сдохнуть, чтобы их жизненные энергии перешли ко мне!»

Гарвел не изменился совершенно: и в этом новом воплощении оставался он эгоистичной самодовольной скотиной... Посему шестеро авантюристов обратились в тройку Уроборосов, нависли над опешившим кевеси. «Это еще что такое?! – проблеял Гарвел, струхнув. – «Никто ничего мне о монстрах не говорил!»

Пред солдатом возникла консул Эйч, протянула, взирая на противников: «Неужто сами Уроборосы? Знай я, что вы появитесь, подготовилась бы получше. Ну что, понравились вам мои детки? Они входят в отряд, обученный сражаться с уроженцами Города, я сама их вырастила. И прежде, чем погибнут, они должны принести мне гораздо, гораздо больше жизней! Ненавижу, когда прогнозы не оправдываются. Посему я сама прикончу вас, дабы защитить свои вложения!»

Приняв обличье Мебиуса, консул Эйч атаковала, но была повержена противниками. Ной рассек мечом Пламенные Часы Феррониса, и консул исчезла без следа, обратившись в сонм огоньков, устремившихся к небесам. «Леди консул...» - стенал Гарвел, пав на колени. – «Что мне теперь делать?..»

В отчаянии он бросился к Ланцу, замолотил его кулаками, но парень ударил его в ответ, рявкнув: «Хватит, Гарв! Твоих Пламенных Часов больше нет! Ты не обязан продолжать сражения...» Изумленный, Гарвель активировал имплант, подтвердив для себя озвученный Ланцем факт: Пламенных Часов боле не существовало в его Радужной Оболочке. «Никакого больше воровства жизней», - говорил ему Ланц. – «Никаких больше подачек от консулов».

«О чем ты вообще?!» - выкрикнул Гарвель. – «Что значит – не обязан продолжать сражения?! Сражения – это все, что мы знаем! Если лишимся этого, чем еще мы можем заняться? Ответь мне! Что нам теперь делать?!» «Откуда мне-то знать?» - отозвался Ланц. – «Заканчивай красть жизнь, начинай защищать их. Все просто. Как именно это сделать, решай вам. Понял?»

Ланц предложил Гарвелу и его спутникам попытаться добраться до Колонии 4, что в регионе Форнис, и остаться там – под началом лейтенанта Болеариса.

...Потерянные и Уроборосы выступили в обратный путь, к Городу. Опыт первого боевого сплочения пришелся по душе обеим сторонам. Ланц переживал из-за разговора с Гарвелом: не слишком ли резок он был?.. «Ты дал их направление», - молвила Моника, когда парень поделился с нею своими тревогами. – «Теперь у них есть выбор. Да, многим из них будет непросто, ведь мир их перевернулся с ног на голову. Но они во всем разберутся – так же, как и вы в свое время». Таион и Юни заверили Ланца: они верно поступили, уничтожив Пламенные Часы. Ведь тем самым обезопасили солдат Города от дальнейшего противостояния с отрядом, взращенным и обученным консулом Эйч.

...Вернувшись к кораблю, Уроборосы и спутники их продолжили исследование морских пределов, и вскоре причалили к утлому острову – холму Винисог, в пещере на вершине которого продолжала скрываться Кисаме – воительница, бежавшая из тюрьмы Замка Агнус. Насколько было известно Потерянным, девушка занималась разведкой, наблюдая за активностью агниан на соседних островах.

Однако в лагере ее не оказалось; возможно, отправилась за припасами. Ожидая возвращения воительницы, Мио и Таион подошли к краю утеса, воззрились на безмятежную морскую гладь. Девушку восхищали сии девственные пределы, практические незатронутые снедающей Айониос войной.

«Если люди погибают в море, это происходит обычно из-за того, что тонут Ферронисы», - заметил Таион. – «В подобной ситуации Клинок выжить не поможет». «Есть в этом какая-то ирония...» - вздохнула Мио. – «Выглядит море столь... мирно». «И это – одна из двух причин, по которым я здесь», - признался Таион. – «Вторая – это ты, Мио». «Я?» - опешила Мио. – «О чем ты?» «Ты хочешь оставить след», - пояснил ей Таион. – «И в наших душах, и в мире... Я могу лишь гадать, к чему ты стремишься... и даже не знаю, прав ли я... но вот что я тебе скажу. Тебе... осталось чуть больше месяца, этот факт неоспорим. Не так много времени, чтобы оставить свой след. И я готов сделать все, что в моих силах, чтобы дать тебе еще немного времени! И не только я... Сэна тоже... и Ной. Мы все так считаем».

В глазах Мио блеснули слезы; девушка расчувствовалась. «Школа Нимуэ?» - улыбнулась она Таиону. – «Ты даже с Юни милый». «А, да?» - растерялся парень. – «Никогда не думал об этом». «Поблагодарим ее, когда увидим одно из ее деревьев», - предложила Мио, и Таион согласно кивнул: «Саффронию... Да, это отличная идея».

Вскоре в лагерь вернулась Кисаме, и предводитель отряда Потерянных – Джансен – представил ее авантюристам. Девушка поведала о том, что в тюремном лагере на шее каждого из пленников – ошейник, который позволяет агнианам определять местонахождение человека в любой момент времени благодаря интегрированному в него идентификационному устройству. Обладая подобными устройствами, пленники могут свободно передвигаться в пределах лагеря, однако, если попробуют ступить за пределы его, об этом немедленно станет известно охранникам.

«Как же ты сумела бежать?» - спрашивал Ной. «Признаюсь – мне просто повезло», - отвечала Кисаме. – «Я работала у западных врат, когда заметила, что там меньше стражей, чем положено. Я попросила товарищей помочь мне, и таким образом сумела покинуть тюрьму – одна».

Авантюристы переглянулись: похоже, этот способ проникновения в тюрьму для них заказан. Ланц предложил сподвижникам сдаться агнианам и таким образом обеспечить себе путевку в комплекс, на что Джансен возразил: если стражи проведают о том, что в руки их угодили Уроборосы, то прикончат пленников на месте. А тем нужно время, чтобы встретиться с Гондором и выяснить, что ему известно...

«Каждое утро нас собирали в центральном блоке на поверку, так что там с Гондором будет несложно встретиться – если, конечно, вы сможете проникнуть внутрь», - молвила Кисаме, после чего предложила сподвижникам попытаться получить сведения о возможности проникновения в тюрьму непосредственно от агниан.

Она указала в сторону северо-западного острова, Корне, куда – по ее наблюдениям – недавно направился транспортный воздушный корабль агниан. Возможно, в памяти компьютера судна найдется некая полезная информация... А на северо-восточном острове, Турбине, возведена станция связи, где размещен гарнизон; предполагала Кисаме, что уж там-то Потерянные точно отыщут желаемые сведения.

«Да, сведения о тюрьме важны, но навряд ли мы что-то сможем сделать, не имея при себе идентификационных устройств», - молвила Мио. Кисаме передала каждому из Уроборосов и Потерянных ошейники, сообщив, что прежде принадлежали они ее погибшим собратьям. Один из Потерянных – Крито – вызвался деактивировать встроенные в ошейники системы предупреждения; остальные же вознамерились тем временем посетить означенные Кисаме острова.

...Первым делом Уроборосы и Потерянные отправились к острову Корне, где перебили солдат и Левнисов у остающегося близ берега корабля ангиан. Сэна и Шания остались на страже; остальные проследовали во внутренние отсеки судна, надеясь отыскать необходимые им крупицы информации касательно Замка.

Сэна посвятила свободное время физическим упражнениям. Шания подошла к ней, завязала разговор. «Я и Гондор были друзьями с колыбели», - молвила она. «С колыбели?» - слово было Сэне незнакомо. «Ладно, забудь», - вздохнула Шания, поинтересовалось, часто ли Уроборосы тренируются, чтобы оставаться в форме. «Мими и остальные выкладываются полностью», - призналась Сэна. – «И я тоже должна быть в лучшей форме». «Мими?» - удивилась Шания, поняв, что именно так называет собеседница ее Мио. – «Эта та, с длинными ушками?» «Да, мы с ней из одной колонии», - подтвердила Сэна. «Вы друзья?» - уточнила Шания, и Сэна, поколебавшись, отвечала: «Она для меня, скорее, образец для подражания. Она сильна, добра, на нее можно всецело положиться...»

Сэна вспоминала свое знакомство с Мио, случившееся на тренировочной площадке колонии. Тогда та – будучи на третьем сроке – обратилась к ней, держащейся особняком от остальных солдат, предложила вместе тренироваться. «Со скоростью рефлексов у меня все в порядке, но... я недостаточно сильна», - призналась Мио. – «Капитан сказал... что ты усилишь нашу команду. Что ты очень сильна!» Сэна зарделась, поспешила заверить новую знакомую: ничего подобного, она – самая обыкновенная. И все же на предложение объединиться ответила согласием; с тех пор они не расставались...

«Она мотивирует меня продолжать путь», - доверительно сообщила Сэна Шании. – «Иначе меня бы сейчас здесь не было... А встретив вас, я поняла, какова жизнь на самом деле. Она – часть естественного цикла. Я никогда прежде об этом не думала, но... это восхитительно!» «Как это может быть естественно?!» - с горечью воскликнула Шания. – «Почему мы должны орудовать Клинками без надежды на победу? Лучше умереть, а после переродиться в новом цикле».

Сэна в изумлении воззрилась на Шанию, но та тут же лучезарно улыбнулась: шучу, мол. «Тебе так важно одобрение?» - поинтересовалась Шания. «А что, похоже?..» - растерялась Сэна. «Да», - вздохнула Шания, помрачнев. – «Потому что мы одинаковы». Она устремилась прочь, а Сэна, обескураженная, долго смотрела ей вслед.

Оставшись одна, Шания вновь обратилась мыслями к той ночи, когда обнаружила она то, что осталось от Гуэрники, подняла с земли глазную повязку павшего воина. «Будь честна сама с собой», - раздался голос, и девушка вздрогнула, обернулась, лицезрев выступившую из теней незнакомку – Мебиуса!..

...На борту корабля агниан Ною и его сподвижникам удалось обнаружить данные с чертежами защитных укреплений Замка Агнус. Покинув Корне, устремились авантюристы и спутники их к острову Турбин; покончив с защитниками станциями связи, проследовали они к центральному компьютеру оной, в котором обнаружили подробные планы тюремного комплекса.

Ныне возвращались они на холм Винисот, дабы поделиться своими находками с Кисаме. Изучив чертежи тюремного комплекса, находящегося под нависающим над ним Замком, авантюристы отметили сеть пещер, миновав которые, можно достичь утесов, избежав – по большей мере – противостояния со стражей. После чего – проникнуть через вентиляционные шахты непосредственно в комплекс, и, смешавшись с заключенными, отыскать Гондора и вытащить его из тюрьмы.

Забрав с собою идентификационные устройства, Уроборосы и Потерянные вернулись на борт «Безграничного», направили который к уединенной бухте Хикт – в непосредственной близости от Замка, где дождались ночи. Мио и иные агниане, входившие в отряд, никогда прежде не бывали в Замке, и ныне с изумлением взирали на парящую в небесах громаду.

Обнаружив неприметную бухту, авантюристы и спутники их оставили корабль близ оной, углубились в сеть подземных тоннелей, простирающихся под тюремным комплексом. Оттуда – проникли в вентиляционные шахты. Добравшись до одного из вентиляторов, находился за которым центральный зал комплекса, авантюристы внимательно созерцали оный, отмечая расположение и количество надзирателей-агниан.

Один из последних в откровенно издевательской манере напомнил находящимся в зале заключенным о том, что до затмения осталось совсем немного, и многих из узников ожидает казнь на Утрате Надежды. Ной и спутники его наблюдали за надзирателем, желая придушить его. Хорохорится, а у самого срок, должно быть, подходит!..

Через вентиляционную шахту они проникли в одно из складских помещений комплекса, сняли глазные повязки, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. После чего проследовали в центральный зал, то и дело озираясь по сторонам. И где же им отыскать Гондора?..

«Ну и чего приперлись?» - послышался окрик. Уроборосы и Потерянные обернулись, лицезрев восседавшую на столе смуглую миниатюрную девчонку, за спиной которой замерли, скрестив руки на груди, два амбала. «Гондор...» - шепнул Джансен, и изумились авантюристы: стало быть, Гондор... девушка?!

«Вот ведь Сучья Королева...» - выругалась девчонка. – «Наверное, считает это забавным...» Гондор была очень зла, отчаянно сквернословила и, похоже, очень, очень хотела испепелить незнакомцев взглядом.

«Ты... Гондор?» - обратился к ней Ной, стараясь не обращать внимания на манеры девахи. – «Нам о тебе рассказала Моника из Города. Говорит, ты знаешь, где находятся королевы». «Стало быть, вы – прихвостни Сучьей Королевы», - презрительно бросила Гондор. «Пожалуйста, поведай о том, что тебе известно», - настаивал Ной. – «Мы должны встретиться с ними. Чтобы направить этот мир на должный путь». «Снова это дерьмище!» - вспылила девушка. – «Как же я устала от него! Если вы хотите уничтожить настоящее, можете забыть об этом!» «Уничтожить настоящее?..» - опешил Таион, и Гондор, устав от скудоумия незваных гостей, вскочила на ноги, и – наряду с двумя здоровяками – атаковала Уроборосов.

Две стороны скрестили Клинки; малышка оказалась на удивление искусной в ближнем бою, и сумела повергнуть Ланца прежде, чем Ной и Мио преградили ей путь. Гондор в изумлении воззрилась на артефакт, который носила на шее – тот светился! Девушка перевела взгляд на Ноя...

В отличие от Уроборосов, Потерянные в потасовке участия не принимали, а Джансен высоко оценил боевые способности Гондор – меньшего от дочери Моники они и не ждали. «Плюс, она была первым из кандидатов в Уроборосы», - добавил парень, и Шания не удержалась от недовольной гримасы.

«Почему мы сражаемся?» - обратился к Гондор Ной. – «Это же бессмысленно». «А вот и нет», - отозвалась та. – «Просто вы ничего так и не поняли». «Насчет уничтожения настоящего?» - уточнил Ной, и, когда девушка утвердительно кивнула, воскликнул: «Так возьми и расскажи нам, в чем дело!»

«Ты говорил о том, что хочешь направить этот мир на должный путь», - молвила Гондор. – «Спустись с небес и оглянись вокруг! Подумай, сколькими жизнями придется заплатить за подобное дерьмо!»

Зал наводнили надзиратели, окружили сражающихся, велели им сложить оружие – в случае неподчинения обещали бросить в карцер. Авантюристы переглянулись, коротко кивнули друг другу, и в следующее мгновение Клинки их исчезли; Гондор и сподвижники ее последовали их примеру.

Стражники препроводили заключенных в камеры, где и оставили. Похоже, идентификационные устройства, коими располагали Уроборосы, заставили агниан поверить в то, что являются они самыми обыкновенными узниками. Что ж, им это только на руку... Как бы то ни было, надлежало как можно скорее переговорить с Гондор, убедить ее сотрудничать – слишком многое стояло на кону...

Вскоре прозвучал сигнал, и заключенные потянулись к тюремной столовой – приближалось время обеда. Не привлекая к себе излишнего внимания, Ной и спутники его шагали по коридорам комплекса вместе с остальными, опустив головы и всем своим видом изображая смирение и полную покорность судьбе.

Вновь заметив Уроборосов, ступивших в помещение, Гондор несказанно разозлилось – а, быть может, это было обычное ее состояние. «Я скажу вам, что мы все должны делать!» - отчеканила девчонка. – «Ни-че-го! Если мы просто останемся здесь, а жители Города не будут высовываться... никому не придется гибнуть почем зря». «Это и есть твое... настоящее?» - уточнил Ной. «Дошло наконец», - проворчала Гондор.

«А разве они не собираются вас казнить в следующем месяце?» - поинтересовался Ланц. «И что?» - хмыкнула девчонка. – «Десять человек, всего-то. А здесь заточено более тысячи. Совсем небольшой процент». «Совсем?!» - Таиона поразило хладнокровие Гондор. – «Жизни – это не статистика!» «Я хочу сказать, что, если вы тут заварите кашу – как того хочет Сучья Королева, на вашей совести будет тысяча жизней!» - резонно заявила Гондор. – «И еще... это вы-то собираетесь вернуть мир на должный путь? И что это такое, на ваших телах?»

Девчонка указала на метки, отражающие текущие сроки авантюристов. «А этой кошечке чуть больше месяца осталось?» - присмотрелась Гондор к метке Мио. – «Короче, заткнулись бы вы насчет спасения мира! Вы все это делаете только ради себя. Болтаетесь без толку по миру, теша себя надеждой о том, что можете что-то изменить!» «Когда я провожаю жизни... я делаю это не просто так!» - с жаром возразила ей Мио. – «Еще один день... еще одна минута... Ты даже представить себе не можешь, сколько жизней мы проводили... Все наши друзья... Я бы все отдала, чтобы подарить им еще хоть немного времени! Вот что наполняло каждый наш день. Это было все, что мы могли. Это было все, во что мы могли верить... Ежедневно...»

«Ты... Провожающая?» - с интересом уточнила Гондор, и, утвердительно кивнув, молвила Мио: «И когда мы наконец добрались до Города, я осознала, что рядом есть совершенно другой мир. ‘Им так повезло!’ – вот что я думала. Я была потрясена... Если бы отмеренный нам срок был так долог, жизнь была бы совершенно иной? Я даже видела начало новой жизни... Та маленькая ручка сжала мой палец... Я понимаю, почему ты стремишься защитить все это. Если это и есть ‘настоящее’, о котором ты говоришь, мы ни в коем случае не станем его уничтожать. Наоборот, мы пытаемся сохранить его для вас! Чтобы спасти своих друзей! Чтобы создать будущее, которое сделает нас свободными!»

«Тебе около месяца осталось», - напомнила ей Гондор. – «Разве этого достаточно?» «Я не знаю», - честно призналась Мио. – «Отмеренное мне время может завершиться еще до того, как закончится наша битва. Наверное... сама я успею немного. Но я должна попытаться! И буду пытаться... пока искра моей жизни все еще тлеет!»

Ной и иные Уроборосы заверили Мио, что непременно продолжат ее начинание – и доведут его до завершения. Ведь единственное, что им остается – это идти вперед, не сворачивая с избранной стези. «В тот день Гуэриника наделил нас этой силой», - вымолвил Ной. – «И – как следствие – мы стали друзьями с бывшими врагами. Верь нам, Гондор. Твое ‘настоящее’ пребудет с нами в безопасности. Как и будущее».

Гондор сняла с шеи кристаллический медальон, протянула его Ною. «Что это?» - озадачился тот, рассматривая причудливый предмет. «Ключ доступа к Облачной Твердыне», - пояснила ему Гондор. – «Там находится спящая красавица – истинная королева Агнуса. К тому же этот ключ резонировал, когда вы с Мио противостояли мне. Возможно, хотел, чтобы я вам его отдала».

«Ты решила помочь нам?» - спрашивала Мио. «Мне все еще претит тот факт, что вас прислала Сучья Королева», - фыркнула Гондор. – «Но вас выбрал дедуля... К тому же я пришла к решению. Через три дня Агнус будет проводить масштабные учения на острове Дэдал. В тюрьме останется лишь минимальный военный континент. Нам представится шанс на побег». Поделиться деталями своего замысла девчонка не пожелала, но Ной высказал желание поддержать пленников в их замысле.

Гондор советовала авантюристам пока выдавать себя за самых обыкновенных узников, чтобы не привлекать излишнего внимания со стороны надзирателей. «И небольшой совет на прощание», - бросила она Ною. – «Когда все будет потеряно, пусть они услышат ваш рев. Ведь именно для этого предназначены обретенные вами силы».

Ной и спутники его вернулись в одну из тюремных камер, где вознамерились разместиться на ночь. «Завидую я вам», - призналась Сэна Ланцу, когда отошли они в сторонку от товарищей, чтобы поговорить. – «Тебе... Мими... Ною... Вы все кажетесь такими уверенными». «Кто тут уверенный?» - хмыкнул Ланц. – «Это все одно большое притворство. Не знаю насчет Ноя и Мио, но я?.. Я жалок. Просто строю из себя крутого парня. Делаю вид, что не слабак». «А ты что, слабак?» - удивилась Сэна. «Да», - Ланц и не думал шутить. – «Я во многом... похож на тебя. Ну и что с того?.. Если мы слабы, значит, нам есть куда расти. Помнишь, когда мы с тобой впервые обратились в Уробороса? Ты кричала: ‘Ланц, со мной!’ Другими словами, ты просила о силе, в которой нуждалась... Наш друг Йоран... стал Мебиусом. Но это... был не он. Разве в этом могла состоять цель его жизни? Чушь! Я к чему все это говорю – хочу понять, в чем состоит смысл моей собственной жизни. Хочу стать сильнее. А если Йоран превзошел меня в этом... значит, я стану еще сильнее. И делаю это я не ради признания или чего-то в этом роде. Я делаю это ради себя... Самое важное – оставаться честными с самими собой». Сэна восхищенно смотрела на Ланца: подобного монолога от него девушка никак не ожидала... Осознать смысл собственной жизни – стремление, которое Сэна отчаянно желала разделить...

...Поутру узники проследовали в центральный зал тюрьмы, где надзиратели обозначили им объем работ на текущий день: сбор грибов и трав в лесополосе у стен тюрьмы. Услышав перечисленные надзирателем ингредиенты, Таион нахмурился: все они составляли рационы питания для солдат Колоний. Возможно ли, что продовольствием силы Агнуса и Кевеса обеспечивают Потерянные, оказавшиеся в заточении в сей тюрьме?..

Следующие несколько часов Ной и спутники его провели в лесополосе, собирая необходимое количество припасов. По завершении задачи вернулись в центральный зал тюрьмы.

На второй день заключения узникам было велено чуть сократить популяцию бешеных монстров – ферисов, бесчинствующих близ тюремных стен; задача, с которой авантюристы блестяще справились. Гондор внимательно наблюдала за действиями их, и, похоже, осталась довольно.

Вечером того же дня Гондор предложила Уроборосам обсудить завтрашнее предприятие. «Мы начнем в 8 утра – сразу после того, как нам поставят задачи в лесополосе», - говорила она. – «Мои люди начнут бучу снаружи, привлекут внимание стражи и надзирателей. Стражи будут вооружены, и разобраться с ними предстоит вам. Используйте элемент неожиданности. Надзиратели – мелкие сошки, мы их сами прикончим». «Сколько стражей?» - деловито осведомился Ланц. «Около тридцати», - отвечала Гондор. – «Уберите с дороги хотя бы двадцатку. Затем мы прорвемся через западные врата. Просто бегите, не оглядываясь».

«И как же мы прорвемся во врата?» - осведомился практичный Таион. «Уверена, вы справитесь!» - фыркнула Гондор. – «Иначе зачем Сучья Королева прислала вас?» «Почему ты так называешь Монику?» - вопросил Ной. – «Она же твоя мама!» «Как хочу – так и называю!» - огрызнулась деваха.

Таиону план не нравился – тактик считал его средоточием хаотичных действий, не более. Однако иного не было, посему пришлось смириться. Авантюристы устремились к своей камере – следующий день предстоял весьма насыщенный...

Гондор и Сэна шагали позади остальных, и дочурка Моники высказала надежду на то, что собеседница ее с легкостью разобьет западные врата своим огромным Клинком - молотом.

«Рада тебя видеть, Гондор», - холодно процедила Шания, приближаясь. – «Я, кстати, была здесь все это время. Не замечала?» «И что, теперь медаль тебе за это дать?» - бросила Гондор, скрестив руки на груди. – «Смотри, не облажайся завтра!»

С этими словами она устремилась прочь, и Сэна поспешила за нею, не понимая, почему отношения между двумя девушками столь напряженные. «Ведь вы с Шанией... друзья с колыбели?» - поинтересовалась Сэна, и Гондор подтвердила: «Да, с детства. Но она уже достала ходить за мной по пятам!»

Вспоминала Гондор о своем последнем разговоре с Шанией, случившемся в городском музее. Шания в очередной провалила испытание в кандидаты на обретение силы Уробороса, и ныне Гондор распекала подругу на чем свет стоит, ведь избрала та для себя то же оружие, коим пользовалась она сама. «Я думала, что таким образом сумею обрести частицу духа Гондор...» - лепетала Шания, что привело Гондор в еще большую ярости. «Прекрати во всем подражать мне!» - выкрикнула она. – «Теперь ты носишь мои перчатки?! Хватит уже, довольно! Неужели ничего своего привнести не способна? Неудивительно, что ты провалила испытание!»

И сейчас, следуя к камере, Гондор продолжала недоумевать, почему Шания столь настойчиво продолжает гнуть свою линию. Как же она устала от всего этого!..

Шания провожала удаляющуюся Гондор взглядом. «Они кажутся уверенными», - подошел к ней верный сподвижник. – «Все хорошо?» «Да, все идет согласно плану», - отозвалась Шания...

...На следующее утро надзиратели озвучили пленникам задания на текущий день. Части узников было велено заняться собирательствам, иным – команде Ноя в том числе – надлежало слегка сократить популяцию монстров.

Продолжая изображать из себя сломленных заключенных, авантюристы покинули здание тюрьмы, приступили к исполнению возложенного на них тюремщиками задания, гадая, когда же Гондор и ее люди сделают свой ход.

...Прогремели взрывы, тишину разорвала сирена. Похоже, началось!.. Следуя заранее намеченному замыслу, Ной и сподвижники его атаковали стражей, наводнивших лесополосу. Объединившись с Гондор, ее телохранителями и иными пленниками-горожанами, спешили они к западным вратам, разя стражей-ангиан, преграждавших им путь.

Обратившись в Уробороса, Ланц и Сэна разбили западные ворота, и беглецы вырвались из тюрьмы... но резко остановились, с изумлением лицезрев превосходящие силы агниан, берущие их в полукольцо. Помимо пехоты и Левнисов, приближались к ним огромные конструкты, Гиринусы; судя по символам, нанесенным на корпуса боевых машин, принадлежали они к замковой страже.

«Но я думала, они на учениях...» - выдавила Юни, озвучивая мысль, пребывающую ныне в разумах всех ее сподвижников. «Засада?» - резко обернулся Ной к Гондор, и та зло прошипела: «Это не случайность. Похоже, один из вас, ублюдков, сдал нас!»

Лишь сейчас заметили авантюристы среди ангиан нескольких Потерянных – и Шанию! Губы последней кривила ухмылка; похоже, ощущала та свое полное превосходство. «Ах ты, сука!» - задохнулась от ярости Гондор.

Ной прижал руки к вискам; в голове помутилось. «Какие сквернословы», - прозвучал голос. – «Правильно она сделала, сдав вас». Лицезрели авантюристы облаченного в золоченые доспехи консула, созерцающего их с вершины одного из Гиринусов. Подле него стояла дева в доспехах серебряных; лица обоих скрывали маски. Не только Ной, но и Мио испытывала странное ощущение – гул в голове необъяснимой природы...

Консулы переместились на землю, и процедил консул Эн, кивнув в сторону Шании: «Она сделала правильный выбор. Который приведет... к одному из лучших исходов, на которые я только мог надеяться». Шания самодовольно ухмыльнулась, принимая заслуженную – с ее точки зрения – похвалу.

«Конечно, для вас, горстки героев, ситуация незавидная», - заключил консул Эн. – «Удача оставила вас... в тот день, когда вы решили противостоять консулам Эм и Эн!» Оба консула сняли маски, и потрясенные Ной и Мио лицезрели свои точные копии!.. Подобное просто не укладывалось в голове... «Да кто он такой, этот парень?» - выдавил Ной, отчаянно пытаясь привести в порядок мятущиеся мысли. – «Он не просто выглядит так же, как я... Он – Мебиус!»

Шания заливисто расхохоталась. «Вот какое выражение на твоем лице я хотела увидеть!» - бросила она Гондор, ликуя. – «Лицо женщины, погребенной под бременем несбывшихся ожиданий!» «Как ты могла, Шания?!» - возмутилась Сэна. – «Как ты могла принять их сторону? Ты же из Города! Здесь же твои сородичи!» «Мои сородичи?» - пренебрежительно хмыкнула Шания. – «Эти марионетки? Люди, сломя голову бегущие к собственной гибели, не думая при этом о других, никакие мне не сородичи!»

«Кусок дерьма!» - окрестила Шанию Гондор, выступив вперед. – «Этого ты хотела?» «Ты все в этой жизни получала, подруга», - ядовито отметила та. – «Великий Гуэрника был твоим дедом, а твоя мамаша остается старейшиной Города. И не станем забывать о твоих замечательных результатах как кандидатки в Уроборосы!.. Да тебе было наплевать на то, чего хотела я!»

«Мы с тобой совершенно не одинаковы!» - выкрикнула Шании Сэна. – «Прежде... ты утверждала, что одинаковы. Но это не так!» «А ты изменилась», - усмехнулась Шания. – «Я вижу новообретенную решимость. Неужто ободряющие речи от друзей сыграли свою роль?» «Не в речах дело!» - отмела предположение предательницы Сэна. – «Просто я – часть команды. И я лишь сейчас начала это осознавать. Но я изменюсь! И я, и этот мир!»

«Я тебе не позволю!» - отрезала Шания. – «Никогда!» «Если ты остановишь нас, все останется таким же, как сейчас!» - настаивала Сэна. «Не останется!» - рявкнула Сэна. – «Что естественного в той жизни, к которой вы стремитесь? Жизни, в которой у вас есть лишь один шанс? В любой момент кто-то может сказать тебе: ‘Ну все, хватит, пора уходить!’» «А кто ты такая, чтобы утверждать, что такая жизнь хуже нынешней?!» - выкрикнула Сэна в ответ.

«Я знаю больше, чем ты!» - орала Шания. – «Безумие – желать такой мир! Лучший мир для нас – тот, в котором у тебя не только одна попытка. Мы терпим поражение, но предпринимаем новую попытку! И в следующий раз у нас может получиться лучше!» «Нас создали, чтобы сражаться!» - не соглашалась Сэна. – «Чтобы убивать друг друга! Каждый день! В надежде увидеть следующий рассвет!» «В любом случае, мы сражаемся ради выживания, так?» - стояла на своем Шания. – «Или я что-то странное говорю? Я так же не думаю!»

Ной тем временем внимательно рассматривал силы агниан. Двадцать единиц слева, двадцать – справа, и еще десяток – наряду с двумя консулами – впереди. Побережье находится слева – стало быть, прорываться следует в том направлении.

«Гондор», - шепнул Ной, протянул девушке ключ-медальон. – «Бегите к побережью. Им нужны мы. Я собираюсь сразиться с Левнисами по левую сторону. Воспользуйтесь этим». Гондор начала было возражать, но Ной прервал ее, молвив: «Вы слишком медлительны. Все вместе мы не вырвемся. Но у небольшого отряда есть шанс». «А вы что будете делать?» - вопросила Гондор, и отвечал ей Ной: «Будем сражаться – в худшем случае сдадимся. Пусть они услышат наш рев... Уроборосы не закончатся с нами. Верно говорю, кандидат?»

Во взгляде Гондор отражалось потрясение, и, пробормотав какое-то ругательство, она выхватила кристаллический медальон из рук Ноя. «Прорываемся!» - тут же постановил тот, и авантюристы нанесли удар по силам агниан, сосредоточенным на левом фланге. Гондор и ближайшие ее сподвижники метнулись к побережью; им наперерез бросились солдаты Агнуса. Телохранители Гондор велели девушке продолжать бежать к берегу, не оглядываясь, сами же остались, дабы противостоять преследователям.

Шания провожала «подругу детства» недобрым взглядом: в следующий раз не уйдет!..

Ной и спутники его обернулись к двум консулам, приближающимся к ним. Похоже, грядущее сражение будет посложнее предыдущего... но – по крайней мере – Гондор сумела бежать. Многие узники сим похвастаться не могли, но Таион был уверен: им сохранят жизнь, ведь в качестве рабочей силы они весьма ценные для агниан.

«Ваш идиотизм не знает пределов», - отчеканил консул Эн, остановившись в паре десятков шагов от авантюристов. – «Вы станете основным блюдом. Мебиус насладится вкусом каждого из вас, будьте уверены». «Мы тебе что, еда?» - разозлился Ланц. – «Увидишь, твоя закуска кусается!» «Верно!» - поддержал товарища Ной. – «Сегодня останешься голодным! Мы всеми силами сражались за все это – и никогда не сдадимся!»

«Все еще собираетесь сопротивляться?» - изогнул бровь Эн, лицезрев устремленные в его сторону Клинки. – «Против столь превосходящих сил? Думаете, вы способны одержать верх надо мной?» «Непременно», - отозвался Ной. – «Мы должны это сделать, если хотим продолжить свой путь». «Что ж, я наглядно продемонстрирую, что у вас нет будущего в этом мире», - процедил Эн.

«Позволь мне заняться ими», - неожиданно предложила Эм, пояснила сподвижнику, с удивлением на нее воззрившемуся: «Я хочу показать им, сколь беспомощны они на самом деле. Так же, как и нас некогда убедили». «Как знаешь», - согласился Эн, отступил.

Мио и Эм долго и пристально смотрели друг на друга; в глазах консула стояли слезы. «Я должен знать!» - нарушил воцарившуюся было тягостную тишину Ной. – «Почему вы выглядите так же, как мы? Кто вы вообще такие?!» «Если сможете одержать верх над нами в бою, сами поймете», - отвечала Эм. – «Истину о том, зачем мы раздумываем пламя войны!»

Авантюристы схлестнулись с консулом Эм. Неожиданно Ной обратился против своих же сподвижников... на несколько мгновений. Остановился, растерянно огляделся по сторонам. Новая волна энергии, испущенная Эм, ударила в Мио, и атаковала та Ноя... Уроборосы в ужасе взирали за поединком двух своих товарищей... когда взгляд Мио прояснился. «Что произошло...» - пролепетала она.

«Неужто это ее способности?» - Ной воззрился на консула Эм, и та проронила: «Поздравляю. Быстро догадался». «В каждом противостоянии с Мебиусами вы всегда применяли какие-то особенные способности», - заключил Ной. «Именно», - изрекла Эм. – «Я обладаю способностью брать верх над вашими жалкими сознаниями». «То есть мы для тебя лишь марионетки?!» - возмутилась Юни. – «Вот в чем заключается ее игра!» «Когда я беру ваши разумы под контроль, вы оказываетесь совершенно беспомощны», - продолжала говорить Эм, созерцая противников, после чего проделала та же Юни, заставив девушку напасть на Ланца.

Следующей жертвой стала Сэна, обрушившаяся на Юни, а после – Ной. «Я думала, вы к этому времени уже поймете», - изрекла Эм устами юноши, - «но, думаю, просто закрыть глаза – недостаточно, чтобы превозмочь мои способности». «А у меня появилась отличная идея!» - выкрикнул Ланц, доселе внимательно следивший за Эм. – «Все это время, пока ты обретала контроль над нашими телами... ты не двигалась с места! Стало быть, нам просто нужно атаковать тебя, вот и все!»

Эм мгновенно переключилась на Таиона, атаковала Ланца и бросившегося к нему на помощь Ноя. Авантюристы были потрясены: как могут они противостоять друг другу?..

А Эм, не мешкая, взяла под контроль разум Мио, изрекла устами ее: «Давайте же! Прикончите ее. Это же так легко. Нужно лишь забрать ее жизнь... Осознаете иронию? Вы столько жизней забрали, чтобы продлить собственные короткие сроки, но ныне вас обременяют жизни друзей, и не в силах вы сражаться. Не можете этого сделать? Жаль. Значит, ваши смерти будут медленными и весьма болезненными. Ваша дорогая подруга прикончит вас».

Консул Эм продолжала свою жестокую игру, беря под контроль разумы противников – все по очереди, заставляя их противостоять друг другу. Авантюристы пребывали в полном смятении, не зная, кто - друг, а кто – враг, и откуда последует следующий удар.

Тайон осознал, как возможно понять, кто из них ныне одержим Эм. Его Мондо закружились над равниной, анализируя движения присутствующих... и теория тактика подтвердилась: если нанести удар тому, кто в данный момент будет находиться под воздействием воли Эм, ощутит воздействие и консул.

Ныне Мондо безошибочно указывали авантюристам, кто из них одержим. Тому бедолаге они наносили удары, после вновь переключались на противостояние с Эм; Юни держалась чуть особняком, исцеляя потоками эфира раненых товарищей.

Тактика Уроборосов оказалась успешна: обессиленная, Эм отступила. Консул Эн обнажил меч, атаковал шестерку противников. Ной отчаянно пытался сосредоточиться на сражении, и все же гадал, как так вышло, что противостоит им Мебиус – точная копия его самого? Связано ли это как-то с давнишним противостоянием Мебиусов и Уроборосов?..

Консул Эн явил себя поистине пугающим противником; даже обращаясь в Уроборосов, шестеро не могли ничего противопоставить ему, и были повержены. «И Уроборосы, и Медиусы обретают внешние воплощения из своего ядра», - счел возможным просветить авантюристов Эн. – «Пока ядро остается в целости, воплощения продолжат восстанавливаться – конечно, ценой огромных энергетических затрат. Как следствие, это ограничивает время, которое вы способны провести в подобном обличье».

Говоря это, Эн рассекал мечом тела Уроборосов, и развоплощались те. «Неужели мы в силах одержать верх над ним?!» - в отчаянии вопросил Ной, созерцая невозмутимого противника. – «Все наши надежды и чаяния... умрут здесь?» «Ваши надежды глупы», - отозвался Эн. – «И конец им я положу прямо сейчас!»

С этими словами он поверг Ноя потоком темной энергии, исходящей от его меча, процедил: «Сила – для тех, кто способен взглянуть в глаза реальности. И я, зревших бесчисленное число реальностей, правлю в мире за пределами вашего разумения!»

Мио бросилась на помощь к Ною, но следующий удар консула Эн поверг и ее... Сэна и Ланц, приняв обличье Уробороса, метнулись к противнику. Сознавая, что существовать им осталось лишь несколько мгновений... Уроборос обхватил консула, крепко прижал к себе, после чего взмыл высоко в воздух. Ной и Мио с ужасом взирали на удаляющуюся фигуру...

«Мими, помнишь, ты говорила, что я всегда должна оставаться собой?» - донесся до них голос Сэны. – «Я поняла, наконец, что ты имела в виду. Поэтому – не сдавайтесь! Мы купим для вас немного времени... Воспользуйтесь им!» «Прекрати!» - выкрикнула Мио. – «Не надо мне твоего времени! Просто вернись, Сэна!!!»

Уроборос поднимался все выше; и тюрьма, и Замок остались далеко внизу. Сэна и Ланц примирились с неизбежностью кончины; скорый выброс энергии оборвет их жизни... Хотелось бы надеяться, что и консула с собой они захватят...

Неожиданно единение оказалось разорвано, и потрясенные Сэна и Ланц обнаружили себя в свободном падении. «Жаль, вы были так близки», - изрекла консул в алых доспехах, возникшая пред ними.

Двое падали... и от гибели спас их Таион, Мондо которого обрадовали в воздухе платформу. Шестеро авантюристов без сил распластались на земле.

«Экс, ты чего вмешиваешься?» - недовольно осведомился Эн, обращаясь к женщине, примкнувшей к нему. «Я только что тебе жизнь спасла!» - возмутилась та. – «Мог бы благодарность изобразить». «Зэд приказал?» - уточнил Эн, и Экс подтвердила: «Именно».

Обратившись к противникам, Эн извинился за вмешательство Экс, обещал, что больше подобное не повторится. Экс сжимала в руке причудливый посох, и, кивнув в сторону сего оружия, Эн подтвердил: именно с его помощью возможно лишить индивидов возможности принимать форму Уроборосов. «Ныне вы лишены этих сил», - констатировал он. – «Сдавайтесь. Ваши шансы на победу равны нулю».

Способности Ноя и сподвижников его были полностью блокированы внешним воздействием; не могли они даже призвать свои Клинки. Никогда прежде не слыхали они о подобном!.. Призыв Клинка был неотъемлемой способностью...

Эн вновь взмахнул мечом, и сотворенным поток энергии сразил одного из Потерянных, пытавшихся добраться до побережья. «Похоже, вы думали, что они сумеют бежать», - усмехнулся консул. – «Увы, все пошло не так, как вы задумали».

Он вознамерился положить конец затянувшемуся противостоянию, прикончив всех без исключения противников... но неожиданно передумал. «Предпочитаю небольшое представление», - бросил он, после чего приказал державшимся в отдалении агнианам схватить противников, доставить их в темницу, находящуюся в Замке.

...Так, следуя приказам консула, солдаты бросили Мио в одиночную камеру, всех остальных же – в том числе и нопонов – заключили в камере рядом. После чего удалились, оставив узников одних.

Несколько часов спустя к решетке камеры приблизился консул Эн, бросил Ною с усмешкой: «Я думал, к этому времени ты здесь уже все разнесешь. Или же осознал, сколь бессмысленно это, и решил склониться пред моей силой?» «Посмеяться пришел?» - бросил Ной в ответ. – «Где Мио?» «Девчонка в соседней камере», - просветил его Эн. – «Можешь позвать ее по имени – она тебя услышит».

В глазах Ноя отражалась ярость, и заключил Эн: «Вижу, ты все еще цепляешься за некие надежды. Помнишь, я сказал, что хочу организовать небольшое представление? Я говорил о Возвращении. В час затмения через месяц девчонка расстанется с жизнью. Почему бы не провести церемонию здесь, в Замке? Не сделать ее запоминающейся? Это будет потрясающее шоу!»

Эн расхохотался, и, приблизившись к решетке камеры вплотную, прошипел Ною в лицо: «О, еще кое-что забыл тебе сказать. Ты ведь ныне осведомлен о цикле перерождения, так? Есть одно исключения. Если пламя жизни будет погашено в час Возвращения... возрождения не случится».

«Ах ты!» - Ной попытался было схватить консула за горло, но тот ударил парня в живот рукоятью меча. Хватая ртом воздух, Ной осел на пол, и Эн пренебрежительно хмыкнул: «Так слаб... Сейчас все вы, вместе взятые, слабее одного отдельно взятого солдата. Не можете сломать даже эти железные прутья... Вам не сбежать отсюда, это невозможно. Чувствуешь ненависть? Подступающее отчаяние? Такова участь глупцов, тешащих себя пустыми надеждами... и в итоге оказывающихся сброшенными на камни. Мечтателей, сокрушенных тяжким бременем реальности».

...Вспоминания ухмылку на физиономии консула, Ной в бессильно ярости бил кулаками по прутьям решетки, сбивая в кровь костяшки. «Хватит! Ты руки себе сломаешь!» - пытался урезонить его Ланц. «Мне наплевать!» - исступленно выкрикнул Ной. – «Еще нужно, я готов все кости в своем теле переломать!»

«Прошу, прекратите!» - донесся до них из-за стены голос Мио. – «Не волнуйтесь обо мне. Со мной... все хорошо. Я... со всем смирилась. Даже с тем, что могу никогда не покинуть это место. Я продолжу жить в разумах других. Осознания этого для меня достаточно. Поэтому... не волнуйтесь». Она замолчала.

Вскоре стражи принесли узникам обед, выглядящий на редкость неаппетитно. Ной угрюмо сидел в углу камеры; Манана принесла ему поднос, но парень отрицательно покачал головой – мол, кусок в горло не едет.

В камере царило угрюмое молчание, нарушил которое Ланц. «Как думаете, почему эти двое выглядели как Ной и Мио?» - вопросил он. «А кто его знает?» - отозвалась Юни. – «Сам их спроси!» «Когда мы сыграем в ящик, мы же переродимся в этих юдолей, так?» - молвила Сэна. – «Может, это как-то связан с этим фактом?..» «Думаешь, они – один и те же люди?» - усомнился Ланц. – «Как такое возможно в принципе?..» «Странно все это», - вздохнул Таион. – «Почему они вообще это делают? С какой целью? Такое чувство... будто они просто играют с нами как с солдатиками». «Да все они были такими», - вздохнула Юни. – «Отнимая чужие жизни... они, похоже, этим наслаждались».

«Думаешь?» - усомнился Рику. – «У консула Эн взгляд был... печален». «Чушь!» - с ходу отмел аргумент механика Ланц. – «Он – Мебиус! Наш заклятый враг».

В молчании авантюристы отобедали, пустые подносы просунули под прутьями решетки в коридор. «Поверить не могу, что мы вынуждены оставаться здесь, за решеткой!» - возмущенно воскликнула Юни. «Не будь ее, этот отсек сложно было бы назвать ‘тюремным’», - отвечал ей Таион.

«Был ли вообще какой-то смысл в том, что мы делали?» - задалась вопросом Сэна. «Было, конечно», - уверенно отвечал Ной, глядя на звездное небо в окошко под потолком камеры. – «По крайней мере... мы дали им надежду». Выдержка изменила ему, и он несколько раз ударил кулаком в стену, надеясь болью заглушить отчаяние.

«Сперва... даже когда Гуэрника сказал, что он старше нас в шесть раз... я этого не осознал», - отметил Ланц. – «Мне казалось, жить больше десяти лет – это уже чересчур. Но сейчас... я готов цепляться за каждую лишнюю секунду...»

И вновь воцарилось угрюмое молчание; мало-помалу приходило осознание, что из этой передряги им не выбраться...

Моника разыскала дочь на посадочной платформе; Гондор инструктировала сподвижников, с которыми в скором времени собиралась отправиться на самоубийственную миссию.

«Ты что творишь?» - напустилась на девчонку Моника. «А, сама Сучья Королева», - поморщилась та. «Куда собралась?!» - продолжала распекать нерадивое дитя старейшина. – «Ты знаешь, я этого не допущу. Это приказ! Не тупи!» «Засунь свое...» - набычилась Гондор, но Моника прервала ее: «В Замке введены запредельные меры безопасности. Хочешь как можно скорее снова за решеткой оказаться?! Сейчас совсем иная ситуация в сравнении с нашим нападением на Замок Кевеса – тогда мы застали их врасплох».

«Я не могу их бросить после всего того, что они сделали для меня!» - стояла на своем Гондор. «А я тебе говорю, это суицид!» - не отступала Моника, указав на медальон на шее дочери. – «Ной все доверил нам. Надежду. Будущее. Вбей это себе в голову!» Гондор отвела взгляд, не зная, что возразить.

Неожиданно Моника перевела взгляд за спину Гондор, глаза ее округлились от изумления. «Ты?!» - выдохнула старейшина...

Бежали дни, складываясь в недели...

День за днем Ной и сподвижники его изо всех сил пытались выломать решетку, разбить стены, - все, что угодно, лишь бы боль затмила разум, лишь бы не ощущать этой страшной пустоты... крушения последних надежд...

Однажды к камере подошла Шания, заявила с нескрываемым самодовольством: «У меня новости для вас. В тот день, когда ваша подруга покинет этот мир... Возвращение, так, кажется, это называется... Так вот, в этот день я тоже решила умереть.

Она с гордостью продемонстрировала пленникам свой глаз, виднелись в коем Пламенные Часы, интегрированные в Радужную Оболочку. «Это – доказательство того, что я примкнула к ним», - заявила Шания. – «Ваша маленькая подружка навсегда исчезнет из этого мира. Но я буду рождена снова!»

Зарычав от гнева, Ной бросился к решетке. При виде его лица, искаженного лютой яростью, Шания рассмеялась. «Именно на такую реакцию я и надеялась», - призналась предательница. – «Надеюсь, и у меня будет такое же лицо, когда стану противостоять я врагам на полях сражений». «Пошла вон!» - велел ей Таион, и деваха хмыкнула: «О, не волнуйся, скоро меня не станет. Примерно в то же время, как и вашей подружки».

Хихикая, она устремилась прочь по коридору. «Теперь это кажется столь очевидным», - вздохнула Сэна, провожая Шанию взглядом. – «Я нутром чувствовала, что с ней что-то не так. Я просто... не хотела верить в то, что мы с ней одинаковы...» «Вы не одинаковы!» - донесся до нее голос Мио из-за стены. – «Я видела, как сильно ты стараешься... Как спасаешь нас множество раз, никогда не сдаешься... Ты помогла нам добраться сюда. Иногда... ты были излишне требовательна к себе. Ты затронула множество жизней... Мы все это знаем... Так что не сдавайся. Время... все еще на нашей стороне». Сэна судорожно кивнула; ее душили глухие рыдания.

...Но время продолжало свой бег... и наступил вечер дня, предшествующего затмению. Настроение у Ноя и сподвижников его было донельзя подавленным «Знаете... я думал, что наши жизни подобны нашей музыке...» - проронил Ной, отрешенно глядя в пространство. – «Всегда в наших руках, под нашим контролем... Но я не осознавал истины. Даже если я касался других людей, то не мог спасти их. Я должен был понять это. Это невыносимо... видеть, как жизни утекают от тебя... Даже если они рядом...»

Ной беззвучно плакал... когда услыхал голос Мио – тихий, спокойный. «Темно снаружи, да?» - говорила девушка. – «Луны нет. Но звездный свет... такой теплый и прекрасный... При нашей первой встрече ты спросил, хочу ли я выжить. Я ответила... что меня устроит любой исход. Сейчас я скажу иначе. Я... хочу жить! Жить и узнавать как можно больше... Ной... нам столько еще предстоит увидеть!..» «Наконец ты назвала меня по имени», - осознал Ной. «Ну, да...» - молвила Мио. – «Я чувствовала, что, если сделаю это... мое сердце расколется вдребезги. Потому что... я осознала бы правду... Эти чувства, родившиеся в моей душе... благодаря тебе. Поэтому не нужно говорить, что все было зря. Ты украсил мою жизнь, Ной».

Пленники тихо плакали; пронзительный монолог Мио был прекрасен... и донельзя печален... «Знаешь... я не хочу, чтобы так все закончилось», - призналась девушка. – «Если бы у меня был шанс... продолжить этот путь... я бы хотела провести оставшееся время... с моим Ноем».

Закрыв лицо руками, Ной разрыдался...

...На следующее утро Мио зачеркнула последнюю клеточку в своем дневнике; срок, отпущенный ей, подошел к концу...

Стражники провели пленников, руки которых сковывали за спиной потоки эфира, в тронный зал, заставили опуститься на колени у ступеней, ведущих к престолу. У оного замерли Провожающие, а также – консулы Эм, Эн и Экс... и – конечно же – Шания.

«Королева Ния! Королева Ния!» - возопили собравшиеся в зале воины, когда властительница Агнуса предстала своим подданным. «Тысячелетие назад наш далекий предок, Провожающий, вершил первое Возвращение», - прозвучал глас ее, звучащий несколько глухо, ибо лицо королевы скрывала золотая маска. – «И сейчас, в Агнусе не менее девяти сотен и девяносто девяти жизней... вернулись ко мне. Это знаменательный день! Уверена, все вы считаете так. Но для меня этот день вызывает сердечную боль. Я хочу... чтобы ко мне вернулась вся жизнь, мною порожденная. Ибо Возвращение – величайшее утешение...»

Узники прекратили слушать излияния сей марионетки, обратившись к мыслям о судьбе, им уготованной. Будут ли они казнены по завершении церемонии? Вероятно, да... Они вернутся в цикл смерти и возрождения, и все повторится вновь... «Эх, если бы мы смогли пройти немного дальше», - прошептала Юни. "Ключ теперь в руках Гондор», - напомнил остальным Таион. – «Думаю, мы сделали достаточно». «Да, мы передали факел», - согласилась Сэна. – «Ныне все зависит от Города».

Провожающие поднесли флейты к губам, заиграли.

«Ной сдается?» - тихо произнес Рику. «Но мы... пленники», - напомнил тот нопону. – «Наши Клинки... Я могу лишь надеяться на то... что уйдет она с миром...» «Конечно, ты пленник», - заявил нопон. – «Ной все еще не попытался взять в руки Счастливую Семерку. Помнишь, как Рику делился мудростью? В час великой нужды появится меч». «Да... помню», - прошептал Ной. «Сегодня как раз такой день», - настаивал Рику. – «Даже стоя на краю отвесного утеса ты не должен сдаваться!»

Стражники вывели в зал Мио, заставили девушку подняться на ступени, опуститься на колени. «Мио!» - Ной бросился было вперед, но солдаты сбили его с ног, прижали к полу. К парню приблизился консул Эн, швырнул ему флейту; эфирные оковы на запястьях Ноя исчезли. «Играй», - бросил Эн пленнику. – «Ты Провожающий. Вот и провожай ее».

Ной в ужасе смотрел на флейту. «Что не так?» - процедил консул. – «Разве она – не твоя Мио?!» Парень взял флейту в руке, перевел взгляд на Мио. Тело девушки светилось, исходили от него сияющие огоньки, знаменующие последние мгновения существования. Обернувшись, Мио в последний раз взглянула на возлюбленного, улыбнулась: «Весело было... Ной».

Обратилась она в свет, и лишь одежда Мио осталась на каменных плитах пред троном. Огоньки поднимались вверх, к небесам; завершалось затмение, и солнце вновь озаряло мир...

Солдаты рывком поставили Ноя на колени, и Эн, обнажив клинок, занес его над головой, дабы срубить беспомощному пленнику голову...

Ной обнаружил себя в сером мареве – неужто вознесся на небеса?

«Что ж, похоже, свой выбор ты сделал», - послышался голос. – «Ты доволен, как все обернулось? Таким ты хотел увидеть будущее?» Обращался к Ною индивид, облаченный в бесформенную черную ризу; лицо скрывал низко наброшенный капюшон.

Окрест послышались звуки боя – отголоски бесчисленных сражений. Среди силуэтов бойцов, сошедшихся в противостоянии, зрел Ной и себя... и Мио... Они всегда вместе – сражаются... и погибают...

«Где я?» - обратился Ной к незнакомцу, но тот, проигнорировав вопрос, изрек: «Все это время ты раз за разом повторял одни и те же бессмысленные действия. Все для того, чтобы мир оставался таким же, как сейчас. Как и ты сам... Сегодня ты снова потерял ту, которой больше всего дорожил. Опечален? Если бы мог, попытался бы еще раз?.. Или же... остался в ‘бесконечном настоящем’?..»

...Видение далекого прошлого. Потерянные – принадлежат к которым Ноа и Мио – ликуют, ибо смогли, наконец, привести в действие Камень Уробороса. «Хоть мы и не до конца понимаем его природу», - признаются они, изучая устройство. – «И некоторые функции могут оставаться скрыты от нас. Но даже в текущем положении от него исходит предостаточная энергии. Теперь мы сумеем претворить в жизнь начинание, доверенное нам королевой!» «Вырвать мир из хватки Мебиусов?» - уточняет Ной, и сподвижник подтверждает: «Да! Всенепременно!» «Еще три месяца...» - мечтательно улыбается Ной. – «Это все, что нам нужно...»

...Иное видение. Поле брани, устланное мертвыми телами и остовами техники... и Мио, умирающая на руках у Ноя, обращающаяся в поток огоньков, возносящихся ввысь.

«Так беспомощен», - чеканит слова приближающийся к юноше мужчина, облаченный в алый камзол; древнее лицо иссечено трещинами. «Ты действительно полагал, что сумеешь остановить всесокрушающую с помощью своих жалких сил?» - осведомляется он. – «Ты, несомый потоком... Ты должен сдаться. Отринуть то, что ты есть...»

...Иное видение. Ной пробуждается в походном лагере Потерянных. Несмотря на то, что еще раннее утро, Мио уже приготовила завтрак. «Завтра состоится наше последнее сражение с Мебиусами», - вздыхает она, приступая к трапезе. – «Мы проделали столь долгий путь. Наконец-то все будет кончено...» Ной задумчиво кивает, бросает взгляд на метку на шее девушки, и та, закрывая ее ладонью, произносит: «У меня есть еще три дня. Этого достаточно. Уверена, все будет хорошо».

...На глазах Ноя его товарищи гибнут в коридорах твердыни, замертво оседая на пол по мере приближения к ним мужчины в алом камзоле. «Ты, несомый потоком», - изрекает тот, вперив взор в юношу – в обоих глазах вспыхивают знаки бесконечности. – «Ты должен сдаться. Разве я не говорил тебе этого? Сколько раз это уже повторяется?..» Клинок, который Ной сжимал в руках, бесследно исчезает... Тела Ноя и Мио развоплощаются...

Да, то - видения прошлого... «Я хотел изменить мир...» - осознал Ной, что пытался сделать это великое множество раз. Серое марево вновь окружало его... а незнакомец все так же находился рядом. «Ради кого?» - осведомился он. «Ради нее...» - уверенно отвечал Ной, и незнакомец напомнил: «Но ты бежал».

...Да, он бежал. Держа Мио за руку, Ной бежал через заснеженное ущелье, воскрешая в памяти горькие слова, брошенные ему сподвижниками. «Ной! Как ты мог предать нас?!» - вопрошали те. – «У нас же теперь есть Камень Уробороса! О чем ты вообще думаешь?! Мы верили тебе! Все это время мы следовали за тобой!» Долго бежали двое... пока не оставили их последние силы. Опустились наземь, укрывшись за камнем; студеный ветер пронизывал до костей... Искры двух жизней медленно угасали...

«Уверен, что это было не ради себя?» - поинтересовался незнакомец. «Нет! Это был не я!» - качнул головой Ной. «Ты пекся лишь о себе», - прозвучало обвиняющее. – «Но со временем... ты изменился».

...Иное видение. Ной, придерживая ладонью притороченный к поясу черный меч, осторожно ступает в палату, находится в которой Мио; на руках у нее – их новорожденный сын. «Наши надежды и чаяния воплощены в этом маленьком человеке», - улыбается молодая мама, обращается к чаду: «Ты найдешь путь в новый мир. Новый уклад жизни». Пришло время обсудить имя, которое они дадут сынишке...

Проходил лишь несколько лет... и срок, отпущенный Мио, иссякает. Ной и его маленький сын пребывают у постели матери, провожая ее в последний путь. С печальной улыбкой Мио протягивает руку сыну, молвит: «Надеюсь... будущее окажется добрее к тебе...» Тело ее обращается в сонм сияющий огоньков...

А затем подходит и срок для самого Ноя. В тот день они с сыном бредут по лесу... под проливным дождем... «Папа скоро уйдет...» - обратился Ной к пареньку, обнимая его за плечи. – «Но знай: наша с мамой любовь всегда пребудет с тобой. Ты никогда не будешь одинок. Да, будет непросто... Тебе будет больно. Через многое тебе придется пройти... на пути к будущему. Возможно, придет время... когда ты будешь готов сдаться. Но ты должен продолжать идти вперед. Обретать друзей. Держать их при себе. Так всегда поступали мама с папой. Мы с тобой... навсегда...»

Фигура Ноя развоплощается... и лишь черный меч остается на земле...

...Очередное видение завершается, и серое марево охватывает реальность. Лишь двое существует в ней – Ной... и индивид в черной ризе, разглядеть лицо которого парню так и не удается. «Это был иной ты», - подтвердил Ною незнакомец. – «Прежний, из прошлого... А затем... ты сделал свой выбор».

...Иное видение. Старый театр, кадры хроники на экране. И Ной – в зрительном зале. С замиранием сердца наблюдает он образы прошлых жизней, бесконечную череду смертей любимой... Наконец, изображение замирает – образ холма и двух дорог, расходящихся в разные стороны.

«Две дороги предстают каждому человеку», - изрекает мужчина в красном камзоле, сидящий на соседнем кресле. – «Одна ведет налево, вторая – направо. Что лежит в конце пути, избранного тобой? Надежда?.. Или же отчаяние?.. Все повторяется вновь и вновь, и ты делаешь бесчисленные, бесконечные выборы – как и все остальные».

Ной переводит взгляд на один из балконов; там, во тьме едва различима фигура незнакомца, облаченного в черную ризу... «Если результат удовлетворителен, все хорошо», - продолжает вещать мужчина. – «Но если нет, что тогда? Станешь ли ты рыдать, сломленный скорбью? Или же взвоешь от лютой ярости? Неужто ты никогда не желал, чтобы время просто остановилось? Не желал, чтобы ‘настоящее’ продолжалось вечно?.. Жизни вас двоих, остающиеся вместе даже после Возвращения, превзошли устои этого мира. Я был восхищен вами... Я – Зэд, владыка этого мира. Я исполню твое желание».

Ной приближается к экрану вплотную, взирая на застывшее изображение двух дорог, и заключает Зэд: «Стало быть, ты сделал свой выбор. Бесконечное настоящее». В правом глазу Ноя вспыхивает знак бесконечности, тело покрывает золотой доспех... и ступает он в экран, перемещаясь на дорогу, в конце которой ожидает его возлюбленная, Мио. Взявшись за руки, двое устремляются к далекому горизонту... и Зэд – единственный зритель – с удовлетворенной улыбкой наблюдает за ними...

«Так ты стал Мебиусом», - заключил незнакомец, вырывая Ноя из череды видений прошлого, ему представших. – «Дабы продолжать существование в бесконечном настоящем. Ты все еще хочешь этого? Хочешь... еще раз попросить время остановиться?.. Почему ты здесь? Почему откололся от своего второго ‘я’? Почему ты существуешь?» «Я думал... что хочу знать», - отвечал Ной. – «Я стал Провожающий... потому что хотел знать, что кроется за теми улыбками». «Расскажи», - попросил незнакомец.

«Я меня был друг», - вымолвил Ной. – «Он был так же важен для меня, как и Ланц, Юни и Йоран». Рассказывал юноша незнакомцу об одном из бесконечных сражений между силами Кевеса и Агнуса... пал в котором его верный друг – Провожающий по имени Крис. Перед смертью он улыбался... Именно его флейту взял в руки Ной, избрав для себя ту же стезю...

«Я все гадал, почему он улыбался», - говорил Ной внемлющему ему незнакомцу. – «И не только он... Йоран тоже. Я должен был понять, почему». «Поэтому ты и стал Провожающим?» - уточнил незнакомец, и Ной, утвердительно кивнув, продолжал: «На протяжении долгого времени я считал, что это улыбка жалости к нам, остающимся жить. Мол, ‘давайте дальше как-нибудь сами’. Но сейчас... Мио тоже улыбалась. И, думаю, я понял, наконец, смысл этих улыбок. Думаю, все они примирились с тем, как все заканчивается. Как будто вверяли будущее нам. Велели нам сделать мир... в котором все будут улыбаться... И мне разрывает сердце осознание того... что они могли позволить себе лишь такую улыбку... Так не должны быть... Нынешний мир не дает нам возможности для улыбок! Если мы загнаны в подобные жесткие рамки, я хочу лишь одного: разорвать этот мир на части! Я хочу ответить на эти улыбки. Вот почему я здесь».

«И ты не выберешь тот же путь, по которому пошел иной ‘ты’?» - уточнил незнакомец, кутаясь в черную ризу. «Кто знает?» - отозвался Ной. – «Может, и выберу в итоге. Но я изменю его – любой ценой. Потому что... таково наследие, оставленное мне Мио». «Даже если останешься один?» - прозвучал следующий вопрос, и Ной уверенно кивнул: «Даже так».

«Что ж...» - незнакомец отбросил ризу, и Ной с изумлением зрел пред собою Мио. – «Давай пойдем по этому пути вместе».

И время возобновило свой ход...

Солдаты рывком поставили Ноя на колени, и Эн, обнажив клинок, занес его над головой, дабы срубить беспомощному пленнику голову...

Однако замер в последнее мгновение, обратив взор в сторону ступеней, спускалась по которым Эм. Подобрав с каменных плит черную флейту, консул протянула Ною свою, белую, прошептала: «Извини... теперь у меня волосы стали длиннее. Ты... все еще хочешь идти со мной по этому пути?» «Мио?» - в изумлении выдохнул Ной, принимая из рук девушки флейту.

Двое неотрывно смотрели друг другу в глаза, улыбаясь; на лице консула Эн, ныне позабытого, отражалась буря эмоций – шок, растерянность... ярость... «Невозможно...» - выдавил он, взирая на ту, которая оставалась спутницей его так долго. – «Ты же...» Девушка обернулась к консулу, и в глазу ее тот лицезрел символ Уробороса.

«Стало быть... так, которая умерла, была...» - он сжал голову руками, отказываясь верить в произошедшее. Неужто тогда, во время сражения у стен тюрьмы, все и произошло – и две сущности Мио обменялись телами?.. Но... почему?!. Почему его спутница пошла на этот шаг?!

«Почему, Мир?!» - взвыл Эн в отчаянии, запрокинув лицо к безмятежным небесам. – «Почему ты так поступила со мной?! После всего того, что я сделал для тебя!» «Ты должен был знать...» - отвечала ему Мио. – «Другая я больше не могла следовать за тобой».

Тогда, в час противостояния, сознания двух девушек соприкоснулись и Эм явила своей альтер эго воспоминания прошлых воплощений. «Так продолжалось с тех давних времен, как был захвачен этот мир», - молвила она. – «Воспоминания обо мне и о нем...» «Почему ты показываешь мне их?» - спрашивала Мио, и отвечала Эм: «Ты... точнее, все вы – мое раскаяния. Я хотела, чтобы мы были такими. Вы воплощаете собой наши надежды на то, каким должен был стать этот мир. Даже если ты и твои друзья не должны были существовать, тот факт, что это случилось, - достаточное доказательство сего утверждения». «Значит, ты позволишь мне жить?» - вопросила Мио. – «Но... если ты пойдешь на это, то...» «Для моего Ноя единственное, что имеет значение, - время, проведенное со мной», - молвила Эм. – «Я же хочу... чтобы все это прекратилось. Мебиусы, подобные мне... способны существовать, лишь поглощая души живущих в этом мире. И им плевать на помыслы и чувства тех, чьи жизни они пресекают. Мы пожираем жизненную энергию лишь затем, чтобы отсрочить собственную неизбежную смерть». «Поэтому ты хочешь исчезнуть?» - уточнила Мио, и отозвалась Эм: «Если я умру, быть может, он поймет... Осознает каким-то образом то, чего хочу я. Этого будет достаточно... После чего вам предстоит пройти по тому пути... избрать который следовало нам».

И сейчас поведала Мио сподвижникам о сем разговоре. «Значит, это действительно так», - заключил Таион, когда закончила девушка своей рассказ. – «Эн и Эм – иные воплощения Ноя и Мио!» «Другая я... передала мне все свои воспоминания», - обратилась Мио к товарищам. – «Чтобы я всем смогла поделиться с вами».

«Я должен знать», - обратился Ной к Золотому Консулу, пытавшемуся справиться с потрясением. – «Почему ты так поступил? Почему принял их сторону?.. Ты ведь держал его на руках – это не было иллюзией!.. И все равно стал Мебиусом! Поглощаешь жизни других людей без зазрения совести! Я должен знать, почему. Неужели в душе твоей не осталось и следа прежних чувств?» «Чувств, говоришь...» - зло прошипел Эн, направив острие клинка в сторону Мио. – «Мои чувства остались неизменны. И они обращены к тебе, Мио! Для меня имеет значение лишь время, проведенное с тобой! Но теперь... всего этого нет... Если она действительно умерла, мне нужно все изменить! А обращу наше время назад, к началу!.. Ной... моя тень... ты украл ее у меня... Я прикончу тебя и верну ее! Мио принадлежит мне! Она – моя! Ты – ничто! Она принадлежит лишь мне!»

В глазах Эн отражалось безумие... Сознавал Ной: бессмысленно продолжать разговор. Применив способности, доставшиеся ей по наследству от альтер эго, Мио заставила эфирные оковы на запястьях авантюристов исчезнуть. Солдаты Агнуса, присутствующие на церемонии, взирали на разворачивающееся действо, не вмешиваясь.

Авантюристы же поступали к консулу Эн, дабы принять неизбежный бой. Все объяснения и слезы подождут... Мио и Ной обратились в Уробороса, и консул Экс, все это время остававшаяся в стороне, опешила, воззрившись на свой посох: почему могущество Зэда не действует? Как сумели эти двое вернуть способности, которых лишились?!.

Метнувшись к Экс, Уроборос вырвал посох из рук женщины, расколол о каменные плиты зала. В следующее мгновение обличья Уроборосов приняли Ланц и Сэна, Таион и Юни. «Эн, прикончи их!» - заверещала перепуганная Экс. – «Сделай так, чтобы они больше никогда не переродились...» «Ты мне не приказываешь», - бросил в ответ Эн, с ненавистью взирая на Ноя. – «Но... в этом мире может существовать лишь одна версия меня... и это буду я!»

Уроборосы схлестнулись с Золотым Консулом в яростном противостоянии. Ныне воплощение, образованное Ноем и Мио, обрело новое, могущественное оружие, в котором Эн узнал Меч Конца!..

«Собираетесь всем положить конец!» - выкрикнул Эн противникам. – «Положить конец Мебиусам, вершине эволюции?! Самому этому миру?!» Золотой Консул скрестил клинки с Уроборосом, заключавшем в себе сущности Ноя и Мио, и отвечал тот: «Если этот мир сдерживает наши жизни, я уничтожу его! Все просто!» «Это невозможно!» - прорычал Эн. – «Я пытался... мы пытались следовать этим путем, все оказалось безуспешно!» «Ты – говнюк!» - приложил противника Уроборос. – «Ничего ты не пытался, ты просто трус! Если бы хотел этого на самом деле, то нашел бы способ! Но ты ведь даже не попытался! Так что ты знаешь о мире и о жизни?!»

Следующим ударом Уроборос расколол клинок Золотого Консула, поверг того наземь. Шестеро авантюристов приняли собственные обличья, взяли противника, пытающегося подняться на ноги, в кольцо. «Эн, ты знаешь, почему она поменялась местами со мной?» - обратилась к консулу Мио. – «Она чувствовала себя как в плену. И это ты фактически бросил ее за решетку. Заставил бессмысленно тасовать жизни... ради вечности контроля». «Ты называешь это ‘контролем’?» - прохрипел Эн. «Сама она никогда ничего подобного не хотела!» - уверенно заявила Мио. – «Она просто хотела жить и быть рядом с тобой. И ты мог дай ей это!»

«Поэтому она отдала свою жизнь тебе?» - выкрикнул Эн. – «Поэтому отринула меня?» «Она тебя не отвергала!» - возразила Мио. – «Она понимала тебя, понимала твои мотивы... Она лишь хотела прекратить твои страдания... потому и отдала мне свое тело! Покинув этот мир, она тем самым хотела сказать тебе – она не желала ‘вечности’... Она просто хотела быть с тобой!»

Прижимая руку к груди, Эн обернулся к Мио; из раны на груди его исходили темные миазмы. «И она оставила меня?!» - с горечью бросил Золотой Консул. – «Она бы так не поступила! Как теперь мы можем быть вместе?! Она покинула этот мир, и какой смысл всего этого?!» «Ты вынудил ее так поступить!» - выкрикнула Мио. – «Пойми уже это, наконец! Ты же Ной, так? Почему же ты такой непробиваемый?»

Эн тяжело дышал; плотность темных миазм, истекавших из раны его, во возрастала. Сие не укрылось от Экс, издали наблюдавшей за Золотым Консулом. «Его ядро повреждено?» - пробормотала она. – «Бесполезный болван... И все же... Эн – владелец Меча Начала... Будет неприятно, если он здесь ласты склеит. Что думаешь, Зэд?..»

Выслушав ответ, прозвучавший в разуме ее, Экс коротко кивнула, в обоих глазах ее вспыхнули символы бесконечности. Повинуясь ее воле, механический конструкт – подобие королевы Нии – принял на себя управление огромным Ферронисом, в который преобразился королевский трон. Конструкт открыл огонь и поражение, и многочисленные агниане бросились, сломя голову, прочь из зала, спасая свои жизни.

Ной и сподвижники его противостояли Ферронису; в сем сражении Ной – следуя совету Рику - орудовал Счастливой Семеркой... Клинок оказался весьма действенен, и вскоре конструкт был повержен.

Экс с изумлением наблюдала, как Ной рассек мечом Пламенные Часы Феррониса. Где он сумел заполучить подобное оружие?! «Замок теперь в наших руках», - бросил Ной консулу Экс, и та хохотнула: «Думаешь, вы победили? Слышал когда-нибудь о том, кто смеется последним?

Консул указала авантюристам на громаду установленного в одном из отсеков Замка Аннигилятора, направленного в сторону Великого Меча. Устройство накапливало энергию, готовясь произвести выстрел. Но... как консулу стало известно о том, что внутри Меча находится Город?!.

Ухмыляющаяся физиономия Шании, держащейся рядом с Экс, все объясняла. «Ах ты, сука, даже Город им сдала?» - возмутился Ланц. «Да что вы вообще знаете?!» - выкрикнула Шания в ответ. – «Думаете дожить свои дни в мире и покое? Хотите защитить естественный ход вещей? Все это – право сильных мира сего, и никого другого!.. И что насчет тех, кто не может жить в мире?! Суждено ли им выжить во всем этом хаосе?! Лично у меня даже выбора нет! Пусть все идет к чертям!!!»

Аннигилятор произнес выстрел... Ной и сподвижники его с ужасом созерцали аккуратное отверстие, появившееся в рукояти Великого Меча – в месте, где прежде находился Город. «Зэд!» - выкрикнула Экс, и в следующее мгновение и она, и Эн бесследно исчезли.

«Это все моя вина...» - в ужасе прошептал Ной. – «Я и не подозревал, что у них спрятан такой туз в рукаве...» «Все хорошо», - заверила его Мио, кивком указала в сторону. Проследив за взглядом ее, авантюристы лицезрели приближающиеся воздушные транспортники Потерянных!

Корабли опустились на платформу тронного зала; к Ною и спутникам его приблизилась Гондор, и, приветствовав авантюристов, обратилась к Мио: «Как я понимаю, тут все разрешилось?» Девушка кивнула, и Гондор пояснила остальным: «Если бы она не предупредила нас за ранее, сейчас от нас и мокрого места бы не осталось». «А где Моника и остальные?» - вопросила Сэна, и отвечала Гондор: «С Сучьей Королевой все хорошо. Город сейчас здесь».

Она указала на свою Радужную Оболочку, пересылая данные на импланты сподвижников. Изучив обретенную информацию, опешил Ной: «Город... под землей? Но как такое возможно?!» «Весь Город – это один гигантский Ферронис», - просветила его Гондор. – «Мы можем переместить его куда угодно в этом мире. Об этом было мало кому известно. Мне, Сучьей Королевой и еще немногим. Мы должны были быть уверены... что какой-нибудь мерзкий предатель не нанесет нам удар в спину».

Взоры авантюристов и Потерянных обратилась в сторону Шании; последняя была потрясена до глубины души тем, как обернулись события. «Я не спрашиваю, почему», - процедила Гондор, медленно приближаясь к бывшей подруге. – «Думаю, что знаю причину. Но все равно не могу понять. Если бы сделали хотя бы одну ошибку, Город был бы уничтожен. Перед тем, как мы закончим, ты выложишь все, что я хочу знать!» «О, этот взгляд!» - выкрикнула Шания, в голосе ее звучали гнев... и страх. – «Ты всегда на меня так смотрела! Почему всегда должно быть так?!»

В руке Шании возник пистолет, и приставила она дуло к виску. «Не поймите неправильно! Это только начало!» - возопила девушка, нажимая на курок...

Сэне, потрясенной содеянным Шанией, шепнул Ной: «Эта та судьба, которую она для себя выбрала. Это не конец. Как она сама сказала – это начало». Сэна коротко кивнула, благодарная за поддержку... Несмотря на предательство, свершенное Шанией, очевидно... она была очень несчастна...

Прибывшие на транспортных судах Потерянные помогали вырванным из-под контроля Мебиусов агнианам прийти в себя.

«Я вот не перестаю думать о том, мог бы я спасти тебя», - признался Ной Мио. – «Больше всего на свете я хотел бы, чтобы время остановилось. Я чувствовал себя совершенно беспомощным... Если бы мгновение длилось вечно... Я желал неосуществимого... Как и Эн. Как оказалось, я такой же, как он». Мио сжала руку Ноя ладонями, молвила: «Мне большего и не нужно». «Ты о том... когда вы двое...» - выдавил Ной, и Мио утвердительно кивнула: «Это произошло, когда мы противостояли Эм. Именно тогда мы поменялись телами». «Я действительно тогда считал тебя Эм», - признался Ной. – «Даже помыслить не мог, что такое возможно». «Я не могла позволить себе потерпеть поражение», - произнесла Мио. – «Если бы кто-то заподозрил меня, все вы немедленно были бы казнены. Но я не могла допустить, чтобы чувства ее просто исчезли».

«Чувства Эм?» - уточнил Ной. «Она хотела передать тебе все, что сама она знала об Эне», - отвечала Мио, - «чтобы помочь нам бежать... разорвать бесконечное проклятие Мебиусов... Терпеть поражение – снова и снова, но продолжать подниматься на ноги... даже пребывая в отчаянии... Она хотела, чтобы ты обрел силу, и с ее помощью уничтожил тех, кто стоят у истоков сего отчаяния». «Она верила в меня», - покачал головой юноша, и подтвердила Мио: «Она верила в то, что ты – единственный в мир, кто способен на подобное. Поэтому она пошла на это, чтобы ускорить претворение в жизнь наших стремлений».

«Тогда ты сказала... ‘весело было’...» - припомнил Ной. – «Это же была не ты, а Эм?» «Думаю, она действительно так считала», - отвечала юноше Мио. – «Наши разумы соприкоснулись лишь на краткое мгновение... Но она была благодарно за то, что узнала, к чему ты стремишься... С того момента слова Эм стали моими словами, а мои слова стали словами ее. Ее жизнь завершилась, но ее воспоминания и ее воля продолжать существовать в моем сердце...»

Мио предложила сподвижникам проследовать на холм – Утрату Надежды. «Другая я хотела, чтобы Ной там кое-что увидел», - пояснила она. Гондор вызвалась примкнуть к небольшому отряду; транспортное судно доставило оный из замка на поверхность острова.

Мио провела спутников на вершину утеса; далеко внизу расстилалась водная гладь, виднелись в которой руины некоего поселения. «Эм до самого конца не была уверена – стоит ли вам показывать воспоминания об этом месте», - молвила Мио, обращаясь к остальным. – «Но, думаю, это к лучшему. Это место... много значило для Эна... Ведь именно здесь некогда пребывал Город». «Серьезно?» - поразился Ной. «Это было очень давно», - продолжала девушка. – «В эту эпоху Город был куда более величественным, нежели сейчас. Проживало в нем множество людей». «То есть, и Мебиусов в ту пору Город раздражал больше, чем сейчас?» - уточнил Таион, и Мио утвердительно кивнула.

...В видении, ему представшем, Ной пробудился во тьме, в старом театре. На сцене покоилось тело Мио, озаренное лучом прожектора. «Она здесь... отрада твоего сердца», - прозвучал голос, и, обернувшись, зрел Ной индивида, именующего себя «Зэдом». – «В ней нет жизни. Ты сам должен оживить ее».

О том, как именно сделать это, Зэд не преминул поведать Ною, и ужаснулся тот: «Жизни жителей Города?! Ты хочешь, чтобы я перебил их всех?!» «Колеблешься?» - прищурился Зэд. – «Существование в ‘этом месте’ – само по себе результат твоего собственного выбора. Это ведь ты, насколько мне помнится, избрал ‘бесконечное настоящее’? Твой ответ должен быть уже предопределен».

На лице Ноя отразилось смятение, и Зэд презрительно поморщился, бросил: «Очень жаль». Мертвое тело Мио воссияло, начав развоплощаться... «Подожди!» - выкрикнул Ной...

«Обитатели Города были потомками прежних Уроборосов – Эм, Эна и остальных», - рассказывала Мио авантюристам. – «В обмен на подобие жизни, которое он получит, став Мебиусом, Зэд приказал Эну покончить с горожанами».

Да, в тот день Эн выполнил страшный приказ, обратив Город в руины. Узрев это, Эм ужаснулась. «Почему?! Почему ты сделал это?!» - спрашивала она. «Я больше не хочу тебя терять», - проронил Эн в ответ. «Что значит ‘больше’?!» - восклицала Эм, взирая на пламя, поглощающее руины Города. – «Все, что было нам дорого, разрушено! Ты всех их убил, и еще смеешь говорить о своих чувствах потери?» «Теперь ты продолжишь существование как Мебиус», - проронил Эн. – «Как и я». «Значит, ты это сделал», - обреченно изрекла Эм, не сдерживая слез. – «Предопределил нашу судьбу... Теперь мы можем жить вечно. Но это будущее было растоптано преждевременно. И я... даже не могу исчезнуть».

Ной и спутники его долго молчали, размышляя над сказанным Мио, созерцая торчащие из воды остовы древних строений изначального Города. «Для него важны были лишь две вещи...» - проронил Ной, потрясенный очередным откровением. – «Как можно сделать выбор между ними? Наверняка... он не мог этого сделать...» «И все же он сделал выбор», - напомнила ему Мио. – «Никто не мог судить его за содеянное». «Искупление...» - тихо прошептал Ной, вспоминая явленные ему образы прощания своего прежнего воплощения с сыном. – «Намерения, оставленные ими... обратились в нас...»

Мио утвердительно кивнула. Да, это так... и другая Мио улыбалась в последние мгновения своего существования... «Мы должны все изменить!» - постановила Мио. «Да», - проронил Ной. – «И на этот раз мы преуспеем». Верные товарищи подтвердили: они всецело разделяют эту новую цель, которую Ной и Мио ставят перед собой. Им не только с Золотым Консулом предстоит поквитаться, но и с таинственным Зэдом, провозгласившим себя владыкой этого мира.

«Похоже, вы определились», - резюмировала Гондор, передала Мио медальон, который прежде оставил ей Ной. «Кстати, кто он, этот Зэд?» - осведомилась девчонка. «Полагаю, глава всех Мебиусов», - неуверенно отвечал Ной. – «Но я видел его лишь в воспоминаниях, которые явила мне Эм. Его могущество значительно превосходит силы иных Мебиусов». «Он – наш истинный противник», - заключила Мио. – «Тот, который образовал... мир, известный нам».

Гондор напомнила авантюристам: прежде, чем выступать по душу Зэда, им надлежит разыскать королеву Агнуса. Но прежде всего им необходим отдых, посему Ной и спутники его вернулись в Замок Агнуса, находящийся ныне под контролем Потерянных и агниан, освобожденных от Пламенных Часов.

«Одной проблемой меньше», - молвила Юни, подойдя к Таиону. «Ты о Мио...» - осознал тот. – «В тот момент все казалось совершенно безнадежным. Я ничего не мог поделать». «Но ведь все разрешилось», - улыбнулась Юни. «Да», - подтвердил Таион. – «Благодаря всем вам». «Ничего себе!» - восхитилась девушка. – «Удивительно, что ты не подавился этими словами!» «Иногда я умею выражать эмоции!» - возмутился Таион. – «Ведь есть причина того... что мы все встретились... Однажды эту фразу произнес Ной». «И ты нашел причину?» - осведомилась Юни, и отвечал Таион: «Да... Мы видели исполнение одного желания... Но впереди у нас долгий путь. Это еще не конец». И все же Юни была исполнена оптимизма... ведь рядом с ней был парень, на которого можно рассчитывать...

Ночь авантюристы решили провести в комнате стражи Замка Агнуса, а уж поутру продолжить свое странствие. Путь их лежал к Облачной Твердыне – туда, где пребывает во сне королева Агнуса.

Рассказывала Мио спутникам о последней встрече королевы с Эм. Тогда та стояла на краю утеса под проливным дождем, раздумывая над тем, следует ли ей броситься вниз и покончить с вечным существованием. «Да, ты можешь прыгнуть, но этого будет недостаточно...» - молвила королева Ния, приближаясь. – «Такова судьба Мебиусов. Тебе должно быть это уже известно... Мы с тобой встречались прежде – в ту пору, когда ты еще была смертной... Скоро я надолго погружусь в сон, это убережет меня от влияния Зэда». Королева передала Эм медальон - ключ к Облачной Твердыне, - изрекла: «Когда проснусь я, мир... будет готов к переменам. До той поры сохрани его. Ты должна будет отдать его достойным». «Но как я узнаю, кому...» - начала Мио, и пояснила королева: «Они сами предстанут тебе. В этой я уверена. Потому что ты... нет, вы двое... однажды повстречаете себя истинных».

Мио поведала спутникам о том, где именно находится Облачная Твердыня, что тех немало удивило. Ибо комплекс сей парил в небесах над северными землями Этии, в непосредственной близости от Колоний 9 и Гамма. «Посему же эта крепость до сих пор оставалась незамеченной?» - задавался вопросом Таион. «Область вокруг твердыни забрана черным туманом», - пояснила Мио. – «К тому же, есть оптические приборы, скрывающие твердыню от посторонних взоров». «Ты узнала все это из воспоминаний Эм?» - уточнила Сэна, и девушка утвердительно кивнула.

«Гондор, а ты знала Эм?» - обратился Ной к дочери Моники, и призналась та: именно Эм передала ей медальон-ключ к Облачной Твердыне. «Она сказала, что вы – наша последняя надежда», - сообщила Гондор авантюристам. – «Просила помочь вам». Ной и спутники его опешили: то есть, прежнее поведение взбалмошной девчонки было лишь игрой?! Своеобразной проверкой?..

«Есть еще одно место, куда я бы хотела отправиться», - призналась товарищам Мио. – «Колония Омега. Мы с Миаби прежде жили там... Колония была под контролем консула Уай. От меня иной я узнала кое-что важное: Миаби все еще жива!» «Похоже, эта Миаби много для тебя значит», - вымолвил он, постановив: первым делом заглянут они в колонию Омега.

Лишь трое оставались в зрительном зале старого театра: Зэд, консулы Экс и Уай. Взоры троих были устремлены на сцену, на которой сидел, скрестив ноги, консул Эн, до глубины души потрясенный утратой возлюбленной. Похоже, он был полностью погружен в себя и не замечал никого и ничего...

«Этот мерзкий Меч Конца...» - фыркнула Экс. – «Ты выставил меня законченной идиоткой». «Произошло непредвиденное», - пророкотал Уай. – «Крайне любопытно». «Но, но что дальше?» - допытывалась Экс. – «Нельзя допустить, чтобы это сошло им с рук».

«Мы принимаем произошедшее», - проронил Зэд. – «Будь то снаружи... или изнутри... все это – часть потока».

Рывком поднявшись на ноги, Экс направилась к выходу из зала, шло шипя: «Я поступаю так, как считаю нужным! Уроборосы... они – ничто без того, что мы им отдали...» Уай преградил ей путь, постановив: «Я заявляю о приоритете».

Не дожидаясь ответа, он исчез...

С Таионом связался командующий Исурд, просил как можно скорее прибыть в Колонию Лямбда – нужно кое-что обсудить.

Так, авантюристы вернулись в означенную колонию, и Таион проследовал в палатку командующего. Последний передал тактику небольших размеров устройство, пояснив: «Это принадлежало Нимуэ. Линзы – мембрана, закрывающая Радужную Оболочку». «Нимуэ... пользовалась этим?» - Таион озадаченно воззрился на странный предмет, и Исурд подтвердил: «Да. Это было лет пять назад, во время... экспедиции к границам Каденсии. Но силы Кевеса нанесли удар под покровом ночи, и мой отряд был сокрушен. Сам я получил тяжелые ранения. Нимуэ спасла меня и выходила. Она принадлежала к необычной колонии. Никто из обитателей ее не сражался, а выхаживал причудливые деревья – саффронии. Некогда на том месте находился Замок, но он был уничтожен в час масштабного сражения, и теперь остались от него одни руины. С тех давних времен там еще оставались юдоли, и Нимуэ показала мне их. Казалось, они могут расколоться в любую минуту, но некоторые продолжали функционировать, и внутри находились солдаты. Нимуэ... была одной из них. Обитатели ее колонии были такими же, как мы сейчас – свободными от воздействия Пламенных Часов».

«Возможно, их колония была некогда освобождена Уроборосами?» - предположил Таион. «Не думаю», - покачал головой Исурд. – «Выглядело так, что Нимуэ и ее сородичи всегда вели подобный уклад жизни. К тому же, на протяжении поколений они избегали всяческих контрактов с иными колониями. Большая часть местных обитателей отнеслась ко мне весьма холодно, и вскоре я покинул их колонию... вместе с Нимуэ». «Нимуэ ушла с тобой?» - поразился Таион. – «Но почему?» «Я сам задавался этим вопросом», - признался Исурд. – «Но теперь, думаю, понял. Теперь, когда мы свободны от Пламенных Часов, мы можем более открыто проявляет свои эмоции. В ту пору Нимуэ приходилось скрывать тот факт, что она не связана с Пламенными Часами. Она заручилась помощью инженера-нопона, и тот изготовил для нее эти линзы. Таким образом она могла жить среди нас. И после этого... она стала той Нимуэ, которую ты знал». «Я и не подозревал о вашей связи...» - выдохнул Таион. – «Невероятно... Но почему ты говоришь мне об этом теперь?»

Исурд признался: он узнал о том, что командование хочет уничтожить колонию, из которой родом Нимуэ. Об этом ему поведал торговец-нопон, и полученной информации нет оснований не доверять. «Скажи прямо: ты хочешь, чтобы мы защитили колонию Нимуэ?» - осведомился Тактик. – «Разве не по этой причине ты рассказал мне эту историю? Если вы выступите на защиту колонии сами, то подвергнете себя опасности. После исчезновения консула и утраты Пламенных Часов вы отправили доклад командованию, но ответа так и не получили». «Да, мы сообщили, что все это произошло, пока мы были без сознания», - произнес Исурд, - «что, в принципе, правда... Но реакции не было».

О разговоре с Исурдом Таион поведал сподвижникам; те выразили желание встать на защиту означенной колонии – и прекрасных саффроний, там произрастающих. Исурд поблагодарил авантюристов за этот порыв, обратился к Таиону: «Если Нимуэ переродилась в той колонии... я бы хотел, чтобы она прожила ту жизнь, которая была ей предназначена». Сам командующий не станет сопровождать их; он колебался, не желая, чтобы чувства его к Нимуэ как-то повлияли на исход сей миссии...

...Означенная колония была сокрыта на неприметном островке в море Эритии. Причалив у оного, лицезрели авантюристы Левнисы и Ферронис агниан; последние пытались пробиться через скальную породу к тоннелям, за которыми располагалась колония; чуть поодаль замер консул, созерцавший усилия подначальных.

Проследовав ответвлявшийся от основной каверны коридором, авантюристы углубились в подземные недра... когда лицезрели автономных Левнисов, атакующих держащих оборону солдат. Ной и спутники его выступили на стороне тех, обратили конструкты в груды искореженного металла, после чего, обратившись к воинам, коротко поведали о том, кем являются и по какой причине находятся здесь.

Таион во все глаза смотрел на девушку, входящую в небольшой отряд. Ошибки быть не могло – это же Нимуэ! Конечно, выглядела она гораздо моложе, чем во время их последней встречи. Неужто девушка действительно переродилась?!

«Знаю, в наш рассказ сложно поверить», - говорил Таион новым знакомым, озадаченно переглядывающимся. – «Но заверяю вас: мы не лжем!» «Можем ли мы вам верить?» - задумчиво произнесла Нимуэ, и Таион, указав в сторону поверженных конструктов, молвил: «Эти машины были автономными – похоже, осуществляли разведку. Основные же силы приближаются».

«Ладно, мы вам доверимся», - приняла решение Нимуэ. – «Однако за всю колонию я говорить не могу. Они вынесут собственное суждение. Я отведу вас к нашему вождю». Авантюристы переглянулись: вождю... не командующему?..

Нимуэ и ее сородичи устремились в подгорный тоннель, и Уроборосы последовали за ними. Вскоре сделали небольшой привал, и Нимуэ, обратившись к Таиону, молвила: «Прежде ты назвал меня Нимуэ... Откуда ты узнал мое имя?» Таион попытался отшутиться, утверждая, что просто догадался благодаря своей интуиции, но вышло у него совершенно неубедительно. «Правда, что ли?!» - восхитилась Нимуэ.

Ной и остальные наблюдали за Таионом и Нимуэ со стороны. А что еще мог сказать тактик? «Понимаешь, ты – реинкарнация моей прежней набольшей?» Как она воспримет подобное откровение?! «А мне кажется, Таион испытывает те же чувства, что и Исурд», - заметила проницательная Мио.

«Кстати, твой Клинок...» - протянула Нимуэ, созерцая Мондо. – «У меня такой же». «Конечно, ты меня и научила обращению с ним...» - пробормотав тактик, и, вновь поймав на себе пристальный взгляд девушки, осекся: «Точнее, та, которая была очень похожа на тебя». «Ну да...» - хмыкнула Нимуэ, сменила тему: «Вы все пришли снаружи, так ведь? И... как там? Мы знаем лишь это место, и все на этом. Нам нельзя покидать его – это запрещено. «Честно говоря, там не так уж и замечательно», - отвечал ей Таион, поведал собеседнице об устоях, царящих в Айониосе.

«Мир бесконечной войны», - покачала головой Нимуэ. – «Люди забирают жизни друг друга». «Да, неприятное место», - подтвердил Таион. «Но даже если так – я бы хотела повидать его», - призналась Нимуэ. – «Мне нужно увидеть его, внешний мир». «Тебе придется сражаться», - напомнил ей Таион. «Но ведь вы не такие, верно?» - осведомилась Нимуэ. – «Это печальный мир, но вы пытаетесь изменить его к лучшему. Если в мире проживают такие люди как вы, я уверена – он замечательный! Вот что я хотела бы увидеть».

Вскоре авантюристы ступили в пещеру, произрастало в которой множество саффроний. Зрелище сих древ было поистине завораживающим... Нимуэ провела спутников к жилищу вождя, рассказывая, что дня через три начнется пора цветения, и все утесы будут покрыты розовыми лепестками саффроний.

Нимуэ представила прибывших вождю колонии, Стелле, и та, выслушав рассказ о произошедшем, поблагодарила чужеземцев за помощь. «Но, боюсь, мы не можем покинуть это место», - молвила она. «Но сюда движутся солдаты, чтобы перебить вас!» - воскликнул Таион. – «Вы же не думаете, что они сохранят вам жизни?» «С давних времен мы жили здесь в мире и покое», - отвечала ему Стелла. – «Даже зная о том, что война свирепствует во внешнем мире... Если война достигнет наших земель, я с готовностью приму свою судьбу. Или... наше наказание». «Наказание?» - поразился Таион.

В благодарность за помощь отряду Нимуэ вождь предлагала чужеземцем остаться на ночь в их колонии, однако поутру им следует покинуть ее. Авантюристы предложение приняли, устремились к шатру, им отведенному. Проходили они мимо полей, возделываемых жителями колонии. «Такого в Кевесе не увидишь», - заключил Ланц, наблюдая за земледельцами. «Похоже, им здесь спокойно и комфортно», - согласилась Мио, и Сэна задавалась вопросом: «Почему же они считают, что заслуживают наказания?»

Таион помедлил, заметив трудящуюся на грядках Нимуэ. К парню подошла Юни, сжимая в руках солдатский жетон. «Он принадлежал... другой мне», - призналась она. – «Помнишь то старое поле брани? Я его там нашла... Скажи, эта Нимуэ... отличается от прежней?» «Нет, она не изменилась», - отвечал Таион. – «Она все так же Нимуэ». «Понятно», - протянула Юни. – «Может, и со мной то же самое. Наверное... меняться мы не способны. Но все же кое-что теперь иначе – ведь теперь мы Уроборосы. Все будет по-другому».

Они продолжили путь, не замечая, как Нимуэ провожает их задумчивым взглядом...

Обратившись к сподвижникам, заключил Таион: «Похоже, решать проблему придется нам». «А мы справимся?» - усомнился Ланц. – «Их многовато». «Если нет, это место будет уничтожено», - напомнил остальным Ной. – «Поэтому выбор у нас только один».

Таион утвердительно кивнул, осмотрелся по сторонам... лишь сейчас заметив поодаль искореженный остов древнего Феррониса. Пламенные Часы конструкта были цели, и тлела в них искра жизни. «Неужто это – жизненная сила колонии?» - озадачилась Сэна «Нет, не думаю», - покачал головой Таион. – «Думаю, это какой-то сбой. Здешние обитатели не являются частью системы Пламенных Часов».

Присмотревшись к Ферронису, воскликнул Таион: «Я понял! Происходящее – вина этой штуковины!.. Мне не давала покоя одна мысль: это место существует с давних времен, почему же Мебиусы заинтересовались им лишь теперь?.. И вот почему! По какой-то причине этот механизмы этого древнего Феррониса активировались». «Так вот как они нашли это место?» - поразился Ной, и Таион подтвердил: «Именно».

Тактик надолго замолчал, размышляя, а после обратился к Рику, поинтересовался: может ли механик оценить текущее состояние Феррониса? «Если конструкт еще функционирует... возможно, мы сумеем спасти это место», - протянул Таион. «Да он не сможет сражаться!» - скептически бросил Ланц. «Сражаться ему и не нужно», - отозвался Таион. – «У меня другое на уме...»

Изучив механизмы Феррониса, Рику составил список недостающих запчастей. К счастью, оные обнаружились в сопредельных пещерах, благо остовов Левнисов в них оставалось предостаточно.

Обретя необходимые детали, авантюристы передали их Рику, который незамедлительно приступил к восстановлению Феррониса. «Вы собираете сражаться?» - напрямую вопросила Нимуэ, приблизившись к Таиону, и, когда тот замешкался с ответом, заявила: «Я тоже хочу сражаться». «Исключено!» - воскликнул тот. – «Мы не будем вмешивать тебя во все это». «Значит, собираетесь сражаться», - заключила Нимуэ, беря парня за руку. – «Ты можешь... пострадать. Если кто-то погибнет, я не смогу притвориться и делать вид, будто ничего не произошло. Я понимаю чувства нашего вождя... Благодаря ей мы так долго жили в мире и покое. Но во внешнем мире идет война. Многие... не хотят этого видеть. Но... вы пришли к нам, следуя своим собственным путем. И это то, каков в действительности этот мир». «Ладно», - сдался Таион. – «Я позволю тебе наблюдать за нашей битвой – но со стороны. Но при одном условии».

Устремив взор в сторону прекрасных саффроний, произрастающих в пещере, вымолвил Таион: «Когда мы впервые ступили себя, это было сродни пробуждению. В этом мире все еще остаются столь завораживающие места. Мы должны сберечь это место. Вот ради чего мы сражаемся! Обещай мне, что ты защитишь это место. Эта битва... твоя». Во взгляде Нимуэ отражалась решимость, и девушка заверила Таиона: она исполнит свой долг. «Я увижу, как вы сражаетесь», - произнесла она, приложив к груди ладонь. – «И зрелище это останется здесь навсегда».

Рику завершил восстановление Феррониса, и, управляя гигантским конструктом дистанционно, направив его к пещере, оставались в которой автономные боевые машины агниан. «Это приманка», - загадочно улыбнулся Таион, и Ланц просветлел: «Приманка для Мебиуса? Противник прознал об этом месте из-за Пламенных Часов этого Феррониса. Наверняка Мебиус наблюдает именно за этим конструктом». «То есть, мы заставим Мебиус полагать, что Ферронис узнал о его приближении, и собирается напасть?» - обратилась к тактику Мио. «Я бы сказал – пятьдесят на пятьдесят», - пожал плечами тот. – «Будем надеяться на то, что этот Мебиус – законченный идиот...» «А что произойдет после того, как мы отбросим их?» - допытывалась Мио. – «Разве не вернутся они, если Ферронис останется здесь?» «Я помню об этом», - произнес Таион. – «Есть у меня одна задумка».

Авантюристы последовали за Ферронисом в пещеру, где тот вступил в бой с Левнисами и Ферронисами агниан. Таким образом боевые машины оказались связаны сражением... и не могли обеспечить незадачливому Мебиусу своевременной поддержки.

Ной и спутники его приблизились к консулу – Ви – и осознал тот: «Это что, ловушка?!» Разъяренный, консул принял монструозное обличье Мебиуса, атаковал противников... Ви погиб в сем противостоянии, после чего Таион коротко кивнул Рику, и тот активировал в управляемом им Ферронисе механизм самоликвидации. Ферронис взорвался, уничтожив при этом все без исключения боевые машины агниан, остававшиеся в пещере.

Таион был весьма доволен исходом. Существование колонии Нимуэ останется тайной...

«Таион, я все видела», - бросилась к тактику Нимуэ. – «Неужто вам каждый день приходится так сражаться?» Таион кивнул, молвил: «Нам нужно, чтобы жители твоей колонии защищали это место. Да, иногда сражения даются нам тяжело, но мы должны продолжать свой бой, потому что у нас есть начинание. Враг, с которым мы сражались сегодня... Один из Мобиусов, обративших мир таким, каким он продолжает оставаться сейчас... Мы должны забрать его у них! Мы должны создать новый мир. Тот, в котором нет сражений, в котором нет нужды жить в страхе. Но... иногда нам нужно просто передохнуть. На время позабыть о сражениях. Это место... может стать убежищем для нас». «Я поняла», - молвила Нимуэ. – «Мы защитим это место. Чтобы в любой момент, когда вы устанете от сражений, могли бы отдохнуть здесь».

Авантюристы покидали остров, и, обратившись к Нимуэ, улыбнулся Таион: «Когда мы завершим свое начинание... я хочу, чтобы ты встретилась кое с кем». Девушка улыбнулась в ответ, согласно кивнула...

...Ныне путь Ноя и спутников его лежал к заснеженным северным пределам Этии, где находились и Колония Омега, и Облачная Твердыня.

На сделанном привале Ной задумчиво рассматривал свой Клинок, выдохнул: «Я просто... вытащил его». «Ты про Счастливую Семерку?» - уточнил Рику. – «Да, похоже, что так». «Но Клинок нисколько не изменился», - заключил Ной. «Это же логично», - подтвердил нопон. – «Форма его – внешний вид, не более. Становясь Уроборосами, люди тоже не меняются. Семерка – лишь инструмент. Важно иное...» «Воля... владельца», - закончил юноша фразу, и осведомился Рику: «Если все понимаешь, зачем спрашиваешь?»

«Кто же ты такой?» - Ной смотрел на Рику так, будет в первый раз его видел. «Рику – просто Рику, обыкновенный нопон», - пояснил тот. «И как же обыкновенный нопон узнал об этом?» - спрашивал Ной. «Как Рику и сказал, сеч он получил на хранение от своего мастерпона», - отозвался Рику. – «А Ной что подумал? Что Рику врать станет?» «Нет, я тебе верю», - заверил механика Ной. – «В любом случае, мы должны беречь Счастливую Семерку».

Продолжив путь, авантюристы достигли горного пика Каптакорн. Вспоминала Мио о своих первых сроках, проведенных в Колонии Тета. Она была первой во всех дисциплинах, однако командующий, призвав ее однажды, постановил: отныне Мио и Миаби становятся Провожающими. Решение окончательно и обжалованию не подлежит. В отличие от Мио, результаты тренировок Миаби были донельзя низки. Чем руководствовался командующий, принимая свое решение?!

Да, Мио была возмущена, но не показывала этого. Получив флейты, девушки приступили к разучиванию мелодии, которую должны были отыгрывать, провожая души усопших.

И все же не разумела Мио, чем заслужила подобную судьбу. Не понимали этого и ее сослуживцы. Одна из последний, Надя, прямо заявила: «Ты же такая искусная воительница! Не понимаю, почему тебя поставили в пару с этой неуклюжей Миаби... И о чем только думает командующий!.. Но, с другой стороны, во всем ищи позитив. Шансы на гибель уменьшаются, ведь ты остаешься в арьергарде.

По завершении следующего сражения Мио и Миаби наблюдали, как солдаты Агнуса возвращаются в колонию, радуясь победе – и обретенным жизненным силам. Недовольно хмурясь, Мио поднесла флейту к губам, исполняя свой долг, и печальная мелодия разорвала тишь над полем брани, устланным мертвыми телами.

«Это... так глупо...» - не сдержалась Мио. – «Все остальные заняты обретением жизненных энергий, а мы здесь на флейтах играем... Какой от нас прок? Для колонии, и вообще?..» «Мне кажется, это очевидно», - отвечала ей Миаби. – «Мы вносим свой вклад лишь после смерти». «После смерти?» - повторила Мио. – «Разве это не бессмысленно? Мы можем вкладывать в свою игру всю душу, а нас никто и не заметит». «Думаешь?» - улыбнулась Миаби. – «Мио, а зачем ты здесь? Признания ради? Поэтому ты стала Провожающей?» «Нет... просто... долг», - пробормотала Мио, отводя взгляд. «Знаешь, я рада, что родилась неуклюжей», - неожиданно призналась ей Миаби.

«Боюсь об заклад, ты просто боишься», - бросила Мио. «Сражения страшны», - согласилась Миаби. – «Я боюсь красть чужие жизни собственными руками. Меня поражает то, с какой легкостью это делают другие». «Но это же естественно», - озадачилась Мио. – «Мы все живем, чтобы сражаться». «Ты ошибаешься», - возразила Миаби. – «Вы вынуждены так поступать. Мы сражаемся, чтобы жить, только и всего. Мио... ты хоть раз в жизни касалась частицы света, исходящую от кевеси?» Мио отрицательно качнула головой, и продолжала Миаби: «Они такие же, как наши. С той стороны люди питают те же самые надежды, что и мы. Это печально... Если, если мы вынуждены так жить, это - самое малое, что мы можем сделать».

Миаби заиграла на флейте, и искореженная равнина озарилась сонмом огоньков. Провожая в последний путь души усопших, Миаби благодарила их. «Провожать голоса погибших – долг Провожающих», - молвила она. – «И пока эти голоса говорят с нами, все имеет смысл...» «Голоса?» - прошептала Мио, многое переосмысливая...

Шли годы... Мио и Миаби побывали на множестве полей сражений, раз за разом верша свой ритуал, наблюдая, как частицы света отделяются от тел павших и возносятся в небеса.

...Путь через скальные отроги и скованные льдом ущелья был нелегок, и вскоре Ной и спутники его, окончательно вымотавшись, сделали привал. Ной просил Мио поведать им больше о Колонии Омега, и девушка, согласно кивнув, молвила: «Пять лет назад мы трое – я, Сэна и Миаби – были солдатами в Колонии Тета. Однажды безо всяких на то причин мы были переведены в Колонию Омега. Мы не участвовали в сражениях, но консул Уай ежедневно изучал физическое состояние каждого из нас. Но... произошел инцидент».

В тот день во время проведения консулом подобного рутинного анализа состояния солдат Пламенные Часы Феррониса Колонии Омега вспыхнули, коридоры комплекса заполнили ядовитые миазмы, зазвучали взрывы. Никто не понимал, что происходит. Миаби сумела спасти теряющих сознание Сэну и Мио в транспортный отсек Левниса, протянула последней свою флейту, молвив: «Возьми. Я отдаю тебе всю себя. Живи вместо меня».

Двери отсека закрылись, Левнис отделился от Феррониса, и последним, что видела Мио, был чудовищный взрыв, разрушивший конструкт...

Мио, Сэне и ряду солдат, принадлежавших к Колонии Омега, удалось спастись. Настроение в транспортнике, на котором перемещались они в иные земли, царило подавленное. «Я ничего не могла поделать...» - качала головой Сэна. – «Пользы от меня не было никакой...» «Сэна... Миаби была героем...» - прошептала Мио, до глубины потрясенная поступком подруги... и ее гибелью. – «Именно такими должны быть Провожающие... Она отдала мне то, что было ей дороже всего... Настоящий герой... И я приняла решение: я оставлю свой след в этом мире. Я не растрачу понапрасну ту жизнь, которую Миаби подарила мне!»

«Можно питать сожаления... но прошлое не изменить», - завершила Мио свой рассказ. – «Но... можно изменить себя в настоящем. Если бы я тогда была сильнее... как сейчас... то могла бы всех спасти. Разве неправильно испытывать подобные чувства?» «Вовсе нет», - отозвался Ланц, ибо мысли и чувства Мио резонировали с его собственными. – «Хотел бы я тоже быть сильнее... тогда». Конечно, говорил он об инциденте, повлекшем гибель Йорана...

«Поэтому я хочу вернуться туда», - произнесла Мио. – «И теперь у меня есть шанс». «Мио, а что это вообще за колония?» - осведомился Таион. – «И я не знал о ее существовании». «Да, в Кевесе о ней тоже не знали», - вымолвил Ланц. «Мы считали, что всего колоний Агнуса двадцать три», - добавила Юни. – «Последняя – Пси». «Колония Омега... была независимым образованиям», - пояснила им Мио. – «Она не принимала участия в битвах. Да, она использовала именование, относящееся в Агнусу, но это не было всей истиной... Администратором колонии был Мебиус Уай. Он... проводил там своего рода эксперимент, используя нас в качестве подопытных образцов. Я не знаю, в чем была суть эксперимента. Эм тоже не знала. Все, что я помню... Пламенные Чары, горящие странным фиолетовым огнем... Из воспоминаний Эм я узнала, что Уай восстановил Колонию Омега».

Сэна встрепенулась, лишь сейчас осознав, что подобные – фиолетовые – Пламенные Часы они видели на Ферронисах Этель и Каммурави во время их приснопамятного противостояния. «И правда!» - воскликнула Мио. «Этель и Каммурави погибли...» - говорила Сэна. – «А в том инциденте рассталось с жизнями множество солдат Колонии Омега... Судя по всему Уай проводил эксперимент, который потенциально мог оказаться гибельным для нас. И теперь, когда колония восстановлена... ты думаешь, что там находится Миаби». «Да, поэтому я и иду туда», - отвечала ей Мио. – «Я должна покончить со всем этим. Слишком долго Уай играл нашими жизнями себе в угоду!» «Я с тобой!» - заверила подругу Сэна.

Замерев у остова Феррониса Колонии Омега, Миаби задумчиво взирала на Пламенные Часы его.

«Сияние радует», - констатировал консул Уай, приближаясь к девушке. – «На протяжении бесчисленных эонов мы, Мебиусы, оставались неразрывны с этим миром. Однако за столь долгое время многие утратили видение предопределенного пути... и медленно исчезают, как и мир».

Он замолчал, воскрешая в памяти картины эффектов аннигиляции, возникающих повсеместно и поглощающих земную твердь. Крепко обняв Миаби, изрек Уай: «Сияние света должно быть ослепительно... если хотим мы спасти мир...»

Приближаясь к Колонии Омега, авантюристы противостояли ее защитникам – агнианам и кевеси! Но как возможно подобное?! Неужто эти солдаты – результат экспериментов, проводимых в колонии?

У основания Феррониса путь Ною и сподвижникам его преградили лучшие воины Колонии Омеги; Радужные Оболочки их были алыми – свидетельство того, что находятся солдаты под полным контролем Мебиуса. Но потрясло авантюристов другое, ибо зрели они пред собой погибших товарищей: Мвамбу, Хакта, Каммурави... и Миаби. Неужто те успели переродиться?!. Но нет, в этом случае они были бы юны, а солдаты находились на поздних сроках...

Напрасно Мио и Сэна взывали к играющей на флейте печальную мелодию Миаби; так никак не реагировала на их слова. «Призраки не обладают воспоминаниями и чувствами», - пророкотал консул Уай, приближаясь к своим чемпионам. – «У них остается один лишь инстинкт: сражаться ради выживания. Обычно они проводят время в юдоли прежде, чем пробудиться. Как и вы все... Они будут сражаться в течение десяти лет, а после вернутся к Ее Величеству. Эти же молодые люди... живут исключительно для того, чтобы сражаться. Они такие же... как и вы».

«Чушь!» - выкрикнул Ной. – «Наши личности определяют воспоминания и чувства». «Если говорить о фундаментальных аспектах, воспоминания и чувства – дополнительные штрихи, добавленные в последнюю очередь», - произнес Уай. – «Вы просто обманываете себя, отчаянно пытаясь отыскать смысл там, где его нет».

«Почему ты все это делаешь?!» - потребовал ответа Ной. – «Какую цель преследуешь?!» «Просто улучшаю жизнь для Мебиусов», - пояснил консул. – «Ибо таково смиренное желание Зэда... Ведь именно он сотворил этот мир! Мы же – его аватары – обладаем куда большим могуществом, нежели смертные». «Мебиусы... ‘аватары’ Зэда?» - озадачилась Сэна. «Дар, которым я был наделен, заключался в возможности создания Пламенных Часов», - изрек консул Уай. – «Я обладаю властью над жизнями всех без исключения солдат!.. Пламенные Часы же выступают частью моей собственной сущности!.. Пламенные Часы Этель и Каммурави – моя лучшая работа! Разве жизни их не были поистине впечатляющими?!. И затем ко мне пришло озарение... Подобно пламени, жизни людские вспыхивают ярче всего перед тем, как затухнуть. Нет пищи более восхитительной!»

Уай указал авантюристам на фиолетовые Пламенные Часы, пребывающие на Ферронисе, вымолвил: «Этими Пламенными Часами я горжусь больше всего. Последний год – когда жизнь наиболее ослепительна! И сии Пламенные Часы – наиболее яркие!» «Вот, стало быть, в чем дело!» - осознал Ной. – «Ты возродил Мвамбу и Каммурави на том сроке, который близок к их Возвращению».

Уай приказал четверке воинов атаковать, и Уроборосы сошлись в противостоянии с теми, когда прежде знали как своих боевых побратимов. Мвамба, Каммурави и Хакт оказались на удивление сильными противниками, и авантюристы отступили, гадая, в чем кроется источник обретенного ими могущества?.. Неужто один лишь инстинкт выживания сделал их такими?..

На протяжении всего сражения Миаби держалась в стороне, играя на флейте. «Никогда прежде мелодия Миаби не была столь печальной!» - воскликнула Сэна.

«Они пусты», - заключил Ной, созерцая четверку противников. – «За действиями их не стоит воля. Мы сражаемся не со старыми друзьями... а с чем-то иным!» «А ты проницателен», - усмехнулся Уай. – «Это действительно так. Их психика довольно неустойчива, ибо лишена базовых аспектов. И мелодия, которую вы слышите, помогает удерживать бойцов под контролем. Провожающая... умиротворяет своих товарищей. Именно на этом я сосредоточил свои усилия, и преуспел!»

«Нельзя так использовать Провожающих!» - возмутился Ной. «Как раз наоборот», - возразил ему Уай. – «Сам погляди. Ментальная нестабильность сведена на ‘нет’, а движения их соответствуют базовым ожиданиям. Да, воли у них нет, но ‘воля’ сама по себе – нежелательный побочный эффект!» «Ты не смеешь так поступать!» - воскликнула Мио, пораженная беспринципностью Мебиуса. – «С Миами... и с ритуалами Провожающих... Как смеешь ты использовать их в своих целях?!»

На память Ною пришел разговор с Крисом, когда тот, услышав его игру на флейте, отметил: важна не сама мелодия, а чувства, который Провожающий в нее вкладывает. «Она резонирует с чистыми эмоциями», - заверял товарища Крис.

«Мио! Все дело в чувствах!» - воскликнул Ной. – «Мы должны сыграть свою мелодию – прямо сейчас! Миаби – тоже Провожающая. Уверен, мы сможем достучаться до нее!»

Отложив Клинки, Мио и Ной поднесли флейты к губам, начали играть; Ланц, Юни, Сэна и Таион вновь схлестнулись с Каммурави, Хактом и Мвамбой, не позволяя противникам приблизиться к Провожающим. Мелодия Мио и Ноя туманила разумы противников, заставляла их совершать ошибки. Мио вкладывала в музыку все свои чувства, отчаянно надеясь, что сможет докричаться до разума Миаби, заставить вспомнить, как однажды объясняла та объясняла ей суть предназначения Провожающих. С тех пор, как впервые зрела Мио огоньки света, поднимающиеся к небесам, она всеми силами старалась исполнять свой долг... Играла мелодию, которой доверила ей Миаби... Миаби подарила ей жизнь – и теперь Мио возвращала долг!..

«Мио... помоги мне...» - прошептала Миаби, сопротивляясь ментальному воздействию Мебиуса. Мелодия Мио и Ноя звучала все громче, вырывая четверку солдат из-под власти консула, и во взглядах воинов появлялось узнавание, а красная окраска оставляла Радужные Оболочки...

Миаби, Каммурави, Хакт и Мвамба распластались на земле; Мебиус был изумлен, выдохнул: «Как такое возможно? Их разумы же были чистыми страницами!» «Мелодия Провожающего – больше, чем набор нот», - отчеканила Мио. – «Ее порождают чувства – как играющего, так и тех, для кого он ее исполняет. Я всего лишь обратила в музыку чувства, которые открыла мне Миаби, и вложила в игру всю свою душу!» «Немыслимо...» - выдавил Уай. – «Вы сумели превозмочь устои Зэда?! Уроборосы не могут обладать подобной силой!»

Взгляд консула был прикован к Клинку Ноя, несколько преобразившемуся после приснопамятного противостояния в Замке Агнуса. «Меч Конца?!» - изумился Уай, созерцая символ Уробороса, сияющий в рукояти алого Клинка. – «Неужто именно он стоит за сим?!»

Консул Уай принял монструозное обличье, атаковал Уроборосов... и был повержен ими. Не мешкая, Ной рассек Счастливой Семеркой Пламенные Часы Колонии Омега. «Неплохое достижение, Уроборосы», - констатировал Мебиус, созерцая исторгнутую из Часов жизненную энергию. – «Восстановить их воспоминания вам было весьма непросто... И теперь возьмите это сияние и озарите им весь мир!»

Уай исчез... и солдаты Колонии Омега обрели свободу волю. «Я все это время слышала мелодию, которую ты играла», - обратилась Миаби к Мио. – «Каждый день... с тех пор, как...» «Миаби, благодаря тебе я проводила столь многих!» - воскликнула Мио. – «Так много голосов! И я еще не закончила... и продолжаю проводы!..»

«Вы играли изумительно!» - заверила Миаби подругу, и та поспешила представить ей Ноя. «Ты тоже здорово играл, как и Мио», - улыбнулась Миаби к Ною, и тот протянул ей флейту, молвив: «Благодаря этому». Конечно, Миаби тут же узнала свой прежний инструмент, но покачала головой: «Нет, оставь ее себе. От меня – Мио, и от Мио – тебе... передаются чувства. До тех пор, пока не заставишь свой голос быть по-настоящему услышанным... прошло, сохрани эту флейту при себе». Ной заверил девушку: он будет рад исполнить ее просьбу.

Авантюристы связались с командованием Потерянных, и те прислали транспортный воздушный корабль, дабы доставить жителей Колонии Омега в Город. Ной же и сподвижники его продолжили путь к сердцу ледяных пустошей северных пределов Этии.

Спрашивала Юни у Мио: если та обладает воспоминаниями Эм, почему не расскажет им о королеве и отношениях ее с Мебиусами?.. Поколебавшись, Мио отвечала: «Думаю, об этом лучше услышать из уст самой королевы. К тому же она может знать то, что Эм было неведомо...»

На одной из горных вершин в сих стылых землях означился каменный алтарь. Сжимая в руке кристаллический медальон, Мио приблизилась к алтарю, и пробудились древние механизмы, скрывавшие на протяжении столетий крепость от посторонних глаз; черный туман, вихрящийся окрест, рассеялся, являя путникам витающую в небесах Облачную Твердыню. От оной к алтарю протянулась лестница, и начали авантюристы восхождение. Казалось, они в шаге от того, чтобы отыскать королеву... и вырвать мир из-под власти Мебиусов...

Медальон позволил им достичь центрального покоя твердыни, где в стазис-капсуле пребывала Ния, королева Агнуса. Открылась капсула, и пробудилась королева... но в следующее мгновение Клинок пронзил тело ее, и глаза Нии закрылись...

Потрясенные, Ной и спутники его лицезрели двух Мебиусов – Ди и Джея. «Я ощущаю ваше отчаяние!» - хохотал Ди. «Боюсь, вы не добьетесь своего», - вторил ему Джей. – «Мы приложили огромные усилия, чтобы обрести власть над миром, и не собираемся отдавать его вам».

«Сволочи, как вы нашли нас?!» - выкрикнула Юни. «Не понимаю, чему вы удивляетесь», - хмыкнул Ди, указал на Мио. – «Она все еще остается наполовину Мебиусом. Вы ведь не думали, что мы потеряем ее из виду? Или думали, что, сумев одержать верх над Эном, вы теперь способны на что-то большее? Благодаря вам я, наконец, сумел прикончить эту старую кошелку – королеву, исполнив тем самым волю Зэда...»

«Йоран, ты что, на самом деле выступаешь на стороне этого ублюдка?» - обратился к Джею Ланц. – «Вы же убили ее!..» «И что тебя удивляет?» - осведомился Джей. – «Я же Мебиус. Я переродился, и в тот судьбоносный день Джей превзошел всех вас». «Что ж, тогда скажи – почему ты так поступил?» - не отступал Ланц. – «Почему пожертвовал собой ради меня? Ты ведь мог спасти себя и позволить погибнуть мне!» «Понятия не имею...» - признался Джей. – «Сейчас погляжу, что насчет этого есть в воспоминаниях об одной из моих прошлых жизней... ‘Может, если я умру вместо него, то он будет признателен мне?’ Возможно, так я считал в тот момент? Я ведь ничего не мог сделать как надлежит, ты это прекрасно знаешь. Должно быть, хорошо быть тобой, Ланц. Ты ведь и представить себе не можешь, каково это: быть совершенно бесполезным. Никогда не поймешь, не оказавшись на моем месте».

В разуме Джея воскресали образы прошлых его воплощений... в каждом из которых он бесславно погибал. «Знаешь, когда становишься Мебиусом, ты получаешь доступ к воспоминаниям всех своих прежних жизней», - просветил Ланца Джей. – «И все прежние ‘я’ встретили примерно такой же конец. Я – всего лишь лишний вес, но более... Вот кто я такой!»

«Это просто совпадения!» - выкрикнул Ной. – «Мы знали тебя другим!» «Верно, ты был потрясающим!» - подтвердил Ланц. «Уверен, я всех вас достал», - не поверил им Джей. – «Но в тот день я сумел превзойти вас! И теперь я счастливее, чем когда-либо прежде!»

Уроборосы схлестнулись с Мебиусами, повергли обоих. «Должно быть, отрадно быть сильными!» - с горечью вымолвил Джей. – «А я был просто червем, извивающимся в грязи. Но я жаждал летать... Каждый день я с завистью смотрел на птиц, парящих в небесах... Но сам я оставался червем. И в ваших словах я слышал: ‘О, господин Червь, вы так хорошо взрыхляете почву! Это ведь так важно для мира!’ Понимаете, что я пытаюсь сказать? Я хотел обрести свои крылья! Я думал, что, если получу твое признание, Ланц, это станет тем самым потоком воздуха, который вознесет меня ввысь!.. Но что птицам знать о том, как чувствуют себя презренные черви?!»

«Йоран... Как ты мог считать, что мы так о тебе думаем?» - поразился Ной. «А как иначе?» - воскликнул Джей. – «Потому я и стал Мебиусом! Чтобы стать таким, каким всегда хотел быть!» Вспомнив о деревянной фигурке самого себя, вырезанной Йораном, выкрикнул Ной: «Лжец! Если думаешь, что наслаждаешься подобным существованием, значит, ты лжешь самому себе! Я знаю, ты не можешь смириться с этим, потому прекращай это притворство! Да, можем мы тебе и казались птицами... но тут дело вовсе не в силе, а в отсутствии свободы выбора!» «Свободы выбора?..» - в недоумении повторил Джей. «Взгляни на то, как мы видим этот мир», - предложил ему Ной. – «Он... никогда не позволяет нам стать чем-то иным. Потому мы должны изменить его! Ради слабых людей – таких, как мы...

«Это вы-то слабые?» - воскликнул Джей, и Ной, утвердительно кивнув, поинтересовался: «Разве ты не улыбался в тот день?» «О, да, улыбался!» - хмыкнул Джей. – «Потому что это было тем самым мгновением, когда я превзошел вас! Это была победоносная улыбка!» «Нет, не была!» - рявкнул Ной. – «В тот день ты был... настоящим! Нашим другом, Йораном!»

Джей был потрясен прозвучавшими словами. «Хватит надо мной смеяться...» - всхлипнул он. «Ты добился своего, Йоран!» - продолжал Ной. – «Ты расправил свои настоящие крылья!» «Йоран, твоя смерть изменила меня», - обратился к Джею Ланц. – «Сражения – это еще не все... Я понял, что, если захочу, то смогу измениться – стать кем угодно. И я благодарен тебе за это осознание». «А ты разве не такой, Йоран?» - добавила Юни. – «Может, если бы и у тебя был выбор... В мире... где все не должно быть так, как сейчас!» «И именно такой мир мы хотим создать!» - воскликнула Сэна. – «Мы хотим свободы выбора!» «Будучи Мебиусом, наверняка ты обладаешь и иными, счастливыми воспоминаниями!» - молвила Мио. – «Ты должен держать их в памяти!»

«Знаешь, я повидал немало смертей», - признался Ной, воскрешая в памяти последние мгновения Гуэрники, Криса, Этель. – «Поэтому позволь сказать тебе вот что: Йоран, ты – нечто, гораздо большее, чем сам считаешь себя!» «Йоран, ты так много дал мне!» - вторил ему Ланц. – «Ты помог мне обрести силу воли и выдержать эти непростые десять лет!» «Вернись к нам, Йоран!» - настаивала Юни. – «Давай сражаться вместе... Ты не такой, как они!»

Джей был потрясен до глубины души звучавшими словами. Ди ощущал смятение собрата, посему, метнувшись к Джею, поверг его наземь, после чего инициировал единение сущностей. Джей и Ди образовали единое монструозное воплощение – то самое, коему авантюристы противостояли в приснопамятную ночь... ночь становления их Уроборосами! Воля Ди управляла сей манифестацией, подавляя давшую слабину сущностью Джея.

«Вы... когда-нибудь видели сны?» - обратился Ди к противникам, с ненавистью на него взирающим. – «Сны о смерти, о собственной гибели?.. Большинство смертных забывают о них, просыпаясь. Но позвольте сказать... они – святая истина». «И что, если так?» - с вызовом бросила Юни. – «Прошлое – это прошлое, лишь настоящее важно!» «Я еще не закончил!» - продолжал Ди. – «Видите ли, сны – маленькие отголоски ярких воспоминаний из ваших прошлых жизней, остающиеся даже после перерождения... Маленькие безвредные дефекты в системе – так их назовем. Однако, когда ты становишься Мебиусом, в одночасье разум захлестывают воспоминания обо всех прошлых жизнях!»

В смертном воплощении своем тот, кто станет консулом Ди, был солдатом Агнуса... и самозабвенно расправлялся как с кевеси, так и с собственными сородичами, получая от процесса огромное удовольствия. Ной и спутники его были в ужасе, слушая, сколь самозабвенно Ди вещает об этом, а тот признался: перед тем, как явиться в Облачную Твердыню, он навестил Ферронис, в котором хранил свою коллекцию: помещенные в контейнеры с бальзамирующей жидкостью отсеченные головы своих жертв. «И они смотрели прямо на меня!» - восклицал Ди.

Осознали Уроборосы: противник их безумен, теперь это стало очевидно. «Я добавлю в свою коллекцию весь мир!» - выл Мебиус в вящем предвкушении. Впрочем, Ной и его сподвижники впечатлены не были, ибо задача перед ними стояла иная: прикончить этого полудурка... и спасти Йорана...

Уроборосы одержали верх над Мебиусом, и возопил тот: «Я... проиграл? Невозможно! Я, тот, кто был прежде Дирком Чернопламенным!» «Дирк Чернопламенный...» - присвистнул Таион, пояснил товарищам: «Я читал о нем. Обезумевший солдат Агнуса, который жил давным-давно. Вместо того, чтобы расправляться с врагами с помощью Клинка, он разил их притороченными к запястьям мечами, а трупы добавлял к себе в коллекцию...»

Сознание Ди обратилось к бездействующей сущности Джея, вопросив: «Твоя работа, Джей? Я не смогу сокрушить этих глупцов без твоей помощи! Даруй мне свои силу, ты, жалкий неудачник!» «Неудачник...» - прошептал Джей. В разуме его звучали слова Ноя: «Ты добился своего, Йоран! Ты расправил свои настоящие крылья!»

Энергии переполняли Ди, и ликовал тот, уверенный, что Джей покорно передал ему все свои силы. Однако энергии продолжали поступать; Ди с испугом осознал, что большего притока их физическое воплощение просто не выдержит!

Черный туман объял обездвиженную фигуру Ди, и отступили авантюристы, настороженно наблюдая за противником. Неужто происходящее – дело руки Джея?! «Прекрати, Йоран!» - выкрикнул Ной. – «Ты же умрешь!»

В панике Ди требовал, чтобы Джей разорвал единение. «Я этого не сделаю», - тихо отвечал тот. – «Это мое решение. Мой выбор».

Джей заставил воплощение Мебиуса приблизиться к краю платформы, ступить в пустоту. Монструозная фигура камнем рухнула вниз, в море облаков, и лицезрели авантюристы взрыв, сопровождающийся мощнейшим выбросом энергии. Ной, Ланц и Юни скорбно склонили головы, сознавая, что на этот раз Йоран познал окончательную смерть... Но – по крайней мере – умер он самим собой... и при этом – ничуть не изменился...

«Но... так не должно быть...» - выдавил Ной. – «Люди не должны делать столь страшный выбор». «Да... поэтому мы и должны идти вперед», - отозвался Ланц.

Авантюристы обернулись к капсуле королевы, пребывая в полнейшей растерянности. Как же им следует поступить – теперь, когда королева мертва?.. На что способны они, предоставленные сами себе?.. «Я... прошу прощения», - молвила Мио. – «Я знаю, что остаюсь наполовину Мебиусом... Мне следовало быть более осторожной...»

Из капсулы донеслось ворчание, и путники с изумлением лицезрели, как поднимается из нее королева. «Вот ведь гад, достал меня!» - возмущалась владычица Агнуса. – «Будь он чуть точнее – и поминай, как звали!»

«Невозможно!» - в изумлении выдохнул Таион. – «Я же видел, что удар пришелся прямо в сердце!» «Столько крови было!..» - вторила ему Юни. «Но теперь... она жива и здорова!» - Сэна глазам своим не верила.

Взгляд королевы был прикован к Мио; выбравшись из капсулы, владычица приблизилась к девушке, улыбнулась: «Отлично. Все-таки сработало». Обратившись к авантюристам, представилась она: «Я – Ния, королева Агнуса... одного из крыльев Айониоса».

Поведала Ния внемлющим ей о событиях далекого прошлого...

...Оставаясь в оплотах, пребывающих в различных реальностях, наблюдали Ния и Мельния отображающиеся на голографических экранах образы скорого слияния их миров. «До Единения остается 300 дней», - произнесла Мельния. – «Похоже, мы сможем осуществить его». «Да», - согласилась Ния. – «Это потребовало от всех нас полной самоотдачи... Но мы справились».

На границе между двумя мирами зависла гигантская сфера, заключающая в себе все то, что составляло суть обитателей сопредельных реальностей – их воспоминания и души.

«Мы исчезнем, а затем переродимся», - говорила Мельния. – «Станет ли это новым началом... или же нашей погибелью?.. Никто не в силах сказать». «Время явит истинный смысл достигнутого нами», - отвечала ей Ния.

Бежали дни... и Единение вершилось...

«В далеком прошлом единая вселенная была расколота надвое», - рассказывала Ния Ною и его сподвижникам. – «Плюс и минус... Внешне они были идентичны. Две вселенные существовали независимо друг от друга, однако стремились воссоединиться... несмотря на то, что означало бы это их гибель... Два мира должны были прекратить свое существование, и Единение их привело бы лишь к выбросу световой энергии. Свет стал светочем во тьме – последним общим языком, нам доступным. Несмотря на то, что обитали мы в разных мирах, именно свет позволил нам впервые связаться друг с другом, и мы принялись за поиски способа предотвратить катастрофу... Объединив свои знания, со временем мы разработали то, что дало нам надежду на дальнейшее существование, - Начало! Гигантский сферический ковчег, содержащий в себе все данные наших реальностей, записанные словами света, и несущий надежду на будущее... Начало было системой, построенной нами для воссоздания обоих миров.

Наконец, час Единения настал – слияние реальностей началось. Но процесс воссоздания не свершился. В это самое мгновение начавшие слияние свое миры застыли во времени – по воле Мебиусов... и их предводителя, Зэда. Можно сказать, именно он воплощает собой этот застывший мир». «Но к чему это все?» - спрашивал Ланц. – «Зачем останавливать время для целой реальности?» «Ни к чему», - отвечала Ния. – «После этого ему ничего не нужно было делать. Он создал вечность для существования себя и иных Мебиусов». «А наши жизни стали пищей для них...» - произнес Ной, воскрешая в памяти страшные картины бесконечного противостояния армий Кевеса и Агнуса.

«Именно так», - подтвердила Ния. – «Дабы обрести контроль над Началом, Зэд пленил королеву Кевеса. Чтобы заполучить воспоминания, хранящиеся в Начале, и обрести контроль над ними, он нуждался в ключе, обладали которым лишь создатели ковчега. Точнее, в сердце – так будет более точно. Зэд воспользовался ключом королевы Кевеса и получил власть над Началом. Власть над Началом... означает власть над миром. И, получив оную, он способен подчинить мир своей воле. Жизнь и смерть – игрушки для него... Никто – даже Эм – не знала о происхождении этого мира».

«То есть, насколько я понял – второй ключ у тебя?» - обратился к Ние Таион, и та подтвердила: «Да, он у меня. С его помощью я сумела создать Камни Уробороса». Королева кивком указала собеседникам на яйцеобразный предмет, исходило от которого яркое сияние эфира. «Да, большая часть силы была сосредоточена в руках Зэда, но я сумела... немного воспротивиться ему», - молвила Ния.

Камень Уробороса раскрылся, являя взору авантюристов небольшой предмет, походящий на шестерню. «Это – одна из деталей от Начала», - просветила королева путников. – «Я могу создавать Камни посредством процесса катализа между основанием Начала и кристаллическим ядром, находящимся в моей груди». «Как следствие, Уроборосами стали мы...» - заключил Ланц. «Да... но не полностью», - изрекла Ния. – «Вспомните: разве прежде Мебиусы не одерживали верх над вами?» Авантюристы потупились: да, было дело...

«Как я уже сказала, под властью Зэда пребывает сама ткань мироздания», - молвила королева. – «К несчастью, мои собственные силы сильно ограничены. Однако вы способны сокрушать устои мироздания, установленные Зэдом – благодаря как могуществу Уроборосов, так и Мечу Конца». «Меч Конца?..» - Ной воззрился на Клинок, коий сжимал в руке, и Ния подтвердила: «Твой меч – побочный продукт резонанса сердца королевы Кевеса и Начала».

«Он... подобен Камню Уробороса?» - уточнил Таион, отчаянно пытаясь осмыслить речи королевы. «Камни Уробороса и меч – всего лишь внешние воплощения сил, коими вы обладаете», - пояснила Ния. – «Видите ли... и в вас находятся ключи». «В нас... ключи?» - в недоумении выдохнули авантюристы, и Ния утвердительно кивнула: «Наконец-то усилия мои вознаграждены. Я рада, что встретила вас – тех, кто олицетворяет собой надежду».

«Что от нас требуется?» - вопросил Ной. «Проникните в Начало и освободите королеву Кевеса», - изрекла королева Агнуса. – «Вырвите ее из рук Зэда и Мебиусов – раз и навсегда!» «Если мы сделаем это, сумеем ли мы изменить мир?» - с надеждой вопросила Сэна. – «Он так жесток и лишен смысла... Сможем ли мы это исправить?» Долго молчала королеве, молвила после: «Если вы желаете... обрести будущее...»

«Я должен знать», - произнес Ной. – «Зэд и Мебиусы... Должны ли они быть нашими врагами?» «Это... вам решать», - отвечала Ния. – «После того, как поймете вы, что в действительности они собой являют».

Королева провела Уроборосов на балкон Облачной Твердыни, указала на чудовищный вихрь, издревле пребывающий в Великом Море, что в сердце Айониуса. «Именно там находится Начало», - молвила Ния. – «Там, в морских глубинах, недоступных смертным, остается Зэд, опутавший мир своей паутиной». «И... королева Кевеса там же?» - уточнила Сэна, и Ния утвердительно кивнула.

Обратившись к королеве, поинтересовался Ланц: как же им добраться до Начала?.. Увы, Ния понятия не имела, и осознание сего потрясло авантюристов. Они так надеялись на то, что королева Агнуса указать им путь!..

«Мио... а ты не можешь воспользоваться своим могуществом как одной из Мебиусов?» - обратился к девушке Ланц. – «Раз – и мы уже там!» «Я... почему-то не могу больше применить те способности», - призналась Мио, отводя взгляд. – «Я заметила это после того, как мы освободили Замок Агнуса». «Подозреваю, это дело рук Зэда», - предположила королева. – «Могущество Мебиусов – это часть устоев и природы этого мира. То, что разрешено, и то, что запрещено, решает Зэд. Уверена, не каждый Мебиус знает о существовании Начала».

«Но я могу применять способности Уробороса...» - озадаченно произнесла Мио. «Скажем так: эти силы лежат за пределами помянутых мною устоев», - пояснила королева. – «Даже Зэд не способен контролировать то, что находится вне его досягаемости. На этом и основаны мои надежды».

«Самон!» - неожиданно просил Ной, напомнив сподвижникам о нопоне Самоне, занимавшемся изготовлением совершенного корабля и даже с гордостью демонстрировавшем чертежи оного. Как бы то ни было, похоже, сей изобретатель – их единственная надежда!

Простившись с королевой, авантюристы поспешили покинуть Облачную Твердыню. Ной связался с командованием Потерянных, просил как можно скорее прислать транспортный корабль, чтобы могли они вернуться в Город.

...Ныне тот пребывал в пещере на глубине двух километров под землей, и жизнь горожан возвращалась на круги своя. В таверне авантюристы заметили Гондор, признавшуюся: в Городе продолжаются яростные дебаты о том, кто именно из Потерянных должен остаться в освобожденном Замке. Гондор несказанно раздражало то, что общее мнение склонялось в пользу предложения ее мамаши...

И – легка на помине. Моника связалась с Уроборосами, поведав о том, что в рукояти Великого Меча все еще остается их арсенал. Потерянные попытались было добраться до него, но были остановлены монстрами, означившимися поблизости. Моника просила авантюристов покончить с угрозой.

Гондор вызвалась сопровождать авантюристов; поднявшись на вершину Меча, приблизились те к дверям складского помещения консерваторов. С рыщущими окрест монстрами они расправились довольно быстро, после чего проследовали в помещение, дабы провести ревизию хранящихся в нем припасов и отобрать те, которые критически необходимы Городу в настоящий момент.

Пребывая в глубокой пещере, Шания воскрешала в памяти видения прошлого.

Дня, когда она вернулась домой, с радостью сообщив, что по результатам стала кандидатом в Уроборосы. «Какое место?» - бросила женщина, не отрываясь от вышивки. – «Тебе должны были сказать». «...Восьмое», - потупилась девушка. «Резерв, стало быть», - заключила мать. «Но в третьем испытании участвовала сотня людей!» - сжала кулаки Шания. «’Лишь шестеро из нас способны стать Уроборосами’», - напомнила дочери женщина. – «Если ты не входишь в шестерку, то в принципе не важно, на каком ты месте. Мы принадлежим к одному из Шести Домов. На кону – честь семьи Рейд!.. А Вандам? На каком месте та девчонка, Гондор Вандам?»

«На первом», - прошептала Шания. «Вот ведь проклятые выскочки...» - в голосе матери звучала злость. – «Как вы могли проиграть им?.. В каждом прежнем поколении мы входили в основную команду. Был в ней и твой отец, будь покойна его душа... Если бы только моя дорогая Титания осталась жива... Да, наследие наше поистине жалко...»

Говоря это, женщина ни разу не взглянула на свою дочь, и не подозревала, какую страшную боль приносят ей ее слова. А, скорее всего, ей было просто все равно...

Шания вернулась в свою комнату, долго смотрела на рисунок отца своего и Гуэрники – а после порвала его...

...Шания открыла глаза, осознав, что пребывает в некоей пещере... Почему... она жива?.. «Поздравляю, ягненок», - приветствовала девушку консул Экс. – «С сегодняшнего дня ты – полноценный Мебиус». «Я стала... Мебиусом?» - поразилась Шания, и Экс подтвердила: «Теперь можешь играть, сколько душе угодно! Веселье только начинается. Ты получила шанс начать все с нуля. Забудь о себе прежней».

«То есть, я могу делать то, что хочу?» - уточнила Шания, изучая отражение свое в небольшом озерце в центре каверны. «Ты ведь хочешь стать кем-то, так?» - уточнила Экс. – «Не какой-то жалкой подделкой, а кем-то настоящим?»

Вспоминала Шания, как отчитывала ее Гондор, упрекая в отсутствии всякой оригинальности и тотальном подражании. «И ты можешь это сделать», - говорила Экс. – «Тебе нужно лишь уничтожить подделку. Быть честна с самой собой...» «Я знаю, кто подделка...» - отозвалась Шания.

В правом глазу ее вспыхнул знак бесконечности...

Облачившись в алые доспехи, Шания переместилась в Город. Помыслы ее пребывали с Гондор – источнике всех ее прежних обид...

Защитники Города сообщили Гондор о нападении Мебиуса – Шании. Та передала эту новость Уроборосам, заявив, что покамест придется оставить припасы у склада, ибо надлежит ей немедленно возвращаться в Город на прибывшем транспортнике.

«Что?!» - поразилась Юни. – «Но мы же своими глазами видели, как она погибла!» «Наверное, с ней произошло то же, что и с Йораном», - предположил Ланц. – «Стало быть, она присоединилась к Мебиусам». «Так и знала, что это случится», - помрачнела Сэна, сжав кулаки. – «И все равно я... не смогла...» «Сэна, ты хочешь покончить с этим?» - обратилась к подруге Мио. – «Мы тебя поддержим». Сэна благодарно кивнула, поклялась, что непременно все разрешит – так или иначе.

Гондор и Уроборосы проследовали в транспортный корабль, и тот, взмыв в небеса, устремился вниз – к глубокой каверне, пребывал в которой ныне Город...

Потерянные держали оборону у городского музея, укрылись в котором жители. Боевые конструкты вели шквальный огонь по обратившейся в Мебиуса Шании, но та оставалась невредима, медленно приближалась к противникам.

Моника преградила ей путь, бросила вызов...

Транспортный корабль продолжал полет к Городу. Минуты тянулись донельзя медленно...

«Я и не знала, как ей было непросто», - покачала головой Сэна, когда закончила Гондор рассказ о Шании и своих с ней непростых отношениях. «Она всегда пыталась угодить своей маме», - молвила Гондор. – «Точнее... соответствовать маминым ожиданиям. Проблема в том... что жизнь иногда несправедлива. Мы все пребывали в отчаянии. Видели бы вы все то дерьмо, через которое мне пришлось пройти».

«Ты сильна», - молвила Сэна. – «Сильнее меня». «Это ничего не значит», - отозвалась Гондор. – «Важны действия». «Именно это и означает... быть сильной», - возразила ей Сэна. «Я была рождена, обладая даром, и использую его», - хмыкнула Гондор. «А если бы... не обладала им?» - уточнила Сэна.

Гондор утвердительно кивнула: «Понимаешь теперь, в чем проблема?»

...Корабль приближался к Городу, однако связь с защитниками его установить не удавалось. Тем не менее, судно беспрепятственно продолжало полет. Странно все это... Если Город пал, почему они не встречают сопротивления?..

«Именно этого она и хочет», - молвила Гондор. – «Она выжидает. Полагаю, собирается явить нам свою точку зрения».

Шания ступила в музей.

Все без исключения горожане были обездвижены ее энергиями – новая способность, которую Шания приобрела, обратившись Мебиусом.

У статуи наставника основательницы рода Рейд замерла мать Шании; на лице – печать страха...

Транспортный корабль зашел на посадку, и, покинув судно, авантюристы в изумлении воззрились на обездвиженных горожан. Подобного прежде они не наблюдали. Но... где же сама Шания?

Держа в руке Счастливую Семерку, Ной начал медленно описывать мечом окружность. В какой-то момент ощутил слабую вибрацию, уверенно произнес: «Нам туда». Острие меча указывало в сторону музея...

Близ оного замерли защитники Города... в число коих входила Моника. «Что думаешь, Гондор?» - бросила девушке дожидавшаяся появления ее Шания – консул Эс. – «Разве это не произведение искусства? Ведь быть Мебиусом... это просто невероятно! Теперь у меня есть контроль – я могу заставить замереть во времени все: и людей, и предметы! Подобно картине на холсте!» «Поэтому ты заставила все вокруг замереть?» - вопросил Таион. «Я обладаю даже способностью остановить ток воздуха», - заявила Эс. – «Если я это сделаю, что произойдет, по вашему мнению?» «Ты не посмеешь...» - прошипела Гондор, и Эс усмехнулась: «Невероятное будет зрелище, а, Гондор?»

«Зачем ты все это делаешь?» - требовала ответа Гондор. – «Чего добиваешься?» «Ты знаешь ответ, Гондор», - бросила ей Эс. – «Я хочу все это уничтожить: и Город, и всех вас! А затем я все раскрашу заново, но уже своими цветами. Думаю, насыщенный кроваво-красный подойдет. А вы... наслаждайтесь собственной беспомощностью!»

Эс обездвижила авантюристов... но Ной сумел сжать ладонь на рукояти Счастливой Семерки, разорвать незримые оковы. «Ты не сможешь одержать над нами верх», - произнес Ной, прожигая взглядом Эс. – «Мы проходили через куда худшие испытания, чем это. Ты должна освободить всех этих людей, Шания!» «Как вы сделали в Замке, да?» - хмыкнула Эс. – «Как же вы, Уроборосы, меня бесите!»

«А разве ты не приложила массу усилий в надежде стать Уроборосом?» - вопросила Гондор. – «Что произошло с твоей мечтой!» «Да пусть она сгинет вместе со всем этим мусором!» - окрысилась Эс. – «С вашими жизнями! С этим миром!»

«Если ты действительно так ненавидишь этот мир, почему не попытаешься сокрушить его сама?!» - выкрикнула Сэна. – «Изменить его своими руками!» «Я же сказала, что уничтожу...» - начала было Эс, но Сэна прервала ее: «Ты можешь поступить иначе! Ты можешь измениться сама! И – таким образом – мир падет. Все изменится!» «Если послушать тебя, Сэна, то все так просто!» - всплеснула руками Эс. – «Жизнь, наверное, тебя баловала». «Ты не так все поняла!» - опешила Сэна. – «Я хочу сказать, что...» «Я не такая, как ты!» - заключила Эс. – «Нет у нас ничего общего!»

«Поэтому ты и стала Мебиусом?» - едко вопросила Гондор. – «Боюсь, толку от этого никакого. Ты и близко не ровня нам». «Что?!» - рявкнул Эс, не ожидавшая подобной отповеди. «Не можешь сравняться с Домом Вандам?» - продолжала Гондор, сверля консула взглядом. – «Да, мы одарена, признаю. Дом Рейн нам и в подметки не годится! Я покажу тебе, в чем разница, как следует прогладив скулы кулаками!»

Разъяренная, Эс преобразилась, представив противникам в монструозном обличье. Гондор и Уроборосы повергли ее, но Мебиус отказывалась сдаться на милость победителей. «Я не могу потереть поражение!» - выкрикнула Эс в отчаянии. – «Если это произойдет... мне в этом мире не останется места!»

«Почему до тебя никак не дойдет?!» - с этими словами Гондор повергла Эс, подхватила обмякшую девушку, обняла. «Как так...» - выдавила та. – «Я же Мебиус». «Я же говорила тебе», - сдавленно произнесла Гондор, сдерживая рвущиеся рыдания. – «Не этим тебе нужно было заниматься!»

Однажды на городской площади Гондор заметила, как Шания рисует картину – своего отца и Гуэрнику Вандама. Рисунок восхитил Гондор – до чего же ее подруга талантлива! «Но почему ты рисуешь именно их?» - спрашивала Гондор. «Потому что однажды я хочу стать такой, как они», - смутилась художница. – «Защищать Город... Все ожидают от меня именно этого...» «И это твоя мечта?» - уточнила Гондор. – «Не думаю, что тебе следует переживать из-за этого. Ведь это лишь мнение кучки стариков. Будь сама собой! Никто из этих старых пердунов такую красоту не нарисует. Вот в чем должно заключаться твое призвание!»

Авантюристы наблюдали за Гордон, прижимающей к груди умирающую подругу, и сознавали: исход противостояния их с Йораном завершался так же...

«И ты мне это сейчас говоришь?» - молвила Шания, тело ее сияло все ярче – верный признак приближающегося конца. – «Никто и никогда не ожидал этого от меня». «Уверена?» - отозвалась Гондор. – «А я вот знаю кое-кого...»

Шания знала, о ком говорит подруга. Тогда, взяв в руки пистолет Титании, она много времени проводила в тире, упражняясь с оружием. «Шания, отложи оружие», - велел ей отец, ступая в помещение и протягивая кисть. – «Быть может, тебе больше по душе это?.. Папа просто хочет, чтобы его дочь занималась тем, что ей действительно нравится». Благодарно улыбнувшись, Шания приняла кисть из рук отца...

«Послушай...» - выдавила Шания, глядя в глаза Гондор. – «Ты ведь ненавидишь свое имя, так? Почему не откажешься от нее?» «Как будто это возможно», - хмыкнула та. – «Да, я могу ныть по этому поводу, но именно она дает мне ощущение связи с родными – где бы я не была. Поэтому что так назвала меня она. Это то же самое, что и твой талант». «Звучит отлично», - всхлипнула Шания. – «Мне нравится».

Тело ее исчезло, обратившись в сонм огоньков, медленно поднимающихся ввысь. Сэна приблизилась к Гондор; девушку коротко кивнули друг другу, и поклялась Гондор: «Мы изменим этот мир своими силами. Это непременно произойдет».

...Позже имя Шании Рейд было выбито на плите на Площади Памяти, но нашлась та, которая не пришла в восторг от сего. «Сколько еще вы будете поливать имя нашей семьи грязью?» - зло бросила мать Шании, заявившись на площадь и сверля Гондор и Монику взглядом. – «Она ведь погибла, будучи Мебиусом? Не ребенок, а сплошное недоразумение!»

Моника шагнула к Рейд, сжала ладонью ее плечо. На лице женщины отражалась столь лютая ярость, что мамаша погибшей предпочла бежать прочь – от греха подальше.

«Мне казалось, родители должны быть ближе к своим детям», - произнесла Сэна, провожая ее взглядом. – «Что та теплота, которую дарят они своим малышам, сохранится на протяжении всей их жизни. Я думала... что это может быть тем самым ответом, который мы ищем...» «Это иллюзия», - прервала ее Моника. – «То, что ребенок рождается от родителя – факт, но не более того». «То есть, то, чему мы пытаемся добиться, - тоже иллюзия?» - спрашивала Сэна. – «Лишь... одна большая ложь?» «Будет ли это ложью или нет – зависит от вас», - отвечала ей Моника. – «Нам всем приходится извозиться в грязи, свято веря в то, что мы покинем ее с улыбках на лицах».

Сэна вновь обернулась к мемориальной плите, прошептала: «Улыбалась ли Шания?» «Уверена, в следующий раз с ней все будет в порядке», - отозвалась Гондор...

...Разыскав в Городе Самона, авантюристы сопроводили его к корабельному доку. Нопон с гордостью продемонстрировал Ною и его сподвижникам пришвартованное в бухте судно – «совершенный корабль», как он его называл. «Вот только двигатель еще не завершен», - вздохнул Самон, и, продемонстрировав Уроборосам деталь, заявил: «Необходимо еще шесть таких же».

«Это тот же металл, из которого выкован меч Ноя?» - поразилась Мио, и юноша подтвердил: «Да, похоже на то». «Из этого же металла созданы глазные повязки Потерянных», - добавил инженер. – «Друзья же знают, что повязки не позволяют Мебиусам проследить за их владельцами, так?» «Да, Моника говорила нам об этом», - подтвердил Ной.

«Дело в том, что подобный металл излучает волны на определенной частоте», - пояснил собеседникам Самон, и, переслав на Радужные Оболочки их карту Айониса, обозначил на ней шесть мест, где могут быть найдены иные образцы металла – столь необходимые для завершения создания корабельного двигателя.

«А металл, пребывающий в основе глазных повязок, не подойдет?» - уточнила у нопона Сэна. «Во-первых, Потерянные не позволят нам забрать его», - отвечал Самон. – «Во-вторых, металл представлен в донельзя тонких пластинах, и количество его недостаточно».

Одна из точек, обозначенных на карте Айониса, указывала на Облачную Твердыню. Наверняка излучает волны та штуковина, которую показывала им королева Агнуса!

«Если мы отыщем еще шесть образцов металла, ты сумеешь завершить создание корабля?» - обратился к Самону Ной, и отвечал тот: «Конечно. Этому кораблю будет нипочем ни шторм, ни вихрь в море. Думаю, дня за три я справлюсь».

Воодушевившись, авантюристы вознамерились вернуться в Облачную Твердыню; Самон обещал тем временем определить как можно точнее местонахождение оставшихся образцов металла и переслать данные на импланты Уроборосам.

...Королева Агнуса была донельзя изумлена, узнав вернувшихся в оплот ее авантюристов. Рассказ же тех потряс ее еще больше. «Детали Начала...» - выдохнула Ния. – «Помыслить не могла, что понадобятся они вам, чтобы достичь цели». «Так же, как силы Уроборосов и Меч Конца», - добавил Ной. – «Они позволили нам зайти так далеко...»

Королева передала юноше деталь, изготовленную из чудесного металла, и Ной, поблагодарив ее за сей дар, заверил: они применят его во благо!..

«А как вы собираетесь попасть в Начало – даже обладая кораблем?» - осведомилась Ния. Авантюристы переглянулись: об этом они еще не думали. «Мы собираемся направить корабль в вихрь Великого Моря...» - неуверенно произнесла Сэна. «А дальше?» - настаивала королева. – «Начало защищено весьма толстой броней. Думаете, найдете брешь в ней?» «Честно говоря, у нас даже схем Начала нет», - признался Таион. – «Мы действуем вслепую».

Ния переслала на Радужные Оболочки визитеров схему сферы Начала, пояснив: «Со стороны Агнуса в создание Начала был вовлечен инженер-нопон. Это – один из ранних чертежей, оставшихся с древних времен. Скорее всего, вихрь Великого Моря порожден силовым полем, излучаемым центральным отсеком Начала и усиленным сферической оболочкой. По крайней мере, таково мое предположение. Изначальное же назначение сей структуры – создание поля для защиты комплекса во время генерации тем омнистатического пространства. Но центральная секция Начала лишена бронированной оболочки, стало быть – это единственное его слабое место».

«Другими словами, это и есть наша входная дверь», - заключил Ной. «Достигните вихря, и, миновав его, проникните внутрь», - кивнула королева. – «Оказавшись в центральной секции, уничтожьте генератор силового поля... Однако вполне вероятно, что внутренняя структура Начала могла быть существенно изменена Зэдом, поэтому вам ни в коем случае нельзя терять бдительности».

Авантюристы благодарили королеву за эту информацию, поистине бесценную. «Кстати, но ведь после встречи с Эм ты пребывала здесь во сне?» - обратилась к королеве Мио. – «Как же ты узнала о том, что мы стали Уроборосами? И ты знала о том, что произошло в Замке...» Королева указала на монументальное устройство, находящееся в чертоге, пояснила: «Даже пребывая во сне, я впитываю информацию обо всем, вершащемся в мире».

Простившись с королевой, путники покинули Облачную Твердыню, когда на связь с ними вышел Самон, сообщив, что следующие две детали находятся в землях Этии и Каденсии соответственно. Нопон переслал точные координаты на Радужные Оболочки Уроборосов.

Обретя означенные обломки металла, авантюристы вернулись в земли Форнис и Пентелас, ибо именно там были сокрыты следующие две детали Начала. И, когда отыскали они означенные фрагменты, Самон явил им местонахождение последней, шестой детали...

В старом театре мелькали на экране кадры старой хроники – беседа Ноя и Криса. Двое зрителей – Зэд и консул Крис – внимательно созерцали сии образы; как и прежде, Эн оставался на сцене, без движения.

В памяти Криса воскресали события тысячелетней давности. Солдаты-кевеси поставили на колени собрата, десятилетний срок которого подходил к концу. Консул Ви, приблизившись к обреченному, процедил, направив на воина Клинок: «Поздравляю, мало кто доживает до Возвращения... И ваши жизни сияют еще ярче, если погасить их здесь, на поле брани». Солдат опустил голову, принимая неизбежность казни.

Но воина закрыл своим телом командующий Крис, молвил: «Прошу, спрячь свой Клинок, лорд консул». «Хочешь забрать его сияние себе?» - осведомился Ви. «Я просто говорю, что в этом нет нужды», - пояснил Крис. – «Зачем убивать его теперь? Он при смерти... Он сам понимает лучше, чем кого-либо, сколь ярко он сиял. Твои действия не сделают сияние ярче, я уверен».

«Мятеж?» - разозлился Ви. «Почему бы тебе не отпустить его, Ви?» - прозвучал голос, и консул, резко обернувшись, лицезрел пред собой консула Эм. – «Разве при приближении назначенного часа не должны мы даровать им надлежащие проводы?» «Не будь дурой!» - прокричал Ви. – «Тогда их жизнь... будет утрачена для циркуляции, разве не так?» «Таково желание Зэда», - отчеканила Эм. «Я отказываюсь этому верить!» - заявил Ви. Но Эм продолжала прожигать его взглядом, и консул отступил, зашагал прочь: мол, делайте, что хотите.

Поднеся к губам флейту, Крис начал играть, провожая воина в последний путь. После... было множество жизней, но в каждой из них Крис выступал Провожающим... но того, последнего воплощения, в котором повстречал он Ноя...

...Хроника завершилась; зал погрузился во тьму. «О, вы, бесформенные мертвые – отреагируете ли вы на пробуждение королевы?» - процедил Зэд, и прожектор озарил остающуюся на сцене фигуру Эна; тот не пошевелился.

«Меч Конца», - вымолвил Зэд, вспоминая судьбоносные мгновения Единения реальностей. – «Кто бы мог подумать, что из всех осколков Начала, разбросанных по миру, именно этот фрагмент сохранится?..»

«Боле он не пребывает в потоке», - произнес консул Крис. – «Мы не можем контролировать его». «Пойдешь?» - осведомился Зэд, и усмехнулся Крис – тот, который в прежних жизнях своих был известен под именем ‘Крис’: «Нет нужды. Он сам придет ко мне. Я уверен в этом. Чтобы поделиться со мной своими чувствами...»

Согласно данным Самона, последняя из остающихся в землях Айониса деталь Начала находится на армейской базе Гардин, пребывающей в непосредственной близости от Замка Кевеса. Очевидно, что без боя они металл не получат...

Ворота означенной базы были наглухо закрыты, и авантюристы избрали кружной путь, надеясь проникнуть в комплекс, не привлекая к себе излишнего внимания, и так же незаметно покинуть его. Почему-то, глядя на Замок, Ной не мог выбросить из головы Криса, погибшего за неделю до своего Возвращения. Парень никак не мог взять в толк: отчего мысли эти вернулись именно сейчас?.. И почему один вид Замка Кевеса вызывает у него столь гнетущее чувство?..

Авантюристы проникли на базу Гардин, поразились тому факты, что окрест не было ни души. «Неужто это потому, что мы уничтожили Аннигилятор?» - предположила Юни, но Таион покачал головой: «Нет, сомневаюсь. Мы не причиняли вреда непосредственно Замку». «Возможно, дело в механической королеве?» - пожала плечами Сэна. «Но мы ведь не освобождали солдат из-под контроля, верно?» - напомнил сподвижникам Таион. – «И все же на базе – никого».

Ной же продолжал неотрывно смотреть на башню Замка, выдохнул: «Это песнь». «Какая песнь?» - озадачился Таион. «Он прав», - Мио приблизилась к Ною, прислушалась. – «Песнь кевеси». «Мне знакома эта мелодия», - произнес Ной. – «Я знаю, кто играет ее. Крис». «Тот самый парень, который наставлял тебя на стези Провожатого?» - удивилась Юни. – «Но ведь он же...» «Да, он погиб четыре года назад», - подтвердил Ланц.

«Значит... он переродился, как Этель?» - уточнил Таион. «Нет, не думаю», - Ной был донельзя мрачен, ибо Счастливая Семерка его слабо вибрировала, когда направлял парень меч в сторону башни. «Значит... он – Мебиус?» - ужаснулся Ланц. Ной промолчал...

«Есть два типа Мебиусов», - молвила Мио. – «Такие, как Зэд и Экс, которые были Мебиусами изначально... а также люди, ставшие Мебиусами – как Эн, Эм и Йоран».

Похоже, им расставлена ловушка, но именно там, в башне находится осколок металла Начала. «Мы идем туда», - постановил Ной, снимая глазную повязку. – «Наверняка они знают о нашем приближении, и все же рядом никого нет. Он ждет... меня...»

...Миновав пустующую военную базу, авантюристы проследовали в распахнутые врата Замка. «Рад снова тебя видеть, Ной», - прозвучал под сводами зала голос Криса. «Так и знал, что это ты», - с облегчением вздохнул Ной. – «Рад узнать, что ты так и остался Провожающим». «Жду в тронном зале», - последовал лаконичный ответ. – «Я хочу, чтобы ты поднялся сюда... и сыграл ту особенную мелодию».

Ной и спутники его устремились к лифту, миновали внушительных размеров рисунок, выбитый в камне, изображены на котором были два предвечных титана; один из них пронзал противника мечом. Прежде, бывая в Замке, Ной подолгу задерживался у рисунка, гадая, что за сущности отражены на нем...

«Впервые я повстречал Криса... в день Возвращения», - сообщил Ной спутникам, вспоминая ту величественную церемонию, проводимую в Колонии 14, когда Провожающие, пребывавшие за спиной королевы Кевеса, играли на флейтах, направляя душу коленопреклоненного ветерана в лучший мир. – «Вскоре после этого я мне было велено начать обучение искусству Проводов. И... мы с Крисом встретились вновь».

Именно здесь, у этого самого предвечного рисунка. «Ты ведь Ной, так?» - обратился Крис к пареньку, рассматривавшему изображения неведомых титанов. – «Я Крис. С этого дня я буду твоим личным наставником. Начнем?» Улыбаясь, Крис протянул Ною флейту, и мальчик бережно взял инструмент в реки...

Двое много времени проводили вместе, сдружились. Летели годы... и однажды Ной, обратившись к Крису, поинтересовался: почему в тот день, когда в Колонии 14 проходила церемония Возвращения, он был так печален? «Вот какой вывод ты сделал, глядя на меня», - протянул Крис задумчиво. «Другие казались счастливыми», - заметил Ной. – «И сам солдат тоже... Но не ты». «Думаю, он просто смирился», - произнес Крис. – «Он прожил свою жизнь. Хорошо сражался. В служении своей колонии он обрел цель. Мне это... кажется трагичным». «Но почему?» - спрашивал Ной. – «Ведь для него пришло время Вернуться домой». «И что, по-твоему, это означает?» - осведомился Крис. – «Дожить до конца отпущенного тебе срока? Уцелеть в столь большом числе сражений?»

Ной не нашелся с ответом, а Крис продолжал: «Ты действительно считаешь, что он был счастлив исчезнуть за нечто, столь тривиальное? Что в его улыбке не было сомнений?.. Как по мне... он готов был расплакаться, ибо не мог сам выбрать свой конец, и вынужден был принять уготованное как данность. Нет радости в предопределенной смерти, Ной».

И сейчас Ной рассказывал о сем разговоре сподвижникам, признался: «В тот день... он поколебал мои убеждения. Действительно ли мне по душе тот путь, которым я решил следовать?.. А он сделал свой выбор. Его конец... был таким, как пожелал он сам». Крис погиб на поле брани, но Ной отчаянно желал понять: о чем думал его друг в тот момент?.. И почему сейчас – столько времени спустя! – он вдруг решил появиться вновь?

Поднявшись на лифте на верхние этажи цитадели, авантюристы достигли тронного зала, где дожидался прибытия и консул Крис; подле него пребывал механический конструкт – подобие королевы Кевеса. «Уроборосы, вы вновь посмели предстать предо мною», - бросила та. – «Неужто жизни не дороги вам? Какая глупость! Вам не следовало здесь появляться. Но вы не оставляете мне выбора. Вы осквернили священные земли, и я прослежу за тем, чтобы правосудие свершилось».

Она воздела посох, дабы покарать недостойных, когда Крис, закатив глаза, простер длань в сторону королевы, и поток энергии, с нее сорвавшийся, покончил с сим искусственным порождением. «Это всего лишь имитация», - напомнил Крис Ною и его сподвижникам, изготовился к бою. – «Изрекающая пустые слова. Что ж, Ной... позволь мне услышать истинную мелодию».

Уроборосы повергли Криса в противостоянии, и Ной, опустив Клинок, обратился к консулу: «Почему, Крис? Почему ты стал Мебиусом? Скажи... что сподвигло тебя принять их сторону?» «Я хотел снова увидеть тебя, Ной», - произнес Крис. – «Ты же поклялся изменить мир, верно?» «Да», - подтвердил юноша, и продолжал Крис: «Потому что он тебе не нравится таким, как сейчас?» «Это неправильно, и мы собираемся это исправить», - нахмурился Ной, не понимая, к чему клонит Крис. – «Вот и все».

«Понятно», - протянул Крис. – «Стало быть, тебя заставляет двигаться вперед именно это непоколебимое стремление. Ты сражаешься за то, чтобы мир стал лучше. За высокие идеалы». «И что же с этим не так?» - с вызовом поинтересовался Ной. «Нет, ничего», - с улыбкой покачал головой Крис. – «В конце концов, такова человеческая природа. Но кое-что вы так и не поняли – необходимость примириться с уготованной участью и принять ее... Ной, неужто ты не понимаешь? Лишь поистине сильные способны осуществить то, к чему вы стремитесь. Твои речи должны быть подкреплены столь же безоговорочной силой. Логика победителей».

В разуме Ноя зазвучали слова, сказанный Йораном: «Но что птицам знать о том, как чувствуют себя презренные черви?!» «Так что же станет со слабыми?» - продолжал говорить Крис, глядя Ною в глаза. – «Ты оставишь их? Лишишь их того немногого, что они имеют? Завершишь их историю?» «Именно это делают Мебиусы!» - возразил ему Ной, и Крис устало вздохнул: «Ной... То, что ты пытаешься осуществить, ведет к тому же исходу. Ты действительно считаешь, что освобождение Начала приведет к воссозданию мира и решению всех наших проблем? Наверняка королева Агнуса открыла тебе истину о природе этого мира».

«К чему ты ведешь?» - нахмурилась Сэна. – «Хочешь сказать, королева лгала?» «Нет, конечно, нет», - покачал головой Крис. – «Но... нет никаких гарантий. Если королева ошиблась и мир не переродится – что тогда? Что, если все это – лишь полет фантазии, а вы поставили на него свои жизни? Кто будет виноват в итоге? Вот о чем я спрашиваю». «Я думаю, что мы все равно на верном пути», - уверенно постановил Ной. – «Твоя улыбка, Крис... Теперь я понял, почему тогда – перед смертью – ты улыбался. ‘У меня все хорошо’ – вот что ты имел в виду... Когда-то ты спросил меня, готов ли я продолжать свой путь. И я отвечу тебе: да, готов. Я готов идти до самого конца!.. И когда придет мое время уходить... я хочу обернуться и улыбнуться... И тогда... у меня все будет хорошо... А чтобы иметь возможность так улыбаться, все мы должны иметь свободу выбора в своих жизнях. Для наших будущих личин. А отсутствия свободы выбора достаточно, чтобы сломать человека... Люи страдают, отчаянно прорываясь через бесконечный туман. Мир, лишенный свободы выбора, - неправильно! Если смерть в этом мире – ложь, он должен прекратить свое существование».

«То есть, ты готов погибнуть вместе с этим миром», - уточнил Крис. «Я просто хочу вырвать мир из хватки Мебиусов», - отвечал Ной. – «Какими бы ни были последствия... Иначе королева не рассказала бы нам обо всем этом. Мы все принимаем как должное, а получаем столь мало! Но неважно, сколь малы наши шансы на успех – они есть. И мы непременно воспользуемся ими!» «Ной...» - улыбнулся Крис. – «Теперь я громко и отчетливо слышу твою мелодию. Покажи же мне – свои убеждения... и свою улыбку!»

Крис принял управление Ферронисом Замка Кевеса, бросил конструкт сей в бой против шестерки Уроборосов. Те уничтожили боевую машину – ровно как и Пламенные Часы, встроенные в нее.

Ной бросился к израненному Крису, и на лице того появилась слабая улыбка. «Это... красивая песня, Ной», - прошелестел он. – «Мебиусом меня сделал... Зэд. И не только меня. Джея... Эна и Эм... Все мы прежде были людьми, и Зэд изменил саму нашу суть». «Но почему?» - выдохнул Ной. – «Почему он так поступил с вами?» «Об этом тебе лучше спросить самого Зэда», - вымолвил Крис. – «Но знаешь, Ной... Думаю, в итоге я был счастлив... стать Мебиусом. А как иначе? Ведь я услышал столь чудесную песнь!.. Мебиусы – сущности, связанные устоями этого мира. Они сильны... но и хрупки в то же время. И в хрупкости своей они стремятся лишь к ‘настоящему’. Страшатся сделать даже единственный шаг в направлении будущего... Я избрал стезю Провожающего, потому что снедала меня одна мысль. Я хотел доподлинно узнать, что именно связывает Провожающего и провожаемого. Мы можем быть позабыты... но чувства наши продолжают жить, и звучат они в наших мелодиях. Припоминаю, прежде я говорил тебе об этом?»

«Да», - выдавил Ной. «Именно это и происходит в Городе», - произнес Крис. – «Многие жизни, возникшие в городе... жизни, сведения о которых никогда не были сохранены в Начале... они и есть наше будущее! Они сами по себе доказательство грядущих перемен. Они – наша надежда. Как и вы, они – порождение воли Уроборосов. А она не способна исчезнуть в принципе!» «Крис, ты с самого начала все знал», - поразился Ной.

Крис устало смежил веки; с тяжелым сердцем Ной поднес флейту к губам, и печальная мелодия разорвала тишь, ибо провожал юноша в последний пусть друга и наставника. «Иди, Ной», - прозвучали последние слова Криса. – «Пусть песнь твою услышат все». Тело его воссияло, исчезло бесследно...

...Авантюристы покидали Замок Кевеса; теперь, когда Пламенные Часы Феррониса были уничтожены, растерянные солдаты выступали из укрытий, в которых им доселе было приказано оставаться.

«Скажи, Ной, а о чем говорил Крис?» - обратился к товарищу Ланц, и пояснил тот: «О нахождении ценности. Когда Крис играл свою мелодию во время Проводов, он передал мне свое желание. И оно состояло в нахождении ценности буквально во всем». «И он доверил желание тебе, Ной», - заключил Таион. – «Остальное неважно». Тяжело вздохнув, Ной взял себя в руки; время для скорби еще настанет. А сейчас им предстоит отправиться прямиком в Начало...

«Вы действительно хотите этого, о голоса?» - процедил Зэд, наблюдая на экране театра образы покидающих Замок Уроборосов. – «Позвольте же изложить вам правила, на основе которых существует этот мир... ради блага всех нас».

Лик владыки сего мира был мрачен...

Авантюристы передали обретенные осколки металла Начала Самону, и тот умчался доводить до ума свое совершенное творение. Ожидая, когда он закончит, Ной вспоминал все прошлые сражения с Мебиусами, гадая: что же они все-таки такое?! «Они поглощают наши жизни, дабы цепляться за жизни свои...» - протянул он. – «Даже останавливают время...» «Скажи, Мио», - обратился Таион к девушке, - «мы возрождаемся после смерти, но могут ли Мебиусы похвастаться тем же?» «Нет, их смерть окончательна», - отвечала та. – «Не знаю, почему. Но все они прекрасно осознают этот факт. Поэтому и боятся смерти». «Значит... и Йоран знал», - с горечью отметил Ланц, и Юни вздохнула: «И все же убил себя... Теперь... его больше нет».

«Но он оставил нам прощальный подарок», - напомнил сподвижникам Ной. «Да, свою улыбку», - согласился Ланц. – «Я никогда ее не забуду». «Что же происходит после смерти, раз Мебиусы так ее страшатся?..» - вслух размышлял Ной. – «Королева говорила о ключе, которым мы обладаем... Возможно, речь шла о подобной улыбке». «Потому что он вырвался из-под власти Зэда?» - уточнила Сэна, и Ной утвердительно кивнул.

Рику отметил: главное – оставаться самим собой, а все остальное – из области предположений, на данный момент бессмысленных. «Рику правильно говорит», - согласилась с нопоном Мио. – «Нужно делать то, что хотим мы, и жить так, как хотим мы, - все и все». «В таком случае я продолжу идти по пути к будущему, которое изначально было уготовано этому миру», - заключил Ной.

...Вскоре Самон завершил установку двигателя на корабль, который окрестил «Доблестью». Рику вызвался управлять судном, и, выведя оное из гавани, взял курс к центральной области Великого Моря, где пребывала гигантская впадина, в кою низвергались воды. Сопровождали «Доблесть» воздушные корабли Потерянных – флотилия Города под началом Гордон. Пришло время нанести врагу последний удар... и вернуть украденное будущее...

Все без исключения корабли привели в действие маскировочные устройства, надеясь, что хотя бы на какое-то время сумеют обмануть сенсоры противника. Рику направил «Доблесть» в бездну, и – после нескольких долгих мгновений, проведенных в свободном падении, - судно вновь легко на воду. Пред кораблем свирепствовал шторм, за которым угадывалась исполинская темная тень. Начало?..

«Стало быть, вы здесь, Уроборосы», - процедил Зэд, ощущая приближение к своему оплоту противников. На большом экране пред ним корабль скользил по воде; неужто эти смертные всерьез думали, что маскировка укроет судно от его взора?..

«И зачем противиться?» - искренне недоумевал Зэд. – «Вы могли просто отдаться потоку, ведь бесконечное настоящее – наше сокровенное желание! Все мятежники будет умиротворены, и вернутся в предвечный цикл».

Рику и Ной изо всех сил сжимали штурвалы корабля, отчаянно стараясь удержать текущий курс. Море ярилось, но покамест судно повреждено не было, и пилоты направили его прямиком к сердцу бури...

«Я чувствую за вихрем множество Мебиусов», - выдохнула Мио. – «Должно быть, это Начало!»

Исполинская структура приближалась; очертаний ее все еще невозможно было разглядеть, но было очевидно, что размерами она как минимум вдесятеро превосходит Замки. Поверхность структуры пребывала в постоянном движении, вызывая ассоциации с гигантским змеиным туловищем, закручивающемся кольцами.

«Место, где все началось... Начало», - выдохнул Ной, созерцая сферу.

Орудия Начала открыли огонь. Гибельные потоки энергии били во все стороны... Целью их выступали Колонии Кевеса и Агнуса – как вырванные из-под контроля Мебиусов, так и остающиеся под ним. Ферронисы обращались в груды искореженного металла, солдаты гибли десятками...

Ужасающие образы происходящего отображались на экране в кабине «Доблести», продолжающей на всех парах нестись к вихрю, скрывалось за которым Начало. Уроборосы были потрясены: что они себе думают, эти ублюдки? Почему избирают своими целями даже не колонии, которые остаются под их началом?!

На связь с «Доблестью» вышли Моника и Гордон; последняя сообщила, что противнику удалось сбить один из кораблей Потерянных. «Поверить не могу, что эти твари стреляют по своим же», - молвила Моника. – «Я думала, лишь нас они считают врагами». «Если так и дальше продолжится, они весь мир выжгут», - заключила Гордон.

«Но им же нужны жизненные энергии!» - Юни отчаянно пыталась понять, что творит спятивший противник. «До тех пор, пока под их контролем остается Начало, они способны воссоздать нас», - напомнила ей Мио. – «Для них это своего рода воодушевление. Упоение последними вспышками наших жизней. А когда погаснет последний свет жизни, они все начнут заново – в мире, в котором нас уже не будет».

Образы разрушаемых колоний продолжали отобраться на экране в кабине корабля, и ныне наблюдали авантюристы, как исторгаемые орудиями Начала лучи сокрушали Левнисов, выступивших на защиту Колонии 30...

Наблюдал за вершащимся и Зэд.

Сложив руки за спиною, он неотрывно смотрел на экран – на гибнущие в пламени колонии. «Такая драма!» - покачал головой он. – «Такая неизбежная трагедия... И все для того, чтобы сохранить бесконечное настоящее... Но нет нужды печалиться. Жизнь вернется, и в должное время все вы возродитесь вновь...»

Лучи энергии продолжали выжигать поверхность Айониоса.

«Быть может, им незнакома в принципе концепция убийства», - задумчиво произнес Ной, устремив взгляд в сторону окружающего Начало вихря. – «Возможно, для них это – врожденный инстинкт... сродни дыханию...» «Хорошая теория, парень, но не пытайся их оправдать», - произнесла Моника, остающаяся на связи с «Доблестью». Гондор напутствовала Уроборосов: «Подарите этому миру будущее!»

До прорыва к Началу оставались считанные секунды, и Ной принял управление кораблем у Рику. Воздушные суда Потерянных отвлекали на себя внимание противника, уходили из-под обстрела. Ной же всецело сосредоточился на вихре, перенаправив все энергии судна на создание переднего энергетического щита.

Корабль прорвался через вихрь... и взорам авантюристов предстало Начало во всем своем чудовищном великолепии. Поверхность конструкта из темного металла пребывала в постоянном движении; Ной направил «Доблесть» к тоннелю, уходившему – согласно явленной королевой Агнуса схеме – прямо к центру сферы. Рику активировал таран на носу корабля, и тот рухнул вниз... пробив генератор силового поля... и, наконец, замерев...

Таково было первое... и – возможно – последнее... плавание совершенного корабля, созданного гением мастера-инженера Самона...

Воздушные корабли Потерянных приблизились к Началу, и Гондор отправила изображение оного Уроборосам. Лишь сейчас получили те возможность внимательно рассмотреть исполинскую конструкцию, находящуюся в сердце их мира. Сферическая форма, образованная движущимися металлическими кольцами, в центральной области – подобие гигантской металлической маски.

«Похоже на Ферронис?» - произнесла Юни. «Это изначальный Ферронис», - молвила Мио в ответ. – «Мне кажется... все остальные Ферронисы порождены этим».

Ной и спутники его покинули корабль, ступив во внутренние помещения Начала. Все здесь казалось донельзя... чуждым, незнакомым. «Вот стало быть, каков он внутри...» - выдохнул Ланц, озираясь. – «Бесконечные механизмы и машины...» «Также я наблюдаю витающий здесь черный туман», - добавил Таион.

Сэна коснулась темного металлического пола, заключила: это место создано из того же материала, что и меч Ноя – Счастливая Семерка. Ной последовал ее примеру, согласился со сделанным девушкой выводом.

«Мио, ты знаешь, что здесь?» - обратилась к подруге Юни, но та покачала головой: «Нет, прости. Мы всегда перемещались лишь в просторное сумрачное помещение. Думаю, так был сделано Зэдом, чтобы сокрыть от нас его местонахождение». «А что насчет иных Мебиусов?» - осведомился Ной. «Странно...» - поколебавшись, произнесла Мио. – «Я чувствую, что они рядом, но в то же время очень далеко. Как будто они окружают меня со всех сторон. Как будто... все это место... пол, стены и потолок... Все здесь может быть Мебиусами».

Клинок Ноя начал резонировать, и Таион встрепенулся: «Он реагирует на Мебиусов?» «Нет, частота другая», - произнес Ной. – «Как будто... нечто взывает к нам». «Думает, королева Кевеса?» - с надеждой вопросила Сэна. «Возможно», - отозвался Ной, и, отделив от Клинка Счастливую Семерку, принялся медленно водить им из стороны в сторону, ощущая вибрации металла. Те были максимальны, когда острие меча указывало вниз, и Ной резонно предположил, что королева пребывает где-то там, в нижних отсеках Начала.

Уроборосы покинули отсек, находился в коем уничтоженный ныне генератор силового поля, приступили к исследованию чудесной и загадочной структуры – Начала. Противостояли им причудливые создания; казалось, созданы они из жидкого металла, и объяты черным туманом. Но не были сии сущности ни механическими формами жизни, ни органическими.

«Когда погибали они, я ощущала слабые эссенции Мебиусов», - неуверенно произнесла Мио. – «Не знаю, что это может означать...» «Прежде ты говорила, что все, окружающее нас, может оказаться Мебиусами», - вымолвил Ной, и осведомился Таион: «Хочешь сказать, что и эти создания могли быть Мебиусами?» «Но они даже не походили на людей», - развел руками Ланц. «Думаю, форма неважна», - уверенно заявил Ной. – «Думаю, я начинаю понимать... и знаю, что такое Мебиус...»

Зэд медленно приблизился к Эну, до сего момента не пошевелившемуся; казалось, Золотой Консул всецело погружен в себя и не реагирует на окружающее.

«Ты, владеющий Мечом Конца», - проронил Зэд. – «Бесконечное настоящее под угрозой. Интересно, сможешь ли ты сделать это – убить того, как безрассудно следует к отчаянию? Ведь ты, в конце концов, жаждешь вечности превыше всех остальных. А теперь – возьми его в руку! Ради бесконечного настоящего. Ради того, к чему ты стремишься».

Эн медленно поднялся на ноги, сжал ладонью рукоять меча...

Ной и спутники его продолжали спускаться на нижние ярусы Начала, разя многочисленных причудливых созданий, здесь обитающих. Достигли они арсенала Ферронисов, получив подтверждение тому, что сии монументальные конструкты действительно создаются в недрах Начала.

А вскоре ступили в просторном помещение, где на протяжении долгих ионов оставалась в заключении в стазис-капсуле королева Кевеса, Мелия. Но приблизиться к последней им позволено не было, ибо путь Уроборосам преградил Эн. «Долго бы...» - только и произнес он.

«Выглядишь так себе», - бросил ему Ной. – «Как я, когда ты бросил нас в тюрьму». «Думаешь, тебе позволено ухмыляться теперь, когда ты украл мою женщину, Ной?..» - прошипел Эн, буравя свое альтер эго недобрым взглядом. «Где ты ухмылку разглядел?» - отозвался Ной. – «Бедняга... Ты так ничего и не понял...»

«Вы не получите королеву», - отчеканил Эн. – «Она – основа самого Начала. Я не допущу, чтобы вы приблизились к ней». Противники его выразили свое несогласие, и, взяв в руки Клинки, изготовились к неизбежному бою. «И все же ты – часть Ноя», - обратился к Эну Таион. – «Мы бы не хотели причинять тебе вред». «Но причиним, если необходимо», - заявила Сэна. – «Ибо, если продолжишь ты стоять у нас на пути, мало тебе не покажется – Мебиус ты или нет!»

«Не обманывайте себя», - произнес Эн, обнажая меч. – «Одной лишь силой воли мир не изменить». «Ты докажем, что ты заблуждаешься», - отвечал ему Ной. – «Сам все увидишь». «Вы не можете надеяться на победу», - настаивал Эн. – «До тех пор, пока я здесь – на грани пустоты». «Пустоты...» - повторил Ной. – «Это просто... твоя скорбь. Это называется ‘печаль’, Эн. Мы здесь... ради тебя. Дабы почтить волю Эм... и избавить тебя от скорби!» «Избавить меня?» - с горечью бросил Эн. – «Теперь, когда все в прошлом, какое это может иметь значение?.. Если не знаешь, то позволь научить тебя. Я увлеку тебя за собой в пустоту – в пучины отчаяния!»

Эн и Ной скрестили мечи; ни один не мог взять верх, и вскоре отступили они, оценивающе взирая друг на друга. «Я спрошу снова: почему ты это сделал?!» - выкрикнул Ной. – «Почему покончил с жителями Города? Они же были твоими сородичами!» «Сородичами? Ошибаешься», - процедил Эн. – «Они были просто скотом, не принимавших того факта, что мы, Мебиусы, существуем в настоящем. И более того! Все эти жизни без меня не существовали бы вовсе! Будучи их изначальным созданием, я властвую над их жизнями и смертями!»

«Да ты только услышь себя!» - возмутился Ной подобным речам. – «Скажи... а что насчет Эм? Что насчет любви, которую Мио питала к ним?!» «Мио! Мио! Мио!!!» - исступленно выкрикнул Эн, направив острие меча в грудь Ною, но тот не отступил. – «Это ты не сумел защитить ее! В итоге ты оказался бессилен! И теперь... ее больше нет... Как ты смел?! Ответь!» «Ты действительно так ничего и не понял?» - устало вздохнул Ной. – «Почему ты продолжаешь наказывать себя, Эн?! Не пойму... Ты избрал для себя неверный путь, и вынужден был идти по нему в одиночку... Ты сделал огромную ошибку! Сожаления пребывают в основе всех твоих действий...»

«Что ты вообще знаешь?» - бросил Эн, и отвечал Ной: «’Если бы я сделал правильный выбор’, ‘Если бы не произошло всего этого’. Ты цепляешься за прошлое как одержимый... и сам обратился в воплощение ‘сожалений’!» «И кто же ты в таком случае?» - с горечью бросил Эн. «Я... Все мы – надежда», - уверенно вымолвил Ной. «Надежда...» - хмыкнул Эн. – «Надо же, какое высокомерие... Эдакий самопровозглашенный спаситель».

«Это не так», - возразила ему Мио. – «Эти слова произнесла та, которая была тебе дорога». Округлившимися от изумления глазами Эн взирал на девушку. «Неужто она... внутри?» - прошептал он. «Она испытывала сожаления, как и ты», - вымолвил Ной. – «И все же она питала надежды на будущее. Поэтому она и оставила все Мио».

Эн долго молчал. Справившись с потрясением, он тряхнул головой, молвил: «Как может существовать эта ваша ‘надежда’ в принципе? В этом мире нет ничего, помимо пустоты! Загляните в нее... и узрите, как раскалывается ваша драгоценная надежда!» «Говорю же, твоими устами говорит печаль!» - выкрикнул Ной... и противостояние возобновилось...

...В сражении Золотой Консул был повержен. Мио приблизилась к нему, произнесла: «’Я всегда хочу быть с тобой’. Эти слова были правдой. Она действительно этого хотела...» «Да, это так...» - прохрипел Эн. – «Я не ошибался. Когда я пытался подарить ей вечность, это было верным выбором... А вы все разрушили!» «Потому что ты изменился!» - воскликнула Мио, в глазах ее блестели слезы. – «Неужто все еще не понимаешь? Ведь вы так долго были вместе... Она хотела, чтобы все был как прежде, чтобы ты вновь называл себя ‘Ноем’... а ее – ‘Мио’...»

«Почему?..» - выдохнул Эн. – «Почему в итоге сплотились именно вы?.. В этом мире, до краев наполненного скорбью...» «Возможно, нам просто повезло», - Ной подошел к Мио, встал рядом с нею. – «Считай это чередой случайных событий. Я повстречал стольких людей! Ланц, Юни, Таион, Сэна, Рику и Манана – все они бесценны для меня. И Мио, конечно же. Между мной и тобой совсем небольшая разница, Эн. Будь я на твоем месте, уверен, я сделал бы тот же выбор... Прежде, но не сейчас. Мио и мои друзья... а также иная Мио и иной я... все те люди, которых я повстречал... изменили меня, сделав таким, каким я остаюсь сейчас. Благодаря им я могу сделать выбор в пользу будущего».

«Даже если вы преуспеете и сумеете вернуть мир в изначальную форму, нет никаких гарантий того, что проживете достаточно долго, чтобы насладиться этим», - произнес Эн, глядя Ною в глаза. – «Что скажешь? Все равно не отступишься?» «Да, не отступимся», - заверил его Ной. – «Вы вырвемся за пределы десятилетнего срока. Вот и все». «Некогда ты был таким же, как мы, - Уроборосом, сражающимся за будущее», - напомнила Мио Золотому Консулу. – «Но однажды ты отступился от своих идеалов, решив вместо этого защищать ‘настоящее’. Но, знаешь, это тоже достойно. Защищать и выживать... Такие формы могут принимать мечты... И я точно знала, что это означает». «Мио...» - сквозь слезы улыбнулся Эн, видя в девушке свою утраченную возлюбленную...

Ной протянул поверженному руку, предложил: «Пойдем с нами? Ты можешь попробовать снова следовать вперед. Ведь этого вы оба хотели, так?.. Выбор прост». Эн принял протянутую руку... и Ной с изумлением зрел улыбку на устах Золотого Консула... На Радужной Оболочке юноши вспыхнул символ, являющий собою симбиоз знаков Уробороса и Мебиуса... такой же, коий ныне горел в глазу Мио...

Потрясенные, наблюдали авантюристы, как фигура Золотого Консула бесследно исчезла. Куда он подевался?.. Что это может означать?.. Он... погиб, или же.. «С ним... все хорошо», - произнес Ной, обернулся к Мио; двое кивнули друг другу, понимая, что только что произошло.

«Пока что давайте сделаем то, ради чего прибыли сюда», - с этими словами Ной приблизился к стазис-капсуле, вызволил из заточения в той королеву Кевеса. «Я... долго спала», - произнесла та, обращаясь к своим спасителям. – «И видела очень, очень долгий сон. В моем сне молодые люди без устали сражались, погибали, дабы возродиться вновь. Сон о молодых людях, просто пытающихся выжить...»

Взор Мелии обратился к Ною, молвила королева: «Ной... верно? Все это время на наблюдала за тобой глазами своего симулякра. Молодец, что сумел добраться сюда». «Королева Агнуса уже свободна», - просветил юноша правительницу Кевеса. – «Теперь и ты тоже. Остался... лишь он». «Зэд», - подтвердила Мелия. – «Он – не личность, а концепт. Каждый может испытывать страх и неуверенность. Совокупность этих чувств обрела человеческую манифестацию – Зэда. В отличие от всех тех людей, которые обрели тело Мебиусов, Зэд остается единственным истинным Мебиусом».

«То есть, он даже не индивид?» - уточнил Таион. «И да, и нет», - отвечала королева. – «Даже внутри вас есть кое-что от Мебиусов. Но... возможно, вы уже осознали это?.. Ваш Айонисос застыл во времени – следствие воли Мебиусов, избравших для себя бесконечное настоящее». «То есть, мы и мир... все сущее – это ложно?» - пытался осмыслить сказанное Мелией Таион. «Все сущее – реальность», - покачала головой та. – «И нынешние жизни, и будущие... Если не брать в расчет Мебиусов, жизненные энергии великого множества смертных продолжают существовать внутри Начала. И Меч Конца, которым владеешь ты, Ной, и Уроборосы – они обретают свои воплощения, порожденные этими помыслами. Защитить настоящее или же проложить путь к будущему?.. Решает владелец меча».

Ной перевел взор на Клинок, который продолжал сжимать в руке, а Мелия продолжала: «Будущее неоспоримо. Но мы должны претворить его в жизнь. Я видела, чего вы сумели достичь. Уверена, вы справитесь и с этой задачей. И вот что я вам скажу напоследок: это мир принадлежит вам... Ниже того зала, в котором мы сейчас находимся, пребывает ядро Начала. Там вы найдете Зэда. Я же вернусь в Замок и освобожу солдат от уз, насаждаемых Пламенными Часами. В противном случае их жизни станут питать Зэда».

Королева воздела посох, коротко кивнула Рику – как старому другу; улыбнувшись, нопон кивнул в ответ, и Мелия исчезла во вспышке изумрудного сияния...

Сознавали Уроборосы: предстоит им последнее сражение, на кону в котором – судьба Айониоса...

Моника оставалась в кабине монументального воздушного корабля, «Гилгамеша» - венца инженерной мысли защитников Города. Ныне судно это покинуло ангар, устремилось в направлении Начала.

Ныне весь мир противостоял единой угрозе... чего не случалось никогда прежде. К «Гилгамешу» присоединилась воздушная флотилия Потерянных под началом Гондор. Надеялась Моника, что ей с дочерью удастся сокрушить гибельные орудия на внешней оболочке Начала, спасти от уничтожения колонии Кевеса и Агнуса.

В отчаянной надежде на то, что Уроборосы справятся со своей задачей...

Ной и спутники его спускались к нижним ярусам ангаров Начала, когда атаковали их объятые черным туманом инсектоидные создания, число которых превосходило все мыслимые пределы. Уроборосы только и могли, что сдерживать натиск... когда, пробив обшивку, ударили в причудливых монстров орудия «Гилгамеша».

Моника покинула корабль, и тот тут же отчалил, а в образовавшуюся в обшивке брешь пролетел пилотируемый Гондор Левнис. И мать, и дочь приняли решение присоединиться к Уроборосам в их последнем противостоянии. Ной тепло поблагодарил обеих за помощь, молвив: «Это лишний раз доказывает, что в этом мире есть то, что стоит защищать!»

Следуя к ядру Начала, сразили авантюристы Мебиусов Экс и Уая, преградивших им путь, и вскоре достигли престранного здания. Подобную архитектуру увидеть здесь они никак не ожидали. Дом казался старинным и величественным, являл собой резкий контраст с внутренними отсеками сего комплекса.

Ной и сподвижники его проследовали в здание старого театра, замерли у входа, лицезрев, как на экране, занимающем всю сцену, демонстрируются кадры их странствий. Один-единственный зритель – индивид в багровом камзоле, наблюдал за сими образами; тишину нарушало лишь тихое потрескивание кинопроектора.

«Сколько раз мы с тобой встречались с тобой во так?» - процедил Зэд, обернувшись к Ною. – «Сколько было воплощений? Сколько восхождений под свет софитов?»

Уроборосы и спутники их – Рику, Манана, Гондор и Моника - шли через пустующий зрительный зал, поднялись по ступеням на сцену. «И вновь я спрошу тебя», - прошелестел Зэд. – «Почему бы тебе не отдаться потоку? Ты ведь пришел, чтобы остановить его, так? Этот ход времени, замерший на целую вечность. Ты собираешься остановить его, уничтожив меня». «Так он течет или остановился?» - Ланц отчаянно пытался найти смысл в звучащих речах. – «Чушь ты несешь, парень». «Если коротко: мы тебя прикончим, и мир оживет», - заявила Юни. – «По крайне мере, так мне представляется».

«Желания людские подобны току речных вод», - продолжал Зэд, а за спиной его продолжали сменяться на экране кадры хроники. – «Бесконечное настоящее. Поэтому я здесь. Сам факт моего существования – доказательство и свидетельство сего». «Хватит нести ерунду!» - воскликнул Таион. – «Кто вообще может желать подобного? Я отказываюсь предаваться под твой контроль!» «Однако благодаря твоим козням мы узнали много такого, о чем прежде не подозревали», - бросил Ланц Зэду. – «И узнали, как лучше всего распорядиться отведенным нам временем. За это мы тебя благодарим».

«Именно», - поддержал друга Ной. – «Хоть десять лет – всего мгновение, теперь мы осознали важность наличия настоящей свободы выбора. Мы своими руками построим мир, в котором она будет присутствовать!» «А не такой ложный мир, как этот!» - гневно воскликнула Мио. – «Все хотят реальность, в которую могли бы верить!» «Свобода – не более, чем ложь... обман», - заключил Зэд. – «Те, у кого есть сила... те, кто способен делать выбор, в этом не нуждаются. Но что насчет тех, кто выбора лишен? Что насчет слабых и убогих?»

Кадры хроники отражали ныне Йорана и Шалию, и образы эти придавали лишний вес речам Зэда. «Не у каждого есть столько возможностей, как у вас!» - продолжал он. – «Поделитесь с ними своими? Назовете это ‘благотворительностью’? Или же ‘состраданием’? Проявите его? И те, к кому оно будет направлено, удовлетворятся? Не останется и тени недовольства?.. Делать наилучшие из возможных выборов в текущем положении. Прожить лучшие из возможных жизней. В мире, который предлагаю я, проигравших нет. С выключением часов каждый может быть победителем – нужно лишь время».

«Но мы лишь забираем жизни у других!» - воскликнула Сэна. – «Какая же это победа?! Нельзя просто взять и придумать какое-то правило!» «Почему вам претит отнятие жизней?» - искренне недоумевал Зэд. – «Мир сам установил это правило – зачем противиться ему?.. Мир существует посредством поглощения жизненных энергий. Отрицание этого – самообман, ведущий к единственно возможному исходу – саморазрушению. И это – неоспоримый факт! Аксиома, применимая ко всем живым созданиям! Именно в ней пребывает источник наших сил – и сил всего живого. Молодые воодушевленные люди, обменивающиеся жизнями, каждый день стремящиеся к новым высотам... Подобная взрывная мотивация – то, чего нам недостает. Эссенция жизни!.. И мы здесь... чтобы явить себя жизни воплощением!..»

В следующее мгновение зал заполнили Мебиусы – и театральный портер, и балконы. Все они рукоплескали речам своего породителя. «Так вот ты о чем...» - произнес Ной, не позволяя неожиданным зрителям отвлечь себя от немезиды. – «Поэтому ты предложил тем двоим невозможный выбор?! Поэтому обратил Йорана и Криса в Мебиусов?!»

«...Конечно», - подтвердил Зэд, и лицо его рассекла кривая усмешка. – «Все потому, что меня это забавляет!» Овации продолжали звучать; десятки безликих Мебиусов исполняли роли, отведенные им безжалостным кукловодом.

«Мы – первейшая аудитория драмы ваших жизней!» - патетически провозгласил Зэд. – «Продолжите же выступление для меня. Что произойдет в следующем акте? Утрата? Или отмщение? А, возможно, революция... Этот мир никогда не дает скучать, пока ваши жизни делают его столь занимательным!»

«Я поняла», - вздохнула Мио. – «Сражаться, чтобы жить... Слова, которые произнесла Миаби... Теперь я поняла, что она хотела сказать». «Да, ты права», - Юни поняла подругу с полуслова. – «Сперва все было просто забавно. Обретя силы Уроборосов, мы были просто счастливы тому, что сможем прожить немного дольше. И все». «Но теперь все иначе», - согласился с нею Ланц, а Сэна добавила: «Мы осознали, что многие не могут похвастаться свободой выбора, потому что их лишила сего горстка каких-то стариканов!» «Сила, о которой ты говоришь – просто иллюзия», - бросил Таион Зэду. – «Настоящая сила заключается в другом!»

«Это так», - поддержал товарищей Ной. – «Знать, когда уйти, а когда остаться... Странствовать вместе, познавая, кто ты на самом деле... вот в чем сила! И настоящее сражение состоит в том, чтобы найти этот ответ! Право делать собственный выбор! И если ты посмеешь лишить нас его, мы отвергнем тебя! И претворим в жизнь будущее, над которым у тебя не будет власти!»

Ухмыльнувшись, Зэд щелкнул пальцами, лишая авантюристов способности к обращению в Уроборосов. И все же те атаковали его, пытаясь Клинками сокрушить энергетический щит, оградивший Зэда. Последний откровенно забавлялся, обращая театральную сцену то в заснеженную равнину, то в пламенную пустошь...

Хроника продолжала демонстрировать события величайших испытаний Уроборосов на долгом их пути; образами сими Зэд надеялся поколебать их решимость... но добился задуманного, ибо противники его отринули собственное прошлое, и смотрели исключительно в будущее. Подобные манипуляции не оказывали на них ни малейшего влияния, и – один за другом – возвращали они свои способности, принимали обличья Уроборосов, продолжали бой.

«Это все обман!» - с этими словами Ной вонзил острие Счастливой Семерки в сцену, расколов и ее, и окружающее пространство. Театр и полнившие зрительный зал Мебиусы исчезли в вихре черного тумана... коий принял форму лика Зэда. «Зачем вы так поступаете?» - прозвучал голос развоплощенной сущности. – «Если вы заново активируете Начало, время возобновит свой бег. Два континуума продолжат слияние, приведет которое лишь к уничтожению сущего. Вы осознаете это, и все равно стремитесь к подобному будущему. Почему?!» «Почему?» - бросил Ной. – «А как ты можешь быть уверен в сем исходе? Уверен, найдется будущее, в котором такого не произойдет!» «Нет такого будущего», - отрезал Зэд. – «Настоящее – это все. Все, что нам необходимо... Это – наше неоспоримое желание!»

Верхняя часть сферы Начала раскололась; осколки металла закружились вокруг эфемерного ядра, изменяя конфигурацию, принимая форму крылатого конструкта. Боевые машины, окружавшие оный, продолжали исторгать лучи разрушительной энергии по всем направлениям, выжигая мир.

Но защитники оного отказывались сдаваться без боя. К Началу устремлялись Ферронисы и Левнисы колоний; впервые за всю историю силы Кевеса и Ангуса были едины в противостоянии общей угрозе.

Королевы Мелия Антиква и Ния привели в действие неведомые боле никому из ныне живущих системы Замков, преобразив те в гуманоидные колоссы и направив к Началу. Обратившись к подданным, владычицы говорили о том, что на кону в нынешнем сражении – само их существование.

Так, в сердце Великого Моря силы Кевеса, Агнуса и Города отчаянно противостояли Началу, обращенному в исполинский, обладающий поистине разрушительной мощью конструкт.

И все же сущность Зэда была тверда в своем намерении сохранить в реальности сей бесконечное настоящее. Оставаясь в ядре Начала, Уроборосы противостояли концепту, обретшему некогда власть над миром.

«Думаю, я понял, каков источник могущества Мебиусов», - произнес Ной, обращаясь к сподвижникам. – «И то, почему они так отчаянно стремятся к сохранению бесконечного настоящего». «Я тоже понял...» - выдохнул Ной. – «Королева говорила, что толика Мебиусов существует и в нас самих». «Да, это наши собственные сущности», - молвила Юни. – «Мы боимся самих себя... и сбиваемся с пути». «И своими руками отрезаем для себя путь к будущему!» - воскликнула Сэна, и Ланц согласно кивнул: «И к возможностям!» Им остается лишь одно: верить в избранный однажды путь... и пройти его до конца.

Уроборосы продолжали сражение с могущественной призрачной сущностью, именуемой «Мебиусом Зэд» и порожденной страхом смертных пред Единением и последующей аннигиляцией сопредельных континуумов. Сия обретшая разум и сознание эссенция свято верила в то, что действует исключительно в лучших интересах жителей обоих миров...

И сейчас, когда Уроборосы, примкнули к которым Мелия и Ния, уничтожали манифестацию ее, сущность упрямо отказывалась принять поражение. Могущество ее потрясало: неужто это и есть сила воли людской?!

«Но нельзя же ее просто сдерживать!» - воскликнула Мио. – «Нельзя таким образом изменить мир!» «Поэтому... я и хочу двигаться к будущему», - заверил девушку Ной. – «Мы обретем будущее, и сами определим его форму!» «А если у вас не будет выбора? Что тогда?» - осведомился Зэд, развоплощенный. – «В этот критический момент отчаяния кто вас утешит? Самость – единственное, что действительно существует! Как следствие, единственное исцеление от отчаяния – полное забвение! Такова эта реальность! Ненавижу, ненавижу, ненавижу, ненавижу!!! Этот насквозь прогнивший мир... он мне отвратителен!»

Радужные Оболочки Ноя и Мио вспыхнули... и предстали Уроборосам призрачные фигуры Эм и Эна – все это время они оставались внутри своих альтер это!

«Мы были порождены сожалениями», - прошелестел Эн. – «В отличие от вас, сотворенных надеждой, сожаления – единственное, что нас определяет. ‘Если бы мы только сделали правильный выбор’, ‘Если бы только все было по-другому’». «Будучи слепы, мы никогда не пытались изменить себя, надеясь на то, что изменится сам мир», - изрекла Эм. – «Мы цеплялись за эгоистическую мечту о том, чтобы всегда оставаться вместе...» «Но это же естественно!» - воскликнула Мио. – «Любой бы желал именно этого! Нечего тут стыдиться!»

«Спасибо...» - улыбнулась Эм. – «Но... наше продолжающееся существование здесь лишь усиливает тех, кто заключен в остановившемся времени». «Поэтому нам остался лишь один выбор», - произнес Эс, устремив взгляд в сторону средоточия эссенции Мебиусов.

«Эн! Эм! Не делайте этого!» - ужаснулся Ной. – «Мы найдем способ покончить с Мебиусами!» «То, что вы видите здесь – не Зэд и не Мебиусы», - отвечала ему Эм. – «Но одно-единственное жаркое желание. Ваши стремления никогда не смогут повлиять на желание. Но мы... те, кто разделяем это желание...» «Останьтесь!» - молил призрачные сущности Ной. – «Останьтесь с нами в этом мире!» «Ной прав! Мы сможем!» - вторила ему Мио. – «Вам не нужно этого делать. Мы можем остаться здесь вместе!»

«В ваших глазах... такая доброта», - печально улыбнулся Эн. – «И я задаюсь вопросом... Были ли наши глаза такими же в тот день?..» В день, когда родился их сын... «Ной, Мио» - вымолвил Эн. – «Хоть и принадлежали мы разным мирам, все же сумели создать жизнь». «Надежду на будущее», - добавила Эн. – «Души наши и стремления были едины, и получили мы шанс сотворить новую жизнь. Так что... все хорошо». «Верьте в себя», - обратился к Ною и сподвижникам его Эн. – «Наверняка вы сумеете достичь высот, о которых мы не могли и помыслить». «И занять наше место... в будущем», - молвила Эн.

Призрачные фигуры устремились к средоточию эссенции, удерживающей этот мир в мгновении, рассеивая ее...

Много позже Ной и его сподвижники созерцали означившиеся в небесах две сферы – два мира, две сопредельных реальности...

«Зэд и иные Мебиусы тоже хотели защитить мир», - произнес Ной. «Поэтому он и создали тот, который находился бы под их полным контролем», - добавил Таион. – «Теперь я понимаю, что их породило...» «Да, это чувства, которые мы испытываем практически каждый день», - вымолвил Ланц, и Юни согласно кивнула: «Необходимость перемен... может быть весьма страшна».

«Но... даже если мы переродимся позже, реально то, что мы думаем и чувствуем в моменте», - покачала головой Мио. – «Принести в жертву все это – неправильно». «Если не можешь ты оставаться верен себе, значит, делаешь что-то не так», - согласилась с подругой Сэна.

К спасителям Айониоса приблизились королевы, обратились к ним: «Уверены в своем решении? Очень скоро ход времени возобновится. Сейчас еще можно передумать». Неотрывно взирая на очертания двух миров, Ной колебался, вздохнул: «Кто-то хочет идти вперед, кто-то желает остаться... В этом мире смешалось столько желаний! Но... есть ли у нас – у кого бы то ни было - право делать подобный выбор?»

«О, не начинай!» - всплеснула руками Гондор, приблизившаяся к авантюристам наряду с Моникой. – «Шанс родиться в созданном вами мире – уже достаточно. Поэтому делай то, что собирался. Хотя я бы предпочла иное имя». Последние слова адресовались Монике, которая закатила глаза: сколько уже раз обсуждали они это?..

«Ной, все мы хотим лишь одного – увидеть будущее», - заверила юношу Мио. «Да, ты права», - заключил тот, перевел взгляд на запястье, исчезла с которого метка, показывавшая, какой срок из отведенных десяти лет уже прожит.

«Будущее вот-вот свершится», - заверила Ноя Мелия. – «Верь в своих друзей, в достигнутое вами... но самое главное – верь в себя». «Что ж, тогда ответ просто», - улыбнулся Ной.

Проследовав к Началу, Ной и спутники его активировали ядро конструкта, запустив в действие процесс, отложенный на эоны...

После, вернувшись в Замок Кевеса, в последний раз взял Ной в руки верный Клинок, в рукояти коего пламенел символ Уробороса... и швырнул его далеко в море...

Последние часы до разъединения сопредельных миров и прекращения существования Айониоса, застывшего во времени, друзья проводили вместе, просто наслаждаясь обществом друг друга.

Ной поблагодарил Мио за то, что все это время та оставалась рядом, и улыбнулась та: «И я тебя благодарю. Без тебя... мои желания никогда мы не исполнились».

Пробил час разъединения миров; Ной и Мио клятвенно заверили друг друга в том, что непременно найдут способ встретиться вновь... Чувства приведут их друг к другу...

Ждали судьбоносных изменений и королевы, остающиеся в тронных залах своих Замков. «Наши миры в их нынешнем состоянии еще юны», - размышляла Мелия. – «Даже если разъединение существующей реальности причинит ей вред... иного выхода нет – нужно двигаться вперед». Открыв тайный отсек в чертоге своем, королева задумчиво воззрилась на хранящийся в нем красный клинок... прежде принадлежавший Шулку...

«Но я верю в то, что даже если сейчас мы расстанемся на какое-то время, однажды непременно найдем способ вновь странствовать рука об руку», - со слезами на глазах улыбалась Ния, рассматривая старую фотографию своих товарищей, с которыми они столько пережили в Альресте. Сама она, а также Пайра и Митра – все с младенцами на руках; а за спинами их – возмужавший счастливый отец, Рекс... Двери тронного зала отворились, и вбежала в них Поппи – искусственный Клинок...

Разъединение вершилось... Грань реальности разделила агниан и кевеси, и остались те в сопредельных пространствах, не зная, уготована ли им когда-либо новая встреча, но свято веря в возможность и неотвратимость оной...

«Такова истина нашего мира», - прошептал Ной, взирая на бескрайнее море, заменившее исчезавшую земную твердь – и Замок Агнуса. – «Воспоминания растворяются в утреннем свете, и приходит новый день. Перед нами – множество дорог... и мы сами принимаем решение о том, какой путь избрать... Иногда мы сбиваемся с него... Останавливаемся... Но это нормально. Ведь дороги... бесконечны. Посему надлежит просто идти вперед, устремив взор к далеким горизонтам...»

Солнце восходило над морем...

Пробили часы на городской башне...

...и мальчик заморгал: ему почудилось было, что время остановилось для всех вокруг, за исключением его самого, а за облаками возникла сфера иного мира, стремительно приближающаяся. Но нет: жизнь текла своим чередом.

«Ной!» - окликнули мальчика верные друзья – Ланц, Юни и Йоран. – «Ты чего застыл? Фейерверки вот-вот начнутся! Все хорошие места займут!» «Иду!» - мальчик помахал им рукой. – «Я что-то на мгновение выпал из реальности!»

Трое бегом бросились прочь; мальчик устремился было следом, но остановился, когда донесся до него тихий звук флейты... проникавший в самую душу...

И мальчик зашагал в иную сторону, ибо в тихой мелодии звучало обещание скорой встречи...

  1  2  3  4  5