7. Угасающая ирреальность

Воитель Света и сопровождавшие его герои достигли усыпанного цветами луга. Мог, Виви, Рем и Саж сразу же вспомнили это место: именно здесь они впервые встретились, пробудившись в этой реальности!.. Однако ныне цветы казались более... блеклыми.

«Это потому, что боги ныне заточены, изолированы от мира», - пояснил спутникам мугл Мог. «Но я не думал, что все настолько плохо», - пробормотал Воитель Света, озираясь. «Почему ты вообще нас сюда привел?» - обратился к нему луковый рыцарь. – «Это как-то связано с воспоминаниями, полученными тобой от Гарланда?» «Еще до этого я примерно предполагал, что именно происходит в этом мире», - отвечал ему Воитель Света.

Энна Крос прищурились, внимательно созерцая его. Стало быть, он единственный обрел толику божественного могущества...

«Обретенные воспоминания помогли мне вновь осознать долг, заключающийся в защите этого мира», - продолжал Воитель Света. «Воспоминания о богине, погибшей, защищая своих воинов...» - понимающе кивнул Саж. – «Наверное, она была очень важна для тебя». «Я обещал, что буду до последнего защищать ее», - подтвердил Воитель Света. – «Но исполнить это обещание не сумел. И буду сожалеть об этом всю свою жизнь. Однако мир, который хранила она наряду с иными божеством, в итоге переродился. Возникли в нем и новые боги». «Материя и Спиритус», - уточнила Рем.

«И, если ее желанием было защитить этих мир и его воинов, стало быть, я унаследую ее волю», - постановил Воитель Света. – «Как и прежде». Герои единодушно поддержали его устремление, ибо всецело разделяли его.

Но прежде, чем понять, как возможно спасти мир, надлежит оценить его нынешнее состояние. Почему чемпионы Материи продолжили странствие свое по блеклым землям угасающей ирреальности...

Внимательно присмотревшись к цветам на лугу, Айрис заключила: «С ними что-то не так». «Это и неудивительно», - молвила Ленна. – «Нет ни ветра, ни воды... Подобно тому, как было, когда раскололся кристалл». «Это... напоминает мне о произошедшем в родном мире», - вздохнула Крайль, и Лунет кивнул, соглашаясь: «И я пережил нечто подобное. Видел, как мир медленно движется к своей гибели. Это ужасно». «К гибели?» - поразилась Тифа. – «Но боги пожертвовали собой, чтобы мир продолжил существование. Неужто не вышло?»

«Возможно, они лишь купили этому миру немного времени», - предположил мудрый Фусоя, лишь недавно примкнувший к отряду чемпионов Материи. – «Похоже, противостояние первоначал – Света и Тьмы – поставило мир на грань гибели. Предположу, что боги жертвой своей лишь отсрочили неизбежное». Герои встревожились: неужто они ничего не в силах изменит?

Однако Воитель Света не готов был опускать руки. «Мы должны отыскать способ вернуть миру цельности, пока зыбкое равновесие окончательно не нарушилось», - постановил он. «Остается вопрос – как именно это сделать?» - изрек Фусоя. «Возможно, нам следует полагаться на предыдущий опыт», - высказала предположение Ленна. – «Ведь ситуация подобна той, которая случилась в нашем мире... Если боги в сей реальности играют ту же роль, что в нашем мире – Кристаллы стихий, и мы каким-то образом восстановим их силы...» «Да, это может сработать!» - с энтузиазмом поддержал идею луковый рыцарь.

С одной стороны, им следует подойти к решению проблемы вдумчиво... с другой – мешкать не следует, ибо флора и фауна сей реальности продолжает погибать. Тифа предложила спутникам временно разделиться и приступить к поискам – того, что может помочь им осуществить задуманное.

Вэйн Солидор хмурился, изучая флору на простирающейся до самого горизонта равнине. Похоже, сама земля загнивает...

«Пусть богов и нет боле, сила воли все еще остается значима в этом царствии», - отметил он, обращаясь к подошедшему Ардину. – «И, полагаю, смертным вполне по силам восстановить его». «Надо же, как амбициозно», - усмехнулся Ардин. – «Но твои амбиции мало что значат – даже если участь силы парочки, вернувшейся из предыдущего, погибшего мира. Тебе понадобится сила куда большая. Как же ты надеешься обрести ее?» «Как будто я открою это тебе подобным», - ушел от ответа Вэйн. «Не сомневаюсь», - отозвался Ардин. – «Но, думаю, я знаю, к чему ты стремишься. Ты будешь искать волю, столь же могущественную, как изначальный кристалл Тьмы, который доставил мне столько проблем».

«Впечатляет», - раздался голос. – «Ты на верном пути». Нахмурившись, Вэйн обернулся к приблизившемуся индивиду, ему незнакомому. «Кто ты такой?» - потребовал он ответа. – «И почему мы должны прислушаться к твоим словам?» «Потому что обладаю куда лучшей хваткой над силами, текущими в сей реальности, нежели вы двое», - хохотнул незнакомец.

«Это Ксанд», - представил того Ардин Вэйну. – «Могущественный маг. Он в одиночку сумел призвать Облако Тьмы в свой родной мир, поставив тот на грань гибели. Хотя он откусил больше, чем смог проглотить, признаю». «Намекаешь на то, что я совершил ошибку?» - разозлился Ксанд, и Ардин обернулся к нему: «О, похоже ты вовсе не питаешь сожалений, как мне показалось. Что же изменилось?» «Я не собираюсь тратить время на тебе подобных», - прорычал Ксанд. – «Моя жизнь была восстановлена. И теперь я все силы прилагаю, дабы претворить в жизнь свои желания».

«Прежде ты что-то говорил о ‘верном пути’?» - напомнил новому знакомому Вэйн. – «Если ты здесь, означает ли это, что ты собираешься воспользоваться их силой воли?» «А если и так, что с того? – огрызнулся Ксанд. – «Этот мир необходимо восстановить. В противном же случае у нас не будет шанса вернуться в родные реальности».

Как бы то ни было, Ксанд намеревался внимательно наблюдать издали за вероятными противниками, претворяющими в жизнь собственный план. А после – обратить тот себе в угоду!..

Ардин же скрываться в тенях не собирался...

Герои с грустью созерцали повсеместно увядающие цветы: наглядное свидетельство того, что боги утратили свою силу, и миру сему уготована гибель.

«Времени на то, чтобы все исправить, у нас мало», - заключила Аранея. – «Раз уж симптомы появились, они продолжат свое распространение». «Но неужто мы ничего не можем сделать?» - задался вопросом Кор. «Есть у меня одна идея...» - молвила Айрис. – «Быть может, мы сумеем направить свою силу воли на то, чтобы исцелить этот мир».

Остальным идея пришлась по душе. Гладиолус предложил посадить здесь, на пустоши, кою они пересекали, семена прекрасных силлецветов – такие же произрастали в садах дворца леди Лунафреи. «Увы, Нокт не успел насладиться их видом вместе с Лунафреей», - помрачнел он. – «Да и Игнис тоже, и Промпто». «Что ж, давайте вместе посадим здесь цветы!» - согласилась Айрис, надеясь, что сила воли сподвижников позволит тем вырасти и распуститься.

«План на редкость туп», - констатировал Ардин, приближаясь к героям. – «Да, цветы могут быть прекрасны, но далеко ни у каждого из н с ними связаны позитивные воспоминания».

С этими словами он зашагал прочь, но Айрис бросилась за ним, и, нагнав, вопросила: «Ардин, ты знаешь, что произошло с цветами?» «Первое, что я хотел бы обозначить: я не являюсь их союзником», - отозвался Адрик. – «Потому не собираюсь следовать их замыслам». «Но... при чем тут цветы?» - растерялась Айрис. «Цветы стремятся расти на земле, даже если мир вокруг них умирает», - пояснил Ардин. – «Даже если никто не хочет их видеть. И, когда я оказываюсь на цветочном лугу, мне являются воспоминания, которые я не могу выносить – они исполнены боли. Это все, что я хотел сказать».

Ардин продолжил путь, а Айрис размышляла над его словами. Вернувшись к сподвижникам, девушка поведала им о том, что Ардин терпеть не может цветы. «Я думала, что мы можем направить свою силу воли на то, чтобы помочь цветам расти», - молвила она, возвращаясь к вопросу спасения сего мира. – «Я хотела посадить любимые цветы каждого, но... Ардин говорил, что не у всех цветы вызывают хорошие воспоминания».

У части героев суть замысла вызывала сомнения. Ну какое отношение могут иметь цветы к спасению мира, на самом деле?.. И все же – по мнению Айрис – цветы неразрывно связаны с жизненной силой мира...

«Что-то подсказывает мне...» - неожиданно произнес Клауд, - «если Айрис поможет цветам расцвести здесь... в наш мир она вернуться не сможет». Извинившись перед остальными, Клауд отошел в сторону: он должен немного побыть один. Герои проводили парня взглядами – и что на него нашло?.. Возможно, воспоминания смешались в его разуме...

И все же Айрис была исполнена решимости, и от задуманного отступать не собиралась. Тем не менее, поведение Клауда ее обескуражило. Неужто он... тоже ненавидит цветы?!

«И что это с Клаудом?» - озвучил общие мысли Зак. – «Он не похож на парня, который дает волю эмоциям». «Он объяснил, почему отказался помочь тебе?» - поинтересовался Кейсс, и Айрис отвечала: «Он сказал, что, если цветы расцветут вновь, я могу и не вернуться в родной мир...» Герои разделяли недоумение Айрис, и все же поинтересовалась Пенело: «Ты хочешь вернуть жить в мир, заполнив его цветами? Почему ты думаешь, что это сработает?»

«Цветы корнями связаны с основами мира», - пояснила ей Айрис. «То есть, ты полагаешь, что эта реальность подобна нашему родному миру?» - с сомнением вопросил Зак. – «Помнишь: Мидгар полон цветов, а твой кошелек – денег?» Выходцам из иных миров Зак пояснил: некогда он посоветовал Айрис выращивать цветы лишь в определенных местах – на продажу.

«Еще до этого ребенок из трущоб украл кошелек Зака, потому что у него не было денег на лекарства», - добавила Айрис. – «Посему он хотел продавать цветы, дабы все в трущобах жили в достатке. И были бы счастливы... Я хотела повторить подобное и в этом мире, дабы стал он усеян цветами. Все это неразрывно связано друг с другом. Даже наша жизнь течет через планету. Когда живое существо умирает, его дух возвращается в нее. Так же, как и моя мама... Но, если ток жизненной энергии нарушается, земля разлагается и цветы уже не могу расти. Цветущие же растения – доказательство того, что живительная энергия течет через мир. Поэтому я так старалась найти способ вновь привести в движение энергии этого мира. Не хочу, чтобы он угас». «Все движется в цикле», - покачал головой Сиаран, завороженный рассказом девушки. – «Значит, цветы, деревья и растения могут содержать в себе толику эссенции близких Айрис».

Герои заверили Айрис: они непременно помогут ей осуществить мечту. Правда, оставался вопрос странного поведения Клауда...

Рассказывая о произошедшем сподвижникам, лишь недавно присоединившимся к ним и не ставшими свидетелями сцены с Клаудом, Тифа призналась: она была шокирована поведением парня.

«Уверен, у него были на то причины», - молвил Воитель Света. «Но она лишь хотела, чтобы цветы расцвели», - озадаченно произнесла Мария. – «Какие у него могли быть причины?» «Да, Ардин – тот еще засранец, но Клауд?..» - покачал головой Баррет. – «На него это вообще не похоже!» «Если мы что-то не предпримем, это место станет подобно Мидгару», - заявила Джесси, и насторожилась И’штола: «Нечто подобное произошло и в вашем мире?»

«Да, но это грустная история», - нехотя отвечал ей Баррет. – «Жизненные энергии нашего мира называются ‘Мако’. Компания ‘Шинра’ сделала все, чтобы забрать эти энергии себе. Они сделали их частью нашей повседневности, но, чем больше энергии тратилось, тем слабее становилась планета». «Посему мы основали организацию ‘Лавина’, чтобы противостоять ‘Шинра’», - добавила Джесси. Мария понимающе кивнула: наверное, вот почему между этими ребятами и Турками даже в этой реальности сохраняются столь напряженные отношения.

«Если мы продолжим зависеть от Мако, планета умрет», - продолжал Баррет. – «А вскоре за нею последуем и мы. Если мы будем бездействовать, у планеты не будет будущего! У моей дочери не останется места, где она могла бы жить!» «Да, похоже, нечто подобное происходит и здесь», - согласился Воитель Света. «Верно», - поддержала его И’штола. – «Как по мне, это весьма похоже на стагнацию эфира, происходящую после призыва Предвечных. Цветение растений отражает жизненную силу планеты, это так».

«Мир, полный цветов, - наша сокровенная мечта», - признался героям Баррет. – «Поэтому поведение Клауда лишено всякого смысла!» «Возможно, его воспоминания смешались», - предположила Тифа. – «А, возможно, он вспомнил некий эпизод». «Да, его воспоминания остаются неполными, посему такое вполне возможно», - молвила Мария.

И’штола предложила остальным покамест оставить Клауда в покое. Рано или поздно тот примирится с собой и вернется к ним.

...Герои разыскали Клауда чуть поодаль, поинтересовались, почему он противится осуществлению замысла Айрис.

«Я не такой, как Ардин», - покачал головой парень. – «Но я не думаю, что нам следует заниматься цветами. Не могу объяснить... Просто какая-то смутная тревога». «Я понимаю, в чем тут дело», - молвила Шелк. – «Цветы не всегда несут с собой счастливые воспоминания. Как по мне... самое яркое воспоминание о цветах заключается в том, как я возлагала их на могилу мамы». «Ты права», - поддержала ее Лиза. – «Видя цветы, я вспоминаю всех погибших друзей». «Вероятно, среди твоих воспоминаний есть те, которые относятся к цветам и человеку, который был тебе дорог», - предположила Шелк, обращаясь к Клауду. «Возможно, и так...» - протянул тот.

К ним подошла Айрис, и герои отошли в сторону, оставив девушку с Клаудом наедине. Клауд извинился за свои слова, молвив: «Дело не в том, что я против твоей идеи. Просто... у меня плохое предчувствие». «Знаешь, Клауд, страшно подумать, что произойдет после того, как предчувствие твое претворится в жизнь», - произнесла Айрис. – «Ты сказал, что, если я смогу заставить цветы зацвести, то не смогу вернуться домой. Думаю, это то же самое, как и наш отказ от отдыха, предложенного богами. Когда наши мечты сбываются, кажется, что всему настает конец. Возможно, поэтому ты испуган?» «Возможно...» - неуверенно отозвался Клауд. – «Быть может, правы те, кто предполагал, что мои воспоминания о цветах как-то связаны с дорогим мне человеком. Но... думаю, ты все-таки права».

Айрис просияла, заявив: «Когда закончим, отправимся домой вместе. Моя мама ждет, в конце концов. Но мы... также часть этого мира. Я хочу, чтобы здесь было безопасно – ради нас и ради всех остальных». Клауд заверил девушку: он всецело поддержит ее начинание, и вскоре цветы непременно распустятся!..

Отыскав Ардина, Лунафрея просила того все же прислушаться к идее Айрис.

«Я не изменю своего мнения», - отозвался тот. – «Я видеть не могу силлецветы». «Силлецветы – цветы Оракула», - напомнила ему Лунафрея. – «И они были любимы той, которая была тебе так дорога». «Будь осторожна в своих словах», - разозлился Ардин, не желая, что кто-либо бередил его душу.

«Цветы не обязательно должны быть символом страданий», - пыталась донести до него свою точку зрения Лунафрея. – «Наверняка с ними у тебя были связаны и счастливые воспоминания». «Да что ты знаешь?!» - Ардин пребывал в гневе. «Долг Оракула – следовать воле богов», - напомнила ему девушка. – «Но ты свой долг исполнил. Тебе нет нужды оставаться в оковах прошлого. Хотя бы в этом мире... разве не можем мы позволить себе вспоминать лишь счастливые мгновения?» «Думаю, так», - поколебавшись, признал Ардин.

К ним приблизились Клауд и Айрис; последняя намеревалась еще раз попытаться убедить Ардина в разумности своего начинания. «Если хочешь убедить меня, яви мне силу своей воли!» - предложил тот, и Айрис приняла брошенный вызов.

Ардин призвал железных гигантов, отступил в сторону, наблюдая за противостоянием Айрис и ее сподвижников сим монстрам. Последние пали, и Ардин сделал для себя вывод: похоже, сила воли продолжает доминировать в сей реальности – даже с исчезновением богов. С какой же целью Ксанд стремится подчинить ее себе?.. «Обещание есть обещание», - обратился Ардин к Айрис. – «Занимайся своими цветами».

«Смотрите!» - в изумлении выкрикнул Лунет, и взоры героев обратились на лужайку, расцвели на которой прекрасные цветы, полные жизни. Как будто... мир возрождается... «Как это произошло?» - осведомился Воитель Света. «Я призвал монстров, чтобы высвободить силу их воли», - пояснил ему Ардин, кивнув в сторону Айрис и Клауда. – «Похоже, сработало».

«Стало быть, продолжая сражаться, мы можем возродить этот мир!» - заключил луковый рыцарь. Герои с энтузиазмом поддержали идею: вскоре вся эта равнина будет усеяна цветами!..

Айрис была счастлива. «Я так давно этого хотела!» - призналась она товарищам. – «И, хоть этот мир для меня не родной, я буду рада, если мечта моя претворится в жизнь здесь. Земли и воды, питающих цветы, здесь немного, и не знаю, справимся ли мы...» «...Главное – мы попытаемся», - заверил ее Лунет.

Герои сосредоточили всю свою волю на Айрис, выступившей проводником... и часть увядших прежде цветов на равнине вновь исполнилась жизни!.. Если продолжат они, непременно добьются успеха!..

«Что это за фарс?» - послышался хохот, и в некотором отдалении от воителей возник Ксанд. – «Вы что, цветы выращиваете?» Маг произнес заклинание, и пламя охватило часть цветов на лугу. Похоже, Ксанд провоцировал героев на сражение – и те удовлетворили его желание, ринулись в бой.

Маг, похоже, лишь забавлялся с противниками, и вскоре отступил, хохотнув: «Что ж, если эта сила способна исцелить мир, а буду с нетерпением наблюдать за вашими усилиями». С этими словами он исчез.

«Он появился здесь не без причины, но своими намерениями с нами делиться не стал», - заметил Воитель Света. Ардин предполагал, что для Ксанда поединок стал своего рода испытанием, и сейчас он занялся анализом результатов. «Он хотел, чтобы мы разозлились», - уверенно произнес луковый рыцарь. – «Недавно Джек поступил подобным образом, чтобы сделать Свет сильнее. Что же он задумал?..»

Айрис склонилась над опаленными цветами; к ее облегчению, те оказались повреждены не очень сильно, и все же потрудиться придется... «Пока мы во что-то верим всем сердцем, мир непременно вернется к прежнему состоянию!» - убежденно произнесла она, и герои согласились с нею. Они попробуют снова...

Воитель Света ощущал всеобщее желание увидеть цветы цветущими... и сейчас оно было в разы сильнее, чем прежде!.. Похоже, он начал замечать любые изменения, происходящие с сей ирреальностью...

Воздев клинок, постановил Воитель Света: «Думаю, я смогу помочь цветам новь распуститься. Мы должны стать едины сердцами и разумами!» Герои предельно сосредоточились, и ощутил Воитель Света потоки энергии, направленные к нему. Стало быть, вот она – его новая роль в этом мире... отведенная ему Материей...

Вся равнина покрылась прекрасными цветами. «Может, однажды и наш родной мир будет выглядеть так же», - прошептала Шелк, завороженная столь чарующим видом. «Впереди у нас долгий путь, но мы пройдем его до конца», - поддержал ее Винсент. Баррет, Юффи, Сид и Джесси, а также Турки – Рено, Руд и Сиссни - согласились с ними.

Были впечатлены сим зрелищем уроженцы и иных миров. Айрис поздравляли они с успехом, ведь это благодаря ее усилиями все действительно как одно целое. «Этого должно быть достаточно, чтобы исцелить мир», - улыбнулся Клауд. «Я так счастлива!» - воскликнула Айрис, всплеснув руками.

«Деяние, достойное Воителя Света», - пробормотал Ардин, созерцая усыпанный цветами луг. – «Но не только ты осуществил это. Я ощутил длани божьи за сим чудом. Единственный неверный шаг может привести к катастрофе, но в данном случае мир действительно был исцелен».

...Мугл Мог подлетел к Воителю Света, уточнил: «Это же ты направлял силу воли всех героев, так? Когда ты сделал это, я что-то почувствовал. Такое же чувство я испытывал, когда Материя применяла свое могущество». «В тот момент я понял, что должно быть сделано», - признался Воитель Света. – «И в то же время знал, что претворял в жизнь желание Материи. И почувствовал, что, когда расцвели цветы, силы этого мира вернулась. Думаю, я тоже изменился». «Ты ощущаешь не только происходящие изменения, но и энергию, текущую через этот мир», - молвила Лунафрея. – «Ты обрел поистине особенную силу».

«То есть ты теперь... своего рода бог?» - уточнил Лунет, и, когда Воитель Света замешкался с ответом, Энна Крос произнесла: «Не думаю. Скорее, он получил божественные силы. В любом случае: похоже, он был избран, дабы претворять в жизнь стремления наших душ». «Должно быть, Материя доверила тебе эту силу», - заключил Мог. – «Она хочет, чтобы ты хранил этот мир, поскольку сама она этого сделать не может!» «Понятно», - согласно кивнул Воитель Света. – «И Материя, и Спиритус хотели подарит отдых своим усталым воинам. Когда я думал о воплощении желаний героев в реальность, я, похоже, почерпнул именно эту силу». «...И, сделав это, ты вернул силу мира», - резюмировала Айрис. – «Если бы мы попробовали это снова... Взяли бы чье-то желание и пожелали претворить его в жизнь...» «Тогда бы мы усилили мир еще больше!» - воскликнул луковый рыцарь. – «И, если продолжим это делать, тогда боги...» «Да», - подтвердил Воитель Света. – «Могущество вернется к ним, и боги возродятся. Так давайте же вернем жизнь этому миру!»

«Кристаллы сияют ярче», - заключил Эльд’нарш. – «Ненамного, но все же. А как твои успехи?» Вопрос его адресовался Ксанду, и отвечал тот: «Я встретил человека, который, полагаю, был Вэйном, и еще одного человека – в шляпе». «В шляпе?.. Должно быть Ардина», - кивнул Эльд’нарш. – «И чем же они занимались?»

«Они внимательно наблюдали за остальными», - отозвался Ксанд. – «Но, похоже, мое появление заставило их действовать». «Вот почему кристаллы стали сиять ярче», - протянул Эльд’нарш. – «И что же ты сделал?» «Я разжег костер там, где это было необходимо», - хохотнул маг. – «Раздул угли их воли. Они пытались спасти мир, заставив цветы распуститься». «Цветы?» - поморщился Эльд’нарш. – «Какая глупая трата времени... Но, возможно, я несправедлив и это действительно сработает».

«Скоро все кристаллы будут восстановлены», - согласился с выводом его Ксанд. «Значит, нам нужно двигаться вперед, пока они не поняли, что это мы дергаем за ниточки», - вымолвил Эльд’нарш. – «Хочу увидеть, что уготовило нам будущее». «И когда сделаем это, наш союз закончится», - напомнил сподвижнику Ксанд. – «Я не стремлюсь разделить твою судьбу». «Делай, что хочешь», - отмахнулся Эльд’нарш. – «Но не забывай: кристаллы скорее всего выберут меня». «Я и не думал, что ты откажешься от такой силы», - согласился Ксанд. – «Я бы не отказался».

Вэйн Солидор созерцал цветочный луг.

«Какой же фарс!» - покачал он головой. – «Почему они так поступили?.. Наверняка для того, чтобы возродить не только мир, но и богов!.. То есть мы сумели вырваться из их сетей, а теперь вернемся в них?!. Мы можем счастливо жить без богов! Нам не нужен даруемый ими отдых, если это означает утрату нашего достоинства. Я должен заставить их понять это...»

Квина бродил по болотам, отчаянно пытаясь отыскать вкусных лягушек, но пока что ему не везло.

Зидан и Виви заявили спутникам: эти болота им знакомы – в точности такие же пребывают в их родном мире! «Кваканья не слышу», - вздохнул Зидан. – «В том месте, которое я представил, лягушки орали, не переставая. А здесь – тишина». «Возможно, угасающая сила этого мира имеет какое-то отношение к подобным переменам?» - предположил Галуф. «Возможно», - пожал плечами Зидан. – «Знавал я того, как был бы этим весьма разочарован...»

Герои повстречали Гилгамеша, признавшегося, что видел неподалеку странного индивида с языком до земли, но он скрылся в Искажении. Зидан воодушевился: стало быть, и Квина означился в сей ирреальности!..

Вэйн разыскал Ардина на границе топей, поморщился, узрев в руках у того букет цветов. «Я разочарован в тебе», - процедил Вэйн. – «Уж от кого, но от тебя я ожидал, что ты отринешь милость богов... но, вижу, ты стремишься к предлагаемому ими отдыху». «Ничего себе обвинение!» - хохотнул Ардин. – «Эти цветы были подарком, только и всего. А если ты собираешься возродить мир исключительно своими силами, скажи на милость – как ты собираешься это сделать?»

«Если ты неспособен признать свои ошибки, значит, неспособен и править», - заключил Вэйн. – «Да, может это и просто цветы, но распустились они благодаря природе этого мир. Другими словами, природе, пребывающей в рабстве у богов. Кто же убедил тебя в этой глупости? Кто считает людей простыми марионетками? А я отвечу: за ниточки тебя дергали боги. Прежде они использовали тебя, прикрываясь высшим благом. Ты действительно так стремишься повторить прошлое?»

Ардин принялся было подражать, когда прервал его голос: «Если ты столь уверен в своей правоте, почему не убедишь их, дав понять истину?» К двоим приблизился Куджа, молвил, обращаясь к Вэйну: «Твоя точка зрения интересна. Я бы тоже презирал сущность, ведомую на поводке. Возможно, они просто ошейников не заметили? Почему бы не указать на них прямо?» «е понимаю, в чем твой интерес...» - нахмурился Вэйн. «Мне очень интересно, как они станут действовать – теперь, в отсутствие богов», - пояснил Куджа.

Вэйн обещал, что удовлетворит его любопытство, устремился прочь. «не думал, что ты вмешаешься», - бросил Кудже Ардин, - «не говоря уже о том, что убедишь его пойти на подобное». «Любой дар свыше бесчестен по природе своей», - отозвался тот. – «В этом наши с Вэйном мнения совпадают. Но если индивид возвысится благодаря своим делам и хитроумию, значит, этот мир все же справедлив». «То есть, ты сподвиг его на это, зная, что в итоге он будет разочарован?» - уточнил Ардин, и Куджа, поколебавшись, пояснил: «Вэйн слишком идеалистичен по природе своей. А, быть может, слишком рационален. В любом случае: такие, как он, неспособны освободить себя от принесенных жертв. Они – не воины. Просто люди».

Герои сошлись в едином мнении: чтобы разыскать Квину, им необходимо раздобыть жаб – и приманить с помощью тех гурмана. Начинание увенчалось успехом: учуяв запах вкусных жаб, Квина подоспел к воителям, немало удивился, узрев среди тех своих знакомых – Зидана и Эйко.

Слопав жабу, Квина озадачился: «Странный вкус. Что с ней не так?» «Возможно, дело в угасающей силе этого мира», - предположила Энна Крос. – «Думаю, воздействие ощущает не только флора, но и фауна». «Ты кто – гурман?» - поинтересовался Квина. «Нет, богиня», - пояснила Энна Крос. – «Но этого мира, но все же – есть мало такого, о чем мне не было бы известно». «Если ты богиня, сотвори мне вкусных жаб!» - потребовал Квина, и Энна Крос смутилась, не зная, что ответить на это.

Квина был донельзя голоден, воззрился на Мога, и мугл, испуганно пискнув, спрятался за спины героев. «Никогда не видел кого-то, столь голодного», - присвистнул Штейнер. Папалимо поделился с Квиной своим хлебом, пояснил остальным: «Я сосредоточился, пожелал создать хлеб – и вот, пожалуйста».

Квине хлеб не понравился, и заявил он: «Хлеб – не еда. Должно быть что-то еще. Не говоря уже о соусе сверху». «Ого, да ты настоящий повар!» - поразилась Лиза. Штейнер и Гарнет поведали ей: да, Квина прекрасно готовит и ныне работает поваром в замке Александрии, успевая кормить множество людей.

Зидан попытался объяснить Квине проблему, с которой они ныне столкнулись: «Как и сказала Энна Кросс, этот мир угасает. Мы смогли восстановить толику его, претворив в жизнь желание нашей подруги». «Если мир восстановится, жабки вернутся?» - с надеждой вопросил Квина. – «Тогда я помогу претворить в жизнь все желания!»

Зидан представил Квину иным воителям, входящим в их отряд, пояснив: «Он хочет помочь претворить в жизнь наши желания, дабы этот мир стал лучше». «О, как бескорыстно!» - всплеснула руками Джесси, и Зидан усмехнулся, глядя на обжору Квину.

«Что бы вы хотели съесть?» - осведомился Квина. Герои назвали сему странному созданию свои самые любимые блюда... Слова их заставили Квину проголодаться еще больше, посему направился он на поиски любимых жаб...

Узрев пред собой тянущиеся до самого горизонта болота, Вэйн Солидор поморщился: «Топи? Чья воля воплотила здесь нечто подобное?»

К нему приблизился Квина, заявив, что он донельзя голоден, после чего устремился прочь, ибо учуял запах жабы неподалеку. И действительно: Кор и Ленна противостояли гигантской лягушке. На глазах изумленных героев Квина набросился на животинку, сожрал ту у нее на глазах.

Подоспевшие Зидан и Эйко представили Квину тем воителям, которые прежде его не встречали. Игнис, Фарис и Ленна заверили Квину в том, что поможет ему в поисках жаб. К тому же Игнис, обожавший готовить, надеялся переговорить о сем искусстве с собратом по цеху.

Квина наряду с новыми знакомыми отправились на поиски лягушек. Остальные разбили лагерь, дожидаясь их возвращения. «Когда они явятся, нужно нам всем поужинать вместе», - предложила сподвижникам Гарнет. – «Подобное желание можно претворить в жизнь лишь в этой реальности».

Воителей Материи разыскал Вэйн, молвил: «Я видел, как вы заставили цветы расцвести. Хотите после одного глупого деяния совершить следующее?» «Мы просто пытаемся возродить этот мир», - с вызовом заявил Зидан. – «И ты нас не остановишь». «Если хотите восстановить этот мир, я, конечно же, позволю вам это сделать», - заверил их Вэйн. – «Однако я не допущу, чтобы вы вернули к жизни богов».

«И что же ты имеешь против того, чтобы другие пребывали в покое?» - осведомилась Беатрис. – «Неужто нам не позволено забыть о своих тревогах? Хочешь отвергать все без исключения дары богов?» «Вы так ничего и не поняли», - вздохнул Вэйн. – «Боги просто используют нас. У нас появился шанс создать будущее своими собственными руками. Почему вы хотите отринуть этот шанс? Если вы принимаете для себя дары богов, значит, вы ничем не лучше марионеток. Если ваши желания претворены в жизнь не вами, стало быть, - они лишь иллюзия!»

«Да что ты знаешь об иллюзиях?!» - бросил Штейнер в ответ. – «Ты ведь своими глазами видел цветы, так? Разве они похожи на иллюзию?» «Эти цветы расцвели потому, что мы того возжелали», - добавила Гарнет. – «Нет в этом ничего обманчивого». «Возможно, но одной лишь вашей силы воли было недостаточно», - напомнил Вэйн, и, кивнув в сторону Воителя Света, осведомился: «Я так понимаю, ему пришлось добавить к сему деянию немного дарованного богами могущества?» «Это так, но ключевую роль сыграли наши надежды на возвращение домой – и на возрождение этой реальности», - стояла на своем Гарнет. – «Эта сила исходила от нас, и ни от кого бы то ни было еще. Это вовсе не той отдых и покой, которые были обещаны богами».

«Продолжай обманывать себя», - отмахнулся Вэйн, оставшись при своем мнении. – «Но предположим, что ты права. Разве не заслуживает претворение в жизнь желание видеть этот мир уничтоженным?» Герои опешили. «Ты смеешь сравнивать нас с ними?» - вопросил Воитель Света, говоря – конечно же – о чемпионах, призванным в сию ирреальность Спиритусом. «Разрушение, сжатие времени, абсолютная власть, поглощение мира Пустотой...» - перечислил Вэйн мотивы некоторых из означенных индивидов. – «Их надежды столь же истовы, как и ваши. Разве не заслуживают их чаяния такого же уважение? Разве не должны они быть претворены в жизнь?»

«Ты ошибаешься!» - воскликнул Штейнер. – «Желания, заключающиеся в причинении вреда другим, недостойны исполнения!» «Вопрос не в том, достойны или нет», - попытался объяснить свою точку зрения Вэйн. – «Все мы – воины, призванные богами. Никто из нас не лучше и не хуже других – все желания наши имеют одинаковый вес... В одном я с сами соглашусь: если желание разрушения претворится в жизнь, мир низвергнется в хаос. Именно поэтому нельзя допустить дальнейшего существования божественного могущества».

«Скажи, а есть ли шанс – хотя бы один из миллиона – на то, что эти воины смогут существовать, не желая разрушить мир?» - обратился к Вэйну Зидан. – «Возможно, они жаждут разрушений лишь потому, что они не могут жить как-то иначе. И если дело в этом, я готов помочь им найти верный путь. Мы сделаем это вместе». «Согласна, не все воины хотят разрушения этого мира», - согласилась с ним Гарнет. – «И, если нам суждено сплотиться ради спасения мира, я сделаю все, что в моих силах, дабы достичь этой цели».

«Далеко не всех из нас так легко убедить», - заметил Вэйн. «Как бы то ни было, я не допущу еще одной жертвы», - вымолвил Воитель Света. – «Поэтому я удостоверюсь в том, что и этот мир, и боги возродятся. Но поддерживать порядок они будут не одни!» «Вижу, разговор зашел в тупик», - с сожалением заключил Вэйн. – «Боюсь, мне придется избавиться от вас».

Он изготовился к бою...

Герои обсуждали Квину и его странные гастрономические пристрастия. Признался Зидан: несмотря на все причуды Квины, того переполняет энергия, и это поистине заразительно!.. На самом деле в этой реальности, где время остановилось, они в пище не нуждаются, но готовка и прием ее помогают улучшить настроение.

Эйко припомнила: Квина учил ее готовить всегда про запас – как знать, вдруг повстречают они тех, кто голоден? «Я так счастлив, Эйко!» - расчувствовался Квина. – «Счастлив, что помнишь ты мои наставления».

Герои продолжали охоту на жаб на болотах, и Квина обещал приготовить их для друзей. Конечно, от этой идеи в восторг пришли далеко не все...

Преследуя одну из жаб, Квина свалился в болота; к счастью, подоспевший Лейл вытащил его из трясины с помощью телекинеза. «Я тут подумал», - обратился Квина к героям. – «Зидан сказал: чем больше желаний будет исполнено, чем сильнее станет мир. Я помогу, чтобы жаб стало больше. Но, несмотря на то что я думаю лишь о жабах... вы все пытаетесь помочь мне. Все так добры ко мне... и я хочу помочь претворить в жизнь все желания!»

Герои поблагодарили Квину, отметив: тому не следует забывать и о собственных желаниях. Что плохого в том, чтобы в мире стало больше жаб?.. Тогда Квина будет сыт и счастлив!

...Воителям удалось поймать несколько рыбин, и Квина обещал приготовить для всех прекрасный ужин. «Кстати говоря: с кем вы сражаетесь?» - осведомился он. «С теми, кто желает этот мир уничтожить», - отвечала ему Фарис. «Или теми, кто жаждет захватить его», - добавила Эйко. – «Или заполучить для себя. Они – худшие из худших!» «Сложно все это», - вздохнул Квина. – «Возможно, стоит при встрече просто разделить с ними трапезу».

Герои озадачились: Квина – с виду простак простаком – намекает на то, что следует показать врагу ценность того, что стремится тот уничтожить. «Никогда не думал, что стряпню можно использовать как... своего рода оружие», - вымолвил Игнис.

Внимание героев привлекли звуки боя, и, поспешив в сем направлении, лицезрели они Вэйна, противостоящего им товарищам. «Я тебе искал!» - Квина подошел к Вэйну. – «Ты помог мне найди жабу. Я перед тобой в долгу. Я поймал много рыбы. Мы поедим вместе!» «Я вынужден отказаться», - отвечал Вэйн, понимая, что Квина говорит искренне. – «Ты благодарен богам и их благам. Я не могу этого принять». «Ошибаешься», - возразил Квина. – «Я хорошо готовлю, но недостаточно хорошо, чтобы предлагать жаб и рыбу богам. Но тебе предложить могу».

«Сейчас о будущем этого мира думать нужно, а не о своих желудках», - раздраженно отвечал Вэйн. «Я знаю, ты голоден», - ничуть не смутившись, произнес Квина. – «И голод мешает тебе здраво мыслить. Давай сперва поедим, а после поговорим!» «Времени нет», - бросил Вэйн. – «Если словами дело не решить, остается лишь одно: сразиться». «Ладно, давай сразимся», - проворчал Квина.

Они сошлись в противостоянии, но вскоре Вэйн отступил, молвив: «Это бессмысленно. Послушайте: пока вы не отступитесь от своих глупых начинания, я не оставлю намеченное. Обещаю». Он зашагал прочь, и Квина крикнул ему вслед: «Постой! В следующий рад ты поешь. На полный желудок мы поговорим вместо того, чтобы сражаться. Я даже поймаю жабу для тебя». «Не думаю», - покачал головой Вэйн, продолжил путь и вскоре скрылся из виду.

Герои просили Квину больше так не рисковать собой. «Но он был так печален», - отвечал тот. – «Может, жаб не любит?» «Не в этом дела», - улыбнулась Гарнет. – «Но твоя доброта помогла нам справиться с ним». «Я просто ем вкусняшки», - приосанился Квин. – «Но боги не посылают жаб в этот мир...» «Боги не всемогущи», - пояснил ему Воитель Света. – «И все же я хотел бы возродить их». «А если они возродятся, еда снова станет вкусной?» - с надеждой вопросил Квина. «Да, непременно», - заверил его Воитель Света. – «Поэтому я и хочу, чтобы ты сражался рука об руку с нами».

Квина заверил героев в своей безоговорочной поддержке...

Квина, Эйко и Игнис занялись стряпней, приготовился в котле великолепное блюдо: рыбу с картошкой. Тифа и Юрий помогали готовить, занявшись салатом из трав и фруктовой пиццей.

Яства пришлись по душе воителям Материи, и настроение тех ощутимо улучшилось. «Сегодняшний день прекрасен», - признался Виви принцессе Гарнет. – «И не потому, что у нас был отличный ужин, а потому, что он напомнил мне, сколько у нас друзей!»

Квина был счастлив: он лишь хотел нести радость окружающим, и, похоже, сумел сделать именно это. И Воитель Света претворил его желание в жизнь!.. Квина с восхищением взирал на множество лягушек, наводнивших топи, и тут же бросился ловить их.

К Воителю Света, Лунету и Зидану подошел Куджа, молвив: «Пока вы тут лягушками занимаетесь, в жизнь претворяются зловещие замыслы. Как вы уже могли понять из короткого визита Вэйна». «Да, он упоминал об этом», - подтвердил Воитель Света. – «Сказал, что, если наши желания претворяются в жизнь, то желания и остальных могут осуществиться». «Мы не позволим им уничтожить мир или ввергнуть его в Пустоту!» - воскликнул луковый рыцарь. «И все же он сообщил нам неприятную, но правду», - молвил Зидан. – «Все мы – одинаковые воины в глазах богов. Все хотят обрести покой, но будет нечестно, если мы окажемся единственными таковыми...»

«Когда мы спасали мир от Облака Тьмы, нам были необходимы силы Света и Тьмы в одинаковых пропорциях», - произнес Лунет. «Стало быть, если претворятся в жизнь желания лишь воителей Материи, мир не станет цельным», - заключил Воитель Света.

«И что же? Вы собираетесь потворствовать и их стремлениям?» - уточнил Куджа. – «На этот раз мир может не уцелеть». «Да, мы не можем допустить, чтобы все без исключения желания были исполнены», - согласился с ним Лунет. – «Это бы сильно все усложнило. И все же... Должен быть способ разрешить эту дилемму». «Возможно, у кого-то из наших союзников появятся идеи», - согласился Воитель Света. Зидан поддержал сподвижников: им остается лишь идти вперед и уповать на то, что они найдут нечто, что позволит им разобраться со сложившейся ситуацией...

«Что же ожидает нас впереди?» - задался вопросом Воитель Света...

Вернувшись на борт воздушного корабля, герои благодарили Квину за прекрасный ужин, им приготовленный.

Гарланд ощущал, что сила вернулась в два региона этого мира. Похоже, Воитель Света быстро свыкся с отведенной ему ролью.

«Однако вмешательство Вэйна может несколько замедлить их продвижение», - размышлял темный рыцарь. – «Их следует убедить в том, что путь вперед – принести сей реальности истинный покой. А желания претворять в жизнь могут лишь двое: Воитель Света и я, ибо роли наши одинаковы. Подобно бремя практически... невыносимо».

Герои следовали через джунгли, уж очень походящие на запутанный лабиринт. Луковый рыцарь предложил спутникам передохнуть и подождать, пока подтянутся остальные. «Но мир умирает!» - воскликнул Ланн. – «Нам нужно действовать как можно быстрее!» «Нам не нужно исследовать каждый уголок леса», - напомнила сподвижникам Урсула. – «Осмотримся, а после вернемся сюда».

Из леса выступила девушка, и, приветствовав незнакомцев, представилась: «Я – Ирис. Если вам нужна провожатая, я к вашим услугам». «Ты уже бывала здесь?» - осведомилась Ироха, и Ирис утвердительно кивнула: «Да, десять лет назад. Я была примерно твоего возраста». Ироха и Урсула озадаченно переглянулись: по виду не сказать, что Ирис старше их...

И все же герои посоветовали Ирис рассмотреть свое отражение в реки, чтобы пресечь споры о возрасте. Девушка последовала совету... и донельзя изумилась увиденному.

Подошедшие уроженцы Эо узнали сестру Гладио, приветствовали ее. «Похоже, не одна я юна», - заключила Ирис, взирая на брата, Промпто, Кора, Аранею и Игниса, и последний подтвердил: «Уверен, ты удивишься, когда увидишь Ноктиса».

Помянутый принц приблизился к остальным, и Ирис опешила: «Нокт... Ты выглядишь, как прежде... Я так счастлива! Я очень хотела тебя увидеть...» Ноктиса сопровождала Лунафрея, представилась Ирис. Та была несказанно удивлена – встретить Оракула здесь!.. Как будто не погибла Луна в Альтисии... Поистине, этот мир подобен сну наяву...

«Я – Ирис Амитисия, дочь Кларуса, Щита Короля», - представилась Ирис в ответ. Девушки сразу же нашли общий язык друг с другом.

Познакомились с Ирис и уроженцы иных миров. Пором признался: его тело и разум тоже имеют разный возраст. Подобное справедливо и для некоторых иных воителей Материи. «Интересно, почему так произошло...» - недоумевала Ирис. – «Возможно, потому что этот возраст был для меня лучшим временем в жизни».

«Так ты странствовала с Ноктом и его друзьями?» - поинтересовался Туз, и девушка утвердительно кивнула: «Немного. Я была моложе, чем они, и долгий путь был мне не под силу. Но было весело... Лишь много позже я осознала, сколь ценно время, проведенное нами вместе. Поэтому мой совет: если хочешь что-то сделать, делай, пока есть такая возможность. Ваш лидер – луковый рыцарь – сказал мне, что в этом мире желания могут обретать воплощения. Это так?»

Кадеты из Класса 0 подтвердили сие утверждение. Возможно, им следует сконцентрироваться... и претворить в жизнь свою сокровенную мечту?.. Вот только что это будет?..

Прежде кадеты мечтали о том, чтобы однажды отправиться в путешествие. Но в этом мире нет ни городов, ни достопримечательностей. Возможно, им самим следует наполнить реальность подобным! «Возможно, нам следует спросить совета у наших спутников», - предположил Туз. – «Некоторые из них – опытные путешественники. Но нельзя, чтобы они сделали всю работу за нас. Давайте еще раз проговорим, чего именно мы желаем». «Я хочу наслаждаться видами, узнавать историю различных места, вкушать местные блюда», - мечтательно произнесла Дама. – «В этом – на мой взгляд – и состоит суть путешествий!»

Идеями своими кадеты, примкнули к которым в сем начинании Виви и Юффи, поделились с Игнисом, Браской и Галуфом. «Как нам начать?» - спрашивал Туз. «Сейчас мы около реки», - напомнил им Галуф. – «Вы можете построить плот или лодку, и отправиться в плавание вниз по течению». Идея начинающим путешественникам пришлась по душе. В качестве альтернативы Браска предложил кадетам прогуляться по побережью – наверняка повстречают те новые виды фауны.

Король просил Эдгара научить его играть на арфе. «Всегда хотел научиться этому», - признался кадет. Спутники поддержали его устремление: в мире, где время остановилось, следует наслаждаться жизнью. Король поведал Эдгару, что одна из его одноклассниц – Двойка – использует свой инструмент в бою, наделяя мелодии магией и творя таким образом заклинания. Король же хотел играть просто себе в удовольствие.

«Я видел, что и ты используешь инструмент в бою, но также знаю, что ты был прежде странствующим бардом», - говорил Король. «Это так», - подтвердил Эдгар, - «и побывал я во многих уголках своего мира. Я рад, что ты обратился ко мне. Надеюсь, что смогу соответствовать твоим ожиданиям». Эдгар был счастлив обрести ученика, заверил его в том, что в самом скором времени птенец сумеет расправить крылья и взлететь.

...Фусоя рассказывал воителям Материи о том, как создал народ его луну для того, чтобы приглядывать издали за голубой планетой. «Потрясающая история!» - заключил Минву, когда закончил сарец свой рассказ. – «Помыслить только: глядя в небеса, мы можем видеть нечто рукотворное». «То, что на первый взгляд кажется мистическим, на самом деле может оказаться творением высокоразвитой цивилизации», - согласилась с ним Двойка. Она и иные кадеты Класса 0 продолжали размышлять о своих сокровенных желаниях, посему и общались с выходцами из иных миров.

«В нашем мире подобную луну сотворили бы враги, скорее всего», - вздохнул Семерка. – «Мы были рождены в стране, зиждившейся на магии, а знание всегда можно применить с толком». «Да, хотелось бы посетить иную державу, подобную нашей», - мечтательно протянула Двойка. – «Сравнение двух культур дало бы нам намеки о том, как именно следует двигаться вперед».

«Я тоже принадлежу к нации магии», - заявила Шантотто, обращаясь к кадетам. – «Федерацией Виндурст правит Провидица, а магия изучается даже аристократией. Нашим мечтам несли угрозу множество врагов, но с годами все успокоилось, и мы познали мир». «Нельзя игнорировать угрозы», - заметила Рем. – «Если хочешь мира – нужно устранять их». «Когда я узнаю о том, как справились с вызовами другие, то смотрю в будущее с оптимизмом», - согласилась с ней Гарнет.

Кадеты просили Шантотто подробнее рассказать о Виндурсте, и профессор согласилась оказать им эту услугу – в обмен на историю об Ориенсе. «В Ориенсе кристалл дарует вам магию, но стирает воспоминания», - отметила Шантотто. – «Мне чрезвычайно интересно узнать подробности. Вы считаете подобные устои благословением или проклятием?»

Уроженцы магических держав еще долго обсуждали свои вотчины...

...Что касается Восьмерки, то желал он поучаствовать в турнире по кулачному бою. Джекту идея пришлась по душе; он вызвался помочь с организацией мероприятия и судейством.

Вскоре воители из множества миров, сведущие в кулачных боях, сошлись в противостоянии друг с другом. Восьмерка, Ирис и Урсула сражались в одной команде, дошли до финального матча, в котором должны были схлестнуться с Янгом, Сабином и Тифой. Однако подоспевшее судейство – Энна Крос, Сейфер и Джект – также изъявили желание принять участие в действе; устали они оставаться в стороне и наблюдать.

Участники турнира возмутились было: судьи не должны принимать участие в состязаниях! «Да расслабьтесь, мелюзга», - отмахнулся Сейфер. – «Это просто показательный бой, не более». «Мы тоже хотим повеселиться», - поддержала парня Энна. – «Что в этом плохого?»

Восьмерка вздохнул: увы, концовка турнира оказалась смазана. В следующий раз следует подготовиться лучше к подобному мероприятию... «Вот что значит – иметь видение будущего!» - осознал он. – «Нужно иметь лишь общие планы на него. Именно это помогает нам выжить в непростые времена – обещание того, что непременно свершится завтра». «Верно», - поддержал кадета Сноу. – «Будущее – то, что мотивирует нас и дарит надежду».

Герои поддержали Восьмерку в желании провести следующий турнир. Они сделают правила более продуманными, а также вручат призы победителям. Высказанных идей было множество; воители Материи воодушевились, обсуждая их...

...Спрашивал Макина у Девятки: чего желает того? «Отправиться в поход? Научиться готовить? Выращивать цветы? Что-то иное?» - говорил он. – «Я с радостью помогу тебе в любом начинании». Девятка и Шестерка воззрились на парня: и что на того нашло?.. «Я просто хочу, чтобы желания каждого исполнились», - признался тот.

Кадеты замешкались с ответами, и Юна, присутствовавшая при разговоре, понимающе кивнула, молвив: «Когда мы исполняем свой долг, то пребываем в растерянности, гадая: что же дальше?» «Делать то, что необходимо, просто», - согласилась с ней Алисэ. – «А вот делать то, что хочешь...»

«Так чего же ты пристал нам?» - бросил Девятка Макине, и пояснил тот: «В одиночку наслаждаться жизнью бессмысленно». Герои посоветовали Макине расслабиться и оставить сородичей в покое; рано или поздно каждый из них поймет, чем именно хочет заняться.

...Наконец, кадеты Класса 0 вновь собрались вместе; эмоции переполняли их. Некоторые из кадетов успели сходить в поход вниз по реке, впервые узрели различные виды местной флоры и фауны. Других Эдвард обучил игре на музыкальных инструментах. Третьи приняли участие в кулачных боях. Все они были счастливы, осознав, что в будущем их ожидает еще много чего интересного.

Оставался один нюанс... «Мы должны тебе признаться», - молвил Восьмерка, обращаясь к Ирис. – «Класс 0 и их командующий мертвы в своем родном мире. В любом случае, спасибо те за то, что сподвигла нас на претворение в жизнь желаний». «Да, было весело заняться тем, о чем прежде я могла лишь мечтать», - согласилась с ним Четверка. «Да, мы долго собирались здесь, но пережитые эмоции бесценны», - добавила Двойка. «Это еще не конец!» - заверила кадетов Ирис. – «Вместе мы еще много чего сможем сделать! Мы можем готовить еду, мастерить что-то. Можем тренироваться вместе, путешествовать. Вести разговоры до самого рассвета, наслаждаться видами, искать всех премилых животных, наслаждаться изысканной пищей...»

Кадеты благодарили девушку за то, что явила та им истинный смысл странствий с друзьями. Подобное времяпровождение поистине потрясающе!..

Лишь сейчас уроженцы Ориенса заметили, что Макины нет с ними. Чем же решил заняться он?..

...Макина же наряду с Девяткой, Шестеркой, Юной, Алисэ и Скволлом отыскали место для пикника. Макина объяснил спутникам в чем разница между пикником и походом: «Ты готовишь еду и напитки заранее. Суть в том, чтобы наслаждаться процессом, а не заниматься готовкой».

Их отыскали Ирис и Курасама. Макина поведал им, что отчаянно хочет претворить в жизнь желания других, и Курасама понимающе кивнул: «Это бремя выжившего. Вместо того, чтобы найти, чем заняться, ты начинаешь тревожиться за других». «Может, ты и прав», - признал Макина.

Герои советовали Макине просто насладиться моментом... Разговор был прерван появление гигантского монстра, и воители приняли бой, прикончили тварь. Подоспевшим иным кадетам Макина пояснил: «Мы хорошо провели время – лишь потому, что были вместе». «И все?» - удивился Валет, на что отвечал ему Тройка: «Иногда этого вполне достаточно».

Обратившись к Ирис, Туз поблагодарил девушку: «Благодаря тебе мы получили эмоции, о которых и не мыслили даже». «Причина, по которой я предложила вам претворять в жизнь свои желания, состоит в том, что это принесет вам удачу в будущем», - пояснила Ирис. – «Я знаю, что это справедливо и для меня... Поэтому спасибо, что позволили провести время с вами!»

Курасама велел кадетам поблагодарить и иных героев, разделивших сегодня устремление Ирис и поддержавших уроженцев Ориенса в их начинаниях. Кадеты порадовались за Макину; получил удовольствие и он – что удивительно, сражаясь с монстром.

«Я слышал, все объединились, чтобы претворить в жизнь желания кадетов Класса 0», - произнес Воитель Света, обращаясь к сподвижникам. – «Похоже, все обернулось как нельзя лучше». «И, похоже, толика жизни вернулась в этот мир», - добавила Айрис. – «Все потому, что кадеты прекрасно провели время!» «Я рада, что сумела хоть немного помочь в этом», - улыбнулась Ирис.

«Как и я...» - молвил Макина. Он все еще переживал немного за то, что ринулся на монстра, очертя голову; но – к счастью – никто не пострадал.

...Позже, обсуждая события сегодняшнего дня, герои пришли к заключению: каждый из кадетов получил то, что хотел, и научились они полагаться друг на друга. Да, кадеты показали себя весьма серьезными для своего возраста – людьми с сильной волей.

«Когда я был назначен инструктором Класса 0, то видел, что ребята с подозрением относятся к тем, кто не принадлежит к их числу», - отметил Курасама, обсуждая претворение в жизнь желание подопечных с Шантотто, Эдгардом, Дорганном и Башем. – «Но, думаю, мировоззрение их расширилось благодаря Макине и Рем. И в этом мире они научились принимать помощь извне». Эдгар отметил, что хотел бы и в дальнейшем поддерживать отношения с кадетами. В родном мире те знали лишь страдания, и надлежит избавить их хотя бы от части тяжкого бремени. Остальные поддержали его устремление: нельзя подвести ребят – тех, кто полагается на них всецело.

Балфир поделился со сподвижниками своим мнением. Надлежит не отказывать себе в новых начинаниях смолоду... Начнешь с маленькой кражи – как знает, быть может, станешь в будущем воздушным пиратом! «Согласна», - поддержала Балфира Лайон. – «Нужно начинать с того, чего знаешь, и, возможно, найдешь для себя совершенно новый интерес».

Ирис Аматисия была рада тому, что оказалась в подобной компании. Да, все они принадлежат к разным мирам, но разделяют единое устремление!..

...Герои оставили лес позади, лицезрев пустующий город – манифестацию Лесталлума. «Когда мир объяла тьма, этот город стал последним бастионом человечества», - просветила Ирис остальных. «На улицах видны укрепления», - согласилась Ироха. – «Думаю, обитатели были в безопасности».

То был второй город Эо, воплощенный в сей ирреальности. Альтисия... и теперь Лесталлум. «Должно быть, это Лесталлум десятилетней давности», - заключила Ирис. – «Таким город был, когда я его навещала. Но здесь не было так темно, как сейчас. Наверное, электростанция не работает». «Здесь есть электростанция?» - поинтересовалась Ванилла, и Ирис утвердительно кивнула: «Да, энергия поступает из Метеора, находящегося неподалеку. В этих кварталах было немало кафе, где можно было перекусить, и магазинов».

Ирис предложила спутникам провести небольшую экскурсию по городу – возможно, они даже заглянут на электростанцию. Следуя за девушкой, вспоминал Ноктис, как перед началом странствия их она подарила ему куклу, сделанную своими руками, - плюшевого мугла. На удачу.

Ирис вела за собой спутников извилистыми улочками города, когда мугл Мог – уроженцев того же мира, что и Селес с Террой, обратился к девушке: «Ты говорила, что прежде показывала город Нокту. Это... было свиданием? Моя любимая тоже когда-то дала мне оберег на удачу. Я подумал, что может быть дело в этом и у вас». «Хотела бы я, чтобы это было так...» - вздохнула Ирис. – «Но Нокт считал иначе. Он уже решил, что женится на Лунафрее».

Пояснила Ирис остальным: они с Ноктом просто друзья, и не больше. «Мы сохранили этот визит в тайне, потому что боялись, что моя брат разозлится», - с улыбкой молвила она. – «Не говорите ему, ладно?» К счастью, иных уроженцев Эо поблизости не было, однако девчонки из Класса 0 не поверили в искренность Ирис. Наверняка это было свиданием, просто она не хочет признаваться в этом!..

Лейла поспешила урезонить кадеток, велев им прекратить хихикать – не стоит вгонять Ирис в краску. Девчонки засмущались, обещали, что больше не будут так себя вести.

Эйко же продолжала размышлять об Ирис и Нокте. Неужто это на самом деле было тайным свиданием?.. «Ирис, а ты была одной из телохранителей Нокта, как и твой брат?» - начала Эйко издалека, и отвечала Ирис: «Нет, просто подругой – с малых лет».

Рассказывала Ирис, как просила брата устроить ей встречу с принцем. Тот согласился, заставил ожидать в одной из дворцовых комнат. Ирис отчаянно скучала, заметила пробегающего мимо кота, побежала следом... В итоге оказалась под дождем, в темноте. Расплакалась, но ее разыскал Нокт, и подоспевшему Гладио сказал, что выйти наружу было его идеей. Сняв таким образом с девочки вину.

«Понятно, почему ты его полюбила», - усмехнулась Джесси. Ирис не стала отпираться, кивнула: «Даже теперь, когда я выросла, эти теплые воспоминания остаются со мной. В ту пору Нокт не особо нравился моему брату, но со временем их отношения изменились к лучшему».

Спутникам Ирис история пришлась по душе. История о друзьях детства и общих драгоценных воспоминаниях...

Заинтересовавшись историей Ирис, кадеты Класса 0 обратились с вопросом к Розе: «Вы с Сесилем ведь тоже были друзьями с детства! Неужто сердце твое бьется быстрее, когда смотришь ты на него и сейчас?» «Наверное, были у вас, и хорошие и плохие времена», - предположил Ирвин, и подтвердила Роза: «Ты прав. Иногда обязанности и интересы заставляют забыть о любви. Но даже в такие моменты я всегда стремилась поддержать его. Я была счастлива, когда он был добр ко мне, и тревожилась, когда он оказывался в опасности. Когда он был раздражен, это передавалось и мне... Но я всегда желала ему лишь счастья. Понимаешь, о чем я?»

Вопрос был адресован Сэре, и отвечала девушка: «Понимаю. Но, случалось, я отталкивала Сноу, когда поглощали меня обстоятельства...» «В такие моменты, наблюдая за своей второй половиной, ты видишь, как проходят они испытания, и вспоминаешь, почему питаешь любовь к ней», - изрекла Беатрис. – «Потому-то мы и верим своим возлюбленным». «Да, дело в уважении, а не в насаждении им своих эмоций», - произнес Сабин, обращаясь к Сэре. - «И это не совет о любви. Это справедливо для всякого рода взаимоотношений».

«Но что, если ты следуешь этому совету, а она тебя не замечает?» - вопросил Ирвин, и голос его дрогнул. «Ну так удиви ее!» - рассмеялся Сабин. – «Спроси Гладио, как это сделать».

Позже Ирвин обсудил этот вопрос – гипотетически, конечно же, - с Каином, Рудом и Лльюдом. «Одно дело – оставаться рядом, но как заставить их осознать, что ты существуешь?» - сформулировал свою проблему снайпер. «Подобным отношениям есть куда расти», - отвечал ему Каин. «Подобные взлеты и падения – часть любви!» - воскликнул Ирвин, но Руд возразил: «Нет. Любовь – то, над чем нужно работать. Это как тренировки». «Думаю, любовь способна принимать множество форм», - заключил Лльюд.

«Хотела бы я влюбиться...» - вздохнула Шелинка. – «Знаю, когда-нибудь я встречу того, кто поймет меня так же хорошо, как понимали родители! Любовь... это действительно чудо. Мама сумела найти любовь, потому что была оракулом, но не все способны на подобное. Иногда жизни наши могут быть весьма непростыми...» «Я хочу верить в то, что любовь ожидает каждого из нас», - мечтательно произнесла Терра. – «Мой отец был эспером, а мама – человеком. Но они нашли друг друга, даже несмотря на то, что принадлежали к разным мирам. Силы мои доставили мне немало тягот, но я сознавала, что они – результат единения двух душ... И осознание это придавало мне сил двигаться вперед».

Эйко вздохнула: «Иногда любовь не взаимна. Но Зидан и Кинжал мне нравятся, поэтому я хочу оставаться рядом с ними – даже если это приносит боль». «Да, любовь может нести сердечную боль», - согласился с нею Эдвард. – «Это лабиринт недопонимания, и иные не всегда разделяют твои чувства. Ты можешь даже потерять своего любимого навсегда... Но боль перевешивают те прекрасные моменты, которые вы можете провести вместе. Именно эта мысль даровала силы и мне, и многим другим».

Винсент поддержал Эдварда, и Эйко, выслушав товарищей, улыбнулась: «Вы правы. Любовь не может быть чем-то плохим. Она принесла мне счастье... и я не хочу забывать об этом. Но однажды я стану очаровательной леди, и он пожалеет о том, что упустил меня!»

...Джесси внимательно слушала рассказ Ирис о Ноктисе, и находила в нем множество параллелей со своими отношениями с Клаудом. «Ты, Джесси, наверное, влюбчива!» - улыбнулась Ирис, когда Джесси высказала восхищение поведением Нокта, отправившегося на поиски гостьи под проливным дождем. «Наверное, так и есть», - согласилась Джесси. – «Обычно окружают меня мрачные мужчины. Когда я встречаю кого-то, кто добр со мной, сердце мое тает». «И это точно любовь?» - усомнилась Квистис. – «На все сто!» - заверила ее Джесси. – «Как только фитиль моего сердца зажигается, непременно происходит взрыв!»

«Да, наверное у меня случилось отсутствие искры», - вздохнула Квистис, шепнула Джесси и Ирис: «Никому не говорите, но... мне нравился Скволл». «Что, правда?!» - обрадовались те. «Да, нравился, но со временем я поняла, что чувствую что-то еще», - продолжала Квистис. – «Мы выросли в одном и том же приюте, но позабыли о времени, проведенном вместе. То, что я считало любовью, оказалось просто отношением старшей сестры к брату. Я всегда заботилась о нем, но влюбленностью это не было. Сердце мое не трепетало при мысли о нем. Но это чувство помогло мне наладить отношения и с ним, и с другими. Отличные воспоминания, хоть и не о любви. А сейчас я рада, что мы с ним остаемся друзьями».

Ирис задумалась: а учащалось ли биение ее сердца тогда, десять лет назад? Они с Ноктом расстались столь внезапно, и она не успела осмыслить эти короткие отношения... Вспоминала Ирис, как была счастлива, когда Нокт смеялся, слушая ее истории, как заботился о ней в пути, как они играли в дартс в придорожной гостинице, как сидели у костра, как ужинали с друзьями. Да, они провели вместе незабываемое время... И когда Нокт отправился спасать мир, она испытывала душевную боль... Стало быть, чувства ее были настоящими!..

...Лунафрея рассказывала спутникам в Божественных Посланникам – Умбре и Прине, принявших обличье псов. «Умбра пересекал огромные расстояния, дабы мы с Ноктисом могли обмениваться посланиями», - говорила она. – «Мы вкладывали цветы в блокнот, и записывали в нем то, что происходит в наших жизнях». «Как романтично!» - всплеснула руками Риноа. – «Вы действительно лучшие друзья?» «Хоть наш брак должен был послужить единению двух держав, я помню, как мы были счастливы, когда встретились в детстве», - призналась Лунафрея. – «С ним было легко общаться».

«Я тоже когда-то вынуждена была заключить политический брак», - молвила Ашелия. – «И я была рада, что супруг мой оказался добрым человеком. Но затем война отобрала его у меня...» «Война порождает лишь трагедию», - помрачнела Фрейя, и Ашелия продолжала: «Даже сознавая, что я никак не могла предотвратить подобный исход, я все равно испытывала чувство вины. На протяжении долгого времени я гадала: сможем ли мы где-нибудь, когда-нибудь спасти тех, кто нам дорог». «Да, умом ты сознаешь, что сделала все, от тебя зависящее, однако тень сомнения остается с тобой», - согласилась с нею Лунафрея. «Судьба безжалостна...» - вздохнула Фрейя. – «Мы можем лишь искать проблеск надежды, маленькую крупицу счастья. И то помогает нам двигаться вперед». «Именно», - молвила Лунафрея. – «У меня была непростая судьба, но были в ней и мгновения радости. И то, что я повстречала здесь всех вас, - один из таких моментов».

Герои согласились с нею: общие воспоминания останутся с ними навсегда – даже когда им придется расстаться. К тому же, всегда остается шанс на то, что однажды они встретятся снова.

Проходившие мимо девчонки из Класса 0 обсуждали между собой недавнюю беседу с Ирис... и тайное свидание той с Ноктисом. Лунафрея встрепенулась, ибо услышанное донельзя ее озадачило. Неужто... у Ноктиса были какие-то отношения с младшей сестрой Гладиолуса?..

...Герои издали наблюдали за девушками, рассказывающими друг другу свои любовные истории. «Когда я знал молодую женщину, потерявшую любимого», - поведал остальным Сиан. – «Она утратила всякое желание жить, и я помог ей вновь встать на ноги. Ее страдания разбивали мне сердце, но когда она вновь научилась любить, то воспряла духом – и я тоже». «А я всегда полагался на свою супругу», - пробасил Янг. – «Но Урсуле слишком рано думать об этом! Сперва она должна завершить свое обучение!»

«Кстати, о любви, Аурон», - обратился к Аурону Сабин, - «я слышал, ты однажды отклонил предложение о браке». «Это был бы союз с целью обретения положения, любви так не было бы», - отвечал ему Аурон. – «Принятие предложения было бы нечестным с моей стороны для той женщины». «Ты такой хмурной!» - заявила Фанг. – «Уверена, ты бы обрел любовь и в таком браке!» «Думаешь?» - усомнился Аурон. – «Думаю, это было бы невозможно для такой хмурной и скучной личности как я».

«Может, и хмурной, но ты ведь присматривал за Тидусом?» - уточнила Фанг. – «Исполняя просьбу Джекта. Так что ты знаешь, как защитить того, кто для тебя важен. Ты должен оставаться подле него и беречь, заставить его улыбаться». «Забота о ребенке не имеет ничего общего с заботой о жене», - возразил Аурон. «Но разве в итоге самую большую свою любовь мы не отдаем семье?» - риторически вопросила Фанг.

«Каждый молится за их безопасность и счастье, и делает все для их защиты», - вымолвил Сиан. «Даже муж и жена являются семьей», - согласился со сподвижниками Сабин. – «Они ведь любят друг друга, так?» «Верно», - отвечал Янг. – «Я хочу, чтобы и моя супруга, и Урсула были счастливы». «Так что, если Урсула найдет того, кто сделает ее счастливой, ты должен радоваться за нее!» - не удержался Сабин, и монах помрачнел, отвел взгляд.

«Разум твой отказывается это принять, но сердце согласно с этим утверждением», - отметил Аурон. Янг промолчал, не желая вступать в неприятную для себя дискуссию...

...Героям город понравился, и Фарис ляпнула, не заметив Гладиолуса: «Понятно, почему Нокт и Ирис решили устроить свое свидание здесь». Лицо Гладио вытянулось, и он поспешил заверить остальных: «Это была детская любовь. Теперь они выросли, и остались об этом эпизоде лишь забавные воспоминания».

«Любая встреча с женщиной – дверь в полотно жизни!» - тоном знатока заявил Эдгар, известный сердцеед. – «Пребывание в этой реальности дало мне уникальную возможность свести знакомство с леди из различных миров». «Но ни одну из них не интересует роман с тобой», - спустила аристократа Фарис с небес на землю. «Не в романах дело», - проявил Дещ мужскую солидарность. – «Что плохого в том, чтобы просто провести вместе время?»

Фарис и Ироха прожгли парня яростными взглядами, осведомились: «И не важно, с кем? Нам казалось, сердце твое принадлежит возлюбленной... но, наверное, мы ошибались. Нужно рассказать обо всем нашему лидеру». «Ни слова ему!» - вскричал Дещ, побледнев.

Внимание героев переключилось на Танкреда, в прошлом известного своей ветреностью. Эдгард продолжал сыпать советами: мол, относитесь к каждой женщине как к единственной... Девушки, слыша речи ловеласа, закатывали глаза: ну что за банальщина!

...Заметив, что Лунафрея витает в собственных мыслях, подруги - Риноа, Фрейя, Ашелия и Релм - осведомились: все ли хорошо с ней?.. «Да, я лишь немного... удивлена», - подбирая слова, отвечала Лунафрея. – «Ноктис добр... потому и питают к нему любовь все его подданные. Если бы я могла гулять с ним по улочкам этого города, уверена, это было бы незабываемо. Но он был в опасности с того момента, как покинул столицу. Не представилась нам такая возможность... Мы так долго были в разлуке! И когда призвал меня долг, я была готова к смерти... Ирис, должно быть, тоже скрывалась. Если они и сумели провести какое-то время вместе, то весьма недолгое. Я была рада оставаться с ним на связи с помощью моего блокнота...»

Лунафрея осеклась, осознав, что потеряла блокнот. Бегом бросилась она обратно по улице... К поискам подключились и иные девушки – Ирис в том числе...

Ирис бросилась к брату, прося того о помощи в поисках. «Лунафрея потеряла блокнот, как я поняла», - сбивчиво рассказывала она Гладиолусу и героям, означившимся поблизости. – «Бросилась искать его и исчезла бесследно». «Блокнот?» - нахмурилась Аранея. – «Что за блокнот?» «Лунафрея на протяжении многих лет пользовалась им, чтобы обмениваться письмами с Ноктом», - пояснил Гладиолус. «Вот оно что!» - воскликнула Ирис. – «И я бы не хотела потерять подобное!»

Герои приняли решение объединиться и совместными усилиями разыскать и Лунафрею, и потерянный блокнот. Возможно, Воитель Света может почувствовать, где именно находится девушка.

Действительно: Воитель Света провел спутников в квартал, где Лунафрея продолжала поиски драгоценного блокнота. Ирис заверила Лунафрею: они не остановятся, пока не отыщут сей предмет. «Я знаю, сколь ценен он для тебя», - говорила Ирис.

Появившиеся монстры атаковали героев; в сражении Ирис была ранена – к счастью, легко. «Если с тобой что-то случится, сердце Ноктиса будет разбита», - заверила Ирис Лунафрея, но та возразила: «Нет, это произойдет, если что-то случится с тобой». «Ты ведь ты была его другом детства!» - говорила Лунафрея. – «Ноктис был так рад увидеть тебя снова – чтобы это понять, мне не нужны сила Оракула». Девушки договорились вместе продолжить поиски утерянного блокнота.

«Тебе действительно нравился Ноктис, Ирис?» - не удержалась от прямого вопроса Лунафрея. «Это... в прошлом, леди Лунафрея», - отвечала Ирис. – «Детская любовь, не более». «Должно быть, Ноктис рад, что ты сражаешься рядом с ним», - улыбнулась Оракул. – «И я тоже счастлива, зная, что ты присматриваешь за ним. Но... признаюсь, я немного ревную... Прости». «Не стоит», - заверила ее Ирис. – «Ноктис для меня как брат. Они все были моими друзьями, и я хотела остаться с ними так долго, как только возможно. И, хоть времена были непростыми, эти маленькие моменты счастья делали их бесценными. С возрастом я начала понимать многое. Нокт и мой брат с юных лет знали о судьбе, им предначертанной. Как и ты. И все равно – ты исполнила свой долг до конца. Должно быть, это потребовало от тебя немалых сил. Случившееся принесло огромную боль, но ты все равно сделала то, что должна была. И, если я могу кому-то завидовать... то лишь Нокту, потому что у него такая замечательная жена!»

Вскоре Ирис нашла оброненный блокнот, протянула его Лунафрее. А в следующее мгновение огни города ярко вспыхнули – неужто энергия вернулась?.. Воплощение Лесталлума в сей ирреальности вновь ожило – и все благодаря ярким эмоциям, испытывали которые герои...

Лунафрея вернулась к площади, ожидали на которой ее Ноктис и остальные, сообщила о том, что сумела вновь обрести драгоценный блокнот.

Эйко отозвала Ирис в сторонку, и, кивнув в сторону Ноктиса и Лунафреи, осведомилась: «Знаю, тебе нравится Нокт. Не ревнуешь?» Ирис замешкалась, а после молвила: «Я не просто хочу, чтобы Нокт был счастлив... Мне тепло, когда я вижу улыбку леди Лунафреи. И мы с ней стали отличными подругами!»

Обратившись к Ирис, Ноктис отметил: глядя на то, как лихо та расправляется с местными монстрами, осознал он, что девушке больше не нужна защита. Она сама может защитить кого угодно! «Спасибо, что защитила Луну», - вымолвил Ноктис, и Ирис улыбнулась в ответ: «Ты прав... Я уже не такая, как прежде. Больше не ребенок!»

...Позже, когда устроили герои привал, Лунафрея разместила в блокноте фотографии, сделанные Промпто. В том числе свою совместную фотографию с Ирис. «Она добрая и честная», - молвила Лунафрея, рассматривая фото вместе с Ноктисом. – «Знаешь, я бы тоже сходила сходить с тобой на тайное свидание». «Здесь? Ну нет», - рассмеялся тот. – «Если уж куда и идти, но в Альтиссию... Или, может, в Тенебрэ? Я хотел показать тебе столицу, но шанс так и не представился». «Если мы будем вместе, то я согласна на любое место», - заверила его Лунафрея.

...Девчонки из Класса 0 извинились перед Ирис о том, что слишком громко обсуждали ее отношения с Ноктом, и услышала об этом Лунафрея. «Не стоит тревожиться из-за этого!» - заверила их Ирис. – «Вы ведь не солгали – Ноктис для меня крайне важен. В ту пору мы с ним провели хорошее время, но я рада, как в итоге все обернулось. Я вижу, что Нокт счастлив, и этого достаточно. Мне не нужно больше грустить об этих двоих. У каждого из них есть свой донельзя важный долг, и они исполняют его. Ни разу не отступили».

«Время залечит все раны», - заверила ее Двойка. – «И твои тоже». «Верно», - согласилась Ирис. – «Мы должны учиться искать счастье в настоящем. Спасибо, что дали мне возможность вспомнить об этом!»

...Гладиолус, Игнис и Промпто наблюдали издали за Ирис. «Надеюсь, она не расстроена», - вздохнул Промпто. «Она относится ко всему слишком серьезно», - согласился с ним Игнис. – «Не знаю, достаточно ли было слов Ноктиса, чтобы улучшить ее настроение». «Все с ней будет хорошо», - заверил друзей Гладиолус. – «У нее появилась новая подруга – и это единственное, что имеет значение».

Губитель и Император оставались в пустошах, творя волшбу в попытке отыскать пласт реальности, бывший миром прежним. Им удалось упрочить связь между двумя планами бытия...

Ощутив творимое сими двумя, устремился к ним Гарланд, атаковал; Губитель и Император предпочли ретироваться, переместившись в иную область пустыни. Похоже, Гарланд каким-то образом почувствовал, что открывают они Искажение...

«Неужто он способен ощущать изменения, происходящее в этом мире?» - задался вопросом Император. «Бред!» - отрезал Губитель. – «Он – тупой вояка, как и остальные. Никогда он не обладал никакими выдающимися талантами». «Думаешь, нам не стоит с ним связываться?» - осведомился Император, и Губитель, поразмыслив, заявил: «Нет. Я хочу проверить твою теорию. Есть у меня способ открыть его тайны».

Они разошлись в разные стороны... и не видели, как в пустошь стопил новый индивид, воплотившийся в сем мире. «И Свет, и Тьма слабы в этой реальности», - заключил Астос, темный эльф, в недоумении взирая на пески пустыни, тянущиеся до самого горизонта. – «Почему же я оказался здесь?..»

...Губитель наделил энергиями своими пустынных монстров, приказал им разыскать Гарланда. Твари устремились прочь, но столкнулись с воителями Материи, пересекавшими пустыню в направлении некоего источника Тьмы, ощущал коий Воитель Света. Источник приближался... Что же это?.. Или... кто?..

«Не хотел бы столкнуться со вторым Джеком», - поморщился Галуф. – «Одного столь кровожадного воина в этом мире вполне достаточно». «Возможно, это враг одного из наших союзников», - предположил Бартз. – «Что еще хуже». «Равновесие может вновь сместиться в сторону Тьмы...» - встревожилась Крайль. «Нам нужно продолжать пестовать Свет», - вздохнул Лунет. – «Конечно – проще сказать, чем сделать...»

«Мы прилагали много усилий, чтобы претворить в жизни наши желания», - напомнил сподвижникам Воитель Света, - «и мир начал пробуждаться. Конечно, мы сделали еще недостаточно». «Я помню, что говорил Вэйн», - кивнул Лунет. – «Каждый заслуживает получить свое желание. Но как?.. Ведь Император желает править сущим, а Кефка вообще стремится его уничтожить. Ультимесия жаждет свершить сжатие времени, Губитель хочет обрести могущество Пустоты. Мы не можем допустить, чтобы это случилось. Не вижу я способа для всех нас объединиться. Не знаю, стоит ли даже пытаться найти с нашими противниками общий язык. Это кажется невозможным...»

Но сперва героям предстояло выяснить, что выступает источником Тьмы, посему продолжили они поиски оного.

В недавнем сражении со странными пустынными монстрами Гилгамеш был ранен, и продолжал испытывать боль, хоть раны давным-давно должны были затянуться. Недоумевал воин: что происходит с ним?..

Ощущал Астос поблизости средоточие как великого Света, так и великой Тьмы. «Я не знаю, где и в каком времени нахожусь, но это вполне может оказаться он», - пробормотал темный эльф.

Следуя через пески, повстречал Астос отряд героев, возглавляемых Воителем Света. Те взирали на незнакомца с подозрением, чувствуя, сколь тот силен во Тьме. «Боюсь, я обознался», - обратился Астос к Воителю Света. – «Но это место не похоже ни на что, мне известное. Возможно, и вам оно кажется таким же». «Можно и так сказать», - согласился Гилгамеш, - «но на самом деле все... сложно».

«Мы все принадлежим разным мирам», - просветил темного эльфа луковый рыцарь. – «Мы были призваны, чтобы спасти эту реальность». Но Астос, неотрывно глядя на предводителя героев, поинтересовался: «Ты Воитель Света?» «Я понял», - отозвался тот, просветил сподвижников: «Он – один из союзников Джека». «Да, Джек нам знаком», - заверил Астоса Лунет, заметив, что в глазах темного эльфа отразилась тревога. – «Он... испытывает нас». «Он странствует вместе с Неон», - добавил Голбез.

Астос представился героям, молвив: «Мы с Джеком и Неон... старые друзья». «То есть, ты тоже стремишься сделать Свет сильнее?» - уточнил Воитель Света, и Астос озадачился: «А разве это не самое разумное желание?» «Не всегда», - пояснил Воитель Света. – «Если равновесие первоначал будет нарушено, мир вполне может погибнуть». «Я об этом не подумал», - признался Астос. – «Я так полагаю, у вас уже был опыт с подобным исходом?» «Да, был», - подтвердил Лунет. – «Этот мир уже пребывал на грани гибели. Но два бога, поддерживающие его существование, отдали свою силу, чтобы мир смог уцелеть».

«То есть, на эту реальность оказывают влияние божественные сущности», - заключил темный эльф, и луковый рыцарь утвердительно кивнул: «Да, а еще сила воли. Сильная воля может воплотить в этой реальности то, что ты желаешь, а еще сделать тебя могущественнее. Мы используем эту силу, чтобы вернуть миру утраченное». «Но как мир может существовать, если богов больше нет?» - поинтересовался Астос, и герои пояснили ему: есть те, кто исполняет роль богов, и способен воплощать в жизнь желания воинов, возрождая таким образом мир.

К героям приблизился Гарланд, и Астос в изумлении воззрился на рыцаря, облаченного в темные доспехи. «Тебя тоже зовут Гарландом?» - только и выдавил Астос, когда назвал рыцарь свое имя. «Значит, ты и есть новый источник Тьмы», - пророкотал тот в ответ. – «Ты, должно быть, с Джеком. Я знаю, где он. Могу рассказать тебе».

«Боюсь, не могу с ходу верить тебе на слово», - настороженно отозвался Астос, и Гарланд, указав в сторону Воителя Света, просветил темного эльфа: «Мы с ним одинаковы. Боги наделили нас силой ощущать природу этого мира».

Гилгамеш вскрикнул от боли; щепка, оставленная монстром в ране его, наконец выпала, обратилась в Губителя. Герои с подозрением воззрились на подельника Императора: неужто эти двое не оставили замыслов объединить сопредельные пласты реальности?..

Расхохотавшись, Губитель исчез; он узнал все, что хотел, и получил подтверждение того, что Гарланд и Воитель Света обладают новыми способностями, дарованными им Материей и Спиритусом.

«Я пойду с вами», - предложил Гарланд героям. – «Если объединить этот мир в его нынешнем состоянии с иным, последствия будут самыми плачевными. Не останется ничего – даже богов. Я не могу допустить, чтобы наше поле брани исчезло». «Давайте разделимся», - предположил сподвижникам Воитель Света, и Леон поддержал лидера, молвив: «Мы отправимся по следу Императора. Уверен, он приложил к этому руку».

Обратившись к Гарланду, Астос просил позволить ему сопровождать темного рыцаря. «Как хочешь», - отозвался тот. Нахмурившись, Кайес рассматривал темного эльфа, пытаясь понять мотивы, которыми руководствуется их новый знакомый. Простое любопытство?.. Или же нечто большее?.. К тому же средоточие Тьмы внутри Астоса откровенно тревожит...

Приняв решение, Кайес вызвался примкнуть к группе Гарланда...

Губитель пребывал в полной уверенности: божественное могущество перешло Гарланду и Воителю Света. И теперь эти двое претворяют в жизнь сокровенные желания своих спутников... Как бы то ни было, от задуманного отказываться Губитель не собирался: ему необходимо обрести достаточно сил, чтобы суметь соединить пласт реальности, в котором все они ныне пребывают, с прежним... «Энергия битв», - заключил он. – «Я заставлю их сражаться!»

Губитель подчинил воле своей очередных монстров, направил их на поиски героев.

Гарланд, Кайес, Гилгамеш и Астос надеялись отыскать в пустыне Губителя. Темный эльф признался: от него толку немного, ведь практически не ощущает он в сем мире ни Света, ни Тьмы.

«Да, Пустота – нечто, совершенно иное», - согласился с Астосом Гилгамеш. – «Это небытие, в котором отсутствует эссенция первоначал. Губитель сделает все, чтобы обрести подобную силу. Даже вновь обратит себя в щепку... Также он может подчинять воле своей разумы других, бросая миньонов в бой. И почему я сразу не вырвал щепку?!»

«Что сделано – то сделано», - отвечал Астос. – «Теперь ты можешь воспользоваться своими знаниями, чтобы все исправить. Ведь ты многое знаешь о Губителе». «Да, ведь некогда я служил ему», - подтвердил Гилгамеш. – «Верно служил, но верность не уберегает от ошибок. В итоге он меня вышвырнул. Теперь я сражаюсь рядом с бывшими врагами, и – кто бы мог подумать?! – мы с ними лучшие приятели!» «Бывшие враги стали союзниками...» - задумчиво протянул Астос. – «Понимаю. Бывшие противники приняли тебя».

«Чего желает Губитель? Чего добивается?» - спрашивал Гарланд у Гилгамеша. «Он хочет связать этот мир с иными и обрести контроль над могуществом Пустоты», - отвечал тот. – «Но, поскольку происходят здесь лишь небольшие стычки, он не может воспользоваться энергией сражений в количествах, ему необходимых».

Обратившись к Астосу, полюбопытствовал Гилгамеш: «А ты чего желаешь? Воссоединения с друзьями?» «Да, первым делом», - подтвердил темный эльф.

Приблизившись к Гарланду, шепнул Кайес, кивнув в сторону Астоса: «Ты ведь тоже ощущаешь его силу? Если эта Тьма окажется высвобождена в сем мире...» «В этом ты от него не сильно отличаешься, так?» - отозвался темный рыцарь. – «Если это тебя тревожит, внимательно наблюдай за ним».

Похоже, сам Гарланд не питал к теме сей особого интереса...

Кефка заметил монстров, рыщущих по пустыне, прикончил их. Ощущал маг, что наделил сих тварей своими темными энергиями Губитель; интересно, зачем ему это понадобилось?..

Чуть поодаль заприметил Кефка Императора, не преминул поздравить его с возрождением. «Чего тебе?» - огрызнулся Император. «Вижу, возрождение характер твой не улучшило», - захихикал Кефув. – «Неужто теперь, когда мир был спасен, ты утратил всякую тяну к разрушению? Как в случае нашей малышки Ультимесии». «Мои новые замыслы уже претворяются в жизнь», - заверил шута Император, и тот заверил Матеуса: он с нетерпением ждет момента, когда идеи того претворятся в реальность.

Приближались чемпионы Материи, и Кефка предусмотрительно исчез. К Императору же приблизился отряд, ведомый Фирионом, Марией и Гаем. «Вы знаем о том, что вы с Губителем что-то задумали!» - без обиняков заявил Фирион. «Объединить миры, получить силу, так?» - пробасил Гай.

«Не несите чушь», - отмахнулся Император. – «Я бы никогда не объединился с ним. Я пытаюсь вернуть энергии этому миру». «Чем бы ты не занимался, уж точно о благе мира не думаешь», - молвила Мария, и Минву согласился с воительницей: «Да, нас лживыми речами не проведешь».

Герои обнажили оружие; Император нахмурился – в настоящее время он недостаточно силен, чтобы противостоять им. К счастью, на помощь к Матеусу пришли монстры, находящиеся под ментальным контролем Губителя, посему Император телепортировался прочь, позволив воителям выяснять отношения с презренными бесполезными тварями.

Покончив с монстрами, Фирион принял решение воссоединиться со сподвижниками, дабы выступить на поиски Губителя...

Отряд, ведомый Гарландом, продолжал идти по следу Губителя, и вскоре обнаружил того. Обратившись к противнику, Астос просил открыть детали его замысла. «Ты кто такой?» - осведомился тот, и отвечал эльф: «Астос. Я лишь недавно обнаружил себя здесь, и еще не решил, к какой из сторон примкнуть. Если твои устремления меня заинтересуют, значит, останусь с тобой. Я – король темных эльфов, и сил мне не занимать».

Пораженные, Кайес и Гилгамеш воззрились на спутника: что тот задумал?!

«Хорошо. Идем со мной», - велел Губитель, устремился прочь. Астос покорно последовал за ним...

Отойдя подальше от героев, Губитель обернулся к спутнику, и тот еще раз повторил: он хочет узнать лишь устремления второй стороны, чтобы сделать для себя единожды верный выбор. «Насколько вижу, ты обладаешь огромной мудростью и огромной силой», - польстил Астос Губителю, и отозвался тот: «Увы, недостаточно огромной силой! Лишь глупец удовлетворится ею – особенно, когда возможно свершить куда большее! Я стремлюсь обрести силу, которая позволит мне разрушать миры. Могущество Пустоты!» «И как же ты надеешься получить ее?» - осведомился темный эльф. «Этим миром движет сила воли», - пояснил ему Губитель. – «Если мое желание окажется достаточно сильно, могущество Пустоты станет моим. Но эта реальность слишком слаба, чтобы осуществить мое желание. Посему мне следует вернуть жизнь в этот мир. И я должен делать это, сея семена конфликта повсеместно».

Астос внимательно слушал Губителя. Пока ничто, из сказанного тем, не противоречило рассказу Воителя Света и Гилгамеша. «Ты упомянул, что хочешь связать этот мир с другим», - произнес темный эльф. – «Но с каким именно?» «Мир, в котором мы находимся сейчас, вторичен, и сотворен он Воителем Света», - пояснил ему Губитель. – «Изначальный мир, сотворенный богами, должен все еще существовать, хоть осталось от него лишь малая толика. Я воспользуюсь Искажением, чтобы связать две реальности и превратить их в единое целое!»

«А представлял ли ты возможность того, что единение миров попросту уничтожит их?» - спрашивал Астос. – «Что будешь делать, если связь между ними будет разорвана?» «Думаешь, я сделаю столь глупые ошибки?» - рассмеялся Губитель. – «Я уже связывал миры прежде. Все возможно с могуществом Пустоты! И, обретя его, я сотворю совершенно новый мир!»

Губитель предлагал темному эльфу стать полководцем, коий возглавит его армии, но Астос ответил на предложение отказом. «Твои замыслы идут вразрез с моими», - пояснил он. «Это было притворство, так?» - хмыкнул Губитель. – «Я подыграл тебе, потому что знал: я могу прикончить тебя в любое время. Умри же!»

На помощь к Астосу пришли Гарланд, Кайес и Гилгамеш; Губитель призвал монстров, бросил тех в бой, сам же ретировался.

«Зачем вы пошли за мной?» - спрашивал Астос, когда завершилось сражение. – «Хотели помешать моему возможному союзу с Губителем?» «Я знаю, каков Губитель, и не простил бы себя, если бы с тобой что-нибудь произошло», - искренне отвечал эльфу Гилгамеш. – «Я пришел, чтобы остановить тебя». «Ты тревожился обо мне?» - удивился Астос. – «Но я же вполне заменимый ресурс. Если бы я погиб, невелика была бы потеря». «Заменимый?!» - возмутился Гилгамеш. – «Да, встретились мы лишь недавно, но ты наш союзник. А мы друг другу спину прикрываем».

Кайес поддержал Гилгамеша: все они считают Астоса сворим сподвижником. «Они похожи на Джека...» - пронеслось в разуме Астоса. – «Тот тоже относился ко мне как к живому существу».

«Лучше скажи: ты всерьез думал о союзе с Губителем?» - обратился к Астосу Кайес. «Признаюсь... мне было немного любопытно», - отвечал тот. – «Но, услышав его замысел, я сразу понял, что нам не по пути». «И в чем же заключается замысел?» - осведомился Гилгамеш.

Но Астос первым делом предпочел извиниться перед героями, признавшись, что наблюдал за ними и испытывал их. А после открыл им замысел Губителя по единению двух пластов реальности.

«Он утверждал, что прежде пользовался могуществом Пустоты, чтобы объединять миры», - закончил Астос свой рассказ. «Это так», - подтвердил Гилгамеш. – «Но, если он попытается провернуть подобное снова, на кону окажется само существование этого мира». «Он собирается воссоздать мир заново – вне зависимости от того, чего желают его обитатели», - добавил Астос. – «Я этого не допущу. Если здесь Джек и Неон... я сделаю все, что в моих силах, чтобы помешать ему».

...Герои прочесывали земли пустыни, пытаясь разыскать Губителя. Но тот как в воду канул – должно быть, укрылся в межпространственном разломе.

«Интересно, ведомо ли Императору о замыслах Губителя», - задался вопросом Лео. «Намекаешь на то, что тот действует в одиночку?» - уточнил Галуф. – «Несмотря на союз с Императором?» «Возможно, он вынес уроки из своей неудачи с Джеграном и манипулирует теперь своими союзниками», - произнес Амидателион. «Вероятность такая есть, но его замысел слишком амбициозен, чтобы пытаться осуществить его в одиночку», - высказал свое мнение Лунет, и Бартз, согласно кивнув, молвил: «Он говорил, что хочет воспользоваться энергиями прежнего мира, чтобы обрести власть над Пустотой. Но связать воедино миры весьма непросто».

«Если подумать, ситуация весьма похожа на ту, разворачивалась которая в моем родном мире», - обратилась к сподвижникам Ленна. – «Два мира существовали рядом друг с другом. Когда мы перешли из одного мира в другой, то были готовы к возможности оставить родину навсегда». «Давайте ненадолго забудем о прежнем мире...» - предложил Бартз. – «Мир нынешний создан Воителем Света, так? Поэтому нельзя сказать, что два пласта реальности существуют рядом. Да, мы связывали их воедино с помощью компасов Света, но только на короткие промежутки времени».

«Между мирами простирается бесконечный межпространственный разлом, и невозможно изменить расстояние между ними», - произнес Амидателион. «Понятно...» - протянула Ленна. – «Это еще больше усложняет единение миров». «Согласен», - кивнул Галуф. – «В одиночку с такой задачей справиться крайне сложно».

«Мы не должны недооценивать Губителя!» - воскликнул Дорганн. – «Наверняка у него есть план того, как это сделать. Возможно, у него есть две отдельные цели: объединить миры, чтобы обрести новые силы, и получить могущество Пустоты неким иным способом...» «То есть, если мы не позволим ему объединить миры, то тем самым отрежем от могущества Пустоты!» - заключил Галуф.

Галуф и Дорганн были едины в своем стремлении положить конец замыслам Губителя!..

«А Гилгамеша кто-нибудь видел?..» - задалась вопросом Фарис. Похоже, бывший слуга Губителя так и не вернулся; возможно, продолжает поиски бывшего нанимателя...

Неожиданно темные энергии объяли Лео. «Его желание... претворится в жизнь...» - пробормотал воин. «Что желание? Гилгамеша?» - спрашивали озадаченные герои, и Лео растерянно огляделся по сторонам, пожал плечами: «Я... не знаю. Было какое-то чувство...»

Лео и сам не понимал ощущения, которое его посетило...

«Тебе действительно не все равно?» - недоверчиво спрашивал Гарланд, обращаясь к Астосу. – «Ты сильно отличаешься от Джека. Он сам утверждал, что ему наплевать, если мир этот будет уничтожен». «Я не удивлен», - отвечал Астос. – «Его заботил лишь один-единственный мир. Но это мой собственный выбор. Прежде я был другом Джека и его товарищей. Вместе мы придумали план – как освободить мир от тех, кто встревал в естественный ход вещей в нем. Луфениане. Вновь и вновь они откатывали мир к изначальному состоянию, а Джек и его сподвижники утрачивали свои воспоминания. Меня это не затрагивало, но я был вынужден наблюдать за тем, как они снов аи снова забывают обо мне. Сперва я мог справляться с недовольством, но оно росло во мне – как болезнь. Я... не хотел бы вновь пережить нечто подобное».

«Звучит ужасно», - заключил Гилгамеш. – «Но почему лишь ты не утрачивал воспоминаний?» «Потому что я – искусственная жизнеформа, должная взаимодействовать с Джейком и иными Чужими», - пояснил Астос. – «Даже если бы тело мое было уничтожено, воспоминания были бы перемещены в иное. Таким образом я имел возможность сохранять цельность личности... Если этот мир зиждется на подобных устоях, Джек и его союзники могут вновь позабыть обо мне. И мучения мои начнутся вновь. Даже сейчас я не знаю, вспомнят ли они меня».

«Это все хорошо, но что ты намерен делать?» - осведомился Гарланд, и отвечал темный эльф: «Ну... сперва мы должны остановить Губителя. Он не отступит от своих замыслов. Поэтому... мы должны дать ему силу, к которой он так стремится».

«Да нет же!» - воскликнул Гилгамеш, и Астос прервал его: «У меня есть план». Обратившись к Кайесу, темный эльф просил воина поддержать его. «Я все еще не до конца доверяю тебе», - процедил Кайес. «Если посчитаешь, что я вас предаю, просто убей меня», - предложил Астос. – «Тьма в тебе достаточно сильна, чтобы ты смог это сделать».

Гарланд предложил сподвижникам выманить Губителя из его укрытия, а после осуществить замысел Астоса... делиться деталями которого тот не спешил...

«Тьма, пребывающая в тебе, станет для Губителя отличной приманкой», - произнес Кайес, и Астос с удивлением воззрился на него: «Ты с самого начала ощутил ее?» «И не только я», - подтвердил Кайес. – «Гарланд тоже. Хоть он и промолчал. Именно так мы и нашли тебя изначально. Мы шли в направлении сильнейшего источника Тьмы. Скажи, откуда она взялась?» «Ее источник – в моей истории», - отвечал ему темный эльф. – «Я уже упоминал, что память моя сохранялась каждый раз, когда мир возвращался в изначальное состояние. Даже когда Джек и остальные терпели поражение, я помнил об этом. И, несмотря на то что мы все спланировали вместе, каждый раз они относились ко мне с подозрением. Что бы я ни говорил – они не могли вспомнить. Я страдал в одиночестве, и Тьма в сердце моем все разрасталась». «Понятно...» - протянул Кайес. – «Стало быть, душа твоя исполнена печали. И это придает тебе сил». «Именно так», - подтвердил Астос. – «После столь долгих страданий душа умирает. Боль столь велика, что я сомневаюсь, смог бы ты вынести нечто подобное».

Кайес долго размышлял над словами темного эльфа, а после произнес: «Позволь я поведаю тебе свою историю. О тех временах, когда служил я богам. Мне выпало стать защитником юной девы. Великое бремя пребывало с нею, и познавала она смерть и возрождение снова и снова. Я мог лишь бессильна наблюдать, как страдала она, будучи заключенной в сем цикли, и жаждал даровать ей свободу. Я обучал доблестных воинов и направлял их в путь сквозь время... и жестоким действом осуществил желаемое. Тьма внутри меня – инструмент, необходимый для достижения цели».

«Надо же, я и не мыслил, что в ином мире найдется кто-то, подобный мне», - покачал головой Астос, когда закончил Кайес свой рассказ, а тот пояснил: «Как и она, ты много раз получил миссию, которую стремился исполнить... Но также ты присматривал за Джеком и остальными. В этом отношении ты похож на меня. Я должен знать, куда приведет тебя твоя силы. Воспользуешься ли ты ей, чтобы претворить в жизнь собственные желания? Или же для того, чтобы спасти мир?» «Не тревожься», - отвечал Астос. – «Я существую лишь для того, чтобы поддерживать Джека и Чужих. Они были правы, испытывая гнев. Жители того мира просто пытались жить, однако луфениане обратили их в подопытных тварей. Джека и его друзей подобная несправедливость приводила в ярость, и они восстали. Несмотря на то, что много раз терпели поражение, были они неутомимы. Продолжу свой бой и я. Это единственный способ воздать их упорству».

«Похоже, ты питаешь к ним искреннее уважение», - заключил Кайес. «И это все не все, он...» - начал было Астос, но осекся, покачал головой: «Нет... они – просто Джек, Неон, Джед, Эш и София... Они называли меня ‘другом’. Несмотря на то, что я ничем не отличаюсь от великого множества собственных копий!» «Понимаю, почему ты доверяешь им», - вымолвил Кайес. – «В Гилгамеше ты увидел своих прежних союзников. Поэтому ты так отчаянно стремишься сражаться за нас, даже если Джек и его товарищи никогда не узнают об этом».

Боле не питал Кайес сомнений в отношении нового союзника; пришло время им объединиться – ради спасения этого мира...

Герои отыскали пещеру, в которой – по словам Дорганна – некогда был заточен Губитель. Неужто последний сотворил воплощение сего места в этой реальности?!

Путь воителям Материи преградили Гилгамеш и Гарланд; метнувшись к Воителю Света, Гарланд скрестил с тем клинки. Герои вознамерились было поспешить на помощь Воителю Света, но Гилгамеш убедил их не делать этого.

На глазах воинов тела Воителя Света и Гарланда объяло сияние... и Губитель явил себя, выступив из теней каверны, воскликнув: «Так вот какой дар передали вам боги! Отдайте его мне!»

Темная магия Губителя обездвижила героев, и тот, подчинив себе разумы противников, повелел, чтобы претворили герои в жизнь его сокровенное желание. И Воитель Света, и Гарланд отчаянно сопротивлялись злой воле Губителя...

Осознал тот, что энергия воителей, стекающаяся к нему, осквернена, и не может он воспользоваться ею. «Когда Тьма объединяется с эмоциями, рождается хаос», - молвил Астос, приближаясь к сподвижникам наряду с Кайесом. «Хаос?» - возмутился Губитель. – «Я тебе что, подопытный образец?» «До тех пор, пока не обретешь ты могущество Пустоты, свой эксперимент я буду считать успехом», - заверил его темный эльф.

Гилгамеш вырвался из-под контроля Губителя, нанес удары иным героям, и пали те, лишившись чувств. «Я не позволю тебе использовать их в своих целях!» - бросил Гилгамеш Губителю.

Гилгамеш, Астос и Кайес сошлись с Губителем в противостоянии... и энергия, высвобожденная в сражении, озарила Воителя Света и Гарланда. Астос же ощущал что-то еще – четыре источника высококонцентрированной энергии... Возможно ли, что это – свет кристаллов?!

«Мне придется все начать сначала», - заключил Губитель, телепортировался прочь.

Герои, пришедшие в себя, благодарили Гилгамеша за то, что вырвал он их из-под ментального контроля со стороны Губителя. И все же следовало признать: противника своего они сильно недооценили. Кто бы мог подумать, что Губитель возьмет под контроль монстров, и даже попытается воспользоваться божественным могуществом, подчинив себе нынешних его обладателей?.. Он чуть было не заставил Воителя Света и Гарланда воплотить в жизнь его желание!..

«Ты атаковал меня, чтобы выманить Губителя?» - обратился Воитель Света к Гарланду. «Да, это Астос придумал», - отвечал тот. – «Нам необходимо было помешать Губителю объединить миры».

Гилгамеш принялся объяснять сподвижникам, которые не ведали о подоплеке происходящего, в чем именно заключался замысел Губителя; Астос же, не произнеся ни слова, зашагал прочь...

Герои устремились за ним, поблагодарили за помощь. «Просто наши интересы совпали», - пожал плечами Астос, и, обратившись к луковому рыцарь, молвил: «Каждый раз, глядя на тебя, вижу я ослепительный свет. Джек, должно быть, доволен». «Наверное...» - протянул Лунет. – «Ты отправляешься на его поиски? Знаешь, где он?» «Узнаю – и непременно отыщу», - заявил Астос. – «Мне просто нужно идти к истоку Тьмы. Но сперва я хочу узнать: говорил ли Джек что-либо обо мне?» «Наша предыдущая встреча с ним прошла несколько... хаотично», - признался Лунет. – «Мир был на грани гибели...» «Времени для беседы не оказалось», - подтвердил Голбез. – «Он и о Неон не говорил».

Голбез предложил Астосу: он станет сопровождать темного эльфа в поисках Джека! Кайес и Рубикант поддержали товарища, и Астос принял предложенную помощь с благодарностью.

«Прежде, чем мы уйдем, я бы хотел высказать предупреждение», - произнес Астос, обернулся к Гарланду: «Гарланд, тебе не стоит приближаться к Воителю Света. Когда Губитель подчинил вас своей воле, кристаллы резонировали с вами обоими. Похоже, в этом мире тоже находится четыре кристалла». «Четыре?» - поразился Лунет. – «Но даже если учесть кристаллы в башнях Материи и Спиритуса...» «Скорее всего, речь идет о самих богах», - предположил Кайес. – «Они ведь обратились в кристаллические изваяния, помните?» «Да, тогда будет четыре!» - согласился Лунет. «Четыре кристалла, поддерживающие существование этой реальности», - вымолвил Астос. – «Не нужно возлагать на них еще большее бремя».

Астос, Рубикант, Кайес и Голбез простились с остальными, выступили в путь – на поиски Джека...

Разыскав Губителя на отрогах пустыни, Кефка поздравил его с поистине гениальным замыслом по единению миров.

«Но ты уверен в том, что твой приятель-Император согласен с этим?» - спрашивал маг. – «Быть может, он придет в ярость?» «Пошел вон!» - посоветовал докучливому шуту Губитель. – «Если надеешься получить толику энергии, мною искомой, то этому не бывать!» «Да не злись ты!» - предложил Кефка. – «Если мы объединим усилия, этот мир будет нашим!» «Я никогда не заключу союз с тебе подобными!» - заявил Губитель.

Мыслями он возвращался к недавнему противостоянию с героями. В тот момент, когда Гарланд и Воитель Света оказались под его ментальным контролем, ощутил он некий резонанс... Неужто эти двое резонировали с самими основами сей реальности?.. Нет, должно быть, с двумя кристаллами из башен богов... Точнее, с четырьмя – ведь и сами божества обратились в кристаллы... Размышлял Губитель: и в его родном мире существовало четыре кристалла. Если разбить их – сольются ли два пласта реальности воедино?..

Разозленный, Кефка атаковал Губителя заклинанием, но тот ответил на это собственным. И опешил: Губитель сам не ожидал, что магия его стала столь сильна!.. Наверняка это следствие претворения в жизнь желания!..

Губитель исчез. Кефка же пребывал в раздумьях. Теперь и он осознал, сколь могущественны могут быть желания в этом мире... К тому же, не стоит забывать о хаосе: силе, порожденной единением Тьмы и сильных эмоций... Об этом упоминал тот темный эльф, и слова сии весьма заинтересовали Кефку. Интересно, возможно ли свершить нечто подобное в этом мире.

Кефка поспешил переместиться на летающий континент, пребывала на котором Ультимесия...

Астос и спутники его достигли летающего континента, и темный эльф опешил: он знал эти земли, находящиеся над его родной Корнелией!..

«В этом мире случаются манифестации областей, пребывающих в наших воспоминаниях», - просвети его Кайес. – «Тех, связь наша с которыми сильна». Астос понимающе кивнул: нечто похожее творили и луфениане, воплощая в землях Корнелии осколки иных реальностей.

Астос вел за собою сподвижников к источнику Тьмы в сих пределах. Возможно, оным окажется Джек... Неожиданно источников Тьмы стало несколько, и что-то мешало темному эльфу определить их точное местонахождение. Неужто кто-то – или что-то – мешает их поискам?

«Давайте направимся к ближайшему источнику Тьмы», - предложил спутникам Кайес. – «Может, это вовсе не человек».

...Четверо выступили в означенном направлении, и вскоре лицезрели Ультимесию. «Стало быть, и ты была возрождена», - заключил Кайес. «Вы столь же докучливы, как и Кефка», - бросила колдунья в ответ. – «Что вам за дело до меня?»

Но, раз уж так сложились обстоятельства, Ультимесия решила провести небольшой эксперимент. Взяв в руки кристалл, переданный ей Кефкой, колдунья воззвала к магии Тьмы, заключенной в артефакте... и подле нее воплотились монстры!..

Астос внимательно наблюдал за возникшими тварями. Да, порождены те Тьмой, не хаосом. Герои атаковали монстров... и Ультимесия воспользовалась моментом, чтобы исчезнуть. Кристалл, лишенный энергий, колдунья отбросила за ненадобностью.

«В этом кристалла была эссенция Тьмы», - заключил Голбез, подняв артефакт с земли. «Да, но не осталось», - вымолвил Астос. – «Должно быть, это один из источников Тьмы, которые я почувствовал прежде». «Кто этот ‘Кефка’, ею помянутый?» - уточнил Рубикант, и отвечал ему Голбез: «Маньяк, который жаждет лишь распространить хаос. Он выглядит как шут, но его магические силы чрезвычайно велики». «И он хитер», - добавил Кайес. – «Наверное он что-то задумал». «Нужно выяснить, что он задумал», - заключил Голбез.

Держа в руке черный кристалл, разглядывал Кефка Тьму, клубящуюся в артефакте. «Так и знал, что Тьмы Ультимесии окажется недостаточно», - протянул он. – «Я сам лишь недавно возродился... К счастью, я почерпнул толику могущества у богов!.. Была лишь Тьма слишком слаба? Или все же эмоции оказались недостаточно сильны?..»

Надеялся Кефка изыскать способ узреть манифестацию хаоса. А для этого необходимо ему отыскать того, кто окажется сильнее колдуньи и свирепее...

Обсуждали герои возникновение в сем мире летающего континента.

«Думаете, за этим стоит Кефка?» - обратился к сподвижникам Локи. Терра и Селес переглянулись, и молвила последняя: «Как тогда, когда темные имитации нас с Террой стали пищей для пожирателей миров... Мы не можем отворачиваться от прошлого». Да, воспоминания были мрачны; не хотелось бы, чтобы события те повторились...

«Но мне казалось, вы сразили Кефку перед тем, как сошлись в бою с Облаком Тьмы», - обратился к товарищам Мог. – «Неужто он возродился?» «Этот мир не желает исчезновения своих воинов», - пояснил муглу Воитель Света. – «Если остается в сей реальности толика эссенции индивида, он – скорее всего – будет возрожден». «К тому он хотел увидеть это место снова», - заверил остальных Лики. – «Должно быть, для него это как второй дом».

«Возможно... Но не только он», - с сомнением протянул Ноэль. «Думаешь... континент могла создать воля Астоса?» - уточнил Лунет. – «Возможно, мне следовало отправиться в путь с ним. Интересно, удалось ли ему встретиться с Джеком и остальными?..» «Ничего, с ним Кайес, Голбез и Рубикант», - напомнил луковому рыцарю Ноэль. – «Уверен, с ними все будет хорошо. Если что-то произойдет, они обязательно свяжутся с нами».

Астос и спутники его продолжали исследование летающего континента.

«Насколько понимаю, эти земли связаны со множеством иных мест», - обратился темный эльф к товарищам. – «География земель несколько отличается от той, коя знакома мне, но, думаю, я сумею провести вас». «Это место тревожит меня», - признался Голбез, созерцая мрачные пределы континента. – «Что вы здесь делали?» «Это было лишь одной частью нашего замысла, призванного позволить Джеку и иным Чужим достичь своей цели», - отвечал Астос. – «И я воспользовался этим местом, чтобы показать им, что способны они отсечь наш мир от пространства луфениан и открыть им правду о том, как был создан хаос». «Стало быть, это место и Тьма неразрывно связаны», - заключил Кайес. – «Неудивительно, что здесь повсюду разбросаны эти темные кристаллы».

Астос задался вопросом: неужто действительно ожидают его здесь Джек и остальные?.. Неужто история вновь повторится – здесь, в этой чуждой реальности?!

Сефирот и Сеймур разыскали Кефку, обратились к нему: «Не хочешь помочь нам вырвать сих мир из-под власти богов?» «Чего?» - удивился маг. – «Они же обратили себя в кристаллы».

«Этот мир утрачивает свою стабильность вследствие их отсутствия», - пояснил ему Сеймур. – «Что, думаешь, произойдет, если подобная ситуация продолжится?» «И что, хотите стать теми, кто прикончит их окончательно на этот раз?» - уточнил Кефка. – «Ладно, мне пора!»

Выхватив клинок, Сефирот попытался было атаковать Кефту, но тот успел оградить себя магическим щитом. «Отдай силу, тобой украденную!» - потребовал Сефирот. «А, так вот зачем вы явились!» - хохотнул Кефка, принял брошенный ему вызов.

Энергия сражения ярко проявилась в следующие мгновения... и Кефка вобрал ее в темный кристалл. «Как ты это сделал?» - опешил Сеймур. «Некогда я проводил изыскания о возможности извлечения могущества эсперов и обращения их в магисит», - просветил его Кефка. – «Это примерно то же. Слыхал я, что в одном мире возможно объединить Тьму с сильными эмоциями, породив тем самым хаос... И гадал: сможет ли энергия битв заместить требуемые ингредиенты. Потому и провел небольшой эксперимент... Ладно, что вы там говорили прежде об избавлении от богов? Я позабочусь об этом для вас – в качестве благодарности за то, что даровали мне энергию! Уж я позабочусь о том, чтобы попала она в нужные руки!»

Кефка исчез, переместившись в иное место.

Астос и спутники его продолжали исследование летающего континента. Признался темный эльф: с местом этим связывают его мрачные воспоминания. «Здесь мы с Джеком сразились», - признался он. – «И здесь я пал. Не поймите меня неправильно: все это было частью замысла. Это было необходимо, чтобы вернуть ему воспоминания и заставить его достичь пика эмоций».

«Подобным образом я поступал со своими учениками», - вымолвил Кайес. – «Необходимы сильные узы для того, чтобы породить сильные эмоции. Да, звучит жестоко, но, если знаешь кого-то хорошо, то можем предугадать его действия». «Да, Джека всегда было легко понять», - с грустью улыбнулся Астос. – «Вследствие нашего противостояния Джек должен был вспомнить то, что было заключено в разуме его, а также позволить себя поглотить отрицательным эмоциям – что необходимо для достижения цели. И я смог довериться Неон, Эшу, Джеду и Софии в том, чтобы направлять его впредь. Это место полно горьких, болезненных воспоминаний, но и радостных тоже. И здесь я смог проводить их в путь к последнему этапу странствия».

«Мне не показалось, что у Джека отсутствуют воспоминания о прошлом», - изрек Голбез. – «У него было чувство цели, и шел он прямиком к ней». «Да, это на него похоже», - подтвердил Астос. – «Даже несмотря на пробелы в памяти, он шел вперед, исполняя свою миссию. Именно непоколебимая сила воли позволила ему вырвать наш мир из хватки луфениан».

«Прежде многие из воинов, пребывавших в сей реальности, обладали лишь осколками воспоминаний», - просветил Рубиканта и Астоса Голбез. – «Так боги – в их собственном понимании – проявляли в отношении нас милосердие, но подобное явление в последнее время не повторялось». «Нельзя с уверенностью говорить о том, что воспоминания Джека цельны», - вымолвил Кайес, и Астос помрачнел. Если Джек не вспомнит его... не знает он, что будет делать...

Кефка сумел отыскать Неон и Джек, и бросил последний магу: «Не ты ли тот, кто тут все Тьмой пометил – как пес свою территорию? Не смей смешивать мою Тьму со своей!»

«Давай, нападай уже!» - захихикал Кефка. – «Я покажу тебе, сколь могущественна эта Тьма. И тогда научишься принимать меня всерьез!» Маг призвал монстра, и, когда Джек сразил того ударом клинка, поспешил вобрать высвободившуюся энергию битвы в темный кристалл. В гневе Джек продолжал натиск... и эссенция Тьмы все возрастала, наполняя собой кристалл. Слишком поздно осознал Джек, что стремительно слабеет.

Кефка исчез, осуществив задуманное. Джек предложил Неон разделиться, продолжить поиски шута. Двое разошлись в разные стороны...

...Неон удалось настичь Кефку, и потребовала девушка: «Верни то, что ты украл у Джека!» «Откуда ты взялась?» - отозвался маг. – «И почему это я должен что-то возвращать? Кто так делает? Ты что, приятельница того странного эльфа? Интересно, действительно ли он так силен как кажется». «Эльф?» - поразилась Неон, но, покачав головой, потребовала вновь: «Верни мне кристалл, немедленно!»

Двое сошлись в противостоянии. Привлеченные звуками боя, подоспели к ним Астос и трое спутников его. Неон сразу же узнала Астоса, предупредила: «Будь осторожен! Каким-то образом он украл силы у Джека!» «Но как?» - поразился темный эльф. «Мы действительно должны быть осторожны», - произнес Голбез. – «Если он забрал его силу, то и воспоминания тоже. Кефка способен расколоть их!»

«Он не забудет меня снова!» - воскликнул Астос, высвобождая Тьму, черпая из нее силы. Кефка ухмылялся: все шло именно так, как он и надеялся...

Маг направил на темного эльфа поток гибельной энергии... но Кайес успел сотворить перед Астосом магический щит. Кефка пришел в ярость: этот негодяй прервал его эксперимент!..

Астос и сподвижники его атаковали Кефку, и тот поспешил укрыться за спинами призванных монстров. Герои сразили монстров... но Кефка успел вобрать в кристалл Тьму Астоса, после чего исчез, телепортировавшись прочь.

«Ты как?» - обратился к эльфу Рубикант. – «Память в порядке?..» «Вроде... все хорошо», - выдавил Астос. – «Тьма, которую он укрыл, была исторгнута из моего сердца, не разума». «Как это?» - удивился Рубикант, и пояснил Астос: «Я ведь рассказывал вам о роли, мне отведенной? И то, как я был рад тому, что Джек и Чужие приняли меня... Когда я узнал о замысле Джека, я был горд – ведь они посвятили меня в свои планы! Но со временем тот факт, что они снова и снова забывали обо мне, начал меня печалить... А затем печаль обратилась в ненависть. Отрицательные эмоции накапливались в моей душе. То, что изначально казалось хитроумным замыслом, обратилось тяжким бременем, кое я вынужден был влачить. Со временем сердце мое исполнилось Тьмы... и стала та источником огромной силы».

«Но почему ты хочешь вернуть ее, Астос?» - обратилась к темному эльфу Неон. «Иногда... я хочу стать тем, кем был прежде», - признался Астос. – «Освободиться от эмоций, изменивших меня». «То есть, эта сила стала символом твоих страданий...» - заключил Голбез. «Именно поэтому ты должен ее вернуть», - заверил темного эльфа Кайес. – «Много раз я прощался с девушкой, бывшей под моей опекой. И, хоть и наполняли душу мою сожаления, я продолжал следовать изначальному плану. Да, был тот исполнен не идеально, но я знал: он должен быть осуществлен! Вся печаль, все отчаяние... вели к этому моменту... Ты в точно такой же ситуации».

«И у меня был в прошлом подобный опыт», - признался Голбез. – «Я был рабом злой сущности. Хотел бы я похоронить свое прошлое. Тысячи свершенных грехов, поломанных судеб. Испытал бы я небывалое облегчение... Но в этом случае я бы и утратил многое. Например, забыл бы о благородном воине Рубиканте...»

«Возможно, еще слишком рано оглядываться назад и желать что-то изменить», - согласился с товарищами Астос. «Сила, которой ты обладаешь, - доказательство того, что в прошлом шли мы рука об руку», - напомнила Неон темному эльфу. – «Прошу, не отвергай ее!» «Эта Тьма – испытание нашей дружбы...» - согласился с девушкой Астос, благодарно кивнув. – «Стало быть, я должен вернуть ее. А если печаль наполнит меня снова – что ж, пусть».

Разыскав Кефку, Ультимесия потребовал ответа: «Что это еще за хлам, который ты всучил мне? Так называемый ‘темный кристалл’? Это игрушка для заточения в ней монстров?! Если ты собираешься использовать меня для распространения жалкого хаоса, я отказываюсь идти на это!» «Ты все не так поняла, о могучая Ультимесия!» - пропел Кефка. – «Я весьма благодарен тебе за проявленные усилия! Благодаря тебе замысел мой продолжает претворять в жизнь! На данный момент уже достигнуты отличные результаты! И – честно говоря – все ускорилось бы, если бы я сумел обрести капельку сжатия времени. Коль далекое прошлое и столь же отдаленное будущее стали бы едины, я получил бы единовременно огромное количество энергию! Если бы я только обладал твоими способностями!»

«Ты что, смеешься надо мной?!» - разозлилась колдунья. – «Будь уверен: когда придет время, ты прекратишь существование наряду со всеми остальными! Ты думаешь лишь о разрушении, и неспособен мыслить о чем-то другом! Ты мне отвратителен!» «Ты только что дала мне отличную идею!» - просиял Кефка. – «Куда лучше всех остальных! Пришло время для маленького эксперимента».

Ультимесия отмахнулась от докучливого шута, устремилась прочь, а Кефка, разглядывая темный кристалл, коий сжимал в руках, прошипел: «Пожиратели миров были отличными бестиями, но выращивать их приходилось слишком долго. Но... она верно сказала. Должно быть нечто большее, чем простое разрушение! Мне нужно лишь заполучить то, чем обладают Гарланд и Воитель Света... А затем... грядет бесконечное разрушение!»

Кефка ликующе расхохотался...

Джек брел по равнине, едва передвигая ноги.

Заметили его воители Материи, приблизились, спрашивая, что произошло. «Ничего», - отмахнулся Джек. – «Вы Кефку не встречали?» «Кефку? Чувствовал я, что он окажется здесь», - помрачнел Сетзер. «Что этот безумный шут задумал на этот раз?!» - воскликнул Сиан.

«Понятия не имею, но он провоцирует других на сражения», - предупредил героев Джек. – «После чего запечатывает высвобождаемую энергию в темных кристаллах. Прежде он делал что-то подобное?» «В прошлом он пытался призвать Божественного Дракона, но, похоже, на этот раз преследует иные цели», - отвечал ему Сетзер. «Что-то подобное он пробовал провернуть с магиситом», - припомнил старик Страго. – «Но зачем ему все эти энергии?»

«То есть, ответов для меня у вас нет», - заключил Джек, вознамерился уйти, когда окликнул его Лунет: «Кстати, Астос искал тебя, и...» «Мне неинтересно», - отрезал Джек, не сбавляя шаг.

«Подожди, давай мы поможем тебе искать Кефку!» - выкрикнул Лунет ему вслед, но Джек лишь отмахнулся: «Только под ногами путаться будете».

Разыскав Гарланда, Кефка заявил: «Я думал о том, чтобы воспользоваться твоими силами для претворения в жизнь желания». «Если оно состоит в разрушении мира, можешь сразу убираться восвояси», - отозвался тот.

«Вовсе нет», - заверил воина Кефка, с гордостью продемонстрировав ему темный кристалл. – «Видишь ли... я украл у Джека его силу. И могу заставить тебя претворить в жизнь мое желание тогда, когда захочу!» «И чего же ты хочешь?» - устало осведомился Гарланд, и Кефка захихикал: «Хорошо, скажу, но не говори, что не предупреждал тебя! Мое желание...»

«Вот ты где!» - выкрикнул Астос, приближаясь; сопровождали темного эльфа Кайес, Неон, Голбез и Рубикант. «Не думал, что свидимся так скоро, Гарланд», - приветствовал рыцаря Астос. – «Не хотел я втягивать тебя во все это...»

Обратившись к Кефке, герои потребовали вернуть украденную силу Джека...

«Закончили болтать?» - ворчливо осведомился Кефка, указал на Гарланда: «Я, вообще-то, с ним говорю!» «Что ты задумал?!» - требовал ответа Астос. «Я собираюсь создать мир, который будет существовать вечно!» - отозвался Кефка. – «Сперва я хотел все тут сжечь дотла. Но затем осознал: есть пределы тому, что можно уничтожить. Но что, если мир возможно будет разрушить, а после вновь возродить? Вернуть все на круги своя! Я смогу разрушать его снова, снова и снова! Разрушение и возрождение – до конца времен! О, какая же это мечта!»

«Мир, существующий лишь для того, чтобы быть уничтоженным?» - поразился Кайес. – «Лишь монстр способен на подобное». «Ты безумен!» - обратилась Неон к Кефке. – «Что произойдет с мирянами?» «Бесполезно с ним говорить, Неон», - вымолвил Астос. – «Он выглядит как человек, но миру он несет лишь боль. Давайте же покончим с ним!»

«Ну, дерзните!» - хохотнул Кефка. – «Не забывайте, что в моем распоряжении пребывают силы Спиритуса и Джека. У Гарланда нет иного выбора, кроме как претворить в жизнь мое желание, и нет у вас шансов на победу! Давай, Гарланд, сделай шута счастливым!»

«Я не позволю тебе воспользоваться силой Джека!» - заключил Астос. – «В этом кристалле заключен путь, которым он шел... и все те страдания, которые помогли ему обрести решимость, чтобы дойти до конца. Эти силы не предназначены для кого-то другого! Джек... и мои друзья – не твои игрушки!»

Подоспевший Джек и Астос схлестнулись с Кефкой, а мгновением позже примкнули к своим сподвижникам и остальные герои. Пораженный, осознал маг, что украденная им сила утекает обратно к Джеку!

«Джек, ты помнишь, кто я такой?» - неожиданно обратился к тому Астос. «Сейчас не место и не время», - огрызнулся тот, опасаясь, что Кефка улизнет снова. – «Нам нужно сосредоточиться на противостоянии врагу. В том числе и тебе, Астос! Ты ведь наш союзник, верно? Поэтому знаешь: я сперва сражаюсь, а уж затем задаю вопросы». «Рад, что ты не изменился», - с облегчением улыбнулся темный эльф.

Воспользовавшись короткой передышкой, Кефка воззвал к силам, заключенным в последнем остававшемся у него темном кристалле, и высвобожденная Тьма, принадлежавшая прежде Астосу, воплотилась в ужасающего монстра. «Совершенное Орудие!» - воскликнул темный эльф, узнав порождение. – «Это следствие долгих лет накопления Тьмы во мне... Но – в любом случае – это создание является частью меня».

...В противостоянии Астос и сподвижники его повергли Совершенное Орудие, и вернулись к темному эльфу утраченные силы. Раздосадованный, Кефка исчез, не желая связываться с героями. Наверняка рано или поздно те вновь услышат о нем...

Астос простился с воителями Материи; ныне примкнет он к Джеку и Неон. «У нас с вами есть кое-что общее», - обратился к Астосу Кайес. – «Нам было суждено противостоять Воителям Света. Но бывшие враги спасли меня в темный час. Поэтому, полагаю, мы еще непременно встретимся. Иди тем путем, в который веришь. Даже если он приведет тебя в сердце Тьмы...»

«Горькое прощание», - улыбнулся Астос, и, кивнув в сторону героев, продолжал: «Эти юные воины несут Свет в душах своих. Возможно, когда-нибудь мне придется обратиться к ним за помощью... И я не страшусь Тьмы, ибо она означает, что Джек и Чужие рядом».

Герои устремились прочь, а Астос обратился к Джеку, молвив: «Когда Неон поведала мне о произошедшем, я ужасно встревожился. Прошу, не заставляй меня снова проходить через все это». «Кто вы говорил!» - возмутилась Неон. – «Вы оба хороши – позволили этому шуту украсть ваши силы! Даже Джек едва на ногах стоял. Этот маг – настоящий безумец!»

«Я удивлен, что ты помнишь о том, кто мы такие», - произнес Джек, и Астос утвердительно кивнул: «Да. Не знаю, какой росчерк судьбы перенес нас сюда, но я помню, как исполнил ты данное обещание... Но сейчас расскажите, что вы думаете об этом мире...»

Трое еще долго обсуждали сию странную ирреальность...

Кефку утешала одна лишь мысль: та толика могущества, которую он украл у Спиритуса, оставалась при нем. И он обладал довольно обширными знаниями об этом мире и о своих противниках...

Нет, с этим пространством он еще не наигрался!..

Гарланд, Кайес и Рубикант воссоединились с остальными героями, поведали им о том, что украденные Кефкой силы возвращены, а Астос воссоединился со своими союзниками. На данный момент замыслы безумного мага пресечены...

«Астос сумел противостоять Тьме, пребывавшей в душе его», - рассказывал сподвижникам Рубикант. – «Это причиняло ему боль, но он сумел одержать победу».

Лунет тревожился: возможно, теперь, когда Астос примкнул к Джеку, однажды им придется сразиться с темным эльфов. «Не будь в этом так уверен», - обнадежил лукового рыцаря Кайес. – «Он возлагает большие надежды на ваш Свет. Так что я уверен: ко злу он не обратится». «Однажды мы встретимся с ним снова, и я покажу ему, сколь ярок станет наш Свет!» - уверенно заявил Лунет. «И таким образом мы возродим этот мир», - поддержал его Воитель Света. – «Они верят в то, что мы сумеем это сделать».

Признал Сеймур: он был неосторожен.

«Мне следовало претворять свои планы в жизнь более аккуратно», - признал он. – «Я не ожидал, что попытка выкрасть силы Кефки приведет к потере энергии... К тому же, его утверждение о том, что он передал темный кристалл другому... Думаю, мы и это можем расценить как неудачу. Покамест ничего в этом мире не изменяется. Сефирот, нам нужно изыскать иной способ, и сделать это как можно скорее».

«Есть один способ», - заключил Сефирот. – «Не волнуйся».

Сефирот был весьма удивлен, узрев воплотившийся в ирреальности особняк, столь знакомый ему. Должно быть, здесь находится уроженец его родного мира, обладающий весьма сильной волей.

В коридорах особняка Сефирот, Сеймур и Кадаж повстречали Клауда и его сподвижников. «Ты собираешься призвать в этом мире Иенову?» - потребовала ответа Шелк. «Возможно», - отозвался Сефирот. – «А, возможно, я просто заставлю вас подчиниться мне, и извлеку Мать из ваших воспоминаний».

Две стороны готовы были ринуться друга на друга... когда ощутил Сефирот, что индивид, воплотивший особняк в сем мире, покинул его. Почему наряду с Сеймуром и Кадажем переместился в иной чертог сего здания. «Давай продолжим поиски Матери, брат!» - предложил Сефироту Кадаж. «Мы должны обрести власть над миром и преобразить его», - напомнил спутникам Сеймур. – «Наверняка поиски Матери вторичны в сравнении с этой целью».

Сефирот заметил на полу комнаты сияющий кристалл, заключающий в себе воспоминания призвавшего особняк. «Сила, которая нам необходима, находится рядом», - заверил он сподвижников.

Вайс Белоснежный шел по коридорам особняка, гадая - где же оказался он?..

Сефирот и двое спутников его преградил путь Вайсу, сознавая, что именно сей индивид и призвал в мир особняк. Сеймур представился, предложил незнакомцу помочь, и Вайс нахмурился: «Я не готов примкнуть тем, о мотивах кого мне ничего не известно».

Возмущенный наглостью сего одинокого воина, Кадаж бросился в атаку. Вайс с легкостью отразил натиск, усмехнулся: «Мои силы... ограничены. Уверен, мне нужно привыкнуть к этому новому телу».

Выступив вперед, Сефирот обратился к Вайсу: «Я Сефирот. И ты необходим мне для претворения в жизнь моих планов. Поймем с нами. Мы в полной мере используем твои способности». «Ладно», - поколебавшись, согласился Вайс. – «Но ты расскажешь все, что знаешь об этом месте».

Клауд поведал уроженцам своего родного мира о недавней встрече, заключив: «Шелк была права. Сефирот что-то задумал». «Нам нужно отправиться за ним!» - воскликнула Юффи. – «Вместе мы справимся!» «Думаю, сперва нам нужно выслать вперед нескольких лазутчиков», - возразила Шелк.

Сиссни вызвалась выступить таковыми наряду с Турками; примкнуть к ним вызвался Танкред, а после – и Винсент. Последний обладал более обширными воспоминаниями, нежели остальные, – возможно, он скорее поймет, что задумал противник.

Вайс признался Сефироту: у него хватает пробелов в воспоминаниях. «И все же не могу отделаться от чувства, что я обрел, наконец, свободу», - вымолвил он. – «Поэтому, если ты намереваешься вновь заключить меня в оковы, я разорву их». «Я просто даю тебе шанс жить полной жизнью», - заверил Вайса Сефирот. – «Мы были призваны в этот мир не без причины. Хочешь узнать, в чем она заключается?»

«Ты воплотился в ином мире», - просветил нового знакомого Сеймур. – «Здесь властвуют боги, а сила воли способна творить чудеса...» «Мне это неинтересно», - прервал его Вайс. – «Неважно, где я. Я просто хочу наслаждаться свободой. Поэтому присоединяться к вам у меня нет ни малейшего желания».

Сефирот рассмеялся, видя в Вайсе родственную душу. «Наша цель – вырвать этот мир из хватки богов и преобразить его», - поведал он Белоснежному. «Думаешь, слова твои склонят меня к сотрудничеству?» - хмыкнул Вайс. – «Похоже, ты уже решил, что я буду следовать за тобой».

«Мы не можем позволить себе терять время», - обратился к спутникам Кадаж. – «Мать ждет нас. Мы должны возродить ее как можно скорее». «Кадаж... Вайсу на твою Мать наплевать», - напомнил парню Сеймур. – «Но, возможно, ему придется по душе идея освобождения мира».

Наблюдая за собеседниками, Вайс пришел к заключению: те весьма преданы своим целям. А те не очень-то расходятся с его собственными устремлениями...

Сефирот, Сеймур и Кадаж поведали Вайсу, что в сем мире тот вовлечен в конфликт, который определить судьбу этой реальности. Дождавшись, когда Сеймур останется один, Вайс задал тому вопрос о Сефироте. «Похоже, он меня знает», - заключил Вайс, и Сеймур предположил: «Думаю, вы с ним оба – из одного мира. Но не думаю, что вы встречались прежде. Насколько мне известно, жители вашего мира считали его героем. Звучит знакомо?» «Нет... сейчас не могу полагаться на память», - признался Вайс.

«Я могу лишь рассказать тебе о его деяниях в этом мире», - развел руками Сеймур. – «Я сбился с пути, он же явил мне путь новый, за что я ему благодарен. И, если ты станешь следовать сим путем со мной, то тоже увидишь в нем того, кто сможем заставить тебя проявить лучшие свои способности». «То есть, я для него лишь инструмент», - поморщился Вайс. – «Навряд ли подобное способно привить мне верность к нему. Наверняка он знает, что я лишен воспоминаний. Но если он достаточно силен, чтобы заставить меня склониться пред ним... что ж, я готов его выслушать».

«Понимаю твои сомнения, учитывая силы, которыми ты обладаешь», - отвечал Сеймур. – «Очевидно, ты для чего-то ему нужен. Но, если суждено вам скрестить клинки, то отсутствие у тебя воспоминаний даст ему преимущество». «И что же мне делать?» - осторожно осведомился Вайс, и Сеймур с готовностью просветил его: «Что ж, расскажу тебе. Твои воспоминания обратились в осколки кристаллов и находятся где-то в этом мире. Если сумеешь отыскать их прежде, чем это сделает кто-то другой, сумеешь вернуть утраченные силы».

Поблагодарив Сеймура за совет, Вайс проследовал в комнату особняка, оставался в коей Кадаж, попросил того о помощи своих воспоминаний. «Помогать друг другу нет смысла», - отрезал Кадаж. – «Ты мне не брат. Я связан с Матерью посредством клеток, которые все мы разделяем. Будь мы сильнее, мы бы призвали ее в эту реальность... Мы с братьями должны сделать это, и как можно скорее!» «То есть, вы хотите обрести власть над миром лишь затем, чтобы воссоединиться с Матерью?» - недоверчиво осведомился Вайс. «Да что ты знаешь?!» - напустился на него Кадаж. – «Что плохого в том, чтобы желать воссоединиться с родной сущностью?! Может, я – всего лишь воплощение воли Сефирота, но в то же время я – ключ к призыву Матери. Я небезразличен ей. Она понимает меня лучше, чем кого-либо еще. Я не ожидаю, что ты поймешь меня!»

Вайс обещал Кадажу, что в будущем будет более тщательно подбирать слова, чтобы не задеть его чувства. И все же смутно ощущал он, что прежде и у него был тот, кто понимал его и заботился о нем.

Сефирот издали наблюдал за Вайсом; попытки Белоснежного осторожно расспросить спутников не укрылись от него...

«Боишься своих воспоминаний?» - обратился Сефирот к Вайсу, но тот покачал головой: «Вовсе нет. Но если воспоминания – источник моих сил, я бы хотел обрести их». «То есть, текущие силы тебя не устраивают?» - вкрадчиво осведомился Сефирот. – «Когда мы преобразим этот мир, все его энергии будут нашими. Тогда мы сможем покончить с потомками предателей».

Вайс понятия не имел, о чем говорит сребровласый воин, но все же заявил с ухмылкой: «Может, замысел твой и не лишен смысла, но я не стану служить тому, кто меня слабее». «Когда вновь обретешь целостность, я отвечу на твой вызов», - ничуть не смутился Сефирот. – «Сейчас же... не позволяй своим фрагментарным воспоминаниям ввести тебя в заблуждение».

В зал, находились в коем Вайс и Сефирот, ступили Турки, ведомые Сиссни, а также примкнувшие к ним Танкред и Винсент. «Вайс!» - изумился последний, а Шелк обратилась к Белоснежному: «Ты что, не помнишь нас?» «Стало быть, должен?» - отозвался тот. – «Интересно...»

Турки Вайса впервые видели, и Винсент просветил их: «Он – один из Глубинных СОЛДАТ, которых прятала ‘Шинра’. Их предводитель».

Желая получить интересующую его информацию, Вайс велел Сефироту не вмешиваться, атаковал Шелк и спутников ее. Те предпочли ретироваться, и Вайс позволил им это сделать.

Обернувшись к Сефироту, признался Вайс: «Да, я не стал их преследовать, ибо снедает меня множество вопросов. Кто я? Каково мое назначение? Почему был призван я в этот мир? Кто украл мои силы?.. И эта девушка, Шелк... Она страшилась меня, но – судя по ее словам – прежде мы с ней были союзниками. До сих пор я встретил лишь одного человека, который знал, кто я такой, но не испытывал страха... Это ты, Сефирот. Ты не страшишься меня, потому что у тебя нет на то причин... Полагаю, мои воспоминания у тебя, так?» «Понял наконец», - хохотнул Сефирот.

Двое скрестили клинки... но вскоре отступили друг от друга, осознав, что сражаются на равных. «Ты способен выдержать мой натиск», - заключил Сефирот. – «Похоже, я недооценивал Глубинных СОЛДАТ Если примкнешь ко мне, я верну часть твоих воспоминаний. Остальные подождут, пока замысел мой н будет завершен». «Все еще хранишь свои тайны?» - фыркнул Вайс. – «Ты видишь во мне не союзника, а инструмент».

«Но я подведу тебя ближе к претворению в жизнь своих желаний», - заверил его Сефирот, вернул Вайсу толику воспоминаний – и сил. «Я могу нанести удар прямо в сердце этого мира и обрести власть над ним», - заключил Белоснежный. – «А затем поступить с его энергиями так, как сочту нужным. Этот мир станет вместилищем, которое переместит меня к следующей планете. К новому источнику энергии, который я поглощу! И тебе придется согласиться на мои условия. Лишь после этого я ‘примкну’ к тебе».

Сефирот на предложение согласился, и осознал Вайс: это с самого начало входило в его замысел. Наверняка Сефирот не собирается всерьез рассматривать чужие стремления... Что ж, а сам он не собирается слепо исполнять волю Сефирота... Как только Вайс вернет воспоминания в полном объеме, пойдут они разными путями...

Шелк и ее спутники вернулись к героям, ожидавшим их в ином крыле монументального особняка, поведав о том, что – помимо Кадажа – к Сефироту примкнул Вайс Белоснежный.

«Он – Глубинный СОЛДАТ, как и я», - рассказывала Шелк сподвижникам. – «Он был лучшим из нас, и не думаю, что следует он за Сефиротом по своей воле». «Похоже, он лишен воспоминаний», - добавил Винсент. – «Какие бы ни были заключены соглашения между ними, полагаю, они временны».

«Вы узнали, к чему они стремятся?» - осведомился Эдж, и Винсент покачал головой: «Еще нет. Думаю, они пока лишь строят планы». «Значит, у нас время выяснить это!» - заключил Кайт Ши. – «Если союз Вайса и Сефирота хрупок, мы сможем убедить его, что не являемся врагами». «Не стоит отправляться туда с распростертыми объятиями – этот Вайс, похоже, достойный противник», - произнес Сиан. – «Если бы мы смогли как-то оторвать его от Сефирота, то объяснили бы происходящее в этом мире».

Отвечая на вопрос Зака касательно Кадажа, Шелк подтвердила: да, тот все еще следует за Сефиротом. «Я отправлюсь за ним, как-нибудь сумею убедить!» - заявил Зак. – «Он должен понять, что Сефирот просто его использует». Айрис высказала предположение: если Кадаж будет знать, что кто-то искренне ждет его, он придет. Ведь парень просто ищет в этом мире свое место...

Обратившись к Сеймуру, Кадажу и Вайсу, Сефирот возвестил: «Путь к нашей цели открыт. Сила Вайса поможет нам помочь нанести удар в сердце сего мира и обрести силу богов. И, преобразив мир, мы...» «Мы воссоединимся с братьями и вернем Мать!» - ликующе воскликнул Кадаж. «Давайте начинать», - предложил сподвижникам Сеймур. – «Изменим же судьбу этой реальности и принесем ей истинное избавление! Пока есть у нас такая возможность, предлагаю покончить с теми, чьи идеалы идут вразрез с нашими». «Согласен», - усмехнулся Сефирот. – «Никому не дозволено стоять у нас на пути».

Вайс, однако, счел необходимым отметить: станут действовать они так, как скажет он, и не иначе. Сефирот не возразил, и Сеймур, справившись с изумлением, пожал плечами: «Что ж, хорошо. Вижу, ты крайне важен в осуществлении нашего замысла».

Вайс коротко кивнул, зашагал было прочь, но Кадаж окликнул его, молвил: «Если сумеем мы достичь сердца этого мира, позволь мне первым встретиться с Матерью. Ведь я – всего лишь воплощение воли Сефирота. Я никогда не видел ее... Лишь Сефирот может похвастаться этим. Мне претит осознание того, что лишь у него с нею есть особая связь... И я знаю, какие чувства испытывал он в тот момент. Поэтому я и хочу увидеть ее... чтобы она подтвердила, что я не ошибаюсь. Я хочу, чтобы она знала: она нуждается в моем существовании. Я могу быть ей полезен».

«Что ж, хорошо», - отозвался Вайс, и Кадаж, просияв, заверил Белоснежнего: тот не услышит от него ни слова поперек. Вайс покачал головой: ну что за ребенок! Шагу без мамы ступить не может...

И все же не мог избавиться от ощущения, что подобную фанатичную привязанность уже где-то встречал прежде...

Сиссни и ее спутники осмысливали поражение, кое нанес им Вайс. Рено поведал иным Турком о том, что сей индивид был порожден в результате эксперимента – как и Шелк, и возглавил Глубинных СОЛДАТ. «Мы не знаем, насколько он силен», - признался Рено. – «Возможно, он даже сильнее Сефирота». «Но почему они тогда объединились?» - недоумевал Кайт Ши. – «Эти двое – как вода и масло. Несовместимы».

«Как же меня это бесит!» - воскликнула Юффи, и герои обернулись к ней, удивленные порывом девушки. – «Если бы мы обрели свои воспоминания, то, возможно, сумели бы помочь Шелк и Винсенту». «Нет смысла размышлять об этом», - прервал ее Сид. – «Нужно играть теми картами, которые есть на руках». «Да, зачем горевать о том, что не в силах изменить?» - добавил Дещ, и Галуф утвердительно кивнул: «Верно. Даже в отсутствие воспоминаний вы можете помочь. И всегда будет так».

Юффи с товарищами согласилась. Что ж, они продолжат идти вперед... А если представится случай сразится с этим Вайсом, она его не упустит...

Сеймур и Вайс наблюдали, как Сефирот в одиночку разит монстров, преградивших им путь в коридоре особняка.

«Ты не думал над тем, что это Сефирот мог украсть твои воспоминания?» - обратился к спутнику Сеймур, и отозвался тот: «А ты думал, что он станет играть честно? Он обращается к тебе как к союзнику, но его истинные намерения остаются сокрыты». «Ну, у каждого из нас свои тайны», - вздохнул Сеймур. «Ты обманываешь себя», - заключил Вайс. – «Я – в свою очередь – говорю прямо со своими соратниками. Истинная сила заключается в разделении единых целей с другими. Тот, кто говорит лишь то, что ты хочешь услышать и не посвящает тебя в свои замыслы... действительно ли ты хочешь состоять с таким человеком в союзе?»

«Я полагал, что таким способом он испытывает мою решимость», - растерянно протянул Сеймур. – «Я хочу, чтобы он считал меня союзником!» «Вы двое друг друга стоите», - заверил мейстера Вайс. – «Союзник, товарищ... называй себя как хочешь – все это просто слова! Но ты и в подметки не годишься Кадажу, который замарал руки ради своей Матери. Он готов на такое, о чем ты даже помыслить не можешь. Твое желание избавления будет поглощено его стремлением встретиться с нею».

«Я готов превзойти его во всем!» - возражал Сеймур. – «На свои плечах я несу бремя целого народа... бремя, призванное очистить их опороченное имя». «То есть, ты делаешь это ради других», - заключил Вайс. «Прекрати искажать мои слова!» - воскликнул Сеймур. – «Я как никогда близок к претворению в жизнь своего желания! Почему ты так стремишься сеять раздор между нами?!»

Вайс решил отступить – пока что. Да, он не сумел заставить Сеймура обратиться против Сефирота, однако семена сомнения в разуме мейстера посеял.

«Я хочу лишь одного», - заверил Вайс собеседника. – «Понять истинные намерения Сефирота. Что случится после преображения мира? Вот что на самом деле важно. Если ты действительно стремишься к избавлению... то должен быть готов отринуть свои воспоминания... и союзников». «И ты... готов к этому?» - осведомился Сеймур. «Я тебе покажу», - заверил его Вайс.

К двоим приблизились воители Материи, и Вайс обернулся к ним, бросил Шелк: «И ты здесь... та, кто знает меня».

Зак шепнул сподвижникам: «Кадажа не видно... Сефирота тоже». «Возможно, это наш шанс поговорить с Вайсом», - произнес Винсент, и Шелк, согласно кивнув, обратилась к Белоснежному: «Вайс, ты действительно не помнишь меня?» «Да какая разница?» - хмыкнул тот. «Может, и никакой, но как ты можешь действовать, не владея полной информацией?» - продолжала Шелк. – «Я думала, что знаю тебя, потому то, что ты делаешь, для меня странно... Никогда бы не подумала, что ты примкнешь к кому-то вроде Сефирота. Если он использует тебя, мы можем помочь тебе вспомнить!»

«Я тебя не помню, и почему ты решила, что я могу тебе доверять?» - осведомился Вайс. Винсент пристально смотрел на Белоснежного; что-то с тем было не то...

Вайс расхохотался, признавшись, что, примкнув к Сефироту, он вполне отдает себе отчет в том, что способствует претворению в жизнь его замыслов. «Даже если в прошлом мы были союзниками, сейчас я прикончу тебя, если продолжишь стоять у меня на пути», - с презрением бросил Вайс Шелк. «Не уверен, что без помощи Неро ты справишься», - произнес Винсент, и Вайс нахмурился: «Неро, кто это?.. Впрочем, неважно. Я вас всех перебью и вытащу из вашей памяти все, что мне необходимо».

Неистовый Вайс ринулся в атаку, и воители Материи приняли бой. Приблизились к сражающимся Сефирот и Кадаж. К последнему метнулся Зак, но путь ему преградил Сефирот. «С дороги!» - выкрикнул Зак. – «Ты действительно собираешься преобразить этот мир? Что ты вообще себе думаешь?!» «Того пожелала Мать...» - отозвался Сефирот. «Твоя мать?» - удивился Зак. – «Неужто не можешь сделать собственный выбор?»

Вайс стремительно бросился в сторону Сефирота и Зака, заставив тех отпрыгнуть друг от друга. «Не лезь в мой разговор», - прошипел Вайс, обращаясь к Сефироту. – «Жди своей очереди».

Герои спрашивали у Кадажа: чего же хочет он сам? Ведь прежде сражался он на их стороне... Зачем чернит свои руки, примыкая к этим негодяям?.. «Хватит заговаривать мне зубы!» - отозвался Кадаж. – «Если останусь с вами, то не смогу встретиться с Матерью. Это единственный способ!»

«Кадаж, Айрик просила передать тебе кое-что», - обратилась к парню Шелк. – «Сказала, чтобы ты не напрягался так сильно». «Она тревожится за тебя, Кадаж!» - добавил Зак. «Замолчите!» - воскликнул Кадаж. – «Вы понятия не имеете о том, что у меня на душе!»

Рассмеявшись, Вайс обратился к Кадажу: «Сомнения сдерживают тебя. Будь у тебя отчетливое видение цели, ты бы не дрогнул. Цели, превосходящую то, что правильно, и то, что нет. Сердце твое станет прочнее стали». «Как и прежде», - выдохнул Винсент, и Вайс утвердительно кивнул: «Верно. Цвета были сплочены, и ничто не в силах было разделить их». «Да ну? Посмотри на Шелк», - парировал Винсент. – «Я сумел вырвать ее из ваших оков и привести ее к Свету». Что ж, возможно, удастся даровать свободу и Кадажу!..

Герои вновь схлестнулись с Вайсом и его сподвижниками. В противостоянии обрел Белоснежный недостающие воспоминания – в том числе те, которые относились к Неро. «Я обрел целостность», - заключил Вайс, обернулся к Сефироту. – «Я вспомнил твой план. Я как нельзя лучше подхожу для исполнения его. На этот раз замысел увенчается успехом».

Герои ужаснулись прозвучавшим словам. «Ты хочешь повторить прошлое?» - вопросил Винсент. – «Обрести силу этого мира, а затем...» «О чем вы вообще говорите?» - недоумевал Сейфер, и Шелк пояснила ему: «Они хотят обрести энергии всех миров... и им наплевать на то, что с ними станет».

«Стало быть, вы понимаете, что сопротивление бесполезно», - произнес Кадаж, обращаясь к героям. – «Я смогу встретиться с Матерью! И никому не позволю остановить меня!»

Вайс обернулся к Кадажу, нанес тому удар клинком, и юноша распластался на полу помещения. «Забирай его – прощальный дар», - презрительно бросил Вайс Шелк. – «Теперь необходимость в нем отпала».

«Что это за безумие?» - деяние Вайса потрясло и Сефирота, и Белоснежный недобро усмехнулся: «Идем. Будем весело. Я передам мир тебе в руки».

Вайс, Сефирот и Сеймус исчезли; герои долго молчали, гадая, что же задумал Вайс?..

...Воссоединившись с луковым рыцарем и иными героями на воздушном корабле, Винсент поведал им о том, что обрел Вайс былые силы, а замысел Сефирота приблизился к претворению в жизнь. «А в чем заключаются его способности?» - полюбопытствовала И’штоа. «Он способен погружаться в Сеть – как и Шелк», - пояснил Винсент. – «Именно эта способность его необходима Сефироту». «Но здесь же нет никакой Сети», - озадачился Джект, и пояснил Винсент: «Он способен также погрузиться в жизненную энергию, текущую через сей пласт реальности. Она в некотором смысле подобна Сети».

«Одна мысль о том, что он способен коснуться пульса этого мира... пугает», - признался Куджа. «Если он намеревается повторить прошлое, значит, все наши усилия могут оказаться бессмысленными», - согласился с мнением товарищей Лунет. «Не только наши деяния окажутся стерты, но сам мир получит при этом страшную рану», - молвила И’штола.

«Мы должны остановить его!» - постановил луковый рыцарь...

Шелк, однако, продолжала размышлять о том, что крылось за действиями Вайса. Он мог убить ее, но... в последний момент отступил. «Он всегда был абсолютно безжалостен в достижении своих целей», - пояснила девушка сподвижникам. – «Не думаю, что действия его были обусловлены симпатией».

«Значит, нам надо понять, затем он оставил нам Кадажа», - произнес Эдгар.

...Кадаж держался подальше от остальных, и всецело был погружен в раздумья. Но, заметив Айрис, парень обратился к ней, вопросив: «Какое права ты имеешь говорить мне, что делать? Какое право ты имеешь возражать против моей встречи с Матерью?!» «Прости, но... не думаю, что это пойдет тебе на пользу», - отвечала Айрис.

Разгневанный, Кадаж велел девушке держаться от него подальше. Почему никто не хочет понять его?! «Я так хочу встретиться с тобой, Мать...» - прошептал Кадаж...

...Зак разыскал на палубе корабля Клауда, и поинтересовался последний: «Думаешь, сможешь убедить Кадажа принять нашу сторону?» «Смогу», - уверенно произнес Зак. – «И попытаюсь... Но не знаю, будет ли от этого толк. Он думает лишь о своей Матери. И так одержим этой мыслью, что готов принести себя в жертву... или примкнуть к Сефироту. Я хочу понять, почему он так отчаянно хочет встретиться с ней. Инстинктивное ли это желание, или же что-то иное. И, если причина в другом... я хочу помочь ему. Ему сейчас непросто».

«Да, на тебя это похоже», - улыбнулся Клауд. – «Я тоже был спасен таким образом». Осознал Клауд: похоже, у него с Кадажем больше общего, чем кажется на первый взгляд. Он сражается потому, что не знает, что еще может делать... И пребывает в вечном поиске...

«И он называет меня братом», - прошептал Клауд, заявил: «Зак, я должен сам поговорить с Кадажем. Возможно, я сумею выяснить у него детали замысла Сефирота».

«Где же находится... точка доступа?» - обратился Вайс к Сефироту и Сеймуру, и отвечал ему мейстер: «Она не существует как таковая. В этой реальности сильна воля. Другими словами, пожелай чего-то всем сердцем – и оно появится». «Это должно быть местом, которое тебе знакомо», - добавил Сефирот. – «Место, где течет жизнь...»

«То есть, мне следует не заморачиваться на Сеть и установить связь непосредственно с целью?» - уничтожил Белоснежный, и, придя к однозначному заключению, постановил: «Идемте – к центру этого мира!»

...Вайс и спутники его достигли комплекса, который Белоснежный назвал «Мако-реактором». «Они установлены повсеместно в нашем мире, и черпают энергии планеты», - просветил он Сеймура. «А, это то, о чем говорил Сефирот», - припомнил мейстер. – «Место, где течет жизнь. Быть может, этот реактор чем-то подобен на дерево Ифа?..»

«Некогда я упал в Мако-реактор, и, оказавшись в Живом Ручьей, обрел воспоминания планеты», - обратился к спутникам Сефирот. – «То же самое я могу сделать и в этом мире». «Значит, план наш близок к исполнению!» - возликовал Сеймур. «Остальное я смогу сделать сам», - заключил Вайс, обернулся к Сефироту: «Эй, Неро! Я не остановлюсь до тех пор, пока все не станет моим».

Трое направились к сердцу реактора...

Добрались до Мако-реактора и воители Материи. Баррет встревожился было появлению подобного комплекса в сей реальности, но Айрис успокоила здоровяка, отметив: «Он не работает – не о чем беспокоиться».

«Это – Мако-реактор 0», - заявила Шелк спутникам. – «Об этом месте мало кто знает. Именно там мы находились в заключении. Вайс и остальные. Это – Глубины!» «А, так вот почему вас называют ‘Глубинными СОЛДАТами’», - осознал Аурон. – «Понятно, почему тайну эту так свято хранят».

«Думаю, этот реактор воплощен в сем мире Вайсом», - молвила Шелк. – «Сила, которой он обладает сейчас, позволим ему воспользоваться реактором, чтобы получить доступ к сердцу мира. И тогда он обретет власть над ним». «Так вот почему Сефирот так отчаянно желал заручиться его поддержкой», - протянул Кадаж. – «Мне нужно было догадаться раньше...» «Но Вайс тебя оставил не без причины...» - заметила Шелк.

«Ты понятия не имеешь, что случится, когда ты встретишь Мать!» - обратился к Кадажу Баррет, и отвечал тот: «Имею! Произойдет Воссоединение, и мы с ней станем едины. И тогда я навсегда останусь с ней». «Станете едины?» - опешил Папалимо. – «Ты ведь сейчас в буквальном смысле?..» «Бред какой-то!» - воскликнул Баррет. – «Зачем тебе это нужно?» «Вас это не касается», - отрезал Кадаж. – «Если не хотите помогать, просто оставьте меня в покое».

Следуя за Шелк, герои приступили к исследованию Мако-реактора...

Луковый рыцарь просил Винсента рассказать им о матери Кадажа, и пояснил тот: «Иенова – не мать ему в биологическом значении. Она – таинственное существо, явившееся на нашу планету из космоса. Те индивиды, которые получили ходе экспериментов ее клетки, начали называть Иенову ‘Матерью’. Сефирот... и воплощения его сущности. Как, например, Кадаж». «Да, но мы с Клаудом ее так не называем», - заметил Зак. «Похоже, воздействие клеток отличается в зависимости от человека», - предположил Палом, и Зак утвердительно кивнул: «Да... я был удивлен, что клетки так воздействовали на Сефирота. Не думал я, что такой человек как он отринет все ради ‘матери’. Эта тварь не может быть ничьей матерью. Почему же он так ведет себя?..»

«Другими словами, думаю, желание Кадажа увидеться со своей матерью – инстинкт, не более», - заключил Винсент. – «Той части его души, которая является воплощением воли Сефирота». «Значит, он не может противиться этому желанию», - вздохнул Лунет. – «Это печально. Я ведь тоже сирота. У меня нет мамы, но его ситуация отлична от моей...» «У нас с Гаем тоже нет родичей», - молвил Фирион. – «Но Леон и Мария приняли нас в свою семью и многому нас научили».

После разговора сего герои стали лучше понимать Кадажа. Вот почему он старается держаться рядом с Клаудом и называет его «братом». Помимо Клауда и Иеновы у него больше никого нет!.. Возможно, он выглядит юношей, но в душе остается ребенком...

«Мы должны заставить его понять, что союзников у него гораздо больше, нежели одна мать», - произнес Фирион. Остальные идею поддержали; Винсент, однако, сомневался, что сделать это будет просто...

...Мнение Фириона Тень и Джект донесли до сподвижников, не присутствовавших при состоявшемся разговоре. «Каковы бы ни было чувства Кадажа, от возрождения Матери мир лишь проиграет», - заключил Тень, и Галуф согласился с ним: «Жестоко забирать мать у ребенка, но на кону – судьба мира». «Подумать только: привязанность ребенка может привести к гибели реальности», - покачал головой Дорганн. – «Какая жестокая реальность!» «Сперва можешь быть больно, но время лечит все раны», - произнес Джект. – «Впереди – всегда лучшие дни». «И не говорите», - согласился с товарищами Баррет. – «Мне очень тяжело находиться вдали от Марлин. Но я знаю, что сражаюсь за ее будущее. И после того, как все закончится, у нас будет достаточно времени, чтобы все наверстать. Но иногда хочется просто быть рядом с родными».

«У каждого из нас есть свои сильные и слабые стороны», - вздохнул Браска. – «Столкнувшись с кризиса, некоторые могут противостоять ему. Иные – нет. В Спире было немало призывателей, но мало кто из них сумел низвергнуть Сина. Но в деяниях павших выжившие черпали надежду». «Я не думаю, что люди так слабы», - не согласился с ним Галуф. – «В час Тьмы мы способны поддерживать друг друга. Товарищество дает нам возможность дожить до дня завтрашнего».

И, хоть Кадаж и считает себя донельзя одиноким, ему нельзя позволить встретиться с Матерью – в решении сем герои были единодушны. И все же... по какой причине Вайс оставил его здесь?.. За Кадажем надлежало приглядывать...

Проходя через отсеки Мако-реактора, Вайс пытался взывать к Матери, но ответа не получал. «Думаешь, она существует в принципе?..» - спрашивал он у Сефирота. «Возможно, для призыва ее нам был необходим Кадаж», - предположил тот.

Будучи свидетелем разговора, Сеймур никак не мог взять в толк: почему Мать важнее этого мира?.. Неужто Сефирот продолжает исподволь манипулировать Вайсом?..

Приблизившись к Кадажу, осведомились герои: как он себя чувствует? Затянулись ли раны?

«И мы бы хотели побольше узнать о твоей матери», - призналась Лулу. «Никогда не встречал ее», - отрезал Кадаж. – «Я – всего лишь воплощение воли Сефирота. Во мне даже ее клеток нет. Я надеялся, что при встрече она сможет передать их мне... А до того момента все мое существование будет заключаться в бесконечном поиске цели оного».

Герои осторожно выразили парню свою поддержку, и тот разозлился: «А у вас что, другие отношения с матерями?» «Конечно!» - воскликнула Лилисетта. – «Я сражалась, чтобы спасти своих родителей! Если ты не любишь кого-то, то не станешь рисковать ради него жизнью!»

«Любишь?..» - прошептал Кадаж. – «Вы смеетесь надо мной!» «Это не так», - возразил ему Хоуп. – «Свою маму я не смог спасти, хоть и любила она меня всем сердцем. Тогда я был ребенком, и не мог ничего изменить. Не мог спасти ее жизнь». «И я тоже», - призналась Ридия. – «Хоть и примирилась я с этим, знаю: мама пожертвовала собой, чтобы уберечь меня. Будь я хоть немного взрослее, все могло обернуться иначе. Я каждый день сожалею о случившемся – как и Хоуп».

Кадаж долго молчал, осмысливая услышанное. «Но у ваших матерей были те, кто их любил, верно?» - проронил он. – «Принимал их... Про мою такое не скажешь. В ней все видят врага... но не я. Я стану ее союзником!» «Мы понимаем, что ты чувствуешь», - заверила Кадажа Гарнет. – «Моя мать ввергла мир в пучину войны, что повлекло за собой множество смертей. Но, несмотря на это, она была очень важна для меня».

«Кадаж... мы не хотим сказать, что ты неправ в своих чувствах», - мягко произнесла Лулу. – «Мы просто хотели выслушать тебя, чтобы тяжкое бремя на душе твоей хоть немного уменьшилось». «Айрис все правильно сказала», - напомнила парню Роза. – «Не стоит так убиваться. Когда тебе плохо на душе, помни, что мы рядом. И разделяем твои чувства».

Кадаж покачал головой: похоже, собеседницы просто делают вид, что понимают его. Никто не в силах осознать глубину его чувств к Матери!..

Рено, Руд и Сиссни обсуждали сложившуюся ситуацию. С одной стороны, они наблюдают странный союз Сефирота, Сеймура и Глубинного СОЛДАТа... С другой – странную привязанность Зака и Айрис к Кадажу.

«Мне кажется, они изначально понимали, сколь опасен он может оказаться», - предположила Сиссни. «Иные воплощения воли Сефирота, с которыми мы встречались, также были эмоциональны и склонны к истерикам», - согласился с нею Сефирот. – «Я надеялся, что хотя бы в этом мире они сумеют отыскать для себя толику человечности, но...» «Они были созданы с одной-единственной целью, после достижения которой должны были исчезнуть», - напомнил коллегам Рено. – «Довольно печальное существование. Если бы Кадаж прекратил противостоять нам, я бы просто оставил его в покое. В конце концов, его тоже можно назвать жертвой ‘Шинра’».

«Да, печально, если следует ты одним путем всю свою жизнь, при том, что даже в этом ты был лишен свободы выбора», - согласилась Сиссни...

Клауд обратился к Кадажу, заявив, что хочет поговорить с ним. «Но я думал, ты ненавидишь меня, брат», - озадачился тот. «Я не согласен с твоими целями», - без обиняков заявил Клауд. «Значит, ты тоже не горишь желанием встретиться с Матерью», - констатировал Кадаж. «Иенова уничтожит этот мир», - пояснил ему Клауд. – «Это очевидно. Но не я помню, чтобы ненавидел тебя когда-либо... Понимаешь... Турки, Куджа, Каейс – они все сумеили примириться с былыми врагами».

«И ты хочешь примириться со мной?» - изумился Кадаж. – «Правда?!» «Если ты прекратишь всю эту затею с Иеновой, я...» - начал было Клауд, и Кадаж перебил ее, воскликнув возмущенно: «Что? Затею?..»

К двоим подбежали Зак, Гай и Фирион, выпалив: «Кадаж, твой мир не ограничен одной лишь матерью, поверь. Можем, мы и не родня, но все же печемся друг о друге – как настоящая семья. Будем здорово, если мы поладим...» «И что тогда?» - обернулся к ним Кадаж, и Фирион молвил: «Мы рады сражаться с тобой рука об руку. Если мы сумеем заменить тебе мать...» «Как я и думал», - с горечью заключил Кадаж. – «Все хотят, чтобы я отступился от ‘затеи’».

«Ты прав, Кадаж», - произнес Сефирот, возникнув в нескольких шагах от героев. – «Они собираются всего тебя лишить». «Ты бросил меня!» - воскликнул Кадаж, обернувшись к Сефироту. – «Зачем вернулся?» «Похоже, я ошибался», - усмехнулся Сефирот. – «Ты – последний ключ, мне необходимый. Мы с тобой призовем Мать». «Отлично, идем к ней!» - с готовностью согласился Кадаж.

«Нет!» - выкрикнула Айрис в отчаянии. – «Он использует тебя! Ты никогда не сможешь вернуться назад!» Айрис атаковала Сефирота, но тот с легкостью поверг ее. Выхватил меч и Клауд, и Кадаж бросил ему с презрением: «Так и знал, что все слова твои были ложью!»

Сефирот и Кадаж устремились прочь. Воители Материи же были потрясены: как подобное могло произойти?.. Почему Кадаж с готовностью принимает на веру речи Сефирота?..

Сефирот и Кадаж вернулись к ожидающим их Сеймуру и Вайсу. «Я знал, что назначение свое ты не отринешь», - обратился Белоснежный к Кадажу. «Ты меня испытывал?» - уточнил тот. «А что, если так?» - отвечал тот вопросом на вопрос. «Я не глуп», - заверил Вайса Кадаж. – «Я не утрачу видение того, что действительно важно». «Хорошо», - кивнул вас. – «Эмоции уведут тебя в сторону, если ты позволишь им сделать это. Но сейчас я считаю тебя достойным взять бразды правления миром в свои руки». «Я не испытываю никаких чувств в отношении тех, кто отверг меня», - заверил сподвижников Кадаж. «Так и должно быть», - заключил Сефирот. – «Теперь ты сможешь отомстить им».

Наблюдая за спутниками со стороны, Сеймур задавался вопросом: какая же роль отведена в сем предприятии ему?..

Баррет не присутствовал при недавней конфронтации, и лишь сейчас с изумлением узнал от героев о ранении Айрис и уходе Кадажа. «Они за это за платят!» - отчеканил Баррет, и в голосе его звучала холодная ярость. – «На этот раз Сефироту и Кадажу это с рук не сойдет!»

И все же понимал Баррет: Кадаж идет на такие крайности лишь затем, чтобы встретиться со своей «Матерью» - или породительницей, если выразиться точнее. Похоже, дети готовы на все ради матерей...

«В детстве я хотел быть рядом с мамой, но не до такой степени, что видел в ней единственную причину своего существования», - отметил Палом. «Есть что-то более важное?» - с сомнением вопросил Баррет. «Не думаю...» - неуверенно произнес Скволл. – «Я вырос с приюте – но люди, меня окружавшие, были для меня все равно очень важны». «Я понимаю, о чем ты», - молвила Порома. – «К нам с братом жители деревни всегда хорошо относились».

«Верно, дети не обязательно должны быть твоими, чтобы любить их», - улыбнулся Баррет. «Это так», - согласился с ним Скволл. – «Так же и с детьми – необязательно заботиться лишь о своей матери».

Тифа подошла к Баррету, заверила в том, что с Айрис все хорошо. Здоровяк вздохнул с облегчением...

Мако-реактор 0 Вайс ненавидел, но все же чувствовал себя здесь... как дома. Иного дома у него никогда не было...

«Отсюда я достигну сердца этого мира и обрету власть над ним», - заключил Вайс. – «А затем – поглощу его целиком». Обернувшись к Сефироту, вопросил он: «Ты ведь видел в моих воспоминаниях, что я уже делал нечто подобное в нашем родном мире? Поэтому и взял меня под свое крыло». «И это было верным выбором», - вымолвил Сефирот.

«Но Неро здесь нет», - отметил Вайс. – «Ты этого не предвидел. Неро – мой единственный брат, и обладает толикой моей крови. Как и я, он был рожден в ходе экспериментов над Глубинными СОЛДАТами. Он сражался против наших хозяев за свободу, пока оставался я на грани смерти. Без Неро нет и меня. Я полагал, что мы пробудили планету и покинули ее вместе, но, похоже, по пути мы разделились».

«Но ты знаешь, как обрести власть над миром», - настаивал Сефирот. – «И знаешь, как сделать это самостоятельно». «Вижу, тебе не интересно узнать обо мне», - произнес Вайс. – «И при этом мне доверяешь. Откуда тебе знать, что я не напортачу?» «Если тебе не хватает сил, тогда пожелай обрести их», - посоветовал ему Сефирот. «Я – Вайс Белоснежный, сильнейший из Цветов», - напомнил Вайс. – «Если не я, то кто сможет свершить подобное?»

Пол под ногами героев завибрировал.

«Реактор запущен», - с тревогой просветил спутников Винсент. – «Должно быть, они достигли глубин». «Что они творят?» - воскликнула Джесси. «Назначение этого комплекса – черпать энергии мира?» - уточнил Лльюд. – «Неужто собираются они использовать реактор именно для этого?»

«Похоже на то», - подтвердила Шелк. – «Отсюда они могут получить доступ к сердцу этого мира. Замысел Вайса претворяется в жизнь».

Похоже, им надлежит поторопиться...

Баррет лично удостоверился в том, что с Айрис все в порядке.

Девушка винила себя в уходе Кадажа. «Возможно, я слишком наседала на него...» - говорила она. – «Может, мне следовало просто к нему прислушаться?» «Он похож на растерянного ребенка, пытающегося отыскать свою маму», - молвила Тифа. «Скорее как новорожденного – других желаний у него просто нет», - уточнила Шерлотта. «Он говорил, что никогда не встречался с ней прежде», - напомнила остальным Роза. – «И это лишь усиливает его тоску. Он чувствует себя донельзя одиноким... ведь нет у него воспоминаний о матери, не знал он ее тепла». «Если он встретится с ней, то, возможно, успокоится, наконец», - предположила Лулу.

«Но ведь его ‘мать’ – не человек, верно?» - поинтересовалась Шерлотта. – «Их встреча может стать катастрофой... Не думаю, что здесь может быть иной исход». «Тем хуже для него, но желание его никогда не сможет претвориться в жизнь», - согласилась с нею Тифа.

«Но это все-таки его мать», - вздохнула сердобольная Айрис. – «Хотела бы я, чтобы они встретились. Если этого так жаждет Кадаж – что ж, пусть это случится. Даже если подобное может привести к гибели сего мира». «Чего?!» - опешил Баррет, а Айрис продолжала развивать свою мысль: «В то же время... я не могу одобрить мать, которая подобным образом относится к своему ребенку. Отказывая ему в воссоединении, я чувствую себя ужасно... Но я не могу допустить, чтобы ради матери он пожертвовал собой».

Ситуация казалось донельзя сложной... но Баррет неожиданно воскликнул: «Я понял! Я раскалывал мозг, пытаясь понять, хорошей ли матерью была для него Иенова. Но не в этом ведь дело! Дело в том, что родные не должны использовать друг друга подобным образом. Жизнь Кадажа должна принадлежать ему, а не кому бы то ни было еще! Разве не так, Айрис?» «Да! Ты все верно понял!» - воскликнула Айрис. «Очевидно, как мы должны поступить!» - воодушевился Баррет. – «Мы должны пресечь на корню планы Сефирота!»

Клауд искренне считал, что Кадаж окончательно переметнулся к Сефироту после того, как он обнажил свой меч. «Я просто пытался дать ему выбор», - пояснил Клауд героям. – «Говорил, что готов стать его товарищем... если прекратит он свои поиски Матери. Требовал, чтобы он отказался от своей цели, даже не думая о том, верны ли наши собственные устремления. Говорил с ним свысока...»

Ныне герои лучше понимали, что на душе у Кадажа. «Он ведь хочет быть со своей матерью, так?» - молвила Юффи. – «Он, наверное, чувствовал себя так, что только его заставляют отказаться от цели».

Вскоре из разведки вернулся отряд, ведомый Джесси. Последняя сообщила сподвижникам: реактор запущен, и им необходимо следовать к ядру – и как можно скорее!.. Им предстоит непростой разговор с Кадажем... но этого не избежать...

«Твое возвращение... удивительно», - проронил Сеймур, обращаясь к Кадажу. Двое находились у ядра реактора, взирая на переполнявшую оное энергию. «Мне никто не нужен – кроме Матери», - отозвался Кадаж. – «Хочу претворить в жизнь ее желание». «Мне казалось, это лишь детский инстинкт, но теперь вижу, что ты искренне предан своей матери», - молвил Сеймур.

«Хватит надо мной насмехаться!» - разозлился Сеймур. «Ты меня не так понял», - покачал головой Сеймур. – «Глядя на тебя, я вижу себя прежнего. Я бы сделал все ради желаний своей матери. Потому понимаю, что у тебя на душе». «Правда?» - с надеждой вопросил Кадаж, и Сеймур утвердительно кивнул: «Иногда истинных союзников сложно разглядеть. В этом вопросе я бы никогда не стал лгать. Я всегда оставался верен себе. Ведь был я единственным, на кого могла положиться моя мать».

«Я понимаю тебя!» - воскликнул Кадаж. – «Мы же не можем бросить своих матерей!» «Верно», - поддержал его Сеймур. – «В этом несправедливом мире рядом с матерью должен находиться кто-то заботливый... такой, как ты. Но вместо этого ее собираются возродить Сефирот и Вайс. Они претворяют в жизнь собственные замыслы, а ты для них лишь инструмент».

«Хочешь сказать, я должен оставить Сефирота?» - выдохнул Кадаж. – «Но, если я уйду, замыслы их потерпят неудачу. Разве не хотел ты тоже обрести власть над этим миром?» «Да, но... я хочу испытать их», - признался Сеймур. – «Почему бы тебе не поступить так же? Испытать их – так же, как они испытывают тебя».

...Приблизившись к Сефироту и Вайсу, остающемуся у ядра реактора, осведомились Сеймур и Кадаж: «Как у вас успехи?» «Неплохо...» - протянул Вайс, продолжая осторожно изучать природу сей реальности. – «Похоже, этот мир существует благодаря энергии, высвобождающейся во время сражений. Я обнаружил путь, которым она возвращается к богам. Если мы сумеем разорвать эту связь, они утратят власть над миром. Давайте начинать!»

«Подождите!» - воскликнул Кадаж. Сефирот и Вайс в недоумении обернулись к парню, и продолжал тот: «Сперва позвольте мне встретиться с Матерью. Вы обещали!» «После», - отрезал Сефирот. «Но почему?» - настаивал Кадаж. – «Наша встреча не будет долгой. Если мы объединим ее клетки, но сумеем свершить Воссоединение и воплотить ее перед нами! К тому же у тебя есть я, и Воссоединение непременно свершится!» «Воссоединение?» - бросил Сефирот презрительно. – «Не будь дураком». «Но я так долго ждал!» - восклицал Кадаж. – «Какой вред в том, чтобы дать мне в том, чего я желаю?»

«Кадаж, ты ставишь Сефирота в весьма сложное положение», - встрял в разговор Сеймур. – «Мы знали, что первична власть над миром. И изменение приоритетов на данном этапе приведет лишь к проблемам. Возможно, нам нужно указать тебе на твое место!» «Ты мне никогда не нравился», - обернулся Кадаж к мейстеру. – «Станешь на пути – прикончу безо всяких сожалений!»

Сеймур и Кадаж схлестнулись; Сефирот закатил глаза, отвернулся... и в следующее мгновение Кадаж метнулся к нему, попытался достать клинком. Сефирот натиск отразил, поверг Кадажа, и прошептал тот: «Все ложь... Слова, о том, что я – последний ключ... Но я был всего лишь инструментом, так?»

В наступившей тишине Вайс заливисто расхохотался. «Я, наконец, понял, к чему ты стремишься, Сефирот!» - воскликнул он. – «Эта ‘Мать’ в сем мире ведь не существует, верно?» «Ложь!..» - Кадаж был потрясен сим откровением, а Вайс продолжал: «Сперва он надеялся воспользоваться тобой, чтобы призвать ее, но, похоже, не смог найти способ привести свою дорогую Мать в эту реальность в принципе». «Поэтому... ты и привел меня сюда?» - потребовал ответа Кадаж у Сефирота, и отвечал тот: «Эксперимент оказался неудачен – но все же полностью лишен смысла он не был лишен. С помощью твои сил я смогу приблизиться к Матери... в одиночку».

Сефирот нанес Кадажу несколько сильнейших ударов, и Сеймур нахмурился: «Ты слишком строг к нему, мастер Сефирот – ведь он всего лишь дитя. Или же... ты и меня собираешься оставить. Ведь для тебя мы всего лишь...»

Он осекся, узрев подоспевших к ядру реактора героев. «Хватит, Сефирот!» - прозвенел голос разгневанной Айрис. – «Мы не позволим тебе причинить вред Кадажу – или кому бы то ни было еще!»

«Мне все равно...» - прошептал Кадаж, остававшийся на коленях. – «Матери здесь нет...» «Жалкий глупец», - с презрением бросил Сефирот. – «Ты недостоин встретиться с нею». «Ты действительно бессердечен», - покачала головой Вайс, обратилась к Вайсу: «Вайс, ты совершил погружение, так?» «В сердце мира», - добавил Винсент. – «Ты должен остановиться».

«Вас это не должно заботить», - произнес Вайс. – «После того, как перебью всех вас, у меня будет достаточно времени на исследование...» «В этом нет нужды», - прервал его Сефирот. – «Скоро все будет кончено».

Клауд извинился перед Кадажем, признавшись, что прежде думал лишь о себе. «Я не позволю тому, кто сражался рядом с нами, просто исчезнуть», - заверил он Кадажа. – «Особенно, если за всем этим стоит Сефирот!» «Но я бесполезен...» - вздохнул Кадаж, поднимаясь на ноги. – «Я не смог бы свершить Воссоединение. И не мог бы оказаться рядом с Матерью. Так ради чего все это?!» «Вот ты придурок!» - не сдержавшись, выпалила Юффи. – «Если хочешь найти смысл, сделай это сам! Ты не просто часть Сефирота. Ты – личность! Живи так, как хочешь!»

«Ты не бессилен, если не смог быть тем, кем хотел», - поддержала ее Гарнет, и иные герои согласились с высказанным мнением. В этой реальности у Кадажа множество союзников, и все они готовы поддержать его.

Кадаж в изумлении взирал на воителей Материи, задаваясь вопросом: неужто он действительно заслуживает их дружбы?.. Да, он был воплощен волей Сефирота, дабы возродить, Мать, но... «Я – это я», - уверенно заключил Кадаж. – «Если я не могу исполнить то, ради чего был создан... то, возможно, действительно смогу жить так, как хочу?»

«Вы только гляньте», - хохотнул Вайс. – «Марионетка перерезала свои ниточки. И как теперь поступишь? Теперь, когда твои мечты растоптаны, я представить не могу, что ты попробуешь наброситься на меня. Но это неважно, на самом деле. Скоро у этого мира будут новые владыки, и вы обратитесь в пыль под их ногами». «Не думаю», - возразила ему Шелк. – «В отсутствие Неро твои силы ограничены». «Силы моей воли будет достаточно», - заявил Вайс. - «Воспоминания о брате остаются со мной».

Из ядра реактора выступила фигура Омеги, и Вайс слился воедино с конструктом, бросив тот в бой против воителей Материи... В противостоянии сем Вайс был повержен, признал свое поражение, молвив: «Похоже, в отсутствие Неро... я действительно неполноценен. Пока что. У меня всегда есть план. Неважно, сколько займет его исполнение...» «Что ты задумал?!» - возмутилась Шелк. – «Ты же свободен, наконец!»

«Этот мир оказался... интересен», - признал Вайс. – «Прежде я всегда был сильнейшим. Но здесь... хватает тех, кто способен бросить мне вызов. И я собираюсь перебить их всех до единого! После чего стану владыкой этой реальности. Если собираетесь противостоять меня, готовьтесь умереть».

Рассмеявшись, Вайс исчез. Герои переглянулись в недоумении: и что с ним не так?..

Кадаж обернулся к Сефироту, бросил ему: «Вайса нет, а я под твою дудку больше не собираюсь плясать. Твоим замыслам конец». «...Если бы только от тебя была хоть какая польза», - отозвался Сефирот. «Да, жаль, что я всего лишь бесполезная марионетка, которая даже с Матерью своей встретиться не может», - в тон ему произнес Кадаж. – «Но я никому не позволю использовать меня впредь. Не позволю лгать мне. И теперь, когда я знаю, что Матери здесь нет... все дела меня нами закончены. Может, и рожден я твоей волей, но личностью остаюсь самодостаточной. Я – Кадаж!»

Сефирот лишь отмахнулся, зашагал прочь. Сеймур двинулся было за ним, когда Кадаж окликнул его: «Сеймур, ты помог мне открыть глаза. Ты тоже должен жить для себя». «Спасибо за эти мудрые слова», - улыбнулся Сеймур. – «Однажды мы встретимся снова».

Проводив взглядами удаляющего мейстера, герои устремились обратно к воздушному кораблю...

«Меня окружают бестолковые марионетки!» - возмущался Сефирот, следуя через лес. – «Лишь я по-настоящему знаю Мать. И не нужна мне чья бы то ни было помощь. Я приду к тебе, Мать. Обещаю...»

Сеймур какое-то время следовал за Сефиротом, его не замечающим, а затем побрел в другую сторону. Он должен жить для себя...

Герои обсуждали последние события – и победу Кадажа над самим собой.

Предположил Папалимо, что силу Вайсу удалось почерпнуть не из осколков воспоминаний, а от самого мира... мира, который они отчаянно пытаются возродить. «Возможно, и так», - согласилась с сей теорией Шелк. – «Ведь он сумел коснуться сердца этого мира».

Как бы то ни было, им – воителям Материи – следует продолжать свое начинание, и исцелять сию угасающую ирреальность. Да, Губитель продолжает поглощать энергии этого мира, Кефка претворяет в жизнь собственные замыслы... Возможно, времени у героев немного, и действовать надлежит стремительно...

Оставшись наедине с Кадажем, Айрис поблагодарила парня за то, что вернулся он к ним. Кадаж – в свою очень – извинился перед девушкой, ведь прежде он ранил ее.

Фирион же и Баррет извинились перед Кадажем за прежнюю редкость: не понимали они, что на душе у юноши.

«Прощай, Мать», - прошептал Кадаж, осознавая, сколь много у него ныне верных друзей. – «Теперь у меня новая жизнь».

Астос с тревогой сообщил спутникам – Джеку и Неон: он только что-то ощутил возмущение в кристаллах – каким-то образом эссенции богов, Спиритуса и Материи, стали еще... дальше. «Но... будто компенсируя этот факт, возник еще один кристалл», - говорил темный эльф. – «Не знаю, что это означает, но подобное монументальное изменение будет иметь последствия для всего мира. Возможно, будет лучше, если я сам попытаюсь выяснить, что произошло. Наверняка это будет полезно знать и для того, чтобы претворить в жизнь ваши замыслы».

«Ты хочешь разделиться?» - удивилась Неон. – «Мы же только воссоединились». «Иди», - бросил Астосу Джек. – «Если считаешь, что должен это сделать, - сделай».

Темный эльф устремился прочь – к землям, ощущал в которых появление кристалла, нового столпа силы... и зрел пред собою крылатого незнакомца. «Ты... быть не может», - опешил Астос, воззрившись на сего индивида, и, когда тот обернулся к нему, молвил: «Не бойся, я не причиню тебя вреда. Я – такой же, как и ты. Я не являюсь смертным созданием...»

Но крылатый, лишь скользнув по темному эльфу безразличным взглядом, устремился прочь...

Приблизились к Астосу Кам’ланот, Ксанд и Эльд’нарш, и вопросил последний: «Ты, должно быть, тоже разыскиваешь кристалл. Где он?» «Я повстречал лишь воина, благословленного кристаллом», - растерянно отозвался Астос, и трое исчезли, переместившись в иные земли, дабы продолжить поиски.

Осознал Астос: на крылатого воина будут вести охоту, посему надлежит помочь ему. Конечно, следовало бы известить Джека и Неон... но Джек доверил эту миссию ему, Астосу, и он обязан довести ее до завершения – в одиночку.

Проходящие неподалеку луковый рыцарь и иные воители Материи заметили Астоса, подошли к нему. «Кайес сообщил нам, что ты отыскал своих друзей», - обратился к темному эльфу Гилгамеш, и отвечал тот: «Да, и меня это обрадовало. Вижу, и у вас все неплохо». «Но почему ты сейчас один?» - осведомился Лунет. «С миром что-то стало не так, и я пытаюсь выяснить, что именно», - пояснил Астос. – «Наверняка вы тоже это ощутили».

«Удалось уже что-нибудь выяснить?» - обратился к Астосу Воитель Света. «Я заметил некоего странного юношу», - вымолвил тот. – «Я пытался поговорить с ним, но он удалился, не проронив ни слова. И я не уверен, что он был обычным смертным. Я ощутил исходящие от него энергии кристалла». «Хочешь сказать, что он... воплощение кристалла?» - поразился луковый рыцарь.

Озадачились герои: быть может, сей индивид не понял слова, к нему обращенные?.. Астос описал юношу; Ироха и Прише переглянулись, осознав, что кого идет речь...

Сел’теус отчаянно желал вернуться в родную реальность, но осознал, что каким-то образом его эссенция резонирует с кристаллами, являющимися основой этого мира. Неужто миряне сей реальности нуждаются в нем?..

Эльд’нарш и двое спутников его сумели выследить Сел’теуса, потребовали, чтобы тот передал им свой кристалл. «Я тебя знаю...» - выдохнул Эльд’нарш, присмотревшись к крылатому индивиду. – «Сел’текус. Простак, который свет на ‘нет’ все наши планы! Я чуть было не позабыл о тебе. Если есть что сказать в свое оправдание, я готов тебя выслушать».

Сел’теус безмолвствовал, созерцая троих, и Эльд’нарш нахмурился: «Ты меня слышишь или нет? Что вообще у тебя в голове?.. И... почему от тебя исходит ощущение эссенции кристалла? Что с тобой произошло в мое отсутствие? Говори!» «Ты все верно понял», - проронил Сел’теус. – «Я обратился в шестой кристалл, став хранителем Вана’деля». «Что?!» - опешил Эльд’нарш. «Ну-ка, повтори», - Кам’ланот был потрясен не меньше. – «И не вздумай лгать нам!» «Один из несовершенных куулу, предавших нас, обратился в кристалл?» - Эльд’нарш никак не мог поверить в услышанное. – «Немыслимо! Подобный абсурд невозможен!» «Ты так ничего и не понял с тех времен», - прошелестел Сел’теус. – «Совершенных созданий не существует в принципе. Твои грезы в жизнь претворить невозможно».

«Это что, ваш приятель?» - рыкнул Ксанд, обращаясь к зиларт, и отвечал ему Эльд’нарш: «Некоторым может так показаться... но на самом деле это совершенно не так. Он – один из кулуу, тех, кто утратил шепот душ. Они не такие, как зиларт». «Кулуу предали нас после того, как разделили с нами начинание по открытию врат рая», - добавил Кам’ланот. – «Вы перебили наших сородичей и лишили нас нашего города. Вы немало нам задолжали, как по мне».

«Вы не осознаете, что остались единственными, кто верит в этом?» - вымолвил Сел’теус. – «Если продолжите цепляться за своими иллюзии и будете заставлять невинных страдать...» «О, а ведь это идея!» - прервал его Эльд’нарш. – «Если ты действительно являешь собой кристалл Вана’деля, значит, для моих замыслов подойдешь куда лучше, нежели кристаллы этой реальности. Даруй мне свою силу!»

Эльд’нарш вытянул руку, и темные энергии объяли Сел’теуса, вынудив того опуститься на колени. Ксанд нахмурился: похоже, Эльд’нарш усиливал резонанс кулуу с кристаллами этого мира, высвобождая его энергию. Но сумеет ли он поглотить ее?..

«Погоди!» - воскликнул Ксанд, встревожившись. – «Неведомо, что произойдет, если этот пласт реальности и кристаллы, поддерживающие его существование, окажутся под воздействием еще большего бремени». «Если я смогу обрести силу этого кристалла, значит, замысел мой претворится в жизнь», - заключил Эльд’нарш, обернувшись к нему. – «И в тебе я больше не нуждаюсь».

Ксанд сотворил заклинание, швырнув в зиларт огненный шар; те успели закрыться магическим барьером, а Ксанд, переместившись к обессиленному Сел’теусу, подхватил его и исчез. Эльд’нарш и Кам’ланот были разгневаны, вознамерились отыскать презренного кулуу, чрезмерно зарвавшегося, и указать ему на его место.

Ксанд и Сел’теус переместились в иную область предгорий, и осведомился кулуу: «Почему ты спас меня?» «Я этого не делал», - отозвался Ксанд. – «Устал я от презрения в речах моих так называемых ‘союзничков’. К тому же, если бы они обрели бы все энергии, я не смог бы вырвать кристаллы из-под их контроля».

К двоим подоспели герои, ведомые Астосом, и немало удивились, узрев Сел’теуса рядом с Ксандом. Лунет обнажил клинок, но Ироха удержала его руку. Ксанд поспешил исчезнуть, благо противостояние с приспешниками Материи не входила покамест в его планы.

«Это Сел’теус», - представила крылатого Прише сподвижникам. – «Он наш друг». «Но почему ты здесь?» - обратилась к Сел’теусу Ироха. – «Ты же стал кристаллом моей родины, Дальнего Востока – Хингаши».

Герои опешили, услышав сие откровение, а Воитель Света понимающе кивнул, присмотрелся к незнакомцу: «Я ощущаю нечто нечеловеческое в тебе – эссенцию кристалла... Стало быть, ты и есть новый кристалл, означившийся в этой реальности». «Так же, как моя сущность служила той же цели – черный кристалл, исполненный Тьмы», - заключил Астос. – «Но я не ожидал, что появится здесь истинная манифестация кристалла».

«Нынешние боги этого мира обратились в кристаллы», - обратился Воитель Света у Сел’теусу. – «Ты резонируешь с ними?» «Похоже, что так», - подтвердил тот.

Герои приветствовали нового сподвижника в своих рядах. Желал тот покинуть этот мир и вернуться домой, но... как это сделать?.. Воитель Света высказал надежду, что помогут Сел’теусу в этом боги. «Сомневаюсь, но... попробую», - отвечал тот.

Ощутил появление в мире нового кристалла и Губитель.

«Он появился, чтобы помочь сохранить расползающуюся ткань реальности», - заключил Губитель. – «Значит, если я хочу воссоединить этот мир с прежним, он должен быть уничтожен».

Сел’теус заверил Ироху: не стоит беспокоиться за Вана’дель – родной мир защищен.

Поблагодарив его за эти слова, Ироха просветила уроженцев ины миров: «Разрушение Вана’деля началось, когда Пустота поглотила мою родину. Чтобы отвратить эту темную эссенцию, Сел’теус начал собирать Свет, дабы обратить себя в кристалл». «Стало быть, ты не кристалл, обладающий собственной волей, как, например, изначальный кристалл Тьмы», - обратился к Сел’теусу луковый рыцарь. – «Наоборот – изначально ты был смертным». «Верно», - молвила Прише. – «Прежде он сражался вместе с нами. Вместе мы противостояли богу». «Я слышала об этом битве, но не знала, что ты в ней тоже участвовал», - поразилась Ироха, и Сел’теус утвердительно кивнул: «Да... Мы сражались с божеством, желавшим покончить со всем живым в нашем мире. Мы сражались за само сущее... и сумели выстоять. Твои убеждения, Прише, помогли мне выстоять, ибо к тому времени я утратил все свои эмоции. Ты помогла мне вспомнить о том, что смертные достойны продолжать свое существование».

«Значит, вы сражались за судьбу своего мира», - молвила Ванилла. – «Теперь я понимаю, почему ты принял решение обратиться в кристалл». «Не только я сделал такой выбор», - проронил Сел’теус. – «Лайон тоже его сделала. Она сиганула в поток энергии кристалла, чтобы свести на ‘нет’ возмущение реликта, вызванное Эльд’наршем. И, когда мы вернули божество в кристалл, она помогла удостовериться в том, что оно не будет возрождено в будущем». «Не будь ее, наш враг бы вернулся», - подтвердила Прише. – «Она сделала непростой выбор».

«Как я понимаю, Вана’дель и кристалл неотделимы друг от друга», - заключил Амидателион. Ироха подтвердила: Сел’теус – союзник, на которого они всецело могут положиться!..

«...Я пытался воззвать к богам этого мира, но они не отвечают», - сообщил новым сподвижникам Сел’теус, и Воитель Света вздохнул: «Жаль... Стало быть, даже ты не в силах обратиться к ним». «Но ты ведь говорил с ними, когда был призван сюда, значит, общение с ними не находится за пределами возможного», - отметила Дама. «И, если мы сумеем связаться с нами, то можем изыскать способ вернуть тебя в Вана’дель», - заверила Сел’теуса Ироха.

Сел’теус согласился остаться с воителями Материи. Астос же предупредил героев: их нового союзника разыскивают чемпионы, прежде выступавшие на стороне Спиритуса: Ксанд, Эльд’нарш и Кам’ланот. «Они знакомы с Сел’теусом?» - поинтересовался Воитель Света у уроженцев Вана’деля. «Сел’теус, Эльд’нарш и Кам’ланот – Древние Вана’деля», - отвечала ему Прише. – «Мы сражались с ними за рай...»

«Они пытались открыть какие-то врата?» - уточнила Лайтнинг. «Как я поняла, рай – обиталище богов, совершенная земля обетованная, процветающая благодаря сиянию истинных кристаллов», - добавила Дама. «А, так они верили в рай...» - задумчиво протянул Астос. – «Почему-то я сомневаюсь, что рай заключает в себе что-то хорошее...»

«Конечно же, нет!» - подтвердил Сел’теус. – «Реальность совсем иная». «Смертным свойственно жаждать вернуться в рай – таково стремление Эльд’нарша, к примеру», - молвила Прише. – «И одно из божеств всячески сему потворствовало. В конце концов, все мы были порождены им. Если бы врата распахнулись вновь, мир вернулся бы в свое изначальное состояние, в котором жизни в Вана’деле еще не существовало». «А все живые создания слились бы воедино с божеством, стремящимся к подобному исходу», - добавил Сел’теус. «Поэтому мы с Сел’теусом объединились, чтобы предотвратить это», - заключила Прише, и Лайон, утвердительно кивнув, молвила: «И я удостоверилась в том, что бог, над которым одержал верх отряд Прише, никогда не вернется впредь. Последнее, что нам нужно, - вновь пережить весь этот хаос».

«То есть... Эльд’нарш и Кам’ланот не ведают истины?» - озадачился луковый рыцарь. «Полагаю, что да», - отвечала Лайон. – «Прежде в этой реальности Кам’ланот сумел сотворить подобие Вана’деля, из которого надеялся он достичь рая». «Возможно, он пытается повторить это снова», - предположила Ироха. – «Мы не можем этого допустить».

Герои согласились: надлежит пресечь стремления зиларт!.. Сел’теус, однако, оставался совершенно безучастен к сему, и Астос задавался вопросом: почему?..

...Прише представила Сел’теуса и иным сподвижникам, принадлежащим к различным мирам. Сел’теус признался, что принадлежит он к Древним, однако – в отличие от зиларт – не обладает «шепотом души». «Но Эльд’нарш и Кам’ланот не принадлежат к обыкновенным смертным, и позволяют себе смотреть на нас свысока», - молвила Лайон.

«Ты ведь уже сражался с ними прежде», - обратился к Сел’теусу Астос. – «Возможно, ты мог бы...» «Будь я собой прежним, то наверняка бы схлестнулся с ними», - отвечал Сел’теус. – «Но я не хочу глубоко погружаться в проблемы этой реальности». «Неужто твой гнев действительно иссяк?» - поразился темный эльф. – «Ведь они пытаются осуществить то же, что и прежде – то, ради чего ты выступал?»

«Прекратите!» - воскликнула Ироха. – «Сел’теус по доброй воле пожертвовал собой, чтобы стать кристаллом. Мы не можем просить от него большего». «В нашем родном мире кристаллы от смертных рас изолированы», - добавила Лайон, - «и неизвестно, как долго они существуют». «К тому же Сел’теус в одиночку сражался на протяжении десяти тысячелетий», - молвила Прише. – «Думаю, этот мир мы сумеем защитить сами!»

Астос вздохнул: он надеялся, что, взглянув на мир, Сел’теус все же решит примкнуть к ним, но... возможно, он ошибался. Те герои, которые особенно остро ощущали эмоции других, ныне отмечали исходящее от Сел’теуса сожаление...

Эльд’нарш и Кам’ланот разыскали Ксанда средь горных ущелий.

«Как посмел ты позволить ему бежать!» - в гневе возопил Эльд’нарш. – «Он был нашим врагом целых десять тысяч лет!» Ксанд воззрился на зиларт с презрением: и это все, что они умудрились достичь за столь долгий срок?!.

«Ваш Сел’теус ныне с Воителем Света», - отозвался он, и Эльд’нарш озадачился: «Ты есть ты позволил ему уйти, затем вернулся и рассказываешь нас о том, где он находится?» «Наше соглашение заключалось в усилении могущества кристаллов, так?» - бросил Ксанд.

Нахмурившись, Эльд’нарш предложил Кам’ланоту наведаться к воителям Материи, дабы прикончить Сел’теуса. Кам’ланот ответил ему отказом, и Эльд’нарш, наградив собрата нелицеприятным эпитетом, исчез...

«Скажи, а где же твоя кристаллическая часть?» - обратилась Прише к Сел’теусу, и отвечал тот: «Полагаю, в этом мире воплотилось лишь мое сознание». «То есть, ты сохранил его даже после обращения в кристалл?» - поразился Макина. – «Уж не знаю, к худу то или к добру...» «Теоретически подобное может произойти с каждым из нас, а мы того и не узнаем», - отметил Лунет. «Пугающая мысль...» - содрогнулся Хоуп.

«Скажи, каково это – быть кристаллом?» - осведомился у Сел’теуса Астос. – «Видишь ли, я тоже надзираю за свои миром. В моем случае я был преображен для этой цели... Интересно, как ощущаешь себя ты». «Это был мой выбор», - проронил Сел’теус. – «Именно так возможно было изгнать Тьму. Мне казалось правильным, что эту роль примет на себя тот, кто был свидетелем событий, случившихся 10000 лет назад, вместо того чтобы в роли жертвы выступал кто-то другой».

«Если хочешь искупить свои прегрешения, могу тебе с этим помочь», - с нескрываемой злостью процедил Эльд’нарш, возникнув за спиной Сел’теуса. – «Вижу, ты продолжаешь окружать себя насекомыми. Вы – мерзкие предатели-кулуу! – и есть причина, по которой мы не сумели достичь рая!»

Герои озадачились: о каком предательстве идет речь? «Изначально он был нашим сподвижником, но затем решил неожиданно предать нас», - заявил Эльд’нарш. – «Обратил наши замыслы в прах и лишил нас нашей столицы. Он уничтожил и зиларт, и кулуу!» «Он правду говорил?» - вопросил Астос у Сел’теуса, и отвечал тот: «Да, все так. Я должен был это сделать. Я не мог допустить, чтобы мир был утрачен».

Луковый рыцарь понимающе кивнул: они ведь не ведают, что такое рай, и что бы произошло, если бы они преуспели. «Да, скорее всего мир смертных был бы уничтожен», - подтвердил Эльд’нарш. – «Но он бы переродился в нечто, более великое. Чего было бояться?» «Ты ошибаешься, Эльд’нарш», - обратился к зиларт луковый рыцарь. – «Сел’теус и остальные пытались...» «Прекрати», - бросил ему Сел’теус. – «Он останется глух к любым словам. Считают себя, зиларт, венцом творения, а нас, кулуу, низшими созданиями».

«Да что предатель может знать?» - прошипел Эльд’нарш с ненавистью. – «Став кристаллом, ты обрел непомерное эго. Но остался в основе своей ты кулуу, и даже кристаллом ты стал несовершенным. Посмотрим, истинный ли ты кристалл или же жалкое подобие! Я дам тебе понять, что именно я избран кристаллами!»

Эльд’нарш атаковал Сел’теуса и героев, принявших сторону своего нового союзника... но был повержен. «Как эти жалкие создания сумели одержать верх надо мною?» - поразился он. – «Разве сильная воля не должна сама по себе быть источником огромной силы?» «Все просто», - бросила ему Лайон, - «наше стремление защитить мир оказалось сильнее твоей воли». «К тому же ты совершенно неверно понимаешь наши устремления», - добавил Лунет. – «Просто выслушай нас». «Почему я должен это делать?» - вопросил Эльд’нарш в недоумении. – «Вы считаете себя превыше кристаллов?»

Подле Эльд’нарша возник Кам’ланот. Эльд’нарш просил собрата о помощи, но процедил тот в ответ: «Похоже, ты этому миру не нужен, Эльд’нарш». «Что?!» - изумился Эльд’нарш, и Кам’ланот отозвался: «В прошлый раз это ты смотрел на меня свысока, пока оставался я в неведении. Должно быть, тебе это казалось забавным».

Герои недоумевали: что происходит между этими двумя? «В нашем родном мире Эльд’нарш оставил брата, когда тот был при смерти», - просветила их Лайон. «Как можно так поступить с братом?» - Ноэль ушам своим не верил. «Это лишний раз доказывает его одержимость Раем», - пояснил Сел’теус, кивнув в сторону Эльд’нарша.

«Стало быть, твоя сила все-таки реальна», - обратился к нему Кам’ланот. – «Ты – живое доказательство того, какими мы были глупцами, отринув истинную возможность, дабы продолжить следовать своим бессмысленным стремлениям. Если бы мы были способны измениться, нам не пришлось бы пережить столь яркое унижение».

Вновь обернувшись к брату, постановил Кам’ланот: «Ты – ничтожество, Эльд’нарш!» Герои вознамерились было воспользоваться разладом между двумя зиларт, однако Кам’ланот предупредил их: «Не думайте, что сумеете лишить нас конечной цели. Ибо сила воли – столп, на котором зиждется само существование этой реальности. Воспользовавшись энергиями оной, я открою путь и сделаю достижение рая реальностью – в истинном Вана’деле!.. Знаю, Сефирот и его поплечники попытались провернуть нечто подобное. Но мы – в отличие от них – добьемся успеха».

«То есть, ты не собирался достичь рая в этом мире?» - уточнил Сел’теус, и усмехнулся Кам’ланот: «Мы говорили, что станем править Вана’делем и обратим его в мир, куда более прекрасный. Нынешняя же реальность являет собой прекрасный источник энергии, но не более того. Она мне не интересна – как и ты. Теперь, когда воплощение кристалла покинуло Вана’дель, мир окажется менее защищен, и соединить с ним этот пласт реальности будет проще. Ты за все заплатишь, Сел’теус! Помяни мои слова!»

И Кам’ланот, и Эльд’нарш исчезли.

«Подобного я от них не ожидал», - пробормотал Сел’теус...

...Луковый рыцарь просветил иных воителей Материи о замыслах зиларт, от которых те и не думали отказываться. «Но достижение их целей не принесет спасения ни одному из миров», - заключил Воитель Света. «Неужто невозможно объяснить им это?» - сокрушалась Прише. – «Возможно, они передумают». «Нет, Сел’теус был прав, утверждая, что слушать они не станут», - молвила Лайон. – «Думаешь, он не пытался?» «Я в какой-то мере понимаю их отказ от диалога», - произнесла Шантотто. – «Таким образом они признали бы свое несовершенство, а это для них неприемлемо». «Но ведь здесь вопрос не в изменении будущего!» - воскликнула Лилисетта. – «Речь о самом существовании реальности!» «И об опасности известно лишь нам», - напомнила сподвижникам Арсиела. – «Мы не можем предупредить Вана’дель». «Это ужасно – сколько невинных жертв...» - выдохнула Афмо.

«Возможно, боги в своих кристаллических обличьях надеялись, что Сел’теус станет тем, кто предупредит нас об опасности, угрожающей Вана’делю», - предположила Ироха. «Они за пределами досягаемости голосов», - напомнила остальным Энна Крос. – «Должно быть, зов их был поистине отчаянным». «Ныне в мире пребывает два кристалла – в святилище богов», - изрек Воитель Света, и луковый рыцарь согласно кивнул: «Мы должны любой ценой защитить их».

Наблюдая за героями со стороны, Сел’теус устремился было прочь, когда окликнул его Астос: «Ты собираешься бросить им вызов, так? Но, насколько помню, ты говорил, что не собираешься вмешиваться в дела этого мира». «Я и не собирался», - отозвался Сел’теус. – «Но ситуация изменилась. Я должен защитить жителей Вана’деля». «Полагаю, именно поэтому ты пожертвовал собой ради родного мира», - предположил Астос. – «И поэтому так отчаянно желал немедленно туда вернуться. Потому что тебе небезразличны жизни смертных, его населяющих». «Ты мысли читаешь?» - поразился Сел’теус. «Я не столь проницателен», - улыбнулся темный эльф. – «Я все свои силы предложил воинам, желавшим спасти мой мир. Дабы они восставали снова и снова – и неважно, сколько раз терпели они поражение. Я верил в то, что однажды усилия их увенчаются успехом».

«Я тоже так думаю», - отвечал ему Сел’теус. – «Прише, Ироха и множество искателей приключений верили в мирян, и раз за разом выступали на защиту нашего мира. Именно их вера сподвигла меня сделать выбор и обратиться в кристалл. Дабы остаться на защите Вана’деля – мира, который каждому из нас был столь дорог!» «Еще одна причина не взваливать это бремя лишь на себя», - вымолвил Астос. – «Не повторяй мою ошибку. У тебя есть друзья, которые будут горевать, если ты пострадаешь. Друзья, которые хотят быть с тобой. Они полностью разделяют твои чувства».

Подоспевшие уроженки Вана’деля заверили Сел’теуса: это действительно так! Все они готовы были встать на защиту родного мира, предлагали Сел’теусу объединить усилия в сем начинании. «Хорошо», - заключил Сел’теус. – «Мы будем сражаться вместе. За Вана’дель – и за все остальные миры, которые являются для вас родными!»

Переместившись в иную область гор, изрек Кам’ланот: «Теперь необходимо обрести силу кристалла...» «Подожди!» - воскликнул Эльд’нарш. – «Почему ты не сражался? Ты унизил меня перед всей этой чернью».

«Теперь ты знаешь, каково было мне, Эльд’нарш», - произнес Кам’ланот. – «Я никогда не забуду тот день, когда был повержен искателями приключений... а ты отозвал Воителей и бросил меня». «А так это ты мне мстил?» - поморщился Эльд’нарш. – «Мне казалось, ты это уже оставил это». «Я – личность, а не просто покорный младший брат», - отвечал Кам’ланот. – «Я был Архигерцогом Джеуно, который привел свой народ к процветанию. Я не собираюсь сотрудничать с тобой, если ты будешь обращаться со мной как с простой марионеткой».

«Что ж, справедливо», - признал Эльд’нарш. – «Раз уж у нас появилась такая возможность, давай все делать иначе. Что собираешься делать дальше? Или же предпочитаешь предоставить меня судьбе и примкнуть к ним?» «Я просто не могу взять и забыть о том, как ты бросил меня в час нужды», - произнес Кам’ланот. – «Но у меня иные приоритеты. Сел’теус принял идею рая, но затем принял нас. Я не позволю жалкому кулуу свернуть великих зиларт. Они – несовершенные создания, не имеющие шепота души. И они не осознают, сколь жалко выглядит их отсутствие совершенства».

«Да, имя мира, населенного несовершенными смертными, поистине отвратительна», - согласился с братом Эльд’нарш. – «Сел’теус должен заплатить. Если он является кристаллом, мы используем его, дабы создать резонанс с кристаллами этого мира. Если мы сумеем создать имитацию кристаллического потока, это помогло бы нам извлечь энергию в одной определенной точке. И точка эта станет для нас мостом, ведущим в Вана’дель». «Стало быть, наша задача – довести его до отчаяния», - заключил Кам’ланот. – «И тогда он начнет резонанс по своей собственной воле».

«А с остальной чернью разберемся в процессе», - зло прошипел Эльд’нарш. – «Терпеть не могу тех, кто мешается под ногами».

...Придя к заключению, Эльд’нарш и Кам’ланот переместились к подгорным руинам, куда спустились герои. «Думаете, сможете одолеть нас?» - возвестил Эльд’нарш. – «Теперь ситуация изменилась в корне – и все благодаря твоему появлению, Сел’теус».

«А разве мы не ссорились недавно?» - озадачился Папалимо, и отвечал ему Кам’ланот: «Обстоятельства изменились... и мы должны адаптироваться к ним. Те, кто отказывается соответствовать своему положению, будут наказаны». «Положению?!» - возмутилась Прише. – «Нет в этом мире ни зиларт, ни кулуу!»

Сознавал Сел’теус: надлежит им принять бой с этими двумя – ради народов Вана’деля следует положить конец их амбиций и защитить мир! Герои всецело поддержали нового союзника...

Сел’теус обратился за помощью к кристаллам этого мира, остающимся в покинутых богами башнях. Те ответили собрату... и на глазах героев и противников их фигура Сел’теуса воссияла.

...Последовавшее противостояние оказалось поистине яростным: и воители Материи, и зиларт сражались в полную силу, ибо для обоих сторон слишком многое стояло на кону.

Эльд’нарш и Кам’ланот были повержены, и постановил Сел’теус: «Вы вернетесь в кристаллы. Со временем ваши жизни станут семенами новых сущностей. Отправляйтесь же в сон без сновидений!»

Сел’теус упрочил связь свою с кристаллами сей реальности, дабы почерпнуть их энергии... когда вскрикнул от боли; тело его воссияло.

«Похоже, ты был прав, Кам’ланот», - хохотнул Эльд’нарш, с удовольствием наблюдая за мучениями ненавистного кулуу. – «Небольшой битвы оказалось достаточно, чтобы процесс начался». «Я не собирался выказывать им милосердие, но, похоже, мы купили себе достаточно времени», - согласился его брат.

Герои с тревогой наблюдали за Сел’теусом, и отметил Астос: «Происходящее весьма напоминает ситуацию, когда Гарланд и Воитель Света истощили энергии кристаллов до предела». «Думаю, ты прав», - бросил ему Эльд’нарш. – «Усиление резонанса между кристаллами этого мира позволило им установить связь с Сел’теусом». «Возник своего рода кристаллический поток», - добавил Кам’ланот. – «Таким образом вся энергия, поддерживая существование сего пласта реальности, может быть сосредоточена в одной точке».

«Вы с самого начала этого добивались!» - осознала Лайон. Герои пребывали в растерянности: необходимо разорвать возникшую связь, но как это сделать?!.

«Зачем вы так поступили с Сел’теусом?» - потребовала ответа у зиларт Ироха. «Если предатель обратиться в кристалл, мы воспользуемся его энергиями – всеми, без остатка», - пояснил Эльд’нарш. – «Вы не сможете нас остановить». «Три кристалла пребывают в состоянии резонанса», - изрек Кам’ланот. – «И сейчас – идеальное время, чтобы высвободить их силу».

Зиларт исчезли...

Ощутил Ксанд резонанс кристаллов, усиленный противостоянием воителей Материи с зиларт. «Что ж, пусть энергия битв переполняет кристаллы», - пророкотал Ксанд. – «Рано или поздно она разорвет их изнутри. И тогда я успею обрести высвобожденную силу прежде, чем это сделают Эльд’нарш и Кам’ланот».

«То есть, ты знаешь о причине происходящего?» - осведомился Губитель, приблизившись к Ксанду. – «Мне казалось, кристаллы ослаблены, но теперь вроде как здесь появился еще один. И они резонируют друг с другом с силой, способной расколоть этот мир». «Именно так», - подтвердил Ксанд. – «Если воздействие на кристаллы продолжится, они будут расколоты снова».

Гадал Губитель: неужто Ксанд собирается уничтожить мир прежде, чем он сам это сделает?.. «Это твоих рук дело?!» - потребовал ответа Губитель, и хохотнул Ксанд: «Нет. За этим стоят Эльд’нарш и Кам’ланот». «Вот негодяи!» - разозлился Губитель. – «Кристаллы принадлежат мне! Я не позволю этим двоим наложить на них свои грязные ручонки!»

«Тогда поспеши», - Ксанд решил попробовать исподволь вовлечь неистового Губителя в нынешний конфликт. – «Если резонанс усилится, кристаллы сей реальности будут расколоты под воздействием его». Ксанд заверил Губителя в том, что самому ему достаточно наслаждаться процессом разрушения, и расхохотался Губитель: «Что ж, ты получишь его! Я уничтожу этих двоих и обрету могущество Пустоты!» «Жду с нетерпением», - с этими словами Ксанд исчез, переместившись в иную область пространства...

«Вот ты где!» - к Губителю приближался Кельгер. «Ты же мертв!» - опешил тот. «Слишком уж ты спокоен», - проронил Кельгер. – «Похоже, именно ты стоишь за этим хаосом с кристаллами!» «И что с того? Они мои!» - бросил Губитель в ответ.

«Они никому не принадлежат!» - отозвался Кельгер, обнажив клинок и ринувшись в атаку...

Приблизившись к беседующим Дорганну и Астосу, Галуф сообщил им о том, что Сел’теус, похоже, пришел в себя, и сейчас Шерлотта и Крайль присматривают за ним.

«Похоже, вступив в резонанс с кристаллами этого мира, он непроизвольно установил с ними связь», - заключил Астос. «И, судя по всему, Эльд’нарш и Кам’ланот ожидали, что это произойдет», - вымолвил Дорганн. «Да, мы не смогли распознать их замысел», - согласился с товарищами Галуф.

«Их цель состояла в том, чтобы вынудить Сел’теуса вступить в резонанс с кристаллами, и обрести для себя высвободившуюся энергию», - произнес Астос. – «Боюсь, успех их начинания может привести к уничтожению кристаллов – и всего мира. Подобного тому, как в ту пору, когда Гарланд и Воитель Света сошлись в своем вечном поединке».

«Я хотел спросить у тебя кое-что насчет этого», - обратился к темному эльфу Дорганн. – «Ты был там, когда Губитель пытался подчинить нас своей воле ради собственных амбиций. Мы не можем допустить, чтобы оказался он снова близок к победе... Если увидишь, что что-то идет не так, дай нам знать сразу же». Астос заверил его: он непременно так и поступит.

Позже, когда Дорганн и Галуф остались одни, вымолвил последний: «Похоже, Губитель надеется отыскать чистую форму энергии, которой может воспользоваться для слияния миров». «Думаешь, он сумеет обрести подобное?» - усомнился Дорганн. – «Тот факт, что Кайес и Астос несут в себе Тьму, несказанно злит его. В мире, где сражения порождают энергию, где можно отыскать ту, которая необходима Губителю?..»

«Лишь внутри кристаллов», - мрачно заключил Галуф. – «Похоже, они вновь становятся средоточием нашего конфликта». «А у Губителя будет следующий шанс попытаться осуществить задуманное...» - согласился с собратом Дорганн.

«Этого нельзя допустить!» - постановил Галуф. – «Сей мир просто не выдержит...»

Ощутил Голбез: что-то происходит с кристаллами!.. Отступив от Кельгера, он исчез.

Кельгер дождался новых союзников – Джека и Неон – и вместе поспешили они туда, где оставался ныне основной отряд воителей Материи...

Эльд’нарш завершил упрочение связи между кристаллами, и, обратившись к брату, заявил: ныне им надлежит лишь усилить резонанс, и энергия кристаллов будет направлена к этому месту – древним руинам, в которых находились зиларт ныне.

«Значит, мы снова сразимся с Сел’текусом, и замыслы наши...» - начал Кам’ланот, когда в нескольких шагах от него возник Губитель, выкрикнул: «Я не допущу, чтобы вы обрели могущество кристаллов! Оно принадлежит мне!» «Нет, она наше», - возразил ему Эльд’нарш. – «Какое право ты на него имеешь?» «Я ощущаю исходящие от тебя амбиции, намного превосходящие твое положение», - вторил брату Кам’ланот. – «Стремление расколоть кристаллы этого мира, дабы объединить его с прежней реальностью. Я прав?»

«Как ты догадался?!» - опешил Губитель, и за брата отвечал ему Эльд’нарш: «От нас ты ничего не скроешь. Насекомому, тебе подобному, и пытаться не стоит! Я не позволю тебе наложить руки на кристаллы!»

Эльд’нарш изготовился было к бою, но Кам’ланот одернул его: «Не торопись. Существует кристалл, что уничтожение не повлияет на наши замыслы, верно?» «Вы о новом кристалле?» - уточнил Губитель, и зиларт подтвердили: да, именно так.

«Но ты ведь и сам не уверен, что уничтожение кристаллов приведет к слиянию реальностей?» - вопросил Эльд’нарш. – «Почему бы сперва не провести испытание с новым кристаллом?» Чувствовал Губитель, что, предлагая это, Эльд’нарш руководствуется своими тайными мотивами... Однако он и сам хотел взглянуть на новый кристалл, возникший в сем чудесном мире. Посему телепортировался прочь, дабы отыскать его и попытаться расколоть...

«Это было глупо», - бросил Кам’ланот брату. «Возможно, это сыграет нам на руку», - пожал плечами Эльд’нарш. – «Посмотрим, как все обернется...»

Обсуждали воители Материи последние события.

«Странно, но, даже находясь вдали от кристаллов, ощущает Сел’теус возмущение их энергий», - говорила Крайль. «Он связан с ними», - напомнил ей Сиаран. – «Потому, должно быть, и чувствует нарушение их равновесия». «Это означает, что, будучи кристаллом, Сел’теус весьма и весьма силен», - заключила Крайль. «О, этот мальчик становится все интереснее с каждым новым откровением», - мечтательно пропела Шантотто. «Но он не в силах будет вынести это бремя», - постановил Галуф. – «Мы должны прекратить резонанс».

«Я сомневаюсь, что Эльд’нарш и Кам’ланот решат оставить кристаллы в покое», - поморщила Бартз. – «Мы должны способ остановить их, пока не случилось чего-нибудь страшного». Герои согласились с ним, и припомнил Галуф – что-то давно Кельгера не видать...

Из возникшего Искажения выступил Губитель, осмотрелся по сторонам, созерцая руины... и Сел’теуса, остающегося здесь наряду с героями. «Я нашел... новый кристалл», - хохотнул Губитель, разглядывая кулуу с неподдельным интересом. – «Но ты не похож на другие кристаллы... Стало быть, эти двое все знали о тебе и хотели, чтобы я тебя уничтожил...»

Губитель был озадачен: гибель этого создания не приведет к слиянию миров... но все же, быть может, и будет от нее толк... Как бы то ни было, он сумеет обрести энергию, которая высвободится в результате их сражения...

Губитель поверг Сел’теуса, Прише, Астоса и Ироху, вознамерился было вобрать в себя чистейшую энергию... когда неожиданно поток той объяла Тьма, и атаковали Губителя Кельгер, Джек и Неон. Осознал Губитель, что именно Джек наполнил энергию сражения Тьмой, сделав ее бесполезной для поглощения. Выругавшись с досады, он исчез...

Привлеченные звуками боя, к Сел’теусу и его поплечникам подоспели Крайль и остальные воители Материи. Галуф приветствовал Кельгера, лишь недавно воплотившегося в сей ирреальности, поведал ему о законах, которые здесь бытуют.

«Я почувствовал, что с этим миром что-то не так, и подумал, что вы можете быть в опасности», - вымолвил Кельгер, обращаясь к выходцам из своего родного мира. – «Но я и помыслить не мог, что всех вас здесь встречу. Даже Дорганн здесь! Я думал, ты погиб». «То же я слышал и о тебе», - рассмеялся Дорганн. – «Но здесь, в этом мире, мы воссоединились вне зависимости от судеб, постигших нас в родных реальностях».

«Но как ты оказался в компании Джека и Неон?» - полюбопытствовала Фарис. «Я пришел к ним на помощь в сражении с монстром», - пояснил Кельгер. – «С тех пор я оставался вместе с ними. Неон рассказала мне об этом мире и бедах, с которыми он столкнулся. Они надеялись встретиться со сподвижником по имени Астос, который первым ощутил возмущение с кристаллами». «Я рада, что в итоге все мы воссоединились», - улыбнулась Ленна.

«Да, должно быть, это судьба», - согласился с нею Дорганн. – «Тот факт, что мы сражались вместе... и тот факт, что ты пришел на помощь к моему сыну, когда я этого сделать не сумел». «Только представь, как я удивился, когда узнал, что это был твой сын!» - воскликнул Кельгер. «Да, это и для меня была неожиданная встреча», - подтвердил Бартз. – «Каково было мне узнать, что мой отец родом из иного мира!» «Могу себе представить», - вздохнул Кельгер. – «Наша вина в том, что он вынужден был там остаться...» «Тогда я был упрям, и иного выхода не видел», - проронил Дорганн. – «В то время я думал лишь о том, чтобы сдержать Губителя. Но мы должны были обсудить то, что делать в дальнейшем... В любом случае, я считаю, мы поступили верно. Галуф должен был защищать свое королевство, а у тебя было свое племя. Даже у Ксезата была причина для возвращения. Я был единственным, кто мог остаться, не терзаясь сожалениями. И их у меня до сих пор нет».

Кельгер просил Дорганна о прощении, и тот покачал головой: «Тебе не за что извиняться. Мы были – и останемся – союзниками».

«А что твой недуг?» - обратился Галуф к Кельгеру. – «Помню, в нашем родном мире ты оставался прикован к постели». «В этой реальности болезнь как рукой сняло», - признался тот. – «Позволь мне сражаться рядом с тобой! Ведь кристаллы в опасности снова. Мы должны остановить Губителя раз и навсегда!»

Крайль и Фарис поведали Кельгеру о том, что противником их ныне выступает не только Губитель...

Губитель переместился в ту область руин, где оставались Эльд’нарш и Кам’ланот, потребовал ответа: «Какую игру вы ведете?! Этот ‘кристалл’ оказался смертным! Как подобное может существовать?» «Если бы мы сразу сказали тебе об этом, ты просто не поверил бы нам», - вымолвил Эльд’нарш. – «Но теперь увидел все собственными глазами». «Но я... не могу расколоть его», - Губитель был обескуражен. – «Не могу соединить миры».

«Именно поэтому мы и должны добиться устойчивого резонанса кристаллов», - произнес Кам’ланот. – «Лишь тогда мы высвободим их энергии». «Но, когда этот парень сражается, исходит от него сила кристалла», - озадаченно протянул Губитель. – «И каждый раз, когда это происходит, союзники спешат к нему на помощь. Мы должны объединиться!» «Несомненно», - согласился с сим выводом Эльд’нарш. – «Мы не собираемся позволить эту предателю жить излишне долго».

«А, так он вам знаком», - понимающе кивнул Губитель, и Эльд’нарш изрек: «Скажем так: это – уже третья наша попытка достичь рая. Эти несовершенные глупцы, неспособные осознать природу мира, вновь и вновь встают у нас на пути. Посему мы должны избавиться от них и обратить мир в его идеальную форму». «Обратить мир?» - уточнил Губитель. – «То есть, вы стремительно не в просто к обретению могущества?» «Могущества?» - фыркнул Эльд’нарш. – «Само по себе оно бесполезно. Нет, мы хотим вознести живых существ на новый уровень бытия. И покончить с каждым, кто вознамерится помешать нам это сделать. Сел’теус – всего лишь испуганный мальчишка, неспособный принять собственное преображение. Неспособный узреть величие видения, кое мы даровали ему».

Слушая речи брата, Кам’ланот понимал: несмотря на то, что разделяют они одни и те же идеалы, Эльд’нарш с готовностью бросит его, если посчитает сие необходимым. Один раз предательство уже свершилось, и все же он здесь, рядом с братом...

«Мы не можем допустить, чтобы жалкий кулуу противостоял нам», - заключил Кам’ланот, обернулся к Эльд’наршу. – «Он должен заплатить за содеянное!» Эльд’нарш согласно кивнул: «Он должен знать свое место».

Наблюдая за зиларт, Губитель недоумевал: и зачем тем понадобилось вознесение смертных рас на новый уровень существования? Губитель считал эту цель донельзя глупой, однако не возражал, ибо надеялся подыграть братьям – до поры, до времени. До тех пор, пока энергии кристаллов не будут высвобождены... А там важно лишь не упустить шанс...

Отвечая на вопрос Джека, Астос поведал ему о появлении в сей реальности Сел’теуса, что сподвигло Эльд’нарша и Кам’ланота на претворение в жизнь собственных замыслов. «Они надеются воспользоваться силой кристаллов, чтобы открыть путь в свой родной мир и преобразить его согласно своему видению», - говорил темный эльф.

«Этот мир утрачивает равновесие, потому что они вытягивают из него слишком большое количество энергии», - добавила Ленна. «Пусть делаюсь, что хотят», - отмахнулся Джек. «Что?!» - поразилась Селес. – «Не только они одни злоумышляют – со временем нам придется противостоять и другим». «Например, Губитель пытается объединить два пласта реальности и заполучить при этом могущество Пустоты», - добавил луковый рыцарь, обращаясь к Джеку. – «Если это произойдет, Свет и Тьма исчезнут, и ты не сумеет усилить Свет... Поэтому нельзя сказать, что в этом мире не происходит ничего такого, что бы не затрагивало тебя».

«С нашим миром мы сами разберемся», - заверил его Джек. – «Но я в долгу перед Астосом, потому помогу тебе. Но я хочу увидеть, сколь силен стал твой Свет». Лунет заверил Джека, что непременно продемонстрирует ему свою силу.

«Можете рассказать подробнее о мальчике, обратившемся в кристалл?» - обратилась к героям Неон. «Это был выбор, который он сделал, чтобы защитить свой мир от Тьмы», - пояснила Ленна. – «Он избрал для себя вечное бдение, лишив себя прежнего физического воплощения...» «Понятно», - протянула Неон. – «Мы идем различными путями, но все мы избрали для себя длительную и сложную борьбу...» «Но, похоже, резонанс доставляем ему немало хлопот», - произнес Астос.

Крайль, способная понимать язык животных и ощущать эмоции, призналась, что чувствует то, что испытывает Сел’теус. «Впечатляет», - молвила Неон. – «Ты подобная Астосу – но ты не являешься ни искусственным созданием, ни темным кристаллом». «Темным кристаллом?» - уточнила Крайль. – «Подобных тем, которые создавал Губитель?» «Нет, иными», - отвечала Неон, продемонстрировала героям темный кристалл, которыми обладала.

«Этот кристалл такой же, которым пользовался Кефка!» - воскликнула Селес. – «Неужто они все еще существуют в мире?!» «Мы нашли его по пути», - пояснил Джект. – «Они просто валяются под ногами». «Он создал эти артефакты на основе кристаллы, которые изначально использовались для созданий имитаций», - вымолвил Лунет. – «Но, если они еще не наполнены Тьмой, нам не стоит беспокоиться об этом».

Неон очистила кристалл от Тьмы, передала его луковому рыцарю, согласившись: «Они представляют опасность лишь не в тех руках».

...Приветствовали Кельгера подошедшие к остальным Релм и Эдж, и Неон поведала им о том, как встретились ни с сим воином. «Изначально Джек велел ему держаться в стороне, но, когда я увидела, как он обращается с клинком, я поняла, какой он искусный мечник», - рассказывала Неон. – «После он сказал нам о том, что ощущает, будто с этим миром что-то не так».

«Подтверждение сему я получил, повстречав Губителя», - молвил Кельгер. – «Я спросил его, стоит ли он за происходящим, но он телепортировался прочь как последний трус! К счастью, иные воители пытались выяснить причины недуга мир, и я решил примкнуть к вам в сем начинании».

...За пределами руин означилось пространство, походящее на межпространственный разлом, столь знакомый Галуфу, Ленне и иным выходцам с планеты R – их родного мира.

Кельгер бесстрашно разил монстров, первым бросаясь на них, лишь завидев. «В родном мире я был прикован к постели», - пояснил он спутникам. – «Двигаться так сейчас... просто восхитительно!» «Могу тебя понять», - улыбнулся Янг. – «Я долгое время провел во мне. Понимаю твое желание наверстать утраченное время, но ты не должен позволять ему руководить твоими действиями». «Этот мир дает нам время на воздаяние за прежние сожаления», - согласился с монахом Кор. – «Необязательно пытаться делать все и сразу».

Кельгер поблагодарил сподвижников за советы, а Сел’теус произнес: «Сей совет применим не только к тебе, Кельгер. Смертные – незавершенные создания, и по природе своей они предаются сожалениям. Но они осознают эти сожаления и пытаются улучшить себя – одно это возвышает их». «Я и не мыслил услышать подобную мудрость от кристалла», - поразился Кельгер.

«Некогда и я разделял идеалы Эльд’нарша», - признался Сел’теус, молвил, обращаясь к пораженным сим откровением героям: «Сперва мне нужно объяснить вам, что собой представляют Эльд’нарш, Кам’ланот... и в целом зиларт. Давным-давно раса зиларт была единственной, существовавшей в нашем мире, и обладала шепотом души. Но со временем появилась иная раса, не обладающая сей способность: кулуу, к которой принадлежу и я... Как Кам’ланот и Эльд’нарш, все зиларт считали себя высшей расой. Между зиларт и кулуу произошел конфликт. Именно тогда было явлено Эльд’наршу видение ‘истинного’ Вана’деля – он коснулся кристалла и зрел сие откровение. Видение открыло ему, что, если распахнем мы врата рая и проследуем в них, кулуу смогут вновь обрести совершенство. Я и сородичи мои согласились на это, надеясь прекратить конфликт между нашими народами. Однако истина оказалась совершенно иной... Открытие врат привело бы к уничтожению всего сущего, посему я выступил против зиларт. Но я утратил контроль над своими силами. Я причинил огромный вред, и потерял того, кто был мне очень дорог».

«Мне кажется, сии жертвы не хотели бы, чтобы питал ты сожаления», - отметил Курасама, и отвечал ему Сел’теус: «Мои действия привели к тому, что сородичи утратили свои смертные воплощения, а я остался единственным, кто был способен противостоять этим двум». «Утратили воплощения?» - поразился Курасама. «Да, они обратились в зверолюдей, и затаили зло на смертных», - пояснил Сел’теус. – «Я не допущу, чтобы трагедия повторилась снова. На этот раз я должен остановить их – раз и навсегда!»

Размышлял Губитель о том, что к героям примкнули новые индивиды, и некоторые из них обладают могуществом Тьмы, оскверняя оным драгоценные энергии сражений. Крайне важно привести кристаллы к резонансу и обрести их энергии! Но... наверняка два брата именно это от него и ожидают. Посему остается у него лишь один путь...

«Что ж, дабы спасти мир и Сел’теуса, мы должны свести на ‘нет’ резонанс», - заключила Прише. «Сел’теус сам является кристаллом», - напомнила сподвижникам Ироха. – «Любое, самое мизерное действие приведет к его резонансу с кристаллами сей реальности». «Это подобно тому, как хранители кристаллов резонируют друг с другом», - осознал Амидателион. – «И это означает, что устои мира должны полагаться на существующие здесь кристаллы и на их взаимодействие друг с другом. Однако в кристаллы обратились боги, присовокупив свои энергии к существующим... Возможно, с их появлением прежнее равновесие оказалось нарушено».

«Ты же не думаешь, что они предвидели, что это случится?» - встревожилась Лайон. – «И не приняли какие-то меры прежде, чем это произошло?» «В любом случае мы не можем допустить, чтобы он использовал нашего друга в качестве инструмента», - произнес Астос, кивнув в сторону Сел’теуса. – «Мы знаем, что должны сделать, чтобы защитить мир».

Наблюдая за героями, осознавал Сел’теус, что все они готовы взвалить на себя бремя по спасению мира. Души их подобны тем, обладают коими уроженцам Вана’деля – искателям приключений. И Сел’теус готов был продолжить свое начинание, даже рискнуть своей жизнью – ради них.

Из Искажения выступил Губитель, и, осмотрев героев, означившихся в сей области межпространственного разлома, заключил: «Глупцов, обладающих могуществом Тьмы, среди вас не видно. Прекрасно». Обратившись к Сел’теусу, вымолвил Губитель: «Твои сородичи собираются открыть портал в свой родной мир. Они одержимы поисками истинного Вана’деля, и замысел их готов претвориться в жизнь. Если хочешь остановить их – идем со мной. Я проведу тебя к ним».

Крайль и Лайон предупреждали Сел’теуса о том, что это может быть ловушкой. Сел’теус ощущал зло, исходящее от Губителля... но также осознавал, что, возможно, иной возможности помешать зиларт ему не представится.

«Я пойду с тобой», - бросил Сел’теус Губителю, и героям, принявшимся возражать, пояснил: «Хочу кое-что попробовать. Нечто, на что способен лишь я».

Губитель и Сел’теус скрылись в портале. Потрясенные, герои пытались осознать случившееся. Почему Сел’теус так поступил?! Неужто... таким образом пытается защитить их?!

Сел’теус выступил из Искажения в той области руин, где находились ныне зиларт. «Откуда ты здесь взялся?» - воскликнул Кам’ланот, пораженный. – «Ты не мог явиться сюда без чьей-либо помощи». «Некто по имени Губитель направил меня сюда», - отвечал Сел’теус. – «Хоть его намерения мне и не ведомы». «Тот факт, что он не явился лично, означает, что он не хочет, чтобы я понял – что у него на душе», - вымолвил Эльд’нарш. – «Трус! Но мои слова будут обращены к тебе». «Какое совпадение», - бросил Сел’теус в ответ. – «Я здесь, чтобы поговорить с вами. Как я понимаю, вы хотите открыть врата из этого мира... но я не могу допустить этого. Не могу позволить, чтобы вы вновь вовлекли Вана’дель в свои козни». «Хочешь сразиться с нами?» - рассмеялся Эльд’нарш. – «Знаешь же, что не выстоишь в сражении».

И все же Сел’теус атаковал братьев... и был повержен ими. Эльд’нарш просил Кам’ланота не убивать противника, ибо должен он сполна заплатить за содеянное. «Сел’теус... вступи в резонанс с кристаллами этого мира!» - приказал Эльд’нарш.

Сел’теус и два кристалла сей реальности начали резонировать... Сел’теус осознал: зиларт собираются воспользоваться сими кристаллами как проводниками для энергии. Надеялся Сел’теус, что сумеет докричаться до богов, а через них – и до героев! Все свое существование поставил Сел’теус на то, что воители Материи окажутся сильнее зиларт.

Герои продолжали сокрушаться по поводу выбора, сделанного Сел’теусом... когда ощутила Крайль сильные эмоции, исходящие от Сел’теуса. Астос смог определить нынешнее местонахождение кулуу, и герои поспешили в означенном темным эльфом направлении...

Эльд’нарш и Кам’ланот наблюдали, как появляются близ поверженного Сел’теуса кристаллы – столпы сей реальности. Скоро, очень скоро обретут зиларт их могущество!..

Двое успели списать Сел’теуса со счетов, и не подозревали они, что вынашивает кулуу свои планы...

Астос ощутил призыв кристаллов в сию область, сообщил о сем спутникам.

«Это ведь Губитель привел Сел’теуса к зиларт», - нахмурился Кельгер. – «Возможно ли, что он предвидел подобный оборот?» «Странно», - протянул Бартз. – «Почему он примкнул к этим двоим?» «Прежде он объединялся с Императором, надеясь использовать Искажения, чтобы слить воедино миры», - напомнил Галуф сподвижникам. «А теперь положил глаз на кристалл», - заключил Дорганн. – «Сомневаюсь, что он когда-либо оставить надежды обрести могущество Пустоты». «Согласно», - молвила Шерлотта. – «Возможно, резонанс кристаллов каким-то образом поможет ему достичь своей цели».

«Думаю, я нашла способ ослабить резонанс», - заявила Шантотто, приблизившись к воителям. – «Ключ сего кроется в кристалле, прежде исполненном Тьмы». Луковый рыцарь с готовностью передал очищенный Неон кристалл Шантотто, и та, усмехнувшись, заявила остальным: «Мы обратим его в своего рода светоч, а энергии, заключенные внутри, станут силой, ослабляющей резонанс. Чем больше объектов в этом мире вступить в резонанс, тем слабее окажется тот, коий происходит между тремя ключевыми кристаллами».

А сейчас героям оставалось лишь верить в Сел’теуса... и в его замысел – в чем бы тот ни состоял...

Герои направили свои энергии в очищенный кристалл, и воссиял тот. Сознавали воители Материи, что таким способом снимают они часть бремени с плеч Сел’теуса...

Но на глазах их кристалл раскололся, и приуныли герои: неужели не сработало?.. Тем не менее, Астос заверил сподвижников в том, что резонанс немного ослаб, и надлежит им как можно скорее спешить на помощь к Сел’теусу!..

Кельгер, Дорганн и Галуф уже зрели прежде расколы кристаллов, и осознавали, что в текущей ситуации навряд ли Губитель останется в стороне...

И кулуу, и зиларт ощутили ослабление резонанса.

Луковый рыцарь и его сподвижники вбежали в чертог, сплотились за спиной Сел’теуса.

«Как вам удалось ослабить резонанс?» - обратился к ним Кам’ланот. «не только вы способны заставить кристалл исполнять свою волю», - хохотнула Шантотто. – «Повсеместно в этом мире разбросаны осколки кристалла, оказавшиеся мне полезными». «Дальновидно...» - протянул Кам’ланот. – «Вполне в духе министра Орастерии».

«Но кристаллы этого мира уже здесь», - напомнил брату Эльд’нарш. – «Мы на шаг приблизились к цели». «Мы не позволим тебе причинить вред Сел’теусу!» - выкрикнула Ироха. «Неужто не понимаешь?» - устало вздохнул Эльд’нарш. - «Наш замысел не растянулся бы на столь долгое время, если бы этот гад не предал нас. Он выступил против своего родного мира и привел союзников к гибели. Как могли вы поверить ему?»

«Ты прав», - Сел’теус с трудом поднялся на ноги. – «Я предал их в прошлом. Ранее я мечтал о том, чтобы положить конец противостоянию зиларт и кулуу... но я ошибался. И тогда я принял решение пресечь воплощение в жизнь их извращенного видения. А сейчас у меня есть еще одна причина выступить против оного... Воители, собравшиеся в этом мире, обладают сильными убеждениями, и стремятся защитить их всеми силами. Я верил в то, что их убеждения сильнее ваших, потому и устремился сюда. И даже если бы я пал, я уверен в том, что они сумели бы спасти мир!»

«Их убеждения?» - бросил Эльд’нарш презрительно. – «Как могут их жалкие чаяния сравниться с мечтой, которую вынашивали мы десять тысяч лет?» «Продолжите сопротивляться – я верну вас в кристаллы», - бросил ему Сел’теус. – «Возможно, ваши безумные мечты обратятся в энергии их!.. Вы цепляетесь за грезы давностью в десять тысяч лет. Пришло время проснуться и сразиться с теми, кто существует ныне!»

...В противостоянии Эльд’нарш и Кам’ланот были повержены, обратились к кристаллам, надеясь вобрать в себя энергии их. Сел’теус и герои вознамерились помешать им... То было противостояние воли... и возвестил Сел’теус: «Да даруют мне боги силы вернуть принцев в кристаллы!»

Осознали герои: стало быть, Сел’теус действиями своими усилил резонанс кристаллов для того, чтобы обратиться к богам! Кристаллы воссияли...

«Этого мгновения я и ждал!» - выкрикнул Губитель, воплотившись подле зиларт. Сотворив волну энергии, он направил ее на один из кристаллов, и раскололся тот. «О, нет...» - выдохнула Ленна в ужасе. – «Что теперь станет с миром?»

Ликующе смеясь, Губитель обратился к поверженным зиларт, поблагодарив их за то, что додумались призвать кристаллы. «Обретя могущество лишь одного кристалла, я могу теперь уничтожить всех вас!» - бросил он воителям Материи, приняв свое истинное обличье – чудовищное древо! «Скоро я уничтожу и второй кристалл, и миры объединятся», - проревел он. – «И могущество Пустоты станет моим!»

Уроженцы планеты R и их сподвижники выступили против преображенного Губителя, повергли его, и принял тот прежнее свое обличье. Сел’теус и герои продолжили противостояние воли с зиларт. Сел’теус вновь обратился к сущностям богов с просьбой вернуть двоих зиларт в кристалл... но те ответили отказом.

«Похоже, боги относятся ко всем воплощенным в сей реальности воителям одинаково», - заключила Ленна. – «Наверное... они не станут помогать нам».

Хохотнув, Губитель примкнул к зиларт, присовокупив к их воле свою. Две стороны отчаянно боролись друг с другом за власть над оставшимся кристаллом. Сердца героев бились ныне в унисон, ибо разделяли они единое стремление...

Усилиями героев сущности Эльд’нарша, Кам’ланога и Губителя оказались заточены в кристалле. «Но ныне остался лишь один кристалл», - вздохнула Ленна. – «Что произойдет с миром?» Обернувшись к Сел’теусу, Воитель Света вопросил: «Теперь ты несешь на себе бремя этого пласта реальности?» «Благодаря резонансу мне легко было занять место уничтоженного кристалла», - подтвердил Сел’теус. – «Однако это лишь временная мера. Я не могу заменить собой расколотый кристалл». «Да, ведь у тебя есть собственный мир, который нужно защитить», - согласился Лунет.

«Но кристаллы – не предметы, которые можно использовать», - продолжал Сел’теус. – «Они существуют, чтобы отвечать на мольбы мирян. Посему я дам столько драгоценного времени, сколько необходимо».

Герои благодарили Сел’теуса... а Галуф, Дорганн и Кельгер, обратившись к остальным, заявили: пришло время расстаться. Теперь у них – иное бдение, ибо нет Губителя боле, а мир спасать предстоит молодым...

Крайль приняла выбор дедушки – и иных Воинов Рассвета.

Герои вернулись на борт воздушного корабля, подняли его в воздух. «Причина, по которой решились они на бдение, состоит в том, что и кристаллы, и мир устремляются к гибели», - заключил Воитель Света. – «Если мы сможем возродить богов и наполнить этот мир жизнью, тогда Воины Света смогут быть уверены в том, что печать, поддерживаемая ими, не сломается».

Герои разыскали на палубе рассекающего небеса судна Сел’теуса, и тот еще раз подтвердил: «Мой долг – поддерживать единственный оставшийся кристалл, посему на какое-то время я останусь здесь». «...Когда ты последовал за Губителем, я боялся, что ты собираешься в одиночку сразиться с ним», - признался Астос. – «Но на самом деле то оказалось доказательством твоей веры в своих союзников.

«Я кое-что понял из общения с Прише, Ирохой и ее наставником», - признался Сел’теус. – «Даже несмотря на десять тысячелетий, в течение которых вынашивался замысел, воля смертных будет являться ключевым фактором. И, вспомнив об этом, я доподлинно знал, как мне следует поступить».

Герои согласились с выводом Сел’теуса: все они любят и родные миры, и ирреальность, в которой заключены ныне... и не могли позволить трем злодеям одержать верх. «Принцы и Губитель заточены ныне в единственном оставшемся кристалле», - резюмировала Сел’теус. – «И я не сумел бы осуществить без всех вас – и тех, кто отчаянно стремился сохранить кристалл, и тех, кто ныне вызвался нести бдение, надзирая за пленниками». «Да, Губителя пленяют они уже ни в первый раз», - напомнил ему Воитель Света. – «Думаю, кристалл – в хороших руках».

«Энергии расколотого кристалла, а также украденные нашими противниками энергии сражений возвращаются в мир», - поделился Астос с остальными. – «Может, равновесие еще и не восстановлено, но – так или иначе – обрел сей пласт реальности новые силы». «Хорошо», - заключил Сел’теус. – «Нам же надлежит сохранить оставшийся кристалл и выстоять в этой буре».

Оставаясь в межреальности, Ксанд усмехался, вспоминая о недавних событиях.

Кристалл расколот, и равновесие мира стало куда более зыбко, нежели прежде. Да, Кам’ланот и Эльд’нарш сметены с доски, и энергии, ими обретенные, возвращаются в мир. «Это же прекрасно!» - восклицал Ксанд. – «Облако Тьмы ослаблено, и не может противостоять мне. Пришло для меня время обрести желаемое! А если кто и посмеет встать у меня на пути... жизни их будут потушены мгновенно».

Осознав, что Губитель был исторгнут из мира, Император усмехнулся, проронил: «Это было неизбежно, раз он решил действовать без меня. Бессмысленно растрачивать знание на глупцов».

К Императору приблизилась Набаат, и, продемонстрировав сияющий кристалл, молвила: «Я собрала в кристалл энергию земли – как ты и сказал, она восстановлена. Обладая таким количеством энергии, я смогу уничтожить всех эл’Си. Возможно, смогу даже вернуться в Кокон...» «Ты должна обмануть их и проникнуть в их ряды, Набаат», - приказал Матеус новой подельнице. – «Мы не должны делать необдуманные ходы. Следует перехватить инициативу, чтобы обрести силу».

Набаат нахмурилась, однако перечить Императору не решилась...

Ступив на поляну, где все еще ощущалось присутствие Эльд’нарша, Кам’ланота и Губителя, Ксанд расхохотался: «Они пытались использовать меня, а в итоге сами были принесены в жертву сему миру. Невероятно глупо для тех, кто обладает бессмертием. Но я их ошибки не повторю. Я обрету вечную жизнь и...»

Он осекся, заметив поблизости девушку, пребывающую в полной растерянности. К той спешили монстры, и Ксанд поспешил разделаться с тварями, применив заклинание «Метеор». Девушка восхитилась: «Ты великий черный маг, да?» «Это не твой родной мир», - отвечал Ксанд, сознавая, что незнакомка только что воплотилась в сей реальности. – «Законы магии здесь могут быть иными... Но ты и сама на черного мага не похожа».

«О, где мои манеры?» - спохватилась девушка. – «Мое имя Леонора. Я готовилась стать эпоптом в услужении у Кристалла Земли, но теперь я обучаюсь черной магии. У меня чудесный наставник, и я надеюсь однажды стать мудрицей. Но я не знаю, где он сейчас...»

Ксанд посоветовал Леоноре сосредоточиться на своих ощущениях, и реальность непременно приведет ее к наставнику. Таковы устои этого мира.

Леонора последовала совету... и, похоже, ощутила направление, в котором ей следовало выступать. Отвлеклась она лишь на мгновение – но Ксанд бесследно исчез.

...Вскоре отыскала она в дикоземье воителей Материи, и Палом, узнав ее, выдохнул: «Леонора! Что ты тут делаешь?» Девушка во все глаза смотрела на своего наставника, не понимая, почему тот стал ребенком. Отвечая на вопрос Палома, молвила Леонора: «Я просто обнаружила себя здесь, вот и все. Добрый незнакомец посоветовал мне отыскать вас».

Палом разъяснил Леоноре, что именно представляет собой сия ирреальность, лежащая за пределами их родного континуума. Героям же он представил девушку как свою ученицу. «Поверить не могу, что у тебя есть ученица», - улыбнулся Воитель Света. – «Не так давно ты еще сам был в учениках».

И Палом, и Порома очень высоко отзывались о способностях девушки, что ту несказанно смущало. Ровно как и то, что близнецы ныне совсем юны, и принадлежат иному времени, нежели она сама. Тем не менее, Леонора приняла обстоятельствах, в которых оказалась, с готовность примкнула к воителям, исходящим из множества миров.

«Я сумела отыскать вас, ибо ощутила теплый свет кристалла», - призналась Леонора, и луковый рыцарь предположил: «Должно быть, кристалл – это Сел’теус». О том, кто именно направил ее к героям, Леонора не знала, а те не стали допытываться.

Девушка обсуждала с иными чародеями природу магии своего родного мира и желаемое ею становление мудрицей. «А каковы они, мудрецы твоего мира?» - заинтересовался Алфинод. – «В Студиуме мы изучали соманотику – предмет, включающий в себя медицину, эфирологию и колдовство. Чародеи, практикующие соманотику, именуются ‘мудрецами’». «Как, например, наш отец», - добавила Алисэ. «Представить не могу, сколь сложно его обучение!» - восхитилась Леонора. – «Ваше определение мудреца более относится к ученому званию. В моем мире же мудрецами именуются те, кто осваивает и черную, и белую магию. Они используют свою силу, служа людям, - как, например, великий мудрец Телла».

Герои поддержали устремление Леоноры стать мудрицей, обещав помочь ей на сей стези.

Ощутив, как некто поглощает энергию сего мира, Ксанд переместила в место, где происходило возмущение, лицезрел Набаат, сжимающую в ладони кристалл.

Двое изготовились к противостоянию...

Леонора и ее новые спутники противостояли монстрам, означившимся на равнинах. Алфинод хвалил девушку за то, что творит заклинания она поистине искусно, и Леонора, воспряв духом, с удвоенной энергией противостояла чудовищам.

Привлеченная звуками боя, Леонора устремилась в направлении, откуда доносились они... лицезрев двоих, сошедшихся в противостоянии. Подоспевшие герои узнали Набаат и Ксанда. «Это он, добрый незнакомец», - указала на последнего Леонора, и герои опешили: это Ксанд-то?! «На самом деле он враг», - просветил Леонору Лунет. – «Из-за него в моем мире произошел апокалипсис».

«Что ты здесь делаешь?» - потребовала у Ксанда ответа Арсиела. – «Пытаешься украсть энергию этой реальности?» «Вообще-то, именно это я не позволил сделать этой женщине», - хохотнул Ксанд, указывая на Набаат, после чего, утратив всякий интерес к разговору, зашагал прочь.

«Подожди!» - Леонора бросилась за ним, а герои обратились к Набаат, поинтересовавшись, что она здесь делает. «То, что он и сказал», - изрекла женщина. – «Собирала в кристалл энергию мира – по приказу Императора. Я готова передать ее вам, если вы примете меня к себе». «Но почему?..» - с подозрением вопросила Ванилла, и пояснила Набаат: «Устала я быть его марионеткой. Веская причина, как считаешь?.. Поговори с бригадным генералом Рейнзом, если не веришь мне. Он знает, сколь я верна стороне, на которой выступаю. Дай ему шанс выступить в мою защиту».

...Леонора нагнала Ксанда, выпалила: «Без твоей помощи я бы не нашла своего наставника. Думаю, у тебя были свои причины помочь мне, но... я признательна, и не хотела бы быть твоим врагом. Ты ведь добр. Почему же ты противостоишь всем им?..» «Наставник, говоришь...» - протянул Ксард, взирая на чародейку. – «Скажи, как бы ты поступила, если бы наставник разочаровал тебя?» «Ну... мой наставник не очень честен в выражении своих чувств, поэтому я ищу скрытый смысл за его словами», - отвечала Леонора. – «Размышляю над тем, что он от меня ожидает...» «Ладно, забудь», - отмахнулся Ксанд, и в следующее мгновение бесследно исчез.

«Неужто я его разочаровала?» - озадаченно пробормотала Леонора. – «Быть может, с ним в прошлом уже произошло нечто подобное?.. Он – великий маг, способный применить ‘Метеор’, а я ему в подметки не гожусь...»

...Герои обсуждали, следует ли им позволить Набаат примкнуть к отряду. Женщина еще раз подтвердила: она странствует по миру, вбирая в кристалл энергию оного – по приказу Императора. Но сейчас она надеялась обменять артефакт на возможность вырваться из хватки Матеуса, ибо устала быть его послушной марионеткой.

«А ты думала о том, хочешь ли выступать на нашей стороне?» - обратился к Набаат Сид Рейнз. – «Если ты все еще жаждешь покончить с эл’Си, то навряд ли впишешься в нашу компанию». «Если же хочешь просто скрыться от Императора – это иной вопрос», - добавил Лунет. – «Прежде мы уже сотрудничали с бывшими противниками, как то Куджей и Ардином».

«Я категорически против!» - возражал Саж. – «Эта леди порочна по сути своей. И она страницу не перевернет, я уверен в этом». «Он боится, что, если мы позволим ей остаться с нами, это поставит под угрозу весь отряд», - развила Ванилла мысль Сажа.

Обратившись к Набаат, Леон поинтересовался, в чем заключаются планы Императора. «Если скажу, примете меня?» - напрямую вопросила Набаат. Саж и Фанг яростно возражали против подобной сделки: к тому же, Набаат вполне может солгать!

Леонора предложила принять Набаат, ведь в этом случае та будет под присмотром. Луковый рыцарь согласился: в этом предложении есть рациональное зерно. «Сперва выслушаем ее», - заключил Леон.

Леонора извинилась перед героями за то, что встряла в обсуждение, пояснив, что пыталась высказать предложение совершенно беспристрастно. Уроженцы Кокона пояснили ей, что в родном мире имели крайне неприятный опыт общения с Набаат: та пыталась манипулировать их чувствами и разделить. «В итоге опасности подвергся сын Сажа», - говорила Ванилла. – «Подобное я простить не готова. Она взяла мальчика в заложники, в итоге Саж был на грани отчаяния. Это было страшно. Я была готова умереть, чтобы искупить произошедшее...» Ужаснувшись, Леонора извинилась перед героями за то, что говорила, не зная, чем руководствуются люди, с Набаат знакомые.

«Ничего, последующее тысячелетие закалило нас», - улыбнулась Ванилла. – «Набаат, однако, явилась сюда прямиком из той эпохи. Мне почти жаль ее». «А мне не жаль», - бросила Фанг. – «Она причинила тебе боль, и вполне заслужила свою участь».

«То есть, я зря пыталась помочь?» - расстроилась Леонора. «Вовсе нет», - заверила ее Ванилла. – «Ты все правильно сказала. Набаат пришла к нам за помощью. Если она увидит твою искренность, то, возможно, поделится с нами действительно полезными сведениями. Может, она и сама задумается о своем будущем».

Что ж, Леонора по доброй воле согласилась держать Набаат под присмотром, и надеялась, что не пожалеет о своем порыве.

...Леон, Рейнз и Лунет закончили допрос Набаат. «Она утверждает, что Император заметил изменения в печати, отрезавшей Губителя от мира», - просветил сподвижников Леон. – «И наполнение кристалла энергией было упреждающим действием с ее стороны». «Но он не знает, что Набаат обратилась к нам», - добавил Рейнз. – «Вопрос в том, как с ней поступить».

Леонора и Набаат отошли в сторону от остальных, и поинтересовалась женщина, почему чародейка приняла ее сторону. «Потому что ты обратилась к нам за помощью», - отвечала Леонора. – «Поэтому протянуть тебе руку – деяние, само собой разумеющееся». Набаат поразилась наивности собеседницы, однако продолжала играть свою роль, молвила: «Император видел во мне лишь свою марионетку... Я не могу этого больше выносить. Почему у меня не может быть набольший, который просто ценит верность? Я всегда исполняла приказы, мне отдаваемые».

Алисэ и Арсиела издали наблюдали за разговором, но не вмешивались. Набаат они не доверяли: та пыталась представить себя невинным офицером, просто выполняющим приказы, не более.

«Как это, должно быть, было ужасно!» - воскликнула Леонора. – «Должно быть, ты очень смелая, если решила бежать от всего этого. Прошу, позволь мне помочь тебе». «Ты только недавно в этом мире», - заметила Набаат. – «Ты сможешь развеять сомнения остальных?» Сконфузившись, Леонора призналась, что в критические моменты способна растеряться и действовать на эмоциях, и все надеется стать мудрицей и помогать людям. «Однако нужны такие люди как ты, Набаат», - молвила она. – «Обладающие острым умом и строгой дисциплиной». Набаат не позволила эмоциям отразиться на лице; если бы все было так, председатель Дайсли не отринул бы ее...

Леонора же поблагодарила Набаат за проницательность, обещав, что станет работать над своей сосредоточенностью во время сотворения заклинаний. В доказательство сего она сотворила огненный поток, направив тот на вершину ближайшего дерева, и оттуда свалился наземь огромный и донельзя злющий паукообразный монстр.

Леонора, Набаат, Алисэ и Арсиела прикончили тварей, и чародейка извинилась за то, что привлекла тех своей опрометчивостью. Набаат взирала на Леонору, гадая, способна ли та себе шнурки на туфлях завязать, - не говоря уже о служении людям?.. Несмотря на высокопарные речи, она – всего лишь дитя.

Обратившись к Набаат, Леонора уверенно заявила: «Я уверена, твой аналитический мозг и собранность окажутся для всех огромным подспорьем. Ведь, объединившись с нами, ты можешь для себя найти новый путь, так?» «Это интересное предложение», - осторожно отозвалась Набаат. – «Но твой оптимизм в сем вопросе ничем не подкреплен. Ты сама осознаешь, сколь наивно звучат твои слова?»

Леонора растерялась, и Арсиела пришла к ней на помощь, выпалив: «Почему ты сразу выносишь суждения, Набаат? Леонора лишь ищет возможности разрешить ситуацию. Если хочешь обрести защиту от Императора, прекрати подобные речи!» «Да, ты права, мне не следовало этого говорить», - извинилась Набаат, и Леонора предложила ей вернуться к остальным героям и вместе принять окончательное решение.

Арсиела проводила Набаат пристальным взглядом, обратилась к Алисэ, молвив: «Похоже, Набаата уже была готова высказать свои истинные чувства и устремления. Не следовало мне вмешиваться в их разговор...»

...Вернувшись к Сажу и иными воителям, Ванилла поведала о том, что Леонора в настоящее время занята беседой с Набаат. «Мы решили, что некто, невовлеченный в наши дела, может иметь больший успех в понимании, что вообще у нее за душой», - пояснила девушка. «Полковник Набаат отвечала на наши вопросы четко и коротко», - сомневался Рейнз. – «Не знаю, откроется ли она кому-то иному».

«А кто она, Леонора?» - озадачился Саж. Палом и Порома объяснили, что в их родном мире Леонора стремится стать мудрицей – чародейкой, сведущей в черной и белой магии. Кроме того, она любит помогать людям, и сие качество – в самой природе ее.

«Набаат не была под ментальным контролем как Голбез», - мрачно произнес Саж, выслушав близнецов. – «И стремления свои она не оставила – как, например, сделал Куджа. Она холодна как лед. И ваша ученица может быть в огромной опасности». «И все же я доверяю ее суждению», - отметил Палом. – «Может, она кажется скромной, но силы духа ей не занимать. Кто поверит в нее, если не наставник?» «Думаю, он справится», - поддержала брата Порома. Эдвард с улыбкой заявил, что Телла гордился бы Паломом, узри он его сейчас.

Вскоре к героям приблизились Набаат и Леонора, и молвила последняя: «Госпожа Набаат скептически относится к нашим с ней отношения, учитывая, что прежде с набольшими ей не везло. Есть ли у вас какие-то правила, которым надлежит следовать?» «Я – лидер», - отвечал ей Лунет, - «но все ключевые решения мы принимаем на основе совместного обсуждения».

Набаат обратилась к Палому, заявив, что его ученица напортачила с магией, и поинтересовалась после, как он будет действовать. «Она была невнимательна», - заключил маг. – «Значит, ей необходимы дополнительные занятия». «И все?» - бросила Набаат. – «Она напортачила уже дважды». «И что?» - парировал Палом. – «Ошибки – часть жизни. Если ты думаешь, что это плохо, ты не видела ее в начале обучения». «Ваш родной мир весьма снисходителен к ошибкам», - заключила Набаат. – «В своем же из-за единственной ошибки я лишилась всего. Не думаю, что мы сможем когда-либо понять друг друга».

Набаат устремилась прочь; Леонора бросилась за нею следом.

«Почему Набаат столь критически относится к совершенным ошибкам?» - задались вопросом герои. «Думаю, я знаю, почему», - отвечал им Рейнз. – «Дайсли – председатель Правительства Кокона – был на самом деле фал’Си Бартанделусом». «Это тот, кто отдавал ей приказы?» - уточнила Алисэ, и Саж подтвердил: «Да. Он убил ее, когда мы проникли в его оплот. Она отказалась поверить в это, и, возможно, обладает некими туманными воспоминаниями об этом инциденте». «А, может, пытается отрицать его», - предположила Ванилла. – «Вижу, ее это сильно угнетает».

«Но почему так случилось?» - спрашивала Арсиела. – «Она же не совершала предательства?» «Нет, просто для него она перестала быть полезна, только и всего», - пояснил Рейнз. – «Дайсли был одним из фал’Си – созданий, в нашем мире почитаемых за богов. Они возлагают миссии на людей и играют ими как фигурами на доске. Мы, эл’Си – те самые фигуры. Набаат верно служила, поэтому ее и не обратили в эл’Си – а, возможно, посчитали, что в подобной ипостаси толку от нее не будет».

«Неудивительно, что вы противостояли этим фал’Си», - вымолвил Палом. «И бессмысленную смерть она рассматривает как свою личную неудачу...» - заключила Арсиела. – «Для нее это неприемлемо. Неудивительно, что Леонора ее так раздражает». «Как по мне, все это донельзя глупо», - произнесла Алисэ. – «Ее раздражение совершенно лишено смысла».

...Леонора нагнала Набаат за пределами древних руин, к которым приблизились воители Материи. «Прости, что я так наивна», - выпалила чародейка. – «Что я могу сделать для того, чтобы помочь тебе?» «Ничего», - отрезала Набаат. – «Понимаешь, всю свою жизнь я прожила в мире, который куда более жесток, нежели твой. Один неверный шаг – и судьба твоя предрешена. Каждый обвиненный был отрезан от цивилизации. Ты бы там и пяти минут не протянула».

«Теперь я понимаю, почему ты столь ревностно и верно служила», - протянула Леонора. – «Тебе необходима была дисциплина для выживания». «Пытаешься высказать мне симпатию?» - удивилась Набаат. – «Мое суровое прошлое помогло мне пробиться в жизни. Тебе не понять». «Ты права», - согласилась Леонора. – «Я и представить не могу подобного». «Тогда, может, оставишь меня в покое и вернешься к своему обучению?» - предложила Набаат. – «Хотя представить не могу, чему тебя сможет научить этот наставник-ребенок. Будь у него жизненный опыт, он бы не говорил, что ошибки – часть жизни. Даже самый одаренный в магии ребенок остается всего лишь ребенком. Чему он научить может, ума не приложу».

«Забери свои слова назад», - прошипела Леонора, и Набаат опешила. – «Обо мне можешь говорить что угодно, но Палома не трожь! Он требовательный наставник, и никогда не отступал от моего обучения! Да, я не так умна, как иные эпопты, и сражаться боялась. Но всегда хотела защищать свою дом. Я едва могла сотворить простейшее огненное заклятие, но Палом с уважением относился к моим чувствам... И я глубоко уважаю его. И не потерплю, чтобы кто-либо высказывался о нем в подобном тоне!»

Приблизившиеся герои услыхали завершающие фразы монолога Леоноры; а чародейка не так проста и смирна, как могло бы показаться!

«Похоже, не только ее мир мягок», - поморщилась Набаат, видя, как поддерживают герои Леонору. «Полковник, нет в мире совершенства», - обратился к ней Саж. – «Поэтому фал’Си и обращают людей в эл’Си, которых способны контролировать. Те, кто выступает на твоей стороне, не может надеяться на свободу». «Массы свободы не заслуживают», - парировала Набаат. – «Они – глупцы, которым требуется надлежащее управление».

«Глупцы?» - разозлилась Ванилла. – «Да у тебя самой рыльце в пушку! Напомни-ка, кто из нас марионетка Императора?» «Что?» - выдохнула Набаат, и отчеканила Ванилла: «Суть в том, что и ты несовершенна. И это нормально – даже для тебя! В этом мире никто не станет презирать тебя за неудачи. Поэтому прекрати по доброй воле сковывать себя ограничениями». «Полковник Набаат, пришло время разорвать цепи Дайсли», - согласился с ней Рейнз. – «В этом мире у тебя есть время и свобода. Ты можешь все начать сначала».

«Вы продолжаете пребывать в своих иллюзиях», - вздохнула Набаат. – «Вы действительно считаете, что я могу начать все сначала?.. Я никому не верила с того дня, как председатель сказал, что порывает со мной. И я иду одним путем – своим собственным. И никому не позволю сей путь мне преступить!»

Обнажив клинок, Набаат атаковала героев, но Леонора и ее сподвижники повергли воительницу. Набаат взяла назад свои слова насчет Палома, молвив: «Твой наставник, должно быть, прекрасен в своем деле, если способен справиться с такой упрямицей как ты».

«Прости, но теперь мы точно не сможем принять ее к себе», - заявил Саж, и Леонора обернулась к нему: «Но... теперь я поняла, сколь глубока ее боль». Саж и Рейнз опешили: «Ты все еще готова ее принять?! Несмотря на все то, что она говорила?!» Леонора же обратилась к Набаат: «Госпожа Набаат, ты исключительная женщина. Поэтому ты считаешь, что неудаче не должно быть место в принципе. И тут появляюсь я – воплощение неуклюжести. Я смогла пройти этот путь лишь благодаря Палому, Пороме и всем остальным, что поддерживал меня, никогда не отрекаясь. Ты можешь использовать свое окружение, госпожа Набаат. Идем с нами».

«Мне не нужна твоя жалость», - покачала головой Набаат. «Это не жалость!» - возразила Леонора. – «Я думаю, это нормально, когда человек ищет для себя иной жизни. Я долго обучалась, надеясь в будущем стать мудрицей. Черная магия дается мне донельзя тяжело. А когда сражаюсь в одиночку, я – истинный комок нервов. Но я сумела все это преодолеть. И в процессе обучения обрела новую мечту. Если уж я сумела найти для себя новый путь в жизни, то ты и подавно сможешь». Палом поддержал свою ученицу, вновь предложив Набаат примкнуть к ним.

Набаат долго размышляла над прозвучавшими словами...

...Не ведая, какое решение примет она, герои устремились к воздушному кораблю. Саж заявил, что не станет боле возражать, а доверится решению Палома. «Думаете, это разумно, раз в ситуацию вовлечен Император?» - сомневалась Лейла. – «Даже если она говорит правду о том, что бежит от него, все же он остается за всем этим». «Это и меня тревожит», - согласился Рено. – «Как такой профессионал как Набаат может с легкостью оставить своего набольшего?.. Хотя, возможно, она не приносила ему клятву верности». «Не узнаем, пока не спросим ее», - рассудительно произнес Саж. – «Давайте пока оставим ситуацию как есть».

Отыскав на палубе Леонору, Палом сообщил ей, что герои готовы дать Набаат шанс, и девушка обещала, что будет присматривать за той. «Палом, спасибо, что никогда не отступал и продолжал обучать меня», - молвила Леонора. – «Мне очень повезло, что именно ты обучаешь меня черной магии». «Ну, дальше будет сложнее», - усмехнулся Палом.

На борт поднялась Набаат, бросив Леоноре: «Можете оставить меня там, где пожелаете». «Я так не поступлю», - заверила ее чародейка. – «Почему бы нам не поговорить откровенно?..»

Набаат последовала за Леонорой и Паломом к остальным; за спиной женщины возникла ее собственная темная имитация... впрочем, тут же исчезнувшая...

Возвращаясь мыслями к беседе с Леонорой, Ксанд вспоминал о собственном наставнике – великом маге Ное. Почему иным своим ученикам он предлагал дары... а ему – нет?.. Хотя все это уже неважно... Все они давным-давно покинули смертный мир...

«Эльд’нарш и Кам’ланот обладали бессмертием, но растратили его понапрасну, одержимые своим величием, и повторили ошибку, совершенную 10000 лет назад», - протянул Ксанд. – «Я бы не поступил так глупо с подобным даром. Нет, я куда более разумно подойду к обретению власти. В конце концов, бессмертие – всего лишь средство для достижении цели».

Ксанд ощутил энергию, высвобождаемую в результате сражения героев с Набаат, воспользовался ею, дабы воплотить в сей реальности высокую башню...

Темная имитация Набаат вернулась к Императору, и тот, развоплотив ее, усмехнулся. «Стало быть, она отправила ко мне имитацию», - протянул Матеус. – «Означает ли это, что в их рядах она собирается задержаться надолго?.. Возможно, следует принять меры на случай предательства с ее стороны...»

Он осекся, ощущая, как некто поглощает энергии мира, преображая реальность...

Ксанд огляделся по сторонам, с удовольствием взирая на свое творение – Башню Света. Пусть и в ином мире, но воплощение ее получилось в точности таким же, каким Ксанд его помнил.

«Энергия, порожденная воителями Материи, распространяется повсеместно в этой реальности», - заключил Ксанд. – «И можно направить ее даже на создание башни, сотканной из чистейшего Света. Переполняемая энергия, башня вступит в резонанс с кристаллами. И я сумею обрести власть над сей избыточной энергией и направить ее в нужное русло. Я могу даже обрести бессмертие!.. Эльд’нарш и Кам’ланот потерпели поражение, слишком понадеявшись на свое мнимое чувство расового превосходства. Смертные – столь жалкие создания! Я обрету бессмертие, а затем...»

В Башню Света ступили и герои. Лунет и Дещ сразу же узнали ее, поведав остальным, что находятся они в оплоте Ксанда. «Он воспользовался одним из устройств Древних, чтобы поместить Кристалл Земли под землю», - пояснил сподвижникам Лунет. – «И это стало причиной сильнейшего землетрясения в нашем мире». «Древние использовали подобные устройства, чтобы обеспечивать энергией подобные башни, парящие над поверхностью нашего мира», - добавил Дещ. – «Но как одна из подобных башен оказалась здесь?»

«Я чувствую исходящую от нее энергию», - произнес Воитель Света. – «Она кажется чистейшей – как энергия, исходящая от кристалла. Смею предположить, что башню воплотила здесь энергия, изъятая из земной тверди». «Хочешь сказать, что кто-то воспользовался энергией, которая была высвобождена в ходе нашего сражения с Набаат?» - изумилась Леонора. – «Но зачем?» «Ксанд говорил, что хочет обрести бессмертие», - припомнила Шерлотта. – «Что, если он воспользуется для этого энергией кристаллов?»

«Бессмертие...» - протянул Лунет, уверенным шагом устремился ко внутренним чертогам Башни Света; герои последовали за луковым рыцарем.

Император переместился на вершину Башни Света, поздравил Ксанда с успехом его начинания.

«То, что исходит из мира, не принадлежит никому», - бросил тот в ответ, - «и я первый заполучил эти энергии. Тебе бы следовало поторопиться!» «Отдаю должное твоим методам», - отозвался Император. – «Поделишься со мной своими силами – и я поделюсь с тобой свою мудростью. Идет?» «Мои замыслы практически претворены в жизнь», - расхохотался Ксанд. – «Но ты потерял свой шанс!» «Боюсь, пожалеешь о своем решении», - предупредил Матеус, исчез, вознамерившись дождаться падения Ксанда и обрести утраченную тем власть.

В чертог ступили Лунет и его сподвижники. «Почему ты это делаешь?» - обратился к Ксанду луковый рыцарь. – «Действительно хочешь продолжить этот ужасающий цикл?» «Энергия, пронизывающая это место, предельно чиста», - добавил Воитель Света. – «Ты тоже хочешь обрести силу кристаллов?» «Хочешь снова довести прочность кристаллов до предела?!» - выкрикнула Крайль. «Мы не для того возродили этот мир, чтобы ты вновь разрушил его!» - воскликнула Прише.

«Вы не знаете ничего», - хохотнул Ксанд. – «Это все, чего я хотел». «Да ну?» - проронила Леонора. – «Я знаю, что ты использовал силу Кристалла Земли в своих интересах. Я своем родном мире я выступала служительницей Кристалла Земле, и я знаю, сколь он могущественен. Ты действительно хочешь повторить свою прошлую ошибку? Готов разрушить этот мир, чтобы получить желаемое?»

«Помнишь, я спросил, как бы ты поступила, если ты твой наставник разочаровал тебя?» - осведомился Ксанд. – «Именно так со мной поступил Великий Маг Ной!» «Ты лжешь!» - воскликнул луковый рыцарь. – «Дога и Унеи сказали, что то был величайший дар! Ты просто не хотел этого слышать!» «Замолчи!» - рявкнул Ксанд. – «Какая ценность в смертности?! Почему одни получили магию и мир грез, я же не обрел ничего! Почему я стал тем единственным, кто лишился всего?!»

«Подумай! Должно быть, была какая-то более веская причина», - молвила Леонора, но Ксанд отмахнулся: «Поверь, я потратил на раздумья немало времени. Но подобные думы наполняют меня отчаянием, и ненависть моя к наставнику лишь возрастает... Эти трое давным-давно мертвы, и сущности их стали частью Духа. Я – единственный, кто остался жив, и теперь обрету, наконец, бессмертие! И обрету то, чего жажду больше всего!»

Ксанд исчез, переместившись прочь. «Думаешь, мы позволим тебе это сделать?!» - крикнул Лунет в пустоту. – «Именем Доги и Унеи мы пресечем твой замысел на корню!»

Леонора размышляла над словами Ксанда. Да, он определенно злодей, но... похоже, в жизни своей он немало хлебнул горя.

«Похоже, поведение Ксанда тебя шокировало», - отметил луковый рыцарь, и Леонора утвердительно кивнула: «Да, он... был так добр ко мне прежде. Когда я впервые появилась в этом мире, он направил меня к Палому». «Потому что ты была его ученицей», - заключил Лунет, и Дещ согласился с ним: «Как и сам Ксанд был учеником Великого Мага Ноя. Возможно, поэтому проявил он к Леоноре толику симпатии?» «Помимо Ксанда, у Ноя были ученики Дога и Унеи, который после смерти Ноя обрели дары», - рассказывал Леоноре Лунет. – «Дога получил дар магии, Унеи – мир грез. Ксанд же обрел смертность». «Похоже, именно это его донельзя разочаровало», - молвила Леонора. «Дога же и Унеи утверждали, что получил Ксанд величайший дар», - продолжал Лунет. – «И не похоже, что они шутили».

«Я понял! Бесцельное долгое существование – тот еще ад!» - воскликнул Сноу. – «Смертность – действительно дар своего рода». «Тем не менее, Ксанд погрузил мир во Тьму, так и осознав смысл дара Ноя», - изрек луковый рыцарь. – «Похоже, Дога и Унеи не сумели переубедить его».

«Похоже, они были для тебя важны», - отметила Селес. – «Какими они были?» «Я лишь немного странствовал вместе с ними», - признался Лунет, - «но они оказали мне неоценимую помощь и придали доблести». «Дога проделал огромный путь, чтобы просить нас о помощи», - с улыбкой произнес Дещ, и Лунет продолжал: «Дога казался заслуживающим доверия человеком, а Унеи была своего рода доброй бабушкой».

«Похоже, для вас они были своего рода наставниками», - молвила И’штола. «Не знаю, разделяли ли они это мнение», - вздохнул Лунет. – «Увы, я не могу задать им этот вопрос. Когда Облако Тьмы повергло нас, они даровали нам силу своих душ. А теперь они стали частью Духа». «Духа?..» - озадачилась И'штола, услышав незнакомый термин. «После смерти души людские становятся частью Духа в нашем мире», - пояснила ей Леонора. «Становятся едины...» - протянула И’штола. – «Подобно эфирному морю... Восхитительно!»

Луковый рыцарь заключил: они обязаны донести послание Доги и Унеи до Ксанда, заставить его прекратить свои деяния!.. Гадала Леонора: как благие устремления могли породить столь вопиющее недоразумение?..

Обратившись к героям, призналась Леонора: она не думает, что Ксанд всецело привержен злу. И слова о том, что прежде у мага был наставник, окончательно ее убедили в сем. «Давайте согласимся с тем, что Ксанд прежде был добр», - вымолвил Мог. – «Но его действия принесли множество страданий, купо». «Да, я согласна с этим», - пробормотала Леонора. – «Но... Ксанд тоже настрадался. Он чувствует, что наставник предал его... Так же, как и госпожа Набаат». «Да, она определенно чувствует себя преданной», - согласилась с ней Лайтнинг. – «Она даже не знала, что играет отведенную ей роль в жестоком замысле набольшего. Да, ситуации похоже, но намерения Ноя кардинально отличались».

«Но каким он был?» - поинтересовалась Лилисетта. – «Почему смертность была величайшим даром, если на самом деле он не собирался обижать Ксанда?» «Я тоже этого не понимаю!» - поддержал вопрос Куджа. – «Выглядит все так, как утверждает Ксанд. Одно дело – обрести силу, другое – обозначить финал жизненного пути. Это ужасно!» «Представь себе вечность одиночества», - отвечала ему Риноа. – «Я хотела бы жить столько, сколько другие, и с радостью приняла бы дар Ноя». «Согласен, одиночество заставило бы провожать в последний путь многих...» - загрустил Мог. «Не будь иных даров, возможно, он бы и сделал верный вывод», - произнес Сабин. – «Но зрел Ксанд то, что получили иные ученики Ноя, и не смог он верно определить их цену. Он видел лишь то, что ему не досталось». Лилисетта понимала разочарование Ксанда: он наверняка считал, что изнурительное обучение ничего ему не принесло, и наставник видел в нем разочарование.

«Наверняка здесь нечто большее», - предполагала Леонора. – «У их наставника был какой-то план...» «Ты все еще веришь в то, что Ксанд добр, так?» - уточнил Мог, и Леонора отвечала: «Да, верю. Я хочу поговорить с ним... еще раз. И уповаю на то, что сможем мы достичь взаимопонимания». «Понимаешь, Леонора», - обратился к своей ученицей Палом, - «Голбез – пусть и был он под контролем – и остальные, атаковавшие Голубую Планету, тоже верили в свою правоту. Плохие люди существуют всюду. Как и приверженцы зла. Ты понимаешь это, верно?» «Конечно!» - воскликнула Леонора – «Но я все равно хочу еще разок поговорить с ним!»

Палом вздохнул: и почему белые маги столь упрямы?! «Ладно, но я пойду с тобой!» - заключил он. – «И ты сможешь поговорить с ним так же, как с Набаат».

Леонора, Палом и примкнувшие к ним Мог и Набаат разыскивали Ксанда в пределах Башни Света.

«Что, если он попытается избежать разговора с тобой?» - спрашивал у чародейки мугл, и отвечала та: «Я продолжу преследовать его! Столько раз, сколько потребуется!»

Не заметили они, как Набаат улизнула. Леонора попыталась сосредоточиться, представив себе объект поисков, и – казалось бы – ощутила направление, в котором скрылась Набаат...

Набаат сумела улизнуть от остальных, дабы встретиться в одном из чертогов Башни Света с Императором.

«Твои предположения подтвердились», - молвила Набаат, и Император поморщился: «Как абсурдно! Кристалл, заключающий в себе энергии этого мира, все еще у тебя? Он необходим мне, чтобы забрать эту башню у Ксанда. Отдай его мне!» «Боюсь, что не смогу, Ваше Величество», - почтительно произнесла Набаат. – «Оставаясь в стане врага, я опасалась за свою жизнь. Кристалл мне необходим для защиты».

«Опасаешься за свою жизнь?» - усмехнулся Император. – «Тогда заставь их сразиться с Ксандом, и направь мне энергию, которая высвободится в час их сражения». Император исчез, а Набаат еще долго смотрела в пространство, размышляя. Сказать по правде, она не ведала боле, кто ей друг, а кто – враг... Посему ей необходим кристалл как секретное оружие...

Обсуждая со сподвижниками последние события, заключил Лунет: «Да, мы должны остановить Ксанда, но также нам нужно обрести контроль над этой башней». «Здесь должна быть панель управления, созданная Древними, которой я смогу воспользоваться», - вымолвил Дещ.

Что касается Ксанда, то Лунет признался: он не может простить его. И дело не в судьбе этого мира, но в тех, кого Ксанд обрек на смерть. И все же Дога и Унеи просили его присмотреть за Ксандом... что шло вразрез с его собственными устремлениями...

Уроженцы иных миров считали, что наставник, Ной, искренне любил Ксанда, доверив ему важнейшую миссию. Пусть и указал на это лишь намеком, который ученик так и не сумел понять...

«Что ж, поговорю с ним еще раз», - вздохнул Лунет. – «В конце концов, такова была воля Доги и Унеи...»

Леонора, Палом и Мог надеялись отыскать Набаат, но вместо этого столкнулись с Ксандом.

«Ксанд, выслушай меня!» - выпалила Леонора. – «Я хочу извиниться за то, что наговорила всяких глупостей! Я не знала, через что тебе пришлось пройти. Я лишь смертная, поэтому могу лишь предполагать... Но Палом предложил мне поставить себя на твое место и подумать, как я буду реагировать, получив такой же дар от наставника. Конечно, в искусстве магии мне с тобой не сравниться, но... думаю, что буду все равно разочарована».

«Я был самым одаренным из трех, а дар получил самый банальный», - с горечью произнес Ксанд. – «Это было послание. Я не соответствовал ожиданиям наставника, и он сказал мне об этом таким способом. Потому я воспользуюсь теми же силами призыва, что и он, и призову к себе Тьму. Я обрету бессмертие! Я превзойду его, и таким образом свершу отмщение!»

Мог и Палом были настроены весьма скептически к подобной идее, а Леонора осведомилась: «И что потом? Кто останется, чтобы стать свидетелем твоего могущества? Все души станут частью Духа, а твоя вечная жизнь пребудет весьма одинокой». «Ты действительно так всех ненавидишь?» - спрашивал у Ксанда Мог. – «В мире полно радости!» «Нет, Ной лишил меня оной», - отозвался Ксанд. – «Посему я остаюсь глух к столь жалким сантиментам».

«Подумай о том, кем был твой наставник», - предложила Леонора. – «Попробуй увидеть его с иной точки зрения. Например, я никогда не поверю, что Палом когда-либо мог смотреть на меня с презрением. Даже когда я проходила сложнейшие испытания, знала, что все они – лишь для того, чтобы сделать меня сильнее. Ты можешь вспомнить больше о времени, когда вы все были вместе?»

Ксанд задумался... когда в чертог ступила Набаат, выпалив: «Я нашла Ксанда!» Вслед за нею помещение наводнили и иные герои, и Ксанд, узрев их, рассеялся: «Скоро башня начнет резонировать с кристаллами. Те утратят стабильность и излучат свою чистейшую энергию. Эффективно, не правда ли?» «Унеи говорила, что смертность – величайший дар!» - процедил Лунет, обращаясь к Ксанду. – «И я преподам тебе этот урок вновь!» «Будучи смертным, я не могу достичь вершин колдовства, не могу обрести запредельное могущество», - возразил тот. – «Забрать то, к чему я столь отчаянно стремился, равно тому, чтобы отринуть меня».

«Но ты помог мне в час нужды!» - воскликнула Лконора. – «Думаю, у тебя был прекрасный наставник!» «Дога и Унеи прилагали все усилия, чтобы направлять тебя», - добавил Лунет. – «Они хотели стать силой, тобой искомой!»

«Силой!» - рассмеялся Ксанд, творя Искажение. – «Что ж, я с радостью приму эту силу!» «Куда это ты собрался?» - встревожился Палом. «Эльд’нарш и его брат показали себя идиотами, но да, но они еще и оставили ценные зацепки», - произнес Ксанд. – «Просто долгая жизнь смысла не имеет!» «Но разве не к этому ты стремился?» - озадачился луковый рыцарь, и пояснил ему Ксанд: «После смерти души становятся частью Духа. Там, где собираются они, и есть источник могущества. Истинная мудрость! И я могу обрести ее, не полагаясь на Облако Тьмы! Обретение бессмертия станет лишь дополнением к претворению в жизнь моего замысла! И сейчас я открыл портал между этой реальностью и моим родным миром!»

Герои опешили: подобного откровения они не ожидали. А пред Ксандом возникло сияющее средоточие, исходило от коего поистине божественное могущество. «Ты призвал Дух?!» - изумился Лунет. – «Ты осквернишь его... Ты чудовище!»

Лунет и его сподвижники атаковали Ксанда, но тот сдержал натиск противников. «Закрой это Искажение – немедленно!» - выкрикнул Лунет, и Ксанд, усмехнувшись, указал ему на манифестацию Духа, молвив: «Из сего средоточия наблюдают за вами Дога, Унеи и Ной. Я превзойду тех, кто обрек меня на смертность!» «Но зачем?!» - воскликнула Леонора. – «Тебя ведь учили направлять свои силы на помощь людям, разве не так? Молю тебя, Ксанд! Не отступай боле с этого пути!»

Ксанд обернулся у Духу... когда тот замерцал... На лице мага отразилось изумление: казалось, слышал он чей-то голос. «Почему, Ной? Почему мне была дарована смертность?!» - восклицал Ксанд.

Обернувшись к Духу, выкрикнул Лунет: «Дога, Унеи, если вы действительно там... поговорите с ним! Помогите ему увидеть Свет!»

Средоточие Духа продолжало мерцать... В чертоге воцарилась звенящая тишина...

«Что это у нас здесь?» - прозвучал насмешливый голос, и пред Искажением возник Император, воззрился на Дух. – «Я надеялся обрести энергию вашего сражения... но эта энергия куда более чиста. Даже толики ее будет достаточно». «Достаточно для чего? Что ты задумал на этот раз?» - встревожился Фарион.

«Сам увидишь!» - бросил Император в ответ, вытянул руку в сторону средоточия Духа, поглощая сию эссенцию... и башня содрогнулась до самого основания. «Ты вырвал у меня контроль над башней?» - в гневе вопросил Ксанд, и тот, ухмыльнувшись, обернулся к Набаат, молвил: «Ты хорошо поработала. Я освобождаю тебя от служения».

С этими словами он исчез – наряду с Ксандом. Под ногами героев вспыхнул заклинательный круг. «Это какая-то ловушка, оставленная Императором?» - выкрикнул Фирион, чувствуя, как злая волшба вытягивает его силы.

Герои оказались обездвижены сим заклинанием... Набаат оставалась за пределами круга, задумчиво взирая на воителей Материи. «Это ты привела сюда Императора, так ведь?!» - бросил ей Сноу. – «Ты стремишься уничтожить этот мир!» «Она тоже попала под удар», - возразила ему Леонора, обратилась к Набаат: «Ты должна бежать... Пока Император не узнал, что произошло!»

«Хорошая работа, мои маленькие марионетки», - процедила Набаат в ответ. – «Это прощание, и – честно признаюсь – я испытываю облегчение». Она устремилась прочь...

«Собираешься договариваться с этой тварью?» - вопросил Леон. – «Он обладает властью над энергией этого мира, и ты не обведешь его вокруг пальца». «И? Поэтому я должна помочь вам?» - обернулась Набаат. – «Я так не думаю. Похоже, ваш гамбит провалился». «Кто это сказал?» - выдавил Палом. – «Еще не все кончено. Мы можем создать куда больше возможностей для победы!» «Дещ и остальные прямо сейчас пытаются обрести контроль над башней!» - добавил Лунет. – «Если они сумеют отыскать нас...»

Пожав плечами, Набаат покинула чертог, уверенная в том, что из этой ловушки герои не выберутся – несмотря на всю их браваду. Однако слова Леоноры продолжали звучать в ее разуме. Девушка утверждала, что станет следовать за Ксандом, пока тот не прислушается к ее словам... Раз за разом она терпела неудачу, и все же друзья не бросили ее... Нужно ли ей самой стремиться к подобной поддержке?..

Погруженная в свои мысли, не заметила Набаат, как приблизились к ней Дещ, Лайтнинг и Балфир, поинтересовались, что произошло с остальными. Набаат передала Лайтнинг кристалл, заключающий в себе обретенные энергии сей реальности, молвила: «Этот кристалл содержит энергии пяти земель, ваши возрожденных. Остальные попали в ловушку Императора. С помощью этого кристалла вы сможете спасти их. Я не хочу ни перед кем оставаться в долгу».

Набаат покинула чертог, и трое проводили ее озадаченными взглядами...

Лайтнинг и спутникам ее удалось вызволить сподвижников, обездвиженных в заклинательном круге в соседнем чертоге. «Кристалл мне передала Набаат», - просветила героев Лайтнинг. – «Она велела мне воспользоваться им, чтобы освободить вас». «Что? Почему она так поступила?!» - опешил Сноу. «Она следует за Императором, но на верность ему не присягала», - задумчиво изрекла Мария. «Должно быть, именно этот факт и заставил Императора обратиться против нее», - предположил Дещ. «Да, что посеешь, то и пожнешь», - заключил Саж. «Но она помогла нам – несмотря на второе предательство!» - напомнила остальным Леонора. – «Думаю, она многое переосмысливает для себя».

Лунет заявил: перво-наперво им следует отыскать Императора, который обрел контроль над Башней Света. Дещ и его спутники успели сотворить панель управления своей силой воли, однако Император не позволил им привести ее в действие. Лунет заверил сподвижников: они получат шанс завершить начатое!..

Император хмурился: ощущал он, что жизненные силы воителей Материи остаются на прежнем уровне. Странно... разве не угодили они в его ловушку?

Подле Матеуса возник Ксанд, потребовал: «Верни мнее эти души! Они тебе не принадлежат! Они из иного мира!» «И что с того?» - отмахнулся Император. – «Я найду им лучшее применение. Я воспользуюсь силой, обретенной из прежнего мира для того, чтобы править всеми мирами вселенной!» «То есть, для этого цели тебе необходима сила? Ради власти?» - хмыкнул Ксанд, и отозвался Матеус: «Хочешь сказать, что обретение подобной силы – твой единственная цель? Ты же не Губитель».

«Я превзойду своего наставника, Великого Мага Ноя!» - с жаром возвестил Ксанд. – «Я обрету бессмертие! А затем...» Он осекся, так и не завершив фразу... «Теперь я вижу, какой ты маг!» - хохотнул Матеус.

В помещение ступила Набаат, приблизилась к Императору, и тот обернулся к ней: «Как ты здесь оказалась?.. И... это же ты использовала энергию, чтобы освободить их, так?» «Я», - подтвердила Набаат. – «Но все это уже неважно. Почему ты отринул меня? Я ведь сделала все, о чем мы меня просил». «Ты не доверяла мне, и я не мог доверить тебе ключ ко своему успеху», - пояснил ей Император. – «Мне нужны марионетки, а не союзники, Набаат». «Что ж, подобная мотивация мне понятна», - процедила Набаат. – «И теперь я знаю, что отныне должна стать сама себе хозяйкой».

Ксанд наблюдал за двумя, не скрывая своего удивления...

«Всего хорошего, Ваше Величество», - Набаат устремилась к выходу из помещения. «Подожди!» - окликнул ее Император. – «Неужто ты не воспользуешься шансом нанести мне ответный удар? Ты действительно просто хотела услышать мой ответ?» «Да, просто хотела узнать, почему», - подтвердила Набаат. – «Мне нужно было закрыть для себя этот вопрос. К тому же поражение – это еще не конец. Я найду для себя иной путь». «Стало быть, ты собираешься помочь этим воинам», - заключил Император. – «Лучше я прикончу тебя здесь и сейчас».

Набаат резко обернулась к противнику, изготовилась к бою...

Башня Света содрогнулась; Дещ и его сподвижники пытались обрести контроль над нею, направляя свою волю на то, чтобы вырвать ее из-под власти Императора.

Осознав, что происходит, Ксанд и Набаат исчезли, переместившись в иные отсеки башни. Император же обратился к могуществу толики Духа, им обретенной, надеясь напомнить противникам о том, кто действительно пребывает во власти, а кому не следует и мечтать о ней.

Ксанд и Набаат вернулись к воителям Материи, и Леонора поблагодарила женщину за то, что помогла та им обрести свободу.

«Вы дали мне второй шанс», - лаконично пояснила Набаат. – «Объяснили, что, даже познав поражение, возможно построить для себя новое будущее. Ты хорошая наставница, Леонора». «Спасибо», - зарделась девушка. «Но я не по своей воле вернулась», - пояснила Набаат, и, указав на Ксанда, молвила: «Он переместил меня сюда».

«Могу я поинтересоваться, что произошло?» - обратился к прибывшим Лунет. «Мы не смогли вернуть украденные души», - признался Ксанд. – «Он собирается использовать их, башню и даже кристалл, чтобы соединиться этот мир с прежним, дабы обрести еще больше силы». «Похоже, заточения Губителя оказалось недостаточно, чтобы остановить его», - заключила Лайтнинг.

«Когда он поведал о своем замысле, это весьма расстроило меня», - продолжал Ксанд. – «Так же, когда Эльд’нарш и его брат открыли свои цели. Даже обладая бессмертием, они позволили своим фантазиям поглотить их. Они просто повторяли ошибку, свершенную 10000 лет назад. Император также хочет обрести силу и править миром, но, вероятно, дальнейшего видения у него нет». «Да, для смертных подобное осознание чуждо», - молвила Лайтнинг. – «Жизненный срок наш отмеряют боги. И да, мы надеялись продлить его. Но когда мы сразили нашего бога и избавились от сего бремени, иной тут же занял его место. Новый бог с новым устремлением, и новые столетия, в течение которых он претворяет в жизнь свою волю».

«Да, всегда есть новое начинание», - согласился Куджа. – «И что? Что же меньшее из двух зол?» «Когда ты теряешь то, что важнее для тебя больше всего на свете, столетия существования сводят тебя с ума», - отвечал ему Сноу. – «Долгий век не делает твою жизнь более насыщенной». «Вечность... приносит одиночество», - завершила мысль свою Лайтнинг, глядя Ксанду в глаза. – «Твой наставник и иные ученики... они ведь уже мертвы, верно?» «Но мы помним о них!» - воскликнул Лунет. – «Как и муглы в особняке! Все, созданное Догой, и мир грез Унеи... Все это продолжает существовать!» «Связи, достижения и свершения... Все это живет в памяти других», - вымолвил Куджа.

Слова героев заставили Ксанда призадуматься. «Я продолжу жить... даже после смерти...» - прошептал он, и Леонора, обратившись к нему, поинтересовалась: «Что сказал тебе Дух? Это был голос твоего наставника?»

Ответить Ксанд не успел, ибо Башня Света содрогнулась вновь.

Император высвобождал энергии Духа, усиливая резонанс сего средоточия с кристаллами, обрести власть над которыми надеялся в самые кратчайшие сроки. Прежде он полагал, что сия башня – всего лишь накопитель энергии, но сейчас осознал, что выступает она проводником оной! Если обретет Император больше энергии, то может воспользоваться башней, чтобы установить связь с прежним пластом реальности – и даже со своим родным миром!

В чертог вбежали Ксанд и воители Материи, и выкрикнул Лунет: «Ты расколешь последний кристалл, а мы не допустим этого!» «Вижу, вы продолжаете свои потуги», - процедил Император. – «Однако боле вы здесь не нужны». «Да как ты смеешь!» - воскликнул Фирион. – «Это ты давным-давно мертв! Тебе некуда возвращаться!» «Некуда возвращаться?» - расхохотался Император. – «Да я вернулся из глубин преисподней! Я сокрушил всех, кто посмел противостоять мне! Подчинил их своей воле! И сейчас я поступлю так же с вами!»

«Довольно!» - отчеканил Ксанд, и Император, озадачившись, обернулся к нему. – «Дух не прислушается к столь злобному магу как ты». «Злобному магу?» - рассмеялся Матеус. – «Услышать подобные слова из уст темного властелина, который погрузил мир во Тьму, - поистине бесценно! Заполучив Дух, ты мог лишь стоять да пялиться на него!» «Это не так», - возразил Ксанд. – «Дух обратился ко мне, и я прислушался к нему. И то был не просто свет Духа. Он заключил в себе силу и мудрость всех душ, в него заключенных. Я собирался украсть их – стать сильнее кого бы то ни было. Но я унесся мыслями в прошлое, и вернулись давным-давно позабытые и похороненные устремления. Я хотел лишь задать вопрос своему наставнику: почему?»

Услышав это, герои задались вопросом: неужто Дога и Унеи сумели пробиться к разуму Ксанда?

«Почему мне была дарована смертность?» - продолжал вещать Ксанд. – «Почему это есть величайший дар? Прежде души не могли дать мне четкий ответ. Я слышал лишь собственный вопрос, эхом возвращавшийся ко мне. Но когда я увидел, как все вы сражаетесь за выживание, на меня снизошло озарение. Вопрос ‘Почему?’ и есть ответ!» «Это как?» - озадачился Император. «Маг, подобный тебе, не поймет», - заверил его Ксанд. – «Да, ты выбрался из преисподней, желая обрести силу. Но в конечном итоге бытие твое бледнеет в сравнении с неувядающей борьбой этих смертных. Да, жизни их коротки, но они продолжают идти вперед. Они постоянно изменяются, всеми силами сопротивляются угрозам, и в борьбе этой обретают надежду. Таков дар смертности».

Лунет и Леонора возликовали: стало быть, Ксанд принял, наконец, речи Доги и Унеи!

«Да, возвышенные идеи», - поморщился Император, предавшись гневу. – «Но разве это не просто фасад, чтобы скрыть собственную горечь?.. Жалкие черви! Ваши проповеди завершатся, когда я сокрушу вас. Сила – вот, что действительно важно! Владыки определяют облик мира!»

Император воззвал к кристаллам, требуя, чтобы те даровали ему могущество, когда в чертог ступили Дещ, Сид и Эдгар, заявив, что установили в башне панель управления, и боле Матеус не сможет напрямую взаимодействовать с кристаллами.

Тем не менее, Император вобрал в себя толику Духа, сошелся в противостоянии с героями... Матеус пал, и Ксанд поспешил вернуть себе Дух. Император попробовал было вновь зачерпнуть энергии Башни Света, но безуспешно. «Мы изменили ток энергии», - просветил его Дещ. – «Она возвращается в мир».

«Сдавайся, Ваше Величество», - предложила Императору Набаат, и бросил тот в гневе: «Да как ты смеешь... Это все твоя вина! Это ты даровала им силу противостоять мне! И заплатишь за это своей жизнью!» Он сотворил заклятие, направил то на Набаат, но последнюю закрыл своим телом Леонора, приняв удар на себя.

Император осознал, что продолжать бой нет смысла, ибо не выстоять ему. Он исчез, а Ксанд, обратившись к героям, велел тем покинуть башню, ибо сыграла она свою роль. «Ты боле не будешь стремиться к бессмертию?» - обратился к нему луковый рыцарь. «У меня все еще немало вопросов», - признался Ксанд, - «дар наставника продолжает озадачивать меня. И если в странствие моем потребуется сразиться с вами, я приму бой безо всяких колебаний». «Мы будем готовы противостоять тебе!» - заверила Леонора.

На сем и порешили.

Ксанд исчез, а Воитель Света обратился к Лунету: «Все это заставило тебя пережить болезненные воспоминания?» «Все хорошо», - заверил его Лунет. – «Я услышал речи их двоих. Если нам суждено сразиться с Ксандом снова, что ж, - да будет так. Ему следует обрести свой собственный ответ». «Твоя сила стремительно возрастает», - одобрительно произнес Воитель Света.

Набаат вознамерилась незаметно улизнуть, но Палом заметил сие, поинтересовался, не желает ли она поблагодарить Леонору. «Я не хотела доставлять вам проблемы», - молвила Набаат. – «Но спасибо за то, что спасла меня, Леонора». «Да ничего...» - потупилась та, вопросительно воззрилась на Сажа, и тот пожал плечами: «Поступайте как знаете. Я собираюсь каким-то волшебным способом взять и забыть все, что она сделала. Но она действительно помогла нам выбраться из ловушки Императора. Я не вижу смысла цепляться за прошлое боле».

«Тебе следует побеседовать со своими иномировыми друзьями», - посоветовал Сид Рейнз Набаат. – «Исполненные ненависти массы, которым мы противостояли, защищая Кокон, были лишь очередной ложью, созданной фал’Си. Думаю, они смогут доказать тебе, что ситуация не так проста, как кажется на первый взгляд. Некоторые устрашатся тебя, иные выскажут тебе сострадание. Как она». Он кивком указал в сторону Леоноры, и та с энтузиазмом кивнула, заверив Набаат, что поможет ей всем, чем сможет.

«Как долго это будет продолжаться?» - закатила глаза Набаат...

Переместившись в межреальность, Ксанд размышлял о последних событий. Однозначного ответа у него все еще не было, однако он сумел узреть луч света в темных небесах.

«Дога, Унеи...» - пробормотал он. – «Даже будучи бесплотными душами, вы пытаетесь направлять меня на верный путь. Знаю, однажды я присоединюсь к вам. А до тех пор я продолжу изучать возможности величайшего дара».

С этими словами Ксанд отринул средоточие Духа, отправив то в мир, коему оно принадлежало...

Рамза и Агрия пришли в себя на равнине; небо сковывали свинцовые тучи, моросил дождь. Последнее, что помнили они – Воителя Света... и кристалл, ярко вспыхивающий...

«Где мы?» - озадаченно протянула Агрия. «Место незнакомо», - растерянно произнес Рамза. – «И наших товарищей нигде не видно...» Рамза обнаружил в ладони своей компас Света, сосредоточился на сем устройстве в надежде, что приведет оно их к иным воителям Материи...

Но темные энергии захлестнули двоих...

Пробудился в иной реальности и Руфус Шинра. Не понимая, где он и как оказался здесь, Руфус побрел, куда глаза глядят, все сильнее утверждаясь в мысли, что оказался он в ином континууме. Законы физики здесь были совсем иные; оружие его начинало обладать большей разрушительной силой, если Руфус того желал. А после сражения с монстрами руины, в которых молодой человек оказался изначально, сменили лес – и поляна, усыпанная алыми цветами. Где бы он ни был, это точно не окрестности Окраины...

Впереди означилось Искажение, маячила в котором некая фигура. Руфус выстрелил, и фигура – воплощение Облака Тьмы – распласталась на земле, воссияла...

А когда сияние померкло, не осталось и следа от Искажения и Облака Тьмы... Зрел Руфус распластавшихся на земле двух человек...

Вскоре те пришли в себя, назвали свои имена – Рамза и Агрия. Поблагодарили Руфуса за спасение от злой сущности, их пленившей. Рассказывали двое Руфусу, как атаковало их Облако Тьмы, но предстала поверженным Материя, молвила: «Молитесь кристаллу – и выживете!» Сосредоточившись, обратили Рамза и Агрия помыслы свои к кристаллу... и Облако Тьмы исчезло...

«Но после этого мы почувствовали себя совершенно обессиленными, и темные энергии поглотили нас», - рассказывал Рамза новому знакомому. – «И ты спас нас». «Сложно в это поверить», - покачал головой Руфус. «Раз ты обладаешь огнестрельным оружием, значит, ты инженер», - уточнил Рамза, и отозвался Руфус: «Мой папаша любил инженерное дело, я – нет. Его компания разрабатывала оружие, пока не начала внедрение в энергетическую индустрию...Успех совершенно лишил его рассудка». «Похоже, вы с отцом не ладите», - заметила Агрия. «Его методы слишком устаревшие и затратные», - произнес Руфус. – «К тому же – мир меняется. Точнее, уже изменился. А во время перемен нельзя цепляться за старые устои. Ни здесь, ни там».

Заявив, что Рамза и Агрия могут быть его телохранителями, Руфус зашагал прочь, не дожидаясь ответа. Переглянувшись, двое устремились за ним.

«Прости, но твоими проводниками мы быть не можем», - заявил Рамза Руфусу, осознав, что лишился компаса Света. – «Я потерял единственный предмет, который мог направлять меня». «У тебя нет друзей здесь?» - обратился к нему Руфус. – «Сколько их? Как они перемещаются? Мы можем снизить возможное количество их путей». «Я думаю, друзей у нас немало», - произнесла Агрия в ответ. – «И, если ничего не изменилось, перемещаются они на воздушном корабле». «Тогда отправимся на открытое пространство», - предложил Руфус, указав широким жестом на окружающие их руины. – «Странники в этом мире определенно выделяются».

Трое продолжили путь, когда Рамза обратился к Руфусу: «Скажи, вы с отцом по сей день не терпите друг друга?» «Он скончался не так давно», - отозвался Руфус. – «Я унаследовал его бизнес. А почему спрашиваешь?» «Я был бастардом, но рожден в благородной семье, и мне посчастливилось иметь верного друга, который был мне как брат», - пояснил Рамза. – «У меня было все, и я не задумывался о своем положении. Но лишь я был таков. Я жил в своем маленьком мирке. Потому и стал наемником. Хотел покинуть отчий дом и жить собственной жизнью. Насколько я понял, у тебя с отцом были сложные отношения. Почему же ты, несмотря на это, принял на себя его наследие?»

«Потому что я видел в его корпорации свое законное имущество», - пояснил Руфус. – «Я должно ждал возможности обрести его. А ты, говоришь, бастард...» «Да, я не святой», - ничуть не смутился Рамза. – «Но я делаю все, чтобы не запятнать память моего почившего отца». «Не пойми меня неправильно – я не пытался принизить тебя», - заверил его Руфус. – «Просто думаю... разве подобная жизнь не делает для тебя сложнее бегство от семейных уз?»

Разговор их был прерван появлением Облака Тьмы и монстров, подвластных воле сего воплощения. Появившийся невесть откуда Гарланд сразил манифестацию, после чего обратился к троим, пояснив: «Это было не Облако Тьмы, а воплощение его остаточных эманаций. Время от времени они проявляются в этом мире, но особой угрозы не несут». «Но мы же враги!» - запальчиво выкрикнул Рамза. – «Почему ты помогаешь нам?»

Рыцаря Руфус врагом не считал, посему поспешил поблагодарить за помощь, поинтересовался: «Что происходит в этом мире?» Гарланд с готовностью просветил их, ответил на заданные вопросы.

«Столько всего произошло, пока были мы пленены Облаком Тьмы», - протянула Агрия. «Стало быть, это новосотворенный мир, и боги передали свои силы вам?» - недоверчиво вопросил Рамза. «Что-то не складывается», - проронил Гарланд, осмысливая историю, рассказанную Рамзой и Агрией. – «Тот момент, когда вы оба вознесли мольбу кристаллу». «Если Материя и Спиритус действительно отрезаны от мира, возможно, мы зрели видение», - предположил Рамза. – «И, честно говоря, мы не до конца уверены, что сияние исходило именно из кристалла...»

«Короче, как нам вернуться домой?» - Руфуса совершенно не интересовали устои сей реальности, и Агрия обернулась к нему: «Мы еще не нашли способа вернуться. Поэтому и стремимся спасти этот мир». «Все остальные ведут свои бои», - добавил Рамза. – «Мы должны присоединиться к ним...»

Гарланд внимательно разглядывал Рамзу и Агрию, признавшись, что ощутил их Свет... но тот по какой-то причине иссяк. «Возможно, это имеет некое отношение к исчезновению компаса», - предположила Агрия, и Рамза утвердительно кивнул: «Ах да, тот Свет. Не знаю, когда именно он исчез, но его больше нет при мне. То был теплый Свет, и я чувствовал, что он связан с нашими сподвижниками...»

«Кто-то однажды сказал мне, что Свет сияет наиболее ярко в кромешной Тьме, и что противостояние делает первоначала сильнее», - обратился к Рамзе и Агрии Гарланд. – «Свет – то, что олицетворяет вас. Возможно, сейчас он ослаб, но непременно вернется». «То есть быстрых решений нет», - заключил Руфус, поморщившись. – «Домой я вернуться не могу, а мои спутники слабы».

«Я вас покину», - произнес Гарланд. – «Если в этом мире возник новый кристалл, я должен понять, пойдет ли его появление во благо этого мира. Что будете делать вы?» Рамза и Агрия переглянулись: а действительно, что?..

«Ну надо же!» - приблизился к воителям Вэйн Солидор, обратился к Гарланду: «Неужто перестал ты быть псом богов?» «Вэйн!» - радостно воскликнул Рамза. – «Если ты здесь, значит, и наши друзья неподалеку». «Вэйн отвернулся от них», - предупредил Гарланд Разму. – «Он боле не на вашей стороне». «Как ты можешь так говорить?» - возмутилась Агрия. – «Да, в прошлом у нас были разногласия, но теперь мы на одной стороне».

Руфус с удовольствием наблюдал за странными индивидами, с которыми его свела судьба; похоже, скучно ему не будет.

«Это так?» - обратился Рамза к Вэйну. – «Почему ты так поступил?» Проигнорировав вопрос, Вэйн подступил к темному рыцарю, вопросил: «Ты пытаешься переманить их на свою сторону, Гарланд? Благородный рыцарь не отвернется от тех, рука об руку с кем сражался прежде. К тому же, он – рыцарь Ивалиса. Очевидно, кому из нас он поверит». «Смелые слова», - хмыкнул Гарланд. – «Переманить их на свою сторону хочет лишь один из нас, и это – ты».

Рамза переводил взгляд с Гарланда на Вэйна; кому же верить?!

В кармане камзола Вэйна завибрировал осколок кристалла, заключающий в себе воспоминания Клауда; возможно, незнакомец в белом костюме – из того же мира, что и Страйф со своими друзьями?..

«Высокомерие и воззвание к прошлому – избитая манипуляция для тех, кто боится потерять все то, что инвестировал в отношения с тобой прежде», - бросил Руфус, который видел Вэйна насквозь. – «Если хочет обмануть народ, сосредоточься на их надеждах на будущее. Массы проглотят это». «А ты хитер», - отметил Вэйн, и, поразмыслив, произнес: «Вообще, я боялся того, что вы воспротивитесь идее уничтожения богов». «Так это правда?..» - изумился Рамза. «Считаете теперь меня врагом?» - напрямую вопросил Гарланд у Рамзы и Агрии. – «А Гарланда? Ему была вверена сила богов, но он всего лишь марионетка. Я бы не верил ему на слово, когда он утверждает, что хочет спасти этот мир».

Рамза и Агрия все еще не понимали, почему с Вэйном теперь они враги, и произнес Солидор: «Мы должны были позволить изначальному кристаллу Тьмы уничтожить эту реальность, когда вышла реликвия из-под контроля. Но теперь нет ни живых, ни мертвых. Остались лишь те, которым суждено продолжать существование. Как можно называть оное отдыхом – передышкой, дарованной богами!» «Боги просто пытались защитить нас!» - воскликнул Рамза. «Это наш единственный шанс», - настаивал Вэйн. – «Боги обратились в кристаллы, и мы можем расколоть их». «Что это за безумие?!» - опешил Рамза. – «Ты повторяешь речи Сефирота!»

Руфус вздрогнул, услышав знакомое имя, а Вэйн усмехнулся: «Ну, я не пытаюсь играть в героя. У нас, обладающих необходимыми силами, есть долг, который мы должны исполнить – любой ценой. Мы должны освободить мир и позволить ему принять надлежащее обличье!»

Вэйн атаковал четверку противников, но был повержен ими, заявил, что сражение свое продолжат они после. «Вэйн... Неужто у нас с тобой действительно разные видения будущего?» - молвила Агрия. – «Боги не относятся к своим воинам как к марионеткам». «Оставь эту глупую идею – расколоть кристаллы, в кои обратились боги», - говорил Рамза. – «Подобные идеи ведут лишь ко злу. Ты же не такой!» «Ко злу?» - хмыкнул Вэйн. – «Я не приемлю подобных концепций. Я верю лишь в то, к чему стремлюсь сам».

С этими словами Вэйн исчез, переместившись прочь из руин. «Он человек твердых убеждений», - обратился Гарланд к уроженцам Ивалиса. – «Сомневаюсь, что вы сумеете отвратить его от избранного пути». «Я просто не хочу сражаться с ним», - вздохнул Рамза, обратился к Руфусу: «Но я впечатлен тем, что ты видишь его насквозь». «Вообще-то я блефовал», - признался Руфус. – «Но я хочу поговорить о другом. Вы знакомы с Сефиротом?» «Да, это так», - подтвердил Рамза. – «Он пытался покончить с богиней этого мира и занять ее место». «Помню, он говорил что-то о ‘вместилище Матери’ и о странствии к новой планете...» - припомнила Агрия.

«Стало быть, он все еще жив?» - поразился Руфус. «По крайней мере, еще не сгинул», - подтвердил Гарланд. «Что ж, я понял», - кивнул Руфус, обратился к уроженцам Ивалиса. – «Теперь я определенно хочу примкнуть к вашим друзьям. Наверное, таким образом мне удастся встретиться с ним». «Но зачем ты хочешь встретиться с Сефиротом?» - удивился Рамза. «Он умирал уже... точнее, два раза», - пояснил ему Руфус. – «Хочу своими глазами увидеть, как он сдохнет в третий раз».

Переместившись в иную область руин, Гарланд размышлял над последними событиями. «Гарланд низведен до уровня марионетки богов...» - с презрением процедил Вэйн. – «И воители из Ивалиса решили остаться с ним. Как могут они не понимать простую истину: для того, чтобы освободить мир, необходимо замарать руки!.. И кто был этот незнакомец? Не могу допустить, чтобы он и впредь отравлял им разумы, настраивая против меня».

К Вэйну обратился Кефка, поинтересовался, чем так расстроен благородный лорд. «Я сожалел о том, что Гарланд стал жалкой марионеткой богов», - признался Вэйн. «А, теперь он ходячий исполнитель желаний для воителей», - усмехнулся чародей. – «Но есть в этом и свои плюсы! Он ведь хочет обрести контроль над всем циклом сражений, не так ли? Продолжай уничтожать его! Это создаст энергию и дарует ему его желание. Вот что я называю – сбить двух птиц одним камнем! И просто подожди того, к чему это приведет... к циклу разрушения!»

«Думаешь, это сработает именно так?» - усомнился Вэйн. «Да какая разница?» - бросил Кефка в ответ. – «Ничто из этого не будет иметь значения, когда все исчезнет». «Ты действительно мыслишь дьявольски», - заключил Вэйн. – «Полная противоположность мне». «Ничего не знаю – мы стремимся к одному и тому же, так?» - прокудахтал маг, после чего бесследно исчез...

Гарланд провел спутников в область руин, близ которой пребывали ныне воители Материи. Сам же он спешил к кристаллам, в кои обратились боги, дабы лично проверить их сохранность.

«Почему ты помогаешь нам?» - осведомилась Агрия, и отвечал Гарланд: «Потому что ситуация куда хуже, чем вам можем показаться. Количество энергии, пребывающей в сем пространстве, все возрастает, но мир – вместилище оной – треснул и близок к расколу. Пока вы были пленены, боги решили стать опорой, поддерживающей существование сего мира». «То есть, боги – единственное, что поддерживает цельность мира?» - уточнил Рамза. «Да, поэтому крайне важно, чтобы я использовал эту энергию, не только для возрождения мира, но и самих богов», - пояснил Гарланд. – «Никогда я не был их марионеткой. Но... на этот раз я не могу допустить, чтобы были они принесены в жертву».

«Мне прежде казалось, что ты ставил битвы превыше всего», - признался Разма. – «Возможно, я был несправедлив к тебе». «Такова моя судьба и моя жизненная цель», - рассмеялся Гарланд. – «И не пойми меня неправильно – рано или поздно я сражусь со всеми вами. С нетерпением жду, когда этот день настанет».

Гарланд зашагал прочь, и трое проводили его взглядами. «Неужто мы действительно неверно к нему относились?» - задалась вопросом Агрия. «Гарланд честен, и прежде был благородным рыцарем», - напомнил ей Рамза. – «Наверное, это мир изменился куда сильнее, нежели мы полагали». «Честен?» - пренебрежительно хмыкнул Руфус. – «Такой он просто в моменте. Честь – роскошь, которую вы можете себе позволить лишь в соответствующих обстоятельствах».

«Почему ты позволяешь себе говорить таким тоном?» - разозлилась Агрия. «Все хорошо», - урезонил сподвижницу Рамза. – «Он прав: обстоятельства способны изменить человека. У каждого – свои неотъемлемые мотивы. Думаю, я осознал это. Я скрещивал клинки со своим дорогим другом, но все еще надеюсь, что мы сможем объединиться ради общей цели».

«Очень наивная перспектива...» - заключил Руфус. – «Но ожидаемая, учитывая, что ты вышел из-под защиты своей семьи. Если это те принципы, которые ты обрел после бесцельных странствий, сохрани их».

Напомнив спутникам, что не могут позволить они себе споры, Руфус устремился по следам Гарланда, ведь тот так и не сказал ему о том, как возможно покинуть это место; Рамза и Агрия поспешили следом...

Заметив Сефирота в руинах, Вэйн приблизился к нему, заявил: «Боюсь, я больше не буду выносить твои козни. Я прикончу богов, а после уничтожу этот мир. Его надлежит вернуть в изначальную форму». «Богов убивай», - процедил Сефирот в ответ, - «но что, если я велю тебе передать мне эту пародию на мир?»

Двое сошлись в яростном противостоянии, испытывая волю друг друга. От Сефирота не укрылся блеск кристалла в кармане противника, и протянул он понимающе: «Воспоминания?.. Стало быть, они у тебя». «Не уверен, что все, но да – у меня», - подтвердил Вэйн. – «Неужто ты сохранил привязанность к ним несмотря на то, что сам же и отринул?» «Нет», - покачал головой Сефирот. – «Марионеткам не нужна собственная воля. И я не собираюсь что-либо предпринимать – ему все равно суждено отыскать меня. Все необходимые воспоминания остаются в его подсознании. И пока это так, иные ему не нужны».

«Кстати, здесь появился новый воин», - просветил Сефирота Вэйн. – «Это теоретически может спровоцировать пробуждение». «Новичок?» - усмехнулся Сефирот. – «Не могу допустить, чтобы кто-то пробудил его».

Сефирот зашагал прочь, а Вэйн сознавал, что послание сребровласого воина ему очевидно – хоть и не высказано вслух. Сефирот считает, что способен остановить Вэйна в любой момент, не воспринимает его всерьез как противника...

Оставшись в одиночестве, Гарланд размышлял над сказанным Рамзой и Агрии. Двое довольно долго оставались отрезаны от сего пласта реальности, и рассказ их о кристалле был весьма неожиданным. А еще упоминали они о появлении Материи... И кристалл... Новый ли это кристалл?..

Гарланд не заметил, что размышляет вслух, и лишь хохот Кефки вырвал его из задумчивости. «То, что мне нужно!» - хохотал безумный маг. – «Идеальный способ начать цикл разрушения!»

Руфус шел – почти бежал – по узкой улочке руин; Рамза и Агрия едва поспевали за ним, просили замедлить шаг. Обернувшись, Руфус поинтересовался, а знают ли в принципе его новоиспеченные спутники, в чем заключается работа телохранителя. Пожав плечами, Рамза признался, что какое-то время охранял принцессу Овелию.

«Я вам доверяю», - без обиняков заявил Руфус. – «И это крайне важно в подобных ситуациях и заговорах. Иначе невозможно доверять другим свою жизнь». «Заговорах?» - озадачилась Агрия. – «Каким образом мы с принцессой Овелием можем иметь отношение к чему-то подобному? Ее Высочество было особенной леди, и всегда с пониманием относилась к простолюдинам – таким, как мы». «Уверена, что она не притворялась?» - уточнил Руфус. «Может, и так», - не стала спорить Агрия. – «Но все равно она не оставалась слепа к тяготам простолюдинов и гордыне дворян. Подобное справедливо как для принцессы Овелии, так и для Рамзы». «Я просто сожалел о своем прежнем образе жизни», - пояснил Рамза. – «Я хотел поступать лишь так, чтобы не навлечь позор на своего отца. Конечно, я хотел бы найти взаимопонимание и с Вэйном, помимо прочего...»

«Да, мы с вами кардинально различаемся», - заключил Руфус. – «Я всегда готов замарать свои руки. Мой старик мне казался глупцом. Экономически более целесообразно править, насаждая страх». «Как ты можешь говорить такое?!» - возмутился Рамза. «Вэйн был прав насчет тебя», - вторила ему Агрия. – «Ты действительно негодяй». «В отличие от него я не претендую на благородство», - проронил Руфус. – «Я использую те инструменты, которые считаю необходимыми... Но мир изменился. И я осознал, что мои прежние подходы больше не работают... Мне казалось, что я остаюсь на задворках истории».

«И к чему это привело?» - уточнил Рамза, и усмехнулся Руфус: «К осознанию, что можно взять и выдать себя за хорошего парня. Так поступают власть имущие. Сила их характеров неважна – как и их истинные мотивы. Возьмем, к примеру, Вэйна. Слова он произносит правильные, но его притязания разрушаются, если народ возражает против них. В итоге он оказывается очередным правителем, насаждающим другим свою волю».

Рамза и Агрия завороженно слушали речи Руфуса. Неужто он действительно простой делец, и не более?..

Впереди заметили трое Гарланда и Кефку...

Герои, находившиеся поблизости, лицезрели огромного черного пса, в котором Турки признали любимую псину Руфуса Шинра.

«Да пошел он ко всем чертям!» - разозлился Баррет. Турки набычились, а Леонора призвала товарищей к спокойствию. «Эти уроды из ‘Шинра’ вытягивают энергию из планеты и убивает ее», - пояснил ей Баррет. – «Они законченные ублюдки – готовы селения с землей ровнять, чтобы получить желаемое. И даже эксперименты на детях ставят – таких, как Шелк. А потом смеют утверждать, что служат обществу...»

«Вообще-то, то был прежний Президент», - осмелился вставить Рено, но Баррет отмахнулся: «Ой, да заткнись ты! Яблочко от яблони недалеко падает!»

Не желая продолжать бессмысленную дискуссию, Рено, Руд и Сиссни устремились следом за псом, надеясь, что тот приведет их к Президенту. Баррет проводил Турков долгим взглядом; похоже, при следующей встрече они вновь станут врагами...

Кефка и Гарланд обернулись к трем подошедшим к ним индивидам, и проронил темный рыцарь: «Стало быть, вы последовали за мной. Он бормочет об уничтожении мира, как и всегда». «Хотите услышать о цикле разрушения, который я собираюсь довести до идеала?» - осведомился Кефка, и Руфус отозвался с улыбкой: «Конечно, почему нет. Я весь внимание».

Обрадовавшись появлению слушателей, Кефка заговорил: «Помните тот момент, когда появился Божественный Дракон? Когда изначальный кристалл Тьмы проявил свою собственную волю? А когда Облако Тьмы поглотило весь мир? Нет, это все очень, очень скучно!.. Посему я решил заполучить для себя новый кристалл и немного позабавиться в этом скучном старом мире».

«Ты разрушишь мир лишь потому, что тебе скучно?!» - Агрия ушам своим не верила. «Конечно! Поэтому я продолжу разрушать мир снова и снова!» - подтвердил безумец. – «Вот в чем идея моего великолепного цикла разрушения. «Но какой в этом смысл?» - спрашивал Рамза. – «Или для тебя наличие смысла необязательно?» «Ты уже лишился могущества Джека», - напомнил Кефке Гарланд. – «Ты знаешь, что хороших ходов у тебя не осталось, но все равно продолжаешь упорствовать?»

«А ты сам другой?» - отвечал ему Кефка. – «Ты желаешь получить цикл сражений, так что какая, в сущности, разница? Разрушение и сражения – одно и то же!» «Не делай вид, будто знаешь меня», - прорычал Гарланд. – «Моя битва – моя, и только моя. И твоего вмешательства я не потерплю. Ты не разрушишь этот мир!»

Рамза и Агрия не до конца доверяли Гарланду, но видели в Кефке куда большую угрозу. Обнажив клинки, воители из Ивалиса примкнули к темному рыцарю. Помедлив, присоединился к ним и Руфус, ведь Гарланд был для него источником ответов на снедающие Президента вопросы о сей реальности.

Кефка начал было творить гибельное заклятие, но подоспевший Сефирот рубанул мага мечом, отбросив далеко в сторону.

«Давно не виделись, Сефирот», - приветствовал легендарного СОЛДАТа Руфус. – «Вижу, ты совсем не изменился». «А, так это ты новый воин», - усмехнулся Сефирот. – «Ну что, оправился от ран?» «Да, спасибо, что спросил», - произнес Руфус. – «Твои жалкие отголоски доставили мне немало веселья». «Отголоски?» - поморщился Сефирот. – «Составные части, скорее. В этом мире от них нет никакого толку».

«Скажи, верны ли слухи, и ты действительно оставил идею обретения божественности?» - поинтересовался Руфус. «Боги – скрепы этого мира», - отвечал ему Сефирот. – «Уничтожение их приведет к разрушению сего пласта реальности... а мир – это все, что мне необходимо». «А я думал, ты жаждал власти», - протянул Руфус, и отмахнулся Сефирот: «Власти здесь предостаточно. Как только я приму бразды правления, этот мир станет для меня способом достичь иного. Но в этом я не могу полагаться на свои отголоски. Мне необходима более послушная марионетка». «Ты необычно прям», - рассмеялся Руфус. - «Попробовал бы сохранить хоть немного интриги».

«О чем вообще речь?» - встревожился Гарланд, переводя взгляд с Сефирота на Руфуса. Сребровласый воин изготовился к бою, Руфус произнес выстрел, но Сефирот отбил пулю клинком. «Увидишь, я не столь покладистая цель, как мой старик», - заверил Руфус СОЛДАТа. «Сефирот убил твоего отца?» - поразился Рамза, и Руфус пожал плечами: «Возможно. Но вообще, мне наплевать, кто это сделал. Я все равно собирался занять место папаши».

Руфус предложил Сефироту обстоятельно поговорить – с глазу на глаз, но тот отрицательно покачал головой, молвив: «Нет, мне не о чем с тобой говорить. Не хочу возвращаться в плен».

Сефирот призвал монстров, дабы задержали те противников на какое-то время, сам же ретировался; исчез и Кефка. «Насколько я понял, Кефку интересует кристалл, который вы видели», - просветил Гарланд Рамзу и Агрию. – «Полагаю, это тот самый кристалл, который недавно возник в нашем мире». «Значит, мы защитим его», - уверенно заявил Рамза. – «Уверен, наши сподвижники хотят того же».

Отвечая на вопрос Гарланда, Рамза и Агрия признались, что в сражении чувствовали себя куда лучше, нежели прежде; похоже, их Свет возвращается.

Подоспели Турки, приветствовали своего Президента, поблагодарили Гарланда, Рамзу и Агрию за то, что защитили Руфуса. «Руфус, кто же ты такой?» - выдохнул Рамза. Руфус отвечать не стал, а уроженцев Ивалиса просветил Рено: «Он – Президент корпорации ‘Шинра’, которая контролируют всю энергию, экономику и вооруженные силы нашего мира».

Рамза и Агрия слышали упоминание о «Шинра» прежде – из уст Баррет и Тифы. Стало быть, эти люди в черных костюмах – сотрудники корпорации! «Да, я – Руфус Шинра», - подтвердил Руфус. – «Правитель того самого сорта, который вам так неприятен».

...Появление Руфуса в сей реальности вызвало неприятие у бойцов «Лавины». Теперь Турки обрели лидера... как будто у них иных проблем не было. Заметив среди воителей Материи Кадажа, Руфус обратился к Туркам, вопросив: «Что здесь делает отголосок сущности Сефирота?» Турки обещали, что введут босса в курс дела позже, и тот коротко кивнул: «Хорошо. Вы уже встречались здесь с Сефиротом прежде?» «Да, сэр», - подтвердила Сиссни. – «а почему спрашиваете?» «Что-то меня в нем тревожит...» - протянул Руфус.

...Рамза и Агрия воссоединились со сподвижниками, узнали, что ныне верховодит воителями Материи Лунет – луковый рыцарь. «Это я виноват, что вы примкнули к нам столь поздно», - признался Хоуп. – «Я украл компас Света, когда был одержим сущностью божества из моего родного мира». «И моя вина в этом есть», - добавил Лагуна. – «Я забрал компас себе».

Как бы то ни было, ныне воители снова вместе, и Ванн поспешил представить Рамзе и Агрии своего брата, Рекса.

«Похоже, наш Свет ослаб», - просветила Агрия сподвижников. – «Гарланд говорил, что Свет – олицетворение того, что мы есть, и однажды мы вернем его, но все равно...» Беатрис и Афмо предложили Рамзе и Агрии тренировочные поединки; наверняка сражения помогут Свету вернуться в полной мере...

А покамест герои вводили Рамзу и Агрию в курс последних событий...

Гарланд поведал Голбезу, Астосу, Неон и Сел’теусу о видении – видении ли? - Рамзы и Агрии.

«Стало быть, мог возникнуть новый кристалл», - заключил Голбеза. «Постараюсь это выяснить», - заверил его Гарланд. «Но я не ощущаю подобного кристалла», - покачал головой Астос, и Сел’теус подтвердил: «Да, в этом мире лишь один кристалл... и боги». «Не то, что я не верю вам, но лучше проверю», - заключил Гарланд. – «Возможно, я сумею что-то обнаружить». «А что, если он нематериален?» - предположил Голбез. – «Тогда найти его будет непросто».

«Почему ты так встревожен этим, Гарланд?» - спрашивала Неон. – «У тебя какое-то предчувствие?» «Кристалл как-то связан с Материей», - пояснил ей Гарланд. – «Мне кажется это важным».

Заметив в руинах Вэйна, Кефка не преминул пожаловаться ему на Сефирота, который испортил для мага замечательный бой.

«Ты можешь помочь мне», - предложил ему Вэйн. – «Предыдущий подход ничего мне не принес. Мне необходим тот, кто мыслит иначе, чем я». «То есть, ты используешь меня, а затем отринешь за ненадобностью?» - уточнил Кефка. «Ты ведь провел какое-то время при королевском дворе?» - отвечал ему Солидор. – «Придворный шут выглядит как дурак, однако вовлечен в изысканную сатиру. Мне лишь необходим твой прекрасный разум».

Поразмыслив, Кефка согласился принять участие в афере Вэйна; всяко лучше, чем страдать от скуки. «Что тебе нужно для того, чтобы уничтожить богов и преобразить мир?» - уточнил Вэйн. «Могущество!» - каркнул маг. – «Кстати, я прослышал, что Гарланд обнаружил новый кристалл и собирается разыскать его». «Один из кристаллов уже утрачен, и равновесие мира крайне зыбко», - задумчиво протянул Вэйн. – «Если возник новый кристалл, поддерживающий баланс, факт этот нельзя игнорировать. Мы должны помешать Гарланду достичь кристалла. Нам надлежит самим уничтожить его!»

«И лишимся столь драгоценного источника энергии?!» - возмутился Кефка. – «Благодарю покорно, но нет. Кстати говоря: а ты знал, что Ксанд пытался воспользоваться механизмами башни, чтобы призвать в сию реальность души из иного мира? Другими словами: если у нас будет достаточно энергии, мы сможем призвать кристаллы богов! Итак, с помощью нового кристалла мы призовем кристаллы богов... и уничтожим их!» «Неплохо», - одобрил замысел Вэйн. – «Идея вполне осуществима. Но воители приложат все усилия, чтобы остановить нас». «Конечно», - согласился Кефка. – «Весь свой цирк приведут. Поэтому мы заставим их разделиться... И для этого есть у меня отличная приманка!»

Рамза и Агрия поведали воителям Материи о своей встрече с Кефкой и Вэйном, вознамерились которые уничтожить сей пласт реальности. «Все еще не могу поверить в это», - вздохнул Рамза. – «Мне казалось, мы с Вэйном пришли ко взаимопониманию». «Помнишь, когда изначальный кристалл Тьмы вышел из-под контроля?» - молвила Фран. – «Уже тогда Вэйн расстроился из-за того, что конец света не случился. Его разозлил тот факт, что смерть обошла тех, кто заслуживал ее, и вознамерился покончить с самими богами».

«Когда я встретила его, он был разочарован тем, что боги оказались заточены в кристаллах», - добавила Неон. – «Однако затем он решил свершить перерождение мира силами смертных». «Мы узнали о том, что он собирается возродить Материю и Спиритуса, и это привело к расколу среди нас», - изрек Сабин. «Значит, он так и продолжает цепляться за свои идеалы...» - вздохнула Агрия.

Ваан напомнил сподвижникам о том, что Вэйн уничтожил род супруга Ашелии – исключительно ради власти. «Он с готовностью пожертвует каждым ради достижения собственных целей», - настаивал Ваан. – «Может, Вэйну и не нравится уклад в сем мире, но его методы я не приемлю. Ведь если он осуществит задуманное, все исчезнут! Туз. Галуф, Тидус, Виви... Не говоря уже о Габранте и его брате».

«Этот мир был создан, чтобы даровать душам упокоение», - напомнил сподвижникам Рамза. – «Здесь могут претвориться в жизнь любые чаяния. Даже если стремления Вэйна праведны, они – не более, чем гордыня того, кто мнит себя выше других, ведь ценой за них станут жизни невинных». «Гордыня, говоришь?» - усмехнулся Руфус. – «Ты прав. Правители бесполезны».

Руфус отказался поддержать воителей Материи в спасении мира, устремился прочь, сопровождаемый Турками. Баррет напомнил ему о том, что он также погибнет наряду с миром, однако Руфус лишь плечами пожал: «Если ты так привязан к этой реальности, защищай ее сам. Ко мне это не имеет ни малейшего отношения».

Проницательный Кадаж, однако, считал, что Руфус Шинра что-то задумал, однако карты свои раскрывать не спешит...

Руфус наряду с троицей Турков отошел подальше от остальных, после чего приказал им: «Найдите Сефирота. Я столкнулся с ним, но что-то пошло не так. Я должен понять, почему». «Сефирот – весьма сложная цель, сэр», - заметила Сиссни. – «Мы не можем предположить, где он появится и что станет делать». «И у него нет четкой цели, как прежде», - поддержал сподвижницу Рено.

Заметив в отдалении Гарланда, Руфус приказал Туркам следовать за темным рыцарем, не обозначая себя...

Воители Материи пересекали равнину, надеясь, что сумеют они настичь Вэйна и Кефку.

Баррет пребывал в ярости, направленной на Руфуса: и угораздила же Президенту «Шинра» - кровному врагу «Лавины»! – воплотиться в этом мире! «Сефирот убивает его папашу, и что делает этот парень? Занимает его место!» - лютовал Баррет. – «Он холоден как лед! И даже не скрывает того, что правит, насаждая страх!» «Не ставлю под сомнение твое мнение, но не стоит судить него столь резко...» - начал было Рамза, но Баррет прервал его: «Я не позволю ему играть в свои игры здесь. Ровно как и воспользоваться Мако!»

«Но ведь до этого времени ты неплохо ладил с Турками?» - отметил Балфир. «С Турками я еще могу иметь дело», - прорычал Баррет. – «Но не с ним! Если он думает, что может просто выйти сухим из воды, то ошибается!»

Осознав, что, возможно, увидеть боле Руфуса ему не суждено, Рамза извинился перед остальными, бегом бросился прочь. Не понимая, что нашло на парня, Балфир и Эдгар устремились следом...

На глазах опешивших Турков и Президента иллюзорный облик Гарланда развеялся, и предстал им Кефка. Столь нехитрым способом маг надеялся увести часть воителей за собой и был весьма раздосадован тем, что в ловушку его угодили лишь четверо.

«Говори, что тебе известно о Сефироте!» - потребовал Руфус. «Что мне известно?» - переспросил Кефка. – «Совершенно ничего!» «А разве он не помогал тебе при прошлой нашей встрече?» - недоверчиво осведомился Руфус, и заверил его Кефка: «Я сперва даже сражаться с вами не хотел. Я понятия не имею, к чему стремится Сефирот! И уж точно н собираюсь объединяться с ним».

«Убить богов, обрести власть над миром и использовать его в качестве ковчега, чтобы достичь иного мира...» - перечислил Руд устремления Сефирота, и согласилась с ним Сиссни: «Это совершенно противоположно идее цикла разрушения, состоящей в вечном уничтожении этой реальности».

«У твоего цикла есть смысл?» - обратился Руфус к Кефке. «Это ваше существование лишено смысла», - огрызнулся тот. – «Зачем вообще жить, если все равно умрешь? Зачем что-то создавать, если однажды оно будет сломано?» «Технологии прогрессируют», - возразил ему Руфус. – «Даже если что-то будет сровнено с землей, с помощью технологий мы все сможем восстановить. Разрушение – лишь часть созидания. Может, ‘Шинра’ и пала, но, работая с населением и придавая компании более позитивный окрас, мы возродим ее, и станет она еще сильнее, чем прежде. Конечно, деяние разрушение требует наличие объекта, который можно разрушить. Тот факт, что эта планета – этот мир – в принципе существует, нивелирует твое начинание полностью».

«Шутишь?» - рассмеялся Кефка. – «Я могу уничтожить сам мир». «Планеты так просто не разрушаются», - заверил его Руфус. – «Мы сами были тому свидетелями». Кефка разозлился: о чем вообще говорит этот странный человек в белом костюме?!.

К Кефке приблизился Вэйн, и, воззрившись на «добычу», с сожалением отметил: он надеялся, что воителей окажется больше. Кефка и Вэйн повергли Руфуса и Турков... когда на помощь к тем подоспели Рамза, Эдгар и Балфир, занялись ранами былых сподвижников. Руфус поднялся на ноги, воззрился на Вэйна и Кефку; в глазах его отражался гнев.

В противостоянии Руфус наряду с иными героями сумели заставить Вэйна и Кефку отступить. Странно наблюдать за союзом этой парочки... что-то здесь определенно не так. «Они воспользовались иллюзией Гарланда, затем рассказали нам о своих планах и решили не добивать», - произнес Рено. – «Но почему?» «Да, они упомянули о том, что надеялись расправиться с небольшой группой воинов», - отметила Сиссни. – «Следуя этой логике, они должны были нас прикончить».

«Они страшатся силы воли», - предположил Рамза. – «Если мы едины, то воля наша невероятна сильна». «Странно, как по мне, еще одна причина не сохранять нам жизни», - не согласился с ним Рено. – «Какие же их истинные мотивы?..» «Они не остановятся перед разрушением мира», - напомнил спутникам Рамза. – «Возможно, вы им для чего-то можете быть нужны».

«Нужны...» - задумчиво протянул Балфир. – «Они ведь тоже разыскивают этот новый кристалл, который – возможно – где-то существует? Может, они хотели, чтобы к поискам примкнул наш прежний лидер, раз уж поиски Гарланда покамест результата не принесли». «Ты серьезно?» - удивилась Сиссни. – «Мне казалось, Вэйну претило могущество богов». «Неужто обращается к богам за помощью, несмотря на то что отвергает их?» - рассмеялся Руфус, ибо ирония ситуация пришлась ему по вкусу.

Руфус заявил, что готов примкнуть к воителям Материи: не потому, что вдруг проникся тревогой за судьбу сей реальности... просто эти двое его раздражают.

Обратившись к Руфусу, Рамза извинился за свои прежние слова касательно гордыни. «Но ты же говорил про Вэйна?» - уточнил тот, и Рамза покачал головой: «Нет, и о себе тоже». «Но ты прав», - произнес Руфус. – «Люди, смотрящие на других свысока, действительно исполнены гордыни. Социальный статус всецело определяет людей. Даже люди, бывшие некогда простолюдинами, способны на злодейства против вчерашних собратьев. Кто прав, а кто нет – решают другие уже в будущем. Лучшее, что ты можешь сделать – знать, кто твои друзья, а кто твои враги».

«Возможно, поэтому Вэйн и примкнул к Кефке», - предположил Эдгар. – «Но лично думаю, Вэйн мог бы добиться лучшего результата». «Я него должен был быть сподвижник», - заключил Эдгар. – «Он не был бы так упорен в своих притязаниях, если бы в прошлом не добивался успехов в подобных ситуациях2.

«Да, сподвижник был...» - вздохнул Балфир. – «Мой отец. Я оставил его, когда он, казалось, обезумел... Он примкнул к Вэйну и бессмертному еретику, чтобы вернуть мир смертным. Их стремление ничем не отличается от того, что делают боги, столь ими презираемые». «У отцов обыкновение тянуть нас на дно за собой», - согласился с ним Руфус. – «Возможно, и о Сефироте можно сказать что-то подобное...» «Как так?» - озадачился Рамза, но развивать тему Руфус не пожелал.

Отряд, ведомый Воителем Света, следовал через цветочный луг.

«И что нашло на Рамзу?» - задавалась вопросом Агрия, то и дело оглядываясь назад. «Да какая разница?» - отозвался Баррет. – «Он побежал за корпоратами. Может обниматься с ними сколько влезет!» «Вот как ты заговорил?» - возмутился Юрий. – «Прежде Турки тебя так не раздражали». «А ну замолчи, мелкий!» - прорычал Баррет.

Зак предложил спутникам отправиться на поиски Рамзы после того, как завершат они противостояние Кефке и Вэйну.

Клауд заметил Вэйна вдалеке, устремился следом... но иллюзия развеялась, и зрел он пред собой Сефирота. «Эту иллюзию создал Кефка», - изрек сребровласый воин. «Ты тоже разыскиваешь новый кристалл?» - без обиняков вопросил Клауд, и отвечал Сефирот: «Уверен, энергия, помещенная в кристаллическую форму, содержит знание – подобно материи. Именно поэтому вам оно без надобности. Предпочитаю, чтобы мои марионетки оставались исключительно таковыми».

«То есть, новый кристалл способен восстановить наши воспоминания?!» - осознал Клауд, и Сефирот рассмеялся, предложил Страйфу попробовать осуществить сие. «И я снова стану жертвой?» - поинтересовался Кадаж, подойдя к Клауду. Приблизились и издали заметившие Сефирота Руфус, Рамза и Сиссни, а после – и иные герои.

«Я кое-чего не могу понять», - обратился к Сефироту Руфус. – «Почему ты не остановил Вэйна? Если он получит желаемое, то ты исчезнешь первый – учитывая, что в родном мире ты уже мертв. Или же ты... одновременно и являешься Сефиротом, и нет... И изначально не был мертв?» Подобный вывод поразил всех без исключения; лицо Сефирота же оставалось непроницаемо.

Герои атаковали Сефирота, но тот исчез. Руфус просветил остальных о том, что столкнулись они прежде с Вэйном и Кефкой, и теперь Рено и Руд оправляются от полученных ран. «Противник надеется уменьшить нашу численность», - говорил Руфус. – «Все может усугубиться. Нам необходимо первыми отыскать кристалл и воспользоваться его энергией». «И с какой же целью?!» - проревел Баррет. – «Если собираешься направить ее на создание оружия ‘Шинра’, то можешь...»

«Нет, мы применим ее для возрождения богов», - произнес Руфус. – «Противник отчаянно пытается этому воспрепятствовать. Единственный способ противостоять такому врагу – сломить его дух». «Ты действительно нечто!» - присвистнул Балфир, и Руфус обернулся к нему: «Предпочитаю термин ‘эффективен’. Лишенный денег, власти и солдат, я был вынужден прибегать ко всем доступным мне ресурсам. Я лишь основываюсь на прежнем своем опыте».

«Если у тебя есть план, самое время им поделиться», - заметил Эдгар. Коротко кивнул, Руфус велел Сиссни всех предупредить об иллюзиях, наводимых Кефкой. А затем, обернувшись к Эдгару, Президент произнес задумчиво: «Мы проиграем, если останемся в обороне. Сам-то я инженер... но сейчас мне необходим механик».

Кефка и Вэйн сумели изловить еще несколько отрядов воителей Материи, но подоспевшие целители заклинаниями восстановили силы поверженных.

«Вэйн, должно быть, в отчаянии, если объединился с Кефкой», - заявил Ваан, пояснил нахмурившемуся в недоумении Рамзе. – «Я дружу с братом Вэйна. Если бы он узнал о том, что здесь происходит, то наверняка пришел бы в ярость... Материя и Спиритус не злы и не добры. Почему же Вэйн так стремится покончить и с богами, и с мертвыми?»

Штейнер и Лиза поддержали Ваана, Рекс же возразил: «А я не против того, чтобы мертвые исчезли. Я смог снова увидеть тебя и капитана, и этого для меня вполне достаточно». «Ты не можешь так говорить!» - воскликнул Ваан. – «Почему это должно случиться с тобой?!» Понимая, что сама мысль о его исчезновении приносит страдания брату, Рекс заверил его: «Я продолжу сражаться рядом с тобой, и помогу всем, чем только смогу!» Ваан вздохнул с облегчением.

Осознал Рамза, сколь сильно тоскует он по своим братьям...

Эдгар передал идеи Руфуса Сиду, и уточнил тот: «То есть, необходимы выпуклые линзы? С этим проблем не будет». Сид ухмылялся, и поинтересовался Эдгар: «Ты так рад, что Руфус обратился к тебе за помощью?» «Дело в том, что его компания изначально производила оружие», - пояснил Сид. – «Когда его папаша заинтересовался Мако, компания в течение одного поколения обратилась в гигантскую корпорацию. Создание оружие привело к образованию целой армии. А добыча энергии заставила их обратить свои взоры к космосу! Это был мой звездный час».

«Это как?» - озадачился Эдгар. «Я – астронавт», - приосанившись, заявил Сид. – «Пилот, который управляет стремящейся в космос ракетой! Но затем все накрылось медным тазом. Каждый день я поддерживал эту ржавую ракету в рабочем состоянии... Поэтому я готов заняться любым проектом, даже столь детским».

Сид с готовностью согласился помочь Эдгарду, познания в инженерии которого были в лучшем случае любительскими...

На равнине воители Материи заметили Гарланда, поиски коего нового кристалла успеха покамест не принесли.

«Астос и Сел’теус скептически отнеслись к идее появления кристалла», - сообщил Гарланд героям. – «А я и не думал, что найти его будет просто». «Но если это не кристалл, что тогда?» - поразилась Агрия. «...Энергия этого мира, принявшая форму кристалла – подобно материи», - озвучил Клауд версию Сефирота. «Если так, он не так чист, как изначальный кристалл», - заключила Агрия.

«Столь огромное количество энергии нельзя оставлять», - обратился к сподвижникам Воитель Света. – «Мы должны отыскать ее, пока не попала она не в те руки».

Герои приняли решение разделиться, и, разбившись на группы, разошлись в разные стороны.

К Руфусу, задумчиво глядевшему им вслед, подошли Эдгар и Сид, сообщив о том, что задача выполнена и устройство изготовлено. Поодаль раздался крик; бросившись в том направлении, откуда донесся он, Руфус, Эдгар и Сид лицезрели Вэйна и Кефку, повергших очередных воителей.

Две стороны сошлись в противостоянии... когда подле Вэйна и Кефки воплотился причудливый кристалл. «Без вашей помощи я бы не нашел его», - закудахтал Кефка, на что отвечал ему Воитель Света: «Это не кристалл, а всего лишь кристаллизовавшаяся энергия». «Это неважно», - отмахнулся Вэйн. – «Какую бы форму она не приняла, она остается чистой энергией, которой можно воспользоваться».

Они сотворили Искажение, создавая резонанс новообразованного кристалла с эссенциями богов. «Эту же уловку использовал Ксанд!» - воскликнул луковый рыцарь, наблюдая за противниками. – «Они пытаются призвать их?»

Воитель Света бросился вперед, скрестил клинки с Вэйном. «Скоро боги появятся здесь», - произнес Солидор. – «Признай свое поражение».

Руфус велел Сиду применить устройство – проводник энергии, и воители Материи посредством оного направили энергию кристалла в Искажение... прямиком к божествам. Кефка и Вэйн не ожидали, что противник с такой легкостью вырвет энергию кристалла у них из-под контроля.

«Вы сделали ошибку, решив, что единственные, кто избрал богов своей целью», - обратился к ним Руфус. – «Мы делаем это тоже, но с иной целью – чтобы усилить их». «Почему?» - изумился Вэйн. – «В продолжении существования этой реальности нет никакого смысла!» «Может, и так, но те, кто насаждает свою волю другим, должны усвоить болезненный урок», - бросил Руфус в ответ. – «Творя, зная, что сотворенное будет сломало... Живя и не зная истин этого мира... Подобные концепции могут показаться вам глупыми, однако иногда именно на них стоят основания миров».

«И что же, ты будешь трудиться во благо других?» - недоверчиво хмыкнул Кефка. – «Все твои стремления пойдут прахом, когда этот мир исчезнет!» «Говорю же, этого не произойдет», - возразил Руфус. – «По крайней мере, пока в нем существует ‘Шинра’». «То есть, то тоже смотришь на других свысока», - заключил Вэйн. – «И должен знать: если мы не исполним долг, ради которого были рождены, мы никогда не сможем направить мир на верный курс!»

«Ты ошибаешься!» - возразил Солидору Рамза. – «Если жертвами твоего ‘долга’ должны стать невинные, мы не хотим иметь с этим ничего общего! Миров – великое множество. Как и способов достичь желаемого результата... Останови их, Руфус. Не допусти, чтобы они уничтожили эту реальность!»

Руфус обещал, что непременно так и поступит: в конце концов, к этим двоим у него были свои счеты...

Герои поддержали Руфуса, заявив Кефке в лицо, что не позволят ему вершить разрушение в этом мире. «Это уже происходит – нравится вам это или нет!» - рассмеялся маг. – «Я лишь дарую этой бессмысленной реальности значение – стать моей игрушкой!» «Этот мир – не твоя игрушка!» - выкрикнул Сетзер в ответ, а Лео обратился к Кефке, поинтересовавшись: «Снова собираешься со всеми играть? Сколько людей настрадалось из-за твоих выходок? У них были семьи, надежды, мечты...» «Да ладно тебе, генерал Лео», - пренебрежительно отмахнулся Кефка. – «Когда ты стал столь зануден? Родился таким или же был воспитан?»

Воители принялись возражать магу, указывая на то, что тот ничего не созидает, лишь разрушает, но и этот аргумент Кефку не впечатлил. «Рано или поздно все умирает – как и наш генерал Лео», - заявил он. – «Надежды, грезы, стремления... Какой в них смысл? Все сущее смертно! Все бессмысленно, другими словами». «Однажды мы тебе уже ответили на это», - напомнила безумцу Терра. – «Мы говорили о смысле жизни. О том, что важно для нас. Наши начинания... и взаимоотношения. Но ты остался глух ко всему... и это ужасно».

«Это было ожидаемо», - процедил Руфус, сверля Кефку пристальным взглядом, и тот обернулся к Президенту. – «Ты никогда не найдешь никого, кто разделяет твои взгляды на смысл жизни. Даже если ты вдруг найдешь родственную душу, то не примешь ее – потому что ты отрицаешь саму подобную возможность... Ты даже не осознаешь, что творение приносит перемены... но никак не разрушение. Думаешь, сумеешь изменить мир, Кефка? Это забавно». «Верно», - поддержал Руфуса Эдгар. – «Здорово создавать что-то новое, совершенствовать. И неважно, что творения твои рано или поздно проржавеют. Никогда нельзя останавливаться на достигнутом!»

«Вы все ошибаетесь!» - стоял на своем Кефка. – «Поглядите на этот мир. Что создает энергию в нем?.. Правильно, сражения воинов. Другими словами, сила порождается разрушением».

Кефка почерпнул толику энергии от кристалла, атаковал воителей Материи, вещая о том, что пришел час гибели сей ирреальности.

...Чуть поодаль иные герои убеждали Вэйна оказаться от задуманного. «Твои методы слишком радикальны», - говорила Ашелия. – «Мы не можем принять того, что ты делаешь». «Неважно, в каком я мире», - отвечал ей Солидор. – «Мои убеждения нерушимы, и я не отступлю». «Не отступишь?» - переспросил Баш, указал в сторону Габранта. – «Моему брату прекрасно удается исполнять свой долг, а ты продолжаешь следовать путем кровопролития?» «Ваше Величество, я ведь тоже...» - Габрант замолчал, не в силах произнести слово «мертв».

«Значит, мое решение приведет и к твоему исчезновению», - ровно произнес Вэйн. – «Прости». «Я стремлюсь остановить тебя не из эгоистичных побуждений», - заверил его Габрант. – «Я знаю, что ты избрал путь завоеваний. Но не все живут так, как ты. Тебе не нужно насаждать им свою волю. Время продолжает свой бег. Наша Империя рухнула». «Прислушайся же к нам!» - обратился к благородному лорду и Рекс. – «Воители из иных миров приняли уготованные им судьбы. Они смирились с неизбежным. Наверняка поэтому боги столь благоволили к ним. Прошу, не уничтожай тех, кто так настрадался... и все равно сумел выжить, несмотря ни на что!»

Вэйн молчал, и уточнил у него Квина: «Все... или же никто?» «Да, я не стану делать исключений», - вымолвил Вэйн. Квина попытался было объяснить, сколь это прекрасно – разделить трапезу с товарищами, но Вэйн покачал головой: «Прости, но я не принимаю твои сентименты».

«Мою судьбу тоже определили иномировые силы», - произнес Рамза. «Значит, ты должен понимать, сколь они опасны», - заметил Вэйн, но Рамза отрицательно покачал головой: «Ты делаешь то же, что и они. Война вовлекает в себя невинных и приносит боль тем, кого мы любим. Да, власть помогает удерживать других в подчинении. Но мы всегда должны противостоять такой власти! Нет такого мира, где мы нет было страданий. Но это не означает, что мы не должны стремиться уменьшить их! Если ты стоишь выше остальных, то обязан делать именно это. Если есть у тебя на то воля, ищи лучший путь. В противном случае твой младший брат будет сломлен горем. Тем, что некогда испытывал и я...» Рамза запнулся, осознав, что утраченные прежде воспоминания вернулись к нему.

«Будь ты ребенком, ничего не ведающим о кровопролитии, я бы простил тебе эту болтовню», - процедил Вэйн. – «Но ты прошел войну. И если это единственный вывод, который ты сумел сделать, стало быть ты невероятно наивен!» «Ничего подобного!» - запальчиво выкрикнула Разма. – «Даже сейчас Рамза ищет душевный покой. Кровопролитие – не единственное, о чем нам следует знать. Мы можем создать новую историю, наладив мосты между друзьями и врагами!» Тела Рамзы и Агрии воссияли – знак того, что Свет вернулся к обоим!..

«Вы, по доброй воле ставшие игрушками богов, смеете вещать о новой истории?» - презрительно бросил Вэйн уроженцам Ивалиса. – «Что ж, покажите мне свой Свет – силу своей воли!»

Солидор атаковал Рамзу, Агрию и их сподвижников...

...Вэйн и Кефка пали... а в следующее мгновение исчезли – ровно как и Искажение... и странный кристалл. Энергия, заключенная в нем, вернулась в мир, и все же Гарланд не преминул отметить: «Раз образуются такие кристаллы, это показывает, сколь мало энергии остается в мире».

Вспоминая свое видение, недоумевали Разма и Агрия: почему Материя велела им молиться кристаллу?..

«Если настоящий кристалл все же не возник, можно надеяться, что на данный момент опасность отвращена», - неуверенно проронил Воитель Света. «А я вот думаю – не могли ли мы все же прийти к взаимопониманию с Вэйном...» - вздохнул луковый рыцарь. – «Каждый заслуживает отдыха... Нет у меня хорошего ответа на этот тезис. Если бы мы только могли даровать им отдых иным способом...»

«Сомнительно», - возразил ему Руфус. – «Даже если бы мы дали им то, что они хотели, они бы отказались от нашей помощи. И людям, им подобным, отдых не нужен». «Может, ты и прав...» - протянул Лунет. – «Надеюсь, Материя и Спиритус не разочарованы подобным исходом». «Даже боги продолжают обучаться», - отвечал Гарланд. – «Уверен, они уважают выбор, который сделали эти двое. Все воины одинаково ценны в глазах богов».

«Прости, Гарланд», - обратился к темному рыцарю Рамза. – «Я отправил тебя на поиски того, что оказалось вовсе не кристаллом». «Материя определенно упомянуло кристалл», - напомнил ему Гарланд. – «Наверняка видели вы именно его». «Она сказала ‘Молитесь кристаллу – и выживете!’» - молвила Агрия. – «Возможно, он был важен лишь для нас, но не для других?» «Молитва может дать нечто чудесное одному, но ужасное – другому», - предположил Рамза. – «Как и орасит! Возможно, мы вернулись сюда именно благодаря подобному чуду...»

«Если это действительно так, значит, кристалл действительно находится где-то в этом мире», - резюмировал Гарланд. – «Это разумно – навряд ли Сел’теус своими силами сумеет долго поддерживать равновесие первоначал в сем пласте реальности. Я продолжу поиски».

Гарланд устремился прочь, а Руфус, обратившись к Агрии и Рамзе, заявил, что те исполнили свой долг и боле могут не сопровождать его. Заплатить за службу былым телохранителям Руфусу было нечем, однако уроженцы Ивалиса заверили Президента: то, что вернули они свой Свет – вполне достаточная награда...

«Интересно, исчез ли кристалл воспоминаний, который был при себе у Вэйна, с исчезновением его самого?» – задалась вопросом Пенело. «Я не думаю, что эти двое исчезли», - отвечал ей Мог – воплощение воли Космос. – «Должно быть, сущности их вернулись обратно в мир. Но от нас они далеко...» «То есть, они могут проявиться в иной форме – как то кристаллизовавшаяся энергия или материя?» - озадачилась Тифа.

«Уверен, эти воспоминания проявятся довольно скоро», - заявил Рено. – «Вследствие нашего противостояния мир получил немало энергии». «Я все еще не выношу Руфуса, но вынужден отдать ему должное: он придумал неплохой план и претворил его в жизнь», - вымолвил Баррет.

Лица Турков были непроницаемы; не собирались они говорить Баррету о том, что сумели заполучить толику высвобожденной энергии, приняла которая форму небольшого кристалла.

...Зак отозвал Руфуса в сторонку, шепнул: «Ты тоже думаешь, что с Сефиротом что-то не так? Я встречал его несколько раз, и он совершенно не похож на себя прежнего. Знаю, он одномоментно изменился, но сейчас он ведет себя иначе... Но я боялся, что, если подниму эту тему перед остальными – теми, кто все еще лишен воспоминаний, - это может спровоцировать как-то Клауда. Поэтому я все держал в себе, и это сводило меня с ума. Возможно, именно поэтому Кадаж и пытался держать тебя в поле зрения... Я хочу защитить Клауда, ведь он – мой близкий друг». «Мы в ином мире», - напомнил Заку Руфус. – «Я не собирался вмешиваться в местные дела... но этот вопрос слишком опасен, чтобы пускать его на самотек».

Руфус возвестил: у него есть для Зака секретное задание как для СОЛДАТа Первого Класса... если, конечно, согласится он исполнить его...

Обратившись к Агрии и Рамзе, поинтересовался Руфус: не вернулись ли еще Зак и Турки?

«Боюсь, что нет», - отвечала Агрия. – «Я так понимаю, на них возложена непростая миссия?» «О, миссия как раз несложная, но здесь гораздо более важен эксперимент...» - произнес Руфус.

Зак и троица Турков вернулась к лагерю героев, доложив Руфусу об успешном выполнении задачи. «Как ты и приказал, мы прикрепили объект к кристаллу», - вымолвил Зак, и Руфус улыбнулся: «Отлично. Продолжайте наблюдение за ним».

«Я все еще поверить не могу, что у тебя при себе были клетки Сефирота, сэр», - призналась Сиссни, и Руфус пожал плечами: «На шкуре моего пса немного осталось – сувенир от нашей прежней с Сефиротом встречи». «Ты говорил об эксперименте», - напомнил Руфусу Рамза. – «В кем конкретно он заключается?» «Думаю, вам всем нужно это услышать», - поразмыслив, изрек Руфус. – «Ибо вскоре события ускорятся, и сильно».

Руфус приступил к изложению деталей...

Сеймур размышлял над словами, сказанными ему Кадажем. «Живи для себя», надо же. Пред мейстером возникли монстры, и тот поспешил покончить с тварями, мешающими ему размышлять...

«Прекрасная работа», - произнес голос, и Сеймур обернулся, воззрившись на молодого человека, приближавшегося к нему; к спине незнакомца был приторочен внушительных размеров меч. «Я хотел вмешаться, но ты справился сам», - одобрительно произнес незнакомец. – «Хоть и не похож на СОЛДАТа...»

Парень представился: Анжел, СОЛДАТ Первого Класса. Сеймур назвал свое имя, и поинтересовался Анжел: «Скажи мне вот что... Я был уверен, что погиб... Неужто это посмертие?» «Скорее – место сбора избранных воинов из множества миров», - усмехнулся Сеймур. – «Встречаются здесь и те, кто в родных мирах скончался. Я, например».

«Ты кажешься... одиноким», - отменил Анжел, и Сеймур утвердительно кивнул: «Да, я лишился цели, которую пестовал на протяжении долгих лет. Те, на кого я рассчитывал, избрали для себя иной путь. И теперь я пытаюсь обрести себя и не поддаться отчаянию... Но не стоит отягощать незнакомца своими проблемами». «Иногда сложнее всего говорить с хорошими знакомыми», - возразил Анжел. – «Уверен, нечто свело нас вместе. Поэтому скажу так: держись за свои мечты и свою честь. Пока они у тебя остаются, ничто не в силах тебя сокрушить».

«Мечта и честь?» - усмехнулся Сеймур. – «А ты прям». «Наверное, сложно принять их, если ты в отчаянии», - предположил Анжел. – «Но они всегда остаются с тобой». «Я запомню твои слова», - обещал мейстер.

Простившись с Анжелом, Сеймур продолжил свой путь... и вскоре обнаружил кристалл, заключающий в себе толику энергии сей реальности. Мейстер помедлил: если он заберет сию энергию, то обретет немалое могущество, но... сейчас в этом не было надобности.

Посему Сеймур продолжил свой путь...

Воины Рассвета – Галуф, Кельгер, Ксезат и Дорганн – надежно отрезали Губителя от мира, вздохнули с чувством исполненного долго. Конечно, хотелось бы изыскать способ покинуть сию реальность, но напомнил им Гилгамеш: «Сейчас существование этого мира поддерживается лишь одним кристаллом. Что, если с ним что-то произойдет? Мне было бы куда спокойнее, если бы Материя и Спиритус вернулись». «Многие наши товарищи ведут бой в иных местах», - напомнил ему Дорганн. – «Не только мы четверо».

Однако Воины Рассвета продолжат свое сражение...

Юффи передала героям – уроженцам своего родного мира – весть от Лунета; по его словам, мир вновь обретает былую силу. Гарланд продолжает поиски странного кристалла, видели коий Рамза и Агрия, а повсеместно возникают образования кристаллизовавшейся энергии. Интересно другое: чем заняты Зак и Турки?.. Они уходили от ответа на прямые вопросы об этом...

Заметив неподалеку Зака, о чем-то беседующего с Руфусом, Кадаж подошел к ним, вопросил напрямую: «Что ты задумал, Президент? Надеюсь, ты не злоумышляешь против нас». Руфус промолчал, а Зак обещал Кадажу ввести его в курс – если, конечно, тот пообещает держать язык за зубами.

Остальные герои издали наблюдали за беседой Кадажа с Заком, гадая, о чем они говорят. На чьей стороне выступят ревнители «Шинра»?.. Тифа решила попытать счастья и расспросить Турков, отправилась на поиски их, но Рено, Руд и Сиссни как сквозь землю провалились.

Тифа заметила проходящего мимо лагеря героев Вайса, бросилась к нему, выпалив: «Ты ведь обладаешь воспоминаниями, так? Расскажи нам о нашем будущем!»

Винсент и Шелк сохранили воспоминания – в отличие от большинства иных выходцев из их родного мира. И сейчас размышляли над тем, следует ли поделиться сим со сподвижниками, дабы успокоить их мятущиеся разумы.

«Тот момент потери был для нас слишком ужасен», - отвечал Винсент. – «Будет жестоко заставить других пережить это». «Сотрудники ‘Шинра’ тоже хранят все в тайне», - вздохнула Шелк. – «Но их опасения оправданы. И осознание этого разъедает Юффи изнутри – как и меня. Если бы Ри... то есть, Кайт Ши... сохранил воспоминания, то мог бы погрузиться в вопрос ради нас...»

К Винсенту и Юффи подошли Клауд, Баррет и Джесси, а чуть позже – Руфус, Рено и Рамза. Спрашивал Баррет у Руфуса, как прошел их разговор с Тифой, но – как оказалось – девушка к Президенту с вопросами не обращалась. И куда только подевалась?..

Руфус обещал, что немедленно отрядит на поиски Тифы Турков...

Клауд переживал за Тифу, полагая, что той не хватило смелости обратиться к Руфусу; возможно, амнезия заставила девушку сомневаться в себе. «Вы с Тифой ведь с детства друг друга знали?» - уточнил Рекс. – «Это дает лишний повод для тревоги». «Да, когда он испытывает стресс, то убегает», - пояснил ему Клауд.

Он осекся, заметив приближающегося СОЛДАТа. «Анжел!» - воскликнул Клауд, узнав воина. «Твой меч...» - поразился Анжел, и отвечал ему Клауд: «Этот меч – символ грез и чести... По крайней мере, так говорил Зак... Вижу, ты сражаешься клинком такого же типа. Я не знал». «Рад слышать, что этот меч имеет для тебя особое значение», - улыбнулся Анжел, после чего представился остальным героям, и, обратившись к Клауду, поинтересовался: «Я так понимаю, ты – протеже щеночка Зака?»

«Ты называешь Зака ‘щеночка’?» - изумился Хоуп. «...Я чувствовал, что он может оказаться здесь», - вымолвил Анжел. – «Он был фактически моим протеже. Полон энергии, а вот вектора нет. Эдакий щеночек – один большой сгусток энергии». «Мы знаем его как ответственного парня», - озадачился Хоуп, и Анжел понимающе кивнул: «Значит, он повзрослел. Хотел бы я, чтобы он был здесь... И с тобой бы я был не прочь поработать, Клауд». «Я польщен», - признался Клауд, а сподвижникам пояснил, что Анжел был настоящей легендой среди СОЛДАТ Первого Класса.

«Чем могу помочь?» - перешел к делу Анжел. Клауд поведал ему об исчезновении Тифы, попросил о помощи в поисках...

Заметив Тифу, Лиза и Ирис подбежали к подруге, услышали, как та задает вопрос Вайсу Белоснежному о будущем.

«Ты уверена, что его спрашивать разумно?» - обратилась Ирис к Тифе. – «Ведь в родном мире вы были врагами». «Ты даже не знаешь, почему», - холодно бросил Вайс в ответ, не сводя с Тифы взгляда. – «Именно поэтому поступаешь так глупо». «Да, наши воспоминания туманны», - признала Тифа. – «Поэтому сотрудники ‘Шинра’ имеют перед нами преимущество. Мы тоже хотим сразиться с Сефиротом, у нас с ним свои счеты. Мы заслуживаем некоторого уважения».

«А, так дело не в твоих друзьях?» - понимающе кивнул Вайс. – «Дело в твоей неприязни к корпоратам». «Ну... мы же не можем сидеть и ждать. Что выкинет Сефирот!» - предприняла еще одну попытку Тифа, и Вайс, взяв в руки клинки, предложил девушке сразиться, если желает та получить ответы на свои вопросы.

Тифа, Лиза и Ирис приняли бой; Вайс поверг троих, обратился к Тифе с вопросом: «Ты думала над тем, что надежды и чаяния твоих сподвижников могли обратиться в ничто? Сможешь жить с этим знанием?» «Поэтому корпораты...» - начала Тифа, запнулась, продолжила: «Поэтому Зак нам ничего не рассказывает? Поэтому что случилось нечто страшное? Мы не сумели спасти мир или же потеряли кого-то, нам дорогого?»

Ирис и Лиза наперебой убеждали Тифу в том, что не следует слушать речи Вайса; Тифа сильна, с вместе с друзьями справятся они с любым откровением – пусть и самым страшным! «Наши надежды и чаяния – всегда в будущем!» - напомнила Тифе Ирис. – «И, если не сдаемся мы, они исполняются всенепременно!»

Тифа благодарно кивнула подругам, и, обратившись к Вайсу, просила дать им второй шанс. Белоснежный кивнул, но, заметив наблюдающего за ними издали Сеймура, поинтересовался, что тот тут делает. «Ваша беседа показалась мне чрезвычайно увлекательной», - признался мейстер, приблизившись, обратился к девушкам: «Вы действительно верите в то, что даже в самых безнадежных ситуациях месты могут исполниться?» «Да, я продолжаю придерживаться этого мнения», - отвечала ему Лиза.

«Интересно», - протянул Сеймур. – «Кое-кто советовал мне недавно держаться на мечты и честь». «Зак, что ли?» - уточнила Тифа, и мейстер покачал головой: «Нет. Некто Анжел».

«Ого! Продолжай!» - заинтересовался Вайс. «Он сказал, что, пока я буду держаться за эти концепции, ничто не сможет заставить меня свернуть с избранного пути», - обернулся к нему Сеймур. – «Как по мне, пустое сотрясание воздуха. Когда на пути к мечте ты сталкиваешься с тяготами, честь – роскошь, позволить которую себе мало кто может. Как вы только что продемонстрировали».

Последнее утверждение было обращено к Тифе и ее спутницам. Ирис, однако, с Сеймуром не согласилась, заявив, что можно и честь сохранить, и к мечтам стремиться. «Тифа пытается получить ответы о себе», - заявила Лиза, сверля мейстера взглядом. – «Что в этом для тебя бесчестно?» «Хочешь сказать, что желание узнать себя лучше оправдывает утрату себя на пути к цели?» - поинтересовался Сеймур.

Вздохнув, Тифа призналась: да, она поторопилась, похоже. «Ладно, продолжайте болтать, а у меня есть дело к Анжелу», - заявил Вайс, исчез, куда-то переместившись...

Хоуп, Клауд, Бартз, Рекс и Анжел разыскивали Тифу, но пока безуспешно. Возможно, она избрала иное направление? «Если так, ее найдет кто-то другой», - отметил Клауд. – «Давайте пройдем еще немного». Анжел воззрился на Клауда, покачал головой: «А ты весьма рассудителен – в сравнении с Заком». «Я бы так не сказал», - отвечал Клауд. – «Не знаю, сколь силен Зак в поисках, но я хотел бы отыскать Тифу».

Что-то в тоне Клауда смутило Анжела, а Хоуп пояснил СОЛДАТу: «Многие из тех, кто очнулся в этом мире, имеют пробелы в воспоминания. Некоторое смогли их восполнить, но Клауд и его друзья – еще нет. И это тяготит их, поэтому – скорее всего – Тифа и отправилась на поиски ответов».

«И она исчезла», - понимающе кивнул Анжел. – «Не вини себя, Клауд». «Да я не то, чтобы себя виню», - попытался объяснить свое душевной состояние Клауд. – «Просто я считал, что контролирую ситуацию, но – как оказалось – нет. Тифа всячески пыталась ободрить нас, но что, если душу ее полнили отчаяние и страх? Если так, как я могу поддержать ее? Я хочу поддерживать ее так же, как она поддерживала меня».

«Вы с Тифой причините боль другим, если вы выясните свои отношения», - заверил Клауда Анжел. – «Некогда я отдалился от своего хорошего друга и попытался решить свои проблемы самостоятельно. Но тем самым его лишь напугал. И чувствовал себя преотвратно, видя, в каком состоянии он пребывает. Если он действительно был важен для меня, я должен был рассказать ему, что происходит и что у меня на душе». «Я проходил через подобное», - вздохнул Хоуп. – «Пытался сделать так, как лучше, но в итоге всех заставил переживать. Может, это и прозвучит эгоистично, но мне следовало больше полагаться на них. Ведь если бы они поступили так со мной, я чувствовал бы себя донельзя одиноким». Рекс поддержал Анжела и Хоупа, молвив: «Я тоже за то, чтобы говорить обо всем открыто. Ваан опечалился бы, если бы я все держал в себе».

Клауд долго молчал, размышляя над прозвучавшими словами, изрек после: «Да... Думаю, я просто не хотел, чтобы Тифа видела меня... в невыгодном свете. Поскольку я не мог с уверенностью говорить о том, что все будет хорошо, я замыкался в себе и ничего с ней не обсуждал». «Это не чуждо каждому из нас, Клауд», - вымолвил Анжел. – «Все мы хотим поддерживать свои образы. Поэтому она и сделала такой выбор. Не ругай ее, когда найдешь».

Герои вернулись к поискам; Клауд размышлял о том, что Тифа, похоже, испытывает те же чувства, что и он сам. И как он умудрился этого не заметить прежде?..

«Мечты и честь...» - протянула Тифа, осмысливая сказанное Сеймуром. – «Похоже, свои я утратила. Мне нужно многое переосмыслить».

Тифа благодарила Сеймура за то, что вернул Кадажа, ведь тот нашел свое место среди них и даже сблизился с Клаудом. «Это неудивительно, учитывая одержимость Кадажа его Матерью», - отвечал Сеймур. – «Не знаю, правда, хорошо ли это». «Почему это?» - удивилась Ирис, и пояснил Сеймур: «Отец меня оставил, а мать я принес в жертву. Поэтому семья для меня мало что значит». «Но семья – это ведь не только кровные узы, так?» - молвила Тифа. – «У Айрис теплые отношения с ее приемной матерью. И многие дети в нашем мире лишились родителей из-за ‘Шинра’».

«Подобное справедливо и для моего мира», - кивнул Сеймур. – «Дети, осиротевшие из-за Сина, находят для себя новые семьи». «Это случилось и с Юной?» - уточнила Лиза. – «Син убил ее родителей, и она осталась сиротой... Но она считает для себя честью быть дочерью Браски и осуществить свою мечту, став призывательницей». «И она готова к утрате тех, кто ей дорог», - добавила Ирис. – «Она молода, но весьма требовательна к себе... Наверное, на плечах ее огромное бремя».

«Я и не знала, что Юна прошла через все это», - поразилась Тифа. – «Быть может, мечты и честь важны, чтобы удержаться на ногах, когда ты можешь утратить свое ‘я’. Но, учитывая пробелы в моих воспоминаниях... возможно, этот корабль уже уплыл».

Сеймур задумался: означает ли это, что те из героев, воспоминания которых цельны, обладают и честью, и мечтами?..

Ирис и Лиза заверили Тифу: несмотря на то, что не помнит та всего о прошлом, она – вне всяких сомнений – остается собой: доброй, верной и заботящейся о друзьях. «Клауд когда-то сказал, что наши воплощения в этом мире остаются настоящими», - задумчиво протянула Тифа. – «Я, которая скрывала свои страхи и делала вид, будто обладает всеми ответами... Я, которая очертя голову бросалась в гущу событий... А ведь я просто хочу оставаться собой – той, которая всегда поможет другим. Такой я была прежде и такой я остаюсь в этом мире. Это олицетворяет мои мечты и честь... И теперь я осознала: мне не нужны все ми воспоминания, чтобы твердо стоять на ногах».

«Не могу представить, что является источником твоей уверенности, если воспоминания так туманны», - молвил Сеймур. «Я веду себя, как и прежде», - пояснила ему Тифа. – «Поэтому все ответы я могу найти в своей душе. Может, поиски мечты и чести помогут тебе узнать самого себя лучше. Можем, мы с тобой и не на одной стороне, но я рада, что мы смогли поговорить».

Тифа заверила Лизу и Ирис: с ней все хорошо, беспокоиться не о чем. Девушки устремились прочь, а Сеймур долго смотрел им вслед, размышляя над последними словами Тифы... Сумеет ли он воспользоваться ее советом и отыщет ли верный путь для себя?..

Поиски Тифы продолжались, и Баррет поблагодарил Руфуса за то, что тот подключил к ним Турков. «Понимаю, тебе пришлось повременить с вынюхиванием», - не сдержался, поддел Президента Баррет. «Ты про эксперимент?» - уточнил Рамза, но Руфус сделал ему знак помолчать – он сам мог постоять за себя. «Если пытаешься вывести меня из себя, это бессмысленно», - сообщил он Баррету. – «Моя основная забота...»

Он осекся, лицезрел воплотившегося в нескольких шагах Вайса. Последний оглядел героев, и, не найдя интересующего его индивида, вопросил: «Где Анжел?» «Откуда тебе известно это имя?» - прищурился Руфус, и Вайс обернулся к нему, усмехнулся: «Надо же, Руфус Шинра. Не думал, что однажды встретимся с тобой».

«Вайс!» - обратился к Белоснежному Зак. – «Ты встречал Анжела? Откуда ты узнал о нем?!» «Я – Вайс, Глубинный СОЛДАТ и Император Цветов. И сейчас я воспользуюсь своим шансом: прикончу тебя и низвергну ‘Шинра’». «Глубинный СОЛДАТ?» - протянул Руфуса. – «Стало быть, ты – часть темного наследия корпорации, о котором стало известно лишь недавно».

«Я тоже из них», - обратилась к Руфусу Шелк, выступив вперед. – «Я – одна из многих СОЛДАТ, усовершенствованных ‘Шинра’. Предлагаю заключить сделку, Руфус. Мы прошли через множество ужасающих экспериментов в Глубинах под Мидгаром. Я не могу верить корпоратам на слово. Я благодарно тебе за то, что принимаешь ты участие в поисках Тифы, но наши друзья, лишенные части воспоминаний, с подозрением к тебе относятся из-за твоей скрытности. Если хочешь избежать противостояния с Вайсом, просто развей наши тревоги».

«Другими словами, я должен осторожно подбирать слова», - отозвался Руфус. – «Что ж, справедливо. Во-первых, Шелк и Вайс, я понятия не имел о том, что происходило с вами. Об этом знали лишь мой папаша и несколько его доверенных лиц. Я узнал о Глубинах лишь недавно из обнаруженных документов. Если вам необходима компенсация, я сделаю все, что в моих силах. В этой реальности я могу дать вам лишь устное обещание... Во-вторых, бойцы ‘Лавины’. Мое расследование касается Сефирота. Я использовал его клетки, чтобы подтвердить свою теорию, и проведенный эксперимент дал однозначный результат».

«Что еще за эксперимент?» - нахмурился Баррет, и отвечал ему Руфус: «Перед тем, как я все объясню, у меня будет для вас одна работенка. Если вы хотите доверия с нашей стороны, я – в свою очередь – ожидаю помощи от вас». «В чем именно помощи?» - насторожилась Джессии. «В низвержении Сефирота», - пояснил Руфус. – «Иначе мир этот обречен». «А что, по-твоему, мы до этого сделать пытались?!» - продолжал злиться Баррет. «Хочешь сказать, ситуация изменилась?» - уточнила Джесси.

Вайс заявил, что на мир ему наплевать, а расправа над Руфусом подождем; сейчас он собирался отыскать Анжела. Вайс исчез, а Зак с криком «Подожди! Я с тобой!» бросился прочь.

«Ты действительно должен был все это сказать?» - обратился к Руфусу Кайт Ши. – «Не думаешь, что сделаешь из Вайса врага? Хоть бы притворился, что искренен!» «СОЛДАТ за секунду распознает ложь», - возразил Руфус. – «Предпочитаю, если он просто отойдет в сторону и не станет объединяться с Сефиротом».

Отряд, ведомый Анжелом, продолжал прочесывать окрестности в поисках Тифы.

Обратившись к Анжелу, Клауд заверил его в том, что непременно поговорим с Тифой, как только отыщут они ее. «Не хочу, чтобы она оставалась в смятении мыслей и чувств», - признался Клауд. – «Я выслушаю ее, позволю выговориться». «Похоже, ты осознал мечту», - одобрительно кивну Анжел. – «И теперь не собьешься с пути». «Разве нечто, столь банальное может называться ‘мечтой’?» - удивился Клауд, и Анжел утвердительно кивнул: «Может, конечно. Мечты важны – и большие, и маленькие. Мечта может состоять в том, чтобы стать СОЛДАТом... героем... или же насладиться вкусом яблок с тем, кем ты восхищен». «Мечта о яблоках как-то уж слишком проста в сравнении с двумя иными», - заметил Бартз. «Может, и так, но...» - улыбнулся Анжел. – «Мой меч олицетворяет мечты и честь... а яблоки – мечту о давнем друге. Сок, сделанный из этих яблок, даже премии удостоился... Поэтому мечты – то, что позволяет нам сохранить позитив. Помогают они отринуть страх и неуверенность. И до тех пор, пока у тебя остается честь и ты осознаешь, кем хочешь быть, ты никогда не утратишь видение этого. Может показаться, что это тяжело, но эти вещи всегда помогают». «Ты говоришь, как мой отец!» - воскликнул Бартз. – «Он всегда был привержен долгу. Возможно, он смотрел на мир так же, как и ты».

Анжел нахмурился, признался: «Какое-то время назад у меня был похожий разговор кое с кем. С мятущимся священником, пребывающим в отчаянии, однако пытающимся примириться с самим собой...»

Неподалеку от героев возник Вайс, приветствовал Анжела, назвав того «братом». «Вайс?!» - опешил Клауд. – «Откуда ты знаешь Анжела?!» «Да, кто ты?» - растерялся Анжел, и пояснил ему Вайс: «Я связан с Генезисом. И, поскольку клетки его есть в тебе, я в каком-то смысле являюсь твоим младшим братом». «Нет...» - Анжел изменился в лице. – «Теперь это в далеком прошлом!»

А Вайс предложил Анжелу сразиться, дабы узреть силу СОЛДАТа. Тот вызов принял, скрестил с Вайсом клинки...

Вайс был всецело удовлетворен поединком, отступил, одобрительно кивнув. «Говоришь, с Генезисом связан?» - хмыкнул Анжел. – «Да, на людей с ходу набрасываешься так же, как он». «Ты знаешь, о ком он?» - обратился к Анжелу Бартз, и признался СОЛДАТ: когда рассказывал о наслаждении вкусом яблок с тем, кем восхищается, он имел в виду именно Генезиса. «А восхищался он Сефиротом, нашим добрым другом», - пояснил Анжел.

Герои опешили: подобного откровения они не ожидали. А Анжел обратился к Вайсу, поинтересовался: «Неужто Генезис тоже здесь?» «Нет», - покачал головой тот. – «Но Сефирот здесь достаточно давно». «Да? И как он ведет себя?» - спрашивал Анжел. – «Надеюсь, не гнет свою линию за счет всех окружающих».

Воители удивленно воззрились на Анжела, а тот заверил их: «Если он вам докучает, скажите мне. Я его вразумлю. Мы с ним давно знаем друг друга. Немало повидал, как он ‘гнет свою линию’. Этому парню не помешает немного остыть. Я бы хотел его повидать».

Герои переглянулись: и как сказать Анжелу обо всем том, что успел натворить Сефирот?..

Послышался крик Тифы, и воители устремились в сем направлении. Вайс же не сдвинулся с места, задумчиво глядя вслед Анжелу и воскрешая в памяти слова из «Нелюбимого» - драмы, цитировать которую так любил Генезис. «Пройдешь ли этот путь, даже если мир столь ненавидит нас?» - прошептал Вайс. – «И впереди - лишь боли полное утро завтрашнего дня. И не стихнут жестокие ветра».

Тифа, Лиза и Ирис возвращались к остальным.

Тифа призналась подругам, что чувствует себя гораздо лучше, чем прежде, поблагодарила их за поддержку. «Даже если память ко мне не вернется, я всегда могу положиться на других, а они – в свою очередь – на меня», - говорила она.

Путь девушкам преградил огромный монстр... но прикончил тварь Сефирот. Не удостоив Тифу и спутниц ее взглядом, проследовал он к кристаллу энергии, означившемуся неподалеку.

«Ты всегда был холоден», - бросила Сефироту Тифа. – «Я помню это – даже несмотря на пробелы в памяти. Ты – просто пародия на героя. Ты бросил своих солдат по пути к Мако-реактору. Я была вашей проводницей, но ты оставил вместе со мной молодого солдата, наказав ему ’защищать меня’». «Не понимаю, о чем ты», - отозвался Сефирот, созерцая кристалл. «Да, для тебя, наверное, это бессмысленный эпизод, не стоит и помнить о нем», - едко заявила Тифа. – «Как и тот, когда ты предал огню мой родной город и убил отца. И кристалл этот ты не получишь!»

Сохраняя непроницаемое выражение лица, Сефирот поверг Тифу и ее сподвижниц, после чего вновь обернулся к кристаллу энергии. «Он знает, что там могут быть заключены ваши воспоминания», - шепнула Лиза Тифе. – «Они вернулись в мир после развоплощения Вэйна, и вполне могли обратиться в подобный кристалл!»

Осознала Тифа: несмотря на слова, сказанные ранее, она хочет вернуть свои воспоминания! Посему девушка вновь атаковала Сефирота... но – как и прежде - была повержена им. Сефирот вознамерился покончить с противницей, когда путь ему преградил подоспевший Клауд.

«Сефирот... боюсь, он забрал наши воспоминания», - прошептала Тифа. «Прости, что так поздно», - вздохнул Клауд. – «Но ты говорила прежде: нам не нужны воспоминания, чтобы знать то, что важно для нас. Прошу, не чини безрассудство. Твоя безопасность важнее всего для меня».

«И на что же способна незавершенная марионетка?» - вкрадчиво осведомился Сефирот, созерцая Клауда, и тот, обернувшись к воину, отчеканил: «Я – не марионетка. Я – бывший СОЛДАТ... Хотя нет. Я – Клауд... человек, который хочет быть достаточно силен, чтобы суметь всех защитить. Это – моя честь вне зависимости от того, чего я не помню или же помню неверно».

Клауд и Сефирот скрестили мечи. Легендарный СОЛДАТ был сильнее противника, однако тот не отступал, и, даже будучи изранен, продолжал натиск.

«Тебе не нужны эти воспоминания», - бросил ему Сефирот, устремился в атаку... но закрыли Клауда своими телами Бартз, Хоуп, Рекс и Анжел. Подоспели Тифа, Ирис и Лиза, вознамерившись примкнуть к сражению.

Выступив вперед, отчеканил Анжел: «Сефирот, тебе предстоит объясниться. Это не похоже на тренировочный бой. Ты, я и он – СОЛДАТы. Кто поставил тебя главным?» «Я и поставил», - рассмеялся Сефирот. – «Не пытайся остановить меня, Анжел». «Не нравится мне выражение твоего лица», - процедил Анжел. – «Если это шутка, то не смешная. Что я пропустил? Когда ты успел так измениться?»

«Нет, Анжел», - покачал головой Клауд. – «Именно такого Сефирота я знал. Жестокий и безжалостный. Таким он известен всем в нашем мире». «Никакой он не герой!» - воскликнула Тифа. – «Он сжег мой город дотла». «Что сделал?!» - изумился Анжел. – «Ну да, он не герой из книг. Он постоянно действовал невзирая на приказы, и сам выбирал для себя задания. Но сжечь дотла целый город...»

Вновь обернувшись к Сефироту, Анжел вопросил: «Это и с тобой произошло тоже? Ты столкнулся с той же деградацией, что и Генезис?» «Мне тебе нечего сказать», - бросил Сефирот в ответ.

Помедлив, поинтересовался Анжел: «Ты зол на меня, Сефирот? За то, что я исчез без следа?.. Но... почему ты не можешь все объяснить? Расскажи, что с тобой произошло!»

Анжел атаковал Сефирота; тот отразил натиск, но Анжел получил сведения, ему необходимые. «Ты сражаешься иначе – сам на себя не похож», - бросил Анжел противнику. «Твое присутствие заставляет меня утрачивать самообладание», - процедил тот, перехватив меч поудобнее. – «Ты должен исчезнуть».

Герои атаковали Сефирота, и осознал Анжел, что противник их донельзя силен – куда сильнее того Сефирота, которого он знал прежде.

«Достаточно», - буднично произнес Сефирот, отступая. – «Помни меня, Клауд. Пока у меня есть ты, я целен». Анжел метнулся к Сефироту, но тот пронзил ему мечом левое плечо. «Сефирот, не знаю, к чему ты стремишься», - скрежетнул зубами Анжел. – «Все изменилось кардинально с тех пор, как я тебя знал... Знаю, у меня права говорить это, но... позволь мне остаться твоим союзником до самого конца. Поговори со мной!» «Я отринул ненужные воспоминания в Живом Ручье», - изрек Сефирот. – «Ты для меня всего лишь белый шум».

Сефирот вознамерился обрушить на головы противникам Метеор, сотворенный с помощью материи, но на помощь к героям подоспели Воины Рассвета наряду с Гилгамешем. С ними Сефирот связываться не стал, исчез, переместившись прочь с равнины.

Звуки битвы привлекли и Зака; глазам своим не веря, воззрился тот на Анжела, коему Бартз перевязывал рану. «Я должен отправиться вслед за Сефиротом», - заявил Анжел. – «У меня к нему много вопросов». Зак просил Анжела взять его с собой.

Галуф же предложил всем присутствующим успокоиться и обсудить сложившуюся ситуацию. Клауд предложил Анжелу поговорить, обещая рассказать о том, что представляет собой Сефирот ныне.

Подоспели к ним и иные герои; Крайль обняла девушку, радуясь счастливому воссоединению. Магическая печать, созданная Воинами Рассвета, была не совершенна, однако по возвращении на воздушный корабль они подумают о том, как упрочить ее.

«Я отправляюсь за Сефиротом!» - постановил Анжел. Герои пытались отговорить СОЛДАТа от столь опрометчивого поступка, но тот был неумолим, молвил: «Я уже однажды погиб на службе. Приказы корпорации я не исполняю боле». «Ты хочешь понять, настоящий ли это Сефирот, или же... Иенова?» - обратился к Анжелу проницательный Руфус. «Ты действительно думаешь, что это может быть Иенова?» - недоверчиво вопросил Винсент, и отвечал ему Руфус: «Я провел небольшой эксперимент, разместив его клетки в различных областях. Согласно донесениям, они проявляют инстинкт Воссоединения».

«Но тогда где настоящий Сефирот?» - озадачился Клауд. «Это был настоящий Сефирот», - уверенно заявил Анжел. – «Я уверен в этом. Хоть теперь и ведет он себя совершенно иначе, чем прежде. Человек столь сильной воли никому не позволить овладеть своим разумом. Свой выбор он сделал сам. То же относится и к злодеяниям, им свершенным...»

«Ты знаком с Сефиротом?» - уточнила Фарис, и Анжел утвердительно кивнул: «Он был моим добрым другом, и таковым я буду считать его всегда». «Если у него такие друзья, как ты, но сделанный им выбор откровенно озадачивает...» - протянул Винсент. «Мне показалось, он был потрясен, когда Анжел начал задавать ему вопросы», - вымолвил Клауд. «Думаешь?» - нахмурился Руфус. – «Что ж, над этим стоит поразмыслить».

Он предложил сподвижникам вернуться на борт воздушного корабля. Герои устремились к судну, когда окликнула Анжела Айрис, молвила: «Ты ведь был другом Зака, верно? Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты его научил тому, что действительно важно. Именно поэтому он сумел сохранить себя и остаться прежним. Но Сефирот...» Она осеклась, и, покачав головой, поспешила за остальными...

Вернувшись к сподвижникам, Тифа поведала им о том, что видела кристалл энергии, который – предположительно – заключал в себе их воспоминания. Однако кристалл заполучил Сефирот...

«Ничего страшного», - улыбнулась ей Айрис. – «Да, я хотела бы увидеть настоящих вас – тебя, Джесси, Юффи... Но даже лишенные воспоминаний, мы все равно настоящие». «Верно», - поддержала ее Джесси. – «Утрата воспоминаний предполагает избавление нас от бремени, но личности наши все равно проявляются». Герои поддержали сии утверждения: действительно, подсознание определяет их куда больше, нежели разум!

«Я помню все, что ты делала ради нас», - обратилась Айрис к Тифе. – «Ты разделяла наш гнев, нашу радость... а иногда и печаль». «Я люблю вас всех!» - улыбнулась Тифа сквозь слезы.

Шелк же размышляла о Вайсе Белоснежном и о том, что его следует остановить - любой целой!..

Сефирот поглотил энергию, пребывавшую в кристалле. Оный не содержал в себе воспоминания Клауда и его сподвижников... однако – к изумлению Сефирота – означились в кристалле его собственные воспоминания.

«Анжел? Генезис?» - выдохнул воин. – «Невозможно! Я оставил эти воспоминания в Живом Ручье... Неужто они переместились в эту реальность наряду с Анжелом?»

Сефирот в сих воспоминаниях не нуждался, ибо они лишь обременяли его бессмысленными образами прошлого. Их следовало уничтожить – как и Анжела...

«Конец света настанет в сражении двух монстров», - протянул Вайс, цитируя следующие строфы из «Нелюбимого»: «Богиня снизойдет с небес; распахнув крылья света и тьмы, поведет она нас за собою в рай, и дар ее мы обретем».

Созерцал Белоснежный горный ландшафт, тянущийся до самого горизонта. Здесь его и обнаружил Сеймур, поинтересовался, что означают эти слова. «Цитирую историю, которую любил мой брат», - пояснил Вайс. – «Насколько я слышал, он любил это щеголять цитатами перед друзьями. А друзьями были еще один мой брат, Анжел, а также ‘герой’, Сефирот».

«Анжел и Сефирот – друзья?» - поразился Сеймур. «Твой скепсис понятен», - усмехнулся Вайс. – «Первый – великий и ужасный герой, который – к тому же – себе на уме, второй же – СОЛДАТ Первого Класса, всеми любимый и почитаемый. И все-таки они друзья». «Значит, он на самом деле такой, каким кажется...» - протянул Сеймур, воскрешая в памяти недавнюю встречу с Анжелом. – «Неудивительно, что он говорил о том, сколь важны мечты и честь. Сам-то он прожил честную жизнь, не отступив с избранного единожды пути».

«Какое необычное зрелище», - обратилась к Сеймуру приближающаяся Ультимесия. – «Ты пробудился от своего кошмара? Или же просто обратился к своей следующей грезе?» «Я должен извиниться перед тобой», - отвечал колдунье мейстер. – «Ты все это время была права. Сефирот действительно использовал меня. Он знал, что матери моей нет в этой реальности, и хотел лишь обрести власть над сим миром». «Раз признаешь ошибку, ты прощен», - изрекла Ультимесия. – «Эта реальность лишена грез и чаяний. Ты никому не должен доверять их».

«...Кое-кто сказал мне, что мечты и честь можно найти в собственной душе», - не согласился с колдуньей Сеймур. – «Но это справедливо лишь для тех, кто избран миром – как то Анжел или леди Юна. Грезы в нашем мире способны исказить реальность и обрести воплощение, ибо так решили спящие фэйт. Сущности, подобные мне и ужасающим колдуньям, изгнаны из мира и брошены на погибель на задворках ирреальности». «Ты знал это, и все равно решил сражаться», - отметила Ультимесия. – «А теперь кажется, будто ты потерял все. Так глупо!»

Вайс рассмеялся, соглашаясь с колдуньей, молвил: «Все верно. Твои пораженческие настроения ни к чему не ведут. Ты принял решение жить так, как хочешь, так воплоти же свою мечту в реальность!» «Это не так-то просто...» - протянул Сеймур, размышляя. В Спире грезы были способны искажать реальность... Что, если и в сем мире справедливо подобное?..

Поблагодарив Вайса и Ультимесию за то, что указали ему верное направление, Сеймур исчез...

Анжел и Зак беседовали с глазу на глаз.

«Увидев его таким, ты, наверное, испытал шок», - предположил Зак, и Анжел утвердительно кивнул: «Как, должно быть, и ты». «Да, это произошло в одночасье», - рассказывал Зак спутнику. – «Мы находились в родном городе Клауда и Тифы, когда он неожиданно узнал о своем происхождении, после чего сровнял город с землей, перебив жителей. Герой, которым я восхищался, обратился в чудовище». «Да, ты испытываешь горечь разочарования, как и я», - вздохнул Анжел. – «Многое изменилось, пока меня не было. И теперь, воплотившись в сей ирреальности, чего я надеюсь добиться?»

«Может, все и изменилось, но я рад видеть тебя, Анжел», - признался Зак. – «Тогда, ты оставил меня... Точнее, оттолкнул. Но я все равно хотел помочь тебе. Хотел, чтобы ты жил! Даже если бы это сделало меня предателем в глазах корпоратов... я хотел сражаться с тобой до конца! Уверен, Сефирот испытывал те же чувства». «Спасибо, Зак, но это было мое решение», - отвечал Анжел. – «Так же, как решением моей матери было покончить с собой из-за связи с ‘Шинра’».

Зак не преминул напомнить Анжелу, что он больше не «щеночек», а СОЛДАТ Первого Класса, и тоже набрался опыта. «Позволь сказать тебе кое-что», - вымолвил он. – «Не бери все решения на себя».

К Заку и Анжелу приблизились воители Материи, и Воитель Света признался, что обсуждают они Сефирота и то, как им надлежит поступить. «В настоящее время Сефирот пытается обрести власть над этим миром», - заключил Клауд. – «Он хочет забрать всю его энергию, обратить мир в безжизненное пространство, а затем обратить его в ковчег для перемещения к иным мирам». «Цель, подобной которой обладала иная известная нам сущность – Иенова», - со значением добавил Руфус, пояснил героям: «Это органическая жизнеформа, явившаяся в наш родной мир из глубин космоса. Она разумна и способна читать чужие мысли. На протяжении долгого времени она выживала, изображая для людей их близких. Но ее устремления были довольно прямолинейны. Она жаждала обретения энергии планеты. Поглотив ее, она перемещалась на следующую планету. Такой вот цикл обретало ее существование».

Герои призадумались: рассказ Руфуса об Иенове... и стремление Сефирота обратить сию реальность в ковчег...

«Поэтому я провел эксперимент: станут ли его клетки воссоединяться после того, как окажутся отделены от него», - пояснил Руфус. – «Подобно Воссоединению Иеновы. Части ее могут быть отделены, но они все равно стремятся к обретению цельности». «Мы с Турками проводили этот эксперимент», - добавил Зак, обращаясь к воителям Материи. – «И – как оказалось – клетки действительно начали движение в определенном направлении». «Значит... он на самом деле Иенова», - выдохнул Анжел, пытаясь принять эту пугающую мысль.

«Цели наши остаются прежними», - постановил Воитель Света. – «Эта реальность восстанавливает свои силы, однако все еще остается нестабильна. Если он хочет устранить богов и обрести власть над миром, мы должны действовать, и быстро». «И, если это так... в опасности и кристалл, который видели мы с Рамзой», - встревоженно добавила Агрия.

Встал иной вопрос: как одержать верх над столь могущественной сущностью? Да и возможно ли это в принципе?.. «Может, мы сумеем оградить ее от мира?» - предположила Лайон. – «Так, как поступили с Кам’ланотом и Эльд’наршем». «Боюсь, это создаст излишнее давление на оставшиеся кристаллы...» - протянул Танкред, - «но, если иного выхода не будет, стоит попробовать».

Воители Материи выступили в путь, ибо представляли, где именно в сих предгорьях может находиться Сефирот. Анжел, терзаясь сомнениями, следовал за товарищами...

Видя, сколь рассеян Анжел, Кадаж обратился к нему, молвив: «Вы с Сефиротом были добрыми друзьями. Теперь он кардинально изменился. Ты разочарован, видя его таким?» «Что значит ‘разочарован’?» - уточнил Анжел, и пояснил Кадаж: «Он обманул и использовал меня, заставив поверить в то, что Мать возможно найти в этом мире. Он донельзя коварен. Тогда я был в ярости, потому что он использовал Мать в качестве приманки... но на самом деле предала меня Мать, а не он, так ведь?.. Она была рядом со мной, а я даже этого не понял... Думаю, это потому, что я – незавершенный отголосок личности, не более». «Это не твоя вина», - заверила его Ридия. – «Это создание – мастер принимать чужие обличья, верно?»

«Если тебе известна причина, по которой это происходит, не позволяй эмоциями управлять тобой», - вымолвил Анжел. – «Иначе тебя поглотит отчаяние. Честь ведь остается с тобой, верно?» «Честь?» - выдохнул Кадаж, и Тифа обратилась к Анжелу: «Ты говоришь, как Зак. Это ты научил его держаться за мечты и честь?» «Да, еще в ту пору, когда он принадлежал ко Второму Классу», - подтвердил Анжел. – «Он все еще помнит об этом?.. Быть тем, кем окружающие гордились бы. Осознавая это, сбиться с намеченного пути будет сложно. Я поражен тем, что произошло с Сефиротом, но знаю, что у него была своя честь... И в то же время он все держал в себе. Да, это огромное потрясение, но я все равно не могу бросить его».

«Конечно, можно держаться за эти сентименты...» - произнес Фирион, - «но разве не разрушил Сефирот родной город Тифы и Клауда?» «Сомневаюсь, что одними лишь словами ты сумеешь достучаться до него», - согласилась с ним Юна. «Согласно», - поддержала товарищей Тифа. – «Я много раз спрашивала его о том дне, но ни разу не дал он четкого ответа. Но, возможно, тебе удастся сделать то, что не вышло у меня, Анжел. Твои мечты и честь уже помогли мне однажды. Сеймур передал мне твои слова. Опосредованно, но ты придал мне храбрости. Твои слова подобны светочи. Поэтому попробуй поговорить с Сефиротом снова».

Анжел молчал, размышляя, а Кадаж надеялся тоже обрести силу, даруют которую «мечты и честь». Ведь, если Сеймур смог превозмочь отчаяние, то и ему это наверняка по силам!..

Наконец, Анжел принял решение, заверил героев в том, что еще раз попытается он откровенно поговорить с Сефиротом. Воители продолжили путь; Юна держалась позади, подле Ридии и Эйко. «Я сомневаюсь, что у Сеймура когда-либо были мечты и честь», - молвила она, обращаясь к спутницам. – «Он так ненавидел мир, что отринул свою честь мейстера Йевона и свое положение лидера гуадо, и даже принял саму смерть...» «Но ведь Сеймур вернул Кадажа к нам, верно?» - напомнила ей Ридия, и произнесла Юна: «Прежде, чем обратиться против нас, мейстер Сеймур был праведен и тактичен. Я очень уважала его. Но на самом деле для него это не имело никакого значения. Он пытался обратить Спиру в мир смерти. Думаю, нам все же следует относиться к нему несколько скептично».

...Позже, оставшись наедине с Клаудом, признался Анжел: ему очень сложно принять то, во что обратился Сефирот. «Никто не совершенен», - вздохнул Клауд. – «Я примкнул к СОЛДАТам, потому что стремился стать таким же, как этот герой. Но героев я там не нашел. Сефирот изменился». «Такая же история и у Зака, и у моего друга», - отвечал ему Анжел. – «В те дни каждый парень им восхищался. Потому я считал важным для себя относиться к нему как к самому обычному человеку. Иногда указывать на неподобающее поведение в том числе».

«Я никогда не смогу простить Сефирота за то, что он сделал, но твои чувства приуменьшать не вправе», - заметил Клауд. – «Знаю, вы заботитесь о своих. Зак наглядно демонстрировал мне это. Если тебе сложно говорить об этом с Заком, говори со мной. Я могу просто выслушать тебя».

Клауд зашагал прочь... а Анжел едва успел уйти из-под удара атаковавшего его Сефирота. Двое скрестили мечи, и отметил Анжел: противник его сражается в точности так же, как и прежде – с годами его боевой стиль не изменился совершенно.

«Сефирот, знаю: когда ты был СОЛДАТом Первого Класса, были у тебя и мечты, и честь», - бросил Анжел противнику. – «Мы оба совершили в жизни немало глупостей. По крайней мере раздели со мной свое отчаяние!»

Привлеченные звуками боя, к Анжелу подоспели Клауд, Зак, Кадаж, Руд и Руфус.

«Зачем тебе сдался этот мир?» - спрашивал Анжел у Сефирота. – «Что ты получишь, обретя власть над ним? Если Иенова лишила тебя воли, я помогу тебе вернуть ее!» «Ответ донельзя просто», - хохотнул Сефирот. – «Если я стою сейчас перед вами в этом облике, то лишь потому, что сам того пожелал. Ты мне без надобности, Анжел. Мне нужен лишь Клауд».

«Анжел! Это не Сефирот!» - воскликнул Зак, беря в руки меч. – «Если он кажется тебе знакомым, то лишь потому, что читает твои мысли!» «Да, это Иенова», - согласился с выводом Зака Руфус.

Воители атаковали Сефирота... или сущность, принявшую облик легендарного героя. Руфус коротко кивнул Руду, тот достал из кармана пиджака кристалл, и энергии оного хлынули в Клауду. «Воспользуйся этим», - бросил тому Руфус. – «Это сила, которую мы забрали у Кефки и Вэйна».

Клауд вознамерился применить сильнейший прием, знание о котором вспыхнуло в разуме его... но Сефирота закрыл своим телом Анжел, приняв на себя удар. «Анжел, это же не Сефирот!» - бросился к раненому товарищу Зак, и выдохнул тот: «Может, тело это и создала Иенова... но, быть может, толика его разума все еще здесь...»

Обернувшись к Сефироту, произнес Анжел: «Мы с тобой были одинаковы... Не хотелось бы, чтобы страдал лишь один из нас...» «...Я уже сказал, ты мне не интересен», - отозвался Сефирот. – «Всего лишь помеха на пути».

Он попытался было нанести Анжелу удар мечом, но Зак сумел отразить оный. «Сефирот, Анжел отчаянно пытается достучаться до тебя!» - крикнул Зак противнику. – «Не позволяй монстру управлять тобой!» «Марионетка и непослушное дитя смеют перечить мне?» - ухмыльнулся Сефирот, и сражение возобновилось.

Герои атаковали Сефирота, но тот умело держал оборону. «Ты – Мать?» - требовал ответа Кадаж. – «Если так, то...» Он осекся, и, взяв себя в руки, покачал головой: «Нет. Это уже в прошлом. Не стану разочаровывать брата, который принял меня. Я сам создам для себя будущее! Это моя мечта и моя честь!»

Кадаж и Клауд атаковали Сефирота, и тот исчез... а мгновение спустя прозвучал над равниной его глас: «Знаешь, Анжел... мечты и честь всегда были мимолетны».

...По завершении сражения обсуждали герои произошедшее. Жаль Анжела... Донельзя тяжело, наверное, узнать, что тот, кого ты считал своим давним другом, оказался совершенно другой личностью!

«Зак, ты же знаешь, каким был Сефирот?» - обратилась Тифа к СОЛДАТу. «Я не знал его изначально», - признался Зак. – «Я работал с Анжелом. Но – насколько мне известно – они были весьма близки... они и еще один их друг. Я слышал, что Анжел любил наставлять товарищей, и читал лекции Сефироту о мечтах и чести».

Герои опешили: неужто речь идет о том Сефироте, которого они знают? «Сложно поверить, да?» - улыбнулся Зак. – «Но он был силен и заботился о своих товарищей. Такого Сефирота я знал. Но с другим другом Анжела что-то произошло. И оба они утаили случившееся от Сефирота. Наверное, это стало частью того, что в итоге все пошло наперекосяк. Может, они не хотели втягивать его в свои проблемы, но я думаю о том, что именно это могло заставить Сефирота чувствовать себя брошенным. Ангел и меня оставил... и я чувствовал себя именно так... Но вернемся к Сефироту. Он обезумел вскоре после того, как исчезли Анжел и его друг. Думаю, он узнал тайну своего рождения? Не знаю, он никогда не делился этим со мной... Но я хочу помочь Анжелу. Хочу, чтобы прежний Сефирот вернулся».

Воители выразили сомнение в том, что это возможно в принципе, и молвила Тифа, обращаясь к Заку: «Вне зависимости от мотивов, он разрушил наш с Клаудом город и перебил наших родичей. Неизвестно, вернется ли прежний Сефирот, а если это и произойдет, простим ли мы его за содеянное». «Я не помню деталей, но чувствую, что даровать Сефироту свободу – очень плохая идея», - поддержал девушку Клауд. – «Когда я думаю о Сефироте, то испытываю не гнев... а боль и печаль. Ты много сделал для меня, Зак. Но в этом устремлении я с тобой согласиться не могу. Прости». «Нет, это я должен извиняться», - вымолвил Зак.

Глядя на Клауда и Зака, изрек Минву: «Ваши позиции кардинально разнятся. Сложно принять утрату тех, кто близок вам». «Да, я тоже бы не дала спуску Губителю», - заявила Крайль. – «Даже если бы зло каким-то образом исчезло из души его».

Размышлял Клауд над тем, возможно ли в принципе вернуть прежнего Сефирота?..

...Анжел признался героям: он осознал, что зрел перед собой совершенно иного человека, и не был тот Сефиротом, которого он знал прежде. «Но, несмотря на то что тело его образовано Иеновой, полагаю, толика его воли остается там, внутри», - добавил он. «Как по мне, Сефирота вполне устраивает такое положение дел», - проронил Аурон. «Согласен», - кивнул Анжел. – «Уверен, он не человек боле. Поэтому мой долг – покончить с ним... и сделать то, что я не сумел сделать для иного моего друга».

«Как я и слыхал, ты прям как стрела», - бросил Кор, и Анжел обернулся к нему: «От кого слышал? От Зака? Или Клауда?» «Просто оглянись: твои наследники множатся день ото дня», - усмехнулся Дорганн. – «Не хочу сводить все к себе, но я впечатлен тем, каким вырос мой сын. В подобных ситуациях не полагаться на них подобно оскорблению». «...Зак был щеночком», - согласился Анжел. – «А теперь его и не узнать: собран и излучает непоколебимую уверенность. А Клауд? Жизнью рискует для спасения друга».

«В последнее время Зак действительно изменился», - произнес Баш. – «Вероятно, потому что пытался защитить тебя с помощью меня, который он не желает повредить». «Так и знал», - вздохнул Анжел. – «Это я передал ему этот меч. Клинок должен был стать символом мечты и чести. Этот меч мне достался от отца. Свой меч Клауд получил от Зака». «Да, твое влияние на них ощутимо», - признал Рейнз. – «И это придет его словам силу».

«Тифа то же самое сказала...» - вздохнул Анжел. – «Но я не смог достучаться до своих друзей. Я предполагал, что меня нами остается прежнее взаимопонимание. Мне следовало стараться лучше». «Тебе не следует винить себя в этом», - произнес Баш. – «Люди меняются, и никто не в силах порой на это повлиять». «Одного присутствия рядом может быть недостаточно», - согласился с ним Дорганн. – «Иногда дружба усиливается, даже когда люди находятся далеко друг от друга».

Анжел вздохнул, отметил, что второго его друга нет в этом мире... а ведь он наверняка бы тоже захотел восстановить отношения с Сефиротом...

Винсент, Кайт Ши и Шелк разыскали в пустоши Вайса, и обратилась к нему девушка: «Вайс, я хочу поговорить. Как насчет заключить со мной сделку?» «Слушаю», - бросил Белоснежный в ответ, и продолжала Шелк: «Как ты говорил ранее, есть шанс свершить отмщение ‘Шинра’. Пока они заняты Сефиротом, ты можешь воспользоваться своим сенсором, чтобы отыскать воспоминания тех, кто до сих пор не обладает ими. Если Клауд и его сподвижники вспомнят все, это будет козырной картой против корпоратов».

«Хорошая попытка, Шелк», - рассмеялся Шелк. – «Ты ведь привязалась к ним, да?.. Но ты больше не принадлежишь к Цветам. Ищи помощь в другом месте».

Вайс вознамерился уйти, но окликнул его Кайт Ши, выпалив: «Прошу, помоги нам! Корпораты никогда не смогут искупить свою вину перед тобой. Если бы я раньше узнал о происходящем, то, возможно, сумел бы спасти тех СОЛДАТ. Ты представишь себе не можешь, насколько бесполезным я себя чувствую, думая об этом. Помню я немного, но, насколько знаю, совершал я и другие ошибки. Мне необходимы воспоминания, чтобы не повторить их боле! Для этих людей я чужой, но они приняли меня как своего, потому я все для них сделаю! Прошу, помоги нам!»

«И речи быть не может», - отрезал Вайс. – «Допустим, ваши воспоминания действительно разбросаны по миру. Даже если бы я воспользовался сканером и сумел локализовать их...» «А ты не думал, что Сефирот мог заранее заразить их своими клетками?» - осведомился Сеймур, подойдя к собравшимся.

«Сеймур, ты что-то знаешь?» - встрепенулся Винсент, и отвечал мейстер: «Прежде я странствовал вместе с Сефиротом, обретая энергию этой реальности. И видел, как он обращал свои клетки в кристаллы. Таким образом, даже находясь от них на расстоянии, он мог вернуть их в случае необходимости». «Ну конечно!» - воскликнул Винсент. – «Воссоединение. Если это действительно так, Сефирот призовет кристаллы к себе, и ваши воспоминания вернутся. Но это будет опасный гамбит. Сефирот может получить огромное могущество...» «О, нет!» - ужаснулся Кайт Ши. – «Мы должны как можно скорее отыскать Сефирота!»

«Почему ты рассказываешь нам об этом?» - поинтересовалась Шелк к Сеймура, и пояснил тот: «У меня есть свои причины остановить Сефирота. Не могу позволить ему оставить всю обретенную энергию себе». «Что ты задумал?» - нахмурился Винсент. «Кадаж советовал мне жить для себя», - улыбнулся Сеймур. – «А Анжел – обрести мечты и честь. Я просто следую их советам и действую соответствующе».

Коротко кивнув героям на прощание, Сеймур устремился прочь...

...Вернувшись к Клауду и его сподвижникам, выпалила Шелк: «Возможно, мы и вернем ваши воспоминания. Сеймур поведал нам о том, что Сефирот заключил свои клетки в кристаллы, содержащие в себе воспоминания. Поэтому во время Воссоединения у нас будет шанс обрести их». «Отлично, значит, будем готовы к этому», - постановил Воитель Света, а Тифа задалась вопросом: «А что, Сеймур разорвал все связи с Сефиротом?» «Честно сказать, я сама не доверяю ему», - призналась Шелк. – «Но, думаю, на этот раз он говорил искренне».

«У нас все еще остается кристалл энергии, который забрал Руфус», - напомнил остальным Амидателион. «А ведь и правда!» - приободрился Баррет. – «С помощью этого кристалла мы сможем накостылять Сефироту...» «В кристалле нет необходимости», - постановил Клауд. – «Я понял, чего хочу для себя. Сила воли прямо влияет на этот мир. Я готов принять свои воспоминания – вне зависимости от того, что заключают они в себе». «Клауд, откуда такая решимость?» - поразилась Айрис, и отвечал Клауд: «Анжел помог мне увидеть то, что действительно важно». «Ты всегда обладал этим качеством», - заверил его Анжел. – «Просто сейчас заглянул в себя и нашел его».

«Но почему бы не использовать все-таки эту козырную карту, которую заполучили корпораты?» - стоял на своем Баррет, и Клауд передал ему полученный от Руфуса кристалл, молвив: «Кто знает? Может, он нам и пригодится».

Герои приободрились: возможно, им удастся вернуть свои воспоминания!.. Айрис, однако, относилась к этому легко: если не получится – неважно. Здесь, в этом реальности они создают новые, счастливые воспоминания. Лунафрея и Амидателин всецело разделяли мнение Айрис.

«Я ощущаю некие странные эманации», - обратился к сподвижникам Воитель Света. – «Они движутся к одной точке». «Воссоединение», - заключил Клауд. – «Поспешим».

Герои выступили в направлении, указанном Воителем Света...

Шагая по пустоши, размышлял Сеймур о том, кто он такой и в чем состоит его честь. Надеялся он говорить с Юной, дабы получить ответы на сии вопросы. Ведь сумела же призывательница сохранить и честь свою, и мечты...

Заметив Юну, сопровождаемую Сиараном и Сейфером, Сеймур направился к ним, приветствовал призывательницу. «Сефирот начал претворять в жизнь свой замысел», - выпалила та. – «Прости, боюсь, у меня нет времени на разговоры». «Что же тебя тревожит?» - поинтересовался Сеймур. – «Ты спасла Спиру от Сина. Зачем же спасать иную реальность? Ты воссоединилась с отцом и зрела воплощенный в сей реальности Занарканд. Ты претворила в жизнь свою мечту. Так почему же продолжаешь бой?..»

«Я хочу сделать все возможное для тех, кто избрал для себя этот мир», - отвечала мейстеру Юна. – «Ты когда-то говорил, что призыватели – надежда мирян, так? Не знаю, что вкладывал ты в эту фразу, но она помогла мне остаться на избранной стези. И я хочу осуществить подобное здесь».

Извинившись за то, что не могут задерживаться, Юна и двое спутников ее бегом бросились прочь, а Сеймур проводил их взглядом. Стало быть, избавление мира от опасности помогло Юне выстоять. Обстоятельства, в которых они находятся, одинаковы, однако как личности они кардинально отличаются друг от друга.

«Хотел бы я, чтобы она была моей», - прошептал Сеймур, качая головой. – «Но это все в прошлом. Именно тогда я и утратил свою честь, и так и не вернул ее боле. И, если обрести честь невозможно, я хотя бы возьму мечту... своими окровавленными руками».

Оставаясь в пустоши, Сефирот размышлял над последними событиями. Анжел поступил опрометчиво, всколыхнув воспоминания о прошлом. Не стоило ему это делать. Одного Клауда достаточно, чтобы сохранял он личность Сефирота; иные же факторы делают сущность его нестабильной. «Я должен уничтожить их... и эти воспоминания...» - заключил Сефирот.

Приближались воители Материи, среди которых заметил Сефирот Клауда и Анжела. «Мы здесь, чтобы остановить тебя!» - отчеканил последний. «Я уже завершил приготовления по обретению власти над миром», - отозвался Сефирот. – «Вы опоздали». «На нашей стороне – воля», - возразил ему Клауд. – «А в этом мире силы воли достаточно, чтобы одолеть тебя!»

«Достаточно силы, чтобы одолеть меня?..» - рассмеялся Сефирот.

...Баррет и Тифа бежали к точке сбора, указанной иными героями. Баррет выдыхался, и Тифа просила у спутника кристалл энергии, предполагая, что противостоящим Сефироту сподвижникам он понадобится.

...Наблюдали герои, как подбегает Тифа к Сефироту, протягивает ему кристалл... а после исчезает, оказавшись темной имитацией!

А в следующее мгновение призвал Сефирот свои клетки, сокрытые в воспоминаниях героях, обретая цельность – и прежнее могущество. «Воссоединение не было моей единственной целью», - просветил он противников. – «Поглощение энергии сей реальности в тех местах, где оставлял я клетки было средством достижения конечно цели, и сейчас весь мир – в моей власти!»

Открыл Сефирот Искажение, появился из которого гигантский кристалл. «Кристалл Материи!» - выдохнула Айрис.

Вознамерился Сефирот вобрать в себя энергии кристалла, но Айрис встала у него на пути, постановив: «Этот кристалл принадлежит миру!» Клауд и Баррет испытывали ощущение, будто случится сейчас нечто ужасное... нечто такое, чему они уже некогда стали свидетелями...

Сефирот метнулся к Айрис, дабы сразить ее мечом... когда путь ему преградили Анжел и Вайс. Появление последнего поразило героев: ведь Вайс утверждал, что это не его бой. Неужто явился спасти кристалл?

«Нет боле ни грез, ни чести», - изрек очередную из «Нелюбимого» Вайс. – «К сердцу твоему устремилась роковая богини стрела...» Он выступил вперед, бросил Сефироту: «Как же низко пали могучие». «’Нелюбимый’», - произнес Анжел, встав рядом с Белоснежным. – «Генезис цитировал это произведение так часто, что уже бесить начинал, признаюсь».

«Мне наплевать на то, что происходит в этом мире, но править им собираюсь я», - просветил Вайс Сефирота.

Зак и Клауд предлагали Анжелу свою помощь, но тот покачал головой: «Есть то, что сделать могу лишь я». «Снова попытаешься достучаться до него», - осознал Клауд. – «Настоящий Сефирот может оставаться внутри сознания этого создания». «Верно, поэтому я попытаюсь поговорить с ним – серьезно на этот раз», - вымолвил Анжел. «Не о чем нам разговаривать», - ухмыльнулся Сефирот. – «Вскоре этот мир станет лишенной всякой жизни твердью».

«И что? Я лишь недавно выбрался из-под земли», - ничуть не смутился Вайс. – «Если кто и обладает правом покинуть это место, - то мы. Почему я должен пропускать тебя первым?»

Анжел и Вайс атаковали Сефирота, и сражались они в полную силу, надеясь пробудить воспоминания и инстинкты легендарного героя. Анжел пытался напомнить противнику о прошлом, но тот яростно пресекал любые попытки пробуждения сих потаенных воспоминаний. Вайс упомянул о даре богини, и выкрикнул Сефирот: «Молчать! Чистая воля – единственное, что мне необходимо!»

Он начал поглощать энергии кристалла Материи, и герои с ужасом сознавали, что тот вот-вот будет расколот! «Позвольте ответить вам тем же – даром, но полученным от меня», - хохотнул Сефирот, и, перехватив поудобнее рукоять катаны, направил острие оной на кристалл...

«Погоди-ка», - к Сефироту подошел Сеймур, буднично его приветствовал, заявив: «Сефирот, нельзя оставлять тебе целый кристалл. Разве не помогал я тебе с обретением энергии?» «Это ты решил порвать со мной», - напомнил ему Сефирот. – «Тогда-то ты и утратил свою полезность». «Верно», - не стал спорить Сеймур. – «Какое-то время я пребывал в смятении мыслей, пытаясь найти ответ: для чего я живу. Но Анжел подтолкнул меня в нужную сторону. Я осознал свои мечты и честь. Познал себя, и теперь я знаю, чего в действительности хочу. Если мечты мои невозможно претворить в жизнь в этом мире... я обращусь в фэйт и сам воплощу их в реальность».

«Фэйт?!» - поразилась Юна, и Сеймур утвердительно кивнул: «Нет нужны обращаться в Сина. Я поступлю так, как сделала моя мать. Если этот мир воплощает грезы, а не истинных воинов, это будет вполне соответствовать моей собственной мечте».

«И это – твоя идея избавления?» - расхохотался Вайс, не скрывая презрения. «Чушь», - согласился с ним Винсент. – «Сосредоточиться исключительно на грезах – явный признак гордыни».

«Ты действительно так ненавидишь этот мир?» - обратилась к Сеймуру Юна. – «Знаешь, а я ведь уважала тебя. Ты был могущественным призывателем и всегда внимал разумным речам. Ты служил мейстером, воплощая в сем лучшие черты своего народа. Я надеялась, что ты станешь мостом между нашими расами... но знаю, что гуадо теперь будут разочарованы в тебе». «Я был парией, но они все равно избрали меня своим лидером», - напомнил ей Сеймур. – «Любой мог принять эту роль. Я изменю мир. Так я живу для себя».

«Ты искажаешь мои слова!» - воскликнул Кадаж. – «Я никогда не говорил тебе этого!» Сефироту же устремление Сеймура пришлось по нраву, и процедил он: «Все же ненависть твоя на что-то сгодилась. Сеймур, я дам тебе шанс свершить отмщение миру».

Сефирот продолжил поглощение энергии кристалла Материи, возвестив: «Претворим же в жизнь желание Матери!» «Иенова тебе не мать!» - выкрикнул ему Винсент. – «Твоя настоящая мать заботилась о тебе. Говорила мне, что ты ей снишься. Плакала, потому что хотела по-настоящему заботиться о тебе. И не стала бы тебя использовать. Отдели себя от Иеновы, Сефирот... и познай, наконец, покой».

Вобрав в себя достаточное количество энергии, возвестил Сефирот: «Это – сила, способная создать новые вероятности... Сила, способная освободить мир!»

Клауд выступил вперед, предложив сподвижникам атаковать противника – без промедления. В противном случае тот уничтожит кристалл, и реальность сия погибнет.

К Клауду, Анжелу и Заку примкнули и иные воители Материи, схлестнулись с Сефиротом и Сеймуром. Двое оказались повержены, и Воитель Света вознамерился заточить сущности противников, оградив их от мира, однако Сефирот продолжил поглощать энергии кристалла Материи... и исчез тот, расколовшись. «Как это могло произойти?!» - выдохнул Воитель Света в изумлении. – «Мир утратил свою опору... и скоро будет уничтожен!»

«Вам не заточить нас в отсутствие кристалла», - проскрипел Сеймур, взирая на облако энергии, клубящееся в нескольких шагах от него. – «Я воспользуюсь сей энергией, чтоб обратиться в фэйт и воплотить мир таким, каким я его представляю!»

«Не используй силу матери для этого!» - обратилась к мейстеру Юна. – «Мама всегда заботилась о тебе. Она оставили тебе силу, чтобы ты мог выжить. Использовать ее таким образом будет оскорблением памяти твой матери!.. Отец твой также сокрушался, говоря о своей неспособности защитить вас обоих. Он любил вас!» «Говорит человек, обладающий мечтами и честью», - с улыбкой заключил Сеймур. – «Мое же достоинство было безвозвратно утрачено в тот момент, когда я попытался убить тебя. А мечты иссякли со смертью матери. Теперь я – не более, чем пустая оболочка».

«Это не так!» - возразил ему Анжел. – «Мой отец работал без устали и жизнь свою отдал за меч, чтобы я смог стать СОЛДАТом. Даже если это печалит меня, меч остается символом моих грез и чести. И, если верить Юне, ты был желанным ребенком для своих родителей, и они доверили тебе свои мечты. Ты и есть воплощение грез и чести своих родителей!»

На лице Сеймура отразилось потрясение. «Невозможно...» - выдохнул он, оседая наземь. «Стало быть, твоя ненависть исчезла», - заключил Сефирот.

Вайс метнулся к Сефироту, пытаясь достать его клинком, но тот исчез... однако Клауд продолжал ощущать свою немезиду. «Он здесь», - заверил товарищей Страйф. – «Предоставьте все мне».

Клауд ступил в возникшее Искажение, переместившись в пространство, являющее собой сердце сей ирреальности. «Сюда хотела добраться Иенова», - бросил Клауд означившемуся в нескольких десятках шагов Сефироту. – «Что насчет тебя? Ты слышал, что говорили Зак и Анжел. Неужто нет у тебя своих грез и чести?» «Мечты и честь?» - язвительно бросил Сефирот. – «Эти слова пусты, как и всегда».

В противостоянии Клауд поверг Сефирота, и воплощение того исчезло... однако прозвучал в наступившей тишине голос легендарного героя: «Я не исчезну. Я вернусь – наряду с Матерью. Помни обо мне, Клауд...» «Когда ты вернешься, я тебе встречу и смогу защитить всех», - бросил Клауд в ответ.

Вернувшись через Искажение к ожидающим его в пустоши воителям, Клауд сообщил им, что противостояние Сефироту завершено. А в следующее мгновение земля под ногами героев содрогнулась...

«Кристалл был расколот, и мир лишился столпа, на котором пребывал», - вымолвил Воитель Света с тревогой. – «Скоро эта реальность погибнет». «Значит, это на самом деле конец», - устало вздохнул Сеймур. – «Нет у меня больше возможностей оставаться в живых, да и желания тоже. Возможно, для меня будет лучше исчезнуть – как и Сефирот». «Чушь», - поморщился Вайс, вновь беря в руки мечи. – «Ты был непосредственной причиной происходящего, а теперь ищешь легкий способ бежать от реальности. Хочешь исчезнуть? Могу тебе в этом помочь».

Сеймура телом своим закрыл Кадаж, посоветовав Вайсу не вмешиваться. «Он выжил, несмотря ни на что», - встал на сторону Сеймура и Анжел. – «Пусть же столкнется с последствиями содеянного им. Если заслуживает он наказания, свершится оно в свое время». «У этого мира все равно нет будущего», - презрительно фыркнул Вайс. – «Живите, как хотите».

С этими словами он исчез.

Воитель Света и Сел’теус направляли все свои энергии на восстановление сего пласта реальности, а Астос, ощущавший состояние оного, с горечью покачал головой, молвив: «Все крайне серьезно. Иенова повсеместно вызвала разрушения. Мы пытаемся восстановить энергию этого мира, но без кристалла мы мало что можем сделать».

Двое продолжали поддерживать существование угасающей ирреальности, отчаянно желая, чтобы примкнул к ним Гарланд. Куда он подевался?..

На лицах Сел’теуса, Астоса и Воителя Света отразилось изумление, и сообщил последний героям: «Гарланд исчез. Я больше не ощущаю его присутствия.

Земля перестала дрожать, и герои бросились к Сел’теусу, Астосу и Воителю Света с вопросами: «Что произошло? Это Материя и Спиритус?» «Нет, боги остаются во сне», - отвечал воителям Астос. – «Но... энергия собирается в сердце этого мира. Возникла там могущественная сущность. Похоже, она стала новым столпом, поддерживающим существование этого мира – почти как кристалл...»

Агрия и Рамза переглянулись, и выпалил последний: «Это как раз то, что мы зрели в видении! Новый кристалл! Должно быть, Гарланд нашел его!» «И теперь что-то происходит...» - задумчиво произнес Воитель Света.

Ныне путь героев лежал к сердцу сего мира...

Анжел, Сеймур, Зак и Кадаж осмысливали произошедшее.

«Сущность Сефироа вернулась в мир», - изрек Сеймур, и Анжел тяжело вздохнул: «Значит, я снова лишился друга...» «Ты – причина, на которую он в принципе среагировал», - напомнил ему Зак. – «В одиночку я бы с ним не справился».

«Это ведь ты передал слова о мечтах и чести своему другу», - вымолвил Анжел, а Кадаж, обратившись к Сеймуру, изрек: «Знаю, ты принял сии слова близко к сердцу. Надеюсь, однажды и ты сумеет обрести искомое». «Я вот думаю, что теперь мне делать с собой», - признался мейстер.

«Можешь отправиться в странствие», - предложила Пэйн, приблизившись наряду с Юной к ведущим беседу. – «Так поступила Юна, когда выгорела».

«Леди Юна», - приветствовал Сеймур призывательницу. – «Я тоже восхищался тобой. Мы родились при похожих обстоятельствах, но сияла ты совершенно иначе. Ты была всем тем, чем надеялся стать я. Когда ты сказала о том, что испытывала ко мне уважение, меня это проняло». «Ты говоришь, что потерял все, но я уверена: Троммель все еще верит в тебя», - молвила Юна. «Он ведь заботился о тебе, так?» - обратилась к Сеймуру Пэйн. – «При небольшой поддержке со стороны Рикку он стал лидером гуадо. Он осознал свои грехи. Ему было стыдно за свершенное, но все, им сделанное, было сделано из верности. Быть может, для народа гуада... ты был мечтой».

«Я? Мечта?» - растерялся Сеймур. «Я прошу тебя воскресить в памяти прекрасный мир, нами возрожденный», - обратилась к нему Юна. – «Он полон теплых чувств...»

Позже, оставшись один, Сеймур продолжил странствие свое, когда заметила его Ультимесия, поинтересовалась: «Нашел ли ты свою мечту?» «Все еще не до конца могу принять ее», - признался мейстер. – «Возможно, однажды и ты обретешь свою».

Пожелав колдунье доброго дня, Сеймур удалился, а Ультимесия еще долго смотрела ему вслед, гадая, что вызвало в гуадо столь разительную перемену. «Время разрушает любые мечты», - прошептала она. – «Какой смысл в том, чтобы обладать ими?»

«Казалось, все продолжается так долго... и все же мы сумели остановить Сефирота», - говорила Тифа. Сейчас оставалась она наедине с Клаудом, и чувствовала, будто тяжкое бремя оставило ее душу.

«Он обещал вернуться», - напомнил девушке Клауд. – «Сомневаюсь, что все закончилось. Но это меня не пугает. С нами достаточно тех, кто готов остановить его. И они не просто поддерживают нас издали, а на самом деле помогают. Это... очень обнадеживает». «Да, я понимаю, о чем ты», - улыбнулась Тифа. – «Все здесь. Почему-то я ощущаю странную душевную боль... но и облегчение в то же время. Клауд, давай защитим этот мир! Дабы никто боле не лишил нас чего бы то ни было».

Двое дали друг другу обещание...

Пребывая в сердце сей реальности, Гарланд задумчиво созерцал кристалл. Наверняка тот самый, зрели который Рамза и Агрия... когда предстала им Материя...

«Не ожидал, что это будешь ты», - хохотнул Гарланд. – «А с другой стороны, кто еще это мог быть? И, если даруешь ты сокровенные желания, претвори в жизнь и мое! Возроди этот мир и его богов!»

«Это твое сокровенное желание?» - прозвучал голос, и осекся Гарланд, протянул задумчиво: «Говоришь, что мое желание недостаточно сильно. Чего же я могу желать еще больше?» Он замолчал, размышляя, выдохнул: «Ну конечно! Вот в чем кроется единственный способ спасти этот мир... Что ж, кристалл, я дам тебе то, что ты хочешь... Мое желание состоит в том, чтобы в этом мире продолжался вечный конфликт! Бесконечный цикл – вот мое сокровенное желание!»

«Ярость твоих эмоций подходит для того, чтобы поддерживать сей мир», - донеслось из кристалла... и преобразилась реальность, явив Гарланду знакомые виды Святыни Хаоса.

«И вновь все начинается отсюда...» - произнес он, едва сдерживая ликование. – «Цикл конфликта, цикл битв!»

Ультимесия шагала через лес, размышляя над недавней своей встречей с Сеймуром. Стало быть, тот обрел мечты и честь. Сможет ли она когда-либо похвастаться тем же?.. Но какую честь можно обрести в проклятом могуществе колдуньи?..

«Эти нержавеющие цепи, сковывающие юных дев на целую вечность!» - с горечью бросила Ультимесия. – «Гонимые, отверженные, презираемые за обладание силой, к которой они никогда не стремились... Кто сможет терпеть подобных? Я должна быть единственной в этом мире, в конце концов. Осуществить сжатие пространства и времени, дабы вся сила была сосредоточена во мне. Чего еще можно желать?»

На глазах ее преобразилась реальность, и зрела пораженная колдунья вдали Святыню Хаоса. Неужто кто-то призвал сие строение в этот мир? Но зачем?..

«...Желание», - прозвучал в разуме Ультимесии тихий голос. – «Сокровенное желание...» Колдунья озадачилась: что это означает? Некто обещает ей исполнить желание?..

Ультимесия направилась к вратам Святыни Хаоса, желая своими глазами узреть, что – и кто – находится внутри зловещего строения...

Заметили возникновение Святыни Хаоса и воители Матери.

«Похоже на место, в котором я возник в этом мире...» - протянул Джек Гарланд. – «Но это не так». Обернувшись к Могу, потребовал он ответа: «Что тебе известно. Разве ‘воплощение воли’ не имеет никаких тайных сведений?» «Да, я был одержим темной волей в какой-то момент», - признал мугл, - «но мое основное назначение – в установлении связи между Материей и Спиритусом с их воинами! Но оба божества отрезаны от мира... и я не знаю, почему возникло это место».

«Это сделал Гарланд», - заключил Воитель Света, и герои обернулись к нему. – «Не могу сказать, когда – в период двух тысяч лет». «При чем здесь две тысячи лет?» - озадачился Гилгамеш.

«Воители... каково ваше желание?» - донесся от святыни бесплотный голос. Казался он знакомым... но кому же принадлежит?..

К воителям приблизился Джегран, признался, что и он слышит странный глас. «Думаю, лишь Гарланд знаешь, кому принадлежит голос, ибо отправился он на поиски кристалла», - вымолвил Воитель Света. «Кристалла, говоришь?» - встрепенулся Джегран. «Держи свои руки подальше от него», - предупредил командующего Лейл. – «Этот кристалл – наша последняя надежда. Нет смысла обретать столь желаемую тобой силу, если этот мир будет разрушен». «Будь кристалл моим, я мог бы сделать этот мир совершенным!» - проворчал Джегран.

Герои заявили, что раны Джеграна еще не исцелились, посему сражаться с увечным они не будут. Посему продолжили путь к Святыне Хаоса, а Джерган, глядя им вслед, вздохнул, сознавая, сколь жалок стал...

...В некотором отдалении от Святыни Хаоса заметили герои Гарланда. «Ты жив!» - с облегчением воскликнул луковый рыцарь. – «Стало быть, эту Святыню воплотил в сей реальности...» «Каковы ваши желания?» - прервал его Гарланд. «Что за дурацкий вопрос», - фыркнул Джек. – «Богом себя возомнил?» «У нас лишь одно желание: чтобы боги вернулись и этот мир продолжил свое существование», - отвечал темному рыцарю Лунет. «Жалкое и недалекое желание», - фыркнул тот. – «Истинная сила все же пребывает в желаниях смертных...»

«После всего того, что ты сумел свершить, почему же теперь стремишься все разрушить?» - обратился к Гарланду Воитель Света. «...Таково решение кристалла», - изрек тот. – «Новому кристаллу неинтересно сохранение мира в его нынешнем виде. Посему я высказал ему свое собственное желание».

«Ааа, теперь я все понял», - протянул Джек. – «То-то я думал, что имя твое мне знакомо. Ты хочешь породить вечный конфликт!» «Верно», - подтвердил Гарланд. – «И все вы ныне пребываете в процессе претворения сего желания в жизнь. Посему – сражайтесь!»

Джек и Амарант приняли вызов Гарланда, но тот с легкостью поверг их. Примкнули к сражению Воитель Света, Лунет и иные воители... но и они потерпели поражение в противостоянии Гарланду, могущество которого поистине потрясало.

«...Это и конфликтом-то не назовешь», - процедил Гарланд с презрением в голосе, взирая на поверженных. – «В ответ на высказанную мной волю кристалл наделил меня силой. Отточите свои боевые навыки и попытайтесь противостоять мне! Джек, ты же наверняка понимаешь меня. Ведь две противостоящие силы оттачивают друг друга до совершенства... Поэтому торопитесь – это не продлится долго».

С этими словами Гарланд исчез. Воители Материи были растеряны и откровенно озадачены: что происходит? Как Гарланд обрел столь огромную силу?.. «Он тянет время», - предположил Голбез. – «Если желание возрождения богов и спасения мира было отвергнуто, это единственный остающийся вариант». «Но, боюсь, мы не сможем исполнить его желание и дать достойный бой в нашем нынешнем состоянии», - сокрушенно вздохнул Воитель Света.

Сознавали герои: похоже, им действительно придется последовать воле Гарланда и отточить боевые навыки, дабы иметь возможность спасти кристалл – и сию реальность...

...О встрече с Гарландом поведали луковый рыцарь и Воитель Света иным героям, не присутствовавшим при недавнем противостоянии. «...Таким образом, Гарланд хочет, чтобы мы сражались до тех пор, пока он не будет удовлетворен», - закончил Лунет свой рассказ. «Но вы его даже совместными силами не смогли одолеть», - отметил Макина, а Леонора задалась вопросом: «Неужто он действительно столь обожает битву?» «Он не мыслит свою жизнь вне сражений», - подтвердила Агрия, а Рамза добавил: «Но все же он чтит этот мир и его богов». «Не думая о себе, он защищал богов, когда поток Тьмы чуть было не уничтожил нас», - согласился со сподвижниками луковый рыцарь. – «И я тоже готов был отдать все, сражаясь вместе с ним».

«Но его желание породить конфликт превозмогло», - резюмировала Сэра. – «Может ли в этом быть в этом какой-то смысл?» «Гарланд был некогда великим рыцарем», - поведал героям Воитель Света. – «Но однажды он был назван мятежником и повергнут, после чего был перемещен на два тысячелетия в прошлое и возрожден. Так был создан цикл, в который он оказался заключен. Цикл – это Гарланд, Гарланд – это цикл, а Святыня Хаоса – место свершения его судьбы. Мы последовали за ним в прошлое и положили циклу конец».

«Это означает, что ваш мир так и не узнал обо всем, через что вам пришлось пройти?» - вопросила Сэра. «Нам это неважно», - заверил ее Воитель Света. – «В отсутствие битв Гарланд не видит смысл в своем существовании, ибо живет бесконечным конфликтом... Когда Облако Тьмы держало сию реальность в своих когтях, мы с ним остались в прежнем мире – в бесконечном сражении. Я должно сражался с ним, но не сумел удовлетворить его желание. Поэтому на этот раз он рассчитывает не на меня... а на нас».

«Исполнение желания воина наполнит этот мир энергией», - напомнил Воителю Света Лунет. – «И это даст нам еще немного времени». «Похоже, что все сходится в цельную картину, но можем ли мы доверять ему?» - задался вопросом Джек. – «Он ждал противостояния с тобой две тысячи лет». «Вне всяких сомнений», - заверил его Воитель Света, а Лунет добавил: «Мы сражались на одной стороне с теми, кто были для нас врагами в родных мирах. Например, Неон и Астос стали действовать иначе, чем можно было ожидать от них. Даже зная, что руководствуются они своими мотивами, ты все равно верил в них, так?»

Джек неуверенно кивнул, и заключил Рамза: «Думаю, мы можем доверять Гарланду. Он заинтересовался этим кристаллом потому, что как-то связан тот с Материей. Уверен, действует он в лучших интересах этого мира».

«Гарланд же возжелал битвы после того, как пообщался с кристаллом, верно?» - молвила Леонора. – «Не следует ли нам поступить так же?» Воитель Света уверенно кивнул, постановив: «Направляемся к Святыне!»

Ультимесия задумчиво рассматривала возвышающуюся в отдалении Святыню Хаоса. «Значит, все становится, как и прежде...» - протянула она.

«Нет», - возразил Гарланд, приближаясь к колдунье. – «Эти строение походят друг на друга, но то, которое ты зришь – средоточие судьбы, из которого я пришел. Эта Святыня наделила меня могуществом Хаоса в повторяющемся цикле длиной в две тысячи лет. Там я погибал... и возрождался великое множество раз».

«...Воительница, каково твое желание?» - донесся голос со стороны Святыни, и Ультимесия, вздрогнув от неожиданности, обернулась к зловещему строению. «О, так ты тоже его слышишь, стало быть?» - хохотнул Гарланд. «Конечно, слышу!» - воскликнула колдунья. – «Это был изначальный кристалл Тьмы! Но разве энергии его не оказались высвобождены, и не исчез он, будучи поглощен Божественным Драконом?»

«Что? Стало быть, он бесполезен ныне?» - встрял в разговор невесть откуда взявшийся Джегран. «А ты не знал?» - обернулся к подошедшему Верховному Командующему Гарланд. – «Изначальные кристаллы Света и Тьмы были созданы как две стороны одной монеты. С тех пор как изначальный кристалл Света был утрачен, кристалл Тьмы бесконечно искал сильных волей. Изначальный кристалл не мог нести столь тяжкое бремя и исторгнул свою Тьму, переписав устои реальности и заново воссоздав ее. Да, ныне он ослаб, но все еще остается кристаллом. Посему и отозвался на сокровенное желание Размы и Агрии, и переместил их в этот мир».

«Но почему он безмолвствовал все это время?» - спрашивала Ультимесия. – «Почему возник лишь теперь?» «Ты же знаешь, что второй изначальный кристалл был расколот, верно?» - напомнил ей Гарланд. – «Должно быть, он пробудился, вобрав в себя всю эту энергию, которой боле не было куда направиться. Этот изначальный кристалл не принадлежит боле ни Тьме, ни Свету». «Он – сила в чистом виде!» - хохотнул Джегран. – «И она должна стать моей». «Как глупо!» - возмутилась Ультимесия. – «Ты себя со стороны видел? Чего ты надеешься достичь?»

Джегран зубами скрежетал от злости, а колдунья с подозрением воззрилась на Гарланда, поинтересовалась: «Зачем ты рассказал нам обо всем этом? Какой в этом прок для тебя?» «Все зависит от кристалла», - усмехнулся Гарланд. – «Как и то, примет он или нет твои желания».

Герои приближались к Святыне, когда возникли пред ними Искажения, выступили из коих темные имитации. Неужто у Святыни есть собственный защитный механизм?!

Покончим с сими созданиями, вспомнили воители о противостоянии своем с темными имитациями в прежнем мире. Особенно об имитации Бартза, кою наделил тот своими воспоминаниями. «А моя темная имитация заставила меня открыться вам», - признался сподвижникам Туз. – «С тех пор я чувствую себя к вам ближе». «И я...» - вздохнула Лиза. – «Скорбь лишь усилила мою решимость продолжать сражаться». «Не забывай о нем», - обратился к ней Папалимо. – «Это была твоя вторая половина». «А моя имитация была для меня как младший брат», - молвил Виви. – «И, пока я помню о ней, она всегда пребудет со мной». «Все так», - согласился Папалимо. – «Наши темные имитации помогли нам лучше понять себя. Такое чувство, будто мы утраченные части своих душ. Или, будь мы близнецами, мы ощутили бы, как наши вторые половины возвращаются к нам».

Герои воодушевились: возможно, им скоро удастся возродить Материю! С помощью устройства, созданного Сидом, они уже направили в кристалл, обратилась в коий богиня, энергии Вэйна и Кефки. А, стало быть, они вполне способны пройти этот путь до конца...

«Отдых, который Материя хотела даровать нам, был не пустым словом», - заверил сподвижников Туз. – «Посему нечестно, что лишь боги приняли на себя весь удар». «Но они обратились в кристаллы», - задумался Папалимо. – «Что же мы можем сделать?.. Если предположить, что подобное состояние производит подобное же воздействие...»

Обратившись к Юрию и Шелинке, поинтересовался Папалимо: «Ваш кристалл! Можете ли вы претворять в жизнь желания посредством своего кристалла так же, как передаете энергию?» «Конечно!» - подтвердила Шелинка. – «До тех пор, пока мы с Юрием вместе, мы способны на все!» «Прошу, мне нужно поговорить с богами», - взмолился Туз.

Воители воодушевились: если бы только им удалось связаться с заключенными в кристалл богами!..

«Воительница, каково твое желание?» - вновь прозвучало в разуме Ультимесии. Колдунья ступила во внутренние помещения Святыни Хаоса, и ныне задумчиво созерцала витающий в воздухе кристалл.

«Я этот голос не забуду», - произнесла Ультимесия. – «Стало быть, это действительно ты... Не думай, что я забыла про унижение, которое пережила благодаря тебе. Но это показывает твое огромное могущество!.. Изначальный кристалл, даруй мне свою силу и преобрази этот мир!»

В зал вбежали герои, заявив, что используют энергии кристалла для возрождения Материи и Спиритуса. «Ультимесия, отступись!» - потребовал Скволл, и колдунья вкрадчиво улыбнулась: «Даже если я могу создать мир ваших грез?» «Твоих грез, не наших», - бросил Сейфер в ответ. – «Я – пас». «Мир мало-помалу исцеляется благодаря чувствам и воле каждого из нас», - добавила Гарнет. – «В одиночку преобразить реальность невозможно».

«Нет, возможно», - возразила Ультимесия. – «Благодаря этому кристаллу... изначальному кристаллу Тьмы!» Герои были поражены сим откровением, и лишь Ардин понимающе кивнув, проронив: «Все потому, что изначальный кристалл Тьмы обладает бесконечным запасом энергии для претворения в жизнь достаточно сильного желания».

Колдунья же обратилась к Риноа, молвила: «Уверена, ты понимаешь, каково это – быть презираемой, всеми ненавидимой, гонимой. Колдунья не может умереть. Это проклятие вечно. Почему мир должен преобразиться!» «Нет!» - выкрикнула Риноа, и колдунья, недовольно поморщившись, вновь обратилась к кристаллу, требуя наделить ее силой. «Меня вполне достаточно для этого мира», - говорила она. – «Пусть потоки времени поглотят всех остальных!»

«Как то, что ты делаешь, отличается от того, что было сделано с тобой?» - возмутилась Лилисетта. – «Конечно, мир отвергнет тебя, если ты только и делаешь, что проклинаешь его!» «Этот мир не такой, как наш», - напомнил колдунье Скволл. – «И я не позволю тебе забрать его у нас!»

Кристалл не позволил Ультимесии претворить в жизнь ее желание. Реликвия отвергла колдунью, и, не в силах совладать со своими силами, преобразилась Ультимесия, обратившись в чудовище.

Герои повергли противницу, и та, вновь приняв свой обычный облик, выдавила: «Почему? Почему мое желание было отринуто?» «Довольно, Ультимесия», - прервал ее Ноэль. – «Никто бы тебе не причинил вреда, если бы ты не противопоставила себя этому миру». «Я не могу стать рыцарем колдуньи», - вымолвил Зидан. – «Но неужто мы можем быть друзьями или союзниками?» «Я бы помогла тебе, если бы ты позволила», - добавила Лунафрея. – «В этом мире я хотела бы наладить связи, прежде невозможные».

«Вы просто жалкие идеалисты!» - зло прошипела колдунья. – «Я... никому не верю... Неважно, что вы сейчас говорите... Вы устрашитесь меня... и направите на меня свои мечи... Я не хотела... унаследовать могущество колдуньи!..»

«Что ж, хорошо», - Риноа выступила вперед. – «Я унаследую твои силы». «Что ты говоришь такое?» - изумился Зидан. – «А как же Скволл?» «Неважно, я уже и так колдунья!» - отозвалась девушка, попыталась было исторгнуть из тела Ультимесии силы, определяющие ее нынешнее состояние, но колдунья не позволила ей это сделать.

«Но почему?» - поразилась Риноа. – «Разве не этого ты хотела?» «Да, но...» - Ультимесия пребывала в растерянности. Если расстанется она с могуществом колдуньи, боль прекратится, и она познает забвение. Останется от нее лишь пустая оболочка... Остается принять непреложный факт: она – колдунья, и именно это определяет ее личность.

«Я не могу бежать от жестокой судьбы», - усмехнулась Ультимесия. «Не предавайся отчаянию!» - настаивала сердобольная Лунафрея. – «Надежда остается всегда». «Даже если будущее лишь одно, ты можешь изменить то, как именно будешь существовать в нем!» - поддержала сподвижницу Риноа. «Нет, не могу!» - отрезала Ультимесия. – «Колдунья навсегда остается колдуньей!»

Ультимесия познала развоплощение; эссенция ее стала едина с сей ирреальностью...

«Я всегда думала, что колдуньи не могут умереть», - прошептала Риноа, взирая на изначальный кристалл. – «Но кристалл оказался могущественнее, нежели они. И это пугает...» «Это действительно тот кристалл, который помог Рамзе и Агрии?» - усомнился Зидан.

А в следующее мгновение кристалл исчез.

...Ступивший в Святыню Джегран опешил, лицезрев исчезновение изначального кристалла, задался вопросом: неужто намерением Гарланда было пленить их здесь, в этом здании?..

Герои продолжали исследование Святыни, сражаясь с выступающими против них темными имитациями. Они устали, но продолжали идти вперед, ибо ощущение присутствия божеств становилось все сильнее.

Конечно, задавались воители вопросами: почему изначальный кристалл остался глух к желанию, высказанному Ультимесией? Почему утратила она контроль над своим воплощением?

«Должно быть, в ответ на предложенную волю изначальный кристалл Тьмы вытянул из нее силу», - предположил луковый рыцарь. «Неконтролируемая сила...» - протянула Агрия. – «Подобно ораситу...» «Ораситу?» - встрепенулась Ашелия, и пояснил ей Рамза: «Это своего рода кристаллы, но они отличаются формой и размерами. Эти загадочные камни способны творить чудеса и призывать чудовищных созданий. Возможно, изначальный кристалл обладает ныне похожими силами, и доселе нам просто сопутствовала большая удача».

«А что вы пожелали?» - поинтересовалась у уроженцев Ивалиса Лайон, и отвечала ей Лайон: «Жить». «И помочь другим», - добавил Рамза. – «Вместе спасти мир».

«Изначальный кристалл Тьмы изначально обладал своей волей, и поддерживал существование этого мира наряду с изначальным кристаллом Света», - напомнил сподвижникам Танкред. – «Если ваше желание заключалось в спасении мира, он посчитал возможным осуществить его». «Сильное и чистое чувство... совпадающее с желаниями самого кристалла», - согласно кивнул Сел’теус. – «Возможно, ты и прав».

Обсуждая подобную возможность, воители пришли к выводу о том, что у большинства из них гораздо более приземленные желания, и хотят они лишь странствовать и переживать приключения наряду с друзьями – а спасение мира может быть и вторично для них.

«Гарланд же обратил собственное желание в угоду миру», - вымолвил Лунет. «Дарование желаний также может означать дарование отдыха, что и собирались сделать боги», - отвечал ему Танкред. – «Так сказать, дело и удовольствие в одном». Лунет кивнул, соглашаясь со сделанным выводом.

«Но изначальный кристалл обладает собственной волей», - напомнила спутникам Ашелия. – «Если он попытается чинить нам препятствия с помощью своей огромной силы...» «Не будет никаких ‘если’», - отрезала Агрия. – «Богиня спасла нас». «А мы еще не выказали ей свою благодарность», - добавил Рамза.

Конечно, столь огромному количеству выходцев из множества миров сложно будет сосредоточить волю свою на некоем едином желании... но, возможно, это случится – пусть и на мгновение. По крайней мере, они готовы сделать все возможное, чтобы претворить стремления свои в жизнь...

Гарланд пребывал подле изначального кристалла, возникшего в ином чертоге Святыни Хаоса.

«Стало быть, Ультимесия была отвергнута», - заключил темный рыцарь. – «Прежде он даровал силу всем подряд, теперь же кристалл наполнен энергией, сосредоточенной на этой реальности... и выносит суждение, основываясь на том, что идет миру во благо. К худу или к добру, но мое желание он продолжает претворять. До тех пор, пока существует сила, существует и мир... А до тех пор, пока существую я, конфликт продолжится. Он превзойдет вечность. Уж это я обещаю».

Воитель Света размышлял о возвращении в сию реальность изначального кристалла Тьмы. Эта воля забрала право на власть над миром у богов, и остается глуха к голосу разума. Но, если явить ей свою волю... быть может, и удастся чего-то достичь...

Герои не преминули напомнить Воителю Света о том, как тот принял решение в одиночку защитить их всех, заявили, что не допустит подобного боле. «Да, есть пределы того, что я могу осуществить в одиночку», - согласился с товарищами Воитель Света. – «Когда боги пожертвовали собой, чтобы спасти мир от потока Тьмы, я осознал, сколь беспомощен. Начинание по возрождению мира требует сил всех нас, а не только меня одного... Конечно, если бы я мог спасти мир и всех вас, то сделал бы это, не раздумывая».

«Да подумай ты о себе хотя бы раз!» - возмутилась Прише. «Да, теперь мое мнение изменилось», - подтвердил Воитель Света. – «Я осознал, сколько боли принес всем вам своим поступком». Воители вздохнули с облегчением, а И’штола молвила: «Мы утратили воспоминания о павших союзниках. Возможно, они тоже познали тяжкие испытания – как и ты. И их усилия могли положить конец сражениям... но я умоляю тебя: не допусти того, чтобы позабыли мы еще об одном товарище». «Я придерживаюсь такого же мнения», - согласилась с мико’те Фрейя. – «Все наши жизни связаны друг с другом. Горько осознавать потерю даже одного из нас».

«Все так», - вымолвил Воитель Света. – «Все товарищи неразрывно связаны с тем, каков я теперь. И союзники, и враги, с которыми я скрещивал клинки, обладали могущественной волей и сделали меня таким, каков я сейчас... Да, прежний я был бы поражен сим переменам».

Он осекся, осознав, что, как и в прошлом, Гарланд мог всех их обвести вокруг пальца. «У Гарланда есть скрытый мотив», - сообщил Воитель Света сподвижникам. – «Мы должны спешить». «О чем ты?» - озадачился Лунет, и отвечал Воитель Света: «Сперва я должен рассказать вам иную историю. Мир, в котором мы находимся, не единственный в его цикле. Некогда я сражался на стороне Богини Гармонии, а он – на стороне Бога Разрушения в цикле бесконечного противостояния».

«Гарланд рассказывал мне об этом!» - воскликнула Неон. – «Он говорил, что сражался в ином пласте реальности для того, чтобы дать силы богу! ‘Жалкая бестия’, называл он божество, и вид его был для Гарланда сродни отражению в зеркале... Должно быть, это и был Бог Разрушения. Поэтому не может Гарланд отрешиться от тягот сего мира и его богов».

«Нет, мы не допустим утраты и этих богов», - заверил героев Воитель Света. – «В этом и кроется причина, по которой Гарланд продолжает цикл. И в прежнем мире он сражался, руководствуясь теми же мотивами». «То есть, он сражается ради богов?» - уточнил Голбез, и Воитель Света, согласно кивнув, продолжал: «Бог Разрушения благосклонно относился к Материи и Спиритусу. Своего рода они были отголосками павшей Богини Гармонии. Наверняка Гарланд весьма ценит их».

«Предположу, что Гарланд стремится обмануть изначальный кристалл», - вымолвил Каин. – «Оный обладает собственной волей и определит, пойдет ли высказанное желание миру во благо». «Посему Гарланд одновременно пожелал и спасения мира, и того, чего хочет он сам», - заключила Неон.

«Нам нужно благодарить Спиритуса», - произнес Воитель Света, и озадачился Куджа: «Что? Это еще почему?» «Гарланд был врагом для меня, это так, но в итоге получается, что Спиритус призвал для нас достойного союзника», - пояснил ему луковый рыцарь. – «Подобное можно сказать о Леоне, Кайесе, Голбезе, Кудже, а также о Джекте!»

«...Думаю, все мы задавались вопросами касательно стремлений богов», - резюмировал Воитель Света. – «Никто из нас не может знать, что действительно необходимо в моменте. Поймите, они пытались понять нас и сосуществовать с нами».

Воители согласились с его словами. Да, Материя и Спиритус были несовершенными божествами, но все, что делали они, было во благо мира и героев, воплощенных в оном. Посему воители непременно пробудят богов... и не постоят за ценой...

Обнаружив изначальный кристалл, Джегран устремился к нему, когда путь ему преградили две темные имитации. Командующий обратил обе в красный кристалл, после чего сокрушил, вобрав в себя высвободившуюся энергию и восстановив былые силы.

Воители Материи ступили в зал, и Джегран обернулся к ним, похваставшись: «Моя рука вновь обрела целостность. Даже изначальный кристалл подчинится мне, если я прикажу ему это сделать». «Этот кристалл обладает собственной волей», - напомнила Джеграну Шерлотта. – «Ты всерьез думаешь, что он прислушается к тебе?» «Я не собираюсь ни о чем его просить», - огрызнулся командующий. – «Кристаллы предназначены для того, чтобы быть использованными хранителями».

Обернувшись к кристаллу, Джерган потребовал, чтобы исполнил тот его волю, и он преобразит мир, дабы не стало боле нужды в воителях. Изначальный кристалл воссиял; подле Джеграна возникло Искажение. Наверняка через оное будут исторгнуты боги!..

Герои атаковали Джеграна; пусть боги сей реальности и недалеки, но все же они по доброй воле обратили себя в кристаллы, чтобы защитить мир и своих воителей.

«Ты действительно исполнишь его желание?» - обратился к кристаллу Сиаран. – «Даже если он попросту поглотит все твои энергии?.. Все мы хотим спасти этот мир!» «Прошу... прислушайся к нам!» - вторила ему Шелинка.

Свет кристалла померк, что привело Джеграна в неописуемую ярость. Повергнув противников, командующй вновь подступил к кристаллу, прошипев: «Не смей меня недооценивать. Я не таков, как та жалкая колдунья. Я – всемогущий хранитель! Отдай мне накопленную тобой энергию!»

Воля Джеграна подавляла волю кристалла... и возникли в чертоге перемещенные из Искажения кристаллические изваяния Материи и Спиритуса. Герои в отчаянии взирали на противника, а тот расхохотался: «Узрите же рождение нового мира!» «Может, этот мир и хрупок, но никто не смеет отделять нас от него», - бросил Лейл в ответ своей немезиде. – «Здесь никто не боится нас и не смотрит косо. И я выбираю тех, кто принимает нас такими, какие мы есть. Я выбираю Материю и Спиритуса!» «И что такого значимого в подобном принятии?!» - поморщился Джегран. «Они приняли даже тебя, придурок!» - выкрикнул Лейл. – «Но это было не ради тебя... а для выживания этого мира!»

...В противостоянии герои повергли Джеграна... когда возникла подле кристалла Ультимесия. Воители опешили: они считали, что колдунья развоплощена!.. «Хватит о кристаллах и мире...» - прохрипела она. – «Все исчезнет со временем... Все и все – даже эта двухтысячелетняя Святыня... Пред могуществом колдуньи...»

Ультимесия вобрала в себя утраченные Джеграном энергии, возвестила: «Я – колдунья Ультимесия! Я превзойду вас всех и осуществлю свое истинное стремление! Все миры и все время станут едины!»

Кристалл вспыхнул, и прошептала Риноа в ужасе: «Сжатие времени...» «Вы не сможете противостоять потоку времени», - обернулась к героям Ультимесия. – «Вы будете сокрушены наряду с мирами старым и новым. Вы, глупцы, что-то бормочете о принятии... но оно лишь для тех, кто удовлетворен подобным. У меня нет ничего, кроме моих сил, посему я стану править, будучи колдуньей! Даже семена не проклюнутся в том мире, в котором все тварное сольется воедино... Какой же прекрасный мир это будет!» И колдунья ликующе расхохоталась, упиваясь осознанием претворения сокровенного желания своего в жизнь.

Ультимесия исчезла во вспышке света... и реальность содрогнулась. «Проклятая ведьма, что ты наделала?!» - возопил Джегран. – «Поверить не могу, что она преобразила мир!» «Она сделала не только это!» - воскликнул Скволл. – «Прошлое, настоящее и будущее – все сольется воедино! Все тварное исчезнет, само наше сущее будет уничтожено». «Но что можно сделать?!» - обратился к героям Джегран, и отвечал ему Амидателион: «Похоже, что ничего. Боги остаются кристаллами. Эта реальность боле не в силах продолжить свое существование».

Сиаран и иные уроженцы его родного мира – пусть и принадлежащие к различным эпохам – воспользовались своими силами, надеясь превозмочь претворение в жизнь желания Ультимесии; примкнул к ним и Джегран...

Хранители кристаллов щедро делились энергиями своими с богами... Пред воителями возникли кристаллы, воплощенные их волей, устремились к изваяниям божеств...

Тварный мир прекратил свое существование... но пробудились Материя и Спиритус, успев сотворить небольшой островок тверди в пространстве, сумев спасти таким образом жизни своих героев. Воители перевели дух: их гамбит оказался оправдан – существование сей реальности действительно зависело от двух божеств.

«Вы оказались правы», - обратился к героям Спиритус. – «Изначальный кристалл давным-давно оставил нас. Посему сильный волей воитель может претворить в жизнь даже конец света. Все вы могли прекратить свое существование. Но... к счастью, вы успели вовремя... Но власть над миром к нам не вернулась. Наша гибель ничего не изменит».

«Изначальный кристалл передал божественность Гарланду», - осознала Энна Крос. «Но почему ему?» - удивилась Материя. «Он жаждал сохранить этот мир», - пояснил ей Воитель Света. – «В виде продолжающегося цикла бесконечного противостояния. Тем же он занимался в мире прежнем, сражаясь на стороне Бога Разрушения. Посему он и нашел практическое применение своему прошлому опыту».

«Сражения дают нам необходимое количество энергии», - молвила Материя. – «Он дал нам способ продолжить существование на какое-то время».

Воители пришли к однозначному выводу: им ничего не остается, как принять вызов Гарланда, дать ему бой, который он так жаждет... и возродить угасающую ирреальность...

Обратившись к Джеграну, стоящему поодаль, поинтересовался Спиритус: «Ты не отправишься с ними?» «А что ты сделаешь с миром, лишенным формы?» - отвечал ему Джерган. – «У богов нет боле власти над ним, а теперь, с исполнением желания Гарланда, он приближается к концу своего существования. Не вижу для себя причин разгребать последствия конфликта. Я не собираюсь хвататься за соломинки... Но, если гамбит воинов окажется успешен, возможно, я и вернусь, чтобы преобразить мир по своему видению».

«Буду ждать», - процедил Спиритус, проводя взглядом удаляющегося Джеграна...

Воители Материи готовились к скорому противостоянию с Гарландом.

«Помню, в прежнем мире я пытался спасти Гарланда», - признался Воитель Света луковому рыцарю и иным героям. – «Уверен, это было моим желанием. Претворение в жизнь желания Гарланда может и мое желание претворить». «Уверен?» - усомнился Ноктис. – «Мы все-таки сразиться с ним собрались». «Мы это делали не раз – сражались на протяжении двух тысячелетий и неважно, в каком мире», - отвечал Воитель Света. – «Должно быть, так предначертано. И, если так... о большем я не могу просить». «Меньшего от тебя я и не ожидал», - улыбнулся Сесиль.

...Риноа и Скволл обратились к Шерлотте и Лейлу, попросив тех продемонстрировать им свои кристаллы. Лейл передал Скволлу свой кристалл, и СииД принялся задумчиво рассматривать артефакт.

«Для вас это нормально – состоять в столь тесной связи с эссенцией кристаллов?» - осведомился Скволл, возвращая кристалл Лейлу. – «Творить их, и все такое...» Лейл и Шерлотта переглянулись, и молвила последняя: «Что до меня, то я – особый случай. Для других это не совсем обычно». «Кристаллы – редкость там, откуда я родом», - произнес Лейл. – «Амидателион на подобное точно не способен». «И рождение Шелинки с кристаллом было своего рода чудом для нее», - добавила Шерлотта. – «Что до Сиарана, то он отправился в ежегодное паломничество для обретения благословения кристалла».

«Мне кажется, появление кристаллов – верный знак того, что мы были в критическом состоянии», - предположил Лейл. – «У меня жутко стучало сердце... а затем раз – и передо мною возник кристалл! И понятно было бы, если бы только с нами, хранителями кристаллов, произошло подобное... но Кейсс таковым не был. И одним лишь адреналином случившееся чудо не объяснишь».

«Я... помню, подобное уже случалось прежде», - медленно произнес Скволл. – «Или... что-то вроде того». «Это когда?» - нахмурилась Риноа, и Скволл пожал плечами: «Не пойму... но уверен, что уже видел это».

...Созерцала Материя твердь, на которой пребывали воители ее, и облака, заполняющие ныне сию ирреальность. «Ты был мир за пределами континуума», - изрекла она. – «По завершении вечного противостояния Бог Разрушения и Богиня Гармонии исчезли, ибо исполнили свое предназначение. Исчезли из воспоминаний, оставшись лишь в грезах. И нынешнему противостоянию уготована та же участь. Но – каков бы ни был исход – позвольте мне верить в то, что произошедшее здесь действительно имело место».

Ирреальность, в которой пребывали ныне герои, была результатом успешного сжатия времени, и, хоть и была пуста, оставалась по-своему прекрасна. «Твердь, на которой мы находимся, - то, что осталось от Святыни Хаоса», - просветил сподвижников Воитель Света. – «Видимо, некоторое воздействие воли Гарланда на эту реальность остается. Возможно, мир сжатого времени, не имеющий прошлого, настоящего и будущего, чем-то подобен на циклическую реальность, в которой обитает сам Гарланд». «Это не так», - возразил ему Джек. – «Чем больше ты чего ты жаждешь, тем быстрее ты теряешь терпение. Этот ублюдок ждет нас... Так давайте дадим ему то, что он хочет».

«Сражение с Гарландом исполнит его желание», - изрекла Материя, и Воитель Света утвердительно кивнул, молвив: «Именно поэтому я и остался в прежнем мире... и потерпел поражение. На этот раз я сумею спасти его, я уверен».

Эдж, Кейсс и Сиссни решили разведать обстановку, попытаться отыскать Гарланда в сем осколке пространства, чье существование поддерживает одна лишь воля Гарланда.

Эдвард же обратился к Материи и Спиритусу, заверив попранных божеств в полной поддержке со стороны воителей. «Я была шокирована, когда вы обратились в кристаллы, чтобы сохранить этот мир», - призналась Лайтнинг. – «Это напомнило мне о том, что сделали Ванилла и Фанг для защиты Кокона. Я ошиблась в вас обоих. Простите, что с нами было сложно». «Ну, у любой медали есть две стороны», - не согласился с ней Джект. – «Зачем было тыкать меня носом в вещи, вспоминать которые я не желал? Но зато... теперь я не боюсь ничего!»

«Наши воины многому нас научили», - признался Спиритус, а Материя, сердечно поблагодарив героев, молвила: «Позвольте мне остаться рядом и защитить вас на вашем пути».

Воитель Света вознамерился было вернуть богам позаимствованную силу, но Материя покачала головой: «Нет, оставь ее себе». «Ты ведь хочешь удовлетворить желание Гарланда, так?» - уточнил Спиритус. – «Пусть лучше сила пребудет с тобой».

Воитель Света утвердительно кивнул; он примет вызов темного рыцаря...

«Ситуация кардинально изменилась», - проронил Гарланд, шагая по тянущейся до горизонта равнине – единственной тверди в сей блеклой ирреальности. – «Не ожидал, что ты способна на подобный ход, Ультимесия. Да, я недооценил тебя. Немыслимо, на что способна может быть сильна воли. Она возродила даже богов... Да, я должен высказать свою благодарность».

Помедлив, изрек темный рыцарь: «Не задерживайтесь, Воители Света. Цикл не может продолжаться в отсутствие изначального кристалла. Иного шанса не будет. Если уповаете на какое-либо будущее, спешите сюда».

Даже здесь, в странном исчезающем мире означились монстры. Герои сдерживали натиск тварей, не позволяя тем приблизиться к богам. Хотя – с другой стороны – чему удивляться?.. Преображенная реальность существовала исключительно для бесконечных сражений, иного назначения у нее попросту не было.

Каждый шаг давался героям с боем, и все же они продвигались вперед, зная, что впереди – прекрасный мир, коий должны они вернуть. Слабое сияние исходило от воителей, испытывали они странное, щемящее чувство в груди. Воитель Света наблюдал за сподвижниками; о том, что происходит с ними, было ему ведомо.

В памяти Воителя Света звучали слова, сказанные некогда Космос Лунету, луковому рыцарю: «Кристалл - это отражение твоей решимости. Лишь если ты будешь следовать желаниям сердца, а не разума, то сможешь обрести его».

«Это то же, что произошло с Лейлом и Кейссом!» - предположила Риноа. «Неужто желание защитить мир начинает резонировать и усиливаться?» - вопросила Крайль, и Риноа утвердительно кивнула: «Скволл говорил, что происходящее ему смутно знакомо, но деталей вспомнить не сумел».

Материя и Спиритус озадаченно переглянулись: если подобное и происходило прежде, то до того, как осознали они себя. Возможно, давным-давно, в эпоху иных, ушедших божеств...

...Обратившись к Скволлу, Сесилю, Фириону, Тидусу, Клауду, Бартзу, Лунету, Зидану и Терре, молвил Воитель Света: «Все мы сражались в прежнем мире – вновь и вновь... Скволл, ты говорил, что смутно помнишь о воинах, творящих кристаллы». «Да... наверное, это происходило прежде», - неуверенно произнес Скволл.

«Прежде ты говорил нам, что сражался на стороне Богини Гармонии против Бога Разрушения», - напомнил Воителю Света Лунет. – «Ты ведь сейчас говоришь о том же, так?.. Мы все сражались за Богиню Гармонии». «Она велела нам выступать на поиски кристаллов», - отвечал ему Воитель Света. – «Они стали манифестацией нашей решимости – как кристаллы Лейла и остальных. Думаю, именно об этом и помнит Скволл. Обретение кристаллов было последней надеждой для нас...»

«И эти кристаллы – внутри нас?» - уточнил Сесиль, и, когда Воитель Света утвердительно кивнул, обратился к богам: «Вы знали об этом?» «Мы рождены ее волей, но мы ничего не знаем о предыдущих этапах цикла», - отвечал ему Спиритус. «Но этот мир создали мы со Спиритусом, посему вполне вероятно, что содержит он в себе толику могущества богини», - изрекла Материя. «Это могущество и стало плотью вашей и кровью», - заключил Спиритус.

«Значит, все воплощенные воины способны призвать собственные кристаллы!» - воскликнула Терра. «Именно поэтому кристалл явился Кейссу, а также тем, кто никак не связан напрямую с кристаллами», - добавил Скволл. «Они ведь говорили, что почувствовали какое-то тепло в груди, верно?» - припомнил Зидан. – «Штейнер и остальные говорили, что испытали подобное!»

Бартз задумался: если все они сумеют создать манифестации кристаллов, то...

К богам приблизились Ирвин, Юффи и Сельфи; последняя протянула Материи сферу, содержащую сведения обо всем, произошедшем в сей реальности за то время, что провели божества во сне. На глазах героев воссияли фигуры трех их сподвижников, и материализовались пред ними кристаллы – манифестации воли. Похоже, меняется мир, и эмоции обретают в нем все большую силу...

Материя поблагодарила героев – за все, высказав желание поговорить с каждым из них по отдельности...

«Скажи, богиня», - обратился к богине Лльюд. – «Сложно ли вернуть в этом мире утраченные воспоминания?» «Я... обещала отыскать их, но не смогла исполнить обещание, данное Юффи», - вздохнула Шелк. «Я думала, что, лишив вас болезненных воспоминаний, сделаю вас счастливыми», - призналась Материя, и в голосе ее звучало раскаяние. – «Но я сделала только хуже... Простите меня, прошу».

«Ошибка, порожденная огромной ответственностью», - простодушно отметил Кайт Ши. – «Бывает». «Но и я совершила немало серьезных ошибок», - вздохнула Шелк. – «Если осознаешь, где оступился, но в следующий раз сумеешь найти лучший путь». «Перемены приходят постепенно», - заверил Материю Винсент. – «Никто из нас не защищен от утрат. Посему до тех пор, пока все мы не явим свои кристаллы, будет хорошо, если продолжишь ты присматривать за нами».

...Чуть поодаль Тидус и Бартз общались с представителями старшего поколения: Дорганном, Джектом, Келгером, Ауроном и другие. Те заверили молодежь в том, что искренне наслаждаются своим существованием в этой ирреальностью за пределами пространства и времени. И, наблюдая за юным поколением, испытывают лишь гордость...

...Спиритус издали наблюдал за сражениями, которые вели воители его с монстрами. Джеку бог признался в том, что заинтересовал он лишь в созерцании призванных им воинов. Но... где же искать Гарланда?

«Следуйте за Тьмой», - советовал воителям своим Джект, и те продолжили свои поиски. Рено и Руд издали наблюдали за отрядом, сопровождал который Спиритус...

Вскоре Джекту и спутникам его удалось обнаружить Гарланда, и тот хохотнул: «Все происходит именно так, как я и предполагал. Думаю, это и к лучшему для обеих сторон. Позвольте мне испытать вашу решимость!»

Воители Спиритуса схлестнулись с Гарландом, но поверг тот своих противников, заключил: «Далеко от желаемого. Слишком мало Тьмы, чтобы можно было усилить Свет».

Обратившись к Спиритусу, проронил Гарланд: «А ты швыряешь их на стену, о которую они разбиваются». «Но ты ведь отметил их потенциал, верно?» - вопросил тот. «Мир уже и так основан на тех устоях, которые я возжелал», - отозвался Гарланд. – «Эгоистичные устремления не могут принести победу». С этими словами он исчез, а Спиритус пробормотал: «Я это запомню».

Подоспели воители Материи, отчитали поверженных Гарландом миньонов Спиритуса за то, что поспешили принять столь непростой бой. Хорошо, что Рено и Руд подсказали им верный путь!.. Так, вновь объединившись, герои продолжили путь по кажущейся бесконечной каменной платформе, витающей в облаках...

...Материя изучала содержимое сферы, созданной Сельфи. Заметив сие, герои просили Промпто показать богине сделанные им фотографии. Правда, то оказались лишь фото чокобо...

«Эти фото сделаны с чокобо Чичири», - припомнил Туз. – «Мы с Промпто и Бартзом присматривали за ним». «Я тоже помогал, не забывай!» - возмутился Макина.

К счастью, нашлись у Промпто и иные фото, и погрузились воители в воспоминания. Панорама города, Лесталлума, где Ирис потчевала их местными яствами. «Там я впервые встретила леди Ленафрею», - улыбнулась Ирис. – «Рада, что сумела помочь». «Здорово, когда есть возможность вспоминать былые тяготы и смеяться», - молвила Квистис, предложила подругам – Джесси, Ирис и Даме – поболтать позже об их общих воспоминаниях.

Материя наблюдала за своими воинами – сплоченными, как никогда. «Я тоже обрел здесь много новых друзей», - признался Промпто богине. – «А Нокт встретил леди Лунафрею, о чем уже и не мечтал даже. Не знаю, был ли от меня толк как от воина, но я рад, что ты призвала нас сюда». «Я так рада, что встретила всех вас!» - произнесла Материя.

Богиня устремилась к Клауду и его сподвижникам, начала было произносить слова извинений за то, что те так и не восстановили свои воспоминания... «Да, Клауд и его товарищи переживают по этому поводу», - отвечал ей Зак, - «но знание сие может оказаться для них слишком тяжело. Я осознаю: есть вещи, которые я не хочу знать». «И, если бы воспоминания вернулись к ним, я не смог бы так сблизиться с братом», - согласился с ним Кадаж. – «Ведь я – всего лишь осколок личности, не более».

«Скажи, Кадаж, не мог бы ты поговорить с Сеодором?» - обратилась к юноше Роза. – «Он тоже переживает из-за своего наследия. Встреча с Каином и Тидусом изменила его. Возможно, достучаться до него сможешь лишь ты». «Лишь... я?» - поразился Кадаж, и Роза кивнула: «В юности я содеяла немало безрассудных вещей. Но ни о чем не жалею». «Все у тебя будет прекрасно», - обратилась к Кадажу Лулу. – «У тебя даже появились друзья». «Кто?» - выдавил Кадаж, и Анжел заверил его: «Уверен, ты обрел свою мечту. Продолжай следовать к будущему, коего не видел никто другой».

Клауд же произнес, обращаясь к Материи: «Я все еще не знаю, как нужно было поступить. Было бы все иначе, если бы я обрел воспоминания? Или же все произошло как нужно потому, что я не обладаю ими? Перед нами было – и остается! – множество возможностей. Потому и тебе не нужно тревожиться за подобное».

Сознавала Материя: страдали воители по ее вине... но превозмогли они бой и сумели найти пути свои в сем мире. Как и в родных реальностях, каждый из них сделал свой выбор... и принял последствия.

...Обсуждали герои недавнее противостояние воителей Спиритуса с Гарландом. Исход оного был предопределен и печален. «Мои воины изначально обладают свободой воли», - изрек Спиритус, пожимая плечами: мол, это было их решение – оторваться от основного отряда.

«Нельзя было спускать с поводка таких, как Кефка!» - возмутился Сиан. «Да, среди призванных воинов были и подобные разрушители, и те, кто имел связи с воителями Материями», - отвечал ему Спиритус. – «Но контроль порождает неповиновение. Это могло лишь усилить их тягу к разрушению. Материя донельзя наивна и не осознает этого... К тому же ваша любовь к этому миру превзошла все наши ожидания».

Герои согласились: в сей реальности они обрели огромное число друзей, сумели вырваться из тенет судьбы в родных мирах. Возможно, кто-то решит остаться здесь навсегда...

Воители продолжали готовиться к финальному противостоянию, и Спиритус, наблюдая за ними, заключил: «Да, подготовка важна, но есть лишь одна возможность избежать наихудшего исхода: довести это противостояние до завершения. И, если уцелеем, я смогу призывать вас обратно снова и снова!»

Рубикант, помнивший о смерти своей в родном мире, был не против подобного исхода. Если сможет он существовать в сей ирреальности, то – почему бы и нет?.. Да и иные герои заявили, что будут рады следующим встречам. В конце концов, в этой реальности нет предрассудков и необходимости что-то утаивать от окружающих. Они могут жить здесь так, как считают нужным – наряду со своими сподвижниками.

...Встречались героям совершенно различные монстры, будто принадлежащие к различными мирам и эпохам. Наверняка это следствие волшбы Ультимесии, приведшей к сжатию континуума. Ирреальность находилась в процессе постоянного изменения: возникали и исчезали новые пространства, структуры; героям казалось это донельзя причудливым, ведь перед их глазами проносились эпизоды былых приключений и странствий.

Айрис протянула Материи букет желтых цветов, пояснив: «Это чувства всех, желающих возрождения этого мира». Богиню сей жест поразил; испытывала она странное, щемящее чувство в груди...

...Шантотто размышляла над феноменом манифестации кристаллов и причинах оного. Сеодор сообщил сподвижникам: похоже, Каин и Рем ощутили тепло в груди – знак скорого обретения кристаллов?

«Я думаю о том, как все повернется по завершении противостояния», - призналась Рем героям. – «Станет ли мир таким, как прежде?» «Сражение неизбежно, но Гарланд – союзник», - напомнил им Каин. – «Мы должны удостовериться в том, что замысел его претворится в жизнь». «Столь сильная решимость и согреваем ваши сердца», - отметил мудрый Фусоя, а Курасама добавил: «Насколько мне известно, подобное ощущение уже испытывают десятки из нас». «Да, очень похоже на историю, рассказанную Воителем Света», - согласился Фусоя. – «Что скажете? Ощущаете присутствие кристаллов?»

Герои пожали плечами: возможно... ведь Юффи говорила, что за мгновение до манифестации своего кристалла ощутила жар в груди. Судя по всему, они на верном пути, ведь кристаллы – зримое воплощение их воли. «Доселе мы направляли волю на возрождение мира и появление цветов», - заметил Тройка, и Сэра согласилась с ним: «Но теперь мир лишился материального воплощения, и нет формы, которую могла бы принять наша воля».

«Посему воля и принимает форму кристаллов», - заключила Шантотто. – «Но почему не возник мой кристалл? Только не говорите, что воля моя слаба!» «Никто не ставит под сомнение силу твоей воли», - заверил чародейку Минву, - «но навряд ли мы можем что-либо поделать с этим». «Да, мы можем лишь допросить источник происходящего!» - воскликнула Шантотто. «Это еще кого?» - озадачился Минву. – «Только не говори, что имеешь в виду изначальный кристалл».

«Почему я об этом раньше не подумал?!» - возопил луковый рыцарь, и взоры героев обратились к нему, со всех ног бросился прочь...

Материя надеялась отплатить воинам добром за добро, ведь выказали те искреннюю любовь к сей реальности. Да, далеко не все прежние силы вернулись к богине, но, возможно, сумеет она направить волю свою...

Воители окликнули богиню, просили ее не удаляться от отряда: здесь, в бесформенном мире, весьма и весьма опасно. Призналась Материя: размышляет она над тем, как может поддержать своих воинов. «Ты лишь недавно освободилась из кристалла», - напомнила ей Фрейя. – «Не следует слишком перенапрягаться». «Я... не могу создать кристалл», - призналась Материя, и герои заверили ее в своей безоговорочной поддержке – не стоит богине испытывать вину перед ними. «Положишь на нас», - говорила ей Ашелия, и Материя прошептала: «Примите ли вы меня такой, как сейчас?» «Ты похоже на меня в юности – безрассудную и отчаянную», - улыбнулась Ашелия.

«Да, мы существуем недолго», - вымолвил Спиритус, приближаясь к Материи наряду с Воителем Света и луковым рыцарем. – «Потому и должны полагаться на своих воинов. Как и в прошлом».

Лунет и Воитель Света поведали Материи о своей гипотезе: обретя достаточное количество кристаллов, они смогут воссоздать изначальный кристалл Света! Наверняка это вернет – в какой-то степени – равновесие в мир. «Поняла», - молвила Материя, выслушав замысел воинов. – «Возможно, мы, будучи богами, еще сумеем пригодиться».

...Обратившись к героям, молвила Материя: «Насколько мне известно, к настоящему времени воля множества воинов обрела воплощение. Я хотела лишь наблюдать за вами со стороны, но ситуация изменяется стремительно». «Мы предполагаем, что в скором времени каждый из вас обретет свой кристалл», - добавил Спиритус.

«И что тогда произойдет?» - осведомился Янг. – «Нам не следует о сем тревожиться?» «Мы считаем, что сумеет воссоздать изначальный кристалл Света, когда все мы обретем кристаллы», - отвечал ему Лунет. – «Если сумеем осуществить это, то восстановим равновесие с тем, во что обратился изначальный кристалл Тьмы, и вернем форму этой реальности». «После чего увидим, сумеем ли убедить изначальный кристалл вернуть нам божественность», - молвила Материя.

Воители заверили божеств: они сделают все, чтобы превозмочь волны монстров, выступающих ныне защитниками изначального кристалла. Спиритус с сожалением отметил, что теперь они с Материей – ненужное бремя, но герои отметили, что многие из них в прошлом сталкивались с подобными ощущениями и сумели превозмочь их. Посему надлежит полагаться на тех, кому можно доверять. И герои с радостью поддержат богов, обратившихся к ним за помощью.

Материя и Спиритус воззвали к изначальному кристаллу Тьмы, но ответа не получили. Энна Крос примкнула к божествам в сем зове... и изначальный кристалл возник в нескольких шагах от них!

Обратившись к оному, Материя и Спиритус заявили: они полагают, что смогут возродить изначальный кристалл Света, после чего потребуют вернуть их божественность и – как следствие – власть над сей реальностью.

«Кристаллы воинов не смогут воссоздать изначальный кристалл Света вследствие беспомощности богов», - прозвучал ответ. На лице Материи отразилось отчаяние, и, видя это, обратилась к изначальному кристаллу Лунафрея: «Это ведь ты лишил их божественных сил. Почему ты отвергаешь тех, кто отчаянно жаждет сохранения этого мира?» «Да, у тебя может быть своя воля, и ты можешь считать себя сущностью, стоящей над богами, но, если погибнет эта реальность, ты разделишь ее участь», - изрек Кайес. «Мы лишь хотим защитить этот мир!» - воскликнул Хоуп. – «Разве желаешь ты не этого же? Ровно как и боги?»

«Ваши желания разрознены и несущественны», - изрек изначальный кристалл. – «Великое желание одного-единственного воина превосходит ваши устремления...» Герои пытались убедить кристалл в своей правоте, но тщетно, реликт оказался весьма избирателен...

Подле кристалла возник Гарланд, пояснил воителям: «Изначальный кристалл жаждет противостояния и не удовлетворится ничем иным. Мы, воины, не можем сделать ничего иного, кроме как посвятить себя конфликту – телами и душами... В скольких мирах мы уже побывали? Это сражение за все сии реальности!»

«Значит, я тоже должен засвидетельствовать свое почтение ушедшим богам», - заключил Спиритус, молвил, обращаясь к темному рыцарю: «Рыцарю, я дарую тебе силу для решающего боя!» «Что?!» - изумилась Материя, и отвечал ей Спиритус: «Наши воины принадлежат как Свету, так и Тьме. Будет нечестно примыкать лишь к твоей стороне».

Воитель Света от лица сподвижников принял вызов, брошенный Гарландом...

Оставаясь в отдалении от изначального кристалла, гадала Юна, сумеют ли божества и лидеры их отряда договориться с сей сущностью, обретшей истинную божественность.

«Нельзя винить кристалл за излишнее упрямство», - напомнила призывательнице И’штола. – «Сперва его поработил Ардин, а после проглотил Божественный Дракон...» «После всего, через что ему пришлось пройти, он попросту отринул богов», - резюмировал Локи. – «Наверное, решил, что с него хватит!» «Тем или иным способом мы должны вернуть его доверие», - молвила Юна.

Сид, Дещ и Сетзер просили Юну, И’штолу и Локи о помощи в подготовке к полету воздушного корабля. «Воздушного корабля?» - удивился Локи. – «И куда же вы собираетесь доставить нас в этом утратившем форму мире?» «Именно в подобном мире нам и необходим срочный путь отхода», - пояснил ему Дещ, и подоспевшие Эдгар, Ксезат и Саж поддержали его.

Отрадно слышать, что пилоты воздушных кораблей пребывают в полной готовности. Амфо, автоматоны и Балфир наладили связь между воздушными кораблями, остающимися в распоряжении героев, использовав при этом некоторые из технологий «Шинра»; таким образом они не потеряют друг друга в сей бесформенной ирреальности.

Так, герои занимались приготовлениями, сознавая, что ожидает их ключевое сражение, на кону в котором – судьба сей ирреальности. Ведь даже если их желания и стремления кажутся мелкими и несущественными, сила воли непременно позволит им осуществить на первый взгляд немыслимое. «Давайте дадим понять изначальному кристаллу, что мир этот продолжит существование!» - возвестила И’штола, и Юна утвердительно кивнула: «Мы повидали куда худшее. Давайте покажем кристаллу, сколь истово мы верим в надежду!»

Тела Юны, Локи и И’штолы воссияли...

«Благодаря вам мы сможем заключить новое соглашение с изначальным кристаллом», - обратилась к героям Материя. – «Огромное количество энергии, высвобожденной в бою с Гарландом, наверняка сможет возродить этот мир». «Мы знаем то, что мы должны сделать», - изрек Спиритус. – «Уверен, это будет последним сражением, кое случится в нашем мире».

Воитель Света нахмурился задумчиво, вымолвил: «Освобождение его от цикла противостояния означает претворение в жизнь и моего желания тоже. Битва, продолжавшаяся целую вечность, завершится, наконец...» «...Жаль, что я не могу вспомнить тебя прежнего», - призналась Прише, и луковый рыцарь кивнул, соглашаясь: «Я, должно быть, тоже был там». «То, что имело место быть, не исчезнет», - заверил сподвижников Воитель Света. – «Даже если вы обо всем позабудете, произошедшие события останутся тем, что повлияло на ваши личности. Тот факт, что мы существовали и обретали общие воспоминания, останется неизменен. Таким образом мы всегда пребудем вместе».

...Материя продолжала изучать материал из сферы Сельфи.

Герои же унеслись мыслями к будущему: когда все завершится, нужно будет добавить в устройство новые воспоминания – будь то поэмы, музыка или песни. Материя с улыбкой наблюдала за своими воинами, поражаясь их силе воли. Прежде богиня пыталась защитить призванных героев, лишив их воспоминаний, но теперь сознавала, что в том воители не нуждались; они сумели превозмочь все тяготы и без ее вмешательства. «На этот раз я хочу быть со всеми рядом», - призналась Материя. – «Это и есть то будущее, на которое я уповаю».

Признали герои: богиня становится более зрелой и мудрой...

...Воители готовились к решающему противостоянию с Гарландом. Им оставалось лишь претворить в жизнь желание рыцаря, убедить изначальный кристалл в своей правоте и возродить мир. Герои без устали сражались с монстрами, оттачивали свои боевые навыки, дабы иметь возможность сразиться с Гарландом на равных.

...Материя передала сферу Спиритусу, дабы и тот ознакомился с материалами, заключенными в артефакт. «Я повзрослела», - пояснила богиня. – «Ты имеешь право знать о том, как я чувствую».

Гарланд оставался близ изначального кристалла Тьмы, наблюдая, как собираются окрест герои – воители Материи и Спиритуса.

«Началось все совершенно банально», - изрек темный рыцарь. – «Я был пленен во временной петле в ином измерении. Я не сумел исполнить отведенную мне роль, и боги пожелали покончить со всем... и исчезли. Казавшийся бесконечным цикл завершился, и я был перемещен в иное измерение... И здесь я вновь претворю в жизнь противостояние. Давайте же получим об этого удовольствие!»

Могущество Гарланда, почерпнутое у изначального кристалла, потрясало, и сознавала Материя: лишь оно удерживает сей пласт реальности от окончательной гибели.

Воитель Света и Гарланд прожигали друг друга взглядами... и казались счастливыми. Именно с ними пребывали ныне грезы и чаяния всех без исключения героев, воссозданных в сей реальности.

Две стороны сошлись в противостоянии... Гарланд ликовал, получив желаемое, но все же отметил: «Думаю, иного витка цикла после этого не будет». «Мы не сможем создать новый мир?» - поразился Тидус. – «Даже нашими совместными усилиями?» «Когда изначальный кристалл Тьмы был поглощен Божественным Драконом, все его энергии были высвобождены», - произнес Гарланд. – «Он уже достиг предела энергии, которую сумел вновь вобрать в себя. Поэтому мы должны преуспеть прежде, чем он расколется».

Кристалл сиял, и сознавали герои: зрят они последнюю вспышку сего первоначала. И все же страха не испытывали... ибо сознавали, что представляют грезы свои в реальность.

Воители Материи и Спиритуса, ведомые Воителем Света и Лунетом, одержали верх над Гарландом, коий преобразился, представ противникам воплощенным наследием могущества Божественного Дракона.

Гарланд поблагодарил противников за это сражение, вопросил: «Каков исход желания, предвидеть кое не смогли даже боги?.. Мы встретимся вновь в недалеком будущем.

Гарланд исчез; эссенция его вернулась в изначальный кристалл, а тот, в свою очередь, наделил божественностью Спиритуса и Материю. Изначальный кристалл Тьмы прекратил свое существование... Твердь содрогнулась, и заключил Спиритус с тревогой: «Слишком поздно для изначального кристалла Света».

Воители, однако, с ним не согласились; сердца их бились в унисон... и воплощались кристаллы пред воителями. Воля к жизни превозмогала отчаяние, ибо жаждали герои дальнейшего существования сей реальности.

Души воителей Материи и Спиритуса ярчайше пылали, и свет их озарял сущее. Воитель Свет вернул миру позаимствованную божественность... и возникли пред ним два кристалла: изначальный кристалл Света и изначальный кристалл Тьмы!

Боги благодарили воителей... а те сознавали, что покидают этот мир. Все... за исключением Воителя Света. «Я не исчезну», - заверил героев тот. – «Мое желание претворилось в жизнь». «Хочешь сказать, мы вновь позабудем о тебе?!» - выкрикнула Лайтнинг. «Мы прошли вместе огромный путь», - улыбнулся Воитель Света. – «Мир будет помнить о сем». «Но в чем смысл, если не будем помнить мы?» - вопросил Ноктис. «А я запомню», - уверенно заявила Прише. – «В новом мире я вспомню твое имя, и ты придешь, да?» «Приду», - заверил ее Воитель Света. «Мы все позовем тебя!» - вымолвил луковый рыцарь. – «И ты вернешься...»

...Мир переродился.

Все вернулось на круги своя.

Материя и Спиритус поблагодарили Воителя Света за спасение вверенной заботам их реальности. Спиритус добавил завершающие штрихи, и сущности Сажа, Рем, Виви и Мога устремились в новый мир, обещая, что никогда не забудут о Воителе Света.

«Чего ты желаешь?» - обратилась к тому Материя, и отвечал Воитель Света: «Мое желание уже исполнилось». «Но у тебя ведь есть еще одно, верно?» - вопросил Спиритус, и улыбнулась Материя: «И оно совпадает с нашим».

Исполнили божества сокровенное желание Воителя Света, и обнаружил себя тот на усыпанном цветами лугу близ озерной глади.

«Спасибо», - прошептал он, выступая в новое странствие...

  1  2  3  4