 |
До «Иггдрасиля», дожидавшегося их в означенном месте, добрались без приключений, поднялись на борт. Обратившись к Марджи, Сигурд поинтересовался, чем руководствовалась Великая Мать Нисина, решившись в одиночку сунуться в оплот врага. «Ходили слухи, что сестры нашей Секты, захваченные Авом, все еще живы», - потупилась девчонка, и Сигурд понимающе кивнул: «Вне всяких сомнений, совершенно беспочвенный слух, распущенный врагом с целью выманить тебя». Барт напустился на сестренку, втолковывая ей, сколь несусветную глупость она совершила, и Марджи бросила с вызовом: «Я верила в то, что делаю! Что с того?! Да, я ошибалась, признаю... Но... бабушку и маму уже успели казнить...» Воцарилась тишина... нарушил которую Мэйсон, высказавшись за то, чтобы как можно скорее доставить Маргариту в Нисан. Советники Барта увели девчонку в приготовленную загодя каюту – Марджи не помешает как следует выспаться и прийти в себя. Но Фей все же заглянул к ней ненадолго: справиться о здоровье да пожелать хорошего отдыха. Каково же было их удивление, когда увидели они Чу-Чу, важно разгуливающую по каюте! Плюшевая игрушка оказалась вполне себе живой – более того, разумной и говорящей... правда, болтала лишь всякие глупости. «Я хотела помочь Барту, а в итоге ему снова пришлось меня спасать», - удрученно призналась Марджи Фею. – «Скажи, ты видел его спину? Она вся в ужасных шрамах! Когда-то давным-давно нас схватили люди Шахана. Тогда Барт закрыл меня от избиения своим телом, принял на себя все удары... И я решила, что стану защищать его впредь... но оказывается, что это он продолжает защищать меня». Фей просил Марджи не принимать случившееся так близко к сердцу – Барт сделал то, что считал правильным, и не стоить девочке так бичевать себя. Велев ей передохнуть и набраться сил, юноша устремился на капитанский мостик, где Барт рассказывал Сигурду о своих недавних злоключениях в Бледавике. «Так кем был мой противник?» - уточнил он, и отвечал Сигурд: «Кахран Рамсус из Особой Службы Иностранных Дел Священной Империи Солярис. Другими словами, он – командующий «Геблера». Похоже, эту организацию интересуют не только раскопки на территории Ава». «То есть, их конечной целью не является обретение Яшмы?» - уточнил Барт, удивленный и встревоженный появлением во дворце Бледавика столь высокопоставленный фигуры в иерархии империи. «Если бы это была их единственная цель, они бы не стали посылать Рамсуса», - подтвердил его опасения Сигурд. – «Молодой господин, ситуация может весьма усложниться...» Фей приблизился, поинтересовался, вернулся ли на борт корабля Ситан. «Хью... то есть, Док... вскоре присоединится к нам», - заверил юношу Сигурд, после чего принялся рассказывать о тайном подземном пути, ведущем в Нисан и проходящим под водным каналом. Вскоре «Иггдрасиль» начал движение, держа курс в северном направлении – туда, где в пустыне высилось одиноко стоящее древо, знаменующее для сведущих точку входа в подземный тоннель. Посредством оного судно вскорости достигло пределов Нисана, замерло на поверхности в некотором отдалении от города. Покинув каюту, Фей зашагал по коридору, ведущему к капитанскому мостику, когда в одном из чертогов, мимо которых проходил, услышал голоса, принадлежащие – вне всяких сомнений – Сигурду и Ситану. И когда только Док успел вернуться?.. «...Теперь понимаю, почему ты прибыл на поверхность...» - говорил Сигурд. – «Хорошо, тебя я понимаю. Но тот факт, что Кахран Рамсус назначен в Ав, вызывает беспокойство». «Наверное, у правительства родной страны были на то причины», - пожал плечами Ситан. – «Но, возможно, у нас еще есть шансы на успех. Мы с тобой – те, кого называли «Стихиями» во время обучения в «Югенде», - все еще здесь! Да, кстати, а одна наша общая знакомая...» «Как следует из слов Фея, Кахрана сопровождала помощница», - подтвердил Сигурд. – «Синие глаза и волосы. Это наверняка она...» «Стало быть, на поверхности сейчас находятся все ’Стихии’», - невесело усмехнулся Док, и Сигурд тяжело вздохнул: «Хьюга, я буду честен с тобой... Она пугает меня. Она поддерживает Кахрана и ко всем добра, знаю. Но иногда я ощущают в ней некий страх. И это тревожит меня куда больше, нежели присутствие Кахрана на поверхности». «Этого... не может быть...» - растерялся Ситан. – «Только не в ней...» «Да, я тоже не хочу верить в это...» - прошептал Сигурд. – «Но ведь ты помнишь, подобное я всегда ощущал точно?» «Кстати, а молодому ты уже все рассказал?» - полюбопытствовал Ситан, и отвечал Сигурд: «Нет, еще нет. Не хочу его тревожить раньше времени, сперва нужно выяснить, чего в действительности добивается Солярис. Но рано или поздно я ему расскажу... А тебе, Хьюга, удалось добыть какую-нибудь информацию?» «Нет», - признался Док. – «Мне пришлось уйти, и до центральных помещений я не добрался...» Фей весь обратился в слух, и вздрогнул, когда Барт тихонько приблизился сзади, тявкнул над ухом – так, что юноша подскочил. Наследник престола и не знал, что его сподвижник – старый приятель Дока, а ведь он был уверен, что ведает о Сигурде все.
Старейшины Нисана совещались, и на лицах их отражалась неприкрытая тревога. После недавних событий в день турнира в Бледавике было введено военное положение; доподлинно неведомо, какую причину правительство Ава выбрало для оправдания нападения на мирный оплот Секты, но, судя по всему, приготовления к атаке идут полным ходом. Насколько было известно старейшинам, поддержка Шахана со стороны населения стремительно сокращается, и сейчас положение правителя весьма шатко. Возможно сейчас, когда Маргарита, наконец, вернулась, пришло время исправить случившееся 12 лет назад, и вернуть трон представителю прежней правящей династии. Конечно, необходимо трезво оценить свои силы... Достаточно ли их, чтобы свершить задуманное?.. Ведь чего-то подобного, наверное, ожидает и сам Шахан, потому и наносит превентивный удар... Возможно, весть о том, что принц Бартоломью находится в Нисане, заставила его действовать... Но осознает ли он, что поставит себя в уязвимое положение, и недовольные его правлением вполне могут присоединиться к мятежникам, ибо нападение на Нисан покажется им последней каплей? Что ж, в условиях неведения и полной неопределенности надлежит подождать появление конкретики, а пока Ситан, Барт и Фей сопроводили Маргариту в собор, где девчонку окружили радующиеся появлению ее праведные сестры. О гибели матери и бабушки Марджи узнала, находясь в заточении в Бледавике, и уже успела свыкнуться с мыслью, что боле не увидит их здесь... Но глаза девчонки предательски блестели. Марджи предложила Фею и Ситану, находящимся здесь впервые, показать собор, потому, поднявшись на галерею, проходящую над величественным молельным залом, указала им на две статуи однокрылых ангелов, высящиеся над алтарем. Давненько здесь не бывал и Барт, и сейчас нахлынули на юношу воспоминания о детстве, об играх с Марджи, которые затевали они прямо здесь, в стенах собора. Да, прошлого не вернешь, ровно как и кажущуюся, ложную беззаботность того времени; детство ушло безвозвратно, а реальность предполагает принятие тяжелых решений, порой судьбоносных. «Согласно бытующей в Нисане легенде, боги вполне могли создать людей совершенными», - тем временем рассказывала Марджи Фею и Ситану. – «То тогда бы они не стали помогать друг другу. И эти однокрылые ангелы символизируют следующую истину: дабы взлететь, они должны друг друга поддержать». «Вот оно как», - глубокомысленно заметил Ситан. – «Если присмотреться, ангел слева похож на мужчину, а тот, что справа – на женщину. Как интересно... Обычно подобные изваяния лишены признаков пола, а эти же два, наоборот... А пространство между ними – пространство, откуда снисходит бог... или же это путь, к богу ведущий?.. Не знаю, возможно, и то, и другое.... Но теперь я понял! Это все в точности соответствует учениям Нисана!» Док так увлекся изучением изваяний, что не заметил, что умозаключения свои непроизвольно озвучивал. Марджи же предложила спутникам посетить комнату Софии, основательницы как Нисана, так и религиозных учений Секты. Обычно, чтобы попасть в нее, надлежит пройти довольно сложную процедуру, но сегодня Великая Мать делала исключение. Ситан воодушевился: он определенно хотел бы взглянуть на сие помещение да на портрет Софии, в нем размещенный. Увиденный портрет изумил как Ситана, так и Фея. Последний разглядел в изображении основательницы Нисана черты Элли, на что не преминул обратить внимание спутников. «Ну да... напоминает чем-то», - неуверенно согласился Док. – «Но я о другом говорю. Мазки кистью, да и общий стиль этой картины в точности такой же, как твой». «Да ладно?» - опешил Фей, подошел к полотну вплотную, внимательно осмотрел его, отрицательно покачал головой: «Я и близко не так хорош, как этот художник». «Нет, его стиль весьма похож на твой», - не соглашался Ситан. – «Но я почему-то ощущаю в этой картине какую-то печаль. София улыбается, но улыбка почему-то кажется грустной. Возможно, картина отражает ее душевное состояние? Или, быть может, нам переданы чувства самого художника... И, кстати, если присмотреться, увидите, что картина не завершена». Док указал на нижний правый угол полотна, где виднелся холст, указывающий на незавершенность образа. «По какой-то причине художник отложил кисть, так и не закончив работу», - вздохнул Ситан, перевел взгляд на Маргариту. – «Интересно, почему он так поступил?» «Я не знаю», - озадачилась та. – «Быть может, бабушке было что-то известно об этом... О, а давайте спросим Агнес?» Картина весьма заинтересовала Ситана, и он просил Марджи провести его к Агнес, одной из старейших служительниц сестринства Секты. Задержавшись у двери в комнату, Фей бросил последний взгляд на картину... В разуме возник образ его самого с кистью в руках, и Софии, сидящей на стуле в сем же помещении... «Лакан», - произнесла Великая Мать... Наваждение исчезло, оставив Фея в полном недоумении. Но, предположив, что представшее внутреннему взору – не более, чем фантазии, порожденные его безудержным воображением, юноша решил попросту выбросить образ из головы; ведь мысль о том, что пять столетий назад он мог написать портрет Софии, вызывала у него устойчивый когнитивный диссонанс. ...Сестра Агнес не смогла помочь им какими бы то ни было новыми сведениями. Исторические хроники пятисотлетней давности, относящиеся к периоду основания Нисана, были безвозвратно утрачены, и образ Софии оставался запечатлен на одном-единственном портрете. «Мне известно лишь, что София принесла себя в жертву ради своего народа и вознеслась к богу», - говорила Агнес. Ситан поблагодарил служительницу за помощь; хотя, конечно, донельзя странно, что в весьма обширной монастырской библиотеке не нашлось ни единой записи, в которой повествовалось бы о житии первой из Великих Матерей. Простившись с Марджи, Фей, Ситан и Барт покинули святую обитель, вернулись в город, где разыскал их Мэйсон. Последний сообщил молодому господину о том, что старейшины Нисана великодушно согласились временно передать им один из домов, исключая таким образом необходимость снимать комнаты в местной гостинице. Барт молча кивнул, проследовал вслед за Мэйсоном в здание, где его уже дожидался Сигурд. «Я бы хотел обсудить наши дальнейшие планы...» - начал он, однако Барт, которому не давали покоя мысли о произошедшем в Бледавике, решил поговорить с Сигурдом начистоту – прямо сейчас, не откладывая. «Что связывает тебя с офицером ‘Геблера’?» - поинтересовался он. – «Сдается мне, о ‘Геблере’ тебе известно слишком уж много!» «Хорошо, я все тебе расскажу», - склонил голову Сигурд, и, указав в сторону Дока, молвил: «Мы с Ситаном... прежде жили в Солярисе. Тамошние обитатели называют жителей поверхности ‘Ягнятами’, и используют их для всякого физического труда. Если говорить открыто, это рабство». «Там ты и встретил этого... Рамсуса?» - уточнил Барт, и Сигурд подтвердил: «Да, именно. Мы с Ситаном какое-то время работали на правительство Соляриса. Но их методы претили нам, и при первой же возможности мы бежали из империи». «Так ты водил дружбу с этими людьми?» - Барт никак не мог поверить в услышанное откровение. – «Но я встретил тебя, когда еще был ребенком, и с тех пор ты все время был рядом... Стало быть, это случилось с тобой еще прежде... Да, расскажи ты об этом раньше, я бы, наверное, не понял тебя, но... Почему ты считал, что правду следует у меня утаить? Ведь ты водил дружбу с людьми, которые сейчас прикрывают спину этого придурка Шахана!» «Ну, сейчас уже ничего не изменить...» - отвечал Сигурд. – «Но я хочу, чтобы ты знал: мы покинули Солярис по своей воле и у нас были на то причины. И теперь, когда они заявились сюда, мы не можем просто сидеть, сложа руки. Если потребуется, я отдам жизнь, чтобы остановить их». «Но где находится Солярис?» - спрашивал Барт. – «Они все говорят о нас как о ‘жителях поверхности’, это странно». Он что, в облаках, что ли?» «Этренанк, столица империи Солярис, действительно находится в небесах», - произнес Сигурд. – «Солярис отделен от поверхности полями, искажающими пространство и называемыми ‘Вратами’. Пройти в них можно, к примеру, на воздушных кораблях... Чтобы добраться до Ава в свое время, мы спрятались на борту одного из таковых». «Ну, я оказался на поверхности гораздо позже, недели Сигурд», - добавил Ситан. – «Но бежал из Соляриса в точности таким же способом». «А ‘Ягнята’ – кто они такие?» - уточнял Барт, и отвечал Сигурд: «Этим словом имперцы описывают всех, живущих на поверхности. Как я упоминал прежде, они используют их для физического труда в своей державе. Под физическим трудом я подразумевая различную деятельность: от военной службы до административных задач. Солярис похищает жителей поверхности, дабы распределить между ними обязанности. А то, какую работу пленники станут выполнять, напрямую зависит от их способностей. Иногда людям просто промывают мозги, обеспечивая послушание... Когда ты, молодой господин, был еще младенцем, я стал для них подопытным образцом. Должно быть, они обнаружили во мне нечто ценное». «И ты тоже, Док?» - ужаснулся Фей, но Ситан отрицательно покачал головой: «Нет... Я родился в бедных городских кварталах, это не тайна... Думаю, по рождению я – солярианец... Понимаешь... Чтобы держава функционировала, нужны люди... И неважно, сколь развита цивилизация, без людей, обеспечивающих ее процветание, она – ничто». «Чистокровных солярианцев немного», - добавил Сигурд. – «Не более четверти населения Ава. Потому они поддерживают существование своей державы, похищая жителей поверхности». «Так все-таки кем был тот человек, в Бледавике?» - пожелал знать Барт. Ответ на своей вопрос он получил прежде, однако одного имени ему было недостаточно: хотелось подробностей. «Его зовут Кахр... Кахран Рамсус», - напомнил Сигурд. – «Как ты уже знаешь, он – командующий ‘Геблером’. Мы зовем его ‘Кахром’. В Солярисе существует учебное заведение для офицеров, ‘Югенд’. Выпустившись из него, он и стал командующим». «Он – солярианец низкого происхождения, как я», - добавил Ситан. – «Однако обладает весьма замечательными способностями... И после выпуска стремительно взлетел по карьерной лестнице. Этот человек стремился к объединению своих сподвижников в претворении в жизнь единой цели. Даже жители поверхности, если обладали необходимыми качествами, допускались в вооруженные силы». «То есть, вы двое оказались выбраны Рамсусом?» - уточнил Барт. «Нет, не выбраны», - покачал головой Ситан. – «Мы сами решили примкнуть к нему». «В то время... наши видения мира совпадали», - подтвердил Сигурд, и Док добавил: «Да, в то время Рамсус казался нам единственной надеждой. Он обладал высокими идеалами и стремился изменить уклад, бытующий в Солярисе. Для нас – подопытных образцов и уроженцев бедных городских кварталов – он был тем, на кого мы надеялись». «Да, даже я, подопытный образец, проникся его идеалами», - вздохнул Сигурд. «Так почему же тогда вы решили бежать из Соляриса?» - озадачился Барт. «Рамсус назначил нас на ключевые должности в вооруженных силах», - рассказывал Сигурд. – «И благодаря этому мы смогли понять, какие в действительности отношения между солярианцами и обитателями поверхности. Ягнят использовали не только для физического труда... но на некоторых – как, например, меня, - проводили эксперименты, испытывая новые препараты. Препараты, изменяющие человеческие личности, делающие их более агрессивными, а также пробуждающие их латентные способности. Они использовали людей для испытания препаратов, изменяющих личность!» «Эксперименты на людях?!» - Барт, казалось, был поражен подобным откровением, и Сигурд подтвердил: «Да, например «Драйв». Этот препарат и иные, ему подобные, появились в результате тех экспериментов». «А этот препарат, «Драйв», его используют солдаты в армии Соляриса?» - уточнил Фей, и Ситан отвечал: «По крайней мере, он доступен тем силам «Геблера», которые отправлены на поверхность». Барт прекрасно понимал, почему Фей задал этот вопрос, и почему так встревожен; в комнате Элли близ ангара гиров в Бледавике Барт видел несколько упаковок «Драйва»: возможно, командование считает, что офицеры обязаны принимать его, чтобы сражаться более эффективно... а то, сколь разрушающе препарат действует на психику, в расчет не принимается. Ответы на свои вопросы Барт получил, и теперь ему о многом нужно было поразмыслить. Приказав Мэйсону отправляться в городскую ратушу и подготовить помещение, в котором обсудят они дальнейшие планы, юноша вышел на улицу, чтобы немного прийти в себя. Переглянувшись, Фей и Ситан последовали за ним, и вскоре отыскали Барта на мосту неподалеку; облокотившись о перилла, юноша отрешенно рассматривал людную улицу, и подошедшим товарищам бросил: «Я и не думал, что у Сигурда такое прошлое может оказаться...» «Подозреваешь его в чем-то?..» - напрямую осведомился Ситан, но Барт отрицательно мотнул головой: «Нет... Просто... оказалось так неожиданно. Я ожидал услышать что-то другое... может, мы в детстве соперничали так, или что-то в этом роде... Но об истинном положении дел я и помыслить не мог». «То есть, тебя смутило, что рассказ его оказался вовсе не простым», - резюмировал Ситан. – «Когда-то он был сподвижником одного из генералов «Геблера». Более того, за «Геблером» стоит страна, о которой ты и не слышал никогда...» «Ты к чему ведешь вообще?» - нахмурился Барт. «Я пытаюсь пояснить тебе следующее», - терпеливо заметил Док. – «Если ты размышляешь о том, какими мотивами он руководствуется, то должен уже осознать причину, по которой он прежде не заговаривал с тобой об этом. Ведь прежде отношения Соляриса с иными странами никогда не выходили за рамки нахождения в пределах собственных границ. Как ты уже мог заметить, их военная мощь весьма впечатляюща. Потому Сигурд наверняка просчитывает свои будущие шаги... Сперва он, наверное, рассчитывает разрешить проблемы здесь, на континенте Игнас. А когда здесь все успокоится, он сможет обрести надежный оплот для последующего противостояния экспансии Соляриса, если таковая случится. Это куда лучший план, нежели бросаться очертя голову в войну, выиграть которую он не сможет. Действует он весьма логично». «Похоже, вы друг друга хорошо знаете», - буркнул Барт, и Ситан улыбнулся: «Ну да, не вчера познакомились. И он многом переговорили еще до того, как решили бежать из Соляриса». «Кстати, так почему вы все-таки бежали?» - поинтересовался Барт, припомнив, что в рассказе своем Сигурс о сем не упомянул. – «Ведь этот Рамсус выступал для вас эдаким ‘светочем надежды’». «Да, сперва так и было», - заметно помрачнел Ситан. – «Но затем я понял, что идеи его особо не отличаются от тех, кто поддерживал существующую систему. Единственное отличие заключалось в большей толерантности по отношению к различным социальным классам и навыкам их представителей. Изменилась риторика, но уклад в Солярисе остался прежним. Рамсус не собирался изменять качество жизни мирян к лучшему». «Другими словами, он проповедует элитизм», - поморщился Барт. – «Не думаю, он это его стремление мне по душе... Ситан, как думаешь... смогу я одержать верх над ‘Геблером’?» «Ты собираешься сразиться с ними?» - Док подумал было, что ослышался, однако Барт был как никогда серьезен, пояснив: «Пока они поддерживают Шахана, иного выхода попросту нет. Потому рано или поздно нам придется схлестнуться с ними». «Хммм, возможно ты прав...» - произнес Ситан. – «Но даже если мы разобьем здесь ‘Геблер’, остается Солярис. Если не будем осторожны, то можем вовлечь себя в еще более страшное противостояние, нежели с Шаханом. Ты ведь понимаешь, что если мы станем продолжать в том же духе, что сейчас, это окажется весьма непросто для твоих людей? Думаю, нам следует обеспечить себе куда более значимую народную поддержку». «Я понимаю, к чему ты клонишь», - отвечал Барт. – «Чтобы покончить с ‘Геблером’, нам следует сперва вернуть трон. Так?» Возможно, и прав Док, и настало время нанести решительный удар ненавистному противнику – пока ситуация не усугубилась так, что исправить ее станет уже невозможно. Потому, направившись в ратушу, где их уже дожидались Мэйсон и Сигурд, трое присоединились к совету, на котором решится их будущее. Проблема, стоящая перед ними, очевидна: «Геблер». Ситан напомнил товарищам, что Рамсус находится на землях Игнаса и претворяет в жизнь свои амбициозные замыслы – хотя в чем они состоят, до сих пор доподлинно неизвестно. «Давайте пока сосредоточимся на Шахане», - предложил Барт. – «Когда мы уберем его с пути и получим контроль над Авом, тогда и подумаем о ‘Геблере’. На данный момент у нас достаточно сил, чтобы противостоять королевской армии Шахана, но ‘Геблер’ может представлять угрозу. Ведь наверняка по приказу Шахана они присоединятся к силам Ава; навряд ли останутся в стороне мирно наблюдать за нашим противостоянием». Ситан склонился над развернутой на столе картой Королевства, молвил: «Другими словами, нам на какое-то время нужно убрать ‘Геблер’ с пути. Хотя бы пока мы не возьмем под контроль столицу, Бледавик». На карте были обозначены три отряда «Геблера», находящиеся в настоящее время на территории Ава: в западных пределах, близ Нисана; у столицы; на линии фронта, у границ Кислева. «В каждый из этих трех отрядов входят силы ‘Геблера’ и Ава», - говорил Док. – «Из них действительно велики лишь два: отряд, защищающий столицу, и тот, что находится на границе с Кислевом. Силы на западе, близ Нисана, незначительны – фактически, разведывательный отряд». Сигурд согласно кивал, прекрасно понимая тактику, предлагаемую его старым товарищем. «Чтобы захватить столицу, нам необходимо убрать отряд из Бледавика», - заметил он, и Ситан, напомнив остальным, что у них остается несколько захваченных гиров, прежде состоявших на вооружении в армии Кислева, предложил: «Что если мы с помощью этих гиров нанесем удар по западному отряду – здесь на границе с Нисаном?» «То есть, это будет выглядеть, как вторжение сил Кислева в Ав», - на лице Барта отразилось понимание, сопровождающее широкой улыбкой. «Но станет ли этого удара достаточно, чтобы силы, защищающие Бледавик, пришли в движение?» - вопросил Сигурд, и Ситан постановил: «Чтобы удостовериться в этом, необходимо представить все так, чтобы противник поверил в союз Нисана и Кислева. Если они проглотят наживку, то наверняка начнут марш». Барт и Фей были поражены: неужто Ситан столь недвусмысленно предлагает использовать Нисан в качестве приманки? Но если гамбит их окажется неудачен, геблерцы наряду с силами Королевства попросту сровняют город с землей! «Шахан весьма внимательно наблюдает за действиями Нисана и Кислева», - медленно произнес Сигурд, размышляя. – «Если Нисан начнет действовать, он, наверное, поручит 'Геблеру' разрешить ситуацию, но...» Ситан признался, что ни в коем случае не желал бы заходить столь далеко, но иного выхода у них, похоже, попросту нет. Барт начал было говорить о том, что им надлежит встретиться с агентами сопротивления, находящимися в Бледавике, но Ситан мягко прервал юношу, напомнив: «Мы еще кое о чем забываем: об отряде, остающемся на границе с Кислевом. Именно там находится самый смертоносный из боевых крейсеров Ава, «Кефейнзель», созданный еще в эпоху правления прежнего короля. Как следствие его весьма впечатляющей огневой мощи, весь отряд был назван «Неуязвимой флотилией». Как следует из вчерашнего донесения нашей разведки, как раз сейчас крейсер находится близ границы». Барт выругался: этот факт может поставить всю операцию под угрозу. «Не тревожься раньше времени», - улыбнулся Док. – «Я просто хотел обозначить полную расстановку сил на территории Ава. Но у меня также есть дополнительные сведения о флотилии Королевства, находящейся у границы. Ныне к ней приписан прежний главнокомандующий сил Ава, Вандеркаум. Скорее, это следствие его предыдущей неудачи». «Не тот ли это Вандеркаум, который обучался в ‘Югенде’?» - уточнил Сигурд, и Ситан подтвердил: «Тот самый. И он так и не сумел приспособиться к изменениям в тактике – особенно необходимым с появлением гиров – и отказаться от повального использования крупнокалиберных орудий». «Экий упрямец», - хохотнул Барт. – «Куча мускулов, особой опасности не представляющая. Идеальная цель для нападения пиратов». Ситан заметил, что число гиров, приписанных к флотилии, значительно сокращено, а, учитывая особенности командования Вандеркаума, у них вполне достаточно шансов, чтобы провести операцию; конечно, недооценивать противника не следует никогда, нельзя забывать об этом! «Так, расстановку сил мы рассмотрели, давайте перейдем непосредственно к планированию», - предложил Сигурд, вновь привлекая внимание собравшихся к карте Королевства. – «Основной костяк наших сил направится к Бледавику, но мы также не должны позволить флотилии на границе с Кислевом вернуться к столице». Ситан предложил Фею присоединиться к небольшому отряду заключенных в гиры солдат, который позаботится о том, чтобы силы Вандеркаума не поспели на помощь Шахану. Юноша подтвердил свою готовность принять обозначенную роль. Барт, искренне поблагодарив сподвижников за то, что верят в него и остаются рядом, постановил: операция по освобождению Ава начнется завтра на рассвете... В предрассветный час Барт и спутники его покинули Нисан, вернувшись на борт «Иггдрасиля». День предстоял непростой, и неведомо, удастся ли им сохранить свои жизни. Проводить союзников пришли Маргарита и Агнес, высказав надежду, что при следующей встрече станут называть Барта не «молодым господином», но «Его Величеством». Песчаный крейсер отчалил... а священнослужительницы еще долго смотрели ему вслед. «Хотела бы я, чтобы однажды Великая Мать Секты Нисана взошла на трон как супруга короля Бартоломью», - вздохнула Агнес, на что Марджи не преминула возмутиться. Впрочем, праведная сестра осталась при своем мнении: традиция единения мужей Ава и жен Нисана бытовала издревле, и если удастся возродить ее, то наверняка станет добрым знаком, и пойдет сему миру лишь во благо...
Гиры скрылись в ночи, а Барт наряду с Сигурдом еще долго оставались на верхней палубе мчащегося над песками пустыни судна, смотрели им вслед. Ночную тьму озаряло лишь алое око луны... «Чего мрачный такой?» - попытался ободрить наследника престола Сигурд. – «Завтра – наше первое за двенадцать лет возвращение в замок». «Возвращение в замок», - проворчал Барт. – «Когда мы захватим столицу, думаю, мне придется стать королем... А я не очень подхожу на эту роль, верно?» «Привыкнешь», - обнадежил его Сигурд. «Слушай, Сиг...» - начал Барт. – «Но ведь неважно на самом деле, кто является королем, так? Ну, пока он остается для подданных символом надежды? Это не обязательно должен быть я». «Я был похищен солярианцами, которые промыли мне мозги, дабы сделать подопытным образцом в своих экспериментах», - напомнил ему Сигурд. – «Но даже они не смогли уничтожить во мне стремление вернуться домой. А затем я вспомнил тебя и Маргариту – не как эдаких правящих символов державы, а самых обыкновенных детей. Потому мне глубоко наплевать на восстановление династии на троне. Я хочу вернуть это королевство лишь по той причине, что оно по праву принадлежит тебе... и потому что оно – твой дом». После чего Сигурд велел Барту вернуться в каюту, принять душ да приодеться по случаю: в противостоянии с Шаханом надлежит выглядеть представительно! Ситан, ставший невольным свидетелем сего разговора, исполнился к Сигурду еще большим уважением. Лишь одна мысль помогла ему вспомнить о родине и восстановить личность, которую солярианцы так стремились подавить! Поистине, Сигурд – великий человек...
Командующий Кахран Рамсус пробудился в холодном поту, затравленно огляделся по сторонам. Была глубокая ночь; он находился в одной из дворцовых спален, рядом мирно посапывала Мианг. Но нет – пробудилась, поинтересовалась участливо: «Что, кошмар приснился? Уж не тот ли самый сон?» «Нет... пустое», - соврал Рамсус, который никак не мог выбросить из головы недавнее противостояние с этим... Феем. И движения, и удары сего юноши донельзя походили на боевое искусство, владел которым тот, иной... из прошлого... Выбравшись из-под одеяла, Рамсус устремился на балкон, подышать воздухом... Проводив его взглядом, Мианг усмехнулась, молвила: «Я видела, как мальчишка, столь тебя интересующий, сражается на турнире. Видно сразу – он весьма напоминает тебя». Из теней опочивальни выступил Граф, и голос его был резок, исполнен недовольства. «Ты использовала свое влияние в Министерстве, чтобы оставаться рядом с этим человеком», - изрек он. – «Не знаю, что ты задумала, но не смей даже злоумышлять против меня! Держись подальше!» «О, вижу, новости уже достигли тебя», - невинно улыбнулась Мианг. – «Как всегда, ты первый обо всем узнаешь. Но не волнуйся... Я не стану красть то, что принадлежит тебе. Наоборот, посодействую... Ведь мы с тобой так давно знаем друг друга...» Фигура Графа вновь растворилась в тенях, и ночная тишь вновь объяла дворец...
Но сигнал из-под земли не повторился... а вскоре связист доложил о том, что приводятся в действие двигатели кораблей флота, защищающего столицу. Кроме того, перехвачено сообщение от отряда на границе с Кислевом, запрашивающего незамедлительную поддержку. Судя по всему, пока план их воплощается в жизнь без сучка и задоринки, и диверсия отряда генерала Майтрейи оказалась на удивление успешна. Барт усмехнулся, приказав подначальным остановить корабль в некотором отдалении от Бледавика и подготовить маневренные суда для перемещения к столице... Но, несмотря на кажущуееся гладкое претворение замысла в жизнь, Мэйсон испытывал смутную тревогу, и молил Барта и Ситана сохранять осторожность...
Отпуская в ее сторону фривольные шуточки, пятеро проследовали вслед за Элли в ангар, наблюдая, как та забирается в новую модель гира, Вьерж, предназначенную лишь для офицеров, для управления которой, согласно слухам, необходимы повышенные ментальные способности, недоступные простым смертным. Впрочем, пятерых головорезов это ничуть не смущало, и приготовились они к незабываемому зрелищу, надеясь вскоре узреть своего рыжеволосого офицера в действии. Ведь денек обещает быть действительно занятным...
Гиры мятежников рассредоточились по местности, и Фей, оказавшись в одиночестве, обнаружил, что стремительно приближается к нему пятерка гиров противника – отряд «Геблера». Связавшись с товарищами и велев им не терять времени и продолжать поиски крейсера, Фей в одиночку противостоял противнику. Элли сразу же узнала Вельталь, и, поняв, что в сем одиноком гире находится тот, кто нанес им столь постыдное поражение, солдаты «Геблера» вознамерились поквитаться. Презрев прямой приказ Элли повременить с атакой, пятеро вступили в противостояние с управляющим Вельталем Феем. Оставаясь поблизости, наблюдала Элли, как гир Фея крушит машины солдат ее отряда, и те, даже находясь под воздействием «Драйва», ничего не могут противопоставить ему, посему отступали, пораженные невероятной силой одного-единственного Ягненка. С горечью сознавала Элли, что долг велит ей вступить в сражение с Феем, и единственное, что остается ей – принять «Драйв», дабы обрести полный контроль над гибельными системами Вьержа. Мыслями девушка унеслась в прошлое, когда еще в «Югенде» была вынуждена попробовать это вещество. Исследователи Соляриса, разработавшие наркотик, заставляли студентов принимать его, наблюдая, как обостряются их ментальные способности, как изменяется сознание, обращая молодых людей в настоящие машины для убийств. Не стала исключением и Элехаим, и даже высокое положение отца ее в военной иерархии Соляриса не уберегло ее от эксперимента. Приняв наркотик впервые, исследователи с изумлением наблюдали, как ментальные способности ее неимоверно возросли, но сама девушка впала в совершенно апатичное состояние. Понимая, что не имеют полномочий продолжать, исследователи связались с представителями бюро, и когда те явились в «Югенд», дабы забрать оттуда Элли, она, исполненная ужаса, ментальным усилием разорвала тела их на части... Приказав сподвижникам отступить, Элли направила свой гир к Вельталю. «Фей, что ты тут делаешь?» - поинтересовалась она. – «Тебя не должно быть здесь!» Понимая, что время для разговоров прошло, Элли приняла «Драйв»... и безумие захлестнуло ее. Высвободив всю мощь Вьержа, она атаковала. Фей сразу догадался, что находится Элли под воздействием наркотика, о котором прежде рассказывал Барт, но не оставалось ему ничего иного, кроме как противостоять сокрушительным атакам противницы. Из потайных отсеков в теле Вьержа вылетали аэроды – атакующие дроны, устремляющиеся к Вельталю и взрывающиеся, причиняя гиру немалый ущебр. Пятеро солдат, издали наблюдая за поединком, изумились – ведь в «Геблере» лишь немногие обладают способностью использовать это оружие, и все они обучались в классе «Стихий». «Но разве это не может быть всего лишь побочном эффектом применения ‘Драйва’?» - уточнил Стратски. «Нет», - отвечал ему Ренк. – «’Драйв’ всего лишь пробуждает ее врожденный ментальный потенциал». Отражая сыплющиеся на него удары, Фей не прекращал попыток докричаться до Элли, убеждая ту, что не следует им сражаться. «Мы сражаемся потому, что на то – божественная воля!» - вещала Элли, взгляд которой оставался совершенно безумен. – «Мы – избранный народ, Авель... И цель нашего существования – верховодить живущими на земле Ягнятами. Все те, кто встанут у нас на пути, должны быть уничтожены!» «Элли, прекрати!» - рявкнул Фей. – «Твой разум контролирует наркотик!» «Это – моя истинная природа!» - отвечала Элехаим. – «Иной попросту нет!» «Ложь!» - бросил Фей. – «Прежде ты чувствовала ответственность, винила себя за инцидент в Лахане, когда оказалась там. Ты поддерживала меня, когда мне было плохо... Настоящая ты никогда бы не произнесла подобные слова!» «Говоришь так, будто знаешь меня», - возразила Элли. – «Но на самом деле ничего ты не знаешь!» Вскорости Вельталь оказался повержен, и Элли вознамерилась было нанести последний удар, когда нахлынула на нее невыносимая головня боль – сознание противилось действию, насаждаемому «Драйвом». Осознав, что следует использовать представившийся шанс, Фей устремился в атаку, поверг Вьерж наземь. Элли кричала, требуя, чтобы Ягненок убрался прочь, но руки Вельталя крепко прижимали Вьерж к земле. Постепенно яростные вопли Элли начали стихать, сменившись мольбами о помощи, обращенными к Фею. «Это... не я...» - всхлипывала девушка, и Фей шептал ей слова утешения, прося не упускать сознание вновь, не поддаваться разрушительному воздействию «Драйва». Позже и Фей, и Элли выбрались из кабин гиров, замерли на каменном плато; где-то далеко-далеко мятежники продолжали поиски «Кефейнзеля», а отряд солдат «Геблера» умчался вслед за ними. «Элли... почему?..» - спрашивал Фей, и тихо отвечала девушка: «Я ведь предупреждала тебя... Я говорила, что при следующей встрече мы будем... врагами». «Но у тебя нет никаких причин принимать наркотик, чтобы сражаться», - настаивал Фей. – «Да и вообще, нет никаких причин мне сражаться с тобой... Вообще никаких!» «Иного выбора у меня нет», - молвила девушка. – «Я – офицер Соляриса... Я не могу отвернуться от своего отряда, презреть свою миссию...» «Но зачем тебе принимать ‘Драйв’?» - допытывался Фей. «Я не хотела этого...» - призналась Элехаим. – «Когда я принимаю его, я изменяюсь. Как будто власть надо мною обретает некая неведомая сила. Да, я обладаю силой, существование которой признавать не хотела. Но... я хотела защитить своих союзников... Потому у меня не было иного выбора как... принять ‘Драйв’». «Элли, ты такая же, как и я», - вздохнул Фей, и девушка пожала плечами: «Такая же? Возможно... С момента нашей самой первой встречи я чувствовала, будто знаю тебя... Возможно, потому, что наши беды были столь похожи». Оба понимали, что вновь пришла пора прощаться. Элли должна была возвращаться к своему отряду, ведь Солярис был единственным домом, который она знала, и девушка не могла от него отказаться. Фей, со своей стороны, собирался разыскать в сих горных пределах мятежником и продолжить исполнение вверенной ему миссии. «Если сможешь, оставь воинскую службу, Элли», - произнес он на прощание. – «Эта форма тебе совсем не к лицу». С этими словами Фей забрался в кабину Вельталя, направил гира к горной вершине...
Ситан, Барт, Сигурд и спутники их устремились к выходу из канализаций, зная, что окажутся во внутреннем дворе замка. Совсем недавно Барт уже проделывал этот путь... И сейчас надеялся он проникнуть в опочивальню Шахана, избегая ненужных схваток с солдатами как Ава, так и «Геблера», и взять правителя под стражу, после чего свершить переворот, вернув себе власть над королевством. Но лишь ступив во внутренний дворик, мятежники замерли, как вкопанные, побледнели. На них были устремлены дула автоматов, а чуть поодаль пребывали Шахан и Мианг, взирая на незадачливых гостей. Капкан захлопнулся... Ситан первым осознал, что события развиваются не так, как было задумано. «Где Кахр?..» - растерянно осведомился он, и Мианг одобрительно кивнула: «А ты быстро соображаешь. В настоящее время Рамсус занят уничтожением ваших разделенных сил у границы с Нисаном. Он давно предположил, что вы проведете ложную атаку у Кислева. Вы сильно нас недооценили... Хьюга, неужто ты так долго жил среди этих людей, что успел поглупеть?.. А ты, Сигурд! Кто бы мог подумать, что ты присоединишься к последним выжившим представителям королевской династии...» «Но почему же вы продолжаете поддерживать Шахана?» - бросил Сигурд в ответ. – «Какая вам разница, кто занимает трон Ава?» «А ты предлагаешь возвести на трон сына убитого короля Фатима?» - хмыкнула Мианг. – «Однажды он уже отказался сотрудничать! Хочешь сказать, что теперь он по доброй воле решил стать нашей марионеткой? Этому я никогда не поверю... К тому же, глупые марионетки имеют свои преимущества». Шахан задохнулся от ярости: она осмеливается унижать его перед подданными! А Мианг, обратившись к Шахану, предложила ему лично защитить свой престол, избавившись от мятежников, после чего удалилась. Ей было совершенно безразлично, кто занимает трон Ава, лишь бы повиновалась сия фигура воле Соляриса. «И если ты не станешь забывать делать это, мы продолжим помогать тебе во всем», - молвила Мианг на прощание. Дрожащим от ярости голосом Шахан обратился к Барту, заявив, что слишком долго его терпел, и наследник династии Фатима умрет – здесь и сейчас!.. Солдаты вскинули ружья, готовясь стрелять... когда с небес во внутренний двор замка спустилась причудливая конструкция. То был механический транспорт, созданный некогда Ситаном из подручных материалов, коий держался в воздухе лишь на честном слове – благодаря видавшему лучшие дни пропеллеру. И сейчас управлял сим чудом техники никто иной, как старик Мэйсон! От изумления Шахан потерял дар речи, и во все глаза глядел на чудное транспортное средство, позабыв о намерении отдать приказ солдатам стрелять. А Мэйсон, не теряя времени даром, велел Барту и остальным поскорее забираться внутрь. Те мешкать не стали, и Мэйсон, обратившись к Шахану, не замедлил указать тому, что машина оснащена весьма мощным пулеметом, и пули изрешетят правителя Ава прежде, чем тот рот успеет открыть. К несчастью, пропеллер, должный поднять машину в воздух, воспользовался моментом и отвалился, несколько смазав впечатление от героического побега из ловушки доблестных мятежников. Шахан в изумлении взирал на происходящее; ситуация казалась слишком абсурдной, чтобы быть правдой! Барт и его пираты – эти песчаные черви! – не смогут выбраться из дворика, и станут легкими мишенями для его солдат. Но Мэйсон отыскал выход и из этого незавидного положения. Мастерски управляя машиной, он заставил ее подпрыгнуть на четырех конечностях, и, используя стены дворца как точки опоры, достичь крыши. Шахан, скрипя зубами от злости, проводил мятежников взглядом... Мальчишка Фатима снова ускользнул от него!..
Конечно, приближение гиров пиратов не укрылось от тактиков и офицеров на борту «Кефейнзеля». Они вознамерились было начать маневр уклонения, выпустить воздушные мины и боевые машины, однако Вандеркаум, привыкший действовать прямо и открыто, приказал держать прежний курс, дождаться, когда вражеские гиры окажутся в пределах досягаемости огня пушек крейсера, и покончить с ними раз и навсегда. Офицеры беспомощно переглянулись: попасть в гиры, движущиеся с огромной скоростью, практически невозможно. Солдаты генерала Майтрейи атаковали суда, выступающие сопровождением для крейсера, в то время как Фей опустил Вельталь на палубу «Кефейнзеля», уничтожив оружейные установки. Офицеры и солдаты, остающиеся на крейсере, спешно бросились эвакуироваться, и вскоре на мостике судна остался один лишь Вандеркаум, скрипящий зубами от бешенства. Подбитый боевой крейсер замер; миссия, вверенная отряду Майтрейи была выполнена – они наголову разбили отряд пограничной стражи Ава. Интересно, как там Барт?.. Новостей из столицы пока не поступало, но оборудование для связи, располагали которым гиры отряда Майтрейи, не самое выдающееся, потому получить последние сведения возможным не представлялось. Неожиданно он «Кефейнзеля» отделилась боевая машина, оснащенная оружейными установками и манипуляторами, которыми она легко могла захватить даже здоровенных гиров. Управлял сим механизмом – Дорой – донельзя взбешенный Вандеркаум... но Фей и спутники его повергли последнюю надежду адмирала, после чего отступили, не став добивать противника. Осознание полного и окончательного поражения нахлынуло на Вандеркаума, когда неожиданно прозвучали слова, к нему обращенные: «Хочешь могущества?» С небес спустился черный гир, замер перед Дорой. «Я – Граф, Искатель силы», - представился Вандеркауму управляющий машиной индивид. – «Жаждешь ли ты могущества?» Понимая, что терять ему уже нечего, Вандеркаум с готовностью ухватился за протянутую соломинку, заверив незнакомца в том, что могущество – как раз то, что ему жизненно необходимо. «Да будет так!» - постановил Граф. Правая рука гира его окрасилась алым, будто раскалившись, и возвестил Граф: «Мой кулак – божественное дыхание! Расцвети, о павшее семя, и почерпни свою сокрытую силу! Дарую тебе могущество прославленной ‘Матери Разрушения’!» Гир опустил кулак на дымящийся, искореженный остов Доры, и боевую машину объяло сияние...
«Нам надо возвращаться в Нисан!» - убежденно постановил Барт, однако и Сигурд, и Мэйсон идее воспротивились. «Это бессмысленно, молодой господин», - настаивал последний. – «Ведь когда они атаковали приграничную крепость, силы «Геблера» под началом Рамсуса их отбросили. Сейчас нам следует просто отступить и оценить расстановку сил». «Но Марджи и остальные все еще там!» - отчаялся Барт. – «Мы должны вернуться! Должны!.. Кстати... А как там Фей и его ребята? Ведь если с ними все в порядке, мы сможем...» Но связной отрицательно качнул головой: вести от отряда генерала Майтрейи не поступало. Согласно последнему донесению, гиры атаковали «Кефейнзель», но чем завершилось противостояние, неизвестно. Барт выругался; отчаяние и ощущение полнейшей беспомощности захлестывало разум... Неожиданно сенсоры засекли стремительно приближающиеся торпеды, выпущенные с песчаного крейсера, преследующего «Иггдрасиль». «Кахр!» - мрачно резюмировал Сигурд. Похоже, командующий силами «Геблера» полностью переиграл их, и сейчас готов был захлопнуть ловушку, расправившись с пытающейся ускользнуть добычей. Барт отрывисто приказал солдатам, находящимся у оружейных установок, активировать маскирующие устройства, надеясь с помощью генераторов звуковых помех сбить с цели торпеды, ориентирующиеся на звук, производимый их судном. Следуя приказам Барта, «Иггдрасиль» резко изменил курс, а после двигатель крейсера и вовсе был заглушен. Одну торпеду подобным маневром удалось обмануть, вторая же ударила в борт «Иггдрасиля»...
«Как только лопасти их окажутся уничтожены окончательны, они будут погребены и полностью обездвижены», - хмыкнул Рамсус. – «Подняться на поверхность – разумное решение». После чего, поздравив ответственного на выпуск торпед офицера с успешным выстрелом, надолго погрузился в раздумья. «Что же нам делать с ними?..» - рассеянно произнес он, и Мианг удивленно воззрилась на командующего, не понимая, отчего тот терзается сомнениями. «Я... дал обещание старому другу...» - отрешенно пояснил ей Рамсус, унесшись мыслями в прошлое, когда Сигурд покидал Солярис. «Почему ты делаешь это?» - спрашивал тогда Рамсус у друга. – «Ты ведь должен был помочь нам создать идеальную нацию!» «Я не покидаю ее», - бросил Сигурд в ответ, не сбавляя шаг. – «Я с самого начала жил здесь лишь для того, чтобы выкрасть технологии этой страны. К тому же, меня кое-кто ждет. Не злись. Хоть и ненадолго, было здорово разделять с тобой одни и те же идеалы». Рамсус еще долго смотрел вслед другу, столь беззастенчиво предавшему его... И сейчас, обратившись к офицеру-связному, Рамсус приказал ему выйти на связь с «Иггдрасилем» и приказать принцу Бартоломью и сподвижникам его сдаться – лишь в этом случае гарантирует он дальнейшее существование Нисана. Офицеры, отвечающие за оружейные установки, получили приказ прекратить огонь, однако оставаться настороже и стрелять на поражение, если крейсер противника попытается атаковать.
Вандеркаум, упиваясь новообретенным могуществом, устремился в атаку, и Майтрейя, приказав Фею забирать раненых сподвижников и спешить на помощь Барту, бесстрашно устремился к адской боевой машине, силы и возможности которой, казалось, возросли стократ. Фей сознавал, что совершает Майтрейя самоубийства лишь затем, чтобы задержать противника, но генерал, обратившись к юноше, напомнил, что тот необходим их молодому господину. Оставаясь в кабине Вельталя, Фей с ужасом наблюдал за тем, как Дора с легкостью кромсает манипуляторами алые гиры его товарищей...
Видя, что противник – боевой крейсер «Геблера» и суда сопровождения - бездействуют, ожидая его ответа, Барт принял решение, приказав офицерам судна оставаться у оружейных установок и попытаться уйти от преследования, как только подача энергии на двигатель будет восстановлена. «Капитуляция никак не изменит судьбу Нисана», - пояснил Сигурду свое решение Барт. – «Мы потеряем «Иггдрасиль», средоточие наших возможностей в спасении Ава и Марджи». Да, шансы их на успех невелики, но как только инженеры сообщили о восстановлении питания двигателя и лопастей, Барт приказал начать маневр, уводя «Иггдрасиль» с линии огня крейсера «Геблера». В следующее мгновение флотилия «Геблера» пришла в движение; сознавая, что противник отверг его ультиматум, Рамсус отдал приказ об уничтожении песчаного крейсера мятежников.
«Ты силен?» - вопросил пилот могущественной боевой машины, обращаясь к Барту, и тот озадачился: «Чего?.. Кто ты вообще такой?..» «Я спросил – ты силен?» - вновь прозвучал вопрос незнакомца, не желавшего, судя по всему, отвлекаться на посторонние темы. Барт лихорадочно соображал, несет ли пилот алого гира угрозу, когда на сцене возникло еще двое гиров: золотистый, пилотируемый Рамсусом, и серебристый, под управлением Мианг. «Эй, ты, пират!» - бросил Рамсус, обращаясь к Барту. – «Ты знаешь его?» «Нет, не знаю», - отозвался тот, осознавая, что, похоже, вляпался в еще более крупные неприятности, нежели прежде. – «Но если бы и знал, не сказал бы тебе!» «Прекрасно!» - с нескрываемым удовлетворением заметил Рамсус. – «Тогда ты не станешь возражать, если я позабочусь о нем. Он мне немало задолжал!» Пилотируемый командующим гир, вооруженный огромным мечом, устремился к Демону Элру, но тот с легкостью поверг машину противника, оторвав ей правую руку и отбросив далеко в сторону. После чего, разом утратив интерес к Рамсусу, вновь обратил взор свой на Барта. Поражение шокировало и обескуражило Рамсуса, но Мианг убедила его отступить; тем более, чем этот безумец избрал для себя новую игрушку и внимание его всецело приковано к ней. Демон Элру атаковал Барта, и двое гиров сошлись в противостоянии... К несчастью, наследный принц не мог противопоставить ничего противнику, могущество которого поражало, и едва успевал уворачиваться от сыплющихся на него ударов. Лишь одна мысль билась в сознании: «Выжить! Выжить, несмотря ни на что!» ...Незавидное положение, в котором оказался их предводитель, не укрылось от остающихся на борту «Иггдрасиля», и Сигурд, приняв на себя управление песчаным крейсером, приказал двигаться в сторону гиров на максимальной скорости; то, что лопасти повреждены, его не заботило – жизнь принца Бартоломью была под угрозой, и лишь это важно! Крейсер набрал скорость, на полном ходу ударил в алый гир, подминая тот под себя, после чего остановился; Барт едва успел отпрыгнуть в сторону, избежая столковения... Но в следующее мгновение «Иггдрасиль» медленно поднялся в воздух, поддерживаемый силовым полем, источником которого выступал Демон Элру. Последний воспарил над землею, вытянув руку вверх, и песчаный крейсер беспомощно завис над ним. Металл натужно скрипел; машина, не рассчитанная на подобные нагрузки, вот-вот развалится на три части! ...Техники докладывали Сигуру о критических повреждениях во всех системах и о необратимом уничтожении целых отсеков! Сохраняя голову на плечах, Сигурд приказал персоналу незамедлительно собраться на мостике, после чего изолировать оный от остальных отсеков. Обратившись к Ситану, Сигурд велел тому бежать к спасательной капсуле. «Но... я не могу оставить вас сейчас...» - неуверенно начал Ситан, на что отвечал Сигурд: «У нас нет права вовлекать тебя во все это. Если свидишься с Кахром и Мианг, хорошенько наваляй им за меня!» Не желая слушать возражений, Сигурд велел Мэйсону провести Ситана к капсуле, и вскоре тот, забравшись в кабину гира, был катапультирован из крейсера... Понимал Сигурд, что если суждено погибнуть им здесь, в пустынных пределах Ава, есть надежда, что Ситан и Фей завершат начатое... «...Это было забавно», - буднично заметил пилот алого гира, обращаясь к Барту. – «Но подобный ход – обрушить на меня боевой крейсер – нарушает правила нашей игры. Забирай его назад!» С этими словами Демон Элру швырнул «Иггдрасиль» в сторону Барта. «Мой самый худший день», - промельнуло в разуме юноши прежде, чем накрыла его многотонная громада...
Близ гор дымился некий металлический остов, и Ситан, оставаясь в гире, покинул капсулу, осторожно приблизился к донельзя искореженным останкам боевой машины... в которой узнал Дору. «Ее состояние...» - изумленно произнес Ситан, озираясь по сторонам, но вокруг не было ни души. – «Похоже, что и ее уничтожил ‘он’...» Звук органа разносился далеко окрест, и человек, чьи руки сейчас порхали над клавишами, самозабвенно наслаждался музыкой... до тех пор, пока покой его не был нарушен самым вопиющим образом. «Король, у нас новости!» - с этими словами в покои правителя Кислева ступил один из его советников, и Зигмунд, не прерывая игры, знаком продолжал вошедшему продолжать. «Мы расследовали причину взрыва, случившегося у югу, на границе с Авом», - доложил советник. – «Согласно нашим данным, взрывная волна разошлась на многие мысли. Судя по всему, источником взрыва стал вспомогательный генератор, подобные которому устанавливают на боевые крейсера. Причина взрыва до сих пор остается неизвестной... но доподлинно известно, что взрывная волна уничтожила две трети объединенных сил Ава и ‘Геблера’! И сейчас Ав спешно передислоцирует свои резервные отряды, что займет – по меньшей мере – несколько дней». Король обернулся к советнику, и, отвечая на вопросительный взгляд правителя, тот утвердительно кивнул: «Исполняя ваш приказ, наши лазутчики отправились в точку, вами указанную». «Нашли?» - бросил Зигмунд, и отвечал советник: «Да. Мы знаем, что найденный гир был похищен с 11-й базы отрядом «Геблера». И, осматривая машину, мы обнаружили пилота, остающегося без сознания. Гир был доставлен в столицу. Учитывая все обстоятельства, предполагаем, что информация о нем была тайно передана в Ав». «Откуда такой вывод?» - нахмурился Зигмунд. «Все гиры, за исключением этого, были уничтожены в Лахане», - доложил советник. – «И, как следует из сигнала-идентификатора машины, этот гир не выступал на стороне Ава, но являлся частью ударных сил пиратов». «Пиратов?» - удивился король. – «Юного принца?» «Да, сир», - почтительно произнес советник. – «Мы пытаемся сделать анализ боевых действий, в которых ему довелось принять участие. Однако наличие в системе некоторых черных ящиков анализ затрудняет». «Что еще за черные ящики?» - поинтересовался король. «Этот гир не был создан нами», - пояснил советник. – «Машина была передана ‘ими’...» Ему не требовалось уточнять, о ком именно идет речь; Зигмунд и так прекрасно понял – определенные вещи лучше оставлять недосказанными. Воцарилась неловкая тишина, которую вскоре решился нарушить советник, вопросив: «Не стоит ли нам начать вторжение в Ав?» «Ты хочешь гибели Кислева?» - устало произнес король. – «Да, в нынешней ситуации сокрушить Ав будет несложно. Но это вторжение истощит и наши ресурсы. Даже если мы свергнем Шахана, Солярис посадит на его место следующую марионетку. Что, если мы ослабнем и подвергнемся атаке?.. И вообще, нам все еще следует помнить о Нисане. Предпринимая опрометчивые действия, мы ничего не выиграем...» Скрипнула дверь, и в королевские покои заглянул иной советник; лишь взглянув на бледное лицо прибывшего, на котором отчетливо читался страх, Зигмунд вздохнул, поднялся на ноги, и, бросив последний, исполненный сожаления взгляд на орган, устремился к выходу из чертога. Похоже, прибыли «они», а заставлять «их» ждать – по меньшей мере неблагоразумно. В сопровождении советников Зигмунд проследовал на обширную площадь близ дворца, у которой уже швартовалось причудливое воздушное судно, походящее на гигантский сфероид – матово-черного и алого цветов. Из открывшегося люка выступила женщина, лицо которой скрывала непроницаемая маска; приблизившись к монарху, она что-то передала ему, шепнув: «Если воспользуешься этим, сможешь пройти через барьер. Ты сможешь идти куда угодно и когда угодно». Зигмунд благодарно кивнул, после чего обратился к незнакомке: «А этот человек... Граф... Он тоже здесь?» «Он сейчас занят», - отрезала посланница. – «Мне было велено стать его представительницей». «Но почему вы помогаете нам?» - без обиняков вопросил король Кислева. – «Кто вы?» «Я уже говорила прежде», - ровно, без эмоций проговорила женщина. – «Я просто хочу увидеть, что уготовано этому миру. Есть многое, о чем вам следует знать. Я – всего лишь ваша проводница, но напрямую вмешиваться и помогать вам я не могу. Потому как ты распорядишься моим даром, решай сам». «И ты ничего не потребуешь взамен?» - с подозрением осведомился Зигмунд. Женщина приблизилась к нему вплотную, что-то шепнула на ухо, а после вернулась на борт воздушного судна, которое поднялось ввысь, медленно устремилось прочь. Король и советники его задумчиво провожали корабль своих неведомых и престранных союзников глазами. «Странная просьба», - пробормотал Зигмунд, вновь и вновь воскрешая в памяти слова, сказанные ему посланницей Графа. – «Они хотят, чтобы мы переместили гир и пилота в сектор D». «Но почему?» - опешили советники, но король лишь пожал плечами: «Не имею ни малейшего представления. Но, поскольку мы им обязаны, то не можем ответить отказом». Советники обещали, что немедленно займутся исполнением сего приказа...
Юноша обнаружил себя в некой хижине, рывком поднялся с кровати. Женщина, находившаяся в соседней комнате, бросилась к нему, сообщив, что без сознания пациент ее оставался на протяжении четырех дней, а сама она – доктор, врачующий пациентов сектора D – тюрьмы для особо опасных преступников, расположенной в Нортуне, столице Империи Кислев. Прерывая их разговор, в комнату ступили четверо головорезов, и, насмехаясь, потребовали, чтобы их новый «собрат» следовал за ними – на Церемонию Посвящения. Доктор пыталась было возразить ей, но заключенные посоветовали ей держаться в стороне и следовать правилам, установленными местными заправилами. Ведь сектор D – область, где правит сила, и только сила. Фея четверо провели в здание по соседству, проживал в котором их предводитель по прозвищу «Чемп» - как предположил Фей, сокращенное от «Чемпиона». Чемп оказался созданием, походящим на человека, но – совершенно точно - таковым не являющимся, о чем свидетельствовали как зеленый оттенок кожи, так и заостренные уши. Впрочем, о происхождении своем нового пленника Чемп просвещать был не намерен.
Пригласив Фея и троицу головорезов, следовать за ним, Рико покинул свое роскошное жилище, и, какое-то время поплутав по улочкам сектора, остановился в некоем тупике. «Поясню правила», - обратился он к Фею. – «Все преступники, заключенные здесь, получают определенный ранг. Определяется он твоими успехами в противостоянии этим четырем бойцам – не тревожься, драться будешь один на один. Если сможет одержать верх над ними, то обретешь здесь определенные привилегии и свободы». Рико отступил в сторону, выжидательно скрестил руки на груди и, сохраняя непроницаемое выражение лица, наблюдал, как новичок одного за другим повергает всех его подельников. После чего заявил, что последним противником Фея выступит он сам. Конечно, такому повороту юноша не обрадовался. «Хватит! Это бессмысленно!» - выкрикнул он. «А причины и не должно быть», - покачал головой Рико. – «Это – традиция сектора D. Мы просто должны понять твой ранг, только и всего». Он атаковал; Фей лишь блокировал удары, не желая этого боя. Рико пришел в ярость, посулил, что он попросту прикончит наглеца, если тот не начнет воспринимать его всерьез. Но Фею, похоже, было все равно... Неожиданно на краткое мгновение сознание его затуманилось, будто пробудилась некая иная сущность, доселе дремавшая. «Прочь с дороги!» - рявкнула она устами Фея, с силой оттолкнув противника, и тот кубарем покатился прочь, распластавшись на земле. Зрители потрясенно воззрились на своего предводителя, но того произошедшее лишь позабавилось. Поднявшись на ноги, он удовлетворенно усмехнулся, после чего вновь метнулся к Фею, принявшись методично того избивать...
Доктор сообщила Фею, что Рико присвоил ему ранг А, весьма впечатлившись тем фактом, что новичок, едва придя в сознание, одержал верх над четырьмя далеко не слабыми бойцами. Воскрешая в памяти обстоятельства противостояния самому Рико, Фей побледнел; кратковременное угасание сознания ему совсем не понравилось. «А что у меня за ошейник?» - поинтересовался юноша, лишь сейчас попытавшись коснуться шеи, которую нечто сдавливало. «А, это?» - вздохнула женщина. – «Это бомба. Как только ты попытаешься покинуть столицу, она взорвется. За исключением персонала и немногочисленных бойцов, здесь, в секторе D, у всех такие ошейники – единственное, что удерживает заключенных». Доктор предлагала Фею передохнуть, а потом отправиться пройтись по городу, осмотреться; неизвестно, как долго пребудет здесь пленник – возможно, часы, а возможно, и все жизнь. Юноша медлить не стал, и, морщась от боли, покинул лазарет. Сектор D не впечатлял – огромное пространство домов из бетона и металла, головорезы да бойцы, разгуливающие по улицам да предающиеся возлияниям в местном кабаке. Разговоры велись лишь о бойцовских поединках, которые вскоре начнутся на местной арене... Имперская стража несла вахту лишь на границах сектора, следя за тем, чтобы заключенные не сумели проникнуть в иные кварталы Нортуны; в пределах же сектора D они вольны поступать так, как им вздумается. Обнаружив небольшую церквушку, Фей заглянул в нее; внутри пребывало немало ребятишек, а священнослужительница из Нисана поведала о том, что это – сироты, лишившиеся родителей в час мятежа в Империи, случившегося 15 лет назад. В баре Латины Фей свел знакомство с излишне навязчивым звероидом, назвавшимся ‘Хаммером, поставщиком’. Последний болтал без умолку, то превознося бойцовские умения Фея, весть о которых уже успела распространиться, то предлагая на выбор разнообразные контрабандные товары – конечно, за немалые деньги. Но где взять оные заключенным?.. Ответ прост: чтобы заработать на жизнь, им оставалось ежедневно спускаться в городские канализационные стоки, зачищая те от ни в меру расплодившихся монстров. Число последних было весьма велико, и без работы пленники остаться не боялись... Другие дело – далеко не все выживали в противостоянии чудовищам... В двери бара проследовали трое: женщина и сопровождающая ее пара солдат. Оглядевшись по сторонам, дама заметила Фея, приблизилась к нему, представилась: «Я – Рью Кохен из ‘Имперского Бойцовского Комитета’, что в секторе B столицы». «Ну а я тут причем?» - осторожно поинтересовался Фей, желавший лишь одного: чтобы все оставили его в покое. Ведь, как показал опыт последних дней, любое вовлечение его в дела других сулит катастрофы... «Мы хотим, чтобы ты принял участие в Бойцовском турнире», - напрямую заявила Кохен. – «Это – спортивное состязание, где или гиры сражаются друг с другом, или же гиры противостоят монстрам – в зависимости от программы. Вообще-то мы, члены комитета, редко напрямую общаемся с потенциальными бойцами. Ты должен быть польщен. Тебе повезло, что недавний маленький инцидент с Чемпом привлек наше внимание. Ну, что скажешь?.. Ведь лучше быть бойцом, нежели заключенным?» Польщенным себя Фей чувствовал в самую последнюю очередь, потому отрицательно покачал головой: «...Извини, терпеть не могу гиры. Да и подобные турниры меня не интересуют. К тому же, у меня и гира-то нет». «О, об этом не волнуйся», - фальшиво улыбнулась Кохен. – «Комитет предоставит тебе гир для боев». «Не заставляй меня повторяться», - процедил Фей. – «Я ненавижу гиры и не желаю участвовать во всем этом». Рью Кохен долго молчала, сверля Фея взглядом, а после признала, что, возможно, была слишком настойчива, и юноше нужно больше времени, чтобы осмыслить ее предложение. Наряду с солдатами она покинула бар, а звероид, на протяжении беседы к оной прислушивавшийся, тут же подоспел к Фею, вопросил с нескрываемым изумлением: «Братан, ты чего?! Почему ответил отказом? Ведь комитет действительно редко снисходит до подобного! Еще не поздно! Согласись! Ты станешь бойцом!» «Если ты все слышал, то знаешь и мой ответ», - медленно, устало объяснил Фей. – «Я не люблю сражаться. К тому же, эти отвратные гиры... У меня нет причин участвовать во всем этом». «Но если ты станешь бойцом, то сможешь оставить тюрьму и жить в роскоши!» - ответ Фея вызвал у Хаммера когнитивный диссонанс. – «Ведь сила – здесь она решает все!» Терпеливо выслушав излияния звероида, Фей, едва сдерживая раздражение, велел тому отступить в сторону, после чего покинул кабак, направившись к лазарету. Отдых ему не повредит; события последних дней были донельзя изматывающими, и сейчас юноша ощущал лишь усталость да полную апатию к происходящему. Настырный звероид, однако, последовал за своим новым знакомым, рассказывая о том, что только что в сектор D был назначен новый доктор, а леди, занимавшая этот пост прежде, переведена в иной сектор города. И откуда он все это знает?.. Похоже, снабженцу по роду деятельности положено быть в курсе относительно всего, происходящего в тюрьме; Хаммер уже грезил, как, наладив добрые отношения с новым врачом, он расширит сферу своего влияния, организовав на черном рынке торговлю контрабандными медикаментами. Хлопнула дверь, и помянутый доктор ступил в лазарет. Фей разинул рот от изумления, выдавил: «Д-д-док? Ситан? Ты-то как здесь?..» «Я прослушивал радиочастоты Кислева», - с легкой улыбкой сообщил Ситан. – «Услышал о гире, который обнаружили военные, и описание его вполне соответствовало Вельталю. Из разговоров я понял, что гир транспортируют в столицу, и предположил, что здесь смогу отыскать и тебя!» «О, братан, да вы знакомы?» - навострил уши звероид, однако ни Фей, ни Ситан ни удостоили его вниманием. «Фей, ты уже что-то предпринял?» - поинтересовался Ситан. «...Предпринял?» - обескураженно переспросил Фей. – «Ты вообще о чем, Док?» «Ну, ты же не собираешься прозябать здесь вечно?» - уточни Ситан. – «Разве не надумал бежать? Неужто не собираешься сдержать свое обещание?» «Какое еще обещание?..» - с подозрением осведомился Фей, и Док всплеснул руками: «Как ты мог позабыть о чем-то, столь важном?! Ты обещал Барту, что защитить Марджи и мирян Нисана, если с ним что-то случится!» «А, я обещал, да?..» - выдавил Фей, силясь припомнить, когда это давал подобные обещание, но лишь сейчас осознал он смысл слов Ситана: «Но... что-то произошло с Бартом?» «Боюсь, что да», - ученый скорбно склонил голову. – «Он храбро сражался с силами врага, но все напрасно! «Иггдрасиль» был поврежден и опустился на самое дно песчаного моря. Но перед тем, как это случилось, я прыгнул в спасательную капсулу и катапультировался. Признаюсь, я не знаю, какая судьба постигла остальных. Но что случилось с тобой, Фей?» «Я снова... утратил об этом воспоминания... ровно как и чувство времени», - признался юноша. – «Когда я сражался с этим Вандеркаумом, объявился он – Граф... Всех тех, кто был со мною, поверг Вандеркаум, управлявший своей боевой машиной... А затем... со мной, похоже, произошло то же, что и в Лахане!.. В себя я пришел уже здесь, в тюремном секторе Нортуны... Док, что произошло с отрядом – «Неуязвимой флотилией» на приграничных землях? Как и я, и Вельталь оказались в Кислеве?» «...Отряд был полностью уничтожен!» - изрек Ситан, отводя взгляд. – «Также я лицезрел обломки огромной боевой машины... Но Фей – никто не тычет в тебя пальцем! Возможно, причина была иной!» «Все хорошо, Док», - устало вздохнул Фей, с достоинством принимая очередной удар судьбы. – «Мало-помалу я начинанию привыкать. Похоже... я снова сорвался... Но я сдержу свое обещание... Иначе никогда не смогу смотреть Барту в глаза... Потому что Барт и остальные – они живы!.. Я просто знаю, и все!» Исполнившись решимости, Фей просил Ситана вытащить его отсюда, но Хаммер напомнил о себе, указав ученому на взрывающийся ошейник, закрепленный на шее юноши. Ситан внимательно осмотрел изделие, после чего заявил, что, возможно, ему и удастся обезвредить его. «Правда?!» - изумился звероид. – «Лучшие инженеры, здесь заключенные, были вынуждены признать свое поражение». Оставшись глух к словам и предупреждениям Хаммера, Фей предоставил Ситану возможность заняться ошейником. Механизм оказался далеко не так прост, как Док полагал изначально... Неожиданно Фей испустил страшный, душераздирающий вопль, и Ситан вздрогнул от неожиданности, отпрыгнул в сторону, со страхом глядя на юношу. Тот озадаченно потряс головой, не понимая, что с ним произошло, однако от дальнейших попыток Ситана обезвредить ошейник наотрез отказался – снедало его донельзя дурное предчувствие. «Я понял», - не стал настаивать Ситан. – «Не будет делать столь опасные вещи! Попробуем иные возможности». «Есть один вариант!» - напомнил о себе напрочь позабытый остальными звероид. – «В Имперских Играх возможно выиграть Особое Прощение!» В ответ на недоуменный взгляд Ситана Хаммер доходчиво разъяснил: «Каждый год здесь проводится Бойцовский турнир. Король лично присутствует на этих состязаниях и дарует победителю полное прощение. Кроме того, тот становится офицером имперской армии!» Идея пришлась Ситану по душе, однако звероид вернул его с небес на землю, заявив: «Увы, это бессмысленно! Чтобы обрести прощение, надлежит одержать верх над нынешним чемпионом, господином Рико! А он давеча от души отметелил нашего братана!» Хаммер кивком указал на Фея, после чего продолжил: «А в боях поединки происходят между гирами! Он может и убить, представив все как несчастный случай!» «Ну, в прошлый раз я не желал с ним драться...» - признался Фей, воскрешая в памяти тот поединок, больше походящий на избиение. – «Но если схватиться с ним всерьез... не знаю, кто из нас одержит верх...» «Он действительно настолько силен?» - осведомился Ситан, и Хаммер, довольный тем, что ему, наконец, уделено внимание, закивал: «Он – непобедимый, остающийся на вершине Бойцовских турниров в имперской столице! Его сорок поединков заканчивались сорока нокаутами, причем большинство из них случалось в течение первых тридцати секунд. И если он одержит верх в грядущих Имперских Играх, то сохранит за собой звание чемпиона, обладает которым уже три года!» «Погоди-ка, а он пленник?» - озадачился Ситан. – «Странно... Почему же он не получил прощение?» «В том-то и дело!» - воскликнул звероид. – «Господин Рико мог давным-давно распрощаться с тюрьмой! Но говорят, что он отклонил королевское прощение. Должно быть, обожает сражаться». «Ладно, будь то Бойцовский турнир или нечто иное – я воспользуюсь любым шансом!» - решительно постановил Фей, и Хаммер с сомнением воззрился на него: «Ты серьезно? Думаешь, сможешь победить?» «Нет, не думаю», - честно отвечал Фей. – «Но, по крайней мере, попытаюсь!» Звероид просиял, обещав, что немедленно зарегистрирует юношу для участие в турнире, после чего бегом бросился прочь из лазарета. «...Ты действительно это сделаешь?» - с сомнением вопросил Ситан, когда остались они с Феем наедине. – «Ведь не хочешь же, верно? Сражаться, управляя гиром? Возможно, есть и иные способы покинуть это место. Фей, я не хочу принуждать тебя сражаться!» «Знаю, Док», - улыбнулся Фей. – «Да, гиры мне не нравятся. Когда я управляю ими, сознаю, насколько нестабильным становится мое состояние... Это факт, как бы не хотелось мне признавать его. Но в то же время, эта связь – некая утраченная часть меня. И я решил, что пройду этот путь до конца. Ведь если я продолжу заниматься самобичеванием, ничего не изменится!» Ситан долго молчал, а после признался: «...Думаю, теперь я лучше понимаю, что ты чувствуешь, Фей». Док велел другу отправляться на боковую да набираться сил – завтра будет тяжелый день...
«Быстрее, чем мы ожидали...» «Пробуждение неприкасаемого...» «Прошло три года с тех пор, как у нас были новости. Согласно сведениям из моего куба памяти, ‘он’ - в Нортуне, столице Империи Кислев». «Отвратен... Проклят...» «Если бы ‘он’ не существовал, Ягнята не обратились бы в ‘Анимусов’. Прошло 500 лет с тех пор, как пали мы в Дни Разрушений, виной которым он стал... Будь все иначе, нам не пришлось бы прилагать сейчас столько усилий, чтобы достичь задуманного». «Раскопки Реликтов Анима продолжают осуществляться. Сейчас поздно что-то менять. Но будущее мы создадим так, как считаем должным». «Исчезнуть... Пропасть... Затеряться...» «Хоть мы и не знает в точности, как это произошло, к счастью, ‘Страж Врат’ был активирован». «Стороной ‘Этоса’? Или...» «Это неважно. Хотя...» «Ты утверждаешь, что нам не следует нарушать равновесие сил на Игнасе?» «Ну, это поверхность... и эти земли нечисты!» «Это всего лишь отговорка». «Нет, это причина. Даже Каин не стал бы возражать». «Но мы не можем воспользоваться Ключом Гоетии. Время для этого еще не пришло». «В Бледавике находится третья флотилия. Их резервные отряды вполне подойдут». «О, его флотилия. Каким будет твой приказ?» «Свершить очищение. Не открывай ему наших мотивов. Если он будет знать их, то непременно сделает что-то неожиданное». «Но разве для того, чтобы очистить всю Нортуну, нам не понадобится больше сил?» «В Нортуне есть древний реактор. Мы воспользуемся им, устроив ядерный взрыв. На ближайшее тысячелетие окрестные земли будут лишены жизни... Однако прежде нечто подобное уже происходило, и им удалось выжить... Да, покончить с ними будет непросто». «Но нам, по крайней мере, нужно уничтожить ‘его’». «Да. Это приоритет. Да будет так, приступай к исполнению». «Если это будет прямое попадание...» «Тогда...» «Приказы переданы исполнителю». Решение принято, приговор подписан. Сущности ожидают новостей об успешном претворении в жизнь высказанной ими воли...
Хаммер подобного вопроса не ожидал, сконфузился, поспешил заверить Фея в отсутствии всяких закулисных игр. «Дело в том, что если я стану механиком чемпиона, то и мои прегрешения забудутся», - пояснил он юноше, пытаясь изобразить искренность на хитрой морде. Хоть и условились Фей с Ситаном не афишировать своего знакомства при посторонних, все же до сектора, находилась в котором Бойцовская Арена, решили добраться вместе. Стражник на выходе из тюремного сектора еще раз предостерег Фея о том, что если тот вздумает сунуться в иные кварталы города, то ошейник непременно взорвется – потому не стоит испытывать судьбу, вот его добрый совет. ...У входа в здание арены приветствовали Фея Кохен и иные представители комитета, поинтересовались, что же заставило юношу передумать. «Были свои причины», - лаконично отозвался тот. – «В основном, ошейник! Шея чешется!» Кохен разинула рот от изумления, а после рассмеялась: подобного ответа она никак не ожидала. «Ты действительно нацелен на победу, несмотря на то, что это твой первый турнир?» - вкрадчиво осведомилась она, и Фей безразлично пожал плечами: «А что странного?» Кохен осеклась, указала Фею и сопровождающим его Ситану и Хаммеру (назвавшемуся механиком гира), путь к ангару, куда только что был доставлен гир, предоставленный бойцу комитетом. Каково же было удивление Фея, когда в гире он узнал Вельталь! «Неожиданно», - резюмировал Ситан. – «И навряд ли совпадение. Должно быть, они хотят увидеть, как ты пилотируешь Вельталь, чтобы получить телеметрию касательно твоих боевых способностей». «Какую еще телеметрию?» - озадачился Фей, и пояснил Ситан: «Бойцовский турнир проводится для реализации определенных аспектов военной доктрины Кислева. Во-первых, армейские чины получают различную телеметрию о проходящих сражениях, а во-вторых, предлагают талантливым бойцам офицерские погоны». «И что же они хотят узнать, заставив меня пилотировать именно этот гир?» - Фей кивком указал на черную громаду Вельталя. «Не знаю», - признался Док. – «Но уверен, их стремление связано с недавним инцидентом на границе с Авом. Но неважно, что задумала Империя: нам все это лишь на руку. Ты будешь пилотировать тот гир, к которому успел привыкнуть. И это повышает наши шансы на бегство отсюда...» ...Первое же сражение у Фея не заладилось. Стоило ему направить Вельталь на арену и сойтись в противостоянии с гиром, управлял которым Леонардо – один из подельников Рико, поверженный Феем несколько дней назад во время Церемонии Посвящения, как под ногами у боевой машины прогремел взрыв, и объяло ее пламя. Сознание оставило Фея, так и не успевшего понять, что, в сущности, произошло...
Простившись на одном из перекрестков стоков, бойцы разошлись каждый своей дорогой... не зная, что жизни их через считанные минуты оборвутся...
Организаторы турнира просветили юношу, что, поскольку противники его – Леонардо и Клив – по неведомой причине не явились, чтобы провести бои, им засчитано техническое поражение, Фею же – победа по умолчанию. Следующие два дня Фей продолжал сражаться на арене, и, пилотируя Вельталь, повергал гиры противников. И когда на третий день состязаний он, уставший и обессиленный, вернулся в лазарет, желая лишь забыться беспробудным сном, навестил его весьма неожиданный гость. «Давненько не виделись, парень», - усмехнулся Рико, ступив в комнату, однако глаза его оставались холодны, и смотрели на Фея весьма... оценивающе. «Рико?..» - поразился Фея, с сожалением выбираясь из-под одеяла. – «Что ты здесь делаешь?» «Успокойся, я не драться с тобой пришел», - поспешил заявить чемпион Бойцовских турниров. «Тогда зачем еще ты здесь?» - повторил свой вопрос Фей. Из соседнего помещения выглянул Ситан, не ожидавший появления столь неожиданного гостя, а тот продолжал: «Я пришел из-за инцидента, связанного со взрывом в первый день Бойцовского турнира». «И какое же отношение ты к нему имеешь?» - осведомился Ситан, и Рико, помрачнев, признался: «...Я хочу сказать, мне очень жаль. Этот взрыв устроили мои подначальные. Похоже, Фей, они весьма недолюбливали тебя после того, как ты отделал их на Церемонии Посвящения». «Значит, они хотели все подстроить как несчастный случай, но на самом деле стремились убить Фея», - озвучил произошедшее Док. – «Но почему ты говоришь об этом сейчас? Неужто они пришли к тебе и признались в содеянном?» «...Их больше нет с нами!» - рыкнул Рико, ткнул пальцем в сторону Ситана: «Ты же доктор, неужто не знаешь, что здесь творится? Здесь, в тюремном секторе D имперской столицы?» «Ты говоришь о серии убийств, случившихся в канализационных стоках?!» - предположил Ситан, и Рико утвердительно кивнул: «...Да. Несколько опытных бойцов было убито, и все они – мои подначальные... Парень... Фей... они были именно теми, кто устроил тебе ловушку!» «И к чему же ты клонишь?» - поинтересовался Фей. – «Что я каким-то образом связан с их гибелью?» «Давайте-ка подумаем», - примиряюще поднял руки Ситан. – «Погибшие бойцы расставили ловушку Фею. Когда тот узнал об этом, у него появились причины желать им смерти. Так и произошли убийства!» Док со значением воззрился на Фея, и тот изумился: «Местные думают, что убийца – я?!» «Точно!» - подтвердил Рико. – «Этим утром было обнаружено тело пятой жертвы! Смерти в стоках случаются... но чтобы пять бойцов, один за одним – такого еще не было! И подозрения пали именно на тебя, Фей. Что до меня, признаюсь честно: я тебя виновным не считаю. Но единственное, что можно сделать, чтобы доказать твою невиновность – это выяснить истинную подоплеку произошедшего. Подтвердить, правдива ли история о монстре, обитающем в стоках! И ради своих людей я лично спущусь в канализацию...» Фей постановил, что станет сопровождать Рико и непременно изыщет доказательства своей невиновности; Док в стороне не остался, вызвавшись прогуляться в стоки наряду с остальными. Чемп с сомнением оглядел неожиданных спутников, заявив, что ответственности за жизни их не несет. ...Трое спустились в зловонные стоки, приступив к исследованию сих пределов. Посещая места, где были обнаружены тела бойцов и все еще сохранялись кровавые пятна, замечали они странную слизь, а также устойчивый запах гари. Продолжая изыскания, разя глубинных монстров, лицезрели трое один из роботизированных механизмов, подобные коему занимались в канализации отловом крыс. Вот только этот не двигался, а Фей, присмотревшись, заметил в теле робота связку ключей. Оную Рико узнал – то ключи одного из его погибших соратников, Варгаса, и открывают они двери к заводу по переработке отходов. Проницательный Ситан предложил остальным посетить сие заведение, и Рико выступил для Дока и Фея проводником, провел их по извилистым подземным коридорам в направлении завода. Минуя по пути иные точки, где случились убийства, зрели трое всю ту же слизь... В вертикальной шахте, ведущей к заводу, монстра не обнаружилось, зато означился колокольчик, с помощью которого, по мнению Рико, возможно приманить тварь. Расчет чемпиона турнира оказался точен, и стоило ему позвонить в колокольчик, как ужасающий монстр, выпрыгнув из теней, атаковал опешившую троицу. Впрочем, Фею, Ситану и Рико удалось покончить с глубинным порождением; во время сражения то впилось зубами в руку Чемпу, вырвав из нее немало мясо, и гадал Фей, сможет ли мутант продолжать участие в Бойцовском турнире. Впрочем, Рико никак не выказывал боли и от состязаний отказываться не собирался. С монстром-убийцей было покончено, и направились трое к выходу из канализационных стоков. Ситан, признавшись, что столкновение с обезумевшим созданием его опечалило, вызвался захоронить останки чудовища, обещав Фею, что нагонит его близ лазарета... Ведь наверняка создание это прежде было человеком, но мутировало, и колокольчик оставался последним, что связывало его с прошлым, не давало полностью обратиться в свирепое животное...
Они встречаются вновь в виртуальном пространстве; правитель Соляриса восседает на троне, созерцая замершую пред ним фигуру. «Да», - произносит Ситан. – «Дважды... нет, точнее – трижды. Но могу ли я спросить... Почему было велено переместить его в это место? Дело рук старейшин?» «Нет», - качает головой Император. – «Они надеются незамедлительно покончить с ним. Я не могу винить их в этом. Уж очень они его страшатся». «Тогда...» - начинает Ситан, и Император, не дожидаясь продолжения вразы, подтверждает: «Да. Возможно...» «Но покончить с ним сейчас – весьма поспешное решение», - возражает Ситан. – «Считаю, следует подождать, пока не поймем мы его цель...» «Если ты так считаешь, так тому и быть», - изрекает Император, и Ситан почтительно произносит: «Ваше желание – закон для меня, Ваше Величество. Что ж, позвольте мне...» «Погоди!» - резко прерывает его Император, и, помедлив несколько секунд, сообщает: «Их замысел претворяется в жизнь. Очищение неизбежно!..»
Формулировка миссии Элли донельзя обескуражила, потому поинтересовалась она: «Про сопровождение вопросов нет, но какова наша конечная цель?» «Засекречено», - прозвучал лаконичный ответ. «Но если мы не будем знать ее, то, возможно, не сможем оперативно реагировать на получаемые приказы», - не отступала Элли. – «Даже если они состоят исключительно в том, чтобы мы обеспечили сопровождение. Нам необходимо знать хотя бы объект атаки». «Объект будет обозначен в процессе миссии», - отозвался офицер. – «Он будет сообщен напрямую пилотам Хекта. Ваша задача – защищать Хект от противовоздушных орудий врага». Настаивать было бессмысленно, и офицер, объявив о завершении брифинга, покинул кабинет, бросив напоследок: «Мне не нужно напоминать вам о том, что эта миссия – очищение. Помните, что у нас есть полное право распоряжаться судьбами Янгят». Какое-то время солдаты сохраняли молчание; ситуация нравилась им не больше, чем самой Элли, однако высказывать вслух свое недовольство командованию они не решились. Первым голос подал Стратски, заявив: «Как-то мутно все это, лейтенант! Как мы можем на такое подписываться? Что значит – конечная цель к нам отношения не имеет!» «Молчи!» - резко оборвала его Элехаим. – «Я думаю!» Переглянувшись, солдаты устремились к выходу из помещения – ожидать начала миссии им было велено в казармах. Последними комнату покинули Элли и Ренк. Девушка быстро шагала по коридору, взгляд ее был устремлен в пространство. «Что тебя тревожит?» - осторожно осведомился Ренк, и девушка вздохнула: «Прости, я сейчас на взводе». Они проследовали в казарму, где оставались остальные, и пояснила Элли своим подначальным: «На борту Хекта будут дистанционно взрывающиеся боеголовки. Я просто не понимаю, зачем нам понадобилось их так много... Обычно достаточно и одной, у нас же будет целых восемь! И при этом нам так и не сказали, какова цель, но не будем же мы бомбить объект забавы ради. Потому я и нервничаю». «Может, нам придется очистить какие-то земли от Ягнят?» - предположил Гельмгольц, и Элли отвечала: «Они люди... такие же, как и мы, верно? Командование обязано сообщить нам причину. Я не могу пойти на это лишь потому, что таков приказ». Она осеклась, заметив взгляды пятерых солдат, устремленные на нее – неподвижные, оценивающие... лишенные былых насмешек. «Пусть мы все и называемся ‘солярианцами’, но мы – граждане Третьего Класса, рабочего. Предки наши были Ягнятами. Я понимаю, мы можем ставить под сомнение полученные приказы... но ты ведь другая! Ты – чистокровный гражданин Первого Класса, родом из хорошей семьи. Я слышал, твой отец обладает немалым влиянием в вооруженных силах...» «Мои семья и отец не имеют к этому отношения...» - отозвалась Элли, и Ренк покачал головой: «Знаешь, для гражданина Первого Класса подобное мышление несколько... неожиданно». Гельмгольц и Стратски с тревогой осведомились, собирается ли Элехаим нарушить приказ, ведь это непременно приведет к их разжалованию и лишению привилегий, которые дает служба в вооруженных силах Империи. «Не волнуйтесь», - успокоила солдат Элли. – «Я исполню свой долг. Мы обеспечим сопровождение Хекта, и все на этом». Солдаты облегченно вздохнула: да, это они понимали – исполнить приказ, не задавая лишних вопросов.
С этими словами Рико покинул здание, отправившись восвояси. ...На следующий день на арене состоялись бои полуфинала, в которых Фей провел три поединка, выйдя победителем из каждого. Хаммер был вне себя от радости, и открыто заявил Фею, что если продолжит тот в том же духе, то непременно обретет чемпионский титул. «Вообще-то, наш следующий противник действительно силен!» - урезонил ликующего звероида Фей. – «Его сила огромна! Он остается действующим чемпионом на протяжении трех лет! Одержать верх над ним будет весьма непросто. До сегодняшнего дня я сумел каким-то образом побеждать, но завтра – совсем иное дело! Сомневаюсь, что мне удастся это сделать». Хаммер долго и печально смотрел на юношу, и после произнес, тихо и проникновенно: «Если у тебя действительно такие настроения, то да, ты потерпишь поражение даже в том случае, если победишь». Ошарашенный, Фей покачал головой, рассмеялся: «Вот не думал, что ты способен на подобные слова!.. И ты прав, я никогда не стану чемпионом с таким-то упадническим настроением». Хаммер предложил Фею и Ситану незамедлительно заняться починкой и приведением в порядок гира, наверняка пострадавшего в полуфинальных боях, и трое устремились в ангар, оставался в котором Вельталь. Конечно, запчасти, которые сумел раздобыть звероид, оставляли желать лучшего, однако заверял механик, что это – лучшее из того, что возможно раздобыть здесь, в Нортуне. «Да, нашим деталям по качеству далеко до тех, которыми располагает Чемп», - глубокомысленно заметил Ситан, осматривая гир, и Хаммер пожал плечами: «Ничего не поделаешь. Гир мастера Рико – особенный, предоставлен ему комитетом. Он получает и лучшее обслуживание, и детали. Здесь, в денежных вопросах, Чемп далеко впереди нас». Фей приуныл... когда неожиданно под сводами ангара прозвучал голос: «Так ты ничего и не научился, да?» Трое воззрились вверх, заметил на одном из перекрытий фигуру, облаченную в плащ, лицо которой скрывала маска в форме рыбьей головы. «Давненько не виделись, Фей», - произнес Мудрец, и осознал юноша: «Ты тот самый... с турнира в Аве...» Неведомо как, но образ Мудреца истаял, а в следующее мгновение возник сей таинственный незнакомец буквально в паре шагов от Фея. «Неважно, сколь качественны детали в твоем гире, ты все равно не сможешь одержать верх над ним», - молвил Мудрец, и видя, что не разумеет Фей смысл сказанного им, предложил поединок – здесь и сейчас. Как не старался, не сумел Фей повергнуть Мудреца; в искусстве боя тот был и стремительнее, и опытнее, и – к изумлению юноши – владел теми же приемами, что и он сам!.. Наконец, противники отступили друг от друга, и Мудрец назидательно изрек: «Применение исключительно грубой силы против грубой силы – признак глупца. Очевидно, что при подобном противостоянии противник, который весит гораздо больше тебя, получит преимущество. Я преподал тебе хороший урок. Небольшое различие между нами привело к твоему поражению. А поскольку мастер Рико весит в несколько раз больше тебя, исход окажется очевидным. Подобное применимо и к гирам... Даже если ты раздобудешь детали, сравнимые в качестве с теми, которыми обладает Рико, разница в массе остается. Поэтому тебе необходимо нанести последний, решающий удар, целясь в самое уязвимое место противника. В общем, намек я дал, а понять его – твоя задача». Мудрец повернулся было, намереваясь покинуть ангар, но Фей окликнул его: «Погоди! Почему ты владеешь тем же стилем боевых искусств, что и я? И откуда знаешь мое имя?» «Что ж, хорошо...» - отозвался Мудрец. – «Три года назад именно я принес тебя, едва живого, в горную деревушку, и передал на попечение селянам». «...Ты принес меня в Лахан?» - поразился Фей, и Мудрец подтвердил: «Да. По просьбе твоего отца». «Моего отца?..» - подобное просто не укладывалось в голове у Фея – сколь много откровений! – «Откуда ты знаешь его?!» «Мы с Ханом учились вместе», - молвил Мудрец. «...С Ханом?» - переспросил Фей. – «Так звали моего отца?» Лишь сейчас осознал Мудрец, что юноша полностью утратил воспоминания о прошлом – впрочем, учитывая полученные им три года назад раны, это неудивительно... «...Хан Вон», - произнес он. – «Так звали твоего отца. С самого твоего рождения мы с ним вместе изучали боевые искусства. Но вскоре твой отец стал офицером в вооруженных силах одной из стран, повстречал там очаровательную девушку лет двадцати, Карен. Они с твоей матерью поженились, а я отправился в странствие, надеясь отточить свои боевые навыки». «А что сталось с моей мамой?..» - хрипло осведомился Фей, страшась услышать ответ, и Мудрец отвечал: «Хан говорил, что она умерла, когда ты был совсем мало... Время шло, и однажды я получил от него письмо. Хан сообщал, что его сына... похитил определенный индивид. Мой друг утверждал, что обладаешь ты особыми силами, и похититель жаждал оных. Имя его – Граф». «Граф?!» - воскликнул Фей. – «Это Граф похитил меня?!» «Вы встречались?» - встревожился Мудрец, и Фей утвердительно кивнул: «Да... трижды». «Удивительно, что ты все еще жив», - покачал головой Мудрец. «Мне кажется, Граф посчитал, что я еще недостаточно силен, чтобы смог он достичь своих целей», - предположил Фей. – «Но рассказывай же дальше!» «Хан надеялся отыскать моего сына и хотел заручиться моей помощью», - продолжил вещать Мудрец. – «Я согласился помочь ему, и мы выступили на поиски – тебя и твоего похитителя... В ту ночь, три года назад, разразилась страшная буря. Именно тогда Хан сообщил мне, что обнаружил, где находится его сын. Я устремился туда, обнаружив тебя и Хана тяжело ранеными. Не знаю, что именно произошло между вами и Графом. К тому времени того и след простыл. Возможно, Хан каким-то образом заставил его отступить. Хан вознамерился продолжить преследование Графа, а тебя препоручил моим заботам. Я перевязал твои раны, а после оставил у селян. После чего последовал за Ханом. Наверное, в ту ночь ты и лишился всех своих воспоминаний...» «Но зачем моей отец так желал настичь Графа?» - спрашивал Фей. «Я не знаю», - признался Мудрец. – «Он сказал лишь, что это не только ради сына, но и ради целого мира – с Графом надлежит покончить!.. А после добавил: если что-то случится с ним, я должен буду позаботиться об остальном... С тех пор я его больше не видел». «Граф сказал, что мой отец мертв...» - тихо произнес Фей, и Мудрец задумчиво протянул: «Ну... если уж Граф лично предстал тебе... то да, возможно, так и есть...» И сейчас Мудрец уходил, надеясь однажды разыскать Графа и понять, чего тот в действительности добивается – и таят ли конечные цели его угрозу благоденствию сего мира. «Скажи мне лишь одно», - обратился Фей к Мудрецу. – «В вооруженных силах какой страны служил мой отец?» «Отправишься туда?» - вопросом на вопрос отвечал тот. «Не знаю», - честно отвечал Фей. – «И тут забот хватает...» «Это – парящий в небесах остров, пытающийся укрыться за стеной, как будто для того, чтобы сокрыть свою неудачу», - с ноткой патетики возвестил Мудрец. – «Шеват. Так именуется страна твоего отца». «Шеват?..» - озадачился Фей – прежде о подобной державе он не слышал. – «Парящий в небесах остров?..» «Прощай», - молвил Мудрец, и в следующее мгновение исчез. Какое-то время в ангаре царила потрясенная тишина. «Какой загадочный персонаж», - нарушил молчание Ситан, обернулся к Фею: «Говоришь, это вторая ваша встреча?» «Да», - рассеянно кивнул тот, все еще пытаясь привести в порядок мысли. – «Первый раз мы виделись на турнире в Аве». Игнорируя вопли звероида, требовавшего рассказать ему все, и в подробностях, Фей полагал, что понял намек Мудреца... и в завтрашнем финальном бою сумеет добиться победы – и различие в оснащении гиров на исход нисколько не повлияет. «Не вздумай недооценивать ситуацию», - все же счел необходимым предостеречь Фея Ситан. – «Будет обидно, если ты потерпишь поражение, пребывая в заблуждении о том, что понять суть намека, высказанного этим человеком». «Да знаю, Док», - отмахнулся Фей, и Ситан, с тревогой взглянув на него, предложил вернуться в лазарет, благо час был уже поздний, а на следующий день юноше непременно понадобятся все его силы...
Вельталь и Стьер сошлись в противостоянии; помня о словах Мудреца, Фей разил противника исключительно в наиболее уязвимые места, как то сочленения конечностей гира... На глазах потрясенной публики Стьер пал, и новым чемпионом турнира был провозглашен Фей. Когда по завершении боев последний встретился в коридоре арены с Рико, сохранявшем каменное выражение лица, и его подельниками, те немедленно набросились на Фея с обвинениями, предполагая, что Вельталь был оснащен высококлассным оборудованием, использование которого выходит за рамки установленных правил. «Заткнитесь!» - рявкнул на них Рико, и спутники его испуганно притихли. – «Хватит позорить меня еще больше... Откуда вообще такому оборудованию взяться здесь, в столице Империи, вы вообще думали? Особенно, если сектор D вообще невозможно покинуть из-за этих проклятых ошейников!» Обратившись к Фею, Рико открыто признал свое поражение, и, назвав юношу новым ‘чемпионом Бойцовского турнира’, удалился, поспешив в ангар. Здесь, никем не замеченный, забрался он в капсулу Стьера, активировал системы гира...
«Никогда бы не подумала, что именно тебя назначат командующей силами сопровождения», - прозвучал недовольный голос, сквозило в котором неприкрытое высокомерие, и ступила в ангар светловолосая девушка. «Доминия?» - выдохнула Элли, и та утвердительно кивнула: «Давненько не виделись, Элехаим. Со времен «Югенда», верно?..» Солдаты переводили взгляд со своего лейтенанта на прибывшую. Хоть прежде Доминию и не встречали они, но наслышаны были: принадлежала она к «Стихиям», а с представителями этого класса лучше не связываться – никогда. «Что ты здесь делаешь?» - спрашивала Элехаим; похоже, неприязнь между девушками была взаимной. «Это – важнейшая миссия, и приказ исходит с самых верхов», - пояснила Доминия, откровенно упиваясь оказанным ей доверием. – «Рамсус постановил, что простой солдат не будет пилотировать Хект – это сделаю я. Мне даже сопровождение не нужно, но это, к сожалению, часть стратегии. Да, нам предстоит добрый бой!» «Подожди!» - выкрикнула Элехаим, и Доминия, направившаяся было в направлении Хекта, остановилась, обернулась, вопросительно изогнув бровь. – «Скажи, какая у нас цель! Ты-то должна знать!» «Вообще-то, это секретная информация...» - молвила Доминия, полюбовалась несколько секунд выражением лица Элли, а после добавила: «Но так и быть, расскажу. Цель – электростанция в восточном секторе имперской столицы Кислева. Источник ее энергии – ядерный реактор, реликт древней цивилизации». «Реактор?»- поразилась Элли. – «Но если атаковать его, то Кислев...» «Скорее всего, большая часть Империи обратится в руины», - ничуть не смутившись, завершила мысль Доминия. – «Оставшиеся же земли станут необитаемы на сотни лет». «Но почему мы идем на подобные меры?» - растерянно спрашивала Элехаим, не в силах поверить в то, что командование с такой легкостью обрекает на гибель тысячи людей. «Чтобы свершить очищение, зачем еще?2- пожала плечами Доминия. – «Не знаю, известно ли тебе, но в Кислеве пребывает Страж Врат. Сами Врата контролируются этими жалкими Ягнятами, пытающимися уничтожить их. Разве можем мы допустить подобное?» «Даже если и так... разве можем мы вмешиваться?» - медленно произнесла Элли, и Доминия презрительно хмыкнула: «Тебе-то что? Совесть проснулась?.. Война, конфликт, предательство – все это составляет основу природы Ягнят. Это очевидно, достаточно лишь посмотреть на глупцов в сей стране. Спусти их с поводка, и они тут же наворотят бед. Они с готовностью разграбят наш мир, искренне считая себя его полноправными хозяевами. Нет, знаниями и технологиями не следует делиться с этими домашними животными. Мы должны указывать им на их место». «Но прежде ты сама была жительницей поверхности...» - начала было Элехаим, и лицо Доминии исказилось от ярости. «Я была избрана командующим!» - рявкнула она. – «Не смей смотреть на меня так же, как на этих глупых Ягнят! Да что с тобой говорить, лишь время тратить: ты уклонялась от долга, возложенного на тебя еще со времен «Югенда». Да, я была жительницей поверхности, но я свершу очищение Янгят! И я хочу, чтобы вы, Пастыри, Авель, своими глазами увидели то, что я сделаю!» ...Хект и корабли сопровождения покидали доки Бледавика, поднимаясь в воздух, устремляясь к обреченным землям Империи Кислев...
Ошейник с шеи Фея был снят – и сам он, и бестоид Хаммер получили королевское помилование. Поскольку в ближайшее время нового Бойцовского турнира не предвиделось, Рью предлагала Фею освоиться в столице, посетить, например, сектор А, где проживает гражданское население Нортуны, или навестить визит самого королю Зигмунду в центральном административном квартале, который высказал желание лично познакомиться с новым чемпионом. И когда сотрудники комитета удалились, Фей, посоветовавшись с Ситаном, решил последовать их предложению и осмотреться в городе. Ведь покидать столицу, не вернув Вельталь, они не желали, но где сейчас находится гир, представления не имели. Вероятно, он перемещен в некий иной док в пределах Нортуны... и Ситан просил благодарного Хаммера выяснить этот вопрос. Звероид просиял, польщенный оказанным ему доверием, обещал, что получит интересующие товарищей его сведения в кратчайшие сроки, и после будет ждать их в баре «Дикий кот», что в секторе А. ...Покинув темницу, Фей и Ситан устремились к центральному сектору столицы, где в монументальном здании располагалась как королевская резиденция, так и штаб командования вооруженных сил; сокрушались офицеры, что в свете последних событий отношения их с южным соседом могут оказаться излишне напряжены... а ведь именно столь несвоевременное появление «Геблера» помешало в недалеком прошлом Кислеву и Аву заключить мирный договор. Король Зигмунд, по словам офицеров и советников, активного участия в определении стратегии военных кампаний не принимал, возложив ответственность за сие на свих генералов; уход любимой супруги, ожидающей в ту пору ребенка, сильно подкосил правителя, он замкнулся в себе и редко появлялся на людях... на протяжении многих лет. Стража препроводила визитеров прямиком в личные покои короля, и Зигмунд, оторвавшись от игры на органе, приветствовал чемпиона Бойцовского турнира и его спутника. Те почтительно поклонились, и король, без лишних слов перейдя к делу, обратился к Фею: «Как ты отнесешься к предложению присоединиться к моим вооруженным силам?» Не успел Фея ответить, как вентиляционная решетка на потолке помещения с треском рухнула на пол, а следом за ней – никто иной, как Рико! Поднявшись на ноги, мутант улыбнулся королю, пробормотал что-то о том, что ошибся поворотом и бросился наутек. Придя в ярость, Зигмунд приказал стражам преследовать бывшего чемпиона, пытающегося схорониться в его собственном дворце, ведь наверняка желает Рико монарху лишь зла. ...Рико со всех ног бежал по коридорам дворца, заметил неприметную дверцу, метнулся к ней, оказавшись в просторной спальне. Здесь он остановился в недоумении: запах, витавший в помещении, был ему знаком... но откуда?!. Возвращались воспоминания, давным-давно позабытые... Он – совсем еще маленький мальчик, и утлая лачуга в захолустном квартале, разделяли которую они с матерью. Последняя все время хворала, надрывно кашляла, и все же заботилась о сынишке... С малых лет ощущал тот себя не походим на других детей: иной оттенок кожи, огромные уши, копна рыжих волос... Не раз и не два спрашивал малыш маму об отце, но та лишь печально улыбалась, отвечая: «Твой отец – великий человек. Однажды последуешь ты по его стопам». Рико рос, и то, что не является он человеком, становилось все более очевидно. Неужто мама... в действительности не его мама?.. Он терзался вопросами, а мама лишь успокаивала его, плакала... но не рассказывала ни о чем... Шли годы, познал Рико и неприятие, и гонения, и оскорбление... А однажды недуг победил, и мамы его не стало... Он остался один – один в целом мире... ...Из неожиданных воспоминаний Рико вырвали ступившие в комнату Ситай и Фей. «Зачем ты здесь, в центральном квартале?» - спрашивал юноша, но Рико лишь отмахнулся, не желая отвечать... Подоспели стражи наряду с королем, недоумевая, каким образом мутант проник во дворец, ведь система безопасности должна пропускать лишь индивидов, обладающих определенным ДНК. «Арестуйте его», - приказал Зигмунд, и стражи немедленно окружили мутанта, покорно позволившего им направить на него автоматы. – «Его разыскивает Бойцовский Комитет за нарушение условий контракта». Стражи увели Рико, а король еще долго смотрел им вслед, и выражение лица его было донельзя странным. «Нет... быть не может...» - прошептал он, но, взяв себя в руки, пояснил Фею и Ситану, что бывшего чемпиона подозревают в попытке покушения на него, ведь зачем-то направил же Рико своего гира прямиком в королевскую ложу на арене. Извинившись перед гостями и сославшись на неотложные дела, монарх быстрым шагом удалился, заметив, однако, что станет ожидать от Фея положительного ответа на озвученное ранее предложение. Ситан предложил Фею покинуть дворец и наведаться в сектор А – быть может, Хаммер уже успел раздобыть интересующие их сведения. Юноша возражать не стал, и двое, покинув центральный сектор, устремились в район, проживали в котором мирные граждане столицы Кислева. Здесь их уже дожидался звероид, коего буквально распирало от нетерпения с ходу выложить все то, что удалось ему узнать о местонахождении Вельталя. «Как и предполагал Док, твой гир переместили в иной ангар – подземный, в секторе D», - сообщил Хаммер Фею. – «Я выяснил, что попасть туда можно двумя способами. Первый – пройти через Бойцовскую Арену». «Невозможно», - нетерпеливо отмахнулся Фей. – «А второй?» «Второй несколько опасен – пройти через тоннель для грузовых поездов», - отвечал звероид. Фей пожал плечами: теперь, когда ошейник с него сняли, он не видел причин, по которым нельзя было бы попробовать добраться до гира. Ситан просил Хаммера выяснить время прохождения через тоннель составов – не хотелось бы бесславно погибнуть под колесами оных. Звероид закивал, покинул бар, дабы незамедлительно приступить к исполнению возложенной на него задачи. Фей и Ситан, еще немного побродив по окрестным кварталам да полюбовавшись видами столицы Империи, вскоре вернулись в сектор D, дабы заняться претворением в жизнь замысла по возвращению Вельталя. У дверей нового жилища Фея неуверенно топталось несколько бойцов; лишь заметив нового чемпиона, они обратились к нему, предлагая пройти в дом и поговорить – о Рико. Агрессии с их стороны не наблюдалось, что Фея несколько удивляло: он-то полагал, что теперь все без исключения приятели Рико будет смотреть на него как на врага – еще бы, некий молодой выскочка поспел лишить заслуженного титула их Чемпа! И когда бойцы проследовали в комнату, они обратились к Фею с просьбой: «Мы бы хотели попросить тебя помочь Рико!» Фей и Ситан озадаченно переглянулись: не ослышались ли?.. «Вы ведь знаете, что произошло», - говорили бойцы. – «Только что комитет выпустил видеообращение к горожанам, в котором утверждалось, что бывший чемпион был обвинен как в попытке покушения на короля, так и в нарушении статьи В Имперского Кодекса. Как следствие, вскоре на арене состоится публичная казнь...» «Ну, да, я знаю, что его взяли под стражу», - растерялся Фей. – «Но причем здесь попытка покушения на короля?!» «Возможно, Чемп как-то перешел дорогу членам Бойцовского Комитета», - пожал плечами один из гостей. – «Ведь большинство из них входят в ’Этос’ и обладают немалым влиянием на правительство. Но, по правде сказать, король Зигмунд старается свести это влияние к минимуму. Кроме того, в последние годы король стал чинить препоны проведению входящими в ‘Этос’ индивидами Бойцовских турниров. Наверное, он слишком рьяно пытался ограничить их власть, потому они и использовали Чемпа...» «Но почему его?» - недоумевал Фей, и отвечали бойцы: «Рико родился в этом городе. Но Зигмунд является яростным противником мутантов и полулюдей, потому Рико еще в юности изгнали отсюда. И он возненавидел короля, столицу, да и вообще всю Империю... В прошлом у него было немало шансов покончить с королем. И совсем недавно, когда его гир якобы случайно врезался в королевскую ложу... Но и эта попытка оказалась неудачной. Комитет, страшась того, что Рико выдаст их, подстроил его арест... С самого начала негодяи из ‘Этоса’ использовали его в своих целях. Пожалуйста, Фей, помоги нашему Чемпу». Не успел Фей ответить, как в комнату ступил Хаммер, остановился в дверях, озадаченно переводя взор с Фея и Ситана до навестивших тех бойцов. Велев звероиду приблизиться, поинтересовался Фей, что тому удалось узнать о расписании грузовых поездов, и отвечал тот: «Следующий состав пройдет сегодня вечером». Заметив на лице Фея непреклонную решимость, Хаммер всполошился: «Нам нужен план! Невозможно действовать без него!» «Ситуация изменилась», - произнес юноша, - «ровно как и наши планы. Мы выступаем сегодня вечером!» В голове его уже успел сформироваться план: прекрасный и безумный одновременно!.. Они заберут Вельталь из подземных доков, затем на грузовом составе доберутся через подземный тоннель до арены, спасут Рико прямиком перед назначенной казнью и, наконец, покинут этот опостылевший город. Ситан с энтузиазмом поддержал замысел Фея: действительно, все гениальное – донельзя просто!..
Фею не составило большого труда отыскать в доках среди множества прочих гиров Вельталь, и, забравшись в капсулу, направить машину в воротам, ведущим на арену, столь памятную ему по недавнему Бойцовскому турниру. Положение Рико было хуже некуда. Дабы раз и навсегда устранить слишком много знающего мутанта, Бойцовский комитет решил не рисковать; да, то был не бой – казнь!.. Опальному чемпиону отказали в использовании Стьера, и сейчас Рико обреченно созерцал противника – здоровенную рептилию. Та радостно била хвостом по земле, взметая тучи песка, облизывалась, разглядывая предполагаемую закуску... На глазах пораженной толпы зрителей невесть откуда появившийся на арене черный гир прикончил не ожидавшего подобного коварства зверюгана; после чего пилот гира, спрыгнув наземь, о чем-то заговорил с предполагаемой жертвой. Трибуны безмолвствовали, ожидая продолжения шоу... «...И что это ты ту делаешь?» - грубовато осведомился Рико, и отвечал Фей в тон ему, кивком указывая на гир: «Просто хотел вернуть его. Не собирался я спасать тебя. Просто элеватор, на котором я надеялся покинуть доки, привел меня сюда, на арену. Ну, я увидел, что тебе приходится несладко. Потому пришлось спасать тебя... как-то так». «Надо же, какая история, полная случайных совпадений...» - хмыкнул Рико, не поверив ни слову, но Фей лишь отмахнулся: мол, думай что хочешь. «Что теперь?» - осведомился он у Рико. – «Я вломился на арену, меня все видели. Теперь мы оба преступники... потому не помешает бежать, и поскорее. Если останешься, тебя все-таки скормят какому-нибудь монстру». Рико упрямо мотнул головой; на лице его отражалась непреклонная решимость. «Если хочешь бежать из Империи, милости прошу», - бросил он. – «Я не собираюсь покидать эту страну. Даже если это будет означать мою гибель!» Фей вознамерился было возразить, но осекся, услышав гул, все возрастающий. В ночном небе показались корабли, медленно плывущие на городом... В одночасье все пришло в движение: по всех без исключения секторах Нортуны вспыхнули прожектора, зазвучали орудия ПВО. Корабли противника разделились; некоторые оказались поражены выстрелами, рухнули в пределах городских кварталов, иные же продолжали медленно плыть по небу. Разинув рот, Фей наблюдал за воздушными судами, когда голос подоспевшего Ситана вырвал его из оцепенения. «Фей, это – нападение Ава, или точнее – ‘Геблера’!» - в голосе Дока слышалась неприкрытая тревога. – «Они наносят удар непосредственно на столице Империи! И основной корабль, прикрываемый судами сопровождения, движется электростанции, в сердце которой – ядерный реактор! И если они взорвут его, от столицы и следа не останется!» Фей не раздумывал долго. «Док, если мы сумеем изменить его курс, это поможет?» - осведомился он, указав на воздушный корабль. «Да, но...» - неуверенно отозвался Ситан, и Фей прервал его: «Док, я должен попытаться. Мы не можем просто... бежать». Вновь нырнув в капсулу Вельталя, Фей поднял гира в воздух. Ситан же, пробормотав что-то о помощи гражданским в эвакуации, бросился прочь с арены. Рико остался в одиночестве; он глядел то вслед Доку, то на поднимающийся все выше черный гир, и размышлял – чем руководствуются эти люди в своих действиях?.. Как принимают свои решения?.. Почему становятся на сторону тех, кто незнаком им, и, возможно, даже враждебен?.. Прежде Рико подобными вопросами не задавался, и, возможно, именно поэтому испытывал столь всепоглощающую душевную пустоту. И происходящее сейчас заставляло его многое переосмыслить... Выступив вслед за Ситаном к жилым кварталом, Рико наблюдал со стороны за тем, как Док и примкнувший к нему звероид – Хаммер, - пытаются прекратить панику, распространяющуюся среди горожан, направляют их к выходу из города. «Не сдавайся, Хаммер! Фей сейчас сражается!» - говорил Ситан звероиду. – «Он не в силах наблюдать, как невинные теряют свои дома, свой город... все, что им дорого!» «Мой... город?..» - прошептал Рико, пробуя слова на вкус... и, сорвавшись с места, бегом бросился к докам гиров...
Пятеро гиров сорвались с поверхностей кораблей сопровождения, устремились к Вельталю. Ренк, однако, задержался близ гира Элли, с тревогой ожидающей начала противостояния, обратился к ней: «Я так понял, вы с пилотом этого гира – друзья. Но прости, отступить мы не можем. И дело даже не в том, что мы сопровождаем Хект. Ведь мы – силы специального назначения «Геблера», и не можем признать поражения! Поэтому сейчас мы зададим жару этого парня! Не возражаешь?..» «Я...» - пролепетала Элли, совершенно растерявшись, и Ренк, расценив ее ответ как отсутствие возражений, последовал за остальными. Впрочем, Фей довольно быстро доказал противникам, что поражение тех на границе было не случайно. Мастерски управляя Вельталем, он разил гиры противника одного за другим, и те были вынуждены отступать, спасая боевые машины от полного уничтожения. К Вельталю присоединился Стьер, и управляющий гиром Рико бросил Фею: «Мне не нужна причина, чтобы выбить дерьмо из тех, кто меня раздражает. Тебе, кстати, это тоже касается». «Что ж, вполне себе причина», - усмехнулся Фей, понимая, что Чемп в жизни не признается в том, что присущ ему альтруизм – уж слишком качество это несовместимо с образом сурового и безжалостного бойца. ...Пятеро солдат «Геблера» вынуждены были отступить, и Фей вознамерился было направиться к основному воздушному судну эскадры, дабы попытаться изменить его курс... когда заметил Вьерж – гир, управляла которым наверняка Элли. Фей просил Рико отправляться к кораблю противника первым, обещая, что вскоре непременно нагонит сподвижника; нехотя Чемп подчинился. «Что ты здесь делаешь, Элли?» - обратился Фей к девушке по внутренней связи, когда они остались вдвоем – гиры, замершие в ночном небе над обреченным городом. – «Насколько помню, ты хотела оставить службу!» «Ты слишком многого просишь!» - запальчиво выкрикнула Элли. – «Я – офицер ‘Геблера’!» «Стало быть, ты просто исполняешь свой долг?!» - осведомился Фей, и отвечала девушка: «Да! И мой долг – сопровождение Хекта и устранение врагов, которые встают у нас на пути... Поэтому будет лучше, если ты отступишь... В противном случае мне придется прикончить тебя!» «Ты серьезно?» - услышанные догмы не укладывались у Фея в голове - скорее походили они на зазубренные фразы, на самообман, нежели на истинные мысли и чувства Элехаим. – «Ты действительно осознаешь, что творишь?! Как ты можешь так говорить, ведь знаешь же, куда направляется ваш корабль и каков может быть исход?!.» Элли долго молчала... а после выкрикнула: «Да! Знаю и прекрасно понимаю!.. Ты не представляешь, как бы я хотела все изменить... но не смогла... Нет у меня такой свободы, как у тебя!» «Свободы? У меня?» - изумился Фей. «Да! Разве нет?» - молвила Элли. – «Ты можешь сам выбирать, куда идти... Сражаться с теми, устремления кого разделяешь... Ты можешь выбирать свой собственный путь! А вот я – нет...» «А почему не можешь-то, Элли?» - осведомился Фей, и уклончиво отвечала девушка: «Если бы могла – давно сделала! Но я не могу... Здесь мое место. Иначе для меня и быть не может. Пожалуйста... пойми...» «Элли», - вздохнул Фей, - «у меня ведь тоже нет места, которое я мог бы назвать ‘домом’... Барт и вся команда бесследно исчезла наряду с кораблем после сражения с ‘Геблером’. Потому нет у меня больше тех, к кому я примкнул...» «Тогда за что же ты сражаешься сейчас?..» - вопросила Элли. – «За кого?..» «...А тебе это нравится?» - вопросом на вопрос отвечал Фей. – «Пересекаете границы чужой страны, разрушаете тут все... Невинные миряне становятся жертвами... Тебе так нравится сражаться?! Получаешь удовольствие, наблюдая за тем, как гибнут люди?!» «Не неси чушь!» - с возмущением оборвала его Элли. – «Я никогда не испытываю радости от подобного!» Вельталь метнулся к Вьержу, и, обхватив его руками, заставил опуститься вниз, на крыши зданий жилых кварталов города. Фей и Элли покинули капсулы гиров, и ныне созерцали хаос, царящий в столице... существовать которой, быть может, осталось совсем немного. «Смотри!» - выкрикнул Фей. – «Хорошенько смотри! Видишь, что вы наделали! Неужто слово ‘долг’ оправдывает все это?» Элли потрясенно молчала, глядя на рыдающих, ударившихся в слепую панику людей, бегущих куда-то... «Ты не должна этого делать», - тихо произнес Фей. – «Не должна, если не хочешь. Не должна заставлять себя лишь для того, чтобы у тебя оставалось место, которое называешь ты ‘домом’... Ради чего я сражался с тобой?.. Хочешь знать?.. Я вот не знаю наверняка. Прежде я помогал Барту и остальным. Но я не могу понять, зачем сражаюсь сейчас... Возможно, просто пытаюсь найти свое место в этом мире... И, думаю, лучше сражаться, чем опустить руки и бездействовать. Если противостояние может хоть немного помочь друзьям, значит, оно оправдано... и что-то да значит». После чего устремился Фей к Вельталю, дабы завершить начатое и заставить под завязку набитый взрывчаткой воздушный корабль – Хект, так называла его Элли - изменить курс. «Подожди!» - надрывно выкрикнула девушка ему вслед. – «Ты не сможешь! Доминия принадлежит к "Стихиям", сильнейшим из солдат ‘Геблера’, и является одной из ближайших сподвижниц Рамсуса! У тебя нет шансов в противостоянии ей!» «И все же я должен это сделать», - буднично отозвался Фей. – «Ситан и Хаммер, например, не имеют ни малейшего отношения к Кислеву, и все же изо всех сил стараются вывести из столицы гражданских. Даже Рико, который должен ненавидеть этот город, сражается рядом со мной. Именно поэтому я не могу отступить». С этими словами он скрылся в капсуле; Вельталь вновь поднялся в воздух, устремился в направлении Хекта... Элли беспомощно проводила черный гир глазами; в душе девушки царило полнейшее смятение...
Не обращая внимания на угрозы, Фей и Рико прилагали все усилия, чтобы изменить курс Хекта; двигатели Вельталя и Стьера работали на пределе, всем своим весом давили гиры на корпус воздушного корабля, заставляя тот хоть немного изменить направление своего движения. Но... бесполезно, уж слишком массивен был Хект... Рядом с ними возник Вьерж, пилотируемый Элли. Совместными усилиями три гира сумели чуть повернуть воздушный корабль, и ныне он, теряя высоту, направлялся не к ядерному реактору, но к жилым кварталам Нортуны!.. Двигатели гиров были близки к перегреву, и в любое мгновение системы машин могут отключиться, что приведет к неконтролируемому падению их с огромной высоты... Обхватив Вельталь, Стьер оторвал гир Фея от Хекта, оттащил его в сторону... Но Вьерж продолжал давить на корпус судна, и останавливаться, похоже, не собирался. «Не волнуйтесь», - прозвучал в коммуникаторах Фея и Рико тихий голос Элли. – «Мой гир сделан в Солярисе. Он выдержит...» Девушка прекрасно понимала, что это - самообман, и все же жертвовала собой – ради мирян Нортуны... То было решение, принятое ею и только ею – обдуманное и единственно верное... С ужасом наблюдал Фей, как системы Вьержа разом отказали, и гир Элли устремился к далекой земле... Продолжал падение и Хект; благодаря усилиям Элли и остальных, начиненный взрывчаткой воздушный корабль пал на окраине города, и ярчайший взрыв разорвал ночную тьму...
Но вскоре исчез он, и Элли оставалось лишь гадать, был ли гир на самом деле, или то – лишь морок, плод воображения ее угасающего сознания... Столкновение с землей... неожиданно мягкое... А затем – руки Вельталя бережно поднимают Вьерж, слышится голос Фея, в нем – сдерживаемые рыдания... С губ срываются слова: «Ты сможешь простить меня?» «То не твоя вина, Элли», - звучат заверения. – «Не твоя». Сознание милосердно меркнет...
Вернувшись, Хаммер замешкался в дверях, с подозрением косясь на Элли, и лишь когда Фей заверил звероида в том, что новой союзнице можно доверять, воодушевленно сообщил: «Я выяснил, как нам бежать из столицы Империи! Мы захватим новый воздушный корабль Кислева, ‘Голиаф’! Рядом с ним даже гиры кажутся малюсенькими! Говорят, что лишь это судно способность сровнять с землей столицу Ава, Бледавик. И, если верить моим источникам, находится корабль к северу от Кислева – в подземном доке некоего военного комплекса». Элли заметно побледнела, молвила: «Мне знаком этот комплекс. Я уже говорила о нем тебе, Фей. Именно туда мы проникли... похитили гиры... Я и помыслить не могла, что в подземном доке может находиться нечто подобное!..» «Элли, а ты помнишь, как именно вам удалось проникнуть на базу?» - деловито осведомился Ситан, и Элли, утвердительно кивнув, заверила сподвижников, что сможет указать им путь. Фей предложил выступать немедленно, ведь очевидно, что Империя расценит ночной удар «Геблера» как объявление войны, и ответные меры не заставят себя долго ждать. До того, как пламя нового конфликта озарит земли Игнаса, остаются, быть может, считанные часы... Хаммер заметил, что Рико просил передать Фею – он не собирается покидать столицу. Что ж, то был его выбор, и задерживаться в Нортуне юноше и спутникам его не следовало... Смерив Элли пристальным взглядом, Хаммер приблизился к девушке, шепнул ей на ухо несколько слов; та кивнула, и, никак не прокомментировав услышанное, присоединилась к остальным, ожидавшим ее в входной двери. В городе было введено военное положение; все дороги, ведущие в центральный административный квартал, были перекрыты – король и армейские чины готовились нанести ответный удар по южному соседу. Кроме того, как и ожидалось, после случившегося на арене вечером накануне Фей был объявлен «преступником», и городским стражам было велено задержать негодяя, если посмеет тот вновь дать о себе знать. Впрочем, стражи не были в восторге от полученного приказа, и даже если и узнавали Фея, целенаправленно следующего в компании сподвижников к выходу из города, предпочители не связываться с чемпионом Бойцовского турнира: пусть уходит, жизнь дороже... Лучше притвориться, что не заметили разыскиваемого... В городских ворот Рико методично избивал стражей; заметив Фея, мутант приветственно махнул рукой, бросив: «...Я передумал. Уйду ненадолго из Нортуны, пусть тут все успокоится. Так и быть, помогу вам угнать «Голиаф». Но не тешь себя иллюзиями: друзьями мы не станем! У меня есть собственные цели, осуществить которые я собираюсь в одиночку! Так что, когда покинем земли Империи, расстанемся». Фей пожал плечами: против еще одного спутника – тем более, закаленного бойца – он не возражал. Путь был свободен; находясь в капсулах гиров – Вельталя, Вьержа и Стьера – трое пилотов покидали столицу Кислева; Ситан и Хаммер вынуждены были передвигаться на своих двоих, и отчаянно старались не отстать.
В пределах комплекса означилось немало стражей – пилотов гиров, и механических боевых машин. Фею и спутникам его приходилось вести непрерывные бои с имперцами - защитниками комплекса. Сопротивление последних удалось преодолеть, и беглецы, оставляя за собой след из мертвых тел и искореженных гиров, достигли обширного ангара, пребывал в котором «Голиаф» - вершина инженерной мысли конструкторов воздушных кораблей. Персонала внутри судна не было – оно и к лучшему. Ситан, заняв кресло пилота, сумел поднять корабль в воздух, и «Голиаф», покинув ангар, воспарил в небеса, взяв курс на юг, к землям Ава... Но возник пред судном черный гир, на плече которого высилась знакомая фигура. «Это он», - зло прошипел Фей, и бегом бросился к отсеку корабля, в котором оставили они гиры. Переглянувшись, Элли и Рико устремились за ним. Оставаясь на крыле «Голиафа», Граф терпеливо дожидался, когда трое противников его приблизятся. В отличие от них, сам он не собирался забираться в гир, и, обратившись к Фею, изрек: «’Голиаф’ не предназначался для вас. Ты должен еще ненадолго остаться на этой земле. Я не могу позволить, чтобы ты покинул ее...» Он атаковал, показав себя невероятно сильным противником. Трое гиров с трудом сдерживали натиск сего престранного индивида, обладавшего невероятными, гибельными способностями... «Держитесь!» - прозвучал в коммуникаторах гиров возглас Ситана, и в следующее мгновение воздушный корабль сделал в воздухе резкий вираж. Не ожидавший подобного Граф сорвался с крыла, камнем канул вниз... наряду со своим черным гиром. Но вскоре оный вновь поднялся в воздух, начал сближение с судном. Ситан приказал отчаянно паникующему Хаммеру взять себя руки, занять место у оружейной установки. Звероид подчинился, и, дождавшись, когда черный гир, окажется в перекрестье прицела, нажал на гашетку. Боевая машина Графа была отброшена в сторону градом выстрелов, и, будучи поврежденной, преследование повреждать не могла. К тому времени, когда Фей, Элли и Рико вернулись в кабину, Хаммер ликовал, что-то крича и танцуя... до тех пор, пока Чемп не отвесил ему подзатыльник и вежливо не попросил заткнуться. Но, несмотря на одержанную победу, Фею было не до веселья. «Док, у меня плохое предчувствие», - сообщил он Ситану. – «Как прежде... И мне кажется, что за нами наблюдают...»
Отрывисто отдавая приказы членам команды, Барт приказал выпустить по воздушному кораблю ракету класса «земля – воздух». Вбежавшие на капитанский мостик Сигурд и Мэйсон попытались урезонить юного господина, прося того немного подождать и проанализировать ситуацию, однако тот остался глух к им словам. Ракета, выпущенная из оружейной остановки крейсера, устремилась к «Голиафу»... ударила в воздушный корабль. Оный вмиг объяло пламя, начал он снижение...
Лишь сейчас заметил Ситан крейсер, с которого была выпущена ракета, с горечью усмехнулся. «Эх, Сигурд, Сигурд...» - пробормотал он. – «Тебе бы пересмотреть свои методы привития дисциплины определенным отпрыскам благородных кровей...» ...Полет флагмана имперского воздушного флота длился недолго, и рухнул тот в море, ознаменовав гибель свою ярчайшим взрывом...
«Может, тебе стоило бы отправиться туда?» - прозвучал голос, и Рамсус вздрогнул, обернулся. В двух шагах от него возник Граф; как и всегда, последний не счел необходимым ни предупредить о себе, ни отнестись с уважением к личному пространству командующего. «Тот, кто принес тебе немало боли и страданий, находится на этом корабле», - сообщил Граф Рамсусу. – «И направляется он к Аквуви». С этими словами Граф исчез, а Рамсус, обратившись к команде, приказал готовить воздушный крейсер к взлету. «Мы атакуем корабль Кислева», - постановил он. «Но мы не можем!» - встревожилась Мианг. – «Мы все еще не получили приказов из столицы. Если мы направимся туда...» «Мне наплевать!» - отрезал командующий, и на лице его отражалась непреклонная решимость. – «Я не могу упустить их!» Мианг молча покинула капитанский мостик, но как только двери закрылись за нею, путь девушке преградил невесть откуда взявшийся Граф. «Мне кажется, я уже предупреждал, что штучки твои до добра не доведут», - процедил он. «Я просто пытаюсь помочь», - заверила его Мианг. – «Разве не помогла я сбросить те ‘оковы’? Ты знаешь, что ‘вместилище’ откликнется лишь на избранного. Им же это не известно. Но... он важен для Кахра. Он – сам смысл его существования!» Граф безмолвствовал, созерцая Мианг, а та неожиданно произнесла: «И я хотела бы поблагодарить тебя. Ведь ты помог мне, верно?.. Но ради меня?.. Или ради него?.. Или же... ради себя?..» ...Воздушный крейсер покидал док Бледавика, устремляясь на север. Офицеры собирались провести судно через границу между Вратами 1 и 2, ибо то – кратчайший путь к океану Аквуви. «Сообщение от Келвены», - прозвучал на капитанском мостике голос связиста, и Рамсус обратился в слух. – «Доминия отступила в Хайшао. Она начнет преследование воздушного корабля». Командующий отрешенно кивнул, всецело сосредоточившись на предстоящей миссии...
«Неподчинение... Задача Рамсуса – поиски ‘Реликтов Анима’ в Игнасе и надзор за Ягнятами. Что он...» «Мы можем вернуть ‘Реликты Анима’ в любое время. К тому же мы узнали, что на борту воздушного корабля находился он. Должно быть, Рамсус вознамерился настичь его». «...Стало быть, дело в той травме». «Нет. В данном случае, Книрет... то были серьезные ранения». «Согласно кубу памяти, рядом с ним находятся несколько индивидов, обладающих фактором ‘Анимуса’». «Речь о ‘Суфради’, результате Проекта ‘М’»? «Да». «Совпадение?» «Нет, не может быть. Либо они оказались привлечены им, либо...» «Неожиданно, но все происходит так же, как и 500 лет назад». «Нельзя исключать возможность то, что он именно так все и спланировал». «Точка перемещения – Аквуви... Это около Теймса». «Если это Аквуви, то туда устремился Крелиан». «Крелиан? Лично? Зачем?» «Похожи, они сумели отыскать его. Более 4000 лет разыскивал он наследие Зебоим». «Наследие... Это та технология, о которой он говорил?» «Да», - звучит ответ; в виртуальном пространстве возникает новая сущность – сознание Императора Каина. – «Молекулярная инженерия... нанотехнология. Юдоль творения, столица культуры Зебоим... находится на дне океана Аквуви. На протяжении 19 лет ‘Этос’ хранил этот факт в тайне».
«Да, на данный момент», - подтверждает правитель. «19 лет... Это совпадает с тем временем, когда произошел фазовый сдвиг...» «Действительно». «Не понимаю. Не кажется, что эта технология слишком важна для нас...» «Он все еще Ягненок. Дать ему волю поступать, как вздумается, - не самое разумное решение». «Временами даже мы не знаем, что у него на уме». «Пусть так и остается», - произносит Император. – «Я приму полную ответственность за это решение. И к тому же... разве не собирались вы ‘уничтожить’ его?» «Случайно вышло». «Наверное, он находится на Игнасе». «А я и не думал, что уничтожить его будет просто». «Очищение не состоялось. Подобного впредь не случится». «Если ‘Анимусы’ сейчас вместе, на то есть причины». «Да». «Каин, почему тебя волнует это? Для нас он несущественен...» «Он может оказаться лишь ядом для нас, но никак не исцелением». «Неужто ты все еще веришь в ‘Анонелбе’?» «Это – не более, чем иллюзия». «А результат – то состояние, в котором мы пребываем теперь». «Или же это... давно позабытая тобой ‘эмоция’?» Император Каин безмолвствует. «Каин, мы – ‘боги’», - напоминают Министры, и сознание монарха отдаляется, покидая пределы сей виртуальной ирреальности... Придя в себя, Элли обнаружила, что находится на куске обшивки «Голиафа», дрейфующем в океане. Рядом оставался Фей; кивком указав на люк в нескольких шагах, юноша заметил, что во внутреннем отсеке сумел отыскать немного еды – дня на два, не больше. «А где все?» - с ужасом выдохнула Элли. – «Неужто выжили только мы?» «Пойду-ка я рыбы наловлю», - быстро пробормотал Фей, вознамерился было отойти к краю импровизированной платформы, однако резкий окрик девушки заставил его остановиться. «...Все с ними в порядке», - вздохнул Фей, не рискуя обернуться к Элли, дабы не прочла та в его глазах сомнения в собственном утверждении. – «Док, Рико, Хаммер... все... Уверен, все с ними хорошо...»
«Кто это еще такие – Барт и его команда?» - рыкнул Рико, пребывающий в преотвратном расположении духа. «Скажем так... разбойники... бесчинствующие в Аве», - попытался объяснить Ситан. – «Барт – молодой человек, их предводитель». «Ого, разбойники в нашу эпоху?» - Рико немедленно воспрял духом. – «Мне это нравится!» Ситан предложил спутникам покинуть отведенную им каюту и проследовать на капитанский мостик, дабы встретиться с Бартом. Рико с готовностью согласился, а Хаммер вежливо отказался, мастерски изображая слабость и предпочитая еще немного поваляться на койке. ...Барт приветствовал гостей на мостике, искренне извинился с ними за случившееся. «Это за что ты извиняешься?» - с подозрением осведомился Рико, смерив юношу оценивающим взглядом, и Ситан пояснил: «Он пытается сказать: люди, сбившие нас, и люди, нас спасшие, - одни и те же». «Стало быть», - прорычал Рико, приходя в ярость, - «’Голиаф’ был сбит... этим?» «А ты не быстро соображаешь, мой большой друг!» - просиял Барт, посчитав, что инцидент исчерпан. – «Да, ‘Иггдрасиль II’ с легкостью сбил этот чудовищный воздушный корабль!..» Закончить восхвалять свое новое судно Барт не успел, ибо Рико набросился на него, и остальным пришлось разнимать дерущихся...
Наконец, рыбина сделала некую тактическую ошибку, и Фей поймал ее, вернулся к Элли, раздумывая над тем, как же теперь приготовить добычу... Внимание их привлек гигантский воздушный корабль кольцеобразной формы, проплывающий высоко в небе – тот самый, коий Фей прежде зрел в пустыне. «Это Шеват», - пояснила Элли. – «И да, обычно он находится на этой высоте». «Шеват...» - повторил Фей, отчаянно пытаясь вспомнить, где же он слышал это название прежде. – «А, тот странный человек в маске! Он говорил, что мой отец служил там в вооруженных силах... То есть, этот воздушный корабль – и есть та страна, где жили мои родители?» «Я и не знала», - протянула Элли, провожая гигантский корабль взглядом. – «Это держава за пределами возможности достижения Соляриса. Шеват использует тот же барьер, что и Солярис, и обычными способами достичь его невозможно». «Но как подобное сооружение может быть ‘страной’?» - никак не мог осознать факт этот Фей. «Да, так и есть, принять подобное непросто», - молвила Элли. – «Шеват обычно зависает над островами Аквуви. Должно быть, прежде он летел низко, потому что исполнял некую задачу». Долго еще глядел Фей на зависший в небесах диск...
Вздохнув, юноша вернулся на нижние палубы, проследовал в ангар гиров, дабы еще раз извиниться перед Рико и Ситаном. У последнего осведомился Барт: «Касательно боевого крейсера, на борту которого мы находимся... Он того же типа, что и ‘Иггдрасиль’. Годы назад мой отец говорил, что этот корабль был спрятан, потому что был достигнут прогресс в мирных переговорах с Кислевом. Я знал, что он существует, но... Символы на этом корабле совершенно не походят на королевский герб Ава». Опальный принц продемонстрировал доктору одну из подобных эмблем, и Ситан изумленно присвистнул. «Не уверен точно, но похоже на герб Шевата», - молвил он, и, заметив недоуменное выражение на лице Барта, пояснил: «Возможно, ’Иггдрасиль’ не был создан твоим отцом. В то время большая часть обнаруженных технологий оставалось непонятой мирянами, и, как следствие, спрятана. Возможно, твой отец страшился силы корабля и сокрыл его где-то». «Стало быть, это вообще могло быть не наше творение», - покачал головой Барт. – «Хотел бы я встретиться с ребятами, которые построили эту прелесть!» Рико, уже разок вмазав Барту по физиономии, считал инцидент исчерпанным и зла не таил. Более того, видя, как искусны механики принца в обслуживании гиров, Рико просил у Барта дозволения примкнуть к его команде, на что юноша с радостью согласился.
«Дрейфуем... Как и я в этой жизни», - вздохнул Фей, потянуло которого на философию. – «Жизненные обстоятельства просто швыряют меня из стороны в сторону». «Нет, это не так», - возразила Элли. – «В Аве ты помог Барту, когда он нуждался в этом. Да и в Кислеве ты пытался спасти всех, кого можешь. И за меня не раз переживал». «Толку от меня немного», - продолжал впадать в депрессию Фей. – «Может, на самом деле я не пытался помочь. Я чувствую, что просто хотел быть кому-то нужным. Думал, может, если я сделаю что-то для других... обрету место, которое смогу назвать ‘домом’... Часть меня отчаянно хочет в это верить... Это не означает, что я не хочу помогать людям. Но в то же время не означает, что я стремлюсь помогать исключительно из альтруизма. Я дрейфовал, позволяя событиям вести меня до тех пор, пока не встретил тебя, Элли... Я теперь мы оказались посреди океана. Прости, что втянул тебя во все это». «Все хорошо, не тревожься обо мне», - улыбнулась девушка, чуть зардевшись. – «Я вот размышляла о том, почему я здесь. Я ведь могла вернуться. Но почему-то не сделала этого. Возможно потому, что ты говорил: лучше что-то делать, чем ничего не делать. Поэтому я и решила что-то взять да изменить. То, что сейчас не ощущаешь ты некой душевной целостности, это нормально. Если продолжить стремиться к этому, рано или поздно непременно целостность обретешь». «Ты права», - вздохнул Фей. – «Прости, что разнылся... А если нас спасут... ты вернешься назад?» «Наверное, к своему отряду я уже не вернусь», - пожала плечами Элли. – «Да и не хочу я... Возможно, смогу заняться чем-то другим... Не обязательно же оставаться служить в вооруженных силах. Но да, в страну свою я хотела бы вернуться». «А как же армия?» - поинтересовался Фей, и отвечала Элли: «Навряд ли кто-либо знает о том, что я сделала. Наверное, сейчас я считаюсь без вести пропавшей». «Надеюсь, тебе удастся уцелеть», - искренне пожелал девушке Фей. – «Уверен, ты сможешь решить, чему бы хотела посвятить свою жизнь». «Не относись к себе слишком требовательно», - посоветовала Элли юноше. – «Все хотят быть необходимыми кому-то, отдавать окружающим нечто, чтобы те принимали их за своих... Даже я...» ...Так прошла ночь, еще один долгий день; остов воздушного корабля продолжал дрейфовать в океане. Двое вновь разделили безвкусный рацион, вновь уселись на поверхности импровизированного плота, беседуя. «Мало-помалу ты поймешь, что делает счастливым тебя», - заверила Фея Элли. – «И однажды сможешь разделить эту важную частицу своей души с кем-то еще. Однажды...» Она осеклась, на лице отразилось удивление. «Мне показалось, что я уже говорила это тебе давным-давно», - выдохнула Элли. – «Но ведь этого быть не может! Мы совсем недавно познакомились...» ...А на следующее утро лицезрели двое медленно приближающийся к остову «Голиафа» гигантский плавучий танкер. Огромные манипуляторы опустились, извлекли из воды обломок корабля, находились на котором Фей и Элли. Те перешли на палубу судна, где их приветствовал некий звероид, заверив, что удалось им спасти и гиры! «Но благодарите лучше капитана», - говорил он, в то время как члены разношерстной команды танкера собирались вокруг, дабы поглядеть на дрейфовавших в открытом море людей. – «Именно он, капитан Теймса, приказал спасти вас!» «Теймса?..» - озадаченно переспросил Фей. – «Капитан?..» «Теймс, плавучий город», - доходчиво разъяснил звероид, сделав широкий жест лапами. – «Вы сейчас в нем». Заверил он двоих, что и гиры команда починит, вот только очистит их от морской воды – так велел капитан, а приказы его, похоже, здесь не обсуждались. Фей, нахмурившись, смотрел на звероида; тот казался юноше смутно знакомым, но где же они могли встречаться?!. ...На мостике Теймса гостей радушно приветствовал капитан плавучего города – моржеподобный звероид, обещав, что вскоре вернет им гиры в целости и сохранности. На прямой вопрос о том, с чего вдруг проявляет он подобную заботу о незнакомцах, капитан отвечать не стал, предложив Фею и Элли отобедать с ним в пивной зале. Не прекращая болтать, капитан сопроводил молодых людей в оную, и, усадив за столик, велел официанту принести им что-нибудь перекусить и выпить – особенно выпить! Капитан искренне считал, что пивной зал на корабле весьма поднимает мораль команды – и, похоже, был прав. «И вы все время странствуете по морям?» - осведомился Фей, и звероид утвердительно кивнул: «Обычно да. Мы достаем всякие сокровища из вод морских с помощью манипуляторов или гиров. Мы – Искатели. Некоторое время назад мы начали работать на ‘Этос’. Вскоре наши наниматели планируют некое масштабное предприятие. Не знаю пока деталей, но, похоже, речь идет о затонувших сокровищах». Вопросом о том, зачем находки их сей организации, капитан не задавался: наниматель слишком хорошо платил, а иное Искателей не особо интересовало. Пребывая вдали от конфликтов и тягот мирских, обитатели Теймса вели собственный промысел, кое-как сводя концы с концами...
«Иггдрасиль?!» - озадачилась Доминия. – «А разве не был уничтожен он в ином сражении?» «Нет свидетельств тому», - отозвалась Келвена, еще раз сверившись с показаниями приборов. – «Наши силы были заняты противостоянием красному гиру и не смогли подтвердить этот факт». «Стало быть, он мог и уцелеть», - медленно произнесла Доминия. – «И, насколько помню, именно на борту ‘Иггдрасиля’ прежде находился тот гир». Воодушевившись, постановила она, что надлежит немедленно атаковать судно, дабы боле не представило оно командующему новых поводов для беспокойства. «Погоди!» - встревожилась Келвена. – «Командующий приказал нам определить причину исчезновения воздушного корабля. Мы не можем отклониться от нашей миссии. К тому же, топлива у нас в обрез, а мы – над открытым морем». Аргументы эти Доминия не приняла, направила гира – Хайшао - в направлении видневшегося вдали боевого крейсера...
Встревожено переглянувшись, молодые люди устремились на капитанский мостик, где разгневанный капитан расхаживал взад-вперед, то и дело останавливаясь, дабы поглядеть в установленную у иллюминатора подзорную трубу. «Они посмели развязать сражение близ Теймса!» - восклицал он. – «Какая наглость! Эй, Ганс, давненько я не стрелял из большой пушки. Давай, заряжай!» Ганс – звероид, который приветствовал Фея и Элли на палубе, оставался образцом трезвого рассудка, покамест не позволившего неистовому капитану наломать дров. Вот и сейчас, осведомился он: «Зачем Теймсу ввязываться в сражение, к которому он не имеет ни малейшего отношения? К тому же, господин капитан, большая пушка – всего лишь груда металлолома, которую вы однажды, будучи весьма пьяны, зачем-то приволокли на борт!» «Ай, ты просто не понимаешь кодекс мореходов...» - отмахнулся капитан от зануды. «Что происходит?» - поинтересовался Фей, и капитан, указав в сторону вздымающихся ввысь на горизонте водных столпов, отозвался: «Похоже, подлодка атакована». Юноша заглянул в подзорную трубу, и на лице его отразилось изумление, поскольку узнал он символ, начертанный на корпусе судна. «Это ‘Иггдрасиль’!» - выдохнул он, заметался по мостику, желая прийти на помощь друзьям – Барту и его команде, но не ведая, как. Заметив терзания гостя, капитан связался с механиками, остающимися в ангаре, осведомился, как проходит ремонт гиров. «Скоро закончим», - отозвались те, и капитан удовлетворенно кивнул: «У вас две минуты». Потрясенное молчание было ему ответом, а капитан, обратившись к Фею и Элли, велел им спешить на палубу, заверив, что гиры будут вот-вот туда доставлены. Ганс паниковал, не желая ввязываться в бой, на что капитан велел первому помощнику заткнуться: «Наши гости отправляются друзьям на помощь! Если мы продолжим бездействовать, то очерним славное имя мореходов!» Ганс тихо застонал: «славное имя мореходов» однажды станет для него прекрасное эпитафией... ...Сорвавшись с палубы Теймса, Вельталь и Вьерж устремились в сторону крейсера-субмарины, на поверхности которого заметили они два знакомых гира, пилотируемых Ситаном и Рико. Док тепло приветствовал столь своевременно пришедших на помощь друзей, однако времени для сентиментальных воссоединений не было. Сообщил Ситан, что Барт ведет сражение под водой, противостоит гиру, атаковавшему «ИггдрасильII». И пока покупает принц необходимое время, они с Рико заняты подготовкой глубинных торпед, должных поразить противника, столь неожиданно атаковавшего крейсер. Фей и Элли направили гиры под воду, присоединились к Барту, сдерживавшему натиск боевой машины... пилотируемой Доминией. Узнав в одном из появившихся гиров Вьерж, та вышла на связь с Элли, поинтересовавшись, что та здесь позабыла. «Доминия?!» - изумилась девушка. – «А ты?» «’Геблеру’ не нужны какие-то причины, чтобы пустить ко дну вражеских корабль!» - хмыкнула Доминия. – «Наш священный долг – править сими земными Ягнятами». «Но почему?» - настаивала Элехаим. – «Как отличаются они от нас, Пастырей – Авеля?!» «Для меня Ягнята и Авель одинаковы», - отозвалась Доминия. – «Но несведущих должны направлять мудрые. В том и состоит наш долг. Вспомни, чего ты достигла, будучи в составе «Стихий», Элли. Почему же ты задаешься подобным вопросом? Твое превосходство очевидно!» «Не нужно мне все это!» - выкрикнула Элли, и Фей, ставший свидетелем разговора, ведущегося на открытой частоте, осведомился: «Элли, ты в порядке?» Доминия рассмеялась, догадавшись, что столь разительные перемены в мировоззрении былой сподвижницы, вполне могут быть связаны с молодым человеком, пилотирующим черный гир. Что ж, стало быть, Элехаим ванн Хоутен разделит участь, уготованную всем без исключения предателям Соляриса... ...В противостоянии, ведущемся в морских глубинах, гиры, пилотируемые Феем, Бартом и Элли, сдержали натиск Хайшао, а чуть погодя подводные торпеды, выпущенные с «Игграсиля II», ударили в гир Доминии, серьезно повредив его. Келвела, остающаяся поодаль и принимавшая данные телеметрии, приказала подначальной немедленно отступить, но Доминия, пребывая в неистовой ярости, отказывалась сдаваться. Она направила Хайшао к Вьержу, и, обездвижив оный манипуляторами, устремилась прочь, унося с собой добычу. Фей и Барт вернулись на поверхность субмарины, где дожидались их Рико и Ситан. «Фей, где Элли?» - с тревогой осведомился Док, и Фей отвечал: «Враг... забрала ее». «Сомневаюсь...» - хмыкнул Барт, ибо в чистоте намерений Элли не был уверен: какой из сторон в действительности принадлежит верность девушки?! Слова друга задели Фея за живое, и Ситан осадил молодых людей, напомнив, что прежде всего следует им завершить ремонт субмарины. «Корабль, который спас нас, неподалеку», - просветил Фей Дока, указав в сторону, виднелась в которой громада плавучего города. – «Обитатели называют его Теймсом, и капитан сможет помочь нам». ...Барт приказал команде взять курс на Теймс, после чего не преминул извиниться перед Феем за сказанные им резкие слова об Элли. После чего поведали они другу другу о произошедшем с тех пор, как расстались они, лишь покинув Нисан... «Красный гир хорошенько отделал меня и оставил подыхать, ведь обломки ‘Иггдрасиля’ погружались в пески», - рассказывал Барт. – «А затем произошло нечто донельзя странное. Мы погрузились в огромную пещеру, означившуюся под песками! И находился там крейсер – точь в точь как ‘Иггдрасиль’! Мы заменили необходимые детали и преобразили наше судно». «Я и сам не поверил сперва», - признался Ситан. – «Выглядит он в точности так же, как предыдущий, но умеет плавать. Скорее всего, это – прототип ‘Иггдрасиля’». После чего добавил, что, скорее всего, созданы были эти крейсера в Шевате – державе, пребывающей в небесах. ...«Иггдрасиль II» вошел в док Теймса, и Фей провел Ситана и Барта к элеватору, дабы подняться на мостик и представить сподвижников капитану. Признался Барт Фею, что успел он навестить Нисан и вывезти из страны Марджи, ведь наверняка Шахан жестоко отомстит стороне, посмевшей укрыть наследного принца; посему священнослужители пришли к выводу, что Великой Матери будет безопаснее на борту крейсера. Капитан радушно приветствовал новых гостей в Теймсе, а чуть позже присоединилась к ним на мостике и Марджи, уставшая мерить шагами свою каюту на «Иггдрасиле». Капитан предложил Барту продолжить знакомство в пивной зале, и юноша немедленно воспрял духом, поспешив принять столь заманчивое предложение. Лишь Фей оставался мрачнее тучи, не переставая гадать о том, какая же участь постигла Элли. «Если ты так тревожишься, почему мы тебе не отправиться к ней на выручку?» - невинно осведомилась Марджи, глядя молодому человеку прямо в глаза. – «Так же, как Барт пришел на помощь мне».
«Прекратить!» - послышался окрик, и Мианг, приблизившись, протянула Элли руку, помогая ей подняться на ноги. «Мианг!» - взвизгнула Доминия, вне себя от гнева. – «Ты что творишь? Она же предательница!» Мианг обернулась к офицеру, и, пристально глядя ей в глаза, произнесла, не повышая голос: «Подобное поведение недопустимо на корабле Рамсуса. Какие бы ни были причины! К тому же, я изучила записи о противостоянии Хайшао и Вьержа. И, насколько понимаю, именно ты атаковала первой? У Элехаим не было иного выбора, кроме как защищать себя после того, как ты нарушила приказ своего офицера, Келвены». Доминия угрюмо молчала, а Мианг постановила: «Тебе не позволено выносить приговор в измене кому бы то ни было, даже если обе вы принадлежите к ‘Стихиям’. К тому же, полагаю, ты твое отношение к лейтенанту предвзято, и вызвано личной неприязнью. Или я ошибаюсь?» «Что?» - выдохнула Доминия, изумившись тому, как Мианг все повернула. – «Я бы никогда...» «На данный момент мы не можем утверждать, действительно ли виновна она в измене», - вынесла Мианг свой вердикт. – «Чтобы ответить на этот вопрос, я забираю ее с собой». «Да как ты смеешь!» - в ярости выкрикнула Доминия. – «По какому праву?!» Но Мианг, не удостоив офицера ответом, лишь заглянула ей в глаза, и Доминия, побледнев, отступила. Коротко кивнув, Мианг увлекла Элехаим прочь по коридору – к каюте, которую занимала. ...Элли без утайки рассказала Мианг о произошедшем в Кислеве, и та, внимательно выслушав ее, велела отдыхать да набираться сил. «Хрустальные, голубые... как воды озера», - задумчиво молвила Мианг, всматриваясь в глаза Элехаим. – «Красивые...» «Что?» - озадачилась та, но Мианг, простившись с девушкой, поспешила на капитанский мостик воздушного корабля, где передала командующему Рамсусу доклад о противостоянии Хайшао с одним из вражеских гиров. «Это же...» - задохнулся от изумления тот, сразу же узнав боевую машину, и Мианг утвердительно кивнула: «Да, определенно. И сейчас он находится в Теймсе. А если нет, где-то в океане неподалеку». Рамсус немедленно приказал подначальным изменить курса и двигаться к морскому городу, но Мианг сообщила о том, что новая модель «Иггдрасиля», похоже, способна погружаться под воду, и если они обнаружат себя слишком рано, противник просто скроется в глубинах океана, оказавшись вне досягаемости. «Нам нужно сперва лишить их возможности к погружению», - резонно заметила Мианг. – «Я уже озаботилась необходимыми приготовлениями». «Приготовлениями?» - изогнула бровь Рамсус, и Мианг утвердительно кивнула, в подробности не вдаваясь. «Кстати, а что произошло между вами с Доминией?» - поинтересовался командующий, испытывающее глядя на Мианг.–«Она какая-то подавленная». «Дело в недавнем инциденте с ‘Иггдрасилем’», - призналась Мианг. – «Эти девочки так стараются, особенно для тебя... И если для этого мне приходится стать объектом ненависти – что ж, пусть так». ...Гир покинул воздушный корабль, устремился в направлении плавучего города...
Капитан, Фей и Барт поспешили подняться на мостик, где действительно лицезрели Элехаим. «Элли, с тобой все хорошо?» - вопросил Барт, и девушка кивнула: «Да... А где субмарина?» «Ты об ‘Иггдрасиле’?» - отозвался Фей. – «Ей немало досталось, но сейчас она пришвартована в доке Теймса, где ведутся ремонтные работы». «Понятно», - ровно произнесла Элли, старательно отводя взгляд, и, сославшись на усталость, покинула мостик, заявив, что необходимо ей немного передохнуть. «Не нравится мне это», - протянул проницательный Барт, и, упреждая гневные возражения Фея, пояснил: «Я не о том, что она нанесет нам удар в спину, нет. Просто я рос в окружении головорезов и шарлатанов. И мне знаком этот ее взгляд... Но что ее семья? Сможет ли она продолжать жизнь, просто вычеркнув ее? Ей необходимое принять важнейшее решение. Думаю, осознание этого сейчас ее и снедает». Разговор по душам с Элли придется отложить; рассказ о чудесном спасении девушки они выслушают позже. Посему Барт и Фей отправились слоняться по палубам плавучего города, исследуя это чудо инженерной мысли да знакомясь с местными обитателями. Ведь пока продолжается ремонт «Иггдрасиля II», возможности покинуть Теймс у них нет... ...Наконец, заглянули они в медицинский отсек крейсера, где должна была находиться Элли. Врач лишь плечами пожала: еще несколько минут назад девушка находилась здесь, а теперь ее и след простыл!.. Барт со всех ног припустил в отсек, где располагался двигатель субмарины; Фей – за ним. Ступив в помещение, лицезрели они, как Элли колдует над панелью управления; двигатель – только-только восстановленный! – раскалялся, не справляясь с подаваемыми на него потоками энергии, и, похоже, готов был взорваться в любое мгновение! Элли же, окинув Барта и Фея безразличным взглядом, осела, лишившись чувств. «Так и знал!» - зло прошипел Барт. – «Она предала нас!» В отсек вбежал Ситан, метнулся к панели управления, и вскоре сумел пресечь подачу немыслимого количества энергии на двигатель. Похоже, тот вновь ожидает ремонт, по, по крайней мере, взрыва субмарины удалось избежать. «...Она находилась под гипнозом», - пояснил Ситан Фею и Барту, указав на Элли, остающуюся без сознания. – «И действовала, исполняя возложенную в разум ее задачу. Определенные условия запускают эту программу, но пока это не случается, поведение ее кажется вполне обычным... Заметив, как она выходит из медицинского отсека, я устремился следом». «Ситан, что же ты не остановил ее?!» - возмутился Барт, и пояснил Док: «Если резко пресечь выполнение вложенной в разум программы, это может уничтожить мозг... Но ты прав, я все-таки промедлил...» Подняв безвольное тело Элли на руки, Ситан устремился к медицинскому отсеку, дабы вернуть солярианку под наблюдение корабельного врача. Пробудившись, та недоуменно огляделась по сторонам, пробормотала: «Как я здесь оказалась?» Барт всплеснул руками, считая, что актриса из Элли никудышная!.. В отсек вбежал Сигурд, сообщил наследному принцу, что приближается к Теймсу внушительных размером гир – и, похоже, намерения его вовсе не дружеские. Приказав помощнику выводить «Иггдрасиль II» до доков в открытое море, дабы не затронуло сражение плавучий город, Барт обратился к Ситану и Фею, прося тех о помощи в отражении атаки. «Подождите!» - окликнула их Элли. – «Все произошло из-за меня... Я виновата!.. Позвольте мне сопровождать вас!» «Да что ты такое несешь!» - взорвался Барт, но Ситан, жестом велев ему замолчать, обратился к девушке: «Элли, наше доверие к тебе зависит от того, как ты покажешь себя в этом сражении. Сейчас мы выкажем тебе доверие. Но если ты что-то выкинешь, я буду вынужден прикончить тебя. Поняла?» Элли кинула, ничуть не усомнившись в том, что Док с легкостью исполнит свою угрозу – улыбаясь при этом по-доброму и совершенно непринужденно. ...Фей и спутники его бросились в ангар, где заняли свои места в кабинах гиров. К тому времени, как выбрались они на поверхность субмарины, та уже вышла в открытое море, а вражеский гир, пилотируемый жаждущей покарать предательницу Доминией, атаковал... Впрочем, натиск ее удалось отразить, и Доминия, признавая поражение, направила поврежденную боевую машину прочь, торопясь вернуться на воздушный корабль командующего. Свою миссию она исполнила – отвлекла внимание предательницы и ее сподвижников от истинной угрозы: Хайшао, пилотируемый ныне Рамсусом, а также гир Мианг сумели незаметно подобраться вплотную к субмарине, и ныне, оставаясь под водою, атаковали ее. Фей, Барт и Элли начали погружение, дабы покончить с противником прежде, чем удастся тому потопить крейсер. «Мианг, это он?» - осведомился Рамсус, указав в сторону Вельталя, и женщина подтвердила: «Да, он управляет этим черным гиром». Командующий кивнул, настроил коммутатор на иную частоту, дабы обратиться непосредственно к ненавистному противнику. «Я искал тебя, моя немезида!» - раздался в кабине Вельталя голос Рамсуса, и Фей недоуменно нахмурился, не понимая, когда успел он заслужить столь высокопарное и странное к себе обращение. – «Вижу, ты успел сменить гир... Что же произошло с предыдущим?.. Но неважно... Пока я не покончу с тобой, никогда не увижу ‘свет’!» Монолог командующего походил на бредни безумца, но сейчас Фей не собирался осознавать суть сказанного, посему наряду со сподвижниками атаковал Хайшао. Мианг держалась от сражения в стороне, и лишь снабжала гир Рамсуса необходимой энергией, поддерживая функционирование его боевых систем. Не обращая внимания на иных противников, атаковал Рамсул лишь Вельталь, и сумел пробить броню гира. Вода хлынула в капсулу; жизненные показатели пилота стремительно таяли... Командующий торжествовал... когда ударили в Хайшао аэроды, выпущенные Вьержем, и нанести последний удар немезиде своей Рамсус не сумел, приказав Мианг немедленно отступать. Велика вероятность того, что осуществил он задуманное и исконный противник его мертв, а суета наследного принца, жаждущего обрести отцовский престол, нисколько не заботила офицера Солярианской Империи.
«Единственная надежда – доставить его в лазарет в оплоте ‘Этоса’», - развел руками врач, и Элли, винящая в произошедшем исключительно себя, с надеждой обратилась к нему: «Так вы можете спасти Фея?!» «Обещать не могу», - отвечал врач. – «Но если бы смогли перенести его в лазарет... он бы, скорее всего, выкарабкался... Но, к сожалению, людей, не принадлежащих к «Этосу», допускают лишь в холл оплота организации. Вам надлежит стать монахом оной, или же получить поручительство кого-то из действующих сотрудников. Я слышал, что этоны – «искупающие грехи» - должны были прибыть на Теймс из оплота ‘Этоса’...» «С какой целью?..» - нахмурился Ситан, но врач лишь пожал плечами: «Слыхал, проводят они какие-то поиски...» «А кто это – этоны?» - озадачился Барт, ибо термина этого прежде никогда не слыхал. «Это – священнослужители из «Этоса», которые заняты устранением Пожинателей – велсов – здесь, в Аквуви», - с готовностью просветил врач, и Брат нахмурился: понятней ему не стало. «Звероидов...» - подсказал Ситан значение сих слов, и Барт благодарно кивнул. После чего вознамерился немедленно выступить на поиски помянутых этонов, дабы убедить тех принять на лечение их друга; Элли тут же вызвалась сопровождать Барта, в то время как Ситан обещал проследить за тем, чтобы Фей наряду с машинами, поддерживающими в нем жизнь, был транспортирован на борт «Иггдрасиля II». Поднявшись на верхнюю палубу Теймса, где был разбит импровизированный рынок, лицезрели двое Марджи, расспрашивающую местных об этонах – похоже, Великая Мать уже успела прознать от Ситана о поисках Бартом сих индивидов. В стороне послышались гневные окрики: парочка местных хулиганов задирала девчонку, которая молчала и лишь укоризненно смотрела на негодяев, чем приводила их в еще большую ярость. Не в силах терпеть подобную несправедливость, Элли выступила вперед, отчитала зарвавшихся бездельников... На лицах тех отразился испуг, и, пробормотав что-то о «неотложных делах», оба поспешили ретироваться. Ошибочно расценив, что подействовала на них столь поразительным образом ее отповедь, Элли присела близ девочки, успокаивая ее... когда в затылок уперлось ей дуло ружья. «Не двигайся, солярианская сучка», - произнес скрипучий голос. «Стой!» - к ним спешил встревоженный Ситан. – «Нет, Джесия, это недоразумение! Вечно ты сперва делаешь, а потом думаешь! Она хотела лишь помочь этой девочке». Мужчина, приставивший оружие к голове Элли, перевел недобрый взгляд на Дока, выдохнул в изумлении: «Да неужто это наш старина Хьюга!» Девочка приблизилась к мужчине, долго и пристально смотрела на него, и тот, вздохнув, ружье убрал, признав: «Хорошо, я понял, Примера. Согласен, просто недоразумение». Обратившись к Элли, Джесия принес ей свои извинения, помог подняться.«Да, она говорит, что ты действительно лишь пыталась помочь ей», - молвил он. – «Это Примера, моя дочурка. А меня зовут Джесси. Хватит и того, что всякая малышня кличет меня Джесией...» Примера продолжала молчать, смущенно улыбаясь, и Джесия заметил: «Она благодарна вам. С ней что-то произошло, и теперь она больше не говорит». Ситан расспрашивал старого приятеля о семье, и тот рассказывал о том, что супруга его скончалась, оставив с двумя детьми – старшему, кстати, уже шестнадцать! «А здесь ты что позабыл?» - поинтересовался Ситан, и отвечал Джесия: «Выбрался прикупить кое-чего. К тому же, окрест яшкается мой сынуля, ввязавшись в какие-то опасные делишки...»
«Куда ты подевался?» - спрашивал Билли. – «В оплоте у нас сейчас все непросто». «Просто выбрался с дочурой за покупками», - отозвался Джесия, отводя взгляд, но Билли настаивал: «Не знаю деталей, но тебя назвали ‘неблагонадежным элементом’. Что ты натворил на этот раз, признавайся?! Подрался с кем-то? Или азартные игры? Или за женой чьей-то снова приударил?» «Это все слухи обо мне, просто слухи», - попытался было изобразить безразличие Джесия – получилось не очень убедительно. – «Не нужно верить всему, что говорят. С тех пор, как ты связался с ‘Этосом’, совсем веселиться разучился. И вообще: эта леди только что предотвратила похищение Элли. Почему бы тебе не помочь ей?» И Джесия кивнул в сторону Элли, обезоруживающе улыбнувшейся чуть зардевшемуся Билли. Заверил тот, что непременно свяжется с медицинским отделом в оплоте «Этоса» и сделает все возможное, чтобы врачи организация приняли раненого, но гарантировать ничего не может. «К сожалению, сейчас я должен заняться иными вопросами: ведь я жрец, и в то же время этон – искупающий грехи», - извиняющимся тоном заметил Билли, и Марджи покачала головой: «И тот, и другой одновременно. Как необычно! «Этос» определенно отличается от Секты Нисана». «От Секты Нисана?» - встрепенулся Билли, к вящему неудовольствию Барта обратив взор на девушку. – «А ты сама из Нисана?» «Да, я – Маргарита», - представилась та. – «Рада встрече, святой отец». Билли почтительно приветствовал священнослужительницу, высказал надежду, что удастся им переговорить о своих религиозных течениях. Обратившись к сыну, Джесия просил того доставить Элли в приют; самому ему необходимо уладить несколько неотложных дел, а после он непременно вернется в оплот «Этоса». ...Дождавшись, когда восстановление двигателя завершится, Барт и спутники его проследовали на мостик «Иггдрасиля II», и Сигурд приказал команде выводить субмарину из дока плавучего города, взять курс на север – к оплоту «Этоса». Оставалось лишь уповать на то, что Билли сдержал обещание и предупредил набольших своих о скором появлении чужеземцев, и те смогут вытащить Фея с того света, на котором он уже одной ногой находится. Величественный монастырь «Этоса» высился на одном из крупнейших островов Аквуви, и, лишь прибыв в сию святую обитель, обратились странники к священнослужителям за помощью. Билли, верный своему слову, загодя предупредил о скором появлении чужеземцев собратьев, потому те без лишних промедлений доставили остающегося без сознания Фея в медицинский отсек, препоручив заботам врачей. Лишь сей Элли, Ситан и Барт, проведшие последние часы в тревоге за жизнь дорогого друга, смогли перевести дух и с интересом осмотреться в оплоте «Этоса» - организации, посвятившей себя спасению душ человеческих и обретению утраченных технологий. Так, по крайней мере, значилось в церковных доктринах. Билли было поручено набольшими сопровождать гостей, неотрывно оставаясь подле них, да следить за тем, чтобы оставались те в молельном зале и никуда не отлучались. Впрочем, дозволено им было навестить раненого в лазарете, и Билли повел новых знакомых за собою во внутренние помещения монастыря, а оттуда – вниз, в подземные пределы. Как оказалось, под землею пребывал весьма обширный комплекс; конечно, мирян, к «Этосу» не принадлежащих, туда не допускали, и сложно было сказать, какие тайны скрываются здесь, в запретных пределах оплота. По пути повстречали они епископа, Верлейна, и обратился тот к Билли: «Похоже, отец твой вновь проявляет ненужное рвение». В голосе церковника сквозило явное неодобрение, и Билли тяжело вздохнул, а Верлейн продолжал: «Согласно донесениям, место, где наши братья и рабочие проводили раскопки, было атаковано, что привело ко множеству ранений... Билл, ты такой прекрасный этон – разишь Пожинателей и несешь правосудие «Этоса» в мир. Отец твой – совсем другое дело...» «Он мне лишь биологический отец», - мрачно отозвался Билли. – «Нет у меня ничего общего с этим человеком...» «О, я ни в чем не подозреваю тебя, дорогой брат», - поспешил заверить юношу епископ. – «Просто хотел сообщить тебе о недостойном поведении отца». Билли промолчал: бесчинствуя, отец совершенно не думает о том, в каком свете выставляет своей сына пред иными святыми братьями... Четверо ступили в медицинский отсек, где врач, успев провести у пациента необходимую диагностику, обнадежил посетителей, заявив, что жизни их друга ничего не угрожает. «Да, он все еще без сознания, но мозг функционирует прекрасно», - заверил врач. – «Холодная вода понизила его метаболизм, это его и спасло. Один неверный шаг – и его мозг бы умер! Он перенапрягся и организм донельзя устал, потому сейчас восстанавливается. Еще несколько дней – и он проснется, не переживайте». Приблизившись к кровати, оставался на которой Фей, Элли тихо прошептала: «Прости меня... Это все из-за того, что я натворила в инженерном отсеке». «Элли, это не так», - постановил Ситан. – «Ты находилась под гипнозом. К тому же, это ты спасла Фея. Не будь тебя, мы бы не сумели защитить его от Кахра. Так ведь?» Элли благодарно кивнула, попросила дозволения остаться здесь, в отсеке; девушка хотела быть первой, кого Фей увидит, когда очнется. У врача возражений не было; Элли опустилась на стул у кровати, приготовившись к длительному ожиданию, а Ситан и Барт выскользнули за дверь. Прогуливаясь по собору, ловили они на себе недовольные и подозрительные взгляды верующих, и лишь немногие из тех согласились переброситься с чужаками парой слов. Рассказывали священнослужители, что, согласно их учениям, Пожинатели – люди, обращенные в зверей богом за свершенные ими злодеяния, и исходят они с проклятой земли, витающей в небесах – Шевата, обиталища грешников!.. А попирающая небеса в центре архипелага Аквуви Вавилонская Башня, вход в которую находится над неусыпным надзором воинов «Этоса», связана с Шеватом, и все равно Пожинатели каким-то образом умудряются проникать в мир... где охотятся за ними доблестные этоны. Прежде к таковым принадлежал и Джесия, отец Билли, но затем по неведомой причине обратился против «Этоса»... Вскоре Барта и Ситана разыскала Элли, пригласила проследовать в медицинский отсек, где врач сообщил чужеземцам о том, что состояние Фея стабильно, и, хоть юноша еще не пришел в сознание, возможно перенести его на борт «ИггдрасиляII». Элли вздохнула с облегчением, поинтересовавшись у врача – где же находится Билли? Было бы здорово поблагодарить его за помощь. «Он вернулся в приют», - отозвался доктор. – «Волнуется о детях, оставшихся без присмотра».
Билли, вышедший навстречу гостям, первым делом справился о здоровье Фея, а Элли тепло поблагодарила юношу за роль, которую тот сыграл в его спасении. «Мы можем верить в разных богов, но обязаны помогать нуждающимся», - улыбнулся Билли. «Еще раз спасибо», - молвила Элли, и, оглядевшись по сторонам, поинтересовалась: «Это твой приют?» «Удивлена, что здесь лишь дети?» - отозвался этон. – «У нас с сестрой с малых лет не было родителей... Потому я и основал приют, чтобы оставшимся без родичей детям не пришлось пережить те тяготы, которые выпали на нашу долю. Они все сыты, здоровы и верны учениям ‘Этоса’». Он осекся, заметив бегущего от побережья Сигурда, который, обратившись с Барту, с нескрываемой тревогой произнес: «Наши радары засекли огромный корабль поблизости!» «Что?» - воскликнул тот. – «Снова ‘Геблер’?» «Не скажу наверняка», - покачал головой Сигурд. – «Но нам следует как можно скорее вернуться на корабль». Привлеченный громкими возгласами, из дальней комнаты выглянул Джесия, обратился к первому помощнику: «Ты, что ли, Сигурд?» Лицо того вытянулось от подобной наглости: как смеет этот бродяга... «Это наш куратор», - быстро вставил Ситан, и Сигурд подавился заготовленным едким ответом, выдавив: «Джесси?..» «Сигги?» - обрадовался Билли, и Джесия, приблизившись, полюбопытствовал: «Что вы все тут делаете?» Ситан и Сигурд переглянулись: а действительно, что?.. Много чего произошло, сразу и не расскажешь. «Так давайте выпьем!» - нашелся Джесия. – «У вас на крейсере наверняка есть бар?» Сигурд согласно кивнул, приветствовал Билли: «А ты вырос... И улыбка у тебя в точности как у Ракель». Один лишь Барт ничего не понимал, и это его несказанно злило. Посему эти святоши «Этоса» общаются с его первым помощником как закадычные друзья?.. «Барт, Джесси был моим куратором, когда я был кандидатом в ‘Стихии’ в Югенде», - пояснил опальному принцу Сигурд, понимая, что тот сейчас сорвется и наговорит того, о чем впоследствии непременно пожалеет. – «Я у него комнату снимал». Джесия, Ситан и Сигурд направились к «Иггдрасилю», дабы за рюмкой-другой вспомнить старые добрые времена да обсудить нынешние. Барт, Рико и Элли задержались в приюте... когда прибыл в оный епископ Исаак Стоун, занимавший одну из главенствующих позиций в церковной иерархии «Этоса». Детишки тепло приветствовали «доброго дядюшку Стоуна», но тот, обратившись к Билли, первым делом поинтересовался, кем являются незнакомцы, посетившие сей островок. «Они – путешественники», - отозвался Билли, и епископ, сочтя подобное объяснение достаточным, перешел к сути вопроса, определившим его прибытие в приют. «Транспортный корабль ‘Этоса’, прежде исчезнувший, вновь появился поблизости», - говорил Стоун. – «Но на связь не выходит. Возможно, захвачен Пожинателями. Билли, сможет приступить к своим обычным обязанностям?» Юноша заверил этона, что если на означенном судне действительно хозяйничают велсы, он перебьет их – всех до единого. «Спасибо», - расплылся в улыбке Стоун. – «Находится судно к северо-востоку отсюда. Но будь осторожен – в той области довольно быстрые течения». Барт с готовностью предложил Билли проследовать на борт «Иггдрасиля II» - субмарине течения нипочем, и они будут рады отплатить этону за оказанную услугу и доставить его к цели. Элли поддержала Барта, и, хоть и не хотел Билли вовлекать в это дело посторонних, на сторону тех встал епископ, и этон сдался.
«Когда ты ушел, Билли долго плакал», - заметил Джесия, и Сигурд сник, пробормотал: «Прости». «Когда ты покинул Солярис, тоже было нечто подобное», - не преминул добавить Ситан. – «Кахр был страшно расстроен». «Я не хотел предавать его...» - вздохнул Сигурд, и Ситан понимающе покивал: «Из-за этого случая он еще глубже погрузился в депрессию». Беседа выходила совсем невеселой. Когда-то все было проще, понятнее, но затем судьба развела их по разным уголкам мира, и было единства не вернуть... Потому и оставалось сейчас лишь предаваться возлияниям, погружаясь в спасительное забытье, мыслями уносясь в счастливое, беззаботное прошлое. ...Сигурд пить совсем не умел, потому вскоре громко храпел прямо на полу у барной стойки. Тяжело вздохнув, Джесия бросил на пребывающего в забытьи друга печальный взгляд, и, простившись с Ситаном, покинул субмарину, вернувшись в приют. Похоже, до утра «Иггдрасиль» навряд ли отправится на поиски бесчинствующих поблизости Пожинателей – уж слишком устал первый помощник. Билли вышел навстречу отцу, шикнул, прося того не будить спящих детишек. «Прекрати играть в святошу!» - неожиданно рыкнул Джесия, одним лишь усилием воли пытаясь сохранить вертикальное положение. «И слышать не хочу подобных слов от человека, не обладающего и крупицей веры!» - возмутился юноша. – «Не лезь в мою жизнь!» «Не лезть?» - разозлился Джесия. – «Да ты хотя бы представляешь, в какой опасности находится маленькая твоя задница?!» «Тебе-то откуда знать?!» - запальчиво отозвался Билли. – «Я все еще не верю в то, что ты – мой настоящий отец. Ты – не тот человек, которого любила мама». «Что...» - поперхнулся Джесия, не ожидавший от сына подобного откровения. – «Ты что же, думаешь, что я – самозванец?» «Спроси себя об этом», - отозвался этон, и Джесия вздохнул: «Да, доказать тебе я ничего не смогу... Что ж, ты упорно не хочешь сознавать истину. О том, что в действительности представляют собой твои приятели-святоши, в каком направлении ты катишься сам... Видно, Ракель погибла зря». Слова эти переполнили чашу терпения Билли. «Да ты не имеешь никакого права произносить слух имя матери!» - взорвался он, на что Джесия лишь передернул плечами: «Что ж, хорошо. В любом случае, заканчивай с этим. Считай это дельным советом от совершенно постороннего тебе человека». С этими словами он резко отвернулся от сына, покинул приют... Билли еще долго смотрел ему вслед...
«А как ты стал этоном?» - неожиданно обратилась к Билли Элли. Они оставались в одном из отсеков и коротали время за беседой; впрочем, вопрос девушки стал для молодого служителя неожиданным. Поразмыслив, тот все же решил, что не будет большого вреда, если поведает он новым знакомым свою историю... больше походящую на исповедь. «Мне было восемь или девять, когда отец научил меня пользоваться ружьем», - рассказывал Билли внемлющим ему товарищам. – «А в один прекрасный день он попросту исчез, никому ничего не сказав, и оставил нас одних. Наше счастье долго не продлилось... Когда мне было двенадцать, на наш дом напали Пожинатели и убили маму. На самом деле они искали отца, но мама ничего не могла сказать им о его местонахождении. Нам спас епископ Стоун, столь неожиданно подоспевший и прикончивший велсов. Встреча с ним изменила всю мою жизнь». «Погоди-ка, а Пожинатели умеют разговаривать?» - перебил этона Барт, и Билли утвердительно кивнул: «Конечно. Они же не монстры. Встречаются и такие, которые весьма разумнее нас, людей». Убедившись, что вопросов наследный принц Ава больше не имеет, он продолжил свой рассказ: «С того страшного дня Примера больше не разговаривала. Подобно посланнику божьему, добрый и сильный епископ Стоун являл для меня пример для подражания. Я хотел спасать нуждающихся так же, как он спас нас. Не хотел, чтобы в мире оставались несчастные дети – такие, как Примера. Потому начал обучаться в «Этосе», дабы стать таким, как епископ Стоун. Я препоручил Прим заботам «Этоса», а сам начал обучение в монастыре. Прошло много лет. Я завершил обучение и стал этоном, после чего вернулся домой и основал приют... А затем... неожиданно вернулся отец. Но он был другим. Какое-то ужасное происшествие полностью его изменило. Он изменился не только внешне, но и душевно. Я помнил его тихим, спокойным человеком... Но, возможно, не помнил на самом деле, а просто представлял... Потому я так и не смог думать о нем как о своем родном отце... Но Прим нуждалась в отце и привязалась к нему. Глубоко в душе быть с отцом хотел быть и я, но в то, что он – настоящий, так и не поверил». Признался Билли, что знали они с сестрой и годы, полные лишений, когда он всерьез подумывал о том, чтобы идти и торговать собственным телом, чтобы прокормить малышку Прим. Откровение это донельзя возмутило Барта, и постановил он: «Если вы с сестрой будете нуждаться в помощи, вы всегда можете найти ее на моем корабле! Уж о еде и каюте беспокоиться точно не придется!» Билли впервые взглянул на Барта по-иному: не как на безголового самодура, которым тот прежде ему казался, но как на человека, искренне переживающего за других людей – в том числе едва ему знакомых. Возможно, в будущем он действительно сможет стать прекрасным правителем, для которого благо подданных не будет пустым звуком.
Этон шагал из отсека в отсек, расстреливая ужасающих Пожинателей из дробовика и пистолета, которыми владел мастерски. Но велсы призвали на помощь своего поистине гигантского сородича, и авантюристам пришлось спешно вернуться на борт «Иггдрасиля II», дабы вывести из ангара гиры. Предполагая необходимость в боевой машине, Билли связался с остающимися в приюте ребятишками, и те привели в действие катапультирующий механизм, доставивший хранящийся в подземном ангаре гир этона, Ренмазуо, прямиком по переданным тем координатам. ...Наконец, с гигантским велсом было покончено, и священная миссия, возложенная на Билли епископом, оказалась успешно завершена. Этон поблагодарил Ситана, Элли, Барта и Рико за помощь, признавшись, что без них ни за что не справился бы с таким количеством Пожинателей. Ныне надлежало сообщить об успехе предприятия набольшим, посему Барт приказал Сигурду направить крейсер обратно к острову, возвышался на котором монастырь «Этоса». Но, лишь переступив порог святой обители, Билли и спутники его застыли, потрясенные, ибо пол молельного зала был залит кровью и устилали его мертвые тела священнослужителей. Более того, заметил этон и гильзы – в точности как от тех пуль, которыми отец его заряжал свое ружье! «Неужто он совсем обезумел и ворвался сюда, в оплот ‘Этоса’?!» - в отчаянии воскликнул Билли, и Барт тихо пробормотал: «Зная его, не удивлюсь». Они пересекли молельный зал, спустились во внутренние помещения... где лицезрели облаченные в черное людей и звероидов, деловито расправлявшихся с пытавшимися бежать церковниками!.. Заметив прибывших, убийцы обратили свой взор на них... Разя ассасинов, небольшой отряд авантюристов следовал к медицинскому отсеку, благодаря судьбу за то, что успели загодя переправить Фея в лазарет "Иггдрасиля", и безжалостные убийцы не смогут вонзить беспомощному, остающемуся в забытьи юноше нож в сердце. По пути наблюдали они, как расправляются атакующие с главой церкви «Этоса», Понтификом! «Восстание против нас стоит тебе жизни!» - возвестил один из убийц прежде, чем оборвать существование священника. Медицинский отсек оказался пуст, врача поблизости не наблюдалось, и Билли повел за собою спутников на нижние, глубинные этажи комплекса, где прежде и сам еще не бывал. Шум резни, объявшей монастырь, затих, и ныне шагали они по обширной подземной базе, созданной на основе высоких технологий, смертным недоступным. Билли и помыслить не мог, что скрывается под монастырем подобное; для священников его ранга подземные пределы оплота всегда были запретны! Ступив в одно из помещений, лицезрели путники мощные сервера, хранилась в памяти которых всеобъемлющая информация об «Этосе». «Подобное даже в Солярисе сыскать непросто», - заметил Док, окидывая взором установленное в помещении оборудование, и Элли, приглядевшись к оному, ахнула: «Да это же солярианские технологии!» На лицах спутников ее отражалась полнейшая растерянность, ибо пытались они связать воедино разрозненные факты, которыми обладали, понять цельную картину происходящего. «Стало быть, «Этос» подвергся нападению...» - Рико тщетно пытался осознать подоплеку неведомого замысла, претворяющегося в жизнь прямо здесь и сейчас остающейся неведомой стороной. – «И под землей... мы находим оборудование Соляриса...» Что здесь происходит? Что это за место?.. Ситан попытался получить ответы, приблизившись к одному из серверов и выведя на голографические экраны последние полученные машиной данные. Как оказалось, множество сведений о происходящем в мире – как то о продолжающемся на Игнасе конфликте - собиралось на серверах оплота «Этоса» и транслировалось прямиком на принимающие станции Соляриса. Что интересно, некоторые из донесений были подписаны «епископом Шаханом», а, насколько было известно Барту, немезида его была изгнана из «Этоса» 17 лет назад! Похоже, сведения сии ошибочны, призваны ввести в заблуждение, и оставался правитель Ава действующим сотрудником организации... И, как следовало из отображавшихся на голографических экранах сведений, в Солярис отправлялись не только данные, но и ресурсы, покупаемые «Этосом» в различных областях мира. «Но... почему?..» - простонал Билли, ощущающий, как реальность его раскалывается. Ответить ему авантюристы не могли, но Ситан и Элли продолжали внимательно изучать находящуюся на серверах организации информацию. Девушка обнаружила зашифрованный документ на солярианском языке, прочесть который смогла лишь частично. «Ягнята... великая война... падение... переобучение...» - не отрывая глаз от экрана, произносила она, и ловили остальные каждое ее слово. – «Послевоенный план восстановления... основанный на... графике создания оснований ‘Врат’...Ягнята... 02-04 – в Игнас... 05-08 – в Аквуви... 11-16 будут распределены равномерно. План претворяем в жизнь... Основание организации ‘Этос’... Под наблюдением старейшин... Министерства Газель?!» Элли замолчала, пытаясь справиться с эмоциями; слишком сильным оказалось потрясение. Спокойствие сохранил лишь Рико, он и выразил мысль, снедающую сейчас его спутников: «Стало быть, ‘Этос’ – всего лишь прикрытие, организация, основанная Солярисом!» «И... что это значит?» - Барт с надеждой воззрился на своих более разумных товарищей, и пояснила Элли, в разуме которой разрозненные кусочки головоломки успели сложиться в цельную картину: «500 лет назад случилась великая война между солярианцами и обитателями поверхности. Неизвестно доподлинно, каким оказался ее исход, но после войны Солярис опасался следующего подобного мятежа. Поэтому имперцы создали ‘Врата’ – барьер, отделивший Солярис от остального мира. Для наблюдения за обитателями поверхности, оставшимися по ту сторону Врат, солярианцы и создали ’Этос’. Стало быть, это организация, находящаяся под контролем Министерства Газель – правящего органа Солярианской Империи. Артефакты, найденные при раскопках, товары и подземные ископаемые с поверхности ‘Этос’ доставляет прямиком в Солярис, что в небесах. В числе прочего – и людей, которых солярианцы используют в качестве рабочих». «Стало быть, ‘Этос’ просто водит нас за нос», - прорычал Рико, заметно помрачнев. – «Еще что-нибудь?» «Остальное – записи о распределении населения и раскопках», - покачала головой Элли. – «Меня только настораживает количество данных о различных расах и их биологические данные...» «Это довольно свежие записи», - подтвердил Ситан, напряженно вглядываясь в отображающиеся над консолями голограммы. – «Да, здесь готовится о множестве людей, отправленных в Солярис. Большинство из них по собственной воле примкнуло к ‘Этосу’ в поисках духовности». «Быть не может!» - воскликнул Билл, пребывающий в состоянии, близком к панике. – «Я ни о чем подобном не слышал!» «И что же происходило со всеми теми, кто приходил сюда за помощью?» - поинтересовался Рико, и Билли растерянно отвечал: «Они становились этонами... как и я...» «Все, что ли?» - поинтересовался Барт. – «А что приключилось с теми, кто этонами не стали?» Билли хотел было что-то ответить, но не смог выдавить ни слова, призадумался. Барт удовлетворенно кивнул, а Элли молвила, обращаясь к остальным: «Есть в Солярисе комплексы, где остаются обитатели поверхности. Их называют гражданами третьего класса – люди, занимающиеся тяжелым физическим трудом». «Ну вот все и сошлось», - констатировал Рико. – «Теперь мы знаем, где они берут своих рабочих». «Это просто невозможно!..» - отрешенно глядя в пространство, выдавил Билли, отчаянно цепляясь за осколки разбитой вдребезги веры. – «Как такое... Но даже если так, кто и за что убивает сейчас людей ‘Этоса’?» «Думаю, что могу предположить», - задумчиво произнес Ситан, продолжая изучать электронные документы организации, и взоры присутствующих обратились к нему. - «Помните, капитан Теймса рассказывал нам о некоем масштабном проекте ‘Этоса’, который вскоре им предстоит реализовать? Как я вижу, это – единственный замысел организации, реализуемый ею без одобрения Соляриса. Претворение в жизнь его началось 19 лет назад». Док вывел на один из экранов данные о поисках «Этосом» города Зебоим, погрузившегося на дно морское около четырех тысячелетий назад. За прошедшие годы было проведено более ста погружений и раскопок, и, наконец, город был обнаружен! Вот-вот должны были начаться полномасштабные исследования столицы древнейшей цивилизации, сокрытой под водами Аквуви. «В процессе предыдущих раскопок руин на морском дне ‘Этос’ обрел огромное количество артефактов», - продолжал говорить Ситан. – «Биологическое и реактивное оружие... Хмм... Вот, стало быть, каковы их намерения... Предполагаю, что ‘Этос’ пытается отколоться от Соляриса... И, освободившись от господ, наверняка организация попытается распространить свое собственное влияние на этот мир». «Пытается отколоться...» - скептически хмыкнул Рико, переваривая услышанное. – «И пытается распространить влияние... Отличный план!» «Да, но истинные мотивы ‘Этоса’ очевидны», - пожал плечами Ситан. – «Тот факт, что они не обнародуют солярианцам результаты подводных раскопок, ровно как и местонахождение Зебоима, выдает их... ‘Этос’ надеется восстать, обретя технологии невероятно развитой древней цивилизации! Вообще, истории известны подобные начинания...» «Думаешь, именно Солярис напал на оплот ‘Этоса’?» - уточнила Элли, и Док утвердительно кивнул: «Да, все указывает именно на это». «’Этос’...» - тихо стенал Билли, отрешившись от происходящего. – «Мой ‘Этос’... Моя вера...» Пинком Барт вернул этона в настоящее, велев взять себя в руки и вести как мужчина. Билли всхлипнул, но попытался привести мысли в порядок: выглядел он действительно жалко. «Это все – предположения, основанные на косвенных свидетельствах», - резюмировал Ситан, обращаясь к этому. – «Будет лучше, если ты воочию узришь неопровержимые доказательства». В одной из баз данных, которые изучала Элли, промелькнула информация о том, что содержится в подземном комплексе «Этоса» пленник, уроженец Шевата. Девушка указала Барту и Рико координаты камеры, где находился заключенный, просила вызволить его и сопроводить на «Иггдрасиль II». Сама же она наряду с Ситаном и Билли продолжит осмотр потаенных пределов оплота организации – ради непреложного установления личности тех, кто отдал приказ о нападении на монастырь. Трое покинули помещение. Билли продолжал испытывать жестокий кризис веры, сознавая, что оказалась она не более, чем ложью. «Ты осквернен, Билли», - послышался голос, и этон, отринув самобичевание, лицезрел следующих к ним по коридору двух священников «Этоса», в одном из которых узнал он своего набольшего, Верлена. «Ты оставил ‘Этос’ и спутался с этим отрепьем», - процедил тот, кивком указав в сторону Барта и Рико, - «лишенных и толики веры. И утратил видение того, что представляет собой осквернение души. Не ожидал я от тебя подобного... Тебя, для которого вера означала жизнь! Тебе следовало остаться с нами. Но не бойся, Билли, я очищу тебя. Ты останешься един со мной... в смерти». Раздался выстрел, и спутник Верлена распластался на полу, а сам священник замер, так и не успев вытащить оружие. К нему приближался Джесия, и дуло дробовика его было направлено на Верлена. «Отец! Как ты мог?!» - возмутился Билли, не ожидавший, что отец его способен на столь хладнокровное убийство, но Джесия лишь пренебрежительно хмыкнул: «О чем ты, парень? Это парализующая пуля. Он лишь вздремнет немного. К тому же, это убийцы – не из ‘Этоса’!» Склонившись над поверженным священником, Джесия распахнул плащ того, являя взорам остальных символ Соляриса, выбитый на нагруднике. «Должно быть, они входят в отряд убийц под началом Стоуна», - предположил Джесия, кивком указав в сторону жмущегося к стене Верлена. – «Я прознал о том, что они получили приказ покончить с сотрудниками ‘Этоса’ и поспешил сюда. Но опоздал... Все, входящие в организацию, были перебиты, за исключением тех, кто в настоящее время находится на раскопках». «Ты утверждаешь, что Верлен и его люди – убийцы, возглавляемые епископом?!» - возопил Билли, возмущенный до глубины души подобной нелепостью. – «Как ты вообще до такого додумался?!» «Это правда», - неожиданно произнес Верлен, взглянув отшатнувшемуся Билли прямо в глаза. – «Мы действительно служим епископу. Наша миссия – свершить правосудие над падшими грешниками и жрецами, дабы обрели те искупление в ином мире». «Но почему, Верлен?..» - каждое новое откровение все больше наполняло душу Билли отчаянием. – «Почему люди из ‘Этоса’?» «Понтифик и его сподвижники заслуживали смерти», - отозвался Верлен. – «Жадность заставила их презреть долг и возжелать владычества над миром. Они сами себе вынесли приговор, пойдя по поводу у своих стремлений. Но это еще не все. Казалось, спасение ими сирот и беженцев – акт милосердия. Но на самом деле понтифик и священники насиловали несчастных, удовлетворяя свою похоть. Подобное непотребство недостойно священнослужителей! Сии оскверненные мужи не имеют права нести в мир слово божье! Именно поэтому нам была поручена священная миссия – свершить очищение. Они должны обрести воздаяние за свои грехи. Такова воля епископа!» «Даже если это и так, у нас нет права наказывать других!» - возразил Верлену Билли. – «Право на правосудие принадлежит богу. В этом – основа нашего учения». «Богу?» - насмешливо переспросил Верлен. – «И где, скажи на милость, подобное создание существует?.. Пора бы тебе узнать историю становления ‘Этоса’. Эту организацию создали солярианцы столетия назад с одной-единственной целью: управление несведущими людскими массами. Все эти божественные доктрины – ложь, призванная держать человечество в повиновении. ‘Этос’ искусно манипулировал людьми с помощью двух сладких плодов, именуемых ‘верой’ и ‘технологией’, заставляя их продолжать свои бессмысленные войны. Данные о людях и оружии, полученные ‘Этосом’ на основе вершащихся конфликтов, отсылались в Солярис и анализировались, чтобы на основе полученной информацией более эффективно управлять планетой... Искусственно разожженные войны привели к тяжелейшим психологическим стрессам у людей, и те обратились к богу и вере... Это была прекрасно продуманная система, но, как оказалось, выбор управляющих оказался неверным... Ты ведь не думал на самом деле, что, стремясь стать верным служителем божьим, однажды ты получишь знак от него? Неужто не понимаешь, что никакого бога не существовало изначально? И неужели не осознаешь, что ты ‘вершил правосудие над грешниками’ так же, как сейчас это делаем мы?» «Я... вершил правосудие?» - выдавил Билли, и Верлен утвердительно кивнул: «Конечно. Каждый день ты марал свои руки, будучи сподвижником...» Прозвучал выстрел, и Верлен замертво распластался на полу. «Такой болтун не имеет права жизнь», - произнес епископ Стоун, приближаясь к Билли и двум спутникам его в сопровождении вооруженных солдат, облаченных в ризы. «Епископ!» - выкрикнул Билли, не разумея, кому из этих людей, все жизнь скрывавшихся под ложными личинами, он еще способен доверять. – «Почему Верлен? Что ты вообще творишь?!» «Я – инквизитор, посланный в мир Солярисом», - представился Стоун. – «Титул епископа я принял для своих дел мирских. ‘Этос’ был создан Солярисом для управления обитателями поверхности, но с годами организация начала создавать собственные доктрины. Сперва была основана религия, придуман бог, в который людей заставляли верить. А теперь ‘Этос’ намеревается отделиться от своего создателя, Соляриса! Потому у нас не было иного выбора, кроме как уничтожить мятежников на корню. Те, кто должны были стать чистильщиками для ‘Этоса’, были... этонами. Этоны, или «искупающие грехи», входили в созданное мной подразделение ‘Этоса’, и целей у них было две. Первая была очевидна, и заключалась в искоренении Пожинателей – велсов, беснующихся в мире. Но, помимо того, мы отобрали верных – таких, как Верлен, - и в задачу их входило наблюдение за неверными в ‘Этосе’ и их устранение. Ты не имел возможности узнать об этом, ибо слишком рано покинул ‘Этос’... Хотя, если начистоту, я просто никогда не рассказывал тебе об этом. Для тебя у меня была уготована иная роль». «Иная... роль?» - вымолвил Билли, и Стоун вздохнул: «Знаешь, есть в этом мире вещи, о которых тебе лучше не знать. Даже ложь и обман могут стать для кого-то истиной. Особенно для тех, кому неведома истинная природа вещей. Ведь, к примеру, ‘бог’ и ‘вера’, созданные ‘Этосом’, не были же правдой, верно?» «Скажи!» - требовал ответа Билли, не позволяя Стоуну сменить тему. – «Какая роль была мне уготована? И что имел в виду Верлен, говоря о ‘правосудии’?!» «Все же хочешь знать?» - поинтересовался Стоун. – «Хочешь принять для себя все бремя истины? Что ж, если уверен, что выдержишь его, так и быть, я скажу тебе. Ты ведь думал, что спасал души, верно? Именно поэтому с таким рвением занимался искоренением Пожинателей – велсов? На самом деле то была лишь очередная система контроля, установленная Солярисом. И все твое стремление к ‘спасению душ’, в которое ты так рьяно верил, было на самом деле...» «Хватит молоть чушь!» - рявкнул Джесия, выступив вперед и буравя недобрым взглядом Стоуна. – «Ты ведь совсем не изменился с тех пор... так, Штейн?» «Давненько меня так не называли», - отозвался епископ. – «Лишь звук этого имени приносит приятный укол боли шрамам на моем теле. Знаешь ведь, о чем я, Джесия?» «Да ты совсем тронулся!» - бросил тот. – «Зачет тебе идти на такие сложности, чтобы осуществить задуманное?» Но Стоун и не думал отвечать; желал он лишь одного – покончить с Джесией здесь и сейчас, и чем дольше тот станет мучиться перед смертью, тем лучше. Но иные дела занимали епископа куда больше, посему, приказав сподвижникам своим атаковать авантюристов, Стоун ретировался, обещав напоследок Билли, что шанс поговорить им еще непременно представится. Пока расправлялись авантюристы с убийцами, подоспели Барт и Рико, поведав о том, что, как и ожидали, обнаружили в камере уроженку Шевата - агента сей державы. Остальные едва поспевали за Джесией, а тот сломя голову несся по коридору в направлении, в котором прежде бежал Стоун. Ворвавшись в командный центр оплота «Этоса», с изумлением лицезрели авантюристы огромную шахту, уходящую в земные недра, из которой поднимался гир, поистине гигантский. Джесия выругался: похоже, они опоздали, и боевую машину эту пилотирует никто иной, как Стоун. «Солярианский мобильный гир, Алканшель», - сообщил Джесия остальным, провожая удаляющийся механизм взглядом. – «Маневренность у него невысокая, но огневая мощь поистине огромна. Он с легкостью уничтожит цели, подобные кораблям». Не сговариваясь, Ситан и спутники его бросились к элеватору, должному доставить их на верхние уровни оплота «Этоса», побоище в котором уже завершилось. Наверняка Стоун надеется завершить очищение, искоренив посмевших проявивших инакомыслие и непослушание служителей «Этоса», и, узнав о подводных раскопках, проводимых организацией, поспешит именно туда! Стало быть, Теймс в опасности... но быстроходный «Иггдрасиль II» сумеет достичь плавучего города быстрее, чем это сделает Стоун! По крайней мере, на это отчаянно хотелось надеяться...
Сигурд отдал приказ подначальным направить «Иггдрасиль» к означенным координатам, заверив встревоженного Барта, что достигнут они Теймса в течение часа. Алканшеля на радарах не наблюдалось... зато означился иной объект, значительно превосходящий гир размерами!.. И пролился на корабли «Этоса» огненный дождь...
Боевой корабль Солярианской Империи, «Иезекииль», атаковал флотилию «Этоса», уничтожая суда организации одно за другим. Не уцелела и обширная платформа, рекомая «плавучим городом» и сопровождавшая эскадру «Этоса»; палубу ее объяло пламя. И вновь зазвучали в ирреальности пространства голоса могущественных Министров... «Ему требовалось лишь свершить свой долг. Но теперь я чувствую алчность». «Собственные устремления... Так ли уж незыблема его вера...» «Нам не нужна организация фанатиков». «Мы станем искать то же, что и они... Такова их природа». «Но воздаяние необходимо, они перешли грань». «Они – фракция, которую мы можем позволить себе потерять». «Да, их дальнейшее существование не принесет нам пользы». «Они уже сделали то, что было нам необходимо. В настоящий момент ты решаем вопросы со всеми затронутыми областями». «В задачу Штейна входит решение проблемы в Аквуви». «Необходимо ‘подобающее случаю решение’». «Разве мы не разрешили только что проблему?» «К тому же, Крелиан... несколько одержим. Ведь речь идет всего лишь о молекулярной машине. Почему она столь важна для него?» «’Люди’, ‘машины’... все едино для нас». «Да, все они одинаковы...»
На голографическом мониторе отобразился очередной отчет: похоже, Штейн и его штурмовики обнаружили подводные руины, отыскать которые надеялись последние 500 лет... Ангар «Иезекииля» раскрылся, и огромные Пожинатели устремились вниз, к плавучему городу, ловко приземляясь на палубу оного и вступая в противостояние с гирами, пилотируемыми защитниками Теймса... Последние не разумели ровным счетом ничего в происходящем. Они прибыли в означенную прежде точку сбора, дабы помочь «Этосу» с подводными раскопками... когда невесть откуда взявшийся воздушный корабль уничтожил практически все корабли организации... и, если оставаться реалистами, Теймсу осталось недолго, уж слишком многочисленны атаковавшие плавучий город неистовые велсы...
В противостоянии гиры, пилотируемые как авантюристами, так и защитниками Теймса, сразили велсов. Продолжения атаки не последовало. Капитан считал произошедшее донельзя странным, поведав Ситану и спутникам его, что странный воздушный корабль, сопровождаемый огромным гиром устремился к островку, близ которого проводились прежде некие малозначительные раскопки. Капитан находил это донельзя странным, ведь, согласно полученному недавно от «Этоса» контракту, надлежало им следовать совершенно в иную точку Аквуви, дабы проводить поднятие со дна неких артефактов. «Стоун...» - задумчиво пробормотал Док. – «Значит, там на самом деле есть что-то важное». Вернувшись на борт субмарины, Ситан велел Сигурду брать курс на север, и «Иггдрасиль» направился к означенному капитаном Теймса островку; на сем клочке земли из достопримечательностей оставалась одна-единственная шахта, давно заброшенная. Что могло понадобиться там солярианцам?.. ...Вот только заполонили ныне шахту солдаты «Геблера», встретившие авантюристов весьма неприветливо. Даже Ситан, похоже, опешил: судя по всему, пребывал в глубинах костяк имперской армии!.. Разя геблерцев, авантюристы разыскали элеватор, и унес их тот в глубинные недра...
Граф не удостоил собеседницу ответом, но немедленно направил гира к сокрытому на дне морском древнему городу...
Продолжая противостояние солдатам «Геблера», все ниже и ниже спускались они, минуя бесчисленные коридоры, помещения и шлюзы, пока, наконец, не достигли лаборатории, расположенной в одном из кварталов руин Зебоима, на самом дне океана. Ситан оставался настороже: обычно подобные лабиринты создают, чтобы сокрыть нечто в них, а не обороны ради. Подобное, впрочем, ничуть не беспокоило Рико: одним врагом больше, оним меньше – все едино. Док активировал древний компьютер, обнаруженный в лаборатории, и тысячи строк данных отразились на мониторах. Ситан уловил лишь то, что относится информация к некоему организму... а затем в соседнем помещении из отверстия в полу поднялся заполненный жидкостью цилиндр, возникло в котором девичье тело. Барт разинул рот от изумления, а Ситан, приблизившись к цилиндру, озадаченно предположил: «Должно быт, это искусственная жизненная форма, созданная в реакторе после того, как мы инициировали загрузку баз данных в память компьютера. И тело ее, должно быть...» «...Создано из автономных наномашин на молекулярном уровне», - прозвучал знакомый голос, и в лабораторию ступил Исаак Стоун в сопровождении геблерцев; те немедленно навели на авантюристов оружие, приказав отойти к дальней стене помещения и не делать резких движений. «Другими словами, эта девочка – колония наномашин», - пояснил епископ, разглядывая остающуюся в цилиндре новорожденную сущность. – «И, кстати, я забираю ее с собой. Ибо на – сущность, ключевой фактор, - с помощью которого мы сможем освободить человечество из-под власти Господа». «Зачем тебе эта девочка?» - требовал ответов Ситан. – «Что она такое?» «На самом деле Крелиан мне мало что объяснил», - обезоруживающе улыбнулся Стоун. – «Он называл ее ‘Избавлением Человечества’. Но даже если бы я знал больше, вам бы не сказал...» «Избавление?» - процедил Ситан. – «Высокие слова... Но, раз исходят они из твоих уст, чую я запах крови, которая непременно прольется». «Вижу, мне тебя не переубедить», - вздохнул Стоун, и помощники его осторожно извлекли девочку из цилиндра, увлекли к выходу из лаборатории. В оную же ступили две девушку, принадлежащие к "Стихиям" – Толона и Серафита, которым Стоун приказал задержать авантюристов, не позволить им преследовать его... Ну а если в ходе противостояния те погибнут – что ж, вполне себе прекрасный исход!.. Обратившись к Ситану, девушки признались, что никакого дела до начинаний Крелиана им нет, но если откажутся они исполнить приказ, то представят своего непосредственного командующего, Рамсуса, в дурном свете. Потому, как говорится, ничего личного... Толона и Серафита атаковали горстку авантюристов, и, с изумлением констатировав, что силой те превосходят их, предпочли стремительно ретироваться. Ситан же наряду со сподвижниками бросился к элеватору, надеясь успеть настичь Стоуна прежде, чем покинет тот Зебоим и шахту «Этоса»...
Лаборатория, девочка, заключенная в цилиндр... Ученый в белом халате, рыжеволосая молодая женщина, подступают к которой вооруженные солдаты... «Наше проклятое существование связано с этой планетой», - звучат голоса. «Созданная, чтобы освободить из-под власти...» «...Я просто не могу... отдать вам... наше дитя...» А затем – истошные вопли... и знакомый крест, раскачивающийся, подобно маятнику... ...Когда сиделка заглянула в медицинский отсек, она с удивлением констатировала, что пациент, остававшийся на протяжении последних дней без сознания, куда-то бесследно исчез...
«Верни ее! Верни ее!» - послышался громогласный голос, и у моста возник алый гир; за спиной боевой машины потоки энергии образовывали подобие крыльев. Из капсулы гира появился пилот, и, запрокинув голову, залился безумным хохотом. «Это мое!» - требовательно указал он на девочку. – «Верни ее!» «Ч-что тебе нужно?» - впервые ощутил Стоун всепоглощающий, животный страх. – «К-кто ты?» «Для тебя это всего лишь игрушка», - не удостоил епископа ответом незнакомец. – «Верни ее. Она принадлежит мне...» «Да кто ты вообще такой?!» - в ярости рявкнул Барт, припоминая недавний эпизод в пустыне, в ходе которого изначальный «Иггдрасиль» был уничтожен. – «Я собираюсь поквитаться с тобой за то, что ты сделал с моим крейсером! По крайней мере скажи, как тебя зовут!» «Ид», - отозвался пилот, после чего стремительно бросился в атаку на Барта и его спутников. Кем бы сей индивид не был, сил ему оказалось не занимать... Авантюристы едва сдерживали бешеный натиск противника; смекнув, что внимание пилота алого гира отвлечено, Стоун и геблерцы поспешно отступили, уводя с собою таинственную девочку, дабы доставить ее Крелиану. Неведомо, каким бы мог оказаться исход жестокого противостояния, ибо в эту минуту близ моста возник иной гир, пилотируемый Мудрецом. Ладонь боевой машины сжала тела Ида, обездвижив безумца; благодарно кивнув спасителю, Ситан, сопровождаемый сподвижниками, бегом бросился через мост к элеватору, должному доставить их на поверхность. «Что ж, сегодня ты будешь моей игрушкой», - процедил Ид, и, с легкостью освободившись от хватки гира Мудреца, атаковал, не переставая исступленно хохотать...
«Ситан, как я понял, кто-то по имени Крелиан заполучил девочку», - Барт, как и всего, требовал разъяснений. – «И что с того? Что это за наномашина такая?» «Наномашины – маленькие роботы, меньше, чем клетки в наших телах», - доходчиво пояснил наследному принцу Док. – «В Солярисе с их помощью исцеляют болезни и раны... И, похоже, девочка действительно может представлять собой колонию наномашин, созданных древней, но весьма развитой цивилизацией... И меня очень тревожат слова епископа Стоуна касательно ‘освобождения человечества’. Возможно, внутри ее тела спрятана некая древняя информация о воссоздании людей. Полулюди – такие как Рико и Хаммер – появились на свет в результате манипуляций с ДНК, и подобные эксперименты проводили древние солярианцы в надежде на вознесение человечества. Если Крелиан стремится к подобному с помощью продвинутых нанотехнологий... это действительно пугает». По возвращении на субмарину авантюристы обнаружили Фея в ангаре гиров; с выражением полнейшей растерянности на лице юноша созерцал дымящийся остов Вельталя, и выглядела боевая машина так, как будто только что побывала в сражении. Странно, но Фей не помнил ровным счетом ничего, как очутился здесь; разум был затуманен. Посему Ситан вызвался немедленно сопроводить молодого человека в лазарет.
«Хочешь могущества?» - прозвучал неожиданный вопрос, и пред Алканшелем возник невесть откуда взявшийся иной, куда более скромных размеров гир, объятый потоками эфирной энергии. «Кто ты такой?» - опешил Стоун, и отвечал ему пилот гира: «Я – Граф, Искатель силы. Жаждешь ли ты могущества?» «Могущества у меня хватает!» - пренебрежительно хмыкнул епископ. – «У меня – новое тело!» «Это все – ложное могущество», - отозвался Граф. – «Ты всерьез думаешь, что можешь одержать победу, обладая всего лишь им?» «Ложное?» - встревожился Стоун, уверенность которого в собственной неуязвимости поколебалась, и Граф подтвердил: «Ложное тело. Ложное пробуждение. Все это – бесполезно!» Поколебавшись, Стоун подтвердил, что делал бы обрести большую силу, и гир Графа вскинул лучащуюся энергией руку, а сам он постановил: «Мой кулак – божественное дыхание! Расцвети, о павшее семя, и почерпни свою сокрытую силу! Дарую тебе могущество прославленной ‘Матери Разрушения’!» Алкашнель объяли эфирные энергии, многократно усиливая боевую мощь машины, и отделившимся от остова «Иггдрасиля» гирам, пилотируемым Билли, Рико, Элли и Бартом, пришлось принять тяжелый бой с падшим епископом... Ограждал Алкашнеля энергетический барьер, в основе которого – согласно предположению наблюдавшего за боем со стороны Ситана – лежала всепоглощающая ненависть, непостижимым образом обращенная в эфир. Если бы только им удалось создать нечто подобное, энергетическую стены можно было бы надеяться уничтожить, в противном же случае... шансов выжить в противостоянии у них немного. «Что, сын Джесии, страдаешь?» - зазвучал в коммутаторах гиров самодовольный голос Стоуна, упивавшегося собственной неуязвимостью. Когда четыре года назад я забрал тебя, то было следствием старой дружбы с твоим отцом... обратившейся в лютую ненависть. Мы с Джесией состязались за право возглавить ‘Геблер’, но затем он, проявив неслыханную низость, выкрал возлюбленную мою Ракель, отринул офицерский ранг и бежал из Соляриса!.. Четыре года назад я отыскал Ракель, брошенную им, и тебя с сестрой – его порочные следы в этом мире. С помощью созданных Крелианом велсов я избавил Ракель от столь тягостного существования...» Откровение поразило Билли. Стало быть, веслы – порождения солярианцев, а вовсе не обитателей Шевата!.. И захваченный Пожинателями корабль «Этоса», на который отправил его епископ, был вовсе не следствием атаки Шевата, но началом очищения, вершимого Стоуном и его приспешниками!.. Ненависть занялась и в душе Билли: эта сволочь, которой он безоговорочно доверял, приказала велсам покончить с его матерью!.. «Я тебе еще кое-что скажу», - похоже, Стоун упивался каждым своим словом. – «Пожинатели, расправе над которыми ты посвятил последние годы, прежде были самыми что ни на есть обыкновенными людьми – избранными ‘Этосом’ и преображенными Крелианом! Ты безжалостно убивал людей!» И Стоун заливисто расхохотался, полагая, что откровением сим сломил юного этона, и ожидает того лишь самобичевание. «Не о чем тебе сожалеть, Билли!» - резко оборвал тираду Стоуна голос Джесия, и приблизился к сражающимся гир, им пилотируемый, завис пред Алкашнелем. – «Говоришь, вы с Ракель любили друг друга? Да ты, Стоун, всего был идиотом, влюбленным лишь в самого себя!» Обратившись к сподвижникам, Джесия поведал, что гир его – Бантлайн – на самом деле исполненная эфирных энергий пушка, где капсула пилота – пуля, поражающая противника. Наблюдая за боевой машиной, Ситан сознавал, что у них появился шанс уничтожить энергетический барьер противника... но ценой за подобное станет жизнь пилота Бантлайна. «Ну что, покончим со всем, Штейн?» - вопросил Джесия, и голос его звенел от гнева. – «Но когда сдохнешь, ты не увидишь Ракель! Потому что отправишься прямиком в ад!» После чего Джесия обратился к сыну, молвив: «Теперь понимаешь, Билли? Учения Штейна оказались лживы. Вся эта искусственная вера была создана исключительно для слабых духом людей. Но бог и вера – не то, что дают тебе другие, верно? Эти вещи ты должен отыскать сам, в своей собственной душе! То, что нельзя облечь в слова, нельзя выразить... Разве не в этом состоит суть Господа?.. И причина, по которой я еще в детстве научил тебя обращаться с огнестрельным оружием, состоит в том, чтобы мог ты спасать людей. Ты говоришь, что оружие – лишь инструмент для убийства людей. Но ты неправ. Оружие не убивает людей. Люди убивают людей. Ты когда-нибудь обращал внимание на выражение лиц Пожинателей, тобой убитых? Ведь все их существование было исполнено боли, и чтобы притупить ее, они и алчут человеческой крови, и нападают на людей. Но это не уменьшает истинной боли в их сердцах. И избавить их от нее можно лишь одним-единственным способом: уничтожить. И, погибая, испытывают они лишь облегчение, ибо смерть приносит сим несчастным избавление. Твое оружие спасло многих людей, обращенных в Пожинателей. Подобное не каждому под силу. Вера, которая позволила тебе достичь сего, не является ложью... Бог живет в тебе!» Бантлайн преобразился, трансформировавшись в пушку, из которой Ренмазуо произвел выстрел, разрушив защищающий Алкашнеля эфирный барьер. Авантюристы с удвоенной силой атаковали гир, управлял которым Стоун, уничтожили боевую машину... оборвав и затянувшееся существование ее пилота... ...После, вернувшись на палубу «Иггдрасиля», узнал Билли о гибели отца, пожертвовавшего собою ради того, чтобы сын смог выжить и продолжить борьбу. Крепко сжимая ладошку младшей сестренки, юноша долго смотрел вдаль, на безмятежную морскую гладь, примиряясь с осознанием понесенной утраты. «Да, подобная кончина вполне подходит отцу», - наконец проронил он. «Спасибо, сынок. Знал, что оценишь», - раздалось в ответ ехидное, и собравшиеся на палубу с изумлением воззрились на приближающегося Джесию – потрепанного, но вполне живого. Отвечая на вопрос Ситана о том, как удалось ему уцелеть, Джесия лишь плечами пожал, заявив, что существенно усовершенствовал Бантлайн, и ныне производимые из пушки-гира выстрелы не стоят жизни пилотам. «Па... па...» - раздалось тихое, и Примера крепко обняла отца; по щекам девочки текли слезы. Джесия счастливо улыбался, прижимая к себе малышку: поистине, сегодня – самый счастливый день в его жизнь, ведь он вновь обретал своих детей!.. «Тебе не кажется, что пришло время рассказать сыну всю правду, старый друг?» - осведомился Ситан. Наряду с остальными Док спустился в оружейную комнату «Иггдрасиля», где в баре подняли они бокалы за одержанную над Исааком Стоуном победу, после чего вознамерились обсудить свои дальнейшие действия. Судя по возросшей активности солярианцев, претворяют они в жизнь некий масштабный замысел, но в чем же он состоит?.. Ведь пока зрели они лишь разрозненные фрагменты головоломки, цельная же картина происходящего ускользала. «Будучи в Солярисе, я узнал о тайном плане ‘Малах’, или – ‘М’, реализуемом Крелианом», - рассказывал Джесия сподвижникам. – «Дабы претворить его в жизнь, служители ‘Этоса’ тайно пленяли множество Ягнят, которым предстояло стать подопытными кроликами. Точнее, быть обращенными в Пожинателей, велсов... Преисполнившись отвращения от творимого Солярисом, я решил узнать подоплеку необходимости подобных экспериментов. И выяснил, что ученый, руководящий Планом М, спрятал сведения о нем в тестовую модель гира, а после позволил дочери бежать в этой машине из Империи, дабы истина так и осталась сокрыта... Боюсь, это все, что мне известно... Потому и я покинул Солярис, осев на поверхности планеты вместе с супругой, Ракель, и сыном, Билли. С тех пор я не прекращал поиски девочки и тестового гира, но сумел лишь узнать, что они, возможно, пребывают в Шевате. Вот только понятия не имею ни как туда добраться, ни как связаться с властями этой державы. Ведь ограждает Шеват энергетический барьер, проникнуть за который не в силах даже солярианцы». «А девочку, случайно, не Марией зовут?» - послышался женский голос. К авантюристам приближались двое: Фей и агент Шевата, спасенная из заточения в оплоте «Этоса», и с тех пор остававшаяся в медицинском отсеке. «Мария?..» - нахмурился Джесия. – «Вполне возможно... Насколько помню, отца ее звали Николаем». «Вот этого не знаю», - покачала головой агент. – «Но до меня походили слухи о девочке и ее гире». «Ага, все-таки они в Шевате!» - обрадовался было Джесия, и с надеждой обратился к агенту: «Но как туда попасть? Есть способ?» «К сожалению, сейчас у меня нет способа связаться с сородичами», - призналась агент. – «Но, возможно, есть один вариант... Изначально держава Шеват находилась на самой вершине Вавилонской Башни. Я слышала, там должен был находиться комплекс для связи с Шеватом... Если, конечно, он все еще существует». «Да, возможно, он давно уничтожен...» - подтвердил Ситан. – «Особенно учитывая тот факт, что вход в башню был запечатан ‘Этосом’». В любом случае, иного выбора, кроме как наведаться в Вавилонскую Башню и выяснить, напрасными или плодотворными окажутся их поиски, у них не было. Ведь пока остаются открыты Врата, посредством которых имперцы проникают в их мир, влияние Соляриса продолжит довлеть над планетой. И даже если удастся свергнуть Шахана в Аве, ничего не изменится: имперцы тут же посадят на пустующий трон нового наместника, и противостояние Ава с Кислевом будет продолжаться... Конечно, больше всего тревожил Ситана помянутый Джесией «тайный план». Зачем солярианцам понадобились жители поверхности?.. Барт отдал приказ Сигурду отправляться к Вавилонской Башне, попирающей небеса в самом центре акватории Аквуви.
«Да», - отозвался Крелиан. – «Я получил колонию наномашин». До подобного откровения Министрам дело не было, занимало их совершенно иное. «Продвигается ли План М как задумано?» - прозвучал вопрос. – «Нам необходимы превосходные тела и слуги». «Мы провели здесь слишком много времени. И не можем позволить себе ошибиться в направлении развития этой новой цивилизации». «Они существуют лишь благодаря ‘Матери’». Крелиан помрачнел: эти старики забываются!.. «Вы предали свою ‘Мать’, свою ‘Создательницу’», - ледяным тоном отчеканил он, - «лишь затем, чтобы потешить свое эго. Вы не смеете говорить о ней столь пренебрежительно...» «Это было... глупо, и это в прошлом. Когда мы еще были облечены проклятой плотью. Но теперь... все иначе». «Вы мне не приказываете», - напомнил Крелиан Министрам. – «Да, вы расстались с плотью давным-давно, и сейчас – лишь наборы данных в памяти SOL-9000. Забыли, кто возродил вас в этом виртуальном пространстве? То, что для человека может казаться вечностью, для бога лишь мгновение. И колебания мне ни к чему». С этими словами Крелиан покинул помещение; Министры Газель безмолвствовали.
Прозвучавшие выстрелы заставили кабину остановиться; гиры едва успели покинуть транспорт прежде, чем он был уничтожен прицельным огнем, вел который зависший близ башни боевой крейсер Геблера. Откуда он здесь взялся?.. Неужто... геблерцы каким-то образом узнали о стремлении авантюристов достичь Шевата?.. От воздушного судна отделилось два гира, пилотируемые Рамсусом и Мианг. Командующий жаждал взять реванш за поражение в подводном противостоянии, и, пилотируя новую боевую машину, Виверну, атаковал Вельталь, в то время как Мианг держалась поодаль, направляя энергии эфира на восстановление гира своего набольшего. Впрочем, и на этот раз Рамсус потерпел поражение, вынужден был отступить... Не желая мириться с подобным исходом, приказал он остающимся на борту крейсера офицерам открыть по противнику прицельный огонь из бортовых орудий... Но неожиданно зафиксировали приборы судна искривление пространства... и ударил в крейсер разрушительной силы луч... «Откуда?!.» - задохнулся от изумления Рамсус, а Мианг, указав ввысь, молвила: «Как я и боялась... Шеват!» Понимая, что в противостоянии с орудиями сей державы шансов уцелеть у них попросту нет, она отдала команде крейсера и кораблей сопровождения приказ к немедленному отступлению. Наблюдали авантюристы, как, поджав хвосты, отступают геблерцы, после чего продолжили восхождение к вершине Вавилонской Башни, оставались в пределах которых лишь немногочисленные роботы – часть защитной системы, созданной в минувшие века. Вершина шпиля являла собой полуразрушенное помещение; крыши не было, лишь небеса открывались взорам... Похоже, именно здесь пребывал некогда Шеват – прежде, чем покинул Вавилонскую Башню... Фей напомнил спутникам, что неплохо бы осмотреться в поисках уцелевшего оборудования, с помощью которого можно надеяться выйти на связь с обитателями Шевата... когда устремился к ним черный гир, и девочка, управляющая им, обратилась к чужакам: «Здесь – территория Шевата! Многие пытались проникнуть в пределы этой державы, но мы с Сейбзеном не позволяем им этого!» Судя по всему, именовался так гир девочки, и та не преминула бросить боевую машину в атаку, не дав Фею и спутникам его объяснить цель появления своего на вершине Вавилонской Башни... Гиры вступили в противостояние... когда прозвучал властный женский голос: «Довольно, Мария. Приведи их». Лишь сейчас осознали авантюристы, что завис над башней гигантский диск Шевата. «Да, королева Зефир», - покорно отозвалась Мария, после чего извинилась перед недавними противниками, пояснив, что хотела лишь испытать их силу. Велев выходцам с поверхности следовать за нею, девочка направила Сейбзена ввысь, к ангару небесной державы...
«Им позволили проследовать в Шеват...» «В Шевате – Реликт Анима... Мы не можем позволить им взаимодействовать с ним, пока необходимые приготовления не завершены». «Это бессмысленно, если он несовместим с нашим родом». «Ты хочешь уничтожить весь Шеват?» Молчание, размышления о последствиях столь радикального хода. «А что насчет ‘Анимусов’?» «Есть и другие. Мы же должны действовать решительно, чтобы подобное не повторилось». «А Врата Шевата? Пока они существуют, нам не проникнуть внутрь». «Это решаемо. Мы просто воспользуемся гравитационной пушкой Ахтзена, чтобы убрать искривление пространственно-временного континуума». «Ахтзен? А он в рабочем состоянии?» «Переобучение завершено. Да, он в полной боеготовности. 71й отряд солдат, обученных вести бой в воздухе, уже направлен к цели. Не думаю, что они столкнутся с какими-то проблемами». Что ж, Министры сделали свой ход... Оставалось надеяться, что задуманное осуществится, и давний противник будет, наконец, устранен...
«Я – Мария Бальтазар», - представилась девчонка, и Фей нахмурился: «Бальтазар? Где-то я слышал это имя... Ах, да! Старина Бал, отшельник... Кстати, твой гир чем-то походит на гир Бала, который он ‘Бедствием’ назвал». «Бедствие?!» - изумилась Мария. – «Да это же гир-прототип Сейбзена, созданный моим дедушкой! Стало быть, ты его знаешь? Где он сейчас?» «Я повстречал его в подземной пещере под песками Ава», - пожал плечами Фей. – «Я не очень хорошо был знаком с ним... Стало быть, ты – внучка старины Бала?» «Да», - подтвердила девочка. – «Но вот уже несколько лет его не видела. Он говорил, что занят поисками чего-то очень важного, и ушел, больше никому ничего не сказав... А отца моего пленили солярианцы, и я тоже о судьбе его больше ничего не знаю... Но все же рада узнать, что у дедули Бала все хорошо». Прежде, чем подняться на элеваторе в столицу, авантюристы вслед за Марией проследовали в ремонтный док, где техники Шевата внимательно осматривали Сейбзена на предмет повреждений, то и дело восхищались великолепием боевой машины, созданной отцом Марии. «Да, этот гир был разработан моим папой», - подтвердила девочка, - «в исследовательском комплексе Соляриса... Мне тогда было всего пять лет, и я не знала, что происходит. На самом же деле солярианцы использовали меня в качестве заложницы, вынуждая отца продолжать свои исследования. Но при мне он никогда не показывал, сколь отвратно ему сложившаяся ситуация... Всегда улыбался и говорил: ‘Не волнуйся, Мария, Сейбзен всегда будет рядом и защитит тебя’. Пять лет назад мы попытались бежать: у меня получилось, а отец не сумел... Я ловлю себя на мысли, что начинаю забывать его голос, его улыбку... Я надеялась, что этого никогда не случится! Поклялась, что не забуду! Но сейчас единственная связь между мной и отцом – этот гир, Сейбзен...» Простившись с Марией, авантюристы поднялись на элеваторе в пределы Афель Ауры, замерли, с восхищением созерцали каменные башни столицы, вздымающиеся средь облаков. Местные жители тепло приветствовали обитателей поверхности – подобные гости захаживали сюда нечасто. Рассказывали, что Шеват – независимая держава, противостоящая Солярису, и давным-давно столицу ее называли «местом, кое обратит вчерашние слезы в завтрашние улыбки». Бродя по городу, навестили Фей и спутники его квартал, обитали в котором причудливые пушистые создания, принадлежащие к тому же роду, что и Чу-Чу. На поверхности авантюристы таковых не встречали, и предположил Ситан, что здесь, в Шевате вполне могут находиться последние представители сего племени. Чужеземцам пушистики поведали историю о своем божестве Мамбо, защищавшем племя в незапамятные времена... пока гигантский огненный шар, низвергнувшийся с небес, не оборвал его существование. Но наверняка Мамбо обратился в звездочку, свет которой продолжает защищать племя и по сей день! Лицезрели авантюристы здание, остающееся полуразрушенным – в знак напоминания о страшной войне, случившейся 500 лет назад. ...В ту пору возглавляло Солярис Министерство Газель, входили в которое двенадцать старейшин, и могущество державы было куда большим, нежели сейчас. Солярианцы властвовали над миром, обращаясь с жителями поверхности как с рабами. Тех, кто осмелился восставать против их владычества, безжалостно убивали. Но вскоре мятеж начался повсеместно, что привело к Великой Войне – противостоянию Соляриса и Шевата. Именно эта держава стала оплотом для армии мятежников; несмотря на огромные жертвы, те сумели атаковать столицу Соляриса... Но окончательную победу они одержать не сумели, ибо появился новый, поистине страшный враг – дьяволы!.. И разразился ад, подобного которому не ведал этот мир прежде... Нашествие таинственной армии дьяволов положило конец войне между людьми. Новые противники их оказались истинными ангелами смерти – могущественными, безжалостными и бесстрашными... желавшими лишь истребить всю разумную жизнь на планете. Даже сильнейшие солярианские батальоны гиров не могли ничего противопоставить им, и дьяволы продолжали свой марш, разрушая все на пути. Осознали миряне, что, похоже, наблюдают истинный конец света. То было страшное существование – жизнь, полная страха и отчаяния. Спасителями человечества выступили легендарные герои – Рони Фатима, королева Зефир, Лакан и иные бесстрашные пилоты, управлявшие гигантскими Омнигирами. Сумели они уничтожить дьяволов, подарив будущее сему миру. Неведомо, что стало с Омнигирами в последующие века; согласно хроникам, одна из этих боевых машин стала наследием правящего рода Ава, и остается сокрыта где-то в землях Игнаса. Солярианцы, понесшие тяжелые потери в Великой Войне, укрылись в своей родной державе, и увели за собой в рабство множество обитателей поверхности. Выжившие в войне с Солярисом и при Нашествии дьяволов мятежники укрылись в Шевате – гигантском комплексе, находящемся на вершине Вавилонской Башни. Они сумели вознестись в небеса до того, как Солярис восстановил былое могущество и вновь исподволь распространил власть свою на земли поверхности. С тех пор Шеват пребывал в небе, но внимательно следил за вершащемся на планете. Шеват был защищен Вратами, искривляющими пространство, созданными на основе древних технологий. Даже Солярис не смог проникнуть за этот барьер; таким образом, возникла патовая ситуация, продолжающаяся по сей день – ни одна из держав не могла атаковать ненавистного противника... да, по правде говоря, у Шевата не было достаточно сил для дальнейшего противостояния. За подобными же Вратами был сокрыт и Солярис; более того, солярианцы уничтожили все свидетельства своего существования, остававшиеся прежде у жителей поверхности. Потому те остаются в неведении и не подозревают, что Солярис продолжает властвовать над ними через своих марионеток, занимающих ключевые должности в человеческих социумах. Жизнь жителей поверхность проходит в ложной, иллюзорной реальности, и не ведают те истинной подоплеки творящегося в этом мире... Крелиан, некогда сражавшийся вместе с Рони Фатима, королевой Зефир и Лаканом против Соляриса, ныне обладает немалой властью в сей державе... Поистине, ирония судьбы... Знали лазутчики Шевата о том, что агенты Министерства Газель отчаянно пытаются разыскать остающиеся в земных недрах Реликты Анима, - божественные артефакты, которые при слиянии с гиром преобразуют оный в Омнигир – конечно, при надлежащем уровне синхронизации между ними. И если замысел солярианцев увенчается успехом, ни Шеват, ни жители поверхности ничего не смогут противопоставить безграничному владычеству Империи!.. Осознавая подобную вероятность, поисками Реликтов Анима занимались и агенты Шевата... пока безуспешно... Происхождение Реликтов Анима описывается в древней легенде, согласно которой в незапамятные времена люди наряду с богом проживали в небесном раю, Маханоне, и были бессмертны. Однако однажды проследовали они в запретный сад бога, где вкусили фрукт, наделивший их невероятным разумом и силой. Узнав об этом, бог изгнал людей из рая, и началась для них эпоха, полная горестей и лишений. Люди восстали против бога, и создав двенадцать Реликтов Анима, нарекли себя богами. На протяжении десяти дней и десяти ночей мир проливал кровь, а Маханон был объят пламенем. Но сила людей не шла ни в какое сравнение с могуществом бога, и покончил тот с гордецами, и остались в мире лишь немногие праведники... Но противостояние истощило бога, и погрузился он в сон в земных недрах... Бежали века, и праведники научились выживать в мире... Гласит легенда, что когда чада праведников родятся вновь, бог пробудится ото сна и вновь протянет человечеству руку помощи... Неведомо, правдива ли легенда, но существование Реликтов Анима – непреложный факт. Рассказывали жители Шевата гостям с поверхности и о том, ка пять лет назад Бальтазар привел в Афель Ауру внучку, Марию, строго-настрого наказав ей ни при каких обстоятельствах не покидать Шеват. Знал старик, что иначе девочка сразу же устремится к Солярису в надежде освободить плененного имперцами отца, Николая... Проследовали Фей и спутники его к королевскому дворцу, близ которого возвышалась статуя ангела – образ великой героини, пожертвовавшей собой в последней войне, Софии. Ожидая аудиенции, авантюристы прогуливались по дворцу; одна из прислужниц поведала им, что королева не может позабыть о трагедии, случившейся в Нисане в час Великой Войны, хоть и не было в том ее вины. По недомыслию своему оставила она сподвижников в тот страшный час, и по сей день не в силах простить себе это. Некоторых из местных узнавали в Фее сына Хана, говоря, что юноша очень похож на своего отца, мастера боевых искусств. Однако он отправился на поверхность по поручению королевы, и с тех пор не возвращался в Шеват. К изумлению и вящей радости Фея повстречал он в коридорах дворца супругу Ситана, Юи, наряду с дочуркой. «Я здесь родилась», - улыбнулась женщина, когда юноша вытаращился на нее, потеряв дар речи. – «После того, как ты покинул нашу деревушку, я решила вернуться в Шеват вместе с выжившими сельчанами. Оставаться на поверхности было небезопасно, слишком уж много солдат из Ава и Кислева рыскали окрест. Оказавшись здесь и узнав всю подоплеку произошедшего, наши соседи больше не винили в случившемся тебя, поняв, что стояли за инцидентом солярианцы». У врат тронного зала приветствовал авантюристов Мудрец, пригласил проследовать в чертог... что те и не замедлили сделать. Королева Зефир оказалась совсем юной девочкой. Фей не удержался, озвучил этот факт, который никак не укладывался в его реальности, и пояснила королева: «Вообще-то, мне 522 года. Наряду с несколькими сподвижниками я прошла процедуру по увеличению жизненного срока. Из-за одного человека... Мы должны были жить... до тех пор, пока не настанет судьбоносный, последний день. Столь долгая жизнь... это наше бремя... воздаяние за трагедию, случившуюся 500 лет назад». Зефир помрачнела, обратившись было к невеселым воспоминаниям, но затем, взяв себя в руки, улыбнулась гостям, молвив: «Давайте не будем сейчас говорить о прошлом. Я слышала много рассказов о вас от Мудреца. Он исполняет мою волю на поверхности, исподволь наблюдая за деятельностью... одного человека... Также ему было приказано приводить с собой тех жителей поверхности, которые могут оказаться полезны Шевату. Ведь 500 лет назад мы противостояли Солярису, сражаясь за свободу жителей поверхности. И хоть сейчас силы наши уже не те, мы продолжаем вести борьбу». Спрашивала королева авантюристов, готовы ли те примкнуть к Шевату и сразиться за освобождение человечества от мертвой хватки Соляриса, остающегося в тенях, но вершащего судьбу сего мира. Не успел Фей и рта раскрыть, как вперед выступил Рико, поинтересовался: «А что помешает Шевату после падения Соляриса стать следующей сверхдержавой и диктовать свою волю поверхности? Ведь обычно так всегда и происходит». «Я не лгу, когда говорю, что мы ведем борьбу исключительно за свободу для жителей поверхности», - заверила его королева. – «Если не веришь мне, что ж – после низвержения Соляриса и обретения свободы посмотришь, сможем ли мы вместе построить светлое будущее». Рико долго молчал, обдумывая сказанное, после чего кивнул: «Вижу, сперва ты хочешь покончить с нашим общим врагом». Зефир предложила гостям как следует поразмыслить над ее предложением, и те, проведя ночь в отведенных им во дворце комнатах, на следующий день дали правительнице свой ответ. ...Но когда поутру Фей и спутники его вновь проследовали в тронный зал, весь небесный град ощутимо содрогнулся. В двери вбежали встревоженные Мария и одна из стражниц; последняя, с трудом сдерживая тревогу, доложила королеве: «В ангар проник солдат ‘Геблера’! Генератор Врат взорван!» Надо отдать ей должное – Зефир хладнокровия не утратила, осведомилась: «Каковы повреждения?» «Вспомогательные системы уничтожены», - отчеканила стражница. – «Генерация Врат упала на 70%! Все наши силы брошены на тушение пожара и восстановление систем... но это занимает время!» «А солярианец?» - уточнила королева, и отвечала стражница: «Похоже, он скрылся в ангаре №17». «Что?!» - вскрикнула Мария, побледнев. – «Но там же... Сейбзен!» Похоже, имперцы начали некую военную операцию, направленную на возвращение гира... а, быть может, и на разрушение Шевата. Масштабы гамбита солярианцев оставались неясны, однако надлежало как можно скорее обезвредить геблерца, пока не успел тот натворить дел – ведь если сумеет он завладеть Сейбзеном, наверняка обратит боевую мощь гира против Шевата! Обратившись к королеве, Фей постановил: они наряду с Марией направятся прямиком к ангару. Зефир одобрительно кивнула. «Позаботьтесь о Марии», - лишь просила она. – «Да и сами... осторожнее там». ...Покинув дворец, авантюристы устремились прямиком к элеватору, связующему Афель Ауру с нижними пределами небесной державы, где располагались просторные ангары для гиров и воздушных кораблей. Вот только шахта элеватора оказалась перекрыта – похоже, проникший в Шеват саботажник не желал осложнений своим замыслам и заранее озаботился пресечением возможного появления противников из столицы. К счастью, поблизости означился проход к тоннелям, располагались в которых различные инженерные коммуникации, и, углубившись в сей обширный лабиринт, продолжили авантюристы спуск к ангарам. Наконец, они добрались до ангара, находился в котором Сейбзен, где лицезрели ту, которая и взорвала один из генераторов, позволяющих Шевату находиться в ином фазовом пространстве, - Доминию!.. «Вот уж не думала, что, отступая, обнаружу здесь Сейбзен», - призналась та, глядя на ступивших в помещение противников с остова огромного гира. – «Думаю, что заберу его. Ведь изначально он принадлежал Солярису». «Я не позволю тебе!» - задохнулся от ярости Фей, и Доминия усмехнулась: этот мальчуган с такой легкостью ведется на провокации! Ведь заполучить Сейбзен она бы при всем желании не сумела, ведь этот гир синхронизирован исключительно с... Доминия воззрилась на девчонку, прожигающую ее гневным взглядом, осведомилась: «Ты, случайно, не дочь Николая?» «Она самая», - отозвалась Мария. – «Дочь Николая, Мария Бальтазар». «Понятно...» - протянула Доминия, и, поразмыслив немного, поинтересовалась: «Хочешь, расскажу одну историю? О проклятой тайне Сейбзена?» «О чем?..» - растерялась Мария, и изрекла Доминия: «На протяжении последних десятилетий наши ученые трудились над созданием более совершенных гиров. Вне зависимости от того, насколько искусен пилот, он все равно остается человеком и уровень синхронизации между ним и машиной не оптимален. А затем к исследованиям приступил твой отец, Николай – гений в области разработки механизмов, связанных с функционированием мозга. Командование привлекло Николая для поисков возможных путей эволюции человека... посредством единения людей и машин!.. Другими словами, они пытались создать новую жизнеформу, совершенное живое оружие, соединив напрямую человеческий мозг с интерфейсом гира. Не будь среди ученых Николая, идея осталась бы фантазией, но твой отец сумел воплотить ее в жизнь». «Это ложь!» - выкрикнула Мария, потрясенная услышанным. – «Мой отец никогда бы так не поступил!» «Я не лгу, Мария», - пожала плечами Доминия. – «Это правда. Твой ненаглядный отец сумел добиться единения человека и машины. И для Ягнят это означало открытие врат ада... В качестве подопытных образцов были использованы компоненты, полученные в ходе войны на Игнасе... Так были порождены гуманоидные мутанты, велсы. Созданные в Солярисе, они проходили боевые испытания на поверхности. Те велсы, которые успешно завершали испытания, возвращались в лаборатории и обращались в центральные контролирующие механизмы гиров... другими словами, становились частью машин!.. И все это стало возможным благодаря исследованиям твоего отца. Сейбзен, кстати говоря, выступает прототипом гира, в основе которого единение человека и машины. Другими словами... создание его было завершено ценою жизней множества жителей поверхности. И в основе разума Сейбзена...» «Хватит, Доминия!» - рявкнул знакомый голос, обрывая откровения имперки, и, обернувшись, та с удивлением лицезрела ступившего в ангар Джесию. «Ох уж эти женщины!» - произнес тот с напускным весельем, буравя офицера Соляриса взглядом. – «И болтают, и болтают всякую ерунду...» «Джесия?!» - поразилась Доминия, совершенно позабыв об истории, которую так и не закончила. – «Что ты делаешь в Шевате?! И разве не был ты прежде кандидатом на должность командующего ‘Геблера’?!» «Думаю, на сегодня ты достаточно поиграла с огнем», - процедил Джесия, проигнорировав обращенные к нему вопросы. – «Ступай-ка домой. Ты же знаешь: Мария – единственная, кто способен управлять Сейбзеном». Доминия пренебрежительно хмыкнула, но, оценив ситуацию, поспешила ретироваться, скрывшись в тенях ангара. В конце концов, миссию свою она исполнила, временно оставив Шеват беззащитным пред приближающимися силами Соляриса. Вскоре начнется сражение, которое – вне всяких сомнений – завершится уничтожением небесной державы, исконного врата Империи.
Согласно тактическим донесениям, немногочисленные гиры «Геблера» сумели проникнуть во Врата вслед за «Иггдрасилем», и теперь основными их целями выступают четыре генератора. Если удастся врагу осуществить задуманное и вывести генераторы из строя, пространственный фазовый сдвиг, защищавший Шеват на протяжении столетий, прекратит свое существование, и небесная держава окажется исторгнута в основное пространство, где подвергнется массированной атаке боевых машин имперцев. К несчастью, солдаты Шевата не были обучены противостоянию гирам, и в нынешней критической ситуации оказались бесполезны. «Мы дадим отпор врагу!» - с жаром возвестил Фей, обращаясь к королеве. – «Мы не станем наблюдать со стороны за тем, как гибнут люди!» Остальные – Ситан, Барт, Элли и Билли – поддержали своего лидера, весьма впечатленные решимостью того и рвением. Похоже, Фей – прежде снедаемый сомнениями – обрел, наконец, внутреннее спокойствие, выбрав для себя сторону, стремления которой считал единственно правильными и достойными. Рядом послышался одобрительный писк, и Фей, обернувшись, с изумлением воззрился на Чу-Чу, важно прошествовавшую в тронный зал. «Ты чего тут делаешь?» - выдохнул юноша. – «Это же опасно! Возвращайся-ка лучше на ‘Иггдрасиль’. Хорошо, Чу-Чу? Будь хорошей девочкой». «Я как раз в том возрасте, в котором делают глупости», - пискнуло пушистое создание. Ситан громко откашлялся, призывая присутствующих к вниманию, и взоры тех обратились к нему. Док кратко рассказал о численности гиров в отряде «Геблера», проникшем в Шеват, а также о том, что сопровождает врага еще один гир, весьма огромный, о котором – к великому сожалению – у них нет никакой информации. На лице Джесии отразилась тревога; королева Зефир, поколдовав над консолью, активировала экраны на стенах помещения, и возникло на них изображение помянутого прежде гира. «Это же... Ахтзен...» - пролепетала Мария в ужасе. Авантюристы с недоумением воззрились на нее, ожидая продолжения, и пояснила девочка: «Это – второй из гиров, разработанных моим отцом. Но... он не был завершен!.. Отец создал лишь Сейбзена!.. А после собирался сжечь все свои записи... Почему же...» «Услышьте меня, граждане Шевата!» - загремел из динамиков Ахтзена голос, и Мария вскрикнула, закрыла лицо руками: «Отец!..» Пораженные, авантюристы переглянулись: неужто Ахтзена пилотирует сам Николай?!. «Я слышал, здесь укрылись весьма интересные крысы», - продолжал звучать глас Николая, и теперь слышались в нем жестокие, откровенно издевательские нотки. – «Как раз вовремя, чтобы испытать Ахтзен в бою. Я разом покончу и ними, и с Шеватом! Так вы покажитесь, милые мои крыски!» Мария была близка к панике, не веря в то, что отец ее способен на подобные зверства! «Успокойся, Мария!» - потребовала королева. – «Один лишь голос не означает, что именно Николай пилотирует этот гир!.. Если сейчас опустишь руки, стало быть, те, кто заставил тебя испытать столько страданий, одержат безоговорочную победу!» Мария продолжала мелко дрожать... Обратившись к товарищам, Ситан заявил, что надлежит им разделиться и защитить каждый из четырех генераторов; Марии же следует остаться здесь, в тронном зале – толку от нее сейчас немного, уж слишком потрясена девочка последним откровением. Так, спустившись в ангар, Фей, Ситан, Элли, Билли и Рико заняли места в капсулах гиров, после чего рассредоточились, направив боевые машины к генераторам Врат, приближались к которым гиры, управляемые солдатами «Геблера» - как Белые Рыцари, пущенные в массовое производство, так и несколько уникальных моделей. В противостояниях удалось им уничтожить врага, не позволить тому окончательно вывести из строя генераторы Врат. Однако праздновать победу было еще рано, ибо оставался в сем фазовом пространстве Ахтзен. Гиры Шевата попытались было атаковать его, но были уничтожены в считанные секунды, а затем Ахтзен привел в действие новое оружие – разработку солярианцев, направленную на временную блокировку синхронизации между гирами и их пилотами. Как следствие, гиры авантюристов, все еще остававшиеся близ генераторов, были обездвижены – пусть ненадолго, но Ахтзен собирался использовать обретенное время для разрушения Шевата.«Люди – несовершенные, жалкие жизнеформы», - продолжал вещать громогласный глас Николая, исходящий из гира. – «Я же явлю вам величие истинно совершенной сущности: Ахтзена, средоточия человеческой мудрости и стальной силы!» Обратившись к Марии, Джесия просил девочку выступить против Ахтзена в Сейбзене, ведь наверняка тот снабжен технологией, не позволяющей разорвать синхронизацию пилота с машиной. Видя, что Мария остается полностью отрешенной, попыталась достучаться до разума ее и королева, напомнил, что она – последняя надежда для Шевата, ведь иначе небесной державе уготовано разрушение. Бесполезно... Мария терзалась сомнениями: а вдруг ее отец жив и пилотирует Ахтзен?.. Она не может убить его, не способна!..
Неожиданно Чу-Чу начала увеличиваться в размерах, и, обретя поистине гигантское обличье, атаковала Ахтзена. «Стало быть, ты – гигантская жизнеформа, присущая этой планете», - прозвучал голос Николая, - «относящая к низшим существам, известным как ‘дотесвкеЧу-Чуполин’. Я полагал, что вы – исчезнувший вид... Насколько знаю, посредством генной инженерии вы были низведены до небольших размеров. Но ты, похоже, одна из тех немногих, чьи ограничители были удалены учеными Шевата. Как интересно... ты станешь прекрасным подопытным образцом!» Наблюдая за противостоянием Чу-Чу и ужасающего гира, Мария вышла из ступора, осознала, как ей следует поступить. Опрометью бросилась она в ангар, забралась в капсулу Сейбзена, и, управляя гиром, направила оный к Ахтзену... Чу-Чу оказалась повержена противником, и, вновь уменьшившись до своих обычных размеров, поспешила убраться прочь... Два гира зависли в небесах – друг напротив друга. «Я – Мария Бальтазар», - прозвенел голос девочки. – «А ты кто такой?» «Разумеется, это я, Николай!» - донеслось из Ахтзена. – «Ты только посмотри на это, Мария! Венец моего творения – огромное, могучее, сияющее металлическое тело! Нет больше ни старения, ни смерти. Я переродился сверхчеловеком!» «Я любила своего отца в бытность того человеком...» - отозвалась Мария. – «Помню его добрую улыбку... Таким он и остался в моих воспоминаниях!» «Мария, ты – моя дочь», - увещевал девочку Николай. – «Ты знаешь, как могут быть глупы люди. Тебе не нужно погибать вместе с ними. Пойдем же, Мария! Начнем вместе новую жизнь! Мы создадим для этой планеты поистине светлое будущее. Я все время буду рядом, чтобы защищать тебя. Обещаю!» Ощутила Мария, как Сейбзен рвется в бой – вопреки ее воле! Прежде не случалось такого... Казалось, гир исполнен в отношении Ахтзена лютой ненависти... Но, быть может, и прав он, и разговоры с чудовищем, вещающем голосом ее отца, действительно бессмысленны!.. Следуя воле Сейбзена, Мария атаковала противника, и Ахтзен принял вызов, возмущенный тем, что прототип посмел восстать против своего создателя... Однако вскоре отступил Ахтзен, и вновь зазвучал голос Николая – изменившийся, такой... знакомый Марии: «Ты слышишь меня? Я собираюсь дистанционно активировать гравитационную пушку Сейбзена. Прикончи меня с ее помощью». «Отец!» - в изумлении воскликнула Мария. – «Ты пришел в себя?.. Но я не могу так поступить! Ты ведь сам деактивировал гравитационную пушку из-за ее чрезмерно разрушительной силы. И если я обращу ее против тебя...» «Стреляй!» - выкрикнул Николай. – «Я больше не существую... До того, как солярианцы промыли мне мозги и вынудили управлять этим гиром, я сумел поместить в Ахтзен модуль, заключающий в себе копию моего сознания. Модуль был активирован в присутствии Сейбзена, и именно он сейчас говорит с тобой. И сейчас, во время нашего с тобой противостояния, я переместил все данные – копию своей личности – в Сейбзена. Быть может, тело мое больше мне не принадлежит, но душа теперь связана с Сейбзеном – и с тобой, Мария». И все же, сознавая, что управляет Ахтзеном ее отец – пусть и безвольная марионетка Соляриса, - не могла Мария заставить себя сделать роковой выстрел... Но с ужасом осознала она, что системы Сейбзена не подчиняются ей, и ныне следует воле сущности Николая... Обратившись в гравитационную пушку, Сейбзен произвел роковой выстрел, и аннигиляция Ахтзена ознаменовала завершение битвы за Шеват...
Обратившись к Марии, Зефир искренне выразила сожаление тем, что сотворили солярианцы с отцом девочки, выразив уверенность в том, что надлежит низвергнуть Империю, ведь лишь в этом случае обретут жители планеты свободу. «Королева Зефир, мы также примем участие в противостоянии Солярису!» - с жаром заявил Фей, и соратники поддержали стремление юноши одобрительными кивками. – «Но... где находится Солярис? Как попасть туда?» «От глаз людских скрывают Империю трое Врат», - отвечала королева. – «Одни из них находятся в глубинах земли под оплотом ‘Этоса’... но даже с помощью гиров добраться до них невозможно. И я даже не представляю, где пребывают иные Врата. Если мы не выведем их все из строя, путь к Солярису останется закрыт». Помедлив, молвила Зефир: «Помимо прочего, мы получили донесение о вторжении сил Ава в Нисан». «Что?!» - задохнулся от возмущения Барт. – «Шахан?!.» «Судя по всему, они ищут что-то, сокрытое под землей», - продолжала королева Шевата. – «Тайное сокровище королевской семьи Ава – Омнигир, спрятанный Рони Фатима!» Сознавая, что времени терять нельзя, Барт вызвался немедленно отправиться в Нисан: ни в коем случае нельзя позволить Шахану и его кукловодам из «Геблера» завладеть столь могущественным оружием!.. Зефир с сим устремлением согласилась, сообщив, что инженеры и техники Шевата, исполняя ее приказ, успели оснастить «Иггдрасиль» новыми технологиями, позволяющими крейсеру держаться в воздухе; изначально применял те далекий предок Барта, Рони. Обратившись к Фею, королева просила юношу позволить Марии примкнуть к отряду; да и сама девушка выказала подобное стремление. «У этого ребенка нет иного пути, кроме как сражаться», - с сожалением заметила Зефир. – «И пока не сведет она свои счеты, не сможет продолжать двигаться дальше по жизни». С утверждением этим Мария согласилась. Конечно же, Фей девочке не отказал, но вслед за нею с просьбой сопровождать авантюристов выступила и Чу-Чу. Похоже, их престранный отряд продолжает пополняться – но оно и к лучшему, учитывая мощь противника, которому вознамерились они противостоять... В зал ступили двое – Мудреца и некий длинноносый старик с цепким взглядом, которого королева представила авантюристам как Каспара, одного из трех мудрецов – того, кто некогда обучил Хана и Мудреца боевым искусствам. Каспар молчал, не сводя глаз с Фея, и Зефир предложила членам разношерстного отряда расположиться на ночь в отведенных им дворцовых покоях, а поутру уж отправляться в Нисар. Здравое предложение – учитывая, сколь тяжел был сегодняшний день... Когда двери тронного зала закрылись за авантюристами, Зефир приветствовала Каспара, поинтересовавшись, нет ли у того вестей от Бальтазара или Мельхиора. «Нет, не видал их», - проскрипел старец. – «К тому же, я вернулся, чтобы надзирать за ними, дабы не наделали они вновь глупых ошибок». За кем именно, Каспар не уточнил, да это и не нужно было: и королева, и Мудрец прекрасно его понимали... В тронный зал заглянул один из инженеров, встревоженно доложил: «Ваше Величество, Омнигир, пребывающий под землей, начал движение! Судя о всему, это реакция на приближение девушки по имени Элли!» «Как я и думала», - вздохнула Зефир, и Мудрец пожал плечами: «Это само собой разумеющееся. Конечно, эта девушка не собирается управлять им... как ‘она’. На подсознательном уровне она все понимает, ведь заключена в ней сущность...» «Она... как София?» - уточнила королева. Мудрец долго молчал, и сложно было понять, какие эмоции снедают его; рыбья маска продолжала скрывать лицо. «Прости», - молвила Зефир, сознавая, что сим вопросом причинила боль верному своему сподвижнику, на что тот покачал головой: «Ничего. Я – это не ‘он’». Каспар откланялся, заявив, что должен взглянуть на ограничители авантюристов, пребывающие в их генах. Покинув тронный зал, старец разыскал тех, и, пригласив в дворцовую лабораторию, успешно удалил ограничители. Ощутили те в себе новые силы, о которых прежде и не мыслили!.. Неужто подобные наномашины внедрены в тела всех без исключения жителей поверхности, дабы не смогли смертные уподобиться богам?.. ...На следующее утро воздушный крейсер, гордо названный принцем Бартоломью «Иггдрасилем III», покинул ангар Шевата, взяв курс на северо-восток – к Нисану... Схоронившись в зарослях на окраине города, Фей и спутники его наблюдали за солдатами Ава, патрулирующими улицы Нисана. Странно, но ни одного из жителей городка видно не было. Оставалось лишь уповать на то, что остаются они живы и сидят по домам – или же вовсе покинули поселение, ведь Барт вроде бы упоминал что-то о некоем тайном укрывище... Но, поскольку жители Нисана оказались в опасности из-за сокровища Фатима, авантюристы не могли просто взять и уйти. К тому же Шахан в их глазах давно уж перестал быть просто немезидой Барта – если обретет он Омнигир, то станет силой, считаться с которой придется и иным державам Игнаса. Потому, взяв городок в кольцо, авантюристы наряду с ведомыми Сигурдом солдатами – еще вчера называвшими себя «пиратами» - устремились в атаку... В ходе короткого, но ожесточенного сражения Нисан удалось отстоять; воины Ава пали в противостоянии, однако Шахана в городе не оказалось – стало быть, остается номинальный правитель Королевства на шаг впереди. Марджи провела спутников к жилищу сестры Агнес; пожилая монашка оказалась дома, и поведала авантюристам о том, что половина горожан успела бежать в горы еще до нападения сил Ава, остальные же укрылись в мавзолее – священном захоронении Великих Матерей Нисана и королей Ава. «У Шахана есть половина Яшмы Фатимы», - обратилась к принцу Бартоломью Агнес. – «И он стремится обрести сокровище твоего рода». Барт побледнел: насколько он знал, путь к сокровищу лежит через мавзолей!.. Но постойте-ка, ведь вторая часть Яшмы находится у него – стало быть, беспокоиться не о чем!.. «Они собираются воспользоваться останками предыдущей Великой Матери, точнее – сетчаткой ее глаза», - вздохнула сестра Агнес. – «И с их помощью сломать печать». Призналась Агнес, что вынуждены была рассказать Шахану об истинном назначении Яшмы, ведь в случае ее молчания угрожал он отдать приказ о расстреле невинных жителей, схваченных в мавзолее, и священнослужителей секты. Барт не винил Агнес за это, но в голове не укладывалось: Шахан готов пойти на столь вопиющее богохульство как осквернение останков Великой Матери – и все ради обретения могущества! Воистину, не осталось ничего святого у отчаявшегося правителя, трон под которым не просто шатается, а ходуном ходит. Поклялся Барт, что непременно выбьет трон из-под зада Шахана, а последнего прикончит сразу же, как только настигнет! «Погодите-ка», - Ситан не понимал ровным счетом ничего. – «Сетчатка... о чем вообще идет речь?» «Яшма Фатимы – это копии сетчатки глаз представителей моей династии», - пояснил ученому Барт. – «Насколько знаю, именно они открывают двери сокровищницы. Однако ни я, ни мои предки никогда не приближались к ним, ведь, согласно легендам, снять печать следует лишь тогда, когда пребудет Королевство в страшной опасности». «Вот, стало быть, что представляет собой Яшма...» - кивнул Ситан, осознав, наконец, в чем состояла суть легендарных артефактов правящего рода Ава. Фей и Барт вознамерились немедленно спешить к мавзолею, однако Сигурд, обратившись к принцу, заметил: «Ныне весь Ав пребывает в смятении, ибо правителя нет в столице, да и армии тоже – как солдат Королевства, так и геблерцев. Будет несложно взять под контроль Бледавик». «А ведь хорошая идея!» - одобрил замысел Ситан. – «Наверняка для Шахана обретение Яшмы Фатимы – последний козырь. И если одна часть нашего отряда последует за ним в мавзолей, друга вполне может заняться захватом столицы. Так Шахан окажется загнан в угол, и отступать ему будет попросту некуда». Барту замысел пришелся по нраву, и постановил принц: он отправится по следу Шахана наряду с Феем и Элли – остальным следует возвращаться на борт «Иггдрасиля» и выступать к столице. «Я тоже с вами!» - воскликнула Марджи, и взгляд ее, устремленный на Барта, не допускал никаких возражений. Простившись с сестрой Агнес, авантюристы покинули жилище, вновь ступив на улицы Нисана. Звенящая тишина продолжала царить в городе... Простившись с остальными, Фей и трое спутников его устремились к величественному собору, ведь, насколько знала Марджи, находился мавзолей под сей святой обителью – хотя сама она, как и Барт, ни разу не спускалась в усыпальницы. Марджи указала спутникам на неприметный люк за собором, и те, отбросив крышку в сторону, обнаружили ступени, уводящие вниз, во тьму. Покамест солдат Шахана поблизости видно не было... Барт первым ступил на лестницу, сообщив остальным, что именно в сем подземном укрытии должны схорониться жители Нисана при угрозе их вотчине. Наконец, достигли авантюристы основания лестницы, где путь им преградила тяжелая металлическая дверь. Поразмыслив немного, Барт обнаружил подле панель управления, и, поколдовав немного над нею, сумел привести в действие отпорный механизм. Ступив в следующее помещение, Фей и спутники его обнаружили себя в обширном комплексе, и солдаты Ава, доселе державшие на мушке несчастных мирян Нисана, с удивлением обернулись к прибывшим. Впрочем, авантюристы довольно быстро покончили с противниками, и нисанцы окружили их, радостно загомонили, приветствуя Бартоломью и Маргариту. Последняя бросились к саркофагу, пребывали в коем бренные останки ее матери, с облегчением констатировав, что нетронуты они. «Где Шахан?» - обратился Барт к горожанам, но те лишь растерянно переглядывались: «Шахан?.. Нет, не видали... Здесь были лишь эти солдаты, и все...» Происходящее казалось Барту весьма странным: наверняка старый лис что-то задумал!.. Но почему он не воспользовался останками матери Марджи?.. Неужто изыскал иной способ проникнуть в потаенное хранилище?!. Поддавшись внезапному порыву, Барт приосанился, зычно обратился к внемлющим ему мирянам: «Внимание! Я хочу сказать, что прямо сейчас мои друзья направляются к Бледавику, дабы сместить Шахана. Нам придется возрождать державу, и миссия эта досталась мне по наследству от прежнего короля. И если все пройдет хорошо, вскоре мы воплотим эту мечту в жизнь. Пожалуйста, верьте мне... и дождитесь меня!» И нисанцы, и авантюристы были впечатлены столь проникновенной речью – поистине, Бартоломью – наследный принц Ава... и их будущий сюзерен!.. Узнав о том, что в городе ныне безопасно, миряне поспешили покинуть мавзолей, и во тьме оного остались лишь четверо: Барт, Фей, Элли и Марджи. «Не знаю, почему я сказал все это», - пробормотал Барт, заметно смутившись. – «Вообще на меня не похоже...» Продолжили они путь к сердцу мавзолея; освещения в коридорах практически не было, ведь здесь на протяжении десятилетий не ступала нога человека – даже святым сестрам Нисана запрещено спускаться в сии пределы. И все же Барт терзался дурными предчувствиями, потому и стремился как можно скорее добраться до сокровища – только бы удалось защитить его от Шахана! Длинные извилистые коридоры уводили авантюристов в неведомые глубины подземного комплекса. Наконец, путь им преградила дверь, возвышались у которой статуи двух ангелов, обращенных лицами друг к другу. Переглянувшись, Барт и Марджи кивнули друг другу, и, сделав шаг вперед, прижались лицами к считывающему устройству. Оное просканировало сетчатки глаз претендентов, после чего двери распахнулись. «Вот, стало быть, в чем суть Яшмы Фатимы», - присвистнул Фей, и Барт пренебрежительно хмыкнул: «А этот идиот Шахан был убежден, что все дело в наших медальонах. Но я помалкивал и его не переубеждал». «Впереди нас ждут центральные помещения комплекса», - произнесла Марджи, напряженно вглядываясь во тьму помещения, открывшегося их взорам за дверьми. – «Легенды говорят, что, если таинственный свет озарит наши очи, крепость, созданная еще до основания Ава, поднимется на поверхность». Авантюристы продолжили исследование комплекса, оказавшегося на удивление обширным. Идти им приходилось практически на ощупь – кое-где аварийное освещение озаряло коридоры алым, но большая часть подземной твердыни была погружена в кромешную тьму. В просторном ангаре лицезрели они алый гир – к слову сказать, весьма походящий на Бригандир. Возможно, оный был сделан по образу и подобию модели, которую они сейчас наблюдают... В этом же помещении обнаружилась панель управления, позволившая авантюристам привести в действие системы комплекса; подача электричества возобновилась, помещения залил неяркий свет. Оставался лишь один вопрос – как забрать гир – наследие династии Фамита – из подземных глубин?.. Если верить легенде, упомянутой Марджи, должен был способ заставить комплекс подняться на поверхность земли – что, конечно же, значительно упростит задачу. Продолжив исследование потаенных глубин под мавзолеем, ступили четверо в помещение, выступающее – судя по обилию консолей и мониторов – центром управления. Опустившись в кресло, Барт принялся колдовать над панелями – с умным видом нажимая на кнопки, делая при этом вид, что прекрасно сознает то, что творить. Впрочем, следует отдать ему должное: неведомо как, но Барту действительно удалось поднять комплекс на поверхность... Точнее – над поверхностью, ибо, как с восторгом осознал опальный принц, эта штуковина еще и в воздухе держаться умеет! Воодушевившись, Барт с удвоенной энергией продолжил нажимать на кнопки и дергать рычаги... и добился того, что комплекс произвел выстрел лучом ослепительной энергии... Оставалось лишь уповать на то, что юноша бездумно не испепелил какой-нибудь городишко... Наконец, Барту удалось открыть створки купола над комплексом... но порадоваться тому, что сможет, наконец, забрать гир своего именитого предка и убраться восвояси, он не успел. «Прекрасно, принц Бартоломью», - прозвучал знакомый голос. – «Спасибо, что открыл купол». «Шахан!» - выкрикнул Барт, до боли сжав кулаки, и лишь сейчас осознав, сколь глуп оказался. На установленных в центре управления мониторах отражались ангар и иные помещения комплекса, которые стремительно наполняли гиры, спускающиеся через означившуюся брешь в куполе. «Я просто дождался твоего появления», - вещал Шахан, весьма довольный собой. – «Зная твою импульсивную натуру, я не сомневался, что ты заглотишь наживку... Но я и не мыслил, что ты сделаешь мне такой замечательный подарок – откроешь купол!» Покинув центр управления, авантюристы устремились к ангару... но заполонили комплекс солдаты «Этоса», подначальные Шахану. Некоторых из противников Фей и спутники его успели сразить, но число тех было слишком велико, и вскоре четверо оказались окружены со всех сторон. Солдаты навели на них автоматы, ожидая приказа, чтобы привести смертный приговор, вынесенный опальному принцу Ава и его союзникам, в исполнение. «Впечатляет, принц Бартоломью», - произнес Шахан, показавшись за спинами своих воинов. – «Но дальше ты не пройдешь». «Оплота ‘Этоса’ больше не существует», - напомнил Барт своей немезиде. – «Что же теперь станешь делать?» «’Этос’ представлял собой куда больше, чем ты можешь подумать», - отозвался Шахан. – «Мы – не единая организация, у каждой из наших ветвей – своя цель и назначение. То, что оплот пал, нас нисколько не трогает, ибо я руководствуюсь собственными мотивами. Ради достижения своей цели, я использовал и Ав, и ‘Геблер’. И теперь сокровище принадлежит мне». Услышав об этом, малышка Марджи проскользнула мимо солдат, со всех ног бросившись к ангару. «За ней!» - взревел Шахан в слепой ярости, и часть солдат устремившись вслед за Великой Матерью, остальные же остались держать Фея, Барта и Элли на прицеле. – «Она действительно думает, что сумеет в одиночку защитить Омнигир?! Да я в порошок ее сотру!» Неожиданно солдаты «Этоса» отступили в нерешительности; обернувшись, авантюристы лицезрели приближающихся Ситана и Сигурда, и лица обоих были мрачны. «Что вы тут делаете?» - только и смог выдавить Барт, полагавший, что и Док, и ближайший сподвижник его пребывают за десятки миль отсюда, штурмуя столицу Королевства. «Атакой верховодит Мэйсон», - отвечал Барту Сигурд, не отрывая взгляда от противника и оценивая соотношение сил. – «А о тебе я беспокоился, вот и поспешил вернуться». Обратившись к Шахану, Сигурд возвестил: «Шахан, Бледавик вот-вот окажется захвачен нашими силами. Тебе некуда возвращаться!» «У меня все еще есть Марджи», - скрежетнул зубами Шахан, бросив злобный взгляд в сторону чернеющего зева ангара. – «Она останется моей заложницей, пока я не получу Омнигир!» Он сделал знак солдатам, после чего отступил наряду с ними в ангар, не забыл опустить пред противниками врата оного. «Проклятье!» - Барт с силой ударил кулаками по металлу запечатанного портала. – «Закрыто изнутри!» С тоской взирал он на считывающее устройство, установленное подле врат. Если рядом нет Марджи, оно бесполезно. Но Сигурд велел принцу наклониться к устройству, сам сделал то же самое... и врата ангара отошли в сторону! «Сигурд...» - задохнулся он изумления Барт. – «Как возможно, что сканирование сетчатки твоего глаза сработало?!» «Позже», - отрезал Сигурд. – «Сейчас мы должны сосредоточиться на спасении Маргариты!» Крадучись, пятеро ступили в ангар; Шахан занял место в гире, походящем на сферу, отходили от которого манипуляторы, и отдавал приказы как солдатам, так и пилотам гиров, именуемых Нео-Этонами. Все без исключения миньоны «Этоса» брали в кольцо алый Омнигир, в капсуле которого, судя по всему, и схоронилась Марджи. Велев остальным отвлечь на себя внимание противника, Барт устремился к алому гиру, забрался внутрь; заметили его солдаты лишь в последний момент, попробовали подстрелить, но безуспешно. Как и ожидал юноша, Марджи он обнаружил в капсуле пилота; девушка была бледна, в глазах плескалась боль. «В ногу ранили», - вымученно улыбнулась она, и Барт попытался ободряюще улыбнуться, скрыть тревогу, которую на самом деле испытывал: «Ну зачем ты подвергаешь себя такой опасности?» «Ничего», - отозвалась Марджи. – «Я подумала, что это меньшее, что я могла для тебя сделать». Шахан приказал одному из Нео-Этонов приблизиться, стрелять в капсулу Омнигира. Повреждение будут незначительны, а от докучливого принца они, наконец, избавятся окончательно... Заметив угрозу, Барт помог едва цепляющейся за угасающее сознание Марджи выбраться из кресла пилота, занял ее место... лишь сейчас заметив, что в капсуле напрочь отсутствует какая бы то ни была панель управления! Напряженно следя за медленно приближающимся к Омнигиру Нео-Этоном, Барт связался по коммуникатору с товарищами, замершими поодаль, испросил совета. Но луч, испущенный Нео-Этоном, ударил в остов Омнигира... который в последнее мгновение сумел уклониться, и выброс энергии пришелся в плечо боевой машине; капсула осталась цела. Как он заставил гир сдвинуться с места – этого Барт и сам не понимал... но у Ситана была своя теория на этот счет. Авантюристы сознательно не вступали в конфронтацию, сознавая, что выжить в противостоянии с гирами противника у них немного, поэтому оставались у входа в ангар. «Полагаю, управлять Омнигиром необходимо силой разума», - сообщил Док Барту посредством коммутатора. – «Попробуй представить, как гир движется. Нарисуй в голове картинку и гир должен повторить действия». Барт последовал совету Ситана – и Омнигир, синхронизировавшись с разумом пилота, отзывался на каждую его ментальную команду. Барт устремился в атаку, с легкостью поверг попытавшихся было выступить против него Нео-Этонов, после чего открыл шквальный огонь по суетящимся под ногами солдатам «Этоса». Поистине, мощь Омнигира потрясала, посему Шахан счел за благо ретироваться через брешь, остающуюся в куполе комплекса. Барт вознамерился было устремиться в погоню... когда осознал, что в капсуле, помимо него, находится раненая Марджи, и надлежит прежде всего подумать о спасении девушки, а уж после – о вендетте. В том, что счеты сведет он с Шаханом уже совсем скоро, Барт нисколько не сомневался... Выбравшись из капсулы, Барт осторожно вынес Марджи на руках, окликнул Дока. Тот осмотрел рану девушки, с облегчением констатировав, что пуля прошла на вылет, посему наложил на ногу Марджи тугую повязку. Что ж, начинание их оказалось успешно, и зрят авантюристы пред собою сокровище правящего рода династии Фатима: Андвари - Омнигир прародителя династии, Рони. Признался Барт, что боевая машина эта весьма походит на Бригандир – но обладает куда большей огневой мощью. «Да, управление и оружие однозначно похожи, и приспосабливаются к силе мозговых волн пилота», - заметил Ситан. – «Чем выше уровень синхронизации пилота с гиром, тем большие возможности машины ему открыты». «Да, думаю, нам надо будет привыкнуть друг к другу», - хмыкнул Барт, и Док согласно кивнул: «Теперь мы знаем, что подобные Омнигиры использовались в противостоянии между жителями поверхности и Солярисом. И сейчас ‘Этос’ и Солярис продолжают их поиск. По крайней мере, эта модель оказалась в наших руках. Рано или поздно, ты сумеешь высвободить истинную мощь этого гира». Барт согласно кивнул: он сделает все, от него зависящее...
Продолжали поступать донесения из Бледавика: практически весь город находился под контролем мятежников, сражение велось за королевский дворец... «Радары ‘Иггдрасиля’ засекли поблизости несколько гиров», - сообщил Сигурд Барту, и тот мгновенно ощетинился: «Шахан!» «Наверняка», - согласно кивнул Сигурд. – «Эти гиры устремились было к столице, но затем резко изменили траекторию и повернули назад, к Нисану». «Наверняка поняли, что в столице им уже ловить нечего», - хмыкнул Фей. Но на что надеется Шахан, оставаясь здесь, в дикоземье близ Нисана?.. «Если можно верить полученной информации, к западу от Нисана находятся Врата», - сообщил товарищам Сигурд, основываясь на сведениях, которые сподвижники их сумели обнаружить в покоях Шахана в Бледавике. Судя по всему, беглый ставленник солярианцев надеется укрыться близ Врат... Медлить было нельзя, и авантюристы, покинув Нисан, направили пилотируемые ими гиры к западному побережью континента, где означилась пещера. Близ оной стражу несли Нео-Этоны – стало быть, Барт и спутники его на верном пути!.. Покончив с гирами противника – последними из сподвижников Шахана, авантюристы проследовали в глубины пещеры... где лицезрели генератор Врат – один из трех краеугольных камней устройства, удерживающего Солярис в ином фазовом пространстве относительно мира материального. «Стало быть, Шахан не только на троне Ава восседал, он еще и обеспечивал безопасность этой штуковины», - осознал Барт. «Именно», - прозвучал знакомый голос, и к генератору спустился гир на сферическом основании, управляемый Шаханом. – «Занятно, что вы знаете о существовании Врат. Да, именно ‘Этос’ должен был надзирать за Вратами, укрылся за которыми Солярис. Сперва мы просто исполняли этот приказ, не особо понимая, как функционирует это устройство. Однако на протяжении долгих лет ученые из ‘Этоса’ проводили эксперименты, и, наконец, поняли истинную природу Врат. И, дабы выйти из-под влияния Соляриса, мы изыскали способ иного использования Врат!» Посредством кабеля Шахан подключил гир к генератору Врат, принявшись поглощать его энергии. Однако довольно скоро обнаружил, что количество полученной боевой машиной энергии весьма незначительно; Шахана прошиб холодный пот – впервые утратил он уверенность в том, что переживет этот день... И все же, почему гир не может почерпнуть значительного количества энергии от генератора? Неужто... произошел какой-то сбой в системах?! «Жаждешь ли ты могущества?» - прозвучал вопрос, обращенный к Шахану, и наблюдал последний гир, неведомо как оказавшийся в пещере и зависший в воздухе в нескольких десятках шагах. Пилот, видимо, ожидал ответа... «Снова он!» - задохнулся от ярости и возмущения Барт, чей опыт общения с таинственным незнакомцем, именующим себя Графом, уже стоил ему песчаного крейсера... «Я – Граф, Искатель силы», - представился тот Шахану, повторил свой вопрос: «Жаждешь ли ты могущества?» «Могущества?» - с подозрением осведомился Шахан, не спеша заключать сомнительную сделку. – «Могущества какого рода? У меня уже есть могущество Врат! Как только я исправлю неполадку в своем гире!» «Твое могущество призрачно», - отмел аргумент Граф. – «Жалкие инструмент, который вы сумели создать с помощью своего примитивного интеллекта... Думаешь, сможешь победить?.. Потуги жителей поверхности меркнут в сравнении с истинным и единственным могуществом. И я дарую тебе его!» Как и прежде, объяла гир Графа эфирная энергия, и потоки ее устремились к боевой машине Шахана. «Мой кулак – божественное дыхание!» - возвестил Граф.– «Расцвети, о павшее семя, и почерпни свою сокрытую силу! Дарую тебе могущество прославленной ‘Матери Разрушения’!» Изумленный, осознал Шахан, что огневая мощь его гира возросла многократно, посему не преминул атаковать противников. Граф же, осуществив задуманное, исчез столь же стремительно, как и появился в каверне... ...Но не в силах оказался Шахан изменить судьбу, и был повержен в противостоянии с Бартом и его товарищами. Опальный правитель поверить не мог в подобный исход, тщетно пытаясь вновь взять под контроль системы искореженного, обращенного в груду металла гира. «Шахан!» - воскликнул Барт. – «Если бы двенадцать лет назад ты не жаждал власти столь отчаянно, Марджи осталась бы со своей семьей, и не пришлось бы ей жить на окраине пустыни!» «Да что ты можешь знать об этом, наследный недоносок?» - огрызнулся Шахан. «Наследный?» - хмыкнул Барт. – «Да подотрись ты своим престолом! На плечах короля пребывает самая тяжкая из возможных нош! Тебе этого никогда не понять!» Фей осторожно заметил, что, похоже, генератор Врат дестабилизирован сильнейшими выбросами эфирной энергии, исходящими от гира Шахана. Потому наряду с товарищами направил гиры прочь, к выходу из пещеры... Они успели убраться на достаточное расстояние прежде, чем генератор взорвался, обрывая существование Шахана...
Когда Барт наряду с верными сподвижниками вернулся в Бледавик, бои за город уже завершились; немногочисленные выжившие солдаты, сохранившие верность прежнему правителю, поспешили бежать из столицы. На следующий же день Барт, ступив на балкон дворца, обратился к собравшимся на площади подданным, внемлющим своему наследному королю. «Добрый народ Ава», - возвестил он, - «я – Бартоломью Фатима, 19й король Ава, сын Эдбарта Фатима IV, 18го короля. Во-первых, я хотел бы извиниться за все те беды и лишения, которые претерпели вы за время долгого моего отсутствия. Искренне соболезную тем, кто потерял семьи в войне с Кислевом. Я немедленно приступлю к заключению мирного договора с сей державой. Все те миряне, которые были вынуждены поступить на военную службу в час войны, вернутся домой, а семьи тех, кто понес утраты в час конфликта, получат достойные компенсации. Давайте же вместе возродим наше Королевство!» Дождавшись, когда одобрительный рев толпы немного утихнет, продолжил Барт: «И сегодня я озвучу последнюю волю моего отца, ЭдбартаIV. Я, Бартоломья Фатима, объявляю, что с сегодняшнего дня государственный строй в нашей державе обратится из монархического в республиканский!» Откровение сие донельзя шокировало как ближайших сподвижников Барта – Сигурда и Мэйсона, - так и мирян Ава. Пройдет немало времени, прежде чем привыкнут они к новым реалиям бытия, но Бартоломью был уверен, что решение его – единственно верное, и отступать от него намерен не был...
«Молодой господин...» - начал было Мэйсон, но Барт покачал головой, показывая, что недомолвки и полуправда сейчас неуместны. «Его глаза – Яшма Фатимы», - произнес он, и наставник обреченно вздохнул: «Ну что ж, раз так... Было это очень давно, когда и я, и Его Величество были еще юны... Задолго до того, как Его Величество повстречал твою мать. Он полюбил юную деву, принадлежащую к небольшому религиозному анклаву, оплот которого пребывал к востоку от земель Ава. А затем... та просто взяла и исчезла. Позже появились слухи о том, что она родила ребенка». «Исчезла?» - озадачился Барт. – «Отец бросил ее?» «Насколько я знаю, как раз наоборот», - отвечал Мэйсон. – «Бросили Его Величество». «Сиг родом из восточных пределов Ава...» - задумчиво произнес Барт, и Мэйсон утвердительно кивнул: «Верно. В возрасте десяти лет он был назначен сквайром в услужение к королю Эдбарту». Поблагодарив наставника за рассказ, Барт покинул покои того, вновь выступив в ночь. Долго он бродил по дворцу, размышляя... пока не обнаружил на одном из балконов Сигурда – тому, видать, тоже не спалось, уж больно был насыщен событиями предыдущий день. Приветствовав своего верного сподвижника, осведомился Барт: «Сиг, а какой была твоя мама?» «...Она умерла, когда я был еще маленький», - отозвался Сигурд, пытаясь скрыть удивление, вызванное столь неожиданным вопросом. «Но неужто у тебя не осталось о ней воспоминаний?» - настаивал Барт, и молвил Сигурд: «Помню, что она была очень добра. Но когда я родился, врач сказал, что ей недолго осталось. И жила она, постоянно страшась прихода смерти. Боялась, что не сможет долго оставаться со мной...» «А отец?» - напрямую вопросил Барт, и Сигурд отрицательно покачал головой: «Он не должен был узнать о моем рождении. Но даже не зная о том, кто я такой, он относился ко мне как к своему сыну». «Но почему ты не сказал ему об этом?» - поинтересовался Барт. «Если мама не хотела говорить, значит, на то были причины», - пожал плечами Сигурд. «Знаешь, на смертном одре отец озвучил и иную волю, о которой я сегодня не сказал», - признался Барт, после чего, глядя Сигурду в глаза, произнес: «Он говорил, что я должен разделить свое наследие с братом. А после мы оба должны разделить его с народом. И до сегодняшнего дня я не понимал, о чем шла речь». Пожелав ошарашенному Сигурду спокойной ночи, Барт с чувством исполненного долга проследовал в свою опочивальню...
«Чтобы освободить иные земли от влияния Соляриса, мы должны уничтожить еще два генератора Врат и низвергнуть Империю», - изрек Барт. – «Из обнаруженных записей Шахана мы узнали, что образуют Врата вершины треугольника. Одна из них была под мавзолеем. Остаются еще две, и пока мы знаем лишь о той, которая находится под оплотом ‘Этоса’». «Но мы не видели ничего подобного, когда преследовали Стоуна в подземном комплексе под монастырем», - озадачился Билли. – «Если генератор действительно там... то погребен он в глубинах земли...» «И как же нам уничтожить его?» - резонно поинтересовался Рико. Воцарившееся было молчание нарушила Чу-Чу, предложив направить совокупную силу гиров на то, чтобы пробурить дыру в земле. Идею с ходу отверг Сигурд: «На это потребуются годы». «А если мы воспользуемся пушкой Шевата?» - встрепенулся было Фей, но Мария покачала головой: «Будь это возможно, мы бы уже это сделали». Идея неплоха, но где отыскать инструмент для реализации?!. «Стало быть, нам нужно что-то помощнее пушки Шевата», - задумчиво протянул Ситан, и Элли вздохнула: «И боевого крейсера ‘Геблера’ у нас нет». Ситан согласно кивнул: насколько им было известно, не существует на планете оружия более разрушительного, нежели то, что установлено на крейсерах «Геблера»... Барт хлопнул ладонью по столу, вновь приковав к себе всеобщее внимание. «Форт Яшмы!» - воскликнул он, именуя столь незамысловато комплекс, обнаруженный ими несколько дней назад в недрах земных близ Нисана и ныне парящий над поверхностью. – «Уверен, орудие, установленное на нем, обладает необходимой мощью!» Барт воззрился на Ситана, ожидая похвалы за столь гениальную идею, но ученый оказался более прагматичен. «Даже если и так, как мы направим луч на оплот ‘Этоса’? Чтобы проделать дыру в земле, нам следует произвести выстрел практически вертикально вниз». «Может, нам следует поместить Форт Яшмы на вершину Вавилонской Башни?» - внес Рико свой вклад в коллекцию бредовых идей, однако собравшиеся ее таковой не посчитали, продолжив мозговой штурм. «А ведь действительно, Вавилонская Башня нависает над собором», - заметил Билли. – «Если мы действительно произведем выстрел оттуда, то, возможно, и сумеем проделать достаточно глубокий кратер в земле». Однако, осознав, что навряд ли такую махину, как Форт Яшмы, удастся поднять на вершину попирающего небеса шпиля, авантюристы пригорюнились... Говоря о Вавилонской Башне, припомнили они о странном гигантском зеркале, находящемся на ее поверхности – на весьма внушительной высоте. Прежде, восходя к вершине, о назначении оного они не задумывались, теперь же... «Я все понял!» - неожиданно просиял Ситан. – «И Вавилонская Башня, и Форт Яшмы созданы одной и той же цивилизацией, куда более развитой, нежели наша... Разве архитектура обоих комплексов не показалась вам донельзя похожей? Уверен, строили их с помощью гиров – возможно, с целью защиты от некоего весьма могущественного врага». «К чему ты клонишь?» - Фей тщетно пытался уследить за мыслью самодовольно улыбающегося Дока, и тот разъяснил: «Те, кто строил Вавилонскую Башню, прекрасно знали о гигантском орудии в Форте Яшмы!.. Я бы предположил, что зеркало находится там с целью что-то отразить – возможно, луч... Луч, выпущенный из пушки в Форте Яшмы!» «То есть, некогда обитатели Яшмы и Башни воевали друг с другом?» - озадачился Рико, и Ситан отрицательно покачал головой: «Не думаю. Полагаю, что пушка Яшмы и зеркало Башни образуют единое оружие». «Но как такое возможно, они же далеко друг от друга?» - возразила Элли, на что Док лишь плечами пожал: «Генераторы Врат тоже далеко друг от друга, что не мешает им быть одним устройством». Аргументы Ситана собравшимся показались весьма резонны. Задаваться вопросом о том, из каких соображений древние создали подобное оружие, было бессмысленно, разумы сейчас занимало иное: как возможно им эффективно применить означенные артефакты?.. «Наводим пушку Яшмы на зеркало и стреляем», - Док не видел в этом никакой проблемы. – «Зеркало отразит луч на Врата. Теоретически это может сработать... Конечно, может потребоваться небольшая калибровка...» «Полагаю, зеркало должно быть отражать выстрелы в сторону врага», - изрек Рико. – «Но как бы оно их на нас не отразило...» Ситан утвердительно кивнул: опасения Рико были отнюдь не беспочвенны. Им вновь предстоит разделиться на две команды, одна из которых произведет выстрел, вторая же повернет зеркало на угол, необходимый для того, чтобы отраженный луч угодил прямиком в оплот «Этоса». Сам Ситан вызвался заняться зеркалом, и сопровождать его вызвались Фей и Элли. В Форт Яшмы же отправятся Билли, Барт и Рико; остальные останутся на борту «Иггдрасиля» и станут дожидаться вестей – быть может, какой-то из команд в срочном порядке потребуется помощь. На том и порешили. Покидая Бледавик, надеялись авантюристы на то, что выступают они в свое последнее странствие и падение Солярианской Империи близко...
Тишину помещения разрывали злые голоса. «Позволили им вступить в контакт с Шеватом». «И дело не только в Шевате! Конфликт на Игнасе заверен, Теймс упущен. И даже Элру...» «Оказались совершенно бесполезны... Падаль...» «Кого это вы назвали падалью?» - не сдержался Рамсус. «Но это правда». «Что за тон? Мы требуем уважения». «Да как вы смеете называть меня ‘падалью’?!» - прорычал Рамсус, но побледнел, покачнулся. Мианг едва успела поддержать командующего, прошептав, чтобы вел тот себя осторожнее, ведь раны, полученные в последнем сражении у Вавилонской Башни, еще не затянулись. «Ягнята наверняка стремятся уничтожить Врата. Но не в этот раз...» «Я бы взглянул на твои силы...» «Если ты не считаешь себя ‘падалью’, хоть это и не совпадает с нашим мнением...» Разъяренный, Рамсус приказал Мианг готовить боевой крейсер к полету. На этот раз он лично покончит с Феем... Женщина с тревогой воззрилась на командующего: в таком состоянии ему неминуемо обеспечено поражение! Рамсус отключил связь с суперкомпьютером, вознамерился было покинуть помещение, когда ступили в него четверо – офицеры, принадлежащие к «Стихиям» – Доминия, Келвена, Серафита и Толоне. Все они поддержали Мианг, указав Рамсусу на то, что необходимо как можно скорее показаться медикам. Они сами займутся зарвавшимися Ягнятами, не позволят тем уничтожить Врата и проникнуть в Солярис. Командующий угрюмо молчал, созерцая четверку. Хватит ли у них сил сразить уроженцев поверхности, доставивших им в последние недели столько хлопот?..
В то время, как Ситан колдовал над панелью управления, устанавливая угол зеркала в Вавилонской Башне, а Билли целился в него из орудия, установленного на мобильной платформе Форта Яшмы, остальные отражали натиск подоспевших противников. Гиры, пилотируемые Доминией и Келвеной, атаковали боевые машины, управляемые Феем и Элли, в то время как Барт и Рико сдерживали натиск их товарок – Серафиты и Толоне. Удалось им продержаться достаточно, чтобы Билли успел произвести выстрел, и луч, выпущенный из пушки и отраженный зеркалом, угодил прямиком в оплот «Этоса», оставив от оного лишь глубокий кратер... Осознав, что потерпели фиаско и дальнейшее противостояние бессмысленно, офицеры «Стихий» предпочли отступить... ...Вернувшись в Бледавик, Барт и его сподвижники вновь собрались в зале для приемов, дабы держать совет. Разложив на столе карту, они попытались определить, где именно может находиться вершина треугольника – местонахождение третьего генератора Врат, создающих фазовый сдвиг в континууме и скрывающих за собой земли Соляриса. Авантюристы пришли к выводу, что пребывает генератор посреди океана – точнее, в его глубинах. «Ведь ‘Иггдрасиль’ – субмарина», - обернулся Фей к Барту. – «Стало быть, поиск Врат не станет проблемой?» «Да ты спятил!» - возмутился тот. – «Мой крейсер – субмарина, а не батискаф! Он не предназначен для морских глубин и не выдержит давления толщи воды». Об этом Фей не подумал... Выход подсказал Ситан, припомнив, что на борту плавучего города Теймса находилось немало глубоководных гиров, используемых Искателями для обнаружения всяческих артефактов на дне морском. Почему бы вновь не нанести визит старым знакомым?..
«И в чем смысл его существования?» «А что, собственно, еще можно ожидать от падали?» «Однако первостепенной задачей остается обретение данных ‘Анимусов’». «Ты прав. Остается высокая вероятность получить не то, что требуется». «Как уже случилось в прошлом...» «Пока что мы не можем отпустить Ягнят». «Да кому интересны вообще эти Врата», - прервал беседу сущностей правителей пренебрежительный голос, и возник в пространстве образ Крелиана. «Быть не может. Паника уже достигла Этренанка». «Эти глупцы, которых мы называем гражданами, легко поддадутся заверениям Императора», - хмыкнул Крелиан. «Думаешь, к нему прислушаются?» «Его тело уже старо, ему недолго осталось...» «Как обычно, мы можем воспользоваться клоном», - отмахнулся Крелиан, не видя в сем ни малейшей проблемы. – «Эти глупцы даже не заметят подмены. И даже если барьер падет, прежняя катастрофа не повторится... К тому же... насколько помню, в том кубе памяти заключены весьма занятные данные». «И о чем же?» «О ‘Матери’», - отозвался Крелиан. – «Есть вероятность того, ‘Мать’ существует среди Ягнят». «Хочешь сказать, наша ‘Мать’ – на поверхности? Почему же мы не заметили этого раньше?..» «Сущность ‘Матери’ проявляется лишь после того, как достигает она определенного возраста... К тому же, высока вероятность ее перемещения в ‘Антитип’». «’Антитип’... Та женщина из Нисана...» «И здесь я бы хотел применить ту систему на основе нанотехнологий, ‘Эмеральду’», - молвил Крелиан, пояснив: «Чтобы быть уверенным в своих выводах. Как говорила ‘Мать’, этот искусственный организм – колония наномашин – был создан ‘Контактом’ и ‘Антитипом’ 4000 лет назад». «Воспоминания ‘Матери’...» «Именно», - подтвердил Крелиан. – «Скорее всего мы сумеем добиться какой-то реакции. Но даже если этого не произойдет, даже если ‘Эмеральда’ будет уничтожена, я так или иначе обрету все необходимые данные. Возможные утраты не замедлят претворение в жизнь нашего замысла».
«Так это же Саргассо!» - воскликнул он, и, заметив обращенные на него недоуменные взгляды, счел необходимым пояснить: «Это подводная пещера. По слухам, она битком набита сокровищами, но никто из тех, кто вознамерился проверить эти сведения, назад не вернулся. Поговаривают, будто пещера живая! А что, вы туда отправляетесь?» «Вполне возможно», - подтвердил Фей, и капитан с готовностью предложил авантюристам оснастить гиры их оборудованием, с помощью которого смогут они функционировать на дне морском. Кроме того, капитан заявил, что немедленно отдаст подначальным приказ направить Теймс в надлежащий морской квадрат... Искренне поблагодарив звероида за помощь, авантюристы проследовали в ангар «Иггдрасиля», дабы наряду с техниками, присланными капитаном плавучего города, заняться подготовкой гиров к скорому погружению. ...Несколько часов спустя генератор Врат был обнаружен в пещере на дне океана, Саргассо. Ступив в отсек, где находилось устройство, лицезрели авантюристы преступившего им путь гира. «Я... убью вас», - монотонно произнес девичий голосок – похоже, пилот боевой машины была настроена весьма решительно. Чуть поодаль оставался иной гир, как ни в чем не бывало приветствовавший авантюристов и сообщивший, что он – Раттан, один из созданных Крелианом особей на основе единения велсов и гиров – эдакий наглядный симбиоз человека и машины. «Вы – те, кто направили Кахра на поверхность», - нахмурился Ситан, и заметил его Раттан: «Наша текущая задача – лишь наблюдение. Если кто-то вроде него появился бы здесь, это бы все испортило. Поэтому здесь и нахожусь я – тот, который не станет вмешиваться. Я стану лишь надзирать за тем, как Эмеральда покончит с вами». Пилот защищающего генератор гира атаковала... но была повержена авантюристами. Разум ее обретал свободу, и, устремив взор на Вельталь, молвила девушка: «Ким?..» «Что ж, воспоминания ее вернулись», - констатировал Раттан, обращаясь непосредственно к Фею. – «Как и предполагал Крелиан... В любом случае, необходимые данные я получил и должен доложить об исходе. Девчонка твоя – в конце концов, она твоя ‘дочь’». С этими словами конструкт покинул помещение. Осознали герои, что недавняя противница их – та самая колония наномашин, кою лицезрели они в лаборатории, пребывавшей в древнем городе; Стоун передал сущность эту Крелиану... и вот теперь тот возвращал ее назад – возможно, за ненадобностью, а, быть может, и из иных соображений... Забрав с собою совершенно растерянную и пребывающую явно не в себе Эмеральду, а также ее гира – Кресценса, авантюристы покинули подводные глубины, предварительно оставив у генератора немалое количество взрывчатки... которая вскорости сдетонировала... Фей и спутники его вернулись на борт «Иггдрасиля», дабы согласовать дальнейшие свои действия по низвержению Солярианской Империи. Малышка Эмеральда от Фея не отставала, и, глядя ему прямо в глаза, весело щебетала: «Ким! Ким! Ким! Ким!..» «Возможно, ты похож на какого-то ее знакомого?» - предположила Элли, и Эмеральда возмутилась: «Что значит – похож? Ким – это Ким!» «Ким – это тот, кто похож на Фея?» - попыталась понять девочку Элли. – «Кто он? Тот, кто создал тебя?» «Что значит ‘создал меня’?» - недоумевала Эмеральда, и казалось, что с Элли разговаривают они совершенно на разных языках. – «Ким – это Ким! Неужто не понятно?» Вновь обернувшись к обескураженному Фею, девчонка продолжала ликовать и восхищаться: «Ким! Ким! Ким! Я думала, что сплю. Человек из моих снов... Да, Ким! Я спала! Очень, очень долго». Элли была уверена в том, что Фей походит на создателя Эмеральды – иначе как объяснить столь фанатичную привязанность девочки к нему?.. «Для нее ‘Ким’ очень много значит», - заметил Ситан. – «Скорее это как... ‘Отец’». «Вообще-то, я Фей», - попробовал представиться юноша. – «Не Ким». «Фей – это Ким!» - отрезала Эмеральда. – «Послушай, я спала! Очень, очень долго. И снились мне очень-очень старые времена. Ким был гораздо старше, а я находилась в каком-то стеклянном цилиндре... Ким... ставил много свечей на белую мягкую ткань... Не знаю, зачем ему это было нужно... Но я знала, что он с нетерпением ждал того момента, когда я покину цилиндр... Но вскоре... все исчезли... И мое тело тоже... Очень долго я оставалась одна во тьме... Пожалуйста, Фей-Ким, обещай, что не исчезнешь!» «Ну... хорошо», - растерялся юноша, и Эмеральда рассыпалась в благодарностях. Ситан взирал на новую спутницу, примкнувшую к их и без того донельзя разношерстному отряду, с нескрываемой задумчивостью. «Сомневаюсь, что Крелиан просто взял да решил от нее избавиться по своей воле», - озвучил он свои сомнения остальным. – «Она обладала некой информацией, которую он смог получить. Никто не знает, как он ею воспользуется. Мы должны отыскать Солярис прежде, чем это произойдет...» ...Вскоре «Иггдрасиль» получил сообщение из Шевата, сообщалось в котором, что из-за нарушения функционирования генераторов Врат огромный город, который вполне может оказаться Солярисом, вновь возник в небесах в текущей фазе континуума. По прибытии в парящую в небесах державу авантюристы сразу же проследовали в тронный зал дворца, где королева Зефир поведала о том, что надлежит уничтожить последний, четвертый генератор, находящийся непосредственно в Солярисе – лишь в этом случае Врата будут уничтожены, и земли, отрезанные от их пространства фазовым сдвигом, вновь вернутся туда, где и находились прежде – до того, как скрылись имперцы от «мира поверхности», как сами его именовали. «Мария, это будет твоя задача», - обратился Ситан к девушке. – «Теперь, когда Врата ослаблены, нам понадобится гравитационная пушка Сейбзена, чтобы на короткое время исказить пространство и вывести их из строя! Проникнув в Солярис, нам не помешает разделиться на небольшие группы, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания». Элли вызвалась стать провожатой в Солярисе, и останутся с ней Ситан и Фей. Мария пребудет снаружи, в то время как остальные авантюристы образуют второй отряд. Возражений ни у кого не нашлось, и Ситан предложил друзьям немного передохнуть перед решающим гамбитом – ведь неведомо, с чем придется им столкнуться в Солярисе... и вернутся ли они домой, осуществив задуманное... ...Часы, остававшиеся до атаки, Ситан провел с любимой супругой. Удалившись в один из столичных парков, они наслаждались покоем и безмятежностью – как знать, когда еще представится подобная возможность? Признался Ситан, что сделал свой выбор, и обратного пути нет – он возвращается в Солярис. «Тебе причинят боль...» - вздохнула Юи, принимая высказанную супругом волю. – «И им тоже...» «Согласен», - вздохнул Ситан. – «Но нет для меня иного пути... Если так случится, что поглотит меня тьма... я уже...» «Ничего не говори», - прервала его Юи. – «Я и так знаю...» Протянула она супругу его меч, моля лишь об одном: пусть вернется он живым и невредимым... Поцеловав на прощание Юи и малышку Мидори, устремился было Док обратно к тронному залу, когда в одном из коридоров дворца наткнулся на Джесию. «Знаешь, Хьюга, я ведь тоже отправляюсь в Солярис», - буднично сообщил тот Ситану. – «Это не значит, что я стану помогать тебе. Не знаю, о чем ты думаешь и чего пытаешься добиться... но, если примешь их сторону, я безо всяких сомнений тебя пристрелю. Возможно, даже в спину...» «На это я и рассчитываю», - без тени улыбки отозвался Ситан, и, не сбавляя шаг, продолжил путь к тронному залу. Проникновение в Солярис прошло как по маслу. Все без исключения авантюристы - а также Джесия и Хаммер - забрались внутрь Сейбзена, и Мария направила гира туда, где в небесах неподвижно зависла гигантская платформа – оплот ненавистной Империи. Окружал оную невидимый барьер – искажение пространства, но выстрел из гравитационной пушки гира проделал аккуратную брешь в сем поле, что позволило Сейбзену приблизиться к платформе. Ситан, Фей и Элли ступили в один из отсеков Соляриса, после чего Док велел Марии не мешкать: вскоре искажение пространства будет восстановлено, и неплохо бы до того, как это случится, вывести гир за пределы ограждающего Империю барьера. Конечно, надлежит оставить в иной части города и остальных авантюристов, а уж после убираться прочь. Простившись с остальными, Ситан и спутники его зашагали прочь от края платформы. Над головами у них была поверхности планеты, а не голубое небо – следовало привыкнуть к тому, что гравитация в Соляриса обратна той, привыкли к которой выходцы с поверхности. «Ничего, привыкнешь», - попыталась было ободрить Фея Элли. – «Мы тоже сперва чувствуем себя на поверхности не в своей тарелке». Они ступили в помещение, наполненное некими внушительных размеров цилиндрами. «Это похоже на склад или на центр распределения припасов», - предположила Элли, озираясь по сторонам. – «Возможно, сюда поступают припасы, ископаемые и топливо с поверхности, и происходит распределение всех этих ресурсов». Фей присмотрелся к одному из цилиндров, гадая, является ли он частью системы, о которой им только что сообщила Элли. Юноша откинул крышку, забрался внутрь цилиндра, дабы осмотреть его... когда тот неожиданно пришел в движение... Элли и Ситан проводили стремительно удаляющийся цилиндр беспомощными взглядами... Система распределения припаса доставила цилиндр наряду с Феем в отсек, где на благо высших сословий солярианского социума трудились граждане Третьего Класса, выходцы с поверхности. Именовались они «Пчелами», и даже обиталища их походили на соты – гексагональные цилиндры, подобные тому, в котором и прибыл Фей. Механические роботы непрестанно кружились окрест, слушая речи рабочих, и как только выказывали те малейшее неповиновение, немедленно отправляли их на «перепрограммирование» - Солярису необходимы послушные, покладистые... рабы. Ведь было им сказано, что за достойную, качественную работу вправе они рассчитывать на повышение социального статуса и присвоения особо проявившим себя Второго Класса – со всеми причитающимися привилегиями. Фей всеми силами пытался затеряться среди рабочих, внимательно наблюдая как за их поведением, так и за роботами, и за стражниками у башни, высящейся в отсеке – в некотором отдалении от обиталищ-сот. Вскоре здесь появилась Элли, прибывшая – как и Фей – в цилиндре для ресурсов, и, попеняв другу за излишнюю неосторожность, молвила: «Сейчас мы находимся в одном из блоков для солярианцев Третьего Класса. Всего существует порядка двадцати подобных отсеков, обитают в которых выходцы с поверхности. Жизни их разительно отличаются от тех, которые ведут чистокровные солярианцы». «Кстати, а где Док?» - полюбопытствовал Фей, и отвечала Элли: «В надежде тебя отыскать он забрался в иной цилиндр. Возможно, он в другом отсеке. Но я бы не тревожилась о Ситане. Он знает этого город куда лучше, чем я». И все же Фею было немного не по себе: они разделились в стане врага, и не имеют ни малейшего представления о местонахождении друг друга. Хотелось бы верить в то, что и с отрядом Барта все хорошо. Хотя с ними Джесия, так что – вполне возможно – дела у остальных идут получше, и близки они к осуществлению задуманного... По крайней мере, отчаянно хотелось в это верить... Неожиданно Фей остановился как вкопанный, глаза его изумленно расширились. «Тимоти?!» - выдохнул он. Юноша, к которому обращался Фей, обернулся, отрицательно покачал головой: «Нет, я – Самсон. Но я тебя знаю?» «Знаешь?..» - озадачился Фей. «Видел тебя на турнире», - признался Самсон. – «К несчастью, сам я проиграл в первом же раунде. По пути домой потерял сознание... а в себя пришел уже здесь. Здесь все так или иначе ‘перепрограммированы’. Это нечто среднее между промывкой мозгов и амнезией. Но со мной у них что-то пошло не так, и я сумел сохранить воспоминания». Странно, что Самсон столь откровенен с первым же встречным. Или же... Фей подсознательно вызывает у него доверие?.. Как бы то ни было, он явно не был покорным и безропотным рабочим, и нынешнее существование ему весьма и весьма не нравилось... «Я собираюсь миновать сторожевую башню, затем – отсек для граждан Второго Класса, проникнуть в ангар и покинуть Солярис», - одной фразой изложил Самсон Фею свой нехитрый план. – «У меня и пропуск есть. Получил, когда работал около шлюза ангара. Я должен был оставить его по завершении своей смены, но решил прикарманить. Почему бы нам не бежать отсюда вместе?» А действительно, почему? Наряду с Самсоном Фей и Элли проникли в сторожевую башню, на поверку оказавшуюся настоящим лабиринтом! Скрываясь от охранных роботов, они, крадучись, следовали к элеваторам, возносившим их на верхние этажи комплекса. Здесь означилась автоматическая пропускная система, сканирующая ДНК индивида, ведь подробнейшая информация о каждом из обитателей Соляриса была интегрирована в цепочку на молекулярном уровне. Самсон бесстрашно направился к сканеру, и Элли предупреждающе выкрикнула: «Стой! Что ты делаешь? Ты же не Газель!» «Это не проблема», - усмехнулся юноша. – «Один из местных техников помог мне переписать мой идентификатор». В доказательство своих слов Тамсон бесстрашно ступил на платформу... а в следующее мгновение был аннигилирован. Потрясенный Фей вознамерился было сокрушить все вокруг, но Элли убедила спутника сохранять спокойствие. «Прости на верхний уровень может или гражданин Первого Класса, Газель, и военный – лишь их идентификаторы допустимы», - пояснила она, после чего поднялась на платформу. Сканер определить девушку как гражданку Первого Класса, и Элли поразилась: «Странно, что после всего случившегося я все еще остаюсь в системе...» «Думаешь, геблерцы утаили информацию о том, что переметнулась ты в стан врага?» - предположил Фей. – «Ведь для ‘Геблера’ признать такое непросто – все-таки ты одна из офицеров, и не из последних». Элли просила Фея тесно прижаться к ней, и вдвоем они осторожно пересекли платформу, воспользовавшись несовершенством системы – та не смогла определить их как двух индивидов. Следующий элеватор доставил их в административное здание, покинув которое, лицезрели они все величие Этренанка – столицы Священной Империи Солярис. Поистине, столь высокоразвитой цивилизации не существует нигде на планете! Даже Шеват меркнет в сравнении с величием Империи!.. Шагая по улице, Фей с изумлением глазел по сторонам, созерцая разнообразнейшие технологические чудеса, дивясь на проносящиеся мимо пассажирские шаттлы... Если и бросали стражники на странную пару исполненные подозрений взгляды, но объясняла им Элли: она – лейтенант «Геблера», сопровождает в штаб командования гражданина Третьего Класса. О причинах сего стражникам знать не положено... Лишь упоминание о «Геблере» заставляло блюстителей порядка отступать и находить для себя иные важные дела – связываться с офицером спецвойск они не желали. Заметив, что горожане стягиваются к площади Арбот, Элли потянула за собой Фея в том же направлении. Юноша нахмурился, отметил, что им не помешает разыскать остальных, на что Элли прошептала ему на ухо: «Похоже, народ весьма встревожен исчезновением Врат, и сейчас состоится Обращение Императора – попытка успокоить массы. Нам не помешает послушать, что скажет правитель, это поможет понять, какие действия собираются предпринять солярианцы в отношении обитателей поверхности. Вняв доводам спутницы, Фей позволил ей увести его на площадь, где двое затерялись в толпе, воззрившись на далекое здание, на балкон которого поднялся Император Каин, обратился к верноподданным, и голос его разнесся над площадью: «Возлюбленные мои чада, отриньте свои тревоги. Министерство Газель наряду со мной давным-давно собирались уничтожить Врата. Люди, избранные богом – мы, Газель! - вернемся в рай божий. Пробил час для обретения нами бессмертия». Фей и Элли переглянулись: да что он несет такое?!. «Мы открыли врата в ‘Маханон’», - продолжать вещать Император, - «место, где спит бог, источник могущества и мудрости. Жители поверхности – вне всяких сомнений – попытаются воспользоваться представившейся возможностью обрести силу, но все усилия Ягнят окажутся впустую, ибо истинная сила – в наших руках!..» Заметив отрешенное выражение на лице Элли, Фей осторожно коснулся плеча подруги, и та, вздрогнув, пробормотала: «Прости, отвлеклась. Я задумалась...»
Фей во все глаза смотрел на Крелиана. Навязчивое чувство – этот человек прекрасно знаком ему!.. Но... откуда?.. Мучительная попытка вспомнить... Видение захлестывает разум, и переносится он в прошлое – далекое, далекое прошлое... Преклонив колени у изваяний ангелов, возносит он молитву, когда раздается сзади знакомый голос: «Давно не виделись, Лакан». «Крелиан!» - восклицает он. – «Ты вернулся?» «Да, прошлой ночью», - подтверждает Крелиан. – «А ты вернулся домой за красками, да? Мне об этом София сказала. Позволь я пройдусь с тобой». «Ты сможешь?» - хмурится он, и Крелиан утвердительно кивает: «Да, я временно назначу иного командующего своим отрядом. Из-за Соляриса жизнь на планете ныне куда более опасна, чем прежде... Но ведь рядом со мной тебе будет куда безопаснее, верно?» Двое покидают собой, шагают по улицам Нисана... «Как зовут твоего наставника?» - спрашивает он, названный Лаканом. «Мельхиор», - отзывается Крелиан. «Но зачем ты учишься?» - задает Лакан следующий вопрос, и молвит Крелиан: «София однажды сказала, что лучший способ успокоить сердце – прочесть книгу. Так я и воспылал интересом к учению. И сейчас читаю по три книги в день». «Думаешь ты лишь об искусстве войны», - замечает Лакан. – «Наконец-то нашел себе занятие для души». «Ну, у тебя есть твои картины», - пожимает плечами Крелиан... Иное видение... Лакан пребывает в лаборатории наряду с Мельхиором и Крелианом; за спиной последнего – внушительных размеров цилиндрический сосуд, заполненный зеленоватой жидкостью. «Лакан, я, наконец-то, добился успеха!» - с нескрываемой гордостью восклицает Крелиан. – «Это спасет множество жизней! Верно, Мельхиор? Ведь даже София...» ...Из теней видений Фея вырвала Элли, с тревогой заглядывающая юноше в глаза. «Что с тобой?» - спрашивала девушка, и Фей растерянно промямлил: «Да ничего... Этот Крелиан... Кажется... я встречал его прежде...» Элли кивком указал на балкон, где Крелиан начинал свое обращение к народу Соляриса; похоже, воспоминания, воскресшие в разуме Фея, пронеслись буквально за несколько секунд! «...Наши Врата были убраны по воле Императора», - произнес Крелиан, подтверждая прозвучавшее ранее утверждение Каина. – «И как раз сейчас на нашу святую земли проникли нечестивые твари с поверхности. Именно они, воспользовавшись сумятицей, желали сместить нашего Императора! Но негодяи были схвачены и заключены под стражу!» Крелиан активировал некое устройство, и в воздухе возникли голографические образы авантюристов, входящих в отряд Барта. Фей рванулся было вперед, не помня себя, но Элли удержала его, моля сохранять спокойствие. Импульсивный юноша готов был предаться отчаянию: большая часть их отряда оказалась обезврежена сразу же по прибытии в Солярис. О чем они вообще думали, бросая вызов сей сверхдержаве?.. Наверное, правы имперцы, считая их – жителей поверхности – тупыми животными, не более... Усилием воли Фей взял себя в руки, попытавшись вновь сосредоточиться на речи Крелиана. «...Возродить наших прародителей, древних Газель!» - говорил тот, и народные массы, собравшиеся на площади, ловили каждое его слово. – «А послезавтра злокозненные уроженцы поверхности будут уничтожены в Системе Сойлент». Фей не понимал ровным счетом ничего, посему просил Элли объяснить вкратце, о чем глаголит Крелиан. «’Газель’ – это чистокровные солярианцы, относящиеся к гражданам Первого Класса», - шепнула девушка. – «Но, полагаю, сейчас он говорит о Министерстве Газель. Давным-давно Министры расстались с бренными телами, дабы иметь возможность защищать свой народ... Что касается Системы Сойлент, то о ней я мало что знаю. Предполагаю, что она – прикрытие для очередного эксперимента солярианских исследователей». «Я освобожу их!» - повысил голос Фей, немало не заботясь о том, что граждане, собравшиеся окрест, с удивлением смотрят на него – да что себе позволяет этот оборванец, явно принадлежащий к Третьему Классу? «Давай подождем немного», - настаивала Элли. – «Если бросимся на выручку, очертя голову, можем угодить в ту же ловушку. Меры безопасности наверняка усилены... К тому же мы не знаем, где их держат! У нас в запасе еще два дня. Я уверена, мы найдем способ спасти их...» «Откуда тебе знать, что два дня?» - разозлился Фей – на себя, на окружающих, на всю эту глупую ситуацию, в которую они угодили. – «А вдруг они передумают, и завтра... Это ведь возможно?» «Возможно», - подтвердила Элли. – «Но мы ведь ничего не можем поделать, верно? Ситана среди пленников не было, стало быть, он наверняка где-то смотрит Обращение и в курсе произошедшего. Сперва нам следует отыскать его. Он знает устройство центральной части города куда лучше меня. И давай сохраним холодные головы на плечах, хорошо?» Разговор на повышенных тонах привлек внимание стражей правопорядка; нервы Фея сдали – он бросился наутек. Элли – за ним... По пятам беглецов преследовали как стражники, так и роботизированные кубы, призванные обезвреживать преступников. За неимением иного выхода, Фей и Элли сиганули вниз, в канализационные стоки, понеслись извилистыми коридорами прочь в надежде, что преследователи потеряют их из виду и отстанут... Надо же... так глупо раскрыть себя! Воистину, этот день не может стать ее хуже! Сориентировавшись в стоках, Элли вела Фея за собой, указывая направление. Наконец, двое покинули канализацию через один из люков, обнаружив себя на тихой аллее, у врат величественного особняка. «Здесь проживают лишь Газель», - просветила спутника Элли, указала на здание. – «И, кстати, это мой дом». Девушка уверенно зашагала к дверям, и Фей, опасливо озираясь по сторонам, поплелся следом. В холле их встретила женщина средних лет, которую Элли представила спутнику как свою мать, Медену. «Как я рада, что с тобой все хорошо!» - восклицала та. – «Военные сказали, что ты пропала без вести на задании...» «Нет, мама, это не так», - покачала головой Элли. – «Как видишь, я жива... А папа где?» «Во дворце задержался», - отвечала Медена, опасливо косясь на переминающегося с ноги на ногу Фея. – «Думаю, скоро придет...» Дабы не пестовать излишние тревоги в разуме матери, Элли представила ей Фея как сотрудника «Геблера», лишь недавно приписанного к спецотряду и еще не успевшего получить униформу. Конечно, у Медены оставалась уйма вопросов, но Элли, сославшись на необходимость написания неотложного отчета, провела Фея в свою комнату. Первым делом девушка приняла душ, а после заставила Фея сделать то же самое. Юноша смущался, противился, злился... но и итоге сдался – и вынужден был признать, что душевая поистине прекрасна, и не идет ни в какое сравнение с той, которую Док соорудил в своей хижине близ Лахана. «Кстати, Элли, а ведь ты совсем не похожа на свою маму», - заметил Фей, когда с водными процедурами было покончено. – «Ты в отца пошла?» «Понимаешь», - отвела взгляд девушка, - «цвет моей кожи, волос, глаз совершенно не такой, как у остальных солярианцев». «Правда?» - изумился Фей, даже не подумавший обратить внимание на подобное. «Когда я была маленькой, у меня была няня», - поделилась с другом сокровенным Элли. – «Она всегда была добра со мной. Но она была жительницей поверхности, а солярианцы Первого Класса редко общаются с подобными. И все же няня жила в нашем доме и заботилась обо мне. Своего ребенка она лишалась, когда оставалась в обиталище Третьего Класса. Отец сжалился над нею и взял под свою защиту. Но никому об этом не рассказывал...» «Почему?» - озадачился Фей, и пояснила Элли: «Наверное, тревожился из-за моей внешности, и не без причины. Думаю, она была моей настоящей...» Элли запнулась, не в силах закончить фразу; сделала глубокий вдох, постановила, что следует им возвращаться к делам насущным. «В кабинете отца есть терминал с доступом к компьютерной сети Соляриса», - молвила она. – «Когда я в прошлый раз попыталась было изучить его, он сильно разозлился, потому что терминал предоставляет доступ к секретной информации, знают о которой лишь немногие». «Стало быть, мы сможем узнать, где именно держат в заключении Барта и остальных?» - с надеждой вопросил Фей, и Элли неуверенно пожала плечами: «Надеюсь...» Заглянув в кабинет отца и убедившись в том, что он пуст, Элли поманила за собой Фея, и, опустившись в кресло перед сетевым терминалом, принялась колдовать над панелью управления. Тянулись тягостные минуты ожидания; Фей мерил комнату шагами... «Есть!» - радостно воскликнула девушка. – «Мы можем добраться до камеры, в которой их содержат, через мусоропровод на уровне граждан Третьего Класса». «То есть, придется возвращаться туда, откуда пришли», - вздохнул Фей. Элли согласно кивнула, выключила терминал... когда проследовали в кабинет ее родители. Отец Элли, Эрих, воззрился на дочь и спутника ее, после чего, активировав установленное в помещении устройство для связи, сообщил военной полиции, что в особняк его проник преступник. «Папа! Фей – не преступник!» - возмутилась Элли. «Тогда кто он?» - отчеканил Эрих. – «Странный человек в моей комнате... Кем он еще может быть?» «Мы тут не без причины!..» - попыталась было объяснить направившему на Фея пистолет отцу сложившуюся ситуацию Элли. – «Пожалуйста, не стреляй! Фей просто хочет спасти своих друзей из тюрьмы! Они и мои друзья тоже!» «Даже если и так, я не могу оставить без внимания тот факт, что уроженец поверхности проник в моей кабинет», - отрезал Эрих, с презрением смерив Фея взглядом, и Элли, устав от этого бессмысленной перепалки, выкрикнула: «Прекрасно! Значит, я тоже предательница! Давай, пристрели и меня!» Она заслонила Фея собой, с вызовом глядя в глаза отцу. «Элли, в сторону!» - приказал тот, и когда дочь не сдвинулась с места, тяжело вздохнул: «Ты хоть представляешь, какое наказание ожидает предателей, принадлежащих к Первому Классу? Если мы убьем чужаков, которые знают о тебе, ты будешь в безопасности. Я лишь об этом волнуюсь...» «Ты лжешь!» - истошно выкрикнула Элли, смахнув ладонью злые слезы. – «Ты лишь о своей должности печешься! Ведь именно поэтому ты не хотел, чтобы я поступала в ‘Югенд’?! Ты не хотел, чтобы кто-нибудь видел твою дочь! Потому что я наполовину уроженка поверхности...» Закрыв ладонями лицо, мать Элли выбежала из комнаты, а отец, подступив вплотную к дочери, вознамерился было отчитать ее за столь возмутительно поведение, когда Фей выкрикнул: «Прекратите!» Эрих обернулся к юноше, посмевшим открыть рот в его присутствии, но Фей продолжал говорить, глядя мужчине прямо в глаза: «Я не хочу, чтобы отец с дочерью ссорились из-за меня. Не хочу никому создавать проблем. Я пришел сюда по своей воле. Я – преступник. Если я покину дом, все у вас будет хорошо». Обратившись к Элли, Фей просил девушку не растаивать мать и не обижать ее – она того не заслуживает. После чего вновь обернулся к Эриху, постановив: «А сейчас я отправляюсь освобождать своих друзей. Хотите стрелять – стреляйте, но без боя я не сдамся». Какое-то время двое сверлили друг друга взглядами, после чего Эрих, вновь активировав устройство для связи, сообщил на пост полиции, что преступнику удалось скрыться, и немедленного прибытия сил правопорядка больше не требуется. «Уходи», - бросил мужчина Фею. – «Может, ты и чужак, но ты встал на защиту моей дочери. И если я застрелю тебя, то потеряю ее». Эрих наотрез отказался отпустить дочь с чужаком, и в этом вопросе Фей встал на сторону отца подруги. «Элли, на этот раз оставь армию», - посоветовал он ей на прощание. – «И... спасибо за все». После чего устремился к выходу из особняка. Оказавшись снаружи, вновь нырнул в канализационные стоки, проделал обратный путь до уже знакомого уровня Этренанка, населенного гражданами Второго Класса. Фей старался не привлекать к себе излишнего внимания, шагал в направлении сторожевой башни... когда путь ему преступил стражник, и, наведя на юношу автомат, объявил, что отныне тот под арестом. Стражник провел юношу в двери башни, где снял шлем, и пораженный Фей осознал, что пленитель его – никто иной как Ситан! «Да, я смотрел Обращение Императора», - сообщил Док. – «Но вас двоих не видел. А потом поднялась тревога – говорили о каком-то чужаке на площади Арбот. Справедливо предположив, что это – скорее всего – ты, я принял решение дожидаться здесь... и, как видишь, не ошибся. Ведь лучший способ пробраться во дворец – через мусоропровод. А чтобы вернуться назад на третий уровень, так или иначе потребуется миновать эту сторожевую башню. Но на самом деле, ты никогда не думал о том, что не следует привлекать к себе столько внимания? Мы все-таки на территории врага, а ты ведешь себе как слон в посудной лавке. Удивительно, как ты все еще жив!» «Ну, я вообще-то пытался не привлекать внимания...» - промямлил Фей, смущенный отповедью Ситана, ведь тот был прав: импульсивный характер Фея – его худший враг! Док махнул рукой – мол, ладно, забыли, поинтересовался: «А где Элли? Она не с тобой?» «Элли... вернулась домой», - помедлив, признался Фей, и, словно пытаясь убедить в этом самого себя, пробормотал: «Ей вообще не следует связываться с нами, жителями поверхности. Родители у нее чудесные...» «Понятно», - проницательный Ситан все прочел по лицу юноши, не стал донимать его лишними вопросами. – «Да, может, оно и к лучшему. Пошли к мусоропроводу». Когда двое приблизились к сканирующему ДНК устройству, Ситан – как и Элли прежде - велел Фею прижаться к нему. Судя по всему, аппарат остался полностью удовлетворен идентификацией Дока на молекулярном уровне, но у Фея факт этот вызвал определенные подозрения. «Элли говорила, что лишь граждане Первого Класса и военные допускаются сюда», - заметил он. – «А ты-то к каком относишься?» «Наверное, мои данные остались в системе с тех пор, как я здесь служил», - быстро проговорил Док, натужно расхохотался. – «Какие они, солярианцы, все же недальновидные...» Объяснение показалось Фею донельзя странным, но сейчас на повестке дня стоял вопрос скорейшего освобождения попавших в плен друзей, и на иные отвлекаться не следовало. Двое спустились в обиталище граждан Третьего Класса, после чего устремились к шахте мусоропровода... Та оказалась заперта, а для открытия ее требовалась ключ-карта с необходимым уровнем доступа. «Док, а у тебя что, плана нет?» - поразился Фей, ведь в Ситане его всегда восхищало прежде всего умение предвидеть и просчитать возможные ситуации. «Нет, боюсь, что нет», - развел руками тот. – «Я решил, что мы по ходу дела что-нибудь придумаем». Послышались торопливые шаги, и, обернувшись, двое лицезрели приближающуюся Элли. Призналась та, что после ухода Фея бросилась в свою комнату, расплакалась. К ней заглянула Медена, и, с любовью глядя на дочь – неважно, истинную или названную, - молвила: «Элли, ты должна прожить жизнь так, как хочешь. Если дорогие тебе люди в беде, ты не можешь оставить их...» «Мама... прости за то, что наговорила раньше...» - рыдала девушка, и Медена улыбнулась: «Ничего. Ты – моя дочь, моя малышка... А теперь поспеши...» Элли порывисто обняла мать, выскользнула из комнаты... столкнувшись у двери с отцом. Тот протянул ей ключ-карту армейского образца, молвил: «Быть человеком – значит, иметь возможность самому выбирать свой жизненный путь». В дверь особняка ступили полицейские, и Эрих, предположив, что сейчас коротко обрисует им ситуацию с бежавшим преступником и тем самым исчерпает инцидент, устремился было к стражам правопорядка, но замер в замешательстве, когда навстречу ему шагнул солдат в красной униформе. «Имперский страж?» - поразился Эрих. – «Но почему?» «Ваша дочь отправится с нами!» - постановил страж. – «Приказ лорда Крелиана». Эрих побледнел. «Но это означает... Министерство Газель...» - только и выдавил он, но, взяв себя в руки, заявил, что не допустит, чтобы дочь его стала подопытным образцом для Крелиана. «Лорд Эрих, приказ лорда Крелиана – это приказ самого Императора», - напомнил отцу Элли имперский страж. – «Вы осознаете, что за неподчинение приказу вы будете разжалованы в гражданина Третьего Класса?» «Знаю», - подтвердил Эрих. – «Но даже если это и так, я не отдам Крелиану свою дочь». Обратившись к Элли, отец велел ей бежать к Фею, обещая, что разрешит возникшую ситуацию. Девушка устремилась к выходу из особняка, и полицейские расступились, позволяя ей уйти. ...Элли закончила свой рассказ о произошедшем, и Ситан понимающе кивнул, пробормотал: «Министерство...» «Министерство?» - вскинулась Элли. – «И отец то же сказал! Но что это значит?» «...Скоро узнаешь», - уклончиво отвечал Ситан. Неистовый Фей предлагал Элли вернуться в особняк, дабы спасти ее родителей, но девушка, проявив куда большее здравомыслие, отметила: «Если ты там появишься, то наверняка будешь схвачен. Нет, с моими родителями все будет в порядке. Армейский ранг защитит их... А при необходимости я сама сдамся после того, как наши друзья окажутся на свободе. Думаю, этого будет достаточно». С помощью ключа-карты трое открыли шахту мусоропровода, проходящую через все без исключения уровни солярианской столицы, и, ступив внутрь, устремились вверх, ко дворцу, благо означились здесь столь необходимые им лестничные пролеты... Шахта привела троих к складскому помещению, сплошь заставленному упаковками с консервами. Фей и Элли обрадовались – вот удача! Хоть подкрепятся немного... Не мудрствуя лукаво, двое предались чревоугодию; Ситан от трапезы отказался, заявив, что не голоден. Покинув склад, трое проследовали на фабрику по производству продовольствия и медикаментов. Работников здесь не было – все без исключения процессы давным-давно автоматизированы... Следуя вдоль конвейеров, наблюдали авантюристы, как перемещаются по лентам нашинкованные мясные туши, а механизмы заключают их в упаковки, создавая таким образом конечный продукт, пригодный для потребления. Неожиданно Фей и Элли замерли как вкопанные, глаза их расширились от ужаса и изумления. Ибо лицезрели они, как вбрасываются на ленты мертвые тела велсов!.. Неужто и они только что... и сами солярианцы поглощают падаль?!.. Фей прижал ладони ко рту; его мутило, обед рвался наружу. Элли, потрясенная сим откровением, выглядела не лучше... Один лишь Ситан сохранял спокойствие – похоже, для него увиденное новостью не стало. «Это – Система Сойлент», - сообщил спутникам Док. – «Лаборатория, где проводятся эксперименты над живыми созданиями, а ненужные мертвые тела их отправляются в цех по производству пищи и медикаментов, дабы сохранять в телах мирян установленные на генном уровне ограничители. Велсы - Пожинатели, - с которыми мы встречались в Аквуви, тоже были созданы здесь». Обернувшись к Элли, молвил Ситан: «Помнишь, что рассказала нам Доминия, когда встретили мы ее в Шевате? Ее собственные сородичи стали основой для создания велсов – все из-за присущих им способностей. Она – последняя выжившая из своего народа. И еще, Элли... твой отец, Эрих, был смотрителем этого комплекса. Наряду с отцом Марии он был вовлечен в проводимые здесь исследования». «Прекрати!» - выкрикнула Элли, не желая принимать на веру прозвучавшие слова. – «Он никогда бы так не поступил!» Но... знала ли она своего отца достаточно хорошо?!. «Да, Эриха всегда мучила совесть», - признал Ситан. – «Потому он всеми силами старался защитить как можно больше уроженцев поверхности – граждан Третьего Класса. Затем он оставил эту должность, и сейчас занимает административную позицию в ‘Геблере’». Да, слова Ситана были прямы и жестоки, но его спутникам пора понять, что это – реальность... страшная и уродливая. Поистине, попирают власть имущие в Солярисе сами основы человеческой морали, обрывая жизни смертных, а затем поглощая их плоть. И за эти должны, обязаны быть низвергнуты с высоких пьедесталов своих... Производственный цех остался позади; трое шагали по кажущимися бесконечными коридорам. Ситан принял роль проводника, и шагал вперед столь уверенно, что Фей и Элли едва поспевали за ним. В одном из просторных ангаров лицезрели они гигантский Омнигир – подобный Андвари и тому, оставался который в пределах Шевата. «Да, это – Омнигир Соляриса», - подтвердил Ситан, после чего заметил, что время не ждет и надлежит им торопиться. Миновали авантюристы несколько отсеков, заполненных клетями, содержались в которых подопытные образцы – некоторые еще походили на людей, иные же приняли чудовищный облик – результат экспериментов солярианских генетиков. Док даже не сбавил шаг: действительно, к чему комментарии? Этих несчастных уже не спасти... Коридор привел их к закрытой двери; ключ-карта Эриха не сработала, и тогда Ситан, сохраняя отрешенное выражение на лице, выудил из кармана собственную карточку, поднес к сканеру – с тихим шипением дверь открылась. «Док, для чего... все это?» - выдавил Фей, сделав неопределенный жест рукою. Ожидал он увидеть императорский дворец, стражу... но уж никак не тянущиеся вдаль пустующие коридоры, где тишину нарушают лишь звуки их шагов... Да еще лаборатории, увиденное в которых еще долго будет ему сниться... «Это место не предназначалось для людских взоров с самого начала времен», - пояснил Ситан спутникам. – «Комплекс предназначен для экспериментов Императора и Министерства, направленных на продолжение их существования». «С начала времен?» - озадачился Фей, и Док утвердительно кивнул: «Да... Если точнее, то десять тысячелетий назад. Создания, ставшие людьми, были рождены здесь. Первыми были Император и старейшие - Министры Газель». «Но как могут люди... жить десять тысяч лет?» - оторопела Элли, пытаясь осознать услышанное. «Сейчас жив лишь Император», - произнес Ситан. – «Его судьба – продолжать существовать вечно. Министры же погибли в час вторжения дьяволов, и утратили свои тела. И сейчас правящее Министерство Соляриса существует как набор данных в виртуальном пространстве. Другими словами, старейшие ныне не имеют ни тел, ни душ – они и существует, и в то же время не существуют... После Падения, старейшие, желая вновь обрести вместилища для своих сущностей, переместили исследовательский комплекс – Систему Сойлент – с поверхности в Этренанк. С годами комплекс стал использоваться не только для изысканий по продлению жизни Императора и воскрешения Министров; здесь начали происходить пищу и медикаменты с определенными добавками, помогающими держать население под контролем. Кубы памяти были созданы, чтобы передавать Министрам данные о различных аспектах существования жизнеформ. Также сбором данных на поверхности занимался ‘Этос’». «Стало быть, мы существуем лишь как данные для этих стариков из Газель?» - уточнил Фей, и Ситан коротко кивнул: «Да». «И данные передаются им посредством кубов памяти, дабы смогли они с их помощью вновь обрести тела?» - поинтересовалась Элли. И вновь кивок. Фей содрогнулся. Стало быть, все эти мутанты, проводятся над которыми эксперименты – часть длинной цепочки, ведущей к возрождению старейших... И, поскольку не желают те, чтобы отходы пропадали впустую, мертвая плоть перерабатывается и скармливается живым – для усиления ограничителей в их телах, и, как следствие, контроля народных масс... Фей даже представить прежде не мог, насколько масштабна созданная Министрами система... Тайные властители Священной Империи управляют исподволь не только поверхностью, но и своими собственными подданными, пребывающими в неведении касательно истинной картины миры. «Фей!» - неожиданно выкрикнула Элли, отрываю юношу от раздумий, и, с нескрываемым подозрением, воззрившись на Ситана, потребовала ответа: «Откуда тебе все это известно? Ведь о подобном не знают даже высшие имперские чины!» О подобном Фей даже не подумал: а действительно, откуда у Дока все эти сведения?! «И, похоже, он вел нас этим длинным путем не просто так», - неотрывно глядя совершенно невозмутимому Ситану в глаза, протянула Элли. – «Наверняка был более быстрый способ добраться до Барта и остальных. К тому же, путь к этому отсеку не отображается даже на электронных картах комплекса. Как же он ориентировался в этом лабиринте коридоров?» Фей был вынужден признать, что вопросы Элли задает вполне резонные. В свете этого от задумчивого молчания Дока определенно становилось не по себе... «Кто ты?» - требовала у Ситана ответа Элли. – «Я уверена, ни отец, ни Джесия не знают истинной подоплеки Проекта ‘М’. Почему же тебе, Ситан, все об этом известно?.. Уверена, ты знаешь куда больше Марии... и меня это тревожит. Поэтому повторю свой вопрос: кто ты?..» Ситан устало вздохнул... а в следующее мгновение коридор погрузился во тьму. Напрасно Фей орал, выкрикивая имена Элли и Ситана – гробовая, всепоглощающая тишина была ему ответом... За неимением иных вариантов оставшийся в одиночестве юноша медленно побрел вперед – через дверь, открытую Доком... Фей переступил порог некоего помещения... и дверь за спиной его закрылась, а кубическая комната озарилась светом. Юноша замер в центре, осознав, что и стены, и пол представляют собой экраны, транслирующие некие изображения. Некая сила обездвижила его – Фей не мог пошевелить ни рукой, ни ногой... Вельталь... затем – некий алый гир... Изображения сменяют друг друга... «Что это?» - выкрикнул Фей в пространство. – «Почему вы мне показываете это?» «Ты стоишь за этим представлением», - прозвучали голоса, доносящиеся, казалось, отовсюду. – «Этот глас преследует тебя... Проклятый, неприкасаемый... Возлюбленное чадо божье... Уничтожить... Выжечь божественным пламенем...» Иные изображения – Ситан, стоящий в темном помещении пред витающей сферой, на экранах которых отражаются чьи-то лица – старейших?.. Барт, в беспамятстве пребывающий на столе в некой лаборатории... На ином столе – Билли... Казалось Фею, что низвергается он в пучину безумия. Разум отказывался воспринимать явленные образы, делать на основе их какие-то выводы. «Док! Что происходит?!» - орал Фей в тщетной надежде на то, что случится чудом и расколотая реальность восстановится, и всему найдется разумное объяснение... А затем они освободят друзей, покончат с угрозой, несомой Солярисом, и вернутся на поверхность, где, наконец, воцарятся покой и благоденствие... Идиллическая история – стремление, оказавшееся полным самообманом... «Один из Ангелов-Хранителей Соляриса, Хьюга Рикдью», - представил Фею Дока один из Министров, чей образ отражается на мониторах. Его сменил лик иного старейшины, и изрек тот: «Человек, известный тебе как Ситан, получает приказы от самого Императора. Он постоянно наблюдал за тобой». «Ангел-Хранитель Соляриса?» - выдавил Фей. – «Наблюдал за мной?..» Каждый раз, когда он полагал, что ситуация попросту не может стать еще хуже, жизнь преподносила очередной сюрприз... «О, да», - отозвались Министры. – «Мы управляли Солярисом и даже отобрали ‘Анимусов’, которых направили к тебе. Пути ваши пересеклись, и вот вы прибыли в Солярис. ‘Анимусы’ необходимы для нашего возрождения. Они – наши тела, наши вместилища. То, что составит основу для наших сущностей. Обретение их – цель нашего нынешнего существования...» «Тела Барта и остальных принадлежат вам?» - изумился Фей, и в отчаянии вновь попытался докричаться до Ситана: «Док! Что за чушь они несут?!» «Почему ты так нервничаешь?» - полюбопытствовали старейшие. – «Потому что тебя предал тот, кому ты больше всего доверял?» «Я не с вами разговариваю!» - огрызнулся Фей, и вновь обратил взор к монитору, на котором наблюдал образ Ситана. – «Док, ответь мне!» «Три года...» - нарушил молчание тот, снизойдя до объяснения. – «Три года я оставался рядом с тобой. Я должен был определить, станешь ты нашим врагом или нет...» Он замолчал, но не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять: определение дано и приговор вынесен... «Да, враг», - подтвердили Министры. – «Твое существование – угроза для нас... Поэтому требовалось держать тебя под постоянным наблюдением. Именно таков был приказ Императора Каина. Мы дожидались взросления ‘Анимусов’, после чего можно было избавиться от тебя. А пока этого не случилось, за тобой должен был присмотреть Хьюга... К сожалению, все попытки ликвидировать тебя оказались неудачны – и все из-за этой бесполезной падали». На одном из мониторов возник образ командующего Кахрана Рамсуса, но тут же исчез. «Но, как бы то ни было, мы обрели ‘Анимусов’», - резюмировали Министры. – «Хьюга выполнил свою задачу». Отчаяние сменила слепая ярость, и Фей истошно заорал, обращаясь к Ситану: «Ты был с ними все это время!.. То есть, именно поэтому все наши... Почему?! Все это время ты жил с нами, на поверхности! Вы и так уже властвуете над всем миром! Что вам еще нужно?» «Мы надеемся возродить бога», - прозвучал ответ Министров, и потрясенный Фей утратил дар речи от сего неожиданного откровения. – «Бог пробудится от своего долгого сна сейчас, когда люди распространились по этой планете... После чего случится пробуждение и Маханона». «Маханон?» - название было знакомо Фею, ибо рассказывали авантюристам легенду о нем жители Шевата. – «Рай, пребывавший в небесах, но низвергнувшийся на землю...» «Рай...» - в голосах Министров сквозила насмешка. – «Вполне может оказаться, так оно и есть... Маханон пребывает в центральном блоке, источнике мудрости бога... раю знания... Воспользовавшись оным, мы возродим пробудившегося бога, построим ‘ковчег’, и наряду с ним устремимся к далеким пределам вселенной. Мы станем властвовать над миньонами нашего бога на множестве миров... Создание ангелов ‘Малахов’ – именно в сем и состоит назначение Проекта ‘М’...» «О чем вы?» - из последних речей Фей мало что понял, но старейшие снизошли до разъяснений: «Мы – сироты в этой вселенной, и оказались выброшены на эту планету наряду с богом... Да, для человечества эта планета не была юдолью цивилизации – мы, люди, родом с иного небесного тела... И это правда. Почему, думаешь, история человечества на этой планете началась лишь десять тысячелетий назад?.. Но на все воля божья, а возрождение бога было предначертано еще до становления человечества... И вскоре мы обретем новые ‘Анимусы’, станем едины с ним и вознесемся к далеким звездам. Вот в чем заключается смысл нашего существования, наша конечная цель». «...То есть, вы не собираетесь воспользоваться могуществом Соляриса, чтобы править нашим миром?» - уточнил Фей. «Конечно, нет», - судя по тону Министров, сама мысль об этом им казалась абсурдной. – «Зачем нам властвовать над какой-то жалкой планеткой? Бог наделил нас правом властвовать над вселенной! Посему мы и возродим его. И теперь, когда обрели мы ‘Анимусы’, случится это весьма скоро...» На одном из мониторов отразилась лаборатория: Элли, пристегнутая ремнями к платформе, и Крелиан, склонившийся над нею. «Пробуждение вскоре случится», - заметил он.
Придя в себя, девушка в изумлении воззрилась на исследователя, а тот сдержанно кивнул ей, и, сверившись с записями на мониторах, произнес: «Элехаим ван Хоутэн. Инцидент в ‘Югенде’, случившийся год назад. Дело 102. Высвобождение твоих латентных сил вследствие постоянного употребления препаратов, обостряющих ментальные способности. В тот момент показания твоей эфирной энергии превысили отметку в четыре сотни. Двое из находившихся поблизости были тяжело ранены, а трое сразу отправились на переработку. Я прав?» «Пожалуйста, прекратите!» - вспоминать о том страшном происшествии Элли было мучительно больно, ведь до сих пор чувствовала она в случившемся свою вину. «Но на самом деле причина совершенно в другом», - изрек Крелиан. – «Дело вовсе не в препаратах, а в пробуждении твоего второго ‘я’». «Моего второго ‘я’?» - озадачилась Элли, и когда Крелиан не удостоил ее ответом, задала иной вопрос: «А где Фей? Где... все?..» «Они будут использованы в качестве приношения для возрождения Министерства Газель», - отвечал Крелиан с неожиданной откровенностью. – «Та же судьба ожидает и девушку – искусственный организм, колонию наномашин. Я уже взял от нее немало образцов, и сейчас нахожусь на четвертой стадии своего замысла, претворяемого в жизнь. Ныне мне необходим лишь последний фактор. Твои же друзья мне без надобности вовсе. Другое дело – ты». Если Крелиан и вкладывал какой-то скрытый смысл в последнюю фразу, то Элли его не уловила, да и не желала глубоко вникать в замыслы этого... монстра... «Выобрекаете их на ту же участь, что и несчастных подопытных в исследовательском комплексе!» - вскинулась Элли, в глазах ее пылал гнев. – «И все для того, чтобы потешить свои непомерные амбиции. Вы отдаете себе отчет в том, что просто играете с жизнями других людей?! Это омерзительно!» «Понятно...» - протянул Крелиан, пристально взирая на Элли. – «Стало быть, ты побывала в исследовательском комплексе. В настоящее время солярианские исследователи, остающиеся там, занимаются изысканиями в области генной инженерии. Это – оплот дураков, познавших отвратное удовольствие игр со своими собственными творениями. Я – выше всего этого, ибо специализируюсь в молекулярной инженерии – нанотехнологиях». Поколдовав над одной из панелей управления, Крелиан активировал голограмму, отображались на которой сложные межмолекулярные связи некой структуры. «Это – наномашина», - пояснил он Элли. – «Существует сборщик, который может разрушать связи между молекулами и атомами, и воссоздавать их в иной конфигурации. Голограмма отражает сферы – эквиваленты атомов. До недавнего времени мы могли работать с величинами, в несколько раз превышающими их размеры. Но благодаря девочке, которую мы отыскали в руинах города Зебоим, стало возможным работать на микроуровне, что открыло для нас новые горизонты. Подумать только, подобная технология была разработана 4000 лет назад!.. Прежде мы могли лишь применять растворы на основе аминокислот к пораженным зонам для восстановления тканей или для сокрытия определенных способностей. Уверен, будучи в ‘Югенде’, ты подвергалась воздействиям со стороны генетиков... Каждый из типов ферментов, составляющих спираль ДНК – своего рода наномашины, созданный самой природой. Конечно, если мы действительно наследники изначального организма – породителя». «И чего же вы намереваетесь добиться с помощью этой наномашины?» - осведомилась Элли, кивнув в сторону голограммы. – «Как я связана с нею?» «Хоть до недавних пор наномашины и могли производить рекомбинацию ДНК», - пустился в пространные пояснения Крелиан, - «они не обладали возможностями для получения информации из интрона, которая располагалась в замещениях двойной спирали. А новые наномашины с легкостью извлекают эти данные. Данные, которые изначально ‘не должны были существовать’. И мы вскоре увидим результат». Крелиан вновь погрузился в изучение отображающихся на мониторах данных, полученных наномашиной из ДНК Элли. «Кольцо Уроборуса!» - восхищенно воскликнул он, всматриваясь в изображение молекулярной структуры. – «Это ведь оно, не так ли?.. Мианг, Лакан... Это же все объясняет!» Вновь обратив взор к Элли, мало что разумеющей в происходящем, Крелиан возвестил: «Элехаим, ты – ‘Мать’!» «Мать?» - озадачилась девушка, и Крелиан, указав на монитор, пояснил ей: «Смотри. Это – Кольцо Уроборуса, содержащее ‘данные интрона’, существуют которые лишь у ‘определенных индивидов’. Разве не интересно тебе, какую информацию сможем мы почерпнуть отсюда?». Пристально глядя на Элли, ученый с нескрываемым восхищением покачал головой: «Ты красива! Изящество твоего человеческого обличья потрясает... Я испытываю ощущение, что моя наномашина недостойна того, чтобы исследовать тебя!.. Ты совершенно не изменилась ‘с тех времен’. Так же, как и Лакан – сущность, тебе подобная...» Загадочные слова Крелиана пугали девушку. Исследователь явно пребывал в своей реальности... но что он на самом деле имеет в виду, говоря о ее исключительности?!.
В помещение ступил Ситан, остановился в нескольких шагах от юноши, констатировал: «Этот механизм физически блокирует все твои нервные импульсы. Хоть разум твой и утверждает обратное, ты даже пальцем пошевелить не сможешь». «Что ты собираешься сделать со мной?» - зло бросил Фей. – «С Бартом и остальными?.. И где Элли?» «У них – свои роли, у тебя – своя», - отозвался Ситан. – «Я всего лишь наблюдаю». Холодный, безразличный тон Дока приводил Фея в ярость. «Мы не для того здесь, чтобы использовали нас эти Министры!» - выкрикнул он, тщетно пытаясь освободиться от сдерживающей его силы. – «Не для этого мы прибыли в Солярис! Я... мы... пытались лишь обрести мир, где могли сами вершить свои судьбы. Вот за что мы сражались! Но...» «Гораздо проще получить подобный мир, чем пытаться создать его», - произнес Ситан. – «Можешь ты понять это?.. Детские идеалы разрушаются, когда сталкиваются с суровой реальностью. Но для большинства это в порядке вещей. И если ты получаешь желаемое, то избегаешь всяческих рисков. А в неудачах можно обвинить иных... Ты когда-нибудь задумывался, почему люди не могут существовать поодиночке, а объединяются в социумы? Людям необходимо место, к которому они будут чувствовать свою принадлежность. И подобное место им и дает Министерство! Все время находясь под наблюдением, им нет необходимости сохранять собственную индивидуальность. Да, люди тешатся иллюзией о том, что каждый из них – индивид, но на самом деле это не так. Что может быть эффективнее в плане управления?.. Это факт, и его не изменить. Нет смысла противостоять неизбежному». Этот новый, незнакомый Ситан был неприятен – нет, ненавистен Фею, ибо предал он не только его, но и все идеалы, на которых прежде настаивал. Все оказалось ложью, двуличием, лицемерием... «Просмотри на себя», - бросил Ситан, которому, похоже, доставляло удовольствие приводить юношу в бессильную ярость. – «Что ты можешь сделать? Ты не можешь двигаться. Ты не смог защитить своих друзей, когда они отчаянно в этом нуждались. Ты даже не смог защитить самого главного человека в своей жизни – Элли». Ярость поглощала разум Фея, сознание меркло, погружаясь во тьму... «А теперь поговорим... Ид...» - прозвучали последние слова Ситана. К тому он обращался?..
Приблизившись к платформе, он грубо встряхнул обездвиженную Элли за плечи. «Где он?!» - рычал Рамсус. – «Я тебя спрашиваю – где он?! Отведи меня к нему! Ты знаешь!» Элли просила командующего прекратить, спрашивая, о ком он говорит. Неужто о Фее? «Фей, Фей, Фей...» - пробормотал Рамсус, отступая. – «Фей то, Фей это... Как он мог превзойти меня?! Почему я все время терплю поражение?! Я не могу принять этого, не могу!» «Рамсус...» - осознала причины столь пугающего состояния геблерца Элли. – «Вы приняли препарат - ментальный стабилизатор? Поэтому вас так трясет? Зачем вы это делаете?.. Что произошло между вами и Феем...» Но Рамсус, не удостоив Элли ответом, быстрым шагом покинул лабораторию...
Фей обнаружил, что сдерживающая его сила исчезла... а над сим склонились Барт и Билли, лица обоих выражали озабоченность. Ситан – как всегда задумчиво-отрешенный – оставался в помещении, в Фея в ярости рванулся к нему: «Ты, предатель!..» Барт и Билли схватили друга за руки, но тот вырывался, вопя: «Он предал нас! Предал нас и Элли!» Барт и Билли пытались урезонить Фея, говоря о том, что именно Ситан вытащил их из заточения. Удивленный, Фей прекратил сопротивление, обернулся к сподвижникам, ожидая дальнейших пояснений. «В наших телах оставались ограничители», - сообщил Барт, с тревогой следя за другом – успокоился ли? – «И этот исследовательский комплекс – единственное место, где можно было их удалить. Ситан обвел Крелиана и остальных вокруг пальца: сюда он нас привел, чтобы удалить ограничители!» «Док?..» - Фей уже не понимал, где правда, а где – ложь. Кому вообще можно верить в этом безумном, жестоком мире?!. «Это не единственная причина, по который вы здесь», - произнес Ситан. – «Я исполняю тайный приказ Императора, согласно которому должен надзирать за индивидом, интересуется которым Министерство, и сообщать информацию о нем. Потому у меня не было иного выбора, кроме как скрыть от тебя правду, Фей. Прошу, прости меня... К тому же, в этом комплексе я занимался еще одним вопросом, но об этом расскажу позже – после того, как мы выберемся отсюда. Ты должен будешь узнать об этом». Фей не знал, что и думать. Из последнего монолога он так и не понял, на чьей стороне выступает Док и кому принадлежит его верность. «Ситан, я Фея ограничитель ты тоже удалил?» - поинтересовался Барт. «Чего?..» - озадачился было Ситан, как будто мысль об этомс не приходила ему в голову, и быстро пробормотал: «Да... да, конечно...» «Ну и хорошо!» - резюмировал Барт. – «Тогда давайте выбираться отсюда!» «Подождите!» - воскликнул Фей. Голова раскалывалась он сонма вопросов, ответы на которое так и не были получены, и общей неопределенности ситуации. «Что случилось с Элли? Где она?» - спрашивал Фей, и отвечал Ситан: «Ее забрали в личную лабораторию Крелиана. Я не мог этому помешать. Прости». «Но почему лишь Элли?..» - озадачился Фей, и Ситан пожал плечами: «Не знаю... Но кое-что меня тревожит. Когда Крелиан забрал ее, я получил возможность обрести данные о ДНК Элли. И они оказались крайне интересны... простите, я имел в виду – необычны. В ее спирали ДНК нет ограничителя». «Нет ограничителя?» - повторил Билли. – «Разве это не потому, что Элли родом из Соляриса?» «Даже чистокровные солярианцы при рождении получают ограничители», - просветил сподвижников Ситан. – «Есть исключения – например, я или Рамсус. Наши ограничители были удалены тем же способом, который я применил недавно к вам. Но на проведение подобной процедуры необходимо разрешение Министерства... Что касается Элли, то тут наверняка все сложнее... Наверняка Крелиан одержим ее генетическими данными не без причины». «Давайте-ка отыщем Элли и уберемся отсюда!» - предложил остальным Барт, и Билли поддержал идею, обернулся к Ситану: «Мы выступим к лаборатории Крелиана. Встречаемся там, где договорились». Фей удивленно воззрился на Ситана: а разве он не идет с ними?.. «Я должен уничтожить последний из генераторов Врат», - пояснил тот, устремился к выходу из помещения. «Док!» - окликнул его Фей, лишь сейчас заметив клинок, притороченный к поясу Ситана. – «У тебя меч?..» «Да, Юи передала его мне перед выступлением сюда», - похоже, Ситан немного смутился. – «Я владел им до встречи с ней. И некогда поклялся, что не стану использовать его боле, чтобы убивать... Но сейчас не время обсуждать моральные аспекты. Будет нечестно, если лишь я предстану ее образцом». «Док...» - вздохнул Фей. – «Ты такой скрытный!..» «Ну что поделать, характер!» - развел руками Ситан, после чего, помедлив, счел необходимым разъяснить остальным еще один момент: «Насчет ограничителей... Физически вам их удалили еще в Шевате. Сейчас же я убрал психологический аспект – подсознательные страх и почитание, которые вы испытывали перед Министрами и Императором. Другими словами, теперь вы можете противостоять властителям Соляриса, не испытывая при этом ни малейших колебаний». Барт помрачнел: он-то полагал, что теперь обретут они некие силы или новые способности... Но ведь он и прежде не испытывал страха перед Министрами... Или все-таки испытывал?.. Барт призадумался... ...Следуя загодя указанным Ситаном направлениям, трое отыскали лабораторию Крелиана, и, освободив Элли, поспешили к отсеку, где дожидались возвращения их остальные...
«Ну и где ты шлялся?» - приветствовал товарища Джесия. – «У меня скоро пули закончатся». «Прости, был занят», - отозвался Ситан. – «Приказы Его Величества...» «Императора?!» - поразился Джесия. – «Ты серьезно, Хьюга?» «Да, он осознает сложившуюся ситуацию», - подтвердил Ситан. Наконец, солдаты были повержены, и до взрыва генератора оставались считанные мгновения... когда ступил в помещение Рамсус. «Где он?..» - прохрипел командующий, взгляд безумных, налитых кровью глаз которого пытался сфокусироваться на Ситане. «Кахр?..» - поразился тот; прежде никогда не видел он Рамсуса в таком состоянии. «Стало быть... ты тоже предаешь меня», - с горечью констатировал командующий. «Кахр, я не предавал тебя», - попытался вразумить Рамсуса Ситан. – «Просто я должен был оставаться вместе с отрядом Фея». «Фея?!» - взревел Рамсус, на которого произнесенное имя подействовало, как красная тряпка на быка. – «Ты тоже... на его стороне... Я никогда не прощу тебя! Никогда!» «Кахр, почему ты так одержим этим пареньком?» - поразился Джесия. – «Прежде ты таким не был». «Молчать!» - брызжа слюной, вопил Рамсус. – «Я своими руками его задушу. Все те, кто выступает на его стороне – мои злейшие враги! Враги, крадущие то, что принадлежит мне! Враги! Враги!! Враги!!!» Джесия кивком указал Ситану на генератор, и двое поспешили покинуть помещение; взрыв за их спинами заглушил истеричные крики Рамсуса, взывающего к расправе над своей немезидой...
Вскоре присоединились к ним и Джесия с Ситаном, и последний, прокашлявшись, дабы привлечь внимание, заявил: «Времени у нас немного. Чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, предлагаю снова разделиться на два отряда». Обратившись к Фею, Док в общих чертах обрисовал ему путь через дворцовые тоннели, следуя которым, юноша и спутники его достигнут ангара, где и воссоединятся с остальными. «Я первым выступлю к ангару и отыщу для нас способ покинуть Солярис», - с готовностью предложил Эрих. – «Ввиду последних событий столица в смятении, и, думаю, смогу воспользоваться старыми связями, чтобы убраться отсюда». Авантюристы добрались до ангара без излишних приключений, но когда вознамерились дать сигнал дожидающемуся оного в непосредственной близости от Соляриса Сейбзену, Хаммер вытащил пистолет, направил оружие на Элли. «Ты пойдешь со мной!» - истерично выкрикнул зверолюд. – «Не двигайся!» Столь неожиданное и кажущееся совершенно бессмысленным предательства Хаммера поразило авантюристов, и зверолюд снизошел до краткого объяснения: «Человек по имени Крелиан обещал наделить меня силой, если я верну ему мисс Элли. Я не хочу этого делать, мне действительно она нравится! Но... у меня нет иного выбора... Я ничем не примечателен. Нет у меня ни силы, ни ума. Знаю, вы все видите во мне лишь раздражающую особь, которая плетется за вами, да еще и болтает много... Да, я от вас отличаюсь! Нет во мне ничего особенного! И нет у меня иного выбора, кроме как пойти на этот шаг! Быть может, я стану хоть что-то собой представлять!» Неужто предать Хаммера заставил лишь комплекс неполноценности?.. Но, как бы то ни было, Медена выступила вперед, встала между зверолюдом и Элли, и, глядя откровенно паникующему Хаммеру прямо в глаза, тихо произнесла: «Я не отойду. Мой ребенок в опасности, а я – ее мать. Я – не солдат, как мои муж и дочь, никогда в жизни я не держала оружие в руках, и на меня его не наводили. Но я – мать, и у меня есть обязательства, которыми я не могу поступиться». Медена велела Элли отступить, и девушка послушно сделала несколько шагов назад, не обращая внимания на вопли Хаммера, приказывающего ей остановиться... Раздался выстрел... и Медена рухнула на пол. Зверолюд, выстрелившей женщина прямо в голову, истошно взвыл, и, не разбирая дороги, бросился наутек. Элли бросилась к телу погибшей, опустилась на колени, не в силах поверить в случившуюся трагедию. «Оставьте девушку», - произнес голос, и путь авантюристам на мосту, ведущему к ангару, преградили двое: Граф и женская фигура в доспехе и закрытом шлеме – безликий офицер «Геблера»... Но завис над мостом гир, управляемый Эрихом. «Я задержу их», - произнес тот. – «Уходите, все!» Но офицер «Геблера» лишь хохотнула, после чего направила поток эфирной энергии на капсулу гира, выжигая ее изнутри. Авантюристы беспомощно созерцали, как погибает отец Элли, не зная, возможно ли одержать верх над столь могущественными противниками, коими выступают Граф и его таинственная спутница... «Элли, неважно, что случится, верь в себя и продолжай избранный путь», - прохрипел Эрих, сознавая неотвратимость кончины, посему - напутствуя дочь. – «Мы были счастливы помочь тебе хоть немного сейчас... Ты – дочь Медены, и моя дочь, не смотря ни на что…» Капсула гира взорвалась, и боевая машина, лишившись управления, рухнула в пропасть, означившуюся под мостом. Элли страшно закричала, попыталась атаковать офицера посредством потоков эфира, и та хмыкнула: «Впечатляет. Не будучи пробудившейся, контролировать немалое количество эфирной энергии...» Желая продемонстрировать истинную свою силу, она атаковала авантюристов, направив на них поистине немыслимое количество эфира... Вопя от нестерпимой боли, те пали, сознавая свое сокрушительное поражение... Сознание Фея померкло...
Находящиеся на борту «Иггдрасиля», зависшего в воздухе вне досягаемости установленных на платформе Соляриса орудий, с удивлением отметили, что остающийся в ангаре гир Фея сам по себе начал движение. Вельталь преображался. Корпус гира окрасился алым, за спиной возникли крылья из эфирной энергии. Покинув крейсер, гир устремился к Солярису...
«Стало быть, это был он...» - нарушил молчание Крелиан, и Мианг утвердительно кивнула: «Вне всяких сомнений. Он куда сильнее всех остальных, с которыми мы имели дело прежде. И я не уверена, что ныне он так же легко покинет сцену, как делал это прежде. Все-таки ментальные энергии Фея весьма ослаблены, и для него это весьма походит на ‘старые-добрые деньки’». Мианг усмехнулась, и Крелиан с удивлением воззрился на женщину, не понимая, что забавно находится та в сложившейся ситуации. «Его чувства с годами не изменились», - пояснила та, обернулась к спутнику. – «Может, у тебя остаются сомнения?» «Не выдумывай», - отозвался тот. – «Кстати, а что насчет Рамсуса?» «Хочешь, чтобы он вернул ее?» - напрямую вопросила Мианг. – «Увы, слишком поздно. Кахр уже покинул Солярис». Крелиан задумчиво кивнул: что ж, пилотируя Омнигир, командующий свой выбор сделал – к худу или к добру... Им же следовало как можно скорее покинуть Священную Империю Солярис – ведь вскоре она непременно прекратит свое существование!..
Заметив, что девушка пробудилась, Барт поведал ей, что оказались они выброшены из ангара, и непременно погибли бы... но своевременно подоспевшие друзья спасли их жизни. В настоящее время остальные пребывают на борту «Иггдрасиля», а вскоре к ним присоединятся и они. Признаться, Элли не помнила ровным счетом ничего о том, что произошло того, как высвободила она энергии эфира, попытавшись преобразить их в гибельные потоки, направленные на офицера «Геблера». Наверное, лишилась чувств... «А что с Феем?..» - вскрикнула Элли. – «Он тоже на ‘Иггдрасиле’?» Барт и Ситан отвели глаза, и девушка, бросив взор в сторону гибнущего Соляриса, заметила алый гир, снующий близ платформы – и, похоже, планомерно ее сокрушающий. Дурное предчувствие полнило душу, и Элли вновь обернулась к Ситану: «Что происходит? Что случилось с Феем?» Собравшись с духом, Док признался: «Элли... Фей – внутри красного гира. Это – истинная форма Вельталя, которую обретает тот после трансформации». «Что?!» - изумилась Элли; все предыдущие трагедии и потрясения сегодняшнего дня меркли в сравнении с нынешним откровением. «В разуме его пробудился иной Фей», - пояснил Ситан. – «Фей и Ид – один и тот же человек...» «Не верю...» - в ужасе прошептала Элли, и Барт мрачно кивнул: «Мы все видели это своими глазами. То, как Фей превратился в Ида...» Тогда, в ангаре Фей преобразился... а в следующее мгновение огромный алый гир проломил мост, зависнув за спиною юноши, и авантюристы, лишившись опоры под ногами, оказались в воздухе... Мария направила Сейбзена к «Иггдрасилю», и собравшиеся на борту крейсеры наблюдали, как медленно приближается к земле объятая пламенем громада Священной Империи – великой державы, уничтожаемый безумным, жаждущим лишь разрушения индивидом... Платформа тяжело рухнула на поверхность планеты, знаменуя гибель Соляриса... а алый гир устремился к «Иггдрасилю» - похоже, с самыми недобрыми намерениями... И тогда Элли бегом бросилась прочь с капитанского мостика крейсера... а вскоре Вьерж выступил на верхнюю палубу. Напрасно Ситан взывал к разуму девушки, призывая ту вернуться. «Я знаю, это опасно», - отвечала ему остающаяся в капсуле гира Элли, с тревогой следя за стремительно приближающейся громадой преображенного Вельталя. – «Но Фей всегда готов был пожертвовать собой, чтобы спасти меня... Теперь пришел мой через спасти его... И если удастся это сделать, неважно, что в конечном итоге произойдет со мной!» Алый гир опустился на палубу рассекающего облака крейсера, замер напротив Вьержа. «Сдохнуть пришла?» - издевательски осведомился Ид. «Да», - подтвердила Элли. – «Если это доставит тебе удовольствие, возьми и убей меня». «Хорошая девочка...» - прошипел безумец, бросив Вельталь в атаку. Гиры сошлись в противостоянии. Элли продолжала взывать к Фею, моля того проснуться... Вельталь поверг Вьержа, и пал тот на палубу крейсера... Ид вознамерился было покончить с противницей... но пробуждалась, рвалась на свободу сущность Фея, и Иду – в который уже раз! – приходилось покидать сцену, погружаясь в долгий сон без сновидений... Столица Священной Империи Солярис низвержена. Мир необратимо изменился, но что несут с собою перемены?.. Маски сброшены, тайны открыты и скелеты, на протяжении долгих лет остававшиеся сокрытыми в шкафах, явлены на всеобщее обозрение. Стоя пред троном королевы Зефир, Ситан говорил долго, очень долго, открывая душу внемлющим ему сподвижникам. От исхода откровений его зависело... многое ли?.. Или же – судьба одного-единственного человека?.. Ведь надлежало прийти к единому мнению по вопросу о том, представляет ли тот угрозу для планеты и обитателей ее... «Я не мог открыться вам раньше», - говорил Ситан собравшимся. – «Император Каин препоручил мне тайную миссию – наблюдение за Феем. В мою задачу входило понять: опасен Фей для мира или же нет... ‘Контакт’... Так Император называл Фея...» Рассказывал Ситан о встрече своей с Каином, произошедшей в виртуальном пространстве, где озвучил он правителю Соляриса вердикт – итог многолетних наблюдений. «’Аненербе’», - задумчиво произнес Император. – «Ты думаешь, это разумно?» «Да», - уверенно отвечал Ситан. –«Люди обладают огромным потенциалом. Им боле не нужны пастыри». «Стало быть, Контакт нам не враг?» - уточнил Каин, и когда Ситан утвердительно кивнул, изрек: «Тогда я оставляю все на тебя... Тем самым обретаю я воздаяние за свое злодеяние...» Первыми, кому открылся Ситан, стали Джесия и Сигурд; с ними Ангел-Хранитель Соляриса поделился тем, что представляет собой Фей на самом деле, вскоре после того, как завершилось противостояние Элли и Ида... Первая угодила в лазарет, второй же – в клеть в трюме крейсера. «Аненербе – ожидаемый мирянами божественный посланник, который укажет им путь к райскую обитель», - пояснил товарищам Ситан слова Императора. – «Таково предназначение Контакта. Но Каин не объяснил мне, почему называет он Фея именно так...» «Так кто он такой, на самом деле?» - воскликнул Сигурд, и пояснил Ситан: «Он – Фей. Но в то же время он тот, кто уничтожил Элру, нанес Кахру тяжелое ранение, сокрушил песчаный крейсер ‘Иггдрасиль’, убил сподвижника Рико в Кислеве... и так далее. Он – Ид». Сигурд и Джесия непонимающе переглянулись, и Ситан попытался разъяснить: «У Фея...психическое заболевание - раздвоение личности». «Быть не может!» - изумился Сигурд, и Ситан заверил его: «Очень даже может! И Фей – живое тому доказательство. Я на протяжении нескольких лет наблюдал за ним, и убедился в том, что обладает он жаждущей лишь разрушений личностью по имени ‘Ид’. Изначально та никак не проявляла себя, и спала все те три года, пока Фей жил в Лахане. Но когда селение было атаковано, все изменилось. Случаи пробуждения Ида случались чаще, и продолжительность доминирования этой личности возрастала. В Солярисе же случилось полная манифестация Ида». «Но что стало тому причиной изначально?» - спрашивал Сигурд. – «Ведь в Лахане все было хорошо, верно?» «Предполагаю, что появление Графа как-то воздействовало на Фея», - отозвался Ситан. – «Возможно, вы знаете, что до того, как Фей оказался в Лахане, он, будучи Идом, выступал подручным убийцей и сподвижником Графа. Именно тогда была полностью уничтожена страна Элру, родина Доминии. Граф сознательно пытался пробудить в теле Фея личность Ида». «Но для чего?» - вымолвил Джесия, и отвечал Ситан: «Чтобы уничтожить бога... По крайней мере, так утверждал сам Граф... Это все, что я знаю, хотя истина может оказаться и иной... Но одно я знаю точно: хоть Граф и пытается пробуждать Ида, он не в силах контролировать эту личность». «Ты сказал – ‘истина может оказаться и иной’», - напомнил Джесия. – «Что ты имел в виду?» «О, это самый важный момент», - заверил Док своих слушателей, поведав им о том, как, будучи в Солярисе, временно пробудил личность Ида, в то время как Фей был пленен энергетическим полем в одном из дворцовых чертогов. «Я хотел встретиться с тобой и поговорить», - обратился Ситан к Иду, взирающему на него с презрительной ухмылкой. – «Кстати, а где сейчас Фей?» «Фей?» - протянул Ид. – «Какого именно Фея ты имеешь в виду?» «То есть, он не один?» - встрепенулся Ситан, и Ид, выдержав паузу, счел возможным ответить: «Тот, кого ты называешь Феем, уснул. Когда я бодрствую, он спит. Именно поэтому у него нет воспоминаний о моих действиях». «Почему же он об этом не знает?» - спрашивал Ситан, пытаясь установить взаимосвязь между двумя личностями, разделяющими одно тело. «Разве это неочевидно?» - хмыкнул Ид. – «Я – доминирующее сознание, он – нет. Он не может заглянуть в мои воспоминания. Вообще, он не должен даже существовать. Тот человек вынужденно создал его личность. Фей – всего лишь трус, гость в чертоге малодушия...» «Тот человек?» - уточнил Док. «Наш отец, Хан», - пояснил Ид. – «Он заключил мою личность в глубинах моего собственного сознания. Именно тогда и родилась личность Фея». Ситан покивал, укладывая в голове прозвучавшие факты, после чего поинтересовался: «А что там ты говорил о малодушии?» «Почему спрашиваешь?» - исполнился подозрительности Ид. «Мало когда выпадает шанс поговорить с самым настоящим шизофреником», - признался Док. – «Будучи ученым, я весьма заинтригован». «Ты мне нравишься, Ситан», - усмехнулся Ид. – «Но он совершенно незначителен. Он – всего лишь неудачный слепок сознания. Малодушный трус, подобный ему, недостоин называться ‘сущностью Фея’. Жалкий индивид, всегда бежавший от реальности. Когда я управляю им, он не может сделать ровным счетом ничего. Трус, отказавшийся жить. Его личность должна быть стерта. Но он продолжает существовать! Почему же он просто не исчезнет?.. Мне противно разделять одно с ним тело!» «Давай-ка сменим тему», - быстро произнес Ситан, не желая слушать излияния Ида о презрении, питаемом к Фею. – «Как и почему ваши личности оказались разделены? Если ты – доминирующая личность, то должен знать ответ. Ведь обычно личности не разделяются таким образом... если, конечно, причиной не была некая психологическая травма». Но на этот вопрос Ид наотрез отказался отвечать, заявив: «Не забывай: если бы я захотел, то превозмог бы действие сдерживающего меня механизма и прикончил тебя». «Тогда почему не сделаешь этого?» - с вызовом бросил Ситан. – «А я скажу тебе, почему. У тебя нет полного контроля над Феем! Попытка вырваться потребует от тебя колоссальных затрат ментальной энергии. И тогда Фей вернется, а ты снова уснешь. Кто знает, когда в следующий раз ты сумеешь пробудиться. Поэтому ты и не станешь ничего предпринимать. Я прав?»«Ты слишком хорошо меня знаешь», - признал Ид, не видя смысла отрицать очевидное. – «Я не полностью контролирую...» Неожиданно он осекся, замер, а после медленно произнес: «Ты вынудил меня проснуться... Но теперь пробуждается он. При обычных обстоятельствах это случилось бы не так скоро. Но в этом вина той девушки. Тревога за нее повышает способность Фея к сопротивлению». «Ты об Элли уточнил Ситан. «Та девушка... как и иные», - вперив взор в пространство, бормотал безумец. – «Убить. Должен... убить...» «Я не понимаю», - говорил Ситан, сознавая, что остаются лишь мгновения, когда может он продолжать общаться с Идом. – «Ид, я не понимаю!» «А ты и не должен понимать», - прошипел тот. – «Но когда придет время, прими то, что случится, как должное. Реальность и смерть... Однажды я доберусь до тебя... Увидимся».
«Эмоциональный аспект нынешней личности Фея был каким-то образом изолирован его отцом», - пояснял Док. – «После чего тот... если воспользоваться компьютерной терминологией... создал макет личности на основе совместимой операционной системы. Именно по этой причине у Фея отсутствуют всякие воспоминания о прошлом. Те десять или около того лет телом управлял исключительно Ид. До момента погружения последнего в сон Фей даже не существовал. Нынешняя личность Фея – сырая, незаконченная заготовка, сформировавшаяся в течение последних трех лет его жизни в Лахане и общения с селянами. Потому он не имеет возможности совладать с недавними ситуациями, вызывающими у него сильные эмоции». Обратившись к Элехаим, молвил Ситан: «Элли, ты провела с ним больше времени, чем остальные. Замечала ли ты в нем психологическую нестабильность? Например, глубокую депрессию или же неожиданные приступы ярости...» «Да...» - отозвалась пораженная девушка, и Док пояснил внемлющим его: «Поймите, нынешний Фей – цельная личность. Но если оперировать фактами, но она была создана поверх сущности Ида, и, стало быть, та действительно является доминирующей. Именно поэтому когда Ид пробуждается, Фей не помнит о происходящем в эти промежутки времени». «Означает ли это, что однажды Ид может поглотить его?» - осведомился Джесия, и Ситан утвердительно кивнул: «Да, если бы существовали лишь Ид и Фей. Но, похоже, это не так. Ид пробуждается лишь тогда, когда психическое состояние Фея ослабевает. Весьма странно то, что рецессивная личность Фея может как-то влиять на доминантную личность Ида... Для меня очевидно, что существует и третья личность! Ид называет суть его ‘трусом’. И, как следует из моих наблюдений, это малодушие может оказаться основной сущностью Фея. Другими словами, контролирует Ид не Фей, а личность, известная как ‘трус’». «И что это значит?» - нахмурился Джесия, тщетно пытаясь разобраться в природе и наслоениях личностей, обозначенных Ситаном. «Ид определенно презирает труса, и в то же время страшится его», - пояснил Док. – «С определенной точки зрения трус – то, что помогает личности Фея оставаться пробужденной. Я не знаю, почему эта третья личность – фундаментальная сущность Фея – не являет себя. Предполагаю, что если пробудится она, то сольется с Идом. Другими словами, изначальная личность Фея может быть восстановлена в целости... Но я не представляю, как пробудить ее. Прежде, чем мне представилась такая возможность, Ид исчез и Фей появился снова. В общем и целом, пока ничто не угрожает его существованию, Фей останется прежним – таким, каким мы его знаем. Будет лучше, если он останется жить в каком-нибудь тихом и мирном месте...» Авантюристы, знавшие Фея не один месяц, поддержали предложение Ситана, но старейшины Шахана, коим поведала Зефир о том, кем является разрушивший Солярис индивид, придерживалась иного мнения: Демона Элру слишком опасно оставлять в живых!.. «Давайте хотя бы дождемся возвращения Мудреца!» - предлагала королева, но испуганные услышанным откровением старейшины были непреклонны. Кто он такой, этот Мудрец? Почему их королева полагается на его мнение? Нет, с этим ‘вторым Графом’ нужно покончить!.. «Вторым Графом?» - недоуменно нахмурился Барт, и пояснили старейшины: «День Падения произошел во вине Графа. Именно он исподволь направлял дьяволов, уповая на то, что уничтожат они наш мир. Могущество Ида очень похоже на то, которым обладает сам Граф. Мы не можем допустить, чтобы он обрел свободу, потому настаиваем на том, чтобы заморозить его в карбоните! В противном случае надлежит готовиться к худшему...» «Нет!» - в отчаянии воскликнула Элли. – «Но ведь ныне телом Фея... управляет его личность, верно?» «Он слишком опасен!» - возражали старейшины. – «Он в одиночку разрушил столицу Соляриса!» «И не только», - произнес Джесия, приняв сторону старейшин. – «В прошлом Ид разрушил множество иных городов. К этому приложили руку Граф и Крелиан, хоть и не знаю я, в чем именно заключались их намерения. Одним из таких городов стал Элру, родина Доминии. Разрушение Солярисом мятежного города Элру было сделано руками Ида, и явилось испытанием его возможностей. В результате не только Элру был разрушен, но и все военные подразделения Соляриса, присутствовавшие окрест, были уничтожены». Барт согласно кивнул: ведь Ид уничтожил его песчаный крейсер... А Рико припомнил о гибели своих товарищей, случившейся в канализационных стоках столицы Кислева... «Да что с вами со всеми?!» - возмущенно воскликнула Элли, и сподвижники ее отводили глаза. – «Разве мы ему не друзья?!» «Мне кажется, все присутствующие пришли к согласию...» - мягко заметил Ситан, с сочувствием глядя на девушку. – «Риск слишком высок». Постановили старейшины, что на следующий день Фей будет заморожен в карбоните... решение, которое претило Элли!.. Девушка поспешила спуститься в отсек, где в клети томился Фей, успевший узнать от Ситана о неистовом Иде. «Кто бы мог подумать, что во мне существует и иная личность...» - сокрушался он, не зная, что и думать теперь о себе самом. «Ты – тот самый Фей, которого я всегда знала», - заверила юношу Элли. – «Ты вновь стал самим собой. Пожалуйста, прекрати раскалывать свой мозг размышлениями об этом». «Они говорят, что я – второй Граф», - продолжал унывать Фей. – «Тот, который разрушил немалую часть этого мира... Похоже, прежде Граф был уроженцем поверхности по имени Лакан... Граф говорил, что я стану тем, кто уничтожит бога. И теперь я понимаю, что он имел в виду. Если силы Ида сравнимы с теми, коими обладает Граф, то я...» Он замолчал, покачав головой; страшно думать о себе как о безумце, стремящемся к разрушению всего сущего. «А давай убежим», - неожиданно предложила Элли, и Фей изумленно воззрился на девушку. – «Если Граф или война могут пробудить Ида, давай скроемся там, где войн попросту не существует». «Спасибо, конечно, Элли, но нет», - уверенно отвечал Фей. – «Даже если я оставлю поле боя, нет никаких гарантий того, что Ид боле не проявит себя. К тому же... я пытался убить тебя...» «Хотел бы – убил бы», - резонно заметила Элли. – «Ты знал, когда следует остановиться. А означает это, что твоя воля имеет некое влияние... Но даже если ты вновь обратишься в Ида, а все окружающие станут твоими врагами, я все равно останусь на твоей стороне. Потому что... я прекрасно знаю, что это такое – одиночество». Не желая слышать никаких возражений, Элли отомкнула дверь клети, и, схватив Фея за руку, увлекла его к ангару гиров «Иггдрасиля», где оставался Вельталь. В сей ночной час по пути им никто не встретился... но в помещении ангара из теней выступил Ситан, заявив, что пришел, чтобы проводить их в путь, и заранее озаботился тем, что заправил топливные баки гира Фея. «К сожалению, Элли, твой гир еще на ремонте», - с сожалением произнес Док. – «Но ты можешь забрать Омнигир, находящийся в Шевате». «Нет», - отрезал Фей. – «Я не могу просто взять и украсть его». «Элли – единственная, кто может управлять этим гиром», - медленно произнес Ситан, со значением глядя на девушку, но та отрицательно покачала головой, воскликнув с нескрываемым страхом: «Никогда! Я никогда не стану управлять им!» Похоже, мысль об управлении Омнигиром приводит Элли в ужас... В ангар проследовали иные авантюристы, извинившись за то, что в малодушии своем поддержали решение старейшин Шевата. Простившись с друзьями, Фей и Элли забрались в кабину Вельталя, и юноша, активировав системы управления боевой машиной, направил ту к выходу из ангара – прочь от «Иггдрасиля», от Шевата... от прошлого...
Пребывающие в виртуальном пространстве, Министры Газель обсуждали произошедшее. «Каин... Подумать только, столь глупый сговор с Хьюгой!» «Он весьма ограничен в сравнении с нами, ведь цифровое существование вознесло нас на новые высоты в логических измышлениях. Он же – всего лишь человек». «И все же... С помощью одного лишь гира он уничтожил Этренанк... Нельзя недооценивать его силы...» «У нас и так остается немного времени. Ключ – нужно использовать ключ!» «Даже вы начали ощущать скорость, с которой утекает время?» - звучит голос Крелиана, и образ исследователя возникает близ сферы суперкомпьютера. «Крелиан... Каково состояние Каина?» «Обычная процедура продления жизни», - безразлично замечает ученый. – «Он продержится... еще немного...» «Означает ли это, что мы можем не успеть?» «Не знаю», - признается Крелиан. – «Вы говорили о ключе. Вы уверены, что его возможно устранить?» «Этого мы не знаем. Ты знаешь, кто он...» «Если он – Контакт, существует вероятность того, что он не перевоплотится». «Он - организм, состоящий из нескольких поколений. Это вопрос вероятности». «Но это не значит, что мы должны бездействовать». «Да. Если так и дальше пойдет, мы снова можем совершить ту же ошибку. Но мы не имеем права потерпеть поражение во второй раз». «Не волнуйтесь, я отправил Рамсуса покончить с ним», - произносит Крелиан, и тут же звучит сонм недовольных, презрительных возгласов. «Что может этот неудачник?» «Он даже Этренанк защитить не смог. И чего ты ждешь от этой падали». «Даже если он обладает Реликтом Анима?» - выдержав паузу, изрекает Крелиан. – «Реликт, который нам удалось обнаружить, был установлен в его гир. И сейчас он способен воспользоваться всей мощью боевой машины. Думаю, он преуспеет в своей задаче». «Хоть он и перевоплотился, разве не был он прежде одним из вас? Я не понимаю твоего отношения к нему». «Я отринул все человеческие чувства и эмоции», - признается Крелиан. – «Мне необходима лишь она». «Но разве это не эмоция? Ты несешь чушь!» «Вы меня бесите...» - зло шипит исследователь. – «Хотите, чтобы ваше существование прервалось?» Выражение покорности стало ему ответом...
«К тому же, она вместе с Феем», - заметил Крелиан, зная, что упоминание имени ненавистного врага заставит Рамсуса немедленно следовать в необходимом ему направлении. Ведь теперь командующий мог воспользоваться всеми без исключения боевыми возможностями Вендетты, и навряд ли в противостоянии их шансы Фея на выживание велики... На радаре гира означился Вельталь, и Рамсус прибавил скорости. Вендетта рассекала небеса, приближаясь к черной точке на горизонте. «Это он!» - исступленно хохотал пилот. – «Я не падаль! Я не беспомощен!»
Золотой гир, Вендетта, с легкостью настиг Вельталь, и в динамиках капсулы оного зазвучал голос Рамсуса: «Фей, передай мне лейтенанта Элехаим!» «Что?!» - опешил Фей, ожидавший от геблерца чего угодно, но не этого. – «Это почему вдруг?.. А, понял... Крелиан тебя прислал?.. И думать забудь!» «Я могу и силой ее забрать», - заметил Рамсус. – «Но тогда навряд ли ты когда-либо получишь возможность сжать ее в объятиях». Командующий безумно хохотал, бахвалясь и утверждая, что Вендетта его раздавит Вельталь как клопа. Рамсус упивался обретенной мощью, она туманила его разум – но офицеру уже было все едино... Два гира сошлись в противостоянии в небесах... Обращаясь к Рамсусу, Элли говорила о том, что готова отправиться с ним – если только пощадит он Фея... Но командующий позабыл о просьбе Крелиана – наконец-то он получил возможность уничтожить Демона Элру!.. Поврежденный, Вельталь низвергнулся вниз, к далекой земле...
Выбравшись из-под груды металла, обратился в которую Вельталь, Фей поднял безвольное тело Элли на руки, и, пошатываясь, зашагал прочь... куда глаза глядят...
Фею снился сон. А, возможно, то были образы давно позабытого воспоминания. Те, которые приходят лишь во сне, но забываются сразу же при пробуждении. Ибо глубочайшие слои воспоминаний становятся поверхностными слоями грез... Что из этого реальность? А что – иллюзия?.. Неведомо, ибо лишь пробуждение расставляет все на свои места. А, возможно, образы сии и реальность, и иллюзия одновременно... Бесконечная пустота, сродни его собственному существованию... И в ней – образы далекого, далекого прошлого. Сон, бывший некогда явью... Во сне он был знаменитым художником, и звали его – Лакан... И сейчас наносил он последние штрихи на портрет Великой Матери Нисана, Софии. «Ты выглядишь уставшим», - заметила она. – «Можешь, закончим на сегодня?» «Да нет же, это ты, должно быть, устала, Великая Мать София?» - произнес Лакан, с беспокойством выглянув из-за мольберта; ведь девушка неподвижно просидела на стуле, позируя ему, несколько часов! «Не нужно называть меня так, когда мы вдвоем», - напомнила София. – «Зови меня просто Элли... Как в прежние времена... И не стоит держаться столь официально и напряженно со мной». «Ну... хорошо...» - стушевался Лакан. – «Пусть будет ‘Элли’». Элли... Так звалась она в то далекое время, когда они впервые встретились... Когда между ними все было так просто!.. Если бы все так и осталось... «Мне нужно вернуться домой... где-то на неделю», - извиняющимся тоном заметил Лакан. – «Краски кончились. Нужно смешать новые». «Ты проделаешь столь долгий путь лишь ради этого?» - недоверчиво осведомилась Элли, и пояснил художник: «Если я этого не сделаю, то не смогу подобрать верные цвета». «Тогда пусть тебя в одном из своих гиров доставит на место один из моих последователей, кахалов», - с готовность предложила Великая Мать. – «Так ведь будет куда быстрее и безопаснее». Лакан кивнул... Он солгал. Дело вовсе не в краске. Он донельзя страшился завершения своей работы над портретом, и хотел рисовать его вечно. Хотел обрести еще хоть немного времени, чтобы оставаться рядом с ней. Но если она узнает об этом, наверняка станет презирать его... А может, и нет – просто улыбнется, только и всего. Ведь у нее такое доброе сердце!.. ...Осознает Фей, что это – всего лишь сон... Сон о жизни человека по имени Лакан... Сон о жизнях великого множества иных людей... То всего лишь сны... Пробуждаясь, он практически не может вспомнить эти долгие, душераздирающие грезы... Но во всех без исключения снах, во всех без исключения ипостасях он любит одну и ту же женщину... Во всех воплощениях, во всех эпохах... И имя ее всегда неизменно - Элли. И последний сон что-то необратимо изменил в нем, явившись катализатором, указавшим на его истинное предназначение. Полагал он, что осознает ныне то, что должен сделать... Ведь, быть может, образы, являющиеся лишь во снах – воспоминания его души...
А, возможно, то были образы давно позабытого воспоминания. О словах, которые она так и не сумела произнести в тот день... в ту далекую эпоху... Мысли, которые она не обратила в слова... В отсутствие слов мысли выразить невозможно... В отсутствие мыслей не существуют и слова... Мысли и слова неотделимы друг от друга... как крылья ангелов... как мужчина и женщина... Неизменная судьба... Неизменные чувства... Встреча с мужчиной, который может изменить ее... И изменения, претворяющиеся в жизнь... Сон, бывший некогда явью... Во сне она была Великой Матерью Нисана, Софией. Такое имя давали той, кто олицетворяла собою надежду для мирян. Имя, которое ей приходится носить – нравится ей это или нет. Она позировала художнику по имени Лакан, наносившему последние штрихи на ее портрет. «Ты выглядишь уставшим», - заметила она. – «Можешь, закончим на сегодня?» «Да нет же, это ты, должно быть, устала, Великая Мать София?» - произнес Лакан, с беспокойством выглянув из-за мольберта; ведь девушка неподвижно просидела на стуле, позируя ему, несколько часов! «Не нужно называть меня так, когда мы вдвоем», - напомнила София. – «Зови меня просто Элли... Как в прежние времена... И не стоит держаться столь официально и напряженно со мной». «Ну... хорошо...» - стушевался Лакан. – «Пусть будет ‘Элли’». Элехаим... Это имя ей всегда нравилось. Потому что именно так он назвал ее при первой их встрече. Это – ее настоящее имя... «Мне нужно вернуться домой... где-то на неделю», - извиняющимся тоном заметил Лакан. – «Краски кончились. Нужно смешать новые». «Ты проделаешь столь долгий путь лишь ради этого?» - недоверчиво осведомилась Элли, и пояснил художник: «Если я этого не сделаю, то не смогу подобрать верные цвета». «Тогда пусть тебя в одном из своих гиров доставит на место один из моих последователей, кахалов», - с готовность предложила Великая Мать. – «Так ведь будет куда быстрее и безопаснее». Лакан кивнул... Гадала Элли, когда же это началось... Он начал отдаляться... Между ними возникли стены... Положение в обществе... Обстоятельства... Для кого из них это стало важнее чувств?.. Но нет, она не хотела всего этого, она желала, чтобы вновь были они лишь самим собой... Потому и попросила Лакана нарисовать ее портрет... Изобразить ее той, какая она на самом деле... ...Осознает Элли, что это – всего лишь сон... Сон о жизни женщины по имени София... Сон о жизнях великого множества иных людей... То всего лишь сны... Пробуждаясь, он практически не может вспомнить эти долгие, душераздирающие грезы... Но во всех без исключения снах, во всех без исключения ипостасях она любит одного и того же мужчину... Во всех воплощениях, во всех эпохах... И это неизменно... Но каждый раз носит он разные имена... И последний сон что-то необратимо изменил в ней, явившись катализатором, указавшим на его истинное предназначение. Полагала она, что осознает ныне то, что должна сделать... Ведь, быть может, образы, являющиеся лишь во снах – воспоминания ее души...
«Ты три недели провел в этом нанореакторе», - заметил старик, пока Фей натягивал на себя переданную хозяином одежду. «Нанореактор?..» - нахмурился Фей, пытаясь воскресить в памяти обстоятельства, способствовавшие нынешнему нахождению его... где-то здесь. – «А ты кто?» «Я забыл свое имя», - отозвался старик, и не понимал Фей, то ли в действительности так оно и есть, то ли у хозяина есть причины скрывать свою личность. – «Люди зовут меня Таурой». Осмотрев пациента, Таура удовлетворенно покивал, молвив: «Похоже, ты полностью восстановился. Раны были ужасны, но молодость и выносливость победили... С подругой твоей все оказалось похуже, она побудет здесь дольше...» Старик кивком указал куда-то за спину Фея, и тот, обернувшись, лишь сейчас заметил иной нанореактор, проглядывалась в котором обнаженная фигура Элли. Фей вытаращился на нее; память о крушении Вельталя и долгом пути через ночной лес вернулась лишь сейчас... «Хватит уже пялиться!» - нахмурился Таура, и Фей стушевался. Старик провел Фея в соседнюю комнату, где дожидался того Ситан. Док бросился к юноше, заключил того в объятия, молвив: «Парень, ты не представляешь, как тебе повезло! Хорошо что вы оказались подле исследовательской лаборатории Тауры...» «Никакая это не лаборатория», - поправил старик Ситана. – «Просто убежище отшельника!» Фей поблагодарил Тауру, обнаруживших на своем пороге двух молодых людей при смерти, за их столь чудесное спасение, после чего поинтересовался: что это за устройство такое, сумевшее исцелить тяжелейшие раны?.. «Нанореактор», - напомнил Таура. – «Устройство, способное восстанавливать тела на молекулярном уровне. Оно не только может исцелять людей, но теоретически создает множество новых веществ». «А это случайно не та штука, которую изучал тот парень из Соляриса, Крелиан?..» - припомнил Фей, и старик утвердительно кивнул: «Верно. Это я обучил его исследованию нанотехнологий. Но сейчас не стоит говорить об этом». Поспешив в соседнее помещение, Таура вскоре вывел оттуда Элли, после чего выставил обоих молодых за дверь – дескать, подышать свежим лесным воздухом и собраться с мыслями. Хижина Тауры уютно примостилась в небольшой лощине, а вековые деревья чащобы надежно скрывали ее от посторонних взглядов. «Когда ты вышла из комнаты, я испугался было, что ты позабыла обо мне...» - признался Фей, и когда Элли с удивлением воззрилась на него, пояснил: «Потому что ты... казалась немного другой... Не могу выразить словами... Просто ощущение такое... Но в то же время я почувствовал что-то знакомое... То же чувство, что и при нашей первой встрече... Как будто где-то, когда-то мы уже встречались...» «Фей...» - выдавила Элли. – «Я мало что помню кроме того, что мы падали с небес в гире... Но я слышала, как кто-то произносит мое имя... Чувствовала, как обволакивает меня что-то теплое... Спасибо тебе, Фей!» Долгий, пристальный взгляд, устремленный на Фея... Видят они лишь друг друга, все остальное сейчас просто не существует... «Давайте-ка назад», - хриплый голос Тауры разрушил волшебство момента, и двое поспешно отступили друг от друга, зардевшись. – «Надо поговорить кое о чем важном». Дождавшись, когда Элли и Фей вновь переступят порог хижины, старик продолжил беседу, которую вел с Ситаном. «В общем, насчет удаления ограничителей», - говорил он. – «Я выяснил, что наноассемблеры, образующие основу вещества, которое заполняет нанореакторы, вполне подходят для этой цели». «Эх, распылить бы их над поверхностью планеты...» - сокрушенно вздохнул Ситан. «Неподалеку находится древний военный комплекс», - припомнил Таура. – «Мы могли бы воспользоваться пребывающим внутри устройством, ‘Ускорителем массы’, чтобы запустить емкость в верхние слои атмосферы. Наноассемблеры окажутся в воздухе, и потоки его разнесут вещество по всей планете!» Отметил старик, что миссия сия – удел молодых, а свою задачу он выполнил, озвучив идею, которая явится спасением для человечества, ибо лишит Министерство Газель контроля над людскими массами. Кроме того, протянул Таура Фею наручный браслет, пояснив: «Это устройство я также создал на основе нанотехногий, и предназначено оно для контроля эмоциональных вспышек. Оно направит наномашины через эпидермис непосредственно в твой мозг. Там те воздействуют на вещества, контролирующие эмоции, как то серотонин... Другими словами, пробуждение твоей второй личности, ‘Ида’, будет подавляться». При упоминании Ида Фей заметно помрачнел, а Таура, хлопнув себя по лбу, воскликнул: «Да, я ж еще вот что сделал! Подобное контролирующее устройство я установил и в твой гир». «То есть, он может по собственной воле пробуждать Ида?» - поразился Ситан, и ученый, весьма довольный собой закивал: «Да. Я назвал это устройство системой ‘Ид’. Конечно, прибегать к ее использованию стоит лишь в самых крайних случаях». «Элли, Док, я...» - потупился Фей, осекся. Что он может сказать?.. Принести свои извинения? Сказать, как ему жаль?.. Но ведь он даже не помнит ровным счетом ничего о бесчинствах Фея... Как же выразить словами то, что он сейчас чувствует?! «Фей, ты ничего не мог поделать», - заверил юношу Ситан. – «И благодаря технологии Тауры подобное не повторится. В конце концов, он – один из трех мудрецов Шевата!» В дверь хижины постучали, и внутрь заглянул человек, представившийся «посланником Шевата». «Фей! Беда!» - с ходу обратился он к юноше, и срывающимся от волнения голосом выпалил: «Сегодня в Шевате проходит церемония подписания мирного соглашения между Авом и Кислевом. Но к Шевату приближаются мобильные отряды Соляриса!» Посланник слезно молил о помощи, рассказывая, что после уничтожения Врат земли, отрезанные от поверхности фазовым сдвигом, вернулись; так впервые за пять столетий означились в мире новые континенты, прежде являвшие собой владения Священной Империи. Да, столица оной низвергнута, но Солярис продолжает существование и от намерений своих отступаться не намерен. «Отстаньте уже от парня!» - в гневе напустился на посланника Таура, и тот, обескураженный, отступил на шаг. – «Ситан мне рассказал о судьбе, на которую вы собирались обречь Фея! И сейчас, узнав о том, что Ид теперь находится под контролем, осмелились заявиться сюда... Ни стыда у вас нет, ни совести! Ничуть не изменились за прошедшие столетия. Лишь о собственном благе печетесь! Фей, не слушай ты их! Они же убить тебя пытались!» Посол, досталась которому подобная отповедь, готов был провалиться сквозь землю. Фей же не знал, что и думать. С одной стороны, собирались они заняться распылением наномашин в атмосфере и избавлением мирян от ограничителей, с другой же... если натиск солярианцев не удастся отвратить, возможно, и спасать будет уже некого. «Фей, я отправлюсь к Ускорителю массы», - постановила Элли, и, когда удивленный юноша обернулся к ней, пояснила: «Неважно, что было в прошлом, ты нужен Шевату! Да, возможно, ты будешь спасать людей, пекущихся только о себе, но ведь в мире – великое множество невинных. Пожалуйста, не забывай об этом! Барт и его люди сражаются за тех же невинных, что и ты, верно? Помоги же им!» «Ты уверена?» - Фей все еще сомневался – не хотел он оставлять Элли, только не сейчас. – «А как же ты?» «Не волнуйся, я справлюсь», - улыбнулась девушка, и Ситан поддержал ее, заявив, что станет сопровождать Элли в пути к позабытому военному комплексу. «К тому же у меня теперь есть собственный Омнигир», - не преминул похвастаться Док. – «Фенрир. Это тот, который я захватил с собой из Соляриса и оставил на хранение у Гаспара, обещав, что непременно заберу машину при возникновении чрезвычайных обстоятельств». Фей просил Ситана позаботиться об Элли, а девушку – сохранять предельную осторожность. После чего, обратившись к посланнику Шевата, поинтересовался о целях, которые ставят перед собою солярианцы. «Они стремятся разрушить все города на Игнасе», - просветил Фея посланник. – «Уже сейчас она сровняли с землей добрую половину Бледавика и примерно через четыре часа достигнут Нисана. Шеват всеми силами даст отпор врагу!» Стало быть, Солярис развязал полномасштабную войну с поверхностью. И четыре часа... так мало времени!.. «Да ты не волнуйся!» - ободрил Таура растерявшегося Фея. – «Мы с Бальтазором восстановили твой гир с помощью наномашин. Он стал еще сильнее, нежели прежде. Ты буквально за пару часов доберешься до цели!» «Старик Бал тоже здесь?» - обрадовался Фей. «И Эмеральда», - улыбнулся Ситан, после чего жестом указал Фею на дверь хижины. Таура и Ситан сопроводили Фея и Элли к громаде Вельталя, означились близ которой Эмеральда и Бальтазар. Действительно, гир выглядел куда внушительнее, нежели прежде, и Бальтазар, вскинув руки над головой, патетически возвестил: «Вместилище для духа убийцы бога!» Фею показалось, что издевается старик, но лицо того было на редкость серьезно... «Но почему вы все помогаете мне?» - обратился Фей к мудрецам. Действительно, почему?.. Исцеление в нанореакторе, наручный браслет, гир... Неужто и этим старым пройдохам от него что-то нужно?.. «Сложно объяснить», - ушел от ответа Таура, а Бальтазар просто прикинулся, будто не расслышал вопрос. – «Скоро сам все увидишь». Фей забрался в кабину Вельталя, немного поразившись тому факту, что Эмеральда опрометью бросилась прочь, скрылась за углом хижины. Но времени задаваться вопросом о том, что еще стукнуло в голову девчонке, не было. Приведя системы гира в действие, Фей поднял машину в воздух... Ситан и Элли проводили удаляющийся гир глазами, а когда скрылся он за древесными кронами, Док тихо обратился к девушке: «Ты уверена, что хочешь отправиться на эту миссию? Ведь, насколько помню, хотела ты для себя тихой-мирной жизни, только и всего». «Я заметила, что просто убегаю от реальности», - вздохнула Элли. – «Сперва я думала, что похожа на него, Фея. Думала, он поймет, что я чувствую... Не знала, люблю ли его на самом деле... Может, то были чувства, порожденные отчаянием вследствие гибели моих родителей... Но, несмотря на все случившееся, я все еще могу любить его! Поэтому хочу увидеть и понять – как поведет себя он и как поведу себя я. Я хочу, чтобы мы какое-то время провели по отдельности, и хорошенько обо всем поразмыслили. Я должна понять... что же я в действительности чувствую...» «Ты очень изменилась, Элли», - произнес Ситан, и в голосе его слышалось неподдельное уважение. – «Что же с тобой приключилось за эти три недели?» «Не думаю я, что изменилась...» - покачала головой девушка, но Ситан стоял на своем: «Изменилась, поверь. Ты... повзрослела... Как Мать...» «Какая еще мать?» - возмутилась Элли. – «Мне всего 18 лет! Что за намеки?» Ситан пробормотал слова извинения, и постановила Элли, что немедленно выступает в путь к военному комплексу. «Да, я догоню тебя сразу же, как только закончу кое-какие дела здесь» - обнадежил ее Док. К ним подбежала Эмеральда, заявив: «Я тоже пойду!» Никакие доводы и возражения Элли не помогли переубедить малышку, да и Ситан заметил, что чем больше их будет – тем лучше;солярианцы могли проведать о попытке избавить Ягнят от ограничителей, и попытаться этому воспрепятствовать. Так, Элли и Эмеральда выступили в направлении заброшенного комплекса, находившегося – по словам Тауры – к северу, за пределами леса, служившего отшельницу убежищем.
«Так и знал, что это ты привел Фея и его девушку ко мне», - усмехнулся старик. – «Понял это сразу же, как только увидел этих двоих. Они же – точные подобия вас с ней!.. Не так ли, Лакан?..»
«Как это – он все еще жив?» - звучат раздраженные голоса. – «Немыслимо! Разве Рамсус не уничтожил его?» «Она также находилась в капсуле гира, который сбил Рамсус», - отвечает Крелиан. – «Я не допущу, чтобы она погибла». «Но ‘Мать’ в настоящее время существует... Хотя, возможно, пока сей факт непреложен, она может быть ‘Антитипом’...» «Но это неточно», - пожимает плечами Крелиан. «Что-то ты нервничаешь. Сам же говорил, что отринул человеческие эмоции». «Наплевать мне на то, что вы думаете», - с презрением отмечает Крелиан. – «А на него я напущу Рамсуса. Есть возражения? Кстати, где он сейчас?» «Этренанк уничтожен, что часть куба памяти все еще функционирует. Мы должны сохранять способность определять местонахождение людей». «Оставив место крушения столицы, он направился к Игнасу». «Что ж, ждите добрых вестей», - обнадеживает Крелиан собеседников, размышляя, что, похоже, уничтожение ограничителей в ДНК мирян – лишь вопрос времени. «Что насчет возвращения девушки? Ключ начинает резонировать. Час возрождения близок». «Девушку мы можем вернуть в любое время», - заверяет Министров Крелиан. – «Нет смысла делать это прямо сейчас. Всему свое время...» Направлявшегося к землям Игнаса Фея атаковал Кахран Рамсус, управлявший Омнигиром Вендеттой. Противостояния избежать было невозможно, и Фей активировал систему «Ид», после чего с легкостью поверг противника. Искореженный гир Рамсуса пал, и последними словами командующего, обращенными к Фею, стали: «Лучше бы тебя никогда не существовало!» Фей так и не узнал, почему Рамсус столь люто, отчаянно и самозабвенно его ненавидел...
Вскоре девушек настиг Ситан, и совместными усилиями привели они в действие Ускоритель массы. Капсула, содержащая в себе наноассемблеры, оказалась успешно запущена в верхние слои атмосферы, и наномашины, должные избавить людей от ограничителей, окрасили небеса алым. Весь мир объяло сие сияние, и надеялись авантюристы, что станет оно светом надежды, зарей свободы для жителей поверхности...
Помощь подоспевшего Фея, управляющего Вельталем, оказалась неоценимой; противника удалось отбросить, хоть и временно. Воспользовавшись полученной передышкой, Фей и сподвижники его устремились к административному району столицы Кислева, Нортуны, дабы обрести единственную доступную им возможность противостояния силам Священной Империи. Ведь административный район Нортуны на самом делом был гигантским боевым крейсером, построенным Рони Фатима после Великой Войны с Солярисом столетия назад. Существование этого оружия хранилось в строжайшей тайне, и в час основания Империи Кислев оно было преобразовано в городской квартал. Узнав истину о существовании крейсера из древних записей, Барт привел системы его в действие, окрестив судно «Иггдрасилем IV». Боевой корабль поднялся в воздух, трансформировавшись в исполинских размеров гир. На отрогах столицы он, управляемый Бартом, сошелся в противостоянии с солярианской мобильной платформой «Ураган», и, уничтожив ее, положил конец последней попытке имперцев распространить власть свою на планету. Кислев и Ав подписали мирный договор, и впервые за пять столетий на континенте Игнас воцарился мир. Миряне Ава, Нисана, Кислева и Шевата возликовали... Но радость их была недолгой. Небеса переливались всеми красками, ибо заполняли атмосферу наномашины... Проникая в тела людей по всему миру, они, уничтожая установленные Крелианом ограничители в цепочках ДНК, могли вызывать необратимые мутации, и многие из мирян обращались в чудовищных мутантов – велсов!.. Познала планета катастрофу поистине глобальных масштабов...
«Стало быть, они преобразуются, ибо близится возрождение бога». «И они образуют плоть его... Я и помыслить не мог, что их окажется так много – даже без применения ключа». «Но многие не преобразились...» «Неужто не суждено им стать плотью бога?» «Возможно, они – враги бога...» «Предлагаю привести в действие стратегические комплексы Системы Сойлент». «В любом случае, сейчас они лишь незавершенные мутанты. Подобные жизнеформы бесполезны». «Божьи апостолы. Наличие их нам не повредит...»
«Цепи, сковывавшие человечески, уничтожены благодаря тебе», - произнесла женщина, и в голосе ее прозвучал сдерживаемый гнев. «Но это не означает, что что-то пошло не по плану», - заверил ее Крелиан. – «Ситуация полностью под контролем». Мианг воззрилась на него, ожидая дальнейший объяснений, и молвил Крелиан: «Предвидя разрушение столицы Соляриса, я заблаговременно запустил в атмосферу нановирус. Я знал, что наши противники изыщут способ уничтожить ограничители, и сделали они это гораздо скорее, чем я предполагал... Нынешние мутации людей вызваны моим вирусом, и преображаются они в обличье, которое возможно контролировать. Нам необходимы люди, пробуждение которых не будет зависеть от применения ключа. Другими словами, будет создана сущность, которая заместит собой изначальное воплощение бога...» «Эдакий троянский конь, который окажется выпущен во время ассимиляции их богом», - понимающе кивнула Мианг, оценив всю грандиозность замысла Крелиана. – «Но... разве это не идет вразрез с тем, к чему стремятся они?..» «Именно», - подтвердил Крелиан. – «Мы не можем позволить им осуществить задуманное. ‘Ковчег бога’ будет принадлежать мне!» «...Ну, меня устраивает любой вариант развития событий», - пожала плечами Мианг. – «Я приму ту сторону, у которой окажутся наибольшие шансы на успех...»
Ныне же в комплексы эти устремились велсы, и многие называли означенные жизнеформы ‘истинным обличьем людей’. Многие из велсов нападали на людей, пожирая плоть их и кровь, ведь срок, отмеренный им, был короток, а подобная пища хоть немного облегчала страшную боль, вызванную изменениями на молекулярном уровне, и продлевала их существование. А вскоре мутанты принялись пожирать и себе подобных... Система Сойлент разделяла тела велсов на молекулярном уровне. Крошечные фрагменты сии направлялись в сложнейшую систему труб и каналов, сводились которые к резервуару, в котором однажды воссоздадут они совершенную жизнеформу, и пробудится та, явив себя миру и образовав совершенное оружие. В этом и заключалась суть Проекта «М», инициированного Министерством Газель. «Отправляйтесь в эти комплексы и освободитесь от нестерпимой агонии, обретя избавления...» Ощущали мутировавшие люди непреодолимое стремление собраться в комплексах Системы Сойлент, хотя никто не принуждал их к этому. Возможно, то был зов крови, пребывал в которой ныне нановирус. Фей, Ситан и Элли вознамерились уничтожить Систему Сойлент, пресечь претворение в жизнь чудовищного замысла по созданию совершенного оружия. Ступив в один из комплексов, с ужасом лицезрели они множество мутировавших людей, разрывающих друг друга на части, пожирающих плоть – все для того, чтобы хоть немного продлить свои жизни. Управляли ими ныне лишь самые базовые инстинкты, как то стремление к самосохранению и выживанию. Были среди обреченных и люди, и велсы; обратив взоры на ступивших в помещение авантюристов, заявляли мутанты, что люди обязаны делиться с ними плотью своей и кровью, ведь не осознают они и толики всей той боли, которую испытывают велсы денно и нощно... Элли страшно желала избавить несчастных от страданий... как та женщина в ее грезах - София, всецело посвятившая себя подобной священной миссии в далеком прошлом. Неожиданно функционирование Системы Сойлент нарушилось, и вырвался из гигантских цистерн мутант, все еще находящийся в процессе формирования из фрагментов расщепленных на молекулярном уровне тел велсов. На глазах потрясенных Фея и спутников тварь принялась стремительно пожирать остававшихся в комплексе мутантов. Сознавали авантюристы, что должны непременно покончить с сим чудовищным, разумным сгустком протоплазмы – как ради самого мутанта, в глазах которого отражалась боль, так и ради всех тех, кого стремился он поглотить. Поистине, мир объял хаос, и, возможно, действиями своими пытаются они хоть ненадолго отстрочить неминуемое светопреставление... Осознание того, что все усилия их – впустую, наполняло души отчаянием, но отступить, опустить руки они попросту не имели права... Порождение Системы Сойлент авантюристы повергли, после чего Элли, попросив Ситана передать ей меч, разрезала ладонь свою острым лезвием, простерла ее над умирающим мутантом. Капли крови оросили губы создания, притупляя боль, а Элли шептала слова утешения, ведь ничего не могла она сделать боле для сей сущности, в основе бытия которой – одна лишь нестерпимая мука. Иное сознание пробуждалось от долгого сна – то, принадлежало которое Софии, основательнице Нисана. Две души слились воедино, и возвестила Элли, обращаясь к остающимся в пределах комплекса людям и велсам: «Внемлите мне! Прекратите же убивать друг друга. Ведь все мы – люди! Этот комплекс – часть Системы Сойлент – был построен Министерством Газель, дабы претворить в жизнь их замысел, согласно которому люди должны быть обращены в ‘безотходные’ жизнеформы. Подобные машины предназначены для обращения тел мутировавших смертных в вещество, станет которое основой для оружия – и с помощью оного надеются Министры претворить в жизнь свои непомерные амбиции. В этом состоит часть их замысла по очищению человеческой расы. Конечно, если вы предадите себя под их защиту, вы избежите окончательной смерти... Но разве это будет жизнь?! Зачем продолжать существование, лишившись души?!.. Всем нам необходимы любовь и забота, потому мы и тянемся к другим... Вот что значит - оставаться человеком! Вот что значит – жить!.. Дабы избавить вас от боли, я с готовностью пожертвую своей плотью... Пожалуйста, от отбрасывайте свое человеческое достоинство, не жертвуйте своими душами...» Сущность Софии вновь погрузилась в глубины сознания Элли, и та, обессиленная, осела на пол. Фей бросился к возлюбленной, обнял за плечи. «Я сделала все, что смогла», - прошептала Элли. – «Может, я всего лишь человек и испытываю жалость к велсам... Но если я смогу кому-то дать отдать частицу меня... но, быть может, когда-нибудь один человек сможет даровать любовь своему другому... Я всем сердцем верю в людей!..»
Конечно, находились и те, кто мутировал бесповоротно, и попытка воздействия на них наномашинами приводила к преобразованию несчастных в обличье, лишь отдаленно напоминающее человеческое. Однако боле они не стремились убивать себе подобных в стремлении выжить, как делали прежде, находясь под влиянием Системы Сойлент. Большая часть прибывших в Нисан мирян была теми, кто явился свидетелем речи Элли, произнесенной в одном из комплексов. Последняя не только странствовала по миру наряду с друзьями, занимаясь уничтожением оных, но проводила немало времени и в Нисане, заботясь о недужных. Пыталась она врачевать мутантов, облегчать их боль, и никому не отказывала в словах утешения. В глазах смертных стала она возродившейся или же вновь снизошедшей в мир основательницей Нисана – Великой Матерью Софией. «Идите в Нисан и обретете избавление...» Весть сия распространялась по миру, и все больше людей и веслов прибывали в Нисан в надежде избавиться как от физической, так и от душевной боли. Избавившись от надзора со стороны Соляриса, жители поверхности наконец-то познали мир... хоть и достался он им поистине дорогой ценой...
«Преображение тех, кто должен стать основой для тела бога, остановлено». «Как и прежде, люди собираются в Нисане. Если так и дальше пойдет...» «Не стоит паниковать. В итоге это может сыграть нам на руку». «Время близится. Разве не стоит нам приготовиться к явлению тех, кто станет плотью бога, и тех, кто его пробудит?» «Пришло время привести в действие Ключ Гоетии...» Сильнейший разряд сотрясает остов SOL-9000, и Министры, устрашившиеся за свое существование, осознают, что источник столь неожиданной атаки – Император Каин! «Что еще вы замышляете?» - гремит глас его. – «Я не позволю вам воспользоваться ключом». «Каин, что ты творишь?!» - вопят Министры. – «Если возрождения бога не случится, наше предназначение не свершится!.. Или... ты собираешься погибнуть вместе с богом, Каин?.. Так и не претворив в жизнь предназначение...» «Предназначение?» - едко переспрашивает Император. – «Вы с самого рождения были обречены следовать ему. Но не осознали того, что оно было вам навязано!» Изумленные, Министры убеждают Каина и самих себя, что все, ими вершимое, происходит исключительно по их собственной воле, и ничьей иной... Новые потоки эфира ударяют в суперкомпьютер, повреждая схемы его, и изрекает Каин в гневе: «Вы что, забыли, что являетесь моими подданными?! Я могу уничтожить вас, если пожелаю того... Мы сыграли свои роли. Пришло время отступить и пропустить вперед следующее поколение. Человечество не погибнет...»
Фей и спутники его всецело посвятили себя поиску Реликтов Анима, необходимых для преображения гиров в Омнигиры. Знали они, что в прошлом подобных артефактов было десять, и половина их них, согласно имеющимся сведениям, находилась в руках Министров Газель. Заверяла авантюристов королева Зефир, что в недрах планеты остаются Реликты, кои солярианцы обнаружить не сумели. Но наверняка имперцы продолжают свои поиски, потому надлежит им воспрепятствовать!.. Королева и старейшины Шевата передали Фею древние записи, содержались в которых намеки на местонахождение Реликтов Анима. Следуя им, спустились авантюристы в глубокое подземелье – руины древней цивилизации, - означившееся на одном и отдаленных континентов, возникшем в мире после устранения фазового барьера... том самом, пребывало на котором убежище Тауры и солярианский комплекс, содержащий Ускоритель массы. В недрах подземного комплекса лицезрели авантюристы Реликт Анима... В разуме Билли зазвучал голос; артефакт обращался к пораженному юноше, заверяя, что ждал именно его... А после пред внутренним взором предстал образ его гира... и Реликт Анима бесследно исчез. Фей и спутники его устремились к выходу из подземелья... когда путь им преградили четверо принадлежащих к «Стихиям» офицеров, ведомых Доминией. Похоже, надеялись они заполучить Реликт Анима, исполняя приказ Рамсуса, но опоздали... «Вижу, вы сумели объединить один из своих гиров с Реликтом Анима», - процедила Доминия, и Келвена добавила с нескрываемой обидой: «Вообще, предполагалось, что это мы ее отыщем! Нам нужно обрести больше силы, если собираемся мы претворить в жизнь грезы командующего Рамсуса». «Да, ради создания идеального государства мы не можем позволить вам заполучить Реликт», - поддержала сподвижник Толона. «Поэтому отдайте его нам!» - воскликнула Серафита. «Вы ведь знаете, что солярианцы сотворили с жителями поверхности», - произнес Фей, недобро созерцая противниц. – «И вы знаете, что сейчас творится в мире... И все же вы смеете...» «То, что творит Министерство, и то, что происходит с Ягнятами, меня не заботит», - безразлично отмахнулась Доминия. – «У каждого из нас свои обязательства. Нет у нас времени обращать внимание на вас – слабых жалких людишек». «Доминия...» - задохнулась от возмущения Элли, пораженная холодным безразличием геблерки. – «Ты действительно веришь в то, о чем говоришь?» «Да», - уверенно кивнула та. – «Посмотри, к примеру, на себя и своих спутников. Вы сильнее остальных и позаботились заранее о том, чтобы защитить себя от всяких мутаций. Разве нет?» «Сила и способности здесь не при чем», - отвечал ей Фей. – «То, что мы не обратились в велсов – воля случая, не более». «Люди остаются просто людьми», - поддержал друга Билли. – «Признаю, среди них хватает слабых. Но для нас это не причина, чтобы от них отворачиваться». «И все равно все мы – люди!» - настаивал Билли, но «Стихии» лишь снисходительно улыбались. «Как трогательно», - заметила Келвена. – «Думаешь, действиями своими вы действительно помогаете человечеству?» «Вы все прежде были уроженками поверхности», - напомнила геблерцам Элли. – «Разве не были вы вынуждены жить под гнетом Соляриса? Знаю, вам прекрасно известно, каково это – быть Третьим Классом. Так почему же?..» «Люди должны быть способны выстоять самостоятельно, не полагаясь ни на кого – при любых обстоятельствах», - безапелляционно постановила Келвена. – «Гиперопека лишь притупляет стремление их к независимости. И, как следствие, останавливает развитие людей и цивилизации в целом. Уж мы-то прочувствовали это, как никто иной. Живи своей силой, стой на своих ногах! Да, это печально, но слабых необходимо искоренить. И в этом вопросе мы не можем оглядываться назад. Таков уж удел человечества». Время для разговоров минуло; ни одна из сторон не желала слышать позицию другой. Авантюристы одержали верх над офицерами «Геблера», и те, ретировавшись, ожидали противников на поверхности, управляя гирами и надеясь взять реванш. Более того, гиры четверки «Стихий» оказались способны к трансформации, и преобразовались в поистине гигантского робота, управляли которым сразу четверо пилотов. Но и подобную боевую машину сумели повергнуть Фей и сподвижники его, и Элли, обратившись к поверженным противницам, молвила: «Некоторые вещи могут почувствовать лишь слабые... Но слабость не делает их недостойными. Будучи слабыми, они могут позволить себе быть добрыми и заботливыми... и не смотреть на других свысока. Здесь рождаются настоящие взаимоотношения между людьми. У всех есть свои слабости. Даже у вас они были прежде, и именно поэтому вы сдружились... и стали сильнее. Никогда не забывайте об этом чувстве. О том, как поддерживали друг друга...» «Ты что, нам милосердие выказываешь?» - хмыкнула Доминия. – «Или просто выпендриваешься?..» «Ты совершенно не понимаешь, к чему мы стремимся, Доминия», - отозвалась Элли. – «Может, мы с вами и идем к цели разными путями, но она едина. Именно поэтому я больше не стану с вами сражаться. Нет на то причины». С этими словами Элли устремилась прочь, и остальные последовали за нею, не удостоив геблерцев даже взглядом... «А ведь в чем-то она права...» - задумчиво молвила Келвена, глядя вслед противникам... Те же, оставив подземелье позади, продолжили странствие по миру в поисках сведений о местонахождении последнего из известных им Реликтов Анима...
«Боле он не один из нас...» - звучат голоса. «Да. Он поспел встать у нас на пути. Как и тот, другой...» «Мы все еще можем воспользоваться ключом...» «Мы должны что-то предпринять в отношении его... Мы должны покончить с Каином!» Слова, кажущиеся крамольными, прозвучали... и пути назад уже не было. «Да, но мы не сравнимся с ним силой». «Лишь ‘Каин’ способен уничтожить Каина...» «Сделаешь это для нас?» Последний вопрос был адресован Мианг, ступившей в помещение, находился в котором суперкомпьютер, и отозвалась женщина: «Возможно. А что говорил Крелиан?» «Что-то насчет потенциальной способности оказаться замещающей сущностью». «Понятно...» - задумчиво протянула Мианг. – «Но Кахр все еще потрясен недавним поражением в противостоянии с Феем... Мы почти готовы, нужно еще совсем немного времени...» «Тогда мы дождемся нужного момента...» ...Доминия, проходившая мимо по коридору и услышавшая последние фразы Мианг и Министров, встревожилась. Крелиан?.. Замещающая сущность?.. И Мианг – одна из Ангелов-Хранителей Соляриса, якобы выступающая верной сподвижницей Рамсуса... Посчитав, что необходимо ей незамедлительно предупредить командующего, Доминия поспешила на капитанский мостик «Иезекииля». Однако Рамсус, остававшийся одержим лишь одной-единственной мыслью – об отмщении ненавистному Фею – не желал слушать никого. «Лишь я, превосходящий всех иных людей, способен сразить его!» - вновь и вновь повторял он, после чего, приказав пораженным «Стихиям» убраться с его пути, устремился к ангару, где принял управление восстановленным Омнигиром, Вендеттой...
Велсы, остававшиеся в Нисане, были на пути к исцелению. Наномашины Тауры совершенствовались день ото дня, постепенно преображая тела мутантов, возвращая им изначальные, человеческие обличья. Но неожиданно Нисан атаковал Рамсус, жаждущий добраться до Фея. Ополчение Шевата и Нисана, и даже солярианские солдаты – Ренк и иные, - принявшие сторону недавнего противника, не смогли сдержать натиск управляемого безумцем Омнигира, предающего священный город пламени... Люди в панике бежали к собору; Рамсус следовал за ними по пятам... когда у врат обители лицезрел фигурку рыжеволосой девушки – Элехам. «Где? Где он?!» - взревел Рамсус. – «Я знаю! Он здесь! Почему он скрывается от меня?!» «Рамсус, Фея здесь нет!» - пыталась докричаться до истерзанного разума командующего Элли. – «Нет смысла продолжать сеять хаос вокруг!» Рамсус отдал команду Вендетте схватить Элли, и Омнигир сжал девушку в огромном металлическом кулаке. «Выходи! Фей!» - продолжал надрываться командующий. – «Если не появишься, я раздавлю Элехаим!» Наблюдавшие за сей сценой люди были в ужасе – неужто офицер «Геблера» действительно способен на столь низкий поступок?.. Вероятно, да, ведь пылает Нисан, мертвые тела устилают городские улицы... Рамсус ни перед чем не остановится в надежде сойтись в противостоянии в Феем – иного смысла в своем существовании он попросту не видит! «Не выходишь?!» - визжал он. – «Что ж, сегодня будешь рыдать над мертвым телом своей подруги!» Вспышка эфира озарила тело Элли... и Вендетта оказалась обездвижена. Осознал Рамсус, что по какой-то причине не может он управлять Омнигиром!.. «Как такое... произошло?..» - осознание собственной никчемности захлестывало разум Рамсуса. – «Не только он, но и вы... оказались сильнее меня?!» «Рамсус, что с вами?» - с нескрываемой жалостью обратилась к командующему, тщетно пытающемуся вернуть контроль над Вендеттой, Элли. – «Почему ты так одержим Феем? Зачем тебе так нужно ощутить свое превосходство над ним?» «Изначально я был создан как средоточие всех человеческих навыков и черт», - отвечал Рамсус, - «были иметь возможность синхронизации со всеми без исключения Реликтами Анима. Силы мои были сравнимы с теми, обладал которыми Император Каин. Другими словами, я являлся идеалом, стать которым стремятся люди... Но... когда был рожден он... я оказался отринут... оказался среди падали... Но сумел выбраться оттуда! Сумел выжить, полагаясь лишь на свои силы! Несмотря ни на что, я достиг высот, обрести теплоту, необходимую, чтобы продолжать жить!.. Но он явился и вновь вмешался в мою уже наладившуюся жизнь! Он вновь попытался лишить меня этой теплоты, за которой – лишь холод забвения... Пока он существует... не существую я...» «Кажется, я поняла», - произнесла Элли. – «Вы не понимаете целей своего существования и пытаетесь защитить его, ища сражений с Феем. Продолжая атаковать, вы осознаете для себя, что все еще живы. Именно поэтому вы так стремитесь быть выше остальных... Ведь иначе вас вновь ожидают холод и пустота, которые заполнят вашу душу... И вы отчаянно цепляетесь за то немногое, что остается у вас...» «Замолчи!» - выкрикнул Рамсус. – «Почему ты пытаешься лишить меня... этой теплоты?! Той, которую я с таким трудом обрел!» «Рамсус... никто не стремится так поступить», - убеждала отчаявшегося командующего Элли. – «Никто не стремится лишить вас чего-то, столь ценного... Никто не несет угрозу вашему существованию... Все это – лишь в вашем разуме. Не запирайте же чувства в своем сердце! Не бойтесь любить...» Но Рамсус пребывал в ужасе и оставался глух к обращенным к нему словам. Он боялся, что лишится всего... Боялся, что Фей получит все то, чем он ныне обладает... Да, Рамсус стремился к любви, к признанию – к тому, в чем ему было отказано...
«Падаль...», - констатировали безжалостные старейшие. – «Почему ты вообще все еще существуешь? Исчезни!.. Ты нам без надобности...» «Кахр, держись», - шепнула на ухо Рамсусу Мианг, ступившая в содержащий суперкомпьютер отсек. – «Я всегда буду рядом. Никто не знает тебя лучше, чем я. Потому не...» «Мианг», - прервал ее Рамсус, и в голосе его звучало отчаяние. – «Неужто это действительно все, на что я способен? Предел сил моих и способностей? Я не смог сразить его... И даже эта девушка каким-то образом взяла и обездвижила мой гир...» «...Ты такой же, как и Каин», - заверил Рамсуса Крелиан, прежде хранивший молчание. – «Он – архетип, превосходящий всех иных людей. Тебя я создал таким же. Но он – тот, кто мешает тебе сполна воспользоваться своими способностями. Разделенные силы... Он был твоим прототипом, предвечной сущностью, превосходящей все иные... И если ты сможешь сразить его, то...» Крелиан замолчал, испытывающе глядя на Рамсуса, осознающего прозвучавшее откровение. «Да», - поддержала исследователя Мианг. – «Рамсус, существование изначальной сущности ограничивает тебя в силе. Но если ты устранишь разделение сил, то получишь их все, без остатка... Так ведь, Кахр?..» Кивнув, Рамсус устремился к выходу из отсека. Что ж, семена посеяны в поистине благодатной почве, осталось лишь дождаться всходов...
Наконец, местонахождение следующего Реликта Анима было установлено, и на далеком, скованном льдами северном континенте обнаружили Фей и спутники его подземный комплекс... созданный – судя по всему – десять тысячелетий назад, изначальной цивилизацией на этой планете. В недрах оного обнаружили они Реликт Анима, и на этот раз глас зазвучал в разуме Рико – судя по всему, артефакт сливался с его гиром, обращая оный в Омнигир. Дабы проверить эту теорию, авантюристы поспешили к выходу из пещеры... когда путь им преградило гигантское биомеханическое создание, в основе которого пребывал Хаммер! Крелиан осуществил давнюю мечту звероида, объединив плоть его с гиром, и теперь Хаммер упивался собственными силами, потому потребовал у Рико передать ему Омнигир... и мисс Элли. Услышав отказ, Хаммер атаковал, но был повержен противниками. С грустью констатировал умирающий мутант, что старый приятель Рико все же оказался слишком силен для него... «Чемп... обещай, что однажды вернешься в Нортуну», - тихо произнес Хаммер. – «Ведь ты – наследник престола...» «Ты знал?» - изумился Рико, и Хаммер усмехнулся: «Не стоит недооценивать мою сеть осведомителей...» С этими словами чудовищное единение гира и звероида кануло в бездонную пропасть, означившуюся в пещере; в последних словах Хаммера прозвучало... смирение, готовность принять свою судьбу... Было ли это следствием того, что осуществил звероид свою мечту, и – хоть и ненадолго – обрел силу, желал которую столь отчаянно?.. Или же то – облегчение, избавление от боли, вызванной мутациями?.. В любом случае, у авантюристов не было иного выбора, кроме как покончить с бедолагой Хаммером... Несмотря на то, что тот однажды уже предал их, на душах было тяжело... Сердобольная Элли не переставала плакать, коря себя за то, что не сумела спасти Хаммера. Видя девушку в таком состоянии, Фей понимал, что не может позволить ей продолжать сражаться, зреть все те ужасы, что происходят с миром и его обитателями по вине безжалостных старейших и их приспешников, продолжавших претворять в жизнь свои амбиции. Авантюристы возвращались в земли Игнаса...
«Что тебе нужно, Рамсус?» - раздраженно осведомился Каин, и прохрипел Кахр: «Ты... если бы тебя не было... я... Я должен... избавиться... от тебя... Лишь тогда я сумею покончить с ним...» «Рамсус, ты действительно думаешь, что сумеешь сразить меня?» - недоверчиво осведомился Император, не ожидавший подобного откровения. «Определенно, он сможет», - произнес Крелиан, с интересом наблюдая за происходящим. – «Он был создан как раз для того, чтобы подобное оказалось ему по силам». «Крелиан?!» - задохнулся от изумления Каин. – «Только не говори, что выступаешь на их стороне?!» «Да брось», - отмахнулся Крелиан. – «Плевать мне на этих стариков, столь рьяно цепляющихся за свои жизни, что позволили превратить себя в наборы данных в SOL-9000. Нет, дело совершенно не в этом... Просто... твое существование мешает мне достичь собственных целей. Только и всего». «Но разве не стремился ты обеспечить человечеству светлое будущее?» - озадаченно выдавил Император. – «Продлить человеческий век?.. Ведь именно поэтому я оказал тебе всяческую поддержку...» «Да, все так», - признал Крелиан. – «Я хочу вести человечество за собой так, как считаю необходимым. По крайней мере, это не изменилось... А теперь убей его, Рамсус!» Стремительно обнажив клинок, Кахран Рамсус погрузил его в сердце властителя Священной Империи Солярис...
«Император Каин мертв», - звучали ликующие голоса. «Смерть забрала того, кто был заключен в бессмертной плоти». «Если бы он только разделил наши идеалы...» «Подобающий конец для того, кто до последнего цеплялся за ненужную плоть. Прекрасная работа, Крелиан». «Теперь ничто не мешает нам достичь цели». «Реликты Анима пробудились и синхронизировались с соответствующими Анимусами. Дан, Иосиф, Гад стали едины с уроженцами поверхности... Асир Хьюги, Завулон Рамсуса, Иуда Крелиана, Вениамин Софии...» «Рувим, Симеон, Левий и Иссахар были уже синхронизированы 500 лет назад...» «И, наконец, Неффалим Графа... Все Реликты Анима пробудились». «Личность маски, скрывающей за собой ‘Мать’, также установлена». «Время пришло!» «Да, пробил час, дабы открыть путь в царствие божье, дабы обрести плоть и мудрость бога». «Время для истинного пробуждения... И да вознесемся мы к новым горизонтам!» «Узрите же, люди, пробуждение бога!» Ключ Гоетии отделился от сферы суперкомпьютера, погрузился в отверстие в полу отсека... ...И мир изменился...
«Когда люди станут едины, бог пробудится ото сна, после чего случится пробуждение Маханона – рая в небесах» - так звучала древняя легенда, пророчество... претворить в жизнь которое стремилось Министерство Газель... И, отвечая на зов великого множества людских душ и разумом, из пучины морской поднялась в небеса земля обетованная – Маханон. Министерство Газель направило к оной внушительный воинский контингент в надежде обрести божество и его мудрость. Конечно, не было в изменившимся мире ни имперских солдат, ни «Геблера» - практически все они оказались преображены Министрами в бездушное оружие, слепо исполняющее приказы. Конечно, Фей и сподвижники его не могли допустить, чтобы Министры обрели бога, ведь навряд ли они используют эту сущность во благо мира. Собравшись на борту «Иггдрасиля IV», авантюристы приступили к разработке плана по противостоянию заклятому врагу. Но прежде, чем приступить к обсуждению его, Фей твердо сообщил Элли: она останется на борту корабля. «Как так?» - возмутилась девушка. – «Нет, я иду с вами!» «Нет, это слишком опасно», - стоял на своем Фей. «И что?!» - выкрикнула Элли. – «Я бывала уже во множестве опасных ситуаций. Так что не впервой!» «Но предстоящее сражение не похоже на предыдущие!» - пытался донести до Элли свою позицию Фей. – «На кону – обретение божественного знания, вопрос жизни и смерти. Тот, кто одержит верх в этом сражении, распространит власть свою на весь мир. Очевидно, что Министерство бросит против нас все силы, что остаются у него в распоряжении... И если бы нашими врагами были лишь Министры и их механические конструкты, я бы не настаивал на том, чтобы ты осталась. Но большинством наших противников окажутся бывшие люди – такие, как мы с тобой! Я видел их в тех комплексах, составляющих Систему Сойлент – гиры, созданные на основе людей. Такие же, как Хаммер... Сможешь ли ты сразить их, сознавая этот факт? Сможешь ли убивать тех, кто прежде были твоими друзьями?.. Скажи, ты на самом деле все еще хочешь отправиться с нами?!» «Ну...» - сконфузилась Элли, а Фей продолжал с неожиданной жесткостью: «Ты никогда не сможешь убить. Твое присутствие во время сражения станет лишь ненужным бременем». Элли воззрилась на юношу, в глазах ее показались слезы... А после выбежала из зала... Присутствовавшие при сей сцене авантюристы осторожно заметили, что Фей, похоже, перегнул палку на этот раз. «Но иначе бы она не послушала», - оправдывался Фей, чувствуя себя весьма неуютно. – «Поэтому я и попытался все объяснить таким образом... Люди, собравшиеся в Нисане, нуждаются в Элли. Она должна осознать, сколь важна для них. Я не могу подвергать ее опасности...» «И все же ты был резок», - отмела его доводы Марджи, и Билли согласно кивнул: «Ты не должен был держаться столь холодно. Она же расплакалась!» «Может, просто Фей ничего не понимает?» - предположил Барт, и Фей, уже надеявшийся сквозь землю провалиться, выдавил: «Чего я не понимаю?..» «То, что у леди на сердце», - с улыбкой пояснила ему Марджи. «Она хочет быть с тобой, Фей... до самого конца», - доходчиво изложил ситуацию Билли, поражаясь, сколь твердолобы иногда могут оказаться влюбленные. «Вот я бы пришел к ней и сказал ‘Давай отправимся в путь вместе!’» - приосанился Барт, радуясь тому факту, что пришел его черед дать мудрый совет недотепе-Фею. – «Почему бы тебе так не поступить? Согласится она сопровождать тебя или нет, но ты обязан выразить свои чувства словами. Если она тебе действительно дорога, так ей об этом и скажи». Фей растерянно кивнул: действительно, иной возможности может и не представится... К тому же, судя по лицам товарищей, те давно уже все поняли – между Феем и Элли что-то происходит, и пора бы уже этим двоим осознать и принять очевидное. Собрав волю в кулак, Фей устремился к каюте Элли, переступил порог. Девушка к нему даже не обернулась, и Фей, неуверенно потоптавшись на месте, выпалил: «Прости меня за эти слова... Но... я хотел бы объяснить... Впервые за долгие века уроженцы поверхности и солярианцы становятся едины. Но не все они так сильны телом и духом, как наша команда или же жители Шевата. Даже мы иногда готовы предаться отчаянию... что уж говорить об обычных людях. Потому им нужна такая, как ты... которая станет для них путеводной звездой. Ты освободили души мирян, которых в своих целях использовало Министерство Газель на протяжении столетий!.. Поэтому я не могу допустить, чтобы ты подвергалась опасности. Не хочу, чтобы ты продолжала сражаться». «Забавно ведь...» - тихо произнесла Элли, и Фей осекся. – «Мы были врагами, а теперь вот разделяем общее начинание. В самом начале... я думала, что виду в тебе себя. Ты был в похожей ситуации, что и я... Оставаясь с тобой, я больше не чувствовала себя одинокой. Потому я думала, что ты мне нравишься... но дело было не в этом. Просто я было недостаточно смела, чтобы увидеть себя такой, какая я на самом деле. Я примкнула к тебе, чтобы убежать от реальности... и ошибочно считала это устремление любовью...» Обернувшись, наконец, к Фею, Элли продолжала: «Но сейчас все иначе. Я больше не убегаю от проблем. Я стала сама собой... как и ты. И я осознала, что действительно нуждаюсь в тебе... и не потому, что все еще ищу, где укрыться от проблем... а потому, что люблю тебя». «Элли...» - прохрипел Фей, безуспешно пытаясь найти подобные же красивые слова, но Элли покачала головой, молвила: «Я знаю, почему ты говоришь все это, Фей. Знаю, почему тебя так заботит моя безопасность. Но... я боюсь. Боюсь, что мы с тобой никогда больше не увидимся... Ощущение этого преследует меня... Как будто меня разрывает на части сила, которой не могу противиться... И я больше не являюсь сама собой... И даже если ты вернешься... это странное ощущение не исчезнет... Потому я и хочу отправиться с тобой. Я не вынесу разлуки». «Я чувствую то же самое», - признался Фей, и, приблизившись к девушке, сжал ее ладони. – «С той самой нашей первой встречи в лесу... Думаю, это то же чувство, которое испытывала и ты... Я тоже тянулся к тебе... Но я должен сам решать свои проблемы, а не обременять ими тебя. В разуме моем существует иная личность, ‘Ид’. Я страшусь того, что он может проснуться в любое мгновение. Ты – единственная, кто помогает мне не допустить его пробуждения. И потому, что ты всегда была рядом, я сумел сохранить собственное ‘я’. Я обещаю тебе, что обязательно вернусь. Я хочу, что ты, Элли, была причиной моего возвращения... Моим домом, в котором меня ждут... И если я буду знать, что ты ждешь меня, то сумею вернуться – несмотря ни на что!» ...Эту ночь влюбленные провели вместе, а поутру Фей протянул Элли серебряный крест с рубином в центре. «Не знаю, откуда он и кому принадлежал прежде», - пояснил юноша. – «Когда я оказался в Лахане, он уже был со мной. Сбереги его до моего возвращения». Элли обещала, что так и поступит... ...«Иггдрасиль IV» поднялся в воздух, устремился к далекому Маханону. Элли и Марджи, остававшиеся на отрогах Нисана, провожали взглядами исчезающий вдали воздушный крейсер, отчаянно молясь о скором возвращении столь дорогих им авантюристов, поставивших на кон свои жизни – ради блага этого мира. «Элли, ты как?» - сочувственно осведомилась Марджи. – «Разве не хотела ты отправиться вместе с ним?» «Да, но я осталась, потому что верю в него», - отозвалась Элли, не сводя взгляд с удаляющейся точки воздушного крейсера. – «Находится всегда рядом – не самое обязательное в любви, верно?» «Мужчины – эгоисты!» - со знанием дела выдала Марджи, наверняка воскрешая в памяти образ Барта – заносчивого и самодовольно ухмыляющегося. – «Когда намечается какая-то заваруха, они всегда говорят: ‘Там слишком опасно! Тебе туда нельзя!’ Относятся к нам как к слабому полу... Хотя, если по правде, я действительно мало чем могу им помочь сейчас...» «Это не так», - возразила Элли. – «Все они хотят, чтобы дома их дожидались любимые. Те, кто сможет защитить их очаг. И если они не будут уверены в этом, то продолжат тревожиться и не смогут всецело посвятить себя доведению начатого до конца». Поразмыслив, Марджи признала правоту подруги. «К тому же, у нас самих немало забот», - напомнила Элли, кивком указав в сторону собора Нисана. – «И пока мы заняты ими, давай помолимся за благополучное возвращение наших друзей». «Богу?..» - уточнила Великая Мать, но Элли отрицательно покачала головой: «Нет, своим сокровенным чувствам, в которые столь истово веришь...» Элли осеклась, заметив, что Марджи восхищенно смотрит на нее, разинув рот. «Так и знала...» - выдохнула девчонка. – «Элли, наверное, правы те, кто утверждает, что ты – реинкарнация Софии! Ты ведь не знала прежде учения Секты Нисана, то слова, которые ты произносишь – те самые, которые изрекала некогда сама София!» «Знаешь, возможно, так оно и есть», - не стала спорить Элли. – «Когда я впервые оказалась здесь, то испытала странное чувство. Узнавание... и печаль... Как будто я много раз уже бывала здесь в своих грезах. Каждая комната в соборе мне знакома, и я знаю, что находится в них... Я просто уверена в том, что уже бывала здесь в далеком прошлом... Если бы ты раньше сделала это утверждения, я бы наверняка рассмеялась. Но сейчас... думаю, я верю в это. И, полагаю, в настоящее время я пытаюсь сделать то, что не смогла прежде...» «...Не смогла прежде?..» - озадачилась Марджи, и Элли утвердительно кивнула: «...Да. То, что не смогла прежде...»
Похоже, десять тысячелетий назад на борту произошел некий инцидент, и корабль потерпел крушение на этой планете. Предполагали авантюристы, что их далекими предками были уроженцы далекой галактики - те, кто находился на борту «Элдриджа» в тот судьбоносный час... Приступили Фей и спутники его к исследованию Маханона, ибо где-то здесь должны были находиться бог и его бесконечная мудрость – Древо Разаэля... предмет вожделения Министерства Газель. В недрах Маханона лицезрели авантюристы исполинскую жизнеформу, частично разложившуюся; зря ее, испытывали они неподдельный, животный страх. Возможно, то был панический ужас пред божеством, некий врожденный инстинкт, передававшийся в роду человеческом из поколения в поколение. Неожиданно сущность, именуемая Деусом, воспряла, атаковала управляющих Омнигирами авантюристов... но, оказавшись повержена ими, исчезла, познав полную аннигиляцию. Фей и спутники его продолжили исследование остова космического корабля размером с небольшой континент, и вскоре ступили в обширный отсек, размерами своими превосходящий Бледавик, столицу Ава. В центре покоя виднелись два огромных сияющих голографических объекта – испещренные символами золотые таблички. То был источник знания – Древо Разаэля, а сам отсек являлся суперкомпьютером космического корабля, «Разаэлем». Активировав древнюю панель управления, авантюристы почерпнули в памяти «Разаэля» божественное знание – откровение, кажущееся немыслимым. На борту космического корабля, «Элдриджа», из одной звездной системы в другую перемещалось поистине могущественное оружие наряду с целым батальоном иных образцов вооружения. Как завороженные, наблюдали авантюристы отображающиеся на возникшем в помещении огромном голографическом экране сведения о создании ангелоподобных созданий – Малахов - божественной армии, должной распространить власть свою на Вселенную, о созидании божественного же ковчега. Подобная система именовалась «Яхве», предназначалась для использования при вторжении на иные планеты, а исполинское биомеханическое создание, уничтоженное авантюристами, именовалось «Деусом», представляло собой высокоразвитый искусственный интеллект и выступало ядром этой системы. Неудивительно, что Министерство Газель так рьяно стремится заполучить подобное оружие, ведь в этом случае власть его над сопредельными звездными системами станет неоспоримой. Продолжая исследовать необъятные сегменты памяти «Разаэля», авантюристы обнаружили сведения об объекте под названием «Зохар» - источнике бесконечной энергии, управляющей всей системой «Яхве», от образцов вооружения до систем «Элдриджа»... когда в помещение ступили гиры солярианцев под началом Крелиана, управлявшего Альфа-Вельталем. «О, тайные данные Древа Разаэля», - восхитился ученый, с вожделением созерцая отображающиеся на голоэкране сведения, после чего приказал ааантюристам отступить от панели управления, ибо посмели они коснуться божественной мудрости, предназначенной иным. «Задержите их!» - обратился к сподвижникам Ситан, отчаянно спеша перенести данные на портативные носители. – «Я попытаюсь забрать с собой как можно больше сведений! Если не выйдет... я уничтожу этот компьютер!» В то время, как иные авантюристы сдерживали натиск гиров солярианцев, Фей сошелся в противостоянии с Альфа-Вельталем... но тот с легкостью сокрушил боевую машину юноши. Последний с трудом выбрался из капсулы... когда подступил к нему Граф, изрек: «Неудивительно, что ты потерпел поражение. В конце концов, ты несовершенен». «Несовершенен?» - растерянно выдавил Фей, и загадочный субъект утвердительно кивнул: «Да. Не впадая в исступленную ярость, ты не в силах явить свою истинную силу! Стремление к разрушению и уничтожению своих противников... Подобный гнев дарует силу душе! И, разя своих противников, ты ощущаешь сие стремление, высвобождая потаенные силы. Но, внимая гласу разума, подавляя свои инстинкты и желания, обрести истинное могущество невозможно для тебя. Но ты уже и так это знаешь... Ведь когда гнев разгорелся в сердце твоем, машина отозвалась на него, так? Именно стремления души позволили тебе синхронизироваться с гиром... Это был твой ‘Ид’. Та цель в жизни, которую ты искал – знак прирожденного убийцы!» «Нет!» - воскликнул Фей, не желая признавать подобное. – «Это совершенно не так! Я – не Ид! Я...» «Время пришло», - отмахнулся от возражений его Граф. – «Я заберу твою душу и высвобожу все ее могущество!» Граф подступил к Фею вплотную, но окрик Крелиана заставил его остановиться. Ученый наряду с Мианг, вновь облаченной в доспех, оставался в десятке шагов, и пояснил Графу, весьма недовольному подобным вмешательством: «Он – приманка. Если убьешь его, драгоценная птаха, которую мы так стремимся изловить, улетит. А мне она нужна, дабы исполнить самое сокровенное желание... Ты понимаешь, о чем я, не так ли, Лакан?» «Делай как знаешь», - безразлично отозвался Граф, и, отступив от Фея, устремился прочь. Юноша смутно сознавал, что противостояние гиров в отсеке «Разаэля» продолжается, и друзья его отчаянно пытаются не подпустить противников к Ситану, колдующему над панелью управления суперкомпьютером. Но вскоре все было кончено; биомеханические создания – симбиоз сущностей велсов и гиров – повергли авантюристов, и постановил Крелиан: те будут распяты на горе Голгофе, в далеких западных землях...
Разыскав Элли в одном из приютов, Марджи предложила девушке передохнуть немного, ведь та буквально изматывает себя, однако Элли отказалась, молвив: «Уж лучше я продолжу трудиться, чем останусь наедине со своими тревогами». Лишь сейчас заметила Марджи на груди Элли увенчанный рубинов медальон, выдохнула в изумлении: «Это же Кулон Нисана! Откуда он у тебя?» «Он принадлежит Фею», - растерянно отвечала Элли. – «Он отдал мне его... на время... Но я чувствую... будто всегда его носила». «Так ты выглядишь еще больше похожей на Софию!» - констатировала Марджи. Элли вознамерилась было провести испытания нового наноассемблера, должного подавить мутацию... но замерла, крепко сжав рукою кулон. Необъяснимая всепоглощающая тревога нахлынула на нее, и прошептала Элли: «Что-то случилось с Феем и остальными!» Немедленно, девушка устремилась в Шеват, зависший в небесах над Нисаном. В сей небесной державе ожидало ее сообщение от Крелиана, в котором сообщал тот: если желает Элли спасти от гибели Фей и спутников его, то должна немедленно прибыть на Голгофу. Презрев прежний страх перед остающимся в Шевате Омнигиром, Эль-Регрсом, Элли приняла управление боевой машиной. Надеялась она, что гир, прежде принадлежавший Софии, поможет ей одержать верх в предстоящем противостоянии... Былые подначальные – солярианцы, переметнувшиеся на сторону Шевата, - пытались отговорить Элли от столь самоубийственной миссии, ведь очевидно, что отправляется та в расставленную Крелианом ловушку. «Если я не приду, Крелиан казнит Фея и остальных», - пояснила им Элли. – «Ему нужна только я». «А почему ты решила, что он сдержит свое слово?» - осведомился Ренк. – «Уверена ли ты, что он действительно отпустит твоих друзей?» «Нет...» - призналась Элли. – «Но именно они помогли мне пройти столь долгий путь, и я не могу подвести их». «А как же мы?» - продолжал сокрушаться Ренк. – «Что станет с людьми, собравшимися в Нисане, которых ты оставляешь? Ведь все они надеются на твою поддержку!» «Все с ними будет хорошо», - уверенно заявила Элли. – «Они вполне смогут продолжать жить дальше и без меня...» Поинтересовались солярианцы, почему Элли готова рискнуть жизнью ради Фея, и отвечала девушка: «Не знаю. Возможно, женщины по природе своей эгоистичны. Я ведь не святая, а самая что ни на есть обыкновенная. Я злюсь... плачу... смеюсь... Некоторых я ненавижу, иных – люблю. Люблю целые народы... и в то же время – одного-единственного человека... И когда он обнимает меня, испытываю невероятное блаженство. Потому я просто хочу спасти мужчину, которого люблю!» Извинившись перед товарищами за то, что столь эгоистична, Элли покинула Нисан, устремившись к далекой Голгофе... Достигнув оной, лицезрела она установленные на вершине горы гигантские кресты, распяты на которых были гиры ее друзей... и так же Чу-Чу в гигантском своем обличие. У основания крестов оставались Граф, Мианг, Крелиан и его миньоны – чудовищные гибриды велсов и гиров, внимательно наблюдавшие за приближающимся Омнигиром. Фей и Ситан молили Элли немедленно бежать прочь, спасая свою жизнь; в схватке с Крелианом они проиграли и осознавали это – ученый добился своего, заполучив тайны Древа Разаэля, и ныне продолжит претворять в жизнь замысел, для которого ему и необходима Элли. Та же, обратившись к Крелиану, потребовала освободить Фея и остальных. «Как это великодушно с твоей стороны, Элехаим», - усмехнулся ученый. – «Как будто сцена из далекого прошлого повторяется сейчас, в настоящем. Стало быть, ты прибыла в Омнигире – гира Софии... Но позволь мне убедиться кое в чем. В зависимости от исхода моего маленького эксперимента я решу, какая участь ожидает твоих друзей». Указав Элли на два гибрида, Крелиан велел девушке покончить с ними с помощью Омнигира. С ужасом наблюдали авантюристы, как Элли соглашается на предложение... А какой выбор оставался у нее? Окружали Голгофу миньоны Крелиана, и знал тот – птичка угодила в клетку, и не выбраться ей. Потому приходилось Элли играть по правилам, предложенным противником... И она приняла вызов, вступив в тяжелейшее противостояние с двумя гибридами. Те повергли Омнигир, но Элли несмотря на то, что боевая машина ее была сокрушена, а сама она пребывала вся в крови, сумела полностью синхронизироваться с Эль-Регрсом, направив на противников потоки эфирной энергии. Гибриды пали, но и сама Элли, измученная и израненная, с трудом выбравшись из кабины гира, распласталась на земле. Тем не менее, Крелиан признал эксперимент успешным. «Интересно, было ли то истинное пробуждение?» - размышлял он. – «Или гир просто защищал своего пилота?.. Как бы то ни было, то, что эта девушка – Мать, неоспоримый факт для меня». Крелиан приказал миньонам заняться ранами Элли и ее гиром; биомеханические солдаты унесли тело девушки и остов искореженный боевой машины, а Крелиан, обратившись к авантюристам, постановил, что сохраняет им жизнь. «Подумайте о собственном бессилии», - усмехнулся он, после чего наряду со сподвижниками устремился прочь, к «Иезекиилю». Граф задержался ненадолго, смерил остающийся распятым на кресте Вельталь презрительным взглядом. «Ты даже свою женщину защитить не смог», - бросил он, обращаясь к Фею. – «О тебя, бесхребетное создание, даже руки марать не хочется!» Граф проследовал за остальными, и авантюристы остались одни на вершины Голгофы. Фей ни на мгновение не поверил в то, что Крелиан сохранил им жизни по доброте душевной, исполняя данное Элли обещание. Нет, на то у него определенно были иные причины... а в чем они заключаются, еще лишь предстояло узнать... Когда Крелиан ступил в отсек, содержавший в себе остов SOL-9000, Министры Газель ликовали. «Тело божества найдено!» - восклицали они. – «Анима и Анимусы обретены нами... Нам осталось лишь обратиться в Анимусов и стать едиными с прародительницей, -Персоной-...» «Я так не думаю», - отозвался Крелиан, принявшись методично удалять информацию из памяти суперкомпьютера, уничтожая таким образом сущности Министров. В ужасе те молили его остановиться, однако Крелиан не обращал ни малейшего внимания на вопли обреченных, пояснив: «Вы были единственными, кто мог воспользоваться ключом. Ныне же необходимость в вас отпала, потому вы и прекратите свое существование». «Да как ты смеешь!» - возмущались Министры, а Крелиан продолжал монолог, поясняя Газель свои действия и устремления: «Единственным, кто стоял у меня на пути, был Каин, обладающий полной и безоговорочной властью над людьми. Покончить с Каином мог только равный ему, потому я и создал копию Каина. Рамсус поступил в точности так, как от него требовалось – убил Каина. Не осталось в мире боле никого, кто смог вы воспрепятствовать мне. Ваши силы и власть мне нисколько не интересны. Вы что, действительно полагали, что действуете по собственной воле? Все вы – лишь винтики в налаженной системе, включающей в себя оружие планетарного вторжения... Вы – образцы удаленного оружейного интерфейса, не более». «Мы можем стать богами!» - надрывались старейшие, продолжая отрицать уготованное им забвение, но Крелиан лишь пренебрежительно хмыкнул, поражаясь ограниченности мышления Газель: «Богами? Кто сказал, что вы станете богами? Мы – люди! Мы были созданы, чтобы служить удаленными интерфейсами божества. То же относится и к вам, ведь прежде вы были людьми. Человек не может стать богом. Он способен лишь примкнуть к богу». «Ты... идешь против Матери» - Министры никак не могли осознать случившееся предательство – в момент их величайшего триумфа. «Нет, я не иду против нее», - отозвался Крелиан. – «Такова воля иной Матери». «Думаешь, можешь уничтожить нас и все еще возродить бога?» - скептически осведомились старейшие, и ученый утвердительно кивнул: «Это возможно. Ваши гены были рассеяны, чтобы сохранить жизнь в мире в темные дни после Падения. И ныне генами этими обладают люди. Вместилища Анима... получатели их сущностей, Анимусы... а также -Персона-... С помощью моих наномашин люди станут жизнеформами, весьма подобными вам. И они вполне могут даже превзойти вас в качестве удаленных интерфейсов бога. Другими словами, вы мне теперь совершенно без надобности. Деус, физическое воплощение сущности бога, ожидает результата, а средства, которыми он будет достигнут, для него не имеют значения. Таков он, мой план «Ковчег»... мой Проект «Ной»!.. Потому, покойтесь с миром, прародители смертных!» Последняя из сущностей Министров Газель оказалась стерта, и тишина воцарилась в отсеке... «Теперь остались лишь мы с тобой... София», - улыбаясь своим мыслям, произнес Крелиан...
Все это время Фей оставался в своей комнате, упорно не желая ни с кем общаться. Впрочем, Мудрецу на самобичевание юноши было откровенно наплевать, и, бесцеремонно проследовав в комнату, грубовато поинтересовался он – в чем, собственно, дело. «Я не смог выстоять против Графа», - признался Фей. – «С самого начала было очевидно, что он многократно сильнее меня... И Элли... почему она так глупо поступила? Я ведь просил ее не следовать за нами... Просил бежать прочь... Она ведь знала, что ступает в ловушку». «Да, в таком состоянии ты не сможешь его одолеть», - признал Мудрец. – «По крайней мере, пока продолжаешь сражаться с такими настроениями». Фей обратил взор на гостя, гадая, к чему тот клонит, но выражение лица Мудреца скрывала рыбья маска, и юноше оставалось лишь теряться в догадках. «Ты потерпел поражение и потерял свою девушку потому, что слишком уж полагался на силу своего гира», - назидательно произнес Мудрец. – «И на эту свою систему ‘Ид’, в нем установленную!.. А каков источник силы Графа? Его гир? Его боевой опыт? Вовсе нет... На самом деле – его чувства! Душу его снедает жгучая ненависть к этому миру, это и есть источник его силы. Твои же чувства не идут ни в какое сравнение с теми, коими обладает Граф. Поэтому ты и не в силах победить его. Именно чувства должны стать источником твоей силы». Фей нахмурился, размышляя над прозвучавшими словами, а Мудрец продолжал: «В душе твоей юной леди было лишь одно желание – спасти всех вас. Она отринула свой страх и пилотировала Омнигир. Именно по той причине, что чувства ее были столь сильны, вы сейчас живы... Это мое мнение. Да, вы потерпели поражение, но это не значит, что война проиграна. И каким же станет твой ответ? Теперь же твой черед спасать ее, верно?..» Речи Мудреца вывели Фея из апатии, и юноша наряду с верными сподвижниками присоединился к агентам Шевата в их поисках. И две недели спустя они выяснили, где скрывается Крелиан. Воспользовавшись данными, полученными из Древа Разаэля, и собственными нанотехнологиями, Крелиан приступил к восстановлению божьего ковчега, Меркабы – огромного модуля, способного перемещаться меж звезд. Авантюристы направили своих гиров к Меркабе, дабы вызволить Элли и покончить с Крелианом... когда близ ковчега заметили знакомую четверку гиров, управляемых офицерами-«Стихиями». Два стороны замерли друг напротив друга, не зная, последует ли вновь их противостояние. «Мы здесь, чтобы помочь нашему командующему», - сочла необходимым пояснить вероятным противникам Доминия. – «Мианг и Крелиан манипулировали им, чтобы покончить с Императором. Мы просто хотим вырвать командующего из их когтей! Нам нет дела не до этого мира, не до вашей Элехаим! И на вашей стороне мы не собираемся сражаться!» Что ж, честно и справедливо... Каждый из отрядов отправился своим путем... Проникнув в пределы Меркабы, авантюристы сошлись в противостоянии со множеством работов и гибридов, которым наномашины придали способность к регенетации. Следуя к сердцу ковчега, лицезрели они гигантские голографические фигуры двух однокрылых ангелов, мужское и женское начала – в точности такие же, кои пребывали в молельном зале собора Нисана. «Я ждал тебя, Фей!» - прогремел знакомый голос, и путь авантюристам преградил Омнигир Крелиана, Амфисбена, пилотируемый Кахраном Рамсусом. «Если бы ты только не родился...» - с горечью продолжал вещать тот. – «Но уж сейчас-то мы уж наверняка закончим начатое!» «Рамсус, но почему ты продолжаешь искать схваток со мной?» - вопросил Фей, не понимая мотивов и устремлений своей немезиды. «Ты появился и моя жизнь рухнула», - пояснил Рамсус, после чего поведал авантюристам о том, как создал его Крелиан в нанореакторе. Предполагалось, что станет он искусственным Контактом, превосходящим всех людей этой планеты... Но однажды, будучи еще остающимся в нанореакторе зародышем, наблюдал он ступившую в лабораторию женщину. «На этот раз твое тело юное», - заметил Крелиан, обращаясь к гостье, и та презрительно фыркнула: «Предыдущее состарилось». «И как же зовут его обладательницу?» - поинтересовался Крелиан. «Карен», - отозвалась женщина. – «Но имена не имеют для меня значения». «Так что же привело тебя сюда?» - поинтересовался ученый у сущности, занимавшей женское тело, и та, указав на нанореактор и формирующееся в нем тело Рамсуса, молвила: «Это тот самый?» «Да, код 0808191 – Рамсус», - подтвердил Крелиан. – «Я доложил Императору о том, что это – прототип для искусственного Контакта. Сейчас он находится в первой стадии роста, и продолжит взрослеть в несколько раз быстрее обычного человека. Но контролировать его ментальное взросление будет сложнее... Ну а чего ожидать? Это же копия...» Какое-то время сущность, подчинившая себе тело Карен, наблюдала за зародышем, а после предложила Крелиана: «Давай избавимся от него. Нам он не нужен... У нас есть мой ребенок, ему уже четыре года». «И?..» - озадачился Крелиан, и пояснила Карен: «Он – Контакт, в этом нет сомнений». «И как же зовут его?» - осведомился ученый. «Фей», - прозвучал ответ. – «Ты... понимаешь, что это означает?» «Соответствующий Антитип...» - медленно начал ученый, и Карен кивнула, подтвердив: «Да... уже, наверное, где-то родился... И он – последний!». Крелиан согласно кивнул, бросив безразличный взгляд на зародыш Рамсуса в нанореакторе, резюмировав: «Значит, это создание действительно бесполезно...» С жестокой усмешкой Карен воззрилась на отчаявшегося Рамсуса, процедила: «Неважно, сколь сильно станешь жаждать ты любви – для тебя она недостижима!» И сейчас, рассказывая Фею свою историю, Рамсус обвинял его в том, что оказался отринут своим создателем. «Я должен был стать божьим апостолом, обладающим могуществом Императора Каина!» - восклицал он. – «Я должен был стать совершенным человеком, обладающим абсолютной властью над сущим! И из-за тебя... я лишился всего!» Но Фея занимало иное. Его мать... Карен... В отсек ступили гиры Стихий, и Доминия, обратившись к командующему, просила того отступить, прекратить это бессмысленное противостояние. «Молчать!» - прогремел Рамсус. –«Даже ты смеешь перечить мне?! Я спас тебя от участи подопытного кролика, а ты обращаешься против меня?!» «Нет, мы действуем лишь в ваших интересах...» - заверяла командующего Доминия, и в голосе ее звучало отчаяние. Но убедить Рамсуса отступиться было невозможно. Свято верил он в то, что лишь смерть Фея все исправит, придаст существованию его смысл. Рамсус бросил Амфисбену в атаку... но был повержен противниками. Омнигир командующего оказался отброшен назад, в стену отсека, в которой проделал он немалых размеров дыру. Авантюристы направили свои Омнигиры в означившееся отверстие... оказались за которым внутренние, потаенные пределы Меркабы. В обширном помещении лицезрели они престранное биомеханическое устройство, походящее на полусферу, отходили от которого вверх толстые кабели... У основания оного дожидались противников Крелиан и Мианг; за спинами их был установлен крест с распятой на нем Элли, пребывающей – судя по всему – без сознания. «Именно здесь родился Кахр», - буднично обратился Крелиан к пилотирующему Вельталь Фею. – «И здесь взрастил он в своей душе ненависть к тебе». Юноша с ужасом воззрился на любимую, гадая, сумеет ли спасти ее на этот раз, и Крелиан с сожалением вздохнул, ощущая себя в полной безопасности. «Хотел бы я поздравить вас за то, что сумели проделать столь долгий путь», - с напускным сожалением заметил он. – «Но все ваши усилия – впустую. Возрождение Деуса необратимо. И приношение в жертву этой девушки пробудит бога». «Что?!» - изумился Фей. – «Но зачем приносить в жертву Элли?!» «Неважно», - отмахнулся Крелиан, не желая тратить драгоценное время на объяснение очевидного обреченным, после чего кивнул Мианг, отступил в сторону. Та заняла место в капсуле своего Омнигира, Опиоморфа, дала противнику бой... И даже будучи поверженной, восставала она вновь и вновь; Мианг откровенно забавлялась, ведь гир ее был начинен наномашинами, и уничтожить его было возможно, лишь разорвав межатомные связи, не иначе. Впрочем, вскоре игра с отчаявшимися противниками наскучила ей, и Мианг отступила, постановив: «Пришло время истинного пробуждения!» Ощутили авантюристы, как системы Омнигиров их разом отказали; осознал Ситан, что некая сила пытается извлечь из остовов боевых машин Реликты Анима!.. Оные действительно отделились от гиров, исчезли в отверстиях гигантского кокона-полусферы – выступающей, судя по всему, колыбелью для возрождаемого Деуса. Удовлетворенно улыбаясь, Крелиан и Мианг наблюдали, как замысел их успешно претворяется в жизнь... Фей и сподвижники его поспешили покинуть в одночасье ставшие бесполезными гиры, и ныне растерянно, сознавая собственное бессилие, взирали на кажущихся непобедимыми противников. «В этом и состоит истинное назначение Реликтов Анима», - не преминула просветить их Мианг. – «Они должны обрести свои соответствующие Анимусы и вернуться в -Персону-. Реликты Анима – одна из составляющих Деуса, физического воплощения бога. Они восстанавливают свои изначальные силы и функции, сливаясь воедино со своим предначертанным Анимусом, представляющим собою Омнигир. Ведь, лишившись Реликтов Анима, эти механизмы остаются пустыми, бесполезными вместилищами». «И этой девушке также предстоит единение с богом», - добавил Крелиан, указав в сторону остающейся без сознания Элли. – «На самом деле Элехаим – также одна из его составляющих... И вы, дорогие мои недоумки, в неведении своем следовали по предначертанному для вас пути, и исправно доставили мне все без исключения составляющие бога». «Вы верили в легенду о создании нашего мира и вселенной», - молвила Мианг, которой, похоже, доставляло невероятное удовольствие зреть выражения лиц авантюристов, отражалась на которых целая буря эмоций. – «Но на самом деле мы с Министрами Газель создали этот мир еще в давние времена ради собственных целей». «Что ж, время возрождения бога!» - ликовал Крелиан... но осекся, заметив медленно приближающегося к нему Рамсуса. Последний раз за разом терпел поражения, но упрямо отказывался признавать их – что и Крелиана, и Мианг весьма раздражало. «Что тебе нужно, Кахр?» - осведомилась Мианг, даже не пытаясь скрыть недовольство вмешательством в ритуал, и взвыл Рамсус в отчаянии: «А как же я?.. Каково мое назначение?..» «У тебя было лишь одно-единственное назначение», - доходчиво пояснила ему Мианг. – «Убить Императора Каина. Ибо стал тот слишком уж заботиться о людях, эти создания пришлись ему по нраву. Он позабыл о своей священной миссии по возрождению бога. Именно по этому причине и был создан ты. Будучи первичной жизнеформой, Каин обладал абсолютной силой. Необходимо было вложить в твою разум одну-единственную идею – покончить с ним... Но, поскольку был ты создан искусственно, разум твой оказался нестабилен... Поэтому мы использовали существование Фея как катализатор для тебя. И всепоглощающая ненависть к нему стала для тебя источником силы. Свою задачу ты исполнил превосходно, в полном объеме... и стал не нужен. Неужто еще не понял? Да, ты – просто падаль, отброс. Посему бы тебе не убраться куда-нибудь?» «Я... я...» - растерянно бормотал окончательно сломленный Рамсус, устремив в пространство отсутствующий взор. – «Для чего я был рожден? Что чего жил?..» «Ты – жалкое подобие жизни», - отчеканил Крелиан. – «Ты даже не человек!» Мианг же, утратив к Рамсусу всякий интерес, вновь обратилась к авантюристам, заявив, что обратит в жертвы и их, позволив Деусу поглотить этих жалких людишек, столь отчаянно – и тщетно! - пытавшихся чинить им препятствия на протяжении последних месяцев... Рамсус стремительно выхватил меч, нанес Мианг рубящий удар... Та пала, заливая пол алой кровью, прохрипела с нескрываемым удовлетворением: «Прекрасно... Этого я и хотела, Кахр... Так уж случилось, что я не могу убить сама себя... Но теперь все мои желания осуществились... благодаря тебе!» Рамсус заорал в бессильной ярости: снова, снова его использовали! Обвели вокруг пальца, как мальчишку!.. Метнувшись к Крелиану, Рамсус сразил и его... После чего отступил; в глазах его плескалось безумие. Авантюристы переглянулись: мертвы ли их враги?.. По крайней мере, выведены из строя на какое-то время, а, стало быть, медлить нельзя: надлежит спасать Элли, а об остальном они позже позаботятся!.. Подбежав к кресту, Фей ослабил веревки, стягивающие запястья Элли, помог девушке освободиться. Та двигалась словно сомнамбула... но неожиданно выхватила из-за пояса Билли его пистолет, и, направив оружие на Фея, выстрелила. Юноша охнул от боли, осел, и Ситан едва успел подхватить его. В ужасе воззрились авантюристы на Элли. Что происходит с ней? Неужто здесь, в лаборатории ей промыли мозги?!. Кряхтя, Крелиан поднялся на ноги, пояснил противникам: «Большая часть моего тела состоит теперь из наномашин. Не только удобства ради, но и для единения с Матерью... Потому рана, нанесенная мне, исцелилась достаточно быстро». «Для единения с Матерью?..» - озадаченно переспросил Ситан, и Крелиан, кивком указав в сторону Элли, пояснил: «Эта девушка – Элехаим, и есть наша Мать». «Да», - подала голос Элли, и авантюристы с удивлением констатировали, как в течение последних секунд изменилась она внешне – рыжие волосы приняли фиолетовый оттенок... в точности такой же, как и у павшей Мианг. – «Я – Мать всего человечества... Полагаю, вы все же заслужили объяснение. Деус, именуемый вами ‘богом’, на самом деле ничто иное, как оружейная система планетарного вторжения, созданная в древние времена людьми с иной планеты. Обладающая искусственным интеллектом, эта система должна была быть автономной, чтобы, руководствуясь лишь собственной волей, осуществлять захват иных планет. Но это вам уже известно из сведения, почерпнутых в Древе Разаэля... Но во время полевых испытаний Деус вышел из-под контроля и уничтожил целую планету! Создатели оружия посчитали его слишком опасным и деактивировали. Дабы проанализировать возникшую проблему и определить ее источник, ядро Деуса поместили на межпланетный транспортный корабль, направлявшийся на иную планету; на борту судна находились выжившие уроженцы планеты, уничтоженной Деусом... Осознав происходящее, Деус воспротивился уготованной ему участи и попытался получить доступ над критическими системами космического корабля, на котором находился. Дабы предотвратить обретение Деусом свободы, создатели оружия были вынуждены уничтожить судно, направив его к ближайшей планете, где и произошло крушение. Деус знал, что не сумеет избежать неминуемого взрыва, который последует при столкновении корабля с поверхностью, потому отделил ядро свое от Зохара». «От Зохара?..» - озадачился Фей, и Элли кивнула: «Да. Зохар – источник бесконечной энергии, передающий ее к вспомогательным генераторам, установленным в гирах. Другими словами, именно Зохар приводит в действие все гиры на этой планете. Также он является источником эфира, который люди научились применять для собственных нужд». «Источник эфира?!» - выдохнул Барт; поистине, каждую последующее откровение из уст Элли потрясало еще сильнее предыдущего. Возможно ли, что у всей эфирной энергии – один-единственный источник?.. «Да, но это еще не все», - продолжала Элли свой рассказ о событиях, свершившихся десять тысячелетий назад. - «Ядро, отделившееся от Зохара – биокомпьютер Кадмони – рухнуло на эту примитивную планету. Оно активировало -Персону-, свой модуль для поддержания жизнеобеспечения, способный производить органические жизнеформы. Таким образом была подготовлена генетическая система ХАВВА, необходимая для возрождения Деуса. Она создала первых людей – Императора Каина и Министров Газель». «Хочешь сказать, Император и старейшие Газель порождены Деусом?!» - воскликнул Рико, и молвила Элли: «Знаете, по какой причине Министры Газель так отчаянно стремились заполучить Реликты Анима и ваши тела? На то есть причина... До того, как обратиться людьми, тела Министров были частью органических элементов в ядре системы, составлявшей Деуса. Подобных органических элементов существует два типа. Женский тип, Анима, и мужский, Анимус. Эти типы были созданы с дополнительной способностью обращаться в мобильные образцы вооружения посредством объединения с механизмами, которые могут стать удаленными интерфейсами Деуса. Другими словами, ваши Омнигиры – они из образцов подобного оружия. Министры, будучи Анимусами, жаждали воссоединиться с Анима в час возрождения бога. Но в войне, случившейся 500 лет назад, они утратили свои тела. Именно тогда они решили извлечь свой генетический фактор из тел людей – своих прямых наследников, обладающих необходимым набором генов, и, таким образом, вновь обрести Анима». Авантюристы лишились дара речи, а Элли подтвердила: «Да, вы, люди, - являетесь потомками Каина и Министров Газель, которые, в свою очередь, выступают созданиями -Персоны-. Они слепо следовали вложенной в их разумы программе, направленной на возрождение поврежденного Деуса, должное однажды свершиться». «Все люди этого мира созданы исключительно для возрождения Деуса?!» - вопросил Ситан, не в силах уверовать в подобную возможность. «Да», - изрекла Элли. – «Но речь шла не о восстановлении его прежнего тела. Более половины Деуса состоит из органического материала. И мутировавшие люди посредством Системы Сойлент должны были стать замечающими частями для Деуса... Конечно, подобных частей все равно оказалось недостаточно, и Крелиан компенсировал необходимое количество с помощью наномашин, которые добавили богу дополнительные функции. Таким образом Деус был усовершенствован, став поистине идеальным оружием». «А откуда тебе все это известно?» - выдавил Фей. «Я – Мианг», - представилась древняя сущность, занявшая ныне тело Элли. – «Хранительница времени. Претворяющая в жизнь волю нашего божества, Деуса. Я была рождена, чтобы направлять людей по пути, ведущему к возрождению Деуса». «Но Мианг же...» - растерянно произнес Барт, взирая на мертвое тело той, что прежде носила это имя. «Ты не понимаешь», - молвила Мианг устами Элли. – «Фактор Мианг существует во всех без исключения женщинах. Та, существование которой неподвластно времени, хранительница рода людского. Когда умирает предыдущая Мианг, где-то пробуждается следующая. Подобная программа существует на уровне ДНК женщин. Кто станет следующей Мианг, вопрос вероятности, и только. Мианг, убитая Рамсусом, и я – одна и та же сущность. Все мы – составляющие Деуса... Все мы – хранительницы человечества... Но сейчас мы прервем нашу беседу. Деус пробудился. И, поскольку я – одна из его составляющих, то должна стать едина с ним». Неужто... Элли потеряна окончательно?.. «Элли, но почему так?!» - отчаянно пытался докричаться Ситан до сознания подруги. – «Если Мианг – составляющая Деуса, почему это не случилось раньше?..» «Потому что для нее недостаточно просто пробудиться», - ответил за девушку Крелиан. – «Хоть она и Мианг, но все же не ‘истинная Мианг’». «Истинная Мианг?..» - озадаченно переспросил Ситан, пытаясь взять в толк – на что намекает ученый? «Что ж, Крелиан», - буднично обратилась Мианг к сподвижнику. – «Осталось лишь уничтожить цивилизацию на этой планете и вернуть все в исходное состояние. И тогда я завершу свое воссоединение с последним фрагментом Деуса – Зохаром. Этот источник энергии некогда стал нашим генезисом, теперь же он – наш апокалипсис». «Уничтожение цивилизации?!» - воскликнул Ситан. – «Но зачем?!.» «Кто знает?» - философски заметила Мианг, передернув плечами. – «Сотворение бога – процесс непростой. Именно поэтому вы должны быть уничтожены. Моя программа предполагает именно такой алгоритм действий...» «Настало время пробуждения истинной Матери!» - возвестил Крелиан, откровенно наслаждаясь происходящим. «Прощай, Фей», - улыбнулась Мианг. – «Желаю тебе тихого и спокойного ‘пробуждения’». Она кивнула Крелиану, и двое устремились к гигантскому кокону, проникли в него через одно из отверстий в оболочке... С тихим шипением кабели отошли от полусферы, и та медленно начала погружаться вниз – в огромный резервуар. В отчаянии Фей активировал систему «Ид» Вельталя, и, прежде, что друзья успели остановить его, сиганул следом... Понимая, что бессильны что-то изменить, авантюристы направили гиры свои, лишившиеся большей толики сил, прочь из Меркабы...
В том месте, где находилась Меркаба до того, как вознеслась в небеса, авантюристы обнаружили Фея и его гир, Вельталь. К несчастью, по неведомой причине пребывал юноша в бессознательном состоянии. Жители Шевата, страшась возвращения личности Ида, убедили авантюристов: иного выхода нет, надлежит заморозить Фея в карбоните. Что и было сделано... После чего, оставшись наедине с королевой Зефир, осведомился Ситан, почему жители Шевата так боятся Фея. «Дело не в том, что мы боимся его», - отвечала королева. – «Мы боимся ошибки, нами совершенной». «О чем ты?» - нахмурился Ситан, и пояснила Зефир: «500 лет назад Шеват начал сражение, чтобы получить независимость от Соляриса. Однако жажда власти и могущества поглотила нас... Страшась того, что измученные войной люди сплотятся не за правителями Шевата, а за Софией, Великой Матерью Нисана, Совет Старейшин Шевата пошел на сделку с Солярисом... В ту пору Министерство Газель исподволь противостояло женщине, в руках которой была сосредоточена истинная власть». «Речь не о Мианг?» - уточнил Ситан. «Скорее всего, да», - подтвердила королева. – «Страшась единения людей, собирающихся в Нисане, Министерство Газель намеревалось передать нам их противницу, Мианг, и обещало разделить с нами власть над планетой. Мы же, со своей стороны, должны были передать им армию мятежников, собравшуюся в Нисане, наряду с их предводительницей, Софией... Правители Шевата предложенные условия приняли, и было решено, что Нисан станет местом решающего сражения с Солярисом... В той битве Шеват не участвовал, и армия Нисана была сокрушена противником... На поле брани сражались Лакан, предок Барта – Рони, я... и Крелиан... Окруженные со всех сторон солярианцами, мы приготовились к неминуемой смерти... когда в небесах появился флагманский корабль мятежников, пилотируемый Софией. Она направила судно прямиком на основной корабль врага... пожертвовав собой, чтобы мы смогли вырваться из окружения и отступить. Но смерть ее навсегда изменила двоих людей... Крелиан – ее ближайший сподвижник, возглавлявший вооруженные силы секты Нисана, - утратил веру, взывая к богу, так и не ответившему на его молитвы. ‘Я создам бога своими руками!’ – заявил он прежде, чем оставить нас... Лакан же винил себя в том, что оказался недостаточно силен и не сумел спасти Софию... и он начал поиски ‘легендарного могущества’». «Легендарного могущества?» - озадачился Ситан, и пояснила королева: «Обиталища бога, Маханона... и источника божественной мудрости, Разаэля... И Реликтов Анима, которые были созданы посредством сей мудрости... К тому же существует и еще одна легенда, о Зохаре...» «Зохар...» - название это было знакомо Ситану. – «Мианг упоминала, что это – источник бесконечной энергии, питающей Деуса, а также эфира и силы, питающей генераторы всех без исключения гиров на планете». «Да, это совершенный источник энергии», - подтвердила Зефир. – «В легенде говорится, что отыщет его лишь тот, кому это предначертано судьбой. Утратив всю веру в человечество, Лакан выступил на поиски... Лакан стал Графом... и мир рухнул... Трагедия произошла из-за стремления людей к обретению запретного могущества... И я частично повинна в том, что не сумела предотвратить произошедшее. А Фей... обладает такой же силой, как и Граф... Мы желали лишь запечатать эту ужасающую силу, порожденную нашими же грехами...» Услышанное заставило Ситана о многом задуматься. Граф, прежде именовавшийся Лаканом, стремился обрести могущество Зохара... И Фей, обладающий подобной же силой... Предполагал Ситан, что Фей, очнувшись, также устремится на поиски – ради Элли... и того немногого, что осталось от человеческой цивилизации... И вскоре предположения его претворились в реальность...
Память являла знакомые фигуры, и он узнавал их – Док, Барт, Рико, Билли, Мудрец, Граф... Элли и мама, Карен... Да, это – его воспоминания... Иная фигура – он сам... Отрешенный взгляд, устремленный в пространство... Кто это?.. «Я удивлен», - произнес ехидный голосок. – «Весьма умно с твоей стороны». Во тьме возник образ мальчугана, и память услужливо подсказала имя – Ид. «Я тебя недооценил», - продолжал тот, обращаясь к одной из личностей Фея. – «Не ожидал, что ты, ложная личина, сумеешь создать свою четвертую ипостась». Указав на образ застывшего в вечном созерцании юноши, Ид добавил: «Он ничего не чувствует. Он заперт в собственном эго. Неоспоримые факты и откровения, которые ты не в силах принять. Ты так испугался их, что возжелал полностью отрешиться от внешнего мира... Так ты и создал четвертую личность. Четвертого Фея. А имя его... неважно. Сейчас состоялся его выход, и именно он управляет телом, которое мы разделяем. Но это – бессмысленная форма сопротивления реальности». Ид велел апатичному Фею следовать за ним, и фигура безропотно подняла; два образа растворились во тьме. «У него есть ключ», - пояснил Ид остающемуся позади сознанию. – «Я лишь хочу его позаимствовать. Мне нужно попасть кое-куда... Кстати, ты идешь?» ...Тьму чертогов разума сменили образы далекого, далекого прошлого... ...Четверо сподвижников у походного костра: Лакан, Крелиан и братья – Рони и Рене Фатима. Последние предлагали остальным разделить трапезу, но Лакан молча сидел, уставясь в пламя. Упадническое настроение юноши не укрылось от товарищей его, и поинтересовался Рене, что гнетет Лакана. «Ничего особенного...» - отозвался тот. – «Думал о портрете Софии, который рисовал. Не знаю, зачем я согласился на это...» «София», - нахмурился Рене, припоминая. – «Ты говоришь о своей подруге детства, ставшей Великой Матерью Нисана?» «Ну, не совсем она подруга детства», - пояснил Лакан. – «Мы с ней познакомились в монастыре поблизости от моего дома еще когда были детьми. Она заходила в клинику на осмотр. Здоровье у нее было слабое». «И почему же ты так тревожишься из-за картины?» - никак не мог взять в толк Рене, и Лакан вздохнул: «Сама она не хотела становиться символом секты. Вообще, и на портрет она не соглашалась изначально, но, узнав, что художником выступлю я, сразу же изменила свое мнение. И я не могу взять в толк, почему...» «Наверное, ты ей нравишься...» - подсказал Рони. – «Женщины – они такие. Так ведь, Крелиан?..» Крелиан хмыкнул что-то неразборчивое; похоже, и он не был расположен к беседе, и Рони, вновь обернувшись к Лакану, осведомился с усмешкой, не собирается ли тот завязать отношения с Великой Матерью и тем самым обрушить себе на голову кару небесную?.. Лакан покраснел, растерялся, но настроение у собравшихся у костра ощутимо улучшилось... ...Иное видение. Лакан и Крелиан прогуливаются по залитым солнечным светом улицам Нисана; рассказывал последний спутнику, как София приобщила его к чтению. «Я столько всего нового узнал!» - восклицал Крелиан. – «В последнее время я читал книгу, позаимствованную у Мельхиора об одном из направлений молекулярной инженерии – нанотехнологии. Насколько знаю, книга эта была найдена в руинах цивилизации Зебоим. Это – копия некоего исследовательского отчета, к сожалению, неполная. Думаю, содержалась в нем еще более захватывающая информация, но, боюсь, этого мы никогда не узнаем...» ...Следующие образы... Лакан продолжает наносить последние штрихи на портрет Великой Матери. Меланхолия художника не укрылась от Софии – Элли, - и поинтересовалась она, не случилось ли у юноши чего. «Не знаю», - вздохнул Лакан. – «Не могу рисовать сейчас. Давай прервемся, не возражаешь?» «Хорошо», - согласилась девушка. – «Не следует так уставать. Почему бы тебе не прогуляться? Я попрошу Крелиана сопровождать тебя...» ...И вновь воспоминание о походном костре и четырех товарищах, ведущих у огня тихую беседу. «Было время, когда я творил ужасные вещи», - признался Крелиан остальным. – «Я мог сорваться в любую минуту... Даже друзья страшились меня... Я жил, окруженный людьми, в глазах которых отражался страх... Но она была единственной, кто меня не боялся. Она просто улыбалась... Она научила меня тому, как возможно обрести душевный покой – как оставаться человеком...» ...Образ помещения, в котором рисовал портрет Лакан, но сейчас он, оставшись в одиночестве, собирался краски и кисти в ящички. Отворилась дверь, в комнату ступили Крелиан и Рони – наверняка София просила тех позаботиться о приунывшем художнике, пребывающего в последнее время в депрессии. «Думаю, я прекращу рисовать портрет», - тихо произнес Лакан, обращаясь к вошедшим. Те переглянулись, после чего Крелиан осторожно поинтересовался: «Почему же?..» «Обстоятельства так сложились», - развел руками Лакан. – «Не следует мне рисовать ее в это время, ведь она должна будет отправиться на фронт, и...» «И в чем же проблема?» - недоумевал Крелиан, и Лакан, воззрившись на практически законченный портрет, признался: «Ее улыбка меня убивает. Чем больше она мне улыбается, тем более ничтожным я себя чувствую. В душе моей лишь пустота. Я лишь рисовать умею, ничего больше... Да, она продолжает терпеть мое присутствие, и я ощущаю себя при ней все более и более ничтожным... Сперва не было у меня подобного чувства. Я просто хотел рисовать ее немного дольше... Минуту, секунду... Хотел рисовать ее вечно. Но неожиданно я осознал, что не могу. Создание портрета продолжалось к завершению, когда пустота моей души начала проявляться в мазках кисти на холсте. Я хотел изобразить ее такой, какая она есть на самом деле, но... эта картина... стала отражать меня самого... Пустоту моей души... Поэтому я и хочу прекратить рисовать ее». «Стала отражать тебя?..» - хмыкнул Крелиан. – «Да ты просто пытаешься убежать от реальности! Ты не можешь выносить ее улыбки. Создавая ее портрет, ты заметил пропасть между своей внутренней пустотой и ее внутренним богатством. И заполнить эту пропасть ты не в силах... Потому и хочешь прекратить рисовать. Ты просто отторгаешь ее! И все равно, ты не в силах заставить себя ее оставить, так ведь? И, несмотря на все это... почему же она продолжает улыбаться тебе?.. Тебе, кто не может принять ее чувства... Тебе, кто не хочет принять их... Скажи, почему?! Если бы подобные чувства питала она в отношении меня...» Приблизившись к портрету, Рони с интересом рассматривал его, а после поинтересовался: «А это действительно ее улыбка? Ну, не знаю... Обычно она улыбается как-то иначе. Понимаю, что Лакан вложил в портрет все свои чувства, но... Не думаю, что она улыбается так кому-то еще... Ты изобразил Софию поистине прекрасной! Не понимаю, почему ты хочешь остановиться». «Прекрасной?» - с горечью произнес Лакан, окидывая портрет критическим взглядом. – «Нет. Эта картина какая угодно, но не прекрасная». «Лакан, вот ты говоришь о пустоте в своей душе», - обратился Рони к другу. – «Тогда почему же ты продолжаешь сопровождать нас? Мы ведь не милосердие творим... а сражаемся за свободу. Вновь и вновь ты сражаешься рядом с нами, подвергаешь риску свою жизнь... Человек, душа которого пуста, не стал бы так поступать, верно?» «Рони, ты слишком высокого мнения обо мне», - вздохнул Лакан. – «Если ты занимаешь себя хоть чем-то... то какое-то время не обращаешь внимания на пустоту внутри. С самого начала мое существование было пустым. Неважно, если я погибну сейчас... Ты живешь, ты умираешь... Вот и все...» «Ох, какой же ты пессимист, Лакан!» - поморщился Рони. – «Но сейчас ты лукавишь. Просто ты не очень хорошо умеешь выражать то, что чувствуешь. Нет у тебя никакой пустоты в душе. И она это знает. Потому по-настоящему улыбается только тебе». «Я не достоин ее настоящей улыбки», - покачал головой Лакан. – «Она – надежда для своего народа. Их поддержка. У нее великое множество дел. Зачем ей открывать свое сердце какому-то художнику...» В чертог ступил Рони, сопровождаемый Зефир – третьей имперской леди Шевата. «Совет Старейший принял решение», - сообщила та. – «Завтра мы отправимся в Сойлент». «Сойлент?» - удивился Рони. – «Но это же в Солярисе...» «Да», - подтвердил Рене. – «И София отправится с нами». «Но это же бессмысленно!» - воскликнул Крелиан, поражаясь столь неожиданному решению Совета Старейшин. – «Беженцы продолжают прибывать! Мы не можем допустить, чтобы София покинула Нисан! А еще – отправилась в Сойлент! Это донельзя глупо! И опасно к тому же! О чем только думают старейшины?» «Нет, то было желание не Совета, а самой Софии», - пояснила Зефир, и Крелиан изумился: «Немыслимо! Что она вбила себе в голову?» ...Иное видение... Выжженная пустошь, израненная София, пребывающая без сознания, и Лакан, склонившийся над нею; чуть позади высятся остовы их гиров... Подоспевший Крелиан яростно напустился на Лакана, обвинив того в бездействии, чуть было не стоившем жизни Софии. Бережно подняв тело молодой женщины на руки, он перенес ее на борт «Иггдрасиля», и последующие два дня глаз не сомкнул, оставаясь в отсеке и с тревогой следя за состоянием раненой. Лакан был рядом – незаметной, тихой тенью у него за спиной... Заглянув в отсек, Рони предложил Крелиану хоть ненадолго попытаться уснуть – не следует так изводить себя... тем более сейчас, когда идет война. Ведь он – командующий силами секты, а Нисан не может позволить себе иметь командующего, валящегося с ног от усталости. Вняв доводам Рони, Крелиан последовал за ним в отведенную ему каюту. Лакан остался наедине с Софией, и, приблизившись к койке ее, вздохнул: «Элли... мне так жаль». Не знал он, слышит ли остающаяся без сознания девушка его, или же нет... но ему, в сущности, было все равно – слова лились сами собой. «Это... из-за меня с тобой случилось подобное», - говорил он. – «Я был в ужасе... Как будто ты смотрела прямо мне в душу... Этот взгляд... И в глазах твоих отражался я... Я смотрел на себя... и, как следствие, рисовал тоже себя. Для меня это было невыносимо! Вот почему... О, Элли!.. Ну что ты нашла во мне? Когда ты придешь в себя, я, наверное, спрошу тебя об этом... Хотя нет... Не стану нагружать тебя своими проблемами... Да и не смогу задать подобный вопрос... Один твой взгляд, и я лишаюсь дара речи... Я даже не смогу признаться тебе в своих чувствах...» «Ты такой милый», - прозвучал ответ, и София, приподнявшись на койке, улыбнулась опешившему Лакану. – «Ты не выносишь мысли о том, что другие могут пострадать из-за твоих действий. Потому ты носишь все в себе, и никому не позволяешь разделить с тобой это бремя. И если пострадаешь лишь ты, то и хорошо – так ты считаешь... И... мне нравится эта твоя черта». «Подожди, не говори ничего!» - испугался Лакан. – «Если другие увидят, что ты – такая же, как они...» «Люди не столь хрупки, знаешь ли», - улыбнулась София. – «Не нужен им символ для поклонения. Я считаю, если в сердце твоем есть свет, ты все сможешь преодолеть! И я просто показываю людям – свет существует в их сердцах, во всех! Я – женщина, самая что ни на есть обыкновенная. И ради простого женского счастья я готова отринуть все... даже текущую свою роль. Ведь я играю роль Софии, не более. Но я остаюсь при этом собой. Я ничуть не изменилась – все та же трусливая эгоистичная плакса... Невозможно жить ложную жизнь и оставаться счастливой... Я для себя подобного не хочу... Лакан, я хочу быть честна с самой собой! Хочу иметь возможность сказать тому, кого люблю, о своих чувствах! И мне неважно, если он не разделяет их. Жизнь у нас лишь одна. Не хочу впоследствии вспоминать о прошлом и жалеть о своем бездействии...» Не ведали двое, что за дверью отсека все это время оставался Крелиан, ловивший каждое слово... ...Образы меняются... Последнее, решающее сражение с солярианцами... Корабль, управляемый Софией, рассекает небеса, направляясь прямиком к флагману имперцев. Пилотируя гир, Крелиан был вне себя от ужаса, молил Софию остановиться. «Я покончу со всем этим», - прозвучал ответ ее. – «Тебе больше не придется сражаться... Крелиан, прошу тебя... Раскрой свой кулак... и дланью огради наших мирян, продолжающих жить...» Не вняла София и отчаянным мольбам Лакана. «Прости... но иного пути нет», - молвила она. – «Люди поддерживают друг друга, продолжая жить... И это приносит нам счастье... Раздели это счастье, и – живи, Лакан!..» Мир исчез в ярчайшей вспышке... ...Равнина – выжженная, изуродованная... И осознание вопиющего предательства со стороны Совета Старейшин. «Нас просто принесли в жертву... ради власти», - зло процедил Крелиан, осознавая сей факт. – «И София... Неужто это и есть идеальный мир, построить который мы так стремились? И вот оно, наше избавление?! Нет, это немыслимо... Из-за стремлений этих ублюдков София была вынуждена пожертвовать собой... София всегда говорила: если у тебя есть вера, путь к тому, на что ты надеешься, непременно явит себя. Но в реальности... бог не ответил на наши молитвы... Разве потому, что у нас оказалось недостаточно веры? Даже если так, у Софии веры было в избытке. Почему же потребовалась ее жертва?.. Быть может, бог мертв?.. А существует ли он в принципе?.. Может, его и не было никогда! Что ж... если это действительно так, я создам бога своими руками!» Лакан наряду с иными сподвижниками со страхом смотрели на Крелиана, переживавшего острый кризис веры, а тот, устремив взор в небеса, тихо прошептал: «София... молю тебя, направь меня... Ради тебя я уничтожу все эти лживые образы...» Не проронив боле ни слова, Крелиан устремился прочь, оставив былых сподвижников. Теперь у него был собственный путь... «Мы должны собрать всех выживших», - обратился Рони к брату, Лакану и остававшихся подле них служителей секты. – «Мы никогда не одержим победу, если не будет едины. Давай же создадим страну, которая однажды даст им бой... А ты, Лакан, чем займешься?..» «Я...» - неуверенно начал юноша... ...Пребывая в полнейшем смятении, он вернулся в Шеват... и в одном из помещений под дворцом обнаружил пленницу – женщину, находящуюся за силовым полем. Мианг, дар Министров Газель Старейшинам Шевата. «Будь у тебя достаточное могущество, ты бы смог спасти ее», - произнесла пленница. – «Ты ведь этого жаждешь? Абсолютного могущества... Хочешь стать... совершенным существом?» ...Душа Лакана буквально разрывалась надвое... и когда следовал он по заснеженной равнине к источнику бесконечной энергии, так и не сумел прийти к единому мнению касательно собственных стремлений. Одна часть сущности Лакана отвергала силу, запретную для человечества, иная же алкала ее...
В посещение вступила малышка Мидори. Склонив голову набок, она какое-то время разглядывала Фея, а после констатировала: «Гнев... Боль...Он вскоре пробудится... чтобы ответить на зов...» «О чем ты?» - озадачился Дэн... когда капсулу, содержался в которой Фей, залило сияние, и услышали ребята истошный крик юноши, велящего им бежать прочь со всех ног... Переглянувшись, Дэн и Мидори, объятые ужасом, бросились наутек. ...Ид сумел вырваться из карбонита, и, пилотируя Вельталь, покинул Шеват, отправившись на поиски Зохара. Ситан наряду с иными авантюристами следовал за ним по пятам... и вскоре оказались они на заснеженном континенте Бетлехем – там, где десять тысячелетий назад Зохар упал на планету... Заметив пещеру, авантюристы направили своих гиров внутрь... лицезрев алый гир, заключенный в пульсирующий кокон...
«Ложная личность?» - растерялся Фей, и Ид подтвердил: «Да... Он обладал частью моих воспоминаний из прошлого. Он сокрыл саму суть моей сущности... Мои амбиции... мотивацию... мой подсознательный Ид. Как следствие, я обратился в чистый лист – пустое сознание. На его основе я создал новую личность, основанную на моем прошлом опыте. И этой личностью стал ты!» «О ком ты говоришь?» - настаивал Фей. – «Об отце?» «Ты называешь его отцом?» - презрительно бросил Ид. – «Того, кто и пальцем не пошевелил ради тебя? Все из-за его трусости... Если бы только он смог защитить меня... Если бы он сделал это... мама бы не умерла...» «А разве мама не умерла сразу после моего рождения?» - озадачился Фей, не уверенный уже ни в чем – похоже, все эти годы разум играл с ним престранные игры. – «Что на самом деле с ней произошло? Скажи мне, Ид!» «Нечего тебе знать», - прозвучал ответ. – «Вскоре тебе суждено исчезнуть. Наряду с твоей базовой личностью, ‘трусом’. И я всецело заполучу это тело – благодаря могуществу Сущности». «Что?..» - только и смог выдавить Фей, не понимая ровным счетом ничего из речей Ида. «Конечно, ты не знаешь об этом», - произнес тот. – «Но это содержится в моей метемпсихотической памяти. Твоя личность ложна, потому тебе никогда не суждено вновь выйти на сцену сознания, которое мы разделяем. Ты никогда не сможешь обрести воспоминания о наших прошлых жизнях». «Я видел сны и образы!» - воскликнул Фей. – «И много раз!» «Да, я явил их тебе не без причины», - отозвался Ид. – «Чтобы сломить печать, я решил ослабить силу твоей личности. Я знал, что смогу вновь вырваться на свободу, если твоя ментальная энергия иссякнет. Но в разуме твоем содержатся знания, о которых ты пока что не имеешь ни малейшего представления...» Ид насторожился: похоже, друзья Фея уже близко... Должно быть, они проследили за ним! «Я здесь, чтобы восстановить связь с Сущностью», - пояснил Ид Фею. – «Чтобы связать воедино нити всех твоих воспоминаний, с самых древних времен... а затем – разорвать их... Такова судьба, уготованная Контакту... И сейчас пробил час истинного пробуждения! Я уничтожу всех, стремящихся чинить мне препоны. А ты оставайся здесь и наблюдай!» Личность Фея осталась одна во тьме...
Ситан и спутники его приняли вызов, сошлись в противостоянии с Идом... Окрест раскалывалась земная твердь, потоки лавы рвались ввысь... С изумлением наблюдали авантюристы показавшийся в одном из разломов гигантских размеров алый монолит... В пещеру ступил гир, пилотируемый Мудрецом, присоединился к авантюристам в их противостоянии Вельталю. «Я собираюсь... уничтожить Ида!» - заявил он, и, указав в сторону монолита, пояснил: «Это – Зохар, ядро Деуса, источник энергий эфира и вспомогательных генераторов гиров. Обретя подобное могущество, пробудившийся Ид собирается уничтожить все живое на планете! Контакт с Зохаром должен был произойти лишь после восстановления истинной личности Фея, не раньше!» «Снова ты?» - пренебрежительно хмыкнул Ид, обращаясь к новому противнику. – «Вечно путаешься под ногами. Но тебе меня не остановить. Тебя, кто не смог даже защитить своих жену и сына! Тебе даже лицо свое сыну показать стыдно, вот и прячешься за маской! Не так ли... Хан?!» «Сын?..» - опешил Ситан, и подтвердил Ид: «Верно! Этот человек – Хан Вонг, отец Фея... точнее, мой». Инкогнито Мудреца было раскрыто, но сейчас – не время и не место для объяснений. «Что случилось Феем, Ид?» - осведомился Хан, и Ид отозвался: «Все довольно плохо. Новая личность Фея, порожденная тобой, и все твои усилия, затраченные на то, чтобы сделать его единым, цельным и завершенным, потрачены впустую. Ибо я поглотил его!» «Я не допущу этого!» - скрежетнул зубами Хан. – «Я уничтожу тебя первым!» «Как будто тебе это по силам...» - издевательски хохотнул Ид. – «Мама погибла из-за твоей трусости. И – как следствие – он бежал от реальности, укрывшись в своих самых счастливых воспоминаниях! Я же продолжаю свое существование, и вся всепоглощающая ненависть пребывает исключительно со мной. Ты даже представить себе не можешь, какого это!» «Знаешь, я ведь пытался не просто воссоздать личность Фея», - молвил Хан, обращаясь к одной из ипостасей сына. – «Все то, что чувствуем мы с тобой – печаль, ненависть... Он тоже это ощущал... Фею необходимо найти в себе силы, дабы осознать все оно. Фей должен понять все то, что чувствуешь ты!.. Но ты стремишься покончить с тем единственным, кто тебя действительно понимает – Феем! Вот, стало быть, чего ты добиваешься?» «Зачем спрашивать меня об этом?» - искренне удивился Ид. – «Цели мои не изменились – уничтожение всего живого на планете. Вот и все!» «Неужто этот мир так плох, что порождает в тебе лишь ненависть?» - вопросил Хан, и Ид прошипел: «Вы меня таким сделали... ты и та женщина! Признай это!» Гиры Ида и Хана сошлись в противостоянии; отец взывал к сознанию сына, ныне подавленному Идом, моля того обрести единение с самим собой. «Фей!» - выкрикнул и Ситан, не в силах оставаться в стороне. – «Вспомни! Ты же, кажется, собирался спасти Элли?»
Ведь Иду ничего не было дано... а самых счастливых воспоминаний он оказался попросту лишен... Фей готов был примириться с осознанием того, что он – всего лишь ложна личность, созданная, чтобы сокрыть Ида... Быть может, действительно надлежит ему раствориться в сей ирреальности, погрузившись в спасительное забытье, оставив позади все тяготы и заботы... «Вспомни! Ты же, кажется, собирался спасти Элли?» - прозвучал знакомый голос, и Фей встрепенулся: а ведь действительно... кажется, именно это он и собирался сделать!.. Отринув апатию, он воспрял... и коснулся потаенных воспоминаний. Лицезрел Фей образ милого сердцу сельского домишки, ютящегося у кромки леса – того самого, в котором прошло его короткое, но счастливое детство... Подле себя Фей заметил еще двоих – подростка, Ида, и малыша, заворожено взирающего на идиллический пейзаж. «Мы – внутри твоего базового сознания», - сообщил Ид Фею, кивком указав на малышка, - «чертогах ‘труса’. Уверен, прежде ты бывал здесь много раз». «Да...» - медленно произнес Фей. – «Теперь вспоминаю... В своих снах...» «Все то, что ему претило, он поместил в мою личность», - с горечью добавил Ид, - «а сам укрылся в своей маленькой скорлупе... ‘трусишка’ Фей. Основа для наших личностей». Мальчуган обернулся к гостям, и, узнав в них иные свои ипостаси, предложил присоединиться к нему в бесконечном созерцании счастливейших моментов безмятежного детства. Ид, однако, имел на этот счет противоположное мнение, вознамерившись явить Фею всю правду о нем самом. Видения прошлого захлестнули сознание Фея, ибо делился с ним Ид воспоминаниями, все эти годы принадлежащими лишь ему одному... Рос Фей в самой что ни на есть обыкновенной семье: добрая, любящая мать... строгий, но справедливый отец... И все было хорошо... но однажды мама необратимо изменилась, и казалась ныне совсем другим человеком! Отец часто и подолгу отлучался – по работе, как говорил он сам. И тогда мама забирала малыша в некую лабораторию, и странные люди ставили на нем множество опытов... причинявших Фею сильную боль. Мальчик молил их остановиться, звал на помощь маму... но та не пришла. Потому Фею пришлось научиться переносить боль... но эксперименты становились все страшнее и страшнее... Близ Фея появлялось множество разнообразных людей – и даже звероидов! Они обладали высокой степенью совместимости с Реликтами Анима, и ментальный контакт с сими индивидами должен был заставить Фея ‘пробудиться’... Но подобный контакт с мальчиком никто установить так и не сумел, и ментальное могущество Фея, проявлявшееся помимо его воли, убило их всех – мужчин, женщин, детей, стариков... «Невероятно!» - вырвалось у Фея, наблюдавшего образы сих воспоминаний. – «И мама допустила подобное?! Ментальный контакт? И что еще за ‘пробуждение’?» «Чтобы пробудить бога, все должно быть просто идеально», - пояснил Ид. – «То, что было разделено в прошлом, должно вновь стать единым целым...» Побывав в аду, Фей, сопровождаемый матерью, вновь возвращался домой. В общении отцом мама казалась сама собой... Когда Фей пытался рассказать отцу о ее странном поведении и экспериментах, разум отца оказывался поглощен размышлениями о работе и не слышал он слов своего сына. Наверное, списывал все на детские фантазии... И тогда подсознание Фея изыскало способ укрыться от травмы, создав новую личность, дабы та приняла на себя все те муки, выносить которые оно было уже не в силах. Так, истинная личность Фея – ‘трус’ – укрылась в глубинах разума, и принять на себя всю боль, столь ненавистную ему, выпало новосотворенной ипостаси, Иду. Знал тот лишь ненависть... которая со временем обратилась во всепоглощающее стремление к разрушению. Он жаждал покончить со всем – с матерью, отцом, всем миром... Когда отец заметил, что с супругой его что-то не так, было слишком поздно: базовая личность сына полностью отделилась от сущности Ида. «Но почему мама так поступала?» - спрашивал Фей у являвшего ему сии воспоминания, и пояснил Ид: «Она продолжала эксперименты, дабы изучить силу, пребывавшую во мне. На самом деле мама... была Мианг». «Это ложь!» - поразился Фей, но Ид покачал головой: «Нет, это правда. Мама была Мианг».
«Да, Карен обратилась в Мианг», - с горечью констатировал Хар, мастерски управляя гиром и продолжая искать бреши в обороне противника. – «Ведь основа сущности Мианг пребывает в генах всех женщин на этой планете. Любая из них могла со временем обратиться в Мианг». «Просто вышло так, что настал через матери», - прошипел Ид. – «Из всех женщин, рожденных на планете, особенна лишь одна – Элли!» «Мианг заметила, что разум Фея функционирует быстрее в два или три раза относительно иных людей», - продолжал говорить Хан. – «И убедилась в том, что Фей является Контактом!»
Ведь сущность Графа была ничем иным, как воплощенной волей - яростью и ненавистью Лакана. Граф был одержим идеей уничтожения всего живого, и, лишившись изначального физического тела Лакана, вселялся в разумы иных людей, контролировал их тела, претворяя в жизнь свои замыслы. Вероятно, он обрел подобную способность после контакта с Сущностью, пребывавшей в Зохаре... Тела, занимаемые им, умирали, но дух Лакана продолжал жить, ища для себя все новые и новые вместилища. И в тот день он явился, чтобы воссоединить, наконец, душу, с идеальной реинкарнацией своего собственного тела... тела Фея! Граф противостоял Хану, поверг его, избив до полусмерти... а мать, Карен, одержимая сущностью Мианг, лишь с интересом наблюдала за происходящим, не сделав и попытки помочь супругу. Он же, ‘трус’, был не в силах зреть это... высвободил свою силу... и потоки разрушительной энергии убили Карен... Вину за содеянное базовая личность возложила на ипостась Ида, использовав в ту в качестве щита, за которым укрылась она... Да, ‘трус’ передал Иду всю свою боль, все ненависть; сам же укрылся в глубинах разума, отрицая реальность и окружая себя исключительно счастливыми воспоминаниями о детстве и любви со стороны матери. И сейчас личности Фея и Ида пребывали в том самом убежище, созданном основой их сущности... за пределами которого находился мир, полный лишь обмана и боли...
«Спасти меня?..» - хохотнул Ид. – «Зачем ты говоришь подобную чушь? Сейчас это уже ничего не изменит! Единственное, что ты можешь сделать – пасть от моей руки!»
«Ид! Прекрасти!» - молил Фей. – «Отец не сделал ничего дурного!» «Знаю», - отозвался Ид, кивнул в сторону продолжавшего созерцать картины счастливого прочего мальчугана – их базовой личности. – «Он во всем виноват. У матери и отца же не было иного выбора». Обратившись к базовой личности, Фей убеждал ту, что идиллическая реальность, созданная ею – иллюзия, не более. «Нет! Убирайся!» - закричал расстроенный мальчуган, наотрез отрицая прозвучавшие доводы. – «Это мои чертоги!» «Почему ты так себе ведешь?» - настаивал Фей. – «Радость... печаль... Разве не нужно объединить их воедино, чтобы вновь обрести целостность? Почему ты не покажешь Иду свои воспоминания?» «Они мои!» - заявил ребенок. – «Я не стану их показывать тому, кто убил нашу маму!» «Надо же», - хмыкнул Ид. – «Вообще-то, маму убил как раз ты». «Нет, ты!» - заспорил мальчуган. – «А я не убивал! Мама о тебе не заботилась... Папа не замечал... Вот почему ты убил ее! А я не убивал! Не убивал, не убивал!..» «Хватит!» - оборвал обоих Фей, обратился к двум иным своим личностям: «Мы все убили маму и разделяем вину. И дело ни в том, что ею овладела Мианг, и ни в том, что папа ничего не замечал. Не ищите, кого бы обвинить в случившемся. Винить нужно лишь нас самих. Да, мама стала Мианг, и я знаю, как вы страдали. Никто не смог бы вынести подобных мук. Но нельзя возлагать вину исключительно на Ида. Мы все составляем разум одного человека. И потому должны стать едины». Обратившись к основной личности, настаивал Фей: «Смело взгляни в лицо реальности, от которой ты все это время пытался бежать! Покажи Иду те воспоминания, которые оставил лишь себе...» Мальчуган кивнул... и воспоминания о последних мгновениях жизни Карен вернулись к Фею и Иду. Когда в отчаянии высвободил Фей свои силы, потоки энергий угрожали в первую очередь ему самому... Но истинная личность Карен сумела превозмочь одержимость сущностью Мианг, бросилась к сыну, закрыла его своим телом... приняв на себя удар эфирного потока. Умирая, она вновь была сама собой... Ид не мог поверить в увиденное. Наверняка жертва матери была иллюзией, которую создала их базовая личность! Все для того, чтобы отвратить его от избранной единожды цели – разрушения сущего!.. «Прекрати, Ид!» - выкрикнул Фей. – «Мама действительно спасла нас, это правда. Видишь – реальность не так уж и ужасна...» «Мои силы... никого не могли спасти», - прошептал Ид в ужасе. – «Они лишь разрушали. Я думал, что посредством разрушения смогу установить какие-то связи с другими людьми. Потому мне необходимо было уничтожить все. Людей... мир... даже Элли!». «В этом нет смысла», - возразил Фей. – «Мы можем спасать других – так же, как сделала наша мама, несмотря на то, что довлела над разумом ее сущность Мианг. Наша сила способна спасать людей... Мы можем спасти Элли!» И, приняв решение, Ид обратился Фею, прося того зреть его воспоминания – дабы понять, что творилось в душе его все эти годы. «Узнай, кто мы такие», - говорил он, - «кем были прежде. И тогда реши, как нам надлежит поступить. Ведь единение личностей наших пока еще не завершилось...». Новые воспоминания открылись Фею – эхо сознаний тех, последней реинкарнацией коих он выступал. ...Проливной дождь... Процессия медленно движется вперед, осторожно неся трон с восседающим на нем Императором Каином... Двое отчаянно бегут вперед, пытаясь спастись от неминуемой гибели: Элехаим и Авель. Каин простирает руку, и поток энергии срывается с нее, дабы поразить предводителя мятежников. В последнее мгновение Элли закрывает того своим телом, и, умирая на руках его, шепчет: «Авель! Живи!» ...Иная эпоха, иная реинкарнация... Ученый Ким Касим, создатель Эмеральды. Желая заполучить последнюю, Мианг направляет солдат в его лабораторию, и супруга, Кима, Элли, погибает, отражая атаку безжалостного противника. «Живи!..» - кричит она Киму, и тот запечатывает лабораторию – на века. ...София, в последние мгновения своего существования, в охваченном пламенем корабле. «Живи, Лакан!» - последние слова ее... Следующие дни для Лакана – как в тумане... Странствие в далекие земли, жажда обретения немыслимого могущества... Но однажды спадает пелена с глаз, и обнаруживает он себя на выжженной пустоши. Выбравшись из кабины гира, удивленно озирается он. «Неужто это сделал я?» - задается вопросом. – «Кем же я стал?..» Но, следуя воле Софии, он выживет... и продолжит жить – до скончания веков. А если оные так и не настанут, что ж – он уничтожит этот мир своими руками! Так был рожден Граф – воплощение разрушительной воли Лакана... ...Так, обретал Фей знания предыдущих инкарнаций Контакта, сознавая, что за каждую из них отдавали жизнь свою Элли... ...Но коснулась личности Фея неведомая воля, походящая на источник ослепительного света. «Я... пребываю в Зохаре», - прозвучал глас. – «Я – начало и конец, первый и последний». «...Бог?» - опешил Фей. «Бог...» - звучит задумчивое. – «Бывает, именуют меня и так. С определенной точки зрения это правда. Но в то же время это неверно. Я... также являюсь частью тебя». «Частью меня?» - растерялся Фей. Стало быть, помимо личности базовой, Ида и его самого, в разуме несчастного нашла приют и эта загадочная сила. Что ж, почему бы и нет?.. С каждым новым откровением удивляться иным становилось все труднее... «Я выгляжу так, как люди воспринимают меня», - продолжала вещать неведомая воля. – «На самом деле ты сейчас говоришь с виртуальной версией меня, созданной твоим же восприятием. Я – то, как ты меня представляешь... Я – Сущность... Физической формы у меня нет, и принадлежу я высшему измерению – пространству, воспринять которое ты не способен... Если оперировать терминами, теми известными, это слой реальности, где все без исключения представлено различными волнами... И высшее измерение некогда породило четырехмерную вселенную, в которой ты существуешь – ту, в которой пространственно-временной континуум контролируем флуктуирующей пустотой – Волновой Сущностью». «А я-то тут причем?» - осторожно поинтересовался Фей, который и представить не мог, что столь непостижимое первоначало может уютно обосноваться в одном из уголков его разума. «Давным-давно было создано устройство, должное выступить генератором бесконечной энергии – Зохар», - пояснила Волновая Сущность. – «Сотворили его древние люди с далекой планеты, дабы обрести то, что считалось совершенной энергией в четырехмерной вселенной. После чего этот же народ создал с помощью Зохара совершенное оружие планетарного вторжения, Деус. Но случилось непредвиденное... Во время испытаний связывания Зохара с завершенным Деусом, генератор приступил к исследованию феномена бесконечного потенциала... Дабы обрести необходимую энергию, устройство связано четырехмерную вселенную с высшим измерением. Как следствие, Зохар ‘стал един’ или, другими словами, ‘синхронизировался’ с Волновой Сущностью высшего измерения – мной! Я снизошла с точки контакта, созданной Зохаром, по Пути Сефирота – пространстве, в котором мы сей с тобой говорим, - и воплотилась в четырехмерной вселенной. Дабы стабилизироваться в этой реальности, я была вынуждена материализоваться и оказаться внутри Зохара. Таким образом, я оказалась связана с этим генератором, он – клеть моего существования в этом пространстве. С тех пор, как оказалась прикована к Зохару, я стремилась вернуться в родное измерение, и пришла к выводу о том, что должна обратить вспять процесс, переместивший меня сюда. Я должна быть освобождена тем, кто наделил меня свойством, присущим обитателям этой вселенной – волей. И этим индивидом должен стать ты». «Я?» - изумился Фей. – «Свойством?..» «Да», - подтвердила Сущность. – «Ты, Контакт, разыскав меня, наделил особенным свойством, присущим лишь людям. Я обрела... материнскую волю... Ты ведь наверняка помнишь об этом. После моего нисхождения ты установил в контакт с генератором, Зохаром. Будучи лишь семилетним ребенком, ты определил моего существование своим желанием воссоединиться с матерью. И я породила материнскую волю, стремление... воплощение которого – Элехаим!» Изначальный Контакт, семилетний мальчуган Абель, пребывал на «Элдридже», где искал свою мать. Волновая Сущность ощутила желание его и сотворила женщину – Элехаим. «Моя воля претворилась в жизнь посредством биокомпьютера, бывшего жизненно необходимым для Деуса», - изрекла Сущность. – «После единения со мной возможности биокомпьютера возросли, и породил он ключевой элемент – ее... Наш с тобой контракт разделил меня надвое. Физическое воплощение мое оставалось в Зохаре, но воля перешла в Элехаим, а сила – в тебя. Именно по этой причине я желала воссоединиться с тобой. И ныне это произошло. Я желаю лишь освободиться от заключения в сей клети и вернуться в родное пространство... Чтобы осуществить это, я должна обрести цельность, слившись воедино как с Элехаим, так и с иным элементом моего физического воплощения, Деусом. Чтобы мне вернуться в высшее измерение, это физическое воплощение должно быть уничтожено. В четырехмерной вселенной Зохар совершенен, и чтобы разрушить его, мне необходима сила, однажды переданная тебе... Другими словами, Зохар может быть уничтожен лишь Контактом». «А Элли?» - вопросил Фей. – «Если Зохар будет уничтожен, что произойдет с ней?» «Зохар и Деус едины», - прозвучал ответ. – «Элли связана с системой иной волей с целью быть единой со мной. Чтобы освободить ее, необходимо уничтожить систему, выступающую оружием – Деусом. Однако, будучи созданной в качестве оружия, система «Деус» стремится объединиться со всеми вами с целью, отличной от моей... Изначально освободить ее должна была бы я, но, поскольку ныне оказалась я частью системы, сделать это не могу. Ты – единственный, кто может даровать ей свободу. Вы с ней неразделимы – так же как неразделимы Деус и я». Что ж, дальнейший план действий был Фею понятен, и заверил он Сущность в том, что непременно уничтожит и Деуса, и Зохар... и спасет тем самым Элли. «Ты понес немало потерь в своей жизни», - молвила Сущность. – «Это очень трагично. Наш контакт и последовавшее перемещение силы от меня к тебе, возможно, стали тем фактором, который и расколол твою личность». «Нет», - уверенно заявил Фей. – «Я могу винить в этом лишь себя, и никого более. Неважно, что произошло в прошлом, с течением времени причина становится все более отдаленной... Но проблема исходит исключительно от меня, потому и решать ее стану я...» «Понятно», - изрекла Волновая Сущность. – «Ты сумел найти в себе силы принять произошедшие трагедии, осознать их и отыскать свое место в этом мире. Если сумел ты сделать это, я уверена, сумеешь свершить и остальное. Чтобы все мы обрели свободу, используй Ксеногир... уничтожь Зохар!» У Фея оставалось множество вопросов к Сущности, но ярчайшее сияние затопило сознание. «Система пробуждается...» - прозвучали слова порождения иной реальности. – «Спросишь... ее... позже...»
Забираясь в капсулу, с болью сознавал Фей, что он, и никто иной, стал тому причиной. Неужто на руках его окажется не только кровь матери, но и отца?!. Фей бормотал слова извинения, и Хан, превозмогая боль, нашел в себе силы улыбнуться... А в следующее мгновение преобразился, представ юноше Графом!.. Рука искателя могущества сжала горло Фея, и тот захрипел, тщетно силясь освободиться из мертвой хватки. Графу же страдания жертвы доставляли лишь удовольствие. «В тот день, три года назад, тело, которое я занимал, прекратило функционировать», - хохотнул Граф. – «Мне требовалось иное тело – которое сможет поддерживать мое существование до твоего истинного пробуждения. И я занял тело твоего отца! Несмотря на твое пробуждение, слияние с иными личностями и обретение унаследованных от прочих инкарнаций воспоминаний, об этом факте ты знать не мог, ибо в то самое мгновение, как я занял тело Хана, ты утратил память». «Невозможно!» - воскликнул пораженный Фей, все еще надеясь, что это – некий обман, морок. – «А как же Мудрец?.. А отец?..» «Они были частью меня», - признал Граф. – «Я не мог полностью подавить личность Хана, она оказалась слишком сильна. Когда мой контроль над ним ослабевал, он представал тебе как Мудрец... Но ты пробудился, и тело его ныне мне без надобности. Я должен вернуться в свое изначальное тело... точнее, его реинкарнацию, занимаемую тобой». В отчаянии взывал Фей к отцу, и Граф, не ослабляя хватку, счел необходимым пояснить: «Я слышу тебя, Фей... Пойми, он и я – мы едины. Я – Хан, а Хан – это я. Он стал един со мной, и тебе надлежит поступить так же. После чего мы можем приступить к уничтожению сущего!» «Я не позволю...» - хрипел Фей, и поток энергии объял обоих, вынудив Графа отступить... Обретя возможность, юноша метнулся к своей боевой машине, занял место в капсуле, но медлил, зная, что если продолжит бой, то станет причиной гибели своего отца. Граф продолжал взывать к нему, требуя противостояния – и последующего слияния сущностей... но Фей отвечал отказом: «Это бессмысленно! Я знаю, что ты – Лакан, и ты – часть меня. Но это не изменит того факта, что ты – мой отец. Я не стану сражаться с тобой!». «Как ты наивен!» - воскликнул Граф. – «Неужто не осознаешь, что именно твоя наивность убила Софию, убила твою мать – Карен?» «Я это знаю!» - отозвался Фей. – «Именно поэтому поклялся никогда боле не бежать от проблем... И я непременно спасу Элли! Поэтому не стой у меня на пути! Вспомни, кто ты есть – отец... Лакан!» Фей продолжал отказываться от противостояния, и Граф обернулся к замершим чуть поодаль гирам авантюристов, заявив, что в таком случае покончит с ними... В душе Фей вскипел гнев от осознания столь бесчестного хода, но все же он еще раз попробовал достучаться до ядра воплощенной воли предыдущей своей инкарнации, молвив: «Разве не разделяем мы с тобой одни и те же воспоминания? Разве не помнишь ты той печали, которую ощущал тогда? Почему же... ты решил уничтожить все в этом мире? Разве с гибелью Деуса все не закончится?!» «Даже после общения с Сущностью ты так ничего и не понял?!» - с откровенным разочарованием вопросил Граф. – «После моего контакта с нею я осознал, что даже если Деус будет уничтожен, Мианг... Элехаим будет рождаться снова и снова. И единственный путь к свободе и избавлению – покончить с человечеством! Таким образом мы пребудем свободны от вечного цикла смертей и возрождения, трагедий истории и воли судьбы! Как только я пробужу Деус как оружие, с его помощью уничтожу все живое на планете... А затем воспользуюсь познавшим пробуждение тобой и твоим Ксеногиром, чтобы вернуть сущее в ничто... Кстати говорят, Мианг и Элехаим – не просто некие частицы Деуса. Эта женщина – его основное тело! Неужто ты этого еще не понял?» «Это не так», - уверенно отвечал Фей. – «Она отдала за меня жизнь, чтобы уберечь от вреда! И глаза ее в этот момент не были глазами Мианг! Мама вернулась в последние мгновения своей жизни! Мианг, мама... даже Элли – это люди, рожденные на этой планете! И Деус тут совершенно не при чем! Поэтому... я верну Элли – во что бы то ни стало!» Граф не отступал, и осознал Фей, что нет у него иного выбора, кроме как сразиться с ним. Два гира сошлись в противостоянии, два Вельталя – Ксеногир Фея... и Истинный Вельталь Графа... Как завороженные, наблюдали авантюристы за сражением двух боевых машин, могущество и возможности которых поистине завораживали... Наконец, Ксеногир поверг противника... отступил. «Почему ты не добиваешь меня?» - удивился Граф, не ожидавший подобного проявления милосердия. – «Если не избавишься от меня, не сумеешь получить то, к чему так стремишься». «Я все понимаю... папа», - отвечал Фей. – «Ты не Граф, ты – мой отец! Вы с Графом едины, и отвратить вас от намеченной цели невозможно. Я понял это сейчас, сражаясь с тобой. Но давай прекратим, ведь наши с тобой цели должны быть едины и подобны единению наших сущностей. Еще раз повторю: нам нет нужды сражаться друг с другом!» Граф безмолвствовал... а Фей внезапно ощутил боль во всем теле... будто некая сила пыталась вырвать из него душу!.. «Что это?!.» - только и смог выдавить он, содрогаясь. «Зохар пытается обрести тебя», - пояснил Фею Граф. – «Последний элемент, необходимый для воссоединения с системой Деуса. Он стремится заполучить тебя – первого, кто был отделен от него». «Что?!» - выдохнул Фей, и, обратив взор на алый монолит, изрек Граф: «Именно к этому и стремился Лакан. В конце концов, я – всего лишь несовершенная сущность. Неудивительно, что все происходит именно так, а не иначе... учитывая все, случившееся в прошлом. Незавершенный контакт Лакана с Волновой Сущностью разделил его личность надвое. Со временем его тело умерло, но изначальная личность – суть Контакта – с веками переродилась в тебе, Фей. Оставшаяся ипостась – воплощение его желаний – существовала независимо, вселяясь в тела иных людей. И это – я, Граф... Может, я и унаследовал волю Лакана, но не являюсь Контактом, каковым выступал он. Потому я не могу установить полноценную связь с Зохаром. Хоть тела наши, Фей, и различны, я все еще остаюсь частью тебя – это факт. Да, я несовершенен, но я могу временно слиться с Зохаром и – таким образом – дать тебе немного времени. Это – единственный способ, каким я могу помочь тебе... Со временем система Деус вновь начнет тебя разыскивать, потому, пока это не случилось, воспользуйся возможностью, чтобы уничтожить Деуса и Зохар. Ты – единственный, кто может разрушить барьер, ограждающий тело бога». «Отец!» - выдохнул Фей, осознав, что задумал Граф, а тот продолжал говорить: «Сейчас, по прошествии многих поколений, Мианг начинает освобождаться от своих оков. Элехаим ныне едина с Деусом, и обрела она все свои воспоминания: от своего рождения в качестве дополнения к Контакту и до нынешней инкарнации. Все те жизни, которые прожила она, будучи Мианг и ее производными, на протяжении тысячелетий. Конечно, это включает в себя и воспоминания твой матери, Карен». Направив Истинного Вельталя к Зохару, напутствовал Граф последнюю инкарнацию Контакта: «Фей, сокруши оковы, связующие человечество... Спаси ее... и всех женщин, с нею связанных!.. Прошу тебя, Фей...» Истинный Вельталь коснулся поверхности Зохара... а в следующее мгновение исчез. И Граф, и гир его слились воедино с источником бесконечной энергии... дабы даровать истинному Контакту немного времени, в течение которого сумеет тот осуществить задуманное и покончить с самым совершенным оружием, когда-либо созданным человеческим разумом. Звенящая тишина воцарилась в пещере. Заметив блеск металла на тот самом месте, где несколько мгновений назад находился гир Графа, Фей приблизился, поднял с камня знакомый медальон, принадлежавший его матери... а прежде – Софии... После сегодняшних откровений глупо было терзаться мыслью о том, как он здесь очутился... Поблагодарив верных друзей за помощь, Фей напомнил им, что и у него самого, и у их родной планеты времени остается совсем немного. Посему промедление непозволительно... И теперь, обретя воспоминания предыдущих инкарнаций Контактов, Фей привел сподвижников в тот потаенный уголок планеты, где, собственно, все и началось десять тысячелетий назад. «Здесь родилось человечество», - говорил юноша, указав остальным на груду искореженного металла, на заре времен бывшую биокомпьютером, «Кадмони». – «Деус находился на борту межпланетного корабля, потерпевшего крушение на этой планете. Дабы однажды воссоздать себя, Деус отделил от остова своего ядро, Зохар... Оное опустилось на землю здесь, и выступила из него одна-единственная женщина – прародительница всего человечества. Пробудившись, она создала тех, кто стал древнейшими людьми на этой планете – Императора и Министров Газель. Наконец, она породила копии себя самой, должные выступить хранителями человечества. Две ипостаси... Мать человечества и оружие... – Субъект и Дополнение... Элли и Мианг... Я, единственный выживший при крушении корабля, повстречал Элли... и так все началось...» Замолчав, рассматривал Фей остов биокомпьютера, породившего человеческую цивилизацию... «Фей, даже учитывая твою историю с Деусом, как получилось, что обладаешь ты подобными воспоминаниями?» - осторожно поинтересовался Барт, не зная, как следует вести себя с этим... новым Феем, и отвечал тот: «Да, обычно воспоминания людей не передаются из поколения в поколение. Люди не обладают способностью хранить воспоминания в своих интронах. Но мы с Элли и Мианг способны на это... благодаря своей связи с Волновой Сущностью... Вследствие способности Зохара изменять пределы возможностей, мы можем хранить данные о прошлых инкарнациях в своих интронах. Другими словами, потомки наследуют наши воспоминания. Так же, как Волновая Сущность заперта в пределах Зохара, воспоминания остаются всегда со мной – благодаря силе, которой она меня однажды наделила». Фей указал товарищам на цилиндр биореактора в одном из столпов «Кадмони», и лицезрели те походящие на человеческие останки, в нем пребывающие. «Это – первая женщина на нашей планете...» - медленно произнес Фей. – «Тогда Элли и Мианг все еще были едины... И это – наша прародительница... Мать...»
«Стало быть, если мы уничтожим Зохар, все будет кончено?» - попытался упростить все Барт, ибо от обилия высших материй, познанием которых жил он последние дни, раскалывалась голова. «Да», - подтвердил Ситан. – «Устройство Зохар, обладающее способностью претворять в реальность вероятностные аспекты, является источником наших эфирных сил, а также подает энергию на генераторы наших гиров. Если мы уничтожим его, и Деус, и ангелы-серафимы будут деактивированы. И также мы должны будем получить возможность спасти Элли, которая, обратившись в Мианг, стала едина с Деусом. Так, Фей?»Ученый обернулся к Фею, и тот подтвердил: «Да. По крайней мере, так описывала процесс Волновая Сущность». «Но есть и обратная сторона медали», - вздохнул Ситан. – «После этого мы не сможем пользоваться как гирами, так и эфиром». «Кстати, а откуда вообще взялись эти ангелы-серафимы?» - рыкнул Рико. – «Они выглядят очень странно... как будто они не живые создания, но и не машины...» «Зохар ощущает человеческое сознание и создает серафимов», - высказал предположение Ситан. – «Зохар заключает в себе принцип неопределенности. Восприятие Зохара наблюдателем определяет, какой сущностью он предстанет. Другими словами, полагаю, что эти ангелы – воплощения душ тех людей, которых Деус поглотил, сделав их своими составляющими». «Зачем же они так стремятся к уничтожению цивилизации?» - нахмурился Барт. «Они питают ненависть к тем людям, которым удалось выжить?» - выпросила Мария. «Конечно же, нет», - заверил их Ситан. – «Люди, обратившиеся в составляющие части Деуса, не имеют подобных устремлений. Помните, что сказала Элли, обратившись в Мианг?» «‘Создания божьи однажды станут помехой, подлежащей уничтожению’», - произнес Фей – слова те навсегда врезались ему в память. «Да», - подтвердил Ситан. – «Именно поэтому Меркаба и начала сокрушение человеческой цивилизации. Но... Деус не следует заложенной в него изначально программе, и не стремится к тому же. Серафимы, выступающие образцами удаленного оружейного интерфейса Деуса, используют свои созданные на основе наномашин тела, чтобы поглощать людей – неважно, живых или мертвых, мутировавших или нет. Странно, что люди, подлежащие уничтожению, по некой причине поглощаются ими... На мой взгляд, это абсолютно противоположно изначальному назначению системы». «Может, для воссоздания Деуса составляющих не хватает?» - предположил Фей. «Маловероятно», - не согласился Ситан. – «Деус, уже обретший способности, дарованные ему наномашинами, может использовать любой материал для создания своего тела, и человеческая плоть для этого ему уже не нужна. Нет, очевидно, здесь кроется что-то иное... И, полагаю, это как-то связано с тем, что Крелиан называл Деус ‘матерью’... И если это действительно так, то осмелюсь предположить, что бог стремится вернуть чад своих в лоно, дабы обрели они единение. Подобная программа не была частью системы изначально. Должно быть, кто-то добавил подобное стремление. Или Элли в момент слияния с Деусом, или...» «Как бы то ни было, это не изменяет того факта, что мы должны покончить с Деусом», - постановил Фей, - «каковы бы ни были его намерения. Проблема в том, как это сделать». Даже имея в распоряжении огневую мощь «Экскалибура» и всех армейских подразделений, остающихся на планете, подобраться к Меркабе, остается в которой Деус, будет крайне затруднительно. «Бортовое орудие Меркабы невероятно дальнобойно и способно к аннигиляции любого вещества», - мрачно напомнил остальным Ситан. – «К тому же, ковчег защищен энергетическим барьером, который сводит на ‘нет’ все возможные атаки». «Мы ни раз и ни два пытались выступить против сеющей опустошение на поверхности Меркабы», - напомнила авантюристам королева Зефир. – «Но даже приблизиться к этому кораблю не сумели, и вынуждены были отступить». Фей выругался: если не сумеют они проникнуть внутрь Меркабы, о спасении Элли – и планеты, конечно же, - можно забыть... Неужто положение их действительно безнадежно?! «К тому же, не стоит забывать о серафимах», - добавил еще одну ложку дегтя Сигурд. – «Они выступают удаленными оружейными интерфейсами, используемыми в ближнем бою, и сила каждого из них сравнима с Омнигиром». «К тому же, наномашины позволяют им довольно быстро регенерировать», - припомнил Барт. «Об этом не тревожьтесь», - обнадежил авантюристов Таура, и те с надеждой воззрились на мудреца – неужели нашел тот решение? «Исследовав Ксеногир, я получил весьма интересные данные», - продолжал Таура. – «Как вы знаете, Вельталь обратился в Ксеногир вследствие контакта с Зохаром. В настоящее время все ваши гиры модифицируются на основе обретенных нами данных, и по боевой мощи станут сравнимы с машиной Фея. Кроме того, все оружие, которым мы располагаем, будет снабжено устройствами-дисассемблерами. В отличие от наноассемблеров, создающих вещество для восстановления объекта или субъекта, дисассемблеры способны уничтожать материю. Они даже способны нарушать ход действия восстанавливающих программ наномашин; таким образом, сводить на ‘нет’ их способность к регенерации. Мне кажется, подобные технологии позволят нам успешно противостоять серафимам Деуса». «Ну хорошо, с ангелами сразиться сможем», - с нескрываемым облечением произнес Фей, - «а к Меркабе-то как подобраться?..» «Нет совершенной защиты», - заверил его Ситан, и, активировав одну из панелей управления в отсеке, явил взорам присутствующих голограмму Меркабы. «Из-за колоссального выброса энергии при выстреле орудию Меркабы необходим интервал в 1.2 секунды на перезарядку», - просветил авантюристов ученых. – «Во время выстрела в защитном барьере образуется брешь, через которую поток энергии и проходит. Время на восстановление барьера – 1.87 секунды. Если мы сумеем воспользоваться этим промежутком для уничтожения орудия, то получим шанс приблизиться к нему вплотную – и даже проникнуть внутрь. В теории, конечно же». «К сожалению, в нашем арсенале нет оружия, способного осуществить подобное», - констатировал Сигурд, однако Барт с ним не согласился, изложив свой план – простой, самоубийственный... и – возможно! – осуществимый... ибо предлагал он лобовую атаку на Меркабу. Конечно, лица авантюристов выражали откровенный скепсис и неприятие, и Барт, подняв руки ладонями, вверх, произнес: «Просто выслушайте меня». Выдержал паузу, удовлетворенно кивнул, продолжил: «И ‘Иггдрасиль IV’, и ‘Экскалибур’ также защищены энергетическими барьерами. Ими-то мы и воспользуемся. В течение короткого промежутка времени мы сможем сдерживать поток энергии, бьющей из основного орудия Меркабы. Мы приблизился к ковчегу, отыщем брешь в барьере и уничтожим орудие». «Как долго продержится наш барьер?» - деловито осведомился Фей. «Около двадцати секунд», - развел руками Барт, и лицо Фея вытянулось от огорчения: «И все?.. Мы даже приблизиться к Меркабе не успеем, а сами останется без барьера. И, насколько понимаю, двадцать секунд – это если вся энергия брошена на двигатель, так? То есть маневренность нам будет уже недоступно». Барт насупился: почему все считает его настолько тупым?.. «Я не предлагаю самоубийство», - напомнил он Фею. – «Мы – в прямом смысле этого слова – станем заглушкой, которая закроет орудие Меркабы. Да, как ты верно заметил, барьеры ‘Иггдрасиля IV’ и ‘Экскалибура’ по отдельности не смогут обеспечить нам необходимую защиту от атаки Меркабы. Но если мы объединим их возможности, то сможем выдержать поток энергии, испущенный орудием ковчега, в течение сорока секунд! И за это время приблизимся к Меркабе вплотную». Предлагал Барт перевести «Иггдрасиль IV» в атакующий режим – в этом случае крейсер трансформируется в гира, и установить его на «Экскалибур», чтобы объединить выходную мощность двух генераторов защитных барьеров. После чего направить барьер исключительно на носовую часть «Экскалибура» - это сделает беззащитными кормовые и бортовые отсеки, но позволит сосредоточить защиту в одной точке – той, где будет сосредоточен поток энергии орудия Меркабы. В руках у трансформированного в гир «Иггдрасиля IV» будут боеголовки, которые удалось раздобыть в военном комплексе, находился в котором ускоритель массы; их движение обеспечит кораблям дополнительный импульс и ускорит сближение с ковчегом... Когда защитный барьер «Экскалибура» истощится, останется полагаться лишь на барьер «Иггдрасиля IV». Приблизившись к Меркабе, гир отбросит боеголовки, устремится прямиком к орудию ковчега, которое окажется напротив носа «Экскалибура». Оный произведет выстрел, который уничтожит генератор «Иггдрасиля IV», и последующий взрыв выведет из строя и орудие Меркабы, дав остающимся на борту «Экскалибура» гирам возможность проникнуть внутрь колыбели Деуса. «...Вот, собственно, и весь план», - закончил Барт, наслаждаясь обращенными на него взорами товарищей – уже не скептическими, а вполне себе уважительными... а если говорить о женской аудитории, то и восхищенными. – «Да, есть ряд ключевых моментов, от которых зависит успех всего предприятия. Объединение мощностей барьеров обоих кораблей, слаженные действия при приближении к Меркабе, время выстрела ‘Экскалибура’ – чтобы произвести его, у нас будет всего 0.67 секунд. Поэтому жизненно необходимо, чтобы команды обоих крейсеров действовали максимально синхронно». Обратившись к Зефир, Барт предложил назначить Сигурда командующим «Эксалибуром» - на время операции, конечно же; королева не возражала. Сигурд, однако, счел необходимым напомнить остальным о беззащитности крейсеров во время сближения с ковчегом – наверняка серафимы воспользуются возможностью для атаки! «Мы сдержим их», - заверил Сигура Фей, и иные авантюристы согласно загомонили. – «Вы же полностью сосредоточьтесь на том, чтобы вывести из строя основное орудие!»
Поднявшись в воздух, боевые крейсеры устремились в направлении громады зависшей в небесах Меркабы... Операция прошла в точности так, как и описывал Барт... но когда взорвался генератор «Иггдрасиля IV» и орудие ковчега было выведено из строя, оный объяло пламя... Авантюристы, остающиеся на борту «Экскалибура», с ужасом наблюдали, как Меркаба, потеряв управление, терпит крушение; Ситан готов был волосы на голове рвать – все-таки допустили они ошибку в расчетах, не учтя, что взрыв орудия может спровоцировать подобную цепную реакцию. И теперь... шансы спасти Элли... поистине призрачны... И когда рухнула Меркаба наземь, раскололась она, и предстала взорам Фея и сподвижников его исполинская жизнеформа – возрожденный Деус! Посредством наномашин Крелиана обратился тот в оружие планетарного масштаба, и немедленно приступил к терраформированию поверхности планеты, обращая в оружие ее саму!..
Но прежде, чем вступить в последнее, судьбоносное противостояние с Деусом, навестили авантюристы в лазарете того единственного, кого им удалось спасти при крушении Меркабы – Кахрана Рамсуса! Ситан пытался убедить бывшего командующего в том, что надлежит им отринуть былое и объединиться – ради выживания. «Я... просто падаль...» - всплакнул сломленный последними событиями и откровениями Рамсус, и Ситан, с силой залепив ему пощечину, отчеканил: «Прекрати сопли жевать, возьми себя в руки! Падаль, падаль... Себя ты можешь как угодно называть, но что насчет них?» Ситан кивнул в сторону четверки «Стихий», до последнего остававшихся со своим командующим. Именно им он был обязан своему выживанию... «Хочешь сказать, эти женщины – тоже падаль, потому что верят в тебя?» - продолжал доносить до Рамсуса свою мысль Док, перейдя на повышенный тон. – «Причина, по которой ты однажды помог им в час нужды, может, и не совсем благородна, но, несмотря на это, они остались с тобой. А знаешь, почему? Потому что знают тебя лучше, чем кто бы то ни было еще! Они знают, что в сердце твоем еще осталась доброта. Они хотят ощущать ее, и по этой причине остаются рядом. Кахр... не обесценивай их порыв, не обращай их в ту ‘падаль’, о которой ты продолжаешь бормотать. И, кстати, сам ты вовсе не таков... уж мы-то знаем это наверняка!» «Я и помыслить не мог, что предмет моих поисков... может быть столь близок...» - в изумлении выдохнул Рамсус, воззрившись на Доминию и иных девушек... иначе, по-новому. – «Простите, что раньше этого не понял...» В разговоре с Рамсусом авантюристы поведали королеве Зефир, заглянули к которой прежде, чем покинуть оплот. Правительница павшей державы означилась на вершине одной из уцелевших башен и наблюдала, как снег медленно покрывает мир... В глазах ее подобное как нельзя лучше отражало закат человеческой цивилизации на планете... Обратившись к Фею, осторожно поинтересовалась Зефир: «Насчет Элли... Даже если мы сумеем уничтожить Зохар, а она не станет прежней...» «Станет!» - уверенно заявил Фей. – «Я всем сердцем в это верю. Но если же нет... что ж, к подобному исходу я тоже готов!» «Если тебе тяжело, ты можешь остаться», - мягко заметила королева. – «Твой противник – любимый человек...» «Оставаться здесь бессмысленно», - заверил ее Фей. – «Это бы обесценило все то, за что я сражался, то, к чему стремился... Люди должны обрести свободу. Никто не вправе навязывать им свою волю... Душа моя жаждет этой свободы, и за это я стану сражаться! Ибо мы все еще живы!.. Вы сражаемся, чтобы жить. Это та причина, по которой я не отступаю. Доказательство того, что я – человек! Я обещал и отцу, и себе, что вырву Элли из тенет Деуса, непременно спасу ее...» «Понятно», - печально улыбнулась Зефир. – «Что ж, давайте продолжим верить... и надеяться на чудо...»
Обнаружили себя Фей и спутники его в обширном городе, который прежде наблюдали лишь мельком – руинах цивилизации Зебоим, погибшей четыре тысячелетия назад. Следуя по пустынным улицам развалин, зрел Фей видение – образы воспоминаний Кима, одной из инкарнаций изначального Контакта. В Зебоиме праздновали Новый Год, и, наблюдая за народными гуляниями, Ким не мог отделаться от мысли о том, что зрит он пир во время чумы. Своими думами поделился он с супругой, Элли. «Не думал я, что война разгорится с такой силой», - сокрушался он. – «Прямо сейчас люди продолжают гибнуть». «Давай не будем об этом», - просила Элли, сжимая ладонь любимого. – «Давай оставим прошлое в минувшем году... и просто насладимся праздником». «Да, хотелось бы хоть не день забыть обо всем», - согласился Ким. Однако даже за праздничным ужином в ресторане не сумел отрешиться он от мрачных дум. «Какие дураки, все они!» - кривя губы, восклицал он, глядя на счастливых, беззаботных, наслаждающихся жизнью людей, их окружающих. «Вот подумай», - обратился он к Элли, встревоженной вспышкой супруга. – «Зачем вообще сражаться на такой крошечной планетке, как наша? Сражаться из страха быть загнанными в угол... Начинай войну донельзя глупо. Продолжать разжигать пламя ее – тоже. Убивать других людей в террористических актах, выражая тем самым протест против военных действий – чистый идиотизм. Все вы – глупцы!» «...Ким, мне жаль того несчастного ребенка», - тихо произнесла Элли, прекрасно понимая, что столь гнетет супруга. – «Но не думаю, что люди в Ущелье думали об этом, взрывая тот генератор. Просто они надеялись быть услышанными, вот и пошли на такой шаг. Если кого и винить, то правительство». «И что, ребенку или тем погибшим легче станет?» - едко отозвался Ким. – «Да, было сложно, но шанс на победу оставался... Будь у нас лучшее оборудование, мы бы одержали верх... Если бы в моем госпитале не прервалась подача электричества, ребенок был бы спасен... А так... пятеро умерло... Как глупо!.. Людям предначертано жить... почему же они так яростно хотят уничтожить друг друга? Воистину, полные идиоты!.. Вот почему генетические дефекты продолжают распространяться в последние годы, и рождаемость продолжает идти на спад. Сейчас человек живет в среднем лишь тридцать лет... Сама природа – планета! – не позволяет людям существовать дольше...» «Я... тоже идиотка?» - тихо поинтересовалась Элли, отрешенно ковыляя вилкой в тарелке. – «Сегодня я проходила обследование в больнице. Мне сказали, что из-за наследственного генетического заболевания я не смогу иметь детей... Я не могу творить жизнь, и уготованы мне лишь смерть и забвение... Значит, я тоже идиотка?..» Пораженный сим откровением, Ким долго молчал, осознавая сказанное. Этой ночью он долго не мог уснуть. Глядя в окно на огни величественного города, размышлял Ким, как возможно дать обреченному, казалось бы, человечеству надежду на выживание. На глупцов, своими руками обрекавших себя на вымирание, ученому было наплевать, но жизнь необходимо сохранить... любой ценой... И тогда пришло озарение... ...Минуло несколько недель, когда Ким, пригласив Элли в свою лабораторию, с гордостью указал ей на девичью фигурку в нанореакторе, назвав ту «жизнеформой, которая избавит человечество от проклятия». «Она еще не пробудилась», - рассказывал Ким супруге. – «Тело это образовано наномашинами, но симуляция сознания еще не была активирована». «Колония наномашин...» - с восхищением протянула Элли, и Ким утвердительно кивнул: «Неважно, как часто мы станем переписывать наследственные коды, угасание наших тел таким образом не остановить. Нужно работать на более глубоком уровне. Мы должны изменить структуру даже не на молекулярном – на атомном уровне, основываясь на той, которой обладаем мы с тобой. И это в этом ребенке... ключ к будущему человечества». «Может, это ангел, который даст нам еще немного времени?» - печально улыбнулась Элли, разглядывая малышку... ...Вернулись воспоминания не только к Фею, но и к Эмеральде. «Давным-давно, ты... Ким... умер...» - вздохнула она, - «как раз перед тем, как погиб этот город... Потому, что солдаты... попытались захватить меня...» «Верно», - подтвердил Фей, а Эмеральда продолжала говорить: «Когда Крелиан захватил меня, он говорил, что я – совершенное произведение искусства, порожденное технологией... Да, я знала, что являюсь искусственным созданием. Мое тело отличается от тел Марии, Марджи... и Элли. Я – имитация человека... но по сути своей – нечто иное. Ким и Элли... называли меня ‘ангелом’». «Ты – ребенок, которого они так желали!» - пояснил малышке Фей. – «Ким – это часть меня, и воспоминания его о произошедшем 4000 лет назад сохранились в моем разуме... дожидаясь того дня, когда дитя, возможности обнять которого Киму так и не представилось, наконец родится». Благодарная Эмеральда благодарила Фея за эти слова, заверив его, что оправдает веру Кима и Элли – родители гордились бы своей дочерью!.. Неожиданно колония наномашин начала преображение... и на глазах пораженного Фей Эмеральда изменилась, представ не ребенком, но молодой девушкой! Сама она сему была только рада, ведь, став сильнее, она сможет оказать товарищам куда более значимую помощь!..
Разя противников, управляющие гирами Фей и спутники его достигли ядра системы, где лицезрели пульсирующий кокон – Деуса, вращалось вокруг которого четыре сияющих сферы – столпы, защищающие возрожденное божество. Атаковав, авантюристы уничтожили заключенные в сферах могущественные сущности, после чего обратили все огневую мощь гиров против Деуса, представшего им гигантским биомеханическим гибридом... И когда с тем было покончено, все гиры авантюристов – за исключением Ксеногира Фея – прекратили функционировать... Очевидно, Зохар перестал снабжать генераторы боевых машин энергией... «А Элли?» - с тревогой спрашивал Фей, глядя на слабо пульсирующий кокон, заключавший в себе уничтоженное усилиями их воплощением Деуса. – «Она должна была отделиться от систем Деуса! Почему же она не являет себя нам?.. Неужто во время сражения мы... причинили ей вред?!» «Фей, успокойся!» - велел юноше Ситан. – «Сенсоры регистрируют наличие некой жизнеформы внутри ядра Деуса. Возможно, это Элли...» Снова и снова взывал Фей к Элли, сознавая собственную беспомощность, не зная, возможно ли отделить сущность любимой от естества совершенного орудия, ее поглотившего... Неожиданно воссияло ядро Деуса, и Ситан с тревогой констатировал поистине невероятное количество энергии, исходящее от него. Как будто нечто, остававшееся заточенным, внезапно обрело свободу и продолжает стремительно наращивать свою мощь... «Волновая Сущность!» - с ужасом осознал Фей. – «Она освободилась от заточения в Зохаре и, наверное, стремится вернуться в высшее измерение, ее породившее». «Если при искажении пространственно-временного континуума будет произведен выброс столь гигантского количества энергии, наша планета будет попросту уничтожена!» - воскликнул Док, и в голосе его прозвучали истерические нотки – что, конечно же, уверенности остальным не добавило. Неужто все, за что сражались они, оказалось впустую, в последнее мгновение одержанная победа обернулась поистине сокрушительным поражением?! «Мы ничего не можем поделать», - обреченно заявил Ситан, подтвердив общие опасения. – «Зохар выведен из строя, а наряду с нами - все наши гиры. На этот раз мы действительно бессильны... Да, это конец!..» Исходящие от ядра Деуса энергетические вибрации нарастали... когда оное неожиданно подняло в воздух, и, проломив земную твердь, устремилось ввысь – в верхние слои атмосферы... «Неужто это Элли?» - не веря глазам своим, выдохнул Фей. – «Элли пытаются увести остов Деуса как можно дальше от нашей планеты! Она собирается пожертвовать собой...» История повторялась; Мать, приносящая в жертву собственную жизнь... ради него... «Живи!» Но нет... Фей не станет покорно наблюдать за сим, ведь жизнь без Элли для него поистине пуста. Его Ксеногир продолжал функционировать, ибо был создан в результате контакта с Волновой Сущностью и не нуждался в Зохаре как источнике энергии. « «Я отправлюсь следом и спасу Элли!» - тоном, не терпящим возражений, заявил Фей, следя за стремительно удаляющейся сияющей точкой – ядром Деуса, покидающим атмосферу планеты... «Это абсурд!» - воскликнул Ситан. – «Даже если ты сумеешь настигнуть Деуса, у твоего гира не хватит энергии, чтобы вернуться назад!» «Это неважно!» - отрезал Фей. – «Я все равно должен это сделать. Если с ней что-нибудь случится... я должен быть рядом...» Барт потребовал, чтобы Фей дал ему обещание непременно вернуться, и когда тот сделал это, удовлетворенно кивнул, обратился к Ситану: «Путь идет, Ситан. Ведь он – единственный, кто способен вернуть Элли». Док вздохнул, молвил: «...Ты прав. Фей, исполни свое обещание...» Еще раз заверив друзей в том, что именно так он и собирается поступить, Фей направил Ксеногир ввысь – прочь из остова Меркабы, от планеты... в открытый космос... где, наконец, настиг Деуса... Фей вновь обнаружил себя в ирреальности, существовали в которой лишь его дух и сущность Деуса. Прежде обратилась к нему здесь Волновая Сущность, теперь же... зрел он Элли, пребывающую в сияющей сфере – казалась которая так близко... и в то же время – недостижимо далеко. «Я... внутри Деуса?» - озадачился Фей, лишь сейчас заметив, что совершенно обнажен – впрочем, как и Элли. «Не совсем», - прозвучал ответ. – «Твое физическое тело было поглощено внешней оболочкой Деуса. В сем же пространстве находится исключительно твое сознание. Конечно, девушка, которую ты видишь перед собой – лишь образ, им порожденный». «Волновая Сущность?» - предположил Фей, но тут же отмел эту версию... узнав голос и незримого своего собеседника. – «Быть не может!.. Крелиан?!» Призрачное лицо слившегося воедино с Деусом исследователя предстало Фею, и изрекла сущность Крелиана: «Путь Сефирота вновь открыт. Ничто не может помешать божеству вернуться в его родную реальность. Зачем же ты пришел, Лакан?» «Я пришел, чтобы забрать с собой любимую!» - отвечал Фей. – «Чтобы освободить Элли! Система Деус уничтожена. Все кончено! Потому... чего же добиваешься ты?» «Время, когда родилось сущее... Место, где все было едино... Я собираюсь вернуться туда!» - пояснил Крелиан в предвкушении. – «Пред зарождением нашей вселенной в волнах высшего измерения все было едино. Именно волны, из него исходящие, породили нашу четырехмерную вселенную. Человечество и человеческие души также были рождены так, и выступают остаточными флуктуациями волн». «И ты хочешь вернуться туда?» - поразился Фей, не ожидавший, что именно такой окажется конечная цель Крелиана.
«Я не утратил веру в людей, как это сделал ты, Крелиан», - отвечал Фей. – «Однажды люди смогут понять друг друга! Я всем сердцем верю в это!» «С чего ты взял?» - отозвался Крелиан. – «Люди никогда не смогут понять и принять друг друга. Ты говоришь, Элли – та, которую ты любишь. Но можешь ли ты утверждать, что вы действительно друг друга понимаете?.. Все люди держат друг с другом определенную дистанцию, называя это ‘взаимопониманием’, ‘духовным единением’ или же ‘настоящей любовью’... Но все это ложь! Людям свойственен самообман, такими уж они созданы». «Но эго отдельно взятого индивида не может определять судьбу человечества!» - возразил Фей. – «У людей есть право избрать свой путь! Именно поэтому наделены они свободой воли!» «А что, если эта так называемая ‘воля’ предопределена?» - вкрадчиво осведомился Крелиан. – «Что тогда?.. Предполагаю, что свобода воли не может быть свойственная столь примитивным жизнеформам. Человечеству просто дозволено существовать в подобном несовершенном состоянии... Именно по причине обладания этой самой проклятой ‘волей’ люди обречены на потери и печаль. Ведь если кто-то обретает что-то, значит, иной это утрачивает... И иначе существовать человечество просто неспособно... Потому я пришел к выводу: сущее должно вернуться в изначальное состояние – когда все было едино. Существовали лишь волны, и ничего боле... И это говорит не мое человеческое это, но воля волн – воля бога!..» «Нам и не нужно быть совершенными», - стоял на своем Фей, пытаясь донести до Крелиана иную точку зрения. – «Именно несовершенство заставляет людей поддерживать друг друга... И в этом – суть человеческого естества... Во взаимопонимании! В единении и любви... Я рад... нет, я горд быть и оставаться человеком! Элли вверила нам грядущее, созданное на основе сделанных нами выборов... И она стремится увести Деуса как можно дальше от планеты. Кроме того, она пытается исцелить твое сердце – твое, кто так стремится к единению с истинным божеством в иной реальности...Неужели ты не понимаешь чувства Элли? Неужто чтобы осознать это, тебе сперва действительно необходимо обрести единение с богом? Я же... понимаю ее... как самого себя... Мы едины с ней... и не нужен нам никакой бог!» «Что ж, докажи», - потребовал Крелиан. – «Яви мне силу человека! Яви мне эту любовь, которая ставим вас вровень с богом...» Предстало Фею порожденное волей Крелиана воплощение сущности Мианг – Уроборос, чудовищное единение женского и змеиного начал. Фей же обнаружил, что вновь находится в кабине Ксеногира, привел в действие оружейные системы... Неведомо, происходило ли противостояние в материальном мире, в ирреальность внешней оболочки Деуса, или же в тенетах собственного разума Фея... Наконец, пало порождение, и предстала Фею сущность Элли, поведав о том, что Крелиан даровал ей свободу. «Его сердце исполнено печали», - молвила она. – «Именно поэтому он так жаждал единения с богом. Дабы иметь возможность вернуть все сущее в изначальную точку. Но сейчас он сказал мне: ‘Ты должна быть с ним’. Он знал... о моих чувствах, о твоих чувствах. Но ни мы, ни он ничего не могли поделать... У него не было иного выбора, кроме как продолжать двигаться вперед, к намеченной цели... даже если это означало утрату всех чувств, утрату того, что делало его человеком! Для него не было пути назад... Прости его... Крелиан любил людей больше всего иного...» «Я... знал это...» - произнес Фей. – «Я знал, какой он на самом деле...» «Фей, прости меня», - молила Элли. – «Я ошибалась... Я думала, принести себя в жертву ради других – правильный поступок. Но действия мои принесли лишь боль и печаль тем, кого я оставила. Ведь пока я остаюсь в душе твоей, жизнь моя не принадлежит лишь мне». «Элли, ты не ошибалась», - возразил Фей. – «Принести себя в жертву ради других – благородное стремление... Любовь расцветает лишь тогда, когда разделяет ее двое. В противном случае она не может быть выражена так, как должно... И именно ты, Элли, заставила меня осознать это. Думаю, это и означает – быть человеком. Я осознаю, сколько это важно... Не знаю, верный ли это ответ или нет... но у нас будет достаточно времени, чтобы подумать над этим... Вопрос, на который Крелиан пытался ответить все эти столетия... Думаю, мы отыщем на него ответ... сами... для себя...» ...Колоссальный выброс энергии знаменовал окончательное уничтожение остова Деуса... ровно как и появление Пути Сефирота, связавшего четырехмерную вселенную с высшим пространством. Взявшись за руки, сущности Фея и Элли устремились в направлении источника света, знаменующего их родную реальность. Понимая, что контакт меж сопредельными вселенными продлится лишь несколько мгновений, они неслись прочь от божественной обители... и все же не успевали... Путь Сефирота начинал разрушаться... Сознавая неотвратимость конца, Фей крепко обнял Элли... но поток разрушительной энергии не затронул две человеческие сущности. Осознали те, что пребывают на островке тверди, возникшем во тьме ирреальности, и сотворил оный никто иной как Крелиан! «Времени мало», - обратился тот к спасенным. – «Это пространство вот-вот будет уничтожено. Боле в сей реальности нет бога, но планета ваша уцелела... Я же давным-давно перестал быть человеком. Я совершил столько грехов, что не в силах продолжать человеческое существование. Единственный, кто сможет простить меня – бог». «Это не так!» - возразил Фей. – «Я уверен, они поймут! У тебя будет предостаточно времени, чтобы обрести воздаяние за свои грехи. Ты сможешь сделать это!» «Остаешься ревнителем мира, Лакан, как и всегда», - улыбнулся Крелиан. – «Но, к сожалению, обратно я не вернусь. Это решение принято мною, окончательно и бесповоротно. Я останусь с богом...» За спиной Крелиана распахнулись белоснежные ангельские крылья, и воспарил он ввысь, дабы ступить в высшее измерение, неведомое и непознаваемое... «Вообще-то, я завидую вам двоим», - прозвучали его последние слова.
И теперь разорван сей цикл, и человечество обрело свободу – и право избирать свою собственную судьбу!..
 1 2 3 4 5 
|
Чемп приветствовал Фея в секторе D, а тот попросил заправилу назвать свое имя... чем вызвал откровенное недовольство головорезов. Чемп же одобрительно кивнул – похоже, новый заключенный не труслив, это радует. «Меня зовут Рико», - представился он. – «Понимаю, что это несколько неожиданно, но мы должны понять пределы твоих сил. Мы называем это Посвящением».
Сотрудники Имперского Бойцовского Комитета препроводили Фея в роскошное обиталище Рико, сообщив, что отныне принадлежит оно новому чемпиону. «А где же прежний хозяин?..» - поинтересовался Фей, и отвечала Рью Кохен: «После завершения финальных боев его гир каким-то образом вышел из-под контроля, врезался в королевскую ложу и был поврежден. С тех пор ничего не было слышно о Рикардо, и никто не видел его после инцидента...»
«Позволительно ли подобное, Каин?»
К ним подошел корабельный врач, приведя с собою молодого человека, представив того «этоном» и отметив, что этим людям нужна его помощь. «Возьми да просто помоги им!» - рыкнул Джесия, смерив юношу взглядом, и тот изумился: «Папа?!. И ты, Прим?!» «Это мой сын Билли», - представил этона Ситану и остальным Джесия.
...Как и предполагал отец Стоун, транспортное судно «Этоса» было захвачено велсами. Твари кишмя кишели на корабле; Билли и спутникам его пришлось потрудиться, чтобы прикончить их.
Стоуна и геблерцев, ведущих за собой малышку, авантюристы настигли на мосту, раскинувшемуся над пропастью, на дне которой простирались руины Зебоима. Епископ тяжело вздохнул: к несчастью, "Стихии" оказались далеко не столь сильны, как он надеялся, и придется тратить драгоценное время на избавление от докучливых преследователей.
Оставив гиры в ангаре, авантюристы вслед за Марией проследовали к элеватору, должному доставить их – по словам тринадцатилетней девочки – в столицу Шевата, Афель Ауру.
Джесия обреченно вздохнул, когда неожиданно противостоять могучему гиру вызвалась малышка Чу-Чу. Заявив, что боги не допустят, чтобы с ней что-то произошло, пушистое создание выбежало из тронного зала, поднялось на одну из самых высоких в столице башен, подле которой завис красный гир.
На балкон поднялся человек, занял место по правую руку от Императора, и Элли шепнула Фею: «Крелиан! Он – истинный правитель Соляриса, но предпочитает держаться в тенях. Это все, что я о нем знаю».
Придя в себя, Элли с удивлением обнаружила, что находится в воздухе – точнее, на металлической ладони Сейбзена. Гир завис в нескольких сотнях метрах от сотрясаемой взрывами платформы Соляриса, к которой и были исполненные тревоги взоры Барта, Ситана и Марии, остающихся подле Элли.
Похоже, то станет им последним сражением – за планету, за будущее человеческой цивилизации... за Элли!
«Лакан...» - произнес тот, - «почему ты не стремишься стать единым с богом? Почему продолжаешь цепляться за этот истерзанный старый мир? Какой смысл ты находишь в столь кратком существовании... причиняешь вред другим, самому себе... чтобы однажды умереть и обратиться в прах? В мире ином же мы можем обрести все то, к чему действительно стремимся... Нам не нужно будет искать любви... ибо пространство сие заполнено любовью божьей».
