1. Монадо. Генезис вселенной

Давным-давно лишь бесконечный океан покрывал всю поверхность сего мира, когда возникли в нем два титана, сошедшихся в противостоянии – Бионис и Мехонис. Удары клинков их сотрясали морские пучины и нависшие над ними свинцовые небеса... Последние силы вложили титаны в удары, покончив друг с другом, и ныне лишь безжизненные остовы их возвышались в океане.

Минули эоны, и на теле титана Биониса появились первые живые существа, а вскоре возникли и цивилизации трех разумных рас – гомсов, построивших колонии в нижней части тела титана, странствующих торговцев нопонов и легендарных великих энтий, обитающих на голове Биониса. Трем народам удавалось мирно сосуществовать на протяжении столетий...

...Когда однажды огромная орда механических созданий, прибывших с тела Мехониса, неожиданно атаковала обитателей Биониса. Эти невероятно могущественные создания, мехоны, расправлялись с мирянами и поглощали тела их. Практически вся поверхность Биониса оказалась под властью вторгшихся...

Однако ровно год назад силы гомсов сплотились, исполненные решимости до последнего вздоха защищать свою родину. Правда, оружие их не могло пробить броню мехонов, и ситуация казалась поистине отчаянной... Лишь Монадо – клинок, который, согласно легендам, был даром самого Биониса, - мог изменить ход противостояния, что и произошло. В Сражении в Долине Меча герой Данбан сумел сразить предводителей армии вторжения, и мехоны отступили, покинув пределы Биониса.

История наша начинается год спустя после сих судьбоносных событий. В Колонии 9, что на голени Биониса, юноша по имени Шулк занимался поисками на месте давнишних сражений сородичей его с мехонами, надеясь обнаружить в остовах последних функционирующие системы и элементы, кои можно использовать на благо поселения. Здесь и отыскал его старший товарищ, Рейн, не преминувший заметить, что скоро стемнеет, а в дикоземье за пределами колонии полно разномастных монстров.

Двое добрались до Колонии 9, где расстались: Рейн отправился в казармы, Шулк же – в оружейную лабораторию, проводил в которой большую часть времени, пытаясь постичь тайны Монадо. Вот уже год таинственный клинок находился в лаборатории, а прежний владелец его, Данбан, оставался прикован к постели, и выхаживала его младшая сестра, Фиора. После приснопамятного сражения с мехонами и высвобождения энергий Монадо выжил Данбан лишь чудом, но по сей день не мог даже ложку удержать в правой руке. И все же герой колонии не сдавался, пообещав себе, что однажды непременно встанет на ноги!.. Да, в последний год о мехонах не слышно, но кто знает, когда вернутся они?..

Следуя через крепостной двор, Шулк услышал истошные крики. Старый полковник Вангар распекал на чем свет стоит новобранцев, умудрившихся каким-то непостижимым образом впечатать орудийную установку в стену соседнего дома. Узнав из тихого блеяния рекрутов о том, что установка вышла из строя, ибо при столкновении оказался поврежден топливный табель и все топливо вытекло, полковник перешел от воплей к рукоприкладству...

В лаборатории приветствовал Шулка Диксон. «Когда ты вернулся в колонию?» - с нескрываемой радостью воскликнул юноша, и мужчина, просматривая обнаруженные на столе записи, отозвался: «Только что. А ты, я вижу, не скучал. Похоже, исследование Монадо продвигается. Я правильно поступил, вверив эту задачу тебе». «Результаты твоих прежних исследований очень мне помогли», - признался юноша.

Диксон приблизился к постаменту, на котором был закреплен клинок, поинтересовался: «Ну что, можешь привести его в действие?» «Это любой может сделать», - отозвался Шулк. – «Проблема в том, чтобы его контролировать». «Это да», - согласился Диксон, помрачнев. – «На это был способен лишь он». «Если бы не только Данбан мог контролировать Монадо, мы бы превзошли любую военную силу в этом мире», - мечтательно протянул юноша.

«Думаешь?» - недоверчиво осведомился Диксон, еще раз пробежал глазами записи Шулка. – «А о каких тайных возможностях меча ты здесь упоминаешь?» «Пока что всего лишь предположение», - признался тот, - «но, похоже, Монадо – нечто, куда большее, нежели оружие, способное разить мехонов». «Есть какие-нибудь доказательства этой теории?» - поинтересовался Диксон, и Шулк, указав на округлую стеклянную инсталляцию в рукояти меча, молвил: «Когда клинок активируется, здесь возникает символ. Насколько я знаю, этот элемент сделан из многослойного стекла. Символ возникает на верхнем слое. А каждый из слоев сконструирован по-своему». «То есть, ты полагаешь, что на иных слоях могут возникать отличные символы?» - уточнил Диксон, следя за мыслью своего молодого протеже. – «Значит, Монадо может содержать в себе куда больше силы, нежели мы предполагали».

Юноша утвердительно кивнул; в памяти воскресли страшные мгновения, когда завершилось сражение с мехонами и солдаты выносили с поля боя раненых, помещали их в транспортники. Данбан, казалось, находился при смерти, но слова, которые шепнул он Шулку в тот момент, отпечатались в разуме юноши. «Мною управлял Монадо... Но при этом... он спас нас... Спас наше будущее... Теперь... дело за тобой...»

Диксон вознамерился заглянуть в штаб-квартиру командования, узнать, как обстоят дела. Шулку же он искренне рекомендовал подышать перед сном свежим воздухом – парень слишком много времени проводит или в лаборатории, или в поисках хлама, оставшегося от мехонов.

Следуя к штабу, повстречал Диксон Фиору; призналась девушка, что спешит к лаборатории, дабы попотчевать Шулка своей стряпней. Призналась Фиора: ее несколько раздражает, что юноша так одержим мечом, все время витает в небесах, а ее будто и не замечает!.. Диксон предложил девушке поискать Шулка в парке, разбитом на вершине возвышающегося близ городка утеса – вроде бы юный исследователь направился именно туда.

Поблагодарив старого ветерана, Фиора, прижимая к груди корзину с едой, устремилась в направлении парка. Шулк сидел на скамеечке, и, созерцая панораму колонии, размышлял о Монадо – впрочем, как и всегда, ибо тайны, заключенные в чудесном клинке, не давали ему покоя. Согласно легендам, в незапамятные времена мечом сим владел сам Бионис – титан, на теле которого они живут. Если бы он только сумел выяснить истинные возможности этого клинка!..

Фиора окликнула Шулка, протянула ему корзинку, и юноша, сердечно поблагодарив подругу, принялся уплетать за обе щеки приготовленные ею сэндвичи. Двое молчали, наслаждаясь тишиной и спокойствием. «Знаешь, Шулк, хотела бы я, чтобы каждый день был таким», - призналась Фиора.

В колонии раздалась сирена, знаменующая о падении обломков – время от времени те низвергались с небес, откалываясь от остова Биониса. Немедленно заработали защищающие воздушное пространство над колонией оружейные установки, разнося обломки в пыль. Шулк предложил подруге вернуться в лабораторию – от греха подальше, ведь находился парк за пределами городка.

Проследовав в оружейную лабораторию, Шулк и Фиора с изумлением лицезрели Рейна, протягивающего руку к Монадо. «Что ты делаешь?» - выкрикнул Шулк, и Рейн, вздрогнув, обернулся к вошедшим. Клинок в руке его ожил, воссиял, и парень, не в силах контролировать оружие, принялся крушить все вокруг. Вскрикнув, Фиора укрылась за неким устройством, но клинок в руке Рейна рассек его надвое. К счастью, солдат меч не удержал, выронил, и распластался на полу, тяжело дыша...

Шулк склонился над устройством, вздохнул: «Оно разбито». «Разбито?!» - разозлилась Фиора. – «А на меня тебя наплевать? Я могла погибнуть!» «Монадо не способен убить гомса», - пояснил юноша, внимательно осмотрев рассеченное устройство, после чего обернулся к другу: «А ты чем думал, Рейн?!» «Прости», - сконфузился тот. – «Я пришел, чтобы попросить тебя об услуге, но тебя не было здесь. Увидел Монадо, и... вот...» «Ну, я же не всегда здесь», - отозвался Шулк. – «Иногда и воздухом подышать полезно. Так твое тело, чувствуешь одеревенение?..»

Рейн озадачился, отрицательно покачал головой, и Шулк назидательно заявил: «Ныне крайне осторожно обращаться с Монадо. Это не игрушка». «Да знаю я!» - всплеснул руками Рейн, указал на глиф, сияющий в рукояти клинка. – «Просто хотел дотронуться до меча. Я и не думал, что... все случится так... Но... это правда? Монадо не может причинить вред гомсу? И что это за символ в круге?..» «Я полагаю, он означает силу, которой Монадо обладает на данный момент», - произнес Шулк, и, подняв меч с пола, осторожно поместил его на постамент. – «Думаю, если сумею увеличить число символов...»

«Это все очень интересно», - отчеканила Фиора, скрестив руки на груди. Взгляд ее, устремленный на растерявшегося Шулка, метал молнии. «Ты действительно больше печешься о машине, чем обо мне?» - потребовала она ответа. «Ну... я же все объяснил», - выдавил юноша, не понимая, что так разозлило подругу. «Не в этом дело!» - выкрикнула она, и Шулк отступил на шаг.

Неожиданно рукоять Монадо раскрылась, изменив форму, клинок воссиял... и в разуме юноши вспыхнули образы – странные и пугающие... В себя Шулк пришел спустя нескольких мгновений, осознал, что выронил клинок. Рейн и Фиора смотрели на него с нескрываемой тревогой. «Рейн», - отдышавшись, обратился парень к солдату, - «когда ты держал Монадо в руках, видел что-нибудь?» «Ну... возник голубой клинок», - озадачился Рейн. – «Как и сейчас». «А чувство – как будто время остановилось?» - настаивал Шулк, и, зрев недоуменный взгляд Рейна, вздохнул: «Похоже... подобное видел лишь я... Если это случается в бою...» «Похоже, Данбан действительно единственный, кто способен им воспользоваться», - заключил Рейн, и Фиора обернулась к нему, воскликнув: «Я не позволю брату снова взять этот меч в руки! После того, что он с ним сделал...»

«Ладно, главное, все хорошо», - заверил Шулк друзей. – «По правде сказать, это уже не в первый раз происходит. Я уже давно занимаюсь исследованием Монадо. Кстати, Рейн, а о чем ты хотел меня попросить?» «Ах да», - спохватился солдат. – «Полковник был сегодня по-настоящему взбешен, я получил хорошую взбучку. И теперь мне приказано отправиться к руинам Маг Мелл». «За эфирными цилиндрами?» - уточнил Шулк, и Рейн подтвердил: «Да, именно! Они выступали источниками энергии для орудийной установки. Саму-то ее починили, но без эфирной энергии она с места не сдвинется. А поставки топлива на наши заправочные станции случатся лишь через несколько дней».

«Речь о той машине, которая врезалась в дом?» - уточнила Фиора, и Шулк, утвердительно кивнув, обещал Рейну, что станет сопровождать его. «Погодите-ка!» - заявила Фиора, и, уперев руки в бока, обратилась к Рейну: «Руины Маг Мелл находятся в пещере Тефра, верно? Я слышала, там обитает ящер, и я... не хотела бы, чтобы что-нибудь произошло с Шулком». Она опустила голову, зардевшись, а Рейн, смекнув, к чему клонит девушка, клятвенно заверил ее в том, что Шулк не получит ни царапины.

«Толку от твоих обещаний!» - воскликнула Фиора, бросилась прочь из лаборатории. Шулк и Рейн проводили ее удивленным взглядом.

Покинув Колонию 9, двое устремились по тропе, ведущей вверх по ноге Биониса, где располагалась пещера Тефра. Там нагнала друзей Фиора, принеся с собою контейнеры для цилиндров, которые Рейн и Шулк в спешке позабыли. Девушка, искренне беспокоившаяся за Шулка, наотрез отказалась возвращаться в город; делать нечего – пришлось взять ее с собою.

Миновав каверну, обитало в которой множество монстров, достигли Шулк и спутники его руин Маг Мелл. Фиора с восхищением взирала на представший ей лабиринт из камня и металла. «Силы обороны частенько использует руины для боевых тренировок», - просветил девушку Шулк. – «Но я прихожу себя, чтобы проводить исследования. Обычно гомсы избегают этого места». «Неудивительно», - хмыкнул Рейн. – «Местные монстры используют части мехонов в качестве брони». «Эти руины создали мехоны?» - удивилась Фиора, но Шулк отрицательно покачал головой: «Не думаю. Думаю, этого своего рода огромное транспортное средство». «Как ховеры сил обороны?» - уточнил Рейн, и Шулк подтвердил: «Да, это потрясающая технология! Хотел бы я знать, что за народ ее создал».

Трое продолжили исследование руин Маг Мелл и поиски в оных эфирных цилиндров. Означились те в одном из ангаров, и Фиора удивилась, зрев десятки цилиндров, наполненных эфиром. «Зачем мы проделали столь долгий путь?» - осведомилась девушка. – «Разве нет в колонии заправочной станции для эфирных цилиндров?» «Понимаешь, заправка цилиндров – довольно длительный процесс, и иногда он заканчивается неудачей», - пояснил ей Шулк. – «К тому же, здесь находится множество подобных устройств, потому надежнее и проще забрать их отсюда». «Верно», - подтвердил Рейн, осторожно извлекая цилиндры из отверстий и помещая их в свою сумку. – «А противовоздушные орудия в Колонии 9, а также мобильные орудийные установки стандартизированы под эти цилиндры».

«Понятно», - кивнула Фиора, огляделась по сторонам. – «А здесь все хорошо сохранилось, учитывая, сколь это место древнее». «Возможно», - согласился Шулк. – «Наверняка здесь задействована какая-то технология для сохранения всех этих устройств. Жаль, что мы не знаем ее тайн. Но однажды я изучу ее и обязательно покажу тебе! Если ему технологию создали в прошлом, значит, она не может быть непознаваема. Однажды мы обязательно ее поймем».

Шулк, Рейн и Фиора вознамерились было покинуть ангар, когда неожиданно были атакованы двумя древними боевыми машинами. И откуда они взялись?.. Уничтожив машины, трое внимательно пригляделись к остовам их. На технологии мехонов непохоже... Скорее всего, машины – защитный механизм судна, но что же стало причиной их активации?..

В небесах над головами троих пронеслись воздушные платформы, зависли над Колонией 9, и множество мехонов устремились вниз, к земле. С ужасом наблюдали Шулк и спутники его за вторжением сил Мехониса. Как же так?!. Ведь вторжение захлебнулось год тому!..

...Когда Шулк, Рейн и Фиора добрались до поселения, мехоны уже наводнили оное, и сейчас преследовали спасающихся бегством гомсов, поглощая их. Полковник Вангар отчаянно пытался мобилизовать солдат в воцарившемся хаосе; орудийные батареи ПВО начали работать, избрав целями своими зависшие в небесах транспортники мехонов... Но низвергнулся с небес огромный мехон; прежде подобных созданий, имевших гуманоидную форму, на Бионисе не замечали. С легкостью уничтожив одну из орудийных батарей, мехон устремился к крепостной площади, где держали оборону защитники Колонии 9...

Обычное оружие не могло причинить мехонам вред; противостоя сим жизнеформам, Рейн и Шулк способны были лишь повергнуть их наземь, тем самым лишь ненадолго выведя из строя, после чего бежали прочь, и поскорее. Фиора заглянула в свой дом, а после присоединилась к друзьям, сообщив, что Данбана в комнате нет! «В лабораторию!» - постановил Шулк. – «Там Монадо! Единственный способ уничтожить мехонов».

Избегая открытого противостояния с превосходящими силами мехонов, трое устремились в направлении крепости. К тому времени, как добрались они до цели, противостояние во внутреннем дворе уже завершилось: мехоны безжалостно перебили защитников крепости, после чего устремились в иные кварталы колонии. Двери, ведущие в лабораторию, были заблокированы грудой металла, обращен в которую был один из военных транспортников.

Как же расчистить проход?.. Поразмыслив, Шулк вспомнил о мобильной орудийной установке, привести в действие которую возможно с помощью собранных ими эфирных цилиндров!

Трое устремились к жилому кварталу, оставалась в котором означенная установка, но на мосту, ведущему к цели, взяли их в кольцо мехоны. Велев Фиоре бежать к установке, Рейн и Шулк приняли бой с механическими жизнеформами... Исход противостояния мог быть весьма печален для них... если бы не своевременное появление Данбана. Превозмогая бой, тот сжимал в руке Монадо, и чистейшая энергия, образующая клинок, обращала мехонов в груды искореженного металла.

Уничтожив мехонов на мосту, Данбан, Шулк и Рейн устремились к торговому кварталу колонии, надеясь, миновав его, добраться до жилого квартала...

Последние силы оставили Данбана, он выронил клинок. Оглянувшись на подступающих мехонов, Шулк, повинуясь импульсу, взял Монадо в руки, устремился к противникам. Время замирало для него, и зрел юноша, как именно будут атаковать мехоны в следующие мгновения. Не задаваясь вопросом о том, как способен он зреть эти краткие образы будущего, Шулк самозабвенно разил мехонов... к изумлению наблюдавших за ним Рейна и Данбана. Неужто... чудесное оружие подчинилось новому владельцу?!.

Сражаясь рука об руку с товарищами, Шулк признался им, что являются ему образы будущего – своеобразные предупреждения о смертельной опасности. «Диксон говорил, что Монадо обладает некой тайной силой», - озадаченно покачал головой Данбан. – «Может, это она и есть?.. Просто верь образам, которые являет тебе Монадо, и сражайся!»

Трое пробились к жилому кварталу, где путь им преградил огромный мехон, обладающий – в отличие от иных конструктов – подобием лица. Шулк атаковал противника... обнаружив, что энергетический клинок не причиняет тому вреда! Но как это возможно?.. Лишь сейчас обратил сияние Шулк на алое сияние, разливающееся под металлическим корпусом мехона. Иные обитатели Мехониса лучились изнутри голубой энергией, но никак не алой. Возможно ли, что это отличие – и есть причина, по которой Монадо не оказывает разрушительного воздействия на эту странную особь?..

Прозвучали выстрелы; Фиора, управляющая мобильной орудийной установкой, атаковала мехона сзади. Клинок явил Шулку пугающее видение – конструкт разбивает установку, и девушка гибнет под обломками!.. Юноша кричал, моля Фиору бежать, но то была неумолима, продолжала поливать мехона огнем. «Мы спасем Колонию 9!» - кричала она.

С ужасом наблюдал Шулк, как образ будущего претворяется в жизнь; энергетические импульсы, исторгнутые мехоном, ударили в мобильную установку, разбивая ее на части, а после огромный конструкт, приблизившись к остову боевой машины, пронзил острыми когтями тело Фиоры...

Вне себя от ярости, Шулк и сподвижники его обрушились на мехона, сумели сбить того с ног, нанести несколько чувствительных ударов. Юноша вонзил Монадо в металлическую маску, заменяющую лицо, но существо стряхнуло Шулка на землю, а после взмыло в небеса, скрылось за облаками; иные конструкты последовали за своим предводителем, оставляя за собой разоренное поселение...

Минуло несколько дней.

Жизнь в Колонии 9 налаживалась. Выжившие вернулись в поселение, и воцарилось в оном подобие покоя – несмотря на то, что в сердцах гомсов поселилась тревога.

Рейн отыскал Шулка в парке на вершине утеса; устремив отсутствующий взор в пространство, юноша вспоминал время, проведенное здесь с Фиорой, их беззаботные разговоры... Теперь все это в прошлом, и никогда боле не повторится. Мир изменился, навсегда...

«С Данбаном виделся?» - поинтересовался Рейн, присев на скамейку рядом, и когда Шулк утвердительно кивнул, вздохнул: «А вот у меня смелости на это не хватило». «На самом деле это он меня утешал, а не наоборот», - признался Шулк. «Да, такой он гомс», - философски отметил Рейн, и Шулк согласился: «Даже без Монадо в руках он остается сильнейшим воинов из тех, кто мне известен».

«Как ты, Шулк?» - участливо вопросил Данбан, когда Шулк навестил его. «Да... нормально вроде...» - выдавил парень. – «А ты?» «Я больше не пролью слез», - заверил его Данбан. – «Год назад я познал столь же глубокую потерю, как и теперь». «Сражение в Долине Меча», - молвил Шулк, и Дубан, кивнув, продолжал: «В той битве я потерял многих друзей. Когда меня несли сюда на носилках, я только о них и думал. Но я решил, что плакать не стану. Все, погибшие в той войне, стремились нечто защитить. Семью, друзей, любимых, свои дома... Они сражались ради всего этого... И мы победили... Хоть это больно и трудно, не о чем печалиться. Я это решил для себя тогда. Шулк, Фиора тебе это же бы сказала. Она хотела защитить нас. Точнее, тебя. И ты остался жив. Помни о даре жизни, полученным тобой от Фионы, и цени его». «Я... не очень понимаю», - признался Шулк, - «но однажды надеюсь понять». «Только об этом я и прошу», - заверил его Данбан. – «Поверь, я всегда стараюсь понять».

О разговоре этом Шулк поведал Рейну, заявив: «Я принял решение. Моя цель в жизни – преследование этого гуманоидного мехона. Они напали на нашу колонию, убили Фиору. Я отыщу этого мехона – и уничтожу его! Уничтожу их всех!» «Никогда бы не подумал, что услышу от тебя эти слова», - усмехнулся Рейн. – «Я с тобой. Просто удивлен, что первым именно ты озвучил это решение». «А ты думал, что я тебя отговаривать стану?» - осознал Шулк. – «Например – ‘Это не то, чего хотела бы Фиора’. Так?» «Да, что-то вроде», - кивнул Рейн. – «Думал, непростой у нас с тобой разговор будет».

«Такое чувство, будто в голове моей находятся две личности», - признался другу Шулк. – «Одна из них велит прислушаться к словам Данбана. Вторая же требует отмщения. И звучит вторая личность все громче». «На тебя это не похоже», - согласился Рейн, ибо обычно Шулк был образцом холодного разума и уравновешенности.

Но, раз их стремления совпадают, пора выступать в путь – нечего медлить!..

Шулк и Рейн покидали Колонию 9, направляясь к пещере Тефра. Собирались они пересечь ее, а после – руины Маг Мелл, и достичь Колонии 6 на колене Биониса – единственного уцелевшего поселения гомсов на титане, за исключением их собственного. «За Колонией 6 находится Долина Меча, где предположительно может находиться база мехонов», - говорил Рейн спутнику. – «Если они действительно явились оттуда, возможно, жителям Колонии 6 что-нибудь известно». «Да, они могут знать и о гуманоидном мехоне», - поддержал идею Шулк.

Данбан провожал двоих взглядом, мысленно поклявшись, что присоединится к ним, как только руки его исцеляться. Диксон же, наблюдая за удаляющимися фигурами, вспоминал, как четырнадцать лет назад, бредя через заснеженную равнину, заметили сородичи его подземный комплекс, надеялись в котором укрыться от бурана. Чуть позже Диксон с ужасом лицезрел, что мертвы они, и причина того неведомо. А на постаменте в соседнем чертоге пребывал Монадо; у основания постамента свернулся калачиком и сладко посапывал единственный выживший – малыш Шулк...

...Рейн и Шулк достигли руин Маг Мелл, обнаружив, что прежде запечатанная дверь, ведущая в доселе недоступные тоннели пещеры Тефра, распахнута. «Возможно, она была запрограммирована открыться в случае нападения мехонов», - пожал плечами Рейн, у которого не было более внятных объяснений этого факта.

Тоннель, в который ступили путники, озаряли эфирные лампы, которые торговцы использовали в качестве путеводных маркеров. Следуя от одной лампы к следующей, Шулк и Рейн углубились в лабиринт подземных каверн... в одной из которых обнаружили мертвые тела торговцев из Колонии 6. Судя по ранам, нанесенным несчастным, причиной гибели их стали не мехоны, а некие монстры. «У них, наверное, были семьи... дети», - тихо произнес Рейн, мыслями возвращаясь к Фиоре, обернулся к Рейну: «Мы должны вернуть их Бионису». «Что рождено из Биониса, возвращается к Бионису», - скорбно кивнул солдат. – «Таков удел гомсов».

Двое провели обряд погребения, опустив мертвые тела в подземное озерцо, а после приняли решение разбить лагерь в сей же пещеры, дабы восстановить силы... Но заснуть они так и не смогли, несмотря на крайнюю усталость. Сидели у разведенного костерка, глядя в пространство.

«Как думаешь, почему напали мехоны?» - обратился Рейн к другу. – «Мы для них просто пища? Или же мы сделали что-то не так?.. Чем-то напоминает мне все это противостояние Биониса и Мехониса. Быть может, в этом все дело?» «Сложно представить, что живые создания выступают источниками энергии для машин», - отозвался Шулк. – «Должна быть какая-то другая причина». «Мехоны убили Фиору», - выдавил Рейн. – «И этого я им никогда не прощу! И плевать мне на всех их причины».

«Когда это произошло, Монадо явил мне опасность. Грозящую Фиоре», - опустил голову, признался Шулк. – «Но я не сумел спасти ее». «В этом нет твоей вины», - попытался утешить спутника Рейн. – «Даже если Монадо и показал тебе какое-то будущее, это не означает, что ты способен что-то с этим поделать. Ты прекрасно сражался и заставил их отступить... Я вот много размышлял над тем, почему ты в принципе способен использовать Монадо. Диксон рассказывал мне, что ты – единственный выживший в экспедиции, имевшей место 14 лет назад, когда и был обнаружен Монадо. Так вроде бы была снежная буря, и родители твои погибли. А Диксон нашел тебя и принес назад».

«Я был маленьким, и ничего этого не помню», - признался Шулк, и поинтересовался Рейн: «Ты поэтому всегда стремишься помочь Диксону с его исследованиями и пытаешься понять, какие тайны хранит в себе Монадо?» «Может быть», - пожал плечами юноша. – «Отчасти таким образом я чту память о родителях. Но самом деле... если это действительно тот самый меч, которым Бионис убил Мехониса, как утверждают легенды, я хочу открыть его тайну. Вот в чем истинная причина». «Думаю, ты был избран Монадо», - заключил Рейн. – «Ведь даже Данбан не может справиться с мечом. Он не может, а ты можешь».

Рейн вызвался нести стражу, а Шулк расположился у костра, забывшись сном. Но зрел он видение – фигуру, сокрытую туманом, еле различимую в тенях. «Ты хочешь изменить его? Будущее», - обратился к Шулку таинственный индивид. – «Каждый гомс желает изменить будущее. Разве не так? Даже если оно предопределено, разве станешь ты покорно следовать судьбе? Монадо теперь в твоих руках. Монадо будет расти вместе с тобой. Если сможешь отыскать Истинный Монадо, будущее будет принадлежать тебе». «Истинный Монадо?» - прошептал Шулк.

Казалось ему, будто кто-то выкрикивает его имя... Но прежнее видение сменило новое: Рейн бежит от роя огромных инсектоидов, арахно, когда путь ему преграждает гигантская особь, пронзает грудь когтем...

Пробудившись, осознал Шулк, что каверну наводнили инсектоиды, и Рейн в одиночку противостоит им. Юноша посмешил присоединиться к другу, и покончили они с назойливыми тварями, после чего продолжили путь по подземным тоннелям, забранным паутиной. Шулк пребывал в задумчивости: что означает его сон? Что еще за ‘Истинный Монадо’?.. И второе видение, зрел в котором он гибель Рейна... Следует ли ему обо всем рассказать спутнику?.. На это Шулк не решился...

В одной из пещер, через которую пролегал их путь, лицезрели Шулк и Рейн кладки яиц арахно... и, похоже, в оных виднелись некие части мехонов! Каким образом они туда попали? И что это за монстры такие?.. Возможно ли, что сочетают они в себе единение биологического и механического начал?

Неожиданно паучья сеть упала Рейну на голову, облепила тело, а в следующее мгновение воин взмыл в воздух, и, беспомощно трепыхаясь на клейкой нити, оказался затянут в верхнюю пещеру. Шулк опешил: неужто то страшное видение вот-вот претворится в жизнь?..

Опрометью юноша бросился вверх по извилистому тоннелю, миновал подземное озеро Вилия, и, взобравшись по поросшей мхом и иной растительностью каменной колонне, оказался в верхней пещере. Видение его претворялось в жизнь с пугающей точностью: улепетывая от преследующих его арахно, Рейн бежал в направлении логова королевы сих тварей!

В отчаянии Шулк бросился следом, сознавая, что не успеет спасти друга от неминуемой гибели. Королева инсектоидов нависла над Рейном, занесла коготь для удара... Монадо в руке Шулка вспыхнул, но в рукояти меча отразился новый, неведомый прежде символ, а поток энергии, обратился к который клинок, принял янтарный оттенок, устремился к Рейну, окружил того непроницаемым энергетическим щитом! Шулк опешил: что это? Неужто таинственная способность Монадо пробудилась, явила себя?!

Энергетический щит отразил удар когтя королевы арахно, изменив тем самым предначертанное будущее. Шулк и Рейн противостояли разъяренной королеве и ее порождениям. Юноша научился верно интерпретировать краткие вспышки образов будущего, являемые ему Монадо, и заранее реагировал на подобные сообщения об опасности, предупреждая об оной и Рейна.

Двоим удалось прикончить королеву арахно, и признался Шулк другу: «Я только что понял. Будущее... оно постоянно в движении. Образы - это, скорее всего, своего рода предупреждения о том, что может произойти, если я стану бездействовать, или же окажусь неспособен что-либо изменить. Стало быть, я могу использовать силу Монадо, чтобы изменить будущее. И именно это я и собираюсь сделать!

...Лабиринт пещер остался позади, и двое выступили на скальный уступ, лицезрев вдали титаническую громаду Мехониса. Шулк и Рейн и прежде зрели это предвечное создание, но все равно – каждый раз подобное зрелище захватывало дух.

Ныне пребывали они на колене Биониса, а, стало быть, до Колонии 6 – рукой подать. Двое устремились через равнину, в направлении поднимающегося над нею столба черного дыма. Исходил тот от небольшого одноместного вездехода, брошенного у подножья холма. Рейн коснулся машины, зрел видение – мальчуган со всех ног улепетывал от двух огромных зверюг.

«Где-то у воды», - протянул Шулк, озираясь по сторонам, и, заметив вдали озерцо, бегом устремился к нему; Рейн следовал за ним по пятам. Чутье Шулка не подвело, и поспели выходцы из Колонии 9 на помощь к пареньку как раз вовремя: монстры – ардуны - уже готовились растерзать загнанную в угол жертву.

Шулк и Рейн покончили с разъяренным зверьем, сопроводили испуганного мальчишку к вездеходу. Шулк починил оный, заменив разбитый эфирный цилиндр на новый. «Меня зовут Джуджу», - представился благодарный парень, пригласил незнакомцев навестить их лагерь. Шулк был удивлен тем, что существует иное поселение гомсов, помимо двух колоний, но предложение принял: как знать, быть может, обитатели общины располагают какими-либо сведениями о мехонах?..

«А как туда добраться?» - обратился Шулк к Джуджу, и тот, указав в сторону озерца, пояснил: «Если вернемся обратно к оазису, то обнаружим там высокий каменный обелиск. От него отходит тропа через подлесок, и ведет она прямиком к нашему лагерю».

Трое устремились к небольшому поселению, у входа в которое встретила их встревоженная девушка. «Джуджу, где ты был?!» - напустилась она на сникшего паренька. Шулк же во все глаза смотрел на девушку, зря видение о том, как погибает она, пожранная мехоном...

«Прости, Шарла», - выдавил Джуджу, и девушка, обняв младшего брата, обратилась к незнакомцам: «Вы, должны быть, выжившие солдаты! С Колонией 6 все в порядке? Гадо выжил?» «Мы из Колонии 9», - признался Шулк, и Шарла опешила: «...Из Колонии 9?» «Они спасли меня от монстров», - добавил Джуджу. – «Это Рейн и Шулк».

«А что, с Колонией 6 что-то случилось?» - встревожился Рейн, и Шарла тяжело вздохнула: «Ее заняли мехоны». Девушка провела чужаков в пещеры, где нашли прибежище беженцы, поведала им о произошедшем. «Мы отбросили мехонов год назад, в Сражении в Долине Меча», - рассказывала Шарла. – «И обрели ложное чувство безопасности. Солдаты Колонии 6 даже не заметили возвращения мехонов. К тому времени, как зазвучала сирена, рой мехонов уже чернел в небе. Они пожирали гомсов и предавали огню наши дома. Мы с Джуджу посвятили себя эвакуации из поселения детей и стариков. Не знаю, что было после».

«То же самое произошло и в Колонии 9», - мрачно резюмировал Шулк, и ужаснулась Шарла: «Они и на вашу колонию напали?» «Да», - подтвердил юноша. – «Здорово, что вы сумели спасти столь многих». «Нам следует благодарить за это Отарона, полковника», - призналась Шарла. – «Его и Гадоа... Если бы не произошедшее, мы бы с ним уже поженились... Но не кручиньтесь! Нельзя терять надежду! Я уверена, что Гадо и иные солдаты живы, и все еще сражаются».

Рейн заявил, что наряду с Шелком проследует к Колонии 6, отомстят мехонам за захват ее. Джуджу просил гостей взять его с собой, на что получил новую отповедь от старшей сестры. «Но, если мехоны атаковали Колонию 9, стало быть, большинство их оставило Колонию 6!» - настаивал мальчик, но Шарла была непреклонна: «Если это действительно так, значит, мы тем более не должны подвергать лагерь еще большей опасности». «Неужто тебе наплевать на гомсов, оставшихся в колонии?!» - возмутился Джуджу. – «Как ты можешь быть столь бессердечной?! Неужто боишься мехонов?!»

На сторону Шарлы встал Рейн, велев мальчику иметь уважение к сестре и прекратить бессмысленный спор. Пробормотав что-то под нос, Джуджу, понурившись, удалился. «Рейн, ты становишься похож на Гадо, когда злишься», - улыбнулась Шарла. – «Гадо заботился о нас с братом с самого детства. Для меня от был старшим братом, а для Джуджу заменил отца». «Ну, мне папашей становиться рановато», - усмехнулся Рейн, осекся, заметив, что Шулк вновь замер, всматриваясь в одному ему ведомые дали.

«Новое видение?» - осведомился он. Ответить Шулк не успел, ибо снаружи донесся звук двигателя вездехода. Переглянувшись, трое бросились прочь из пещеры, но было уже поздно. Джуджу отправился к Колонии 6 в одиночку!

«Мы должны спешить за ним!» - воскликнул Рейн, обернулся к Шулку. – «Что ты видел?» «Долину...» - отозвался юноша, вспоминая пугающее видение, пришедшее к нему в лагере беженцев. – «Все было объято пламенем... И черная тень... Она убивает Джуджу». «Мехон с металлическим лицом?» - уточнил Рейн, и Шулк утвердительно кивнул: «Да, он». «Где это произошло?» - продолжал спрашивать Рейн. – «Около Колонии 6?» «Я не знаю наверняка», - развел Шулк руками. – «Скорее всего».

Рейн и Шулк устремились прочь от лагеря – в направлении Колонии 6. Шарла нагнала двоих, потребовала объяснить – что, собственно, происходит?. «Знаю, ты не поверишь», - обернулся к ней Рейн, - «но Шулк способен видеть будущее». «Но это же невозможно!» - опешила Шарла. «И я так думал», - признался Шулк. – «Я все еще не могу объяснить этого. Но мое видение непременно претворится в жизнь, если мы тому не помешаем».

Шарла заявила, что станет сопровождать уроженцев Колонии 9, и трое выступили в путь. Шулк умолчал о том, что в видении его гуманоидный мехон убивал не только Джуджу, но и Шарлу тоже... и юноша не ведал, сумеет ли спасти ее... «Я изменю будущее», - поклялся Шулк себе.

Шарла предположила, что, раз брат ее передвигается в вездеходе, то, скорее всего, станет добираться до Колонии 6 через мост Рагуэль. «Он недалеко», - девушка указала спутникам направление. – «Мост очень стар. Построен примерно в то же время, когда была основана Колония 9».

Трое продолжили путь через прерии. Как оказалось, Шарла была весьма неплохой целительницей, и штопала раны, полученные Рейном и Шулком в бою с кишащими окрест монстрами, с помощью эфира или медикаментов.

У моста заметили Шулк и спутники его брошенный вездеход; похоже, Джуджу врезался в опору моста, и, бросив транспортное средство, дальше отправился пешком. Шулк коснулся борта вездехода, вновь зрел видение, в котором мехон нападал на мальчика... «Боюсь, у нас мало времени», - с тревогой обратился юноша к спутникам. Обратившись к Шарле, он попытался описать ущелье, в котором произошла – произойдет? – трагедия. «Я знаю это место!» - воскликнула девушка. – «Ущелье по пути к Колонии 6».

Путники пересекли мост Рагуэль, продолжили путь по долам и ущельям, стараясь не отходить далеко от дороги Магуэль, ведущий прямиком к колонии. В пределах сих хозяйничали мехоны, и число их было велико, что тревожило. Неужто... эти механические порождения сумеют сокрушить сопротивление обитателей Биониса?..

Чуть поодаль от дороги, в Спиральной Долине, заметили трое внушительных размеров мехона; от тела создания отходили длинные кабели, заканчивающиеся пастями... в одной из которых был зажат Джуджу! Несмотря на предостерегающий окрик Шулка, Шарла бросилась к конструкту, и осознал юноша: именно этот образ явил ему прежде Монадо, и через несколько мгновений девушка будет мертва, убита мехоном!..

В отчаянии Шулк бросился следом... когда в рукояти Монадо возник новый символ, пробуждая доселе неведомые способности меча! Те придали парню немыслимую скорость, и успел он рассечь клинком кабель, протянувшийся к Шарле, и чуть было не оборвавший ей жизнь.

Шулк, Рейн и Шарла прикончили мехона, и девушка обняла своего младшего брата. Шулк пребывал в недоумении: странно, в одном из прежних видений наблюдал он Джуджу, схваченного мехоном, обладающим лицом, а не этой особью с кабелями. Не могло же будущее измениться столь кардинально!

Худшие подозрения Шулка оправдались, когда на плато перед ними опустился огромный мехон, и, обратив металлическое лицо с горящими алым глазами в сторону юноши, проскрежетал: «Я ждал тебя, мальчик с Монадо. Видя, как улепетывал мой сородич из Колонии 9, я полагал, что ты какой-то огромный страшный монстр! А на самом деле ты – жалкий мальчишка!»

Шулк атаковал было нового противника, но обнаружил, что Монадо не оказывает на того ни малейшего воздействия! Мехон зажал в одном из манипуляторов отчаянно трепыхающегося Джуджу, после чего схлестнулся с троицей, откровенно забавляясь беспомощностью тех.

Неожиданно мехон отступил, молвил, обращаясь к Шулку: «Похоже, мое время здесь истекло. Повезло же тебе, маленький мальчик! Но удача не вечна. Если хотите получить обратно сопляка, заходите в Колонию 6. И поторопись – я голоден!» Расхохотавшись, мехон поднялся в воздух, устремился в направлении захваченной колонии. Трое проводили его взглядами, не в силах поверить в то, что остались живы...

...Ночь они провели в лагере беженцев; Шарлу мучали кошмары, вновь и вновь являлись ей образы пылающей колонии, эвакуации поселенцев, прощания с Гадо... и мерзкий, скрежещущий голос мехона, обещавшего, что непременно закусит ее младшим братом.

С рассветом Шулк, Шарла и Рейн выступили в путь – в направлении Колонии 6. Не ведали они, что предпримут, и надеялись, что сумеют понять, как им следует поступить, оказавшись на месте и оценив обстановку.

К полудню трое приблизились они к колонии, издали походящей на полуразрушенную крепость. Мехонов поблизости не наблюдалось, да и вообще – ни души. «Все так изменилось», - настороженно отметила Шарла, озираясь. – «А ведь всего лишь месяц прошел».

С высокой степенью вероятности можно было предположить, что мехоны затаились, ожидая, когда жертвы ступят в капкан, посему Шарла предложила спутникам обходной путь – через рудник. «Под колонией находятся большие залежи эфира», - просветила девушка уроженцев Колонии 9. – «Первые поселенцы осели как раз рад рудником. Так была основана наша колония. Рудник являет собой настоящий лабиринт тоннелей, и ориентироваться там куда сложнее, нежели на улицах колонии. Навряд ли мехоны сумели взять их под контроль всего лишь за месяц».

Шарла провела Шулка и Рейна ко входу в канализационные стоки, отходящие от подземных тоннелей. Увы, предположение девушки о том, что мехоны не успели укрепиться здесь, оказалось неверным: уроженцы Мехониса контролировали стоки и рудник! «Возьми себя в руки!» - попытался ободрить Шарлу Рейн. – «Наверняка поселенцы где-то укрылись. Они живы, и мы отыщем их!» «Для этого мы и здесь», - добавил Шулк. – «Ты можешь рассчитывать на нас». Шарла благодарила парней за помощь; знакомы они совсем недавно, но эти двое искренне помогают ей!..

Трое углубились в рудники, занятые мехонами и монстрами. Издали донеслись выстрели. «Эфирное ружье!» - встрепенулась Шарла. – «Гадо!» Она бросилась в сторону, откуда звучали выстрелы; переглянувшись, Шулк и Рейн припустили за нею.

Они вбежали в пещеру, преобразованную под складское помещение, где одинокий солдат, вооруженный эфирным ружьем, противостоял превосходящим силам мехонов. «Медик, это ты?» - поразился он, заметив Шарлу. «Отарон!» - воскликнула та, узнав полковника, верховодившего подразделением вооруженных сил Колонии 6.

Шулк, Рейн и Шарла присоединились к полковнику в противостоянии, а, когда мехоны были повержены, девушка поведала Отарону о последних событиях. «Стало быть, Джуджу пленил бронзолицый мехон», - резюмировал солдат, задумчиво потирая челюсть. «Сэр, где Гадо?» - спрашивала Шарла, и Отарон, покачав головой, тихо произнес: «Гадо... больше нет». «Что это значит?!» - воскликнула Шарла в ужасе, и молвил полковник: «Мы с Гадо собирались нанести мехонам удар, чтобы попытаться вызволить пленников... но потерпели сокрушительное поражение. Когда я пришел в себя, Гадо нигде не было. Осталось лишь его ружье. Но он жив. Я чувствую. Да, мы с ним не кровные родственники, но он для меня как сын. Я бы знал, будь он мертв».

«Несколько гомсов из Колонии 9 были съедены...» - ляпнул Рейн, и, заметив страх, отразившийся в глазах Шарлы, поспешил заявить: «Прости. Забудь о том, что я сказал». «Они гомсов не убивают на месте», - отметил Отарон. – «Если Джуджу угодил в руки к бронзолицему, у нас еще есть время, чтобы спасти его». «Уверен?» - исполнился надежды Шулк, и старый солдат обернулся к нему, воззрился на Монадо. «Мальчик, прежде этот меч принадлежал Данбану», - произнес полковник. – «Не знаю, как тебе удалось заполучить его, но нам понадобится вся его сила». «Можешь рассчитывать на меня», - уверенно отвечал Шулк.

«Мы отправимся в центральную шахту», - обратился к Шарле и двум спутникам ее Отарон. – «Именно там они держат всех пленных гомсов. Если Джуджу все еще жив, мы найдем его там». Полковник направился к ближайшему тоннелю; Шулк зашагал было следом, когда Монадо явил ему видение. «Джуджу! Гадо! Это за вас!» - кричал старый солдат, падая в пропасть – навстречу верной гибели...

Вслед за Отароном, уверенно указывающим дорогу, трое шагали по лабиринту тоннелей эфирного рудника, разя преступающих им путь мехонов да глубинных монстров. Шулк вновь и вновь возвращался мыслями к последнему видению. «Джуджу! Это за вас!» - кричал Отарон. Означает ли это, что мальчик уже мертв? Или вот-вот погибнет?.. И... что все это может означать?.. Если они продолжат следовать через рудник... Отарон погибнет?!

«Нет!» - выкрикнул Шулк, не помня себя, и трое спутников с удивлением воззрились на него. «Эта битва – за мой народ», - заметил старый солдат, прожигая парня взглядом. – «Если не готов сражаться, бросай оружие и возвращайся домой». «Да не в этом дело...» - выдавил Шулк, не зная, как объяснить откровенному скептику то, что было явлено ему Монадо. – «Может, не стоит нам атаковать, очертя голову. Давайте понаблюдаем за противником и хорошенько спланируем, куда нанести удар». «Да нет у нас столько времени!» - разозлился Отарон. – «Мы вообще ничего об этих машинах не знаешь! Я наблюдал за ним. И целый месяц занимался планированием этого удара! И прекрасно осознаю, какая судьба ожидает братьев моих и сестер!»

Он зашагал прочь, и вскоре скрылся за поворотом тоннеля. «Да что на тебя нашло?» - обернулась к понурившемуся Шулку Шарла. «Видение?» - догадался Рейн. – «Еще чья-то смерть?» «Да», - подтвердил юноша. – «Я видел подземную реку эфира. И Отарона...»

Рейн просил Шулка во всем доверять им, не держать пугающие видение в себе. В конце концов, они – команда, и должны разделять общее бремя. «Вместе мы изменим будущее», - заверил Рейн, и Шарла согласно кивнула: «Он прав, Шулк. Вы двое спасли Джуджу прежде. Я знаю, мы сможем сделать это снова. Я в тебя верю». Шулк поблагодарил друзей за поддержку. Ведь правы они: будущее возможно изменить! К тому же, в видении своем смерти Джуджу он не видел. А, стало быть, надежда на благополучный исход остается!

Отарон уже успел затеряться в лабиринте подземных тоннелей; следуя по следам старого солдата, трое достигли центральной шахты, пребывала в которой огромная турбина. На элеваторах спустили Шулк и спутники его к основанию шахты, где погружалась турбина в эфирную реку. На лице Шарлы отразилось отчаяние; окрест не наблюдала она ни одного поселенца Колонии 6... но пятна крови на поверхности земли красноречиво свидетельствовали о незавидной их судьбе...

«Я, вот вы здесь!» - проскрежетал знакомый голос, и из теней выступил огромный мехон – бронзолицый. – «А я уже проголодался!» Множество иных конструктов окружили бронзолицего, готовые атаковать противников по первому приказу того. Шарла вскинула винтовку, и, направив ее на гиганта, потребовала ответа: «Джуджу и остальные! Где они?!»

Тот расхохотался, указал в сторону – туда, где, заключенный в силовое поле, пребывал Джуджу; похоже, мальчик оставался без сознания. «Он все еще жив», - просветил противников бронзолицый, похоже, упиваясь моментом. – «Но, боюсь, ненадолго. Что до остальных... признаюсь, не выдержал. Я всех их сожрал! Так что добро пожаловать в наш банкетный зал. Сегодня основное блюдо – вы! А этого паренька на десерт оставлю! Я – Ксорд, и вы у меня в гостях».

«Ксорд?» - удивился Шулк. – «То есть, у тебя имя есть». «Так они все говорят», - задумчиво произнес мехон. – «Не могу похвастаться тем, что сам помню об этом!» Шулк нахмурился: о чем он говорит?!.

Ксорд приказал мехонам атаковать, и трое противостояли превосходящим силам конструктов. В гневе и отчаянии Шарла расстреливала подступающих мехонов одного за другим; Рейн и Шулк присоединились к ней, атаковав непосредственно Ксорда. Они – гомсы, а не чья-то закуска!

«Монадо?» - усмехнулся гигант, заметив клинок в руках Шулка. – «Думаешь, эта штука поможет тебе?» Да, как и прежде Монадо практически не причинял Ксорду вреда...

Управляемый Отароном, в Ксорда врезался тяжелый погрузчик, придавил его к поверхности шахты манипуляторами. «Спасите Джуджу!» - крикнул полковник, сдерживая силящегося вырваться мехона. Шарла и Рейн бросились к силовому полю, в котором оставался беспомощный мальчик; Шулк же растерянно взирал на погрузчик, сознавая, что пугающее видение его вот-вот претворится в жизнь. Ведь даже если они смогут спасти Джуджу, Отерон... погибнет... На память пришли слова, сказанные Рейном: «Вместе мы изменим будущее». Изменим будущее...

Оглядевшись по сторонам, Шулк заметил неподалеку еще один погрузчик, оснащенный манипулятором на тросе регулируемой длины. Мгновенно сориентировавшись, юноша метнулся в сторону машины...

Тем временем борьба Ксорда с Отароном продолжалось. «Думаешь, сможешь одолеть меня?» - хохотнул мехон, и отозвался старик: «Нет, не думаю. Но посмотрим, уцелеет ли твое механическое тело в эфирной реке». Управляя погрузчиком, Отарон сумел нанести мехону чувствительный удар, сбросив того в одно из отверстий в поверхности шахты, находились под которым залежи эфира. Но погрузчик не удержался на краю разлома, начал заваливаться следом...

Шулк успел выстрелить трос в сторону погрузчика, и манипулятор на конце его удержал управляемую Отароном машину от падения. «Мы способны изменить свою судьбу», - с облегчением вздохнул Шулк, утирая пот со лба. – «Отарон... ты здесь не умрешь!»

Однако у Ксорда было иное мнение на этот счет. На редкость живучий мехон, зависший над изумрудной жидкостью, уцепился за погрузчик, увлекая тот за собой. Трос машины Шулка натянулся до предела, не в силах удерживать подобный вес!

Отарон выбрался из кабины медленно переваливающегося через край разлома погрузчика, и, направив ружье на мехона, тихо прошептал: «Вскоре мы будем вместе, друзья мои. Но сперва... Гадо! Это за тебя! За гомсов из Колонии 6!» Он выстрелил в руку мехону, которой держался тот за погрузчик, и конструкт, истошно ревя, рухнул в эфирную реку.

Не удержавшись на поверхности погрузчика, Отарон соскользнул вниз... в точности, как в видении Шулка. «Но... это не должно было случиться», - пролепетал юноша, в ужасе наблюдая за падением старого солдата...

Но Рейн стремительно метнулся к краю платформы, и, ухватившись одной рукой за манипулятор погрузчика Шулка, другой успел схватить Отарона за запястье; солдат, уже успевший проститься с жизнью, опешил, осознав факт своего чудесного спасения.

Противостояние завершилось. Шарла хлопотала подле Джуджу, приводя того в чувство, Рейн же поведал Отарону о необычной способности Шулка. «Парень, способный видеть будущее», - задумчиво произнес полковник. – «Беру свои прежние слова назад, молодой гомс. Сегодня ты совершил поистине великое деяние. Твое видение спасло меня. Но что насчет остальных? Что с Гадо?» Шулк лишь покачал головой, и Отарон тяжело вздохнул. Приблизившись к Шарле, он передал девушке эфирное ружье Гадо – единственное наследие, оставшееся от ее нареченного.

Следовало как можно скорее вернуться в лагерь и заняться ранами Джуджу. Шарла провела спутников к грузовому элеватору, использовавшемся для доставки эфира из центральной шахты непосредственно на поверхность. Но, стоило путникам привести платформу в действие и начать подъем, как атаковал их Ксорд! Выглядел последний ужасно; недолгое пребывание в эфире покорежило остов мехона, и все же был он исполнен ярости и жажды отмщения.

Шулк, Рейн и Шарла атаковали мехона, в то время как Отарон оставался подле беспамятного Джуджу. Трое обратился Ксорда в груду металла, и, обратившись к Шулку, проскрипел тот: «Должен отдать тебе должное. Ты одержал верх надо мною, даже не прибегая к истинной силе Монадо». «К истинной силе?» - удивился Шулк. – «Что ты знаешь о Монадо?» «Прости, парень, не могу сказать», - отозвался Ксорд. – «Тебе придется самому выяснить это. Когда я стал таким, каким ты видишь меня сейчас, тогда глаза мои и открылись. Неплохое было существование, должен признать». «Когда ты стал таким, как сейчас?» - опешил Шулк. О чем говорит этот мехон?

Ксорд, перевалившись через край платформы, рухнул вниз, а элеватор продолжил подъем. Падение мехона в эфирную реку вызвало сильнейший выброс эфирной энергии, но, к счастью, Шулк и спутники его успели покинуть шахту. Обессиленные, они распластались на горном утесе, радуясь одержанной под бронзолицым мехоном победе. «Теперь жители Колонии 6 смогут упокоиться с миром», - обратился Рейн к Шарле, пытаясь утешить ее, и девушка благодарно кивнула. К облегчению последней Джоджо пришел в себя, и, узнав о печальной участи поселенцев, извинился перед сестрой, Рейном и Шулком за свой импульсивный поступок, ведь тем самым подверг он их немалой опасности.

«Да, но мехона с металлическим лицом здесь не было», - констатировал Шулк. – «А ведь именно он нам нужен». Будто отвечая на его слова, означенный конструкт опустился на утес наряду со множеством иных мехонов – в числе которых означились и модели, подобные Ксорду. Трое изготовились к бою, сознавая, что на этот раз возможность уцелеть для них отсутствует в принципе.

«Бесхребетные твари, подобные вам, сумели сокрушить Ксорда», - заговорил мехон. «Он может говорить!» - поразился Шулк, и конструкт проскрежетал: «Да, может. А еще у меня хорошая память. Ее крики звучали для меня музыкой, когда когти мои пронзали ее мягкую плоть. Как нож через масло прошли!» И он расхохотался, наслаждаясь отчаянием и смятением жалких гомсов.

В ярости Шулк метнулся к мехону, занося Монадо для удара, но тот небрежно отмахнулся от парня – как от назойливой мошки. «Монадо не оказывает на меня воздействия, парень!» - самодовольно заявил конструкт, нависая над Шулком.

Последний наряду с Рейном и Шарлой приготовился дорого продать свою жизнь... когда подоспевшие Данбан и Диксон атаковали мехонов. Не успев удивиться чудесному появлению сородичей, трое присоединились к тем в отражении чудовищного натиска – который, как сознавали обе стороны, был обречен с самого начала. Мехон с металлическим лицом хохотал, наблюдая за жалкими потугами гомсов противостоять орде его сородичей – истинному венцу творения!..

Гигант сформировал сферу гибельной энергии, вознамерившись обрушить ее на противников, когда с небес ударила изумрудная молния, обратив ряд механических созданий в груды металла. Над утесом пронеслось крылатое создания, разя мехонов сполохами энергии. «Телетия?..» - с ненавистью прошипел гуманоидный мехон.

Воспользовавшись моментом, Шулк метнулся к «металлическому лицу», нанес удар Монадо... Ряд видений пронесся перед его внутренним взором – образов событий, которым еще только предстоит произойти... Отмахнувшись, мехон вновь отбросил Шулка в сторону, посулив, что при следующей встрече непременно прикончит его. После чего наряду с иными конструктами поднялся в воздух, устремился прочь.

Шулк рвался преследовать ускользнувшего противника, но Данбан удержал юношу, заявив: «Сознавай пределы своих сил. У тебя еще будет шанс».

Лишь сейчас получили путники долгожданную возможность перевести дух и обсудить свои дальнейшие шаги. Отарон тепло приветствовал Диксона, и тот усмехнулся в ответ: «Да, мы год не виделись. Отрадно, что ты все еще не сыграл в ящик».

Узнав имена прибывших, Шарла поразилась: «Диксон? Данбан? Вы – те самые герои, которые жизнями рисковали в сражении, случившемся год назад, защищая жителей колоний?» Диксон утвердительно кивнул, и Шулк поблагодарил наставника наряду с Данбаном за своевременную помощь. «Да мы ничего не сделали», - пожал плечами Диксон. – «Благодари ту огромную птицу». «Но кем она была?» - спрашивал Шулк, и отвечал Диксон: «Телетия. Одна из таинственных птиц, стоящих на защите спящего Биониса. Правда, я никогда не слыхал, чтобы они спускались сюда – где живем мы, гомсы. Странно все это». «Телетия...» - повторил Данбан. – «Вот, стало быть, как она зовется».

Обернувшись к Шулку, поинтересовался он: «Итак, каковы дальнейшие ваши планы? Продолжите поиски гуманоидного мехона?» «А как иначе?» - развел руками Рейн. – «Он должен заплатить за то, что сделал с Фиорой». «Он мог отправиться лишь в одно место», - просветил Шулка и спутников его Данбан. – «Крепость Галахад в Долине Меча. Год назад эти твари возвели там огромную укрепленную крепость. С тактической точки зрения это прекрасное место, откуда возможно наносить удары. Подозреваю, что к настоящему времени они закончили строительство. Это объяснило бы причину, по которой обе колонии сейчас подверглись нападению». «Долина Меча...» - протянул Отарон. – «То самое место, где произошло решающее сражение год тому».

Шулк заявил, что ему следует прежде всего наведаться в иное место – то, зрел он которое в последнем видении. Просветив Диксона и Данбана об этой необычной способности, дарованной ему Монадо, молвил юноша: «В видении я был где-то очень высоко и сражался с гуманоидным мехоном на вершине огромной башни. Я услышал голос, а затем энергия Монадо оказалось высвобождена, и я сумел сразу же сокрушить его броню. В настоящее время Монадо не оказывает на гуманоидного мехона воздействия, но если видение мое претворится в жизнь...»

«Башня?» - озадачился Диксон. – «Маловато информации». «А ты еще что-нибудь можешь припомнить?» - обратилась к Шулку Шарла, и тот произнес: «Я помню гигантский рог... Верно! Сражаясь с гуманоидным мехоном, я мог видеть голову Биониса!» «Тюремный Остров», - уверенно заключил Диксон. – «Никогда не бывал там сам, но слыхал о черной башне, находящейся на голове Биониса. Говорят, построила ее древняя раса великих энтий». «Великие энтии действительно существовали?» - поразился Шулк. – «Я думал, это просто легенды!» «Ну, в подобном выводе тебя трудно винить, сынок», - усмехнулся Диксон. – «Древняя раса, живущая на макушке Биониса? Звучит безумно... Но Бионис – обиталище множества различных народов, и не только нас. В том числе и великих энтий».

«А ты когда-нибудь встречал их?» - заинтересовался Шулк, и Диксон, поколебавшись, кивнул: «Признаюсь, да. Я ведь немало странствовал – и все ради вашего будущего. Денно и нощно занимался я поисками новых земель, знакомился с иными народами и обретал знания для своих сородичей. Такова жизнь странствующего глупца – и одинокого при всем при этом». «Прекрати патетику», - усмехнулся Данбан, ибо знал Диксона как облупленного. – «Тебе такая жизнь нравилась. И доход приносила хороший».

Обратившись к Шулку, поинтересовался Данбан, принял ли тот окончательное решение касательного того, куда именно следует отправиться ныне. «Да, мы выступим к башне», - уверенно заявил юноша. «Уверен?» - усомнился Данбан. – «Есть и другие альтернативы. Мы можем оставить колонии, отыскать место, куда мехоны не доберутся, и осесть там». «Сражаясь с Ксордом, я кое-что понял», - отвечал ему Шулк. – «Куда бы мы ни пошли, они последуют за нами. Мы не сможем скрыться от этих тварей. Мы должны сражаться!»

Согласно кивнув, Данбан заявил, что примкнет к Шулку в дальнейшем его странствии. Раны его с большего исцелились, а Диксон создал для воина из брони мехона легкий и острый меч – идеальное оружие против стальных конструктов. Диксон, в свою очередь, вызвался стать проводником для отряда на пути того к вершине Биониса.

«Но сперва нам придется сделать крюк», - заявил он. – «Колония 6 находится на бедре Биониса, и нам придется обогнуть пояс титана, пройдя через болото Саторл».

Диксон уверенно зашагал прочь; Шулк, Рейн, Шарла, Джуджу и Отарон устремились за исследователем. Вскоре достигли они зловонных топей, простиравшихся до самого горизонта, углубились в сии гиблые пределы, испещренные руинами погибшей цивилизации. Ныне обитателями болота Саторл выступили лишь монстры...

«Мы собираемся проникнуть внутрь Биониса», - рассказывал Диксон сподвижникам, неопределенно указывая куда-то вперед. – «Так мы сможем добраться до верхних земель. Однако, чем ближе мы к вершине титана, тем больше монстров встретятся нам на пути. Обычно в подобный путь отправляются ли торговцы-нопоны да авантюристы, подобные мне».

Шулк с намеченного пути сворачивать был не намерен, посему наряду с остальными брел через болота. На одном из островков путники заметили окруженный эфирными лампами лагерь нопонов, на какое-то время задержались там, прикупив у торговцев необходимые им припасы.

После продолжили путь, и через несколько часов изнурительного странствия, ознаменовавшегося непрерывными сражениями со свирепыми болотными тварями, достигли обелиска, увенчанного сферической лапой, сияние которой показалось Шулку весьма странным. «Это – осколок селений великих энтий», - просветил парня всезнающий Диксон. – «Сейчас они укрылись на вершине Биониса, но некогда цивилизация их простиралась на все окрестные пределы».

Диксон заверил спутников, что окрестные монстры к лампе приближаться опасаются, посему им не сыскать лучшего места для ночевки. Шулк, однако, долго не мог заснуть, воскрешая в памяти как трагедию в Колонии 9, так и образы еще не случившегося будущего, когда сразит он ударом Монадо гуманоидного мехона, лишившего жизни Фиору. «Ты познаешь те же боль и страданий, которые навлек на Императора и Фиору!» - кричал Шулк в видении. Но... кто он, Император?.. Возможно, встреча с ним Шулку еще предстоит...

К юноше приблизился Диксон, и, облокотившись об обелиск, вздохнул. «С тех пор, как я нашел тебя на той горе, минуло четырнадцать лет», - молвил он. – «А кажется, будто это случилось вчера». «Я всем тебе обязан», - признался Шулк, поднимаясь на ноги. – «Если бы ты не спас меня тогда, меня бы сейчас здесь не было». «Прости, что не смог спасти твоих сородичей», - помрачнел старый исследователь. – «А ведь, если подумать, я тогда не только тебя, но и Монадо нашел. Да, звучит безумно, но, быть может, вы с Монадо – часть некоего высшего замысла». «Я мало что помню о тех временах», - признался Шулк. – «Но знаю, что меч оставили мне родители. Монадо был их последним даром мне. По крайней мере, в это я поверил. Именно поэтому я хочу понять истинную силу этого меча и использовать ее, чтобы одержать верх над мехонами! Но пока что я просто обращаю их в груды металла...»

Поутру путники продолжили странствие в направлении руин великих энтий, и к закату следующего дня добрались до сохранивших отголоски былого величия огромных белокаменных статуй, возвышающихся на дальних отрогах топей. Указав в сторону запертых каменных врат, молвил Диксон: «Вход к верхним пределам там. Сперва вам придется миновать лес Макна. Тюремный Остров – на голове Биониса, прямо над лесом».

Пришла пора прощаться. Отарон и Джуджу возвращались в руины Колонии 6, намереваясь наряду с иными беженцами, ютящимися в пещерах, восстановить родное поселение. Вновь извинившись перед Шулком за свои необдуманные слова, произнесенные в руднике, произнес старый полковник: «Я тебе жизнью обязан. И никогда не забуду этого, Наследник Монадо». Обратившись к Шарле, поинтересовался Отарон: «Медик, ты остаешься с ними?» «Я хочу помочь Шулку», - кивнула девушка. – «Мехоны должны заплатить за то, что сделали. И я уверена, Гадольт жив, и я хочу отыскать его!» «Найди его, и для меня в том числе», - напутствовал Шарлу Отарон. – «Удачи».

«Диксон, ты тоже уходишь?» - обернулся Шулк к исследователям, и тот, утвердительно кивнув, молвил: «Да, мехоны покинули Колонию 6, но это не означает, что мы больше их не увидим. Когда они атакуют снова – а это непременно случится! – Колонии 9 потребуется моя помощь».

Диксон устремился вслед за удаляющимися Отароном и Джуджу, пробормотал: «Не нравится мне обманывать этих ребят...»

Шулк, Шарла, Данбан и Рейн пытались понять, как возможно проникнуть в руины великих энтий, ведь зримого прохода они не замечали. Разбивший лагерь неподалеку нопон подсказал им решение: судя по всему, для того, чтобы открыть ход, надлежит провести древний ритуал взросления, когда молодые энтии признавались взрослыми и получали право ступить в верхние пределы Биониса. Первым делом странникам необходимо разыскать в обширных топях Саторл надлежащие подношения, а затем возложить их у основания статуй на площади руин. Заверял нопон, что путь к вершине Биониса непременно откроется.

Последующие чары Шулк и спутники его провели в поисках помянутых подношений, благо торговец оставил подробные инструкции о том, что те собой представляют и где именно в пределах болота возможно их отыскать. Но, обретя их и приведя в действие древние механизмы, обнаружили путники, что силовое поле, ограждающее элеватор в руинах, не позволят воспользоваться тем.

Следующие несколько часов четверо упрямо карабкались вверх, цепляясь за лианы, и, измученные, но непобежденные, добрались по верхний уровней разрушенного комплекса. Остановились ненадолго, переводя дыхание. Обратившись к Данбану, молвил Шулк: «Насчет Монадо... Я хотел бы просить твоего дозволения на еще некоторое время оставить этот меч». «А почему меня об этом просишь?» - удивился Данбан, и Шулк пояснил: «Монадо ведь был твоим мечом. Но... он мне нужен, чтобы достичь намеченной цели. Потому...» «Да брось ты», - с улыбкой прервал объяснения парня Данбан. – «Ты куда искуснее меня управляешься с этой штукой. Она твоя. К тому же, у меня теперь новый меч. Старик постарался как следует и выковал его для меня... А ты, Шулк, продержался до сего момента, и это лучшее доказательство того, что Монадо принял тебя. Ведь в себя, Шулк! Не отступать и не сдаваться – таков девиз нас, гомсов. И удостоверимся в этом, что металлические монстры запомнят его как следует!»

Проследовав в тоннель, означившийся на поверхности руин, Шулк и спутники его ступили во внутренние пределы Биониса. Наблюдали они здесь доселе неведомые образцы флоры и фауны, и Шулк не мог отделаться от навязчивой мысли о том, что Бионис на самом деле все еще жив...

Миновав то сокращающиеся, то расширяющиеся легкие Биониса, а затем – верхнюю трахею титана, путники вновь выбрались на поверхность, достигнув субтропического леса Макна. Температура и влажность здесь были куда выше, чем в нижних пределах Биониса, что вызывало у Шулка и спутников его определенный дискомфорт.

«Сколько нам еще?» - тяжело вздохнул Рейн, устремив взор в сторону древнего исполинского древа, возвышающегося над кронами лесными и попирающегося небеса. «Должно быть, мы на спине Биониса», - предположил Данбан. – «Если верить видениям Шулка, идти нам еще далеко».

Шулк же размышлял о своем последнем видении, об образах, в нем явленных. Если удастся понять, что означают они, возможно, удастся воспользоваться сим знанием, чтобы загодя получить преимущество в противостоянии с мехонами...

Шарла заметила чуть поодаль веревочный мост. Неужто гомсы обитают и здесь?!. «Не гомсы, нопоны», - поправил девушку Данбан. – «Хоть и появляются они в наших колониях, нопоны – уроженцы леса Макна». Посовещавшись, путники согласились с тем, что перво-наперво следует им разыскать селение нопонов. Как знать, быть может, вездесущие торговцы укажут им путь к голове Биониса?..

Следуя через лес, четверо ступили на поляну, где лицезрели распростершуюся на земле в беспамятстве девушку. Шулк сразу же узнал ее, что зрел в последнем видении – девушка сражалась в составе их отряда с неким огромным монстром!

Бережно подняв девушку на руки, Шулк перенес ее на возвышение, к корням огромного дерева; отсюда прекрасно просматривались все возможные подступы, и монстры не смогут застать их врасплох. Осмотрев деву, Шарла констатировала: «Серьезных ран на теле нет. Судя по всему, ее нынешнее состояние обусловлено эфирным истощением. Известно, что гомсы чувствительны к концентрации эфира... но подобных симптомов я прежде не видела. Обычно резкое понижение концентрации эфира в воздухе может вызвать усталость или тошноту, но в случае этой девушки...» Она покачала головой, не зная, как выразить свою мысль, и Шулк – воплощение практичности – осведомился: «Что мы можем сделать?» «Нам понадобятся эфирные кристаллы водного аспекта», - молвила Шарла. – «Я заряжу их в картридж и произведу выстрел из своего ружья в воздух. Таким образом концентрация эфира повысится, и девушка исцелится».

Данбан припомнил, что заметил поодаль низвергающиеся водопады; где еще искать чистейшие кристаллы, как не там?.. Велев остальным присмотреть за беспомощной незнакомкой, Шулк в одиночку устремился в означенном направлении, заявив, что не только кристаллы принесет, но и фляги водой наполнит, благо запасы той подходили к концу.

Без особых приключений Шулк добрался до побережья на острогах леса Макна, полюбовался немного открывшимся потрясающим видом на водопады. Отыскать на берегу кристаллы оказалось проще простого, и Шулк вознамерился было выступить в обратный путь, когда заметил молодого среброволосого гомса, буднично его приветствовавшего. «Гомсы сюда редко забредают», - констатировал тот, и, когда Шулк замешкался с ответом, произнес: «Ты, наверное, гадаешь, что я здесь делают. Позволь представиться – Алвис». «А я...» - начал было юноша, и Алвис усмехнулся: «Шулк, так ведь?»

«Откуда ты знаешь?» - изумился Шулк, но Алвис, проигнорировав вопрос, продолжал: «Владелец Монадо. Защитник Колонии 9. Герой, обращающий мехонов в бегство. Ты стал знаменит среди гомсов».

«Я тебя знаю...» - выдохнул Шулк, вспомнив о видении, в котором таинственный индивид говорил об Истинном Монадо. Стало быть, это он, - Алвис!

Последний же бросил взгляд в небеса, покачал головой. «Они здесь!» - констатировал он. – «Даже не будучи активированным, Монадо излучает эфирную волну определенной длины. Должно быть, она и привлекла их».

С небес стремительно спускались некие крылатые создания. Велев Алвису держаться поодаль, Шулк, активировав Монадо, устремился к одному из них; Алвис с интересом наблюдал за действиями нового знакомого...

Монадо являл Шулку короткие видения, указывая направления ударов, кои в следующее мгновения нанесет монстр; юноша пробовал уклоняться от когтей твари, но каждый раз та в последнее мгновение предпринимала иное действие, и все удары ее находили цель. Израненный, Шулк отступил, пребывая в смятении: как у сего крылатого порождения получается предвидеть каждое его движение?!

«Это телетия», - буднично молвил Алвис, не выказывая ни малейшей тревоги. – «Эти создания способны читать твои мысли. Зришь ты видение или нет, если они знают твой следующий шаг, все впустую». «Ты знаешь о моих видениях?» - поразился Шулк. Кто он на самом деле, этот Алвис?..

«Есть лишь один способ сразить их», - наставлял Алвис юношу. – «Остановить, притупить их восприятие». Схватив с земли оброненный Шулком клинок, Алвис метнулся к телетии, пробуждая Монадо. Изумленный, зрел Шулк, как в рукояти меча вспыхнул новый, доселе неведомый ему символ, и энергетический клинок принял зеленоватый оттенок.

Алвис с легкостью прикончил чудовищную птицу, и, бросив меч Шулку, авторитетно заявил: «Монадо сам собой не управляет. Им управляешь ты». Вновь приняв клинок в руки, Шулк познал открытую Алвисом способность Монадо, позволявшую на недолгое время лишать противников их ауры...

В сражении на побережье Шулк и Алвис сразили еще трех телетий, атаковавших их, и юноша, поблагодарив нового знакомого за помощь, осведомился: «Но, скажи на милость, когда ты успел научиться сражаться Монадо?!» Как и предыдущие его вопросы, этот был проигнорирован, и Алвис, указав на мертвые тела крылатых бестий, молвил: «Они не были изначальной телетией. То всего лишь ее порождения. Изначальная телетия обитает где-то в лесу Макна. И она... ранена? Понятно. Телетия ранена и восстанавливает силы. Ранена девушкой».

Шулк во все глаза глядел на Алвиса: казалось, тот получает информацию неким совершенно мистическим способом, озвучивая ее. «Монадо – божественный меч, способный воздействовать на саму ткань мироздания», - обратился Алвис к вконец сбитому с толку Шулку. – «Как на материальные, так и на нематериальные аспекты». «Алвис, откуда ты столько знаешь о Монадо?» - продолжал настаивать Шулк. – «Кто ты такой?»

По склону к побережью спускался Рейн, встревоженный длительным отсутствием Шулка. Юноша обернулся к другу, приветствуя его, признался: «На меня напали телетии. Если бы не Алвис, я бы навряд ли уцелел». «Алвис?» - озадачился Рейн. – «Кто это?»

Лишь сейчас осознал Шулк, что Алвис бесследно исчез!.. И куда только подевался?.. «Говорю тебе, он только что был здесь!» - с жаром доказывал юноша весьма скептически настроенному Рейну. – «И он научил меня использовать новую способность Монадо». Рейн отмахнулся, поторопил Шулка: им следовало как можно скорее доставить эфирные кристаллы Шарле.

По возвращении в импровизированный лагерь, Шулк поведал о встрече с Алвисом и сражении с телетиями Данбану и Шарле. «Противник, который сводит на ‘нет’ твое преимущество», - покачал головой Данбан, когда юноша закончил рассказ. – «Этот лес таит множество сюрпризов. Здесь обитают создания, подобных которым мы прежде не встречали... Кроме того, мы узнали, что есть еще один гомс, способный сражаться Монадо. С нетерпением жду встречи с ним».

Шарла зарядила эфирные кристаллы в картридж, произвела выстрел в воздух. Четверо с изумлением наблюдали, как рассеявшийся эфир поглощает тело незнакомки, и озаряет ту сияние. Девушка пришла в себя, и, осознав, что зрит пред собою своих спасителей, поднялась на ноги, представилась: «Мое имя – Мелия. Никогда прежде не вступала я в контакт с гомсами».

Слова девушки удивили путников, но пояснить их она не стала. Более того, надменно вздернув подбородок, Мелия наотрез отказалась рассказывать случайным знакомым о том, как здесь оказалась и что с ней произошло. «А вы сами что здесь делаете, кстати?» - осведомилась она. – «Редко гомсы забредают в лес Макна». «Мы направляемся к голове Биониса», - не стал скрывать Шулк. – «Впереди у нас еще долгий путь». «Что ж, позвольте отплатить вам за оказанную услугу», - поколебавшись, изрекла Мелия. – «Головы Биониса можно достичь, лишь миновав море Эрит. Если вы будете столь любезны, что сопроводите меня к окраине леса, я укажу вам направление».

Мелия уверенно устремилась в направлении гигантского древа, видневшегося на горизонте, заявив, что прежде всего им следует посетить селение нопонов, ибо путь к морю Эрит лежит через оное. Держалась девушка по-прежнему высокомерно, и, похоже, к беседе расположена не была. Кто же она такая?.. Гомс ли?..

Минуло несколько часов, когда достигли путники корней гигантского древа, полого внутри. Именно здесь располагалось Порубежное Селение, обиталище нопонов. Маленькие пушистые создания приветствовали Мелию, именуя ту «леди-птицей». А вот появление гомсов удивило нопонов донельзя, и те гомонили, во все глаза рассматривая неожиданных гостей.

«Нопоны Порубежного Селения!» - зычно обратилась Мелия к нопонам, и те притихли, воззрились на нее. – «Мелия Антиква вернулась. Я прошу об аудиенции с вашим вождем. Вождь, выслушаешь ли ты меня?» Вождь Дунга приблизился к девушке, приветствовал ее, поинтересовался, какая судьба постигла сородичей, с которыми покидала она селение прежде.

«Ныне они едины с Бионисом», - тихо произнесла Мелия, склонив голову. – «Они принесли себя в жертву, чтобы я могла уцелеть». Мыслями унеслась она к страшному противостоянию на лесной поляне, когда сородичи даровали ей свой эфир, расставшись при этом с жизнями... «Но я не поэтому пришла», - продолжала девушку, и, указав вождю на своих спутников, молвила: «Эти гомсы нуждаются в вашей помощи. Выслушаете ли вы их просьбу? Они хотят пройти к морю Эрит». «Не вижу причин для отказа», - степенно кивнул вождь, поглаживая длинную бороду. – «А ты сама?» «У меня неоконченные дела в сем лесу», - отозвалась Мелия. – «Как только эти гомсы продолжат свой путь, а также покину это селение».

С этими словами она устремилась прочь; и гомсы, и нопоны проводили девушку удивленными взглядами – что-то гнетет ее, это очевидно... Шулк вознамерился переговорить с Мелией с глазу на глаз, разыскал ее на одном из верхних ярусов великого древа; дева отрешенно взирала на простирающиеся до самого горизонта кроны, всецело пребывая в собственных мрачных думах.

«Мелия, ты можешь отправиться с нами», - произнес он, но та отрицательно качнула головой, молвив: «Эта тварь должна пасть от моей руки. Таков мой долг перед павшими». Шулк припомнил странные слова, произнесенные Алвисом: «Телетия ранена и восстанавливает силы. Ранена девушкой».

«Ты с телетией сражаться собралась?» - поразился Шулк, и Мелия опешила: «Откуда ты знаешь о телетиях?» «Я искал эфирные кристаллы, когда телетии напали на меня», - признался юноша. – «Я сумел перебить их». «Ты смог убить телетий?!» - выдохнула Мелия. – «Да кто ты такой?!»

Шулк поведал девушке о своем мече и необычных силах, а нем сокрытых. «Честно говоря, моими противниками были лишь порождения телетии», - признался он. – «Мне сказали, что изначальная телетия исцеляет полученные раны где-то в лесу... Это ведь ты нанесла ей раны, так?» Мелия долго молчала... «Телетия сбежала с нашей родины, и мне назначено убить ее», - произнесла она наконец. – «Нельзя позволить ей остаться на свободе. Ради моего народов и нопонов я должна покончить с нею».

«Мелия, мы можем помочь тебе в этом», - предложил Шулк, и Мелия потребовала ответа: «Да? И почему же?» Юноша долго колебался, но все же решил открыть ей правду. «Я видел, как на вершине черной башни мы с тобой противостояли мехоноу, обладающему лицом», - заявил он. – «Также я видел, как ты сражаешься с огромной телетией». «О чем ты говоришь?» - в вящем недоумении воззрилась Мелия на сникшего юношу.

«Шулк может зреть видения будущего», - пришел к Шулку на помощь подоспевший Рейн, доселе державшийся наряду с Шарлой и Данбаном в отдалении. «Видеть будущее?» - возмутилась Мелия, прожигая «шутника» взглядом. – «И ты ждешь, что я поверю в это?!» «Верь во что хочешь, леди», - отмахнулся Рейн. – «Лишь благодаря видениям Шулка мы сумели забраться так высоко. Если он говорит, что зрел тебя в видении, значит, ты сыграешь важную роль в грядущих событиях».

Мелия сомневалась, действительно ли необходима ей помощь этих странных гомсов, но вождь Дунга принял сторону тех, напомнив деве, что телетия угрожает не только селению нопонов, но всему лесу! «И мы отправим с тобою лучшего воина нашего клана», - обещал вождь, и, проведя гостей к основанию древа, представил тем геропона Рики – избранного им, Дунгой, героя сего года. Выглядел тот неказисто, и ничего «героического» во вверенном их заботам нопоне путники не видели. «Что ж...» - развел руками Данбан. – «Чем больше – тем веселее». Да, с этим утверждением не поспоришь...

«Шулк», - обратился Данбан к юноше, - «а эти телетии действительно сильны?» «Да», - подтвердил тот. – «Они стремительны как молния, и способны читать мысли». Похоже, предстоит им серьезное противостояние; надлежит не только сразить изначальную телетию, но и защитить Мелию – единственную, кто способен указать им путь к морю Эрит.

Сородичи Рики преподнесли ему причудливый посох и доспех, заверив, что оные помогут доблестному геропону выстоять в противостоянии «динозверю» - так нопоны именовали телетий. «Рики, а ты знаешь, где находится дикозверь?» - осведомился Рейн, и нопон возликовал: «Ну конечно знаю! Когда динозверь ранен, он отправляется туда, где находятся эфирные кристаллы. Друзья и Рики выступят именно туда. Там они найдут динозверя! Так вождь сказал Рики! А вождь всегда прав!»

Рики уверенно припустил по лесной тропе прочь от Порубежного Селения. Шулк и спутники его следовали за нопоном, надеясь, что тот знает, куда направляется. «Рики, а почему ты геропон?» - обратился Шулк к новому спутнику, и отозвался тот: «Потому что вождь Дунга избрал Рики!» «Он избрал тебя?» - удивился Шулк. – «То есть, ты не был избран с рождения?» «Друзья ошибаются», - прочирикал Рики. – «Вождь выбирает чутьем! У него хорошее чутье! Вождь – провидец селения!.. К тому же... Рики должен селению много денег. И если сможет он покончить с динозверем, все долги его будут списаны. Так Рики стал геропоном!»

Путники встревоженно переглянулись: неужто им, помимо всего прочего, придется приглядывать еще и за малышом-нопоном?.. Впрочем, тот своих новых товарищей удивил, и в противостоянии с лесными монстрами проявил немалую отвагу...

Углубившись в чащобу, шестеро вскоре достигли области, где в изобилии пребывали залежи эфирных кристаллов... но возвышающиеся поблизости деревья были мертвы! «Что это?» - ужаснулся Рики. – «Рики такого прежде не видел! Это не Макна Рики!» «Телетия поглощает эфир из окружающего ее пространства», - просветила спутников Мелия.

Шулк уверенно двинулся вперед, что Мелию весьма озадачило. Похоже, этот парень всецело доверяет своему мечу, Монадо, и уверенность его передается остальным.

Огромная треглавая бестия – изначальная телетия – преградила путь Шулку и сподвижникам его. Выступив вперед и используя свой посох как катализатор, Мелия направила в сторону телетии волну эфирной энергии, дабы обездвижить ее. Подобного приема гомсы, привыкшие использовать определенных аспектов эфир с помощью технологий, отродясь не видали, и были весьма впечатлены. Шулк, в свою очередь, первым делом применил новообретенную способность Монадо, затуманив бестии разум.

Две стороны отчаянно противостояли друг другу... но способность изначальной телетии к регенерации оказалась на удивление действенна – раны чудовищной птицы затягивались буквально на глазах! «Похоже, сразить телетию мы не в силах», - отступив, констатировала Мелия, и в голосе ее звучало отчаяние. – «Нам следует отступить и скорбеть о погибших». «Нет, Мелия!» - отрезал Шулк. – «Уверен, погибшие сородичи... были очень дороги тебе. Мне слишком хорошо знакомо подобное желание отомстить... и всесокрушающая боль утраты. Мне невыносима сама мысль о том, что кто-то испытает то же, что и я. Этому монстру уготована смерть!»

Слова Шулка воодушевили Мелию, и вновь атаковали они телетию, щедро вливая эфирные энергии в неистовую бестию. Расчет их оказался верен: физическая оболочка твари не выдержала, взорвалась, ознаменовав гибель изначальной телетии. «Спасибо вам за помощь», - обратилась к спутникам Мелия. – «Правосудие свершилось».

...Вернувшихся в Порубежное Селение героев встретили ликующие нопоны. Рики раздувался от гордости, а супруга его и детишки восхищались мужем и отцом. «У тебя семья?» - опешил Шулк. – «Сколько же тебе лет?» «За сорок», - скромно отозвался нопон, и иных вопросов у опешивших гомсов боле не возникло.

Вождь Дунга зычно возвестил о победе бесстрашного геропона над злобным динозверем, заявил, что прежние долги его прощены, но, поскольку малыши Рики чрезвычайно прожорливы, озвучит он новое пророчество, согласно которому продолжит сопровождать нопон гомсов в их странствии. «Никогда не слышал о таком пророчестве», - с подозрением произнес Рики. «О, ему уже много лет», - плутовато усмехнулся вождь. «Вождь лжет!» - разозлился Рики. – «Он придумал это пророчество только что! Рики зол!» «Рики, отправляйся с этими гомсами», - настаивал Дунга. – «Ты должен – ради нашего селения! Ощущения никогда меня не обманывают». Рики вздохнул: что ж, кормить семью нужно, а вождь обещал позаботиться о малышах, если последует геропон зову нового «пророчества»...

Обратившись к Мелии, изрек вождь Дунга: «Теперь ты можешь вернуться к своему народу с высоко поднятой головой, моя дорогая». «Верно», - подтвердила та. – «Спасибо, Дунга. Спасибо тебе за помощь!» Вождь, в свою очередь, от лица народа нопонов поблагодарил Мелию, ведь теперь в лесу Макна стало куда безопаснее, нежели прежде.

Мелия напомнила Дунге о своей просьбе допустить гомсов к морю Эрит, и вождь с готовностью почтил оную. Девушка велела Шулку и остальным спутникам его следовать за нею, устремилась к вершине древнего древа. «Мелия, а сама ты отправишься с нами?» - уточнил у нее Шулк, и отозвалась дева: «Я хотела бы отблагодарить вас за помощь. Позвольте мне выступить для вас провожатой на пути к морю Эрит. Но... море огромно. Вы знаете, куда именно держите путь?» «К черной башне на голове Биониса», - уверенно заявил юноша. – «Я зрел ее в видении. Именно туда я должен отправиться». Мелия заверила Шулка, что прекрасно знает, о какой башне идет речь: она видела ее своими глазами.

«Уверена, черная башня – это Тюремный Остров», - молвила Мелия. «Тюремный Остров?» - встрепенулся Рейн, переглянулся с Шулком. – «Диксон тоже упоминал это название». «Верно», - подтвердил Данбан, обратился к Мелии: «А ты там бывала сама?» «Нет, ни разу», - призналась та, - «но об этом месте знаю. Тюремный Остров – запретное место. Никому не дозволено ступить на него без имперского на то дозволения». «Должно быть, речь идет об империи великих энтий», - протянул Данбан. – «Нам следует наведаться к ним». «А ты весьма сведущ для гомса», - одобрительно отметила Мелия.

Рейн был озадачен: ни о каких империях он прежде не слыхал. «Задолго до того, как мы, гомсы, построили колонии, землями нашими правили так называемые ‘имперцы’», - просветил его Данбан. – «Считай их чем-то подобными на старейших наших колоний. Только обладающих куда большими властью и влиянием».

Поднявшихся на вершину древа путников нопоны провели к небольшому озерцу, и сияющий столп воды на глазах их устремился ввысь – к далеким небесам... Впрочем, небесам ли?.. Приглядевшись к оным, Шулк с удивлением наблюдал рябь, подобную водной...

«Друзья, прыгаем туда!» - Рики указал спутникам на водный столп – «И отправляемся к Эрит!» «Да, бояться нечего», - поддержала нопона Мелия. – «Мы переместимся к морю Эрит». С этими словами девушка в сопровождении Рики проследовала к сияющему столпу, бесследно исчезла...

Чуть поколебавшись, Шулк, Данбан, Рейн и Шарла последовали за ними, и, ступив в столп, ощутили, как неведомая сила подхватила их, увлекла за собою ввысь, к голове Биониса... Осознали путники, что море Эрит – водное пространство, распростершееся над лесом Макна и огражденное гигантским гребнем Биониса, и витают над гладью – вопреки закону гравитации в частности и здравому смыслу в целом - островки земной тверди.

«Скажи, а тебе не интересно, зачем мы следуем на Тюремный Остров?» - обратился к Мелии Шулк, когда перемещение их к морю Эрит завершилось. «Гомсы редко заходят в сии пределы», - согласилась та. – «У вас наверняка есть на то причины, но я не лезу в чужие дела». «Но мы же не чужие друг другу», - обезоруживающе улыбнулся Шулк. – «Хочешь услышать нашу историю?» «Да», - призналась Мелия, и Шулк без утайки поведал ей обо всем, что произошло за последние дни, начав рассказ с нападения мехонов на Колонию 9. Мелия слушала, не перебивая, а когда закончил вещать Шулк, молвила: «Понятно. Я слышала о нападении мехонов на нижние регионы, но не предполагала, что ситуация столь серьезна».

Девушка указала остальным на парящую в воздухе над водами морскими черную башню – Тюремный Остров, а также на находящийся в иной стороне величественный город – имперскую столицу, Алкамот. «Потрясающе», - восхитился Шулк, взирая на обитель великих энтий и на кружащие в воздухе боевые машины – защиту на случай вторжения мехонов. – «На основе каких технологий создано это чудо?» «Понятия не имею», - пожала плечами Мелия. – «У меня не было причин задаваться таким вопросом».

Девушка пояснила спутникам, что перемещение между витающими над морем Эрит островками тверди осуществляется с помощью установленных на них механизмов-транспортеров, и именно таким образом сумеют они добраться до Алкамота.

Ведомые Мелией, шестеро направились к ближайшему транспортеру, и, после недолгого перемещения между островками, достигли врат, ведущих непосредственно в город. Выступили из них великие энтии – стражи, облаченные в доспехи; лица их скрывали глухие забрала. Шулк впервые лицезрел представителей сей легендарной расы. Телосложением походили энтии на гомсов, но с голов их на спины спускались белоснежные крылья.

Преклонив колени, имперские стражи почтительно приветствовали леди Мелию. Шулк и Данбан переглянулись, уверившись в своих подозрениях. Неужто их спутница?.. Причудливый головной убор Мелии не позволял однозначно ответить на вопрос о принадлежности ее к расе великих энтий, но все указывало на то, что факт сей неоспорим...

«Эти гомсы и нопон – мои гости», - беспрекословно постановила Мелия, обращаясь к сородичам. – «Проводите их в гостевые покои. Они ни в чем не должны нуждаться». Обещав Шулку и спутникам его, что обязательно организует для них аудиенцию у Императора, Мелия, сопровождаемая стражами, скрылась в транспортере...

Но спустя несколько мгновений из оного выступили иные воины, взяли опешивших путников в кольцо...

Мелия быстрым шагом шагала ко дворцу, надеясь как можно скорее встретиться с Императором, известить его о гибели изначальной телетии и передать просьбу Шулка и спутников того. Дозволит ли владыка гомсам ступить на Тюремный Остров?

Будучи погружена в собственные мысли, девушка не замечала никого и ничего... и не ведала, что из окон дворца наблюдают за ней недобрые очи. «Говоришь, дитя Второго Консорта выжило?» - протянула леди Юмея, обернулась к своей служительнице, Тирии, лицо коей скрывала маска. «Простите меня, Первый Консорт», - молвила та, преклонив колени. – «Я, Тирия, клянусь, что воля ваша будет исполнена». «Пока она остается в столице?» - хмыкнула Юмея, просчитывая возможные варианты развития событий. – «Не стоит недооценивать Его Величество и подручных его ребенка. Как, скажи на милость, ты сможешь избежать внимания стражей?» «Я сделаю все», - заверила госпожу свою Тирия, и та презрительно поморщилась: «Как же меня утомляет твоя тупость! Хватит с меня этой слепой преданности».

«У нас еще будет шанс», - прозвучал уверенный голос, и в чертоги леди Юмеи ступила министр Лорития. – «Как только она заявит о своих правах на трон». Первый Консорт и служительница ее обернулись к прибывшей...

Мелия проследовала через большой зал Императорского Дворца, миновала выбитые в камне фигуры Биониса и Мехониса, и, воспользовавшись транспортером, переместилась на верхний этаж, где ступила в тронный зал. Опустившись на колено пред возвышением, пребывали на коем Император, сын его, принц Каллиан, и леди Лорития, девушка склонила голову, произнесла означенную церемонией фразу: «Мелия Антиква, Первая Принцесса, вернулась, Ваше Величество».

«Телетия покончила со множеством опытных рыцарей», - изрек Император Сореан, и голос его дрожал от сдержанного ликования. – «Ты одержала победу там, где все они потерпели поражение. Признаюсь, я горжусь тобой, дитя мое». «Но, Ваше Величество, признаюсь, что не смогла уберечь подданных, которых вы отправили вместе со мной», - продолжала Мелия. – «Моя неопытность стоила им жизней». «Мы станем скорбеть о них, но это было неизбежно», - отвечал сюзерен. – «Сражаться подле тебя было их долгом и честью. Они все были осведомлены о твоем малом опыте в бою. Помни о чувствах, которые испытываешь сейчас. Это поможет тебе не забыть о долге перед павшими».

«Ваше Величество», - обратилась к Императору Мелия, - «были другие, которые помогли мне в моем начинании». «Гомсы и нопон, которые пришли с тобой в столицу», - уточнил единокровный брат ее, Каллиан, замерший по левую руку от Сореана. – «Их взяли под стражу имперские солдаты».

«Шулка и его спутников?» - поразилась Мелия, рывком поднявшись на ноги, и Каллиан утвердительно кивнул: «Да. По причинам, связанным с мечом, обладает которым этот самый Шулк». «Ты о Монадо?..» - удивилась девушка. «Стало быть, это правда», - помрачнел Каллиан. – «Если этот меч действительно Монадо, мы будем вынуждены принять меры. Ибо существует легенда, передающаяся из поколения в поколение. Легенда о божественном клинке – Монадо. Она гласит, что сам Бионис вверяет сие оружие своему избранному. Однако, если в сердце того тьма, принесет он погибель расе великих энтий».

«Среди великих энтий есть приверженцы как добра, так и зла», - добавил Император. – «Гомсы и нопоны в этом от нас не отличаются. Если этот мальчик действительно избранный...» «...То допрос его пророком выявит, что на самом деле у него на душе», - закончил за Сореана Каллиан.

Возмущенная, Мелия заверяла отца в том, что Шулк чист сердцем, но Император постановил: «Как моей наследнице, тебе предстоит сыграть роль огромной важности. Успокой дух свой и запасись терпением». С этими словами Сореан покинул тронный зал, показывая дочери, что разговор окончен.

Каллиан спустился с возвышения, приблизился к поникшей сестре. «Вижу, слова Императора смутили тебя», - молвил он. – «Но Его Величество огласил свою волю и назвал тебя наследной принцессой. Ты станешь следующей правительницей великих энтий». «Я?» - удивилась девушка. – «А не ты?» «Да», - подтвердил Каллиан. – «Император просил моего совета, и я сказал ему то же, что говорю сейчас тебе. Ты станешь прекрасной Императрицей. Нет того, кто был бы более достоин возглавить наш народ. Ты доказала это, одержав верх над телетией».

Растерянная, Мелия не знала, что ответить на это откровение. «Но солдаты...» - выдавила она, мыслями вновь возвращаясь к погибшим в лесу Макна сородичам. – «Я не предназначена для правления. Мне следует навестить их семьи и молить о прощении». «Мелия, ты же знаешь, что это не дозволено», - мягко заметил Каллиан, и девушка тяжело вздохнула: «Знаю, но мне от этого не легче». «Воспользуйся советом Императора», - улыбнулся ей брат. – «Скорби об их гибели, и запечатли в сердце своем их великие деяния». «Так и сделаю», - молвила Мелия, и Каллиан одобрительно кивнул: «Ты права в том, что задаешься подобными вопросами. Но гордись тем, кто ты есть. Император правильно поступил, избрав тебя, Мелия».

Кивнув сестре на прощание, принц удалился, а леди Лорития спустилась к Мелии, молвила: «Да, тебе уготовано стать наследницей престола. Министерства Изысканий и Хроник всецело поддержали решение Его Величества. Я, министр Лорития, не имею возражений касательно твоего восхождения. Я бы никогда не стала ставить под сомнение решения нашего божественного Императора... но владелец Монадо, избранный, может оказаться полезен». «Ты тоже так думаешь?» - просияла Мелия, и Лорития кивнула: «Да. Но скромная служительница державы, каковой я являюсь, никогда не может задаваться вопросами о верности принятых сюзереном решений. Однако, если это сделает божественный провидец...»

«Провидец может освободить Шулка?» - закончила невысказанную мысль Мелия. «В настоящее время они, полагаю, общаются», - произнесла министр. Лицо ее не выражало никаких эмоций, но Лорития была уверена, что сумела исподволь направить ход событий в необходимом ей направлении...

Шулк и спутники его отчаянно скучали. Стражи сопроводили их в просторные гостевые апартаменты Белокрылого Дворца, где и оставили в заключении. Первое время гомсы были заняты созерцанием невероятных панорам столицы великих энтий, открывавшихся в окнах помещения, и во все глаза взирали на чудеса технологической мысли, так то стремительные транспортные средства, парящие в воздухе, или изящные, но в то же время функциональные механизмы и конструкты.

Бездействие бесило, и с каждым часом они тревожились все больше. Как долго продлится их плен? Куда подевалась Мелия? Или... они в заключении лишь благодаря ей?!. «Мелия нас не подведет», - заверил сородичей Шулк. – «Она обещала провести нас на Тюремный Остров. А она обещания своего не нарушит». «Ладно, Шулк, твоя взяла», - вздохнул Рейн. – «Я тебе верю. А если ты веришь Мелии, то я спорить не стану».

Вскоре входная дверь чертога отошла в сторону, и ступили в помещение двое имперских стражей. «Божественный провидец проведет допрос», - отчеканили они, после чего отступили в стороны, пропуская молодого гомса... в котором Шулк с изумлением узнал Алвиса! Последний приблизился к юноше, долго смотрел ему в глаза, понимающе кивнул: «Вот, стало быть, зачем ты здесь...» «С Мелией все хорошо?» - задал Шулк вопрос, наиболее его тревожащий. – «Мы бы не хотели доставлять ей неудобств».

«Будь уверен, с ней все прекрасно», - отозвался Алвис. – «Вас держат в заключении не потому, что вы чужаки. Дело в Монадо. Понимаешь, история великих энтий и Монадо насчитывает тысячелетие. Предоставьте все мне. Я прослежу за тем, чтобы ваше заключение долго не продлилось. Мы же не можем допустить, чтобы спасители Ее Высочества считались преступниками, верно?»

Обратившись к стражам, Алвис приказал тем немедленно освободить заключенных – под его личную ответственность. «Отныне они гости императорской семьи», - произнес он, после чего направился к дверям, не забыв сообщить путникам о том, что отныне им дозволено перемещаться по городу по своему усмотрению.

«Алвис!» - бросился к сребровласому провидцу Шулк. – «Я хочу спросить...» «Наберись терпения», - загадочно улыбнулся Алвис. – «Я знаю, о чем ты хочешь спросить. Не бойся. Ты все узнаешь в свое время».

Алвис и имперские стражи покинули апартаменты. Шулк и его товарищи вознамерились покинуть дворец, дабы прогуляться по городским улицам и воочию узреть чудеса цивилизации великих энтий, благо кто знает, представится ли им еще в жизни такая возможность.

Неожиданно в комнаты их быстрым шагом вошел страж, и, не найдя провидца, заметно приуныл. «Что случилось?» - обратился к воину Шулк, и отвечал тот с видимым волнением: «Мы получили сигнал бедствия от небольшого отряда, занимавшегося восстановлением одного из транспортеров в море Эрит. Но неожиданно связь прервалась, и мы не знаем, что случилось с отрядом!»

Рейн тут же предложил энтии помощь, и тот, поблагодарив чужаков, велел им следовать к островку, возвышался на котором маяк Сират. Покинув Алкамот, путники выступили в направлении транспортера, посредством которого надеялись они добраться до нужного островка.

Достигнув цели, узнали они от стража, что мастерового, занятого сбором эфирных кристаллов для восстановления одного из транспортеров близ маяка, окружили монстры, кромары, и бедолага вынужден был бежать прочь. Шулк и спутники его разыскали мастерового, прикончили преследующих его кромаров, и с чувством исполненного долга выступили в обратный путь, к столичному городу...

Склонившись пред Императором Сореаном, супругой его – Первым Консортом леди Юмеей, и сыном их, принцем Каллианом, Алвис коротко озвучил итоги своего визита в апартаменты, отведенные гостям принцессы Мелии.

«Поверить не могу», - покачал головой принц, когда закончил провидец свой рассказ. – «Как телетия смогла обрести подобное могущество?» «И каков твой вывод, провидец?» - обратился к Алвису Император, и отвечал тот: «Телетия смогла обрести могущество, ибо земли, в которых она оказались, были весьма богаты эфиром. Другими словами, наша эфирная защита истончается».

«Начинается, стало быть», - помрачнел Сореан. – «Возрождение Биониса. А что с Монадо?» «Не могу узреть», - признался провидец. – «Однако... не обязательно, что Монадо принесет нам погибель. ‘Взор’ мой затуманен, но я увидел луч света. Разве Ваше Величество не видит его?» «Ты говоришь о Мелии?» - уточнил Сореан, и Алвис кивнул: «И о молодом гомсе, Шулке». «Возможно ли, что этому мальчику можно доверять?» - осведомился Император, обернулся к сыну: «Каллиан, мы стоим на пороге поистине исторического момента. Церемония наследия должна быть проведена как можно скорее». «Ваше Величество», - поклонился сюзерену принц. – «Поскольку министерства пришли к согласию в этом вопросе, мы сможем отбросить некоторые формальности». «Верно», - вздохнул Сореан. – «Но она все равно должна обрести благословение народа».

«Могу я предложить испытание Гробницы?» - осведомилась Юмея, и Сореан счел необходимым напомнить ей: «Первый Консорт, сей ритуал не проводился на протяжении поколений!» «Просто доселе в нем не было нужды», - молвила Юмея. – «И, полагаю, ей пройти это испытание вполне по силам». «Мама, в Гробнице опасно», - встревожился Каллиан. – «Наши хроники говорят о том, что множество вероятных наследников трона расстались с жизнями, пытаясь завершить ритуал». «Это дитя справилось с телетией», - напомнила супругу и сыну своим Первый Консорт. – «Уверена, она достаточно сильна. С другой стороны, если станет известно, что она уклонилась от подобной ответственности, ее репутация среди народа будет необратимо уничтожена».

Принц продолжал возражать, но Император согласился с доводами Первого Консорта. Да, риски велики, но шанс снискать народную любовь тоже не мал.

Сореан послал за дочерью, и та, выслушав предложение о предстоящем испытании, с готовностью его приняла. «Если мне суждено возглавить великих энтий, несмотря на то что в жилах моих течет и кровь гомсов», - звонко произнесла Мелия, - «и, если уготовано мне унаследовать престол, я принимаю этот вызов». «От своей наследницы я меньшего и не ожидал», - произнес Император. – «Путь к величию очерчен опасностью. Таково будет твое обращение к Бионису». «Да, Ваше Величество», - смиренно склонила голову Мелия.

Юмея прожгла девушку взглядом. «Ты не достойна стать Императрицей», - пронеслась мысль. – «Ни сейчас, ни потом». Мысль, не укрывшаяся от Алвиса, который, вздрогнув, обернулся к Первому Консорту, осознав, что замышляет та недоброе...

Вернувшись в отведенные им покои Белокрылого Дворца, путники вознамерились было передохнуть, но внимание их приковало множество великих энтий, собравшихся на площади у Императорского Дворца. Прильнув к стеклянным окнам, гомсы и нопон взирали на происходящее.

Повсеместно в столице возникло множество голографических экранах, велась на которых трансляция обращения Императора к подданным. Правитель державы, сопровождаемый чадами своими и Первым Консортом, выступил на балкон дворца, возвестил: «Возлюбленные мои верные подданные. Я, Сореан Антиква, остаюсь вашим Императором вот уже двадцать лет, и пребуду таковым еще долгие годы. Но сегодня я назову имя своего преемника. И это – наследная принцесса, Мелия Антиква!»

Девушка, облаченная в церемониальные одежды, сделала шаг вперед; лицо ее скрывала металлическая маска.

Шулк и его сподвижники были ошеломлены сим откровением. Да, было в Мелии, которую они знали, нечто царственное, но... наследная принцесса великих энтий?!

Судя по ропоту, доносившемуся с площади, энтии были обескуражены выбором Императора, а тот продолжал вещать: «Моя дочь, Мелия Антиква, незамедлительно отправиться к Гробнице. Она испросит о благословении наших предков и станет вашей наследной принцессой!» Мелия склонилась пред отцом в глубоком поклоне.

Наблюдая эту сцену на одном из голографических экранов, Шулк зрел пугающее видение. Мелия, преклонившая колени в гробнице и возносящая молитвы предкам... Гигантская телетия, атакующая ее и поглощающая эфир девушки...

Вне себя от гнева, леди Юмея покинула балкон, быстрым шагом устремилась прочь по коридорам дворца. Тирия, дожидавшаяся свою госпожу, почтительно опустилась перед ней на колени. «Никакая маска не сможет скрыть ее оскверненную кровь», - зло прошипела Первый Консорт, а Тирия заверила госпожу в том, что приготовления завершены, и по первому слову ее пленные гомсы будет уничтожены. «Дикарь, обнаруживший огонь, все равно остается дикарем», - искривила губы в злой усмешке Юмея. – «Судьба их навряд ли будет иметь большое значение для Его Величества. А смерть их лишит Мелию сильных союзников».

Шагая по коридору, принц Каллиан заметил мать, укрылся за одной из колонн, прислушавшись к разговору.

«Мы продолжаем осквернять нашу кровь, цепляясь за безумную традицию, состоящую в том, что Первым Консортом выступает великая энтия, Вторым Консортом же – гомс!» - с негодованием возвестила Юмея. – «Как долго мне еще терпеть этих гомсов?! Исполни свой долг, Тирия!»

Тирия устремилась прочь по коридору, и Каллиан проводил ее задумчивым взглядом. Металлическая маска, закрывавшая лицо женщины, наводила на весьма пугающие мысли...

Шулк, Данбан, Шарла, Рейн и Рики обсуждали церемонию, свидетелями которой стали. Очевидно, что Мелия – дочь Императора, но почему лицо ее скрывала маска?.. К тому же девушка несколько... отличалась от иных великих энтий...

«Мелли не такая, как птичий народ», - заключил Рики. – «Она такая, как гомсы». «Может, и так», - задумчиво согласился Данбан. – «Похоже, мы далеко не все понимаем в происходящем».

Шулк вознамерился было поведать друзьям о последнем своем видении... когда в апартаменты ступило пятеро энтий, облаченных в багровые одежды; лицо их были скрыты за масками. Незнакомки устремились в атаку; Шулк и его сподвижники приняли бой, сознавая, что противники их – весьма искусные воительницы...

Последние пали в противостоянии, когда в апартаменты вбежал встревоженный Алвис. Бросив взгляд в сторону несостоявшихся убийц, протянул он: «Неужто это инквизиторы?..»

В следующее мгновение дверь чертога вновь отошла в сторону, и в проеме возник принц Каллиан, сопровождаемый имперскими стражами. Представив принца путникам, Алвис обратился к Каллиану, пояснив: «Я предвидел опасность, поспешил сюда... но, похоже, все уже кончено». «Они не похожи на воровок», - заметил принц, кивком указав на погибших воительниц, и молвил провидец: «Я предполагаю, что они – инквизиторы из Ордена Бионитов, сообщества убийц, присягнувших на верность Бионису».

«Немыслимо!» - опешил Каллиан. – «Орден Бионитов всего лишь...» «...Миф» - согласно кивнул Алвис. – «Орден существовал еще до событий, с которых начинаются исторические хроники. Как и многие другие, прежде я верил в то, что он давным-давно прекратил свое существование. И все же они здесь, перед нами». «А отец знает об этом?» - осведомился принц, и отвечал Алвис: «Думаю, ему мало что известно. Возможно, он даже не знает об их существовании. Они скрываются в тенях и никогда не являют взорам свои лица». «Но это не объясняет, почему они напали на этих гомсов», - молвил Каллиан, и, вспомнив сцену, свидетелем которой стал в дворцовом коридоре, изменился в лице. «Быть не может!» - выдохнул он.

«Каллиан, Мелия в опасности!» - воскликнул Шулк, не желая боле терять ни мгновения. – «Если мы не найдем ее в самом скором времени, она погибнет у алтаря!» «Убита?!» - встревожился принц. – «Как можешь ты быть так уверен в этом?!» «У нас с Шулком один и тот же дар», - пояснил ему Алвис, и Каллиан перевел взгляд с провидца на юношу: «Ты можешь видеть будущее?!» Шулк утвердительно кивнул, постановив: «Поэтому мы и должны разыскать ее! Сейчас же!»

Контингент имперских стражей наряду с министром Лоритией сопроводил Мелию до врат Гробницы великих энтий. Дальнейший путь принцессе предстояло проделать одной...

«Мы желаем вам скорейшего возвращения», - почтительно обратилась к ней Лорития. – «Как учит нас история, всем, кто заявлял о притязаниях на престол без должного рвения, было суждено провести вечность падшими духами». «Я докажу свою пригодность стать следующей правительницей», - заверила ее Мелия. – «И я так же готова принести в жертву собственную жизнь, как и те, кто пали прежде».

Кивнув министру на прощание, принцесса устремилась ко входу в гробницу. «Очень мудро, Ваше Высочество», - промурлыкала Лорития, провожая ее взглядом. – «Но вам следует почаще оглядываться».

«Это недопустимо!» - заявил Каллиан, выслушав Шулка. – «Те, кто проходят в Гробницу, должны оставаться в одиночестве. Жизнь ее и смерть в руках судьбы, ибо лишь одна способна отделить недостойных претендентов на престол!» «Ты серьезно?» - напустился на принца Рейн. – «Это же твоя сестра! Это же Мелия!»

«Помолчи, Рейн», - шикнул на него Данбан, и, обратившись к Каллиану, произнес: «Этот ритуал имеет особое значение, и не нам вмешиваться в его ход. Но правильно ли я понимаю, что установленные правила относятся исключительно к великим энтиям? И если какие-то гомсы вмешаются, это не создаст для принцессы проблем? Или же все-таки существует некое правило, запрещающее гомсам ступать в Гробницу?» «Да вроде нет», - растерялся принц, и Данбан, улыбнувшись, продолжал: «Тогда посмотри на это вот с какой точки зрения. Я не знаю, сколь важен этот ритуал для твоего народа. Но я знаю, что на кону – жизнь твоей сестры. Дай нам такую возможность – и мы спасем ее».

Каллиан приблизился к Данбану вплотную, осведомился: «Кто ты?» «Мое имя Данбан», - представился тот. – «Я своего рода защитник этого отряда убийц мехонов». «Данбан, я тебя знаю», - молвил принц. – «В Сражении в Долине Меча ты сдерживал натиск целой лавины мехонов с помощью Монадо». «Ты хорошо осведомлен о сражении, в котором не принимал участие», - отметил Данбан, и энтия вздохнул: «Извини. Мы не вмешиваемся в чужие войны – ведутся ли те против мехонов или же иных противников». «Да шучу я!» - усмехнулся Данбан. – «Наверняка у вас есть на то свои причины. При столь развитых защитных системах у вас, наверное, вообще нет нужды сражаться».

Алвис поторопил Шулка: принцесса уже ступила во врата Гробницы, посему им надлежало спешить. Провидец вызвался сопровождать путников, и, покинув город, устремились те к острову, находилась на котором Гробница великих энтий...

Достигнув сего монументального строения, пятеро последовали за Алвисом ко входу. Провидец предупредил спутников: многочисленные защитные механизмы призваны предотвратить появление в Гробнице появление чужаков, потому придется изыскать способы миновать их.

«Алвис, ты можешь видеть будущее, как и я?» - обратился к провидцу Шулк. «Я происхожу из древнего рода провидцев, посвятивших себя служению императорскому роду», - отвечал Алвис. – «Мои видения помогают защитить империю». «Но ты гомс», - констатировал Шулк, и Алвис кивнул: «Да. Но об этом мы поговорим в другой раз. Мою родословную не так-то просто объяснить... ровно как и мою способность видеть будущее. Скажем так: у меня для этого есть собственный ритуал. А у тебя разве не так?» «Нет», - растерялся Шулк. – «Мои видения появляются внезапно, без предупреждения. Сперва они туманны. Но по мере того, как приближается время события, я начинаю понимать их суть». «Похоже, ты обладаешь куда большей силой, нежели я», - заключил Алвис. – «Я все еще не вижу опасности, угрожающей Ее Высочеству. Поэтому я и испросил вас о помощи. По счастливому стечению обстоятельств я предвидел опасность, угрожающую вам».

«Но я видел, как ты сражаешься Монадо!» - Шулк никак не мог уразуметь, что же представляет собою провидец, и туманные ответы Алвиса понимания ему не добавляли. «Монадо передавался в императорскому роду из поколения в поколение», - пояснил Алвис. – «Меч Биониса. Он исполняет волю своего истинного хозяина, и обладает способностью контролировать саму ткань нашей реальности – эфир. Контроль над эфиром дает возможность претворить волю свою в жизнь. Я пожелал – и это произошло. Вот и все. Возможно именно из-за этой способности Монадо великие энтии и сокрыли его от мира на долгие столетия. Со временем меч нашел способ оказаться в руках гомсов, а сейчас перешел к тебе, Шулк. Совпадение... или нечто большее? Ответ на этот вопрос ты должен найти самостоятельно, ибо ты – тот, кто владеет Монадо...»

Провидец приблизился к вратам Гробницы, и на глазах гомсов исчезли те. Шестеро ступили в коридор, ведущий в недра древнего комплекса...

Мелия следовала к сердцу Гробницы, где, как ей было известно, пребывал алтарь. Девушка приблизилась к запертой двери, и произнес бесплотный голос: «2512 циклов минуло со времени прихода сюда предыдущего претендента. Назови имя свое и цель визита». «Мелия Антиква», - отвечала принцесса. – «Я пришла, чтобы древние духи оценили легитимность моих притязаний на престол».

«Дозволение получено», - прозвучал ответ. – «Производится анализ генетических данных». Сияние объяло девушку, а когда сканирование завершилось, дверь перед нею исчезла, и ступила Мелия во внутренние пределы Гробницы. Боевые машины, преграждавшие путь принцессе, вероятно, были частью испытания, и Мелия не уклонялась от боя, разя конструктов потоками эфира.

Наконец, достигла она центральной залы, опустилась на колени. «Ты хорошо справилась, моя наследница», - произнес голос. «Наследница?» - встрепенулась принцесса. – «Ты – прародитель рода Антиква?» «Скорее, я – воссоздание помянутого тобой предка, обладающее мыслями его и речевыми сентенциями», - был ответ.

«Но он отошел в мир иной тысячелетия назад», - поразилась Мелия, и молвил ее незримый собеседник: «Не считай меня живым существом. Я - копия твоего предка. Всего лишь образ того, каким он бы был, доведись вам встретиться сейчас». «Я не понимаю», - честно призвалась принцесса, - «но не чувствую лукавства в твоих словах». «Вне всяких сомнений», - заверил ее голос, - «если бы я был способен чувствовать, то сейчас бы ощущал радость. Я – не настоящее существо, но я не лгу».

«Радость? Но почему?» - вопросила Мелия, и отвечал ей глас: «Результаты генетического анализа показывают восьмидесятипроцентную интеграцию генов гомсов. Оценка предполагает прохождение эволюции в течение восьми поколений. Наши чаяния вскоре претворятся в жизнь». «Чаяния?» - принцесса тщетно пыталась понять суть произносимых речей. «Наше назначение, обозначенное Бионисом, связано с нашей генетической последовательностью», - вещал голос. – «Мы тысячелетия потратили на анализ последовательностей, которые смогли бы избавить нас от проклятия. Но лишь определенный ген способен привести в действие механизм и даровать нам свободу».

«Я все еще ничего не понимаю», - покачала головой принцесса. «Это неважно», - рек голос. – «Я дарую тебе эту печать». Тонкий луч, исходящий от источника света в стене, прорезал помещение, коснулся маски на лице Мелии, и вспыхнул на оной символ... «Ты станешь правительницей великих энтий», - постановила искусственная сущность. – «И, скорее всего, последней... Правь, моя наследница!»

«Стало быть, духи благоволят тебе», - послышался насмешливый голос, и в чертог шагнула Тирия. «Объяснись!» - потребовала Мелия. – «Лишь представителям правящего рода дозволено находиться здесь!» «Я – подданная Ее Величества Первого Консорта», - донеслось из-под металлической маски. – «Мне не требуется разрешение!» «Подданная матери?» - удивилась Мелия, и Тирия пришла в ярость. «Нечестивое порождение Второго Консорта не имеет права именовать Первого Консорта ‘матерью’!» - отчеканила она. – «Полукровка-гомс не имеет прав на престол!»

Обнажив клинки, Тирия атаковала принцессу...

Отряд Шулка достиг помещения, означилось в котором лишь устройство непонятного назначения. Рейн, донельзя уставший от блужданий по коридорам Гробницы, активировал оное, инициировав сканирование генетических данных визитеров. Судя по всему, алгоритмы древних систем посчитали полученный результат отрицательным, ибо пол под ногами путников исчез, и рухнули они в шахту.

К счастью, выжили, упав в небольшой бассейн. Вот, стало быть, каковы защитные механизмы, о наличии которых предупреждал их Алвис. Хорошенько отчитав Рейна, путники приступили к исследованию Гробницы, то и дело перемежавшегося схватками с механическими стражами.

Пятеро ступили в зал, в котором витала в воздухе энергетическая сфера. Неожиданно отделился от нее гигантский монстр – один из стражей Гробницы; Шулк и сподвижники его приняли бой с могущественным созданием, и, повергнув его, продолжили исследование обширного комплекса. Алвис заверил спутников: рано или поздно, но они доберутся до ритуального алтаря, но надлежит спешить – время уходит!

«Полукровка-гомс не имеет прав на престол!» - донеслось до них, и, вбежав в следующий чертог, лицезрели путники Мелию, сошедшуюся в противостоянии с некий энтией; выглядела последняя в точности так же, как и несостоявшиеся убийцы, навестившие отряд Шулка в апартаментах Белокрылого Дворца.

За спиной Мелии возникла гигантская фигура телетии, и гомсы наряду с нопоном, не мешкая, ринулись в бой, атаковав как гибельную птицу, так и противницу принцессы... Им удалось повергнуть телетию, и та, следуя отданному убийцей приказу покончить с противниками любой ценой, развоплощалась, обращаясь в чистейший эфир. Зная, что последует сейчас взрыв энергии, Алвис выступил вперед, сумел сдержать волну эфира, устремившуюся в направлении его товарищей по оружию. Убийца, атаковавшая Мелия, сумела улизнуть, воспользовавшись моментом...

«Почему вы пришли?» - спрашивала принцесса, не ожидавшая, что сподвижники ее явятся в самый критический момент. «Монадо явил мне, что ты в опасности», - пояснил Шулк. – «Рад, что мы успели вовремя».

...По возвращении в столицу Мелия и Алвис проследовали в тронный зал, где провидец поведал Императору о событиях, произошедших в Гробнице великих энтий. «Стало быть, некие силы остаются в тенях», - резюмировал Сореан, и Алвис покачал головой: «Пока это не более, чем предположения. Прямых доказательств сего у нас нет».

«Инквизиторы Ордена Бионитов, душой и телом преданные Бионису», - задумчиво произнес сюзерен, гадая, действительно ли противостоит им эта загадочная фракция. «По причине жестоких практик орден был распущен в эпоху владычества Императора Люмиана, сорок седьмого правителя нашего народа», - напомнил отцу принц Каллиан. «Подобно кукольникам, дергают они за ниточки, скрываясь в тенях», - рек Император. – «Я полагал, что прекратили они свое существование».

«Ее Величество Первый Консорт в настоящее время пребывает в Башне Изысканий», - известил принц сюзерена. – «Министерство Изысканий вскоре вынесет свое суждение». «Этого может оказаться недостаточно», - заключил Сореан. – «Я лично займусь этим вопросом».

Обратившись к дочери, Император подтвердил справедливость притязаний той на престол, ибо завершила та испытание и обрела благословение предков. На следующий день у Императорского Дворца пройдет церемония, на которой Сореан объявит Мелию своей наследницей.

С гордостью взирая на дочь, Император надеялся, что станет та надеждой для Биониса, ибо в жилах ее течет кровь как великих энтий, так и гомсов...

Остававшиеся в Белокрылом Дворце Шулк, Рейн, Шарла, Данбан и Рики восстанавливали силы после сражения в Гробницу, обсуждая последние события.

«Я вот одного не понимаю», - признался Данбан товарищам, - «почему именно Мелия избрана наследной принцессой? Почему не Каллиан? И, похоже, убийце, встреченной нами в Гробнице, выбор Императора тоже был не по нраву... Почему же была избрана Мелия? И почему Каллиан согласился с этим?» Ответов на эти вопросы у путников не было...

В комнаты их ступили стражи, и, обратившись к Шулку, просили того немедленно явиться на аудиенцию к Императору. Не мешкая, юноша последовал за воины, и те препроводили его в тронный зал, дожидались в котором гомса Император и принц Каллиан.

«Шулк, прости, что держали вас в заключении», - произнес Сореан, когда гомс приблизился к возвышению. – «Мы с тобой принадлежим к разным народам. Но я благодарю тебя за помощь Мелии Антиква, моей дочери». «Не за что», - отозвался Шулк. – «Я тоже хочу извиниться за то, что мы влезли в ваши обычаи. Нам не стоило вмешиваться». «Ей повезло встретить столь бескорыстных друзей», - улыбнулся Император. – «В грядущие времена правительнице понадобится поддержка таких, как вы... Я слышал, вы разыскиваете мехонов». «Да», - подтвердил Шулк. – «Мехоны опустошили наши селения, и мы потеряли многих дорогих нам гомсов».

«Твой цель – месть?» - напрямую вопросил Сореан. «Да», - не стал отпираться Шулк. «Ты честен», - заключил владыка, и Шулк кивнул: «Не хочу скрывать свои истинные намерения. На кону – само наше существование». «И непоколебим», - констатировал Император. – «Шулк, ты владеешь Монадо. Но кое-что ты должен знать. Задолго до того, как наши предки основали эту империю, два титана – Бионис и Мехонис – сошлись в жестоком противостоянии. Гомсам известно об этом?» «Мы, с детства знаем эту историю», - подтвердил Шулк. – «Двое сражались и погибли, и множество живых существ погибло в час их противостояния. Их останки стали нашими мирами, и на Бионисе зародилась новая жизнь. Так мы были созданы».

«Бионис пробудится вновь», - постановил Император. «Да, Алвис сказал мне то же самое», - молвил Шулк. «Это не просто видение провидца», - заверил юношу Сореан. – «Телетия столь же стары, как и сам Бионис. И сейчас они нарушают ток эфира, и привести это может лишь к одному исходу...» «Но почему это происходит именно сейчас?» - вопросил Шулк, и Император указал ему на сияющие символы, выбитые на стене тронного зала.

«Эти письмена оставили наши предки», - вымолвил он. – «Значится здесь следующее: ‘Наследники Антиква, когда разнесется эфира крик, пробудится Бионис. Не останьтесь слепы к знакам, и ожидайте возвращения меча. Плените его силу, дабы познать вечное процветание.’ Вся жизнь, рожденная на Бионисе, оказывает воздействие на эфир. Нападение мехонов – лишь начало. И вся эта череда событий началась, когда ты обратил меч против них». «Мы воспользовались Монадо, потому что...» - начал было Шулк, и Император прервал его: «Потому что это было необходимо. Иначе вы бы не выжили. Этот факт неоспорим. Я полагаю, что письмена говорят именно о текущем конфликте с мехонами. Но если атака их продолжится и продолжится гибель живых существ... пробудится Бионис, и не только великие энтии, но вся жизнь будет уничтожена! Понимаешь, Шулк?» «Вы говорите о гибели всего живого», - в ужасе заключил юноша, и сюзерен кивнул: «Верно. Поэтому вторжение мехонов необходимо остановить».

«Ваше Величество, нам нужно дозволение ступить на Тюремный Остров!» - обратился к Императору Шулк. – «Позволите ли вы нам это сделать?» «Зачем же?» - поинтересовался тот, и пояснил юноша: «В видении я зрел, что там мы сразимся с мехоном, обладающим лицом. Он должен заплатить за то, что сделал!» «На Тюремном Острове наши предки что-то сокрыли – так же, как поступили они с Монадо», - произнес Сореан. – «Все записи об этом утрачены, и мы не ведаем, что там находится». «Это как-то связано с пробуждением Биониса?» - осведомился Шулк, и Император покачал головой: «Я не знаю. Но у наших предков были на то причины. Мы должны доверять их решениям».

Император просил у Шулка немного времени на то, чтобы подумать под прозвучавшей просьбой. Прежде всего он ратовал за безопасность Биониса, и Шулк заверил Императора в том, что понимает дилемму, и, если им будет отказано в посещении Тюремного Острова, он с пониманием отнесется к сему решению.

Поколебавшись, Император обратился к Шулку – не как владыка державы, но как отец Мелии Антиква. «Я не требую, чтобы ты стал ее защитником», - молвил он. – «Но я почту за честь, если станешь ты ее другом. Такова моя смиренная просьба». «Почту за честь», - улыбнулся Шулк, и, простившись с Императором и принцем, покинул тронный зал...

Месяц назад Алвис явил Императору видение будущее – в точности то же, что зрел Шулк. «Я видел Мелию», - изрек Сореан. – «Она наряду с некими странными гомсами противостояла мехону». Но... в видении присутствовал и меч... Монадо?!. А башня, на вершине которой велось сражение... Неужто... Тюремный Остров?.. «Видение – это знак», - молвил Алвис, склонившись пред владыкой. – «Но воля ваша способна его изменить». «На данном этапе мы должны взять во внимание все возможные исходы», - молвил Император. – «Все. Существование города... и жизни наших сородичей... зависят от этого».

На следующий день состоялась церемония наречения Мелии наследной принцессой Алкамота. Выступив на дворцовый балкон, девушка, сопровождаемая отцом и братом, обратилась к собравшимся на площади подданным: «По воле предков я, Мелия Антиква, принимаю уготованную мне роль становления следующей вашей правительницей. Если окажусь я недостойна сего, или же не сумею защитить предков или Биониса, я обещаю, что предам себя на ваш суд, народ мой».

Великие энтии разразились ликующими криками, приветствуя наследницу престола...

Алвис в одиночестве оставался на дворцовом балконе, созерцая темную громаду Тюремного Острова.

Приблизившись к провидцу, поинтересовалась Лорития: «И что же ты видишь, Алвис?» «А, это ты», - отозвался тот. «Не играй со мной», - предупредила министр, и отвечал провидец: «Не стоит гневаться. Я лишь хотел понять, что представляет собой мальчик. В этом же и состояла задача, разве нет?»

Лорития лишь хмыкнула, все еще питая сомнения. «Я не лезу в ваши министерские дела», - убеждал ее Алвис. – «На самом деле тебе бы не помешало поблагодарить меня... Сейчас у нас есть вся необходимая информация. Мы знаем, что телетии не могут причинить ему вред. Понимаешь... ничто с ним не может случиться, пока мечта его не претворится в жизнь».

Шулк и спутники его томились в ожидании решения Императора. Рейн предложил остальным обратиться с просьбой о посещении Тюремного Острова к новоявленной наследной принцессе, но Данбан предостерег его от подобных действий. «Просьба Императора была совершенно ясной», - молвил он. – «Мы многого не знаем об этом острове. Происходят вещи, лежащие за пределами нашего понимания».

Рики предложил спутникам навестить Мелию в ее покоях, и Шулк согласился: да, им всем не помешает немного развеяться. Покинув апартаменты, пятеро выступили к тому крылу дворца, располагалась в котором императорская вилла.

Мелию повстречали они в дворцовом саду; впервые зрели гомсы принцессу без головного убора, и наблюдали два небольших крылышка, отходящие от затылка девушки.

«Какой у тебя потрясающий сад!» - восхитилась Шарла, озираясь. – «Украшения, фонтан... Когда мы восстановим Колонию 6, я украду у тебя пару идей, если ты не против». «Моя умершая мама любила это место», - печально улыбнулась Мелия. «Умершая мама?» - озадачился Рейн. – «Но я думал, что твоя мать...» «Ее Величество Первый Консорт – не моя мама», - покачала головой принцесса. – «Члены императорского рода обязаны брать двух жен: одну из великих энтий, другую из гомсов. Моя мама была Вторым Консортом. В моих жилах течет кровь энтий и гомсов».

«Мелли живет здесь?» - осведомился Рики, и девушка кивнула: «Да, с малых лет. Я не могу выйти отсюда в таком виде, как сейчас, поэтому сад – своего рода отдушина для меня». «А что не так с твоим видом?» - озадачился Рейн. – «Кому интересно, что ты наполовину гомс? Ты – это ты». «Их образ мышления отличается от нашего», - пояснил солдату Данбан. – «Различные устои, различные нравы».

«Так вот почему ты всегда носишь маску, когда появляешься среди подданных!» - осознал Шулк, и Мелия утвердительно кивнула, после чего пригласила друзей на праздничный банкет, который состоится во дворце сим вечером в ознаменование официального наречения принцессы наследницей престола.

Неожиданно новое видение было явлено Шулку: мехон с металлическим лицом, убивающий Императора...

«Быть не может!» - в ужасе выдохнул Шулк, обратился к сподвижникам. – «Император! В той башне... на Тюремном Острове...»

Тишину разорвал вой сирены. В сад вбежали имперские стражи, сообщив принцессе, что к столице великих энтий приближается множество мехонов. Защитные системы Алкомота были приведены в боевую готовность, и в настоящее время в воздухе над морем Эрит шло отчаянное противостояние дронов великих энтий с силами вторжения, верховодил которыми мехон с металлическим лицом...

Выслушав донесение стражей о случившемся прорыве, Император помрачнел, обернулся к принцу. «Каллиан, время твоей сестры пришло», - проронил он, и, взяв в руки священную реликвию рода Антиква – Императорский Посох, молвил: «Остался лишь один возможный путь. Мы не станем уклоняться от уготованной нам участи».

Сореан велел Каллиану возглавить оборону города; сам же он незамедлительно отправлялся на Тюремный Остров...

Шулк сбивчиво объяснил Мелии суть своего последнего видения об Императоре, принявшем смерть на Тюремном Острове. «На Тюремном Острове?» - озадачилась принцесса. – «Зачем отцу отправляться туда?..»

На лице ее отразились озарение... и ужас. «Я должна остановить его!» - воскликнула Мелия, устремилась к тронному залу; Шулк и спутники его последовали за нею.

В чертоге лицезрели они подавленного Каллиана, коий поведал о том, что Сореан в одиночку отправился на Тюремный Остров, взяв с собой Императорский Посох – ради блага державы. «Но почему ты отпустил его?» - в отчаянии вопрошала Мелия.

«Его Величество прекрасно осведомлен о том, какая участь ожидает его», - обратился к принцессе проследовавший в зал Алвис, - «и о том, что ему надлежит сделать». «Ты что-то зрел?» - осведомился Шулк, и провидец кивнул: «Да, во время проведения древнего ритуала прорицания». «Но если он знает о том, какая участь его ожидает, тогда... почему?...» - вопросил Шулк. «Потому что он возглавляет императорскую семью и всех великих энтий», - прозвучал ответ. – «И мы должны уважать его решение». «Верь в него, Шулк», - поддержал Алвиса Каллиан. – «Судьба отца была предопределена давным-давно».

«Шулк, мы отправляемся на Тюремный Остров», - безапелляционно постановил Данбан, обращаясь к юноше. – «Верить? Судьба?.. Нам не нужны правила, указывающие, когда спасать тех, кто нам дорог! И ты, Мелия, не опускай руки. Император – твой отец! – собирается умереть! Один вопрос: ты с нами?» «Но вы не можете!» - воскликнул Каллиан, но голос его прозвучал неуверенно. «Мы – гомсы», - напомнил ему Данбан. – «Делай то, что считаешь должным, но ваши законы на нас не распространяются». Принц извинился перед воином, а Мелия уверенно заявила: «Мы отправляемся на Тюремный Остров!»

Вокруг Тюремного Острова закружились предвечные создания, походящие на огромных крылатых скатов, и мехоны вступили в бой с новыми противниками...

По словам Мелии, для того чтобы достичь Тюремного Острова, им необходимо снять печати с транспортера, приведя в действие механизмы врат Хаторл и Солтнар.

Перемещаясь между островами моря Эрит, путники отыскали означенные врата, и, активировав их, восстановили подачу энергии на транспортер, ведущий непосредственно на Тюремный Остров. Но, направляясь к сему механизму, Шулк и спутники его были атакованы крылатым скатом – одной из тварей, прежде заточенных на острове, но ныне обретших свободу.

«Что это за тварь?» - осведомился Рейн, когда скат оказался повержен, и предположила Мелия: «Вероятное, это одно из старейших созданий на Бионисе. Прежде я видела лишь их остовы, обнаруженные в пределах столицы. Оказывается, все это время они оставались в заточении на Тюремном Острове...» «Они защищали остров?» - вопросила Шарла. «Это было бы справедливо, будь они разумны», - покачал головой Данбан. – «Полагаю, они – куда более примитивные создания. Им не важно, кто мы такие. Инстинкт обязывает их атаковать тех, кто может являть собой угрозу».

Оставив позади мертвое тело ската, путники устремились к транспортеру, переместились на Тюремный Остров, в небесах близ которого продолжалось противостояние мехонов с крылатыми порождениями.

Сознавая, что защитным системам столичного града вскоре суждено пасть под натиском мехонов, Сореан воздел Императорский Посох, произнес позабытые слова... и символы, начертанные на платформе у вершины Тюремного Острова, ярко вспыхнули.

Из недр тверди земной поднялся механизм, прикована к которому была фигура седовласого гиганта. «Вот, стало быть, кто был пленен на сем острове», - выдохнул изумленный Император, созерцая могущественную сущность, сдерживаемую эфирными оковами.

«Давно не виделись, Император?» - пророкотал коленопреклоненный гигант. «Это наша первая встреча», - отозвался Сореан, но гигант мотнул головой, молвив: «Я не к тебе обращаюсь, а к твоей крови. Крови, которая пленила меня». «Тогда, думаю, не стоит пояснять тебе причину, по которой я здесь», - произнес Император. «Не стоит», - согласился пленник. – «Я знаю, зачем ты пришел. Воспользуйся им. Именно по этой причине я здесь, в конце концов».

Сореан вонзил Императорский Посох в отверстие, находящееся на платформе, пробуждая древние механизмы Тюремного Острова. Защитный щит окружил оный; эфирные потоки ударили в мехонов, сокрушая их...

Оставаясь на балконе Императорского Дворца, Каллиан и Алвис наблюдали за сиянием, объявшим Тюремный Остров. На лице принца отражалась тревога; провидец же улыбался собственным мыслям...

Переместившись на Тюремный Остров, Шулк и спутники его поспешили к вершине сей парящей в воздухе огромной каменной глыбы. Разя пикирующих на них крылатых скатов, пятеро поднимались по высеченным в скальной породе ступеням, и вскоре достигли огромных врат, сиял на которых символ, запечатывавший сей портал. По обе стороны от врат высились каменные изваяния крылатых созданий, весьма походящих на телетий.

«Так вполне могли выглядеть далекие предки моего народа», - предположила Мелия. – «Легенды гласят, что обличьем они кардинально отличались от нас нынешних». «Твои предки создали этот остров?» - поинтересовался Шулк, но принцесса отрицательно покачала головой: «Нет. Это место существовало задолго до появления моего народа. Никто не знает наверняка, но мы предполагаем, что наши предки запечатали это место». «Интересно, что же сокрыто внутри», - задумчиво протянула Шарла, взирая на врата. – «Думаю, скоро узнаем».

На плато перед вратами возвышался монумент с высеченными на нем письменами древних. Мелия призналась, что те же письмена зрела прежде в столице, но никто из ныне живущих великих энтий не ведает, что они означает. Наблюдательный Шулк заметил, что некоторые из символов выглядят в точности как те, что вспыхивают в рукояти Монадо, когда обращается он к различным способностям клинка. Должно быть, письмена как-то связаны с мечом...

«Запечатанная дверь на Тюремном Острове», - Мелия указала спутникам в сторону врат. – «Говорят, лишь истинный наследник престола способен открыть ее». «Значит, Император внутри», - заключил Шулк, и Мелия, согласно кивнув, приблизилась к вратам, возвестив: «Досточтимые предки! Я -ваша наследница, Мелия Антиква! Ради блага нашего мира, снимите же печать!»

В следующее мгновение девушку объяло зеленоватое сияние – в точности такое же, как и тогда, в Гробнице, когда бесплотный глас вещал об анализе генетических данных. А когда иссякло оно, сияющий символ на вратах померк, распахнулись тяжелые створки, открывая взорам обширный зал с колоннами, высеченный в скальных недрах.

Не успел Шулк сделать шаг в сторону открывшего проема, как видение предстало внутреннему его взору. «Наследник Монадо!» - рек седовласый гигант. – «Да будут сброшены оковы!»

Шулк резко остановился, пытаясь понять суть увиденного, но товарищи торопили его, и юноша, вздохнув, проследовал за ними во врата. Ступив в зал, путники устремились к следующему транспортеру, походящему – в отличие от сотворенных великими энтиями устройств – на возносящееся ввысь багряно-голубое пламя.

Эфирные потоки вознесли пятерых к вершине чертой башни, кою представлял собой Тюремный Остров, и, поднявшись по ступеням, достигли они плато, лицезрели на котором пребывающего в оковах эфира гиганта, а пред ними – Императора Сореана. Именно это место зрел Шулк в своем видении, повторившимся не единожды – здесь произойдет противостояние их с мехоном с металлическим лицом!

Император продолжал высвобождать энергии Посоха, явившегося своеобразным «ключом» к защитным системам острова, ныне пребывающего в энергетическом коконе. «Отец, кто это?» - выдохнула потрясенная Мелия, воззрившись на гиганта, тело которого покрывала вязь таинственных символов.

«Добро пожаловать, Истинный Наследник Монадо!» - прогремел тот, устремив взор алых глаз в сторону Шулка. «Кто ты?» - выдохнул юноша. «Он один из гигантов, которые, как предполагалось, исчезли давным-давно», - просветил дочь и сподвижников ее Император. – «Именно его наши предки заточили на этом острове».

«Я – Занза», - представился гигант Шулку, не замечая боле никого из присутствующих. – «И я ожидал твоего появления долгие столетия». «Ты ждал его?!» - озадачилась Мелия. – «Но я думала, что тебя здесь заточили наши прародители!» «Я выковал Монадо», - отозвался гигант. – «Клинок – мое творение, и мне ведомы все те, кто владеет им». «Ты создал Монадо?!» - поразился Шулк, и подтвердил Занза: «Да. Я создал его тысячелетие назад для противостояния Мехонису».

«Но почему ты пленен?» - спрашивал Шулк. «Монадо управляет фундаментальной основой, на которой зиждется сама жизнь, источником вашего существования – эфиром», - просветил юношу гигант. – «Обрети власть над фундаментальной основой, и все сущее склонится пред тобою. Твои силы будут бесконечны. Как тебе известно, меч наделяет своего владельца даром предвидения. И я некогда сражался сим мечом с Мехонисом, и одержал верх над ним». «Ты одержал верх в сражении с титаном, держа в руках этот маленький меч?» - недоверчиво осведомился Рейн, и пояснил Занза: «Его вид – всего лишь иллюзия. Его форма изменяется, подчиняясь воле владельца. Сила же исходит изнутри!.. Но некоторых эта сила страшила. Поэтому великие энтии и заточили меня здесь в древние времена».

«Не может быть!» - воскликнула Мелия, которой рассказ гиганта показался доверия не заслуживающим. – «Уверена, у наших предков были куда более весомые причины так поступить!» «Вы такие, какие есть», - изрек Занза. – «Неужто ты не веришь собственным глазам?.. Открой свой разум... новая правительница великих энтий!.. Монадо – клинок Биониса, единственная сила, способная противостоять Мехонису. Сила владельца меча возрастает, ровно как и способность управлять сущим... Но частично могущество остается в заточении в клинке. Да, Монадо пребывает в оковах! Она подавлено, ограничено... Именно это ограничение и стало причиной создания мехонов, обладающих лицами. Мехонов, которых невозможно уничтожить с помощью Монадо».

«Эти оковы...» - вымолвил Шулк. – «Должно быть, именно из-за них Монадо неспособен причинить вред гомсам. Это имеет какое-то отношение к природе мехонов с лицами?» «Ответ на этот вопрос ты должен отыскать сам», - пророкотал Занза. – «Я сниму эти ограничение. Но первым делом ты должен с помощью Монадо освободить меня из этой тюрьмы. Освободишь меня – и Монадо покончит во всем, чем пожелаешь! Никто, кроме разве что бога, не сможет противостоять тебе».

Мелия просила Шулка одуматься – наверняка гигант заключен на Тюремном Острове не без причины, и неведомо, какая участь ожидает их мир, если обретет он свободу. Однако Шулк был неумолим: он свершит отмщение мехонам – любой ценой!

«Я не стану вынуждать тебя», - рек гигант, обращаясь исключительно к Шулку. – «И ничего не прошу взамен. Это твой выбор». Юноша рассек оковы, сдерживающие Занзу, и озарило того янтарное сияние. Впервые за долгие эоны гигант поднялся на ноги, проревел: ««Наследник Монадо! Воля твоя претворится в жизнь. Да будут сброшены оковы!»

А в следующее мгновения мехон с металлическим лицом, наблюдавший на происходящим на вершине Тюремного Острова, метнул в Занзу гигансткое копье; то пробило энергетический щит, а после - пронзило тело исполина насквозь. Зеленая жидкость, пребывавшая в резервуаре в древке копья, ныне полнило тело умирающего гиганта.

Эфирный кокон исчез, и мехон с металлическим лицом, сопровождаемый иными конструктами, завис над платформой, проскрежетал: «Если старый болван погибнет, он не сможет и впредь выступать источником энергии для Монадо!»

С небес спустилась среброликая мехон – гуманоидный конструкт, коего Шулк и спутники его прежде не встречали. «Занза», - телепатически, не прибегая к вербальной коммуникации, обратилась она к погибшему гиганту. – «Ответь, Занза. Я знаю, ты слышишь меня». «До меня доносится мыслеречь», - прозвучал ответ. «Занза, скольких еще ты принесешь в жертву?» - с горечью спрашивала среброликая. «Кто ты такая, чтобы говорить со мной?» - возмутилась древняя сущность. – «Как ты смеешь! Ты не знаешь ничего!» «Я здесь, чтобы говорить, Занза», - настаивала мехон.

Конечно, подобное общение осталось незамеченным для гомсов. Шулк расценил среброликую как нового противника, и бросился к ней, занося Монадо для удара. «Подожди!» - взмолилась мехон, взмывая в воздух. – «Я не причиню вам вреда».

На пути у обезумевшего от ярости Шулка вырос мехон с металлическим лицом, нанес юноше удар заканчивающейся острыми клинками конечностью, отбросив его далеко в сторону. Шулк выронил Монадо, и сияние энергетического клинка пресеклось...

«Слабый и жалкий!» - констатировал мехон, а на платформу за его спиной опускались иные мехоны – бронзолицые конструкты, подобные на Ксорда. Гомсы и нопон атаковали предводителя порождений Мехониса, но тот разметал противников в стороны, откровенно насмехаясь над ними. «Вы ни на что не годны без Монадо!» - скрежетал он. – «Разве нет, Данбан?» «Кто или что ты такое?» - поразился воин. – «Откуда тебе известно мое имя?»

«Посмотрим, пробудит ли это твою память!» - бросил мехон в ответ, атаковал. Подобные стремительные движения и приемы были Данбану знакомы, но... это невозможно!.. Тот, кто прежде сражался подобным образом, был уже год как мертв!..

«Прекратите!» - тщетно пыталась воззвать к разуму сородичей среброликая мехон, не принимавшая участия в противостоянии. – «Они не являются нашими целями». Мехон с металлическим лицом, однако, вознамерился прикончить докучливых гомсов... когда сильнейший удар электричества на некоторое время вывел его системы из строя. «Кто смеет?» - выдавил он, обернулся к Императору, который, используя Посох в качестве проводника, преобразовывал эфирные энергии в электричество, направляя их на противника.

Однако этого оказалось недостаточно, чтобы надолго сдержать могущественного мехона. Клинки его пронзили тело Сореана, и распластался тот на каменной поверхности. «Подрезал ему крылышки!» - скрипуче рассмеялся мехон, обратился к гомсам, взирающим на него с ненавистью и отчаянием. – «Вы действительно думали, что сможете одержать верх надо мной?»

Отчаяние захлестнуло Шулка... Он привел друзей сюда, на Тюремный Остров... на верную гибель. «Наследник Монадо», - прозвучал в разуме юноши глас Занзы, и тот, вздрогнув, бросил взгляд в сторону мертвого тела гиганта. – «Теперь я всего лишь пустая оболочка. Но могущество клинка уже пребывает с тобой. Оковы были разорваны. Владей же мечом. Он подвластен твоей воле. Думай о своем враге, и пребудет с тобой могущество, способное сразить его!»

Тело гиганта исчезло, обратившись в сгусток изумрудной энергии... а Шулк сосредоточился, вызывая в памяти картины злодеяний мехонов, разорения ими колоний гомсов... и Монадо в руке его вспыхнул вновь. Пораженные, сподвижники Шулка зрели, как конфигурация рукояти клинка изменилась, ровно как и символы, отразившиеся под стеклами. Сияние Монадо поистине ослепляло; похоже, гигант не лгал, и потаенное могущество меча пробудилось!..

Вне себя от ярости, обрушился Шулк как на мехона с металлическим лицом, так и на иных подобных конструктов. Энергетический клинок с легкостью рассекал металлические остовы...

Не ожидавший подобного поворота событий, гуманоидный мехон принял бой, но был повержен неистовым противником. «Ты познаешь те же боль и страданий, которые навлек на Императора и Фиору!» - выкрикнул Шулк, приближаясь к противнику, дабы нанести ему последний удар, но на пути юноши встала среброликая мехон, закрывая собою остров «металлического лица».

Клинок Монадо расколол пластину на корпусе среброликой, и глазам опешившего Шулка предстала женская фигура, пребывающая внутри металлической структуры мехона; лицо ее было скрыто шлемом. «Прекрасно», - прозвучал в разуме юноши голос Занзы. – «Теперь ты можешь разить мечом кого угодно!» «Неужто это то, чего ты действительно хочешь, Занза?» - женский голос. «Ааа, теперь я понимаю», - вновь Занза. – «Как я и подозревал. Ты существует за пределами предопределенной гармонии».

Женский голос был Шулку хорошо знаком. Девушка, пребывающая в серебряной металлической броне мехона, открыла забрало шлема, и потрясенные до глубины души Шулк, Рейн и Данбан зрели Фиору! «Ты жива!..» - выдохнул Данбан.

«Занза, ты совершенно не изменился, это очевидно», - произнесла девушка, обращаясь к незримому собеседнику. – «Но все равно, я не могу...» «Поступай, как знаешь», - прозвучал ответ. Среброликий мехон поднялась над поверхностью, изрекла: «Моя миссия завершена. Возвращаюсь на базу». Вслед за нею покинули Тюремный Остров и иные обладающие лицами мехоны. «Тебе повезло на этот раз, Данбан!» - бросил на прощание воину мехон с металлическим лицом. – «Но в следующий раз я рассеку тебя надвое!»

Напрасно Шулк истошно кричал, взывая к Фиоре – среброликая мехон, в остове которой оставалась девушка, даже не замедлила движение...

Вторжение мехонов завершилось; похоже, они добились намеченной цели, покончив с гигантом.

Мелия склонилась над умирающим отцом; приблизившись, Шулк произнес с нескрываемой горечью: «И снова мы опоздали. А я ведь предвидел то, чему суждено свершиться». Подавлены исходом противостояния были и остальные; мехоны одержали безоговорочную победу, а они ничего не сумели противопоставить безжалостному противнику!

«Мелия, надежда нашего народа, ты не должна плакать», - прошептал Сореан, обращаясь к дочери, но та, всхлипывая, покачала головой: «Пусть это и недостойно, но я буду плакать! И... почему наследницей должна была стать именно я, ведь достаточно всего лишь быть полукровкой?» «Ты ошибаешься», - молвил Император. – «Стать надеждой великих энтий – судьба, которую ты избрала для себя сама. Пока ты будешь помнить об этом, ты будешь достойна своего титула. Но помни также и иное. Я люблю тебя не потому, что ты воплощаешь собой надежды и чаяния великих энтий. Потому что люблю, я и надеюсь, что ты станешь сей надеждой».

Обратившись к Шулку, добавил Сореан: «Наследник Монадо, я оставлю меч в твоих руках. Меч, который скрыли от мира мои предки. С его помощью ты преуспеешь в своем начинании».

Император Сореан скончался.

«Мелия, идем с нами», - предложил Шулк скорбящей принцессе. – «У тебя будет предостаточно времени, чтобы посвятить себя империи и надеждам своего народа. Если я тебе нужен, я буду рядом... Но ты – личность, ты – Мелия Антиква! И ты не можешь спустить им это с рук!» «Ты прав», - выдавила принцесса, взяв себя в руки. – «Моя первоочередная задача – заставить их заплатить за содеянное».

Мелия проводила тяжелым взглядом удаляющихся мехонов, обратившихся в черные точки в пролившихся дождем небесах...

Позже, когда Шулк и спутники его покинули плато, произошла на котором трагедия, ступил на оное Алвис, приблизился к гигантскому копью, сразил коим мехон с металлическим лицом предвечного гиганта.

«Разыграно как по нотам, Занза», - усмехнулся он, опершись на копье, и изумрудные огоньки – средоточие сущности – завихрились, устремляясь прочь. «Я делаю то, что необходимо для этого мира», - рек глас Занзы.

«Я бы с легкостью смог уберечь тебя», - молвил Алвис, и отозвалась сущность: «Твои сантименты приняты».

Провидец устремил задумчивый взгляд в сторону гигантского рога на голове Биониса, когда глас Занзана вновь разорвал воцарившуюся было тишину. «Я вижу бурю на горизонте...» - прозвучали недобрые слова...

Обратившись к собравшимся в тронном зале Императорского Дворца подданным, принц Каллиан и принцесса Мелия постановили, что последняя взойдет на престол через год от настоящего момента, а покамест обязанности правителя станет исполнять ее брат, отныне – регент. «Если у кого-то есть возражения касательно принятого решения, выскажите их сейчас», - постановил Каллиан.

Лорития и Алвис переглянулись; последний кивнул министру, и та, почтительно склонив голову, молвила: «У министерств нет возражений... Но, если вы не против, Ваше Высочество, я бы хотела предложить обсудить нашу стратегию противостояния мехонам». «Да, мехоны...» - поморщился принц. – «Мы должны усилить свои защитные системы». «И не только защитные, Ваше Величество», - со значением произнесла Лорития, и нахмурился Каллиан: «Ты предлагаешь атаковать? Сейчас, когда столица все еще зализывает раны?»

«Министерство Изысканий готово предложить идеальное решение в сложившейся ситуации», - подтвердила Лорития.

Путники оставались в отведенных им апартаментах; настроение у всех было донельзя подавленным. Данбан, ни слова не сказав остальным, покинул комнаты...

«Дело в девушке, управлявшей тем мехоном?» - осведомилась Мелия, проследовав в апартаменты. «Мелия, как ты?» - участливо поинтересовался Шулк, и отозвалась принцесса: «О чем ты? Если об отце, то со мной все в порядке. У меня нет иного выбора, кроме как смотреть в будущее». «Ты сильнее, чем я, Мелия», - вздохнул Шулк. «Не выдумывай», - отмахнулась девушка. – «Лучше скажи, кто она такая». «Мы еще с детства знали», - понурился Шулк. – «И думали, что она погибла в Колонии 9».

«Но она даже не узнала нас!» - воскликнул Рейн, воскрешая в памяти подробности той краткой странной встречи на Тюремном Острове. – «Она – не та Фиора, которую я помню». «Она выглядела, как Фиора», - протянул Шулк. – «Но, если это действительно была она... я представить не могу, что испытывает сейчас Данбан».

Юноша покинул комнату, а Шарла обратилась к Рейну: «О чем это он?» «Фиора – сестра Данбана», - просветил спутницу тот, и на изумилась: «Я и не знала!..»

«А Фиора... была дорога Шулку?» - сдерживая эмоции, осведомилась Мелия, и Рейн ляпнул: «Дорога?! Более, чем дорога! Она – та причина, по которой мы выступили в путь!» Шарла закатила глаза, желая лишь врезать незадачливому Рейну побольнее, а Мелия понимающе кивнула, не проронив боле ни слова...

...Шулк разыскал Данбана на одной из городских террас, признался: «Я все думаю о Фиоре... Такое чувство, будто она не узнала нас». «Да», - согласился Данбан. – «И это очень тревожно. Но, Шулк, не пойми меня неправильно. Я не опечален. Даже если она не узнает меня, я рад сознавать, что она жива... Видишь ли, она на много лет младше меня. Она была совсем малышкой, когда мехон убил нашего отца. Защищал и растил ее я, фактически заменив отца». «Я всегда завидовал тому, что ты ее брат», - улыбнулся Шулк, и Данбан хохотнул: «Да, вы с ней были неразлучны... И, знаешь, я всегда считал: если она с кем и должна быть, то только с тобой».

«Что?» - удивился Рейн. – «Но Рейн проводил с ней столько же время, сколько и я». «Это так», - подтвердил Данбан. – «Но Фиора смотрела на него совершенно иначе, нежели на тебя... Он хороший парень. Напоминает мне себя в этом возрасте – такой же безбашенный. Может, по этой причине она и не смотрела на него... Знаешь, Шулк... утраченную жизнь не вернуть... Но она жива. И неважно, что она утратила свои воспоминания». «Да, думаю, ты прав», - согласился Шулк. «Мы с Фиорой всю жизнь вместе провели», - продолжал Данбан. – «Память об этом не могла исчезнуть бесследно. Поэтому мы с тобой должны помочь ей обо всем вспомнить! Помоги мне, Шулк. Помоги ее вернуть!» «Обязательно!» - заверил друга Шулк.

...Вскоре после того, как Шулк и Данбан вернулись в апартаменты, к ним заглянул имперский страж, сообщив о том, что принц Каллиан призывает их всех в тронный зал. Путники ответили на зов регента, и тот, склонившись перед гомсами в поклоне, просил у них прощения за прежнее высокомерие великих энтий. «Мы всецело рассчитывали на свои защитные механизмы и привыкли считать, что Мехонис где-то очень далеко от нас», - вымолвил принц. – «И мы ошибались. Наше решение не обращать внимание на нападение мехонов на ваши селения было неверным. Посему отныне мы вместе станем противостоять опасности!.. И я, воочию узрев отряд, входят в которые гомсы, нопон и великая энтия, осознал, что надлежит образовать единую армию. Я хотел бы, чтобы вы стали посланниками и организовали подобную силу».

Шулк переменился в лице, и, пробормотав что-то о том, что ему нужно время для принятия решения, покинул тронный зал. Друзья проводили юношу встревоженными взглядами: подобное поведение было для него совершенно нетипично...

«Шулк не желает помочь нам в сей миссии?» - обратился обескураженный Каллиан к сестре, и отозвалась та: «Не думаю, что в этом дело. Наверняка у него иные причины...»

Рейн и Шарла прекрасно понимали, что на душе у парня, и, последовав за ним в апартаменты, осведомились: «Дело в Фиоре, да? Поэтому ты колеблешься». «Да», - не стал отпираться Шулк. – «Я... не знаю...»

«Найди ее, Шулк», - уверенно заявила Мелия, ступая в комнату. Прежних растерянности и подавленности как не бывало, и Мелия вновь казалась прежней – уверенной, решительной... несколько высокомерной. «Прежде я думала, что отец не любит она», - призналась она, приблизившись к юноше. – «До самого дня его гибели. И если не поймешь, сколь важны для тебя родные, до того, как отойдут они в мир иной... потом будет уже слишком поздно».

«Ты права, Мелия», - заключил Шулк. – «Я принял решение. Я верну Фиору!» «Ты не обязан это делать», - обратился к нему Данбан. – «Я сам разыщу ее. Это бремя следует мне нести».

Мелия вызвалась стать посланницей к представителям иных рас Биониса. Означало сие, что прощание неизбежно; покамест наследная принцесса останется в столице, в то время как Шулк и спутники его продолжат свое странствие. «Но обещай, что, когда найдешь ее, вернешься», - обратилась Мелия Шулку, пристально глядя тому в глаза. – «Я буду ждать тебя». Обескураженный, юноша выдавил слова благодарности, адресованные принцессе...

Мелия проводила пятерых путников к выходу из дворца, где и простилась с ними. Шулк, Рейн, Данбан и Рики устремились в направлении транспортера, но Шарла, заметив жгучую печаль, отражавшуюся во взгляде Мелии, устремленном на удаляющегося Шулка, шепнула принцессе: «Я присмотрю за ним ради тебя». «О чем ты?» - попыталась скрыть смятение Мелия, а Шарла понимающе усмехнулась: «Рискованно отпускать Шулка в путь и надеяться, что он вернется к тебе». «Мы с Шулком просто...» - окончательно смутилась девушка. «Ну да, ну да!» - покачала головой Шарла. – «Но помни! Чем дольше длится его странствие, тем больше шансов, что чувства его к тебе позабудутся... Как только мы отыщем эту Фиору, я лично приволоку его сюда! Поэтому не тревожься, Мелия – я на твоей стороне!»

К девушкам приблизился принц Каллиан, сопровождаемый имперскими стражами. Заметив регента, повернули назад и путники, и Шулк, обратившись к Каллиану, признался: «Насчет твоего предложения... Мы... вынуждены ответить отказом». «Что ж, хорошо», - понимающе кивнул принц. – «Надеюсь, моя сестра не станет проливать слишком много слез». «Я остаюсь, потому что должна, брат!» - с вызовом вздернула подбородок Мелия.

Из дворца выступила великая энтия в церемониальных одеяниях, лицо ее скрывала маска. Путники с удивлением воззрились на деву, выступающую, по их мнению, точной копией наследной принцессы...

«Нам необходимо, чтобы Мелия продолжала исследовать земли Биониса», - пояснил принц Шулку и спутникам его, когда двойник приблизилась к собравшимся. – «Но также ей надлежит присутствовать на публичных церемониях. Посему появляется еще одна Мелия».

Преклонив колено пред сестрой, изрек Каллиан: «Ваше Величество, наследная принцесса. Будучи вашим верным подданным, я предлагаю следующее. Ты станешь сопровождать Шулка в его поисках мехонов, атаковавших Алкамот». «Уверен?» - вырвалось у Шулка, и принц, поднявшись на ноги, обернулся к нему, молвив: «Шулк, я все понимаю. Следуй зову своего сердца. Придет день, когда ты будешь нам необходим... но не сегодня».

Шулк поблагодарил Каллиана за высказанную волю, и продолжал тот: «Мы получили донесение о том, что среброликая мехон бежала в крепость Галахад – оплот мехонов в Долине Меча. Путь к оному будет тернист». Шулк заверил принца в том, что непременно убережет сестру его от беды.

«Без меня уходите?» - к путникам приблизился Алвис. – «Чтобы достичь крепости Галахад, вам необходимо будет миновать гору Валак, что на правой руке Биониса, и достичь Долины Меча, находящейся там, где рука касается меча Мехониса. Эти покрытые снегом отроги весьма опасны, и несведущие рискуют погибнуть в тех пределах». Провидец вызвался сопровождать путников, и Каллиан согласно кивнул, заявив, что лично займется единением сил великих энтий, гомсов и нопонов в армию, способную дать отпор мехонам.

Путники покинули дворец, и Алвис провел их на посадочную площадку, указал на один из челноков энтий, коим Каллиан дозволил им воспользоваться. Воздушное судно доставило Шулка и сподвижников его в отдаленные пределы леса Макна, куда прежде не ступали они.

У странствующих торговцев-нопонов путники купили по сходной цене меховые одежды, после чего, оставив лес позади, устремились к заснеженным горным отрогам. «Вскоре доберемся до Долины Меча?» - уточнил Шулк у Алвиса, дрожа под пронизывающим ветром, и провидец кивнул, указал в сторону виднеющегося вдали попирающего небеса шпиля: «Да, но сперва я должен тебе кое-что показать. Доберемся до этих руин – сможем передохнуть. Тогда я все и объясню».

Путь занял несколько долгих часов, но, наконец, путники достигли шпиля, приблизились к каменным вратам, скованных толстым слоем льда. «Похоже, тут все замерзло, пока меня не было», - вздохнул Алвис, и, поразмыслив, предложил спутникам проследовать к пещере неподалеку, в недрах которой протекают лавовые потоки. Именно там возможно раздобыть магматические камни, посредством коих возможно расплавить сковывающий врата лед.

На поверхности врат были выбиты некие символы; присмотревшись, Мелия констатировала, что то – язык великих энтий, однако письмена истерлись с веками и разобрать их было невозможно. «Очень похоже на письмена на Тюремном Острове», - отметила Шарла.

Проследовав во врата, Шулк и спутники его оказались в небольшом посещении, в дальнем конце которого возвышался пустующий постамент. Шулк испытывал стойкое ощущение дежа вю... Почему-то это место казалось ему знакомым...

«Это башня Осе», - просветил спутников Алвис, приблизился к постаменту. – «Она возведена великими энтиями для защиты Монадо. Здесь проводились церемонии становления провидцев... И именно здесь гомсы обнаружили Монадо».

Вечерело; путники развели в зале небольшой костерок, надеясь провести ночь в башне, а поутру продолжить путь. «Вот, стало быть, где пребывал Монадо», - задумчиво изрек Шулк, неотрывно взирая на постамент. – «Мой отец забрал его отсюда...» Обратившись к Алвису, поинтересовался юноша: «А ты всегда мог видеть будущее? Ты говоришь, что происходишь из древнего рода провидцев. У тебя эта способность с рождения?» «Некогда я тоже коснулся Монадо», - пояснил Шулку Алвис. – «Так должны поступать те, кому предначертано стать провидцами. И немногочисленные избранные обретают наши способности. Такова церемония моего рода». «И церемония проходила именно здесь», - протянул Шулк, проведя ладонью по постаменту.

«Шулк, как думаешь, почему мы способны видеть будущее?» - неожиданно осведомился Алвис. «Я об этом никогда не думал», - растерялся Шулк. – «Я просто взял в руки Монадо и получил эту способность». «Твои видения – поток эфира», - просветил юношу Алвис. – «Эфир же – источник существования нашего мира. Возможно предсказать, где в настоящее время и в будущем какое количество эфира существует и будет существовать. Таким образом, с определенной точки зрения возможно предсказать будущее живых существ – таких, как мы. И есть то, что делает возможным визуализацию этих предсказаний».

«Ты говоришь о Монадо», - прошептал Шулк, и Алвис, пристально глядя на юношу, произнес: «Монадо способен нарушать ток эфира, позволяя тебе применять определенными способности. Что означает...» «Если руководствоваться тем же подходом... мои видения призваны изменить будущее», - сделал вывод Шулк. «Если никто не контролирует исход, предопределенное будущее не изменится никогда», - подтвердил Алвис. – «Но что, если кто-то изменит будущее? Что тогда?..» «Будущее изменится», - заключил Шулк. – «Именно так Занза собирался одержать верх над Мехонисом?»

Алвис утвердительно кивнул, и вопросил Шулк: «Но зачем идти на такие крайности? Что произошло тогда, много лет назад?» «А ты думаешь, те события – лишь миф?» - улыбнулся Алвис, и Шулк, растерявшись, сбивчиво пояснил: «Я верил в то, что видел сам. В свою родину, друзей... в Монадо! Я знал, что эти вещи реальны». «Но когда ты взял в руки Монадо, то увидел то, что не предназначалось для глаз смертных», - продолжал Алвис; он подошел к костерку, протянул руки к огню.

«Намекаешь на то, что мне следует все прекратить?» - напрямую вопросил Шулк, и Алвис пожал плечами: «Ты – аномалия. Будучи оной, ты существуешь за пределами результатов твоих предвидений. Принимая подобное существование, ты покоряешь себе мир. И у тебя нет иного выбора, кроме как принять этот факт».

...С рассветом путники свернули лагерь, и, ведомые Алвисом, продолжили путь через заснеженные горные отроги в направлении Долины Меча. У входа пещеру, что на запястье Биониса, предстала им среброликая мехон. Нагрудные пластины конструкта отошли в стороны, явив взорам гомсов и нопона управляющую механическим экзоскелетом девушку.

«Фиора!» - бросился к ней Шулк. – «Это действительно ты». «Юный Наследник Монадо», - изрекла дева. – «Мы снова встретились... Фиора... Это мое имя? Тебе знакомо это тело?» «Значит, это правда», - сокрушенно покачал головой Шулк. – «Ты совершенно не помнишь нас. Фиора, хотя бы брата своего ты должна вспомнить!» И Шулк указал в сторону Данбана.

Девушка скользнула взглядом по Данбану, после чего вновь обратилась к Шулку: «Владелец Монадо, я должен кое-что сказать тебе».

Низринувшийся с небес мехон с металлическим лицом сбил среброликую с ног, и, приставив клинки к шее девушки, заявил, что перережет ей горло, если Шулк не передаст ему меч. «Ладно, забирай», - бросил Шулк, вонзив Монадо в землю и отступив на несколько шагов. – «Но отпусти ее!»

«Всегда рад угодить, Шулк», - хохотнул мехон. Экзоскелет его раскрылся, и в снег спрыгнул пилот конструкта – Мумхар! Год назад он вместе с Данбаном и Диксоном сражался против мехонов в Долине Мечей, и сгинул бесследно в хаосе сражения.

И сейчас Мумхар, обретший новое, механическое тело, взял в руки Монадо, после чего, мерзко ухмыляясь, обернулся к Данбану, доверительно произнес: «Ты представить себе не можешь, как я хотел заполучить этот меч!» «Почему ты предал нас?» - потребовал ответа Данбан, направив клинок на бывшего друга. – «Почему устроил резню в колонии?» «Хочешь знать?» - зло прошипел Мумхар. – «Потому что это твой дом!»

Данбан вознамерился было атаковать негодяя, но экзоскелет того с легкостью поднял в воздух безвольную среброликую; острия клинов, которыми заканчивались конечности конструкта, готовы были рассечь тело Фиоры. «Эта штука управляется дистанционно», - откровенно упиваясь моментом, сообщил Данбану и сподвижникам Мумхар. – «Ну что, слабаки? Готовы пресмыкаться у меня в ногах?»

Мелия резко выбросила руку вперед, направила обращенный в пламя поток эфира в сторону Мумхара; тот отпрянул, выронив Монадо, а пламя ударило в экзоскелет с металлическим лицом, отбросив тот в сторону... Среброликая мехон рухнула в снег...

Не мешкая, Данбан метнулся к ненавистному сородичу, обращенному в мехона, скрестил с ним клинки. Уверенности у Мумхара в собственных силах заметно поубавилось, ибо противники теснили его, и, похоже, проявлять милосердие намерены не были...

«Ты сражался рука об руку со мной в Долине Меча!» - восклицал Данбан, нанося Мумхару удар за ударом. – «Почему переметнулся к мехонам?!» «Ты и сейчас слеп, как и тогда!» - осклабился Мумхар. – «Я долгие годы желал тебе смерти! Я хотел заполучить Монадо, чтобы стать новым героем!»

Земля под ногами сошедшихся в противостоянии сотряслась, заходила ходуном. «Что это?» - Шулк с тревогой озирался по сторонам. – «Бионис движется?» «И это единственная причина, по которой ты перебил всех этих невинных сородичей?» - в ярости вопрошал Данбан. – «Разрушил наш дом!» «Я люблю это тело», - прошипел Мумхар. – «Силу, которую оно дает! Склонись же передо мной!» «Никогда!» - с презрением бросил Данбан. – «Я прикончу все то, чем ты стал, жалкий глупец. Монадо станет твоей погибелью! И тогда ты устыдишься от осознания содеянного, предатель!»

На равнину опускались бронзолицые мехоны, окружая сражающихся, а после предстал тем гигантский золотой конструкт, подобного которому гомсы прежде не видели. Алвис мрачно взирал на мехонов, но оставался при этом совершенно спокоен... в отличие от остальных...

«Это – сильнейший мехон из когда-либо созданных, Наследник Монадо», - обратился златоликий мехон к Шулку. – «И управляю им я, Эгил – владыка Мехониса и агент Мейнет». «Стало быть, это ты верховодишь мехонами!» - заключил юношу, и Эгил златоликий подтвердил: «Именно. Мы сражаемся, чтобы избавить мир от тирании Биониса!» «Почему?!» - воскликнул Шулк. – «Почему вы помешаете гомсов в машины?! Чего вы хотите от нас?! Почему заставляете сражаться на своей стороне?!»

Вопросы Шулка мехон проигнорировал, и, заявив, что прибыл исключительно за среброликой, поднялся в небеса наряду с ее неподвижным остовом. «Фиора!» - истошно выкрикнул Шулк, и отозвался златоликий: «Приходи за ней сам. Тебе будут рады на Мехонисе».

Вслед за своим предводителем в небеса воспарили и бронзоликие, и Мумхар, вновь занявший место в своем экзоскелете. Механические создания – Лица, в капсулах которых пребывали гомсы, устремились в направлении крепости Галахад, что за Долиной Меча.

Отчаяние грозило поглотить душу Шулка, но Рейн напомнил другу: Фиора жива, и они не имеют права отступать!.. Почему устремились путники к Долине Меча, являвшей собою исполинский клинок Мехониса, коим некогда сражался тот с Бионисом. Струились по структуре сей прожилки изумрудных огней, устремляясь в направлении громады далекой крепости. «Наверняка это эфир!» - воскликнул Шулк, и Мелия подтвердила: «Отец как-то рассказывал мне о том, что Мехонис поглощает эфир Биониса для поддержания собственного существования». «Значит, выступает эфир и источником энергии для мехонов», - заключил Данбан, наблюдая за извивающимися зеленоватыми потоками, струящимися по Долине Меча.

Путники взирали на крепость Галахад, поражаясь ее размером; даже отсюда, с противоположной стороны Долины, выглядела она гигантской. «Это передовой оплот мехонов», - напомнил товарищам Данбан. – «Именно оттуда исходят мехоны, совершающие нападения на Бионис». «Значит, существует немалая вероятность, что он там», - заключил Шулк. – «Золотой мехон, забравший Фиору».

Перед ними лежали владения мехонов, и путники ступили на территорию врага. Но, не успев пройти и сотню шагов, с удивлением лицезрели транспортники гомсов и челноки великих энтий. «Они доставили припасы», - просветил остальных Алвис. – «Без оных углубляться в Долину Меча крайне неблагоразумно». «Это ты организовал?» - поразился Шулк, и провидец утвердительно кивнул.

У транспортников прогуливался никто иной как Диксон, тепло приветствовавший сородичей и их спутников. «Несколько дней назад я прослышал об образовании союзной армии», - пояснил старик, когда Шулк и остальные приблизились. – «И вызвался стать представителем гомсов. А затем маленькая птичка пропела мне о том, что вы направляетесь к крепости Галахад. Потому и решил поздороваться с вами».

Диксон передал путникам новые образцы брони и оружия; те же поведали исследователю о своих приключениях – и о гуманоидных мехонах. «Поверить не могу, что они помещают гомсов внутрь этих мехонов с лицами», - покачал головой Диксон. – «Похоже, они нас не только пожирают». «Одним из таковых стал Мумхар», - просветил Данбан старика. – «Именно он напал на Колонию 9». «Не знаю, чем руководствуются эти мехоны», - отозвался тот. – «Я уже давно отказался от мысли понять их. Поэтому я не удивлен тем, что они используют гомсов. Но... и Мумхара тоже?.. Похоже, события принимают интересный оборот». «В смысле?» - озадачился Шулк, но Диксон отмахнулся: «Нет, не бери в голову».

Алвис намеревался остаться с Диксоном, а после вернуться в Алкамот на одном из челноков – надеялся он заняться включением воинов-гомсов в объединенную армию Биониса. Диксон предупредил Шулка и спутников его: «Нельзя проследовать в крепость Галахад, паля из всех стволов». «Согласен», - молвил Данбан. – «Мы проникнем внутрь через один из каналов, которые используют мехоны для поглощения эфира».

Так, пятеро путников простились с товарищами, выступив через Долину Меча к рукояти клинка Мехониса – крепости Галахад.

Пребывая в крепости Галахад, Эгил размышлял о последних событиях, пытаясь собрать осколки головоломки в цельную картину. Что-то вершится, это очевидно, но что именно?..

Почему Занза позволил обрести Монадо этому мальчишке? Он не мог не знать, что клинок станет обоюдоострым, и вполне может быть обращен против него самого. И все равно – он отдает меч ребенку-гомсу...

Кроме того, одна из Лиц избежала его контроля и действовала по своему усмотрению – что совершенно неприемлемо!..

Но сейчас, когда Монадо вернулся в мир, похоже, необходимость в Лицах отпала в принципе. Но... все же возможно сделать определенные выводы, заставив тех противостоять парню...

Шулк и спутники его пересекли Долину Меча, когда на подходе к крепости Галахад путь им преградил Мумхар. «Я ждал вас», - осклабился он. – «Вы так предсказуемы! Я знал, что вы появитесь здесь». «Как ты мог?» - бросил ему Данбан. – «Как ты мог пойти против своих же сородичей?» «Да не в этом дело!» - отмахнулся Мумхар. – «Я получил шанс, выпадающий раз в жизни! У меня даже есть возможность прикончить этого пацана с Монадо в руках!»

Путников окружили бронзолицые мехоны, вооруженные копьями; в древке каждого пребывал резервуар, исходило от которого зеленоватое свечение.

«Ну что, думаете, сможете прикончить их всех?» - хихикал Мумхар, забираясь в собственный экзоскелет. – «А кто может оказаться внутри этих Лиц? Ваши папы? Мамы? Может, и те, кто так дорог сердцу!»

Шарла вскрикнула, осознав, на кого намекает негодяй, устремилась к мехону с металлическим лицом, вскидывая ружье. Кратное видение пронеслось пред внутренним взором Шулка: мехон, управляемый Мумхаром, рассекает тело девушки...

Бросившись вперед, юноша успел парировать энергетическим клинком удар объятых зеленым свечением металлических когтей, спасая тем самым жизнь Шарле.

«Остерегайтесь зеленых когтей!» - обратился к товарищам Шулк. – «И копий!» «А ты наблюдателен, малец», - отозвался Мумхар. – «Да, это оружие – особенное. Оно было создано для противостояния как гомсам, так и любым другим обитателям Биониса. Не знаю всех деталей, но создание этого оружие имеет прямое отношение к эфиру. Эфир – своего рода кровь Биониса, и крепость через меч вытягивает эту кровь для наших нужд. А мы обращаем ее в зеленую жидкость. Умно, правда?»

Шулк и спутники его схлестнулись с мехонами, и в ходе ожесточенного противостояние сразили бронзолицых. Данбан метнулся было к мехону с металлическим лицом, дабы пронзить мечом пилотирующего оного Мумхара, но неожиданно на пути воина вырос Шулк, парировав удар его клинка, должного оборвать существование предателя.

«Это Мумхар», - выдавил Шулк, до боли сжав рукоять Монадо, не позволяя Данбану свершить возмездие. – «Он не мехон». «Ты забыл, что он натворил?» - воскликнул Данбан. – «Где твоя жажда мести? Сейчас самое время покончить с ним!» «Я ненавижу его, Данбан», - заверил Шулк друга. – «За то, что он сделал с Фиорой и Императором. Конечно же, я хочу свершить отмщение! Но... мехоны с лицами не похожи на других. Они – гомсы! Как мы! Ты действительно хочешь убивать гомсов?» «Да», - уверенно заявил Данбан. – «Иногда это необходимо!»

«Даже, если твоим противником окажется Фиора?» - выкрикнул Шулк. – «Что тогда?.. Когда мы выступили в путь, я хотел уничтожить всех мехонов. Такова была моя цель. Но теперь... я знаю, что внутри них – гомсы. И я хочу узнать, почему. Какова причина всего этого? Почему Бионис и Мехонис должны продолжать сражаться? Я хочу получить ответ!»

«Так вот за что ты сражаешься?» - произнес Данбан, отступил на шаг, опустил меч. Мумхар немедленно воспользовался представившейся возможностью, нанес удар, но воин стремительно отсек ему конечность и мехон тяжело рухнул наземь.

«Я никогда не забуду о том, что он сделал», - обратился к Шулку Данбан, кивнув в сторону остова мехона. – «Но... твои слова... Ты прав в своих устремлениях... А теперь мы должны помочь Фиоре. Об остальном позаботимся позже».

Иное видение предстало Шулку: острый шпиль откалывается с одной из башен, окружающих площадь, на которой шло противостояние, и пронзает насквозь остов мехона с металлическим лицом...

Последний вновь устремился к противникам, отказываясь признавать поражение. «Стой!» - выкрикнул Шулк, упреждающе выставив руку, но Мумхар продолжал бег, выстрелил в сторону юношу и Данбана сполохом энергии. Те отпрыгнули в сторону, и сполох ударил в основание башни, чем вызвал обрушение шпиля ее.

Оный пронзил экзоскелет Мумхара, и тот наряду с платформой, но которой находился, низринулся вниз, исчез среди облаков. «Ты слишком далеко зашел, старый дурак», - сплюнул Данбан, проводив противника взглядом...

Алвис проследовал в дворцовый чертог, находилось в котором копье, сразившее Занзу. Министр Лорития задумчиво созерцала оружие мехонов, и, когда приблизился провидец, обратилась к нему: «Немного толку от всех этих видений». «Потому что спасти Его Величество не удалось?» - уточнил Алвис. – «Все в пределах росчерка судьбы. Тут нет вины Шулка».

«То есть, ты на его стороне?» - прищурилась министр, скрестив руки на груди. Алвис отрицательно покачал головой, осведомившись: «Удалось найти что-нибудь полезное?» «Удалось», - Лорития вновь воззрилась на огромное копье. – «Это оружие весьма примечательно. Зеленая жидкость, в нем находящаяся, изменяет и уничтожает структуру эфира, который выступает источником жизни на Бионисе. Предполагаю, что она создана на основе эфирной энергии, извлеченной из крови Биониса».

«Это объясняет потоки эфира, текущие через Долину Меча?» - уточнил Алвис, и министр пожала плечами: «Не думаю, что это единственная причина, но выводы делать еще преждевременно». «Возможно применить какие-то меры противодействия?» - осведомился провидец. «Создать антидот несложно», - отозвалась Лорития. – «Мы будем готовы». «Это хорошие новости», - улыбнулся Алвис.

«Кстати, зачем ты пригласил его?» - возмущенно вопросила министр. – «Знаешь ведь, что он мне отвратителен». «Мы должны уважать решения старших», - отвечал Алвис. – «Диксон знал его куда дольше нас».

Путники продолжили путь к крепости Галахад, когда явилось Шулку видение, в котором противостоял он среброликой, и, поверженная, мехон низвергалась с платформы вниз, к далеким облакам. Неужто Фиоре суждено погибнуть?!.

«Фиора!» - выкрикнул Шулк, и спутники обернулись к нему: «Ты что-то видел?!» «Нет...» - выдавил юноша, отводя взгляд, но Данбана была не обмануть. «Ты что-то видел», - уверенно заявил он, и Шулк вздохнул, ответил уклончиво: «Среброликая мехон... Фиора. Он в крепости».

Мысленно Шулк поклялся себе, что сделает все возможное, чтобы не допустить смерти Фиоры!..

Путники продолжили путь к твердыне, проникли внутрь через неприметный портал, тек через который поток эфира. Оказавшись в стенах крепости Галахад, шестеро схлестнулись с мехонами, пребывающими в пределах структуры.

Ступили они в помещение, находились в котором системы управления стекающимися в крепость потоками эфира. Именно эти механизмы снабжали мехонов эфирной энергией, потому Шулк и спутники его вознамерились попытаться лишить противника оной. Остановили они турбины, приводящие в движение массивные поршни, и Данбан, обратившись к товарищам, молвил: «Это должно помещать им собрать внушительные силы мехонов – по крайней мере, на какое-то время. Надеюсь, это усилит позиции объединенной армии Биониса».

В одном из чертогов лицезрели путники множество мехонов, вооруженных копьями, содержащими в себе зеленую жидкость. Здесь атаковала их вооруженная двумя клинками среброликая мехон, Немезида. Шулк и его сподвижники отчаянно разили порождений Мехониса, в то же время избегая приближаться к среброликой.

«Прекрати!» - кричал ей Данбан. – «Неужто ты не узнаешь Шулка?! Фиора!» «Фиора, прошу тебя!» - вторил ему Шулк. – «Ты действительно не узнаешь нас?»

Немезида безмолвствовала, и Данбан предложил остальным отступить – похоже, им не удастся достучаться до разума Фиоры, находящейся в экзоскелете мехона. Шестеро бросились прочь, но среброликая преследовала их, рассекла клинком металлический мост, по которому бежали гомсы и нопон, и рухнули те вниз, в глубинные пределы крепости Галахад.

«Лишенные могущества клинка, вы не смогли бы достичь этой твердыни», - прозвучал голос, и из теней выступил златоликий мехон. Эгил привел в действие системы конструкта, и зрел пораженный Шулк, как на его глазах рукоять Монадо изменила конфигурацию, и способности, даруемые ему мечом, оказались блокированы!

Все больше и больше мехонов окружали обреченных путников – примкнула к конструктам и Немезида. Рейн набросился на одного из них, поверг, но врагов были десятки!..

«Фиора!» - вновь обратился Данбан к сестре, пребывающей в остове Немезиды. – «Прекрати! Как ты можешь? Шулк здесь, чтобы спасти тебя! Ты слышишь меня? Фиора!»

Пластины на груди среброликой отошли в сторону, и девушка, дрожа всем телом, взмолилась: «Вы должны бежать. Пожалуйста, бегите! Я не управляю боле этой машиной!» Похоже, она всеми силами противилась чужой воле, не позволяя Немезиде ринуться в атаку... Пластины закрылись...

«Удивительно», - резюмировал Эгил. – «Признаюсь, я не ожидал сопротивления становлению Лицом. «Что ты сделал с Фиорой?!» - потребовал ответа Шулк, бесстрашно взирая на гигантского мехона. «С самого момента их создания я управляю всеми мехонами», - отозвался тот. – «Если пилот противостоит мне, я заставляю его подчиниться».

«Почему ты обращаешь гомсов в мехонов?!» - спрашивал Шулк. – «Почему заставляешь их атаковать Биониса?!» «Если хочешь знать, подчинись мне», - предложил Эгил. – «Ты все осознаешь, когда, обрете новое механическое тело, нападешь на Биониса». «Никогда!» - истошно воскликнул Шулк.

Данбан убеждал друга бежать из крепости; если они погибнут здесь и сейчас, то не спасут ни Фиору, ни кого бы то ни было еще...

«Выбирай!» - обратился к Шулку златоликий. – «Я свел на ‘нет’ способности Монадо. У вас нет шансов ни победить, ни скрыться». «Ах ты гад!» - задохнулся от ярости Рейн. – «Так это ты вывел Монадо из строя!» «Монадо – инструмент, источающий волны эфира, из которого образован этот мир», - счел возможным пояснить златоликий. – «Способности его можно нивелировать, просто создав волны противоположной частоты... Так что передайте мне Монадо. Вам этот меч уже без надобности». «Нет!» - выкрикнул Шулк. – «Если от Монадо больше никакого толку, тогда зачем он тебе? Нет, я никогда его не отдам!»

Эгил принудил пилота Немезиды атаковать, и два гигантских мехона обрушились на отряд Шулка. Управляющая среброликой девушка отчаянно пыталась вырвать экзоскелет Лица из-под контроля Эгила; в разуме постоянно звучал отчаянный девичий голос, умоляющий ее спасти Шулка.

Две сущности, разделяющие тело пилота Немезиды, объединили силы... Среброликая бросилась на мехона, намеревавшегося покончить с Шулком и сподвижниками его, но тот с легкостью отшвырнул вышедшего из-под контроля в сторону. «Эгил, неважно, сколь ты жаждешь мести», - молвила девушка, заставляя поверженную Немезиду вновь подняться на ноги, - «я не позволю тебе свершить ее!»

Волны всесокрушающей энергии исходили от Немезиды, и Монадо вспыхнул, обретая заблокированные прежде способности. Крепость Галахад, подверженная воздействию сего гибельного излучения, начала разрушаться. Гомсы и нопон вознамерились воспользоваться представившимся моментом, бежать из обреченной твердыни... но куда подевался Шулк?..

Юноша брел к остову Немезиды, поверженной златоликим мехоном, зная, какая участь уготована Фиоре, ибо зрел он сие в видении. А то претворялось в жизнь; платформа накренилась, и среброликая мехон рухнула через край... Не колеблясь ни секунды, Шулк сиганул следом...

Управляя златоликим мехоном, Эгил покинул объятую пламенем крепость, поражаясь могуществу, явленному Немезидой. Кто же она, пилот среброликой?..

Ступив в тронный зал Алкамота, имперский страж доложил регенту о сокрушении крепости Галахад. «А что с Мелией и Шулком?» - встревожился Каллиан, но страж покачал головой: «Мы наблюдали за произошедшим издали, и не знаем деталей».

«Не тревожься за них», - обратился к регенту Диксон. – «Думаю, я представляю, где они сейчас. Если собираешься атаковать, сейчас самое время. Крепость мехонов уничтожена не полностью. Или же продолжим сидеть здесь в ожидании смерти?»

«Следует ли мне провести ритуал прорицания?» - вопросил у Каллиана Алвис, и тот отрицательно покачал головой: «Прости, провидец, но в этом нет необходимости. Отныне мы сами станем вершить свою судьбу». «Нам не нужно видеть будущее, ибо силы мехонов уже в пути», - заметил Диксон. – «В этом нет никаких сомнений. Другими словами – это война».

В глазах Каллиана отразился гнев, и Диксон одобрительно кивнул...

Шулк зрел сон, не видел который уже много лет. Он, будучи маленьким мальчиком, тянется за куском металла, обнаруженным в ущелье... и проваливается в землю...

В себя юноша пришел на отсеченной в час Великого Противостояния руке Мехониса, пребывающей в водах бесконечного океана сего мира. Заметив у побережья искореженный остов среброликой, Шулк бросился в сем направлении, и, заглянув в кабину, с облегчением обнаружил, что девушка не пострадала – хоть и остается без сознания. Бережно взяв ее на руки, Шулк вернулся на берег, опустил на песок.

Но, стоило ему коснуться странного устройства, находящегося на груди девушки, как ощутил он выброс странной, пугающей энергии – той самой, что разрушила крепость Галахад. Шулк в испуге отдернул руку, принялся трясти девушку, надеясь привести е ев чувство.

Неподалеку он обнаружил источник пресной воды, и, наполнив ею флягу, вернулся к девушке. Набрав воды в рот, Шулк прижался к губам спасенной, пытаясь напоить ее. Глаза девушки раскрылись, и Шулк вздохнул: «Фиора, ты пришла в себя. Ты помнишь, что произошло? Меня зовут...» «Поверить не могу», - прервала его девушка. – «Мой первый поцелуй». «Ты вспомнила меня», - Шулк едва сдерживал слезы. – «Фиора!» «Конечно, вспомнила», - улыбнулась та, - «Шулк». Шулк заключил Фиору в объятия...

Позже двое развели костерок, и грелись у огня, наслаждаясь обществом друг друга. «Я никогда не забывала ни тебя, ни остальных», - призналась Фиора. – «Но я не была собой. Я хотела вновь обрести контроль над собой, но не могла это сделать. Когда все это произошло... когда Колония 9 была атакована мехонами... я думала, что погибла. Когти мехона разрывали мою плоть. Я ничего не могла вспомнить. Не было ни звуков, ни света, ни боли... А когда я пришла в себя, то осознала, что заключена в остове машины. И я чувствовала, что пребывает во мне иная личность».

«Иная личность?» - уточнил Шулк. – «Та, которая управляла мехоном, в котором ты находилась?» «Да, она», - подтвердила Фиора. – «Но я могла все видеть и слышать. Все это время я была там. Только... я не могла управлять собственным телом, и говорить тоже не могла». «Поэтому казалось, будто ты не узнаешь нас», - молвил Шулк, и девушка кивнула: «Да, я отчаянно взывала к тебе, но ты не слышал меня. Никто не слышал». «Мы всегда верили в то, что это действительно ты», - уверенно заявил Шулк. – «Но... ты знаешь, кто она – иная личность, пребывавшая в твоем теле?» «Нет», - покачала головой Фиора. – «Я слышала ее голос, когда она говорила, но мне неведомы ее мысли. Я лишь поняла, что она отчаянно стремилась что-то предпринять».

«И что же с ней произошло?» - спрашивал Шулк. «Может, она спит», - предположила девушка. – «А может, мы с ней поменялись местами, и теперь она пленена, как я прежде». «Надеюсь, так все и останется», - заключил юноша. – «Пользоваться твоим телом как своим собственным!.. Поделом ей, и все на этом!» «Шулк, я не думаю, что она в этом виновата», - молвила Фиора. – «Ей необходимо было мое тело для чего-то. Не знаю, для чего именно. Знаю лишь, что это очень важно. Я хочу помочь ей». «Но почему?» - опешил Шулк, и пояснила Фиора: «Я знаю, что она использовала мое тело, но не испытываю к ней ненависти из-за этого. Она была добра, и заботилась о моем теле. Я чувствовала это. И она делала все возможное, чтобы защитить тебя... Когда ты сражался с Эгилом, она поняла, чего я желаю, и сделала это за меня. Поэтому... я хочу помочь ей, если смогу». «Ну хорошо», - улыбнулся Шулк. – «Мы сделаем все возможное, чтобы выяснить, что именно она стремилась сделать».

Шулк предложил Фиоре попытаться отыскать остальных: юноша был уверен в том, что они живы. Двое выступили в путь по побережью, и Шулк рассказывал спутнице о своих приключениях, произошедших за последние недели.

Через какое-то время Фиора призналась, что тело ее испытывает некие странные ощущения, и Шулк предложил девушке передохнуть. Та сразу же уснула, а юноша еще долго сидел рядом, сжимая в руках Монадо. Каждый раз, когда он пытался привести клинок в действие, энергетический поток то вспыхивал, то затухал. Наверняка подобная нестабильность – дело рук Эгила, повредившего меч. Но в любом случае, он должен – обязан! – защитить Фиору...

Проснувшись, Фиора попросила у Шулка воды, а от еды отказалась, признавшись: «Это тело не нуждается в еде. Я никогда не бываю голодна. Мне только вода нужна. Я бы, конечно, старое тело предпочла, но и у этого есть определенные преимущества». На лице Шулка отразилось потрясение; он подозревал, что ныне обладает девушка механическим тело, и только что та подтвердила сей факт.

Это не укрылось от Фиоры, и, отведя взор, молвила она: «Шулк, ты можешь оставить меня. Все хорошо». «Что?!» - опешил парень. «Посмотри на меня», - продолжала Фиора. – «У меня тело мехона. Мне следует остаться здесь, на Мехонисе. Фиора, которую ты знал, мертва. Просто прими это для себя. Так будет лучше». «Но это не так!» - воскликнул Шулк. – «Ты здесь, со мной! Я никогда не забуду, что чувствовал, когда считал, что ты погибла там, в колонии. Я должен был что-то предпринять! Если бы только у меня была сила, чтобы спасти тебя!.. Но больше никаких сожалений. Отныне я стану защищать тебя... И, к тому же, в твоей голове обитает кто-то еще. Мы не можем оставить ее там». «Наверное, ты прав», - улыбнулась Фиона.

Послышался шум; к ним приближались трое мехонов. Фиора оставалась совершенно без сил, и юноша в одиночку устремился к противникам. Энергетическое лезвие Монадо оставалось крайне нестабильным... но вспомнил Шулк о словах Занзы: «Меч подвластен твоей воле».

«Я позволю вам забрать ее у меня!» - выкрикнул Шулк, сконцентрировался, и сияние клинка усилилось. Он все еще потрескивал энергетические сполохами, но не гас боле... Шулк прикончил троицу мехонов, но чувствовал себя донельзя измученным и обессиленным. Что бы ни сделал Эгил с Монадо, текущее состояние меча весьма негативно сказывалось и на его владельце.

Мехоны продолжали прибывать, беря Шулка и Фиору в кольцо...

К тому времени, как Рейн пришел в себя после падения, Шарла уже успела осмотреться и прийти к выводу, что товарищей их поблизости не наблюдается.

«Рейн, спасибо, что защитил меня», - улыбнулась девушка, и здоровяк отрешенно кивнул, до боли сжав кулаки: «Да, ты уцелела... Но посмотри на меня! Он меня никакого толку. Я даже обещание сдержать не могу. Я обещал Фиоре, что присмотрю за Шулком. Как все глупо...» «Ты обещал защитить парня, который защищает тебя?» - вопросительно изогнула бровь Шарла, и пояснил Рейн: «Прежде Шулк был не очень силен. Как маленький пушистый кроль, которого задирали другие животные колонии. Я всегда оберегал его, вытягивал из передряг. Потому и дал Фиоре это обещание. А теперь... он сильнее меня. И не потому, что завладел Монадо. Я сделал все, чтобы помочь ему. Больше он во мне не нуждается».

«Ты – не тот Рейн, которого я знаю!» - отрезала Шарла. – «Помнишь Колонию 6?.. Мехоны всегда рыскали окрест, и теперь я понимаю, что хотели они заполучить эфир, залежи которого находились под нашим поселением». «Видимо, так», - согласился Рейн. – «Если мы они получили возможность черпать энергию оттуда, но сумели бы добраться до любого уголка Биониса».

«Защитникам Колонии 6 непросто приходилось», - продолжала девушка. – «Друзья и семья... сегодня все живы-здоровы... а завтра их уже нет. Утрата стало частью нашего существования. И ты начинаешь гадать, как же достичь перелома в этой безнадежной войне. Я – не единственная, кто испытывал подобные чувства. Но никто не опустил руки. И знаешь, почему?» «Потому что вы были сильны?» - предположил Рейн. «У нас просто не было иного выбора, кроме как оставаться сильными», - подтвердила Шарла. – «У каждого из нас был тот, когда следовало защищать. И мы знали, что если ослабим бдительность хоть на мгновение, то лишимся всего. Поэтому мы продолжали смотреть только вперед. И не прекращали сражаться».

«Думаю, мне вновь нужно стать прежним Рейном», - улыбнулся парень, осознав, что ничтожна его проблема в сравнении с теми, с которыми ежедневно сталкивались обитатели Колонии 6, и Шарла утвердительно кивнула: «Даже если все из рук валится, не сомневайся в себе».

Рейн и Шарла выступили на поиски остальных; услышав звуки боя, они бегом бросились в сем направлении, лицезрела Шулка, противостоящего мехонам. Трое прикончили механические порождения, и Фиора приблизилась к друзьям, приветствовала Рейна.

«Эх, теперь бы Данбана отыскать», - вздохнул Шулк, и Рейн согласился: «Да, думаю, он бы обрадовался, увидев нас сейчас!» «Наверняка он никогда не плакал перед вами», - рассеялась Фиора, и, когда Рейн и Шулк в изумлении воззрились на нее, пояснила: «Вообще, он очень чувствительный, но ненавидит показывать эту свою сторону».

Четверо вознамерились продолжить путь, и Рейн обещал Фиоре, что понесет ее на руках, если она устанет. «Ну, я теперь гораздо тяжелее», - призналась девушка, и Рейн усмехнулся: «Я тоже сильнее стал!» «Вижу», - улыбнулась Фиора. – «Рейн, ты на самом деле заботился о Шулке, как я тебя и просила». «Я хотел, но это он скорее защищал меня», - смущенно произнес парень. «Это не так!» - возмутился Шулк покачал головой: «Это так. Ты это знаешь, и я тоже. Я больше не защищаю тебя... Но глаз на затылке у тебя нет, потому я продолжу прикрывать тебе спину».

«Рейн, ты кажешься совсем другим», - задумчиво молвила Фиора. – «Ты стал таким... надежным». «А раньше не был?» - опешил Рейн. «Сочти это за комплимент!» - рассмеялась девушка, и Рейн усмехнулся: «А вот ты ничуть не изменилась. Что бы мы без тебя делали?»

Шулк и спутники его продолжили путь, надеясь отыскать товарищей, когда Фиора услышала чьи-то приближающиеся шаги...

Рики, Данбан и Мелия брели по морскому побережью; заметив, что энтия едва ноги волочет, нопон предложил спутникам остановиться на ночлег. Мелия сразу же заснула прямо на песке...

Рики нырнул в море, и вскоре выбросил на берег упитанную рыбину, которую вознамерился поджарить на костре. После нопон и Данбан перекусили; рыба оказалась на удивление хороша на вкус.

«Мелли устала, Рики тоже устал», - заявил нопон, завершив трапезу. – «И Дандан не выглядит счастливым. Рики хочет услышать историю Дандана. Рики будет внимательно слушать. Ибо Рики – геропон!» «Не понимаю, при чем здесь это, но, так и быть, расскажу», - вымолвил Данбан, и Рики поспешил обратиться в слух. – «У меня есть сестра, Фиора». «Рики знает», - перебил его нопон. – «Она в серебряной броне. Шулк повсюду ее ищет». «Это так», - подтвердил Данбан. – «Шулк и Фиора... они нравятся друг другу, но, думаю, еще не готовы. Они идеально подходят другу, но, если не поторопятся и не объяснятся...»

«Это даже Рики знает!» - авторитетно заявил нопон, и Данбан хмыкнул: «Да все это знают... Но теперь Фиора стала... чем-то иным...» «Она забыла Шулка», - вздохнул Рики. – «И Дандана тоже забыла». «Забыла», - вздохнула Данбан. – «Но Шулк так просто не сдастся. Осознание того, что он продолжает искать ее, полнит меня надеждой. Хотел бы я быть сейчас вместе с ним...» «Дандан о них позаботится», - заверил Рики воина. – «Дандан позаботится о Шулке. Дандан позаботится о Фиоре. Как настоящий папапон. Хоть Дандан и не папапон». «Я ее старший брат», - напомнил нопону Данбан, но тот ничуть не смутился: «Как настоящий папапон он заботится о своей семье. Дандан делает то, что должен». «Никогда бы не подумал, что смогу ожидать здравого совета от тебя», - поразился Данбан, и нопон напыжился от гордости: «У Рики больше семья малопонов. Рики вырастил и распрощался со многими малопонами. Рики кое-что знает об этом мире».

Поутру трое продолжили поиски, заметив вдалеке небольшое поселение. На подступах к оному приветствовали их Шулк, Рейн, Шарла... и Фиора. Данбан приблизился к сестре, и они крепко обняли друг друга.

«Шулк, это твоя подруга детства?» - шепнула Мелия, наблюдая за счастливым воссоединением брата и сестры, и, когда юноша утвердительно кивнул, молвила: «Поздравляю. Я рада, что с ней все хорошо». «Спасибо», - улыбнулся ей Шулк. – «Я не смог бы спасти ее без твоей помощи».

«Но что это за место?» - обратился к Шулку Данбан. Тот указал старшему товарищу на приближающихся к ним гуманоидных созданий – судя по всему, механических! «Они помогли нам», - пояснил Шулк. – «Здесь они живут».

«Ваше удивления объяснимо», - обратилась к пораженному Данбану одна из механических порождений. – «Мы – машины, уроженцы Мехониса». «Вы... механический народ?» - обратился к ней Шулк, и собеседница его, назвавшаяся Линадой, предложила путникам проследовать к центральному зданию поселения, где получат они ответы на все свои вопросы.

Вслед за Линадой путники проследовали к центральному строению, и осведомился Данбан: «Вы – мехоны?» «В каком-то смысле да, но в другом – нет», - отвечала Линада. – «Да, оружие, которые вы именуете ‘мехонами’, было создано нашей цивилизацией. Однако мы были порождены Мехонисом. В вашей интерпретации будет верно отметить, что по природе своей мы сродни мехонам». «Вы – форма механической жизни, порожденная Мехонисом...» - молвила Мелия, обращаясь к машине. – «Верно?» «С нашей точки зрения, вы – форма органической жизни, порожденная Бионисом», - произнесла та.

«Жизнь, порожденная Мехонисом...» - озадаченно произнес Шулк, который прежде даже предположить не мог возможность подобного. – «То есть, там есть жизнь, - как на Бионисе?» «Объясни, почему вы вторглись в наш мир!» - потребовал ответа Данбан. – «Что мы вам сделали?»

Фиора просила брата сдержать эмоции и выслушать Линаду, ведь машины – добрый народ. Заметив состояние, в котором пребывала девушка, Линада приблизилась к ней, констатировав: «Похоже, ты функционируешь не полностью». «С тех пор, как обрела это тело, она чувствует себя не очень хорошо», - ответил за подругу Шулк. – «Но мы не знаем, что можно сделать».

«То есть, ты не машина?» - поразилась Линада. – «Почему ты раньше не сказала?» «Да все со мной хорошо», - попыталась заверить ее Фиора, но Линада с ходу отмела все аргументы: «Чушь! Я врач, и специализируюсь на восстановлении машин, оказавшихся в подобном состоянии... Как я и предполагала, тебя обратили в одну из Лиц. И в настоящее время ты ощущаешь отказ функциональности сразу в нескольких местах».

Линада заявила, что немедленно отведет Фиору в свою лабораторию, где займется ее восстановлением, а на все вопросы путников ответит вождь машин, их ожидающий. Шарла заверила тревожащегося Шулка, что не позволит никому из местных обитателей причинить вред Фиоре, после чего устремилась в направлении лаборатории Линады.

Гомсы же и нопон проследовали в здание, где лицезрели весьма внушительных размеров машину – вождя Микола. «Нам сказали, что ты ждешь нас», - осторожно заметил Данбан, и вождь подтвердил: «Верно. Я жду уже очень долгое время, чтобы приняли вы мою просьбу». «Просьбу?» - удивилась Мелия, но Микол обратил взор в сторону Шулка, осведомился: «Меч, которым ты владеешь... это Монадо?» «Да», - подтвердил юноша. «А разрушение крепости, возведенной на мече?» - продолжал спрашивать вождь. – «Тоже ваших рук дело?»

Данбан утвердительно кивнул, молвил с сожалением: «Увы, мы не смогли остановить Эгила. Ты его знаешь? Он утверждал, что является правителем Мехониса». «Эгил принадлежит к моему народу», - отвечал вождь. – «Он мой сын. И моя просьба касается именно его... Я хочу, чтобы вы убили Эгила».

Представители народов гомсов и нопонов проследовали в тронный зал Императорского Дворца, дабы обсудить единение сил в свете угрозы, несомой мехонами. Обратившись к представителям двух народов, Каллиан поблагодарил тех за то, что приняли они приглашение великих энтий.

«Вы, энтии, укрылись в своем городе и наблюдали издали на тем, как мехоны убивают нас», - фыркнул Отарон, скрестив руки на груди. – «Зачем звать нас теперь?» «Как было указано в моем приглашении, наша цель – образовать альянс объединенных сил Биониса», - отвечал полковнику Каллиан, сохраняя самообладание, - «дабы противостоять порождениям Мехониса». «Надо же», - презрительно фыркнул Отарон. – «Одна маленькая царапинка – и вы уже взываете о помощи». «Я этого не отрицаю», - молвил регент. – «Нападение мехонов Алкамот явилось решающим фактором. Но факт остается фактом: обстоятельства изменились».

«Когда мы нуждались в помощи в Сражении в Долине Меча, все наши призывы были проигнорированы!» - в ярости выкрикнул Отарон. – «Дай мне хотя бы одну причину, почему нас должны заботить ваши проблемы!» «Я понимаю твой гнев», - склонил голову Каллиан. – «Наш эгоизм непростителен. Но прошу, выслушай меня. Выслушав, почему наше положение изменилось». «Ну, говори», - фыркнул старый солдат, отворачиваясь к солдатам своего эскорта. – «Но не обещаю, что мы дослушаем до конца».

«Мы, великие энтии, ошибались», - признал регент, обращаясь к собравшимся в тронном зале представителям трех разумных рас Биониса. – «Мы полагали, что, если атакуют нас мехоны, мы отразим натиск их своими силами. Но небольшой отряд доблестных героев показал нам, как мы заблуждались. Когда мехоны спустились к морю Эрит, Шулк сражался с невиданной мною прежде храбростью. Меня донельзя удивило, что в этот отряд входили представители различных рас. Гомсы, нопон и великая энтия: все они безоговорочно доверяли друг другу! И, будучи одним из жителей Биониса, я желал... нет, я чувствовал, что обязан стать столь же сильным, как и они».

«Их сила исходила от Монадо», - процедил Отарон, испытывающе глядя на Каллиана. – «От одной лишь доблести в этом мире смысла мало». «Стало быть, вы не присоединитесь к нам?» - осведомился регент, и отозвался полковник: «Не делай поспешных выводов. Я лишь сказал, что одержали верх они не одной лишь доблестью. С другой стороны, без нее навряд ли они продвинулись бы сколь-либо далеко... Ладно. Можешь рассчитывать на нашу помощь».

Вождь Дунга поддержал Отарона, обещав регенту, что примкнут к объединенной армии Биониса и нопоны.

Не произнося ни слова, Диксон направился к выходу из зала. Озадачившись, поинтересовался регент, означает ли это, что гомсы из Колонии 9 к альянсу не примкнут. «Я оставляю силы своего колонии с Отароном», - отозвался Диксон. – «А у меня дела в другом месте. Ведь битва – это не только лобовая атака. Чем скорее ты поймешь это, тем лучше. А я пойду и напомню об этом Шулку и остальным». «Ты знаешь, где они находятся?» - удивился Каллиан, и Диксон загадочно усмехнулся: «Есть у меня одна идея».

С этими словами устремился он к дверям тронного зала, но принц окликнул старого исследователя снова. «Если встретишь Шулка, хочу, чтобы ты кое-что ему передал», - вымолвил он...

«Ты хочешь, чтобы мы убили твоего сына?» - недоверчиво переспросил Данбан. – «Ничего себе просьба!» «На Мехонисе практически не осталось нас, машин», - произнес вождь. – «Во время противостояния Мехониса и Биониса последний уничтожил практически всю нашу расу. Полагаю, он просто не желал, чтобы мы продолжали свое существование. Леди Мейнет сражалась с Бионисом ради нас. В итоге оба титана ранили друг друга и погрузились в глубокий сон».

«Кто она, леди Мейнет?» - вопросила Мелия, и отвечал Микол: «Создательница Мехониса. Можно сказать, что она и есть Мехонис». «Говоришь так, будто видел все это своими глазами», - недоверчиво заявил Рейн. – «Разве все это не просто древний миф?» «Вообще-то я довольно стар», - усмехнулся вождь. – «И да, всем тем событиям я был свидетелем лично». «Да ладно?!» - опешил Рейн. Сколько же тысяч лет вождю Миколу?!.

«Мы, великие энтии, живем куда дольше, гомсов», - напомнила Рейну Мелия. – «Должно быть, обитатели Мехониса могут похвастаться еще большей продолжительностью жизни». «Да быть не может!» - подобное не укладывалось у Рейна в голове.

Шулк же, обратившись к машине, осведомился: «Почему ты желаешь смерти своему сыну? Из твоего рассказа я бы заключил, что ты, скорее, просил бы нас уничтожить Бионис, а не своего сына». «Эгил был прекрасной машиной», - отозвался Микол. – «Умен, силен и добр в отношении более слабых. Но он никогда не простил Бионису то, что свершил он, и поклялся однажды отомстить». «То есть, он хотел поступить с нашими расами так же, как Бионис поступил с машинами?» - воскликнул Рейн, и подтвердил вождь: «Верно. Эгил желает покончить со всей разумной жизнью на Бионисе. Его необходимо остановить».

«А вы сами пытались это сделать?» - поинтересовался Данбан. «Однажды пытались», - помрачнел вождь. – «Многие погибли. Он ослеплен местью. Даже сама леди Мейнет не смогла заставить его отступиться от задуманного». «А где Эгил сейчас?» - спрашивал Шулк, и отвечал Микол: «Скорее всего в столице Мехониса. Он лично пытается возродить ее былое величие».

«Мне его жаль», - вздохнул Шулк. «Чего?!» - опешил Рейн. – «Ты что, забыл о том, что он сделал?!» «Я не забыл и не простил», - обернулся к нему Шулк. – «Но Эгил познал немало страданий в своей жизни. Неужели ты не чувствуешь к нему ни малейшего сострадания?» «Чушь все это», - закатил глаза Рейн. – «Какая разница, через что он там прошел?»

Данбан вновь обратился к ожидающему их ответа, вождю, вопросил: «Но почему мы? Наверняка ты знаешь, что меч Шулка, Монадо, способен уничтожать орудия Мехониса. Говорят, прежде сим мечом владел Бионис. Разве один вид его тебя не пугает?» «Занза...» - прошептал вождь, и, вырвавшись из тенет воспоминаний, заявил: «Если вы сойдетесь с Эгилом в противостоянии, вам понадобится вся сила этого меча. Да, мой сын невероятно силен».

Вождь предложил гостям остаться в селении и подумать над его предложением – по крайней мере, до тех пор, пока продолжается восстановление их спутницы.

Линада сосредоточилась на восстановлении поврежденных систем механического тела Фиоры.

«Что с ней? Она больна?» - спрашивала Шарла, держась в нескольких шагах от платформы, на которой находилась Фиора. «Раз уж ты сведуща в областях медицины гомсов, постараюсь объяснить», - отозвалась машина. – «Боюсь, некоторые из ее внутренних органов были удалены. И, если я правильно полагаю, ее сконфигурировали таким образом, чтобы она могла существовать внутри мехона?» «Верно», - подтвердила Шарла, и Линада молвила: «Она была преобразована в центральное нервное ядро мехона. Ее кровь может ныне циркулировать через компоненты мехона. Полагаю, дело в том, что ее иммунная система преобразована с целью совместимости с мехоном. Именно поэтому лишалась она своих сил».

«Но ее можно восстановить?» - с отчаянием воскликнула Шарла. – «Пожалуйста!» «Конечно», - заверила ее Линада. – «Хоть я и врач для машин, подобное варварство проигнорировать не могу. Мое оборудование поможет ей восстановить свои силы, но она останется в этом механическом теле. Вернуть ей прежнее тело – из плоти и крови – я не в силах». «Ну и хорошо», - тихо произнесла Фиора. – «Я не хочу быть обузой для Шулка. Пусть остается механическое тело. Что угодно, лишь бы я могла сражаться рука об руку с ним!»

Вскоре в лабораторию проследовал Шулк, и Линада, обратившись к юноше, заявила, что собирается установить в тело Фиоры новую систему циркуляции крови для сохранения иммунных функций. Однако для завершения процесса ей был необходим пьезоэлектрический генератор, призванный регулировать подобную систему. Пока Фиора остается в лабораторию, эту роль выполняет внешний генератор, призванный поддерживать жизнь в машинах, однако для автономного функционирования тела помянутый Линадой прибор необходим.

Подобные генераторы применялись в мехонах, потому Линада советовала Шулку поискать пьезоэлектрический генератор в окрестностях селения – на побережье, где приливные волны частенько выбрасывают на берег механические остовы и прочий мусор, сыплющийся сверху.

Обретя необходимое устройство, путники вернулись в селение машин, передали генератор Линаде. Последняя заверила Шулка: после установки прибора с Фиорой все будет в порядке. Поблагодарив механического врача за помочь, юноша наряду со спутниками отправился в предоставленный им машинами для ночлега дом; поутру он навестит вождя и сообщит тому о своем решении касательно Эгила.

...Проследовав в центральное здание селения на следующее утро, Шулк сообщил вождю, что согласен с ним в том, что Эгила необходимо остановить. «Но прямо сейчас мы не можем действовать», - вымолвил Шулк, и Микол недоуменно нахмурился. – «Перед тем, как мы покинули Биониса, мы слышали о планах по созданию объединенной армии рас нашего мира. В любое мгновение они могут начать атаку на силы Мехониса. Но это слишком опасно! Эгил создал оружие, способное покончить со всеми нами». «Оружие, которым воспользовался Мумхар?» - уточнил Данбан, припоминая о странном копье. – «То, внутри которого находится зеленая жидкость?» «Он говорил, что это оружие способно уничтожить любое создание на Бионисе», - добавила Шарла.

Шулк утвердительно кивнул, вновь обратился к вождю: «Мы должны вернуться и предупредить союзников об этой угрозе, пока еще не поздно!»

«Ну, это всегда могу сделать за вас я», - послышался знакомый голос, и в помещение проследовал усмехающийся в усы Диксон. «Диксон?!» - поразился Шулк. – «Что ты здесь делаешь? Как ты нас нашел?!» «Это место расположено прямо под крепостью», - доходчиво разъяснил юноше Диксон. – «Я предположил, что, если вы упали куда-то вниз, то наверняка означитесь здесь. И, как видишь, чутье меня не подвело».

Микол и Диксон приветствовали друг друга как старые приятели. Шулк и его сподвижники переводили изумленные взгляды с одного на другого. «Вы знакомы?» - выдавил Данбан, и Дискон отозвался уклончиво: «Вроде того». «Он мне помогает, я – ему», - отозвался вождь машин. – «Он делится с нами сведениями об окружающем мире, а мы снабжаем его технологиями и необходимой информацией».

«Но почему ты никому не говорил об этом?» - обратился к исследователю Данбан. – «Подобные сведения жизненно важны для всех тех, кто противостоит порождениям Мехониса». «Не все гомсы руководствуются благими побуждениями», - отвечал воину Диксон. – «Что бы произошло, если бы те, кто истово ненавидит Мехониса, обнаружили это место? Машины укрылись от мира, чтобы оградить себя от бессмысленных конфликтов». «То есть, они бежали, чтобы жить в мире?» - уточнила Мелия. – «Туда, где их не найдут? Что ж, разумно».

«Значит, именно здесь ты обретал все те предметы, которые приносил в Колонию 9», - осознал Данбан. – «А я все гадал, где ты их умудряешься находить». «Я думал, раз обретаемые артефакты помогают Шулку в его изысканиях в лаборатории, источник их происхождения не важен», - признался Диксон. – «Ну, зато теперь вы все знаете... Так что насчет этого нового оружия? Насколько оно опасно?»

«Я пока что не понимаю, по какой причине, но оно способно аннигилировать все без исключения живые организмы, рожденные на Бионисе», - просветил исследователя Шулк, и тот заверил юношу, что непременно изыщет способ противостоять подобному оружию. «Вы там позаботься об этом Эгиле, или как его там», - ворчливо заявил Диксон. – «Если справитесь, то, возможно, объединенная армия Биониса и вовсе не понадобится».

Пребывая в раздумьях о том, как им следует поступить, Шулк поднялся в лабораторию, и, приблизившись к платформе, на которой пребывала остающаяся без сознания Фиора, осторожно сжал ладонь девушки. В разуме юноши царило смятение...

Позже Диксон разыскал Шулка в селении, молвил: «Данбан все рассказал мне о твоих целях. Стало быть, ты хотел отомстить за Фиору?» «Да», - подтвердил Шулк. «Но обнаружил, что она жива», - продолжал Данбан. – «И ты сумел ее вернуть. И что, для тебя - все на этом?» «А ты за что сражаешься, Диксон?» - неожиданно поинтересовался Шулк, проигнорировал прямой вопрос старика. «Я?» - призадумался Диксон. – «Признаюсь честно, бесит меня этот Эгил». «Потому что он стремится уничтожить всех гомсов?» - уточнил Шулк, и Дискон утвердительно кивнул: «И это тоже. Но не только. Дело в его ненависти к Бионису... точнее в его желании уничтожить все живое на Бионисе... Скажу тебе одну вещь: объединенная армия Биониса образовалась куда быстрее, чем я мог предположить».

«Правда?» - обрадовался парень. «Да», - подтвердил Диксон. – «Этот принц великих энти очень неплох». «Они атакуют Мехониса?» «Конечно», - отозвался исследователь. – «Но, похоже, у принца иной план. Он велел мне кое-что тебе передать. Когда объединенные силы нападут на Мехониса, вам не нужно присоединяться к сражению. Он хочет, чтобы вы воспользовались разразившемся хаосом и сделали то, что должны». «Это принц Каллиан сказал?» - удивился Шулк, и старик усмехнулся: «Да, я и сам был немало удивлен. Выглядит сосунком, ан нет – сила духа у него имеется... Ну, так что ты предпримешь? Он просил меня узнать у тебя это».

«Мы направимся в столицу Мехониса», - уверенно заявил Шулк. «Собираешься прикончить Эгила?» - напрямую вопросил Диксон. «Я не знаю», - вздохнул юноша. – «Я не могу простить мехонов за то, что они сделали. Но, переговорив с Миколом, я предполагаю, что должен быть иной способ разрешить конфликт». «Ты слишком мягок», - посуровел Диксон. – «Он – самопровозглашенный правитель Мехониса. Я слышал, что он сделал с Монадо. Если ты бросишь ему вызов, тяжеловато придется. Но тебе нужно сражаться с ним изо всех сил, даже если у тебя есть мельчайший шанс на победу. Дрогнешь хотя бы на мгновение – и ты мертвец».

«Мы не позволим Шулку погибнуть!» - воскликнула Фиора, приближаясь наряду со сподвижниками к Диксону и Шулку. Последний был донельзя рад видеть подругу, но тревожился за ее состояние. «Должна отдать ей должное – Линада хороша», - поспешила успокоить парня Шарла. – «Она искусна не только в обращении с механическими жизнеформами, но весьма сведуща и в физиологии биологических видов».

Фиора заверила Шулка, что станет сражаться вместе с ним с любой угрозой, и, обратившись к Диксону, молвила: «Неважно, куда мы отправимся, Шулк сделает верный выбор». «И именно благодаря ему мы все здесь и продолжаем сражаться», - добавил Данбан. – «Мне кажется, это говорит о силе его характера. Разве я ошибаюсь, Диксон?» «Ну, если посмотреть на все то, что вам удалось осуществить, отрицать не стану», - согласился исследователь.

Диксон заверил путников: он сделает все возможное, чтобы защитить колонии госмов.

...Вождь Микол и жители селения собрались у врат, дабы проводить Шулка и товарищей его в путь. «В столице вы можете повстречать кое-кого по имени Ванея», - сообщил вождь Шулку. – «Упомяните мое имя, и она поможет вам». «Она – машина?» - уточнил юноша, и отвечал Микол: «Она моя дочь. Она будет где-то рядом с Эгилом».

Гомсы переглянулись: то есть, Ванея... сестра Эгила?.. И она поможет им?.. «Девочка не хочет причинить вред Эгилу, но ей весьма не нравится то, что он творит», - пояснил вождь. – «А вот вам она может оказать немалую поддержку». Шулк заверил Микола, что по прибытии в столицу они обязательно разыщут его дочь».

Линада напомнила Фиоре, что, поставив ее на ноги, применила лишь временные решения, потому девушке ни в коем случае не следует перенапрягаться, дабы не усугубить свое положение. «А я все же надеюсь изыскать способ восстановить твое прежнее тело», - молвила Линада, и Фиона изумилась: «А это возможно?!» «Теоретически возможно воспользоваться твоей генетической информацией, чтобы регенерировать утраченные органы», - заключила Линада. – «Но, честно говоря, не хочу обманывать тебя ложной надеждой – шансы невелики. Но я все равно должна попытаться!»

Простившись с машинами, Шулк и спутники его покинули селения, устремившись в направлении, указанном им вождем...

Эгил никак не мог выбросить из головы произошедшее в крепости Галахад. Как одна из Лиц смогла предать его? Почему она так поступила? И то странное сияние, излившееся от нее и разрушившее немалую часть крепости...

«Должно быть, я потерял контроль из-за осколков воспоминаний о ее прежней жизни», - задумчиво произнес Эгил. Воспоминания... бич Лиц... Они же ограничивали потенциал мехона с металлическим лицом... «Теперь я понимаю, что должен стирать все следы их прежних личностей», - заключил Эгил. – «Моим слугам необходим лишь инстинкт сражаться, и ничего боле».

Просматривая образы воспоминания Лиц, Эгил зрел образ девушки, сопровождавшей парня, владеющего Монадо. Приказав привести к нему Лицо, в разуме которого остаются яркие воспоминания о девушке, Эгил приказал ему покончить с юношей по имени Шулк...

Небольшой отряд прошел по указательному пальцу отсеченной руки титана, достиг ноги Мехониса. Впервые в жизни взирали путники на исполинских титанов с подобной перспективы.

«Сложно поверить в то, что эти два гиганта когда-то сражались друг с другом», - вымолвил Шулк. – «Что испытывали машины в то время? Должно быть, это было ужасно. И страшно... Страх лишает нас рассудка, заставляет творить ужасные бесчинства и называть их ‘самозащитой’. Страх порождает еще больший страх. Бесконечный цикл ненависти». «Возможно, этот цикл удастся нарушить», - предположила Мелия, но Шулк, погруженный в собственные мысли, продолжал: «Страх. Вот что стоит за всем этим. Вот что заставило Эгила действовать подобным образом».

Оказавшись внутри Мехониса, Шулк и спутники его озирались по сторонам в вящем удивлении, ибо окружали их разнообразнейшие механизмы, сновали по которым мехоны. Исследуя окрестные пределы, семеро приводили в действие элеваторы, перемещаясь на них между многочисленными уровнями в окружающем их механическом лабиринте.

К вечеру они едва ноги волочили, но, судя по всему, добрались лишь до бедра титана. Решено было остановиться на ночлег, а путь продолжить с рассветом.

Данбан расположился на ночлег рядом с сестрой, поинтересовался, как она себя чувствует. «Да все не привыкну к этому телу», - призналась Фиора. – «Только Шулку не говори. Прости, Данбан». «Да брось», - усмехнулся тот, плеснул воды из термоса в кружку, протянул ее сестре. – «Когда моя рука не действовала, ты меня выхаживала». «Я почти забыла об этом», - вздохнула девушка. – «Кажется, это было так давно».

Рейн помог Шарле разобрать ружье Гадо, которое девушка намеревалась почистить и откалибровать оптику. «Микол передал дам неплохие детали», - обратился к ней Шулк, заметив это. – «Если хочешь, смогу сделать для тебя новое ружье». «Спасибо, но я пока что сохраню это», - отказалась Шарла, и Рейн усмехнулся, пояснил Шулку: «Это ружье для нее – больше, чем оружие. Она не может просто выкинуть его и взять новое. Если с этим оружием что-нибудь случится, старик Отарон непременно скажет ей пару ласковых».

Вспоминала Шарла, как ружье это чистил Гадо; он всегда был собран и предельно сосредоточен. «Мой парень никогда не отдыхает?» - спрашивала она, и Гадо качал головой: «Нет времени. Жизни поселенцев нашей колонии зависят от вооруженных сил. От нашей готовности и желания сражаться. Мы никогда не знаем, куда мехоны нанесут удар в следующий раз. Нет, я не допущу, чтобы наши сородичи погибли!»

Иное воспоминание... Гадо, сопровождаемый Шарлой, покинул пределы колонии, где принялся стрелять по искореженным остовам мехонов, выпуская пар. «Гадо, хватит, в случившемся нет твоей вины!» - воскликнула девушка, и парень выкрикнул: «Мы потеряли тридцать солдат в одной лишь Крепости 3!» «Да послушай ты меня!» - Шарла отчаянно пыталась воззвать к разуму Гадо. – «Никто не знал, что число мехонов будет так велико! Если бы не ты, погибло бы еще больше гомсов!» «Не в количестве жертв дела», - прошипел парень, не переставая стрелять. – «Мы потеряли тридцать солдат, и мы потеряли крепость! Их смерти обесценены!» «То есть, если бы мы одержали верх, смерти бы были осмыслены?» - вопросила Шарла, и Гадо уверенно заявил: «Да! В этом случае их гибель имела бы какое-то значение... Но теперь – все, конец. Или мехоны, или мы. Даже если я останусь последним выжившим, я перебью их всех!»

«Рейн, а ты хочешь покончить с мехонами?» - обратился к солдату Шарла, вырвавшись из тенет прошлого. «Конечно», - уверенно заявил Рейн. – «А почему ты спрашиваешь?» «Любой ценой?» - уточнила девушка. – «Даже ценой собственной жизни?» «Собственной жизни?» - удивился Рейн. – «Нет, если погибну, я уже ничего не смогу сделать. Нет, я сокрушу мехонов и выживу! И я ни в коем случае не потеряю ни тебя, ни Фиору, ни кого-либо еще. Мы все одержим победу и выберемся отсюда живыми!» «Если бы все думали так же, как ты», - загадочно улыбнулась Шарла, и боле к сказанному не добавила ни слова, заставив Рейна теряться в догадках.

...На рассвете следующего дня Данбан разбудил товарищей, и те, быстренько собрав свои нехитрые пожитки, продолжили восхождение к верхним пределам Мехониса.

В тот день покрыли они немалое расстояние, и, остановившись на одной из многочисленных металлических платформ, вознамерились передохнуть, благо Фиора едва держалась на ногах, когда атаковал их гуманоидный мехон – один из Лиц.

Услышав голос пилота конструкта, Шарла вскрикнула, бросилась вперед: «Гадо! Это ты? Ответь мне! Позволь тебя увидеть!» Мехон отступил, и из капсулы выбрался Гадо – как и иные гомсы, обращенные в ядро Лиц, обладал он ныне механическим телом. Закрыв лицо руками, Шарла разрывалась...

Гадо же, не замечая девушку, смерил взором Шулка, сжимавшего в руках энергетический клинок, процедил: «Уничтожение Монадо – такова воля повелителя Эгила». «Какого еще повелителя?» - отозвался Шулк. – «Что Эгил сделал с тобой?» «Что с тобой, Гадо?!» - восклицала сквозь струящиеся по лицу слезы Шарла. – «Почему ты так говоришь?! Ответь!»

«Этот мир выведен из равновесия», - произнесла марионетка Эгила. – «Я устраню причину этого хаоса и восстановлю изначальный вид этого мира». Осознали Шулк и сподвижники его, что устами Гадо говорит с ними сам Эгил!.. «Таков мой долг», - рек тот. – «Нет, такова воля самого мира! А теперь... пришло время восстановить прежний уклад!»

Гадо привел в действие оружие нефритоликого мехона, и всесокрушающий поток энергии устремился в направлении гомсов... Рейн бросился к Шарле, закрыл ее своим телом... Фиора шагнула вперед, глаза ее полыхнули алым...

Разрушительный поток энергии, исторгнутый безжалостным мехоном, достиг путников...

Созерцая отображающиеся на эфирных экранах образы противостояния Лица, подвластного его воле, и вооруженного Монадо гомса, вымолвил Эгил, бросив взгляд на высящееся в чертоге изваяние великой машины: «Леди Мейнет... теперь уже скоро. Становление мира, в котором нет места страху. Желания наши претворятся в жизнь... Но ключевой вопрос сейчас – это Монадо. Наша победа возможно лишь в том случае, если мы уничтожим Монадо, пока еще не поздно».

Эгил помедлил, будто прислушиваясь к чему, произнес: «Я ощущаю твое присутствие. Я знаю, что ты жив, Занза... Час пробил. Твое время пришло».

Шулк парит в пустоте космоса.

«Шулк», - настойчиво взывает к сознанию его чей-то голос. – «Ты обрел способность заглядывать в будущее. Способность понимать законы причин и следствий, определенных высшей силой». «Высшей силой?» - повторяет Шулк. – «Бионисом?»

«Почему ты стремишься изменить будущее?» - спрашивает голос, оставляя вопрос юноши без ответа. – «Почему стремишься действовать вопреки ее воле?» «Я поступаю так, как поступил бы любой на моем месте», - пытается объяснить Шулк незримому собеседнику. – «Каждый желал бы изменить печальное будущее. Если такова ее воля, то я стану противостоять ей!» «Если это то, к чему ты стремишься, Шулк, то должен отыскать свой Монадо», - наставляет глас. – «Твой истинный Монадо».

Образы явлены Шулку. Он, совсем еще мальчика, вбегает в башню Осе, и зрит пустующий постамент, а близ него – светловолосого юношу. «Ты не можешь этого сделать!» - восклицает тот. – «Потому что... тебя здесь нет. Больше нет». Юного Шулка слова эти потрясают до глубины души...

Придя в себя, осознали путники, что каким-то непостижимым образом уцелели во взрыве исторгнутого нефритоликим мехоном потока энергии. Самого конструкта поблизости не наблюдалось. Но... как же им удалось выжить и даже ранений не получить? Неужто можно все списать на слепую удачу?..

«Вас защитила сила леди Мейнет». По коридору к путникам шагала женщина – машина. «Ты... Ванея?» - неуверенно произнесла Фиора. Гомсы переглянулись; имя это было им знакомо... «Ты – дочь Микола?» - уточнил у машины Рейн, но Ванея не сводила глаз с Фиоры. «Я рада, что с вами все в порядке, леди Менет», - почтительно произнесла она.

Шулк и сподвижники его опешили: Фиора... леди Менет?..

«То Лицо было послано, чтобы уничтожить вас», - пояснила путникам Ванея. – «Я рада, что с вами все в порядке!» «Ты лжешь!» - с вызовом выкрикнула Шарла. – «Гадо никогда бы не причинил нам вред!» «К несчастью, воспоминания о жизни его гомсом не сохранились», - отвечала машина. – «Нынешние Лица – не больше, чем бездумные орудия, призванные уничтожить все живое на Бионисе». «Не может быть!» - в ужасе выдохнула Шарла.

«Лица создаются путем интеграции мозга и ключевых органов гомсов в остов мехонов», - пояснила Шулку и его товарищам Ванея. – «Воспоминания и эмоции – аспекты, совершенно ненужные эффективному оружию. Однако прежние Лица были экспериментальными образцами, и многие из них сохранили воспоминания о своих прежних жизнях. Это мешало им успешно исполнять возлагаемые на них миссии. Воспоминания же Лиц, созданных недавно, полностью стерты». «Это из-за меня?» - поинтересовалась Фиора, и Ванея отрицательно покачала головой: «Нет, дело не в тебе». «Скорее, в Мумхаре», - догадался Данбан. – «Его помешательство на нас было слишком сильным. В итоге оно и явилось причиной его гибели».

Боль Шарлы отражалась у нее на лице. Ужасно осознавать, что человек, которого она любила, превращен в безвольное оружие и брошен против нее...

«Объясни мне вот что», - обратился к машине Шулк. – «Почему Эгил хочет обратить нас в мехонов? Есть тому причина?» «Для того, чтобы противостоять Монадо», - пояснила Ванея. – «Монадо не оказывает воздействия на великих энтий, гомсов... на всех обитателей Биониса. В битве, случившейся год назад, Эгил потерпел поражение. После он пришел к выводу, что воздействие Монадо возможно превозмочь путем интеграции в мехонов образцов биологических жизнеформ с Биониса».

«Ну конечно!» - воскликнул Данбан, осознав истинность прозвучавших слов. – «Изначально Монадо не мог лишить гомса жизни». «Но теперь может», - напомнил остальным Рейн. «Он не мог причинить вред тем, в жилах кого текла кровь Занзы», - известила Шулка и его сподвижников Валея. – «Это была единственная слабость меча. Но Занза убрал это ограничение». «Тем, в жилах кого текла кровь Занзы?» - переспросил Данбан. – «Кто он, этот гигант?» «Прародитель гомсов», - отвечала машина. – «И некогда – друг моего брата Эгила... до того, как стали они злейшими врагами. Именно Занза опустошил поверхность Мехониса, что нанесло сокрушительный урон нашей цивилизации».

Объединенная армия Биониса пересекала Долину Меча, приближаясь к полуразрушенной крепости Галахад. Над стройными рядами воинов небеса рассекали гавры – пилотируемые энтиями маневренные воздушные суда, оснащенные орудиями, способными поражать мехонов; за создание подобных механизмов были ответственны Лорития и ее специалисты из Министерства Изысканий.

Пребывая у штурвала головного гавра, Каллиан восхищался свершимся фактом единения всех народов Биониса. «Изначально должно было быть именно так», - тихо произнес регент, созерцая марширующих через гигантский клинок воинов. – «Тогда, быть может, отец бы не...»

Мимо пронесся гавр, управляемый Диксоном, и Каллиан проводил его взглядом. Исследователь своевременно сообщил им о новом оружии врага, и они сумели изыскать то, что возможно противопоставить дьявольским копьям.

«Сегодня мы начинаем кампанию против крепости Галахад!» - возвестил Каллиан, и голос его разнесся над Долиной Меча. – «За пределами ее пребывает столица Мехониса. Это сражение определит не только нашу судьбу, но будущее всего живого на Бионисе! Мы сражаемся за наше грядущее!»

«Хочешь сказать, что Занза в ответе за опустошение Мехониса?!» - выдавил Шулк, не в силах поверить в прозвучавшее откровение. – «Но ведь я сражаюсь мечом Занзы?! Означает ли это, что он – наш враг?! А если так, почему ты...» «Шулк, успокойся», - одернул друга Рейн, и Шулк осекся, пробормотал слова извинения.

«Я проведу вас в столицу Мехониса, Агнирату», - обещала путникам Ванея. «Это и есть твой план?» - с подозрением осведомился Данбан. – «Привести нас прямиком к вратам врага? В руки Эгила?» «Быстрее будет все показать вам, чем объяснить», - молвила Ванея. – «Тогда вы узнаете историю Мехониса и сражения двух титанов».

Машина и следующие за нею путники воспользовались элеватором, коий доставил их на центральную фабрику, находящуюся в груди Мехониса, за пределами которой и находилась Агнирата. Число мехонов, находящихся окрест, было поистине велико, и семеро уроженцев Биониса, ведомых Ванеей, с боем прорывались к центральной башне фабрики, где – по словам машины – находился транспортер, должный доставить их в столицу.

Яростное сражение вспыхнуло на подступах к крепости Галахад. Полковники Вангар и Отарон бросили в бой силы гомсов, и те, защищенные энергическими щитами великих энтий, схлестнулись с мехонами.

Принц Каллиан, оставаясь наряду с Алвисом на одном из гавров, наблюдал за ходом сражения с воздуха, отрывисто отдавал приказы. Пока что объединенным силам Биониса удавалось теснить противника, однако радоваться победе было преждевременно – неизвестно, какие козыри припрятаны у защитников Мехониса.

От крепости отделился эскадрон Лиц; устремились они противникам, метнули копья, заставив отступить авангард гомсов, но в бой вступили гавры. Управляя одной из машин, Диксон безостановочно вел огонь из орудийных установок, и, лихо маневрируя, сумел прикончить немало Лиц, в неразумии своем избравших его своей мишенью.

Обратившись к сородичам, Каллиан постановил: если авангард гомсов будет разгромлен, в бой пойдут все остающиеся резервы. Воины готовы были погибнуть в бою, сражаясь за Бионис...

Министр Лорития держалась вдали от сражения, наблюдала за ходом оного; на губах ее играла улыбка...

Отряд Шулка достиг столицы Мехониса, Агнираты.

«Это – сердце цивилизации машин», - молвила Ванея, указав спутникам в сторону величественных зданий, пустующих на протяжении долгих тысячелетий. Производил город поистине гнетущее впечатление.

На одной из улиц лицезрели путники окаменелые тела телетий. Откуда же взялись они?..

«Окаменелые телетии – то, что осталось от бестий, напавших на столицу в час древнего сражения», - просветила Ванея гомсов и нопона. «Но почему телетии напали?» - озадачилась Шарла. – «Разве древнее сражение происходило не только между Бионисом и Мехонисом?» Вместо ответа машина указала спутникам на высокую башню поодаль, молвив: «Ответ на твой вопрос находится там, в Центре Данных. Будет лучше, если вы все увидите своими глазами. Лишь тогда вы осознаете, что в действительности произошло между Бионисом и Мехонисом».

Путники проследовали в Центр Данных. Глаза Фиоры изменили цвет, и, уверенно проследовав к панели управления, девушка коснулась ее, и возникло в помещении трехмерное изображение столицы машин. «Это воспоминания о давно позабытых временах», - рекла устами Фиоры древняя сущность. – «Их сохранили здесь машины – прежде, чем были вынуждены покинуть это место, дабы иные смогли узнать их историю».

Представленные взору пораженных гомсов и нопона голографические образы менялись, и ныне панорама столицы преобразилась в фигуры двух исполинских титанов. «В древние времена, когда в мире появились Бионис и Мехонис, была рождена и я», - вещала сущность. – «Так же, как Бионис обладал собственной душой, я стала душой Мехониса. Я сотворила чад своих, машин, на Мехонисе и получила тело. И Мехонис обратила в мир, полный жизни. Цивилизация машин достигла немалых высот в своем развитии, и построили они этот великий город».

Путники взирали на образы столицы, улицы которой были заполнены машинами и иными механическими конструктами; обитатели Агнираты поклонялись в святыне Мейнет своей создательнице, воплощенный в огромном изваянии из камня и металла. Уроженцы Биониса поверить не могли, что некогда – тысячелетия назад – столица Мехониса была сердцем цивилизации разумных жизнеформ. Ныне же являла она обитель гибельных механизмов, всецело подвластных воле истово ненавидящей органическую жизнь машины – Эгила...

«Они жили в мире и гармонии», - продолжала говорить сущность. – «Мирные машины поклонялись мне». Образы изменились, и ныне зрели Шулк и спутники его знакомые виды девственных пределов Биониса, животных и птиц, обитавших на сем титане. «Жизнь процветала и на Бионисе», - молвила сущность, являя взорам воспоминания о встречах машин с великими энтиями и гигантами. – «Машины делились достижениями своей цивилизации с народами Биониса. Они считали, что два мира их продолжат идти к светлому будущему, рука об руку».

«А затем с небес снизошла ужасная судьба», - слова сии сопровождались образами титанов, но ныне в руке Биониса пламенел клинок, который погрузил титан в тело Мехониса. – «Сражаясь мечом из чистейшего света, Бионис попытался уничтожить машин».

Наблюдали ужаснувшиеся уроженцы Биониса, как бегут машины, и преследуют их наводнившие Агнирату крылатые бестии – телетии!.. Но почему Бионис атаковал Мехониса?!.

«Я пыталась спасти машин, и противостояла Бионису», - молвила сущность, выступавшая душой Мехониса. – «Противостояла его душе – Занзе».

Взирали Шулк и сподвижники его, как сражались титаны, как скрещивались их мечи... «Долго длилась эта битва», - изрекла сущность устами Фиоры. – «Наши жизненные силы таяли, но мы с Занзой продолжали противостояние. Но в итоге оно завершилось».

Сияющий клинок Биониса отсек левую руку Мехонису, тот же погрузил меч свой в тело противника. «Воспользовавшись моим последним ударом по Бионису, обитатели оного пленили Занзу», - заключила сущность. – «Но противостояние с тем истощило мои жизненные силы. Я предупредила выживших машин, что не погиб Бионис, и однажды душа его обретет свободу». «Но это я освободил его!» - выдохнул Шулк в изумлении от прозвучавшего откровения. «Затем я погрузилась в долгий и глубокий сон», - завершала предвечная сущность свое повествование, - «дабы подготовиться к неминуемому возвращению Занзы».

Голографические образы исчезли, и тишина воцарилась в чертоге. «Теперь я все поняла», - прошептала Фиора, вновь обретшая свое «я». – «То, что ты хотела сделать. Прекратить противостояние Биониса и Мехониса». «Фиора», - обратился к девушке Шулк. – «Стало быть... это она пребывает в тебе».

«Да», - подтвердила Ванея. – «Леди Мейнет желала обрести тело, в котором она была бы свободна. Фиора, после того как захватил тебя мехон Эгила, именно я переместила душу ее в твое тело». «Но почему именно в мое?» - поинтересовалась Фиора, и пояснила машина: «Потому что ты близка с Шулком – Наследником Монадо».

Пребывая в раздумьях, путники покидали Центр Данных, возвращаясь на городские улицы. «Стало быть, наш мир – Бионис – причина того, что этот город опустошен», - молвила Фиора, и Шулк, мрачно кивнув, констатировал: «Теперь мне понятно, почему Эгил стремится предотвратить пробуждение Биониса». «Но как уничтожение всех нас может решить этот вопрос?» - недоумевал Рейн. «Точно!» - поддержал друга Данбан. – «То, что случилось с машинами, - немыслимая трагедия, но мы не можем простить мехонам нападение на Биониса».

«Меня тревожит Монадо, которым сражался Бионис», - задумчиво отметила Мелия. – «Он не отличается от своего описания в легендах... и все же...» «Должно быть, обладает этот меч поистине разрушительной силой», - заключил Шулк. «Но ты используешь его с умом, Шулк», - напомнил парню Данбан. – «Он не подчиняет тебя себе, как делал это со мной». «Он прав!» - согласился Рейн. – «Если бы ты не сражался Монадо, мы бы и пяти минут не продержались!»

«Но ведь это Занза передал мне меч», - Шулк все еще не понимал, что может означать сие, и какими мотивами руководствовался предвечный гигант – душа Биониса. «Но не Занза ныне сражается Монадо, а ты, Шулк», - обратилась к юноше Ванея. – «Это еще одна причина, по которой Мейнет избрала Фиору в качестве вместилища для своей сущности. Дабы трагедия того, как сражается Монадо, не повторилась вновь». «Трагедия того, кто сражается Монадо?» - нахмурился Шулк, ибо смысл слов машины ускользал от него.

«Шулк, верь в путь, избранный тобою, и в тех, с кем разделяет его», - говорила Ванея. – «Мейнет когда-то сказало о Монадо следующее: это не просто оружие, а свет, пребывающий в каждом без исключения создании в этом мире». «Свет?» - Шулк окончательно был сбит с толку. – «О чем ты?» «Свет жизни, желание выжить, несмотря ни на что», - пояснила машина. – «Возможно, леди Мейнет привлек твой свет».

Ванея указала путникам на величественную Святыню Мейнет, пребывающую в сердце города, высилось в котором изваяние души Мехониса – прежнее воплощение леди Мейнет. «Именно там находится Эгил», - молвила машина. – «Вы все еще хотите покончить с ним?» «Теперь мы знаем историю Мехониса», - отвечал ей Шулк. – «И хотели бы прийти с ним к консенсусу, если пожелает он выслушать нас. Но если нет...» «Я понимаю», - отозвалась Ванея. – «Я в последний раз попытаюсь воззвать к разуму Эгила. Но готова услышать отказ».

Машина устремилась прочь, и путники, взвесив все «за» и «против», приняли решение следовать за нею к Святыне Мейнет. Обладая воспоминаниями Мейнет, Фиора указала сподвижникам путь к транспортеру, способному доставить их к цели, а также к устройствам верификации, приводящими его в действие. Фиора была уверена в том, что ее тело выступит своеобразным ключом, коий обеспечит им допуск к Святыне.

Последующие часы семеро провели на улицах Агнираты - лишенного жизни города-призрака. Сражаясь с многочисленными мехонами, занявшими сии пределы, поднимались они на вершины башен, возвышающихся в различных городских кварталах, активировали устройства верификации, открывая для себя тем самым доступ к транспортеру.

Однако у оного путь Шулку и сподвижникам его преградил нефритолицый мехон, управляемый Гадо. Шулк активировал Монадо, осознав, что уже второй раз клинок не предупредил его об угрозе. Неужто по какой-то причине меч перестал являть ему видения?..

«Твое владение Монадо потрясает», - пророкотал мехон, вперив взгляд в Шулка. – «Нельзя позволить тебе выжить». «Гадо, прекрати!» - выкрикнула Шарла, бесстрашно выступив вперед. – «Почему ты сражаешься с нами?! Вспомни, кто ты такой!» «Это бессмысленно!» - одернул ее Рейн. – «Он полностью под контролем Эгила! Помнишь, о чем говорила нам Ванея?»

«Я не верю!» - бросила Шарла, и, оттолкнув Рейна, сделала несколько шагов в направлении гигантского мехона. – «Не хочу верить! Гадо, прошу, ответь!»

Мехон безмолвствовал; Шулк и члены его отряда атаковали нефритолицего, который обратил против уроженцев Биониса весь свой оружейный арсенал.

«Как можешь ты причинять вред Шарле?!» - воскликнул Рейн, обращаясь к Лицу. – «Ты вроде как должен любить ее, даже жениться на ней собирался!» «Ничего не знаю!» - отозвался Гадо. – «И это ничего не меняет». «Нет», - возразила Шарла, не желая сдаваться. – «Ты всегда заботился обо мне и Джуджу. Это не ты!» «Я же сказал, что не знаю тебя!» - рявкнул мехон. – «Мне было даровано это стальное тело, чтобы претворить в жизнь волю Эгила! Это тело великолепно! Его движения так точны. Нам не остановить, ибо мы едины! Совершенны – телом и разумом!»

«Ты не должен этого делать!» - продолжал отчаянные попытки достучаться до разума Гадо Рейн. – «Посмотри на Фиору! Кем бы ты ни был ныне, ты не можешь не чувствовать боль!» «Абсурд!» - взвыл мехон, и выкрикнул Рейн: «Что ж, тогда давай, прикончи нас! Шарлу и всех остальных!»

Разъяренный, мехон исторг энергетические сферы, поразившие его противников. Всех – за исключением Шарлы!.. Что полностью подтверждало предположение Гадо.

«Он не сдается», - процедил Данбан, вновь поднимаясь на ноги. – «Похоже, рассказы о Гадо из Колонии 6 действительно правдивы». «За исключением одного», - отметил Шулк, кивнул в сторону Шарлы, - «он все еще не способен убить ее. Он намеренно не задел ее сгустком энергии!» «Гадо, ты такой же, как и я прежде», - молвила Фиора. – «Ты можешь помнить о том, кем ты был».

Шарла продолжала взывать к Гадо, но тот продолжал твердить одну и ту же фразу: «Умрите же, наконец, и участь вашу разделит все живое на Бионисе!» Шулк и спутники вознамерились продолжить бой, когда Фиора проследовала мимо юноши, тихо произнеся: «Шулк, ты все еще можешь использовать Монадо?»

Глаза девушки ныне отливали алым, и осознал Шулк, что обращается к нему не подруга детства, а древняя машина – Мейнет! Объятая алым сиянием, исходившего из небольшого артефакта, находящегося на груди механического тела, девушка медленно приближалась к нефритолицому, говоря: «Даже лишенный живой плоти, он сохранил душу гомса. И это очевидно, глядя на то, как он пытается уберечь тебя, Шарла. Осколки души не позволяют ему идти до конца... Я развею проклятие, позволяющее Эгилу управлять Лицами. Дайте мне немного времени».

Шулк, Рейн, Шарла, Данбан, Мелия и Рики взяли мехона в кольцо, вновь атаковали его, кромсая металлический остов, в то время как сущности Мейнет отчаянно пыталась вырвать Гадо из-под ментального контроля самопровозглашенного владыки Мехониса. Волны алой энергии исходили от нее, обволакивая нефритолицего мехона, разрывая связь между механическим экзоскелетом и пилотом, им управляющим. Гадо оказался исторгнут из мехона, распластался на платформе.

Сущность Мейнет вновь уступила место Фиоре; девушка пришла в себя, и кивком указав в сторону Гадо, улыбнулась: «С ним все будет хорошо».

Шарла бросилась к обессиленному Гадо, опустилась рядом с ним на колени, обняла. «Прости меня, Шарла», - выдавил тот. «Все хорошо», - сквозь слезы улыбалась девушка. – «Я счастлива, что вновь обрела тебя». «Будучи под его контролем, я понял кое-что», - выдавил Гадо. – «Некогда Эгил желал лишь разорвать цикл страдания. Он верил в то, что, если кровь окажется пролита сейчас, будет рожден новый мир. Но произошло нечто ужасное. И теперь... он одержим местью... Идите же! Не позвольте им боле свершить с кем-либо то, что свершили они со мной!»

Не в силах подняться на ноги, Гадо прислонился к остову поверженного мехона. Шарла обещала, что непременно вернется за ним – сразу же, как только закончится их противостояние с Эгилом. Рейн передал Гадо флягу с водой, заявив: «Не смей умирать. Когда с Эгилом будет покончено, мы разберемся, что с тобой не так». «А ты не очень-то похож на врача», - хмыкнул Гадо, и Рейн усмехнулся в ответ: «Нет, но одного хорошего врача я знаю. Она, правда, машина». «Пойдет», - согласился Гадо. – «Кстати, парень, как тебя зовут?» Рейн представился, и Гадо просил его об услуге: «Позаботься о Шарле».

Сражение у крепости Галахад продолжалось.

Алвис был мрачен, и признался Каллиану: «У меня... дурное предчувствие». «Видение?» - уточнил тот, и провидец отрицательно покачал головой: «Нет. Но что-то не так. Мехоны не атакуют и не защищаются. Кажется, будто они прекратили сражаться вскоре после того, как битва началась». «Невозможно!» - воскликнул Каллиан. – «Это их ключевая стратегическая позиция! Они никогда не оставят ее».

Однако сомнения одолевали и самого принца: сопротивление мехонов действительно было несколько... вялым. «Возможно, у них припрятаны тайные резервы на Мехонисе?» - риторически вопросил Каллиан, пытаясь объяснить для себя происходящее. «Тайные резервы...» - протянул Алвис, и неожиданно на лице его отразилось озарение.

«Шулк и остальные в опасности!» - с нескрываемой тревогой воскликнул провидец. – «Позволишь мне воспользоваться гавром?» «Хочешь отправиться к ним на помощь?» - изумился регент. – «Ты мне нужен здесь!» «Да, у меня не было видения», - произнес Алвис, обратив взор в сторону головы Мехониса. – «Но я ощущаю кое-что. Мехонис пробуждается».

Ванея проследовала в Святыню Мейнет, обратилась к брату, остающемуся у основания монументального изваяния леди Мейнет: «Эгил, почему ты так стремишься покончить с Бионисом? Мы выжили в той битве. Нам следовало создать новый мир, в котором мы могли бы жить в покое. И мы все еще можем это сделать...» «Ярость тех, жизни которых оборвал Монадо, не утихнет никогда», - прервал ее Эгил. «Думай не о мести за мертвых, а о живых», - взмолилась Ванея. – «Пожалуйста, Эгил! Я не хочу тебя потерять. Неужто ты так стремишься отдать свою жизнь за это?»

«Жизнь или смерть – мне неинтересно ни то, ни другое», - отозвался Эгил. – «Полные боли крики наших сородичей по сей день звучат в моем разуме. Пока они не стихнут, я останусь глух ко всему иному».

В Святыню Мейнет проследовали Шулк и его спутники, и Эгил, продолжая созерцать изваяние души Мехониса, констатировал: «Стало быть, ты пришел, Наследник Монадо». «Ты – Эгил, правитель Мехониса», - обратился к Эгилу Шулк, и тот обернулся к нему, подтвердив: «Да, это я. Ты же никогда не видел меня прежде вне моего Лица –Ялдабаофа. Но в любом случае, вы никогда не сможете одержать верх надо мною».

«Но я не сражаться пришел», - начал было Шулк, и Эгил удивленно вопросил: «Трусость? Тогда отложи Монадо и склонись предо мной». «Я не сдаваться пришел», - отвечал Шулк. – «Я хочу кое-что понять. Здесь, в столице, я наблюдал легенды машин. Думаю, я понимаю, почему ты жаждешь сразиться с самим Бионисом. Но зачем ты бросил мехонов в атаку на народы Биониса?»

Эгил расхохотался в ответ, но самому Шулку было не до смеха. «Не вижу в этом ничего забавного!» - выкрикнул он. – «Мы с вами живем в одном и том же мире! Гомсы, нопоны и великие энтии способны сосуществовать в гармонии друг с другом, так почему же машины не могут последовать их примеру?»

«Скажи, мальчик, тебе знакома концепция, когда противника берут измором, пресекая все линии снабжения и заставляя голодать?» - осведомился Эгил, и, когда Шулк утвердительно кивнул, продолжил: «Значит, ты поймешь, что это – лучшая тактика, призванная принести победу. Я не испытываю отвращения или ненависти к народам Биониса. Я просто таким образом лишаю самого Биониса жизненной энергии. Наношу удар по титану, уничтожившему моих сородичей».

«Я не понимаю», - признался Шулк, и молвил Эгил: «Возможно, мне следует выразиться более прямо: вся жизнь на Бионисе существует лишь для кормления титана». «Что?!» - изумился юноша. «Эфир, фундаментальная основа всего, существующего в этом мире», - вещал Эгил. – «Мое тело, ваши тела... Вы сознаете, что в основе их – эфир?.. Эфир – сила. Вы - источники этой силы. Вся жизнь, порожденная Бионисом, умирает и возвращается в Биониса. В отличие от Мехониса, Бионис питается эфиром тех, кто возвращается в него. К моему своего неотвратимого пробуждения он потребует гигантское число жизней!»

«Что ты говоришь такое?!» - воскликнул Рейн. – «Мы что – просто еда?!» «Это Бионис создал вас для этой цели, не я», - отозвался Эгил. «Стало быть, ты напал на Биониса, дабы приуменьшить источник его сил?» - уточнил Шулк. «Верно!» - воскликнул Эгил. – «Вы – всего лишь жалкие насекомые, пожираемые моим заклятым врагом! Поэтому не смейте говорить со мной о своих глупых грезах о единстве!»

«Глупых?» - разозлился Шулк. – «Мы так же скорбим о погибших, как и ты! Машины или гомсы – все мы познали немало страданий и бед. И не говори, что в твоем случае что-то иное!» «Да, обе наших расы познали страдания», - признал Эгил. – «Но ты ставишь под сомнения мои убеждения, мои мотивы. Дабы свершить отмщение за свой народ, я рискнул всем. Можешь ли ты сказать то же самое о себе?» «Да, могу», - парировал Шулк. – «Чтобы добраться сюда, мы долго и много сражались». «И все же ты не сражаешься со мной», - заметил Эгил. – «Слова твои лишены смысла. Верх способна одержать лишь сила!»

Время разговоров прошло, это сознавали обе стороны. Шулк взял в руки Монадо, и, сделав шаг в сторону противника, изрек: «Жизни машин и жизни народов Биониса – суть одно и то же. И мы не остановимся, пока ты не осознаешь этот факт!»

Семеро схлестнулись с могучей машиной, повергли ее. Шулк пронзил энергетическим клинком тело Эгила. «Как это могло случиться, ведь я воспользовался Апокрифом?» - изумился тот. Да, в час прежней встречи с Шулком Эгил применил генератор Апокриф, способный подавлять могущество Монадо, но, похоже, этот гомс каким-то образом – неужто благодаря одной лишь силе воли?! – сумел превозмочь воздействие устройства.

«Ты знаешь, Эгил», - бросил ему Шулк, не разжимая хватки на рукояти меча. – «Ты знаешь причину». «Сила воли, направленная на защиту своих?» - осведомилась машина. – «На это намекаешь?» Эгил обратил взор к сестре, на протяжении недавнего противостояния державшейся поодаль, осведомился: «А ты, Ванея? Ты примешь сторону уроженцев Биониса и атакуешь меня? Ты преступила свое право на существование!» «Если такова моя судьба, значит, так тому и быть», - молвила Ванея. – «И я, и каждый из наших сородичей примет сию участь с готовностью».

«Значит, немногочисленные выжившие тоже меня предали», - с горечью констатировал Эгил. – «Интересно...» «Ты ошибаешься!» - выкрикнула Ванея. – «Мы с сородичами желали лишь одного – чтобы все это противостояние прекратилось! Хотели жить вместе с тобой в мире, Эгил! И ничего больше!»

«Чушь!» - отрезал Эгил, и, схватив Шулка за голову, приподнял его над поверхностью. – «Не будет мира, пока не уничтожен Бионис!» С этими словами Эгил вырвал клинок из своего тела, отбросил Шулка в сторону.

За спиною Эгила восстал златоликий мехон, и противник Шулка занял место в капсуле его. «Прошу прощения за то, что назвал вас насекомыми», -произнес Эгил. – «Вы явили себя достойными противниками!»

Управляя Ялдабаофом, Эгил с легкостью поверг врагов. «Приготовься к смерти, Шулк!» - выкрикнул он. – «Нет, Занза?..» Обессиленный, Шулк смирился с неизбежностью кончины... И почему Эгил назвал его Занзой?..

Одна из гомсов – казавшаяся неприметной девушка, осталась на ногах, выкрикнула в гневе, закрыв собою юношу: «Я не позволю тебе убить Шулка!» От устройства на груди ее расходились волны алой энергии, весьма знакомой Эгилу. «Стало быть, ты вернулась», - констатировал он. – «Мы горевали о тебе прежде, но сейчас ты действительно готова расстаться с жизнью, чтобы помешать мне претворить в жизнь свою мечту? Ведь это ты сказала, что мы будем жить вместе, леди Мейнет!» «Да», - подтвердила сущность. – «Мейнет, машины... все любили тебя. Поэтому и хотели продолжать жить рядом с тобой».

«Я ждал того дня, когда ты вновь пробудишься и сотворишь мир, заполненный светом», - признался Эгил. – «Но ты – всего лишь предательница! Ты предала меня, своих последователей и всех наших павших сородичей! Я не стану тебя слушать, ибо слова твои ничего не значат! Ты приняла сторону моего заклятого врага! И боги не могут существовать среди смертных!»

Энергетический щит, сотворенный Мейнет, сдержал чудовищный натиск Ялдабаофа, и златоликий мехон отступил в запретные пределы Святыни – туда, где в незапамятные времени пребывала сущность души титана. Воззвав к Мехонису, Эгил предложил ему тело свое и разум, дабы обрел он становление новой душою титана. «Прими мой дух и пробудись!» - возвестил Эгил. Древние механизмы пришли в действие, интегрируя Ялдабаофа и пилота его в ключевые системы жизнедеятельности Мехониса. Эгил утрачивал свое «я», становясь частью иной, могущественной сущности...

Шулк и спутники его бежали прочь из Святыни Мейнет. Столица Мехониса содрогалась, сполохи электрической энергии поглощали древние здания и шпили. Что бы не происходило, что бы ни совершил Мехонис... похоже, существовать Агнирате оставалось недолго...

Гадо не было в том месте, где оставила его Шарла, и, исполнившись отчаяния, девушка бросилась было в сторону – на поиски парня, но Рейн удержал ее, напомнив, что у них – своя миссия, и надлежит довести ее до конца. «Что произойдет, если Мехонис начнет двигаться?» - спрашивал он, сжимая ладонями плечи девушки и неотрывно глядя ей в глаза. – «Что будет с Джуджу и Отароном?! Гадо – гомс, солдат! Он не стал бы оставаться здесь на верную гибель. Он сумел бы спастись». «Ладно...» - поникла Шарла, и, Рейн, схватив ее за руку, припустил за остальными.

Волна всесокрушающей энергии изошла от Святыне Мейнет, прокатилась по столице, разрушая все на своем пути... Казалось, спасения ждать неоткуда, но меж гибельной волною и отступающими уроженцами Мехониса встал нефритоликий мехон, управляемый Гадо. Энергетический щит, сотворенный мехоном, позволил на краткое время сдержать чудовищный натиск, даруя Шулку и спутникам его шанс на выживание. «Я исполнил свое обещание...» - были последние слова доблестного защитника Колонии 6. – «Живи... Шарла...»

Ослепительное сияние озарило голову Мехониса, и осознал принц Каллиан: это тот самый знак, о котором предупреждал его Алвис незадолго до того, как покинуть объединенное воинство Биониса. «Если катастрофа неизбежно, обычно ей предшествует знак», - говорил провидец.

Каллиан незамедлительно отдал всем войскам приказ к отступлению на руку Биониса. Озадаченные высказанной регентом волей, офицеры, принадлежащие к великим энтиям, напомнили ему о том, что они в шаге от победы. «Вы что, забыли, где наши солдаты?» - обратился к ним Каллиан. – «Они на мече Мехониса! И титан сей вот-вот пробудится!»

...Силы гомсов, нопонов и великих энтий спешно отступали, стремясь как можно скорее покинуть Долину Меча...

Шулк и спутники его обнаружили, что парят в воздухе близ исполинского острова Мехониса, заключенные в сферу алой энергии. Источником оной служил, судя по всему, артефакт, встроенный в механическое тело девушки.

«Леди Мейнет», - почтительно обратилась к ней Ванея. – «Ты вновь пробудилась». Осознал Шулк, что, похоже, именно таким способом Мейнет спасли их, когда рухнули они вниз из разрушающейся крепости Галахад...

«Мейнет», - произнес Шулк, хоть и непривычно было ему обращаться к Фиоре подобным образом. – «Где Фиора?» «Я тоже здесь», - ответил ему знакомый голос, но в следующее мгновение тембр изменился, появились в нем иные нотки: «После случившегося в крепости моя душа была истощена, но крик юного гомса вернул ее к жизни. Его желание защитить всех вас». «Гадо...» - осознала Шарла, о ком говорит Мейнет, а та продолжала вещать: «Если бы не выступил он щитом, я бы не смогла спасти вас».

Мехонис пришел в движение – впервые за тысячелетия!.. «Шулк», - прогремел под сводом небесным глас новосотворенной души титана. – «Ты слышишь? Сие есть пробуждение Мехониса! Это – моя боль. Боль моего народа, отголоски которой звучат спустя тысячелетия».

Гигантская рука титана протянулась к мечу, сомкнула пальцы на рукояти. Солдаты-гомсы, не успевшие покинуть Долину Меча, сорвались с поверхности, канули вниз – навстречу гибели... Шулк и его сподвижники с ужасом наблюдали за пробуждающимся титаном, вырвавшим острие меча из тела Биониса.

Силы Мейнет были на исходе; сияние артефакта потухло... и энергетический кокон, удерживающий восьмерых путников, исчез. Те рухнули вниз... но ударились о поверхность воздушного судна, с изумлением узнали в котором центральное здание деревни машин!

Здесь приветствовали их вождь Микол, Линада и Алвис. «Добро пожаловать на борт ‘Джанкса’, корабля машин», - улыбнулся последний, а Линада, кивнув в его сторону, молвила: «Это он сообщил нам, что вы в опасности. Я рада, что мы успели вовремя».

С пролетавшего мимо гавра на поверхность воздушного корабля спрыгнул Диксон, обнял Шулка и Фиору...

...По возвращении в тайное поселение машин на отсеченной руке Мехониса Шулк поведал вождю, Линаде, Алвису и Диксону о случившемся в Святыне Мейнет – и о своей неудачной попытке остановить Эгила. «И что теперь?» - обратился Диксон к собравшимся в обиталище Микола. – «Если так и дальше пойдет, этот проклятый Эгил уничтожит Биониса».

«Алвис, а что случились с объединенной армией?» - с тревогой осведомился Шулк, и отвечал провидец: «Я сообщил Его Высочеству о возможности пробуждения Мехониса. Его Величество мудр. Наверняка он свел потери к минимуму».

«Время все еще есть», - произнесла Фиора – нет, Мейнет. Диксон и Алвис задумчиво воззрились на девушку... «Я и Мехонис существуем как единое тело», - продолжала та. – «Эгил использует эфирную энергию, поглощенную из тела Биониса, дабы заставить Мехониса двигаться. Остается еще время до того, как Мехонис полностью адаптируется к эфиру в качестве своего источника энергии».

«Эгил находится в ядре Мехониса, и управляет титаном оттуда», - уверенно заявила Ванея. – «Лишь уничтожив ядро, возможно остановить Мехониса». «Но как же туда добраться?» - осведомился Диксон. – «Столица Мехониса уничтожена».

Вождь заверил дочь, что энергии у «Джанкса» более, чем достаточно, и та, благодарно кивнув, вновь обратилась к путникам, молвив: «На спине Мехониса находится огромная шахта для охлаждения механизмов титана. Наш воздушный корабль достаточно мал, чтобы проникнуть в область ядра через проводники тепла, установленные в шахте».

Гомсы и нопон были едины в своем стремлении: они доведут начатое до конца и завершат этот затянувшийся бой!

Диксон же не отводил взгляд от артефакта на груди Фиоры, все еще слабо светящегося алым. «Вот, стало быть, где ты пряталась», - тихо пробормотал он. – «Думаю, время закончить все практически настало».

Алвис задумчиво взирал на исследователя...

Подготовка «Джанкса» к полету заняла совсем немного времени, и вскоре корабль, покинув поселение машин, устремился к громаде пробудившегося Мехониса.

Отступившие на Биониса войска с ужасом и изумлением наблюдали за пробудившимся Мехонисом, не ведая, что ожидать от воспрявшего титана...

Воздушный корабль поднялся в воздух, обходя Мехониса по широкой дуге, дабы оказаться за спиной у титана.

Обратившись к Фиоре, Ванея просила у девушки прощения за то, что воспользовалась ее телом, чтобы претворить в жизнь волю Мейнет. «Вообще-то, я благодарна», - улыбнулась та в ответ. – «Благодаря этому телу я вновь сумела встретиться с Шулком и остальными». «А где сейчас леди Мейнет?» - осведомилась машина, и отвечала Фиора: «Мне позвать ее? Обычно она спит. Может, она не хочет меня беспокоить. Необычное чувство... две души в одном теле. Не каждый день удается пережить подобное. И я могу заглянуть ей в душу. Каждая из нас знает, о чем думает другая. Но... странно... Такое чувство, как будто часть моей души сокрыта. Та часть, в которой содержатся чувства Мейнет – я не могу узреть их. Может, так и должно быть. У каждого есть своя парочка тайн, так ведь?.. Но я знаю, как она печется об этом мире. Поэтому и рада позволить ей использовать свое тело». «Фиора», - молвила Ванея, - «думаю, леди Мейнет рада тому, что встретила тебя». «Да, я знаю», - заверила ее девушка.

...Множество мехонов отделились от поверхности титана, устремившись к приближающемуся воздушному судну. Сполохи энергий расчертили небеса, когда порождения Мехониса пытались поразить приближающиеся объект. Пилоты «Джанкса» совершали поистине виртуозные маневры, уходя из-под обстрела, и, наконец, сумели провести корабль в отверстие шахты, опустить на платформу, находящуюся в непосредственной близости от ядра титана.

Обратившись к Шулку и его спутникам, Алвис сообщил, что, согласно сообщению от принца Каллиана, союзные войска успели вовремя отступить с меча пробудившегося титана. Диксон заявил, что на этот раз они с Алвисом станут сопровождать путников в сем последнем рывке, отделяющем их от победы. Предложение Дискона Данбана удивило, но что взять со старого исследователя – он всегда был малость чудаковат.

Семеро воителей покинули «Джанкc»; Алвис, Диксон и Ванея следовали за ними. Шулк признался сподвижникам: «Энергии Монадо – не на максимальном уровне. Не знаю, сможет ли меч сразить Эгила». Гомсы заверили юношу: вместе они непременно одержат верх!

Ванея, однако, не была в этом столь уверена. «Ядро напрямую связано с генератором Апокрифом», - просветила она остальных. – «Уничтожьте генератор – и энергетическое поле Апокрифа исчезнет, позволив Шулку вновь сражаться Монадо в полную силу».

И все же Шулк продолжал тревожиться; чувствовал он, будто упускает нечто, донельзя значимое... «Что-то не так», - обратился он к спутникам. – «Эгил... он назвал меня Занзой. Тем самым Занзой, который опустошил Мехониса. Что он имел в виду?» «Может, просто пытался сбить тебя с толку?» - предположил Рейн, но Шулк отрицательно покачал головой: «К тому же, в последнее время я не вижу видений. Но, если сосредотачиваюсь... все равно могу предвидеть то, что случится, и оно так и происходит...» «То есть, видения тебе больше не нужны?» - усмехнулся Рейн.

В доказательство своих слов Шулк закрыл глаза, предельно сосредоточился, вымолвил: «Рейн, ты почешешь голову правой рукой». Взоры путников обратились к Рейну, который только что именно это и сделал. «Как ты это сделал?» - выдохнул Рейн. «Понятия не имею», - признался Шулк. – «С самого нашего появления на Мехонисе мои способности изменяются. Но почему возможно подобное?.. Если Занза с помощью Монадо действительно уничтожил цивилизацию на Мехонисе, могу ли я сражаться этим мечом? Правильно ли я поступаю?» Ответа на сей вопрос не было ни у кого...

Путники покинули корабль, ступив на платформу, когда Шулк распластался на земле, крича от страшной боли. Казалось, тело его разрывается на части... Данбан опешил: неужто с парнем происходит то же, что и с ним год назад, когда за возможность сражаться Монадо платил он немалую цену?!

Приступ миновал; тяжело дыша, Шулк поднялся на ноги. «Ты всегда безупречно контролировал Монадо», - заметил Данбан, обескураженный произошедшим. – «Я даже предположить не мог, что с тобой может произойти нечто подобное. Уверен, что все хорошо?» «Возможно, ты испытываешь такие страдания потому, что всю волю направил на противостояние воздействию Апокрифа», - предположила Мелия.

В разуме Шулк воскрешал воспоминания о противостоянии златоликому мехону... об Эгиле, называющем его Занзой... Что-то было во всем этом донельзя важным, но Шулк никак не мог уразуметь, что именно, не мог сложить осколки головоломки воедино...

«Нет, дело не в Апокрифе», - проронил он, приходя в себя. – «Дело в силе совершенно иной природы. Что со мной происходит?!»

Посовещавшись, путники приняли решение следовать к генератору Апокрифу. Противостояние с Эгилом будет не из легких, и нельзя ввязываться в бой, рискуя жизнью Шулка. Посему первым делом надлежало вывести генератор из строя...

Следуя по коридору к чертогу, располагался в которой генератор, Шулк размышлял о своем оружии. Сейчас Монадо ощущал он прежним – до того, как Апокриф оказал воздействие на клинок. Нет, не прежним – даже более могущественным!.. Шулк не мог отделаться от мысли, что меч, который он сжимал в руке, и Монадо Биониса как-то связаны друг с другом...

Вновь и вновь вспоминал он тот сон, донельзя странный. «Потому что... тебя здесь нет. Больше нет», - звучали в разуме слова, такие бессмысленные, и в то же время такие тревожные. Что могут означать сии грезы?.. Шулк не имел ни малейшего представления...

Усилием воли парень выбросил посторонние мысли из головы. Вскоре состоится его противостояние с Эгилом, и он должен сосредоточиться именно на нем. Надлежит остановить Мехониса – все иное в настоящий момент не имеет ни малейшего значения!

«Шулк, о чем задумался?» - обратилась к нему Фиора. «Ни о чем», - поспешил ответить он, но девушку это не убедило. Фиора приблизилась к Шулку вплотную, заглянула в глаза: «Шулк, если тебе тяжело справиться с чем-то самостоятельно, поговори со мной! Или с остальными. Мы здесь все ради тебя. Не забывай». «Ну конечно», - устало улыбнулся Шулк. – «Вы здесь ради меня».

Фиора взяла Шулка за руку, увлекла вслед за остальными. Путники приблизились к огромному генератору, который Ванея именовала «Апокрифом». Надлежит вывести этот механизм из строя, а затем отправляться прямиком в ядро Мехониса, где будет ждать их Эгил...

Пол под ногами путников заходил ходуном, и Ванея вскрикнула: «Он движется! Функции Мехониса восстановлены!»

...Управляемый сущностью Эгила, Мехонис нанес удар гигантским мечом по телу Биониса, рассекая оное, унося жизни десятков обитателей титана...

Данбан напомнил отчаявшимся было спутникам, что у них – своя миссия, и надлежит сконцентрироваться именно на ней. Посему Шулк и сподвижники его атаковали Апокриф, который не преминул привести в действие свои защитные системы...

Генератор был выведен из строя, и клинок Монадо воссиял пуще прежнего, освободившись от сдерживающего энергии его воздействия Апокрифа. Не мешкая, путники устремились к ядру Мехониса, где пребывал Эгил.

«Этот парень прорвется», - одобрительно хмыкнул Диксон, провожая семерых взглядом. «Вероятно», - согласился с ним Алвис. – «Все становится на свои места». Усмехнувшись, исследователь поспешил за остальными, а провидец тихо добавил: «Но лишь до тех пор, пока мы остаемся в рамках, очерченных судьбой. Я не знаю, как станут развиваться события с этого момента».

Шулк и спутники его ступили в ядро Мехониса, где лицезрели подключенного к ключевым механизмам титана Ялдабаофа. «Явились, черви», - прошипел Эгил, когда гомсы и нопон приближались к его гигантскому экзосекелету. «Эгил, останови Мехониса!» - выкрикнул Шулк в ответ. – «Должен быть способ сосуществовать для всех нас! Нам нет нужды сражаться! Ты должен немедленно все это прекратить! Да станет рев Мехониса гневом моего народа!»

«Мои мотивы чисты», - отрезал Эгил. Повинуясь его воле, панели ядра обратились в панорамный экран, и зрели путники фигуру Биониса. Мехонис вновь обрушил меч на обездвиженного противника, пронзив тому правое плечо.

«Сколько, по вашему мнению, только что погибло?» - осведомился Эгил у противников. – «Сотни? Может, тысячи?» «Брат, прекрати!» - выкрикнула Ванея. – «Ты уничтожишь Биониса! Давай положим конец нашим мукам!» «Мы положим всему конец, когда я этого захочу!» - постановил Эгил. – «Я пресеку наше проклятие, разрушив мир!» «Не этого хотела леди Мейнет!» - настаивала Ванея. – «Поэтому она оставила нам свое наследие – наш мир!» «Ерунда!» - отчеканил Эгил, направив острие меча мехона в сторону Фиоры. – «Сущность, остающаяся в теле этой девчонки-гомсы, - боле не наше божество! Этому миру боле не нужны никакие боги!»

Шулк активировал Монадо, изготовился к бою, и бросил ему Эгил: «Сразись со мной, Шулк, Наследник Занзы! Я сокрушу Биониса и развею прах его по миру! А затем обращу Монадо в пыль! Лишь тогда в мире воцарится покой».

...Теперь, когда могущество Монадо не сдерживали никакие ограничения, исход противостояния оказался иным, нежели прежде. Шулк с легкостью отражал удары гигантского меча Ялдабаофа, а также энергетические сполохи, коими пытался поразить его златоликий мехон. Взвившись высоко в воздух, Шулк перепрыгнул на корпус Ялдабаофа, одним ударом отсек голову мехону, после чего занес меч над Эгилом.

«Не делай этого!» - выкрикнула Фиора, однако иной голос вещал в разуме Шулка, настаивая: «Сделай это! Убей его! Ведь ты этого жаждешь!» «Я убью его», - выдохнул Шулк. – «За Фиору. За Императора. За мою родину!»

Сонм видений прошлого пронесся пред внутренним взором юноши. Отарон, готовы пожертвовать собой в противостоянии бронзоликому, Мумхар, Микол, Гадо, Шарла... Каждый из них кричал о своем, настаивая на единственно возможном – по их мнению – исходе... Но громче всего звучал глас Мейнет: «Мейнет, машины... все любили тебя. Поэтому и хотели продолжать жить рядом с тобой».

И Шулк, приняв окончательное решение отступил на шаг; энергетический клинок потух. «Я не этого хочу», - тихо произнес парень, опустившись на край рассеченной капсулы златоликого мехона. «Почему ты остановился?» - полюбопытствовал Эгил. – «Убив меня, ты спас бы свой мир». «Я выбросил это из головы», - устало признался Шулк. – «Я осознал, что мы с тобой разделяем общую боль. Эгил, у меня нет причин убивать тебя». «А у меня есть причины!» - гневался Эгил, и отозвался Шулк: «Я знаю. Но я все равно не стану делать этого».

«Если не убьешь меня сейчас, мой меч уничтожит всех твоих сородичей, до последнего», - предупредил юношу Эгил. «Я не могу убить тебя, но я могу остановить твой меч», - напомнил машине гомс. – «И я сделаю это. И продолжу делать снова и снова – до тех пор, пока мы с тобой не поймем друг друга».

Глаза Эгила расширились от изумления... Усмехнувшись, изрек он: «Ты искусно сражаешься Монадо. Но уверен ли ты в том, что действительно владеешь этим мечом?» Шулк молчал, не ведая, что ответить на этот вопрос...

«Некогда Мехонис и Бионис сосуществовали в мире и гармонии», - проронил Эгил. – «И не было между ними ни ненависти, ни вражды».

Рассказывал Эгил внемлющим ему путникам о днях, давно минувших, о своем дорогом друге – гиганте Аргласе, уроженце Биониса. «Эгил, как думаешь, почему вы рождены?» - задал ему однажды мудрый Арглас вопрос, и Эгил усмехнулся в ответ: «Прости, я не очень хорошо умею говорить на философские темы». «Неужто никогда не задумывался?» - допытывался гигант. – «Никогда не гадал о том, что лежит за пределами нашего мира?» «За пределами мира?» - задумался Эгил. – «Леди Мейнет некогда сказала, что, помимо Биониса и Мехониса, в этом мире – один лишь бесконечный океан». «А что за ним?» - продолжал спрашивать Арглас. – «Мы еще молоды, и не можем покинуть пределы Биониса и Мехониса, проститься с нашими создателями, нашим миром. Но однажды это смогут осуществить наши потомки. Они покинут это место и устремятся к новым мирам – тем, о которых мы даже не мыслили. И сделают они это лишь благодаря своей силе воли». «Покинут это место?» - задумчиво произнес Эгил. – «Я даже не думал о таком. Но согласен, это будет поистине восхитительно». «Эгил...» - рек гигант, - «я хочу, чтобы народы Биониса и Михониса жили в мире и согласии, и поддерживали друг друга. Я желаю этого для наших будущих потомков». «И я бы тоже этого хотел, Арглас», - заверил собеседника Эгил.

«Все разделяли веру в то, что благоденствие наших двух миров продлится целую вечность», - погрузившись в воспоминания, говорил Эгил Шулку. – «Так бы и произошло... если бы не Монадо. Монадо не желал терпеть существование Мехониса. Или, точнее говоря, существование чего-либо, за исключением себя. И однажды сей невесть откуда взявшийся клинок подчинил себе моего друга Аргласа... и тот стал Занзой... Именно Арглас, одержимый сущностью Занзы, направил клинок свой на Мехониса».

«Не понимаю», - растерянно признался Шулк. – «Неужто владение Монадо приводит к тому, что ты со временем обращаешься в Занзу?» «Монадо есть Занза», - изрекла машина. – «А Занза есть Монадо. Оба они являют собой одно и то же. Дабы сущность его продолжала свое существование, Занза вселяется в уроженцев Биониса. Но... ты кажешься другим. Ты сумел сохранить свою душу. Возможно, ты сможешь пресечь проклятие Занзы. Разве не этого мы хотели, леди Мейнет?» Последнее адресовалась сущности, пребывавшей в теле Фиоры, и девушка утвердительно кивнула в ответ.

«Я не знаю ни о каких проклятиях», - с улыбкой признался Шулк, протянул поверженному противнику руку. – «Сейчас я могу сделать лишь это, Эгил. Мы снова можем жить в мире». «Снова?..» - повторил тот. – «Да, ты прав».

Но пожать руку Шулку Эгил не успел. Прогремел выстрел, и пуля ударила в спину Шулку, пройдя навылет... Вскрикнув от боли, юноша в изумлении воззрился на того, кто стрелял в него – Диксона! «Не стоило тебе делать этого, маленький засранец», - недобро ухмыляясь, бросил старик Шулку.

Тот рухнул вниз, но златоликий мехон подхватил тело юноши в полете.

«Диксон, почему?!» - потребовал ответа Данбан, подступая к Диксону, все еще сжимающему в руках ручье. «Старик, ты совсем из ума выжил?!» - вторил ему Рейн.

«Когда вы детишки уже заткнетесь?» - процедил Диксон, зубы которого кривила злая ухмылка. – «Я просто делаю свою работу. Как, впрочем, и всегда. Так?»

Мелия и Шарла бросились к Шулку, которого мехон Эгила осторожно опустил на поверхность. Медик немедленно заняла раной юноши, а Фиора, обернувшись к Диксону, потребовала ответа: «Кто ты?»

«Это ты!» - выдохнул Эгил, ибо машине был хорошо знакомой этот взгляд... и эти черты лица. Точно такой же взгляд был у одного древнего гиганта, которого зрел Эгил некогда рядом с Аргласом, одержимым чужой волей и сжимающим в руке Монадо...

«Вспомнил, вижу», - хмыкнул Диксон. – «Давненько не виделись, Эгил». «Последователь Занзы», - с ненавистью процедил Эгил.

«Последователь Занзы?!» - Данбан растерянно переводил взгляд с Эгила на продолжающего ухмыляться Диксона. – «Эгил, о чем ты?! Диксон, что ты такое?!» «Я не собираюсь ничего объяснять», - отозвался тот, кто был известен среди гомсов под именем ‘Диксон’. – «Как они говорят – видеть значит верить. Узрите же своими глазами возвращение лорда Занзы!»

Тело Шулка ярко воссияло, и Фиора велела остальным немедленно отступить в сторону. Эгил атаковал было одержимого сущностью Занзы юношу, направив в его сторону поток разрушительной энергии, но тот с легкостью обратил оный вспять, отбросив златоликого мехона далеко в сторону.

Безвольное тело Шулка рухнуло наземь, и отделилась от него фигура светловолого юноши в золотистом доспехе, сжимающего Монадо в руке; чертами лица донельзя походил он на Шулка. «Занза!» - с ненавистью прошипел Эгил.

«Не удивляйтесь», - обратилась обретшая воплощение сущность к уроженцам Биониса и Мехониса, собравшимся здесь – в ядре механического титана. – «Всем в этом мире управляет предначертанная судьба. Все сотворенное взаимосвязано, и время способно течь лишь в направлении неизбежного. Сие – видение, коего я, Монадо, есмь исток. То, чему суждено произойти, непременно произойдет. Все было предопределено с тех самых пор, как пребывал я внутри Шулка». Объятая сиянием, сущность воспарила в воздух.

«О чем ты?!» - воскликнула в отчаянии Шарла, и отвечала ей Мейнет устами Фиоры: «Занзу ослабила наша битва, и древние великие энтии сумели пленить его. Его плоть оставалась в заточении на Тюремном Острове. Душа же – и, как следствие, Монадо, - была помещена в башню Осе». «В те руины?!» - озадачился Данбан. – «Но какое отношение ко всему этому имеет Шулк?!»

«Ты забыл, кто обнаружил эти руины?» - подал голос Диксон, затянувшись сигарой. – «Кто там был? И кем оказался единственный ‘выживший’? И кто принес этого выжившего в колонию?» «Что?!» - опешил Данбан. – «Ты спланировал все это, когда обнаружил Шулка?» «Именно», - подтвердил последователь Занзы. – «И все – ради этого дня. А если серьезно, личности по имени Шулк никогда не существовало!»

«Моя душа пребывала внутри Монадо», - рек Занза, и глас его эхом разносился окрест. – «Мое освобождение было предопределено судьбой. То было явлено мне в видении. Наконец, время пришло. И тогда...» «...Гомсы, которые обнаружили Монадо, пробудили Занзу», - с удовольствием рассказывал потрясенным сим откровением уроженцам Биониса Диксон, откровенно упиваясь собственным триумфом. – «Он поглотил их жизненные силы, чтобы поддержать свое существование. Шулк был среди павших».

«Шулк был мертв?!» - опешил Рейн. – «Но это невозможно! Мы же росли вместе!» «Ты рос рядом с пустой оболочкой», - молвил Занза. – «Он казался живым, ибо я стал его жизненной силой. До тех пор, пока не обратился он в полноценное вместилище для моей сущности и не стал достоин владеть Монадо, что позволило мне истинно пробудиться, и, наконец, обрести нынешнее воплощение». «Лорд Занза – душа Биониса», - продолжал вещать Диксон, - «но ему все же необходимо живое тело. Как, впрочем, и Мейнет... Называешь труп своим другом? Не смеши!» Последнее адресовалось Фиоре, обнимавшей тело Шулка.

«Но зачем использовать Шулка?» - вопросила у Занзы Мелия. – «Почему именно Шулк был избран твоим вместилищем?!» «Нет никаких особых причин», - отозвался тот. – «Шулк просто оказался в том месте в то время». «Понятно вам?» - хохотнул Дискон, взирая на отчаявшихся сподвижников павшего Шулка. – «На его месте мог оказаться любой. По крайней мере, тот, кто способен махать мечом».

Осознали путники: и способность Шулка сражаться Монадо, и видения, не раз спасавшие им жизни... «...За все это следует благодарить лорда Занзу», - подтвердил их догадку Диксон. – «Лорд Занза способен зреть ход предначертанного. Он просто подвел вас к неизбежному. Разрушение Колонии 9, гибель этого помпезного глупца из великих энтий, и жалкая смерть бедолаги Гадо – все это были звенья одной цепи!»

Исполненная ярости, Мелия метнулась к Диксону, но тот с легкостью поверг ее наземь, прошипев: «И это еще не все! Я не успел озвучить самую лучшую часть!» «Что ты собираешься делать, Диксон?!» - потребовал ответа Данбан, и старик обернулся к воину, процедил с нескрываемым презрением: «Ты еще не понял? Вы все просто стоите у нас на пути. Этот мир был сотворен лордом Занзой – самим Бионисом! А вы, твари, решили, что можете просто взять да возникнуть повсеместно».

«Вся жизнь, порожденная мною, должна однажды вернуться в меня, дабы завершить цикл», - произнес объятый сиянием Занза, продолжая парить над головами путников. – «Дабы смог я существовать как прежде, все сущее должно принять изначальный уклад». «Другими словами, должно случиться разрушение и перерождение мира», - просветил внемлющих ему смертных Диксон. – «И ничего боле».

«Сперва надлежит покончить с первейшим препятствием для меня», - произнес Занза, указал на Фиору. – «С тобой, Мейнет».

Волны энергии исходили от Занзы... и в остававшихся потухшими долгие тысячелетия очах Биониса вспыхнуло пламя. Титан пришел в движение!..

«Я ждал этого дня!» - взревел Эгил, и, вновь взяв под контроль системы Мехониса, обнаружил клинок на пробуждающуюся немезиду.

«Брат! Остановись!» - кричала ему Ванея. – «Ты слишком слаб!» «Неважно», - отозвался Эгил, и титан под управлением его продолжал наносить удары по Бионису. – «Я с радостью пожертвую собой, чтобы уничтожить Занзу. Пока он жив, не будет покоя ни для нас, ни для народов Биониса!»

Занза поверг Ялдабаофа, хмыкнул безразлично: «Значит, ты прекратишь свое существование... в ярости моего клинка!» Монадо в руках Занзы вспыхнул, принимая свою истинную форму... и сей же энергетический клинок возник в руке Биониса!

Титаны скрестили клинки... а в ядре Мехониса удар меча Ялдабаофа Занза отразил Монадо... Энергетический клинок расколол оружие противника, а в следующее мгновение гигантский сияющий меч Биониса обезглавил Мехониса, рассек златоликого мехона...

«Почему?!» - рявкнул Рейн, обращаясь к могущественной сущности, золотистое сияние за спиной которой приняло форму ангельских крыльев. – «Эгил и Шулк отринули свои разногласие!» «Бессмысленные сантименты», - отозвался Занза.

Увидев, что жалкие букашки, дерзнувшие назвать себя «защитниками Биониса», изготовились к бою, Занза нахмурился, изрек: «Я породил все живое в этом мире. Оно существует лишь ради меня. И в меня же оно вернется!»

Повинуясь воле Занзы, Бионис воздел сияющие клинок, дабы разрубить обезглавленного Мехониса надвое...

Сущность Мейнет пробудилась, и, сжав ладони на рукоятях невесть откуда взявшихся причудливых мечей, атаковала Занзу, сдерживая натиск того, и клинок Биониса замер, так и не коснувшись остова механического титана.

«Стало быть, ты все же воззвала к своему Монадо», - усмехнулся Занза, скрестив с Мейнет мечи. – «А я-то полагал, ты умрешь, сохранив достоинство». «Я, наконец, поняла, что будущее наших детей принадлежит лишь им самим», - отозвалась та. – «Хоть и выступаем мы их творцами, они сами вольны распоряжаться своими жизнями. Даже если предначертанное претворяется в жизнь по воле твоей, я явлю тебе силу их воли к сопротивлению!.. Занза, если ты решаешь отринуть жизни всех тварных созданий, за исключением самого себя, то я решаю противостоять тебе! И сражаться за них! Мы не позволим тебе стереть будущее всех обитателей этого мира!»

Две предвечные сущности, Занза и Мейнет, сошлись в противостоянии, и озаряло их сияние исполинского клинка, сжимал коий в руках своих пробудившийся Бионис...

«Это все, на что ты способна?» - спрашивал Занза, тесня противницу. – «И ты называешь себя богиней? Смеешь говорить о том, чтобы разделить со мной этот мир?!. Все из-за него – мертвого мальчика, который так важен для тебя?.. Госмы – не более чем бактерии, цепляющиеся к моему телу!» «Они живые существа!» - возразила Мейнет. – «Если ты не понимаешь этого, то недостоин именовать себя богом!» «А кто это решает?» - ухмыльнулся Занза. – «Бог! Лишь бог вправе решать. Этому миру необходим лишь один бог, Мейнет. Да пребудешь ты в этой оболочке целую вечность!».

Занза направил поток гибельных энергий в сторону платформы, оставались на которой его противники, но Мейнет оказалась быстрее, сумела отразить удар, сотворив энергетический купол.

«Сразись со мной как богиня!» - требовал Занза. – «Или же прощайся со своими жалкими дружками!» Он обрушил на платформу новый поток, и, сознавая, что не в силах сдержать его в нынешнем обличье, сущность Мейнет оставила тело Фиоры, и, обретя воплощение, воспарила навстречу стремительно приближающемуся золотистому сиянию.

Сдерживая всесокрушающую волну, призванную уничтожить дерзких, молвила Мейнет: «Этот мир принадлежит всем вас. Создайте же мир, в котором не будет нужды в божествах».

Фигура Мейнет исчезла наряду с исторгнутым Занзой энергетическим потоком. Лишь два клинка ее остались в воздухе... но Занза подхватил их, и слились они воедино, образовав меч. Ныне сжимал Занза в каждой из рук по Монадо. «Такова судьба!» - самодовольно возвестил он, после чего исчез, ибо осуществил задуманное, а к спутникам павшего Шулка разом утратил всякий интерес...

«Начнем же ритуал разрушения и перерождения!» - возвестил Занза, опускаясь на платформу, находящуюся на вершине Тюремного Острова, и тот, объятый изумрудным сиянием, начал погружаться вниз – в воды моря Эрит.

Сияние продолжало распространяться, охватывая окрестные земли, и великие энтии Алкамота кричали от страшной боли, разрывающей тела их и души...

Гигантский клинок Биониса продолжал нависать над Мехонисом, и путники в ужасе взирали в сторону титана, исходило от которого тлетворное зеленоватое сияние. Неведомо, что в настоящий момент происходит там, но очевидно одно: им надлежит уносить ноги с Мехониса, и как можно скорее.

Ванея бросила к брату, остающемуся в искореженном острове Ялдабаофа. «Ванея, прости...» - прошептал тот. – «Я...» «Я знаю», - склонила голову Ванея. – «Я всегда знала, что так все может закончиться». «Иди же, Ванея», - улыбнулся Эгил. – «Делай, что должна, пока еще остается время. Не все еще надежда утрачена». «Нет!» - выкрикнула машина. – «Ты должен пойти со мной!» «Я тоже должен кое-что сделать», - напомнил сестре Эгил. – «Последнее желание, доверенной мне леди Мейнет».

Приблизившись к машинам, Мелия заверила Эгила: «Предоставь все нам. Мы знаем, что надлежит свершить. И мы сделаем что, от нас зависящее, для народа Мехониса». Эгил кивнул, вымолвил: «Идите же! Шулк еще может быть спасен! Не позвольте погаснуть последней искре надежды!»

...Путники бежали из ядра Мехониса к платформе, где оставался доставивший их сюда воздушный корабль. Рейн нес на руках тело Шулка; Фиора тяжело дышала, прижимала ладонь к артефакту на груди, исходило от которого остаточное алое сияние...

Уверенные в том, что Эгил продолжит противостоять Занзе до самого конца, защитники Биониса надеялись положить конец бесчинствам того, кто называл себя богом сего мира.

«Джанкс» покинул пределы Мехониса, взмыл в небеса... что не укрылось от их немезиды. «Упрямые смертные», - зазвучал глас Занзы, доносящийся со стороны Биониса. – «Продолжаете отчаянно цепляться за свои жалкие жизни... даже если надежды для вас не осталось боле!»

Энергетический клинок Биониса попытался поразить воздушный корабль, но управляемый Эгилом Мехонис парировал удар, не позволив Занзе уничтожить судно.

«Ты никогда не сдаешься?» - в голосе Занзы звучал гнев; клинок Биониса продолжал опускаться, рассекая оружие противника. «Никогда!» - отозвался Эгил, пронзая правой рукой тело Биониса...

Следующий удар того рассек остов Мехониса.

«Шулк, ради обоих наших миров... ты должен преуспеть!» - то стали последние слова Эгила...

От поверженного титана ввысь, к далекому небосводу, устремился столп ослепительного света...

...Однако подручный Занзы не собирался позволить врагам своим улизнуть. Лицезрели пребывающие на борту воздушного корабля рой телетий, отделившихся от Биониса и приближающийся к ним. Со спины одной из древних бестий на платформу «Джанкса» спрыгнул Диксон, процедил, обращаясь к путникам: «Вам не уйти! Все кончено. Пришло время вам вернуться в Биониса». «Хватит Диксон!» - прервал его Данбан. – «Почему ты такой?! Ты был примером для Шулка, он уважал тебя!»

«Диксон, не позволяй Занзе контролировать себя!» - выкрикнула Шарла, и старик поморщился: «Не неси ахинею! Я полностью себя контролирую, и так было всегда. Задолго до того, как все вы появились на свет!.. Да, Эгил правду говорил: я действительно последователь лорда Занзы – Диксон, один из Триады!»

Диксон приказал гигантской телетии атаковать, и бестия обрушилась на воинов, находящихся на платформе корабля. Те приняли бой в воздухе, а Диксон насмехался над отчаянными попытками его старого «приятеля», Данбана, сдержать натиск телетии.

Сполохи энергий пронзили окруживших «Джанкс» телетий, и Диксон, нахмурившись, наблюдал за приближением эскадрона гавров под началом принца Каллиана. «Дискон – приспешник Биониса!» - выкрикнул Рейн, обращаясь к принцу. – «Он выстрелил Шулку в спину!»

Изумленный сим откровением, Каллиан подвел свой гавр к телетии, на спине которой расположился Диксон, постановил: «Это закончится здесь и сейчас! Твои телетии не смогут выстоять в сражении с гаврами. У тебя нет шансов на победу!» «Может, вместо того чтобы на меня тявкать, ты бы лучше за своими сородичами присматривал», - ухмыльнулся Дискон. – «Похоже, ты позабыл о предначертанной тебе участи. Верно я говорю, Лорития?»

Вздрогнув, Каллиан обернулся к министру, пилотировала которая иной гавр, потребовал ответа: «Ты тоже вовлечена во все это?!» «О, Ваше Высочество», - пропела та. – «Наивность ваша поистине очаровательна. Но она станет причиной вашего падения. Я хорошо позабавилась, играя с вами и вашим отцом».

От гавра Лоратии исходило изумрудное сеяние, постепенно охватывая иные боевые машины эскадрона. «Что это за свет?» - встревожился Каллиан, затравленно озираясь, и министр сочла возможным просветить его: «Частицы эфира, излучаемые для того, чтобы Бионис был разрушен и возрожден. Что произойдет, если великие энтии будут облучены высокой концентрацией эфира?» «Нет!» - опешил принц. – «Ты не посмеешь! Лорития!»

«Пробудитесь же, мои создания!» - возвестила Лорития, и на глазах потрясенных воителей, остающихся на борту «Джанкса», гавры наряду с пилотирующими их великими энтиями начали преображаться, обращаясь в телетий!

Наблюдая за мучениями брата, преображающегося в крылатого монстра, выкрикнула Мелия в отчаянии: «Лорития! Оставь его!» «Ты не поняла, дитя», - снизошла до объяснения энтия, расположившаяся на спине телетии, до недавнего времени бывшей ее гавром. – «Это именно та причина, по которой великие энтии и были изначально созданы. Не стоит винить в этом меня». «Все так», - подтвердил слова своей сподвижницы Дискон. – «Великие энтии – раса, сотворенная лордом Занзой с целью уничтожения любых ненужных жизнеформ пред неминуемым перерождением Биониса. В телах их заложен ген, который в определенное время обращает их в телетий».

«Не может быть!» - в ужасе выдохнула Мелия, и Каллиан, все еще противящийся ассимиляции и каким-то чудом сохраняющий свое «я», выдавил: «Это так, Мелия. Потому ты – наша единственная надежда».

«Толку от тебя, полукровки, никакого», - перебил его Дискон. – «Если ты не превратишься в телетию, но попросту окажешься пожрана одной из них. Больше ты ни на что не годна». Он приказал преображающемуся Каллиану прикончить сестру, но чудовищный гибрид телетии и энтии сумел воспротивиться отданному приказу, и – к вящему изумлению Лоритии – обратился против ненавистных последователей Занзы. На еще недавно самодовольных физиономиях их ныне отражалось потрясение, когда гигантская телетия, направляемая волею Каллиана, сокрушала иных крылатых бестий, и хаос воцарился в озаренных изумрудным свечением небесах...

Сознание Шулка вновь пребывало в пустоте космоса.

Юноша отрешенно созерцал планеты, пояс астероидов, Солнце...

В памяти проносились картины всей его жизни, долгого странствия, ныне завершившегося... Впрочем, жизни ли?.. Ведь сам он никогда не был жив! Все это время он был Занзой, и никем иным!..

«Все, что я делал, было...» - выкрикнул Шулк, осекся, подыскивая верное слово. «’Бессмысленным’, хочешь сказать?» - во тьме возникла фигура Алвиса. – «Никто, кроме тебя не может сделать вывод об этом. Лишь ты».

Машины и выжившие уроженцы Биониса - гомсы, нопоны и великие энтии – укрылись в Колонии 6, покамест не затронутой продолжающейся катастрофой. Мехоны установили окрест новые укрепления, и надеялись защитники последнего форпоста смертных на Бионисе продержаться еще немного. О том, что последует по завершении этого самого «немного», думать не хотелось никому.

Большую часть времени Фиора проводила подле Шулка, остающегося в лазарете и предоставленного хлопотам Линады. Похоже, Мейнет использовала последние свои силы, дабы защитить его. Рана юноши затянулась, он дышал, однако в сознание не приходил. Была ли у Шулка собственная душа?.. Или он – не более, чем покинутое вместилище для сущности Занзы?.. И все же Фиора говорила с юношей, рассказывала ему про меч, который Микол создал для него вместо утраченного Монадо на основе передовых технологий, владела которыми раса машин.

...Обратившись к Мелии, поинтересовался Отарон, есть ли риск обращения нашедших приют в Колонии 6 великих энтий в телетий. «Не знаю наверняка, но, полагаю, риска нет», - отозвалась наследная принцесса. – «Все выжившие – отчасти гомсы, как и я. Если они обратятся в телетий, то сию же участь разделю и я. Если это произойдет, вы знаете, что делать». «Ты уверена?», - молвил полковник, и Мелия кивнула: «Каждый обязан принять уготованную ему судьбу». «Каллиан не вверил бы судьбу народа великих энтий тебе, если бы подобный исход был возможен!» - воскликнул Рейн.

«Верно», - согласился с ним Данбан, обратился к принцессе: «Мелия, если мы надеемся выжить, то должны противостоять как Занзе, так и телетиям. Не все, но многие из них прежде были великими энтиями – твоими подданными и сородичами». «Я к этому готова», - заверила его девушка. – «Я понимаю, что это – ради защиты выживших. Таково последнее желание отца моего и брата. Я буду сражаться! Дабы освободить души, украденные Занзой».

Присоединившись к остальным, Шарла и Фиора поведали им о том, что в состоянии Шулка особых перемен нет. Физически он идет на поправку, но сознание юноши, похоже, пребывает на дне темного хладного озера – образно выражаясь. Он никак не реагирует на обращенные к нему слова...

...Да, защитники Колонии 6 ныне загнаны в угол, но в случае неминуемой атаки телетий станут они сражаться, не щадя себя. «Может ли в принципе быть толк от вашего сопротивления?» - обратился к Рейну Алвис, доселе хранивший молчание. – «Все мы – порождения Биониса, творения Занзы. Воля Занзы состоит в том, чтобы телетии вернули нас в тело титана, из которого мы и родились. Умрем мы от старости или же в сражении – так или иначе мы вернемся в Биониса. И судьбы этой нам не избежать. Разве я не прав?»

«Ты все перевернул с ног на голову!» - Рейн начинал злиться. – «Только потому, что он так считает, не означает, что мы должны подчиниться. Мы сами решаем, жить нам или нет». «Я согласен», - поддержал Рейна Данбан. – «Даже если он наш создатель, это не дает ему право разом лишать нас жизни». «Но так мыслят гомсы», - возразил им Алвис. – «Но он – бог. Подобная мораль к нему неприменима».

«То есть, по-твоему, мы должны заткнуться и умереть?!» - сжал кулаки Рейн, и Алвис пожал плечами: «Да, если такова судьба, определенная богом». «Ты ошибаешься, полагая, что мы с готовностью примем для себя подобную участь», - нахмурился Данбан , и Рейн с энтузиазмом закивал: «Мы не перестанем сражаться. До самого конца!» «С точки зрения Занзы конец будет таким же», - напомнил оппонентам Алвис. – «Поэтому здесь в вашей логике изъян». «Да не конец важен!» - пытался растолковать ему Рейн. – «А само желание сражаться!» «Даже если вы погибните, ничего не добившись?» - осведомился Алвис, и Рейн закатил глаза: «Алвис! Ты вообще на чьей стороне?! Неужто испугался нескольких телетий?» Отарон прикрикнул на спорщиков: не хватало сейчас им еще друг другу в глотки вцепиться!

Фиора поспешила покинуть «Джанкс», пробормотав что-то о том, что ей нужно подышать свежим воздухом. Тревожась за подругу, Мелия устремилась за нею...

Настигла она Фиору на самой окраине Колонии 6, осведомилась: «С тобой все в порядке?» «Просто не хотела никогда волновать», - призналась девушка. «Должно быть, непросто жить с этим телом», - участливо заметила Мелия, и Фиора печально улыбнулась: «Я все больше и больше привыкаю к нему. Но на меня все равно порой косо смотрят. Хотя в нем мне довольно комфортно, честно признаюсь. Мне не нужно помнить о еде и всем таком. Это тело... Энергия, исходящая от артефакта на груди, давала ему все способности. А оказалось, что это на самом деле Монадо. Странное ощущение».

«Монадо?» - удивилась Мелия. – «Тот самый меч, который Занза забрал после развоплощения Мейнет? И теперь твое тело прекратит функционировать?!» «Пока что со мной все будет хорошо», - заверила ее Фиора. – «У меня еще остается немного энергии». «Но что потом?» - спрашивала Мелия, и Фиора, изменившись в лице, тихо произнесла: «Мелия, если со мной... Прошу, позаботься о Шулке». «Не говори так!» - воскликнула Мелия, и голос ее дрогнул от сдерживаемых слез. – «Как ты можешь просить меня о таком?» Фиора прошептала слова извинения, но Мелия отрицательно качнула головой: в подобном не было нужны.

«Когда Шулк пробудится... ты скажешь ему?» - вопросила она, и Фиора отвечала: «Нет. У него и так достаточно тревог». «Да, более чем», - согласилась с ней Мелия. – «Это на него похоже». «Вообще-то, я уже мертва», - призналась энтии Фиора. – «Я погибла в час нападения мехонов... Но сейчас я счастлива. Это тело дало мне шанс продолжить существование. Может, времени мне и осталось немного... но я проведу его рядом с Шулком». «Ты так сильно его любишь?» - произнесла Мелия, и Фиора улыбнулась: «Да. Поэтому я продолжу сражаться, и помогу ему чем сумею».

Фиора просила Мелию сохранить сказанное в тайне от остальных – не стоит им волноваться по пустякам. «Может, я сама скажу Шулку», - молвила она. – «Но только когда придет время». Мелия обещала молчать; считала она Фиору невероятно сильной личностью, искренне восхищалась ею.

Девушки выступили в направлении «Джанкса», когда тишину разорвал протяжный вой сирены, свидетельствующий о скором нападении. К колонии приближался рой телетий; на спине одной из бестий восседал Диксон. Стало быть, сей последователь Занзы уцелел во взрыве эфира, высвобожденного при гибели обращавшегося в телетию Каллиана.

«Рады видеть меня?» - осклабился Диксон, обращаясь к выбежавшим из «Джанкса» воинам, после чего воззрился на Мелию, произнес глумливо: «Похоже, твой старший братец погиб зря. Но ничего: скоро ты с ним встретишься. Ты даже можешь переродиться, если вернешься к лорду Занзе. Кто знает?.. Быть может, в следующей жизни он станет не братом твоим, а парнем». «Не смей насмехаться над памятью о моем брате!» - выкрикнула Мелия.

Покачав головой, Диксон приказал телетиям атаковать защитников колонии; пришло время покончить с последним очагом сопротивления владычеству Занзы на Бионисе...

«Это мое решение», - уверенно заявил Шулк.

Вокруг кружились астероиды, вращались планеты, сияло светило. Время не останавливалось ни на миг – но не для двух сущностей, пребывающих в сей ирреальности.

«Дабы поддерживать свое существование, Занзе и Мейнет требуется создание, которое станет вместилищем для их сущностей», - рек Алвис. – «Они не способны вечно существовать, будучи бестелесными душами. Этот мир был создан для того, чтобы смогли они продолжить свое существование. Именно по этой причине само существование мира, а также будущее его – у них в руках. Такова предначертанная судьба, явленная тебе в видениях. Смертные живут и умирают по воле Занзы. Посредством сего вечного цикла Занза поддерживает существование этого мира».

«Стало быть, наша гибель была неизбежна с самого начала», - заключил Шулк. – «Все, что мы делали, было совершенно бессмысленным». «Уверен?» - вкрадчиво осведомился Алвис. – «Да, его воля возродила тебя и воспользовалась тобой в качестве вместилища. Он делает все то, что хочет – обрел Монадо Мейнет, уготовил для мира желаемую участь... Но почему же Занза хочет сейчас покончить с вами? Зачем ему это?.. И, скажу тебе, у него просто нет иного выбора. Если он не уничтожит вас, то рискует своим собственным существованием».

«И мы – источник этого риска?» - озадачился Шулк. – «Но почему?» «Это поистине чудо – существовать за пределами предначертанного», - отозвался Алвис. – «Жизни воплощений, созданных Занзой и Мейнет, неизбежно пробуют вырваться за означенные пределы, и это определяет уготованную им гибель. Мейнет приняла сей факт, и вверила будущее этого мира тебе... Много раз видения позволяли тебе изменять предначертанное. Ты спасал жизни обреченных на смерть».

«Но всех я спасти не сумел», - помрачнел Шулк. «Ничто в сущем не совершенно», - философски отметил Алвис. – «Это печальная истина, но вы можете вынести из нее урок и начать странствие на новом пути. Не том, который определил для вас Занза, а том, который вы создадите для себя сами... Так что решай, Шулк. Останешься ли ты на пути, предопределенном Занзой? Или ступишь на новый?.. Монадо ждет тебя».

Шулку не потребовалось много времени, чтобы принять единственно возможное для него решение. «Все было очевидно с самого начала», - заключил он. – «Если бы я хотел следовать по предопределенному пути, то так далеко бы не зашел. Даже если все против нас, даже если я больше не могу зреть будущего, я все равно продолжу идти – до конца. По моему собственному пути... Фиора, Рейн, Данбан, Шарла, Мелия, Рики – все мы разделяем одно стремление».

«Ну что ж», - усмехнулся Алвис. – «Вам потребуется презреть предначертанное, дабы преуспеть в своем начинании. Преуспеть – и следовать по новому пути». «Алвис...» - неуверенно обратился к собеседнику Шулк, - «ты...» «Ты уже знаешь, что я есть», - отозвался тот. – «И знаешь, что должен сделать».

Кивнув, Шулк прижал правую руку к груди, и ослепительное сияние озарило ирреальность космического пространства...

Ожесточенное противостояние продолжалось в Колонии 6.

Сподвижники Шулка наряду с воинами, принадлежащими к трем разумным расам Биониса, сдерживали яростный натиск сонма гибельных телетий. Для защитников колонии положение складывалось критическое, и Дискон издали взирал на противостояние и откровенно скучал. «И как они надеются справиться со мной, если не могут покончить с парочкой телетий?» - риторически вопрошал он.

Телетии теснили противников, и сомнения начало закрадываться в души их. «Похоже, все вершится согласно видению Занзы», - признал Данбан, возвестил, обращаясь к Диксону: «Но в душах наших и разумах достаточно воли, чтобы вырвать победу! Неважно, сколь яростно ты пытаешься сломить нас, мы сами создадим свое будущее, Диксон!» «Когда ты поймешь, что нет у вас никакого будущего?» - безразлично отмахнулся тот. – «Ваша судьба в том, чтобы сдохнуть здесь!»

Он осекся, лишившись дара речи и наблюдая, как в защитникам колонии со всех ног бежит Шулк, а в руке его сияет энергетический клинок – подобие Монадо, созданное для юноши вождем Миколом. «Эй, мелкий!» - выкрикнул Диксон, и Шулк обернулся к нему. – «Пришло время для твоего последнего урока. Думаешь, у тебя достаточно сил, чтобы противостоять лорду Занзе? Посмотрим, как ты справишься со мной».

Гигантская телетия, наездником которой выступал Диксон, атаковала Шулка и сподвижников его, но те сумели прикончить бестию. Последователь Занзы был поражен: даже лишившись Монадо, сопляк каким-то непостижимым образом предвидел все атаки телетии. Как подобное стало возможным?!.

Сей же вопрос занимал и товарищей Шулка. «Как ты это делаешь?» - первым озвучил его Рейн, и признался Шулк: «Я мог видеть образы будущего! Да, Монадо у меня нет, но это как-то само собой получилось, Рейн! Как будто... что-то пробудилось внутри!..»

Презрительно сплюнув, Диксон обратился к Алвису, держащемуся за спинами остальных: «Эй, ты! Хватит прятаться, иди сюда! Я не собираюсь сам делать всю грязную работу!» Сохраняя отстраненное выражение лица, Алвис проследовал мимо воинов, ошеломленных столь вопиющим предательством, остановился в нескольких шагах от Диксона.

«Да, он тоже принадлежит к верным Занзы», - ехидно осклабился Дискон, наслаждаясь обескураженным выражением лиц противников. – «Один из Триады». Уроженцы Биониса обращались к Алвису, называли того «предателем», требовали объяснений, но Шулк пресек их возгласы, молвив: «Хватит. Неважно, кто он такой. Совершенно неважно. Так, Алвис?» «Да, именно», - проронил тот. – «Вы должны отыскать свой собственный путь в будущее».

Алвис взмахнул рукой, и новые телетии, прежде кружившие над колонией, низринулись вниз, стремясь покончить с противниками их породителя. «Посмотрим на ваше желание выжить!» - напутствовал тех Алвис, и защитники Колонии 6 приняли бой с чудовищными птицами.

Диксона, наблюдавшего за противостоянием, несказанно раздражала способность Шулка предвидеть каждое движение крылатых бестий, но поделать с нею он ничего не мог, ибо не разумел ее природу; Алвис же отрешенно наблюдал за сражением, и, когда телетии были мертвы, констатировал, обращаясь к Шулку: «Что ж, я узрел твое желание сражаться. Пришло время решить: принадлежит ли этот мир тебе или Занзе?»

«По мне, так оба варианта хороши», - бросил Диксон. – «Но интересно, что сам Занза скажет по этому поводу». «Он желает того же», - отозвался Алвис. – «И он видит все... Как видишь и ты, Шулк. Ты ведь понимаешь?»

Видение предстало Шулку: Тюремный Остров, погружающийся в воды морские; он и его сподвижники, сражающиеся с неистовым гигантом, черты лица которого походят на те, обладает коими Диксон. «Да, будь уверен», - отвечал юноша Алвису, и тот заверил его: «Мы будем ждать». «И мы будем лучшими гостями из тех, что когда-либо вас навещали», - произнес Шулк.

В следующее мгновение Дискон и Алвис метнулись к ожидающим их телетиям, и те взмыли в воздух, унося своих седоков прочь; рой бестий последовал за ними – сражение за Колонию 6 завершилось...

Диксон с изумлением констатировал, что руки его все еще подрагивают, ибо впервые за много-много лет познал он страх. Он и не мыслил, что возможно подобное...

Защитники колонии вернулись на воздушный корабль, но Фиора оставила остальных, пробормотав что-то о том, что хочет немного побыть в одиночестве. Встревожившись, Шулк последовал за нею, вопросил: «Что случилось?» «Да ничего», - через силу улыбнулась та, воззрилась на панораму простирающихся за пределами поселения земель: «Здесь так спокойно. Сложно поверить в то, что еще несколько минут назад мы сражались с ордой телетий».

«Занза стремится покончить со всеми нами», - вздохнул Шулк. – «Посему он вполне способен претворить в жизнь свое видение будущего для сего мира. И сейчас – затишье перед бурей». «Они вернутся, да?» - вопросила девушка. – «Телетии... Чтобы стереть наш след из этого мира». «Я не позволю этому случиться», - уверенно вымолвил Шулк. – «Что бы не уготовило нам грядущее, мы не сдадимся и не отступим. Ни перед Занзой, ни перед нашей судьбой!»

«Я вот думаю – почему Алвис произнес те слова», - обратилась к юноше Фиора. – «Насчет того, принадлежит ли этот мир нам или Занзе. Почему он на стороне Занзы? Посулы могущества? Или, быть может, он хочет жить вечно?» «Кто знает...» - пожал плечами Шулк. – «Но не думаю, что мотивы его столь очевидны. Я уверен, у Алвиса есть некий свой замысел... В противном случае, с чего бы ему говорить со мной в моих снах?» «Он говорил с тобой во снах?» - поразилась Фиора, и Шулк утвердительно кивнул: «Это еще одна причина, по которой я должен отыскать Занзу. Я должен понять, почему». «Мы с тобой вместе должны понять», - молвила девушка. – «Я должна исполнить желание Мейнет!»

Припомнив о том, зачем разыскивал девушку, Шулк передал той просьбу Линады – врач хотела осмотреть ее, оценить состояние механического тела. Фиора заверила Шулка, что через несколько минут заглянет в клинику Линады, и юноша, кивнув, устремился во внутренние отсеки «Джанкса».

Фиора же не знала, что ей делать: Линада сразу определит, что происходит с ее телом, запретит ей всякое участие в сражениях. А девушка так хотела остаться подле Шулка еще совсем немного времени!

...Вернувшись к остальным, Шулк сообщил им, что в настоящее время Занза пребывает внутри Биониса – наряду с Диксоном и Алвисом. Юноша и сам не ведал, откуда пришло к нему это знание, да и прекратил он задаваться подобными вопросами.

Вождь Микол предложил путникам проникнуть внутрь тела титана через зияющую дыру в груди того, пробитую Мехонисом в час недавнего противостояния. И пока объединенные силы Биониса сдерживают натиск телетий, команда Шулка разыщет Занзу и покончит с ним!

«Решено! Мы отправляемся к груди Биониса!» - постановил Шулк. – «Мы избавим этот мир от проклятия Занзы!»

Машины принялись готовить «Джанкс» к полету, в то время как защитники колонии в дозор выступили к внешним пределам оной... где обнаружили израненную великую энтию. «Тирия!» - Мелия сразу же узнала убийцу, напавшую на нее в Гробнице. – «Что ты здесь делаешь? Ты ранена!» «Не прикасайся ко мне!» - с ненавистью прошипела та, после чего распласталась на земле, лишившись чувств.

Путники перенесли Тирию в клинику Линады на борту «Джанска», и Шарла, осмотрев энтии, пришла к выводу, что раны еще не слишком серьезны. «Когда Бионис пробудился, поток эфира близ колонии стал нестабилен», - задумчиво протянула Мелия. – «Может, поэтому она и потеряла сознание». «Я вот думаю: почему она не обратилась в телетию?» - озвучил тревожащий его вопрос Данбан. «Чтобы это произошло с чистокровными великими энтиями, концентрация эфира для них должна превысить определенный уровень», - предположила Мелия. – «К счастью, здесь эфир не столь плотен, как в верхних регионах Биониса. Возможно, это и спасло ее. Или, возможно...» Она задумалась, и начатую было мысль не закончила.

И все же Данбан был встревожен; полагал он, что с этой Тирии глаз спускать не следует.

«Почему она так ненавидит тебя, Мелия?» - обратилась к наследной принцессе Фиора. – «Вы ведь обе - великие энтии. Неужто чистокровность расы столь важна?» «Предполагаю, что родная мать Тирии – скорее всего, моя приемная мать», - призналась Мелия. «...Юмея?» - выдохнула Шарла, и Мелия кивнула: «Да. По возвращении из Гробницы я узнала об этом от Каллиана. ‘Мать’ возглавляла инквизиторов – тайную организацию, действующую в тенях императорского правящего рода. Эта фракция собиралась сохранить чистоту крови императорской семьи посредством проведения тайного ритуала, в ходе которого и была зачата Тирия». «И из нее сделали убийцу-инквизитора», - констатировал Шулк.

«Погоди-ка», - Рейн отчаянно пытался уложить в голове услышанное. – «Ты хочешь сказать, что Тирия – сводная сестра Каллиана?» «Верно», - подтвердила Мелия, и Шарла обратилась к ней: «А разве она не обладает теми же правами на престол, что и ты?» Мелия призадумалась, но за нее гомсам ответила пришедшая в себя Тирия: «Да, это так. У меня куда больше прав на трон, нежели у нее! Если бы не эти глупые устои, связанные с консортами и загрязняющие чистоту расы, именно я, чистокровная великая энтия, определяла бы будущее нашего народа!..»

Тирия прожгла Мелию взглядом, молвила: «Ты такая же, как я! Если начистоту, в чем между нами разница? Ты тоже готова жертвовать жизнями сородичей, дабы защитить свой род. Мелия, ты просто убийца!» «Да нет же!..» - Мелия была потрясена брошенным ей обвинением, но Рейн, скрестив руки на груди, процедил, обращаясь к инквизитору: «Чистота расы?.. Да что ты несешь! Ты просто завидуешь Мелии!» «Ты действительно считаешь, что я стала бы ей завидовать?» - ядовито осведомилась Тирия, и Рейн хмыкнул: «А то нет! Завидуешь, я уверен. Тому, как она живет. Ты просто хочешь, чтобы все жалели тебя за то, что всю свою жизнь ты остаешься в тени».

«Да как ты смеешь?!» - прошипела Тирия в гневе. – «Ни один гомс не смеет так разговаривать со мной!» «Я говорю, что у тебя никогда не будет такой жизни, как у Мелии!» - ничуть не смутился Рейн. – «Ты не имеешь ни малейшего представления о том, почему она сражается. Даже если ты была бы рождена вместо нее, Император все равно назвал бы ее своей наследницей. Вопрос престолонаследия не зависит от чистоты крови. Дело в желании и воле сделать все возможное для своего народа и своей родины в решающий час. Вот чем Мелия отличается от тебя!»

Данбан просил обоих замолчать, ибо сейчас не время для бессмысленных споров. Шарла советовала Тирии успокоиться и восстанавливать силы, иным же велела покинуть клинику.

...Утром следующего дня обитателей колонии разбудил рев; в одном из кварталов поселения бесновалась треглавая телетия!.. Поднявшись в небеса, устремилась бестия к лесу Макна...

Шулк и спутники его заметили, что Тирия исчезла. Возможно ли, что инквизитор обратилась в телетию?!.

Покинув Колонию 6, устремились семеро к лесным пределам, настигли телетию, повергли ее в противостоянии. Мелия вознамерилась высвободить было эфир, дабы наполнить оным поверженную и уничтожить тем самым, когда подоспевшая к путникам Тирия выкрикнула: «Стойте! Эта телетия – Юмея!» Мелия вскрикнула в изумлении; она-то полагала, что в телетию обратилась сама ее сводная сестра!

«Я преследовала ее», - с горечью призналась Тирия. – «Она знала, что обречена на преображение, но до самого конца хранила верность Бионису». «Но почему?» - воскликнул Шулк. – «Разве она не чувствовала себя преданной?» «Каждый во что-то верит», - молвила инквизитор. – «И каждый сам решает, во что верить. Юмея приняла решение до конца оставаться на избранном пути. Я преследовала ее, чтобы исполнить ее последнюю волю... Она была пленена в Башне Изысканий. Она велела мне как можно скорее покончить с ней после того, как обратится она в телетию. Она хотела принести себя в жертву Бионису... По крайней мере, сперва я верила в это... но теперь поняла истинное желание Юмеи. Поэтому я должна сама...»

Тирию окружило золотистое свечение эфира, но Мелия преступила ей путь, молвив: «Это моя обязанность. Отец доверил мне империю и народ. И я верю в волю тех, кто стремится выжить. Я должна сражаться, если хочу рассказать об этом следующему поколению. К тому же, Юмея твоя родная мать. Нет нужды тебе исполнять столь печальное деяние». «С тобой все иначе?» - тихо произнесла Тирия. – «Да, вы с ней кровь не разделяете, но ты все равно считаешь ее своей...» «Это долго, который отец с братом возложили на меня», - уверенно заявила принцесса, после чего направила поток эфира на поверженную телетию, оборвав смертное ее существование.

«Тирия», - обратилась Мелия к сводной сестре, - «думаю, мы с тобой похожи». «Похожи?» - в возмущении фыркнула та, ибо вернулось к ней прежнее самообладание. – «Никогда! Дрянная девчонка!.. Но благодарю за то, что помогла Юмее. Точнее... моей матери». Взмахнув крыльями, энтия воспарила в небеса и вскоре исчезла из виду.

Путники были уверены, что рано или поздно их с Тирией пути пересекутся вновь, ибо разделяют они общую цель. «Мелия, а что ты имела в виду, говоря, что вы с Тереей одинаковы?» - осведомился Шулк, и пояснила принцесса: «Должно быть, она отчасти гомс, как и я». «Что?!» - опешил Рейн. – «Но крылья на ее голову...» «Не все энтии-полукровки обладают маленькими крыльями, как я, но большинство», - молвила Мелия. – «Некоторые совершенно неотличимы от чистокровных великих энтий. Я изучала этот вопрос. Дело в доминантных и рецессивных генах».

«Мелия, как думаешь, Юмея знала, что это может произойти?» - осведомилась Фиора, и принцесса пожала плечами: «Возможно. Должна была знать. По крайней мере, я так считаю». «Она была ее матерью все-таки», - согласилась Фиора. – «Должна была быть в курсе». Мелия согласно кивнула.

...Воздушный корабль доставил Шулка и шестерых сподвижников его через дыру в груди Биониса во внутренние его пределы. Жизнь возвращалась в тело пробудившегося титана; биологические функции восстанавливались. Путникам казалось, что находятся они внутри гигантского живого существа... и, судя по всему, предложение это было недалеко от истины.

Следуя по гигантским жилам и нервам, сражаясь с немногочисленными телетиями и некими престранными порождениями, практически прозрачными, добрались семеро по каверны, пульсировало в которой огромное сердце... попирала ногами кое Лорития, одна из Триады истовых последователей Занзы.

«Узрите же сердце Биониса», - возвестила она, взирая на показавшихся в пещере смертных. – «Пульсирующее средоточие жизни лорда Занзы. Я ожидал Ваше Высочество здесь, Мелия. Я должна кое-что показать тебе. Твои друзья могут присоединиться к нам... если уцелеют, конечно же».

Путники продолжили восхождение свое к сердцу Биониса, биение которого звучало все громче. А когда достигли его, то лицезрели Лоритию, которая приветствовала их с неизменной кривой ухмылкой: «Добро пожаловать в мой мир. Должна признаться, я удивлена. Вместилище Занзы действительно обладает собственной волей. И выглядит весьма неплохо». «Я все еще жив», - заверил ее Шулк. – «И умирать не собираюсь. Пока, по крайней мере. Поэтому мы здесь». «Все обитатели этого мира обладают собственными жизнями», - поддержала его Фиора. – «И никто не вправе распоряжаться ими. Мы никогда не склонимся перед Занзой!»

«Что ж, я покажу вам истинную жизнь!» - заверила путников Лорития. Повинуясь жесту ее, в сердце Биониса спустилась огромная телетия, являвшая собою чудовищный гибрид бестии и энтии – принца Каллиана! «Брат!» - истошно выкрикнула Мелия, но Лорития рассмеялась: «Нет смысла взывать к нему. Прежде это могло сработать, но ныне его преображение завершено. Он – мой прекрасный слуга».

Лорития поцеловала безвольного Каллиана в губы, и Мелию передернуло от отвращения. А в следующее мгновение Лорития слилась воедино с телетией, обратилась к опешившим противникам: «Знаете, что означает ‘телетия’? ‘То, что уничтожает нечистую жизнь.’ Нечистую... подобно вам! То, что не требуется лорду Занзе, будет исторгнуто из этого мира».

...Шулк и сподвижники его покончить с телетией и Лоритией, ставшей частью бестии. Ослепительное сияние залило внутренние пределы сердца Биониса... и зрела Мелия приближающегося к ней брата. «Брат, это и правда ты?» - всхлипнула девушка. – «Я так по тебе скучала!» «И я, Мелия», - улыбнулся Каллиан. «Брат, я должна извиниться», - говорила принцесса. – «Перед тобой и всеми остальными». «Из-за нашего обращения к телетий?» - уточнил Каллиан. «Я – наследная принцесса», - вздохнула Мелия. – «Но я навлекла беду на великих энтий. Я...» «Ты ошибаешься, Мелия», - прервал ее брат. – «Ген телетий пребывал в спящем состоянии во всех нас. Не было способа избавиться от проклятой крови, текущей в наших жилах, сестра. Такова судьба. Поэтому наш отец и стремился разбавить кровь правящего рода. Ты – надежда великих энтий. Ты не обратишься в телетию. Даже после пробуждения Биониса ты все еще можешь продолжить императорский род. У тебя есть сила, необходимая для того, чтобы пресечь тяготы нашего народа. Зная об этом, мы с отцом были счастливы пожертвовать собою. Это был наш выбор. Поэтому нет нужды бояться. Случилось так, как мы того и желали... В итоге вы – единственные, кто способен остановить Занзу. А теперь... ты должна идти... и сопровождать Шулка».

Сияние исчезло, и Мелия обнаружила, что пребывает в сердце Биониса, а в нескольких шагах от нее беснуется Лорития, остающаяся частью гигантской телетии. «Что ты сделала?!» - рявкнула она Мелии, и девушка спокойно отозвалась: «Ничего. Это твоя судьба. Прими ее с достоинством!» На направила на бестию поток эфира... «Мне было обещано бессмертие!» - взрывала Лорития прежде, чем исчезла телетия во взрыве эфира...

Во вспышке сей лицезрела Мелия образ брата, и прошептал тот: «Наконец-то я смогу воссоединиться с отцом. Мелия, проживи свою жизнь. Путь, который ты пройдет. Будущее, которое ты изберешь. Такова надежда расы великих энтий». «Спасибо, брат», - прошептала она, и гомсы в недоумении воззрились на девушку. – «Ты навсегда останешься со мной».

«Рики слышал», - признался потрясенный до глубины душу нопон, взирая в точку, где еще недавно пребывал призрачный образ Каллиана. – «Рики слышал брата Мелли. Каллиан сказал о надежде для птичьего народа. А где брат Мелли теперь? Рикки не видит его, но слышит». «Рики», - Меллия порывисто обняла пушистого спутника. – «Ты тоже слышал его прощальные слова».

В центре каверны, являвшей собою внутренние пределы сердца Биониса, возник столп энергии, и выступил из него Диксон. Похоже, гибель Лоритии – одной из Триады – ничуть не обескуражила верного последователя Занзы. «Я буду ждать на Тюремном Острове», - обратился он к Шулку и спутникам его. – «Я выбрал милое местечко, чтобы вернуть вашу плоть и кровь в Биониса. Не заставляйте меня ждать!»

С этими словами он исчез в столпе энергии; переглянувшись, путники ступили в оный... переместились из недр Биониса на Тюремный Остров, погрузившийся ныне в голову титана. Ныне по коридорам крепости, высеченной в породе острова, бродили могущественные монстры, а вокруг сей гигантской каменной глыбы кружили телетии.

Сразив Алькара, короля драконов, путники ступили в транспортер, коий доставил их на платформу, находящуюся на вершине Тюремного Острова... где дожидался их Диксон...

А тем временем в Колонии 6 продолжалось сражение. Телетии вернулись во множестве, и защитники поселения едва сдерживали чудовищный натиск.

Но сторону их приняли немногочисленные уцелевшие мехоны – Лица! Похоже, гомсы, управляющие механическими экзоскелетами, выступили на стороне прежних сородичей...

Защитники колонии сознавали, что обречены, но в то же время продолжали верить в то, что Шулк пройдет свой путь до конца и принесет избавление уроженцам Биониса. А, стало быть, тем необходимо лишь одно – продержаться до того, как момент этот наступит...

«Заставил ты себя ждать, Шулк!» - процедил Диксон, созерцая приближающихся противников. – «Сразимся? Или просто опустишь руки и позволишь мне убить тебя?» «Мы так не поступим», - заверил Шулк последователя Занзы, и тот поморщился: «Так я и думал. Но ни на что другое я бы и не стал размениваться. С самого начала я исполнял волю лорда Занзы. И вырастил тебя лишь затем, чтобы он смог продолжать жить».

«Знаю», - бросил Шулк в ответ. – «И должен поблагодарить тебя за то, что вверил мне такую силу. Именно благодаря тебя я здесь и готов сразиться с тобой. И если ты настроен остановить нас, мы прикончим тебя!»

Дискон принял свое истинное обличье, обратившись на глазах противников в крылатого гиганта. Он обрушился на Шулка, но на пути его встала Фиора, скрестила клинки с последователем Занзы. «Вижу, ты унаследовала могущество Мейнет», - проскрежетал тот. «Не могущество», - отозвалась Фиора, сдерживая натиск Диксона. – «Ее воспоминания. Поэтому и противостою тебе!»

«Воспоминания?» - насмешливо хмыкнул гигант, отступая на шаг. – «И какой в них толк? С помощью воспоминаний никого не убить!» «Почему ты сражаешься?» - вопросила Фиора. – «Ты помогаешь Занзе создавать мир, в котором не существует ничего! Что ты надеешься получить от этого?!» «Лишь обладающие истинным могуществом имеют право принимать подобные решения!» - пожал плечами Диксон. – «Занза велит мне сражаться, вот я и сражаюсь. Так мне нравится!»

«И это твоя причина сражаться?» - опешила Фиора, столь абсурдно звучал озвученный Занзой мотив, и Диксон подтвердил: «Это единственная причина!» «Мейнет мечтала о мире, в котором обитатели Биониса и Мехониса могли бы сосуществовать», - вздохнула Фиора. – «Я не прощу тебе этого!» «Да ладно?» - ухмыльнулся Диксон. – «Что ты можешь сделать, находясь в этом жалком слабом тебе?»

С клинка гиганта сорвались сполохи энергии, ударили в Фиору, и та распласталась на земле. «В этом теле боле нет Монадо», - прошипел Диксон, указав острием меча на потухший артефакт, остающийся на механическом теле девушки. – «Кто знает, сколько тебе осталось?.. Успей проститься с друзьями!»

На лице Шулка отразилось изумление; он и не задумывался о том, что с Фиорой все может быть так плохо... «Со мной все в порядке», - прошептала девушка, с трудом поднимаясь на ноги. – «И я продолжу сражаться рука об руку с тобой до самого конца».

Диксон метнулся к Фиоре, дабы покончить с нею, но Шулк парировал удар его искусственным Монадо. «Это еще что?!» - насмешливо бросил последователь Занзы, усиливая натиск. – «Маленький мальчик потерял Монадо, и без него ни на что не способен?! Пора указать тебе на твое место!»

Мелия, Шарла, Рейн, Данбан и Рики атаковали Дискона, заставив того отступить. Велели они Фиоре и Шулку взять себя в руки и продолжать сражаться – ведь нет никакого смысла погибать в противостоянии с этим напыщенным идиотом! «Истинная сила – у нас внутри!» - выкрикнул Данбан, обращаясь к Шулку. – «Ведь в свою собственную силу, Шулк!»

Дискон поверг пятерых противников, но с удивлением воззрился на медленно приближающихся к нему Шулка с Фиорой. Лица тех выражали непреклонную решимость, а сила, исходившая от них, была практически осязаемой. «Быть не может», - пробормотал Дискон.

В последовавшем сражении Шулк и Фиора сразили Дискона, и удар искусственного Монадо рассек гиганту грудь. «Как это возможно в отсутствие Монадо?» - прохрипел он, вновь принимая обличье гомса. «Сражайся!» - кричал ему Шулк, но Дискон отмахнулся: «Хватит с меня. Пойду домой. Я хотел лишь могущество бога. А гибель в бою – не для меня, благодарю покорно. Поэтому не стану рисковать своей жизнью, чтобы остановить тебя».

«Думаешь, мы позволим тебе уйти?!» - воскликнул Рейн, но Шулк покачал головой, наблюдая за удаляющимся Диксоном, молвил: «Хватит. Нам нужен Занза. Не он».

Путники направились к пребывающему чуть поодаль порталу, а Диксон, привалившись к каменной стене, опустился наземь, закурил сигару. «Когда этот пацан успел обрести такие силы?» - ворчливо произнес он. – «Я не позволю тебе увидеть мою смерть. Я не дам тебе испытать наслаждение от победы... Но когда ученик успел превзойти учителя?..»

...Сознавал Шулк, что Диксону оставалось лишь несколько минут, ибо слишком тяжелы были его раны. Несмотря на то, что всю жизнь старик обманывал его, сейчас испытывал Шулк душевную боль, ибо терял близкого для себя гомса...

Сжимая в руках клинки Монадо, Занза витал в Пространстве Воспоминаний – ирреальности, созданной на основе образов вселенной, некогда родной для него.

Планеты продолжали свое бесконечное вращение вокруг солнца; мимо проносились Сатурн, Юпитер, Марс... Земля...

Закрыв глаза, Занза созерцал видения настоящего и ближайшего будущего, пытаясь понять, чем все закончится. Телетии, разоряющие Колонию 6... Шулк и шестеро спутников его, противостоящие ему, Занзе... Но именно на этом образе видения будущего раз за разом обрывались, и Занза не мог понять, почему.

«У меня ведь в руках оба Монадо», - пробормотал Занза, стремясь осмыслить происходящее. – «Я должен быть един с предначертанным. Почему же видение обрывается?» Ощутил он гибель Диксона и Лоритии, нахмурился в недоумении. «Почему это случилось?» - терзался вопросами Занза. – «Неужто телетии стали слабы? Как жалкие смертные смогли одержать верх над ними?»

В разуме его продолжали звучать слова, произнесенные Мейнет: «Этот мир принадлежит всем вас. Создайте же мир, в котором не будет нужды в божествах».

Нет, подобное было для Занзы неприемлемо. «Мир, в котором не будет нужды в божествах?» - пренебрежительно хмыкнул он. – «Не существует мира без божества. Этот мир принадлежит мне!»

Шулк и спутники его обнаружили себя в Пространстве Воспоминаний, в изумлении воззрились на сферы планет, проносящиеся мимо астероиды... Очевидно, что находятся они ныне за пределами Биониса...

В сей ирреальности противостояли семерым призрачные образы Мумхара, Ксорда, Гадо, телетии... Наконец, лицезрели они впереди голубую планету...

«Вижу, ты сумел добраться сюда, Шулк», - прозвучал в разуме юноши голос Алвиса. – «Не могу дождаться и увидеть, какой путь ты изберешь. Давай встретимся снова, когда это случится».

От голубой планеты разошлось ярчайшее сияние, и предстал путникам Занза, облаченный в доспех, походящий очертаниями своими на Биониса; в руках божества пламенели Монадо. «Добро пожаловать, Шулк», - приветствовал Занза юношу. – «Я надеялся использовать тело твое в качестве вместилища для своей сущности, дабы существовать в нем следующее тысячелетие. Однако неожиданно для себя я обрел источник огромного могущества».

«Монадо Мейнет», - заключил Шулк, и Занза, продемонстрировав смертным означенный меч, подтвердил: «Верно. Наряду с Монадо, который ты сумел сохранить для меня, я обрел второе оружие, обладающее силой творения. Теперь я обладаю всем, чего желаю. Нет больше никакой необходимости в сохранении жизни на Бионисе... И я хочу поблагодарить тебя, Шулк. Ты оказался полезен для меня даже больше моих последователей. Теперь, обладая двумя Монадо, я могу простить тебе твое предательство».

«И что, собираешься вознаградить его теперь?!» - не сдержался, выкрикнул Рейн. «Именно», - подтвердил Занза. – «Он станет служить мне в качестве нового последователя. Шулк, тебе будет дарована вечная жизнь и огромное могущество. Смерть не будет иметь для тебя никакого значения».

«Твоя гордыня столь непомерна, что ты считаешь великих энтий... точнее, всех живых созданий на Бионисе, своими игрушками?!» - возмутилась Мелия. «Игрушками?» - переспросил Занза, и бросила принцесса: «Да! Ты понятия не имеешь, сколь страшно разить своих же сородичей после того, как обратились они в телетий!» «О чем ты?» - отозвался Занза. – «Телетии – истинный облик великих энтий. Я не преображал их, а вернул им прежнее обличье! Телетии – всего лишь клетки из моего тела. Повинуясь ошибочному сиюминутному импульсу, я наделил их разумом, породив примитивные формы жизни – великих энтий. Они наслаждались недолгим существованием в качестве разумных созданий, и за это должны быть благодарны».

«Вот она, гордыня творца», - процедил Данбан, а Занза продолжал вещать: «Как я и планировал, вся жизнь на Бионисе существовала, чтобы служить моими вместилищами и моим пропитанием. Бионис – это всего лишь средоточие их трупов и их жизненной энергии». «Но, хоть ты и заявляешь о всемогуществе, великие энтии все же сумели заточить тебя на Тюремном Острове!» - напомнил сущности Данбан. «Сумели?» - усмехнулся Занза. – «Я всего лишь отдыхал там какое-то время. Я был ранен в сражении с вместилищем духа Мейнет. И дожидался того дня, когда новое вместилище, явленное мне в видении, родится на свет».

«Пока не буду рожден я», - осознал Шулк. «Именно», - произнес Занза. – «Я намеревался вселиться в твое тело и вновь сразиться с Мейнет. Однако я и помыслить не мог, что смогу повергнуть ее с такой легкостью». Он направил клинок на Шулка, молвил: «Ты оказал мне огромную услугу, даровав новый Монадо. Я с радостью приму тебя в качестве своего нового последователя, Шулк». «Никогда!» - выкрикнул парень. – «Не хочу я быть ни твоим вместилищем, ни последователем! Я хочу прожить свою жизнь как гомс... в мире, где тебя не существует!»

«Очень жаль», - процедил Занза. – «Ты мог бы вверить мне все, и обрести покой. Но, возможно, мировоззрение смертных все же весьма ограничено. Использовать собственную силу, чтобы изменить мир, - сие право присуще лишь богам!» «Поэтому ты опустошил Мехониса?!» - потребовал ответа Шулк. «Конечно», - признал Занза. – «Наряду с существами, именуемыми ‘машинами’, которые выступали приверженцами Мейнет. Они эволюционировали и стали излишне дерзкими под ее защитой».

«Хочешь сказать, гомсы – следующие на очереди?» - вопросил Рейн. «Именно», - подтвердил Занза. – «Своими действиями вы доказали, что гомсы опасны. Это печально. Я действительно некогда стремился к дружбе с низшими жизнеформами. Но наделение их разумом было ошибкой. Бог не должен желать дружбы с кем бы то ни было».

«Ты не прав!» - выкрикнул Шулк. – «Мейнет приняла решение сосуществовать с нами! Она считала нас своими друзьями. Ты должен был принять это! Но не к дружбе ты стремился. Ты хотел обрести бесхребетных рабов! Наши жизни для тебя – лишь пропитание!» «Ты лишь подтверждаешь мои слова», - отозвался Занза. – «Да, я ошибся, наделив вас свободой воли. Но вскоре все будет кончено! Телетии уничтожат всю жизнь на Бионисе. И я сотворю новый мир! Так же, как я поступал уже множество раз!» «Мы этого не допустим!» - заверил сущность Шулк. – «Не можем допустить!»

Шулк и сподвижники его сошлись в противостоянии с Занзой, и осознал тот: молодой гомс каким-то непостижимым образом способен зреть видения, предугадывая все дальнейшие его действия. «Как ты это делаешь?!» - не сдержался Занза. – «Ведь ты боле не обладаешь Монадо!» «Не знаю», - отозвался Шулк, наряду с остальными продолжая натиск. – «Это исходит из глубин моей души. Оно являет мне врага. Являет будущее, которое я должен изменить!» «Будущее в движении», - поддержала его Фиора. – «Существует бесконечное число вероятностей, основанных на выборах, которые мы вершим. Ты должен бы понимать это. Ведь именно в этой парадигме ты всегда и существовал!»

«Сие право присуще лишь богам!» - выкрикнул Занза в гневе, но Шулк продолжал атаковать противника, бросив: «А нам-то какая разница? Важно не то, предвидишь ты будущее или нет. Важна воля совершить выбор, и сила взять судьбу в свои руки! И сейчас время пришло, и наша судьба принадлежит нам, и никому иному!»

Фигуры смертных воссияли, и в правой руке Шулка воплотился клинок – Истинный Монадо. «Как?!» - выдохнул пораженный Занза, глазам своим не веря.

«Не только у тебя есть право», - произнесла Фиора, без тени страха взирая на божество сего мира. – «Каждое живое создание обладает свободой воли и способно выбирать путь, коим желает следовать». «Это и есть будущее!» - добавил Шулк.

«Возник третий Монадо», - растерянно пробормотал Занза, не в силах принять тот факт, что предначертанное вышло из-под его контроля. – «Как же это случилось? Ведь вы – всего лишь смертные!»

...В последовавшем противостоянии Занза был повержен Шулком и его сподвижниками. «Как?!» - изумилась сущность, вновь озвучивая сей вопрос. – «Бога невозможно сразить!» «Занза», - зазвучал знакомый глас, исходящий из обоих Монадо, которые сжимал Занза в руках, а также из Истинного Монадо Шулка, - «таково провидение этого мира. Даже боги – всего лишь создания, пределы сил и возможностей которых определяет провидение. И силы эти, хоть и велики, но не бесконечны.

«Алвис?!» - выкрикнул Занза в ярости. – «Как смеешь ты выступить против меня?!» «Я – Монадо», - прозвучал ответ. – «Я был здесь с начала начал. И я возвещаю конец». «Но... это невозможно...» - выдавил Занза, но глас продолжал звучать, и обратился он к Шулку: «Шулк, пришло время тебе сделать выбор: принадлежит этот мир Занзе или тебе?»

«Для себя я принял решение давным-давно!» - возвестил Шулк, воздел Истинный Монадо над головой, и воссиял клинок. Лучи света протянулись от него к иным Монадо, образовав треугольник, а в рукояти каждого из клинков означился новый, прежде невиданный символ. «Сегодня мы сразим бога», - постановил Шулк, - «и станем хозяевами своей судьбы!»

С этими словами он метнулся к Занзе, рассек Истинным Монадо тело его надвое. «Все, что составляет мою сущность, исчезает», - прозвучали последние слова самопровозглашенного божества. – «Память о существовании бога, рожденного из хаоса творения... стирается...»

И мир исчез в ослепительной вспышке...

Шулк парил в пустоте космоса... близ космической станции на орбите голубой планеты.

«Это моя родная вселенная», - прозвучал глас сущности, именующей себя Алвисом.

«Давайте начнем эксперимент!» - голос, слышалось в коем сдержанное ликование. «Кто это?» - озадачился Шулк, и отвечал ему Алвис: «Занза. До того, как он стал богом. Тогда он был просто смертным, из плоти и крови».

«Нет!» - иное восклицание, женский голос. – «Мы не можем предвидеть, что произойдет! Это слишком опасно!» Мейнет...

Пред внутренним взором Шулка предстают образы происходящего на космической станции. Мужчины и женщины в белых халатах, взирающие на двоих, яростных спорящих у пульта управления. Тех, которые известны Шулку под именами Занза и Мейнет...

«Чушь!» - отметает доводы мужчина, с силой толкает женщину, и та падает. – «Это совершенно безопасно. Мы станем свидетелями рождения новой вселенной! Прежде лишь бог был способен на такое чудо. Но сегодня человечество станет на шаг ближе к божественному началу!» «Остановись! Клаус!» - кричит женщина, но уже поздно. Мужчина приводит систему в действие, и вселенная перерождается...

Преображается реальность, и черноту космоса сменяет бескрайний океан под сумеречными небесами, восстают в котором два исполинских титана.

«То было простое любопытство», - продолжал вещать Алвис Шулку, созерцавшему генезис мироздания. – «Любопытство одного-единственного человека, уничтожившее вселенную и породившее новую – твой мир. Воплотились в нем два божества – Занза и Мейнет».

Иные образы – девственные земли Биониса и Мехониса, зарождается на которых жизнь. «Занза и Мейнет терзались от одиночества», - рек Алвис. – «Потому и создали живых существ по своему образу и подобию... Мир развивался, эволюционировал, сменялись поколения различных жизнеформ. С веками знание о Занзе исчезало, чего он весьма страшился, ибо означало это прекращение его собственного существования. Чтобы избежать сего, он вознамерился создать бесконечный цикл гибели и перерождения мироздания. Жизнь процветала на Бионисе, и телетии уничтожали ее. Такова была воля Занзы... Но на самом деле жаждал он лишь дружбы и понимания».

Взирая на сражение титанов, случившееся на заре времен, задумчиво произнес Шулк: «Его будущее и наше будущее. Два сии стремления вполне могли бы сосуществовать». «Верно», - подтвердил Алвис. – «Но время для подобной возможности упущено. Прежний бог был повержен новым богом, которого сам же и создал».

На глазах Шулка исполинский остов Биониса разрушался, и, юноша, созерцая, как оседает предвечный титан в воды морские, выдохнул: «Новым богом?..» «Да, поэтому я и предстал тебе», - отозвался Алвис, и Шулк, обернувшись к сияющей эфемерной сущности, остающейся подле, вопрос: «Алвис, что ты такое?!» «Я – управляющий компьютер экспериментального комплекса фазовых переходов», - был ответ. – «Но подобное определение мало что для тебя значит. Для тебя я - прежде всего искусственно созданный механизм... Этот мир пребывает в стагнации и достиг завершения своего существования. Потому я спрашиваю тебя как нового бога: какова твоя воля? Позволишь ли ты этому миру и далее оставаться в подобном состоянии? Или же дашь возможность ему перейти на следующий уровень развития? Выбор за тобой».

«Я не знаю», - растерялся Шулк. – «Я хотел остановить Занзу, и все на этом. Не могу я быть богом!» «И правда!» - воскликнул Рейн, дружески хлопнув Шулка по плечу. – «Ну в самом деле, какой из тебя бог?»

В изумлении созерцал юноша приближающихся к нему шестерых спутников; и как оказались те в этой ирреальности, явленной ему Алвисом?

«Не волнуйся, Шулк, никто из нас не хочет быть богами», - улыбнулась парню Фиора. – «Я не знаю, что уготовано нам в будущем, но мы просто хотим прожить свои жизни, и все на этом». «Есть, спать, смеяться, плакать, спорить иногда», - тем же перечислил Рейн то, что вкладывал в эту концепцию непосредственно он, а Шарла добавила: «Да, все так. И еще быть рядом с теми, кого любим. Этого достаточно». «Но даже так, мало-помалу мы меняемся», - молвила Мелия. – «Каждый новый день немножко отличается от предыдущего. И мы не знаем, что несет нам будущее». «Незнание интересно!» - запищал Рики. – «А Рики любит все интересное!»

«Маленькие сюрпризы от жизнь – именно то, что делает ее столь замечательной», - произнесла Фиора, глядя Шулку в глаза. – «Мы не знаем, чего ожидать в дальнейшем. Да, иногда это тревожит, так и вдохновляет тоже. Разве не так?» «Именно», - поддержал девушку Данбан. – «Разве не в этом состоит прогресс? Разве не все мы постоянно эволюционируем? Не думаю, что нам необходимы какие-то более драматические перемены».

«Да, вы правы», - согласился с верными товарищами Шулку. – «Мало-помалу. Каждый день. Так мы и должны жить. Таков наш мир!»

Реальность преобразилась вновь; фигуры спутников юноши застыли, а сам он зрел пред собою вращающиеся в пространстве Монадо – клинки, принадлежавшие прежде Занзе и Мейнет. Третий, Истинный Монадо, вновь возник у Шулка в руке.

«Прости мою вольность, но я воссоздал их личности из информации, хранящейся в твоем сознании», - изрек Алвис, и Шулк устало вздохнул: «Алвис, такое чувство, будто ты не считаешь, что я способен самостоятельно принимать решения. Ведь я вроде как бог!» «Извини», - отозвалась искусственная сущность, - «но у меня есть на то причина. Этому миру совсем немного осталось существовать в нынешнем состоянии. Принял ли ты решение? Выбор за тобой, Творец! Озвучь же мне свое решение ради будущего этого мира».

«Не стану я ничего решать», - молвил Шулк. – «Решение о своем будущем должны принимать все без исключения обитатели этого мира. И все мы желаем одного – мира, в котором нет места богам!»

С этими словами он отбросил Истинный Монадо к двум другим клинкам, и воссияли те, знаменуя перерождение мироздания...

Преобразился мир, и обитатели его познали новую, счастливую эпоху. Ныне в Колонии 9, пребывающей на морском побережье, нашли приют все без исключения разумные расы Биониса и Мехониса. Мелия и Ванея – лидеры великих энтий и машин – с готовностью делились с гомсами своими технологиями, и благодаря им восстановление колонии шло полным ходом. Ванея была счастлива: наверняка Мейнет и Эгил хотели бы именно этого – сосуществования в мире и гармонии с иными народами.

Фиора, вновь обретшая свое прежнее тело – из плоти и крови, разыскивала Шулка. В самой колонии парня не оказалось, и Данбан посоветовал сестре поискать на причале, где Рейн, Джуджу и Шарла увлеченно рыбачили; эти трое действительно сблизились в последнее время.

Не оказалось Шулка и в парке на вершине утеса; означилась здесь Мелия, отрешенно взирающая куда-то вдаль. «На что ты смотришь?» - осведомилась Фиора, проследив за направлением взгляда энтии. – «На море?» «Ни на что конкретно», - улыбнулась та. – «Просто думаю о будущем, которое уготовано всем нам». «О, тогда ты куда серьезнее меня», - рассмеялась Фиора, и Мелия пожала плечами: «Разве? Сомневаюсь. Я просто ответила на твой вопрос». «Но я понимаю, о чем ты», - призналась Фиора. – «Ты права. Мы через многое прошли». «Да. Прошли», - вздохнула Мелия. – «И я благодарна всем вам. Ведь именно благодаря вам я смогла через все это пройти. И именно по этой причине сейчас нахожусь здесь». «Да», - улыбнулась ей Фиора. – «Мы рады, что ты с нами. Спасибо тебе, Мелия. За все. Я рада, что мы с тобой познакомились». «И я рада», - отвечала Мелия.

Фиора спустилась на побережье, где на дощатом причале Рейн сражался с рыбиной, заглотившей наживку на крючке, но наотрез отказывавшейся покидать море. Рики, Джуджу и Шарла хохотали, наблюдая, как здоровяк противостоит намеченной добыче, отчаянно сжав пальцы на удилище. В итоге Рейн на причале не удержался, плюхнулся в воду, увлекая за собой Джуджу и Рики. Последний выбрался на берег, тут же набросился на Рейна, требуя войти в его положение, ведь необходимо ему четырнадцать рыбин, дабы прокормить всех малышей!

Шулка Фиора разыскала на морском берегу, приблизилась. Помолчали немного, наслаждаясь ласковым солнцем и соленым бризом, расположились на теплом песке. «Я уже и забыла о такой безмятежности», - с улыбкой призналась Фиора, созерцая искрящуюся гладь. – «Интересно, что нас ждет в будущем?» «Кто знает», - отозвался Шулк. – «Уверен, будут у нас минуты и радости, и печали. Не знаю я, что ждет нас в будущем. Но это означает, что я могу представить себе любые возможности. Мы можем осуществить все, что захотим!» «Ты прав!» - согласилась Фиора.

«Ты помнишь, что Монадо... то есть, Алвис... сказал нам во время последней нашей встречи?» - обратился Шулк к девушке, и та кивнула: «Конечно».

Тогда, в час перерождения мироздания, обратился Алвис к Шулку и сподвижникам его, молвив: «Этот новый мир бесконечен. И обитает в нем великое множество форм жизни. В этом мире вся жизнь устремится в будущее – рука об руку».

«Однажды я надеюсь повстречать их всех», - признался Шулк Фиоре. – «Обитателей этого бесконечного мира». «И я», - отозвалась та. – «Так и будет. Я верю в это». «Мы встретимся с ними», - уверенно заявил Шулк, поднимаясь на ноги и устремляя взор на голову Биониса, рог коего возносился над водной гладью вдали. – «И, что бы ни случилось, мы встретим будущее вместе!»

2. Будущее едино

Минул год.

«Джанкс» попирал небеса, направляясь к плечу Биониса – огромной глыбе тверди земной, оставшейся парить в небесах после перерождения мира. После оной пребывал Алкамот, и надеялись Шулк и Мелия, находящиеся на борту воздушного корабля, что обнаружат они в столичном граде выживших энтий.

Но когда приблизился «Джанкс» к Алкамоту, со стороны города был произведен выстрел, и поток темной энергии задел судно, и рухнуло то в озерцо, находящиеся на плече Биониса. Мелия и представить не могла, какое оружие было применено против них; возможно, в Алкамоте установлены некие защитные системы. Шулк же, осмотрев повреждения «Джанкса», пришел к выводу, что для того, чтобы вновь поднять судно в воздух, им необходимо оборудования, обрести которое возможно лишь в Алкамоте.

Чуть поодаль двое заметили двух нопонов, отчаянно отбивающихся от волков. «Это же Кино и Нене!» - изумился Шулк, узнав в нопонах детишек Рики. – «Но как они здесь оказались?!»

Двое устремились к нопонам, покончили с монстрами, после чего сопроводили малышей на ближайшее плато, где развели костер, расположились у огня. «Ну, и как вы здесь оказались?» - обратилась к нопонам Мелия, и те стушевались, отводя взгляд. «Мелия, я думаю, они пробрались на борт ‘Джункса’», - уверенно заявил Шулк.

Малыши отпираться не стали. «Но зачем?» - спрашивал Шулк. Кино потупился, и Нене ответила за брата: «Кино всегда восхищался папапоном. Тоже хотел стать могучим геропоном». «Уверен, Рики гордился бы», - заверила паренька Мелия. – «Но наш корабль-то здесь при чем?» «Он хочет помогать тем, кто в беде!» - с жаром заявила Нене, и братец ее закивал. – «Таким образом он хочет завести много друзей! Могучий геропон на каждом шагу друзей заводит!.. По крайней мере, так говорит наш папапон!»

«Не ругайте ее!» - вступился за сестру малыш Кино. – «Кино лишь один виноват... Он хотел выплатить долг. Папапон и мамапон нашли Кино, когда он был совсем один...» «Да, однажды папапон принес домой Кино», - подтвердила Нене. – «Сказал, что теперь он наш братопон». «В тот день все приняли Кино, никто не возражал», - добавил Кино. – «Кино очень счастлив. Поэтому он хочет стать геропоном и отплатить добром своей семье!» Мелия заверила малыша в том, что Рики и Ока наверняка гордятся им, а Шулк заявил, что они с Мелией рады будут принять помощь нопонов. Те сразу же раздулись от важности, зачирикали.

«Итак, мы отправимся в столицу, чтобы отыскать необходимые детали для ‘Джанкса’?» - обратилась Мелия к Шулку, но тот, покачав головой, указал на высокий утес поодаль. «Меня несколько тревожат помянутые тобой ‘защитные системы’», - признался он Мелии, и та понимающе кивнула: «Ты боишься, что мы снова можем попасть под обстрел?» Шулк кивнул, и Мелия согласилась: осторожность действительно не помешает.

Четверо выступили в направлении горного утеса, одиноким перстом возносящегося в небеса. У подножья оного лицезрели они Мыс Воинов, поселение великих энтий – полукровок. Мелия нахмурилась: странно, но, похоже, обитали здесь исключительно стражи!..

К путникам приблизился один из солдат, Максис, и, узнав о том, куда направляются они, советовал держаться подальше от Алкамота. «Даже если вы каким-то образом проникните в город, транспортеры в пределах его не функционируют», - просветил он Мелию и ее спутников. – «Черный луч, который ударил в ваш корабль, не был защитной системой города. Это был монстр, которого мы прозвали Туманным Королем. Он объявился в Алкамоте несколько месяцев назад».

«Насколько я поняла, вы все из имперской стражи», - молвила Мелия. – «Неужто разучились использовать мечи?» «Бесполезно пытаться сразить эту тварь мечом», - помрачнел Максис. – «То же самое, что рубить дым. Клинки проходят через это создание, не причиняя ему вреда». «Там вот почему вы прозвали его Туманным Королем», - осознал Шулк, и солдат, утвердительно кивнув, продолжил: «Мы сражались за нашу родину. Мы были готовы умереть, и многие действительно погибли, но в итоге... мы ничего так и не достигли. Туманный Король сильно нас потрепал... В итоге мы собирали всех великих энтий и других, которых сумели отыскать, и покинули столицу, чтобы таким образом получить шанс на выживание».

И все же Шулк просил Максиса поведать им о том, как попасть в столицу. «Мне необходимо оборудование для восстановления воздушного корабля», - говорил он. – «На борту его все мы сможем покинуть это место. И, вернувшись в Колонию 9, выработать стратегию по возвращению Алкамота». «Бессмысленно», - покачал головой воин. – «Шулк, мы сделали все, что смогли. Да, я очень хочу вернуться домой... Но это мечта, осуществиться которой не суждено. И она уже стоила жизни многим. Поэтому говорю прямо: оставьте эту идею».

Максис зашагал прочь, показывая, что разговор закончен. Путники проводили его растерянными взглядами: похоже, убедить стража указать им путь к столице невозможно...

«Несколько затруднительное положение, Императрица Мелия», - почтительно произнес незнакомец, приближаясь. Выражение лица энтии девушке не понравилось – слишком подобострастное, и казалось, что сей индивид в душе насмехается над нею. «Гель’гар», - представился мужчина. – «Прежде я принадлежал к подразделению личной охраны, входящему в стражу Алкамота». Мелия приветствовала Гель’гара, но просила его воздержаться от произнесения титулов. «Как можно!» - воскликнул тот. – «Недавняя война избавила нас от чванливых чистокровных, и сия новая эпоха принадлежит нам, полукровкам! А вы, леди Мелия... для нас – сияющий светоч. Посему я не могу обращаться к вам иначе чем ‘Ваше Величество’!»

«Терпеть не могу подобострастия», - отрезала Мелия, прожигая Гель’гара взглядом. – «Особенно... со стороны плутов, плюющих на наследие наших предков». «И в мыслях не было», - отозвался Гель’гар, примирительно развел руки в стороны. – «Я озвучил чистую правду, ничего больше». «Как скажешь», - бросила Мелия, не желая развивать эту тему. – «Но титул ‘Императрицы’ - слишком тяжкое бремя для меня». «Если настаиваете», - вздохнул Гель’гар. – «Пока не примите решение вы принять бразды правления, я стану обращаться к вам как к ‘леди Мелии’». «Благодарю, сир Гель’гар», - склонила голову девушка.

«Сир Гель’гар, нам крайне необходимо попасть в Алкамот», - обратился к воину Шулк, и тот кивнул: «Да, я слышал ваш разговор с Максисом. Чинить препоны триумфу Императрицы... Каков глупец!»

Гель’гар указал путникам на виднеющийся вдалеке транспортер, поведав о том, что устройство сканирует приближающегося инвидида, и, определяя в нем верховную энтию или же члена императорского рода, активируется. Стало быть, у леди Мелии не должно возникнуть ни малейших проблем с использованием связанного с Алкамотом транспортера. «Такой же механизм, как и в Гробнице», - заключила Мелия.

Гель’гар предложил леди Мелии свои услуги в сопровождении ее в сем странствии, однако та ответила отказом. Воин принял решение своей госпожи, заверив ее в том, что останется здесь, в поселении, и станет ждать ее возвращения.

«Кстати, сир Гель’гар», - молвила Мелия, - «я вижу, что на этой заставе нет никого, кроме воинов. Где же обитают остальные беженцы?» «Они осели за бастионами Гран Делл, находящимся ниже того места, где мы сейчас находимся», - отвечал Гель’гар. «Почему же они живут вдали от вас?» - спрашивала девушка, и Гель’гар, поколебавшись, признался: «Все дело в машинах, которые живут вместе с ними... Ведь война разразилась вследствие предательства машин! Если бы не они, мы бы не потеряли своих сородичей и не лишились дома».

«Вы не могли... терпеть уроженцев Мехониса, и поэтому ушли от них подальше?» - недоверчиво осведомилась Мелия. «Именно», - подтвердил Гель’гар. «Но война завершена, сир Гель’гар!» - воскликнула принцесса, и Гель’гар процедил: «Не все с такой легкостью готовы перевернуть страницу».

Простившись с Гель’гаром, четверо покинули поселение великих энтий, выступили в направлении сети пещер, миновав которые, надеялись достичь утеса, находился на котором транспортер. Следуя по ущельям и отрогам плеча Биониса, Мелия была погружена в раздумья, и взор ее был прикован к далеким шпилям Алкамота.

«Я вспоминаю о том, что мы увидели и услышали в селении», - призналась принцесса спутникам. – «И поняла... что ошибалась в своих заключениях. Война завершилась и воцарился мир. Медленно, но верно мы возрождаемся. Я надеялась, что вместе с миром придет и счастье, и что народы нашего мира разделят это чувство. Но... реальность оказалась иной». «Да, не все раны затянулись», - признал Шулк, и Мелия кивнула: «Именно. Те, кто лишился своих домов... Те, кто стремится к свету... Те, кто затаил злобу... Я думала, что все разделяют мое мнение о происходящем». «Но это действительно так!» - воскликнул Шулк. – «Великие энтии из Колонии 9... Все выжившие... Ты так много для них сделала! Ты, Данбан и Отарон стали для всех примером... Все для того, чтобы миряне смогли улыбнуться».

Нене и Кино согласились с Шулком, попытались ободрить сникшую Мелию. «Нельзя оставлять надежд!» - пропищал Кино. – «Слова папапона». «Надежд...» - прошептала принцесса, воскрешая в памяти предсмертные слова тех, кто был ей донельзя дорог.

«Стать надеждой великих энтий – судьба, которую ты избрала для себя сама», - говорил Император, умирая на руках у дочери. – «Пока ты будешь помнить об этом, ты будешь достойна своего титула». «Ты – надежда великих энтий, - слова брата ее, Каллиана. – «Ты не обратишься в телетию. Даже после пробуждения Биониса ты все еще можешь продолжить императорский род. У тебя есть сила, необходимая для того, чтобы пресечь тяготы нашего народа».

«Спасибо вам», - поблагодарила принцесса Шулка и нопонов, придя, наконец, к внутреннему согласию с самой собой. – «Думаю, я, наконец, поняла, в чем состоит моя роль».

...Приблизившись к транспортеру, путники с удивлением констатировали, что тот уже активирован. Странно, но вокруг остающейся в воздухе громады Алкамота витали телетии; что же влекло их к заброшенному граду?..

Четверо переместились в пределы столицы, ныне пустующей и заброшенной, воззрились на престранное явление, походящее на дыру в ткани реальности. «Этот мир... переродился лишь недавно», - отметил Шулк. – «Возможно, это объясняет некоторую его... нестабильность. Или, быть может, он еще продолжает находиться в процессе своего перерождения...» «Разве?» - усомнилась Мелия, и Шулк пожал плечами: «Возможно...»

«А это создание, Туманный Король», - молвила принцесса, указала на брешь в континууме. – «Мог он явиться оттуда?» «Это вполне вероятно», - согласился Шулк. «Тогда он может рыскать где-то неподалеку», - заявила Мелия, с тревогой оглядевшись по сторонам. – «Оставайтесь настороже».

Воцарившуюся было тишину разорвал детский крик, донесшийся, похоже, со стороны разрыва. Близ оного лицезрели четверо мальчика-энтию, приближалась к которому крылатая тварь, объятая рваными клочьями черной мглы. Неужто это и есть Туманный Король?!

Паренька Мелия узнала сразу же - Тилан, один из полукровок! Мальчик был поражен, увидев наследную принцессу и спутников ее здесь, в заброшенном городе, но мешкать не стал, бросился прочь – к вратам.

Шулк и спутники его повергли крылатую тварь. Неожиданно алый разлом в реальности начал пульсировать; Шулк и остальные едва успели броситься в сторону, как вырвавшийся из рифта черный луч опалил чертог, после чего исчез. Черный луч... в точности такой же, который ударил в воздушный корабль на подлете того к Алкамоту.

Из разлома повалил густой черный туман, принимая очертания гигантской фигуры. Шулк, Мелия, Нене и Кино атаковали Туманного Короля, но удары их не причиняли тому ни малейшего вреда, ибо, похоже, прав был Максис в утверждении своем о том, что сущность сия действительно бесплотна.

Мелия оградила себя и троицу спутников сотканным из эфирных энергий щитом, после чего все они бросились прочь из города, ступили в транспортер, переместившись обратно на горный утес. Здесь дожидался их Тилан, сообщив о том, что Туманный Король и его миньоны не смогут настичь их. «Уверен?» - усомнился Шулк, и мальчик кивнул: «Да. Нас защитят телетии. Так говорит Радзам. Хоть делают они это инстинктивно, неосозанно...»

Тилан бросил тоскливый взгляд в сторону телетий, круживших в небесах у Алкамота, и молвила Мелия: «Твоя мама была ведь одной из тех, кто преобразился...» «Да», - признался мальчик, поблагодарил путников за свое чудесное спасение. «Но что ты делал один в таком месте?» - вопросила принцесса. – «Ты же мог погибнуть!» «Я проник в город, чтобы собрать материал для исследований», - молвил Тилан. – «Но затем оступился, и... «...И тебя заметили», - закончил за него Шулк. – «Стало быть, это ты привел в действие транспортер?» «Да», - подтвердил юный энтия. – «Я получил особый уровень доступа, необходимый для проведения моих исследований. Хотя я обычно никуда не хожу без своей старшей сестрицы...» «У тебя есть сестра?» - заинтересовалась Мелия. «Ну, не родная», - отозвался Тилан. – «Мы просто живем вместе».

«Если я правильно помню, ты пытался изыскать способ вновь обратить телетий в энтий?» - уточнил Шулк, и Тилан утвердительно кивнул, указал вдаль, заявив, что лаборатория его находится в том направлении, за Проходом Ксена.

«Мы все еще не пониманием природу Туманного Короля, ровно как и монстра, напавшего на Тилана», - обратился Шулк к спутникам. – «Возможно, телетии как-то связаны со всем этим. Исследования Тилана могут помочь нам пролить свет на происходящее». «Напавший монстр...» - нахмурился мальчик. – «А, ты о порождении Тумана?» «Так вы их называете?» - удивился Шулк, и Тилан молвил: «Порождения Тумана всегда появляются близ Туманного Короля, потому и название мы им дали соответствующее».

Предложив четверым спасителям навестить его, мальчик со всех ног припустил прочь, к лаборатории. Опасаясь за его безопасность, ведь здесь, на плече Биониса, монстров оставалось предостаточно, Шулк и сподвижники его поспешили следом.

Не ведали четверо, что издали пристально наблюдает за ними Гель’гар. «Проклятые глупцы...» - прошипел он. – «Смеют ставить под сомнение волю божественного начала?..»

...Добравшись до лаборатории – небольшому домику, примостившемуся на краю утеса, - услыхали путники женский голос, отчитывающий Тилана за то, что сподобился тот улизнуть в одиночку, и подверг себя немалой опасности.

«Тирия?!» - изумилась Мелия, ступив в лабораторию, и та резко обернулась, выдохнула: «Мелия?!» Тилан переводил взгляд с одной на другую... «Ты знакома с Мелией, сестрица?» - вопросил мальчик.

Узнав о том, что Мелия и спутники ее спасли Тилана от порождения Тумана, Тирия искренне поблагодарила их; кто знает, как все обернулось бы, не будь четверых поблизости?..

«Тирия, я и не думал, что мы встретимся здесь», - обратился к энтии Шулк, - «и что ты станешь помогать Тилану в его изысканиях». Тирия кивнула, пожала плечами, и, сославшись на то, что хочет подышать свежим воздухом, покинула лабораторию. Мелия проводила Тирию задумчивым взглядом: похоже, та действительно изменилась...

«Я и не знал, что ты знакома с сестрицей Тирией», - обратился к Мелии Тилан. – «Как вы познакомились?» «У нас с ней общий старший брат», - призналась принцесса, и мальчик удивился: «Неужто... вы с ней сестры?» «Сестры?» - Мелия отрицательно покачала головой. – «Нет, все несколько сложнее, и мы не сестры». «Но все равно, вы давно знакомы», - настаивал Тилан. – «Какой она была? Сам-то я повстречал ее сравнительно недавно».

Мелия припомнила их с Тирией противостояние в Гробнице... и следующую встречу в лесу Макна, когда была повержена обратившаяся в телетию Ванея...

«Она была сильна», - проронила Мелия. – «Сильна как телом, так и своими убеждениями, ибо делала то, что считала правым». «Она и сейчас такая!» - восхитился паренек. – «Когда доходит до наших исследований, она погружается в них еще больше, чем я!» Мелия отрешенно кивнула: стало быть, Тирия не забыла о своей матери...

«А где вы с ней встретились?» - осведомился Шулк, и отвечал Тилан: «Она спасла меня от Туманного Короля». «Ты выбрался в Алкамот? Как сегодня?» - уточнила Мелия. «Что? Да нет же!» - воскликнул мальчик. – «В ту пору все еще там жили». «До появления Туманного Короля?» - уточнил Шулк, и Тилан подтвердил: «Да. А затем, после того как мы бежали, я остался один, и Тирия привела меня сюда, где безопасно». «А твой отец?» - уточнила Мелия. «Мой отец...» - вздохнул парень, - «был убит Туманным Королем». Мелия осеклась; судьба этого мальчика поистине трагична...

Извинившись перед остальными, принцесса покинула лабораторию, разыскала Тирию, остающуюся чуть поодаль и взирающую на далекий Алкомот. «Как ты здесь?..» - начала Мелия, и отозвалась Тирия: «Чистая случайность. После всего случившегося я бесцельно странствовала, ища возможности умереть. В какой-то момент я оказалась здесь, на плече Биониса. И, когда здесь означилась столица, я решила, что мать, наконец, даровала мне сие благо» «Но город был полон телетий, и немногочисленные выжившие пытались укрыться от них», - предположила Мелия. – «Я не говорю уже о Туманном Короле». «Да, и я думал, что он и станет моей погибелью», - продолжала Тирия. – «Но судьба распорядилась иначе, и я спасли Тилана... И смерть перестала быть для меня выходом».

«Твоя мама...» - молвила Мелия. – «Она не уготовила тебе смерть. Сведя вас с Тиланом, она вверила тебе наше будущее». «Моя помощь Тилану в исследованиях – всего лишь вопрос сосуществования», - не согласилась с мнением ее Тирия, и Мелия заметила: «Будь это действительно так, ты бы не относилась к нему с такой теплотой. Уверена, когда ты смотришь на Тилана, ты видишь члена своей семьи. Как бы то ни было, от его исследований зависит будущее нашей расы. Это факт».

«Будущее великих энтий?» - хмыкнула Тирия, резко обернулась к Мелии. – «А ты сама-то что? Наверняка слышала ведь, что сородичам нашим в этих землях несладко приходится. Ты – наследница императорского трона. Наследная принцесса... Точнее, уже Императрица. Что же ты предпримешь? Касательно будущего нашего рода?» «Я так далеко не заглядывала в будущее», - призналась Мелия. – «Однако я точно знаю, что должна сделать прямо сейчас!» «Надеюсь увидеть это», - произнесла Тирия. – «То будущее, которое ты уготовила для нас... А когда это случится, надеюсь, я смогу принять... то, что являю собой сейчас». Тирия коротко кивнула Мелии, устремилась ко входу в лабораторию.

Гель’гар, продолжавший следовать за отрядом Шулка и при этом скрываться от взоров путников, возликовал, услышав речь своей Императрицы. Стало быть, та решилась, наконец, возглавить свой народ... И его, Гель’гара, привилегией, станет то, что сумеет он расчистить для Мелии избранный ею путь...

...Завершив беседу с Тиланом, Шулк и нопоны покинули утлое жилище парня, который посоветовал путникам обратиться к мудрому Радзаму, обитающему наряду с иными беженцами из Алкатома в Гран Делл, что в восточных пределах плеча Биониса.

«Прежде, чем мы выступим в путь, я должна кое-что сказать вам», - обратилась Мелия к сподвижникам, и в глазах ее отражалась непоколебимая уверенность. – «Великие энтии, здесь обитающие, утратили всю надежду на будущее. У меня есть долг. Будучи наследницей имперского престола, я обязана обеспечить им сие будущее». Шулк и малыши-нопоны заверили девушку, что непременно поддержат ее в этом начинании.

Четверо миновали бастионы Гран Делл, стража которых пропустила путников через врата, находилось за которым селение. Здесь обрели приют не только энтии, но и гомсы, нопоны и машины. Приветствовала путников одна из поселенцев, энтия Хелмалина, поинтересовались, прибыли ли те с Мыса Воинов. «Сейчас мы следуем из лаборатории, но на Мысе тоже побывали», - подтвердил Шулк.

Спрашивала Хелмалина, все ли в порядке с обитателями Мыса Спутников, и, услышав утвердительный ответ, вздохнула с облегчением. «Прежде все мы жили здесь, вместе», - поведала она путникам. «Но затем часть энтий ушла, потому что здесь находились машины?» - уточнила Мелия, и Хелмалина кивнула: «Именно. Сперва мы сосуществовали в относительной гармонии, хоть иногда и вспыхивали искры. Но последней каплей оказалось нечто, донельзя тривиальное... Воины многое испробовали в попытке отбить столицу, но ни один из замыслов не увенчался успехом. Многие погибли. Один из машин предложил им отступить, отметив, что жертв уже достаточно. Воины начали кричать: ‘Если бы вы, ржавые ведра, не предали нас, мы бы изначально не лишились крова и родных!’ Обстановка накалилась, а затем воины ушли».

«Им не следовало забывать о том, что все мы потеряли друзей, родных и дома», - молвила Мелия. «Они солдаты, госпожа», - отвечала ей Хелмалина. – «В час войны они все поставили на кон ради своей державы...» «И когда державу лишились они, исполнились гнева и негодования, что вполне объяснимо», - заключила Мелия. «Да», - согласилась Хелмалина. – «Но мы, оставшиеся здесь, не держим на них зла. Долгое время они защищали всех нас и не обращали внимание, к какой из рас мы принадлежим. К тому же, они не изгнали машин, а по собственной воле покинули безопасность наших стен. Поэтому мы решили, что, если однажды решат они вернуться, мы с радостью примем их обратно». «Я сделаю все, от меня зависящее, чтобы это произошло», - обещала Мелия.

Мелия поинтересовалась, где могут они отыскать Радзама, и Хелмалинва указала ей путь к обитателю означенного индивида – машины. «Кстати, именно Радзам советовал воинам отказаться от попыток вернуть столицу», - просветила путников энтия.

Разыскав Радзама, четверо приветствовали его, поведав о том, что навещали Тилана и Тирию в их лаборатории. «Наверняка он снова сбежал в Алкамот?» - усмехнулся Радзам. – «Я его предупреждал, чтобы он не был безрассуден. Но когда дело касается его исследований, он становится слеп ко всему иному. Честно говоря, как и Тирия». «Она тоже приходила сюда?» - уточнила Мелия, и Радзам отвечал: «Нет, практически никогда. Она еще больше сосредоточена на исследованиях, нежели Тилан. Даже не понимаю, почему она столь мотивирована...» «Должно быть, дело все-таки в ее матери...» - предположила Мелия.

Шулк поведал машине о визите о Алкамот, о Туманном Короле, поинтересовался, ведомо ли Радзаму что-нибудь о природе сей сущности. «Эфирное поле телетий не позволяет Туманному королю и его порождениям Тумана покинуть Алкамот», - просветил Радзам четверку путников. – «Эфирное поле – способ, которым телетии уничтожают любой избыток эфира, ими поглощаемого. И, похоже, Туманный Король и его бестии высвободили огромное количество эфира». «Стало быть, телетии, витающие подле города, поглощают этот эфир... и, как следствие, сдерживают угрозу в стенах Алкамота», - осознал Шулк.

«Но мой эфир...» - задумчиво произнесла Мелия, вспоминая случившееся в столице противостояние. – «Он оказал воздействие на порождение Тумана, но не на Туманного Короля. Точнее, он даже не соприкоснулся с ним, как мне показалось...» «Шулк, Мелия, окажите мне услугу», - обратился к гомсу и энтии Радзам. – «Принесите мне из лаборатории записи Тилана, относящиеся к его исследованиям природы телетий. И хотел бы уточнить кое-что касательно эфирного поля сих бестий».

Шулк заверил машину в том, что исполнят они его просьбу, и Мелия затронула в беседе с Радзамом еще один вопрос, молвив: «Мы слышали, что ты возражал против дальнейших попыток воинов отбить Алкамот». «Да, я высказал свое мнение», - подтвердил Радзам. – «Я могу понять их нетерпение. Они потеряли свой родной город. Но мне было невыносимо смотреть на то, как они гибнут в бессмысленном противостоянии... Прежде тут обитали сотни. Теперь же? Сами видите». «И все из-за Туманного Короля...» - заключила Мелия, и Радзам кивнул: «Да. Поэтому я и высказал воинам свое мнение. Если все мы погибнем, то не достигнем ничего».

«Хорошо сказано», - согласилась принцесса. – «Но сомневаюсь, что воинам слова эти придутся по вкусу...» «И все же они прислушались к ним», - произнес Радзам. – «Насколько мне известно, больше попыток вернуть Алкамот они не предпринимали».

Простившись с Радзамом, четверо прогулялись по селению Гран Делл, глядя на то, как среди горных отрогов ютятся беженцы, принадлежащие к различным расам. «Они не знают, что сталось с их родиной, и вернуться туда не могут», - опечалилась Мелия, и Шулк отозвался: «Ровно как и Максис, и его сородичи». «Да, но...» - принцесса замялась, подбирая слова. – «Воины отчаялись, и посему остаются глухи к голосу разума». «Но и мы были такими же прежде, верно?» - напомнил девушке Шулк. «Да, были», - согласилась та. «Правда, что ли?» - удивился Кино. «Да, но мы сумели сделать верные выводы», - признался Шулк нопону. – «Мы хотели защитить мир... и претворили эту мечту в реальность... Мы покончили с Занзой». «Сумели превозмочь предрассудки и обрести силу в единстве», - добавила Мелия. – «Ибо разделяли общую цель». «Воины, остающиеся на Мысе, поселенцы Гран Делла и все мы – наши цели тоже одинаковы», - заключил Шулк. Мелия устремила взор в сторону Алкамота, произнесла: «Покончить с Туманным Королем и вернуться домой».

Неожиданно в небесах над городом возник разлом в континууме, подобный зловещему алому оку, – в точности такой же, коий зрели путники внутри Алкамота, только не в пример шире. Похоже, с возвращением в лабораторию придется повременить; четверо устремились в направлении ведущего в город транспортера, дабы рассмотреть представшее им явление поближе.

Близ сего устройства атаковали путников монстры, объятые хлопьями черной мглы. Предположил Шулк, что, должно быть, все дело в разломе, появившемся в небесах, а не в том, что бестии эти сумели вырваться за пределы Алкамота. А раз так, стало быть, каждый из монстров, обитающих на плече Биониса, можно в любое мгновение обратиться в порождение Тумана – в том числе и бестии, усмиренные жителями Гран Делла!..

Исполнившись тревоги, Шулк и спутники его устремились к означенному поселению. Дурные предчувствия их оправдались, и объятые мглою обезумевшие монстры уже подступали к опешившим поселенцам. Похоже, воздействие разлома распространяется поистине стремительно...

Четверо сразили монстров, угрожающих селению, и Радзам от имени жителей Гранд Делла поблагодарил Шулка, Мелию, Нене и Кино за помощь, после чего поинтересовался: «Монстры преобразились вследствие воздействия разлома?» «Похоже на то», - подтвердил Шулк. – «Мы замечали, что обычные монстры обращаются в порождения Тумана». «Стало быть, если разлом продолжит свое существование, нам следует ожидать появления новых порождений Тумана», - заключил Радзам. – «Прежде разлом оказывал воздействие на область, ограниченную столицей. Но ныне он ширится».

Если подобная тенденция продолжится, есть риск того, что монстры повсеместно обратятся в порождения Тумана!.. Посему Шулк и сподвижники его устремились к лаборатории, дабы забрать оттуда запрошенные Радзамом записи Тилана.

Приближаясь к зданию, они услышали доносящиеся из него звуки борьбы, а после двери распахнулись, и на лужайку перед домом выскочили Тилан и Тирия, следом за которыми выступил Гель’гар, сжимающие в руке обнаженный меч.

«Что тебе нужно?!» - требовала ответа Тирия, и отозвался Гель’гар, указав на пылающий в небесах разлом: «Ты стоишь на пути у зари новой эпохи. Зри же расширяющийся рифт в небесах. Это неоспоримое доказательство того, что мир отторгает тебя...»

Заметив приближающуюся к лаборатории Мелию, Гель’гар расплылся в лучезарной улыбке, пропел: «О, леди Мелия! Надежда нашей расы!» «Гель’гар, что это еще за предательство?» - голос Мелии звенел от гнева, и Гель’гар пожал плечами: «Я всего лишь убираю камушки с вашего пути. Их исследования – преступление против нас, полукровок!» «Неужто ты не осознаешь, сколь важно то, чему ты пытаешься помешать?» - воскликнула Мелия. – «От их трудов зависит будущее всей нашей расы!»

«Ты думаешь, это будущее?» - поморщился Гель’гар. – «Эти отчаянные попытки возродить то, что давным-давно похоронено? Будущее великих энтий – это мы! Мы - то, чем стремилась стать эта раса! Мы – истинный лик великих энтий!» «Если бы не наши предки, нас бы сейчас не было в живых!» - отозвалась Мелия, но Гель’гар отрицательно покачал головой: «Я их не признаю. Вы, леди Мелия, и есть наша прародительница. Вы были нашим началом, и вы станете нашим будущим!» «Чушь какая!» - в гневе воскликнула Мелия. – «Если эта ахинея – причина, по которой ты чинишь препоны исследованиям, значит, ты не заслуживаешь милосердия с моей стороны!» «Почему ты не хочешь понять?!» - обреченно покачал головой Гель’гар. – «Почему ты не хочешь принять тот факт, что именно нам судьбой предначертано править?!» «Я не допущу, чтобы ты переписал нашу историю!» - выкрикнула девушка.

В глазах Гель’гара отразились потрясение, растерянность... затем – ярость. «Да будет так!» - взвизгнул он, брызжа слюной. – «Я отрекаюсь от тебя! Я взойду на трон и стану отцом нашей нации!»

Мелия повергла Гель’гара в противостоянии, пообещав сохранить ему жизнь, если уберется он с глаз ее долой. Лицо воина искривила злобная ухмылка... а в следующее мгновение со стороны лаборатории раздался взрыв, и пламя объяло здание. Не мешкая, Мелия оградила себя водным щитом, бросилась в огонь; Шулк – за нею.

Тирия растерянно шагнула в сторону пылающего здания; Гель’гар воспользовался моментом, метнулся к Тилану, приставил клинок к горлу мальчика. «Корона принадлежит мне!» - возвестил воин. – «Существование чистокровных оборвется сегодня!»

Но нанести удар Тилану Гель’гар не успел; с небес низвергнулась телетия, отбросила энтию далеко в сторону. Пораженный, Гель’гар все же нашел в себе силы вскочить на ноги, и, оценив свои шансы на выживание, бросился прочь, преследуемый телетией. «Мама...» - пролепетал Тилан, проводив бестию взглядом.

Из здания лаборатории выбежал Шулк, неся на руках обессиленную Мелию; к груди девушка прижимала древний фолиант, который Тилан некогда обнаружил в Гробнице великих энтия. Именно эта книга стала фундаментальной основой для его дальнейших исследований. «Я не смогла спасти... будущее...» - прошептала Мелия перед тем, как потерять сознание.

Шулк и спутники его вернулись в Гран Делл, и малыш Кино принялся врачевать Мелию, творя целительные потоки эфира. Вскоре та пришла в себя, и сподвижники ее вздохнули с нескрываемым облегчением.

«Ты проклятая дура!» - напустилась Тирия на Мелию. – «О чем ты вообще думала, так поступая?! Как же ты надеялась обеспечить будущее великим энтиям?! И вернуть сородичей домой – неужто то были лишь пустые слова?! Тебе следовало бы думать о том, что твоя гибель может означать для всей нашей расы!» «Я должна была... защитить любой ценой... исследования...» - тихо произнесла Мелия, и гнев Тирии ту же иссяк. «Но почему ты так одержима имя?» - озадачилась она, и отвечала Мелия: «В них – наше спасение... Я верю в это... Но все оказалось зря. Я создала всем немало проблем, но документы спасти не смогла...»

«Это не так!» - возразил принцессе Тилан. – «Если бы вы с друзьями не подоспели, от исследований бы вообще ничего не осталось. А также книга, которую ты вытащила из огня. Обладая ей, мы с Тирией можем продолжить наши изыскания». Тилан и Тирия благодарили Мелию за содеянное...

...Опасаясь, что порождения Тумана могут вновь нанести удар по Гран Деллу, Тирия отправилась в дозор; Шулк же, Мелия и нопоны обсудили создавшиеся положение с Радзамом. Исследования Тилана подали машине идею, с которой он не преминул поделиться с путниками.

Им достоверно известно, что потоки эфира гибельны для порождений Тумана, но не оказывают воздействия на Туманного Короля. И все это лишь потому, что концентрация эфира слишком мала.

«И я задался вопросом: почему порождения Тумана появились, когда разлом в континууме расширился?» - говорил Шулк. – «Предполагаю, что излучение, исходящее из разлома, превзошло плотность эфирного поля телетий». «А как плотность связана с Туманным Королем?» - озадачилась Мелия. «Если мы сможем создать поле большей плотности, нежели те, коим обладают телетии, Туманный Король станет уязвим», - пояснил ей Шулк.

«Но как создать такое поле?» - недоумевала принцесса. – «И где обрести эфир столь высокой плотности?» Шулк надеялся, что источником эфирного поля сможет выступить его искусственный Монадо; оставалось лишь отыскать чистейшие кристаллы эфира...

Шулк и спутники его расспросили жителей Гран Делла о том, где возможно отыскать подобные кристалла здесь, на плече Биониса. Следуя их указаниям, спустились они в отдаленные пещеры – обиталище гигантских инсектоидов, где отыскали кристаллы, содержащие в себе эфир необходимой концентрации. Теперь дело оставалось за модификацией оружия Шулка, дабы в качестве дополнительных источников энергии для него выступали обретенные кристаллы.

Но, возвращаясь в Гран Делл, лицезрели четверо множество обратившихся в порождения Тумана монстров, пытающихся прорваться во врата защищающих поселение бастионов. Путники примкнули к Тирии и иным защитникам бастионов, покончили с тварями.

Натиск удалось отразить, но Тирия была настроена исключительно пессимистично. «Численностью они превосходят нас», - заключила она, обращаясь к Мелии и ее сподвижникам. – «Признаю: если бы не вы, мы бы не выстояли». «Я приведу воинов к вам на помощь!» - постановила Мелия. «Они ни за что не согласятся!» - возразил Радзам. – «Они презирают нас!» «Они должны осознать опасность», - настаивала Мелия. – «Они поймут, что должно быть сделано. Будучи солдатами расы великих энтий, они исполнят свой первейший долг. Клянусь! Я приведу их».

Радзам и Тирия доверились Мелии, обещали, что попытаются продержаться как можно дольше. Следующая атака последует в самом скором времени, ибо заметили дозорные приближающиеся к бастионам внушительные силы порождений Тумана.

Шулк, Мелия, Нене и Кино поспешили к Мысу Воинов, сознавая, что, если разлом в континууме продолжит свое расширение, порождения Тумана непременно уничтожат все без исключения поселения беженцев, остающиеся на плече Биониса.

Защитники Мыса противостояли обезумевшим монстрам-инсектоидам, объятым черной мглою. Шулк и трое сподвижников его примкнули к воинам-энтиям, покончили с тварями.

«Вы вернетесь в Гран Делл?» - обратилась Мелия к Максису, и тот помрачнел: «Думаешь, ты знаешь причину, по которой мы ушли оттуда». «Знаю», - подтвердила Мелия. «Тогда ты должна понимать, почему это невозможно», - заявил воин. «Гран Делл осажден порождениями Тумана», - напрямую заявила Мелия.

«Серьезно?» - изумился один из энтий-стражей, и Мелия утвердительно кивнула: «Я слишком занята, чтобы заявляться сюда и лгать». «А поселенцы... с ними все хорошо?» - спрашивал солдат. «Пока что да», - отвечала принцесса. – «Но... времени мало».

Она вновь перевела взгляд на сосредоточенно размышлявшего о чем-то Максиса, нахмурилась: «Похоже, ты не удивлен». «Нет, я ничего не знал...» - покачал головой тот. – «Просто сопоставляю факты. Если... на нас напали, то...» «Я думаю, не должна рассказывать тебе, ветерану стражи, об этом?» - вопросительно изогнула бровь Мелия, и тот вздохнул, опустив голову: «Не должна. Но все не так просто, как тебе кажется». «Я ничего и не говорила про ‘просто’», - глаза Мелии сузились, и Максис воскликнул: «Но ты сама спросила!»

«Ты забываешься, Максис», - отчеканила наследница престола. – «Важно то, что жизни, на страже которых вы прежде стояли, снова в опасности. Да, у вас могут быть свои причины поступать как, как вы поступаете. На вам необходимо найти способ принять текущую реальность и продолжать идти дальше по жизни». Максис угрюмо молчал, а Мелия продолжала: «Максис... нам ведь повезло. Мы еще можем вернуться домой». «Чушь!» - воскликнул воин. – «Туманный Король владеет Алкамотом...» «Да, но наш дом рядом, даже если мы не можем сейчас в нем жить», - возразила девушка. – «Но что насчет иных беженцев? Для них ‘дома’ больше нет. Даже если могут покинуть эти земли, они не могут знать наверняка, существует ли еще их родина».

«Но мы... оставили их на верную смерть», - признал Максис, с ужасом осознав содеянное ими. – «Как же мы можем...» «Никогда не поздно исправить ошибку», - заверила его Мелия, - «пока вы живы. Ведь, несмотря на все дрязги и противоречия, вы остаетесь соседями. Семьей. И связи эти куда прочнее, чем вы думаете. Максис, осознай, чем вы обладаете. Сделай это сейчас, пока еще не поздно».

И Максис, и иные солдаты постановили: они исполнял свой воинский долг, немедленно выступят на помощь поселенцам Гран Делла...

Противостояние у бастионов Гран Делла продолжалось. Великие энтии наводили энергетический барьер у врат посредством эфирных щитов, гомсы же, вооруженные ружьями, оставались на вершине бастионов, разили менее крупных тварей. Тирия же сражалась с крупными особями, разя тех клинками... но силы ее были на исходе, а порождения Тумана продолжали прибывать – волна за волной.

Души защитников бастиона поглощало отчаяние. «Отступаем!» - кричали они Тирии, но та была непреклонна. «Сражайтесь!» - говорила энтия, разя клинками безжалостных монстров. – «Верьте в своих сородичей! Верьте... в нашего нового лидера! Это единственное, что нам осталось!.. Когда я паду, отступайте в Гран Делл».

Находящиеся на вершине стены бастионов возопили, ибо заметили приближающийся отряд воинов-энтий, ведомый Мелией и тремя ее сподвижниками. Общими усилиями солдаты и защитники бастионов покончили с сонмом порождений Тумана...

Радзам поблагодарил Максиса за помощь, и отвечал тот: «Нет, это мне нужно благодарить тебя. Если бы ты тогда не высказал свое мнение, мы бы сейчас с тобой не разговаривали». «О чем ты?» - удивился Радзам. – «Если бы не ваша помощь, с нами было бы покончено».

Энтия и машина крепко пожали друг другу руки, после чего Радзам обратился к Мелии, молвив: «Я рад, что мы доверились тебе, леди Мелия. Мы в неоплатном долгу перед тобой». «Нет», - улыбнулась принцесса. – «Вам следует благодарить лишь друг друга».

«Мелия?!» - опешил Максис, впервые услышав имя девушки. – «Ты ведь не... Мелия Антиква?!» «Она самая», - засмущалась Мелия, и глаза Максиса округлились от изумления: «Ты... Ваше Величество наследная принцесса?» Радзам воззрился на Максиса, не понимая, что именно шокировало воина, и пояснил тот машине: «Эта девушка – дочь нашего почившего Императора Сореана, наследница престола – принцесса Мелия Антиква!»

Теперь уже опешил и Радзам. «Это правда?» - обратился он к Мелии. «Я не хотела никого вводить в заблуждение», - призналась та. – «Если бы я назвала свое имя, это могло бы принести надежду, но в то же время и отчаяние. А нашему народу нужна сейчас исключительно надежда. Потому я и скрыла то, кем являюсь. И была бы признательна, если бы вы все относились ко мне, как и прежде. К тому же, у нас остается немало работы».

«Ты говоришь о низвержении Туманного Короля», - заключил Максис. – «Леди Мелия, мы, воины, станем вашей почетной стражей». В глазах девушки отразилась боль: вспомнила она, как воители, входившие в ее почетную стражу, пали в противостоянии с могучей телетией в лесу Мана... «Нет», - покачала головой она. – «Воины примкнут к Тирии и станут защищать Гран Делл от вторжения порождений Тумана».

Максис попытался было возразить, но принцесса прервала его, молвив: «Послушай меня, Максис. Ты хочешь своими руками развеять сожаления своих сородичей. Я тебя хорошо понимаю. Но ради павших ты должен защитить живых! Разве это не лучший способ применить твои умения в настоящее время?.. Сила воинов, знания Гран Делла, воля Тирии – не будь чего-то одного из этого, селение непременно падет». «...Я понимаю», - поколебавшись, Максис признал правоту слов Мелии. – «Мы останемся на бастионах и защитим их». Коротко кивнув принцессе, Максис отошел к солдатам, начал отдавать приказы, размещать их на стратегических позициях...

«Максис и его воины тоже рассчитывают на нас», - обратился Шулк к Мелии, после чего наряду с последней, нопонами и Радзамом устремился к селению, где занялся модификацией искусственного Монадо, добавляя исполненные высокой плотности эфира кристаллы к основным источникам энергии меча. Вскоре изменения были завершены, и энергетическое лезвие обрело куда большую плотность, нежели прежде. Оставалось надеяться, что этого окажется достаточно, чтобы сразить Туманного Короля...

Четверо проследовали ко вратам бастионов, где простились с Радзамом, Тиланом и Тирией. «Туманный Король находится на императорской вилле», - просветила последняя Мелию. – «Но транспортер, ведущий туда, привести в действие могу лишь я». «Но почему?..» - удивилась Мелия, и пояснила Тирия: «Именно на вилле я спасла от Туманного Короля Тилана... Я надеялась отключить транспортер и пленить монстра там... Однако это не возымело на него ни малейшего действия. Но мне казалось, что это все-таки лучше, чем ничего, поэтому я заблокировала способы перемещения в пределах Алкамота».

Тирия передала Мелии маску, использовала которую в бытность свою инквизитором Ордена Бионитов. Именно этот предмет послужит необходимым подтверждением личности, и приведет к активации транспортеров. «Будущее нашей расы в твоих руках», - напутствовала Тирия наследную принцессу, и та обещала: «Я не подведу».

Шулк, Мелия, Нене и Кино проследовали во врата, и воины – энтии и гомсы – отсалютовали им, провожая в путь.

...Четверо достигли императорской виллы в Алкамоте, где лицезрели иномировую сущность, прозванную «Туманным Королем». Шулк активировал клинок, создав эфирное поле высокой плотности – и противник их стал действительно уязвим, как для физических, так и эфирных атак!..

Туманный Король оказался повержен, обратился в бесформенное облако мглы... когда потемнело небо, и алое око разлома расширилось. Туманный Король восставал вновь, черпая, судя по всему, силы из разлома, связавшего сей мир с его родной реальностью.

«Если мы сможем закрыть разлом, то обретем шанс на победу», - заключил Мелия, и Шулк кивнул: «Это возможно... Но сперва надлежит завершить противостояние».

Шулк, Мелия, Кино и Нене вновь схлестнулись с возродившимся Туманным Королем. Витавшие окрест города телетии устремлялись к разлому, гибли, взрываясь сполохами эфира... и, похоже, тем самым ослабляли энергии, исходящие из рифта. «Невероятно...» - прошептала Мелия, наблюдая за самопожертвованием крылатых бестий. – «Они спасли нас...»

Использовав Императорский Посох в качестве катализатора, Мелия направила поток эфира на Туманного Короля, разрушая призрачную сущность...

С гибелью оной исчез и зловещий разлом в небесах.

Алкамот был спасен – ровно как и будущее новорожденного мира...

  1  2  3  4  5