2. Воля кристалла

Не успели Ноктис и спутники его отдалиться от Инсомнии, как двигатель «Регалии» заглох, и молодым людям пришлось толкать автомобиль к ближайшей станции техобслуживания «Молот», владельцем которой выступал старый друг короля Региса, Сид Софьяр. Он и его внучка Синди Аурум занялись машиной, и друзьям пришлось выложить за ремонт все наличные деньги, которые у ниха оставались.

Чтобы заполнить дыру в бюджете, они согласились на предложение Синди примкнуть к охоте на монстров, означившихся в опасной близости от станции. А чем еще заняться в окрестных пустошах?.. В сем дикоземье Люциса боевые действия не велись, потому охота оказалась единственным доступным развлечением.

Прикончив неистового двурога, четверо вернулись на станцию Сида, где работы над «Регалией» завершились; машина снова была на ходу. Покинув «Молот», Ноктис и спутники его устремились на юг – к морю, где у причала Галдин надеялись подняться на паром. Игнис включал радио в автомобиле; в выпуске новостей на одном из радиоканалов диктор озвучил официальное заявление, сделанное Лунафреей, Оракулом Тенебрэ, ставшей на сию стезю в возрасте 16 лет. Последняя выражала радость по случаю подписания мирного договора, подтверждала готовность сочетаться браком с принцем Люциса, а также заверяла мирян, что, как и прежде ее мать, останется верна своему долгу Оракула и продолжит навещать города и веси Эоса, благословляя страждущих, пораженных Звездной Скверной.

Ведь, согласно легендам, в древние времена Бахамут, Дракониан, снизошел в мир смертный и благословил народ Тенебрэ, избрав благочестивую деву, наделив ее могуществом звезд. Та стала первым из рода Оракулов – той, кто объединяет землю и небеса; в Эосе Оракулов почитали, и Лунафрея знала о долге, возложенном на нее, и не отступала от стези, ей предначертанной.

...Прибыв в Галдин, четверо оставили «Регалию» на парковке, направились к причалу... когда навстречу им выступил некий мужчина, облаченный в богатые одеяния. «Боюсь, вам не повезло», - лаконично заметил он. – «Паром не ходит... Эх, перемирие ни к чему не приведет...» С этими словами таинственный незнакомец бросил Ноктису монетку, но ее на лету перехватил Гладиолус, протянул принцу, осведомился: «Это что? Сувенир?» «Считайте это своим допуском», - отозвался мужчина, и телохранитель принца нахмурился: «И кто же нам дарует допуск?» «Самый обыкновенный человек», - улыбнулся престранный путник, после чего зашагал прочь от причала.

Действительно, корабли и паром из Альтисии по неведомой причине не заходили в Галдин; причина тому оставалась неведома. Ноктис вздохнул: похоже, им придется провести ночь в местной гостинице, и если на следующей день ситуация не изменится, искать иные способы добраться до земель Аккордо.

Ноктиса окликнул местный журналист, Дино Гиранз. Признав принца Люциса, он поведал тому, что, согласно его источникам, имперцы строго-настрого запретили судам покидать доки Альтисии. Ситуация, судя по всему, в ближайшее время не изменится, и Ноктис имеет все шансы опоздать на собственную свадьбу... Ушлый журналист предлагал принцу сделку: указав Ноктису на карте региона местоположение близлежащего старого рудника, Дино просил принести ему горстку неграненых алмазов... заверяя, что непременно устроит так, чтобы люцианцы добрались до Альтисии в целости и сохранности.

Хоть и претило Ноктису оказаться «принцем на побегушках» у не в меру наглого простолюдина, все же исполнил он поручение того, добрался до рудника, ныне занятого гигантским крылатым монстром. К счастью, тварь мирно почивала, и Ноктису не составило большого труда разыскать алмазы и вернуться с ними в Галдин. Дино принял драгоценные камни как само собой разумеющееся, велев принцу возвращаться утром следующего дня; именно тогда он непременно организует переправу путешествующей инкогнито венценосной особы в Альтисию.

Кроме того, журналист пояснил, что монета, переданная Ноктису таинственным незнакомцем, - символ возвышения Оракула. «Этот парень всем их раздавал», - заметил Дино. – «Наверное, набрал пригоршню в Нифльхейме».

Ноктис и спутники его проследовали в местную гостиницу...

...А поутру ступивший в номер, коий разделяли друзья, Игнис, поведал остальным о падении Инсомнии – событие, о котором уже успели написать все газеты. В одночасье миропорядок изменился, а до глубины души шокированному вестью Ноктису пришлось осознать, что отец его мертв, а королевство обращено в руины. «А свадьба?» - только и смог выдавит он. – «Альтисия?»

Гладиолус предложил спутникам взглянуть на все самим, и уж потом делать выводы и планировать дальнейшие действия. С мнением сим Ноктис согласился, постановив, что они немедленно возвращаются в Инсомнию.

...Казалось, само небо оплакивало обращение в руины столицы Люциса; с утра заволокли его серые тучи, изливающиеся дождем. Игнис уверенно вел «Регалию» по магистрали на север, к столице. В небесах в направлении Инсомнии проносились имперские транспортники, на борту которых находились Магитек-солдаты – роботизированные боевые орудия, походящие на людей.

«Империя лгала», - с ненавистью прошипел Промпто, наблюдая за воздушными кораблями. – «Она предала нас!» «Предположения бессмысленны», - оборвал его практичный Игнис. – «Нам нужна правда». «Но найдем мы лишь ложь – как предложение о перемирии», - скрежетнул зубами Ноктис.

У ворот, ведущих в столицу, имперцы успели организовать заставу, и проверяли каждую машину, направляющуюся в город. Игнис тут же свернул с дороги, остановил «Регалию» в одном из ущелий, предложив остальным забраться на ближайший холм и с высоты оного своими глазами узреть столицу.

Небо темнело от имперских дредноутов, медленно плывущих в сторону Инсомнии, когда четверо разили имперских солдат – как Магитек-образчики, так и самых обыкновенных пехотинцев, - поднимаясь на вершину холма, открылся с которого вид на руины столицы. Ноктис замер; к глазам подступили злые слезы. Игнис включил радио в мобильном телефоне, и в новостном выпуске прозвучала информация о том, что не только король Регис, но крон-принц Ноктис и Оракул Лунафрея названы погибшими.

Слепая ярость вкупе с полнейшей растерянностью, близкой к панике захлестывами Ноктиса. Дрожащими руками набрал он на мобильнике номер Кора Леониса – маршала королевских гвардейцев. «Стало быть, ты жив», - прозвучал спокойный голос легендарного солдата. «Какого черта происходит?» - воскликнул Ноктис, и в голосе его прозвучали истеричные нотки. – «Я здесь, за городом, не могу вернуться назад. В новостях передали, что я мертв – наряду с отцом и Луной!» «Послушай меня», - произнес Кор. – «Я направляюсь в «Молот». Насчет короля... это правда. Если хочешь узнать остальное, ты знаешь, где найти меня».

Все еще пребывая в шоке, Ноктис побрел вниз по склону холма, к «Регалии». Игнису, вновь занявшему место за рулем автомобиля, принц велел брать курс на уже знакомую станцию техобслуживания. Настроение у всех было подавленное. В одночасье их мир рухнул, оставив после себя лишь пустоту – и тягостное ощущение растерянности и неопределенности. Им оставалось лишь достичь «Молота» и понять, как жить дальше... и возможно ли подобное – под игом империи.

Ирис прислала Гладиолусу короткое сообщение: она наряду с иными столичными беженцами направлялась в Лесталлюм. Гвардеец облегченно вздохнул: все это время он боялся, что младшая сестренка погибла в ночном хаосе, обратившем Инсомнию в руины...

Наконец, они достигли «Молота», проследовали на станцию, где лицезрели Сида. Тот, казалось, постарел еще больше и сидел на табурете, уставившись в одну точку. «Кристалл и кольцо короля – вот за чем они охотились», - прошептал он, и Игнис понимающе кивнул: «Все эти разговоры о мирных переговорах были не более, чем предлогом». «Они обвели моего отца вокруг пальца», - с нескрываемой злостью прошипел Ноктис, и Сид резко бросил, обращаясь к принцу: «Не обманывайся. Регги не вчера родился. Люцис проигрывал, и твой старик распорядился ситуацией так хорошо, как только смог. Он знал, что произойдет, и не собирался сдаваться без боя. В итоге... что ж, этого оказалось недостаточно».

Что касается Кора, то, по словам Сида, маршал обещал дождаться принца в одной из королевских гробниц в холмах близ северной заставы. Покинув «Молот», Ноктис и спутники его устремились в означенном направлении, и у ближайшей к заставе придорожной забегаловки были встречены Моникой Элшетт – одной из королевских гвардейцев, но ныне облаченной в гражданские одежды, чтобы скрыть принадлежностью свою к вооруженным силам покоренной державы. Обратившись к Гладиолусу, Моника призналась, что большинство гвардейцев сложило головы в ночной бойне, но выжившие все же сумели вывести леди Ирис из города, и ныне Дастин сопровождает девушку в Лесталлюм.

Следуя в направлении разрушенной заставы, являвшей собой прежде внешние рубежи Люциса, но ныне занятой имперским гарнизоном, Ноктис и остальные слушали все выпуски радионовостей, надеясь узнать хоть какие-то крупицы информации, прольет которая свет на суть нового миропорядка. Но – тишина. В новостях говорили лишь о паломниках, собравшихся в Альтисии, дабы поклониться свадебному платью погибшего Оракула, ибо останки Лунафреи так и не были обнаружены.

В Гробнице Мудрости, близ саркофага одного из королей прошлого, дожидался крон-принца Кор Леонис. «Здесь сокрыто могущество королей, переходящее от прежних – новым через единение душ», - изрек маршал. – «Одна из подобных душ – перед тобой. Обрести могущество предков – твой долг как короля». «Долг короля чего?» - зло прошипел Ноктис; душу вновь поглощало отчаяние – осознание несправедливости произошедшего.

«Сейчас не время ставить под сомнение свою стезю», - молвил Кор. – «Король обязан защищать народ». «И все же он предпочел защитить одного лишь принца», - с горечью бросил Ноктис, смахивая с глаз слезы. – «Такова была его стезя? Отринуть народ, дабы спасти лишь собственного сына?» «И как долго ты собираешься оставаться защищаемым?» - произнес Кор, не выказывая ни крупицы жалости к сломленному принцу. – «Король передал тебе долг защитника». «Передал?» - ядовито процедил Ноктис, все еще не в силах смириться с поступком отца. – «Почему же мне не сказал? Почему стоял и улыбался, когда я уезжал? Почему... солгал мне?»

Он разрыдался; Гладиолус, Игнис и Промпто смущенно молчали, отводя взгляд, один лишь Кор оставался абсолютно невозмутим. «В тот день он не хотел, чтобы ты запомнил его королем», - пояснил маршал. – «В оставшееся ему время он хотел лишь быть твоим отцом. Он всегда верил в тебя. Верил в то, что, когда придет время, ты примешь бразды правления – ради своего народа».

«Думаю, он не оставил мне выбора», - прошептал Ноктис, коснулся саркофага. Каменный меч, возлежащий на нем, обратился в сполох магической энергии, пронзил грудь принца. Сей клинок и ему подобные Ноктис мог призывать лишь силой воли, дабы использовать в бою – оружие послушно материализовалось.

Кор отметил, что меч, обретенный Ноктисом, - не единственное наследие предков, его ожидающее, и принцу надлежит следовать к иной гробнице, сокрытой в холмах неподалеку. Насколько было известно маршалу, всего подобных гробниц тринадцать, однако известно ныне живущим местонахождение лишь немногих. Признался Кор, что заручился помощью охотников, кои прочесывают дикоземье в поисках гробниц и известят его сразу же, как оные удастся обнаружить.

Кор провел четверых в близлежащее Ущелье Кейкатрич, где покинул их, сообщив на прощание, что надеется следить за имперцами, дабы понять, в чем состоят их дальнейшие планы. Спустившись в недра занятого гоблинами да гигантскими инсектоидами подземелья, обнаружили Ноктис наряду с товарищами королевскую гробницу, где обрел принц следующее мистическое оружие.

Связавшись по телефону с Ноктисом, покинувшем подземные пределы, Кор сообщил о том, что империя приступила к сооружению у магистрали, ведущей на запад, новой базы. «Я хочу, чтобы вы вывели этот комплекс из строя», - велел маршал. – «Или мы лишимся доступа к западным землям и гробницам, там находящимся».

Так наследный принц Люциса и верные его сподвижники начали собственное противостояние Нифльхейму. Нанося противнику точечные удары, стремились они ослабить хватку имперцев над землями оккупированного королевства.

Близ имперской базы присоединились к четверке Кор и Моника. Совместными усилиями гвардейцы наряду с принцем и его сподвижниками уничтожили гарнизон, а также покончили с возглавлявший оный офицером, Локи Туммельтом, выступившем против люцианцев в новейшем Магитек-механоиде – «МА-КС Кирасе».

С разгромом заставы путь в западные земли континента Люцис был открыт для путников. Видя принца в действии, Кор одобрительно кивал, сознавая, что юноше боле не нужна его опека и вполне способен он сам за себя постоять. Посему маршал, пожелав четвертке доброго пути, возвращался к наблюдениям за действиями нифов в павшем королевстве.

«Регалия» же устремилась на запад; Ноктис был исполнен решимости не только обрести могущество предшественников, но и вернуть похищенный Нифльхеймом кристалл...

Император Эдолас Альдеркапт, выслушав доклад Равуса, после гибели Глауки принявшего должность главнокомандующего, поинтересовался: «Стало быть, принц избежал смерти. А что кольцо?» «Осталось в руках Лунафреи», - отвечал Равус, стараясь сохранить непроницаемое выражение лица и не показывать, сколь сильную боль доставляет ему обожженная левая рука, ныне сокрытая под доспехом. «Найди и убей ее», - буднично приказал император. – «Кольцо – последнее, что нам необходимо».

Присутствовали в тронном зале Аранея Хайвинд по прозвищу «Драгун» – командующая 87 Воздушной Дивизией Третьей Армии Нифльхейма; Калиго Улдор – жестокий и хитроумный офицер имперской армии, а также иные военные чины.

«Возможно, нам следует взять ее живой», - осмелился возразить Верстел Бесития – известный ученый, возглавлявший исследование и дальнейшее развитие технологии Магитек, позволившей Нифльхейму обзавестись сонмом роботизированных солдат. – «Шестеро владеют силой, кою мы и представить себе не можем. Оракул же обладает ключом для Короля. Она сможет открыть для нас немало тайн, не так ли, главнокомандующий?»

Равус согласно кивнул, постановив, что люди его продолжат поиски принца и Оракула.

Пустоши Лейды остались позади, и ныне «Регалия» неслась по магистрали, прочертившей чарующие своими видами земли Дюскае. Надеялись Ноктис наряду со сподвижниками достичь региона Клейгне, пребывал в котором величественный град Лесталлюм, близ которого – знаменитый Метеор Шестерых, источник энергии. Ведь именно там укрылись беженцы из Инсомнии – в том числе и сестренка Гладиолуса, Ирис. Последняя позвонила Ноктису, заверив, что с ней все в порядке, и заявив, ждет принца в гости.

Бежали дни... странствие продолжалось...

Наконец, четверка прибыла в Лесталлюм, устремилась к гостинице, в которой дожидалась их Ирис. В сих пределах частенько случались подземные толчки, и каждый из подобных сопровождался для Ноктиса вспышкой головной боли – феномен, который сам он не мог для себя объяснить.

Той же ночью Ирис долго рассказывала о нападении имперцев на Инсомнию, об атаке на Цитадель... ровно как и о том, что большинство горожан сумели выжить в случившемся светопреставлении. «А еще я слышала, что в момент нападения в городе оставалась леди Лунафрея», - молвила Ирис. – «И, судя по всему, она покинула столицу на следующий же день».

...Проснувшись на следующее утро, друзей Ноктис в отведенных им номерам не обнаружил. Ирис заявила, что вышли они прогуляться, и предложила принцу то же самое – когда еще выпадет возможность полюбоваться городскими пейзажами Лесталлюма?..

Наведались они на городской рынок Партеллум, после прогулялись близ электростанции, работали на которой лишь женщины, и, наконец, достигли смотровой площадки, откуда открывался прекрасный вид на окрестные равнины провинции Клейгне, в центре коих пребывал Диск Котесса – место падения Метеора, случившееся в далекую «эпоху богов». Ныне в центре кратера высилось внушительных размеров кристаллическое образование.

Во время прогулки Ирис то и дело бросала на Ноктиса взгляды, полные обожания; крон-принц старательно делал вид, что не замечает их... Наконец, дворе вернулись в гостиницу, в холле которой Игнис, Промпто и Гладиолус вели оживленную беседу с двумя уроженцами Инсомнии, прибывшими в город вместе с Ирис: весьма сведущим в истории и легендах Эоса пожилым дворецким дома Амисития – Джаредом Хестером, и его внуком, Талькоттом Хестером. Последний штудировал местные предания... как то – легенду о мече, сокрытом в пещере за водопадом. Может ли оказаться, что относилась она к одной из сокрытых гробниц королей Люциса?..

Единственные водопасы в Клейгне истекали из озера Лох Триоцесс, и скрывались за ними извилистые тоннели ледяных пещер Грейшир. Посему четверо, не мешкая, заняли свои места в «Регалии», устремившись к означенным пределам.

Действительно, внутренние пределы каверн были скованы льдом, и по неведомым причинам было здесь жутко холодно. Разя монстров, избравших пещеры своим жилищем, Ноктис и спутники его следовали в подземные глубины, где означилась королевская гробница, и обрел принц способность призывать следующий из легендарных клинков правителей Люциса.

Когда четверо покинули пещеры, земля содрогнулась вновь, и Ноктис застонал от неожиданно нахлынувшей головной боли. Но вместе с ней пришли и образы: Диск Котесса... Метеор... Пристальный взор некоей могущественной сущности... О сем Ноктис не преминул поведать верным друзьям, с тревогой взирающим на него... Как бы то ни было, первым делом надлежало вернуться в Лесталлюм, а уж после определить план дальнейших действий.

В городе Ноктис и спутники его вновь повстречали таинственного незнакомца, коий прежде передал им монетку у парома. «Из глубин взывает Археан», - патетически процитировал он, - «но глухи к гласу божьему остаются смертные. Корчась от боли, король опускается колени». С нескрываемым подозрением воззрился принц на улыбающегося мужчину, а Промпто поинтересовался: «И как же нам вновь поставить его на ноги?» «Вам нужно просто ответить на зов», - констатировал очевидное незнакомец. – «Нанести визит Археану и выслушать его».

Назвавшись «Ардином», мужчина вызвался сопроводить принца наряду со сподвижниками к Диску Котесса, и молодые люди, хоть и не доверяли незнакомцу, все же согласились последовать за ним. Ардин занял место за рулем своего старенького автомобиля, Ноктис же и остальные забрались в «Регалию».

Покинув Лесталлюм, две машины устремились по магистрали в направлении Диска Котесса. Утверждали легенды, что в центре оного пребывает Титан – Археан, и на плечах своих на протяжении тысячелетий держит он Метеор, не позволяя тому коснуться земли.

Что касается незнакомцы, то четверо никак не могли понять, кто он и какими мотивами руководствуется. Имперец? Люцианец?.. Выглядит он вполне дружелюбно, но уж слишком своевременно встречается им на пути да предлагает помощь...

На ночь путники остановились в придорожном кемпинге Коерникс, а поутру продолжили путь. Диск Котесса ограждала высокая стена, возведенная в сих пределах ради безопасности мирян. Но Ардин, приблизившись, произнес «Тук-тук! Это я!», и врата, ведущие к кратеру, приглашающе распахнулись. Промпто опешил: «Так можно было?!»

Ардин простился с Ноктисом и его товарищами, и те, оставив «Регалию» у врат, продолжили путь пешком. Стены кратера испещряли древние руины – к тому же, означилась здесь очередная королевская гробница, где обрел Ноктис следующий магический меч.

Вновь содрогнулась земля, и принц, застонав от нестерпимой боли, пал на колени. Пробудился могучий Археан, на плечах коего оставалась гигантская глыба Метеора, вперил взор в Ноктиса, произнес что-то на неведомом языке. А после протянул руку, пытаясь схватить принца, но тот увернулся, и Титан принялся наносить удары по земной тверди.

Не удержавшись на ногах, Ноктис рухнул в образовавшуюся пропасть, но в последнее мгновение Гладиолус схватил принца за руку, спасая от верной гибели в пламенных глубинах.

Титан продолжал бесноваться, и четверке пришлось принять бой, выбрав в качестве цели левую руку исполина, которой пытался тот наносить удары. Над кратером появились имперские транспортные корабли, и солдаты, десантировавшись, установили окрест пусковые установки, принявшись поливать Археана огнем.

Наконец, четверке героев удалось отсечь Титану левую руку, и божество вперило взор в Ноктиса. В разуме того возник образ Луны, обращающейся к Археану... «Ты говорил с ней?» - поразился Ноктис. – «Так вот почему...»

Гигантская фигура Титана воссияла, и потоки энергий устремились от нее к принцу... В следующее мгновение Археан исчез... ровно как и Метеор. Земля заходила ходуном под ногами четверки... Неведомо, удастся ли им пережить это светопреставление...

Подле Ноктиса и спутников его завис один из имперских транспортников; люк его распахнулся, и возник в нем никто иной как Ардин. «Ну вот мы и снова встретились!» - улыбнулся мужчина. – «Позвольте же мне представиться как подобает. Ардин Изуния». «Имперский канцлер Изуния?» - поразился Игнис, и тот поклонился: «К вашим услугам. И, что более важно, пришел к вам на помощь. Я вывезу вас отсюда. Хотя вы, конечно, можете попробовать выжить самостоятельно... но скорее всего погибните под завалами».

Выбора у молодых людей не наблюдалось. Земная твердь раскалывалась, ввысь взметались потоки лавы...

В последующие дни на магистралях, ведущих в Дюскае, появились имперские блокпосты. Главнокомандующий Равус сделал официальное заявление о том, что Цитадель Инсомнии была атакована инсургентами, противившимися подписанию мирного договора, и ныне укрываются они в Дюскае; имперцы же продолжат как искоренение сих самопровозглашенных «бойцов сопротивления», так и восстановление Инсомнии. Что касается подземных толчков в регионах Дюскае и Клейгне, то причиной их выступал пробудившийся Археан, но имперцы сумели разрешить проблему, и, согласно донесениям, Титан исчез из Диска Котесса.

Верный данному обещанию, канцлер Изуния доставил четверку путников к некоей ферме по разведению чокобо, где и оставил их. К сожалению, у ворот, ведущих к Диску, «Регалии» не обнаружилось. Связавшись с Синди по телефону, Ноктис просил девушку сделать запросы в окрестные гаражи и станции техобслуживания – быть может, машина остается в одном из этих мест. А пока четверке, лишившейся транспортного средства, остается лишь ждать...

Разыскал Ноктиса Умбра – один из Божественных Посланников, принявших обличье пса. Умбра и Прина относились к таковым, и выступали верными питомцами Лунафреи, обладавшими способностями перемещаться во времени и пространстве. На протяжении долгих лет исполнял Умбра свой долг как Посланника, доставляя сообщения от Ноктиса к Лунафрее, и обратно. Насколько было ведомо смертным, число Божественных Посланников – 24, и доносят они волю Шестерых до мирян.

Приблизившись к Умбре, лицезрел Ноктис возникшую пред ним женщину, узнал в которой Жентиану, Посланницу; глаза ее все время оставались закрыты, как будто пребывала сущность во сне. «Выслушай меня, о Король Камня», - изрекла она, обращаясь к принцу. – «Благословление Ниспосылающего Бури откроет к Камню путь. Оракул следует туда во имя своего Короля». «Луна?» - изумился Ноктис. – «Где она?» «Око Бури», - прозвучал загадочный ответ. – «Когда соглашение будет заключено, Оракул и кольцо станут ожидать своего короля у Стены Воды».

Жентиана исчезла; Игнис объяснил изумленным Промпто и Гладиолусу, что она – дух, верный Оракулу. Подобно тому, как Оракул говорит с богами за смертных, сущности, рекомые «Посланниками», говорят со смертными за богов.

Заметив блокнот, притороченный к ошейнику Умбры, Ноктис раскрыл его, прочел сообщение от Лунафреи: «Мыслями я с тобой, Ноктис». На протяжении всех этих лет они писали друг другу короткие записки, а верный Умбра доставлял их. Вот и сейчас принц в ответном сообщении заверил Луну, что вскоре они непременно будут вместе.

Мыслями он вернулся в то далекое время двенадцать лет назад, когда вместе с отцом гостил в Тенебрэ, исцеляясь от тяжелого ранения. Луна рассказывала ему о мироустройстве, о богах... о кристалле. «Кристалл был дарован людям, чтобы познали они процветание», - говорила девочка. «Но почему тогда он находится именно в Люцисе?» - спрашивал Ноктис, и отвечала Лунафрея: «Короли Люциса не просто используют кристалл, они оберегают его. Назначение кристалла – короновать Короля Света. И сохранение кристалла до того, пока не случится это, - долг правящего рода Люциса. Ведь лишь Истинный Король, назначенный кристаллом, сможет очистить нашу Звезду от ее Скверны». «И я – Избранный?» - удивился Ноктис, не в силах поверить в услышанное, хоть о предположении сем - или факте? - ему было ведомо с пятилетнего возраста – когда откровение сие было явлено кристаллом. – «Думаешь, я смогу?» «Как Оракул, я сделаю все, чтобы это случилось», - заверила принца Луна. – «Поддержать короля – священный долг Оракула».

Голос Жентианы продолжал звучать в разуме Ноктиса; говорила Посланница, что должен принц следовать туда, куда бьет молния с небес – таким образом приблизится он к Свету. Предупреждала, что враг стремится помешать возвышению Истинного Короля, и станет чинить тому всевозможные препоны.

Вспоминал Ноктис свою первую встречу с ней сущностью, которая возникла в Тенебрэ при рождении Лунафреи и с тех пор оставалась подле Оракула, оберегая ее и наставляя. Жентиана не вмешивалась в дела смертных, лишь направляла короля и Оракула по путям, им предначертанным.

Тогда Жентиана просто возникла в отведенных ему покоях в Тенебрэ, представилась «Посланницей». «Отрадно, что король и Оракул столь дружны», - заметила она. – «Судьба всего мира может зависеть от этого»,

И четверо выступили через дикоземье Дюскае - туда, где высились рунические камни Рамуха, Фулгариана, - следующего из пробуждаемых Оракулом астралов, чье благословение Ноктису надлежало обрести. Ведь наверняка Лунафрея навестила Археана сразу же, как покинула Инсомнию, после чего пробудила Рамуха, а затем устремилась к Левиафан, Гидраеан. Молит она Шестерых испытать Ноктиса, а после – даровать ему благословение, ведь однажды суждено принцу стать Королем Света, явление коего предопределено издревле. Ведь прежде, в незапамятные времена, король древности сражался на стороне Шестерых, изгоняя тьму из мира.

По пути Гладиолус тщетно пытался дозвониться до сестры – мобильник Ирис был отключен, и старший брат ее начинал тревожиться.

Отыскав рунические камни и пробудив магию, Ноктис тем самым снял магические печати с Фосио – лощины в восточных пределах Дюскае. Именно там находится последний рунический камень, и коснуться его надлежит Ноктису – на том настаивала Жентиана, голос которой продолжал звучать в разуме принца.

Четверо спустились в означившуюся в лощине пещеру, где, помимо прочих монстров, означилась огромная нага. «Мой малыш», - выло ужасающее создание, обратив взгляд немигающих желтых глаз на струхнувшего Промпто. – «Верните моего малыша...»

Герои сразили сие порождение, после чего Ноктис, приблизившись к третьему руническому камню, высвободил энергии того, завершив таким образом испытание Рамуха и обретя его благословение. В то же мгновение гроза, свирепствовавшая над Дюскае, прекратилась.

С Ноктисом связалась Синди, поведав, что «Регалию» удалось обнаружить на имперской базе в крепости Арахеоле, возведенной в годы Старой Войны. Ныне все больше нифов пребывает в регионе, усиливая и без того внушительный гарнизон.

Наверняка имперцы собираются доставить «Регалию» в Нифльхейм – и Ноктис сотоварищи собирались этому непременно воспрепятствовать: странствовать на своих двоих или верхом на чокобо им уже порядком наскучило. К тому же, если порт Галдина все еще закрыт, надлежит им добраться до иного портового городка, Каэма, дабы пересечь море и достичь Альтисии.

Под покровом ночи Ноктис и товарищи его устремились к имперской базе, отметив, что открытое нападение на нее равносильно гибели: на территории крепости пребывало немало солдат, а так же единиц боевой техники, в том числе – Магитек-механоиды.

Обнаружив в одном из ангаров «Регалию», молодые люди вознамерились сперва вывести из строя Магитек-генератор, снабжавший Археоле энергией... но были обнаружены имперцами. Вынужденные принять бой с превосходящими силами противника, герои сражались, не щадя себя... когда Рамух отозвался на зов Ноктиса, и, воплотившись над крепостью, обрушил на нее молнии.

Генератор был уничтожен; множество солдат погибло. Империи был нанесен сильнейший удар... Четверо устремились было к ангару, где оставалась «Регалия», когда путь им преградил никто иной, как главнокомандующий Равус Нокс Флерет. «Давно не виделись, Ноктис», - процедил Равус, вперив горящий ненавистью взгляд в крон-принца Люциса. – «Вижу, ты обрел могущество Бури. Но о последствиях не задумывался».

Равус готов был прикончить всех без исключения дерзких, поспевших бросить столь открытый вызов могуществу Нифльхейма... когда в ангар ступил канцлер Изуния, и главнокомандующий отступил, повинуясь его жесту. «Я здесь, чтобы помочь вам», - дружелюбно обратился Ардин к Ноктису, не обращая ни малейшего внимания на Равуса, скрежещущего зубами в бессильной злобе. – «Я заберу армию. И в следующий раз мы встретимся уже за морем. Так что прощайте, Ваше Величество, и удачи в пути».

Сделав знак Равусу следовать за собой, Ардин устремился прочь; четверо провожали канцлера глазами, не зная, как следует воспринимать им этого престранного индивида. Уже второй раз он приходит им на помощь... но почему? Какие цели преследует?..

Игнис занял место на рулем «Регалии», вывел автомобиль на магистраль, ведущую к Лесталлюму – надлежит разыскать Ирис, выяснить, почему та до сих пор не отвечает на звонки. По радио в новостях сообщили о том, что патрули имперцев на дорогах Дюскае исчезают, ровно как и покидают нифы свои базы и комплексы в регионе. Похоже, прав был Ардин, и имперцы действительно выводят войска с оккупированных земель, приступив к формированию временного правительства в Инсомнии, займется которое восстановлением порядка на землях Люциса.

По возвращении в гостиницу Лесталлюма застали герои Ирис и Талькотта. Сдерживая рыдание, рассказали те о визите имперцев, разыскивавших принца Люциса, и о расправе тех над стариком Джаредом. Обещал Ноктис мальчугану: Нифльхейм сполна заплатит за содеянное!

Конечно, не могло быть и речи, чтобы оставить Ирис и Талькотта в Лесталлюме. Проведя ночь в гостинице, следующим же утром четверо наряду с Ирис покинули город, устремившись к южным пределам Клейгне, где под мысом Каэм пребывала подземная пристань; Талькотта молодые люди отправили в Каэм вместе с Сидом и Синди.

С давних пор швартовались в Каэме королевские суда Люциса, и одно из таковых, прежде принадлежавшее королю Регису, остаются у пирса. Надеялся Ноктис, что Сид и Синди сумеют привести старое судно в порядок, и на борту его он с товарищами сможет переправиться через море и достичь Альтисии.

К вечеру путники сделали остановку в небольшом городке у реки Веннат, Старом Лесталлюме – старейшем поселении в землях Клейгне. Подле оного оставалась имперская база – форт Воллери, и Ноктис вознамерился свершить отмщение за гибель Джареда, захватив в плен командующего гарнизоном и уничтожив генератор, питающий комплекс.

Дождавшись ночи, четверо проникли на территорию форта, гарнизоном которого верховодил Калиго Улдор; именно он допрашивал Джареда в Лесталлюме, и приказал подначальным казнить упрямого старика... Дождавшись, когда командующий останется в одиночестве, Ноктис атаковал его, нанес удар по затылку, после чего приказал Игнису вытащить пребывающего без сознания имперца за территорию базы и передать охотникам.

Сам же принц наряду с Гладиолусом и Промпто взорвал генератор, вознамерился было покинуть Воллери... когда путь троице преградила Аранея Хайвинд. Бывшая наемница, а теперь – имперский офицер стремительно атаковала люцианцев, мастерски управляясь с копьем, однако те сумели выдержать натиск ее. Критически оценив свои шансы на выживание, Аранея предпочла ретироваться, пообещав Ноктису, что однажды они непременно встретятся снова, и исход поединка их будет совсем иным.

Вернувшийся Игнис мрачно сообщил, что Калиго сумел бежать от охотников... Как бы то ни было, генератор форта Воллери был уничтожен, и удар, нанесенный нифам, оказался весьма чувствителен.

...Поутру герои продолжили поездку к мысу Каэм, и вскоре достигли цели. У старого маяка приветствовала их Синди, поведав о том, что присоединились к ним гвардейцы – Дастин и Моника, и общими усилиями восстанавливают они старый корабль короля Региса. Вот только для завершения работ и замены насквозь проржавевших частей необходима им редчайшая руда – мифрил.

Впрочем, любознательный Талькотт прочел в одной из книг покойного деда о древних руинах близ озера Весперпул, возможно в которых отыскать мифрил. По последним данным, сейчас в окрестностях хозяйничают нифы, но когда это останавливало Ноктиса и его верных товарищей?..

Обратившись к принцу, Гладиолус заметил, что не сможет сопровождать его в поисках мифрила – надлежит ему заняться одним личным делом, не терпящим отлагательств. Подробности здоровяк предпочел не рассказывать, а принц лезть в душу к нему не пожелал – что ж, отправятся к Весперпулу втроем.

...Проведя в Каэме и окрестностях несколько дней, Ноктис, Игнис и Промпто отправились в северные пределы Клейгне. По пути встречались им имперские патрули на дорогах, но троица безжалостно расправлялась с нифами. Миновали они знакомую пещеру за водопадом, продолжили движение на север... и, наконец, достигли рощи Стейлифф.

Здесь приветствовал их никто иной, как канцлер Изуния. «Какой приятный сюрприз», - улыбался канцлер, хотя полагал Ноктис, что никакого сюрприза в их появлении для этого странного индивида не было. Признался Изуния, что находится здесь, подле руин наряду со своими имперскими друзьями, но обещал замолвить словечко за принца Люциса и его спутников, справедливо опасающихся ловушки.

Следуя в направлении каменных врат, Изуния непринужденно болтал, спрашивая, уж не за мифрилом ли пожаловали гости. У врат стояли на страже уже знакомая Ноктису наемница – Аранея Хайвинд, и два ее подручных солдата – Биггс и Ведж.

Перемолвившись парой слов с Аранеей, Изуния сделал знак люцианцам приблизиться. «А, так это вы, стало быть, ‘новобранцы’, готовых прислали сюда на ‘обучение’», - усмехнулась наемница, поддерживая странную игру канцлера. – «Прекрасное прикрытие, беглый принц. Но расслабьтесь, новобранцы. Бывшей наемнице нет смысла выдавать вас. Более того, мне заплатили за сопровождение вас...»

Биггс и Ведж не заметили подвоха, а канцлер, продолжая загадочно улыбаться, отошел в сторону, позволяя Ноктису, Промпто, Игнису и Аранее проследовать в руины. По неведомой причине вход в оные открывался лишь ночью, посему, дождавшись темноты, четверо устремились в сей загадочный комплекс, возведенный в незапамятные времена поселенцами Солхейма, поклоняющимися Ифриту, но ныне занятый лишь монстрами.

Довольно скоро обнаружили четверо, что руины простираются под водами озера Весперпул, однако странная магия не позволяет тем затопить комплекс. Народ Солхейма считал воду стихией смерти, именно поэтому сей древний мавзолей был построен здесь.

«Что здесь понадобилось империи?» - спрашивал проницательный Игнис, обращаясь к Аранее, и та отвечала: «Демоны. Империя обращает их в оружие. Уверен, вы повидали таковых немало. Сражались, наверное, с Магитек-солдатами? Они созданы из демонов в наших лабораториях».

«Вообще, в последнее время с империей что-то не так», - продолжала изливать душу Аренея. – «Возможно, мне стоит покинуть ее». «И чем займешься?» - поинтересовался Промпто. «Да чем захочу», - пожала плечами Аранея. – «Я была прежде наемницей. Может, сплочу за собой людей и начну охотиться на демонов, принесет неплохие деньги».

“А что не так с империей?» - спрашивал Игнис, раз уж спутница их оказалась на удивление откровенно. «Император и главнокомандующий, для начала», - процедила та. – «И этот канцлер, пытающийся казаться для всех очаровательным. Терпеть его не могу».

Спустившись в глубины руин и сразив обитавших там монстров, обнаружили путники мифриловую руду, после чего покинули подводный комплекс. Аранея поздравила «новобранцев» с успешным завершением их «обучения». «Впереди у вас непростой путь», - молвила она на прощание, - «и не позволяйте никому давать вам советы о том, как надлежит его пройти». Игнис поблагодарил Аранею за помощь, но та лишь хмыкнула в ответ.

Ноктис и двое спутников его, связавшись с Синди, известили ее о том, что удалось им обрести мифриловую руду. Девушка велела молодым людям возвращаться в Лесталлюм и передать руду ее знакомой Холли Теуль – инженеру, работающей на электростанции «Эксинерис».

Аранея, исполняя волю канцлера, с готовностью предложила доставить троицу в Лесталлюм на имперском транспортном корабле. Не понимая, отчего Изуния так печется о них в то время, как иные имперцы стремятся прикончить или взять под стражу, молодые люди, тем не менее, поднялись на борт судна.

Гладиолус, после встречи с Равусом осознавший, что слаб и не может обеспечить принцу должную защиту, связался с Кором Леонисом, прося того о встрече.

Намеревался Гладиолус спуститься в пещеру в ущелье Тэплар, обитал в коей Гилгамеш, Мастер Клинка – древняя сущность, весьма искусная во владении мечом. Встретившись со Щитом, рассказывал Кор, что пещеры сии обнаружили они тридцать лет лет назад; с тех пор немало экспедиций спускались в подземные глубины, и из множества авантюристов выжил лишь один – он сам. Кор прошел испытания Гилгамеша, и теперь оные собирался превозмочь Гладиолус – чтобы стать сильнее.

Кор не стал отказывать юноше в просьбе: Гладиолус или умрет, или выживет... в любом случае – это его осознанный выбор. Потому Бессмертный сопроводил молодого человека к пещере, сокрытой в южных пределах Люциса. Витало здесь множество неупокоенных душ, и шептали они, что предстоит дерзкому испытание, пройдя которое, обретет он честь называться ‘Щитом короля’, и унаследует древние силы. «Это – люди Мастера Клинка, преданные ему в смерти так же, как и в жизни», - заметил Кор, следуя по извилистым пещерным коридорам.

В обшиной каверне сразили Кор и Гладиолус огромного змея, бруннрсормра, после чего предстал им сам Гилгамеш. «Пришел доказать, что достоин моего титула?» - осведомился Мастер Клинка, вперив взор в Гладиолуса, и тот не дрогул, кивнул: «Да. Я готов пройти Испытание Гилгамеша». «И зачем же?» - вопросил тот, и отвечал Градиолус: «Чтобы обрести силу».

Гилгамеш атаковал; с легкостью тесня Гладиолуса, говорил он о том, что одной лишь грубой силы недостаточно, и Щиту короля необходим, помимо прочего, цепкий ум. «Великое зло угрожает народам твоего мира», - произнес Мастер Клинка, повергнув противника и отступая. – «Защитить их смогут лишь Король Королей и его верный Щит. Все недостойные и малодушные пали здесь от моего клинка. Если же не страшишься ты смерти, иди вперед и докажи, чего стоишь».

Гилгамеш исчез, а Гладиолус и Кор продолжили спуск в подземные недра. Рассказывал маршал, что, что мнению Мастера Клинка, слабаки недостойны жить – не то чтобы именоваться «Щитами». «Все они – глупцы, поплатившиеся за свою дерзость», - говорил Кор, и, помедлив, добавил: «Таким же глупцом был и я, и был наказан». «Но ты не был убит», - заметил Гладиолус. – «Может, ты оказался недостоин стать Щитом, но он посчитал тебя весьма достойным, раз оставил в живых». «Может, так, а может, и нет», - отмахнулся Кор, не желая развивать эту тему. Ведь тогда он, оный и бесшабашный, впервые встретился со смертью... выжил, и получил после этого прозвище «Бессмертный».

Что до Кларуса, то он испытание сие не проходил. По словам Кора, предводитель гвардейцев боялся оставить свое место подле короля, ведь слабел тот, будучи вынужден поддерживать заклятие Стены.

Кор держался позади, позволяя спутнику проходить испытания Мастера Клинка в одиночку. Так, Гладиолус разил могучих монстров и мертвяков, обитавших в сих подземных пределах, и души усопших наделяли воина своими энергиями, а также знанием о боевых навыках, коими обладали они при жизни. Силы Гладиолуса все возрастали, и становился он подобен Щитам древности, кои защищали своих монархов в эпоху непрерывных войн.

Проход в следующую пещеру был запечатан кристаллическими образованиями. Кор выступил вперед, вытащил из ножен свой клинок. Оружие воссияло, и кристаллы разошлись в стороны, открывая проход. «Кларус попытался бы остановить тебя – так же, как и меня много лет назад», - произнес Бессмертный, обращаясь к спутнику. – «Но тот, кто стремиться называться Щитом, может рисковать жизнью лишь ради своего сюзерена, и никого иного – даже самого себя. ‘Ты собираешься рискнуть всем, зная, что не обретешь ничего?’ – сказал он тогда мне. И он был прав: я едва выжил, и не приобрел ничего. И я в последний раз предупреждаю тебя о смертельной опасности – так же, как твой отец предупреждал меня».

Ступив в пещеру, Гладиолус лицезрел множество мечей, клинки которых были погружены в землю – наверняка принадлежали они тем смельчакам, отваживались которые бросить вызов могучему Гилгамешу в предыдущие годы и столетия... И сей однорукий Мастер Клинка предстал Гладиолусу, постановив, что противник его слишком уж полагается на грубую силу – что говорил о слабости духа и страхе.

Поединок начался... Гилгамеш был вынужден признать, что Гладиолус действительно силен... Одержав верх в сем тяжелейшем противостоянии, поверг Щит Мастера Клинка, признался: «Ты прав: я испытываю страх. Страх того, что, быть может, я не гожусь для роли, мне уготованной. Может, у меня сил в избытке, а вот ума недостаточно, но все же я стану защищать Нокта так, как умею».

«Что ж, речи истинного Щита короля», - признал Гилгамеш. – «Тот, кто отрицает собственные слабости, не может именоваться Щитом, но ты, примирившись с самим собой, доказал, что достоин того. Избранный должен быть счастлив иметь рядом такого защитника, как ты».

Мастер Клинка протянул Гладиолусу свой меч, и молодой человек с изумлением лицезрел на рукояти клинка знакомый символ королевских гвардейцев. «Я забрал его у человека, впечатлившего меня своей силой воли», - изрек Гилгамеш. – «Именно этим мечом он отсек мне руку».

С благодарностью приняв дар Мастера Клинка, Гладиолус покинул пещеру, вернувшись к дожидающемуся его Кору Леонису. Стало быть, на протяжении последних трех десятилетий сражался тот оружием самого Гилгамеша – величайшего воителя древности, Щита самого Короля-Основателя Люциса!

Гладиолус был готов исполнить свой долг – вернуться к наследному принцу Люциса и стать Щитом для него в грядущих испытаниях...

...В Лесталлюм Ноктис, Промпто и Игнис прибыли глубокой ночью, простились с Аранеей, после чего устремились к электростанции, у входа в которую встретила их Холли. Поведала последняя, что ныне комплекс заполонили демоны, и если повредят те генераторы внутри электростанции, весь город может взлететь на воздух!..

К несчастью, с собой у Холли был лишь один костюм, предотвращающий радиационное заражение, без которого ступать в пределы электростанции чревато. Облачившись в оный, Ноктиc наказал Промпто и Игнису дожидаться его снаружи, сам же проследовал внутрь комплекса, где повстречал воина, разящего демонов.

Вдвоем они покончили со всеми без исключения порождениями, после чего спешно покинули электростанцию. Воин снял шлем костюма, и Ноктис с удивлением узнал в нем Гладиолуса. Последний признался, что, обескураженный тем, с какой легкостью Равус поверг его, вознамерился стать сильнее, и последние дни посвятил интенсивным тренировкам.

Холли тем временем обработала мифриловую руду и передала принцу обработанный мифрил, необходимый для восстановления судна. Четверке предстояло возвращение в Каэм...

На этот раз место за рулем занял Промпто. Последнего управлять автомобилем пускали редко, потому парень наслаждался каждым мгновением. Беззаботно болтая, не обращал он внимание на вновь дремлющего позади Ноктиса, то и дело порываясь сделать музыку, льющуюся из радио, погромче.

«Следи за дорогой», - то и дело ворчал Игнис... когда Промпто неожиданно резко крутанул руль, машины вылетела на обочину и остановилось. Как оказалось, юноша вовремя заметил на дороге щенка; на задней лапке того виднелась кровь – поранился о колючку. Выскочив из машины, Промпто бросился к песику, взял его на руки.

Мыслями унесся он в прошлое, в школьные годы. Был он тогда самым что ни на есть увальнем – толстым, неповоротливым... и очень, очень одиноким. Каждый день возвращался он в пустой дом на окраине Инсомнии, по пути делая разнообразные фотографии, ужинал, ложился спать, а поутру – снова в школу. Время от времени встречал он в школьных коридорах принца Ноктиса, с которым в ту пору они не были знакомы, но и наследник престола держался особняком от остальных.

Однажды, возвращаясь домой, Промпто обнаружил на пороге своего дома маленькую белую собачку, на лапке которой запеклась кровь. Мальчик перевязал лапку, забрал собачку в дом, напоил молоком. Тревожился: наверняка где-то переживает о псинке ее хозяин, надо быть объявление о находке!.. Но сегодня - впервые за долгое время – не чувствовал он себя таким одиноким.

И теперь Промпто каждый день спешил из школы домой, дабы поиграть с дожидающейся возвращения его собачкой, назвал которую он «Малышкой»... Но однажды ночью та исчезла. Напрасно Промпто обыскал все соседние кварталы – Малышка как в воду канула...

А спустя некоторое время, Промпто, возвращаясь домой, машинально проверил почтовый ящик, и к вящему своему изумлению обнаружил письмо – от девушки, Лунафреи Нокс Флерет. «Дорогой Промпто!» - значилось в нем. – «Надеюсь, ты пребываешь в добром здравии. Я узнала, что это ты нашел мою собаку, Прину. Когда она потерялась, мне было очень грустно. Но благодаря тебе мы теперь снова вместе, и я очень благодарна. Я отправила Прину к принцу Ноктису. Вы же с ним, кажется, друзья? Говорят, ему некогда играть с другими ребятами, так что вы с ним, наверное, редко видитесь. Но все равно – я надеюсь, ты будешь ему хорошим другом».

Послание Лунафреи изумило Промпто: он, простолюдин, может водить дружбу с наследником престола?.. И все же девушка, похоже, рассчитывала на него, Промпто, и тот не мог обмануть ее ожиданий.

Каждый день после занятий в школе Ноктис на одном и том же месте дожидался прибытия машины из Цитадели. И однажды Промпто, собрав всю волю в кулак, решился подойти к принцу, но оступился, рухнул наземь. Протянув руку, Ноктис с улыбкой помог увальню подняться, констатировав: «Тяжелый ты!» После чего, помахав рукой, ушел по своим делам.

Обескураженный, Промпто, тем не менее, решимость не утратил. Он знал, что однажды они с принцем непременно подружатся. Потому начал он с ежедневных пробежек, перешел на здоровое питание – без устали работал над собой...

Усилия оправдались спустя лишь несколько лет, когда Промпто и Ноктис учились уже в старшей школе. Именно тогда Промпто, сбросивший к тому времени весь лишний вес, решился вновь заговорить с принцем, и тот сразу же узнал его. То стало началом их дружбы...

...Промпто закончил смазывать раненую лапу собаченки целительной мазью, после чего отпустил песика, и тот тут же скрылся в зарослях – ибо там дожидались его мама и братья. Юноша вернулся в машину, и та тронулась с места; путешествие в Каэм возобновилось. Мечтал Промпто, что, оказавшись в Альтисии, он наконец-то познакомится с Лунафреей – девушкой, чье письмо в корне изменило много лет назад всю его жизнь. Очевидно, что к лучшему... Ведь тогда в ответ он отправил ей свою с Ноктисом фотографию – в доказательство того, что сумел подружиться с принцем. Интересно, получила ли она ее?..

Ближе к вечеру четверо, оставив машину на обочине, отправились на равнины, где сразили гарулу – здоровенное животное, которое частенько можно встретить в дикоземье Люциса. Похоже, сегодня на ужин мяса у них будет – хоть отбавляй.

Но в небесах показался имперский транспортник, доставивший в сию область дюжину Магитек-солдат, немедленно окруживших принца и его спутников. Неожиданно из-за холма показались двое взбешенных гарул: заметив мертвое тело одного из своих сородичей, зверюги не стали разбираться что к чему, а просто принялись топтать всех подряд.

Перехватив поудобнее тяжелый клинок, Гладиолус ринулся в бой, вспоминая, как некогда обучал юного принца сражению на мечах. В ту пору они с Ноктисом не ладили: принц вечно витал в собственных думах, а он, Гладиолус, считал наследника престола слабовольным хлюпиком, не более. Знал, что долг его – стать Щитом для Ноктиса, однако мысль эта его ничуть не прельщала.

В Ноктисе раздражало его бувально все – даже то, как принц наотрез отказывался есть овощи. Вернувшись домой, поделился Гладиолус своими переживаниями с младшей сестренкой, Ирис, и та воскликнула: «Но ведь твой долг – защищать его! Ты же должен быть Щитом короля! Как папа!» «Будь на его месте король Регис – да», - признал Гладиолус. – «Но этого слюнтяя я защищать не стану. Тем более, чем ему все равно не быть королем». «Почему это?» - удивилась Ирис, однако Гладиолус вопрос проигнорировал.

На следующий день к вящему изумлению старшего брата малышка сама пришла в Цитадель, испросила у стюарда аудиенции с принцем. Вздохнув, Гладиолус препроводил Ирис в одну из комнат, заверив, что Ноктис непременно уделит ей время – как только закончит трапезу.

Оставшись одна, Ирис огляделась по сторонам, узрела в дворцовом саду кошку, и, мигом позабыв обо всем на свете, припустила за ней. Девочку заметил и принц Ноктис, исполнился любопытства, устремился следом. Кошка шмыгнула коридоры, походили в которых разнообразные инженерные коммуникации; Ирис последовала за нею, а Ноктис – за девочкой, стараясь не терять ее из виду.

Из подземных переходов Ирис выбралась в парке за пределами Цитадели, продолжила бежать за кошкой, позабыв обо всем на свете. И сама не заметила, как стало смеркаться, зарядил дождь. Встревожившись, девочка огляделась по сторонам, осознав, что заблудилась. Городской парк показался ей чащобой, где за каждым деревом прячутся страшные монстры.

Тем временем Гладиолус узнал об исчезновении принца и сестры, бросился на поиски.

...Ноктис отыскал в парке малышку, и та, разревевшись, обняла его. «Пошли», - улыбнулся мальчуган. – «Пора домой. Как тебя зовут?» «Ирис», - всхлипнула та. – «А ты знаешь, куда идти?» «Да, иногда я прихожу сюда поиграть», - заверил Ноктис новую знакомую, и та недоверчиво поинтересовалась: «Даже при том, что ты принц?» «Даже при том, что я принц», - подтвердил Ноктис.

...Гладиолус с ног сбился, разыскивая ребят, и обнаружил тех в холле Цитадели. Подбежав к сестре, он гневно спрашивал где та была. Ирис опешила: прежде не видела она брата в таком состоянии.

«Что происходит, Гладиолус?» - осведомился король, в сопровождении стюарда проследовавший в холл, и Гладиолус поклонился Регису, пояснив: «Моя сестрица всю Цитадель на уши поставила. Мы ее обыскались...»

«Ирис тут не при чем», - тихо возразил Ноктис, и недоверчивые взоры присутствующих обратились к нему. – «Я пошел гулять в лес и позвал ее с собой». «Ты же член королевский семьи», - отчеканил король. – «Тебе не приходило в голову, что ты подтвергаешь Ирис опасности? Ты будешь наказан». Велев Ноктису немедленно возвращаться в свою комнату, Регис принес Гладиолусу свои извинения за произошедшее.

...Позже, оказавшись дома, Ирис рассказала брату, как все произошло на самом деле. «Я погналась за кисой и заблудилась», - едва сдерживая слезы, говорила она. – «А потом Нокт... спас меня». Подобное откровение стало для Гладиолуса настоящим потрясением – он и не думал, что хлюпик-принц способен на что-то подобное...

На следующий день Гладиолус заглянул в комнату принца. Последнего временно оградили от школы, переведя на домашнее обучение, и сейчас он корпел над заданиями. Телохранитель позвал мальчика на ежедневную тренировку, и Ноктис нехотя подчинился.

Как и всегда, Гладиолус с легкостью поверг наследника престола, вздохнул с улыбкой: «Учиться тебе еще и учиться. Но... ты не трус». Слова эти воодушевили Ноктиса...

Так родилась их дружба...

...И сейчас, завершив противостояние Магитек-солдатам, Гладиолус и Ноктис пришли к выводу, что каждый из них сразил по четыре противника – стало быть, силы их равны.

Игнис резюмировал, что у них закончились специи, и не помешает вернуться в Лесталлюм и пополнить припасы – все-таки путь впереди неблизкий. Решение его остальные поддержали, и, развернув «Регалию», устремились на север.

...Прибыв в город, вновь разместились они в гостинице. Ноктис и Промпто вышли прогуляться, Игнис же отправился за покупками на городской рынок. Разыскав торговца пряностями, купил он мускат, корицу, черный перец. Поразмыслив, взял немного бананов.

Вернувшись в гостиницу, Игнис немедленно приступил к готовке... вспоминая, как несколько лет назад пек булочки с начинкой для Ноктиса на кухне Цитадели, после чего отвозил их в съемную квартиру принца. Будучи с 6 лет стюардом наследника трона, он должен был обеспечивать воспитание и образование Ноктиса – и было это очень, очень непросто.

В квартире принца всегда царил жуткий беспорядок – мешки с мусорам валялись прямо в жилых комнатах; вздывая, Игнис приступал к уборке.

Ноктис тем временем возвращался из школы домой, болтая с Промпто, с которым успел сдружиться. Двое обсуждали скорый выпускной экзамен по математике, и Ноктис убеждал друга, что и ему придется учить предмет – учителя не посмотрят на то, что он принц.

Вернувшись в квартиру, блестящую чистотой, Ноктис застал Игниса за приготовлением обеда, поморщился, учуяв овощи – став жить вдали от Цитадели, принц предпочитал фастфуд, на недопустимой чего несколько занудный Игнис не забыл указывать. «Тебе следует учитывать питательную ценность разных продуктов», - наставлял он закатывавшего глаза при этих речах принца. – «Пора уже учиться готовить самому...»

Видя, с какой тревогой Ноктис озирается по сторонам, Игнис пояснил, что все комиксы он поставил на полку, блокнот леди Лунафреи положил в ящик стола... и не помешало бы ответить ей на последнее сообщение. «Ладно», - буркнул Ноктис, скрывшись в спальне, чтобы переодеться.

Позже, как следует отобедав, принц попробовал булочки, выпеченные Игнисом по новому рецепту – на этот раз стюард добавил в них иной сорт меда. «Вкус... немного не такой», - признал Ноктис, пытаясь сравнить выпечку с той, которую пробовал много лет назад, в Тенебрэ. – «Те были слаще. И более воздушные». «Понятно...» - резюмировал Игнис, как всегда невозмутимо. – «Может, лучше делать с корочкой».

Выпив с Ноктисом кофе, Игнис направился к выходу, дабы не мешать Ноктису заниматься и готовиться к экзаменам. «Я уже говорил это тебе, но повторю еще раз», - произнес он, - «когда уходишь из дома, запирай все двери, не только входную. Все. И еще не забывай складывать мусор в отдельные пакеты. И не оставляй их у себя в комнате. Если ты думаешь, что кто-то придет и заберет их, ты ошибаешься». Ноктис угрюмо молчал, сознавая, сколь тяжело это – жить вдали от Цитадели, где полно слуг и не нужно беспокоиться о подобных мелочах.

«Если ты не сможешь доказать свою самостоятельность, тебя переселят обратно в Цитадель», - пригрозил Игнис, после чего протянул принцу запечатанный конверт: «Это доклад о политической обстановке. Я зайду попозже и объясню все в деталях». На лице Ноктиса отразилось неподдельное страдание. «Давай это отложим?» - с надеждой просил он. – «У меня экзамены». «Я понимаю, учеба для тебя важна», - согласился Игнис. – «Но в первую очередь ты – наследник престола. Не забывай об этом».

На следующий день Ноктис захватил с собой выпечку Игниса в школу, и жевал булочки на переменах, попутно листая учебники. Угостил он сим десертом и Промпто, а на вопрос о том, что же выпечка собой представляет, покачал головой: «Не знаю. В детстве я одно время жил в Тенебрэ. И там меня угощали просто потрясающим десертом. Вся беда в том, что я не помню, из чего его готовили. Я рассказал Игнису, и теперь он пытается его воспроизвести. Пока безуспешно». Промпто сочувственно покивал, не переставая жевать; его самого вкус выпечки вполне устраивал.

Сам Игнис тем временем присутствовал на заседании королевского совета, скрупулезно записывая основные тезисы сегодняшних докладов – вечером надлежит передать все Ноктису для ознакомления. Как и ожидалось, речи советников были тревожны. Только и говорили, что о возросшей активности Нифльхейма, о недавнем нападении на Галахд, в ходе которого империя испытала свое новое оружие, ослабляющее магические силы защитников Люциса. Означает ли это, что нифы собираются пробиться через Стену?.. Да, на данный момент это всего лишь домыслы, но подобный вариант нельзя иключать.

По завершении совета Игнис покинул зал, вышел в коридор, где окликнул его король Люцис. Ныне монарх шагал тяжело, медленно, опираясь на трость. «Как там Ноктис?» - осведомился Регис, и отвечал Игнис: «У него начались выпускные экзамены. Я всячески поощрял его занятия учебой, но его уровень подготовки... вызывает сомнения. Что касается самостоятельного проживания, я выразил озабоченность его несбалансированным питанием. К сожалению, он не прислушивается к моим советам».

«Спасибо», - поблагодарил молодого стюарда король, и тот, поклонившись правителю, осведомился: «Стена отбирает у вас столько сил, Ваше Величество?» «Похоже на то», - с грустью усмехнулся Регис. – «Только король способен создать Стену и защитить народ. Если со мной что-нибудь случится, престол должен занять наследный принц Люциса. Но до этого не дойдет. Я закончу войну раньше». В голосе монарха прозвучала непоколебимая уверенность, и, со значением глядя на Игниса, произнес он: «Оставляю Нокта на твоем попечении».

...Позже Игнис вернулся в свою квартиру, где принялся штопать рубашки Ноктиса, в то время как тот, сдав наряду с Промпто первый экзамен, прогуливался по городу. На одном из огромных экранов узрел он некий новостной репортаж о своем отце; расширившимися от ужаса глазами Ноктис глядел на Региса – осунувшегося, постаревшего, опирающегося на трость.

Этим вечером домой он вернулся поздно, плюхнулся на диван и отвернулся от Игниса, заявив, что выпускал пар в зале игровых автоматов. Настроение у принца было преотвратное, не хотелось ни с кем говорить – тем более, слушать опостылевшие нравоучения стюарда. «Ты прочитал доклад?» - с надеждой осведомиля тот, и, услышав в ответ недовольное «нет», продолжил говорить: «Я так и думал. Ты его даже в руки не брал. Война с империей закончилась тридцать лет назад, но это не значит, что нам не нужно от нее защищаться. В новостях об этом не говорят, но на границе то и дело происходят мелкие стычки. Тем не менее, благодаря королю и Стене наше королевство живет вот уже 150 лет в мире и покое. Барьер подпитывается за счет жизненной силы короля. Его Величество избегает появлений на публике, потому что он всецело посвятил себя Стене. Однако он, кажется, утратил способность призывать оружие. Ты меня слушаешь?»

«А нам обязательно говорить об этом именно сейчас?» - зло прошипел Ноктис; увиденный сегодня на экране образ отца выбил его из колеи, многое заставил переосмыслить. «Если не сейчас, то когда?» - поинтересовался Игнис. – «Ты – наследник престола, и когда-нибудь...» «Мой папа умрет?» - выкрикнул принц, рывком сев на диване. – «Когда папа умрет, я должен буду стать королем!»

«Сколько не кричи, от фактов никуда не денешься», - Игнис по-прежнему оставался невозмутим, и это приводило Ноктиса в еще большее бешенство. «Я и слышать не хочу про твои ‘факты’!» - рявкнул он, и Игнис вздохнул: «Если не хочешь слушать, хотя бы обдумай все молча».

С этими словами он покинул квартиру принца, но еще долго сидел в автомобиле, опустив голову на руки и пытаясь понять: что, все-таки, у Ноктиса в голове?..

...На следующий день Гладиолус случайно наткнулся на Ноктиса и Промпто в салоне видеоигр. Принц был явно в дурном расположении духа, и всеми силами пытался просто отвлечься.

Гладиолус пригласил Ноктиса в гости, предложил потренироваться на заднем дворе его дома, ведь в последнее время принц редко сходился с ним в тренировочных поединках. Двое взяли в руки тяжелые деревянные мечи, скрестили их.

Гладиолус сразу заметил, что мыслями принц где-то далеко. «Соберись, Нокт!» - велел он принцу, однако тот, отрицательно качнув головой, вонзил деревянный клинок в землю, сел на траву. «Нельзя так просто сдаваться», - продолжал говорить телохранитель, не ведая, что нашло на наследника престола. – «Король на тебя рассчитывает». «Знаю!» - исступленно выкрикнул Ноктис, но в следующее мгновение взял себя в руки, тяжело вздохнул, повторил: «Знаю. До того, чтобы быть королем, мне еще далеко... Но... я и думать не хочу о том, что мой папа умирает». Гладиус не нашелся, что ответить принцу, и лишь сочувственно смотрел на него.

...Что позже Гладиолус разыскал Игниса в казармах гвардейцев, где стюард, примкнувший к оным, упражнялся во владении мечом. «Нокт стал отлынивать от тренировок», - пожаловался Игнису Щит. – «Если вздумает опять прогулять, тащи его за шкирку». «Хорошо», - вздохнул стюард. – «Но я не представляю, что у него в голове творится. Иногда мне кажется, он не осознает всю серьезность ситуации...» «Ты его недооцениваешь», - усмехнулся Гладиолус; ведь прежде такую же ошибку совершил и он сам...

...Когда вечером того же дня Игнис заглянул в квартиру принца, то обнаружил на кухне гору грязной посуды – как, впрочем, и всегда... но теперь среди тарелок пребывала сковородка, на которой явно что-то подгорело. Запах гари витал и в квартире, а сам Ноктис стоял на балконе, дыша воздухом и глядя на ночной город. Бросив взгляд на письменный стол, где аккуратно были сложены конспекты – наглядные свидетельства подготовки принца к выпускным экзаменам, Игнис осведомился: «Ты что, готовил?» «Пытался», - отозвался Ноктис. – «Ты голоден?»

Игнис утвердительно кивнул, и двое уселись за стол, дабы отведать лапшу с овощами, приготовленную принцем. «В какой мешок выкидывать сковородку?» - деловито поинтересовался Ноктис, но Игнис отмахнулся: «Погоди выкидывать. Я принесу чистящее средство». Принц благодарно кивнул.

Игнис извинился за резкие слова, сказанные Ноктису при прошлой их встрече; принц же заметил, что у стюарда его практически получилось приготовить выпечку – подобную той, в Тенебрэ. Практически...

...И сейчас, оставаясь в гостиничном номере в Лесталлюме, Игнис вновь испек сдобные булочки, и, дождавшись возвращения Ноктиса и Промпто, четверо друзей приступили к трапезе. «Почти», - похвалил принц своего стюарда, и все же не преминул заметить: «Но не совсем».

Прикорнув на заднем сидении несущейся по ведущей к Каэму магистрали «Регалии», Ноктис вновь зрел кошмар, случившийся двенадцать лет назад – гигантскую демонессу со змеиным телом, сразившую служанку и тяжело ранившую его самого.

В тот судьбоносный день кортеж принца возвращался в Инсомнию, когда на магистрали, ведущей к городу, неожиданно был атакован. Машина впереди взорвалась, две других остановились. Гвардейцы покинули автомобили, узрев гигантскую демонессу. Как она сумела проникнуть за Стену?..

Пока телохранители принца сдерживали натиск твари – и гибли, служанка пыталась увести Ноктиса прочь... Но Марилит настигла их, полоснула клинками...

К счастью, король наряду с гвардейцами подоспел вовремя; совместными усилиями им удалось изгнать демонессу – Марилит... Ноктис еще оставался прикован к постели...

Ноктис проснулся. Как всегда, сон оставил донельзя гнетущее впечатление. «Это уже Каэм?» - поинтересовался принц, озираясь. «Не совсем», - отозвался ведущий «Регалию» Игнис. – «Но скоро будет остановка – надо заправить машину». К тому же, не помешает перекусить...

Сделав заказ в придорожной забегаловке – бургеры да напитки, четверо уселись за столик, с удовольствием приступив к трапезе. Овощи принц немедленно переложил на поднос к Игнису – сам он предпочитал мясо безо всяких подобных добавок. Игнис обреченно вздохнул, но Гладиолус был настроен более категорично. «Игнис, хватит с ним нянчиться», - посоветовал здоровяк. – «А то он всегда так и будет привередничать». «Спасибо за совет», - отозвался Игнис. – «Если не трудно, скажи ему это сам. Потому что я твержу ему это каждый день». «Это не мои проблемы», - процедил Гладиолус, намекая, что он – телохранитель принца, а обучение того этикету – забота как раз Игниса, и никого иного.

Промпто просил друзей за столом не ссориться: им бы быстрей до корабля добраться. «Да, завтра мы прибудем в Каэм», - согласился Игнис. – «Но по пути нам могут попасться отряды имперской армии. В Люцисе теперь...» Он осекся, кивком указав остальным на радиоприемник, установленный на барной стойке. В выпуске новостей рассказывалось про анархию, в которую погрузилось королевство после гибели правящей семьи, и о продолжающемся формировании Нифльхеймом временного правительства. В настоящее время шли дискуссии о том, кому достанутся руководящие должности.

Над кафе пролетел транспортный корабль, опустился на равнину неподалеку. Люк открылся, и по трапу спустились Магитек-солдаты. Обратившись к спутникам, Игнис предложил немедленно покинуть заведение, и трапезу завершить уже в машине – от греха подальше.

Четверо вернулись в машину; Игнис занял место за рулем, вновь направлив «Регалию» в направлении Каэма. Глядя на проносящиеся мимо живописные пейзажи, Ноктис размышлял о войне Нифльхейма и Люциса, в котором его королевство потерпело поражение, о падении столицы. Но сам он остался жив, и вскоре непременно встретится с Луной! Нет, умирать ему еще никак нельзя...

Вечером друзья разбили лагерь на морском берегу, установили палатку. Игнис приготовил ужин, и четверо удобно расположились в походных креслах у костра, беседуя на отвлеченные темы да попивая горячий кофе. Очередной очаровательный вечерок в компании друзей, когда оставляешь тяготы и просто наслаждаешься короткими моментами мира и покоя...

А на следующий день, когда ехали они по магистрали, вьющейся по горному склону у самого моря, лицезрели имперский транспортник, перегородивший дорогу; у трапа замерли Магитек-солдаты. Оставив «Регалию» в отдалении, четверо, скрываясь за валунами, приблизились, воззрились на подразделение противника, отметит, что тот находится в полной боевой готовности. Да, прорваться будет нелегко... но необходимо...

Ноктис первым ринулся в бой. Призывая магические мечи, он разил ими Магитек-солдат; вскоре присоединились к принцу и трое верных товарищей... Но показался в небесах второй транспортник; люк его раскрылся, и на дорогу спрыгнула еще дюжина Магитик-солдат... а также оказался сброшен внушительных размеров контейнер. Крышка его отошла в сторону, и взору Ноктиса престала Марилит; лицо демонессы пересекал шрам – старый подарок от короля Региса.

При виде Марилит Ноктиса обуяла ярость – ведь это тварь убила его мать! Проигнорировав окрик Игниса, призывавшего к осторожности, принц, очертя голову, бегом бросился к демонессе...

Спутники его с изумление взирали на сие порождение. Неужто империя теперь и демонов использует?!. Хотя, судя по всему, в эти дни Нифльхейм не стесняется в средствах, необходимых для достижения цели.

Товарищи просили Ноктиса отступить, ведь даже король Регис не смог прикончит ее, но принц был неумолим. Наверняка и за тем, давнишним нападением на него стояла империя...

Марилит нанесла принцу удар, сбросив того с утеса в море, после чего обратила взор на трех спутников Ноктиса, безуспешно пытавшихся атаковать демона... Но принц метнул в демонессу меч, после чего телепортировался из вод морских прямиком к клинку, и продолжил сражение с новыми силами. Трое друзей присоединились к Ноктису, и совместными усилиями сразили они Марилит; последний удар демонессе нанес принц, снеся ей голову.

После чего медленно приблизился к краю утеса; глядя вдаль вспоминал он, как долго восстанавливался после давнившего нападения демонессы, как отец неотрывно сидел возле его постели, уверяя, что всегда сумеет защитить своего сына. Боль утраты сейчас ощущал он как никогда остро...

...Позже, вновь заняв места в автомобиле, четверо продолжили путь к Каэму. «Что же будем делать, когда доберемся до Альтисии?» - спрашивал Промпто у товарищей. «Даже не знаю», - усмехнулся Гладиолус. – «Может, начнет громить империю?» «Они заплатят за все, что сотворили с Люцисом», - поддержал его Игнис.

«А мы справимся?» - сомневался Промпто. – «Нас же четверо против них». «Это наше дело», - хмыкнул Гладиолус. – «Тебя никто не держит. Если тебе страшно, можешь уйти». «Уйти?!» - возмутился Промпто. – «После всего, через что мы прошли?! Но я...» «Тебя это бесит», - резюмировал Ноктис, выразив мысль друга. – «Тебя бесит, что они отняли у нас то, что наше по праву. И ты хочешь все вернуть. Мы тоже».

Игнис и Гладиолус кивнули, соглашаясь со словами принца, и Промпто вздохнул, молвив: «Если я скажу, что мне не страшно, это будет вранье. Но да – мы должны все вернуть».

У маяка Каэма Ноктиса встретил Умбра, радостно завилял хвостом. Взъерошив песику шерстку, принц раскрыл записную книжку, притороченную к ошейнику, прочел одну-единственную фразу, написанную знакомым почерком: «Жду тебя в Альтисии». «Скоро буду», - написал Ноктис, после чего вернул блокнот Посланнику, и тот устремился прочь, к хозяйке.

С помощью мифрила, доставленного четверкой героев, Сид завершил восстановление судна – внушительных размеров катера. Ноктис, его спутники, Сид, Ирис, Талькотт и прибывший в Каэм Кор Леонис собрались в небольшом помещении у тайного причала, находящегося в сокрытой бухте у основания скалы, возведен на которой был маяк.

Маршал задумчиво рассматривал старую фотографию, изображены были на которой молодой король Регис и его верные спутники – Сид, Кларус и Вескхам, бывший в ту пору королевским стюардом, но давно оставивший службу.

«Прости, что не был рядом с твоим отцом», - произнес Кор, и осознал Ноктис, что мысль эта постоянно гложет гвардейца. – «Я поклялся защищать короля, но не смог этого сделать». «Никто не смог бы предотвратить того, что произошло», - вмешался Сид, и, кивком указав на верных сподвижников Ноктиса, заявил, обращаясь к принцу: «Но ты должен осознать то, кем являешься для этих парней. Даже если они не могут решить все твои проблемы, ты не сможешь скрыть их от них. И для них это тяжело. Помни – они не твои телохранители, они – твои братья. Верь в них! Всегда верь». Он откинулся в кресле, и, взяв старую фотографию в руки, помрачнел, погрузившись в воспоминания...

На следующий день Ноктис, Промпто, Игнис и Гладиолус, загнав «Регалию» в трюм катера, поднялись на борт, Сид занял место у штурвала, и морской вояж, должный привести их в Альтисию начался. Знал принц, что надлежит ему обрести благословение Гидраеан, дабы суметь впоследствии бросить вызов тирании империи, но сердце рвалось к Лунафрее, и именно ее стремился разыскать Ноктис в первую очередь.

Главнокомандующий Равус в одиночестве замер на площади Юрейл в центре Альтисии, созерцая величественную громаду особняка первого секретаря Протектората Аккордо; моросил дождь, однако воин не двигался с места, о чем-то напряженно размышляя.

«Настал день свадьбы, но невесты не видать», - произнес знакомый, обманчиво беззаботный голос, и приблизился к Равусу канцлер Изуния, озаботившийся прихватить с собой зонт в столь ненастный день. – «Конечно же, мы явились за Гидраеан, и ты на многое пошел, чтобы подготовиться к предстоящему. Должно быть, чужеземцу оказалось непросто возглавить имперскую армию. Говорил ты уже с леди Лунафреей?»

«Нет», - отрывисто бросил Равус. – «Этот секретарь не допустил меня к ней». «И ты так стремишься сразить Гидраеан ради своей бедной сестренки», - патетически вздохнул канцлер. – «Мне известна цена заключенного соглашения».

Во время вояжа к землям Аккордо друзья переговаривались друг с другом, сопоставляя известные им разрозненные факты о происходящем, тщетно стараясь сложить из них цельную картину.

«Думаете, леди Лунафрея в опасности?» - спрашивал Промпто, взирая на появившуюся на горизонте линию южного континента. «Империя вторглась в Люцис ради кольца», - напомнил ему Игнис. – «Уверен, претворяя в жизнь свои амбиции, они вполне могут навредить Лунафрее». Да, кольцо необходимо нифам, ведь без него похищенный ими Кристалл – все равно что камень, не более. И, похоже, Кольцо Люциса, переданное девушке королем Регисом, она пронесла с собой до самой Альтисии, не позволив имперцам завладеть реликвией.

Обсудили герои и короткую встречу с Равусом. Теперь руку тому заменял механический протез; наверняка от потерял конечность в час вторжения в Инсомнию. Но теперь Равус каким-то образом стал гораздо сильнее, нежели прежде, и даже встал во главе армии Нифльхейма! Сила его, казалось, поистине сверхчеловеческая, но как возможно подобное?.. Промпто предположил, что, возможно, дело в семье Оракулов, из которой он происходит, но Гладиолус отрицательно покачал головой: нет, этого недостаточно.

«Говорят, лорд Равус теперь носит в ножнах один из мечей Его Величества», - заметил Игнис. «И его сила имеет тот же источник, что и сила королей Люциса?» - уточнил Промпто, и Игнис пожал плечами: «Нельзя сказать наверняка, но я подозреваю, что да, примерно так. Равус носит меч, но не сражается им». «Хоть и обрел он силу, так и остался прихвостнем канцлера...» - поморщился Гладиолус, - «а меч павшего короля носит как трофей». Хотели бы они знать, к чему в действительности стремится Равус, но это – один из многих вопросов, ответа на который не было.

«Думаете, империя заявится на нашу встречу с Левиафан?» - поинтересовался Ноктис, и Игнис утвердительно кивнул: «Непременно. Они попытались сразить Титана прежде, чем Ноктис смог обрести его благословение, и пойдут на подобный шаг снова». К счастью, благодаря канцлеру, четверо сумели осуществить задуманное, и принц все же обрел благословение астрала. Почему же мотивы Изунии отличаются от тех, коими руководствуются нифы?.. Или же... хитроумный канцлер ведет свою игру, и молодые люди делают совершенно неверные выводы из его действий?.. Да, вот он отозвал с земель Дюскае армию и позволил четверке уйти – но зачем?.. Определенно, он чего-то добивается, и поступки его ни в коей мере не продиктованы альтруизмом; в глазах Изунии отражается холодный расчет.

Разговор коснулся Кольца Люциса, и Сид просветил спутников: «Для Региса оно было наследием. Ведь исполнять долг правящего рода нелегко, и даже столь маленькое колечко может оказаться весьма тяжелой ношей. Когда он стал королем, я видел его лишь в газетах». «Тебя не было на коронации?» - поразился Гладиолус, и Сид помрачнел: «Нет – к тому времени я уже давно покинул город. В конце нашего совместного путешествия мы с Регги разошлись во мнениях... Да, после, годы спустя, мы зарыли топор войны и иногда созванивались, но так и не увиделись».

Сид советовал Ноктису и спутником его первым делом заглянуть в бар «Маахо», владеет которым Вескхам – бывший стюард короля Региса. Он наверняка поможет Ноктису разыскать в Альтисии Лунафрею.

Рассказывал Сид спутникам и о своей внучке, Синди. Родители девушки, Мельба Аурум и Мид Софьяр, были убиты демонами, и с тех пор Сид растил и воспитывал Синди сам.

Судно достигла пределов Альтисии, и люцианцы во все глаза уставились на водные каналы да низвергающиеся водопады города – Стены Воды, как называли их местные жители. Поистине, Альтисия была прекрасна!.. Зазвучало радио, настроившись на местный канал. В новостном репортаже говорилось о том, что вскоре, согласно заверениям правительства, ожидается официальное заявление Оракула, леди Лунафреи, прежде считавшейся погибшей, которая объяснит причины, побудившие ее пробудить Гидраеан.

Стражи позволили судну зайти в порт Альтисии, хоть и предъявил им Сид пропуск тридцатилетней давности. Прощаясь с Ноктисом и спутниками его, Сид передал принцу ключи зажигания от катера, посоветовав странствовать по миру – королю необходимо видеть вещи под разными углами зрения.

Основным видом транспорта в Альтисии выступали гондолы, перемещающиеся по узким каналам, заменяющим городу улицы; на одной из таковых люцианцы достигли бара Вескхама, которого Сид загодя предупредил о скором визите наследного принца.

«Эта страна – часть империи?» - с тревогой уточнил Ноктис у Вескхама, и отвечал тот: «Тревожиться нет причин. Договор о нашей независимости позволяет империи, распространившей власти свою на эти земли 150 лет назад, являться и уходить, когда ей заблагорассудится. Большая часть того, что мы делаем, требует разрешения со стороны Нифльхейма, а они бы ни за что не позволили Оракулу выступить публично. Как наше правительство провернуло это – для меня тайна».

«То есть, нифов здесь немало?» - уточнил Ноктис. «Хватает», - признал Вескхам. – «Даже сюда частенько заглядывают. Горожане особо не обращают на них внимания, привыкли уже. Хотя появление в городе главнокомандующего вызвало пересуды. Он прибыл вскоре после того, как имперцы покончили с Археаном в Люцисе, и жители гадают, что означает визит его для Альтисии. Ведь империи недостаточно править землей – они и небеса подчинить себе хотят».

О том, где именно находится Лунафрея, Вескхаму известно не было; правительство Альтисии тщательно скрывало этот факт. Что касается Левиафан, то, согласно слухам, правительство готовится вскоре объявить об открытии Алтаря Матери Приливов, где и состоится церемония, проведет которую Оракул. Но слышал Вескхам, что на городские склады завозят провиант на случай чрезвычайной ситуации. Возникает вопрос: если правительство допускает, что Гидраеан может атаковать город, почему позволяют церемонии пробуждения ее состояться?

В бар ступила женщина, и, обратившись к Ноктису, представилась: Камелия Клаустра, первый секретарь Протектората Аккордо. «Вам следует знать, что леди Лунафрея – под нашей опекой», - известила она Ноктиса. – «Империя требует ее выдачи. Но я хотела бы обсудить условия... с королем Люциса. Поэтому приглашаю вас посетить мой особняк». С этими словами леди покинула бар, и четверо проводили его взглядами. Вескхам заметил, что под маской излишней чопорности и властности скрывается сердце, искренне любящее Аккордо; наверняка Камелия поступит по совести, посему надлежит Ноктису как можно скорее воспользоваться ее приглашением.

...На встрече с принцем первый секретарь говорила прямо, без обиняков. Да, допустить публичное выступление Оракула – риск для Аккордо, и от Ноктиса зависит, пойдет ли на него правительство. «Позволь спросить: зачем Лунафрея стремится пробудить Гидраеан?» - поинтересовалась Камелия. «Она хочет заключить соглашение, чтобы я обрел благословение Левиафан», - честно отвечал Ноктис, и собеседница его кивнула: «Именно на такой ответ я и рассчитывала. Но – король ты или нет – получить благословение богини будет непросто. Скажу прямо: меня беспокоит возможный хаос».

Знала Камелия об обстоятельствах, сопутствовавших обретением Ноктисом благословения Титана, и предполагала, что империя не станет бездействовать и здесь. Разведка донесла, что нифы мобилизуют силы, и наверняка явятся в Альтисию в момент заключения соглашения – четыре боевых корабля, а также транспортники. Скорее всего, это означает войну; будучи реалисткой, Камелия знала, что в случае призыва Левиафан подобный исход неизбежен, и заботила ее – в первую очередь – безопасность горожан.

«Если хочешь, чтобы ритуал был проведен, давай обсудим условия», - предложила принцу первый секретарь. – «Я хочу, чтобы ты обеспечил безопасность горожан и – в случае необходимости - помог в их эвакуции». Предложение Ноктис принял, и Камелия пожала принцу руку, уточнив: «Итак, ты обеспечиваешь безопасности населения и противостоишь империи, верно?» Ноктис подтвердил: да, удар Нифльхейма он примет на себя. Со своей стороны, правительство Аккордо обеспечит безопасность леди Лунафреи – вплоть до самого проведения ритуала призыва астрала. За непредсказуемые дальнейшие события власть имущие Протектората полностью снимали с себя ответственность...

Ноктис покинул особняк, и Корнелия еще долго смотрела ему вслед, размышляя. Империя действительно обезумела в последнее десятилетие... Нифы расправились с матерью Лунафреи, убили Региса, забрали Кристалл... Неведомо, возможно ли выстоять против всесокрушающей военной машины Нифльхейа, но если кто и сможет это сделать – то он, Ноктис. И в ее, Камелии, силах оказать будущему Королю Света посильную поддержку... хоть распратиться за оную – вполне возможно – придется ее народу...

Наконец, настал день проведения церемонии.

С самого утра народ Альтисии собрался у дворца, дабы воочию лицезреть выступление Оракула. Прибыли на площадь и Ноктис наряду с товарищами. Они загодя разработали план: Игнис, Гладиолус и Промпто займутся имперцами, не позволят тем помешать ритуалу и обездвижить Гидраеан гарпунами, ровно как обеспечат безопасность и своевременную эвакуацию горожан. Ноктис же всецело сосредоточится на обретении благословения Левиафан, и не станет отвлекаться ни на что иное.

...Тем временем Камелия навестила Лунафрею в отведенных той комнатах. «Если все сложится плохо, ты можешь пригрозить, что выбросишь трезубец в море», - наставляла девушку первый секретарь. – «Тогда они вынуждены будут выслушать тебя. А пока что реликвия прекрасно охраняется. Ты получишь ее у алтаря... И помни: империя с тебя глаз не спустит. Но это – необходимое зло, которое нужно вытерпеть ради заключения соглашения. Когда все закончится, ты вольна идти куда пожелаешь. Но наша защита боле не будет на тебя распространяться».

С этими словами Камелия покинула комнаты... а вскоре ворвались в оные имперские солдаты, направили на Лунафрею автоматы. Не удостоив нифов и взглядом, девушка проследовала к выходу... и ни один солдат не посмел выстрелить ей в спину...

Выйля из дворца к собравшейся у подножия ступеней толпе, Лунафрея обратилась к народу. «Дорогие друзья», - самозабвенно начала она, не обращая внимания на показавшеся в небесах над Альтисией имперские воздушные суда, подобные зловещим черным облакам, - «я надеюсь, что слова, которые я произнесу сегодня, окажутся услышаны повсеместно. Ибо медленно, но верно Свет покидает наш мир. Тени удлинняются, и вскоре все канет во Тьму. Тьму, которая пробуждает страх, ненависть и печаль в людских сердцах».

Ноктис во все глаза смотрел на Лунафрею, не видел которую целых 12 лет, и та, похоже, знала о том, что находится он в толпе, ибо обратила на него свой взор. «Прах Люциса...» - молвила Оракул. – «Грезы о мире, обращенные в кошмар смерти и разрушения, забравший множество жизней и причинивший немало страданий. Но я молю вас – не предавайтесь отчаянию! Верьте, ибо боги надзирают над нами! Их благословениями, светом звезд, озаряющим небеса, – мир окажется избавлен от Тьмы... И сейчас я здесь, в Альтисии, дабы призвать Левиафан, Богиню Морей, духа глубин. Проведя священный ритуал, я обращусь к Гидраеан... Но сперва я хочу принести клятву. Я, Оракул, не остановлюсь, пока Тьма не будет изгнана из нашего мира и вновь не вернется в него Свет».

Лунафрея кивнула Ноктису, и тот склонил голову в ответ. После чего девушка устремилась к Алтарю Матери Приливов, где приступила к проведению ритуала...

Имперские воздушные корабли зависли над портом, ожидая появления астрала.

Неистовая Левиафан пробудилась, вырвалась из морских глубин, и, нависнув над Лунафреей, сжимающей в руках трезубец, потребовала ответа: по какому праву жалкая смертная поспела обратиться к ней, богине! «Богиня Морей, я, Лунафрея из рода Оракулов, взываю к тебе», - возвестила девушка. – «Заключи со мной соглашение, дабы король смог вернуть Камень!» Неистовая Гидраеан оставалась глуха к просьбам Оракула, и поклялась та, что король окажется достаин благословения Левиафан. «Если нет, начнется Пожирание, и завершится, когда не останется окрест ни одной живой души», - посулила богиня. – «Что ж, да будет заключено соглашение!»

...Гладиолус, Промпто и Игнис занялись имперцами... в то время как Нокт спешил к пирсу, дабы обратиться к Гидраеан. По пути разил он солдат Нифльхейма, спешно организующих оборону... На помощь к нему пришел Промпто, с гордостью продемонстрировав небольшой летательный аппарат, позаимствованный у нифов.

Ухватившись за этой устройство, Ноктис сумел спрыгнуть на голову исполинской Матери Морей, дабы просить ту о благословение. Но та сбросила принца, ведь для нее, всесильной богини, сей жалкий человечишка был докучливым насекомым, не более!..

Ноктис упал с высоты на пирс, где и остался лежать без движения...

Лунафрея, остающаяся у алтаря, в отчаянии взирала на поверженного принца... когда приблизился к ней канцлер Изуния, и, благодушно улыбаясь, вознил нож девушке в грудь. Пала та, окрасились кровью белоснежные одеяния, а Изуния заметил: «Насчет кольца... думаю, все же передай его ему. И про кристалл напомнить не забудь». «Я передам кольцо... истинному королю», - прошептала Оракул, бесстрашно глядя в глаза своему убийце. – «Когда свершится пророчество, все рабы Тьмы познают мир».

Она коснулась ладонью запястья канцлера, и потоки Света устремились к тому. Изуния нахмурился, отдернул руку, быстрым шагом устремился прочь, поднялся на борт ожидающего его транспортного судна.

Лунафрея же воззвала к могуществу прежних королей Люциса, и ответили те на ее зов. Трезубец выступил проводником их сил, и оные наполнили тело израненного Ноктиса. Исцелившись, воспарил тот в небеса, в одиночку вступил в противостояние с Левиафан... Воплощающиеся клинки кромсали тело астрала, а Титан, воплотившийся пред Гидраеан, выступил на стороне Ноктиса, и поражение Матери Морей было ныне неминуемо... Прежде, чем физическое воплощение ее в сем мире исчезло, даровала Гидраеан принцу Люциса свое благословение... И гигантские волны, поднятые Левиафан, обрушились на Альтисию...

Донельзя обессиленный, Ноктис лишился чувств... узрев в видении себя на цветочном лугу, границы коего скрывались в белом тумане. Был он вновь шестилетним мальчуганом, гостящим в Тенебрэ, и выступила из тумана малышка Луна, приветливо ему улыбнулась. «Нашел, стало быть, сюда дорогу», - молвила она. – «Для меня это шанс в последний раз тебя повидать... Кто бы мог подумать, что вот так все сложится?!» «О чем ты?» - озадачился Ноктис. – «Почему мы больше не увидимся?» «Потому что мои молитвы не остались без ответа», - доходчиво разъяснила Луна. – «Мое назначение в сем мире исполнено... Ты же – Избранный, Ноктис. Теперь звезды сияют для тебя. То, что принадлежит тебе по праву, пребудет с тобой».

В отчаянии сознавал Ноктис, что – это прощание. Из тумана выступали темные тени, стягиваясь к Лунафрее. Отступала та, покидала сей мир... «Когда мир вокруг тебя будет рушиться, надежда окажется утрачена», - изрекла она, - «и останешься ты в одиночестве во тьме, смотри вдаль. Знай, что я буду там, и я всегда стану надзирать за тобой. Прощай, дорогой мой Ноктис». С этими словами Лунафрея передала Ноктису Кольцо Люциса... и исчезла в темных тенях...

Имперские войска заполонили Альтисию, захватывая квартал за кварталом. В заливе продолжалось противостояние Археана с воздушными кораблями Нифльхейма, поливающими Титана огнем.

Гладиолус, Промпто и Игнис разделились, сражаясь с имперцами, освобождая от захватчиков улицы и площади города. Игнис надеялся добраться до алтаря, где надеялся отыскать Ноктиса и Лунафрею, исчезнувших в хаосе разразившегося сражения.

Заметив шагающих по одному из проспектов главнокомандующего Равуса и Калиго Улдора, Игнис спрятался за руинами одного из зданий, внимательно наблюдая за имперскими офицерами. «Ты обнаружил кольцо, командующий?» - спрашивал спутника Равус. – «И Лунафрею?» «Обоих, главнокомандующий», - отвечал Калиго, - «но наши силы не могут добраться до них. Мы не в силах достичь алтаря, пока на пути нашем Археан».

«Даже боги на его стороне...» - задумчиво прошептал Равус, глядя на залив, где Титан наносил удары имперским воздушным судам. – «Ни король, ни Оракул не выживут, если сражение продолжится. Отдай приказ об отступлении. Дальше я пойду один». «Но сэр...» - осмелился было возразить Калиго, и Равус, продемонстрировав спутнику протез, заменявший ему левую руку, поинтересовался: «Полагаю, ты знаешь, как я лишился руки? Тогда ты должен понимать, что кольцо бесполезно без того, кто сможет надеть его».

С этими словами он устремился прочь, надеясь изыскать способ добраться до окруженного водой алтаря; Калиго же с возмущением смотрел вслед выскочке из захолустной провинции, смеющему отдавать приказы ему – чистокровному имперцу! Неужто главнокомандующий ставит интересы сестры превыше Нифльхейма?.. Уж Калиго позаботится, чтобы факт сей стал достоянием гласности...

...Игнис продолжал разить имперских воинов, Магитек-солдат и Магитек-механоидов, вторгшихся в Альтисию, следуя в направлении Алтаря Матери Приливов. Несмотря на отданный главнокомандующим приказ об отступлении, имперцев в пределах города оставалось еще немало.

Добравшись до причала, Игнис отыскал небольшой катер, устремился прямиком к островку, высился на котором полуразрушенный алтарь, коий и защищал ныне Титан. Но добраться до оного стюарду было не суждено.

Командующий Калиго, остающийся на одном из воздушных кораблей, признал в управляющем катером человеке того, с кем жаждал поквиваться, ведь не забыл он их прежнюю встречу в форте Воллери. Управляя Магитек-механоидом, он начал преследование катера, непрерывно стреляя по утлому суденышку, и в итоге Игнис был вынужден отклониться от намеченного курса и причалить к одному из городских доков, дабы принять бой.

Калиго жаждал обрести Кольцо Люциса прежде, чем это сделает Равус, но Игнис, атаковав механоид, уничтожил боевую машину. Калиго выбрался из кабины оной... когда в спину его вознился меч, и офицер пал замертво. Убийцей командующего выступил никто иной, как Равус Нокс Флерет, и сейчас он приближался к Игнису, сверля стюарда недобрым взглядом.

Но вместо того, чтобы атаковать верного друга принца Ноктиса, Равус принялся разить окружавших того имперских солдат; поколебавшись, Игнис присоединился к нему. Когда с противниками было покончено, Равус велел стюару следовать за собой, ибо намеревался добраться до алтаря и разыскать свою сестру. Нифы покидали Альтисию, а тех, кто встречался им на пути, Равус безжалостно предавал мечу.

«Почему ты обратился против империи?» - потребовал ответа Игнис, пытаясь понять мотивы, коими руководствовался его неожиданный союзник. – «Почему сейчас?» «На кону – жизнь моей сестры», - отозвался Равус. – «Разве это недостаточная причина? Наши с ней пути различны, но разделяем мы одну кровь. Я должен защитить ее».

Поинтересовался Игнис, как так случилось, что левую руку Равусу ныне замечает протез, и отвечал тот: «Прежде я считал себя тем, кому суждено изгнать тьму. И протез – наглядное свидетельство моей ошибки». «...Кстати, ты собираешься помочь Ноктису?» - спрашивал стюард. «Не перегибай», - недобро прищурился главнокомандующий. – «В данный момент наши интересы совпадают, но его союзником я не стану».

Он поторопил Игниса: ведь если империя заполучит Кольцо Люциса, то нифы наверняка избавятся и от принца, и от оракула. Двое продолжили путь по разрушенным кварталом Альтисии, разя имперских солдат да Магитек-механоидов.

«Скажи, а ты веришь в то, что Ноктис – Истинный Король?» - неожиданно произнес Равус, на что Игнис уверенно кивнул: «Бесспорно». «Но когда пламя войны объяло Тенебрэ, его отец бежал, даже не оглянувшись на нас», - зло прошипел Равус. – «Как подобная трусость может породить ‘короля-спасителя’?» «Помочь королю – призвание Оракула, разве нет?» - уклонился от прямого ответа Игнис. – «Или же ты позабыл о клятве, принесенной твоими предками?» «Не забыл – и не простил», - бросил Равус. – «Если Ноктис – Истинный Король, ему придется это доказать. Тьма не станет дожидаться восхождения его на трон. Она поглотит нашу Звезду и всех ее обитателей». «Может, пока и не понимает он в полной мере свое предназначение», - согласился Игнис, - «но когда это случится, непременно исполнит его». «Надеюсь, что ты прав», - пробормотал Равус.

...Наконец, двое достигли Алтаря Матери Приливов, где лицезрел Игнис белую собачку, Прину. Слабо тявкнув, та пала, скончалась... Тушка ее воссияла, растворяясь в воздухе, и образы хлынули в разум Игниса... Ноктис, восседающий на троне... Кольцо Люциса, ярко сияющие... Образы древних королей, наносящих удары Ноктису... Ардин... Фигура Ноктиса, исчезающая в ярчайшем Свете...

«Лишь у трона обретет он силу, превосходящую даже могущество Шестерых – свет кристалла и мечи правителей... и ценой за это станет жизнь – его собственная», - звучал глубокий голос, сопровождавший сии пугающие видения. – «Королю королей будет дарована сила изгнать тьму, низвергнуть Узурпатора, но заплатит он за сие кровью, и жизнь Избранного оборвется. Многие принесли в жертву все ради короля... и обязан король пожертвовать собою ради многих. Отправляйся же в Отражение, озаряет кое Свет Предназначения!»

Потрясенный Игнис осознал, что, похоже, гибнущая Посланница явила ему образы будущего – и судьбу, уготованную Ноктису.

Равус и Игнис приблизились к алтарю, лицезрев у основания оного бездыханное тело Лунафреи. Ладонь девушки покоилось на плече остающегося без сознания Ноктиса, и исходило от нее слабое сияние: даже в смерти Оракул исцеляла своего нареченного!..

«Сперва люцианцы лишили меня матери, а теперь принесли в жертву сестру!» - исступленно выкрикнул Равус, и, занеся меч для удара, метнулся к беспомощному принцу... но Игнис преградил ему путь. Двое скрестили клинки... Стюард взывал к разуму противника, говоря о том, что не Ноктис повинен в ее гибели, ведь пришла она на помощь к своему королю в час нужды, исполнив предназначение.

«Убей его, и ее жертва окажется лишен смысла!» - восклицал Игнис, отражая удары Равуса. – «Убей его, и убьешь все ее надежды на будущее!» «Что толку в будущем, которое моей сестре не суждено увидеть?» - кричал Равус в ответ. «Нокт не выбирал свою судьбу», - вновь попытался прекратить это бессысленное противостояние стюард, - «его избрал кристалл! Это не было просто случайностью!» «Это было ошибкой, которую надлежит исправить!» - не сдавался Равус. «Уж ты-то должен понимать, что чувствует Ноктис», - настаивал Игнис. – «Лишенный обоих родителей, он вынужден следовать по предопределенному пути, теряя дорогих ему людей. Вы оба чувствуете эту боль!»

«Я ничего не чувствую!» - рявкнул Равус, и, с силой оттолкнул Игниса, приблизился к телу сестры; ярость его угасла, осталась лишь боль... и страшная пустота в душе. «Я всегда знал, что ты бесстрашно встретишь свою судьбу, без сожалений исполнишь предначертанное», - тихо произнес он, обращаясь к усопшей. – «Но... я все равно надеялся, что однажды ты познаешь счастье. Оставишь свое тяжкое бремя, и станешь жить так, как тебе заблагорассудится... Ты была бы такой красивой невестой!»

Опустившись на колени, он обнял недвижное тело сестры, прошептал: «Даже в смерти Оракул не знает отдыха. И предназначние ее исполнится лишь тогда, когда тьма оставит наш мир. И, как и при жизни, она примет этот вызов с улыбкой на лице».

Взорам пораженных Равуса и Игниса предстала призрачная фигура Лунафреи, зависшая над морской гладью... а затем исчезнувшая вовсе... По щекам Равуса катились следы, ибо сознавал он: это – прощание навсегда...

К алтарю подбежал Гладиолус, но Равус скрестил клинки с молодым человеком, прошипев с ненавистью: «Ардин!» «О, неужто я столь прозрачен?» - отозвался тот, и, отринув иллюзорное обличье Гладиолуса, предстал Равусу и Игнису в своем истинном. Вслед за канцлером к алтарю подбежало множество солдат, скрутили двоих, заставив опуститься на каменное основание.

Ардин предложил Игнису примкнуть к нему, и когда тот ответил категорическим отказом, озадаченно покачал головой, а после, приблизившись к распластанному у алтаря телу Ноктиса, занес нож для удара... Но Равус, вырвавшись из рук солдат, сразил своих пленителей, метнулся к канцлеру... но оказался отброшен в сторону сполохом магии того.

Внимание имперцев оказалось отвлечено от Игниса; в отчаянии тот схватил лежащее на камнях Кольцо Люциса, надел на палец, моля королей прошлого даровать ему свою силу... чтобы спасти Избранного короля. Канцлер с интересом наблюдал за стюардом, ожидая, что разделит тот участь Равуса, прежде решившегося на подобный шаг... однако тело того воссияло, наполняясь силой. Но ценой за могущество стало зрение Игниса... и ослеп того, лишившись его навсегда...

Игнис атаковал и Ардина, и имперских солдат, разя их кинжалами, руководствуясь чрезвычайно обострившимися иными органами чувств. Какое-то время канцлер поддерживал игру, но вскоре та наскучила ему, и он, повергнув стюарда, покинул алтарь наряду с подначальными.

Равус, наблюдавший за поединком, осознал, сколь предан сей человек своему королю. Возможно, прав Игнис, и Ноктис – действительно Избранный... Как бы то ни было, у каждого из них – свой путь, свое предназначение...

Решительным шагом Равус устремился прочь, дабы встретить уготованную ему участью. Навряд ли после произошедшего здесь, в Альтисии, удастся ему сохранить голову на плечах... не говоря уже о ранге главнокомандующего армией Нифльхейма...

Подоспевшие к алтарю Гладиолус и Промпто бросилась к телам друзей, дабы оградить их от возможных угроз – и как можно скорее доставить в безопасное место...

Принц пришел в себя, осознав, что лежит на кровати в комнате некоего отеля – в руке он сжимал кольцо. Ноктис поразился: как возможно подобное?.. Ведь была встреча с Луной в... ирреальности... всего лишь сном?.. Или... большим – неким мистическим единением душ?..

За столом в комнате сидел Игнис. «А, ты проснулся», - проронил он, медленно поднялся, обернулся к принцу. С ужасом лицезрел тот обезображенное шрамами лицо, пустые глазницы, скрытые темными очками. Что же произошло в тот страшный день с его верным другом?!. «Небольшая жертва в сражении», - отмахнулся Игнис, и тогда Ноктис, страшась ответа, озвучил свой главный вопрос: «Луна?..» «Погибла», - отвечал Игнис, указав на блокнот, доставленный Умброй – последний дар верного Посланника.

Стюард опустился на стул, тихо произнес: «Может, стоит нам прекратить странствие? Мы и так уже слишком много потеряли». «Шутишь?!» - взорвался Ноктис. – «Именно поэтому я продолжаю идти вперед – ведь если остановлюсь, все их жертвы окажутся обесценены! Ты, как никто иной, должен это понимать!» «Что ж, это твое решение», - произнес Игнис. – «Но знай: мы всегда пребудем рядом и разделим с тобой все тяготы. Не стесняйся переложить на нас часть своего бремени».

...Четверо покидали Альтисию, возвращаясь на катер, дабы продолжить свое странствие. На душах у них было донельзя тяжело... Да, благословение третьего из астралов получено и древнее пророчество на шаг ближе к претворению, но... какой ценой... Луна мертва, Игнис ослеп... Стоят ли принесенные жертвы призрачной, эфимерной цели?..

Минуло несколько недель, но шрамы в душах четверых друзей так и не заживали. Сражение в Альтисии внесло раскол в их ряды, разорвало некую драгоценную связь. Ноктис практически все время угрюмо смотрел вдаль, витая в собственных мрачных думах; Кольцо Люциса он на палец не надел, носил в кармане. Подобное поведение Гладиолус считал трусостью и безответственностью, и один лишь вид принца телохранителя его весьма раздражал. Игнис пытался примириться с утратой зрения, но хотел отчаянно верить в то, что однажды оно восстановится; сердобольный Промпто же повсюду сопровождал ослепшего товарища, и в растерянности наблюдал за остальными, не зная, как возможно примирить их, сплотить снова.

Тем не менее, он цели своей они не отступили. Переправившись через Сиджилльский океан и достигнув западного континента, четверо сели на поезд, должный доставить их через земли отдаленных имперских провинций в сердце Нифльхейма – столицу державы, Гралею. Ноктис намеревался вернуть похищенный Кристалл, а вместе с ним – и свою державу.

Наблюдая за проносящимися за окнами поезда пустынными пейзажами, четверо слушали новостные репортажи, говорилось в которых о том, что главнокомандующий Равус Нокс Флерет обвинен в трагедии, случившейся в Альтисии, и приговорен к казни. Одной из приоритетных его задач в новом назначении было наведения порядка в разоренных войной землях Люциса, но кампания против Гидраеан закончилась трагедией, и империя понесла огромные потери. Как следствие, карьера офицера рухнула, а вскоре расстанется он и с жизнью... Кроме того, орда Магитек-солдат покинула фабрику Хаулхекс, атаковав население. Хаос воцарился в Нифльхейме, и пределы империи заполонили демоны...

Что касается разрушенной волнами столицы Аккордо, то в публичном выступлении первый секретарь Камелия Клаустра благодарила за помощь короля и Оракула, ведь без них масштабы трагедии были бы куда большими.

...Железнодорожный состав сделал остановку в пустынной провинции Суккарп, у станции Картаника. Долгое время велись здесь масштабные добычи руды, но прекратились оные, и шахты оказались заброшены, а брошенное в них оборудование медленно ржавело.

Связавшись с принцем, Кор Леонис сообщил, что в глубинах рудника Фодина Кэстино пребывает следующая гробница одного из люцианских королей, потому молодые люди покинули состав, спустившись в недра шахт. Игнис держался позади, сопровождаемый Промпто, но упрямо отказывался сдаваться... но Гладиолуса откровенно злило.

В недрах рудника сразили герои огромного мальборо, а послеобнаружили гробницу, где обрел Ноктис еще одно легендарное оружие, призывать которое мог по воле своей.

Шагая к выходу из рудника, четверо молчали – в последнее время они редко разговаривали. И чаша терпения Игниса, наконец, переполнилась. «Я не потерплю больше этого вашего молчаливого раздражения», - произнес он. – «Давайте начистоту. Зрение, скорее всего, ко мне не вернется. И все же, несмотря на это, я останусь с вами. До самого конца». «Прости, но я против», - хмыкнул Гладиолус. – «Война – это вопрос жизни и смерти. И нет возможности присматривать за ним!»

Он со значением воззрился на Промпто, и тот воскликнул: «Пусть Игнис сам делает свой выбор!» «Здесь вопрос важнее того, что хочет он», - рявкнул Гладиолус, и Игнис, обычно спокойный и рассудительный, выкрикнул: «Да знаю я! Я не прошу вас замедлять ход, дожидаясь меня. Если я не смогу сравниться с вами, я вас покину».

Взоры троих обратились к Ноктису: что скажет он? «Нокт, ты – король», - напомнил наследнику престола Игнис. – «Нельзя править и вести за собой, бездействуя. Король всегда идет вперед, принимая последствия и никогда не оглядываясь... Гладио, Нокт займет свой трон... но только тогда, когда будет готов».

...Перепалка эта позволила молодым людям выговориться, и, несмотря на шрамы, полученные в сражении в Альтисии, в отношения между ними вернулась гармония. Покинули они рудник, вернулись на станцию и проследовали в поезд, который вскоре продолжил движение на запад. Ноктис настоял на посещении Тенебрэ прежде, чем прибудут они в столицу Нифльхейма, и согласились остальные почтить просьбу принца.

За окнами лицезрели герои престранное явление: с песчаными дюнами соседствовали увенчанные снежными шапками горы, зависли над котором причудливой формы облака.

Сидя за столиком в плацкартном вагоне напротив Ноктиса, Игнис задумчиво произнес, воскрешая в памяти образы недавнего противостояния: «Я помню, когда Гидраеан ярилась, а имперские суда отступали, транспортник канцлера остался над Альтисией. Последним, что я видел, был этот корабль, направляющийся к алтарю. Я был без сознания... и не сумел остановить его». «Я просто рад, что ты жив», - быстро произнес Ноктис, отводя взгляд; он был не готов обсуждать с другом обстоятельства хладнокровного убийства Луны, свершенного коварным канцлером.

К ним приблизился Гладиолус, поведав, что слухи о ежедневно удлиняющихся ночах подтвердились. «Это началось, еще когда мы были в Люцисе, но в последние дни ситуация резко изменилась», - вздохнул Игнис. – «Если так и продолжится, день вовсе исчезнет». «Империя уже прикончила троих из Шестерых», - мрачно заметил Гладиолус. – «Неудивительно, что весь мир погружается в хаос». «А удлиняющиеся ночи означают, что станет в мире разгуливать еще больше демонов», - процедил Игнис.

Похоже, Нифльхейм в неразумии своем разрушает миропорядок... или же за действиями их – холодный и тонкий расчет?.. Но на что?..

Поезд тряхнуло... и время остановилось. Лишь Ноктис продолжал движение, с изумлением созерцая замерших пассажиров. В вагон заглянул Изуния, приветственно помахал принцу рукой. В ярости тот набросился на канцлера, то тот с легкостью уходил из-под ударов, изображая страх и оскорбленные чувства. Похоже, канцлер играл с Ноктисом, и гнев принца лишь забавлял его.

...Время вновь возобновило бег; Изуния исчез, а резко остановившийся состав содрогался под градом выстрелов. Подоспевший к Ноктису Промпто сообщил, что Гладиолус и Игнис поспешили в кабину поезда, им же надлежит бежать к хвосту состава, дабы понять, что происходит.

К поезду подступали Магитек-солдаты, продолжая весть огонь по окнам вагонов. Неужто он, Ноктис, вновь выступает целью для нифов?.. Принц и Промпто сдерживали натиск противника, в то время как друзья их восстанавливали двигатель.

Наконец, поезд снова пришел в движение... когда показались над ним транспортные суда и боевые воздушные корабли Нифльхейма. Применяя способности к телепортации, Ноктис перемещался от судна к судну, разбивая двигатели, разя Магитек-солдат... Один за другим, транспортники устремлялись к земле...

Вернувшись на крышу одного из вагонов, лицезрел Ноктис Изунию и Промпто, замерших друг напротив друга. Метнувшись к канцлеру, принц с силой толкнул его... не подозревая, что Изуния применил заклятие искажения времени, и Ноктис сбросил с крыши вагона не его, а несчастного Промпто!.. Мгновение спустя осознание содеянного потрясло Ноктиса, и канцлер сочувственно вздохнул: «Как долго пребывал ты во тьме?»

Ребром ладони он ударил Ноктиса по затылку, и принц, лишившись чувств, распластался на крыше вагона; состав же продолжал движение в направлении Тенебрэ...

...Когда Ноктис пришел в себя, уже вечерело. Первым делом принц связался с Игнисом, сообщил о произошедшем с Промпто. Здравомыслящий Игнис заметил, что, если остановят они поезд, то подвергнут риску со стороны рыдущих в пустошах демонов всех пассажиров, а Промпто вряд ли отыщут. Самое разумное – дождаться скоро прибытия в Тенебрэ и уповать на то, что Промпто найдет способ связаться с ними. Скрипнув зубами, Ноктис был вынужден признать правоту слов друга. Как там говорил Игнис? «Король всегда идет вперед, принимая последствия и никогда не оглядываясь...» Самое время последовать совету.

Прежде, чем спуститься в вагон, Ноктис отвел душу, сразив немало низших демонов, с приближением ночи означившихся окрест и слетавшихся к составу, дабы полакомиться одинокой фигурой, остающейся на крыше. Но число тех все возрастало... и на помощь принцу пришла Левиафан. Воплотившись близ состава, сотворила Гидраеан волну, коя смела всех без исключения демонов, облепивших вагоны поезда.

Остановился тот у станции в Тенебрэ; прежде благословенная земля почернела, изуродованная многочисленными демоническими отродьями, замок рода Нокс Флерет вдали полыхал... Поистине, безумие Нифльхейма достигло апогея, и приручаемые империей демоны бесчинствовали на землях западного континента.

На железнодорожной станции приветствовала Ноктиса и спутников его Аранея, признавшись, что наряду с единомышленниками покинула ряды имперской армии, ведь единение с демонами – не для нее. Ныне наемница помогает обездоленным вновь обрести кров, вывозит их на позаимствованных у нифов траспортниках из занятых демонами земель в безопасные пределы. Обратившись к Аранее, Игнис просил ту позаботиться о пассажирах поезда, а также о машинистах: дальнейший путь к столице Нифльхейма трое надеялись продолжить без необходимости приглядывать за гражданскими.

Аранея предложила своим доверенным офицерам, Биггсу и Веджу, управлять следующим к Гралее составом, и те с готовностью согласились, предупредив, что земли к юго-западу от Тенебрэ скованы льдом, ведь сразили имперцы воплощение богини Шивы; с гибелью каждого из астралов Звездная Скверна распространяется по миру, а дни становятся все короче. Театр безумия, верховодит которым канцлер Ардин Изуния... Насколько было известно Аранее, ученые считали кристалл Люциса угрозой для демонов – потому-то канцлер и убедил императора выкрать сию реликвию.

В лагере сподвижников Аранеи повстречал Ноктис Марию – пожилую служанку рода Нокс Флерет. Та помнила Ноктиса еще мальчишкой, и поинтересовалась, сумела ли леди Лунафрея передать принцу Кольцо Люциса. Ноктис утвердительно кивнул, и Мария с облегчением вздохнула, молвив: «Лорда Равуса обрадовала бы эта новость». Ноктис озадачился: Равуса, верного приспешника империи?..

Но заверила Мария принца, что все эти годы Равус лишь изображал верность Нифльхейму, на самом же деле делал он все возможное, чтобы обезопасить младшую сестру. И когда вернулись оба они в Тенебрэ после срыва мирных переговоров и разрушения нифами Инсомнии, Лунафрея просила брата передать Кольцо Люциса Ноктису. «Мое тело слабеет», - говорила она Равусу, ведь пробуждение астралов не проходит для нее бесследно, лишает жизненных сил. «Нет, это должна сделать ты сама», - отозвался Равус. – «Передать кольцо и укрепить решимость короля – твое назначение. Ты обязана исполнить его». «Но... у меня так мало сил...» - прошептала Лунафрея, и Равус, опустившись пред сестрой на колени, произнес, глядя ей в глаза: «Найди их. У тебя сильная воля. Отправляйся к Ноктису. Яви ему то, что у тебя на сердце».

Взирая на кольцо, пребывавшее в золоченой шкатулке, вспоминала Лунафрея свою первую встречу с Ноктисом. Тогда его, искалеченного демонессой, в Тенебрэ привез король Регис, и долгое время мальчик восстанавливался от тяжелого ранения. До тех пор, пока не нанесли удар нифы...

«Только Избранный король может носить Кольцо Люциса», - молвила Жентиана, ступив в комнату. – «Избранник Камня станет сильнее, если рядом с ним будет Оракул. С этим кольцом король способен разогнать тьму». Лунафрея согласно кивнула.

...Как завороженный, слушал Ноктис рассказ старой служанки, а та припомнила, что во владении лорда Равуса остался меч короля Региса, который он так же хотел бы вернуть крон-принцу. Конечно, ныне опальный главнокомандующий томится в имперских застенках в ожидании казни, и неведомо, пересекутся ли их с Ноктисом пути.

А Мария продолжала рассказывать о том, с каким нетерпением ждала Лунафрея свадьбы с любимым принцем. «Быть рядом с ним... путь и недолго... значит для меня все», - призналась она Жентиане. – «Я не хочу наставлять его, просто буду рядом». Лунафрея тревожилась, что сам Ноктис может не желать династического брака...

...Покинув Тенебрэ, Ноктис, Гладиолус и Игнис вернулись в вагон состава, и тот, управляемый Биггсом и Веджем, тронулся с места, устремившись к Разлому Гороваса, где в скованных льдами ущельях покоилось исполинское, мертвое тело сраженной имперцами Шивы - Гласиан.

Но столь лютой оказалась стужа, что состав остановился, скованный льдами. Покинув поезд, трое противостояли подбирающимся к поезду демонам... когда заметил Ноктис в окне одного из вагонов знакомую физиономию канцлера, с любопытством наблюдающего за схваткой. Принц бегом бросился в означенный вагон, где царил страшный буран.

Дрожа от холода, выкрикнул Ноктис: «Где он, где Промпто?» В вагон ступила Жентиана, коснулась Изунии, и тот немедленно обратился в лед. Посланница приблизилась к обессиленному, опустившемуся на колени Ноктису, предстала в своем истинном обличье – Шивы, астрала, обладавшей способностью одновременного воплощения во множестве обличий. Исполняя данное однажды Лунафрее обещание, Гласиан поведала крон-принцу о событиях, произошедших в далеком, далеком прошлом.

«С незапамятных времен Шестеро хранили эту Звезду – Эос». – рассказывала Гласиан, - «руководствуясь разными мотивами, но единой целью. Защита богов распространялась на всех без исключения созданий в мире смертном – в том числе и на людей, созданных по образу их и подобию. Я, Несущая Холод, презирала этих жалких созданий – образы «надежды», но Ифрита, Воспламеняющего, восхищала их сила воли. Люди почитали его, и он даровал им свое пламя; мир людей познал процветание. Самоотдача Ифрита согрела мое ледяное сердце; исполнилась я уважением к смертным, к Воспламеняющему же – любовью и почитанием.

С годами одна из цивилизаций людей достигла новых высот. Миряне Солхейма отвернулись от богов, которые благословили их – и которым некогда они поклонялись. Неблагодарные смертные навлекли на себя гнев Воспламеняющего. Он вознамерился уничтожить цивилизацию, которую пламя его некогда помогло создать.

Но Шестеро поклялись защищать эту Звезду и обитателей ее – в том числе и друг от друга. Пламя войны разгорелось; Солхейм отражал яростный натиск Воспламеняющего. Мольбы богов о мире остались не услышаны, и сражения продолжались... Так, мир людей был обращен в руины, а их Звезда навсегда осталась изуродована. Уставшие от войны, Шестеро погрузились в сон.

В последующие годы Воспламеняющего разыскал человек, коий отвратил его от Света. Ощутив ужасающее состояние возлюбленного, я бросилась к нему на помощь... но воплощение мое сразили имперские орды. Ныне едины они с тьмой – тьмой, которая поглотит и Шестерых, и Звезду, которую они оберегают. Судьба Звезды пребывает ныне не в руках богов, но Избранного. Избавь сей мир от тьмы – и даруй покой моему возлюбленному». «Обещаю», - отвечал Ноктис, завороженный рассказом Гласиан.

Последняя же поведала Ноктису о мыслях и чувствах Оракула, хоть и оставила та сей мир. В час рождения Ноктиса, Посланница – воплощение Шивы, Жентиана, - явилась к юной Лунафрее, велев той сделать все, чтобы вернули они с королем Свет в мир. Исполнившись решимости, девочка заверила Посланницу, что непременно так и поступит. Жентиана была тронута поведение Лунафреи, не устрашившейся предстоящих испытаний, и вера ее в человечество была восстановлена.

Равуса избранная сестрой стезя донельзя страшила. Молил он Луну отвернуться от предназначения, сохранить собственную жизнь, но отвечала та категорическим отказом. «Ноктис избран», - говорила она. – «Это предопределено». Да, то был ее осознанный выбор... ведь любила она Ноктиса всем сердцем!

«Я хочу того же, что и все остальные», - призналась однажды она Жентиане, незадолго до путешествия в Альтисию, где намеревалась она свершить ритуал призыва Гидраеан, - «быть с любимым. Но надеждам моим осуществиться не суждено». «Любовь твоя к королю никогда не угаснет», - прошелестела Посланница. – «И однажды о чувствах твоих он узнает. Если сама не откроешься ты ему, это сделаю я. Благословение богов и любовь леди навсегда пребудут с ним. Таково мое обещание».

И сейчас, в скованном льдами вагоне, Шива исполнила данное обещание, без утайки поведав Ноктису о чувствах Лунафреи. Даровав принцу свое благословение, Несущая Холод передала ему мистическое оружие – утерянный в Альтисии трезубец Оракула... после чего исчезла... Страшная стужа, сковывавшая железнодорожный состав, отступила.

До глубины души пораженный услышанным откровением, Ноктис молил Лунафрею о прощении, ведь девушка была убита у него на глазах... а он не сумел сделать ничего, чтобы помешать этому. Он так много хотел сказать ей... но шанс не представился, а теперь это и вовсе невозможно. «Однажды мы с тобой будем снова вместе», - прошептал Ноктис. – «Я обещаю».

Ударом трезубца расколол он обращенное Шивой в лед тело канцлера, после чего разыскал Игниса и Гладиолуса, прося тех заглянуть в головной вагон, удостовериться, что с Биггсом и Веджем все в порядке...

Но стоило двоим покинуть вагон, как за спиной Ноктиса вновь возник Изуния; на губах канцлера играла знакомая мерзкая ухмылка. «На мгновение я было ощутил холодное дыхание смерти», - признался Изуния, - «а затем вспомнил, что бессмертен. В этом – и благословение мое, и проклятие. Ты вот напал на меня, чувств не пощадил... И это после всего того, через что нам пришлось пройти вместе?»

Вытащив из кармана плаща знакомый револьвер, принадлежащий Промпто, Изуния помахал им перед носом разъяренного принца. «Где он?!» - требовал ответа тот, и канцлер, которого эта игра лишь забавляла, пожал плечами: «Где еще, как не в Гралеи, оплоте империи? Уверен, он будет счастлив увидеть тебя. Может быть, ты там даже свой кристалл отыщешь. Со всеми этими демонами, наводнившими Нифльхейм, он тебе определенно пригодится». Изуния устремился прочь, покинул вагон – а, возможно и состав. Сей индивид обладал поистине необъяснимыми силами, и это откровенно пугало...

Несколько дней Промпто шагал через кажущиеся бесконечными заснеженные равнины, сгибаясь под порывами жестокого студеного ветра. Ни воды, ни еды, ощущение предательства и одиночества... Все свою жизнь жаждал он обрести друзей, и когда обрел их, наконец, сделал все возможное, чтобы дружба их окрепла. Но страх преследовал его: страх того, что однажды друзья отринут его за ненадобностью. И вот, похоже, это произошло, когда Ноктис неожиданно атаковал его, сбросил с крыши вагона...

Донельзя ослабленный, Промпто осел в снег; сознание угасало, но зрел он, как опускаются поблизости имперские траспортники, из которых выходят солдаты, приближаются к нему...

...В себя Промпто пришел в некой лаборатории. Обыскав помещение, обнаружил он аудиозапись, сделанную десятилетия назад, в году 722 имперским офицером и ученым Верстелем Беситией. Именно тогда он получил предложение от канцлера оснастить имперскую пехоту Магитек-ядрами, в основе которой – демоническое вещество. Приступил он к претворению в жизнь проекта «Неубивамые» - созданию армии бессмертных роботизированных солдат на основе геномов людей и демонов, и внедрял демоническую эссенцию в тела младенцев – его собственых клонов! А в следующем, 723 году был основан Первый Комплекс Магитек-разработок, возглавил исследования в котором Верстел Бесития.

В 724 году великое множество Магитек-солдат сокрушило люцианцев, окружило Инсомнию. Но Бесития надеялся усилить роботизированных воинов за счет плазмодиевых бактерий – темных миазм, пребывающих в телах демонов. Осознал ученый, что единение демонических эссенций и Магитек-технологий способно породить бессмертных солдат, разных которым не существует в сем мире! После чего всецело посвятил себя исследованиям демонов...

У закрытой двери, ведущей из помещения, означился терминал. Промпто прикоснулся к нему запястьем, на котором у него были выбиты некий штрих-код да серийный номер, и дверь послушно открылась. «Образец 05953234 подтвержден», - произнес механический голос. – «Предупреждение: этот образец подвергся внешнему воздействию. Инициация возвращения образца запущена».

«Здесь тебя все еще помнят, хоть и прошло много лет», - послышался вкрадчивый голос, и Промпто резко обернулся, оказавшись лицом к лицу с ухмыляющимся канцлером, сжимавшим в руке его верный пистолет. «Ты находишься в Первом Комплексе Магитек-разработок», - с готовностью просветил пленника Изуния, - «где было рождены столь множество дорогих империи Магитек-солдат и демонов... И для тебя это место – дом, милый дом».

Промпто потрясенно молчал, и канцлер, вручив юноше пистолет, театрально вздохнул, молвив: «Возможно, наш уважаемый Бесития сможет исцелить твое разбитое сердце». «Это еще кто?» - прорычал Промпто, и Изуния всплеснул руками: «О, как же быстро они забывают! Но не бойся: счастливое воссоединение, несомненно, освежит твою память».

Канцлер покинул помещение, предоставив пленника самому себе. Промпто осторожно выглянул в коридор, устремился прочь из лаборатории, лицезрев обширные ангары, заполненные неподвижными Магитек-солдатами. Неужто он на самом деле оказался на базе, где производят оных?!.

Расстреливая встреченных имперцев и Магитек-солдат, Промпто бежал по коридорам и помещениям обширного комплекса, сокрытого в заснеженных пределах Нифльхейма. Заглядывая в лаборатории, обнаруживал он иные записи, сделанные Беситией в предыдущие годы. Так, в одной из записей, относящейся к 736 году, сокрушался ученый о том, что некий вор – предположительно, люцианец, - выкрал из комплекса одного из младенцев, ждала которого участь обращения в Магитек-солдата...

Откровение сие заставило Промпто похолодеть. Может ли это означать, что он... Ведь на запятье у кого выбит серийный код – в точности такой же, как и иных Магитек-солдат – у всех без исключения!

А в следующей лаборатории лицезрел Промпто цистерны, пребывали в которых выращиваемые люди – те, кому суждено в будущем обратиться Магитек-солдатами. В соседнем помещении лицезрел молодой человек канцлера и ученового – вероятно, Беситию, - надзирающих за процессом наделения клонов неким темным веществом – демонической эссенцией.

«А ты помнишь ребенка, выкраденного из этого комплекса?» - неожиданно осведомился Ардин, и Верстел нахмурился: «Того, кого похитили люцианцы?» «Именно», - улыбнулся канцлер. – «Мне казалось, тебе будет интересно увидеть, каким замечательным молодым человеком он стал сейчас, спустя более, чем два десятилетия. И, в благодарность за то, что доставил ты своих питомцев в Инсомнию, я привел этого мальчугана к тебе». Похоже, Ардин прекрасно знал, что Промпто находится в соседнем помещении, ибо следующие его слова были обращены непосредственно к юноше: «Пришло время встретиться со своим создателем, дорогим папашей! Отец и сын! О, как же я обожаю восстанавливать семьи!»

Промпто отчаянно пытался убедить себя в том, что лжет Изуния, но в глубине души сознавал, что это не так. Слишком много свидетельств тому, что сомнения, кои питал он на протяжении всех этих лет, полностью оправданы.

В сем же помещении обнаружил Промпто очередную запись ученого, относящуюся к текущему, 756 году, и посвященную созданию Магитек-механоида, наделенного демонической эссенцией и обладающего поистине страшной разрушительной мощью – Алмазного Орудия. Именно его применил Верстел при атаке Инсомнии для того, чтобы заполучить кристалл и приступить к изысканиям для определения возможностей предвечной реликвии. Следует отметить, что за год до нападения на столицу Люциса идею проведения операции по обретению кристалла и легендарного кольца предложил императору никто иной, как заместитель главнокомандующего – генерала Глауки, - Равус Нокс Флерет, настаивающий на том, что подобные реликвии не должны находиться в руках врага.

Когда Промпто переступил порог соседнего помещения, Верстел Бесития оставался один – канцлера нигде не было видно. Ученый обернулся к Промпто, и узрел тот, что часть тела Верстела чудовищно изуродована и подверглась мутации – наверняка Бесития намеренно принял в себя демоническую эссенцию, дабы обрести силы, недоступные обычным смертным.

«Чего уставился?» - хмыкнул Бесития, обращаясь к Промпто. – «Никогда не видел человека, обращенного в высшее создание? Не укради тебя люцианцы, то был бы обращен в таковое и ты!» «Почему я?» - выкрикнул Промпто, направив пистолет на ученого, и отвечал тот: «Потому что ты был клонирован из генома гения, рожден от плоти моей и крови. Ты – один из миллионов иных, рожденный, чтобы служить нашей великой империи в Магитек-пехоте! И, наконец, ты вернулся в Нифльхейм, сын мой».

По щекам Промпто катились слезы; разум отказывался признавать услышанное откровение. «Замолчи!» - кричал он. – «Я – люцианец! Я – не продукт твоих экспериментов!» «Согласен», - подтвердил Бесития. – «Ты – всего лишь продукт неудачного эксперимента. Я собираюсь вернуть тебя туда, откуда ты появился. Возможно, ты еще окажешься чем-то полезен. С твоей помощью обретение мною божественности, наконец, свершится! Вскоре ни короли Люциса, ни сами боги не посмеют попрать мою власть!»

Тьма объяла безумца, и подступил тот к Промпто, но юноша пустил ученому пулю в лоб, и рухнул тот на пол. «Ну посмотри, что ты наделал», - прогремел под сводами помещения голос Ардина, наверняка с удовольствием наблюдавшего за происходящем. – «Совершил отцеубийство. Ты теряешь друзей и убиваешь родню. Теперь у тебя никого не осталось!»

Слова канцлера причиняли Промпто страшную душевную боль. Он опустился на колени, несчастный и опустошенный. Действительно, нет у него ни близких, ни цели. Краем уха слышал он механический голос, что-то говорящий о том, что жизненные показатели Беситии угасают, а активность плазмодиевых бактерий усиливается, завершая демонификацию индивида и перемещение сущности его в иную оболочку: «Бессмертие».

В чертог вбежала Аранея, и, изучив чертежи совершенной разработки Беситии, остававшиеся у него на столе, велала Промпто подниматься на на ноги и бежать прочь. «Скажу тебя одно», - молвила наемница, - «потеряй стремление к жизни, и ты лишишься возможности дать мне помочь тебе спастись. Понял?» Смысл фразы Промпто уяснил, и, преследуемые множеством Магитек-солдат и демонов, они устремились к ангару. Похоже, гибель ученого инициировала некую директиву, ведь воцарилось в комплексе форменное светопреставление.

Аранея указала Промпто на снегоход, велев убираться прочь из обреченного комплекса, обещая, что вскоре присоединится к нему в лагере, который тот может отыскать по находящимся в бортовом компьютере транспорта координатам.

Так, Промпто покинул исследовательский центр, и, сумев оторваться от преследования, остановил снегоход лишь тогда, когда достиг уединенной пещерки, которое Аранея определила как место встречи. В ожидании наемницы развел он небольшой костерок, вновь погрузился в невеселые думы. В отчаянии Промпто даже попытался сжечь серийный номер с запястья тлеющей головешкой, но безуспешно.

Вскоре в пещерку заглянула Аранея, сообщив, что встретилась в Тенебрэ с друзьями Промпто, и они весьма беспокоятся о своем бесследно исчезнувшем спутнике. «Я не могу», - шептал Промпто, неотрывно глядя в огонь костра. – «Я не такой, как они. Я был рожден в Нифльхейме, и за все эти годы ни разу не признался им в этом. И это еще не самое страшное. Я не был рожден, меня создали в какой-то лаборатории! Единственная причина моего существования – причинять вред Нокту и остальным! Как я могу искать встречи с ними? Они никогда не примут меня таким, каков я есть на самом деле».

«Вы столько времени провели вместе, а ты так и не понял, что они за люди», - усмехнулась наемница. – «И, если помнишь, мы с твоим приятелем-принцем не всегда были в добрых отношениях. Но он оставил прошлое и попросил меня удостовериться в том, что с тобой все в порядке». «Правда?» - с надеждой выдохнул Промтпо, и Аранея кивнула: «Разве поступил бы он так ради того, кто ‘причиняет ему вред’?»

Рассказывала Аранея о том, что Ноктис и спутники его продолжают свой путь к столице империи, и Промпто не помешает присоединиться к ним, и как можно скорее. Осознание того, что Ноктис не испытывает в его отношении ненависти, сняло часть бремени с души, но юноша продолжал терзаться вопросами: примут ли друзья его, узнав о том, кем он является на самом деле? Сможет ли он – в конце концов – примириться с самим собой?

«Ты весь мозг себе сломал, думая о том, как отнесутся к тебе другие, и совсем не спрашиваешь себя – а чего хочешь ты сам?» - заметила Аранея. – «Забудь ты о всех остальных и реши – что нужно лично тебе! С утра я собираюсь отыскать и уничтожить новое Орудие. А чем займешься ты – решай».

...Когда Промпто проснулся поутру, Аранеи рядом уже не было. Юноша услышал собачий лай, устремился в направлении, откуда он доносился... и остановился, лицезрев на заснеженной равнине мертвое тело Магитек-солдата... Видение предстало ему – зрел он Ноктиса, приближающегося с мечом в руке... Осознал Промпто, что сам обратился в Магитек-солдата: безликого, одного из миллионов, составляющих пехоту империи... С искаженным ненавистью лицом Ноктис атаковал его, Промпто бегом бросился прочь – вслед за Приной...

Иное видение – он, подросток, сидит на ступенях Цитадели, и Прина приносит ему конверт, в котором – фотографии, сделанные в нынешнем странствии, а также письмо леди Лунафреи. «Но все равно – я надеюсь, ты будешь ему хорошим другом», - значилось в нем. Раз за разом перечитывал Промпто письмо, мучаяст вопросом: неужто Ноктис и остальные захотят, чтобы оставался он вместе с ними, если узнают правду о его происхождении?.. Но... что же хочет он сам?.. И сейчас Промпто нашел на сей вопрос однозначный ответ...

Видения исчезли, и Промпто, нагнав Аранею, признался, что готов столкнуться со своими страхами и сомнениями лицом к лицу. «Я не могу изменить, откуда пришел, но могу выбрать направление, в котором иду», - молвил он, и наемница пожала плечами: «Ну хорошо, но если станешь обузой, я просто оставлю тебя». Промпто улыбнулся: что ж, справедливо.

На снегоходе достигли они иной имперской базы, где, согласно сведениям Аранеи, пребывала новейшая разработка Нифльмейма – Бессмертие. Подтвердила Аранея, что Бесития сумел поместить свою сущность в ядро сего механоида, и столь ужасающа разрушительная мощь конструкта, что вполне способен он уничтожить мир. Допускать подобный исход бывшая наемница – а ныне боец сопротивления – не собиралась.

В пределах комплекса находил Промпто иные записи и свидетельства, относящиеся к разраборткам Беситии. Так, обнаружил он письмо императора, датированное 745 годом и адресованное ученому, в котором Эдолас выражал восхищение тем, как Магитек-солдаты и демоны сразили воспрявшее в ущелье Горовас воплощение Гласиан, и обещал увеличить финансирование программы по разработке роботизированной пехоты, станет которая основой армии Нифльхейма. Да, потери были велики, но именно то противостояние позволило обрести Беситии данные, необходимые для разработки Алмазного Орудия – Магитек-механода, способного покончить даже с могучими астралами.

Наконец, в последней записи, сделанной совсем недавно, Бесития заявлял о том, что последний эксперимент, в котором подопытным образцом выступил он сам, оказался успешен, и смог ученый организовать процесс перемещения сознания в тела Магитек-солдат. Вскоре воплотится он в Бессмертии, став самым могущественным существом в Эосе, и благодарить за подсказанную идею следует Ардена Изунию, открывшим Беситии знание о Магитек-технологиях древнего Солхейма.

«Опять Ардин...» - зло прошипел Промпто. – «Всюду он, куда бы мы не пошли. Он повинен во всех наших бедах, и никто иной...»

В следующем чертоге лицезрели Промпто и Аранея создание, являющее собой синтез животного и Магитек-механоида. Существо, получившее имя «Барбарус», выступало стражем, должным отвратить излишне любопытных от полигона, проходили на котором испытания Бессмертия.

Двое сразили Барбаруса, покинули базу на снегоходе, где Бессмертие оказалось активировано, ибо процесс передачи плазмодиевых миазм, содержащих в себе сознание Беситии, завершился. Лицезрели Промпто и Аранея поистине гигантский манипулятор, увенчанный Магитек-ядром и мощными лазерными пушками. Если этот придаток – лишь часть Бессмертия, страшно представить истинные размеры скрытого под поверхностью земли Магитек-механиода.

Сознание Беситии направляло манипулятор, и атаковал тот снегоход, на котором отчаянно улепетывали прочь Промпто и Аранея. Последняя всецело сосредоточилась на управлении сим транспортным средством, в то время как Промпто, заняв место у установленного на борту снегохода пулемета, продолжал поливать Бессмертие огнем, целясь в Магитек-ядро.

Наконец, Бессмертие было уничтожено – сущность безумного ученого познала окончательную гибель. Простившись с Аранеей, Промпто направил снегоход в направлении Гралеи... не подозревая, что с вершины одного из окрестных холмов за ним наблюдает Ардин Изуния. Канцлер не собирался позволить Промпто в скором времени воссоединиться с друзьями, нет: его солдаты, остающиеся на подступах к городу, уже дожидались прибытия юноши, загодя приготовив ему уютную камеру в застенках Зегнаутуса...

...Бежали дни, поезд приближался к Гралее – столице Нифльхейма, хозяйничали в которой ныне лишь демоны. По прибытии надлежит им изыскать способ проникнуть в крепость Зегнаутус, считающуюся неприступной, внутри которой – предположительно – находятся и украденный имперцами кристалл, и Промпто. Действительно ли кристалл может уничтожить демонов – порождения тьмы?.. Доказательств сего предположения у Ноктиса и спутников его не было, но, учитывая удлиняющиеся ночи и возросшие силы демонов, иной возможности спасти Эос у них попросту не наблюдалось.

Близ столицы поезд замер окончательно, и демоны наводнили его. Вся столицы была заполонена порождениями тьмы, и обнаружил Ноктис, что неведомая сила не позволяет ему и остальным пользоваться магией – в том числе и призывать магические мечи!..

Не оставалось молодым людям ничего иного, как бежать – к последнему грузовому вагону, оставалась в котором «Регалия». Первый секретарь организовала доставку автомобиля на западный континент, и с тех пор находился он в том же составе, на котором Ноктис и спутники его пересекли земли Нифльхейма.

Ноктис занял место за рулем, и машина сорвалась с места. Вокруг царило форменное светопреставление; казалось, столица, разрушаемая демонами, обратилась в пламенный ад!..

Наконец, искореженная, обгоревшая «Регалия» достигла ближайших к крепости Зегнаутус кварталов, остановилась. Одного взгляда на автомобиль был достаточно, чтобы понять: странствие его завершено. «Отец... спасибо за все», - прошептал Ноктис, в последний раз коснувшись кузова «Регалии», ведь да выступала последним даром ему короля Региса.

Осознание того, что шагают они в имперскую столицу безоружными, донельзя тревожило, но иного выхода попросту не было – все пути назад отрезаны... Заметив подступающих демонов, трое сиганули в разные стороны... и вынуждены были разделиться.

Проследовав на складские помещения в основании шпиля, пребывала на вершине которого громада Зегнаутуса, осознал Ноктис, что единственный шанс его на выживание – Кольцо Люциса. Все еще терзаясь сомнениями, юноша надел оное на память, ощутив прилив магических сил. Нет, способность призывать мечи к нему так и не вернулась, зато в памяти возникло знание о заклинаниях – как целительных, так и гибельных.

Разя демонов, Ноктис шагал по помещениям и коридорам нижних уровней крепости. Звучал под сводами оных издевательский голос Изунии, интересующегося, каково принцу без товарищей, а так же указывающего ему верное направление. Канцлер определенно вел принца к некой цели – наверняка в расставленную ловушку... И приходилось Ноктису следовать воле своей немезиды, благо альтернатив наблюдалось немного. Целей канцлера принц так и не понимал: зачем тот низвергнул Нифльхейм, наводнив империю монстрами, - было выше разумения Ноктиса.

В одной из лабораторий разыскал принц записи об исследованиях технологии, позволяла которая блокировать любые магические феномены, обладали коими члены правящей семьи Люциса. Кроме того, оная могла также подавлять силы Шестерых!.. Наверняка в настоящее время именно она и применяется, чтобы лишить Ноктиса возможности призывать магические мечи.

В одном из коридоров заметил принц бегущего прочь Промпто, припустил следом. Вскоре юноша исчез из виду, но слышал Ноктис его отчаянные крики о помощи, обращенные к нему, и ускорял бег. Наконец, принц обнаружил друга в одном из помещений, коснулся его безвольного тела... и развеялась иллюзия, явив взору Ноктиса мертвый остов Магитек-солдата. Принц выругался: опять штучки Изунии! Наверняка тот пристально следить за его метаниями, посмеивается, считая себя донельзя умным – ведь все, творящееся ныне в Эосе, происходит согласно злой воле канцлера.

Пока Ноктис поднимался к верхним пределам Зегнаутуса, Изуния предстал остающимся снаружи Гладиолусу и Игнису, щелкнул пальцами – и в руках у обоих возникли клинки. После чего не преминул откланяться...

Очевидно, что следуют они некоему замыслу канцлера, но сейчас задаваться размышлениями об этом не стоило, и двое поспешили в занятые демонами пределы крепости, надеясь отыскать Ноктиса.

Ступив в один из центров управления, заметил Гладиолус, что все записи с видеокамер в Зегнаутусе, за исключением одной, стерты, а та, последняя, готова к вопроизведению. Гвардеец запустил воспроизведение записи, лицезрев на настенном мониторе изображение тронного зала, императора Эдоласа, восседающего на троне... Вот только объят был властитель потоками тьмы, а в глазах его плескалось безумие.

«Что насчет могущества Гидраеан?» - слабым голосом спрашивал император, обращаясь к ступившему в зал Равусу. – «Что насчет моего драгоценного кольца?» «Длань Оракула передала и то, и другое истинному владельцу – королю», - усмехнулся главнокомандующий, за последние недели исполнившийся в отношении Ноктиса искреннего уважения. – «И вскоре он воспользуется ими, чтобы очистить нашу Звезду от ее Скверны». «Но кристалл мой!» - растерялся Эдолас, припоминая сладкие речи своего канцлера. – «Я – Истинный Король!» «Нет», - покачал Равус головой, - «это Ноктис, и никто иной. И уж точно не марионетка тьмы и демонов, ею порожденных».

Постановил император: дерзкий главнокомандующий должен умереть. Повинуясь жесту его, окружили Равуса демоны, атаковали... Тот храбро сражался, но твари повергли его, вышвырнули из тронного зала. Истекающий кровью, заметил Равус приближающегося Ноктиса, слабо улыбнулся; прежнее недоверие к принцу Люциса бесследно исчезло, и ныне разделял он веру, которую питала прежде его сестра.

«Как последний представитель рода Оракулов, я передаю тебе меч твоего отца», - изрек Равус, протягивая принцу оружие. – «Верни же Свет в сей мир, мой король». «Избавь меня от своей патетики», - поморщился Ноктис. – «Я и так долго терпел твой ложный героизм». С этими словами он сразил Равуса мечом Региса, и, склонившись над бездыханным телом, зло прошипел: «Ты пытался спасти мир вместо меня, но этого оказалось недостаточно. Кристалл избрал меня, а не тебя». Довольный разыгранным представлением, Ардин Изуния оставил иллюзорный образ Ноктиса, устремился прочь.

Воспроизведение записи завершилось, и Гладиолус коротко поведал незрячему Игнису о ее содержании. Покинув центр управления, двое разыскали элеватор, доставшивший их на верхние этажи комплекса... ступили в иной центр управления, на мониторах в котором отображалось помещение с находящимся в нем кристаллом Люциса. Одна из клавиш на панели приглашающе мигала, и, нажав на нее, Гладиолус отключил защитные системы, блокировавшие допуск в помещение. Просто, все слишком просто... Они – лишь пешки в чужой игре, и осознание этого угнетало и пугало...

Атаковал их демон Форас, обращен в которого ныне был император Эдолас Альдеркапт. Гладиолусу удалось повергнуть тварь, но та попросту исчезла, растворившись в воздухе. «Аранея говорила, что демоны страшатся кристаллов», - задумчиво произнес Гладиолус, ведь его недавний противник только и говорил о том, что принадлежит реликвия лишь ему. «Возможно, он притягивает их, как пламя мошек», - предположил Игнис, - «или, возможно, империя сознательно распространила дезинформацию».

В процессе исследования крепости Ноктис набрел на мертвое тело Равуса, взял в руки меч, принадлежавший прежде его отцу. То было единственное магическое оружие, призывать которое ныне мог принц... но на данный момент этого казалось вполне достаточно.

Близ элеватора, ведущие на верхние уровни Зегнаутуса, атаковал принца демон Форас... но Ноктис сумел запрыгнуть в лифт, избежав гибели от когтей сей твари... Однако та продолжала преследовать принца и на верхних этажах крепости – пешка в жестокой игре расставившего фигуры на сцене манипулятора, Изунии. Рассказывал тот принцу, что это он сподвиг империю на исследование демонов... и даже на создание новых их видов – прямо здесь, в Зенгтаутусе.

«Задумывался ты когда-нибудь, откуда вообще взялись демоны?» - вкрадчиво вещал голос канцлера, в то время, как разил Ноктис Магитек-солдат. – «Изначально все они были чадами природы – зверьми да людьми. Все так называемые ‘Магитек-солдаты’ прежде были самыми обыкновенными детьми, и содержались в этом комплексе. Мы создали из них сильных особей, пригодных для битв. Как жаль, что иноземный король сейчас разит сии невинные души...»

Как следовало из обнаруженных Ноктисом в процессе исследования замка документов, большинство обитателей его – и Гралеи в целом обратились в демонов, управлять которыми было невозможно. Неужто канцлер настолько безумен, что принес жертву Нифльхейм лишь затем, чтобы сполна насладиться нынешним представлением?

Вскоре угодил Ноктис в смертельную ловушку, оказавшись заперт в помещении наряду с Магитек-солдатами, причем стены комнаты неотвратимо сдвигались. К счастью – или благодаря заранее спланированному сценарию? – Гладиолус и Игнис оказались рядом, и сумели отключить ловушку.

Вновь воссоединившись, трое, следуя указаниям Изунии, проследовали в тюремный отсек, где в одной из камер обнаружили Промпто – истерзанного, но живого. Последний благодарил друзей за чудесное свое спасение, ведь не чаял уже встретить их в этой жизни. «Но я говорил себе, что не умру», - признался он. – «Пока не услышу от тебя, Нокт то, что я не подделка – а самый что ни на есть настоящий!»

На привале Ноктис извинился за другом за то, что столкнул его с крыши вагона – он и подумать не мог, что зрит иллюзию, наведенную коварным Изунией. Промпто заверил друга, что зла не держит, ведь он и сам угодил в расставленную Ардином ловушку.

«Когда все закончится, мы уберем границы и станем единой нацией», - заключил Ноктис, и Промпто поразился воле и уверенности, прозвучавшей в голосе друга. – «Ведь на самом деле неважно, кто ты и откуда родом». «Сейчас ты говоришь, как настоящий король», - заметил Промпто с неподдельным уважением, и Ноктис согласно кивнул: «Лучше позже, чем никогда. Хочу сделать мир лучше. Ты со мной?» «Всегда рядом», - заверил принца Промпто.

...На верхнем этаже крепости отыскали герои покои императора; Промпто поднес запястье к датчику у дверей, и те приглашающее открылись. «У меня такой же чип, как и у Магитек-солдат», - с горечью признался он, отводя взгляд. – «Стало быть, я такой же... как и они. Понимаете, я не мог сказать это прежде вас, люцианцам. Ведь вы... единственные мои друзья». Ноктис лишь отмахнулся: «Да какая разница, где ты родился?» Гладиолус и Игнис согласно кивнули, и Промпто вздохнул с облегчением – реакции друзей на откровение его он очень боялся... но оправдали они его ожидания!

На троне оставались белые одеяния императора; сам же он, обращенный в демона, рыскал где-то в пределах Зегнаутуса...

Ноктис приблизился к машинам, управляющим системами крепости, разбил их отцовским мечом. В следующее мгновение ощутил он, как сила, подавлявшая его магические способности, исчезла, и вновь обрел принц возможность призывать клинки прежних монархов Люциса.

Промпто, чип которого давал им доступ ко всем без исключения пределам крепости, вел товарищей за собой по коридорам оной. Надеялись четверо отыскать кристалл Люциса... когда путь им вновь преградил демон Форас – преображенный император Нифльхейма. Изуния сумел убедить его в том, что империя распространит властью свою на все земли Эоса, кристалл дарует ей процветание, а сам он, Эдолас Альдеркапт, станет правителем мира!.. Вот только все это оказалось ложью, и обратился Нифльхейм в царствие демонов.

Четверо сразили демона, проследовали в ангар, где предстал им Равус, ныне обращенный в демона! «Убейте меня...» - прохрипел он... и в противостоянии Ноктис и спутники его повергли главнокомандующего.

Множество демонов наводнило ангар, атаковало героев. Вкрадчивый голос Изунии продолжал звучать, приглашая Ноктиса оставить спутников, продолжить путь к кристаллу – предать верных друзей ради высшего блага, исполнить свой долг как короля. «Если желаешь обрести могущество кристалла, будь готов лишиться всего остального», - говорил канцлер.

Бросив последний взгляд на Гладиолуса, Игниса и Промпто, противостоящих превосходящим силам демонов, Ноктис бегом бросился прочь – к чертогу, пребывал в котором кристалл Люциса. Протянув руку к реликвии, принц надеялся, что поможет та ему покончить с демонами, снедающими мир... когда ощутил, как некая сила затягивает его в кристалл, и противиться оной он не в силах.

«Вот уж действительно – Истинный Король», - удовлетворенно констатировал Ардин Изуния, приближаясь, наблюдая как тем, как безуспешно сопротивляется Ноктис силе кристалла. – «Позволь я расскажу тебе историю. В далеком прошлом неисцелимый недуг – Звездная Скверна - косил человечество. Миниатюрные паразиты, обитающие в телах людей, обращали их в монстров, - подобных тем, которых ты видел здесь... В Люцисе проживал спаситель, в силах которого было исцелить недужных. Тело его могло принять в себе мириад демонов, и множество жизней были бы спасены. Но завидующий ему король – тот, кто не был избран кристаллом, представил целителя в глазах общества истинным демоном, изгоем... монстром!.. И теперь я назову тебе свое истинное имя – Ардин Люцис Каэлум... Хмм, кому же изначально принадлежало имя ‘Изуния’?»

Ардин помолчал, наблюдая, как поглощает кристалл Ноктиса, признался: «Убить тебя смертным — сомнительное удовольствие, оно едва ли принесет мне удовлетворение. Обрети могущество кристалла. Стань его избранником. Лишь когда кристалл и Король Света перестанут существовать... познаю я искупление».

Ноктис исчез, и вбежавшие в чертог трое сподвижников его атаковали Ардина. Тот не сделал и попытки защититься – зачем? Ведь был он бессмертен... Откланявшись, бессмертный удалился – дожидаться возвращения своей немезиды...

Ноктис обнаружил себя в ирреальном пространстве внутри кристалла, где приветствовала его сущность Бахамута, постановив, что здесь, в сердце кристалла, пребывает душа Звезды, и король обретет истинное могущество, дабы свершить свое предназначение. «Соглашения заключены, и Шестеро предвидели свершение пророчества», - вещал Дракониан, - «когда все могущество кристалла окажется заключено в кольце. Возвышение Истинного Короля свершится, и от руки его падет бессмертный Проклятый, и Свет вернется в мир».

«Кто он, Проклятый?» - спрашивал Ноктис, и отвечал Бахамут: «Человек, проклятый вечной жизнью, чье бессмертие истекает от той же скверны, что порождает демонов. Столь нечист он душой и телом, что Свет кристалла признал его недостойным, отказав в возвышении. Разум его искажен горечью, полон мыслей о мщении, и Узурпатор сей погрузил мир во тьму. Лишь Истинный Король – избранный кристаллом и хранимый своими предками, способен положить конец безумию Проклятого. Лишь у трона обретет он силу, превосходящую даже могущество Шестерых – свет кристалла и мечи правителей... и ценой за это станет жизнь – его собственная. Королю королей будет дарована сила изгнать тьму, низвергнуть Узурпатора, но заплатит он за сие кровью, и жизнь Избранного оборвется. Многие принесли в жертву все ради короля... и обязан король пожертвовать собою ради многих. Отправляйся же в Отражение, озаряет кое Свет Предназначения!»

Сознание Ноктиса угасло...

Полгода прошло с тех пор, как Ноктис и его спутники отправились на западный континент. Известия о вероломстве Нифльхейма разнеслись повсеместно, но о судьбе наследного принца по-прежнему не было ничего слышно. Теперь, когда дни продолжали становиться все короче, беженцы из столицы и иных областей Люциса стекались в Лесталлюм.

Кор Леонис сплотил за собой выживших солдат, входивших прежде в число Королевских Мечей, а также гвардейцев, охотников м имперских дезертиров под началом Аранеи. Да, короля сейчас нет в Люцисе, но сила его осталась, и Кор готов был сделать все возможное, чтобы мудро распорядиться ей и защитить Лесталлюм – последний оплот человечества в этом мире. Предполагали, что магические способности начали возвращаться к Королевским Мечам, когда Лунафрея пробудила Левиафан, и воззвала к сущностям древних правителей, моля тех наделить силами своими Ноктиса. С тех пор пробудившееся могущество правящего рода, доселе заключенное в гробницах, вырвалось в мир...

Каждый день Королевские Мечи, находившиеся ныне под началом Либертуса Остиума, покидали город в поисках осколков Метеора, ибо являлись оные источником энергии, питавшей Лесталлюм... последнего света, остающегося у обитателей Эоса. Число демонов и обезумевших животных в окрестных землях росло с каждым днем, и защитникам города приходилось непросто...

Первым делом герои из числа Королевских Мечей восстановили подачу энергии на предприятия Лесталлюма, обеспечив таким образом функционирование городской инфраструктуры. После чего, исполняя просьбу Холли, взялись за ремонт канатной дороги, с помощью которой осколки Метеора доставлялись от электростанции «Эксинерис» к термоэлектрическим печам, что обеспечивало в итоге непрерывную подачу к станции топлива. Близ электростанции рыскали свирепые, мутировавшие животные, и героям пришлось прикончить их прежде, чем сумели они восстановить канатную дорогу и обеспечить дальнейшую работу электростанции на оптимальных мощностях.

Ныне станция могла снабжать энергией не только Лесталлюм, но и сопредельные области. Так, вскоре оной были обеспечены Старый Лесталлюм, причал Галдин, хранилище Котесса и оплот Мельдачио.

Кроме того, Королевские Мечи наряду с охотниками разыскивали в дикоземье гробницы древних правителей Люциса, доставляли останки тех в Лесталлюм, и благодарные духи монархов даровали избавителям свое благословение.

Наряду с беженцами прибыли в город Ирис, Сид, Синди, а также вернувшиеся на восточный континент Игнис, Гладиолус и Промпто.

У побережья континента заметили охотники дрейфующее судно, опознав в нем то, что принадлежало прежде королю Регису, после чего не преминули отбить корабль у сонма демонов, его окружавших. Судно доставили охотники к причалу Галдина, и Королевские Мечи, прибывшие к оному, немедленно приступили к осмотру катера, надеясь отыскать зацепки к тому, где сейчас находится принц Ноктис.

...А однажды в разумах Королевских Мечей зазвучал глас Бахамута, глаголящего о том, что, хоть и уготована миру вечная ночь, надежда не потеряна, пока жив Истинный Король. Коме того, возникали в сознаниях их образы острова Ангелгарда – острова, издревле священного с правящей династией Люциса!

Дабы прояснить эту загадку, Королевские Мечи отправились на катере к означенному острову. Здесь предстали им пятеро астралов, и бросил Королевским Мечам вызов Бахамут... В противостоянии повергли те Дракониана, явив последнему свою силу и обретя тем самым искупление за предательство собратьев, свершенное теми в день падения Инсомнии.

После чего предстала Королевским Мечам Жентиана, поведав, что именно здесь Король Света услышит слова Бахамута, Хранителя Клинков, но не сможет пробудить силу свою, пока скверна тьмы угрожает поглотить Ангелгард – святейшее из мест. «Королевским Мечам предстоит сокрушить скверну и защитить Свет», - предрекла Посланница.

В последующие годы долгая ночь воцарилась в сем мире, но Королевские Мечи продолжали доблестно противостоять монстрам, заполоняющим города их, веси и форпосты, ожидая возвращения своего короля...

Восседая на троне в сердце Цитадели, Ардин Люцис Каэлум терпеливо ждал конца. В мире, объяла который вечная ночь, в занятой демонами, разоренной Инсомнии, ожидал он возвращения избранника богов – Короля Света... дабы закончить то, что началось два тысячелетия назад.

В ту пору мир снедала Звездная Скверна, обращая людей в демонов. И великие дома смертных, и сами боги обратили свои взоры на дом Каэлум, отпрыски которого отважно противостояли ужасающим порождениям. Влияние их все возрастало, и становилось очевидно: одному из братьев суждено занять престол первого из королевств Эоса. Сомнусу ли – младшему из братьев, амбициозному и харизматичному полководцу... или же Ардину, всецело посвятившему себя своему народу.

Вспоминал Ардин, как брел он среди руин деревушки, где случилось накануне страшное сражение. Солдаты, исполняя приказ Сомнуса, предали огню как демонов, так и тех мирян, которые могли оказаться затронуты Звездной Скверной. Груда обугленной плоти смердела на отрогах селения...

Ардин не щадил себя, исцеляя недужных, избавляя людей от гибельных паразитов... Но не ведали миряне, что вбирал он скверну в собственное тело... Обращаясь к внемлющим ему мирянам, учил Ардин, что Звездная Скверна – болезнь, исцелится от которой может каждый. «Мы не должны обрекать своих собратьев на смерть и изгонять их, как монстров», - говорил он.

Не верили миряне, что способны они выжить без своего спасителя, и называли Ардина своим единственным, истинным королем. «Не стремлюсь я к трону», - признавался тот. – «Но если это означает, что Звездная Скверна исчезнет и множество жизней окажутся спасены, я с радостью станут вашим королем». Миряне радовались, видя в Ардине свою единственную надежду на выживание.

...Однажды первая из рода Оракулов – Аэра Милс Флерет – сумела незаметно выбраться из замка и добраться до древних руин, близ которых ожидал ее Ардин. Улыбаясь, молодой целитель пригласил девушки проследовать вслед за ним к сердцу развалин. «Насколько стары эти руины?» - с восхищением спрашивала Аэра, рассматривая настенные барельефы, но Ардин лишь пожал плечами: «Понятия не имею. Не знаю, кто построил их, когда и зачем. Сами ли они пришли в запустение, либо же были вычеркнуты кем-то из анналов истории. Имя зодчего сих руин неведомо никому».

В сердце руин означился поистине чарующий водопад, и Аэра восхитилась сим зрелищем. «Тебе не стоит беспокоиться», - улыбнулась она Ардину, - «даже если другие забудут твое имя, я буду помнить его всегда».

...Вскоре после того, как Аэра вернулась в столицу, солдаты разыскали Ардина, попытались схватить, но тому удалось бежать и скрыться в лесу. С каждым днем Звездная Скверна причиняла целителю все большие страдания, но подавлял он в себе паразитов, не позволяя тем обратить себя в демона.

О неудачной попытке изловить Ардина солдаты доложили Сомнусу по возвращении в столицу, и тот хмыкнул: «Подумать только, а ведь он со своей любимой могли наслаждаться жизнью вдали от конфликта... Но неважно... Час решения богов близится...»

...Остающейся близ кристалла Аэре ниспослали божества видение... а вскоре в чертоги ее ступил Сомнус, поинтересовавшись, каким же стало решение небожителей. Усомнившись, стоит ли говорить о сем претенденту на трон, Оракул, тем не менее, озвучила волю богов...

...Разыскав в дикоземье Ардина, солдаты дома Каэлум сообщили, что им велено сопроводить целителя в город, ибо нарекли боги его ‘королем’. Мирян новость эта осчастливила, но Ардин лишь устало вздохнул, принимая возлагаемое на него бремя.

Проследовал он к трону, у которого встречали его коленопреклоненный брат и Оракул, объявившая болю божеств. Но неожиданно Сомнус вскочил, заявив: «Это был я, брат! Я был избран богами!» «Что?!» - вскрикнула Аэра, но Гилгамеш, Мастер Клинка, упреждающе поднял руку, веля девушке оставаться на месте.

Обращаясь к собравшимся в тронном зале мирянам, изрек Сомнус: «Простите, что ввел вас всех в заблуждение. Это было необходимо для того, чтобы заманить сюда этого коварного предателя!» В руке его возник клинок, и Сомнус атаковал брата, оспорившего притязания его на престол.

Звездная Скверна лишала Ардина сил, и Сомнус смог пронзить брата клинком... Аэра бросилась к любимому, закрывая его своим телом, и удар, должный оборвать жизнь Ардина, достался ей. Аэра скончалась на руках у Ардина...

Знал Сомнус, что, провоцируя брата, выставит его монстром в глазах мирян, и не ошибся. Вне себя от ярости, Ардин предстал собравшимся монстром, и в ужасе бежали те из тронного зала... Прижимая к груди мертвое тело Аэры, он устремился к кристаллу, витающему над троном.

Напрасно Сомнус и Гилгамеш рубили Ардина мечами: Звездная Скверна даровала сему человеку – или уже демону? – способность к мгновенной регенерации, и стал он фактически бессмертен... Приблизившись к кристаллу, Ардин возложил руку на реликвию, потребовав ответа: «Скажите мне, о боги... имя Истинного Короля».

Ослепительный свет озарил чертог, и Ардина отбросило от кристалла. Боги отринули пораженного Звездной Скверной человека, сочтя того недостойным править...

Ныне Ардина, бессмертного монстра, называли не иначе как «Ададжиумом», и на долгие века заточили на острове Ангелгарде. С каждым прожитым годом гнев, направленный на правящий род Люциса, лишь возрастал, снедая душу пленника. Имя «Ардин Люцис Каэлум» было стерто из анналов истории...

Ардин погрузился в сон, длившийся долгие тысячелетия... и прервавшийся в 721 году, когда имперцы под началом Верстела Беситии прибыли на Ангелгард, освободили Ададжиума из заточения, повели к своему кораблю... Но атаковали нифов люцинские воины, в задачу которых входил надзор за опаснейшим индивидом, плененным на острове.

Солдаты сумели покончить с большинством имперцев, однако Ардин оказался им не по зубам. Сохранил он способность усилием воли призывать магический Клинок Ракшасы, и, хоть едва держался на ногах, все же сумел покончить с противниками. С ужасом обнаружил Ардин, что способен наделять тела поверженных Звездной Скверной, обращая в демонов и поглощая их воспоминания, обретая знания, коими прежде владели несчастными. О том, что подвластны ему подобные силы, Ардин даже не подозревал, посему ужаснулся.

Но Верстел, издали наблюдавший за сражением Ададжиума с люцианцами, был восхищен, и приказал выжившим имперским солдатам препроводить Ардина на корабль, дабы доставить в один из затерянных в горах западного континента исследовательских комплексов.

Здесь Ардин провел следующие семь месяцев, пребывая в неведении о происходящем в мире позволяя Беситии и его подручным, жаждущим понять природу и способности Ададжиума, ставить над собой эксперименты. В частности, ученый пришел к выводу, что, в отличие от иных демонов, Ададжиум может находиться под солнечными лучами – да, ультрафиолет причиняет ему вред, однако стремительная регенерация клеток сводит деструктивное воздействие на «нет». Зная о том, кем в действительности является Ададжиум, Бесития счел необходимым дать ему новое имя – «Ардин Изуния» и сделать имперским гражданином.

Бесития был одержим изучением плазмодиевых бактерий, обращающих людей и зверей в демонов. Предполагал ученый, что новая вспышка Звездной Скверны в нынешнюю эпоху связана с увеличением численности мирян Эоса и освоением ими новых территорий; если теория его верна, то в последующие годы распространение гибельного недуга лишь возрастет. В оной из королевских гробниц обнаружил Бесития древние письмена, упоминался в которых Ададжиум – порожденная тьмой могущественная сущность, остававшаяся в тенях Ангелгарда на протяжении двух последних тысячелетий; ученый возжелал обрести подобную силу, посему и организовал экспедицию на остров...

Бесития не скрывал своего восхищения природой Ардина, но тот восторга ученого не разделял. «Подумать только, человек обладает могуществом демоном!» - восклицал Бесития. – «Невероятно! Звездная Скверна не поглощает твои жизненные энергии, наоборот – дарует тебе силу! Твои клетки сами регенерируют, и ты способен демонизировать иные жизнеформы. Ты...» «...Монстр», - закончил за него Ардин, но Бесития отрицательно покачал головой: «Не монстр. Чудо!.. Дождаться не могу узнать все твои тайны».

«Зачем я вам?» - устало вздохнул Ардин, со времени пробуждения своего пребывавший в апатии и размышлениях о прошлом. «Ты был избран богами», - заявил Бесития. – «И, судя по способностям, ты – почти ровня им. Нам необходимы силы, которыми ты обладаешь. Мы сможем положить конец нашему затянувшемуся конфликту с Люцисом! Да и ты сам наверняка желаешь падения королевства, которое столь несправедливо обошлось с тобой?» «Все мои желания в прошлом», - устало вздохнул Ардин.

«Человек, который предал тебя, давным-давно мертв, но его потомки живы», - настаивал Бесития, желая склонить Ададжиума к сотрудничеству. – «Неужто не испытываешь ты в их отношении зла?» «Мои чувства – мое дело», - отрезал Ардин.

Нахмурившись, ученый проводил Ардина в свой кабинет, где позволил тому изучить множество отчетов и материалов, здесь находящихся. В последующие часы Ардин погрузился в древние мифы о Гексатеоне - богах-защитниках, о древнем Солхейме, о Войне Астралов – попытке Ифрита покончить с человечеством, противостоянии его иным божествам и последующем падении Солхейма; о том, как после завершения войны тело Ифрита было оставлено на вершине горы Раватог, в то время как ледяная богиня Шива погрузилась в сон в Разломе Горовас, что в Воглиюпе; о судьбе иных божеств – и их предполагаемом нахождении ныне; об основании два тысячелетия назад королевства Люцис Сомнусом Люцис Каэлумом; о нынешнем, 112м короле сей державы – Морсе, и сыне его, Регисе; о становлении домом Альдеркапт империи Нифльхейм, мощь которой основана на Магитек-технологиях древнего Солхейма, и о завоевании сей державой в 359 году вотчины Оракулов Тенебрэ, и в 606 году – Протектората Аккордо. Ныне же имперские исследователи занимаются разработкой новыми видами оружия, в основе которых – единение Магитек-технологий с демонами, впервые обнаруженными имперскими солдатами в 501 году в регионе Улваат. Наконец, Ардин ознакомился с легендой о Короле Света, который изгонит тьму, очистит мир от Звездной Скверны.

Однажды, сопроводив Ардина в один из отсеков исследовательского комплекса, Бесития явил изумленному гостю безвольное тело Ифрита, обнаруженное имперцами на горе Раватог. Дабы исключить пробуждение Инферниана, ученый распорядился поддерживать в помещении крайне низкую температуру. Но больше всего его пытливый ум занимал вопрос: возможно ли единение астралов и их антиподов, демонов?

Посему, обратившись к Ардину, поинтересовался Бесития: «Ты можешь демонизировать его? Ведь если сумеешь, узнаешь истины, о которых смертные и помыслить не могут. Ты получишь доступ к его воспоминаниям, а если сумеешь контролировать его, он станет оружием невероятной мощи. Подумай только: ты свершишь отмщение посредством божественного воздаяния!» «Откуда тебе знать, что я хочу?» - осведомился Ардин, и Бесития отвечал: «Я не знаю. Но выбор у тебя невелик». Говорил ученый о том, что желает, чтобы империя превзошла Солхейм, и убежден он: единение Магитек-технологий и демонов – ключи к новому, великому грядущему!

Но проникли в комплекс солдаты Люциса, атаковали Ардина – миссия, вверил которую своим наследникам его брат, Сомнус. Призвав в руку Клинок Ракшасы, Ардин противостоял воинам... когда пробудился Ифрит, прогремел в гневе: «Вы, смертные, потешаетесь над богом!»

Бесития в отчаянии просил Ардина остановить Ифрита, пока не разрушил тот здание, и Изуния, покончив с люцианцами, подступил к Инферниану. Протянув руку, тот поднял Ардина, с удивлением воззрился на него. «Что человек из Дома Каэлум делает здесь?» - осведомился Ифрит, и возвестил Ардин: «О, Инферниан, даруй мне силы покончить с Сомнусом, его народом и его проклятым королевством!»

С этими словами направил он потоки Звездной Скверны в тело божества, и взверел подвергшийся демонизации Ифрит от боли, отбросил Ардина в сторону. «Глупец!» - прогремел он. – «Пытаешься подчинить бога?!» Воспоминания Инферниана хлынули в разум Ардина... и осознал тот, что именно он, а не Сомнус, был избран кристаллом стать первым королем Люциса!..

Видение предстало Ардину... Умирающая Аэра молит его о прощении. «Я презрела волю богов и открыла Сомнусу, что именно ты был избран королем», - говорила Оракул. – «Я и помыслить не могла, что он попытается убить тебя». «Но он попытался», - вздохнул Ардин. – «Он всех обвел вокруг пальца, чтобы заполучить трон. Во всем произошедшем лишь его вина!» «Нет, моя!» - возражала Аэра. – «Это я лишила тебя будущего! То было божественным воздаянием за мои грехи!» «Нет у тебя никаких грехов!» - воскликнул Ардин, обнимая обмякшее тело девушки.

Неожиданно объяли Аэру тлетворные энергии, столь знакомые Ардину. Звездная Скверна поглощала его любимую, и молила та, чтобы исполнил Ардин свой долг и убил ее, наказав за грехи. В руке Ардина возник кинжал, но отказывался он нанести удар...

Из тьмы выступил Сомнус, процедил: «Убей ее! Покончи со страданиями этого монстра – как это сделал я». «Мне могу», - в отчаянии выдохнул Ардин. – «Мое призвание – спасать жизни, а не наоборот!» Сомнус приблизился, сжал руками рукоять кинжала, вынудив Ардина вонзить его в грудь Аэре.

Скончалась та, и хмыкнул Сомнус: «И вновь ты не сумел спасти ее. Неудивительно. Монстр, подобный тебе, способен лишь разрушать!» Он растворился в тенях... а Ардин в слепой, исступленной ярости поклялся пред богами, что больше не станет молить их о прощении, а уничтожит наследие своего брата. Не станет он боле стремиться к Свету, нет... Путь его лежит во Тьме, отныне и навеки...

В последующие годы эксперименты по единению Магитек-технологий и демонической эссенции увенчались успехом, и были созданы Магитек-солдаты. В благодарность за существенный вклад в их разработку Ардин Изуния был назначен имперским канцлером. Нифльхейму удалось покончить с патовым состоянием в войне, длившимся более столетия, и потеснить Люцис, заставив противника отступить за Стену.

Король Морс скоропостижно скончался, и на трон взошел молодой король Регис Люцис Каэлум.

Тем временем Ардин начал распространять по миру Звездную Скорбь, похищая воспоминания обращаемых им в демонов людей, дабы узнать как можно больше о королевстве Люцис. Но чужие воспоминания начали сливаться с его собственными, обращая Ардина в обезумевшее эхо себя прежнего.

Наконец, час для отмщения его пробил...

В 734 году Ардин впервые прибыл в Инсомнию. В столице Люциса проходил День Основателя, когда праздновали жители рождение своей державы, принимая участие в праздничном параде вокруг Цитадели, завершавшимся у монументальной статуи Короля-Основателя. Надеялся Ардин, что этот день люцианцы запомнят надолго...

Шагая по городу, Ардин с презрением взирал на мирян, счастливых за своей Стеной и не желающих знать ничего о войне, происходящей за пределами оной. Действительно, зачем думать о чьих-то страданиях, если в Инсомнии остаются они в полной безопасности?.. Точнее... оставались доселе...

Послышались истошные крики; горожане в ужасе бежали прочь от гигантской, объятой пламенем и пораженной Звездной Скверной фигуры Ифрита, шагающей в направлении Цитадели... Ардин довольно усмехнулся: наконец-то началось!..

Задача, поставленная Ардину Бесидией, была проста: вывести из строя установленные в столице усилители энергии кристалла, поддерживающие двеомер Стены. Чем, собственно, Изуния и занимался... Изображение его возникло на видеоэкранах, установленных повсеместно в городе. Буднично приветствовав люциан, Ардин извинился перед ними за испорченный праздник, с сожалением отметив, что станет тот последним для мирян, ибо грядет божественное воздаяние.

Разя королевских стражей, а также заключающие в себе души королей прошлого каменные статуи, Ардин выводил усилители из строя, ослабляя Стену. Наконец, миссия его была исполнена; вскоре последует атака имперского флота, и Бесидия, связавшись с Ардином, велел тому покинуть город... на что получил однозначный отказ. «Я собираюсь убить короля», - пояснил Ардин, устремляясь в направлении Цитадели.

У врат оной Ардин и Ифрит сразили немало солдат и каменных стражей, после чего Изуния проследовал во внутренние чертоги... где путь ему преступил Регис. Король остался один, отправив Кларуса наряду со всеми имеющимися силами отражать атаку имперских воздушных кораблей, приближающихся к Стене.

Двое противников одновременно призвали магические клинки, и Регис опешил, ибо о подобном и помыслить не мог: «Кто ты такой?!» «Будучи королем, мог бы и догадаться», - усмехнулся Ардин, и выдохнул Регис: «Ададжиум!» «Во плоти», - поклонился Ардин, - «и я покончу с правящим родом Люциса здесь и сейчас».

В противостоянии Ардин поверг Региса, после чего потребовал: «Призови Старую Стену!» «Откуда тебе известно об этом?» - поразился Регис, и отозвался Ардин: «Я слышал, в этих статуях заключены души королей. Почему бы не призвать Стену и не убедиться в этом наверняка? Все отдам за возможность переброситься парой слов с Королем-Основателем».

Ардин избил Региса до полусмерти, и когда король лишился чувств, кольцо его ярко вспыхнуло... и ступила на площадь пред Цитаделью гигантская статуя, заключающая в себе душу Сомнуса.

Ардин атаковал каменного исполина, и признался тот – да, он завидовал своему брату, избраннику богов. Но продолжал свято верить в то, что демоническая эссенция не должна оставаться в мире, и грешник не может занять трон... Исполненный ненависти, Ардин продолжал атаковать статую, а после, призвав Инферниана, велел тому расколоть каменного гиганта... что обращенный в демона астрал не преминул сделать.

Возник пред Ардином призрачный образ Сомнуса, изрек: «То, как я поступил с тобой, непростительно, но я сделал это ради будущего нашего королевства – ради нашего народа». «Небольшая жертва ради общего благо», - ядовито прошипел Ардин. – «Как благородно!» «Наш род сделал все, чтобы защитить народ, как того и желали боги», - продолжал Сомнус. – «Я всего лишь исполнял свой долг. Я не прошу тебя о прощении, лишь о понимании».

«Ты лишил меня всего, и просишь о понимании?!» - в ярости вскричал Ардин, после чего, вернувшись в Цитадель, приблизился к распластанному телу Региса, занес клинок, дабы возник его в сердце монарху...

Но неведомая сила сковала его движения, и исполненный силы голос, принадлежащий Бахамуту, грянул: «Ардин Люцис Каэлум, приказываю тебе остановиться и преклонить передо мной колени. Клянусь собственной честью, я, Хранитель Клинков, Бахамут, не позволю тебе стать убийцей королей».

Воля Дракониана переместила Ардина в пространство, пребывающее в кристалле, и гневно обратился бессмертный к могущественному астралу: «Почему не позволяешь ты мне свершить отмщение?!» «Потому что твое предназначение – в ином», - отвечал Бахамут. – «В распространении тьмы в мире. Ибо вскоре в Люцисе будет рожден Истинный Король. Станет он светочем надежды для мирян и изгонит тьму. Ты станешь его жертвой – тень, закрывающую собою свет».

«Почему я должен продолжать страдать?» - вопросил Ардин, оставшийся далеко не в восторге от озвученной Драконианом перспективы. – «Неужто я все еще недостаточно принес жертв?» «Когда пробудится Истинный Король, призовет он могущество предков, и, наконец, положит конец твоим страданиям», - продолжал говорить Бахамут. – «И тогда род Люцисов прервется, и обретешь ты свое отмщение. Так было предопределено, и так произойдет».

«Стало быть, я – не спаситель рода людского, а жертвенный агнец», - констатировал Ардин. – «И я живу лишь затем, чтобы принять смерть от руки потомка узурпатора. Такую судьбу боги уготовили мне?» «Именно», - прозвучал ответ Бахамута. – «Отринь ее, если посмеешь, но знай, что в таком случае ожидает тебя бесконечная тьма, без надежды на избавление в посмертии. Что скажешь, Ададжиум?».

С этими словами исчез Бахамут, но решение, принятое Ардином, было окончательно. Нет, он – не марионетка богов, и непременно воспротивится их воле... Знали ли об уготованной ему участи Аэра и Сомнус?..

Неважно. Не важны ни боги-небожители, ни проклятые короли Люциса... Остается у него лишь одно, что действительно имеет значение – месть. Распространит он Звездную Скорбь по миру, после чего сразится с Королем Света... и убьет его.

...И сейчас, ожидая появления своей немезиды – Истинного Короля, знал Ардин, что пребудет Эос во тьме веки вечные, и иной исход для познавшего истинное отчаяние мира попросту невозможен...

Пребывая в Отражении, созерцал Ноктис видения множества вероятностей - исходов, его ожидающих... Но станут ли они истинны?..

«Свет ярок как никогда», - пробудил Ноктиса от долгого, долгого сна глас Бахамута, раздающийся в его сознании. – «Отправляйся же в свое королевство, где ждет тебя Узурпатор. Верни утраченный трон и исполни предназначение свое как Истинного Короля».

Так, обретя благословение Бахамута, пробудился Ноктис, обнаружив в себя в мире вечной ночи. Оказался он на утлом островке Ангелгарде близ берегов Люциса, и дожидался здесь его верный Умбра, сжимавший в зубах листок бумаги. «Ждем в ‘Молоте’», - значилось в коротком послании.

Об Ангелгарде впервые упоминалось в древних писаниях как о месте, где собирались боги, и где сосредоточена сила Звезды. Еще до становления Люциса на острове пребывала тюрьма, куда отправляли преступников, и Рамух карал тех, поражая молнией. Долгие годы Рамух оставался здесь, восстанавливая силы после завершения Войны Астралов, но, будучи пробужден Оракулом Лунафреей, он вернулся в Дюскае, сокрушив имперцев, посмевших сунуться в его чертоги и даровав благословение свое наследному принцу.

Близ острова оказался пришвартован знакомый катер, прежде принадлежавший королю Регису, и приветствовали Ноктиса изнуренные годами бесконечных противостояний Королевские Мечи, ведомые Либертусом. Оставались они здесь, защищая Ангелгард от демонов, а астралы обучали обретших искупление Королевских Мечей воинскому искусству.

«Пусть жертвы тех, кто дожидался тебя, не будут напрасны», - молвила Жентиана, возникнув подле едва держащихся на ногах солдат. – «Ты должен поспешить к каменному трону и взойти на него в качестве законного наследника. Наши же пути еще пересекутся». «Спасибо», - отозвался Ноктис, устремляясь к трапу корабля. – «Очень надеюсь на это!».

Ступив на борт судна, Ноктис, сопровождаемый Умброй, отправился к Галдину... обнаружив причал покинутым и пришедшим в запустение. Неужто участь сию разделили и иные островки цивилизации Эоса?.. Как долго он отсутствовал, оставаясь внутри кристалла?..

Демоны просто кишели на равнинах и в руинах заброшенных поселений Люциса. Скрываясь от сих тварей, Ноктис брел на север – в сторону «Молота»... когда на магистрали показался грузовик, затормозил рядом. Молодой человек, управлявший машиной, приветливо помахал Ноктису рукой, назвался Талькоттом и просветил вернувшегося короля о том, что отсутствовал тот долгих десять лет!

Пораженный до глубины души, Ноктис занял место в кабине, и машина тронулась с места. По пути рассказывал Талькотт о вечной ночи, воцарившейся в Эосе, и о том, что единственное место, озаренное светом ныне – Лесталлюм, именно там и укрылись миряне – как с окрестных земель, так и из Инсомнии и Аккордо. Окрест рыщут демоны, и на станции техобслуживания «Молот», покидать которую Сид и Синди наотрез отказались, ныне собираются охотники на сих порождений. Ирис убедила маршала Кора позволить ей примкнуть к охотникам на демонов, и прекрасно проявила себя на этом поприще – ныне именуют ее «Ирис Убийцей Демонов». Промпто, Гладиолус и Игнис остаются поблизости, очищая от демонов окрестные пределы. К Игнису зрение так и не вернулось, но за последние годы его иные органы чувств обострились и боевые навыки вернулись.

Ученые пришли к выводу, что плазмодиевые бактерии - микроскопические частицы, пребывающие в людских телах и обращающие смертных в демонов, ныне заполонили и озоновый слой атмосферы, поглощая фотоны и не позволяя свету проникать в мир. Стало быть, Звездная Скверна продолжает распространяться по миру...

Ныне к защитникам Люциса примкнули и бывшие имперцы, как то Аранея и ее верные сподвижники, Биггс и Ведж, выжившие в Гралее. Ныне каждый из них возглавляет небольшую армию, противостоящую демонам.

На протяжении последних сил Игнис пытался отыскать сведения о прошлом Ардина, находящегося ныне в Инсомнии; наряду с Талькоттом штудировал он древние записи, спускался в гробницы королей в поисках крупиц информации. Удалось им выяснить, что некогда действительно существовал человек по имени Ардин. Он исцелял недужных от демонической скверны – но в итоге был назван «демоном» сам. Игнис пришел к выводу, что демоны действительно прежде были людьми и животными, но некие паразиты, проникшие в тела, обратили их в ужасающих монстров. Исцеления от недуга Звездной Скверны не существует, лишь смерть приносит им избавление.

...Прибывшего в «Молот» Ноктиса тепло приветствовали Игнис, Гладиолус и Промпто, после чего устремились четверо к столице, где Король Света намеревался свершить свое предназначение и спасти сей мир.

Близ руин города разбили лагерь – как в старые добрые дни, когда долгое странствие их лишь начиналось. Сидели у костра - разговаривали, смеялись, поминали былое...

После Ноктис отошел от остальных, и долго стоял на склоне холма, вперев взор во тьму. Подошедшему Игнису признался он, что не испытывает никаких сожалений, ведь на всем протяжении нелегкого, полного тягот и лишений пути поддерживали его верные друзья... и Луна. Без них он бы не справился... и, что бы ни случилось в Инсомнии, они навсегда останутся в его сердце. «Спасибо, за все, Игги», - улыбнулся Ноктис, и по щекам Игниса потекли слезы. Вспоминал он, как вперые познакомился с юным принцем, будучи представленным тому королем Регисом, как оставался с ним все эти годы... и как необратимо изменится все уже в ближайшие часы.

...Ныне пребывали в Инсомнии лишь демоны. Разя тех, четверо проследовали в городские стоки, где, по словам Гладиолуса, пребывал оплот Королевских Мечей. Последних осталось немного, и возглавляет их никто иной как Кор Леонис.

Королевские Мечи преисполнились надежд, вновь лицезрев своего короля, обещали, что станут сражаться за него до последней капли крови. «Братья и сестры, доблестные солдаты Люциса», - обратился к ним Ноктис, - «вы столько всего сделали за эти десять лет! Пусть тьма и объяла мир, мы сохранили Свет в своих сердцах! Все мы теряли друзей и любимых, но надежду не утратили. Братья и сестры, я прошу вас сражаться подле меня – ради Света... и ради будущего нашего мира!» Овации стали ответом вернувшемуся монарху; Королевские Мечи с удвоенной решимостью выступили против снедающих Инсомнию демонов.

Ноктис же и спутники его продолжили путь к Цитадели, сражаясь передвигаться преимущественно под землей. Но когда ступили они на обширную площадь пред королевским дворцом, предстал им Адрин, приветствовав в Инсомнии. Он театрально щелкнул пальцами, и Стена окружила Цитадель – напоминание о двеомере, который поддерживал король Регис долгие годы, постепенно теряя жизненные силы. Пообещав, что непременно дождется, Ноктиса в тронном зале, Ардин удалился.

У врат Цитадели сразили герои могучего демона – цербера, но обнаружили, что окружены иными тварями. Путь к Цитадели преграждала Стены, сзади напирали демоны... Неужто странствие их трагически оборвется здесь, в шаге от завершения?!.

Но возникла близ врат Цитадели призрачная фигура Лунафреи, и, обратившись к божествам, молила та о помощи астралов Королю Света, дабы сумел тот спасти Звезду от снедающей ее тьмы. «Мольба леди достигла небес», - прошелестели Жентиана, возникшая подле Оракула. – «Волею ее и благословением божьим, путь для короля откроется!»

В ночных небесах возникли воплощения астралов – Рамуха, Шивы, Титана, Бахамута и Левиафан. Пятеро сущностей как сокрушили ограждавшую Цитадель Стену, так и покончили с сонмом демонов, бравших героев в кольцо. Но Ноктис неотрывно смотрел лишь на Лунафрею, и та печально улыбнулась ему, молвив: «Судьба Звезды ныне пребывает с тобой, мой король». После чего исчезла...

Из врат Цитадели выступил Ардин Изуния, провозгласив, что ныне ожидает Короля Света и спутников его встреча с самим Инфернианом, не разделяющим любви Гласиан к человечеству...

Могучий Ифрит, в давние времена зараженный Ардином Звездной Скверной, всецело находился под контролем того, кто обратил его в демона. В противостоянии сем на помощь к Ноктису пришли Бахамут и Шива. Последняя обратила возлюбленного в глыбу льда, и Ноктис не преминул расколоть ее клинком. «Покойся с миром, любовь моя», - тихо молвила Гласиан прежде, чем исчезнуть.

Но испытания, подвергал которым Ардин Короля Света, не закончились. Стоило четверым переступить порог Цитадели, как обратилась против них Старая Стена – гигантские каменные статуи, вместилища сущностей люцианских королей прошлого. Прежде противостояли они Нифльхейму в ночь падения Инсомнии, ныне же, исполненные тьмы, выступали рабами злой воли своего кукловода, отступившего в тронный зал Цитадели.

Так, сразили четверо Свирепого – Тонитруса Люцис Каэлума, после – Изгоя, Креперу Люцис Каэлум, и, наконец, Мистика – Сомнуса Люцис Каэлума, иначе рекомого «Королем-Основателем».

«Услышь меня, о король», - изрек последний, когда повергли его герои, и очистилась сущность древнего правителя от Звездной Скверны. – «Пришло время исполнить предназначение и изгнать тьму из нашего мира. Восстанови же Свет... и освободи брата моего от проклятия».

Указал Мистик на двери тронного зала, после чего исчез, и четверо ступили в чертог, где на троне восседал Ардин Люцис Каэлум – старший брат Короля-Основателя... преданный им и приговоренный к казни. Но Звездная Скверна даровала Ардину бессмертие, и вот уже два тысячелетия влачит он бремя собственного существования...

Над троном сиял кристалл, а с потолка чертога, поддерживаемые цепями, свисали четыре полуразложившихся тела, принадлежащие королю Регису, императору Альдеркапту, леди Лунафрее и Никсу Ульрику.

«О, ты за троном?» - буднично осведомился Ардин. – «Но тут лишь одно место». «Прочь с него, шут!» - отчеканил Ноктис. – «Там восседает король». «О, Нокт...» - возликовал Ардин, поднимаясь на ноги. – «Ты не представляешь, как долго я ждал этого момента!» В голосе его слышались неприкрытые горечь и обида, отравляли которые существование Ардину вот уже два тысячелетия.

Заклинанием Ардин поразил трех спутников Ноктиса, и пали они как подкошенные. После чего метнулся он в пролом, зияющий в стене тронного зала, опустился на площадь пред Цитаделью. В то же мгновение мертвые тела, скованные цепями, исчезли бесследно. Были ли они наведенным мороком?..

«Что ж, давай сразимся, Ноктис!» - с готовностью предложил Ардин, когда король настиг его. – «Прежде беспомощный принц, готов ли он ныне обрести свою корону? Ты и твой кристалл – против всего того, чем стал я!»

Двое сошлись в противостоянии, а окружили площадь призрачные исполинские фигуры королей прошлого, взирающих на поединок, определит коий судьбу Эоса.

...Пал Ардин, сраженный клинком Ноктиса, тихо, печально вопросил: «Все кончено, Ваше Величество. Как же ты поступишь? Изгонишь демонов и принесешь благоденствие в мир? Сотрешь меня из истории снова?» «На этот раз... ты упокоишься с миром», - обещал Ноктис поверженному, и тот, благодарно смежив веки, прошептал: «Я стану ждать тебя в мире ином...»

Ардин скончался...

С гибелью последнего чары, обездвижившие спутников Ноктиса, исчезли, и трое присоединились к своему королю на площади. «Время пришло», - просто произнес Ноктис. – «Прощайте... мои друзья». С этими словами устремился он к вратам Цитадели; Игнис, Промпто и Гладиолус же обернулись к сонму демонов, подступающих к ним, дабы принять бой, который вполне мог оказаться для них последним.

...Вернувшись в тронный зал, Ноктис медленно опустился на трон. Пришло время исполнить свое предназначение... Король Света воззвал к монархам Люциса, и сущности тех воплотились в зале. Каждый из правителей прошлого нанес Ноктису удар своим клинком, обрывая его смертное существование.

Так, душу Ноктиса поглотило Кольцо Люциса, и, обнаружив в Запределье сущность Ардина, Ноктис высвободил магические клинки, направив их на свою немезиду, очищая ту от Звездной Скверны, кою носил Проклятый в себе на протяжении тысячелетий.

Кольцо Люциса раскололось, знаменуя освобождение сущностей монархов, столь долгое время пребывавших в услужении у реликвии сей и кристалла.

Правящей династии Люциса не существовало боле.

В Эосе же занимался рассвет, и великая жертва, принесенная Ноктисом Люцис Каэлумом, знаменовала избавление для истерзанного мира...

  1  2  3